«Сын Зоны»

Иван Стальной Сын Зоны

Предисловие

Зона ЧАЭС. Военные Склады. Июль 2011 г.

Смерть смотрела на меня вороненым дулом пистолета. Машинально мозг отметил тактико-технические данные воплощения смерти: Пистолет Макарова Модернезированный, 12 патронов, начальная скорость полета пули 430 м/с… «Хорошая машинка для решения задач по физическому устранению».

— Не сейчас, — прошептал я.

— Что бормочешь, Тигр? — с усмешкой сказал человек, нацеливая ПММ мне в голову. — Молишь о пощаде? — и он смачно сплюнул в сторону.

Наемник присел на корточки, и оружие уперлось в мой разбитый лоб. Мы оказались на «равных» в плане расположения наших тел. Я стоял на коленях, как это обычно делают, вымаливая пощаду. «Только этого от меня не дождутся». Я мысленно ухмыльнулся, и это отразилось на лице, что не осталось незамеченным Тайсоном.

— Что, сука, весело? Да? — он сильнее вдавил пистолет в мою разбитую голову. — Это ж надо было такую кликуху выбрать. Тигр! Кошка ты, плешивая, сталкер!

Его гогот, громким смехом поддержали наёмники, стоявшие вокруг. Вместе с Тайсоном их было четверо. Я подсознательно фиксировал их местоположение. Один слева, на десять часов, дистанция полтора метра. Второй справа, на три часа, находился в метре от меня. В разбитом стекле гнилой, выпавшей из окна раме, отражался третий. Он стоял сзади, на семь часов, дистанция три метра. Вооружены ребята были по первому классу. Тот, что стоял слева, держал в руках «Шелестящую смерть» в образе ВСС «Винтореза». На его правом бедре в тактической кобуре лежал такой же пистолет, как у Тайсона. Боец справа вооружен АКСУ-74 с прикреплённым глушителем, справа на бедре — ПММ. Вооружения наёмника, находящегося сзади, видно не было. Парень прикрывал входную дверь и стоял спиной к нам. Было очень неуютно сознавать себя мишенью, глядя на направленные на меня стволы оружия. Четвёртый, тот самый Тайсон, уже не гоготал. Голова как будто бы взорвалась от его шлепка, и я рухнул боком на деревянный, местами изъеденный трухой, пол. Если бы удар был нанесен со всей силы, я был бы уже мёртв…

— Ты завалил моих ребят. Лысого и Шарапа. Это были мои лучшие люди. Эти люди пришли со мной сюда, в Зону. Каждый из них стоит десять таких, как ты. — Тайсон перестал гоготать и смотрел на меня злобно, прищурив глаза.

— Хамелеон сказал, что завалил тебя и оставил разлагаться в кислотной луже на Агропроме.… Так, какого чёрта, ты не сдохнешь? Ты что, призрак? А может быть ты — Господь Бог Всемогущий? Сколько раз тебя надо убивать, что бы ты сдох? — Тайсон резко встал, пистолет перестал давить, но всё также был направлен на меня. — А что будет с тобой, если в твою голову влетит пуля весом в пять с половиной граммов? Отскочит от головы? Или быть может, ты превратишься в воду и сбежишь от нас ручейком? А, сталкер? Сейчас мы проверим твоё всемогущество, сука!

— Пора! — с выдохом произнёс я…

1 глава

Красноярск. Июнь 2011 г.

Летний зной чувствовался каждой «клеткой» тела. Неимоверная духота заставляла бежать сейчас же к реке и не выходить из неё до ночи, пока не спадёт жара. К счастью до кафе, в котором у меня намечалась встреча, осталось пройти квартал.… А в нём кондиционер… Я в предвкушении прохлады ускорил свои шаги. Дойдя до кафе, открыл дверь и бегло по привычке осмотрелся. Ярко раскрашенные цветные стены и большое количество зеркал создавали молодёжный интерьер. «Это хорошо, что зеркал много, всё и всех видно».

Человек, с которым у меня была назначена встреча, сидел за столиком в углу, лицом к выходу и к окнам. Крепкого телосложения, высокого роста, с абсолютно гладковыбритой головой, он заставлял обратить на себя внимание. Его вид никак не вписывался в молодежную атмосферу кафе. Сидел он собрано, готовый в любую минуту уничтожить опасность, если таковая вдруг проявит себя. Он сразу заметил меня и улыбнулся. Обменявшись крепкими рукопожатиями, мы поздоровались. Это был мой друг. Юрка. Драгунов Юрий Викторович — однокашник и по счастливой случайности бывший сотрудник СОБРа при РУБОПЕ со всеми вытекающими отсюда последствиями, таких, как и наличие связей в определенных кругах, и периодическое употребление крепких напитков, в чём я убедился немедленно, бросив взгляд на цветастый столик. На нём стояли открытая бутылка виски, две стопки и тарелка с нарезанным дольками лимоном, приятный аромат которого доносил прохладный воздух кондиционера.

— Ну, дёрнем по одной и к делу. — В качестве тоста произнёс Юрка, и мы чокнулись стопками.

Я не стал подражать своему другу в последующей за выпивкой закуске лимоном. Поставил рюмку на стол и вопросительно посмотрел на него.

— Вот, держи. Это всё, что удалось накопать. — Он протянул пластиковую папку чёрного цвета с резинками на углах.

Этого момента я ждал год.… Двенадцать месяцев….

Я снял резинки с углов и открыл её. Внутри лежала картонная папка. Надпись, сделанная крупным шрифтом, на её белом фоне гласила: «Тайсон». Я принялся изучать документы, скреплённые скоросшивателем.

— Ты не торопись, наверняка, у тебя появится масса вопросов. Я отвечу. — Его взгляд принялся блуждать по залу кафе.

Я кивнул. Первый лист в папке был с фото. На фотографии был изображён боксёр, стоящий в стойке. Его широкий и выдвинутый вперёд подбородок выдавали в нём человека с сильной волей. Маленькие глаза, со злостью и презрением, смотрели из-под нахмуренных бровей, выдавая склонность к агрессии. Впечатление добавлял перебитый нос. «Мда-а… нечего и думать встретиться с ним в спарринге. С такой крепкой шеей его не отправишь в нокаут, даже если у меня будет молот».

— Что? Впечатляет? — Юрка внимательно смотрел на меня.

— Да уж.… Но хочу заметить, что чем больше шкаф, тем громче падает.

— Точно подметил.

Я продолжил изучать «дело Тайсона». Биографией, выделяющейся среди преступников, он не страдал. В школе начал заниматься боксом, выиграл пару соревнований местного уровня. В дальнейшем его карьера в спорте завершилась, не успев начаться. Тем не менее, боксёр занятия спортом не бросал, и регулярно ездил на соревнования. Более удачливые спортсмены использовали его в качестве спарринг-партнёра, своего рода, мальчика для битья. Это вырастило в нём агрессию и ненависть. В 17 лет впервые привлекался за нанесение тяжких повреждений своему соседу, мужчине 35 лет. Но уголовное дело заведено не было, откупили его из спортивного комитета, замеченного в связях с ОПГ. Таким образом прошла вербовка спортсмена. Через год Тайсон был призван в армию. Служба в ВДВ едва не закончилась для него дисбатом. Опять же, нанесение «особо тяжких» своему сослуживцу. И снова его «отмазывают». Тот самый спортивный комитет. Потом его карьера пошла в гору. Тайсон уже организатор банды. На счету группировки — разбои, избиения и заказные убийства. Причём не гнушались они ни стариками, ни детьми, ни женщинами… Женщинами… Сердце защемило от давних воспоминаний, и я спешно разлил виски по стопкам.

— Выпьем.

Наши стопки стукнулись, и выпитый залпом виски обжёг горло.

— Ты, держись, Игнат. Скоро ты его получишь, — понял моё душевное состояние друг и добавил приглушённым голосом, — только это будет очень нелегко.

Тон произнесённых слов пробудил интерес, отразившийся на моём лице.

— Ты читай, читай. Потом поймешь, что я имею ввиду.

Я вернулся к чтению документов и, перелистывая страницу за страницей, запоминал всё, что касалось Тайсона. Эпизоды криминальных дел, биографии его подельников и методы «работы» группировки.

«Это был в высшей степени отморозок» — сделал я вывод после подробного ознакомления с «делом». — «Был»!

— Ясно. И где он скрывается?

— А вот это, — Юра поднял с пола сумку и вынул из неё другую пластиковую папку, аналогичную лежавшей на столе. — Самое сладкое, напоследок.

Я торопливо открыл её. «ЗОНА» территория отчуждения ЧАЭС — заголовок на картонной обложке папки, вложенной внутрь, будто бы шептал, пытаясь открыть тайну. Стало вдруг холодно, словно смерть прошла рядом и заглянула в душу. Поёжившись, я оглянулся по сторонам и спросил:

— Слушай, а причем тут Зона? Он, что, там теперь «работает»?

— Да. Мои друзья долго не могли взять его след. После того… — Юрка замялся, скосил глаза в сторону и сконфуженно продолжил:

— В общем, после того, как его заказ остался невыполненным, — нашёл нужные слова друг и голос обрёл уверенность, — он исчез из поля зрения практически всех спецслужб. Даже ФСБ не могла определить его местонахождения. Месяц назад со мной связался один человек, он из ИНТЕРПОЛа. Он сообщил, что знает, где искать нашего «друга». Оказывается, Тайсон сразу свалил из нашей матушки России. Свалил он не на Канарские острова, дабы уйти на покой. Нет, он свалил на Украину и завербовался в клан наёмников, в этой самой Зоне.… Теперь небольшая предыстория самой Зоны. Понимаешь, она как отдельное государство. Даже нет, не государство, а как другая планета. Со своими законами физики, химии и ещё чёрт знает чего. В 2006 году, после того, как в Чернобыльской зоне произошел взрыв непонятной природы, власти пытались спасти выживших. Я думаю, вторая катастрофа случилась по вине учёных, которые проводили в то время всевозможные эксперименты на территории Зоны. Это было очень удобно, ведь населения в Зоне практически не было. Ну, и нахимичили что-то.… Так вот, на ликвидацию последствий отправляли и солдат, и спасателей… — друг сделал паузу и смочил горло горячительным напитком. — Вернулись единицы. Те, кто вернулся, либо находятся в психушке, либо в спецклиниках, под присмотром спецслужб. Этот взрыв мало того, что расширил зону отчуждения, он ещё и изменил там всё. Появились всевозможные мутации, неизвестные науке феномены, аномалии и какие-то артефакты, стоящие больших денег. Власти, наконец-то сообразили, что Зону нужно оградить от мира большим и высоким забором. Ну, это я образно выразился… Военные организовали защитный периметр. Никто не заходит, никто не выходит. Ну, и как требуется по законам военного времени, применение оружия на поражение.… И всё равно Зона привлекает всяких искателей приключений, желающих заработать, лиц, скрывающихся от правосудия, и просто любопытных. И что самое интересное… никто не возвращается оттуда. Либо по доброй воле, либо по воле судьбы. Как чёрная дыра, всё, что попадает в неё, уже не может вернуться. Никто точно не знает, что представляет собой Зона. Даже спутники не видят её. — Я заинтригованно слушал, не забывая внимательно смотреть по сторонам. — Военные отправляли разведку за разведкой. Пытались провести зачистки…. От тех, кто смог выжить, по крупицам собиралась информация о Зоне.… На сегодняшний день трудно найти человека, который бы не слышал о ней. В новостях то и дело мелькают сообщения о новых открытиях и найденных артефактах. Теперь военные проникают в зону только на своих вертушках, да и то только для проведения спецопераций. Этот вид транспорта более безопасный в Зоне, потому что вся пакость там, про которую я не буду вдаваться в подробности, сам прочтёшь, — друг кивнул на раскрытую папку, — предпочитает находиться на земле. Правда и в воздухе её хватает тоже.… Но как говорят, самая опасная на земле тварь — это человек. В Зоне имеются несколько группировок. Подробности изучишь в бумагах. Одна из них, группировка наёмников. Так называемый клан. Выполняют всё, за что хорошо платят, и приторговывают артефактами. Имеют хорошее вооружение, но страдают отсутствием дисциплины. Место нахождения — неизвестно. Если их нанимают, значит, имеется постоянный канал связи. Найдешь канал — найдешь их. — В Юрке проснулся военный аналитик, — Тайсон у них что-то вроде командира спецотряда. Та же самая банда, только по-другому обзывается. Что касается твоего проникновения в Зону… Ты же поедешь туда?

— Обязательно. — Костяшки моих пальцев, сжатых в кулак, хрустнули от напряжения.

— Хорошо. Этот тип из ИНТЕРПОЛа поможет тебе. У них там тоже канал какой-то. Я заручился за тебя. Оружие достать там не проблема, там даже шпана с обрезами бродит, — друг разлил остатки виски по стопкам и произнёс тост:

— На посошок.

Через несколько минут мы распрощались. Сложив документы в пакет, я встал и пожал ему руку.

— Спасибо, друг. Ты очень помог мне.

— Да ладно, — его губы растянулись в улыбке, — ты изучай инфу и как будешь готов — позвони мне.…И береги себя, Игнат.

Я вышел и быстро направился домой. Было самое пекло. Но я уже не обращал на этот факт внимания. Впервые за последнее время я шёл с целью. Цель, ради которой я существовал последний год.

На следующее утро на мобильнике Драгунова Юрия раздался звонок, заставив того на время отложить завтрак в виде крепко сваренного кофе и жареного яйца.

— Я готов. — Произнес голос в телефоне.

2 глава

— В Зону пойдешь сам. На краю посёлка есть хибара. Сталкеры по своей привычке называют её баром, — напутствовал меня парень, сидевший за рулём старого уазика, — у них там, в Зоне, у каждой группировки есть бар. Я высажу тебя у села. Самому мне лучше не светиться.

Уазик подпрыгнул и жёстко приземлился. Мы в два голоса охнули от постигшего нас прыжка с приземлением на «пятую точку». Водитель, как ни в чём не бывало, продолжал, — найдешь там сталкера, Тихоней кличут. Он ждёт тебя. Всё должно выглядеть так, будто ты ищешь проводника в Зону. Это для посторонних, чтоб вопросов лишних не было.

Мимо мелькали унылые, уже надоевшие скучные пейзажи, сотканные из тёмной зелени леса, высокой травы и сурового свинцового неба.

— А в каком направлении сейчас Зона? — спросил я у своего провожатого. Это и был Юркин человек из ИНТЕРПОЛа. Мужчина примерно моего возраста, среднего роста и атлетического сложения. В первую нашу встречу, у аэровокзала в Киеве, его взгляд, казалось, сверлил меня. От пронизывающего взгляда хотелось отвернуться, убежать и спрятаться, но я понимал, что это тест на пригодность и с успехом прошёл его, отпарировав лёгким сарказмом.

— Надеюсь, до поцелуев не дойдет?

Он громко рассмеялся, привлекая к себе лишнее внимание, а затем неожиданно замолчал и посмотрел на меня уже спокойным взглядом.

— Молодец. Эмоционально, ты устойчив. Такие в Зоне живут подольше.

Мы обменялись крепкими рукопожатиями.

— Игнат, — представился я.

— Владимир. Не Владимир, а Владимир, — он сделал ударение на последней гласной.

Из воспоминаний меня вернул очередной прыжок. Машина благополучно миновала ухаб, но я чуть не прикусил язык. Владимир левой рукой твёрдо держал руль и успевал совершать манёвры, а правой указывал в направлении на два часа. Привычка отмерять направление часами, появилась у меня с тех пор, как я прошел спецподготовку в школе телохранителей, и окончательно закрепилась на работе в группе личной охраны.

— Там, справа. — Владимир убрал указывающую руку на рычаг переключения передач. — Видишь где, тучи красные собираются? Там Зона.

Вдалеке, свинцовые тучи окрасились багровым оттенком. Будто пролитая кровь расплылась по тяжёлой вате хмурого неба и грозила рухнуть на землю сильным ливнем. Вспышки молнии разрезали раненое небо, пытаясь добить его и вырвать куски огненной плоти. Сам ад приближался со стороны Зоны.

— Выброс. Скоро тряхнёт. — Прокомментировал Владимир.

— Я читал в деле, про Выброс, но такое… даже представить не мог.

— Там есть много, чего ты и представить не можешь. Саму Зону нельзя представить. Какое-то нагромождение разных миров. Полный сюрреализм. Трындец всему человечеству. — Интерполовец смотрел на багровое марево взглядом, словно испытывал Зону на прочность духа. И тут жахнуло! Уазик удивил меня тем, что не рассыпался. Голова удивила ещё больше тем, что осталась на шее, а не стала украшать своим видом крышу машины, в которой я чуть не сделал вентиляционное окно. Боковым затуманенным зрением я успел заметить Выброс. Багровые тучи, как живые, лихорадочно тряслись и кусками падали на землю. Молнии, ненасытно резали, пилили и драли небесную плоть. Сильные порывы ветра терзали деревья. И вдруг… наступила темнота. Как я понял потом, темнота наступила в голове. И Выброс был совершенно ни причём. Наш потрёпанный уазик врезался в дерево, а мой лоб в лобовое стекло…

Что-то холодное хлестало по затылку. Я приоткрыл глаза и увидел мятый капот и ручейки крови, разбавленной дождём. Откинувшись на спинку сиденья, перед глазами всё закружилось, и замелькали беснующиеся мошки. Когда они исчезли, взгляд остановился на дереве, и я смог разглядеть сосновую кору и смолу на ней. Блеск осколков лобового стекла, россыпью лежащих на капоте, отвлёк меня от созерцания величественной сосны и вернул к действительности. Я повернулся к водителю. Владимир сидел. Голова откинута назад. Безжизненный взгляд и струйка спёкшейся крови с губ перечёркивала в сознании мысль, что он живой. Мой проводник был мёртв. …Следовало принять меры по своему медицинскому заключению. «Слава богу, голова целая. Небольшое сотрясение. Царапины. Отделался лёгким испугом» — ощупав голову, подытожил я. После чего осмотрел Владимира. Пульс отсутствовал. Расстегнув на нём камуфляжный китель, надетый на голый торс, я увидел обширную гематому в области груди. Удар об руль стал для него смертельным. Сломанные рёбра пробили сердце. Осмотр карманов кителя ничего не дал. Слева за поясом выглядывала рукоятка ПМ, и я вытащил его. «Убойная сила конечно слабовата, но этим оружием я владею в совершенстве» — подумал я, извлекая магазин с патронами. Пересчитал. Одного патрона не хватало. Передёрнув затвор, он выпал мне на колени. Я вернул его в обойму и вставил её в рукоятку, после чего поставил на предохранитель. Я никогда не досылал патрон. Меня учили вынимать оружие из кобуры и поражать цель одним движением. Когда пистолет покидает своё убежище, чтобы извергнуть из себя смерть, когда интуитивно он направляется для поражения цели, патрон уже дослан. Всё это — одно движение, как выдох… Я сел, и взгляд уставился туда, откуда грянул Выброс. Было чувство, что за мной наблюдает… Зона. «Сколько же смертей предстоит увидеть, пока я достигну цели? Я ещё не в Зоне, а уже на моих глазах погиб человек». Собравшись с мыслями, я вылез из машины и критическим взглядом произвёл осмотр транспортного средства. Осмотр обнадёжил. «Эта штука, называемая машиной, должна ездить». Я вытащил уже начавшее коченеть тело Владимира и уложил его на заднее сиденье. Сев за руль и с трудом заведя автомобиль, я поехал в сторону Зоны. «На краю села мне нужно найти бар сталкеров. А в нём Тихоню», — вспоминал я указания интерполовца. «Буду изображать из себя искателя приключений, будущего сталкера».

3 глава

Я сидел в баре сталкеров. Если вы хотите попасть в Зону, вам нужен проводник. Только тут можно было найти его. Потому что тут собирались они, чтобы найти себе работу в виде сопровождения желающих проникнуть за периметр. Одни шли в Зону, считая, что могут заработать себе богатство поисками артефактов, а на деле зарабатывающие пулю в голову от таких же искателей приключений или погибающие от клыков монстров, обильно населяющих Зону, другие пытались скрыться в Зоне и навсегда исчезали в ней. Те же, кто выживал либо становились матёрыми сталкерами, либо, испугавшись Зоны, возвращались и сидели тут, в поисках тех, кого надо проводить до кордона. На дальнейшее их продвижение в Зону у них не хватало храбрости.

Представитель проводников, сидевший напротив меня, не принадлежал ни тем, ни другим. Это была его работа. По его взгляду было нетрудно понять, что этот человек не боится Зоны. Как лесник не боится тайги. По надобности он мог зайти в самое пекло Зоны. Тихоня, так звали его. Седая и густая борода мешала определить его возраст. Ему могло быть, как и лет сорок пять, так и все шестьдесят. Добродушные глаза с прищуром и хитро смотрели на меня, в то время как я изучал наше скромное заведение.

Бар находился в бревенчатом доме, ухоженном как снаружи, так и внутри. Вокруг дома стоял окрашенный забор из штакетника. В помещении спартанская обстановка с минимумом мебели. Тяжёлые, сделанные из сосновых досок, столы комплектом дополняли стулья, сделанные из такого же материала. Барная стойка представляла собой конструкцию из брёвен, досок и фанеры. Дизайнера этого помещения следовало отдать на растерзание первой же зоновской твари.… Зато еда была отменной. Готовили тут же, в доме. Сзади барной стойки был дверной проём в кухню, откуда доносились приятные желудку ароматы. Что-то скворчало и булькало. Я уже успел хорошо перекусить, и мой организм начал ожесточённую борьбу со сном. Судя по всему, мне предстояло проиграть этот бой. Я вспомнил события сегодняшнего дня…

Подъезжая к селу, я увидел кладбище на краю леса. Свежие холмики могил, словно предупреждали, что смерть тут ходит рядом и дышит в затылок. Я остановил своего четырехколёсного «скакуна». Из багажника достал лопату и пошёл искать место для ещё одной могилы. Дождь лил как из ведра, создавая ощущение, что скоро будет всемирный потоп. Ручьи заполняли водой каждую вырытую выемку, сводя мою работу к безрезультатному концу. С большим трудом удалось углубиться в землю по колено. После чего я вернулся к машине и вытащил тело Владимира. Укутав его в плащ-палатку, найденную в багажнике, я дотащил окоченевший труп и аккуратно положил его в приготовленную яму, уже заполненную водой. Грязная вода тут же скрыла тело. Засыпав могилу мокрой землёй, я пошёл к забору. Из выбитых досок штакетника я соорудил подобие креста, наспех сколотив их между собой с помощью рукоятки пистолета. Установив крест, я вслух попрощался:

— Прощай Владимир.

Спустя несколько минут, я обтирал обувь на крыльце бара и проклинал закончившийся дождь…

— Надо передохнуть нам, мил человек, перед дорогой. Путь не близкой, — оторвал меня от воспоминаний дед Тихоня. Глядя на него, так и хотелось назвать его дедом. — Встаём рано, по рассвету. Я тебя разбужу.

Я был не против этого предложения. Спальные номера были в этом же доме, на чердаке. Мы встали и направились к выходу. Чтобы попасть в «номера» предстояло выйти и подняться по приставной лестнице на чердак. Народ в баре уже был изрядно накачан спиртным. Сталкеры, будучи в Зоне, находились в постоянном напряжении, и расслаблялись здесь, пользуясь относительной безопасностью и наличием алкогольных напитков. Кому-то хватало душевной беседы, а кому-то требовалось показать свою силу. Двое представителей последних, как раз заходили в бар. Тихоня отошёл в сторону и уступил дорогу первому, большому и рослому сталкеру. Я же не последовал его примеру, и мы столкнулись плечами с вошедшим парнем. Его развернуло, и он со злым выражением лица обернулся ко мне. «Лицо кавказской национальности… Горячие парни», — машинально отметил я и понял, что драки теперь не избежать. Его друг смотрел на меня в предвкушении легкой жертвы.

— Ты щто, нэ видишь куда прёшь? Может тэбэ глаза тваи аткрыть? А? — потенциальный противник ужасно говорил на русском.

Народ в баре затих. Все с интересом смотрели на спектакль.

— Извините, — спокойно отрезал я и направился к выходу.

— Пидорам везде у нас дорога, — сказал второй, и с победоносной ухмылкой отошёл в сторону, пропуская меня. В отличие от своего напарника, он хоть и тоже был кавказцем, зато отлично говорил по-русски и до меня отчётливо дошёл смысл слов.

— Простите, вы не желаете повторить последнюю фразу, произнесённую вами?

— Я говорю, пидорам, везде у нас дорога. — Он с чувством превосходства оглядел зал.

— В таком случае, позвольте пропустить вас, — я в свою очередь отошёл в сторону и демонстративно взмахнул руками, приглашая в зал. Кроме того, что я дал им понять о неизбежности драки, это был и тактический ход. Я встал так, чтобы противники находились на одной линии. Так ближайшим ко мне оказался второй, самый задиристый противник.

Посетители бара дружно засмеялись. Сталкер побагровел, ноздри его расширились, что указывало на проявление гнева и возможной агрессии. Он резко ударил правой рукой в надежде нокаутировать меня. К его сожалению, меня уже не было в том месте, куда направлялся удар. Шагнув под его руку за спину, мои пальцы правой руки сложенные в «медвежью лапу» с небольшим усилием, но с большой скоростью нанесли удар в горло, травмировав гортань и трахею. Первый рослый кавказец оттолкнул поверженного напарника и нанёс прямой удар ногой… в пустоту. Моя рука продолжила его движение ногой и лёгким толчком вывела из равновесия. Я оказался сзади него. Не останавливаясь, рука описала окружность и легла ему на подбородок. Левая рука упёрлась в затылок. Таким образом, его голова оказалась в моих руках, как в тисках. Я мог одним движением свернуть ему шею.

— В следующий раз, я тебя убью. — Твёрдость моего голоса не позволяла усомниться в предупреждении. Я оттолкнул «горячего» парня. Тот встал, гневно посмотрел в ответ и поспешил на помощь хрипевшему другу. Посетители с одобрением и любопытством смотрели в мою сторону, как и Тихоня. Я увидел его изучающий взгляд и дед, спешно отвернувшись, вышел на улицу, направляясь к лестнице. С мыслями о нажитых врагах я поспешил следом. Я был благодарен ему за отсутствие комментариев к произошедшей драке.

Организм нуждался в отдыхе, и я мгновенно уснул, как только голова коснулась грязной и засаленной подушки. Дед, запер чердачную дверцу и подпёр её жестяным листом так, что если кто-то пожалует в гости, кусок жести тут же известит нас громким падением. После чего он тоже присоединился к миру грёз.

4 глава

Как паучок по паутинке, утреннее солнце карабкалось на небосклон, цепляясь лучиками за кроны деревьев. Солнечные лучи ещё не прогрели воздух, и горячее дыхание выдыхалось облаком пара. Мы уже благополучно миновали периметр Зоны. Периметр представлял собой четыре контрольных зоны. Первая служила для предупреждения и имела вид забора из сетки рабицы, по верху которого была натянута колючая проволока «Егоза». Её плоские и заточенные пластинки угрожающе блестели под первыми лучами солнца. Через три метра от первой контрольной зоны начиналась вторая. Такой же забор, но, в отличие от первого, на его каждом пролёте висел предупреждающий знак. На ярко-красном фоне треугольной пластинки был изображён череп, пробитый молнией. «Опасно под напряжением». За забором была дорога, по которой патруль совершал обходы на предмет выявления следов проникновения за периметр. Сразу за дорогой — «контрольная полоса» распаханной земли, за ней забор под напряжением. Дальше начиналась последняя зона безопасности, напоминающая баррикады. Бетонные заборы, рвы, раскиданная по земле колючая проволока, а дальше — минное поле. Не трудно было догадаться, что войти в Зону было гораздо легче, чем выйти. Направленные с блокпостов пулемёты в сторону Зоны, подтверждали предположение о том, что военные уничтожали всё, что двигалось с Зоны. И мутантов и сталкеров. Было проще убить бродягу, чем договариваться с ним. Изъять его вещи и при счастливых обстоятельствах обнаружить парочку артефактов, чтобы продать потом учёным. К тому же человек, идущий с Зоны, мог быть заражённым. Как говориться: вход — рубль, выход — два рубля.… К счастью, у Тихони имелся свой канал проникновения в Зону и выхода из неё. Нам не пришлось кромсать сетку забора, вырубать электричество и заниматься сапёрным делом. Мы просто прошли через блокпост. Тихоня переговорил с лейтенантом, и мы без проблем вошли в Зону. Чем и как он рассчитывается с офицером я думал узнать об этом позже. Миновав блокпост и все контрольные зоны, дед вдруг остановился. Не спеша обернулся, и с прищуром взглянул на меня.

— То, что машину мне оставил, спасибо, мил человек. Я в долгу никогда не остаюсь, — дед довольно потеребил свою бороду, — потому и хожу я тут свободно.… Верят мне. Так вот, созрела у меня мыслишка одна. — Тихоня смерил меня взглядом, — У тебя, как я погляжу, акромя пистолета, ножа и нет ничего, да и форма твоя, камуфляжная в Зоне не спасёт.

Я давно намеревался спросить про оружие, да откладывал разговор.

— Тут недалече, есть столярка. Заброшенная. У меня там тайничок имеется. Я тебе из него курточку могу дать специальную, сталкерскую. Она защиту дает, от всякой нечисти и от человека. От аномалий защищает и от пуль. Не сто процентов конечно, но это лучше, чем по Зоне в твоей форме бегать… И автоматик у меня там имеется. Сгодится тебе. Пойдем через лес. Ступай след в след. Тут хоть и начало Зоны, а аномалии и зверьё уже встречаются. Да и последний Выброс был очень сильный. Изменил всё. — С этими словами дед снял с плеча двустволку, поправил рюкзачок и осторожными шагами свернул с дороги в лес. Полы его плаща тихо зашуршали по траве. Я шёл за ним след в след, постоянно наблюдая по сторонам, и периферийным зрением смотрел за спину. Мне было несложно это делать. На протяжении нескольких лет, это было моей работой. Наблюдать и реагировать на опасность. Но этого было мало для того, чтобы выжить в Зоне, и я запоминал всё, что делает Тихоня. Как идёт, как смотрит, даже как принюхивается. Неожиданно он остановился и присел. Подозвал жестом и, показывая на что-то впереди, спросил:

— Что видишь?

Я всмотрелся в окружающий пейзаж. Зелёная с рыжими пятнами трава, покрытая каплями росы, кусты с какой-то ядовито красной ягодой, сосны стояли вперемешку с берёзками. Прохладный ветерок, миниатюрным смерчем кружил сосновые иголочки. В безветренную погоду, это привлекало внимание.

— Вижу. И что это за хоровод?

— «Воронка» это. Втягивает всё, прессует и разрывает, — дед достал болт из мешочка, висящего на поясе. — Отойди-ка за дерево, щас продемонстрирую.

Я, медленно ступая, зашёл за ствол сосны, вспомнив то, что было написано в документах про Зону. Эта аномалия гравитационной природы. Любой объект, попавший в зону аномалии, мгновенно вызывал реакцию. Гравитационная сила, вихревыми потоками, притягивала к себе всё, что находится в зоне действия смертельной аномалии. Скручивая, сжимала и прессовала в сверхплотное вещество, которое затем взрывалось от «чудовищного» давления, в процессе «разрядки»… Тихоня тоже зашёл за дерево и метнул болт в самый центр аномалии. Маленький смерч в мгновение вырос до десяти метров в диаметре. Шишки, листья, сучки, сломанные ветки, всё слеталось к центру смерча, сдавливаясь с громким хрустом и треском. Даже стоя за деревом, чувствовалось сильное притяжение «Воронки». Через секунду то, что попало в аномалию, взорвалось громким хлопком, разбрасывая остатки прессованного вещества в разные стороны.

— Минут через десять зарядится снова, а пока пошли. — Старик обошёл безобидную с виду аномалию, и я последовал за ним.

— До столярки минут двадцать осталось, — упредил мой вопрос Тихоня, — там перекусим.

Мысли о предстоящей трапезе ускорили темп наших шагов. Но, тем не менее, дед с каждым шагом присматривался, принюхивался и прислушивался. Наконец, впереди, за деревьями, я увидел строение. Остатки обветшалого, заросшего кустами, забора окружали столярку. Как будто притаившийся зверь в кустах, с тревогой смотрел на непрошеных гостей окнами, как пустыми глазницами. Его телом было одноэтажное здание с дырявой крышей из шифера. Открытые и провисшие створки ворот в цехе, вызывая ассоциацию с открытой пастью, не располагали к экскурсии по этому «зверю». Однако дед шагал туда и я тоже. Остановившись перед входом и выглядывая из-за стены, мы осмотрели помещение цеха. Было очень тихо. Первым зашёл Тихоня, держа винтовку на изготовке, следом я. Быстро посмотрев по сторонам, оценил обстановку. Чисто. ПМ в руках готов был в доли секунды выстрелить «свинцовый плевок смерти». Кроме ржавых станин деревообрабатывающих станков, в цехе ничего не было. Мы обошли все помещения внутри столярки: офисы, подсобку, инструменталку. Везде была унылая пустота.

— Чисто! — подытожил я.

— Ну и чудненько, — радостно произнёс Тихоня, — пойдем для начала тайничок опустошим, а потом и перекусим.

Мы вернулись к офисам. От цеха их разделяла кирпичная стена. Дед направился по узкому коридору к дальней двери, на которой висела табличка с надписью: «Начальник столярного цеха». В центре просторного кабинета стоял большой дубовый стол. «Очень крепкий», — машинально я отмечал всё, что можно использовать в качестве укрытия. Кроме него и тумбочки в углу, другой мебели не было. Всё, что горит, было использовано сталкерами в качестве дров. Дед подошёл к тумбочке и отодвинул её в сторону. В углу, в стене был скрыт вмурованный сейф. Тихоня поставил ружье рядом, и, присев, стал набирать код на круглой ручке цифрового замка. Он был похож на «медвежатника», взламывающего сейф. Только отличался старик от этого образа тем, что просто набрал код и открыл его. Как хозяин.

— Брось пущку, сталкэр! — Неожиданно раздался резкий голос со знакомым южным акцентом, и в спину упёрлось дуло оружия.

Я чересчур увлёкся, наблюдая за проводником, и допустил оплошность. Вход в кабинет, остался без контроля. Оружие надавило сильнее, заставив подойти к столу.

— Брось пушку! Послэдний раз гаварю.

Я отчаянно искал выход из положения. Но, не зная количество противников сзади, было глупо действовать. Скорее всего, в том же составе. Два человека. Но второго не было слышно, и определить, где он находится, не представляло возможности. Я надеялся, что обиженные кавказцы, захотят взглянуть мне в глаза перед тем, как убить. Тогда я смогу оценить обстановку. Я положил пистолет, предохранителем вниз, на стол, слева от себя. Теперь, стоя лицом к выходу, я мог быстро воспользоваться оружием. Южанин рывком развернул меня. В грудь упёрся обрез двустволки. Как я и предполагал, их было двое. Второй стоял справа, его обрез направлен на деда, а злой взгляд на меня. Этот «тип», очень хотел что-то сказать мне, может, по-дружески выразить соболезнование, но повязка на шее, подтверждала факт ушиба гортани вследствие полученной травмы. Мне нужно было отвлечь его от Тихони. «Спровоцировать на агрессию. Когда он рванёт ко мне, то забудет про деда, и я могу действовать». В голове моментально «созрел» план.

— Рад вас видеть, ребята, — я повернулся к «типу» с перевязкой на шее и нагло задал коварный вопрос:

— А что это у тебя? Никак горло поранил, когда минет делал?

Лицо кавказца стало как пунцовый шар, глаза заблестели, рот открылся, как оскал пасти… Я добился своей цели. Парень был в «бешенстве». Он как локомотив понёсся ко мне, опустив обрез. Южанин, державший меня на прицеле, и не ожидавший такого поворота событий, совершил непоправимую ошибку. Вместо того, что бы пристрелить меня, он попытался ударить меня спиленной рукояткой обреза. Я отклонил голову, позволяя летевшему обрезу миновать меня по инерции. Схватив правой рукой его руку, державшую обрез, я направили инерцию в нужное направление. Моя левая рука тоже не бездействовала. Я ухватился за цевьё оружия, а указательный палец правой руки уже давил на его палец, лежащий на курке. Выстрел прогремев, заставил бегущего на меня разъярённого кавказца, наткнуться на препятствие в виде летевшего навстречу «роя» дроби. Его отбросило назад на стену. Плохо говоривший на русском языке южанин ошеломленно смотрел на отлетевшего друга, а его руки, державшие оружие продолжали скручиваться, благодаря моему давлению, и он вынужден был отпустить хват обреза. Резкий, хлёсткий удар коленом отбросил его к двери. Обрез уже принадлежал мне и был направлен в сторону своего бывшего владельца. Я бросил взгляд на его друга. Окровавленный от смертельных ран живот и судорожные подёргивания тела ясно говорили о том, что он не жилец. Не отводя ствол, и не позволяя эмоциям приобрести власть надо мной, я нажал на второй курок обреза. Я был жесток, но в Зоне нельзя оставлять живых врагов за спиной. Год моего существования после того, когда обстоятельства изменили мою жизнь, прошёл в подготовке и жестоких тренировках. Для психофизической подготовки я часто ходил в морг и присутствовал на вскрытиях тел. Меня оставляло равнодушным пролитая кровь и изувеченные тела. Я никогда не убивал и учился не думать, когда тело действует только на отточенных рефлексах. Сегодня был мой дебют на сцене жизни, и многоликая смерть аплодировала мне.

— Дед, ты как? — сказал я через плечо, всё ещё держа обрез нацеленным на издыхающего южанина. Патронов в нём уже не было, надо было срочно поднять пистолет, и я спиной сделал шаг назад и уткнулся в стол.

— Нормально, милок, — невозмутимо ответил дед, — лихо ты их.

Не отводя взгляда от дверей, я положил обрез на стол, правой рукой взял ПМ и пошёл к выходу. Надо было убедиться, что их было двое. Выглянул из-за двери. Чисто. Как кошка, я прошмыгнул в кабинет напротив. Глаза фиксировали каждую деталь. Я проверил все помещения и осторожно выглянул в цех. Чисто. Мы одни. Я вернулся в кабинет. Тихоня уже успел провести обыск тел и теперь с невозмутимым спокойствием раскладывал на столе изъятые вещи: два обреза, десятка два патронов к ним; два огромных ножа; один ПМ и к нему два заряженных магазина; деньги, евро, свёрнутые в рулончик и перетянутые резинкой; аптечка и две тёмно-зелёных пластиковых упаковки. Подойдя к столу и держа дверь под контролем, я вернул пистолет в оперативную кобуру за поясом, со стола взял другой, автоматическими движениями разобрал его, пока изучал содержимое на столе. Собрав пистолет, я вернул его на стол. Взял неизвестные упаковки, повертел в руках и прочитал приклеенный ярлык. «Индивидуальный рацион питания боевой ИРП-Б».

— Ну что же, очень даже неплохо, — пробубнил я и взглянул на деда.

— Если ты, не супротив, я возьму вот это, — и дед разделил содержимое на столе на две части. В его части остались обрез, десяток патронов к нему, ПМ с одним магазином и нож. Я взял обрез, который почти добровольно сменил хозяина и уже сослужил мне службу. Зарядил его и положил на стол справа. Оставшийся запасной магазин от пистолета убрал в карман брюк слева. Нож я отдал деду. У меня был свой. Упаковки с рационом питания и аптечку я сложил в свой рюкзак. Деду они не требовались. Он не ходил дальше Кордона и еду брал с собой, из бара. Деньги я положил в его часть вещей. У меня были с собой деньги на покупку информации и оружия. Тихоня с одобрением взглянул на меня и сложил вещи в рюкзак. Затем подошёл к сейфу и достал оттуда большой свёрток из брезента. Бросив его на стол, размотал. На развёрнутой плащ-палатке лежала скрученная куртка цвета хаки, рядом в промасленной бумаге лежал автомат Калашникова со складным прикладом, отдельно лежали два магазина и в пакетике патроны к нему. Около ста штук, прикинул я.

— Это твоё. Забирай, — дед закрыл сейф, покрутил ручку замка и задвинул на место тумбочку.

— Ты раньше тут работал? — догадался я. — Этот сейф не взломаешь, значит, ты знал код. Да и похож ты больше на хозяина, чем на медвежатника.

— Ишь ты! Сообразительный! — Тихоня после паузы продолжил, — начальником я тут был, до второй катастрофы. Зона тогда расширилась досюда, и нас эвакуировали. Теперь вот, — он обвёл взглядом вокруг, — сталкерством занимаюсь, …ты китель свой скидывай и куртку одевай, а я пока разогрею нам чайку. В цехе перекусим. Оттуда видать всё, мимо незамеченным никто не пройдёт, — и старик направился к выходу. Я развернул куртку. С виду обыкновенная штормовка, только ткань плотнее и тяжелее. Снял китель, свернул его и убрал в рюкзак. Надев куртку, я помахал руками, убедившись, что она мне по размеру. Автомат разобрал и осмотрел его. Удовлетворённый результатом осмотра, собрал его. Зарядив магазины патронами, я достал скотч из рюкзака и стянул их между собой. Вставив магазин в автомат, я дослал патрон и поставил оружие на предохранитель. Обрез я вставил в рюкзак таким образом, что его рукоятка была за затылком и, протянув руку, легко мог вытащить его. Я попрыгал в полной экипировке. Ничего не бренчало и не звенело. Перешагнув через тело сталкера, я пошёл в цех. Тихоня уже сварил чай на сухом горючем и теперь сидел на чугунной станине распиловочного станка, медленно попивая крепко заваренный чай и хрустя сухим печеньем. Ружьё лежало на коленях и предупредительно направлено на вход в цех.

— Во! — Критическим взглядом осмотрел меня дед и довольный осмотром подвел итог, — совсем другое дело.

Я присоединился к чаепитию.

— Теперь куда? — спросил я, вытряхивая заварку из кружки в вырытую мной ямку.

— Щас через луг выйдем к опушке леса, потом после леса в село придём. Там сталкеры и старшой их. Скупщик Сидорович. Тебе к нему надо. — Дед хитро посмотрел на меня, — вижу, не за богатством пришёл ты сюда. И готовился к этому основательно. Цель у тебя есть. Конкретная. …Если тебе, милок, вдруг нужен будет проводник, есть один человек, Пуля. Найди его, скажи от меня. Он сейчас где-то на Свалке бродит, но товар сбывает у Сидоровича. Хороший человек, опытный. И далеко ходил. Он поможет.

— Спасибо, дед. — Я благодарно посмотрел на него.

— Ну, пойдем дальше, — дед тоже стряхнул заварку в ямку, носком сапога закопал её и разровнял.

— А что с телами? — Я вопросительно кивнул в сторону офиса.

— А что с ними? — дед удивленно глянул на меня, — нас бы убили, думаешь, закопали бы? — его удивление сменилось на холодное безразличие. — Тут найдётся, кому позаботиться о телах. В Зоне оно так. Либо тебя, либо ты их. В Зоне нет места для жалости.

Дед с холодной решимостью зашагал к выходу. Я пошёл за ним и подумал, что дед, тогда в кабинете, наверняка мог справиться и сам.

«Крепкий орешек Тихоня», — я уважительно посмотрел на него.

5 глава

Закат удлинил тени, и солнце окрасилось в красный цвет. Вечер остудил воздух, окутав нас прохладой. Мы стояли на краю небольшого села. Неказистые, полуразрушенные бревенчатые домики с торчавшими из крыш кирпичными трубами, не располагали к гостеприимству. Было чудовищно тихо. Именно поэтому дед, молча, остановил меня дороге, у села, и мы осторожно переместились с дороги, за останки старого проржавевшего автобуса, покоящегося рядом.

— Очень тихо. Так не должно быть, — дед пристально разглядывал ближайший к нам дом. — Здесь же жили. Сталкеры жили. Что-то не так… Что-то не так, — повторял Тихоня.

— Пока не зайдём — не узнаем, что не так, — мой взгляд скользил от дома к дому, а автомат был готов исполнить своё предназначение.

— Там дальше, за последним домом, есть вход в погреб. Сидорович его в бункер себе переделал. Ни разу не видел, чтобы он выходил оттудова, — Тихоня всё также неотрывно изучал местность, — можно обойти село и попробовать попасть в бункер, а там видно будет.… Почему же так тихо? — прошептал он.

Мы крадучись вернулись на десять шагов назад, и пошли слева, в обход домов. Я внимательно смотрел по сторонам, готовый в любой момент выпустить из «калаша» очередь из свинца. Дед крался как заправский убийца. Его глаза внимательно смотрели в чёрные провалы окон. Мы прошли четыре дома, ничего подозрительного не обнаружив. Тишина давила молчанием. Только ветер свистел в трубах домов. Уже подходя к краю села, где находился бункер Сидоровича, я уловил запах дыма. Тихоня тоже унюхал дым, и мы как собаки ищейки задрали носы и искали источник запаха. Поняв друг друга без слов, мы, молча, двинулись к домам. Усилившийся запах дыма подтвердил правильность направления, в котором мы двигались. Мы подошли к ветхому забору, ограждающему заброшенный дом. Его крыша присутствовала только в виде балок, чего нельзя было сказать о печной трубе. Её вообще не было. Дым, судя по направлению, исходил из-за дома. Мы разделились и пошли в разные стороны, в обход. Я бесшумно двигался вдоль забора к углу дома. Завернув за угол, я уже видел отблеск костра, отражающегося от деревьев и кустов. Начинало смеркаться, и это усиливало всю жуть происходящего. Я благополучно подкрался до следующего угла дома и увидел во дворе сталкеров. Они спокойно сидели вокруг костра, разведённого во дворе, напротив входной двери в дом. Сучья чуть слышно трещали в костре, и его пламя очарованно манило к себе уютом. На длинной ветке, упёртой одним концом в землю под камень, другим концом, лежащим на вбитом в землю металлическом уголке, висел котелок. Что-то кипело в нём. Сталкеры, как заколдованные, не мигая, смотрели на пламя костра. Я насчитал пять человек. Что-то неестественное было во всём этом. «Почему они не мигают?»— анализировал я, — «как неживые.… Вот именно! Не живые!» — Я был шокирован прозрением. — «Это ловушка! Но кем? Кто способен смастерить такую чудовищную ловушку?»— я не мог поверить, что на это способны люди. «Надо предупредить деда». Я уже собрался двинуться назад, как увидел его. Тихоня крался вдоль стены, прижимаясь спиной к брёвнам дома. Он шёл к костру. Ружьё держал наведённым на сталкеров. «Какого чёрта! Он, что слепой?» — в сердцах, я сплюнул и мой автомат нацелился в сталкеров, изображающих беззаботно отдыхающих туристов.

Раздался нечеловеческий рёв. Холодным воздухом страх опустился с головы по спине. Я стоял как парализованный, боясь шевельнуться. Один из сидящих сталкеров вдруг подлетел в воздух и рухнул на деда. Тихоня не успел уклониться, летящий сталкер сбил его с ног и своим телом придавил к земле. Я взял на мушку этого «прыгуна» и периферийное зрение зафиксировало какое-то движение среди сидящих сталкеров. Я перевёл автомат на них. Пламя костра мешало сфокусироваться. Какое-то движение воздуха привлекало внимание. Будто воздух приобрёл плоть и теперь двигался к деду. Сгусток воздуха наклонился над дедом, пытающегося отбросить тело сталкера. Чудовищный рёв повторился, и тело этого сталкера повторно взмыло в воздух. Невидимая плоть отбросила его как подушку. Прочертив параболу через крону дерева, тело грохнулось за забором. Воздушная дымка перестала рябить, и на её месте возникло, человекоподобное существо, какого-то тёмного цвета, высотой под два метра. Чудовище снова издало парализующий рёв и склонилось над дедом. Что-то стало вылазить у него из того места, где у людей находится рот. Будто гигантский паук выкарабкивался из норы. Лапки раскинулись в разные стороны и протянулись к деду.

Это был кровосос. Я вспомнил его описание в документах. Способность к невидимости, невероятная сила и быстрая регенерация делали этого монстра практически неуязвимым. То, что я принял за паучьи лапки, были его щупальца. Ими он обхватывал голову своей жертвы и высасывал кровь через шейные артерии, оставляя высушенными тела, из которых он делал приманку. Его щупальца были и его слабостью. Кровосос смертельно чувствительно переносит их потерю.

Щупальца уже скользили по шее деда. Я подкрался ближе и теперь мог разглядеть этого «красавца», что я и сделал в прицел. Автомат дёрнулся, выпустив короткую очередь. Голова монстра взорвалась кучей кровавых ошметков. Кровосос обернулся, и глаза его сверкнули ненавистью, щупальца хищно раздвинулись в моём направлении. Мои выстрелы его не убили. Я повторно нажал на курок. Пули летели ему в пасть, оставляя за собой рваные куски плоти и костей. Щупальца конвульсивно дёргались, рвались и падали. Наступившая тишина возвестила меня о том, что пора сменить магазин. Монстр зарычал. Он был жив и очень зол. Дед пинком отбросил уже забывшего о своём лакомстве кровососа, и тот упал. Кровавая пена пузырилась из пасти. Два уцелевших щупальца судорожно пытались обвить уткнувшееся в его голову дуло двустволки. Дед стоял над монстром, его ружьё дважды выстрелило порцию дроби, заставив кровососа умолкнуть навсегда. Я уже перезарядил автомат и осматривался, не веря в то, что один кровосос способен был расправиться со всеми сталкерами. В подтверждении моей правоты совсем рядом раздался рёв.

— В дом! — Крикнул дед и рванул к двери. Мы почти одновременно заскочили в избу. Сделав кувырок, я уже был на корточках, целясь в дверной проем. Дед перезаряжал двустволку, выглядывая из-за угла зала. Режущий ухо рёв дал нам понять, что кровосос нашёл своего собрата и скоро найдёт и нас. Слух улавливал шаги за стеной и грозное рычанье. Он знал, где мы. Дед вёл стволом оружия по направлению раздающихся звуков. Я держал под прицелом дверь. Наступила тишина. Зловещая тишина. Не было слышно ни шагов, ни рычанья. С трудом верилось, что кровосос ушёл. Неожиданно что-то грохнулось на крышу, посыпалась штукатурка. Мы рефлекторно развернули оружие на источник звука, и в это время монстр прыгнул к нам через заколоченное окно зала. Доски щепками разлетелись в стороны, но кровосос уже стал невидимым. Я развернул автомат туда, где он должен был приземлиться. Очередью «прошил» пространство и увидел отлетающие кровавые брызги. Дед, заметив цель, пальнул из ружья. Раздался рёв, и вдруг ружьё деда отлетело в сторону, а сам он взмыл в воздух под потолок. Я пустил автоматную очередь под его ногами и попал в монстра. Кровосос то появлялся, то исчезал, словно испорченная голограмма. Он отбросил деда и прыгнул на меня. Я прыгнул навстречу и кувыркнулся под ним, сменив позицию и оказавшись сзади него. Я развернулся, пуская очередь снизу вверх. Багровые пяточки следов от пуль поднимались по спине твари и остановились, когда приблизились к затылку. Звук выстрелов прервался, сменившись на тишину. Магазин автомата был пуст. Кровосос медленно повернулся. Щупальца в предвкушении пира обнажили кровавый и уродливый оскал. Он прыгнул. Я переставил левую ногу вперёд и влево, приклад автомата уже летел туда, куда он приземлился, и со всего маха врезалось в его колено. Он взвыл. Рефлекторно он махнул правой рукой, избавляясь от меня как от назойливой мухи. Я перевернулся через себя и совершил небольшой полёт, закончившийся ударом о стену. На мгновенье я потерял ориентацию, и всё закружилось перед глазами. Раздался выстрел дедовского ружья. Окружающий мир перестал вертеться и кружиться. Кровосос, как хищник к жертве, подходил к деду, будто зная, что в ружье больше нет патронов. Он схватил ружьё за дуло и рывком выдернул из рук. Ногой придавил сталкера и обернулся на меня, медленно поднимая ружьё для замаха. Он хотел убить деда перед моими глазами, в наказание. Ружьё уперлось прикладом в потолок, и монстр повернулся к деду. Голова кровососа вдруг стала дёргаться в такт звучавшим выстрелам. Мой ПМ безостановочно стрелял, пока не кончились патроны. Я пытался убить «это исчадие ада». Ружьё выпало из его рук, и он с рёвом повернулся и прыгнул в сторону, сбивая прицел и приближаясь ко мне. В следующее мгновение он оказался напротив меня. Кровосос схватил меня за горло одной рукой, поднял и прижал к стене. Скользкие тёплые щупальца обвивали моё лицо, как бы пытаясь на ощупь запомнить меня. Я насчитал их четыре. Из разинутой пасти капали, смешанные с кровью, слюни. Глаза зло и с победой смотрели на меня. ПМ был разряжен, и я метнул его за его спину. Он быстро повернулся на звук упавшего пистолета. Этого хватило, чтобы незаметно вынуть нож из ножен на бедре. Его взгляд вернулся, и я снова почувствовал на себе щупальца. Круговым, быстрым и мощным движением, я нанёс удар ножом. Вернув его к бедру, я развернул его обратным хватом. Два щупальца справа от меня отделились от головы кровососа и с чавкающим звуком плюхнулись на пол. Кровосос взревел от боли и выпустил меня из своей хватки, отойдя назад. Его крик захлёбывался ручьями хлещущей крови из ран. Я как кошка, быстро прыгнул к нему. Приземлившись, я совершил оборот, используя в качестве оси левую ногу, нож молниеносно прочертил пространство перед собой, разрезая плоть. Следуя по направлению движения руки с ножом, я скользнул правой ногой влево и перенёс вес тела на неё. Левую ногу я переставил за его ноги, одновременно перекидывая нож в другую руку. Лезвие погрузилось в горло кровососа. Получив толчок, приходящий на точку выше центра тяжести, кровосос рефлекторно шагнул назад, что бы восстановить равновесие, но его шаг не увенчался успехом, он запнулся о подставленную мной ногу, и всем весом грохнулся на пол. Из распоротого брюха, от удара, выбросило кишки. Из горла бил булькающий фонтан крови. Но он ещё был способен воскресить себя. Я обтёр нож и убрал в ножны. Обошёл дёргающегося в конвульсиях кровососа и достал обрез. Прогремели два выстрела. Судороги перестали дёргать тело монстра. Он был мёртв. Я обвёл взглядом помещение. Мы оставили за собой хаос. Лицо деда было одного цвета с седой бородой. Он сидел и, не мигая, смотрел на монстра и механически заряжал ружьё. «Мда-а, седины у деда поприбавилось», — подумал я, поднимая автомат и ПМ. Сел рядом с Тихоней, достал из кармана куртки патроны и зарядил своё оружие.

— А я уже с жизнью попрощался, — прошептал дед, и нервно усмехнулся.

— Мы ещё повоюем. — Подбодрил я его, — надо бы осмотреться нам.

— Надо, милок, надо, — к деду уже вернулось холодное спокойствие. Я встал, размял ноги. От резкого подъема потемнело в глазах, сказывался результат удара о стенку.

Я вышел первым. Бегло осмотревшись, я двинулся к сталкерам, которые были приманкой. Среди них могли быть живые. Результат осмотра тел был печальным. К сожалению, все были мёртвые. Дед стоял в стороне, готовый встретить дуплетом любую опасность.

— Все мертвы, — я развернулся к нему, — пойдём, взглянем как дела у Сидоровича.

Мы пошли к бункеру. Темнота быстро сгущалась. Костёр перестал служить в качестве освещения, и дед достал фонарь. Пятачок света, как живой, бегал по высокой траве, осторожно, вскакивал на кусты, запрыгивал на деревья. Наконец, пятно света прыгнуло на дверь бункера. Крепкая дверь, сколоченная из досок и обшитая жестью, служила входом в небольшое кирпичное строение, исчезающее в основание холма. Очевидно, раньше здесь было овощное хранилище. Дед бесцеремонно попинал дверь.

— Кто там? — испуганно произнёс голос по ту сторону.

— Сидорович, открывай. Это я, Тихоня и со мной сталкер.

— Вы в селе были? — хозяин не спешил открывать нам.

— Были. Порешили мы этих тварей.

Послышался металлический скрежет, дверь со скрипом распахнулась, и в глаза ударил яркий свет лампы, висящей над входом, внутри помещения, освещая крутую лестницу, ведущую в глубину холма.

— Заходите быстрей, — Сидорович суетливо отошёл в сторону, приглашая нас. Его взгляд трусливо замельтешил то туда, то сюда. Тихоня быстро прошёл в проём, я обернулся, бросил взгляд в темноту и шагнул за порог. Сзади послышался металлический скрежет. Дверь закрылась.

— Вдвоём? — в голосе Сидоровича чувствовались нотки удивления.

— Ты ещё кого-то видишь? — Съязвил Тихоня, спускаясь по ступенькам.

— Да нет, я имел ввиду… вы вдвоём этих тварей порешили? — Сидорович явно не доверял.

Мы спустились примерно на уровень одного этажа. Дальше спуск преградила металлическая дверь, такие стоят на кораблях, тяжёлые, с закруглёнными углами и большим винтом посередине. Тихоня сделал оборот винта против часовой стрелки и потянул дверь на себя. На удивление дверь беззвучно и легко распахнулась, как бы приглашая нас в небольшое помещение. Воздух внутри был сырым и плотным. В левом углу, в качестве мягкого уголка, на сколоченных досках лежали потёртые сиденья из автобуса. Впереди, напротив входа, была сваренная из арматуры решётка, делившая подземное обиталище на две части. Вырезанное окошко в ней создавало впечатление, что мы пришли в кассу за зарплатой. Вторая половина имела вид хранилища. Забитые ящиками, полки стеллажей. Не «забивая» свою голову мыслями о том, что может храниться в них, я устало пошёл к подобию дивана. Дед уже сидел и стягивал с себя рюкзак. Я тоже скинул рюкзак и стал разглядывать хозяина бункера. Он был очень похож на купца. Его толстый живот обтягивала бордовая рубаха, которая небрежно торчала под кожаной жилеткой. Широкого покроя штаны были заправлены в кирзовые, чищенные до блеска сапоги. Для полного сходства не хватало вязанки с баранками на шее. Сидорович тем временем поставил чайник.

— Рассказывай Сидорович. Что стряслось у вас? — Дед взял инициативу в свои руки.

— Да, что рассказывать? Сами, небось, видели, раз сидите сейчас у меня. Живые и невредимые. Вы бы сами рассказали, как вы расправились с кровососами.

— Ты, Сидорович не темни. Сначала ты нам, потом мы тебе. Баш на баш. Тем более, я так понимаю, мы вроде бы как спасли тебя, — Тихоня не сдавал позиции.

— Ну, спасли — ты это завернул Тихоня, — Сидорович очень не хотел быть кому-то обязанным, — я ведь с месяц тут могу автономно прожить. Но всё равно, спасибо вам. В долгу не останусь.

Чайник закипел. Сидорович, щедро сыпанул заварки в стеклянную банку и залил кипятком. Погремев ключами и открыв решетчатую дверь, скрылся в глубине хранилища. Пошурудил, пошумел и вернулся с буханкой хлеба, с маслом и палкой копчёной колбасы.

— Угощайтесь, хлопцы, — Сидорович, положил всё на стол, налил себе чаю с сахаром и уселся рядом с дедом, — у нас самообслуживание.

Сидорович дождался, пока мы смастерили себе бутерброды, налили чай и принялись за употребление этих продуктов питания.

— Два дня назад в эфире я услышал переговоры своих ребят в селе. Что-то напало на них. Я слышал крики и выстрелы. Из обрывков фраз я сообразил, что на село напали кровососы. Атаковали твари сразу с трёх позиций. С постов, на краю посёлка и с центра.

Мы с дедом переглянулись. Получается, что тварей было три. Не нужно быть математиком, чтобы понять, что ещё одна тварь бегает по селу.

— Всё длилось минут десять, — продолжал Сидорович, — потом в эфире наступила тишина. Я ещё долго пытался докричаться до кого-нибудь. В ответ — молчание. На КПК определил, что все, кто был в селе, находятся в доме, что посредине села. Ты, Тихоня знаешь. Это дом, где старшой моих ребят сидел. С подвалом большим. Все сигналы их КПК идут оттуда. Я скинул всем сигнал СОС. Ответили ребята Долга. Сказали, что направят спецотряд ко мне, — но судя по всему, припоздали они, — взгляд скупщика пробежал по нам. — Ну, а как вам удалось порешить их?

И тут началось. Деда прорвала словесная неожиданность. Пережитое и накопленное в его душе, почувствовало неожиданную свободу слова. Тихоня рассказывал, жестикулируя руками, топая ногами и подпрыгивая. Борода тряслась от эмоционального рассказа.

— …Ну и вот, этот кровосос держит его своей лапой и уже облобызал его всего, — дед кивнул на меня, — я уже всё! Думаю, капец нам. Уже и крестик свой в руке зажал. И тут гляжу, тварь эта отскакивает от него, орёт, щупальца на пол отлетают. А боец мой, — дед опять кивнул в мою сторону, — как кошка прыгнул на него. Нет. Не кошка. Как тигр. В руке только нож. Представь, Сидорович! С одним ножом на кровососа!

Сидорович взглянул на меня. В глазах читалось уважение. А дед продолжал:

— Ну и как сиганёт на него! Как-то так лихо крутанулся, гляжу, эта тварь уже падает на спину. Кишки в разные стороны. Кровища из горла, — дед залил в своё пересохшее горло уже остывший чай, — ну он его потом из обреза и добил. Во, как. Видал, какого бойца привел тебе! — Тихоня в очередной раз кивнул на меня. Я чувствовал себя не в «своей тарелке».

— Значит, ещё одна тварь осталась, — подытожил Сидорович.

— Видать так, — ответил дед.

— Кровосос один. Скоро сюда придут бойцы «Долга». Он не останется здесь. Так что обождём подкрепления и зачистим село, — Сидорович принял командование на себя.

— А если в том доме остались живые? — впервые я подал голос в нашем убежище.

— А что ты предлагаешь? Принять меры по спасению? Вас двое. Меня в счёт не бери. Я уже отвоевался в своё время и сыт по горло этим. Да и забыл, когда оружие в руках держал. Всё тут торчу, в убежище.

— Ты, боец не торопись. Сидорович и вправду говорит, лучше обождать, — деда не прельщала очередная встреча с представителем кровососов.

— А если с вашим Долгом что-нибудь случиться? Вдруг они пересекутся со Свободой? — Из документов я знал, что клан «Долга» не делил своих мировоззренческих взглядов на Зону с кланом «Свободы» и их противостояние выливалось в вооруженные боестолкновения друг с другом. Первые считали, что все порождения Зоны необходимо уничтожить, и все их боевые рейды сводились к истреблению монстров. Вторые считали, что Зона есть достояние человечества, этакий заповедник, и, следовательно, всё, что в ней находиться подлежит тщательному изучению, а не истреблению.

— Такое тоже нельзя исключать, — Сидорович задумался.

— Я пойду. Только мне бы патронов добавить, — я вопросительно взглянул на нашего босса в лице Сидоровича.

— Пойдёшь. Хорошо. Но сейчас в темноте — ты лёгкая мишень для кровососа. Подождём до рассвета. Утром пойдёшь, покажешь свою удаль, патронов я тебе дам. Этого добра у меня хватает. Пару гранат возьмёшь. Но для начала зарегистрироваться должен.

С этими словами скупщик встал и ушёл в хранилище. Припёр ящик с боеприпасами, и портативный компьютер, КПК.

— Это теперь твой. У нас в Зоне так принято. Что бы знать, какие неприятности приготовила нам Зона, и чтобы знать, что тебя уже нет в живых. Через него ты будешь общаться со всеми. КПК издаёт сигнал. Так что все, кто находится в радиусе досягаемости сигнала, будут знать о твоём местоположении. Так же как и ты будешь знать о них. Поэтому, если хочешь сделать что-то незаметно, выключи его. Плюс, встроенный детектор аномалий и датчик Гейгера. Отключение КПК не отключает детектор и датчик. Они работают постоянно.

— Нужно имя ему дать, — напомнил дед.

— Да, точно. Нужно кличку тебе дать. Зона сама даёт имя, когда человек переступает её границы. И тебе тоже дала. Я не видел тебя в деле, но мне достаточно слов твоего проводника. Не каждый может выжить в стычке с кровососом, тем более имея в руках только нож. Зона проверила тебя и дала имя. Тигр.

Я заёрзал на импровизированном диване, не терпелось покинуть не «свою тарелку».

— Разбирайся с управлением и всем отбой. — Сидорович закончил инструктаж и ушёл в хранилище.

Я взял потрёпанный КПК и освоил управление им за десять минут. После чего откинулся на рюкзак, неудачно имитирующий подушку. Вытянул ноги и присоединился к храпевшему деду для прогулки по миру снов.

6 глава

Пробуждение встретило меня не совсем оптимистичным прогнозом по поводу моего вечернего рвения в одиночку провести зачистку села. Сидорович уже вскипятил чайник. Дед уже мазал всем бутерброды. Я оказался засоней. «Ну что же назвался груздем, полезай в кузов», — подбодрил я себя и сел на край дивана. Выпив крепкий чай с бутербродом, я зарядил оба автоматных магазина. Патроны рассовал по карманам, туда же ушли две гранаты Ф-1.Рюкзак решил оставить тут, чтобы не мешал.

— Ну, пора дела делать, — я встал и бодро направился к выходу.

Подходя к двери, Сидорович, окрикнул меня:

— Рюкзак с собой возьми. Зона любит делать сюрпризы. Неизвестно, где ты окажешься, сделав шаг по Зоне. Иди к источнику сигнала.

Я прислушался к совету и надел поклажу.

— Удачи, сынок. — Сказал ободряюще Тихоня.

На выходе, у скрипучей двери, Сидорович по-дружески похлопал меня по спине со словами:

— Береги себя, сталкер.

Я кивнул, и утренняя свежесть прохладой встретила за дверью.

На крыше дома напротив, сидел кровосос. Находясь в режиме невидимости, он остался незамеченным вышедшим из бункера человеком. Сталкер присел и принялся рассматривать местность, в то время как за ним наблюдал монстр. Кровосос хищно раздвинул щупальца. Он был гораздо больше и сильнее тех созданий Зоны, с кем накануне справились люди. Высотой около двух с половиной метров, с сильной мускулатурой, он составлял конкуренцию даже своим собратьям. Его голодный взгляд внимательно следил за сталкером. Кровосос развернулся и бесшумно спрыгнул во двор дома.

Моё тело отчаянно и трусливо не желало двигаться в село. Я взглядом прочесал местность. Никого. Крадущимися шагами, бросая взгляды во все стороны, я дошёл до ближайшей избы, от неё короткими перебежками добрался до нужного дома, откуда шли сигналы. Такой же полуразрушенный, как и все дома в селе, с дырами в крыше и заколоченными окнами. Я подкрался к дверному проёму. Дверь отсутствовала. Я прислушался, но кроме оглушающей тишины ничего. Было жутко страшно. В любой момент, ожидая нечеловеческого рёва, осторожно, кошачьими шажками я вошёл в дом и стал с ним как одно целое. Взгляд направился на дверь, ведущую в зал, ствол автомата направился туда же. Кажется, у меня ушёл час, чтобы убедиться, что в доме никого нет. Я с облегчением выдохнул и направился к выходу. Оставался подвал дома. Скорее всего, тела там.

Кровосос неслышно крался вдоль домов, легко запрыгивал на крыши и наблюдал за своей жертвой. Он шёл на поводу своих инстинктов. Он был голоден и хотел поиграть с теми, кто расправился с его собратьями. Когда человек зашёл в дом, в подвал которого кровососы спрятали тела своих жертв, монстр присел для прыжка и… вдруг он увидел людей. Их было много. Они крались с другой стороны дома. Щупальца нервно дёрнулись. Вооружённые люди испортили ему игру. Их было много, чтобы справиться с ними. Обозлённый, он издал чудовищный рёв, и спрыгнул за дом.

Я уже возвращался к выходу, как ужасающий рёв сотряс всю округу, и моё тело в очередной раз отказалось идти дальше. Я замер и сосредоточился на звуках. Раздались выстрелы. Но не из моего оружия. «Кажется, у нас гости», — я не поспешил к выходу, чтобы встретить гостей с хлебом и солью, а прижался к стене у выхода.

— Вон он! Слева, за домом! — послышались крики, прямо за стеной, и автоматная трель повторилась.

— Да где? Я не вижу его!

— Потеряли гада. Ушёл. — Твёрдый голос выдавал в человеке старшего отряда. — Эй, сталкер! Ты живой? Выходи! Сидорович предупредил, что ты тут шаришься, — по стене постучали в знак того, что прекрасно знают о моём местоположении. «Вот, чёрт, КПК включен. Надо поскорее привыкнуть к нему», — я разочарованно взглянул на предмет достижения прогресса человечества.

— Выхожу! — Я решил не рисковать и предупредил о своих намерениях. Выходя, я не удивился, увидев наставленные на себя стволы автоматов. Бойцы в чёрно-красной форме были хорошо вооружены. Трое из них грозно смотрели на меня через перекрестье штурмовых прицелов «калашей».

Четвёртый из них, как раз откидывал свой АКМ со складным прикладом за спину и видимо был обладателем командирского голоса:

— Хлопцы, отбой. Это от Сидоровича, свой.

Его узкое лицо, пронзительный взгляд тёмных глаз, нахмуренные брови, длинный нос и поднятый подбородок, вызывали ассоциацию с гордой птицей — соколом.

Хлопцы не спеша убрали автоматы.

— Командир отряда группировки «Долг», Воронин. — Отчеканил он и протянул руку для рукопожатия, что было неожиданностью, потому что я надеялся, что он козырнёт и цокнет каблуками в духе «а-ля Хайль Гитлер».

Я ответил на рукопожатие.

— Игнат.

— Игнат? Запомни, сталкер, — Воронин не отпускал мою руку и сжимал всё крепче, — в Зоне нет имён, которые были на гражданке. Есть имена, которые дала Зона.

— А как же фамилия Воронин? — Я не сдавался, и со всей силы сжал его кисть. Брови командира поднялись в удивлении, он отпустил хватку.

— Это тоже принадлежит Зоне. — Отрезал Воронин и обернулся к одному из своих бойцов, — Махно! Возьми Лихого и Шамана и в подвал! Сигналы оттуда. Пластик! Бери Гризли и Петруху и зачисти село. Если, что — кричи! — Воронин повернулся ко мне. — Тигр, значит. Сидорович предупредил о тебе. Пошли до него, обрадуем скупщика, что мы тут.

Командир взял на изготовку автомат и двинулся к убежищу. За ним пошли трое его бойцов, окружавшие его, как телохранители клиента.

— Я лучше с ребятами в подвал спущусь, — компания Воронина мне не нравилась.

— Как хочешь.

Махно с бойцами уже стояли у входа в подвал. Махно бесшумно вошёл, за ним крался боец с раскосыми глазами, на шее у него болталось ожерелье из клыков. «Шаман», — догадался я. Третий, Лихой, остался у входа. Его чуб, задирался кверху, и он был похож на лихого и придурковатого казака.

— Чисто. Тела здесь. И все единицы, — донеслось из подвала.

Все были мертвы, понял я.

Спустя минуту на свет божий показались Махно и Шаман.

— Господи! Шец за таки твари, эти монстры? — лицо сталкера было белее белого. Махно бросил взгляд на меня и спросил:

— Когда ж мы их покончаем всих? — сплюнув в сердцах, он встал в сторонке и достал из недр своих карманов трубку, сыпанул в неё табак и принялся раскуривать. Шаман, молча вышел, и сел на корточки. Руки его нервно теребили ожерелье. Лихой, как ни в чём не бывало, жевал травинку и смотрел на своих шокированных товарищей.

— Ну, вы блин даёте. Что вы там такого увидели, что на вас лица нет? Увидели писающего кровососа? — Лихой, довольный своей шуткой, засмеялся. Впрочем, его юмор никто не оценил.

В подтверждении того, что ситуация не совсем расположена к смеху, на груди Махно вдруг возникло тёмное пятно. Сталкер дёрнулся, что-то с чавкающим звуком и хрустом вырвало из его тела кусок плоти. Он с раскуренной трубкой в руке, ошарашено смотрел туда, где должно было находиться сердце. Его там не было. Через дыру в теле были видны серые брёвна дома, словно вырванные рёбра. Махно медленно осел на колени. В воздухе висела окровавленная плоть, вырванная из тела. То, что было сердцем, напоминало перемолотый кусок мяса с костями, и этот фарш летел к моим ногам. Кровосос проявился. Это был невероятно большой монстр. Его щупальца разлетелись в разные стороны, мышцы напряглись в тугие пучки, он присел, взревел и прыгнул, мгновенно став невидимым.

Наблюдая за этим зрелищем, я уже летел в кувырке, в сторону. Вскочив, мышцы уже получили сигнал направить автомат туда, где ранее находилось моё тело. Почему-то я был уверен, что твари нужен я. Лихой уже водил стволом из входа в подвал, куда он нырнул как в бассейн. Шаман был в том же месте, только спиной на земле и его «калаш» был направлен туда, где был кровосос. Махно ещё стоял на коленях, и ошалело глядел на кровавую дыру в своём теле. Мы водили автоматами в разные стороны. Монстр исчез. Он в доли секунды забрал жизнь одного из нас и скрылся. Сталкер рухнул лицом в землю.

— Что случилось? Где тварь? — подскочили ребята, проводившие зачистку села. Они уже поняли по лежащему телу, что у них потеря.

— Это какая-то нереальная тварь! Я никогда не видел таких, — Лихой осмелев, вышел из своего укрытия, — он просто выдрал ему сердце и смылся! — находясь под впечатлением, продолжал боец.

— Он охотится. — Холодным тоном сказал Шаман, вставая и отряхиваясь, — в Зоне всё реальное. Особенно смерть и жизнь. Реальней некуда, твою мать. — Шаман философски отнёсся к замечанию Лихого.

— Ему не одолеть нас всех.

— А ему не нужны все, — Шаман уставился на меня как на пророка, — ему нужен он! — и его палец уткнулся в моём направлении.

Все в раз посмотрели на меня. У кого-то читалось в глазах сочувствие, у кого-то не очень хорошо скрываемые намерения отделаться от меня, как от прокажённого. Но всех объединяло то, что в душе они уже похоронили меня.

— И что ты сделал ему плохого, сталкер? Отымел его? — к Лихому вернулось чувство юмора.

Все нервно засмеялись. Его шутка на сей раз возымела успех и послужила катализатором в напряжённой обстановке.

— Он изрешетил одну тварь, а вторую изрезал ножом, — раздался голос подошедшего Тихони. Он и Воронин с бойцами подходили из-за дома.

— Кто? — Воронин, ещё не видел тела и бросил свой вопрос в толпу.

— Махно. Кровосос, из ниоткуда появился, и выдрал ему сердце, — Лихой, перестал смеяться и в его голосе послышались оправдательные нотки, — Всё за секунду прошло. Они только вышли из подвала, и он сразу напал. Использовал фактор неожиданности.

— Фактор неожиданности говоришь… Какого хрена вы здесь делаете? — Взгляд Воронина гневно обвёл всех вокруг. — Вы пришли в войнушку поиграть? Вы же матёрые бойцы! Не раз проверенные в бою! Как так получается, что какой-то монстр использует фактор неожиданности и убивает нашего человека, при этом не раздаётся ни одного выстрела? Это вы должны быть для него этим фактором!

— Ага! И выскочить у него из задницы, в этом самом качестве, — к Лихому вернулось самообладание. Бойцы улыбнулись, но смеяться никто не стал.

— Да! Если потребуется и выскочить у него из задницы, чтобы тут же порвать её! — Гнев Воронина убавился, — для этого мы здесь. Чтобы этих тварей истребить. Всех, до одной! Что там в подвале? — Взгляд Воронина всверлился в Шамана.

— Там смерть. — Шаман спокойно реагировал на гнев своего командира. — Все сталкеры мертвы.

— Откуда такая уверенность? Там около двадцати человек должно быть. Вы что же всех осмотрели?

— Они всех обезглавили. Тела лежат с одной стороны, головы с другой. У них там пир был. Кровавый.

Все поражённые посмотрели на вход в подвал. Входная дверь, предстала перед нами воплощением смерти.

— Ясно… Ладно. Значит так. Петруха, у тебя с нервами порядок, возьми Гризли, у него их вообще нет, и спускайтесь в подвал. Соберите всё оружие там и КПК их. Стащите в дом, напротив. Ты, Пластик, приготовь взрывчатку и расставь, где надо. Взорвём дом. Это будет их братской могилой. Лихой и Шаман, вы прикрываете ребят. Ну, а нам нужно организовать привал, — Воронин был хорошим командиром и уже начинал нравиться мне.

— Выдвигаемся в три часа. Так что торопимся.… Ну, а ты, Тигр? Не желаешь присоединиться к нам? — Воронин смотрел на меня. — К Сидоровичу сталкеры его подтягиваются. Через день-два, тут всё будет по-старому. А кровосос не останется здесь. Судя по всему, ты ему понравился, и он за тобой пойдёт, — Воронин подмигнул мне, — так что давай с нами.

— Я — одиночка, и боюсь, что у вас возникнут проблемы из-за меня, — я решил, что пойду с ними, но надо было расставить все точки над «и», — эта тварь проредит ваш отряд.

— Я тебя неволить не стану. Как надумаешь — уйдёшь. А насчёт кровососа, есть задумка одна. Пойдём, поделюсь, — Воронин, уверенный в моём согласии пошёл к временному штабу.

— С Кордона на Свалку есть проход между холмов. Весь склон холмов по обе стороны — сплошная россыпь аномалий. Проход шириной метра три. Мы пройдём и устроим засаду на кровососа. Ему ничего не останется, как идти за нами след в след.

Мы сидели в импровизированном штабе, на проржавевшей панцирной сетке кровати. Воронин показывал на своём КПК карту и объяснял мне тактику борьбы с кровососом.

— Надеюсь, это сработает. — Я с сомнением разделял его оптимизм.

— Поживём — увидим.

— Ладно. Попробуем. Пойду до деда схожу. До Тихони. И к Сидоровичу загляну. Перед дорогой. — Я дал понять, что согласен на их компанию.

— Возьми в сопровождение кого-нибудь из бойцов. — Воронин уже собирался позвать одного из своих бойцов и его рот уже открылся для окрика.

— Нет! Не надо. Я могу сам за себя постоять. Да и тварь не будет меня убивать сейчас. Уверен в этом.

Я встал с кровати и пошёл к выходу. Воронин проводил меня сочувствующим взглядом, предполагая незавидное моё будущее. Тихоня сидел недалеко, у забора, на трухлявой скамье.

— Ну, что милок? Гляжу с ними собрался? — Дед повёл глазами на дом, из которого я вышел.

— Да. Мне нужно в Зону, и пока мне по пути с ними. Пока по пути, — я дал понять, что не зачислился в «Долг» в качестве бойца.

Старик одобрительно кивнул:

— Это ты верно. Не торопись.… Зайди к Сидоровичу. У него для тебя предложение имеется.

— Я как раз хотел зайти к нему. Ну, а ты, дед? Когда обратно?

— Щас уже поздно, по темноте только доберусь. С утра выйду. Пока посижу.

— Ладно, пойду до Сидоровича.

Кровосос находился за домами в кустах, всего в пятнадцати метрах от той скамейки, где мирно беседовали двое сталкеров. Один из них развернулся и пошёл в сторону бункера. Взгляд кровососа проследил за тем, как за человеком закрылась дверь в убежище, и вернулся к деду. Щупальца дёрнулись в предвкушении пира.

— Ну, заходи, Тигр. — Сидорович вальяжно сидел за окошком кассы. Воронин оставил одного бойца для временной охраны и тот стоял снаружи, у входа.

— Тихоня сказал, дело у тебя, — я не хотел «тянуть кота за хвост».

Сидорович прищурился и в полголоса сказал:

— Да.… Есть одно дельце. Сталкеров, как видишь, пока нет и мне поручить некому. И срочное оно. Через КПК завербовать в связи с секретностью тоже не могу.

Меня заинтересовало ещё не озвученное предложение.

— Ты слышал про клан наёмников? — Сидорович в упор вгляделся в меня маленькими глазками.

Я невозмутимо ответил:

— Слышал. Они выполняют всё, за что хорошо платят. «Чёрт, какое везение! Только в Зону зашёл, а уже наёмники нарисовались», — я не подал вида, что доволен таким поворотом событий.

— Точно, — взгляд скупщика снова забегал, — я иногда пользуюсь их услугами. Да все в Зоне пользуются ими. И «Долг», и «Свобода», и «Монолит»… В общем, я заказал одному наёмнику артефакт один изъять. Неважно у кого. Это очень редкий предмет. И у меня есть покупатель на него. Наёмник тот работу выполнил, но доставить артефакт не смог. У него возникли проблемы со своими же.

Я вслушивался в речь Сидоровича и интуитивно чувствовал, что наткнулся на нужное звено в цепи.

— Ему пришлось спрятать его на территории Агропрома, а сам он погиб. Координаты он скинул мне в зашифрованном виде. Поэтому об этом артефакте знаем только я и ты. Точные координаты я дам тебе только, когда ты будешь на территории Агропрома.

— Сколько? — Я изображал из себя сталкера, который пришёл сюда заработать.

— Двадцать кусков. Можешь часть сейчас забрать товаром, — скупщик уже на ходу просчитывал, как заработать на мне. — То, что я уже дал тебе — не в счёт.

— Спасибо. Мне этого будет достаточно.

Сидорович удивленно поднял брови:

— Может комбинезон возьмёшь, сталкерский? Встроенная защита от аномалий, радиации и от стрелкового оружия.

Я мотнул головой.

— Ну, твоё дело, сталкер… С «Долгом» ты дойдёшь до Свалки, а там ваши дорожки разминуться. Пойдёшь один. Как дойдёшь до Агропрома скинешь сообщение… Ты человек новый в Зоне, поэтому тебе невыгодно обманывать меня. Продать ты сможешь его только у меня, потому что в других местах тебя убьют за этот артефакт. Если же всё-таки надумаешь кинуть меня, — глазки Сидоровича остановили свой бег и буравчиком уставились на меня, — из под земли достану.

— Хорошо. До связи. — Я направился к выходу.

— Будь осторожней, Тигр… И никому не верь.

— А тебе? Тебе можно верить? — Я развернулся у двери.

Сидорович ухмыльнулся:

— Тем более мне.

7 глава

Взрывчатка была грамотно заложена в подвале дома. Взрывом разрушило потолок подвала, и дом сложился вовнутрь, представляя собой бесформенную смесь брёвен, досок, кирпичей и шифера. Облако пыли тяжело опускалось на «братскую могилу». Мы стояли полукругом и прощались со сталкерами.

— Пусть земля вам будет пухом. — Воронин обвёл взглядом свой отряд. Десять человек. — Выдвигаемся. Идём в том же порядке. Тигр, займешь место Махно, за Лихим.

Я подошёл к деду.

— Ну, держи пять, дед.

— Береги себя Игнат, — мы обменялись прощальными рукопожатиями.

Я был уверен, что не увижу его больше. Вернувшись в строй, мы пошли гуськом. След в след. Дед проводил отряд взглядом и когда все скрылись за холмом, пошёл к убежищу. Уже подходя к двери бункера, дед услышал сзади шорох. Совсем рядом… Он всё понял. Не оборачиваясь, достал левой рукой крестик, сжал его и медленно повернулся. В метре от него стоял матёрый кровосос. Он не пытался скрыться за режимом невидимости, позволяя деду рассмотреть свою мощь. Очень высокий и невероятно сильный, о чём свидетельствовали тугие пучки мышц. Рука монстра молниеносно взметнулась, и деда отбросило ударом к дереву. Старик стукнулся и упал лицом в землю. Кровосос высоко прыгнул и упал своим весом на спину сталкера. Хрустнул позвоночник. Тихоня перестал чувствовать, но ещё был жив. Тот схватил его за волосы и за подбородок, и старик услышал противный чавкающий хруст, глаза деда успели увидеть чьё-то обезглавленное тело, лежащее на земле. Из его рваной шеи фонтаном бил ручей крови. Левая рука тела судорожно что-то сжимала и разжимала. В руке блеснул серебряный крестик. Он видел собственное умирающее тело. Стало темно…

Кровосос победно возвышался над убитым сталкером. Склонившись над телом, щупальца жадно обвили рваную шею. Утолив голод, кровосос вытянул свою руку, держащую голову деда. Довольный посмотрел на своё деяние и молча двинулся в том направлении, в котором ушёл отряд.

Наш отряд продвигался параллельно дороге, по краю леса. Прошло около часа, как мы вышли из села и, наконец, мы увидели остов взорванного железнодорожного моста, пересекающий дорогу. Наш путь пролегал под ним. Слева от дороги, недалеко от моста виднелось строение, напоминавшее уже виданную мной столярку. Такое же богом забытое место.

— Всем предельно сосредоточиться. Змей и Шаман, в разведку. — Воронин отдал распоряжение.

Все остановились и присели. Отряд как хищник оскалился стволами автоматов. Боец, своими движениями больше напоминавший обезьяну, чем змею, вместе с Шаманом выключили свои КПК и осторожными шагами пошли к мосту, пользуясь редкой растительностью в качестве укрытий, Змей и Шаман приблизились к зданию за дорогой. Вход в одноэтажное строение, расположенное буквой «Г» и не имеющее ни окон, ни дверей, преграждала аномалия «Жарка». Чуть заметное колыхание воздуха готово было сжечь любого, кто пересечёт границу аномалии, а граница не позволяла зайти внутрь.

Разведчики переглянулись, и пошли в обход, направляясь ко второму входу. Дойдя до вторых ворот, они осторожно заглянули внутрь и зашли. В темноте помещения они разглядели лишь несколько деревянных ящиков и остатки старого грузовика. Шаман остался у входа для контроля прилегающей территории, а Змей быстро обошёл здание. Убедившись в отсутствии посторонних и следов засады, они направились к мосту.

Несколько товарных вагонов, зацепившись об остатки ржавого моста, угрожающе висели над дорогой. Другие вагоны служили им противовесом и стойко стояли на рельсах. В одном из них, в темноте на дощатом полу, лежал человек в камуфляжной форме. В перекрестье прицела СВД с нацепленным глушителем, он видел, как два бойца «Долга» проводили разведку местности. Он проследил за тем, как разведчики вышли из заброшенного здания и направились к мосту.

— Они здесь. Двое идут к мосту, — полушёпотом человек произнёс информацию в гарнитуру рации. Сигнал мгновенно ушёл за мост, где по обе стороны от дороги в густой траве лежали люди в такой же камуфлированной форме.

— Их не трогай. — Прозвучало распоряжение в наушниках снайпера.

Змей и Шаман крались под мостом.

— Снайпер в вагоне. Блик видел. — Змей шепотом поделился результатами наблюдения.

— Я чувствую засаду, — Шаман владел экстрасенсорикой, — они нас не тронут, если поверят, что мы не заметили их. Поэтому делаем вид, что всё тип-топ и уходим.

Они с чистой совестью отыграли роль разведки, удовлетворённой наблюдением, и не торопясь двинулись к своему отряду, чувствуя на себе прицел СВД.

Я уже беспокоился за ребят. Да и не только я, судя по тому, что бойцы периодически бросали взгляды в том направлении, куда ушли Змей с Шаманом. Наконец, их фигуры замаячили в кустах, и они почти бесшумно вышли к нам.

— За мостом засада. Скорее всего, «Свобода». На мосту в вагоне снайпер. Бандиты так не работают, — отчитался Змей.

— В засаду не пойдем, — Воронин задумался, — Есть ещё два прохода. Первый — туннель под железкой. Но он блокирован «Электрой», если половина отряда пройдёт и то хорошо будет. Второй туннель ведет в Тёмную долину. И через неё выйдем на Свалку. Но мы ничего не знаем про этот туннель.

— А разве нельзя обойти засаду через железную дорогу, а не через мост? — я удивлялся тому, что никто не подумал об этом варианте.

Воронин взглянул на меня как на человека, свалившегося с неба:

— Во-первых, вся железная дорога это сплошной писк датчика Гейгера, во-вторых — наверняка у «Свободы» есть ещё наблюдатели на мосту и оттуда хорошо просматривается вся железка. Итак, у кого предложения имеются?

Все понимали, что попытка пройти мост не закончится успехом. Их просто закидают с двух сторон гранатами. Поэтому молчанием все согласились с доводами командира.

— Тогда идём к туннелю. Всем выключить КПК. — Воронин обратился к разведчикам. — Вы идёте впереди, дистанция двадцать метров.

Защёлкали тумблера КПК и наши сигналы исчезли с радаров противника. Отряд выдвинулся быстрым марш-броском. Мы спустились в низину между холмов, покрытых редкой растительностью. Спустя некоторое время в этом же направлении промелькнула еле видимая тень.

— Что-нибудь видно? — раздался нетерпеливый голос в гарнитуре снайпера.

— Нет. Чисто. И на КПК их нет.

— Чёрт! Они срисовали нас. Сиди на позиции, продолжай наблюдение.

Один из людей, лежащих в засаде, присел и скомандовал в эфире:

— Все ко мне!

Люди вставали со своих лежанок, выходили из-за деревьев и подходили к нему.

Бригадир. Командир взвода «свободовцев». Выдающийся вперед подбородок и широкие скулы выдавали в нем человека недюжинной воли. Он обвёл всех тяжёлым взглядом и произнёс:

— Итак, мы обнаружены. Воронин наверняка повёл своих людей к туннелю в Тёмную долину. Больше у него нет выхода. Поэтому собираемся и быстрым темпом идем за ними. Время на сборы пять минут. И оно пошло!

Бойцы рванули в разные стороны как от гранаты. Через пять минут отряд, то, что осталось от взвода за время рейда по Зоне, в количестве десять человек двинулся в ту же сторону, куда ушел отряд «Долга».

Мы благополучно миновали всё расстояние до туннеля, уложившись в тридцать минут. Редкие кустики сменились на плотную стену из кустов и мелких деревьев. Впереди темнел вход в туннель. Змей с Шаманом уже изучали вход.

— Псевдособаки, на шесть часов! — раздался крик сзади.

— Движение на восемь часов!

— На три часа тоже!

Бойцы одновременно фиксировали изменения в обстановке.

— Они не нападают, хотя численность их больше. — Воронин на ходу анализировал обстановку, — они как будто нас гонят. И гонят к туннелю. Отряд стой!

Мы остановились. Псевдособаки окружили нас полукругом. На собак эти твари были похожи как кровосос на человека. Всё, что имело сходство с четвероногим другом людей, так это наличие этих четырёх ног и хвоста. Их зубастую оскаленную пасть можно было увидеть с тридцати метров. Горящие голодом глаза смотрели на нас, выбирая себе лакомство. Облезшие шкуры местами лохмотьями висели на оголённых рёбрах этих тварей.

— Они гонят к туннелю, — Воронин раздумывал, — значит, нас там ждут. — Змей, Шаман! Что у вас? — Воронин вызвал их по рации и вытянулся, всматриваясь в тоннель.

— Чисто у нас. Темно как у негра в заднице.

— Я чувствую что-то…. Кого-то, — Шаман больше доверял интуиции, чем остальным чувствам.

Неожиданно в темноте туннеля раздались выстрелы, словно подтверждая догадку командира.

— Чёрт! Это химера! — неожиданно эфир захлебнулся криками и выстрелами.

— Отряд вперёд! Задние — прикрываете!

Мы рванули к туннелю, сзади рванули две гранаты. Ребята подстраховались и пресекли неожиданное наступление псевдособак. Твари будто получили сигнал и всей стаей рванули на нас. Тишина сменилась какофонией взрывов, автоматных очередей, рычанья и криков. Из туннеля с криком выбежал Шаман, перевернулся через себя и с разворота пустил автоматную очередь в темноту входа. Что-то похожее на гигантскую кошку чёрной тенью молниеносно прыгнуло влево — вправо, все пули ушли в пустоту. Последний прыжок химера завершила на теле Шамана, взмах лапы распорол ему живот, автомат отлетел вместе со жгутами кишок. Химера повернула голову к нам и хищно оскалилась, замерев на мушке прицела моего оружия. Очередь «прошила» то место, где секунду назад я видел её оскал. Химера, неуловимым глазу прыжком, переместилась вправо. Пули «калаша» последовали за ней, но её уже там не было.

— Стреляй не думая! На рефлексах! — кричал Воронин, меняя рожок, — химера читает мысли. Она знает, когда в неё стреляют.

Псевдособака с раскрытой пастью уже летела в прыжке к Воронину. Он встретил её прикладом автомата. Ударившись о землю, вскочила, и её голова разлетелась на части, напоровшись на выпущенные пули из калаша Воронина. Увлёкшись стрельбой по химере, я просмотрел прыжок псевдопса, чуть не ставший для меня роковым. Краем глаза я ухватил неотвратимо приближающиеся клыки. Я успел подставить левую руку и когда челюсти твари смыкались на предплечье, резко дёрнул руку на себя, таким образом, клыки сжались на рукаве моей куртки, оставив лишь кровавые борозды на руке. Приклад моего автомата уже чертил дугу в направлении головы пса, но тварь уже поняла свой промах и отпрыгнула в сторону. По инерции меня занесло дальше, и псевдособака оказалась справа от меня и почти сзади, чем она и воспользовалась. Она повторила прыжок, но я продолжил инерционное вращение и, развернувшись через левое плечо, встретил её выставленным стволом автомата. Дуло по цевьё с хрустом вошло в горло пса. Левой ногой я упёрся в поверженного пса и рукой потянул автомат на себя, высвобождая его из кровавого плена. Перед глазами возникла химера. Словно ледокол разрезающий лёд, она врезалась в наш отряд и тела бойцов отлетали в разные стороны как ледяные глыбы, на которые тут же набрасывались шакалы Зоны. Лихой, уже отправлял в мир иной очередного пса, как прыжок химеры грозил ему уйти той же дорогой, которой он отправлял их. Грациозное тело летящей химеры сбила с траектории выпущенная мной автоматная очередь. Химера отлетела и, перевернувшись через себя, удивлённо оскалилась в направлении источника, откуда ей помешали завершить прыжок. Словно прочитав мои мысли, она поняла, что источником этим являюсь я. Глаза яростью прожгли мне мозг. Химера прыгнула. Дуло автомата всё ещё погружённое в тело пса, которое я использовал как упор, поднялось навстречу химере. Со всей силы вдавливая в землю приклад, я не отпускал курок. Пули бесконечно долго прошивали грудь и живот химеры. Но её прыжок был равносилен летящему Боингу, и в итоге всё равно должен был завершиться на мне. Я прыгнул руками вперед вправо. Уже перекувыркнувшись через голову, я на ходу вытаскивал нож. Догадываясь, что химера, встретив пустоту вместо меня, не станет любопытно смотреть по сторонам и шлёпать себя хвостом, а прыгнет следом, я сразу отскочил вправо, разворачиваясь на ходу. Мыслей не было. Были отточенные рефлексы и желание жить. Химера прыгнула следом. Приземляясь на передние вытянутые лапы, её взгляд не отрывался от меня. Она видела, как я отпрыгнул в сторону и тут же, едва коснулся земли, вдруг прыгнул на неё. В руке блеснуло лезвие. Задние лапы химеры еще не коснулись земли, а нож уже погружался ей в шею. Я запрыгнул на тело химеры и мой нож яростно, раз за разом погружался в её плоть. Фонтан крови бил из разрезанных артерий. Химера отчаянно пыталась освободиться из моих объятий. Она перевернулась и яростно выгибалась и дёргалась, сбрасывая меня со спины. А нож резал и резал. Наконец, её тело судорожно дёрнулось и вытянулось. Голова химеры держалась на теле только благодаря позвоночнику. Мышцы шеи представляли собой кровавый фарш. Псевдособаки рванули в разные стороны с последним выдохом химеры. Почувствовав потерю своего неуязвимого бойца, псы решили не тратить оставшиеся силы на нас.

— Давай лапу, Тигр. — Воронин протянул мне руку высвобождая меня из под тела химеры. Рука всё ещё сжимала нож. Я убрал его в ножны на бедре и рывком оттолкнул уже безжизненного смертоносного монстра. Взявшись за поданную мне руку, я присел и обвёл взглядом побоище. Был тот ещё вид. Будто с небес обрушился водопад из крови и тела, попавшие под него, лежали на бурой земле с открытыми ранами, с отрезанными и отстрелянными конечностями. Лихой сидел в мешанине окровавленных тел, рукой устало смахнул пот и на лбу остались красные разводы от ещё не засохшей крови. Командир Долга посмотрел на поредевший отряд. Кровавая полоса возникла на виске Воронина, словно росчерк пера. Его голова дёрнулась, и он уже в прыжке кричал:

— К туннелю! Быстро!

Прибор для ведения беспламенной стрельбы, установленный на СВД, частично скрыл звук выстрела. Снайпер сплюнул в расстройстве. В прицел он видел, как противник побежал к тоннелю. Фигуры бойцов «Долга» скрылись в темноте входа.

— Мазила, мать твою! — Командир отряда «Свободы» был не в духе от того, что «долговцы» во второй раз уходят у них из под носа, и совсем не радовала перспектива играть в казаков-разбойников в туннеле. — Хрен с ними. Пусть уходят. Пойдем на Свалку. Они все равно туда выйдут. Там и встретим. «Свободовцы» с облегчением выдохнули.

— Привал на полчаса и выдвигаемся. Шухер и Домовой, в караул, — командир убедился в исполнении приказа, но сам не поспешил воспользоваться отдыхом, а направился туда, где несколько минут назад «Долг» бился с нечистью Зоны. — Матёрый со мной.

— Ну, вот что за фигня? Как привал, так: «Матёрый со мной» — сталкер бурча, встал с земли, накинул рюкзак на плечи и пошёл за командиром.

На подходе к месту бойни, до них донеслись звуки лая и грызни.

— Псы. Уничтожают следы бойни. Ей богу, санитары Зоны, — командир достал свето-шумовую гранату и забросил через кусты. И тут же вместе с Матёрым присел, закрыл уши ладонями и зажмурился. Через три секунды раздался приглушённый хлопок разорвавшейся гранаты. Они встали и бегом добежали до побоища. Псы скулили и дезориентированные бродили в пространстве, натыкаясь друг на друга. Матёрый пальнул из «калаша» в воздух. Псевдособаки рванули в сторону от звуков выстрела, оставляя свою территорию.

— Бригадир, глянь, — Матерый обратился к своему командиру, тыча пальцем на труп химеры.

Бригадир уже увидел среди тел чёрную тушу.

— Не хило они её покрамсали, — Бригадир носком ботинка поддел голову химеры и перевернул её. Голова, державшаяся на теле, только благодаря шейным позвонкам, легко и с хрустом повернулась оскалом к Бригадиру. Дьявольски чёрные глаза, кажется заглядывали в душу из того места, куда её отправили «долговцы».

— Тьфу, тебя! — Командир отвернулся и бросил взгляд на туннель, где скрылся преследуемый ими отряд. — Отдаю должное этим ребятам. Не все выживают в схватке с химерой. Тем более, кромсая её ножом.

Матёрый кивнул головой.

— А это что за чертовщина?

Оба сталкера уставились на круглый предмет, пролетавший, в десяти метрах от них. Размером с мяч, покрытый чем-то похожим на волосы. От догадки, возникшей в голове, внутри Бригадира похолодело. Словно в подтверждении его мыслей, предмет повернулся, и они увидели безжизненные холодные глаза, смотрящие на них с удивлением.

— Господи. …Это же голова. — Наконец-то Матёрый выдавил свои слова.

— Летающая голова, — Бригадир медленно поднимал ствол автомата, — или её кто-то несёт.

Кровосос проявился. Тугие мышцы напряглись, его грудь раздулась от вдоха. Пасть разорвалась множеством щупальцев, и раздался рёв. Бригадир не раз сталкивался с этим монстром. Но то, что он видел сейчас, выходило за рамки его знакомств с этим представителем местной живности. От воя кровососа хотелось упасть, укрыться одеялом и скорее проснуться от этого кошмара. Но тренированное тело не разделяло мнения с его сознанием. Бригадир уже отпрыгивал в сторону, а его автомат уже палил в монстра. Но пули не встречая препятствия, уходили в гущу кустов. Кровососа не было. Голова покачиваясь двигалась к туннелю и исчезла в нём. Матёрый стоял уже в трёх метрах от того места, где они узрели это «дитя Зоны» и провожал взглядом незримого кровососа.

— Он нас не тронул. — Бригадир, не отрывал взгляда от чёрного, как ночь, входа в туннель.

— Только не говори, что он не слопал нас на десерт, потому что мы боремся за свободу этих тварей! — Матёрый повернулся к командиру.

— Нет. У него другая цель. И я сочувствую тому, кто является этой целью, — командир развернулся в сторону своего отряда, — пойдём. … Думаю, нам некого будет встречать на Свалке.

— Повезло, что мы не стоим на его пути к цели. — Матёрый двинул тяжёлыми шагами за командиром и с сочувствием произнёс:

— Жаль их.

— Кого? — не понял Бригадир.

— Ребят их жалко. Лучше пулю получить, чем от рук этой твари сдохнуть.

— Да уж… Видать крупно насолили они этой жути.

Опавшая хвоя на сырой земле, как мягкий ковёр, гасила звук шагов. Бригадир шёл, подсознательно фиксируя все изменения в обстановке, но его мысли были далеко отсюда. Сердце сдавило тяжёлым камнем. Было жаль ребят «Долга», и в душе он надеялся, что они выйдут к Свалке. Матёрый был прав, лучше умереть в бою, чем служить трапезой монстрам.

8 глава

Было очень темно. В пятачке света от фонаря, привязанного к автомату, то и дело возникали изъеденные ржавчиной перемычки кабелей, свисающих по стенам словно лианы. Воображение, разбуженное тьмой и непонятными звуками, рисовало недостающих монстров. Их зубы и щупальца, казалось, повсюду клацали и ползали. Только редкие фразы между бойцами отряда и еле слышные шаги возвращали к действительности. Мы двигались вдоль железнодорожного полотна, прижимаясь к левой стене, не рискнув идти по рельсам. Местами металл на них и на вбитых костылях выглядел отполированным. При этом детектор не срабатывал, но это не означало отсутствие аномалии. Камешки, брошенные нами, тоже никак не проявляли её. После первого участка с зеркальной поверхностью мы сошли с железной дороги и решили продолжать движение по влажной земле туннеля.

— Змей, а как тебя эта кошка не тюкнула? Шамана она одним махом распотрошила, а ты лёгким испугом отделался, — не скрывая подозрительности спросил Гризли.

— Да он не отделался. Он обделался. — Лихой звучно засмеялся и по отряду пробежался смешок.

— Вам бы так, — Змей обернулся на Гризли и обиженно, как мальчишка шмыгнул носом. — Я когда увидел, как химера из темноты туннеля сиганула, думал хана. Будто сама тьма в её обличии. А она только зыркнула на меня и дальше, к Шаману… Но этим зырканьем она будто в душу вошла… Исчадие ада. — Змей перекрестился.

— Ну, нашему герою, эта тварь не показалась исчадием ада! Да же, Тигр? — Лихой шел сзади и правее меня, и его рука одобрительно хлопнула меня по спине.

— Это была самооборона. Я просто хотел жить, — если бы я промолчал, все сочли бы меня высокомерным типом, полным гордости за содеянное, поэтому я сказал то, что, по сути, было правдой. Я боролся за жизнь.

— Да ладно, Тигр. Не оправдывайся. Ты — молоток.

— Стойте! — Змей шёл впереди, и его рука поднялась вверх. Детектор аномалий издавал периодический писк.

— Змей, аккуратно вперёд. Мы за тобой. — Воронин дал время Змею отойти на десять шагов, и мы двинулись следом.

Все детекторы и КПК были выключены для дезинформации противника, кроме того, который был у Змея. Его прибор исправно нёс службу по предупреждению о наличии аномальных зон и сейчас верещал об опасности.

— Кажется у нас полоса препятствий, — Змей остановился.

Мы подошли к нему, и взору предстала картина сюрреализма. Рельсы вдруг плавно поворачивались и загибались вправо вверх на стену. Примерно через тридцать метров, железнодорожное полотно скручивалось по левой стене и уходило в пол. Будто гигант скрутил туннель против часовой стрелки. Но это была прелюдия. Основным штрихом к этой картине являлся провал в туннеле, сквозь который был виден угрюмый декор, состоящий из тяжёлых серых туч, торчавшей зелени верхушек деревьев и дождя…. Падающего дождя снизу вверх. Потому что провал был внизу. Там, где мы привыкли видеть пол, было дождливое небо. Лужи собирались вверху. Капли дождя отчетливо оставляли после себя круги на воде. Мы собрались возле невидимой границы аномалии, и молча, наслаждались картиной нереального мира.

— Болт бросали? — кто-то спросил из бойцов.

Змей подобрал камень и швырнул на ту сторону провала. Камень повторил выкрутасы туннеля слева — направо и приземлился на той стороне.

— Хрень какая-то, — Лихой обвёл всех взглядом, и глумливая усмешка набежала на лицо от увиденного зрелища. Все стояли, раскрыв рты и выпучив глаза. — А давайте эту аномалию назовём Хрень!

— Ага. Хрень Лихого. Нет. Лучше Лихая Хрень. — Воронин отвернулся от очередного феномена Зоны и резко помотал головой из стороны в сторону.

При взгляде на аномалию, кружилась голова. Мы находились под впечатлением, и не могли отвести взгляд от увиденного зрелища. Вопрос Лихого вернул нас к действительности.

— Командир, ты когда-нибудь слышал про подобное?

— Нет. Ни разу. Я так думаю, судя по тому, как пролетел камень и по тому, что мы видим — это одно из проявлений гравитационных аномалий вкупе с пространственной. Скорее всего, пройти можно без проблем. Главная проблема, — Воронин приставил указательный палец к седеющему виску, — тут! Мозг отказывается в это поверить, потому что для нас всегда: низ — это низ, а верх — это верх. Я пойду первый. Если смотреть строго вниз, на пол, то мозг, возможно, не поймет обмана. Гризли, ты за старшего. Ждите, когда дам сигнал.

Воронин убрал автомат за спину и недоверчиво ступил по рельсам. Шаг. Ещё шаг. Мы с удивлением наблюдали, как Воронин шаг за шагом поднялся по стене и теперь шёл по потолку. Его автомат не провис от тяжести, как было положено законам физики, а спокойно висел за спиной. Над его головой было небо. Точнее под головой. Воронин остановился и медленно повернулся к нам. Поднял глаза. Или опустил. «Чёрт его разберёт». Улыбнулся, помахал рукой, и пошёл дальше. Вскоре Воронин был на той стороне.

— Всё нормально! Давай по одному! — командир не хотел рисковать своими бойцами. Неизвестно ещё как могла проявиться аномалия дальше.

Следом пошел Змей. Он проскочил весь отрезок выкрутаса на одном дыхании. Затем пошел Лихой. В своем репертуаре, он остановился на потолке, развернулся к нам и с довольной физиономией прыгнул. Казалось, он сейчас упадёт в провал, на небо. Но ничего подобного. Закон тяготения «выкрутаса» притянул его обратно на потолок, и сталкер спокойно дошёл до низа. Наконец, остались я и Гризли.

— Двигай, Тигр. — Гризли дал понять что, последним пойдет он.

Я закинул автомат за плечо и, стараясь не смотреть вперёд, а под ноги, взошёл по стене на потолок. Дождь падал снизу вверх тяжёлыми холодными каплями на голову, за шиворот, на землю. Я представлял себя идущим по живой картине Сальвадора Дали. Не хватало растекающихся часов или чего-то подобного… И в этот момент аномалия разрядилась. Я вдруг понял, что нахожусь в воздухе вверх ногами. Рельсы, пол, кабели на стенах мгновенно вернулись на свои места согласно законам физики нашего мира. Этот же закон не забыл и про меня. Я рухнул с пола, мгновенно оказавшимся дождливым небом, на тот самый пол. Свинцовое небо сменилось тьмой.

Что-то очень едкое и ужасно вонючее ворвалось в мой разум. Нашатырный спирт казалось, пробил в мозгу отверстие размером с вселенную. Я открыл глаза. Всё та же картина. Чёрные стены, кабели-лианы, и глаза уставившиеся на меня.

— Живой. — Воронин убрал от моего носа, прожигающую сознание, ватку с нашатырём.

— С возвращением на землю, сталкер. Во всех смыслах этой фразы. — Реплика Лихого заставила меня улыбнуться. Судя по смешку, не только меня. Да уж. Вернулся. Головой вниз.… На удивление ничего не болело, и чувствовал я себя превосходно. Я присел.

— Ничего не болит? — Воронин хитро посмотрел.

— Нет. Как огурчик, — я повертел шеей, проверяя свои косточки.

— Это хорошо. У меня была «Душа». Я этот артефакт тебе прибинтовал. Он забирает боль и ускоряет процесс заживления.

Я провёл рукой по голове и ощутил повязку. Пальцы чувствовали пульсирующую теплоту артефакта.

— А Гризли где? — я вспомнил, что он остался на той стороне.

— Да тут я, — раздался бас, — ты, когда грохнулся, я к тебе пошёл. Нормально, как положено по полу. Аномалия разрядилась и уже снова зарядилась. Опять всё скрутило.

Про артефакты я знал кое-что. Знал, что «Душа» помогла мне и могла в будущем помочь ещё кому-нибудь, если она «работала». А моя ещё могла спасти, возможно, не одну жизнь. Я снял повязку. Развернул и с благодарностью взглянул на артефакт. Размером с кулак, словно живой, он пульсировал бордовыми прожилками, словно это по венам бежала кровь.

— Спасибо. — Я протянул артефакт его хозяину.

Воронин достал из потёртого рюкзака небольшой контейнер и убрал «Душу» в одну из ячеек.

— Давай, отдыхай пока. Мы переночуем тут.

— Я не хочу. Давай в караул пойду. — Чувствовал я себя бодро и организм ко сну был ещё не готов.

Командир, нахмурившись, взглянул на меня:

— Хорошо, замени Пластика. Он у «Выкрутаса». Мы уже имя дали этой аномалии. Через пару часов сменит Лихой.

— Понял.

Вдруг меня пронзила мысль и я обернулся:

— Командир! А сколько я в отключке был?

— Неделю. — Воронин хмуро и с подозрением смотрел на меня.

— Неделю?! — я замер. Холодок пробежал по телу. Мой взгляд уставился в лицо сталкера, а затем в сырую землю.

— Да шучу я! — Воронин неожиданно загоготал. Отряд прыснул со смеху. Лихой закатился от смеха, и чай расплескался из его кружки от нервных подёргиваний.

— Полчаса от силы, — Воронин через смех выдавил слова и уже заикался. — Ой, не могу… Ей богу.… Ну, сталкер. Ну, насмешил.

Туннель вторил дружному смеху гулким эхом.

— Тьфу на вас. Как дети малые, — я развернулся и пошёл к аномалии. Затем не удержался и тоже засмеялся, представив себя со стороны. Вид у меня, наверное, был, дай бог какой.

Пластик смеясь, сдал пост. Используя рюкзак в качестве стула, я сел на него. Автомат положил на левое предплечье так, что в случае чего достаточно выпрямить резким движением руку и автомат будет направлен в цель. Я ещё смеялся в мыслях, как вдруг увидел летящий предмет с другой стороны аномалии.

— Ложись! — я крикнул что есть силы и упал на землю.

Предмет мягко упал и отскочил в центр нашей стоянки, перекатился и замер. Бойцы разлетелись кто куда. Благодаря выучке, сидящих и стоящих не было. Все раскинулись по земле и лежали, прижав уши. Взрыва не последовало. Медленно, не веря в такое везение, поднимались головы бойцов. Я привстал и стал вглядываться в темноту туннеля. Включенный КПК ни кого не фиксировал. Тот, кто швырнул это, отключил прибор или.… Не был человеком.

Воронин первый встал с земли, на ходу вынимая большой нож, осторожно подошёл к предмету, похожему на лохматый мяч.

Он медленно присел, и, аккуратно повернул мяч лезвием ножа. Воронин отскочил. Его глаза с ужасом и, не отрываясь, смотрели в удивлённые глаза деда Тихони.

— Господи. Да что же это такое? — Лихой побелел и отвернулся.

— «Свобода»? — в голосе Гризли проявились яростные нотки.

— Нет. Не думаю. — Командир взглянул в сторону аномалии.

Я оглянулся. Бойцы кучей стояли у прилетевшего предмета, и видно было, что они были шокированы увиденным. Любопытство пересилило меня, и я пошёл к ним. Растолкав бойцов, я уставился в глаза Тихони. Спёкшаяся кровь на обрывках шеи, седая борода, ставшая чёрной от грязи и от засохшей крови, и его усталые и удивлённые глаза, казалось, просили оставить его в покое.

Рев, усиленный эхом туннеля прокатился как железнодорожный состав сквозь наши тела, оставляя за собой смертельный холод и страх. Кровосос объявил мне войну. Я развернулся к аномалии и бросился к ней. Гнев и ярость волной захлестнули меня. Я бежал и рычал как кровосос. Мой рёв был страшнее его. Я знал, что убью его, и нисколько в этом не сомневался. Он проявился и ждал меня на той стороне аномалии. Его щупальца разлетелись в стороны, и он ринулся навстречу. Мой автомат угощал тварь свинцовыми «подарками». Мне было начхать на искривления пространства и гравитации аномалии. Я видел цель. Кровосос уже бежал по скрученной стене. Патроны закончились, и я на бегу бросив автомат, выхватил нож. Дождливое небо в провале не располагало гостеприимством. Я не думал о том, что нахожусь сейчас на потолке, а не на земле. Я видел только приближающийся хищный оскал кровососа. Он с разбега прыгнул, и его рука грозила с ходу обезглавить меня. Я поднырнул под его руку, и нож очертил половину окружности приходящую на его правый бок. Он взвыл и отскочил на пару метров, развернувшись на ходу. И снова прыгнул. Я применил старый трюк, и кувырком прыгнул под летевшего монстра, чтобы оказаться у него за спиной. Перевернувшись, я с ходу развернулся и прыгнул на него. Но его там не было. Вместо этого я налетел на его удар, слева по ребрам. В боку что-то хрустнуло, и я отлетел на рельсы. От удара нож выбросило из рук. И он лежал за рельсом. Я смотрел на небо в пол и на меня лил дождь, снизу вверх. Левый бок горел от боли. Кровосос медленно с чувством превосходства подходил ко мне. Встал надо мной и победный рёв прокатился по темноте туннеля. Тварь наклонилась, и щупальца побежали по моему лицу к шее. Из пасти твари жутко воняло. Я пытался дотянуться до ножа. Краем глаза я видел торчавший клинок за рельсом. Пальцы нащупали кончик ножа, и я изо всех сил пытался схватить его. Пара щупалец обвилась вокруг моей шеи. Я уже задыхался от его смрадного дыхания. И в это время лезвие ножа упало мне в руку. Именно упало. Потому что аномалия в очередной раз разрядилась, раскрутив в мгновение ока всё пространство, и мы падали на землю. В глазах кровососа я успел увидеть удивление, щупальца разжались. Я упёр лезвие ножа в его пасть, щупальца обвили мою руку и мы грохнулись. Под действием силы тяжести и инерции нож сам вошёл в горло кровососа, как по маслу, и с силой воткнулось в шпалу, пригвоздив его как бабочку. Я с трудом слез с хрипящего кровососа. Руки твари пытались оторвать голову от шпалы. Его ноги судорожно сучили по насыпи. Из кармана я достал гранату, выдернул чеку и запихал ее в разрез на правом боку твари, оставленный лезвием моего ножа. Граната с хлюпаньем исчезла в нутре кровососа. Я побежал и прыгнул к стене. Взрыв поймал меня в момент прыжка и отбросил меня в стену. Я в очередной раз увидел темноту, но на это раз встреча с ней была короткой. Голова, ошеломленная, такими встрясками и оглушающими взрывами, звенела и гудела. Я побрёл к останкам монстра. От его тела осталась только задняя часть головы, пригвожденная ножом. Все остальное разбросало по туннелю кровавыми ошметками. Я взялся за рукоять ножа и потянул на себя. Лезвие туго вышло. К удивлению, нож не пострадал, а наоборот выглядел как новый. Я обтер его об штанину и посмотрел на него. Нож был отполирован как зеркало. Догадываясь в чём причина, я посмотрел под ноги. Рельсы местами имели зеркальную поверхность. Видимо, металл, попавший в эту аномалию, каким-то образом менялся. Каким, ещё предстояло узнать, а пока нужно было уходить, пока «Выкрутас» не зарядился. Очень не хотелось опять падать, только теперь наверх. Подобрав автомат и перезарядив, я направился к лагерю.

«Кстати, а почему никого нет»? — я с подозрением смотрел в сторону отряда. Все стояли, как ни в чём не бывало. Только стояли все лицом в другую сторону. Автоматы были опущены.

Заподозрив неладное, я прижался к стене и как можно тише стал подкрадываться к бойцам. И вдруг…я увидел её. Она была в красивом голубом платье. Кудряшки волос лежали на её открытых плечиках,… Иришка… Я видел свою девушку. Теплота её глаз маняще звали к себе. За её спиной горел свет. Я чувствовал тепло и уют этого неземного свечения. Иришка повернулась и медленно пошла к свету. Я опустил автомат и блаженно направился за ней. Обернувшись ко мне, её глазки хитро поманили за собой. «Стой. Куда ты? Вернись», — я мысленно звал Иришку и пытался догнать её. Я хотел прижаться к ней. Почувствовать тепло её нежных объятий… Запах её любимых духов вскружил мне голову. Иришка снова обернулась и её губы беззвучно прошептали: «Иди…». И я шёл. Я готов был идти за ней хоть на край света. И никакая сила не смогла бы меня остановить.… И тут, я споткнулся и упал. Голова будто взорвалась от нестерпимого запаха аммиака. Сознание мгновенно вернуло меня в действительность. В носу горело. Перед лицом, белым пятнышком на чёрной земле, лежал ватный тампон пропитанный нашатырём. Тот самый, который вернул меня к жизни после падения. Видение моей любимой исчезло. Зато появилось понимание всего происходящего. Бойцы «Долга» медленно и тупо брели по туннелю. Ни фонариков, ни взведённых автоматов. Словно зомби. Отряд шёл «под колпаком». Только контролёр был способен на это. Ещё одно чудо Зоны. Этот монстр обладал воздействием на психику всех живых существ. Контролёр был способен удерживать в подчинении около тридцати особей, как людей, так и монстров. Он управлял ими как игрушками в целях добычи пропитания и развлечения. Я тоже не был исключением и попал под пси-атаку, но меня спас этот кусочек ватки.

«Надо найти эту тварь и убить», — я был полон решимости. Очень не хотелось бродить по Зоне с зомбированным сознанием. Я взял ватку и сунул под нос. «Господи, ну и запах», — нашатырь словно проедал мозг. На глазах навернулись слезы. Подражая бойцам, я медленно побрёл следом. Периодически возникал образ Иришки, но уже не такой реальный как раньше. Я контролировал свои видения. Я знал, что её нет. Я знал, что я в Зоне именно по этой причине.

Нужно было найти контролера. Во что бы то ни стало. Монстр где-то недалеко. Наверняка шёл впереди и куда-то заманивал нас. Раздался писк детектора аномалий, пристёгнутого ремнями к руке Змея. Никто не обратил на писк, предвещающий опасность. Все тупо и неуклонно шли вперёд. На их лицах красовалось полное счастья выражение. Воронин улыбался и с глаз текли слёзы. Даже у невозмутимого Гризли были глаза полные умиротворенного счастья. «Сука, скоро я убью тебя»! — Я послал ментальный привет контролеру. И получил ответ от него. Он не мог достучаться до моего сознания, он сделал проще. Он дал приказ своим подчинённым. Сталкеры в раз остановились и их лица повернулись в мою сторону. К моему сожалению, счастья в их глазах, я уже не увидел. В них виделось только желание уничтожить меня. В одну секунду они стали врагами. Оттолкнув Лихого в сторону, я со всей силы бросился в образовавшуюся брешь, оставляя зомбированных товарищей сзади. Впереди стояла Иришка. Она мило улыбалась. Не хотелось верить, что её нет. Но её нет. Она погибла. Она умерла больше года назад. Свет за её спиной исчез, сменившись на тьму туннеля. На железнодорожном полотне стоял человек с нереально большой головой, вмещавшей в себя гипертрофированный мозг, способный силой мысли заставить тебя застрелиться. Это был контролёр. Гигантская голова вдруг расплавилась, растеклась по телу человекоподобного монстра и приняла образ моего врага. Передо мной в стойке боксёра стоял Тайсон. Его рука внезапно нанесла мне удар чудовищной силы. Словно молот врезался в челюсть, и я увидел удаляющуюся фигуру Тайсона. Пол ощетинился металлическими ножами, копирующими мой. Я упал на них и почувствовал, как лезвия проходят через тело, разрывая лёгкие и мышцы. Два зеркальных клинка торчали из груди. Кровь стекала по отточенным лезвиям. Я умирал с каждой стекающей каплей. Не хватало воздуха. Мой вдох захлебнулся в кашле, и я почувствовал вкус крови. Взгляд блуждал по сырым стенам туннеля, пока не наткнулся на смерч. Движение пыли и мелких камешков в спирали. «Воронка» у стены. Тайсон исчез. Появился контролёр. Его большие и бездонные глаза буравили мой мозг. Глаза увеличивались и становились больше и больше, пока не превратились в бескрайнюю, чёрную как нефть, топь. Я тонул в ней, не в силах сделать глоток воздуха и выбраться на поверхность. Грудь сжимала тугая пелена нефти. Меня неумолимо засасывало. С каждой секундой моё тело становилось тяжелее, и я понимал, что ухожу на дно смертельной топи. Я пытался кричать, но нефть забивалась в рот, нос, уши. Я выдернул руку из плена тугой и обволакивающей жижи и в последнем рывке что-то схватил и бросил. Мой крик утонул в глубине чёрной и вязкой массы. Сквозь толщу нефти я услышал приглушённый хлопок. Тьма стала моим домом и ласково окутала покрывалом.

9 глава

Я проснулся. Утреннее солнце, проглядывающее в окно, обещало жаркий день. Не хотелось вставать из мягкой и тёплой постели. Я потянулся и повернул голову. Заманчивые кудряшки торчали под одеялом, и моя рука легла на горячее бедро Иришки. Я повернулся к ней и поцеловал в ушко.

— Доброе утро, — моя рука скользнула по её бедру к животу и замерла у препятствия в виде шёлка плавочек. Она потянулась, словно кошечка и повернулась ко мне. Её большие неестественно чёрные глаза посмотрели на меня и вдруг лопнули. Из них хлынула чёрная жижа, мгновенно заполнив всю комнату своей массой. Я закричал. Мне было страшно. Но мой крик был беззвучным. В нос шибанул резкий и едкий запах. Такой знакомый и ненавистный. Я закричал.

— Тихо, тихо, сталкер. Хорош кричать.

Я открыл глаза. Сквозь серые облака проглядывало голубое небо. Резкий запах исчез, сменившись на свежий запах леса после дождя.

— Ну, как ты?

Я повернул голову на голос Воронина. «Кажется, я скоро привыкну приходить в себя в этой компании».

— Только не говори, что я в отключке неделю был, — пробормотал я.

Воронин улыбнулся:

— Нет. Не неделю. Сутки.

— Ну, как спаситель наш, возвернулся? — Лихой выглянул из-за командира и его кучерявый чуб задрался вверх.

Я с трудом присел и оглядел местность. Мы находились на заброшенной ферме. Бетонный забор, местами поваленный, окружал заросшую территорию фермы. Два кирпичных приземистых здания с выбитыми окнами и дырявой крышей наводили тоску.

— Я жутко хочу есть, — чувство голода проснулось со мной одновременно.

— Ха! Жить будет! — Лихой протянул чашку с горячими макаронами и щедрыми кусками тушёнки, — Мы уже упредили твоё желание.

Я набросился на еду, словно не ел неделю. Запил крепко заваренным чаем и смачно срыгнул.

— Не за что, — прокомментировал мой рык Лихой.

— Тигр, — Воронин сидел рядом с кружкой чая и посмотрел на меня, — что ты помнишь?

— Последнее, что я помню, это нефтяную лужу, в которой я тонул, — я брезгливо поморщился.

— Контролер нанёс тебе ментальный удар. Он на это мастак. Ты, когда побежал на кровососа, оказался за пределами его пси-волн. А нас он накрыл, — командир сглотнул, и костяшки на его пальцах побелели от напряжения. Казалось, что кружка с чаем сейчас вот-вот лопнет.

— Меня ведь тоже потом накрыло, только я споткнулся и упал носом в твой тампон с нашатырём.

Воронин и Лихой с удивлением посмотрели на меня.

— Нашатырь чистит сознание. И мне прочистило сразу. Я рванул к контролёру, и тут началось… Дальше не помню.

— Рядом с контролером была аномалия. «Воронка». Ты что-то бросил в неё, и она сработала. Его засосало и разорвало на молекулы.

— Ты спас всех нас, — Воронин прямо посмотрел на меня, — и мы в долгу у тебя.

— Каждый из вас сделал бы то же самое, — я снова чувствовал себя не в своей тарелке.

— Если тебе что-то понадобиться, обращайся, сталкер, — Воронин с благодарностью взглянул на меня. И я понял, что теперь эти люди, не задумываясь, отдадут за меня свои жизни.

— Если тебе вдруг понадобиться женщина для интимных утех, — Лихой подражал Воронину, — то мы поймаем симпатичного кровососа, отрежем ему щупальца, накрасим, оденем в платье и подарим тебе классного членососа, — довольный своей шуткой, Лихой заржал. Всё-таки он умел разрядить обстановку. Лица у всех растянулись в улыбке.

— Юморист. Да, вот ещё, — командир достал из рюкзака контейнер, — «Воронка» дала артефакт. «Золотая рыбка». Он твой по праву.

Воронин отщелкнул пластиковые зажимы и одна из ячеек отсоединилась.

— Этот артефакт укрепляет кожные покровы, как бы имитируя слой кевлара. Защита только от порезов и разрывов. Взамен снижает сопротивляемость радиации. Использовать рекомендую, когда знаешь, что можешь впоследствии нейтрализовать действие радиации. Лучше убери в рюкзак его. По крайне мере, он дорого стоит. Сидоровичу можешь спихнуть не меньше, чем за пять штук.

Я взял контейнер, подержал в руках и убрал в рюкзак, стоящий рядом.

— Спасибо, — сказал я, затягивая лямки клапана рюкзака.

— И это…. То, что осталось от деда, — в голосе командира послышались нотки сочувствия, мы захоронили у входа в туннель.

— И за это спасибо, — я вспомнил Тихоню, и на душе стало тяжело, — пойду, прогуляюсь, — хотелось вволю надышаться чистым воздухом, да и осмотреться надо было.

— Давай. Через час выходим, так что не загуливайся, — заварка из кружки Воронина плюхнулась на землю. Он обтёр её изнутри листом лопуха и спрятал в рюкзак.

Я взял свой автомат, проверил рожки и удовлетворённый проверкой закинул «калаш» за плечо. Следующим моему критическому взору предстал ПМ. Я извлёк магазин и, убедившись в наличии всех патронов, вернул его обратно. Теперь меня интересовал нож. Я вынул его из ножен, и его идеальная зеркальная поверхность отразила хмурое небо.

— Ты его сегодня, что ли в магазине купил? — Воронин с интересом смотрел на клинок.

— Да нет. Вчера. В туннеле, на распродаже. Помнишь ту аномалию на рельсах? — Я вертел нож в руках и мне нравилось наблюдать игру света на его лезвии.

— Конечно, помню.

— Когда с кровососом в ножички играл, он у меня выпал в ту аномалию. Теперь он такой.

— Что-то мы не подумали. Надо было автомат в неё закинуть и посмотреть, что из этого выйдет, — командир хитро посмотрел в сторону туннеля, — кстати, а как с кровососом разделался? Мы ведь этот момент прозевали, находясь под колпаком контролёра.

— Повезло мне просто. «Выкрутас» разрядился, и кровосос оказался подо мной, чем я и воспользовался.

— Ты его отымел, что-ли? — юморист отряда снова заржал, — А-я-й, Тигр. Не хорошо супротив воли, тварь земную, невинности лишать.

— Лихой, ну и похабник ты. — Я встал и, не убирая нож, направился к зданию. Появилась мысль проверить клинок. Бойцы гоготали, слушая пошлые анекдоты Лихого. «Прорвало парня».

Полуразрушенное одноэтажное здание с выбитыми окнами напоминало побитого щенка. Как будто он трусливо вжимался в высокую траву и печально смотрел большими глазами. Подойдя к дому, я провёл рукой по стене, представив, что глажу этого пугливого щенка. Выбитые кирпичи, смытая дождями извёстка на стенах, ассоциировались с мокрой и встопорщенной шкурой животного. Я зашёл внутрь. Разбитые перегородки стен дополняли сходство с живым организмом, будто сломанные рёбра они торчали то тут, то там. Сквозняк гулял по нутру здания, пользуясь всеми дырами в этом здании, и разнося запах сырости. Влажная земля скрывала звуки шагов. Было тихо и холодно. Только смех приглушённо доносился из-за стен. Я развернулся и побрёл к выходу с мыслью о том, что не стоит портить шкурку и без того запуганного щенка. На улице появилось чувство, что дом повилял мне хвостиком, впечатление было такое сильное, что невольно я зажмурился. «Да нет. Глюк», — успокоил я себя и пошел к ограждению. Не доходя метров восьми до бетонного забора, я остановился. Взял нож за лезвие, прицелился, и метнул его. Он не отскочил от бетонной плиты, как это обычно бывает, а наоборот. Нож воткнулся, как в сосновую доску. Я, не веря своим глазам, подошёл к плите. Острие ножа было погружено в бетон на пару сантиметров. Взявшись за нож и, предполагая нелёгкость его изъятия из плиты, я приложил усилие, но нож вышел как из свежего куска мяса. Только скрип метала о поверхность бетона, резанул слух. Я с восхищением и с долей удивления разглядывал зеркальное лезвие. Ни царапины. Я бережно убрал его в ножны и посмотрел на след в плите. Небольшие выбоины и трещинки по краям идеального разреза. Словно хирургическим скальпелем. Довольный своим открытием я пошёл к бойцам.

— Короче, повадилась жена сталкера с кровососом встречаться, — Лихой не мог остановиться и «сыпал» анекдоты, — Сталкер смекнул, что жена изменяет ему. И как-то раз, сделал вид, что ушёл за артефактами. А сам спрятался и ждёт. Стало темнеть. Через некоторое время, его жена выходит из избушки и маячит фонариком. Сигналы подаёт. Глядит, тень какая-то из леса вышла и шмыг в избушку. Сталкер обождал маленько, и значит домой пошёл. Открывает пинком дверь, залетает и кричит во всё горло:

— Где он?! Я всё знаю!

А жена мирненько так на кровати сидит и удивлённо из под одеяла на него смотрит.

— Где он?! — в ярости повторяет сталкер, — Я видел, как он зашёл. Щас я его найду, — и сталкер неугомонно начинает искать любовника. Заглядывает под кровать. Нету. Мечется по комнатам. Нету. Остался шкаф. Сталкер злорадно подходит к нему и резко открывает. В шкафу стоит кровосос. Щупальца в разные стороны и тихо так спрашивает:

— Ну что? Нашёл?

Сталкер медленно закрывает шкаф и, заикаясь, говорит:

— Н-н-нет. П-пойду на улице погляжу.

Бродяги Зоны весело засмеялись. Стоял дикий хохот. Все тряслись, словно всех било током, от лихорадочного смеха.

— Лихой, ну это же старьё, — пробубнил сквозь смех Гризли, — просто ты так рассказываешь. Всё. Не могу больше. — Гризли держался за живот. Остальные уже были заражены весельем и не могли остановиться.

— Всё, Лихой, хватит. — Воронин вытер влажные от смеха глаза. — Собираемся. Через десять минут выходим.

Бойцы с неохотой вставали с насиженных мест, разминали затёкшие ноги.

Я отрегулировал лямки рюкзака, убедился, что все плотно подогнано и взглянул на дом, похожий на щенка. Мысленно помахал ему рукой, не хотел, чтоб в отряде думали, что я сошёл с ума. И наш небольшой отряд двинулся на север.

— Тёмная Долина обжита бандитами. Эти подонки хуже монстров. Любят устраивать засады, — Воронин на ходу проводил инструктаж, — поэтому всем ухо востро. Пройдём лес, за ним болото и мы у цели. За болотом проход на Свалку.

Мы зашли в лес. В лес, на деревьях которого не было ни одного листочка. Сплошные голые веники. И ни звука. Мёртвое царство. Было жутковато идти по мёртвому лесу. Казалось, что даже Зона забыла про это забытое богом место.

— Что это? — Змей как всегда шёл впереди и указывал вытянутой рукой в глубину леса.

Впереди облысевшие ветви деревьев терялись в молочном тумане. Будто пушистое облако зацепилось за колючие ветви и теперь болталось между землёй и небом.

— Зона богата на сюрпризы, пойдём поближе, взглянем. Тем более, что облако на нашем пути. — Скомандовал Воронин, и мы продолжили маршрут. Уже на подходе было видно, что это не совсем облако. С ветвей свисали большие гроздья пуха. Пух покрывал остаток леса до самого болота. Было сказочно красиво. Детектор аномалий у Змея жалобно верещал.

— Только этого нам и не хватало, — Пластик пустил харчок в землю.

— А что это? — я не помнил описания такой аномалии в документах.

— «Жгучий пух». При малейшем движении воздуха ведёт себя как настоящий пух, но соприкасаясь с телом, наносит ожог. — Командир задумчиво смотрел на пушистые кроны деревьев.

— В последний раз, когда я встречался с этой подушкой, — Лихой мотнул головой в сторону пуха, — на моих глазах погибли трое. Один из них просто чихнул, проходя через такой лес.

— Каждая пушинка представляет собой тело с множеством стрелочек. Внутри тела — яд. Соприкасаясь с любым препятствием, стрелочка, напичканная ядом, выстреливается. Одна пушинка не страшна, — Воронин читал лекцию, — но когда их много, то в итоге: сильное жжение в месте контакта пушинки с телом, повышение температуры, удушье и смерть.

Я снова взглянул на пушистые гроздья. Теперь лес не казался мне таким сказочным.

Лихой обслюнявил указательный палец и задрал руку вверх.

— Ветра совсем нет. Хреново, — сталкер обтёр палец о штанину и вопросительно посмотрел на командира, — а то можно было бы пару гранат бросить и посмотреть на вальс пушинок.

— В принципе, если очень быстро побежим, то можем успеть, добежать до болота, пока пух будет кружить, — предложил Пластик.

— И угодить всем отрядом в другую аномалию. — Командир с укором посмотрел на Пластика, — обойти мы не можем. Справа мы выйдем к фабрике. Там бандитов, как семечек в арбузе. Слева — топь. Выход только один. Идём очень медленно и тихо. Дистанция — метр. Идём тем же порядком. Змей, твоё внимание всё на детектор и вперёд на тропу. Остальные след в след. Если вдруг срабатывает пух, бежим до болота.

Отряд выстроился в цепочку.

— И не чихнуть и не пёрнуть, — Лихой вытер рукавом пот со лба и поправил удалой чуб.

Змей осторожно прошёл под первым деревом. По-кошачьи передвигаясь, миновал свисавшие гроздья пуха, не забывая поглядывать на прибор и под ноги. Воронин следом проявил чудеса пластики. Впереди меня Лихой грубовато шарахался между деревьев, и я подумал, что если пух и полетит, то только из-за его лихих движений. Впереди меня свисала гроздь в полутора метрах от земли. Я обтёр пот со лба и пригнул голову. Под ногой Гризли раздался хруст. Все замерли. Я вывернул шею и смотрел на свисавшую надо мной гроздь. Одна пушинка отделилась от своих собратьев и медленно проплыла мимо моего лица. Я осторожно дунул на неё, и она послушно убралась восвояси. Гризли виновато взглянул на всех и осторожно убрал ногу со сломанной ветки. Мы пошли дальше. Полчаса таких манёвров и, наконец, среди деревьев, впереди, стала видна зелень болота. Оставалось метров двадцать мучений.

— Опаньки! Гляньте, кто к нам пожаловал! — Несколько теней отделились от последних деревьев. Сталкеры, одетые в чёрные куртки. Вооружены обрезами и пистолетами-пулеметами МП5, «Хеклер унд Кох». 800 выстрелов в минуту — серьёзная заявка на победу. Лица некоторых скрывали маски. Мы напоролись на бандитскую засаду.

— Никак «Долг» под пухом? — на пару шагов приблизился один из бандитов. Видимо старший. Его пистолет-пулемёт демонстративно был направлен на кроны деревьев.

Мы молчали. Воронин зло сплюнул.

— Попали, твою мать. Ни укрыться, ни пострелять, — Лихой медленно поднимал ствол автомата.

— Эй! Хлопчики! У вас очень не выгодная ситуация! — бандит помахал оружием, — будете игнорировать, и ваши тела покроются пухом. Начнёте стрелять — конец тот же самый. Будете делать, как я говорю, и возможно останетесь жить. Что выбираете?

— Что нужно? Давай договоримся, — ответил полушёпотом Воронин.

— Во! Вижу деловой подход. Для начала, волыны свои, скиньте. И ваш первый хлопчик, пусть их нам доставит.

— Тигр, ты хорошо стреляешь? — тихо, не оборачиваясь, спросил командир.

— С «макарыча» попаду.

— Вы сзади, вас плохо видно. Каждый берите по цели. Их пятеро. И рвём к болоту, пока пух кружить будет. Отдаём для видимости пару автоматов. Змей пока тащить их будет, отвлечёт внимание. Я беру на себя старшего.

— Я второго справа, — я отдал автомат Лихому, тот по цепочке передал дальше. Незаметно достал ПМ и соединил прицельную мушку с грудью бандита.

— Справа крайний — мой, — прошептал Гризли.

— Я левого крайнего, — послышался шёпот Пластика.

— Опять выбрать не из чего, — пистолет в руках Лихого поднялся в направлении цели.

— Стреляем по моему сигналу, — Воронин убрал правую руку за спину. Под рюкзаком, за поясом взялся за пистолет, — Эй, он идёт.

Змей собрал автоматы и осторожно двинулся к главарю.

— Только без шуточек, хлопцы. Очень уж не хочется сидеть и ждать ветра, когда он сдует пух с ваших тел.

Змей отклонил свою траекторию движения, чтобы не быть на прицеле у командира.

Я твёрдо держал ПМ в направлении бандита. Он бесцеремонно стоял, уверовав в превосходный план.

— Давай! — шёпотом скомандовал Воронин, и его рука стремительно поднялась вверх. Раздались выстрелы, слившиеся воедино. Мой ПМ выплюнул дуплетом два гостинца. Две пули кучно вошли в левую грудь бандита. И мы рванули. Белое облако пуха детонировало прозвучавшими выстрелами и взорвалось миллионами смертоносных пушинок. Но нас уже не было в эпицентре, мы вылетели на опушку перед болотом, оставив за собой белизну взбесившегося облака. Сзади раздался вопль ещё живого бандита. Его тело, с головы до ног, покрыл слой белоснежного пуха. Тысячи стрелочек вошли в тело, выпуская смертельное вещество. В его безумном крике рот забился пуховой ватой. Крик перешёл в хрип. Белоснежный кокон конвульсивно подёргался ещё минуту и замер. Белый пух вальсировал свой танец смерти между деревьев над своей жертвой. Было сказочно красиво.

— Жуть. — Пластик повернул голову к командиру, — надо сваливать отсюда.

— Да. Выстрелы были слышны далеко отсюда, — Воронин взял свой автомат у Змея, — скоро придет подмога, надо уходить.

Змей протянул мне мой «калаш». Я положил его на левое предплечье, и мы двинулись к болоту.

Покрывало зелёной травы предательски манило прилечь. Ботинки с хлюпаньем погружались под его поверхность, и холодная грязная жижа тут же заглатывала их, чтобы потом с недовольным чавканьем отпустить. Неизвестные науке кусты с бледно-зелеными цветками заполняли все видимое пространство. Помесь камыша с яблоней. Мы шли минут тридцать. Шли не одни. Периодически слышались, какие-то тяжёлые вздохи, душераздирающий вой и ужасный скрежет. Нас сопровождали. К положительному факту можно было отнести лишь отсутствие характерных для болот кровососущих насекомых. Змей поднял руку, и все остановились. Испарения, поднимающиеся с поверхности болота, зелёным облаком преграждало путь. Предупреждающе пищал датчик Гейгера.

— Обойдем справа, — Воронин подтолкнул Змея. Тот оторвал взгляд от удушливого «дыхания болота» и пошлёпал вправо. Мы благополучно обошли опасный участок и продолжили свой путь в нужном нам направлении.

— Стой! — Змей снова поднял руку.

— Ну что там, Змей? Опять зелёный смрад?

— Да нет. Кое-что другое.

Мы подошли к Змею и с любопытством уставились вперёд. Впереди был ровный участок болотной жижи. Но не это вызвало интерес. Зеркальное пятно, около полутора метров в диаметре, проплывало по поверхности и неожиданно неестественно остановилось.

— Быстро вперёд, это «Зеркало»! — Воронин повернулся к отряду, — если оно коснётся вас, останетесь здесь навсегда.

Других слов не потребовалось. Мы рванули, как это можно сделать, когда бежишь по колено в воде, при этом ботинки вязнут в илистом дне. «Зеркало» почувствовав нас, развернулось и направилось к нам. Змей уже вылез на сухой островок и вытягивал за руку командира. Дистанция между нами и зеркальной поверхностью неумолимо сокращалась.

— Быстрее, быстрее, — Воронин кричал Пластику. Тот шёл последним. Змей уже вытянул Лихого, а Воронин протягивал руку мне. Я обернулся, схватил Гризли за шиворот и потянул на себя. «Зеркало» уже качалось на волнах от быстрых движений Пластика, но сосредоточенно плыло к своей цели.

— Чёрт! Пластик! Шевели задницей! — Лихой стоял на самой кромке и вместе с командиром вытягивали тяжёлого Гризли.

Я правой рукой схватил протянутую руку Змея, левую вытянул Пластику и, видя приближающуюся аномалию, закричал ему:

— Быстрей! Пластик! Быстрей!

Его расширенные от ужаса глаза и вздувшиеся вены на лбу говорили о пределе его сил. Он бежал, как мог. Он закричал от напряжения и рванулся вперёд, вкладывая в рывок последние силы. Я поймал его за руку и дёрнул на себя. Гризли уже подхватил его вторую руку, и Пластик буквально вылетел из воды. Меня выхватили, и я тоже последовал за Пластиком, плюхнувшись рядом. Из ботинок извергся водопад болотной жижи. «Зеркало» расстроенно уткнулось в берег и обиженно поплыло обратно, кочевать по болоту, сопровождаемое нашими взглядами.

— Ну и марш-бросок! — Лихой тяжело дышал.

Я перевернулся на спину и сел. В ботинках противно хлюпало.

— Что это?

— Если она коснется тебя, будешь плавать в ней весь остаток жизни, пока не умрёшь от сумасшествия или пока чья-то добрая душа не пустит пулю в твою голову. Как в биологической камере, — Лихой не отрывал взгляда от плавающего островка смерти, — этот пузырь будет снабжать твоё тело всем необходимым для жизнедеятельности.

— Человек существует в ней. Не живёт, — Пластик присел и с ненавистью отправил свой взгляд вслед аномалии, — она парализует его. При этом ты находишься в сознании.

— А вытащить никак? — я обернулся к Воронину, считая его кладезю полезной информации.

— Можно. Если заменить чем-то живым. Только тогда «Зеркало» отдаст пленника.

Я представил, каково это плавать по болоту в пузыре, не имея возможности ни крикнуть, ни застрелиться и какие при этом шансы на то, что кто-то увидит тебя и на него снизойдет просветление обменять, чью-то душу на душу пленника. Мороз пробежал по коже от ужаса.

— А убить? — спросил я, снимая ботинки и вытряхивая остатки воды. Хотя я делал это скорее автоматически. Мы ещё не вышли из болота и шанс, что обувь останется сухой, был катастрофически мал. Точнее его совсем не было.

— Пробовали. И стреляли, и взрывали, и сжигали. Как капля ртути на воде. Всё проходит насквозь и никаких повреждений.

— Перекур пять минут, и двигаемся дальше, — Воронин вытянул ноги вверх и вода с радостным хлюпаньем стекла по мокрым штанам на землю. Не хватало прыгающих и резвившихся лягушат. Я улыбнулся своим мыслям.

Человек, в чёрном плаще с наброшенным капюшоном, скрывающим его лицо, осторожно присел над белым коконом пуха. Рукой, одетой в резиновую перчатку, осторожно смахнул белую смерть там, где по очертаниям угадывалась голова. Распухшее лицо, покрытое вздувшимися волдырями, открылось из белизны пуха.

— Эх, Косой, Косой. Отсутствие мозгов и осторожности, погубило тебя.

Человек встал. Его чёрный силуэт контрастировал с белоснежным покрывалом, укутывающим землю и деревья. Осторожно ступая по пуху, он вышел из аномалии. На опушке стояли ещё люди, одетые в сталкерские чёрные куртки. Человек стянул перчатки и обратился к одному из соратников:

— Ну, что там?

— Их шестеро, Лысый. Пошли через болото. Сто пудов, хотят на Свалку пройти.

Человек задумчиво смотрел на болото. Густой туман опускался на поверхность.

— Если поторопимся, выйдем раньше их к переходу. В болото сейчас соваться не резон, — сказал он и направился вдоль кромки болота. Его пистолет-пулемет, переброшенный через правое плечо, в такт бился о полы плаща. Люди гуськом пошли следом. Цепочка из десяти человек.

10 глава

— Уверен, что нас ждут, так как выход из болота только тут. Справа и слева обширные очаги радиации, — мы сидели полукругом, используя кусты на болоте, в качестве укрытия и слушали Воронина, — бандиты, скорее всего уже знают о нашем присутствии и обошли вокруг.

— Ага. И будут встречать нас веселым застольем, полного свинцовых закусок, — Лихой зло посмотрел на кусты, — предлагаю выйти и нашпиговать их блатные задницы их же закусками.

— Нет, Лихой. Не пойдет. Что они знают? Начнём с этого.

— Если у них есть хороший следопыт, то они знают, что нас шестеро, и мы направились в болото к выходу на Свалку, — пробубнил Гризли. Воронин одобрительно взглянул на него как на примерного ученика:

— Верно. Но они также и предполагают, что не все могли пройти болото. Примерно так пятьдесят на пятьдесят процентов.

— Ты предлагаешь выйти из болота якобы оставшимся в живых? — Бойцы с интересом вслушивались в слова командира.

— Точно. Выйдут трое. Тигр проведет двоих, как пленных. У него у одного форма не наша, — Воронин обвел взглядом своих бойцов и остановился на мне, — справишься Тигр?

— Да. Думаю это выход. И возможно единственный.

— Хороший план, босс. Респектую, — Лихой шутя, отсалютовал командиру, — пока они будут базарить с Тигром, мы их и накроем.

— С Тигром иду я и Змей. Начнёте по сигналу. — Сняв автомат с плеча, Воронин отдал его мне.

— Босс, а какой сигнал? Три зеленых свистка?

— Ты поймёшь, Лихой. Поверь мне.

Я закинул автоматы Змея и Воронина за спину, свой навел на своих пленных:

— Хенде кок, господа.

Воронин вытащил ПМ из-за пояса и закрепил его за воротником, за шеей. Задрав руки, впереди, пошел Воронин, за ним Змей. Я выдохнул, пожелав в мыслях нам всем удачи, и повёл пленников навстречу судьбе. Кусты болотной камышовой яблони, окрещенной мной, остались позади. Тело с радостью почувствовало твердую опору вместо постоянно хлюпающей неизвестности болота.

— Лысый, трое вышли.

Человек в плаще, не скидывая капюшона, приник к окулярам бинокля. Из зарослей кустов, приближались три человека. Последний шёл сталкер, впереди него два «долговца». Скрещенные руки долговцев за головой и наведённый на них автомат сталкера, не оставляли никаких сомнений. Они его пленные. Лысый сдвинул бинокль. Окуляры автоматически настроились на заросли, откуда вышли трое. Кусты замерли, словно створки ворот захлопнулись за теми, кто покинул мир топи.

— Капот, не стреляй, — Лысый убрал бинокль, — держи на прицеле сталкера. Чуть что, вали не задумываясь.

Капот, получил это имя за то, что войдя впервые в Зону, на Кордоне увидел двух псевдопсов, и от страха запрыгнул на капот стоявшей рядом машины. Машина, проржавевшая за десяток лет, не выдержала такого натиска, и ноги парня провалились сквозь капот. Почти сутки парень просидел на машине, пытаясь вызволить застрявшие конечности, пока его не сняли сталкеры. Благодаря быстрой молве, он получил имя. Капот. Время, проведённое в Зоне, не избавило его от страха но, тем не менее, сделало из него беспощадного убийцу. Снайперская винтовка было его излюбленным оружием. В перекрестье прицела ты не видишь глаза умирающей жертвы и не слышишь, как влетающая в цель пуля с чмокающим звуком разрывает затылок цели. Нет эмоций. Только удовлетворение от попадания в цель. Вот и сейчас он смотрел в оптику СВД на крепкого парня в сталкерской потрёпанной куртке. Перекрестье поднялось к заросшему щетиной лицу и замерло на точке между носом и губами. Капот был готов ощутить удовлетворение от проделанной работы.

Лысый взял пятерых человек, и они вышли из-за покрытых рыжим лишайником камней, навстречу троим вышедшим из болот.

— Стоять! Волыны на землю, сталкер.

Уже подходя к валунам, издалека казавшимся покрытыми ржавчиной, я предполагал «внезапное появление» бандитов. Идеальное место для засады. И не ошибся. Они появились из-за камней и окружили нас. Пять человек в чёрных куртках и один в чёрном длинном плаще. Его лицо скрывалось за тенью капюшона. Все без исключения вооружены «Хеклерами». Пистолеты-пулеметы были направлены на нас, и всё говорило о том, что они готовы использовать их по назначению. Я изобразил страх и молча, медленно снял автоматы и аккуратно положил их у правой ноги.

— Шмотки тоже на землю. И вас тоже касается, — пистолет-пулемет бандита в плаще направился на «долговцев».

Наши рюкзаки легли там же? где и оружие. Бандит откинул капюшон и я обомлел. Это был Лысый. Один из напарников Тайсона. Память извлекла из своих тайников то, что я пытался спрятать на протяжении последнего года моего существования.

Лысый. Он довершал незаконченное дело Тайсона. Заметал следы. Я отчётливо помнил, как он проследовал на кухню и захлопнул форточку. До меня донёсся звук открывающейся дверцы газовой плиты. Он открыл газ. Закрыл дверцу и вернулся в зал. Убедившись, что окна и балкон закрыты, зажёг свечи на торте и ушёл. Всё должно было выглядеть несчастным случаем. Наши тела находились на кровати. Мы уснули после любовных утех и забыли выключить газ. Взрыв уничтожил все следы преступления. Так было бы, если бы я был мёртв. Проникающее ножевое ранение в брюшную полость не отправило меня на тот свет. Из последних сил я дополз до балкона и открыл дверь, после чего я буквально вывалился на балкон и раздался взрыв. Я остался жив. Спустя год, напротив меня стоял человек, причастный к этим событиям. Один из людей, которые изменили мою жизнь и смерти которых, я желал больше своей жизни.

Лысый вплотную подошел к «долговцам». Изучающим взглядом пробежал по знакам различия и удовлетворенно хмыкнув, подошёл ко мне. Его глаза уткнулись в мой взгляд имитирующий страх и отчаянье. Я не хотел выдавать себя раньше времени. Была надежда, что за стеной времени и моей небритости Лысый не узнает меня.

— Премного благодарен тебе сталкер, за пленных. За них не плохой барыш можно слупить с «Долга». Но вот скажи мне, — рука Лысого откинула полы плаща, изъяла пистолет из кобуры, после чего пистолет уставился в мой лоб, — есть ли причина, по которой я должен оставить тебе жизнь, сталкер?

— Ну, хотя бы по доброте своей душевной, — выдавил я из себя.

— По доброте говоришь душевной, — Лысый улыбнулся, — в Зоне, знаешь ли, доброты нет. Добро тут делается малым злом. Но я сегодня не располагаю к малому злу. Тут недалеко я наткнулся на тела своих людей. Из шести человек, которые завалили моих ребят, и ушли в болото я, вижу перед собой только троих. — Лысый мотнул головой на «долговцев». — За этих я получу выкуп. Ну, а за тебя, сталкер? Может, кто готов отвалить за твою душонку тыщ десять?

Я увидел, как рука Воронина медленно сползла за воротник, к пистолету. Пользуясь тем, что всё внимание приковано ко мне, он решил действовать.

— Нет. Кто за меня даст такие деньжищи, — я жалобно взглянул на Лысого. И используя удобный момент, как бы ища поддержку, я обвёл всех бандитов взглядом. Я запоминал всё. Как стоят, какое оружие и куда направлено. За камнями блеснула оптика снайпера. «Наверняка под прицелом моя физиономия», — я в мыслях прочертил в траекторию полёта пули, — «он нажмёт на курок, когда поймёт, что я представляю опасность. У меня около секунды, чтобы убедить его в этом».

— Но бывают исключения. Будем считать, что я сегодня добр, — пистолет Лысого убрался от моей головы, но его большой палец руки сделал еле заметное движение, сдвинув рычажок предохранителя вниз. Он не собирался отпускать меня, — можешь валить.

— Спасибо, ребята, — я чуть не плакал от счастья, приковав всё внимание к руке Лысого.

Он улыбался. Его рука с пистолетом метнулась вверх. Я совершил полуоборот, корпусом убирая своё тело с траектории пули, одновременно левой рукой сбивая пистолет в сторону и фиксируя в захвате. Правая рука нанесла молниеносный удар в горло и вцепилась в кадык. «Секунда», — сказал я про себя и, продолжая движение правой руки, переместил тело Лысого левее, а сам вкручивающимся движением опустился к его груди. Лицо Лысого вдруг разлетелось кровавыми брызгами костей черепа. Бандиты, ошеломлённые внезапностью, потеряли те драгоценные секунды, которые решают исход боя. Воронин, выхватил пистолет, и один из бандитов медленно осел, получив пулю между глаз. Командир поменял позицию перекатом и, развернувшись, выстрелил в цель, попав в горло следующего бандита. Змей успел завладеть автоматом и на ходу с разворота пустил веер пуль. На черных куртках двоих бандитов появились тёмные пятна, пересекающие их тела. Ещё один уже падал, получив рой свинца от подоспевших ребят с болота.

Капот, не отрываясь, смотрел на сталкера, через прицел винтовки. Давно он уже не стрелял из СВД, и его чёрная душа желала получить удовлетворение и мысленно молила своего бога, чтобы сталкер допустил ошибку. Он увидел, как Лысый убрал пистолет, и Капот с сожалением вздохнул. Этот жест Лысого мог означать только одно. Он подписал сталкеру смертный приговор и значит, что мольбы Капота не услышаны. Внезапно сталкер перехватил руку Лысого и нанёс ему удар. Сожаленье Капота мгновенно сменилось радостью, и он нажал на курок. В гладко — выбритой голове появилось багровое пятнышко. Капот, ошеломленный случившимся, оторвался от прицела и его взгляд устремился на тело падающего главаря. Слова так и остались в образе мыслей. На его лице, справа от прыщавого носа возник пятачок, быстро заполнившийся багровой жидкостью. Голова упала на винтовку, прощально прижимаясь правой щекой к прикладу.

— Снайпер! За камнями! — крикнул я и метнулся в сторону, сбивая прицел стрелка.

— Нет его. Мы уже отправили его к праотцам, — Гризли и Лихой выходили из-за камней и несли по паре ПП, что говорило о том, что опасность в лице бандитов, ликвидирована, — мы догадывались о наличии стрелка, но не о его местоположении. Выстрелом он выдал себя и отправился в ад.

— Отличная работа, парни! — Воронин обвёл довольным взглядом бойцов.

Я встал с земли, и устало направился к телу Лысого. Он был связующим звеном в цепочке, идущей к Тайсону. И я вынужден был убить его, не имея возможности поговорить с ним по душам. Его смерть не принесла мне удовлетворения. С холодным безразличием я перевернул его тело останками его лица вверх. Раскинул полы плаща и методично принялся обыскивать одежду. Ничего стоящего я не обнаружил. На его шее золотом блеснула цепочка. Я раздвинул ворот куртки и моему взору предстал массивный золотой крест. Я вопросительно посмотрел на Воронина:

— Могу я присвоить себе эту вещь, не вызывая лишних вопросов с вашей стороны?

Воронин удивлённо посмотрел на меня, затем на крест и снова на меня:

— Вообще-то, мародерство в Зоне не наказуемо. Это скорее один из пунктов выживаемости, — и хитро подмигнув, добавил, — но мне, почему-то кажется, что это из категории личное.

Я кивнул ему, и рывком оборвав цепочку, убрал крест с цепью в нагрудный карман. Бойцы тем временем пополнили свои боеприпасы и коллекцию оружия.

— Всё. Располагаться здесь на привал — опасное занятие, — Воронин надел рюкзак и попрыгал на месте, — уходим на Свалку.

Мы поспешно собрались, и двинулись по маршруту, оставив за собой десять тел. Зона по-хозяйски приняла наш щедрый дар и направила за ней своих сынов. Стая псевдопсов почуяв запах свежей крови, рванула к рыжим камням.

11 глава

Свинец бесконечных туч хмуро сбрасывал с себя лапки бледно-желтого тела солнца в пропасть горизонта. Темнота беспощадно вела наступление и вот-вот должна была завоевать этот мир. Удивительный пейзаж открывался с высоты холма, который являлся границей двух районов Зоны. Позади Темная Долина пряталась за бесконечностью поворотов прохода между горбушками гор, освещаемых последними лучами солнца, и с любопытством поглядывало на свою соседку Свалку. Та красовалась своими причудливыми формами холмов, созданных людьми из всего лишенного смысла существования. Черными силуэтами на фоне заката контрастировали изделия человеческой цивилизации, словно надгробия на гигантских могилах. Обиженно ощетинившись радиоактивным фоном и смертельными аномалиями, тонны металлолома из ржавых автомашин, подъемных кранов, всевозможной бытовой рухляди манили к себе беспечных сталкеров, ищущих в их недрах дорогие артефакты, но чаще находящие смерть. Перед нашим взором простиралась долина. То тут, то там на поверхности сверкали радужные вспышки и электрические молнии. Долина была рассадником аномалий, и наш путь пролегал через нее.

— Удивительно смертельная красота. — Воронин прервал наше любование пейзажем. — Остановимся здесь. По два человека на караул. Первые идут Змей и Лихой. Меняют Тигр и Гризли. Потом я с Пластиком.

— А сказка на ночь будет, босс? — Лихой с удовольствием избавился от своей поклажи, достал комплект НЗ, на зеленой упаковке которого было написано: «ИРП-Б». Такая же коробочка лежала у меня в рюкзаке, изъятая у кавказцев. «Видимо этот комплект НЗ пользуется в Зоне популярностью, — хмыкнул я про себя».

— Боюсь Лихой, после моей сказки ты не сможешь спать, — Воронин уселся недалеко и проделал туже процедуру, что и Лихой и остальные бойцы.

Лихой тем временем, достал из упаковки комплект разогревателя. Разогнул лепестки квадратной металлической пластинки, так, что она стояла теперь на четырех ножках, а кверху торчали четыре опоры, внутрь положил сухое горючее и разжег его. Сверху поставил кружку, налив в нее обеззараженную воду из фляжки. Удовлетворенно осмотрев свою конструкцию, Лихой с улыбкой на лице, как конферансье обратился к бойцам:

— Внимание! Анекдот!

— Поперло парня, — ухмыльнулся командир.

— Давай Лихой! Удиви-ка нас свеженьким! — Гризли развалился на земле и с язвительным вниманием уставился на Лихого. Тот, приковав все внимание бойцов к себе, начал:

— Идет значит, сталкер по Зоне. Вдруг видит монстр сидит, плачет, горькими слезами обливается.

— Ты чего плачешь, монстряка? — спрашивает сталкер.

— Все меня обижают, и другие монстряки обижают, и сталкеры обижают.

— А хочешь я тебе НАКУ дам?

— Хочу — оживилась монстряка.

Сталкер, снимает автомат и прикладом: — НАКА! НАКА! ПОЛУЧИ! МОНСТРЯКА! НАКА!!!

Нас прорвало. Лихой был душой компании и умел заражать веселым смехом. Пластик сквозь свой гы-гы польстил своему товарищу:

— Лихой, от твоих анекдотов даже контролер будет ржать.

Я решил, что перекушу потом, в карауле, а сейчас организм требовал сна. Под убаюкивающий смех бойцов я провалился в небытие.

Глухая тишина прикоснулась ко мне своими холодными пальцами, и я вскочил с земли, с мыслью о том, что что-то случилось. Было подозрительно тихо. Мой взгляд лихорадочно бросался от тени к тени. Но я никого не видел. Не было ни Воронина, ни Лихого с анекдотами, ни кого не было. Только я и большой диск нереально желтой луны освещал мое одинокое пристанище. На холме, где мы расположились, я был совершенно один. Я не дал волю своим эмоциям, хотя признаться, страх захлестнул меня. Я встал, указательный палец правой руки отчетливо чувствовал металл курка автомата и слушал мои рефлексы. Я обошел весь холм. Если бы их накрыл контролер то, они ушли бы, взяв только то, что было у них в руках в момент атаки пси-излучения. Но вокруг не осталось ничего, что указывало на присутствие этих людей и на возможную схватку. Вообще ничего. Я присел там, где в последний раз видел Лихого. Луч фонаря высветил влажный участок земли. Короткий ежик травки нетронуто тянулся к лунному диску. Ни одного следа. Я быстро встал и пошел туда, где лежал Гризли, слушая анекдоты Лихого. Земля была нетронутой. «Господи, что же здесь происходит? — мысленно я спрашивал свое ошеломленное сознание и не находил ответ».

— Эй! Тигр! Вставай!

Я вскочил. Гризли сидел на корточках и показывал указательным пальцем на свои часы. Мол, пора, сталкер. «Пора? К чему? — мысли налетали одна на другую». Я увидел Лихого. Он спокойно сидел и смотрел вдаль. Воронин мирно сопел на том же месте, где он и был.

— Понятно. Сон кошмарный? — Гризли улыбаясь, протягивал мне кружку с жалким подобием кофе. Но его аромат вернул все на свои места, — поначалу в Зоне всегда так. Первые полгода, потом привыкнешь!

— Господи! Ну и сон, — я взял кружку и большим глотком отпил кофе, — спасибо!

— Не за что. Ты Лихого меняй, а я пошел Змея сменю.

Я встал, не убирая кружку, взял свой рюкзак, автомат и пошел к Лихому. Сел рядом. Спиной уперся в каменную глыбу. Справа поставил рюкзак. Автомат остался на коленях. И с довольным видом принялся смаковать чашечку пародии на кофе. Долина была как на ладони. Лихой, наконец-то, оторвался от наблюдения и обернулся:

— А-а, смена пожаловала. Это хорошо. А то уже в сон срубает.

— Отдыхай, Лихой, — ответил я, и он направился к центру нашей стоянки.

Я сдержал обещание, данное себе перед сном, и уже наслаждался приятной сытостью в желудке. Долина жила своей жизнью. Она пульсировала, вспыхивала, мерцала, громко щелкая и взрываясь.

Я думал над своим будущим. С завтрашнего дня я — одиночка. Наша дорожка с отрядом Воронина расходится. Долг уйдет к себе. Я пойду на территорию НИИ Агропром. Мои мысли прервал вой. Одна из аномалий озарила мглу долины голубой вспышкой, уничтожив одну из тварей Зоны. Вой сменился тишиной. Мое дежурство прошло без приключений. Скоро рассвет. Спать совсем не хотелось.

— Все спокойно? — неслышно подошел Воронин.

— Да. На удивление.

— Иди, отдыхай. У тебя завтра трудный день, — командир долговцев удобно устроился на земле и принялся внимательно разглядывать долину.

— Не думаю, что в Зоне бывают легкие дни, — ответил я, — Посижу пока. Сон перебил.

— Видишь, развалины справа?

Я проследил за взглядом Воронина. За долиной темным силуэтом угадывалось строение. Высотой с три этажа, оно высовывалось из долины как морское чудовище из глубин. Воронин продолжил:

— За ним развилка. Как в сказке. Налево пойдешь — на Кордон выйдешь. Направо пойдешь — в Бар попадешь. Бар — это территория Долга. Наша. Можешь в любой момент воспользоваться нашим гостеприимством.

— Прямо, я так предполагаю, дорога на территорию Агропрома? — мой путь лежал в том направлении.

— Да. Бывший институт Агропрома, — Воронин посмотрел на меня, — твоя дорога?

— Да. Мне туда.

— На Агропроме есть наш схрон. Координаты скидывать тебе не буду, в целях безопасности. Он у болота, за институтом. В трубе канализации. Вход замаскирован под засыпанную на половину бочку. Во избежание через чур любопытных, от нее идет радиоактивный фон. Внутри съешь антирад. Автономно можно прожить в нем неделю. Что потребуется тебе, можешь взять, — Воронин вновь вернулся к наблюдению за долиной.

— Спасибо.

— И вот еще, сталкер. В последнее время, там замечены военные. Черт его знает, что они там делают. Но будь осторожней. Не лезь на рожон. Военные не церемонятся.

— Буду иметь ввиду, — я встал, собрав поклажу, — пойду, все-таки подремлю. Вернувшись на свое спальное место, я устроился удобней, и отключился. На этот раз без снов.

Командир Свободы пристально вглядывался через бинокль на вершину холма, ведущего из Темной Долины. Темнота не позволяла разглядеть в мелких деталях стоянку долговцев, а прибора ночного видения у них не было. Последний был поврежден вспышкой аномалии.

— Они здесь, — Бригадир опустил бинокль, — расположились на холме. Утром мы их встретим.

— Удивлен, что они дошли, — в голосе Матерого слышались нотки уважения.

— Наверное, им повезло. Но судя по всему, скоро их везенье закончится, — Бригадир повернулся к бойцам, — засаду устроим здесь. Четыре человека в здании, по два на этаж. Остальные внизу. За стеной засядем. Труп, — Бригадир уткнулся взглядом в бойца, с СВД за спиной, — ты на самый верх. Будешь наши глаза и уши. Возьми с собой Паленого. Он, вроде, неплохо работает с такой же машинкой, как у тебя. Труп мотнул головой и, развернувшись, пошел к провалу в стене. За ним поспешил боец по имени Паленый.

— Все! Рассредоточились! — рявкнул командир свободовцев.

Бойцы не торопясь разошлись по укрытиям.

— Я на точке, — прошептал голос в гарнитуре Бригадира. Он посмотрел наверх и пытался определить место, где залег Труп. Но так и не увидел его, но предположил, что тот залег в проеме, образованным упавшим бетонным перекрытием и стеной. Удовлетворенный, Бригадир встал за обломок кирпичной стены. Размеры обломка позволяли вести стрельбу стоя. Хватало маневра для укрытия и скрытого перемещения вне зоны видимости противника. Бригадир упер локти в кирпич и поднял бинокль к глазам.

Человек чёрной тенью бесшумно скользнул по стене в провал здания. Мягкие шаги скрывали его перемещение. Тень неожиданно появилась за спиной сталкера «свободы» и, заткнув ему рот рукой, человек вонзил лезвие в область над ключицей. Крик так, и остался беззвучным. Человек аккуратно положил тело бойца и исчез во тьме. Второй боец находился за стеной. Пола за его спиной не было, поэтому он, чувствуя защищённость, бесцеремонно смотрел в окно. Когда он услышал сзади шелестящий звук, было уже поздно. Быстро обернувшись, он успел увидеть, как что-то чёрное метнулось от стены к стене, стремительно приближаясь к нему. Приземлившись на остатках пола, человек сходу нанёс смертоносный, разрезающий горло, удар ножом и метнулся обратно, исчезнув во тьме. Из перерезанного горла тугим фонтаном ударила кровь. Боец медленно осел. Голова почти отделилась от тела и откинулась назад, уткнувшись затылком в стену. Через минуту, хладнокровный убийца появился за спиной Палёного. Рука в привычном жесте закрыла рот, а лезвие быстро совершило разрез от уха к уху. Труп услышал тревожные звуки. Его позиция в проёме между плитами не располагала к манёврам. Он принялся ползти назад, оставив винтовку на месте. Когда он выкарабкался из своей норы, его голова попала в тиски. Что-то резко дёрнуло, его шея с хрустом повернулась, и его глаза успели увидеть человека стоявшего сзади. Человек осторожно, стараясь всё сделать без звука, опустил тело бойца, после чего на секунду выглянул из окна и посмотрел сверху вниз. Ему хватило этого времени, чтобы запомнить расположение сталкеров, оставшихся внизу. И тень снова исчезла во тьме лестницы.

12 глава

Мы медленно лавировали между аномалиями, словно корабли меж айсбергов. Змей с детектором исполнял роль отмычки. Услышав писк прибора, мы останавливались, а Змей обкидывал аномалию болтами, выявляя её границы. Потом мы осторожно вышагивали за ним, след в след. Ошибка могла стоить жизни всего отряда. Час у нас ушёл на то, что бы пересечь долину. Развалины, которые служили нам ориентиром, уже приняли чёткие очертания. Можно было увидеть в провалы окон остатки бетонной лестницы. В сырой траве стали попадаться битые кирпичи и куски бетона с арматурой.

— Отряд стой! Змей, забирай правее. От этого здания лучше держаться подальше. Неизвестно, что там и кто, — Воронин повернулся ко мне, — Тигр, тут наши пути расходятся. Если надумаешь присоединиться к «Долгу», примем без вступительных экзаменов, — он крепко пожал мою руку.

— Береги себя, Тигр, — Лихой хлопнул меня по плечу.

— Будут проблемы — обращайся, — сталкер с медвежьей кличкой, легонько ударил кулаком в грудь.

— Удачи вам, парни, — я смотрел вслед уходящим бойцам Воронина. Пластик обернулся и его кулак поднялся вверх в жесте кубинских камарадес «Но пасаран».

Я обернулся на стоявшие впереди развалины. Встряхнувшись, направился к ним, не забывая поглядывать на детектор аномалий, и прислушиваясь к своим новым ощущениям. Ощущениям одиночки. Благополучно я дошёл до заваленной стены, обнажившую внутренние помещения строения. Что-то манило меня проникнуть вовнутрь. В Зоне нужно верить интуиции, и я решил разведать здание. Чтобы попасть в него, нужно было иметь лестницу около двух метров высотой. Лестницу я чего-то забыл сегодня. Мысленно нарисовал трассу и стремительным бегом разогнался до стены. Подпрыгнув, левой ногой оттолкнулся от упора, в виде торчавшего из кладки, кирпича. Правой ногой вскочил на край заваленной стены и прыгнул вверх. Ухватившись руками за край провала, я подтянулся на площадку и замер на ней, не торопясь, изучая вид сверху. Взяв автомат наизготовку, я шагнул на бетонный пролёт лестницы. Неслышными шагами я поднялся на этаж выше. На бетонном полу в багровой луже лежал человек в зелёном камуфляже. Я присел и приложил руку к его шее. Пульса не было. Я перевернул холодное тело. Бойца убили, вонзив клинок в подключичную артерию. «Профи», — отметил я. По характерным признакам можно было предположить, что смерть наступила около четырёх часов назад. Я двинулся дальше по площадке. Как таковых этажей в этом здании не сохранилось. Всё было разрушено. Я заглянул за стену, пройти я дальше не мог в виду отсутствия пола. Под окном на остатках уцелевшего пола находился ещё человек. Мёртвый. Тот же камуфляж указывал на принадлежность убитых к одной группировке. Его голова была неестественно запрокинута назад, почти отделённая от тела. Я прикинул, как можно было попасть к этому бойцу сзади. Ведь пола то не было. Выходило, что убийца владел акробатикой, и это вызывало восхищение. Я пошёл дальше по лестнице. Верхняя площадка была идеальным местом для снайперов. Один из них располагался слева. Укрытием ему служила бетонная плита, упавшая на пол и образующая угол между стеной и полом. В этом пространстве лёжа разместился стрелок. Пока его не вытащил за ноги убийца, после чего свернул ему шею. СВД так и осталась лежать в проёме. «Хотя нет», — засомневался я в своих рассуждениях, — «если бы его вытащили, тот бы немедленно оповестил всех своим криком. Скорее всего, снайпер сам вылез и попался». Тело снайпера со свернутой шеей лежало рядом. Второй стрелок лежал справа. Стены двух помещений отделяли его от первого. Разрез на шее ясно давал понять, о том, что это был не несчастный случай. Долина хорошо просматривалась сверху. Будь они живы, мы не вышли бы из долины. Я ни сколько не сомневался, что тела убитых принадлежат группировке «Свободы». Они ждали нас. Наш отряд был бы как на ладони. Не было ни одного шанса выжить. Убийца был на нашей стороне.… Пока… Я подошёл ближе к провалу и посмотрел вертикально вниз. Как и ожидал, левее, за выпавшей стеной, лежали ещё тела. Спустившись на площадку, с которой я начал восхождение, я прошёл по краю стены налево и там спрыгнул на осыпанную осколками кирпича землю. Обломки стены представляли собой хорошее укрытие. Именно этим и воспользовались бойцы «Свободы», организовав тут засаду. Сталкеры были мертвы в результате ножевых ранений. Оружие осталось нетронутое. Бойцы не успели сделать ни одного выстрела. Все произошло бесшумно и молниеносно. Кто бы это ни был, это был профессионал. Хотя их могло быть несколько. В любом случае, я бы не хотел иметь в их лице врагов. Убедившись в отсутствии опасности, я принялся мародёрствовать. Собрал патроны для своего «калаша», заимел четыре гранаты Ф-1, НЗ пополнился четырьмя упаковками. Но больше всего меня порадовали два найденных артефакта, висящие на поясе одного из «свободовцев». Судя по висевшему на его шее биноклю, я сделал вывод, что это был командир отряда. Бинокль тоже перешёл в моё пользование. По описаниям я определил артефакт «Вспышка» и «Кристалл». Оба артефакта дополняли друг друга. Первый повышал у человека выносливость в ущерб сопротивлению электричеству, второй выводил из тела радиацию, при этом забирая выносливость. Я полюбовался артефактами и вернул их обратно в специальные карманы на поясе убитого. После чего его пояс застегнул на своём теле и продолжил мародёрствовать.

С КПК «слить» информацию не удалось. Всё было запаролено. Закончив неприятную процедуру обыска мёртвых тел, я отправил сообщение Воронину об обнаруженных телах «свободовцев». В последний раз, взглянув на руины снизу вверх, я направился дальше по своему маршруту, который пролегал между естественным холмом, созданным природой, и холмом из ржавой техники, созданным людьми. Боясь быть обнаруженным, я пересёк дорогу быстрым темпом и осторожно двинулся между холмами, прижимая свою траекторию движения вправо к естественному холму, потому, что не хотел лишний раз облучаться у кучи металлолома. Впереди было железнодорожное депо. Справа виднелась насыпь туннеля, в котором исчезал локомотив, брошенный второпях людьми на произвол природы Зоны. Изъеденный ржавчиной и кислотными дождями, он был похож на издыхающего исполинского змея, выползшего из своей норы для последнего вдоха. Мой маршрут пролегал за туннелем и вел к Агропрому. Я осторожно вышагивал вдоль каких-то искусственных рвов. Наверное, после первой аварии ЧАЭС тут рыли ямы для захоронения техники. Дно рвов было покрыто растительностью ядовито-зелёного цвета, которая чувствовала себя замечательно в постоянной сырости. Слева вдоль рвов лежали большие трубы, к которым я и направился. Запищал детектор обнаружения аномальной активности. Я попытался визуально определить аномалию, и, наконец, увидел её на дне рва. «Вроде „Карусель“», — я смотрел на вихревое облачко в центре аномалии, по краям рва лежали разбросанные бурые останки живых существ, попавших в ее зону. Я обкидал болтами участок земли возле труб. Полёт болтов завершился обычным падением. Я смело направился вдоль труб, поглядывая на аномалию внизу, поэтому был очень напуган, когда повернувшись по ходу, я увидел большого хряка. Высотой около метра с кепкой в холке он представлял серьёзную опасность и сейчас он буравил меня отнюдь не добрыми глазками. Кабан вызывающе храпнул в землю и понёсся в мою сторону. Обуздав дикое желание рвануть от него, я дождался, когда кабан достаточно наберёт обороты и приблизится ко мне. В этот момент я прыгнул руками вперёд, через трубу. Мои ноги задели жесткий мех кабана, пронёсшегося мимо, а руки приземлились в нескольких сантиметрах от его дружка, мирно спящего в тени трубы и потому мной незамеченного. Кабан лихо подскочил от неожиданности моего появления и от страха рванул навстречу своему сородичу. Я кувыркнулся, на ходу обдумывая свою стратегию боя с кабанами. Вернувшись в вертикальное положение, я быстро оценил обстановку. Оценка оказалась неутешительной. Справа в себя пришли два кабана. Один не мог простить того, что добыча ускользнула. Испуг другого сменился на ярость, и теперь из под их копыт комьями вылетала земля. Слева на меня уже летел третий представитель парнокопытных. Из всех стратегий на ум приходила только одна. Бежать. И я побежал. Побежал навстречу третьему кабану. За миг до встречи с кабаном, я прыгнул вверх вперёд. Его тело пронеслось подо мной. Кабан, увидев исчезновение добычи, принял все меры для экстренного торможения. Облако вспаханной земли взмыло в воздух. Но это не спасло его от нёсшихся ему навстречу его собратьев. Два летевших кабана, всем весом влетели в бок своего собрата и отправили его в короткий полет. Я добежал до края трубы, придумывая план избавления от разозлённых поросят. Я понимал, что убежать от кабана, несущегося со скоростью плохого автомобиля, если не невозможно, то весьма проблематично. А их было три. Добежав до края трубы, я обернулся. Два кабана уже неслись ко мне. Третий ещё стоял, качаясь и похрюкивая. ДТП, к сожалению, не убило его. Я влетел в трубу вперёд ногами, на ходу повернувшись лицом вниз. Здоровенные тела хряков пролетели мимо так близко, что я успел разглядеть грязные бурые шерстинки на их боках и почувствовать их вонь. Я быстро пополз задом назад. Кабаны развернулись и их пятаки удивлённо вздернулись вверх, вынюхивая пропавшую добычу. Мне не повезло. Наверное, ветер дул мне в «пятую точку», потому что кабаны вдруг повернулись в мою сторону и хищно пригнули головы, клыки блеснули на солнце и кабаны рванули ко мне. Я быстро подтянул автомат и прицелился в летевшего хряка. Со всего маха он влетел в трубу.… И застрял. Рёв вперемежку с хрюканьем резал мой слух. Его копыта принялись сучить по бетону трубы. Кабан крепко застрял. Я, не убирая автомат, пополз назад. Не хотелось лишать себя слуха выстрелами из оружия. Пусть и на время. Труба качнулась. Я замер, прислушиваясь к ощущениям. Труба качнулась ещё раз. Я услышал хрюканье за стенкой трубы. «Чёрт! Эти твари толкают трубу»! — я ускорил свое ползанье к выходу. Внезапно пол «ушёл» из под ног. Я завалился на правый бок. Потом медленно на спину и на левый бок. Похоже, кабанам удалось столкнуть трубу в яму. Застрявший хряк дико визжал. Он-то понятия не имел, отчего вдруг его стало кружить. Наше падение ускорилось. Я сгруппировался, как мог. Но все-таки пара синяков мне досталась. Мы грохнулись и замерли. Застрявший кабан оказался лежать кверху пузом. Вероятно, он сбросил несколько килограммов в результате его пребывания в трубе, потому что он вдруг неожиданно легко развернулся и с радостным хрюканьем выскочил из трубы, что бы тут же взмыть в воздух. Кабана в очередной раз принялось кружить. Его полет всё больше ускорялся. Центробежная сила «Карусели» набирала обороты и мощь. Труба, в которой находился я, была в эпицентре аномалии. Я почувствовал, как труба поднимается в воздух. В круге света я видел, как медленно проплывают камни, кусты, камни, трубы, кусты, трубы. Предметы, видимые из трубы, мелькали всё быстрей и быстрей. Послышался рёв улетевшего кабана. «Карусель» отправила его в короткий смертельный полёт. Судя по набиравшей обороты аномалии, мне грозила та же участь. Я пополз вперёд. Центр тяжести у трубы сменился, и она резко клюнула носом в землю. Причём моим носом. Я вывалился из трубы, машинально осознав, что нахожусь на другой стороне рва. Верхний конец трубы потянуло выше по спирали «Карусели». Я пополз прочь от «детской забавы», голова ещё кружилась. Превозмогая головокружение, я встал и попрыгал на месте, заставляя свой мозг прекратить вращение. Ориентация вернулась. Я обернулся для оценки ситуации. Аномалия, затягивая, кружила трубу, пока её конец не ударился о кабана, удивлённо похрюкивающего и смотрящего на чудо природы, и размазав того, по земле, словно насекомое мухобойкой. Центр тяжести трубы сместился в очередной раз, и аномалия на этот раз не справилась со своей задачей. «Карусель» ещё по инерции покружилась и сконцентрировалась на маленьком пятачке, размером с полметра. Трудно было поверить, что несколько минут назад, этот пятачок вихря был способен раскрутить бетонную трубу. Труба вертикально встала, покачалась, как бы устраиваясь удобней, и замерла в таком положении. Словно труба без печи, явив собой очередную загадку Зоны. Теперь сталкеры будут ломать голову, какой гигантский монстряка способен был это сделать. Третий кабан ретировался с поля боя, убедившись в смертельности аномалии. Мои размышления по поводу чуда природы прервал вой и лай. Я всмотрелся в источник звука. В моём направлении двигались псевдопсы и, похоже было, что они меня унюхали. Около десяти особей. Кроме, как локомотива, я не видел никаких укрытий, и быстро побежал к нему. Высокая и влажная трава тормозили мой скоростной бег, счастливый лай псов приближался, и уже различалось шумное дыхание псов. Я ускорился. Подбегая к локомотиву, я на ходу примечал, каким образом на него подняться. Справа была лесенка, ведущая к небольшой площадке у кабины. Я ещё рассматривал её, а сам уже взлетал на площадку. Сзади послышалось клацанье челюстей и разгневанный лай. Разочарованные псы обозлились и принялись кружить вокруг кабины, бросая на меня голодные взгляды. Кабина находилась под сырым потолком туннеля. В метрах трёх от кабины, в глубине туннеля, я увидел движение воздуха. Я достал болт и метнул туда.

Столб яркого пламени с гулом ударил сверху. Меня ослепило и обдало жаром. Псевдопсы с визгом отскочили от аномалии, но не хотели так легко отпускать меня. «Жарка» снова сжалась в поток горячего воздуха. Я разглядел пять выжженных пятачков. Пять аномалий, огнедышащих аномалий пересекали туннель. Если и соваться туда, то только в особых случаях. Чтобы спуститься, надо было избавиться от псов. Я навёл автомат на бегающих псов. Было проблематично вести прицельный огонь. Палец уже лёг на курок, как я услышал голоса. Со стороны депо кто-то шёл, а так как голоса в Зоне принадлежат большей частью врагам, я убрал палец с курка, и осторожно выглянул с площадки, направив свой любопытный взор в направлении голосов. От ворот, ведущих в забытое богом депо, шли около пяти человек. Двое из них имели длинные плащи, остальные были одеты в чёрные сталкерские кутки. «Чёрт! Этих, мне еще не хватало»! — возмущению не было предела. Наверное, их привлек лай псов, и они пошли проверить, кого это там собачки облаивают. «Ты издеваешься надо мной»? — я адресовал свой вопрос Зоне, — «сначала кабаны, „карусель“, псы, теперь еще бандиты»?! Нужно было уходить отсюда. Я перелез через перила площадки и спустился на сцеп локомотива. Псы почуяв, что добыча стала на несколько сантиметров ближе, активизировались вокруг меня. Я отчетливо видел их клыкастые пасти. Облезшие бока обнажали местами кости рёбер. Псевдопсы напоминали воскресших дохлых собак. Они прыгали, мешая друг другу, огрызались, лаяли. Я метнул болт и закрыл глаза, предотвращая себя от временной слепоты. Раздался гул сработавшей аномалии и скулёж псов, неосторожно приблизившихся к ней. Я открыл глаза. Пара псов кружила волчком. Опаленная шерсть ещё дымилась. Испуганные псы расчистили мне проход, и я прыгнул за секунду до того, как исчез столб пламени. Следующий прыжок я завершил за аномалией. В спину ударило раскалённым воздухом. Я кувыркнулся, с ходу чуть не залетев в другую аномалию, но активировав её. «Воронка» сработала. Я вцепился в рельс и пополз обратно к «Жарке», удаляясь от смертельной гравитационной аномалии. Лямки рюкзака натянулись, утягивая меня в обратном направлении и грозя расплющить меня в кусок кровавого фарша и разорвать на молекулы. Пальцы побелели от напряжения, но я твёрдо держался за холодный металл. Ладони вспотели, и я почувствовал скольжение рельсы. Меня затягивало к аномалии. «Воронка», словно почуяла моё ненадёжное положение и закружилась сильней. Я вспомнил про нож. Отпустив правую руку, я вцепился в рукоятку ножа. Левая рука сорвалась, и я заскользил в «Воронку». Сходу я воткнул нож в пропитанную смолой шпалу, и он легко вошёл в неё по рукоять. Я вцепился обеими руками. Ноги вытянулись к центру аномалии. Ремень автомата натянулся поперёк горла и подмышки, увлекаемый назад вверх. Я не собирался сдаваться чёртовой аномалии и крепко держался за рукоятку ножа. Раздался оглушительный хлопок. Моё тело перестало тянуть в эпицентр аномалии, и я грохнулся на шпалы. Я быстро принялся ползти прочь от гравитационной ловушки. Последовавший за выстрелами вой и скулёж подстреленных созданий Зоны указывал на то, что бандиты приблизились. В свете выхода из туннеля, были видны тёмные силуэты людей. Они смотрели в мою сторону. Я вжался в землю.

— Борзой, ты думаешь, этот типок выжил?

— Хрен его знает. Может, сходишь, проверишь?

— Не. Ты че, Борзой? Там «Жарка», и за ней, неизвестно чё.

— А чё? Ну, был ты Цыпа, а станешь, Цыпа-табака.

Бандиты заржали. Смех гулко разносился по туннелю.

— Ладно, хватит ржать. Цыпа, постреляй.

— Чё? Куда постреляй?

— Цыпа, не тупи, умоляю! В туннель постреляй, не в нас же!

Дружно ржание возвестило о шутке юмора. Раздался металлический звук, такой, как передергивают затвор. Я вдавился в стену. Не очень приятно, когда стреляют в твою сторону. Пулеметная трель звоном отдалась по ушам. Пули чиркали по стенам и в рикошете улетали в неизвестность.

— Хорош, Цыпа. Настрелялся. Ты, Цыпа, скажи, какого хрена ты ходишь без патрона в патроннике? Боишься случайно яйца себе отстрелить?

Звенящая тишина после стрельбы сменилась очередным смехом.

— Да не… Я забыл.

— Во! Чтобы больше не забывал, останешься тут. Вдруг этот типок выйти захочет. Пока не сменим, будешь на шухере.

— Один что ли? Да вы что? Я… Я не буду один.

— Будешь! Как скажу, так и будешь! Да ладно, не ссы. Гоблин с тобой останется.

— Ну, Цыпа, держись! Я из тебя настоящего мародёра сделаю!

«Так, попал я. Этот Цыпа будет из кожи вон лезть, чтобы заслужить уважение бандитов». Я повернулся назад. Темнота враждебно смотрела на меня. Из двух зол, я выбрал неизвестность. Я пополз вперёд, в темноту туннеля. Удалившись немного, я привстал и тихими шагами пошёл в глубину туннеля, готовый в любой момент прыгнуть и уткнуться в землю. Тьма окружила меня, оставив за спиной маленький пятачок света входа, но я ещё боялся включать фонарь. Глупо было бы получить шальную пулю в спину после таких приключений.

Туннель поворачивал влево. По приблизительным подсчетам мне не далеко оставалось идти до противоположного выхода, который находился уже на территории Агропрома. Свет сзади скрылся за поворотом, и я нащупал в кармане рюкзака фонарь и достал его. Луч высветил ржавые рельсы покрытые слоем пыли. Луч фонаря метнулся назад. В пятаке света были отчетливо видны мои следы, идущие из-за поворота. Я посветил под ноги и топнул ногой. Облачко пыли поднялось и тут же тяжело опустилось, покрыв собой мои ботинки. В отличие от первого встреченного мною туннеля в Зоне, этот был абсолютно сухим. Я повернулся и пошёл дальше. Безликий бетон стен, чередующиеся шпалы, усыпили мою бдительность, и я не заметил, как прошёл сквозь незримую стенку пузыря аномалии. Детектор то же этого не заметил. Я шёл, казалось вечность, а туннель всё не кончался, хотя по подсчётам я уже должен был вышагивать за Агопромом. Но света впереди так и не было. Часы показывали, что я вышагивал по туннелю в течение двух часов. Нужно было передохнуть и осмыслить своё положение. Я сел, упершись спиной в прохладную стену и бросил рюкзак напротив. Машинально открывая клапаны рюкзака, я думал о том, что теперь делать. Я явно забрёл не туда, куда надо. Туннель должен был закончиться максимум через час пути. Прошло два с половиной. Руки извлекли упаковку «ИРП-Б». Я распечатал, и посмотрел содержимое. Из всевозможных пакетиков выбрал один с надписью: «Борщ с мясом». Достал комплект разогревателя. Из металлической пластинки сделал миниатюрную печку. Выдавив таблетку сухого горючего, я положил ее в центр печки и зажёг. Сверху поставил кружку с налитой водой из фляжки. Спустя пару минут, вода в кружке уже покрылась мелкими пузырьками. Я распечатал пакет с супом и поднёс к носу. Весьма недурно пахло. В желудке закрутился голодный червячок. Я выдавил содержимое пакета в кружку, размешал и принялся трапезничать. «Конечно не домашний, но вкус, по крайней мере, приятный, — борщ приятным теплом падал в желудок». Я достал хлебцы в упаковке, вынув кусочек, я прожевал его и заел остатками супа.

— Спасибо этому дому. — Вслух сказал я, ни к кому не обращаясь.

Я убрал всё в рюкзак. Остатки пакетика убрал в карман. Посидел ровно десять минут для лучшей усвояемости пищи, и встал, отряхнувшись. Я решил, что пройду ещё час в том направлении, и если не дойду до конца — вернусь. И я пошёл. Монотонность шагов и однообразие стен начало выводить из себя. Выхода всё не было. Меня бесило, что мне придется возвращаться назад в течение четырёх часов. Что-то было не так с этим туннелем. Даже если он такой длинный, то должны быть какие-то аварийные выходы из него, но ничего подобного я не видел. Я остановился. Посветил вперёд, на стены, назад… Цепочка моих следов тянулась вдоль правой стены туннеля. Я решил не изменять себе, и двинулся в обратном направлении, держась левой стены, по ходу движения. К тому же утешала мысль, что я, возможно, не увидел выход, который располагался на этой стороне. Эта стена не отличалась ни чем от той, вдоль которой я шёл в другую сторону. Тот же бетон. Та же пыль. Никаких следов. Я посмотрел на часы. Осталось ещё два часа до выхода. Я шёл и продумывал план избавления от бандитов у входа. Картина вокруг не менялась. Луч света то и дело вспрыгивал на стену, затем на пол, на другую стену. Бетон, шпалы, рельсы, и снова бетон, шпалы, бусы какие-то, рельсы, снова бетон…. Я резко остановился. «Бусы? Какие бусы?» Я вернул луч фонаря по обратной траектории. Действительно, у рельса лежало что-то похожее на связку больших бусинок. Я подошёл ближе и присел. Бусы излучали какую-то энергию и будто жили своей неведомой нам, людям, жизнью. Я улыбнулся, вспомнив прочитанное в документах о Зоне. Передо мной лежал артефакт «Мамины бусы». Трудно было ошибиться в его определении. Его сила была в энергии, которая создавала поле вокруг тела способное отклонить траекторию пули и спасти жизнь владельца артефакта. Что касается аномалии породившей этот очень ценный артефакт, то тут больше слухов, чем достоверной информации. Одни говорили, что это неизвестная пространственная аномалия, другие, что это аномалия, изменяющая ход времени. Одно объединяло слухи. Взяв артефакт, дезактивируешь аномалию. Я провёл рукой по бусам и ощутил лёгкое покалывание на коже, похожее на статистические разряды. Расстегнув карман на спецпоясе, я взял артефакт и аккуратно положил в него. Бусы пересыпались, скреплённые невидимой нитью. Пузырь невидимый мной, лопнул, и я почувствовал это. Смутная догадка мелькнула в сознании, заставив меня развернуться и направиться в предполагаемую сторону Агропрома. Через пятнадцать минут я изумленно таращился на то место, где я обедал. В пыли отчётливо виднелись следы от моей стоянки. Я посмотрел на часы. Сомнений быть не могло. Прошло пятнадцать минут. Удивило меня не это, а тот факт, что я должен был наткнуться на своё обеденное место спустя два часа хода! Я ошеломленно встал и побрёл дальше, размышляя над своими злоключениями. Спустя двадцать минут, я увидел свет. Это был выход. Я потратил весь день, блуждая внутри аномалии. По идее сейчас должен был вечер. Но судя по яркости света был всё ещё день. Я остановился. В голову пришла мысль, и я включил КПК. Дата и время на мониторе указывали, что я пробыл всего два часа! В то время как часы указывали, что я убил восемь часов. «Значит, меня угораздило попасть во временную аномалию», — подытожил я, — «ладно. Чёрт с ним. По крайней мере, я у выхода. Надо убедиться, что я на Агропроме и отправить сообщение Сидоровичу». Я выключил КПК и двинулся к выходу. Неожиданно запищал детектор аномалий. Свет выхода, ярким пятаком, слепил меня и мешал разглядеть аномальную активность. Я бросил болт. Пролетев три метра, болт словно притянуло мощным магнитом, и он вдруг вертикально влетел в землю. Я бросил ещё болт, немного в сторону. Его участь повторилась. Я осторожно приблизился, пытаясь рассмотреть болты. Они были погружены в землю на глубину около пяти сантиметров. Словно неведомая сила втоптала их в землю. Детектор верещал изо всех сил. Я не знал эту аномалию. Но очевидно аномалия имела гравитационную природу. Я принялся обкидывать аномалию болтами, выявляя ее границы. Она имела окружность диаметром около метра с половиной. Я обошёл её за метр, прижимаясь к правой стене. Детектор снова заверещал. Я метнул болт. Впереди была аналогичная аномалия. Я решил не тратить болты и обкидал камешками. Она упиралась в стену. Между двумя аномалиями был проход около семидесяти сантиметров. Я не хотел проверять действие аномалии на живой организм, поэтому решил вернуться на исходную точку. Я обошел первую аномалию слева, следя за детектором. Не успев сделать и двух шагов, раздался писк. Впереди находилась третья аномалия той же природы, убедился я, увидев, как два болта вдавились в землю. Её границы позволяли пройти только в проходе между ней и второй аномалией. Я мысленно нарисовал их границы. Те же семьдесят сантиметров прохода. Но выбора не было. Убедившись, что из рюкзака ничего не торчит, я прижал автомат к себе в вертикальном положении и, выдохнув, двинулся к проходу. Мелкими шагами, не больше, чем на длину ботинка, я прошёл аномалии. Детектор предательски запищал. Я снова метнул камень. Он влетел в аномалию, той же природы. «Чёрт! Да сколько вас тут»? — я сплюнул со злости и присел, собрал несколько камней и обкидал аномалию. Справа был проход около метра шириной, между стеной и аномалией. Я осторожно дошёл до стены и двинулся вдоль, прижимаясь к ней спиной. Детектор, направленный в сторону выхода, молчал. Я всё-таки не рискнул сделать ещё шаг, и для начала метнул болт. Болт благополучно пролетел участок туннеля, упав у самого выхода. Я метнул ещё один, прижимая его траекторию к стене. Он упал уже за выходом, не влетев ни в какую аномалию. Это было хорошим знаком. За выходом стояли два товарных вагона. Дальше железнодорожное полотно исчезало на территории заброшенного института Агропрома, огороженного бетонными плитами. Высота зданий института и большое количество окон позволяло выгодно разместить снайперские позиции. По правую сторону возвышался холм. Я не торопился выходить. Неизвестно, что или кто ждал меня впереди. Не покидая темноты туннеля, я залёг на землю и принялся проводить рекогносцировку местности через окуляры бинокля. Я внимательно изучал каждый квадрат окон, каждый метр на крышах зданий. Несколько оконных проёмов, не позволяли, что-либо разглядеть за ними из-за темноты помещений. «Нужно обострить на них внимание», — я подозревал наличие снайперов. Фокус бинокля настроился на бетонные плиты забора. Колючки по периметру не было, что было благоприятным моментом в случае проникновения на территорию института. Нужно было наметить маршрут выхода из туннеля. Товарные вагоны были прекрасным укрытием на маршруте. Я навёл бинокль на вагоны. У последнего вагона, у колесной пары, кто-то сидел. Окуляры автоматически сфокусировались на центре, позволяя разглядеть того, кто сидел у вагона. Это был сталкер. Лицом к институту, он будто бы прятался в укрытии. Что впрочем, не помогло ему. Его затылок представлял собой тёмно-бурую кашу. «Стреляли в лицо», — думал я, разглядывая мертвеца, — «пуля на излёте выбила часть черепа затылочной области. То, что сталкер находился в сидячем положении, а не упал от попадания, говорит о том, что оружие выпустившее пулю, обладало большой убойной силой. Пуля имела малую кинетическую энергию. Она просто вошла в голову и вышла, оставив тело сталкера в том же положении. Это был снайпер». — Итог напрашивался сам собою. Проведя разведку, я включил КПК и отправил сообщение Сидоровичу о том, что нахожусь на месте. После чего сразу выключил, решив, что ответ можно прочесть и позже, а светиться мне было ни к чему. Нужно было как-то выявить местонахождение стрелка. Я снова навёл бинокль на подозрительные окна. Ничего не увидев, я задумался. «Наверняка снайпер не смотрит постоянно за входом в туннель. Увидев меня, ему потребуется время, чтобы взять меня на прицел», — рассуждал я, — «если я побегу, то у меня много шансов, добраться до ближайшего укрытия — вагонов. А там, можно использовать сталкера». Я решил действовать. Накинув капюшон куртки, и поправив лямки рюкзака, я принял позицию для спринтерского старта к вагонам. Это была моя цель. Сердце учащённо забилось как перед соревнованиями. Только боролся я сейчас не за место, а за жизнь. Я глубоко вдохнул и после задержки дыхания с напряжением выдохнул весь воздух, подготовив организм к действию. Снова вдохнул…. И побежал. Я бежал как сайгак по шпалам, потому что железнодорожное полотно было наиболее приспособлено для спринтерского забега, в отличие от прилегающей территории, забитой всевозможными мелкими препятствиями. Я буквально влетел в тень вагона и замер, за второй колёсной парой. Выстрелов не было. Но я не спешил высовываться. Убедившись, что второй вагон перекрывает меня от снайпера, я перебежал к нему, укрывшись за колёсами, и далее пополз по насыпи к телу сталкера. Добравшись до него, я убедился в своих рассуждениях. Сталкер видимо, выглянул из-за колес и сразу получил пулю, так и оставшись сидеть в крадущейся позе. Я отклонил его голову. Она легко поддалась усилию и откинулась на меня. Трупное окоченение прошло, значит прошло больше суток с момента смерти. Я смахнул рукой рой мух с кровавой мешанины костей и мозга, и накинул капюшон ему на голову. Его лоб украшало аккуратное бурое отверстие. Сталкеру было лет около сорока. Я пошарил по карманам его куртки. Ничего не обнаружив, принялся за его рюкзак. Пара банок тушёнки, вода в пластиковой бутылке. Я открутил пробку и осторожно нюхнул содержимое. Запах спирта ударил в нос, опровергая мои домыслы. Это была водка. Сталкеры часто употребляли этот напиток, утешая себя мыслью, что таким образом выгоняют из себя радиацию. Я продолжил обыск и нашёл таблетки с надписью «Антирад». Вот это действительно помогало в борьбе с облучением. Из оружия у сталкера было охотничье ружьё и нож. Патронташ висел перекинутый через плечо. Всё, что счёл нужным, перекинул себе в рюкзак. На левой руке блеснул монитор, пристёгнутого к предплечью, КПК. Я подтянул руку сталкера к себе. Щёлкнул тумблер его КПК. Появилась надпись с сохранённым именем пользователя и просьбой ввести пароль. Имя пользователя было Пуля. Это был проводник, которого рекомендовал мне дед Тихоня. Я выключил бесполезный КПК. Пора было заняться выявлением снайпера. Нашёл нужное сочетание щелей в вагоне, через которые я видел окна здания. Глубже натянул капюшон на голову проводника, что бы скрыть входное отверстие от пули, и не сводя глаз с окон, подтолкнул голову сталкера за колёса. Голова сталкера дёрнулась, в очередной раз разрываемая пулей. Я увидел вспышку в темноте окна сопровождаемую хлёстким звуком плётки. Винтовка была с глушителем. Я навёл бинокль. Узкие щели мешали настроиться окулярам. Наконец я смог разглядеть окно, из которого был выстрел. Смутно угадывались очертания стрелка в сумраке комнаты. Он не покидал позицию, будучи уверенным в том, что не обнаружил себя. Я запомнил расположение окна и примерно прикинул, как можно попасть в здание. Высовываться сейчас не имело смысла. Нужно было использовать преимущество того, что тебя считали мёртвым. Я сел, упершись спиной в холодные колёса, и задумался. «Можно было дождаться темноты и спокойно преодолеть оставшееся расстояние до забора, но есть вероятность, что снайпер имеет ночной прицел, тогда мне не сделать и десяти шагов. Если побегу сейчас, то у меня будет фора на те же десять шагов. До забора, было метров сто чистого пространства. За десять шагов я их не преодолею, даже со скипидаром в заднице». Я отчаянно искал выход. «Нужно иметь укрытие, в любом случае. Хоть ночью, хоть сейчас днём». И меня озарила мысль. Я переполз к первой колёсной паре и убедившись, что недосягаем для стрелка, подошёл к сцепке вагонов. Механизм сцепления был автоматическим и должен был легко открыться. Я дёрнул металлическое кольцо замка. За годы простоя под открытым небом, детали приржавели. Я напряг усилия, но не смог вынуть замок. Тогда я вспомнил о консервах сталкера, и достав из рюкзака банку тушёнки, открыл её ножом. Аромат содержимого раздразнил аппетит, и я с удовольствием проглотил мясо из банки. Оставшийся жир, я размазал по кольцу замка, который тут же растаял, и его ручейки побежали по замку вниз, смазывая детали. Я раскачивал и крутил кольцо замка. Замок поддался и с трудом вышел из гнезда на сантиметр. Я протолкнул оставшийся жир глубже и опять покачал замок в разные стороны и, наконец, вытащил его. Теперь сцепка автоматически расцепится при движении вагона. Я упёрся в вагон и принялся толкать его. К удивлению вагон легко тронулся, крючья замка разошлись в разные стороны, разъединив вагоны. Я со всей силы толкал вагон, и он потихоньку набирал обороты. «Скоро я окажусь в зоне поражения снайпера, пора сваливать». Я обежал вагон и запрыгнул внутрь. Когда вагон снёс ржавые ворота, я уже был на территории института и спешно передвигался к зданию, где сидел снайпер. Стрелок наверняка догадался о том, что вагон укатился не по своей воле и теперь высматривал меня. И ещё было неизвестно количество человек в здании. Вполне могло быть, что сейчас в моём направлении бегут человек десять. Я поёжился от такой перспективы и прижался к стене. Осторожно выглянув за угол, я изучил двор и угол здания, в котором находилась позиция снайпера. С улицы по стене здания до крыши вела пожарная лестница с площадками на каждом этаже. Всего три этажа. Вариант проникновения по лестнице меня не устраивал, но другого выбора у меня не было. Я быстро добежал до лестницы. «Чтобы в безопасности постоянно наблюдать за входом на Агропром, снайпер должен был позаботиться о тылах», — я с большой осторожностью поднимался по ступенькам железной лестницы, внимательно поглядывая под ноги. Мой автомат был нацелен на входной проём второго этажа, готовый в любой момент «выплюнуть» свинец. Я уже заносил ногу для следующего шага, как увидел нить, пересекающую мой маршрут. Металлическая тонкая проволока была незаметна на фоне ржавых ступеней. Один конец уходил к упору перил, другой конец терялся в мусоре, забивший щель между лестницей и стеной. Я не стал копаться в мусоре, и так догадавшись, что там граната. Я перешагнул нить и пошёл дальше вверх. Дойдя до второго этажа, я осторожно зашёл внутрь, и быстро исчез со света дверного проёма, сделав шаг вправо. Помещение имело вид большой площадки, с которой вела большая просторная лестница. Ступени уходили вниз и вверх, на третий этаж, где располагалась позиция снайпера. Справа от меня, напротив лестницы был вход в комнату, которая находилась под снайпером. Я бесшумно подкрался к комнате и быстро заглянул. Чисто. Подойдя к лестнице, я развернулся спиной к ступеням и нацелил автомат на площадку третьего этажа. Чисто. Я обернулся на ступени. Убедившись в отсутствии растяжки, я развернулся, и шаг за шагом поднялся по ступеням до площадки между этажами. Дальше идти я не мог. Лестница была предусмотрительно обсыпана битым стеклом. Сделав шаг, я мгновенно бы выдал себя хрустом осколков. «На всякое действие, есть противодействие», — с этой мыслью я достал гранату. Выдернул чеку и метнул туда, где находился стрелок. Раздался оглушительный взрыв. Меня обсыпало штукатуркой, и я рванул наверх. Туча пыли ещё витала в воздухе, в голове шумело. В комнате было два изувеченных тела. Граната разорвалась у них под ногами, сделав всё, чтобы поразить противников. Они не мучились. Их смерть была мгновенной. Я быстро осмотрел тела. «Чёрт»! — ругнулся я про себя, — «это были военные». Было жаль парней исполняющих долг перед родиной. Но не я первый начал. От оружия остались только детали разорванные взрывом. Надо было уходить отсюда. «Наверняка они не единственные тут». — Эту мысль я уже думал на ходу, спускаясь по лестнице.

— Беркут, я Башня. Приём.

Я оцепенел. Снизу послышался шорох и переговоры по рации.

— Беркут, я Башня. Как слышишь? Приём.

«Военные уже здесь, теперь моя дорога только наверх,» — я быстрыми шагами, стараясь не шуметь, пошёл наверх.

— Тишина, командир.

Я вернулся к расположению снайперов. Пыль еще клубилась. Сразу за лестницей слева тянулся коридор. Он объединял два здания на уровне третьего этажа. Я побежал по нему, лихорадочно соображая, что делать. Коридор упирался в стену. Проход, который тут был раньше, заделали. Слева по стене шла лестница и упиралась в люк, ведущий на крышу. Я обернулся к коридору. «Можно было прыгнуть в окно, но тогда меня даже не требовалось ловить. Достаточно было военным спуститься ко мне и добить калеку с переломанными ногами», — эта идея мне совершенно не нравилась. Мой взгляд наткнулся на пожарный кран с рукавом. Он размещался напротив лестницы. Меня осенило и я подбежал к окну и выглянул. Двор, забитый всяким хламом, позволял укрыться взводу бойцов. Я посмотрел наверх. Крыша была совсем рядом. Я развернулся и, подскочив, к пожарному крану, схватил рукав и вернулся к окну. Со всей силы раскрутил его и метнул вверх. Он удачно перелетел через край стены и упал на крышу, после чего я рванул к лестнице и буквально взлетел на крышу. Крыша представляла собой ровный участок, покрытый чем-то похожим на асфальт и имевший кирпичную стену по периметру, высотой около метра. Пожарный рукав висел на внутренней части стены. Осторожно добежав до него, я выглянул за стену. Были хорошо видны окна коридора и нижняя часть помещения за ними. Я ждал, зажав металлический наконечник пожарного рукава, и смотрел в окна. Моему внимательному взору предстали ботинки военных с заправленными в них пятнистыми брюками. Три пары ботинок осторожно шагали по полу коридора. Я бросил рукав вниз и проследил его полет, он со звоном известил свое падение на площадку двора и рукав натянулся, привлекая внимание военных. Я скрылся за стену от глаз подальше, и все внимание заострил на слухе. Внизу послышались голоса:

— Вон он! Гранату туда!

— Стреляй! Не давай уйти!

— Серый, я Башня! Цель во дворе! Стрельба на поражение!

— Принял Башня! Конец ему!

Следующее, что услышал мой слух, было собрание сочинений на тему: «Звуковые эффекты от оружия, применяемого военными сталкерами». В унисон звучали трели автоматов Калашникова сопровождаемые басами от взрывов гранат. Вокалом ласкали слух матершинные крики бойцов. Я был сражён количеством эпитетов в свой адрес. Я решил подзадорить ребят, и осторожно выглянул. То, что я увидел, напоминало битву за Сталинград. Двор был испещрен воронками. Все, что могло гореть — горело. Из окон и снизу под переходом стреляли «калаши», чёрными мушками вылетали гранаты. Я собирался уронить такую мушку на головы бойцам, но передумал. Я мог выдать себя, и тогда мне точно пришёл бы конец, и подзадоривать пришлось бы меня. Я принялся изучать свое пристанище. На противоположном крае крыши виднелись металлические перила лестницы, к которым я и направился. Картинка внизу меня расстроила. Лестница шла вертикально по стене и внизу упиралась в баррикаду из остатков бетонных плит забора. Отсутствовавшие пролёты забора напротив, не давали повода усомниться в том, откуда поступил материал на строительство баррикады. За укрытием сидели трое бойцов. Их пятнистые зеленые костюмы выделялись на асфальтовом покрытии. Я подумал уже о том, чтобы отправить им гостинчик в виде предмета, похожего на лимон, но подумал, что не успею спуститься до прибытия их подмоги. Пришлось гостинец установить у перил лестницы в качестве растяжки. Я обошёл периметр крыши. Выход был только через крышу перехода между зданиями. Через него я мог попасть на крышу соседнего здания, но проблема была в том, что меня легко мог услышать и увидеть любопытный вояка, так как крыша перехода была покрыта листами ржавой жести и мое передвижение по ним возвестит всех не хуже сигнализации. Я поставил еще одну растяжку у люка во избежание появления неожиданных гостей и сел спиной к стене, ближе к жестяной крыше перехода. Нужно было обдумать ситуацию. Истребление моего «я» внизу прекратилось. Военные, после тотального уничтожения моего возможного местоположения, пошли искать моё тело. Небо затягивало хмурыми тучами и уже несколько капель упали на лицо. Зона не меняла свои правила и вовсю потешалась надо мной. Я ни сколько не удивился этому факту и устроился удобней, накинув капюшон в ожидании дождя. Пользуясь передышкой, я включил КПК, не боясь быть обнаруженным. Находясь среди сигналов КПК военных, была мала вероятность того, что кто-то обратит внимание на ещё одну точку на мониторе. Высветилась надпись о входящем сообщении. Я открыл текст, прочитал и, запомнив содержание, удалил его. Пальцы выключили тумблер КПК, а мой взгляд блуждал по тяжёлым тучам. Сидорович дал мне координаты. Но не артефакта. Он дал координаты местонахождения КПК наёмника. Именно в нём и содержится информация о спрятанном артефакте. «Если человек в Зоне освобождается от своего КПК», — размышлял я, — «значит, он понимал, что смерть близка. Сидорович не отправил пароль для загрузки КПК, из чего следует что, наёмник, пряча свой прибор, снял защиту паролем или попросту забыл отправить его Сидоровичу», — второй вариант я отмел ввиду профессионализма наёмников, — «выходит, он предполагал свою смерть не в результате пыток, иначе он рассказал бы о тайнике». Дождь усиливался, и капли всё чаще давали о себе знать, падая тяжёлыми шлепками на капюшон и плечи. Я спрятал ноги под себя, усевшись по-турецки, и продолжил мыслительный процесс. «Получается, что наёмник погиб до встречи со своими противниками, по крайней мере, до возможных пыток. Он мог погибнуть от тяжёлого ранения, полученного в результате столкновения со своими преследователями и, успев скрыться от них в подземельях Агропрома, спрятал там КПК, — координаты КПК находились под Агропромом, — а мог погибнуть и от местной живности. Хотя, не думаю, что монстры ждали бы, когда их ходячая пища спрячет КПК. Глупо звучит. Ладно, что мы имеем»? — пора было завязывать с логическими цепочками. — «Имеем спрятанный КПК мёртвого наёмника, которого преследовали свои же и наличие у мёртвого времени для того, чтобы спрятать свой прибор. Ещё имеем предположение, что он точно знал о своей смерти». — Я встряхнул головой, сбрасывая лишние мысли, — «Господи, о чём я думаю? Вместо того, чтобы ломать голову над проблемой перемещения своего тела отсюда подальше, я выстраиваю логическую цепочку в смерти наёмника. Ну и бред»! Я ещё раз встряхнул головой. Яркая вспышка зигзагом прочеркнула небо, осветив всё серебристым светом. Я приготовился к грому. Небо взорвалось оглушительным треском, на мгновение оглушив меня. Я быстро вскочил и заглянул за стену. Крыша перехода была совсем рядом, возвышаясь мостом между зданиями. Я присел за стеной, приготовившись к вспышке. Крыша на мгновение осветилась серебром, и я тут же прыгнул за стену, приземлившись на крышу одновременно с раскатом грома. Пригнувшись, я попробовал осторожно сделать шаг, но жестяной лист выгнулся под ногой, издав громкий звук. Я вернул ногу в исходную позицию и стал ждать следующий раскат грома. Он не заставил себя ждать и сверкнул сигналом к старту. Треск разрядов сопроводил мой стремительный бег по крыше, завершившийся финальным прыжком к стене соседнего здания. Я ухватился руками за верх стены, одновременно оттолкнувшись от крыши, и взлетел на стену. Позволив инерции тела продолжить движение, я спрыгнул на крышу, похожую как две капли воды на ту, с которой я сбежал минуту назад. Быстро осмотревшись, я убедился во временной безопасности и побежал к выглядывающим перилам пожарной лестницы. Внизу, на радость мне, никого не было, но наступившие сумерки мешали что-либо разглядеть дальше. Вспышка молнии вырвала из темноты территорию института. Я успел увидеть тот самый вагон, спасший меня от снайперов, вылетевшие ворота, ещё несколько товарных вагонов стоявших слева от меня и за ними лес, торчащий своими макушками из вершины холма. Свет никого не высветил внизу, и я осторожно ступил на ступеньки лестницы. Раскат ворвался в уши оглушительным громом. Я стремительно перебирал ноги и руки по мокрым ступеням, спускаясь вниз. Последняя ступень находилась в метрах двух с половиной над землей. Я свесился на руках и спрыгнул. На этом, фортуна сочла повернуться ко мне другим местом. В спину уперся ствол и с криками — Стоять! Лицом к стене! — меня распяли на стене, чуть не посадив в шпагат. Краем глаза я успел заметить, что это военные. Два человека. Пока один держал меня на прицеле своего АК, второй обыскивал меня. Надо было срочно принимать меры. Я не тешил себя иллюзиями, что после событий сегодняшнего дня меня тут накормят, напоят и уложат в кроватку. Когда рука солдата легла мне сзади на левое плечо — я взорвался энергией. Я прижал его руку своей правой, неподвижно зафиксировав её, моя левая рука молниеносно поднялась вверх назад, ложась на его локоть. Быстрым оборотом влево вокруг своей оси, я развернулся к солдату лицом, рычагом воздействуя на его локоть. Его предплечье неестественно выгнулось в противоположную от моего воздействия сторону. Связки локтевого сустава мгновенно порвались, сопровождаемые хрустом и нечеловеческим воплем. Солдат упал на колени. Я отпустил захват, и моя левая рука подхватила под подбородок падающего солдата и прижала его голову к моей груди. Я использовал его как живой щит от второго бойца. Мой нож уже просвистел в воздухе и бесшумно вошёл в горло второго солдата. Он так и не успел нажать на курок автомата. Его глаза широко открылись от удивления, и его взгляд с меня переместился на рукоять ножа, торчавшую из горла, затем зрачки закатились вверх, и солдат упал спиной назад. Тем временем я уже свернул шею своему «щиту» и положил тело на землю. Я побежал что есть силы в сторону вагонов. Я прыгал под них, перекатываясь между рельсами, я запрыгивал на платформы и бежал. Бежал, что есть сил. Была только одна цель. Уйти как можно дальше. Дождь хлестал меня по лицу мокрыми пощёчинами. Ветер свистел в ушах. Молнии вычёркивали зигзаги, и глаза на мгновение фиксировали освещённые рельефы бетонных плит, мимо которых я нёсся как ошпаренный по другую сторону территории института. Забор неожиданно кончился, и я встал, как вкопанный, шумно дыша. Выстрелов и криков не было, погоня отсутствовала, что говорило о том, что побег удался. Я глубоко вдохнул, задержал дыхание и медленно с напряжением выдохнул, восстанавливая дыхание. С крыши я заприметил место, которое значилось на карте КПК как вход в подземные катакомбы. Вход располагался недалеко от забора, в лесочке, который виднелся впереди. Молния сверкнула и вырезала из темноты очертания деревьев. Короткими перебежками я добежал до них. В трёх метрах от меня из земли торчал битый фундамент колодца. Я наклонился над чёрным провалом и посветил фонарём. Вниз метров на пять уходили металлические скобы. Я наклонился над колодцем и прислушался. Мне совсем не нравилась мысль спускаться в это логово неизвестно чего или кого. Сзади в затылок что-то тупо ударило, и сознание погрузилось во тьму.

13 глава

Мой приход в сознание встретил меня ноющей болью в затылке. Я приоткрыл глаза. Миниатюрное солнце светило на бетонном небосклоне. Я сообразил, что это простая лампочка, а небосклон — это потолок.

— Он пришёл в себя.

— Очень хорошо. Я сейчас займусь им.

Прозвучавшие фразы не очень оптимистично настроили меня. Я повернулся на голос, отмечая про себя убогое помещение в котором я находился. Точнее, мы находились. Рядом со мной сидел человек. Судя по остаткам рваной одежды, это был военный. Пятнистый китель был уже потёртым, с зашарканными до дыр рукавами. Его измученное лицо с сочувствием смотрело на меня.

— Добро пожаловать в подземные казематы, — произнёс он, и улыбнулся, обнажив чёрные дыры вместо зубов.

— Как ты себя чувствуешь? — раздался голос, и я повернул голову в его направлении. Справа стоял человек, и, изучающе смотрел на меня, лежащего на полу. Он был похож на Робинзона. Одежда на нём присутствовала только в виде разорванных брюк, тоже пятнистой расцветки. Ободранные края штанин болтались чуть ниже колен. Худое тело, все в синяках и шрамах. Длинная лохматая борода добавляла сходство с персонажем Дефо. Он присел, и его тонкие и холодные пальцы замерли на моей шее, отсчитывая удары пульса.

— В порядке, — ответил он за меня, — Болит где-нибудь?

— Затылок ломит, а так в порядке, — я присел, и в голове все понеслось кругом. Затылок чуть не разорвало ударами пульса от моего напряжения. Я сморщился и застонал. Робинзон наклонил мою голову и принялся ощупывать мой черепок.

— Голова цела. Не знаю к лучшему ли это, — он отодвинулся и сел напротив меня.

— Где мы? — произнес я, как только головокружение остановилось.

— Это тюрьма. А мы заключённые.

— И кто нас держит и почему?

Робинзон вдруг пронзительно уставился на меня:

— Нас держат бюреры. А почему? …Потому что им очень нравиться человечина.

— Нас держат кто? — В документах информация отсутствовала по этим бюрерам.

Пронзительный взгляд Робинзона сменился на удивлённый, второй вояка тоже уставился на меня аналогичным взглядом.

— Ты сколько в Зоне? — к нашему диалогу присоединился мой первый сокамерник.

— Несколько дней, — не соврал я.

— Тогда понятно. И как тебя угораздило спустя несколько дней оказаться на территории Агропромышленного комплекса, когда даже ветераны не рискуют сюда соваться? — задал он вопрос скорее себе, чем мне, поэтому я проигнорировал его.

— Бюреры — это карлики, гуманоидного типа, и в совершенстве владеющие телекинезом. Живут небольшими скоплениями, особей тридцать-пятьдесят. Своего рода клан. Все бюреры имеют религию. Они подчиняются своему божеству. У каждого клана божество может быть разным, но суть не меняется. Божество для них — это сила. Сила в буквальном смысле этого слова. Бог должен быть сильным, что бы его боялись и уважали, — Робинзон обтёр свои ладони о свою бороду и продолжил, — каждую неделю у них праздник…. На празднество приглашают всех. И нас, в том числе. Только не в качестве гостей.

Я догадался, и мурашки пробежали по телу.

— Нас приглашают в качестве обеда.

— Только не тебя, Док, — произнес другой.

Робинзон виновато опустил глаза:

— Я у них в качестве доктора. Лечу пленных.

Я вгляделся в Робинзона и спросил:

— Док, и как давно ты тут?

Док поднял свой взгляд и в уголках его глаз появились слезы:

— Больше года…. На моих глазах столько ребят.…Погибло, — Док вскочил, убежал в угол комнаты и, вжавшись в комок, заплакал.

— А ты? Давно тут? — я обернулся к другому пленнику.

— Пять дней. Я ранен был, поэтому меня на первое празднество не съели. Док меня подлечил, — он гневно посмотрел на Дока, — залатал, что бы аппетитно выглядел. Спасибо! Айболит хренов!

Какая-то мысль проскочила в мозгу, но не хватало информации.

— А зовут то тебя как? — Я продолжил общение.

— Белка. — Солдат улыбнулся, — Не потому, что орехи щёлкаю первоклассно. Я снайпер…. Первоклассный, — улыбка исчезла с лица, — Был.

— Док, — я окрикнул Робинзона, подумав о том, что всё-таки Робинзон подходит ему больше.

— Чего?

— А если требуется хирургическое вмешательство, что ты делаешь?

— Ну, если операция несложная, то инструменты заказываю, — Док, видимо понял, к чему я клоню, — У них всё под контролем. Они и иголку не дадут спереть. Двери надёжные. Пробовали до тебя. Мы в бетонной коробке. В надёжной коробке.

Я встал и размял босые ноги. Эти твари оставили на мне только штаны и футболку. Даже ремень сняли. Пора было изучить свою камеру. Я подошёл к двери. Это была массивная покрытая металлом дверь. Может даже целиком металлическая. Удивляло отсутствие ручки и дверного запора или замка. Дверь открывалась в помещение. Поэтому выбить её или раскачать было невозможно. Я упёрся руками и толкнул, но дверь не шелохнулась. Она плотно сидела на железной раме.

— На счёт дверей — правда. Не пробьёшь. А как она запирается? — я обратился к своим сокамерникам.

— С той стороны. Простая железная щеколда, — ответил Док.

— Интересно. — Я пошёл вдоль стены вправо от дверей, внимательно разглядывая каждый сантиметр стены. Док встал и отошел на середину комнаты, дабы не мешать мне. Я прошёл все четыре стены по два раза. Ничего примечательного не обнаружив, я взялся за изучение потолка. Лампочка висела на середине потолка, на крючке, вбитом в бетон. От неё по потолку шла проводка и исчезала в стыке между стеной и потолком. Я прикинул на глазок длину провода и расстояние от начала видимой части проводки до двери. Должно было с лихвой хватить.

Белка и Док, изучающе смотрели на меня, и, кажется, в их глазах мелькнула надежда.

— Белка, помоги, — я встал под лампочкой.

Солдат встал и, подойдя, уставился вверх, на лампочку.

— Я самый сильный из вас. Ты сядешь мне на плечи и очень внимательно посмотри, как крючок держится в потолке.

— Я понял, — солдат изготовился покорить вершину в моём обличии.

— Да, погоди ты. Я присяду, — я присел и выгнулся в спине как заправские тяжелоатлеты. Не хватало спину сорвать в этом каземате.

Солдат взгромоздился мне на плечи, я схватился за его ноги и с выдохом встал. Голова закружилась, и куча молоточков застучали в затылке. Белка принялся ощупывать крючок, дёргая в разные стороны.

— Ну как? Надеюсь, как обычно в нашей совдепии? Все на соплях? — молоточки постепенно усмиряли свой темп, и всё встало на свои места.

— Да, ты прав. Хорошо подёргать, и крючок вылезет из чопика, вбитого в потолок.

— Теперь я медленно пойду вдоль провода, а ты осмотри крепление, — я пошёл к стене, остановившись под первым креплением.

— Тут вообще все просто. Провод держится на ленточке из жести.

— Разогни. Пусть провод болтается. Все разогни. Оставь только в середине, что бы висящий провод внимание не привлекал.

— Понял, — солдат разогнул жестяную полоску, и провод провис. — Всё. Давай дальше.

Я сделал ещё пару шагов, миновав крепление в середине.

— Всё. Больше нету, — сказал Белка.

— Хорошо. Слазь, — я присел, позволяя Белке спрыгнуть с меня. Выпрямившись, в теле почувствовалась лёгкость, и я размял затёкшие плечи: — что представляет собой крючок?

Солдат сел и с Доком уставились на меня как на мессию.

— Гвоздь простой. Где-то на сотку. Загнутый… Что ты придумал?

— Пока думаю, — ответил я и обратился к Доку, — Док, можешь попросить у них проволоку. Чем длиньше, тем лучше. Лучше большого сечения.

— Попробую. Нужно аргументировать. Просто так не дадут.

— Скажи, что мне требуется небольшая операция. Ну, типа сшить кожные покровы на голове, а провод нужен, что бы связать меня, т. к. операция болезненная. Ещё нужно что-то изолирующее от тока. Попроси перчатки хирургические. И папиросы. Не сигареты. Папиросы нужны.

— Я-то попрошу. Только нет гарантии, что это всё имеется у них. У них есть то, что было у людей, попавших к ним. Не думаю, что сталкеры таскают с собой перчатки резиновые или изоленту.

— Изолента? Это мысль! Магазины у автоматов склеены изолентой. Или скотчем. Он тоже пойдет. — Я потёр ладони, — Сколько у нас времени?

— До чего? — не понял Док.

— До обеда. Нас ведь будут кормить? — Я надеялся, что бюрерам не нужны в качестве питания худосочные скелеты покрытые минимумом мышц. Этакое диетическое мясо.

— Да. Они приносят еду, изъятую у пленников, — Белка задумался, словно прислушиваясь к ощущениям, и добавил, — думаю, скоро должны принести. У меня уже в желудке урчит. Привык уже к графику.

— Отлично. Я буду лежать и изображать больного, требующего медицинского ухода и соответствующих процедур. Док, сделай все, чтобы получить то, что я просил. — Наши взгляды встретились, — Возможно, это единственный шанс на наше спасение.

— Я сделаю всё возможное для этого.

— Белка, ты как попал сюда? — Нужно было протянуть время до обеда, и я не хотел провести этот промежуток в молчании. К тому же не мешала любая информация.

— Наш отряд отправили на зачистку подземелий Агропрома. Нас было пять человек. — Белка задумался, — Остался я один.… Как положено мы проникли в колодец и спустились на нижний уровень, никого не обнаружив. Тут и началось. В нас полетели бочки, камни, бетонные осколки. Визуально противник не наблюдался, и мы не знали, куда стрелять. Предметы сами по себе поднимались в воздух и летели в нас. Двоих убило сразу. Остальных оглушило. А в меня попал обрезок трубы и пробил грудь. И это не смотря на бронежилет на мне. Очнулись мы здесь. Док ухаживал за нами. А потом пришёл день, и они забрали моих друзей. Их увели и больше я их не видел. Наш разговор прервал металлический лязг за дверью. Я быстро упал на пол и повернул голову к двери. Прикрыв глаза, я наблюдал за входом. Дверь распахнулась, и в помещение влетело три ножа. Клинки стремительно подлетели к нам и прижались к нашим шеям. Невидимые убийцы были готовы в любой момент перерезать нам горло. Знакомый блеск лезвия привлёк мое внимание. Мой нож был плотно прижат к шее Белки. Эти бюреры и вправду мастерски владели телекинезом. В помещение вошёл маленький карлик около метра высотой. Через обрывки грязной и затасканной ткани, отдаленно напоминавшей одежду, проглядывали участки кожи, покрытые гнойниками и от того вонь проникла в помещение быстрее самого карлика. Голова была обмотана грязными тряпками, и большие чёрные глаза внимательно смотрели на нас. Рот карлика растянулся как при улыбке, и раздались звуки. Какой-то бессмысленный набор шипящих звуков, чем-то напоминающий азиатские языки. Карлик смотрел на Дока.

— Он хороший. Нужно лечить. — Док медленно и выразительно проговаривал каждый слог.

Опять набор непонятных звуков. Видимо карлик понимал Дока и отвечал ему. Чего не скажешь о Доке. Он, скорее всего ни черта не понимал в их речи и просто просил то, что ему нужно.

— Нужен провод, — Док жестами пытался изобразить то, что он просил, — очень длинный, и изолента. Это такая штука которая связывает… Док замялся. Он не знал, как объяснить этому пещерному нелюдю то, что ему нужно.… В автомате есть магазин, куда вставляются пули.

При слове автомат, карлик возмущенно зашипел и нож плотнее вжался в шею доктора.

— Нет. Ты не понял. Оружие не нужно, — продолжил Док. Капельки пота выступили на его лбу, — нужна лента, которая обмотана на этом магазине. Очень нужна. Для него, — Док указал на меня пальцем, — ещё нужны папиросы.

Карлик вопросительно посмотрел на Дока. Видимо это слово, он слышал впервые.

— Трубочки такие, бумажные. В них табак. Сухая травка. — Выражение карлика не изменилось, что говорило о том, что познание нашего языка на этом закончилось. До него не доходило, что просит Док, — Вот чёрт побрал твоё племя!.. Как сигареты. Понимаешь? Сигареты?

Карлик закивал уродливой головой в знак понимания. Очевидно, в его словаре имелось это слово.

— Слава тебе, Господи. — Док вытер рукой пот со лба. Карлик ещё что-то пробубнил, наверное, материл нас на своем бюрерском языке и пошёл медленными неуклюжими шагами к выходу. В помещение влетела зеленая упаковка НЗ и шмякнулась на пол. Когда бюрер исчез за дверью, ножи стремительно вылетели за ним и дверь громко захлопнулась. Я успел заметить щеколду и приметил место её нахождения.

— Ну и воняют же они, — Белка омерзительно поморщился.

— Им это нравится. Чем больше воняешь, тем красивее ты для своих соплеменников, — Док взял упаковку НЗ и с любопытством поглядел на неё. — В первый раз такую вижу.

— ИРП-Б, — произнес Белка. Индивидуальный рацион питания боевой. Нам такие выдают, перед отправкой на спецоперации.

— У нас другие были. Надеюсь эти вкуснее, — Док распечатал упаковку и начал изучать содержимое.

— Белка, нужно крючок достать. — Я кивнул головой вверх. — Сейчас.

— Давай. — Солдат оживился и быстро вскочил.

Док с любопытством посмотрел на меня.

— Док, когда он вернётся? — Спросил я, бросив взгляд на дверь.

— Полчаса у нас есть. Потом он придёт, и всё, что поднимется в воздух, вылетит в коридор. Я имею ввиду неодушевленные предметы. Этакое подобие обыска. Что бы ничего ни удалось спрятать. Перед этим мы раздеваемся, и одежда тщательно проверяется им.

— Хитрые гады. Кто их этому учит? — Я взял на заметку этот пунктик, — Нужно что-то такое, чем можно заменить крючок, чтобы лампочка висела также.

Док оглядел упаковку НЗ и вытряхнул содержимое.

— Ничего стоящего. Хотя, — Док достал пластиковую ложку и попробовал согнуть ее, — Пластик сломается, но есть идея.

Док достал разогреватель, быстренько собрал его и зажег горючее. На огне пластик ложки размягчился и Док придал нужную ему форму в виде крючка, заострив конец, чтобы он свободно зашел в чопик. Белка взял заготовку и влез на мои плечи. Мы повторили свой цирковой номер и Белка начал расшатывать крючок в потолке. Некоторое время он пыхтел и сопел и наконец, произнес:

— Всё. Висит на ложке.

Я сел. Белка, на этот раз с осторожностью слез с меня и протянул мне гвоздь. Док уже успел подогреть пищу, и я присел к разогревателю. Гвоздь я воткнул в консервную банку из упаковки, и взявшись за банку начал греть гвоздь над пламенем горючего. Док и Белка непонимающе смотрели на мои действия, но сдерживали свой порыв любопытства и молчали. Гвоздь накалился докрасна и я убрал его на пол, оставив остывать.

— Давайте кушать. Теперь не знаю, когда нам удастся поесть, — моё предложение было положительно принято и раздалось чавканье. Мы быстро смели все, что находилось в упаковке, оставив только пустые банки и пачки. Воды нам не дали, поэтому мы употребили всё всухомятку. К тому времени гвоздь остыл. Взяв его в руки, я краем крышки консервы сошкрябал с него окалину. Осталось придумать, куда его спрятать. Раздался лязг за дверью. Я быстро запихал гвоздь в рот и лёг в том же положении, в каком меня видел бюрер. Помог тот факт, что гвоздь имел загнутую форму и свободно разместился между зубов. Распахнулась дверь и со свистом залетели ножи, упёршись лезвиями в шею. Про меня этот чёрт тоже не забыл. Потом объявился карлик. Образ его не изменился. Впрочем, как и вонь. Он что-то прошипел и пробубнил одновременно. Белка и Док скинули с себя одежды и тряпки вмиг оказались в воздухе, подлетев к карлику. Тот заставил мысленно одежду потрястись и расправил её в воздухе. Рассмотрев ее в разных ракурсах, он свернул одежды в комок, и бросил к ногам пленников. Когда они оделись, бюрер собрал все предметы с пола в воздух в одну бесформенную массу и оправил мусор в коридор. При этом лезвия ножей не уступали в давлении. Он управлял телекинезом как руками. Свободно и не напрягаясь. Карлик опять издал серию шипящих звуков. Посмотрел на Дока, затем на меня. Док, с прижатым лезвием медленно двинулся ко мне. Присев, он перевернул меня лицом вниз. Нож, держащий меня под контролем, вылетел из помещения. Карлик поверил в мою бессознательность. Я как мог, изобразил безжизненное тело. Док показал на запекшуюся кровь на моем затылке и обратился к карлику:

— Вот. Надо зашить или склеить. Той изолентой.

Карлик понимающе кивнул и в комнату влетел комок чёрной изоленты. Комок упал на мою спину. Док продолжил:

— Спасибо. Провод нужен, чтобы связать его руки, — Док поднял мои руки и сцепил их за спиной, показав карлику. Тот кивнул и влетел моток скрученного провода, упавшего рядом со мной.

— Теперь нужны папиросы, — Док зачем то задрал мою голову и ткнул пальцами в ноздри моего носа. — Папиросы сюда. Что бы больно не было.

Влетело несколько пачек сигарет и папирос. Док выбрал нужные пачки и, указывая на остальные, сказал:

— Всё. Это не нужно.

Пачки тут же вылетели, и карлик продолжил наблюдать. Док приготовился к операции, а я приготовился к роле пациента. Док не сильно связал мне руки за спиной. И принялся рвать изоленту на куски длиной сантиметров по десять. Карлик, не собирался уходить и внимательно следил за действиями Дока. Док принялся ковыряться в моем затылке и я, поддерживая легенду, принялся орать от боли и вырываться из пут.

— Вот, видите? — Закричал Док, — Это очень больная процедура. Если не использовать папиросы, он может умереть, — с этими словами Док принялся втыкать в мои ноздри папиросы. Я представлял собой ужасное зрелище. Жертву маньяка. Руки связаны за спиной. Голова обклеена изолентой и из каждой ноздри торчат папиросы, штук по пять. Док постарался, как мог.

— Всё. Завтра будет здоров, — сказал Док, — он скоро уснёт от действия папирос.

Карлик с любопытством посмотрел на хирургическое вмешательство Дока и довольно прошипел серию звуков. После чего неуклюже вышел, забрав ножи с собой. Как только дверь захлопнулась, я выплюнул гвоздь и со всей мочи выдохнул через нос. Папиросы разлетелись по полу перед носом.

— Ну, Док, спасибо! Надеюсь, в жизни ты больше похож на врача, чем с минуту назад, — Док развязал провод и я, уперевшись руками в пол, отжался и присел. В носу свербило от табака и я чихнул.

— Будь здоров, — Белка улыбался беззубым ртом, — я еле сдержался от смеха, когда смотрел, как Док шпигует твой нос папиросами.

— Я рад, что пробудил в вас чувство юмора, — я снова чихнул.

— Я не мог ничего придумать насчёт папирос. Ляпнул то, что в голову пришло. — Док оправдывался и, тем не менее, улыбался.

Я посмотрел на солдата. Отсутствие его зубов привлекало внимание, и я не удержался и спросил:

— Это они так?

Солдат перестал улыбаться и ответил с обидой:

— Это бюреры развлекаются. Их детки тренируются на нас во владении телекинезом.

— Сволочи.

— Если выберемся, я взорву это логово к чёрту, — Белка гневно посмотрел на дверь.

— Ладно, пора за работу. Где они хранят все наши вещи и припасы? — Я обращался ко всем присутствующим.

— Из наших вещей и оружия они делают что-то похожее на алтарь. Там много всего. Коридор завершается входом в зал жертвоприношений. До него примерно метров сто. По пути есть комнаты, с такими же дверями как у нас. Здесь было несколько камер. Но пленных поубавилось, и теперь кроме нашей, камеры пустуют. — Док как старик Хоттабыч погладил свою бороду. — Я был несколько раз в зале. Но сам процесс не видел. Бюреры уводили меня незадолго до пиршества. Кто является их божеством, я не знаю, — предугадывая мой вопрос, сказал Док.

— Ясно. Значит так. Зачистите оба конца провода, а я подготовлю остальное. Док и Белка энергично принялись снимать с провода изоляцию. Я принялся с усердием стачивать концы гвоздя о бетон пола. Это была долгая процедура. Меня сменил солдат. Я тем временем собрал папиросы в кучу и принялся вытряхивать их содержимое. Бумажный цилиндрик был великоват в диаметре. Я разлепил два цилиндрика, и две бумажки соединил вместе, положив одну на другую. Все папиросы освободил от верхнего слоя папиросной бумаги и сложил их в кучку. Наконец процедуры с гвоздем закончились. Он приобрел нужную форму в виде латинской буквы «U». Один из концов гвоздя я обмотал заготовкой из цилиндриков и, взяв провод, начал наматывать на него виток за витком. Получив первый слой, я обмотал его тонкой папиросной бумагой и продолжил наматывание. Док удивленно смотрел за моими действиями и, поняв их назначение, одобрительно закивал:

— Надеюсь, это сработает. Это должно сработать, чёрт побери!

Белка никак не мог взять в толк, что я горожу, но терпеливо молчал. Наконец, слой за слоем, получилась катушка. Я обмотал её снаружи изолентой, оставив два зачищенных конца провода снаружи.

— Готово. Белка, прыгай на шею и снимай всю эту проводку.

Я в третий и надеюсь, в последний раз взгромоздил солдата себе на плечи. Мы быстро сняли проводку, и Белка передал лампочку Доку, а сам сполз с меня.

— Нужно перерезать один провод. Есть предложения? — Мой мозг отказывался уже соображать и искал ответ на стороне.

— Только перегибом. Больше вариантов нет, — Белка принялся терзать провод, а я предварительно закрыл глаза. Через опущенные веки я увидел, что свет погас и нас окружила кромешная тьма. Белка добился своего. Я открыл глаза. В отличие от своих сокамерников я уже различал всё в темноте. Заранее закрытые глаза подготовили зрачки к отсутствию освещения. Я взял провод у Белки, тот который вёл к лампочке, и оголил конец. Затем осторожно взял другой конец, уходивший в стену, а солдату в руки вернул другой провод.

— Док, ты как? Настроил свои окуляры? — Спросил я, сдирая изоляцию об угол стены.

— Нормально. Уже вижу ваши физиономии.

— Выкрути лампочку. Она будет включателем у нас.

Я услышал скрип выкручиваемого цоколя лампочки. Тем временем я соединил оба конца катушки с оголенными проводами и, обмотав пальцы изолентой, взялся за гвоздь. В принципе меня не должно было ударить током, но я не хотел рисковать. Не хватало умереть в Зоне от небрежного отношения с электрикой. Я направил свою конструкцию к двери и мысленно перекрестившись, скомандовал:

— Давай Док. С Богом.

Свет озарил тьму. Раздалось тихое гудение моей конструкции. Белка с недоумением смотрел на наш самодельный электромагнит. Я с трудом оторвал магнит от металла двери и поставил его напротив щеколды. Лязг подтвердил точность нахождения электромагнита. Засов притянулся к двери. Док и Белка стояли по обе стороны от меня и восторженно следили за моими действиями. Я двинул магнит в сторону, и щеколда заскрипела следом. Раздался щелчок и я потянул магнит на себя. Дверь открылась.

— Я первый. Вы следом. Очень тихо, — я прижал указательный палец к губам и быстро выглянул в коридор, стараясь запомнить всё, что увижу.

Коридор освещался редкими лампочками и тянулся влево. Справа был тупик. На полу блеснуло знакомое лезвие. Бюрер не утруждал себя тасканием ножей, а просто бросал их тут же, в коридоре. Я повернулся к сокамерникам и подмигнул им, показав на лежащие, на полу ножи. Мы тихо вышли из камеры и подобрали ножи. Мой аномальный клинок приятно лёг в руку. Чувство безопасности притупилось у бюреров. Это было хорошим знаком. Я кошачьими шагами направился к выходу из коридора, миновав две похожих двери. Заглянув в комнаты, я убедился в правдивости слов Дока. Они были пустыми. Мы пошли дальше. Я уже видел вход в зал. Зал ярко освещался. Вдруг раздались характерные для речи бюреров звуки. По интонации я определил два источника. Осторожно вжавшись в стену, я приблизился к выходу. Зал был большим помещением, в центре которого возвышалась куча барахла, изъятого у сталкеров. Перед импровизированным алтарем стоял низкий жертвенник. Это была железная дверь, лежащая на белых черепах. Дверь и пол вокруг были пропитаны кровью. Из зала вело ещё два коридора. Равноудаленные друг от друга. Около алтаря стояли два карлика и о чём-то говорили. Было опасно высовываться сейчас. Они могли запустить в нас любой предмет из алтаря. Со смертельным исходом причём. Я обернулся и шёпотом поделился наблюдениями с Белкой и Доком. Мы вжались в стену и замерли. Мы находились в неосвещенной зоне, и это было на руку нам. Карлики закончили разговор и разбрелись в разные стороны. Один из них направился к нам. Я плотно схватил рукоять ножа. Карлик шипел, видимо напевая песенку на своём языке. Его шипение так и застряло в глотке, когда он увидел меня. Глаза в испуге широко раскрылись, между головой и телом возникла кровавая полоса, и кровь тугой струей ударила из шеи в стороны. Я обтёр клинок, и мы побежали к алтарю. Мои вещи лежали с краю, как я и предполагал. Я был последним пленником. Я накинул куртку, пояс с артефактами, быстро проверил оружие. КПК лежал тут же. Глаза разбегались от вещей в алтаре. Жутко хотелось помародёрствовать. Док и Белка еще копошились в вещах и подбирали то, что им подходит. Белка, молодец, сначала нашёл автомат Калашникова, проверил его и уже тогда принялся изучать сэконд хэнд. Я увидел среди вещей такой же спецпояс под артефакты как у меня и, не задумываясь, быстро сунул его в рюкзак, решив ознакомиться с содержимым позже. Из кармана достал гранату, приготовившись к встречи с бюрерами. Тут я сообразил, что швырять её в них не имеет смысла. Они легко швырнут её обратно, силой мысли. Я оглядел кучу и увидел гитару. Это было то, что нужно, и я принялся разматывать струны. Вытянув три струны, самых тонких, я взял несколько вещей из кучи и побежал к коридору. У выхода я натянул растяжку, на какое-то время, обеспечив нашу безопасность. Следующий коридор ждала та же участь. После заминирования подходов, я вернулся к алтарю.

Док уже оделся и всем своим видом напоминал уже не Робинзона, а кубинских коммандос. Белка тоже приоделся и запасался боеприпасами.

— В котором коридоре выход? — спросил я.

— А вот этого не знаем. Не выходили. — Сиронизировал Док. — С того коридора, — Док указал рукой в коридор, выход которого в первую очередь был заминирован мной, — бюреры выходили на праздник. Скорее всего, там жилые помещения.

— Ясно. Значит, третий коридор ведет к божеству и возможно к выходу. Может на КПК видно? — Я включил прибор. На карте высветилось моё местоположение, спроецированное с подземелий на поверхность территории Агропрома, но самих подземных коммуникаций видно не было. Судя по расположению входа в катакомбы, в которые меня затащили, нам надо было двигаться в третий коридор. В том же направлении светился, оставленный мной на пересечении координат, маячок местонахождения нужного мне КПК.

— Предполагаю, выход там, — я кивнул головой в сторону третьего коридора и выключил КПК.

— У меня есть предложение. — Глаза Белки зло блеснули. Он держал в руках СВД.

— Уже догадываюсь и поддерживаю, — Док защелкнул магазин автомата, — надо уменьшить популяцию бюреров.

— Хорошо. Только надо оружие помощнее, — я обернулся к алтарю, — Белка стой на шухере. Док, мы ищем в этом барахле патроны с дробью, гранаты и любые емкости, типа бутылки и банки.

— Понял.

Через несколько минут мы нашли то, что нужно, обыскав малую часть всего имущества алтаря. Я разрезал две двухлитровые пластиковые бутылки, предварительно вылив их содержимое на пол. В нос шибанул запах спирта. В полученные банки засыпали дробины из патронов и воткнули гранаты. Я разжал концы предохранительных колец у гранат и привязал к кольцам шнуры, выпустив их в прорезь банки, что бы они были снаружи. Сверху мы обмотали банки изолентой, плотно закупорив их. Одобрительно взглянув на наше произведение искусства, Белка съюморил:

— Легкий апгрейд гранат.

— Точно. В результате полученного тюннинга, имеем большую поражающую живую силу противника. — Добавил я. — Всё. Идём. Одна тюннингованая граната была у меня. Вторую я дал Доку. Он имел полное право метнуть её. Мы вошли в коридор, осторожно переступая через растяжку. Я двигался впереди. Как и наш коридор, он был плохо освещён и мы пользовались этим преимуществом. Впереди раздались голоса бюреров. Мы плотнее вжались в стену и еще осторожней пошли дальше. Коридор упирался в зал, похожий на зал жертвоприношений и мы вынуждены были остановиться. Дальше было опасно двигаться. Зал был хорошо освещён, и мы могли демаскировать себя. Помещение было забито карликами. Был такой шум, словно мы были на базаре. При этом они все сидели, стояли и почти никто не ходил. Воздушное пространство зала было заполнено всевозможными предметами. Всё куда-то летело и падало. Телекинез здесь проявлялся в полной мере. Зачем им нужно было ходить, когда при надобности они могли что-то притянуть, отправить и выкинуть. Все особи походили на нашего тюремщика. Такие же грязные, неуклюжие, покрытые гнойными болячками. Различались они только по росту и размерам. В центре зала, что-то висело в воздухе и самые маленькие карлики, наверное, дети, шумно шипели и ворчали. Предмет в центре то рвался вверх к потолку, то падал и подхватываемый невидимой силой снова взлетал. Я никак не мог разглядеть, с чем они играют, и взял бинокль. Фокус автоматически настроился, позволяя в мельчайших деталях разглядеть то, с чем играли карлики. Это были останки человека. Головы и ног не было. Тело с руками крутилось вокруг своей оси словно юла, забавляя маленьких бюреров. Вращение тела прекратилось, и оно зависло в воздухе, расправив руки. Лопнула ткань рукава и одна рука отделилась от тела. Покружившись вокруг изувеченных человеческих останков, рука унеслась в толпу карликов, где разорвалась в воздухе на много частей, и я услышал хруст и чавканье. Больше я смотреть на такое не мог.

— Что там? — прошептал Белка.

— Лучше вам этого не видеть. — Я взялся за шнурок гранаты. — Пора положить конец их существованию.

До входа в зал было метров десять. Неудобство гранаты позволяло метнуть ее метров на двадцать. Это было не совсем практично для её использования.

— Док, доходим тихо до входа и бросаем чуть в стороны от центра, чтобы укрыться за углом входа. Белка, прикрываешь нас. Как бросим гранаты — падай на пол.

— Ок. — Белка присел на колено в середине коридора, взяв на прицел выход, а я с Доком двинулись к выходу по обе стороны коридора. Незаметно мы дошли до зала. Я дёрнул шнур, выдернув кольцо, и бросил банку вправо от себя. Кто-то из карликов заметив неожиданно появившийся летящий предмет, рефлекторно остановил его в воздухе. Я прыгнул назад в коридор, вжимаясь в пол. Док следом бухнулся рядом и раздался оглушающий взрыв. И сразу за ним второй. Над головой засвистели дробины и осколки, влетая в пространство коридора, рикошетом отлетая от стен. С потолка посыпалась пыль и мелкие камни, обнажая швы между бетонными перекрытиями. Мы вскочили с Доком и вошли в пыльную завесу зала. Я двинулся вправо, вдоль стены. Док влево. Тишину после взрывов потревожили стоны. На полу лежали, разбросанные взрывом останки тел бюреров. Засыпанная дробь сделала свое чёрное дело, неся смерть со скоростью около 700 м/с, пробивая тела насквозь, и не оставляя шансов на выживание ни кому в радиусе поражения. Из облака пыли я увидел глаза бюрера. Он лежал с оторванной рукой, истекая кровью. Увидев меня, он поднял мысленно в воздух чьё-то тело, но сил не хватило и останки упали на пол. Я выстрелил, оборвав его подземную жизнь. Описав полукруг по залу, я встретился с Доком.

— У меня чисто. Несколько карликов ранены. Но они не доживут, — Док вытер лоб. — Я не стал их добивать.

— Уходим.

Мы вышли в коридор и обнаружили отсутствие Белки. Я крикнул, но он не отзывался. Подойдя к месту, где стоял на колене Белка, я осмотрел пол. Было видно, что он лежал тут, прячась от взрыва. Потом его словно тащили по полу в сторону алтаря. Мы переглянулись с Доком и побежали туда же. Впереди раздался взрыв. Нас отбросило ударной волной. Сработала моя растяжка. Я вскочил и побежал к выходу. Белка лежал в коридоре. Весь в крови и кровавых ошметках.

— Белка! Мать твою! — Док подскочил к нему и, упав у его головы, начал трясти его, — Белка! Солдатик! Как же так? — Док заплакал.

В глаза бросилась грязная тряпка и торчавшая из неё кисть бюрера покрытая гнойниками.

— Это останки бюрера, Док. Белка, наверное, без сознания. Я в зал. Проверю.

Док быстро обтёр рукавом слезы и приступил к своим обязанностям доктора. Приложил пальцы к шее и улыбнулся:

— Жив солдатик! Напугал старика.

Раздался ещё один взрыв, я присел от неожиданности. Душераздирающий рёв пронесся по подземельям Агропрома. Док испуганно обернулся к алтарю и прошептал:

— Божество…

— Да нет, Док. Этот вопль мне очень знаком. Это кровосос. — Я пошёл к выходу, — Он ранен. Нужно добить его, пока он не добил нас.

— Я с тобой, — Док встал. — Белка в порядке. А кровососа надо валить.

Мы побежали к третьему коридору. Кровососа не было.

— Наверное, эта тварь быстро бегает. — Сказал Док и начал озираться по сторонам.

Я увидел цепочку бурых пятен. Следы шли к алтарю.

— Похоже не так быстро. — Я указал Доку стволом автомата на следы.

Мы настороженно пошли к большой свалке вещей, когда-то принадлежащие сталкерам. У алтаря кровавые следы терялись на пропитанном от крови полу. Я всматривался в воздух, но ничего подозрительного не видел. Тишина зловеще окутала нас. Едва дыша, мы дошли до алтаря. Я ждал появления кошмарного существа в любой момент и был готов в любую секунду нажать на курок, поэтому, когда среди вещей, изъятых у пленников, вдруг скатился рюкзак, я рефлекторно прыгнул в сторону, на ходу отправив очередь в то место, откуда скатился рюкзак. Пули застряли в воздухе, выдав маскировку кровососа. Он взревел и проявился. Мгновенно прыгнул за стол, на котором совершались жертвоприношения, и столешница из железной двери поднялась щитом между нами и кровососом. Пули рикошетировали от двери, и нам пришлось остановить стрельбу.

— Хитрая тварь, — я сплюнул, — идём в обход. Ты справа, я слева. Только не напротив друг друга, а то… Я не успел договорить. Кровосос перехватил дверь горизонтально и швырнул в нас. Я бросился на пол влево, Док присел, и дверь пролетела над его макушкой. Я видел, как тварь прыгнула следом за дверью в нашу сторону. Но когда мой автомат выплевывал пули в бок кровососа, Док был уже мёртв. Прыжок твари завершился смертельным и молниеносным ударом, сломав Доку шею. Выпущенные пули рвали плоть кровососа. Он ревел, но его сил не хватало уйти с траектории выстрелов. Патроны кончились, я автоматическими движениями вынул магазин, но вставить новый не успел. Твари хватило этой передышки, чтобы оказаться передо мной. Автомат вылетел из рук, и голова кровососа приблизилась к моему лицу. Мой кулак со всей мощи влетел в его щупальца. Левая рука уже летела следом. Кровосос, пропустив мой первый удар, легко уклонился от следующего и гневно заревел, выпрямившись во весь рост. Голова монстра внезапно разорвалась кровавыми брызгами. Эхо оглушающего выстрела пронеслось по залу. Кровосос замер и упал мордой вперед, хотя как таковая морда у него уже отсутствовала. Из коридора, покачиваясь, вышел Белка.

— Ты и, правда, снайпер, — я обессилено сел на пол.

— Док? — произнес, подходя Белка. Его вопрос предназначался мне.

— Мёртв. — Я кивнул на тело нашего доктора.

Белка подошел к нему. Присел, и его ладонь легла на открытые глаза Дока:

— Вот и дождался ты свободы, Док.

Я дотянулся до автомата и перезарядил его, потом встал и подошёл к Белке. Моя рука легла на его плечо:

— Надо идти, солдат. Вынесем Дока, и похороним как человека.

— Да, конечно, — Белка присел над телом Дока и, взяв его за грудки, закинул его себе на плечо.

Я забрал винтовку у Белки, и мы пошли к третьему коридору. Коридор заканчивался небольшим помещением. Внутри лежали разбросанные обглоданные кости и гниющие останки. Напротив выхода из коридора, была дверь.

— Здесь обитало их божество. — По голосу Белки я понял, что он устал, и предложил поменяться ношей.

Я отдал винтовку Белке и взвалил худое тело Дока на свои плечи. Белка пошёл впереди. За дверью оказалось помещение, из которого вверх вела винтовая лестница. Задняя часть комнаты имела углубление, освещаемое изнутри ядовито-зелёным светом.

— Подожди. У меня тут дельце одно, — Я опустил тело Дока и включил КПК. Маячок находился впереди меня в пяти метрах. Либо на этом этаже, либо выше.

Белка заинтересованно смотрел на меня. Я направился в углубление, представлявшее собой вторую половину комнаты, только пол в ней был ниже уровня нашего на метра два. Внизу стояли две большие ванны, возвышающие в полуметре от пола. Источник зелёного света находился в них в виде жидкости такого же цвета. Испарения поднимались вверх и освещали эту комнату. Вниз вела железная лестница.

— На кислоту похоже, — Белка любовался необычной игрой фосфоресцирующего света.

— И воняет жутко. Я вниз. — Спустившись, я сверился с КПК. Маячок был левее, там, где была ванна. Внизу испарений было поменьше. И воняло не так сильно. В потолке я заметил отверстие, служащее вентиляционной шахтой. Бетон вокруг шахты потрескался и местами осыпался. Я подошёл к ванне. Жидкость внутри жила своей жизнью. Бурлила, пузырилась и кипела. На поверхности жидкости надувались пузыри и, лопаясь, выпускали в воздух облако светящегося пара. Я заткнул нос и обошёл ёмкость вокруг, постукивая по её стенкам. Ничего похожего на тайник, я не нашёл. Решив, что тайник находится выше этажом, я пошёл к лестнице. Что-то остановило меня. Мелькнула сумасшедшая мысль, заставив меня вернуться к ванне и заглянуть в неё. Пузыри мешали разглядеть что-либо на дне, но я увидел то, что искал.

— Белка, дай что-нибудь, чем можно проверить кислота это или нет.

Белка завертел головой, что-то увидел и подобрал:

— Держи. Думаю, поможет. — Он бросил мне пустую пачку из под сигарет. Я поймал и опустил её в жидкость. Целлофановая упаковка быстро сжалась, скукожилась и испарилась. Картон пачки ещё некоторое время находился на поверхности, а потом почернел и мгновенно, став зелёным, исчез, выпустив облако пара.

— Ты прав. Это кислота, — я вернулся к лестнице, — скажи Белка, чем можно достать предмет из кислоты?

— Кислоту в стекле хранят. Значит стеклянным чем-то.

— М-да… Тут я смотрю, кругом одни стёкла.

— Можно костью попробовать.

— Белка, ты гений, — я вернулся в соседнюю комнату, логово кровососа.

Костей тут было немеренно и я без труда нашёл скелет ноги. Выше колена кости были раздроблены. Я с омерзением завернул в тряпку область колена и вернулся к ванне.

— Ты похож на маньяка, — улыбнулся беззубым ртом солдат.

— Мне, кажется, в Зоне все становятся в какой-то мере маньяками.

Я обошёл ванну и встал со стороны, замеченного мной, предмета. Погрузив кости, я зацепил его фалангами стопы и вытянул его наружу, сбросив на пол. Прибор был завернут в какой-то прозрачный материал. Белка стоял рядом и любопытно смотрел на мой улов.

— Ни кому, ни слова. — Твёрдо произнёс я.

— Да ты что? Могила! — Глаза Белки горели огнем, — Никогда бы не додумался спрятать предмет в кислоту.

— Что это? Знаешь? — Я ткнул костями в прозрачный кокон КПК.

— Это «Плёнка». Артефакт такой. От химии защищает. Говорят, есть такая аномалии, «Лифт» называется. Вроде как этот артефакт рождается ею. Я никогда его не видел, но слышал про него. По описаниям подходит.

Я потормошил кокон костями, и конец пленочки отделился и развернулся. Аккуратно я принялся раскручивать кокон, освобождая прибор. «Плёнка» размоталась, и я пощупал прибор пальцами. Ничего не жгло. Следы воздействия кислоты отсутствовали. Я взял прибор в руки и посмотрел на артефакт, уберёгший КПК от кислотного воздействия.

— Бери его себе. Может, сгодится, — я развернулся и пошёл к лестнице, на ходу убирая прибор в карман куртки.

Белка ляпнул слова благодарности и, свернув артефакт, убрал в свой спецпояс. Нужно было разведать обстановку вверху, и я молча пошёл по ступеням винтовой лестницы Подъём заканчивался выходом из шахты. Я осторожно выглянул и, убедившись в отсутствии опасности, быстро вышел из шахты. Сделав шаг вправо, и прижавшись к стене, я замер, вслушиваясь в звуки. Шахта находилась в комнате, похожей на ту, из которой вела лестница, но в отличие от неё эта комната освещалась аварийным красноватым светом, проникающим в дверной проем из коридора напротив. Я бесшумно преодолел пространство до двери и снова замер у стены. Тихо. Я выглянул за дверь. Коридор был совсем не коридор. Это была простая лестничная площадка. Ступени бетонной лестницы уходили вверх, затем поворачивали и снова скрывались вверху. Я посмотрел между пролетов вверх. Лестница вела этажей на пять вверх. Включив КПК, я определил, что нахожусь в пяти метрах от входа в колодец. Я вспомнил наш маршрут с Белкой. По пути не было никаких дверей и лестниц. Значит, выход был один и он передо мной. Я вернулся за Белкой. Тот уже пыхтел с телом Дока и преодолел часть винтовой лестницы. Я встретил его у выхода из шахты и помог опустить тело.

— Иди, глянь. Предстоит небольшое восхождение, — я кивнул Белке в сторону лестницы. Тот скрылся за дверью и спустя несколько минут вернулся.

— Чёрт. Хорошо помню, не было никакой лестницы, — Белка поражённо сел на пол, — хотя я без сознания был, когда бюреры припёрли меня сюда. Но всё равно с трудом вериться, что они тащили меня по такой лестнице.

— Ладно. Перекурим и пойдём вверх.

Посидев около десяти минут, мы встали. Я положил тело Дока на свои плечи и пошёл вслед за Белкой. Переступив первую ступень. Белка исчез. Просто исчез. Раз, и нет его. Я остановился как вкопанный. Сбросив тело, я стал внимательно разглядывать ступени. У угла ступени со стеной лежала маленькая пушистая мёртвая гусеница. Приглядевшись к ней, я заметил, что она еле заметно, чуть светится. Ножом я зацепил её и перевернул, надеясь увидеть маленькие ножки, но их не было. Это была не гусеница. Было похоже на соединенные между собой, маленькие пушистые шарики. Неожиданно появился Белка и я отпрыгнул от внезапности его появления.

— Ты не поверишь! Там лес! — Белка со счастливой «миной» показывал рукой на лестницу, — выход сразу за ступенями!

— Где лес? На какой территории? — Я уже сообразил, что это пространственная аномалия.

— Агропром. Лес, наверху, на холме. Я проверил. Вокруг всё тихо.

— Отлично. Тогда пошли, — я посмотрел на «гусеницу», — кажется, я догадываюсь, как работает аномалия.

Я поднял тело и вышел за Белкой. Перешагнув через ступень, свежий и прохладный воздух ударил в нос и вскружил голову. Мы находились в небольшой роще. Было чертовски приятно видеть колыхающуюся под ветром листву деревьев. Через низкорослые кусты виднелся комплекс института. Я положил тело Дока, и оглянувшись по сторонам, встал на колени и принялся изучать растительность.

— Ты что ищешь? — Белка присел рядом.

Я, молча, продолжил своё занятие и наконец, мой поиск увенчался успехом.

— Вот. — Я ткнул пальцем на такую же гусеницу, как и обнаруженную мной на лестнице.

— Что в ней особенного? — Белка удивленно посмотрел на меня. — Гусеница-мутант?

— Это не гусеница. Я тоже так думал когда увидел её на лестнице. Это и есть аномалия, — я встал и запомнил где лежит «гусеница», — Белка, ты занимайся Доком. А я пошёл обратно.

Увидев немой вопрос на лице солдата, я ответил:

— Хочу кое-что забрать. На память. Только обратно мне видимо придётся пешком идти. Так что ты не жди и двигай в свою часть.

Белка молча кивнул. И я, не прощаясь, шагнул обратно через аномалию. Выйдя на бетонную лестницу, я поднял «гусеницу» и положил в контейнер. Когда я переступил ступени и никуда не перенёсся, я уверился в своих предположениях. Аномалия дезактивировалась, и мне предстоял самостоятельный подъём по лестнице. Путешествие прошло спокойно, без эксцессов. Больше аномалий мне не встретилось, как и монстров. На последней площадке был выход в коридор и я проследовал по нему и вышел в небольшой зал, напоминающий котельную. Трубы в два ряда шли вдоль стен и исчезали в котле, потом выходили из него и исчезали в стене напротив. Слева в дальнем углу стояла железная лестница, ведущая в помещение выше уровня пола котельной. Поднявшись, я увидел, что это тускло-освещаемый коридор, который закачивался колодцем, ведущим наверх. Мой путь близился к финалу. Я дошёл до колодца и присел в угол. Нужно было сразу, используя безопасность помещения, определить свой дальнейший маршрут. Я включил КПК наёмника. Как я предполагал, прибор не потребовал введение пароля. На карте высветилось место тайника. Маячок указывал на болото. Мысленно я составил маршрут и выключил КПК. Теперь можно было с чистой совестью подниматься наверх, и я полез навстречу солнечному свету по железным скобам колодца.

14 глава

Я стоял у могильного креста. Две связанные крест-накрест ветки торчали из черного холмика земли. Белка только управился и сидел рядом. По высокому лбу текли ручейки пота.

— Что делать будешь? — он посмотрел на меня.

— У меня работа.

— Я не хочу в часть. Можно я с тобой?

— Белка, я одиночка. И честно скажу, без обид. Мне легче, когда я один. Я знаю, что могу рассчитывать только на себя. К тому же мой путь очень часто пересекается со смертью.

— Ладно. Я понял. — Солдат грустно вздохнул и отвёл взгляд, — могу я с тобой выйти на Свалку? Там я пойду к бармену, на Кордон.

— К Сидоровичу что-ли?

— К нему. Говорят у него подработать можно.

— Ладно. Договорились. Только с этого момента никакой самодеятельности.

— Конечно. — Белка задумался, — а я ведь так и не знаю твоего имени, сталкер.

— Тигр. Так меня кличут.

— Прикольно. Зоопарк, а не Зона.

— Ладно, пойдём. Скоро закат, а я хочу дело доделать до темноты.

Солдат встал и, размяв ноги, подобрал свою поклажу. Я пошёл в авангарде. До болота, судя по карте, нужно было идти километра три. Путь предстоял по возвышенности, среди кустов и редких деревьев. Не пройдя и ста метров, запищал детектор аномалий, но я уже видел её. Лёгкая дымка кружила над пятном, образованной вжатой травой.

— «Трамплин», их много тут, — Белка встал сбоку и указал на ещё одну аномалию, справа в метрах десяти, аналогичной природы.

— Гравитационной природы. Концентрированная энергия разряжается при срабатывании аномалии и, высвобождаясь, наносит удар. — вспомнил я характеристики аномального образования.

— Точно. Как при взрыве.

— Пойдём дальше. Обойдём слева. Место позволяет, — и мы резко повернули, сделав обход на добрый десяток метров. Мы обнаружили ещё пару таких «трамплинов», но благополучно обошли их. Через минут пятнадцать нашего продвижения по маршруту, раздался скулёж и рычанье. Мы в один миг присели. Я обслюнявил палец и задрал его вверх, определяя направление ветра. Ветер дул от псов. «Хоть в чём-то повезло», — подумал я и шёпотом произнёс:

— Возможно, они не учуют нас. Пойдём потихоньку.

Мы очень тихо двинулись прочь от этого места. Раздался хлопок, сопровождаемый, диким воем. Одна из псин угодила в аномалию, и получила гравитационный удар. Встревоженные псевдособаки разбежались по высокой траве. Мы, пользуясь суматохой, ускорили шаг, уходя дальше от стаи беспощадных убийц. Обойдя очередные кусты, с какой-то яркой и очень крупной ягодой, мы увидели псевдопса. Он стоял напротив и хищно смотрел на нас. Зарычав, он обнажил свои влажные от слюней клыки. Он не боялся нас и это мне не нравилось. Я, стараясь не делать резких движений, медленно навёл мушку автомата на его морду. Пёс зарычал громче, и вдавил свою голову к земле, готовясь к прыжку. Его черные глаза зло смотрели на нас, будто сам дьявол следил за нами из ада. Слева, раздвинув высокие стебли травы, показалась ещё одна морда. Хищно оскалившись, пёс медленно вышел из зелёной растительности, предоставив нам любоваться его оголенными рёбрами со свисающими клочками бурой шерсти. Справа появился ещё один представитель этой мутированной породы. Три псевдопса стояли напротив и предвкушали ужин. Что-то не нравилось мне в их поведении. Демонстрация их устрашающего вида не входила в их характер. Они явно привлекали внимание. Я медленно обернулся и увидел сзади крадущиеся оскаленные твари. Около пяти особей.

— Белка. У нас гости.

— Да я уже заметил, — взгляд солдата был прикован вперёд к псам и он не видел картину сзади.

— Сзади. Примерно пять.

— О, Господи. Они окружили нас.

— Я не знаю как ты, а я не собираюсь доставить им удовольствие в потреблении меня. — Автоматная очередь резанула тишину и первый пёс, замеченный нами, свалился в конвульсиях. Остальные одновременно атаковали нас, оглушая нас злостным рычаньем. Я быстро сменил свою позицию перекатом вправо. Голодные твари врезались друг в друга. Белка уже стоял где-то в стороне и «поливал свинцом» кучу малу из псов. Я фиксировал все моменты, а рефлексы делали своё дело. Палец жал на курок, как только автомат наводился на цель. Бесконечно я менял свою позицию перекатами и прыжками. Псы, волна за волной, давили на нас. Земля была покрыта разорванными пулями телами, а количество монстров всё не уменьшалось. Закончились патроны и я встретил летевшую клыкастую морду прикладом автомата. Голова пса лопнула, обнажив серый окровавленный мозг. Справа и слева ко мне неслись ещё две твари. Ближний ко мне пёс прыгнул на меня, но я, выхватывая нож, ушёл вправо и уклонился от его клыков, а нож погрузился в его хребет, добавив ему скорости. Окровавленная пасть второго уже летела ко мне. Не останавливаясь, я молниеносно прочертил впереди пространство ножом, разрезав приближающуюся пасть псевдособаки. Тот приземлился на землю, его нижняя челюсть отвисла и болталась на шкуре, из раны хлестала кровь. Встретив следующего пса резаным движением ножа справа к себе, его передние конечности отделились от тела, и он рухнул мордой в землю. Продолжая движение, я сделал оборот вокруг оси, на ходу перерезав горло пса, лишённого челюсти и окончательно добив его. Вращаясь по инерции, я словно бритвой, срезал голову ещё одной собакоподобной твари, и тугая струя крови брызнула на куртку. Участь безлапой собаки была предрешена. Нож пронзил ей хребет и пригвоздил к земле. Я легко вынул его и замер в ожидании нападения, но больше ко мне никто не бежал и никто не прыгал. Несколько псов, поскуливая от ран, убежали, видимо посчитав нас несъедобными. Я оглядел место битвы. Белки не было видно. Обеспокоенно я выпрямился во весь рост и пошёл осматривать тела. Белка мог лежать под ними. В стороне я услышал скулёж. Но он не принадлежал псам. Я пошёл к источнику звука. За небольшой каменной глыбой, вжавшись в неё спиной и обняв автомат скулил Белка. Глаза были мокрыми и он что-то бормотал. Что-то про Господа и сохрани. Я взял у него автомат и проверил скрепленные между собой магазины. Тот, который был в автомате, был полон.

— Тебе солдат не на Кордон надо. Тебе домой надо. Иди к своим. Идти недалеко. Если осторожничать будешь, дойдёшь через часок. В части тебе может, еще и орден дадут, — я в последний раз оглядел бойню и пошёл своим маршрутом.

«Я не могу быть нянькой», — размышлял я на ходу, — «солдату и вправду стоило бы вернуться в часть. В Зоне слабохарактерные долго не живут». Минут через пятнадцать я развернулся и пошёл обратно, кляня на чём свет стоит, свою совесть. Белка сидел на камне и курил. Сигарета подёргивалась в пальцах, выдавая нервное напряжение.

— Я доведу тебя. Всё-таки обещал, — я достал из своего рюкзака пол-литровую пластиковую бутылку с чистым спиртом и протянул солдату, — держи. Хлебани. Полегчает.

Белка взял бутылку и глотнул. Тут же поперхнулся и раскрыл рот, шумно вдыхая воздух, охлаждая гортань.

— Это ж спирт! Чистый! — солдат ещё не пришел в себя после глотка и стал похож на спелый красный помидор.

— Ну да. Спирт. А ты думал вода? Если ты в норме, то пойдём. Уже смеркается.

Белка вернул спирт и виновато затопал следом. Через полчаса мы стояли на краю обрыва и созерцали тёмно-зелёное марево болота, бывшее когда-то озером. Со временем оно зацвело и высохло, покрываясь зарослями камыша и высокой травы. Песчаный пляж ещё сохранился местами. Наверное, тут когда-то купались и загорали на горячем песочке. Теперь это место не располагало к пляжному отдыху. Кое-где лежали разбросанные ржавые бочки, на некоторых из них виднелся рисунок химической опасности. В былые времена, с института сюда сливали всякую дрянь, и теперь это болото представляло собой хранилище всевозможных нечистот, но все равно было красиво смотреть на зеленоватую дымку над болотом, освещаемую последними лучами солнца, рисуя в фантазиях неземную поверхность другой планеты. Глядя на бочки, я вспомнил про тайник долговцев. «Где-то находится вход в канализационный коллектор, замаскированный под засыпанную бочку». — Вспомнил я слова Воронина. Сверху поверхность болота и берега хорошо просматривалась. Бочками я решился заняться позже, думая о том, что не стоит делиться информацией о схроне. Я включил КПК. Маячок указывал на домик, стоящий на той стороне болота. Я навёл бинокль. Деревянная хижина стояла на сваях, погруженных в болото. С берега к дому вел узкий настил из досок. Признаков жизни не наблюдалось. Я отвел бинокль. Что бы попасть в хижину, нужно было обойти болото.

— Нам туда, — я указал на хижину.

Белка прочертил взглядом болото и сказал:

— Наверное, справа будет короче.

— Я тоже так думаю. Но мы доберемся туда часа через два. Это если при хорошем раскладе, — я посмотрел вокруг, и увидел глыбы, стоявшие недалеко и образующие естественное укрытие. — Остановимся здесь, вон за теми глыбами, а с утра пойдем.

— Хорошо, — Белка после пережитого был склонен к молчанию и меня это устраивало.

Место было выбрано очень удачно. Одна сторона была защищена крутым обрывом, а с других сторон нас укрывали большие валуны. Мы перекусили уже в почти полной темноте. Солнце скрылось за горизонтом, окутав нас сумрачной прохладой, и только зеленые испарения болота чуть освещали все вокруг, придавая совершенно фантастический вид действительности. Не менее удивительными были и звуки, доносившиеся оттуда. Что-то хлюпало и ухало, взвывало и свистело. Казалось, с приходом тьмы из болота вылазили невиданные чудовища и игрались друг с другом. Хотя и такому факту не стоит удивляться в Зоне.

— Я первый на часах. Ты отдыхай, — после ужина я чувствовал себя совсем без сил, но солдат выглядел еще не лучше.

Белка тут же прилег, сунув под голову рюкзак, и мгновенно засопел. Я сел спиной к камню и вслушивался в отдаленные звуки. Издалека, из района института, приглушенно доносился треск автоматных очередей. Где-то выли псевдопсы и слышались чьи-то стоны и рычание. Зона не спала. Зона жила своей жизнью. Я смотрел на зеленое марево и незаметно для себя уснул.

Три человека одетых в темную синюю форму наемников стояли на краю болота. Слева берег болота задирался вверх и уходил вдаль крутым обрывом. Справа берег был более пологим и был покрыт высокими стеблями камышей. Вдали виднелась крыша хижины.

— Может, сейчас их возьмем? — произнес один.

— Нет. Тайсон сказал ждать, пока Хамелеон не заберет артефакт. Пусть поработает. А пока привал, — ответил второй, — чуть дальше, в болоте, островок есть. Там и остановимся. Они не должны нас увидеть. Иначе все коту под хвост. У Тайсона и так нет настроения, и если мы его разочаруем, он будет в гневе.

— Точно. Пусть поработает. Неделю где-то прохлаждался.

— Мы еще не знаем, что у них случилось. Весь отряд исчез. Последняя полученная информация от них была о том, что они преследуют Длинного с артефактом и идут в подземелье. И все. Они исчезли. А спустя неделю объявился Хамелеон.

— Странно все это, — прокомментировал третий.

— Вся Зона — это странность, — ответил второй. Он был старшим у них. Зона нарекла его именем Горец. Он, как герой одноименного сериала, носил с собой меч. Его японская катана висела в ножнах за спиной. Горец блестяще владел техникой фехтования, и это не раз спасало ему жизнь.

— А чё у Босса с настроением? Какой-то хмурый он.

— На днях Лысого убили. Нашли его в Темной Долине, — Горец вздохнул, — он нашим общим другом был.

— Все там будем, — подытожил разговор третий.

Наемники перешли через небольшой промежуток хлюпающего и вязкого болота и ступили на островок. Расположившись, перекусили и легли спать, оставив в карауле одного бойца. Горец выбрал себе самое трудное время для караула. Он любил встречать рассвет. Горец устроился удобней и напоследок перед сном взглянул на караульного. Тот устроился на трухлявом пне, к ним спиной, смотря в сторону болота. Убедившись, что все в порядке Горец закрыл глаза и уснул.

Тень дерева раздвоилась и абсолютно беззвучно подошла к караульному сзади. Тонкий свист и на шее часового затянулась петля из тонкой струны. Кожа и мышцы моментально лопнули, перерезанные струной. Кровь под высоким давлением вырвалась на свободу из резаной артерии, забрызгав форму наемника. Тень скользнула дальше, оставив тело бойца в сидячем положении. Присев у спящего бойца человек, несущий смерть, быстро одной рукой закрыл рот жертве, нож в другой руке молниеносно пронзил грудь между ребер, нанеся смертельную рану в сердце. Возле изголовья Горца тень замерла. Человек присел, и его рука скользнула над мечом. Он выпрямился и исчез, растворившись в темноте.

Горец проснулся. Что-то встревожило его сон. Он быстро присел, и его рука легла на рукоять катаны, готовая в мгновенье извлечь ее из ножен. Часовой неподвижно сидел. «Наверное, уснул», — подумал Горец и встал с намерением разбудить бойца. Подойдя к часовому, он толкнул его сзади в плечо. Голова почти отделенная от тела по инерции откинулась назад, открыв зияющую рану, и тело свалилось набок. Горец остолбенел от неожиданности. Потом, взяв себя в руки, плавными шагами переместился к спящему наемнику. Тот был мертв. Темнота не позволяла увидеть причину смерти, и Горец зажег фонарь. На груди наемника растекалось багровое пятно. Горец выключил фонарь и замер, вслушиваясь в звуки. Глаза не видели ничего подозрительного, и он полностью сосредоточился на слухе отделяя каждый звук от другого. Он услышал то, что хотел. Это были шаги крадущегося человека. Но было поздно, когда этот звук прошел фильтрацию и он понял его источник. Холодное лезвие плотно вжалось в его горло. Словно из ниоткуда родилась фраза:

— Мне нужен Тайсон. Где он?

— Я не знаю, о ком ты говоришь, — слова еле выдавились из горла наемника.

Давление на горло вдруг исчезло, и правое ухо резануло болью. Закричать Горец не смог. Его рот зажала рука, и он только промычал от боли.

— Повторю свой вопрос, и если ты неправильно ответишь, то на корм псам уйдет твое левое ухо. Где Тайсон? — прошипел голос и убрал руку. Нож уже врезался в горло.

— Он… — Горец задыхался от обжигающей боли, — он на Военных складах. В бункере, под деревней. Нас ждут. Ты же…

Его речь утонула в хрипе. Хруст шейных позвонков отправил наемника в ад. За свою жизнь, полную насилия и других грехов он заслужил туда дорогу. Человек, вынул из его ножен меч, и присев, молниеносно вонзил клинок в землю, после чего нанес резкий удар ребром ладони по обуху лезвия и оно со звоном сломалось. Рукоять меча с обломком лезвия он бросил тут же. Он сделал шаг назад в тень, и тьма поглотила его.

Проснулся я от того, что замерз. Зуб на зуб не попадал. Я встряхнулся, мысленно поругав себя за такое отношение к караулу, и посмотрел на часы. До смены караула осталось два часа. Я решил приплюсовать к своей смене еще пару часов, наказав себя. На сухом горючем подогрел себе кипяток и заварил чай. Несмотря на поздний час, Зона продолжала жить. Вдалеке трещала и искрилась «Электра», раздавались хлопки сработанных «Трамплинов» и какая-то живность с воем улетала в неизвестность. Выстрелы со стороны института затихли. Горячий чай приятным теплом согревал тело изнутри и я задумался. «Я здесь, что бы мстить… Лучшая месть — забвение, оно похоронит врага в прахе его ничтожества», — вспомнил я чьё-то мудрое изречение и продолжил свой монолог. — «Но эти люди недостойны жизни, чтобы они умерли в забвении. Они часть Зла. Зона есть Зло. Или все-таки нет? Может она просто притягивает Зло. Вот Тайсон, например. Он злой. Его люди тоже злые и они пришли сюда. Я тоже злой. И тоже здесь. Может Зона является каким-то катализатором, притягивая к себе Зло»? — рассуждал я, — «своего рода гигантская аномалия, которая срабатывает, когда на ее территории совершается зло. Может Выброс, который волной расширяет пространство Зоны и есть сработка аномалии? Чем больше здесь Зла, тем шире ее границы…? В любом случае я здесь не в любви объясняться пришел. Я орудие Зла. И буду им, пока мои враги оскверняют эту землю», — я выплеснул остатки уже теплого чая, закончив свой короткий монолог, и посмотрел на ночное болото, покрытое ядовитыми испарениями, и вспомнил как когда-то, очень давно, еще в той жизни, мы сидели с Иришкой и любовались закатом на берегу Енисея… Я вздохнул и запрятал воспоминания в кладовую информации. За раздумьями незаметно пролетело время, и пора было будить солдата. Я растолкал его. Он уселся, а я протянул ему горячий чай.

— Спасибо. А что так поздно? Я ведь два часа назад должен был встать? — Белка с удовольствием почмокивал чаем.

— Да ладно. Уснул я. Вот и не стал будить, — я остался на своем насиженном месте и сразу уснул. Мне приснилась Иришка. Она спустилась ко мне с неба словно ангел. Протянула руки, и я почувствовал ее тепло и нежность. Я знал, что ее нет. Я сжал ее руки и хотел прижаться к ней, но она вдруг оттолкнула меня и, виновато улыбаясь, произнесла:

— Не сейчас, Игнат. Не сейчас.

Я проснулся. Сбросив сон встряской головы, я посмотрел вокруг. Уже светало, но болото еще пряталось от первых лучей солнца, вжимаясь в низину между холмов. Белка посмотрел на меня:

— Выспался?

— Вроде бодрячок, — я достал упаковку НЗ, — думаю надо перекусить, и пойдем дальше.

— Я всеми ногами и руками «За», — Белка поддержал мое желание и тоже достал из рюкзака упаковку с питанием. Мы дружно почавкали и запили жидкостью, напоминавшей по вкусу кофе. Быстро собравшись, мы пошли вдоль обрыва в обход болота. Через час мы дошли до той части болота, у которой нам требовалось развернуться и идти в обратном направлении, но уже по другому берегу. Метрах в десяти от берега, в болоте, на островке мы заметили движение. Доносилась грызня и рычанье. Вглядевшись, я увидел серые спины псевдопсов.

— Добычу делят. Пойдем дальше. Вчера хватило свидания с ними, — я прибавил шаг.

Белка задумался и часто оглядывался на остров. Я счел его поведение как испуг после вчерашней схватки. Домик уже был уже совсем рядом. Детектор аномалий не фиксировал, но я внимательно смотрел вперед. Зона не прощает ошибок. Дойдя до дощатого мостика, я остановился. Хижина возвышалась над поверхностью болота в трех метрах, прочно стоя на деревянных сваях. Мостик шел по поверхности, используя в качестве опоры пустые заваренные бочки, отчего конструкция качалась на волнах и при каждом шаге грозила перевернуться. Дом будто бы стоял на горячей плите, на которой варили что-то химическое. Жутко воняло, и я закрыл нос рукавом куртки. С мостика к дому вела наспех сколоченная из веток лестница и упиралась в подобие веранды без окон. Вход в дом был со стороны болота. Я поднялся и, обойдя по веранде, зашел в дом. Было пусто. На дощатом полу лежал старый матрац. В середине пола был раскрытый люк, из которого прорывались испарения болота. Заглянув вниз, я увидел лестницу, исчезающую в илистом дне ядовитого болота. Все координаты указывали на этот дом. Я задумался о том, где мог быть спрятан артефакт. Вспомнив об остроумном тайнике в подземелье, я обратил внимание на лестницу. Она крепилась к проему люка большими гвоздями. Я потянул лестницу на себя, и она легко поддавшись мне, оторвалась от стены. Я взялся за ступени и вытянул лестницу вверх. Из болота вынырнул контейнер, привязанный к нижней ступени лестницы. Я вынул лестницу из люка и отвязал контейнер. Было неразумно открыть его и посмотреть на редкий артефакт, из-за которого пролито много крови, но я не сдержался. Я присел и, открыв замки, увидел его. Свет от артефакта залил помещение розовым цветом. Передо мной лежал большой граненый алмаз. По крайней мере, это было единственное, с чем можно было сравнить артефакт. Я взял его в руки и легкое покалывание и тепло пробежали по телу. Цвет сменился на желтый, затем на красный и вновь стал розовым.

— Положи его. — Мое любование прервал требовательный голос Белки. Я с удивлением обернулся к нему и увидел направленный на себя автомат. Глаза солдата блестели от азарта.

— Положи его. Господи я не верю! Я нашел его! — Белка лихорадочно затараторил.

— Белка ты чего? На кой он тебе сдался? Ты его даже продать не сможешь. Тебя похоронят в Зоне.

— Ты дурак, Тигр! Я и не собираюсь продавать его. Это мое задание! Мы с отрядом спустились вслед за Длинным, в подземелье. Он решил кинуть нас и удрать с артефактом, — солдат облизнул пересохшие губы и продолжил, не отводя автомат, — а он, сука спрятал артефакт, а сам сдох у кровососа в качестве ужина. — Белка снова облизнулся и сплюнул в пол.

— Так ты, выходит, не солдат? Наемник? — Я чувствовал себя последним идиотом.

— Наемник. Да

— Имя то хоть правда? — Я старался оттянуть время.

— Нет. Хамелеон — мое имя.

— Имя тебе подходит, нечего сказать. И что ты будешь теперь делать, Хамелеон? — Я как бы невзначай передвинулся к люку.

— Заберу артефакт и уйду.

— Почему ты думаешь, что я позволю тебе его забрать? — Я стоял у самого люка и примерялся к прыжку. Один черт, меня ждала смерть. Либо здесь на полу с пробитой башкой, либо в ядовитом болоте. Но в болоте был шанс выжить.

— Ты, конечно, крут, сталкер, но против автомата ты не попрешь.

— Хамелеон, я не дурак и понимаю, что ты все равно оставишь меня здесь при любом раскладе. Тебе не нужны свидетели и насколько я знаю, наемники их не оставляют. Только ответь на один вопрос, и я положу артефакт.

— Ладно. Слушаю.

— Меня давно мучает вопрос, где ваша база? Я все равно умру. Пожалуйста, удовлетвори мое любопытство.

— База где? — Хамелеон задумался, — Да в принципе, какая разница. Ты прав, конец все равно один. Мы на территории Военных складов дислоцируемся. В деревне. Точнее под деревней.

— Ясно. Спасибо, Хамелеон. Выполни еще одну мою просьбу. Передай привет с того света Тайсону. От Игната, — ошеломив его, я воспользовался секундной задержкой и прыгнул в люк. Артефакт, крепко зажатый в руках, вдруг дернулся и только потом я услышал выстрелы. Пуля отколов осколок артефакта, пробила ткань одежды и вошла в тело, пробив грудные мышцы и оставив аккуратное входное отверстие. Пройдя между ребер, деформированная пуля прошла через легкое и, вырвав окружающую ее плоть, вылетела наружу. Грудь взорвалась болью. Я не смог удержать артефакт ослабевшими руками и отпустил его. Он упал на деревянный пол избушки, вспыхнув ярко-малиновым цветом, а я рухнул в болото. В руке остался осколок артефакта, и я крепко сжал его, прижав к груди. Я держался на плаву и чувствовал, как в груди горело, будто в меня воткнули раскалённый прут. На языке ощутился вкус крови. «Черт, зацепил меня. Я не должен умирать так. Сейчас». В проеме люка возникло лицо наемника. Он в гневе что-то кричал. Я не мог понять что. «Меня уносило в глубину или это дом вдруг неожиданно вытянулся вверх»? Сваи удлинялись все выше. В проеме люка на меня смотрело черное дуло автомата. «Не сейчас», — успел подумать я и увидел вспышку, погрузившую меня в темноту. Я умер.

Хамелеон еще раз посмотрел на дрейфующее тело сталкера. У головы расплывалось кровавое пятно. «Скоро раствориться в этой кислотной луже», — наемник хлопнул ладошкой по контейнеру и, убедившись в его наличии, ухмыльнулся, — «Артефакт со мной, хоть и пострадал маленько…. Тайсон все равно будет доволен». Он встал и пошел к выходу. Совесть его совсем не мучила ввиду ее полного отсутствия. Он использовал свой талант обмана для внедрения в различные группировки и не раз оставался предателем. Это была его работа. И за это Тайсон хорошо платил ему. Хамелеона должны были ждать на островке, мимо которого они проходили, но он помнил псов, которые были в том месте, и это было плохим знаком. С плохими предчувствиями наемник вернулся на берег и пошёл к острову. Уже подходя его предчувствия усилились. Он поднялся на пригорок и лег на землю. Под цевье снайперской винтовки Хамелеон подложил рюкзак и глубоко вдохнув, посмотрел в окуляр прицела. Настроив оптику, он увидел псов. Они рвали и давились тем, что осталось от наемников. Хамелеон понял это, как только увидел рванные окровавленные останки с уцелевшими лохмотьями темно-синей формы. Их было всего три пса, и Хамелеон решил вступить в бой. Гранаты он не стал использовать ввиду того, что после их применения вопросы останутся без ответов. Он сомневался в смерти наемников от клыков псевдопсов. Соединив перекрестье прицела с головой пса, Хамелеон задержал дыхание и плавно нажал на спуск. Громкий выстрел потревожил Зону. Отдача мягко ударила в плечо прикладом. Голова пса превратилась от попадания в бесформенную массу. Псы тревожно забегали, но наемник легко предугадывая движение цели, отправил следующего пса к его сородичу на тот свет. Последний, увидев мертвых собратьев, рванул в болото к берегу. Но пуля настигла его, когда он медленно передвигался в вязкой жиже, войдя в хребет и выйдя из груди. Пес перевернулся кверху разорванными ребрами, разбавляя поверхность болота багровым цветом. Хамелеон убедился в отсутствии других экземпляров живности, и смело направился к острову. Твари хорошо постарались замести следы. Тела были изуродованы до неузнаваемости. По останкам он определил, что его ждали три человека. Его взгляд упал на лезвие меча, вертикально торчащего из земли. Рукоять катаны лежала рядом. Хамелеон поднял рукоять и убрал в рюкзак. Больше ему тут делать было нечего. Кто-то блестяще провел ликвидацию наемников. Хамелеон в последний раз взглянул на останки и пошел в сторону выхода с Агропрома.

15 глава

Я шел по туннелю. По бесконечному туннелю. Свет в конце пути манил меня, но, сколько бы я не шел он не приближался. Ужасно болели ноги и, приглядевшись, я увидел, что иду по острым камням босиком. Ступни кровоточили, и я упал на руки. Камни острыми углами воткнулись в ладони. Я пополз, раздирая колени и ладони. Я понимал, что не смогу доползти до света, но упрямо передвигался на четвереньках в том направлении. До меня донеслись слова:

— Господи помоги. Господи помоги.

Слова бесконечно повторялись. Я пытался определить их источник и внезапно понял, что это я их произношу. Я полз и повторял их, вводя себя в исступление. И вдруг… в темноте туннеля, словно по волшебству, появился костер. Я тут же замолчал и остановился. Возле него сидел человек. Увиденное прибавило мне сил и я оживился и пополз быстрее. Площадка у костра была покрыта мягким ковром травы. Я с удовольствием встал и выпрямился, с наслаждением впитывая мягкость прикосновений шелковой травы. С каждым шагом боль утихала и исчезала. Я чувствовал небывалое спокойствие. Незнакомец сидел у костра и большой капюшон скрывал его лицо.

— Что ты здесь делаешь? — Произнес он.

— Я не знаю… Не помню. Я иду по этому пути уже, кажется, вечность.

— Вечность? — В голосе незнакомца я услышал сарказм, — Что ты знаешь о вечности?

Незнакомец подбросил дров в костер, и тот благодарно лизнул ему руки пламенем, словно домашний пес.

— Зачем ты пришел в Зону?

Я вспомнил события, благодаря которым я оказался тут с этим незнакомцем.

— Я пришел, что бы убить.

— Ну, убьешь. А потом? Что потом? Сейчас ты движим своей местью. Ты дышишь, ешь, пьешь ради того, чтобы убить.

— Если ты знаешь про месть, то зачем все вопросы?

— Я хочу понять. Что ты будешь делать потом, когда твоя месть утолит свою жажду крови?

— Я не думал об этом. Сейчас смысл моего существования — это обеспечить встречу с Дьяволом определенных лиц.

— А ты не боишься, потом самому угодить на встречу с ним?

— Я уверен, что он ждет меня, но я постараюсь сделать все возможное, чтобы отсрочить наше свидание.

— Если бы ты знал, что попав на небеса, ты будешь там со своей любимой, было бы в тебе столько же решимости удовлетворить своему гневу?

— Не знаю… я не верю в жизнь после смерти. Умение прощать — это качество сильных людей. Значит, я слаб.

— Скоро ты встанешь перед выбором, сталкер. Не ошибись.

С последними словами незнакомец сбросил капюшон и посмотрел на меня. Это было мое лицо. Туннель и костер внезапно пропали, и я отчетливо ощутил вкус крови. Я открыл глаза и увидел сумеречное небо. Через обрывки туч на меня смотрели бледные звезды. Ногами я чувствовал твердое дно. Левая рука безжизненно волочилась по дну, а правая лежала на груди. Я пошевелил пальцами левой руки и почувствовал песок, струившийся между пальцев. Разжав пальцы правой руки, я увидел желеобразную массу. Моя рана в груди была покрыта розовым желе. Я перевернулся лицом вниз и уперся руками в дно. Все тело болело, будто бы меня активно избивали полдня. Голова тикала пульсирующей болью. Я пополз к берегу и, ощутив сухую поверхность, рухнул лицом в песок. После чего снова погрузился во тьму.

Что-то или кто-то волочил меня по песку. Я чувствовал песок под руками и слышал чье-то тяжелое свистящее дыхание. Испугавшись, я открыл глаза. Вокруг никого не было. Впереди была, наполовину погруженная в песок, бочка со стершимся знаком химической опасности. Я без сил пополз к ней. Рот забивался песком, пелена застилала глаза, но я полз к бочке, с трудом передвигая своё тело. Когда я дополз до нее, детектор радиации заверещал тонким голосом, предупреждая об опасности. Сняв рюкзак, я втиснулся в бочку. Руки уперлись в дно, и я силой толкнул. Дно вывалилось, и я втащил свое тело в темноту пространства. Голова раскалывалась от напряжения, а грудь горела адским огнем. Передохнув, я втащил свой рюкзак и закрыл вход. Открыв клапан на поясе, я извлек «Мамины бусы». У меня было мало времени, а этот артефакт мог дать его мне. На большее меня не хватило, и я снова отключился. Артефакт скатился с ладони и, упав на пол, активировал временную аномалию.

Желеобразная масса впитывалась в рану, как вода в сухой песок. Через входное отверстие желе проникло к легким и пленкой заволокло рану. Легкое, быстро расправившись, наполнилось воздухом. Желеобразная масса растворилась в крови и разнеслась по кровеносным сосудам, ускоряя процесс регенерации живых тканей. Сердце, получив дозу неизвестного вещества, забилось быстрее, ускоряя циркуляцию крови. Легкие, обеспечивая организм кислородом, заработали мощнее. Вдох сделался глубже. Кожа приобрела красноватый оттенок. Обогащенная кислородом кровь поступала с каждым циклом в мозг. Неизвестное вещество проникало в каждую клетку мозга, что-то меняя, перестраивая под свои нужды. На строительство и ремонт клеток ушло много времени и энергии. Организму требовалась зарядка, и он послал в мозг информацию о чувстве голода. Сталкер очнулся.

Открыв глаза, я с удивлением осмотрелся вокруг. Помещение было переоборудовано из коллектора в тайный схрон. Повсюду были полки с ящиками, забитыми продуктами и боеприпасами. Одна стена была полностью заставлена оружием, завернутым в промасленную бумагу. Глаза разбегались от увиденного разнообразия. В ошеломлении я забыл, что я ранен и рука взлетела к ране на груди. Боли не было. Я расстегнул куртку и обалдевший уставился на зарубцевавшуюся рану. Спина и грудь очень чесались, но я перетерпел. Я вспомнил про контрольный выстрел Хамелеона и рукой ощупал висок. К счастью пуля прошла вскользь, оставив рубец длиной около пяти сантиметров, хорошо ощутимый пальцами рук. «Наверное, артефакт постарался», — я вспомнил про замечательное свойство «Маминых бус» отклонять траекторию пули и вспомнил, что достал его, когда вполз сюда. Бусинки искрились на полу. Я благодарно поднял их и пересыпал в контейнер. Аномалия схлопнулась. Ужасно хотелось есть. Поглядев на часы, я застыл в недоумении. Прошли ровно сутки, как я получил пулю, но так как я был во временной аномалии, то примерно прошло пару дней или чуть больше. Я недоверчиво ощупал рану на груди. Она чесалась, и на этот раз я не отказал себе в удовольствии выполнить желаемое. Чувствовал я себя превосходно, заново родившимся. И это было правдой. Я отнес свое исцеление на счет артефактов, которые у меня были еще с подземелья и про которые я забыл в суматохе. Для начала требовалось утолить голод, и я принялся изучать содержимое ящиков. Открыв тушенку, я смаху навернул ее. Потом разжег разогреватель и поставил воду. Пока грелась вода для кофе, я съел еще банку тушенки. Чувство голода притупилось, но не исчезло. Выпив кофе, я не удержался и съел еще банку тушенки, заев ржаным хлебом. Наконец-то голод исчез, и я растянулся на топчане, сколоченном из досок. Я лежал и смотрел в потолок, анализируя прошедшие события. Несмотря на то, что Зона пыталась убить меня, я сейчас находился в полном здравии, и эта мысль внушала мне оптимизм. Незаметно за мыслями я уснул.

Ближе к вечеру я проснулся выспавшимся. Часы показывали около шести часов. Я перекусил и пополнил свои запасы. Из оружия я оставил свой АКС, хотя тут были в наличии достойные экземпляры для ведения боевых действий. Были и две снайперских винтовки ВСС «Винторез», и несколько автоматов Калашникова с прибором бесшумной стрельбы. Но я не считал себя специалистом для использования таких видов оружия и оставил то, что хорошо знал, и с чем умел обращаться. К своему вооружению я добавил комплект к пистолету, состоящий из ПБС и кронштейна для крепления глушителя. Эта вещь занимала немного места и вполне могла пригодиться. Пополнил боеприпасы, не забыв и про обрез. Раскладывая вещи в рюкзаке, я наткнулся на пояс с артефактами, который я забрал из алтаря в подземелье. Я так и не ознакомился с содержимым контейнеров и решил, что пора исправить это недопущение. Я открыл клапан на первом контейнере и моему взору предстали два небольших образования, больше похожих на тарелки. Две тарелки были связаны между собой чуть видимой пружиной и тарелки то, прижимались, то разжимались, освещая помещение пульсирующим светом. Если моя память не подводит, то это похоже на «Пружину». Защита от удара без побочного эффекта. Я убрал артефакт в пояс. К сожалению, на этом мои находки закончились. Остальные контейнеры были пусты. Я подвел итоги. У меня были «Вспышка», «Золотая рыбка», «Кристалл», «Мамины бусы» и «Пружина». «Неплохой набор для туриста», — я усмехнулся, — «с таким набором можно идти хоть к Дьяволу в ад». Я посмотрел на часы. Сборы заняли около трех часов, и сейчас было уже темно. Но я чувствовал себя хорошо отдохнувшим и не хотел ждать до утра, решив идти сейчас. Еще раз проверив свое снаряжение, я положил рюкзак у выхода, а сам, взяв автомат, полез из бочки. Выход в свет прошел спокойно. Я убедился, что я один на протяжении метров сто, и влез обратно в бочку, чтобы вытащить рюкзак. Теперь я был готов идти. Мой путь лежал на территорию Военных складов. Но для начала мне нужно было скинуть информацию Сидоровичу, что я и сделал немедленно. Выключив КПК, сразу после отправления сообщения, я пошел в направлении Свалки. Я решил выйти на Свалку другой дорогой, не через туннель. Помня, что институт обжит военными я решил не испытывать судьбу и благополучно миновал его пройдя через лес. Сверху в темноте угадывались очертания строений института. В некоторых окнах были видны отблески огня. Военные демонстративно и вызывающе не маскировали свое присутствие. Слева в низине, бегали псевдопсы. Их рычание и лай далеко было слышно, и я не боялся, что они учуют меня, тем не менее, я удалился подальше от них. Я прошел туннель по верху. Внизу смутно можно было различить знакомое железнодорожное полотно. Единственный вагон так и стоял на них в печальном ожидании чуда, что кто-то использует его по назначению. Возвышенность, по которой я двигался, уходила вниз, где её пересекала старая дорога. Один конец дороги уходил в сторону Свалки. Именно туда я пошел параллельно дороге, не рискуя выходить на открытое пространство. После часа ходьбы я наткнулся на подобие КПП. Ржавый грузовик стоял на проросшем асфальте спущенными покрышками и перекрывал левую часть дороги, а правую перекрывал такого же вида старенький автобус. Между ними был оставлен проход шириной около трех метров. Со стороны Агропрома за автобусом, вокруг костра за ящиками, сидели военные. Я насчитал пять человек. Их дружная беседа иногда прерывалась звучным смехом. Судя по тому, что кроме автобуса и грузовика ничто не препятствовало пройти в нужном мне направлении, я счел их КПП не достойным своего внимания и спокойно миновал его. Как живой, автобус на прощанье помигал мне отблесками костра и остался позади, скрывшись за деревьями. Я все еще шел по холму, как вдруг внезапно я почувствовал опасность. Было чувство, будто бы за мной наблюдают. Я присел и замер, вслушиваясь в звуки. Со стороны дороги в мою сторону метнулась тень. Непроглядная ночь мешала рассмотреть гостя. Я отступил на несколько шагов и водил автоматом из стороны в сторону. Кто-то стремительно приближался. Я слышал хруст веток под ногами и шумное дыхание. Из тьмы на меня уставились два огонька, и я отправил туда очередь из свинцовых гостинцев. Огоньки исчезли, и я услышал, как тварь приземлилась слева, я мгновенно отправил в сторону звука автомат и прошил тьму автоматной очередью. И тут тварь выпрыгнула из тьмы. Её клыки молниеносно приблизились в роковом прыжке и… Перестроенные клетки мозга дали сигнал, и надпочечники выбросили в организм дозу адреналина. Увеличилась частота сердечных сокращений, разгоняя по телу кровь. Адреналин вызвал сужение сосудов внутренних органов, кожного покрова и слизистой оболочки, увеличивая приток крови к скелетным мышцам тела, увеличивая их реакцию, скорость и силу. Повышенное артериальное давление увеличило выносливость организма. Ноздри хищно раздулись для поглощения большей порции кислорода. Зрение сфокусировалось на опасности приобретая эффект туннельного зрения… Тварь почти зависла в воздухе. Я разглядел ее черный как уголь окрас и грациозное тело пантеры. Это было химера. Пользуясь внезапной медлительностью химеры, я навел автомат на цель. Все выпущенные пули точно рвали ее морду, вырывая клочья плоти, выбивая клыки и взрывая глаза. Палец давил на курок, пока возникшая тишина не дала понять о времени смены магазина. Химера рухнула мертвым телом, так и не завершив свой прыжок. В голове ухало от давления и волнения. Я быстро сменил магазин. Пнув химеру, я убедился, что она мертвее мертвого и пошел дальше по своему маршруту, анализируя прошедшую схватку. Я сообразил, что химера не могла зависнуть в воздухе. Это изменилось мое восприятие опасности. Успокоив себя тем, что это явление временное, я закончил своей анализ. Скоро Свалка, и я удвоил бдительность. Не горел желанием нарваться на засаду бандитов. Вдали виднелись огни в окнах депо. Скоро туннель. Я пошел медленней, пригибаясь к земле. Туннель я миновал через вершину холма, в котором он находился. В темноте возвышался воздвигнутый мной памятник. Вертикально торчавшая труба гармонично смотрелась на фоне свалки. Что-то на ее вершине приковало мой взгляд. В сумерках я никак не мог разглядеть верх трубы. Что-то похожее на большую птицу. Неожиданно объект моего наблюдения сорвался вниз и, расправив гигантские крылья, спикировал в мою сторону. Я еле успел упасть навзничь, ухватив краем глаза отвратительную морду, оснащенную зубастой пастью и маленькие красные глазки. Взмах крыльев поднял тварь вверх. Я вскочил с земли и словно ошпаренный побежал вперед. В голове была одна мысль, добежать до труб, вокруг которых я носился, избегая встречи с кабанами, и повторить свой маневр. Я почувствовал сзади приближение крылатой твари и прыгнул вперед, оборачиваясь в прыжке и одновременно разворачивая автомат. Я падал спиной вперед и отчетливо увидел распростертые перепончатые крылья над собой и маленькую зубастую морду. Время замерло. Кажется, я падал несколько минут. Я разглядывал тварь, а автомат «поливал свинцом» ее тело. Я успел прикинуть размеры твари. Около полутора метров был взмах её крыльев, в совокупности представляя собой три метра гигантских перепонок. Небольшое тело около пятидесяти сантиметров и приплюснутая спереди голова с раскрытой пастью, в которой виднелось множество мелких зубов. В отличие от летучих мышей, у этой твари были маленькие острые ушки и большие когти на нижних конечностях, которыми тварь молниеносно хватала жертву. Утащить она меня, конечно не могла, но попортить шкуру — запросто. Эти мысли пронеслись в голове, пока автоматная очередь рвала ее тело. Я упал на спину. Воздух выскочил из легких и автомат замолк. Летучая мышь шумно упала позади меня и, перевернувшись через себя, влетела в «Карусель». Аномалия мгновенно среагировала на её появление и разорвала мышь на части. Оторванные крылья медленно спланировали к земле. Поздно я сообразил, что обычно летучие мыши не охотятся в одиночку. Черная тень пронеслась над моим телом и вознеслась кверху. Я перевернулся и на ходу, перезаряжая автомат, побежал прямо, куда глаза глядят. Сзади вдруг в меня что-то влетело и резко остановило мой бег. Огромные крылья по бокам от меня выполнили маневр торможения и я, предугадывая хищный укус сзади в шею вжал голову и кувыркнулся вперед, намереваясь таким образом скинуть тварь вцепившуюся в мой рюкзак. Тварь не ожидала моего маневра и, увидев, что мой кувырок затягивает ее под меня, попыталась отцепиться, но к её сожалению было уже поздно. Я упал на нее и, перевернувшись через ее тело, молниеносно вскочил и, обернувшись назад, пустил очередь в летучую мышь. Крылья еще судорожно пытались поднять ее тело, но в итоге замерли, тварь сдохла издав противный визг с последним выдохом. Я осмотрел ночное небо. Подобных особей больше не наблюдалось и, перезарядив автомат, я пошел дальше. Теперь еще приходилось смотреть вверх, не только по сторонам. Зона была богата на свои выдумки и не давала скучать. Впереди виднелся пост, перекрывающий дорогу к Бару. Территория «Долга». Мой маршрут пролегал через Бар и далее на север к Военным складам. Несмотря на дружеское положение «Долга», я осторожно приблизился к посту, подумывая для начала понаблюдать за ними, и спрятался в кустах. Несколько человек, одетых в черную с красным форму, грамотно находились по сторонам от ворот и своим положением контролировали свои сектора и друг друга. Не увидев никакой опасности, я вышел из кустов и направился к посту.

— Стой, сталкер. Не шелести. — С этими словами передо мной вдруг возник один из бойцов Долга, его автомат был направлен на меня. Сзади подошли еще два человека.

— Куда путь держишь, сталкер?

— Мне на Склады нужно.

— Туда много кому нужно, да мы не всех пропускаем, — произнес один из подошедших. — Давай свой КПК.

Увидев мой вопросительный взгляд, долговец объяснил:

— Идентификацию пройдешь, перед тем как в Бар сунешься. Может ты у нас в черном списке, тогда не обессудь.

Я включил КПК и, не снимая его, протянул руку «долговцу». Тот зашел в меню пользователя и, удовлетворенно махнув головой, сказал своим:

— Тигр. Знаем. Наслышаны. Проходи, будь гостем. В Баре спроси Воронина, он тебя ждет.

Сталкеры проводили меня к воротам и, переступив через границу поста, я оказался на их территории.

— Перед Баром псевдопсы рыщут. Расплодились гады. Осторожней там. — Долговец убедился в том, что я благополучно миновал ворота и, отвернувшись, приступил к своим обязанностям.

Бар располагался в одной из частей бывшего завода «Росток», представляя собой полностью защищенную территорию с постами. Я смотрел в бинокль и изучал завод. Асфальтовая дорога шла прямо к центральному входу на завод. Перед входом располагались укрепления поста. Долговцы лениво отстреливали пробегающих мимо псевдопсов. Я проследил за тварями. Около двадцати особей бегали недалеко от входа и явно перекрывали путь сталкерам, идущим в Бар. Я вспомнил про свое состояние во время последних схваток. Возможно, выброс адреналина давало такой эффект, хотя адреналин не раз зашкаливал у меня, но без таких ощутимых изменений. Я сконцентрировался, пытаясь уловить тот самый момент, в который и происходит выброс адреналина. Но ничего не выходило. Нужна была встряска организму. Своего рода испуг. Именно страх пробуждает в человеке скрытые возможности. Я выдохнул и пошел вперед к заводу. Псевдопсы почуяв легкую добычу, развернулись и с громким лаем всей стаей побежали ко мне. Увидев их оскаленные морды, в организме сработал защитный механизм, выбрасывая гормон адреналина в кровь, тем самым давая организму скрытые резервы для бегства или для боя. Бежать я не собирался. Я улыбнулся в предвкушении боя и убрал автомат за плечо. Нож послушно лег в руку, и я рванул навстречу псам. Прыжки псевдопсов вдруг замерли. Их тела нереально медленно двигались, пытаясь избежать лезвия моего ножа. Я молниеносно резал их шеи, конечности, ломал позвонки, пробивал головы. Словно дисковая пила пролетела через их стаю, оставив за собой разрезанные и изуродованные тела псевдопсов. Я остановился и осмотрелся. Не осталось ни одного пса. Кровь стекала по клинку, я вытер лоб и увидел на руке багровые разводы. С восторгом и ужасом я осознал тот факт, что я стал машиной для убийства. Я превратился в монстра. Зона изменила меня. Сделала из меня еще одну игрушку. Еще одного монстра. Я убрал нож. В душе были противоречивые чувства. Одна часть восхищалась моей способностью убивать, а другая часть понимала, что с этой способностью во мне умерло что-то человеческое…. Раздираемый разными векторами чувств, я дошел до поста. Бойцы Долга нелепо стояли и смотрели то на меня, то на то, что осталось от псов. Я молча, прошел мимо них. Они не решились спросить цель моего визита и их вопросы безмолвием остались висеть позади меня. На стенах цехов предусмотрительно висели указатели с направлением. Я был не любителем сплетничать в барах под рюмочку водочки и направился прямиком к штабу «Долга». У штаба меня встретили угрюмого вида охранники.

— Посторонним вход воспрещен! Иди сталкер, своей дорогой, — пробасил один из них.

— Я к Воронину. Он ждет меня. Скажи Тигр пришел.

— Жди, — видимо, будучи за старшего, боец пробасил в рацию доклад и удовлетворительно кивнув головой, отступил в сторону:

— Добро. Эй, — он крикнул, обращаясь куда-то вглубь двора, — Шестопалый! Проводи сталкера к Воронину.

Из помещения похожего на склад выскочил юнец. Он махнул мне рукой, приглашая следовать за ним. Мы зашли в цех и, пройдя через его сумрачный зал, вышли с другой стороны во двор, переделанный в стрельбище. Воронин разглядывал отверстия в мишени и отмечал их карандашом.

Он обернулся и его рот растянулся в гостеприимной улыбке.

— Тигр? Рад, что вижу тебя живым и здоровым! — Мы обнялись с Ворониным, его рука звучно похлопала по моей спине, — Ты чего в крови весь? С псами упражнялся?

— Да, было маленько. Порезвился.

— Скромняга! Бойцы уже доложили мне, — Воронин отодвинулся и смерил меня оценивающим взглядом. — А ты изменился, сталкер. Стал матерым хищником.

— Зона довела. Смотрю и тебя Зона задела, — я смотрел на его покрытые сединой виски. В последний раз, когда я его видел, они были черные как смола. Взгляд Воронина вдруг изменился, стал печальным и мудрым.

— Я ведь один вернулся.

— Как они погибли? — комок подкатил к горлу, вспомнив вечно смеющегося Лихого, неуклюжего Гризли, Змея и Пластика.

— Пойдем, посидим, — Воронин направился к беседке, сваренной из металлических прутьев, крышу которой покрывали листы жести. Я присел на сколоченную скамью, Воронин сел напротив и, подозвав Шестопалого, попросил его принести нам коньяк и закуску. Я отказался от угощенья и Воронин заказал мне кофе.

— Ты когда скинул мне инфу про найденных «свободовцев», я тогда направил отряд туда. Там уже бандиты шерстили. В общем, мы нарвались на них. Маленько постреляли и вышли из боя без потерь. А потом вдруг со стороны Темной Долины на нас хлынула волна мутантов. В буквальном смысле волна. Причем были какие-то новые разновидности мутантов. Я о таких даже не слышал.

— Летучие мыши были? — Я вспомнил про крылатых бестий.

Воронин удивленно посмотрел на меня:

— Уже познакомился? Были. С десяток. — Воронин задумался и после паузы продолжил, — первый погиб Гризли. Они просто разорвали его. После схватки с бандитами боеприпасы были на исходе. Мы оборонялись, чем придется. Когда подоспела подмога с поста, я уже был один. — Воронин замолчал. Шестопалый принес коньяк с бокалом и горячий кофе. Воронин тут же налил полный бокал и залпом выпил содержимое.

— Я не только по этому хотел тебя увидеть, Тигр.

На моем лице возник немой вопрос.

— На днях я беседовал со своим человеком с Большой земли. Не стану скрывать, все наше оснащение не с неба берется. Есть, кому заботится о нас, — Воронин многозначительно кивнул вверх. Я заинтересованно слушал его.

— Поступила информация, что в Зоне работает Гриф, — Воронин сделал паузу и изучающе смотрел на мою реакцию. Реакция была нулевая. Я не знал кто такой Гриф. Воронин продолжил:

— Это киллер. От других своих коллег он отличается тем, что никогда сам не выполняет заказ. Он находит тех, кто либо добровольно исполняет его работу, либо выполняет его работу в неведении.

— Как можно заставить убивать в неведении? — удивился я.

— Можно. Если использовать врага своего врага. То есть врага цели. При чем втемную.

— Он умен. — Я поразился находчивости киллера.

— Это точно. Он копается в грязном белье своей жертвы, пока не находит то, что ему нужно. Точнее того, кто ему нужен. Того, кто имеет зуб на его цель. Кто готов убить его. И даже в какой-то мере помогает ему. Конечно инкогнито.

— Не всегда есть такие враги.

— Верно. Тогда он вербует другого. После выполнения задания он ликвидирует исполнителя.

— Тут я уже теряю смысл. Зачем ликвидировать исполнителя? Особенно, если использовать его втемную. Ведь следствию нужен исполнитель и они его получают. При этом истинный исполнитель остается в тени, — я смотрел на Воронина и мне был не понятен мотив его информации. Тот выслушал мои замечания и продолжил:

— В том то и дело. Это его характерный почерк. Он всегда ликвидирует исполнителя. Самолично.

— Интересный тип. Но почему ты рассказываешь это мне? — Пора было ставить точки.

— У него заказ здесь, в Зоне. Ему поручено убрать Тайсона.

Я замер, и кружка кофе не дошла до моих губ. Воронин улыбнулся, просчитав мою реакцию.

— Я знал, что ты охотишься на Тайсона.

— С чего ты взял? Просто уже слышал это имя, — я проклинал себя за эмоции, выдавшие меня.

— Тигр, я хочу, что бы ты знал. Этот разговор останется между нами. И повод, из-за которого ты сейчас оказался в Зоне, меня не интересует.

— Ты думаешь, я и есть Гриф? — до меня начал доходить смысл разговора и я ухмыльнулся.

— Нет. Ты не Гриф. Хотя в лицо его знают единицы. Но ты определенно не он. Скажи, были моменты, когда ты понимал, что кто-то помогает тебе? Скрыто.

Я вспомнил руины с мертвыми «свободовцами». Кто-то вырезал весь их отряд, и если бы не кто-то, возможно, я сейчас не сидел здесь. Пожалуй это был единственный факт. И я упомянул про него Воронину.

— Ты был на болоте, на Агропроме? — Воронин был похож на озаренного детектива. Он словно раскрыл преступление и оттягивал финал.

— Да, я оттуда иду.

— Ты наемников не встречал?

— Только одного. Паскуда одна. Должок за ним числится.

— Тогда ты удивишься, узнав, что на болоте на островке, сталкеры нашли останки наемников. Предположительно трех человек. У одного отделена голова, но самое примечательное, ни кто из них не применил оружие. Убийца действовал хладнокровно, быстро и бесшумно. Я вспомнил псевдопсов, грызущихся на островке, и признаться, Воронин сумел удивить меня.

— Я удивлен. Точно так же были убиты «свободовцы».

— Вот-вот. Я думаю, сталкер, ты исполнитель. Исполнитель, которого используют втемную.

Пока Гриф помогает тебе, чтобы ты беспрепятственно выполнил его работу. А потом… Он уберет тебя.

Я был потрясен такими выводами, но они сами напрашивались. Воронин продолжил:

— Я счел, что ты должен знать об этом. Если потребуется, я помогу тебе.

— Спасибо. Ты уже достаточно помог мне. Я буду осторожен.

— Уже знаешь, где искать их?

— На Складах. Есть предположения, что в деревне. — Я решил перейти на откровенный разговор, к тому же Воронин мог знать что-то про нужную мне местность.

— В деревне? — Воронин очень удивился, — Странно. В деревне часто сталкеры на ночлег остаются и ничего примечательного там не видели.

— Точнее под деревней. Возможно, замаскированный вход где-нибудь.

— Возможно. Там вояки могли нарыть всяких подземных гарнизонов. По крайней мере я не удивлюсь этому. Когда выдвигаешься?

— Перекушу, переночую и пойду. Что время тянуть.

— Хорошо. Ночуй у нас, в казарме места хватает. Утром я провожу тебя на склад. Пополнишь припасы. Они тебе пригодятся.

— Спасибо. Буду признателен.

Воронин к концу нашего разговора уже уничтожил содержимое бутылки редкого для Зоны коньяка, а я допил кофе, поэтому мы сразу встали и Воронин проводил меня к казарме.

— Будет что нужно — я в штабе.

Я кивнул головой Воронину и присел на топчан. Сил хватило только на то, чтобы принять горизонтальное положение и уснуть. Ночные схватки измотали меня и спал я крепко, заряжая свой скрытый потенциал.

Утром Воронин проводил меня на склад. Я пополнил запасы и попрощался с Ворониным у поста, контролирующего вход на завод, со стороны Военных складов.

— Не забывай про Грифа, сталкер.

— Он будет удивлен моим гостеприимством, — я развернулся и направился по дороге, ведущую к бывшему военному гарнизону. Территория, называемая сталкерами Военными складами, не принадлежала ни кому из группировок. Два небольших села и военная часть были излюбленным местом паломничества матёрых сталкеров. Кланы давно пытались отхватить эти, богатые заброшенными базами, земли в свои руки, но, казалось, сама Зона препятствует в этом, обращая в бегство только закрепившийся на позициях клан волнами монстров и неизвестными аномалиями. Зона защищала подходы к Припяти и сердцу Зоны — ЧАЭС, а Склады были границей к их подступам.

Раннее утро встретило меня влажным туманом. Мысли одна за другой накатывались, словно волны прибоя. В моем противостоянии возникла третья сторона. Пока дружелюбная. Но потом? Что потом?

Воронин, молча, проводил сталкера взглядом. Три года назад его вышвырнули из отдела ФСБ. Новый шеф безопасности подобрал свои кадры, а Воронину предложили бессрочную командировку на территорию Украины, в Зону. Цель задания: убрать его с глаз долой туда, где Воронин в скором времени должен был сдохнуть. Но вопреки их ожиданию Воронин не только не сдох, но и наладил свои связи и имел свою сферу влияния в Зоне. Воронина стали использовать в своих покрытых мраком делах, взамен доставляя вооружение и припасы. По прибытию Воронина из рейда его ждала флешка с информацией, спрятанная в тайнике о котором знал только он и связной. Информация касалась киллера под кодовым именем Гриф. Цель задания: обнаружение и его ликвидация. «Этот парень наверняка выполнял пару заданий на правительство и теперь от него хотят избавиться», — подумалось тогда Воронину. В качестве поощрения за выполненное задание ему намекнули о возвращении на Большую землю. Воронин закрыл глаза, и далекий силуэт сталкера исчез в радужных мечтаниях. Воронин давно не был дома. У него не было семьи. Даже родителей он не знал. В спецотдел набирали парней из детдомов, и он был первый в списке, будучи отличником и хорошим рукопашником. Впервые у него был шанс стать человеком, завести семью, детей… Воронин открыл глаза и полный решимости пошел к складу. Для встречи с таким человеком, как Гриф, требовалась соответствующая экипировка.

16 глава

Я брел по дороге, не решаясь сойти с неё из-за густого тумана. Словно гигантский котел с водой кипел где-то впереди и его пар растекался по земле. Пар отнюдь был не горячим. Его холод мелкой росой оседал на одежде и на лице. Я шел, ориентируясь по асфальтовому покрытию.

Что-то темное стояло впереди и мне пришлось остановиться, что бы ни нарваться на неприятности. К счастью неприятностью были всего лишь останки старого, покрытого ржавчиной, военного грузовика. Я вскарабкался на кабину в надежде сверху иметь большее представление о своем маршруте. К сожалению, кроме тумана я ничего не увидел, и я присел на крыше кабины. Мои мысли прервал раздавшийся стон. Кто-то двигался ко мне тяжелой шаркающей походкой. Туман искажал звуки, и было совершенно не понятно, откуда доносится звук. Неожиданно стон раздался справа от меня и я осторожно посмотрел вниз с кабины. Вдоль грузовика шел солдат. Он с трудом волочил ногу и прихрамывал. Форма местами была разодрана и свисала грязными зелеными лохмотьями. Я уже хотел спрыгнуть и помочь ему, как он вдруг остановился. Он встал как вкопанный и задрал голову вверх. Я обомлел. На меня взглянули пустые глазницы, забитые грязью. Солдат как пес повел носом из стороны в сторону и с его обнаженных костей челюстей сорвался стон. Он постоял еще некоторое время и вновь пошел дальше. Его нога неестественно была повернута в другую сторону, и солдат прихрамывал на нее. Вместе с ним ушел и запах гниющего тела. Я с ужасом и с печалью смотрел ему вслед. Он был мертв телом. Но его не умершее сознание еще пыталось спасти тело, пробуждая в нем заложенные инстинкты. Солдат шел, передвигая ногами, и его совершенно не смущало вывернутая нога, отсутствие глаз и начавшая гнить кожа и мышечная ткань. Он шел ведомый своими инстинктами. Надо было закончить его мучения выстрелом в голову, но он уже был достаточно далеко и я не рискнул догонять мертвеца. Раздавшийся выстрел оборвал мои рассуждения, и я вжался в крышу кабины. С той стороны, куда проковылял зомби, показались две фигуры. Два сталкера одетые в военную форму вышли из тумана.

— Никак не могу привыкнуть к этим зомби. Как из могил повылазили.

— Ладно, не ссы Плесень. Скоро на базе будем.

— Я не сказал, что я боюсь, я сказал, что привыкнуть не могу.

— А че к ним привыкать-то? Жить с ними собрался что-ли?

— Тьфу, на тебя.

Я вслушивался в речь проходящих сталкеров и меня смутил их разговор. Он никак не вязался с формой военных. Я осторожно спустился с кабины и неслышно пошел следом, стараясь держать их смутные очертания в своем поле зрения.

— Плесень, а что ты с бабками делать будешь?

— Еще не думал. Но Зону топтать вечно не собираюсь.

— Это верно. Я тоже. Получу деньги и свалю из Зоны. Поеду в Киев. Сниму номер люкс и закажу девок.

— Потратишь, и? Все равно вернешься. Не такая уж и большая сумма.

— Это точно, сумма не большая. Вот если бы ее не делить, — неожиданно раздался хлопок выстрела. Один из силуэтов упал на землю.

— Извини Плесень. Достал ты меня своим нытьем.

Я присел, наблюдая за происходящим. Второй сталкер наклонился над убитым и, судя по всему, обыскивал тело. Затем оттащил тело сталкера с дороги и побрел дальше. Осторожно я побрел за ним. Сталкер не спеша шел по дороге, затем неожиданно повернул влево, очевидно ориентируясь по каким-то неведомым мне ориентирам или по КПК. Свой я включать не рисковал, и пришлось прибавить шаг, чтобы идти за незнакомцем. Протопав около десяти минут, перед нами из тумана выросли очертания бревенчатой избы. Сталкер остановился и я замер, чтобы не выдать себя. Сталкер, обождав, двинулся влево от дома. Я разглядел строение, напоминавшее сарай. Он остановился у него, раздался скрип ржавых петель и…. Он исчез. Я осторожно подбежал к сараю.

Сзади в затылок уперлось что-то твердое и я не сомневался что это ствол оружия.

— В гости никак собрался, сталкер?

Я бы мог мгновенно нейтрализовать опасность, но дверь сарая вдруг распахнулась, и из темноты сарая в дверном проеме возник сталкер, направив на меня ствол автомата. Он широко улыбался, но совсем не гостеприимно.

— Плесень, ты никак гостя привел с того света?

Ствол сильнее надавил на затылок, толкая меня в помещение сарая, и сзади раздался голос убитого сталкера:

— Ага. Покойничка привел с собой. За тобой крался.

Я подался давлению оружия, упертого в затылок, и зашел в сарай. Приклад автомата моего конвойного влетел в мой затылок, и я потерял сознание.

Очнулся я от звучного шлепка. Не спеша открывать глаза, я сконцентрировался на своих чувствах. Я сидел спиной к стене, со связанными за спиной руками. Затхлый запах сарая проникал в каждую клеточку.

— Ты его че, на тот свет вернул? — где-то из глубины помещения раздался голос сталкера, который встретил меня в сарае. Я уже сообразил, что сталкеры расставили ловушку и что именно я в нее угодил. «Им бы в кино сниматься. Артисты», — подумал я.

— Нет. В отключке. Ща я его реанимирую, — после его фразы его ладонь с силой шлепнула по моей щеке. Я резко открыл глаза и уставился в небритое лицо Плесени. От неожиданности тот отскочил в сторону и ругнулся:

— Ты, мать твою, еще раз так зыркнешь в мою сторону, я тебе эти зыркалки вырежу. Понял? — Плесень пнул по моим вытянутым ногам.

— Одыбал? — другой сталкер присел напротив меня и, достав свой нож, начал жонглировать им, — мы сейчас зададим тебе пару вопросов, а ты ответь на них. Кто тебя послал за нами?

— Никто. Я случайно вас увидел и пошел следом, боясь заблудиться, — я сглотнул, во рту пересохло и хотелось пить.

— Допустим. И что привело тебя в эти края?

— Да врет он. Боялся он заблудиться. А че КПК не включил? Боялся, что спалим? — Плесень повторил свой пинок.

— Не вру я. Я за артефактами пришел. Слышал, мало кто сюда ходит, и я рискнул. А КПК не включал. Я же не знаю, что у вас на уме. Может, вы бандиты.

Плесень ухмыльнулся и, толкнув в плечо своего напарника, произнес:

— Слышь, Башка, мы — бандиты.

Башка невозмутимо продолжил беседу:

— Тогда тебе не повезло, сталкер. Мы конечно не бандиты, но лишние слухи нам не нужны.

— Подожди Башка не торопись, — я, как мог сел удобней и продолжил свою речь. — То, что вы не бандиты я уже понял, как и то, что вы — наемники.

Брови на лице Башки взметнулись вверх от удивления.

— Я же говорил, что он не просто так пас нас, — Плесень присел рядом, и от него просто физически веяло негативом. — Откуда ты, сука знаешь про нас? Кто послал?

— Плесень, заткнись. У него, кажется, есть, что сказать нам. Я не ошибаюсь, сталкер? И почему ты уверен, что мы наемники? — Башка смотрел на меня уже другим взглядом. Он изучал меня.

— Вы не принадлежите «Долгу», вы не имеете отношение к «Свободе», на вас военная форма, но вы не военные. И вы не бандиты. На искателей приключений вы тоже не похожи. Остаются наемники. У меня важная информация для Тайсона.

При этих словах Плесень вскочил и нервно заходил из стороны в сторону, бормоча под нос:

— Надо валить его. Не нравиться он мне. Надо валить его.

Башка задумался. Нож в руке перестал жонглировать. Тем временем я, пользуясь заминкой в разговоре, пытался определить местонахождение своих вещей. В дальнем углу лежало что-то темное, похожее на сваленную кучу вещей. Очевидно, там лежали рюкзаки сталкеров, и наверное мой был там же.

— Какая информация для него? Говори. Я передам. — Башка закончил думать.

— Ага, сейчас. Информация конфиденциальная и касается только его.

— Если ты хочешь, чтобы он выслушал тебя, я должен убедиться в том, что у тебя есть интересная для него информация.

— Хорошо. Передай, что я знаю, кто убил Лысого.

Плесень остановился и уставился на меня. Ошеломление было нарисовано на обоих лицах. Башка после минутной паузы пришел в себя и смог произнести:

— Думаю, эта информация его заинтересует. Даже очень.

— Моли бога, сталкер, что информация верная, иначе Тайсон голову тебе снесет, — Плесень пошел к вещам. Башка встал и молча направился к выходу, затем у выхода обернулся и, бросив на меня взгляд, сказал Плесени:

— Глаз с него не спускай.

Плесень поднял автомат и сел в углу. Он буквально воспринял приказ Башки, и не спускал с меня глаз. Я попал туда, куда нужно. Где-то рядом был вход на базу наемников. Об этом говорил тот факт, что Башка не удосужился взять свои вещи и оружие и пошел к Тайсону. То, что он пошел к Тайсону, я не сомневался. Такая информация его очень заинтересует, и он лично придет сюда. А там будь, что будет.

— Слышь, Плесень? Дай воды. В горле пересохло, — я подумал о том, что Тайсона надо встретить без уз за спиной.

— Больше ничего не хочешь? Может покормить ещё? — Плесень не шелохнулся.

— Я тебе координаты тайника скину… Дай попить.

Плесень заинтересовался услышанным, но остался сидеть на месте и недоверчиво бросил:

— Так я и поверил тебе.

— Как хочешь. Со мной на Агропроме был парнишка. Хамелеоном кличут, — Плесень замер, и я заметил это и продолжил. — У него тайник там есть. Мы с ним артефакты редкие запрятали.

— Врешь ты. Хамелеон бы не оставил тебя в живых после этого, — интерес Плесени тем не менее не угас.

— Он так и сделал. Не оставил меня в живых… Только я выжил.

Плесень встал и снял с ремня фляжку. Подойдя ко мне, он присел справа от меня, и медленно откручивая крышку фляжки, сказал:

— Вода. Источник жизни. Когда её нет, все перестает иметь значение. Вот и ты готов отдать все, ради глотка воды, — сталкер открутил крышку и поднес фляжку к своим губам. Он жадно глотнул из неё и обтер губы рукавом куртки. — Где тайник? Скажи, и эта драгоценная жидкость твоя.

Я ответил ему ударом ноги. Носок моего левого ботинка вбил ему металлическую фляжку в его челюсть и сталкер упал на спину. Я перевернулся через спину и уже каблук моего правого ботинка доделал мое дело по нейтрализации противника, влетев точно в его лоб. Не теряя времени я вскочил и побежал к вещам. Ногой я раскидал рюкзаки и увидел нож. Я развернулся спиной, и присев подобрал его. Нож легко разрезал веревки и я, наконец-то, почувствовал свободу. Быстро растерев затекшие суставы, я закинул рюкзак за плечи. Плесень не подавал признаков жизни, и я спокойно посадил его на то место, где три минуты назад находился я. Связав ему руки за спиной, я пошел в самый темный угол и, попинав стены, нашел нужную мне доску. Ударом ноги доска слетела с гвоздя и упала на улице. Соседнюю доску постигла та же участь. Я примерился и убедился, что легко могу выскочить из сарая. После чего я поставил доски на место, а сам сел тут же и направил свой автомат на входную дверь. Тайсон мне нужен был живой, и я не хотел использовать гранаты. Тишину на улице нарушили звуки шагов. Я вдохнул и прицелился в проем двери. Дверь распахнулась, и в помещение вошли три человека. Один из них, Башка, быстро оглядел помещение и, не увидев своего напарника, закричал, видимо предполагая, что он на улице:

— Плесень! Я тебе чё сказал?

— Не стоит кричать Башка. Ваш сталкер слинял, — произнес до боли знакомый голос.

Я вглядывался в силуэты сталкеров. Голос принадлежал наемнику, склонившемуся над Плесенью. Это был Хамелеон. Второй силуэт однозначно не имел никакого намека на Тайсона. Значит, пришли без него. Меня скрывала темнота сарая и перегородка, сколоченная из досок, влажных на ощупь. Сырость давала о себе знать. Я раздумывал, что мне делать теперь. Руки чесались надавать Хамелеону по его физиономии, но мне нужен был Тайсон, а не его шестерки. Башка присел рядом с Плесенью и начал усиленно трясти его, пытаясь вернуть к жизни. Плесень замычал что-то и Башка облегченно сказал:

— Слава богу, жив.

— На его месте я бы лучше сдохнул, — сказал Хамелеон и пошел к выходу, — Тайсон будет недоволен.

— Я найду его. Хамелеон. Не волнуйся, — Башка снова принялся трясти своего напарника.

— Я не волнуюсь. Это ты теперь волнуйся, — Хамелеон остановился и обернулся у выхода, — Какой-то сталкер благодаря вам, теперь знает о нашей базе и знает про Тайсона. Шефу определенно это не понравится.

Хамелеон постоял еще, затем посмотрел на разбросанные мною вещи сталкеров.

— Башка, посмотри, он свои вещи забрал?

Башка бросил свои издевательства над бессознательным телом Плесени и подбежал к вещам.

— Да, все забрал. Ни оружия, ни рюкзака.

— Значит, точно сбежал. Будет лучше, если ты найдешь его. Желательно живым. К нему есть много вопросов, — Хамелеон вышел и следом за ним вышел, так и не проронивший ни слова, третий сталкер.

Башка остался один со своим лежащим напарником. Я переждал минуту и нагло вышел из темноты, чем вверг сталкера в неописуемый ужас. От неожиданности моего появления Башка подпрыгнул и, запинаясь, спиной вперед, попытался изобразить бег. Но его ноги от страха отказывали ему, и в итоге сталкер грохнулся спиной на землю. Я в два прыжка оказался над ним и мой нож прижался к его шее. Испуганные глаза сталкера отказывались воспринимать действительность. Видимо я перестарался.

— Теперь я буду задавать вопросы, а ты будешь отвечать. И от этого будет зависеть, уйдешь ли ты отсюда живым или останешься здесь гнить. Я ясно высказался?

Башка услышав человеческую речь пришел в себя и выразил свое согласие дрожащим голосом.

— У меня три вопроса. Начну по порядку. Первый: где вход на вашу базу? — Для пущей убедительности своих намерений лезвие ножа слегка прорезало натянутую кожу на шее сталкера.

— Я… Я скажу… Не убивай. Вход во дворе. В туалете, в деревянном.

— Ты издеваешься? Ты еще скажи, что в туалете в яму надо спрыгнуть.

— Нет, нет. Там аномалия пространственная. Вход в туалете, а выход в подземных катакомбах, — Башка говорил торопливо и постоянно сглатывал. Он был напуган и, скорее всего, говорил правду.

— Второй вопрос: где Тайсон и почему он не пришел?

— Его нет на базе. Он будет завтра. Но ты не попадешь на базу, сталкер.

— Это почему?

— Там охрана, профессионалы. Только свои проходят.

— Ну, это мы еще посмотрим. Хорошо. На третий вопрос ты уже ответил, — я убрал нож в ножны, — я сдерживаю свои обещания.

Ребром ладони я молниеносно нанес удар по шее сталкера. Это был очень грозный удар. В каратэ он носит название Орэй. В переводе с японского означающего поклон. Сломанные шейные позвонки не способны удерживать голову, и она склоняется в поклоне. Удар в полсилы перебивает сонную артерию и человек теряет сознание. Через час Башка придет в себя. А я тем временем успею приготовить сюрприз. Я убедился, что Плесень еще в отключке и вышел во двор. Туман уже рассеялся, и я мог разглядеть местные достопримечательности. Напротив сарая стояла покосившаяся от старости изба. Деревянное крыльцо было изъедено грызунами и было больше похоже на решетку. Но сейчас меня интересовало другое строение, и я быстро нашел его. Туалет стоял в десяти метрах за сараем, и о его назначении нетрудно было догадаться. Дверь в туалете и крыша отсутствовала, обнажая всем на показ полусгнивший пол. Глядя на него, однозначно отсутствовало желание посетить его. Наемники умно замаскировали вход. Я дошел до туалета и как Шерлок Холмс принялся разглядывать каждую досточку этого заведения. Для полного сходства не хватало лупы в руке и «котелка» на голове. Мои поиски в скором времени увенчались успехом. На доске, с внутренней стороны туалета висела знакомая мне «гусеничка». Она была творцом межпространственных дверей. Точно такие лежали у меня в контейнере, которых я забрал на Агропроме. Я еще раз осмотрел туалет и вернулся к дому. Прыгнув через крыльцо, я остановился на пороге. Пол в избушке был усыпан битым стеклом. Я прошелся по комнатам и выбрал помещение, окна которого наиболее удачно выходили во двор. Отсюда просматривался и сарай и туалет. Скрипнула дверь сарая и я быстро спрятался за стеной, у окна. Присев, я осторожно выглянул. Башка и Плесень вышли из сарая и крадущимися шагами направились к туалету. Озираясь по сторонам они дошли до него. Башка присел и развернулся для контроля окружающей территории, Плесень ступил через порог туалета и исчез. Башка исчез следом, войдя туда же. Я вскочил и быстрым темпом побежал к потайной двери, на ходу обдумывая ход событий. Наемники вошли в пространственную аномалию, даже не удосужившись проверить ее работоспособность. Это говорило о том, что они уже привыкли к её наличию и утратили бдительность. И это, к их сожалению было мне на руку. Я подбежал к туалету и снял с доски гусеничку. Аномалия теперь не работала. Пока я не захочу. Я убрал гусеничку в контейнер и влез на крышу сарая. Осмотрев окрестности, я увидел недалеко голубоватые вспышки «Электры». Зигзаги электрических разрядов с треском рвали воздух. Это было то, что нужно. Я спрыгнул с сарая. Три метра высоты, благодаря «Пружине» в контейнере, не почувствовались моим телом. Я мягко приземлился и пошел к «Электре». Аномалия встретила меня кучей ощетинившихся молний. Она занимала довольно обширную площадь. Я вытащил «гусеничку» и бросил её в самый центр аномалии. Упав, она мгновенно создала коридор в пространстве. Наемников ожидал сюрприз. Я вернулся во двор и, подумав, достал из кармана золотую цепочку с крестом. «Лысый сослужит мне службу на том свете», — я повесил украшение на видное место на стенке туалета. Пошарив по карманам рюкзака, я нашел гитарную струну, которая путешествовала со мной с подземелий Агропрома. «Похимичив», соорудил растяжку, отошел и примерился взглядом. Крест бросался в глаза. Его трудно было не заметить. Удовлетворенный, я пошел к сараю. Внутри было темно. Я проследовал к тому углу, где мне пришлось прятаться от наемников. Аккуратно я достал из контейнера неразлучную парочку, способных каким-то неведомым человечеству способом, творить двери в пространстве. Я расцепил «гусениц» и прицепил одну к стойке перегородки. После чего я пошел в дом. Другую «гусеничку» я прицепил к дверному косяку в коридоре. Я хоть и был убежден в том, что теперь между гусеничками возник коридор, тем не менее решил проверить. Через дверь в коридоре, я бросил включенный фонарь. Пролетев через невидимую границу, фонарь исчез. Я вернулся в сарай. Луч фонаря, лежавшего в углу, освещал трухлявые и влажные от сырости доски. Довольный, я подобрал фонарь и смело переступил через перегородку. Дневной свет в доме резанул по глазам. Межпространственные двери работали. Я стоял в доме. Громкий треск и безумные крики ворвались в тишину. Я рванул к «Электре». Уже выбежав со двора, я увидел отсветы ярких вспышек аномалии. Крики слились в один безумный вой. Я добежал до аномалии. Три наемника корчились на земле от бьющих в них электрических разрядов в сотни тысяч вольт. Как клубок электрических змей, они жалили тела своим смертельным укусом, выжигая глаза, сжигая кожу и волосы. Среди судорожно дергающихся тел я узнал Хамелеона. Молнии безостановочно били в тела наемников. Через несколько минут все было покончено. Обугленные тела лежали на земле. Словно покидающая их душа, с тел поднимался белый дым. Я отправил этих парней в ад, от этих мыслей я сглотнул. «Но если не я, то они меня», — оправдывался я перед собой. В последний раз, взглянув на тела, я направился к дому. Теперь я должен ждать. Терпеливо ждать. Я вошел в дом и присел к стене. Неприятный осадок остался на душе, после увиденного. Сколько еще смертей мне предстоит увидеть, пока я удовлетворю свое желание мести. «А есть ли оно? Есть ли это желание? Ради достижения своей цели ты отправил на тот свет столько жизней, что впору самому гореть в аду», — я разговаривал сам с собой. Слава богу, пока в мыслях. Мои мысли вернулись в тот день. День, когда изменилась моя жизнь. Когда я умер, а на свет родился убийца. День, когда исчезли мои мечты, породив одну и единственную мечту. Найти и убить.

17 глава

Красноярск. Июль 2010 г.

«Сегодня мой день рождения», — в счастливом предвкушении прекрасного дня, который я проведу со своей возлюбленной, я потянулся на нашем скрипучем диване, о чем тот сиюминутно напомнил об этом. Не открывая глаз, повернулся на бок, моя рука скользнула под одеялом как змейка ищущая свою жертву. Жертва в виде моей очаровательной возлюбленной отсутствовала, в чем я убедился, открыв глаза. На месте моей любимой была только пустая подушка. Я понял, что меня ожидает сюрприз.

— Зайка! — возвестил я о своем пробуждении и повернулся на другой бок. Открывалась прекрасная картина. Обнаженные ножки соблазнительно выглядывали из под длиной футболки только-только скрывающую то место, откуда эти самые ножки растут. Их обладательница стояла ко мне спиной и что-то колдовала на кухонном столике.

— Сейчас, мой котенок, — промурлыкала она мне. «Прямо семейство кошачьих», — улыбнулся я.

Она наклонилась и моему взору предстала недостающая картина.

— Кажется твой котенок сейчас набросится на тебя, — я не мог оторвать глаз от этой прелести.

Она обернулась и ее хитрые глазки так посмотрели на меня, что я окончательно понял, что сегодня мы не будем вставать с нашего скрипучего ложа любви. Затем эта бестия прогнулась в спинке и невозмутимо продолжила свою магию. Я больше не мог сдержать своих чувств. Я присел на край дивана, стараясь проделать это как можно тише, но диван предательски выдал мои намерения. Иришка, так зовут мою очаровашку, призывно вильнула тем местом, откуда у кошечек растет хвостик. Я подошел к ней, мои руки нежно легли ей на бедра. Она выпрямила свою спинку, и аромат ее завлекательных кудряшек вознес меня на небо. Она повернулась ко мне лицом, ее глазки горящими искорками обещали мне просто сногсшибательный мой день рождения.

С днем рождения, котенок, — ее мурчание заставило меня забыть все правила этикета общения с противоположным полом. Я сгреб ее в охапку и унес в свое логово. Наш диван, как обычно, настучал всем нашим соседям о том, чем мы тут занимались в последующее затем время.

— Я ужасно хочу есть! — усталые, счастливые мы лежали и наслаждались друг другом.

— Я тоже, котенок. Я сейчас. — Пролепетала Иришка, грациозно вскочила и сделала попытку перелезть через меня. Попытка не увенчалась успехом. Мои руки задержали ее и прижали ее горячее обнаженное тело, наши губы слились в сладкий поцелуй, а кудряшки приятно щекотали меня.

— Я сейчас, — моя пленница легко вырвалась на свободу, и ее маленькая фигурка скрылась в недрах кухоньки. Любопытные звуки доносились с кухни, будто какая-то ведьмочка готовила свое магическое зелье. Я улыбнулся своим мыслям. Наконец, Иришка вышла оттуда. В руках на тарелке возвышался торт. Магические огоньки свечей, воткнутых в торт, мириадами звездочек отражались в ее глазах. Она стояла такая хрупкая, маленькая и такая счастливая. Ее милая улыбка зачаровывала. Я понял, что люблю это прекрасное создание больше жизни и что я убью любого, кто сделает больно моему котенку.

— С днем рождения, котенок, — обожаю, когда моя киса мурлыкает так.

Я быстренько пододвинул прикроватный столик, и Иришка поставила свое волшебство на него.

— Загадывай желание, зайка, — она хитренько взглянула на меня.

Я загадал. Я загадал, что бы несмотря ни на что быть всегда рядом с ней, чтобы всегда видеть её счастливую улыбку, чтобы мы всегда любили друг друга и дорожили нашими чувствами. Я набрал воздух и стал методично гасить свечи одну за другой. Все. Волшебство в виде мерцающих огоньков свечи закончилось. Я так думал. Каково же было мое удивление, когда все задутые свечи вдруг стали загораться. Одна. Вторая. Десять. И вот уже все тридцать одна свеча горят как обычно, и ни в чем не бывало. Удивление, смятение и шок отразился на моем лице, впрочем, и не только на моем. Я спешно опять задул их. На этот раз Иришка помогала мне своим ветерком. Ну, все. Теперь точно все. Только обугленные кончики свечей. Но нет. Волшебство продолжилось. Свечи одна за другой проходили ритуал возвращения к жизни.

— Да что такое то? — Я просто был в шоке от всего увиденного. Я смотрел то на торт, то на Иришку. Снова торт, свечи, Иришка. Что-то подсказало взять упаковку для свечей, и почитать инструкцию. «Не гаснущие свечи» — гласила скромненькая надпись на приклеенном к упаковке листе, и сообщала о количестве штук в упаковке, о производителе, и ее цене.

Мы засмеялись. До нас дошел весь комизм ситуации. Я вспоминал, какое выражение лица было у моей волшебницы, и смеялся. Видимо ее очень поразила ее же магия.

— Видел бы ты себя! — Она смеялась звонким ручейком.

— Признайся, ты это специально сделала, — сквозь смех пытался сказать я.

— Нет. Правда нет, я не знала, я думала они простые.

Представив свое идиотское лицо, я присоединился к ее смеху, и мы закатились от него.

Тогда я думал, что это был мой самый лучший день рожденья. Судьбе было угодно сделать так, что я ненавидел этот день всю свою оставшуюся жизнь. Этот день изменил всю мою жизнь и меня.

К кирпичной пятиэтажке-хрущевке подъехал жгуче черный тонированный Лэнд-Крузер без номеров. Остановившись, у первого подъезда, из машины вышли двое верзил, одетые в черные кожаные куртки и всем свои видом демонстрирующие пренебрежение к чужой жизни, бросили взгляд по сторонам, вверх, и миновали разбитую с облупленной краской дверь подъезда. Один остался внизу, второй поднялся до четвертого этажа, убедился в отсутствии любопытных и спустился на второй. Подошел к металлической двери и прижался к ней ухом. Затем удовлетворительно кивнул сам себе, отошел от двери, достал мобильник, набрал номер и произнес:

— Все, нормально. Они дома.

Человек, которому он звонил, очень похожий на боксера Майка Тайсона, вышел из машины, не до конца прикрыл дверцу, зыркнул по сторонам и скользнул в тот же подъезд. Легкая походка, несмотря на его размеры, предполагали в нем спортсмена. Поднявшись на второй этаж вместе с первым, он предупредительно шепнул всем:

— Помните, шеф сказал повеселиться по полной, — и он зло подмигнул всем.

Его палец надавил на кнопку звонка. Веселая трель звонка за дверью не заставила себя ждать.

— Кто? — раздался мелодичный голосок, и люди, ожидавшие по эту сторону двери, негромко запели:

— Хэппи пездый ту ю, хэппи пездый ту ю, хэппи пездый, хэппи пездый хэппи пездый ту ю.

— Игнат, это к тебе, — весело прощебетал голосок и послышался звук отодвигающейся щеколды.

Я не планировал гостей на свой день рождения. Поэтому был очень удивлен, когда раздался звонок. Иришка соскочила с дивана, и стремительно накинув халатик, убежала к двери. Наше уединение прервало громкое пение Хэппи пездый ту ю. Что-то смутило меня. Интуиция. Вставая с дивана, я крикнул Иришке:

— Стой. Не открывай.

Но было поздно. Щеколда сдвинулась, открыв дверь. Глухой удар и Иришка отлетела к стене. Я мгновенно схватил нож, которым резали торт. В зал влетел человек, в кожаной куртке. Я встретил его росчерком ножа в область шеи, но он успел уклониться, и моя голова взорвалась от его апперкота. Отлетая к стене, я успел ухватить глазами Иришку. Какой-то здоровяк поднял её рывком за волосы. Её кудряшки безвольно взметнулись вверх. Мой затылок встретился со стеной и на миг, я потерял сознание. Сквозь темноту и шум в голове, я попытался встать. Голова снова взорвалась от прилетевшего в меня ботинка. Кровь соленым вкусом оседала на языке.

— Привет, Игнат, — раздался голос и я открыл глаза.

Иришка лежала на кровати. Халатик распахнулся обнажив остренькие соски груди. Кудрявые волосы лежали на лице. С ее губ стекала струйка крови. Я зарычал и рванул с пола. Здоровяк молниеносно нанес удар в челюсть, и я снова погрузился во тьму.

— Кончай его. А с этой шлюхой мы повеселимся щас.

Я открыл глаза. Здоровяк запрыгнул на кровать и сел на Иришку. Рывком он сорвал с нее халат, и его лицо приблизилось к ее груди.

— Сука, — прошептал я. — Я приду за тобой.

Левый бок будто разорвался. Я согнулся от боли. Внутренности горели.

Здоровяк зло обернулся на меня. И не говоря ни слова облизал своим поганым языком Иришкину грудь. Иришка не подавала признаков жизни, и здоровяк шлепнул ее по лицу. Она застонала. Я хотел разорвать его на части. Хотел спалить его взглядом, но не мог. Меня подняли сильным рывком и поставили на пол. Иришка открыла глаза и, увидев на себе здоровяка, закричала в немом крике. Тот закрыл ей рот свой огромной ладонью. Иришка беспомощно замотала головой и наши глаза встретились. Её взгляд опустился ниже и зрачки от ужаса расширились. Иришка попыталась закричать и только глухой стон донесся через прижатую ладонь. С уголков ее глаз побежал ручеёк. Она смотрела то мне в глаза, то на мой живот. Пытаясь что-то сказать. Я опустил свой взгляд и увидел торчавшую из живота рукоять ножа. Я посмотрел на Иришку. Она извивалась всем телом под здоровяком, тот явно наслаждался зрелищем, и его рука грубо легла ей между ног. Иришка укусила его за ладонь. Здоровяк зарычал в гневе и мощно нанес удар ей в лицо. Иришкина голова с хрустом повернулась в мою сторону. Глаза замерли на мне и с её окровавленных губ сорвался шепот… Она в последний раз сказала… Люблю… Я заплакал… Здоровяк схватил Иришку за подбородок и повернул к себе:

— Вот, сучка. Сдохла.

Меня бросили на пол. Я упал, не отрывая взгляд от Иришкиных угасающих глаз. Что-то шептал ей. Но до меня не доходил смысл моих слов. Живот резанула огненная боль. Я застонал и скрутился от боли.

— Ладно, сваливаем. Лысый, приберись.

— Понял, Тайсон.

Я смотрел на них. Я запоминал каждую их черту. Каждый жест. Я записывал в голове их голоса. Третий обтирал свой нож об одеяло на кровати и посмотрел на меня. В его глазах не было ни одной эмоции. Здоровяк, посмотрел на меня, затем на третьего:

— Шарап, он не очухается?

— Нет… Уже нет. Не ссы, Тайсон.

Тайсон. Лысый. Шарап. Я повторял их имена, навсегда записывая их в свою память. Я приду с того света. Но найду их. Тайсон. Лысый. Шарап.

18 глава

Воронин изучал окрестности в бинокль. Он расположился на возвышенности и дом, в котором был Тигр, хорошо просматривался сверху. Воронин изучил каждый дом в деревне, каждый куст и дерево. Но киллера нигде не было видно. Но он понимал, что тот должен был наблюдать за сталкером, и что встреча сталкера с ним неизбежна. Воронин следил за действиями Тигра и понял, что тот готовит встречу. Видимо скоро гости. Воронин придвинул «Винторез» ближе к телу и убрал бинокль. Ему тоже нужно было ждать. Затаиться словно хищник и ждать свою жертву. Он задумался, а что если Тигру будет грозить опасность до встречи с киллером. Если он поможет сталкеру, значит весь план коту под хвост. Он выдаст себя. Все таки Воронин верил, что если такая ситуация и будет, то на помощь должен прийти сам Гриф. Успокоив себя такими рассуждениями, Воронин снова поднял бинокль.

Уже смеркалось. «Хамелеон сказал, что Тайсон придет завтра. Но ему не стоило верить. Он может прийти и сегодня. Да и завтра — понятие растяжимое, в двадцать четыре часа. Все таки ждать и догонять это самое худшее испытание для человека», — думал я. Слева раздался шорох. Я прислушался. Кто-то шел из-за дома.

— Слышь, Дятел. Говорят новый монстр в Зоне.

— Да ты че? И как выглядит?

— Хватит трепаться. Не в парке. — Голос мгновенно вырвал из памяти ассоциацию с Тайсоном. Голос принадлежал ему. Я тихо встал и подошел к окну.

— Да, серьезно, Тайсон. Говорят, на Свалке этот монстр вертикально поставил бетонную трубу. Представь, какая мощь?

— Да фигня все. Если в Зоне верить всему, что говорят, можно свихнуться.

— Заткнитесь оба, — рявкнул Тайсон.

Во дворе появился отряд наемников. Восемь человек. Я перекрестился. Скоро начнутся боевые действия. Я достал гранату и положил на пол, рядом с собой. Автомат положил рядом и достал пистолет с нацепленным глушителем. Отряд уже приближался к туалету.

— Это что за штуковина?

— Что там, Дятел?

— Стойте. Тайсон, думаю тебе лучше взглянуть на это.

Я видел, как Тайсон обошел отряд и вышел вперед. Дятел рассматривал цепочку с крестом. Тайсон мгновенно сообразил, и уже отбегая в сторону, крикнул:

— Засада.

Дятел присел и вжался в землю. Отряд быстро рассыпался в стороны. Прошло около двух минут, пока кто-то не произнес:

— Тайсон, какого черта? Где засада?

— Что ты там увидел?

— Заткнитесь. Там крест Лысого висит.

Дятел встал и, осмотревшись, решил сорвать цепочку. Если и засада была, то лишнее золотишко не повредит. В бою никто не заметит утерю. Цепочка натянула струну и вырвала кольцо гранаты, закрепленной на уровне головы. Чека разжалась. Дятел удивленно уставился на металлическую струну, исчезающую за досками. Прогремел взрыв. Тело Дятла разорвало на части. Остатки досок фейерверком рассыпались по округе.

— Мать твою!

— Где эти суки? — неслись крики и вопли в мой адрес.

Я метнул гранату в кусты, где сидели два наемника. Взрыв швырнул их разорванные тела в стороны. «Осталось пять», — считал я.

— Кто-нибудь видит их? — закричал Тайсон.

— Никого нет. Хрен их знает.

Я прицелился в ближайшего наемника, прижавшегося к стене сарая, и нажал курок. Глухие щелчки вырвали рядом с его головой маленькие щепки. Наемник упал и закричал:

— Ложись! Дом! Окно слева!

В мою сторону мгновенно полетели пули пяти автоматов. Штукатурка взрывалась брызгами, оставляя в стене выбитые дыры. В мгновение ока моя комната стала похожа на помещение, в котором ведется капитальный ремонт. Пригибаясь, я добрался до коридора. Быстро переместившись в другую комнату, я осторожно и быстро выглянул в окно, запоминая местонахождение бойцов. Мое появление не осталось не замеченным, и автоматная очередь обрушилась на эту комнату, изрешетив её в секунды. Пора было менять свое местоположение. Для привлечения внимания я выпустил очередь в окно и пробрался к двери в коридоре и мгновенно оказался в сарае. Автоматная очередь замолкала. За стеной сарая слышалось шумное дыхание бойцов. В доме раздались взрывы. Бойцы закинули три гранаты. Если бы я остался там, то пожалуй они не опознали бы меня.

— Давай к дому!

— Шарап, прикрывай.

Шарап ответил совсем рядом. Он находился за стеной. Я убрал оружие и достал нож. В шуме выстрелов никто не услышал звук упавших досок. Я вылез через дыру в сарае и тихо двинулся вдоль стены сарая к его углу. Осторожно выглянув, я увидел наемника, сидевшего ко мне спиной. Шарап прикрывал бойцов, стреляя по окнам дома. Тайсон и еще двое подкрадывались к дому. Пятый сидел за деревом и стрелял оттуда. Я молниеносно подскочил сзади к Шарапу. Рукой закрыл ему рот, а нож мягко вошел сзади в область правой почки, после чего оттащил Шарапа за угол. Пока все были заняты и не успеют заметить исчезновение наемника. Я бросил его на землю. Шарап извивался на спине и хрипел. Я присел над ним.

— Узнаешь Шарап?

— Кто ты, твою мать? — прохрипел он. Его рука полезла в ножны.

Я перехватил его руку и разрезал ему вены. Он закричал, но я заткнул ему рот рукой.

— Не узнаешь? Я напомню. Красноярск. Год назад. Парень и девушка должны были сгореть. Узнал?

Шарап в ужасе уставился на меня и замотал головой. Я убрал руку.

— Ты? Игнат? Но ты… Ты не… — Я заткнул ему рот.

— Вспомнил? Это я! Я обещал, что приду за вами. И я пришел.

Кровь быстро покидала его тело, лицо Шарапа блестело в предсмертной агонии. Я убрал свою руку и смотрел ему в глаза. Он что-то шептал еще, затем судорожно дернулся и замер.

— Второй, — произнес я и исчез в дыре сарая.

Тем временем, наемники проникли в дом и принялись обыскивать его. Боец, заметив исчезновение Шарапа, перебежал от дерева к сараю. Осторожно он прижался к стене и выглянул за угол. Мой пистолет находился через два сантиметра сосновой доски от его головы. Я нажал на курок. Два раза. Две пули прошли сквозь доску и вошли в правый висок наемника, оставив аккуратные пяточки входного отверстия и разрушив мозг. Через стену я услышал падение его тела. Бойцы обыскивали дом и еще не подозревали о том, что их осталось трое.

— Чисто!

— Чисто!

Наемники вслух докладывали об обыске. Наконец, они появились на крыльце. Впереди выходил Тайсон. Я пошел в угол сарая. И вышел сзади наемников. Спина последнего была от меня в метре. Два глухих выстрела оборвали ему жизнь. Его затылок окрасился кровью, и я уже смотрел на наемников из сарая. Тайсон отскочил от крыльца и прижался к стене, под окнами. Второй прятался с другой стороны двери.

— Шарап! Копченый! — закричал Тайсон в глубину двора.

— Кажись их нет.

— Какого черта здесь происходит? Там же никого не было!

— Дакар жив? Что с ним? — спрашивал Тайсон у второго.

— Нет. В голову стреляли.

Я убрал пистолет. В автомат я взял на мушку второго.

— Надо уходить. Прикрывай, потом я, — Тайсон приготовился бежать, но мои выстрелы из автомата пересекли тело второго наемника. Тот рухнул подкошенный. Тайсон, перекувыркнувшись на ходу, выпустил очередь в сарай. Но меня там уже не было. Я стоял сзади Тайсона, в доме. Он лихорадочно тратил свои пули, отправляя их в сарай. Я мог убить его мгновенно. Он находился в десяти метрах от меня и сосредоточился на сарае. Но я не хотел такой смерти ему. Такой легкой. Тайсон отбросил автомат и достал пистолет. Трусливо озираясь по сторонам, он пошел к сараю. Я переключил рычажок автомата на стрельбу одиночными. Прицелился и выстрелил. Пуля пробила икроножную мышцу ноги, и Тайсон упал. Схватившись за рану, он заорал от боли. Я вышел на улицу и направился к корчившемуся от боли Тайсону. Запах пороха висел во дворе и будоражил кровь.

— Привет, Тайсон.

Тайсон обернулся и уставился на меня. Я ошеломленно встал как вкопанный. Это был не Тайсон. Что-то ударило меня сзади. Словно локомотив влетел в мою голову. Я провалился в состояние, которое называют бессознательным.

19 глава

Смерть смотрела на меня воронёным дулом пистолета. Машинально мозг отметил тактико-технические данные воплощения смерти: Пистолет Макарова Модернезированный,12 патронов, начальная скорость полета пули 430 м/с… «Хорошая машинка для решения задач по физическому устранению».

— Не сейчас, — прошептал я.

— Что бормочешь, Тигр? — с усмешкой сказал человек, нацеливая ПММ мне в голову. — Молишь о пощаде? — и он смачно сплюнул в сторону.

Наёмник присел на корточки, и оружие упёрлось в мой разбитый лоб. Мы оказались на «равных» в плане расположения наших тел. Я стоял на коленях, как это обычно делают, вымаливая пощаду. «Только этого от меня не дождутся». Я мысленно ухмыльнулся, и это отразилось на лице, что не осталось незамеченным Тайсоном.

— Что, сука, весело? Да? — он сильнее вдавил пистолет в мою разбитую голову. — Это ж надо было такую кликуху выбрать. Тигр! Кошка ты, плешивая, сталкер!

Его гогот, громким смехом, поддержали наёмники, стоявшие вокруг. Вместе с Тайсоном их было четверо. Я подсознательно фиксировал их местоположение. Один слева, на десять часов, дистанция полтора метра. Второй справа, на три часа, находился в метре от меня. В разбитом стекле гнилой, выпавшей из окна раме, отражался третий. Он стоял сзади, на семь часов, дистанция три метра. Вооружены ребята были по первому классу. Тот, что стоял слева, держал в руках «Шелестящую смерть» в образе ВСС «Винтореза». На его правом бедре в тактической кобуре лежал такой же пистолет, как у Тайсона. Боец справа вооружен АКСУ 74 с прикреплённым глушителем, справа на бедре — ПММ. Вооружения наёмника, находящегося сзади, видно не было. Парень прикрывал входную дверь и стоял спиной к нам. Было очень неуютно сознавать себя мишенью, глядя на направленные на меня стволы оружия. Четвёртый, тот самый Тайсон, уже не гоготал. Голова как будто бы взорвалась от его шлепка, и я рухнул боком на деревянный, местами изъеденный трухой, пол. Если бы удар был нанесён со всей силы, я был бы уже мёртв…

— Ты завалил моих ребят. Лысого и Шарапа. Это были мои лучшие люди. Эти люди пришли со мной сюда, в Зону. Каждый из них стоит десять таких, как ты. — Тайсон перестал гоготать и смотрел на меня злобно, прищурив глаза.

— Хамелеон сказал, что завалил тебя и оставил разлагаться в кислотной луже на Агропроме.… Так какого чёрта, ты не сдохнешь? Ты что, призрак? А может быть ты, Господь Бог Всемогущий? Сколько раз тебя надо убивать, что бы ты сдох? — Тайсон резко встал, пистолет перестал давить, но всё также был направлен на меня. — А что будет с тобой, если в твою голову влетит пуля весом в пять с половиной граммов? Отскочит от головы? Или быть может, ты превратишься в воду и сбежишь от нас ручейком? А, сталкер? Сейчас мы проверим твоё всемогущество, сука!

— Пора! — с выдохом произнёс я…

Тело мгновенно среагировало на полученный сигнал и сделалось сильнее, быстрее и мощнее. Время растянулось, растягивая звуки в сплошной гул. Они уверовали в свое превосходство и не связали мне руки. Это было их роковой ошибкой. Молниеносным движением левой руки я отвел оружие Тайсона вправо, защищая себя от траектории полета пули. Одновременно правой рукой произвел захват вооруженной руки противника и резким воздействием «рычагом наружу» вывернул его руку. Тайсон под воздействием боли взлетел в воздух, падая на спину. Он ещё падал, а пистолет в его руке, управляемый мной, «выплевывал смерть» в бойца слева. Два дуплета пробили наемнику челюсть и шею, оставляя ровные багровые входные отверстия от пуль. Мышцы указательного пальца его правой руки судорожно сократились и нажали спусковой крючок, выпуская из «винтореза» убойную очередь в то, место, где я стоял. Но меня там уже не было, перешагнув, через падающего Тайсона, я, не выпуская его руку с пистолетом, с хрустом, указывающего на перелом, развернул пистолет в направлении бойца справа. Еще два дуплета взорвали его куртку на груди и окрасили его грудь кровью. Продолжая разворот, я развернул кисть Тайсона в направлении третьего бойца. Тот еще не успел обернуться на выстрелы и оставшиеся в пистолете пули, двойным дуплетом влетели между его лопаток. Отпустив выломанную руку своего врага, я не сбавляя темп, по инерции, сделал оборот вокруг своей оси, и оказался за спиной раненого наемника, стоявшего от меня справа. Хрустнули шейные позвонки. Боец еще приседал безвольно на пол, а его нож уже просвистел в воздухе и влетел в затылок третьего бойца, добивая его. Все были мертвы. Все, кроме Тайсона. Словно смерть пронеслась над ними, забрав их души в доли секунды. Я замер. Три тела почти одновременно рухнули на пол. Тайсон хрипел от боли. Его правая кисть болталась на сухожилиях. Я схватил его за отворот куртки и потащил к стене, где и оставил его ныть, а сам пошел за пистолетом. Я забрал пистолет у лежащего бойца и вернулся к наемнику. Словно чувствуя свою неминуемую смерть его вдруг затрясло и он залепетал:

— Сталкер? Если нужны бабки, я тебе артефакт отдам! Редкий! Кучу бабла стоит!

Два выстрела взорвали тишину, раздробив коленные чашечки ног Тайсона. От боли он закричал так, что его крик, вероятно, был слышен за Кордоном.

— Мать твою! Ты… Сука… Больно-то как…

— Теперь поговорим, Тайсон. Ты узнал меня?

— Узнал! Конечно, узнал! Ты мертвец, сука! Что б ты сдох!

— Я уже умер. В Красноярске. Помнишь?

— Какой Красноярск? Ты… Игнат? Тот парень с девкой? — Тайсон сплюнул. — Лоханулись мы тогда.

— Я пришел за тобой и за заказчиком. Я обещал, что приду. Ты помнишь? — мой голос изменился, стал словно лед.

— Ты? Игнат? Но… — Тайсон застонал. Я схватил его за простреленное колено и он закричал.

— Кто заказчик?

— Если скажу, отпустишь?

— Тайсон, ты не в той ситуации, чтобы торговаться. Ты умрешь в любом случае. — Я констатировал факт. — Можешь умереть быстро, можешь умереть мучительно долго. Но конец в любом случае один. — В подтверждении своих намерений я выстрелил ему в бедро. Он снова закричал. Впервые в жизни он испытал страх. Он всегда заставлял свои жертвы трепетать перед ним, испытывать страх, отчаянье. Ему доставляло удовольствие видеть, как жертвы плачут, молят о пощаде. Он был Богом. Хотел — забрал жизнь, хотел — оставил. Только он никогда не оставлял никому жизнь. За это ему платили и хорошо платили, что бы он никого не оставил в живых. Только со мной он допустил ошибку. И теперь все поменялось местами. Тайсон хотел жить. Хотел тратить свои деньги на роскошь, на шикарных девчонок. А теперь он сидел на полу в какой-то дыре в Зоне, и его смерть стояла сзади и шептала ему слова любви.

— Я скажу! Скажу! Это же клиент!

— Какой клиент? — Я замер.

— Которого Игнат охранял! Босс его! Борисыч!

— Ты чего путаешь меня? Я и есть Игнат! — Я со всей силы схватил Тайсона за колено. Его крик не заставил себя долго ждать.

— Да, хрен с тобой! Клиент это твой заказал. Ты же девку у него увел, — речь Тайсона прервалась криком. Я в эмоциях сдавил ему колено.

— Еще раз ты назовешь её девкой, я вырву тебе твой поганый язык.

— Хорошо! Я понял! Не надо!

Мысли стали путаться. Я вспомнил неудавшиеся ухаживания своего клиента к своей подчиненной. Иришка работала у него секретарем. Сначала все его ухаживания сводились к простым приставаниям с целью затащить в постель. Но неожиданно для него он получил отпор. Привыкнув, что ему никто и никогда не отказывал, он стал задаривать ее подарками. Но подарки оставались в офисе. Иришка не притрагивалась к ним. Он не смог признать поражения и в один прекрасный день нашелся повод уволить ее. Лев Борисович был принципиальным типом. Если что-то шло не по его плану, он не менял план. Он убирал препятствие. Но я не верил, что это было бы поводом убрать нас обоих.

— Ты лжешь, — холодно произнес я.

— Нет, не лгу. Зачем? Есть еще одно. Ты узнал про артефакт его, — оправдывался Тайсон, — и он решил избавиться от тебя, ну и наказать заодно. Обоих.

— Какой артефакт? — в голове все завертелось кругом, воспоминания меняли одно другое. Улыбка его Иришки, сопровождение охраняемого лица, какие-то документы в офисе, новости о найденных находках в Зоне, улыбка… кровь на уголках ее красивых губ…. «Стоп»! — мысленно скомандовал я себе, возвращая ход мыслей, — «документы!»

— Артефакт «Кровь Нострадамуса», — Тайсон глубоко вздохнул, — Легенда. Говорят, что кто его использует, может предсказывать будущее, недалекое будущее. Шеф твой собирал информацию, у кого в Зоне содержится этот камешек и кого можно нанять для изъятия товара и доставки. Он собирался нанять нас, но каким-то образом, ты узнал про это, и шеф решил перестраховаться. Он заказал убрать вас обоих.

«Конечно! Ведь он держит свои средства в акциях, в валюте, в золоте. Зная недалекое будущее можно приумножить свое богатство в десятки, в сотни раз, вовремя продавая, скупая», — меня ошарашила эта банальная человеческая сущность. — «И все это ради денег. Ради пачек нарисованных бумажек. Жизнь человека для таких людей измеряется не прожитыми годами, а количеством потраченных на эту жизнь деньгами».

Я вспомнил… Папка в офисе, на столе шефа. Когда я заносил ему кофе, он стоял у окна, а на столе из раскрытой папки проглядывали документы. Был какой-то рисунок и надпись «Кровь Нострадамуса». Рядом лежали фотографии боксеров. Они были в майках и в перчатках, позировали перед камерой в стойке. Внимание привлекли лишь фото… И человек лишился жизни. Горький комок подкатил к горлу.

— Это артефакт вы с Хамелеоном достали, — Тайсон через стон пытался говорить, но его речь становилась все менее понятной, — Мы его почти год искали. Он у меня. В контейнере. Благодаря ему, я узнал, что ты ждешь меня в засаде и организовал свою, подменив себя.

— Значит, заказчик ждет товар? — рассудил я.

— Да. Он будет сам лично за Кордоном. В деревне.

— Когда?

— Я уже скинул ему информацию. Он в Красноярске. Самолетом до Киева через Москву. Думаю, он будет через пару дней, — Тайсон схватил меня за рукав и уставился в мои глаза, — Игнат, прости. Прости за девчонку и за тебя.

Я убрал его руку. Больше мне от него ничего не требовалось. Тайсон уже был мертвецом. Он не подозревал, что кто-то нанял профи для его устранения. А тот использовал меня… Я встал и сделал шаг назад. Пистолет направился в голову Тайсона… И увидел улыбающуюся Иришку… Она сияла лучезарной улыбкой… Я не был таким чудовищем, как он. Я молча развернулся и подобрал свои вещи. На пороге я вспомнил про «гусеничку» и, подобрав ее, убрал в контейнер. Выходя из дома, до меня донеслись всхлипывания из комнаты, где я оставил раненого врага. В сарае я подобрал второй экземпляр творца пространственной аномалии и положил в контейнер. Я дошёл до растрескавшегося асфальта дороги и остановился на миг, обернувшись на дом, в котором вершил правосудие. Я вспомнил прогулки с Иришкой по Енисею, и сердце заполнилось теплым чувством, называемым любовью. Я знал, что сделал верный выбор. Я простил его. По-настоящему простил, глядя в его глаза, полные боли и отчаянья от неизбежности что-либо изменить. Я увидел в них ее… По щеке скатилась скупая слеза, которую я тут же стер грязным рукавом. Предстояло последнее дело. Борисыч.

Что-то незримое, большое и потустороннее смотрело на сталкера. Зона. Она поглощала чувства сталкера и наемника. Она не ведала таких слов, как любовь, дружба, прощение. Зона знала ненависть. Она питалась злобой, запивая это коктейлем из негативных эмоций и чувств сталкеров. А теперь… она увидела другое. Совсем противоположные чувства, неведомые ей… И что-то изменилось в ней, аномалии на миг исчезли, и даже монстры замерли, прислушиваясь к своей матушке Зоне. Зона всплакнула.

Воронин наблюдал весь бой в прицел оптики «винтореза» и несколько раз порывался нажать на курок, но все-таки сдерживал свой порыв. Тигр отлично справлялся сам. Только «долговец» никак не мог взять в толк, как Тигр умудрялся быть одновременно и в доме и в сарае. Первый раз, когда он увидел человека, крадущегося за сараем, Воронин подумал, что это и есть Гриф. Но приглядевшись, убедился, что это Тигр. В доме с секунду назад тоже был он. Как он перемещался, Воронин решил узнать у того после. Если сталкер останется жив. Когда Тигра оглушили сзади и затащили в дом, Воронин еле сдержался не нажать на курок. Он наводил прицел то, на Тайсона, то на его бойцов. То, что произошло в доме, Воронин никак не мог объяснить. Вот Тигр стоит на коленях в окружении четырех бойцов-профессионалов, а в следующую секунду раздаются выстрелы и все лежат на полу, за исключением Тигра. Глаз не успевал фиксировать движения Тигра. Все смывалось в один размытый фон. Тигр двигался очень быстро. Нереально быстро. Человек не способен на такое. Но больше Воронина удивило сначала хладнокровная стрельба Тигра по суставам Тайсона, а затем его великодушие. Что-то было не так в этом парне. Что-то не правильное. Воронин провожал в перекрестье прицела уходящего сталкера. Он не убил Тайсона. Значит, Гриф не выполнил задание. Значит, он должен появиться, что бы завершить работу Тигра. Воронин вернул прицел в окно дома. Тайсон сидел у стены напротив и… кажется он плакал. Воронин убрал голову от прицела. «Господи, что же произошло между ним и Тигром? Что может заставить убийцу рыдать как ребенок»? — Воронин не находил ответа.

Воронин пролежал в засаде еще час, но киллер так и не объявился. Тайсон перестал хлюпать носом и оказывал себе медицинскую помощь. В скором времени за ним придут наемники и встреча с ними не входила в планы. Воронин собрал вещи, закинул «винторез» на плечо и пошел в направлении Бара. «Гриф мог и погибнуть где-нибудь в аномалии», — успокаивал себя Воронин, — в конце концов, Зона — это не мегаполис. Набежавшие тучи вдруг лопнули, проливая на землю ливни дождя. Воронин накинул капюшон и ускорил шаг.

20 глава

Через три дня я сидел в баре, за Кордоном. Бар, с которого началось мое знакомство с Зоной. Я ел жареную картошку и запивал все настоящим терпким квасом. Категория людей, посещающих бар не сменилась. В углу, ближе к дверям сидели два молодых парня. Военная форма была скрыта на них длинными куртками с капюшоном. Под столом лежали вещмешки армейского образца. «Дезертиры», — подытожил я.

Мой путь до Кордона прошел без приключений. Сидорович очень удивился, что я еще живой. И очень огорчился, узнав про артефакт, который я оставил Тайсону. Я соврал торговцу и сказал, что не нашел наемников. Но его горечь сменилась на благодарность, когда я отдал ему все, найденные мной артефакты. Отдал даром. Себе я оставил только «Мамины бусы» и моих маленьких «гусеничек». Я так и не нашел им названия. Но они были очень похожи на лохматых гусениц. И я продолжал называть их «гусеничками».

Целью моего визита в бар был Борисыч. Он приехал сегодня утром и со своей охраной расположился в доме через два двора. Я уже проходил там и выявил слабые места. Кроме личной охраны Борисыч договорился с военными и те оцепили периметр вокруг двора дома. Я мог бы легко пройти через всю охрану, но был и другой вариант. Я перекусил и направился к Борисычу.

Воронин сидел в доме, напротив бара. Он шел за сталкером и скрыто вел наблюдение. Он уже понял, что визит сталкера состоится к человеку, который прибыл сегодня утром с кучей бойцов охраны. Воронин усмехнулся, вспомнив реакцию и быстроту Тигра. Когда Тигр вышел и пошел к гостю, Воронин пошел соседней улицей и скрылся в доме, присмотренном им с утра. Он стоял напротив избы, в котором гостил прибывший из города. Воронин осторожно влез на чердак и через щель стал наблюдать за соседним двором. Почему-то Воронин был уверен, что Гриф скоро объявится.

Я стоял у оцепления и мирно беседовал с лейтенантом. Я уже сказал ему, чтобы он передал Льву Борисычу, что к нему гость. Тот отправил рядового в дом и сейчас я ждал сотрудника личной охраны. Скрипнула калитка и на улицу вышел телохранитель. Черный костюм, светлая рубашка и галстук. «Когда-то я ходил в такой же одежде».

— Вы ко Льву Борисовичу? — вежливо обратился телохранитель. Слева под мышкой под пиджаком выглядывала рукоять пистолета.

— Да. Передайте ему, что это Игнат. Я работал раньше у него.

— Хорошо. Я доложу. Подождите. — Телохранитель смерил меня взглядом и направился в дом.

В ожидании я посмотрел по сторонам, запоминая каждую мелочь, которая может спасти жизнь. Мои исследования прервал голос вернувшегося телохранителя:

— Проходите. Лев Борисович ждет вас, — охранник отошел в сторону дав понять, чтобы я следовал впереди. Мы зашли в избу. На входе меня встретили изучающие взгляды охраны. Меня проводили к двери в зал. Я взялся за рукоять двери, и замер на мгновение. Краска уже облупилась местами, обнажив сосновые доски. Я глубоко вдохнул и открыл дверь. Борисыч важно сидел за массивным столом и явно был удивлен моим появлением. Его брови взметнулись вверх, и он ошеломленно произнес фразу, от которой я впал в еще большее ошеломление:

— Гриф? Какого черта ты прикинулся Игнатом? Мы же договаривались. Придешь как продавец артефакта.

— Я Гриф? — сказать, что я был шокирован, значит умолчать.

— Гриф, посещение Зоны сказывается на тебе, — Борисыч налил себе в рюмку дорогой виски и предложил мне.

Я, молча, отодвинул стул и упал в него. Голова лопнула от калейдоскопа нахлынувшей информации и воспоминаний. Своих и чужих.

Красноярск. Май 2011 г.

— Лев Борисович, напишите на бумаге срок исполнения и цену, — я сидел на дорогом стуле с кожаной обивкой и изучал фотографии Тайсона.

Лев Борисович, хозяин офиса, сидел напротив. Я не боялся прослушки и записи разговора. В моей сумке находилось оборудование, подавляющее все радиоволны. В том числе и сотовую связь.

Лев Борисович быстро написал цифры на листке бумаги и протянул мне. Срок до августа. Цена имела шестизначное число в евро. Это вполне соответствовало уровню работы. Я убрал документы в папку и поднял с пола сумку.

— Вы возьметесь? — неуверенно спросил Лев Борисович, — Мне больше не к кому обратится, а вас рекомендовали как отличного исполнителя. Этот человек… Которого надо наказать… В общем, я ему не верю.

— Ваши причины обращения ко мне меня не интересуют. Да, я возьмусь. Оплата пятьдесят процентов сразу, — я протянул свою визитку, — вот на этот счет.

Подойдя к двери, я остановился и обернулся к заказчику:

— Я надеюсь, вы понимаете, в какую игру вы играете? Правила этой игры диктую я, и советую их не нарушать.

— Да. Да. Конечно. Я все понимаю, Гриф. — Лев Борисович вытер платком пот со лба и проводил меня взглядом.

Я вышел из офиса, сопровождаемый охраной. Я никогда не являлся на получение задания лично, но определенные негативные моменты в моей жизни заставляли идти на встречу с клиентом, плюя на осторожность. К тому же дело вызвало интерес у меня. Требовалось не только ликвидировать объект, но и доставить артефакт. Тем не менее, я предусмотрел все и принял все меры к своей безопасности.

Через месяц я изучал дело парня, который выполнит мою работу. Бывший телохранитель Льва Борисовича. «Совпадение? Работу выполняет человек, который год назад работал на моего заказчика. Или просчет»? — было над чем задуматься. Я тщательно прочитал содержимое папки. После досконального изучения и пары звонков, я откинулся в кресле и усмехнулся своей догадке. «Ай да Лев Борисович. Никак у вас еще в одном деле рыльце в пушку». В голове созрел план. Осталось обработать его до мелочей.

Еще через месяц я стоял у стеклянного здания аэровокзала Киев. Раннее утро прохладой встретило рейс с Москвы. Я высматривал среди прибывших пассажиров Игната. Мы договорились, что я буду ждать его на улице у выхода, слева. Он вышел с легкой сумкой. Быстро осмотрелся по сторонам и оценив обстановку безошибочно направился в мою сторону. «Парень не промах. Справится», — успел подумать я. Игнат подошел и я всверлился в него взглядом. Парень выдержал взгляд и произнес:

— Надеюсь, до поцелуев не дойдет?

Я засмеялся.

— Молодец. Эмоционально, ты устойчив. Такие в Зоне живут подольше. И мы обменялись крепкими рукопожатиями.

— Игнат, — представился он

— Владимир. Не Владимир, а Владимир, — я сделал ударение на последней гласной.

Намеренно делая акцент на своём имени, я добился того, что отвлек его внимание. Теперь первое впечатление будет для него редкое имя. Мы подошли к моему уазику. Игнат обошел машину и похлопал по брезентовому верху.

— Владимир, можно я за рулем? Развеюсь после дороги?

— Садись. Тут в принципе недалеко. Несколько часов до Кордона.

Авария. Выброс Зоны. Я вспомнил, как пришел в сознание на капоте уазика. За рулем сидел Игнат. И он был мертв! Был мертв Игнат, а не Владимир! Был мертв я! Это мое тело лежало у руля! Это свое тело я закапывал на кладбище в деревне! Я схватился за голову. Я ничего не понимал. Мысли разбивались друг о друга, чужие воспоминания всплывали в сознании, и вдруг… все встало на свои места. Каждая мозаика встала в свое гнездо. Я ужаснулся от ответа на свои немые вопросы, и холод проник в тело. Я был и сталкером Тигром и киллером Грифом. Но находился в теле Грифа, потому что тело Игната погибло в аварии. Желание мести было так велико в душе Игната, что каким-то образом его сознание ворвалось в тело наемного убийцы и зажало его в угол, в подкорку мозга, подчинив своим законам. Наверное, Выброс сыграл свою роковую роль, в этом слиянии двух разумов… Я увидел себя, профессионально разрезающегося горло бойцам «свободы». Я увидел себя, ликвидирующего наемников на болоте. Я вспомнил как перебил ребром ладони японскую катану. Это все был я! Когда спал Тигр, просыпался Гриф и выполнял задание. «Господи!.. Зона убила мое тело, но оставила душу. Душу мертвеца»!

— Гриф? — голос Борисыча вернул меня к действительности. Я посмотрел на него.

Лев Борисович вдруг побелел и медленно осел на стул:

— И… Игнат? Ты? — он, заикаясь, прошептал, не отрывая своего взгляда от меня. Видимо, что-то изменилось во мне, и душа Игната проявилась на моем лице.

— Да. Игнат. Я пришел за тобой, — я бросил на пол «гусеничку» и в один стремительный прыжок оказался за спиной своего бывшего клиента Льва Борисыча. Он не ожидал такой реакции и не успел нажать тревожную кнопку. Я сдавил его шею и прошептал в ухо:

— Это за Иришку! — я отпустил захват и, схватив за шкирку, бросил Борисыча через аномалию. Он исчез. Я быстро поднял «гусеничку», деактивировав аномалию и в этот момент двери распахнулись. В зал влетели два охранника. Мгновенно сработал рефлекс и пистолеты оказались в их руках, но я уже был в коридоре и в мгновение ока оказался на улице, за оцеплением. Охранники так и не поняли, куда исчез шеф и как скрылся я. Я мог легко их убить, но на этот раз я применил выброс адреналина для бегства. Они были неповинны, и не стоило их лишать жизни. Через несколько секунд, я был в безопасности и замер, глубоко вдыхая воздух. Осталось одно незавершенное дело.

Холодный ветер, шелестел листьями деревьев. Их удлинённые к вечеру тени, лежали на могилах кладбища.

Я стоял у холмика свежей земли, которой присыпал сверху обвалившуюся могилу. Придав более приличный вид могиле, я поправил крест.

— Я выполнил твою месть Игнат. Ты можешь спать спокойно. Иди к своей Иришке.

Что-то ушло из меня. Я чувствовал это физически. Будто умерла частица моего я. Наверное, то душа Игната взметнулась в небо и, взмахнув невидимым крылом, исчезла в багровом небе Зоны. Скоро будет Выброс.

— Мир тебе, сталкер.

Я обернулся и удивился, увидев Воронина. Командир «долговцев» виновато сморщился.

— Я мимо проходил. Тебя увидел.

Воронин подошёл к могиле и спросил:

— Кто?

— Здесь похоронен мой лучший друг… Игнат.

Воронин удивленно посмотрел и прошептал:

— А ты? Значит ты Гриф?

— Нет. Уже не Гриф. Гриф умер. В тот же день, что и Игнат. Я Тигр. И больше у меня нет имен. — Я отвернулся и пошел в сторону Зоны.

— Тигр! Там солдаты и охрана ищут своего босса. Не знаешь, куда он исчез?

Я обернулся и без сожаления произнес:

— Он в Зоне. На Свалке.

— На Свалке? — Воронин не находил слов, брови взметнулись вверх и он мотнул головой. — Думаю, Игнат сделал правильный выбор.

Я прощально взглянул на могильный холмик и повернувшись к Зоне пошёл в сторону Кордона. Меня ничто не держало на этой грешной земле. У меня не было ни друзей, ни врагов, ни имени. Зона стала моим пристанищем, и она ждала меня. Как мать ждет своего ребенка, сидя у окна с печальным взглядом и тоской на сердце. Ждала своего сына.

— Прощай Игнат, — прошептал я.

Оглавление

Предисловие

1 глава

2 глава

3 глава

4 глава

5 глава

6 глава

7 глава

8 глава

9 глава

10 глава

11 глава

12 глава

13 глава

14 глава

15 глава

16 глава

17 глава

18 глава

19 глава

20 глава

Реклама на сайте