«Чистильщик»

Вольф Белов Чистильщик

Книга первая Чистильщик

Глава первая

Внимательно изучая очередной образец под микроскопом, доктор Глазков изредка отрывался от окуляра и делал пометки в толстой тетради. От этого занятия его отвлек возглас Светланы, молодой ассистентки:

– Андрей Васильевич, к нам гость!

Глазков оглянулся. На поляну выехал всадник в зеленой фуражке. Он был уже немолод, одногодок Глазкова. Всадник спешился, поправил ружье на плече и подошел к палаткам.

– Здравствуйте, граждане, – поздоровался он.

– Добрый день, – ответила Светлана.

Глазков лишь кивнул.

– Предъявите, пожалуйста, документы, – потребовал человек с ружьем.

– А в чем, собственно, дело? – ворчливо осведомился Глазков. – Вы кто такой?

– Чибисов Федор Федорович, – представился незнакомец. – Лесник. Покажите документы, пожалуйста.

Глазков пожал плечами и сказал ассистентке:

– Светлана, покажите товарищу наши паспорта и командировочные удостоверения.

Девушка нырнула в палатку и, вернувшись вскоре, протянула леснику документы. Внимательно изучив бумаги, Чибисов вернул их Светлане и улыбнулся.

– Ученые, значит, – произнес он. – Нефть ищете али комету?

– Ни то, ни другое, – ответил Глазков. – Мы энтомологи. Наш профиль – акарология, точнее иксодология.

– Чего-чего? – недоуменно переспросил Чибисов.

– Изучаем клещей, – пояснил Глазков. – Да вот, взгляните сами.

Он пригласил лесника к походному столику. Тот подошел ближе, снял фуражку, посмотрел в микроскоп и тут же отшатнулся.

– Тьфу ты, мерзость какая! Ну и страшилище. А так посмотришь, вроде и ничего особенного, обыкновенная букашка.

– Вот вы про комету упомянули, Федор Федорович, – напомнила Светлана. – А что, была комета?

Чибисов пожал плечами.

– Ну, комета не комета, это уж ученым виднее, а что с неба что-то упало, это факт. Еще зимой. Вы давно здесь?

– Конкретно здесь недели две, – ответил Глазков. – А вообще в ваших краях с середины мая. В разных местах образцы собирали. Сегодня последний день. К вечеру вернемся в поселок, а поутру поедем в город, оттуда домой.

– Подозрительного ничего не замечали?

– Да нет, ничего особенного. А что? Что-то случилось?

– Человек пропал. Еще весной, как раз ближе к маю. Негодяй, правда, порядочный, браконьер, а все ж таки человек. Ушел в тайгу и не вернулся, до сих пор не нашли. Ну ладно, поеду дальше. Приятно было познакомиться. Будьте здоровы.

Чибисов взобрался в седло и направил лошадь в чащу.

– Не стойте, Светлана, не стойте, – поторопил Глазков свою помощницу. – Продолжайте упаковывать наши вещи. А мне надо закончить работу.

Светлана кивнула и скрылась в палатке. Ей и самой хотелось поскорее закончить все дела и наконец вернуться домой. За два месяца работы в тайге девушка смертельно устала и ей порядком поднадоел ворчливый старик. Она подала заявку на участие в экспедиции просто так, за компанию с подругой, не испытывая никакого энтузиазма. В отличие от многих сокурсников молодая студентка вовсе не горела желанием отправиться в таежную глухомань. Однако выбор пал почему-то именно на нее и Светлана попала под начальство пожилого ворчливого энтомолога. С ними должны были отправиться еще два человека, но в самый последний момент одного свалил запоздалый грипп, а у другого что-то случилось в семье. Теперь Светлане приходилось работать за троих как проклятой, мерзнуть по ночам в палатке, целыми днями ползать в траве, обследовать кустарники и деревья, добывая доктору все новые образцы для изучения и ежедневно рискуя самой стать жертвой исследуемых насекомых. А старик по-прежнему ворчал, был вечно чем-то недоволен. Хорошо хоть раз в неделю отпускал в баню в поселок строителей, что воздвигали бумкомбинат в нескольких километрах отсюда. Сам доктор не вылезал из леса все два месяца.

Пока Светлана упаковывала в ящики с сеном пробирки, инструменты и приборы, доктор вновь припал к окуляру микроскопа. И вновь его занятие было прервано появлением лесника.

Лошадь галопом вынесла Чибисова из чащи. Спешившись, лесник привязал свою лошадь к дереву рядом с кобылой ученых и подошел к Глазкову.

– Очень хорошо, что вы еще здесь, – сказал лесник.

Доктор с явным неудовольствием посмотрел на Чибисова и ворчливо спросил:

– Что еще случилось?

– У меня к вам просьба, товарищи. Требуется ваша консультация. Не могли бы вы пройти со мной?

– Для чего?

– Хочу, чтобы вы взглянули кое на что.

– На что именно?

– Прошу вас, пойдемте со мной. Понимаю, что отрываю вас от дела, но мне необходима ваша помощь, как ученых.

Глазков проворчал что-то неразборчиво себе под нос, захлопнул тетрадь и поднялся.

– Это далеко? – спросил он.

– Да нет, здесь рядом совсем, – ответил Чибисов.

– Мне пойти с вами, Андрей Васильевич? – поинтересовалась Светлана.

Вместо доктора ответил Чибисов.

– Да-да, пожалуйста. Будет лучше, если вы тоже это увидите.

Глазков поморщился, но возражать не стал.

Лесник повел исследователей сквозь чащу. Вскоре он вывел их в ложбину. Все трое спустились по откосу. Чибисов указал на кости, белеющие в траве.

– Смотрите.

То был скелет коровы.

– Ну и что вы хотите от нас? – недовольно спросил Глазков.

– Как по-вашему, какое животное могло так обглодать эти кости?

Глазков пожал плечами.

– Вы обратились не по адресу. Мы не специализируемся по хищникам.

Тем не менее он присел на корточки и принялся внимательно разглядывать останки. Скелет имел правильную форму, ни одна кость не была сдвинута в сторону, создавалось впечатление, что плоть животного просто истлела, оставив лишь остов. Всюду в траве пестрели клочки шерсти. Глазков достал из кармана лупу и склонился еще ниже, рассматривая скелет.

– Это сделало не животное, – произнес доктор. – На костях не видны следы зубов и они размещены в строгом порядке. Любой зверь растащил бы скелет.

– Между прочим, эта корова пропала всего два дня назад, – сообщил Чибисов. – Вчера в Ольшанах мне ее хозяйка жаловалась. Вон, колокольчик на красной ленте. Это та самая корова.

– Но это же невозможно, – с недоумением сказал Глазков. – Даже волки не смогли бы растащить тушу коровы за два дня, а это, судя по всему, сделано насекомыми или червями.

– И это не первый случай, – заметил Чибисов. – Я уже видел подобное на этой неделе. Так кто же, по-вашему, мог так очистить скелет?

Глазков пожал плечами, а Светлана вдруг выпалила непонятное для лесника слово:

– Марабунта!

– Не говорите ерунду, – отмахнулся доктор. – Какие марабунта могут быть в наших лесах?

– Вы бы, товарищи, по-русски изъяснялись, – попросил Чибисов. – Что еще за бурунта такая?

– Марабунта, – поправил его Глазков. – Это такая разновидность плотоядных муравьев-кочевников. Но они живут в тропиках Южной Америки. Здесь их быть не может. Да и не похоже это на них. Марабунта двигаются широким фронтом в одном направлении, уничтожая все на своем пути, они даже траву выстригают. Нет, здесь что-то другое.

– Что же именно? – все требовал ответа Чибисов.

Глазков снова пожал плечами.

– Не знаю. Но случай, действительно, очень интересный. Пожалуй, стоит как следует осмотреться, обследовать местность. Светлана, посмотрите в той стороне, а я пойду сюда. Вы, Федор Федорович, тоже осмотритесь. Если заметите что-либо необычное, кричите.

Глазков, Светлана и Чибисов разошлись в разные стороны. Доктор первым наткнулся на скелет небольшого животного, видимо, какого-то грызуна. Акаролог не очень хорошо разбирался во всем, что не касалось его непосредственной профессии и не мог с точностью определить, кому принадлежат останки. И опять вокруг не оказалось никаких следов. Доктор хотел было окликнуть своих спутников, но в этот момент услышал истошный вопль Светланы. Глазков бросился на крик, к нему присоединился Чибисов.

Когда мужчины спустились в ложбину к девушке, она стояла на краю круглой воронки, словно от снаряда. Дрожащей рукой Светлана указала вниз. На дне воронки лежал скелет человека. Он был одет в телогрейку, штаны, сапоги, рядом с голым черепом валялась ушанка. Тут же лежала двустволка.

Чибисов спустился в воронку, доктор последовал за ним. Мужчины осмотрели останки. Как и в случаях с животными от жертвы неизвестного нападения остался лишь голый скелет. Одежда побурела от крови, но осталась почти целой, лишь несколько дырочек на штанах. Однако внутри были лишь кости.

– Костенко, – определил лесник, подняв двустволку. – Тот самый браконьер. Его ружье.

– Что-то странное у вас тут происходит, – с тревогой произнес Глазков. – Надо бы сообщить властям и вызвать специалистов.

– Придется, – согласился лесник. – Вам здесь тоже оставаться небезопасно. Советую вернуться в поселок. Идемте.

Чибисов вылез наверх. Доктор чуть задержался. Он что-то поднял с земли, завернул в носовой платок и сунул в карман, затем присоединился к своим спутникам.

Быстрым шагом все направились обратно к лагерю исследователей. Выйдя на поляну, Чибисов, шедший впереди, остановился, как вкопанный. Светлана натолкнулась на его спину. Выглянув из-за плеча лесника, девушка вскрикнула.

Под деревьями, где недавно были привязаны две лошади, белели скелеты.

– Невозможно, – растерянно прошептал Глазков. – Мы даже шума никакого не слышали.

– Быстро уходим отсюда, – распорядился Чибисов, отступая.

– А как же образцы?! – всполошился доктор. – Черт возьми, как же без лошади увезти все образцы и оборудование? У нас столько вещей. Надо забрать хотя бы журналы.

– Бросайте все к чертовой матери! – воскликнул лесник. – Эти твари, кто бы они ни были, где-то поблизости. Надо как можно быстрее добраться до поселка. Ваше барахло они не тронут, а вот нас… Уходим отсюда.

– Да-да, конечно, – машинально согласился доктор, растерянно глядя на палатку, где лежали плоды его трудов.

– Идемте же, Андрей Васильевич, – поторопила его Светлана.

В голосе девушки слышался страх.

Чибисов быстрым шагом направился через лес, доктор и Светлана последовали за ним. Лесник повел своих спутников кратчайшим путем к поселку строителей.

– Это невозможно, – повторял доктор всю дорогу. – Просто невозможно. Ни одно живое существо не могло сделать такое. Мы отсутствовали не более часа. Этого недостаточно, чтобы уничтожить всю плоть и отшлифовать кости добела.

– Возможно или нет, это уж вам, ученым, виднее, – сказал Чибисов. – Но что бы это ни было, сейчас оно находится в лесу. Чувствую, у нас большие неприятности.

Через три часа они добрались до поселка. Оказалось, что и там сегодня произошло странное событие – возвращавшиеся со стройки рабочие обнаружили скелет пса, что еще утром весело бегал по поселку.

Чибисов сразу направился в контору строителей.

– Телефон, – потребовал он с порога. – Срочно дайте позвонить.

– Извини, Федор Федорович, – развел руками начальник стройки Светлов. – Связи нет, обрыв на линии. Электрики еще с утра отправились ремонтировать, до сих пор не вернулись.

– А радиосвязь есть?

– Тоже не работает. Еще две недели назад что-то там сгорело, радист заказал новые детали, до сих пор не прислали.

– Черт побери! – в сердцах воскликнул Чибисов. – Вызовите его, может, он сумеет как-нибудь починить свой агрегат. Необходимо срочно связаться с городом.

– Да что случилось-то у тебя, Федор Федорович? Ты сам не свой.

– Да не у меня случилось, у всех нас. Вы разве не слышали, что произошло с собакой? А в лесу я видел еще кое-что.

Чибисов вкратце рассказал о том, как вместе с учеными нашел скелеты и что случилось с лошадьми.

– Не знаю, что за хищники появились в тайге, но нам угрожает опасность.

– Неужели все так серьезно? – не поверил Светлов.

– А вы как думаете? Говорю же, двух лошадей всего за час обглодали. Кто бы ни были эти твари, они нападают не только на животных, но и на людей. Костенко же они сожрали. Скажите всем своим рабочим, чтобы на ночь как следует заперли все окна и двери и никуда не выходили. Неизвестно, чего теперь ожидать. Дайте мне лошадь или машину, я поеду на станцию в Ольшаны. Надо срочно сообщить руководству.

– Да ты успокойся, Федор Федорович, подожди паниковать. Сам ведь говоришь, неизвестно даже, кто эти скелеты обгладывает. Может все не так уж и страшно. Ты сядь, отдохни, чайку попей.

Чибисов не успел ничего ответить. Дверь распахнулась и в помещение вбежал прораб Габдулов.

– Ыван Гаврылыч, бэда! – закричал он, от волнения коверкая русские слова больше обычного. – В трэтэм баракэ… там..!

– Что там случилось? – встревожился Светлов.

– Шайтан его знайэт! Тараханы са всэх щэлэй лэзут! Кусаютса как собакы!

– Вот и дождались, – мрачно произнес Чибисов. – Наверняка это те самые твари.

В этот момент в контору ворвался Глазков. Его седая шевелюра была растрепана, а сам доктор покраснел от волнения.

– Кто тут главный? – спросил он с порога.

Не дожидаясь ответа, доктор подбежал к столу и вытряхнул из стакана, который держал в руке, что-то черное.

– Смотрите!

– Что это такое? – спросил Чибисов.

– Это один из них. Они идут из тайги.

Все присутствующие склонились над столом. Глазков принес крупного жука величиной с грецкий орех почти правильной круглой формы. Жук резво побежал по столу. Светлов остановил его ногтем у самого края. Насекомое впилось в палец начальника стройки, Светлов вскрикнул от боли. Ухватившись за твердый панцирь, он с трудом оторвал от себя жука.

Насекомое упало на пол. Чибисов топнул, попытавшись сапогом раздавить жука. Однако насекомое все так же резво поползло прочь. Лесник еще раз топнул, потом схватил свое ружье и ударил прикладом. С третьего удара панцирь жука раскололся.

– Что это за тварь? – недоуменно спросил Светлов.

– Не знаю, – ответил доктор. – Мне это насекомое неизвестно. Никогда не видел ничего подобного.

Снаружи послышались крики.

– Идемте, – решительно сказал Светлов.

Все выбежали из конторы. Поселок охватила паника, всюду царила суматоха, слышались испуганные крики. Люди выбегали из бараков, стряхивая с себя насекомых.

– Что делать, Иван Гаврилыч?! – крикнул подбежавший к начальнику рабочий.

Он был в одних трусах и тапочках, с полотенцем на плече, а в руках почему-то держал зажженную керосиновую лампу, хотя было еще не темно.

– Что происходит? – спросил Светлов. – Где эти тараканы?

– Да везде! Сейчас вообще ни хрена не понять, со всех сторон из тайги прут! Да вон, смотрите сами!

Из проулка меж двух бараков выбежали несколько человек, за ними выплеснулась черная волна. Жуки наступали бесчисленным множеством, бряцая друг о друга броней панцирей. При этом создавался звук схожий с шелестом ветра в листве. Один из отступающих рабочих споткнулся и упал, его тут же накрыло черной волной. Человек закричал, катаясь по земле, товарищи бросились ему на помощь, но ничего не смогли сделать, им самим пришлось спасаться бегством. Крики несчастного быстро затихли, во все стороны брызнула кровь из разорванных артерий.

Светлов выхватил из рук рабочего лампу, отвинтил крышку и бросил светильник в самую гущу насекомых. Жуки отпрянули от лужицы вспыхнувшего керосина.

– Огонь! – крикнул Светлов. – Огонь их остановит! Хватайте все, что горит, делайте факела!

Сотни огней вспыхнули по всему поселку. Люди отбивались от кровожадных насекомых горящими тряпками, вениками, жгли газеты.

Но все это было малоэффективно. Жуки неумолимо наступали, словно задались целью уничтожить людей.

– Мы не продержимся и до ночи, – сказал доктор Светлову. – И уйти отсюда мы не сможем.

– Почему? – спросил Светлов.

– Это необычные насекомые. И это не миграция. Они пришли за едой и сожрут нас так же, как сожрали все в лесу.

– Вы уверены?

– Я ни в чем не уверен. Но вы же сами видите, они наступают со всех сторон и их все больше и больше. Возможно, что и пища-то им необходима как раз для процесса размножения. Если это так, то очень скоро они расплодятся неимоверно. Это очень необычные насекомые.

– Ясно, – кивнул Светлов. – Габдулов! Бензовоз сюда! Живо!

– Вы что задумали? – насторожился Чибисов.

– Сожжем все к чертовой матери!

– Да вы с ума сошли! Кругом тайга, тут такой пожар начнется! И стройка ваша сгорит ко всем чертям!

– А здесь полторы тысячи человек могут погибнуть.

– Ольшаны горят! – крикнул кто-то, увидев зарево и клубы дыма в сумеречном небе со стороны станции.

– Видимо, на них тоже напали, – понял Светлов. – Там уже поняли, что спастись можно только огнем.

– Я не могу этого позволить, – как-то вяло, без всякого энтузиазма произнес Чибисов.

– А тебя, Федор Федорович, никто и не будет спрашивать, – твердо ответил Светлов.

Вскоре над поселком взвилось пламя, а еще через некоторое время заполыхала тайга.

Глава вторая

«Неудача, если не сказать – полный провал. Корабль безнадежно поврежден, сам едва живой, контейнер потерян. Ситуация довольно сложная. С одной стороны повезло, что хоть сам уцелел, с другой – вся миссия под угрозой срыва.

А все тот неизвестный танаец. Хотя, почему же неизвестный? Похоже, что очень даже известный. Наверняка, это был сам командор. Раньше приходилось много слышать об этом грозном воине, но сразиться с ним довелось впервые. Собственно, вообще сражался в первый раз, до этого была лишь теория боя и никакой практики. Что ж, теперь командор надолго выведен из строя, если не навсегда. Правда и сам оказался в незавидном положении, но командору сейчас, наверняка, гораздо хуже.

Однако похоже, что в правительстве есть предатели или разведка танайцев работает гораздо эффективнее, чем мы думали. Иначе откуда танайцы могли узнать о секретной миссии и послать в погоню командора. Он точно знал, где и в какой момент появиться. Едва-едва успел выпустить контейнер и подвергнуть себя самого действию маскиратора. С маскиратором, это, конечно, вовремя успел. Похвальная предусмотрительность, иначе пришлось бы сейчас щеголять перед туземцами в своем истинном виде. Аппарат-то разбит вдребезги, как и все прочее на этом корабле. Вряд ли местным обитателям, что сами выглядят довольно странно, понравился бы облик пришельца. А их мнение нельзя игнорировать, интеллект аборигенов хоть и недоразвит, но все же присутствует и агрессивности им не занимать. Недаром танайцы считаются их родственниками. Вон командор какое расстояние преодолел и все для того, чтобы уничтожить этот корабль. Что ж, ему это почти удалось. Но теперь-то командор уже не является помехой – никогда не слышал, чтобы из черной дыры возвращались.

Конечно, следует признать – исход поединка был чисто случаен, просто повезло, что удалось загнать командора в черную дыру. Он слишком увлекся преследованием и, как всякое примитивное существо, не привыкшее мыслить логически, поплатился за это. А могло бы все сложиться и по-другому. Ведь, строго говоря, мы, чистильщики, совсем не воины, мы, так сказать, солдаты науки. В нашей работе бывает всякое, но примитивное банальное убийство – не наш профиль. Это профессия командора и ему подобных.

Впрочем, пора забыть это досадное и нелепое происшествие. Есть очень много более важных дел. Для начала необходимо проверить все системы корабля, может хоть что-то уцелело. Не работает, не работает, это тоже выведено из строя. Не действует ничего. Абсолютно. Хотя нет, один прибор все-таки остался в рабочем состоянии, но как раз он сейчас не представляет крайней необходимости. Даже связь отсутствует, послать сообщение центру нет никакой возможности. Стало быть и помощи ждать нечего, остается рассчитывать только на самого себя. Хуже всего, что разбит поисковый радар, без него невозможно определить точное место падения контейнера. Конечно, оно известно приблизительно, но это «приблизительно» в местной системе измерения равняется паре тысяч километров. Если система сработала четко, уборщики уже должны покинуть инкубатор и приступить к работе. А если не сработала… Придется действовать самому. Чистильщик для того и сопровождает контейнер, чтобы контролировать этих безмозглых тварей. Ведь это уже не первая подобная миссия, однако успеха еще не было. А родной мир продолжает гибнуть с ужасающей прогрессией, возможно, что именно от этой миссии зависит жизнь всего сообщества.

Слишком большая ответственность для отдельного индивидуума. Время уходит, а еще абсолютно ничего не сделано, все только начинается. Начинается с трудностей, разрешить которые весьма проблематично. Где же искать контейнер? И как это сделать? И как контролировать самих уборщиков, если система контроля тоже превратилась в кучу бесполезного хлама? Вопросов много, ответов пока нет. Работа предстоит нелегкая.

Все, хватит сетовать на жизнь. Никто и не обещал, что все пройдет гладко. Сам знал, на что шел. Сейчас совсем не время предаваться унынию, пора приступать к своей работе. Для начала необходимо покинуть это место, пока не нагрянули туземцы. Наверняка падающий корабль привлек их внимание. Встреча с местными обитателями у обломков собственного корабля только добавит проблем. Что касается самих обломков, их необходимо уничтожить, незачем давать туземцам пищу для размышлений. Странное дело, система самоликвидации корабля – единственное, что уцелело во время крушения. Как-то слышал, что на кораблях-разведчиках это самая надежная система. Оказывается, это действительно так. Если бы создатели корабля постарались придать такую прочность всей конструкции, сейчас было бы гораздо меньше проблем.

Но без толку горевать о том, чего нет. Теперь привести систему самоликвидации в действие. Вот так, процесс пошел. Теперь прочь отсюда. Быстрей за те камни. Быстрей. Успел. Взрыв довольно сильный. На новых кораблях устройство самоликвидации подвергает всю конструкцию аннигиляции, корабль испаряется тихо, без шума. Этот корабль старой постройки и взрыв уж точно может привлечь внимание туземцев. Значит, надо уходить отсюда.

Вот и все, утрачена последняя частичка родины. Если удастся выполнить свою миссию, эта планета станет новой родиной для всего нашего народа. Сейчас она заселена бессмысленными примитивными существами, которые не ценят жизнь и сами уничтожают собственную планету. Они недостойны править этим миром. Что ж, на то и нужны чистильщики, чтобы очищать планеты от никому не нужных форм жизни и подготавливать их к заселению новыми существами, гораздо более развитыми и организованными. Мы давно научились ценить жизнь и сумеем распорядиться этим миром как надо. Правда, наш опыт стоил нам слишком дорого, жизни собственной планеты. У туземцев такого опыта уже не будет. В какой-то мере мы даже делаем одолжение этим примитивным недоразвитым существам, уничтожая их. Им не придется пройти через все те ужасы экологической катастрофы, что довелось испытать нам. В конце концов, они сами подписали себе приговор своим отношением к жизни, так или иначе они все равно себя погубят, мы лишь ускоряем этот процесс. И нечего их жалеть. Собственно, никто их и не жалеет. Ненависти к ним конечно же нет, но и жалости тоже. Такая профессия – чистильщик. Нет никаких личных чувств. Тогда к чему все эти нелепые рассуждения? Что-то начал сам себя запутывать, совсем утратил логику. Наверное, это последствия нервного потрясения после битвы с командором. Да и ситуация слишком сложная, есть от чего растеряться. Но расслабляться не стоит, ничего сверхнеожиданного в случившемся нет, чистильщиков готовят к подобным ситуациям. И планета эта хорошо известна, за ней давно уже ведется наблюдение. Но легко думать о стойкости, когда находишься в стенах академии, а вот здесь, оказавшись в полной изоляции в чужом мире, отрезанным от своих…

Все, хватит, не сметь поддаваться панике. Гнать прочь от себя бесполезные ненужные мысли. Пора заняться делом. Действовать надо, действовать. Как? Неплохой вопрос. Только вот ответ на него неизвестен. Пока неизвестен. Но выход из данной ситуации обязательно будет найден, по-другому и быть не может. Нужна информация. Где ее добыть? Естественно у туземцев. Что ж, вперед. И постоянно помнить, что я чистильщик. Никаких чувств, никаких эмоций. Я на работе.»

Глава третья

Пробуждение как всегда было трудным и несвоевременным. С трудом разлепив веки, Максим уставился на будильник. Не сразу он сообразил, что безнадежно проспал. Когда же мальчик, наконец, осознал это, внутри словно распрямилась пружина. Отбросив одеяло, он вскочил с постели и принялся лихорадочно одеваться. В любой другой день он не стал бы особо спешить, опаздывать в школу уже вошло в привычку. Но вчера был неприятный разговор с биологичкой, их классным руководителем, и Максим получил строгое предупреждение. А сегодня, как назло, первый урок ее.

Как это обычно и бывает в таких случаях, суетливость лишь задерживала. Все получалось не то и не так – рубашка не застегивалась, ноги почему-то попадали в одну штанину. Когда же, наконец, удалось натянуть брюки, оказалось, что сбоку, чуть ниже колена, зияет прореха. Максим чертыхнулся. Совсем вылетело из головы, что вчера после школы гонял с приятелями мяч и, падая, зацепился за арматуру. Была бы мама дома, обязательно зашила бы или подготовила на утро другие. Но родители, оба геологи, уехали куда-то в Сибирь, а от Катьки, старшей сестры, разве дождешься.

Метнувшись к шкафу, Максим принялся лихорадочно искать другие брюки, разбрасывая вещи по всей комнате. Наконец, кое-как одевшись, он снова посмотрел на будильник. Время поджимало. Максим сгреб со стола учебники и тетради, торопливо запихнул все в сумку. Уроки вчера сделать тоже времени не хватило, сегодня будет головомойка по полной программе.

– Опять проспал, – послышался сзади язвительный голос.

Максим оглянулся. В дверях стояла Катька. Ничего не ответив, мальчик продолжал собираться.

– Когда это кончится, Макс? – продолжала сестра. – Шляешься где-то допоздна, уроки не делаешь, учишься кое-как, в школу постоянно опаздываешь. Уже твоя классная звонила, жаловалась.

– Отстань, Катька, не до тебя, – отмахнулся Максим. – Могла бы и разбудить.

– А то мне больше делать нечего! – возмутилась сестра. – Домой надо приходить вовремя и спать пораньше ложиться. Вот приедут папа с мамой, я все им расскажу.

– Чего от тебя еще ждать, ябеда!

– Сам виноват, совсем от рук отбился. Папа тебе велел все выполнять, что я говорю, а ты не слушаешься. Где опять вчера до ночи болтался?

– Ты за собой последи, тоже до полуночи со своим Игорьком бродишь.

– Я уже взрослая, мне можно. Ты себя-то со мной не ровняй, сопляк.

– Да? А шампанское на дискотеках хлебать и целоваться в подъездах тебе тоже можно? Мне тоже есть, что папе рассказать. Посмотрим, что он скажет, когда узнает, что Игорь в твоей комнате ночевал.

– Ах ты…

Катя схватила брата за шиворот, но тот вывернулся и выбежал из комнаты.

– Отстань, дура, и так уже опаздываю!

– Это кто дура?! – разгневанно прошипела сестра.

Не желая продолжать выяснение отношений, Максим нырнул в кроссовки и выскочил за дверь.

– Чтоб после школы сразу домой! – послышалось вдогонку. – Потом поговорим.

– Посмотрим, – буркнул Максим, сбегая вниз и прыгая через три ступеньки.

Сестра услышала его ответ.

– Никаких «посмотрим»! Опоздаешь хоть на минуту, я не знаю, что с тобой сделаю!

Как ни торопился Максим, до звонка он все равно не успел, опоздал на пятнадцать минут. Но делать было нечего. Тяжело вздохнув, Максим отправился на казнь.

– Ага, вот и Якимов явился, – приветствовала его учительница, едва Максим вошел в класс. – А мы уж заждались. Что случилось на этот раз?

Максим шмыгнул носом, соображая, что бы такое сказать поубедительней, но, как на грех, весь запас отговорок истощился.

– Я это самое… – промямлил он. – Ну, как его…

– Которое?

Мальчишка пожал плечами и выпалил напрямик:

– Ну проспал я, Вера Семеновна.

– Так, теперь ты, значит, проспал.

– Ну да. А что такого-то? Что я, проспать не могу, что ли? Я же не железный?

– То-то и оно, что не железный. Пластилиновый ты.

Класс взорвался смехом. Максим нахмурился, он терпеть не мог быть объектом насмешек.

– Положи сумку и иди к доске, – сказала Вера Семеновна. – Тихо, ребята. Успокойтесь.

Максим подошел к своей парте, бросил сумку на стул, потом повернулся к учительнице и снова шмыгнул носом.

– Это самое… Вера Семеновна, а может лучше не надо к доске?

– Это еще почему? Опять не подготовился?

– Ну, не то, чтобы не подготовился, но и не совсем, чтобы…

– Не юли, Якимов. Не выполнил домашнее задание, так и скажи.

– Не успел я, Вера Семеновна.

– Все ясно с тобой. Садись. Считай, что двойка в четверти тебе обеспечена.

Весь урок Максим просидел, словно в забытьи. Напрасно он пытался сосредоточиться на объяснениях биологички, в голову лезли совершенно посторонние мысли, вытесняя оттуда всю науку о зверушках. Жизнь в последнее время повернулась к нему не лучшей своей стороной. Учеба действительно давалась из рук вон плохо, отношения с сестрой натянулись до предела, с приятелями тоже как-то не ладилось. Максим и сам не мог понять, что такое с ним творится. Вроде бы не влюбился, тфу-тьфу-тьфу. По родителям, что ли, соскучился? Да, вроде, не настолько уж. А на сердце все время какая-то тоска, чего-то не хватает. Неужели это и есть переходный возраст? Как бы там ни было, а надо что-то делать с собой, брать себя в руки и как-то исправлять положение. Вернутся родители из командировки, по головке не погладят. Классная обязательно донесет, все им расскажет об успехах любимого чада. Да и Катька молчать не станет. Катька. Видимо, все-таки в ней причина всех несчастий. Как только раньше с ней жил под одной крышей, непонятно. Ведь не было прежде таких скандалов, а сейчас из-за сестры даже домой возвращаться не хочется. И чего все время лезет, чего ей надо? Гуляет со своим Игорьком, ну и пусть гуляет. Никто же не вмешивается. Хотя если б его, Максима, воля, он бы этого ухажера на порог не пустил бы. Нашла же Катька себе парня… Просто слов нет. Но Максим ведь молчит, не вмешивается в ее жизнь. А вот ей наоборот надо влезть в душу младшего брата, все вынюхать, все разузнать. Корчит из себя взрослую. А сама, чуть что, сразу в слезы. Взрослая, как же. Всего-то на пять лет с небольшим старше Максима. Переросток. Вымахала, оглобля, чуть не на две головы выше младшего брата, вот и строит из себя. Еще командует. Ишь ты, «сразу домой». А чего там делать-то? Или с Игорьком беспрестанно целуется, заперевшись в своей комнате, или подруг наведет, таких же длинноногих, сидят, чирикают, ерунду всякую гоняют, слушать тошно. Еще и к Максиму цепляются, как будто ему одной Катьки мало. Ладно, сестра жрать еще готовит, а то вообще хоть вешайся. Хорошо вон Кольке, он единственный ребенок в семье, не знает, какое это наказание – старшая сестра. А тут мучайся всю жизнь.

Из раздумий Максима вывел толчок в плечо.

– Не спи, замерзнешь! – крикнул в ухо приятель Колька. – В кому, что ли, впал? Звонок уже был. Айда математичке сдаваться.

Максим огляделся. Урок действительно закончился, ребята покидали класс. Максим сгреб учебник с тетрадью в сумку и поднялся из-за стола.

– Якимов, задержись, – окликнула его учительница.

Колька многозначительно подмигнул и хлопнул товарища по плечу.

– Держись, Яким.

– Да иди ты… – отмахнулся Максим.

Он сел за первую парту перед столом Веры Семеновны. Когда класс опустел и дверь захлопнулась за последним человеком, биологичка пристально посмотрела на непоседливого ученика и произнесла:

– Ну, Якимов, что будем делать?

– В каком смысле? – спросил Максим.

– В прямом, Якимов, в прямом, – Вера Семеновна полистала журнал и покачала головой. – Ты посмотри, двойка на двойке. Это только по моему предмету. А по остальным не намного лучше. За последний месяц ты выше тройки не поднимаешься. А ведь в начале года все было иначе. Так что же случилось?

Максим пожал плечами.

– Да ничего не случилось. Все нормально.

Учительница вздохнула. Вера Семеновна еще не привыкла к роли наставницы, это был ее второй год работы в школе. Она очень хотела работать с детьми и в пединститут пошла по призванию, но девушка и предположить не могла, что будет настолько тяжело. Со стороны все казалось гораздо проще. И дело вовсе не в мизерной зарплате, неуютной комнатушке в общаге и прочих неурядицах, хотя, конечно, это тоже по-своему гнетет. Нет, ее трудности совсем в другом. Она в совершенстве знала свой предмет, но вот как донести свои знания до ребят, у которых на первом месте радости детства. И без того смущаешься и краснеешь, когда объясняешь анатомию половых органов млекопитающих, а тут на тебя еще и внимания не обращают, а уж если обратят, начинаются смешки и похабные замечания. Этот год оказался еще труднее предыдущего, ей дали класс, тридцать подростков, юных членов общества, каждый со своим характером, своим, уже сложившимся, как им кажется, представлением о жизни. Не так, совсем не так молодой преподаватель представляла себе свою карьеру. Как хотелось быть мудрой наставницей, чтобы питомцы, не дыша, смотрели в рот, ждали совета. Но, похоже, она просто зеленая девчонка, молодая идеалистка. Для своих подопечных она лишь обычная училка и в ее советах они вовсе не нуждаются. Вот и этот вихрастый мальчишка все время о чем-то думает, переживает, но ни за что не раскроет душу, все будет держать в себе. Она для него чужая. Все для него чужие. Нет, что-то с ним случилось, что-то происходит неприятное. Чувствуется какая-то пустота в его душе, которую не могут заполнить ни друзья-приятели, ни родные. Мается парнишка, сам не знает, чего хочет.

– Не похоже, Максим, чтобы все было нормально, – произнесла учительница. – Что с тобой происходит?

– Ничего не происходит, – буркнул Максим.

– Я знаю, твои родители надолго уехали. Может, у вас дома что-то не так? Или преподаватели тебе не нравятся? Может быть, ты мною не доволен? Что мешает тебе заниматься? Скажи, не молчи.

Опустив голову, Максим молча смотрел в парту перед собой. А что он мог сказать? Что классная лучше сестры только потому, что достает его не каждый день? Лучше уж промолчать, не нарываться лишний раз на неприятности.

Так и не дождавшись ответа, учительница снова вздохнула и сказала:

– Ладно, иди. Сейчас у вас математика начнется, не хочу, чтобы ты еще и на следующий урок опоздал.

Максим понуро побрел на урок, кляня биологичку последними словами. Ишь ты, по душам поговорить захотелось. Кому нужны ее разговоры? Из-за нее теперь только новые неприятности могут возникнуть. Домашка-то по алгебре тоже не выполнена, вчера не до того было. Теперь и списать уже не успеть. А математичка баба нервная, чуть что, сразу в крик и к директору. А тот мужик суровый, с ним лишний раз лучше не встречаться.

Но сегодня, на его счастье, математичка ни разу не вспомнила о существовании Максима, видимо, решила поберечь свои нервы. На удивление спокойно прошли и другие уроки. Лишь под конец день омрачился неприятной встречей.

Уже на выходе из школы, в вестибюле, кто-то налетел на него сзади и с такой силой толкнул в плечо, что Максим едва не упал. Мальчик оглянулся. Обидчиком оказался Васька Белов из седьмого «Б». Этого парня с крепкими кулаками знала и побаивалась вся школа, даже в старших классах. Он был отчаянный драчун и задира, просидел в шестом классе два года. Вот кого бы надо воспитывать, а все на Максима напустились.

– Ты чего? – спросил Максим.

– Ничего, – просто ответил Васька, нагло глядя прямо ему в глаза. – Дай пройти.

Максим заметил девчонок из Васькиного класса. Сбившись в кружок, они наблюдали за этой сценой и хихикали. Васькин наезд явно был рассчитан на привлечение их внимания. Эх, дать бы ему, чтоб с копыт слетел, да уж больно здоров, черт, к тому же за спиной маячат двое дружков, такая же шпана.

– Ну, проходи, – буркнул Максим, посторонившись.

Васька прищелкнул языком, явно недовольный миролюбием потенциального противника, но раздувать конфликт не стал, вышел за дверь. Дружки последовали за ним. Один из них резко замахнулся, сделав вид, что поправляет прическу. Максим отпрянул и лишь сжал зубы. Девчонки снова захихикали. Настроение было испорчено окончательно.

По дороге Максима догнал Колька.

– Макс, во двор вечером выйдешь?

Максим пожал плечами.

– Не знаю. Может и раньше придется выйти.

– Опять с Катькой поссорились, что ли?

– Да мы еще и не мирились.

– И чего вы все время грызетесь?

– Тебе не понять, – со вздохом ответил Максим. – Скорей бы уж папа с мамой вернулись.

– Долго им еще? – спросил Колька.

– Звонили, сказали, что месяца через два приедут, не раньше.

– Значит, вам с Катькой еще целых два месяца воевать, – Колька хохотнул. – Ничего, Макс, держись. Мысленно я с тобой.

– Тебе все смешки, а мне хоть домой не ходи. Слушай, Колька, может, к тебе пойдем.

– Да я б с удовольствием, Макс, но меня мать сейчас по магазинам потащит. Хочет меня на лето упаковать. Так что, сам понимаешь… Ты лучше ночевать приходи. Хоть от Катьки своей отдохнешь. Вон, у тебя уж уши вялые от усталости. И уроки вместе сделаем. Ты, кстати, поднажми, старик, а то ведь и в самом деле на второй год загремишь.

– Ладно, ты еще меня воспитывать будешь. Разберусь как-нибудь. А насчет ночи, посмотрим. Бывай.

Ребята разошлись по домам.

Едва Максим переступил порог, по ушам резанул Катькин голос. Господи, как он ненавидел в последнее время этот голос. Нет, он не был визгливым, неприятным на слух, но это был голос Катьки и именно это раздражало.

– Ну, хоть сегодня вовремя явился. Иди мой руки и за стол. Суп на плите, сам нальешь, мне уже некогда.

– Ладно, – пробурчал Максим.

– Кстати, где это ты вчера так вывозился? И штаны все разодрал.

– Чего это ты в моих вещах рылась? – недовольно спросил Максим.

– А стирать и шить сам себе будешь?! – возмутилась сестра. – Даже в комнате своей убраться не можешь, каждый день свинарник устраиваешь.

Максим промолчал, не желая усугублять отношения, портить свое, и без того не лучшее, настроение и драконить сестру. Значит, все-таки выстирала брюки и зашила. Ну ладно, хоть за это спасибо. Неплохо бы, конечно, еще вот эти штанишки выгладить, а то сегодня весь день в мятых проходил, как бомж. Ну да ничего, как-нибудь уж сами отутюжим, справимся, не запыхаемся.

– Все, мне на занятия пора, – продолжала сестра, уже выходя на лестничную площадку. – Вечером приду, чтоб дома был.

Максим снова промолчал. Придет она, как же. Опять, небось, с хахалем своим упрется куда-нибудь на дискотеку, явится в первом часу. А то еще с ним вместе домой завалятся, будут тут бродить, шушукаться, или «мафон» включат. Конечно, справедливости ради, надо заметить, что шумят они по-тихому, но ведь все равно слышно. А Максим человек такой, если уж ночью вдруг проснется, уснуть потом долго не может. А когда проснется, бывает, как назло, есть вдруг захочется и на кухню не пройдешь, эти двое сидят в большой комнате у телевизора, обнимаются в полутьме. Действительно, что ли, у Кольки заночевать?

Пообедав, Максим вымыл тарелку, прошел в большую комнату и забрался в кресло. Раскрыл было учебник по биологии, решил вдруг сделать приятное Вере Семеновне, но наука в голову не лезла, одолевали тягостные мысли. Отложив учебник в сторону, он потянулся за пультом, включил телевизор. Максим принялся бездумно щелкать по каналам, но кнопки срабатывали через раз, сели батарейки.

Максим сполз с кресла, подошел к серванту, раскрыл верхние створки и потянулся туда рукой. Там, где-то с краю, насколько помнилось, должны были лежать запасные батарейки. Шарясь на ощупь, он нечаянно столкнул какую-то коробку. Та выпала из шкафа, из нее вывалились старые письма и рассыпались по полу.

Вздохнув, мальчик принялся собирать письма обратно в коробку. На глаза попалось имя отправителя на одном из конвертов. Ого! Да это же от тети Тани, маминой двоюродной сестры. Максим никогда ее не видел, все, что он знал о тетке, это то, что она намного моложе своей сестры, то есть мамы, и живет в Москве – уехала туда в свое время учиться на журналиста да так там и осталась. Ну точно, письмо из Москвы. Чего это она, интересно, бумагу изводит, позвонить не могла, что ли? Хотя, судя по штемпелю, теткиному письму уже пять лет, а им телефон только года три как поставили. Любопытно, что тетя Таня пишет? Чужие письма, конечно, читать нехорошо, это Максим отлично понимал, но, в конце концов, имеет же он право хоть так познакомиться со своей теткой, раз никогда ее не видел. Тетя Таня приезжала к ним как-то раз летом, но Максим тогда был в лагере. Все равно ведь никто не узнает. Он только краем глаза глянет и сразу же все на место положит.

Максим вынул из конверта пухлое письмо и развернул исписанные размашистым почерком листки. Оказывается, эта тетя Таня изрядная болтушка, по крайней мере в письменном изложении. Пишет всякую дребедень, все собрала в одну кучу. Хотя, оно и понятно, они же с мамой столько лет не виделись. Судя по тому, что пишет тетя Таня, она только что закончила учиться на своем журфаке. В смысле не прямо сейчас, а тогда, пять лет назад. И вот делится впечатлениями. Она пока стажер в своей газете. Это Максиму было не очень понятно. Он видел таблички на трамваях: «за управлением стажер», но, хоть убей, никак не мог сейчас взять в толк, какое отношение может иметь трамвай к газете. И дальше тоже не совсем понятно, тете Тане поручили какое-то расследование по делу некоего Светлова. Что это еще за расследование такое? Разве журналисты ловят преступников как милиционеры? Вот, как чужие письма читать – не тебе адресовано, так ничего и не разберешь толком. Ну кто он такой, этот Светлов? Бандит, что ли? Видимо, да, раз комбинат какой-то спалил и тайгу поджег.

Максим внимательней вчитался в строки.

«…Знаешь, Юля, так не хочется ударить в грязь лицом, ведь это мое первое редакционное задание. А дело такое запутанное, настоящий клубок всяческих тайн. Редактор откопал его в каком-то архиве и поручил мне разобраться. Если сумею докопаться до истины, считай, что моя карьера состоялась. Этот Светлов пятнадцать лет назад руководил строительством комбината, между прочим, в наших краях, на Сабуре. Но что-то там случилось и он отдал приказ все сжечь. Загорелась тайга, был большой пожар, погибло много людей. Светлова потом судили. Но вот какая странность, вроде бы люди погибли вовсе не от пожара. Мне удалось разыскать нескольких бывших рабочих, из тех, что строили комбинат, но толком я так ничего и не выяснила. Все как-то мнутся, будто чего-то боятся. Сначала я поняла так, что вспыхнула эпидемия страшной болезни, с которой можно было бороться, только огнем. Но один знающий человек проговорился, что из тайги на стройку напали полчища каких-то хищных жуков, которые поедали животных и людей. Но больше никто ничего не говорит. Такое впечатление, что просто боятся. А редактор при каждой встрече интересуется, как успехи, будто издевается. Не представляю, что мне дальше делать. Я кого только не расспрашивала, даже раскопала списки всех, кто там был во время тех событий. Между прочим у нас там должна проживать некая Светлана Юрьевна Казаринова. В то время она как раз была на практике на Сабуре, пострадала во время пожара, лечилась у нас и в Ленинград больше не вернулась. Ты бы не могла узнать, может она так и живет в нашем городе? Очень буду обязана. Вдруг она сможет что-нибудь рассказать.

А вообще, знаешь, Юля, я даже как-то увлеклась этим делом. Очень интересная история. Складывается впечатление, что Светлова осудили безвинно. Поджигая тайгу, он спасал тысячи людей: строителей и местных жителей. Хотелось бы восстановить торжество справедливости, вернуть человеку доброе имя, хотя бы и посмертно, к сожалению, он давно умер. И жуки эти очень странные. Я советовалась со специалистами, все говорят, что в наших краях ничего подобного не существует и быть не может. Все-таки очень хочется распутать весь этот клубок загадок, показать нашим старым газетным зубрам, что и новички чего-то стоят…»

Эти слова Максима тоже слегка озадачили. Он слыхал про «бумажных тигров», хоть и совершенно не понимал, что это такое. Оказывается, еще и какие-то «газетные зубры» существуют.

Дальше в письме уже пошло неинтересное, обычный девчачий треп: как дела, да как погода, всякая ерунда. Приветы передает мужу, то есть папе Максима, самому Максиму, Катьке. Любопытно, докопалась тетя Таня до истины или нет. Может, ее эти бронтозавры газетные, или как их там, затоптали. И что это, интересно, за жуки такие. Надо будет как-нибудь спросить при удобном случае у биологички. Хотя нет, лучше не надо. Она училка молодая, наверняка неопытная, урок ведет и то все в книжечку поглядывает, да в конспектики свои. Вдруг ей про таких жучков ничего неизвестно, разнервничается, начнет на мозги капать, все прошлые грехи разом вспомнит. Нет, лучше уж не рисковать.

Максим сложил листки и сунул в конверт, потом собрал все письма в коробку и положил на место.

Вот жизнь у людей, подумалось ему. Взять хотя бы тетю Таню, ездит по стране, расследования какие-то проводит, тайны распутывает. Или тот же Светлов. Максим читал о таких людях в книгах. Поди, строил мужик города, заводы, фабрики, комбинаты там разные. Тоже, наверное, всю страну объездил, на ровном месте из ничего дома возводил, в палатках мерз, с жуками вот какими-то боролся. Правда, для него все закончилось не очень хорошо, но все равно – романтика. Или вот, к примеру, папа с мамой. Они геологи, тоже всю жизнь на колесах, мотаются туда-сюда, все чего-то ищут. Максим и не помнил, чтобы они больше полугода дома проводили. Раньше его с сестрой бабушка воспитывала, а как ее не стало, дом взяла в свои руки Катька-заноза. Куда ни глянь, все интересно живут, только у него, Максима, сплошная рутина. Ну, ничего, развяжется со школой, поступит в мореходку или еще куда и только вы его и видели.

Грезы о будущей свободе и жизни, полной романтики, несколько улучшили настроение.

Глава четвертая

Максим одиноко бродил по пустым коридорам школы. Вот и все, учебный год закончился, завтра каникулы. Для всех, но не для него. Его «успехи» в учебе все-таки привели его сперва в кабинет завуча, а потом и к самому Каюрову, директору школы. Разговор был не из приятных. Директор долго внушал Максиму, что с его успеваемостью, он автоматически остается в том же классе на следующий год. Но все-таки мальчику дали еще один шанс, предстояло за июнь сдать все «хвосты».

После кабинета директора пришлось еще выслушивать классную. Та тоже долго взывала к его здравому смыслу, опять пыталась вызвать Максима на откровенный разговор. Вот упрямая баба! Никак не может понять, что Максиму вовсе не нужны ее задушевные беседы. С ней вообще мороки больше всех. Мало того, что надо семь параграфов сдать, так еще и реферат ей какой-то подавай, который Максим не написал в свое время. И как раз по насекомым-вредителям, самая нелюбимая тема. Конкретно предмет реферата надо выбрать самому, а это еще труднее. Максим уж и не помнил, кто они вообще такие, эти вредители. Саранча, что ли?

Черт, лето будет трудным. И помощи-то ждать неоткуда. Был бы папа дома, помог бы, все разъяснил. У него ума палата. Но родители далеко, дома только Катька, а она лишь зудеть может. Из-за нее и домой идти не хочется, вот и бродит по школе.

Спустившись на первый этаж, Максим неожиданно наткнулся в вестибюле на Ваську с дружками. Парни толкали друг к другу мальчишку младшеклассника. Тот перелетал по кругу, едва не падая, и кричал, чуть не плача:

– Отстаньте, дураки! Уроды!

Максим никогда бы не решился вмешаться в подобную ситуацию. Нет, он не считал себя трусом, просто предпочитал обходить стороной всякую шпану. Но в этот раз он почему-то не смог пройти мимо.

– Эй, вы чего к нему привязались?! – крикнул он, неожиданно даже для самого себя.

Васька ухмыльнулся и толкнул малыша под ноги Максиму. Тот растянулся на полу, Максим помог ему подняться.

– Иди домой, – сказал Максим малышу.

– Они у меня часы отобрали, – пожаловался тот, шмыгнув носом.

– Отдайте часы, – потребовал Максим, впрочем, не слишком решительно.

– А ты забери, – нагло ответил Васька.

Максим подошел к нему вплотную, кляня малыша в душе последними словами. Вот придурок, от горшка два вершка, а туда же, уже с часами ходит. Перед дружками, поди, выпендриться хотел, пофасонить. Еще бы пейджер с мобилой нацепил.

Стараясь придать голосу твердости, Максим повторил:

– Отдай.

– На!

Резкий неожиданный удар в солнечное сплетение согнул Максима пополам. Васька и его дружки набросились на него, молотя кулаками и ногами. Максим слабо отбивался, больше прикрывая руками голову. Младшеклассник со страхом наблюдал за избиением, открыв рот. Это уже была не просто потасовка, а драка, самая настоящая, с кровью, синяками, шишками и руганью.

В самый разгар побоища, когда Максим уже не чувствовал собственного тела, Васька вдруг отлетел в сторону и влип в стену. Двое его приятелей повисли в воздухе, беспомощно болтая ногами. Максим сел на полу, не чувствуя в себе сил подняться.

Над ним возвышался незнакомый мужчина лет сорока на вид. Без всякого видимого напряжения он легко удерживал за шиворот обоих парней над полом.

– Чего хулиганите? – угрюмо поинтересовался мужчина.

Он отпустил Васькиных дружков и продолжал:

– Расходитесь по домам.

– Пусть часы отдадут пацану, – прохрипел Максим, тяжело дыша.

– Пусть отдадут, – как-то механически произнес незнакомец, словно соглашаясь.

Васька поднялся на ноги, достал из кармана часы малыша и со злостью швырнул их в стену. Мужчина перехватил часы на лету, при этом ни один мускул не дрогнул на его лице и сам он оставался неподвижен, лишь шевельнул рукой, даже не поглядев на то, что ловил. Незнакомец отдал часы мальчишке и сказал:

– Иди домой.

Малыш схватил свои часы и, даже не поблагодарив, убежал. Васька с приятелями тоже направился к выходу. Васька хмуро пообещал Максиму на прощание:

– Встретимся еще.

Незнакомец взглянул на Максима, все еще сидевшего на полу, и бесстрастно произнес:

– Ты тоже иди домой.

Максим кивнул. Мужчина обошел его и зашагал прочь. В конце коридора он обернулся, снова посмотрел на парнишку. Тот по-прежнему сидел на полу, повесив голову. Незнакомец вернулся. Одной рукой он подобрал сумку Максима, другой поднял на ноги его самого.

– Чего вам надо? – возмутился мальчик.

– Почему ты домой не уходишь? – спросил мужчина. – В школе тебе, вроде, делать нечего, все уже разошлись.

– А вам-то что? – огрызнулся Максим. – Мешаю, что ли?

– Тебя дома никто не ждет? – продолжал допытываться незнакомец. – Или совсем идти некуда? Ты где живешь?

– Ухожу я, ухожу, – пробурчал Максим. – Отстаньте.

Он закинул сумку за плечо и поморщился, все тело болело. Максим осторожно потрогал свой нос, на руке осталась кровь. Вся рубашка спереди тоже была испачкана кровью. Вот влип. И кто просил вмешиваться в чужие разборки? Шел себе мимо, ну и шел бы. Теперь с разбитой рожей по улице идти, а дома еще Катька скандал закатит. И мужик этот привязался, как будто без него проблем мало.

Между тем «мужик» позвал Максима кивком головы и произнес:

– Идем со мной.

Он зашагал по коридору, не оборачиваясь. Максим постоял некоторое время в нерешительности, потом пожал плечами и направился вслед за незнакомцем.

Мужчина привел его в помещение сторожки в конце коридора. Это была маленькая квартира с комнаткой и кухней.

Увидев себя в зеркале, Максим ужаснулся: нос был разбит, из рассеченной брови сочилась кровь, правый глаз припух, губы тоже распухли. Рожа действительно была основательно расквашена, хорошо хоть, что все зубы на месте остались.

В своей кухоньке незнакомец усадил Максима на табурет, потом набрал в ковш теплой воды, всыпал туда марганец и еще что-то и размешал. Смочив в растворе полотенце, он осторожно обтер лицо мальчика. Максим только морщился, иногда чувствуя боль.

– Терпи, – произнес незнакомец.

– Хорошо меня отделали? – попытался пошутить Максим.

– Жить будешь.

Странно, мужчина, вроде бы, ответил на шутку, но в голосе его не слышалось ни тени иронии, лицо оставалось суровым и взгляд был серьезен.

– Вы сторож? – спросил Максим.

Незнакомец кивнул.

– Я вас раньше не видел.

– Я недавно здесь работаю. И, в отличие от тебя, в неурочное время по школе не шляюсь. Мое рабочее время – ночь.

– А говорили, что милиция охранять будет.

– Я дешевле. И надежнее.

Сторож отложил полотенце, посмотрел на своего пациента и произнес:

– Стало лучше. Раньше ты, наверное, был симпатичнее, но, в конце концов, могло быть и хуже.

Максим снова посмотрел в зеркало. Лицо было уже не такое страшное, но следы побоев проступали слишком явно, объяснений с сестрой не избежать. А стало быть – новый скандал, очередная нервотрепка. Тяжело вздохнув, Максим протянул:

– Да-а-а…

– Шрамы украшают мужчину, – невозмутимо сказал сторож. – Так, по крайней мере, утверждают некоторые. Но я не хотел бы оказаться на твоем месте.

И опять невозможно было понять, шутит он или говорит серьезно.

Максим посмотрел на свою рубашку, она была безнадежно испорчена. Мальчик снова вздохнул. Нет, в таком виде возвращаться домой совсем не хотелось. Неплохо бы оттянуть встречу с сестрой. Если прийти домой попозже, можно будет отложить разборку до утра. Но и здесь оставаться как-то неудобно, сторож и так уже достаточно помог ему. Придется, видимо, опять шляться по улицам допоздна.

Максим потянулся было за своей сумкой, но сторож вдруг открыл хлебницу, достал оттуда тарелку с бутербродами и поманил мальчика рукой.

– Есть хочешь?

Предложение оказалось своевременным. Максим вдруг почувствовал голод, кроме Катькиной яичницы, проглоченной утром наспех, во рту маковой росинки не было. Максим подсел к столу. Сторож поставил перед ним стакан с чаем, придвинул сахарницу.

– Меня Максимом зовут, – решил познакомиться мальчик.

Сторож кивнул, но ответного представления не последовало.

– А вас? – спросил Максим.

– Александр, – не сразу ответил сторож. – Петрович.

– Вы здесь живете? – продолжал расспрашивать Максим.

Сторож снова кивнул.

– А вы неразговорчивы, – заметил Максим.

– Просто не привык разговаривать, – ответил Алесандр Петрович. – Я давно живу один.

– У вас нет семьи, нет дома? – удивился мальчик.

Впервые на лице мужчины проявились эмоции, в его глазах Максим увидел печаль. И опять сторож ответил не сразу.

– Мой дом далеко. И свою семью я не видел уже очень давно.

Максим кивнул, не зная, что сказать. Этот неулыбчивый мрачный человек, почему-то был ему симпатичен. Может быть, сказывалось родство душ, ведь этот человек был так же одинок, как и сам Максим. Правда, одиночество Максима по большей части было надуманным, хоть он и не очень-то осознавал это. У него были и дом, и семья и приятели, просто в последнее время мальчик не встречал понимания.

– Скучаете? – осторожно спросил Максим.

– Нет, – ответил сторож после недолгой паузы. – Уже привык.

Заметив, что мальчик уже расправился с бутербродами, Александр Петрович спросил:

– Еще чего-нибудь хочешь?

– Нет, спасибо.

– Тебя дома не потеряют?

Приняв его слова за намек, мальчик вздохнул и потянулся за своей сумкой.

– Да, пожалуй, я пойду. Приятно было познакомиться. И спасибо, что помогли там, в холле.

– Я тебя не гоню, – произнес сторож.

– Тогда можно, я посижу у вас еще немного?

Сторож кивнул.

– Оставайся, сколько захочешь. Лишь бы дома тебя не потеряли.

– Не потеряют, там никого нет, – солгал Максим.

Конечно, дома Катька, вся на нервах, ждет, когда братишка вернется и злится. Но лучше уж тут пересидеть, чем выслушивать ее зудение. Может, ближе к вечеру свалит из дому вместе с Игорьком, можно будет прошмыгнуть незаметненько. А утром они с сестрой уж как-нибудь разберутся. Сейчас пока не стоит думать о плохом.

– Хорошо, – кивнул сторож. – Подожди меня немного. Я должен обойти школу и запереть все двери.

Сторож вышел. В ожидании его мальчик сидел некоторое время на табурете, потом поднялся, заглянул в комнату. Обстановка была более, чем скромная: аккуратно застеленная кровать и большой стол у окна. И стол, и подоконник сплошь были заставлены стопками книг, журналов, газет, каких-то бумаг. Движимый любопытством мальчик несмело вошел в комнату, предварительно оглянувшись на входную дверь.

Здесь не имелось ничего, что говорило бы о прошлой жизни Александра Петровича, ни фотографий, ни чего-либо еще. Максим подошел к столу, разобрал пару стопок. Это были книги по энтомологии, журнальные статьи, газетные заметки, запросы в редакции и университеты, ответы. Некоторые даже на иностранных языках. И все о насекомых.

В недоумении мальчик потеребил подбородок. Всюду его эти жучки-паучки настигают. Биологичка достает каждый день, вот и сторож туда же. Ему-то зачем это нужно? Был бы профессор какой-нибудь или наоборот студент, а то ведь простой школьный сторож.

Максим еще некоторое время покопался в бумагах. Да, все здесь, в той или иной степени, касалось насекомых. В журналах и газетах заметки на соответствующую тему были специально отмечены красным карандашом. Книжные страницы также пестрели пометками. Впрочем, некоторые издания относились вовсе не к насекомым, тут была литература по биохимии, микробиологии, даже астрономические каталоги, касающиеся метеоритов, когда-либо бомбивших поверхность Земли.

Когда сторож вернулся, Максим уже снова сидел в кухне на табурете.

– Не скучаешь? – спросил Александр Петрович.

Максим пожал плечами и ответил:

– Да ничего. Хотя у вас тут действительно скучновато. Даже телевизора нет.

– Он мне не нужен, потому его и нет. Жизнь и без того достаточно интересна.

– Да уж, – фыркнул Максим. – Чего в ней такого интересного?

– Много чего, – неопределенно ответил Александр Петрович. – Вы все слишком торопитесь жить и в погоне за эфемерными мечтами не замечаете того прекрасного, что вас окружает. Остановите свой бег, присмотритесь внимательней к этому миру, прислушайтесь к жизни. Тогда, быть может, наконец, сумеете различить то, что все время ускользает от вашего внимания.

Максим хмыкнул в недоумении. Он вроде бы не замечал за собой излишней торопливости и спешки. Наоборот, в последнее время жизнь его протекала как-то вяло и уныло. Хотя, если вдуматься, в чем-то сторож прав. Ведь он говорит образно, вряд ли его слова следует понимать буквально. Если разобраться, Максим действительно с головой ушел в мир грез и собственных фантазий, настоящее его не интересует, кажется тягостным и унылым. Он мечтает о будущем, светлом и радостном, полном романтики дальних странствий и увлекательных приключений.

– Вы растрачиваете жизнь на бесполезную суету, не цените отпущенных вам мгновений, – продолжал Александр Петрович. – Становитесь жертвами собственных страстей и амбиций, губите себя сами. Взять хотя бы сегодняшний случай. Чего вы сцепились там? Чего не поделили?

– Да это Васька был со своими дружками, – нехотя ответил Максим. – Они ко всем цепляются. Они у того малявки часы отняли. Вот я и вмешался, маленьких же защищать надо.

– Мне кажется, ты не уверен в том, что говоришь, – заметил Александр Петрович.

Максим хмыкнул и почесал в затылке.

– Ну, не знаю, может, и так. Ну, то есть… Нет, слабых и маленьких, которых обижают, надо защищать, это я знаю. Вообще надо помогать людям. Но я, честно говоря, вовсе не хотел с Васькой связываться. Сам не знаю, чего вдруг за этого малявку заступился.

– Разве нельзя было все уладить миром? – спросил сторож.

– Ну да! Это же Васька, он всегда сам в драку лезет. Его вся школа боится. Что же я должен был делать?

– Не вмешиваться, – бесстрастно ответил Александр Петрович. – У тебя не было никаких шансов одолеть троих противников. Я вмешался в вашу потасовку потому, что сильнее их всех, вместе взятых. Твой же поступок был абсолютно неоправдан. Прежде надо было подумать о самом себе, ведь тебя могли искалечить.

Максим несколько опешил. Позиция Александра Петровича показалась ему откровенной трусостью, чего мальчик никак не мог ожидать от этого сурового и такого внушительного на вид человека.

– Значит, по-вашему, я должен был бросить того мальчишку? – в недоумении спросил Максим. – И пусть бы над ним измывались?

– Он сам виноват, что не смог избежать встречи с ними. А уж если так случилось, должен был уступить. Это основной закон жизни – слабый уступает сильному, выживает сильнейший. Происходит естественный отбор.

Максима самого порой посещали подобные мысли, особенно когда предстоял выбор – вступить в схватку с более сильным или смолчать и пройти стороной. Но услышав такие слова со стороны, мальчик возмутился:

– Как же можно так рассуждать?! А как же взаимовыручка, благородство… не знаю… честь, наконец, – Максим чуть смутился, почувствовав, что понес высокопарную ахинею. – Мы же люди, а не звери! Нет, я не согласен.

– Можешь не соглашаться, – равнодушно произнес сторож. – Я лишь высказал свое личное мнение. Свою жизнь ты должен прожить сам.

– А вы сами неужели никогда не дрались? – спросил Максим.

Александр Петрович ответил не сразу. Он словно вспоминал что-то.

– Только однажды, – наконец признался он. – Но это было очень давно. Я исполнял свой долг и от этого зависела моя жизнь и жизни еще многих… людей.

– И вы победили?

– Да, – кивнул сторож. – Но справедливости ради должен заметить, что в той схватке я не был сильнейшим. Мне просто повезло.

– Значит, все-таки можно победить и сильного, – сделал вывод Максим. – И совсем необязательно уклоняться от драки. Мой папа говорит, что за правое дело всегда стоит бороться.

Сторож впервые улыбнулся.

– А ты упрям в споре. Что ж, это твое мнение, я же останусь при своем. На мой взгляд, не следует лезть в драку, если можно уклониться от боя. Не стоит становиться жертвой ложных понятий о трусости, не следует путать ее с благоразумием. Вижу, что мои слова для тебя звучат неубедительно и даже неприятно. Не буду с тобой спорить. Жизнь сама тебя всему научит.

Максим, напротив, был не прочь поспорить, философия Александра Петровича задела его за живое. Однако он смолчал. В конце концов, этот человек пришел ему на помощь и дал временный приют, вступать с ним в словесную перепалку показалось как-то уж чересчур бестактным и невежливым. Возвращаться домой по-прежнему не хотелось и Максим решил продолжить беседу, переменив тему.

– Александр Петрович, чем вы занимаетесь? – спросил он.

– Сторожу, – коротко и равнодушно ответил мужчина.

– Нет, а кроме этого?

– Да в общем-то ничем.

– А кем вы раньше были? – продолжал допытываться мальчик.

– С чего вдруг такой интерес к моей персоне? – спросил Александр Петрович.

– Так просто, – уклончиво ответил мальчик, пожав плечами, и умолк.

Однако вскоре он не вытерпел и признался:

– Извините, но когда вас не было, я заходил в вашу комнату. Я ничего не брал, честное слово. Просто посмотрел. Извините.

– И что же там увидел? – спросил сторож.

– Ну, у вас там столько литературы всякой и в основном все об одном и том же. Букашками интересуетесь?

– Я интересуюсь многими науками. Но в последнее время меня действительно занимают насекомые, их хищные виды.

– А вот у меня с науками никак, – пожаловался Максим. – Директор и завуч наседают, грозятся на второй год оставить, если все «хвосты» не сдам и отметки не исправлю. Как я все сдавать буду, не представляю. И так уже голова пухнет.

– Разве некому помочь тебе заниматься? – спросил сторож.

– Нет, – мальчик покачал головой. – Родители сейчас далеко и вернутся не скоро, а сестре не до меня.

– Кстати, о сестре, – напомнил Александр Петрович. – Уже поздно, она, наверное, беспокоится о тебе.

– Катька-то?! Да ей на меня наплевать! Она обо мне вспоминает, только когда хочет поскандалить.

– Ты не очень-то любишь свою сестру, – заметил Александр Петрович.

– А за что ее любить? Кроме вреда от нее больше ничего нет.

– Все равно ты должен предупредить ее, где находишься. Не хочу оказаться в центре ваших семейных скандалов. Неприятности мне не нужны. Идем, позвонишь домой из учительской.

– Да нет, не нужно, – отказался мальчик. – Я и в самом деле слишком у вас задержался. Пойду домой.

Сторож проводил его до входной двери и выпустил на улицу.

– До свидания, – попрощался Максим.

– Приходи завтра с утра, – вдруг сказал сторож. – Я помогу тебе позаниматься.

Максим в недоумении уставился на мужчину, он совсем не ожидал такого предложения.

– Или ты все-таки хочешь остаться на второй год?

– Нет, конечно, – поспешно ответил Максим. – А вы правда поможете?

– Помогу. Приходи обязательно. До завтра.

Максим отправился домой, размышляя о своем новом знакомом. Странный, все-таки, мужик. Живет одиноко, замкнуто. На голубого, вроде, не похож. Больше на монаха смахивает, здоровый, как Арнольд, а всего боится: и драк, и неприятностей. Но вдруг действительно поможет. Больше сейчас рассчитывать не на кого. А он хоть и со странностями в голове, но все же мужик не злой, есть в нем что-то хорошее. Давно уже Максим не испытывал симпатии к людям, тем более вот так сразу, с первых же часов знакомства.

Глава пятая

Максим осторожно закрыл входную дверь, стараясь не шуметь. И все равно сестра услышала его. Вот невезуха! Когда не надо, она по дискотекам шляется, а сейчас, как назло, дома сидит. И, конечно же, не одна, опять дружка своего притащила. Что ему, жить негде, что ли? И спит, и жрет здесь.

– Ты где был? – спросила Катька.

Она включила свет в прихожей и ахнула, увидев лицо брата:

– Кто это тебя так?!

– Да так, – неохотно ответил Максим. – Отношения выясняли.

– Какие еще отношения?! Сколько раз я тебе говорила, не шляться по улицам! Сейчас столько всякой шпаны развелось. А ты меня совсем не слушаешься. Случится что, кто отвечать будет?

– Отстань, Катька, – отмахнулся Максим. – И так день тяжелый был. Завтра поговорим.

Он попробовал было прошмыгнуть в свою комнату, но сестра удержала его.

– А у кого день был легкий? Я, между прочим, не на пляже весь день провела. Пока ты дурака валяешь, я и в техникуме учусь, и по дому работаю. И на меня, между прочим, преподаватели не жалуются.

– Опять классная звонила, – догадался Максим.

– Да она сюда уже приходила. Ты что, совсем оборзел, братишка? Ты чем в школе последнюю четверть занимался? Ты знаешь, что тебя на второй год оставить собираются? Что, уже последний ум прогулял? А может, сам уже со шпаной связался? Может, еще и воровать начал?

– Ну, понесло, – пробурчал Максим. – Еще наркоманом меня назови. Совсем крышу сорвало.

– Отвечай, с кем дрался? – потребовала Катя.

– Да отстань ты! – крикнул Максим, не выдержав.

Из кухни появился Игорь, друг сестры и ее сокурсник по техникуму. В руке он держал надкусанный бутерброд. Ну точно, опять в их холодильнике пасется.

– Вы чего разгалделись? – с усмешкой поинтересовался Игорь. – Кать, отстань от пацана.

– А ты не лезь! – со злостью огрызнулась девушка. – Я с братом разговариваю.

– Чего ты злишься-то так? – оскорбленно спросил Игорь. – Макс уже не младенец, сам со своими проблемами разберется. Нечего ему сопли утирать.

– Тебе сказали, не лезь! – в свою очередь огрызнулся Максим.

– А ты заткнись! – приказала Катя брату.

– Сама заткнись! Водишь тут всяких, квартиру в общежитие превратила! И мне жизни не даешь! Я же к тебе не лезу! Тащи его в свою комнату и трахайтесь там на здоровье, а от меня отстаньте!

Максим тут же пожалел о сказанном, но было уже поздно. Катерина влепила брату такую пощечину, что у того на миг потемнело в глазах.

– Да пошли вы все! – крикнул он, снова разозлившись.

Рванув дверь, Максим выбежал на лестницу и помчался вниз, прыгая через три ступеньки. Сестра выбежала следом.

– Макс, вернись! Вернись сейчас же!

Но Максим уже не слышал ее. Выбежав из подъезда, он быстрым шагом пошел по улице, не разбирая дороги. Щека горела от пощечины, но гораздо больнее жгла обида на сестру, на себя самого. Пожалуй, сегодня в своих перепалках брат и сестра зашли слишком далеко. Максим не помнил случая, чтобы сестра когда-либо поднимала на него руку. Не было такого никогда. Наоборот, в раннем детстве она всегда поддерживала младшего братишку, всячески оберегала его от всех невзгод, заботилась о нем. А вот теперь ударила. Конечно, Максим сам перегнул палку, но и сестра виновата, она же довела его до белого каления. И все равно, какое право она имела распускать руки?! Ничего, вот папа вернется, он ее наставит на путь истинный. Впрочем, Максиму тоже не избежать отцовского воспитания. А в этом будет мало приятного. Папа хоть и представитель интеллигенции, но все же в гневе становится сторонником радикальных мер в деле воспитания потомства. Пороть, наверное, не будет, но наказание придумает суровое.

Но это все в отдаленном будущем. А вот как быть сейчас? Куда идти? Не домой же, после всего, что случилось. С Катькой он теперь под одной крышей жить не сможет. Ни за что! Во-первых, обиделся, так ему залепила, да еще и на глазах у этого выпендрежника Игорька. А во-вторых, все-таки стыдно, оскорбил сестру незаслуженно. Ну заходил к ним Игорь несколько раз, ну заночевал однажды. Что тут такого-то? Можно было и смолчать. Сестра ведь действительно уже взрослая и у нее своя взрослая жизнь. Что с того, что Максиму не нравится ее избранник? Не ему же жить с этим насмешливым пижоном. А то, что Катька зудит все время, так это, наверное, от беспокойства за него, Максима. Ведь не бросила же она братишку на произвол судьбы, и готовит ему, и стирает, и убирает. Можно было бы и закрыть глаза на ее несносный характер.

От сознания собственной неправоты становилось еще горше, слезы наворачивались на глаза. Проклиная свою несдержанность и занудство сестры, Максим бродил по улицам до самой темноты. Вернуться домой он так и не решился, зашел к Кольке, заметил с улицы, что у того свет горит в комнате.

Дверь открыл сам Колька. Увидев лицо приятеля, он на миг опешил, потом воскликнул:

– Вот это да! С Катькой бился?! Неужто это она тебя так отделала? Во зверюга! Знал я, что у вас все дракой закончится, но чтобы так..!

– Да не она это, – отмахнулся Максим. – Слушай, Колян, можно, я у тебя эту ночь перекантуюсь? Только матери своей меня не показывай, не надо, чтобы она меня с такой рожей видела.

– Что значит «не показывай»? – не понял Колька. – Под коврик тебя, что ли, засунуть?

Увидев унылую гримасу на лице приятеля, Колька рассмеялся.

– Ладно, заходи. Мамы нет, она на дежурстве. Только утром домой придет.

Максим сразу повеселел. Мама у Кольки была хорошая женщина, душевная и заботливая и к Максиму относилась тепло. Но все же предстать перед ней в таком виде не хотелось. Начнутся расспросы: что, где, как и при каких обстоятельствах? Она ведь капитан милиции, не как-нибудь.

– Рассказывай, кто тебя так отоварил? – потребовал Колька, проводив друга в свою комнату.

Максим вкратце рассказал о своей стычке с Васькой. О знакомстве со сторожем он умолчал. Александр Петрович был для него пока загадкой, мальчик еще не определил свое отношение к нему и поэтому предпочел не рассказывать приятелю о странном человеке, появившемся в школе, и его непривычной философии.

Поведал Максим и о своих непростых взаимоотношениях с сестрой и последней ссоре.

– Да, дал ты маху, Макс, – сказал Колька, выслушав товарища. – И что теперь делать собираешься?

– Не знаю, – вздохнул Максим.

– Сегодня у меня переночуешь, ладно. А завтра куда? Я ведь утром уезжаю. Мать меня на лето к бабке в деревню отправляет. Слушай, Макс, а поехали со мной! У Катьки мы тебя отпросим. Она, наверное, только рада будет от тебя избавиться.

Максим снова вздохнул.

– Я бы с удовольствием, Колян, но ты же знаешь, меня на осень оставили. Теперь день-деньской зубрить придется, сдавать все.

– Гранит науки грызть будешь! – хохотнул Колька.

– Тебе смешно, конечно.

– Ладно, не бурчи. Но я же тебе говорил, старик, берись за ум. А ты все отбрыкивался. Вот и доигрался. Сам себе такие каникулы заработал.

– Ты-то хоть не воспитывай. Дай лучше пожрать чего-нибудь.

– Пошли на кухню. Кстати, а Катька знает, что ты у меня?

– Да ей наплевать, где я ночую.

– Что-то слабо верится.

Запихнув друга на кухню, Колька взялся за телефон. Максим не слышал о чем он говорил, но понял, что приятель звонит его сестре. Присоединившись к другу на кухне, Колька нырнул в холодильник в поисках чего-либо съестного и уже оттуда сказал:

– Можешь не нервничать, Катька тебя на ночь отпустила.

– Никто и не переживал, – ответил Максим с напускной пренебрежительностью.

– Ну да, конечно, – пробормотал Колька, вытаскивая из холодильника большое блюдо с салатом. – Между прочим, она сказала, что уже не сердится на тебя и ждет дома. Так что утром можешь смело возвращаться домой.

– Тебе что, больше говорить не о чем?

– Не рычи, я ж за тебя беспокоюсь, балда. Вот уеду завтра, на кого тебя оставлю? Куда денешься?

– Не бойся, не пропаду.

– Да уж вижу по твоей роже, как ты не пропадешь. Кстати, выбрось свою рубаху, я тебе лучше футболку дам.

Спать мальчишки улеглись поздно, просидев за разговорами и видеофильмами. Несмотря на это, Максим поднялся рано утром, встречаться с Колькиной мамой все-таки не хотелось. Попрощавшись с Колькой и пожелав ему отличного отдыха в деревне, Максим ушел.

Возвращаться домой он не стал, просто гулял по улицам, посидел на скамейке в сквере. Можно было бы провести время в кафешке, была тут поблизости одна, что открывается спозаранку. Да только вот денег не было. Катька не слишком баловала братишку, из того, что присылали родители, выдавала крохи. Себе-то на косметику, да на дискотеки, небось, побольше выделяла. И шмотками новыми вряд ли на стипендию прибарахлилась.

Когда гулять надоело, Максим направился в школу. Центральный вход был закрыт, но боковая дверь оказалась незапертой. Максим вошел внутрь. По коридору он прошел до квартирки сторожа, постучал в дверь. Никто не ответил. Мальчик постучал сильнее.

– Там никого нет, – послышалось сзади.

Максим обернулся. Позади стоял Александр Петрович.

– Здравствуйте, – несколько смущенно поздоровался Максим. – Я, наверное, слишком рано?

– Здравствуй, – ответил сторож. – Обычно в выходные дни дети в это время еще спят или только-только просыпаются. Но раз уж пришел, заходи.

Александр Петрович толкнул дверь и провел мальчика в комнату.

– Итак, чем займемся? – спросил сторож.

– Вчера вы обещали, что поможете мне подтянуться по учебе, – нерешительно напомнил Максим.

– Помогу, – подтвердил сторож. – Но ты, я вижу, пришел налегке.

– Да, – вздохнул Максим. – Вечерок вчера выдался нелегкий.

– Но ты хоть помнишь свое задание на лето?

– Еще бы! Такое разве забудешь.

– Что ж, тетрадь и ручка у меня найдутся. А учебники… Идем в библиотеку.

Глава шестая

Все учителя были удивлены неожиданным всплеском способностей у Максима. Последние два месяца он учился из рук вон плохо, теперь же за пару недель сумел наверстать упущенное.

Благодарить же за это в первую очередь следовало нового знакомого Максима. Александр Петрович оказался человеком весьма образованным. Он многое знал и главное – умел доходчиво объяснять. Казалось, сторож имел познания во всех областях науки, он был сведущ в вопросах физики, химии, алгебры и геометрии, неплохо разбирался в биологии и географии. Он не владел лишь историей, но как раз с этим предметом Максим прекрасно справился сам.

Максим был очень удивлен широкими познаниями Александра Петровича. Он никак не мог взять в толк, почему человек с таким мощным интеллектом предпочитает работать простым школьным сторожем. Сам Александр Петрович уклонялся от ответа на этот вопрос.

Но, как бы там ни было, с помощью Александра Петровича Максим быстро избавился почти от всех своих «хвостов». Оставалось, по его мнению, самое трудное, этот чертов реферат о вредителях. Почему-то биологичка особо настаивала на выполнении именно этой части своего задания. А Максим все никак не мог определиться, каких таких насекомых выбрать для описания, как подступиться к делу и выполнить задание так, чтобы Вера Семеновна надолго отвязалась.

Максим поделился своими трудностями с Александром Петровичем. Не желая общаться с Катькой, он теперь почти все время проводил в школе в компании сторожа. Вот и в этот раз они сидели в лаборатории позади кабинета физики, где Александр Петрович собирал какой-то прибор. Выслушав Максима, сторож сказал:

– Не понимаю, в чем твоя проблема. Сходи в библиотеку, возьми энциклопедию, там все доступно написано.

– Да я даже не знаю, о каких вредителях ей написать.

– А ты не мудри, ты ведь не диплом защищаешь. Не надо сочинять диссертацию, подходи к делу проще. Изложи своими словами научные сведения о гусеницах, колорадских жуках или что-нибудь в этом роде.

– Это как-то не интересно, все избито. У нас каждый второй такое писал. Биологичку этим не удивить. Хочется чего-то такого… Еще не знаю какого.

– Вот и определись. Тут уж я тебе помочь ничем не могу, думай сам.

– Думаю, – невесело сказал Максим.

Некоторое время он молча наблюдал, как Александр Петрович орудует паяльником, потом спросил:

– А что это вы делаете?

– Хочу проверить на практике одну теорию, – неохотно ответил сторож. – Ты не отвлекайся, свою проблему решай.

– Вы, прямо, как мой отец, – со вздохом сказал Максим. – Он тоже все время говорит, что за меня мои проблемы никто не решит и я должен думать сам, не отвлекаясь на посторонние дела. Скорей бы уж они с мамой возвращались из своей экспедиции.

– Скучаешь по родителям? – спросил Александр Петрович.

– Да, немного. Мы не часто видимся в последнее время. Они геологи, постоянно где-то в разъездах. Побудут дома с полгода и опять уезжают куда-нибудь, то в тайгу, то в Питер, там у них начальство какое-то большое. Мама все обещала нас с Катькой в Москву свозить, там у нее сестра двоюродная живет, но…

Максим вдруг осекся и задумался.

– Что-то вспомнил? – спросил сторож.

– Ага! – воскликнул мальчик. – Кажется, я знаю, чем удивить Веру Семеновну!

– И чем же?

Максим рассказал о старом письме тети Тани и тех жуках, что напали на стройку в тайге. Александр Петрович внимательно выслушал мальчика. Похоже, его заинтересовала эта история, он даже паяльник отложил в сторону.

– Где же это произошло? – спросил сторож.

– Да я уже не помню, – ответил Максим. – Тетя Таня упоминала об этом вскользь. Но она писала, что здесь у нас живет какая-то тетка, которая там была. Если б ее найти…

– Как же ты будешь ее разыскивать? – снова спросил сторож.

Максим озадаченно почесал в затылке, потом неуверенно сказал:

– Мама страшная аккуратистка. Если она нашла для тети Тани адрес той тетки, наверняка он где-нибудь записан. Надо поискать дома.

– А если нет?

– Ну-у, попрошу Колькину маму, она в милиции работает. Она ко мне хорошо относится, наверняка не откажет. Только надо еще раз в письмо заглянуть, я уже забыл, как ту тетку зовут. А вы мне поможете, если что?

– Помогу, – кивнул Александр Петрович. – Ты лучше принеси это письмо сюда. Посмотрим вместе. Может быть, ты что-нибудь упустил.

– Хорошо, – согласился Максим. – Вы только представьте, какой реферат убойный получится! Биологичка просто обалдеет!

– Да уж, – ответил Александр Петрович. – Только ведь эти насекомые, насколько я понял из твоего рассказа, вовсе не вредители.

– А кто же? – удивленно спросил Максим.

– Хищники. Из того, что ты рассказал, можно сделать вывод, что эти насекомые схожи с плотоядными муравьями-кочевниками, но они не живут в тайге. Вообще, насколько мне известно, подобных жуков в природе не существует.

– Тетя Таня тоже что-то такое писала. Но их же видели, значит, они есть. А то, что хищники, так это не беда. Что, хищники вредителями не могут быть, что ли? Пользы ведь от них нет никакой, один вред.

Александр Петрович не смог сдержать улыбку, слушая рассуждения мальчугана.

– Хорошо, давай попробуем разыскать ту женщину, – произнес он. – Может быть, она прояснит ситуацию.

В этот день Максим перерыл все бумаги в верхнем отделении серванта, благо Катьки не было дома, и нашел в старенькой записной книжке мамы то, что искал – адрес Светланы Казариновой. С этой книжкой и письмом тети Тани он на следующее утро явился к Александру Петровичу.

Сторож внимательно изучил письмо, даже конверт тщательно осмотрел, потом прочитал записку с адресом и сказал:

– Что ж, действуй. Только не затягивай, времени у тебя не так уж много. Вера Семеновна долго ждать не будет. Кстати, по этому адресу ты мог сходить еще вчера.

Максим замялся.

– Что такое? – спросил Александр Петрович.

– Не знаю, как начать. Что я ей скажу?

– Как есть, так и скажешь.

Видя, что Максим вовсе не горит энтузиазмом, сторож произнес:

– Если хочешь, я могу сходить с тобой.

– Это было бы здорово! – сразу оживился Максим. – Один я как-то стесняюсь.

– Тогда идем прямо сейчас, – решил Александр Петрович.

Мальчик и сторож отправились на поиски. По имеющемуся адресу дома никого не оказалось, но словоохотливая соседка подтвердила, что здесь действительно проживает Казаринова, только ее сейчас нет, ушла на работу в свою библиотеку и придет только на обед. Подробно расспросив соседку, Александр Петрович с Максимом направились в центральную библиотеку.

Войдя в просторный светлый холл, мальчик совсем растерялся и поиски Казариновой пришлось полностью взять на себя Александру Петровичу. Просто повезло, что он так близко к сердцу принял заботы Максима.

По просьбе мужчины Казаринову вызвали в холл библиотеки. Александр Петрович и Максим прождали минут пятнадцать прежде, чем к ним вышла женщина средних лет в больших очках. На левой щеке женщины угадывались давние шрамы, которые не могла скрыть косметика.

– Это вы меня искали? – спросила она. – Я вас слушаю.

– Казаринова Светлана Юрьевна? – уточнил сторож.

– Да, это я. А вы кто?

– Александр Петрович, – представился мужчина. – А это Максим.

– Здравствуйте, – робко поздоровался мальчик.

– Здравствуйте, – кивнула женщина. – Так что же вам от меня нужно?

Александр Петрович взглянул на Максима.

– У нас к вам дело, – нерешительно сказал мальчик.

Он сильно смущался и не знал, как начать разговор. На помощь снова пришел Александр Петрович.

– Вам когда-то довелось присутствовать на одной таежной стройке во время пожара, – произнес он.

Казаринова помрачнела.

– Это было очень давно, – настороженно ответила она.

– В лесу было нечто, – продолжал сторож. – Кто-то напал из тайги на строителей. Не так ли? Из-за чего начался пожар?

– Почему вы спрашиваете? – с тревогой спросила Казаринова.

– Этого молодого человека очень интересуют те события. Расскажите, пожалуйста, что же там случилось?

Казаринова долго молчала, переводя тревожный и какой-то затравленный взгляд с Александра Петровича на Максима и обратно, потом ответила:

– Там не произошло ничего необычного. Просто случился пожар. Извините, но мне нужно работать. Всего хорошего.

Женщина быстро ушла, не оглядываясь. Проводив ее взглядом, Максим хмыкнул и сказал:

– По-моему, она не очень-то нам обрадовалась.

– Она испугалась, – произнес Александр Петрович.

– Испугалась? – удивился Максим. – Чего?

– Не знаю, но я ясно видел испуг в ее глазах. Идем.

Александр Петрович и Максим вышли из здания библиотеки.

– И что теперь? – спросил мальчик.

Александр Петрович сел на скамейку и жестом пригласил Максима последовать его примеру.

– Будем ждать. Время близится к обеду, соседка говорила, что она приходит на обед домой, ведь она живет совсем рядом. Скоро должна появиться, попробуем еще раз с ней поговорить.

– А если не появится? – спросил Максим, садясь рядышком.

– Появится, – уверенно сказал сторож. – Мы не только напугали ее, но и заинтересовали. Она наверняка видит нас из окна и обязательно выйдет.

– Зря я, наверное, все это затеял, – пробормотал Максим.

– Может быть, – бесстрастно произнес мужчина. – Но ты ведь не хочешь отступать?

Максим пожал плечами и неуверенно ответил:

– Нет.

– Значит, продолжим. Не бойся, я помогу тебе.

Максиму показалось, что сторож заинтересовался его проблемой даже больше, чем он сам. Он высказал свою догадку вслух.

– Ты прав, – не стал отрицать Александр Петрович.

– А почему? – спросил мальчик.

– Из любопытства, – неубедительно ответил сторож. – Мне просто интересно.

Через полчаса ожидания появилась Казаринова. Она сразу заметила недавних визитеров и направилась прямо к ним. Александр Петрович и Максим поднялись со скамейки.

– Послушайте, вы зря теряете время, – сказала Казаринова, не дав им произнести ни слова. – Я ничем не могу вам помочь.

– Не можете или не хотите? – спросил сторож.

– Не знаю, что вам известно, но лучше забудьте об этом, – почти потребовала женщина. – Ничего хорошего из ваших поисков не выйдет.

– Почему вы так решили? – поинтересовался сторож.

– Я это знаю.

– Вы чего-то боитесь, – произнес Александр Петрович, пристально глядя женщине в глаза. – Чего?

Казаринова отвернулась, словно была не в силах выдержать его цепкий взгляд.

– Расскажите, что вы видели, – настаивал сторож. – Вам нечего нас опасаться. Просто этот мальчик выполняет школьное задание.

– Что?! – воскликнула Казаринова, с изумлением глядя на Максима. – Кто посоветовал тебе заняться такой работой?

– Никто, – ответил Максим. – Я сам так решил. А что такого?

– Это совсем неподходящая тема для школьного задания. Займись чем-нибудь другим.

– Чего вы боитесь? – спросил Александр Петрович, его пристальный, гипнотизирующий взгляд снова встретился с глазами женщины. – В тайге произошло что-то серьезное?

– Вы даже не представляете, насколько. Вы не первые, кто интересуется той историей.

– К вам приезжала корреспондент из Москвы? – спросил сторож.

Казаринова кивнула.

– Лет пять назад? – продолжал допрашивать Александр Петрович. – И вы, конечно же, ничего ей не сказали?

– Я не могу говорить об этом. Мне запрещено разглашать подробности той катастрофы, я дала подписку. Понимаете?

– Времена изменились, – произнес сторож, ни на миг не отпуская женщину взглядом. – Это уже не может быть государственной тайной. Вы можете говорить спокойно.

Максим молча слушал их разговор, переводя взгляд с одного на другого и, похоже, совсем не понимая, о чем идет речь.

– Я боюсь, – простонала Казаринова. – Ко мне несколько раз приходили какие-то люди в штатском и напоминали о той подписке.

– Но ведь их давно уже не было, – сказал сторож. – Не так ли?

По-прежнему пристально глядя женщине в глаза, словно гипнотизируя, он жестко произнес:

– Сядьте.

Казаринова повиновалась. Все так же глядя ей в глаза, Александр Петрович потребовал:

– Расскажите, что произошло на Сабуре двадцать лет назад? Кто напал на стройку? И как вы сами там оказались?

Некоторое время женщина ничего не отвечала. Она сидела на скамейке, прижав ладони к щекам, вся съежившаяся, похожая на испуганную птичку. Александр Петрович молча ждал, все так же не сводя с нее свой гипнотизирующий взгляд. Максим тоже притих, у него возникло чувство какой-то тревоги.

– Это было очень страшно, – наконец произнесла женщина. – Очень страшно. Я совсем случайно оказалась в тех местах. В то время я училась в университете и попала в состав научной экспедиции, которую возглавлял доктор Глазков. Мы проводили исследовательские работы. Все началось неожиданно, в самый последний день, когда мы уже собирались домой. Первым тревогу поднял местный лесник. Я до сих пор помню его имя – Федор Федорович. Он нашел в тайге несколько скелетов животных. Потом мы нашли скелет человека. От наших лошадей, оставленных без присмотра всего на час, тоже остались одни кости. А потом, когда мы спешно ушли в поселок, из тайги выползли тысячи, миллионы этих тварей. Я не знаю, что это было. Доктор Глазков утверждал, что таких насекомых в природе вообще не существует. И все же они были. Они проникали в бараки строителей через все щели, прогрызали стены, от них не было спасения. Люди гибли один за другим, мы видели их мучения, но ничем не могли помочь. А жуки все прибывали, их нашествию не было конца. Все вокруг превратилось в живой шевелящийся ковер. Позже мы узнали, что в Ольшанах, деревне близ станции, в ту ночь погибла половина населения. Те, кто остался в живых, подожгли деревню и тайгу. В поселке строителей тоже приняли решение все сжечь. Из шланга бензовоза облили все постройки и подожгли. А жуки по-прежнему напирали, они лезли прямо в огонь. Многие пострадали от огня, я сама видела как два человека, спасаясь от насекомых, сгорели заживо. Мы ничем не могли им помочь. Это было очень страшно, до сих пор я не могу забыть их крики.

Голос Казариновой пресекся. Максиму показалось, что она вот-вот заплачет. Мальчику стало жалко эту бедную женщину, он хотел было прекратить допрос, но его старший товарищ был неумолим.

– Что было дальше? – спросил Александр Петрович.

Его голос, начисто лишенный интонаций, странным образом действовал на женщину, заставляя ее говорить все без утайки.

– Мы задыхались в дыму, получали страшные ожоги, но это был единственный способ выжить. Огонь перекинулся на тайгу, пламя стояло стеной. Мне казалось, что мы все погибнем в этом огне, – Казаринова коснулась щеки, отмеченной шрамами ожогов. – Ночь прошла в борьбе то с жуками, то с огнем. Под утро прибыли пожарные вертолеты, потом появились военные. Меня увезли в больницу, но я слышала, что пожар тушили целую неделю. Огромное пространство выгорело. Всех, кто уцелел, допрашивали сотрудники особого отдела. Они очень убедительно посоветовали никому и никогда не рассказывать о том, что произошло. А военные залили пепелище, каким-то раствором, доктор Глазков говорил, что это похоже на серную кислоту. Я полгода провалялась в больнице и в Ленинград так и не вернулась. Учиться дальше уже не стала, с тех пор даже на бабочек не могу спокойно смотреть. Вот и все, больше мне нечего рассказывать.

– Где именно все произошло? – спросил Александр Петрович. – Вы можете указать хотя бы примерные координаты?

– Конечно, – ответила Казаринова. – Это мне не забыть никогда.

Максим был удивлен ее откровенностью, совсем недавно женщина отказывалась вообще рассказывать что-либо. Нет, Александр Петрович явно имел на нее какое-то влияние.

Между тем Казаринова достала из сумочки блокнот, быстро нацарапала несколько строк, вырвала листочек и протянула его Александру Петровичу.

– До Ольшан несколько часов езды на электричке, – сказала она. – Может быть тот лесник, Федор Федорович, все еще живет там. Я не помню его фамилию, что-то птичье. Попробуйте обратиться к нему.

Александр Петрович прочитал записку, сложил листок вчетверо и сунул в карман.

– Вас проводить? – спросил он.

– Нет, спасибо, – поспешно и даже испуганно отказалась Казаринова, словно чары сторожа внезапно спали с нее и заставили пожалеть о своей откровенности. – Я дойду сама. Прощайте.

Женщина встала со скамьи и быстро ушла. Максим проводил ее недоуменным взглядом и спросил:

– Что вы с ней сделали? Она словно под гипнозом была. Мне даже самому страшно стало.

– Тебе показалось, – бесстрастно и не очень убедительно ответил Александр Петрович.

– А зачем вы взяли у нее адрес?

– Думаю съездить туда, посмотреть.

– Зачем?

– Так, ради интереса. Все-таки происшествие не совсем обычное.

– Здорово! А можно мне с вами?

Александр Петрович внимательно посмотрел на мальчика и спросил:

– Ты действительно этого хочешь?

– Конечно! У меня же задание, вы разве забыли? А больше я все равно ничем не занят. Только Катьку уломать надо.

– Хорошо, – кивнул сторож. – Я поговорю с твоей сестрой.

Глава седьмая

– Вот здесь все начиналось, – хмуро сказал Чибисов.

Александр Петрович и Максим разыскали старого лесника, давно уже вышедшего на заслуженный отдых. Максим не присутствовал при разговоре своего взрослого товарища со стариком и не знал, как Александр Петрович сумел убедить лесника помочь им. Но в итоге Чибисов привел городских гостей к месту давней катастрофы. Тайга уже залечила свои раны после пожара, землю покрывала высокая трава и кустарники, к небу вытянулись хлысты молодых берез, местами из зарослей даже пробивались елочки. Кое-где столбами торчали остатки обугленных стволов.

Передвигаться здесь можно было только пешком либо верхом, никакое иное средство транспорта, кроме лошади, не смогло бы преодолеть заросли. Чибисов давно уже был привычен к подобному способу передвижения, не мешал даже груз прожитых лет. Александр Петрович тоже неплохо держался верхом. Максим же чувствовал себя в седле довольно неуютно, ему все казалось, что он вот-вот брякнется на землю.

– Лес снова захватывает свою территорию, – заметил Александр Петрович.

– Да, – кивнул Чибисов. – После того, что случилось, всю землю на несколько километров вокруг залили какой-то дрянью и здесь лет десять ни черта не росло. Сейчас все пошло на лад. Но люди и звери ушли отсюда навсегда. Слышите? Даже птицы не поют. Это считается гиблым местом, никто здесь не селится. Даже когда комбинат работал, его тогда все-таки достроили, сюда предпочитали не заходить. А сейчас, когда его закрыли, вокруг вообще ни души. В Ольшанах только бабки древние остались, молодежь вся разъехалась.

– Вы что-то упоминали о метеорите, – прервал Александр Петрович сетования старика.

Максим насторожился, Казаринова ничего не рассказывала ни о каком метеорите.

– Да, было дело, – не очень охотно ответил Чибисов. – В том же году, только чуть раньше, зимой, что-то упало с неба в тайгу. Никто так и не узнал, что это было, его не смогли найти. Впрочем, особо-то никто и не искал. А летом случилось нашествие тех тварей. Ползали потом слухи, что будто и не комета это была вовсе, а ракета, дескать, американцы к нам своих жуков заслали. Кто знает, может быть и так. Военные тут долго копошились, только нам-то ничего не докладывали.

– Вы уверены, что именно в этих местах обнаружили первые скелеты? – спросил Александр Петрович.

– За двадцать лет здесь, конечно, все изменилось. Но я объезжал эти места не одну сотню раз и помню каждую пядь земли. Здесь я встретил ученых из города, в той стороне нашел скелет коровы. А вот там есть ложбина, там мы обнаружили труп Костенко, вернее то, что от него осталось. Я все помню.

– Вы не против, если мы самостоятельно здесь все осмотрим? – спросил Александр Петрович с явным намеком на нежелательность дальнейшего присутствия лесника.

Тот пожал плечами.

– Можете оставаться здесь. Надеюсь, не заблудитесь.

– Не беспокойтесь, мы найдем дорогу в лесничество.

– Что ж, оставайтесь с богом. Но не надейтесь найти что-нибудь. Тут уже до вас все перерыли много раз и ничего не нашли. До встречи. Не задерживайтесь до темна.

Попрощавшись, лесник ускакал прочь, он явно имел свои предубеждения против «гиблого места».

– Что дальше? – спросил Максим.

– Пройдемся, – ответил Александр Петрович.

Он спрыгнул на землю, помог спешиться Максиму и привязал лошадей к березке.

– Здесь комары, – заметил Максим, хлопнув себя по щеке. – Может, лучше вернемся? Чего нам здесь бродить?

– Будем искать, – сказал Александр Петрович.

– Что искать? – спросил мальчик.

Сторож не ответил. Он достал из кармана плоскую коробочку и закрепил ее ремешками на ладони. Максим сразу узнал тот самый прибор, что Александр Петрович собирал в лаборантской кабинета физики.

– Эта штука нам поможет? – спросил Максим.

Сторож кивнул. Вытянув руку, он не спеша направился вперед. Максим последовал за ним.

– А как действует эта штуковина? – полюбопытствовал мальчик.

– Когда попадется что-нибудь интересное, прибор подаст сигнал, – ответил Александр Петрович.

– А что мы хоть ищем-то? – снова спросил Максим.

– Имей терпение. Может быть, здесь уже и нет того, что нам нужно.

Мальчик пожал плечами и продолжал следовать за сторожем молча. Тот шел сквозь заросли, как показалось Максиму, совершенно бесцельно. Вскоре он спустился в лог. Последовав за ним, Максим едва не упал – в высокой траве скрывались полусгнившие стволы и какие-то кочки, остатки былого леса. Александр Петрович легко преодолевал невидимые препятствия, мальчик же спотыкался на каждом шагу.

– Здесь, – произнес мужчина, остановившись на краю ямы, густо заросшей травой.

– Что? – спросил Максим, подобравшись поближе.

– Это здесь, – повторил Александр Петрович.

– Что это-то?

Александр Петрович не ответил. Он спустился в яму и принялся расчищать дно.

– Помочь? – спросил Максим.

– Нет, оставайся на месте.

– Странная яма, – заметил Максим. – Кто ее вырыл?

– Она могла образоваться от чего угодно, – неопределенно ответил Александр Петрович.

Он уже вырвал всю траву и принялся широким ножом выкапывать землю.

– Надо было лопату захватить, – сказал Максим.

– Надо было, – согласился Александр Петрович. – Но, пожалуй, мы выглядели бы подозрительно в глазах этого старого лесника, отправившись в лес с лопатой.

– А мы разве от кого-то прячемся? – удивился Максим.

– Еще неизвестно, что мы здесь найдем. Не хотелось бы афишировать свои действия раньше времени.

– А все-таки, что вы хотите найти? Почему вы от меня скрываете? Я и так ничего не понимаю, дураком себя чувствую. Вы что, не доверяете мне?

Сторож сел в яме и посмотрел наверх.

– Доверяю, – произнес он. – Понимаешь, Максим, жуки-людоеды, назовем их так, не могли появиться из ниоткуда. Это очень необычные существа, их никогда не было в здешних краях до того случая и вообще не существовало в природе. Об этих насекомых науке ничего неизвестно, можешь мне поверить, я достаточно много времени посвятил энтомологии. И вдруг в один миг их появилось несметное количество. А теперь вспомни, что сказал лесник. Зимой что-то упало в тайгу. И тем же летом началось нашествие жуков.

– Неужели вы думаете, что это действительно была американская ракета? – встрепенулся Максим. – Я читал о таком, это что-то вроде биологического оружия, да? Только там на вражескую территорию засылают животных, зараженных разными опасными вирусами. Или это!..

Максим даже задохнулся от осенившей его вдруг догадки. Мысли вихрем закружились в голове, взбудораживая еще больше. А сторож продолжал:

– Это миниатюрный металлоискатель, – он указал на свой прибор. – Это моя собственная конструкция, он мал размерами, но очень чувствительный.

– Значит, он учуял что-то железное в этой яме? – спросил Максим.

Сторож кивнул.

– Но, может быть, там что-то такое, неважное, – засомневался мальчик. – Мало ли, какое железо могло потеряться во время пожара.

– Нет, – возразил Александр Петрович. – Прибор почувствовал вот это.

Он выворотил из земли какой-то бесформенный предмет.

– Что это? – недоуменно спросил мальчик.

– Сейчас посмотрим.

Александр Петрович вытащил свою находку наверх. Максим помог ему выбраться из ямы. Оба склонились над неизвестным предметом, пытаясь понять, что это такое. Находка представляла собой толстую вогнутую металлическую пластину, изъеденную ржавчиной. Внутри пластины, как в чаше, размещалась часть решетки с круглыми ячейками.

– Как вы думаете, что это такое? – спросил Максим.

– Это то, из чего появились жуки, – убежденно сказал Александр Петрович.

– Почему вы так уверены?

– Видишь эти частички? Это остатки органики. А вот взгляни, – сторож поднял на ладони что-то маленькое, черное, бесформенное. – Мне кажется, это личинка жука-людоеда. Это был своеобразный инкубатор. Твоя догадка верна, эта штука прилетела из космоса.

– Вы уверены, что оттуда? – недоверчиво спросил Максим.

– Абсолютно. Посмотри сам, это было что-то шарообразное и внешняя его сторона оплавилась. Это не от пожара. Поверхность шара разогрелась от соприкосновения с земной атмосферой. И воронка эта образовалась от удара. От того же удара раскололась и сфера инкубатора.

– Круто! – восхитился Максим. – Ведь это же сенсация века! Мы станем знаменитыми!

– Да, – кивнул Александр Петрович. – Мы на пороге великого научного открытия. Но говорить о своей находке пока не будем.

– Почему?

– Найти – это полдела. Попробуем сделать больше.

– Что, например?

Александр Петрович вынул из внутреннего кармана плоскую коробочку и раскрыл ее. Там оказались небольшие пробирки, пинцет, еще какие-то неизвестные Максиму инструменты. Сторож начал аккуратно вынимать пинцетом из ячеек высохшие личинки и складывать в пробирки.

– Попробуем оживить этих тварей и понаблюдать за ними, – произнес он.

– Разве можно оживить мертвых? – изумился Максим. – Они же побывали в огне, их поливали кислотой и вообще уже двадцать лет прошло.

– Для человека все это было бы смертельно, – ответил Александр Петрович, кивнув. – Но это ведь насекомые, одна из наиболее стойких форм жизни. К тому же, они не земные.

– И вы думаете, что их можно оживить?

– Попробуем. Но пока об этом молчок. Пусть это будет нашей тайной.

– Пусть, – не стал возражать Максим.

Александр Петрович залил в пробирки какой-то желтоватый раствор, запечатал их и аккуратно сложил в коробочку. Рассовав все свое оборудование по карманам, он ногой спихнул обломок сферы обратно в воронку.

– Мы разве не заберем эту штуку с собой? – удивился Максим.

Сторож покачал головой.

– Нет. Это всего лишь осколок, в нем нет ничего интересного. Незачем нам таскать лишний груз.

– Но ведь эта штука прилетела с другой планеты. Это же доказательство!

– Никуда она отсюда не денется. Если будет нужно, вернемся и заберем.

Максим сидел в школьной лаборатории перед небольшим аквариумом и внимательно наблюдал за тем, что происходит за стеклом. Там под ультрафиолетовой лампой в стеклянных плошках, заполненных желтоватым раствором, лежали три белых шарика.

Шел пятый день эксперимента. Сразу по возвращении из тайги Александр Петрович занялся восстановлением жизненных функций личинок. Максиму не очень-то верилось в успех этой затеи, но он помогал своему взрослому товарищу всем, чем мог. И старания экспериментаторов принесли свои плоды – три личинки окутались белым веществом, образовав коконы. Там внутри, как сказал Александр Петрович, продолжалось развитие личинок, происходил метаморфоз, превращение их в жуков.

Все-таки странный человек был этот Александр Петрович. Чем больше думал Максим о школьном стороже, тем подозрительнее казалась его личность. Нет, Александр Петрович, конечно, не был похож на бандита, маньяка или кого-то в этом роде, но все же поведение его казалось странным, он явно что-то скрывал. Как он загорелся идеей реанимирования жучков и вообще заинтересовался этим делом. Едва услышал об этих странных насекомых, сразу же начал действовать, не поленился даже съездить на место происшествия, хоть и старался при всем этом выглядеть равнодушным и безучастным. Кстати, там, в тайге, он тоже вел себя довольно подозрительно, слишком уж целеустремленно взялся за поиски и почти сразу нашел, что искал. Словно знал, где искать. И все эти его приспособления… Нет, он явно не тот, за кого себя выдает. По крайней мере биологию, как, наверняка, и многие другие науки, Александр Петрович знает не на любительском уровне. Странный человек.

Прозвучал гудок таймера. Это был сигнал для Максима. Сняв крышку с аквариума, мальчик осторожно, как учил Александр Петрович, двумя стеклянными лопаточками вынул коконы из раствора и положил рядом с плошками. Закрыв аквариум, он продолжил свои наблюдения.

Вошел Александр Петрович.

– Я их вытащил! – сразу же сообщил Максим.

Сторож кивнул. Он подошел к аквариуму и сел рядом с мальчиком.

– А что дальше? – спросил Максим.

– Смотри. Если мои расчеты верны, очень скоро мы должны кое-что увидеть.

Максим снова уставился на шарики. Вскоре один из них качнулся и покатился по дну аквариума. Максим взглянул на сторожа, тот внимательно следил за происходящим. Достигнув стенки аквариума, кокон замер неподвижно. В течение минуты все было спокойно, потом кокон снова зашевелился, словно его обитатель разрывал свое убежище изнутри. Внезапно кокон развалился на части и на свет появилось черное насекомое почти правильной шарообразной формы миллиметров пятнадцать диаметром.

Максим ахнул.

– Получилось, – произнес Александр Петрович.

Оставшиеся коконы также зашевелились и вскоре по аквариуму ползали уже трое жуков.

– Опыт прошел успешно, – констатировал Александр Петрович. – Мы возродили их.

– И что теперь? – спросил Максим.

– Продолжим наш эксперимент.

Александр Петрович развернул сверточек, который принес с собой.

– Что это у вас? – полюбопытствовал Максим.

– Мясо, – ответил сторож. – Обыкновенное свежее мясо. Хочу убедиться, насколько плотоядны эти насекомые.

Отрезав кусочек, Александр Петрович бросил его в аквариум. Жуки, до этого бесцельно и лениво ползавшие по аквариуму, тут же устремились к мясу и принялись вгрызаться в него.

– Вот это да! – удивленно воскликнул Максим. – Как они прожорливы!

– Да, – кивнул Александр Петрович. – Хорошо, что они достаточно крупны, можно наблюдать за ними без микроскопа. Посмотри внимательно и попробуй описать их.

– Ну, у них круглый панцирь, шесть ног, головы не видно. Крыльев тоже нет. Спереди маленькие усики. Все.

– Не совсем, – возразил Александр Петрович. – Твое описание неточно. То, что ты назвал усиками, это еще одна пара лап, так называемые хелицеры. Подобные есть на вооружении у муравьев, клещей, многих хищных видов. Ими насекомые удерживают жертву или сами удерживаются на ней. Посмотри, как жуки вонзают эти лапки в плоть. Голова их действительно почти не видна, она совмещена с грудным отделом и практически полностью спрятана под панцирем. Зато челюсти выражены очень явно, посмотри, какие они крупные. Позже мы внимательней рассмотрим этих насекомых под микроскопом. Сейчас, если не ошибаюсь, мы увидим нечто удивительное.

Жуки уже расправились с мясом и замерли неподвижно посреди аквариума. Максим подумал было, что они просто уснули, насытившись, однако через полминуты насекомые снова расползлись в стороны, оставив на месте три белесых пятна.

– Что это? – недоуменно спросил Максим.

– Посмотри внимательней, – посоветовал Александр Петрович.

Максим вплотную приблизил лицо к стеклу. Пятна оказались скоплением мелких белесых горошинок, которые быстро разбухали, увеличиваясь в размерах.

– Яйца отложили, что ли? – не понял Максим.

Сторож покачал головой.

– Это не яйца, – возразил он. – И даже не личинки. Эти насекомые живородящие, они произвели потомство такое же, как и они сами. Удивительные существа. И размножаются эти жуки, как видишь, не половым способом, им совсем не требуется спаривание.

– Как же быстро они растут! – изумился Максим.

Действительно, прошло не более двух минут, прежде чем новое поколение жуков достигло величины своих родителей и даже, как показалось мальчику, чуть превзошло их размерами. Белесые панцири быстро потемнели и вскоре в аквариуме бегали уже около полусотни одинаковых насекомых.

– Да, этот вид науке неизвестен, – промолвил Александр Петрович. – Как видишь, наши догадки были верны, их родина – другая планета.

– Но это же… – Максим запнулся, не находя слов, чтобы выразить захлестнувшие сознание мысли, – … открытие века! Хит сезона! Нобелевская премия, в конце концов! Эх, зря мы ту штуку в лесу оставили.

– Заканчивай свою писанину, – сказал Александр Петрович, протягивая Максиму его тетрадку. – Завтра сможешь поразить учительницу своими знаниями, она уже заждалась. А с Нобелевской премией как-нибудь разберемся.

Глава восьмая

Максим торопливо дописывал в тетрадке последние строки, обобщая свои знания о новом виде насекомых, открытых им с Александром Петровичем. Он уже опаздывал. Сегодня был последний срок сдачи реферата Вере Семеновне. Закончить все записи можно было еще вчера, но Максим, как всегда, все отложил на последний день. Да и с Катькой вчера опять поругались, не до того было. Вот и приходится торопиться.

В комнату заглянула сестра.

– Макс, сходи за хлебом.

– Некогда, – буркнул мальчик, даже не обернувшись.

– Тут идти десять минут, не убудет с тебя.

– Я занят, – снова пробурчал Максим. – Сама сходи, не переломишься.

– У тебя совесть есть?! – возмутилась Катерина. – Я и так, как проклятая, на тебя работаю! А ты даже в магазин сходить не можешь.

– Опять завизжала, – проворчал Максим, собирая свою сумку. – Вчера еще не наоралась?

– Ну и хамло же ты, братик. Вот подожди, вернутся родители.

– Да пошла ты, – огрызнулся брат.

– Ах так! Все, мое терпение кончилось.

Катерина разозлилась не на шутку. Подскочив к брату, она шлепнула ему ладонью по загривку и выдернула из-за стола.

– Отвяжись, дура! – крикнул Максим.

– Живо в магазин, я сказала!

– Сейчас, только разбег возьму!

– Имей в виду, Макс, больше я твое хамство терпеть не буду.

– И не надо!

Максим схватил свою сумку и выбежал из комнаты.

– Вообще больше сюда не вернусь! – крикнул он с порога.

– Напугал. Да не приходи, кому ты нужен? Видеть тебя больше не хочу!

– Взаимно!

Уходя, Максим так хлопнул дверью, что посыпалась штукатурка.

С Катькой мирно жить нельзя, это факт. Она всегда найдет повод для войны. Ведь могла и сама за хлебом сходить, делов-то. Нет, надо на брата насесть. И опять она его ударила. Хоть и не больно, а все ж таки обидно до слез, он ведь уже не пацан-второклашка. И ответить-то ей невозможно, эта дылда три года в секции дзюдо занималась, вмиг в пол впечатает. А Максим, как на грех, низкорослый, щуплый, вообще самый мелкий в своем классе, на физре в шеренге самый последний стоит. Обидно. Ну и пусть. Сама еще пожалеет. Опять начнет домой звать, как в прошлый раз. А он не вернется. Он гордый. Пока можно и у Александра Петровича пожить, он наверняка не откажет. А там родители вернутся и все наладится. Хорошо хоть, работу успел закончить. Теперь только Веру Семеновну на месте застать и все, долгов по учебе больше нет.

Биологичку Максим нашел в учительской.

– А-а, Якимов! – в голосе учительницы слышалось удовлетворение. – Я уж думала, ты и сегодня не придешь. Уже уходить собиралась.

– Ну что вы, Вера Семеновна! – Максим изобразил крайнее возмущение таким недоверием. – Я ведь обещал.

– Ну и как? Справился с заданием?

– Конечно. Вот.

Максим положил на стол тетрадку.

– Долго же ты собирался. Кстати, реферат можно было и оформить, – заметила Вера Семеновна, беря тетрадку в руки. – Ну, хорошо, сейчас проверим твою работу.

Учительница раскрыла тетрадь. Прочитав полстраницы, она удивленно взглянула на ученика, усмехнулась, но ничего не сказала и продолжила чтение. Максим терпеливо ждал. Он, конечно, понимал, какие мысли о его творении могут возникнуть у Веры Семеновны. Она естественно не поверит ни единому, написанному им слову. Это ничего. Пусть только дочитает до конца, а уж потом Максим предъявит ей такое доказательство, от которого биологичка просто обалдеет. Это вам не детишек учить, пересказывая старые, давно избитые истины. Тут самое настоящее научное открытие. И сделал его он, Максим. Ну, правда, не один, а с Александром Петровичем, но открытие от этого не становится меньшим по значимости.

«Время пришло, уборщики готовы приступить к работе. В них пробудилась смертоносная сила, заложенная в лабораториях Аойи. Но откуда же эта странная нерешительность? Что сдерживает меня? Ведь долгие годы прошли в ожидании именно этого мига. Я должен исполнить свою миссию. Аппарат уже приведен в действие, остается лишь выпустить уборщиков и они тут же приступят к своей работе. Но не могу. Все-таки страшно своими руками уничтожить целую цивилизацию, слишком большая ответственность даже для существа высшей расы. Если бы это случилось тогда, много лет назад, не задумался бы ни на секунду. А теперь… Что-то удерживает. Слишком долго жил в этом чужом мире, привык к нему и его бесполезным обитателям. Хоть и старался ни к чему и ни к кому не привязываться, все же не уберегся. За долгие годы жизни в этом примитивном нелогичном мире обрел ненужные эмоции, которых весь наш вид лишен эволюцией. Не могу.

Но ведь должен. Обязан. Для того и был направлен сюда. Ради этого вступил в смертельный поединок с командором. К этому мигу стремился столько лет, проделал титаническую работу. И все напрасно? Ведь все время знал, что ожидает этот мир, знал, ради чего работаю и нисколько не переживал. Может быть, не верил сам, что справлюсь, найду уборщиков? Нашел. Хотя, конечно, личная заслуга в этом невелика. Случай и юный человечек помогли вновь обрести свой главный инструмент. А ведь человечек тоже погибнет. Сам того не ведая, он приблизил гибель своей цивилизации и свою собственную. Почему-то жаль этого несмышленыша. Но по-другому нельзя. Планета должна быть очищена, исключений нет ни для кого. И все-таки это юное существо стало мне небезразлично. Так, наверное, люди привязываются к своим домашним животным. Хотя, сравнение не очень удачное, он ведь разумное существо. Этот мальчишка в чем-то напоминает моих собственных детей в их юные годы, когда мышление их было столь же непосредственным и лишенным логики. Впрочем, я уже и сам теряю признаки расчетливого логического существа, голова идет кругом от безумных мыслей, ненужных размышлений и рассуждений. Я слишком долго пробыл в изоляции от собственного мира и случайная встреча, минутная слабость, когда пожалел человечка, переросла в привязанность. А ведь он искренне считает меня своим другом. Мог ли он знать, что я принесу гибель ему и всему его миру? Ему, как и прочим аборигенам, никогда не понять образ мышления нашей расы, это слишком примитивный народ.

Придут ли соплеменники на свою новую родину? Уже длительное время я отрезан от собственного мира, а оттуда не поступало никаких известий, никто даже не попытался разыскать меня. Вдруг катастрофа, которую мы так долго ожидали, уже случилась и в мое отсутствие вся нация погибла. Тогда, выпустив уборщиков, я рискую остаться на этой планете в полном одиночестве. По завершении миссии я даже не смогу ликвидировать уборщиков. Это означает, что жить мне ровно столько, сколько функционирует аппарат контроля, прибор громоздкий и несовершенный, собранный из подручных материалов. Потом я стану последней жертвой своих подопечных. Впрочем, это не самое главное. Ради выполнения миссии мы обязаны жертвовать всем, даже собственной жизнью. Такая профессия.

Нет, наша раса слишком сильная, чтобы вымереть, подобно примитивным первобытным видам. Они обязательно прилетят. Я должен подготовить планету к их пришествию.

Время идет, чем дольше предаюсь ненужным бесполезным размышлениям, тем меньше шансов на успех. Туземцы не так уж тупы, меня могут раскрыть в любой миг, тем более сейчас, когда все стало слишком явным. Прочь все эмоции, они расслабляют разум, не позволяют сосредоточиться на выполнении поставленной задачи. В своей работе мы должны уподобляться бездушным механизмам, к этому обязывает профессия. Пора приступить к выполнению своей миссии. Пора.»

Вера Семеновна захлопнула тетрадку и усмехнулась.

– Вам не понравилось? – немного встревожился Максим.

– Нет, отчего же. Довольно интересно. Только ведь я просила тебя написать научный доклад, а не фантастический рассказ. Что это за выдумки про инопланетных жуков?

– Это не выдумки, – ответил Максим, чуть волнуясь. – Я могу доказать.

– Вот как?

– Да, они сейчас находятся в нашей лаборатории кабинета физики. Идемте, я покажу.

– Что ж, идем, – с улыбкой согласилась Вера Семеновна.

Максим повел учительницу в физлабораторию, которую они с Александром Петровичем облюбовали для своего эксперимента. Максим и учительница поднялись на третий этаж. На лестничной площадке между этажами им встретился Васька. Макая кисть в банку с краской, он лениво водил ею по стене. Васька отбывал свое наказание. Директор как-то раз застал его за расписыванием стен и теперь мальчишке пришлось участвовать в ремонте школы. Мастера – маляры и штукатуры, должны были приехать только завтра, он же приступил к работе уже сегодня.

Увидев своего врага, Васька нахмурился. Максим же сделал вид, что не обратил на противника никакого внимания, хотя в душе позлорадствовал. Его-то муки закончатся уже сегодня, а вот Ваське вкалывать тут все лето, до окончания ремонта.

В конце коридора, где размещалась лаборатория, было темно. Максим почувствовал под ногами что-то твердое и круглое, давившее сквозь подошвы кроссовков. Он словно наступал на крупные шарики от подшипников. Учительница вскрикнула.

– Что случилось? – недоуменно спросил Максим.

Но сам в этот миг почувствовал острую боль в щиколотке. Он схватился за ногу, что-то сразу впилось в ладонь. А Вера Семеновна вскрикнула уже громче:

– Что это?! Что тут такое?!

Страшная догадка осенила Максима.

– Назад! – завопил он. – Вера Семеновна, скорей назад!

Он схватил учительницу за руку и рванулся прочь. Охая и вскрикивая, Вера Семеновна последовала за ним. На освещенном участке коридора она споткнулась и упала. Максим оглянулся. Его догадка оказалась верна. Ноги биологички почернели от впившихся в них жуков, а из темноты волна за волной выкатывались все новые черные горошины. Не в силах сдерживаться, Вера Семеновна визжала во весь голос от дикой боли и отчаянно пыталась стряхнуть с себя маленьких хищников, кромсавших ее плоть. Руки учительницы покраснели от крови, по ногам заструились красные ручейки.

Штаны Максима тоже взмокли от крови, в кроссовках захлюпало. В горячке он и не заметил что его самого уже кромсают десятки мелких тварей.

Закатав штанины, Максим содрал с себя жуков с частичками собственной кожи. Боли он не чувствовал, ее затмил дикий страх, сжимавший желудок и бешено колотивший в виски.

Максим попытался поднять учительницу.

– Вставайте, Вера Семеновна! – кричал он, чуть не плача от страха. – Вставайте! Нельзя сидеть!

Учительница попыталась подняться, но истерзанные ноги уже ее не слушались. Схватив ее за руку, Максим потянул женщину к лестнице.

А жуки по-прежнему кромсали учительницу, набрасываясь на нее со всех сторон. Они вновь начали вгрызаться в ноги мальчика. Маленькие хищники передвигались довольно стремительно, сотня за сотней они выкатывались из темноты и устремлялись к людям.

– Беги, Максим, – простонала Вера Семеновна. – Приведи кого-нибудь.

Она слабела на глазах от потери крови. Максим заплакал от страха, жалости к истерзанной женщине и собственного бессилия.

– На помощь! – закричал он. – Помогите кто-нибудь!

Максим отлично понимал, что крик брошен в пустоту. Сейчас в школе почти никого нет, а если кто и есть, то где-то на первом этаже, здесь, на третьем, его никто не услышит. Но на зов неожиданно явился Васька с кистью в руке. Максим совсем и забыл про него.

– Ты чего тут разорался? – хмуро поинтересовался Васька.

Но увидев окровавленную учительницу и сотни жуков, копошащихся на ней и вокруг, он замер на месте, вытаращив глаза, и выронил кисть.

– Помоги, – прохрипел Максим.

Васька быстро пришел в себя. Он схватил женщину за другую руку и вдвоем мальчишки быстро потащили ее по коридору. Черные хищники устремились, за ускользающей добычей, впрочем, не очень проворно. Тысячи мелких лап, ударяющие в пол и соприкасающиеся панцири создавали звук, схожий с шелестом ветра и дождя.

– Стой! – крикнул Максим.

Он разбил локтем стекло на пожарном ящике, вырвал оттуда огнетушитель и холодной струей разметал жуков в стороны. Мгновенно заморозившиеся хищники замерли кверху лапами, остальные бестолково заметались у полосы инея, на время утратив способность ориентироваться.

Из того же огнетушителя Максим заморозил жуков на собственных ногах, испытав при этом такую боль, что даже крик застрял в горле. Холодная углекислота обожгла так, словно в раны залился уксус. Освободив себя, Максим при помощи все того же огнетушителя, сбил насекомых с тела учительницы. Женщина молча перенесла эту операцию, у нее уже не было сил кричать. До конца разрядив огнетушитель по напиравшим тварям, Максим бросил его на пол и снова подхватил женщину под руку.

– Быстрее! – крикнул он. – Пока они не очухались!

– А что это за тараканы? – спросил Васька.

– Долго объяснять.

Кое-как они выволокли учительницу на лестницу и спустились на один этаж.

– Смотри! – воскликнул Васька.

Он указал на окровавленные ноги женщины, где копошились десятки мелких хищников.

– Откуда они взялись? – удивился Васька. – Я думал, ты всех стряхнул, а их тут больше, чем было. Вон и на тебе сидят.

– Ах, черт! – ругнулся Максим и закусил губу.

Он совсем забыл об удивительной плодовитости инопланетных насекомых, их способности размножаться после еды без всякого спаривания.

– Они размножаются прямо в ранах, – сказал Максим. – Нужно немедленно промыть их, иначе все бесполезно. Если эти жуки выберутся из школы, их уже будет не остановить.

– Может, этим? – Васька кивнул на пожарный кран.

– Давай! – одобрил Максим. – Разматывай шланг!

Васька мигом размотал пожарный рукав и присоединил его к трубе. Максим прикрепил к трубе наконечник и скомандовал:

– Врубай на полную!

Мощной струей Максим основательно промыл раны учительницы, не забыл и себя. Вера Семеновна не издала ни звука, к этому времени она потеряла сознание.

– Они спускаются по лестнице, – с тревогой сообщил Васька.

– Идем. Надо вытащить Веру Семеновну на улицу и запереть все выходы. Нельзя выпускать жуков из школы, иначе все, катастрофа.

Васька выплеснул на лестницу свою краску из банки. Жуки на некоторое время остановили свое продвижение.

– Не нравится, – заметил Васька.

– Надолго их это не остановит.

– А что остановит?

– Не знаю. Один раз их всех сожгли, но при этом сгорело пол-леса.

– Так давай все спалим к ядреной фене! – оживился Васька. – В подвале столько бочек: краска, ацетон, растворитель, всякую фигню для ремонта завезли. Тут так полыхнет! Там еще баллоны газовые сложили, трубы будут варить. Сам видел.

– Тебе бы только пакостить. Сообщим, куда надо, пусть их всех дихлофосом перетравят. Идем.

Ребята понесли учительницу вниз по лестнице. Пожарный кран так и остался незакрытым, на ступенях зажурчали маленькие водопады.

– Это что за хулиганство! – прогремел знакомый голос, при звуке которого трепетали самые отъявленные «негодяи» в школе.

По лестнице поднимался директор Каюров, стараясь не начерпать воды в ботинки и не поскользнуться. Увидев ношу ребят, он всполошился:

– Что тут случилось?!

– Помогите, Вадим Степанович! – крикнул Максим.

Каюров легко, словно пушинку, подхватил пострадавшую учительницу на руки.

– Вы Александра Петровича нигде не видели? – спросил Максим.

– Кого? – переспросил директор.

– Ну, сторожа нашего.

– Нет, не встречал. Что у вас тут произошло?

– Васька, объясни все! А я должен в лабораторию сгонять, наверх!

– Зачем? – удивился Васька.

– Может быть, он еще жив.

– Кто?! Эй, да куда тебя понесло? Погибнешь, балда!

Но Максим, сорвав со стены огнетушитель, уже помчался наверх. Он подумал о своем старшем друге. Александр Петрович наверняка уже прибежал бы, если бы находился в своей комнатушке или где-нибудь в школе. Значит, он был в лаборатории. Конечно, шансов застать его в живых практически не осталось, но Максим хотел убедиться в этом лично. Он не мог бросить друга. Ведь вполне возможно, что сторож просто не может выбраться из лаборатории. Нужно освободить его от осады инопланетных монстров. Он умный, он обязательно придумает, как справиться с кровожадными маленькими хищниками.

Расчищая себе дорогу морозной струей огнетушителя, Максим пробивался вперед. Вот и третий этаж. Жуки расплодились неимоверно, весь пол шевелился и шуршал, словно живой ковер. В баллоне уже иссяк весь запас углекислоты, он пшикнул последний раз и затих. А до лаборатории оставалось еще приличное расстояние. Отбросив огнетушитель, Максим побежал вперед. Жуки вцеплялись в ноги, кромсали крепкими челюстями его уже израненное тело. Но Максим старался не обращать внимания на зверскую боль и продолжал бежать вперед. Мальчик понимал, что остановись он хоть на пять секунд или, еще хуже, упади и смерть будет неотвратима. Тысячи мелких хищников тут же облепят его со всех сторон, разорвут вены, перегрызут жилы и, обездвижив, обглодают до костей.

Нащупав в темноте дверь лаборатории, Максим рванул ее, что было сил. Ему повезло, дверь оказалась незапертой. Мальчик ввалился внутрь, уже едва держась на ногах. Но у него хватило сил заметить одну странность. Жуки, вцепившиеся в него, мгновенно упали на пол и поспешили убраться за порог. Там, за дверью, они роились тысячами, но ни один не смел переступить порог, словно хищники чувствовали проведенную кем-то только для них невидимую границу.

Максим огляделся. Раньше он не видел всего этого. На столах стояли обнаженные остовы каких-то приборов, больше похожие на кучи электрохлама, опутанные разноцветными проводами. Все это соединялось с громоздким аппаратом. На все стороны смотрели плоские тарелки антенн, на верхней панели аппарата вращалось нечто, напоминающее локатор, на передней панели слегка подрагивали стрелки индикаторов.

Чуть в стороне от всей этой конструкции на стуле спиной к двери сидел человек. Это был Александр Петрович, Максим сразу узнал его. Сторож сидел неподвижно, опустив голову. Максим осторожно приблизился к сидящему, обошел, страшась увидеть его обезображенным. Но Александр Петрович был цел и невредим. Он поднял голову и посмотрел на Максима пустыми бесцветными глазами.

Глава девятая

Игорь с Катей прогуливались по аллеям парка. Игорь уговаривал подругу провести эту ночь на дискотеке, но Катя почти не слушала его и отвечала невпопад. Ее голова была занята совсем другим, она думала о младшем брате.

Что-то неладное было между ними в последнее время, постоянные стычки, ссоры. Катя уже и не помнила с чего все началось. А ведь раньше они жили дружно, между ними не было никаких раздоров, Катерина души не чаяла в своем братишке. Родители вечно мотались по командировкам, но даже раньше, когда еще была жива бабушка, старшая сестра брала на себя все заботы о брате. И он тоже любил свою сестру, Катя была уверена в этом. Что же между ними произошло? Почему они вдруг стали врагами?

– Катя, ты слышишь меня? – ворвался в ее мысли голос Игоря.

– Что? – переспросила девушка.

– Понятно. Значит, я все это время разговаривал сам с собой. Ты чего такая потерянная? Что случилось?

– Ничего. Все нормально.

– Не похоже. Опять с Максом поцапалась?

Катя тяжело вздохнула.

– Ничего, разберемся как-нибудь. И еще, знаешь, что, Игорь… Нам, пожалуй придется расстаться на некоторое время.

– Это еще с какого перепугу? – удивился парень.

– Так надо, Игореша. Не обижайся, пожалуйста.

– Что? Опять заскоки? И надолго ты надумала меня бросить?

– Не прикалывайся, это все не смешно. Думаю, что до сентября нам придется разбежаться.

– Вот те раз! Хотели же вместе в конце июля на юг рвануть. Сама же говорила, как только родители вернутся, так сразу и поедем. А теперь, что же? Все планы менять? Я уже и с друзьями договорился.

– Не сердись, Игорь. Поезжай без меня. Меня можешь не ждать. Я не смогу с тобой поехать.

– Совсем ты сбрендила, старуха. Объясни хоть, что на тебя нашло?

– Ты все равно не поймешь.

– По-твоему, я совсем тупой?

– Да нет, не обижайся. Просто это очень трудно объяснить. Я сама еще толком ничего не понимаю.

– Не понимаешь, а уже что-то придумываешь. Ну вот объясни мне, чего ты хочешь?

– Ой, не знаю. Понимаешь, мы с Максимкой очень отдалились друг от друга в последнее время. Думаю, в этом есть моя вина. Мы ведь раньше всегда были вместе. Он младший, всегда я о нем заботилась, он постоянно бежал ко мне со всеми своими несчастьями, рассчитывал на мою помощь. А теперь… Знаешь, в детстве он был такой забавный, непоседливый, с ним все время что-то случалось. И всегда я была рядом. Сколько раз я его то с дерева снимала, то из крапивы вытаскивала. А однажды, когда мы купались на речке, он чуть не утонул и я его спасла. Я ведь и дзюдо пошла заниматься только затем, чтобы его от старших мальчишек защищать. А теперь я его бросила и он остался совсем один. Родители далеко, он скучает по ним, а меня нет рядом, чтобы поддержать его. Он обиделся. Я должна быть рядом с ним. Он ведь такой маленький, такой беззащитный.

Игорь усмехнулся.

– Совсем у тебя крыша поехала. Мало ли, что у вас там в детстве было, ты уже не маленькая девочка, у тебя своя жизнь должна быть. А братец твой не младенец, чтобы ему сопли утирать.

– Ну вот, я же говорила, что ты не поймешь. Что ты все насмешничаешь?

– Извини, Кать. Но сама подумай, это же просто смешно. Ты что, всю жизнь собираешься ему нянькой быть? Так он никогда мужиком не станет, если ты его постоянно будешь своей юбкой прикрывать.

– Ничего ты не понимаешь. Он нуждается в моей поддержке, я это чувствую. Мы ведь одна семья, он мне не чужой.

– А я чужой, что ли? И потом, сама же все время жалуешься, что он хамом вырос, никого не уважает и тебя в грош не ставит.

– Да просто дура я набитая.

– Ого, как самокритично!

– Опять ты смеешься. Нет, зря я тебе все это рассказала, тебе меня не понять.

– Ладно, не обижайся. Продолжай. Излей душу, может легче станет и мозги на место вправятся.

Катерина вздохнула и отвернулась. Игорь рассмеялся и, взяв подругу за локоть, повернул ее к себе.

– Да ладно, не дуйся. И мозги себе не парь, ничего с твоим братцем не случится. Расставаться нам вовсе не обязательно. Поедем на море, как решили.

– Ты особо-то не командуй, – осадила приятеля девушка.

– Да не злись ты. Сама забила себе голову всякой ерундой. Не пропадет твой Макс, не младенец уже.

– Ничего ты, Игорь, не понимаешь. Максимка обиделся, что я его оставила, не обращаю на него внимания. Он же действительно еще очень маленький, ему непонятно, что у меня теперь своя жизнь, кажется, что я все делаю ему назло. Но ведь это же не так. А я даже не потрудилась поговорить с ним, все объяснить. Только ору, как последняя мегера, да еще и ударила его. Он и так стал замкнутым, слова не вытянешь, а сейчас вообще может из дома сбежать. Если с ним что-нибудь случится, я этого не переживу. Я была к нему так несправедлива. Он все время так переживал нашу размолвку, что даже учебу завалил, а я вместо того, чтобы помочь, только орала на него. А он знаешь, какой молодец, сумел взять себя в руки и самостоятельно все наверстал, хотя я ему только мешала. А сегодня снова его обидела. Он сказал, что не вернется домой, я боюсь, что он так и сделает. Куда же он пойдет такой маленький, такой беззащитный? Не смейся. Нет, я должна найти его. Мы помиримся, обязательно помиримся. Я все ему объясню, он поймет, я знаю. И это лето мы проведем вместе с ним.

– Вот уперлась, – Игорь покачал головой, явно недовольный таким поворотом. – Испортишь только пацана, вырастет маменькиным сынком. Настоящего мужчину трудности закаляют.

– Да много ты понимаешь. Тоже мне, настоящий мужчина, только трепешься без конца.

– Ты на меня-то не бросайся, я ни в чем не виноват, вы оба без моей помощи перегрызлись. Мне вот только интересно, а если мы с тобой поженимся, ты братца тоже за собой таскать будешь, как чебурашку?

– Сам ты глупый чебурах, – огрызнулась Катя. – С чего это ты взял, что я за тебя замуж собралась?

– Все равно ведь соберешься, – самоуверенно заявил Игорь.

– Это мы еще посмотрим. А сейчас я должна найти Макса. Только вот где его искать?

– А куда он утром пошел?

– Да разве он скажет, – с тоской простонала Катерина, но вдруг оживилась. – Стоп! Вспомнила! Он в школу пошел, у него, вроде, встреча была назначена с их классной. Только ведь это еще утром было. Хотя, если он не хочет возвращаться домой, то все еще может бродить по школе, с ним такое бывает. Ладно, побегу туда. А ты не обижайся, Игорек, но приходить к нам больше не надо. Я сама тебе потом позвоню. Хорошо?

– Как хочешь, – хмуро произнес Игорь. – Пойдем, хоть до школы тебя провожу.

– Ладно, – согласилась Катя. – Только идем быстрее.

Девушка быстрым шагом пошла прочь из парка, Игорь последовал за ней. Школа Максима находилась совсем рядом и через несколько минут они уже подошли к зданию сзади, со двора.

Из-за угла школы, со стороны парадного крыльца слышался какой-то шум, возбужденные крики, но Катя не обратила на это внимания. Открыв боковую дверь, она обернулась к Игорю и сказала:

– Все, дальше я пойду одна.

– Да, не бойся, ты. Найдем Макса, я сразу уйду, не буду вам мешать. Ругайтесь на здоровье. Может, он уже упылил отсюда.

Игорь как мог оттягивал момент расставания, видимо, надеялся, что подружка, наконец, образумится и переменит решение. Он не привык, чтобы девчонки бросали его, хотя бы и на время, и никак не мог с таким смириться.

– Ладно, идем, – нехотя согласилась Катя.

Она тоже не могла заставить себя расстаться с Игорем так решительно, как собиралась. Девушка уже окончательно запуталась в своих чувствах. Принято твердое решение примириться с братишкой, но и с Игорем расставаться совсем не хочется. Они так давно вместе, что уже трудно представить, как она будет обходиться без его шуточек и приколов. Ей очень нравился этот насмешливый и несколько пренебрежительный парень. С первых дней, как поступила в техникум, она сразу приметила высокого красавца, всегда одетого изысканно и со вкусом, постоянно окруженного вниманием самых симпатичных девчонок. И как благодарила Катя судьбу, когда, Игорь сам обратил на нее внимание и из всех своих поклонниц пригласил на ночную дискотеку именно ее. И вот с тех пор они всегда были вместе, Катя даже иногда действительно подумывала о свадьбе в будущем. Но сейчас им действительно лучше на время расстаться, брата она потерять тоже не хочет. Уж лучше бы Игорь сразу ушел, так было б легче. Однако, понимая все это, Катя поддавалась на уговоры друга и позволяла ему всячески оттягивать миг разлуки.

Они вошли внутрь. Катя сама училась в этой школе и прекрасно знала внутреннее расположение помещений. Она повела Игоря на второй этаж, в учительскую.

– Что тут за потоп? – проворчал Игорь, приподнимая штанины брюк. – Трубу прорвало, что ли?

Действительно, по ступеням скатывались потоки воды. Катя в своей задумчивости не сразу заметила, что шлепает по лужам.

Поднявшись на второй этаж, они увидели валявшийся на полу пожарный рукав, из которого хлестала вода. Вокруг в лужах суетились крупные черные насекомые.

– Тараканов расплодили, – снова проворчал Игорь, брезгливо поморщившись. – Ненавижу этих тварей.

– Не обращай внимания, – посоветовала Катя. – Тебе здесь не жить.

Они прошли по едва освещенному коридору. Черные насекомые были повсюду. Игорь уже пожалел, что пошел с подругой, он даже муравьев терпеть не мог, а тут целое нашествие тараканья. Он первым почувствовал боль в ногах. Парень не успел даже вскрикнуть, как от щиколоток до коленей его словно пронзили десятки игл, на белых брюках проступили пятна крови.

– Что это за хренотень?! – завопил Игорь, задрав штанины и сбивая насекомых руками.

По его ногам заструились кровавые ручейки, затекая в туфли.

– Это не тараканы, – с тревогой сказала Катя.

Ее ноги тоже по самые колени облепили черные жуки, безжалостно кромсая плоть крепкими челюстями. Взвизгнув от боли, страха и омерзения, Катя принялась срывать с себя насекомых, но хищные твари впивались в руки.

Игорь поймал жука уже на шее. Он толкнул приоткрытую дверь ближайшего класса. Стало сразу светлее. От того, что Игорь увидел, его чуть не стошнило. Весь пол вокруг шевелился. Но самое жуткое зрелище предстало его глазам, когда он заглянул за дверь, которую открыл. Прямо у входа лежал растерзанный труп, сквозь объеденную плоть проступали кости. Голый череп смотрел на Игоря пустыми глазницами, в которых копошились насекомые. Кто-то уже стал жертвой маленьких хищников. Они плотно облепили труп, раздирая его, а вокруг их роилось несметное количество. Словно учуяв новую жертву, они волной хлынули в коридор.

Поняв, какая участь его ждет, Игорь завопил от ужаса и бросился бежать к выходу, забыв обо всем на свете. Схватив с пола брандспойт, он принялся поливать себя, срывая руками жутких насекомых. Струей воды он разметал жуков в стороны.

Катя побежала к нему, но поскользнулась на мокрых панцирях хищников, кишащих под ногами, и упала. Тут же сотни челюстей впились в тело. Катя попыталась подняться, но снова упала.

– Игорь! Помоги! – крикнула девушка, силясь подняться.

Но кровожадные жуки уже лезли в рот, норовили выгрызть глаза. А Игорь просто стоял и смотрел на ее мучения расширенными от ужаса глазами. Он даже вряд ли слышал девушку, столь велик был охвативший его страх.

– Помоги! – снова крикнула Катя.

Насекомые вновь набросились на Игоря, вгрызаясь в ноги. Новый прилив боли привел его в чувство. Сбив с себя жуков струей воды, Игорь бросил брандспойт и побежал вниз по лестнице, так и не придя на помощь подруге.

Превозмогая боль и страх, Катя приподнялась, срывая с себя жутких тварей. Нет, она не может умереть сегодня. Предательство друга ранило больнее, чем укусы полчищ насекомых, но не это сейчас главное. Она должна разыскать брата. Он где-то здесь и она обязательно должна найти его. Она не может погибнуть в этих стенах и уж тем более не допустит, чтобы погиб он, ее Максимка.

Но жуков было чудовищно много, проворные твари вгрызались в тело быстрее, чем девушка успевала отдирать их от себя. Истерзанные ноги уже плохо слушались, от зверской боли терялась ориентация, а выход был так далеко. И повсюду мелкие кровожадные твари, готовые сожрать ее заживо.

Спасение пришло неожиданно. В пол ударила струя воды, разгоняя жуков, а девушку накрыл белый удушливый туман обжигающего холода.

– С вами все в порядке? – услышала Катя знакомый голос.

Как она боялась этого грозного голоса в школьные годы и как же рада была слышать его сейчас. Это был он, Вадим Степанович Каюров, директор школы. Его сопровождал какой-то мальчишка с огнетушителем в руках.

– Здесь еще кто-нибудь есть? – спросил директор.

Катя помотала головой, она была не в силах говорить.

– Быстро вниз! – скомандовал директор.

Распоряжение оказалось очень своевременным. Будто почуяв добычу, жуки стремительно наступали со всех сторон, словно черные морские волны. Казалось, они просачиваются из всех щелей. С третьего этажа по лестнице катились несметные полчища тварей, шелестя панцирями. Их поток грозил отрезать людей от выхода.

Каюров отбросил брандспойт и потащил девушку к лестнице. Мальчишка побежал впереди, расчищая дорогу струей огнетушителя.

Оказавшись на улице, Катя немного пришла в себя и смогла, наконец, говорить.

– Вадим Степанович, вы моего брата не видели?

Каюров внимательно посмотрел на девушку и воскликнул:

– Якимова! Это ты?!

– Я, Вадим Степанович. Где Максим?

– Он наверх рванул! – вместо директора сообщил мальчишка. – Вроде, в лабораторию.

Катя бросилась было к парадному крыльцу, но Каюров удержал ее за руку.

– Туда не пройти. Эти насекомые заполонили все этажи, ты сама видела. Там уже погибли два человека. Мне очень жаль.

– Нет! – в ужасе воскликнула Катя. – Он не мог погибнуть! Только не Максим! Да что у вас тут, черт возьми, происходит?!

– Не знаю, – удрученно ответил директор. – Но нам придется запереть все двери, чтобы эти насекомые не выбрались наружу. Парадный выход уже заколочен, видишь, сейчас забьют и остальные. Сюда уже едут дезинсекторы, они во всем разберутся.

Действительно, школьный плотник заколачивал дверь, через которую они только что выбрались.

– Мы уже ничем не сможем помочь твоему брату, – произнес Каюров. – Прости, девочка, наверное, он уже мертв.

– Ну, это мы еще посмотрим! – со злостью выкрикнула Катерина.

К ней нерешительно приблизился Игорь.

– Как ты, Кать? – осторожно спросил он. – Ты вся в крови. Вот, возьми платок.

– Уйди, мразь! – огрызнулась девушка.

Она побежала за угол, мальчишка рванулся за ней.

– Ты что собираешься делать? – поинтересовался он.

– Я должна найти брата, – решительно ответила девушка.

Окинув взглядом окна третьего этажа, она подбежала к водосточной трубе и принялась взбираться вверх.

Глава десятая

– Я был уверен, что ты придешь, – тихо произнес Александр Петрович. – Но я совсем не рад этому.

Лицо сторожа было невозмутимо, а голос спокоен и бесстрастен, но в его глазах мальчик увидел тоску и опустошенность.

– Что случилось? – спросил Максим. – Как жуки выбрались на свободу?

– Я выпустил их, – просто ответил Александр Петрович. – Но сюда они не смогут вползти. Этот аппарат удерживает их на расстоянии. Позже я увеличу его мощность и расширю свободное пространство.

– Зачем?! – вскричал Максим. – Зачем вы это сделали?! Там люди гибнут!

– Я знаю. Так нужно, я не мог поступить иначе.

Максим в страхе отступил. Он уже привык к странностям школьного сторожа, но это было сверх его понимания. Спокойствие Александра Петровича пугало.

– Вы маньяк, – прошептал мальчик. – Вы хоть представляете, что теперь будет?

– Гораздо лучше, чем ты думаешь. Это не случайная прихоть, я ждал сегодняшнего дня долгие годы, стремился к нему. Такова моя миссия, я исполняю свой долг. Я совсем не рад этому и больше всего сожалею, что причиняю вред и тебе. Но поступить иначе я не мог.

Поведение сторожа было все более пугающим.

– Я ничего не понимаю, – испуганно простонал Максим. – Но если вы можете, сделайте что-нибудь. Остановите их. Ведь много людей погибнет. Мы погибнем.

Александр Петрович покачал головой.

– Ты действительно не понимаешь. Я же сказал, что специально выпустил жуков и не собираюсь им мешать. Они выполняют свою работу. Да я и не смог бы остановить их, это уже не в моих силах. Я лишь могу удерживать их на расстоянии, используя излучение этого аппарата.

Максим в изнеможении упал на стул, а сторож продолжал:

– Ты спросил, представляю ли я, что будет дальше. Я знаю, что будет происходить. Через три часа процесс станет необратим. В генах этих насекомых заложена способность к непрерывной мутации, постоянному стремительному развитию. Ты, наверное уже заметил, что новые поколения крупнее предыдущих. Скоро они достигнут размера в несколько сантиметров и им уже не нужна будет пища для размножения. Они будут плодиться автоматически и каждое новое поколение будет совершеннее и жизнеспособнее предыдущих. Они будут плодиться чисто автоматически, но при этом все же не перестанут поглощать пищу в огромных количествах. Это их работа. Когда жуков станет слишком много, у них появятся крылья и они захватят воздушное пространство. И даже водная среда не станет для них препятствием. Их не остановит ничто. Они устойчивы ко всем видам ядов, их панцирь способен выдерживать огромные нагрузки, они быстро адаптируются к внешней среде, привыкают к жаре и холоду. Сейчас они просто поглощают то, что попадется на пути, но в них уже начинает вырабатываться инстинкт охотников. Они будут преследовать свои жертвы упорно и беспощадно. От них нет спасения. Достаточно всего лишь года, чтобы они остались единственными представителями фауны на Земле.

Максим с ужасом слушал человека, которого искренне считал другом. Еще больше, чем неожиданное предательство, пугала страшная перспектива, обрисованная сторожем. Мальчик слишком хорошо знал, на что способны жуки-людоеды и не сомневался в правдивости слов Александра Петровича.

– Мне всегда казалось, что вы что-то скрываете, – хрипло произнес Максим. – Вы ведь сразу все знали об этих тварях. Вы знали, что мы ищем в лесу. Вы знали, как оживить жуков. И та штука не была металлоискателем.

– Ты правильно все понял, – кивнул Александр Петрович. – Аппарат был настроен именно на поиск инкубатора с личинками.

– Но как?.. Откуда вам все про них известно? Кто вы?

– Я чистильщик, – просто ответил сторож.

– Кто? – недоуменно переспросил Максим.

– Чистильщик. Наберись храбрости, я покажу тебе кое-что. Я вовсе не сторож и даже не человек. То, что ты видишь – камуфляж, маскировка. Больше мне нет в этом нужды.

Чистильщик вцепился ногтями в свое запястье и рванул кожу. Максим в ужасе отпрянул. Чистильщик сорвал кожу с левой кисти, словно перчатку, и продемонстрировал мальчику свою руку. Это не была рука человека. Длинные узловатые пальцы чистильщика имели большее количество фаланг и начинались прямо от запястья, напоминая клешню погрузчика. Сквозь бледную синеватую кожу просвечивали кровеносные сосуды.

– Кто вы? – ошеломленно пробормотал Максим, снова повторив свой вопрос.

– Свое лицо я тебе не буду показывать, по вашим земным меркам оно не слишком привлекательно, – произнес чистильщик. – Я прибыл на Землю очень давно, двадцать лет назад. Моя родина планета Аойя, это очень далеко, в другой галактике. Наша раса очень древняя. Если сравнивать по временной шкале, мы современники ваших динозавров. Мы гораздо выше вас по уровню развития и стоим на верхней ступени эволюции. Как ты и подозревал, мы действительно способны к контролю над разумом менее развитых существ, в том числе и вас, людей. Как примитивная раса по отношению к народу Аойи, вы легко поддаетесь гипнотическому внушению.

Ты умный парень и смог понять, что жуки-людоеды не земного происхождения, но почему-то не сообразил, что эти безмозглые твари не могли сами по себе преодолеть космическое пространство и высадиться на Землю. А ведь вполне логично предположить: раз они здесь оказались, значит, были посланы кем-то с определенной целью. Это сделали мы, аойцы. Чистильщик – моя профессия, я был отправлен сюда, чтобы очистить эту планету от всех форм жизни, кроме растительной. Жуки, которых мы называем уборщиками, были созданы в наших биолабораториях специально для таких операций. Это не естественная жизненная форма, а продукт генетических экспериментов. Я один из тех, кто создавал уборщиков. Моя обязанность, как чистильщика, следить за их работой. Но двадцать лет назад я не смог исполнить свою миссию. Воин враждебной аойцам расы нагнал меня в Солнечной системе и напал. Я успел отправить контейнер с инкубатором к Земле, а сам вступил в бой. Поединок длился очень долго, враг преследовал меня упорно и оттеснил далеко за пределы вашей звездной системы. Это был грозный противник. По законам логики я должен был погибнуть, но, вопреки всему, мне повезло. Он так увлекся поединком, что не заметил, как оказался в зоне притяжения черной дыры и был поглощен ею. На своем разбитом корабле я кое-как добрался до Земли и рухнул на планету. Единственное, что я успел сделать до крушения, это рассчитать траекторию полета и падения контейнера и постарался направить корабль в расчетную точку. Но мои расчеты были весьма приблизительны, я так и не смог обнаружить контейнер. Я не знаю, что произошло двадцать лет назад, но инкубатор не сработал по заданной схеме и уборщики не выполнили свою задачу. Их нападение на поселок вовсе не катастрофа, как кажется вам, людям, они не проявили и сотую часть своих возможностей. Уцелевшие после пожара личинки так бы и оставались в бездействии, ибо утратили защитный слой, необходимый им для развития, но случай свел меня с тобой. Я готовился к этому дню, восстановил многое из своего оборудования, утраченного при крушении, но следы уборщиков никак не мог обнаружить, несмотря на все титанические усилия. У вас очень странное общество, все от всех все скрывают. И все же мне повезло, я напал на след контейнера, когда ты принес то письмо, что нашел дома. Сам того не ведая, ты помог мне в выполнении моей задачи. Теперь процесс необратим.

– Но зачем вам это?! – воскликнул Максим. – Я не понимаю! Что мы вам такого сделали? Мы даже не знаем, где находится ваша планета, никогда не слышали о ней!

– Здесь нет личной ненависти, – спокойно и бесстрастно ответил чистильщик. – Простая необходимость. Экосистема Аойи разрушена, ее флора безвозвратно утрачена для нас. Наш народ гибнет, ему нужен новый дом. Мы переселимся сюда.

– Почему сюда? – Максим не поверил своим ушам. – Здесь ведь мы живем. Вы хотите перебить всех людей и захватить Землю? Это же подло!

– Это логично, – невозмутимо возразил чистильщик. – Мы давно наблюдаем за вами. Вы, люди, в высшей степени нелогичные существа. Вы губите свой мир, хотя отлично понимаете все последствия подобной деятельности. Вы отравляете моря и реки, уничтожаете леса, загрязняете атмосферу. Такими темпами вы очень быстро уничтожите экосистему своей планеты. Вы даже истребляете друг друга и при этом постоянно твердите о мирном сосуществовании. Так или иначе вы все равно погубите себя. Мы лишь ускоряем процесс. Таково было решение большого совета Аойи.

– А нас вы спросили?! – возмутился Максим. – По какому праву вы тут распоряжаетесь?!

– По праву высшей расы. Вы слишком безрассудны, чтобы пользоваться благами, которых недостойны. Мы сумеем лучше распорядиться этой планетой, ибо уже имеем плачевный опыт. Я слишком долго жил среди вас и могу в какой-то мере понять твои чувства. Поверь, мне было нелегко решиться на такой шаг, я привык к вашей примитивной расе, хотя и не могу до сих пор понять многие ваши поступки. Но у меня есть обязанность, я должен исполнить свой долг. Мой народ гибнет, ему нужен новый дом. Я утратил связь с собственным миром, но когда-нибудь они обязательно прилетят, ликвидируют уборщиков и поселятся здесь. Ты, конечно, ненавидишь меня сейчас, но попробуй понять. Я обязан очистить эту планету. Ведь я чистильщик. Я обязан сделать это ради блага собственного народа. Однако я не желаю твоей смерти. Это нелогично, но я как-то привязался к тебе и не хочу, чтобы ты погиб. Когда сюда прибудут мои сородичи, они потребуют твоего уничтожения, таковы правила. Но я постараюсь переубедить их. Оставайся со мной. Этот аппарат удержит уборщиков на расстоянии, они нас не тронут. Он способен работать автономно несколько лет, а припасов хватит на двоих.

– Я так не хочу, – прошептал Максим. – Остаться одному на всей планете… Это еще хуже, чем умереть. А как же папа, мама, Катька? Там все мои друзья… Я не хочу сидеть здесь взаперти и ждать твоих марсиан. Нет, я так не хочу…

Неожиданно мальчик сорвался на крик:

– А ты, представитель высшей расы!.. Да что ты знаешь о нас?! Да, мы совершаем глупые поступки, делаем ошибки! Это потому, что мы живые люди, у нас есть чувства, мы думаем не только головой, но и сердцем. Мы умеем любить и ненавидеть, мы способны на сочувствие, знаем, что такое страх, боль, радость, горе. Мы умеем плакать и смеяться. Да, мы часто ошибаемся в своих поступках, но это потому, что мы живые! Понимаешь?! Живые! А ты, логическое существо, просто бездушный механизм. Это наш мир и вы здесь распоряжаться не будете! Вас никто не звал!

Распалившись, Максим схватил осцилограф и со всей силы саданул им по центральному аппарату, потом перевернул ближайший стол. Приборы посыпались на пол, тонкие провода лопнули, посыпались искры. Цепная реакция передалась дальше, прибор на одном из столов взорвался с резким хлопком. Стрелки индикаторов упали на ноль и замерли.

– Зачем ты это сделал? – спросил чистильщик.

Голос его звучал по-прежнему ровно и бесстрастно, но вид стал уже не таким невозмутимым. Вскочив со стула, он метнулся к двери и поплотнее захлопнул ее, преградив путь кишащим в коридоре жукам. Повернувшись к мальчику, чистильщик произнес:

– Я не смогу быстро починить этот аппарат, он и без того был очень несовершенен. Теперь мы оба погибнем, уборщиков уже ничто не удержит.

– Пусть! – упрямо выкрикнул Максим. – Но вам не разгуливать по Земле. Один раз этих жуков уже остановили, остановят снова. Вы не получите нашу планету.

– Но ты же погибнешь сейчас, – повторил чистильщик. – Мне не страшно умирать, чистильщики всегда готовы жертвовать собой ради выполнения миссии. Но ты… Неужели ты не боишься смерти?

– Боюсь, – прошептал Максим. – Я не хочу умирать.

Его действительно заколотило от страха, только сейчас он полностью осознал, в каком положении оказался. Хотя чистильщик и гарантировал гибель всего человечества, это казалось чем-то абстрактным, неопределенным, где-то в будущем. Но сейчас прямо за порогом поджидала смерть и спасения не было, из лаборатории уже не выбраться.

– Так почему же ты разбил аппарат? – спросил чистильщик. – Я не понимаю этого. Я мог бы спасти тебя.

– Я не хочу оставаться один, – прошептал Максим. – Это еще страшнее.

Из щели под дверью начали появляться жуки. Чистильщик схватил свой пиджак и заткнул им щель.

– Надолго их это не остановит, – произнес он. – По своей природе они охотники и уже учуяли жертвы. Теперь мы беззащитны, нас ничто не спасет. Отсюда нам не вырваться.

– Ну сделайте же что-нибудь, – простонал Максим. – Вы же все знаете об этих тварях.

Чистильщик покачал головой.

– Я ничего не могу сделать.

– Просто не хотите, – со злостью сказал мальчик. – Назло нам, землянам.

– Даже если б мог, я не имею права останавливать процесс чистки. Здесь нет ничего личного. Такова моя миссия, я чистильщик.

Зазвенело стекло, на пол посыпались осколки. Максим обернулся и с удивлением увидел в окне свою старшую сестру.

– Макс! – позвала брата Катя. – Иди сюда! Быстро!

– А ты откуда тут взялась? – недоуменно спросил мальчик.

– Поговори еще! – сердито отозвалась сестра. – Живо сюда!

Максим взглянул на чистильщика. Тот кивнул.

– Иди. Надеюсь, ты проживешь гораздо дольше, чем я.

– Мы справимся с вашими жуками! – со злостью пообещал Максим. – А вашим марсианам придется искать другую планету.

– Попробуйте, – ответил чистильщик. – Но это будет очень трудно сделать, практически невозможно. У землян нет технологии, позволяющей построить излучатель для уничтожения уборщиков. Погибнуть они могут разве что при очень высокой температуре. Но достаточно нескольким из них выбраться за пределы этого здания и процесс чистки возобновится с новой силой.

– Это мы еще посмотрим.

Чистильщик пристально посмотрел мальчику в глаза и повторил:

– Достаточно только нескольким развитым особям вырваться на свободу и уборщиков уже будет не остановить.

Он словно подчеркивал свои слова. И Максима вдруг осенило. Чистильщик вовсе не угрожал, он не пытался запугать мальчика. Инопланетянин выполнил долг перед своей нацией, но не лишил человечество шанса на спасение. Ведь он мог запросто выпустить своих жуков на свободу или, еще того хуже, развезти их по городам и рассредоточить на огромной территории. Но чистильщик ограничился пределами школы, предоставив людям самим решать – погибнуть или жить.

И чистильщик увидел в глазах мальчика, что тот правильно все понял.

– Иди, – произнес инопланетянин, указав кивком на окно. – Я сделал для своего мира все, что мог. Дальше решать вам.

– Макс! – снова крикнула Катя. – Хватит болтать! Сейчас же иди сюда!

Максим подбежал к окну.

– Перебирайся ко мне, – приказала сестра. – Надо выбираться отсюда.

Максим перелез через подоконник, Катя помогла ему закрепиться на карнизе.

– Вот только сорвись, – нервно пробормотала девушка. – Я не знаю, что тогда с тобой сделаю.

Максим снова взглянул на чистильщика.

– Идем с нами! – позвал мальчик.

Чистильщик покачал головой.

– Все-таки я рад, что познакомился с тобой, человечек, – произнес он. – Я слишком долго сторонился людей и, наверное, много потерял от этого. Я так и не научился понимать вас. Может быть, все могло бы быть иначе. Но все случилось, как случилось. Я ни о чем не жалею. Прощай, мальчик.

Жуки прорвались сквозь щель под дверью и начали затекать в лабораторию.

– Уходите, – произнес пришелец.

Он махнул на прощание рукой. Увидев его клешню, Катя вздрогнула и чуть было не сорвалась с карниза.

– Ты сама-то не рухни, – пробурчал Максим. – Уходим.

– А он? – спросила Катя, кивком указав на чистильщика.

– Он остается. Показывай, куда нам.

– Иди за мной. Только держись крепче и вниз не смотри.

По карнизу Катя добралась до самого края окна и обхватила руками стену между оконными проемами. Осторожно переступая ногами, она перебралась к смежному окну и вцепилась пальцами в железный козырек.

– Иди сюда, – позвала девушка брата. – Вниз не смотри.

Максим последовал за ней. Но вопреки предостережению сестры, перебираясь на соседнее окно, он взглянул через плечо, что там внизу. Здание было старой дореволюционной постройки с потолками почти по пять метров и с третьего этажа высота оказалась приличной. Высоты Максим никогда не боялся, но теперь, зная о своем ненадежном положении, вдруг испугался. Перед глазами все поплыло. Максим зажмурился, пытаясь справиться с неприятным холодком, сковавшим желудок. Однако было уже поздно. Он пошатнулся, ноги соскользнули с карниза. Катя взвизгнула. Она едва успела схватить брата за руку. В следующий миг Максим уже висел в воздухе метрах в десяти над землей.

– Я же тебе сказала, не смотри вниз, бестолочь, – процедила Катя сквозь зубы, изо всех сил вцепившись другой рукой в железный откос, скрипевший при каждом движении.

– Ну брось меня, раз я такой дурак, – хрипло огрызнулся Максим.

– Размечтался. Лучше я потом сама тебя задушу. Взбирайся назад. Только осторожней, не брыкайся, а то оба сорвемся.

По руке сестры Максим взобрался обратно на карниз и вцепился в откос. Железо угрожающе заскрежетало, срываясь с крепежей. Катя ударила кулаком в стекло, осколки со звоном осыпались внутрь. Девушка ухватилась за раму и и крикнула брату:

– Держись за мое плечо!

Максим безропотно повиновался. Катя разбила все стекла в окне, удерживаться стало гораздо легче. Держась за раму, оба добрались до края окна, к водосточной трубе. Заметив красные следы, Максим с тревогой воскликнул:

– У тебя кровь течет!

– А то я не знаю, – язвительно отозвалась сестра. – Иди сюда, потом охать будешь.

Она перебралась на трубу и спустилась чуть ниже, потом помогла Максиму.

– Ползи наверх, – приказала Катя.

– Почему не вниз? – удивился Максим.

– Там труба гнилая совсем. Я чуть не сорвалась, когда сюда лезла, она нас уже не выдержит. Выберемся на крышу, потом спустимся по пожарной лестнице. Лезь, говорю!

Максим принялся карабкаться вверх. Сестра поднималась за ним, подстраховывая на всякий случай. Подъем прошел без происшествий, оба благополучно выбрались на крышу.

– Покажи руку, – потребовал Максим.

Не дожидаясь ответа, он схватил ладонь сестры. Из многочисленных порезов на пальцах и рваных ранок сквозь ржавую грязь сочилась кровь.

– Зачем ты так? – упрекнул Максим сестру. – Ведь заражение будет. И так уже вся искусана.

– Не умничай, – огрызнулась Катя, вырвав свою руку. – Сам весь в кровище.

Вдруг она со всей силы влепила брату подзатыльник.

– За что?! – гневно воскликнул Максим, сжав кулаки.

В ответ Катя схватила младшего брата за плечи и прижала к себе.

– Дурак, – всхлипнула она. – Знаешь, как я испугалась, когда ты сорвался. Я думала, ты убьешься. Никогда больше так не делай.

– Не буду, – шепотом пообещал Максим, совсем сбитый с толку такими переменами настроения сестры.

Девушка отстранила брата от себя и строго потребовала:

– Рассказывай, что здесь происходит. Что за тараканы по школе бегают?

– Это очень длинная история, но у меня нет времени ее рассказывать. Мы должны что-то сделать. Если жуки вырвутся на свободу, их будет не остановить, мы все погибнем. Помоги мне, Катя.

– Все так серьезно? – недоверчиво спросила сестра.

– Очень! Поверь мне.

– А мы-то что можем сделать?

– Не знаю, – в отчаянии простонал Максим. – Но надо что-то придумать.

– Успокойся, Макс. Директор сказал, что сюда уже едут люди из санэпидемстанции. Они все сделают, это уже не наши заботы.

– Ты не понимаешь, Катя. Они ничего не смогут сделать, только все испортят. Эти жуки не наши, не земные. Они с другой планеты. Их невозможно просто перетравить. Их будет все больше и больше, нельзя выпускать их из школы.

– Что?! Макс, ты себя хорошо чувствуешь? Что за нездоровые фантазии?

По взгляду сестры Максим понял, что ее серьезно обеспокоило душевное состояние братишки.

– Ты мне не веришь, – обреченно произнес Максим. – И никто не поверит. Катя, я же ничего не выдумываю, это правда.

– Постой-постой, – вдруг пробормотала девушка, вспомнив человека в лаборатории. – А тот мужик с клешней… Ваш сторож…

– Он чистильщик, инопланетянин. Это он привез жуков сюда. Поверь мне, Катя, я не выдумываю. Я потом все тебе объясню. Сейчас надо что-то придумать.

– Мы-то что можем сделать? Давай сообщим все кому следует, пусть сами разбираются.

– Никто же не поверит, пока сам все не увидит. А время уходит. Эти жуки охотники, они выберутся из школы и будут охотиться на людей.

– Успокойся, Макс. Сейчас нам лучше подумать о себе. Надо выбираться отсюда. Мы все равно ничего не сможем сделать.

– Жуков можно уничтожить огнем, – задумчиво пробормотал Максим. – Высокая температура их убьет. Так уже было и чистильщик тоже говорил об этом. Огонь…

Мальчик наморщил лоб, обдумывая что-то.

– Ты что задумал, братишка? – насторожилась сестра.

– Васька говорил, что весь подвал забит разной горючей фигней: краска, ацетон, еще что-то. Если запалить все это, может быть и удастся жуков поджарить. Только сделать это надо быстрее, пока они не выбрались из школы, иначе будет уже поздно.

– У тебя совсем крышу сорвало! – ужаснулась Катя. – Не смей даже думать об этом! Нас же под суд отдадут, если пожар устроим.

– А окна била, суда не боялась? Ты же сама видела – это хищники. И они развиваются, становятся больше, а потом еще и летать смогут. И плодятся они с бешеной скоростью, еще вчера вечером их было только трое. Представляешь, что будет, если они вырвутся в город? Тут такое начнется! Мы должны их всех уничтожить здесь. Помоги мне, Катя! Прошу тебя.

Катя медлила с ответом. Вроде бы нет оснований не доверять словам брата, она уже испытала на себе кровожадность маленьких хищников. Но то, что он задумал… Это же чистая уголовщина. Да и кто они такие, чтобы спасать всех. Лично ей достаточно, что спасла братишку. Пусть о всех остальных заботятся спасатели, пожарники, милиция или кто там еще есть. Но ведь этого маленького упрямца не удержишь, вон как распалился. Видимо, действительно что-то знает об этих жуках. Что-то очень серьезное, раз готов рискнуть жизнью.

– Если ты мне не поможешь, я пойду один! – сердито воскликнул Максим.

Катя улыбнулась. Оказывается, братишка уже вырос, хоть и по-прежнему невелик ростом. Вот уже и решения самостоятельно принимает. И ведь сделает, как сказал, его не остановить, это видно по глазам.

Девушка ласково потрепала вихрастую шевелюру брата.

– Ты мне поможешь? – с надеждой спросил Максим.

Сестра кивнула.

– Помогу. Только… Ты уверен, что нет другого выхода?

– Уверен. Сейчас только от нас все зависит.

– Тогда идем!

Катя побежала к пожарной лестнице, Максим последовал за ней.

– Внизу заколотили все двери, – сообщила сестра. – Да нас бы и не впустили внутрь, вряд ли директора твоя идея вдохновит. На первом этаже все окна зарешечены, но с лестницы мы можем попасть на второй, там рядом пожарный выход, можно пройти до подвала.

Девушка первой перелезла на лестницу. Перед спуском она внимательно посмотрела на брата и сказала:

– Только прошу тебя, в этот раз не смотри вниз и не падай.

– Да ладно, – отмахнулся Максим. – Я ведь уже обещал.

Катя начала спускаться, то и дело поглядывая вверх на брата, готовая подхватить его в любую минуту. Но все обошлось благополучно. Достигнув окна второго этажа, Катя выбила ногой форточку, забралась внутрь и втащила следом брата.

– Идем! – решительно скомандовала Катя.

Она шагнула с подоконника на парту, потом спрыгнула на пол и подбежала к двери. Максим последовал за ней. Оба выглянули в коридор. Где-то в дальнем конце слышался шорох множества бронированных панцирей.

– За мной! – скомандовала сестра и побежала по коридору.

Максим устремился за ней. Оглянувшись на бегу, он увидел тысячи тварей, черными волнами катившихся по коридору вслед за ними. Приближавшийся шелест леденил кровь жутким страхом. Чистильщик сказал правду, в его уборщиках пробудился охотничий инстинкт, они издалека чуяли добычу.

– Скорее! – испуганно крикнул Максим.

Не останавливаясь, Катя с разбегу высадила дверь пожарного выхода. От боли в плече она вскрикнула, но, тем не менее, не стала задерживаться и побежала вниз по лестнице. Максим помчался следом за сестрой, поминутно оглядываясь.

Но дверь под лестницей, ведущая в подвал, оказалась заперта на большой висячий замок. А сверху уже доносился зловещий шелест и перестук, словно по ступеням катились горошины.

– И что теперь?! – в отчаянии крикнул Максим.

– Не трусь, братишка! Эта дверь еле держится, тут все косяки прогнили. Прорвемся!

Примерившись хорошенько, Катя ударила ногой, потом еще раз. Косяк затрещал, сорвавшаяся с петель дверь ушла внутрь.

– Ну ты зверь! – восхищенно произнес Максим.

– Иди за мной, – позвала сестра.

Девушка протиснулась в щель. Максим пролез за нею и задвинул дверь на место, хотя жуков это вряд ли могло задержать – вход изобиловал щелями.

Спустившись в темноте по лестнице, Катя нащупала выключатель и зажгла свет. Васька не обманул, подвал действительно был заставлен пятидесятилитровыми бочками и практически на каждой выделялась предупреждающая надпись: «огнеопасно». Тут же высились штабели досок, лежали трубы, кули с цементом, отдельно стояли пропановые и кислородные баллоны. В стороне были складированы старые парты, шкафы, прочий ненужный хлам.

– Сойдет для хорошего фейерверка, – оценила Катя. – Думаю, когда это все разгорится, будет достаточно жарко.

– Здесь потолки бетонные, – высказал опасение Максим. – Огонь до жуков не доберется.

– Это не бетон, а простая штукатурка, – успокоила Катя брата. – Здание давно построено, тогда еще бетонных плит не было, все перекрытия деревянные. Хорошая встряска и все это рухнет. Открой пару баллонов, вон тех, красных. И один кислородный. Ключ вот лежит.

Максим бросился выполнять распоряжение сестры. Сама она вытащила из угла какую-то ветошь, сложила это в кучу возле старой мебели и опрокинула бочку с ацетоном. Вскоре Максим вернулся и доложил:

– Газ шипит. Только…

– Только что?

– Как мы выберемся отсюда? Уличная дверь железная, ее не вышибить. А там жуки, они уже сюда прут.

– В другом конце есть еще один выход. Но бежать придется очень быстро.

Вынув из нагрудного кармана зажигалку, Катя хотела было поджечь ветошь, но тут же услышала возмущенный голос брата:

– Откуда у тебя зажигалка? Ты что, куришь?

Девушка недоуменно взглянула на Максима.

– Воспитывать меня, что ли, собрался? Неудачное время выбрал. Да и место тоже.

Из-за бочек послышался знакомый шелест и перестук, хищники проникли в подвал и продолжали настойчиво преследовать добычу. Оглянувшись на звук, Максим торопливо сказал:

– Поджигай скорее, но потом мы серьезно поговорим.

– Тоже мне, Макаренко нашелся, – усмехнулась сестра и щелкнула зажигалкой.

Вспыхнуло жаркое пламя, под потолком заклубился дым.

– Бегом! – скомандовала девушка и подтолкнула брата.

Оба помчались в другой конец подвала. По пути Катя прихватила ломик, им она разломала деревянную дверь и вывела брата наверх.

Все узкое пространство коридора, где они оказались, занимали парты, стулья и шкафы – классы первого этажа уже подготавливали к ремонту и всю мебель составили сюда. Брат с сестрой выбежали в вестибюль и остановились. Массивные двери парадного выхода были заперты снаружи, на окнах же красовались решетки. Добраться до другого выхода оказалось невозможно – со всех сторон слышался грозный шелест, жуки постепенно заполняли первый этаж. Через несколько секунд первые из них появились в холле.

– Назад! – крикнул Максим.

– Куда «назад»? – простонала Катя и закусила губу от отчаяния. – Сейчас рванет. Это конец.

Не слушая ее, Максим потянул сестру за руку вглубь коридора, прочь от наступающих жуков.

Пол под ногами вздрогнул. Со стороны подвального выхода выкатился огненный шар и растекся по потолку. Один из шкафов покачнулся и повалился на Катю. Девушка едва успела оттолкнуть брата, массивный шкаф упал ей на спину и припечатал к полу. Тяжелый деревянный ящик, лежавший на шкафу, ударил девушку по затылку и отключил сознание.

– Катька! Что с тобой?! – в ужасе закричал Максим. – Катька, очнись! Не бросай меня!

Он оглянулся. Вырывавшийся из щелей в полу едкий дым заполнял коридор, на время это остановило наступление жуков-людоедов, лишило их ориентации.

Максим схватился за край шкафа и, до крови закусив губу от напряжения, приподнял. Зацепив ногой валявшийся рядом стул, он подпер им край шкафа. Затем мальчик схватил сестру за руки, вытянул ее наружу и перевернул на спину.

– Катька, миленькая, очнись! – чуть не плача уговаривал сестру Максим. – Я всегда буду тебя слушаться, честное слово! Только не умирай!

Прижавшись ухом к ее груди, мальчик уловил слабое дыхание и биение сердца. Максим похлопал сестру по щекам, но она не приходила в сознание. Максим не знал, что следует предпринимать в таких случаях. Подумал было на искусственное дыхание, но как это делается, представлял весьма смутно, видел только по телевизору однажды, да и то в полглаза.

Все-таки надо было что-то предпринять и Максим решился. Но стоило ему приблизить свое лицо к лицу сестры, как вдруг Катя открыла глаза.

– Ты что делаешь? – недоуменно спросила она.

– Ничего, – пробормотал Максим, растерявшись. – Ты как себя чувствуешь?

– Как убитая!

– Тогда вставай! Надо быстрей выбираться отсюда.

Катя попробовала приподняться и вскрикнула от боли.

– Что такое? – встревожился брат.

– Нога… – простонала Катя.

– Что? Сломана?

– Не знаю. Да нет, не похоже. Вывих, наверное, или что-то вроде того.

– Идти сможешь?

– С ума сошел? Я даже ползти не могу. Все болит.

– Ничего, я тебе помогу.

Максим попытался поднять сестру, но та схватила его за руку и потребовала:

– Уходи, Максимка. Спасайся. Один ты выберешься.

– Тебе что, совсем мозги отшибло? – возмутился Максим. – Идем! Ты сильная, ты сможешь.

При помощи брата Катя с трудом поднялась, оперлась на его плечо, практически навалившись всем весом. Все тело нещадно ломило, в голове шумело, а перед глазами все кружилось и плавало. Скрипя зубами, Максим поволок сестру в холл к ближайшему окну.

Здание снова вздрогнуло, потом еще раз. Бочки в подвале рвались одна за другой, взрывались баллоны. С потолка рухнули несколько балок, перекрытия частично обвалились, вниз с грохотом посыпались доски, мебель. Пол местами просел, кое-где вздыбился, дым повалил клубами, распространяясь по всему этажу, он забивал горло, разъедал глаза. Повсюду заплясали языки пламени.

Кровожадные жуки заметались у полосы огня, но по-прежнему стремились добраться до людей. Из темной задымленной глубины они напирали несметными полчищами, сталкивая своих сородичей прямо в огонь.

Дотащив сестру до окна, Максим усадил ее на пол, сам открыл створки и заорал во всю глотку:

– Помогите! Кто-нибудь, на помощь!

Толпа зевак на улице оживилась. Откуда-то к окну примчался Васька.

– Ты чего вопишь?

– А сам не догадываешься? Тут жуки повсюду и скоро все взорвется! Катька ранена! Вытащи нас отсюда!

– Понял! – ответил Васька. – Я сейчас!

Он быстро убежал куда-то за угол.

Максим оглянулся. Местами жуки уже задавили пламя собственными телами и по трупам собратьев устремились к людям.

Катя с трудом поднялась на одной ноге.

– Беги, Максимка, – снова потребовала она. – Один ты как-нибудь сумеешь выбраться.

– Опять ты за свое. Я тебя не брошу.

– Я кое-как хожу. Пропадем вместе.

– Отобьемся. Сейчас Васька придумает что-нибудь.

Пламя, вырвавшееся из подвала, уже охватило большую часть первого этажа. Стены огня надвигались со всех сторон, клубы дыма заволакивали холл, дышать становилось все труднее. Но насекомые неумолимо накатывались черными волнами, их не останавливало ни пламя, ни адская жара. Они чуяли добычу и стремились поглотить людей. Как и предсказывал чистильщик, жуки стали гораздо крупнее, теперь даже издали можно было разглядеть их челюсти, один вид которых внушал страх.

Максим схватил швабру, стоявшую у стены, и принялся ожесточенно махать ею, стараясь замести жуков прямо в огонь. Попадая в пламя, насекомые вспыхивали, как угольки, их панцири лопались с громким треском.

Тем временем к окну подъехал директорский «Москвич». Из него выскочил Васька. Открыв багажник, он достал оттуда трос, зацепил его за решетку, другой конец прикрепил к крюку на раме автомобиля. Не зря, видимо, про Ваську слухи ходили, что он любитель пошерстить чужие машины, все у него получалось споро и ладно. Вскочив за баранку, Васька дал полный газ. Автомобиль рванулся вперед, дернулся, на мгновение задержав движение, затем решетка сорвалась с креплений и загрохотала по асфальту вслед за «Москвичом».

– Максим, сюда! – позвала Катя.

Брат подбежал к ней.

– Вылезай быстрее, – приказала девушка.

– Нет, сначала ты. Васька, помоги ей.

Максим подсадил сестру на подоконник, с другой стороны ее встретил Васька. Когда Катя спустилась на землю, Максим также выбрался через окно и закрыл за собой створку, чтобы прожорливые насекомые не вздумали последовать за ускользающей добычей.

Подхватив девушку с двух сторон, мальчишки потащили ее прочь от школы. Они успели отойти лишь метров на пятнадцать, когда новый, еще более мощный взрыв сотряс все здание. Зеваки, толпившиеся вокруг, отхлынули прочь. Во все стороны брызнули осколки стекла, из окон вырвалось пламя. В окнах второго этажа заплясали огненные языки, с третьего повалил дым.

Взрывной волной девушку и мальчишек опрокинуло на землю. Прямо над их головами прожужжала горящая доска.

– Вовремя убрались, – заметила Катя, сев на асфальте.

– Здорово рвануло! – восторженно воскликнул Васька. – Эх, жаль, меня там с вами не было.

– Наоборот хорошо, – возразил Максим. – Кто бы нас тогда оттуда вытащил?

Васька посмотрел на недавнего врага и слегка стукнул его в плечо.

– А ты ничего. С тобой можно иметь дело.

– С тобой тоже, – улыбнулся Максим.

Он посмотрел на сестру и спросил:

– Как ты?

– Ничего. Вот только нога…

– А что у тебя с ногой? – поинтересовался Васька.

– Не знаю, – Катя пожала плечами. – В стопе что-то. Вывих, наверное.

– Так это мы сейчас поправим, – решительно сказал Васька.

Он схватил девушку за ногу и дернул со всей силы. Катя вскрикнула.

– Ты что делаешь, придурок?! – заорала она, ударив мальчишку в плечо. – Больно ведь. Макс, убери его от меня.

– Так всегда при вывихах делают, – принялся оправдываться Васька. – Сам по телику видел.

– Знахарь долбаный, – процедила Катя сквозь зубы. – Лучше помогите мне встать.

Мальчишки подняли девушку с асфальта. Ступив на поврежденную ногу, Катя поморщилась, но все-таки боль стала менее острой. То ли Васькино вмешательство помогло, то ли собственная злость.

Послышался вой сирен, в ограду школы вкатились пожарные машины и кареты «скорой помощи». Неожиданно рядом появился директор школы.

– Якимовы! – в ужасе воскликнул он, глядя на здание, охваченное огнем уже до самой крыши. – Вы что натворили?

Катя пожала плечами и ответила, не моргнув глазом:

– Это не мы, Вадим Степанович. С чего вы взяли? Все как-то само по себе загорелось.

Васька хихикнул, но Катя тут же заставила его сжать зубы, больно сдавив пальцами плечо мальчишки. Максим спросил:

– Вадим Степанович, как там Вера Семеновна?

– Ничего. С ней уже все в порядке, – растерянно пробормотал Каюров, – Благодаря вам, ребята, – добавил он улыбнувшись. – Ладно, сейчас я должен поговорить с пожарными и милицией. А вы тоже должны будете мне многое объяснить.

– Потом, Вадим Степанович, – устало попросила Катя.

– Потом, – согласился директор. – А сейчас ступайте вон туда, к врачам. Пусть ваши раны обработают и перевяжут. На вас смотреть страшно. Василий, проводи их.

Заметив свой «Москвич», на крыше которого дымился обломок рамы, Каюров схватился за голову.

– А кто мою машину переставил?

– Мы не знаем, – поспешно ответил Васька. – Мы не видели.

– Ох, беда-беда, – простонал директор. – Ладно, я к пожарным, а вы лечитесь. Позже поговорим.

Каюров направился к красным машинам с мигалками, где парни в брезентовых костюмах уже разматывали рукава.

– Идем к врачам, – сказал Максим сестре. – Пусть твою ногу осмотрят.

– Да ну их, – отмахнулась Катя. – Хватит с меня и одного лекаря. Пошли лучше домой.

– Смотри, вон твой парень, – указал Васька.

Действительно, неподалеку стоял Игорь, бледный, мокрый и жалкий. Последние события явно поубавили в нем самоуверенности и спеси, сейчас он не был похож на того парня, что легко шагал по жизни, играючи решал все проблемы и был предметом обожания всех девчонок.

– Я сейчас, – тихо сказала Катя.

Сильно хромая, она поковыляла к Игорю, тот нерешительно направился ей навстречу. Максим сразу помрачнел.

– Как ты? – спросил Игорь.

– Нормально, – ответила Катя.

– Слушай, там наверху… Я, конечно, испугался, но ты все неверно поняла. Я побежал за помощью.

– Я так и подумала, – кивнула Катя. – Да все нормально, видишь, меня спасли. Ты был настоящим героем.

Игорь смутился.

– Послушай, я знаю, что ты обо мне думаешь, но все не так…

– Да все в порядке, – невозмутимо сказала Катя. – Я все понимаю. Кстати, я тут подумала…

Она сняла сережки, подаренные ей когда-то Игорем на день рождения, и вложила в его ладонь.

– Пожалуй, нам не стоит больше встречаться. Совсем. А еще, знаешь, что?.. – девушка бросила взгляд в сторону Максима. – Мой брат настоящий мужчина. Прощай.

Вернувшись к брату, она снова оперлась на его плечо. Максим улыбнулся.

– Идем домой, – попросил он. – Я столько всего должен тебе рассказать.

– Идем, – согласилась сестра.

– Вас проводить? – спросил Васька.

Катя рассмеялась.

– Проводи, – разрешила она. – Только лечить меня больше не смей, а то так в лоб дам, ухи на носу сложатся.

– Ты можешь, – уважительно сказал Васька. – Знаешь, Макс, твоя сеструха настоящий Рэмбо. Видел бы ты как она на стену лезла.

– Я знаю, – улыбнулся Максим.

– А ты, змей, под юбку мне снизу заглядывал? – сердито поинтересовалась Катя, недобро глядя на Ваську.

– Даже не думал! – возмутился тот.

– Смотри у меня, – пригрозила ему девушка, сунув кулак под нос. – Пошли.

Поддерживая девушку с двух сторон, ребята повели ее прочь. Сзади послышался грохот. Все трое обернулись. Здание школы медленно осело, к небу взметнулись огненные языки и клубы дыма. Стены рухнули, сложившись внутрь, и погребли под собой останки чистильщика и всех его подопечных.

– Кажется, ребята, вам придется переводиться в другую школу, – произнесла Катя.

– Это точно, – вздохнул Максим.

– Да ничего, переживем, – беспечно сказал Васька.

Книга вторая Чистильщик. Повторная миссия

Глава первая

Почти половину большого круглого здания занимал один сплошной зал. Простой голосовой командой домашнему компьютеру можно было убрать стекла в огромных, от пола до потолка, окнах и просторное помещение превращалось в открытую террасу. Это и было сделано.

В кресле на террасе неподвижно сидел человек. Он ничего не делал, ни о чем не думал, просто сидел и смотрел на широкий изумрудно-зеленый луг, раскинувшийся перед домом, на прозрачно-голубые воды ленивой реки, на темнеющую массу леса прямо за рекой.

Он сидел так не первый день и даже не первый год, покидая свое кресло лишь на ночь. Даже обедал он прямо здесь. Было приятно просто сидеть и любоваться природой, не обременяя себя размышлениями о будущем и воспоминаниями о прошлом. Этому человеку больше нечем было заняться, его давно отстранили от работы и лишили свободы передвижения и общения. Таково было решение Верховного Совета, вынесшего свой суровый приговор.

Человек не имел права покидать дом и прилегающие окрестности. Со стороны это могло показаться довольно условным: его никто не охранял, его не сдерживали крепкие запоры, в пределах территории своего обитания он был абсолютно свободен. Но так могло показаться лишь со стороны. Люди бывалые сразу обратили бы внимание на браслет, блестевший на левой руке человека. Он выглядел как простое украшение, на деле же являлся одним из совершеннейших стражей Службы Контроля. Стоило арестанту пересечь невидимую границу и браслет тут же вонзил бы в его тело три иглы, впрыснув в кровь смесь смертоносных ядов.

Впрочем, наказание действительно было достаточно условным. В Службе Контроля отлично понимали, что при желании их подопечный без труда мог бы избавиться от своего украшения и ни один спутник слежения не определил бы, куда исчез арестант. Его учили этому и многому другому. Такова профессия, она сделала этого человека солдатом до мозга костей. Практически не было такой боевой задачи, которую он не смог бы выполнить, при этом ему даже не требовалось оружие, его научили самого быть оружием.

Тем не менее арестант не пытался бежать. Он вполне осознавал свою вину и терпеливо ждал, когда Верховный Совет решит, что провинившийся солдат достаточно отбыл наказание и вернет его на службу. Попробуй он самовольно покинуть место изоляции и о своей профессии можно будет забыть навсегда. Этого солдат позволить себе не мог.

Человек терпеливо ждал, когда окончится его срок. Он приучился терпеть и ждать.

Из глубины дома выкатился робот-официант, спеша доставить арестанту обед, но его остановила жесткая команда:

– Стой!

Робот послушно замер. Внешне человек оставался спокоен, но внутренне насторожился. В нем четко сработал механизм, выработанный долгими годами упорных тренировок. В своем деле солдат по-прежнему оставался профессионалом. Вряд ли кто другой на его месте почувствовал бы что-либо необычное, но человек сразу понял: что-то происходит.

Интуиция не подвела. На лужайку перед домом бесшумно опустился аэробус Службы Контроля. Никакая другая машина не смогла бы приземлиться здесь, в закрытой зоне изоляции, она мгновенно была бы уничтожена аннигиляционным лучом спутника Службы Контроля. Решением Верховного Совета арестанту было запрещено общение с внешним миром в любой форме. За несколько лет изоляции человек не видел никого, даже инспекторов Службы Контроля. И вот теперь они сами пожаловали сюда.

Из аэробуса вышли двое людей. Одного из них арестант сразу узнал, это был тот самый инспектор, что когда-то защелкнул браслет на его запястье. Другой человек, в парадном военном мундире, был ему неизвестен. Однако по знакам различия солдат без труда определил, что этот молодой офицер приписан к пятой звездной эскадрилье, той самой, где состоял на службе он сам.

– Рад видеть вас в добром здравии, старина, – несколько насмешливо приветствовал арестант инспектора, поднимаясь с кресла. – Вижу, вы все еще тянете свою лямку.

Инспектор молча кивнул. Он не считал нужным вступать в разговор с подопечным, и без того понятно, что годы изоляции нисколько не изменили его дерзкий характер. Подойдя к арестанту, инспектор взял его за руку и вставил в замок браслета электронный ключ. С громким щелчком браслет разомкнулся. Офицер космофлота вытянулся в струнку и отдал честь солдату, прижав ребро правой ладони основанием большого пальца к сердцу. Арестант уже понял, что все это означает, однако ни о чем не спросил, предпочитая, чтобы прибывшие сами сообщили новости.

– Решением Верховного Совета ваше пребывание здесь временно прерывается! – торжественно провозгласил инспектор Службы Контроля.

Офицер, по-прежнему стоя по стойке «смирно», не менее торжественно объявил:

– Командор Орк, вас призывают на службу. Вам надлежит явиться в правительственную палату и предстать перед Большим Советом танайского сообщества. Немедленно!

В правительственной палате планеты Тана собрались все триста сорок восемь членов Большого Совета, первые лица республики, вершители мировой политики. Нечасто великие мужи собирались все вместе, но это был особый случай – перед сообществом танайских народов встала серьезная проблема. Ораторы на центральной трибуне сменяли друг друга, члены Совета слушали своих товарищей достаточно внимательно, тем не менее в зале было довольно шумно.

Дебаты прервало появление одного из служащих палаты.

– Прибыл командор Орк! – объявил он.

– Пусть войдет, – разрешил один из трех членов Верховного Совета, высших руководителей Таны.

Именитые танайцы притихли, ожидая появления прославленного бойца, гордости пятой звездной эскадрильи, легендарного героя всего космического флота сообщества. Несколько лет изоляции не смогли вычеркнуть из памяти заслуги командора, его подвиги во имя благополучия родной планеты и всей Конфедерации Развитых Цивилизаций.

Он вошел гордый, как и прежде, по-военному подтянутый, в простой форме без знаков различия. Жесткая поступь командора, его независимый вид, все в этом человеке свидетельствовало о его полной уверенности в себе. Годы изоляции и недоверия со стороны вершителей законности и мирового порядка не сломили прославленного солдата. Его сопровождал офицер пятой эскадрильи.

Отдав честь правителям Таны, командор встал перед трибуной Верховного Совета, широко расставив ноги и заложив руки за спину. Его лицо хранило печать строгой официальности, но во взгляде сквозила все та же дерзость и насмешливость, что и несколько лет назад.

– Приветствую вас, командор Орк, – сухо произнес Тигин, старший из трех членов Верховного Совета.

– Взаимно, – кратко ответил солдат.

– Официально извещаю вас, что решением Верховного Совета срок вашей изоляции прерван на неопределенное время. На какое именно – покажет исход сегодняшнего заседания и ваши личные показания.

– Я уже информирован об этом, – кивнул командор.

– Не стройте никаких иллюзий, – строго сказал Тигин. – Лично я, как и многие другие в этом зале, был против вашего освобождения. Но адмиралу Грату удалось убедить членов Большого совета в необходимости вашего участия в решении создавшейся проблемы.

Командор едва заметно улыбнулся. Адмирал космического флота Грат всегда был ему верным другом, еще с юных лет, когда оба учились в академии. Многие отвернулись от солдата во времена его опалы, верховный же главнокомандующий не забыл старой дружбы.

– Прежде всего мы хотели бы, чтобы вы устно повторили свой отчет о пребывании в системе Б-241, – потребовал Тигин.

– Извольте, – кивнул командор. – Я был отправлен в систему Б-241 с заданием перехватить чистильщика, отправившегося туда же с Аойи. Я догнал его и вступил в бой. В ходе поединка мой корабль оказался в гравитационном поле черной дыры, в результате чего я затерялся во времени. Чудом мне удалось избежать гибели и вырваться из зоны притяжения. Когда я прибыл на третью планету системы, что на языке ее обитателей называется Земля, по местным меркам прошло уже двадцать лет. Следы чистильщика мною не были обнаружены. Его корабль был достаточно сильно потрепан в схватке и я счел, что он не смог достичь своей цели двадцать лет назад. Мой корабль также оказался сильно поврежден. Я не смог покинуть планету. Более того, мне пришлось уничтожить корабль, дабы он не попал в руки землян. Через некоторое время я был обнаружен поисковой службой и доставлен обратно на Тану. Это все.

– Это только то, что вы указали в отчете, – поправил Тигин. – Но ведь далеко не все.

– Если вас интересует что-то конкретное, спрашивайте. Я отвечу.

– У вас отличный послужной список, командор, этого никто не может отрицать, – с уважением сказал Ибрит, коллега Тигина. – Но невозможно так же не признать, что последнее задание вы провалили с треском.

Командор ничего не ответил, а Ибрит продолжал:

– Почему-то вы не упомянули, что перед тем, как вступить в бой, чистильщик успел отправить на Землю контейнер с инкубатором.

– Этот факт отражен в моем отчете, – возразил командор. – Сейчас я лишь кратко изложил его.

– Допустим, – кивнул Тигин. – Но в том же отчете весьма туманно изложены ваши действия после спасения из зоны притяжения черной дыры. Почему? Чем вы занимались на Земле, командор?

– Выполнял свою задачу, – ответил солдат. – До самого прибытия поисковой команды я искал следы чистильщика и его контейнера. Ни того, ни другого мне обнаружить не удалось.

К допросу подключился Дир, самый суровый и жесткий из троих верховных парламентариев. Командор хорошо запомнил этого человека. Именно он больше всех настаивал несколько лет назад, еще не будучи членом Верховного Совета, на передаче командора под опеку Службы Контроля.

– Вы и не могли ничего обнаружить, – загремел гневный голос сенатора. – Вместо того, чтобы заниматься делом, вы отдали свое время пустым развлечениям и пустили задание на самотек. На ваше счастье чистильщик не смог выполнить свою миссию, но в этом нет вашей заслуги.

– Я отлично помню вашу точку зрения, – ответил командор. – Именно она сыграла решающую роль в неправомерном обвинении и дальнейшем моем заключении в изоляции от общества.

– Значит, вы считаете обвинение несправедливым? – еще более разгневался Дир.

– Не в полной мере. Большинство пунктов обвинения были надуманны и раздуты лично вами, ваша честь.

Тигин прикрыл рот ладонью, скрывая улыбку. Да, командор остался прежним, все так же честен, прямолинеен и дерзок.

– Тем не менее вы не подали апелляцию, – напомнил Дир.

– Это было бессмысленно, – ответил командор. – Меня осудил Верховный Совет, самая высшая инстанция. К тому же, я солдат и обязан подчиняться решениям командования флота и Верховного Совета.

Зная отношение Дира и командора друг к другу и непримиримость обоих, Тигин решил вмешаться.

– Изложите свою точку зрения на события, произошедшие на Земле, – потребовал он.

– Я уже докладывал об этом по возвращении, – ответил командор. – Все это было указано мною в отчете.

– Потрудитесь повторить свои показания. В то время вы отчитывались лишь перед Верховным Советом, сейчас же вас слушает весь Большой Совет танайского сообщества.

– Извольте, – кивнул командор. – Общество планеты Земля по уровню социального развития стоит на несколько порядков ниже нашего общества. Земные народы, как когда-то и наши, разделены на многие государства, соперничающие друг с другом. Между ними нет полного взаимопонимания, полной открытости. Каждая держава имеет свои секреты и хранит их от других государств, подобно тому, как Тана оберегает свои тайны от Аойи и наоборот. Контейнер чистильщика оказался на территории государства, полностью закрытого от всего прочего мира. В этой стране не принято открыто говорить о таких катастрофах, которые устраивают чистильщики. Прибыв на Землю с опозданием в двадцать лет, оказавшись в полной изоляции от своего мира и лишенным технических средств, я просто физически не мог отыскать следы контейнера. Единственное, на что оказалась способна бортовая система поиска моего корабля, это восстановить картину начала боя с чистильщиком и рассчитать относительную траекторию полета контейнера к поверхности Земли. Что касается самого чистильщика, я не был уверен, что он вообще добрался до планеты, ведь его корабль получил очень серьезные повреждения. Со своей стороны я сделал все возможное, чтобы обнаружить чистильщика и контейнер и не допустить катастрофы, поэтому обвинение в свой адрес в нечетком выполнении задания командования не считаю полностью справедливым.

– Расскажите о своих личных контактах с землянами, – потребовал Дир.

– Личные контакты – это уже личное дело и к заданию не имеет никакого отношения, – жестко ответил командор.

Он нахмурился, отлично понимая, на что намекает верховный парламентарий.

– Понимаю ваше нежелание откровенничать, – усмехнулся Дир. – Но Большой Совет должен знать все подробности вашей экспедиции. Совет должен знать, кого предлагает ему адмирал для очередного задания. Поэтому я позволю себе осветить некоторые события тех лет.

Орк промолчал и лишь стиснул зубы.

– Вы были столь неосторожны, что поделились своими впечатлениями с одним из офицеров Управления Дальними Экспедициями, – напомнил Дир.

– Я считал его другом, – глухо произнес командор.

– Он был на службе и посчитал своим долгом известить Совет и командование флота о тех подробностях, которые вы предпочли замолчать. Итак, в своей откровенной беседе вы признались, что провели несколько дней с особью женского пола.

– Я был с женщиной, – произнес командор, предпочитая более конкретное определение.

– С земной женщиной, – уточнил Дир. – И вы вступили с ней в интимную связь. Не так ли?

– Да, это так, – не стал отрицать командор.

В рядах парламентариев пронесся ропот. Тигин поднял руку, жестом призывая собравшихся к тишине.

– Значит, вы признаете факт половой близости с представительницей инопланетной цивилизации? – продолжал допрашивать Дир.

– Абсолютно, – ответил Орк.

– В таком случае напоминаю вам и всем присутствующим, что экспедиционный устав категорически запрещает посланникам, будь то военнослужащие, ученые, чиновники или туристы, близкие контакты любых форм с представителями развивающихся цивилизаций. Вы грубейшим образом нарушили один из основных законов сообщества и всей Конфедерации. Вы признаете это?

– Признаю, – ответил командор.

– И что вы можете сказать в свое оправдание?

– Только то, что любил эту земную женщину.

– Но как же можно?! – не выдержав, воскликнул один из членов Большого Совета. – Ведь это иная цивилизация, иная форма жизни! Связь между танайцем и землянкой – это же немыслимая гнусность!

В зале поднялся шум. Зазвенел электронный гонг, призывая парламентариев к порядку. Когда вновь восстановилась тишина, заговорил Ибрит.

– Должен несколько прояснить ситуацию, ибо не все присутствующие вполне отчетливо представляют себе, о чем, собственно, идет речь. Мы достаточно давно наблюдаем за развитием цивилизации на планете Земля. Дело в том, что господствующий вид жизни на этой планете – родственная танайцам раса людей. По отношению к нам в анатомии землян, конечно, есть некоторые признаки атавизма, но в целом они и мы два схожих вида. Вообще Земля и Тана – это своеобразные планеты-близнецы, их эволюция, как флоры, так и фауны, прошла почти один и тот же путь. И точно так же, как и танайцы, земляне являются высшими приматами. Так что насчет гнусности, это вы слегка перегнули палку, уважаемый Лег. Физиологически здесь речь может идти только о генетической несовместимости, не более.

– Но с точки зрения закона, это преступление! – вновь загремел Дир. – Сообщество не может полагаться на человека, попирающего основные постулаты всей Конфедерации Развитых Цивилизаций!

– Если Большой Совет решит продлить срок моей изоляции, я приму это как подобает солдату, – произнес командор. – Но я не считаю любовь мужчины и женщины преступлением. Я знаю все положения экспедиционного устава, знаю законы сообщества и Конфедерации, я сам стоял на их страже много лет. И никогда я не решился бы преступить закон. Но там, на Земле, оставшись в одиночестве, я вдруг встретил родственную душу. Простая земная женщина помогла мне выпутаться из сложной ситуации, грозившей смертью, поддержала меня. Легко рассуждать о долге и соблюдении правил здесь, где ничто не грозит вашей жизни. Оказавшись в чужом и не слишком дружелюбном мире, на все смотришь иначе. Да, я признаю, что любил земную женщину, как и она меня. Я не стремился к этому, так сложились обстоятельства. Ведь солдат не военная машина, а живой человек, у него тоже есть свои чувства и слабости, как и у прочих смертных. Я нисколько не жалею о случившемся на Земле. Быть может, именно там я пережил лучшие дни своей жизни. Готов принять любой приговор парламента.

– Приговор вы услышите в свое время, – жестко сказал Дир. – Пока же мы хотим чтобы Большой Совет услышал лично от вас, что помешало вам выполнить задание?

– Я достаточно подробно ответил на этот вопрос, добавить мне нечего.

– Значит, вы не считаете, что помехой выполнению задания было ваше любовное увлечение?

– Именно так! Каждую секунду я помнил о своем задании и стремился исполнить его. Но мне не удалось преодолеть трудности, возникшие на этом пути.

– Почему? – упорно допытывался Дир.

– Я солдат, а не волшебник.

– Однако поисковая команда смогла обнаружить следы пребывания чистильщика на Земле.

– У меня не было ничего кроме своих рук и головы, мой корабль разбился при аварийной посадке на планету. Поисковая команда обладала полным техническим вооружением и, между прочим, работала на основе моих данных. Но даже поисковикам не удалось восстановить полную картину пребывания чистильщика на Земле и гибели его и его подопечных.

– Хватит на этом, – остановил допрос Тигин. – Думаю, Большой Совет уже достаточно узнал о вашей экспедиции в систему Б-241. Офицер, проводите командора.

Все тот же молодой офицер из пятой эскадрильи проводил Орка к креслу в первом ряду, сам сел рядом. По другую сторону от командора уже сидел адмирал Грат. Он улыбнулся старому другу и похлопал его по руке.

– Рад видеть тебя, Орк, – шепнул адмирал.

– Взаимно, – так же тихо ответил командор. – Из-за чего весь этот балаган, дружище?

– Потерпи, сейчас все узнаешь.

Тигин поднялся со своего места и обратился к парламенту с речью:

– Итак, уважаемые, всем нам известно положение Аойи, второго из обитаемых миров нашей системы. Планета наших соседей гибнет. Во многом виноваты сами аойцы – нерациональное использование природных ресурсов планеты привело к полному разрушению ее экосистемы. Свои ошибки сообщество аойских народов поняло слишком поздно, процесс разрушения стал необратим. Аойя медленно, но неотвратимо превращается в холодную пустыню. Неоднократные предложения помощи с нашей стороны воспринимаются аойцами, как попытки вмешательства во внутренние дела их сообщества. Правительство Аойи избрало иной путь решения проблемы. Отчаявшись восстановить экосистему родной планеты, аойцы решили перебраться в другой мир. Их выбор пал на Землю. И аойских правителей не смущает тот факт, что планета уже заселена другими разумными существами. У жителей Аойи сложилось мнение, что земляне недостойны владеть своим миром. И отчасти они правы – земляне так же губят собственную планету, как некогда аойцы. Много лет назад в лабораториях Аойи был выведен новый вид насекомых, называемых уборщиками. Это хищники, способные вызвать экологическую катастрофу планетарного масштаба. Аойцами был предпринят ряд тренировочных чисток в разных уголках вселенной, но все они закончились неудачей. Несмотря на это, много лет назад на Землю был отправлен чистильщик, который получил задание при помощи уборщиков полностью очистить планету от всех форм жизни, кроме растительной. Согласно закону Конфедерации Развитых Цивилизаций мы не имеем права вмешиваться в ход развития иных миров. Но мы так же и не могли допустить гибели родственной нам расы. Именно поэтому вслед за чистильщиком на Землю был отправлен командор. Сейчас трудно судить, сколь велика была заслуга командора в том, что чистильщик не смог выполнить свою задачу. Офицеры Службы Разведки сумели уничтожить все образцы выведенных насекомых и биоматериал в лабораториях Аойи. Таким образом мы сумели оградить населенные миры от угрозы уничтожения аойцами. Однако Службе Разведки стало известно, что несколько дней назад на Землю был отправлен еще один чистильщик. Достоверно известно, что восстановить уборщиков аойцам не удалось и чистильщик получил задание – разыскать на Земле останки жуков-хищников, реанимировать их и снова приступить к чистке. Насколько реально выполнима такая задача, судить трудно, но ясно одно – над обитателями Земли вновь нависла угроза полного уничтожения. В связи с этим встает вопрос: следует ли нашему сообществу вмешаться в ход событий?

– Вмешаться! – решительно воскликнул один из сенаторов. – И дело не только в том, что земляне – родственная нам раса. Как высшие разумные существа, мы обязаны хранить жизнь во вселенной в любых ее формах. Если сообщество Аойи угрожает гибелью иным цивилизациям, Конфедерация, и мы в том числе, обязаны вмешаться. И в борьбе с агрессорами допустимы любые меры, вплоть до военного вторжения.

– Не горячитесь, уважаемый, – произнес Тигин. – Мы, как и вся Конфедерация, не можем позволить себе военное вмешательство. Во-первых, как вы сами уже сказали, мы обязаны оберегать любую форму жизни и не имеем права решать спорные вопросы силой оружия. Это один из основных законов Конфедерации. Что касается других аспектов, об этом лучше меня доложит адмирал Грат.

Со своего места поднялся главнокомандующий.

– Аойя не имеет достаточной мощи, чтобы угрожать какому-либо из сообществ Конфедерации, но ее оборонная система превосходит наступательные силы всей нашей военной коалиции. Вздумай мы напасть на них и аойцы разгромят флот Конфедерации в считанные часы. Их военные технологии превосходят наши и счастье для Конфедерации, что аойцы поставили свою военную мощь на оборонную основу. Так или иначе, но в военном конфликте победителей не будет.

– Да и другие сообщества Конфедерации не одобрят военные действия, – добавил Тигин. – Мы можем лишь повторить уже имеющийся опыт и попытаться вновь перехватить чистильщика небольшими силами. Адмирал Грат посоветовал привлечь для операции командора Орка.

– Именно так, – подтвердил главнокомандующий. – Командор пробыл на Земле довольно длительное время и лучше, чем кто бы то ни было, знаком с местными условиями. В этот раз он отправится в систему Б-241 не в одиночку, а в составе экипажа боевого крейсера, что обеспечит всей операции лишний шанс на успех.

– Итак, одобрит ли Большой Совет это предложение? – спросил Тигин. – Какие будут мнения?

В зале вновь поднялся шум, долгое время лучшие представители танайского сообщества бурно обсуждали аспекты предложенной операции и кандидатуру командора на участие в ней. Члены Верховного Совета не вмешивались в ход дебатов.

– Вот, значит, для чего я понадобился, – тихо произнес Орк. – Снова Земля.

– Да, – кивнул адмирал. – Ты снова в деле, дружище.

– Ну, это еще неизвестно, – с усмешкой ответил командор. – Мне могут и вернуть браслет на руку.

– Это вряд ли, – возразил Грат. – У сенаторов нет другого выхода. Им все равно придется проголосовать за тебя.

Главнокомандующий оказался прав. Абсолютное большинство правительственной палаты поддержало предложение адмирала, даже сам Ибрит проголосовал за командора. Среди нескольких проголосовавших против был Дир, что, впрочем, не удивило ни командора, ни Грата. Воздержался один Тигин.

На следующий день адмирал сам доставил командора на борт крейсера пятой звездной эскадрильи. Адмирал проводил старого друга на центральный командный пост корабля. Там прибывших встретили двое, одного из них Орк сразу узнал, это был тот самый офицер, что забирал его из изоляции.

– Командир крейсера капитан Трот, – представил адмирал офицера. – Теперь, командор, вы в его подчинении. По прибытии на Землю, поступите в полное распоряжение доктора Рула.

Грат указал на седовласого человека в штатском. Тот слегка кивнул командору.

– Доктор представляет Научный Комитет, он возглавляет экспедицию и отвечает за успех всей операции, – пояснил адмирал.

– Понятно, – произнес командор.

– Готовьтесь к старту, капитан, – распорядился Грат.

Сам он отвел Орка в сторону и тихо произнес:

– Будь осторожен, друг. Комитет имеет какие-то свои интересы в этой экспедиции и сильно влияет на Управление. У доктора непростой характер и очень большие полномочия, весь крейсер в его распоряжении. Береги себя, дружище и постарайся избегать черных дыр. Если ты еще раз вычеркнешь из своей жизни двадцать лет, уже никто не поверит, что мы вместе учились в академии.

Командор рассмеялся и хлопнул адмирала по плечу.

– Жди нас с победой, старина.

– Удачи тебе, солдат, – пожелал на прощание адмирал. – И вам, капитан Трот. И, конечно, вам, доктор Рул.

Адмирал покинул мостик. Командор взглянул на Трота, тот широко улыбнулся.

– Я рад, командор, что мне выпала честь сопровождать вас.

– Поменьше восторгов, капитан, – сухо произнес доктор Рул. – Дело еще не сделано. Командуйте, нам пора в путь.

Глава вторая

Стоя у больничной койки, милиционер молча думал о своем. На постели перед ним лежал седой старик. Лицо старика покрывала кислородная маска, в вене на левой руке был закреплен катетер капельницы, через датчики на мониторы поступали сигналы, непонятные для милиционера.

Думы старшего лейтенанта были не слишком веселые. До отпуска оставалось пять дней, наконец-то собрался исполнить давнее обещание супруге, свозить ее с детьми на Украину, к теще. Два года откладывали деньги на эту поездку. Теперь вот повесили новое дело и отпуск грозил отодвинуться на неопределенный срок. Дома жена всю плешь проест, она уж неделю на чемоданах сидит и у детей скоро каникулы. Вот уж не повезет, так не повезет. Как ни пытался вывернуться, у начальства один ответ: народу в отделе не хватает. Если проваландается с этим делом недели две, поездка потеряет всякий смысл, у жены от отпуска останется всего ничего. А зацепиться в расследовании абсолютно не за что.

Впрочем, паниковать еще рано. Дело-то, возможно, плевое. Просто, как всегда, кому-то что-то показалось, совсем не то, что произошло на самом деле.

Ведь что в общем-то случилось? Просто пожилому человеку вдруг стало плохо. Черт, а ведь ему и в самом деле очень плохо, третий день в коме. В этом, конечно, нет ничего удивительного, кому сейчас хорошо? Время нынче такое, молодым впору загнуться, не то, что старикам. Удивительно, как дед вообще до таких лет дожил. Сколько ему? Лет восемьдесят, если не больше.

Только вот странно, у людей в таком возрасте обычно сердце барахлит, а у деда в голове что-то, забыл уже, как доктора эту болезнь обозвали. Да и черт с нею, с этой болезнью, не его, старшего лейтенанта милиции, такие заботы. Ему бы с этим делом поскорей разобраться.

Рядовой случай, к уголовному розыску наверняка не имеет никакого отношения, было бы из-за чего волну поднимать. Но вот начальство думает иначе. Племянница старика показала, что незадолго до приступа к нему приходил незнакомый мужчина. Этот факт и насторожил областное руководство, оттуда спустили распоряжение в район провести расследование. Оказывается, старик этот, бывший лесничий, больше тридцати лет назад проходил свидетелем по делу о поджоге бумкомбината. Дело было темное, с ним связано еще одно, пятнадцатилетней давности, такое же туманное. И в обоих случаях к расследованию проявили живейший интерес органы госбезопасности. Наверняка и сейчас весь шум поднялся с их подачи. Вон, даже палату отдельную выделили простому пенсионеру, чтобы, не дай бог, не сболтнул в бреду чего лишнего. Впрочем, это всего лишь догадки. В отпуск надо, срочно в отпуск. Лет пять уже не отдыхал, даже не заметил как дети выросли. Да-а, фээсбэшникам, конечно, или кто там еще есть, самим шевелиться не с руки, бюджет свой берегут, легче спихнуть дело ментам. А вот нароет старший лейтенант что-нибудь интересное, тут же прибегут и возьмут все в свои руки. Хотя, что он может нарыть? Ни улик, ни свидетелей. Да и криминала-то наверняка никакого нет, просто случайное стечение обстоятельств. Старик мог бы прояснить ситуацию, но вот уже третий день он не приходит в сознание. И чего пришел в палату? Предупредил же доктор, что старик в полной отключке. Скорей бы уж он очнулся.

Дверь открылась, в палату вошли двое мужчин. Оперативник окинул вошедших взглядом и поинтересовался:

– Вы родственники?

Один из двоих, седовласый пожилой мужчина с орлиным профилем, никак не отреагировал на вопрос. Его более молодой спутник, рослый широкоплечий гигант, кивнул.

– Можно сказать и так, – произнес он. – А вы кто?

– Старший лейтенант Неклюдов, – отрекомендовался милиционер, предъявив удостоверение. – Уголовный розыск. Могу я взглянуть на ваши документы?

– Что с ним случилось? – спросил гигант, кивком указав на старика.

Вопрос-просьбу старшего лейтенанта он проигнорировал.

– Предъявите документы, – жестко потребовал Неклюдов.

Незнакомец пристально посмотрел милиционеру в глаза. Неклюдов инстинктивно потянулся к кобуре, почуяв недоброе, но остановился на полпути. В следующий миг руки его безвольно обвисли вдоль тела, разум окутала пелена, все вокруг померкло. Неклюдов видел перед собой только черные пронзительные глаза незнакомца.

– Вы слышите меня? – пронзил мозг сильный властный голос.

– Слышу, – машинально ответил старший лейтенант, уже полностью утратив контроль над собой.

– Я лишаю вас воли и подчиняю себе. Сейчас вы далеко отсюда и вернетесь только тогда, когда я вам это позволю. Я запрещаю вам говорить и вмешиваться в мои действия. Вы можете только отвечать на мои вопросы. Вам понятно?

– Да, – ответил Неклюдов.

– Отвечайте, при каких обстоятельствах этот человек попал сюда?

– Три дня назад к нему приходил неизвестный. Когда он ушел, старика нашли на полу в бессознательном состоянии. Его привезли сюда.

– Как выглядел неизвестный?

– Высокий брюнет ростом более двух метров, широкоплечий, фигура атлета, стрижка короткая, спортивная. Одет в белый плащ, черную футболку, черные брюки. Особых примет нет.

– Куда он направился после встречи с этим человеком? – продолжал спрашивать незнакомец.

– Это неизвестно.

– Теперь сядьте на этот стул в углу и сидите молча, не двигаясь, – потребовал незнакомец. – Ничего не бойтесь, ни вам, ни этому человеку ничто не угрожает.

Неклюдов беспрекословно подчинился. Незнакомец повернулся к больному. Седовласый спутник гиганта, молчавший до сих пор, заговорил. Находясь в состоянии глубокого гипноза, Неклюдов ничего не слышал, но даже если бы милиционер мог слышать речь незнакомцев, он все равно ничего бы не понял. Странные посетители разговаривали меж собой на языке, неизвестном ни одному обитателю земного шара.

– Ловко у вас это получается, командор, – усмехнулся седовласый.

– Меня специально обучали методам воздействия на низшие разумные существа, доктор Рул, – пояснил Орк.

– Старика вы так же обработаете?

– Нет, – командор покачал головой. – Он этого не выдержит. Чистильщик уже основательно покопался в его мозге.

– Значит, это все-таки был он? Чистильщик?

– Без сомнения. Местные жители видели неопознанный летающий объект, а через некоторое время в городе появился никому не известный высокий мужчина в белом плаще. И, видимо, получил какую-то информацию потому, что чистильщика здесь больше нет. Поисковые радары выявили следы посадки его корабля, но само судно не обнаружили. Пока он не маскируется, но наверняка подозревает, что мы уже здесь и будет принимать все меры, чтобы не быть захваченным.

– Значит, мы должны получить ту же информацию, что и чистильщик, – решительно сказал доктор Рул.

– Получим, – кивнул командор. – Но сделаем это гуманно. Просканируем мозг старика.

– Но расшифровка данных потребует слишком много времени, – возразил доктор Рул. – Возможно, на это уйдет более суток. А времени, как я понимаю, у нас не слишком много.

– Да, чистильщик намного опережает нас, – согласился командор. – Но я не желаю причинять вред этому человеку. Он уже достаточно натерпелся от чистильщика. Поэтому действовать будем по-моему.

С этими словами командор укрепил на голове старика портативное сканирующее устройство и вставил в гнездо белую матовую пирамидку.

– Напоминаю, что я являюсь начальником экспедиции, – жестко произнес доктор Рул, явно недовольный независимостью командора. – Вы обязаны подчиняться моим требованиям, а я вправе потребовать ускорения процесса.

– Позвольте и мне вам напомнить, что в случае смерти этого человека по нашей вине мы оба можем попасть под опеку Службы Контроля, как нарушители одного из основных законов Конфедерации о невмешательстве в жизнь развивающихся цивилизаций, – ответил командор.

– С вами трудно спорить, – вынужденно сдался доктор Рул. – Делайте то, что считаете нужным. Надеюсь, что вы не совершаете ошибку. Только прошу вас действовать поскорее, я хотел бы вернуться на корабль. Я ученый, а не солдат, мне как-то неуютно среди местных аборигенов.

– Вы же сами хотели наглядно ознакомиться с местными условиями, – не без ехидства напомнил Орк. – Не беспокойтесь, уже все готово.

Он извлек из устройства порозовевшую пирамидку и отдал ее доктору.

– Возвращайтесь на крейсер и займитесь расшифровкой. Я же еще некоторое время побуду здесь, проведу небольшую разведку.

– Только без самодеятельности, – предупредил доктор. – Сегодня же я должен видеть вас на крейсере.

– Вы не доверяете мне? – с усмешкой спросил командор. – Не беспокойтесь, доктор, я вернусь.

Командор подошел к Неклюдову и властно произнес:

– Вы досчитаете до пятидесяти и вернетесь. Вам понятно?

– Да.

– Вы забудете, что видели нас и разговаривали с нами. Вам понятно?

– Да.

– Считайте про себя.

Губы Неклюдова зашевелились, беззвучно отсчитывая секунды. Командор кивнул своему спутнику и оба покинули палату. Досчитав до пятидесяти, Неклюдов пришел в себя. Недоуменно озираясь по сторонам, он силился понять, каким образом вдруг оказался на стуле в углу.

Отыскав знакомый дом, командор вошел в третий подъезд. Не считая бронированной двери на входе, здесь все осталось по-прежнему, как и пятнадцать лет назад: те же обшарпанные стены, помятые почтовые ящики между первым и вторым этажами. Поднявшись на третий этаж, командор позвонил в заветную дверь. Через несколько секунд послышались шаги, дверь открылась и командор увидел молодого мужчину в трико.

– Вам кого? – недоуменно спросил жилец.

– Могу я увидеть Марину Сотникову? – в свою очередь поинтересовался командор.

– А кто это? – удивился молодой человек. – Здесь такая не проживает.

– Кто там, Виктор? – послышался из глубины квартиры женский голос.

В коридор вышла девушка в халате. Обернувшись к ней, Виктор сообщил:

– Да вот, гражданин какую-то Сотникову спрашивает. Ты, Маша, знаешь такую?

– Нет. Вы, наверное, адресом ошиблись.

– Она жила здесь пятнадцать лет назад, – произнес командор.

– Ну, чего же вы тогда хотели? – усмехнулся Виктор. – Она, наверное, давно съехала. Мы здесь года четыре проживаем, а кто тут до нас жил, не знаем.

– А вы вот в соседнюю дверь позвоните, – посоветовала девушка. – Здесь бабулька древняя живет, может быть, она что-то и знает. А мы вам ничем помочь не можем. Извините.

– Ничего. Это вы меня извините за беспокойство.

Дверь закрылась. Некоторое время командор стоял на площадке, не решаясь потревожить соседку. Его охватило какое-то смутное чувство тревоги и с каждой секундой оно все нарастало. Инстинкт, то самое животное чувство, которое на Тане считали признаком атавизма и регресса, подсказывало – то, что он узнает, не будет доброй вестью. Наконец, решившись, командор нажал кнопку звонка.

Ждать пришлось довольно долго. Через некоторое время послышались шаркающие шаги, потом дверь открылась. Командор увидел полную пожилую женщину. Он узнал ее. Пятнадцать лет назад, когда командор нашел приют здесь, у своей Марины, они иногда встречались с соседкой. Женщина напротив, кажется, не узнавала его. Щуря подслеповатые глаза, она внимательно разглядывала командора.

– Здравствуйте, – произнес Орк. – Вы помните меня?

Женщина пожала плечами.

– Из райсобеса, что ли? – предположила она.

– Нет, – командор покачал головой. – Я ищу Марину Сотникову, вашу соседку. Она жила вот здесь. Вы помните ее?

Женщина долго молчала, продолжая разглядывать командора. Неожиданно она спросила:

– Ты Аркадий?

Командор кивнул. Когда-то он действительно назывался этим земным именем. Так прозвала его Марина.

– Долго же ты гулял, парень, – проворчала старуха. – Поздновато объявился.

– Почему? – настороженно спросил командор.

Сердце защемило в предчувствии беды.

– Умерла твоя Марина, – глухо сказала женщина. – Лет шесть уже, как схоронили.

Внешне командор остался спокоен, но внутри все перевернулось, боль острой иглой пронзила сердце, отчаяние сдавило горло. Столько лет он жил ожиданием встречи с единственной женщиной, которую любил. Да, он действительно любил свою Марину, прекрасного ангела, что укрыла его от невзгод в тяжелое время, не дала погибнуть в чужом мире, сумела отогреть загрубевшую душу космического скитальца. Всего лишь раз суровое сердце солдата ранила стрела Амура, как говорят земляне, и рана это не заживала до сих пор. Пребывая в изоляции, командор часто думал о ней, своей Марине, и проклинал служебный долг, заставивший его покинуть Землю. Но Орк надеялся когда-нибудь встретиться с ней, только эта надежда обуздывала его горячий нрав, не позволяла натворить новых глупостей. Последние годы весь смысл жизни заключался в ожидании новой встречи. И вот теперь, когда казалось, что удача, наконец, улыбнулась и он вновь оказался на Земле, наградой за все страдания стало страшное известие.

Командор ничем не выдал своих чувств. Со стороны могло показаться, что он даже не понял, что произошло.

– До свидания, – попрощался он и повернулся.

– Что ж про мальчонку-то своего не спрашиваешь? – спросила женщина уже в спину уходившему командору.

– Какого мальчонку? – переспросил Орк, обернувшись.

– Сына своего. Неужто ничего не знал?

– Разве у Марины был сын? – удивился командор.

– Почему «был»? Он есть.

– И где же он?

– В детдом отправили. Родни-то нет. Ты вон когда объявился.

Впервые командор растерялся. Весть о смерти Марины больно ударила в самое сердце, в один миг разрушив все мечты и надежды. Но это не могло быть совсем уж сокрушительным ударом, как солдат он всегда был готов к самому худшему. Но то, что у него может быть сын от земной женщины, представительницы другой, инопланетной расы… Такое просто невозможно генетически.

– Это не может быть мой сын, – машинально произнес командор.

Женщина пожала плечами.

– Тебе виднее. Да только Марина говорила, что отец-то ты. Его и записали на твое имя, Аркадиевичем.

Мысли вихрем закружились в голове командора. Он не мог поверить словам пожилой женщины. Конечно, земляне и танайцы – родственные расы. Но ведь неизвестно, сколь глубоко это родство. Танайские ученые мужи не раз теоретически доказывали, что любые разнопланетные расы, даже схожие внешне, несовместимы генетически. Вероятность подобного – один шанс на миллиард, сотни миллиардов. Либо старуха что-то напутала, либо сама Марина сказала ей неправду. Но почему? А вдруг это действительно его сын? Как быть тогда? Сложная задача, даже для командора.

– Доктор Рул, прибыл командор, – доложили по внутренней связи. – Капитан Трот приглашает вас на центральный пост.

– Сейчас буду, – ответил начальник экспедиции. – Дайте связь с лабораторией.

На голографическом экране появился начальник лаборатории.

– Я слушаю вас, доктор Рул.

– Вы расшифровали данные, как я просил?

– Так точно. Расшифровка выявила очень любопытные факты. Вас это наверняка заинтересует.

– Доставьте расшифровку в мою каюту лично и дождитесь меня. И соблюдайте конфедициальность.

– Слушаюсь.

Когда доктор Рул явился на центральный пост, Орк и капитан сидели в креслах, молча наблюдая за голографическим экраном, где быстро менялись образы, извлеченные из памяти старого лесничего.

– Вас долго не было, командор, – заметил доктор Рул. – Обнаружили что-нибудь еще?

– Ничего существенного. А вот на этой записи есть кое-что интересное, – командор нажал кнопку на пульте и вернул запись на несколько секторов назад. – Это воспоминания старика о первом столкновении землян с жуками-уборщиками. Обратите внимание, эти люди нашли место падения контейнера, но не поняли, что это такое. Видите, человек в очках забрал с собой частицу инкубатора с невылупившимися личинками. Думаю, именно этот момент и мог заинтересовать чистильщика, это его единственный шанс исполнить свою миссию.

– Согласен с вами, – кивнул доктор Рул. – Но есть ли возможность разыскать этого человека?

– Определенно, – ответил командор. – Лесник проверял документы двух этих людей, в его памяти отпечатались их координаты. Вот, смотрите. Они ученые, специалисты как раз по части насекомых. Подозреваю, что личинки жуков-уборщиков и по сию пору хранятся в учреждении, отправившем этих людей в командировку. Чистильщик уже наверняка отправился туда. Придется и мне следовать за ним. И немедленно.

– Вам может понадобиться помощь, – заметил капитан.

– Вполне возможно, – согласился Орк.

Он вывел на экран изображение планеты, выбрал место и увеличил масштаб.

– Посмотрите внимательно, капитан, – Орк указал курсором точку на голографической карте. – Это главный город государства, где мы проводим операцию против чистильщика. Здесь же находится и объект, интересующий нашего противника. Отправьте вспомогательное судно и установите наблюдение за всем районом.

– Зачем вам вообще отправляться на Землю? – спросил доктор Рул. – Теперь, зная, куда направился чистильщик, мы вполне можем достать его аннигилятором и с крейсера.

– Во-первых: чистильщик опережает нас и уже мог побывать в этом районе, – ответил командор. – Во-вторых: он не так глуп, чтобы идти напролом, зная, что мы уже здесь. Его мозг подобен аналитической машине, он будет просчитывать все шаги: и свои, и наши.

– Вы считаете его слишком умным, чтобы попасться? – спросил капитан.

– И да, и нет. Мышление аойцев подчинено строгой логике и в этом не только их сила, но и слабость. Поступки землян зачастую не поддаются никакой логике, это создаст трудности для чистильщика и задержит его. Этим мы и воспользуемся. Ведите наблюдение с орбиты, а я отправлюсь на Землю. Если что-нибудь обнаружите, свяжитесь со мной.

– Непременно, – пообещал доктор.

– Удачи вам, командор, – пожелал капитан.

Командор рывком поднялся с кресла и быстрым шагом покинул центральный пост.

– Он неутомим! – восхищенно воскликнул капитан.

– Повремените с восторгами, – сухо произнес доктор Рул. – Что-то мне не по душе его энтузиазм.

– Что вы имеете в виду? – удивился Трот.

– Пока не могу вам сказать, я работаю над этим. Но человек, однажды преступивший закон, не вызывает у меня доверия.

Начальник экспедиции удалился в свою каюту, оставив капитана в полном недоумении. В каюте доктора уже ждал начальник лаборатории.

– Включите запись, – потребовал доктор Рул.

Начальник лаборатории включил аудиозапись, расшифрованную его сотрудниками для доктора. Прослушав ее, доктор усмехнулся и произнес:

– Как видите, я не зря приказал нашпиговать корабль-разведчик командора датчиками.

– И не только корабль, – кивнул начальник лаборатории. – Датчики содержатся даже в элементах его одежды. Мы круглосуточно следим за каждым его шагом.

– Как оказалось, не зря. Помимо своей основной задачи, командор пытается уладить и личные дела. Он занялся поисками земной женщины, с которой жил когда-то.

– Как вы считаете, доктор, реально ли, что ребенок, о котором шла речь, действительно является сыном командора?

– Вполне, – ответил доктор Рул.

– Но это же невозможно! – воскликнул начальник лаборатории. – Это против всех законов генетики.

– Да, теоретически невозможно, – согласился доктор Рул. – А вот практически… Вы ведь знаете, уважаемый, я не приверженец строгих застывших догм в области науки. В природе могут произойти какие угодно отклонения. Нам придется проверить, действительно ли этот ребенок является потомком командора.

– Каким образом?

– Когда командор разыщет ребенка, мы доставим его на крейсер и проведем исследования.

– Звучит не очень красиво, – заметил начальник лаборатории. – Эксперименты над живыми разумными существами запрещены законами Конфедерации. Мы уже нарушаем закон, установив слежку за командором. Вести наблюдение за военнослужащими такого ранга вправе только Службы Контроля или Разведки.

– Пусть это вас не беспокоит. Мои действия санкционированы Научным Комитетом и Управлением Экспедиций. Что касается ребенка… Относитесь к этому проще, он всего лишь мутант, случайный генетический продукт, не более.

– Но как воспримет это сам командор?

– Если он проявит агрессию, придется его нейтрализовать – вернется на Тану с браслетом и остаток жизни проведет в изоляции. Капитану Троту вряд ли такое понравится, командор его кумир. Но, в конце концов, он всего лишь солдат и подчиняется мне. Все это крайние меры, надеюсь, что до этого не дойдет. А вы следите за командором, следите.

Глава третья

Командор неподвижно стоял против дома, глядя в окна третьего этажа. Он достаточно быстро нашел новый адрес местожительства сына Марины. А возможно, и своего собственного сына. Мальчик жил здесь под опекой некоей Ирины Матвеевой, дальней родственницы Марины. Казалось, ничто не мешает командору войти в этот дом и собственными глазами увидеть ребенка. Но солдат не мог этого сделать. Во-первых: еще неизвестно, действительно ли мальчишка его сын. А если все-таки случилось невероятное и это так… Что скажет ему командор при встрече? Что он вообще может сказать? Как объяснить, где был все эти годы? Командор не вправе открыть кто он есть такой никому из местных, так велит суровый экспедиционный устав космического флота. Пятнадцать лет назад он уже нарушил этот устав и теперь нарушает снова, занявшись поисками, не имеющими отношения к выполнению задания. Если об этом узнает доктор Рул, командора ждет изоляция до конца дней. Доктор и так не очень-то доверяет командору, вероятно, что-то подозревает. Впрочем, не это пугает. Орк уже рискнул всем ради встречи с Мариной, готов на риск и ради встречи со своим вероятным сыном. Тем более, что отступать уже некуда. Проблема совсем в другом. Как встретит мальчишка своего блудного родителя? Танайцы и земляне схожи во всем, даже в эмоциях, командор вполне отчетливо мог представить себе чувства мальчишки, ставшего сиротой. Орк сам рано лишился родителей – они погибли в далеком космосе и дом сироте заменила академия космического флота. Но Тана – это не Земля, здесь все несколько иначе, совсем другой уровень развития. Трудно даже представить, как могли повлиять на мальчишку годы сиротства. Обрадуется ли он неожиданному появлению родителя или выплеснет на него всю обиду? Да и что может дать командор своему ребенку? Он даже не может остаться здесь, не может и взять сына с собой на Тану, не позволяет суровый закон. Стоит ли вносить лишнее смятение в душу сироты своим появлением?

Так и не придя к определенному решению, командор вернулся на свой корабль-разведчик. Личные проблемы – дела, конечно, не последние, но нельзя забывать и об основной задаче. Необходимо было передать на крейсер свежую информацию. За последнее время Орк узнал, что человек, изъявший личинки с места падения контейнера, умер несколько лет назад, но незадолго до смерти сменил место работы и переехал в город, где сейчас находился командор. Кстати, работал он в том самом институте, где сейчас работает Матвеева. Странное стечение обстоятельств. Но о Матвеевой, пожалуй, лучше не упоминать. Орк зашел в тупик: неизвестно, где хранятся личинки, неизвестно, где и когда появится чистильщик – пока он никак не проявил себя.

Когда командор закончил свое сообщение, из динамика послышался голос доктора Рула:

– Я все понял. Этот институт мы также возьмем под наблюдение. А вы, командор, возвращайтесь на борт.

– Разумно ли это? – усомнился Орк. – Я предпочел бы находиться поближе к чистильщику.

– Вы все равно не знаете, где и когда он появится. Будем вести наблюдение с орбиты. Возвращайтесь. Вы поняли, командор?

– Понял, – ответил Орк. – Возвращаюсь на крейсер.

Отключив связь, командор задумался. Что-то уж слишком обеспокоен доктор Рул. С чего бы это? Простое недоверие? Или еще что-то? Почему он постоянно требует, чтобы командор находился поближе к нему? Ведь по роду своей службы Орк как раз наоборот обязан находиться на Земле и вернуться на крейсер только по выполнении задания.

Интересно, насколько велико недоверие доктора. Вполне вероятно, что он следит за командором? Не только за кораблем-разведчиком, который, как и все малые суда, оснащен поисковым маячком, а именно за командором. Ведь адмирал предупреждал, что команда доктора Рула будет держать Орка под наблюдением.

Командор начал внимательно осматривать элементы своей одежды.

Прибыв на крейсер, он сразу направился на центральный пост. Капитан и доктор Рул находились там. Командор подошел к начальнику экспедиции и хлопнул ладонью по столу, оставив на его поверхности горсть крошечных датчиков слежения.

– Что это? – настороженно спросил доктор Рул.

– Это я хотел узнать у вас, – ответил Орк. – Зачем вы следите за мной?

Доктор Рул усмехнулся и, откинувшись на спинку кресла, внимательно посмотрел на командора. Капитан Трот переводил недоуменный взгляд с одного на другого, он явно не понимал, что происходит.

– Что ж, будем говорить откровенно, – произнес начальник экспедиции. – Вы не тот человек, командор, которому я могу полностью доверять, поэтому я хочу знать все о вашей деятельности на Земле.

– Я передаю на крейсер всю известную мне информацию, ничего не утаивая, – ответил Орк. – Что еще вас интересует?

– Мне кажется, вы заняты не только поисками чистильщика, – сказал доктор. – Хотелось бы услышать именно от вас лично, какие заботы у вас на Земле, кроме поставленной задачи?

– Ничего такого, о чем следовало бы знать вам, доктор, – ответил командор.

– Ценю вашу честность и откровенность, – усмехнулся доктор Рул. – Но только не сегодня. Вы же понимаете, командор, что мне известен каждый ваш шаг. Глупо отрицать очевидное. Итак, я жду отчета.

– Вам придется запастись терпением. Мои заботы касаются только меня, это личное дело и я не обязан ни перед кем отчитываться в своих действиях.

– Ошибаетесь. Во-первых: вы солдат и состоите на службе. А во-вторых: вы не просто солдат, сейчас вы сотрудник Управления Экспедиций и за каждый свой шаг обязаны отчитываться перед Управлением в моем лице.

– Скажите прямо, чего вы добиваетесь? – потребовал Орк.

– Ребенок, которого вы разыскивали, действительно ваш сын? – спросил доктор Рул.

– Нет, – ответил командор, не моргнув глазом. – Вам не хуже меня известна доля вероятности воспроизводства двух разнопланетных рас.

– Известна, – кивнул доктор Рул. – Но как бы ни была ничтожно мала доля вероятности подобного, все же она существует. Допускаю, что вам самому неизвестен точный ответ, но мне кажется, что вы лжете, командор. Моя обязанность: проверить ваше отцовство и в случае положительного ответа тщательно изучить новый генетический материал.

– Каким образом? – спросил Орк.

– Мы доставим образец на борт крейсера и подвергнем ряду тестов.

– Возражаю! – голос командора прозвучал угрожающе.

– Как раз ваше мнение по данному вопросу учитываться не может.

– Он не образец, а живой человек, ему не место в ваших лабораториях.

– Для солдата вы слишком щепетильны, – заметил доктор Рул. – Это наводит на подозрения. Но как бы там ни было, для вас этот ребенок просто человек, а я ученый и для меня это мутант, случайный генетический продукт, который я обязан изучить.

– А как же принципы невмешательства?

– На данный случай они не распространяются. Ваш сын, если это, конечно, действительно ваш ребенок, не может считаться стопроцентным землянином. Он порождение двух разнопланетных рас, то есть гибрид, мутант. Его рождение не просто ошибка природы, это и ваша ошибка, командор. Исправить вы уже ничего не можете, так не усугубляйте свое положение. Наша обязанность – изъять генетического урода из земного общества.

– Вы не считаете его землянином, но он и не танаец. Это означает, что у него нет никаких прав?

– Я бы не стал давать такое жесткое определение, но примерно так. Впрочем, быть может, он и не является вашим потомком. В таком случае мы отправим его домой, слегка подчистив память.

– А если все наоборот? Тогда вы растерзаете его на операционном столе?

– Похоже, вы склонны приписывать нам, ученым, излишнюю кровожадность.

– Чего же еще ждать от людей, для которых живое существо всего лишь генетический материал? Я бывал в ваших лабораториях и знаю ваши методы работы. В любом случае я буду возражать против ваших экспериментов.

– Я и не надеялся на полное сотрудничество с вашей стороны. Что ж, придется ограничить вашу свободу. Это для вашего же блага, командор, чтобы вы не совершили новых ошибок. Капитан Трот, приказываю вам взять под арест командора.

До сих пор молчавший капитан неуверенно произнес:

– Я не совсем понимаю суть ваших разногласий, но ваш приказ неразумен, доктор Рул. У нас есть первоочередная задача, которую мы обязаны выполнить.

– Командор неспособен выполнять свои обязанности, – ответил начальник экспедиции. – Я отстраняю его от операции.

– Да, я совершил много ошибок, – произнес Орк, нахмурившись. – И постараюсь не совершить еще одной. Мы, танайцы, постоянно твердим о своем высоком уровне развития, называем себя высшей расой, нас возмущает образ мышления аойцев, подчинивших свои эмоции жесткой логике. Но они никогда не скрывают своих намерений и открыто ведут политику истребления непригодных, на их взгляд, форм жизни. Мы же маскируем свои действия красивыми фразами, преступая собственные законы. Поставив себя на защиту любой цивилизации вселенной, мы готовы поступиться собственными принципами, когда дело доходит до отдельного индивидуума перед лицом науки. На каком основании вы, доктор Рул, собираетесь лишить ребенка права на жизнь и свободу? Вы называете его мутантом, но он обычный человек и земляне не видят в нем никаких отличий. Вы сами уподобились чистильщику, отметаете в сторону все человеческое, для вас важна лишь собственная цель – ваша наука, генетические эксперименты. Но вот, что я скажу вам, доктор Рул, за этого мальчишку есть кому заступиться, вы его не получите.

– Я уже понял вашу позицию, командор, – сухо сказал доктор Рул. – Капитан, я отдал приказ. Исполняйте или ваши полномочия отойдут старшему помощнику.

Капитан кивнул помощнику, тот вызвал на центральный пост двух солдат. Узнав, кого им следует взять под арест, солдаты слегка растерялись. Тем не менее один из них показал Орку уже знакомый браслет и потребовал:

– Дайте левую руку, командор.

Командор послушно протянул руку, но в тот момент, когда браслет должен был защелкнуться на его запястье, произошло невероятное. Капитан Трот много слышал о командоре, но собственными глазами увидел его в действии впервые. Он не успел даже удивиться, как оба солдата уже лежали без сознания, а сам командор держал мертвой хваткой доктора Рула. Пальцы старого солдата покоились на шее ученого, готовые одним движением сокрушить хрупкую плоть. Растерявшиеся офицеры, находившиеся тут же, даже не попытались воспользоваться оружием.

– Неужели вы думали, доктор, что я вернулся бы к вам, если бы не мог покинуть крейсер в любой момент? – насмешливо спросил командор. – Вам придется проводить меня к седьмому доку. Капитан, позаботьтесь, чтобы нам никто не мешал. Если хоть один человек окажется за моей спиной, экспедиция лишится своего начальника и вы предстанете перед трибуналом.

– Прошу вас одуматься, командор, – просипел Трот, потеряв голос от волнения. – Уверен, мы сможем договориться и все уладить без крайних мер.

– А я не уверен. Освободите дорогу.

– Устав запрещает вступать в переговоры с захватчиками и заключать с ними сделки, – неуверенно заметил один из офицеров.

– Забудьте устав, – потребовал доктор дрожащим голосом. – Делайте как он велит, капитан. У этого человека приступ агрессии, он не контролирует себя и ни перед чем не остановится.

– Хорошо, – кивнул капитан.

Задействовав внутреннюю связь, он объявил:

– Внимание всем службам! Аварийная ситуация! Всему личному составу немедленно очистить третий уровень. Выполнение доложить.

Через полминуты поступил доклад, что распоряжение выполнено.

– Идемте, – скомандовал Орк. – Капитан, сопроводите нас. Офицерам советую не предпринимать слишком решительных действий.

– Ждите моих распоряжений, – приказал капитан старшему помощнику.

Он первым покинул центральный пост, следом повел своего заложника командор.

– Вы хоть понимаете, чем вам грозит эта выходка? – прохрипел доктор Рул.

– Вполне отчетливо, – ответил командор. – Но поступить иначе я не могу. И закончим на этом, вы все равно неспособны меня понять.

В сопровождении капитана и доктора командор вошел в седьмой док.

– Капитан, займитесь управлением, – потребовал командор.

Трот вошел в рубку управления доком и включил пульт. Отпустив своего заложника, командор запрыгнул в люк истребителя. Через мгновение вспыхнули бортовые огни, сигнализируя, что все системы малого боевого корабля приведены в действие. Доктор Рул устремился к рубке.

– Открыть шлюз! – потребовал командор.

– Не открывайте! – крикнул доктор.

Не слушая его, капитан щелкнул тумблером и нажал кнопку. Платформа с истребителем плавно въехала в шлюзовую камеру.

– Заблокируйте его там, – потребовал доктор.

– Это невозможно, – ответил капитан. – Система шлюзов управляется автономно, прервать процесс уже нельзя.

Диафрагма шлюза раскрылась. Сорвавшись с причальных захватов, истребитель исчез в черноте космоса.

– Зачем вы выпустили его? – возмутился доктор Рул.

– Это не корабль-разведчик, а боевое судно, – ответил Трот. – Если бы я задержался хоть на миг, он запросто разнес бы шлюз. Предпочтительнее потерять один истребитель, чем нарушить целостность крейсера. Мы слишком далеко от Таны, чтобы так рисковать.

– Сбейте его! – потребовал доктор. – Командор не должен достичь Земли, он может спутать все планы.

– Невозможно, – ответил капитан. – Что бы применить орудия крейсера, придется снять все защитные экраны. Этим мы привлечем внимание землян. Да и взрыв не останется незамеченным. Излишняя активность повредит делу.

– Но вы обязаны что-нибудь предпринять. Командор должен быть нейтрализован.

– Расскажите мне о нем, – попросил капитан. – Что это за человек? Кто он вообще такой?

– Вы разве не знаете?

– Только в общих чертах. Так, слышал кое-что, а сам он не рассказывал.

– Командор сам является продуктом наших экспериментов. Никаких генетических вмешательств, его организм подвергался лишь тренировкам особого рода. Подопытных было много, все они отбирались на добровольной основе из выпускников академии космофлота. Но командором стал лишь один. Только Орк смог пройти весь курс полностью. Затем программа экспериментов была свернута решением Большого Совета, многим сенаторам наши опыты показались антигуманными. Поэтому таких, как командор, больше нет. Это не просто солдат, это биологическая боевая машина, он создан для защиты Конфедерации. Морально, как видите, Орк не слишком устойчив, в этом его недостаток. Зато физически он готов к любым испытаниям. Для выполнения боевой задачи ему необязательно обладать оружием, он сам оружие. Командор выйдет живым из воды и огня, способен перенести низкую температуру и даже впасть в анабиоз, чтобы вернуться к жизни через десятки лет. Теоретически его организм должен сохранить жизненные функции даже в открытом космосе. Он владеет всеми видами гипнотического воздействия, причем способен влиять не только на низшие расы, но и на более развитые виды. И этот человек породил потомство. Понимаете теперь, как важен для нашей науки ребенок командора?

– Понимаю, – кивнул капитан. – Хотя, чисто по-человечески, я могу понять и командора.

– Как бы там ни было, командор должен быть возвращен на крейсер живым или мертвым. Мы не имеем права подарить его Земле. Его ребенок тоже должен быть доставлен на крейсер. Живым и невредимым.

– Мы проследим за командором, – заверил капитан доктора. – Все малые корабли оборудованы маяками, как только командор покинет истребитель, станет возможно задействовать отсюда автопилот и вернуть корабль в док. Без корабля командор не сможет быстро передвигаться на большие расстояния. Отправив на Землю небольшую боевую группу, мы нейтрализуем его.

– Вы недооцениваете командора. Он способен скрыться от любого радара.

– Но ведь вам известно, где находится его ребенок. А значит и командор появится где-то рядом.

– Тогда действуйте скорее, – приказал доктор Рул.

– Мы приступим немедленно, – ответил капитан. – Более того, я намереваюсь лично возглавить группу.

– Это не слишком разумно, – возразил доктор Рул. – Вы капитан, на вас лежит управление крейсером.

– Удерживать крейсер на орбите не такая уж сложная задача, с этим справится и старший помощник. Операция на Земле – задача более серьезная, ведь она должна быть проведена втайне от местных обитателей. Предпочитаю держать операцию непосредственно под своим контролем.

– Наверное, вы правы, – нехотя согласился доктор Рул. – Подобную операцию лучше проводить под руководством опытного старшего офицера. Но будьте осторожны, капитан, командор непредсказуем. Действуйте.

Глава четвертая

Перепрыгивая через ступеньку, а местами и через две, Андрей мчался наверх. Он торопился домой. Сегодня он слишком задержался в своем радиоклубе, гораздо дольше обычного. Тетка, конечно, ругаться не будет, она души не чает в своем Андрюшеньке. Если и поворчит, то только так, для порядка. Хорошая у него, все-таки, тетка. Сама по себе женщина суровая, бывший сержант милиции, круче крутого мужика. Спроси любого знакомого, каждый скажет, что у нее стальные нервы и совсем нет сердца. Добиться от нее ласкового слова все равно, что разговорить рыбу. Но именно она шесть лет назад разыскала в детдоме своего малолетнего родственника, волей судьбы ставшего сиротой. Даже непонятно, кем ей приходится мальчишка, что-то вроде троюродного племянника. В общем, седьмая вода на киселе. Однако, узнав о несчастье, женщина немедленно поспешила на помощь. И уж Андрей-то как никто другой знал, что под стальными доспехами суровой тетушки скрыто доброе отзывчивое сердце. В жизни ей не повезло, ее муж, тоже милиционер, рано погиб. С тех пор она, как и Андрей, осталась совсем одна. Своих детей у нее не было, замуж тетка больше не выходила и всю неизрасходованную ласку своего большого доброго сердца изливала на любимого племянника, практически растворившись в нем. Андрей ценил свою тетку, ведь эта симпатичная, еще довольно молодая женщина отдала ему всю свою жизнь без остатка, заменив умершую мать. Андрей и называл ее не иначе как мама Ира. В благодарность за все мальчишка даже пару раз пытался наладить личную жизнь тетки, устраивая ей свидания с подходящими, на его взгляд, мужчинами. Но ни один из них так и не стал мужем мамы Иры. Более того, раз наткнувшись на глухую стену отчуждения, потенциальный претендент на руку тетки навсегда исчезал из поля зрения. После неприятной беседы с мамой Ирой Андрей оставил свои тщетные попытки. Так они и жили вдвоем, деля меж собой все радости и беды. Вот и сейчас мальчишка спешил поделиться с мамой Ирой новостью о невероятном событии, произошедшем в школе.

Поднявшись на свою площадку, Андрей увидел, что от захлопнувшейся двери теткиной квартиры отходит крупный мужчина средних лет в белом плаще.

– Здравствуйте, – нерешительно произнес парнишка.

Незнакомец молча кивнул.

– Вы кто? – полюбопытствовал Андрей.

– Гость, – односложно и равнодушно ответил незнакомец, бесстрастно глядя на мальчишку с высоты своего двухметрового роста. – А ты кто?

– Я здесь живу.

Незнакомец снова кивнул и начал спускаться по лестнице, бросив через плечо:

– Еще увидимся.

Проводив его взглядом, Андрей позвонил в дверь.

– Ну, наконец-то, – облегченно вздохнула тетка, открывая. – Ты где ж это запропастился, горе мое?

– Я радость твоя, – поправил Андрей, входя внутрь.

Тетка рассмеялась и ласково потрепала его стриженый затылок.

– А был я в радиоклубе, – продолжал племянник. – Я же тебя еще вчера предупреждал.

– Ты говорил, что до пяти задержишься, а сейчас, к твоему сведению, уже девятый час.

– Ну извини, мама Ира, дела были. Не ругайся.

– Беда с этим вашим клубом. У вас же экзамены скоро. Готовиться надо, а вы все в своем подвале пропадаете.

– Да готовы мы, честное слово.

– Другие-то, может, и готовы, а вот насчет тебя я сомневаюсь. Ладно, иди мой руки и за стол. Уж третий раз грею.

Усадив племянника за стол, тетка поставила перед ним тарелку с картошкой и котлетами.

– А сама? – спросил Андрей.

– Уже, – так же коротко ответила тетка.

– Кстати, а кто это вышел от нас? – поинтересовался Андрей. – Здоровенный такой. Ты не замуж, случайно, собралась?

– Ай, скажешь уж, – отмахнулась тетка. – Просто человек зашел справки кое-какие навести. Расскажи лучше, чем вы там в клубе своем занимались? Почему так задержался?

– Можешь нас поздравить, мама Ира, мы на пороге великого научного открытия, – с шутливым пафосом сказал Андрей. – Может быть, даже Нобелевскую премию получим. Так Роман говорит.

– Ну-ну, – улыбнулась тетка. – Уж Ромка-то ваш наговорит…

– Нет, правда. Ты же знаешь, над чем мы работаем.

– Что, марсиан нашли?

– Да ну, какие марсиане?

– Ты же говорил, что вы в космосе своей антенной шарите.

– Ты все перепутала, мама Ира. Наш аппарат настроен на поиск растительной жизни во вселенной. Я же тебе говорил, растения имеют свое биополе и распространяют собственное излучение. Чем выше концентрация растений, тем мощнее излучение. Это не я придумал, это научный факт. Ромка тебе все подробно объяснил бы, я так не смогу. Короче, он соединил нашу установку со своим компьютером и создал специальную программу. Сейчас она нацелена на Марс. Если там есть хоть какие-нибудь растения, наш радиосигнал усилит их излучение, а установка поймает и зафиксирует. Ты хоть понимаешь, о чем я говорю.

– Не очень, – улыбнулась тетка. – Но ты продолжай, мне все равно интересно.

– Ну так вот, сидим мы сегодня у себя в мастерской, в подвальчике нашем, и вдруг директриса заходит. И требует, чтобы мы свою шарагу сворачивали, так она сказала. Дескать, из-за наших экспериментов на крыше школы ботанический сад расцвел. Антенна-то наша на крыше стоит. Ну, мы не поверили, поднялись на крышу, а там… Вокруг антенны трава по пояс. Прямо из рубероида растет. У самой антенны повыше и погуще, а ближе к краям помельче. Ромка говорит, что наша антенна сама какое-то излучение дает, из-за него семена, когда-то попавшие под рубероид, проросли и трава разрослась. Сегодня весь вечер аппаратуру проверяли. Ромка до сих пор там, программу новую составляет. Завтра новый эксперимент начнем. Мама Ира, отдай мне свой кактус.

– Господи, да кактус-то тебе зачем? – удивилась тетка.

– Для опыта, – пояснил племянник. – Он у тебя все равно не растет, вон чахлый какой. А мы из него целую пальму вырастим. Ты только представь, какой это прорыв в науке будет, если все получится. Направить нашу антенну на хлебное поле и можно будет по три урожая за лето снимать.

– И так еще мало всякой дряни кругом, одна сплошная радиация, – проворчала тетка. – Еще и вы со своими антеннами на поля полезете.

– Да ты что, мама Ира?! – возмутился Андрей. – У нас все экологически чисто! Ну, так как? Отдашь кактус?

– Ладно уж, забирай, изобретатель, – смилостивилась тетка. – Одного только никак понять не могу, каким калачом тебя в этот кружок заманили? Даже бокс свой забросил. Ты же ни в радио, ни в ботанике ничего не смыслишь. Чем ты-то там занимаешься?

– Ну, как ты говоришь, мне интересно. И потом, ты же сама советовала к умным людям поближе держаться, а не кулаки набивать. Может, и сам чему-нибудь научусь. Телевизор тебе чинить буду.

– Лучше не надо, – сразу отказалась тетка. – В одном ты уже поковырялся, выбрасывать пришлось. Ни один мастер назад собрать не смог. Ну, ты поел?

– Да, спасибо, мама Ира.

– Иди уроки делай. Посуду я сама вымою. Кстати, та девочка, с которой я тебя как-то раз видела, Оля, кажется, она тоже в вашем клубе?

– Да. А почему ты спрашиваешь?

– Просто теперь мне все понятно, – с улыбкой сказала тетка.

– Что это такое тебе понятно? – с подозрением спросил Андрей.

– Понятно, кто тебя в этот клуб затащил. Должна отметить, она симпатичная. И вообще, судя по всему, девочка хорошая, не ветреная. Ладная жена будет, одобряю твой выбор.

Андрей опешил.

– Мама Ира, ты чего?! – недоуменно воскликнул он. – Мне четырнадцать только-только исполнилось. Какая жена?! Мы с ней просто друзья. Совсем ты заговорилась.

Тетка расхохоталась, глядя на растерянную физиономию подростка.

– Это я так, гипотетически. Не смущайся.

– Кстати, раз уж ты повернула в такое русло, почему это тот дядька сказал, что мы еще увидимся? У тебя на него виды?

– Он так сказал? – насторожилась тетка.

– Да. Хотелось бы знать, чего ему у нас надо?

– Не знаю, – задумчиво произнесла женщина. – Возможно, ты не так его понял. Ладно, иди делай уроки, не забивай себе голову всякой ерундой.

Андрей пожал плечами и направился в свою комнату. Но в дверях кухни он остановился и сказал:

– Темнишь ты что-то, мама Ира. Но если хочешь знать мое мнение, мне этот дядька не понравился.

Когда он вышел, тетка включила воду и, громыхая посудой в раковине, тихонько пробормотала:

– Мне тоже.

Встреча действительно была неприятной. Странный человек пытался навести справки об одном из сотрудников института, профессоре Глазкове. Профессор умер два года назад и Матвеева мало что о нем знала. Вообще странно, что незнакомец пришел за сведениями именно к ней, простому сотруднику охраны, а не в отдел кадров института. Слишком много вопросов задавал странный гость. И все время Матвеевой казалось, что незнакомец пытается загипнотизировать ее, такое создавалось впечатление. От него веяло какой-то грозной мощью, окажись на месте Матвеевой более впечатлительный человек, он не смог бы противостоять его гипнотическому влиянию. Незнакомец вроде бы не сказал ничего такого, даже был излишне корректен и вежлив, но все же после встречи с ним в душе остался неприятный осадок, какое-то щемящее чувство тревоги.

На следующий день, сразу после занятий, члены радиоклуба собрались в своем подвальчике. Впрочем, радиоклуб – это было довольно приблизительное определение для их компании. Здесь собирались увлеченные натуры и занимались чем ни попадя, радиодело не было на первом месте. Основателем клуба и его идейным вдохновителем был «компьютерный гений» Роман. Он и «выбил» у директора школы это подвальное помещение. Своими силами ребята сделали ремонт, собрали кое-что из оборудования. Весной и осенью здесь было сыровато, а зимой довольно холодно, но энтузиастов это не пугало, главное – есть где заняться интересным делом. Никто ничему ребят не учил, все они были самоучками и тонкости любимого дела постигали своими силами, руководствуясь лишь журнальными статьями и научно-популярной литературой. И кое-чего достигли. Юные изобретатели сконструировали аппарат, надеясь своим путем отыскать следы жизни во вселенной. Аппарат, конечно, получился несовершенным и маломощным, скорее это была модель того, что задумывалось изначально. Но все же он работал. Изобретатели даже замахнулись на «грандиозный» проект, решив обследовать при помощи своего устройства поверхность Марса. Конечно же, все понимали, сколь ничтожно малы шансы достичь какого-либо результата при помощи такой примитивной техники, но уж очень хотелось почувствовать себя взрослыми серьезными исследователями. Несколько суток аппарат, управляемый программой, специально составленной Романом, держал красную планету на прицеле антенны. И результат не замедлил сказаться. Правда, не совсем тот, которого ожидали юные изобретатели. Вернее, совсем не тот. Есть ли жизнь на Марсе, хотя бы растительная, или нет, ребята так и не выяснили, зато установили, что их радиосигнал странным образом влияет на клетчатку растений, невероятно ускоряя их рост. Не предаваясь долгим размышлениям, энтузиасты решили повернуть свои опыты в другое русло, чем и занялись немедленно.

Сидя перед монитором своего старенького компьютера, по большей части собранного им самим, Роман увлеченно щелкал кнопками, загружая новую программу для установки. Колька с паяльником в руках проверял внутренности самого аппарата, заключенные в корпус от старого телевизора. Оля колдовала над микроскопом.

– Вот это да, – пробормотала она, глядя в окуляр.

– Что там у тебя? – спросил Роман, не отрывая взгляд от дисплея.

– Ты не поверишь.

– А ты попытайся объяснить. Я, поди, не глупей твоего Андрюхи.

– С чего это ты взял, что он мой?! – фыркнула Оля.

– Да ладно уж, – ухмыльнулся Рома, поправляя очки. – Мы хоть и инвалиды по зрению, но не совсем слепые, кое-что видим.

– Чего это ты там разглядел, инвалид?

По-прежнему не отрываясь от своего занятия, Ромка тихонечко пропел:

– Льет ли теплый дождь, падает ли снег…

Пряча голову в корпусе телевизора, Колька подхватил козлячьим голоском:

– … я в подъезде против дома твоего стою.

– Вы это о чем, парни? – изобразила девушка удивление, отлично понимая, куда гнут приятели.

– Сама знаешь, о чем, – сказал Колька, высунув голову наружу. – Да ты не смущайся, Оль. Любовь – божественное чувство.

Подперев подбородок кулаком, он мечтательно закатил глаза и тут же вскрикнул, задев паяльником ухо.

– И поделом, – рассмеялась девушка. – Не будешь чушь молоть.

– Нет, правда, Оль, Андрюха ведь неспроста к нам прибился, – сказал Рома. – Ему все эти микропроцессоры и прочие премудрости до лампочки. Его сила не в мозгах, недаром он боксом занимается. Слушайте, человеки, может, сделаем из Андрюхи охранника, на входе поставим. А чего? Он лось здоровый.

– Ты ему сам вот это все скажи, – предложила Оля. – Только завещание сперва оформи, а то вдруг он обидится, грушу боксерскую из тебя сделает.

– Сдаюсь, – улыбнулся Рома, поднимая руки. – Такой аргумент исключает возможность продолжения спора.

– Чего вы вообще к нему привязались?

– Да ты не обижайся, Оля, мы же просто шутим, – примирительно сказал Роман. – Андрюха парень, что надо! Подтолкни его в нужном направлении, горы свернет и не заметит. Да шучу я, шучу. Не смотри на меня, как на врага, у меня аж спину сводит от твоего взгляда. Я просто ворчу по-дружески. Мы же все тут друзья. Ты мой друг и я твой друг, встаньте дети в тесный круг, – снова запел он, кривляясь. – Мы в кругу своем большом очень дружно заживем.

– Что за песня? – полюбопытствовал Колька. – Крюкоров или Шкафутинский?

– Экспромт, – пояснил Рома. – Ремикс песен ненашего детства.

Оторвавшись от компьютера, он повернулся к Оле.

– Вернемся к телу. Что ты там разглядела в свой телескоп?

– Полынь проросла из частичек корешков, впечатавшихся в рубероид.

– Ну, это понятно, что не из воздуха появилась.

– Да подожди ты, не перебивай, дай закончить. Я взяла образцы из разных мест. Там, где трава проросла, корни живые. А вот в других местах… Крышу у нас перекрывали лет пять назад, если не больше. Столько времени они пробыли под рубероидом без света, воздуха и воды, зимой промерзали, а еще и были поджарены, когда крышу битумом заливали.

– Подожди-ка. Ты хочешь сказать…

– Вот именно! Это мертвая материя. Я потом еще проведу тесты, но мне кажется, что эти частички абсолютно мертвы. В обычных условиях из них уже никогда бы ничего не проросло.

– Это интересно, – заметил Колька, отложив паяльник в сторону. – Выходит, что излучение нашего устройства способно оживлять мертвую материю?

– Получается, что так, – кивнула Оля. – Только не ясно, что повлияло на эти частички, излучение самой антенны или отображенный сигнал.

– Второе исключено, – сказал Роман. – Не будем кривить душой, сигнал был очень слаб, чтобы за такой короткий срок достичь Марса и вернуться назад. Да и компьютер не зафиксировал отображение. Это излучение самой антенны, сигнал получился слишком рассеянный, надо будет устранить это в будущем. Но если все действительно так… – Роман встал со стула и потряс руками. – Коллеги, господа, товарищи, братья и сестры! Это же грандиозный прорыв в науке!

– Да подожди ты паясничать, – осадила его Оля. – Ты дальше послушай. Я сопоставила данные нашей травки и обычной полыни – никаких различий.

– Ты, Оль, тоже с выводами не спеши, – сказал Колька. – Генетика твоя страсть, но ты пока еще не профессор и даже не студент. Да и оборудование у тебя тут не институтское, все примитивно, как в цирюльне.

– Сама знаю. Но не думаю, что ошибаюсь, это же банальное тестирование. А самое интересное, парни, так это то, что наша трава вымахала за несколько дней без всякой подпитки, без воды. Это все равно, как из бетона огурцы бы росли.

– Ну, вода могла от дождей скопиться, – нерешительно предположил Колька.

Роман покачал головой.

– Ты вспомни, Колян, когда мы антенну устанавливали, на крыше рубероид от жары плавился. И потом ни разу дождя не было, пекло, как в июле.

– Ну, тогда не знаю, – сказал Колька, пожав плечами. – Мы, конечно, гении, но не до такой же степени. Ты-то, Оль, сама, что думаешь?

– Есть одна теория, – ответила девушка. – Но только теория.

– Давай ее сюда, – разрешил Рома.

– Возможно, что наша полынь брала влагу прямо из воздуха. Оттуда же и минералы, необходимые для роста.

Роман усмехнулся.

– Интересно, смело, красиво, но не совсем правдоподобно.

– Ничего другого предположить не могу.

Девушка развела руками и вскрикнула, задев кактус, стоявший на столе в баночке.

– Кто сюда этого ежика притащил? – недовольно спросила она, поморщившись.

– Воздыхатель твой, – томно произнес Роман и снова замурлыкал что-то лирическое.

– Что? – недоуменно переспросила Оля.

– А что?! – поддержал друга Колька. – В этом даже определенная романтика есть. Кто-то девушкам розы дарит, гвоздики там всякие банальные, а кто-то кактус в консервной банке.

– Сейчас я эту банку кому-то на уши натяну, – пригрозила девушка, взяв колючее растение в руки. – Вместе с кактусом.

– Эй-эй, поаккуратнее, – остановил ее Роман. – Этого ежика Андрюха приволок для опытов. Будем на нем эксперименты ставить. Ты ведь своей частной геранью не пожертвуешь на благо человечества.

– Ну и трепло же ты, Рома. А где Андрюшка сам-то?

– Соскучилась уже? – Роман хитро улыбнулся. – Но-но, поставь кактус! Шучу я. На крыше твой Андрюшка вместе с Лехой. Леха антенну демонтирует, а Андрюха траву косит.

– Вечно ты его заставляешь всякую ерунду делать.

– Ну уж извини, от каждого по способностям.

Дверь открылась, в мастерскую вошел Алексей с параболической антенной в руках. Следом ввалился Андрей, нагруженный мотками кабеля.

– А вот и наши работнички, – обрадовался Роман. – Что так долго?

– Торопились, как могли, – ответил Алексей. – А вы опять тут дурака валяете? Делом бы занялись.

– Нам валять некого, мы тут все умные, – многозначительно сказал Роман. – А делом сейчас займемся. Давай сюда антенну. Андрюха, бросай кабель в угол, он теперь нам долго не понадобится. Оля, кактус не мучай, поставь его на стол. Колька, ты закончил?

– Давно. Агрегат будет работать, как часики.

– Тогда давай антенну подсоединять. Сейчас только подкрутим кое-что.

– Помочь? – спросил Андрей.

Роман хлопнул приятеля по плечу и сказал:

– Поверь, Андрюха, самая лучшая помощь от тебя – держаться подальше от всего электрического и электронного.

Андрей пожал плечами.

– Подумаешь, один раз всего контакты перепутал.

– А работы потом на весь день было, – беспощадно напомнил Роман. – Нет уж, лучше постой в сторонке. Больше пользы будет.

– Ты новую программу состряпал? – спросил Алексей.

– А как же! Уже загрузил даже.

Роман вынул диск из дисковода и с гордостью продемонстрировал друзьям.

– Вот она, моя радость.

– И чего ты так долго возился? Мог бы и старую подправить. Еще и диск новый использовал, опять копию сделал. Не напасешься на тебя.

– Ты меня еще учить будешь. Кто здесь программист, в конце концов? По компьютерам я здесь главный! Ясно?

– Куда уж яснее, – покорно вздохнул Алексей, глядя на тщедушного очкарика сверху вниз.

– Вот так! – со значимостью произнес Роман, приняв наполеоновскую позу.

– Хорош задаваться, – пробурчал Колька, устанавливая антенну на столе. – Помог бы лучше.

– Вот-вот, – поддержала его Оля. – Займись делом, трепач.

Роман положил диск на стол возле компьютера и присоединился к Кольке. Через несколько минут все было готово к новому опыту.

– Ну-с, други, приступим, – сказал Рома, потерев руки. – Колян, нацель тарелку на кактус, сейчас мы из него бронтозавра делать будем.

Обернувшись к своему компьютеру, он в ужасе воскликнул:

– Ты что делаешь, неандерталец?!

Пока все были заняты подготовкой к эксперименту, Андрей нашел себе развлечение – он вдохновенно перекатывал по столу два диска. Вздрогнув при возгласе Романа, Андрей оглянулся и невозмутимо сказал:

– Я просто посмотреть взял. Чего ты разверещался? Держи свою пластинку.

Роман выхватил диск из руки Андрея и вставил его на место, пробурчав при этом:

– Одни вандалы кругом, ничего вам в руки дать нельзя.

– Хватит скандалить, – сказала Оля. – Включай быстрее. Я сегодня не могу долго тут торчать.

– Рожать, что ли, собралась?

– Сейчас как дам в грызло, – обиделась Оля. – И не посмотрю, что очкарик.

– Фи, как грубо, – поморщился Роман. – А с виду такая интеллигентная девочка из приличной семьи. А все-таки, кроме шуток, куда торопишься?

– Меня один человек на дискотеку пригласил.

Роман взглянул поверх очков сначала на Олю, потом на Андрея.

– Кажется, я догадываюсь, кто этот человек. Покидаете нас, значит. Променяли ученый аскетизм на радости жизни. Наше научное общество может не пережить такой потери. Эх вы, дезертиры.

– Может, ты все же займешься своими кнопками, – напомнил Алексей.

– Сейчас все будет, прошу не расходиться, – ответил Роман. – Это еще что такое? – пробормотал он, глядя на дисплей. – Куда делась вводная точка?

Послышался писк зуммера.

– Что-то не так? – спросила Оля. – Это же ответный сигнал. Чего ты там нахимичил?

– Я нахимичил?! – возмутился Роман. – Своему одному человеку спасибо скажи. Андрюха, дикарь ты безграмотный, ты чего мне подсунул?! Это же старая программа!

– Много же тебе времени понадобилось, чтобы это понять, – ехидно заметил Колька. – На всех бросаешься, а у самого в компьютере бардак полный. Программист-самоучка.

– Что?! Бунт на корабле?! – фальцетом взвизгнул Роман и кивнул Алексею. – Боцман, займитесь мятежником!

– Сейчас мы его за борт, – с готовностью отозвался Алексей, схватив Кольку за шиворот.

– Хватит дурковать, – попыталась утихомирить их Оля. – Займитесь делом.

– Ах да, у вас же сегодня дискотека! – воскликнул Роман. – Как же я мог забыть?! Андрюха, гони диск и можете топать на свои танцульки. Без вас только спокойней будет.

– Да вот он, рядом с тобой лежит, забирай, – Андрей взял диск со стола и протянул его Роману. – Сам все перепутал, а шуму-то… Было бы из-за чего волну поднимать.

В этот миг дверь распахнулась и в помещение вошел крупный мужчина атлетического телосложения в легком белом плаще. Андрей сразу узнал его. Это был тот самый человек, с которым они вчера столкнулись на лестничной площадке у двери теткиной квартиры.

Пристально посмотрев Андрею в глаза, незнакомец объявил ему:

– Ты пойдешь со мной, человечек.

– С чего это вдруг? – грубовато спросил парнишка.

Роман подошел ближе, поправил очки и поинтересовался:

– Гражданин, а вы, собственно, кто такой будете?

Ни слова не говоря, незнакомец бесцеремонно оттолкнул Романа в сторону.

Шагнув к Андрею, он крепко схватил его за плечо. Андрей попытался оттолкнуть незнакомца – с тем же успехом можно было биться о скалу.

– Андрюха, это кто? – недоуменно спросил Алексей.

– Да мне-то откуда знать? Придурок какой-то. Убери лапы, нос сломаю!

Андрей нанес незнакомцу короткий удар, целясь в солнечное сплетение, выше он вряд ли дотянулся бы. Тот молниеносно перехватил кулак парнишки. Пальцы подростка захрустели в ладони громилы, Андрей вскрикнул от боли.

Ребята наблюдали за этой сценой, пребывая в странном оцепенении, словно присутствие странного незнакомца лишало их сил и воли. Первой пришла в себя Оля. Схватив стул, она бросилась на выручку другу. Встретившись со спиной гиганта, стул разлетелся в щепки.

Незнакомец обернулся. По-прежнему сжимая одной рукой плечо Андрея, он накрыл другой ладонью лицо девушки и оттолкнул ее от себя. Оля влипла в стену.

Эта короткая схватка привела в чувство остальных, ребята набросились на незнакомца. Тот лишь пошевелил рукой – Роман отлетел в дальний угол, потеряв очки, Колька упал на стол и перевернулся вместе с ним, опрокинув антенну. Алексея незнакомец остановил, вогнав его в ступор просто взглядом. Расправившись таким образом со всеми, он выволок Андрея за дверь.

Оля последовала было за ними, но вдруг незнакомец остановился и вытянул руку. Из-под рукава плаща что-то блеснуло и в следующий миг выход из мастерской объяло пламя. Девушка отскочила в сторону.

Огонь быстро разгорался, наполняя помещение дымом. В этот момент из-под стола выбрался Колька. Он потряс головой, покрутил ею из стороны в сторону. Увидев, что в мастерской разгорается пожар, он схватил огнетушитель и принялся сбивать пламя. Вскоре огонь угас.

Из угла выполз Роман, щуря подслеповатые глаза.

– Бежим, Колька! – крикнула Оля. – Он утащил Андрюшку туда! Ромка, растолкай Лешку!

Колька и девушка выбежали из помещения. Роман подошел к Алексею, неподвижно стоявшему в центре, и потормошил его.

– Эй, Леха! Ты чего? Уснул, что ли?

Алексей вздрогнул.

– А? Что? – спросил он, глупо моргая. – Что случилось? Откуда дым? Что пищит?

Роман прислушался, в мастерской действительно раздавался настойчивый писк зуммера. Аппарат, управляемый старой программой, извещал юных изобретателей, что системой снова получен ответный сигнал.

Глава пятая

Капитан милиции Чеботарев сидел на диване, перелистывая старые затертые тетради. Его напарник, молодой выпускник училища стажер Васин, нервно ходил по комнате.

– Прижал бы ты куда-нибудь свою задницу, стажер, – произнес Чеботарев, хмуро взглянув на напарника поверх тетради. – Чего мельтешишь?

– Волнуюсь немного, – смущенно ответил Васин.

Он взял с журнального столика хрустальную вазу, повертел в руках.

– Поставь на место, – строго сказал Чеботарев. – Не хватало еще разбить чего-нибудь. И так хорошо, что здесь сидим, а не торчим на чердаке. Сиди смирно, Вася.

– Да пусть смотрит, – разрешила хозяйка. – Не жалко.

– Я не Вася, товарищ капитан, я Васин, – поправил стажер. – А зовут меня Мишей.

– Сядь, Миша, не суетись.

Стажер опустился в кресло. Он и в самом деле нервничал. Только вчера его направили в отдел на оперативную работу и вот уже первое ответственное задание – засада. В квартире, где они расположились с капитаном, проживает некая Ирина Матвеева, кстати, старая знакомая капитана. Надо сказать, симпатичная дамочка. На днях какой-то тип похитил ее приемного сына прямо из здания школы, на глазах у приятелей и потребовал в обмен на ребенка дневники давно умершего академика, хранившиеся в архиве института, где работает Матвеева. Встреча назначена на сегодня. Группе поручено проследить за преступником и в случае опасности для потерпевших задержать. А у стажера даже оружия нет, пока не положено. Даже не знает, как себя вести, случись чего. Вот и нервничает. Как-то там все сложится и чем закончится первое задание?..

Чеботарев, напротив, спокоен, как удав. Хотя, это только внешне, его тоже разные думы грызут. Но он свое дело знает и не привык суетиться. Задача предстоит в общем-то простая, попасти объект, а в случае угрозы жизни потерпевших задержать. Все предусмотрено, за домом наблюдают с трех позиций, на чердаке притаился ОМОН. Вообще-то, строго говоря, похищения людей не совсем в юрисдикции Чеботарева, этим должны заниматься коллеги из другого ведомства. Но конторы, как всегда, слишком долго договариваются меж собой, да и случай тут особый, своего рода дело чести. Матвееву капитан знал лично, еще в бытность свою лейтенантом служил с ней в одном отделении, был близко знаком и с ее покойным мужем. А мужик, похитивший сына Ирины, со странностями. Вот для чего ему дневники академика? Второй раз Чеботарев перечитывает эти тетради, ничего особенного. Обычные записи интеллигента о собственной жизни, перемежающиеся с профессиональными наблюдениями и массой лирических отступлений. В общем, ничего интересного, абсолютно не за что зацепиться. Однако ведь должно там быть что-то важное, не зря похитителю так нужны эти тетради.

Размышления капитана прервал голос, вырвавшийся из наушника:

– Внимание! К подъезду подходит высокий крупный мужчина в белом плаще. По описанию похож на нашего клиента.

– Всем приготовиться, – распорядился Чеботарев. – Ирина, он идет. Делай все, как договорились. Вася, за мной. В случае чего вперед не высовывайся. Неизвестно, что этот парень под плащом прячет.

Милиционеры вышли в другую комнату. Через минуту задребезжал дверной звонок. Матвеева впустила в квартиру рослого незнакомца и провела его в гостиную.

– Где то, что я просил? – спросил незнакомец.

– Сначала я хочу увидеть своего сына.

– Увидите. Где записи?

– Вот.

Матвеева протянула визитеру три толстые тетради. Тот быстро перелистал их все.

– Где мой сын? – спросила Матвеева.

Незнакомец проигнорировал вопрос. Протянув женщине тетради академика, он потребовал:

– Прочтите мне это.

– Где мой сын? – повторила Матвеева.

– Вы увидите человечка, – ответил незнакомец. – Он цел и невредим.

– Почему я должна верить вам на слово?

– Вам придется мне поверить. Вы получите человечка назад, когда я получу то, что мне нужно.

– Я уже выполнила ваше требование. Что еще вам нужно?

Незнакомец снова протянул Матвеевой тетради.

– Прочтите мне это.

– Вы разве неграмотный?

– Прочтите, – с нажимом повторил незнакомец.

Чеботарев и Васин, стоя за дверью в соседней комнате, переглянулись. Стажер округлил глаза. Вечер грозил затянуться. Если Матвеева начнет перечитывать тетради прямо здесь и сейчас, им быть в засаде до самого утра. Капитан сделал Васину знак молчать и быть готовым ко всему, группа наружного наблюдения сообщала, что в подъезд вошел еще один человек, такой же крупный, как и первый, и поднимается по лестнице.

– Кто же вы все-таки такой? – спросила Матвеева.

– Вам незачем это знать.

В этот момент задребезжал дверной звонок.

– Я открою, если не возражаете, – сказала хозяйка.

– Возражаю, – ответил незнакомец и снова протянул ей тетради. – Читайте. Чем быстрее вы это сделаете, тем скорее увидите человечка.

В дверь снова позвонили.

– Но ведь звонят, – сказала Матвеева и сделала попытку обойти незнакомца.

Одним движением гость легко бросил женщину в кресло.

– Читайте.

– Да не буду я ничего читать! – взорвалась Матвеева. – Верните мне сына! Немедленно!

Незнакомец склонился над женщиной, его сверлящий жуткий взгляд пугал и завораживал.

– Я не знаю, женщина, как тебе удается противостоять моему интеллекту, – произнес он, вцепившись в глаза Матвеевой своим гипнотическим взглядом. – Но я могу заставить тебя сотрудничать со мной иным способом.

Его пальцы сдавили плечо женщины с нечеловеческой силой. Матвеева попыталась ударить незнакомца. Удар бывшего сержанта мог бы сломать противнику переносицу, но кулак не достиг цели, оказавшись в крепких пальцах незнакомца. С безразличным видом он спокойно вывернул женщине руку так, что затрещали суставы. Матвеева вскрикнула от боли.

– Парни, наш выход! – скомандовал Чеботарев, давая сигнал омоновцам, засевшим двумя этажами выше.

Он выбежал из комнаты и, прыгнув на громилу, ударил его по затылку рукоятью пистолета. Однако это не произвело должного эффекта. Молниеносно развернувшись, гигант отбросил капитана в сторону, как пушинку. Чеботарев разнес спиной стеклянные полки серванта и выронил пистолет. Вырвав Матвееву из кресла, словно куклу, человек в плаще швырнул ее в стену. Потеряв сознание, женщина упала на пол. Заметив в дверях соседней комнаты Васина, незнакомец вскинул руку, из рукава его плаща выставилась трубка. Стажер едва успел нырнуть за дверной косяк, в следующий миг из трубки вырвался яркий снаряд и взорвался снопом огня.

Все с тем же безразличием на лице странный человек сунул тетради в карман плаща и направился к выходу. Чеботарев поднял голову, стряхнул осколки стекла и потянулся за пистолетом. Но в этот момент входная дверь рухнула на пол, сорванная с петель мощным ударом. Однако вместо омоновцев, которых ожидал увидеть Чеботарев, в комнате появился незнакомый мужчина, такой же рослый и мощный, как и первый незнакомец. Встретившись взглядами, оба гиганта на мгновение замерли. Они не проронили ни слова, но Чеботарев интуитивно определил сразу – встретились два смертельных врага.

Человек в плаще вскинул руку, но второй оказался проворнее, метнувшись вперед быстрее молнии, он ударил противника в грудь всей массой и оба вывалились в окно, разбив раму вдребезги.

– Вася, живой? – окликнул Чеботарев напарника.

– Я Миша, – послышалось в ответ.

– Мне без разницы. Помоги хозяйке. Вызови «скорую» и пожарников.

Подобрав пистолет, Чеботарев выбежал из квартиры.

Рухнув на асфальт с высоты третьего этажа, противники раскатились в стороны. Человек в плаще первым вскочил на ноги и выстрелил из своего необычного оружия. Противник попытался увернуться, но сноп огня все же опалил его левую руку.

Раздался оглушительный визг тормозов. Мчавшийся по дороге грузовик едва успел застопорить ход. Все же машина задела второго громилу, он отлетел далеко в сторону, получив мощный удар правой фарой. Силой инерции грузовик развернуло поперек дороги. Человек в плаще бросился к грузовику, выбросил водителя из кабины и сам сел за руль. Машина развернулась и рванулась вперед. Второй человек вскочил на ноги и бросился вслед за автомобилем. Без труда догнав грузовик, он запрыгнул в кузов.

Из-за угла дома выбежал Чеботарев. Следом вылетела «Волга» группы наружного наблюдения и притормозила рядом. Едва Чеботарев впрыгнул на заднее сиденье, машина помчалась вслед за грузовиком. За «Волгой», визжа сиреной, последовал милицейский «УАЗик».

– Куда смотрели?! Почему не задержали?! – возмутился Чеботарев. – Вам даже свиней пасти нельзя доверить. Что с омоновцами случилось?

– Да ты сам разве не видел? Все под дверями лежат. Тот тип их вырубил, который вторым пришел. Не бойся, Михалыч, догоним и возьмем обоих. Подмогу уже вызвали.

Грузовик мчался посреди дороги напролом как танк, вынуждая встречных водителей сворачивать в сторону. Тем временем человек, что был в кузове, перебрался на кабину. Распластавшись на крыше, он ударил кулаком в лобовое стекло. Осколки осыпались внутрь, расцарапав лицо и руки человека в плаще, на его горле сомкнулись пальцы противника. Сидевший за рулем вдавил педаль тормоза в пол, его преследователя сорвало с крыши и бросило на капот двигавшегося навстречу джипа.

Джип затормозил, человек упал на асфальт. Из машины вышел коротко стриженый детина с квадратными плечами.

– Э, орел, я не понял, ты че тут разлетался?! – возмутился он, растопырив пальцы. – Не видишь, тут люди ездиют? Че ты крылья разбросал?

Грузовик снова рванулся вперед. Выставив руку в окно, человек в плаще выстрелил на ходу. Джип подбросило в воздух и разорвало в клочья, пламя перекрыло дорогу от края до края. Хозяин джипа хлопнулся на дорогу, впечатавшись физиономией в асфальт.

Милицейские машины остановились перед стеной огня. Из «Волги» первым выскочил Чеботарев, он вскинул пистолет, но так и не решился выстрелить вслед грузовику.

Человек, преследовавший похитителя, поднялся на ноги. Вся его одежда потемнела от крови, сочившейся из многочисленных ран. Двое оперативников, держа оружие наготове, бросились к нему, но великан в одно мгновение уложил обоих на землю и побежал прочь. Чеботарев снова вскинул пистолет. В этот миг раздался резкий хлопок и всех ослепила яркая вспышка. Когда спустя минуту зрение восстановилось, беглец уже исчез из вида.

– Обшарьте эти дворы, – распорядился Чеботарев. – Расспросите прохожих. Он весь в кровище, наверняка где-то наследил. Может, на чердаке сховался или в подвале. Действуйте, не стойте. Петренко, свяжись с управлением, пусть все свободные наряды посылают сюда, надо прочесать этот район.

Хозяин джипа, все это время лежавший на асфальте, осторожно поднял голову и огляделся.

– Во, блин, отморозки дают! Куда только менты смотрят? За что мы вас, козлов, кормим, налоги платим?

– Поговори еще, – огрызнулся Чеботарев. – На нары захотел?

– Ты че, командир? Какие нары? За че? Я сам пострадавший!

– Статью я тебе найду, не беспокойся. Что у тебя в машине взорвалось? Фугасы вез Масхадову?

– Какие, на хрен, фугасы?! Ты че, командир? Офонарел, что ли? Я это… Бизнесмен типа. Макаронами занимаюсь.

– Вот иди и торгуй своими макаронами. Не мешай работать.

Чеботарев взглянул на догорающие останки джипа и плюнул в сердцах.

– Доктор Рул, на связи капитан Трот.

– Я слушаю вас, капитан.

– Объявился чистильщик. И совсем не там, где мы ожидали. Я пока не могу разобраться в ситуации, но в круг его интересов каким-то образом попали сын командора и его приемная мать. Командор столкнулся с чистильщиком в их доме, но упустил противника. Тут была большая заварушка, доктор, и скажу честно, меня это беспокоит. Служба Контроля землян едва не схватила командора. Нам пришлось вмешаться и применить световые гранаты. Я в затруднении, не знаю, что предпринять дальше.

– Где сейчас командор?

– Он в безопасности. Мы держим его под визуальным наблюдением. Но чистильщик снова исчез. И, как я успел понять, ребенок командора у него.

– Тогда нет причин для беспокойства. Если чистильщик является прямой угрозой жизни ребенка командора, Орк разыщет его на краю вселенной. Продолжайте наблюдение, командор сам приведет вас к чистильщику и своему сыну. А уж тогда не зевайте. До той поры старайтесь ни во что не вмешиваться, но и не допускайте вмешательства землян в нашу операцию. Удачи вам, капитан.

Командор заночевал в бытовке дорожных рабочих. С великим трудом ему удалось запутать следы и оторваться от преследователей. Взломав вагончик, он распластался на грязном полу, предоставив отдых своему измученному телу.

День выдался тяжелый. Орк наконец решился войти в заветный дом, где жил его сын, и неожиданно встретился с чистильщиком. Итог – сына не нашел, чистильщика упустил, в ситуации полностью запутался, все тело изломано. Любой землянин или танаец на его месте после такой передряги умер бы через несколько минут. Но командор был специально тренирован для подобных случаев, его организм мог выдержать и не такие нагрузки. Более того, он был способен сам излечить себя без медикаментов и хирургии.

Немного отдохнув и собравшись с силами, командор приступил к реконструкции собственного тела. Сконцентрировав волю и разум, он сосредоточился, вводя себя в транс. Вскоре почувствовалось потепление в области поврежденных тканей, через несколько секунд оно сменилось жжением. Раны затянутся, ожоги сойдут, сломанные кости срастутся. За ночь организм командора потратит огромное количество нервной энергии, но физическую целостность восстановит полностью.

Глава шестая

Матвеева лежала на больничной койке, закрыв глаза. Она не спала, это было какое-то забытье, тревожное и беспокойное. Перед глазами все стоял тот странный человек, похитивший ее Андрюшеньку. Несмотря на заверения Чеботарева, старого знакомого, милиция не смогла задержать похитителя и найти мальчишку. Где-то теперь племянник? Что с ним? Воспаленный горем мозг рисовал картины одну ужаснее другой. От мысли, что Андрею сейчас плохо, женщину охватывала невыразимая тоска, а уж о том, что она больше никогда не увидит племянника, страшно было и подумать. Без него просто не хотелось жить. Этот непоседливый мальчишка – все, что осталось у Матвеевой в жизни. Когда-то она взяла опеку над сиротой лишь из чувства долга. Матвеева не была знакома с его матерью, обе только знали о существовании друг друга, не более. И для нее юный родственник был практически посторонний, она не питала к нему ни симпатии, ни антипатии. Но случайно узнав о судьбе племянника, она немедленно приехала навестить его в детский дом. Так уж сложилось, что Матвеева оказалась единственной родственницей, больше о мальчишке позаботиться было некому. И движимая чувством долга тетка приехала к племяннику, ставшему сиротой. Когда же она увидела угловатого нелюдимого мальчишку, сторонившегося людей, между ними вдруг что-то произошло, внезапно образовалась какая-то незримая связь, встретились два одиночества. Матвеева поняла, что уже не сможет оставить племянника. Так в ее доме появился Андрюшенька, изменив всю жизнь женщины. Он вернул ей радость жизни, утраченную после смерти любимого мужа. А сколько усилий приложила сама Матвеева, чтобы увидеть его улыбку, услышать радостный счастливый смех мальчишки. А как она сама была счастлива, когда воспитанник впервые назвал ее мамой Ирой. И вот теперь какой-то проходимец ради старых затертых тетрадей решил лишить ее единственной радости в жизни, отобрать ее счастье, разрушить их семейный уют. Она была готова ползти даже в гипсе на край света и ценой собственной жизни освободить племянника. Но тело, изломанное после столкновения со странным незнакомцем, отказывалось повиноваться, врачи не обещали скорого выздоровления.

Отчаяние все сильнее терзало душу. Собственное бессилие причиняло страданий больше, чем боль. Женщина простонала.

– Вам больно? – услышала она незнакомый голос.

Матвеева вздрогнула от неожиданности и открыла глаза. Рядом сидел мужчина средних лет довольно мощного телосложения в спецовке дорожного рабочего. Пребывая во власти тревожных дум, женщина совсем не заметила, как он вошел.

– Кто вы? – спросила Матвеева немного испуганно, попытавшись отстраниться от незнакомца подальше, насколько позволяли гипс и сломаные ребра.

– Не бойтесь меня, – произнес посетитель. – Я не причиню вам зла.

После недавних событий Матвеева была готова видеть врага в каждом незнакомце. Но, как ни странно, взгляд этого человека внушал доверие, казался честным и открытым, а голос действовал успокаивающе.

– Все-таки кто вы такой? – снова спросила Матвеева.

– Называйте меня просто Аркадий, – ответил незнакомец.

– Что вам нужно?

– Хочу поговорить с вами.

– О чем же?

– О сыне, – произнес незнакомец.

Казалось, это слово далось ему с трудом. Помолчав немного, он тихо добавил:

– О вашем сыне.

– Вы знаете, где он? – с надеждой спросила Матвеева.

Аркадий покачал головой.

– Это я хотел узнать от вас. Разве вам это неизвестно?

Матвеева закусила губу и ничего не ответила. Мужчина помрачнел.

– Что случилось? – спросил он. – Чего хотел человек, который приходил к вам? Что ему было нужно?

– Кто вы? – в третий раз спросила Матвеева.

– Я уже сказал.

– Да, я слышала, что вас зовут Аркадий. Но кто вы такой?

– Это трудный вопрос, – задумчиво произнес дорожник. – Пожалуй, я не смогу вам ответить.

– Странный у нас получается разговор, – заметила женщина.

Аркадий улыбнулся.

– Вы не доверяете мне, – сказал он. – Но поверьте, я не причиню вам зла. Я только хочу помочь. Но для этого я должен знать, что случилось.

– А вы сможете помочь? – снова недоверчиво спросила Матвеева.

– Постараюсь. Но, повторяю, для этого я должен знать все. Доверьтесь мне. Чего хотел от вас тот большой человек?

Матвеева посмотрела в глаза своему собеседнику. Она не могла вот так сразу слепо довериться незнакомцу, но против ее воли взгляд Аркадия рассеивал все опасения, успокаивал ее тревогу. Этот человек странно напоминал того незнакомца, что похитил Андрюшу. В его взгляде чувствовалась сила не менее грозная, но не злобная, она внушала доверие, вселяла чувство защищенности. Вдруг этот человек действительно сумеет помочь ей вернуть воспитанника? Надеяться сейчас особо не на кого, впору хвататься за любую соломинку.

– Он похитил Андрея, моего сына, – медленно произнесла Матвеева.

На какой-то миг ей почудился испуг в глазах собеседника. Но, может быть, это только показалось.

– Зачем он это сделал? – спросил Аркадий. – Что ему нужно?

– Он потребовал, чтобы я выкрала из архива нашего института дневники одного ученого.

– Глазкова? – уточнил Аркадий.

– Да, академика Глазкова. Откуда вы знаете?

– Догадался. Вы принесли ему эти записи?

– Да. Но он не отдал мне сына.

– Почему?

– Он потребовал, чтобы я сначала прочитала ему дневники Глазкова. Потом кто-то позвонил в дверь, началась потасовка, дальше ничего не помню.

– Так он потребовал, чтобы вы прочитали ему дневники? – переспросил Аркадий.

На несколько секунд он задумался, потом кивнул.

– Понятно.

– Что вам понятно? – спросила Матвеева.

– Кое-что. Это я звонил, когда вы разговаривали с тем человеком. Сожалею, что появился слишком поздно.

– Так значит, это вы преследовали его, – догадалась Матвеева. – Капитан Чеботарев мне рассказывал. Это вы вынесли дверь и разворотили окно в моей квартире.

Аркадий виновато улыбнулся.

– Извините.

– Вы знаете того, кто похитил Андрея? – с надеждой спросила Матвеева. – Вы встречались с ним раньше? Кто он?

– Нет, мы никогда не встречались до вчерашнего дня, – ответил посетитель. – Но кто он, мне известно. Однако этого я вам сказать не могу. Поверьте, я стараюсь быть честным с вами, но ответить на этот вопрос все же не могу. Лгать вам я не хочу, а сказать правду не имею права. Но я приложу все усилия к тому, чтобы мальчик вернулся домой живым и невредимым. В этом вы можете мне верить.

Матвеева снова пристально посмотрела в глаза посетителю.

– Мне кажется, что вы говорите искренне. Но все же, кто вы? Почему именно вы так озабочены судьбой Андрея?

– А разве это плохо, помогать человеку, попавшему в беду? – задал встречный вопрос собеседник.

– Нет, конечно. Но в наше время редко можно встретить отзывчивость и сочувствие в людях, а вы, судя по рассказу Чеботарева, рисковали жизнью, пытаясь задержать того человека. У вас есть какой-то свой интерес?

– Есть, – кивнул Аркадий. – Но я не хотел бы об этом говорить.

– Так вы говорите, что вас зовут Аркадий? – задумчиво пробормотала Матвеева.

И вдруг ее осенило.

– Вы его отец? Отец Андрея?

Посетитель ничего не ответил, но по его глазам женщина поняла, что попала в точку. И в один миг ее отношение к этому человеку изменилось. Стоило только вспомнить того несчастного мальчишку, которого она впервые встретила в детском доме и вся искренность его отца показалась фальшивой.

– Долго же собирался сыночка навестить, – произнесла Матвеева холодно и презрительно. – Где шлялся, папаша?

– Я был далеко, – тихо ответил Аркадий. – Очень далеко.

В его голосе прозвучала такая печаль, что у Матвеевой непроизвольно сжалось сердце, все же оно не было таким уж каменным, как казалось окружающим.

– Я узнал о его существовании лишь несколько дней назад, когда вновь оказался в здешних краях, – продолжал Аркадий. – Я даже не уверен, действительно ли он мой сын, но готов сделать для его спасения все возможное и невозможное. В том, что он оказался в таком положении, есть и моя вина. Я действительно слишком долго собирался, никак не мог решиться прийти в ваш дом. Появись я на день раньше, и всего этого можно было бы избежать. Я упустил похитителя и теперь должен снова отыскать его, должен разыскать сына. Надеюсь, что вы поможете мне в этом.

Странное впечатление производил этот человек. Матвеева даже не могла предположить, кто является отцом ее воспитанника, но заочно презирала его. Презирала за то, что он бросил семью, бросил своего маленького сына, не пришел ему на помощь, когда мальчишка, как никогда, нуждался в поддержке близких. Но вот он сидит рядом и женщина не испытывает к нему неприязни. Ей даже жаль этого человека, такая неподдельная грусть и тоска звучит в его голосе, когда он говорит о сыне. И говорит он искренне, этого просто невозможно отрицать. Нелегкая жизнь закалила Матвееву, сделала ее суровой и недоверчивой к окружающим, она стала невосприимчива к чужим слезам и откровениям. Но этому человеку она верила и ничего не могла с собой поделать.

– Вы действительно сможете отыскать Андрюшу? – спросила Матвеева.

– Смогу. Но вы должны помочь мне.

– Чем я могу помочь? Я сказала все, что знаю. Мы уже с Чеботаревым головы ломали, но ничего не придумали.

– Что было в дневниках Глазкова? Что в них было такого, что могло заинтересовать похитителя?

– Я не знаю, – устало ответила женщина. – Мы с Чеботаревым внимательно прочитали их, но не нашли ничего особенного.

– Там что-нибудь было написано о пожаре в тайге? – продолжал спрашивать Аркадий.

– Да. В связи с пожаром упоминалось еще о каких-то жуках. Но ничего такого особенного.

– А об этих жуках еще где-нибудь упоминалось в дневниках?

– Да, и довольно часто. Вы считаете, что в них все дело?

Аркадий ничего не ответил, казалось, он погрузился в глубокие размышления.

– Поговорите с Чеботаревым, – посоветовала Матвеева.

Аркадий покачал головой.

– Нет, с милицией мне лучше не сталкиваться.

Это уже настораживало. Матвеева восприняла его слова так, что у отца мальчишки проблемы с законом. Заметив тревогу в глазах женщины, Аркадий поспешил рассеять ее сомнения.

– Нет, я не преступник. Но обстоятельства таковы, что я вынужден избегать контактов с любыми официальными органами. Это несет опасность не только мне, но и окружающим. Извините, я не могу вам всего объяснить, просто не имею права.

И снова Матвеева не уловила в его словах ни тени лжи. Практически против воли она все более проникалась доверием к этому человеку.

– Попробуйте расспросить ребят из клуба, – дала она еще один совет. – Это в школе. Андрюша занимался там радиотехникой с друзьями. Они видели, как тот человек забирал Андрюшу, может быть, смогут что-нибудь подсказать.

– Хорошо, – согласился Аркадий. – Я так и сделаю.

Он поднялся на ноги.

– Мне пора. Извините, что потревожил вас. Поправляйтесь.

– Постараюсь, – ответила Матвеева, усмехнувшись.

Она кашлянула, кашель болью отозвался в груди. Матвеева закусила губу, сдерживая стон. Аркадий внимательно посмотрел на женщину, придвинул табурет ближе и снова сел. Затем он положил левую ладонь на грудь больной, а правой накрыл ее лоб.

– Что вы делаете? – недоуменно спросила Матвеева.

– Расслабьтесь и доверьтесь мне. Вам не будет больно. Закройте глаза.

Женщина послушно сомкнула веки. Она не понимала действий Аркадия, но почувствовала, как из груди по всему телу разливается тепло. Через некоторое время Аркадий убрал руки и спросил:

– Теперь легче?

Матвеева кивнула. Действительно, нога перестала зудеть, боль в сломаных ребрах утихла, исчезло и головокружение, мучившее ее после сотрясения.

– Как вы это сделали? – удивилась женщина.

Аркадий улыбнулся.

– Это часть моей профессии. И это самое меньшее, что я могу для вас сделать.

Он взял ее руку в свои ладони и тихо произнес:

– Спасибо вам. Спасибо за сына. Я в вечном долгу перед вами.

Аркадий поднялся и, не прощаясь, направился к выходу.

– Подождите, – окликнула его Матвеева.

Мужчина обернулся.

– Скажите, вы заберете Андрея к себе?

– Не знаю, – ответил Аркадий, тяжело вздохнув. – Я даже не знаю, что будет со мной, сможем ли мы быть вместе, не знаю, как он встретит меня, что скажет, что скажу ему я. Он хотя бы когда-нибудь спрашивал обо мне?

Матвеева ответила не сразу. Этот человек мог спасти ее Андрюшеньку и хотя мог так же и отнять его навсегда, все же был ей симпатичен, не хотелось причинять ему боль. И все-таки сладкая ложь не шла на язык.

– Нет, – медленно сказала она. – Никогда.

Аркадий снова тяжело вздохнул.

– Не знаю, как у нас все сложится дальше, – произнес он. – Но в любом случае мы вас не забудем, ни он, ни я.

В этот момент дверь распахнулась и в палату вошел Чеботарев с цветами в руках. За ним появился Васин. Увидев Аркадия, капитан отшвырнул букет и рванул пистолет из кобуры. Аркадий среагировал мгновенно. Неуловимым движением он опрокинул Чеботарева на пол, пистолет выпал из руки капитана. Оттолкнув Васина в сторону, дорожник выбежал в коридор. Стажер схватил пистолет капитана.

– Нет! – воскликнула Матвеева.

Но ее крик не остановил Васина, прогремели два выстрела. Чеботарев вскочил на ноги и отобрал у стажера оружие.

– Дай сюда, балда! Где он?

– Ушел, – растерянно пробормотал Васин.

– Живо за ним!

Милиционеры выбежали за дверь. Через несколько минут они вернулись.

– Как в воздухе растворился, – пробурчал Чеботарев, потирая ушибленный затылок. – Привет, Ирина! Как ты?

Он подобрал с пола свой букет, отряхнул и положил на кровать, виновато пробормотав:

– Извини, помялся немного.

– Ребята, зачем вы на него набросились? – сердито спросила Матвеева.

– Я подумал, что ты в опасности. Это же тот самый громила, который вчера от нас ушел. Чего он тут делал?

– Эх, Коля… Это отец Андрея.

– Кто? – переспросил Чеботарев, почему-то взглянув на Васина.

– Отец мальчишки, – повторил стажер слова Матвеевой.

Чеботарев поскреб в затылке и присвистнул.

– Во дела! А Вася его в розыск заявил.

– Вы же сами велели, товарищ капитан, – пробормотал стажер, оправдываясь.

– Вы хоть не ранили его, ребята? – с тревогой спросила Матвеева.

Чеботарев кашлянул и покосился на Васина. Стажер смущенно потупился.

– Вообще-то Вася его зацепил, там в коридоре кровь на стене. Но, видимо, ничего серьезного.

– Я не Вася, а Васин, – уныло поправил стажер.

– Он сказал, куда направится? – спросил Чеботарев.

Помня слова своего необычного посетителя, Матвеева не решилась сказать правду.

– Нет, – ответила она.

– Жаль. Этот парень явно что-то знает. Ну ничего, найдем.

– Вы забыли, товарищ капитан, мы этим делом уже не занимаемся, – напомнил стажер.

– Заткнулся бы ты, Вася, – хмуро посоветовал капитан.

– Что-то случилось? – спросила Матвеева.

– Это дело, Ирина, у нас ФСБ забрала, теперь их парни Андрея искать будут. Скоро и к тебе наведаются, жди гостей. Но я все равно буду следить за событиями, ты не волнуйся. И пацана твоего мы разыщем. Идем, Вася, у нас дел по горло. Будь здорова, Ирина, поправляйся. Ах, черт, чуть не забыл. Вася, дай кулек.

Стажер протянул капитану черный пакет. Чеботарев положил его на тумбочку.

– Вот, тут тебе апельсинчики, яблочки, фрукты разные. Это половина моя собрала. Поправляйся, Ириша.

Ребята стайкой сидели на подоконнике в вестибюле школы. Занятия давно закончились, но они не расходились. Обычно в это время друзья сидели в своем подвальчике, но после недавнего происшествия милиция опечатала помещение мастерской и идти стало некуда.

Настроение было хуже плохого, даже разговаривать не хотелось. Первым подал голос Лешка.

– Ну, чего делать-то будем? – спросил он. – Полчаса уже тут торчим.

Друзья почти никак не отреагировали: только Колька пожал плечами, да Рома чуть шевельнул бровями. Алексей взглянул на Олю. Девушка сидела, покусывая губы, глаза ее странно блестели. Лешка тронул подружку за плечо и сказал:

– Оль, да не переживай ты так. Второй день уже сама не своя ходишь. Ничего с Андрюхой не случится.

Девушка молча кивнула.

– Может, в кафешку пойдем, – предложил Колька.

– Чего там делать? – спросил Алексей.

– Так, посидим. Пивка дернем, оттянемся. В подвал все равно долго не пустят. Ты-то чего молчишь?

Колька пихнул Романа в бок.

– Думаю, – ответил тот. – А пива тебе никто не нальет, недорос еще.

Снаружи послышался треск мотоцикла. Лешка повернулся и посмотрел в окно.

– Смотрите, – сказал он приятелям. – Вон мужик какой-то прикатил. Ничего у него техника, только не тому досталась.

– Почему это? – спросил Колька.

– Сам посмотри. Он даже на парковку мотик поставить не может, не знает, с какой стороны подножка. Поди, всю жизнь только на бульдозере и ездил. Смотри-смотри, так и не нашел, на бок бросил. Вот дебил. Сюда идет.

Через минуту с улицы вошел мужчина средних лет могучего телосложения, оранжевая куртка дорожного рабочего была ему явно тесновата. Заметив ребят, незнакомец направился к ним.

– Привет, молодежь! У вас тут где-то то ли клуб, то ли радиокружок есть. Где это?

– Это вообще-то внизу, в подвале, – ответил Алексей. – Только туда сейчас хода нет, менты все опечатали.

– Жаль. А кто там делами заправляет, знаете?

– Знаем, – кивнул Роман. – Это наш клуб.

– Вот вы-то мне и нужны, – обрадовался незнакомец.

Правой рукой он легко придвинул тяжелую скамью поближе и сел. Левой рукой мужчина старался не двигать и когда сел, осторожно примостил ее на коленях. Похоже, эта рука у него была повреждена, на рваном рукаве темнело бурое пятно.

– У вас тут недавно заварушка была, – сказал незнакомец. – Расскажите, что произошло.

– А вам зачем? – спросил Колька. – Вы кто?

Незнакомец пристально посмотрел на ребят. Его пронзительный гипнотический взгляд нелегко было выдержать.

– Я должен это знать, – твердо, с нажимом произнес незнакомец. – Расскажите мне все, что знаете.

– Да мы уже ментам все рассказали, – сказал Лешка, пожав плечами. – Ворвался мужик какой-то, все разворотил, пожар устроил. Андрюху с собой забрал. Вот и все.

– Поподробней, пожалуйста, – потребовал незнакомец.

Роман окинул мужчину внимательным взглядом и спросил:

– А зачем вам это?

– Вы хотите помочь своему другу? – вопросом ответил незнакомец.

Оля встрепенулась при этих словах, а Колька сказал:

– Мы бы с радостью. Но мы же ничего не знаем. Где его искать?

– Это я и должен выяснить. Помогите мне. Расскажите подробно все, что произошло.

Ребята переглянулись, словно советуясь друг с другом. Роман кивнул и принялся рассказывать о визите странного человека, похитившего Андрея. Незнакомец слушал его внимательно, изредка задавая наводящие вопросы, уточняя детали. Когда мальчишка закончил, незнакомец спросил:

– Это все?

– Все, – ответил Роман, кивнув.

– Про антенну расскажи, – посоветовал Колька.

– Да, – вспомнил Роман. – Было еще кое-что. Я уже пытался рассказать милиционерам, но они не стали слушать. Хотя, может быть, это действительно простая случайность и не имеет отношения…

– Рожай быстрее, алхимик, – поторопила его Оля. – Не тяни резину.

Роман рассказал об аппарате, который собрали ребята, связанных с ним экспериментах и его странной реакции на появление погромщика. Услышав это, незнакомец оживился.

– Я могу увидеть этот аппарат? – спросил он.

– Сейчас нет. Все заперто в подвале. Говорим же, там все опечатано.

– Мы откроем, – заверил ребят незнакомец. – Покажите мне свой аппарат.

Колька посмотрел на своих друзей и нерешительно сказал:

– Попадет, если сами откроем. Директриса и так уже на нас зубы точит.

– Да что вы, как не мужики совсем! – негодующе воскликнула Оля. – Андрюшку же выручать надо!

Она спрыгнула с подоконника и решительно сказала незнакомцу:

– Идемте, я вам покажу.

Мальчишки переглянулись и сползли с подоконника.

– Идемте, – кивнул Роман. – Только чувствую я, шеи нам за это намылят.

Ребята проводили незнакомца в подвал. Окинув взглядом полуобгоревшую дверь, мужчина ударил в нее ладонью. Сорвавшись с петель, дверь упала внутрь. Роман простонал. Этому мужику беспокоиться нечего, он как пришел, так и уйдет, может не церемониться. А вот им не избежать приглашения к директору на ковер, еще и родителей в школу вызовут.

Между тем незнакомец решительно вошел внутрь. Ребята последовали за ним, Колька включил свет.

– Показывайте, – потребовал странный гость.

Роман включил свой компьютер и принялся объяснять незнакомцу принципы работы аппарата и своей программы. Тот внимательно слушал юного изобретателя.

– Новая программа осталась у Андрея, – подытожил Роман. – Когда ворвался тот верзила, прибор работал по старой программе и выдал обратный сигнал. Не знаю, в чем тут ошибка. Ведь антенна не была направлена на кактус, во время потасовки она упала на пол под стол, а одно растение неспособно создать широкое поле, антенна не могла принять его. И сигнал слишком мощный, не такой, как в первый раз.

– Тут нет ошибки, – произнес незнакомец.

– Что вы имеете в виду? – спросил Колька.

– То, что сказал.

– Вам что-то известно? – спросила Оля. – Вы знаете, как спасти Андрея?

Незнакомец внимательно посмотрел на лица ребят и произнес:

– Кажется, мы можем помочь друг другу. Сумеете ли вы сохранить в тайне то, что я скажу?

Ребята переглянулись.

– Мы вообще-то не из болтливых, – сказал Алексей.

– Да если от этого зависит жизнь Андрюшки, мы языки узлами завяжем, – поддержала его Оля. – Так?

Она строго посмотрела на приятелей. Роман кивнул, а Колька показал рукой, что застегивает рот на молнию.

– Так вот, – произнес незнакомец, – по долгу службы я преследую человека, который забрал вашего друга. Но моя миссия секретна, я даже не могу взаимодействовать с милицией. Обстоятельства вынуждают меня обратиться за помощью к вам.

– А вы из какой-то спецслужбы? – наивно поинтересовался Колька.

Оля толкнула его в бок, а незнакомец ответил:

– Я не могу этого сказать.

– Чем же мы можем помочь? – спросил Роман.

– Тот человек, что ворвался к вам сюда, не совсем обычен. Его организм претерпел мутацию и обрел некоторые особенности. Именно одну из таких особенностей отметил ваш аппарат. Думаю, его можно использовать, чтобы найти этого человека.

– И как это сделать? – спросил Роман.

– Не знаю. Подумайте, ведь это же ваше изобретение.

Все посмотрели на Романа. Тот пожал плечами и поскреб в затылке.

– Ну, давай, вундеркинд! – воскликнула Оля, тряхнув его за плечи. – Придумай же что-нибудь!

– Да думаю я, думаю, – отозвался приятель, отстраняя ее руки. – Не мешай.

Полминуты прошло в молчании, потом Рома неуверенно сказал:

– Это можно было бы сделать, если послать сигнал со спутника, но…

Он опять задумался.

– Ну же, – снова поторопила его Оля.

Роман обвел всех взглядом и выпалил:

– Можно запустить наш сигнал через телевышку на спутник, а оттуда назад на Землю. В том же порядке получим обратный сигнал.

– И как мы это провернем? – спросил Колька.

– Не так уж это и сложно умеючи, – ответил изобретатель, хитро прищурившись. – Направим сигнал через нашу антенну на телевышку, а остальное дело техники. Только понадобится комп помощнее этого и выход в интернет.

– Значит, придется взламывать кабинет информатики, – со вздохом констатировал Лешка.

– Хлопот потом не оберемся, – предупредил Колька.

– Все равно уже влипли по уши, – ответила Оля. – Говори, Архимед, что делать нужно.

– Есть одна проблема, – сказал Роман. – Из учителей сейчас в школе вроде бы никого, но есть охранник. Вряд ли он нам позволит тут хозяйничать.

– Охранника я возьму на себя, – сказал незнакомец. – Он вам не помешает. Действуйте, ребята.

– Ладно. Леха, бери антенну и шуруй на крышу. Закрепи ее на прежнем месте, только направь на телевышку. Оля, помоги ему, тяните кабель к компьютерному классу. Мы с Колькой перенесем наш ящик туда же. А вы уж, гражданин, займитесь охранником. Как хоть вас называть?

– Аркадий, – представился незнакомец. – Аркадий Иванович.

– Звание не спрашиваю, – вздохнул Роман. – Понимаю, государственная тайна. Ну, за дело.

Каждый поспешил приступить к исполнению поставленной задачи.

Через полчаса все собрались в кабинете информатики, где Роман уже загружал в компьютер свою программу.

– Готово, – сообщил «компьютерный гений». – Колян, ты все провода подцепил?

– Давно уже все сделано, пока ты тут по клавишам стучал, Ван-Клиберн, – отозвался друг.

– Тогда поехали.

Юный изобретатель запустил свою программу.

– Есть контакт, – удовлетворенно сказал он, глядя в монитор. – Процесс пошел. Кстати, никто не знает, в уголовный кодекс статью за хаккерство уже внесли или еще нет?

– Не боись, отмажемся как-нибудь, – успокоил его Колька. – Ты работай, не отвлекайся.

– Тут все само работает, от меня уже ничего не зависит.

– Чего это твой ящик показывает? – недоуменно спросил Алексей. – Карта какая-то.

– Европа, – пояснил Роман.

– А чуть поменьше район поиска ты не мог выбрать? – укорила его Оля.

– Какой уж спутник попался. Что я, специально его выбирал, что ли? Пусть только ответный сигнал придет, а уж источник-то мы установим с точностью до миллиметра. Ага, вот он!

– Я ничего не понимаю, – пробормотал Колька, глядя в монитор.

– Зато мне все ясно, – ответил Роман и снова защелкал клавишами. – Мы получаем излучение со всего растительного покрова Европы. Но излучение нашего знакомого несколько иное, оно отличается. Сейчас устраним все помехи и выделим только один, нужный нам, источник. А вот и он.

– Ты уверен? – спросил Аркадий Иванович.

– Абсолютно. Мой комп отметил этот сигнал в первый раз, все на диске. Ошибиться невозможно.

– А покрупнее масштаб можешь дать? – спросил Колька. – На черта нам вся Европа?

– Пожалуйста, – ответил Роман. – Даю увеличение. Сейчас еще наложу изображение на карту.

Его пальцы быстро забегали по клавишам. Вскоре на дисплее появился план города, где на самой окраине пульсировала красная точка.

– Вот где он, – сказал Роман, указав на точку. – Вы представляете, где это? – спросил он мужчину.

– Примерно, – ответил тот. – Ничего, сориентируемся. Спасибо, ребята. Не забывайте наш уговор, обо мне молчок. А я должен ехать.

– Я с вами, – вызвалась Оля.

– Нет, это лишнее, – возразил Аркадий Иванович. – Тебя, я вижу, очень беспокоит судьба друга, но я поеду один.

– Я хорошо умею водить мотоцикл, – настаивала девушка. – А у вас рука больная. И город я хорошо знаю.

– С ней у вас все быстрее получится, – поддержал подругу Роман. – Она действительно на мотоцикле бог, мотокроссом занимается. Кроме того в компьютерах разбирается, а вы, по-моему, не очень. Если тот громила от вас ускользнет и заберет с собой Андрея, она сможет связаться через интернет с этим компьютером и установить новый адрес. Сегодня суббота, до понедельника сюда никто не сунется, программа будет работать без помех, так что будет лишний день в запасе.

– Убедил, – рассмеялся мужчина.

Роман наскоро объяснил Оле, как связаться со школьным компьютером. Затем ребята закрыли класс и покинули здание школы.

Надев шлем, Оля подняла мотоцикл и оседлала его. Мужчина сел позади, обхватив девушку за талию здоровой рукой. Взревев, мотоцикл рванулся с места и вылетел со школьного двора.

Глава седьмая

Одна страница сменялась другой, в глазах рябило от мелкого неразборчивого почерка, а Андрей все читал и читал. Стоило остановиться, как тут же слышался грозный голос:

– Читай.

И приходилось снова надрывать горло, читая вслух своему похитителю мемуары какого-то ученого. Наконец все это настолько осточертело, что мальчишка отбросил тетрадь в сторону и сказал:

– Все. Не могу больше. Я устал.

– Читай, – снова потребовал незнакомец.

– Да зачем я занимаюсь этой ерундой?! – возмутился Андрей. – Для чего это нужно?

– Мне это нужно.

– Тогда сам и читай. А я устал. Я спать хочу.

– Если бы я смог прочитать, сделал бы это сам. Читай. Чем скорее ты найдешь то, что мне нужно, тем скорее я отпущу тебя.

Спорить было бесполезно, странный человек буквально подавлял своей непрошибаемой бесчувственностью и железной логикой. От него веяло силой, которой невозможно было противостоять, пристальный взгляд прожигал насквозь, а жесткий голос проникал в самые отдаленные закоулки сознания, подавляя волю к сопротивлению.

Андрей вздохнул и снова взялся за тетрадь.

– «Сегодня я забрал из сейфа последний оставшийся образец», – продолжил он чтение. – «Мне так и не удалось ничего сделать, годы упорной работы потрачены впустую. За двадцать лет исследований ни единого проблеска, я все там же, где и был.

В последнее время все чаще гложет мысль, а так ли уж нужен успех? После того, чему был свидетелем, стоит задуматься, что несет миру этот белый комочек? Сколько смертей он таит в себе? Но и уничтожить его не поднимается рука. Извечная проблема всех ученых. Душу сжигает неуемная страсть познать неведомое, а сердце леденит страх перед последствиями. Откуда взялись эти маленькие безжалостные убийцы? Не есть ли это продукт мутации, страшная месть матери природы за наше варварство? Или это грубое проявление чуждого разума, враждебного нам? Чувствую, что все те события как-то связаны с метеоритом, но никаких доказательств нет.

Страшно. Страх заставляет быть крайне осторожным. Видимо, придется позаботиться о материале, чтобы он никогда не попал в чужие руки. Обстоятельства вынуждают уехать на длительное время, а оставить образец без личного присмотра я не решусь. Завтра заберу контейнер к себе в Чугуевку и там захороню. Если он когда-нибудь мне понадобится, я буду знать, где его искать».

Андрей остановился ненадолго. Тут же послышался суровый окрик:

– Читай.

И снова пришлось вглядываться в рукописные строки и напрягать связки. Это мучение длилось с самого утра. Странный человек держал своего пленника в пустующем частном доме на окраине города третий день. Впрочем, о том, сколько прошло времени, мальчишка мог только догадываться – незнакомец подверг пленника воздействию какого-то прибора и все дни он провел в странном полузабытьи, лишенный сил и практически всяческих мыслей.

Судя по всему, незнакомец не был здесь хозяином, просто выбрал случайный дом для своих целей. Владельцы жилища, видимо, были в отъезде.

Под утро громила принес три старые затертые тетради, привел в сознание своего пленника и заставил читать вслух. И мальчишка читал. Осталась последняя тетрадь, а Андрей так до сих пор и не мог взять в толк, для чего это делает. Совершенно очевидно, что грозный незнакомец пытается отыскать какую-то информацию. Но какую? Все вопросы он игнорировал, а по его непроницаемому лицу невозможно было что-либо понять.

Наконец закончилась и эта последняя тетрадь. На улице уже совсем стемнело. Отбросив свое чтиво, Андрей в изнеможении повалился на диван. Уже ничего не хотелось делать, смертельная усталость затмила даже голод.

– Отдыхай, – произнес незнакомец. – Ты выполнил свою задачу и утром можешь идти домой.

Андрей встрепенулся.

– Так ты нашел, что искал?

Незнакомец оставил вопрос без внимания.

– Ты мне больше не нужен, – произнес он.

– Если не секрет, что ты искал в этой макулатуре?

И опять незнакомец проигнорировал вопрос. Вместо ответа он спросил:

– Где находится Чугуевка?

Андрей пожал плечами.

– Точно не знаю. По-моему, это где-то у реки. По северному шоссе километров пятьдесят, может больше. А зачем тебе?

Незнакомец молча собрал тетради и сунул их в карман плаща.

– Ты уходишь? – спросил Андрей.

– Отдыхай, – сказал незнакомец.

Это прозвучало как приказ. Андрей понял – разговор окончен.

В этот момент дверь распахнулась. Странного человека абсолютно не смущало то обстоятельство, что он находится в чужом доме, он не утруждал себя запиранием двери на замок. В комнату вошел молодой мужчина в милицейской форме.

– Старший лейтенант Калачников, – представился он. – Участковый. А вы, граждане, кто такие? Предъявите документы.

Очевидно, кто-то из бдительных соседей заметил посторонних в пустующем доме и сообщил участковому. Несмотря на поздний час, милиционер явился установить личность постояльцев.

Незнакомец пристально посмотрел в глаза старшему лейтенанту и произнес:

– Стой на месте и молчи.

Милиционер послушно замер у входа, глядя в пространство перед собой пустым невидящим взглядом.

– Как ты это сделал? – ошеломленно спросил Андрей.

Его суровый страж ничего не ответил. Он подошел к участковому, вынул из его кобуры пистолет и отбросил в сторону.

– Тебя уже нашли, – сделал Андрей слабую попытку запугать своего похитителя. – Менты, наверное, весь дом окружили.

– Сейчас меня беспокоит не это, – равнодушно ответил незнакомец.

Он вдруг вскинул руку и послал в дверь яркий снаряд из своего необычного оружия, спрятанного в рукаве плаща. Дверь разлетелась в щепки, вход объяло пламя. Странный человек повернулся и с разбегу выпрыгнул в окно, вышибив раму.

Сквозь огонь в комнату вбежал огромный мужчина в оранжевой куртке дорожного рабочего. Взглянув на Андрея, вжавшегося в спинку дивана, он спросил:

– Цел?

– Вроде бы, – неуверенно ответил мальчишка.

Мужчина подбежал к разбитому окну и выглянул наружу. Казалось, он сейчас последует за первым незнакомцем, но нет, человек в оранжевой куртке снова повернулся к Андрею.

– Выбирайся в окно, – скомандовал он. – Я заберу этого.

Мужчина кивком указал на милиционера, все так же неподвижно стоявшего у входа.

Команда была весьма своевременна – пламя разгоралось все больше, комнату наполнил удушливый дым. Андрей послушно вылез в окно. Незнакомец подхватил бесчувственное тело участкового, на котором уже дымился китель, и снова пробежал сквозь стену огня.

На улице к Андрею подбежала Оля.

– Андрюшка! Как ты?

– Нормально. Ты-то откуда здесь? Кто этот мужик?

– Это Аркадий Иванович. Остальное потом расскажу.

Тем временем мужчина в оранжевой куртке вынес милиционера из огня и уложил его на землю, подальше от горящего дома.

– Оставайтесь здесь, – приказал Аркадий Иванович ребятам. – Я должен догнать этого.

Он вскочил на мотоцикл и помчался в ту сторону, где скрылся его противник. Но едва мотоциклист скрылся за поворотом, раздался грохот и над заборами взвилось пламя. Ребята переглянулись и, не сговариваясь, бросились туда.

Мотоцикл превратился в пылающие обломки, рассеянные по дороге от забора до забора. Аркадий Иванович с трудом поднялся из канавы. Ребята подбежали к нему.

– Как вы? – спросила Оля.

– Не скажу, что замечательно, – прохрипел мужчина. – Мне нужна твоя помощь, девочка. Тот человек снова уходит от меня, я должен его найти. Мне нужно знать, куда он направляется. Можешь связаться с вашим школьным компьютером?

– Да где же здесь компьютер-то найти? – растерялась Оля. – Мы же почти в деревне.

– А помнишь, мы как-то у твоего дядьки в конторе были, – вмешался Андрей, даже толком не понимая, о чем, собственно, идет речь. – Какой-то пакет для твоей бабушки забирали. Это ведь где-то здесь, в этом районе. Ты говорила, что там компьютер есть.

– Точно! – вспомнила Оля. – С него и выход в инет есть. Это в трех кварталах отсюда.

– Живей туда, – скомандовал Аркадий Иванович. – Показывай дорогу.

После десятиминутной пробежки все трое оказались перед входом в двухэтажное кирпичное здание.

– Заперто, – сказала Оля, тронув бронированную дверь. – Как войдем?

Аркадий Иванович осмотрел решетку на окне и коротко, без замаха, ударил ладонью в одно из креплений. Затем, схватившись за решетку обеими руками, он без видимых усилий вырвал ее из стены и разбил окно.

– Не надо! – запоздало вскрикнул Андрей.

– Что такое? – спросил мужчина.

– Сигнализация же наверняка есть, – простонал Андрей. – Менты могут нагрянуть.

– Ничего, успеем, – сказала Оля. – Ждите меня здесь.

Она проворно влезла внутрь. Аркадий Иванович и Андрей переглянулись, пожали плечами и уселись под фонарем на ступеньках крыльца.

– Вы ранены, у вас кровь течет, – указал Андрей на многочисленные раны Аркадия Ивановича. – Перевязать бы надо.

– Как-нибудь потом, – ответил мужчина. – Сейчас не до этого. Жуткий у меня, должно быть, вид?

– Да ничего, – улыбнулся Андрей. – Видали и похуже.

Чем-то этот человек был ему симпатичен, было странное чувство, будто они давно знакомы.

– А вы кто? – спросил Андрей.

– Я? – переспросил мужчина и ненадолго задумался. – Сложный вопрос, – произнес он внимательно глядя на мальчишку. – Мне очень трудно на него ответить.

– Почему?

– И на этот вопрос я, пожалуй, не смогу ответить, – сказал Аркадий Иванович, все так же пристально глядя на подростка.

– Странный вы, – заметил Андрей. – И тот тип тоже странный. Вы гонитесь за ним?

– В общем да.

– А зачем? Что он вам сделал?

– Так сложились обстоятельства, – уклончиво ответил мужчина.

– Почему вы так на меня смотрите?

– Как смотрю?

– Не знаю, но как-то странно, необычно. Мне даже немного не по себе.

– Извини, – произнес Аркадий Иванович и отвел взгляд. – Не думал, что тебе это может быть неприятно.

– Да нет, дело совсем не в этом. Обычно на меня так мама Ира смотрит, когда в лагерь провожает или на соревнования. А вы… Вы тоже, как будто прощаетесь.

– Может быть, так и есть, – тихо сказал мужчина. – Жизнь непредсказуема.

В этот момент из окна вылезла Оля.

– Чего вы тут расселись на самом виду? Идемте скорее, а то действительно милиция приедет, повяжут, как грабителей.

– Что-нибудь узнала? – спросил Аркадий Иванович, поднимаясь на ноги.

– Да, он движется по шоссе вдоль реки. Видимо, едет на машине.

– Да, у него есть машина, – подтвердил Андрей.

– Знаю, – кивнул Аркадий Иванович. – Но куда он направляется?

– Этого я не знаю, – ответила Оля.

– Необходимо догнать его.

Аркадий Иванович огляделся, подошел к припаркованному неподалеку «жигуленку» и локтем выбил стекло со стороны водительского сиденья. Сигнализация коротко взвыла, но тут же почему-то умолкла. Мужчина сел за руль, вырвал панель снизу, соединил провода и включил зажигание. Кивнув ребятам, он сказал:

– Садитесь. Времени слишком мало, поговорим по дороге.

Оля и Андрей послушно забрались в салон. «Жигуленок» сразу рванул с места.

– Вспомни, парень, – потребовал Аркадий Иванович от Андрея. – Может быть, тот человек говорил что-либо, за что можно зацепиться?

– Да нет. Он вообще почти не разговаривал. Потребовал только, чтобы я какие-то тетрадки ему прочитал.

– Что было в тех тетрадях?

– Да чушь всякая. Не помню даже. Я чуть с ума не сошел, пока до конца дочитал.

– Постарайся вспомнить. Я должен знать, куда он едет.

– Вы ведь знаете, кто он такой, – сказала Оля. – Так расскажите нам. Если мы будем знать больше, может быть, мы лучше сможем вам помочь.

Аркадий Иванович ничего не ответил. Некоторое время он молча вел машину, потом вдруг свернул на обочину, погасил фары и включил свет в салоне. Повернувшись к ребятам, он внимательно посмотрел на обоих и произнес:

– Хорошо, я расскажу вам. Но обещайте, что никому и никогда не передадите то, что сейчас услышите.

– Обещаем, – ответила Оля за обоих.

Андрей просто кивнул.

– Там, в школе, я не все рассказал. Человек, которого я преследую, совсем не человек.

– Кто же он? Робот, что ли? – попытался пошутить Андрей.

Однако Аркадий Иванович остался серьезен.

– Нет, это живое существо, – ответил он. – Но оно с другой планеты.

– Чего? – недоуменно пробормотал Андрей.

– С какой другой планеты? – не менее растерянно спросила Оля.

– Его родина называется Аойя, – ответил мужчина. – Это очень далеко от Солнечной системы, за миллионы световых лет.

– Это невозможно, – ошеломленно произнес Андрей. – Он выглядит вполне обычно. Вы шутите, что ли?

– Его внешний облик – всего лишь маскировка, своего рода биокостюм из плоти и крови. На самом деле он выглядит иначе и лучше бы вам не видеть его истинный облик.

– Почему мы должны верить, что он инопланетянин? – скептически спросила Оля. – Чем вы можете доказать свои слова?

Андрей покосился на подружку с неодобрением. В отличие от нее, он как-то сразу проникся доверием к новому знакомому и не решался ставить его слова под сомнение, сколь бы они ни были невероятны.

– Он наделен неимоверной силой, вы видели его оружие, неизвестное землянам, как и все аойцы он владеет гипнотическим даром и способен одним взглядом ввести человека в состояние каталепсии, – перечислил Аркадий Иванович необычные особенности преследуемого. – Кроме того, он отражается на приборе, который смастерили вы в своем клубе. Такое излучение не способен испускать ни один человек, только растения. Какие еще доказательства вам нужны?

– Ну, допустим, – неуверенно сказала Оля. – А что ему нужно здесь?

– Он чистильщик.

– Что-то чистит? – уточнил Андрей.

– Да, такова его профессия. Чистильщик очищает планеты от бесполезных, с точки зрения аойцев, форм жизни. Земляне попали в эту категорию.

– Он что, хочет уничтожить Землю? – нерешительно спросила Оля.

– Нет, только населяющие ее существа, включая людей. Сейчас я расскажу все по порядку. Планета Аойя гибнет, ее экосистема полностью разрушена. Жители планеты решили перебраться в другой мир. Они выбрали Землю. Земляне, по их мнению, слишком неразумно используют природные ресурсы своей планеты и способствуют ее гибели. Поэтому Аойцы и решили расчистить планету для себя. Для этой цели в их лабораториях был выведен вид хищных жуков-убийц, которых назвали уборщиками. Эти насекомые очень быстро размножаются и поедают все, что шевелится. Потомство только одного такого жука способно лишь за год истребить все, что движется по земле и летает в воздухе. Чистильщик наблюдает за уборщиками, контролирует их действия, а после выполнения ими задачи уничтожает их. Когда-то, много лет назад, сюда уже был отправлен один чистильщик, но его миссия провалилась. Несколько неразвившихся личинок уборщиков попали к биологу Глазкову. Именно их ищет новый чистильщик. В лабораториях Аойи их больше не осталось, поэтому чистильщик так упорно ищет личинки здесь, на Земле.

– А вы-то кто такой? – спросил Андрей удивленно.

– Командор Орк, офицер пятой звездной эскадрильи космического флота танайского сообщества, – отрекомендовался человек, называвший себя Аркадием Ивановичем. – Моя планета Тана находится в той же звездной системе, что и Аойя.

Оля отшатнулась от него при этих словах, а Андрей восхищенно воскликнул:

– Ух ты! Круто!

– Это на вас тоже маскировка? – осторожно спросила Оля.

Танаец улыбнулся.

– Нет, я такой же человек, как и вы. Наши расы родственны. Именно поэтому мы защищаем вашу планету от чистильщика и его сородичей. Но он все время ускользает. Это очень коварное существо. Он не злобен, просто тип мышления аойцев слишком жесткий, склонный к логической оценке всех действий, они начисто лишены всех привычных нам человеческих чувств.

– А когда это вы успели научиться машину водить? – с подозрением спросила Оля. – И по-нашему хорошо говорите, совсем без акцента.

В отличие от доверчивого Андрея она очень сомневалась в словах командора и была склонна считать его если и не сумасшедшим, то уж во всяком случае порядочным лгуном.

– Я уже не первый раз посещаю Землю, – пояснил командор. – Аойцы тоже давно и пристально наблюдают за вами, землянами.

– Вы здесь один? – спросил Андрей.

– Нет. На орбите находится наш крейсер, танайский боевой корабль. Оттуда следили за институтом, где работал Глазков, ожидали появления там чистильщика. Однако он повел себя иначе, чем предполагалось. Он не пошел напролом, а стал искать обходные пути. Не сумев привлечь для своих целей научных сотрудников, чистильщик пришел к твоей тетке. Ведь кто еще может успешно что-то выкрасть из института, как не тот, кто его охраняет. Но он несколько просчитался. Эта женщина не поддается внушению, попадаются такие люди. Чистильщик не смог загипнотизировать ее. Тогда он похитил тебя, Андрей, чтобы склонить твою тетку к сотрудничеству. Однако личинок в институте не оказалось. Все, что смогла добыть женщина, это дневники Глазкова. Именно их ты читал чистильщику. Он отлично может разговаривать на многих земных языках, но абсолютно не знает ваш шрифт, не умеет читать. Поэтому ему понадобилась твоя помощь. И ты помог ему. Несомненно, он обнаружил какую-то информацию. Вспомни, что могло заинтересовать чистильщика в дневниках Глазкова?

Андрей задумался, наморщив лоб. Пока он размышлял, Оля осторожно спросила:

– Если жуки уничтожат всю нашу живность, как же инопланетяне будут жить здесь?

– Аойцы вегетарианцы, – ответил командор. – Им не нужен животный мир, их интересует только флора. Они и сами сродни растениям, обладают схожими параметрами биополя, поэтому и испускают подобное им излучение.

– Чугуевка! – воскликнул вдруг Андрей, прервав объяснения танайца. – Он спрашивал о Чугуевке. И в тетрадях упоминалось про какой-то последний образец, который будет захоронен в Чугуевке.

– Он как раз в том направлении и движется, – подтвердила Оля. – Это деревня у реки.

– Значит и я должен ехать в эту Чугуевку, – произнес командор. – А вам, ребята, придется остаться здесь.

– Это еще почему? – удивился Андрей.

– Чистильщик очень опасный противник и как повернутся события я предсказать не могу. Он знает, что мы, танайцы, преследуем его, но так же знает, что мы не можем вступать в контакт с землянами и обнаружить свое присутствие. Когда чистильщик найдет то, что ищет, ему понадобится его корабль. Чтобы вывести нас из игры, он постарается наделать много шума, для привлечения внимания землян. Вы, земляне, не сможете причинить ему вреда, он просто будет прикрываться вами, чтобы ускользнуть от нас. В его походном арсенале много грозного оружия и он безбоязненно пустит его в ход. Я должен любой ценой воспрепятствовать возвращению чистильщика в густонаселенную местность и нейтрализовать его. Мне бы не хотелось, чтобы с вами что-нибудь случилось.

– Он может взорвать что-нибудь? – с тревогой спросил Андрей.

– Это меньшее, на что способен чистильщик, – мрачно ответил командор. – В его силах разрушить крупный город до основания. Я не хочу подвергать вас опасности. Выходите.

– Да куда же мы пойдем-то сейчас, среди ночи? – возмутилась Оля.

Немного подумав, командор был вынужден согласиться.

– Действительно, – несколько смущенно пробормотал он.

– Поехали, – сказал Андрей. – Ничего с нами не случится. Если что, мы в сторонке постоим.

– Хорошо, – кивнул командор.

Он снова окинул парнишку каким-то странным взглядом и улыбнулся.

– Едем вместе. Но вы будете выполнять все мои распоряжения. Ясно?

– Договорились, – ответил Андрей.

Командор завел двигатель и вывел автомобиль на дорогу. «Жигуленок» помчался сквозь ночь к выезду на северное шоссе.

Глава восьмая

Анна Трошева поднялась ни свет, ни заря. Несмотря на воскресенье, для нее это был обычный рабочий день – надо было задать корм скотине, подоить Пеструшку. Выглянув в окно, хозяйка охнула.

– Трошев, ну-ка поди сюда! – позвала она мужа Геннадия.

– Чего там? – спросил тот, нехотя приподнимаясь с постели.

– Да ты глянь только!

Зевая, Геннадий подошел к окну. Посреди огорода стоял незнакомый мужчина крупного телосложения в белом плаще. Вытянув руку, он медленно поворачивался из стороны в сторону.

– Это что еще за ухарь? – удивился Геннадий.

– Ты меня, что ли, спрашиваешь? – отозвалась жена.

– А собака-то чего молчит? Пойду разберусь.

Накинув на плечи телогрейку, Трошев прямо в трусах вышел на двор. Огромный пес, стороживший дом, сидел неподвижно у своей будки.

– Черныш! – окликнул его хозяин.

Собака не пошевелилась. Застыв, словно изваяние, пес смотрел прямо перед собой немигающим взглядом.

– Что за чертовщина? – обескураженно пробормотал Геннадий.

Пройдя на огород, он окликнул незваного гостя:

– Эй, приятель, ты чего тут забыл?

Чистильщик, а это был именно он, медленно повернулся к хозяину дома. Геннадий успел только заметить небольшой прибор, закрепленный на ладони незнакомца. В следующий миг их глаза встретились и все вокруг померкло.

– Слушай меня внимательно, человек, – жестко произнес чистильщик. – Сейчас ты возьмешь лопату и будешь копать здесь, – он указал на угол дома. – Выполняй.

Геннадий беспрекословно подчинился. Взяв из сарая лопату, он принялся копать в указанном месте. Обеспокоенная странным поведением мужа, Анна Трошева вышла из дома.

– Эй, мужики, вы чего это тут затеяли? – спросила она.

Гипнотический взгляд незнакомца заставил ее замолчать.

– Стой и молчи, – приказал чистильщик.

Через пару минут Трошев выкопал из земли небольшой металлический пенал. Чистильщик раскрыл пенал, взглянул внутрь и произнес:

– Оба идите в дом.

Супруги повиновались. Чистильщик спрятал пенал в карман. Интуитивно почувствовав опасность, он обернулся и увидел самого грозного своего противника – командора танайского флота.

Командор легко перепрыгнул через забор и устремился к аойцу. У него не было никакого оружия и чистильщик знал это, экспедиционный устав флота Конфедерации запрещал своим офицерам использование собственного оружия в чужих обитаемых мирах, а земное не могло причинить аойцу особого вреда. Тем не менее командор оставался опасным противником, в рукопашной схватке он запросто мог проломить аойцу череп.

Чистильщик вскинул обе руки. Из стволов, спрятанных в рукавах плаща, вырвались несколько энергетических зарядов. Командор молниеносно отпрыгнул в сторону, земля взметнулась разрывами за его спиной. Схватив лопату, оставленную хозяином дома, он метнул ее в противника. Угоди удар в цель и чистильщику неминуемо срезало бы голову. Но тот успел уклониться, лопата с дребезжанием вонзилась в ствол старой березы. Не глядя выстрелив еще пару раз, чистильщик скрылся за углом дома. Он был слишком близок к своей цели, чтобы ввязываться в рискованный поединок, поэтому предпочел ретироваться. Сейчас счет шел на секунды, стоило только добраться до своего корабля и можно считать миссию выполненой.

Но командор не собирался так легко отпускать противника. Неожиданно он набросился на чистильщика с крыши дома. Однако тот успел среагировать на нападение. Сбить командора выстрелом в прыжке уже не оставалось времени, чистильщик подхватил крупное тело танайца, намереваясь припечатать его к земле. Но командор вывернулся и ударил ногой. Ребра аойца хрустнули, на его футболке выступили темные пятна. Он упал на одно колено. Командор приготовился нанести последний смертельный удар, но в этот момент с бедра чистильщика, пропоров одежду, сорвался металлический снаряд и пронзил ногу командора чуть выше колена. Командор пошатнулся. Чистильщик поднялся во весь рост и нанес противнику сокрушительный удар, отбросив его в дровяник. Хлипкое сооружение сложилось, накрыв командора. Очередным выстрелом чистильщик поджег развалины сарая.

Держась за сломанные ребра, аойец поспешил, насколько это позволяло состояние, покинуть двор дома. Эта возня отняла у него слишком много времени и сил. Если командор здесь, наверняка и другие танайцы где-то поблизости. Нужно было спешить.

Послышался рев мотора. Из-за поворота вынырнул красный «жигуленок». Нагнав беглеца, машина ударила его бампером и остановилась. Чистильщик упал на лобовое стекло, затем отлетел далеко вперед.

– Вон из машины! – прохрипел командор, выползая на дорогу.

Раздумывать было некогда. Андрей вытолкнул подругу из-за баранки, сам вывалился из салона с другой стороны. В следующий миг заряд из оружия чистильщика разнес автомобиль на части.

– Вы где? – прохрипел командор, доковыляв до пылающих обломков. – Живы?

– Вроде бы, – ответил Андрей, поднимаясь с обочины. – Оля! Ты как?!

– Жива, – простонала девушка сквозь зубы, зажимая ладонью рану на правом плече.

– А вы как? – испуганно спросил Андрей командора.

На танайца страшно было смотреть, он скорее напоминал большой кусок окровавленного мяса, чем человека. Выдернув стрелу из бедра, командор перетянул рану лоскутом ткани и тяжело произнес:

– Со мной все почти нормально. А вы зачем высунулись? Я же велел оставаться на месте и ждать меня.

– Мы думали, что вам нужна помощь.

– Нужна. Но вы мне ничем помочь не сможете.

Командор посмотрел вверх. Сейчас совсем не помешало бы вмешательство команды крейсера. Но скрываясь от наблюдения доктора Рула, командор мог сбить своих сородичей и со следа чистильщика, так что рассчитывать на скорую помощь капитана Трота особо не приходилось. Оставалось надеяться только на самого себя.

– Андрей, помоги Оле и ждите меня здесь, – приказал командор. – Я должен догнать чистильщика.

– Но он же на машине, – сказал Андрей.

– Ничего, как-нибудь справимся.

Собрав волю в кулак, командор начал преследование. Несмотря на сильную боль в ноге, скоро он сумел развить довольно приличную скорость. Ни один другой человек не смог бы перемещаться так быстро. Тем не менее за последнее время командор очень ослаб, сказывалось чрезмерное нервное истощение. Потратив много энергии на то, чтобы облегчить страдания Матвеевой, он уже не мог помочь сам себе, восстановить собственные силы, даже залечить простреленную руку. Теперь же все тело было изломано, ему требовался длительный отдых, но как раз этого командор не мог себе позволить, времени катастрофически не хватало.

Несмотря ни на что, командор все же сумел сократить расстояние до противника, он уже видел его автомобиль, мчавшийся по дороге впереди. Но силы быстро покидали танайца, ему самому уже казалось, что он вот-вот умрет от нечеловеческого перенапряжения.

Сзади послышался вой сирены. Через полминуты командора обогнал «УАЗик» с синей полосой на борту и остановился впереди, преградив дорогу. Из автомобиля выскочили Чеботарев и Васин. Капитан направил на командора пистолет.

– Стой на месте, – приказал Чеботарев. – Руки держи на виду.

– Вас-то как сюда занесло? – прохрипел танаец.

– Твой приятель не ту машину угнал, – ответил капитан.

Васин, не удержавшись, пояснил более подробно:

– Она оборудована системой автопоиска, ее по радиомаяку обнаружили. А кое-кто запомнил приметы угонщика. Мы все сопоставили и…

– Заткнулся бы ты, Вася, – недовольно оборвал его Чеботарев. – А ты, парень, даже не шевелись. Сейчас омоновцы прикатят, они тебя оформят. Где твой приятель в плаще?

– Вон, впереди. Поторопитесь, а то упустите.

Чеботарев и Васин обернулись лишь на мгновение, но командору хватило и этого. Быстрее молнии он бросился вперед. Удар от столкновения был столь силен, что оба оперативника перелетели через автомобиль и распластались на шоссе.

Израненное тело отозвалось дикой болью, но это не задержало командора ни на миг. Вскочив за руль, он рванул машину вперед, возобновив преследование.

– Вот черт! – ругнулся Чеботарев, поднимаясь на ноги. – Сколько раз тебе говорить, стажер, не теряй бдительности.

– Да я-то тут при чем?! – возмутился Васин. – Вы же сами…

– Сами, – передразнил его Чеботарев. – Чего встал?! Живо за ним!

– Пешком? – удивился стажер.

– Нет, блин, на лыжах! Черт, да где ж этот ОМОН?

– Смотрите! – воскликнул вдруг Васин, указывая вверх.

В небе появился довольно крупный объект необычной конфигурации. Неизвестный аппарат стремительно пронесся над головами людей и опустился на поле далеко впереди.

– А ну-ка за мной, стажер, – скомандовал капитан. – Сейчас разберемся, что тут за хренотень творится.

Командор тоже заметил летающий объект и понял, что это означает. Чистильщик решил не рисковать и не тратить время на запутывание следов, он привел в действие систему автоматического пилотирования, вызвав свой корабль. Теперь уже не оставалось никакой надежды сорвать планы аойца. Добравшись до своего корабля, чистильщик сумеет скрыться и от командора, и от крейсера. В своей походной лаборатории он возродит жуков-уборщиков и выпустит их на Землю.

Командор свернул с дороги, погнав машину напрямую через поле к кораблю чистильщика. Маневр удался – дорогой представительский автомобиль чистильщика не был предназначен для пересеченной местности, пока он повторял все зигзаги шоссе расстояние между противниками значительно сократилось.

И все же этого оказалось недостаточно. Остановившись в нескольких метрах от своего корабля, чистильщик покинул автомобиль. Командор явно не успевал, он уже видел, как открывается люк корабля, впуская своего хозяина. Чистильщик выпустил несколько зарядов в преследователя и скрылся в люке. Командор резко вывернул руль, спасая машину, но скорости не сбавил. Он не собирался сдаваться, сколь бы ни очевиден был проигрыш.

Корабль начал медленно отрываться от земли. Командор направил «УАЗик» на автомобиль чистильщика и, используя его как трамплин, бросил машину в люк аойского судна. Мощный удар и последовавший за ним взрыв развернули корабль. Броня выдержала удар, но сотрясение, видимо, повлияло на систему управления, корабль снова опустился на землю.

Командор с великим трудом поднялся на ноги. Он покинул машину лишь в самый последний момент, взрыв добавил ран его уже измученному телу.

Последняя попытка остановить чистильщика вряд ли смогла нанести серьезные повреждения его судну, теперь уже следовало подумать о собственной безопасности. На сей раз аойцы отправили чистильщика не на разведчике, а на боевом корабле, оснащенном мощными средствами разрушения.

Опасения были не напрасны. Из орудийного отсека выдвинулась турель протонного излучателя, взяв командора на прицел.

Но в тот миг, когда смертоносное излучение орудия должно было неминуемо испепелить Орка, небо прочертил яркий луч и ударил в борт корабля. Ослепительная вспышка затмила солнце, тысячи пылающих обломков веером расплеснулись по полю.

Командора снова швырнуло на землю. Кое-как поднявшись, он окинул взглядом небо. Он ничего не увидел, но знал – где-то рядом боевое вспомогательное судно танайского космофлота, защитный экран делал его невидимым для человеческого глаза и даже для радаров. Корабль появился как нельзя более вовремя, но при этом добавил проблем самому командору. Доктор Рул все-таки выследил его. Командор не беспокоился за собственную судьбу, но был еще мальчишка, столь похожий на Орка, что сомневаться в отцовстве больше не приходилось. Доктор Рул вряд ли откажется от своих планов заполучить его сына для своих опытов, а этого командор никак не мог допустить.

– Эй, что за чертовщина тут происходит?! – услышал командор окрик.

Он обернулся. К нему приближались Чеботарев и Васин. Занятый своими проблемами Орк совсем не заметил их появления.

– Вам лучше держаться подальше от этого места, – прохрипел командор, изо всех сил стараясь не потерять сознание.

– Ты не умничай! – огрызнулся капитан, пригрозив пистолетом. – Слушай, приятель, не могу утверждать, что ты плохой парень, и досталось тебе уже немало, но если ты еще раз рыпнешься, всажу в тебя всю обойму. Каждый раз от тебя по башке получаю. Отвечай, кто ты такой и что здесь происходит?

Совсем рядом задрожал воздух, возникли колебания, словно над раскаленной сковородой. Как будто из небытия появился серебристый аппарат необычной конструкции. Странный объект размером с автобус парил в полуметре над землей.

– А это что за хреновина? – пробормотал Чеботарев.

– Пришельцы, – ошеломленно прошептал Васин.

Бесшумно открылась диафрагма люка. Из аппарата появились четыре человека в форме танайского военного флота.

– Не похожи на пришельцев, – заметил Чеботарев. – Вояки какие-то. Эй, парни, вы откуда? ВВС?

– Стойте спокойно, – посоветовал командор. – Это не ВВС. Они не причинят вам вреда, только сами их не трогайте.

Чеботарев хотел было ответить что-то нелестное, но в этот момент заговорил старший из танайцев, капитан Трот:

– Вы грубейшим образом нарушили устав, командор. Ваши действия носили слишком агрессивный характер и сделали операцию по уничтожению чистильщика явной для землян. Нам пришлось приложить немало усилий, предохраняя вас от контактов с местными властями. Прервав всякую связь с крейсером, вы едва не обрекли операцию на провал. Ваше счастье, что мы сумели разыскать вас. Однако вы были столь неосмотрительны, что открыли тайну нашего присутствия и своей миссии некоторым местным обитателям. Вы многократно нарушили экспедиционный устав и понесете за это суровое наказание.

– А ребята-то не местные, – пробормотал Чеботарев, взглянув на напарника. – Натовцы, мать их! Кто-нибудь понимает, что щебечет этот парень?

– К вам это не относится, – ответил командор.

– Ну, конечно, – проворчал Чеботарев.

– Вы необъективны, капитан, – произнес командор, обращаясь к предводителю танайцев.

У Чеботарева отвисла челюсть, когда он услышал незнакомую речь от человека, которого преследовал.

– Вы отлично знаете, что заставило меня скрываться от вашего наблюдения, – продолжал командор. – Да, я много раз нарушил устав, но в основном лишь ради того, чтобы на позволить нарушить его доктору Рулу и вам. Начальник экспедиции может утверждать, что угодно, но своими действиями по отношению к невинному ребенку он сам нарушает закон и толкает вас на преступление.

Капитан подал знак и еще двое танайцев вывели из корабля Андрея и Олю. Увидев ребят, командор нахмурился, а Чеботарев передернул затвор пистолета.

– Стойте на месте, – сказал Орк Чеботареву. – Вы ничего не сможете им сделать, только все испортите.

Снова взглянув на капитана Трота, он произнес:

– Вы все-таки пошли на поводу у доктора Рула.

– Я солдат, я выполняю приказы, – ответил капитан крейсера. – И того же я требую от вас, командор. Пора признать – вы проиграли.

– Будь вы постарше, капитан, вы бы усвоили старую истину – битва не проиграна, пока жив последний солдат, – глухо произнес командор.

– Не делайте глупостей, – предостерег его капитан. – У меня приказ доставить вас на борт крейсера живым или мертвым, а вы сейчас не в лучшей форме. Так же я имею приказ доставить на крейсер этого мальчика, ведь мы оба отлично знаем, кто он такой. Однако вы приложили все силы, чтобы выполнить возложенную на вас задачу и, как достойный солдат, имеете право на некоторое снисхождение. В конце концов, вы правы, командор, доктор Рул действительно превышает свои полномочия. Я отпущу этих детей и даже не стану подвергать их и двух этих землян операции по коррекции памяти. Мы позаботимся о следах нашего здесь пребывания и свидетели не представляют для нас опасности. Но вы должны вернуться на Тану и предстать перед Верховным Советом.

– Я согласен, – не задумываясь, ответил командор.

– Вам придется надеть вот это.

Капитан бросил Орку металлический браслет. Тот поймал его на лету и защелкнул на левом запястье. Трот подтолкнул ребят и знаком показал, что они могут быть свободны.

– Эй, да что происходит-то?! – воскликнул Чеботарев. – Хоть кто-нибудь может объяснить по-человечьи?

– Вы разве не поняли, товарищ капитан? – прошептал Васин. – Никакие это не натовцы. Самые настоящие пришельцы! А этот – один из них! Они забирают своего, обменяли его на ребят.

Командор направился к кораблю. Поравнявшись с ребятами, он остановился и внимательно посмотрел мальчишке в глаза.

– Вас накажут? – спросил его Андрей, интуитивно почувствовав общее напряжение и тревогу.

– Возможно, – ответил командор. – Но ты ни о чем не беспокойся. Просто постарайся не забывать меня. Прощай, малыш, и будь счастлив.

Орк ласково провел ладонью по стриженым волосам мальчишки. Никому другому, кроме тетки, Андрей не позволил бы такой фамильярности, но к этому человеку испытывал странное расположение, причину которого не мог понять сам. В необъяснимом порыве он даже хотел обнять командора, но сдержался.

– Вам нужна медицинская помощь, – заметила Оля.

– Обо мне позаботятся, – успокоил ее командор. – Идите.

Он хлопнул парнишку по плечу, кивнул девушке и подошел к капитану. Продемонстрировав старшему офицеру браслет на своем запястье, Орк произнес:

– Я ваш, капитан.

Чеботарев поспешил взять ребят под свою защиту.

– Идите сюда. Как вас угораздило к ним попасться?

– Они словно из воздуха появились, – пояснила Оля. – Мы даже сделать ничего не успели, как они затащили нас в свою тарелку.

– Не обижали? – спросил милиционер.

– Да нет. Вроде неплохие ребята. Мне даже руку залечили какой-то штуковиной. Пять секунд и даже шрама не осталось. А как вы нас нашли?

– Профессиональная тайна, – важно ответил Васин. – Слушай, пацан, ты что, тоже пришелец?

– Что значит, «тоже»? – не понял Андрей.

– Ну, батя твой один из этих, так я понимаю. Значит, и ты тоже?

– Какой батя? – никак не мог взять в толк Андрей.

– Мужик вот этот. Ты разве не знаешь, что он твой отец? Так твоя тетка сказала.

– Помолчал бы ты, Вася, – в который раз мрачно посоветовал стажеру Чеботарев.

Андрей обернулся и взглянул на командора. Тот стоял у открытого люка в окружении танайцев и тоже смотрел на парнишку. В один миг Андрею стало понятно значение странных взглядов незнакомого человека. Он просто смотрел на своего сына. Никогда прежде Андрей не думал, что может произойти подобное. Он давно уже забыл мать и уж тем более никогда не вспоминал об отце. Всю родню ему заменила мама Ира и этого было вполне достаточно. Теперь он совершенно растерялся, не знал, что ему делать. Андрею вполне хватало мамы Иры, их тесному мирку больше никто не был нужен, но сейчас вдруг страстно захотелось, чтобы этот человек не уходил. А ведь он уйдет навсегда. Миллионы световых лет разделяют их миры, уйди он сейчас и им уже никогда больше не встретиться. Господи, ведь это означает, что его отец инопланетянин. С ума можно сойти. Но сейчас совсем не это главное, с такими мелочами можно разобраться и потом. Ведь он сейчас уйдет. Уйдет навсегда.

Сорвавшись с места, Андрей устремился к танайскому кораблю.

– Ты куда? – окликнула друга Оля.

Парнишка ничего не ответил. Остановившись в шаге от пришельцев, он посмотрел в глаза командору и спросил:

– Это правда?

Орк понял, что мальчишка имеет в виду. Командор виновато улыбнулся и, разведя руками, просто ответил:

– Выходит, что так.

– Почему же вы?.. Почему ты молчал?

Командор тяжело вздохнул.

– А что я мог сказать? Я узнал о твоем существовании лишь несколько дней назад, впервые увидел тебя только минувшей ночью и сейчас должен расстаться с тобой. Видимо, навсегда.

– И ты никак не можешь остаться?

Орк покачал головой и печально произнес:

– Стремясь отыскать тебя, я нарушил многие наши законы и должен ответить за это перед своим народом.

До сегодняшней ночи Андрей совсем не знал этого человека. Теперь же появилось отчаянное желание, чтобы он не уходил, чтобы остался здесь, с ним. Мальчишка провел без отца всю свою недолгую жизнь и даже никогда не задумывался о его существовании, но, познакомившись с ним сегодня, уже не мог допустить, чтобы этот родной человек снова покинул его навсегда. Одна только мысль о возможности подобного сводила с ума. И отчаяние прорвалось наружу.

– Но я не хочу, чтобы ты уходил! – выкрикнул Андрей.

– Процедура прощания слишком затянулась, – заметил капитан крейсера. – Что нужно этому мальчику?

– Ему сказали, что я его отец, – пояснил командор.

– И что?

– У вас есть дети, капитан? Есть семья?

– Да, есть.

– Зачем же вы спрашиваете? Вы должны понимать, что он чувствует. Ведь земляне точно такие же люди, как и мы.

Капитан некоторое время смотрел на мальчишку, лицо которого отражало всю бурю эмоций, бушующую в его душе, потом кивнул и вдруг схватил командора за левую руку. Вставив электронный ключ в замок браслета, Трот освободил арестанта.

– Что вы делаете? – спросил командор.

– Пытаюсь сохранить вашу семью, – ответил капитан. – Неправильно, когда два родных человека разделены целыми галактиками. Да, командор, у меня есть семья, есть двое маленьких детей и я не хотел бы оказаться на другом конце вселенной от них без всякой надежды встретиться когда-либо.

– Подумайте о последствиях, капитан. Доктор Рул не простит вам этого, вам придется предстать перед трибуналом и Верховным Советом.

– Последствий не будет.

Взглянув на своих подчиненных, капитан скомандовал:

– В шеренгу.

Танайцы построились.

– Объявляю приказ, – произнес капитан. – За уничтожение противника и спасение земной цивилизации представляю командора Орка к званию героя Конфедерации Развитых Цивилизаций. Посмертно. Известие об этом будет немедленно направлено на Тану Верховному Совету. Слава павшему герою!

Танайцы вытянулись по стойке «смирно», капитан отдал честь легендарному воину пятой звездной эскадрильи. Командор отсалютовал в ответ.

– Жаль, что нам не удалось отыскать ваше тело, командор, и вернуть его на родину, – с пафосом произнес капитан. – Очень жаль, что мы не смогли отыскать и вашего сына. Видимо, он погиб от рук чистильщика.

– Спасибо вам, капитан. – улыбнулся Орк. – Я не вправе был рассчитывать на такое великодушие и благородство с вашей стороны.

– Что это значит? – с надеждой спросил командора Андрей, силясь понять происходящее. – Они отпускают тебя? Ты остаешься?

Командор улыбнулся и притянул к себе мальчишку здоровой рукой.

– Да, я остаюсь, – ответил Орк. – И теперь уж никакой чистильщик не встанет между нами.

Между тем Чеботарев и Васин, осмелев, подошли чуть ближе. Оля последовала за ними.

– Нет, ты глянь, чего творится, – пробормотал Чеботарев, толкнув своего напарника. – Просто мелодрама какая-то. Чего происходит-то?

Васин лишь недоуменно пожал плечами.

– Кстати, о чистильщике, – напомнила Оля. – Андрюшка, диск все еще у тебя?

– Какой диск? – не понял Андрей.

– Тот, где программа Ромкина.

Андрей сунул руку в карман и извлек на свет диск.

– Смотри-ка, уцелел, – удивленно пробормотал он. – Только запылился немного. Вот Ромка-то разорется.

Оля выхватила у друга плод Ромкиного гения и спросила командора:

– Ваши товарищи сумеют расшифровать эту информацию?

– Без проблем, – ответил Орк.

– Тогда возьмите, – девушка протянула диск капитану Троту. – Может быть, с помощью этого вы сумеете помочь вашим противникам оживить их планету. Может быть, тогда они перестанут нападать на других. Аркадий Иванович, ну скажите же им!

Командор перевел капитану крейсера слова девушки и со своей стороны подтвердил ее правоту, рассказав об опытах юных изобретателей. Трот кивнул и принял диск. Повинуясь его приказу, танайцы заняли свои места в машине. Трот последним скрылся в люке, махнув на прощание рукой.

Аппарат поднялся над землей. Воздух снова задрожал, защитный экран волнами разошелся в стороны, обнажив внушительных размеров корабль, паривший в небе.

– Это и есть ваш крейсер? – ошеломленно пробормотала Оля.

– Нет, это лишь вспомогательное боевое судно, – ответил командор. – Оно ликвидирует следы присутствия танайцев и чистильщика на Земле. Сам крейсер слишком огромен, чтобы приблизиться к поверхности планеты на такое расстояние, он находится на орбите.

Маленький аппарат пристыковался к судну. Через несколько секунд по земле зашарили лучи аннигиляторов, уничтожая обломки аойского корабля. Еще через несколько секунд вспомогательное судно бесшумно взмыло ввысь и растворилось в небе.

– Вот и все, – произнес командор.

Взглянув на сына, он сказал:

– Ну, пошли.

– Куда?

– Я обещал твоей маме Ире, что приведу тебя домой.

– Идем, – кивнул Андрей.

– Эй, граждане! – окликнул их Чеботарев. – А властям, случайно, никто не хочет ничего объяснить?

Командор пожал плечами, Андрей махнул рукой, а Оля ответила за всех:

– Вы, наверное, удивитесь, но нет.

Чеботарев покачал головой и сунул, наконец, пистолет, который все время держал в руке, в кобуру.

– Задерживать не будем? – поинтересовался Васин.

– Эх, Вася, – вздохнул Чеботарев.

– Да не Вася я, – поправил стажер.

– Знаю. Похоже, практика твоя началась с глухаря. Это дело останется нераскрытым.

– Не понял.

– И не надо. Не забудь этого гуманоида с розыска снять. И не вздумай кому-нибудь болтать о том, что видел. Запрячут в психушку и погоны уже никогда не наденешь. А сейчас пошли домой. ОМОН, видимо, так и не приедет. Сдается мне, что тут опять эти марсиане руку приложили.

26.03.02. Пермь.

Оглавление

Книга первая . Чистильщик

  Глава первая

  Глава вторая

  Глава третья

  Глава четвертая

  Глава пятая

  Глава шестая

  Глава седьмая

  Глава восьмая

  Глава девятая

  Глава десятая

Книга вторая . Чистильщик. Повторная миссия

  Глава первая

  Глава вторая

  Глава третья

  Глава четвертая

  Глава пятая

  Глава шестая

  Глава седьмая

  Глава восьмая

Реклама на сайте