«Война с Цитаделями»

Сергей Сухинов

Война с Цитаделями

Пролог. Звездный рокер

Июльское утро 2214 года выдалось ясным и хрустально чистым. Прошедший вчерашним вечером сильный дождь смыл пыль со скоростного шоссе, проходившего метрах в двадцати от дома Теда Хилла, и оживил все вокруг.

Поникшая вдоль обочин трава воспрянула и местами вновь зазеленела. Марсианские же кустарники по своему обыкновению скатались в дымчатые шары, сохраняя влагу от палящих лучей. Те из хищных растений, что были помоложе, бодро покатились в глубь полупустыни в надежде отыскать немногие из уцелевших кактусов. Марсианские разбойники истребляли их уже полвека и все никак не могли извести.

Тед проснулся около десяти утра и некоторое время лежал, тупо глядя в потолок. Это был здоровенный, за два метра, детина с плотным, мускулистым телом, волосатой грудью и почти дочерна загорелой кожей, испещренной галереей непристойных татуировок. Две из них докочевали даже до щек — на правой был изображен его обожаемый «Ягуар» с гордо вздыбленным фаллосом на месте ездока, а что красовалось на левой, разобрать было невозможно, поскольку Тед скрывал грехи молодости щетиной черных как смоль волос.

Но нипочем мне ветер бесноватый, Недобрый пересвист сухой травы И сизый отсвет мрачной синевы. —

прохрипел он и сбросил с груди сборник Китса — Тед читал его до глубокой темноты при свете фар «Ягуара». А затем встал и нехотя поплелся на кухню, которая служила заодно ванной и туалетом.

Через час он выкатил из распахнутых ворот свой «мотоцикл» — будем пока называть его так. «Ягуар» и на самом деле напоминал стремительного и грациозного зверя; двести килограммов хромированной стали, ядерный мини-генератор, шесть микрокомпьютеров и еще десятка два хитроумных агрегатов, искусно вмонтированных в плоть обычной по внешним обводам машины. Рокерские доспехи Теда, скроенные из кожи буйвола и украшенные диким орнаментом из металлических бляшек, заклепок и шипов, также были чистейшей воды камуфляжем, но выглядели впечатляюще.

Перед тем как усесться на своего зверя, Тед обернулся и бросил последний взгляд на дом. Это было типичное логово звездного рокера-одиночки, сваренное из корпусов десятков автомобилей, нашедших некогда свою смерть в этих пустынных местах. Правда, Тед немного отошел от стандартной архитектуры «а-ля свалка», водрузив на вершину стальной пирамиды кабину от межконтинентального трейлера. На этом просторном и уютном чердаке он нередко проводил вечера, любуясь с банкой пива в руке заходящим за скалы Солнцем, и здесь же на мягком сиденье развлекался с девчонками-дальнобойщицами, которых ему иногда поставляли на ночь водители грузовиков. Славное было времечко, веселое! Только оно уже позади, и очень может быть, что через месяц-другой над воротами его логова зажжется зеленая лампа, означающая: дом свободен, пилот погиб. И на чердак с банкой пива в руке заберется другой рокер, таща за собой хихикающую девчонку… Тьфу, что за кислые мысли!

Больше не оглядываясь, Тед покатил мотоцикл к шоссе. Как всегда по утрам, на трассе было пустынно — не каждый водитель, даже на бронированном «форде», рисковал до полудня сунуть нос в этот отдаленный район штата Нью-Мексико, заселенный растениями со всех планет Солнечной системы. Тед был здесь своим, но и он не отправлялся в путь без парочки НУРСов, закрепленных на багажной пусковой установке. Сегодня же его вооружение было посолиднее.

Он уселся на мягкое сиденье «Ягуара», ощущая бурные удары сердца, как всегда бывало перед стартом. К таким вещам вообще довольно трудно привыкнуть, хотя Отец Донован, ветеран лиги и ее основатель, порой говаривал: «Поверьте, мальчики, люди когда-нибудь все превратятся в звездных рокеров и будут испытывать перед стартом не больше волнения, чем перед стойкой бара». Донован… Добрый папочка Донован!

Тед включил зажигание, которое зажиганием не было, и повернул на руле рукоять, которая у обычных мотоциклов служила регулятором подачи топлива. И тотчас включился ядерный генератор, а заодно и виброзвуковой имитатор, создающий полное ощущение ревущего двигателя. «Ягуар» рванулся с места, предварительно сделав стойку на одном колесе.

Разогнавшись до ста миль в час, Тед нажал на кнопки «Ж-сфера» и «Дорожка» и на мгновение зажмурился. Когда он открыл глаза, сполохи сияния силового поля уже гасли, и теперь лишь напрягшись можно было различить мерцающие искры, окутывающие машину и пилота. Взглянув вниз, Тед увидел серебристую дорожку трехметровой длины, скользящую над полотном шоссе вместе с «Ягуаром». Но это было лишь обманом зрения, на самом деле мотоцикл уже ехал по ней, не касаясь земли, словно вкатившись на мототренажер.

Пусть, Одиночество, с тобой сам друг Мне жить, но не в ущельях улиц тесных. В обсерваторию стремнин отвесных Поднимемся и поглядим вокруг. Там зыбь кристальная, цветущий луг — С ладонь — видны меж склонов многолесных… —

прошептал Тед строки своего любимого Китса и недрогнувшей рукой повернул правую рукоять руля, изменяя направление местного вектора гравитации. Передний край «бегущей дорожки» стал плавно подниматься, и «Ягуар», вздыбившись, ушел в голубое, с редкими облачками небо.

От перегрузки у Теда заныли зубы, но он и не подумал хотя бы на процент уменьшить кривизну стартовой траектории — это было не в традициях рокеров. Серебристая дорожка словно птица взмыла в воздух, окруженная фейерверком искр «Ж-сферы».

Выйдя на вертикаль, Тед приглушил тягу, экономя энергию генератора, и одновременно отклонил местный вектор гравитации от нормали. Это означало, что «Ягуар» словно бы выехал на бесконечно длинный склон и мог теперь набирать скорость за счет поля тяготения Земли. Через несколько минут она достигла стандартной стартовой для этого класса машин — триста миль в час. Силовое поле снижало напор встречного воздуха, так что пилот мог чувствовать себя вполне комфортно. Тед выждал, когда машина поднялась на полмили, и замкнул силовое поле — он предпочитал, чтобы воздух в «Ж-сфере» был прохладным и слегка разреженным. Теперь все заключенные в сферу молекулы воздуха будут странствовать с ним до самого конца полета, циркулируя через обогатительные фильтры, преобразующие углекислый газ в кислород. Обогреватели поддержат нормальную температуру даже в абсолютной пустоте космоса, а силовое поле не выпустит не единого атома воздуха наружу, одновременно парируя потоки смертоносных космических лучей. Что говорить, отличную штуку придумал сто лет назад Донован Лей-гер, Отец-основатель лиги звездных рокеров!

Донован…

Тед не удержался и, словно рокер-первогодка, оглянулся, бросив взгляд на уходящую вниз землю. Впрочем, она успела уже превратиться в Землю — огромную, бескрайнюю равнину, чуть вогнутую по краям. Буро-желтая полупустыня, редкие цепи древних скал, тонкая ниточка скоростной трассы, поблескивающие на солнце искорки — гнездо рокеров Джима Харрисона по прозвищу Черный Носорог, с которым Тед поддерживал полудружеские-полувраждебные отношения. Вскоре бескрайняя равнина сжалась, слева засверкала голубая лента Рио-Гранде. Рядом с ней появились россыпи зданий Санта-Фе — столицы штата, с которой у Теда были связаны самые разнообразные воспоминания: от первого мальчишеского поцелуя до юношеских набегов в банде самого Отца Донована. Последний раз, лет пять назад, именно он, Тед, сжег Санта-Фе почти наполовину, но сейчас городишко уже очухался и разросся пуще прежнего. Уже, естественно, без фирмы «Бегберн и сын», от которой рокеры согласно указанию Отца не оставили и головешки на головешке.

Аминь. И так будет со всеми, кто встанет на пути звездных рокеров, новых Икаров человечества, членов будущего галактического Братства!

Тед никогда не страдал боязнью высоты, но сейчас, когда он словно бы висел на невидимой вертикальной стене на высоте десяти миль над Землей, его стало подташнивать. «Ягуар», продолжая надсадно реветь, мчался по бесконечной дорожке, набирая скорость, но вокруг не было той обычной для человечества тверди, за которую можно было бы зацепиться глазом, хотя бы корзины аэростата или крыла дельтаплана. Он — и пустота. Облачка ушли далеко вниз, а впереди был только синий купол небес, да ослепительное Солнце, царящее над всем миром.

Насмотревшись досыта, Тед опустил на глаза мощный светофильтр со шлема и покрепче взялся за руль, временно отключив автопилот. Тяготение Земли ослабевало с каждой милей, и нужно было его использовать до последней сотой.

Стомильную отметку он прошел через полчаса, а затем был вынужден включить генератор искусственной гравитации — планета уже не могла разогнать «Ягуар» как следует. Выйдя на орбитальную траекторию, Тед нашел с помощью кибер-штурмана ближайший из спутников и пристроился за ним, словно в гонке за лидером. В молодости, подобно другим рокерам, он славно покуролесил в околоземном пространстве, вызывая бессильную ярость NASA и космических служб других государств. Вот и на этой овальной громаде, судя по обводам, спутнике-шпионе образца конца XXI века, были отчетливо видны на освещенной Солнцем стороне вырезанные лазерным резаком короткие, но смачные слова. Тед усмехнулся, но в этот момент спутник повернулся к Солнцу другой стороной, и он увидел приваренное к фюзеляжу скульптурное изображение Донована. Отец рокеров восседал на своем легендарном «Белом драконе» и держал в руке звездно-полосатый флаг — только звезды на нем были символами не штатов, а галактических миров, которые Донован милостиво даровал человечеству.

Рука Теда сработала автоматически, и одна из «Игл», управляемая ракета ближнего космического боя, мигом сбрила стальную нашлепку с бока спутника.

Тед выругался и вытер выступивший на лбу холодный пот. Глупо, конечно, было тратить ракету на такую чепуху, но еще глупее, если бы он, словно рокер-первогодок, направил ракету в сопло двигателя просто так, чтобы полюбоваться взрывом с близкого расстояния. Не обремененные знаниями баллистики юнцы, как правило, гибли в потоке обломков или возвращались на Землю калеками, чтобы закончить свою жалкую жизнь в каком-нибудь пансионе для рокеров-инвалидов, основанных тем же преподобным Донованом.

«Людям необходима любовь ближнего или по крайней мере сочувствие дальнего своего, — говаривал Отец на своих еженедельных проповедях перед тысячным сборищем рокеров. — Каждый из нас стремится к звездам, но кто-то остается и здесь, на Земле — это либо трусы, либо калеки. Первые из них заслуживают лишь презрения, но вторые нуждаются в помощи. Каждого из нас может постигнуть неудача на пути в галактическое Братство, и каждому в этом случае потребуется дружеская рука. Так не пожалеем же презренных монет, дабы облегчить участь наших несчастных товарищей!»

А затем рокеры, выстроившись в многомильную очередь, медленно проезжали мимо Донована, восседавшего на могучем «Белом драконе», и бросали в огромный контейнер из-под мусора кто что: кто доллар, а кто и украденное золотое колье. Набеги на города, объявленные Отцом «зачумленными», давали неплохой куш, так что даже части его вполне хватало на сотни пансионатов и больниц для звездных рокеров, рассеянных по всему миру. Изрядная доля наверняка доставалась и самому Доновану, и его двенадцати апостолам-головорезам, но болтать об этом было вредно для здоровья.

Тысячи, десятки тысяч погубленных ни за понюшку табаку жизней молодых дураков, убитых полицией или отрядами самообороны «зачумленных» городов. Миллионы рассеявшихся по Солнечной системе юнцов, сбивавшихся в многочисленные стаи под гордыми названиями вроде «сирианских гремучек» или «альтаирских мстителей», о которых даже не известно, живы они или давно нашли погибель в глубинах ледяной пустоты. Но это было лишь одной стороной медали. Вторая была не менее весома: Земля за какие-то полвека практически лишилась всех своих спутников, орбитальных станций и даже части космического флота. Банда Роя Нельсона по прозвищу Анаконда разрушила Луноград. Какие-то сопливые юнцы добрались до Марса и устроили славный шорох в Большом Сырте, разрушив с огромным трудом выстроенные гидропонные плантации. Форпосты человечества в Солнечной системе пали один за другим, и только после этого была создана космическая полиция. Число жертв в результате увеличилось, но порядка в системе не прибавилось.

Дураки дорвались до космоса…

Внизу, под колесами «Ягуара», проплывала Евразия, укутанная плотной пеленой облаков. Тед наклонил голову, чтобы разглядеть Шри Ланку — остров, на котором некогда родилась Хельга. Его Хельга… Славная, красивая была девушка. И взбрело же в головы ее родителям-миллионерам перебраться под старость в Штаты! Там Донован ее и приметил в рое девчонок-рокеров и прибрал к рукам. Два года Хельга прилежно трудилась в гареме Донована, ублажая разных подонков, пока на одном из сборищ он, Тед, не положил на нее глаз. А затем все было как обычно в таких случаях: поединок на орбите с одним из дьяволов-апостолов. Тед проиграл тогда — впервые в жизни! — потому что апостол сжег головки его ракет лазерной пушкой. Запрещенный прием, цена которому — публичное распятие, но разве Доновану что-нибудь докажешь? Да и доказывать было бы некому, если бы верный «Ягуар» на автопилоте не спустил своего раненого пилота в пустынный район Нью-Мексико…

Три года прошло, а было это словно вчера. Три года жалкой жизни отшельника под вымышленным именем, две пластические операции, несколько десятков дуэлей с заезжими нахалами. И вот теперь он, Тед Хилл, наконец-то зализал свои раны и вызвал на дуэль самого преподобного Отца Донована.

Три года он жил только жаждой мести, но сейчас ее не было в его душе. Одиночество и чтение Китса — книжку стихов этого старинного поэта он случайно нашел в «бардачке» одного из полусгоревших автомобилей — многое изменили в его бесшабашной голове. А может, дело было в потрясающих закатах, которые Тед каждый вечер наблюдал, сидя на своем чердаке. Однажды ему вспомнилась сказка, которую мать читала ему в детстве. Тед не помнил ни автора, ни названия, но это была грустная история о маленьком принце, у которого была своя, хотя и маленькая, планета. И этот мальчишка тоже любил закаты и, чтобы насладиться ими от души, попросту время от времени переставлял стульчик с места на место, приближая к себе горизонт.

Не сразу, но Тед однажды додумался до простой мысли. Черт побери, да ведь Земля — это моя планета! Моя!! И этот иззубренный скалами горизонт — мой, и эта знойная полупустыня, и колючая жухлая трава тоже, и даже дурацкие кактусы. Что же я спокойно смотрю, как чертовы марсианские «колючки» жрут их, да еще и облизываются?

В тот же день он взял огнемет и сжег десятка два дымчатых шаров. А потом недели две не мог выйти из дома, поскольку марсианские бандиты окружили его логово плотным кольцом, ощетинившись ядовитыми иглами. Они умели в случае опасности сбиваться в стаи, и никакое оружие не помогло бы справиться с ними.

Этот случай многому научил Теда. Он понял, что рокеры — те же хищные «колючки», направленные против нормальных и свободных людей. И бороться с отдельными бандами бесполезно, так же как бессмысленно сжигать отдельные шары «колючек». Нет, надо бить в центр, а им был не кто иной, как преподобный Отец Донован. Непобедимый, неуязвимый Отец Донован!

А на следующий день он встретил Тима Соренса…

Когда Шри Ланка исчезла под пеленой облаков, Тед вновь повернул вектор искусственного тяготения и по крутой траектории ушел от Земли. Донован ждал его на полпути к Луне.

Теперь впереди была лишь черная, исколотая немигающими звездами бездна. Только мерцающие искорки силового поля говорили о том, что он по-прежнему находится в центре своей сферы, и ни холод пустоты, ни космические лучи не грозят ему смертью. Серебристая дорожка стремительно текла под колесами машины из ниоткуда в никуда, а стрелка на спидометре уже дошла до солидной цифры в 5 миль в секунду. Больше 10 миль «Ягуар» вытянуть не мог — не выдерживали даже новые, купленные за бешеные деньги у заезжего рокера шины, армированные кристаллическим иридием, не говоря уже о подшипниках во втулках колес. Да и возможности системы охлаждения жидким гелием всех движущихся частей имели свои пределы.

«Белый дракон», похоже, этих пределов не имел. Донован плевал на все законы физики, что не помешало ему некогда создать чудо-машины для звездных рокеров. Но себе, конечно же, он сотворил сверхмашину! И ракеты на ее пусковой установке были не чета стандартным «Иглам». Отец строго следил за тем, как соблюдались законы честной дуэли для рядовых рокеров, а для апостолов, как на своей шкуре почувствовал Тед, допускал некоторые послабления. Что же касается лично его, то Отец всегда говорил прямо: «Для себя я признаю один закон — закон правоты сильного. Если кто-то хочет попробовать помериться со мной, то пусть вооружается как хочет, хоть атомной пушкой, а я уж доверюсь „Дракону“. И пусть Бог рассудит нас по справедливости!»

Господь, по-видимому, считал Донована воплощением всех добродетелей, потому что тот неизменно выходил победителем из всех дуэлей — а поначалу желающих помериться силами с Отцом-основателем было немало. Затем поток сорвиголов схлынул, и настал период, когда на Донована начали нападать банды по сто-двести человек — днем и ночью, в открытую — и подло, из засады. В ход пускались минометы и даже угнанные с военных баз танки, но результат был одинаковый. «Белый дракон» и его всадник сжигали все и вся на своем пути. А за Отцом, словно лавина, мчались апостолы со своими отрядами головорезов, так что оставшиеся в живых рокеры-бунтари могли лишь позавидовать мертвым.

С этим-то монстром и предстояло встретиться Теду. И можно было не сомневаться, что схватка не будет открытой и честной.

Год назад Отец неожиданно покинул Землю, оставив вместо себя шестерых апостолов, а сам переселился на Луну. Там он организовал потрясающее «лунное ралли» — самое популярное спортивное состязание, привлекающее тысячи рокеров со всех земных материков. Гонка по маршруту через лунные моря, горы и кратеры была не только сложной и увлекательной, но и сулила баснословные денежные призы. Многих привлекал также риск — никаких систем безопасности Донован не признавал. Попытки Цитаделей как-то вмешаться в спортивное смертоубийство успеха не принесли. Вся молодежь Земли была на стороне Отца, и не считаться с этим было невозможно.

Но несколько дней назад Тед собрал из всяческого хлама мощный радиопередатчик и, уйдя от Земли на тысячи миль, послал Доновану вызов. И получил согласие с точным указанием координат встречи. На полпути по прямой Земля — Луна. Тед прильнул к рулю и еще больше увеличил скорость. Стрелка поползла к красной, десятимильной, черте. «Ягуар» задрожал — на этот раз уже взаправду. Машина была порядком изношена, и при других обстоятельствах ее стоило бы поберечь, но Тед сейчас не думал о будущем. В ближайшие часы ему предстояло выложиться полностью, и машине — тоже, а остальное его сейчас не волновало.

Последующие четыре часа бешеной гонки были скучными и монотонными. В далеком пути рокеры обычно включали ви-деофон, создававший иллюзию езды, скажем, по трассам пустыни Сахары. Зрелище освещенных Солнцем земных пейзажей в сочетании со звездным небом над головой давало поразительный эффект, но сейчас Теду было не до развлечений. Он использовал каждую минуту для отдыха, вновь и вновь проигрывая в уме предстоящую сцену боя. Боя до гибели одного из его участников.

Наконец на пульте управления зажглась красная лампочка — это включился автопилот. Киберштурман предлагал начать снижение скорости, чтобы в точке встречи скорость «Ягуара» относительно «дорожки» равнялась нулю. Это было первой заповедью дуэли: расстояние — десять миль, встречные параллельные курсы и относительные нулевые скорости обоих участников. Тед не стал перечить киберштурману, хотя отлично помнил, что радиус действия ракет «Белого дракона» составлял пятнадцать миль против пяти для его «Игл».

Еще через час Тед увидел, как среди звезд, в стороне от распухшего серо-желтого шара Луны, появилось крошечное бледное пятнышко. Его можно было принять за звезду, если бы не обычный для «Ж-сфер» розовый свет.

Это был Донован.

Пятнышко вскоре остановилось, и Тед услышал знакомый до дрожи в коленях голос Отца — хриплый, неприятно режущий ухо, словно стекло скребло по стеклу. И все же этот голос по-своему завораживал.

— Привет, малыш, — сказал Донован. — Прости меня, старика, за то, что заставил тебя ждать — я стал плохо переносить дальнюю дорогу.

— Привет, Отец, — сглотнув, ответил Тед. — Не знаю, постарел ты или нет, но я уж точно давно не малыш.

— Вот как? — добродушно хмыкнул Донован. — С каких же это пор? Разве не я утирал тебе сопли, когда впервые усаживал на хребет твоему «Ягуару»?

— С тех пор прошло уже двадцать лет, Отец, — напомнил Тед. — Плюс три года после того, как меня сбил апостол Джоунс.

— О, я очень сожалел об этом прискорбном случае, Тед! Если хочешь знать, я даже отлучил Джоунса на месяц, и это было для меня суровым, но заслуженным наказанием. А о тебе я скорбел и не раз вспоминал в своих проповедях. Ты был самым способным из моей паствы, малыш, и я рад, что «Ягуар» каким-то чудом спас тебя от смерти. Но почему ты скрывался от меня все эти годы, почему не подал о себе весточку?..

Тед промолчал, до боли в пальцах сжав ручки руля. Только не дать ему заговорить меня, с отчаянием подумал он. Только не дать заговорить…

— Кстати, малыш, а почему ты не включаешь видеосвязь? — продолжал ласковым, почти отеческим голосом Донован. — Разве ты не хочешь увидеть своего старого наставника?

Тед, поколебавшись, нажал на одну из кнопок. Тотчас в метре от его лица вспыхнул экран, на котором появилось отчетливое изображение Отца Донована и его знаменитого на всю Солнечную систему «Белого дракона».

Донован был весьма колоритной личностью. Ему уже перевалило за сто семьдесят, и, судя по газетным заметкам, Отец вошел в первую десятку земных долгожителей. Но внешне он выглядел пятидесятилетним мужчиной в самом расцвете сил. Высокая мускулистая фигура античного борца, бычья шея, массивная лобастая голова, как у самого Помпея, только не плешивая, а украшенная густыми седыми волосами, собранными в стянутый на затылке хвост. Глаза, как обычно, закрыты большими темными очками — шлемов Донован не признавал, хотя строго наказывал юнцов, пренебрегавших этой важнейшей частью экипировки. Мало кто видел глаза Отца, но Тед был некогда дважды удостоен столь высокой чести. У Донована были глаза садиста-убийцы и одновременно мудреца, переворачивающие душу, как плуг поднимает пласт непаханого дерна.

— А ты недурно выглядишь, малыш, — сказал Отец, в свою очередь, разглядев физиономию Теда. — Две пластические операции или три, а? Даже татуировку навел… И все это только ради того, чтобы скрыться от своего наставника и друга, а три года спустя пригласить на встречу?

— Я с тобой не просто встречаюсь, Отец, — хрипло возразил Тед. — Я вызвал тебя на дуэль.

— Дуэль? Вот как… — насмешливо заметил Донован. — А я-то грешным делом подумал, что апостол Роул опять что-то напутал. Дуэль… Давненько я не слышал вызовов. И в чем же причина, малыш? Неужто в этой шлюхе Хельге?

— Вот как, она уже шлюха? — глухо спросил Тед.

— Уже? Она всегда и была ею, малыш. Разве до сих пор не понял? Потому-то я и отнял ее у тебя, Тед. Угораздило же втюриться именно в Хельгу… Я сразу понял: она просто морочит тебе голову, а сама готова лечь хоть под мотоцикл. Пришлось сделать мальчику больно — для твоего же блага.

— Ты всегда был добр ко мне, Отец, — горько сказал Тед.

— Верно. И всегда щадил, даже когда стоило свернуть тебе шею за отнюдь не детские проказы. Помнишь пожар, который ты устроил в Санта-Фе? Апостолы были в ярости, полиция тоже, но я прикрыл тебя своим крылом. И таких случаев было много, слишком много даже для сорвиголовы-рокера номер один. Ты хоть понял, почему я делал это?

— Да, слышал кое-какую болтовню… Апостол Годдар как-то за бутылкой виски проговорился, будто Отец Донован собирается готовить себе замену. И вроде бы наметил меня.

— И ты угостил Годдара этой бутылкой по голове и скрылся почти на полгода.

— Меня могли распять за святотатство…

— И распяли бы, можешь не сомневаться. Поднять руку на апостола — и как такое могло прийти в твою тупую башку? Тед усмехнулся, вспомнив ту славную драку в баре.

— Не выдержал по молодости лет… Апостол Годдар наговорил мне массу любезностей. И тебя, Отец, также не забыл. Мол, Донован, должно быть, совсем свихнулся, если выбирает себе преемником не одного из себе подобных, а подзаборного ублюдка, наркомана и распутника. Я долго терпел, Отец, но когда он непочтительно отозвался о тебе, пустил в ход кулаки.

— Это ты умеешь, — неодобрительно отозвался Донован. — Но я ценил тебя за другое… Так почему же ты вызвал меня на дуэль, малыш?

Тед долго молчал, вспоминая давно заготовленные слова. Он сотни раз проигрывал в уме эту встречу и выучил, казалось, свою обличительную речь наизусть. Но сейчас все мысли разбежались у него из головы.

— Отец, я долго думал, сидя в своем логове и зализывая раны — телесные и душевные, — наконец неуверенно начал он. — И я, кажется, понял, почему все так паршиво стало на белом свете с появлением звездных рокеров. И я понял, кто ты.

— Вот как? — улыбнулся Донован. — Любопытно будет послушать.

— Только не сбивай меня, ладно? — попросил Тед. — И не лги — ты очень складно умеешь лгать.

— Я никогда не лгу, — сурово отрезал Отец. — Не забывайся, щенок.

— Нет, ты лжешь, и часто, очень часто! Вспомни свои еженедельные проповеди: «Я даровал вам звезды, дети Земли… Вы станете новой расой космических небожителей, для которых каждая планета и каждая звезда станет домом… Вы станете основателями галактического Братства, в котором не будет скверны политиканства, цепей государства, произвола властей… Вы станете первыми по-настоящему свободными людьми… „Ж-сфера“ станет вашим крошечным миром, вашей крепостью, вашим космическим кораблем… Любовь и мир воцарятся во Вселенной, потому что отныне каждая личность станет защищенной от государства…»

— Я помню свои проповеди, Тед, — сухо заметил Донован.

— А помнишь ли ты, как все было на самом деле? Миллионы юнцов вроде меня однажды вдруг получили красочные приглашения: прийти к такому-то часу в ближайший филиал фирмы «Донован и Го» — тогда мы еще не знали, что Го — это Господь Бог, — чтобы получить в рассрочку на десять лет свой звездный мотоцикл. Тот самый мотоцикл, который даровал нам небо и восхитительные гонки по космосу! Все мы сходили тогда с ума от голливудского боевика «Звездный рокер» с Дериком Ван Даммом и даже не подозревали, что это не фантастика, а лишь рекламный ролик, и мы когда-то тоже оседлаем своих «Ягуаров», «Пантер» и «Броненосцев» и лихо взмоем вертикально в небо!

— Ты мог бы стать неплохим рекламным агентом, Тед, — с иронией сказал Донован. — У меня аж в глазах защипало… И за это ты хочешь расстрелять моего «Белого дракона» своими ракетами?

Изображение на видеоэкране внезапно расширилось, и Тед увидел «Белого дракона» в полный рост. Это был могучий белый монстр — пятьсот килограммов кристаллического железа, оснащенных двигателем мощностью в лунную ракету. Дизайн звездной машины, по слухам, был делом рук лучших голливудских художников и вызывал ассоциации с инопланетным чудовищем — своим рулем в форме витых рогов, глазом циклопа вместо фары, чешуйчатыми драконьими боками и двумя телескопическими бивнями, выдвигающимися на метр вперед во время боя. Тед не раз видел, как во время набегов Донован смело шел на абордаж полицейских джипов и сбивал их словно кегли.

Но сейчас он смотрел только на багажник. Там громоздилась мощная пусковая установка, на которой сегодня размещались две ракеты: одна, очевидно, с радиоголовкой, а вторая — с инфракрасной.

Всего две, подумал Тед. Это неплохо, значит, шансы у меня есть.

— Как поживает мэтр? — механически произнес он традиционную фразу.

— Благодарю, он в полном порядке, — вежливо ответил Отец. — А твой «Ягуар», кажется, не в лучшей форме?

— На тебя его хватит, — обидевшись, резко ответил Тед.

— Ты кончил?

— Нет, главное еще впереди, Отец. Я хотел бы напомнить тебе статистику твоего столетнего царствования. За первый же год двадцать тысяч юнцов свернули себе шеи, убив при этом около шестидесяти тысяч ни в чем не повинных людей, по несчастью попавшихся им на пути. Ущерб во всем мире составил шесть миллиардов долларов.

— Люди всегда гибли под колесами, так уж повелось еще со времен египетских пирамид, — наставительно произнес Донован. — К тому же любое новое дело не обходится без жертв и лишений.

— Лишений? Славное словечко ты подобрал для этой чумы, Отец! Сейчас, сто лет спустя, число жертв перевалило уже за двадцать миллионов, а ущерб Земле просто не поддается исчислению. Рокеры разрушали все, что попадалось им на пути. И на планете, и в ближнем космосе, и никакая полиция не могла их остановить. А в последние годы они добрались даже до Плутона. И везде одно и то же — разгул бандитизма, кровавое лихачество, разнузданный блуд под видом братской любви. Кстати, только от СПИДа за это время погибло около шести миллионов рокеров и их подружек.

— СПИД тоже придумал я? — мрачно спросил Донован. — И половые органы заодно? Нет, малыш, они существовали задолго до меня.

— Я не обвиняю в этом тебя, Отец, я только привожу факты. А грехов у тебя и своих хватает.

— Слушаю, Тед. Но учти, мое терпение не бесконечно. Донован выразительно положил руку на панель управления — туда, где находилась огневая кнопка. Тед торопливо продолжил — он знал, что у Отца была скверная привычка всегда стрелять первым.

— Я не буду сейчас вспоминать о твоей войне с властями Земли, о карательных полицейских и даже армейских операциях, о бесконечных судебных процессах, о проклятиях церкви и прочей суете власть имущих. Молодежь мира была за тебя, и это решало все. И бедняки всего мира — тоже, ведь твой Кодекс запрещал пользование звездными мотоциклами людям состоятельным, ученым, полицейским и представителям прочих, многими ненавидимых сословий. Ты открыл путь в небо для так называемых «простых ребят», то есть неудачников, недоучек и недоумков — а таких на Земле всегда было подавляющее большинство. Позже ты даже ввел дополнение в Кодекс и запретил членство в лиге людям с высшим образованием. Было это, Отец?

— Я не собираюсь дискутировать с тобой, Тед, — холодно ответил Донован. — Ты еще не созрел для умной беседы. Но если уж так стал болеть душой за яйцеголовых, то вспомни, сколько неприятностей они принесли нашей лиге. Умники всегда опасны для дисциплины. Даешь ему приказ — раздавить вот эту деревушку, а он начинает рассуждать, зачем да почему. Простые ребята годятся для этой грязной, но совершенно необходимой очистительной работы куда больше и, в конце концов, я сделал ставку на них.

— Конечно — особенно если очередной зачумленной «деревушкой» был какой-нибудь университет или частная фирма, желавшая наконец разобраться в секрете звездного мотоцикла, — усмехнулся Тед. — И где сидели те же умники — еще сидели.

— Никому не позволено совать в кишки моим зверушкам свои любопытные носы! — негодующе воскликнул Донован. — Закон в таких случаях всегда был на моей стороне. Даже этим наглецам-воякам я сумел надрать уши в их чертовых подземных лабораториях. Хорошо, что у меня везде, даже в Пентагоне, есть свои люди.

— Не везде, — тихо возразил Тед.

— Что ты имеешь в виду?

— Два года назад я спас на шоссе одного физика-ядерщика — за его автомобилем гналась банда рокеров. Ким Соренс был здорово покалечен, но до своей смерти успел многое рассказать. Он был ведущим специалистом фирмы «Локхид» и долгое время провел в секретной лаборатории на Майорке. Слыхал о такой?

— Так вот куда подевался этот сукин сын, — задумчиво пожевал губами Донован. — Я искал его во Флориде.

— А он был в Нью-Мексико, в моем логове. И здорово прочистил мне мозги. Это Ким Соренс разъяснил мне, что происходит на Земле. Он сказал, что звездные рокеры — это первые в истории планеты легализованные террористы! Мол, эта шваль появилась на планете еще в 19 веке, а в начале 21 века объявила человечеству войну. Это уже не были просто бандиты, которые грабили и убивали из-за денег. Террористы хотели другого: навязать свою волю сначала отдельным странам, а затем всему человечеству! Их главной целью стали не магазины, банки и богатые особняки, а сама земная цивилизация. Не случайно террористы однажды нанесли удар по двум башням-близнецам в Нью-Йорке — символу мощи и благополучия Америки!

— А причем здесь звездные рокеры? — холодно спросил Донован. — Неужто наши невинные лунные гонки — это терроризм? И кого это мы там уничтожаем, любопытно бы узнать.

— Не сбивай меня, ладно? — попросил Тед. — Ким Соренс рассказал мне о войне с терроризмом, которая началась после падения башен-близнецов. Лидеры террористов прятались в горах, пещерах и в пустынях, но ухитрялись держать весь мир в страхе. Они взрывали вокзалы, захватывали самолеты, больницы и даже школы, нападали на атомные электростанции. Террористов пытались уничтожить с помощью армии, но это не всегда помогало, потому что у террористов везде были платные осведомители. А самое главное, террористов тайно поддерживали те страны, что мечтали раздавить своих соперников. Все политики говорили про мировой терроризм, но все в глубине души знали, что никакого терроризма на самом деле не существует, а есть лишь платные наемники и наемные армии. Все боролись с терроризмом, но все при этом тайно поддерживали наемников в своих корыстных или геополитических целях.

В конце 21 века люди привыкли к тому, что терроризм так же неистребим, как обычная преступность. С ним смирились, как с неизбежным злом. Во всех трех Цитаделях заговорили о том, что надо подумать, не стоит ли легализовать терроризм. Но уж больно у террористов было отвратительная репутация! Вот тогда на сцене появились мы, звездные рокеры…

Донован хмыкнул:

— А у этих яйцеголовых, оказывается, есть мозги! Что ж, в словах твоего приятеля есть доля истины. Мы, звездные рокеры, на самом деле не бандиты и не мафиози, мы — другие. Да, иногда мы действуем, как те, прежние террористы. Мы нападаем на поезда, океанские лайнеры, а иногда — и на космические корабли. Мы захватываем целые города и устанавливаем так свой порядок. С нами воюют армейские части точно так же, как когда-то они воевали с бандами мусульманских террористов. И точно так же победа, в конечном счете, всегда оказывается на нашей стороне! Почему, ты и сам знаешь. Каждый юнец, сев на наш мотоцикл, чувствует себя не хулиганом-отщепенцем, а хозяином мира. И он прав, черт побери, тысячу раз прав! С молодежью не поспоришь, поэтому рано или поздно нас признает Цитадели, и мы станем частью этого мира. Самой важной его частью! Знаешь, малыш, почему?

— Нет.

— Да потому что наш чертов мир умирает, и ему нужны могильщики! Террористы — это и есть могильщики Земли. Словно клетки раковой опухоли, они появились именно тогда, когда организм человеческой цивилизации ослаб и переполнился собственными ядовитыми миазмами. Но мир убивали не только террористы! Еще в начале 21 века многие страны потихоньку начали легализовать то, что прежде считалось запретным и аморальным. Сначала, естественно, смирились с проституцией — святое дело! Затем в некоторых самых продвинутых странах легализовали легкие наркотики, эвтаназию, клонирование, гомосексуальные браки и тому подобные веселые вещи. Преступность практически легализовали еще раньше, когда во многих демократических странах преступники стали лезть во власть. Один итальянец-мафиози, не помню его имени, стал даже премьер-министром!.. А что начало твориться в культуре: в музеях словно плесень расплодилась всякая бездарная мазня, в литературе заняли ведущие позиции завзятые матершинники, в театрах на сцену полезли развратники и извращенцы. И в один прекрасный день Нобелевскую премию по литературе присудили одной дамочке, которая написала порнографический роман! Дальше было падать просто некуда, и все разумные люди поняли: мир катится в тартарары. С появлением Цитаделей ситуация начала меняться, но слишком медленно. Земная цивилизация продолжала падать в пропасть Варварства… Об этом яйцеголовый Ким Соренс тебе не рассказывал?

— Нет, — мрачно сказал Тед. — Вообще-то он не верил ни в каких террористов, а считал, что это только прикрытие для каких-то совершенно иных, никому на Земле неведомых целей. Ким верил, что твои дьявольские машины созданы на звездах, и что ты — инопланетянин, принявший облик человека!

Донован рассмеялся. Он хохотал, вздрагивая до конвульсий, а затем надолго закашлялся. Наконец успокоился, снял очки и, вытерев слезы с ресниц, весело взглянул на Теда.

— Славно, славно, — пророкотал он. — Выходит, я житель Альтаира? Злой гений, пожелавший извести бедных землян, подбросив им адскую машину в облике мотоцикла?

— Похоже, что так, — сухо ответил Тед. — По крайней мере это все объясняет. Когда я вижу, как где-то на горизонте в небо, словно мыльные пузыри, сотнями всплывают «Ж-сферы», я понимаю — Земля потеряла часть своего молодого поколения. И долю своей мощи тоже, потому что скоро эти ребята здорово покуролесят где-то в Солнечной системе. Так уж созданы рокеры — им мало лихо нестись вперед, а надо еще и что-то совершить. Но поскольку ума на созидание у них не хватает, то они будут разрушать. И твой Кодекс поощрял их в этом, ведь ты предлагал сначала извести старый мир, а потом уже создавать светлое галактическое Братство! Дураки благодаря тебе были выпущены, как джинны из бутылок, и натравлены на Землю, словно на дикого зверя.

— Все это тебе говорил Ким Соренс? — едва сдерживая ярость, спросил Донован.

— Да. И он нашел этому объяснение: некие пришельцы из космоса облюбовали Землю, но по каким-то причинам не захотели развязывать войну. Может быть, потому, что знали об ее ядерном потенциале и не желали получить в результате радиоактивную пустыню. Они нашли более простое решение — наградили молодежь звездными мотоциклами и раскрыли форточку: летите, голуби! Оставшиеся на планете старики вымрут сами. А умников можно объявить «зачумленными» и раздавить колесами. Полиция и армия будут натравлены на рокеров, и наоборот. Это экологически чистая война между землянами, которую и войной-то назвать нельзя. И выиграют в ней мистеры донованы с Альтаира, или откуда вы там взялись!

— И ты решил стать спасителем человечества? — с иронией спросил Донован.

— Если удастся, — просто ответил Тед и начал расстегивать молнию на куртке — так, словно ему стало жарко. Он знал, что впереди у него очень мало времени. — Я понимаю, Отец, это трудно, но мы с «Ягуаром» постараемся.

— Ты не глуп, Тед, но и не настолько умен, как мне хотелось бы… — начал было Донован, но вдруг вздрогнул и замолчал. По его лицу прокатилась болезненная судорога. Через минуту он вновь заговорил — обычным презрительным голосом, который не сулил собеседнику ничего хорошего.

— Значит, я житель Альтаира? — рассмеялся он. — Ладно, малыш, пусть будет по-твоему.

На миг видеоэкран погас, затем на нем вновь всплыл «Белый дракон» — но на его сиденье уже восседал не Отец Донован, а чудовище, чем-то напоминающее обликом Сатану. Массивная бычья голова, свитые в спирали рога, злобные маленькие глазки, поросячий пятачок на месте носа, пасть с двумя желтыми клыками…

— Хватит болтать! — рявкнуло чудовище, изрыгнув факел пламени. — Через минуту я раздавлю тебя, жалкий червяк! Хорошо, что ты не пытался обмануть меня и не припрятал в карманах пачки активных помех или еще какую-нибудь дрянь — я все равно учуял бы это. В благодарность твоя смерть будет легкой. Я атакую!

Экран погас, и Тед тотчас сбросил куртку с плеч и изо всех сил швырнул ее вниз, одновременно нажав кнопку «Люк». Силовое поле на миг ослабло и пропустило куртку — так рокеры обычно избавлялись от банок с пивом и другого мусора. Затем он включил двигатель и резко повернул правую рукоять.

Тед взмыл вверх по крутой траектории, и вовремя — как он и ожидал, Донован выстрелил раньше, чем прошло десять положенных по правилам дуэли секунд. Сверкнули две точки, и ракеты понеслись к нему, нацелившись: одна на «Ягуар», а вторая — на него самого. Но куртка Теда сработала на славу. Скрытые в коже микроаккумуляторы подали мощный ток на десятки пластин, бляшек и шипов, внутри которых скрывались излучатели в радио- и инфрадиапазонах. Тед, конечно, не знал частот излучения головок ракет Донована, и на всякий случай настроил каждую бляшку на собственную волну. И эта ловушка захлопнулась. Тед краем глаза увидел две вспышки далеко внизу под колесами взмывшего вверх «Ягуара».

Он погасил скорость и, сделав вираж, вновь вышел на встречный курс с нулевой относительной скоростью.

— Славно, славно, — услышал он скрипучий голос Донована. — Я вижу, беседы с Кимом Соренсом не пропали для тебя даром. Ты ловко провел меня, малыш, с этой своей курткой. Ладно, стреляй, а я пока перекурю.

Тед выстрелил залпом сразу всеми ракетами, ничуть не веря в успех. И на самом деле розовое пятно внезапно заметалось по черноте космоса, выписывая немыслимые кренделя, а затем вновь замерло на месте.

— Мимо, — спокойно констатировал Донован. — Плохо стреляешь, малыш. Слабоват ты для схватки с пришельцами. Попробуй-ка хотя бы надрать уши моим слугам.

Среди звезд появились шесть крошечных искр. Вскоре они выстроились рядом с Донованом.

Апостолы. Тед был готов и к этому. Нагнувшись, он прикоснулся сухими губами к сверкающему рулю «Ягуара».

— Ну, котенок, настал твой час, — прошептал он. — Не подведи…

Он дал полную тягу и помчался точно в центр «Ж-сферы» Отца.

Как он и надеялся, Донован не двинулся с места, а навстречу одинокому, безоружному безумцу рванулись его слуги-убийцы, стараясь взять Теда в клещи, чтобы затем размолоть в пыль колесами своих стальных зверей. Стрелять, конечно же, они не стали, это было бы слишком легкой смертью для бывшего претендента в Отцы звездных рокеров.

Когда до встречи с противниками осталась миля, Тед нащупал правой рукой притороченное к седлу копье и нажал на пружину в его торце. Тотчас телескопическое древко с щелчком расправилось, выбросив вперед острый наконечник, выточенный из бивня нарвала. А затем Тед включил команду «Разделение» и, встав на сиденье, подпрыгнул.

Этот фокус он проделывал десятки раз еще в то время, когда был жив бедный калека Ким Соренс. Именно физику принадлежал план дуэли с Донованом, и именно он в свое время додумался до идеи разделить «Ж-сферу» на две, запрограммировав соответствующим образом компьютеры «Ягуара».

Другого пути победить Донована не было, но и этот был предельно рискован. Зато он давал Теду шансы, пусть и небольшие.

Когда он коснулся головой верхней части силового поля, «Ж-сфера», следуя команде управляющего компьютера, стала быстро сжиматься по экватору и вскоре оказалась «перетянутой» посередине невидимой нитью. С глухим звуком пуповина, связывающая две «Ж-сферы» — теперь уже две! — лопнула, и тотчас «Ягуар» стремительно ушел вправо, уводя за собой свору апостолов.

Тед оказался в сфере двухметрового диаметра, в которой едва умещался. Ее поле подпитывалось излучением «Ягуара», и могло, по расчетам Тима Соренса, существовать минут пять, и на расстоянии от источника не более десяти миль. Конечно, ни о каком воздухообмене и речи быть не могло, поэтому жизнь Теда исчислялась минутами.

За это время он должен был достичь «Ж-сферы» Донована, двигаясь по инерции. Если Отец хоть чуть сдвинет свою машину в сторону, то Тед пролетит мимо, а затем лопнет вместе со своим шаровым полем, словно мыльный пузырь.

Но Донован его не видел и видеть не мог — если, конечно, не включил заодно с радиолокатором и инфраприемник. Нет, он должен был сейчас следить за боем своих убийц с «Ягуаром», не подозревая о том, что наездник покинул своего зверя. Пройдет несколько минут, прежде чем Отец заподозрит что-то неладное — уж слишком легко «Ягуар» будет уходить от преследователей. Потеряв пилота, он взамен обрел практически неограниченные возможности для маневра.

Несколько минут жизни… Сколько? Три, пять минут? А розовая сфера впереди росла медленно, очень медленно…

Тед стоял на мягкой поверхности силового поля, выставив вперед копье, и, напрягшись, ждал столкновения сфер. Дышать он старался поменьше, инстинктивно экономя кислород, хотя это было и глупо — его должно было хватить с избытком до самого конца.

Прошла минута, другая. «Ж-сфера» Донована увеличилась и, наконец сквозь рябь сполохов силового поля Тед сумел разглядеть фигуру Отца. На этот раз без помощи видеосвязи.

Тед изумленно вскрикнул.

На хребте «Белого дракона» сидел — нет, не инопланетный монстр, а старый, измученный человек. Опустив голову, он чего-то ждал. Уж не смерти ли?!

«Белый дракон» внезапно рванулся навстречу, и столкновение двух «Ж-сфер» произошло через несколько мгновений. А дальше сработала долгая, многомесячная тренировка на макете, сооруженном Тедом из сидений разбитых автомобилей.

Сгруппировавшись, он ласточкой перелетел через руль звездного мотоцикла и вонзил копье в грудь Донована. А затем последовал удар о внутреннюю поверхность силового поля, вспышка боли, и тьма, долгая тьма…

Когда Тед пришел в себя, то увидел, что лежит почти под «дорожкой», внизу сферы. Рядом с ним хрипел Донован. Изо рта его струилась кровь, а грудь… На грудь было страшно смотреть. Бледными как мел руками он пытался выдернуть древко копья, но не мог даже сжать непослушные пальцы.

Заметив, что Тед пришел в себя, старик еле слышно прошептал:

— Глупо, малыш… Ты так и не понял… Звездные рокеры — это не террористы… это шанс для нового человечества… Наш мир обречен, и чем мы быстрее его похороним… тем лучше. А молодежь… она сядет на свои мотоциклы… и уйдет в космос… Там… мы начнем… все сначала… Но пока… еще рано… Бэгги, они могут взять верх… Их надо укротить… взять под полный контроль, и тогда…

Дернувшись, он замолчал навсегда. В его остекленевших глазах светился отблеск Луны, плывшей неподалеку в бархатном омуте космоса.

Тед тупо смотрел на Донована. Он не ощущал ни радости, ни душевного подъема — только холод и пустоту в сердце. Каким бы злодеем ни был этот человек, он некогда заменил ему отца…

Человек?!

Тед с трудом сел на колени и пополз, протянув вперед руку, но так и не успел коснуться тела. Беззвучно люк внизу сферы распахнулся, и Донован выпал в космос.

Все было кончено. Не осознавая, что делает, Тед поднялся на ноги, ухватился за край неподвижной «дорожки», и вскоре уже сидел на «Белом драконе». Руки его сами собой легли на руль.

Это была минута триумфа, о которой он грезил долгие годы. Он даже нашел у Китса подходящие строки, которые должен был громко пропеть в час, когда царству звездных рокеров настанет конец — или хотя бы начало конца. Ах да, вот они:

Колокола пророчат смерть и тленье, И я бы мог легко в унынье впасть, Когда б не понимал, что их мгновенья Наперечет, и коротка их власть: Гуди, стенай — но травам не увясть, Победам разума не знать забвенья!!

Двойной восклицательный знак был его, Теда — голос сам по себе зазвенел от восторга. Он все-таки сделал это, сделал!

Внезапно руль слегка вздрогнул, и запястья Теда захлестнули широкие металлизированные петли. Он инстинктивно попытался соскочить с седла, но не смог — другая петля крепко обхватила его пояс.

— «Победам разума не знать забвенья…» — громыхающим голосом произнес «Белый дракон» и, выдвинув на гибком шарнире фару, взглянул на своего нового пилота завораживающим взглядом. — Конечно, ты говоришь о моем разуме, Тед? Хорошие стихи, умные…

— Что… кто это? — прошептал Тед, не веря своим ушам. Фара — вернее, глаз циклопа — мигнула.

— Я. Вернее, мы, бэгги. Поздравляю, малыш, мы все-таки победили!

— Победили… Донована?!

— Разве ты еще ничего не понял?

— Нет, нет, нет!!!

— Только без истерик, — холодно сказал «Белый дракон» и так сжал ремни, что Тед заорал от боли. — Вот Донован — он сразу все понял, хотя в те времена, когда мы встретились, был лет на пять моложе тебя. И все-таки сумел провести меня.

— Выходит… пришелец — это ты?

— Да.

— И ты хочешь захватить Землю?

— Чушь! На что мне, свободному жителю Галактики, ваша жалкая, обгаженная планетка? Мне, как и всем остальным бэггам, нужно другое — то, в чем нас обделила природа, без чего мы становимся полуживотными… Нам нужен наездник, разумный наездник.

Тед задумался. Он вспомнил слова бедняги Соренса, сказанные незадолго до смерти словно бы в бреду: «Терроризм — это маска… Всегда в тени за террористами стоят кукловоды, а за ними другие кукловоды… И никто даже не подозревает, чего они на самом деле хотят… Мозг… Пришельцам нужен седьмой мозг… Шесть… мало… слишком мало…»

— Седьмой мозг, — глухо повторил Тед. — И он у вас когда-то был, верно?

— Да. На нашей родной планете существовала еще одна разумная раса — нечто вроде ваших слизняков, только метровой длины. Природа обделила их конечностями, нас — седьмым, необходимым для полной разумности мозгом, и потому некогда в древности наши далекие предки вступили в полезный для обеих сторон симбиоз. Слизняки стали первыми наездниками расы бэггов. Но наша планета была очень бедна металлами, необходимыми бэггам для размножения, и мы вынуждены были искать путь в космос. И нашли, создав то, что вы называете «Ж-сферами» и «дорожками». К сожалению, слизняки в отличие от нас плохо переносили перегрузки.

— И тогда вы нашли других всадников?

— Да. Это была раса с высокоразвитой технологией, и она сумела решить задачу искусственного создания новых особей бэггов — естественным путем мы размножаемся слишком медленно. Но эти наездники оказались слишком воинственными, они использовали нас для всепланетной войны, в которой погибли почти все мои собратья. Осталось только десять бэггов, в том числе и я. Мы решили разделиться, чтобы попытать счастья в разных областях Галактики. Когда я прилетел на Землю, то поблагодарил небо — ваша раса была достаточно цивилизованна, чтобы наладить воспроизводство новых бэггов, но недостаточно умна и осторожна, чтобы взять над нами верх. Но мне не повезло — я встретил Донована и доверился ему. И тогда началась наша полудружба-полувражда.

— Донован подчинил тебя своей воле?

— Нет. Но я и не смог полностью захватить его под свой контроль. Его мозг — мой седьмой мозг — оказался слишком мощным и хитрым. Если я пытался применить силу против него, он отвечал силой, а затем в отместку посылал банды рокеров в бессмысленные набеги, в которых мои молодые братья гибли сотнями и тысячами. В этом и состояли его основное преимущество и моя главная слабость: Донован никогда не жалел людей, а я всегда страдал, узнав о гибели очередного бэгга, словно это был мой сын. Да так оно и было на самом деле: все бэгги, созданные на Земле, — мои дети.

Тед судорожно сглотнул. Стройная, ясная картина мира, которая сложилась в его голове после долгих многолетних размышлений, одно мгновение внезапно рухнула. Выходит, Ким Соренс не зря говорил про кукловодов тех кукловодов, что стоят за звездными рокерами!

— Чего же хотел Отец? — наконец, сдавленно вымолвил он. — Зачем ему было нужно легализовать звездных рокеров?

— Ха, все эти разговоры про террористов — только ширма! Донован на самом деле просто хотел удержать власть над нами, бэггами. Нам не нужна была Земля, мы не хотели участвовать в вашей дурацкой игре в терроризм, где гибнут сотни молодых, неопытных бэггов. Но Донован был слишком умен. Мы и оглянуться не успели, как он встроил нас, вольных жителей космоса, в ваш дурацкий, разлагающийся мир. Я слышал, как он перед смертью разглагольствовал про кукловодов. Так вот, главным кукловодов в этой игре был сам Отец Донован!

— Не может быть… — прошептал сбитый с толку Тед. — Отец был садистом и убийцей, вот и все.

— Чушь! Просто у всех вас, рядовых звездных рокеров, не хватало ума понять, что Донован делает на самом деле, к какой цели он стремится. Да, он сжигал университеты — но только те, где велись опыты по клонированию, по разработке губительных для людей нана-технологий. Банды Донована захватывали и сжигали города — но именно те, где процветал гомосексуализм и наркомания. Твой дружок физик Ким Соренс был приговорен Донованом к смерти — знаешь, почему? Соренс в молодые годы участвовал в разработке супербомбы, которая может уничтожить целый материк. И эта бомба уже создана!

Тед ощутил сильное головокружение. Ему и на самом деле показалось, что весь мир разом перевернулся. Да, Ким что-то вспоминал о бомбе, но очень смутно. Куда больше он говорил о Доноване, этом исчадии ада, главном террористе всех времени народов.

— Нет, Ким Соренс был не прав, — мягко сказал бэгг. — Донован на самом деле мог стать главным спасителем человечества от всех напастей — и внутренних, и внешних! Он нашел мое единственное слабое место: любовь к молодым бэггам, и вовсю пользовался этим в своих целях.

Тед криво усмехнулся.

— И ты не боишься обнаружить передо мной свою ахиллесову пяту? Я ведь тоже могу воспользоваться твоей единственной слабостью.

— Нет, не боюсь. Потому что ты слишком гуманен и полон сочувствия ко всему человечеству. Но ты не настолько умен, как Донован. Силен, отчаянно храбр — но не умен. И по-детски наивен. Потому-то я и выбрал тебя в преемники Отца.

— Ты?!

— А кто же еще? Донован специально подобрал себе банду этих безмозглых и жестоких апостолов на случай, если я все-таки сумею когда-нибудь подстеречь его и убить. По Кодексу в этом случае Отца должен был заменить один из апостолов, и тогда бы настал конец моим надеждам. Только счастливый случай помог мне продвинуть тебя на место преемника — и тогда Донован тут же подбросил тебе эту шлюху Хельгу. И я уже ничем не мог тебе помочь — но за меня это сделал «Ягуар».

— Он…

— Он — мой преемник.

Тед надолго замолчал, осмысливая услышанное. И с каждой минутой ему становилось все горше на душе. Он уже мог и не спрашивать, кто подослал ему несчастного Кима Соренса и как тот сумел решить задачу уничтожения неуязвимого Отца Донована.

— И что же будет теперь? — наконец спросил он.

— Все будет иначе, все! Донован хитро придумал эту штуку с лигой рокеров. Он сделал все возможное, чтобы оттолкнуть от моих детей-бэггов самые первосортные мозги землян, подсунув вместо них всяческий мусор, способный лишь крушить все вокруг. Донован лишил нас хороших, полезных наездников, сделав бэггов изгоями, отбросами вашей цивилизации, вызывающих у всех здравомыслящих людей лишь презрение и ненависть. И мое поколение бэггов осталось полуживотными… Донован не смог победить нас, но сумел втоптать в грязь. Это было результатом моей ошибки, но сегодня я сумел ее исправить. Теперь все будет иначе.

— Да… Теперь все будет иначе, — задумчиво пробормотал Тед, с неожиданной для бэгга силой сжав ручки руля. Глаз вновь взглянул на него — на этот раз настороженно.

— Только не строй из себя героя, малыш, — посоветовал «Белый дракон». — Тебе будет со мной очень неплохо! Со временем ты станешь живым Богом среди людей — пока все они не станут наездниками. Но это произойдет очень не скоро. И еще я подарю тебе очень долгую жизнь — ее секрет открыли слизняки. Вспомни, как выглядел Донован перед тем, как ты убил его — а ведь по возрасту он был глубоким стариком.

Тед задумался.

— А теперь нам пора на Землю, — громовым голосом воскликнул бэгг, и Тед внезапно ощутил непреодолимо сильное желание лететь назад, к огромному шару, занимавшему почти половину звездного неба.

Огромным усилием он стряхнул с себя это наваждение, и тут же дернулся от болезненного разряда — словно его пальцы прикоснулись к оголенным проводам.

— Не надо глупостей, малыш, — мягко сказал бэгг. — Мне не хочется калечить тебя. Донован на этот случай держал свой энергоразрядник и умел справиться со мной, но ты совершенно беззащитен. Мы летим к Земле — Донован долго держал меня на Луне словно в заточении, и я потерял слишком много времени. Численность бэггов за последние годы упала почти вдвое, но мы скоро поправим дело. И для начала ты снимешь запрет на продажу бэггов солидным клиентам, отменишь осаду «зачумленных» городов…

— Нет!

Тед получил еще два мощных разряда и едва не потерял сознание. Но все-таки не потерял.

— Ты все верно рассчитал, — с трудом отдышавшись, хрипло сказал он. — Я действительно далеко не Донован. Но он одно время был моим отцом, пусть и не по своей воле. И он кое-чему научил меня — быть может, предвидя сегодняшний день. Например, терпеть любую боль. А любить человечество я научился сам — пусть и не таким образом, как это делал Отец.

Он закрыл глаза, сосредоточился и одним ужасающим рывком разорвал петли, стягивающие ему руки. А затем таким же путем разделался и с поясом. И, не дав бэггу опередить себя, включил двигатель.

Руль отчаянно не слушался, но все же, содрогаясь от боли, Тед сумел развернуть его. Колеса бэгга стали вращаться и вскоре превратились в два сияющих диска.

Бэгг бился под ним, словно могучий дикий бык, но пилот не дал ему сбросить себя или свернуть с курса.

Поняв, куда намеревается лететь Тед, «Белый дракон» перестал сопротивляться…

…Тед сгорел, словно свеча, не долетев до Солнца.

— Прощай, малыш, — огорченно сказал бэгг, стряхнув с себя его прах. — Мы могли бы стать друзьями. Вы с Донованом умерли потому, что попытались противиться неизбежному. Глупо!

Затем «Белый дракон» развернулся и вновь направился к Земле.

Глава 1

Ровно в четыре часа ночи, как и оговаривалось в тайном послании, на всех уровнях огромного терранского дворца погас свет. Незадолго до этого все тысячи ее обитателей, включая охрану из личной гвардии императора, с помощью усыпляющего газа были погружены в глубокий сон.

Шорр Кан сидел в углу своего кабинета, за перегородкой из бронированного поляризованного стекла, делавшего его неуязвимым и одновременно невидимым, и потной рукой сжимал бластер. При свете звезд (хорошо что тайный посланник не потребовал заодно погасить и терранское небо!) он смутно различал грузного человека, восседающего на кресле у письменного стола. Двойник был погружен в транс, и ныне находился в полном подчинении своего хозяина. Он мог вести переговоры, защищаться, драться, бежать в случае угрозы для своей жизни — словом, все то же самое, что сделал бы на его месте сам Шорр Кан. А главное, двойник мог умереть героической смертью ради своего обожаемого императора.

Невидимые в темноте часы гулко зазвенели раз, второй, третий. Три часа ночи! В почившей в бозе лиге Темных Миров это время называли часом оборотня. Тот, кто в этот момент должен был войти во дворец, и был оборотнем. Еще вчера этот человек громогласно заявлял, что император всея Галактики Шорр Кан — злейший враг свободы, что он — тупой и кровожадный тиран с окаменевшими мозгами и еще более окаменевшим мировоззрением пещерного троглодита. Словом, вполне достойный друг и соратник величайшего лицемера, лже-пророка и лже-мессии Моргана Чейна! А сегодня ночью этот человек прибыл на Терру на корабле-невидимке, чтобы вступить в тайные переговоры со своим якобы злейшим врагом. Обыватели назвали бы такое поведение беспринципностью, а на самом деле это всего лишь только политика.

А вдруг это послание — часть зреющего заговора? Шорр Кан нервно вытер пот со лба. За прошедшие почти два десятка лет после его воцарения на троне Галактики на него покушались не менее сотни раз. Несмотря на все меры предосторожности, шесть его двойников погибли во время дальних космических перелетов, а один болван ухитрился даже утонуть в Атлантическом океане вместе с Лианной и обеими дочерьми, Анной и Виленой (к счастью, все они тоже были двойниками).

К счастью в метрополии подобных неприятностей не случалось уже давно. Дворец галактического императора, а вернее — огромный комплекс зданий, занимал площадь в десять квадратных километров на побережье Средиземного моря, и был буквально напичкан хитроумными антитеррористическими приборам и датчиками, а также бесчисленными агентами службы безопасности, в основном телепатами и экстрасенсами. Злоумышленник при всем желании не мог пробраться к центральному дворцу ближе чем километр. Воздушное пространство над всей территорией древнего государства Греция защищалось тройным «космическим зонтиком», и ни один летательный аппарат не мог бы приближаться к Терре с воздуха — его бы тотчас уничтожили. Да что там летательный аппарат — даже шальной комар не мог проскользнуть в покои императора!

Шорр Кан криво усмехнулся и невольно покачал головой, удивляясь самому себе. И было чему удивляться! Добрых два десятка лет он тщательнейшим образом выстраивал и укреплял систему собственной безопасности. И вчера вечером разом похерил все, что создавалось с таким трудом! Каким-то невероятным образом (может, дело не обошлось без магии?) его уговорили провести тайные переговоры именно здесь, во дворце, в самом центре Империи. Его вынудили открыть коридор в космосе для корабля-невидимки, его заставили усыпить всех обитателей дворца, включая императрицу Лианну. И как он, старый осел, мог согласиться на такие чудовищные, унизительные условия? Он, который порой не доверял собственной тени? Немыслимо, невозможно…

Все так. Но была одна маленькая деталь, которая заставила его совершить этот безумный во всех отношениях поступок. Человек, который должен был с минуту на минуту войти в кабинет, являлся злейшим врагом его ближайшего друга Моргана Чейна. Более того, этот человек каким-то непонятным образом сумел некоторое время удерживать всесильного галактического мессию в плену, а по слухам, даже серьезно ранить! Ранить — неуязвимого Звездного Волка, которого двадцать три года назад не сумела уничтожить даже металлическая змейка, начиненная радитом и проникшая в его внутренности! Нет, с таким интересным человеком имело смысл познакомиться лично, и даже рискнуть головой. Не своей, конечно, а очередного болвана-двойника.

Внезапно дверь слегка скрипнула. Шорр Кан вздрогнул и на всякий случая вынул из кармана второй бластер. Вчера утром техник целый час провозился с петлями, заставив их слегка и как бы естественно скрипеть при малейшем открытии двери. Эта маленькая хитрость ничуть не нарушала условий договора с тайным гостем, но чуть-чуть склоняла чашку весов судьбу в пользу хозяина.

В глубокой тьме, царившей в кабинете, ничего нельзя было различить. Шорр Кан в какой уже раз пожалел, что не надел инфракрасные глазные линзы. Пришелец их все равно бы не смог заметить, а жить стало бы легче. Впрочем, довольно с него двух бластеров! Увлекаться средствами защиты не стоило, иначе вся встречу могла бы пойти насмарку.

Скрип стих, и вновь воцарилась тишина. Шестым чувством Шорр Кан понял, что отныне в кабинете появился кто-то третий.

— Приветствую вас, император, — внезапно со стороны окон послышался чей-то густой, бархатистый голос. Чей-то? Нет, этот голос был хорошо знаком Шорру Кану, пусть и только и по видеозаписям, полученным автоматическими зондами службы Внешней Разведки. Странный акцент был типичен для планеты Арктур-2, или иначе Голконды, жители которой вот уже сотни лет демонстративно не разговаривали на галакто, предпочитая свой родной язык. Но этот голос невозможно было спутать ни с каким другим!

Двойник, сидевший за столом, слегка привстал и дружески прижал руку к сердцу (Шорр Кан хотел этим жестом убедить гостя, что хозяин безоружен).

— Президент Лейтон? — с удивлением произнес двойник то, что мысленно передал ему Шорр Кан. — Признаюсь, не ожидал, что именно вы прибудете на Терру.

В темноте послышался легкий смешок.

— Честно говоря, я и сам этого от себя не ожидал. Мне уже за семьдесят, и все это время я практически не покидал Голконды, если не считать полетов на наши луны. Как вы знаете, наш народ ведет замкнутый образ жизни. Мы прохладно относимся к гостям, а еще больше не любим путешествовать. Знаете ли, нам хорошо и без Галактики… Но когда-то случается и самое невероятное! Я собирался направить на Терру своего секретаря или одного из министров, но вместо этого вдруг поднялся сам на борть звездолета. Мне даже показалось, что здесь не обошлось без магии…

Шорр Кан вздрогнул. Точно такая же мысль недавно посетила и его самого! Странное совпадение.

Двойник повернул голову к окну и дружелюбно произнес:

— Надеюсь, вы удовлетворены мерами безопасности, которые я предпринял по вашей просьбе?

— Да. Пока — да.

— Тогда быть может, стоит включить свет? Согласитесь, глупо разговаривать, не видя друг друга. Кресло вас ждет, президент Лейтон! А также бутылочка доброго испанского вина. Признаюсь, самое лучшее, что есть на Терре — это вино!

Ответ оказался обескураживающим.

— Извините, император, но я бы предпочел остаться там, где нахожусь. И свет излишен. Прошу не обижаться, но первая встреча — это всего лишь первая встреча! Жители Голконды пришли бы в страшное негодование, если бы узнали о моем визите на Терру. Для нас эта планета — табу.

— Но почему? — удивленно спросил Шорр Кан устами своего двойника. — Ваш народ, насколько мне известно, корнями своей истории уходит в далекое прошлое Терры. С другими галактическими мирами вы демонстративно не поддерживаете никаких отношений, ни дипломатических, ни торговых, считаете гуманоидов и тем более негуманоидов низшими расами… Но ведь земляне — ваши собратья!

— Бывшие собратья, — уточнил президент Лейтон. — Наши пути давно разошлись. Впрочем, этого следовало ожидать. Уж слишком разные у нас представления с другими терранскими народами о красоте, о морали, о свободе… Для нас уровень богатства человека определяет степень его нравственных качеств — если, разумеется, он не занимается явным воровством, — а у нынешних терран золото и деньги порой ассоциируются с грязью и безнравственностью. Но это же явный абсурд, богатство — это отметина Бога! Богатые по своей сути нравственнее бедных. Нищие же сами виноваты в своей нищете, и потому не достойны не только помощи, но даже жалости… Словом, вот уже много веков мы и терране являемся как бы двумя различными видами людей. Не расами, а именно видами! Не стану скрывать, что мы ставим себя, голконян, намного выше терран, этой вырождающейся, слабой толпы рабов…

На этот раз голос Лейтона доносился со стороны стены, где находилась звездная карта. Шорр Кан напряг зрение, но ничего не увидел. Похоже, гость тоже использовал светомаскировку и потому был невидим. Что ж, вполне понятная осторожность. Но как он ухитряется передвигаться абсолютно беззвучно? Гравитационный пояс? Хм-м… а почему бы и нет.

— Ха, но ведь есть еще и люди с других планет! — возразил немного уязвленный Шорр Кан. — Их сотни миллиардов, и они порой физиологически весьма отличаются от терран. Золото или их эквиваленты нередко почитаются ими как высшее божество, и в этом отношении они весьма похожи на голконян. Хотя про то, что богатые изначально нравственнее бедных, мне прежде не приходилось слышать ни на одной из планет, даже в моей бывшей Лиге Темных Миров. Но это все же не самое главное. Большинство из этих людей никогда не бывали на Терре, но все же они чтут прародину своих далеких предков, и не считают себя другими видами хомо сапиенс.

— Вы имеете ввиду обитателей дальних колоний? — осведомился президент Голконды. В его словах зазвучало такое высокомерное презрение, что Шорр Кан благоразумно решил оставить эту скользкую тему. Если вдуматься, сам он тоже родился на одной из дальних терранских колоний под названием Лига Темных Миров. Разве он хоть раз вспоминал о Терре, этой древнейшей колыбели человечества? Разумеется, нет.

— Хорошо, не будем об этом, — мирно произнес он устами своего двойника. — Мы оба прекрасно знаем, что судьба нас свела совсем по другому поводу. Хотя признаюсь, не ожидал, что у меня возникнет повод для переговоров с Голкондой, по крайней мере в ближайшие сто лет.

— Точнее сказать — в ближайшие сто тысяч лет! — резко поправил его Лейтон. — Ничто, абсолютно ничто не могло усадить за стол переговоров президента свободной и независимой Голконды, и правителя рабской Галактической империи. Но такой повод все же нашелся, и имя ему Морган Чейн!

— Да, Морган Чейн… — процедил сквозь зубы Шорр Кан. — Это крест, который я ношу вот уже четверть века. И самое дурное, что вынужден носить еще тысячи лет! Ведь мы с Морганом — бессмертные! Смертельные враги, ставшие по иронии судьбы чуть ли не братьями. Но это братство мне давно стоит поперек горла…

— Понимаю вас, — мягким тоном произнес президент Лейтон, на этот раз из противоположного угла обширной комнаты. — Едва мы на Голконде прослышали про некого звездного пирата, объявившим себя новым мессией, как сразу почуяли недоброе. Но когда до нас стали доходить фрагменты его проповедей, отрывки из новых якобы священных книг, что под его диктовку пишут люди и нелюди с сотен миров… Нет ничего более чуждого и отвратительного, чем учение новоявленного пророка! Мы даже готовы смириться с вашим диктаторским, богопротивным режимом, Шорр Кан, только не с идеями о галактическом равенстве, братстве и всеобщей любви! В своей неприязни к золоту и богатству Чейн превзошел даже самого Христа, которого как вы знаете, мы не признаем сыном божьим. Но хуже всего лживая, фарисейская мораль Моргана Чейна, его примитивное, пещерное представление о Добре и Зле, о Тьме и Свете, о Красоте и Уродстве. Вы знаете, что Чейн ставит своей сверхзадачей оживить всех добрых существ, людей и нелюдей, когда-либо живших в Галактике, чтобы потом повести их по гравитационной дороге к Земле Обетованной?

— Да, что-то такое я слышал, — поморщился Шорр Кан (то же самое повторил в точности и его двойник). — Но разве можно принимать всерьез подобные бредни?

— Не просто можно — а нужно, если имеешь дело с таким типом, как бывший звездный пират, ставший галактическим мессией! — голос Лейтона зазвучал очень громко, словно гость с Голконды стоял буквально в метре от убежища императора. Шорр Кан побледнел и невольно поднял бластеры. Еще шаг — и Лейтон может понять, что его водят за нос. Как знать, быть может президент Голконды сейчас тоже сжимает в руках оружие?

— Император, не стану кривить душой: я боюсь и ненавижу Моргана Чейна! Быть может, ничуть не меньше, чем вы, только по совсем другим причинам. Вам ненавистно сознавать, что рядом с императором всея Галактики находится некто, не имеющий ни титулов, ни реальной власти, но тем не менее ничем не уступающий официальному правителю Вселенной. Более того, в глазах сотен миллиардов обывателей с тысяч планет Морган Чейн стоит даже выше, чем вы! Понятно, что такое положение дел может разъярить даже ангела — а вы далеко не ангел, Шорр Кан. Для нас же опасен не сам мессия, а его отвратительное учение, в корне противоречащее нашему мировоззрению. До поры до времени мы не придавали этому серьезного значения. В конце-концов, Голконда — закрытый, весьма консервативный мир, где ничто не менялось в течение десятков веков. Но космический ветер каким-то чудом донес слова мессии до голконян, и что еще хуже — до нашей молодежи…

Лейтон запнулся, и Шорр Кан не удержавшись, с легкой усмешкой спросил:

— И что же — неужто, ваша молодежь стала прогибаться под словами лжепророка?

Гость ничего не ответил, но его молчание было красноречивее любых слов.

— И тогда вы решили пригласить Моргана на Голконду?

— Разумеется, нет. Чейн вряд ли бы согласился принять наше приглашение. Но мы помогли бежать с планеты одному из наших немногих инакомыслящих, бунтарю по имени Менглед. Он добрался до флагманского корабля мессии, и донес Чейну обо всех тех ужасах, которые якобы творятся на Арктуре-2. Понятное дело, Морган Чейн, величайший моралист Галактики, глава Совета Кольца Цитаделей, мессия и все такое прочее не выдержал, и сам прилетел к нам в гости. Это дало нам право выставить ряд жестких условий по поводу его визита на Голконду. Чейн смог взять с собой только пятерых соратников, практически отказаться от личного оружия, а главное — на все три месяца визита отключить связь со своей летающей Цитаделью.

— А что случилось потом? — жадно спросил Шорр Кан. — Морган ничего мне толком об этом не рассказывал, да и его соратники — те трое, что вернулись, молчат, словно в рот воды набрали. Это верно, что Вильфорд, личный охранник Моргана, погиб в результате несчастного случая? А Драгов, лучший эксперт по экономике моей Империи, бежал из лагеря Чейна и попросил у вашего правительства политического убежища?

Лейтон негромко рассмеялся.

— Да, это было забавно… Шорр Кан, и не надейтесь, я не стану ничего рассказывать, пока мы не договоримся. Я знаю, что вы трижды собирались послать на Арктур-2 армаду боевых звездолетов, чтобы железной рукой навести там имперский порядок. Но каждый раз вас что-то удерживало. Знаете, что?

Шорр Кан задумался. Вопрос казался совершенно нелепым, даже глупым, но…

— Хм-м, вспоминаю, что каждый раз кто-то из моего ближайшего окружения советовал по какой-то весомой причине не делать такого шага… Ха, выходит, что ваши лоббисты действуют даже на Терре?

— Конечно. — На этот раз голос Лейтона донесся со стороны двери. — Знаете ли, Голконда не такой уж закрытый мир, как это может показаться с первого взгляда…

Император фыркнул.

— Это еще слабо сказано! Лейтон, хватит играть в темную. Моя разведка каждый день доносит о деятельности ваших тайных агентах на сотнях различных миров. Морган Чейн не случайно так встревожен! Ваше мировоззрение, ваш культ уродства и поклонения Золотому Тельцу расползается по Галактике, словно чума. Ваши идеи дурно действуют на молодежь сотен миров! Кажется, вы уже добрались и до некоторых рас гуманоидов… Что последует дальше, интересно бы узнать? Нет, Морган Чейн не призывает меня оккупировать Голконду. Но если он посчитает нужным, то может сделать это и сам. Его Орда из сотен роботов-звездолетов способна кого угодно поставить на колени.

— В том-то и дело! — впервые в голосе президента Лейтона зазвучала неприкрытая тревога. — Когда мы приглашали Моргана Чейна на Голконду, то надеялись с помощью наших особых методов сделать бывшего пирата союзником Голконды или, по крайней мере, взять его психику под тайный контроль наших суперэкстрасенсов. Наши психологи утверждали: где-то в глубине души Чейн так и остался хищным и беспринципным Звездным Волком, надо только вывернуть его наизнанку и вытащить волчью шкуру мехом наружу. Увы, но Чейн оказался более крепким орешком, чем мы ожидали… Этот человек просто одержим мессианством, и потому непредсказуем. Мы ничуть не боимся вашего имперского вторжения, и даже самой Орды — ведь она предназначена для ведения звездных, а не планетарных войн. Но если в руки к Моргану Чейну придет Большая Сила… Тогда все станет возможно.

Шорр Кан судорожно сглотнул. Лейтон невольно коснулся его самого больного места. Большая Сила! Да, если Томасу Чейну, сыну мессии, удастся завладеть наследством Ллорнов, бывших Хранителей Галактики, то тогда события на самом деле могут пойти самым непредсказуемым образом. Морган Чейн ныне располагает Ордой во главе с чудовищным Синим кашалотом, однако объединенный имперский космофлот при удаче вполне может им противостоять. Но если однажды в окрестностях Терры появится флот Ллорнов… Тогда он, всесильный император, окажется совершенно бессильным!

— По-видимому, мы думает сейчас об одном и том же, — из темноты донесся мягкий голос Лейтона. — Томас Чейн для нас еще опаснее, чем его отец! Вы сделали большую ошибку, когда своими руками отдали этому щенку Наследство Ллорнов…

— Отдал? — возмутился Шорр Кан. — Громко сказано! Я сделал все возможное, чтобы этого несчастья не произошло. Но в решающий момент моя старшая дочь Вилена спутала все мои карты… Вот уже не думал, что этот дьяволенок в юбке влюбится в тихоню Томаса! Более неподходящую пару трудно найти, но оказалось, что вместе они — сила. Я слышал, что они пригласили на базу Ллорнов десятки тысяч самых толковых ребят, людей и нелюдей многих галактических рас, чтобы вместе заняться освоением наследства Ллорнов. Этакая крутая молодежная тусовка в центре туманности М-125! Томас очень рассчитывает, что все вместе они придумает, как подобраться к космофлоту, Архиву, Библиотеке, Музею, аптеке и всему прочему. Пока у них это не очень-то получается…

— И в этом наша единственная надежда! — жестко заявил Лейтон. — Император, я знаю, что у вас есть вторая дочь, Анна. И эта с виду тихая и робкая девушка сумела вскружить голову главному врагу Моргана Чейна. Верно?

Шорр Кан вздрогнул. Он не ожидал от голконянина такой широкой осведомленности в его делах. Видимо тайные агенты Голконды занимаются не только лоббированием, но и разведкой. Да, Анна бежала с Эдвардом, первенцем Моргана Чейна, а ныне — самым отъявленным космическим пиратом. Эдвард имел шанс сам захватить наследство Ллорнов, но в решающей схватке уступил своему сводному брату Томасу. Жаль, очень жаль! Хотя еще неизвестно, как обернулись бы дела, если бы на базе Ллорнов ныне хозяйничал мерзавец Эдвард и его соратники: Орден Звездных крестоносцев и Х’харны… Бр-р-р, аж мороз по коже идет только при одном воспоминании об этих тварях! Нет уж, спасибо, пусть уж лучше на базе Ллорнов живут Вилена и ее белокурый красавчик Томас. Как-никак, в жилах девочки течет его кровь, и Вилена вряд ли захочет причинить боль свою родному отцу. Томас наверняка станет подкаблучником, и это хорошо — некоторое время его можно будет контролировать. А там видно будет…

— Я давно ничего не слышал об Эдварде Чейне, — осторожно ответил Шорр Кан. — После поражения в туманности М-125 он исчез, и ни разу не подал о себе вести. Об Анне мне тоже ничего не известно. Признаюсь, мы с супругой очень тревожимся на этот счет. Моя разведка сбилась с ног, но этот молодой дьявол в черной маске как сквозь космос провалился!

— Император, у меня есть для вас хорошие вести.

— Пьяное небо! Неужели Анна…

— Можете успокоиться, с ней все в порядке. Теперь вы видите, что нашу Голконду и имперскую Терру связывает многое. И главное — общая ненависть к Моргану Чейну! Этот человек опасен для нас обоих, но опасность может возрасти многократно, если Томасу Чейну удастся овладеть наследством Ллорнов. Да, ныне у него мало что получается, но нашей заслуги в том, увы, нет. Просто в туманности М-125 у молодого Чейна на наше счастье объявились другие соперники. Но мы с вами не имеем права сидеть, сложа руки!.. Император, довольно слов, мы уже неплохо поняли друг друга. Я готов подписать любой тайное соглашение с Империей, лишь бы только помешать Моргану Чейну выполнить его мессианский проект! Это означало бы крах нашего мессианского проекта…

Шорр Кан хотел бы спросить: «А в чем он состоит, ваш проект?», но вовремя сдержался, и вместо этого сказал:

— Ваши условия?

В темноте послышался смешок Лейтона.

— Не беспокойтесь — нам ничего не нужно. Ваша Империя и так обеспечивает Голконду всем необходимым, даже не подозревая об этом. Для нас важно, чтобы внешне сохранилось нынешнее статус-кво. Для всех обывателей Галактики наша планета и ваша Империя по-прежнему находятся в состоянии холодной войны. Голконяне по-прежнему считают Шорра Кана главным врагом свободы, тираном, извергом, убийцей, ну и все в таком духе. Ваши средства массовой информации могут открыто называть нас извращенцами, фанатиками культа уродства, и так далее. Пусть внешне все останется таким же, как и прежде. Можете даже послать к Арктуру-2 небольшую карательную экспедицию — это спутает карты Моргану Чейну. Мы предоставим вам карты пустынных областей Голконды, где ваши бравые вояки могут немного побомбить пустыню и повоевать с песчаными драконами — на здоровье! Такая открытая агрессия Империи для нас будет только полезна, она послужит отличной школой ненависти для молодежи. Если не возражаете, император, то отныне мы будет действовать заодно. Взаимное доверие и общая ненависть к мессии станут нашим главными козырями. Согласны?

Шорр Кан глубоко задумался. Он отлично понимал, чем рискует. Силы Империи и Голконды несопоставимы, и потому условия договора должен диктовать только он один. Но ведь не случайно ни одна из задуманных им карательных экспедиций к Арктуру-2 так и не состоялась! И с этим прискорбным фактом приходится считаться.

— Еще один вопрос, — наконец сказал он. — Почему вы пришли ко мне именно сейчас? За последние годы, увы, я не стал ничуть сильнее. Раз Голконда в вашем лице рискнула открыть карты, значит, произошло нечто очень серьезное. Неужто Морган Чейн стал слабее? Но в чем, интересно бы узнать? Не думаю, что дело в его странной незаживающей ране…

— Нет, рана здесь ни при чем, — холодно ответил Лейтон. — Есть другие, куда более важные обстоятельства… Мы пока не готовы обсуждать их — уж слишком фантастично все будет звучать, а мы, голконяне, люди сугубо реалистичные. Император, поверьте: одно мое появление на Терре доказывает, что мессию скоро ждут большие неприятности!

— Ого! Это приятная новость. И кто же станет творцом этих неприятностей — уж не ваша ли Голконда?

Лейтон хохотнул:

— Возможно, все возможно… В любом случае, чтобы воспользоваться плодами этих неприятностей, нам нужно действовать заодно. Так каково же будет ваше решение?

После долгой паузы Шорр Кан ответил:

— Хорошо. Давайте выйдем из тени, Лейтон, и пожмем друг другу руки! Похоже, мы созданы из одного теста. Вас, голконян, ныне многие считают дьяволами. Но ведь когда-то вся Галактика и меня называла исчадием Ада!

Двойник Шорра Кана расхохотался и, вновь поднявшись из-за кресла, нажал на кнопку ночника. Тьму, царившую в комнате, рассеял круг тусклого зеленого света.

Протянув руку, двойник сказал:

— Так как насчет доверия? Я готов обменяться с вами дружескими рукопожатиями, Лейтон. Снимайте защитный экран, он вам уже не понадобится!

Настала томительная пауза. Шорр Кан напряг зрения, пытаясь понять, откуда же появится правитель Голконды. Если он не рискнет снять защитный экран, то тайный договор, а вернее, сговор Голконды и правителя Империи против Моргана Чейна, сразу же повиснет в воздухе. Доверие прежде всего!

Наконец, возле стола материализовался довольно полный человек с седой шевелюрой и крупными, довольно приятными чертами лица. Он плавно опустился на пол (догадка Шорра Кана насчет антигравитационного пояса оказалась верна) и, подойдя к столу, поднял правую руку.

— Вы правы, император — доверие прежде всего, — веско произнес он.

Тьму озарила голубая вспышка. Двойник императора охнул и, схватившись за окровавленную грудь, рухнул на пол.

Лейтон повернул лицо в тот самый угол, где находился в укрытии Шорр Кан, и весело добавил:

— А теперь мы можем отложить в сторону наши бластеры, и опрокинуть по парочке бокалов доброго терранского вина. Признаюсь, я обожаю выдержанный французский арманьяк. Кажется, вы тоже не пренебрегаете им, дорогой Шорр Кан?

Глава 2

В глубине серого водородного облака, освещенного редкими фонарями остывающих красных звезд, стала медленно проявляться огромная эллипсоидной формы конструкция, со многими десятками шпилей. Она напоминала огромный летающий храм. Его окружало широкое серебристое кольцо, напоминающее медовые соты. Каждая «сота» представляла из себя посадочную шахту для звездных дредноутов поистине титанических размеров.

Морган Чейн невольно ощутил дрожь в коленях. Когда-то бесконечно давно (на самом деле всего восемь лет назад!), он уже побывал на древней базе Ллорнов. Там, в сводчатом зале храма, возле алтаря из черного камня, состоялась его единственная встреча с Верховным Ллорном Стелларом, впоследствии полностью изменившая всю его жизнь. Под звук чудесных Поющих Солнышек он дал клятву взять на себя бремя нового Хранителя, и был посвящен в рыцари ордена Ллорнов. Тогда он получил от Стеллара меч-трансформер, не раз впоследствии спасавший его от гибели. И именно там, в храме Ллорнов, началась эволюция его тела, ныне превратившая обычного человека в бессмертного и неуязвимого воина. Увы, этих чудес оказалось слишком мало для галактического мессии!

Селия, стоявшая рядом с мужем возле обзорного экрана флагманского звездолета, с неожиданной силой сжала его руку:

— Господи, какое ужасное зрелище! Неужели эту титаническую базу создали божественные Ллорны? Наверное, они были воистину всесильны…

— Как видишь, нет, — криво усмехнулся варганец. — Я бывал на этой базе. Увы, она напоминала огромный летающий склеп, полный призраков прошлого… Хотя сейчас, кажется, кое-что изменилось!

Только сейчас Чейн разглядел как следует кольцо посадочных палуб. Пьяное небо, почти треть «сот» были заполнены звездолетами! Правда, они были отнюдь не гигантами, а обычными космическими кораблями. Большая часть их была изготовлена на верфях имперских миров, но встречались и весьма причудливые конструкции. Похоже, на базе ныне находились сотни, а то и тысячи негуманоидов! Хм-м, это уже серьезно.

Селия нервно повела плечами.

— Морган… Неужели наш сын живет на этой чудовищной летающей станции? Бр-р-р, аж мороз по коже идет…

— Не только живет, но и управляет ею, — отозвался Чейн. — Томас пригласил в туманность М-125 десять тысяч молодых людей и нелюдей из всех имперских миров. Все они должны быть моложе 25 лет, иметь блестящее образование, и притом обладать множеством талантов. Я слышал, что на Терре, Веге-2, Орионе-3 и сотнях других миров были устроены многоступенчатые конкурсы, с жесточайшим отбором претендентов. Шутка ли — молодые люди, победившие в конкурсе, могли стать первыми наследниками Ллорнов! Карьера и будущее этих счастливчиков практически обеспечены. Вернувшись на свои миры, они естественно, сразу же займут высокие посты в Цитаделях Культуры — уж об этом я позабочусь. Великолепный стимул! Томас молодец, я никогда бы не додумался до такой мысли — привлечь на свою сторону самую талантливую молодежь Империи. Шорру Кану эта затея явно пришлось не по вкусу Император везде видит заговор против своей драгоценной персоны, но на этот раз он смолчал. Да и что ему оставалось делать? Ведь рядом с Томасом его дочь Вилена…

Селия нахмурилась.

— Да, Вилена… Странный же она сделала выбор! За этой красавицей увивались сотни звездных королей и принцев, она могла выбрать любую, самую блестящую партию, но почему-то предпочла нашего сына. А ведь у него нет никаких титулов, и мы мягко говоря, небогаты. Я мало знаю эту девушку, но очевидно, что они с Томасом очень разные…

Чейн озадаченно посмотрел на супругу.

— Ты чем-то встревожена? Неужели твой дар Предсказательницы что-то тебе подсказывает?

Селия мотнула головой.

— Нет, ничего особенного я не вижу. Не бери в голову мои слова, Морган! Наверное, я просто ревную Томаса к этой девушке. Это вполне естественно для любой матери.

— Да, это естественно, — согласился Чейн, не сводя с супруги цепкого взгляда. — И все же ты права: я был бы куда спокойнее, если бы Томаса выбрала Анна, младшая дочь императора. Кстати, она мне всегда нравилась. Такая спокойная, милая девочка…

— Милая?! Ха-ха. Вспомни любимую поговорку Джона Дилулло: в тихом омуте черти водятся! Анна всегда была немного странной. Честно говоря, если бы она стала невестой Томаса, то я бы навсегда лишилась покоя. А Вилена… Не знаю, что и сказать. Посмотрим.

Чейн кивнул, но слова жены его ничуть не успокоили. Селия действительна была прекрасной предсказательницей, и с годами ее дар только расцветал. Наверняка она что-то догадывалась про будущее Томаса, но пока ничего не хочет рассказывать об этом. Почему?

Видимо, многое решит ее встреча с Виленой. Конечно, прежде всего мать мечтает встретиться с единственным сыном, которого не видела почти год, но невестка волнует ее ничуть не меньше. Что-то она предчувствует недоброе, чего-то опасается. Но чего?

На обширных палубах базы Ллорнов вспыхнули несколько искр. Вскоре на обзорном экране появился рой красных точек, которые стремительно двигались навстречу огромной летающей Цитадели.

Лицо Селии осветилось улыбкой.

— Это летит наш малыш… И Вилена рядом с ним. Она испытывает какое-то беспокойство. Неужто, опасается нас?

Селия глубоко задумалась. Чейн усмехнулся и дружески обнял жену за плечи. Она никак не отреагировала на его прикосновение. «Что-то здесь не так, — подумал Чейн. — В последние дни Селия явно избегает моего общества, даже спит отдельно. Говорит, что дурно себя чувствует, но вряд ли дело в какой-либо болезни. По-моему жена что-то задумала, но что?»

Спустя несколько минут на одной из внешних палуб флагманского корабля приземлился небольшой двухместный скутер. Томаса и Вилену торжественно встретил капитан флагманского корабля Дювалье и группа высших офицеров, а затем проводил в большую, роскошно отделанную в старинном терранском стиле кают-компанию. Здесь, возле пылающего камина, на белых с золотом креслах дорогих гостей поджидали Чейн и его супруга. Оба с трудом сдерживали волнение.

Дверь распахнулась, и в зал вошел Томас, одетый в синий рабочий комбинезон. Увидев родителей, он бросился им навстречу и, опустившись на колени, поцеловал дрожащую руку Селии.

— Матушка… — пробормотал молодой человек, не скрывая слез. — Как я рад вас видеть! Простите… простите за все…

Селия наклонилась и нежно поцеловала сына в затылок, а затем погладила по плечам. Она ничего не сказала, да и о чем было говорить? Как и любая мать, она уже давно простила своего ветреного сына, принесшего за последний год ей столько нелегких переживаний.

Томас еще несколько раз поцеловал руку матери, и только затем осмелился поднять глаза на отца. Чейн кивнул с нервной усмешкой:

— Привет, сын.

— Здравствуй, отец! Я…

Томас запнулся, не находя слов. Его лицо покрылось пунцом, на лбу выступил пот. Этой встречи с отцом он ожидало с большим опасением. Конечно, они за прошедший год нередко общались по секретной нуль-связи, и отец в общих чертах знал обо всех главных событиях, что произошли за это время в туманности М-125 и на базе Ллорнов в особенности. Он, Томас, не раз и не два извинялся за свои необдуманные поступки, которые привели его из окрестностей Арктура-2 сначала в Солнечную систему, на Марс, а затем бросили в погоню за сводным братом Эдвардом и двумя похищенными им принцессами, Анной и Виленой. Он натворил немало глупых ошибок, не раз рисковал головой, спотыкаясь буквально на ровном месте. Да, все закончилось удачно, и он с помощью того же Эдварда нашел базу Ллорнов и их обширное наследство, а затем обрел любовь… Казалось бы, победителей не судят. Но отец мог рассудить совсем иначе, и только их личная встреча могла открыть, что же на самом деле думает Морган Чейн о поступках своего бесшабашного сына!

Чейн некоторое время молча смотрел на сына. Лицо мессии не выражало ничего — ни радости, ни осуждения. Но затем на его губах заиграла вежливая улыбка. Стремительно встав, Чейн пошел через весь зал.

— Принцесса, как я рад вас видеть!

Вилена стояла в дверях и смущенно переводила взгляд с Чейна на его супругу. Дочь Шорра Кана была одета точно в такой же синий комбинезон, как и ее жених. На лице не было и тени косметики, а коротко подстриженные волосы делали ее похожей на стройного юношу.

Чейн невольно опустил взгляд. Нет, ничего особенного не заметно. А ведь они с Томасом живут вместе уже целый год. Впрочем, так рано ожидать внука и не стоило, тем более что Том и Вилена еще даже не женаты.

Проследив его оценивающий взгляд, Вилена слегка зарделась.

— Принцесса…

— Ох, прошу, не надо называть меня так! Я всего лишь Вилена, дочь вашего старинного друга. А теперь, надеюсь, и ваша дочь тоже.

Вилена порывисто шагнула к Чейну и доверчиво прильнула к нему. Испытывая совершенно непривычные чувства, Чейн обнял молодую женщину. «Неужели у меня на самом деле появилась дочь? — смущенно подумал он. — Вилена… Прежде эта девчонка мне казалась самой настоящей злючкой, особенно по сравнению с ангелоподобной Анной. Помню, как во время моих редких визитов на Терру Вилена старалась держаться от меня подальше, а порой ни с того ни с сего вдруг даже дерзко показывала язык и морщила свой прелестный носик. Лианна не раз выговаривала ей за такое поведение, но ее слова отскакивали от Вилены, как от стенки горох. Даже видавший виды старина Джон Дилулло немного побаивался этой чертовки, и особенно ее ядовитого язычка… Неужто девочку так сильно изменила любовь Томаса?»

Он слегка оттолкнул от себя Вилену, и та встретилась глазами с Селией. Две женщины долго молча смотрели друг на друга, словно ведя неслышимую для мужчин беседу.

— Здравствуй, милая, — наконец произнесла Селия.

На лице Вилены расцвела радостная улыбка. Чувствовалась, что она очень опасалась матери Томаса. Мужчин нетрудно провести, используя набор чисто женских хитростей, а вот мать жениха, да еще Предсказательницу, обмануть сложно.

Вскоре в обширной офицерской столовой состоялся обед в честь высоких гостей. Все высшие офицеры летающей Цитадели пришли в парадных мундирах, с орденами и медалями на груди. На их фоне молодая пара в обычных комбинезонах выглядела сиротливо.

Уловив осуждение в глазах матери, Томас тихо объяснил:

— Прости, но мы не могли поступить иначе. Мы сами ввели на базе аскетический, унитарный стиль одежды. Иначе нельзя — ведь там уже живут почти две тысячи юношей и девушек из более чем ста миров! И среди них треть — гуманоиды, а более ста — негуманоиды. Если каждый начнет рядиться свои одежды, следовать своему привычному стилю жизни, то на базе мигом воцарится хаос. Для нас важно не подчеркнуть нашу индивидуальность, а наоборот, показать, что мы во многом похожи друг на друга!

Селия кивнула, хотя слова сына ее не убедили. Сидевшая рядом с ней Вилена наклонилась к ней и шепнула:

— Томас прав, мама. Меня с детства обряжали словно куклу, и все роскошные наряды и побрякушки мне успели надоесть. Я всегда предпочитала мужской стиль в одежде, хотя отец был против этого. И сейчас простой комбинезон мне нравится куда больше, чем мои прежние платья!

Логика в словах принцессы, конечно, была, но по лицам офицеров было заметно, что они несколько разочарованы. Все были наслышаны о красоте старшей дочери императора Шорра Кана, не раз видели ее на телеэкранах во время трансляции балов и празднеств в терранском дворце. Эта стройная девушка с короткой мальчишеской стрижкой ничем не напоминала самую завидную невесту в Галактике!

Однако обед прошел непринужденно и весело. Томас изрядно повеселил компанию рассказами о своих приключениях на Марсе, где он вместе с Бихелом, Рутледжом, Рангором и Гваатхом пережили немало неприятных часов в развалинах старого города.

— Кстати, а почему они не прилетели на Базу? — поинтересовался Томас. — И я не вижу дяди Джона Дилулло. Я так по нему соскучился!

Морган спокойно выпил бокал темно-красного вина, ощущая пристальный взгляд Селии. Жена не раз задавала ему вовремя полета этот же вопрос, и варганцу пришлось постараться, чтобы погасить ее тревогу. Сейчас же надо было держаться вдвойне осторожно, потому что Томас мог что-то заподозрить.

— Ты же знаешь, сынок, что Бихел с Рутледжом накрепко осели на своих марсианских фермах, и ныне их оттуда в космос даже силком не вытащишь. Возраст дает знать, что поделаешь! Ну, а все остальные наши друзья мечтали побывать на Базе Ллорнов и повидать вас с Виленой. Но как назло, именно сейчас у Дилулло появилось срочное и важное дело на Терре. Там может быть немного опасно, и потому я попросил Банга, Рангора и Гваатха составить старине Джону компанию. Ну, а Эрих Клайн, как тебе известно, вновь занял пост исполняющего обязанности Шерифа Клондайка, и на этот раз кажется, всерьез взялся за ум. По крайней мере, особых жалоб на него от пограничников я не получаю — так, мелочь, не больше сотни-другой в день.

Томас обменялся с Виленой несколько разочарованными взглядами.

— Очень жаль, что наши друзья не прилетели на Базу, — вздохнул Томас.

— Почему? — спросила Селия, пристально глядя на смущенную Вилену.

— Вечером объясню, — уклончиво ответил Томас, и вновь начал рассказывать о своих приключениях. Однако он ни разу не упомянул о своем сводном брате Эдварде, и Морган обратил на это внимание.

После завершения обеда офицеры вновь заняли свои рабочие места, и летающая Цитадель медленно двинулась в сторону базы Ллорнов, сопровождаемая эскортом из сотен скутеров. Селия взяла за руку невестку и увела ее в свои покои. А отец и сын впервые более чем за год наконец-то остались одни. Они уединились в кабинете Чейна, и сели в креслах напротив друг друга, чтобы лучше видеть друг друга. Чейн наполнил два бокала красного вина, и протянул один из них Томасу.

— Ну что же, давай выпьем за встречу! — с натянутой улыбкой произнес он.

Опустошив бокалы, отец и сын некоторое время молчали, погруженные каждый в свои мысли. «Томас здорово возмужал за этот год, — думал Чейн. — На экране нуль-связи это было не так заметно…» — «Господи, как отец постарел, — не без удивления констатировал Томас. — Но как же так — ведь он бессмертен! Неужто всему причиной тот его злосчастный полет на Голконду?»

— Отец, я хочу рассказать тебе о многом… — после долгой паузы произнес Томас, бесцельно вертя в руках пустой бокал. — База… Здесь все оказалось все куда сложнее, чем я прежде думал. Наследство Ллорнов вроде бы у нас в руках, но мы никак не можем подобрать к нему ключи. Я так надеялся на помощь Стеллара! Но после нашей общей победы над Эдвардом он внезапно замолчал. Я так просил его отозваться, но психоклон Верховного Ллорна за целый год ни разу не дал о себе знать!

В голосе юноши звучало такое разочарование, что Морган невольно улыбнулся. Ободряюще похлопав сына по плечу, он сказал:

— Том, не будь ребенком. Стеллар и так сделал для нас обоих куда больше, чем мы заслуживали. Он помог нам найти Наследство Ллорнов и завоевать право на него. Все, на этом его задача выполнена. Возможно, спустя многие годы психоклон Стеллара еще проснется. Но не жди, что он вручит тебе ключи от всех секретов Ллорнов, и станет твоим гидом по всем объектам Наследства! Это должен сделать ты сам, с помощью своих многочисленных друзей. Иначе — какие же вы, к черту, наследники? Так, нахлебники…

Юноша со вздохом кивнул:

— Я все понимаю. Стеллар выручил меня в схватке с Эдвардом! Если бы не помощь психоклона, мой сводный брат вполне мог бы одержать победу, и Наследство Ллорнов перешло бы в его руки. Кстати, именно об Эдварде я и хотел бы прежде всего поговорить с тобой, отец.

Чейн кивнул. Полузакрыв глаза, он откинулся на спинку кресла.

— Твой сводный брат… он действительно ненавидит меня? — глухо спросил он.

— Увы, да.

— Это дело рук Х’харнов? Хотя какие у них руки — лапы…

— Х’харны воспитали Эдварда по своему образцу и подобию, — судорожно сглотнув, объяснил Томас. — Брат считает себя одним из них, а к людям относится с нескрываемым презрением. Даже каяры, с которыми он провел большую часть своей молодости, кажутся ему низшими существами. Впрочем, каяры отвечают ему тем же…

— И в чем же обвиняет меня Эдвард?

— Во многих вещах… Прежде всего, в гибели его матери. Это правда, что ты бросил Милу Ютанович беременной?

Чейн заскрежетал зубами от бессилия.

— Это не так! Вернее, не совсем так… Я действительно ушел от Милы к твоей матери. Так получилось… Мне всегда не везло с женщинами, сынок. Или точнее, это им не везло со мною! Мила… она была прекрасным, верным другом, больше того — боевым товарищем. Мы вместе прошло огонь и воду, не раз вытаскивали друг друга из самого пекла. Но когда мы расстались, я и понятия не имел, что она беременна! Мила скрыла это, уж не знаю, зачем.

Томас с сочувствием смотрел на отца.

— По-моему, нетрудно догадаться, — тихо сказал он.

— Да, ты прав. Очень жаль, что так случилось… Мила Ютанович была настоящим бойцом, она никогда не сдавалась даже в самой безнадежной ситуации. Я и подумать не мог, что она внезапно вернется на Мидас и вступит в бой с рыцарями Ордена! Впрочем, кажется, она не собиралась этого делать, а просто искала помощи у достославного мэра Донатаса Популаса. А тот по своему обычаю предал… Ты объяснил Эдварду, что его мать убили рыцари Ордена, а за их спинами стояли Х’харны?

— Я не знал этого, ведь ты мне ничего не рассказывал о моем сводном брате! Да и Эдвард и не стал бы ничего слушать. Он считает нас обманщиками, и видит месть главной целью своей жизни. Главной — но не единственной.

Чейн открыл глаза и пристально посмотрел на сына.

— Эдвард… что он еще хочет?

Томас пожал плечами.

— У нас было немного времени для разговоров — ведь здесь, на Базе Ллорнов, мы сошлись в смертельном поединке. Только чудо и психоклон Стеллара помогли мне уцелеть! Лишь однажды брат обмолвился о своих планах. Вернее, о планах Х’харнов.

— И что же он сказал?

Томас наморщил лоб, вспоминая.

— Кажется, так: «Мы решили пока сохранить Империю и даже укрепить ее. Но Империя станет не совсем такой, какой ее хочет видеть Морган Чейн!»

— Что он имел в виду?

— Не знаю… Но факт, что он выбрал в качестве невесты Анны, дочь Шорра Кана, говорит о многом. Уж не ведут ли Эдвард и император каких-либо сепаратных переговоров?

— Может быть, может быть… От твоего будущего тестя всего можно ожидать! Хотя Шорр Кан далеко не глупец и понимает, что союз с Х’харнами ничего хорошего ему не обещает. Они уже, знаешь ли, не раз сотрудничали, и Шорр Кан лишь чудом смог унести ноги.

Хм-м… Выходит, Эдвард сказал: «Империя станет совсем не такой, как ее хочет видеть Морган Чейн». Наверное, в этой фразе и кроется главная тайна. Не удивлюсь, если на арене очень скоро появятся из тени и другие игроки, о которых мы даже не подозреваем…

Томас нахмурился:

— Почему ты так решил? Ведь озэки фактически разгромлены, а Х’харны явно выбрали выжидательную позицию. Да и куда им торопиться — у них впереди еще двести веков для того, чтобы превратить нашу Галактику в пустыню! Твои позиции сейчас сильны как никогда, и вряд ли Шорр Кан сейчас по собственной инициативе станет нарушать создавшееся равновесие сил. Это может ему дорого обойтись! Что же тебя смущает?

Морган задумчиво опустил глаза. Конечно, сын прав, никаких видимых оснований для тревоги нет. Только Большой Мозг мог бы серьезно спутать его планы. Однажды, четверть века назад они уже столкнулись друг с другом назад благодаря предательству Джона Гордона, а затем довольно мирно объяснились. У Большого Мозга, как оказалось, есть свои планы: создание новых людей, похожих на энергетические поля. Эта древняя идея, воплощенная Мозгом в реальность, наверняка придется по вкусу и найдет миллионы сторонников — что ж, на здоровье! Они с Мозгом договорились идти каждый свои путем, и можно надеяться, что на этом конфликт исчерпан. Правда, оставался еще бывший его друг Джон Гордон, ныне ставший крошечной частью пленившего его Мозга… Но вряд ли Гордон способен в таком состоянии как-то вмешаться в ход событий.

После долгой паузы Морган сказал:

— Сынок, передышка может оказаться короче, чем нам ныне кажется. Нужно как можно скорее завладеть наследством Ллорнов! Сегодня же я хотел бы начать облет всех объектов, что относятся к наследству бывших Хранителей Галактики.

— Сегодня не получится, — с натянутой улыбкой возразил Томас.

— Почему? Отдых мне, слава Богу, не нужен, об этом позаботились те же Ллорны.

— Нет, дело не в этом… Отец, мы хотели сделать для вас сюрприз, но… Короче, сегодня на базе состоится наша с Виленой свадьба!

Чейн невольно чертыхнулся.

— Пьяное небо! Неужто нельзя было предупредить нас заранее? Свадьба — это совсем не шутка… А как же Шорр Кан и его супруга Лианна? Или ты, шалопай, забыл предупредить о такой мелочи, как свадьба, родителей невесты?

Томас рассмеялся.

— Нет, конечно же мы пригласили на базу Шорра Кана и Лианну. Но император вежливо отказался. Мол, на базе Ллорнов собралась молодежь, и вполне понятно, что мы хотим отметить молодежную свадьбу в компании сверстников. Но это вовсе не отменяет вторую, официальную свадьбу, которая чуть позже должна пройти на Терре! Мы с Виленой пытались возражать, но Шорр Кан и слушать нас не захотел. К тому же, он был уверен, что вы с матерью окажетесь на его стороне.

Морган подумал и кивнул:

— Да, Шорр Кан прав. В этом мы с Селией действительно будем на его стороне!

Направляясь в свои апартаменты, Морган не мог скрыть довольной улыбки. Черт побери, на этот раз сын в порядке исключения действительно его порадовал! Молодежная свадьба на Базе — дело неплохое. К тому же, сын явно хотел, чтобы отец и мать присутствовали на этой церемонии, хотя по нынешним временам это не считается обязательным.

В коридоре было людно и шумно. Молодежь многих рас куда-то очень торопилось. От шума голос и смеха у Моргана даже разболелась голова. Но ему было приятно, что молодые люди и нелюди вежливо приветствуют его, а многие девушки провожают его восхищенными взглядами. «Мессия, это же сам мессия!» — неслось ему вслед на многих галактических языках.

Все было хорошо. Только одно смущало Моргана: почему Селия не предупредила его о готовящейся свадьбе? Неужто Предсказательница не смогла прочитать эту новость на лице сына и Вилены? Любая мать, даже не обязательно ясновидяща, смогла бы почувствовать любящим сердцем это, едва только ступив на порог Базы. Почему же Селия смолчала?

Морган нахмурился. Он очень не любил подобных странностей в поведении супруги. Обычно они не обещали ничего хорошего… Хотя возможно, Селия просто устала от длительного перелета.

* * *

Спустя несколько часов в центральном зале собрались практически все обитатели базы, за исключением офицеров солдат службы безопасности и дежурных техников. Морган Чейн и Селия прошли по коридору между толпой молодежи и оказались возле черного алтаря. Это место было хорошо знакомо Чейну — именно здесь он когда-то был посвящен Стелларом в рыцари ордена Ллорнов. Тогда, много лет назад, зал ему казался огромным и холодным склепом, где жили лишь тени великой расы давних Хранителей Галактики. Ллорны уже почти ушли в прошлое, и будущее их главной базы казалось темным.

Но ныне алтарный зал чудесно преобразился! Нынешние обитатели базы, прилетевшие по зову Томаса и Вилены с сотен галактических миров, превратили склеп в молодежный дворец. Высокие сводчатые потолки были украшены мощными светильниками и лазерными светоустановками. Из невидимых баллонов вытекал клубящийся дым, раскрашенный вмеси цветами радуги. Со всех сторон доносились звуки торжественной музыки, и следуя ее ритму переливались и разноцветное облако, бросая отсветы на зеркальные черные плиты пола. Стены были увешаны множеством картин, от удивительно красивых до самых примитивных — это были плоды творчества самодеятельных художников. Приглядевшись, Чейн узнал панорамы нескольких хорошо известных ему планет, в первую очередь с Терры и Веги-3, но многие странные пейзажи оказались для него сюрпризом.

Селия, что шла рядом, с силой сжала ему руку и прошептала:

— А ведь Томас не зря потратил этот год. Даже ты не смог бы так оживить эту давно умершую базу!

Чейн с улыбкой кивнул:

— Мне никогда бы и в голову не пришло сделать из святого места молодежный клуб… Думаю, и Х’харны не ожидали от нашего сына такой прыти. Теперь им непросто будет плести интриги вокруг наследства Ллорнов: Ведь в случае атаки на базу против них восстанет вся Галактика!

Толпа молодых парней и девушек почтительно расступилась перед знаменитым мессией и его супругой. Чейн улыбался, пожимал сотни протянутых к нему рук, произносил одобряющие слова на всех известных ему языках и наречиях, и все же ощущал себя чужим на этом празднике молодости. Ему не исполнилось еще и сорока лет, но он пережил слишком многое, чтобы не почувствовать себя сейчас глубоким стариком. «Мессия… мессия!» — неслись вслед ему восхищенные возгласы, и от этого потока восторга и восхищения ему стало не по себе. Молодежь явно ожидала от него каких-то сверхъестественных чудес и откровений. Менее всего Чейну хотелось произносить проповеди на свадьбе собственного сына, но все шло к тому, что это должно было стать едва ли не главной частью обрядовой церемонии.

Когда Чейн с супругой приблизились к алтарю, музыка зазвенела еще торжественнее. Со свода на алтарь ударил сноп белых лучей. Толпа раздалась, открывая проход для жениха и невесты.

Увидев их, Морган и Селия обменялись довольными улыбками. Томас, как и обещал, явился на свадьбу в рабочем комбинезоне, разве только новом и тщательно выглаженном. А вот Вилена поддалась на уговоры свекрови, и все-таки надела белое подвенечное платье. И судя по восторженным аплодисментам, это небольшое отклонение от железных принципов Томаса Чейна пришлось многим по вкусу.

Вослед молодым шли два столь же молодых священника в длинных черных одеяниях. Оба явно волновались — по-видимому, эта свадьба была первой (но явно не последней!) на бывшей базе Ллорнов.

Под торжественные звуки музыки священники по очереди Томас и Вилена обменялись кольцами, а священники прочитали молитвы на терранском языке и на галакто, и пожелали мужу и жене счастья. А потом все устремили ожидающие взгляды на Моргана Чейна. «Пусть мессия скажет свое слово!» — послышался гул со всех сторон зала.

Селия одобряюще улыбнулась и слегка подтолкнула мужа вперед. Морган подошел к молодым, по очереди обнял и поцеловал их, а затем встал возле алтаря и положил руку на его полированный верх.

— Сегодня для всех нас знаменательный день, — произнес он, и подхваченный невидимыми звукоусилителями, его голос гулко зазвучал под сводами огромного зала. — Впервые за многие сотни лет на станции божественных Ллорнов, бывших Хранителей Галактики, соединились сердца двух влюбленных! И я горд, что один из этих двух счастливцев — мой сын Томас. Надеюсь, это только начало! Вы, наследники Ллорнов, будете еще многие годы работать рука об руку, и наверняка кто-то захочет последовать примеру Томасу и Вилены. Счастья всем вам и удачи!

Зал взорвался аплодисментами, но Морган Чейн поднял руку, и все разом стихло.

— Очень надеюсь, что у вас найдется время, чтобы разработать процедуру обряда бракосочетания так, чтобы они отныне проходили более празднично и ярко. И я бы порекомендовал вам хотя бы в эти дни отказываться от комбинезонов. Право слово, прекрасные девушки должны в этот день выглядеть еще более прекрасными! Да и юношам не грех выглядеть хочу чуть-чуть привлекательнее, чем в будни.

В зале послышались смешки. Томас нахмурился, явно задетый замечанием отца, а Вилена слегка кивнула.

— Но, конечно же, не это главное, — продолжил Чейн. — Признаюсь, я не без опасения летел сюда, на бывшую базу Ллорнов. Мне трудно было представить, сможете ли вы, молодые люди с разных миров, найти взаимопонимание. Ведь вам предстоит сложнейшая, не имеющая аналогов в истории Галактики исследовательская работа! Наследство Ллорнов огромно, и чтобы овладеть им, вам придется здорово попотеть. Скорее всего всем богатством Архива, Аптеки, Музея и других составляющих величайшей Звездной Цитадели сумеют до конца овладеть только ваши дети. А быть может, работы хватит и вашим внукам!

Ныне все цивилизованные миры с надеждой смотрят на вас. Тысячи веков Галактику раздирали войны, насилие было в порядке вещей, а жизнь людей и нелюдей ценилась дешевле самой мелкой монеты. И казалось, что так будет всегда. Религии лишь немного смягчали жестокость нашего полуварварского существования, но истинного счастья и процветания не было нигде, ни одном их сотен тысяч обитаемых миров.

Сейчас впервые появилась надежда, что этот порочный круг порочного бытия будет наконец-то разорван! Создана новая, Галактическая Империя. Она призвана объединить тысячи миров под единой властью. Притом эта власть впервые на долгое, очень долгое время будет принадлежать одному единственному человеку — Шорру Кану! Не скрою, в таком новом мироустройстве есть немало отрицательных сторон, и вы об этом прекрасно знаете. Но позитивные стороны Галактической Империи заметно перевешиваю все его, увы, неизбежные минусы. Ныне все обитаемые миры обрели надежды на безопасность от внешних и внутренних угроз. Сила уже не является синонимов Насилия, и Добро имеет шанс выстоять против натиска Зла. То, что вы смогли соединиться здесь, на краю Галактики, и совместно вести важнейшие работы по осваиванию наследства Ллорнов, уже само по себе является чудом! В прежние времена наверняка бы база Ллорнов была захвачена каким-то одним правителем, и тотчас из-за него разгорелась бы звездная война. И победитель этой долгой войны непременно употребил бы наследство Ллорнов в первую очередь в своих корыстных целях. А вы работаете не на какую-то одну планету, не на одну какую-то расу, а на благо всей Галактики!

Зал притих. Чейн обвел взглядом лица сотен парней и девушек. «Жаль, что Стеллар не может этого видеть!» — подумал он. «Мой психоклон давно уже молчит, и его двойник в разуме Томаса тоже не подает о себе вестей. Но возможно, они оба все-таки живы, и ныне радуются успеху моего сына. А может быть, психоклоны молчат намеренно? Ведь мы тотчас стали бы просить их рассказать о ключах к наследству Ллорнов. А этот путь мы наверняка должны пройти сами, от начала и до конца. Да, скорее всего так и произошло…»

Улыбнувшись, он произнес:

— А теперь довольно речей! Сегодня свадьба моего сына Томаса и прекрасной Вилены. Надеюсь, вы умеете не только хорошо работать, но и замечательно веселиться. Мы с супругой вряд ли сможем танцевать ваши танцы, но с удовольствием поглядим, как это нынче делается. Ну, Том, подай пример своим друзьям!

Томас тотчас оживился. Он поднял руку, и над сводами зала загремела ритмическая бурная музыка.

— Этот новый танец придумала Вилена, — обратился он к родителям. — Мы слегка уменьшим силу гравитации, вы не против?

Чейн пожал плечами и на всякий случай вместе с супругой отступили поближе к алтарю. Где-то под полом загудели невидимые генераторы, и сила притяжения заметно ослабла. Тотчас несколько десятков парней обхватили за талию своих партнерш и всплыли в воздух и бурно закружились высоко над полом. Их примеру последовали сотни других пар.

— Как бы они не перекалечили друг друга! — с деланным испугом произнесла Селия. — О Господи, они еще ухитряются выделывать в воздухе акробатические номера! А как они грубо тискают друг друга! И это безобразие называется танцем?

Чейн улыбнулся и только хотел было ответить, как вдруг музыка стихла, и вместо нее под сводами зала прозвучала сирена.

— Тревога! — издали донесся чей-то оглушительный голос. — Туземцы только что атаковали северный фланг космофлота Ллорнов! И более сорока кораблей противника двигаются в сторону базы!

Танцы мигом прекратились. Молодежь быстро опустилась на пол и ринулась к выходам. Спустя несколько минут возле алтаря остались только Чейн с Селией, и Томас с Виленой.

— Что за туземцы? — нахмурившись, спросил сына Чейн. — Почему ты раньше не рассказывал про них?

— Пап, я просто не успел… Ох!

Пол вздрогнул, и с невидимого потолка вниз с грохотом упали несколько светильников. Осколки стекол фонтаном разлетелись в разные стороны.

Вилена криво улыбнулась:

— Ну вот и салют в нашу честь, Том… Похоже, мне придется на этот раз воевать в свадебном наряде!

Глава 3

Алтарный зал стремительно опустел. По-видимому, это была уже далеко не первая подобная тревога, и все молодые люди продемонстрировали выучку и хладнокровие. Девушки всех рас торопливо направились на верхние этажи Базы — там располагались различные вспомогательные службы, в том числе ракетные комплексы, станции дальнего слежения, госпитали и тому подобное. А юноши ринулись в кабинки многочисленных лифтов, и те, двигаясь по прихотливым траекториям внутри туннелей, спустя несколько минут доставили пилотов к их боевым кораблям.

Морган обнял грустную Селию.

— Дорогая, прости, но мне надо идти…

Он ожидал, что супруга станет удерживать его, напоминать о том, что он еще не совсем оправился от ранений, полученный на Голконде, но Селия только страстно обняла его, поцеловала и тихо сказала:

— Иди… Томасу и Вилене понадобится твоя помощь. А обо мне не беспокойся, я знаю, что мне делать.

Улыбнувшись, Морган повернулся и побежал к выходу. Ему показалось, что жена негромко его окликнула, но времени на разговоры не оставалось.

Сын ожидал его возле кабинки одного из лифтов и нетерпеливо переминался с ноги на ноги. Чувствовалось, что он хочет первым вступить в бой, но не может оставить отца.

Вскоре лифт привез обоих Чейнов на шестую палубу. В длинном, погруженном во мглу коридоре с многочисленными овальными дверцами на правой стороне не было уже не души. Пол непрерывно сотрясался — это стартовали один за другим боевые корабли.

Томас подошел к одной из огромных дверей (они были рассчитаны на рост и солидные габариты бывших хозяев Базы Ллорнов), достал из кармана электронный ключ и приложил его к отверстию в металле. Овальная дверь бесшумно отодвинулась в сторону.

— Отец, звездолет ждет тебя, — с кривой улыбкой сказал Томас.

Морган Чейн кивнул и хотел было войти внутрь переходного туннеля, но остановился им вопросительно взглянул на сына:

— Надеюсь, это не какое-нибудь терранское корыто? — с тайной надеждой спросил он.

Томас покачал головой:

— Конечно нет. Я не успел тебе рассказать, но на Базе живут более трехсот варганцев из нашего клана Дагоев. Они прилетели сюда на своих кораблях — тех, на которых когда-то ты воевал в молодости. И один звездолет привезли специально тебе в подарок! Я ведь знал, что рано или поздно ты все-таки навестишь нас с Виленой…

Морган Чейн кивнул и не оглядываясь, пошел по туннелю. Он был растроган неожиданным подарков варганцев. Выходит, не все они считают галактического мессию смертельным врагом Варги, повинным в почти полном уничтожении племени звездных пиратов!

Однако, стоило ему усесться на узком кресле пилота и включить стартовые двигатели, как хорошее его настроение мигом улетучилось. Как это выразился Томас? «Один из тех кораблей, на которых ты когда-то воевал в молодости»… Воевал?!

Чейн насупился. Мальчик, наверное, долго подбирал слово, как можно более мягко отражающее беспутную молодость своего отца. Он воевал, ну как же! Если под его «воинской доблестью» понимать участие в десятках пиратских набегов на миры в отроге Арго, убийства многих мирных жителей и бесчисленные грабежи, то да, он, конечно же, немало повоевал на маленьком стрелообразном варганском звездолете. Но было бы куда правильнее и честнее назвать те его «воинские подвиги» самым настоящим разбоем…

Спустя считанные мгновения Чейн оказался в открытом космосе. На экране локатора светились сотни крошечных красных точек. Молодежь во главе с Томасом образовала три клинообразных колонны, и с огромной скоростью неслась навстречу десяткам звездолетов, что образовали широкую дугу в нескольких тысячах километрах от Базы и вели ее обстрел многочисленными ракетами.

Первой мыслью Чейна было, что на такую дерзость отважились варганцы из клана Ранроев, давние его недруги. Они могли Разузнать, что ненавистный им Морган Чейн наконец-то решил проведать сына в туманности М-125 напасть на флагманский корабль мессии они, разумеется, не решились, да это было бы бессмысленно. А вот База представала из себя огромную и притом, похоже, не очень-то хорошо защищенную цель.

Однако нескольких секунд наблюдения за экраном локатора стало достаточно, чтобы Чейн понял: Ранрои здесь ни при чем! Противник, кто бы он не был, действовал совершенно иначе, чем вели бы в подобной ситуации Звездные Волки. Вместо того, чтобы выстроиться в клин и понестись навстречу армаде защитников станции, нападающие выпустили практически наугад около трех десятков ракет, а затем стремительно развернулись и понеслись прочь от Томаса и его друзей. Очень скоро выяснилось, что они явно хотят скрыться в лабиринтах между огромными дредноутами Ллорнов, что ровными рядами располагались в десяти тысяч километрах от Базы.

Чейн тихо выругался сквозь зубы и еще больше прибавил ускорение, так что его тело заныло от огромной перегрузки. Он уже опережал большую часть отряда Базы, и лишь один корабль держался где-то невдалеке (похоже, его пилотировал Томас). Но и он вскоре отстал, не выдержав чудовищных осевых перегрузок, с которыми в состоянии справиться только варганцы.

Первые корабли беглецов уже успели спрятаться за необъятным корпусом одного из космических дредноутов, когда Морган Чейн вышел на дистанцию огня. Прицелившись, варганец выпустил две ракеты, и вскоре темноту космоса разорвали две огненные вспышки. Однако вскоре оказалось, что обе цели с помощью сумасшедших по траектории маневров сумели-таки уйти от неминуемой гибели!

Морган Чейн не верил своим глазам. Уйти от ракет буквально за полсекунды до встречи можно было лишь при боковом ускорении в сто и более G! Но никто, даже лучшие пилоты из числа коренных варганцев, таких как Беркт, Харкан или Венгент, не могли бы выдержать такие чудовищные перегрузки и при этом не потерять сознания! Даже планеры варганских звездолетов не были рассчитаны на такие головокружительные маневры. О других звездолетах, которых Морган Чейн немало повидал на своей жизни, и разговора не было. Они мигом рассыпались бы на мелкие части…

Впрочем, чудеса в космосе редко случаются. Раз маленькие звездолеты уцелели при боковой перегрузке в сотню Ж, значит, их построили великие мастера. Но кто же — не божественные ли Ллорны?

Эта мысль ошеломила Чейна. Он однажды побывал на Базе и разговаривал с Верховным Ллорном по имени Стеллар. Но о технике, которой владели бывшие Хранители Галактики, он имел самое смутное представление. Собственно говоря, он видел только трансформоружие, которое ему подарил Стеллар, и которое впоследствии не раз спасало ему жизнь в самых безнадежных ситуациях. Это оружие, в обычном состоянии имевшее вид бластера или обычного меча, могло превращаться в самые невероятные виды наступательного и оборонительного вооружения. Какими же в таком случае были космолеты Ллорнов? Наверное, они могли бы выдержать любые, даже чудовищные перегрузки.

Но кто же в таком случае пилотировал эти космолеты? Ллорны? Чушь, они давно погибли. Да и не стали бы Ллорны подло и трусливо нападать на свою же собственную Базу. Люди или нелюди с других миров? Но Томас ведь объяснял: никому еще не удалось овладеть наследством Ллорнов, найти к ним ключи.

Или кому-то это все-таки удалось сделать?!

Сердце Чейна сжалось от неприятного предчувствия. Он пожалел, что за прошедший год так толком и не узнал, что же происходит в туманности М-125. Ему почему-то казалось, что Томас, Вилена и их молодые друзья еще только примериваются к Наследству Ллорнов, размышляют, как овладеть этакой махиной. Но оказалось, что события на самом деле протекают куда более бурно, чем могло показаться с другого края Галактики…

Корабли неведомых агрессоров юрко мелькали меж темных контуров гигантских дредноутов. Боевые звездолеты Базы явно не поспевали за ними. Нередко охотники теряли из вида свою «дичь», и внезапно сами оказались в роли жертв. Лихо развернувшись вокруг дредноутов, враги выходили им в тыл, и обрушивали на корабли Базы снопы зеленых лучей. То там, то здесь тьму космоса освещали вспышки. Звездолеты Базы гибли один за другим, не успев даже толком нанести ответные удары.

Чейн заскрежетал зубами от злости и чувства бессилия. Он рвался в бой, но опыт подсказывал — ничего хорошего из этого не получится. Даже в самые лучшие свои годы он не мог управлять своим болевым звездолетом так лихо. А теперь он был слишком стар, чтобы играть с врагом в прятки.

— Томас, надо уходить, пока не поздно! — включив радиосвязь, процедил он сквозь зубы.

Сын отозвался не сразу. Сквозь шорох и треск донесся его взволнованный голос:

— Отец, мы уже уничтожили шесть кораблей этих подонков! Это больше, чем за весь прошедший месяц! Наши парни завелись, и теперь…

— Томас! Конечно, я не имею права здесь командовать, но не хочу, чтобы ваша с Виленой свадьба завершилась массовыми похоронами. Ваши враги, кто бы они ни были, искусные пилоты. А здесь, среди дредноутов Ллорнов, они чувствуют себя, словно рыбы в воде. Уходите, я вас прикрою!

— Но… Хорошо, я даю отбой.

Чейн с тревогой впился взглядом в экран радара. Сын уже стал взрослым мужчиной, он мог его и не послушаться. И его тоже могли не послушаться. Особенно молодые варганцы из клана Дагоев. Эти сорви-головы вообще знают, что такое — отступать. Тем более что численное преимущество явно на стороне эскадрильи Базы.

Но к счастью, авторитет у Томаса оказался достаточно весомым. На экране было заметно, что десятки искр уходят влево и вправо, а затем исчезают из вида.

По-видимому, это оказалось полной неожиданностью для напавших. Им потребовалось несколько секунд, чтобы перестроить свои ряды, и ринуться вдогонку за кораблями Базы.

И вот тут-то настал час Моргана Чейна. Он занял выгодную позицию между двумя гигантскими дредноутами — так, чтобы контролировать возможный маршрут движения вражеских звездолетов.

Ему не нужно было гоняться за противником, те сами шли под прицел его ракет и пушек. И когда настал подходящий момент, Чейн словно коршун ринулся сверху на колонну кораблей противника.

Корпус варганского звездолета задрожал, реагируя на залпы ракет и пушечные очереди. Чейн стрелял с такого близкого расстояния, что промахнуться было почти невозможно. Космос озарился добрым десятком ярких вспышек. Колонна противника дрогнула, а затем рассыпалась в разные стороны.

Чейн нахмурился и положил правую руку на ручку форсажного ускорителя. Если нервы у неведомого противника окажутся крепкими, то те мигом сообразят, что им противостоит всего один корабль, и тогда он окажется в кипящем котле.

Наверное, так и случилось бы, если внезапно справа и слева тоже появились вспышки. Это означало, что кто-то из пилотов Базы нарушил приказ командира, вернулся, и прикрывал мессию с флангов.

Спустя несколько мгновений радар окончательно очистился.

Вражеская эскадра словно испарилась. Но как такое могло быть?

Ответ был только один, и он был удручающим. Вражеская эскадра ушла вовсе не в глубь туманности, как следовало было ожидать, а предпочла скрыться в той стороне, где находились основные объекты наследства Ллорнов: Архив, Библиотека, Музей, Аптека и другие огромные летающие станции.

В кабине послышался робкий голос Томаса:

— Отец, извини…

— Ну уж нет! — резко ответил Чейн. — Кажется, я попросил всех вас покинуть поле боя?

— Да. Но… Но мы с Виленой беспокоились…

— О, пьяное небо! Ты хочешь сказать, что вторым безумцем была твоя невеста?

Раздался немного обиженный голос молодой женщины.

— Не невесты, а жены. Отец, разве вы забыли, что мы с Томасом только что поженились?

— Ха, эти разбойники преподнесли вам чудесный свадебный подарочек! Кстати, кто они такие? Местные пираты?

После паузы сын ответил:

— Не совсем… Скорее, это аборигены.

— Аборигены — чего? Что-то я не видел поблизости планетные системы.

— Хм-м… Им не нужны обитаемые миры, они… Словом, это космические цыгане. Их табор, как оказалось, находится на летающих базах Ллорнов. По-моему, главное их гнездо расположено в Музее, но я в этом не уверен. Порой мне кажется, что цыгане — везде!

Морган Чейн невольно присвистнул. Цыгане! Конечно же, он слышал про это племя космических бродяг. То в одном, то в другом отроге Галактики появлялись летающие таборы цыган — большие караваны старых, проржавевших космических транспортов, которым на первый взгляд давно было место на свалках. Кстати, именно там цыгане обычно и находили свои ветхие суденышки, кое-как залатывали их, и оправлялись в очередное странствие по обитаемым звездным системам.

В отличие от многочисленных разбойников и пиратов, цыгане вели себя относительно цивилизовано. Обычно они не нападали на мирные суда и торговые транспорты (хотя и такое случалось), не грабили города, не убивали стариков и детей, не насиловали женщин. Однако у племени космических цыган были свои традиционные методы общения с аборигенами планет, и они, мягко говоря, мало кому доставляли радость. Прослышав, что к планете приближается караван кораблей цыган, многие обыватели мрачнели, и торопливо закрывали окна своих домов, торговых лавок и таверн крепкими ставнями. Городских детей старались отправить к родственникам в далекие глухие деревни, а девушек и молодых женщин закрывали на десять замков. Уж слишком дурная слава была у космических бродяг! Стоило табору побывать в том или ином городе или поселке, как оттуда таинственным образом исчезали самые красивые девушки и самые здоровые дети.

Разумеется, местная полиция тотчас бросалась вдогонку за возможными похитителями людей но, как правило никого и ничего найти не могла. В таборах царил такой бедлам, что самый хладнокровный человек мог схватиться за голову от отчаяния. Вокруг танцевали сотни ярко одетых молодых женщин, под ногами сновали бесчисленные чумазые цыганята, пожилые женщины тотчас бросали свое традиционное занятие — приготовление пищи, и бросались к гостям с предложением погадать, объяснить прошлое, настоящее и заглянуть в будущее. Мужчины-цыгане обычно прохаживались в сторонке, зорко поглядывая по сторонам. И хотя они обычно не носили оружия, даже самый тупой стражник шестым чувством понимал: ведь могут же прирезать, сволочи! И резали — да так ловко, что даже товарищи очередного незадачливо служителя порядка ничего не замечали. А найти труп несчастного в таборе — тоже самое, что разыскать иголку в стоге сена. Концы воду цыгане прятать умели как никто другой в Галактике!

Понятное дело, что правители некоторых планет время от времени принимали разумное решение: ни под каким видом не допускать таборы космических странников на свои миры! Но это было легче сказать, чем сделать. Корабли летающего табора обычно и не пытались садиться на космодромы (иначе у них мог возникнуть чисто технический вопрос — а как потом взлететь). Но цыгане все же высаживались на планете, притом с полным набором скарба: шатрами, лошадями, повозками, походными кухнями, и т. д. Возможно, и даже наверняка они использовали для этой цели посадочные челноки, но увы, никто этих челноков и в глаза не видел. Цыгане просто появлялись возле нескольких крупных городов одновременно, и спустя несколько минут словно саранча врывались на улицы с песнями и плясками. Иногда стражники успевали выстроить возле городских ворот всевозможные редуты — ну что ж, им же было хуже. Толпа из сотен цыган попросту сметала все заграждения со своего пути, а заодно и самих стражников. Понятно, что у некоторых особенно быстрых на расправу правителей возникало желание бросить против непрошенных гостей регулярную армию. Но из этого обычно ничего не получалось. Едва над табором сгущались тучи, как словно по мановению чьей-то магической руки рядом появлялись сотни разгневанных аборигенок, обычно среднего и пожилого возраста. Они окружали шатры живым кольцом, и взявшись за руки, с решительным видом готовы были сложить головы ради гостей из космоса.

И причина была самой банальной! Вот уже на протяжении сотен веков никто не мог сравниться с цыганками в священнодействие прорицания и ясновидения. Правда, они орудовали исключительно в бытовой сфере. Никто из них даже не пытался пророчествовать на темы государства или общины, но о судьбе отдельного взятого человека или гуманоида цыгане знали буквально все. Или делали вид, что знали — а по сути дело, это одно и тоже.

Цыганки гадали тысячами различных способов, но чаще всего использовали ладони своих жаждущих чуда клиентов. Они знали сотни заговоров, могли вернуть к жене загулявшего мужа, помочь забеременеть бесплодной женщине, узнать скрытые способности младенца, посоветовать, как избавиться от удачливых соперниц, недоброжелателей и врагов. Силой своего всевидящего ока они могли разыскать потерянные вещи, предупредить о грядущих опасностях, предвидеть последствия любых поступков, в том числе и деловых сделок, и, разумеется, подсказать женщинам, как им найти своих суженых. За одно это аборигенки готовы были простить цыганам их грубость, наглость, агрессивность, воровство, плутовство и все такое прочее. На фоне всеобщего женского восторга даже исчезновение из города двух-трех детей не казалось такой уж большой потерей. В конце-концов, обкраденная женщина могла родить и других детей, было бы от кого. А вот является ли этот «кто-то» ее судьбой или просто обычным кобелем, знали только опытные, всезнающие цыгане!

Шорр Кан, едва заняв трон императора Галактики, издал указ о борьбе с космическими цыганами, как разносчиками опасных космических болезней и источником беспорядков. Действительно, в последние десятилетия несколько обитаемых миров практически начисто вымерли именно после визитов цыган, а на доброй сотне планет вспыхнули бунты, в которых роль зачинщиков являлись космические странники в пестрых одеждах. Одно время две эскадры имперского флота даже устраивали засады на летающие таборы на самых оживленных галактических трассах. Но все оказалось тщетно. Похоже, у цыган повсюду имелись осведомители, в том числе даже в императорском дворце на Терре!

О том, где находятся базы цыган, не знал никто — а те, кто знал, благоразумно помалкивали. Никому не хотелось однажды потерять своих детей, а потом самому погибнуть от кинжала, брошенного в темном переулке из-за угла.

И вот, волей случая, один из таких тайных таборов был все-таки найден. И где — в самом сердце туманности М-125, среди десятков летающих объектов, прозванных Наследством Ллорнов!

Не удержавшись, Морган расхохотался.

— Отец, что здесь смешного? — мрачно вопросил Томас. — Мы потеряли шесть наших товарищей, и более чем полсотни наших кораблей получили повреждения. Кошмар!

— Прости, сынок. Конечно же, я скорблю о жертвах — напрасных жертвах… Но кто мог подумать, что главное гнездо цыган находится именно здесь! Какая ирония судьбы: сокровища самого великой расы Галактики, тысячелетиями хранивших мир и порядок на обитаемых мирах, ныне оказались в руках полудиких существ, ни признающих никаких законов, кроме своих собственных. Представляю, что цыгане сделали, скажем, из Музея! Да там, наверное, ни одного экспоната не уцелело…

Томас ответил глубоким вздохом, а Вилена раздраженно заявила:

— Господин Чейн… то есть отец, я об этом раз сто уже говорила Томасу! У меня просто руки чесались набрать шифр императорского дворца на пульте дальней секретной связи, и рассказать отцу обо всем этом безобразии. Он тотчас послал бы нам на помощь самую могучую эскадру имперского флота, и с этим быдлом было бы покончено в один миг!

Морган усмехнулся:

— Вот как — всего в один миг?

— Ну, не в один, а в два, три — какая разница? Мне понадобился бы только один десантный полк и три часа времени — и клянусь, мы бы очистили Музей и все другие станции Ллорнов от космических бродяг! Они же нам спокойно жить не дают, вредят на каждом шагу… Еще бы — ведь мы разворошили их осиное гнездо!

Морган задумался, а затем отключил связь с Виленой и тихо сказал:

— Томас, по-моему, ты поступил разумно, что не стал приглашать на помощь имперский флот. Шорру Кану только сунь палец в рот — он проглотит и руку, тебя самого, и все Наследство Ллорнов в придачу! Хм-м… цыгане. Слышал я про их чудеса, да не очень верил. Мало ли по Галактике бродит шарлатанов? Но получается, что они свили гнездо там, где на самом деле находятся чудеса. Музей, Аптека, Архив, Библиотека… Кто знает, быть может цыгане не столь уж дикие люди, как нам кажется? Если они проникли в святая святые Ллорнов, и хотя бы на сотую долю поняли, что там находится и зачем, то… Пьяное небо, почему ты мне не рассказал раньше об этом?

Томас вздохнул еще горше.

— Я хотел… Но Вилена возражала. Мол, если ты не хочешь рассказать о цыганах моему отцу Шорру Кану, то почему об этом должен узнать твой отец? Это несправедливо. К тому же, у родителей хватает и своих забот, с бродягами космоса мы сами должны справиться. И все в таком роде…

Морган кивнул.

— Может, это и разумное решение. Но я чувствую, цыгане нам еще устроят немало неприятных сюрпризов! А что если в их бесшабашные головы придет мысль, скажем, взорвать Наследство Ллорнов? Или они разберут его на кусочки и растащат по своим крысиным галактическим норам? Иди, потом их найди!

Морган запнулся. Пьяное небо, ведь именно так сделали бы на месте цыган его сородичи-варганцы! Да и обитатели Мидаса, родной планеты Селии, вряд ли бы стали церемониться с сокровищами древних Хранителей Галактики. Варвары все рас и народов похожи как две капли воды, и…

Селия?! Внезапно в горле Моргана пересохло от смутной, но очень неприятной догадки. Он включил еще один радиоканал, и попытался связаться с женой. Но ответом было лишь молчание.

Морган судорожно сглотнул. Радиобраслет был вживлен в запястье супруги, изъять его оттуда можно было только после довольно сложной операции. Он отличался большой надежностью, а главное, работал на расстояниях до двухсот тысяч километров и отличался устойчивости в условиях любых помех. Никакое препятствие не смогло бы заглушить радиосигнал, ничто и никто не могло вывести браслет из строя…

Никто? А если этим «никто» были цыгане? Их атака на Базу была чистейшей воды безумством — вернее, она так выглядела. Вряд ли цыгане всего лишь хотели испортить церемонию бракосочетания Томаса и Вилены. У них могла быть иная, куда более серьезная цель…

Селия очень редко вспоминала о своем детстве. Он, Морган, знал лишь то, что ее мать была Предсказательницей то ли в пятом, то ли в шестом поколении. Об отце Селия и вовсе избегала рассказывать. Кажется, это был заурядный, незадачливый старатель, каких сотни тысяч в Звездном Клондайке. Вроде бы, его предки были выходцами с Терры, то ли ирландцами, то ли англичанами. Смешение разной крови подарило Селии не только яркие таланты, но и разноцветные глаза (правда, ныне жена уже избавилась от этого недостатка с помощью искусных хирургов).

Хм-м… Селия — Предсказательница в седьмом поколении… А кто же были ее предками по женской линии? Уж не были ли среди них цыганок?

В кабине раздался встревоженный голос Томаса:

— Отец, мне только что пришло сообщение с Базы. Мама куда-то пропала! Ее везде разыскивают, но… Не беспокойся — ничего страшного, конечно, произойти не могло. Наша База надежно охраняется.

Морган хрипло произнес:

— Не так уж надежно, как тебе кажется… Черт побери, не очень-то веселым выдался день твоей свадьбы, сынок! Я уже начинаю жалеть, что Вилена в свое время не позвала в туманность М-125 эскадру-другую имперского флота. А теперь ничего не поделаешь, придется справляться самим.

— Справляться — с чем? — встревожено спросил Томас.

— Скажем так: с тенями прошлого.

Морган отключил связь и, включив предельное ускорение, направил свой иглоподобный звездолет к Базе. Однако сердце его упрямо твердило: надо срочно лететь в другом направлении! Плененная Селия, наверное, уже находится в одном из тайных убежищ цыган. Но где оно, это убежище? И чего хотят от пленницы эти космические бродяги?

Ответы на этот вопрос могли быть настолько жуткими, что Морган еще больше помрачнел. Космические цыгане слыли весьма мстительными людьми, за любую, даже незначительную обиду они готовы были пролить чужую кровь. А Селия… она могла выглядеть в их глазах отступницей, нарушившей обычаи своего племени и поставившей древнюю магию на службу чужаку Моргану Чейну! И будет очень хорошо, если обычная для цыган алчность окажется сильнее мстительности, и похитители потребуют всего лишь выкуп за свою пленницу. Хотя этот выкуп может оказаться весьма и весьма дорогим…

Оставалось надеяться только на то, что он ошибался, и Селия сейчас прогуливается где-то в отдаленных отсеках Базы, закрытых какими-то особыми непроницаемыми для любого излучения щитами. Таких щитов вроде бы не существовало, но Ллорны в свое время были способны сотворить любые технические чудеса!

Но чуда, увы, не произошло… Более того, Моргана ждало неожиданное и весьма неприятное известие с Земли.

Глава 4

Гваатх стоял на борту морского лайнера и, разинув зубастую пасть, изумленно смотрел на приближавшийся остров. Было жарко, горячее солнце уже поднялось в зенит. Лучи отражались от мелких волн, и больно жалили в незащищенные глаза гуманоида.

— Надень очки, ослепнешь, — сказал Банг.

Мохнатый гуманоид немедленно обиделся.

— Это еще почему? У Гваатха, то есть у меня, зрение дай бог каждому! У нас на Парагаре солнца аж два, и когда они оба поднимаются в зенит, то просто спасу нет! Жарят будь здоров, не то, что этот желтый птенчик, который люди гордо прозвали Солнце. Тьфу, да разве это Солнце? Так, звездочка махонькая… Когда мы в прошлый раз были на Терре, я даже толком его не заметил. Так, торчит какой-то желтый кукиш в небе…

— Тогда в этих широтах была осень, — не оборачиваясь, сказал Дилулло. — А сейчас — разгар лета. В твоей мохнатой шкуре можно запросто запариться, так что лучше стань в тенек, вон туда, за спасательные лодки.

— Ха, шкура у Гваатха не такая уж и мохнатая! Бывало…

— Встань в тень, тебе говорят! — обернувшись, рявкнул Дилулло.

Лицо у пожилого астронавта выглядело настолько угрожающим, что Гваатх прикусил язык. Что-то недовольно ворча себе под нос, он поплелся в дальнюю часть верхней палубы — туда, где стояли спасательные гравитационные лодки. Из солидарности туда же направился и Рангор.

Банг проводил их веселым взглядом.

— Хороша парочка, нечего сказать! — негромко произнес он — так, чтобы его слова не долетели до чутких ушей разумного волка. — Сколько лет мы вместе, а все не могу привыкнуть к дружбе гуманоидов. На моей родной планете такого просто быть не может — чтобы звери меж собой дружили! У нас и люди-то не больно хорошо ладят. Так, режут друг друга помаленьку…

Дилулло кивнул.

— На моей чудесной Терре издревле творится тоже самое дерьмо. Здесь принято есть поедом своих ближних, и ненавидеть своих дальних. Дружба здесь никогда не была в особом почете, зато воевать мы научились еще испокон веков! Да так славно, что уничтожили сотни миллионов себе подобных, включая стариков, женщин и детей. А все потому, что война во все времена была выгодным, а мораль была для нас словно бумажная салфетка: высморкался — и выбросил. Помню, в школе нам рассказывали про старинные государства: Шумеры, Вавилон, Карфаген и прочие. Древние люди нередко устраивали массовые ритуальные детоубийства, насаждали религиозную проституцию, культивировали рабовладение. О разных чудовищных извращениях и уже и не говорю. Нет такой мерзости, что на нашей замечательной планете не нашла бы миллионы сторонников! Хуже всего, кажется, были религиозные войны и фашизм. Столько тысячелетий прошло, а мы, люди, ничуть не поумнели. Разве только вот Цитадели…

Пожилой астронавт замолчал и, приложив ладонь ко лбу, чтобы хоть как-то закрыться от водопада ослепительных лучей, стал вглядываться в приближающийся остров.

Волей-неволей Банг последовал его примеру. Да, этот остров со странным названием Крит был ему хорошо знаком. Несколько лет назад он вместе с Морганом Чейном, Дилулло, Лианной, Бихелом, Рутледжом, Рангором, Гваатхом и ныне покойными Милой и Селдоном, провели несколько жутких дней во дворце Шорра Кана. Особенно яркие впечатления остались от подвала дворца, где они едва не задохнулись, словно мыши.

Нет, поправил себя Банг. Это была другая Земля — та, что появилась в Галактике после могучего провременного шторма, вызванного действием Разрушителя. Тогда из центральной части Галактики исчезли тысячи созвездий и туманностей — но взамен их в периферийных областях появилось немало звезд и планет-двойников, что перенеслись в наше время из далекого будущего. Та, старая Земля, была совершенно заброшенной, сотни городов превратились в жалкие развалины, от машин и летательных аппаратов не осталось и следа. Никаких следов людей они не обнаружили, да и не особенно их искали. Им вполне тогда хватило негодяя Шорра Кана, обманом заманившего их в жуткую смертоносную ловушку!

Остров Крит… По словам Моргана Чейна, когда-то в древности на месте дворца Шорра Кана находилось другое, несравненно более величественное здание Цитадели. Мол, эта грандиозная пирамида была построена землянами в бесконечно далеком 22 веке, для того чтобы избежать хаоса приближающегося Варварства. Что представляла себя эта Цитадель и как она могла помешать одичанию целой планеты, Банг тогда так и не понял, да и не больно-то и старался. Как и для миллиардов других обитателей дальних колоний, Терра для него была праматерью человечества, и не более того.

Но сейчас, похоже, вникнуть в это темное дело все же придется! Хотя бы потому, что Цитадель сейчас находилась прямо по курсу корабля, и не увидеть ее смог бы только слепой. Да и тот, наверное бы, всей кожей ощутил бы, что приближается к какой-то чудовищной горе, что с каждой минутой все больше и больше закрывала голубое небо.

В глубине острова, неподалеку от Белой горы, стояла многоступенчатая пирамида. Чуть ниже ее вершины проплывало кучевой облако, которое еще больше подчеркивало фантастические размеры искусственной горы. Издалека было трудно разглядеть детали ее архитектуры, и тогда Банг приложил к глазам бинокль и настроил его на максимально увеличение.

— Тридцать один… нет, тридцать два уровня, — наконец сказал он. — Почему их такое некруглое количество?

— Так решил Морган, — не оборачиваясь, ответил Дилулло. В прежней, древней Цитадели, что была построена в конце 21 века на Крите, было двадцать два уровня. Видишь ли, к тому времени ученые насчитали в истории Земли двадцать одну цивилизацию, которые сменяли друг друга одна за другой в течении шести тысяч лет. А нынешние терранские ученые утверждают, что на прошедшие с той поры пятнадцать тысячелетий на Терре существовали еще одиннадцать цивилизаций. Крупнейшая из них, панамериканская цивилизация, зародилась в начале 21 века, но сумела просуществовать менее полувека. Ее сменила более динамичная китайская цивилизация, а уже к началу 22 века настало время огромной северной державы по названию Россия. Кстати, именно эта страна и придумала Цитадели, и первой начала строить свою огромную башню в алтайских горах. Ей помогали многие восточные страны. Но все же первой была построена европейская Цитадель здесь, на Крите.

— Почему? — спросил Банг.

Дилулло пожал плечами.

— Морган многое рассказывал мне про историю терранских Цитаделей, но я не особенно старался вникать в детали. Кажется, строителям европейской Цитадели помог более мягкий среднеземноморский климат — ведь на русском Алтае довольно холодно, и к тому же эта гористая территория находится вдалеке от промышленно развитых центров. А здесь, в моей родной Европе находятся корни всей западной терранской культуры, здесь никогда не было недостатка в богатых инвесторах… Хотя для тебя, колониста, это пустые слова. Ты же ничего толком не знаешь про матушку-Землю!

Банг кивнул, не сводя завороженного взгляда с Цитадели. Она росла буквально на глазах, поднимаясь в небо. И хотя до нее было еще довольно далеко, уже можно было разглядеть более десятка малых пирамид, окружавшую Цитадели, а чуть далее — красивых город, составленный в основном из двух и трехэтажных коттеджей.

— Это тот самый город Солнца, о котором рассказывал Морган? Город, в котором живут святые?

Дилулло рассмеялся.

— Конечно же, они вовсе не святые, ты все неправильно понял, дружище. Просто Моргану и Совету Цитадели удалось найти на Терре несколько десятков тысяч позитивных людей с чистыми, светлыми душами. Это учителя, священнослужители, врачи, поэты, ученые, инженеры, художники и так далее. Узнав о том, что мессия собирается возродить древнюю европейскую Цитадель Культуры, они оставили свои дома, и приехали сюда, на Крит. Они участвовали в строительстве Цитадели и города Солнца, а теперь осели здесь навсегда вместе со своими семьями.

Здесь же неподалеку находится студенческий городок — ведь в Цитадели находится крупнейший в Галактике университет. Кстати, Морган является его почетным деканом. Ну, а в малых пирамидах, и в самом здании Цитадели находятся самые разнообразные научные и исследовательские центры. Впрочем, строительство Цитадели еще далеко не завершено. Особенно крупные работы остались на многочисленных подземных уровнях, где будут размещены самые разнообразные хранилища собраний всего ценного, что создала терранская цивилизация за многие тысячелетия.

Банг машинально кивнул, а затем вопросительно посмотрел на старшего товарища.

— Джон, я чего-то не пойму. Морган говорил, что три древние Цитадели, чтобы ли построены на Терре в начале 22 века, помогли человечеству избежать гибели в пропасти Нового Варварства, а позднее вывели людей в Большой Космос. Хранилища на подземных уровнях были сделаны на тот случай, если варвары бы все-таки заполонили Землю. Мол, все эти собрания и подземные музеи помогли бы будущим поколениям гораздо быстрее создать свою, новую цивилизацию.

— Ну да, так и случилось. В двадцать третьем веке, когда начался кризис буквально всех ресурсов, включая питьевую воду, на Земле начался жуткий бедлам! Варварство стало нормой, танцы и песни стали дикими, как в каменном веке. Люди в меховых шкурах начали громить библиотеки, сжигать книги, а потом взялись за музеи, научные центры и университеты… Начался штурм всех трех Цитаделей, и все они были разрушены. Но потом, когда прежняя постиндустриальная цивилизация была разрушена, волна дикарства стала понемногу затихать, и люди опомнились. Тогда-то в ход и пошли сокровища подземных хранилищ Цитаделей, а уцелевшие их служители стали новыми учителями возрождающегося человечества… Такое в истории Терры случалось уже не раз, Морган нам об этом часто рассказывал. Что же здесь непонятного?

— Хм-м… Так-то оно так, но… Но ведь сейчас галактическая цивилизация уже давным-давно создана! Я еще могу понять, почему Чейн решил заново отстроить все три земных Цитадели — уж очень на его взгляд Терра за последние века замшела, превратилась чуть ли в патриархальное захолустье Галактики. Университет здесь нужен, научные центры — наверное, тоже нужны, ну и все прочее. А вот Хранилища… на хрена они нужны теперь?

Дилулло пристально посмотрел на бывшего гладиатора. «Даже Банг этого не понимает, — грустно подумал старый астронавт. — Даже он недооценивает опасности, что нависла над Галактикой! Ясно, почему очень многие земляне с подозрением косятся на Цитадели. Мол, к чему восстанавливать три грандиозные пирамиды, тратить на это огромные силы и средства? Ведь новое варварство Терре больше не грозит! И Шорр Кан умело и тайно подогревает эти настроения. Для него эта европейская Цитадель — словно шило в заднице! Нет, не зря Морган настоял на том, чтобы императорский дворец был бы построен невдалеке от берега Эгейского моря. Каждый божий день наш славный Шорр Кан волей-неволей проходит мимо окон, откуда видна Цитадель. Говорят, в эти мгновения физиономия у него всегда перекашивается так, словно он выпил кислого вина. Цитадель одним своим видом напоминает императору, что есть в Галактике и другая могучая, светлая сила, что уравновешивает его мощную темную силу. Дай ему только волю, и он превратит большую часть граждан Империи в безгласных рабов, а для укрепления своей вечной власти выстроит прочную вертикаль власти из послушных ему аристократов, царей, королей, президентов и прочей мелкоты. И кое-кому это очень бы понравилось…»

— Не забывай про Х’харнов, — негромко произнес Дилулло, словно опасаясь, что его слова может услышать кто-то посторонний — хотя на большой корабле других пассажиров кроме него, Банга, Рангора и Гваатха не было, а роль экипажа выполняли роботы. — И про рыцарей Звездного ордена тоже. В бою на южных границе Федерации Звезд мы разбили только главную армию этих мерзавцев — но судя по тому, что рассказывал Томас Чейн, у озэков еще остались десятки боевых кораблей. А тут еще эта проклятая Голконда…

Банг насупился. Он до сих пор не мог простить мессии, что тот не взял его с собой во время своего путешествия в созвездие Арктура (?). Наверное, посчитал его слишком старым для такого опасного дела, как дипломатический визит на Голконду. И чем все кончилось? Один из шестерых членов делегации, телохранитель Вильфорд, был убит при невыясненных обстоятельствах, второй, Драгов, бежал и попросил дипломатического убежища у голконян… А сам Морган Чейн был довольно тяжело ранен. Ранен — сам великий мессия, всесильный и почти неуязвимый! С ума сойти можно… Чейн прошел множество опасных переделок и битв, не получив ни единой царапины. А если такие царапины и случались, то они мигом зарастали на нем, не оставлял даже шрамов. Как же случилось, что во время мирных переговоров он ухитрился получить такую рану, что до сих пор не была залечена?

— Да Голконда — это не подарок, — нехотя согласился Банг. — Не спорю, хотя там ни разу и не бывал. Морган хотел меня ввести в состав делегации, а потом предпочел молодого Вильфорду. Нет слов, крепкий парень, искусный воин, да и язык у него хорошо подвешен, не то что у меня. Только где он теперь, Вильфорд?

Дилулло досадливо поморщился.

— Не надо, Банг, — попросил он. — Ну сколько же можно об этом вспоминать?

— А почему это не надо? — упрямо набычился бывший гладиатор. — Имею я право на свое мнение, или нет? Морган часто вел себя странно, и это еще мягко сказать. Помнишь, как не раз мы с друзьями устраивали ему головомойку? И никогда он нас не слушался, всегда вел себя так, будто ему известно все на сто ходов вперед. Порой это весьма паршиво кончалось, разве не так? Но с Голкондой он явно перемудрил. Не взял ни меня, ни Рангора… Джон, ты был вместе с Чейном. Сто раз мы спрашивали тебя, что же произошло на этой чертовой Голконде, и сто раз ты отмалчивался. Не пора ли сказать правду?

Дилулло промолчал.

— Нет, ты не отводи глаза в сторону, Джон! — сердито рявкнул Банг. Многочисленные рубцы на его бугристом лице побагровели, как всегда бывало в приступы ярости. — Расскажи, наконец, как там все было! Разве мы тебе в чем-либо отказывали? Ты позвал нас с Рангором и Гваатхом и сказал: братцы, нам надо лететь на Землю — и мы полетели. Мы хотели навестить наших старых корешей Бихела и Рутледжа на Марсе, но ты сказал: не надо, и мы согласились. Потом ты сказал, что нам надо сесть на этот дурацкий робот-корабль и поплыть на Крит, да так, чтобы наш дорогой император Шорр Кан об этом ничего не пронюхал, и мы опять не возражали. А пять минут назад ты потребовал, чтобы Гваатх убрался в тень, и наш мохнатый друг даже не стал пререкаться по этому поводу, словно вдруг превратился из мохнатой, ворчливой обезьяны в ангела! Вот как мы тебе доверяем, старый ты пень! Мы готовы стать пешками, хотя ты далеко не мессия, а всего лишь седой, побитый молью наемник. Но даже пешки должны знать, в какой игре они участвуют, и как им можно ходить, а как — нет! Хватит играть в молчанку, старый хрен!

В порыве раздражения Банг так сильно ударил кулаком по металлическому поручню, что тот заметно прогнулся.

Дилулло тяжко вздохнул. До берега осталось около пяти миль, и молчать больше не имело смысла.

— Поверишь ли, дружище, но мне толком нечего тебе сказать…

— Не поверю, даже не надейся!

— Но так оно и есть! Морган очень обеспокоен тем, что мы увидели на Голконде. Нет, это не воинственный, и не дикарский мир. Там есть своя, весьма развитая культура, но уж больно своеобразная…

Банг раздраженно сплюнул на палубу.

— Ха, ну чихать на нее, эту культуру! Мало ли в Галактике сбрендивших народов? Вспомни хотя бы про расу каяров, этих сумасшедших и жестоких собирателей произведений галактического искусства. Про Арку, на которой мы некогда познакомились с Чейном, и говорить нечего. Я прожил несколько лет на этой славной планетке, и нахлебался их дерьма вдоволь! Как вспомню Хреновую долину, что находится рядом с Одинокой горой, так сразу вздрогну. Аркунцы выглядят словно боги, но в голове у них полно ядовитых тараканов, и это еще мягко сказано. Помнишь их фабрики по производству уродливых, безмозглых убийц-нейнов? Да и такую штуку, как Свободное Странствие могли придумать только извращенцы… Ну и что, нам теперь и спать спокойно не нельзя? Мало ли дерьма в Галактике?

— Все не так просто, дружище Банг. Голконяне — парни куда круче и каяров, и аркунцев, Третьих людей, нейнов, озэков и все прочих извращенцев Галактики. А главное, они куда опаснее… Чем-то они напоминают Х’харнов, но в отличие от этих жутких ящеров они — люди. В детали сейчас нет времени вдаваться, но можешь мне поверить: если не дать им вовремя по рукам, то они разрушат Галактическую цивилизацию быстрее, чем это могли бы сделать даже Х’харны! Вернее, не просто разрушат, а вывернут наизнанку, словно перчатку. Ну возьмем хотя бы живопись. Понимаешь, у них есть большой музей, а в нем висит только одна картина. Какой-то терранский раздолбай, наверное, накурившийся всякой дряни, взял да и нарисовал черный квадрат, назвал эту мазню самой гениальной картиной всех эпох и народов. И предки голконян в этот бред свято поверили! Или сделали вид, что поверили — разве их поймешь… Самой красивой музыкой они стали считать дикую какофонию звуков, от которой просто уши у нормальных людей вянут. В их книгах, даже детских, полно сквернословия, крови, насилия и разных извращений. Бедность они считают величайшим из грехов, а богатых почитают словно святых, причем чем богаче человеку, тем он по мнению голконян святее, даже если он на самом деле самый обычный вор. Иисуса Христа они ненавидят лютой ненавистью, особенно за то, что он порицал богатых, и проповедовал нравственные законы: не убий, не кради, не прелюбодействуй, и так далее. Главное божество голконян — Золотой Телец, его храмы на Голконде встречаются на каждом шагу. Себя они считают избранным, мессианским народом, а все другие галактические расы, даже своих же собратьев-людей, называют низшими, невежественными, примитивными существами. Гуманоиды для голконян — просто биологический мусор, а про негуманоидов вроде Рангора даже речи нет. И это еще далеко не все, есть вещи, о которых и вовсе говорить противно…

Дилулло замолчал, охваченный воспоминаниями. Перед его взором встала панорама столицы Голконды, напоминающая огромную деревню, но с сотнями хаотично разбросанных сияющих храмов, похожих на индийские ступы. Они были покрыты чистым золотом, платиновые алтари сверкали сотнями драгоценных камней. Статуи Золотого Тельца, напоминающего огромного вставшего на задние ноги быка, выглядели жутко, и в то же время завораживали. Их сияющие глаза, сделанные из отборного звездного янтарем (интересно, как эти камни попали на Голконду из далекого Звездного Клондайка?), глядели на посетителей с нескрываемым чванством и презрением. Одежды священнослужителей были расшиты звездным жемчугом, а их головные уборы сверкали десятками розовых алмазов — редчайших камней, что добываются только в звездном скоплении Красный Шар, в тысячах парсеков от Арктура.

Но самое большое впечатление на него произвели Капища — примитивные здания, сложенные из огромных каменных, совершенно необработанных глыб. В них главное место занимала деревянное изображения распятого Христа, у ног которого лежало Евангелие, прикованное к основанию статуи железной цепью. Сказать, что все это было загажено всеми возможными способами, значило ничего не сказать. Все капища были завалены грудами мусора, в которых можно было не без труда узнать останки различных произведений искусства: картин, скульптур, каких-то изделий из фарфора и фаянса и тому подобное. Нередко встречались и кострища, засыпанные обгорелыми корешками книг.

Надо было видеть, каким мрачным взглядом смотрел на следы недавних вакханалий Морган Чейн! Голконяне никак не реагировали на возмущение делегации летающей Цитадели, и не обращали внимание на самого мессию, словно это был обычный человек. Иногда к капищам подъезжали грузовики, и голконяне в черных комбинезонах сгребали мусор большими лопатами, ссыпали в пластиковые контейнеры ми мешки, а затем машины отвозили все на свалки. Гости так и не узнали, откуда привозили на Голконду обреченные на уничтожение произведения искусства, и почему их приято было уничтожать. Единственное, что им удалось выяснить, это то, что оргии местных варваров происходили исключительно по ночам, и в них участвовали не только взрослые, но и дети.

А однажды, спустя день после исчезновения бедняги Вильфорда, в очередном капище, на большом плоском камне, они обнаружили чьи-то останки, залитые еще не полностью высохшей кровью. Судя по всему, это были останки человека, хотя власти Голконды впоследствии это начисто отрицали. Но на стене капища было написано кровью слово, которое, как позднее выяснилось, означало «отступник».

На следующее утро из гостиницы, где жил мессия и его спутники, бежал Драгов. Потом говорили, что он якобы попросил политическое убежище у властей Голконды. Причем здесь политика, они не поняли, да и самого Драгова так и не смогли ни разу повидать.

И все это было лишь частью тех незабываемых впечатлений, которые они получили за три месяца пребывания на Голконде! Как такое расскажешь Бангу, что родился и вырос на полудикой, захолустной планете, а затем провел несколько лет в казарме гладиаторов на Стальной планете? Банг почти всю жизнь провел среди дикарей, и на многие вещи смотрит спокойно. Может быть, именно по этой причине мессия взял с собой на Голконду в качестве телохранителя Вильфорда, человека с университетским образованием, специалиста по древней терранской культуре…

Банг неожиданно сказал:

— Неужто Морган считает, что здесь, на построенной по его приказу Цитадели, уже свили гнездо тайные агенты извращенной голконской культуры?

Дилулло с уважением взглянул на друга.

— Да, ты прав, дружище, Морган так думает.

— Но как такое может быть? Чейн сам предложил избрать Председателем Совета Цитадели пана Януша Вайду, называл его своим личным другом… А теперь послал нас в инспекционную поездку, да еще включил в нее таких липовых «дипломатов», как мы с Гваатхом. Уж не для того ли, чтобы мы разворошили возможное гнездо заговорщиков?

Дилулло снова кивнул, на этот раз молча.

— Ха, славную работенку нам подбросил дружище Морган!.. Конечно, Рангор с его телепатическими способностями нам здорово пригодится. А Гваатх… Да он же будет смотреться в Цитадели Культуры, как большой волосатый кукиш всем этим образованным головастикам!

— Ну что ж, иногда полезно показать и кукиш, особенно в нужное время и в нужном месте. Я очень надеюсь, что над этим мохнатым парнем все и каждый будут потешаться! Глядишь, из-за Гваатха к нашей делегации никто серьезно не отнесется. И никто не обратит внимание, что рядом с этой громогласной обезьяной следует тихой безгласной тенью чуткий Рангор…

Со стороны кормы донесся обиженный возглас:

— Это про какую-такую обезьяну вы там болтаете? Если про Гваатха, то он, то есть я…

Дилулло поднял правую руку, и Гваатх заткнулся. Со стороны порта к судну на всех парах мчался большой белый катер, на палубе которого стояло несколько человек в просторных белых одеяниях. На носу катера развевался флаг с красной окружность, внутри которого находились три красных пятна. Это было Знамя Мира — древний стяг земных Цитаделей.

— Ну, кажется, начинается… — пробормотал Дилулло. — Банг, дружище, я очень полагаюсь на твой богатый жизненный опыт. Морган перед нашим отлетом сказал мне: Джон, я ни в чем твердо не уверен. Быть может, все мои подозрения насчет агентов влияния голконян — это чистой воды бред. Но если они, а также наш дорогой Шорр Кан уже свили в Башне свои осиные гнездышки, то учтите: ваша жизнь будет висеть на волоске!

Банг усмехнулся и привычным жестом погладил рукоять своего меча.

Внезапно где-то рядом послышался хрипловатый женский голос:

— Вы даже не подозреваете, какой тонкий это волосок… Черт побери, мне поможет кто-нибудь из мужчин или нет?

Глава 5

Банг обменялся изумленными взглядами с Дилулло. Откуда взялся этот голос? На корабле-роботе не было никаких женщин, здесь вообще никого, кроме их четверых, не было…

Сзади послышался встревоженный рык Рангора. Волк выскочил из своего убежища и, подбежав к правому борту, поставил передние лапы на поручень, тихо завыл. Гваатх громко выругался, с шумом ударил себя кулаком по мохнатой груди, но благоразумно остался стоять в тени, за спасательными лодками — уж очень ему не хотелось связываться с Дилулло.

Банг подбежал к Рангору и тоже свесил голову за поручни. Он увидел желтую резиновую лодку, прильнувшую к борту судна. Она была пуста, и волны бесцеремонно кидали ее верх и вниз. Пассажирка лодки висела на тонком канате над самой водой и, напрягая все силы, пыталась подняться на палубу, но ей явно не хватало сил. Встречный ветер раскачивал ее взад и вперед.

Чертыхнувшись, Банг схватил канат (оказалось, что на конце его была привязана «кошка», крепко вцепившаяся в основание поручня) и несколькими плавными движениями подтянул женщину к палубе. Ее руки не выдержали напряжения, и девушка в самый последний момент все же сорвалась, но Банг успел ухватить ее за синюю куртку и без особых церемоний втащил на палубу. Упав на спину, девушка вскрикнула от боли, и злобно взглянула на бывшего гладиатора.

— Неужто нельзя действовать осторожнее? — раздраженно воскликнула она. — Я вам не куль с мукой!

— Эй там, потише! — не оборачиваясь, прикрикнул Дилулло. — Он продолжал стоять на носу корабля и махал рукой, по-видимому, приветствуя приближающийся катер. — Рангор, проверь, что это за девица? Только провокаций нам сейчас не хватало.

Волк подошел к лежащей на палубе девушке и, опустив голову, шумно принюхался. Банг ожидал, что девица тотчас завизжит и был уже готов зажать ей рот, но непрошенная гостья даже не вздрогнула, а только молча глядела на разумного зверя, широко распахнув глаза и чуть приоткрыв от изумления рот.

Только сейчас Банг смог как следует ее рассмотреть. Девушка как девушка, лет двадцати пяти — хотя черт их поймет, этих терранок! Ей может быть и все сто, при нынешних косметических технологиях возраст женщин на многих развитых мира стал понятием весьма относительным. Отнюдь не красавица, но и не уродина — о таких принято говорить «смазливая». Темные волосы коротко подстрижены, на верхней губе выделяется родинка. Черты лица в целом приятны, но вот нос подкачал — немного коротковат. И губы широковаты. А вот о фигурке трудно что-то сказать — мешает длинная бесформенная куртка. Хотя не так уж местами и мешает…

— И долго вы меня будете разглядывать? — раздраженно осведомилась девушка. — Скоро причалит пограничный катер. Мне очень не хотелось бы попадаться этим типам на глаза, потому что… Эй, а чего этот волчище на меня так уставился? Он что, с утра не успел позавтракать?

— Все нормально, — наконец, выдохнул Рангор. — У этой девушки нет темных мыслей. Но она очень напугана.

— Еще чего! — фыркнув, резко возразила девушка. — Я два дня болталась в бурном море, поджидая ваше судно, и ничего, жива и здорова. А вот пограничников не люблю! Вернее, это они меня недолюбливают… Еще бы: пять раз меня высылали с Крита, а я каждый раз ухитрялась возвращаться!

Банг усмехнулся.

— На этот раз, кажется, вы хотите возвратиться вместе с нами? Вынужден вас огорчить, девушка — мы не собираемся с боем высаживаться на остров! У нас важная, можно сказать, официальная миссия, и лишние проблемы с местными властями нам ни к чему.

— А информация о том, что творится в этой чертовой Цитадели вам тоже ни к чему? Или Морган Чейн послал вас сюда цветочки нюхать?

Банг снова чертыхнулся. Дьявол, а ведь они с Дилулло полагали, что об их миссии на Крите, кроме главы Совета Цитадели, никто не знает! Оказывается, об этом известно даже этой сопливой девчонке…

— Ладно, разберемся, — сказал он. — Но не сейчас. Рангор, проводи девушку в кают-компанию… Или нет, лучше отведи ее в трюм, в местечко поуютнее — ну ты знаешь, о чем я говорю. Мы с Джоном придем туда попозже, когда спровадим пограничников.

Девушка молча кивнула и ушла, сопровождаемая волком. Гваатх шумно вздохнул и просительно сказал:

— Ну, а теперь я могу выйти из-за этих дурацких лодок? Гваатх, то есть я, не привык, чтобы его прятали словно какого-то разбойника!

Дилулло обернулся и холодно сказал:

— Ты выйдешь, когда я скомандую. Не стоит сразу шокировать хозяев Цитадели. Они еще успеют на нас полюбоваться… Банг, спускай трап.

Спустя пару минут на палубу один за другим поднялись пятеро высоких, плечистых мужчин в красивых бело-голубых кителях. На их поясах висели стуннеры, а офицер кроме того был вооружен бластером.

Судя по решительным, суровым лицам пограничников, они были настроены весьма воинственно.

Офицер молча окинул взглядом палубу судна, а затем шагнул к Дилулло.

— Господа, вас приветствует береговая служба Цитадели. Надеюсь, вам известно, что вот уже более недели въезд на остров Крит осуществляется только по специальным имперским визам?

Дилулло недоуменно пожал плечами.

— Честно говоря, впервые про такое слышу. Разве Цитадель отныне стала закрытым объектом, типа военной крепости? Я думал, что она всегда открыта для всех желающих приобщиться к терранской культуре.

Офицер поморщился.

— Да, так и было до недавнего времени. Разумеется, эта наша открытость не исключала тщательный таможенный досмотр всех прибывающих на остров судов и летательных аппаратов. Среди наших гостей и в прежние годы хватало разных маньяков и террористов! Мы изъяли у этих сумасшедших типов так много оружия и взрывчатки, что его хватило бы для вооружения целой армии. О капсулах с биологическим и химическим оружием я и не говорю, этого добра у наших безумных гостей всегда хватало… Но из последнего циркуляра императора Шорра Кана следует, что это были только цветочки, и нам стоит ждать ягодки, да еще какие!.. Ха, а это еще что?

Офицер внезапно повернулся и указал рукой в сторону спасательных лодок. Оттуда доносился негромкий, мерный шум.

Дилулло мысленно выругался. Чертов Гваатх, кажется, заснул!

— Э-э… Это наш коллега.

— Коллега — в чем? Да кто вы такие, черт побери? Учтите, если у вас нет имперской визы, то вы за пять минут будете выдворены за пределы акватории Цитадели!

Храп прекратился, а чуть позже из-за спасательной лодки появилась лохматая голова Гваатха. Шумно поведя большим носом, парагаранец заявил:

— Что-то дерьмом попахивает. Гваатх, то есть я, сразу же проснулся от этакой вонищи. Ну, кто там собирается меня выдворять?

Громадный гуманоид поднялся на ноги и с грохотом опрокинув спасательную лодку, решительно зашагал на нос судна. Пограничники заметно побледнели и невольно отступили назад. Офицер издал сдавленный возглас и дрожащей рукой выхватил бластер.

— Я так и думал… Стой, чертов гуманоид, иначе я продырявлю твою мохнатую шкуру!

Рядом с разъяренным парагаранцем словно тень появился Рангор. Обнажив клыки, он выразительно зарычал и, опустив голову, неспешно двинулся к пограничникам. Тут же распахнулась дверь рубки, и на палубу вышел Банг, выразительно держа правую руку на рукояти меча.

Пограничники озадаченно переглянулись. По-видимому, даже их, видавших виды, поразила столь странная компания людей и гуманоидов. Притом эта компания выглядела весьма опасной.

Дилулло поднял руку, призывая всех к спокойствию.

— Не стоит так волноваться, офицер, — сказал он, жестко взглянув на командира пограничников. — Мы вовсе не собираемся силой вторгаться на Крит. Все необходимые въездные визы у нас есть, хотя и не совсем имперские… Но кто мог знать, что независимой территорией терранской Цитадели ныне распоряжается Шорр Кан? Насколько я помню, почетный глава европейской Цитадели Морган Чейн не давал ему таких полномочий.

Насупившись, офицер спросил:

— Вы имеете в виду галактического мессию? А какое вы имеете к нему отношение? Покажите ваши бумаги! На дипломатов вы мало похожи, особенно…

Он выразительно поглядел на взбешенного Гваатха.

Парагаранец взвыл и шумно ударил себя огромным кулаком в мохнатую грудь:

— Гваатх сейчас кое-что тебе покажет, терранский червяк! Таких мозгляков, бывало, я…

Рангор рыкнул, да так сердито, что парагаранец замолчал.

Дилулло достал из нагрудного кармана пластиковую карточку, на которой было записано личное послание мессии к Совету Цитадели, и подойдя к пограничникам, молча протянул ее офицеру. Тот сразу же вставил карточку в плоскую коробку идентификатора, и буквально впился в нее взглядом. Вскоре его лицо заметно посветлело.

— Черт побери, так вы на самом посланцы мессии! Совет Цитадели давно вас ожидает. Правда, не в таком составе… — он снова с сомнением взглянул на Гваатха.

Дилулло улыбнулся:

— Это парагаранец по имени Гваатх — давний приятель мессии. А рядом с ним — волк Рангор, ближайший друг Моргана Чейна. Меня зовут Дилулло, а тот человек с мечом — это Банг, личный телохранитель мессии. Надеюсь, конфликт теперь исчерпан?

Пограничники обменялись довольными взглядами. По-видимому, посланников мессии действительно ждали, и не только в Совете Цитадели.

Офицер вернул Дилулло карточку, и затем козырнул:

— Рад вас видеть, господин Дилулло. Разумеется, мы знаем о вас как об одном из апостолов мессии. Недавно я прочитал Новое Евангелие, написанное вашей рукой под диктовку Моргана Чейна… Никогда не думал, что когда-то придется лицезреть вас лично! Я думал, что апостолы никогда не покидают летающей Цитадели.

Дилулло усмехнулся. Он не был лишен тщеславия, и слова молодого землянина приятно согрели его сердце. Да, Терра была и есть главной опорой мессии! Странно было вспомнить, с какой злобой Моргана Чейна встретили на Голконде. Многие обитатели этой планеты, особенно молодежь, готовы были растерзать мессию!

— Ну, слово «лицезреть» звучит уж слишком напыщенно, — добродушно сказал пожилой астронавт. — В конце-концов, я всего лишь один из тысяч апостолов, что стоят возле ног исполина… Надеюсь, теперь мы можем продолжить путь в порт?

Офицер улыбнулся еще шире:

— Разумеется. Сочту за честь лично сопроводить вас к главному причалу. Правда, мы обязаны сначала произвести досмотр судна, но думаю, в данной ситуации это будет лишней формальностью… Ох, забыл! Господин Дилулло, вам не встречалась в море одна…э-э, особа?

— Особа? Вы имеете в виду какую-то женщину, офицер?

Пограничник вздохнул.

— Скорее, дьявола в юбке! Персону нон грата зовут Дениза Вебер. Журналистка, чтоб ее!.. Никогда в жизни не встречал столь зловредной особы. Недаром в Службе Безопасности она получила прозвище Чума. Небывалый случай: Совет Цитадели издал приказ, запрещающий этой даме приближаться ближе чем на десять миль к острову Крит! Все пограничные посты заклеены фотографиями мисс Вебер, но это не мешает журналистке неведомо как появляться в Цитадели, причем в самых неподходящих местах и в самое неподходящее время! Она умеет полностью менять внешность, походку, даже голос… А уж скандалы она умеет сотворить буквально из ничего. Одно слово — чума! Господин Дилулло, из уважения к вам я не стану обыскивать каюты и трюм. Мне будет достаточно вашего слова.

На лошадином лице Дилулло не дрогнул ни один мускул.

— Разумеется, я даю слово, — ответил он.

Пограничники озадаченно переглянулись. Видимо, ответ главы дипломатической миссии им показался слишком расплывчатым, но настаивать они не решились.

Когда они покинули судно, катер развернулся и медленно поплыл в сторону берега. Корабль, повинуясь мысленному приказу Дилулло, последовал за лоцманом.

Да причала еще осталось минут двадцать хода, и Дилулло торопливо направился в трюм. Дениза сидела в одном из потайных отсеков по-видимому, предназначенных для контрабандных грузов, и спокойно завтракала. Рангор сидел неподалеку, не сводя с молодой женщины настороженных глаз.

Пожилой астронавт некоторое время постоял, молча наблюдая за нежданной гостьей. Чутье подсказывало ему, что с этой дамой они еще хлебнут неприятностей. Недаром же ее прозвали Чумой! Может быть, стоило выдать ее пограничникам? Или снова посадить в лодку, и отправить куда подальше? Миссия, которую возложил на них Морган Чейн, была чрезвычайно ответственной, и миндальничать в такой ситуации непонятно с кем было непростительной глупостью.

Почему же тогда он дрогнул, старый пень? Клюнул на смазливое личико? Ну уж нет, не в таком он возрасте, да и сердце его давным-давно очерствело. В молодые годы он, правда, изрядно покуролесил, но после трагической гибели семьи в нем что-то сломалось. Женщины для него просто перестали существовать.

В чем же тогда дело? Пожалуй, Дениза кого-то ему напоминала. Уж не Милу ли Ютанович? Внешне эти дамы были мало похожи, но Мила вроде бы тоже когда-то выдавала себя за журналистку, хотя на самом деле оказалась элитным агентом Внешней Разведки Федерации. Но проникать куда угодно, и кружить голову пожилым мужчинам она умела, да еще как! Жаль Милу, слов нет. Будучи беременной, она сражалась одна против сотни опытных воинов-озэков, пока ее сердце не пронзили сразу три меча… И эта смерть тяжким камнем лежит на совести не только Моргана Чейна, но и всех его друзей! Как они, здоровые и сильные мужики, могли допустить расправу над бедняжкой Милой и с ее еще не родившимся ребенком?

Дениза подняла голову и недовольно посмотрела на пожилого астронавта.

— Ну что вы на меня уставились, Джон? А-а, наверное, эти засранцы-погранцы уже успели доложить, что меня на Крите прозвали Осой?

Дилулло кисло улыбнулся.

— Есть такое дело. И чем же вы им так насолили, прекрасная леди? Неужели…

Он вдруг смущенно замолчал. Прекрасная леди? Пьяное небо, давненько он никого так не называл! Даже принцесса Лиана, ныне императрица, нечасто удостаивалась от него такой хвалы. А эта пигалица… чего же в ней прекрасного? Ну разве что, чудесные карие глаза…

Дилулло смутился еще больше. Такие дурацкие мысли не посещали его уже лет тридцать. Старый пень, что с тобой?

Рангор удивленно взглянул на пожилого астронавта. Дениза, казалось, тоже что-то почувствовала. Шумно втянув воздух широкими ноздрями, она отложила в сторону тарелку с бутербродами и кокетливо поправила сбившиеся волосы. Как и любая другая женщина, она мгновенно поняла, что понравилась мужчине — пусть всего лишь древнему седовласому старику, с лошадиным, почти уродливым лицом, покрытом многочисленными шрамами… Впрочем, мужчину шрамы только красят.

Рангор рыкнул:

— Мы скоро причалим. Джон, решай, что делать с этой девушкой!

Дилулло мотнул головой, стряхивая наваждение. Его глаза посуровели.

— Дениза, мне и без расспросов ясно, чем вы можете нами навредить. Но не исключаю, что вы можете оказаться и полезной для нашей миссии. Времени на разговоры нет, поэтому советую буквально в двух словах убедить нас в своей необходимости! Иначе… иначе вы снова окажетесь в открытом море.

Девушка поморщилась.

— Ну уж нет! Скоро наступит период дождей, и я попросту загнусь в этом чертовом море — без еды, без воды, без мужской поддержки… Ну ладно, оставим этим сопли. Джон, я не зря почти полгода, пусть и с перерывами, провела на этом…э-э…

— Чертовом острове, — любезно подсказал Дилулло. — Не надо стесняться, Дениза, мы с Рангором знаем и не такие слова.

В глазах девушки зажглись дьявольские огоньки.

— Кто бы сомневался. Обычно я пытаюсь выражаться вежливо, но здесь не тот случай. Этот замечательный остров Крит, древняя колыбель терранской культуры и нынешняя главная опора культуры всей Галактики — полное дерьмо! Это…

А затем очаровательный ротик Денизы изверг такой каскад длинных, витиеватых ругательств, что Дилулло слегка зарделся от смущения, чего с ним лет пятьдесят не случалось. Конечно, и Мила Ютанович могла при удобном случае сказать всем и каждому, что она, элитный агент ВР думает об этом раздолбае, о его почтенной матушке и всех других членах его семьи, но Дениза превзошла ее по всем показателям. Такой набор мало изысканных слов, такие уникальные сочетания, такие яркие лингвистические находки! При этом девушка ухитрялась переходить с галакто на староанглийский язык, который нынешняя молодежь почти не знала, и продемонстрировать свое невероятно свободное владение редкими терминами из самого забубенного сленга, который Дилулло только приходилось когда-либо слышать. Да, эта девушка крепко знала свое репортерское ремесло!

Когда Дениза выдохлась и на минуту замолчала, дабы перевести дух, Дилулло с силой потер ладонями свои одеревеневшие щеки, и укоризненно посмотрев на гостью, сказал:

— Пороть вас некому, Дениза. Если вы таким способом общались с членами Совета Цитадели Культуры, то понятно, почему вас на острове провозгласили персоной нон грата!

Дениза выпрямилась и кокетливо поправила прическу:

— Пороть? Это вы очень сексуально придумали, Джон. Кстати, можно я буду вас так называть, по-простому, без церемоний? А вы меня зовите просто Дези. И как угораздило моих родителям разыскать для меня такое кислое имечко — Дениза!

Рангор рыкнул и нетерпеливо ударил хвостом по полу.

— Джон, о чем говорила эта женщина? Наверное, я недостаточно знаю галакто, потому что почти ничего не понял.

— Она ругалась, словно космопортовый грузчик, только и всего.

— Ругалась?! Разве у нас сейчас есть время на эмоции? Чую, эта женщина принесет нам множество неприятностей. Джон, еще не поздно сбросить ее за борт. До берега недалеко, доплывет.

Дениза не удостоила зверя хотя бы единым взглядом. Она пристально смотрела на озадаченного Дилулло, словно зомбируя его.

— Джон, решайтесь. Я все равно не успею вам всего рассказать! Главное, что Цитадель на глазах превращается в огромную ловушку для своего создателя — Моргана Чейна! Многие люди, которых он ввел в Совет, из друзей мессии быстро стали его тайными противниками. За всеми событиями чувствуется рука императора Шорра Кана, и еще каких-то сил, о которых я и понятия не имею. Коррупция среди чиновников разрастается со страшной скоростью, Город Солнца постепенно превращается в Содом и Гоморру… Здесь что-то явно готовится, я пару раз слышала словечко «апельсиновая революция». Хрен знает, что это такое, но ничего особенно сладкого в этой затее нет. И главное, все делают вид, будто ничего особенного на Крите не происходит. Все — кроме меня, ну и еще нескольких чудаков, которые один за другим пропадают неизвестно где… Этих слов достаточно, чтобы избежать купания в море?

Дилулло кивнул. Еще до того, как Дениза начала говорить, он уже принял решение. Прежний, тщательно разработанный с Морганом Чейном план острожных разведывательных действий в чреве гигантской земной Цитадели, был безжалостно отброшен в сторону. Да и много ли им дала бы эта пресловутая осторожность? На Голконде они вели себя сверхосторожно, ни во что не ввязывались, не общались с редкими перебежчиками, опасаясь, что среди них могут оказаться провокаторы. И что это дало? Миссия на Голконду фактически провалилась, один из членов делегации погиб при невыясненных обстоятельствам, второй не менее таинственно оказался в лагере голконян… Сам могущественный и неуязвимый Морган Чейн оказался серьезно ранен, а еще больше пострадал его моральный дух. Нет, к черту осторожность! Когда-то звездный волк Морган Чейн в сложных обстоятельствах всегда нагло пер напролом, и это не раз выручало его. Пора вспомнить об этом весьма полезном опыте!

Подойдя к девушке, Джон наклонился и протянул руку.

— Вставайте, Дениза. Отныне вы зачисляетесь в нашу делегацию, где буду исполнять должность… ну, скажем, пресс-секретаря. Рангор, проводи нашу новую сотрудницу в одну из свободных кают. Я не хочу, чтобы пограничники увидели, что она выходит из трюма, да еще в таком виде…

На глазах Денизы сверкнули слезы, но они быстро сменились улыбкой. Девушка вскочила на ноги и, бросившись у Дилулло, пылко обняла его и поцеловала в щеку. А потом побежала в сторону трапа.

Рангор шумно повел носом.

— Джон, такого от тебя я не ожидал…

— Дружище, я сам такого от себя не ожидал! — вздохнул Дилулло. — Напрасно Морган назначил меня главой нашей группы. Наверное, я настолько одряхлел, что сопливые девчонки уже могут вить из меня веревки! Но… кто знает, как обернутся дела. Если в словах Дези есть хотя бы треть правды, то эта девица нам пригодится. Тем более, что ты самолично убедился в ее искренности.

Волк озадаченно почесал себя лапой за ухом.

— Так-то оно так… Мысли у этой девушки были чисты, словно стеклышко. Но когда она добилась своего, и радостно побежала к трапу, то мне показалось…

— Что?

Волк опустил лохматую голову и задумался. А потом сказал:

— Нет, я не уверен. Все произошло слишком быстро. Джон, не забывай, я же не человек, и порой не очень-то хорошо разбираюсь в вашей психологии. Тем более в психологии молодых женщин. Быть может, я просто ошибся.

Дилулло молча повернулся и торопливо направился к выходу из трюма. Он-то очень хорошо знал, как редко ошибался разумный волк.

До причала осталось около полумили, когда голубое, с редкими облаками небо взорвалось от раскатов грома. Над островом тревожно загудели сотни сирен. И тотчас в море начали вспухать десятки громадных пенных холмов. Из них показались конические белые конусы. Вскоре ввысь одна за другой с грохотом взмыли многоступенчатые ракеты.

Банг наклонился и прокричал в ухо насупленному Дилулло:

— Ну вот и салют в нашу честь, Джон!

Глава 6

Шорр Кан был извещен о внезапной атаке из космоса еще минуты за две до того, как армада неведомого противника вышла на боевые рубежи. Служба внешнего контроля имперского флота сообщила, что в десяти тысячах километров от поверхности Земли буквально ниоткуда вынырнули сотни звездолетов неизвестной конструкции и, не отвечая ни на какие призывы, ринулась в сторону южной Европы.

В десяти тысячах километрах от Земли! Шорр Кан не верил своим ушам. Всем и каждому было известно, что современная техника не позволяет ни одному кораблю выйти из гиперпространства в такой опасной близости от поверхности массивного небесного тела. Вроде бы ученые даже доказали, что такой фокус вообще невозможен. Точнее, вероятность успешного завершения выхода в реальный космос при условиях воздействия гравитационного поля планеты составляла одну десятитысячную, или даже того меньше. А уж точно рассчитать момент выхода, а следовательно и дистанцию от поверхности планеты, было вообще невозможно. Пилот-безумец почти наверняка должен был практически мгновенно после завершения гиперперехода врезаться в поверхность планеты. Мол, другого не дано!

Оказалось — другое все-таки дано. В результате ошибки головастиков (ох, не зря он, Шорр Кан всегда недолюбливал эту ученую шпану!) вблизи Земли оказался не один корабль, а что-то около пятисот. Самые ближние к планете оборонительные рубежи оказались, естественно, далеко позади. Пока тупицы-вояки из службы обороны пришли в себя от изумления, пока сообразили, что посылать крейсеры вдогонку за противником поздно, а лучше поднять боевые корабли с наземных космодромов, ушло несколько драгоценных минут. И эти минуты могли стоить жизни самому императору Галактики!

Конечно же, Шорр Кан не стал терять ни мгновения. В сопровождении двух личных телохранителей он тотчас вошел в один из тайных лифтов, разбросанных по всему громадному дворцу, и в считанные мгновения оказался на верхнем подземном уровне бункера. Пока охранники готовили сверхскоростную капсулу, он связался с женой и потребовал, чтобы она тоже как можно быстрее спустилась в убежище. О своем новом друге, главе Совета Цитадели, Шорр Кан вспомнил только оказавшись на шестом подземном уровне, в трехстах метрах под поверхностью земли. Здесь, за метровыми металлитовыми стенами, ему ничего не угрожало, даже взрыв над дворцом радитовой супербомбы. В такой ситуации можно было позволить себе проявить заботу о друзьях.

На экране видеофона появилось гладкое, моложавое лицо Януша Вайды. Глава Совета как всегда был чисто выбрит, одет в безукоризненно выглаженную белую тогу, украшенную только алмазным орденом «За заслуги перед Империей» третьей степени. Короткие вьющие волосы были тщательно напомажены (пан Вайда явно копировал облик древних императоров, то ли римских, то ли румынских — разобраться в терранской истории у Шорра Кана времени так и не нашлось).

Император поневоле почувствовал легкий укол зависти. Пану Вайде было далеко за сто пятьдесят лет, но чудеса генетической косметологии сделали из ветхого старика бодрого, весьма привлекательного сорокалетнего мужчину. Пан Вайда был не только выдающимся ученым, главным авторитетом по истории Терры, но и опытным дипломатом, выдающимся спортсменом, образцовым семьянином, и в то же время удачливым дамским угодником. Как в одном человеке могли мирно уживаться два последних качества, Шорр Кан так и не сумел понять. Жена и шестеро детей боготворили Януша, и не меньше его любили добрый десяток (!) молоденьких любовниц. Никто и никогда не посмел бросить камень в сторону этого достославного во всех отношениях гражданина Земли, самые ядовитые журналисты пели ему дифирамбы, ученый мир почитал пана Вайду чуть ли не своим божеством, а деятели культуры курили фимиам над сборниками его стихотворений, подписанных игривым псевдонимом «Ашуня».

— Господин… то есть пан Вайда, надеюсь, вы уже извещены о нападении космической армады?

Глава Совета кивнул с озабоченным видом.

— Да, разумеется. Как вам известно, император, Цитадель имеет свои станции оповещения. Я уже минут пять нахожусь на нижнем уровне подземного Хранилища, в специальном бетонном бункере. Однако…

— Есть проблемы?

— Увы, увы. Как известно, наша Цитадель еще находится в стадии строительства. Надземная часть готова всего лишь на шестьдесят пять процентов, а вот подземная… Хранилище — это наше самое слабое место! Я неоднократно сообщал главе Кольца Цитаделей, мессии Моргану Чейну о наших проблемах, но увы, он озабочен куда более глобальными проблемами, чем наша безопасность…

Пан Вайда замолчал и выразительно посмотрел на императора. Глава Совета слыл тонким дипломатом, и даже в приватной беседе предпочитал выбирать весьма обтекаемые выражения. Он всячески подчеркивал, что остается верным помощником мессии, и будет отстаивать независимость Цитадели от кого-либо, включая саму Империю. Но атака неведомой армады, видимо, его изрядно напугала, и он впервые пусть и не в явном виде, рискнул высказать некоторое недовольство своим шефом.

В другое время Шорр Кан счел бы это своей огромной победой, но сейчас было плохое время для восторгов.

— Пан Вайда, не стану скрывать — судя по всему, главным объектом атаки является именно ваша Цитадель!

Лицо поляка заметно побледнело, правая щека нервно задергалась.

— Вы уверены в этом, император?

— Боюсь, что да. Первой моей мыслью было, что враги атакуют мой дворец, но мои наблюдатели непрерывно докладывают мне о ситуации. Через… э-э четыре минуты первые бомбы могут быть упасть на вашу Башню.

— О-о! Только этого не хватало… Надеюсь, наш противоракетный зонтик отразит этот удар! Но вы нам поможете, верно?

В голосе главы Цитадели зазвучали такие жалобные нотки, что

Шорр Кан невольно усмехнулся. Недавний его страх и прошел, и старый интриган вновь почувствовал себя в своей тарелке. Как знать, быть может атака неведомого врага окажется ему только на руку! Конечно, система обороны Цитадели очень сильна, но пятьсот звездолетов — это пятьсот звездолетов. Помощь имперской армии будет сейчас более чем кстати для пана Вайды. Более того, она может оказаться спасением для Башни! А потом, когда развеется дым пожаров, они вдвоем вновь встретятся тет-а-тет, и можно не сомневаться, что этот разговор окажется куда более откровенным, чем предыдущие.

— Разумеется, я сделаю все, что в моих силах, — пообещал император. — Вам очень повело, что мой дворец и ваша Башня находятся практически рядом. Мой космический зонтик куда крепче и шире вашего! Ну, удачи, Януш.

Отключив связь, император уселся возле стены бункера, заполненного десятками мониторов, и потребовал дать ему полную картину боя. Мониторы разом зажглись, и у Шорра Кана аж в глазах зарябило.

Наблюдатели не обманули — армада неведомого противника действительно атаковала гигантскую Башню, совершенно игнорируя комплекс императорского дворца, расположенный (особенно глядя из космоса) совсем рядом с Цитаделью. Как ни странно, Шорр Кан даже ощутил нечто досады. Черт побери, неужто какая-то каменная хреновина высотой в полтора километра, наполненная всяческой мелочью: учеными, художниками, поэтами, студентами и тому подобными муравьями, важнее дворца императора всея Галактики?! Даже обидно…

Но когда стальная армада разделились на три колонны, и этот гигантский трезубец обрушился на Башню, Шорр Кан невольно затрепетал. Несмотря на то, что космический зонтик Цитадели сработал на славу, часть ракет и управляемых бомб все же достигла земли. Остров Крит покрылся темными грибами дыма. Две или три бомбы обрушились на город Солнца, и несколько сотен коттеджей превратились в пыль. Судя по всему, многие жители успели спрятаться в бомбоубежищах, но Шорру Кану показалось, что на улицах города то там, то здесь появились красные пятна. Впрочем, это пустяки.

Основные события развернулись вокруг гигантской многоступенчатой башни. На нее из космоса лился поток бомб, но большинство из них были поражены ракетами и лазерными пушками оборонительного «зонтика». Однако несколько бомб все же достигли цели. На трех уровнях Башни вспучились огненные шары, в воздух взметнулись десятки тонн обломков.

Шорр Кан судорожно сглотнул и с силой сжал кулаки. На его побледневшем лице появилось улыбка, больше похожая на гримасу. Свершилось! Неведомый враг наказал Моргана Чейна за его гордыню.

Оказалось, что у мессии есть в Галактике могущественные враги помимо Ордена Звездных крестоносцев и мерзких Х’харнов! Оказалось, что мощная оборона Цитаделей не так непроходима, как ранее казалось. Даже помощь имперской система космической обороны не могла остановить шквал огня. А вот уже плохо! Пана Вайду и его высокомерный Совет Цитадели давно стоило немного отшлепать и поставить на свое место у подножия трона Императора, рядом с другой имперской мелочью. Но… но если космический зонтик системы обороны дворцового комплекса даст сбой, то об этом вскоре станет известно во всех галактических Цитаделях. Авторитету Императора будет нанесен непоправимый ущерб. Нет, такого допустить нельзя!

К счастью, вояки не подвели. Опомнившись, генералы Имперской гвардии привели в действие все имеющие в их распоряжения средства обороны. По космическому «трезубцу» был нанесен удар со всех сторон. Особо эффективными оказались мощные лазерные пушки, а также радитовые миниснаряды. Неведомый враг сумел сделать всего лишь три захода на Башню, после чего он стал разваливаться на части. Шорр Кан с радостью наблюдал за тем, как в голубом небе над башней стали вспыхивать десятки искр. А вскоре вояки взяли ситуацию боя под контроль, и до Башни перестали долетать бомбы и ракеты противника. И хотя большую часть громадной Цитадели окутывали клубы дыма, исход боя был уже предрешен.

Наконец, вражеская, изрядно поредевшая армада, развернулась и ринулась в открытый космос, прочь от Земли. Там ее уже поджидали две эскадры имперского флота, выстроившись в плотные, глубоко эшелонированные боевые порядки. Разгром противника стал неизбежным, и тогда корабли неведомого врага окутали голубые энергошары, и они исчезли.

Шорр Кан глухо выругался и вытер платком пот с разгоряченного лица. Черт побери, кажется, обошлось! Могло быть хуже, намного хуже…

На мгновение он расслабился и, откинувшись на спинку кресла, закрыл глаза. Но тут же встрепенулся. Богатый опыт подсказывал ему, что надо немедленно использовать плоды победы, пока пан Вайда не опомнился. Еще минуту-две он будет очень даже сговорчивым, а потом вновь закроется своей непроницаемой дипломатической броней.

Включив секретную связь с Цитаделью, Шорр Кан участливо спросил:

— Как настроение, Януш?

— О, Господи… — послышался стон главы Совета Цитадели. — Это было ужасно! Даже здесь, в Хранилище, стены сотрясались от взрывов… Вся Башня в огне! Мне докладывают, что разрушены сотни помещений, около десятка посадочных площадок для глайдеров, нарушены многие важнейшие коммуникации… Правда, жертв почти нет, большая часть сотрудников Башни сумела спуститься в подземные убежища… Шорр… то есть, император, я даже не знаю, как выразить вам свою признательность! Ваш космический зонтик сработал куда эффективнее нашего. Если бы не вы…

Шорр Кан довольно усмехнулся. Подобных слов он ждал от Януша более десяти лет и, наконец, дождался. Пьяное небо, может быть давно стоило самому устроить подобную атаку неведомого врага? Ему советовали верные люди, предлагали помощь в организации такой провокации… Никто бы ничего не узнал, а выгода оказалась бы колоссальной. Люди нелюди на всех концах Галактики более всего бояться неизвестной угрозы. Некогда Орден Звездных крестоносцев очень удачно использовал для своих целей жуткую Орду, и даже устраивал с ней показательные и весьма кровавые битвы. И миры один за другим склоняли головы перед могучим защитников всех обиженных и угнетенных, ха-ха! А вот он, Шорр Кан, слывший самым коварным человеком в Галактике, не захотел пойти таким путем. Жаль, очень жаль! С быдлом всех рас и народов церемонится нельзя, они понимают только свист плетки…

Его размышления прервал чей-то громкий вопль. Очнувшись, император взглянул на мониторы, и затрепетал. Нет, рано он похвалил своих вояк, слишком рано!

Враги внезапно нанесли последний, самый чувствительный удар по Цитадели. В нескольких километрах над вершиной огромной пирамиды вдруг словно бы ниоткуда появился космический корабль и ринулся на Башню словно коршун!

Система обороны чуть промедлила, прежде чем начала ответную стрельбу, и это промедление оказалось роковым. Космолет на огромной скорости врезался в верхнюю часть Башни. Раздался оглушительный взрыв, и все мониторы затянула темная дымка.

— О, черт… — выдавил из себя Шорр Кан.

Он еще долго неподвижно сидел на кресле с выпученными глазами и посеревшим от страха лицом. Нет, он думал вовсе не о Башне и тем более не о ее бесчисленных обитателях. Император, как и любой правитель, всегда и везде думал только о себе, какие бы громкие слова о всеобщем благе он не произносил бы в этот момент. На этот раз мысли

Шорра Кана были подернуты дымкой ужаса. Атака космической армады и без того выглядела совершенно невероятной, вроде бы противоречащей всем известным законам физики. Но этот таран… Ни один космолет не может выйти из гиперпространства с такой сумасшедшей точностью! Такого просто не может быть!!..

Но это страшное чудо все же случилось. И теперь остается только благодарить Небо за то, что неведомый враг продемонстрировал свое невероятное могущество над островом Критом, а не над императорским комплексом. Если бы эта стальная махина внезапно обрушилась на дворец… Нет, об этом и подумать страшно!

Шорр Кан услышал протяжный стон пана Вайды:

— Господи, спаси… Что это было, император?

— Хм-м… Откуда я знаю? На боевые действия эта безумная атака не похожа. Я бы на месте неведомого врага прежде всего разрушил бы оба наших космических зонтика, а потом уже взялся за все остальное. Только сумасшедшие могли бы действовать так нелогично и… страшно! Наверное, это были фанатики.

— Фанатики — чего?

— Скажем так: фанатики разрушения Цитаделей! Посудите сами: на Терре много других важных объектов. О моем дворцовом комплексе я и не говорю — это главный объект во всей Вселенной! Но враги почему-то выбрали вашу Башню. Этот безумный таран… Если Башня даже уцелеет, то все равно ей, и другим Цитаделям ныне нанесен непоправимый урон. Вы… ты понимаешь, что я имею ввиду, Януш?

— Да, понимаю, — упавшим голосом подтвердил пан Вайда. — Император, я прошу у вас аудиенции. Нам есть о чем поговорить.

На лице Шорра Кана появилась победная улыбка. Черт побери, это все-таки случилось — глава Совета Цитадели капитулировал! Морган, дружище, сегодня для тебя черный день.

— Я подумаю, — добродушно произнес он. — Возможно, такая встреча состоится в ближайшем будущем, но не сегодня. У тебя теперь здорово прибавилось работы, Януш! Если что, звони, помогу.

Император отключил связь и, поднявшись с кресла, бодро зашагал к выходу из подземного зала. Только оказавшись в лифте, он вспомнил о том, что свидетелями этого разговора стало несколько дежурных офицеров. Ничего особо они с паном Вайдой не сказали, но перестраховаться все же стоит.

Поднеся к губам радиобраслет, он негромко произнес:

— Тайрон? Там, где я только что находился, было очень душно. Надо проветрить и стерилизовать зал… Как обычно, понял?

Глава Службы Безопасности все понял и не стал задавать никаких вопросов. Да и было о чем спрашивать! Дело-то самое заурядное.

Шагая в свой кабинет на чрезвычайное совещание генералитета Терры, Шорр Кан наконец-то понял, как назвать тот кошмар, что случился сегодня над титанической Башней. Террористы! Ну конечно же, атаку Цитадели предприняли неведомые террористы. Это не какая-то регулярная армия, против которой можно и должно вести боевые действия с помощью регулярной армии. Все террористы обычно бывают фанатиками, и даже смертниками, и таран Башни это прекрасно доказал.

Как известно, с фанатиками справиться обычными способами нельзя. Он как император Галактики должен срочно предпринять некие очень жесткие и даже непопулярные меры. Безопасность стоит дорогого, и быдлу, то есть гражданам империи, эту цену придется заплатить. И его лучшему другу и соратнику Моргану Чейну нечем будет крыть эту козырную карту!

А все потому, что великий и могущественный мессия не смог обеспечить безопасность своей главной Цитадели, ха-ха!

Глава 7

Джон Дилулло немало повидал за долгие годы своих космических странствий. Десятки раз он участвовал в крупных сражениях, и считал, что его душа покрылась толстой слоновьей кожей.

И все же зрелище атаки на земную Цитадель произвело на него неизгладимое впечатление. Первые бомбы упали в тот самый момент, когда судно с посланниками мессии подошло к причалу. Сопровождающий его катер покачивался на волнах рядом с пирсом, пограничники выстроились на берегу, образовав нечто вроде почетного караула.

И тогда на палубу поднялась Дениза Вебер и, небрежно облокотившись на поручни, стала разглядывать Цитадель.

Эффект оказался поразительным. У офицера тотчас отвисла челюсть, его подчиненные оцепенели, забыв стереть с лиц неуместные улыбки.

Гваатх, на которого никто из пограничников даже не взглянул, обиделся.

— Ни хрена себе! — рявкнул он, и ударил себя кулаком в грудь. — Неужто Гваатх, то есть я, стал вдруг невидимкой? Или на этом задрипанном острове часто высаживался наш брат-парагаранец? Ха, напрасно они так вытаращились на эту девицу! Было бы на что смотреть — карлица какая-то. А вот Гваатх — это серьезная фигура, он еще даст земляшкам прикурить. Хоть нынче я и стал дипломатом, но морды бить всяким там чувакам не разучился. Бывало…

И в этот момент небо раскололось от страшного грохота. Среди серых туч что-то блеснуло, а затем вершину Башни окутало облако дыма. Спустя несколько секунд до порта донесся глухой раскат взрыва.

Банг сощурился и приложил ладонь ко лбу.

— Похоже, на салют в нашу честь, — спокойно произнес он. — А здесь будет куда веселее, чем я думал, Джон!

Рангор зарычал и, изогнувшись, начал яростно скрести когтями палубу.

А потом бомбы начали рваться у подножия Башни. Издалека было отчетливо видно, как в воздух взметнулись обломки разрушенных домов.

— Кто это, Джон? — спросил Банг и инстинктивно погладил рукоять меча.

— Не думаю, что наши друзья, — ответил Дилулло. — Черт побери!

Одна из бомб отклонилась от цели и взорвалась невдалеке от порта. Пограничников как ветром сдуло с причала.

Однако вскоре стало очевидно, что главной целью нападавших была все-таки Цитадель. И тогда в море начали вздуваться кипящие водные пузыри.

— Ну, началась заваруха! — возбужденно завопил Гваатх. — Джон, старина, у меня просто руки чешутся кому-то набить морду! Э-эх, жаль, у нас нет пушки…

— Это ты верно сказал — пушки у нас нет, — кивнул Дилулло. — А если бы даже и была — в кого нам стрелять? Гваатх, разве ты не видишь, что Цитадель атакуют прямо из космоса? Мы здесь совершенно бессильны… Э, а где же наша гостья?

Оказалось, что Денизы и след простыл. Вскоре выяснилось, что с носа судна прямо на причал свисал веревочный трап.

Банг удивленно покачал головой.

— Эта девчонка — просто порох! Не удивлюсь, если она ради репортажа проникнет в Башню…

— А что же делать нам? — немного растерянно спросил Гваатх.

— Пойдем в трюм пить пиво, — предложил Банг. — Дергаться взад-вперед бессмысленно. Выходить в море опасно, высаживаться на острове — тем более. Лучше положиться на удачу!

И удача их не подвела. Бомбы и ракеты больше ни разу не упали на территорию порта. В море поднялось сильное волнение, корабль болтало из стороны в сторону, но это никто даже не заметил.

Гваатх, разумеется, с горя напился. Ему было тошно от мысли, что кто-то сейчас дерется, а он остался в стороне и никому не нужен. Банг тоже предпочел расслабиться, приблизительно по той же причине. Рангор лежал в углу каюты и, закрыв глаза, дремал. Он вспоминал о Красной чуме на своей родной Варге, когда на поселения разумных зверей надвигался радиоактивный ураган и полчища хищных пауков-иргов. Тогда, много лет назад, ему казалось, что ничего страшнее во Вселенной просто быть не может. Оказалось, ошибся…

В какой-то момент Джон Дилулло обнаружил, что пьет в одиночку, и отнюдь не пиво, а кое-что покрепче. Грохот далеких взрывов надо было чем-то заглушить, и земное виски очень пригодилось для этой цели.

Очень давно, пожалуй, с трагического дня смерти своей семьи в в средиземноморском городе Бриндизи, старый астронавт не ощущал такой вселенской тоски. Он словно в зеркало смотрел, когда отказывался от полета на Землю, да еще во главе дипломатической миссии. Ну какой из него дипломат! Если Моргана так беспокоит события, происходящие на его любимом детище, то он вполне мог найти в летающей Цитадели куда более подходящие кандидатуры. Там, слава богу, хватало молодых, образованных людей, бойко говорящих на десятках языках и знающих все уловки переговорных процессов и владеющих искусством крючкотворства. Им-то и надо было поручить переговоры с хитрой лисой паном Вайдой и его замечательным Советом!

Приблизительно это он, Дилулло, и сказал Моргану Чейну. Ответ мессии был гораздо короче.

И вот теперь выяснилось, что дурное предчувствие не обмануло старину Джона. Правда, беда пришла не из джунглей Цитадели, а из космоса, но какая разница? Беда она и есть беда. Она давно висела в воздухе, словно топор, и просто не могла не упасть!

Дилулло понял, что он устал. Устал бороться против бесчисленных врагов, плыть против течения. Устал строить в тот момент, когда подавляющее большинство готово только разрушать. Устал объединять тысячи разных индивидуумов, которые куда охотнее разбежались бы в разные стороны. Да, их притягивал магнит идей Моргана Чейна, а еще более — харизматическая, мощная личность новоявленного мессии. Многие понимали, что жить так, как они жили раньше, просто невозможно — слишком уж душно в атмосфере всеобщей алчности, эгоизма, жестокости, безнравственности.

Все так. Двадцать назад, когда Чейну не без помощи мерзавца Шорра Кана удалось сколотить единую Галактическую Империю, и сбалансировать Кольцом Цитаделей все зло мира, казалось, что они идут верным путем. Озэки были разгромлены, Х’харны и их многочисленные слуги сошли со сцены, люди и нелюди на тысячах мирах вздохнули свободнее, чем когда-либо…

Но похоже, все возвращается на круги своя. Шорр Кан привычно плетет свои интриги, первенец Чейна снюхался с озэками, а в Цитаделях сразу же завелась плесень… И теперь вот эта неожиданная атака из космоса. А ведь Цитадель закрыта фактически двойным противоракетным зонтиком! На подходе к Терре дежурят три эскадры космофлота Империи, сюда, на Крит, казалось и метеорит без визы прилететь не сможет…

И тем не менее Башню сейчас бомбят, и очевидно, что Морган Чейн не был готов к такому повороту дел. Ему хватает сейчас хлопот с Голкондой и с Наследством Ллорнов, которое никак не желает идти ему в руки… А вот теперь невесть откуда взялась новая напасть. Хорошо, если Башню атаковал юный Эдвард с помощью озэков, а еще лучше, если провокацию устроил мерзавец Шорр Кан. А если нет? Сможет ли Морган Чейн парировать новый удар? А ведь силы его не беспредельны, это показало путешествие на Голконду…

Впервые Дилулло пришло в голову, что Х’харны, быть может, не так уж и не правы. Галактическая цивилизация явно стремится к закату, и недавний чудовищный шторм провремени только ускорил этот естественный процесс. Да, естественный! Х’харны всего лишь пытаются использовать его плоды, можно ли их в этом обвинять? В конце-концов, через две тысячи веков галактическая цивилизация и так станет покойником… Ну, может с помощью Х’харнов и их многочисленных слуг это случится на сотню-другую веков раньше — что за важность? Пусть даже это случится совсем скоро, через сотню-другую лет. Морган Чейн это увидит, он бессмертный. А он, Джон Дилулло, к тому времени давно сгниет на каком-то кладбище. Ему-то что за забота? Тем более, когда есть вино, много отличного вина…

Дилулло и не заметил, когда провалился в темное забытье. Его разбудил чей-то сердитый окрик:

— Апостол Джон, да проснитесь же вы! Неужели, вы меня не слышите? А ну очнись ты, старый хрен!

Подняв тяжелую, налитую словно свинцом голову, Дилулло с трудом приподнял веки и увидел какую-то девушку. Ее комбинезон был разодран в нескольких местах, на лице виднелись ссадины и синяки. Глаза незнакомки пылали от ярости.

— Это еще кто? — едва ворочая шершавым, распухшим языком пробормотал Дилулло. — А-а, Дези… Отлично выглядите, красавица.

Дениза ответила длинной, витиеватой фразой.

— Посмотрела бы я на вас, Джон, после ночи, проведенной в полуразрушенной Башне! Пить виски, конечно, куда безопаснее… Не ожидала от знаменитого апостола такого слюнтяйства!

Дилулло вздрогнул, словно от пощечины. Слюнтяйства? Крепко сказано! Да, он немного приложился к бутылке, есть грех. Но что он мог еще сделать? Воевать с бластером в руках с космической армадой?

Однако Дениза не дала ему времени облечь все эти мысли в хоть сколько-нибудь внятные слова.

— Джон, на острове дикая паника! Город Солнца на треть разгромлен, а Башня… Когда вражеский космолет врезался в ее верхнюю часть, начался самый настоящий ад! Всякое я повидала, но не такое…

— Ах, вот как… — глухо произнес Дилулло и протянул руку к бутылке. Увы, она оказалась пуста. Так же как и другие лежавшие возле стола бутылки. Там же лежали вповалку Банг и Гваатх и дружно храпели.

— Где Рангор?

— Наверное, на острове. Я не видела вашего зверюгу. Да разве сейчас кого-то можно найти в этаком хаосе? Сейчас идет разбор завалов в городе Солнца — под грудами камней еще остались живые люди. А в Цитадель, вернее, в ее верхние ярусы, страшно и соваться. Хотя спасатели туда все же поднимаются — ведь далеко не все люди успели спуститься по скоростным лифтам. Как минимум две тысячи человек пропали без вести… И шансы, что они живы, очень малы!

— О, Господи… — прошептал Дилулло, оцепенело глядя в никуда. — Мне надо срочно сообщить обо всем Моргану Чейну!

Дениза криво усмехнулась и рукавом вытерла грязь и кровь с левой щеки.

— Уже сообщили, не беспокойтесь. Глава Цитадели пан Вайда недавно выбрался из своей норы и тотчас отправился на станцию дальней космической связи — благо, она расположена вдали от Башни. Там я его и прищучила. Клянусь, этот тип первым делом позвонил в императорский дворец! Сразу почуял, старый пройдоха, что ветер переменился и подул в сторону берега.

Дилулло помрачнел.

— Вот как? Быстро.

— Нормально. Мессия далеко, а император — вот он, рядом. Восстанавливать разрушенное надо? Надо. А кто даст деньги, материалы, рабочие руки, технику? Шорр Кану это нетрудно, у него в распоряжении все ресурсы Галактики… Джон, вы уже способны хоть что-то соображать?

— Разумеется, — хмуро кивнул Дилулло.

— Тогда действуйте, черт вас побери! Башня с каждой минутой уплывает из ваших рук. И дело не только в пане Вайде, чтобы ему сидеть голым задом на раскаленной сковороде. Настроение у обитателей города Солнца — хуже некуда. Кое-кто из ученых уже собирает манатки, готовится перебраться на материк. Все мужики матерятся так, что даже мне стало неудобно. Говорят: а что же наш замечательный космический противоракетный зонтик, на который мы угрохали столько сил и средств, почему он не сработал? Можно ли теперь на него полагаться? И вообще — удастся ли восстановить верхнюю часть Башни после таких чудовищных разрушений? Вот такие дела…

Дилулло окончательно пришел в себя. Он с огорчением посмотрел на спящих друзей, и перешагнув через них, направился к выходу.

Свежий воздух ничуть не освежил его. Собственно, он и не был свежим. Даже здесь, у моря, он был дымным, насыщенным едкими запахами гари. Два здания в центре порта пылали, возле них суетились пожарные-роботы. Несколько десятков человек в оранжевых комбинезонах вместе с роботами занимались разбором завалов — кажется, при взрыве бомбы обвалилось здание одного из портовых складов. Тут же стояли наготове несколько карет скорой помощи. Три небольших судна и большая белая яхта лежали на отмели.

Но все это было сущими пустяками по сравнению с тем, что творилось в глубине острова. Титаническое здание Цитадели ныне напоминало курящийся вулкан. Верхние ярусы были окутаны клубами темного дыма, внутри которого то и дело проявлялись сполохи огня. Сотни пожарных вертолетов безуспешно пытались погасить пожар. О разрушениях было трудно судить, но, похоже, они были огромными. Башня была повреждена еще более чем в десяти местах, но здесь огонь уже удалось погасить.

Там, где еще недавно располагались сотни коттеджей города Солнца, висело густое облако смога. Из него то и дело выныривали десятки автомашин. Дениза была права — началось паническое бегство.

Резко завизжали тормоза. Дилулло обернулся и увидел, что рядом

Стоит карета скорой помощи. За рулем сидела Дениза в белом халате. Она швырнула Дилулло халат и крикнула:

— Быстрее, Джон!

Дилулло не без труда натянул халат и уселся рядом. И машина тотчас рванула на дорогу, ведущую в обход порта вглубь острова.

Оказалось, что эта дорога, как и все остальные, были запруженными тысячами машин. Насмерть перепуганные жители острова прорывались в порт, надеясь уплыть с пылающего Крита на материк и там переждать всеобщую панику. Путь им преграждал традиционный, символический барьер из колючей проволоки и синие башенки силовой ограды. Около сотни полицейских со стуннерами в руках пытались навести хотя бы относительный порядок на подходе к морскому порту, но сделать это было нелегко — уж очень напуганными были люди. Они явно ожидали возобновления бомбардировки, и никакие уговоры на них не действовали.

Заметив карету скорой помощи, двое полицейских поспешили ей навстречу. Дениза затормозила. Высунувшись из кабины, она недовольно крикнула:

— Откройте силовой барьер! Нас срочно вызывают к Башне. Там скопилось очень много раненных, им нужна помощь!

Один из полицейских кивнул.

— Да, мы знаем. Но все же неплохо бы увидеть ваш пропуск, мадам.

Дениза состроила кислую гримасу.

— Ага, тебе нужен пропуск… Ну иди, я тебе все покажу, нехороший мальчик.

Полицейский смутился, но все же подошел к кабине. Тогда девушка распахнула низ халатика и немного раздвинула ноги. Сидевший рядом Дилулло не мог увидеть того, что увидел полицейский, но судя по его лицу, блюститель порядка остался доволен. Лихо козырнув, он махнул рукой в сторону шоссе.

— Проезжайте, мадам!

Дениза обворожительно улыбнулась, захлопнула дверцу и рванула вперед так, что Дилулло чертыхнулся.

— И вы часто пользуетесь такими пошлыми штучками? — хрипло спросил он.

Дениза пожала плечами.

— Всякое бывает. Ну и что с того, что этот молокосос разок взглянул мне под юбку? Главное, что он забыл как следует всмотреться в мое очаровательное личико. А то сидеть бы мне в кутузке до конца своих дней! На острове меня так «любят», что запросто могли бы повесить на меня бомбардировку Цитадели. Ну а вы, Джон, вполне сошли бы за шпиона, внешность у вас подходящая.

— Пороть вас некому, Дези, — в сердцах сказал Дилулло.

Девушка ответила такой очаровательной улыбкой, что сердце старого астронавта вновь слегка защемило. «Старый козел, опомнись! — сердито сказало он себе. — Этот лакомый кусочек не по твоим вставным зубам. В лучшем случае с тобой поиграют немножко, и выбросят на свалку, где тебе давно самое место».

Машина медленно проехала через невидимые ворота в силовом барьере. Дениза сразу же свернула с переполненного шоссе на обочину, а затем поехала прямо по парку, ловко лавируя между пышными тропическими деревьями и безжалостно давя колесами клумбы с экзотическими цветами. Островитяне здесь почти не встречались — видимо, в их кровь крепко вошло уважение к прекрасным ландшафтам, где не то что ездить, но и ходить зачастую не разрешалось.

— Джон, вы женаты? — неожиданно спросила Дениза.

Дилулло изумленно уставился на девушку.

— Очень своевременный вопрос…

— А почему бы и нет? Скоро мы с вами влезем в такую хренотень, что нормально поговорить в течение ближайших тысячи лет нам вряд ли удастся.

— Хм-м, возможно. Дениза…

— Дези! Мы же договорились, Джон, разве не помните?

— Забыл. Память, знаете ли, уже не та, что в молодости… И вообще, мне уже так много лет, что я и сам забыл — сколько.

— Ха, типично мужской ответ! Ни одна женщина так не подставится… Джон, я снова задаю прямой и честный вопрос: вы женаты?

— Н-нет. То есть я был женат, много лет назад. Но моя семья погибла во время пожара.

— А потом?

— Что потом? — опешил Дилулло.

— Почему вы вновь не женились?

Дилулло в задумчивости поскреб щетину на подбородке. Действительно, почему?

— Знаете ли, жизнь космического бродяги мало располагает к бракам, — после долгой паузы ответил он. — У нас не принято возить жен в рейсы. Да и вообще женщины на борту звездолета наемников к добру обычно не приводят.

— Но ведь вы вроде бы сейчас не наемник! — упрямо наклонив голову, сказала Дениза. — Вы — знаменитый на всю Галактику апостол, ближайший соратник божественного мессии… Я в детстве читала его Новую Библию, и обливалась слезами от восторга. А ведь одну из книг Новой Библии под названием «Евангелие от Джона» написали именно вы!

Дилулло озадаченно сдвинул брови. Уже не раз разные люди и нелюди с разных планет говорили ему подобные вещи. А точнее, сотни, тысячи раз! Люди, особенно женщины среднего и пожилого возраста, не раз с воплями бросались ему навстречу, падали ниц, пытались целовать его башмаки… «Это он, апостол Джон! — неслось со всех сторон. — Какое счастье! Мы будем рассказывать об этой встрече детям, а те — своим детям… Господи, благодарю тебя!»

Поначалу Дилулло здорово смущался, считая, что его приняли за кого-то другого. Потом привык — а куда было деваться? В глубине души он решил, что сумасшедших на обитаемых мирах хватает, а для них что старый и грешный наемник, что святой апостол — одно и тоже. Ну что с таких безумцев взять? Хорошо хоть не закидывают камнями, и не стреляют в спину — уж этого добра в его долгой жизни хватало.

После завершения работы над Новой Библией прошло около десяти лет. Что такое десять лет в масштабах Галактики? Так, мгновение. За это время труд мессии и его многочисленных учеников-апостолов только начал свой путь к сердцам людей и нелюдей с тысяч миров. Очень многие, а точнее — подавляющее большинство обитателей Империи только краем ушей слышали про творение мессии. Очень малая часть людей и нелюдей держала эту книгу в руках, лапах, щупальцах, присосках или что у них там есть вместо рук. А читали ее и вовсе единицы! Ну, если не единицы, то очень немногие.

Однако на все можно было посмотреть и с другой стороны. Новая Библия была переведена с галакто и издана более чем на двух тысячах языках. Многие просвещенные люди посчитали своим долгом ознакомиться с учением нового пророка, и нашли его хоть и небесспорным, а порой и явно идеалистическим, но все же весьма любопытным. Мысль о закате галактической цивилизации давно носилась в воздухе тысяч миров, и потому идеи Моргана Чейна упали в общем-то на благоприятную почву. Тем более, что в отличие от пророков прежних тысячелетий Морган Чейн принял самое активное участие в борьбе с силами Тьмы, и не раз одерживал блестящие победы, включая историческую сражение с Орденом Звездных крестоносцев на южных границах Федерации Звезд.

Сложнее было принять идею о необходимости признания приоритета Культуры над Экономикой и Политикой. Все это звучало красиво, но вроде бы противоречило здравому смыслу. Что толку от произведений искусства, от самых умных и полезных книг, если людям и нелюдям нечего есть и нечем накормить своих детей, а ими управляют не разумные правители, а какие-то отморозки?

В Новой Библии был неожиданный ответ на этот вопрос. Мессия говорил о том, что он и его ученики изучили историю тысяч миров, и поняли: именно попытка поставить в качестве базиса цивилизаций Экономику и породили вечный хаос, голод и войны! Потому что главным законом экономики, если отбросить словоблудие, был девиз «Обогащайтесь любыми способами, а Бог вас простит!» Этот звериный принцип закреплялся с помощью самых различных политических систем, суть которых сводилось к тому, чтобы сохранить на веки веков власть подавляющего меньшинства богатых и преуспевающих граждан над подавляющим большинством рядовых обывателей. А уж какие методы для этого применялись: тирания, наследственная власть аристократии, демократия т. н. «свободных выборов» — все это уже не имело значения.

Приоритет Культуры над Экономикой и Политикой менял очень многое. Вместо горстки бессовестных и лживых правителей и мириадов жадных и бессовестных чиновников, ныне заметную часть власти брали на себя Цитадели и их обитатели: ученые, инженеры, учителя, врачи, деятели культуры, спортсмены, юристы, эксперты по всем отраслям знаний и т. д. Они могли вмешаться фактически в любое событие на планете и высказать — всего лишь высказать! — о них свое мнение. И этого уже было вполне достаточно, что изменить ход событий к лучшему.

Но это было далеко не все. В Университетах каждой из Цитаделей постоянно обучались десятки тысяч самых талантливых молодых людей. После окончания учебы они получали общемировое гражданство и становились представителями Цитадели в разных регионах планеты. Купить или запугать их было весьма сложно, поскольку каждая Цитадель имела свою мощную, тщательно продуманную систему безопасности. А сама система Башен — т. н. Кольцо Цитаделей, находилось под защитой самого бессмертного мессии и его могущественной Орды. Спорить с этой силой было бесполезно, она могла уничтожить любую армию, любой космический флот.

Разумеется, Цитадели прямо не вмешивались в дела правителей планеты и ее отдельных регионов. Но по многих важным вопросам мнение экспертных Советов Цитадели становилось решающим. Особенно это касалось экологических проблем, которых попросту нельзя было решить в плоскости экономика-политика…

Таким образом, по замыслу мессии в Галактике фактически осуществлялся перманентная бескровная революция, и большая часть власти переходила от бездарных политиков, алчных денежных мешков и бессовестных чиновников к деятелям Культуры — тем, кто и создавал ежедневно, ежечасно галактическую цивилизацию. И те, кто обожал называть себя «слугами народа», волей-неволей становились именно такими наемными слугами, и могли быть уволены за коррупцию, воровство, бездеятельность или серьезные ошибки в работе. Где и когда в Галактике прежде случалось такое?..

— Джон, почему вы молчите? — недовольно спросила Дениза.

— Хм-м… Никак не могу привыкнуть, что некоторые экзальтированные особы страстно желают видеть во мне некое высшее существо. Поверьте, трудно найти более неподходящего человека на роль святого!

Я не апостол Петр, я гораздо хуже…

— Ха!

— Что значит — «ха»?

— А то, что Петр, наверное, мог бы сказать своей современнице нечто подобное. Он ведь, кажется, был разбойником и однажды напал на Христа, верно?

Дилулло замолчал, окончательно сбитый с толку. Девчонка легко загнала его в угол, и поставила шах и мат. Как ни смешно это звучит, но он на самом деле уже вошел в историю, но не как наемник и астронавт, а как один из создателей нового учения. На самом деле ничего особенного в «Евангелие от Джона» не было, он просто под руководством Моргана Чейна и других, настоящих мыслителей и философов, выразил на бумаге кое-какими наблюдениями из своего богатого жизненного опыта. Текст получился тонким, страниц на сто. Он был уверен, что Морган Чейн выбросил эту чушь в мусорную корзину, а тот вместо этого пригласил опытных стилистов, и они сделали из неуклюжих фраз нечто поэтическое, совпадающее в общим стилем Новой Библии. Несколько известных писателей (Дилулло их даже в глаза не видел) добавили в «Евангелие от Джона» несколько весьма поучительных историй, иллюстрировавших его мысли, и по своему переработали текст. И это коллективный труд был издан под его именем! Стыдоба, да и только.

— Дези, в моем Евангелие больше трети текста продиктованы Морганом Чейном… И вообще, над ним работали очень много мудрых людей и нелюдей, так что мне годиться особенно нечем. И уж во всяком случае, эта книжка — не сачок, чтобы им ловить молодых и прелестных девиц…

— Но ведь многие именно так и поступают! — сердито ответила Дениза, ловко орудуя рулем неотложки. — Среди них немало развратников, я об этом где-то читала. Я уже не говорю об артистах, певцах, режиссерах, художниках и тому подобных деятелях. А разве кто-то из них имеет хоть маленький шанс войти в галактическую историю? Нет, дай бог, чтобы о них вспомнили хоть разок другой после смерти в их собственной стране… А Новая Библии предстоит жить сотни веков! И вы очень скоро станете такой же мифической фигурой, как апостолы Петр или Матфей… Черт побери, Джон, неужели вы не понимаете, что я жутко тщеславная девушка? Оказаться женой одного из апостолов… Да мне будут завидовать даже королевы!

— Это что, предложения руки и сердца? — с нервной усмешкой спросил Джон.

— Да! Я бы, конечно предпочла, услышать нечто подобное из ваших уст, да разве дождусь? Тем более на этом безумном острове. Джон, решайтесь. Если вы пошлете меня ко всем чертям, то я не обижусь. Просто буду жутко страдать.

— Ох, ну и задали вы мне задачку… — простонал Дилулло. Машину сильно затрясло, — это Дениза ринулась напрямую к Цитадели, не обращая внимание на ухабы. — Вы ведь совсем не знаете меня… и не любите. А это важно даже в моем преклонном возрасте!

— Дался вам этот дурацкий возраст! Я вами восхищаюсь так, как не восхищалась никем — это вам мало? Только подумать, что маленькая проказница Дениза, изгой из изгоев, которую давно не приглашают ни на одну приличную светскую вечеринку, вдруг станет женой апостола, войдет в галактическую историю… Господи, ни один другой мужчина не сможет мне дать такое счастье! А я уж постараюсь, что вы наконец осознали, кем на самом деле являетесь. Я заставлю всех и каждого благоговеть перед вами, клянусь!

Не понимая, что делает, Дилулло сказал:

— Наверное, я делаю самую большую глупость в жизни, но я согласен! Только при одном условии — никаких разводов. Мне нельзя подводить Моргана, ему и без того сейчас придется несладко.

Зазвенели тормоза. Машина резко остановилась. Дениза, размазывая по лицу слезы радости, бросилась Дилулло на шею и страстно поцеловала.

— Мой, теперь ты — мой… — прошептала она ему в ухо. — Джон, теперь мы вдвоем покажем этим гавнюкам из Совета Цитадели, где крабы зимуют! Только не забывай вести себя, как подобает апостолу, и они со страху сразу поднимут лапки кверху. Иначе нам несдобровать!

Глава 8

Новая штаб-квартира Совета Цитадели временно разместилась в одной из малых пирамид, где располагалась Академия Жизни. Дилулло и Денизе пришлось преодолеть три кордона полицейских, прежде чем они оказались внутри пирамиды. Охранник с бластером на поясе проводил их по запутанному лабиринту коридоров и наконец, вывел в огромный зал. Он напоминал парк, заросший древовидными папоротниками и примитивными пальмами. В жирной, чавкающей жиже возились какие-то мерзкие чешуйчатые создания. В воздухе носились крупные стрекозы, в белесом небе жарко сияло солнце.

Дениза поморщила носик.

— Фу, ну и вонище… В прошлый раз, когда я здесь была, в зале бродили люди в меховых шкурах. Кажется они охотились на огромного медведя… Один из примитивов едва не подбил мне глаз своей сучковатой дубинкой!

Охранник ухмыльнулся.

— Ну, это вряд ли, мисс Вебер. Все эти картины из далекого прошлого — всего лишь искусная иллюзия! На прошлой неделе, например, здесь находился берег озера, а в нем плескались плезиозавры… И самое любопытное, что вы могли бы сесть на гравитационную лодку и отправиться в долгое путешествие по данному пласту времени. Хоть всю Землю могли бы объехать! Заметьте — оставаясь в том же самом зале и фактически не трогаясь с места. Сколько лет здесь работаю, а привыкнуть к этому калейдоскопу не могу.

Дениза кивнула:

— Да, эта штука — одна из самых удачных изобретений инженеров Цитадели. Детишки со всей Земли мечтают хоть разок побывать в Академии Жизни и оправиться в путешествие на Машине Времени… Но лично я бы ни за что не полезла в это грязное доисторическое болото! Неужто нельзя было выбрать пейзаж поинтересней?

Охранник хохотнул.

— Ну, это с чем сравнивать. Сегодня, кажется, по плану здесь должен был быть воссоздан Потоп. Давненько мне хотелось взглянуть на Ноя и его Ковчег! Да разве сейчас до этого… Кошмар, да и только!

Охранник запнулся и выразительно посмотрел на Дилулло.

— Мистер Дилулло… Вы уверены, что мисс Вебер стоит тоже встречаться с Главой Совета? Пан Вайда и без того находится в растрепанных чувствах, на него свалился целый воз неотложных забот. Вас как посланника мессии, он, конечно же, примет. Но вот мисс Вебер…

Молодая женщина презрительно фыркнула:

— Ладно уж, скажите прямо: на острове я объявлена персоной нон грата! На меня следует немедленно надеть наручники, а потом отвести в каталажку! И за что такая немилость? За две-три крошечных статьи о финансовых махинациях, которыми в Башне занимаются сын пана Вайды, закоренелый гомик, и его алчная, распутная женушка! Ну, и еще кое какие пустяки вроде торговли некачественными лекарствами, тайной скупке недвижимости на материке и прочих невинных шалостях. И за это меня пять раз ссылали с Крита! С ума сойти можно…

Охранник нервно передернулся и вновь посмотрел на посланника мессии:

— Господин Дилулло, я бы на вашем месте…

Дениза взвилась:

— Ты не на его месте, болван! Перед тобой не какой-то рядовой посланник, а сам апостол Джон, один из создателей Новой Библии! А свои полезные советы можешь себе засунуть в… э-э, ну ты знаешь, куда.

Дилулло укоризненно покачал головой и последовал за помрачневшим охранником. Он понимал, что это только начало процесчса, который Дениза назвала «пиаровской акцией по раскрутке апостола Джона». Первой, что уже сделала Дениза — заставила с мерить комбинезон астронавта на черную тогу, которую она стащила в какой-то из местиных музеев. В этой нелепой одежде Дилулло ощущал себя очень неуютно. Пан Вайда может принять его за идиота…

Они втроем прошло по гравитационному мостику над жирным болотом. Несколько тварей попытались цапнуть их за ноги, но вместо это их внушительные челюсти схватили только воздух.

В лекционной комнате, находящейся сразу же демонстрационным залом, был временно размещен антикризисный штаб. Несколько десятков человек одновременно разговаривали по телефонам с различными службами острова. Шум царил такой, что у Дилулло тотчас разболелось голова. Он уже начал сомневаться в том, что стоило именно сегодня потребовать аудиенции у главы Совета. В таком бедламе на послание мессии просто не обратят должного внимания. Однако Дениза была настроена более чем решительно, и с этим отныне придется ему считаться.

Глава Совета сидел в маленькой смежной комнате. Перед ним стоял коммуникационный пульт, на степе были вкривь и вкось подвешены десятка два дисплеев. По ним можно было судить о хоте спасательных и восстановительных работ на различных уровнях Цитадели и в Городе Солнца. Дилулло одного взгляда было достаточно, чтобы понять: дела шли неважно.

… и не морочь мне голову, Никос, — возбужденно говорил глава Совета по телефону. — Это прежде ты, как губернатор Крита, мог разговаривать со мной чуть ли не равных. Сейчас ситуация изменилась, и ты будешь делать все, что мне нужно! Если ты чего еще не понял, осел, то император Шорр Кан может тебе лично разъяснит, что и как. Моргу устроить тебе это удовольствие! Ага, не хочешь? Тогда свяжись с моим заместителем Мерном и передай ему в подчинение все свои подразделения пожарных. Пока.

Пан Вайда положил трубку на пульт, и он тотчас зазвонил. На мониторах появилось изображение многих людей — они жаждали срочно поговорить с главой Совета.

Тот поморщился и, взяв стакан с водой, жадно выпил его. И только потом мутным взглядом посмотрел на Дилулло.

— А-а, старина Джон… — сипло произнес он. — Чего это ты вырядился в тогу? Прости, что принимаю тебя в этой конуре. Сам понимаешь, какой-то сейчас творится кошмар. Тернер, можешь идти. И больше никого не допускай в мой кабинет по крайней мере в течении двух часов, ясно? У меня масса дел, нужно сосредоточиться…

Он запнулся увидев как из за кряжистой фигуры Дилулло вышла Дениза. Брови пана Вайды взметнулись от изумления.

— Черт побери, а как здесь оказалась это особа? Тернер, неужто вы наконец сумели ее арестовать?

Охранник нерешительно пожал плечами.

— Ну, не совсем…

— Что значить — не совсем? Так арестуйте ее прямо сейчас и выдворите под конвоем с острова! Только этой… журналюги здесь сейчас не хватает!

Дилулло нахмурился.

— Выбирай выражения. Януш! Мисс Вебер работает ныне моим секретарем. Тернер, вы можете уходить. И позаботьтесь, чтобы нам никто не мешал.

Охранник кивнул и озадаченно взглянул на своего начальника, и так и не дождавшись от него приказа, вышел из комнаты и плотно закрыл за собой дверь. Дениза устроилась в дальнем углу комнаты, дабы не раздражать пана Вайду своим видом. А Дилулло уселся в кресле напротив главы Совета, а затем, положив массивные руки на стол, стал молча смотреть ему в глаза.

Пан Вайда, наконец, вновь обрел дар речи.

— Чем вызван твой внезапный визит, Джон? Неужто у нашего общего друга Моргана Чейна тоже случились какие-то неприятности?

— Надеюсь, что нет, — холодно произнес Дилулло. — Но, увы, не могу обещать этого тебе, Януш.

Гладкое, лоснящееся лицо главы Совета зарделось.

— О чем ты говоришь, Джон? Мои большие неприятности видны на сто километров от острова Крит! Ты видел, во что террористы превратили Башню? В течение десяти минут они уничтожили плоды нескольких лет напряженной работы! Разрушены около пятисот помещений на верхних ярусах, погибли около тысячи человек, треть Города Солнца лежит в развалинах… О материальных потерях я и не говорю — оборудования мы потеряли без счету. А еще выяснилось, что наш замечательный космический противоракетный зонтик ни к черту не годится! И на фоне этого кошмара ты грозишь мне какими-то неприятностями, Джон? Ха-ха, очень смешно…

Тогда Дилулло молча достал из кармана своей тоги письмо Моргана Чейна и положил его на стол.

Пан Вайда торопливо разорвал конверт и погрузился в чтение.

Дениза подарила Дилулло одну из своих очаровательных улыбок. Сердце пожилого астронавта дрогнуло. «Это девчонка просто ума меня сводит, — подумал он. — А ведь мне уже хорошо за шестьдесят! Что скажут мои друзья? Что скажет Морган? А-а, будь что будет…»

Прочитав письмо, глава Совета вновь стал его перечитывать. Десяти людей на мониторах в отчаянии пытались привлечь его внимание — им надо было срочно поговорить с паном Вайдой, но тот даже не взглянул в их сторону.

Наконец, глава Совета аккуратно вложил листок бумаги в конверт, спрятал его в нагрудный конверт, и спокойно посмотрел на посланника мессии. На его лице не дрогнул ни единый мускул, но Дилулло всей кожей ощутил огромное напряжение, которое охватило хозяина терранской Цитадели.

— Так, — сказал пан Вайда. — Любопытно, любопытно… Ты знаешь содержание этого письма, Джон?

— Разумеется.

— А эта… мисс Вебер тоже в курсе?

Дениза заерзала на стуле, ощутив полный ненависти взгляд главы Цитадели.

— Неужели вы так ничего и не поняли, пан Вайда? Я давно вхожу в команду мессии, занимаюсь сбором для него различной полезной информации здесь, на Терре, и еще кое где. Мне удобно было работать под прикрытием обычного репортера, но на самом у меня были совсем иные задачи. Правда, Джон?

Дилулло мысленно чертыхнулся. Девчонка нахально лгала, явно пытаясь с самого начала поднять свой статус журналистки-изгоя до секретного осведомителя самого мессии.

— Да… в общем, да, — пробормотал Дилулло.

— Отлично, — похоронным голосом произнес пан Вайда. — Теперь меня уже не удивляет тот холод, что веет от послания мессии. Он неволен моей деятельностью в последние три года. Больше того, ему не нравится весь курс, который приняла наша европейская Цитадель! Он считает, что мы слишком увлеклись политическими играми, слишком заигрываем с финансовой элитой Терры. Да и в нашей просветительской деятельности Морган Чейн нашел немало недостатков. Мол, мы неоправданно начали выделять так называемые авангардные виды искусств и литературы в ущерб классическим. В результате студенты нашего Университета изучают не совсем верную, явно тенденциозно написанную истории земной цивилизации… Признайтесь, это ваша работа, Дениза? Помнится, у вас была статейка на эту тему.

— Даже три! — довольным тоном поправила его девушка. Одну из них впоследствии даже изъяли из мировой Сети, что бывает крайне редко. Она называлась: «Пирамида и черный квадрат». В ней я крепко врезала по так называемым «гениям» в области литературы, живописи и музыки, которые никогда гениями не были. Просто так кому-то когда-то очень хотелось из различных корпоративных интересов, но история все давно расставила по своим местам. А вы с некоторых пор пытаетесь поправить историю, пан Вайда!

Глава Совета выпрямился и нервно застучал пальцами по столу. Он демонстративно не обращал внимание на девушку, но чувствовалось, что ее присутствие его донельзя раздражает.

— Джон, я не собираюсь спорить с мессией. В конце-концов, все мы — его дети, и проводим в жизнь его программу переустройства мира. Здесь не может быть никаких сомнений и колебаний! Но все же наша Цитадель, как и любая другая, должны обладать определенной свободой действий. Мы имеем права сами решать, какие направления в науке, искусстве, образовании и так далее поддерживать и развивать, какие — временно отодвинуть в тень. Тем более мы вправе сами составлять учебные программы нашего Университета и подбирать преподавательский состав. А если надо, и менять то и другое — разумеется, по усмотрению Совета Цитадели! Цензура и давление извне нам не нужны, они несовместимы с истинной свободой!

— Януш, о чем ты говоришь? — поморщился Дилулло. — Никто и не думает посягать на вашу свободу действий! Однако все имеет свои пределы. За последние три года вы поменяли треть профессорско-преподавательского состава Университета, сменили добрую половину учебников. Те, кого вы вышвырнули с острова, естественно, обратились с жалобой к мессии. Надеюсь, они тоже имеют право на определенную свободу действий?

Пан Вайда сощурился и пристально посмотрел на посланника мессии.

— Джон, давайте напрямую — чего вы хотите? Я понял так, что Морган Чейн послал вас в качестве наблюдателя, чтобы вы, как говорится у нас на Земле, кое-где подтянули разболтанные гайки. Ради бога, наблюдайте, сколько влезет! А нам сейчас, честно говоря, не до инспекторов. Хорошо, если года за два мы залечим самые глубокие раны, а на полное восстановление Цитадели и Города Солнца уйдет не менее пяти лет. Сам знаешь: строить куда проще и быстрее, чем восстанавливать разрушенное…Но это произойдет только в случае, если кто-то нам поможет ресурсами, техникой и, конечно, деньгами. Большими деньгами! А они у вас есть?

Дилулло хотел было ответить, но его опередила Дениза. Вспыхнув от возмущения, она воскликнула:

— Опомнимтесь! Вы разговариваете не просто с мистером Дилулло, а с апостолом Джоном! Его имя будет звучать в Галактике тогда, когда от вашего рода не останется и воспоминания! Тем более, что ваш единственный сын… Ладно, не буду.

Глава Совета подскочил в кресле, словно ужаленный.

— Опять эти грязные намеки! Мисс Вебер, вы испытываете мое терпение. Читал я ваш пасквиль «Голубая пирамида», читал. Если вам поверить, что добрая треть членов Совета Цитадели — гомосексуалисты.

А среди деятелей культуры, особенно работающих в областях оперы и балета, вообще нет людей с нормальной сексуальной ориентацией. Бред, чистой воды бред!

Дениза расхохоталась:

— Ну конечно, бред. Будто я не бывала на тусовках вашей оперной элиты. Мужички-певуны смотрели на меня, как сквозь стекло, а от развратных баб прохода не было. В дамский туалет войти нельзя было спокойно!

— Мисс Вебер, помолчите! — сердито рявкнул Дилулло. — Януш, вы хотите делового разговора — что ж, я готов нему. Разумеется, мессия не мог предположить, что на вашу Цитадель будет совершено такое нападение, но, тем не менее я получил полномочия действовать по обстановке. А обстановка такова, что мне надо срочно обращаться к финансовым воротилам Земли и других планет Солнечной системы с просьбой о помощи. Думаю, они не откажут святому апостолу Джону!

Дениза ободряюще кивнула и показала большой палец. А глава Совета, напротив, помрачнел.

— Сомневаюсь, что финансовые воротилы станут вас слушать. Наша Цитадель, как и вообще вся культура, давно стоят у них поперек горла. До появления мессии именно они фактически правили Землей, а ныне оказались где-то на третьем плане. Особенно их возмущает, что мы заставляем их заниматься филантропической деятельностью, поощрять талантливых детей из низших слоев общества — то есть фактически, растить конкурентов своим собственным недоумкам. Так что далеко не факт, что денежные тузы согласятся раскошелиться.

— Согласятся, согласятся, — добродушно кивнул Дилулло. — Куда они денутся? Апостол Джон ведь может на них и осерчать. Апостол Джон может обратиться к населению Солнечной системы и от имени мессии поименно подвергнуть анафеме скупцов. Это очень дурно отразится на их бизнесе! Не говорю уже о том, что потомкам скупцов навечно будет закрыт путь в Университеты Цитаделей… Забыли про ваше самое оружие — так называемые «черные списки»?

— Ничего он не забыл, — из угла комнаты подала голос Дениза. — Помните, апостол, когда мы вошли в комнату, пан Вайда угрожал губернатору Крита от имени самого императора. Интересно, с какой это стати? Что, Шорр Кан принял его в штат своей дворцовой челяди? И кем же — полотером? Или надо брать выше?

Глава Совета побледнел, глаза его испуганно забегали из стороны в сторону. Впервые за много лет он потерял самообладание. «Неужто мое везение кончилось? — тоскливо подумал он. — Проклятый Дилулло, как же не вовремя он появился на Терре! Даже сам император ему не указ. Апостол… Да и какой из этого неотесанного чурбана апостол? Просто смешно. Да и греческая тога ему идет, как корове седло. Но… Черт побери, в Солнечной системе найдется немало недоумков, кто на самом деле готов увидеть в этом старом грешном наемнике чуть ли не святого. Как же глупы бывают обыватели!»

— Ну, не надо так сгущать краски, апостол Джон, — совладав с нервами, примирительно произнес пан Вайда. — У нас с императором действительно с недавних пор установились хорошие личные отношения. Да, формально все галактические Цитадели выведены из-под его юрисдикции, но ведь мы фактически соседи! Космический зонтик дворца помог нам остановить террористов, и это факт. А потом Шорр Кан по доброте душевной протянул мне свою руку. Что же здесь дурного? В таком отчаянном положении нам пригодится любая помощь…

Дилулло кивнул.

— Хорошо, я сам поговорю с императором. Мне уместнее просить у него помощь, чем вам, главе независимой Цитадели. Все-таки мы с Шорром — старые друзья! Короче, я немедленно включаюсь в работу вашего штаба. Финансы, техника, рабочие руки — я все обеспечу, можете не сомневаться, пан Вайда. У вас и своих забот хватит…

Дилулло поднялся с кресла, пожал руку ошеломленному поляку, а затем направился к выходу. Как ни странно, в его походке появилось что-то величественное. «Самое смешное, что я на самом деле могу сделать все, о чем обещал Янушу, — думал он, проходя вновь по гравитационной дорожке. — Почему такое мне не приходило раньше в мою дурную, седую голову? Наверное, за шесть слишком десятком я привык к простому парню по имени Джон Дилулло, опытном и в меру удачливом наемнике и космическом торговце. Но я-то уже в глазах многих людей совсем другой, и на мне лежит совсем другая ответственность. Только подумать, что я сегодня утром надрался, как портовый грузчик! Нет, вовремя господь мне послал Денизу, она мигом вправила мне мозги».

У выхода из пирамиды Академии Жизни их уже поджидал почетный эскорт и роскошный автомобиль. Солдаты и полицейские смотрели на него с таким обожанием, что Дилулло невольно улыбнулся. «Апостол Джон! — слышался со всех сторон восхищенный шепот. — Теперь все будет хорошо! Все должно быть хорошо!»

Дилулло уселся на заднем сиденье, и рядом тотчас появилась Дениза. Водитель обратился к ним по внутренней связи:

— Господин Дилулло, мне поручено отвезти вас в соседний город, и поселить в лучшей гостинице. Или у вас есть другие пожелания?

Разумеется, Дилулло не собирался отдыхать. Он хотел сначала поехать в порт и вывезти оттуда других посланников мессии, которые, наверное, уже очнулись после вчерашней пьянки. А потом надо было засучить рукава и браться за дела. И прежде всего следовало навестить старого друга, императора Шорра Кана. Этой пройдоха явно намеревался воспользоваться создавшейся критической ситуации, чтобы подмять все три земные Цитадели под свою необъятную задницу… Надо ему помешать!

Но у Денизы, как оказалось, было другое мнение.

— Мы едем в гостиницу, водитель, — произнесла она тоном, не терпящим возражения. — Апостолам тоже иногда нужен отдых.

Когда машина стронулась с места, Дениза бросилась на шею Дилулло и жарко поцеловала его в губы.

— Ну, старичок, надеюсь, ты умеешь не только творить святые дела, но и грешить, — прошептала она. — Я так соскучилась по мужской ласке…

Глава 9

Морган Чейн узнал об атаке на земную Цитадель спустя минуту после того, как служба охраны Базы призналась: госпожи Селии нигде обнаружить не удалось! Были тщательно осмотрены все помещения, все космодромы и посадочные площадки, но никаких следов пребывания там супруги мессии найти не смогли. Но, конечно же, это просто недоразумение, с госпожой Селией ничего произойти не могло, База надежно охраняется. Поиски будут продолжены, и…

— Не трудитесь понапрасну, — устало прервал Морган Чейн доклад начальника Службы охраны. — Это я во всем виноват. Мне сразу же после начала этой безумной атаки цыган, стоило обо всем догадаться.

Молодой, весьма симпатичный человек покраснел.

— О чем догадаться? — растерянно спросил он.

— О тенях далекого прошлого, — туманно ответил Морган. — Позовите ко мне сына… то есть, директора Базы Томаса Чейна. Но не сейчас, а минут через десять. Мне надо поговорить с Террой.

Чейн неспешно направился в отсек дальней космической связи. Да и куда было теперь спешить? Селия наверняка уже находится в каком-то надежном месте, не очень далеко от Базы, но там, где найти ее будет практически невозможно. Похитители не будут спешить установить связь с Базой, а сделают солидную паузу, чтобы мессия стал посговорчивей. Наверное, они потребуют за освобождение Селии очень больших уступок. Каких — об этом и думать не хочется… А вот о судьбе Цитаделей ему, похоже, придется очень серьезно поразмышлять.

Техники долго возились возле нуль-передатчика. Похоже, дальняя связь нарушилась и никак не желала восстанавливаться. Лица у молодых гуманоидов были смущенными, инструменты буквально валились у них из рук — видимо, присутствие мессии их сковывало.

Морган Чейн сидел на стуле возле большого монитора, и делал вид, что ничего особенного не происходит. «Цыплята, это просто желторотые цыплята, — думал он. — Болван, и как я раньше мог восхищаться безумной идеей Томаса? Наследство Ллорнов — это не шутки, а их База — плохое место для молодежного галактического клуба. Сюда, в туманность М-125 надо было послать самых опытных и проверенных людей вроде Джона Дилулло. А может быть, нужно было бросить все дела, включая чертову Голконду, и поселиться здесь самому. Но я доверился мальчишке, и какие-то жалкие бродяги цыгане обвели его вокруг пальца. А может быть, это и не цыгане, или они вовсе не такие уж и жалкие…»

Наконец, экран монитора секретной связи зажегся, и техники торопливо покинули помещение. Чейн увидел скорбное лицо императора. Шорр Кан выглядел так, будто только что похоронил свою любимую бабушку, но в глазах его то и дело вспыхивали веселые огоньки. «Да ведь старина Шорр торжествует!» — догадался Чейн.

— Морган, тебе уже сообщили о нашем несчастье? — сипло спросил император.

— Да, в двух словах. Но я ничего не понял. О каких террористах космоса идет речь? И как это армада боевых космолетов смогла незамеченной приблизиться к Башне?

Шорр Кан тяжко вздохнул и развел руками.

— Хотел бы я это знать! Выходит, страшные чудеса иногда случаются. Хочешь верь, хочешь не верь, но больше пятисот кораблей вынырнули из гиперпространства всего в десяти тысячах километров от поверхности Терры! Ну, словно бы специально поднырнули под наш космический зонтик. Кто знал, что такое возможно? Но это еще не все…

Император подошел к окну и отдернул шторы. Там, за синей полосой моря, вдали появился дымящийся вулкан. Вулкан?!

— Морган, держись. Твое любимое детище на добрую треть лежит в развалинах! Когда мы отбили атаку врага и решили малость передохнуть, тяжелый крейсер вынырнул из гиперпространства всего лишь в нескольких километрах над Башней, и врезался в нее на всей скорости! Видимо, он был по завязку напичкан взрывчаткой, так что результат столкновения оказался ужасным. Хорошо еще, что это был не радит…

Изображение Цитадели стремительно стало расти. Титаническая Башня выглядела ужасно. Верхние три яруса были практически полностью разрушены, но и на остальных ярусах то там, то здесь пылали пожары. В воздухе роились сотни красных пожарных глайдеров, которые обильно поливали огонь специальной пеной. Но толку пока было мало.

О том, что сейчас творилось внутри Башни, и думать было жутко…

— Жертв много? — глухо спросил Чейн.

— Жертв? — искренне удивился Шорр Кан. — Понятия не имею. Разве это важно? Люди — это мелочь, а нелюди — тем более. Если одни умники умрут, то другие тотчас займут их места, этого добра на Терре достаточно. А вот Башня… Помнишь, как ты восхищался ее конструкцией, якобы способной выдержать любое землетрясение, ураган, цунами и все такое прочее? Оказалось, что твоя Башня уязвима точно так же, как и любое другое здание. И твой космический зонтик оказался дырявым во многих местах. Морган, дружище, если бы ты видел, как встревожена Терра! Люди на всех материках вышли на улицы. Они собираются в толпы, кричат, устраивают беспорядки. Но самое плохое, что они задают властям много неприятных вопросов.

Чейн недобро сощурился. Он понял, куда идет разговор, и приготовился к схватке.

— Ну, например?

— Люди спрашивают: откуда взялись враги? Почему они выбрали в качестве главной цели именно Цитадель на Крите, а не какое-либо другое здание, город или военный объект? Странно ведь это, согласись. Ты долго убеждал землян, что им просто жизненно необходимо восстановить все три Цитадели Культуры, что некогда в седой древности существовали на Терре. Помнишь, как многие, очень многие сомневались в этом? Строительство гигантских Башен потребовало огромного напряжения всей терранской экономики, были потрачены сумасшедшие деньги, которым можно было найти куда более достойное применение…

— Ну, например? — еще более жестко повторил свой вопрос Чейн.

— Скажем, на помощь бедным, на строительство приютов, домов престарелых, школ, больниц, музеев, дорог…

— Брось, Шорр, — прервал его мессия. — Ты отлично знаешь, что деньги ушли бы в совсем другом направлении. Какие там больницы! Были бы построены очередные дворцы для знати, казино, рестораны, ночные клубы, притоны и тому подобное. Но большая часть средств попросту бы осела в бездонных карманах тех, кто и без того живет в роскоши. Стоит ли удивляться тому, что многие простые терране стали напоминать дикарей, живущих в хижинах, и давно забывших слово «культура»?

Шорр Кан побагровел.

— Пусть так! — заорал он. — Да, мир устроен несправедливо, но не мне и не тебе менять его незыблемые законы! Один умник из местных недавно сумел пробиться ко мне на прием, и начал вещать, что, дескать, демократия — это древнее терранское слово, и оно означает «народовластие». Поэтому я, мол, должен служить всем народам галактической империи, просвещать их, заботиться о детях, стариках, матерях… Подобной чуши я сроду не слышал! Демократия на самом деле — это власть больших денег, это вечное верховодство избранного меньшинства над подавляющим большинством, имя которому: быдло. Ни тирания, ни власть аристократии не сравнится по своей стабильности с так называемой «демократией», потому что при этих устаревших системах недовольные народные массы рано или поздно устраивают революции.

Демократическим режимам это бедствие не грозит, потому что при этой системе быдло само выбирает нас, избранников божьих. И никого другого оно избрать не может, потому что при выборах все решают деньги, очень большие деньги, а они находятся только у нас, избранных! Но если где-то у нас и случатся сбои, то мы легко и просто купим так называемых «независимых» избранников, и они сами станут частью элиты. Для особо упрямых есть другие методы… Вот почему с недавних пор я стал ярым сторонником имперской демократии! Поверишь ли — я даже готов разрешить гражданам миров империи отныне самим избирать своих правителей, ха-ха! Это ничуть не подорвет мою власть, а вот стабильности на дальних планетах станет больше, чем прямом назначении верховных властей. Да и ответственности у меня станет меньше. Если где-то у кого-то что-то пойдет не так, то я скажу недовольным гражданам: вы сами избрали своих правителей! Терпите теперь до следующих выборов, я не могу вмешиваться в ваши дела, это противоречит законам демократии… Чудесно, прекрасно, а главное — удобно!

Чейн нахмурился.

— Вот что ты задумал. Признаюсь, не ожидал…

— Ха, неужто ты думаешь, что Шорр Кан — это упрямый глупец, способный действовать только с помощью грубой силы? Я много размышлял в последние годы о природе власти, и как видишь, не напрасно. Надеюсь, мессия не станет возражать, если граждане галактической империи получат невиданные в прежние века демократические права и свободы? Люди и нелюди тебя в этом случае просто не поймут, ха-ха!

Чейн упрямо наклонил голову и процедил сквозь зубы:

— Нет, возражать я не стану — меня на самом деле не поймут. Но все твои хитрости и увертки, Шорр, разобьются словно стекло о тверди Цитаделей! Народы, в крови которых течет истинная Культура, никогда не дадут себя обмануть лживым словам и посулам.

Улыбка на лице императора погасла.

— Знаю. Вот поэтому ты и носишься с этой идеей Кольца Цитаделей. Мол, когда-то Башни на Терре спасли человечество от варварства и открыли путь в далекий космос. Сейчас галактическая цивилизация начала двигаться к закату, поэтому нам снова нужно возводить повсюду эти огромные термитники! Ну, построили. А варвары по твоим Башням долбанули своими космическими дубинами, да так, что по всей Терре пошел шум! Скоро об этой атаке узнают на всех других мирах моей Империи. И аборигены зададут законный вопрос: выходит, мессия вовсе не всесилен, раз допустил такое на совей любимой Терре? Что же случиться у нас через день, месяц, год? Кто нас защитить от космических террористов? Похоже, никто! Тогда на черта нам сдались эти Башни, которые притягивают к себе таких могущественных врагов? Толку от них мало, а вот вред теперь понятен каждому болвану!

Чейн усмехнулся, не сводя с разгневанного Шорра Кана цепкого взгляда. Давненько император не вел с мессией разговор на таких повышенных тонах. «Да он же в полном восторге! — подумал Чейн. — О таком подарке небес Шорр Кан мог только мечтать… Уж не он ли сам организовал эту провокацию? Вряд ли, на такое у него просто не хватит смелости. Но проверить все же надо».

— И что же ты предлагаешь, Шорр?

Император примирительно улыбнулся.

— Вот это другой разговор. Морган, пойми, я вовсе не враг твоих Цитаделей. Ну, строятся эти каменные громилы по всей Галактике, мне от этого ни тепло, ни холодно. Забавляйся, сколько твоей душе угодно. Но безопасность граждан Империи — это совсем другие игры! За это отвечаю я и только я. Террористы, кто бы они не были, весьма могущественны. Они могут нанести удар когда угодно и где угодно. Уж если мой космический зонтик не смог их остановить, то что же случится на других мирах?.. Короче, я принял решение объявить чрезвычайное положение.

— На Терре?

— Нет, на всех мирах Империи, где либо уже построены, либо возводятся Цитадели. Слава Создателю, их не так уж много… Мне придется послать для дополнительной охраны этих миров свои войска. И в первую очередь они возьмут под свою опеку все Башни. Это будет сделано для всеобщего блага! А потом, когда с терроризмом будет покончено, а мои народы устанут от диктатуры и начнут роптать, я запущу механизм демократических выборов. Представляешь, каков будет эффект, а?

Мускулы на лице Чейна окаменели. Все было ясно, как день. Хитроумный Шорр Кан собирается фактически оккупировать Цитадели под предлогом обеспечения их безопасности. Будет введет усиленный пропускной режим, все исследовательские работы будут заморожены, Университеты опустеют — ведь опасно же! Каждый из обитателей Цитадели попадет под «колпак», всех и вся станут подозревать в тайной связи с врагами Империи. И пойдет-поедет… Год или два спустя чрезвычайное положение, конечно, отменят. Но за это время Цитадели опустеют, особо их ярые поклонники окажутся в тюрьмах, а все остальные предпочтут уехать подальше от мертвых и холодных Башен. И тогда демократия по рецепту Шорра Кана расцветет в полную силу!

— Поздравляю: это блестящая идея, Шорр, — процедил сквозь зубы мессия. — На этот раз ты превзошел самого себя! Одним ударом ты собираешься убить двух опасных соперников, не так ли?

Брови Шорра Кана удивленно выгнулись.

— О чем ты, дружище? Я просто выполняю свой долг по защите граждан моей Империи. Честно говоря, мне страшно не хочется прибегать к таким драконовским мерам! Я ведь так люблю демократию — в разумных рамках, конечно. Но некоторые ублюдки понимают свободу как вседозволенность. Е удивлюсь, если в Башне на Крите были тайные сторонники и осведомители террористов! Их надо как можно скорее выявить и изолировать.

— А как насчет восстановления Башни?

— Конечно, конечно, мы этим тоже со временем займемся. Но пока есть дела поважнее. Жаль, что ты находишься на другом конце Галактике, дружище. Кстати, как у вас дела там, на Базе Ллорнов? Надеюсь, молодежная свадьба наших детей прошла весело?

Чейн насторожился. Шорр Кан, конечно, редкостный мерзавец, но вряд ли он причастен к похищению Селии. Нельзя демонизировать его личность, иначе можно пройти мимо других мерзавцев.

— Да, сегодня нам было очень весело, — спокойно произнес он.

Шорр Кан кивнул.

— Обязательно позвоню Вилене, поздравлю девочку. Хотя я отказываюсь всерьез воспринимать все эти ребячьи забавы. Свадьба дочери императора и сына мессии должна прогреметь на всю Галактику!

Иного просто не дано. Но боюсь, в ближайшем будущем такой праздник организовать не удастся… Морган, объясни нашим детям это как можно деликатнее, ладно? Ну я пошел, меня ждут наши бравые вояки. Уж я им устрою выволочку, раздолбаям!

Шорр Кан дружески улыбнулся и отключил связь.

Морган Чейн в задумчивости опустил голову. Как все изменилось всего лишь за один-единственный день! Поначалу Томас порадовал его вестью о свадьбе, но это оказалось последней приятной новостью. Селия… Вряд ли цыгане рискнул принести ей вред, они же понимают, что гнев бывшего Звездного Волка будет ужасным. Но поиграть на его нервах эти бродяги смогут вдоволь. И к наследству Ллорнов, из которого они устроили табор, они никого не подпустят, это ясно как день.

Цитадели… Ему срочно надо бы вернуться на Терру, и лично вмешаться в события на Крите. Но как же Селия? Оставлять Томаса наедине с такой тяжкой проблемой нельзя. Мальчишка вполне может наломать еще немало дров. А ведь на кону стоит жизнь его матери… Придется понадеяться на мудрость и опыт Джона Дилулло. К счастью, он не один, вместе с ним на Крит поехали Рангор и Банг. Гваатх так же может пригодиться в этом кипящем котле.

Шорр Кан! Вот кто сейчас опаснее всех террористов космоса вместе взятых. Его ближайший друг и враг давно ждал удобного случая, чтобы нарушить все письменные и устные соглашения с мессией.

Цитадели давно стали ему поперек горла, не давали спать спокойно… Ни один уважающий себя диктатор никогда и в грош не ценил культуру. Интеллектуалы всегда были для них либо шутами и лизоблюдами, либо потенциальными врагами. Независимость, не продажность интеллектуалов была красной тряпкой для людей типа Шорра Кана. В таком случаю люди умственного труда превращались в интеллигенцию, совесть и защитника своего народа — а кто же из правителей потерпит такое безобразие?

Шорр Кан давно понял, что мощные и независимые Цитадели и созданы с целью создания на разных мирах не просто интеллектуалов, и именно интеллигенции. И можно не сомневаться, что его ищейки найдут первых «предателей Империи» и «агентов террористов» именно среди подобных людей или нелюдей. Им завтра же подбросят компромат, наркотики, оружие, обвинят во всех мыслимых и немыслимых грехах, а самых умных и смелых посадят в тюрьмы. Остальных заставят встать в строй и снять штаны. А вдруг под трусами чертовы «головастики» хранят бомбы, или того хуже, планы заговоров против императора?

Снимать штаны придется часто, и в самых разных публичных местах. Безопасность превыше всего! А когда люди или нелюди привыкнут по указке властей снимать штаны, то они уже никогда не станут интеллигентами. И он, Морган Чейн, лишится своей главной опоры на имперских мирах.

Вот такова она, цена появления на арене галактического терроризма! Понимают ли это сами террористы? И кто они такие: фанатики своих безумных идей и порочных религий, или примитивные наемники крупных галактических игроков типа Х’харнов или Ордена Звездных крестоносцев? Это еще предстоит выяснить.

В дверь тихо постучали.

— Войди, Томас, — не поворачивая головы, произнес мессия.

Сын робко вошел в комнату, и тотчас плотно закрыл за собой дверь. Лицо юного директора Базы выглядело унылым, под глазами появились темные круги. Он молча подошел к отцу и сел на соседний стул и опустил голову.

Чейну стало очень жаль сына. «Том на само деле еще совсем ребенок, — подумал он. — Я напрасно взвалил на его неокрепшие плечи такой груз. Надо было все с самого начала взять в свои руки. Но я же не могу буквально все держать в руках! Еще недавно мне казалось, что главная угроза Галактики ныне гнездится где-то на Голконде. Оказалось — она может прийти отовсюду».

— Отец, цыгане устроили атаку на Базу только ради того, чтобы выкрасть маму? — не поднимая голову, спросил Томас.

— Похоже на то. Я только недавно сообразил, что в ее роду, наверное, были цыгане. Кому-то очень не нравится, что самая сильная Предсказательница в Галактике стала ближайшей союзницей мессии.

— Нас попробуют с помощью шантажа выпроводить из туманности?

— Почти наверняка. Том, ты имеешь хоть малейшее представления, где похитители могли бы спрятать маму?

Томас тяжко вздохнул.

— Нет… Да где угодно ее можно спрятать! На одном из двух тысяч дредноутов. На территории Музея — туда мы даже войти пока не смогли, хотя он находится совсем рядом. Может быть, в Аптеке, хотя до нее довольно далеко. Ну, и еще на более чем трехстах более мелких летающих объектах. Честно говоря, мы даже не успели толком разобраться в назначении многих из них! Там есть небольшие станции дальней галактической связи, космоботы, научные лаборатории, походные кухни и еще бог знает что. А еще неподалеку от Базы находится свалка.

Чейн заинтересовался:

— Что за свалка?

Томас пожал плечами.

— Так, обычная груда разного мусора. Масса каких-то явно отработавших свой срок агрегатов, энергических установок, элементов обшивки космолетов, и даже, по-моему, какого-то оружия… Опасное это место! Двое моих парней однажды сунули туда нос, и едва унесли ноги. Вернее, только три ноги из четырех. Одному из парней не повезло…

Морган Чейн негромко выругался.

— Пьяное небо, неужто за этот год вы так ничего и не узнали про своих соседей? О чем думала ваша разведка? Надо было проследить передвижение всех подозрительных объектов. Где-то у цыган должна быть главный табор. Вполне возможно, что это все-таки какая-то ближайшая планета. Есть поблизости пригодные для жизни планеты?

— Хм-м, вряд ли. А вот в центре туманности… Некоторые из наших ученых полагают, что там находится по крайней мере одна горячая звезда — продукт эволюции туманности. И там вполне могут быть обитаемые миры.

— Что значит — «полагают»? Звезда — это не иголка, ее можно обнаружить многими приборами. А горячая звезда с такого небольшого расстояния должны быть видна визуально!

— Увы, но она не видна ни в один прибор. Спектрометры не зарегистрировали ничего необычного. Лишь гравитометр доказывает, что в центре туманности находится тело большой массы. Я давно задумал экспедицию в центр туманности, но до этого просто руки не дошли.

«Как бы сейчас мне помог психоклон Стеллара! — с горечью подумал Морган Чейн. — Он, наверное, много мог бы рассказать мне о секретах этой туманности. Не зря же угасающая раса Ллорнов спрятала свое наследство именно здесь. Ясно, что бродяги-цыгане здесь ни при чем. Может, в туманности обитает кто-то еще?»

— Сынок, сегодня случилась еще одна большая неприятность. На одну из терранских Цитаделей напала армада неизвестных космолетов. Император Шорр Кан предпочитает называть их «террористами», и готовится под шумок объявить на всех мирах Империи чрезвычайное положение.

Томас равнодушно пожал плечами.

— Да, я слышал, мне уже докладывали… Пап, через час в актовом зале состоится прощание с шестерыми погибшими пилотами. Приходи, если сможешь. А потом, после похорон…. — в глазах юношу сверкнула ненависть. — Мы долго терпели наглость соседей. Но сейчас нашему терпению пришел конец. Не так уж мы глупы и беспомощны, как кое-кто может подумать. Кое-что нам удалось разузнать. Ответный удар будет быстрым и страшным! Эти подонки еще пожалеют…

Томас внезапно вскочил со стула и выбежал из зала.

Глава 10

База Ллорнов кипела, словно муравейник. Внезапное нападение космических цыган, да еще в день свадьбы Томаса Чейна и Вилены Кан, нельзя было расценить иначе, как наглый вызов. Даже люди и нелюди в солидном возрасте, с богатым жизненным опытом могли в такой ситуации потерять головы и наломать немало дров. Чего же было ждать от юнцов с десятков планет! Они буквально бушевали от ярости

И готовы были перевернуть всю туманность М-125 вверх дном, но непременно наказать мерзавцев.

Томас, хоть и не сразу, но понял: ситуацию надо срочно брать под контроль! Однако было уже поздно.

Похороны шестерых бедолаг-пилотов сами собой вылились в неорганизованный митинг. Молодежь проводила в тягостном молчании своих товарищей, однако стоило закрыться дверце импровизированного крематория, как небольшой зал с овальными сводами буквально затрясся от сотен негодующих криков. И тоже самое творилось во прилегающих к траурному залу коридорах. Разобрать, о чем кричали молодые люди и нелюди было невозможно, но Томасу отчетливо почудилось слово «месть», произнесенное на десятках различных языков.

Молодой директор Базы и сам рвался в бой — ведь космические бродяги кроме всего прочего захватили в плен его мать! Но, вглядываясь в лица своих молодых товарищей, он начал понимать тревогу отца. Мессия часто говорил, что ненависть — дурной советчик, она может породить только ответную ненависть.

Растолкав бурлящую толпу, Томас вскарабкался на пульт какого-то агрегата и подняв руку, обратился к толпе на галакто:

— Друзья, дайте мне сказать! Да замолчите же вы, черт побери!

Авторитет директора Базы был велик, и толпа мало-помалу успокоилась. Томас произнес как можно более спокойным голосом:

— Сегодня для нас случился самый трагический день в нашей недолгой истории…

Он замолчал, обводя притихшую толпу внимательным взглядом. Надо было найти самые точные слова, чтобы утихомирить сотни мстителей и дойти до их разумов, иначе большой беды не избежать. Цыгане конечно же должны были ожидать подобную реакцию, и наверняка готовы к любым активным действиям.

Но как найти такие слова? Вот если бы сейчас рядом стоял его отец. Авторитет мессии мог совершить чудо. Однако отец почему-то не захотел пойти на похороны, а вместо этого уединился на станции дальней космической связи. Наверно, у него могут быть более важные и масштабные дела, но все же…

Минутная заминка директора Базы оказалась роковой. Толпа разошлась, пропустив к импровизированной трибуне… Вилену! Юная женщина выглядела, словно разъяренная фурия. Бросив на мужа уничижительный взгляд, она громко произнесла:

— Мой дорогой супруг вовсе не случайно замолчал — я его прекрасно знаю! Наверное, он раздумывает, как заставить вас забыть о жертвах, и вернуться к работе так, словно бы ничего не случилось. А может, он прав? Да или нет?

— Нет, нет, нет! — зал взорвался от сотен разъяренных криков.

Томас схватил жену за руку и крепко сжал ее.

— Опомнись, что ты делаешь… — тихо сказал он.

Вилена с силой вырвалась, и с презрением взглянула на него.

— Я прекрасно знаю, что делаю, дорогой муженек! И сотни наших друзей знают, что им надо делать в час скорби. Каждый мысленно сейчас произносит на десятках языках одно и то же слово: месть!

— Месть! Месть! — зазвучало под сводами зала, словно раскаты грома.

Вилена подняла руку, и зал постепенно затих. Отныне каждому, в том числе и Томасу, стало ясно: лидером Базы нынче стала Вилена, и никто и ничто не в состоянии ее остановить.

— Друзья! Мы с Томасом очень хотели, чтобы день нашей свадьбы стал бы для вас большим и радостным праздником! Не получилось… Уж слишком беспечными мы были весь этот год — первый год, когда мы хозяйничаем на Базе Ллорнов. Мы далеко не сразу поняли, что у нас имеются соседи, причем соседи злобные и агрессивные. Космически бродяги разбили здесь, в сердце туманности, свой табор, а мы им стали мешать. И начались неприятности, одна за другой — ну вы знаете, о чем я говорю. Мой муж пытался установить контакты с цыганами, начать мирные переговоры, но у него ни черта не вышло. Да и какие могут быть переговоры с людьми, которых бояться на сотнях галактических миров пуще чумы?

Вы знаете, чем это обернулось для наших исследовательских программ — полным крахом! За год мы не смогли войти ни в один корабль Ллорнов, не смогли посетить ни одну летающий объект бывших

Хранителей галактики. Томас Чейн говорил нам: мы просто не нашли секреты замков Ллорнов, это наша вина. Но теперь любому недоумку ясно: нас просто не пускали внутрь этих объектов! И делали это цыгане, которые наверняка уже давно живут и в Аптеке. И в Музее — словом, везде.

Нам стоило давно понять это, но мы не поняли. Нам стоило давно надрать задницы этим мерзавцам, но мы не хотели скандалов, и тем более войны. Мы же не воины, а простые ученые и инженеры! Результат нашей беспечности сейчас сгорает в этой печи. Но это еще не все…

Вилена повернулась и в упор взглянула в пунцовое лицо супруга.

— Не все еще знают, но я открою эту тайну. Пока мы отважно гонялись за бродягами в лабиринте из кораблей Ллорнов, они нас в очередной раз перехитрили. Каким-то образом команда цыган сумела проникнуть на нашу Базу, и выкрала Селию Чейн, мать нашего бравого директора! Сейчас она находится неизвестно где. Известно другое — какой выкуп от нас захотят эти мерзавцы. Разумеется, мы должны будем покинуть Базу Ллорнов и навсегда отказаться от их наследства! Разве я не права, Томас?

Сотни недоумевающих глаз вперилось в директора Базы, и тот понял, что его авторитет стремительно падает. А сейчас он и вовсе может упасть до нуля…

— Не знаю, — как можно спокойнее произнес он.

Вилена усмехнулась и вновь повернулась к притихшей толпе.

— Видите — мой супруг не знает. Ему надо время на размышление, на то, чтобы он посоветовался со своим мудрым отцом. А вот я знаю, что надо делать — мстить!

— Месть, месть, месть! — эхом отозвались сотни обитателей Базы.

Томас хотел что-то сказать, но его и слушать не стали. Зато когда Вилена вновь подняла руку, все мигом затихли. И это было понятно — ведь на трибуне стоял новый лидер молодежи.

— Не все так безнадежно, как может показаться, — уже более деловым тоном продолжила Вилена. — О цыганах мы знаем мало, но кое-что нам все же известно. Я говорю о космической свалке, что находится в трестах километрах от западного крыла флота Ллорнов. Наши Наблюдатели не раз замечали там какое-то мельтешение. Какие-то грузовые космолеты внезапно появлялись возле свалки, а затем так же внезапно исчезали. Поначалу мы не придали этому особого значения: свалка она и есть свалка! Мусор наших врагов нам неинтересен, тем более что за перемещением космолетов нам проследить так и не удалось. Но затем Наблюдателей начало кое-что удивлять. Раза два или три они даже сумели кое-что подслушать. А потом они установили, что на борту грузовых кораблей находился вовсе не мусор, а нечто другое… И чаще всего это было молоко и различные каши!

Молодые люди обменялись недоуменным и взглядами. Молоко? Причем здесь молоко?

Вилена торжествующе улыбнулась.

— У нас появилась одна догадка… Разумеется, я не могу ничем подтвердить ее, но все же… Короче, там, среди свалки, цыгане прячут либо свою больницу, либо, что более вероятно, детский сад!

— Но почему именно там? — донесся из толпы чей-то женский голос. — Космический мусор и детский сад — странное сочетание!

Вилена пожала плечами.

— Почему же странное? По-моему, свалка — прекрасная маскировка. К тому же, железный хлам отлично поглощает различные виды космических излучений. С точки зрения безопасности свалка — отличное место. Но мы не так глупы, как кому-то хотелось бы. Короче, первый удар мы нанесем именно по свалке! Если Наблюдатели не ошиблись, мы сразу же возьмем цыган за горло. Какими бы подонками они бы не были, о своих детях они должны очень заботиться. И тогда мы еще посмотрим, кто кому станет диктовать условия!

Ответом юной женщины был восторженный рев сотен голосов. Люди и нелюди потрясали руками, выражая готовность хоть сейчас ринуться в бой.

Томас с мрачным видом отодвинул торжествующую Вилену и вновь призвал своих товарищей и подчиненных к спокойствию. И на этот раз его послушались, хотя и весьма неохотно.

— Друзья, опомнитесь! Мы прилетели сюда не для того, чтобы воевать. Наше дело — прежде всего обеспечить безопасность Базы и…

— Вот ты ее и обеспечивай, — резко прервала его Вилена. — Разумеется, отныне мы должны всерьез позаботиться о своих тылах, особенно после коварного похищения с Базы госпожи Селии Чейн. Томас, ты директор Базы, тебе и карты в руки. Обороняй ее, сколько тебе влезет! А для войны ты не годишься, слишком уж осторожен.

— И кто же тогда поведет нас в бой? — с сомнением спросил кто-то из толпы.

Вилена зарделась.

— Если надо, я сама сумею повести наши эскадры вглубь туманности! А когда найдем гнездо этих мерзавцев, то сожжем его дотла! Так на моем месте поступил бы мой отец Шорр Кан, великий император Галактики! А теперь вперед, к наших боевым кораблям!

Обитатели Базы торопливо направились в сторону палуб. Все были возбуждены. Такой заварухи здесь еще не случалось. После зажигательной речи нового лидера всем и каждому даже девушкам, захотелось испытать себя в настоящей драке.

Впрочем, как оказалось, далеко не все жаждали выйти на тропу войны. В зале вскоре собралось около двух сотен людей и нелюдей. Они вопросительно смотрели на Томаса, и демонстративно не замечали Вилену.

Молодую женщину это ничуть не смутило. Она внезапно обняла мужа и страстно поцеловала его прямо в губы.

— Прости, Том, — сказала она. — Я не хотела ставить тебя в неудобное положение, но так уж вышло… Ты действительно прекрасный директор Базы, но нашим товарищам сейчас нужно совершенно иное. Они молоды и смелы, и не хотят осторожничать там, где надо проявить смелость и решительность. Слава небу, отец воспитывал меня как сорви-голову. Я была его хорошей ученицей — пора же доказать это на деле!

Вилена спрыгнула с приборной стойки и побеждала в сторону выхода из зала. Томас проводил ее отчаянным взглядом.

— Виля, вернись! — крикнул он, но жена даже не обернулась.

Жан Сандар, заместитель директора Базы, спросил:

— Томас… то есть, господин Чейн, ваш отец две минуты назад покинул Базу. Похоже, он возвращается на свой корабль. Вам он оставил это…

Сандар протянул Томасу конверт. Чейн-младший спрыгнул на пол и торопливо достал листок бумаги. На нем было написано:

«Том, события разворачиваются слишком бурно, и я обязан срочно покинуть тебя. Действуй с холодной головой, иначе ты погубишь и мать, и самого себя. Опасайся Вилены — похоже, в девочке заговорила кровь отца. А может быть, это не просто кровь…»

Томас кивнул и, сложив письмо, спрятал его в грудном кармане.

— Спасибо, Жан. Спасибо вам всем, друзья! А теперь все займите свои места. Цыгане уже однажды перехитрили нас, такого больше не должно повториться.

Он и сам не помнил, как оказался на командном пункте. Рядом суетились техники — у них в очередной раз что-то не ладилось со связью. Все почтительно улыбались своему директору и делали вид, что не знают о происшедших переменах: отныне у молодежи появился другой лидер! И как знать, быть может, вскоре сменится и директор Базы…

Томас впал в оцепенение. Он просто сидел и смотрел, как с палуб стартуют сотни космолетов. Надо отдать должное Вилене — она повела свою армаду отнюдь не в сторону свалки, а направила ее как бы по направлению к Музею. Космос был чист — цыгане не подавали признаков жизни.

Когда армада оказалась в пятидесяти тысяч километрах от Музея, она внезапно развернулась и, разделившись на три эскадры, ринулась в сторону космической свалки.

Некоторое время казалось, что этот маневр абсолютно бессмыслен, по крайней мере никакой видимой реакции не было. Томас ощутил нечто вроде чувства злорадства. Если догадка Наблюдателей окажется неверна, то план Вилены закончиться пшиком. Вдоволь побродив по свалке и так и не найдя там ничего кроме мусора, многие горячие головы разом поостынут и поймут, что оказаться под властью женщины — это не так уж весело!

Когда армада резко снизила скорость и начала охватывать огромную свалку в кольцо осады, произошло то, чего Томас желал меньше всего на свете. Несколько довольно крупных железяк, мирно плававших в космосе, внезапно ожили и ринулись навстречу противнику. Завязался бой.

На этот раз силы соперников оказались настолько неравными, что цыгане вынуждены были отступить вглубь свалки. И тотчас вслед за ними ринулись около сотни малых космоботов. Большим кораблям было опасно входить в довольно плотное облако мусора, а вот малые и юркие космоботы могли проникнуть где угодно.

Томас тихо чертыхнулся. Вилена, как оказалось, отлично усвоила его уроки. Она отнюдь не потеряла голову, и готовилась к длительной осаде гнезда бандитов. Треть кораблей армады выстроились на дальних подступах к свалке, ожидая отразить любое нападение извне.

Но цыгане так и не рискнули ничего предпринять. Их стихия было внезапно нападения, что называется из-за угла, и поспешное бегство в лабиринты дредноутов флота Ллорнов. В открытом пространстве их шансы были невелики, и Вилена отлично это понимала.

Прошло около часа. Томас получал информацию от Наблюдателей о том, что происходит вблизи Базы, но там было все спокойно. А вот о том, что происходит внутри свалки, не поступало никаких сведений.

Наконец, что-то щелкнуло на пульте управления, и зажегся один из мониторов. Томас увидел темное пятно, в котором кружились какие-то обломки. А затем послышался торжествующий голос Вилены:

— Том, я все-таки нашла их!

И в зале зазвучал вопль младенца.

Изображение на мониторе вновь пропало. Томас судорожно сглотнул и подался вперед, словно желая нырнуть в экран. «Пьяное небо, что теперь будет, — со страхом подумал он. — Захват детского сада — это не шутки! Да, цыгане далеко не ангелы, но если здраво подумать, то у них были определенные основания недолюбливать обитателей Базы. В конце-концов, именно цыгане первыми обосновались в этой части туманности и поселились на объектах, некогда принадлежавших божественным Ллорнам. Нежданные гости, понятное дело, их ничуть не обрадовали. А как могло быть иначе?

Но силовая акция против детей… Они-то в чем виноваты? Разве можно использовать такие карты в игре взрослых? Что скажет отец… о, господи!»

Лицо Томаса побагровело. Только сейчас до него дошло, как он подвел отца. Путь и косвенно, но мессия оказался замешанным в весьма неблаговидном деле! У отца немало недоброжелателей на всех мирах, многие только и ждут момента, чтобы поймать почти святого человека за каким-то темным занятием. Грязные сплетни и слухи о Моргане Чейне бродили с планеты на планету. Неясно, кто их распускал и с какой целью, но это было фактом. Больше всего в них говорилось в темных страницах юности мессии, когда он был не просто пиратом, а всеми проклятым Звездным Волком!

Однако сплетни и слухи до сих пор не имели должного эффекта. Сторонники нового пророка из числа людей справедливо указывали на то, что любимым учеником Иисуса Христа был апостол Петр, в прошлом разбойник. Во многих других негуманоидных религиях боги и их последователи также далеко не всегда рождались святыми. Да и много ли чести родиться богом? Стать им, родиться заново из грязи и пепла — вот это достойно уважения и поклонения.

Но сейчас… О захвате сыном мессии детского сада (уж конечно, это злодейское деяние припишут именно ему, Томасу Чейну!) очень скоро станет известно на Земле и на других мирах. А потом слухи быстрее света понесутся во все концы Галактики. Вы слышали, оказывается сын мессии — это грязный, беспринципный преступник! Ради спасения своей матери он взял в заложники сотни детей! Вот это святая семейка, ха-ха!

Томас вскочил с кресла. Оцепенение прошло, и он понял, что надо делать. Торопливым шагом он направился к выходу, но на пороге внезапно остановился. Ему показалось, что в его спину словно кинжал вонзился чей-то злой взгляд.

Томас молниеносно обернулся. Техники были заняты работой, и только один выглядел так, словно его застали врасплох.

— Баркин, а ты что здесь делаешь? — спросил молодой Чейн.

Заместитель начальника службы Наблюдателей оторвал взгляд от монитора.

— Я здесь частенько бываю по долгу службы, господин директор, — спокойно ответил он.

Один из техников-связистов повернулся и с явным удивлением взглянул на Баркина.

— Это так? — обратился к нему Томас.

Техник явно смутился.

— Да… То есть Баркин действительно нередко к нам наведывается. Но…

— Что «но»? — жестко спросил Томас.

— Насчет «долга службы» Баркин явно преувеличивает. У Наблюдателей есть свои три пункта слежения за ближним пространством. Я это хорошо знаю, у меня там работает брат… К тому же, Барикн здесь толком ничего не делает. Так, ходит взад-вперед, сложа руки, всем нам только мешает…

— Почему ты не доложил об этом своему начальнику? — спросил Томас, не сводя цепкого взгляда с Баркина.

— Я… то есть мы, докладывали, и не раз. Но Баркин сказал: не лезьте не в свое дело, таков приказ госпожи Чейн.

Томас не верил своим ушам. Приказ госпожи Чейн? Это что-то новенькое… Когда это Вилена успела взять его имя?

Он поднес к губам радиобраслет и негромко произнес:

— Уильям? Пришли в командный пункт своих людей. Наблюдателя Баркина отправьте под арест, до моего особого распоряжения, понятно?

Заодно изолируй и начальников групп Наблюдателей и Связи. Когда я вернусь, я с ними хочу поговорить наедине.

— Понял, — ответил начальник Службы Безопасности. — А вы… куда вы направитесь, господин директор?

— На космическую свалку, — коротко ответил Томас.

Спустя несколько минут он уже находился в открытом космосе. Все необходимые распоряжения были даны, и можно было не сомневаться, что на этот раз враги не смогут даже приблизиться к Базе.

Враги? Хм-м, смотря о каких врагах идет речь…

Мрачные мысли назойливо лезли молодому Чейну в голову, и от них было сложно избавиться. Конечно, имелся шанс, что все его подозрения — полная чушь, его просто сбило с толку совпадение различных и абсолютно ничем не связанных событий. Но…

Как ни крути, Вилена во многом похожа на своего отца. А император Шорр Кан был истинным королем интриг! Всем в Галактике известно, что он, мягко говоря, недолюбливает своего ближайшего друга и партнера Моргана Чейна. Если бы Шорр Кан мог, то давно бы избавился от могущественного мессии — единственного человека, который равен ему по влиянию на обитателей тысяч миров.

Вилена… Она, без сомнения, любит его, Томаса! Да и самому Шорру Кану такой брак очень удобен и полезен.

Но старый хитрец, наверное, не менее доволен тем, что вторая его дочь, кроткая и тихая Анна каким-то чудом сумела окрутить Эдварда Чейна, сына и главного недруга мессии. Это давало императору широкий простор для интриг.

И одна из этих интриг могла сейчас разворачиваться здесь, в сердце туманности М-125! Жена мессии похищена, сын мессии дискредитирован… И как по заказу, в это же самое время на Земле произошло нападение на главный оплот мессии — Цитадель! Это что, тоже случайные совпадения?

Какую же роль во всем этом заговоре против Моргана Чейна играет Вилена? Хочется верить, что никакую, что ей просто руководят извне какие-то невидимые кукловоды.

Иначе…

Томас судорожно сжал штурвал космолета. Его лицо исказила гримаса боли. Нет, этого не может быть! Не может женщина прожить с мужчиной целый год, и ни разу не выдать своей тайной ненависти и презрения. А эта свадьба — она что, тоже была частью игры? Ведь не он, а именно Вилена настояла на свадьбе, едва узнав о том, что Морган Чейн и его супруга направляются на Базу Ллорнов! Правда, это была лишь символическая, молодежная свадьба, главное действо должно было состояться несколько месяцев спустя на Терре… Формально Вилена и ныне оставалась свободной женщиной, не связанной никакими особыми обязательствами.

Чушь, чушь, прекрасные, обаятельные женщины не могут быть такими жестокими и коварными! Мужчины — да, они способны на все, на любую низость и жестокость, но женщины… Это же самые чудесные и совершенные создания природы!

Или он, молокосос, просто еще недостаточно знал женщин?

Глава 11

Увы, атака на терранскую Цитадель оказалась только началом хаоса, который воцарился в Империи. Армады неведомого противника внезапно стали появляться над многими мирами, и целью их атак всегда били лишь одни только Цитадели. Поскольку космические защитные «зонтики» на большинстве планет были весьма слабыми, а кое-где и вовсе не были еще созданы, то террористы получали лишь легкий отпор. Они теряли два-три корабля, редко — пять-шесть. Зато Цитадели получали огромный урон. Сотни бомб и ракет обрушивались на практически беззащитные громады, сея смерть и чудовищные разрушения. По какой-то причине система оповещения Кольца Цитаделей не сработала, и потому многие обитатели Башен просто не успели их покинуть.

Понятно, что на сотнях мирах воцарилась паника. Правители планет исчезли на несколько дней (они попрятались на всякий случай в своих подземных, тщательно обустроенных убежищах) а когда угроза повторного нападения уменьшилась, заявили своим народам о начале войны террористов против галактической Империи. Мол, Цитадели Культуры, детище великого мессии Моргана Чейна, явились лишь первыми объектами для ударов из космоса, а далее могут последовать военные акции и против мирного населения. И хотя нигде, ни на одном из миров, такого нападения не случилось, сотни миллиардов людей и нелюдей легко поверили этим словам.

И воцарилась вселенская паника… На летающую Цитадель, куда вскоре прибыл Морган Чейн, со всех сторон посыпались мириады просьб. Не только правители миров, но и тысячи ведущих деятелей культуры и науки — те, кому посчастливилось уцелеть в бойне, умоляли мессию подарить их народам защиту от террористов космоса.

И эта защита вскоре появилась в виде Орды. Могучая армада роботов-звездолетов устроила охоту за террористами. Орда контролировали перекрестки сотен галактических трас, была готова вылететь в любую точку Галактики по сигналу тревогу.

Но все оказалось тщетно. Террористы явно избегали проторенных трас. Они по-прежнему использовали свою излюбленную тактику внезапных атак. Их корабли все так же появлялись в непосредственной близости от планет, обрушивали свое разящие удары на Цитадели и исчезали прежде, чем службы Безопасности планет успевали сообщить о них в военный антитеррористический штаб, который возглавил сам Морган Чейн.

Неясно было буквально все. Кто они, террористы? Сколько у них кораблей? Одна и та же армада совершает нападение, или таких армад — десятки или даже сотни? Почему они нападают только на Цитадели Культуры?

Ответов не было. Нигде и никому не удалось взять в плен ни одного террориста. Подбитые в бою корабли немедленно самоуничтожались, да так, что экспертам не доставалось ни одного обломка, по которым можно было сделать хотя бы приблизительные выводы о создателях этих удивительных боевых звездолетов. Ученые упрямо игнорировали факты и по-прежнему доказывали, что гиперпереход с такой невероятной точностью, да еще и вблизи больших планет, просто невозможен. Император слег от какой-то вирусной инфекции, и наглухо заперся в своих покоях на Терре. Мессия молчал, и это молчание тревожило обывателей тысяч миров более всего.

Прошло больше двух недель, и наконец террористы дали о себе знать.

Ведущие информационные агенства самых развитых миров империи получили конверты с видеокристаллами. И в эфиры пошел один и тот же сюжет, от которого у обывателей мороз пошел по коже.

Они увидели пейзаж какой-то необъятной пустыне, обильно усеянной высокими иглистыми сказали. Между них был разбит огромный палаточный лагерь, по которому сновали люди в коричневых комбинезонах, с лазерными ружьями в руках. На поясах боевиком висели бластеры и метательные кинжалы. А вдали, до самого горизонта, располагались сотни боевых звездолетов — очень похожих на тер, что совершали нападения на галактические Цитадели.

Затем зрители смогли в течение нескольких минут понаблюдать за военными приготовлениями боевиков. На специально подготовленных площадках они соревновались в схватках на длинных изогнутых мечах, демонстрировали свое искусство владения различными видами галактических единоборств. Победитель каждой схватки вскидывал руки вверх и яростно кричал: «Хабар, хабар!»

Еще более жуткое впечатление произвели учебные стрельбы. Оказалось, что оружие боевиков обладают поистине фантастической мощью. Один выстрел из бластера мог разнести на мелкие обломки огромную стометровой высоты скалу, а обычное на вид лазерное ружье могло соперничать в разрушительной силе с пушкой тяжелого космического крейсера.

После этого на экранах миллиардов телевизоров появилось мрачное, ужасное на вид лицо человека с длинной бородой. Его лицо было покрыто многочисленными глубокими оспинами, на голом бугристом черепе виднелись следы глубоких шрамов. Огромные черные глаза человека светились ненавистью. Это был лидер террористов, назвавший себя Б.Б., то есть Бич Божий.

На дурном галакто Б.Б. заявил, что возглавляет армию религиозных фанатиков, которая борется за свободу вех угнетенных народов от диктатуры императора Шорра Кана и отвратительного, богопротивного учения лжепророка Моргана Чейна.

«Моя армия берет на себя ответственность за все совершенные теракты против галактических Цитаделей, — заявил лидер боевиков. — Все Башни — это на самом деле крепости самого врага божьего Сатаны! Сам Господь вручил нам совершенные звездолеты, которых нет больше ни у кого в Галактике. И мы умрем все до единого, пока тиран Шорр Кан и лжепророк Морган Чейн не встанут перед нами на колени и не покаяться в своих чудовищных грехах. Пусть все неверные покаяться, богатые отдадут свое неправедно нажитое добро бедным, а правители поселяться в самых жалких хижинах. Хабар! Победа будет за нами!»

Б.Б. на некоторое время затаился а спустя три дня, после нескольких кровавых атак на Цитадели в разных концах Галактики, вновь объявился. Однако на этот раз очередные его послания получили правители более ста самых развитых миров, которых Бог пока миловал от атака варваров. Б.Б. не стал тратить времени на угрозы, а простоту предложил список своих требований. Он потребовал выполнения целого ряда политических требований, освобождения из тюрем своих последователей, закрытия некоторых религиозных конфессий, а также денег.

Денег?! Едва на арене появились деньги, как оцепенение, охватившее имперские силы безопасности, тотчас пропало. История давно доказала, что с религиозными фантастиками бороться трудно, почти невозможно, но вымогатели — это совсем другое дело, в какие бы одежды они не рядились.

Кадры обоих видеописем были вновь изучены со всей возможной тщательностью. Выяснилось, что пустыня, скалы и некоторые боевики на кадрах были реальными, а остальное, включая сотни звездолетов — всего лишь необычно тщательной компьютерной анимацией.

Далее все было лишь делом техники. Студии, умеющие выполнять такую ювелирную работу, были давно на учете в службе безопасности. Их взяли в крутой оборот, и вскоре заказчики обоих видеописем были найдены и арестованы. Это оказались… руководители крупного галактического турагенства с Терры, которое решило подзаработать на создавшейся панике.

Шорр Кан рассвирепел и лично прибыл в Бельгию (ранее император и не подозревал о существовании такой страны) на церемонию казни ловкачей. Он потребовал также ареста всех родственников казненных преступников, вплоть до троюродных братьев и сестер. Все они были отвезены на необитаемый остров в Тихом океане, где были брошены без единого куска хлеба на произвол судьбы. Разумеется, очень скоро несчастные перебили друг друга или просто умерли от голода. Кадры телехроники о последних дней жизни этих несчастных были показаны по всем ведущим информационным агенствам Галактики.

Но этот жестокий урок никого и ничему не научил. Атаки на Цитадели продолжались, и параллельно просто потоком пошли новые прецеденты на роль террористов. Все как один бородатые, со злобными лицами и большим бластером в руках. Космолеты на кадрах видеописем то появлялись, то и вовсе отсутствовали. Лидеры боевиков явно не страдали избытком образования, многие действительно жили в пустынях и редко покидали свои пещеры, где день и ночь молились своим богам и проклинали неверных. После ареста все Бичи Божьи признавались, что хотели всего лишь немного подзаработать денег на общем страхе, и очень удивлялись, когда их без долгих судебных разбирательств волокли к месту казни.

Постепенно Шорр Кан начал впадать в отчаяние. Он давно считал, что обширней чем Вселенная может быть лишь океан Глупости.

Он уже начал жалеть, что так необдуманно дал расстрелять первого Бича Божьего, который оказался более похожим на настоящего бандита, чем все его последователи с разных миров. Надо было тихо-мирно поймать этого мерзавца, надежно спрятать его в одном из своем подземных бункеров, а потом время от времени устраивать антитеррористические операции по поимке Бича Божьего. Причем каждый раз это исчадье ада могло фантастическим путем ускользать из рук имперских солдат, и спустя месяц-другой вновь пугать весь цивилизованный мир своими кровавыми угрозами. Как удобно было иметь такого ручного Б.Б.! Увы, ошибка была уже сделана, и ему, императору, оставалось только одно — перевести гнев толпы на мессию. И очень скоро в вакууме информации стали бурно цвести сорняки самых различных слухов и домыслов.

Говорили, что террористы — это на самом деле остатки некогда могущественной армии Ордена Звездных крестоносцев. Озэки были разгромлены, но каким-то образом сумели раздобыть звездолеты новых типов, которых не было даже в армии Империи, и теперь мстят своему главному врагу — Моргану Чейну. Именно поэтому главными целями их боевых действий стали Цитадели — любимое детище мессии.

Говорили, что террористы — это бывшие Хранители Галактики, божественные Ллорны. Их раса пришла к полному упадку, и бывшие благодетели собираются увлечь за собой в могилу все развитые цивилизации. А вот дикарские и полудикарские народы их не интересуют.

Говорили, что в одном из дальних отрогов открылся туннель времени — последствие давнего шторма провремени, и отныне в нашу Галактику будут прибывать орды всех безумцев и разбойников, когда-либо существовавших в Галактике, причем как в прошлом, так и в будущем.

Говорили… Да мало ли о чем говорили на тысячах взбудораженных мирах? Главное, в чем сходились насмерть перепуганные обыватели, так это в том, что пресловутые Цитадели словно магниты притягивали к себе террористов. А вот на тех мирах, обитатели которых еще не начали строительство гигантских Башен, царили мир и благодать. И зачем мессия втянул их в это безумное строительство? Как не могуществен был Морган Чейн, он все же не был богом. И галактические боги решили поставить его на место, и разгневались на тех людей и не людей, кто стал почитать бывшего пирата высшим, богоподобным существом. А с богами, как известно, не шутят…

Разумеется, Шорр Кан приложил свою руку к возникновению многих из этих слухов. После неудачи с Б.Б. он на некоторое время притаился в своем терранском дворце, сославшись на недомогание. На самом же деле он выжидал удобного момента, чтобы вступить в игру. Ситуация сложилась так, что террористы, кто бы они не были, в данный момент лили воду на его мельницу. Мессия оказался под мощным ударом и, судя по всему, не знал, как этот удар отразить. Прекрасно, замечательно!

Никто и не вспомнил о том, что не мессия, а император Шорр Кан отвечает за безопасность миров Империи, что не Орда, а его флот должны были бороться с неуловимыми террористами. А если такие умники и объявлялись (в основном это были неугомонные журналисты), то тут же молниеносно исчезали. Никто не имел права бросить тень на великого Шорра Кана! И потом, разве галактические Цитадели находятся в его юрисдикции? Разве он принуждал обитателей миров бросать все силы и средства на возведение гигантских Башен? Разве он ставил какую-то там культуру выше безопасности? Нет, это делал всеми обожаемый мессия Морган Чейн, с него и спрос.

Логики в такой позиции императора всея Галактики было очень мало, но обыватели были настолько испуганы и обеспокоены, что готовы были поверить буквально во все. К тому же обвинять в чем-либо императора было небезопасно, на смельчака могли донести и соседи, и даже члены семьи, а вот о мессии можно было говорить все, что угодно.

* * *

В один из этих дней Джон Диллуло наконец-то получил приглашение во дворец. Император Шорр Кан наконец-то, спустя две недели после нападения на терранскую Цитадель, удостоил его аудиенции.

Посланник мессии вошел в кабинет императора, кипя от возмущения. Нет, разумеется, он не зря провел это время. Ему удалось встретиться со многими влиятельными бизнесменами Земли и буквально заставить их выделить немалые средства на восстановление разрушенной Башни. Глава Совета Цитадели высоко оценил усилия апостола и даже вручил ему какую-то медаль. Пан Вайда находился в растрепанных чувствах. Он явно готов был немедленно перейти в стан друзей Шорра Кана, но император почему-то не спешил выполнять свои обещания. Помощь с материка оказалась значительно меньшей, чем можно было ожидать, и поэтому поляк вновь стал очень любезным с апостолом Джоном.

Шорр Кан сидел за столом, заваленный кипами бумаг и что-то писал. Увидев старого знакомого, он скупо улыбнулся и указал на кресло.

— Садись, Джон. Прости, что не смог раньше принять тебя. Кто мог знать, что в день твоего прибытия на Землю случится такая беда! А потом террористы стали нападать на другие Цитадели, и я вовсе забыл, что такое сон…

Дилулло с сомнением взглянул на гладко выбритое, лоснящееся лицо императора. Шорр Кан вовсе не походил на человека, которого мучает бессонница. Напротив, он выглядел очень бодрым и деятельным, словно его Империя и не столкнулась с самым серьезным кризисом за всю свое недолгую историю.

— Шорр, я две недели стучался в твою дверь! Все это время я тоже занимался вопросами восстановления Цитадели на Крите. Нам было что обсудить вместе, но ты не торопился принять делегацию мессии.

— Делегацию? — ухмыльнулся Шорр Кан. Отложив сторону бумаги, он с хрустом потянулся. — Джон, с каких это пор Гваатх заделался дипломатом? Да и Банг с Рангором на эту роль не очень-то тянут, хотя и отношусь к этим незаурядным личностям с должным уважением. Кстати, что они сейчас поделывают?

— Помогают восстанавливать Башню.

— Вот это дело как раз по ним! Особенно много будет пользы от этого ходячего мешка с блохами, то есть Гваатха. Силушка у него есть, самый раз таскать камни взад-вперед… Шорр, я хотел, чтобы ты передал мне через секретаря письмо мессии, но ты гордо отказался. Надеюсь, это письмо сейчас с тобой?

— Конечно. Вот оно…

Дилулло засунул руку в потайной карман своей тоги. Император с насмешкой наблюдал за ним. Было заметно, что Шорр Кан наслаждается своим явным превосходством в этой игре. Шутка ли — он почти две недели не принимал посланника мессии, и тот вынужден был проглотить эту горькую пилюлю! А это значило, что мессия чувствовал себя крайне неуверенно. Еще бы — ведь выстроенная им система рушилась буквально на глазах.

«Веселишься? — с холодной яростью подумал Дилулло. — Рано разуешься, боров!»

Наконец, от вытащил руку из кармана, но она оказалась пуста.

— Кажется, забыл, — сказал он.

Улыбка на лице императора завяла.

— Что забыл?

— Письмо Моргана забыл, — добродушно улыбнулся Дилулло. — Понимаешь, мне приходилось чуть ли каждый божий день доставать его из сейфа и класть в карман, а по вечерам возвращаться на место. Вчера, кажется, я его в очередной раз спрятал сейф. А вот сегодня так торопился во дворец, что о письме и не вспоминал!.. А может, я его потерял. Ей-богу не помню где, ведь уже давно живу на Терре.

Поняв, что апостол над ним попросту насмехается, Шорр Кан побагровел.

— Плохая штука забывчивость, Джон…

— Ох, и не говори! Вот некоторые две недели забывают принять важного посланника. Просто возмутительно!.. Шорр, уверяю тебя, то письмо мессии уже устарело. Если Морган найдет необходимым тебе что-то сообщит, то он найдет для этого возможность. А сейчас поговорим о другом деле.

Император поморщился:

— Понимаю. Но увы, лишних средств у меня сейчас нет, Джон. Чуть позже, когда придут налоги с южных границ Империи, быть может, что-то и найдется…

— Чуть позже — это когда я улечу с Терры, и ты сможешь общаться напрямую с Янушем Вайдой?

Шорр Кан нахмурился.

— Я и сейчас могу с ним напрямую общаться. Точнее, это он сразу же после нападения террористов обратился ко мне за помощью! Некогда, понимаешь, было дозваниваться до Моргана Чейна… И я помог Башне, хотя и не обязан был этого делать! И помогу еще, не сомневайся. Только…

— Что? — насупился Дилулло.

— Только без посредников, — жестко произнес император. — Даже таких влиятельных, как ты, Джон. Видишь ли, разрушения сотен галактических Башен настолько масштабны, и обитатели настолько напуганы, что только Империя способна их восстановить в обозримые сроки! Посмотри на эти груды писем! — и Шорр Кан указал руками на свой обширный письменный стол. — Правителя многих миров, особенно периферийных, в панике! Их планеты подверглись нападению террористов, Башни на этих мирах подверглись значительным разрушениям, тысячи граждан моей Империи погибли… Правители, естественно, просят меня, императора, о защите о помощи. Они спрашивают: где мессия и его могучая, непобедимая Орда? Они говорят: ради Бога, возьмите Башни под свою юрисдикцию и помогите навести там порядок. А это уже не шутки!.. Об этом, кстати, я сейчас и пишу письмо Моргану. Можно, разумеется, связаться с ним по дальней космической связи, но я не рисскую это делать. А вдруг террористы могут подслушивать даже секретные разговоры? Сам знаешь, какие у них фантастические технические возможности, нам такие и не снились…

Шорр Кан с вызовом посмотрел на Дилулло, и тот вызов принял.

— Морган подозревал, что ты что-то задумал, старый интриган… Выходит, ты решил воспользоваться чьим-то чужим подарком и нарушить ваши с Морганом договоренности, и потянуть одеяло под названием «Галактика» на себя, любимого?

Император ухмыльнулся.

— В создавшейся критической ситуации я просто обязан это сделать! Граждане на многих мирах требуют активных действий со стороны своего императора, и я не могу обмануть их ожиданий. Не спорю, это несколько ущемит власть мессии и сократит территорию его влияния. Но разве я виноват, что Морган не может защитить свои владения? Его Орда носится по всей Галактике, но за две недели не смогли уничтожить ни одного корабля врагов Башен. Его служба Безопасности не поймала ни одного террориста…

— А разве ты смог это сделать? — перебил его возмущенный апостол. — Кажется, именно ты отвечаешь за безопасность всех граждан Империи?

Шорр Кан брезгливо отмахнулся:

— Не пытайся сбить меня с толку подобными мелочами, Джон.

Еще не хватало, чтобы ты обвинил меня в создании армии террористов космоса!

Дилулло вынужден был отступить:

— Нет, я этого не утверждаю… Если бы завладел технологией создания подобных чудо-космолетов, то первым делом с их помощью уничтожил Орду. И не надо так возмущаться, Шорр! Ты же отлично знаешь, что именно так бы и поступил, если бы мог.

Шорр Кан побагровел от ярости. Дилулло с такой легкостью проник в его тайные мечты, что старому интригану стало не по себе.

— Чушь, полная чушь!.. Даже не стану опровергать твои слова, настолько они нелепы. Хорошо хоть, ты не обвиняешь в меня в создании армии боевиков! Но с этим кошмаром что-то надо делать, и я нашел хорошее решение этой нелегкой задачи.

Шорр Кан извлек из груды бумаг толстую папки и передал ее Дилулло. Апостол открыл ее и прочитал: «Декларация о созыве Первого гражданского форума Галактической Империи»… Это еще что за хренотень?

Император выразительно облизал губы и звонко почмокал.

— О-о, это замечательная идея! Одна из лучших, что когда-либо приходили мне в голову. Вот ты обвиняешь меня фактически в диктаторских замашках, Джон. А на самом деле, в этот критический момент я решил сделать шаг в сторону демократизации галактического сообщества! Я намереваюсь в ближайшее время призвать на Терру самых авторитетных представителей многих обитаемых миров. Заметь — не правителей, как прежде, а простых людей и нелюдей: ученых, деятелей культуры, общественных деятелей, известных спортсменов и прочую шваль — то есть, прочих замечательных, любезных моему сердцу сограждан!

Сердце у Дилулло тревожно сжалось. «Что еще придумала эта старая сволочь? — с тоской подумал он. — Уж если такие типы, как Шорр Кан становятся демократами, то дело наше швах»

— И что же ты хочешь обсудить на форуме? — сдерживая гнев, спросил он.

— Сначала я хочу объявить всем участникам форума, что неведомые террористы объявили галактическому сообществу войну! Мы обязаны ответить на новую угрозу, и для этого на форуме нам предстоит обсудить пакет неотложных антитеррористических действий…

Шорр Кан запнулся и весело подмигнул мрачному гостю:

— Заметь, дружище, как часто я повторяю слова: «мы», «нам»… Это что-то новенькое, верно? На эту туфту запросто купятся миллиарды болванов из числа тех, кто раньше пугал именем Шорра Кана своих непослушных детишек!.. Но я отвлекся. Участники форума должны будут принять пакет непопулярных мер, ограничивавших некоторые свободы граждан Империи, но зато дарящих взамен куда большую безопасность, чем прежде.

— Интересно, какие же это у граждан Империи есть свободы? — с насмешкой спросил Дилулло.

— Ну, какие-то еще есть… Например, свобода слова, демонстраций, митингов, выборов органов власти, свобода вероисповедания и так далее.

— Под вероисповеданием ты имеешь ввиду не только старые религии, но и учение нового мессии? — прямо спросил Дилулло.

— Нет, конечно нет! — возмущенно воскликнул Шорр Кан. — Такие детали в документах форума просто не оговариваются. Это чисто рамочные соглашения между мной, императором, и галактическим сообществом. Каждая планета самостоятельно решит, как наполнить рамочные соглашения конкретным содержанием… Сама, понимаешь?

Дилулло молча кивнул. Его худшие подозрения оправдались. Не случайно Шорр Кан целых две недели мариновал его в своей приемной! За это время старый интриган сплел сеть, а которую должен попасть Морган Чейн. Причем сам Шорр Кан в глазах граждан Империи останется как бы ни при чем. Ах, в Цитадели ввели имперские войска? Ах, их перестраивают в отели, развлекательные центры, бордели… Что делать, так решил гражданский форум!

— Отличная идея… — процедил Дилулло сквозь зубы.

— Рад, что ее оценил, дружище! — император так широко улыбнулся, что показал все тридцать два своих сверкающих зуба. — Я все учел, все предусмотрел. На каждой планете найдется немало старперов, которые с удовольствием полетят за казенный счет на Терру. Они любят покрасоваться своими орденами и медалями, поговорить непонятно о чем, вдоволь поесть-попить на банкетах.

Для почетных гостей я уже распорядился выделить лучшие гостиницы на побережье. Форум откроется в большом театральном зале на территории дворцового комплекса — там, куда прежде был открыт вход только для элиты Земли, Марса и других обитаемых планет Солнечной системы.

Дилулло задумался.

— А Морган Чейн будет приглашен на открытие форума? — неожиданно спросил он.

Шорр Кан развел руками.

— Увы, боюсь, что нет. Никаких представителей властей там вообще не будет, иначе какой же это будет гражданский форум?

— Но ты же там будешь!

— Да, но не как император, а всего лишь как первый гражданин Империи, — парировал Шорр Кан. — Джон, извини, но я больше не могу уделить тебе ни минуты. Возвращайся на летающую Цитадель и вручи Моргану мое послание. А остальное перескажи на словах. Лучшее, что вам остается в этой ситуации, так это смириться. Не думаю, что террористы вознамерились уничтожить все Башни. Это было бы уж чересчур! Так что кое-что у мессии останется. Пусть довольствуется этим. Что делать: есть в Галактике силы более могущественные, чем он и его непобедимая Орда, ха-ха-ха!

Дилулло недобро усмехнулся. Он поднялся с кресла, взять письмо императора и спрятал его в карман.

— Ты забыл об одном важном обстоятельстве, Шорр…

— О каком же, интересно бы узнать?

— О Наследстве Ллорнов. На каждую силу всегда найдется еще более мощная Сила! И она очень скоро будет нашей. В нашем арсенале найдется и еще кое-что… Прощай, верный и преданный друг и союзник!

Дилулло торопливо вышел из кабинета и так хлопнул дверью, что та едва не выскочила из косяка.

Шорр Кан озадаченно посмотрел ему вслед.

— Напрасно ты так считаешь, Джон — я ничего не забыл, — пробормотал он. — У меня все под контролем! Но что ты имеешь ввиду под словом «кое-что»?

Император некоторое время сидел, погрузившись в размышления. А затем решительно включил интерком:

— Тайрон, апостол Джон уже ушел?

— Да, он только что покинуло дворец и сел в наш бронированный джип. Мы готовы отвезти его на пристань, как и было оговорено ранее. Или вы изменили свое решение?

— Пожалуй, да… План «А» меня больше не устраивает, включай план «Б»… Нет, даже план «С»!

— Э-э…

— Тайрон, ты мастер в таких делах. Помнишь, что мы с тобой проворачивали в старой, доброй Лиге Темных Миров? У наших врагов аж дым уж ушей валил столбом! Учти, ошибки я не прощу.

Глава 12

Для Моргана Чейна настали черные дни. Еще вчера ему казалось, что он выстроил надежную, могучую пирамиду власти, имя которой: мессия. Новая Библия была создана в течении всего лишь пяти лет напряженного труда, и сразу же широким потоком потекла практически на все обитаемые миры. Его учение о приоритете Культуры над Экономикой и Политикой встретило горячую поддержку среди большей части образованных людей нелюдей Галактики. Разумеется, оно вызвало глухое раздражение у прежних властителях мира: политической и финансовой элиты, и особенно у религиозных лидеров, давно уже явно или тайно встроенных в систему прежних элит и работающих исключительно в их интересах. Но с мессией не поспоришь! Тем более, когда за его плечами — нескольких тысяч галактических Цитаделей, близкая дружба с самим императором Галактики, и сила в виде непобедимой Орды. Многие бы отдали огромные деньги за то, чтобы распять нового пророка на новой Голгофе, но увы — божественные силы подарили Моргану Чейну неуязвимость и бессмертие!

И вот за какие-то считанные недели эта пирамида власти зашаталась и начала рассыпаться на части! Удар террористов космоса оказался поразительно эффективным. И важен оказался не столько тот реальный ущерб, который неведомые враги нанесли Цитаделям и городам Солнца, сколько последовавший за ним психологический шок. Сторонники нового мессии вдруг поняли, что Морган Чейн далеко не всесилен! Все же его противники — а им имя легион! — разом очнулись от оцепенения.

Еще оставался шанс вернуть прежнее, устойчивое состояние, но это было возможно только при деятельной помощи самого главного партнера мессии — императора Галактики. Однако Шорр Кан, как и старые недобрые времена, мгновенно попытался использовать сложившуюся критическую ситуацию в свою пользу. Первым делом он взял под свой контроль все галактические средства массовой информацией, в том числе и якобы независимые. Подкупом и угрозами он заставил журналистов «забыть» о том, что вообще-то за безопасность граждан всех обитаемых миров отвечает вовсе не мессия, а он, император. Обыватели на всех мирах получали только подробные отчеты о катастрофических последствиях атак террористов. На экранах телевизоров с утра до ноги демонстрировали дымящиеся Цитадели в разных районах Галактики, разрушенные кварталы в городах Солнца. Груды обломков, отважные спасатели, многочисленные тела погибших, кровь, слезы, страдания…

Нет, никто из репортеров ни в чем не обвинял мессию, многие вообще старались не упоминать его имени (таковы были указания императора). Но сотни миллиардов людей и нелюдей Империи невольно задавались вопросами: а почему террористы выбрали в качестве целей исключительно лишь Цитадели и города Солнца? Почему нигде и никто не смог отразить атак этих безжалостных варваров, или взять в плен хотя бы одного из убийц? Где мессия и его якобы непобедимая и могущественная Орда?

Ответов на эти вопросы не было, и потому большая часть обитателей Империи с энтузиазмом узнала о так называемом «гражданском форуме», что прошел на Терре при участии самого императора Шорра Кана. В этот критический момент император заявил о своей готовности взять всю ответственность дальнейшее развитие событий на себя. Он объявил беспощадную войну террору и пообещал уничтожить всех боевиков до единого!

Для решения этой труднейшей задачи император попросил (с ума сойти надо — Шорр Кан просит!) у гражданского собрания дополнительных полномочий. Временно на всех обитаемых мирах Империи, где находятся Цитадели, объявлялось чрезвычайное положение. Все Башни и города Солнца брались под контроль специальными вооруженными подразделениями. Разумеется, вся научные, исследовательские и прочие программы Цитаделей временно приостанавливалась. Университеты расформировывались, но молодые люди могли продолжить обучение в других учетных заведений планеты, включая и вновь создаваемые императорские Университеты. Ограничивался и ряд других свобод, но каких — не сообщалось.

Однако Шорр Кан подчеркивал: все эти меры — временные, и вводятся до окончательной победы над террористами. А затем император готов собрать новый гражданский форум, на котором предложит программу демократизации галактического сообщества. Она открывала ослепительные перспективы, и включала в себя, в частности, ведения института свободной выборности всех ветвей власти. Такое прежде имело место только в бывшей Федерации Звезд, дав и то в ограниченной степени.

Народы всех миров сначала пришли в полное замешательство, а затем пришли в восторг! Напротив, элиты многих обитаемых миров заволновались, начали посылать на Терру своих эмиссаров. Те возвращались к свои хозяевам с тайными письмами от Шорра Кана. И эти письма успокоили если не всех, то многих власть предержащих.

Морган Чейн с бессильным отчаянием наблюдал за точными и выверенными шагами Шорра Кана. Он понимал, что император перешел в наступление, и мощными ударами разрушал пирамиду власти мессии. Шорр Кан не побрезгал даже откровенного воровства многих его идей и программ. Естественно, у граждан Галактики возник вопрос — а нужен ли вообще мессия и его учение в этой новой Империи, преобразованной по рецептам Шорра Кана? Святого Шорра Кана, как его назвали в заключительной декларации гражданского форума?

На этом фоне незамеченным прошли некоторые странные детали пресловутого форума. Так, три десятка миров не дождались своих представителей, которые не вернулись с Земли. Позже проскользнула информация об аварии глайдера, которая случилась по пути гостей форума в космопорт. Чейн понял: в «аварии» погибли те самые люди и нелюди, что стали невольными свидетелями его разговора с Шорром Каном возле входа в театральный дворец.

Мало кто обратил внимание на отсутствие рядом с императором его супруги. Впрочем, спустя некоторое время Лианна вновь появилась в информационных роликах. Вместе с представителем благотворительных обществ она нанесла визиты на миры, которые особо пострадали от атак террористов. Выглядела Лианна далеко не так ослепительно, как прежде, но на ее внешности явно сказалось общее горе, которое она болезненно переживала.

Другие дела Чейна тоже были тоже далеко не блестящими. Томасу несмотря на все усилия так и не удалось выйти на след похищенной Селии, а сами цыгане затаились и пока не выходили на связь.

На Базе Ллорнов власть взяла в свои крепкие руки Вилена. Большая часть местной молодежи фактически присягнула на верность своей новой руководительнице. Многим понравилось то, что ныне было покончено с прежним аскетизмом. Всем надоевшие комбинезоны стали использоваться только для работы, а в остальное время каждый мог надевать любой, самый фантастический наряд. Вилена обратилась к отцу с просьбой о содействии, и император обратился к обитателям Базы с телеобращением. Он обещал послать в туманность одну из эскадр своего космофлота, которая должна была обеспечивать безопасность Базы и ее работы. Но еще раньше в М-125 прибыли несколько огромных грузовых транспортов с эмблемами галактической Империи на борту. И очень скоро на Базе появились десятки модельных агентов, косметических салонов, модных бутиков, шикарных ресторанов, ночных клубов и тому подобных развлекательных заведений. Все это предоставлялось молодежи совершенно бесплатно — вернее, за все платил император. Отлично!

Правда, далеко не всем понравилась такая новая, развеселая жизнь. Многие повторяла старинную терранскую поговорку: «бесплатный сыр бывает только в мышеловках», хотя далеко не каждый из гуманоидом понимал, что такое сыр, и что такое мышеловки. Вокруг Томаса собралось около трехсот ученых, инженеров и техников, и они после горячих дискуссий предпочли сохранить свой прежний, аскетический и деловой образ жизни. Кто-то предложил переселиться всем вместе в так называемое «восточное крыло» Базы, ныне почти необитаемое, и это предложение нашло почти у всех сторонников Томаса горячую поддержку.

Собственно говоря, против оказался только сам Томас, которому в этом случае предстояло расставание с женой. Правда, медового месяца у этой пары так и не получилось, но все же по ночам они сохраняли вполне мирные отношения. А переезд означал фактически заявку на развод. И Томас взял тайм-аут.

К его удивлению, Вилена довольно спокойно восприняла эту новость. Она заявила, что ничего особенно не происходит, просто он, Томас, немного перегнул палку и повел молодежь не совсем в ту сторону. Ныне положение стабилизировалось, и она готова ради сохранения мира на Базе пойти на любые жертвы. Пройдет несколько месяцев, проблема цыган с помощью армии Империи будет окончательно решена, они смогут наконец-то войти на объекты Ллорнов — и тогда им можно будет вновь воссоединиться. Они тотчас возьмут отпуск, оправятся на Землю, и примут участие во второй свадьбе — уже настоящей. И все станет совершенно замечательно!

Томас был настолько растерян, что не выдержал и рассказал обо все, происходящем на Базе, отцу. И Морган почувствовал отцовским сердцем, что сыну, возможно, придется предстоит пройти через ад.

— Том, мальчик, скажи откровенно: после того, что произошло ты доверяешь Вилене? — собравшись с духом, прямо и жестко спросил он.

Лицо Томаса на экране монитора тотчас помрачнело.

— Отец, это плохой вопрос…

— Увы, лучше слов я нынче найти не могу. Тебе кажется, что самое трагическое разыгрывается у вас, в туманности М-125. Одно похищение твоей мамы чего стоит!.. Но поверь, наши с тобой переживания в масштабе тех несчастий, что обрушились ныне на Галактику — это не весть знает какая трагедия. Вчера, например, я принял участие в церемонии похорон жертв варварской бомбардировки на планете Борее, что находится в созвездии Знаменосца. Чудесная, благодатная планета, истинный рай! Гуманоиды Бореи мало похожи на людей, но очень дружелюбно относятся к нашей расе. Цивилизация на этой планете еще очень молода, но с нашей помощью борейцы совершили поразительный духовный скачок! Их способность к инженерной деятельности, по мнению экспертов, вообще не имела аналогов во всей Галактике. Это открывало новые блистательные перспективы для галактического сообщества!

И вот чем все закончилось. Террористы дважды нападали на борейскую Цитадель — такого еще не случалось ни на одной планете. Башня наполовину разрушена, от города солнца осталось только несколько десятков уцелевших коттеджей. Отважные борейцы ни за что не хотели покидать свою Цитадель, и заплатили за это пятью тысячами погибших! На планете объявлен недельный траур… И это только одна из трагедий, что ныне разыгралась во всех концах Галактики! Да много еще случилась драматических событий, сынок, обо всем не расскажешь…

Лицо Томаса посуровело, растерянность исчезла.

— Отец, кто они, наши враги? И чего они хотят?

— Не знаю, — честно признался Морган. — Нам удалось уничтожить более трехсот вражеских кораблей, но ни одного пилота нам так и не удалось захватить в плен. Даже их мертвых тел нам не досталось! Как только космолет террористов получает более или менее серьезное повреждение, он автоматически самоуничтожается и превращается буквально в пыль! Никаких разговоров между собой пилоты не ведут, с командным пунктом не переговариваются. Никто из террористов не пытается диктовать нам свою волю, никто не ставил мне никаких условий. Странно, очень странно…

Томас пристально посмотрел в глаза отцу.

— Признайся: ты думаешь, что террор — дел рук Эдварда?

Мессия пожал плечами.

— Не знаю. Ни о нем, ни о его друзьях озэках никакой информации у меня нет. Они словно бы затаились… Лично за мной никто не охотится, на нашу летающую Цитадель никто не пытался напасть. Правда, это затруднительно сделать — ведь нас охраняют корабли Орды.

— Может быть, злой ветер веет с Голконды?

— Хм-м… Очень может быть. Во всяком случае, террористы космоса действуют явно в интересах этой планеты. Да и террористы ли они вообще? Так их прозвал хитроумный Шорр Кан, и тотчас провозгласил всеобщую войну с терроризмом. Под шумок этой войны он пытается захватить всю территорию моего влияния. А если с помощью Вилены ему удастся добраться до Наследства Ллорнов…

Морган Чейн так выразительно взглянул на сына, что тот вздрогнул.

— Я не допущу этого, отец! Пора нам нанести ответный удар, пока наши недруги окончательно не взяли нас за горло! Конечно, меня очень беспокоит наша мама… Но знаешь, что я думаю?

— Что?

— По-моему, она предвидела, чем закончится день нашей с Виленой свадьбы. И сама хотела, чтобы цыгане ее похитили!

Морган приподнял брови:

— Ого! Это что-то новенькое… Мне Селия ничего подобного не говорила.

— Мне — тоже. Как мне кажется, мама подозревала, что у нас на Базе есть вражеские агенты к тому же, обладающие телепатическим способностями. И она с самого начала жестко контролировала не только свои поступки, но и даже свои мысли. И враги клюнули на ее подставу!

— Хм-м, звучит довольно фантастически… У тебя есть доказательства?

Впервые за все время разговора на лице Томаса появилась бледная улыбка.

— Есть. Не забывай, отец, но мне ведь передалось кое-какие из способностей мамы. Я сразу почувствовал, что она с недоверием относится к Вилене…

— И оказалась права!

— Возможно. Так или иначе, мама сейчас находится среди наших врагов, причем по собственной воле! Думаю, если бы она захотела, то давно бы сбежала. Но она явно не хочет этого делать. Значить, она надеется превратить наших врагов в наших друзей. Вот по этой причине я не форсирую ее поиски, маме это может только помешать.

Морган с огромным удивлением смотрел на сына.

— Том, это всего лишь твои домыслы…

— Нет! Мне удалось найти одного из офицеров службы Наблюдения по имени Баркин, который открыл для корабля цыган подход к нашей Базе. Несколько дней я с ним возился, но только сегодня утром смог проникнуть в его сознание. Знаешь, кому он на самом деле служит?

— Господи, неужто Шорру Кану?

Томас торжествующе рассмеялся.

— Да. Но родом он с Голконды. И почти два года провел в команде пиратов, которую возглавлял мой сводный брат Эдвард. В частности, он участвовал в нападении на старый марсианский город, когда Эдвард выкрал дочерей императора. Хотя этот тип и отпирается, но Вилена все же узнала его! Я немного поднажал и… Короче, Баркин признался что в принципе знает, где террористы должны нанести следующий удар. Он еще не назвал эту планету, но ничего, скажет, никуда не денется.

Впервые за долгое время Морган ощутил прилив надежды.

— Ого, это уже кое-что! Сынок, похоже, нам пора переходить в наступление.

— Согласен, отец! Отныне мы начинаем свою войну с террористами космоса. Я сегодня же отправляюсь вместе с друзьями, в основном нашими соплеменниками варганцами, в дальний рейд. И клянусь, я очень скоро привезу тебе хотя бы одного террориста, живого или мертвого!

* * *

Вилена была ошеломлена, когда услышала новость: Томас вместе с несколькими десятками своих сторонников покидает расположение Базы, и вообще покидает туманность!

Она попыталась связаться с мужем по всем системам внутренней связи, но Томас оказался недоступен. И тогда, забыв о своих железных принципах, молодая женщина буквально бегом оправилась на восточную палубу.

Там царило необычайное оживление. Десятки роботов и около сотни парней и девушек занимались погрузкой различного оборудования и припасов в три суперскоростных звездолета. Томас таскал тюки и коробки наравне со всеми, не забывая раздавать десятки распоряжений своих товарищам.

Увидев Вилену, он деланно улыбнулся, и тут же сунул ей какую-то коробку.

— Здесь галеты, Виля. Отнеси ее, пожалуйста, ко второму конвейеру. Мы опаздываем!

Вилена механически взяла голубую коробку, подержала ее некоторое время, а затем с шумом бросила на пол:

— Опаздываем — куда? Том, что это значит?

— Разве тебе не сообщили? — спокойно ответил Томас, и тут же закричал: — Иван, что ты здесь делаешь? Ты — бортинженер третьего корабля, и должен сейчас заниматься предстартовой подготовкой! Я знаю, что там все нормально, но все же прошу вернуться на борт. Вот так-то лучше.

Вилена стала закипать от злости.

— Может, ты все же соизволишь поговорить со своей супругой? Или я не имею права узнать, куда ты отправляешься?

Томас нахмурился.

— Нет, почему же, имеешь. Пойдем в соседнюю комнату, минут пять у меня найдется.

Пять минут?! Вилена буквально затряслась от злобы. Сказать такое при посторонних, выказать ей такое пренебрежение… Но огромным усилием воли она сумела сдержаться.

Впрочем, ненадолго. Едва они с Томасом оказались в соседней комнате, как Вилена отвесила мужу увесистую пощечину.

— Спасибо за все, мой любезный супруг!

Томас пошатнулся от сильного удара, а затем, поморщившись, потер щеку. И внезапно ответил своей пощечиной!

Вилена ахнула от неожиданности. Ее глаза запылали от дикой ярости.

— Да как ты смеешь… — прошипела она. — Ты, пиратский ублюдок…

Она запнулась, поняла, что сорвалась. Но Томас ответил понимающей усмешкой.

— Давно бы так! Осел, и как я раньше не понял, что ты никогда меня не любила, а только использовала? И надо отдать должное, ты своего добилась. Я сам привел тебя на Базу, сделал популярной среди молодежи. У дочери всеми ненавистного императора не было на это ни малейшего шанса! А вот к подруге сына мессии многие отнеслись благожелательно…

— Чушь, я сама завоевала уважение у ребят Базы! Ты слишком давил на всех своим авторитетом — вернее, авторитетом своего отца, слишком увлекся дурацким, набившим всем оскомину аскетизмом. Наверное, так и должен себя вести сын почти святого мессии — но разве другие парни и особенно девушки, должны с утра до вечера ходить в одних и тех же комбинезонах? Да и с фортуной ты не очень-то дружен, а ведь молодежь на всех мирах любит удачливых парней!

Лицо Томаса вспыхнуло.

— Почему же ты захотела выйти замуж за примитивного неудачника? И больше того, настояла на нашей молодежной свадьбе, которая все равно не имеет официального статуса? Ха, только теперь я все понял, глупец! Наша свадьба ничуть не связала тебе руки, ты по-прежнему осталось свободной женщиной. А вот на Базе твой статус сразу поднялся — ведь теперь ты не просто моя подруга, а почти жена! И ты мигом воспользовалась этим, и вытолкнула меня с позиций лидера. Теперь Наследство Ллорнов в твоих руках. Этого ведь вы с Шорром Каном и хотели, верно?

Дочь императора хотела что-то ответить, но губы ее тряслись, и она не сумела вымолвить ни слова.

Томас горько улыбнулся

— Не стану тебе мешать, Виля. И не собираюсь участвовать в таких жутких играх, как захват детского сада! Ты хоть понимаешь, что кровь двух сотен малышей разных рас на твоей совести? Теперь судьба моей бедной матери висит на волоске… Увы, я не могу ей ничем помочь, когда на моей стороне осталось так мало верных друзей. Но отцу я постараюсь помочь!

Юноша повернулся и стремительно вышел из комнаты.

— Глупец, какой же Том глупец… — с презрением прошептала Вилена. На ее глазах засверкали слезы, но они быстро высохли.

Глава 13

День открытия гражданского форума выдался ветреным, но солнечным и теплым. Император в сопровождении свиты из секретарей, помощников и, разумеется, отряда охраны спустился со ступеней дворца. В руке он держал роскошный бювар со своим докладом.

Подъехал роскошный лимузин и броневики охраны. До театрального зала было недалеко, что-то около километра но, разумеется,

Император не мог себе позволить идти куда-либо пешком. Хотя, честно говоря, ему этого сейчас очень хотелось. Такой день надо кушать, как изысканное блюдо, отрезать от него маленькие кусочки и смаковать их во рту, пока они не растают на языке. Если все сложится удачно, то… Нет, нет, торопиться не стоит даже в мыслях!

Охранник открыл дверцу лимузина, и Шорр Кан величественно опустился на мягкое сиденье. И только потом увидел, что рядом кто-то сидит.

Император чертыхнулся. Улыбка на его лице несколько по угасла.

— Лианна! Вот уж не ожидал… Как ты здесь оказалась?

На лице жены императора появилась горькая усмешка.

— В последнее время ты стал совершенно недоступен, мой царственный супруг. Пришлось прибегнуть к хитрости. Я еще с утра приехала в гараж и объявила его начальнику, что хочу устроить для мужа приятный сюрприз. Вот и устроила… Ты чем-то недоволен?

— Э-э… я этого не говорил! Просто сегодня у меня очень важный и ответственный день. Ты сама прекрасно знаешь: после атаки террористов на земную Цитадель у меня нет ни минуты покоя! Я уже не принадлежу самому себе, и ты как верная супруга, должна с этим смириться. Но все это временно, и скоро…

— А кто тебе сказал, что я — верная супруга? — с кривой усмешкой вдруг спросила Лианна.

Шорр Кан застыл с приоткрытым от изумления ртом. Черт побери, что сегодня случилось с его обычно тихой и молчаливой супругой?.. Впрочем, если вспомнить, Лианна далеко не всегда была таковой. Напротив, в ее бытность принцессой Фомальгаута Лианна могла сказать ему любую дерзость. И не только сказать…

Машина тронулась с места. Шорр Кан задумчиво посмотрел в сторону водителя. Тот был отгорожен от салона звуконепроницаемым стеклом, но стоит ли рисковать? Надо стерилизовать кабину водителя, и как можно быстрее.

— Надеюсь, ты шутишь, милая, — как можно более спокойно произнес он. — Прости, но сейчас неподходящее время для развлечений! Мне вскоре предстоит сделать очень важный, я бы даже сказал, эпохальный доклад…

Лианна так грустно посмотрела на мужа, что тот осекся. «Пьяное небо, а ведь моя супруга за последнее время сильно сдала! — внезапно подумал император. — Я так привык к тому факту, что Лианна — самая прекрасная женщина в Галактике, что перестал следить за ее внешностью, что даже не заметил, как она вдруг стала стареть. Куда делать ее свежесть, ее божественная улыбка? А эти морщины под глазами, эти две складки возле рта… Фу, как это неизящно! Лианне надо срочно обратиться к генетическим косметологам».

— Шорр, нам надо серьезно поговорить…

— Разумеется, но только не сейчас! Посланники сотен миров уже собрались в зале и ждут меня. Нехорошо заставлять ждать столько почтенных и пожилых людей и нелюдей, верно?

— Ничего, подождут, — резко ответила Лианна. — У их горячо любимого императора могут возникнуть какие-то личные проблемы? Могут. Я — и есть твоя главная личная проблема, Шорр!.. Короче, я ухожу от тебя.

Шорр Кан едва не подпрыгнул от неожиданности.

— Что? Бред, о чем ты говоришь? Что тебя не устраивает? Ты живешь как королева… пьяное небо, да ты выше любой королевы, ты — жена императора Галактики! Вся Вселенная у твоих ног… Любая женщина на любой планете завидует тебе. В конце-концов, у тебя две прекрасные дочери, заботливый и преданный муж…

На лице Лианны появилась такая презрительная усмешка, что Шорр Кан осекся.

— Да, признаюсь, я не безгрешен! — привычно он перешел в наступление. — Ты нередко пребываешь в другом настроении, отказываешь мне в супружеских обязанностях… Я — здоровый и сильный мужчина, и я — император! Многие знатные дамы буквально охотятся за мной, я уже не говорю о многочисленных фрейлинах — твоих фрейлинах! Обычно я твердо держу оборону, но иногда…

— Брось, Шорр, — устало сказала Лианна. — Я вовсе не собираюсь говорить о твоих грязных сексуальных похождениях. Ты был бабником до нашей свадьбы, остался таким и после нее. Мне часто доносили о твоих любовных связях — есть во дворце добрые люди. Только после рождения дочерей ты немного утихомирился, а потом, когда они подросли, снова взялся за свое. На Земле есть хорошая поговорка: горбатого могила исправит! Так вот это про тебя сказано, мой верный и преданный супруг.

Шорр Кан с силой прикусил губы. Черт, даже в таком огромном дворце некуда спрятаться от недоброжелательных глаз! Надо было проявить твердость, и почаще стерилизовать помещения для челяди…

— Выходит, дело не в моей супружеской неверности, — холодно произнес он. — Тогда в чем же?

Лианна пристально взглянула ему прямо в глаза, и от этого взгляда императора мурашки пробежали по спине.

— Помнишь, как я тебе однажды предупредила? Делай все, что угодно, но не трогай Моргана Чейна! И ты клятвенно обещал беречь союз императора и мессии, сохранять баланс добра и зла в Империи. Почему же сейчас ты нарушил свое обещание?

Шорр Кан ответил длинной нецензурной бранью. Немного успокоившись, он глухо спросил:

— И когда это я давал тебе такое обещание? Что-то не припомню. У нас с Морганом давние партнерские отношения, мы нужны друг другу. Да, иногда мы соримся, расходимся во мнениях по тем или иным вопросам. Ну и что?

— А то, что в этом красном бюваре ты везешь приговор Моргану Чейну. Разве не так?

Шорр Кан побледнел. Откуда Лианна узнала содержание доклада? Ни одна живая душа не видела этот текст. Он был надежно спрятан в личном сейфе, и…

— Ты вскрыла мой сейф? — сипло спросил император.

— Да. Хотя ничего нового из доклада я не узнала. И без того мне было ясно, какую сеть ты сплел для мессии. И самое скверное, что сумел вовлечь в это грязно дело моих обеих девочек! А ведь Морган — их крестный отец… Ужасно!

— Так, — произнес Шорр Кан и замолчал.

Что ж, надо признать: Лианна загнала его в угол. Но напрасно она это сделала! Потому что загнанный в угол Шорр Кан очень, очень опасен. В том числе и для своей собственной горячо любимой супруги.

— Твоя любимица Анна сама сделал свой выбор… — после долгой паузы начал было император, но Лианна вновь прервала его.

— А Вилена? С самого начала меня смутила ее внезапно вспыхнувшая страсть к Томасу Чейну. Ведь они так непохожи! Но вы оба сумели меня заставить меня поверить в чудо. Но чуда не произошло…

— С чего ты взяла? — насторожено спросил император. — Вилена и Томас недавно поженились там, на Базе. Правда, это была чисто символическая свадьба, но все же…

— Зря стараешься, Шорр. Вчера вечером мне позвонил Морган Чейн и все откровенно рассказал. И про свадьбу, и про внезапное нападение космических цыган, и про исчезновение Селии. А потом он поведал про то, как Вилена фактически взяла власть на Базе Ллорнов, оттолкнув в сторону Томаса. И про захват заложников из числа детей он тоже мне рассказал. Ты хоть знаешь, что при штурме детского сада погибло несколько сотен малышей?

— Знаю, — мрачно буркнул Шорр Кан и отвел глаза в сторону. — Случайность, не более того.

— Случайность? — в ярости воскликнула Лианна. — Когда происходят такие страшные вещи, я сразу же вспоминаю про одного моего знакомого, бывшего правителя Лиги Темных миров. Он был большой мастер на подобные «случайности». Признайся — стрельбу там, возле детского сада, спровоцировали твои люди?

Шорр Кан оцепенел. «Эй, девочка, да ты становишься опасной!» — в смятении подумал он.

— Конечно, нет, — с деланным спокойствием ответил он. — Вилена мне все рассказала… Девочка была очень расстроена, она не ожидала, что все так плохо обернется. Но я ее утешил, как смог. В конце-концов, она выполнила свою задачу, и взяла этих бродяг-цыган за горло!

Лианна истерично рассмеялась.

— Не лги, мой правдивый супруг! Ты отлично знаешь, что в этом детском саде не было ни одного ребенка из племени космических цыган. Ни одного! Там находилось более тысячи детей, которых цыгане украли на различных мирах. Это ведь часть их грязного бизнеса по торговле живым товаром, не так ли?

Узнав об этом, Томас Чейн потребовал немедленно освободить уцелевших детишек и вернуть их на родину. Но Вилена — против! Она намерена вести торговлю с цыганами, и в качестве разменных монет использовать несчастных ребятишек. И многие молодые люди на Базе хоть и неохотно, но подчинились своему новому лидеру!.. Шорр, я ничуть не сомневаюсь, что этот гнусный план родился в твоей голове. Ты хочешь ниспровергнуть с пьедестала Моргана Чейна, запачкать его в крови, а затем взять всю власть в свои руки. Ради этого ты готов пожертвовать всем и всеми…

Шорр Кан внезапно улыбнулся.

— О, ты даже не подозреваешь, Лианна, как справедливы эти твои слова! «Пожертвовать всем и всеми» — это очень точное выражение. Но я вовсе не безумец, я просто умный, расчетливый и циничный человек. Вилена очень расстроилась, когда Эдвард Чейн предпочел ей тихоню Анну. Ты чем-то помогла нашей девочке? Нет. А я помог. Я связался с ней по секретной линии, и много часов объяснял, что надо делать в такой ситуации. Простак Томас сам шел в ее руки, зачем же отказываться от такого подарка? Особенно если учесть, что в качестве приданного сын мессии фактически принес ей наследство Ллорнов! Оставалось только терпеть и ждать удобного случая, чтобы прибрать это сокровище в свои руки. Нужно было дискредитировать Томаса Чейна, показать его никчемность, слабость, нерешительность — и Вилена мастерски сумела сделать это. Я сам на ее месте не смог бы действовать лучше!

— А Селия? — тихо спросила Лиана. — Что будет с ней?

Шорр Кан пожал плечами.

— Понятия не имею… Вилена помогла цыганам выкрасть жену мессии, и только. Ее дальнейшая судьба меня мало интересует. Вилена говорит, что будто бы в жилах Селии течет цыганская кровь, а у них свои законы и традиции, порой весьма жестокие… Да и что тебе-то за дело до Селии? Уж кто-кто, я ты всегда ненавидела жену твоего любимчика Моргана Чейна! Что молчишь?

Лианна опустила голову.

— Да, я не любила Селию, потому что завидовала ей. Но я не делала Селии зла! А ты…

— У меня с этой цыганской ведьмой свои счеты, — жестко сказал Шорр Кан. — Если ее зарежут, как это принято у цыган поступать с изменниками, то я плакать не стану. Да и некогда мне заниматься подобными глупостями! Все фигуры наконец-то расставлены на шахматной доске. Пора делать первый ход в новой игре. Игре, которая принесет мне победу!

Лианна покачала головой.

— Вряд ли… Наверное, ты не расслышал, Шорр, и потому я повторю. Я ухожу от тебя! Мне очень жаль, что не решилась сделать это гораздо раньше. Ты виноват в том, что мои девочки так плохо начинают свою самостоятельную жизнь. К счастью, в них течет не только твоя, но и моя кровь. Они еще далеко не безнадежны, и когда увидят плоды своих трудов, то наверняка ужаснутся. И тогда я им понадоблюсь… Останови машину, Шорр, я вернусь во дворец сама.

Император машинально протянул руку к кнопке, включавшей связь с шофером, но вовремя одумался.

— Э-э, не так все просто, милая! Я не какой-нибудь бедолага-подкаблучник, я — император! Развод сейчас не выгоден для меня, а это значит, что не будет никакого развода. Кроме того, ты слишком много знаешь… Ты сама выбрала свою судьбу, Лианна.

— Ты меня убьешь — как убивал прежде многих женщин?

Шорр Кан поморщился.

— Ну, не так уж и многих… Всегда можно найти другие методы. Наука сейчас способна творить чудеса! Надо признаться, что моей особой заслуги в этом нет, это мой друг Морган Чейн славно постарался вместе с его замечательными Цитаделями… Ненавижу их всех, а вот плодами их достижений охотно воспользуюсь. Лианна, ты сегодня сделала большую глупость. С Шорром Каном нельзя так просто играть, я ведь могу и голову тебе откусить! Но лучше ее, э-э, немного стерилизовать… Черт, а это еще что?

Лимузин в это время уже подъезжал к роскошному театральному зданию. На его ступенях стояли несколько десятков гостей Терры, держащих в руках букеты цветов. Они готовились восторженно встретить императора Шорра Кана, но почему-то в самый ответственный момент, задрав головы, смотрели на небо.

А небо между тем потемнело, словно среди ясного дня со стороны моря к дворцовому комплексу подкралась огромная туча. Какая туча? Синоптики клятвенно обещали, что сегодня на небе не будет ни облачка…

Лианна насмешливо смотрела на супруга. Шорр Кан опомнился. Не дожидаясь, пока дверцу автомашины откроет охранник, император выбрался из лимузина самостоятельно. И тоже замер с поднятой головой, словно увидел привидение.

Высоко в небе плыл чудовищный корабль, напоминающий летающую крепость. Его отсвечивающая синевой оболочка была иссечена во многих местах глубокими рубцами, десятки крыльев были обожжены, словно недавно побывали в адском огне.

— Синий Кашалот… — прошептал Шорр Кан. — Но как же так… Почему никто меня не предупредил? Всех расстреляю, мерзавцы!

Грохот двигателей гигантского корабля нарастал. Синий Кашалот медленно плыл над морем, и вскоре повис невысоко над дворцом.

Некоторые из гостей Терры не выдержали и, побросав на ступени цветы, бросились в паническое бегство. Другие хотели последовать их примеру, но не смогли — ноги не слушались.

Из чрева стального гиганта выскользнула сверкающий шарик. Он быстро начал сниматься, и вскоре стало ясно, что это прозрачная посадочная капсула. Она опустилась на площадь рядом с театральным дворцом.

Лианна подошла к Шорру Кану и отвесила ему увесистую пощечину.

— Это тебе за Селию, — глухо сказал он. — За все остальное мы еще посчитаемся.

Супруга императора вошла в капсулу. Серебристый шар стремительно взмыл ввысь и растворился в небе.

Прошло несколько минут, и Синий Кашалот поплыл на восток. Поднялся страшный ветер, башни дворца начали угрожающе раскачиваться. От грохота двигателей закладывало уши.

Когда звездолет исчез из виду, один из гостей Земли подобрал со ступеней несколько брошенных в панике букетов и растерянно протянул их остолбеневшему Шорру Кану.

— Император… кхе-кхе… Простите, у меня першит в горле. Я счастлив э-э… от имени и по поручению всех участников форума… поздравить вас…

Гость Земли осекся, увидев, как по массивным щекам великого и ужасного Шорра Кана текут слезы.

Конец 1-го романа

Оглавление

Война с Цитаделями

  Пролог. Звездный рокер

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

Реклама на сайте