«Утомленная фея - 2»

Ходов Андрей Утомленная фея – 2

В автобус набилось народу, как сельдей в бочку. Симу больно притиснули к спинке одного из сидений. Что ей всегда нравилось в Эстонии так это нормальная работа общественного транспорта, позволяющая ездить с относительным комфортом. А тут, в России, были вечные проблемы с этим делом. За те четыре года пока она училась в университете, на местные автобусы у нее вырос здоровенный зуб. Конечно, этого мучения можно было избежать, воспользовавшись пространственным переходом. Чаще всего Сима так и делала, но не всегда удавалось найти благовидный предлог, чтобы оторваться от потенциальных попутчиков. Вообще из всех компаньонов она устроилась хуже всех. Дик со Светкой, при активном содействии Симы, заполучили сущие хоромы, а она делила с бабулей двухкомнатную хрущевку в Стрельна.

Сиё печальное положение являлось следствием двойной жизни, которую она продолжала вести так и не признавшись родителям в своих заморочках с Контактером. Бабушка весьма серьезно относилась к роли дуэньи, которую добровольно на себя приняла, что доставляло массу неудобств.

– Надо было поступать в МГУ, – не раз сокрушалась Сима, – там, подальше от всяческой родни было бы куда больше возможностей для маневра. – Другое дело, что Петербург как город ей нравился сам по себе. Мучиться, правда, оставалось недолго. Еще с неделю назад бабушке и родителям было сообщено о ее намерении снять однокомнатную квартиру на улице Кораблестроителей. На резонный вопрос об источниках финансирования данного проекта Сима ответила, что ее работа в качестве инструктора местного отделения клуба Кун-Фу обеспечивает ее необходимыми денежными средствами. Реально жить в этой квартире Сима не собиралась, но ее наличие обеспечивало желанную свободу действий. Переезд должен был завершиться через два дня, после окончания косметического ремонта

Когда автобус, наконец, дополз до ближайшей станции метро, Сима распрощалась с бабулей и облегченно нырнула в недра метрополитена. Метро не вызывало у нее такого раздражения как автобусы с трамваями и прочим наземным транспортом. В вагонах подземки была своя романтика, да и двигались они довольно быстро. От проспекта Ветеранов девять остановок, потом привычная пересадка на другую линию и еще два перегона до станции Васильостровская. А там пешочком до Университетской набережной.

Учиться Симе нравилось и особых проблем с успеваемостью не возникало, вот только времени вечно не хватало. С сокурсниками Сима придерживалась той же модели взаимоотношений, что и ранее с одноклассниками – благожелательная отстраненность. При всех произошедших в России подвижках человеческий материал не сильно изменился. Приходилось иметь дело с приснопамятным Поколением Пепси, только несколько подросшим и попритихшем. Пара-тройка человек, правда, внушали надежду, что и из этой навозной кучи может иногда выйти нечто полезное для страны.

Войдя в аудиторию, Сима подняла руку в знак общего привета и направилась к своему месту. На пути ее перехватил Гришка Володин – предмет воздыханий женской половины курса. Ее же он, напротив, здорово бесил своими картинными манерами и необоснованными претензиями на тонкий юмор.

– Серафима, здравствуй. Послезавтра у меня день рождения, я тебя приглашаю. Будет много наших… приходи… развеемся.

– Поздравляю, но прийти не смогу. У меня плановые тренировки, а их нельзя отменить. Извини!

– Вот так всегда. Нет в тебе тяги к здоровому коллективизму. А ведь Верховный учит, что надо всячески развивать солидарное мышление и давить индивидуализм.

– Гришенька, Верховный учит, что солидарное мышление надо развивать в условиях конкретной трудовой деятельности. Не думаю, что совместное распитие спиртных напитков относится к таковой.

– Как знать, как знать… может и относится. Надеюсь, что ты еще передумаешь.

Спор был прерван появлением преподавателя. Все быстро разошлись по местам.

Отсидев три пары, Сима, вместо станции метро направилась в одно укромное местечко, из которого она обычно перемещалась в нужные точки. Сегодня ей необходимо было быть на уральской базе. Там должно было, состоятся очередное совещание. Светка уже была на месте. Сидела в кресле и потягивала сок через соломинку. Четыре года назад она одновременно с Симой поступила в университет. Только не в федеральный в Рио-де-Жанейро как планировалось сначала, а в университет Сан-Паулу. Он считался более элитным. Кроме того, население этого города было довольно пестрым и выходцев их восточной Европы там хватало. Светка жила под собственным именем и согласно разработанной Контактером подробной легенде числилась единственной дочерью и наследницей крупного российского бизнесмена, сгинувшего в результате недавней чистки в снегах Сибири. Крупное же состояние этого мифического персонажа совершенно случайно оказалось вложенным в бразильскую экономику и быстро увеличивалось в размерах. Кроме заводов, газет, пароходов, Светке принадлежала и фешенебельная вилла в элитном пригороде мегаполиса. Обслуга и охрана виллы считали свою хозяйку чудачкой. Например, она частенько запиралась в своих апартаментах и не появлялась оттуда по несколько дней, объясняя это желанием помедитировать в одиночестве. На самом деле эта легенда давала возможность немного попутешествовать.

Пока отсутствующий Дик, тоже устроился неплохо. В Каирский университет «Аль-Азхар» он поступил на год позже, чем Сима со Светкой. Потребовалось время, чтобы поднатаскаться в арабском. К вящему неудовольствию Дика, ему пришлось принять Ислам. Учебное заведение было хоть и элитным, но далеко не светским. Обычно в него поступали после окончания медресе, но для новых аборигенных кадров из покоренной Европы (которым Дик числился по легенде) существовали некоторые послабления. С деньгами у него, как и у Светки, проблем не было. А дом в Каире был настоящим дворцом. Мусульманство Дика и сопутствующие его принятию обряды были постоянным поводом для шуток в их маленькой компании. На очередной выпад, Дик только шипел. Но не сказать, чтобы новое положение его особенно тяготило. Похоже, что он начинал входить во вкус восточной жизни.

В центре зала открылся пространственный переход. Из него появился Дик в униформе суннитского богослова. Еще пять лет назад Сима сводила друзей к Голубому озеру и одарила их браслетами. Правда, возможности этих браслетов были несколько урезаны. Пространственные переходы, защиту, медицину и получение информации от Контактера они обеспечивали, а вот право отдачи команд Сима решила оставить только за собой. Во избежание…

– Привет, Дик. Изволишь опаздывать?

– Дел много, я и так еле вырвался. Какая повестка дня?

– Света должна рассказать, как продвигаются дела в подведомственном ей институте в Кампинасе.

Создание этого исследовательского центра при тамошнем университете было Симиной идеей. Она собиралась подвести, наконец, научную базу под Гумилевское понятие пассионарности. Выбор места проведения работ был вовсе не случайным. В России и Китае научные исследования находились под жестким государственным контролем, а попытка затеять изыскания по такой скользкой теме в мусульманском мире, вполне могла плохо кончится для их инициаторов. Оставалась только Америка, поэтому организационные проблемы повесили на Светку. Контактер составил список из наиболее перспективных ученых работавших в области генетики, этологии, истории, социологии и других критичных наук. Большинство из них ранее подвизались в США, а после краха этой страны перебивались случайными заработками. Предложения Светки, которая взяла на себя труд лично провести переговоры, подкрепленные обещаниями щедрого финансирования, были встречены с большим энтузиазмом. Заданная тема, правда, вызывала определенное недоумение некоторой (с их точки зрения) несвоевременностью и отстраненностью от злободневных проблем. Но дареному коню, как известно, в зубы не смотрят. Пару месяцев назад формирование исследовательской группы было вчерне завершено.

– Рано требовать от меня конкретных результатов, – сразу заявила Светка, – работы только начались и пока ограничиваются чистым теоретизированием. Выдвинут ряд интересных гипотез, но их практическое подтверждение потребует массу времени и денег. Необходимо накопить большой объем статистической информации, а до этого разработать весьма нетривиальные методики ее получения.

– Деньги мы найдем, – заметила Сима, – это не проблема. Со временем сложнее, мы не можем ждать результатов несколько десятков лет. Надо уложиться в три-четыре года. А что за интересные гипотезы?

– Вот тут предварительный отчет, – Светка бросила на стол пару дискет, – в двух экземплярах, посмотрите на досуге. А если кратко, то дело обстоит так. Гумилев, а до него Вернадский много говорили об энергии: энергия появилась, энергия расходовалась, энергия иссякла. Что же это за энергия такая «пассионарная»? Все виды энергии в науке наперечет, а вечный двигатель отрицается этой наукой. Энергетика человеческого организма основана на энергии биохимических реакций, она имеет жесткие ограничения и никакой дополнительной энергии просто неоткуда взяться. Вариабельность по социуму, конечно, существует и связана со скоростью обмена веществ в конкретном организме. У детей этот обмен протекает быстрее, у стариков и больных он ослаблен. Существуют, правда, йога, школы восточных единоборств и т.п., которые дают возможность резких выплесков энергии. Но ведь это чистое перераспределение. Для того чтобы разрядиться в яркой вспышке требуется предварительное накопление энергии, а после нее время на релаксацию. Ученые считают, что механизм возникновения «пассионарной» энергии тоже перераспределительный. На их взгляд явление пассионарности, то есть высокий накал социальной активности индивидуума вплоть до утраты инстинкта самосохранения, имеет триединую основу.

Дегенеративная составляющая. Перераспределение значительной части нерастраченной энергии из сексуальной сферы (где природой заложен существенный резерв) вызванное подавленным гомосексуализмом. В сочетании с понятным желанием получить психологическую компенсацию своего уродства – унижая и мучая других, пусть даже и с риском для жизни. Конечно не все пассионарии – дегенераты, как не все дегенераты – пассионарии.

Аскеза. Добровольный или вынужденный аскетизм дает очень похожий эффект. Все новорожденные религии и этносы были помешаны на аскезе. Издавна замечено что «строгость нравов» усиливает активность народа, а либерализм (особенно в сексуальной сфере) приводит к быстрому краху. В данном варианте «пассионарность» может проявляться и у здоровых людей.

Социальные инстинкты. Биологическая эволюция человека продолжается. В его геноме уже давно пытаются закрепиться новые социальные инстинкты: альтруизма, самопожертвования (во имя общего блага) и прочее. Это плод длительного отбора на «социальность». Народы, где имеется достаточное количество носителей этих новых инстинктов – получают преимущества, сообщества закоренелых индивидуалистов, напротив. Но это очень медленный и тяжелый процесс. Потери «нового» генофонда очень велики, эти люди всегда гибнут первыми.

А вот каково реальное соотношение этих факторов, да еще у разных этносов нам и надо выяснить. Но для этого нужны масштабные исследования.

– Весьма любопытно. Постарайтесь набрать сравнительную статистику по нескольким странам в Америке. Денег не жалей. Когда будут опубликованы первые конкретные результаты, я постараюсь подтолкнуть кое-кого у нас и в Китае, чтобы занялись похожими изысканиями. А как у вас? – Сима повернулась к Дику.

Тот махнул рукой. – Ничего не выйдет! У нас фундаментализм на марше. Только заикнусь о чем подобном, так сразу распрощаюсь с головой.

– Нет, так, нет…еще успеется. Тогда с официальной программой все.

Светка поднялась с кресла и направилась к бару. Вернулась с бутылкой дорогого французского вина и вручила ее Дику. Поухаживай за дамами. Себе можешь не наливать, коль Коран не велит.

Дик проворчал, что согласно Корану женщины должны знать свое место и не умничать, но налил им по бокалу. Себя, впрочем, тоже не обидел. Вино было хорошее. Несколько лет назад, когда судьба Франции была уже решена, Сима приказала Контактеру соорудить на базе винный погреб и заполнить его лучшими тамошними винами. Мол, мусульманам они все равно не понадобятся. Зачем же добру пропадать?

Переезд на новую квартиру прошел удачно. Сима дождалась, когда бабуля отправилась по своим пенсионным делам, открыла переход и побросала туда приготовленные коробки со своими пожитками.

– И все дела! А бабушке скажу, что на машине перевезла.

Еще раз оглядела комнату, в которой прожила четыре года, вздохнула и шагнула в переход. Первым делом собрала и подключила компьютер, без которого уже не мыслила нормальной жизни. Благо, что с провайдерами можно не возиться, подключение к сети ей обеспечивал Контактеров робот, устроившийся в потрохах аппарата. Потом наскоро распихала барахло по шкафам и ящикам.

– Вот и все, конспиративная квартира готова. Осталось только попросить Контактера установить охранную систему от шибко жадных и любопытных сограждан.

Ужасно довольная Сима опять открыла проход и отправилась на уральскую базу, где и собиралась отныне жить в реале. Там она первым делом посетила на кухню и начала шарить в холодильниках. Заморив червячка, уселась за компьютер, чтобы ознакомиться со сводкой наиболее важных событий. Такие сводки Контактер готовил для нее ежедневно. С полчаса копалась в этих материалах, а потом решила прояснить некоторые неясные моменты.

– Контактер, вот из этих твоих диаграмм следует, что темпы роста российской экономики начинают замедляться. Еще год назад среднемесячный прирост ВВП составлял более одного процента, что соответствует четырнадцати процентам в год, а сейчас он упал до восьми десятых процента. Чем это можно объяснить?

– Большей частью катастрофическим выбыванием основных фондов. Все изношено до предела. Долгое время в обновление станочного парка, коммуникаций, систем жизнеобеспечения ничего не вкладывалось. Сейчас это сказывается. Плюс к этому проблема с квалифицированными кадрами. Людей, которые были обучены во времена СССР, становится все меньше и меньше, а многие из них успели дисквалифицироваться. Новых же – никто не готовил. Правительство пытается восстановить систему профессионального обучения молодежи, но на это нужно время. А то поколение что только приступает к трудовой деятельности, нужных навыков не имеет… да и особого желания работать тоже.

Сима поморщилась. – О последнем… мог бы и не говорить… я и сама это знаю. Птенцы реформ, чтоб им пусто было. А каковы экономические перспективы России в геополитическом плане?

– Сложный вопрос. Мобилизационная модель экономики, которая сейчас реализуется российским правительством, приемлемой альтернативы пока не имеет. Но даже при этой модели российский блок явно проигрывает китайском как в количественных, так и в качественных показателях. Даже производство вооружений не удается восстановить до дореформенного уровня, хотя спрос на него в мире существенно превышает предложение. А то оружие что выпускается, большей частью является морально устаревшим. В разработках же нового был большой разрыв. Китай, напротив, получив доступ к накопленным в Японии технологиям и ресурсам тихоокеанского региона, делает мощный рывок. В том числе и в технологическом плане. Взять, например, производство компьютеров. Россия долгое время использовала импортные компьютеры и комплектующие, а свои разработки были остановлены. Сейчас, после крушения США и Европы, китайский блок фактически стал монополистом в этой области. Плюс существенное преимущество в людских ресурсах. Не стоит сбрасывать со счетов и тот факт, что климат в России довольно жесткий. Это существенно повышает затраты на единицу производимой продукции.

– Знаю, знаю, Паршева читала… М-да, все это больше похоже на эпитафию. А есть возможности выровнять эту ситуацию без серьезных катаклизмов?

– Технологический прорыв, в нескольких критичных областях, совмещенный с существенной коррекцией действующих стереотипов поведения мог бы изменить ситуацию.

– Понятно. А советов по этой самой коррекции стереотипов ты мне давать не станешь?

– Верно, тебе же известны мои программные ограничения.

– А как насчет технологий? Тут-то ты можешь посоветовать?

– Нет проблем. Но, помнится, мы уже обсуждали этот вопрос. Тогда ты сказала, что люди сами должны до всего дойти. Что получение готовых технологий извне не пойдет им на пользу.

– Я и сейчас так считаю. Халява – вещь опасная. Но Россию на протяжении довольно длительного времени намеренно разрушали именно извне. В этом случае можно сделать и исключение. Если нельзя, но очень хочется…то можно. Что ты можешь предложить?

– Безопасные и эффективные энергетические установки на термоядерном синтезе. У вас они до сих пор не доведены до рабочего состояния. Компактные и емкие накопители энергии позволяющие избавиться от линий электропередачи и двигателей внутреннего сгорания. Антигравитаторы для транспорта, что существенно удешевит перевозки и сделает бессмысленным строительство дорог. Элементную базу для создания компьютеров нового поколения и программное обеспечение к ним. Думаю, что этого будет достаточно.

– Заманчиво…. А это возможно… на нашем техническом уровне?

– Вполне, все будет адаптировано именно к этому уровню. Что не исключает, разумеется, определенных сложностей при освоении.

– А для сельского хозяйства нет чего интересного? Эти продуктовые карточки ужасно действуют на нервы.

– Установки по производству качественного пищевого белка и углеводов из любой наличной биомассы тебе подойдут?

– Думаю, что они будут весьма кстати… ладно… уговорил… все беру. Только как это преподнести? Такие вещи не сбросишь по электронной почте и не подсунешь под дверь в конверте. Мне придется идти на прямой контакт с властями. Не скажу, что я в восторге от такой перспективы.

– Это твои проблемы! Можешь считать, что я пожимаю плечами.

– Спасибо на добром слове! Я поразмыслю, что тут можно сделать.

Верховный Правитель России привычно проснулся в шесть утра. Жена еще спала, поэтому он, стараясь не шуметь, проследовал в ванную, где без спешки покончил с утренним туалетом. Потом оделся и направился к выходу из личных апартаментов. Впереди был очередной трудный день. Вдруг глаза резанул яркий солнечный свет, а нога запнулась о какую-то неровность. Верховный с трудом восстановил равновесие и посмотрел под ноги. Там вместо положенного паркета имела место быть зеленая травка. Взгляд по сторонам тоже не прояснил ситуации. Вместо привычного коридора резиденции можно было наблюдать идиллический горный пейзаж: красивые деревья, скалы, быстрая речушка в нескольких десятках метров, а вдалеке высокие горы, покрытые снежными шапками.

– Где это я Что за чертовщина тут творится? – пронеслось в голове.

Верховный еще раз огляделся по сторонам. У речушки на приличном валуне виднелась сидящая женская фигурка, застывшая в позе Аленушки с картины Васнецова.

– Надо подойти и спросить… может чего, и узнаю, – подумал он и решительно направился к берегу. Девушка на камне повернула голову в его сторону. Ее красивое лицо показалось смутно знакомым.

– Здравствуйте, юная леди. Можно вас потревожить?

– Здравствуйте, Валерий Юрьевич. Меня зовут Серафима. Я хотела с вами поговорить, но официально это сделать довольно затруднительно. А это место вполне подходит.

– Похоже, что я могу и не представляться. Тогда скажите, что это за место и как я тут оказался?

Девушка ослепительно улыбнулась и кивнула. – Это Тибет… очень красиво… правда?

– Действительно красиво, но вы не ответили на вторую часть моего вопроса.

– Вы сюда прошли, но от технических подробностей я предпочла бы уклониться.

– Хорошо… вы сказали, что хотели поговорить… стоп… вспомнил, где я вас видел,… пять лет назад… фея на борту бомбардировщика. По показаниям пилотов потом составили фоторобот. Он был в докладе, который мне представили. Это была ты?

– Это была шутка. Неужели вы, в самом деле, верите в фей?

– Поверишь тут. Кстати спасибо, ядерная война с Китаем могла сильно осложнить нам жизнь.

– Пожалуйста, Россия… если так можно выразиться… в моей зоне ответственности. Пришлось вмешаться. Вы бы сели вот на этот камешек… в ногах правды нет. И говорить удобнее.

– Так я и сделаю, спасибо…. Значит ты не одна такая? – Верховный присел на соседний валун. – Кто Вы?

– В файлах ваших спецслужб мы проходим как «чужаки». Любопытно, кому пришло в голову дать нам эту дурацкую кличку? Возникают неприятные ассоциации со штатовским космическим боевиком. Бр-р-р.

– Ага… значит это вы заварили всю эту кашу в мире? На вас имеется обширное досье… точнее на факты вашего вмешательства в нашу жизнь. Аналитики давно ломают головы, пытаясь вычислить вашу сущность и намерения. Не слишком удачно, но есть интересные гипотезы…

– Спасибо, не стоит их пересказывать. Я знакома с этими материалами, – ехидно улыбнулась.

– Не может быть… а-а-а… верно… вы ведь легко добираетесь до любой информации. Секреты от вас хранить трудно. А вот ты, как я понял, не собираешься откровенничать?

– Верно! Но это, думаю, не помешает нам обсудить некоторые интересные вопросы?

– Я внимательно слушаю. Надеюсь, что речь идет не о начале Апокалипсиса? Давно заметил, что вы вмешиваетесь только в критических ситуациях… преимущественно анонимно. А тут прямой контакт… жутковато даже становится.

– Не так все страшно, но ситуация мне не нравится, – девушка с наслаждением потянулась. – Признайтесь честно, ведь трудно приходится?

Верховный скрипнул зубами. – Это еще слабо сказано! Не знаешь, за что ухватиться… все прогнило насквозь… только тронь и рассыпается в труху. Иногда отчаяние берет… хочется плюнуть… живите все… как хотите….

Собеседница сочувственно покивала. – Я знаю о ваших проблемах во внутренней политике, страна действительно была доведена до ручки. И еще, Китайский блок реально претендует на мировое господство, а вы не в состоянии адекватно ответить на этот вызов.

– Ты опять права, черт побери! Силенок у нас маловато… хоть и стараемся задействовать все что возможно.

– Так вот, мы не большие поклонники однополярного мира и на перспективу появления новой глобальной гегемонии смотрим без удовольствия.

– Рад это слышать! Догадываюсь, что у вас имеются предложения, которые могут исправить эту ситуацию.

Девушка внимательно посмотрела на него. – Имеются, вы правильно догадались, – она взяла в руки сумочку, которая лежала рядом и вытащила коробочку с дисками. Потом протянула ему.

– Вот, Валерий Юрьевич, торжественно вручаю вам спасательный круг. Думаю, что это должно помочь.

– А что в ней, Серафима? – Верховный не на шутку был заинтересован.

Девушка опять улыбнулась. – Несколько новинок. Правильнее их называть Технологиями Прорыва. Если вы сможете с умом распорядиться этими материалами, то ситуацию можно будет выровнять. Там подробные описания, чертежи, рекомендуемые списки ученых и администраторов которых следовало бы подключить к работам, сметы расходов и всякое такое.

Верховный повертел в руках коробочку с веселым черным котенком на вставке. В благотворительность он верил слабо. – А что вы потребуете взамен этого кота в мешке?

– Конфиденциальности. Утечка информации об источниках получения этих материалов может сильно осложнить перспективы нашего сотрудничества.

– И это все? Больше ничего? Вы даже расписки кровью не попросите?

– А вы шутник, Валерий Юрьевич, – собеседница опять рассмеялась. – Мне нравятся люди с чувством юмора…. Нет, обойдемся без этих формальностей. Вам нечего предложить… мне и так хватает всего… кроме времени, разумеется. Но тут вы не поможете. Кстати о времени, вам, наверное, пора возвращаться пока не проснулась ваша жена и не подняла тревогу. Я ведь специально вытащила вас из личных апартаментов, только там нет следящих камер, телохранителей и прочих атрибутов профессии.

– Ты права, с этим тянуть не стоит. Могу я надеяться на новую встречу? У меня осталась масса вопросов.

– Разумеется, я и сама хотела проговорить несколько важных тем. Только у меня небольшая запарка и это можно сделать только через пару недель. Приглашения не будет, вы просто снова окажетесь тут.

– А как я окажусь… там?

– Очень просто, встанете и сделаете шаг вперед. Всего доброго, Валерий Юрьевич.

– До новой встречи, Серафима. Приятно было познакомиться.

Верховный шагнул в переход, а Сима продолжала сидеть на валуне и наслаждаться природой предгорий Тибета. Место для беседы было выбрано далеко не случайно…– Ложный след…. Пусть всякие конспирологи с криптоисториками головы поломают. Вероятные ассоциации весьма предсказуемы.

Верховного же занимали другие проблемы. Едва оказавшись в своей резиденции, он озадачил секретаря дожидавшегося у входа в апартаменты вместе с хранителем ядерного чемоданчика.

– Отменить все встречи на сегодня. Мне надо поработать с документами. Да, пусть еще подготовят справку по Шамбале и всему что с ней связано.

Оставив секретаря переваривать сказанное, Верховный прошел в свой кабинет, уселся за компьютер, посмотрел оглавление на вклейке и вставил диск под номером один. Часа четыре он не отрывался от экрана, разве только прикурить очередную сигарету. Мозг лихорадочно просчитывал варианты.

– Если это не липа, то страна действительно может совершить прорыв. А если липа? Во времена холодной войны спецслужбы сверхдержав частенько развлекались тем, что подсовывали противнику информацию о фальшивых успехах в научно-технической сфере. Бывало, что огромные деньги и масса труда выбрасывались на ветер в погоне за этими призраками. А сейчас? На реализацию этих проектов уйдут почти все наличные ресурсы, а провал равносилен катастрофе. Если бы была возможность попробовать только один и посмотреть что получится. Но авторы этих материалов правы, действительный успех возможен только при одновременном запуске. Можно ли им верить?

Верховный задумался. Информации о возможностях «чужаков» накопилось много, но их сущность и конечные цели так и оставались неясными. Считать их враждебными России не было оснований, но особым гуманизмом они тоже не отличались. С другой стороны эта девушка, Серафима, не вызывала чувства угрозы, а Верховный привык доверять своим ощущениям.

– Придется рискнуть! – он еще раз посмотрел на список людей, которых «чужаки» советовали подключить к реализации проекта, и нажал кнопку селектора.

Сима лежала на палубе яхты и грелась в лучах южного солнца. Краем уха она слушала, как Светка в смешных подробностях рассказывает Дику об очередной попытке местной мафии наложить дань на одно из ее предприятий. Бедные мафиози не знали, с кем связываются и получили на полную катушку.

– Видел бы ты физиономию этого олуха, когда ему обо всем доложили…, – закончила Светка, и они с Диком покатились со смеху. – Симка, кончай валяться и делать вид что дремлешь. Помнишь, как нас в Джакарте хотели в публичный дом продать?

Этот эпизод Сима помнила. Когда ее партнеры только получили защитные браслеты, было предпринято несколько рискованных экскурсий. От ощущения безопасности все впали в эйфорию и несколько обнаглели. Потом это прошло.

– Помню, как не помнить. Ты тогда еще сказала, что тебе мама запретила вступать в сексуальные связи с незнакомыми мужчинами, а потом ударила шефа этого бардака хрустальной пепельницей по голове.

– Точно! А когда у телохранителей кончились патроны в обоймах, то ты этак сурово посмотрела на них и спросила, мол, кто еще хочет попробовать комиссарского тела? Тогда эти балбесы начали выпрыгивать из окон. А этаж был второй.

– Да-а, веселые были времена. А сейчас все больше учеба и дела, дела и учеба. И времени вечно не хватает, – пожаловалась Сима.

– Можно подумать, что над тобой с палкой стоят и работать заставляют, – заявила Светка. – Не знаю как ты, а я и поразвлечься вполне успеваю.

– Завидую тебе, но надеюсь что теперь, когда удалось вырваться из-под бабусиного крылышка и у меня свободное время появится.

На океане был штиль, яхту почти не качало. Работавшие на малых оборотах двигатели выдавали себя только едва заметной вибрацией корпуса. Не далее как две недели назад судно побывало на Урале, где ему был сделан очередной профилактический ремонт. Южная база пока продолжала разнообразить их жизнь. А вот соседям-пиратам не повезло – китайцы их, в конце концов, выследили. С год назад к их острову подошла эскадра из семи вымпелов и разделала пиратскую базу под орех. Сима боялась, что уцелевшие пираты могут разболтать информацию о своих странных соседях, но обошлось без проблем. По всей видимости командование этой эскадры не испытывало особой нужды в «языках», в плен они не брали.

Сима поднялась с палубы и прошла на мостик. Ей было грустно и даже океан не смог рассеять печальных дум. Ей предстоял разговор с Верховным о тонкостях внутренней политики. С пару лет назад она насела на Контактера и попросила проанализировать проблемы человечества с точки зрения эволюционной теории.

– Неужели нет никакой альтернативы всем этим циклам, войнам, крови и грызне за место под солнцем? Откуда это в нас?

Контактер некоторое время отнекивался, ссылаясь на отсутствие надежной и достоверной информации о генезисе человека разумного. Симе пришлось прижать его к стенке и заставить выдать рабочую гипотезу на основе имеющихся косвенных данных. Суть этой гипотезы ее не порадовала. Теперь она пыталась проанализировать полученную информацию и выстроить ее в логическую схему. Сима не раз слышала, что некоторые малоприятные особенности человеческого бытия имеют причину в звериной сущности самого человека, который, суть, кровожадный хищник и прирожденный убийца. Контактер подверг сомнению этот тезис. Подавляющее большинство людей не испытывает удовольствия от убийства, вообще, а от убийства себе подобных в особенности. Напротив, даже серьезно мотивированные действия подобного плана встречают достаточно сильное внутреннее противодействие, фактически отвращение. Во все века человекоубийство приходилось обставлять кучей хитроумных обрядов, призванных загладить подсознательное ощущение неестественности происходящего. Да что там человекоубийство. У большинства народов живущих охотой существуют специфические (извинительные) ритуалы даже при убийстве крупных животных. Видимо они не входили в повседневный рацион далеких человеческих предков, и их умерщвление тоже вызывает чувство вины. Человек, понятно, далеко не вегетарианец, но и хищник он робкий и недоделанный. Тем более интересно, как такое робкое и мало кровожадное существо умудрилось превратиться в сущий кошмар для себя и всей земной биосферы.

Дело в том, что инстинктивная поведенческая программа призванная исключить возможность убийства себе подобных (а она у людей имеется) может быть заблокирована. Мозг человека отличается от мозга животных не только высоким уровнем интеллекта, а еще и не имеющей аналогов системой тормозных центров. Вообще-то говоря подобные центры являются важной составной частью центральной нервной системы всех животных и призваны гасить до 99 % всех возникающих побуждений, а пропускать только действительно важные (в данный момент). У человека такие центры вполне в состоянии заблокировать не только врожденные поведенческие программы, но и такие стержневые инстинкты как инстинкт продолжения рода, материнский инстинкт, инстинкт самосохранения. Человек вообще рождается с крайне малым набором поведенческих программ. Их заменяют стереотипы поведения, выработанные конкретными человеческими сообществами, в конкретных условиях существования. Именно они имеют приоритет. Понятно, что подобное эволюционное ноу-хау обеспечило человеку возможность рекордно быстрого приспособления к самым разнообразным условиям. Остается только вопрос, а программа «не убий» чем помешала?

Принято считать, что все дело в естественном внутривидовом отборе. Но в правомерности прямого использования дарвинизма применительно к внутривидовым разборкам есть большие сомнения. Внутривидовая борьба только ослабляет биологический потенциал вида. Ведь качества необходимые для победы во внутривидовых сражениях зачастую противоположны тем, которые требуются для выживания вида вообще. Крайним случаем такого противоречия являются различные «турнирные» приспособления, которые просто мешают животному и нередко становятся причиной его гибели в обычной жизни. Само наличие внутривидовой борьбы является верным признаком недостаточной приспособленности вида к конкретным условиям существования, а по ее накалу можно судить о степени этой неприспособленности. А уж для хорошо вооруженных доминирующих хищников, не имеющих серьезных природных врагов (в этой роли неожиданно оказался человек), внутривидовая борьба и вовсе противопоказана. Взять, например, касатку. Развитый мозг, продолжительность жизни 50-80 лет (практически как у человека). Длительное обучение детенышей. Развитая система общения. Коллективизм. Все как у людей. Но внутривидовых конфликтов нет. Нет брачных турниров. Нет территориальных сражений. Нет драк за пищу. Нет стремления к доминированию. Стаю обычно возглавляет, какая ни будь старая самка давно вышедшая из репродуктивного возраста. Все признают ее авторитет и подчиняются. Вот пример идеального приспособления к среде. А что мешает людям?

Контактер предположил, что изменение статуса человека с жалкого, вечно дрожащего за свою жизнь существа на безусловного «царя природы» произошло слишком быстро, и он просто не успел приспособиться. Такие варианты бывают. Случается, что заурядный мелкий хищник, например кошка, волею судеб (или человека) попадает в некий экзотический биоценоз и устраивает там форменный разгром. Бывает, что хищная рыба, случайно попавшая в водоем, полностью истребляет всех его обитателей и в дальнейшем пробивается чистым каннибализмом. Действительно, для того чтобы необходимые поведенческие программы закрепились на уровне инстинктов, необходима масса времени. Ведь в качестве доминирующего хищника человек выглядит не лучшим образом. У доминирующего хищника должна быть сверхнизкая рождаемость. У тех же касаток естественная рождаемость (не прирост!) составляет всего 3-4% в год. Правда в случае больших потерь в стае она может резко возрасти (в разы) и быстро восстановить ее прежнюю численность. У человека таких природных ограничителей нет и рост его популяции (при благоприятных условиях) идет по экспоненте. Нормальный хищник объективно является природным санитаром, устраняя в первую очередь слабых и больных особей. Человек же всегда норовит ухлопать лучшие экземпляры. Возникает соблазн объяснить все кровавые катаклизмы человеческой истории необходимостью регулировки численности популяций (да здравствует Мальтуз!). А коли естественных врагов у человека не осталось, то кроме него самого ее регулировать некому. Есть, правда, одно но.

Вероятно, человек и стал человеком, потому что оказался способен быстро вырабатывать оригинальные программы поведения на все случаи жизни. Так что помешало выработать сходные варианты ограничения численности популяций? Ничего. Этнографы скажут, что существует масса примеров, когда это делалось без особых проблем. Попав в действительно стесненные условия (например, на остров), человеческое сообщество очень быстро и эффективно решает проблему ограничения рождаемости через сложные обряды инициации, ограничения в браке, всевозможные табу и тому подобное. Но кровопролитные конфликты имеют место быть и в этих «райских» местах. Для их увязки с необходимостью регулировки численности популяции нет никаких видимых оснований. Так в чем же дело?

Есть одна проблема, которую достаточно трудно решить путем выработки новых стереотипов поведения. Одним из качеств необходимых для успешного доминирующего хищника является высокая стабильность генотипа. Такой хищник, по определению, не должен быть многочисленным, следовательно, возникают естественные трудности с выбором сексуальных партнеров. Инцест не должен представлять для него серьезной проблемы. В самом деле, те же касатки прекрасно существуют в условиях перманентного промискуитетного (неупорядоченного) брака в узкой группе, а никаких негативных последствий у них не фиксируется. У человека же такой устойчивости генотипа нет, отсюда и масса проблем. Биологи, изучающие популяции животных, говорят, что наличие определенного количества выродков возможно даже полезно для всей популяции в целом. С одной стороны это стимулирует эволюционные процессы, с другой стороны это можно рассматривать как естественную дань хищникам. В любом случае процесс отсева дефективных особей происходит в природе довольно быстро. Но человек неожиданно для себя оказавшийся на самой вершине пищевой цепочки, исключил себя из системы естественной отбраковки. Началось быстрое накопление отрицательного генофонда. Оптимальным решением подобного рода затруднений было бы сознательное уничтожение выродков, но этому препятствовала врожденная программа «не убий». Надо сказать, что все возможное для решения этой проблемы бескровными способами человек сделал. Быстро заметив, что близкородственное скрещивание способствует появлению выродков, он отказался от промискуитетного брака (естественного для наших предков) и табуировал (в большинстве существующих культур) все формы инцеста. Путем развития технологий он ухитрился резко повысить численность своих популяций, что тоже снижало вероятность появления выродков. Это к вопросу, что именно служило истинным стимулом прогресса. Но полностью остановить процесс накопления отрицательного генофонда эти ухищрения не смогли. Необходимо было найти пути блокировки программы запрещающей убийство себе подобных.

А поскольку нормальные члены социума не имели особой склонности к этому грязному делу, то данные функции со свойственной человеку изобретательностью были возложены на самих выродков. Часть из них обладала необходимыми для этого качествами: повышенная агрессивность, склонность к насилию, садистские наклонности и тому подобное. Трудно точно определить истинную причину появления таких качеств у некоторых дефективных особей в естественной (дикой) жизни. Возможно это специфический механизм защиты новых генетических линий, ускоряющий процесс естественного отбора. Возможно, что подобные особи должны были первыми вступать в схватку с хищниками и жертвовать собой для защиты основного генетического ядра стаи. Что гадать. В любом случае, естественный матриархат (основанный на подчинении опыту и мудрости) прекратил свое существование, а власть перешла к агрессивным самцам с серьезными генетическими отклонениями. А уже эти самцы занялись выработкой новых стереотипов поведения оправдывающих применение внутривидового насилия и блокирующих программу «не убий» у нормальных членов общества. Кому очень нравиться рассматривать эволюцию форм общественного устройства с точки зрения неуклонного улучшения качества жизни человека – на здоровье. Только пусть объяснят, почему вся история человечества выглядит как один кровавый нескончаемый сериал? Почему государства, где удавалось наладить стабильную и обеспеченную жизнь своих граждан, неизбежно заканчивали свое существование в кровавом хаосе саморазрушения? Если же рассматривать человеческую историю с точки зрения постоянной борьбы с вырождением, то все становится на свои места. Государства распрекрасно выполняли функции создания невыносимых условий жизни своим гражданам и окружающим народам и исправно провоцировали крупные периодические катаклизмы. Это приводило к неизбежному отсеву малоприспособленных неагрессивных выродков, а агрессивные уничтожали друг друга сами. Можно сколько угодно упрекать народы в любви к кровавым диктаторам и деспотам, сетовать на отсутствие у этносов инстинкта самосохранения, говорить о том, что история никого ничему не учит…. Казалось бы, народ живет нормально, у всех все есть, стабильность, живи да радуйся. Ан нет! Вдруг возникает подспудное желание «перемен». Смотрит этот народ на очередного новоявленного «реформатора» и оценивает. Сознание ищет оправдательные аргументы: этот энергичный, поведет нас к светлому будущему, обеспечит вольготную и обеспеченную жизнь. А подсознание уже все решило: этот негодяй точно подойдет, таких дров наломает, такую кашу заварит, таких дел натворит, что мало не покажется. Создается впечатление, что народ сам хочет бойни. Строго говоря, это не так. Народ хочет чистки. Недаром особой любовью народа всегда пользовались властители, которым хватало ума обеспечить такую чистку без крупных потрясений (Иван Грозный, Сталин…). Идеальный правитель должен просто периодически уничтожать большую часть политической и культурной элиты государства, преступников, гомосексуалистов, душевнобольных и всех прочих дегенератов. Народ закричит «Ура» и поставит ему памятник. Жаль, что в реальной жизни такое случается редко. Обычно происходит крупный общественный катаклизм, приводящий к гибели значительной части населения и резкому снижению жизненного уровня. Единственный позитив: от дегенератов удается таки избавиться. Думается, что современный уровень развития науки вполне может подсказать более подходящие способы решения данной проблемы. Но попробуй забрать обратно власть у выродков. Кровью умоешься. Проблема-с!

Идеальным вариантом могла бы стать стабилизация человеческого генотипа, исключающая появление нежелательных отклонений. Вот чем должны были заниматься генетики, а не дурацким клонированием. Но механизмы этой стабилизации толком не изучены. Известно, что нестабильный генотип характерен для быстро эволюционирующих видов. Видимо природа считает, что эволюция человека еще не закончена? Можно предположить, что существуют особого рода эволюционные механизмы (акселераторы изменчивости) провоцирующие дисперсию свойств до тех пор, пока вид не ощутит себя в полной гармонии со средой обитания. Тогда генотип и стабилизируется. Это к вопросу о человеческом счастье. Всем разом плюнуть на все проблемы и начать просто радоваться жизни. Вот дегенераты и сгинут. И мы сможем зажить по человечески.

Сима попыталась еще раз проиграть ситуацию на примерах. Вспомнилось, как на недавнем семинаре по Культурной Революции в Китае все ее сокурсники хихикали над имевшими там место быть перегибами. А если не хихикать, а попробовать вспомнить хронологию событий Культурной Революции? Объявляется программа «пусть расцветают сто цветов» которой фактически дается карт-бланш на любые идиотские проекты. Обрадованные дегенераты, весьма охочие до подобных забав, вылезают из щелей, где до того момента пребывали и устраивают сущую вакханалию. В пик их разгула появляются хунвейбины, которые с явным удовольствием устраивают резню, пустив всех «новаторов» и «экспериментаторов» в распыл. Затем наступает черед самих хунвейбинов. Их ликвидирует сама власть. Уцелевшие «перманентные революционеры» получают свою пулю на площади Тянь-ань-Мынь.

И пентюхи в России хихикали и крутили пальцем у виска наблюдая странные заморочки в Поднебесной. Дохихикались! Россия оказалась в дерьме, а китайцы бодро и успешно строили капитализм под руководством коммунистической партии, причем, на американские деньги. Вот что значит вовремя подсуетиться. Ох, не прост был дедушка Мао…

Интересно будет посмотреть, как будут развиваться события, когда последние представители Старой Гвардии, организовавшей этот «эксперимент», сойдут в могилу. Инерции сталинских чисток хватило на 50 лет спокойной жизни. Но вот что характерно. Сообщить народу об истинных причинах событий никто, понятно, не удосужился. Сами же китайцы, похоже, все поняли и вспоминают дедушку Мао с любовью и трепетом.

Вот и Советский Союз погубил затянувшийся период покоя и процветания. Вместо перестройки следовало провести хорошую чистку, особенно в действующей элите. Вот только волевого лидера, который бы взялся за это грязное дело, не нашлось. Иерархическая вертикаль власти, прекрасно работавшая в самые тяжкие времена, в условиях затянувшегося мира начала давать явные сбои. Разжиревших чиновников избавленных от чисток, ротации кадров и прочих прелестей сталинских времен, явно начинала тяготить ситуация, когда Большую Власть нельзя было конвертировать в Большие Деньги. Участь Социализма в СССР и всем Советском Блоке была предрешена. Перестройка проводилась самой правящей элитой сумевшей в ее ходе составить себе неплохие капиталы. В союзе с чиновниками выступили их дегенеративные союзники: криминалитет и интеллигенция. Запад, как водится, тоже подлил масла в этот огонь. Результат оказался печальным, но другим он и быть не мог.

Получается порочный круг. Чтобы избавиться от дегенератов нужны дегенераты. Чтобы защититься от дракона нужно завести дракона? Вот же дрянь какая! Либо периодические чистки по плану, либо стихийная периодическая резня, без оного. Веселенькая альтернатива. Вот и выбирай тут! А что можно предложить взамен всего этого? Евгенику? Генную инженерию? А кто будет принимать решения, в какую сторону и кого корректировать? Какими методами? У власти-то, прости господи, одни дегенераты… по определению. – У Симы возникло ощущение полного бессилия и беспросветности. – Ладно, не будем ударяться в панику. Что толку заламывать руки? Следует дождаться результатов исследований по пассионарности, тогда и посмотрим. А пока и дедовские методы сгодятся. Если….

– Симка, кончай стоять как статуя и пялиться в океан невидящими глазами. Вернись на грешную землю. Дик зацепил на крючок здоровенную рыбину и пытается вытащить ее. Спорим, что у него ничего не выйдет?

Сима с трудом вернулась к действительности. В самом деле, Дик, весь в поту, уперся ногами в борт и пытался крутить катушку своего спиннинга-переростка. Несколько минут Сима наблюдала за развернувшейся борьбой, а потом ответила. – Нет, спорить не буду. Этого пескаря ему не осилить. – Так и произошло. Дику удалось подтянуть добычу вплотную, но при попытке зацепить ее за жабры специальным багром, рыбина сильно ударила хвостом и сорвалась с крючка. Дик разочаровано выругался.

– Иншалла, – утешила его Светка, – молись Аллаху почаще и у тебя получится. Заодно и брюшной пресс подкачаешь.

Дик огляделся по сторонам, явно в поисках подходящего предмета, которым можно было бы запустить в советчика. Таковых не оказалось, и он произнес замысловатую фразу на арабском языке. Светка благоразумно не стала требовать перевода.

– Вот так всегда, – проворчала Сима про себя, – подумать не дадут.

Додумывать пришлось на лекции в университете. Профессор рассказывал о восстании «желтых повязок», случившемся в Китае во втором веке нашей эры. Тогдашние обиженные интеллигенты (даосские ученые) которых оттерли от кормушки конфуцианцы, решили заменить «синее небо» насилия на «желтое небо» справедливости. Как водится в таких случаях, кровь полилась рекой. Страна превратилась в пепелище, а население с 70 миллионов человек сократилось до 7.5 миллионов. Китаю удалось очухаться только через триста лет.

– Вот это размах. Хорошо-о-о погуляли! Нет, такие методы России не подходят. Просто людей не хватит. И так в двадцатом веке ей несладко пришлось. Уж лучше евгеника и периодические чистки, крови будет меньше.

После четвертой пары Сима, вместо того чтобы пойти на метро, направилась к Дворцовому мосту. Миновав одноименную площадь, вышла на Невский проспект. Моросил мелкий дождик весьма привычный для петербургской осени. Сима медленно шла по проспекту и вглядывалась в лица встречных прохожих. То, что она собиралась предложить Верховному, поломает судьбы многих из них. Прежде чем сделать этот шаг следовало хорошенько разобраться в своих ощущениях. Потом будет поздно заниматься рефлексией. Свою страну, Россию, она любила. Любила и свой народ, только, вообще, а вовсе не каждого соотечественника конкретно. Так далеко ее любовь не распространялась, напротив, весьма на многих она имела большой зуб. За те годы, которые она провела в Северной Столице, удалось вдоволь насмотреться на их хамство, жлобство, жадность и подлость. И никакой жалости к ним она не чувствовала.

– Все правильно. Как там говорится? Делай, что должно и пусть случится то чему суждено.

Новый раунд переговоров с Верховным состоялся на следующий день. Сима опять выдернула его из личных апартаментов. Только в этот раз он не стал оглядываться по сторонам, а сразу направился к ней. После обмена приветствиями, Сима поинтересовалась, как ему понравились полученные материалы.

– Фантастика, надеюсь что научная. Я принял решение реализовать эти проекты, несмотря на определенные опасения.

– Не беспокойтесь, Валерий Юрьевич, фирма гарантирует. Именно с этими проектами все в порядке. Если приложить некоторые усилия, их вполне можно реализовать. Настоящая проблема в другом.

– А в чем она, по-вашему, – насторожился Верховный.

– Попробую объяснить, хоть это и не просто. Вот вы, Валерий Юрьевич, убежденный солидарист. Вы пытаетесь запустить в России новую версию Солидарного Проекта в альтернативу молекулярному обществу западного типа?

– Да, точнее я хочу запустить новую версию Советского Проекта.

– Это частный случай Солидарного. Замечу, что вы существенно отклоняетесь от общемировой тенденции. Сейчас возникла мода на монархию. Раньше чтобы прогнуться перед западом все выбирали президентов, парламенты, конституционные суды и тому подобную бутафорию. Теперь же только и слышишь о появлении новых королей, императоров, шахов, коронных договорах и прочем.

Верховный рассмеялся. – Точно подмечено, все это выглядит очень уморительно. Особенно мне понравилось, как императора Китая выбирали на съезде КПК. – Потом посерьезнел. – Ты намекаешь, что мы идем по ложному пути, и нам следует присоединиться к большинству?

– Я этого не говорила. Только… вы уверены, что правильно определили причины краха предыдущей версии? Вот вы сейчас опять начнете создавать общенародную собственность, народу это обойдется дорого. А зачем? Чтобы лет через сорок-пятьдесят снова было что разворовывать? Что вы предусмотрели, чтобы исключить возможность повторения этого сценария?

Верховный мрачно насупился. – Причины ясны. Было явное предательство правящей верхушки СССР. К ней присоединился криминал и космополиты из интеллигенции. Мы провели серьезное расследование. Есть протоколы допросов, прослежены основные связи, каналы финансирования. Запад истратил десятки миллиардов долларов на разрушение Союза. Уж вы-то должны все это знать!

– Если сучка не захочет, кобель и не вскочит. Это народная мудрость, Валерий Юрьевич. Настоящая причина краха Советского Проекта была сугубо внутренней. И предательство правящей верхушки СССР было вовсе не случайным. Закон деградации правящих элит также непреложен как закон всемирного тяготения. Элита всегда стремиться свести к минимуму свою заботу о народе и не терпит контроля над собой с его стороны. А Запад просто воспользовался этой ситуацией.

– Серафима, ты утверждаешь, что Советскому Проекту был присущ некий органический дефект, который делает невозможным его реализацию в принципе? А на Западе, по-твоему, с элитой все было в порядке. Там она не деградировала?

– Да, серьезный дефект имелся, но вот с утверждением о принципиальной невозможности реализации Советского Проекта я бы не спешила. Надо только четко разобраться в причинах случившейся катастрофы и выработать механизмы, которые позволят избежать этого в будущем. Что же касается Запада, то его элита добилась высокой степени независимости от народа. Все властные структуры, которые находились на виду, были чистой бутафорией. Настоящая власть находилась в тени, была не персонифицирована, а, следовательно, и неуязвима. Все промахи власти можно было спокойно списывать на публичных марионеток. Это же, если можно так сказать, воплощенная мечта деградировавшей элиты.

– Похоже, что ты не большая поклонница демократии западного типа, – заметил Верховный.

Сима засмеялась. – Вы правы. С моей точки зрения переход к такой модели является симптомом серьезной болезни общества… звоночком с того света. Просто наступает момент, когда процессы разложения этноса достигают некого порога, когда нормальное функционирование солидарного общества становится невозможным. Вот и приходится волей-неволей переходить к атомизированному варианту… когда человек человеку волк. Это дает возможность некоторое время сохранять подобие стабильности, но ненадолго. Близкий крах неминуем.

– Серафима, а можно поподробнее о причинах перехода от солидарной модели… к либеральной?

– Очень просто. Вам не случалось видеть как пара-тройка придурков, сидящих в сторонке и хихикающих над работающими людьми, парализует работу большого коллектива?

Верховный надолго задумался. – Теперь понимаю, но ведь их можно поставить на место и не надо сбрасывать со счетов фактор воспитания….

– В Союзе семьдесят лет воспитывали, – прервала его Сима, – а результат? Нет, Валерий Юрьевич, воспитание вещь, конечно, хорошая, но действует далеко не на всех. Люди разные, а их различия фиксированы на генетическом уровне. Склонность к либерализму это вовсе не следствие неправильного воспитания, а результат генетических отклонений. Отсюда и вытекает разница в менталитете.

Солидаристы способны воспринимать окружающий мир целостно, в сложной взаимосвязи различных моментов. В это мироощущение включена окружающая природа, ушедшие в небытие и еще не родившиеся поколения. Жизнь каждого конкретного человека воспринимается как звено в цепочке протянутой из прошлого в будущее. А вне этой цепочки не имеет самостоятельной ценности.

У либералов в центре вселенной помещены они сами… как единственная абсолютная ценность. Мир деформирован и мозаичен. Соответственно либерализм… это идеология индивидуалистов: «После нас хоть потоп!», «Бери от жизни все!», «Почему мы должны заботится о потомках? Разве они что-нибудь сделали для нас?».

Человек по своей природе солидарист. А появление индивидуалистов связано с поврежденной наследственностью, дегенерацией, эволюционным откатом. Когда подобных индивидуумов становится слишком много, то начинаются неприятности. Хуже всего дело обстоит с элитой, она обычно состоит из индивидуалистов, и степень ее деградации всегда опережает степень деградации всего этноса в целом. Но пока генетическое здоровье этноса достаточно велико, то он устраивает периодические чистки своей элите. Когда же это здоровье падает ниже критической точки, то происходит закономерный переход к либеральной модели. А дегенеративная элита, получив свободу рук, меняет стереотипы поведения в этносе таким образом, чтобы ее собственное уродство не так бросалось в глаза. Так она чувствует себя комфортнее, но быстро наступает полный крах данной этнической системы.

Верховный встал, повернулся к горам и несколько минут стоял молча. Сима тоже молчала, не хотела мешать размышлениям. После затянувшейся паузы собеседник вновь повернулся к ней.

– Если тебя послушать, то выходит что и я махровый индивидуалист и дегенерат, раз уж нахожусь у власти. Так ведь получается?

Сима не стала юлить и выкручиваться. – Валерий Юрьевич, у нас ведь с вами откровенный разговор? Поэтому врать вам я не стану. Если бы вы не были индивидуалистом, то не оказались бы на вершине власти в стране. Да, вы проводите в жизнь солидарные идеи, но делаете это так, как и подобает пассионарию-индивидуалисту. В этом нет ничего странного, вполне нормальная ситуация. И… если уж совсем откровенно… у вас ведь и в личной жизни имеются определенные проблемы? Только не обижайтесь, пожалуйста.

– Что толку обижаться? Этот подход мне уже знаком. Климовщина?

– Вы говорите о Григории Климове? Да? Его теоретические построения довольно оригинальны, но грешат серьезной однобокостью. В его трактовке пассионарии-дегенераты выступают как метафизическое зло, источник всех бед человечества. На самом деле это не так. Если бы пассионариев не было, то человек до сих пор жил в пещерах. Цивилизация просто не сложилась бы, исчезни этот важный фактор развития. Другое дело, что все хорошо в меру. А перед каждым настоящим пассионарием встает вопрос личного выбора. Можно, конечно, затаить злобу на весь мир и попытаться причинить окружающим максимум неприятностей. Таких очень много, слишком много на мой взгляд. А можно плюнуть на личные проблемы и обиды и направить свою энергию на службу своему народу и человечеству. Помните у Климова: самые лучшие святые, мол, получаются из самых крупных чертей. А каков ваш выбор?

– Ты сама знаешь. Свой выбор я уже сделал, только… неприятно мне это. Чувствуешь себя чудовищем.

– Перебьетесь! Засуньте свои комплексы куда подальше и делайте, что должны. Все мы по-своему чудовища.

– Понимаю, – Верховный внимательно посмотрел на Симу, – у каждого свои скелеты в шкафу.

Сима без труда вычислила ход его мыслей, но не стала оправдываться. – Зачем разочаровывать человека? Так даже пикантнее.

– Хорошо, Серафима, догадываюсь, что у тебя готов очередной план?

– Это трудно назвать планом, но нечто подобное имеется. – Сима спокойно изложила приготовленную концепцию.

– Д-а-а, и по советским, и по западным меркам… это можно считать людоедской доктриной.

– Все относительно, ведь с определенной позиции она выглядит предельно человеколюбивой. Надо только правильно расставить приоритеты. Что я, собственно, и сделала. Так как, возьметесь ее реализовывать?

– Мне надо подумать. Крови я не боюсь, но…

– Тот, кто представляет себе солидаризм как нечто благостное, простирающее свои защитные крыла над всеми и вся, совершает серьезную ошибку. Солидаризм, это, по сути, просто стратегия коллективного выживания. Он может быть очень жесток. Степень этой жестокости напрямую зависит от конкретной жизненной ситуации. Помните, в середине 80х годов в советском прокате шла лента Имамуры «Легенда о Нараяме». В ней была показана жизнь затерянной в горах японской общины. Земли, как Вы сами понимаете, с гулькин нос. Да и та… заставляет желать лучшего. Количество возможных едоков строго ограничено. Большую часть новорожденных мальчиков приходится просто убивать. Собственно, сам фильм начинается со сцены перебранки из-за трупика младенца оттаявшего весной на соседской территории. Соседей же возмущает вовсе не сам факт убийства ребенка, а то, что его перебросили через межу. Новорожденных девочек не убивают, а выращивают до того момента, когда их можно продать в ближайший райцентр… в публичный дом. Вырученные же деньги идут на уплату налогов. Достигших 70 летнего возраста стариков по первому снежку полагается относить на деревенское кладбище к горе Нараяма и оставлять там умирать. Сия обязанность возлагается на старшего сына. Весьма колоритен эпизод с семьей местных придурков, которые пренебрегли негласным соглашением по ограничению рождаемости и, как следствие, вынуждены были пополнять свой стол мелким воровством у соседей. Собравшиеся односельчане закопали их живьем в землю. А в целом в деревне живут вовсе не бездушные монстры, а нормальные, сердечные люди, всегда готовые прийти на помощь соседу. Престарелая главная героиня в свое последнее перед Нараямой лето спешит устроить все дела своих детей. Ее старший сын очень любит мать и переживает.

Это все тоже солидаризм. Он довольно безжалостно отсекает крайности. Конечно если простору побольше, то в убийстве стариков и детей не возникает необходимости. Но всевозможные «никчемы» подвергаются в общине выраженному остракизму. Подобная же участь грозит и слишком сильным и прытким, пытающимся навязать обществу свои правила игры. Их тоже могут, как минимум, изгнать из общины, дабы не мутили воду. Таким образом, солидаризм направлен, преимущественно, на сохранение основного ядра общества. Безбедное же существование и даже само выживание крайностей, отнюдь, не гарантируется.

Либерализм же, напротив, направлен именно на поддержке крайностей. С одной стороны это элита, которая перераспределяет в свою пользу большую часть общественных ресурсов. С другой стороны всевозможные придурки, преступники, извращенцы…. Подразумевается, что нормальные могут прокрутиться сами. Причем столь явная забота либералов о всевозможных уродах подается как высшее достижение цивилизации. Климов, например, объясняет этот феномен известной солидарностью дегенератов. Мол, дегенеративные элиты воспринимают отбросы общества как своих кровных братьев, «родственные души». Понятно, что при таком подходе к делу здоровое ядро общества будет постепенно сокращаться. В конечном итоге останется только элита в окружении сборища больных недоумков. Если, конечно, все не рухнет раньше. Не слишком-то приятная перспектива.

Правда если поразмыслить, то и от либерализма бывает некоторая польза. Ведь идея прогресса ради прогресса абсолютно чужда солидарному обществу. Не-то чтобы оно вовсе не было способно к динамичному развитию. Но таковое динамичное развитие возникает в солидарном обществе только в ответ на весьма конкретные исторические вызовы или реальные опасности. Ежели таковых не наблюдается, то никто и не станет тратить энергию и не возобновляемые ресурсы на какой-то там мифический прогресс. «От добра… добра не ищут», вот основное кредо солидаризма. В спокойное время, понятно. В другие же времена оно часто заменяется на принцип – «делай… или умри». Приходится признать, что многими достижениями прогресса, особенно технического, человечество обязано именно либеральным обществам. Так сказать их прощальные подарки перед гибелью. Только стоило ли так гнать лошадей с этим самым прогрессом? Может медленно, но верно – получше будет?

С минуту длилось молчание. Потом Сима сказала, –Не надо отвечать, я все понимаю… вернемся к этому вопросу позднее. Через неделю? Договорились!

Сима хотела закончить разговор и отправить собеседника домой, но тот жестом показал, что повестка дня не исчерпана. – Давно хотел спросить. Почему вы два года назад прекратили свои передачи по теле– и радиоканалам?

– Чтобы мир в техническом плане в позапрошлый век не откатился. Кошмар, но некоторые ретивые правители начали и радиоприемники у населения изымать. Что оставалось делать?

Снова они встретились только через полторы недели. Разговор получился довольно тяжелым, но согласие было достигнуто.

Сима валялась на диване и читала трактат Сунь Цзы «Искусство войны» на китайском языке. Видно бумагу в те времена ценили, ибо текст состоял из коротких тезисов, сам трактат был довольно коротким. По замыслу автора мысли вбивались в голову читателя как гвозди в доску. «Поэтому самая лучшая война – разбить замыслы противника; на следующем месте – разбить его союзы; на следующем месте – разбить его войска. Самое худшее – осаждать крепости», – неплохо сказано. Закончив чтение, Сима с сожалением отложила книгу, поднялась с дивана и со вкусом потянулась. Тело требовало движения, поэтому настала очередь спортивного зала: больше часа разных упражнений, плюс бассейн и сауна. Потом обед и чай. В воскресенье можно было никуда не торопиться и все делать со вкусом. Прихлебывая чай, Сима боролась с собой. – Пойти поработать или позволить себе посибаритствовать до вечера? Выходной день, как-никак. Ладно, ежедневную сводку просмотрю и шабаш. – Заключив сделку с совестью, направилась к компьютеру, где быстро просмотрела текущие материалы.

– Ничего экстраординарного, обычная рутина. Впрочем,… Контактер, эта эпидемия в Северной Америке, что в ней такого тревожного, коль ты включил ее в сводку?

– Необычно высокая смертность. Собственно, выживших нет вообще. Хочу обратить внимание, что первые случаи заболевания отмечены в районе городка Фредерик. Рядом с этим городком был расположен Форт-Детрик, крупный центр по разработке биологического оружия. Он был взорван по твоему приказу в числе прочих военных лабораторий США.

– Ага, а приказа о последующем обеззараживании местности я, конечно, тебе не отдавала. А сам ты не спросил.

– Верно, такого приказа я не получал.

– Зато ты получил указание предупреждать меня об наиболее опасных последствиях моих приказов.

– Энергетические заряды, которые уничтожили лаборатории Форт-Детрика, были размещены таким образом, чтобы практически полностью исключить возможность выживания микроорганизмов, над которыми там работали. Следовательно, высокой степени прогнозируемой опасности не было. Могу предположить, что на объекте имелось хорошо засекреченная лаборатория, информация о которой отсутствовала в файлах базы и других источниках, которые были мне известны.

– Секретная лаборатория говоришь? И эта дрянь могла там остаться? А кто-то особо любопытный туда пролез и…. Может быть, может быть… обшарь там все, попробуй отыскать это место. А что, кстати, за вирус? Есть информация?

– В том и дело что симптомы болезни очень необычны. Ни один из патогенных микроорганизмов, о которых мне известно, не дает такой симптоматики. В инкубационном периоде он никак себя не проявляет, человек чувствует себя прекрасно, а потом просто падает и умирает в несколько секунд.

– Понятненько, то есть единственным симптомом болезни является летальный исход? Так…. Ты ищи первичный источник заражения, а я выберусь посмотреть, что там происходит. Моя защита достаточно надежна?

– Безусловно, рекомендую только переключить ее в режим максимальной биологической безопасности. Будут уничтожаться все микроорганизмы, пересекающие границу защитного поля.

Получив от Контактера координаты городка Фредерик, Сима связалась со Светкой через браслет.

– Светик, привет! Ты не очень занята? Мне надо заглянуть к тебе… по делу, – подруга не возражала.

Минуты через три Сима уже ловила такси на улице Сан-Паулу, а еще через пятнадцать минут вышла из машины перед воротами знакомой виллы. Охрана, знавшая ее в лицо, почтительно поздоровалась и пропустила внутрь.

– Где хозяйка? – поинтересовалась Сима у одного из церберов.

– В бассейне, – ответствовал тот.

Сима кивнула и направилась по дорожке петляющей вокруг аккуратно постриженных деревьев и цветочных клумб. До бассейна было метров семьдесят. За очередным поворотом дорожки открылась ярко-голубая поверхность воды. Светка была в бассейне – плыла ленивым брассом. Сима помахала ей рукой, обошла бассейн по периметру и уселась в пляжное кресло возле столика с напитками. Подскочивший халдей спросил о желаниях уважаемой гостьи и в соответствии с ними налил бокал мангового сока со льдом. Пока Сима тянула сок через соломинку, Светка вышла из бассейна, наскоро вытерлась предложенным халдеем полотенцем и села рядом.

– Привет! Давненько ты тут не появлялась. Что случилось?

– Здравствуй! Сама знаешь, что у меня со временем вечная проблема. Тружусь как пчелка, света белого не вижу. А ты тут сибаритствуешь, обленилась, мышей ловить перестала. В твоей Америке бог знает что твориться, а ты в бассейне барахтаешься.

– Д-а-а? – заинтересованно протянула Светка. – Ты мне не мораль читай, а пальцем покажи.

– Покажу, покажу, не беспокойся. Ты слышала об этой эпидемии в бывшем штате Мэриленд?

– Слышала, разумеется, а что тут такого? Мало ли их сейчас этих самых эпидемий? С тех пор как Всемирная Организация Здравоохранения накрылась медным тазиком вместе с ООН, только и говорят об эпидемиях: там чума, там холера, там оспа. Сама знаешь, что общемировая противоэпидемиологическая защита действовала большей частью на американские и европейские деньги. А теперь? Денег нет, вакцин нет, лабораторий нет. Не удивительно, что люди мрут как мухи. В Африке, так вообще кошмар. Даже санитарную пропаганду никто не ведет. А в этом твоем Мэриленде сейчас полно переселенцев из Южной Америки. У нас тут все трущобы и бидонвили опустели, их обитатели дружно рванули на север делить остатки США. И не могу сказать, что их отсутствие меня очень гнетет. Жить стало спокойнее, только с рабочей силой есть определенные проблемы. Контингент еще тот, руки мыть не приученный. Да, помнится, ты сама говорила, что не стоит воспринимать такие вещи слишком серьезно. Мол, сильнейшие выживают, население обновляется… и все такое. И катила бочку на медицину, которая, де, портит человеческую породу. Так в чем претензии?

– Дело в том, что тут тебе не рядовая сибирская язва или СПИД. Речь идет о совершенно новом вирусе, который, предположительно, разработан в одной из лабораторий Форт-Детрика. Стопроцентная смертность, вакцины нет. Контактер прозрачно намекнул, что есть вероятность возникновения пандемии, результатом которой может быть полный квак человечеству. Делать нечего, придется разбираться. Пошли, посмотрим все на месте.

– Ладно, раз ты настаиваешь… прогуляемся. Только мне переодеться надо. Холодно там сейчас, на севере. Пошли, тебе тоже не помешает переодеться.

Они прошли на виллу и поднялись в Светкины апартаменты. Оттуда переместились на уральскую базу, где экипировались. Сима открыла поисковое окно.

Город Фредерик стоял на холме, над ним возвышались серовато-серебрянные шпили городских церквей. Большая часть домов была покрашена в темные тона.

– Мрачное местечко, – заметила Светка, – странно, что он практически не пострадал, почти все дома целы. А где сама база?

– Она чуть в стороне, – сообщила Сима и сместила точку обзора. От городка к базе по заснеженной равнине шло неплохое шоссе. По обеим его сторонам вместо деревьев тянулись изгороди из металлической сетки. Сам же Форт-Детрик представлял собой печальное зрелище. Более-менее уцелели только жилые домики персонала. Всю остальную часть территории занимал марсианский пейзаж, главными элементами которого являлись глубокие воронки, обломки бетона и разбросанные повсюду куски металлических листов покрашенные в зеленый цвет.

– Вон там был штаб базы, а тут купола групп исследований эпидемиологических заболеваний, а на этом месте стояло здание управления разведки медицинской службы армии США, дальше – учебный комплекс химических войск. Ну, еще были всякие вспомогательные сооружения: склад, казармы, гаражи, подстанция и все такое – Конт показывал мне подробный план. Зеленое железо – это обрывки защитных куполов.

– Не представляю, что мы можем отыскать в этом хаосе, – заметила Светка. – Тут сам черт ногу сломит.

– Я и не собиралась ползать по этим развалинам. Пусть их Конт исследует. А мы посмотрим городок. Когда база взлетела на воздух, все аборигенное население сразу бросилось к машинам и подалось… куда подальше. Пуганные были, знали, где живут. Те, что пришли на их место, оказались посмелее и без лишних комплексов. Вот и нарвались на неприятности.

Сима открыла переходный портал, и они шагнули на мостовую. Дул холодный ветер. На улицах не было видно ни одной живой души. Только местами лежали трупы, припорошенные снежком. А еще были стервятники, трудившиеся над этими трупами. Они даже не пытались взлететь при приближении путешественниц, только отбегали в сторону. Видно отяжелели от дармового угощения. Возле одного из тел Сима углядела и несколько крыс, тоже принимающих участие в трапезе.

– Смотри, Свет, а крысиных и птичьих трупов не наблюдается. Похоже, что на них эта зараза не действует. И еще, вот свежие собачьи следы, а вот тут явно проходила кошка. Умерли только люди, а животные остались живы. Интересно, правда?

– Ты права, погибших животных не видно. Как и представителей власти, кстати. Куда смотрит правительство этой Боливарии? Это ведь их территория? Должны же они были послать врачей. Одеть их в защитные скафандры, если заразы опасались. Еще надо убрать трупы с улиц. И этих стервятников уничтожать, они же разнесут инфекцию.

Сима махнула рукой. – Какие еще скафандры? Они бедные как церковные мыши. Контактер говорил, что врачей посылали, но все они уже умерли тут. Власти выставили полицейское оцепление, но на приличном отдалении. Сюда же больше никто не суется. Пойдем дальше, заглянем в несколько домов.

Выяснилось, что Контактер был прав. Смерть настигала людей за их повседневными занятиями и очень быстро. Подруги помрачнели, зрелище было не из тех, что доставляют удовольствие.

– Стоп! – Сима подняла руку. – Конт говорит, что обнаружил эту проклятую лабораторию или нечто на нее похожее. От одного из корпусов шел туннель к довольно обширным подземным помещениям. Туннель обвален взрывами, а помещения уцелели, хоть и пострадали. Посмотрим что там такое? Конт обещает через пару минут включить освещение, его разведчик даст энергию в тамошнюю систему.

Выждав несколько минут, Сима кивнула и открыла проход по полученным координатам. Яркие светильники освещали довольно просторный зал. В стенах его имелись приличные трещины, часть оборудования повалилась на пол, но, в целом, все выглядело пристойно, только пыли было много. Первичный осмотр лаборатории занял около получаса. Некоторые двери были закрыты, и Симе приходилось пользоваться порталами, чтобы попасть в нужные комнаты. В одном из помещений нашли пять скелетов одетых в комбинезоны.

– Эти умерли довольно давно, – заметила Светка. – Наверное, еще тогда, когда была уничтожена база. А свежих трупов не видно, как и свежих человеческих следов в пыли. А вот крысиные следы есть. Странно, ведь такие помещения должны быть хорошо защищены от подобных гостей.

– Может они и были защищены, но близкие взрывы все нарушили. Видела, какие трещины кругом? И еще, пустовато тут, на полу видны следы демонтированного оборудования. Особенно интересно, что нигде не видно ни одного компьютера. Как они тут исследования проводили? Как в девятнадцатом веке?

– Компьютеры они могли специально уничтожить, чтобы исключить утечку информации с электронных носителей. А может, лаборатория была тут раньше, а потом работы были свернуты?

– Логично, я тогда всех здорово запугала своим всеведением. Они могли подчистить хвосты. Вот и Контактер в файлах базы ничего не нашел об этом месте. Только покойники в эту схему не вписываются и эти похожие на сейфы холодильники с криоконтейнерами. Кстати один такой контейнер валяется рядом с трупами. Возможно, работы были прекращены, а помещение использовалось только для хранения уже готовых вирусов? Наверное, нам следует поискать документацию на бумаге, в соседнем зале я видела солидный сейф. Только в нем могут быть ловушки или самоликвидатор. Попрошу Конта открыть его осторожненько.

На взлом сейфа ушло около десяти минут. К разочарованию Симы в нем оказалось только две довольно тонких папки. – Ладно, пошли отсюда, прочитать мы можем и дома. На Урал?

– А заразу туда не принесем? – забеспокоилась Светка.

– Нет, не принесем. К нам она не пристанет, а папки у меня в руках, следовательно, тоже продезинфицированы.

Оказавшись на Урале, Сима небрежно бросила добычу на стол и предложила переодеться и перекусить. Светка не возражала. Покончив с едой, они поделили бумаги и углубились в чтение. Светка закончила первой, вздохнула и положила папку на стол.

– Ничего интересного, это просто инструкция по хранению… температурные режимы, проверка контейнеров… и все такое. А что у тебя?

– У меня интереснее. Тут изложена суть проекта «Пандора». В самом начале сказано, что вся прочая документация по проекту кроме этой папки уничтожена. Это биологическое оружие судного дня. Им они собирались шантажировать мир, если дела США пойдут плохо и применить, если пойдут еще хуже. Только не написано, откуда они его взяли и по чьему приказу велись работы. Кстати это не вирус, а микроб. С потрясающей вирулентностью. Защиты от него нет, точнее ее не удалось создать. Нет ни вакцин, ни сывороток с антителами. Распространяется грызунами. Они являются носителями, а сами не болеют. Теперь понятно как он вырвался на волю. Его крысы вынесли. Помнишь, там валялся один контейнер? Выход был завален, а персонал, не дождавшись помощи, решил покончить с собой оригинальным способом. Крысы сожрали их тела, микроб распространился по крысиной популяции. Потом попал к людям. Тут написано, что от заражения до смерти проходит около двенадцати часов. Все это время человек сам является носителем. Вывести крыс очень трудно, вот микроб и будет распространяться все дальше и дальше. Медленно, но верно. Никакие карантины не спасут. В неблагоприятных условиях он капсулируется и может ждать десятилетиями. Что будем делать?

Светка пожала плечами. – Можно взорвать лабораторию. Только толку с этого? Или заняться исследованиями, чтобы найти соответствующие лекарства. Не знаю, в общем. Спроси у Контактера. Наши браслеты ведь уничтожают микробов. Можно сделать большой генератор такого поля? Включил его, и все микробы передохли на большой площади. Или оснастить кучу разведчиков маленькими, а они прочешут все окрестности.

– Толковое предложение, а говоришь, что не знаешь. Сейчас спрошу у Конта.

Выслушав Контактера, Сима повеселела. – Может получиться, такой генератор стоит на нашем крепостном роботе. Придется снять защиту базы на пятнадцать минут, пока он будет проводить дезинфекцию. Думаю, что мы это переживем. Не так уж много спутников осталось на орбите. И еще один момент, импульс этого генератора уничтожит все живое в радиусе тридцати километров. В зону поражения попадают несколько окрестных населенных пунктов, полицейские, стоящие в оцеплении…

– Пустяки, – заявила Светка. – Надо только сообщить местным жителям, что для предотвращения распространения эпидемии на Фредерик будет сброшена водородная бомба мегатонн в сто. Держу пари, что через день… в радиусе ста километров не останется ни одной живой души.

Сима рассмеялась. – Ты, Свет, сегодня в ударе. Так и сыплешь хорошими идеями. Сейчас Конт даст оповещение, а саму операцию проведем через сутки. Дадим им время на эвакуацию. А пока мы можем немного расслабиться и выпить по бокальчику вина.

Светка согласно кивнула и направилась к стойке бара. Сима в это время открыла коробку конфет. Потом они чокнулись и выпили за успех.

– Сим, все хорошо, но почему они поместили секретную лабораторию именно на этой базе? Практически на виду. Почему не в тайном месте… где-нибудь в горах?

– А где умный человек прячет лист? В лесу! Честертона читала?… Стоп… тут, в самом деле, не все вяжется. Случись большая война на Форт-Детрик не пожалели бы ядерной боеголовки. Лаборатория со всеми микробами была бы уничтожена. А весь смысл операции «Пандора» заключался в том, чтобы нанести смертельный удар и после гибели США. Как бы они это сделали? – Сима застыла. – Щ-щ-е-е-т, они могли заранее переправить контейнеры с заразой в крупные города. Там где население побольше: Дели, Пекин, Москва и так далее. А исполнители – ждали бы команды. Причем они сами могли и не знать, с чем имеют дело… Точно!!!… Только вопрос, а как нам теперь все это найти? Документы уничтожены, концы обрублены.

– А в этой папке… ничего нет? – поинтересовалась Светка.

– Нет, ничего похожего…. Хотя…– Сима схватила папку со стола и принялась ее листать.

– Вот… тут есть список под заголовком: «Лица, принимающие решения». Шесть фамилий лично мне незнакомых, адреса, номера карточек социального страхования….. Придется спросить у Конта, может они есть в его файлах…. Ха, вот тебе и раз…. Пятеро из шести уже покойники. Попали под мою чистку пять лет назад. Надо думать, крутые ребята были, раз Конт включил их в проскрипционные списки.

– А шестой?

– А шестой жив. Сейчас поглядим его досье. – Сима положила бумаги на стол и направилась к компьютеру.

– Вот он, красавчик. Хм, выглядит неплохо. Что мы на него имеем?… Родился в 1963 году, семья среднего достатка, выходцы из Германии, окончил Гарвард в 1986 году, работал в транснациональной корпорации, дослужился до менеджера среднего звена, много ездил в командировки по всему миру. В конце девяностых перебрался в Германию, женился там, на немке, натурализовался, трое детей, сейчас проживает в Травемюнде под Любеком. Имеет свою фирму (экспорт-импорт), много ездит за границу по ее делам. Любопытно, никаких установленных связей со спецслужбами или иными сомнительными организациями. Обычный обыватель. Как, интересно, этот тихарь попал в список «Принимающих решения», в таких делах ошибок не бывает?

– В тихом омуте… черти водятся. Может, и нужен был… именно такой… «чистенький».

– Есть резон. Будем разбираться с этим господином. Конт возьмет его под плотное наблюдение и постарается выяснить все связи. Может чего и накопает. А на сегодня с нас хватит, пора разбегаться по домам. Завтра в университет, выспаться надо. Давай еще по бокальчику вина и пока….

В университете Сима появилась не выспавшейся и злой. В результате, ввязалась в спор с преподавателем на семинаре по китайской философии. В нормальном состоянии таких вещей она обычно избегала. Все началось с разговора о Книге Перемен, которая и в наше время имеет в Китае авторитет возможно больший, чем имела Библия в Европе. Сима заявила, что эта китайская мистика родственна Кабалле и является продуктом упадка этноса. Преподаватель не согласился и предложил доказать этот тезис. Сима, ругая себя за несдержанность, пояснила ход своих мыслей.

– Признаться, я никогда не могла понять, как работает диалектика. Как из столкновения двух противоположных сил возникает Истина, движение, в конце концов. В теории все, вроде, получается гладко. Диалектическая триада: тезис, антитезис, синтез. То есть сначала возникает некий исходный посыл (тезис). Он, понятное дело, не всем нравится. Соответственно возникает противоположный по знаку посыл (антитезис). Происходит их борение, а в результате оного борения получается совершенно новое качество (синтез). В синтезе, по теории, учитываются положительные характеристики тезиса и антитезиса и исключаются их недостатки. Далее синтез фактически становится новым тезисом, появляется новый антитезис и все повторяется, но на более высоком уровне. Отрицание отрицания, одним словом. Но это в теории. А на практике? Если два козла упрутся рогом, то откуда Истина-то возьмется или там этот, как бишь его, прогресс? Вот бодались мичуринцы с морганистами. Сколько трудов было написано, сколько горячих слов произнесено, сколько бумаги на взаимные доносы истрачено. А толку? Сначала победили мичуринцы, а морганистов загнали туда, где хорошо волков морозить. Затем морганистам еще удалось поплясать на костях мичуринцев. Ну а Истина? Уже в наше время тихо и без шума выяснилось, что приобретенные признаки тоже наследуются, а, следовательно, были правы обе стороны. Так стоило ли друг другу рога-то отшибать? Если хотите знать мое мнение, то в подобных диалектических столкновения побеждает вовсе не то,т кто прав, а тот кто более активен и способен больше заплатить за торжество своей точки зрения, возможно даже собственной жизнью. Еще хуже получается, если тезис с антитезисом вообще отказываются бороться. Вместо того чтобы в соответствии с диалектической теорией кровенить друг другу морды, отправляются в ближайший кабак испить пивка потрепаться о бабах. Мол, у тебя свои боги, у меня свои, а если у меня неприятности, то можно я займу у тебя парочку? Такое вот торжество либеральных ценностей. Ни тебе истины, ни тебе прогресса.

А откуда она, вообще, взялась у нас… эта самая диалектика? Из христианства вестимо. А христианство позаимствовало его из иудаизма. А иудаизм у египтян и халдеев. Копирайт на эту идею вроде как принадлежит древним персам, которые первыми сформулировали концепцию об извечной борьбе света и тьмы. И пошли плодиться диалектические пары: добро и зло, бог и дьявол, земля и небо, труд и капитал, порядок и хаос…. А человек-то где? Про него-то болезного все и забыли. Ну конечно, как же о нем можно помнить, когда тут идет борьба космических сил? Например, христианство оставило человеку только право выбора между дьяволом и богом, свобода воли называется. То есть имеется только две команды, выбирай, за какую будешь играть. Да и то только православие и католицизм. Что касается протестантов, то они посчитали и это излишней роскошью и упразднили, вместе с личной ответственностью, понятное дело. Мол, все Богом предопределено наперед. Всяческие злодеи играют важную роль в планах Всевышнего. Иначе откуда мученики и праведники возьмутся? И какой тогда с них злодеев может быть спрос? И у основоположников марксизма-ленинизма эта христианская диалектика так и прет. Э. Бернштейн, по моему, абсолютно верно писал, что у Маркса «люди рассматриваются только как живые агенты исторической силы, дело которых исполнять ее веления против своей воли и сознания». Да и Ленин фактически поддерживал такой подход, помните пресловутые «колесики и винтики»?

Одним словом вы как хотите, но лично мне диалектическая триада представляется ущербной. Попробуйте нарисовать прямую, а на ней два разнонаправленных вектора. Какие тут могут быть варианты? Вперед, назад, взаимная аннигиляция. Все! А вот если в игре на равных участвуют три силы (настоящая триада)? Тут вариантов гораздо больше. А ведь есть пара философских концепций, где исходная пара космических сил дополнена человеком, равным богам или, как минимум, являющимся их соавтором.

Речь идет о Каббале и китайской «Книге Перемен». Попробуем разобраться подробнее.

Классическая еврейская Каббала как мистическое течение в иудаизме была создана в начале средних веков. От гностиков Каббала позаимствовала представление о двойственности мира, то есть о том, что зло в нем является самостоятельной силой, противостоящей Творцу и образующей собственный мир – «ситра ахара» (буквально – «другая сторона»). У неоплатонизма концепцию эманации. У пифагорейцев представления о метемпсихозе (переселении душ). И тому подобное. Позднее идеи Каббалы заинтересовали и европейцев, которые вложили много сил в их развитие, создав христианскую Каббалу. На основе христианской версии хасидами была создана новая редакция еврейской Каббалы. Посему не стоит разбираться, кто, что, у кого позаимствовал и сосредоточиться на сути дела. В триадах Каббалы человек занимает центральное место, ибо именно на нем сходятся векторы приложения космических сил. Он признается самостоятельной, активной сущностью, соавтором бога. Следует вывод, что человек в состоянии вести собственную игру и при известной настойчивости, обретя необходимые знания, встать вровень с богом, обрести личное бессмертие. То есть въехать в рай на кривой козе. Ну, это в европейском варианте. Индивидуалисты, что поделаешь. В еврейской версии в рай на кривой козе въезжает весь богом избранный народ. Ведь это их давняя мечта. По правде-то говоря все это чистейшей воды манихейство, как писал Гумилев, мироотрицающая концепция. Выпрыгнуть самому, а весь мир пусть горит… синим пламенем.

Теперь о «Книге Перемен». Там тоже человек, наряду с инь (мужская, небесная, светлая сила) и янь (женская, земная, темная сила), играет вполне самостоятельную роль третьей силы. Кстати и в Каббале женщина записана на темную сторону. Уверена, что авторы были голубыми. По сути, это гадальная книга, китайская мистика. Опять же поиски личного бессмертия, алхимия и тому подобное. Когда и кем написана – неизвестно. Версий миллион, плюс-минус два тысячелетия. Лично мне больше нравится версия, что книга была написана во втором веке до нашей эры алхимиком Вей По. Ведь там фигурируют «пилюли бессмертия» изготовленные по всей вероятности из киновари (крови дракона) всегда считавшейся китайскими химиками исходным веществом для получения золота. Легенда утверждает, что Вей По сам принял такую пилюлю, дал ученику и собаке. Умерли все (что не удивительно: ртутное соединение), но потом будто бы воскресли и сделались бессмертными. И далось же им всем это золото и личное бессмертие? И время подходящее. Второй век до нашей эры это начало инерциальной фазы первого цикла китайского этногенеза. А в это время всегда (как и в Европе в соответствующую фазу) у всех едет крыша на почве увлечения мистикой и алхимией. Если спросить у психиатров, то они скажут что стремление составить «железную» схему мироздания, где все пронумеровано и расставлено по клеточкам верный признак близкого сумасшествия.

Но сами-то идеи никуда не пропали. В самой Европе у каббалистов имелись достойные наследники. Знаменитая масонская триада фактически повторяла верхнюю триаду каббалы. Следовало бы задуматься, откуда проистекали очевидные успехи масонских гроссмейстеров. Просто они сумели убедить всех, что игра идет по одним правилам, а сами играли совершенно по другим, более эффективным. Как верно подметил один умный человек: весь мир уверен, что разыгрывается шахматная партия между черными и белыми, а на самом-то деле игра идет в карты. Количество игроков – более двух, а в выигрыше остается пасующий. Он же предложил и оригинальный шахматный дебют… в стиле Остапа Бендера. Сгрести все фигуры и гроссмейстеру в рожу, а самой шахматной доской – по сусалам, по сусалам.

В самом деле, был ли он вообще… биполярный мир? Ведь кроме соперничающих сверхдержав имелись еще и так называемые неприсоединившиеся страны. И они имели несомненную пользу от соперничества двух колоссов. Та знаменитая обезьяна, которая с дерева наблюдает за схваткой двух тигров. А были еще и теневые игроки. Те самые игроки, которые с таким увлечением занимались подбором все новых диалектических пар. Это было их любимое занятие. Помните крушение СССР? Не успело остыть тело «империи зла», а кое-кто уже нашел очередного статиста на эту роль. Опять у тезиса и антитезиса начали лететь перышки, а в чьи-то карманы потоком потекли денежки и власть. Такая вот странная диалектика. Осваивать надо истинные правила игры, идея-то по сути неплохая. Только законное место в новой триаде должно занимать все человечество целиком, а вовсе не спятивший индивидуалист, не масонская тусовка, не богом избранный народ или какая другая хитрозадая обезьяна.

После Симиного выступления разгорелись довольно жаркие споры. Результатом их явилось то, что руководитель семинара пригласил Симу на чашечку кофею. Она, не долго думая, согласилась. Когда они расположились за столиком университетского кафе, преподаватель немного помялся и тихо произнес.

– Серафима, надо быть осторожнее. Не те сейчас времена чтобы много умничать. Ахнуть не успеешь, как окажешься…. Ну, в общем, ты понимаешь…

– Не понимаю. Что значит: «не те времена»? Россия получила уникальный шанс для самостоятельного развития, без оглядки на Запад. Будет обидно, если он не будет реализован, а мы наступим на те же грабли. Хорошо, правительство снова запускает Советский Проект, но следует учесть негативный опыт прошлого запуска. В противном случае дело может кончиться весьма печально.

– Не спорю, не спорю, однако, следует учитывать реалии сегодняшнего дня. Верховному, конечно, виднее, но с моей кафедры… за пять лет… уже две трети сотрудников исчезло. Большая часть из них оказалась в списках расстрелянных. А сейчас, судя по тону СМИ, начинается новая компания. Пошли разговоры о необходимости позитивной евгеники, принудительной стерилизации….

– Что из того? Те сотрудники кафедры философии, которые «исчезли», пострадали вовсе не за то, что говорили правду. А за то, что врали во времена «реформ» когда эта самая правда была жизненно необходима народу. Философы….

– Ладно, поступай, как знаешь. Кстати, что ты имеешь против философии? Я давно хотел это спросить, да удобного случая не было.

– Как вам сказать, Иван Леонидович. Мне кажется, что настоящая философия, в исходном смысле этого слова, была только до Платона и Демокрита. А то, что появилось после философией, по сути, не является.

– Любопытно, – собеседник явно был озадачен. – Ты можешь это доказать?

Сима пожала плечами. – Попробую, только не обессудьте. Всем известно, что современная философская наука имеет свое начало в античной философии, венцом которой принято считать рационализм. Формирование греческой философии связано с именами Фалеса, Анаксимена, Анаксимандра, Гераклита, Эмпедокла, Анаксагора, с философами Элейской школы. Греческая философия выступала как нерасчлененная всеобъемлющая наука, как наука наук, включающая в себя все области знания и рисующая целостную картину мироздания. С современной точки зрения эта картина кажется наивной, но она вполне соответствовала общему уровню научных знаний того времени. Но с началом эллинистической эпохи ситуация меняется. Делают успехи естественные науки. Евклид создает основы математики, Герон проектирует первую паровую машину, Герофил устанавливает связь между спинным и головным мозгом, Архимед становится основоположником механики и тому подобное. В обществе былая строгость нравов заменяется гедонизмом. В искусстве происходит смещение в сторону эротики, щекотания нервов, элитарности. Нарастает эскапизм, стремление спрятаться от окружающего мира. Философская мысль реагирует на эти изменения. Сократ формулирует основы рационализма. Платон и Демокрит разрушают целостное здание философии, дав начало противостоянию материализма и идеализма, противоречия между которыми далее только нарастают. После краха эллинистической цивилизации все споры вокруг материализма и идеализма затихают более чем на тысячелетие и вспыхивают вновь только в Европе после Возрождения.

Можно предположить, что причина этого феномена лежат в цикличности процессов этногенеза. Вступлению эллинистического суперэтноса в инерциальную фазу своего развития сопутствовала утрата целостной картины мироздания, осознания неразрывной связи человека с прошлым и будущим. До этого момента необходимости в разделении философии на материализм и идеализм просто не возникало. Таким образом, извечный вопрос философии не имеет никакого смысла, а является просто формой философской шизофрении, связанной с желанием заполнить мировоззренческий вакуум. И вовсе не случайно, что этот вопрос перестал всех интересовать до тех пор, пока романо-германский суперэтнос, в свою очередь, не достиг инерциальной фазы своего развития. И тем более не случайно, что душевнобольной Сократ объявлен отцом западной философии. В Европе его идеи получили продолжение, но уже на более высоком уровне естественно – научной базы, особенно физики, которая стала основным поставщиком новых философских идей.

На настоящий момент времени все основные линии западной философии зашли в тупик. Материалистическая линия эволюционировала в неопозитивизм и прагматизм. Неопозитивизм (в его последних версиях) полностью утратил всякий мировоззренческий потенциал и превратился просто в методологию научного познания. Сама же наука, потерявшая глубинную связь с мирозданием, из надежды человечества превратилась в источник постоянной угрозы. Можно констатировать, что продолжается процесс дробления науки на множество изолированных друг от друга частей. Пропасти растут не только между естествознанием и гуманитарными науками, но и между отдельными научными направлениями внутри этих областей знания. Горы фактов громоздятся все выше и выше, напоминая Вавилонскую башню. Ситуация такова, что существенный прорыв в любой области научных знаний требует огромной концентрации финансовых и прочих ресурсов. Приоритеты же расставляет правящая элита исходя из своих сугубо эгоистичных целей. Может это еще и к лучшему, ибо реальная передача управления этим процессом самим ученым способна только ухудшить ситуацию. Ученые-индивидуалисты принципиально отказываются нести какую-либо ответственность за практические приложения своих научных изысканий.

Прагматизм разбил единую Истину на миллиарды индивидуальных своекорыстных истин, сцепившихся в жестокой борьбе всех против всех. А единственно-надежным критерием Истины стал размер банковского счета.

Но и на линии идеализма дела обстоят далеко не лучшим образом. Его высшее достижение – экзистенциализм, превратился в философию самоубийц. «Экзистенциальный страх» перед смертью без продолжения, вызванный предчувствием скорого «конца истории» романо-германского суперэтноса, искал оправдания смерти и утешения в ней. Не подлежит сомнению, что первопричиной краха западной философии стал крайний индивидуализм, столь характерный для конца инерциальной фазы. Когда человек перестает ощущать себя связующим звеном между ушедшими в небытие и еще не родившимися поколениями, перестает ощущать себя частью природы, в его сознании образуется пропасть, которую не в состоянии заполнить никакие философские учения. Когда естественная забота о будущем заменяется тезисом «Почему мы должны думать о потомках? Разве они что сделали для нас?», то все разговоры о поисках Истины теряют всякий смысл. На уровне отдельного индивидуума Истины и Смысла Жизни просто не существует. Таким образом, европейская фило-софия (в базовом смысле этого слова) существовала только в досократовскую эпоху. Все ее дальнейшее развитие… это прогрессирующая шизофрения. Теперь, когда Запад приказал долго жить, какой смысл смаковать изыски их больного сознания?

– Эк, ты, о философии. Юношеский максимализм играет? Знаю, что неравнодушна к Гумилеву, но его теоретические построения отвергаются большинством историков. Много написано о вольном обращении Льва Николаевича с фактами, незнании им многих источников.

– Вас бы в лагерь три раза сажали, возможно, тоже бы возникли проблемы с источниковедением. Зато было время и повод попытаться взглянуть на историю системно. А исторические факты… вещь зыбкая. Взять, например, покойного автора популярной «альтернативной истории». Хоть и расстреляли его как фальсификатора и пройдоху, а в одном он был прав. К писаной истории надо относиться с изрядной долей осторожности. Ее писали конкретные люди исходя их конкретных политических и идеологических установок. Потом наступали другие времена, менялись установки, и ее десять раз переписывали. Задача настоящего историка, на мой взгляд, не тупые споры по отдельным «фактам», а поиск и вычленение тенденций развития.

Преподаватель поморщился. – Вот только о лагере… не надо… накаркаешь еще.

Трехдневное наблюдение за Карлом Шаллером не дало существенных результатов, как и дополнительный информационный поиск проведенный Контактером. Сима просмотрела записи. Офис компании Шаллера помещался в одном из терминалов пассажирского порта, в который приходили паромы из Скандинавии. Офис был небольшой: четыре комнаты, кабинет шефа, секретарша, пара-тройка сотрудников за компьютерами. Ничего интересного. Все при деле, занимаются этим самым экспортом-импортом… ничего противозаконного. На службу клиент ходил пешком, не пользуясь колесами. Видимо здоровье укреплял. Впрочем, в этом курортном городишке это было и не трудно. Единственным препятствием на пути была ветка железной дороги идущей в Травемюнде из Любека. Ее он форсировал в лучших российских традициях через рельсовый путь. Одновременно нужно было перелезть через поднятые сантиметров на семьдесят над землей провода железнодорожной сигнализации, которую, судя по ее внешнему виду, установили еще во времена Бисмарка и с тех пор не удосужились заменить.

– Нет, так я до второго пришествия ничего не узнаю, – подумала Сима. – Он, вероятно, затаился основательно. Придется перейти к активным действиям.

Контактеру был отдан приказ, подготовить в подвале уральской базы уютный зиндан в американском стиле, с ватерклозетом и автоматическим раздатчиком пищи.

На следующий день Сима подстерегла Шаллера в кустах возле перелаза через железную дорогу. Сонный дротик, пущенный из специального пистолета, попал ему прямо в шею. Объект мягко осел на землю. Сима открыла портал и перетащила его в приготовленную камеру.

– Вот так, красавчик. Посиди тут денька три в одиночестве, подумай хорошенько. Тогда и поговорим. Счастливых тебе сновидений. Контактер, на всякий случай проверь его на предмет наличия разных там приспособлений для экстренного суицида. Ну, ампула с ядом в коренном зубе и всякое в таком роде. И проследи, чтобы не сумел покончить с собой, разбив, например, голову об унитаз. Мне он нужен живым.

Покончив с размещением узника, Сима поднялась наверх, наскоро перекусила и занялась просмотром очередных сводок. Через три дня спустилась в подвал, прихватив с собой стул который поставила напротив решетки. – Здравствуйте, господин Шаллер, – сказала Сима усаживаясь. – Нам надо поговорить.

– Здравствуйте, мадам. О чем вы хотите говорить? – Собеседник встал и подошел к решетке.

– Не будем ходить вокруг и около. Меня интересует информация о проекте «Пандора», а вы можете мне ее предоставить. Можете, если этого требует ваш профессиональный кодекс, поломаться немного. Только не слишком долго. Если бы я не была уверена, что вы обладаете нужной информацией, то вы бы здесь и не оказались.

– А если я действительно ничего не знаю об этой «Пандоре» и буду, соответственно, ломаться долго?

Сима вздохнула. – Господин Шаллер, вы же прекрасно понимаете каковы ставки в этой игре. Как вы думаете, что мы будем делать?

– Понимаю, понимаю… третья степень… и прочее. Вопрос, а вам зачем нужна «Пандора»? Кто вы?

– Могли бы и сами догадаться. А «Пандора», она нам нужна для того, чтобы ее окончательно уничтожить.

Нам удалось остановить эпидемию в Форт-Детрике и ликвидировать этот очаг заражения. Теперь мы надеемся, что вы подскажете, где искать остальное.

– Ага, вы были в лаборатории и нашли тот чертов список, где была моя фамилия?

– Верно, точнее там было несколько фамилий. Только все они кроме вашей принадлежали покойникам. А вот вы к счастью еще живы и можете рассказать нам много интересного. Так как?

– А как насчет цены? Какие гарантии, что меня оставят в живых?

Сима помолчала. – Какие тут могут быть гарантии? Если мы договоримся, то вы сможете выбрать между быстрой и безболезненной смертью и пожизненным заключением в камере значительно более комфортабельной, чем та, в которой сейчас оказались. Телевизор, книги… и тому подобное. Никаких контактов с внешним миром. Выпустить вас, как вы сами понимаете, мы не можем. Ваша семья получит существенную материальную помощь. Это я могу обещать. Решение за вами.

В этот раз молчание тянулось дольше. – А вы поверите мне, что будут названы все точки, где была размещена «Пандора»?

Сима улыбнулась. – В том и дело. Если вы утаите часть информации, а «Пандора» всплывет позднее, то нам придется вернуться к разговору с вами. И поверьте, эта беседа не доставит вам удовольствия. Это еще, мягко говоря.

– Хорошо. Будем считать, что мы договорились. Только точные места хранения контейнеров с «Пандорой» мне неизвестны. Я могу только назвать имена людей, которые должны были привести ее в действие, их адреса, варианты передачи приказа…

Беседа затянулась на два часа и не слишком обрадовала Симу. Шаллер назвал десять точек, где могли находиться контейнеры с «Пандорой». Две из них были на территории России: в Москве и Екатеринбурге. – Вот зараза, – думала Сима, поднимаясь из подвала, где она беседовала с заключенным, наверх. – Тут придется повозиться. Как бы после этой операции подвал моей базы не превратился в филиал Бутырок.

С российскими точками она решила не возиться, а попросила Контактера подготовить небольшое досье по «Пандоре» вообще и по этим точкам в частности. А одновременно наладить слежку за всеми кого назвал ей Шаллер.

Через пару дней, выбрав подходящий момент, Сима встретилась с Верховным и передала ему папку с материалами. Почитав досье, тот в сердцах выругался.

– Дьявольщина, столько лет эта пакость лежала у нас под носом. Страшно подумать, что случилось бы, вырвись она на свободу.

– Зато теперь у вас есть шанс избавиться от нее навсегда, – резонно заметила Сима. – Именно навсегда, – Сима посмотрела Верховному в глаза. – Мне будет весьма неприятно узнать, что вместо ближайшей муфельной печи «Пандора» попадет в некие секретные лаборатории, где в ней будут ковыряться всякие яйцеголовые умники.

– И в мыслях не было, уважаемая Серафима. Разумеется, мы ее сразу уничтожим.

– Приятно слышать. Кстати, как идут дела с внедрением тех технологий, которые я вам передала?

Собеседник расцвел. – Не без осложнений но, в общем, неплохо. Через две недели состоится испытание прототипа антиграва. Не желаете присутствовать?

– Разве только виртуально. Но в записи посмотрю обязательно.

– Ясно, я и забыл, с кем имею дело. Вот только «Пандору» вы, похоже, прохлопали. Да?

Сима вздохнула. – Что делать, до божественного всезнания нам еще далеко. И на старуху бывает проруха.

– Ничего, я не в претензии. Лучше поздно, чем никогда. А этот антиграв – вещь очень полезная. Наши военные давно мечтали о такой платформе для своей техники. Теперь срочно пересматривают концепции применения вооруженных сил… с учетом открывающихся возможностей.

– Д-а-а? А я-то думала, что придется пересматривать транспортную логистику… с учетом открывающихся возможностей. Что любая точка в глубине континентов становится столь же доступной, как и побережье морей и океанов, а морские порты потеряют свою важную роль.

Верховный примирительно махнул рукой. – Само собой! Я об этом помню. Уж простите военному человеку маленькую слабость. Кроме того, нынешний мир вовсе не является безопасным местом. Об обороне тоже не следует забывать.

– Ладно, замнем этот вопрос. Только напоминаю, эти технологии переданы вам для поддержания баланса сил в многополярном мире. А вовсе не для установления мировой гегемонии.

Закончив разговор, Сима отправилась на уральскую базу, где была назначена оперативка с соратниками. Там ее уже ждали. Светка уютно устроилась в кресле, а Дик стоял у панорамного окна и любовался пейзажем. – Привет всем! Я не опоздала?

Дик посмотрел на часы. – Нет, до назначенного срока еще пять минут. Может, ты расскажешь, что случилось? К чему вся эта спешка? У меня дел хватает, пришлось корректировать свой график.

Сима вопросительно посмотрела на Светку. Та отрицательно помотала головой. – Если весь этот сыр-бор из-за «Пандоры», то я ничего не говорила. Сама рассказывай.

Сима кивнула и приступила к подробному изложению предыстории проблемы и ее текущего состояния. Дик побелел. – Жуть! Какой идиот это придумал?

– Ну, судя по тому, что мне удалось выяснить, исходную санкцию на реализацию данного проекта дал Рейган. Последующих президентов, как я поняла, в известность поставить позабыли. Но это в прошлом. На сегодняшний день мы имеем десять пунктов, из которых может начаться заражение. Два из них которые находятся в России, мне сейчас удалось спихнуть на голову российских спецслужб. Остается еще восемь. Предлагаю поделить их между нами. Ты, Дик, возьмешь на себя Париж, Тегеран и Найроби. Светке достанутся Буэнос-Айрес и Сидней. А я займусь Бомбеем, Шанхаем и Джакартой. Все материалы на этих дисках. – Сима подошла к рабочему столу и, взяв оттуда коробочки с дисками, протянула их друзьям. – Контактер получил приказ оказывать вам любое необходимое содействие. Есть возражения?

Светка поморщилась, но ничего не сказала. Дик тоже промолчал.

– Ну и ладненько. Если нет возражений, то давайте покончим быстрее с этим неприятным делом. И не миндальничайте особо, тут важно не дать противнику ни единого шанса. Не хочется думать, что произойдет, если даже только один из контейнеров будет использован по назначению. Понятно?

– Понятно, понятно, – проворчал Дик. – Не глупее паровоза. Найдем мы эти контейнеры. А что с ними потом делать?

– Рекомендации по методам уничтожения содержимого тоже имеются на дисках. Дерзайте!

Свою часть работы Сима решила не откладывать. Даже если ради этого придется прогулять несколько учебных дней в университете. – Потом наверстаю, – рассудила она. Начать решила с Шанхая.

Нужный ей человек оказался работником местного общепита. Он содержал небольшой ресторанчик, специализирующийся на блюдах из сырой рыбы, приправляемой различными соусами. Ресторанчик помещался на улице Чжанян в новом районе Пудун, расположенном к востоку от центральной части Шанхая. В развитие инфраструктуры этого района в конце двадцатого и в начале двадцать первого века китайские власти и сонм зарубежных инвесторов вбухали не один десяток миллиардов долларов. Район с его небоскребами, телебашней, коммерческими центрами и прочим должен был служить парадным западным фасадом новой китайской экономики. Фасад получился впечатляющим. Только теперь, после краха западной цивилизации было не совсем ясно для чего он нужен. Большая часть предприятий Пудуна ориентированная на рынки Европы и США благополучно закрылась, а сам маяк новой экономики постепенно хирел. В ресторанчике Сима появилась перед самым закрытием, когда повара и прочая обслуга уже покинули заведение. Хозяин же, закрыв двери изнутри, занимался подсчетом дневной выручки. Сима беззвучно подкралась со спины.

– Ни хао! – Человек от неожиданности вздрогнул, его рука метнулась под прилавок. Сима спокойно стояла, не выказывая признаков агрессии. Тот разглядел ее и успокоился. – Ни хао! Как вы сюда попали? Ресторан уже закрыт. – Разговор шел на китайском языке.

– Я не хочу есть, – сообщила Сима и произнесла слова пароля, который получила от Шаллера. Хозяин ресторанчика замер и промолчал не меньше минуты. На его лице выступили капельки пота.

– Ага, – подумала Сима. – Меня тут явно не ждали. Видно решили, что все кануло в Лету за прошедшие годы. Впрочем, собеседник пришел в себя и немного дрожащим голосом выдал отзыв.

– Что еще угодно госпоже?

– Я должна забрать контейнер… немедленно. После чего вы сможете навсегда забыть об этой истории.

Последовала еще одна минутная пауза. Сима терпеливо ждала реакции.

– Хорошо, я отдам его вам. Только… он находится не здесь… я провожу.

Сима кивнула. О способах размещения подобных игрушек ее подробно информировали. Авторы проекта «Пандора» все делали солидно. Содержимое контейнеров предполагалось впрыскивать в ветки магистральных водопроводов идущих от станций очистки к конечным потребителям.

Человек поднялся с места и направился к одной из дверей ведущих во внутренние помещения. Сима последовала за ним. В маленькой каморке, которая, надо думать, должна была изображать личный кабинет хозяина, оказалась солидная металлическая дверь, скрытая за драпировками. Ее провожатый набрал код на специальном пульте и открыл дверь. Были видны освещенные ступени ведущие вниз.

– Это тут… внизу. – Человек замялся.

Сима понимающе улыбнулась и жестом предложила ему идти первым. Тот сделал это с явной неохотой. Короткий туннель явно не кустарной работы привел их в небольшое посещение, где наличествовало некое устройство знакомое Симе по описаниям Шаллера. Она быстро достала пистолет и всадила сонный дротик китайцу в спину. Тот повалился на пол.

– Так будет спокойнее, – сообщила она спящему. – Вдруг у тебя с нервами проблемы?

Перешагнув через лежащее тело, вошла в помещение. Возле аппарата стоял сосуд Дюара, в каких обычно хранят жидкий азот. Сима пошевелила его ногой, емкость была полна.

– Аккуратист, блин, столько лет прошло, а он до сих пор детально выполняет все инструкции. Та-а-к, что у нас тут? – Она подошла к установке и сосредоточила внимание на пульте управления. – Ага, можно вводить код. Правильных кодов было два. Один из них приводил установку в действие, то есть содержимое контейнера после разморозки впрыскивалось в магистраль. А другой давал возможность вскрыть корпус и вынуть контейнер. Ошибка ввода могла привести к печальным последствиям. В целях предотвращения несанкционированного доступа в установку был вмонтирован самоликвидатор. Солидное количество термитной смеси уничтожало контейнер с «Пандорой», а не менее солидное количество взрывчатки непрошеного визитера. Сима вздохнула и достала бумажку с записями кодов.

– Вот и проверим, насколько Шаллер был со мной окровенен.

Поглядывая в записи, Сима нажала на несколько клавиш. На панели высветилась последовательность цифр. Еще раз сравнив эту комбинацию с записью, выдохнула и нажала клавишу ввода. Взрыва не последовало. Машина благожелательно мигнула зеленым глазком, внутри щелкнуло, крышка отошла наверх, стал виден контейнер, укрепленный в зажимах.

– Сработало! Теперь осторожненько вынем эту штуку.

Извлеченный контейнер был уложен в пластиковый пакет, предназначенный для хранения опасных отходов, который Сима предусмотрительно захватила с собой.

– Контактер, когда этот тип очнется и покинет подвал, продезинфицируй тут все, а потом взорви.

Вернувшись на базу, она передала добычу невидимым манипуляторам крепостного робота, который должен был быстро и навсегда избавить мир и от контейнера и от его содержимого.

– Минус один. Остается еще два.

В Джакарте особых проблем тоже не возникло. Тамошний агент, выслушав пароль, безропотно отвел Симу к установке. Единственное отличие было в том, что о заправке контейнера жидким азотом он явно давно не заботился. Впрочем, имеющаяся информация о живучести «Пандоры» заставила Симу провести все манипуляции по полной программе.

А вот в Бомбее, называемом теперь Мумбаем, дело пошло туго. Как и в Шанхае, гнездовье местного «хранителя» размещалось в деловом центре города среди небоскребов. Он тоже держал небольшой ресторанчик, только кухня была другая, в соответствии с национальным колоритом. Выслушав пароль, «хранитель» плеснул в Симу кипящим маслом из жаровни и сделал попытку удрать. Пришлось усыпить его и перетащить на базу в очередную камеру. Там, разозленная задержкой, она ввела клиенту антидот и стала ждать пробуждения. Разговор получился тяжелым. Агент долго юлил и вешал лапшу на уши. В конце концов, после изрядной порции страшилок, он раскололся. Выяснилось, что пару лет назад у него возникли серьезные финансовые затруднения. Положение было безвыходным. Тогда он с помощью брата работавшего в одном из научных центров Бомбея и пары юных компьютерных гениев (от них потом пришлось избавиться) взломал защиту установки. Извлеченный контейнер был продан за солидную сумму, как он выразился, одной «религиозной организации». Заинтересованная Сима потребовала подробностей. После очередного нажима «хранитель» признался, что покупатели поклоняются женскому божеству Бхавани.

– Одно из имен Кали, – сообразила Сима, имеющая некоторое представление о местном пантеоне.

– А эти ваши «религиозные деятели»… это не туги душители, случайно?

В ответ получила нудные разглагольствования о вреде суеверий и нелепых народных сказок.

– Ладно, разберемся, что это за секта такая. Только назовите мне имена тех, с кем имели дело. Кстати, а почему вы еще живы? В таких делах не принято оставлять свидетелей.

Агент пояснил, что сделка была произведена через надежных посредников. Это и позволило ему остаться в тени.

Оставив незадачливого коммерсанта куковать в камере, Сима поднялась наверх, уселась за компьютер и потребовала от Контактера подробную информацию на новых фигурантов. Как она и предполагала, поклонники Бхавани оказались заурядной компашкой богатеньких дегенератов ищущих острых ощущений. Ночные забавы с человеческими жертвоприношениями, сексуальные оргии под видом тантрических таинств и прочее по списку, вплоть до публичной копрофагии. – Интересные люди как я погляжу. Надо с ними познакомиться поближе. Кстати не далее сегодня у них должны состоятся очередные ночные бдения. Хороший повод для визита. Надо только подготовиться получше: подобрать подходящий парик, нанести соответствующий макияж…

На мероприятии, которое должно было, состоятся в подвале одного из элитных особняков переоборудованном в подземный храм, Сима появилась тогда, когда все действующие лица уже заняли свои места. Начала она с того, что любовно заклинила снаружи специальным быстротвердеющим составом основной и запасной выходы. Потом через портал проникла в подвал и вышла из-за спины статуи Кали украшавшей святилище. На Симе был строгий деловой костюм в английском стиле. Среди присутствующих пробежал легкий шепоток. Сима стояла на месте и с интересом разглядывала окружающий ее антураж.

– Кто ты такая? Как тут оказалась? – задал вопрос главный жрец.

– Удачно, что все богатые индийцы знают английский язык, – подумала Сима и скромно представилась.

– Меня зовут Кали.

Похоже, что жрецу такой ответ не понравился. Он хлопнул в ладоши, и из мрака лежащего в углах святилища показался здоровенный халдей. Надо думать местный вышибала.

– Взять ее! – последовала уверенная команда жреца.

Сима выждала, когда гора мяса приблизится на нужное расстояние, вынула из воздуха (точнее из арсенала базы) коллекционный японский меч и, походя, смахнула халдею голову. Меч опять исчез.

– Не узнали? – Сима оглянулась на статую богини за спиной, потом картинно оглядела самою себя.

– Действительно, не хватает ожерелья черепов на шее и пояса из человеческих рук на талии. Впрочем, этот недостаток легко исправить. Тут достаточно подходящего материала. – Она прошлась по рядам присутствующих оценивающим взглядом. Раздалась парочка испуганных воплей.

– Что вы ее слушаете? – закричал главный жрец. – Никакая это не богиня!

Из складок одежд он извлек автоматический пистолет и выстрелил в Симу. Защита отразила удар, а вокруг Симы вспыхнул светящийся ореол явственно видимый в полумраке храма.

Половина прихожан упала на колени, вторая половина рванула к выходу. Жрец же застыл на месте. Сима медленно приблизилась. Раздалось еще несколько выстрелов. Патроны в обойме уже кончились, а он все давил на спуск.

– Разве тебе неизвестно, что пролитая кровь отягощает карму? – Сима кивнула на пистолет. – Поэтому, мои истинные слуги всегда предпочитали пользоваться удавкой. А кому служишь ты? – Сима снова достала меч. – Я как богиня крови могу не бояться.

Жрец опустился на колени. – Пощади, госпожа. Сима открыла портал на базу и резко выдернула оттуда местного агента «Пандоры» явно не ожидавшего такого поворота судьбы.

– Этот человек, – она указала на оторопевшего «хранителя», продал вам контейнер. Вы должны отдать его мне.

– Конечно, госпожа. – Жрец вскочил и потрусил в дальний угол храма. Там оказалась малозаметная дверь, ведущая в помещение, заставленное разнообразной антикварной рухлядью. Надо думать, мистической. Еще в помещении имелся вполне современный сейф, искусно врезанный в стену. В открывшемся сейфе Сима увидела знакомый контейнер и сосуд со сжиженным газом. Внимательно осмотрела пломбы. Следов взлома не было. Не утруждая себя процедурой прощания, открыла портал и шагнула на базу. Там Сима еще раз осмотрела контейнер и передала его роботу для уничтожения. Поразмыслила минутку.

– Контактер, продезинфицируй там все и взорви… со всеми присутствующими. Эстетствующих выродков и без них в мире хватает. В конце концов, я им ничего не обещала.

Выспаться после трудов праведных Симе не дали. Едва она успела сомкнуть глаза в уютной постельке, как последовал срочный вызов. Контактер сообщил, что звонят в дверь ее Питерской квартиры. Чертыхаясь, она сползла с кровати и на четвереньках приблизилась к ближайшему монитору, куда Контактер вывел изображение нежданного визитера.

– Отец! Вот влипла!

Наскоро приведя себя в порядок, Сима открыла переход с базы, прошла его и пошлепала к двери.

– Привет, Пап! Какими судьбами?

– Я в Питере по делам. Вот, решил заскочить к тебе. Посмотреть, как устроилась. И… вообще.

Он прижал ее к себе. – Рад видеть тебя, малышка.

– Я тоже рада тебя видеть, раздевайся, проходи.

Отец прошел и с любопытством осмотрел единственную комнату. Потом проследовал на кухню, где произвел ревизию холодильника. Вернувшись в комнату, задумчиво провел рукой по рабочему столу, на котором стоял комп. Стряхнул пыль с руки.

– Ага, опять живем в виртуале и питаемся святым духом. Спуститься на грешную землю… времени, разумеется, не находится.

– Щ-щет, – подумала Сима. – Надо было хоть видимость создать, что тут живут. А так…

– Ладно, ты тут наскоро смахни пыль со стола, а я приготовлю ужин. – Он многозначительно посмотрел на сумку, которую принес с собой.

Пока отец священнодействовал у плиты, Сима орудовала тряпкой. Минут через сорок все было готово, и они уселись за стол. По бокалам разлили красную «Монастырскую избу».

– Ну, давай, рассказывай, как ты тут живешь. Как дела в университете?

Сима с некоторыми купюрами изложила ситуацию. – А как у вас, в Таллине? Как мама, брат?

– Нормально, все здоровы. Твой братец в этом году заканчивает школу. Собирается в военное училище поступать. Кстати, тут, в Питере… в ракетно-артиллеристское.

– Хм, а я не замечала у него тяги к военному делу.

– Я тоже, но дети взрослеют быстро. За всеми увлечениями не уследить, да и времена изменились. Эта профессия опять становится престижной. Вообще… перемен много.

– Это точно! Кстати, где ты сейчас работаешь? Ваш бизнес, как я слышала, приказал долго жить.

Отец рассеянно махнул рукой. – Забыто и похоронено! Устроился на «Двигатель» начальником лаборатории неразрушающего контроля. Пытаемся восстановить производство сложного оборудования. Трудно приходится… кадры и технологии утеряны. Отдел кадров шерстит старые списки, пытается найти нужных специалистов. Но дело идет туго: кто на пенсии, кто дисквалифицировался, кто отбыл в неизвестном направлении. Одним словом завал, старых спецов нет, а новых, понятное дело, никто не готовил. В третьем цехе, где раньше делали ядерные реакторы для спутников, запускают в производство весьма интересные игрушки. Любопытнейшая вещь! Все, правда, засекречено, но у меня глаза есть. А вот сварщиков, которые могли бы выполнить сложные швы на тонкостенных конструкциях из высоколегированной стали… нет! Они и в советское время были наперечет. А теперь… нашли одного… который раньше умел. Работает консультантом, учит пацанов. Сам варить не может. Руки дрожат после долгого периода запойного пьянства. Нашел пару инженеров из старых на радиографию и ультразвук, несколько дефектоскопистов. Среди всякой рухляди на складах отрыли несколько рентгеновских аппаратов. Не успели распотрошить на цветные металлы. Собрали из них три действующих. Хорошо хоть камеры просветки в цехах сломать не додумались. Не дошли руки у реформаторов. Отладили и поверили несколько ручных ультразвуковых дефектоскопов. А вот стационарные установки ультразвукового контроля труб успели сдать на металлолом. Выпросил у хохлов на Южнотрубном заводе парочку старых «Микрон-3», но и они на ладан дышат. И большая часть оборудования для вакуумных и гелиевых испытаний на герметичность… тоже канула. Так и живем. Сломать-то было легко, а вот восстановить… куда труднее.

Сима сочувственно покивала. – Понятно. Но лучше поздно, чем никогда. Кстати, а в Питер… по каким делам?

– По этим самым. Разжиться стандартами на контроль сварных швов. Хоть ксерокопиями. Заводское-то собрание стандартов успели сдать в макулатуру как наследие проклятого советского прошлого. Надо было освободить помещение для конторы очередной фирмы.

– А как наши братья-эстонцы поживают? Как им в статусе Российской области?

– Нормально! В сельском хозяйстве оживление. Рядом четырехмиллионный Петербург – бездонный рынок для эстонского лука, свинины и прочего. Поголовье скота постепенно восстанавливается и через пару лет достигнет того, что было в советское время. Это после падения в два раза. Границы-то теперь нет. Если кто и недоволен, то молчит в тряпочку – свои придушить могут.

Болтали еще часа полтора. Потом отец засобирался, надо было спешить на автобус в Таллин. Напоследок Сима выжала из него обещание… не говорить маме о реальном состоянии ее гнездышка.

Светка со своими двумя точками управилась без проблем. А вот у Дика возникли сложности. Два контейнера из трех он изъял и уничтожил. А вот третий…

– Парижский агент «Пандоры»… мертв, – доложил он на очередном совещании. – Застрелили в переходе метро… с полгода назад.

Сима хмыкнула. – А установку ты искать не пробовал? Как подсказывает мой опыт, она должна быть где-то рядом с местом его работы.

– Разумеется, искал. И нашел, как мне кажется, то место где была установлена эта адская машина. Только пусто там, ее успели вывезти. А вот куда? Кто?

– А убийство? Расследование проводилось?

– Проводилось. Я позаимствовал дело из архива городской стражи. – Дик покопался в шикарном портфеле из крокодиловой кожи который принес с собой и положил на стол пухлую папку.

– Вот, тут все. Следствие зашло в тупик. Никаких концов.

Сима открыла папку. Половина документов, которые в ней имелись, была составлена на французском языке, вторая половина… на арабском.

– М-да, худо дело. Два государственных языка… знакомая песня.

Она задумалась, рассеянно перебирая фотографии из семейного альбома убитого, присовокупленные к делу дотошными сыскарями.

– Стоп! А это кто? – На одной из фотографий будущий покойник при полном параде стоял под ручку со смазливой девицей в свадебном платье. А рядом…

– Светик, взгляни на свидетеля жениха… на этом фото. Никого не напоминает?

Светка, на протяжении всего разговора молча лежавшая на диване вперив глаза в потолок, протянула руку.

– Ха, это ведь Жан! Помнишь наш первый вояж в Париж?

– Помню, как не помнить. Хочешь поспорить, что он не имеет никакого отношения к этой истории?

– Дудки, я лучше поспорю, что без него и его бравых мальчиков тут не обошлось.

Дик недоуменно хлопал глазами. – Какой еще Жан? Объясните! Светка вкратце проинформировала Дика о достопамятной экскурсии в столицу Франции.

– Это ниточка, – обрадовался тот.

– Надо потянуть за нее, – согласилась Сима. – Установи наблюдение за Левье, выяви его связи. А уж сам разговор с ним мы со Светой возьмем на себя. Как старые знакомые. Правда, Светик?

Минуло четыре дня. Сима со Светкой сидели за столиком знакомого ресторана «Вье Бистро» возле Нотр-Дам и ели мясо по-Бургундски. Перед этим они успели прогуляться по улицам города, чтобы оценить изменения. Таковых имелось в избытке. Половина встреченных женщин носила вуали, призванные, надо думать, изображать чадру. Мужчины, соответственно, щеголяли в ярких хламидах и головных уборах шейхов. Вывески на магазинах и предприятиях общепита были продублированы арабской вязью. Тротуары центральных улиц оккупировала орда мелких торговцев всякой разностью, создававшая массу шума.

– Забавно, – сказала Сима, прожевав очередной кусок. – Новые власти ввели специальный налог на лиц, упорствующих в христианских заблуждениях. Налог, кстати, совсем необременительный. Но практичные европейцы… поспешили принять Ислам. Вот такие дела…

– В самом деле? – не слишком удивилась Светка. – А если выйти на улицу в мини-юбке… то нас сначала в участок сволокут… или сразу камнями закидают?

– Не сразу! Сперва все внимательно рассмотрят! Стосковались. У них тут затянувшаяся мода на макси, а за распространение порнографии могут такое припаять, что мало не покажется.

Светка прыснула.

– Тихо, ты! Привлекаешь внимание. А женщине… надлежит быть тихой и кроткой… Ага, вот и Жан, верен своим привычкам. Как думаешь, он нас узнает?

– Не уверена, но точно заметит… уж мы постараемся. Кстати эта бородка, а-ля Бен Ладен, ему не идет.

Делая вид, что вошедший их не интересует, подруги продолжили обсуждение Парижа. На русском языке, разумеется.

– Бон жур! Мадмуазель Сима! Мадмуазель Света. – Жан был в своем репертуаре.

– Здравствуйте, мосье Левье. Как поживаете? – в тон ему ответила Сима.

Испросив специальное разрешение, мосье присоединился к ним за столом. Первым делом он пустился в пространные извинения за инцидент случившийся пять лет назад. Потом поинтересовался, что они тут делают.

– Нам очень понравилась здешняя кухня, – заявила Сима. – Вы даже не представляете, какие мы чревоугодницы.

– Я имел в виду, что вы делаете в Париже?

– А, вот вы о чем. Удовлетворяем любопытство. У вас тут забавно. Будто не Париж, а Багдад… на Сене. Так и вспоминаются сказки Шехерезады, Гарун-аль-Рашид, Синбад-мореход. Очень… романтично.

Левье насупился. Видно, что эти слова пришлись ему не по вкусу.

– Вам смешно, а вот я не вижу повода для смеха. Во что превратилась прекрасная Франция? Кошмар!

Сима пожала плечами. – У вас был выбор… сопротивляться, или… Вы предпочли… «или».

Жан открыл рот, чтобы возразить, но, оглянувшись по сторонам, сказал нечто иное.

– Давайте продолжим разговор в другом месте? Тут слишком много лишних ушей.

– Идет, – сразу согласилась Сима. Она изначально рассчитывала на подобное предложение.

Как и в прошлый раз Жан повел их к машине. Вместо былого Ягуара на парковке стояла последняя модель Пежо… с гордым названием – «Шейх Омар».

– Раньше у вас была английская машина. Стали патриотом? – съязвила Светка.

– Язычки у вас по-прежнему острые, – скрипнул зубами Жан. – Не боитесь что подкоротят?

– Многие пытались, – последовал жизнерадостный ответ. – А толку-то?

Квартира, на которую их доставили, была не та, что в прошлый раз, но не менее импозантная. Кроме Жана там никого не было. Удобно расположились в креслах. Пока хозяин хлопотал с напитками, Сима попросила Контактера провести проверку… на предмет скрытых микрофонов. Таковых не оказалось.

– Жан, – Сима решила не тянуть кота за хвост, – по правде говоря, наша сегодняшняя встреча была вовсе не случайной. Мы в Париже по делу, которое непосредственно касается тебя и твоих друзей.

– Неужели? – Хозяин был явно заинтригован. – Что за дело?

– Речь идет о контейнере, который вы забрали у покойного Мишеля. Ты должен отдать его нам.

– Д-а-а? С какой стати? – отпираться он и не думал, только явственно напрягся.

– Давай начистоту. Ты уверен, что точно знаешь, что в этом контейнере? Что вам наплел Мишель по поводу его содержимого? Скажи… а я, соответственно, скажу что там на самом деле.

– Хорошо, договорились. Мишель говорил, что в контейнере сильнейший яд, которым можно отравить целый город. Он сохраняет стабильность только при низкой температуре, а при нормальной… без следа разлагается в течение трех суток. Успев сделать свое дело, разумеется.

– Сказки для детей! Точнее легенда прикрытия. Лучше посмотри вот эти материалы. – Сима бросила на стол папку с досье на «Пандору».

По мере чтения лицо Жана постепенно краснело. Закончив, он отложил бумаги и надолго задумался. – А может… это даже лучше. Чем так… – Сима поняла, что имелось в виду.

– Не сходи с ума! Не думаю, что большая часть французов одобрит массовое самоубийство. Ты их спросил?

– Какие французы? Это те, которые теперь ходят в мечети и бьют поклоны Аллаху?

– Разумеется! Что в этом такого? Куча народов меняла государственные религии… и не по разу, оставаясь при этом самими собой.

– Конечно, вам, русским, легко говорить. Сами-то остались христианами.

– Хм, лично я осталась атеисткой, – сообщила Сима, – как и большая часть моих соотечественников. А мусульман… их у нас всегда хватало…

Помолчав, она добавила. – Отдай контейнер, его надо уничтожить. Если «Пандора» вырвется на волю, то нам придется выжигать очаги заразы термоядерными зарядами. Без гарантий, что это поможет.

– А кто тебе сказал, что мы собирались применить ЭТО во Франции? Если подумать, то твоя информация о грядущих ядерных бомбардировках… звучит очень заманчиво.

– Болезненный бред! Я же сказала что нет гарантий – «Пандора» очень живуча. А вы сейчас слишком связаны с Востоком, чтобы быть уверенными, что вас это не коснется. Не хотелось бы видеть радиоактивные кратеры на месте Марселя, Лиона и так далее.

– Мне необходимо посоветоваться со своими людьми. – Сима отрицательно замотала головой. – Нет! Ты должен решить сам… и сейчас.

– У меня могут возникнуть серьезные… осложнения… с соратниками.

– Да, это проблема. Может… обмен? Чтобы соратники остались довольны, мы можем помочь деньгами, взрывчаткой, оружием…. Кроме ОМП, понятное дело. Составишь списочек…

– Заманчиво, но какие гарантии, что наша заявка будет выполнена?

– Ну-у, в конце концов, мы не слишком-то заинтересованы, чтобы в Халифате царило идеальное спокойствие. А вы – ребята решительные.

– Хорошо… не знаю почему, но я тебе верю. Я отдам тебе этот проклятый контейнер.

Заказ Жана Сима выполнила через неделю. Даже… в увеличенном объеме. – Что мелочиться, правда? – По поводу успешного окончания дела все участники операции собрались на импровизированный банкет… на южной базе. В южном полушарии царило лето. Путного веселья, к сожалению, не получилось – усталость накопилась. Поэтому активные мероприятия быстро сошли на нет. Дик, извинившись, отправился к себе на Ближний Восток. Сима со Светкой устроились в гамаках на свежем воздухе. Ночь была теплая, а океан тих и спокоен.

– Сим, а, Сим? Мы так и будем работать аварийной командой ассенизаторов… по расчистке всяческого дерьма?

– Ага, а что ты хотела? Не я придумала этот мир.

– Не прибедняйся. Мне кажется, что в создании его последней версии ты сыграла далеко не последнюю роль.

– Ерунда! Я только немного изменила текущую ситуацию. А сам Мир… и люди, в нем живущие, остались прежними. По существу ничего не изменилось.

– А хотелось бы, чтобы изменилось?

– Ну… хотелось, а что толку? Непростая это задачка. Контактер, как ты знаешь, отказывается давать советы на эту тему. А у меня… пока… только туманные очертания этого… «хотелось».

– Д-а? Любопытно. Если не трудно… поделись этими туманными призраками.

– Ладно, если не скучно слушать. Вряд ли стоит тратить время в попытках создания подробной и непротиворечивой модели общества будущего, общества, которое позволит человечеству выйти из инферно. Но кое-какие предположения сделать можно.

Заведомо ясно, что такое общество, как и любая возникшая в результате эволюции антиэнтропийная (способная к самовосстановлению и саморазвитию) система, будет очень сложным. В его состав будет входить множество различных подсистем и механизмов зачастую противоречивых и дублирующих. Теория гласит, что сама сложность таких систем является лучшей гарантией их выживания, а любое существенное упрощение ведет к остановке развития и неизбежной гибели. Примером может служить организм человека, в котором выработанные на различных этапах эволюции системы регулировки и защиты наслаиваются друг на друга, врастают одна в другую. Эволюционные ноу-хау вроде развитой центральной нервной системы действуют параллельно (а зачастую и в разрез) с допотопными механизмами, созданными природой для наших самых отдаленных предков. Но, несмотря на всю свою сложность и противоречивость человеческий организм представляет собой эффективную систему, которая весьма успешно противодействует энтропии.

В основе всех существовавших и ныне существующих систем общественного устройства лежит принцип обеспечения стабильности общества через выявление определенного виртуального баланса противоречивых интересов отдельных индивидуумов или их групп и воспроизведение этого баланса в реальной общественной жизни… через иерархическую вертикаль управления. Не суть важно, какой именно механизм обеспечивает нахождение этого виртуального баланса. Средневековый монарх, проводящий политику «разделяй и властвуй» или парламент, ориентирующийся на настроения своих избирателей, решают принципиально схожие задачи. Разница состоит только в степени приближения результирующей виртуальной модели к сумме виртуальных же интересов отдельных индивидуумов. Причем, именно виртуальных. Как эволюция живых существ была всегда направлена на обеспечение их максимальной независимости от внешнего мира, так и эволюция иерархических структур всегда действовала в направлении их максимальной независимости от человечества и его реальных интересов. Следует подчеркнуть, что единственным истинным интересом каждого ныне живущего человека является выживание и развитие самого человечества. Но именно этот истинный интерес практически и не учитывается. В более примитивных формах общественного устройства перераспределение ресурсов в пользу элит происходило грубо, открыто, власть была персонифицирована, а, следовательно, и уязвима. В так называемых демократических обществах властная истинная элита находилась в тени, была анонимна, а, следовательно, чувствовала себя в большей безопасности. Находящиеся на виду механизмы власти демонстрировали высокую степень приближения модели виртуального баланса интересов всего общества к сумме интересов входящих в него индивидуумов. Фокус в том, что на уровне этого самого индивидуума, происходила подмена его истинных интересов на виртуальные, большей частью созданные зомбирующим воздействием средств массовой информации, контролируемых правящей элитой.

Регулирующие системы правильно устроенного общества не будут заниматься поиском баланса интересов и управлением. В их задачу должно входить выявление и анализ стоящих перед обществом проблем и угроз, поиск путей их разрешения или устранения и координация усилий общества в этом направлении. В наше время зачатки такого подхода можно встретить только в военном строительстве и некоторых других государственных или международных программах связанных с экологией и здравоохранением. Главным критерием оценок будет выживание и развитие человечеств, обеспечение же стабильности общества – станет второстепенной задачей.

Эволюция общественных механизмов должна быть направлена с одной стороны на максимальное раскрытие полезных качеств каждого члена общества, с другой стороны на не менее надежное блокирование негативных свойств их личностей. Власть должна перестать быть привилегией, а стать обязанностью или даже повинностью. Люди, стремящиеся к власти, не должны ее получать ни при каких условиях. Следует отдавать себе отчет, что в современном обществе даже декларация этого простенького тезиса звучит как объявление гражданской войны. Его же практическая… реализация, возможно, зальет кровью всю планету.

– Ну-у, если дело того стоит… – протянула Светка.

– Может и стоит… только я хочу быть… точно уверенной. Население земли, как утверждает Конт, и так сократилось на полтора миллиарда человек… по моей милости. Не стану утверждать, что из-за этого я не сплю по ночам… в планах «мирового правительства» речь шла о четырех миллиардах… но душу это не греет. Я продолжу полоскать тебе мозги своими мыслями?

– Валяй!

– Так вот. Лишенное скелетной опоры в виде иерархических структур, общество будет не столько управляемым, сколько координируемым. Для успешной работы регулирующих механизмов такого рода необходимо соблюсти одно важное условие. Члены такого общества должны быть социально активны, воспитаны и информированы. Под информированностью следует понимать реальное понимание стоящих перед обществом проблем, а не ту идиотскую жвачку, которой пичкали нас современные масмедиа.

Телепрограммы, популярная печатная продукция, сайты интернета, большей частью наполнены расхожими штампами, ложными проблемами, откровенной дезинформацией и чепухой, в которых тонут редкие крупицы истинной информации. Не приходиться удивляться, что сформированные на такой базе личные мировоззрения крайне убоги, негативны и имеют мало общего с реальной картиной окружающего человека мира. Современная школа решает проблему закрепления в сознании учащихся некого объема обязательной информации (обычно не носящей мировоззренческого характера). Это старая проблема.

Сформировавшаяся в IXX веке система образования обеспечивала прошедшим ее определенные преимущества социального плана, но в то же время (из-за отсутствия воспитания и системы формирования целостного мировоззрения) способствовала моральному одичанию общества. И это не удивительно, ибо хотя власть имущие и испытывали постоянную потребность в квалифицированных специалистах для развивающегося производственного процесса, они совершенно не были заинтересованы в появлении слишком большого числа мыслящих индивидуумов. В течение XX века если что и изменилось, то в худшую сторону. По-прежнему система образования готовит не гармонично развитую личность, а специалистов, причем, все более и более узких. В семье, с момента вовлечения в XX веке женщин в производственный процесс, воспитание тоже сошло на нет. Родители занятые ежедневной гонкой на выживание не в состоянии уделять детям должного внимания. Воспитание сохранилось по традиции только в некоторых аристократических семьях и в редких семьях потомственных интеллектуалов.

А между тем в истории существует немало примеров, когда правильно поставленная система воспитания подрастающего поколения давала создавшим ее народам значительные преимущества. Взять, например, античную Спарту, где физической, воинской и моральной подготовкой граждан занимались с раннего детства. В сочетании с примитивными евгеническими проектами все это дало прекрасные результаты. Закаленный, воспитанный в философском отношении к смерти спартанский воин не видел большей радости, чем сражаться в рядах своих соплеменников. Конечно, с современной точки зрения идея достижения подавляющего военного превосходства над другими народами не является более достойной целью, ведь и Гитлерюгенд можно считать действенной системой воспитания, которой фашистская Германия была обязана многими из своих успехов. Дело в том, что любой эффективный общественный механизм равно можно использовать как на добро, так и на зло. Причем в реальной жизни – зло обычно превалирует. Если же с детства система воспитания будет убеждать людей что трудиться интереснее, чем бить баклуши, что материальное благополучие не главное в жизни, что интересы человечества важнее интересов конкретной личности и так далее, то мир неизбежно измениться в лучшую сторону. Конечно при условии, что декларируемые принципы не будут серьезно расходиться с реальной практикой жизни.

В ходе социальной эволюции человечество выработало два основных типа эффективных неиерархических систем. Это Совет и Команда.

Команды, будь-то коллектив ученых, работающий над решением конкретной научной проблемы или группа армейского спецназа, выполняющая задание, обеспечивают максимальное задействование полезных качеств своих членов. Индивидуальные таланты каждого члена команды дополняются талантами и способностями других ее членов, и все вместе фокусируются на выполнении задачи. Команда может не иметь формального лидера, неформальный же лидер обычно выполняет функции не столько руководителя, сколько координатора. Учитывая феноменально высокую эффективность правильно подобранных команд, следует признать, что именно команды будут базовыми ячейками общества будущего. Но в отличие от иерархических систем, несущих стабильность в самих себе, стабильность команды ограничена временем, пока существует объединяющая команду конкретная цель. По достижении этой цели команда обычно распадается. И вряд ли это можно считать недостатком. Кем доказано, что стабильное положение человека в обществе или его подъем по иерархической лестнице является благом? Конечно общество, состоящее только из команд, будет излишне хаотичным. Необходимы некие дополнительные опорные структуры. Тут на помощь могут прийти Советы.

Из-за своей природной громоздкости Советы не могут осуществлять прямого управления или решать конкретные проблемы, но оценка возможных угроз и координация усилий общества вполне им по силам. Для принятия наиболее важных решений может служить референдум, благо, что развитие техники обещает существенно упростить механизмы всенародного голосования.

– Вот, собственно, и все… в первом приближении. Только… только утопия это. Чтобы такая система работала, нужны гармоники. Их, правда, имеется большинство… но люди-то разные и народы разные. Всегда найдется несколько паршивых овец, сиречь пассионариев, которые просто из любви к искусству, угробят эту идиллию и с превеликим удовольствием спляшут на ее костях. А есть еще и субпассионарии. Эта публика как ее не воспитывай, так и будет требовать хлеба и зрелищ, ныть, стонать, халявить…. Ох, надобно серьезно заняться чисткой генофонда, только с умом, чтобы хуже не получилось. Опять же, кто это будет делать? Нет! Без иерархических систем на данном этапе обойтись не удастся.

– Продолжай, – поощрила Светка.

– Древние греки числили в Ойкумене семь чудес: египетские пирамиды, статую Гелиоса на Родосе, храм Артемиды в Эфесе, скульптуру Зевса в Олимпии, усыпальницу царя Мавсола, висячие сады Семирамиды и маяк в Александрии. Прошли века и от шести чудес остались только их названия, а пирамиды в Египте радуют туристов и поныне. И это не удивительно, ибо пирамидальные постройки – самые устойчивые. Все социальные иерархические системы тоже строятся по схеме пирамиды, будь-то государство, крупная корпорация или шайка грабителей. Подобные системы существуют и у животных. В любой стае имеется вожак (альфа-особь на жаргоне зоологов), приближенные (обычно кровные родственники), середнячки и аутсайдеры. Продвижение по такой иерархической лестнице обычно требует серьезных усилий и сопряжено со значительным риском, зато и ешь первым.

Человек практически не внес ничего нового в эту схему. Чем выше к вершине пирамиды, тем больше власти и материальных благ, но меньше и меньше вакансий. Иерархии подчиненности пронизывают буквально все сферы человеческого общества и являются его становым хребтом, обеспечивая стабильность и устойчивость. Попытка разрушить иерархическую систему встречает ее активное сопротивление.

Удавшийся слом системы ввергает ее элементы в состояние хаоса и сопровождается резким повышением уровня инфернальности. Чем мощнее была иерархия, тем выше уровень человеческих издержек. Примером слома крупных иерархических систем могут служить: буржуазная революция во Франции и социалистическая революция в России. В обоих этих случаях произошел полный слом существующих систем государственной власти. Результатами… явились кровавый хаос, гибель значительной части населения и резкое падение уровня жизни. Переворот (замена верхушки пирамиды) обычно не вызывает катаклизмов такого масштаба. Период хаоса продолжается до момента, когда на обломках уничтоженной конструкции возникает новая иерархическая вертикаль (обычно, ничуть не лучше). Несмотря на очевидные достоинства, заключающиеся в возможности обеспечения стабильности общества, иерархическая модель управления имеет два серьезных (если не сказать фатальных) недостатка.

Первый из них, это неспособность к развитию. Главной проблемой социальных иерархических систем является то, что однажды созданные, далее они способны только разрушаться. Ведь и египетским пирамидам не пошли на пользу прошедшие тысячелетия. Причина этого кроется в природной жесткости самой иерархической конструкции. Реальный фактор созидания действует только при их создании, потом возможны только мелкие улучшения и косметический ремонт. Век иерархии отмерен. Ее основные элементы подвергаются постепенной эрозии, базовые узлы крепления понемногу расшатываются и рано или поздно последует неизбежный финал. Вспомни сколько блестящих империй казавшихся их современникам абсолютно незыблемыми, практически вечными, закончили свое существования в кровавом хаосе саморазрушения. Иерархическая модель управления лишена того качества, которое ученые называют антиэнтропийностью или попросту способности к самообновлению и саморазвитию.

Со многими недостатками иерархических систем можно было смириться, если бы существовали эффективные методы отбора достойных кандидатов на занятие различных постов в управленческой вертикали. Теоретически критериями отбора должны служить высокие деловые и личные качества претендента. На практике же работают совершенно другие механизмы. В результате действия этих механизмов все высшие уровни иерархии оказываются занятыми людьми малокомпетентными, беспринципными, зато весьма охочими до власти и денег. Конечно, бывают и исключения. В моменты острых кризисов, например, делового (у фирмы или корпорации), военного (у государства) происходят случаи ремиссии (временного улучшения). Тогда на особо важные уровни управления выдвигаются действительно достойные люди, но после окончания кризиса их опять оттирают в сторону. К каким только ухищрениям не прибегало человечество для борьбы с этой заразой: выборы, конкурсы, комиссии, ротация кадров, укрупнения, разукрупнения, выдвижение из народа, статьи уголовного кодекса и даже периодические проверки на детекторе лжи. Сизифов труд! По сути, все эти методы являются ничем иным, как просто встряской системы, внесением в нее дополнительных возмущений. Результатом встряски обычно является некоторое улучшение ситуации, когда составляющие иерархию элементы начинают предпринимать некоторые осмысленные действия. Но этот эффект быстро проходит, а система опять начинает движение к своему естественному состоянию. В идеале этим состоянием является стасис (полная остановка всех процессов). Система стремится за бесконечно большой промежуток времени не выполнить вообще никакой полезной работы. Следует признать, что избавиться от этой проблемы можно только вместе с самой иерархической системой. С точки зрения теории добра и зла, само существование иерархических систем является объективным злом. Они препятствуют социальной эволюции человечества. Любой прогресс возможен только по пути последовательного слома подобных систем. Каждый же такой слом сопровождается резким всплеском инферно.

– Понятненько, – протянула Светка. – Но раз нам предстоит сосуществовать с иерархиями довольно долго, то не мешало бы сделать это сосуществование, по возможности, максимально…хм… приятным.

– Точно! Есть у меня пара мыслишек… на этот счет.

В основе современных иерархических систем лежит принцип распределения привилегий. Чем выше ступень иерархической лестницы, тем больше прав и социальных преимуществ имеет обитатель этой ступени. Находящиеся на службе у власти теоретики объявили такой порядок вещей естественным и единственно возможным. Ведь должен же быть у личности стимул для роста? Но следует понять, что подобные стимулы привлекают именно тех людей, пребывание которых у власти абсолютно противоречит базовым интересам человеческого общества. Более предпочтительной представляется модель, при которой власть будет представлять собой обязанность (общественную повинность) не связанную с получением каких-либо социальных или материальных преимуществ. При этой модели ступени иерархической пирамиды будут отличаться не привилегиями, а обязанностями и степенью ответственности. Данный механизм должен действовать наподобие воинского призыва, когда подходящего человека отрывают от семьи и любимого дела и заставляют (в течение определенного времени) заниматься полезными для общества, но малоприятными для него самого вещами. Конечно, такой подход противоречит тезису примата интересов личности. Но кто доказал что этот тезис имеет право на существование?

Выборность исполнительной власти, таким образом, исключается. На основе выборной системы должны формироваться только Советы, которые и будут формировать исполнительную вертикаль.

Следует на неопределенное время отказаться и от всеобщего избирательного права. При всей своей кажущейся демократичности и универсальности на современном этапе развития человечества оно только играет роль ширмы, за которой реальные элиты обтяпывают свои грязные делишки. Эффективная работа механизма всеобщего голосования возможна только при условии высокого уровня самосознания населения, реальной его информированности о происходящих в обществе процессах. В настоящее время таких условий нет в наличии. Механизмы масмедиа (несмотря на болтовню о свободе слова) в основном занимаются манипулированием общественным сознанием в пользу существующей власти. Жалкие крупицы информации об истинных проблемах тонут в бескрайнем море сознательной лжи. А там где нет реального понимания стоящих перед обществом проблем, реальных критериев оценки личных качеств кандидатов, нет и возможности осознанного выбора.

Люди делают выбор на основе сравнения разработанных политтехнологами и прилизанных имиджмейкерами информационных фантомов личностей кандидатов, причем, относительная привлекательность этих фантомов напрямую зависит от размеров денежных сумм вложенных в предвыборную кампанию. При таком раскладе выборные механизмы работают практически вхолостую. Личные качества необходимые для прихода к власти на таких выборах прямо противоположны тем, которые необходимы для реализации этой власти с пользой для общества. Частичным решением этой проблемы могло бы стать введение системы Общественной Службы. Идея состоит в том, что право избирать и быть избранным следует еще заслужить. Каждый член общества должен получить право поступить на Общественную Службу. Единственными препятствиями такому решению могут явиться слишком юный возраст и уровень умственных способностей не позволяющий понять текст присяги. Остальным… общество вполне может подыскать подходящую область деятельности наиболее соответствующую их личным данным. Ясно одно, эти общественные работы должны быть достаточно продолжительными (два – три года), достаточно тяжелыми и, естественно, безвозмездными. И таких мест в любом обществе предостаточно. Одновременно со службой проводится курс обучения основам общественного устройства.

По завершению курса претендент должен иметь достаточное представление о стоящих перед обществом проблемах, реальном действии общественных механизмов и обладать определенным иммунитетом к различным способам манипулирования общественным сознанием. Отдав долг обществу, и подтвердив на деле что проблемы этого общества ему не безразличны, человек получает право избирать и быть избранным. Подразумевается также… возможность в любой момент оставить Общественную Службу, но избирательных прав и права занимать общественные посты претендент не получит. Эти ограничения будут касаться только сферы общественного управления. Можно и не связываться с Общественной Службой, самореализуясь в бизнесе, науке, искусстве и прочих областях жизни общества. Каждый… должен сам сделать свой выбор.

Нужен еще один механизм, без которого все вышеизложенное кажется пустыми, утопическими рассуждениями. Необходимы общественные организации, которые могли бы производить квалифицированную оценку реальной ситуации в обществе и действий власти в критериях выживания человечества и его выхода из состояния инферно. Существует множество организаций производящих подобные оценки с точки зрения социальной справедливости, экологической безопасности, прав и свобод личности и тому подобное. Но все эти критерии размыты, ущербны, половинчаты. Их применение в лучшем случае бесполезно, а в худшем даже вредно. Большая часть подобных организаций либо прямо, либо косвенно (через систему грандов) финансируется самой властью. Они служат лишь каналами сброса излишней энергии пассионарных индивидуумов, ибо в противном случае избыток этой энергии может расшатать общественные конструкции. Единственным универсальным критерием оценок общественных процессов… может служить только само выживание и развитие человечества. Организация, взявшиеся за проведение таких оценок, должна отказаться как от любых вариантов финансирования со стороны власти, так и от самого участия во власти. Средства необходимые для работы ее структур должны поступать непосредственно от населения (рассеянные источники финансирования). Ее члены не должны участвовать в выборах и занимать постов в исполнительной иерархии. Должна быть занята позиция «Заинтересованного стороннего наблюдателя». Такая позиция позволит давать объективные оценки происходящих в обществе процессов и характеристики конкретным представителям властных иерархий.

– Сама придумала… али как?

– Что сама, что «али как». Идею Общественной Службы, например, позаимствовала из фантастики. Надо бы проверить ее на практике… может и получится. По правде говоря, я подкинула эту идейку Верховному. Соответствующий указ, насколько знаю, завтра будет в российских газетах.

– Сим, а, Сим, я вот что подумала. Может правильнее будет религию использовать? Наше христианство, например. Ведь там все есть: братская любовь, спасение человечества…

– Охмурежа латинских ксендзов наслушалась? Какое, говоришь, спасение человечества?

Светка явно обиделась. – Я в православную церковь хожу. У нас там большая русская община. И еще… Христос-то ведь тоже приходил спасать человечество.

– Д-а-а? – с сарказмом протянула Сима. – С чего ты взяла?

– В Библии написано…

– Давай посмотрим, что там написано. – Сима подошла к компьютеру. На экране появилось окно поисковика. Ввела несколько слов для поиска. – Вот, полюбуйся, Святое Благовествование от Матфея, глава пятнадцатая:

"И вышед оттуда, Иисус удалился в страны Тирские и Сидонские. И вот, женщина Хананеянка, вышедши из тех мест, кричала Ему: помилуй меня, Господи, Сын Давидов! дочь моя жестоко беснуется. Но Он не отвечал ей ни слова. И ученики Его приступивши просили Его: отпусти ее, потому что кричит за нами. Он же сказал в ответ: Я послан только к погибшим овцам дома Израилева. А она подошедши кланялась Ему и говорила: Господи! помоги мне. Он же сказал в ответ: не хорошо взять хлеб у детей и бросить псам. Она сказала: так, Господи! но и псы едят крохи, которые падают со стола господ их. Тогда Иисус сказал ей в ответ: о, женщина! велика вера твоя; да будет тебе по желанию твоему. И исцелилась дочь ее в тот час".

– Прочитала? Так кого приходил спасать Христос?

– М-да-с. Я ведь читала Евангелие, а этого не заметила.

– Внимательнее надо читать. И, вообще, следует хорошенько разобраться, а в чем цель Христианства? Его сверхзадача, иначе говоря?

– В чем?

– Подумай, как представляется Христианам идеальный исход развития человечества? Речь идет об искуплении первородного греха, который прямо (с точки зрения сторонников прямой ответственности) или косвенно, через приход в мир смерти (по мнению их оппонентов), лежит на потомках Адама.

«Черный» сценарий всем известен из Апокалипсиса: Страшный Суд, овцы направо, козлы налево. Жуть!

А есть ли варианты счастливого конца? Даю свою экстраполяцию (с точки зрения стороннего наблюдателя): Перволюди согрешили и Господь указал им на порог Рая. В отличие от животных, которым было сказано – «плодитесь и размножайтесь» Адам с Евой такого напутствия не получили. Напротив, Еве было сказано – «в муках будешь рожать детей своих». С тех пор человечество своими муками, кровью и смертью искупает грехи своих прародителей. Наконец, в какой то момент времени (судя по сегодняшней ситуации достаточно отдаленный) люди прозревают и обращаются душой к Богу. Все поголовно уходят в монастыри (кто в мужской, кто в женский) где проводят свои дни в трудах, постах, молитвах и благочестивых размышлениях. О таких глупостях как секс, никто, разумеется, и не помышляет. В результате, естественно, остается на земле последняя пара – мужчина и женщина. Возможно даже Адам и Ева, но в любом случае их прямые потомки. Оба просветленные, дальше некуда. Не мудрено – в монастыре с пеленок. И они обращаются к Господу – «Ну теперь-то все грехи смыты?». А растроганный и удовлетворенный Господь возвращает их обратно в райские кущи. Счастливый конец??? Человечество-то, где будет?

– Ну, если так рассуждать…

– А как? Ладно, давай спать, поздно уже. Завтра дел…

Пресловутый Указ «Об Общественной Службе», как и предполагала Сима, вызвал много шороху. В университете, куда она отправилась на следующий день, шли горячие дискуссии среди студентов.

– При всем уважении к Верховному, – разорялся красавчик Гриша на перемене, – тут он перегнул палку. Руководить и принимать решения должны умные люди. А тут? В Указе сказано, что срок Общественной Службы будет не менее трех лет. Значительная часть претендентов, как я понял, будет направлена в армию. Представляю, что у них будет с мозгами после трех лет казармы. Останется одна извилина, да и та… след от фуражки.

– Разумеется, – встряла Сима, – руководить должны умные и образованные люди. Вот ты, Гришенька, например. В деталях изучившие жизнь по американским боевикам, модным журналам и телевизионным шоу. Четко знающие, что жить надо Красиво, а для этого нужны деньги. Деньги же, как известно из этих источников, можно получить: ограбив банк, обжулив партнеров в бизнесе, найдя чемодан, набитый долларами, выиграв в лотерею или, на худой конец, в наследство. А работают только дураки… по скудности ума. – Вокруг захихикали, а Володин покраснел.

– Всякая кухарка должна управлять государством? Это мы уже проходили.

– Первоисточники читать надо, образованный ты наш. В оригинале было сказано: «всякая кухарка должна УЧИТЬСЯ управлять государством».

– Какая разница? Я не об этом. Власть должна в первую очередь прислушиваться к мнению умных и образованных людей.

– Это ты на интеллигенцию намекаешь? И что значит «прислушиваться»? Делать все так, как интеллигенция вещает? А отвечать за последствия кто будет? Ха! Голубая мечта всех российских интеллигентов: учить всех жить, ничего не делая и ни за что не отвечая.

– Себя, как я понял, ты к интеллигентным людям не причисляешь?

Сима прыснула. – На такие дешевые подначки не ловимся! Думаешь, что я устыжусь своей «дремучести» и начну вилять? Дудки, со всей ответственностью заявляю, что Я НЕ ИНТЕЛЛИГЕНТНЫЙ ЧЕЛОВЕК. Более того, интеллигентов совершенно не уважаю. По причине их крайней зашоренности и инфантилизма, совмещенных с безграничным самолюбованием, переходящим в манию величия.

– Смейся, смейся. Сама-то пойдешь на эту Общественную Службу?

– Разумеется! Окончу университет и подам прошение. Судьба страны мне вовсе не безразлична.

– Ха! Думаешь отсидеться переводчиком при штабе? Читай закон внимательнее, загонят в такую дыру, что чертям тошно станет.

Сима хмыкнула. – Испугал черта адским пеклом! Если мне, отчего и тошно, так это от ваших богемных разговоров. – Конец спору положил звонок, возвещающий о начале очередной пары.

Похоже, что спокойная жизнь нам не светит, – сообщила Сима соратникам, которые собрались на очередную летучку на уральской базе. Точно по пословице: «не понос… так золотуха».

– Что еще? – простонала Светка. – У меня сессия на носу. Только не говори что человечество в опасности, а мы должны немедленно ринуться в бой.

– Именно! Как это ты догадалась?

– Ну, зная твой талант находить приключения на свою…. Нет, правильнее сказать на наши…

– Точно! Именно я в свое время отдала Конту приказ сообщать обо всех ситуациях, которые могут представлять угрозу для человечества. Так вот, вчера он мне сообщил, что через два года, девять месяцев и еще четыре дня ожидается столкновение Земли с довольно крупным астероидом. Будут серьезные проблемы.

– Любопытно! – сказал Дик. – И насколько серьезные?

– Достаточно серьезные. Апокалипсиса, правда, не будет – диаметр астероида всего тысяча метров. Не десять километров, конечно, как тот, что свалился на головы динозавров, но дел натворит. Плохо еще то, что астероид железоникелевый. То есть рассчитывать на то, что он разрушится при входе в атмосферу – не приходится. Ахнет компактной массой, проломит земную кору, в стратосферу будет выброшено огромное количество пыли…

– И настанет ядерная зима, – встряла Светка.

Сима поморщилась. – Не ядерная! Не надо… про ядерную зиму. Это была просто заказная страшилка. Контактер посчитал, просмотрел секретные архивы. Не было бы никакой ядерной зимы. Просто элита СССР уже тогда готовилась к предательству, вот и подбирали аргументы: альтернативы нет, конвергенция систем, сближение с Западом… недоумки!

– Ты еще скажи, что ядерная война… ничего страшного.

– И скажу! Доказано, что даже значительное повышение уровней радиации не оказывает существенного влияния на земные биоценозы. Если бы во времена Горбачева СССР и США обменялись ядерными ударами, то в России погибло бы сорок процентов населения. Это порядка 56 миллионов человек. А если бы я не угробила Запад, и продолжались рыночные реформы, то население России сократилось бы до «экономически оправданных» 30 миллионов человек кормящихся за счет трубы. Считай сама: 140 миллионов минус 30 миллионов – получается 110 миллионов потерь. В два раза больше! Так что лучше… ядерная война или Перестройка?

– А повреждения генофонда? Разве это пустяк?

– А кто доказал что они будут? Японцы подробно исследовали последствия взрывов в Хиросиме и Нагасаки. И не зафиксировали ни одной наследственной мутации вызванной последствиями ядерной бомбардировки. Уроды, конечно, рождались. Но это объясняется повреждениями организмов их родителей. Это не на уровне хромосом.

– Да хватит вам! – вмешался Дик. – Нашли о чем спорить. Ты лучше скажи, куда упадет этот кусок железа?

– На штат Гуджарат на западе Индии.

– Круто! Говоришь, что будут серьезные последствия?

– Ага! Резкое похолодание… могут серьезно пострадать тропические леса и прочее. Я уж не говорю о разрушениях, которые будут вызваны самим падением астероида.

– Хм, – Дик задумался, – а Контактер помочь не может? Сбить эту штуку с траектории, например?

– Может, для него это не проблема.

– Так чего же ты нам голову морочишь? – возмутилась Светка. – У нас других забот нет? Отдай команду и дело в шляпе!

– Дудки, пусть наше любимое человечество само покрутится – больше толку будет. Пусть договариваются, сбрасываются, строят космический корабль, посылают его на перехват астероида с термоядерными зарядами на борту. Иждивенческие настроения надо пресекать на корню!

– Согласен, – выпалил Дик. – Так даже интереснее. А водородные бомбы расколют астероид на куски.

– На куски? Не получится! Это же металлический слиток. Это только в штатовских блокбастерах все было просто: навели лазерную пушку с самолета… трах-бах… астероид на куски… мир ликует и поздравляет своих спасителей. А если посчитать? Взрыв боеголовки в 200 мегатонн испарит порядка 125 миллионов тонн вещества, то есть около одного процента его массы. Мизер! А астероид не расколется. Другое дело, что такой взрыв, произведенный в нужном месте и в нужное время, может изменить вектор его скорости на несколько угловых минут. Тогда он пройдет мимо Земли. Задачка ювелирная. Надо учесть форму объекта, параметры его вращения…. Да, кроме того, перехватывать астероид надо далеко за орбитой Луны. Всем придется поднапрячь мозги и растрясти мошну. Ничего, это только полезно! А мы подстрахуем, если дело не выгорит.

– Как хочешь, – пожала плечами Светка. – По моему мнению, это пустая трата времени и ресурсов.

– Нет, Сима права, – вступился Дик. – Мы не нанимались… человечеству памперсы менять. Сами должны приучаться на горшок ходить.

– Ну и ладненько, – резюмировала Сима. – Мне потребуется ваша помощь, чтобы обеспечить заинтересованное внимание общественности.

– Предвидишь проблемы с этим делом? Вроде все и так должны быть заинтересованы.

Сима махнула рукой. – Не факт. Во-первых, могут просто не поверить. Все знают, что точность расчета траекторий астероидов оставляет желать лучшего. Когда обсерватории с достаточной долей вероятности подтвердят факт грядущего столкновения – готовить корабль будет уже поздно. Во-вторых, если и поверят, то будут надеяться что кто-то все сделает за них, а они проскочат на халяву. Нормальная психология! Я собираюсь сообщить Верховному об этой проблеме. Думаю, что мне он поверит. На Россию в любом случае ляжет основная нагрузка. Не зря же я им передала технологию антиграва. Поднимать блоки корабля на орбиту будет проще и дешевле. Кстати, можете посмотреть запись испытаний прототипа этой штуки. Впечатляет! Да и опыт создания космической техники у России неплохой. По правде, говоря, Россия и одна может вытянуть этот проект. Но как международный он будет смотреться куда лучше. Пусть приучаются ходить в одной упряжке, когда речь идет об общем выживании.

– Ладно, уговорила, – сдалась Светка. Посодействуем этой блажи. Еще скажи, а откуда он, вообще, взялся… этот астероид, и как ты его назвала?

– Ну, солнечная система вовсе не является чем-то стабильным и незыблемым. В ее астероидном поясе и облаке Оорта постоянно происходят сложные процессы, приводящие к выбросу крупных и компактных масс материи в центральные области системы. В любой момент времени столкновение Земли с достаточно крупным астероидом или кометным ядром может положить конец, как человечеству, так и всей биосфере планеты. К счастью вероятность такого события ничтожно мала. В конце концов, процесс биологической эволюции на Земле продолжается непрерывно уже миллиарды лет. Но не думаю, что в таком вопросе следует полагаться на вероятности, ибо ставка слишком высока. Вот и в нашем случае… Земле опять не повезло. Правда, на нее падали камешки и побольше. Но конкретно этот… собирается свалиться именно на наши головы. Контактер говорит, что он из пояса астероидов. Что до названия, то над этим я еще не думала. Если хотите, то можем устроить конкурс. Какие будут предложения?

После недолгого обсуждения – остановились на названии Феррум. Разговор с Верховным состоялся через пару дней и имел некоторый оттенок дежавю.

– Уважаемая Серафима, – спросил тот, когда Сима огорошила его известием о грядущей катастрофе. – А ваша, хм, структура не может самостоятельно решить эту проблему?

В качестве ответа Сима выдала заготовленную цитату. Мол, нельзя взваливать на бога проблемы, которые может решить простая полиция.

Верховный от души расхохотался. – Да, в самомнении тебе не откажешь.

– Точно! А если серьезно, то мы считаем, что человечество должно само решить эту задачу, а не рассчитывать на доброго дядю со стороны.

– Понимаю. Тогда еще вопрос. А зачем нужен именно международный проект? Россия и сама может справиться. Признаюсь, очень не хочется рассекречивать технологию антигравитации. Денег наскребем, чай не в первый раз.

Сима повторила аргументы, которые уже были использованы в споре с друзьями. – И ничего страшного, если на международном корабле будет пара-тройка секретных узлов, использовать которые будут только россияне. Кроме того, скрывать сам факт обладания этой технологией вам долго не удастся. Другое дело, можно сохранить в секрете некоторые технические подробности.

Симина учеба в университете подошла к концу. Дипломную работу она написала на тему: «Россия и Китай – некоторые аспекты геополитики». Надо сказать, что почти все предложенные выпускникам темы были из этой серии. По слухам, позднее подтвержденным Контактером, Верховный собирал ректоров ВУЗов готовящих кадры по всяким зарубежным делам и устроил им накачку. Смысл ее сводился к тому, что специалисты, влюбленные в страны которые они изучали, России не нужны. Вот, например, большую часть сотрудников Института США и Канады, в итоге, пришлось поставить к стенке – за все хорошее. Мол, если кто и дальше собирается пускать розовые слюни умиления перед великими культурными достижениями других народов – пусть это делает, но не за государственный счет. А новой России нужны прагматики, досконально знающие все недостатки и слабости прочих этносов и умеющие их использовать на благо своей страны. Реальный мир – вовсе не институт благородных девиц. Ухо надо держать востро, действовать вдумчиво, прагматично и жестко, не впадая с одной стороны в ксенофобию, а с другой стороны не пытаясь навязать свой образ мысли… всем и вся.

Получив диплом, Сима, как и собиралась, отправилась в ближайшее отделение Общественной Службы и подала прошение о зачислении в ряды. Пожилой мужчина, сидевший на приеме, прочитал бумаги и хмыкнул.

– Барышня, а вы точно уверены, что хотите этого? После принятия присяги обратного хода уже не будет. Вы пройдете тестирование и получите назначение. Необязательно, что это назначение вам понравится. Вероятнее всего вы проклянете тот день, когда пришла в голову эта блаж. Впрочем, в любой момент можете подать в отставку. Но в этом случае вы навсегда утрачиваете право на получение Полного Гражданства.

Сима кивнула. – Я в курсе. Делайте свое дело, а со своими проблемами я справлюсь сама.

Собеседник снова хмыкнул. – Хороший ответ. Ладно, будь, по-вашему. – Он постучал по клавишам компьютера, лазерный принтер загудел и выплюнул лист заполненного бланка.

– Так вот, завтра к десяти вы должны явиться по указанному адресу. Желаю успеха.

– Спасибо, Сима взяла бумагу, попрощалась и покинула кабинет.

Выйдя в коридор, она внимательно прочитала направление. Место, которое в нем было указано, она хорошо знала – Константиновский дворец в Стрельне, который последний российский президент переоборудовал под свою морскую резиденцию.

– Неплохо! Приятное местечко.

К десяти, как и было указано, Сима была на месте. Прошла дотошное медицинское обследование, выполнила несколько нормативов по физо, заполнила кучу тестовых форм. Тесты ей были знакомы: на интеллект, психологическую устойчивость и прочие мозгокрутские штучки. Подавила желание, как обычно, натянуть нос тестировщикам – на все вопросы ответила честно. Кроме нее все означенные процедуры проходило еще несколько десятков человек. Большей частью – мужчины средних лет. Была, правда, пара женщин и пяток молодых ребят. Кроме всего перечисленного состоялось еще одно собеседование. Только вместо пожилого ветерана, с которым она говорила в Питерском офисе, ее собеседником оказался подтянутый молодой человек с острым взглядом. Спрашивать, зачем она поступает на Общественную Службу, он не стал. Вместо этого поинтересовался, как она представляет себе Власть.

– Хм. Вам коротко или подробно?

– Лучше подробно. Спешить нам некуда. – Визави откинулся на спинку стула и жестом предложил начинать. Сима с минуту поразмыслила. Вопрос был с подвохом. С другой стороны ей было интересно, как работает система, которую она сама привела в действие. – А, была – не была! Устроим небольшой диспут.

Со времен, когда вожак человеческого клана начал превращаться в правителя, вопрос о несправедливости власти занимает умы людей. Вожак как самый сильный, опытный охотник и воин должен был первым идти навстречу любой опасности. При этом лучший кусок добычи и лучшую женщину он получал вполне справедливо. Правитель же, претендую на большую долю различных благ, предпочитал действовать чужими руками. Теоретически, получив делегированные обществом полномочия, властитель должен был употребить их на благо подмандатного ему человеческого сообщества, осуществляя справедливое перераспределение имеющихся в наличии ресурсов, увязку противоречивых интересов отдельных индивидуумов и их групп, обеспечивая стабильность и безопасность. На практике же все происходило с точностью до наоборот. И это не удивительно, ибо со времен Ноя до наших дней качества, необходимые для того, чтобы получить власть, прямо противоположны качествам, которые необходимы для того, чтобы осуществлять эту власть эффективно и с пользой для общества. Старая мудрость гласит: «Жадность человеческая – не имеет границ». Насчет «всех» людей можно было бы и поспорить, но жадность правящих элит действительно безгранична и это доказано многовековой практикой. Именно это беспредельное желание получить больше власти, больше денег, больше удовольствий в свое личное распоряжение и определило развитие нашей цивилизации.

С точки зрения Власти существовало и существует только три пути добиться желаемого увеличения своей доли различных благ: усиление степени эксплуатации, внешняя экспансия и развитие технологии. Все три перечисленных пути имеют определенные ограничения.

Физически невозможно заставить людей работать по 24 часа в сутки ежедневно и не обеспечить удовлетворение их жизненных минимальных потребностей. Так можно и без подданных остаться. Невозможно, также, выжать из кормящего ландшафта больше продовольственных и иных ресурсов, чем он способен дать (при существующем уровне технологии). Хотя история и полна примерами, когда все это пытались делать. Потом пустынный песок засыпал земли и столицы некогда процветающих империй. Но политика выжимания последних соков из природы и населения пережила века и по сей день используется элитами некоторых неудачливых стран, где баснословное богатство власть имущих соседствует в полной нищетой основной части населения.

Более эффективным оказался путь насильственного захвата ресурсов и собственности соседних государственных образований. Для Власти особенно симпатичным в нем было то, что можно было получить желаемое в короткое время и сразу в большом количестве. Банальные эпизодические набеги на соседей быстро эволюционировали в стройные системы ограбления колоний метрополиями, а грубые методы прямого захвата территорий уступили место финансовому закабалению, тайным операциям спецслужб по смещению неугодных правительств и демонстрационными походам крупных авианосных соединений. Существенную эволюцию претерпели и схемы идеологического прикрытия происходящего разбоя. Примитивные теории превосходства культуры над варварством характерные для времен античности, плавно переросли в идеи о цивилизаторской миссии белого человека и, наконец, в защиту прав и свобод личности в некоторых «отсталых», но очень и очень лакомых странах и регионах.

Но, получая в свое распоряжение новые богатства, новые ресурсы и новых подданных, власть обычно получала и новые проблемы. Перераспределение собственности в пользу метрополии не особенно радовало население колоний. Отсюда – кровавые бесконечные восстания и бунты, вынуждающие власти метрополии постоянно держать в отмобилизованном состоянии крупные воинские силы. Расходы на содержание таких воинских соединений и проведение очередных акций умиротворения возмещались, конечно, за счет все тех же колоний, что, естественно, вызывало новые бунты и так далее.

Для обеспечения непрерывной работы насоса перераспределения властям также необходимо было заручиться достаточно полной поддержкой населения самой метрополии, ибо именно из него на первом этапе формировались наиболее надежные воинские подразделения, а для этого требовалось поделиться с ними награбленным. В дальнейшем, конечно, находилось все меньше и меньше желающих сменить сытую и беззаботную жизнь в метрополии на опасности и тяготы военного ремесла, а отсутствие былой доблести граждан приходилось компенсировать использованием наемников и усиленной работой дипломатии. Праздная и обеспеченная жизнь элиты проводившей время во все более изощренных плотских утехах приводила к ее постепенной, но неизбежной деградации. Вакуум политической воли в центре приводил к закономерной гибели очередной империи. В каком обличье приходила эта гибель – уже не имело особого значения. Это могли быть и внутренние распри и внешнее давление. В любом случае часто случалось, что реальная сила этого дестабилизирующего фактора оказывалась довольно незначительной, в особенности в сравнении с масштабом, последовавшей за этим, катастрофы.

Остается рассмотреть третий вариант возможного обогащения – технический прогресс. На протяжении многих тысячелетий он не пользовался особой благосклонностью правящих элит, а если и привлекал их внимание, то только с точки зрения повышения собственного военного потенциала необходимого для успешного ведения захватнических войн. Оно и понятно. Эпохальные открытия, существенно повышающие общий уровень производства, например выплавка бронзы, случались редко. Поэтому возможные инвестиции в эту сферу не сулили быстрых дивидендов, а Власть всегда жила и живет только сегодняшним днем. Кроме того эффективное развитие техники и технологии требовало привлечения к сотрудничеству умных и образованных людей, а к людям подобного сорта Власть никогда не питала особо теплых чувств.

Ситуация изменилась только в девятнадцатом веке, когда стал очевиден быстрый прогресс науки и техники (особенно военной) вызванный постоянной грызней за право грабежа колоний. Правящие элиты отдельных стран, из числа наиболее преуспевших в колониальных захватах, неожиданно осознали что реальный эффект от развития технологий может быть получен на протяжении жизни одного поколения. Это и решило все. Власть занялась наукой и техникой всерьез, что и дало начало научно – технической революции. Результаты получились ошеломляющими. Количество материальных благ оказавшихся в распоряжении Власти возросло многократно. Конечно, кое с кем пришлось и поделиться. К ранее абсолютно главенствующей – политической элите, на равных правах добавилась элита финансовая, а позднее и интеллектуальная. Средний класс, ранее представленный преимущественно купцами, расширился за счет ученых, инженеров и прочих квалифицированных работников. Возрос и общий уровень жизни всего населения.

Но патологическая жадность Власти при этом отнюдь не исчезла. Поэтому отрицательные последствия не заставили себя долго ждать. Хищнические методы эксплуатации природных ресурсов и быстрая, почти стихийная индустриализация привели к непомерной нагрузке на биосферу огромных регионов, что поставило мир на порог полной экологической катастрофы. Успехи медицины, получившей в свое распоряжение возможность спасать жизнь людей ранее обреченных на неизбежный отсев в ходе продолжающегося естественного отбора, привели к постепенному накоплению отрицательных генов. Что поставило человечество на грань катастрофы генетической.

После рассмотрения трех возможных вариантов можно сделать вывод, что все они ведут к увеличению суммы страданий и горя на планете и по сути своей инфернальны. Причем их инфернальность содержится в самой внутренней природе власти.

Соответственно напрашивается вопрос – «почему?». Почему при наличии в обществе довольно значительного числа честных, умных и образованных людей, у кормила власти с роковой неизбежностью оказываются недалекие, малообразованные, лишенные любых моральных принципов себялюбцы с ярко выраженными садистскими наклонностями?

Собственно можно ставить вопрос об эволюции Власти. О том, что эволюция биосферы существует, знают все. Но все ли представляют, куда направлен основной вектор этой эволюции? А он направлен на обеспечение максимальной независимости живого организма от окружающей его среды. Например, теплая кровь существенно расширяет диапазон температур, при которых животное может нормально функционировать. Более развитая центральная нервная система позволяет существенно снизить энергозатраты на поиск пищи и обеспечить организму большую безопасность. А куда направлен основной вектор эволюции Власти? Отвечаю. Он направлен на обеспечение максимальной независимости власти от народа. Посмотрите сами. Племенной вождь – у всех на виду и очень уязвим. Любой недовольный результатами очередной неудачной охоты соплеменник может прервать его властные полномочия простым ударом дубиной по голове. Добраться до царя – уже значительно труднее. Его власть защищена силовыми структурами и прикрыта авторитетом действующей религии. Но как подсказывает исторический опыт, эта защита не абсолютна. Достаточно много корон слетело с их обладателей – часто вместе с головами. Все дело в том, что Власть царей и диктаторов была персонифицирована, а, следовательно, и уязвима. Позднее действующая Власть учла эти нюансы и поднялась на новый этап своего эволюционного развития. В так называемом «демократическом» обществе – истинные властители находились в тени, дергая за ниточки, а все проблемы и неприятности легко могли списывать на марионеток. Власть стала не персонифицированной, а, следовательно, и малоуязвимой. Не за горами был и следующий этап этой эволюции. Невооруженным глазом было видно, что само существование народов становится Власти в тягость. От людей одни проблемы! Приходится расходовать на них ресурсы, а они бузят, что-то там требуют. Зачем все это? Какой смысл иметь виллу у теплого моря, когда волны выбрасывают на берег мазутные комки и пластиковую тару, а воздух загрязнен промышленными выбросами? Решение очевидно. Необходимо существенно сократить население планеты, а оставшихся поставить под прямой контроль. Чисто информационное зомбирование населения не обеспечит нужный эффект? Нет проблем! Современная наука может предоставить Власти новые возможности: генетически запрограммированная покорность, вживленные кибернетические системы, психотропные препараты и тому подобное. Ясно, что подобное развитие событий быстро приведет к исчезновению человека как биологического вида. Но Власти плевать, она всегда жила только сегодняшним днем.

– Похоже, что ты не слишком благоволишь Власти? – до этого момента собеседник только внимательно слушал. – Если я правильно понял, по твоему мнению… власть порочна по своей сути?

– Именно! Я специально интересовалась этим вопросом. Долгое время теория данной проблемы топталась на месте. По ходу писаной истории накапливались тысячи и десятки тысяч биографий конкретных исторических личностей оказавших влияние на развитие истории, культуры и науки. Можно, конечно, рассуждать о степени достоверности всей этой информации, но материал для анализа был накоплен колоссальный. Тем более куцыми казались выводы. Вымученное историками и философами обобщение, что есть люди созданные для власти, а есть, соответственно, люди для власти не созданные – ничего не проясняло. Выработанный на основе анализа большого количества биографий набор личных качеств (крайне малоприятных!) необходимых для успешной политической карьеры тоже не давал ответа на поставленный вопрос. Только появление таких наук как психология, генетика и дочерняя ей дегенералогия – позволило найти нужную теоретическую базу.

Обозначились контуры того, что Лев Гумилев красиво назвал «избытком пассионарной энергии», а Григорий Климов менее поэтично, но более точно обозвал «комплексом власти». Выяснилось что всепоглощающая жажда власти, известности и неограниченного накопления материальных благ, по сути, является генетической аномалией. Внимательный повторный анализ имеющегося исторического материала (уже с позиций генетики), привел ученых к интересному выводу. Подавляющее большинство, так называемых «исторических личностей», на поверку оказались ярко выраженными вырожденцами с серьезными отклонениями в физической, психической и сексуальной сферах. Достигнутый успех подвигнул ученых на медико-статистические исследования среди ныне живущих. Результаты были просто потрясающими. Оказалось что действующие политические, деловые, интеллектуальные и культурные элиты чуть ли не на 100 % состоят из бионегативных индивидуумов страдающих различными психическим заболеваниями, обуреваемых различными проявлениями садо-мазохистского комплекса и имеющих весьма нетрадиционные сексуальные предпочтения. Удалось найти и приемлемое объяснение этого феномена. Мощный половой тормоз – мозг, в процессе эволюции человека был уравновешен не менее мощной, не имеющей аналогов в животном мире системой половой гормональной регулировки. Дозы вырабатываемых нашими организмами половых гормонов просто чудовищны и этот механизм не подлежит отключению. С другой стороны, природа, кроме естественного отбора предусмотрела дополнительный механизм устранения из процесса неполноценных (с точки зрения природы) особей – своеобразный самоликвидатор. Этот механизм предусматривает два варианта решения задачи: суицид и снижение вероятности появления потомства. Для реализации второго варианта, при очевидной невозможности полного отключения гипертрофированной системы половой гормональной регулировки, природа пошла по пути переключения объекта внимании. Речь идет об однополой любви, которая кроме человека встречается и у некоторых других высших млекопитающих. Но у человека с его мощной половой системой, способностью к абстрактному мышлению и некоторыми другими эволюционными новинками проявились некоторые неожиданные побочные последствия.

В свете вышеизложенного действие «механизма власти» видится следующим образом: сознание человеком собственной физической или сексуальной неполноценности требует психологической компенсации. Этой компенсацией обычно является возможность получить власть над телами или умами других людей (накопление материальных благ, в конечном счете, тоже конвертируется во власть). Подавленные в результате известных социальных условностей гомосексуальные наклонности, позволяют сосредоточить огромную сексуальную нерастраченную энергию на решении поставленной задачи. Причем действующим (открытым) гомосексуалистам редко удается серьезно прославиться. Подобный же механизм достижения неких интеллектуальных высот через аскетизм и половое воздержание применяется и в школе йоги. И в том и в другом случая речь идет о почти маниакальном желании достичь определенных целей. Накал этого желания практически недостижим для нормального (гармонично развитого) человека, который не видит большого удовольствия в процессе покорения вершин власти и славы по головам и трупам себе подобных, а поэтому вполне сознательно уклоняется от участия в забеге.

Понятно, что кроме острого желания необходимы также определенный талант, связи и изрядная доля удачи. К реальным же вершинам пробиваются только единицы. Не следует, правда, сбрасывать со счетов определенную солидарность и протекционизм, существующие в среде действующих элит. Некоторые не в меру ехидные аналитики, утверждают даже, что в высшие элитарные слои людям с нормальной сексуальной ориентацией вообще не пробиться. Дошло до того, что появилась даже теория параллельного существования внутри человечества двух разных цивилизаций: цивилизации вырожденцев (ныне главенствующей) и цивилизации нормальных людей (ныне, соответственно, подчиненной). Шутки шутками, а конечные выводы действительно оказываются малоутешительными. Наша цивилизация: ее история, культура и наука созданы, в основном, людьми бионегативными. Действующие механизмы власти, искусство и юриспруденция преимущественно направлены на обслуживание именно их интересов. Стоит ли удивляться возрастанию инфернальных тенденций в человеческом обществе?

– Похоже, что вы, девушка, действительно серьезно задумывались о сущности Власти. Хочу только спросить, а на какие такие исследования вы все время ссылаетесь?

Сима споткнулась на полуслове. – Щ-е-е-т, вот ведь раздухарилась. Так и влипнуть не долго. – Я имею в виду последние материалы исследовательского центра в Кампинасе. Они опубликовали очень интересные результаты. Вот только перевода на русский язык пока нет.

– Хм, очень любопытно. Я постараюсь найти эти публикации. А что вы думаете о деньгах?

– О просто деньгах или о Больших Деньгах?

– А есть разница? – собеседник явно наслаждался разговором.

– Разумеется! Не трудно понять, что такое экономика вообще. Если имеющиеся материальные ресурсы конечны и ограничены, то их использование с максимальной пользой для общества представляет собой важную и нужную задачу. Что такое рыночная экономика и для чего, собственно, нужны деньги, понять гораздо сложнее. Известно, что товарно-денежные отношения – это сложная наука. Исписаны горы бумаги, создана масса теорий. Каждый божий день умные дяди на телеэкране с превосходством специалистов растолковывают народу тонкости и нюансы этой науки. Правда каждый толкует по-своему, что поделать, видимо разные школы. Весь этот антураж, наверное, призван внушать человечеству уважение к столь сложной и полезной для общества дисциплине. Но мне почему-то не внушает. Ведь и допросы третьей степени тоже являются сложной наукой, с множеством тонкостей и нюансов, известными национальными школами, писаными трудами (начиная с " Молота ведьм ") и высококвалифицированными специалистами. Актуальность же этой «науки» – весьма и весьма сомнительна. Еще в школе нас учили, что деньги были придуманы человечеством для облегчения товарообмена и несут чисто служебные функции некоего всеобщего эквивалента, универсального мерила полезного вклада каждого человека в жизнь общества. Но с момента своего появления деньги зажили собственной жизнью и именно они во многом определяли пути развития человеческого общества. Создается впечатление, что именно ради них создавались империи, начинались войны, отправлялись в плавание корабли Колумба и Магеллана. Видимо это именно тот случай, когда хвост вертит собакой. Причину этого феномена понять не трудно. Эволюция любого живого организма направлена на обеспечение его максимальной независимости от окружающей среды. Деньги и власть повышают степень этой независимости (чаще иллюзорной) для конкретного индивидуума, а, следовательно, для многих являются желанной целью. Причем отделить деньги от власти и власть от денег практически невозможно. Власть легко конвертируется в деньги, деньги не менее легко конвертируются во власть. Следует признать, что официально декларируемую функцию мерила человеческого труда деньги выполняют из рук вон плохо. Возможно, на самых низких уровнях иерархического общества это еще и работает, но там где просто деньги становятся Большими Деньгами и неизбежно смыкаются с Властью, начинают действовать совершенно другие механизмы. И каких бы хитро-мудрых теорий не наплодили послушные реальным правящим элитам ученые, методологически правильно рассматривать Деньги (богатство), как один из многих ликов Власти.

– Как вы их! Последний вопрос. Если уж вы так относитесь к Власти что готовы всех стремящихся к ней расстреливать на месте… почему сами поступаете на Общественную Службу. Вам не кажется, что тут имеется некоторое… хм, противоречие?

– Я реалистка. Да, мне очень многое не нравится в иерархических структурах, которые создает человечество. Но другого человечества у нас нет.

Надо разобраться с проблемой власти в критериях добра и зла. Для этого попробуем представить возможную историю человечества, исключив (мысленно) из нее «пассионарную» составляющую. Не вызывает никаких сомнений что состоящие только из гармоничных особей человеческие общины так и остались бы на уровне характерном для позднего неолита. Социальный и технический прогресс, естественно, не начались бы. Во взаимоотношениях человека с природой установился бы режим гомеостаза (равновесия). Биологическая же эволюция человека естественным образом продолжалась бы в направлении обеспечения большей гармонии с природой. Теоретически этот путь мог даже привести к созданию биологической цивилизации, то есть полному подчинению биосферы мысли и воле человека напрямую, без промежуточных механизмов (вроде техники). Эта идиллия продолжалась бы до тех пор, пока очередной космический катаклизм не покончил бы с человечеством, биосферой или с самой планетой. Тупиковость подобного сценария развития… очевидна. Поэтому приходится признать, что бионегативная составляющая человечества на протяжении многих веков стимулировавшая его социальный и технический прогресс являлась объективным добром и подарила человеку шанс на выход из инферно. Цена этого шанса оказалась очень велика. Бездна страданий и горя, океаны слез, реки пролитой крови, разрушенная экологии, опасное отставание темпов развития технологии от темпов эволюции социальных форм и самого человека, реальная перспектива конечного социального тупика.

Но все эти издержки не были напрасными. Человечеством накоплен огромный теоретический и практический опыт. Если повторить мысленный эксперимент с исключением бионегативной составляющей, но уже на ныне достигнутом уровне развития человечества, то результат будет прямо противоположным. Такое общество отнюдь не утратит потенциал своего развития. Научный и технический прогресс будут продолжены, возможно, и не такими быстрыми темпами, зато более надежно и без опасных перекосов. Вполне достаточным стимулом для этого могут служить неуемное любопытство и жажда нового, свойственные человеческой расе. Прогресс социальных форм тоже будет продолжаться, но уже не на стихийной основе, а путем постепенной выработки эффективных антиэнтропийных механизмов обеспечивающих стабильность и развитие общества. Таким образом, можно констатировать, что в настоящий момент исторического пути интересы правящих элит вступили в противоречие с базовыми интересами самого человечества. Само их существование в нынешнем виде стало объективным злом, а, следовательно, настала пора коренным образом пересмотреть принципы их формирования. Параллельно следует предпринять серьезные усилия в направлении уменьшения бионегативной составляющей в обществе. Мавр сделал свое дело – мавр должен уйти.

– Это вас теперь в Университете таким вещам учат? Любопытно.

– Я и самообразованию уделяла много времени, – скромно ответила Сима.

Присягу она приняла через неделю, а еще через день получила назначение. Ей предписывалось для прохождения Общественной Службы прибыть в учебно-тренировочный лагерь под Карагандой. Билеты на поезд прилагались. Поезд отходил вечером следующего дня. Сима заехала попрощаться с бабушкой и выслушать ее оханья по поводу этой затеи. С родителями было проще – им она отправила сообщение по электронной почте. Последний день в Питере был посвящен сборам в дорогу и изучению обстановки в бывшем Казахстане. Обстановка была – не сахар. Казахстан присоединился к России менее двух лет назад и не без проблем. Официальная российская пропаганда, утверждающая, что на то имелась добрая воля народа Казахстана, была, разумеется, права. Но у правящих этой страной кланов и поддерживающих их криминальных группировок – имелось иное мнение. Они прекрасно знали о весьма печальной судьбе своих российских коллег и не собирались подписывать себе смертный приговор. Аншлюс был результатом военного переворота подобного тому, что произошел в России. Правда если там была импровизация, то в Казахстане не обошлось без помощи российских спецслужб. Случись нечто подобное десятком лет раньше, то дело кончилось бы крупным международным скандалом и вводом американских войск. Но, увы и ах, в данных исторических реалиях это было проблематично. Чистка властной вертикали и криминала была, разумеется, проведена. Но с учетом местных реалий не такая всеобъемлющая как у северных соседей. Недовольных, потерявших привычные кормушки, осталась масса. Дополнительное недовольство вызывал избранный вариант интеграции. Казахстан вошел в состав России не целиком, а как несколько отдельных областей, получивших статус полноправных губерний. В результате на улицах городов частенько постреливали, а в провинции появились банды новоявленных басмачей. По информации Контактера, инсургентам активно помогали китайцы, не слишком довольные усилением соперника.

– Похоже, что скучать не придется, – сделала заключение Сима.

Вагон был плацкартный. Баловать своих сотрудников Служба не собиралась. Симе досталась верхняя полка. Она забросила сумку с барахлом повыше и устроилась за столиком. Ее соседями по отсеку оказались: пожилая чета и молодой парень путяжного вида. Поезд тронулся. Рассчитавшись за белье, соседи, по старой русской традиции вытянули из сумок еду и приступили к ужину. Перекусить предложили и Симе, но та вежливо отказалась, сказав, что недавно поужинала и забралась на свою полку. Под стук колес хорошо думалось. Сима лежала и размышляла о возможных последствиях авантюры с поступлением на Службу. Свой характер она знала – на нее где сядешь… там и слезешь. В казарме, с такими повадками ей придется туго. С другой стороны раз уж она берет на себя ответственность решать судьбы других людей, то стоит ради разнообразия побыть в шкуре человека получающего приказы. Это должен быть полезный опыт. Убаюканная этими мыслями, Сима заснула.

Проснулась уже утром. Поезд двигался. Несколько минут Сима смотрела в окно на пролетающий мимо пейзаж, потом потянулась и спрыгнула с полки. Посетив туалет и приведя себя в порядок, направилась в вагон-ресторан, где со вкусом позавтракала. Когда она вернулась в вагон, соседи уже убирали со стола остатки еды. Как водится, завязался дорожный разговор. Пожилая пара ехала в гости к сыну, работавшему мастером на металлургическом комбинате. Молодой парень тоже ехал на этот комбинат, получив туда распределение после училища. Когда Сима сообщила, куда едет она, то заполучила в ответ три одинаково недоумевающих взгляда.

– Да ты просто рехнулась! Делать тебе нечего? – Выпускник ПТУ был явно возмущен. – Только полный идиот может добровольно сунуть голову в этот хомут!

Сима доброжелательно кивнула. – Вот я и есть та самая идиотка. Впрочем, как ты сам сказал, дело это сугубо добровольное. Никто никого не заставляет тянуть эту лямку.

– Нет, ты ответь! Зачем тебе это надо?

– Сама пожала плечами. – Каждому свое. Если тебя устраивает, что за тебя все будут решать другие, то нет проблем. А я вот хочу участвовать в принятии решений. Это дело вкуса, согласись.

– Не соглашусь! – парень явно не собирался отступать. – Почему отменили всеобщее избирательное право? Ведь это проверенный механизм, учитывающий интересы всех слоев общества. Почему небольшая группа людей будет принимать решения за всех? У других ведь тоже есть свои интересы.

– Не надо песен! Всеобщее избирательное право это проверенная фикция. Всем вешали лапшу на уши по телевизору, а решения принимала именно небольшая группа. И далеко не самая лучшая. Человек еще должен заработать право на принятие решений. Так будет куда справедливее.

Разговор плавно перешел на последний указ Верховного, изменивший систему социальной защиты и наделавший много шуму в стране. Согласно этому указу пенсии, отныне, должны были формироваться преимущественно за счет процентных отчислений с заплаты собственных детей пенсионеров. Указ делал исключение только для родителей потерявших детей на государственной службе.

– А чему вы удивляетесь? – спросила Сима. – Рождаемость-то надо повышать. Люди должны понять, что дети это лучшее вложение капитала. А кто брал от жизни все, тому придется ограничиться минимумом, позволяющим только не положить зубы на полку.

– Все равно это очень жестоко, – сказала пожилая соседка. – Не все могут иметь детей. Некоторым здоровье не позволяет. Им теперь на старости лет… с голоду помирать?

– Могли усыновить из детдома. В чем проблема?

– Не так все просто. Далеко не каждому дают право на усыновление. Если, например, алкоголики…

– А почему, собственно, у общества должна болеть душа об алкоголиках? Если они умрут с голоду, то лично я плакать не буду.

– Но они тоже ЛЮДИ, как ты не понимаешь? – возмутилась соседка по отсеку. – Нельзя быть такой жестокой, ты же женщина, будущая мать.

– Именно как будущая мать и говорю. Алкоголики – это не люди! У человека должен быть разум, а они свой разум пропили, пропили добровольно. Это относится и к наркоманам. Их тоже нельзя считать людьми.

– Но ведь это просто болезнь, нельзя же наказывать человека за то, что он болен!

– Можно и нужно! – отрезала Сима. – Такие болезни следует лечить изоляцией от общества и принудительными работами. И это будет правильно и справедливо.

– Представляю, – заметил супруг спорщицы, – что будет, когда подобные тебе дорвутся до власти. У тебя нет никакого уважения к человеческой жизни. Вы всю страну концлагерями покроете.

– Возможно, – не стала оправдываться Сима. – Но, согласитесь, разве я обязана уважать ценность жизни ВСЕХ людей? Кто доказал что ВСЕ они достойны уважения и представляют ценность для человечества? Все эти миллиарды, из которых большая часть просто служит машинами по переработке пищи в дерьмо? А часть… и того хуже, – добавила она подумав.

Спор заглох. Под прицелом осуждающих взглядов Сима забралась на свою полку.

– М-да, придется поднапрячься чтобы преодолеть инерцию сознания масс. А сделать это необходимо. Человечество в явном тупике. Если пустить дело на самотек, то дело кончится полной катастрофой. Надо изменить приоритеты, которые глубоко въелись в это самое сознание. Все эти бредни про безусловную самоценность человеческой жизни и прочее. Можно подумать, что все собрались жить вечно.

В течение всего дня с Симой больше никто не заговаривал. Отводили взгляды. – Не хотят пачкаться, общаясь с фашисткой и людоедкой. Понятненько!

Время шло, поезд пересек границу России и ехал по территории бывшего Казахстана. Пейзаж за окном навевал легкую тоску. Сима, большую часть своей жизни проведшая в лесных краях, с сомнением взирала на степные просторы.

– Хм, не думаю, что мне тут понравится: ни в лесу погулять, ни за грибами не сходить. Даже уединиться за кустиком – тоже проблема. Как тут только люди живут? Ладно, говорят, что человек может ко всему привыкнуть. Вот и проверим!

Проснулась она от непонятного шума. С минуту лежала прислушиваясь. В поезде явно происходило нечто странное. Не слезая с полки Сима создала небольшое поисковое окно и ознакомилась с ситуацией.

– Вот это да! – Состав летел в ночи, а по вагонам перемещались группы вооруженных автоматами граждан и сноровисто освобождали сонных пассажиров от излишков собственности. Экспроприаторы были разбиты на две пятерки. Одна двигалась с головы поезда, другая, ясное дело, с его хвоста. В уже обслуженных вагонах часть пассажиров пыталась задействовать чудом уцелевшие мобильные телефоны и сообщить о налете куда следует. Пустая затея – явно имела место быть мертвая зона. Действовали не дураки. Она из групп налетчиков уже шуровала в Симином вагоне. Двое из них заняли позиции в тамбурах, чтобы никто не побеспокоил троицу которая, собственно, и осуществляла основное действо. Один скучающим тоном таможенника осведомляющегося о наличии незадекларированной валюты, предлагал выложить на бочку бумажники и другие ценные вещи, а двое других подкрепляли его слова направленными на пассажиров стволами.

– Миленько, – подумала Сима. – Как на диком западе или в России во времена революции. – Что будем делать? Еще два отсека и я удостоюсь личной беседы с этими интересными людьми. С одной стороны я тут под своим именем и не хочу лишний раз светиться, но с другой стороны спускать подобной хамство тоже не след. А, где наша не пропадала! Главное не дать им выстрелить – могут пострадать посторонние.

Когда троица налетчиков нарисовалась в проеме ее отсека, а один, с пистолетом в руке, начал свою стандартную песню, она внимательно рассмотрела оружие остальных.

– Так и есть, автоматы-то на предохранителях. Да здравствует техника безопасности при обращении с оружием! Понятное дело: поезд может дернуться, перед ними маячит соратник, а эти амбалы не отмечены печатью интеллекта на челе. Опасен только один, тот, который с пистолетом. Его оружие явно на боевом взводе, да и выглядит он поумнее.

Не слезая с верхней полки Сима копалась в барахле в поисках кошелька. Ствол пистолета был направлен на нее. – Соображает, мало ли что она извлечет из сумочки. – Достав кошелек, она сбросила его на столик внизу и снова легла на полку, демонстрируя полную беззащитность. Выждав момент, когда налетчик отвлекся на сбор добычи, Сима нанесла ему резкий удар ногой в висок и соскользнула с полки. Пока двое других пытались нащупать скобы предохранителей, успела подхватить пистолет и два раза выстрелить.

– Черт! Стрелять из Макарова в голову – получается не слишком эстетично. Не даром я всегда предпочитала меньший калибр. Бедолагам с боковых плацкарт явно потребуются срочные услуги прачечной и бани… да и психиатра тоже. Что делать. У них под камуфляжем могли быть бронежилеты. Ладно, с этим потом.

Не обращая внимания на поднявшийся хай Сима метнулась к ближайшему тамбуру. Вовремя! Привлеченный звуками выстрелов бандит явно собирался посмотреть, что же произошло. Получив свою пулю, он мешком повалился на пол.

– Остается еще один… в другом тамбуре, точнее уже входит в вагон.

Бежать ему навстречу она не собиралась – вдруг полоснет очередью вдоль вагона? Сима открыла пространственное окно и без затей застрелила его в упор. – Пассажиры, надеюсь, не заметили этой неувязки. Может я такой снайпер, что могу попасть из Макарова с такой дистанции.

Сима вернулась к своей плацкарте, сделала контрольный выстрел в голову умнику, с которого все и началось – не стоит нагружать лишней работой суды. Покопалась в его карманах в поисках запасной обоймы – только в кино пистолеты стреляют без конца. Перезарядила оружие. – Кто знает, сколько зарядов понадобиться? – В дополнение прихватила и финский нож, тоже обнаружившийся у покойника в карманах.

– Так, теперь вторая пятерка. – Сима вздохнула и направилась в хвост поезда. У первого тамбурного стража она просто перерезала горло, неожиданно появившись из-за спины через портал. Потом четырьмя выстрелами, еще раз воспользовавшись порталом, покончила с остальными.

– Вот и все, дело сделано! – Сима вернулась в свой вагон. Там возбужденно гомонили пассажиры, плакали женщины и дети, а кое-кто и блевал – в вагоне стоял противный запах крови. При Симином появлении – многие примолкли. Она молча прошла к своему месту, бросила на пол нож и пистолет и залезла на свою полку.

Очнувшаяся не без помощи ударной дозы валидола от пережитого шока соседка, пыталась, было начать читать мораль об опасности, которой Сима подвергла окружающих из-за каких-то паршивых денег.

Сима хмыкнула, вспомнив о своем тощем кошельке, и демонстративно отвернулась к стенке, не желая вступать в бесплодный спор. Разошедшуюся соседку одернули другие пассажиры. Постепенно все более-менее успокоились. Большая часть пассажиров перебралась подальше от трупов и луж крови на полу. Сима осталась в одиночестве в своем отсеке.

Выспаться ей, правда, не пришлось. На ближайшей станции в поезде появилась бригада транспортной милиции, которая принялась переписывать свидетелей и снимать предварительные показания. – Что делать, ни одно доброе дело не остается безнаказанным, – философствовала Сима, которой пришлось отдуваться больше всех. Она подробно изложила свою версию событий, умолчав, ясно дело, о тонкостях с использованием порталов. Больше напирала на то, что является инструктором по Кун-Фу.

Милиция, впрочем, разговаривала с ней весьма благожелательно и уважительно. Не мудрено, ведь двое их коллег сопровождавших состав были найдены убитыми. Вся эта бодяга продолжалась до самой Караганды, да и по прибытии на место Симу не оставили в покое. Отвезли в соответствующее учреждение, где заставили повторить все по новому кругу. Раздраженная и теряющая терпение она заявила, что в результате опоздает с прибытием к месту службы, и ее могут взгреть за это дело. Данный аргумент частично подействовал. Беседа, правда, не прекратилась, но по ее окончании Симе выделили милицейскую машину, которая и доставила ее на место. Учебно-тренировочный лагерь Службы расположился в десятке километров от города на территории бывшей военной части. Об этом недвусмысленно говорили ворота КПП по традиции украшенные звездой. Никакой вывески, что характерно, не наблюдалось.

Распрощавшись с водителем, Сима направилась к КПП где и предъявила свои документы парню в камуфляже. Тот вызвал по телефону сопровождающего, который отвел ее к начальству, где пришлось представляться по полной форме. Начальнику лагеря было ближе к пятидесяти, но выглядел он еще вполне… – Похоже, что бывший спецназовец, – подумалось Симе. – Головорез в отставке, судя по манере держаться.

– Итак, товарищ младший лейтенант таможенной службы, придется вам некоторое время побыть простым курсантом, – сообщил бывший головорез с явным сарказмом.

Сима хмыкнула… про себя, естественно. Род войск она не выбирала. Военная кафедра университета, на которую она подала заявление еще в начале учебы, готовила ее именно по этой военно-учетной специальности. – Довольно логично, если подумать.

– Не совсем понимаю, зачем тебя сюда прислали, но начальству, как известно, виднее. Ты уже вторая…хм, женщина в моем лагере. Так вот, никаких там особых условий я вам обеспечить не могу. Спать будете в общей казарме со всеми остальными. Не нравиться? Ваши проблемы. В конце концов, сами напросились. Поблажек – тоже не ждите.

– С тобой все ясно, – подумала Сима стоя навытяжку. – Было бы дело в приснопамятных США, стукнула бы я на тебя в ближайший офис феминисток, и поперли бы бравого вояку со службы за неполиткорректное поведение и мужской шовинизм.

– И еще… у нас тут служба точно по уставу, – с улыбкой акулы сообщил головорез.

Сима понимающе кивнула и улыбнулась. Кто интересуется, тот знает, что это такое. А она специально интересовалась. Это вам не безобидная дедовщина и тому подобные армейские прелести. Точно по уставу служат в дисбате, что, согласитесь, не сахар.

Собеседник, похоже, сообразил, что она правильно поняла его слова и по его лицу скользнула тень удивления.

Несколько следующих месяцев составили один нескончаемый кошмар. Невзирая на приличную физическую подготовку и помощь браслета, неплохо восстанавливающего силы, Симе пришлось туго. Несмотря на то, что, на вербовочном пункте в Питере превалировал народ средних лет, в данном конкретном лагере собрали молодежь и гоняли ее на всю катушку. Похоже, что намеки Симы на «орден меченосцев» запали Верховному в голову. Программа обучения представляла собой нечто среднее между подготовкой армейского спецназа и новой редакцией Высшей Партийной Школы. Идеологическое наполнение, впрочем, было совсем другим. Да и методы отличались. Большая часть материалов давалась на видео. Сделаны они были на довольно высоком уровне.

После некоторого размышления Сима решила, что так даже лучше. Не возрождать же институт политработников. Страшно подумать, как могут опошлить хорошее дело недалекие, но шибко активные личности. Дед рассказывал, как в советское время их замполит пытался спорить с местным попиком на религиозные темы. Эрудированный попик бил его цитатами знаменитых философов и классиков марксизма-ленинизма. А пентюх политрук, из хохлов, только блеял – «Бога нет, бога нет». Жалкое, надо думать, было зрелище. Со всей этой теорией, естественно, у Симы проблем не было. На политзанятиях она отдыхала. А вот со всем остальным…. Командование лагеря явно задалось целью показать курсантам, какую роковою ошибку они совершили, записавшись на Службу. Бесконечная муштра, кроссы до потери пульса, ночные тревоги и, как водится, садюга-сержант. Многие не выдерживали – через три месяца отсеялась треть. Подали рапорта об отставке. Никто их не удерживал. Кормили не роскошно, но более-менее сносно. Жить в одной казарме с кучей мужиков было не слишком здорово, но можно. Тем более что практически единственным желанием каждого курсанта, оказавшегося в казарме, было доползти до своей койки и соснуть часик-другой. Тут не до амурных игр. У пары-тройки двужильных индивидуумов, понятное дело, нашлись силы и на это. Но Сима к тому времени успела заработать себе определенный авторитет позволяющий гасить подобные поползновения в зародыше. Особенно когда на базу просочились слухи о геройствах в поезде. Мелкие словесные подколы – не в счет, тем более что и собственный язык был подвешен совсем не плохо. Плюс к тому Сима неплохо показала себя на занятиях по рукопашному бою. Еще на первом занятии ей удалось точным ударом сбить с ног инструктора, явно не ожидавшего этого от хрупкой девушки. Второй такой ошибки он тогда не допустил, да и весовые категории были далеко не равными. Не так уж просто пробить развитый мышечный каркас. На третьей минуте возобновившегося боя Сима пропустила удар, от которого оказалась на полу. Инструктор, впрочем, остался Симой весьма доволен и даже подрядил оказывать ему помощь в обучении других курсантов.

Вторую девушку, которая волею судеб оказалась в лагере, звали Вика. Высокая брюнетка, довольно симпатичная. Родом она была из южной Осетии. Отец Вики был русским, а мать местная. Отца застрелили девять лет назад на улице, когда он возвращался поздно вечером с работы. Убийц, как обычно, не нашли. Мать Вики перебралась тогда вместе с тремя дочерьми к свекрови, в Тулу. Там девочка закончила школу. С золотой медалью, между прочим, и поступила в довольно престижный институт в Москве. Отучиться ей удалось только один год. Потом случилось несчастье. Ее мать, сестренок и бабушку убили прямо на Тульской квартире отморозки-наркоманы, вдоволь покуражившись перед этим. Терять им было нечего, наркоманов тогда как раз начали отлавливать и отправлять куда подальше на затяжную трудотерапию. В этот раз убийц нашли и без долгих разговоров припаяли вышку. Но Вику, естественно, это мало утешило. Она бросила институт и подала заявление в Службу. О причинах такого решения Вика не распространялась, а Сима не давила, хоть и было интересно. В казарме они заняли одну двухэтажную койку как почти землячки. В конце концов, Симин прадед тоже был их Осетии, только северной. Взаимная приязнь постепенно переросла в дружбу. Женщины, как ни странно, тоже умеют дружить. Естественно пока не перехлестнутся их интересы касательно конкретного мужика. В этом случае ничего не поделаешь – природа-с. А ежели причин для таковой коллизии нет, и ни одна из подруг не пытается корчить из себя королеву бала, то….

Начавшуюся дружбу укрепил один случай. После трех месяцев безвылазной муштры в лагере курсантам выпали первые увольнительные. Вика с Симой отправились в увольнение вместе. Возвращаясь на базу из близлежащего пригородного поселка, по пыльной тропинке, через пустырь, они столкнулись с пятеркой местных тинэйджеров. Запаха алкоголя не чувствовалось, но глазки у них были весьма характерные. Должно быть, накурились анаши либо еще какой подобной дури. Как водится, последовали соответствующие оскорбления и недвусмысленные намеки. Вика побелела. Сима взглянула на подругу и сообразила, что добром это дело не кончится.

– Не вмешивайся, я сама с ними разберусь.

Вика не вняла и рванулась вперед. Неплохим ударом ей удалось уложить одного. В руках остальных блеснули ножи. Сима чертыхнулась и, подняв с земли ржавую арматурину, присоединилась к драке. Сражение, впрочем, надолго не затянулось. Уже через минуту все пятеро лежали на земле, а разошедшаяся Вика бодро пинала их ногами.

– Стоп! Хватит! Я их покараулю, а ты сбегай за милицией.

Вика посмотрела на нее с недоумением. – Какая еще милиция? Мы сами можем с ними разобраться.

– Хорошо, можем и сами. – Сима достала нож и направилась к одному из лежащих.

– Что ты собираешься делать? – поинтересовалась Вика.

– Перерезать им глотки, разумеется, – спокойно ответствовала Сима.

– Спятила?

– Это ты спятила! Мы не можем оставить их так… Серьезных повреждений эти голуби не получили. Так, пара-тройка переломов. Через пару месяцев они опять будут в форме и выйдут на охоту. Кто гарантирует, что тот, кто с ними столкнется, будет удачлив? Их надо либо убить, либо сдать в милицию. Законы о наркоманах у нас серьезные – закатают этих уродов на лесоповал… лет на десять. Не хочешь марать руки сама – обратись к милиции. Других вариантов нет!

Вика поразмыслила с минуту, махнула рукой и потрусила к поселку. Из увольнительной они, разумеется, опоздали – милицейские формальности растянулись до утра. По возращении пришлось доложить об инциденте начальнику лагеря. Тот их внимательно выслушал, задал пару вопросов и отпустил с миром.

На следующий день перед КПП базы собралась внушительная толпа возбужденных аборигенов. Большая часть размахивала различными тяжелыми предметами, а кое у кого в руках были и стволы. В окна КПП полетели камни, раздалось несколько выстрелов. Начальник лагеря приказал вскрыть оружейные пирамиды, вооружить курсантов и построить их на плацу. На японском джипе прибыли местные шишки. Их разговор с начальником лагеря шел на повышенных тонах. Место Симы в строю было неподалеку, и она слышала большую часть беседы. Прибывшие боссы напирали на национальный колорит и призывали не обострять отношения с коренным населением. Командир их выслушал, хмыкнул и приказал взять под арест.

– Такие представители власти нашей стране не нужны, – сообщил он растерянным чиновникам, которых, подталкивая прикладами, повлекли к узилищу.

После этого командир выстроил четыре отделения напротив ворот и стал дожидаться, когда их вынесут.

Ждать долго не пришлось, уже через пару минут ворота рухнули от удара бампера грузовика. Разогретая толпа ломанулась на территорию лагеря. Последовала команда – «огонь». Четыре десятка автоматных стволов выкосили первые ряды нападающих. Остальные, сообразив, что пахнет жареным, повернули назад. Раненых отправили в больницу, а несколько десятков трупов, соответственно, в морг. Увольнительные, что характерно, никто и не подумал отменять. Только стали выдавать оружие… во избежание.

Через пару дней, когда выдалась свободная минутка, Вика нерешительно начала разговор. – Как ты думаешь, это все было не чересчур?

– Что именно? – занятая своими мыслями Сима не сразу поняла вопрос.

– Эта стрельба, десятки трупов. Нас тут все возненавидят.

Сима пожала плечами. – Если желаешь знать мое мнение, то все было сделано правильно. Это Восток, тут свои порядки. Жестокостью никого не удивишь, а силу принято уважать. Настоящую ненависть способно вызвать только снисходительное высокомерие. Вот этого, точно, надо избегать. Ничто так не бесит людей, как благодеяния, оказываемые с брезгливо-покровительственным выражением на морде. У России есть неплохие наработки в решении подобных проблем. Например, методика объятий и поцелуев после хорошей трепки, предложенная генералом Скобелевым. Трепку, чтобы эффект был длительным, следует периодически повторять.

Вика поморщилась. – А без трепок нельзя? Почему бы просто не жить в мире?

– Идеалистка, ты, Вика. Проживание на одной территории двух разных этносов невозможно без конфликтов. Даже в том случае если эти этносы комплиментарные. А уж если нет, то…

– Стоп! Теории Гумилева нам преподавали. Я помню, там ясно говорилось, что комплиментарные этносы могут сосуществовать на одной территории. Русские с тюрками, например.

– Ха! А ты вслушайся в термин со-су-щест-во-вать. Пойми, речь идет вовсе не о братской любви. Если ежедневно не возникает горячего желания резать представителей сосуществующего этноса, так это и есть высокая комплиментарность.

– Это значит, что без крови не обойтись? – Вика явно расстроилась.

– Я этого не говорила. Просто надо быть реалистами.

– Как это?

–Смотри сама. Сейчас, когда наша промышленность и ВПК выходят из кризиса, им нужны ресурсы. Взять, к примеру, уран. Российские месторождения практически исчерпаны. Без узбекских и таджикских рудников придется туго. Плюс золото, редкоземы, газ, хлопок…. Плюс к этому не надо забывать Паршева. Союз вовсе не зря строил в Средней Азии крупные предприятия. И постройка обходилась дешевле и эксплуатация. В Ташкенте снег выпадает раз год. Это тебе не Урал, где явно дороже.

И с комплиментарностью нет особых проблем. Степень взаимной комплиментарности русских с основными среднеазиатскими этносами довольно высокая. Тюрки ведь, а с тюрками русские умеют договариваться. Дело облегчается еще и тем, что узбеки, например, находятся в фазе гомеостаза. А это значит что они не испытывают ни малейшей склонности к технике, металлу и тому подобному, предпочитая сельское хозяйство и обработку природных материалов. Это дает завидную возможность восстановить систему апартеида, существовавшего там, в советское время. В хорошем смысле этого слова, как раздельного существования на одной территории двух разных этносов, исключающего опасную химеризацию общества. Этносы сосуществуют, так сказать, в разных плоскостях и их экономические интересы не пересекаются. Русские не лезут в сельское хозяйство, не пытаются оттяпать сельскохозяйственные угодья как турки месхетинцы. А спокойно работают на рудниках, авиазаводах и транспорте. Узбеки, в свою очередь, в гробу видели всякое там машиностроение, а трудятся на земле, на ткацких фабриках и прочем. Национальные и русские школы, театры, ВУЗы и тому подобное. Единственная проблема в местной элите (управленческой, культурной, научной) ибо именно в этой точке возникает конфликт интересов и неизбежная химеризации смешанной элиты. В Союзе это решали следующим образом: в начальники ставили узбека, а заместителем русского. Это несколько сняло остроту проблемы, но химеризации полностью избежать не удалось. Мой отец прожил в Узбекистане пять лет, и ему узбеки нравились. Мол, они трудяги и привязаны к своей земле. С ними нет таких проблем как, например, с кавказцами. Они не явятся в Москву кроме как торговать на рынке своими дынями и арбузами, а это можно и потерпеть, даже полезно. С земли их можно согнать только силой.

Понимаешь, в чем фокус? Одно и тоже пространство позволяет вместить гораздо больше народа и без кровавых последствий

Вика задумалась, явно подбирая аргументы против. – Ну, кроме узбеков есть еще и другие народы. А с ними как?

– Аналогично! Система апартеида применялась в Союзе повсеместно. В Эстонии, где я жила, это выглядело еще покруче чем в Узбекистане. По хорошему, надо разбить все этносы, по отношению к русскому, согласно степени взаимной комплиментарности. С одними надо дружить, со вторыми прагматично сотрудничать, а третьих рассматривать как потенциальных врагов.

– Любопытно! А как с конкретными примерами? Вот… твои эстонцы… с ними можно дружить?

– Хм. Давай сделаем так: я в университете написала небольшое эссе на эту тему, ты его прочитаешь и сама решишь. Пошли в компьютерный зал. Подожди, только нужную дискету возьму.

Сима вывела на экран нужный текст и уступила место за монитором. Вика прочитала заголовок – «Эстонский этнос» и углубилась в чтение.

Представляет собой реликт некогда обширного Финно-Угорского суперэтноса и не принадлежит ни к Великороссийскому, ни к Романо-Германскому суперэтносам. Находится в фазе гомеостаза уже несколько столетий. В отличие от многих реликтовых этносов сохранившихся в различных малодоступных анклавах планеты, находился в регионе, имеющем важное стратегическое положение и, соответственно, имел мало шансов уцелеть. Для выживания выработал ряд совершенно оригинальных этнических стереотипов.

Эффект исторического невидимки. Датчане, шведы, немцы и русские на протяжении нескольких веков сражались за эстонскую землю, и мало кто из правителей этих народов даже вспоминал, что на свете есть эстонцы. Эстонское население жило натуральным хозяйством, не строило городов, не накапливало богатств, сохраняло определенную лояльность к очередным завоевателям, не вмешивалось в разборки между ними. Это и позволило Эстонскому этносу выжить, ибо он никем не воспринимался в качестве возможного противника, союзника или просто подходящего объекта для грабежа. Эстонский этнос как бы «выпал» из общего потока истории.

Способность к симбиозу. Способность к симбиотическому сосуществованию с более пассионарными народами является важнейшим условием выживания реликтовых этносов. Реликт в силу своей малочисленности и низкого уровня пассионарности просто не способен самостоятельно воспроизводить свой жизненный цикл. Он отчаянно нуждается в притоке дополнительных материальных ресурсов и генетического материала. Для обеспечения этой постоянной подпитки реликтовый этнос должен предложить своим более пассионарным соседям нечто, с одной стороны настолько ценное, чтобы в глазах партнера оправдать выделение этих ресурсов, а с другой стороны необременительное для самого реликта. В конкретном случае с Эстонским этносом ценой являлась лояльность населения в стратегически важном регионе, на контроль над которым было много претендентов. Эта лояльность избавляла очередных захватчиков от лишней головной боли что, вообще-то, не так уж и мало. Оккупанты, желая закрепить свое присутствие, за свои деньги строили крепости и города, порты и дороги, дворцы и университеты. Гарнизоны и города требовали продовольствия, что обеспечивало устойчивый сбыт продукции эстонских сельских общин. Если говорить о нужде в притоке дополнительного генетического материала, то эта проблема решалась автоматически, ибо известно, что солдаты обладают относительно высоким уровнем пассионарности. Что касается такого важного фактора как комплиментарность (симпатия) к окружающим этносам, то эстонцам свойственна легкая степень ксенофобии вообще характерная для реликтов. Это относится как к Великороссийскому, так и к Романо-Германскому суперэтносам. Единственным исключением являются другие уцелевшие финно-угорские народы.

Этническая история Эстонии в ХХ веке. В начале ХХ века Эстония находилась в симбиотическом сосуществовании с Российской Империей что, несомненно, было для нее достаточно выгодным. Вызванный революцией распад Империи отправил Эстонию в свободное плавание. Эстония впервые стала самостоятельным субъектом истории, что было вызвано не столько горячим стремлением к независимости, сколько желанием держаться подальше от кровавой революционной мясорубки. Что бы там не писали патриотически-настроенные эстонские историки, но годы первой независимости оставляют ощущение полного упадка. Разрыв связей с Россией привел к деградации промышленной базы, а продукция земледелия не находила сбыта. Статус «санитарного кордона» не принес ожидаемых дивидендов. Истощенной первой мировой войной и кризисом 30-х годов Европе было не до Эстонии. Поэтому возвращение в орбиту Империи, теперь уже Советской, большей частью эстонского народа было воспринято с пониманием.

Правда до начала Сталинских чисток. Следует понимать, что существует большая разница в восприятии подобных вещей. То, что во время восстания желтых повязок в Китае население Поднебесной за несколько лет сократилось с 50 миллионов человек до 7,5 миллионов, а потом быстро восстановилось до прежнего уровня, современные китайские историки рассматривают просто как исторический эпизод. Подобное там случалось неоднократно. И если для крупного этноса потеря нескольких миллионов человек отнюдь не является фатальной, то для маленького реликта, борющегося за свое выживание, потеря нескольких тысяч человек воспринимается очень болезненно.

По завершении второй мировой войны возникла новая проблема. Европейские области СССР сильно пострадали в ходе военных действий. Значительная часть промышленности и инфраструктуры была уничтожена. Начавшаяся холодная война диктовала необходимость немедленного восстановления промышленной базы. Логика экономики требовала начать в районах с наименее пострадавшей инфраструктурой. И Эстония была в их числе. Для проведения масштабных работ понадобилась дополнительная рабочая сила, притом квалифицированная. Тогдашние московские власти решали подобные проблемы при помощи оргнаборов. Так в Эстонии появилась крупная иноязычная община. Надо сказать, что основную часть этой общины составляли гармонические и пассионарные индивидуумы, они занимались нужной работой и не представляли опасности для Эстонского этноса, напротив, их появление было ему даже полезно.

Но далее ситуация изменилась к худшему. Советский Союз не жалел сил на обустройство своего западного фасада, а партийно-хозяйственная элита Эстонии добилась высокой степени мастерства в привлечении все новых и новых финансовых и материальных ресурсов. Это привело к невиданному доселе взлету эстонской культуры, но параллельно создало выраженный дисбаланс в уровне жизни населения Эстонии и пограничных ей российских областей. В поисках лучшей доли в Республику хлынул поток люмпенов-субпассионариев. Как и положено субпассионариям, они были крикливы, ротасты, жадны до материальных благ, но малопригодны для любой общественно-полезной деятельности. Обалдевшие от такого нашествия эстонские власти попытались обуздать его при помощи различных бюрократических рогаток. Мертвому припарки! Ведь перед рвущимися к заветной халяве субпассионариями пасовал даже сверхмощный аппарат американского миграционного ведомства.

Хочется, правда, заметить, что основной причиной данного катаклизма явился отказ эстонской элиты от завещанного прадедами принципа «нарочитой бедности». Быстрый рост русской общины был воспринят Эстонским этносом как прямая угроза своему дальнейшему существованию. Нарастало глухое недовольство. Именно это недовольство предопределило поведение Эстонии в момент распада Советского Союза. Непропорционально разбухшая на внешней ресурсной подкачке элита Эстонии, в значительной степени состоящая из пассионарных полукровок, приняла три важных решения:

– решение об окончательном отказе от всех составляющих защитного механизма «исторической невидимости»,

– решение о смене симбиотического партнера,

– решение о необходимости существенного сокращении русской общины в Эстонии.

В качестве нового симбиотического партнера был выбран Романо-Германский суперэтнос. Для решения проблемы с иноязычной общиной остановились на варианте максимально-возможного выдавливания, с последующей ассимиляцией оставшихся.

Отказ от режима «невидимости» привел к тому, что эстонцы стали восприниматься в качестве самостоятельного игрока на поле истории. Для небольшого реликтового этноса обладающего незначительной пассионарностью, такая позиция крайне уязвима. Этим и объяснялось горячее желание быстрее раствориться среди европейских структур и НАТО. Но следовало бы делать это помягче и поосмотрительнее. В результате излишней поспешности на протяжении одного-двух поколений, с точки зрения пограничного Великороссийского суперэтноса, на Эстонии будет висеть ярлык «врага» и «предателя». Причем степень этой неприязни будет на порядок больше чем даже к исконным членам североатлантического альянса.

Решение о смене симбиотического партнера тоже таило в себе определенные осложнения. Великороссийский суперэтнос находится в начале инерциальной (цивилизованной) фазы своего развития, а Романо-Германский переходил из инерциальной в фазу обскурации (упадка). Его дальнейшая мировая гегемония представлялась крайне шаткой. Безусловное доминирование Запада тогда отнюдь не гарантировало, что это будет продолжаться вечно. Прошедший век дал немало примеров того, как конструкции, казавшиеся современникам абсолютно незыблемыми, рассыпались в прах. Ожидающим обильного долларового дождя следовало помнить, что Запад и в свои лучшие времена не отличался склонностью к излишней благотворительности. Это просто противоречило его базовым этническим стереотипам, подтвержденным многовековым опытом грабежа колоний. Предложением о размещении в Эстонии баз НАТО, Запад, разумеется, воспользовался. Поступить иначе было бы просто глупо. Но ждать, что он расплатится за это в полной мере, было еще глупее. Ведь чтобы удержаться от сползания в неизбежный обскурационный кризис Западу самому нужны были все ресурсы, до которых он только мог дотянуться.

Теперь о необходимости существенного сокращения русской общины в Эстонии. Опыт истории учит, что единственным эффективным вариантом решения подобных проблем является жесткая и быстрая этническая чистка. Но если на Балканах где еще сказываются последствия пассионарного толчка создавшего Великую Порту такие варианты и проходили, то эстонцам на это явно не хватало энергии.

Разрыв симбиотических связей с Россией привел к тому, что оказалась подорванной экономическая база системы апартеида (раздельного существования общин), которая реально имела место в Советской Эстонии. Общины были обособленны как экономически, так и территориально. Русские тяготели к тяжелой, электронной, химической промышленности и транспорту. Все эти отрасли были интегрированы в экономику Союза ССР. Эстонцы, что вообще характерно для представителей реликтовых этносов, предпочитали сельское хозяйство, пищевую промышленность и обработку естественных материалов. Намеренное разрушение этой системы привело к тому, что обе общины вступили в конкуренцию на всем оставшемся экономическом поле, это, естественно, увеличило количество контактов и конфликтов между их представителями. Понятно, что эстонская община оказалась в более выигрышном положении. Ее экономический базис пострадал в меньшей степени, да и от власти были получены существенные преференции. По замыслу авторов такого сценария развития событий, намеренно созданные новые экономические реалии, подкрепленные правовыми ограничениями и культурно-языковым давлением, должны были подвигнуть значительную часть русской общины максимально быстро покинуть пределы Эстонии. Оставшихся предполагалось ассимилировать.

Попробуем оценить возможные последствия реализации данного проекта. Надо думать, что при достаточно серьезном и продолжительном давлении гармоничная и пассионарная части русской общины могли покинуть Эстонию. То, что они не ассимилировались бы – это ясно и ребенку. Насколько это было выгодно Эстонии? Что же касается субпассионарной составляющей русской общины, то от нее избавиться значительно труднее. Разве что уровень жизни в России станет выше, чем в Эстонии. Эти люди морально были готовы к ассимиляции. Ирония заключается в том, что восприятие такого количества субпассионарных генов и сопутствующих им разрушительных стереотипов поведения быстрее покончило бы с Эстонским этносом, чем любые депортации. О численности субпассионарной части русской общины можно судить по суммарному количеству полученных русскими синих паспортов Эстонской Республики и серых паспортов апатридов. Нет сомнения, что основной причиной такого их решения был страх перед возможным ущемлением их экономических интересов. Такое проявление лояльности, пусть даже в ущерб собственной национальной идентификации, вообще, довольно характерно для субпассионариев. Вторая часть общины осознанно выбрала российские паспорта.

Крушение Западной цивилизации поставило эстонский этнос в крайне сложное положение. Что делать, метание между симбиотическими партнерами всегда чревато возможными осложнениями. Те условия, на которых произошло новое присоединение, далеко не так выгодны по сравнению с теми, каковые имели место быть во времена СССР. Эстонцам придется поумерить аппетиты и на протяжении достаточно долгого времени вести себя скромненько.

Понятно, что степень влияния маленькой Эстонии на развитие всей человеческой расы крайне незначительна. Но с точки зрения теории сложных антиэнтропийных систем потеря каждого составляющего элемента приводит к некоторому упрощению, уменьшает разнообразие и, следовательно, ослабляет шансы на выживание всей системы. Будет обидно если древний народ создавший ряд оригинальных этнических стереотипов не переживет наступивший век.

Вика оторвалась от чтения. – Любопытно, я и не знала, что ты серьезно занималась такими вопросами. Если я правильно поняла, то правительство допустило ошибку, приняв Эстонию в состав России. Будут сидеть на нашей шее… свесив ножки.

Сима усмехнулась. – Мой отец тоже так считает. Правда следует учитывать военно-стратегические, геополитические и прочие нюансы. Надо хорошенько посчитать… оправдаются ли эти затраты.

– Ясное дело! Жаль, что не написаны подобные методички и по другим народам. Многое бы сразу стало ясным. Только я не уверена, что русские смогут правильно выстроить взаимоотношения с другими народами. Недружные они. Мама мне такого нарассказывала: в Осетии – ужас что творилось, а когда мы переехали в Россию… – Вика безнадежно махнула рукой.

– Есть у нас такой недостаток, – вздохнула Сима. – А может и достоинство. Это с какой стороны поглядеть.

Гумилев делил этнические стереотипы поведения на две группы. Одна группа стереотипов постоянно меняется в соответствии с текущей фазой этногенеза и историческими реалиями. Вторая, появившаяся на этапе формирования этноса, действует до конца. Соответственно отказ от них равносилен прекращению существования конкретного этноса.

Что касается Великорусского суперэтноса, то можно выделить только два таких (базовых) стереотипа: Этническая идентичность строится не признаку крови, а по признаку верности Государству Российскому и еще отсутствие комплекса народа-господина.

В самом деле, в отличие от европейцев, которые обычно рассматривают государство как компанию с ограниченной ответственностью, русские, по выражению Черчилля, «всегда грешили идолопоклонством по отношению к своему государству». То есть государство имеет самостоятельную высокую ценность. Это подтверждается и тем фактом, что в отличие от других народов способных создавать в диаспоре вполне жизнеспособные общины, русские обычно ассимилируются в течение двух, трех поколений. Таким образом, русские вне России просто не существуют. Этот стереотип поведения на продолжении многих веков обеспечивает выживание этноса. Его малоприятной оборотной стороной является пресловутое наплевательское отношение к соотечественникам, вытекающее из отсутствия единства по признаку крови.

Согласно второму базовому стереотипу каждый побежденный враг рассматривается как потенциальный союзник. Что, естественно, исключает возможность его унижения, грабежа, всяческого третирования и национального чванства. В ситуации, когда сплоченные этнические группы начинают устанавливать в России свои порядки, русские оказываются совершенно беспомощными. Ведь определение врага и организация борьбы с ним находится в безусловном ведении Российского Государства. От рядового же русского стереотип поведения требует благожелательного, в худшем случае нейтрального отношения к инородцам. И это правильно. В противном случае многонациональная страна способна быстро превратиться в арену бесчисленных межнациональных конфликтов. Весьма кровавых.

Если хочешь знать мое мнение, то первый базовый стереотип лучше не трогать. Его упразднение будет означать быстрый и полный распад Великорусского суперэтноса. Второй же можно и нужно подкорректировать. Речь идет о более точном разделении потенциальных союзников и безусловных врагов. Хватит всех валить в одну кучу. Времена изменились. Великорусский этнос вступил в инерциальную фазу своего развития и уже не обладает энергетикой достаточной для выполнения второго базового стереотипа в полном объеме. Да и мир вокруг отнюдь не мягкий и пушистый. Для реализации упомянутого разделения на врагов и союзников следует воспользоваться предложенным Гумилевым понятием… комплиментарность (симпатия) этносов. К этносам с высокой взаимной комплиментарностью, тем более на протяжении истории доказавшим свою дружбу, следует относиться бережно и с симпатией. Любые проявления национального чванства по отношению к ним должны быть исключены. С этносами нейтральной комплиментарности следует поддерживать ровные, деловые отношения, но безо всякой там «братской» помощи. По отношению же к этносам с отрицательной комплиментарностью всякие разговоры о «дружбе народов» должны быть забыты. Их следует рассматривать как врагов и никакого там христианского милосердия. Их можно и должно грабить и гнобить, если представится такая возможность, естественно.

Кстати говоря, у Великорусского суперэтноса совершенно отсутствуют навыки грабежа других народов. Так уж сложилась история. Но как говорят, учиться никогда не поздно. Конечно, трудно представить, что русским удастся достичь в этом деле таких высот как, например, англосаксам. Ну, у тех просто талант, да и многовековую практику не стоит сбрасывать со счетов. Но не стоит полностью заимствовать их опыт. Следует учитывать отличия в менталитете. У нас грабить и гнобить должно непосредственно государство. Не стоит вмешивать народ в это грязное дело и ломать стереотип поведения, который может еще помочь человечеству в деле общего выживания. Государство же должно делать это без истерик и злобствования, спокойно и планомерно.

Насколько возможно Сима пыталась держать под контролем остальные свои программы. Делать это было не легко – лишнего времени и сил у нее практически не было. После отбоя, лежа на койке, она выслушивала доклады Контактера и давала указания. Паллиатив, конечно, но делать нечего. Особенно беспокоила ситуация с астероидом. Как она и предполагала, единого порыва в борьбе с приближающейся угрозой явно не получалось. В России работы шли полным ходом, еще подключилась Индия как наиболее заинтересованная. А вот остальные…. По большому счету, Сима их понимала. Откуда взяться уверенности, что это не туфта? Вполне компетентные специалисты в два счета могли доказать что русские просто не могли сделать этот прогноз с достаточной долей достоверности. Дик со Светкой получили задание использовать все свое влияние в подмандатных регионах, дабы склонить ситуацию в нужную сторону. А оставался еще Китай, там дело обстояло особенно плохо.

– Действительно, что значат для Поднебесной сомнительные расчеты северных варваров? А подвязать чванливых ханьцев к выполнению проекта надо обязательно. Что же придумать? – Откровенничать с китайским императором не слишком хотелось. Сима лежала в спящей казарме и размышляла.

– Разве только явиться к императору в виде авторитетного божества и намекнуть…. Это мысль! Он, правда, бывший коммунист, но давно известно, что бывшие коммунисты легко западают на всяческую мистику. Подходящее божество имеется – богиня милосердия Гуань-инь. Спасение людей от различных катастроф в ее компетенции. В Китае эту Бодхисаттву весьма уважают. Пару лет назад закончили ее статую на горе Цзюхуашань: сто пятьдесят два метра высотой, кстати говоря. Глаза у меня, понятно, не раскосые, но это не беда. На многих храмовых изображениях Гуань-инь щеголяет в вуали. Еще проблема: мой ханьский неплох, но определенный акцент остался. Это не дело. Надо попросить Контактера, чтобы аппаратными методами подправил произношение и тембр голоса. Будет звучать как серебряные колокольчики. И, разумеется, оптические спецэффекты для пущей важности. И не забыть про белые одежды, это тоже часть имиджа данной богини. Через неделю у меня очередное увольнение. Сбегу на уральскую базу, там переоденусь… – Сима довольно хихикнула. – Решено!

Сказано – сделано. Ровно через неделю Сима сидела на базе в полной парадной униформе доброй богини и выжидала подходящего момента. На большой экран встроенного телевизора выдавалась трансляция из Запретного Города. Музей, который она посещала в свое время, снова был перепрофилирован во дворец. Устраивать массовое шоу не входило в Симины планы. А император как назло постоянно находился на публике. Пару раз, правда, он отлучался в туалет. Но приватная беседа в нужнике – явный моветон, особенно для Гуань-инь. Каждый китаец знает, что в уборных народу является только богиня Цзы-гу – пурпурная дева, признанная покровительница отхожих мест. Сима сидела как на иголках: время увольнения заканчивалось, а подходящий момент все не выпадал. Она с трудом дождалась, когда император закончил вечернюю трапезу и направился в опочивальню. Там на роскошном ложе его дожидалась наложница. Наложнице, как показалось Симе, было лет четырнадцать.

– Вот ведь старый козел, самому за семьдесят, песок сыплется, а туда же… Ладно, делать нечего, придется говорить при свидетеле. Может оно и к лучшему – не будет сомнений, что это старческие глюки.

Сима открыла портал и шагнула в императорскую спальню. Ее появления явно не ожидали. После некоторой заминки рука императора метнулась к кнопке у изголовья ложа, а его пассия вскрикнула и натянула покрывало до шеи.

– Жми, Ваше Небесное Величество, жми, все системы безопасности нейтрализованы, – порадовалась Сима про себя. А вслух попеняла императору. Мол, разве так встречают богиню, прибывшую с важной гуманитарной миссией?

Чарующие звуки синтезированного голоса и оптические эффекты (Да здравствует продвинутая техника!) несколько успокоили императора. Вероятно, сообразил, что речь идет вовсе не о покушении на его особу. Сима приблизилась и в цветистых выражениях изложила суть дела. Император выслушал все это, пребывая в явном ступоре. Понятное дело, не каждый день выпадает беседа с божеством, даже у императоров. Он не произнес не слова, только все кивал головой. Закончив, Сима произнесла формулу вежливого прощания и повернулась, было, уйти. Но внезапно передумала, показала рукой на юную наложницу, которая на протяжении всей аудиенции сидела, натянув покрывало до округлившихся от испуга глаз, перевела взгляд на императора и осуждающе покачала головой. Тот понятливо опустил взор. Сима еще раз попрощалась, на этот раз церемониальным жестом, и шагнула в открывшийся портал. А через две недели Китай официально присоединился к консорциуму, строящему корабль для экспедиции на Феррум.

Полгода учебки минули, и Сима предстала пред суровы очи начальства. Ей сообщили о положенном двухнедельном отпуске, после окончания какового, следует вернуться в лагерь для получения нового назначения. Обрадованная Сима побежала собираться.

– Целых две недели свободы! Вот здорово! Надо же какая милость. Можно будет вспомнить, что на свете есть еще кое-что кроме казармы и вечных учений.

Сима наскоро попрощалась с друзьями, которые тоже готовились к отбытию. – Все равно через две недели доведется встретиться еще раз. – Ловко отделалась от возможных попутчиков и по пути на станцию сбежала на Урал.

Целых два дня сибаритствовала, наслаждаясь ничегонеделанием: спала от пуза, парилась в бане, питалась исключительно деликатесами, гуляла на природе, валялась перед телевизором. Потом без предупреждения появилась в Таллине где, на радость родителям, провела целых четыре дня. Пришлось, правда, выслушать запоздалые упреки матери касательно ее, Симы, авантюризма. Отец, впрочем, до упреков не снизошел, а, напротив, долго пытал ее насчет подробностей прохождения Службы, интересуясь работой этого механизма. Выслушав все, одобрительно хмыкнул. – Похоже, что дело серьезное. Даже жаль что годы уже не те. А то бы и я…

– А в чем проблема? Насколько я знаю, возраст там не лимитируется.

– Посмотрим, посмотрим. Теоретически да…. А вот практически…. Твой брат собирается в институт поступать, потребуется определенная финансовая поддержка. И лабораторию не могу бросить – завод получил несколько важных заказов, а людей катастрофически не хватает. И дома, боюсь, не всем это понравится,– он воровато оглянулся, не слышит ли мама.

Четыре дня пролетели как один миг. Опять прощание. Опять пришлось ненавязчиво уклоняться от проводов на вокзал. – Стоит ли тратить деньги на билет, которым все равно не воспользуешься? – Вернувшись на уральскую базу Сима, пригласила туда Дика со Светкой. – Сто лет не виделись. Есть о чем поговорить.

Светка, как обычно, заявилась последней. С собой она притащила три картонных коробки, пестро раскрашенных: две больших, а одну поменьше. Сима с подозрением покосилась на этот багаж, но промолчала. Выражение лица у подруги было хитрющее и многообещающее. – Наверняка задумала какую-нибудь вредность, – подумала Сима.

Как в воду глядела. Не успела она открыть рот и заговорить о делах, как Светка разразилась речью.

– Симочка, – Сима внутренне взвилась. Терпеть не могла, когда ее так называли. – Мне кажется, что ты рюхнулась… окончательно и бесповоротно. Полгода провела в казарме, не видя белого света. Наконец сподобилась получить короткий отпуск. И что? Вместо того чтобы как следует отдохнуть и расслабиться, занимаешься ерундой. Говорить по человечески разучилась. Если не вещаешь о политике, так обязательно философствовать начинаешь. Тебе сколько лет? Триста, как черепахе Тортилле? Если верить Контактеру, то мы еще лет двести проживем. Успеешь нафилософствоваться.

– Допустим. Что ты предлагаешь конкретно? Излагай! Кстати, эту «Симочку» я тебе еще припомню.

– Ох, как страшно. Так вот, сегодня в Рио карнавал. Предлагаю бросить все дела, отправиться туда и развеяться. Только надо быстрее, уже начинается. Костюмы я захватила. – Светка кивнула на коробки. – Дик, твое мнение?

– Почему бы и нет. Согласен.

– Решение принято большинством голосов, – констатировала Светка.

– Развели тут, понимаешь, демократию. Пора бы и позабыть эту ерунду.

– Сим, правда, я старалась, костюмы готовила…

– Ладно, уговорили, пусть будет карнавал.

– Ура! Нас ждут незабываемые впечатления. – Светка взяла меньшую коробку и метнула ее Дику. – Вот, переодевайся. – Коробку побольше она подала Симе. Сима открыла крышку и сомнением уставилась на ворох экзотических перьев.

– Что, я должна надеть ЭТО на себя!? Это называется костюм?

– Да, это самый шик. Перья, чтоб ты знала, натуральные. Ты не поверишь, сколько я выложила за этот наряд. У меня, кстати, похожий, только расцветка другая. Пойми, наконец, это же КАРНАВАЛ, а не военный парад. Если придешь в камуфляже, то тебя могут неправильно понять.

Продолжая ворчать, Сима подхватила коробку и отправилась переодеваться. Минут через двадцать все снова собрались в холле.

– Ну вот, а ты боялась, – сказала Светка, увидев Симу. – Замечательно!

– Я похожа на курицу или ворону в павлиньих перьях.

– Ерунда, скорее на райскую птичку. Хватит ныть, пора двигаться, можем самое интересное пропустить. Я сама открою проход.

Через несколько секунд они уже были на месте. Пряный воздух южного вечера ударил в ноздри. Множество огней разгоняло темноту. Слышался гул тысяч голосов и ритмы самбы.

– За мной, – крикнула Светка. – Надо занять местечко поудобнее.

Они стояли в густой разгоряченной толпе и наблюдали, как мимо проплывают причудливые конструкции, украшенные танцующими людьми и гремящие музыкой.

– Здорово, правда? Где еще такое увидишь? – спросила Светка, наклонившись к Симиному уху.

– Красиво, мне нравится. А где Дик? Он рядом стоял. – Сима покрутила головой по сторонам. – Исчез.

– Я видела, как он беседовал с одной скудно одетой мулаточкой, – проинформировала Светка. – Может в этом дело? Устал, как говориться, от строгости восточных нравов. Кстати надо бы и нам себе кавалеров подыскать. Тут есть из чего выбрать.

– Ищи, если приспичило… только для себя. За меня… можешь не беспокоится.

– Понятно, все прекрасного принца ждешь.

– Плевать на твоего инфантильного принца, – разозлилась Сима. – Не собираюсь пользоваться эрзацами, мне нужен настоящий мужчина.

– Их тут полно! Вон, как тебе этот экземпляр?

Сима посмотрела в указанном направлении. На одной из колесниц стоял мулатистый атлет, тоже украшенный перьями, и ловко двигался в танцевальном ритме. Тело его блестело от пота.

– Я же сказала, что мне нужен мужчина, точнее, Мужчина… с большой буквы. А это просто самец, понимаешь разницу?

– Как не понять. У мужчины, как известно, должны еще деньги быть.

– Все тебе хиханьки, – беззлобно укорила Сима подругу.

– Тем и живем! Зато весело. Кстати, видишь тех двух кабальеро? Могу тебя заверить – с деньгами у них все в порядке. Более того, это местные нувориши. Довольно симпатичные. Давай подойдем, я тебя с ними познакомлю.

– Только не говори, что они тут совершенно случайно оказались, а ты тут ни причем.

– Ни сном, ни духом, клянусь, – Светка сделала невинные глазки.

– Врунья! Так я тебе и поверила.

Они подошли к Светкиным протеже. Светка поздоровалась с ними как со старыми знакомыми и начала трещать на испанской мове, пару раз указав на Симу.

– Интересно, что она им плетет? За аборигенку мне явно не сойти: языка не знаю, загара нет…. Выглядят довольно неплохо, не шушера какая – истеблишмент.

Представители местного истеблишмента вежливо поклонились и после процедуры представления произнесли несколько комплиментов на английском.

– Я им сказала, что ты так богата, что можешь скупить всю Бразилию на корню. А те, кто доставляет тебе неприятности, долго не живут, – шепнула Светка на ухо. – Только прошу, не надо их стрелять. Знаю я тебя. У меня с ними бизнес, а на правого я давно положила глаз. Левого можешь взять себе.

– Можешь взять себе обоих, – прошипела Сима.

– Там видно будет, а пока они приглашают нас на небольшую вечеринку. Не вздумай отказываться, весь праздник испортишь.

– В перьях не поеду, – отрезала Сима.

– Ладно, уж, съездим ко мне и переоденемся. Тут в паре кварталов у меня машина. Видишь, какая я предусмотрительная? А о рандеву сейчас договорюсь.

Светка опять заговорила на испанском. Новые знакомцы поклонились в знак согласия. Лавируя между толпами народа, подруги свернули в переулок. Идти было недалеко, быстро обнаружился Светкин Линкольн – реликт канувшей в Лету империи. Выскочивший из лимузина шофер предупредительно распахнул дверцу. Сима устроилась на сидении, основательно примяв перья на костюме. – Так ему и надо!

Переодевание, как водится, затянулось: пока принимали душ, пока искали подходящие платья, пока наносили боевую раскраску…. Готовность номер один была достигнута только через час. Ехать пришлось со скоростью черепахи – улицы города были забиты празднующими жителями. В отличие от Светкиной «фазенды» полагающейся на собственную охрану, вилла (или как это у них тут называется?) новых знакомцев располагалась в охраняемом поселке. По периметру поселка красовалась довольно высокая стена, снабженная сторожевыми башенками и утыканная различными датчиками. У ворот стояла вооруженная автоматами охрана, а из амбразур двух бетонных грибков торчали стволы пулеметов.

– Неплохо, – резюмировала Сима, – очень похоже на военную базу. Есть причины?

Светка хихикнула – Да, страшно далеки они от народа. Вот и изощряются.

– А почему ты не перебралась в подобную крепость?

– Стараюсь быть демократичнее, – скромно сообщила Светка. – На мой дом, кстати, было совершено четыре крупных налета. Не считая всякой мелочи. Только его систему безопасности, как ты помнишь, проектировал лично Контактер. Там полно сюрпризов, которые никому не по зубам. Налетчикам пришлось худо, а по городу поползли жуткие слухи. И вот результат: за два последних года – ни одного нападения. Даже обидно, так ведь и со скуки умереть недолго. – Светка лицемерно вздохнула.

– А в городе? Там-то системы безопасности нет?

– Ха! В городе, как говорится, аналогично. Только из снайперки стреляли раза три. С предсказуемыми, как ты догадываешься, последствиями. Заказчикам и исполнителям очень не повезло. Самое интересное это когда меня собирались арестовать по всей форме. Ордер на арест выдали по указанию министра экономики. За неуплату налогов и финансовые махинации. Обвинения были липовыми. Клянусь! Для осуществления процедуры ареста предполагалось использовать элитный армейский батальон… с бронетехникой.

– И чем все кончилось? – заинтересовалась Сима.

– У Конта везде жучки – я получила информацию заранее. Министра поперли со службы и закатали в тюрьму. Причем именно за неуплату налогов и финансовые махинации. До сих пор сидит. Ордер аннулировали.

– Только не говори, что ты действовала строго в рамках закона.

– Ну, по правде говоря, пришлось кое-кого подмазать. А что делать? Не устраивать же сражение в центре города.

Машина миновала внешнюю охрану и покатила по дорожке обсаженной экзотическими деревьями. По обеим сторонам дороги в глубине зеленых насаждений светились огни вилл местных нуворишей.

– Вот мы и приехали, – сказала Светка, когда минут через пять они повернули направо. – Тут должен быть еще один пост, но это уже хозяйская охрана.

– Понятно, соседям не доверяют.

Светка пожала плечами. – Это же Латинская Америка – всякое бывает. Пока поднимались по ступеням, Светка провела краткий инструктаж. – Публика тут специфическая. Мнят себя потомками испанских грандов. Аристократы, значит. Только и разговоров, что о новой реконкисте. Собираются отвоевывать у мусульман свою историческую родину.

– Серьезно? И как успехи в этом благородном деле?

– Пока все ограничивается болтовней за бокальчиком вина.

– Ясно, знакомая история. Кстати, а ты-то как затесалась в эту аристократическую говорильню? С твоим-то рабоче-крестьянским происхождением?

Светка самодовольно потерла ногти о рукав платья. – А вот так! Попробовали бы не принять. Я бы их по миру пустила… с голой задницей. Были тут… хм, прецеденты. Один такой гранд… ладно, потом расскажу, ухохочешься.

Вечеринка проходила на пленэре, что неудивительно – при такой-то жаре. Светка, представив подругу присутствующим, сочла свой долг исчерпанным и упорхнула к намеченному кавалеру. Сима, у которой уже рябило в глазах от экзотических физиономий донов и доний, вздохнула, было, с облегчением. Выяснилось, что зря. Тот дон, с которым ее познакомили еще на карнавале, прилип к ней намертво. Должно быть, получил соответствующие инструкции от Светки. Пришлось вести светскую беседу. Хорошо хоть, что не с ним одним. Третьего пересказа генеалогического древа собеседника, якобы ведущего свой род от знаменитого конкистадора Фансиско де Орельяна, она бы не выдержала. С ней говорили на английском, а прочие разговоры перетолмачивал Контактер. В голове вертелась дурацкая фраза: «почему бы благородному дону не отправиться…». Перемывание косточек неизвестных Симе представителей местной власти, виды на урожай кофе, действия очередных партизан, светская хроника скандалов – скучища, одним словом. Уже через час Сима дошла до кондиции, и над головами благородных донов нависла угроза неминуемой гибели. Вот только просьба Сватки обойтись без стрельбы. Впрочем, можно и без этого. Сима поразмыслила, сослалась на необходимость прогуляться в одиночестве и удалилась в уединенное местечко, где в течение получаса консультировалась с Контактером. К публике вернулась довольная, предвкушая грядущие события. Светка, успевшая неплохо изучить подругу, всмотревшись в ее лицо, заволновалась. – Ты чего замыслила? Выглядишь как кот, вернувшийся из погреба со сметаной. Колись! Мы же договаривались, что эксцессов не будет.

– Не боись, мирные граждане не пострадают. Просто достал меня твой истеблишмент. Ма-а-ленькое шоу, никакой крови.

– Ну, если ты настаиваешь. Только осторожно, мне еще тут жить и жить.

Сима кивнула. – Ладно, договорились. Только не мешай. Голографический призрак конкистадора появившийся на вечеринке, поначалу не привлек особого внимания. День карнавала, как-никак. Только панический крик дамы, через которую он прошел насквозь, изменил ситуацию. Призрак выглядел импозантно: босой, борода явно нуждалась в услугах парикмахера, одежда висела лохмотьями. Только помятая кираса и шлем смотрелись прилично – их явно старательно начистили. Оружие и доспехи бодро побрякивали. А еще от первопроходца шел ощутимый запашек наводивший на мысль, что последнее посещение бани произошло еще до того, как он ступил на палубу корабля следующего в Америку из Старого Света. Охрана, привлеченная воплями нервной доньи, сделала попытку прекратить безобразие. Не удалось: Схватить его было не за что, а обозленный призрак обложил телохранителей рядом великосветских выражений, самым безобидным из которых было – побресито. Убедившись, что внимание всех присутствующих прочно приковано к его особе, конкистадор приосанился и разразился горячей речью. В ней он обрушил на потомков град обвинений в сибаритстве, слабосилии и малодушии. Обалдевшие потомки молча внимали. Закончив свое выступление, призрак обвел слушателей орлиным взором. Его взгляд остановился на Симином кавалере, простертая рука указала на аристократа. Последовал вопрос, а на каком основании тот использует его славную фамилию. Мол, конечно, идальго Фансиско де Орельяна святым никогда не был и потомков у него хватает, даром, что в законном браке не состоял. Но если бы он знал, что всякие хлыщи-самозванцы будут позорить его имя, то непременно ушел бы в монастырь. Хлыщ-самозванец побелел. Конкистадор еще раз ругнулся, потом, побрякивая амуницией и ворча об упадке чести, направился в темноту сада. Никто его не преследовал. Минут пять все стояли, не раскрывая рта, потом прорвало. Шум поднялся неимоверный. Воспользовавшись суетой, подошла Светка.

– Неплохо! Как я сама не додумалось до подобных трюков. Надо будет взять на вооружение. Такие перспективы открываются. – Светка зажмурилась от удовольствия. – Одно плохо, меня тут и без того ведьмой считают. Народ-то набожный, правоверные католики. А с тех пор как римский папа на нашу сторону океана перебрался, так и вообще. Из Рима-то его магометане поперли, дабы воду не мутил.

– Я в курсе. Только какой же он римский… ежели без Рима.

– Считается, что временно. Был же прецедент, сидели эти папы в Авиньоне – ничего, – блеснула эрудицией Светка. – Так вот, этот самый папаша проявляет явный интерес к моей скромной персоне. Поручил расследование одному из доверенных кардиналов. Тот задействовал свою агентуру. Копают, блин, почем зря. Чую, дело пахнет торжественным аутодафе. Я и подумала, а если к кардиналу явится ангел и посоветует не гнать лошадей в этом направлении?

Сима с сомнением покачала головой. – Ангел? К кардиналу? Не поверит! Эти церковники – та-а-кой народ. Больше толку если к нему дьявол явится или даже инопланетянин. Надо подумать хорошенько. Обидно будет, если ты провалишься как резидент. Помочь?

– Не надо. Не такая уж я беспомощная. Посоветуюсь с Контом…. Не в первый раз.

– Ладно, как знаешь. Мое дело предложить.

Суета вокруг несколько улеглась. Гости разбились на группы и продолжали обсуждение случившегося менее бурно. Навязчивый кавалер, после полученной от конкистадора отповеди, исчез с горизонта. Сима в разговоры не вмешивалась, а обратила свое внимание на закуски и напитки. – Праздновать, так праздновать, в конце концов.

Оставшиеся дни отпуска пролетели незаметно, и Сима вновь появилась в лагере Службы. Вика и остальные тоже оказались в казарме. На радостях устроили небольшую вечеринку в рамках возможного. Курсантов вызывали к начальству поодиночке, после чего они упаковывали свое барахло и отбывали к месту нового назначения. В порядке исключения, Сима с Викой получили приказ явиться вдвоем.

– Здорово, наверно нас отправят в одно место, – обрадовалась Вика.

– Было бы неплохо. Только не радуйся раньше времени, сглазишь.

Кроме начальника лагеря, в кабинете присутствовал незнакомый майор лет сорока. Когда подруги доложились о прибытии, начальник представил гостя. Как оказалась, майор представлял контрразведку.

– Вы получили назначение в одно место, на станцию Дружба. Это здесь, в Казахстане, на китайской границе. Все подробности вам объяснит майор Вересов. Надеюсь, что не подведете меня. Девушки вы смелые и сообразительные, мы дали вам самые лучшие характеристики. Начальник ободряюще кивнул и вышел из кабинета.

Как вы уже слышали, – начал майор, – служить вам придется на транзитном переходе Дружба – Алашанькоу. Этот маршрут начали создавать еще во времена СССР. Потом в него вложили немало денег китайцы с японцами в рамках проекта «Новый шелковый путь». Предполагалась, что перевозки грузов на Европу будут обходиться на 20-25% дешевле, чем морем и на 12% дешевле, чем по Транссибу. Китайцы проложили ветку Северосиньдзянской железной дороги до города Урумчи. С 1991 года началась регулярная перевозка грузов на этом участке, а с 1992 года и пассажирские перевозки. Была построена необходимая инфраструктура: терминалы, перегрузочные площадки, пункты перестановки вагонов на соответствующие колесные тележки – колея-то в Казахстане и Китае разная. Проектный объем грузооборота должен был составить порядка 12 миллионов тонн в год. Реально достигли шести миллионов тонн. После известных событий в Европе этот транзитный комплекс начал хиреть, резко сократился грузопоток. Некоторое время еще шло различное сырье в Китай: металл, хлопок, нефть удобрения, химикаты, бумага и тому подобное. В обратном направлении следовал китайский ширпотреб. Когда в России начали реанимировать собственную промышленность, выяснилось, что сырья самим не хватает. В настоящее время через переход Дружба – Алашанькоу проходит едва 500 тысяч тонн в год. Большая часть инфраструктуры простаивает. Климат там, чтобы вы знали, оставляет желать лучшего. К примеру, местным железнодорожникам пришлось разрабатывать специальные крепления грузов. Без них контейнеры просто сдувало с платформ зимними буранами. А летом там жуткая жара.

Это все была преамбула, для лучшего понимания обстановки. Теперь о главном. После того как Казахстан был присоединен к России, этот район доставляет нам массу хлопот. Судя по всему, китайцы основательно нашпиговали его своей агентурой. По нашим данным, именно через Дружбу поступает оружие местным сепаратистам. Выявить эти каналы до сих пор не удалось. Имперские спецслужбы действуют очень дерзко. За последние два года мы потеряли на этом направлении несколько сотрудников – найдены убитыми. Я понимаю – вы не специалисты по тайной войне. Но, по правде говоря, после разгрома российских спецслужб во времена правления либералов, мы до сих пор не можем опомниться. Имеет место быть острый кадровый голод. Пройдете месячное обучение в нашей школе – вот и все, чем можем вам помочь. Вы, Виктория, будете служить на пограничном посту: проверка документов… и все такое. Вы, Серафима, получите должность на таможне. Соответствующая специальность у вас имеется, китайским языком владеете на хорошем уровне. Девушки вы решительные и наблюдательные, можете оказать нам существенную помощь. Впрочем, по уставу Службы вы можете отказаться. Со всеми вытекающими последствиями. Даю сутки на размышление. Завтра, в это же время, жду вас в этом кабинете.

Размышления не затянулись. Когда подруги вышли из штабного здания, Вика спросила. – Ну что, поиграем в шпионов?

– Почему бы и нет. Работенка интересная. Надеюсь, что скучно не будет.

Через полтора месяца Сима стояла на перроне вокзала и дожидалась поезда. Вики с ней не было, по легенде они не были знакомы и добирались до места порознь. Экспресс Алма-Ата – Пекин подали к платформе за полчаса до отправления. Как по команде, из вагонов высыпали китайские проводники. Все в полувоенных мундирчиках и белых перчатках. Выстроились в линейку у своих вагонов и застыли по стойке смирно. К разочарованию Симы насладиться китайским сервисом ей не удалось. Для пассажиров следующих до станции Дружба, железнодорожники прицепили к составу отдельный плацкартный вагон, обслуживаемый банальной российской проводницей. Сима вздохнула, оправила новенький мундир таможенной службы и направилась на посадку.

Из окна вагона наблюдались все те же уже поднадоевшие степные пейзажи. Абстрагировавшись от разговоров попутчиков, Сима размышляла. За те полтора месяца, что она провела в разведшколе, Контактеру пришлось основательно потрудиться. По сути, вся имперская резидентура в интересующем ее районе, ее кураторы из Пекина, каналы поставок оружия, его местные получатели и все такое прочее, были взяты Контом на карандаш. Полтора месяца – это многовато, но теперешние спецслужбы во всем мире избегали пользоваться электронными носителями информации. Учли, надо думать, скандальный опыт времен ее личной инфовойны. Да и бумаге старались поменьше доверять. Вновь пошли в ход классические методы. Слава богу, что роботов-разведчиков для прямого наблюдения у Контактера вполне хватало, и нужная информация была собрана. Передай она это досье заинтересованным товарищам из контрразведки и на всей этой публике можно ставить большой, жирный крест. Только одна мелочь. Если принести начальству диск с этими файлами, то ее могут неправильно понять. Контрразведчики народ подозрительный, а паранойя их профессиональная болезнь. Можно, конечно, передать эти материалы анонимно. С приветом, так сказать, от неизвестного доброжелателя. Но и это не выход. Быстро сообразят, что имеют место быть очередные фокусы «чужаков». Запросто могут связать эти факты с ее появлением в игре. И прости, прощай уже привычная двойная жизнь. Надо будет уходить в подполье, а еще решать аналогичные проблемы с родителями и братом. А еще можно просто ликвидировать потихоньку всю вражескую сеть. Опыт есть. Контактер, в свое время, отправил, таким образом, на тот свет массу народа. По ее приказу, разумеется, и за дело. Оружие поступать, ясен пень, перестанет. Настанет тишь, гладь и божья благодать. В Москве подумают, что узкоглазые соседи одумались и свернули лавочку. А вот что подумают в Пекине? Что предпримут? Тоже ведь не дураки и могут связать концы с концами. И что будет делать она сама в этой дыре кроме перебирания бумажек на таможне? Надо действовать тоньше. И дело сделать и самой не засветиться. На-то и голова дается, чтобы ей думать.

Состав прибыл на станцию Дружба утром. Проводница прошла по вагону и предупредила пассажиров, чтобы одевались потеплее. Это, мол, не Алма-Ата, а на дворе конец ноября. Сима достала из пакета форменную куртку и натянула ее на себя. Выйдя из вагона, почувствовала, что может статься так, что одной курткой она тут не обойдется. Снега еще не было, но сильный ветер, гнавший кучи пыли, пронизывал до костей. – Да, зимой тут понадобятся тулуп и валенки. Ветреное местечко.

Поинтересовавшись у народа, где гнездится начальство таможенного поста, Сима отправилась представляться. Начальника, как выяснилось, не было на месте. Докладывать о прибытии пришлось его заместителю. Пикантность ситуации заключалась в том, что именно этот заместитель, казах средних лет, был завербован китайцами семь лет назад… еще во времена незалежности. Судя по досье Контактера, его лояльность своим хозяевам подкреплялась приличным счетом в одном гонконгском банке. Представление плавно перетекло в форменный допрос: кто она, откуда, зачем пошла на таможню и тому подобное. Еще пришлось изложить легенду, где она болталась более полугода после окончания университета. Сима ловко притворилась ужасно деловой, активной, но довольно наивной и недалекой девушкой. Почтительно кивая, она выслушала затяжную лекцию о тонкостях службы на данном таможенном посту. Пообещала приложить максимальные усилия в овладении необходимыми навыками.

После окончания этой аудиенции ее передали заместителю по быту на предмет обеспечения жилплощадью. Последний, попытался, было, запихнуть Симу в женское общежитие, но та уперлась и потребовала отдельное жилье. Таковое после долгих препирательств было выделено. Недовольный результатами спора упрямец неприятно ухмыльнулся и проинформировал, что у девушек проживающих в одиночестве частенько бывают серьезные неприятности. Сима пренебрежительно фыркнула. Заполучив на руки ключи и инструкции по поиску нужного здания, она отправилась поселяться. Отдельное жилье представляло собой ровно четверть одноэтажного сборного дома. Одна комната, закуток кухни, небольшая прихожая, где располагалась и дверь в туалет. Судя по запаху, вместо канализации имелась простая выгребная яма. В целях отопления в комнате была установлена самопальная печка, работающая на солярке, а на кухне двух конфорочная газовая плита. Рядом с плитой стоял красный баллон. Поиски водопровода не увенчались успехом. Армейская койка с линялым в пятнах матрасом, побитый стол, пара шатающихся стульев, тумбочка без дверцы. Все в грязи, батареи разнокалиберных бутылок, разнообразный мусор. Холодюга. Электричество, слава богу, имелось.

– М-да, это явно не Хилтон, – решила Сима, бросив вещи на койку. – За водой, вероятно, придется ходить на колонку. В первую очередь надо раздобыть солярки и попробовать запустить обогревающий агрегат. Будем надеяться, что он в рабочем состоянии. Потом отыскать колонку, запастись водой и взяться за уборку. По идее, можно все это взять с базы. Но правильнее, как все нормальные люди, обратиться за помощью к соседям. Заодно и познакомимся.

Первая неделя на новом месте прошла в сплошной суете. Сима знакомилась со своими служебными обязанностями и сослуживцами. Произвела косметический ремонт квартиры. Раздобыла приличную обстановку. Тут ей повезло. Незадолго до этого на таможне была задержана партия контрабандной мебели, и она приобрела все необходимое из конфисканта. Повесила на окна плотные шторы и поставила замок понадежнее. Как выяснилось, последняя предосторожность была далеко нелишней. Уже на пятый вечер ее скромное жилище навестила компания подвыпивших железнодорожников домогавшихся культурного общения и женской ласки. Когда стало ясно, что дверь может и не выдержать, Сима оделась и вышла на улицу для беседы. Беседа закончилась парой вывихов конечностей и несколькими ушибами. После чего Сима внятно предупредила визитеров, что при повторном посещении женская ласка может стать им без надобности. Приехала Вика. По отсутствию офицерского звания, общежития ей избежать не удалось. Пару раз они сталкивались на работе, но только обменялись взглядами. Согласно договоренности, их «знакомство» должно было состояться позднее.

Еще через неделю Сима решила, что пора переходить к активным действиям. Противника следует держать в напряжении. На таможенном посту имелась кинологическая служба. Две собаки были натасканы на взрывчатку, а еще две на поиск наркотиков. Кормлением псов занимался неприметный человечек, работающий на китайцев. При содействии Контактера за ним было установлено наблюдение. Выяснилось, что накануне прохождения каждой партии оружия он подмешивал в корм специальный порошок, отбивающий у собак чутье минимум на сутки. Воспользовавшись пространственным порталом, Сима позаимствовала на время дозатор со спецсредством, подменив его содержимое. Теперь оставалось только ждать. Как она и надеялась, Лола, симпатичная восточноевропейская овчарка, вынюхала, таки, опасный груз и подала соответствующий сигнал. По-хорошему контейнер следовало снять с платформы, сорвать пломбы и произвести досмотр. Но оказавшийся рядом заместитель начальника таможни, сославшись на недопустимость срыва графика перевозок, приказал использовать альтернативный вариант. То есть сообщить по инстанциям, дабы этот контейнер внимательно досмотрели на таможне в пункте назначения. Ничего противозаконного в этом распоряжении не было, кинологическая проверка железнодорожных контейнеров не считалась особенно надежной, и ложных тревог хватало. А Симе было известно, что и на этом таможенном посту у китайцев есть свои люди,которые, разумеется, разрулят ситуацию. Дать им возможность сделать это она не собиралась. Контактер получил команду держать контейнер в поле зрения. После прохождения платформой первой сортировочной станции, Сима незаметно изъяла у железнодорожников сопроводительные документы на груз, а на самом контейнере скусила пломбы.

– Вот так, сойдет за обычное российское разгильдяйство. Потерялись бумаги, бывает.

На следующей сортировке, путейцы, обнаружив лишенный бумаг и пломб контейнер, засунули его в отстойник ближайшего таможенного склада. Там контейнер вскрыли, чтобы сверить его содержимое со вторым комплектом документов который обычно вкладывается внутрь транспортного средства. Дело не затянулось. Таможенники только открыли дверцы и успели снять несколько коробок первого ряда, после чего были вызваны саперы с представителями спецслужб, которые и продолжили досмотр.

История с перехватом партии оружия и взрывчатки получила широкий резонанс, правда, в узких кругах. Пока компетентные органы вели расследование, Сима послала донесение, где не преминула указать на подозрительное поведение заместителя своего шефа. Особой необходимости в этом не было, так как его действия были и так задокументированы. Но несколько дополнительных деталей: моторика, фразировка и прочие психологические нюансы были далеко нелишними. – Пусть знают, что я на страже.

Новых партий оружейной контрабанды пока не ожидалось. Агент, так неудачно сработавший с собачками, получил нагоняй. Он, правда, клялся, что все сделал в лучшем виде и грешил на то, что имеющийся у него порошок утратил свою силу… по причине почтенного возраста. Пришлось ждать пока доставят зелье посвежее. Сима, пользуясь передышкой, свела «знакомство» с Викой. Теперь они получили возможность встречаться и обмениваться информацией. Встречались они на Симиной квартире, которую к тому времени удалось привести в божеский вид. Дела на службе тоже шли неплохо. Самой сложной работы ей пока не поручали, но репутация исполнительного, инициативного офицера потихоньку складывалась. Доверили руководство сменой на терминале по контролю автоперевозок. Транзитное шоссе Урумчи – Дружба было построено практически одновременно с аналогичной железнодорожной линией.

Когда новый порошок был, наконец, доставлен на место, Сима опять произвела подмену. К ее разочарованию, Джек, второй пес по наркотикам, прошляпил контейнер с очередной партией.

– На пенсию пора, лопух серый, – негодовала она про себя.

Пришлось ждать еще почти две недели. Симпатяга Лола ее не подвела. В этот раз подозрительный контейнер сняли с платформы. Китайский Зам, такую кличку Сима присвоила этой личности, не вмешался. Опасался, вероятно, засветиться окончательно. Сима, находящаяся в это время на другом служебном посту, очень жалела, что не удалось увидеть его физиономию воочию. Пришлось удовольствоваться просмотром записи.

– Теперь они задергаются. Потеряны две партии, оказалась под подозрением агентура на таможнях, куда следовал груз, не говоря уже об организациях-получателях. Контрразведчикам, если они ловят мышей, будет, чем заняться. При некоторой удаче можно размотать значительную часть цепочки.

Больше месяца ничего не происходило – супостаты готовили новый вариант транспортировки. Теперь они собирались воспользоваться услугами автотранспорта. Когда грузовик с оружием уже находился на пути к границе, Сима начала подготовку к его задержанию. Чтобы подгадать нужную смену пришлось угостить одного из коллег слабительным. – Прости парень, ничего личного.

Старенький седельный тягач Мерседес с трейлером подкатил к терминалу в самую «собачью вахту» – три часа утра, точнее ночи, ибо рассветом еще не пахло. Было очень холодно, буран крутил жесткую снежную крупу. А вот собачек не было. Двое суток назад всех четырех нашли поутру мертвыми. Сима прекрасно знала, кто их отравил, и пообещала себе примерно сквитаться с живодерами. За час до прихода машины заявился Китайский Зам, якобы для плановой проверки компетентности новых сотрудников и раздачи ценных указаний. Сима дождалась, пока ее подчиненные проверили состояние пломб и внесли все данные по машине и грузу в компьютерную базу данных, просмотрела сопроводительные документы.

Потом спокойно скомандовала. – Отгоните эту машину на площадку досмотра. Снимем пломбы и посмотрим, что там внутри. – Китайский Зам, все это время висевший над душой, вздрогнул. Спорить на людях он не стал, а жестом предложил погодить и отозвал Симу в сторону, за пределы слышимости.

– Можно поинтересоваться, чем вызвано ваше распоряжение? Полный досмотр это не шутка, тем более в такую погоду.

– В инвойсах значится, что в трейлере метизы: гвозди, шурупы, скобы и всякое такое.

– И что? Они довольно тяжелые. Видишь, как просела подвеска? Вес груза явно соответствует документам.

– Не спорю. Но обратите внимание, в поселке, который указан пунктом назначения, еще три месяца назад возобновил работу собственный метизный завод, который стоял несколько лет. В прессе писали, что они выпускают практически всю номенклатуру метизных изделий. Отсюда вопрос, а кому, собственно, нужны самовары и пряники в Туле?

– Кем ты себя мнишь? Великим спецом по внешней торговле? Ты знаешь, что стране не хватает металла?

– Вот и везли бы металл, – пожала плечами Сима, – а гвоздей и сами наделаем. Хочу посмотреть, что там за метизы.

– Удовлетворение твоего любопытства будет стоить людям нескольких часов работы на морозе. Отмени распоряжение о досмотре, или я усомнюсь в твоей компетенции, – наседал Китайский Зам.

– Нет! – отрезала Сима. – Машина будет досмотрена!

– Вы забываетесь, лейтенант! Смотрите, у вас могут возникнуть проблемы с прохождением службы.

– Возможно, но своего решения я не меняю.

Собеседник побагровел, – я вам приказываю!

– Не имеете права! За работу смены я отвечаю лично, несу ответственность за контроль грузов, подписываю бумаги и ставлю свою номерную печатку. Если вам не нравится моя работа, то можете подать рапорт начальнику поста. А сейчас, извините, мне надо проследить досмотром трейлера.

Сима козырнула и направилась к злосчастной машине. После того как характер груза окончательно определился, Китайский Зам развернул Имбурде (имитацию бурной деятельности). Распоряжения сыпались как из рога изобилия. Трейлер отогнали подальше и выставили возле него вооруженную охрану. Водителя взяли под стражу. Сообщили об инциденте руководству и компетентным органам. Улучив минуту, Китайский Зам подошел к Симе, воздал должное ее бдительности и попросил забыть о состоявшемся неприятном разговоре, намекнул на вероятное повышение по службе. Сима благожелательно кивнула.

– Щас, – сказала она уже про себя. – Так ты мне и поверил. Может я такая стерва, что не премину обнародовать нашу с тобой беседу. А ее-то кроме нас двоих никто не слышал. Готова побиться об заклад, что по дороге домой меня будет ждать пуля.

Симины подозрения немедленно подтвердил Контактер. Ему удалось перехватить телефонный звонок, в котором отдавались недвусмысленные инструкция по поводу ее печальной дальнейшей судьбы.

– Ну и ладненько, мы еще посмотрим, чья судьба будет печальнее.

После окончания смены, когда суматоха несколько улеглась, а все требуемые рапорта были написаны, Сима отправилась домой. Как и ожидалось, у дома ее встретили. Выстрелили картечью из обреза двенадцатого калибра. – Правильно, что мелочиться. Статистика применения огнестрельного оружия говорит, что при стрельбе из пистолета большая часть жертв выживает. А когда палят из ружей, то соотношение обратное. – Защита браслета отбросила картечины, а Сима отлетела на спину в снег. Вскрикивать она не стала. Специалисты на такое не ловятся. Знают, что после попадания заряда картечи в грудь – обычно не кричат. Убийца приблизился, надо думать, для контрольного выстрела. – А вот это ты зря, – порадовалась Сима. – Лучшее, как известно, враг хорошего. – И всадила в плечо стрелку пулю из табельного пистолета. Обрез упал в снег, а следом повалился его владелец. Только в кино после попадания девятимиллиметровой пули люди остаются на ногах. Сима поднялась и подошла к неудавшемуся убивцу. – Ага, знакомая личность. Это тебе за Лолу. – Уже рассветало, и привлеченный выстрелами народ набежал быстро. Раненного увезли, а Симе пришлось давать показания еще и милиции. Будто мало сегодня рапортов написано. Милицейский капитан, когда она изложила обстоятельства дела, поцокал языком и заявил, что она в рубашке родилась. Мол, повезло, что убийца промахнулся. Сима сообщила, что краем глаза увидела тень и отпрянула. – Вот он и промазал. А может, руки дрожали. И, вообще, обрез это ведь не автомат. Им надо уметь пользоваться и стрелять в упор. – Спорить с ней не стали.

Китайского Зама арестовали в этот же день. Поводом явились показания несостоявшегося убийцы. Он и сообщил имя заказчика. Сима же отправила в контрразведку подробное донесение, где изложила подробности «беседы» на таможенном терминале. Машина расследования закрутилась с новой силой. Резидент китайцев, занимавший высокий пост в региональном таможенном управлении и ведавший там кадровыми делами, подался в бега. Будучи чистейшим ханьцем, он довольно удачно выдавал себя за казаха, пользуясь некоторым сходством национальных фенотипов. Уйдя в подполье, он радикально сменил имидж. В данный момент было весьма непросто узнать в обычном китайском челноке вальяжного чиновника довольно высокого ранга. Плюс к тому некоторые хитрые штучки из гримировального набора и отнюдь не «юного шпиона». А еще он сменил документы… на паспорт гражданина Поднебесной Империи, разумеется.

Словом кроме Симы, которая не теряла китайца из поля зрения, его вряд ли бы кто узнал. Сима же зафиксировала в памяти новые приметы, тем более что уходить за кордон резидент собирался именно через переход Дружба-Алашанькоу.

В тот вечер, когда пассажирский автобус с провалившимся резидентом приближался к границе, Сима заняла свое рабочее место на терминале. В этот раз смена удачно совпала, и желудки сослуживцев не пострадали. Там же находилась и Вика. Сидя за стойкой, она осуществляла паспортный контроль. Пассажиры автобуса Алма-Ата – Пекин толпились в накопителе, по очереди подставляли внутренности своих сумок и баулов под всевидящее око рентгеновских аппаратов, давали паспорта на проверку, после чего переходили в противоположный накопитель. Сима сконцентрировалась и подошла к подруге.

– Вика, только осторожно, посмотри на того китайца с черной сумкой. Да, именно о нем я и толкую. Мне кажется, что похожее лицо было ориентировке. Тот шпион, который ушел от контрразведки в Алма-Ате.

– Думаешь? По моему… совсем не похож. Впрочем, сейчас я посмотрю. – Вика пощелкала мышкой и вывела на экран монитора нужную фотографию. – Хм, некоторое сходство имеется. Но скулы, форма носа – не совпадают.

– Что с того? Насколько я знаю, в искусстве гримировка китайцы собаку съели. – Сима засмеялась. – Если только к ним применима эта поговорка. Бедные собачки. Присмотрись к этому типу повнимательнее, а я рядом постою. На документы внимания не обращай. Если это тот, на кого мы думаем, то с ними все в порядке. Просто потрепи нервы и попробуй спровоцировать на действие.

Взяв свою сумку с транспортера просвечивающего агрегата, китаец подошел к Викиной стойке и протянул ей свой паспорт. Вика очень долго листала паспорт, щелкала клавишами компьютера, поглядывая то на экран, то на китайца. Ее лицо заметно напряглось, она жестом подозвала вооруженный пограничный наряд, дежуривший на терминале.

– Господин Ли, вы должны пройти в другое помещение… для небольшой беседы.

Подозреваемый расслабился, и это «расслабление» привело Симу в боевую готовность. – Знаем мы эту «расслабленность», что-о ща-а-с бу-у-дет. – Китаец кивнул и покорно поплелся в указанном направлении в сопровождении двух пограничников. Сима увязалась следом. Не успели они войти в досмотровую комнату, как резидент начал действие. Классный Мастер, он точно вычислил наиболее опасного противника и нанес первый удар именно Симе: смертельный, в нервный узел, с выбросом энергии. Не знал, дурашка, что она подставилась намеренно. Защита отразила удар. На лице противника мелькнула тень удивления. А вот и ответ, тоже с выбросом энергии, но парализующий. Не даром она столько тренировалась во взаимодействии с браслетом, даваемые им возможности серьезно дополняли уровень ее личного мастерства. Противник застыл и повалился на пол. Пришедшие в себя пограничники перевернули его на живот и защелкнули браслеты наручников за спиной. – Ноги тоже, он очень хороший боец, могут быть проблемы, – посоветовала им Сима. – Пограничники вняли и подстраховались. – Поднимите его и посадите в кресло. – Когда ее указание было выполнено, Сима достала нож и с его помощью надрезала вороты куртки и рубашки, перебросив их лоскуты за спину резиденту.

– Балакают, что у китайских шпионов до сих пор в ходу ампулы с ядом, – объяснила она свои действия недоумевающим погранцам. – Средневековье, правда?

Минут через пять резидент пришел в себя. Скосил глаза вниз, не обнаружил ворота и, со свистом втянув в легкие воздух, уставился на Симу. – Ты кто? – последовал вопрос на китайском. Сима неопределенно покрутила рукой в воздухе и скромно ответствовала, – работаю я здесь.

Опередив дернувшихся пограничников, китаец быстро встал и поклонился. Сима ответила на этот знак уважения аналогичным поклоном.

Раздача слонов и пряников последовала вскорости. С Викой они получили по благодарности, были представлены к орденам и очередным званиям. Плюс к тому лично Симу наградили еще и именным оружием. Чуть позднее пришли другие бумаги. Их отзывали со станции Дружба. Надлежало прибыть в региональную контору Службы. После масштабной отвальной, приличествующей ставшей легендарной личности, Сима распрощалась со всеми и отбыла в указанном направлении. Вика должна была уехать на три дня позднее.

ЭПИЛОГ. Шум океанского прибоя ласкал слух. Сима лежала на коралловом песочке и наслаждалась жизнью. Южная база продолжала приятно разнообразить ее досуг. На совершенно законных основаниях, что характерно. Островок она выкупила у китайцев, прибравших к рукам бывшие французские владения. Через подставных лиц. Вместо жилых трейлеров, с которыми они так намучались, красовалось роскошное бунгало, возведенное силами японских строителей. Количество орудийных стволов несколько подсократилось, зато и они были вполне законные: произведенные на заводах Поднебесной и установленные ее специалистами. Соответствующая лицензия была получена под предлогом пиратской опасности. Обошлась она недешево, но Сима решила не мелочиться. Причал и прочие вспомогательные постройки прошли реконструкцию. Новая яхта, покачивающаяся у стенки, тоже не числилась в угоне. Открылся пространственный портал, и на песок шагнула Светка. Стянув с себя платье и прочее, она плюхнулась рядом. – Загораешь?

– Ага, пытаюсь отогреться после зимних буранов. – Сима повернулась, подставив солнцу другой бок.

Светка хмыкнула. – Сама виновата. Никто не заставлял тебя геройствовать среди буранов.

– Да ладно тебе, – Сима лениво махнула рукой. – Я не собираюсь сидеть в противоатомном бункере и напряженно морщить лоб, решая проблемы человечества. Эти проблемы надо решать походя и когда очень приспичит. В противном случае может и крыша поехать. Будь проще и люди к тебе потянуться, как говаривал мой отец.

– Кстати о людях, ты обещала, что поможешь мне в этих заморочках с папским престолом. Эти деятели все наседают, и я уже чувствую ласковые язычки пламени костра у своих пяток.

– Ладно, обсудим, – Сима встала, потянулась и начала обметать с себя прилипший песок. – Только вечером, когда будет попрохладнее. Возможность есть, я числюсь в наградном отпуске. А сейчас… давай прокатимся на яхте. Бежим?

Светка тоже вскочила на ноги и, не утруждая себя сбором валявшейся на песке одежды, они помчались к причалу.

Таллин, 2004 год.

Оглавление

Ходов Андрей . Утомленная фея – 2

Реклама на сайте