«Делай что должно!»

Делай что должно! (fb2) - Делай что должно! 203K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Шердан

Шердан Делай что должно! Повесть

Глава 1

В воздухе раздались хлопки. Уже ясно понимая, что это выстрелы и сопутствующие им неприятности, Арсений выглянул из придорожных кустов. Небольшая деревушка, совершенно старинного вида вызывала умиление и ностальгию. В начале 21 века таких деревень практически не осталось, так, отдельные дома разве что. Но сейчас в деревню соваться было опасно.

— Мля-ять!

Между домами показался бегущий человек, и, почти сразу же, всадник с занесенной саблей (шашкой, палашом!? Бог весть, для человека 20–21 веков не разбираться в холодном оружии кавалерии простительно). Беглец отчаянно метался по дороге, пытаясь уклонится от удара, но всадник в конфедератке оказался настоящим профи. Сверкнул клинок, несчастный свалился, обливаясь кровью. Всадник выкрикнул что-то, развернул конягу и поскакал обратно в деревню.

Арсений наблюдал. Обитатели деревушки, кстати, драпали во всех направлениях, перебираясь через заборы и прячась за хозяйственными постройками. Где-то в глубине поселения захлопали отдельные выстрелы, раздался звук работающего двигателя, бухнуло посильнее — явно пушка или, может быть противотанковое ружье, они уже вроде должны быть. Но если работает двигатель, то рядом, скорее всего танк или броневик, хотя тоже не факт. Простучало несколько очередей, вопли. Из-за крайних домов вывалилась толпа конных и несколько пеших. Часть беглецов была обряжена в какую-то военную форму, часть — в гражданском, явные крестьяне. Эти шустро рассасывались по сторонам. Лошадь под одним из всадников повалилась, придавив наездника и судорожно задергалась. Ранили. Загудел двигатель и между домами показался кургузый танк, довоенного вида.

Арсений прищурился, пытаясь разглядеть, кто именно перед ним, но тут же вжался в землю — передние всадники уже поравнялись с ним, а танк угрожающе шевелил башенкой с орудием. Выстрел, хлопок взрыва танкового снарядика. С жутким визгом опрокинулась пара лошадей со всадниками, остальные кавалеристы пригнулись в седлах и пришпорили коней. Арсений откатился подальше от дороги и поднялся на ноги. Пора убираться, он здесь явно лишний. На мгновение бросив взгляд на деревню, Арсений увидел как из-за какого-то сарайчика выскочила пара людей. В руках у них что-то поблескивало. Впрочем, что — выяснилось быстро. Люди взмахнули руками, в воздухе блеснуло и позади башни танка вспыхнуло пламя. "Коктейль Молотова!", хотя этого названия ещё нет. Танку и экипажу теперь хана. Бронетехника поползла было вперед, затем застыла, люки открылись и из них полезли люди.

Всадники, увидев, что опасность миновала, остановились и развернули коней. Возле полыхающей машины спешились — три фигурки выскочивших танкистов застыли с поднятыми руками. Придурки — конечно, втроем против двух-трех десятков на открытом месте они бы не продержались и минуты, но сдаваться в плен пшекам?! Есть и более приятные способы самоубийства. Спешившиеся всадники тем временем сбили пленников с ног и азартно пинали танкистов.

Внимание Арсения привлек труп всадника, упавший неподалеку в заросли, вернее его винтовка. Пусть обращаться с ней он не умеет, но хоть что-то. Пока уланы отвлечены можно попробовать прибарахлиться. Стараясь не смотреть на развороченный бок человека, Арсений осторожно снял оружие и подумав — подсумки с патронами. Саблю решил не трогать. Дай бог бы с винтовкой (или это карабин?!) разобраться.

Арсений с интересом осмотрел оружие. Из зарослей он по некоторому размышлению вылезать не стал — вокруг открытое место, слишком велика вероятность что заметят. Это местные тут каждую ямку знают, а он за целых два часа только придорожные кусты и сумел изучить. Ползти — земля сырая, вымокнешь и вымажешься враз. В общем, овчинка не стоила выделки — и рискованно, и неприятно, и в оружии разобраться надо.

Поэтому попаданец (во всех смыслах) перебрался в место, где полоса кусты была пошире и погуще, и принялся исследовать знатный трофей. Не "мосинка" и не знакомая по военному музею "арисака" точно. Маузер, Лебель? Черт знает, что за ружья были на вооружении ляхов в 1939 г. Вспомнившиеся названия ничего не говорили. Вроде обе самозарядки, "маузер" довольно хорошая, но сейчас это не актуально. Вот эта пимпочка, судя по месту и внешнему виду, наверно, предохранитель. По идее раз винтовка была у кавалериста за спиной, то он включен. А вот так — выключен! Хотя тоже не факт. Улан (или гусар) мог быть придурком по жизни и таскаться со сброшенным предохранителем. Или тот могло перекинуть когда в хозяина ствола попали. Проверять не хотелось. И патрона жалко и любопытных рядом много — мигом прибегут из села.

Вспомнив про село, Арсений заколебался. В деревеньке находилось трое пленных танкистов. Отлупив олухов, конники связали их, набросили на них по петле на шею и уволокли в деревню. Вряд ли это немцы, силуэт танка он рассмотрел плохо, все-таки зрение минус 4, 5 и грязные очки, но маловероятно, что фрицы появятся с востока. Значит это наши и красноармейцам грозит трибунал за нарушение устава путем сдачи в плен, но до трибунала они могут и не дожить. В лучшем варианте их прилюдно расстреляют вместе с местными бунтовщиками, в худшем ребята позавидуют Сергею Лазо и прочим мученикам Гражданской которых запытали интервенты и белые офицеры. Спасти олухов было бы логичным и правильным поступком для настоящего попаданца, вот только Арсений не являлся ни ветераном горячих точек, ни тайным чемпионом мира по самбо, ниндзюцу и каратэ вместе взятым. Винтовка то ли выстрелит, то ли нет, а если выстрелит, то маловероятно, что попадешь и хрен знает как её зарядить снова. В любом случае шансов у него нет. Максимум убьет или ранит пару и так обреченных поляков, прежде чем подстрелят его самого. А это верная смерть для всего Союза.

Можно дождаться ночи, но и это не обязательно. Танки поодиночке не ходят, во всяком случае не должны. Наиболее вероятно, что это разведка… или инициативные идиоты. В любом случае их будут искать. Вывод — не рисковать своей такой ценной головой и ждать более существенных сил своих. Для чего следить за селом и дорогой. А когда они появится, можно проявить героизм и пострелять по полякам, буде подвернется такая возможность. Не придут до ночи — шлепать дальше. На дороге, кстати, происходило какое-то шевеление, и звучали голоса.

— Блин! Пришли забрать убитых. А на одном отсутствует и винтовка и подсумки.

Свистнул воздух, кто-то вскрикнул и жалостливо заголосил. Через пару минут в просвете между стволами мелькнула телега с аборигеном и пара всадников в форме. Всадники активно крутили головами и держали карабины наперевес седел. Один нервно помахивал плеткой — видимо именно он хлестнул крестьянина. Скорей всего пропажу оружия и подсумков списали на местных, что разбегались из села, но пошарить по округе не рискнули, опасаясь пули.

Потянулись часы ожидания. Арсений ещё поковырялся в винтовке, повернул что-то не то, и от оружия отвалилась странная железяка. Видимо затвор. Арсений мгновенно взмок. Воображению мгновенно представился усатый пан или немец, натыкающийся на него… и приведенная собственными руками в негодность винтовка. Минут через 15 лихорадочного ковыряния железяка вернулась домой, подергав её для надежности, новоиспеченный стрелок облегченно перевёл дух. Но, занятый этой, без всякого сомнения, продуктивной деятельностью, Арсений не заметил изменения ситуации.

Из-за крайних домов показалась толпа поселян, гонимая всадниками. Некоторые пейзане имели явно потрепанный вид, особенно это касалось мужиков и молодых женщин. Паны подавляли мятеж или активно расслаблялись после драпа, или и то и другое вместе. Арсений читал про беспорядки, возникшие на территориях Западной Белоруссии и Украины после поражения Польши.

Ага, а вот и наши танководы, под конвоем. Двое тащат третьего под руки. Пленных дотолкали до стены сарая и там оставили. Конные и пешие в мундирах выстроились вокруг толпы, таращась на зрелище и время от время озирая окрестности. Расстрел. Ребятам крупно повезло — умрут быстро.

Построив толпу на выгоне (или это загон?!), метрах в ста от того куста, в котором скрывался Арсений, упитанный пан с большими усами на такой же упитанной лошадке толкнул речь. Слышно было слабо, хотя пан явно старался.

"Бу-бу-бу! Бу-бу-бу!"

Арсений на всякий случай ещё до приближения толпы залёг, выставив ствол винтовки между ветками. Его здесь вряд ли видно, но если что… один выстрел он точно сделает… наверное. На всякий случай он взял на прицел сначала ближайшего конника, потом жирного.

Закончив трепаться жирный махнул рукой. Пятеро пеших встали напротив избитых красноармейцев. Один из расстреливаемых, тот, что в центре, выпрямился, что-то крикнул и плюнул в сторону панов. Прозвучала команда, расстрельная команда вскинула винтовки. Все глазели на зрелище, поэтому первым кто увидел выскочившего из деревни всадника, увидел Арсений. Всадник что-то верещал и махал рукой. Дозорный, не иначе. Сквозь гул толпы донесся другой гул — работающих моторов.

— А вот и Красная Армия, — меланхолично сказал Арсений, прицелился и выстрелил в сторону жирного пана.

Как сказал однажды Вини-Пух "не чтобы совсем не попал". Попал в лошадь стоящего по соседству всадника. Лошадь завизжала и кинулась в сторону. Со стороны уланов громыхнуло несколько беспорядочных выстрелов.

— Не-ет, журавель в небе нам не нужен, — сказал Арсений и нажал на курок, целясь в ближайшего поляка. С головы поляка слетела конфедератка. Ответные пули состригли несколько веток с дерева, за которым укрывался Арсений. На голову посыпался какой-то мусор.

— Блин!

Из-за домов вылетела какая-то бронетехника, вроде бы броневик из семейства БА. Притормозил, огибая сгоревший танк, и дал очередь поверх голов.

На этом бой и закончился. Не потому, что паны испугались, хотя это тоже присутствовало. Просто толпа поселян с воплями кинулась в разные стороны, сметая все на своем пути. Некоторые, особенно из числа побитых мужиков, бежали весьма целенаправленно. Сшибив несколько пеших поляков, они принялись топтать их. Кто-то, выдрав из плетня здоровенный кол, швырнул в пытавшегося командовать толстяка. Неизвестный метатель оказался удачливее неопытного стрелка — пана вымело из седла. После этого большая часть всадников ломанулась через поле, стараясь, чтобы между ними и броневиком была толпа. Арсений дострелял винтовку им в спины. Один всадник все-таки вывалился из седла. Успешный драп остальных прервала пулеметная очередь, хлестнувшая в спины бегущим. Падали кони, вываливались из седел люди. Затем к первому пулемету прибавился второй, раздались знакомые хлопки выстрелов танковых пушек. Арсений покрутил головой. Из-за крайних домов деревушки вылезла пара кургузых танков, проломила заборы и теперь расстреливала поляков. Вокруг конников вставали фонтанчики взрывов, мелькали трассеры пулемётных очередей. Последний поляк упал на краю спасительной рощи.

Арсений вздохнул. Вот и свои. Надо идти договариваться. Броневик тем временем подъехал к толпе поселян и из него выскочил человек в форме. Первым делом он принялся орать на бывших пленных. В отличие от поляка его было прекрасно слышно. Обычный русский мат. Арсений оставил винтовку на земле, поднялся и пошел к краскому. Тот, увидев неизвестного, повернулся к нему, машинально положив руку на кобуру.

— Здравствуйте, товарищ командир!

Глава 2

Арсений закончил свой рассказ.

Комполка, с сомнением смотрел на собеседника, видимо, решая то ли верить, то ли искать ближайший сумасшедший дом. От дверей убогого крестьянского домика, где шел допрос, на Арсения круглыми глазами глазели два красноармейца с винтовками. То ли часовые, то ли силовая поддержка.

— Так значит вы учёный?

— Лаборант, — подстраховался Арсений, понимая, что на серьезного научного работника не тянет, — мальчик на побегушках.

— И, вы утверждаете, что работали в секретной лаборатории, где разрабатывали страшное оружие?

— Да… товарищ командир, — Арсений специально сделал заминку, чтобы изобразить непривычность такого обращения.

— Работы начались ещё при Пилсудском. Ему попали в руки результаты экспериментов нескольких учёных-эмигрантов. Он заманил их в Польшу, пообещав создать условия для работы. Ну, они согласились, великая депрессия и всё такое. Один из учёных был близко знаком с моей семьей он и предложил мне поработать. Я хоть и вырос в эмиграции, но всегда сочувствовал Советскому Союзу и коммунистам. Среди учёных и обслуживающего персонала оказалось несколько человек тоже сочувствующих делу Ленина-Сталина. Мы стали готовить побег в СССР, но тут началась война. Мы подбросили охране фальшивый приказ об эвакуации персонала и уничтожении оборудования…

— Вы можете, показать на карте где располагался этот ваш замок, в котором вы работали, — перебил Арсений краском, — кстати, как он назывался?

— Нет, — отрицательно покачал головой Арсений, — комендант как-то похвалялся, что этого места официально вообще не существует, а привозили нас в закрытых машинах. Внутреннее название было "Краков-16", находился на острове в болоте.

— Боже, что я несу? — мелькнула мысль.

— Так вот товарищ командир, в замке был большой автобус, как раз на случай эвакуации. Учёные с техникой погрузились в него, и мы поехали. Но водителем автобуса был большевик со стажем, Лех Валенса его звали, ещё при царе работал в подполье. Он был в курсе готовящегося побега. Машины охраны мы загодя испортили, они сломались, а Лех дал по газам и мы смылись.

— Смылись?

— Ну да, это такое жаргонное польское слово, в смысле сбежали и поехали. Но пару дней назад мы застряли в какой-то дурацкой яме на проселке, а тут налетели польские жандармы. Я как раз отошел в кустики, меня не нашли. Остальных захватили вместе с автобусом. Товарищ командир! Их нужно догнать и отбить или… убить, если не будет возможности освободить.

Командир дернулся, лицо его покраснело.

— Ты хочешь убить своих друзей?

— Товарищ командир…

— Тамбовский волк тебе товарищ! — рявкнул представитель Красной Армии.

— … если учёные или приборы попадут в руки буржуям, неважно каким, то они уничтожат Советский Союз!!! — отчаянно крикнул Арсений. Получилось превосходно, тем паче отчаяние было не наигранным, а вполне натуральным.

— Это действительно настолько страшно? — спросил краском, успокаиваясь.

— Да, — мрачно буркнул Арсений, — читали книжку "Гиперболоид инженера Гарина" товарища Толстого? Вот что-то вроде этого. Лучи смерти. Ну, разве я много прошу? Выделите пару-тройку танков или броневиков, поедем на место, где я последний раз видел наших, поищем. Там следы от автобуса должны были остаться, дорога-то грунтовая. Или жандармы вообще могли просто их выгнать из автобуса, сами они наверняка направлялись в Венгрию.

— А ты откуда знаешь? — прищурился командир.

— Ну, был же приказ, этого, ну который польской армией командует, по радио передавали…

— А издан ли уже этот приказ, — мелькнула суматошная мысль.

— А если ты хочешь заманить отряд доблестной Красной Армии в ловушку?

— Стреляя в спину своим… ну в смысле полякам? — поправился он увидев выражение лица собеседника, — смысл? Я же с вами буду, а пуля — дура. Разве я так похож на самоубийцу? Поторопитесь товарищ командир, время уходит!

Спор прервало появление ещё одного персонажа. Синенькая полоска на фуражка выдавала в пришельце сотрудника ГБ.

— Что сидишь Трофимыч? Через два часа мы должны быть в…, нквэдэшник (или политрук? чекист короче) зыркнул на Арсения, — … в пункте назначения.

— Погоди Иваныч, тут такая история…, - комполка кратко пересказал довольно правдоподобную историю Арсения, которую тот придумал, чтобы немедленно привлечь советские войска к поискам.

Реакция чекиста оказалась профессиональной.

— Обыскивали?

— Забыли Иваныч! Онищенко, Петров обыщите товарища учёного!

Красноармейцы у дверей принялись неумело шарить по карманам и охлопывать одежду. Чекист поморщился, отстранил бойцов и быстро и профессионально обыскал сам.

На столе оказались: носвых платка две шутки, телефон "Сони Эриксон" одна штука, связка ключей, кучка мелочи, несколько свернутых купюр покрупнее, билеты от метро и автобусов и паспорт.

— Монета-то не польская и даже не царская! — покрутил пятирублевик комполка.

Арсений вздохнул, легенда затрещала по швам.

— Да ладно вам, товарищ командир, я ж как лучше хотел. Времени действительно нет, а правда звучит слишком невероятно, чтобы в неё быстро поверить. Вы паспорт лучше откройте.

Энкавэдэшник взял в руки документ, в другой руки он держал явно заинтересовавший его сотовый.

— Это что за материал, — поколупал он ногтем пластик обложки и герб…, - он зыркнул на Арсения, царский.

— Вы на даты гляньте.

— Так, где тут… дата рождения… шестое октября тысяча девятьсот… восемьдесят третьего года, — закончил он.

— Это что за шуточки?

— Это не шуточки, — вздохнул Арсений, — а теперь нажмите вон на зеленую кнопочку в приборчике.

Экранчик засветился.

— А теперь вон на ту большую. Дайте лучше мне, — Арсений забрал телефон и, держа так, чтобы экранчик был виден и комполка и даже приблизившимся бойцам, полазил в меню, включил музыку, прощелкал фотки, прокрутил видео…

— Это называете сотовый телефон. Помесь радиостанции, телевизора, фотоаппарата, арифмометра, видео… кинокамеры, ну и ещё там по мелочи. Вы должны примерно знать уровень существующей техники, скажите можно ли сейчас сделать такую машинку?

Комполка пожал плечами. Чекист-энкавэдэшник задумался.

— Вон в паспорте за подкладкой можете посмотреть медицинскую страховку или даты на купюрах и монетах. Я попал сюда из 2009 г.

— Так зачем было это враньё? И что тебе от нас нужно? — прямо спросил гэбэшник.

— Я попал сюда не один. И соврал только частично. Нас действительно сцапали поляки. Сюда провалился полный автобус людей, туристов. Человек сорок. Или пятьдесят. Или шестьдесят не знаю точно. Автобус большой, человек на сто, а в конце салона были пустые места. Но главное другое.

Арсений помолчал для убедительности. Краскомы и рядовые красноармейцы вперили в него взгляды.

— Вся эта орава сейчас находится там, — попаданец мотнул головой туда, где по его разумению находился запад, — на территории, которая или уже оккупирована или будет вот-вот оккупирована немцами. Необходимо вытащить их или избежать захвата их буржуями. В первую очередь немцами. Вы же должны понимать, сколько они могу рассказать полезного и по технике и в политике.

— А что там, ну в будущем? Коммунизм построили? — полюбопытствовал гэбэшник.

Арсений хмыкнул.

— Ну… практически да. Но это сейчас не очень актуально. Дело в том, что… — он помолчал для солидности, — уже началась Вторая Мировая война. Десятки миллионов жертв. СССР тоже втянут, вернее, нападут на него. Агрессорами будет Германия и её союзники, мы, конечно, победим и Берлин возьмем, но ценой гибели 27 миллионов советских людей (товарищи командиры при этих словах побледнели).

— Сколько?!

— А вы что хотели? Под Гитлером к началу войны будет вся Европа, кроме Англии. Все заводы. Крови прольется море… а если мои современники дадут информацию из будущего — любую, то прольется ещё больше. Решайтесь товарищи командиры.

* * *

Погоня, вопреки ожиданиям попаданца, протекала весьма буднично. Перед отправлением он попросил "чего-нибудь военного", дабы не выделяться среди остальных. Командир озадачил приказом одного из подчиненных и тот приволок штаны и гимнастерку. И то и другое было коротковато, но в целом сошло. Сапоги сняли с одного из пленных поляков. Пленных — потому, что покойников селяне уже раздели.

Затем 4 броневика и 7 танков БТ-7 весело запылили на запад. Арсений трясся в бронеавтомобиле, шедшем в середине колонны, под бдительным присмотром сотрудника НКВД. Удивление вызывало, что почти столько же единиц бронетехники остались в поселке, но его рассеял матюгающийся водитель броневика — элементарно отсутствовало топливо. Собственно, для экспедиции к месту выброса его пришлось сливать с остальных машин. Через пару часов (все же не зря БТ расшифровывается как "быстроходный танк") колонна прибыла на место выброса, вернее на место где вскоре после выброса застрял автобус. Автобус отсутствовал, что было ожидаемо. Судя по обломкам измочаленных деревьев, валяющихся на дороге, из ямы автобус был вытащен. Следы протекторов вели (кто бы сомневался) на юг. Ещё пара часов в том же направлении и на улице маленького польского городка они увидели огромный красный автобус в окружении нескольких местных грузовиков и легковушек. Арсений немедленно опознал в нем то транспортное средство, на котором тургруппа, следовавшая по маршруту "Золотое Кольцо" провалилась в 1939 г. Ма-аленькой проблемой было несколько десятков типов в "фельдграу" ошивавшихся на улицах городка. При приближении советской бронетехники они немедленно испарились — несомненно, заняли огневые позиции. Лица бойцов Красной Армии посуровели, а Арсения начало потряхивать. Нервы.

Встречать большевиков у импровизированного шлагбаума с десятком солдат вышел офицер. Колонна остановилась на перекрестке, не доезжая метров двадцати до фрицев, засевших на въезде в город.

Комполка вышел, подождал сотрудника органов госбезопасности и двинул к немцам. Побеседовав минут пятнадцать, они возвратились и сразу подошли к БА с Арсением.

— В общем, так, — энкавэдэшник почесал затылок, — немец этот, оберст-лейтенант, утверждает, что дальше идет территория, принадлежащая Германии. Техника захвачена и конфискована у поляков. Пропустить он нас не может. Уйти отсюда, когда я намекнул, что это советская территория, тоже отказался. Приказ, говорит. Что делать будем? По-русски, кстати, хорошо говорит, собака серая! Мог столковаться с вашими?

— Это не играет роли, — мрачно ответил Арсений, худшие ожидания сбывались, — там была кучка немцев с русскоговорящим гидом.

— Так что ж ты…

— А вы не спрашивали, — огрызнулся Арсений, — давайте решать атакуем или нет? Сил хватит?

Оба посмотрели на комполка. Тот поморщился.

— Они готовы, вы видели?! Но рискнуть… рискнуть можно, если все действительно обстоит так как сказал Арсений. Брони и артиллерии не видно, а с пехотой справимся… должны.

— Товарищ командир, товарищ командир, — закричали снаружи, смотрите!

Комполка и энкавэдэшник обернулись и одновременно матюгнулись. Арсений тоже высунулся и выматерился. Из-за поворота, на западной дороге показалась колонна танков. Пыль стояла столбом. Комполка вскинул бинокль.

— Германцы, — процедил он.

— Товарищи командиры, может, все же попробуем? Может, все же успеем, а? Там же полсотни таких как я!

Товарищи командиры сначала мрачно посмотрели на Арсения, потом друг на друга.

— Они наверняка в каком-то здании, под охраной. Пока найдем, пока справимся с охраной, подоспеют танки. И мы все останемся здесь, включая тебя. Лучше синица в руках… уходим!

Арсений сумрачно кивнул, а в его голове мелькнула мысль: "Вот теперь — мы действительно попали!"

Глава 3

— Ничего необычного в той поездке не было. Сели, загрузились, поехали. Я был на курсах повышения квалификации, но на них все равно никто не ходит, вот я тоже смылся.

— Смылся?! — удивился следователь, Зиганшин Антон Семенович, как он представился.

— Да, это такое выражение, означающее быстрое убегание. Все-таки к началу 21-го века язык немного изменился, — объяснил Арсений и подумал, почему одно и то же слово вызывает такое удивление у предков.

— Страшно подумать, что было бы, если бы меня занесло в век, скажем тринадцатый. Паки, паки, житие мое…

— Продолжайте товарищ Смирнов. Курите?

— Нет, даже не пробовал. В общем, ехали себе, ехали иногда сворачивали к достопримечательностям. Потом, уже ближе к вечеру, автобус сломался. Его починили быстро поехали дальше, но успело стемнеть. Потом…, - Арсений задумался, — да, машину начало трясти. Такое ощущение было, что едем по грейдеру… ну, грунтовке. Я особо не обратил внимания, благо вырос в тех местах, где ровный асфальт скорее исключение, чем правило. Потом тряхануло… это автобус ухнул в ту яму. Автобус побуксовал, ни туда, ни сюда. Люди сначала сидели тихо, потом стали возмущаться, кричать, звонить по телефонам.

— Из автобуса?!

Арсений снисходительно посмотрел на следователя.

— Помните изъятую у меня коробочку? Сотовые телефоны работают… ну как маленькие радиостанции, они у каждого были.

Следователь кивнул.

— Ну, дальше связи ни у кого нет, ещё повозмущались, особенно кричали немцы. Машин нет, дороги нет, жилья нет — в общем, все решили, что автобус съехал с шоссе и заехал куда-то в глухомань. Несколько человек решили пойти по той дороге, что приехали…

— Так были ещё несколько?!

— Да нет, они вернулись через несколько часов. Поплутали, ни фига не нашли даже дорогу потеряли и вернулись. Перебудили всех. Ну, а утром я проснулся первым, в туалет захотелось, распихал водилу, тот открыл дверь. На ночь от комаров закрыли, — объяснил Арсений.

— Вышел, сделал, свои дела, немного прошелся по дороге. Тут слышу — со стороны автобуса выстрел и крики. Ну, я так, осторожненько пошел в ту сторону. Смотрю, вокруг автобуса несколько мужиков с оружием в польской форме как в фильмах. Я сразу назад сдал и двинул по дороге.

Арсений задумался.

— Ещё когда мобильники перестали принимать сигнал, я насторожился, у нас-то такое довольно часто, но в европейской части России, там везде станции должны быть. Потом когда увидел поляков — уже и не очень удивился. Литература о всяких загадочных пропажах, аномалиях и сверхъестественном довольно популярна и телепередачи опять же.

Я так и подумал, что попал в прошлое. А поскольку с панами встречаться мне было не с руки двинул на восток. Хорошо хоть с годом быстро повезло определиться — через час встретил каких-то пастухов, кое-как объяснился. Правда, когда узнал, что сейчас сентябрь 1939 г. вот тут мне как-то неуютно стало.

— Почему именно? — с любопытством спросил, старательно всё конспектировавший следователь.

— А вы представьте себе — мало того, что родственников и друзей больше никогда не увижу, так и время с местом чего стоят. Я ведь сразу сообразил — если ошибусь так и стране конец и народу. Да и сейчас потряхивает, ведь бог его знает, получится у нас или нет.

— Бога нет, — поправил энкавэдэшник.

— Бог есть, — меланхолично сказал Арсений, оперевшись подбородком на руку. В конце 20-го века это стало ясно совершенно точно. И душа есть, и всякие прочие… штуки. Я в своё время активно интересовался этой информацией, был период.

Следователь открыл рот. Следователь закрыл рот. Лицо его выражало целую гамму чувств.

— Ладно, это сейчас неактуально, я потом расскажу, — пресек возможные расспросы Арсений, — ну а дальше вам известно. Через сутки наткнулся на подразделения доблестной Красной армии.

— Да, а зачем вы инсценировали вашу смерть?!

Арсений поморщился.

* * *

— Нет!!!

— Товарищ командир, ну что вам стоит?

— Зачем?! Я спрашиваю, зачем?!

— Товарищи, любой человек из будущего обладает массой ценнейшей информации. Нам не повезло и у немцев оказалось полсотни таких как я. Это минус. Но если немцы будут в курсе, что СССР тоже обладает хотя бы одним попаданцем, они будут вести себя совершенно непредсказуемо. Пусть думают, что я погиб.

— Думаете, они будут проверять или искать вас?

— Наверняка, с их-то педантичностью. Допросят пленников, выяснят, что один из пассажиров отсутствует… да и допрашивать никого не надо в автобусе осталась сумка с моим барахлом. Нужно это будет сделать быстро.

— Уродовать труп?!

— Было бы лучше живого, — поморщился Арсений, — экспертиза на раз определит характер ранений… чего вы смотрите?! По криминалистике у меня была пятерка.

— Ну у вас и методы!

— А что делать, — Арсений помолчал, — если фальшивка будет некачественная, то лучше вообще никакой. Если немцы поймут, что труп не мой, то это будет наверняка означать, что я у СССР. Сопоставят и визит танков в тот городок и следы гусениц на месте провала.

— Что конкретно вы предлагаете?

— Среди убитых поляков или селян найти подходящего по комплекции. Желательно с изуродованным лицом. Если лицо целое — разбить прикладом или стесать шашкой или что там у поляков. Типа нарвался на отряд поляков и был убит. Обрядить в мою одежду, на одежде вывернуть карманы. Всё ценное я, конечно, вытащу, типа паны помародерничали, а всякие там платки, мелочь, ключи, бумажки бросить поблизости. Отвезти на трофейных польских лошадях поближе к тому леску. Свалить труп. Ах, да — на земле, трупе и одежде должны быть следы крови. Возьмите у крестьян поросенка и зарежьте там. Только нужен опытный солдат, чтоб в ранах разбирался, какая кровь должна идти и как хлестать. А то зальете труп артериальной кровью, а среди немцев найдется какой-нибудь ветеран Вердэна и на раз определит. Идеальным был бы муравейник поблизости, авось не сразу найдут и мураши успеют обглодать. Труп оставить на открытом месте лицом вверх пусть птички тоже постараются затруднить опознание.

— Ну, выдумщик, — процедил энкавэдэшник, также присутствовавший при споре.

— Я ж для дела, — пожал плечами Арсений, — нужно же как-то нивелировать угрозу со стороны Германии. Пусть думают, что меня нет.

— Угрозу?! Ах, да… вы же упоминали. Товарищ Арсений расскажите, пожалуйста, про нападение на СССР.

— Долго рассказывать, но если кратко… Через три года 22 июня 1941 г. Германия со своими союзниками, а она к тому времени завоевала всю Европу кроме Англии, Португалии, Швеции и Швейцарии, нападет на СССР. Войну, мы выиграем и возьмём в мае 1945 г. Берлин, а осенью того же года разобьем вдребезги японцев, но кровью умоемся и не только на фронте. Немцы и их союзники на временно захваченных советских территориях истребят почти всё мирное население.

— А сейчас, — гримасу на лице попаданца точно нельзя было принять за улыбку, — у немцев появился очень сильный козырь и СССР придется очень тяжко. Я знаю больше чем среднестатистический обыватель про Войну и то время, но у немцев тоже может кто-то найтись. И погибнет не 27 миллионов советских людей, а 50 или, скажем, 100 миллионов, если немцам удастся победить.

Арсений оскалился.

— Но если удастся убедить немцев, что мы всё те же, что и в прошлой истории… то у СССР появится шанс… маленький такой шанс… но он будет, да.

* * *

— Ну, в общем, обрядили одного убитого поляка в мои шмотки, завернули в брезент и отвезли в тот лесок. С собой взяли одного поросенка, чтобы там зарезать. Вроде все прошло хорошо?

Следователь кивнул.

— Да. В настоящее время сержанта Запотылка и рядовых Еремеева и Слискина представили к награде за успешное выполнение задания.

— И то хлеб. А я принялся склонять отцов-командиров к бомбежке того городка. Они немного поотнекивались, потом составили заявку и отправили летунам. И надо же было такому случится, что те сначала отправили туда разведчика. Видимо, мы перестарались с описанием количества и злобности поляков там. Летчик на беду оказался слишком умным и опознал немцев.

Арсений вздохнул.

— Автобуса он там уже не увидел, — безжалостно сказал следователь, — так что налет уже не имел смысла.

— Ну, ещё бы, — саркастически заметил Арсений, — на третий то день! Они бы ещё неделю подождали. Но в принципе всё закончилось удачно, если не считать битых фейсов, ну в смысле лиц, — поправился Арсений, увидев недоумение на лице Зиганшина, — моих друзей-краскомов и моих разбитых очков. Можно было и повежливее… неделя в кутузке это слишком!

— Но согласитесь, у них были поводы, — улыбнулся следователь. — И с вами обошлись достаточно мягко. А вы бы что подумали, если узнали, что ваши подчиненные пытаются спровоцировать конфликт с великой державой, причем сознательно. Ведь они знали, что в том городе немцы — германская сторона сообщила фамилии советских офицеров, с которыми была встреча.

— Да, командиры не сообразили, а я не досмотрел, — сознался Арсений, — надо было соврать чего-нибудь… но это всё лирика. Прошлое уже не изменишь. Вы провели анализ сотового? Убедились, что такого нельзя создать при существующем уровне технологий?

Следователь кивнул.

— Да, необычная вещь! Вы знаете, как их делать?

— Разве что самые общие принципы, — невесело улыбнулся Арсений, — но это сейчас не очень актуально. Вы в курсе, что будет война с Рейхом? Я говорил об этом товарищам командирам.

— Да, товарищ Смирнов, — лицо следователя отвердело, — с этого места, пожалуйста, поподробнее.

— Германия в течение ближайших двух лет захватит всю Европу. Следующей весной Скандинавию, хотя там скорее будет самозащита — англичане попытаются высадить там десант, но немцы опередят их на считанные часы. Сопротивление войск Дании и Норвегии будет недолгим и чисто формальным. Летом 1940 г. — разнесут Францию и Бельгию, всего за 40 дней, причем реально судьба войны будет решена всего за 2 недели. Дальше пойдет добивание бегущих. Драпающих англичан, французов и бельгийцев прижмут к морю в районе Дюнкерка, но Гитлер остановит свои войска и союзники вывезут окруженных морем. Вроде фюрер пытался договориться с Британией, а Дюнкерк — это такой жест доброй воли. Потом будет воздушная битва за Англию, но остров устоит, а полноценного вторжения так и не последует, хотя возможности были. В 1941 г. разгромят Югославию, весной. Немцы пытались договориться с сербами, но те поменяли правительство и фрицы перестали цацкаться. Там немалую роль сыграло предательство — среди хорватов, словенцев и албанцев было много сторонников Германии. Точных подробностей не помню, но пусть СССР попробует в Югославии установить контакты на разных уровнях. В любом случае любое выступление против немцев будет нам на руку. Кстати, из-за этого Германии пришлось отложить вторжение в СССР на несколько недель. Изначально нападение планировалось где-то 15 мая, насколько я помню, а произошло 22 июня. Что будет сейчас — вопрос. Особенно, после того как к немцам попало полсотни пришельцев из будущего.

— Вы уверены, что они будут сотрудничать с немцами?

— Уверен. В конце концов, это не герои, а обычные люди. Хватит десятка опытных следователей или парочки гестаповцев, чтобы они вспомнили что можно и нельзя. У меня больше надежды на бестолковость и зашоренность моих современников.

— Штампы, иначе говоря, ложь почитаемая за правду, — пояснил Арсений на недоумевающий взгляд энкавэдэшника, — про Вторую мировую и Великую Отечественную врали и искренне заблуждались и у нас и за рубежом. В разное время врали и заблуждались по-разному. И с истинными событиями это имело мало общего. Конечно, Гитлер не дурак и может сообразить, что что-то не так… но проверить возможностей мало. Если немцы поверят вранью, в том числе и собственному…, - Арсений широко улыбнулся, — то бороться с ними будет проще. Намного. Есть вероятность, что они повторят те же ошибки, что и в прошлом варианте.

— Какие, например?

— Ну прежде всего, для большего понимания я обрисую общий ход той войны. У НАС я имею в виду. 22 июня 1941 г. немцы напали на СССР. Официальная численность армии вторжения около 3, 5 млн. плюс сколько-то там сот тысяч союзников. По несколько тысяч танков и самолетов. Точные цифры не помню, но тоже в пределах 3–4 000. Официально, повторяюсь.

— А не официально?

Арсений демонстративно пожал плечами.

— В своих дневниках, опубликованных после войны один высокопоставленный немец то ли генерал Гальдер, то ли фельдмаршал Кейтель писал, что к началу 1942 г. численность немецкой армии достигала 9 млн. человек. А восполнять потери, мол, уже практически нечем, до такой степени что пришлось пойти на сокращение численности батальонов в дивизии на два. Сколько там, у немцев по штату, уточните у разведчиков. Это после полугодичного наступления и поражения под Москвой. Куда-то пропало 4000 трофейных англо-французских и 7000 произведенных немцами танков. Это не считая всякой мелкоты. Прибавьте союзников и так называемых "завоеванных". Тех же поляков среди пленных было больше чем итальянцев. Так что общая численность армии вторжения в реальной истории составляла, скорее всего, не менее 10 миллионов человек, а то и больше. Ну и прибавьте наших сволочей.

— Наших? Советских граждан? — следователь прищурился.

— Да, после оккупации на сторону новых хозяев перешли многие. Кто-то в полицию, кто-то в так называемую РОА — Русскую освободительную армию генерала Власова. Запишите эту фамилию. Мужик толковый, воевал неплохо на Волховском фронте, вроде, но к немцам после плена все же пошел служить. В отличие от того же Деникина — хотя того и звали. Была ещё бригада Каминского — это инженер, сейчас должен сидеть, но его отпустят, ну он и отблагодарит. Плюс украинские националисты — Степан Бандера, Мельников, остальных не помню. Отдельного упоминания заслуживают крымские татары и чеченцы — эти массово переходили на сторону немцев после принятия присяги, били в спину нашим войскам. Читал, что в тылу были бои с применением артиллерии. Ещё вроде были ингуши и карачаевцы, но это неточно. Вот прибалты немцам служили верно. В основном вся эта кодла была либо в легионах СС, либо во вспомогательных войсках, всякие там полицаи, зондер-команды. На фронте мало кто был.

— А казаки?

Арсений задумался.

— Примерно 20 000 пошли служить фашистам. Генерал Краснов ими командовал. Но в принципе, если удастся избежать катастрофических поражений на первом этапе, то эти люди могут сражаться и за СССР. Ну, может, придется поставить пару заградотрядов в тылу… ну как французы под Парижем сенегальцев выставляли с пулеметами, — объяснил Арсений.

— Так вот, главный удар немцы нанесли в центре. Наши войска получили приказ о полной боевой готовности, но в Западном округе этот приказ не был выполнен. Генерал Павлов. Потом его расстреляли за это и дурацкое командование. На севере и юге немцев удалось остановить, но затем они ударили во фланг и тыл со стороны Белоруссии и наши войска также побежали. Хотя на юге… там был такой генерал Кирпонос, я кое-что читал про него. Или дурак или предатель. Тоже убрать надо бы. Не дал приказа занять Владимиро-Волынский укрепрайон, саботировал и тянул время при выполнении распоряжений Ставки…

Так вот немцы стали бить по нашим флангам, за что потом после войны генералы вермахта дико лаяли Гитлера — мол, надо было сразу идти брать Москву, а не отвлекаться на второстепенные направления и терять время. Немцы заблокировали Ленинград, взяли Киев, дошли до Ростова-на-Дону, но время потеряли. Хотя тут всё очень спорно. Если бы они оставили на флангах две неразгромленные группировки советских войск, то им грозил удар по флангам и окружение. До Москвы они все же дошли, но и наши успели подкопить силенок. А тут сначала распутица, затем морозы — немцы постоянно на них ссылались, техника у них стала вставать, да и моторесурс техники выработался. Теплого обмундирования у фашистов тоже не было, они же надеялись к зиме выйти на линию Архангельск-Астрахань. С Дальнего Востока перебросили войска, когда стало ясно, что японцы не нападут и погнали немцев.

— В 1942 г. немцы разбили наши войска под Харьковом и прорвались к Волге, но это, честно говоря, не актуально.

— Почему? — спросил следователь.

Арсений снисходительно посмотрел на него.

— Это было в прошлом варианте истории, а сейчас все будет по-другому. Гитлер, думаю уже в курсе событий.

— Самое простое — численность армии. Тотальную мобилизацию немцы провели только в 1943 г. — и только она дала им 2 млн. солдат, хотя к тому времени мы воевали уже три года и потрепали вермахт изрядно. Окажись эти миллионы под Москвой в 1941 г. исход сражения мог бы быть иным. Опять таки Рейх до 1943 г. же не переводил промышленность на военные рельсы. Сейчас, думаю, сделают это немедленно. Отслеживайте. Далее — помощь союзников. Знаю, что немцы отказывали во вступлении в армию бывшим французским военным, хотя французские части у них были, как и войска от прочих стран тоже. В большинстве случаев почти чисто символически, но все же. Вон испанцы прислали Гитлеру всего одну дивизию, хотя добровольцев было около 100 000. Поляки опять же — против СССР они пойдут воевать с удовольствием. В той, прежней истории, в плен попало примерно 60 000 поляков — это больше чем официально воевавших против нас итальянцев. Не удивлюсь, если Гитлер пообещает полякам восстановление Польши под эгидой Германии. В немецких частях тоже хватало других европейцев. Читал мемуары какого-то француза из элитной дивизии "Великая Германия", так у них в отделении было 9 немцев, 1 француз и 1 чех. А сколько таких французов и чехов было в обычной пехоте, — Арсений пожал плечами.

— В любом случае это не один миллион штыков и даже не два. В прошлом варианте этих выродков набралось 1 миллион 800 тысяч.

Следователь поперхнулся.

— Однако!

— А вы что думали. Качество этих "зольдат" так себе, европейцы, но на то чтобы подавать снаряды к зенитным орудиям в тылу или жечь деревни с жителями много храбрости не надо. Имеет смысл пленных из всей этой европейской швали, собирать в национальные подразделения и гнать против немцев. Двойная польза — и своих сбережем и этих уродов кормить не надо. Мы так и делали в прошлом варианте. Войско Польское, словацкая часть была помню, французов отправляли союзникам. Хотя следить за этими тварями нужно в оба глаза. Польская армия Андерса которая два года сидела у нас на шее, сбежала в Иран из под Сталинграда, в момент когда решалась судьба войны. Сволочи! 100 000 отъевшихся на советских харчах гадов, которых мы на свою голову вооружили, одели, обули в разгар войны когда самим всего не хватало… А прорвавшихся немцев в итоге останавливали девчонки-зенитчицы и рабочие Сталинградского тракторного завода, которые шли в бой прямо из цехов на только что сделанных танках. Так что моя рекомендация — не церемонится с этой сволотой.

— Кроме того, часть сил Германии и её союзников была занято на западе. Намного меньше, чем против нас, но все равно достаточно. Где-то 1/8. Они воевали с партизанами в Югославии, с англичанами в Африке, достаточно крупные силы держали на случай десанта из Англии во Франции.

— Наиболее серьезные ошибки Германии помимо самого факта нападения на СССР: война на два фронта, неудачное время для вторжения, начали позже, чем могли бы, а это лишний месяц как минимум, недооценили стойкость советских людей, не приняли всерьез возможности партизанского движения, недооценка мобилизационно-производственных возможностей СССР, ну и наша техника преподнесла им достаточно сюрпризов.

Наиболее вероятно следующее: немцы переведут промышленность на военные рельсы, в следующем году захватят не только Францию, но и Англию. В прошлый раз они пытались договориться с британцами, но не получилось. Наверняка попробуют или раздолбать Югославию пораньше или сыграть в ней потоньше. Плюс тотальная мобилизации в самой Германии и добровольно-принудительный призыв в завоеванных странах. Ну и союзников пнут, чтобы выставляли все что можно. В ударные подразделения весь этот мусор не пошлют, но бороться с партизанами или занимать завоеванные территории он сможет. Думаю, численность армии вторжения может достигнуть 15–20 млн. человек.

Следователь поёжился.

— Им не хватит оружия и техники, чтобы вооружить и перевезти эту орду.

— С учетом трофеев — хватит. И захваченные заводы Европы в прошлом варианте исправно трудились на благо Рейха. И не захваченные — тоже. Речь идет даже не о всяких там шведах и швейцарцах, а о США, которые не только преспокойно продавали через посредников оружие и технику Германии, но и строили ей заводы.

— Это точно?! — впился глазами следователь.

— Точно. Одним из тех, кто этим занимался, был Прескотт Буш — отец и дед президентов США в конце 20 и начале 21 веков. Формально его наказали, но так… чисто формально. В Штатах многие симпатизируют Гитлеру, он даже был избран "Человеком года" в 1940 г. Пусть НКВД займется этим. Нам не нужны тысячи американских танков с немецкими крестами на бортах где-нибудь под Сталинградом. Шантаж, убийства, диверсии, забастовки, нападения рейдеров и подлодок на корабли с грузом — тут все годится. Если эта техника доберется до фронта, будет хуже. Есть смысл помуссировать в прессе легенду о Бермудском треугольнике через который проходят пути перевозок и свалить пропажи кораблей на мистику. Моряки — суеверные люди, а несколько лишних дней пути и несколько тысяч тонн сожженного мазута это уже плюс. Да и на прыгающих курсах акций судоходных компаний можно заработать.

Следователь кивнул и что-то записал.

— Что же касается техники, тут сложнее…, - Арсений вздохнул.

— Основное вооружение пехоты Рейха составляли винтовки, вроде Маузеры, но сейчас…, - Арсений поморщился будто укусил лимон, — в 1947 г. на вооружение СССР был принят автомат Калашникова, считающийся лучшим автоматом в мире. Я его схему не знаю… кстати, попробуйте подыскать умелого гипнотизера…мне тут одна идея пришла в голову, — объяснил Арсений следователю Зиганшину.

— Я мельком видел кучу техники, её чертежей и её ТТХ и подробности применения тоже читал, но всё это было мельком и сейчас я забыл подробности. Гипнотизер сможет вытащить это у меня из головы.

— Надеюсь немцы до этого не додумаются, — мрачно сказал Арсений немного помолчав.

Следователь кивнул головой и зачеркал что-то в блокноте.

— Так вот, если кто-то из туристов вспомнит схему АК, то Рейх получит его на вооружение. Отслеживайте новые образцы автоматического оружия которые поступают на вооружение Германии. Сам по себе АКА представляет собой нечто среднее между пистолетом-пулеметом и самозарядной винтовкой. Патрон так называемый промежуточный, мощнее пистолетного, но слабее винтовочного.

— А что вы можете сказать о нашем стрелковом вооружении?

— Ну, — задумался Арсений, — СВТ постоянно заедало из-за закраин на патроне. Пусть доработают боеприпас. Пистолеты-пулеметы пригодятся. Знаю, сейчас выпускают пистолет-пулемет Шпагина, но есть такой конструктор Симонов, вот у него был очень надежный и простой автомат. Займитесь. Вот и всё, пожалуй… Только общие пожелания — увеличивать выпуск, новые конструировать. А, вот… есть смысл выпуска снайперских винтовок под патрон крупнокалиберного пулемёта.

— Основа танковых сил Германии это танк Т-4. Сейчас их должно быть мало или нет совсем. Их всю войну модернизировали, наращивали броню, усиливали пушку. Тут такое дело — к 1943 г. немцы выпустили новые танки — "Тигр" и "Пантеру", Т-5 и Т-6. Более мощные пушки, до 88мм, броня. Они превосходили наш основной танк Т-34 и наносили тяжелые потери. Но Т-34 последних модификаций стоил, насколько я помню, около 50 000 руб., а "Пантера" — 800 000 марок вроде бы. Мы могли менять 10 за одного и все равно побеждали. Кроме того, наши танки за счет численности оказывали поддержку пехоте там, где немецких танков не было. Немецкие генералы после войны считали, что не надо было заморачиваться с выпуском новых танков, а сосредоточится на Т-4. Как будет здесь — не знаю. Палка о двух концах — многочисленные Т-4 смогут оказывать поддержку на более широких участках фронта, но с ними можно будет успешно бороться, а малочисленные Т-5 и Т-6 будут малоуязвимы для наших танков и ПТО. Я думаю, что всё-таки тяжелые танки безопаснее. Много их не выпустят и особого влияния на ход боев они не окажут, а для нас на первом этапе будет выгоднее, чтобы танков у немцев было поменьше. Да и по нашим дорогам рассекать на тяжелом танке — это занятие для мазохиста. Немцы в прошлый раз прокололись именно на этом.

Следователь вопросительно поднял брови.

— Фрицы устроили испытания тяжелых танков на Новгородчине и несколько машин банально застряли в болоте. Нашим осталось только отогнать пехоту и экипажи, а затем выковырять полностью исправную новинку из грязи и внимательно изучить трофей. Запишите — новинку нужно применять массово и неожиданно. Так эффект сильней. Выпускались ещё самоходные артиллерийские орудия различных типов, но тут я могу сказать разве что на них нет пулемета и мощные пушки.

— Мы противопоставили этому зоопарку танк Т-34 сначала с 76 мм, а затем 85 мм орудием. На первом этапе войны активно применялись лёгкие танки и тяжелые танки КВ-1 и КВ-2 с 76мм и 150мм орудиями. Но немцы их быстро пожгли. Много сломалось, было брошено и досталось немцам.

Также выпускались тяжелые танки ИС и самоходки с 85мм и 100мм орудиями. Было ещё что-то, какие-то крупнокалиберные гаубицы, но точно не помню.

— Мне видится ситуация в сфере бронетехники с нашей стороны так: полный отказ от выпуска легких танков и танкеток. Те, что уже выпущены или в переплавку — наиболее устаревшие или бесполезные и не пригодившиеся во время войны, вроде плавающих танков или в переделку — установить командирскую башенку, приварить на крышу кронштейны для зенитных крупнокалиберных пулеметов, по возможности нарастить броню или даже более кардинальную. СССР необходимы зенитные артиллерийские установки для сопровождения и прикрытия войск, бронированные ремонтно-эвакуационные машины для вытягивания подбитой техники с поля боя, машины для снабжения боеприпасами, бронированные тягачи для противотанковой артиллерии, посыльные машины и машины для разведки также пригодятся. На каждый танк и вообще всю бронетехнику установить рацию. По возможности, — пресек Арсений открывшего рот Зиганшина, — мне более-менее известны возможности СССР.

— Сосредоточится на выпуске средних и тяжелых танков, самоходок и зениток сопровождения. Есть такой конструктор Кошкин, "папа" Т-34, привлеките его и Грабина по артиллерийской части. Кстати, Кошкин должен скоро умереть от пневмонии, так что тепло его, в тепло. Дерните специалистов по оптике, а то, насколько помню, она у нас никуда не годилась. Да ещё нужны бронетранспортеры для перевозки пехоты на поле боя. Пусть конструкторы поэкспериментируют со станками для эрэсов на крыши лёгких танков и броневиков. Очень эффективны ПТУРСы — противотанковые ракетные управляемые снаряды. Можно управлять по проводам, а можно по радио. Не знаю, удастся ли сделать?

Запишите фамилии: Королев, Кондратюк, Глушко. Это ракетчики, привлекайте. Нам нужны ракетные пусковые установки на 12 и 24 направляющих, можно на бронированных шасси. У нас их называли "катюшами". Вообще, знаете, подберите-ка мне список специалистов в каждой отрасли военного производства, буду вспоминать подробности по ассоциации. А то сейчас, это так, общие наметки для начала работ, потом по каждой сфере поговорим подробнее. Можете даже спецов привести.

— Это исключено, — отрезал следователь.

— Понимаю — тайна, — улыбнулся Арсений.

— Авиация — ну тут я почти полный профан. Немцы воевали в основном на бомбардировщиках "Юнкерс" и истребителях "Мессершмит" и "Фоке-Вульф". Были ещё какие-то "Хейнкели", вроде разведчики, а может и бомберы. Нам очень много неприятностей доставил немецкий разведчик-корректировщик по прозвищу "рама". Настоящего названия не помню. Дальних бомбардировщиков немцы не имели, поэтому наши уральские и сибирские заводы были неуязвимы. К концу войны Германии запустила выпуск реактивных самолетов, но особого влияния на ход боев они не оказали. Конструкторы — Хортен, братья Липпиши, Курт Танк. Гораздо более известен немецкий ракетный проект. Запишите — Вернер фон Браун. Это немецкий главный конструктор. На фронте немцы использовали тактические ракеты — "вебельвефферы" или как-то так. Шестиствольные реактивные минометы. Особой известности они не получили в отличии от наших "катюш", а вот немецкий проект "Фау", это да. Знаю, что было выпущено серийно две ракеты — с боеголовкой в 1 тонну и 3 тонны. Ими немцы обстреливали Англию. Ходили ещё слухи о попытке запустить ракету по Нью-Йорку, но это неточно. В принципе "Фау" — малоэффективное оружие. Союзники потратили больше сил и средств на защиту, чем эти ракеты могли нанести вреда.

Основным самолетом поля боя у нас был штурмовик Ил-2, запишите — двухместный со стрелком радистом. Нес пушки, ракеты, бомбы. Запишите фамилию — инженер Ларионов — это автор ПТАБ, кумулятивных бомбочек, очень эффективны против бронетехники. Да, ещё полистайте наши военные справочники за 1928 г. — в одном из них должен быть рецепт очень эффективной огнесмеси — у нас её называли напалм. Пусть химики поэкспериментируют. Пригодится.

— Мне неизвестен штурмовик с таким названием, даже в проекте, — сообщил следователь, старательно записывая, — вы не могли ошибиться?

Арсений задумался.

— Да нет, наверное…хотя точно! До войны техника называлась иначе, не по имени конструктора. Тогда, когда будете искать, обращайте внимание на фамилию конструктора: Ильюшин, Яковлев там. По первым буквам.

Бомбардировщики Пе-2 и Ту-2, конструкторы Петляков и Туполев. Последний довели до ума к концу войны, не знаю нужен ли он нам. Истребители — "ишачки" и "Чайки" устарели, но читал, что пригодится они все же могли… теперь уже могут, — поправился Арсений, — при использовании большими количествами для сопровождения наших бомбардировщиков. Из более поздних моделей — Яки — истребители сопровождения, идеальны для воздушной свалки, Миги и Лагги как перехватчики. Вооружение — пушки и ракеты. Пусть поэкспериментируют с дистанционными и радиовзрывателями. Можно и крупнокалиберные пулеметы, но лучше не надо, не очень эффективны. Вертолеты, они же геликоптеры — знаю, они разрабатывались у нас, пусть срочно возобновляют.

Насчет артиллерии — знаю мало. Читал, что миномёты у нас были хороши, даже немцы копировали их. Что-то такое читал про 76мм пушку. От конструктора Грабина потребовали, чтобы он создал пушку под старые царские боеприпасы и получилось нечто уродское и неэффективное. После начала войны Грабин в инициативном порядке разработал новое, дешевое, мощное и надежное орудие того же калибра и тайком запустил в производство в 1941 г. Относительно противотанковых орудий — 45 мм снимать с производства однозначно. Против большинства немецких танков они не тянут, а вот 57 мм ПТО гарантированно истребляли любой немецкий танк. То сорокапятки что есть — срочно модернизировать, и орудие и снаряды, особенно бронебойные, а то от немецкой брони на дальней дистанции они просто рикошетировали или раскалывались. Запишите — немцы вроде бы перед вторжением нарастили лобовую броню своих танков 20 мм плитами, так что она оказалась реально толще чем паспортная.

— А противотанковые ружья?

Арсений подумал.

— Ну, особых нареканий я не слышал, так что можно и нужно производить. Но гораздо эффективнее гранатометы.

— Винтовочные? — с сомнением спросил Зиганшин.

— Да нет, не такие. Дайте-ка мне бумагу я нарисую как должны выглядеть ручные и станковые гранатометы… у немцев такие появились к концу войны, так называемые "фаустпатроны"…

* * *

Дни тянулись за днями, допросы шли почти непрерывно с небольшими перерывами на сон и еду. Наверняка можно было выбить послабление и даже выходные, но попаданец прекрасно понимал, что с момента провала для СССР становится ценным каждый выгаданный день. В конце концов, следователь тоже не менялся и нес ту же нагрузку, даже больше, ибо он сам вел записи, без всяких машинисток. И поэтому Арсений старательно вспоминал подробности исторических и политических событий, различные версии различных авторов, технические подробности различного оружия и просто техники. Хотя с последним было туго. Эксперимент с гипнозом провалился, Арсений оказался негипнабелен и приходилось или просто вспоминать или по ассоциации. Последнее было достаточно эффективно. Следователь непрерывно таскал списки офицеров Красной Армии, инженеров, ученых, конструкторов-сидельцев шарашек, партийных деятелей, а Арсений просматривал и, встречая знакомые имена, старательно вспоминал прочитанное, что было связано с тем или иным товарищем. Это здорово утомляло, но Арсений не возмущался. Монотонное, но уже привычное течение жизни прервалось дней через 10, когда Зиганшин пришел с необычной просьбой. В самом начале Арсению было предложено приносить свежие газеты, но Арсений, поразмыслив, сам от этого отказался. С одной стороны интересно будет почитать чем живет этот мир, а с другой — напрасная трата драгоценного времени и "замыливание" мыслей неактуальной информацией.

— Здравствуйте, товарищ Арсений. Советское руководство ознакомилось с сообщенной вами информацией…

— Ну, наконец-то, — подумал Арсений, — хоть на живого Сталина посмотрю.

Великий Вождь вызывать к себе попаданца почему-то не спешил, хотя судя по прочитанным АИ-романам, он это должен был сделать в первую очередь.

— … и предлагает вам высказать свое мнение по планируемым СССР действиям, — безжалостно обломал ожидания Арсения следователь.

— С учётом полученной от вас информации аналитиками НКВД были разработаны меры, которые должны задержать фашистскую Германию, втянуть её в войну на 2 фронта, а при удаче — уничтожить 3 Рейх…

Арсений почти не слушая следователя спешно знакомился с выкладками НКВД. Так… отказ от войны с Финляндией, но взамен нападение на Румынию с целью лишить немцев топлива… в разгар французской кампании, ага! Поддержка партизанского движения в Польше, демонстративное увеличение числа полевых войск на территории Западной Украины и Белоруссии с целью оттягиваний войск с западного фронта… понятно, слив планов немцев по Норвегии, Дании и кампании во Франции… Прижать венгров… так.

Арсений дочитал до конца, аккуратно отложил машинописные листки на краешек стола.

— Ну что я могу сказать — план как план. Есть свои плюсы и минусы.

— Пожалуйста, изложите их, — следователь открыл чернильницу и достал перо.

— Плюсы от захвата Финляндии — а у нас получится её захватить, я в этом практически уверен, очевидны.

— Практически? — уцепился за слово следователь.

— В конце концов, финнам могут сильно помочь немцы, — заметил Арсений, — но в свою очередь мы можем тупо задавить их числом, благо много сил немцы туда не перебросят. Хотя Гитлеру выгоден конфликт с Финляндией — СССР объявят агрессором, исключат из Лиги Наций. Англия и Франция даже решат бомбить наши кавказские нефтепромыслы, но не успеют.

— Так вот плюсы от захвата Финляндии: отсутствие финского фронта, когда начнется большая война; контроль за Финским заливом с севера; мобилизационные резервы — самых лояльных можно на фронт, а ненадежных на рудники и лес валить. Кстати, о рудниках — финский никель нам очень пригодится. Хорошие морские базы для действия в Балтийском море, аэродромы для налетов на Швецию. Общая граница со шведами — можно их будет припугнуть вторжением и заставить отказаться от торговли с Германией. Немцам эта торговля дала очень много в нашем мире. Треть стали была шведской. Опыт лесной войны и взлома укрепрайонов, хотя линию Маннергейма можно просто обойти.

Минусы — ну про конфликт с англо-французами и исключение из Лиги я уже говорил. При умелой пропаганде СССР сильно испортят имидж миролюбивого государства, но нападение на Румынию этим тоже грозит, так что, то же на то же. Потери при учёте ошибок должны быть минимальны. Честно говоря, не факт, что войны удастся избежать. Финское руководство насколько я помню, мечтало о Великой Финляндии… за счет СССР. В 1941 г. мы пытались договориться при посредничестве Англии и США, обещали всё вернуть, но финны отказались. Они хотели Кольский полуостров и вроде бы даже территории до Урала. Думаю, именно из-за амбиций финнов, скандинавы отказались голосовать за исключение СССР из Лиги Наций. Суоми на данный момент уже отмобилизовали армию, понесли огромные затраты и просто так не откажутся от своих планов. Пусть войска на границе будут наготове.

— Вы считаете, что маленькая Финляндия осмелится напасть на СССР? — с сарказмом спросил следователь.

— Ну, Чжан Сюэлян на КВЖД же осмелился. И Булат-Булаткович в Польше. И румыны с теми же поляками неплохо поживились за счет Советской России после Гражданской. И норвежские крейсера очень лихо отстреливали наши сторожевики в Белом море, когда те пытались гонять норвежских браконьеров. Про басмачей и японцев не говорю. Япония — вообще хрестоматийный пример — как маленькая слабая страна может победить большую и сильную. Всё что требуется от финнов — истребить наши войска на Кольском полуострове. На это им сил может и хватить. А линию Маннергейма они удержат… как они считают. К тому же вспомните — финны уже пробовали нападать на Советскую Россию. Целых три раза. Дважды нападали во время Гражданской войны — в 1918 г. и 1920 г., и в середине 20-х. Пусть войска будут готовы, если что, — закончил Арсений.

Следователь кивнул и снова записал.

— Румыния. Ну, румынская нефть для Рейха очень важна, точно так же как и шведская сталь, но я вам рассказывал про месторождения Северного моря и итальянской Ливии. Уверен, что немцы и итальянцы уже начали проектирование и производство оборудования для добычи нефти. Кроме того, после разгрома Франции немцы захватят французский стратегический нефтяной запас, так что острота нефтяного вопроса для них временно снизится. То есть для Рейха потеря Румынии будет болезненна, но не смертельна.

— Помимо Румынии нефть добывается и в других европейских странах, — заметил следователь, — я помню, нам читали на курсах экономику потенциальных противников.

— Я тоже что-то такое припоминаю, — обрадовался Арсений, — точно, помню, что всего в 2 раза меньше в объемах, чем в Румынии, плюс синтетическое топливо. Немцы смогут продержаться достаточно долго, особенно если мои современники подкинут ряд идей про биотопливо из рапса и всяко различные газовые, водородные и гибридные движки. В масштабе Европы тысчонку-другую тонн топлива фашистам это сбережет. Кроме того, даже в случае успеха после начала большой войны нас из Румынии быстро выбьют — равнина, обширная граница с союзниками Рейха, хреново, в общем. Я бы на месте немцев вообще отсек румынскую группировку советских войск от территории СССР и сбросил в море. С другой стороны, мы получим опыт маневренной войны. Правда, опыт будет немного стоить — румыны это не немцы, но хоть что-то… Ещё одним минусом будет являться то, что Гитлер вероятнее выступит в защиту румын, чем финнов.

— У нас договор о ненападении, да и нападать, когда война на западе не окончена, Германия не рискнет, — заметил следователь.

— А кто говорит о войне? — поразился Арсений. — Достаточно несколько десятков или сотен тысяч кадровых немецких "добровольцев" как они сделали в Испании, ну, там оружия подкинуть. Дунай — серьезная естественная преграда, а наша армия слишком неопытна. Одно дело — бои небольшими силами на ограниченной территории как на Карельском перешейке и Халхин-Голе, а другое — широкомасштабные операции. Тут потребуется не менее миллиона солдат. Для гарантии. Хотя и польза будет. Но главная причина, почему я против, не в этом.

Арсений помолчал.

— Отхождение от событий, имевших место в нашем мире, даст Гитлеру понять, что СССР тоже располагает пришельцами из будущего. И заставит действовать его непредсказуемо, что для чревато для СССР. Чем позднее Германия начнет широкомасштабные работы в области нового оружия, тем лучше. Мы сумеем противостоять Т-4 и поршневым "Юнкерсам" с "Мессершмитами", но вот сражаться с немецкой реактивной авиацией будет намного сложнее. Да и атомный проект. Немцы его начнут в любом случае, но, сколько на это дадут средств? Если СССР начнет щериться, то явно больше. Я против вторжения в Румынию.

— Что касается слива немецких планов. Во-первых, я никаких подробностей практически не помню, а немцы их в любом случае доработают. Во-вторых, я не представляю себе источник, по которому можно осуществить вброс, так чтобы ему поверили. Наверняка сейчас немцы пекут разнообразную дезинформацию как кухарка пирожки и активно сливают разведкам союзников. Наша инфа (следователь догадался, что это слово, видимо, означает информацию) просто затеряется в этом потоке. Разве что официально, через послов… но и в таком случае слишком велика вероятность, что не поверят. Они же до сих пор надеются, что Гитлер пойдет на восток. О Скандинавии — у немцев на данный момент таких планов нет. Высадка в Норвегии произошла как ответ на аналогичные действия британцев, только немцы на самолетах успели раньше, чем бритты на кораблях. Относительно Венгрии не могу сказать ничего определенного. Просто не владею информацией.

* * *

Пробуждение было неприятным. Арсений мирно спал под неприятно тонким одеялом, когда распахнутая рывком дверь грохнула о стену.

— Немцы высадились в Прибалтике!

Арсений поморгал глазами, осознавая новость и выматерился.

— Блин! Шустро это они.

— Как вы объясните это? Почему скрыли важную информацию от советского руководства?

— Да не было в нашей истории высадки в Прибалтике! Были Норвегия и Дания, через пару-тройку месяцев, а Балтия присоединилась к СССР… Значит, немцы принялись всерьез переигрывать войну, мда, нехорошо это. Что известно-то?

— Немецкие войска из Пруссии и Польши вошли на территорию Литвы. Одновременно в крупных портах с кораблей высадились десантники. Но к тому времени высшие офицеры и правительства Литвы, Латвии и Эстонии были уже арестованы или убиты. Это сделали какие-то люди в гражданском.

— Понятно — это или местные немцы или батальон "Бранденбург" — это немецкий осназ.

— Нужно быстро подготовить доклад наверх, чтобы, когда его затребуют, он был уже готов.

Арсений, быстро одеваясь, лихорадочно пытался просчитать последствия. Конечно, Прибалтику в прошлый раз советские войска оставили очень быстро, но какое-то время немцы на неё потратили, а сейчас…

— … ну Балтфлот теперь запрут в Маркизовой луже, однозначно. Если не выбомбят в стиле Перл-Харбора, помните, я рассказывал?! Срочно переводите всё, что крупнее эсминца на Черное море, Север и Дальний Восток. Линкоры, крейсера — однозначно. Подлодки, — Арсений поморщился, — у нас немцы перегородили горловину залива сетями и минами. Выхода в море практически не было, много подлодок погибло там, пытаясь прорваться. Пусть те подлодки что есть, уводят, а к моменту, когда мы освободим горловину залива, построим новые. Хотя несколько "малюток" можно оставить. Хотя можно и подлодки покрупнее, — житель 20-го века, привыкший к постоянным стрессам успокаивался на глазах.

— Помните, я вам рассказывал, как итальянские подводные диверсанты устроили базу на затопленном корабле? Если удастся переоборудовать какое-нибудь судно в базу для подлодок и притопить, а в идеале полностью затопить в тихом месте, — Арсений причмокнул, — это ж прелесть что получится. В тихом и безопасном тылу можно будет так порезвиться, что мама не горюй.

— Что там с Финляндией?

Зиганшин пожал плечами.

— Пока не знаю.

Декабрь прошел в томительном ожидании. Судя по газетам (Арсений отменил добровольную епитимью) и словам энкавэдэшника переговоры с Финляндией были временно заморожены, а СССР засыпал Германию гневными нотами и стягивал к границе наиболее боеспособные войска, в том числе и полусформированные с учётом рекомендаций мехкорпуса. Немцы отнекивались, наращивали численность оккупационного корпуса и строили укрепления, активно используя аборигенов. Как сообщил энкавэдэшник, торговля между СССР и Германией практически встала. Причем по инициативе Германии. Ну, то есть немцы были готовы продавать СССР всякий ширпотреб, а вот станки для производства оружия, полуфабрикаты и собственно оружие, поставки которых предусматривались торговым соглашением 1939 г. прекратились. Как логично решил Арсений — Гитлер решил не рисковать, собственноручно вооружая Советы. СССР правда отомстил — германская промышленность жестоко страдала от отсутствия марганца, а население начинало ощущать недостаток продовольствия. Хотя наличие покоренных территорий в какой-то мере решало эту проблему. Западные союзники злорадствовали и втихомолку готовились к высадке в Норвегии. Немцы как позже выяснилось — тоже.

В разгар этих подготовительных мероприятий у Арсения и состоялся важный разговор.

— Я тут долго думал, что могло бы СССР помочь переломить ход войны, раз всё складывается так неблагоприятно. И, кажется, придумал.

— Ну-ка, ну-ка, — заинтересовался Зиганшин.

— Вам знакомо такое название — "испанка"?

Следователь побледнел.

— Вижу, что знакомо, — мрачно улыбнулся Арсений. — Думаю, у учёных должны были сохраниться образцы, а если нет — то на Шпицбергене, в вечной мерзлоте похоронены тела погибших от "испанки". Я предлагаю после начала большой войны заразить территории, на которых будут вестись военные действия… и вообще все доступные территории. Желательно весной, а ещё лучше — осенью, перед началом контрнаступления…

— Вы хотите уничтожить советский народ?! — следователь обрел дар речи.

— Ну не надо так пафосно. Все не так страшно. Что мешает нам заранее сделать прививки от "испанки" своему населению?! Советская медицина — самая передовая и бесплатная в мире. Да и антибиотики у нас и немцев никто не отменял. Помните, я говорил про пенициллин?! Его же разрабатывают?! Другое дело, что немцам в разгар наступления его может и не хватить… особенно если разбомбить заводы по его производству и обрезать коммуникации снабжения. Пусть дохнут. Даже сотня тысяч небоеспособных немцев в разгар решающей битвы окупит эту операцию. Можно даже свалить вину на немцев. Тиснуть пару десятков статеек — дескать на оккупированных советских территориях жадная немецкая солдатня и их союзники раскапывали могилки, чтобы пограбить. Пусть тем, кто будет интересоваться причиной эпидемии, сразу станет ясно, откуда пошла зараза и кто в этом виноват.

— А может быть, просто атаковать первыми? У нас же пока гораздо более многочисленная армия, чем у Германии. Да и часть немецких войск будет занята на Западе.

Арсений вздохнул.

— Насчет численного перевеса РККА — факт, да. Если немцы пойдут на Францию, то войскам на востоке придется тяжко. Но вы учитывайте качество. То самое качество, проявившееся во время финской войны и в 1941 г. Танков много, но все крайне слабо бронированны, всех можно отстрелять или вообще из обычной винтовки бронебойными пулями или 37 мм пушкой или из пулемета с самолета. Рембатов нет. У нас нет в достаточном количестве машин для снабжения. Дорог в приграничье мало. Инфраструктуры и отработанной системы снабжения нет. Опыта нет. Да и оружия маловато. Все-таки в 1940-41 г. произвели много.

Максимум, что получится в случае войны, так это выбить немцев из Прибалтики, Польши и занять Румынию. Но я в это не верю. Отдавить к портам немцев и местных — да, удастся. Дойти до Вислы и Дуная — тоже. А потом вернувшиеся с запада немецкие войска устроят "чудо на Висле-2" и пойдут на Москву. И вы учитывайте, что Гитлер может просто компенсировать оккупационный корпус тотальной мобизацией. А на заводы и шахты — тех же прибалтов и поляков. На 3–4 года раньше чем в реальной истории.

* * *

Зима прошла в томительном ожидании. Беседы-допросы стали гораздо реже и короче, не более двух-трех часов в неделю. Всё наиболее существенное, что Арсений помнил из истории, химии, физики, машиностроения, политики и прочих полезных для войны и страны вещей он уже рассказал. Нет, следователь, конечно, заглядывал, но полезные воспоминания Арсений теперь записывал самостоятельно, для чего ему оставляли нумерованную бумагу, карандаши и перо с чернильницей-непроливайкой. Кушал, спал, читал местную прессу, книги и сводки по самым различным отраслям, которые ему исправно приносил следователь. Нервотрепка первых дней прошла и Арсений стал скучать. Сидеть в камере без окон (пусть и довольно просторной), и видеть всего несколько человек было утомительно. Хотя сам виноват — вспомнив историю "собачьего парикмахера" он в самом начале решил подстраховаться и исключить любую возможность убиения себя и выноса материалов допросов. А теперь пожинал плоды взлелеянной им же самим супербдительности.

Но раз острота проблемы спала да и тайна, скорее всего уже не тайна, а самый настоящий секрет Полишинеля, то можно попросить и ослабления режима. Он даже составил заявление на имя Сталина (а чего мелочиться?!) о переводе в какое-нибудь другое место. Желательно домик в деревне, но можно и охраняемую спеквартиру. Следователь НКВД через которого он передал документ удивленно поднял брови, но неодобрения не выказал. Наверное, Зиганшину тоже до смерти надоело безвылазно сидеть с спецтюрьме НКВД (хотя его, по идее, должны были возить и к руководству страны для докладов, но это оставалось догадками Арсения, а на прямые вопросы энкавэдэшник не отвечал), но как дисциплинированный человек он не смел беспокоить ВЫСОКОЕ начальство по такому ничтожному поводу. Арсений всё-таки был на особом положении.

Страна активно готовилась к войне. Удручала Арсения скорость. Ни товарищ Сталин, ни сам товарищ Берия, ни "шарашки" не могли в считанные месяцы заставить молодую и неопытную советскую промышленность разработать и освоить производство десятков единиц новой техники.

Стараниями Кошкина и Грабина проходил испытания танк Т-34 — некий гибрид Т-34-76, Т-34-85 и более поздних "тэшэк". Командирская башенка, рации, орудие 85 мм, спаренный с ним пулемет для поражения вражеской пехоты, крупнокалиберный пулемет на башне, отсутствие курсовика, экраны, башня похожая на сплюснутое яйцо, двигатель развернутый поперек корпуса (Арсений ещё смутно вспомнил про некие торсионы и их даже включили в список рекомедаций конструкторам)… Броню на всякий случай сделали потолще — 88мм зенитки, конечно пробьют, а вот что помельче… До полностью сферической башни, активной брони, "пластинчатых юбок" ещё не дошло, но что-то такое в проектах новых тяжелых танков уже было да и сам Т-34-85 продолжал совершенствоваться конструкторами. Много было споров насчет экранов, пару раз обращались и к Арсению, но попаданец стоял твердо — немцы не идиоты и такую простую штуку как фауст-патрон наверняка запустят в производство. Что важнее — несколько листов жести или танк с обученным экипажем?! На испытаниях, правда, получалось неважно, но лучше уж так чем вовсе с "лысой" броней. Наши гранатометы — ручные, подствольники и автоматические вместе с боеприпасами пока находились в разработке и доводились до ума.

Также испытывался КВ-ИС со 107 мм пушкой и самоходки — САУ-85, САУ-100 и САУ-150. Производство "тридцатьчетверок" планировалось начать не раньше весны 1940 г., а остальной тяжелой техники и того позже. Хотя Арсений сильно сомневался в обещанных сроках. Конечно, если партия сказала "Надо!", но наверняка многие необходимые для производства станки просто отсутствовали, и их надо было или закупать втридорога или изобретать с нуля. Хотя Арсений и упомянул про вроде бы освоенное в ходе войны литье танковых башен, но пока ещё доведут до ума…

Готовились к выпуску гусеничные и колесные бронетранспортеры, внешне напоминающие советские БТР выпуска 80-х (Арсений по мере способностей изобразил внешний облик) с крупнокалиберными пулеметами, малокалиберными автоматическими орудиями… и направляющими для эрэсов. Конечно, ракетный снаряд это тебе не ПТУРС, но напугать способен, да и вред немалый — даже танку не поздоровится при прямом попадании. Хреново было то, что бортовая броня БТР пробивалась не то, что из ПТР — бронебойными винтовочными пулями. Конечно, нужно было ещё попасть под углом, близким к прямому, да и двигатель с отсеком экипажа был прикрыт получше, но все же, все же… Предложение Арсения о двухслойной броне из алюминия (слышал в какой то передаче по "Черную акулу") и стали не прошло. Алюминия и на самолеты то не хватало. Поэтому наращивали выпуск У-2 — дешево и сердито. Рассказы Арсения о "ночных ведьмах" и невидимости "рус-фанер" для примитивных радаров уже привели к формированию женских легкобомбардировочных полков.

Новые ракеты активно разрабатывались, но пока что результатов не было. Зато "Катюши" и "мини-Грады" на шасси легких танков под старые РС уже начали выпускаться.

Аналогично дело обстояло с выпуском самоходных зениток — какое-то количество в войска уже поступило. Хотя в основном это были переделанные легкие танки, те которые избежали превращения в самоходки. С трехбашенными Т-28 и пятибашенными Т-35 долго думали, что делать. Самым разумным было бы пустить в утиль, но количество боеспособных танков, способных реально противостоять немцам и так было невелико, так что не решились. В конце концов, свели в несколько отдельных батальонов, предварительно проведя модернизацию — нарастили броню, сделали командирские башенки, связь. У Т-35 кормовые башенки срезали, установив в гнездах зенитки. Планировалось использовать это чудо в приграничном сражении.

Авиация — ну тут всё было просто — старые модели самолетов вроде ТБ, СБ и "Чаек" с "Ишачками" по мере подвергались ТО, модернизировались и ремонтировались, оснащались рациями там где их не было, держателями под РС и бомбы. Производственные линии готовились перейти на выпуск "пешек", "яков", "лаггов", "илов" не позже начала лета 1940 г. Пока же сии типы самолетов проходили летные испытания. Туполев разрабатывал стратегические бомберы, Королев и Кондратюк ковырялись с ракетами. Арсений вспомнил, как где-то читал, что наилучшим вариантом были твердотопливные ракеты, но вот состава топлива к несчастью не запомнил. Поэтому страдала команда химиков, пытавшаяся подобрать идеальный состав. Велись также разработки реактивных самолетов, но тут скорых результатов не намечалось. Конечно, разведчики пытались восполнить недостаток информации, но всё это требовало времени.

05 апреля 1940 г. Северное море вблизи побережья Норвегии.

— Фойер!

Грянул залп орудий эсминца, разнося в клочья уже пылающую надстройку и трубы пытавшегося удрать английского лайнера — импровизированного десантного транспорта. Последнего из десятков английских кораблей нашедших свой конец за последние три дня. Капитан которого после разгрома попытался спастись бегством и даже пытался отстреливаться от настигших немецких эсминцев из зениток. Тщетно.

Капитан цур зее Шмидт снял фуражку и вытер пот.

— Вот всё и закончилось герр капитан, — заметил старший помощник, — флота вторжения не существует. Германия господствует на море.

— Вы преувеличиваете, Отто. Роял Нейви потерял немало, но его силы ещё велики. В следующий раз нам может так не повезти.

Помощник пожал плечами. Его родственник служил при штабе, и он был в курсе, кто является автором гениальных решений и приказов, которые привели германский флот к грандиозной победе.

— Фюрер знает что делает, — оптимистично сказал он, — теперь очередь за Францией.

06 апреля 1940 г.

Москва.

Арсений закончил просматривать последний документ — перевод статьи из какой-то английской газеты и хмыкнул.

Итак, по версии британцев немцы и норвежцы подло напали на британский флот… мирно обстреливавший норвежские города. Как-то хитро они обошли этот момент. Королевский флот потопил 100 немецко-норвежских боевых кораблей и уничтожил 100 000 вражеских солдат. И только шторм и нехватка боеприпасов вынудили доблестных британских моряков отступить. Потери — несколько матросов, перебрав грога и виски, вывалились за борт, где и были подло расстреляны немецкими крейсерами. Ах да, ещё норвежские береговые батареи перед своей гибелью поцарапали краску на флагмане.

По версии немцев британцы подло напали на маленькую, нейтральную, но такую гордую страну Норвегию. Норвежцы мужественно оказали сопротивление и сумели продержаться до подхода доблестного германского флота, который совершенно случайно проводил поблизости маневры. В результате грандиозного разгрома английский флот потерял 5 авианосцев из 2 и 20 линкоров из 16. А также бессчетно эсминцев, корветов и транспортов с армией вторжения. Сбито 1000 самолетов. 100 транспортов сдались в плен. Погибло 100 000 английских солдат и моряков. Судя по перлам подчиненных Геббельса Англия уже стояла на коленях, нда-а…

— Ну, так что, товарищ Смирнов?

— Я больше склонен верить версии немцев, если вы об этом. Про потери англичан они врут безбожно, но в целом ситуация ясна. Они сумели сорвать высадку и потрепать английский флот исключительно силами своего флота и авиации. С десантами если они и были, справились норвежцы, которые теперь с потрохами на стороне спасительницы-Германии. Немцы обошлись без привлечения своих войск на скандинавском театре, что не есть хорошо для нас. Данию они тоже не тронули. На французском фронте без перемен?

Зиганшин поморщился.

— Есть какие-то неподтвержденные упоминания о боях на различных участках линии Мажино и в Бельгии. Одни источники утверждают, что немцы успешно продвигаются, другие, что их успешно сдерживают, третьи вообще, что никаких боевых действий нет, и солдаты мирно сидят по окопам и играют в футбол.

— Хреново. Неужели Гитлер решился напасть на Францию сейчас?! Могла ли к нему просочиться информация о плане "Гроза"?!

Следователь пожал плечами.

— Ну, шила в мешке не утаишь… все-таки частичную мобилизацию и сосредоточение на западных границах нескольких миллионов солдат проглядеть трудно. Да-да, я помню, что вы были против, — прервал он, пытавшегося что-то сказать Арсения. И ваши аргументы были переданы советскому руководству, но оно решило так как решило.

— И главное название-то какое придумали — "Гроза". Когда Гитлер узнает об этом, он описается от восторга. Такой подарок. Вот увидите Геббельс обязательно используют и этот план и название на полную катушку для пропаганды. И неважно, что мы не успели. Или нет?

— Наиболее готовы войска на границе с Финляндией, Прибалтикой и Румынией, на территории бывшей Польши значительно хуже. Но начинать наступление сейчас — самоубийство, дороги раскисли. Припасов в войсках на неделю боев. Будем ждать.

— А Гитлер тем временем выбьет Францию!

— Не обязательно, — возразил следователь, — в вашей истории Францию разбили позже, летом, а сейчас слишком рано. Может это просто стычки?

— Ну да было что-то такое и у нас, но мне все равно не нравится. Слишком всё изменилось…

Бессарабия. 25 апреля 1940 г.

— К бою-у-у!!! — истошно заорал старший лейтенант Иваницкий и захлопнул крышку люка. Вовремя — о кронштейн, предназначенный для крепления недавно разбитого пулемета щелкнула пуля.

Шедший впереди БТ-7 уже начинал разгораться. Залп нескольких десятков винтовок и противотанковых ружей превратил головные и замыкающие машины колонны в дуршлаги, наполненные трупами и ранеными. Хотя бронебойные винтовочные пули всё больше бессильно щелкали по усиленной броне. Те танки, что не успели пройти модернизации давно уже сгорели.

Пехота, скатившаяся с брони при первых выстрелах, остервенело поливала склоны огнем пистолетов-пулеметов и самозарядок, бахнули взрывы нескольких винтовочных гранат и огонь румынов на несколько минут ослабел.

Откуда-то из середины колонны по засаде ударил и тут же захлебнулся крупнокалиберный пулемет. Румынские снайперы не зевали. Пехота тоже — вниз полетели гранаты. Загрохотали взрывы.

Иваницкий посмотрел назад и прошипел нечто матерное. Горело ещё несколько танков — часть гранат явно была противотанковыми.

— Обходи, обходи его!!!

Танк накренился, обходя пылающую головную машину. По броне непрерывно щелкали пули и осколки. Дым образовал завесу за которой — лейтенант надеялся на это — расчеты ПТР не сумеют верно взять прицел.

Склоны балки по дну которой шла колонна не позволяли использовать против засады танковые пушки и пулеметы за исключением тех, что были установлены на крышах башен. Но румыны тоже знали об этом и яростно лупили по опасным для них целям.

Перед танком встал фонтан земли и огня.

— Мины!!!

Трал, установленный на головных машинах, как раз для такого случая, пригодился. Пару раз ещё грохнуло, но как-то несерьезно. Или противопехотные растяжки или какие-то самоделки. Танку, даже легкому, не опасно. Дым закончился внезапно.

— Огонь!

Бахнула пушка. Закопошилмя экипаж, перезаряжая её.

Головной танк зажгли не ПТР и не на мину он наткнулся. В 50 метрах на обочине под деревьями копошились расчеты двух 37мм ПТО, наводя свои маленькие, но убийственные пушечки. Ударил пулемёт, пули звонко зацокали по броне.

Советскому танку просто повезло. Два раза. Противотанковые орудия держали под прицелом дорогу, и повисший на склоне танк сумел безнаказанно сделать несколько выстрелов. Прицельно стрелять в таких условиях из 45 мм танкового орудия экипаж не сумел и снаряды разорвались в кронах деревьев. Но этого румынам хватило — осколки проредили расчеты, полетели щепки и посыпались ветки… Застучал пулемет, добавляя паники, а через полминуты стало уже поздно. Все-таки БТ — означает быстроходный танк. Конечно, бессарабская дорога это не полигон и 80 км/ч на ней не выжмешь и трал — это лишний вес и помеха, но воющим и разбегающимся румынам было абсолютно все равно на какой скорости их давили. Постреляв и подавив заслон, вырвавшийся из огненного мешка танк понесся во фланг румынам, засевшим на правом краю балки. Впрочем, тем уже все равно был конец — судя по нарастающей стрельбе и вою мин, в бой вступила колонна мотопехоты, следовавшая за танками.

Москва.

— Итак мы вышли к Дунаю?!

— Да, — согласился собеседник Арсения. Им был — кто бы мог предположить — Шапошников. Тот самый. Видимо тайну Арсения решили доверить некоторым… доверенным людям.

— Но в танковых дивизиях осталось по 30–40 танков из 200. Рембаты, созданные по вашему совету, не справляются. Хотя если бы их не было, танков бы у нас уже не осталось. Причем 1/3 потерь не от огня противника, а от поломок.

Арсений кивнул.

Ситуация была — в очередной раз — хреновая. После того как немцы нагло нарушив договоренности, прихватили Прибалтику, СССР решил поквитаться.

Арсений, впечатленный темпами, которыми Гитлер "осваивал" полученную информацию и менял историю, под Новый Год в порядке инициативы накатал доклад на нескольких листах на тему "Что делать?!". Доклад пришелся к месту ибо когда Арсений дописывал его, пришел Зиганшин с аналогичной темой допроса и тут же получил развернутый и аргументированный ответ.

Кратко всё сводилось к следующему: "На текущий момент вермахт в чистом поле сильнее Красной Армии. По технике, тактике и взаимодействию немцы пока оставили нас позади. При примерно равном числе они нас разобьют, особенно если будут владеть инициативой и учтут ошибки совершенные в прошлом варианте.

Варианты действий:

1) Смирно сидеть, готовиться к оборонительной войне, осваивать, строить и разрабатывать новую технику, делать запасы и т. д. Делать немцам гадости, но ничего затратного или опасного. Слив информации союзникам, переброска полевых войск к западной границе, с целью отвлечении сил, раздувание "восстаний" и поддержка "партизан". Поинтриговать, пытаясь сместить и (или) стравить (натравить на Германию) прогитлеровские правительства европейских стран. Начнется война — организованно отступать, огрызаясь контратаками, тянуть время и ждать декабря 1941 г. — пусть наступят на все грабли, откушают всех сюрпризов, прорвут все заготовленные оборонительные линии, растянут коммуникации, выработают моторесурс техники… А в решающий момент вывести из лесов и схронов в тылу врага пару десятков заныканных там дивизий, обрезать коммуникации и устроить Сталинград под Москвой. А далее — по ситуации.

2) Атаковать, наплевав на договор (но организовать "нарушение" немцами). Дождаться войны с Францией и атаковать чем есть. Попробовать серьезно помочь Франции и Англии оружием, информацией и войсками.

Запасной вариант для плана номер 2.

В случае срыва полноценного вторжения постараться рискнуть и попробовать оружием выбить кого-то из будущих союзников Германии или потенциально вредных нейтралов: Финляндия, Швеция, Венгрия, Румыния, Турция".

Конечно, закон Мэрфи проявил себя — Гитлер вторгаться в скандинавские страны не стал, наоборот защитил их от англичан и начал наступление во Франции не летом, а весной. СССР — оказался не готов к полноценному вторжению, которое планировалось в июне. Советское руководство оценило понесенные затраты и решило хоть как-то окупить их. Жертвой была выбрана Румыния. Благо повод был лучше не придумаешь — Бессарабия, отторжение которой СССР никогда не признавал, и даже отражал на всех картах.

15 апреля СССР 1940 г. обвинил правительство Румынии в уводе территорий, провокациях, обстрелах советских пограничников, угнетении своего населения и без долгих сантиментов объявив войну, двинул на валахов войска.

Ну, попытался проделать это и столкнулся с препятствиями. Хорошо, что это ожидалось и "Зимней войны-2" не получилось… почти. У румын оказалось неожиданно много ПТО и ПТР, самоходок и самолетов либо чешского, либо германского производства и, что более важно, офицеры и солдаты способные грамотно применять это вооружение. Откуда они взялись сомнений не возникало. Несколько пленных, несмотря на форму румынской армии ни бельмеса не понимали на валашском, зато прекрасно говорили на немецком. "Добровольцы" мать их. Дороги были заминированы и перегорожены импровизированными завалами, мосты взорваны, выкопаны противотанковые рвы и ямы-ловушки. Дунай караулили румынские мониторы, превращенные в канонерки гражданские суда и торпедные катера немецкого производства. Этой разношерстной армаде при поддержке береговых батарей, знания фарватеров и выставленных минных заграждений пока удавалось противостоять советскому "москитному" флоту, уже попробовавшему на прочность оборону устья реки.

Назвать с самого начала ситуацию тупиковой и отыграть назад не позволяла только высадка десантов — воздушных и морских. Несколько тысяч воздушных десантников с ходу захватили Бухарест, парализовав на несколько дней управление страной и армией. Массированный морской десант для перевозки и прикрытия которого был задействован практически весь Черноморский флот и куча гражданских судов закончился успешным захватом Констанцы. Да и численный и качественный перевес советских войск в подготовленной к обороне Бессарабии делал своё дело. Советские войска весь остаток апреля успешно продвигались на запад, несмотря на упорное сопротивление и раскисшие дороги. Помогали и сочувствующие из местного населения. Десантникам удалось даже провести пару эшелонов до Бухареста пока какая-то румынская канонерка, прямой наводкой не раздолбала мост через Дунай. "Блицкриг по-советски" забуксовал.

Румыны и спешно переброшенные передовые отряды венгерско-немецких "добровольцев" яростно атаковали десятитысячный советский десант в Бухаресте, в самом городе постреливали местные активисты, хотя несколько тысяч прокоммунистически настроенных жителей изъявили желание вступить в Красную Армию ещё в первые дни после захвата города. После начала осады некоторые вознамерились разбежаться, но энкавэдэшники не дремали и расстрелы, совмещенные со штрафбатами, навели среди коллаборационистов порядок. Захваченный было аэродром уже находился под обстрелом и вся помощь или сбрасывалась на парашютах или привозилась на кукурузниках, которые садились на спешно подготовленных площадях и улицах. "Воздушный мост" пробовала на прочность всё прибывающая немецкая, венгерская, болгарская и румынская авиация. В воздухе ежедневно крутились "карусели" воздушных схваток в которых сходились сотни самолетов.

Побережье до Дуная пока контролировалось СССР и войска исправно высаживались, но река оставалась препятствием. Румынский речной флот и войска, поддерживаемые им, пока успешно держались.

Все шло к тому, что дальше Дуная Красная Армия не пойдет. Немцы расколотили Францию за те же 40 дней, что и в предыдущем варианте истории. Английские, французские и бельгийские дивизии, прижатые к морю в районе Дюнкерка (город немцы успели захватить прежде, чем туда вошли британцы) торжественно капитулировали после недолгого сопротивления. Попытка выручить их стоила английскому флоту пары линкоров, утопленных немецкими бомбардировщиками и торпедоносцами. Вернее одного линкора и линейного крейсера. Ну и всякой мелочи до кучи. Теперь боши азартно готовились к операции "Морской лев"… и масштабно перебрасывали ненужные войска на восток.

Воспоминания Ханса-Ульриха Руделя.

За польскую кампанию мне был вручен Железный Крест 2-го класса и звание оберлейтенанта. После этого меня неожиданно вызвали в Берлин где предложили принять под командование эскадрилью пикирующих бомбардировщиков. Я был удивлен предложением, но командованию виднее. К несчастью, как я тогда думал, 2-ая эскадра в которую входил моя эскадрилья была направлена не во Францию, а к границе с Румынией. Но после нападения Советов мы все оценили мудрость фюрера. Эскадра была переброшена в окрестности Варны, для ударов по высадившимся в Констанце большевикам.

Утром 18 апреля в штабе нам указали цели в порту, сообщили о силе, и о направлении ветра над целью. Моей эскадрилье достался самый большой боевой корабль Черного моря — линкор "Парижская коммуна". Мы договариваемся по телефону о рандеву в определенное время в 30 км к северу от Мангалии над побережьем. Но, скорее всего, в Урзичени возникают какие-то трудности. В точке встречи эскорта нет. Русские диверсанты?! Неважно, задание нужно выполнять! Цель обозначена ясно, поэтому мы, естественно, решаем продолжать полет. Мы все еще находимся в тридцати километрах от нашей цели, когда я предупреждаю: Вражеские истребители?. К нам приближается более двадцати советских "рата". Наш груз бомб затрудняет маневрирование. Я летаю оборонительными кругами, чтобы в любой момент можно было зайти в хвост истребителям, поскольку они намереваются сбить мой замыкающий самолет. Несмотря на воздушный бой, я постепенно приближаюсь к цели. Отдельных русских, которые пытаются сбить меня, заходя спереди, я разочаровываю своей мобильной тактикой, затем в последний момент я пикирую через самую их гущу и начинаю карабкаться вверх. Я вижу вспышки зенитных орудий, защищающих порт. Снаряды с визгом проносятся мимо моего самолета. Мы летим на высоте 3 км, огонь зениток относительно слаб, русские не сумели доставить в Констанцу достаточное число зенитных орудий… Дорль, Стин и я держимся на курсе. Мы все еще в нескольких милях от нашей цели, впереди я уже вижу линкор "Парижская коммуна", стоящий на рейде. Его двенадцатидюймовки заставляют держаться румынские войска и наших десантников на почтительном расстоянии от порта. Зенитные орудия стреляют, рвутся снаряды, разрывы образуют маленькие кудрявые облачка, которые резвятся вокруг нас. Если бы все это не было так убийственно серьезно, можно было бы даже подумать что это воздушный карнавал. Я смотрю вниз, на "Парижскую коммуну". Рядом с ним стоит крейсер "Червона Украина" и эсминцы… Они не открывают по нам огонь до тех пор, пока мы не начинаем пикировать. Никогда наш полет сквозь заградительный огонь не казался таким медленным и неприятным. Будет ли Стин пользоваться сегодня воздушными тормозами или, столкнувшись с таким огнем, не будет их выпускать? Вот он входит в пике. Тормоза в выпущенном положении. Я следую за ним, бросая последний взгляд в его кабину. Его мрачное лицо сосредоточенно. Мы идем вниз вместе. Угол пикирования должен быть около 70–80 градусов, я уже поймал "Парижскую коммуну" в прицел. Мы мчимся прямо к линкору, постепенно он вырастает до гигантских размеров. Все его зенитные орудия направлены прямо на нас. Сейчас ничего не имеет значения, только наша цель, наше задание. Если мы достигнем цели, это спасет наших братьев по оружию на земле от этой бойни. Но что случилось? Самолет Стина вдруг оставляет меня далеко позади. Он пикирует гораздо быстрее. Может быть, он убрал воздушные тормоза, чтобы увеличить скорость? Я делаю то же самое. Я мчусь вдогонку за его самолетом. Я прямо у него на хвосте, двигаюсь гораздо быстрее и не могу погасить скорость. Прямо впереди я вижу искаженное ужасом лицо Лемана, бортового стрелка у Стина. Каждую секунду он ожидает, что я срежу хвост их самолета своим пропеллером и протараню их. Я увеличиваю угол пикирования. Теперь он наверняка почти 90 градусов. Я чудом проскакиваю мимо самолета Стина буквально на волосок. Предвещает ли это успех? Корабль точно в центре прицела. Мой Ю-87 держится на курсе стабильно, он не шелохнется ни на сантиметр. У меня возникает чувство, что промахнуться невозможно. Затем прямо перед собой я вижу линкор, больший, чем жизнь. Матросы бегут по палубе, тащат боеприпасы. Я нажимаю на переключатель бомбосбрасывателя и тяну ручку на себя со всей силы. Смогу ли я еще выйти из пикирования? Я сомневаюсь в этом, потому что я пикирую без тормозов и высота, на которой я сбросил бомбу, не превышала 300 метров. Во время инструктажа командир сказал, что тонная бомба должна быть сброшена с высоты одного километра, поскольку именно на такую высоту полетят осколки и сброс бомбы на меньшей высоте означал бы возможную потерю самолета. Но сейчас я напрочь забыл это — я собираюсь поразить "Парижскую коммуну". Я тяну ручку на себя со всей силы. Ускорение слишком велико. Я ничего не вижу, перед глазами все чернеет, ощущение, которое я не никогда не испытывал прежде. Я должен выйти из пикирования, если вообще это можно сделать. Зрение еще не вернулось ко мне полностью, когда я слышу возглас Шарновски: "Взрыв!".

Воспоминания политрука Ерепеева М.А.

"Утро выдалось теплым и ясным, почти безоблачным. Но погода не радовала краснофлотцев: ждали воздушных налетов. Ходили слухи, что немцы перебросили из Франции несколько тысяч самолетов. Завыли сирены воздушной тревоги. Чтобы противник не видел целей, моряки подожгли дымовые шашки. Констанцу и его рейд словно окутало белой кисеей. Несколько раз появлялись бомбардировщики, но зенитчики и истребители не давали им прицельно бомбить. Время подошло к обеду. Выйдя из дома который мы приспособили под редакцию малотиражки "Красная Румыния" на лавочку и, любуясь стоящим на рейде линкором "Парижская коммуна", закурил. Со всех сторон завыли сирены. На порт надвигалась очередная волна самолетов. Загрохотали зенитки кораблей и порта. В небе перед самолетами запрыгали белые мячики разрывов.

— Ура! Попали! — закричал краснофлотец, остановившийся рядом со мной. Один из "юнкерсов", задымившись, вышел из строя. Он метался, чтобы сбить пламя, но ярко вспыхнул и упал в море. Остальные же бомбардировщики, несмотря на ураганный заградительный огонь, продолжали двигаться по курсу. Затем они разделились на несколько групп и стали заходить на пикирование. Я видел, как зенитчики линкора и крейсера "Червона Украина" усилили огонь. Вверх, навстречу пикировщикам, понеслись цепочки огненных трасс… Послышались взрывы бомб где — то у причалов. И вдруг на носовой палубе "Парижской коммуны" вспыхнул слепящий огонь… Вверх взвилось острое пламя и рассыпалось искрами… На порт накатился двойной взрыв. Как на экране я увидел медленно поднявшуюся носовую башню линкора с тремя двенадцатидюймовыми пушками и отделившуюся от корабля фок — мачту, с ее мостиками и площадками, сплошь облепленную людьми в белых робах… Фок мачта переломилась на несколько частей и вместе с башней рухнула в воду. Взметнувшиеся брызги, пар и дым обволокли корабль… Я невольно зажмурился. А когда вновь открыл глаза, то увидел осевший на грунт линкор с начисто оторванным носом. На нем не было ни кривой трубы, ни толстенной фок — мачты, ни передней стальной башни с тремя пушками. Корабль парил, а вокруг него вода кишела плавающими людьми. Краснофлотцы и красноармейцы, узнав о взрыве на линкоре, выскочили из укрытий. Но чем мы могли помочь? Только несколько человек, вскочив на стоящий неподалёку катер, помчались спасать тонущих. Воздушный налет продолжался. В бой вступили наши истребители. Они сбили несколько пикировщиков, но разве этим восполнишь потери? Настроение у всех было подавленное. Вечером я увидел, как несколько линкоровцев переносили с баркаса трупы товарищей и укладывали в кузова грузовиков. Я спросил у мичмана, руководившего похоронной командой, не знает ли он о судьбе моего друга политрука Фирсова.

— Слышал… Политотдельцы говорили… в подъемнике застрял. И до верха не добрался, — ответил линкоровец и вдруг разрыдался. — У меня там такой друг погиб, что в жисть не найдешь. Тут же я узнал, что немецкая бомба угодила прямо в снарядный погреб. От взрыва сдетонировавшего боезапаса и оторвало линкору нос. Все, кто был в этой части корабля, погибли".

* * *

— Так вот товарищ маршал… ах вы ещё не маршал?! Странно, видимо вам это звание присвоили позднее. Так вот, очень хорошо, что вы пришли.

— Вы хотели что-то сообщить по поводу Румынии и Франции?!

— Да нет, наверное. Франция уже труп… это правда, что де Голль и Черчилль мертвы?!

— Да, — Шапошников помрачнел, — я не в курсе подробностей, но, узнав от вас о их положительной роли в той войне, попытались наладить с ними контакт. К сожалению, официальные французские и английские власти крайне скептически отнеслись к нашим предложениям о помощи. Германия вообще всю зиму вела переговоры о мире с союзниками, свернув практически все боевые действия. А на попытку продать или передать вооружение крайне болезненно отреагировали промышленные круги, усмотревшие покушение на их прибыли. С нашим торгпредом во Франции даже произошел несчастный случай… это официальная версия.

— А с де Голлем и Черчиллем?!

Шапошников пожал плечами.

— Первый застрелился при крайне загадочных обстоятельствах, ещё до начала немецкого наступления. Лорд попал в аварию на автомобиле.

— Как вы понимаете, их наверняка убили. Хреново! Война войной, но немцам совсем не обязательно устраивать колоссальные мясорубки, достаточно выбить лидеров. Надеюсь, охрана товарища Сталина, Берии и других товарищей усилена?!

— Это сделано, — кивнул Шапошников.

— А что с французским флотом? Англичане его утопили или нет?

— Нет, — помрачнел Шапошников. — После ваших рекомендаций мы провели работу, но немцы как выяснилось тоже. Практически весь французский флот достался им. Атаки англичан были успешно отбиты немцами, итальянцами и теми же французами. Теперь Геббельс активно муссирует тему предательства англичанами своих союзников.

— Ладно, бог с ним с флотом, у меня вот к вам какой вопрос в связи с программой развития вооружений. Мне её недавно принес товарищ Зиганщин, для ознакомления. Жаль что так поздно.

Арсений помолчал, собираясь с мыслями.

— Скажите, вы идиот?

Такого вопроса Шапошников точно не ожидал.

— Что вы хотите этим сказать?! — сердито спросил он.

— То, что эта программа обсуждалась либо в дурдоме, либо на сходке врагов на рода.

— Программа развития вооружений была принята с учётом рекомендаций товарища Сталина.

— Ещё того хлеще. Насколько мне известно товарищ Сталин хороший руководитель, политик, организатор, но пока ещё не военный, не стратег, не тактик. И тем более не сведущ в технической сфере. Для того чтобы представлять себе ситуацию ему пришлось прочитать перелопатить кучу литературы, причем сугубо технической. Выводы, которые он огласил на совещании ему подсказала какая-то добрая душа… пока которой давно плачут горючими слезами мальчики товарища Берии.

— Вот! — ткнул Арсений пальцем в доклад.

— "Максимальное количественное увеличение истребительной авиации любой ценой, даже за счет качества и в том числе за счет бомбардировочной и даже штурмовой". Скажите, что это за хрень? Судьба войны решается на земле. Основной ущерб противнику наносят бомбардировщики и штурмовики. Истребители — на подхвате. Выбейте бомберы и штурмовики и истребители перестанут быть нужны.

— А защищать свои войска?!

— Ага, как же. Думаете, я не знаю, как дело обстоит у нас с координацией и взаимодействием войск? В отсутствие радаров истребители будут вызываться по рваным проводам телефонов или по радио после начала налета. И тыкаться во все стороны как слепые котята. Через сколько они прилетят к защищаемому объекту? После того как противник отбомбится? А зачем они тогда будут нужны? Держать их в воздухе постоянно? Пробовали уже, в прошлый раз. Будут бессмысленно жечь моторесурс и дефицитное топливо без особой вероятности встретить врага. У немцев-то связь на высоте да и радары есть приличные. Самый наглядный пример такой тактики — Крым в прошлый раз. А если немцы захотят провести какую-то операцию, то они тупо соберут пару-тройку флотов и задавят на выбранном участке наши истребители числом. Пробовали же, пробовали. Собственной кровью убедились — какой путь правильный. Много штурмовиков и бомбардировщиков. Ил-2 вообще самая массовая машина той войны, наш основной самолет поля боя. Пе-2 — фронтовой бомбардировщик. Яки — истребители сопровождения, Лаги и Миги — перехватчики. А остальное — то, что есть, использовать, лучше всего по ночам, но с производства — снять. Ну, кроме У-2, разве что. И нечего извращаться, экспериментируя. Что ещё? "Бомбежка истребителями с пикирования"? На кой? Ил-2 воевали на бреющем. Но даже этим летающим танкам хватало огня зениток. Одно дело сжечь зазевавшуюся легковушку, а совсем другое — атаковать боевые части. Вон на Курской дуге немцы стащили столько зениток, что сумели успешно отразить атаку штурмовиков. А что будет с истребителями? Там же брони — одно название. На них не то, что зенитных "флакк-систем", пистолетов-пулеметов хватит.

— "… универсальные орудия…" засунул бы тому, кто это придумал в одно место.

— "…работу двух разных специальных выполнит одно универсальное" — так сказал товарищ Сталин, — заметил Шапошников.

— Бля, а где оно будет выполнять её? Зенитка на переднем крае? Я же писал — даже наши полевые орудия из-за завышенного силуэта выбивались немцами в момент. А если не на переднем крае — на кой она нужна?! На случай прорыва — а что она сделает, если пехоту в окопах превратят в фарш?! Ну, сожжет пару-тройку танков… в лучшем случае, а потом какой-нибудь Ганс подойдет и перестреляет всех артиллеристов из винтовки. Или гранату бросит.

— А стоимость? Два специализированных орудия стоят дороже одного универсального.

Арсений хрюкнул.

— Если так стоит вопрос, то сокращайте выпуск ПТО. Их должны компенсировать гранатометы и ПТУРСы — когда они появятся. Недаром в будущем противотанковые орудия исчезли. Зенитки нужнее и против танков на прямую наводку в случае прорывов тоже великолепно пойдут. А универсал не сможет одновременно отстреливаться от танков и самолетов и тем более не сможет находиться в 2 местах одновременно. Тем более, что ПТО можно запихнуть в дот или какое иное укрытие, а универсал сложнее. Тем более, что, как я понимаю в универсалах планируется использовать старые шрапнельные снаряды? Из царских запасов, как в полевых пушках?

Шапошников кивнул.

— Экономщики, — с отвращением произнес Арсений, — у ПТО, как я помню бутылочнообразная гильза, чтоб пороху побольше впихнуть. Немцы у наших трофейных пушек сконструированных под старые снаряды, растачивали казенники, чтобы использовать как ПТО. Ну, запустите в серию это гэ на палочке — против кого оно пойдет? Для стрельбы по низколетящим самолетам и слабобронированным танкам и бэтээрам? Немцы ухохочутся. А запустят в серию стратегические бомберы и тяжелые танки — чем с ними воевать будете? Снарядам скорости не хватит долетать до первых и пробивать броню вторым. Чем их бить? Шрапнелью прыскать?…

— Товарищ Смирнов! Что вы себе позволяете?! Товарищ Сталин…

— Товарищ Сталин удавит вас и тех кто клал ему на стол рекомендации и планы по вооружению войск. После первых поражений или когда немцы возьмут Москву — для вас будет не актуально. Разве что к Гитлеру сбежите аки Власов? Или вы именно это и планируете?

Арсений прекрасно понимал, что их разговор пишется и также знал, что ТАКУЮ запись не могут не положить на стол Берии. Риск, конечно, Шапошникова жалко, если что, но вреда от неправильного вооружения Красной Армии будет больше.

— Вы же рассказали, что Москву немцы взять не смогли, — сказал Шапошников успокаиваясь.

— У нас — да. Но немцы уже сейчас намного сильнее. Да ещё такой подарок как оружие и тактика… Поймите, профи никогда не пользуются универсальным инструментом. Только специальный инструмент может дать должный эффект. Вот у немцев с танками боролись противотанковые пушки и самолеты, с пехотой — пулеметы, гаубицы и минометы, с артиллерией — гаубицы и дальнобойные пушки, с авиацией — зенитные пушки. Да и, честно говоря, не факт, что все эти запасы старых снарядов не пригодятся. Неизвестно сколько продлится война здесь. Пусть инженеры подумают над переделкой старых снарядов в мины и управляемые фугасы.

* * *

Район румынско-венгерской границы.

— Твою мать!!!

Эти вполне обычные слова были произнесены в необычном месте. А именно — в кабине истребителя "Мессершмит". Наличие советского пилота по фамилии Иван Трофимович Иванов, комсомольца, отличника боевой и политической подготовки и почти члена ВКП (б) в звании лейтенанта, в кабине немецкого самолета с крестами во всех нужных местах было бы абсурдом, если бы не несколько "но".

Самолет был трофейным, пилот — разведчиком-добровольцем, выполнявшим полет в районе, где уже бесследно пропало несколько советских самолетов. Причина пропаж была очевидна — противник, а вот причина такого внимания противника к — она проносилась под килем "мессера".

Корабли. Десятки, сотни кораблей. И маленькие мотоботы, и грузовые пароходы, и танкеры, и самоходные баржи — этих было больше всех. На палубах густо копошились человеческие фигурки, стояли орудия, танки… Некоторые фигурки приветственно махали руками "своему". Шарахнуть бы по ним из всех стволов…

— В-ж-ж-ж!

Мимо пронеслось несколько "мессеров". Прикрытие. Вот куда девались советские самолеты, понятно.

"Приветственно" покачав крыльями "коллегам" советский разведчик отвернул в сторону. У меня свои дела, лечу, никого не трогаю…

"Мессеры" охранения минуты через четыре догнали заблудившегося "своего". Часть зависла сверху-сзади, а один из них приблизился на пару десятков метров и пилот принялся показывать рукой какие-то знаки. Иван взмок. Он также покачал головой, постучал по голове, потыкал в разные стороны ладонью. Мол, заблудился. Немец подумал, помахал рукой куда-то влево, видимо показывая "заблудившемуся" направление и самолёты охранения отвернули. Возможно, поверили, возможно, свою роль сыграли правдоподобно просверленные "пробоины" в плоскостях и фюзеляже.

Теперь нужно было доставить донесение. Рация в самолете была, но пользоваться ею предполагалось только в экстренном случае. Увы, удача отвернулась от лейтенанта. На подходе к своему аэродрому вблизи Констанцы "фашистский мессер" был обнаружен самоходной зенитной батареей капитана Онищенко. Никто капитана не предупредил о том, что ожидается прилёт своего замаскированного разведчика и батарея с чистой совестью отстрелялась по "заходящему в атаку вражескому самолету". И один из снопов шрапнели попал в "мессер". Истекающий кровью лейтенант Иванов все же сумел посадить горящую машину и доложить результаты разведки, которые тут же ушли в Киев, Кишинев и Москву. За проявленный героизм Трофим Иванов был награжден орденом Красной Звезды. Посмертно.

* * *

Румыния. Бухарест.

— Сегодня прорываемся. Поступил приказ из Москвы, — сказал Баграмян вытирая пот с грязного лба.

Вообще-то полковнику не полагается командовать обороной города, тем более захваченной вражеской столицы. По меньшей мере, это должность для генерала. Генерал был — Петров (тот самый, геройски погибший в 1941 г. командир корпуса), однако вскоре после высадки легковой автомобиль, в котором он ехал, был обстрелян на улице города и тяжелораненого генерала увезли на "Большую землю". Нового начальника не прислали, и командование более чем десятитысячным гарнизоном принял на себя зам прежнего командира, разделив ответственность с другим замом — по политической части. Работа и.о. командира гарнизона была на редкость хлопотной — в подчинении у Баграмяна оказались советские десантники, артиллеристы, танкисты, местные добровольцы и даже пара рот обычных пехотинцев-новобранцев. Бедолаги совершенно случайно оказались вблизи от аэродрома, с которого готовилась взлететь очередная волна ТБ-3 с десантом и амуницией, а в самолетах оказались свободные места. Высокопоставленный авиационный начальник приказал заполнить пустоту "немедленно". Жертвой самодура и стали проходившие мимо новобранцы. Как выяснилось уже в Бухаресте — большей частью из районов очень Крайнего Севера.

Их исчезновение и прибытие вызвало некоторую панику и в пункте А и в пункте Б. Исчезновение двух рот поочередно списали на незнание местности и глупость командиров, дезертирство и вражескую разведку. И только получив матерный запрос от Баграмяна, немного успокоились.

В Бухаресте недавние обитатели тайги и тундры прижились быстро. Правда, пришлось их от греха подальше перевести исключительно на мясной паек, так как попытка накормить красноармейцев местной сельхозпродукцией вызвала у аборигенов Севера сильнейшую аллергическую реакцию. Новобранцы из числа русских отреагировали менее остро, но всё же…

Поваров из местной спешно национализированной ресторации где сдуру покормили красноармейцев, думали расстрелять, но затем заменили расстрел копанием противотанковых рвов. Жители тайги и тундры все как один оказались великолепными стрелками. После того как пара немецких и румынских батальонов прекратила своё существование атаковав ночью на вверенном пехотинцам участке, охотники волевым решением Баграмяна были частично перевооружены содержимым дорогих оружейных магазинов города и распределены по периметру города. И это было хорошо т. к. борт со спешно перевозимой оптикой для снайперов десанта упал где-то под Кишиневом ещё до начала операции, а новой естественно, привезти не успели.

Через пару дней после перевода вконец зашуганные румыны, немцы и венгры практически перестали показываться на глаза. Сбили даже несколько самолетов. На этом хорошие новости последних дней и заканчивались.

Воздушный мост трещал. Полеты транспортников проводились только ночью, грузы сбрасывались с парашютами, но всё равно боеприпасы были на исходе, даже к трофеям. На третий день осады, пара десятков Ю-87 отбомбилась по захваченным складам гарнизона. Перевезти или рассредоточить их никто не догадался.

Вражеская артиллерия лупила практически непрерывно, лишь с перерывами на еду и сон. Самолеты противника вели себя аналогично, устраивая по нескольку налетов в день. Пыль с дымом стояла в воздухе столбом. Спасало сравнительно небольшое число орудий и самолетов и нежелание румынов уничтожать свою столицу. ПОКА спасало.

— Что случилось?

Этот вопрос задал его заместитель по политической части комиссар Фомин.

* * *

Из приказа командующего Румынской речной дивизией "… в ночь с 01 на 02 мая 1940 г. мониторам "Ион Братиану", "Александру Лаховари", "Ардеал" и "Бессарабия" и кораблям поддержки скрытно оставить занимаемые позиции и двинуться вверх по течению Дуная на соединение с германо-венгерской флотилией. Поврежденный монитор "Буковина" как неспособный передвигаться затопить, по возможности сняв вооружение…".

Из приказа маршала Рокоссовского от 01 мая 1940 г. гарнизону Бухареста "… нанести отвлекающие удары по всему обороняемому периметру. Демонстрацию основного прорыва провести в северо-восточном направлении. Одновременно будет нанесен встречный удар моторизованными соединениями Бессарабского фронта с целью отвлечения сил и внимания противника. Главным силам десанта и добровольцев из числа местных жителей прорываться в южном направлении к Дунаю для посадки на корабли Дунайской флотилии. Перед прорывом будет произведена бомбардировка вражеских позиций в зоне атаки огнесмесью с тяжелых бомбардировщиков ТБ-3 и легких ночных бомбардировщиков У-2. Принять меры к недопущению обстрела своих самолетов….".

Из приказа маршала Рокоссовского от 02 мая 1940 г. "… перейти к обороне г. Констанца и занятой Красной Армией прилегающей территории. Наступательных операций не проводить, войска не рассредотачивать. Активизировать строительство оборонительных сооружений — противотанковых рвов, надолбов, дотов, дзотов, траншей полного профиля…".

Из дипломатической переписки СССР и Германии (опубликовано в 1978 г.).

"До последнего времени Советское правительство, учитывая официальные заявления отдельных представителей германского правительства, имевшие нередко недружелюбный и даже враждебный характер в отношении СССР, исходило из того, что германское правительство ищет повод для столкновений с СССР, готовится к этим столкновениям и обосновывает нередко необходимость роста своих вооружений неизбежностью таких столкновений. Мы уже не говорим о том, что германское правительство, используя так называемый антикоминтерновский пакт, стремилось создать и создавало единый фронт ряда государств против СССР, с особой настойчивостью привлекая к этому Японию.

Заключение в 1939 г. пакта о ненападении и торгово-кредитного соглашения позволило предполагать, что германское правительство намерено отказаться от своих прежних устремлений. Однако отказ германской стороны в одностороннем порядке от выполнения достигнутых договоренностей, прямое нарушение их путем оккупации Прибалтики показало, что германское правительство не изменило своих устремлений.

…Если, однако, теперь, после известных обоим сторонам событий, германское правительство осознало совершенные ошибки и намерено сделать поворот от старой политики в сторону серьезного улучшения — политических отношений с СССР, то Советское правительство может только приветствовать такой поворот и готово, со своей стороны, перестроить свою политику в духе ее серьезного улучшения в отношении Германии…

…Правительство СССР считает, что первым шагом к такому улучшению отношений между СССР и Германией могло бы быть возобновление действия торгово-кредитного соглашения 1939 г.".

Арсений закончил читать документы — дипломатическую переписку, сводки с фронтов, потянулся и посмотрел на Зиганшина.

— Итак, — со вкусом сказал попаданец, — Германия обратилась к нам с предложением о мире?

— Да, — кивнул следователь, — обратите внимание на вот этот пункт.

Он извлек из кучи документов ноту германского МИДа и чиркнул ногтем.

— "… ввиду известных нам событий, произошедших в Польше и последствий возможной войны между СССР и Германией которая повлечет огромные несчастья для народов России и Германии…", "… победителей в этой войне не будет, ибо победившего ждет конфликт с США и Великобританией…" и вот это "… Германия не собирается повторять совершенных ранее ошибок и нападать на СССР ни 22 июня, ни когда бы то ни было ещё…".

— Немцы испугались? — задал риторический вопрос Арсений и тут же сам себе ответил, — Может и испугались. А может и нет!

— Что вы имеете в ввиду? — поднял брови следователь.

— Вот смотрите, немцы предложили нам мир. Польша, Прибалтика остаются за ними. Мы убираемся из Румынии, СССР остается только та её часть, что по левому берегу Дуная и дельта. То, что валахи захватили под шумок в Гражданскую. Наши войска с почётом выводятся. Все это мотивируется необходимостью "жизненного пространства" и ресурсов для развивающейся германской экономики. Гитлер обещает нам не нападать на СССР, мол, последствия ему известны и возобновить поставки оборудования для промышленности.

— Кстати, это, хорошо придумали, возобновление соглашения. Если Германия не намерена нападать на СССР, пусть поставляет нам оружие и станки для его производства. Всё это нам выгодно, тем более, что конкретно румынская операция зашла в тупик и малой кровью там победить уже не удастся.

Полномасштабную войну мы наверняка выиграем… но до Москвы и Ленинграда с Киевом немцы наверняка сумеют дойти, если не дальше. Не та у нас армия. Даже если учтем все ошибки, так они тоже учтут. Хотя столиц им не взять — времени не хватит. Пока они будут готовы — пройдет июнь. А там достаточно потянуть время до зимы и устроить фрицам ноябрьские праздники. И немцы знают это, и что мы знаем это, они тоже знают… Намек на "огромные несчастья" достаточно прозрачен. То ли тотальный геноцид, то ли атомная бомба. Могут и успеть к концу войны, оно нам надо?

— С другой стороны — если война начнется сейчас, то устоит Англия, этот непотопляемый авианосец в тылу Германии. И война покатится по известному сценарию, особенно если приложить к этому усилия и парировать тем самым аналогичные попытки Германии. Если мы договоримся с Германией и немцы сдержат слово, то Красное знамя над Рейхстагом так и не взовьется, но мы спасем 27 млн. советских людей.

— Искушение сильное, — Арсений вздохнул, — а дальше по накатанной дорожке — "холодная война" между сверхдержавами и гонка вооружений.

— Но если Германия нарушит новый договор как два прошлых, то мы получим ту же войну, но в неизмеримо более худших условиях, — Арсений скривился, — не хотел бы я быть на месте товарища Сталина.

— Но вы можете изложить ваше мнение по данному вопросу? — настаивал следователь.

— Я бы заключил мир. Полномасштабная война с миллионами жертв нам нафиг не нужна. Если есть возможность избежать её, то нужно попытаться.

Но о своей выгоде тоже забывать не следует — следователь вопросительно поднял брови.

— Начать парралельно переговорам с Германией переговоры с Британией. Войск у них на острове практически не осталось, флот с авиацией потрепаны и реально остановить немецкое вторжение можем только мы.

Если Британия хочет открытия Восточного фронта то пусть оплатит ущерб причиненный английскими войсками во время Гражданской войны, вернет присвоенное царское барахло и деньги за невыполненные заказы царского и временного правительств. Золотом естественно или там платиной. Пусть поделятся своими достижениями в области радиоэлектроники, радаров, реактивных двигателей, ну спецы разберутся, что нам нужнее. Корабли СССР тоже пригодятся. Всё авансом, естественно. В Дюнкерке бритты потеряли кучу тяжелого и обычного вооружения — предложить подбросить автоматов, пулеметов, танков, зениток и прочего. Они всё это смогут произвести, но для этого требуется время, а сейчас счет идет на недели. Намекнуть, что когда начнется "Морской лев" будет уже поздно. У нас в портах должны быть запасы этого добра — показать его англичанам, попросить прислать свои транспорты.

Пригрозить, что если Британия не согласится, то СССР свернет боевые действия против Германии и заключит мир с Гитлером. После пакта Молотова-Риббентропа англичане в это могут и поверить.

— Но СССР сам нуждается в вооружении. Тем более, в современном, его у нас самих не так много! — вскипел следователь.

— А кто говорил, что СССР должен выполнять договоренности? — усмехнулся Арсений.

— После получения оплаты нужно немного потянуть время и немцы избавят нас от покупателей. Мы останемся с деньгами, кораблями и оружием.

— А как же деловая репутация?!

— Англичане вытворяли ровно то же самое в отношении России и в Первую Мировую и во Время Великой Отечественной, да ещё и войск требовали. Поквитаться с этими выродками — святое дело. К тому же мы же не собираемся впрямую обманывать. Непреодолимые обстоятельства и всё такой. Хорошо бы английский корабль с оплатой "бесследно исчез" где-нибудь на подходах к Архангельску. Поинтересуйтесь у ЭПРОНа где проще всего работать и озадачьте наших подводников. А дальше я не я и корова не моя. Исчезли и всё. Золота и платины мы и в глаза не видели, к нам какие претензии? Главное команду зачистить.

— Вы чудовище, — тихо заметил энкавэдэшник.

— Мне наплевать на всех кроме своей страны. Этику вообще можно соблюдать только по отношению к тем, кто её соблюдает по отношению к нам. А если кто-то считает нас инструментом и думает, что только им можно обманывать, то пусть не обижается на аналогичное отношение.

* * *

03 мая 1940 г.

Кишинев.

— Вы понимаете, чем это может закончиться?

Маршал (уже 3 месяца как) Рокоссовский нервно побарабанил пальцами по столу и посмотрел на собеседника.

Мехлис мрачно посмотрел в ответ.

— Сейчас мы ещё можем организовать прорыв бухарестского десанта и вытащить его из ловушки. Через несколько дней он останется там навсегда и спасутся единицы.

— Приказ есть приказ, товарищ маршал. Идут переговоры с Германией. Согласитесь, наш десант, сидящий в столице Румынии — это сильный аргумент.

— Если он будет истреблен, то никакого козыря не будет. Вернее он будет у немцев. А приказ о приостановлении операции по прорыву именно к этому и приведет. Ну, день, ну два, мы можем потянуть, но не больше. Потом — всё!

— Не преувеличивайте, товарищ маршал. Прорываться можно будет и потом. Потери будут больше, конечно… но если переговоры завершатся успехом, то потерь при прорыве и вовсе удастся избежать. Учитывайте это!

Быстро вошедший, почти вбежавший порученец протянул маршалу радиограмму. Прочитав их, маршал, не говоря не слова, протянул их Мехлису.

— Флотилия… спускается по Дунаю… несколько сотен судов…, - пробормотал тот, бегая глазами по строкам.

— Пока мы медлим, немцы перебрасывают войска, — мрачно сказал маршал, — не исключено, что они и переговоры затеяли только для этого.

Он поднял голову и встретился глазами с Рокоссовским.

— Думаю, вы правы, товарищ маршал в своих подозрениях, нужно немедленно отправить запрос в Москву в связи со сменившейся обстановкой и продолжить подготовку к операции. В конце концов, перемирия не заключалось, а с Германией официально войны вообще нет.

Рокоссовский задумался.

— Товарищ Мехлис, — задумчиво сказал он, — как следует из результатов разведки, корабли противника находятся уже на территории Румынии, с которой официально идет война. А у нас на правом фланге имеется несколько сотен самолетов и бомб, насколько я помню в достатке.

— А что? Хорошая идея! Не уничтожим, так хоть придержим транспорты врага! Может быть, привлечь торпедоносцы? Адмирал Кузнецов не откажет, все равно они простаивают без дела.

— Вряд ли получится, Дунай всё таки река, а не море, но выяснить насчет торпедоносцев у флотских специалистов нужно. А вот забросать минами с самолетов фарватер выше Бухареста необходимо. Придержим вражеские корабли, меньше мороки будет при эвакуации.

* * *

Южная окраина города Бухарест.

Издалека доносилась канонада. Скудные запасы снарядов не жалели — сегодня был последний день обороны "Крепости Бухарест".

Около рации бубнил авианаводчик, наводя на цель полсотни ТБ-3. Не дай бог хоть один попадет по своим — на прорыве можно сразу ставить крест. Сейчас на кусочке земли в один квадратный километр с советской стороны собралось несколько тысяч человек и несколько сотен единиц техники от легковушки до танка. Все бойцы — вооруженные и обвешанные гранатами, техника — с доверху залитыми баками.

Потекли минуты томительного ожидания. В воздухе нарастал гул сотен моторов воздушных гигантов. Наконец в рации захрипело:

— Земля, земля, мы на месте, указывайте цель!

— Ракеты!

В направлении противника полетели осветительные ракеты. Через несколько секунд стало еще светлее — головные бомберы сбросили осветительные авиабомбы. И настал конец света. На месте болгаро-румыно-немецких позиций встали фонтаны земли и огня, затем просто огня, когда полилась огнесмесь и на сладкое — новинка.

Конечно, фугасные и кассетные бомбы и баки с напалмом и так произвели бы достаточный эффект и на противника и приободрили бы бойцов Красной Армии. Но командование решило подстраховаться и заодно произвести испытание боеприпаса объемного взрыва. К счастью, взрыв произошел чуть ли не в десятке километров в районе хутора, где по данным разведки располагался штаб противника. Но и этого хватило, чтобы перевернуть одну машину и сбить с ног несвоевременно залегших бойцов.

Наконец взрываться перестало. Земля кое-где горела, оседала пыль и всё.

— Па-ашли! — заорал Баграмян. Команда прокатилась по цепочке, из окопов полезли чумазые от пыли и копти командиры и политруки, за ними рядовые бойцы. Закопошились пулеметчики, выталкивая громоздкие "Максимы" из окопов.

Цепи десантников молча двинулись в дымящийся пылающий ад оставшийся от вражеских позиций. Чем дольше противник будет оставаться в неведении о начавшемся прорыве, тем больше бойцов доберется до вражеских траншей. Тем более что выжившим пока явно ни до чего нет дела. Хотя вряд ли там много народу — полчаса назад с наблюдательного пункта, оборудованного на колокольне старинной церви, наблюдали цепочку фар, двинувшуюся по окружной дороге, а с переднего края сообщили об услышанном гуле множества моторов. Противник купился на ложную атаку и сейчас перебрасывал резервы в район отвлекающего удара. Добровольцам придется тяжко. Вызвался идти на отвлекающую атаку почти весь личный состав гарнизона, поэтому Баграмян волевым решением сам набрал батальон бойцов, выбирая тех, кто не единственный ребенок в семье и бессемейных. Командовать добровольцами решил комиссар Фомин. На все уговоры он отвечал, что не может оставить людей и обязан личным примером поддерживать боевой дух людей, иначе какой же он комиссар.

У батальона была задача захватить позиции противника и удерживать их сколько возможно, создавая иллюзию попытки прорыва. В помощь была выделена вся тяжелая артиллерия, которую решили не тащить с собой, и вся бронетехника которую посчитали неспособной совершить марш до Дуная. Тридцати орудий и двадцати танков должно было хватить для наведения шороха.

Плюс два полка У-2 будут шерстить периметр города до утра.

Но всё равно Баграмян провожал батальон с тяжелым сердцем. Если бы он мог выбирать, то предпочел бы сам пойти с добровольцами.

* * *

Северо-восточная окраина города Бухарест.

— Ура-а-а!!!

На выжженной полосе земли, отделявшей первую линию немецко-румынских окопов где теперь сидели красноармейцы и вторую, удерживаемую противником встали фонтанчики минометных взрывов, застучали многочисленные пулеметы…

Высунувшаяся было из окопов советская пехота сначала залегла, а потом вернулась в окопы. Нескольких пришлось тащить — имитация атаки стоила поредевшему сводному батальону десятка раненых и убитых.

— Ур-а-а!!! — снова хрипло завопил патефон с присобаченным рупором. Эта чудо-машина, собранная в нескольких экземплярах на коленке каким-то "левшой", избавляла бойцов напрягать пересохшие глотки и создавала у противника иллюзию, что пытается атаковать не меньше чем полк. Бой шел полночи и всё утро, толком рассмотреть советские позиции пока не удавалось (помогала дымовая завеса), так что пока противник пока вроде бы верил.

— Танки, товарищ комиссар, — сообщил комиссару Фомину боец с НП. Раненый — повязка на голове уже пропиталась кровью. Почти все они уже были ранены, самого комиссара также зацепила пуля но уходить с передовой он отказался.

— Чьи? — проорал (контузия) Фомин. После собственной атаки, нескольких попыток немцев и румын отбить окопы, батальон поддерживало аж два трофейных танка, которые сейчас должны были по идее стоять в тылу. Но мало ли что могло прийти в голову молодым и горячим командирам.

— Немцы! Десятка три. И ещё броневики. И грузовики с пехотой…

— Добро. Сейчас постреляем ещё полчасика и уходим. Свое дело мы сделали. Пусть артиллерия прикроет нас огнем если остались снаряды.

* * *

После заключения при посредничестве Германии советско-румынского мирного договора Арсений на некоторые время был оставлен в покое. От вынужденного безделья в голову пришла идея — правильно отразить действия СССР для своей и иностранной общественности. Конечно, СССР делает все, чтобы избегнуть прошлого варианта развития событий и их последствий, но… мало ли что?! Деятельность НКВД по подготовке к возможной долгой оккупации части СССР сама собой, а борьба за умы грядущих поколений — ничуть не менее важна.

Вспомнив фальсификацию истории, проводимую заинтересованными сторонами в России и за рубежом, он накатал доклад на тему: "Как избежать искажения событий и очернения действий СССР" в котором указывал на избыточную засекреченность некоторых акций и событий и необходимость ПРАВИЛЬНОГО освещения их не только в советской прессе, но и за рубежом. Причем делать это нужно как можно более масштабно, с тем расчетом, чтобы впоследствии всякие "хрущевы" и "яковлевы" не имели возможности изъять из архивов пару-тройку бумажек и сочинить историйку поподлее. Указав на неизбежность использования врагами СССР некоторых спорных моментов истории СССР и царской России, Арсений высказал мысль о заранее предпринятых мерах которые уменьшат эффект пропаганды врагов.

Предполагалось не только правильно, без излишней пропагандистской приправы осветить те или иные события в прессе, радио и телевидении, но и начать издание большими тиражами специализированных книг, интервью с известными лицами, фотоальбомов, журналов фильмов на тему внутренней и внешней политики, военного дела, экономики, создание музеев новой и новейшей истории и т. д. и т. п.

Арсений даже хихикнул, представив, как будут страдать в будущем вражеские пропагандисты, пытаясь опровергнуть "неправильные" интервью политических деятелей, генералов и фотоальбомы с кинохроникой. Особенно если они будут существовать не в единичных экземплярах, а в миллионных. Как он помнил, именно предложение прокомментировать какой-нибудь "неправильный" эпизод в мемуарах врагов СССР вызывало у "обличителей" ступор или настоящую истерику.

* * *

Чиновник.

Очередной удар отшвырнул Александра Семеновича на стену.

— Ну, русский, не надумал говорить? — удар был задан на чистом русском языке но с акцентом.

— Я ничего не знаю, — привычно заскулил допрашиваемый, — я люблю Германию, я всегда был против коммунистов.

— Ты же сознался, что состоял в партии большевиков? Капээсэс?! Не сметь врать!!!

Александр Семенович осмелился поднять голову. Штурм бан как его там фюрер фон Макс стоял посреди допросного блока и улыбался. Рядом стоял шарфюрер Рудольф Шпеер — тупая скотина с пудовыми кулаками.

Александр Семенович вытер с подбородка кровь. Дернул черт согласиться с Людочкой и поехать в этот маршрут. Стерва… Любовница и секретарша Александра Семеновича сдала его сразу же как только немцы провели первые допросы. И в комсомоле её начальник состоял, и в компартии был и вообще тайный большевик!!! Это он то, всю жизнь ненавидевший и боровшийся с режимом?

— Меня заставили, у меня не было выбора…

Этот кошмар продолжался уже несколько месяцев. После провала в прошлое, в 1939 г. как потом выяснилось, туристический автобус захватили какие-то бандиты или террористы в странной форме, оравшие что-то по-польски. Сначала все подумали, что это шутка. Но шутники первым делом избили пассажиров и отобрали всю еду и напитки. Александру Семеновичу, не последнему человеку в администрации области, тоже досталось прикладом, хотя он не сопротивлялся и даже не возмущался вслух. Это было так больно!

Затем бандиты, сожрав еду, пинками и прикладами заставили пассажиров толкать автобус и подкладывать под буксующие колеса большие ветки. После нескольких часов мучений автобус выбрался из ямы. Пока работали Александр Семенович натерпелся страху — одному из поляков, сожравшему, что-то из косметики Людочки стало плохо и он принялся орать, что его отравили. Чуть не пристрелили… хорошо бандит проблевался и пришел в себя. Но все равно туристов снова загнали в автобус и приказали куда-то ехать.

В небольшом городишке навстречу автобусу из переулка вылетел мотоцикл с коляской, в котором сидело три человека, одетых как немцы в фильме про войну. Водитель от неожиданности остановил автобус. Махая пистолетом и винтовками и свирепо вопя, немцы заставили пассажиров автобуса выйти. Многие туристы уже поняли, где и когда оказались и боялись, что сейчас начнется бой, ведь идет война.

Но поляки, несмотря на то, что их было больше в три раза больше, не стали затевать драку. Покорно отдали оружие и позволили себя связать. Затем немецкие туристы кинулись к соотечественникам и принялись что-то объяснять, затем появились ещё немцы, затем их всех загнали в подвал какого-то дома… немцев поместили отдельно. На следующий день от узкого подвального окошка раздались крики: "Наши! Наши! На танках!" и началась суета. На улице метались немцы, по наблюдениям пленников их было всего десятка три, а танков и броневиков с красными звездами больше десятка. Немцы это тоже прекрасно понимали и грузились в автомобили, готовясь удирать. Кто-то предложил всем дружно закричать, когда наши подъедут поближе.

Александру Семеновичу пришлось вмешаться. Он к тому времени успел обдумать ситуацию. В СССР ему сейчас делать нечего, он там враг народа. Его или расстреляют или посадят Немцы, цивилизованные люди, несомненно, будут обращаться с ним достойно. Он источник информации о будущем, может быть очень полезен в борьбе с большевиками. После победы России потребуются новые руководители, а он имеет опыт управления. "В лагеря захотели?!" — от этого вопроса Александра Семеновича все находившиеся в подвале туристы примолкли. Потом начали спорить, ругаться, кричать что-то наподобие "это же немцы", и когда кто-то заорал: "Уезжают!" было уже поздно. Запоздалые вопли никто не услышал в гуле моторов, а затем из машин прибежали охранники и всех отлупили.

Сначала ожидания Александра Семеновича вроде бы оправдывались — вежливый следователь, неторопливые беседы о будущем… Отношение к нему изменилось после первых допросов.

Немцы не оценили его стремления помочь в борьбе с большевизмом. Нет, вначале они внимательно выслушивали и записывали его рассказы о преступлениях большевиков, о ГУЛАГе и других ужасах. Но затем стали задавать вопросы… Ну откуда ему знать об тенденциях машиностроения или менеджменте?! Он же не рабочий и не эксперт, которому поручено готовить доклады для начальства. Отношение немцев от допроса к допросу стало меняться. В конце концов, следователь начал орать, что он тайный большевик, что он скрывает от фюрера важную информацию…

Заявил, что им всё известно, что Людочка им всё рассказала и не надо делать из него идиота…

Александра Семеновича несколько раз избили, но без результата. Он просто не знал о чем его спрашивают, действительно не знал. Ну да, он курировал коммунальное хозяйство области, помогая тестю — губернатору, но откуда ему знать устройство и КПД современных бойлеров и прочих котлов?! Он же не инженер, а руководитель!!! Он говорил, он кричал, но немцы не верили, что он совсем ничего не знает, и били снова и снова.

В конце концов, его и ещё несколько таких же как он "безнадежных" заперли в одиночных камерах, периодически устраивая допросы.

Сурвайвер.

Гейдрих, удивленно посмотрел на Макса фон Пембертона, коменданта объекта "ноль".

— Зачем вы это сделали?!

Вопрос одного из первых лиц в иерархии Третьего Рейха который занимался инспекцией секретного объекта можно было понять.

На стене в позе человека Леонардо да Винчи в четверти метра от пола был распят пленник. Полностью раздетый, полностью обритый, на нижнюю часть лица одето что-то вроде намордника, на глазах плотная повязка, на теле множественные синяки и ссадины, нога перевязана. Пленник явно был в сознании, время от времени напрягая руки и ноги. Комендант покосился на охрану камеры — отделение отборных эсэсовцев, напряженно таращившихся на пленника и нервно дергавшихся при каждом шевелении.

— Одиннадцать побегов и попыток побега, пятьдесят три убитых и восемьдесят шесть раненых — охрана объекта, полицейские, солдаты вермахта, гражданские.

— Что-о-о?! О Майн Готт!!! Мне доложили, что у вас были проблемы, но до недавнего времени пришельцам занимался Канарис и подробностей я не знал! Как это могло случиться?!

— Пройдемте, герр Гейдрих ко мне в кабинет, — вздохнул Макс, — я расскажу и покажу. Но скажу честно шеф — от этого варвара проблем больше чем от всех остальных пришельцев вместе взятых. И никакой пользы. Может быть его расстрелять?!

— Это решать не тебе, — холодно заметил его шеф, — и даже не мне.

Кабинет Макса был очень небольшим, даже можно сказать маленьким. Да и что делать когда большую часть помещений старинного замка, затерянного в предгорьях германских Альп занимают ценные пленники, персонал и охрана. Гость привычно сел на место хозяина кабинета. Фон Пембертон устроился на стульчике для посетителей.

— Сейчас доставят кофе, герр Гейдрих.

— Говори Макс.

— Этот пришелец из будущего, попал в наше время в бессознательном состоянии, и как мы поняли позднее, нам очень повезло. Если бы не это, то он был уже у Сталина или в Лондоне.

— Кто он?

— Мы допросили остальных пленников. Судя по всему, он по ошибке оказался в автобусе. Русский "bardak" — этот тип напился во время предыдущей поездки "v stelky" и уснул на заднем сиденье, а перед новой поездкой автобус проверить забыли. Это возможно только в России! Когда автобус захватили поляки, наш гость проснулся и какой-то поляк ударил его прикладом по голове. Так что в себя этот русский пришел, только оказавшись у нас и то через день. Нам очень повезло!

— Он точно русский? Подобная храбрость и доблесть больше подходит истинному арийцу. И, кстати, обращайся ко мне по имени, Макс, мы были дружны с твоим отцом, а тебя я знаю с детства.

— Вот его фотография, герр Рейнхард.

— Азиат!?

— Татарин, — поморщился Макс, — мы подробно изучили, документы, обнаруженные в карманах и вещах. Он жил в городе Kazan. Это на востоке России, за Москвой.

— Я знаю географию Макс. Кем он был? Офицер русского осназа?!

— Нет, герр Рейнхард. Он syrvaier. Возвращался с встречи с коллегами.

— Кто это?

— Как мы поняли, это люди, профессионально занимающиеся выживанием в экстремальных условиях. Они довольно профессионально владеют оружием, имеют навыки, которые неизвестны ни американским рейнджерам, ни русскому осназу, ни нашим ребятам из батальона "Бранденбург". Первое мы узнали от остальных пленников, остальное, к сожалению, на собственных шкурах. Сам он, когда оказывался у нас, отказывался говорить и требовал, чтобы мы поцеловали его "v zopy".

— Вы применяли форсированные методы допроса? И как его зовут?

— Алимхузя Бурханович Шербетов. Это мы узнали из документов. Мой предшественник попробовал, — невесело усмехнулся Макс, — Когда поймали после очередного побега, пленника подключили к телефонной машинке. Этот… Алимхузя, мгновенно согласился сотрудничать. Через полчаса после начала допроса герру Визену воткнули карандаш в глаз, машинисту проломили висок его же собственной печатной машинкой, а охраннику просто сломали шею. Этот азиат очень опасен. Мы вернули этого "tovaricha" в замок всего за день до вашего приезда.

— А зачем вы его полностью обрили?

Макс молча достал из сейфа стола бумажный пакет и протянул шефу.

— Что это?!

На столе перед инспектором лежала волосяная веревочка.

— Вещдок. С помощью этого он совершил свой последний побег.

Гейнхард Гейдрих взял руки в фотографию и вгляделся в злобно прищуренные раскосые глаза пленника на ней. Было заметно, что пленника пришлось зафиксировать, чтобы сделать фотографию — на круглом, толостощеком лице вздулись желваки, придавая фотографируемому совсем уж зверский вид.

— Расскажи мне всё Макс.

Фон Пембертон вздохнул.

* * *

Шайтан бы побрал этих немцев с их Германией, шайтан бы побрал тот проклятый автобус и особенно хорошо было бы если шайтану попался друг (бывший друг) Алимхузи и сосед по подъезду сурвайвер Федя Кирсанов который собственно и забыл Алимхузю в том проклятом автобусе. Нет, Алимхузя понимал, что Федя, скорей всего, на момент покидания автобуса, был в ещё более невменяемом состоянии чем его друг (бывший друг) и знакомые, взявшие довести казанцев просто не заметили Алимхузю, забившегося в конец автобуса. А может быть водитель автобуса уехал прежде чем Алимхузю вытащили из салона?

Уже неважно. Важно было то, что начинающий сурвайер Алимхузя висел распятый на стене в немецком замке, а на дворе был год 1939 г.

Алмихузя вздохнул, пытаясь устроиться поудобнее и стал вспоминать свои ошибки.

Британия. Плимут. 12 июля 1940 г.

Плимут горел. В воздухе висел дым от пожаров в городе и речном порте, особенно сильно чадили прорвавшие блокаду танкеры с нефтью… чтобы погибнуть под бомбами "юнкерсов" в британском порту.

Адвокат Мартин Стейнбек, командир первого взвода второй роты третьего батальона Местной добровольческой обороны графства Девон, тяжело вздохнул и огладил повязку цвета хаки на правом рукаве. Остатки его взвода занимали оборону на северных подступах к городу, готовясь защищать важный стратегический порт. Шла вторая неделя с момента начала немецкого вторжения на остров, вестей из Лондона не было уже два дня. Телефон и телеграф позволяли связаться только с ближайшими окрестностями, которые удерживали королевские войска и добровольцы, подразделения которых уже несколько раз обстреливались неизвестными. Попытка преследовать вероятных немецких десантников привела к гибели в засаде двух взводов ополченцев и десятка изрешеченных автомобилей. После этого, командующий обороной Плимута отставной полковник колониальных войск запретил отдаляться дальше десятка миль от города.

Радио работало, но связаться с командованием и получить внятные указания не удавалось. В эфире царил хаос. Другие города и армейские подразделения сами толком ничего не знали и сообщали совершенно различную и взаимоисключающую информацию. Один требовал держаться до последнего и идти на выручку Лондона, второй приказывал эвакуироваться на исправных кораблях в Канаду или колонии, третий заявил, что король подписал капитуляцию и гарнизону следует сложить оружие. Некоторые передачи, даже шифрованные, были явно немецкой провокацией. Это не считая многоголосицы радистов армии вторжения.

Последние достоверные сведения привез какой-то отчаянный волонтер-американец, прорвавшийся из Лондона на своем личном автомобиле сквозь сжимающееся кольцо наци и их союзников. Полученные новости не обнадеживали.

Немцы и их союзники, обрушились на Великобританию 01 июля 1940 г. как гром среди ясного неба. Вторжения ничего не предвещало, напротив, по инициативе Германии, Италии и Испании уже начались мирные переговоры, проводившиеся в нейтральной Швейцарии, в городе Давос. Русские фактически открыли против Германии второй фронт в Румынии. Мартин и сам не верил что "гунны", "макаронники" и "лягушатники" решатся на высадку. Королевский Флот слишком силен. Пусть во время норвежской операции и Битвы за Францию немцам и удалось его немного потрепать, но всё равно их жалкому флоту не сравнится с английским. Хотя, конечно не так уж много кораблей защищали саму Метрополию.

Проклятый Муссолини, боявшийся упустить свой лакомый кусок и желавший "принять участие в дележе добычи", объявил войну Англии и итальянский флот теперь угрожал Суэцу и Мальте.

Испания, заняв международную зону Танжера, неожиданным штурмом взяла британскую твердыню Гибралтар и теперь обстреливала артиллерией английские корабли, идущие через пролив.

На Дальнем Востоке давний союзник Япония держалась весьма загадочно и настойчиво требовала закрытия Бирманской дороги, чтобы помешать английским поставкам в Китай.

Всё это отвлекало значительные силы и кораблей и войск, но Ла-Манш это Ла-Манш. На танках его не преодолеть! Немцы тоже это понимали и поэтому взялись за британский флот.

Многие британские боевые корабли, стоявшие в портах, затонули от подводных взрывов. Болтали о маленьких подводных лодках и итальянских подводных пловцах которые и провели эту коварную атаку. Некоторых даже удалось поймать. Но десятки, если не сотни кораблей погибли или вышли из строя и не могли действовать. Их можно было использовать разве что как неподвижные форты противовоздушной и береговой обороны. То же самое произошло в некоторых других портах мира — два английских линкора, стоявшие в Александрии, после сильных взрывов легли на дно гавани, а в гавани Кингстона взлетел на воздух крейсер "Манчестер".

Одновременно английские порты и аэродромы атаковала немецкая авиация. Несколько воздушных атак обрушились и на Плимут и нанесли немалый ущерб. Затонуло несколько гражданских и мобилизованных судов, один эсминец, многие корабли были повреждены.

На второй день "Битвы за Англию" как пафосно называли по радио развернувшееся сражение, уцелевшие боевые корабли, стоявшие в гавани, стали выбирать якоря. Какой-то немецкий линкор прорвался в Ирландское море, потопил несколько гражданских кораблей и нанес "тяжелый ущерб Королевскому флоту" как туманно выразился лондонский диктор. Немецкий линкор "трусливо бежал с поля боя", но "возмездие его настигнет".

Неизвестность прояснило Берлинское радио — немцы сообщили о полном разгроме английской эскадры, потоплении линкора, двух крейсеров и десятка эсминцев. Линкор "Бисмарк" по версии берлинского диктора гордо шёл на юг, намереваясь подняться по Темзе до Лондона и показать островитянам "арийскую ярость". В любом случае драка намечалась серьезная, и Королевский флот собирал все силы.

На третий день войны регулярные войска, стоявшие в городе, стали куда-то перебрасывать, заменяя моряками с потопленных и поврежденных кораблей и добровольцами.

Небольшие диверсионные группы сотнями сбрасывались по ночам с воздуха в глубине страны, высаживались на побережье и острова с мобилизованных нацистами кораблей. Маленькие парусно-моторные шхуны, яхты и мотоботы совершали рейс в один конец и бросались после высадки. Поскольку боевые корабли чинили повреждения или гонялись за наглым немецким линкором, то тяжесть войны с десантниками свалилась на мобилизованные гражданские суда. Одно-два устаревших орудия, пулеметы, парочка глубинных бомб — в прибрежных водах кипела настоящая мясорубка, ибо немецкий москитный флот, эсминцы, авиация и субмарины тоже не дремали. По приходящим отовсюду сообщениям, немецкие субмарины всплывали в виду какого-нибудь беззащитного прибрежного городка или рыбацкой деревни и выпускали полсотни снарядов, а иногда даже дерзали схватываться с подоспевшими сторожевиками и вести дуэли с малочисленными береговыми батареями.

Что самое плохое — немцы получили поддержку в Британии. Некоторые ирландцы, шотландцы, валлийцы и жители колоний поддержали немцев. Диверсанты и предатели устроили на острове настоящий хаос. Обстрелы, мины, диверсии на железных дорогах… В Северной Ирландии ситуация вышла из-под управления почти сразу. Несколько тысяч немецких десантников, нагло высадившихся прямо в портах с зафрахтованных нейтральных кораблей при поддержке местных ирландцев, напрочь сковали все находившиеся на Зеленом Эрине силы. Ирландское же правительство отделывалось отговорками, проводило мобилизацию и требовало, чтобы английские войска покинули Северную Ирландию. В Англии ситуация была получше, но некоторые графства находились под почти полным контролем немцев и их пособников. Особой жестокостью отличались туземные рабочие из колоний, во множестве появившиеся ещё зимой и криминальные элементы, решившие поживиться под шумок.

После Дюнкерка в Британии осталось слишком мало войск, а храбрость добровольцев не компенсировала умение и нехватку вооружения. Винтовок хватало едва ли на треть ополченцев, остальные довольствовались охотничьими ружьями, револьверами, саблями, пиками, древними мушкетами, самодельными арбалетами… даже дубинами и клюшками для гольфа. Говорили что-то о новых автоматах "стэн", которые вроде бы кто-то уже начал получать. С предателями ополченцы были на равных, но остановить тренированных и прекрасно вооруженных немецких десантников бойцы Добровольческой обороны могли только числом. На помощь истекающему кровью ополчению и перебрасывались войска, откуда только можно. Но Средиземное море и Атлантический океан кишели немецкими и итальянскими рейдерами и подводными лодками и даже конвои подвергались свирепым атакам.

07 июля из Берлина пришла чудовищная новость — Королевский Флот Метрополии наголову разгромлен германо-итальянским флотом и авиацией. Через несколько часов лондонский диктор частично подтвердил сообщение. Сражение разыгралось примерно в двухстах километрах от французского Бреста, где преследующую линкор "Бисмарк" и тяжелый крейсер "Принц Ойген" английскую эскадру встретили тысячи самолетов, подводных лодок и надводных кораблей немцев и их союзников. После жестокого двухдневного сражения и "некоторых потерь" британский флот всё же вырвался из ловушки, утопив "половину вражеского флота".

На следующий день начались новые бомбежки. Плимут несколько раз бомбили, а 10 июля с моря обстреляли два броненосца под финскими флагами и один под датским. Уцелевшие после бомбежек орудия береговой обороны дали несколько залпов и вроде даже попали. Во всяком случае, броненосцы и сопровождавшие их эсминцы ушли. Чем занимались эсминцы, стало ясно после того, как из порта попробовал выйти обшарпанный каботажник, переделанный в тральщик. Взрыв, столб воды и через пару минут на поверхности воды остались только обломки и цепляющиеся за них люди. Неконтактные мины прочно перекрыли выход из порта.

Через два дня сразу в нескольких местах побережья южной Англии началась высадка германских и союзных войск.

Для премьер-министра Галифакса и командующего армией Метрополии Окинлека высадка оказалась полнейшей неожиданностью. Первоначально её приняли за очередной "малый десант" диверсантов. Лишь к следующему дню, когда один за другим два чудом уцелевших разведчика сообщили о сотнях если не тысячах судов в Проливе, идущих к берегам Острова — только тогда высшее руководство Великобритании сообразило, что немцы взялись за Англию всерьез.

"Из дневника Гальдера: 01 февраля 1940 г. я был приглашен на совещание к фюреру. Присутствовали Шнивинд, фон Лееб, Редер, Геринг и некоторые другие чины из числа военных и флотских. Фюрер высказал серьезную озабоченность позицией Англии и Франции, которые, насколько можно было судить, не проявляет каких-либо искренних признаков готовности к мирным переговорам. По его мнению, Рейх не заинтересован в полном и окончательном разгроме Великобритании и, в меньшей степени, Франции, поскольку это вызовет неизбежный распад колониальных империй этих держав.

— Результат будет достигнут за счет крови немецкого народа, но Германия, не обладая господством на море, не сможет воспользоваться плодами победы, которые сами упадут в руки Соединенных Штатов и Советов.

— С другой стороны у Германии может просто не оказаться другого выхода. Правительство плутократов, находящееся у власти в США нацелено на укрепление позиций Вашингтона в Старом Свете и помешать ему мы не в силах. А договариваться янки пока предпочитают с англичанами. На Востоке непрерывно растет мощь Советов. Об этом мы тоже не имеем права забывать. Все боевые действия на западе — это лишь прелюдия к великому походу на восток за жизненным пространством для германской нации! Наше спасение в том, что противники пока недооценивают Рейх. После того, как Германия разгромит Францию и установит контроль над континентальной Европой, неизбежно встанет вопрос о судьбе Англии. Мы не имеем права повторять ошибку Наполеона и оставлять в тылу Англию, которая в любой момент может быть превращена в непотопляемый авианосец, с которого американские самолёты обрушат бомбы на Германию. Британия или будет нашим союзником, или… её не будет вообще.

— Во всяком случае, — сказал фюрер после минутного раздумья, — план десантной операции против Англии должен был разработан в ближайшие дни. Все действия, которые можно предпринять уже сейчас без урона для текущих потребностей и задач армии, флота и экономики Рейха должны быть предприняты.

Я был удивлен, тем, с какой уверенностью говорил фюрер о разгроме Франции и действиях США, но дальнейшие события подтвердили его правоту".

На следующий день после завершения дюнкеркской операции Геринг, Денниц и Редер собрали совещание высших руководителей военной авиации, надводного и подводного флота. Речь шла об итогах французской кампании и предстоящем развертывании наступления против Англии. О немедленном "блицкриге" речи не шло — сказывались потери, понесенные в ходе норвежской и французской кампания, повреждения и износ техники, усталость личного состава. Состояние французских коммуникаций после боев не позволяло быстро переместить операционную зону к побережью. По мнению командующих флотами, создание новой инфраструктуры было возможно не ранее середины июля. До начала массированного наступления было принято решение о применении тактики изматывания противника — атаки малыми группами кораблей и самолетов на больших пространствах.

Объемы производства, закупок и сбора высадочных средств, транспортных самолетов, десантных планеров после совещания у Гитлера позволяли предполагать, что, даже с учетом возможных потерь, количество десантных средств позволит успешно провести "Морской лев". Одних тяжелых десантных планеров, способных перенести через Ла-Манш груз весом до 20 тонн было произведено более 2000 штук, быстроходных самоходных барж "зибель" — более 200.

После оглушительного провала операции "Катапульта" — удара англичан по разоруженным французским боевым кораблям, появилась возможность привлечь, по крайней мере, часть уцелевших французских боевых кораблей к операции "Морской лев". Обозленные предательством недавних союзников, которое широко рекламировало ведомство Геббельса, недавно плененные французы тысячами возвращались на свои корабли.

Вскоре в ОКХ было выработана единая позиция относительно предстоящей десантной операции: высадка на широком фронте от залива Лайм до Фолкстоуна, шесть отборных дивизий в первом эшелоне, срок — июль-август. С 7-го июня штабы приступили к детальному планированию, начались специальные тренировки войск. Тринадцатого июня произошло отчетное совещание в Фонтенбло в присутствии фюрера, который прибыл самолетом из Бергхофа, подчеркнув тем самым особую значимость обсуждаемых вопросов.

По результатам этого совещания была отдана Директива?32, содержащая концепцию высадки на южном побережье Британии, и началась конкретная тактическая подготовка к "Морскому Льву". Она была ускорена, когда на встрече в Давосе британская делегация при поддержке американцев отвергла мирные инициативы стран Оси и их союзников. Понять правительство Галифакса можно было — после мясорубки Дюнкерка, простые британцы жаждали мести.

"Покусывающие" удары по английским аэродромам, портам, докам, железнодорожным станциям, военным заводам наносились с весьма определенной целью. С минимальными потерями была вскрыта система дальнего обнаружения и противовоздушной обороны острова, выявлены слабые места. Истребительная авиация англичан, отражавшая эти атаки, только напрасно вырабатывала ресурс двигателей. После начала массированных авиаударов настоящим кошмаром для англичан стал ночной бомбардировщик "Физлер-Шторьх", немецкая лицензионная копия русского У-2. Привыкнув к тому, что радиолокационные станции заранее обнаруживают малочисленные немецкие самолеты, британцы проморгали удар более тысячи "рус-фанер" которые просто залили огнем все аэродромы южной Британии и авиазаводы. В одну ночь погибло больше английских самолетов и пилотов, чем за предыдущие полгода, а радиолокационные станции южной Англии были уничтожены почти полностью, образовав огромные дыры в обороне. В последующие ночи налеты ночных бомбардировщиков чередовались с массированными дневными бомбежками.

Из воспоминаний лорда Галифакса: "На совещании 03 июля лорд Дадли Паунд заявил, что обстановка требует, чтобы все доступные силы были сосредоточены вблизи от Ла-Манша, ввиду намечающейся высадки десанта.

— Адмирал Каннингхем планирует в первой половине июля осуществить внезапное нападение на главную базу итальянского флота в Таранто, — сказал Паунд, — но для этой операции ему он требует авианосец "Илластриес". Но на данный момент мы не можем выделить корабль и самолеты. Они нужны здесь.

Из-за этого решения, как потом выяснилось, мы упустили возможность хотя бы попробовать вывести из игры итальянский флот…".

Фон Рунштедт, мемуары:

"Для проведения операции была сформирована отдельная десантная армия под командованием Рейхенау. В её состав вошли 21-й армейский корпус, 33-й, 34-й, 38-й, 17-ый, 15-ый. В первой волне десанта также шли воздушные десантники под командованием генерала Штудента. Поддержку должны были оказать уцелевшие диверсионные группы и местные хиви. По плану операции десантники выбрасываются ночью и захватывают ключевые позиции, береговые батареи и аэродромы. Удержание аэродромов, снабжение их горючим и боеприпасами, поддержание на необходимом уровне численности авиаэскадрилий, базирующихся на юго-восточную Англию, являлось основной задачей 21-го армейского корпуса и 2-го воздушного флота. 34-й корпус осуществлял вспомогательную операцию между Лоустофтом и Ипсвичем. Этим частям предстоял самый большой переход по морю и именно они понесли самые большие потери, когда были атакованы силами адмирала Тови".

* * *

Арсений читал информационную подборку и ухмылялся. Ничего хорошего для СССР в поражении Англии не было, но всё равно было приятно. После визита Риббентропа в США и заключения германо-американского договора Англии окончательно настал конец. Если в прошлом варианте немцы получали американские товары небольшими дозами и через подставные лица и фирмы, то сейчас получили широкий доступ. Да и политическая поддержка.

Да плюс огромные трофеи. Одни практически готовые линкоры "Кинг Джордж V", "Принц оф Уэлс" чего стоили.

"Морской лев" был всего лишь завершающей точкой. Немцы и их союзники (выставившие по батальону-полку) потеряли около 50 000 человек, большая часть погибла, когда английские эсминцы и сторожевики вопреки приказу пошли в безумную самоубийственную атаку через немецкое минное поле и прорвались к колонне транспортов с десантом. Потери англичан были намного страшнее. Чего стоило только потопление "Куин Мэри" с тысячами (точнее никто не знал) беженцев и отчаянные атаки почти безоружных английских ополченцев на немецкие пулеметы. Королевская семья, вылетевшая из Лондона в Канаду на самолете, бесследно пропала в Атлантике. В американской прессе, правда промелькнули сообщения, что какие-то рыбаки наблюдали в 40 милях от побережья воздушный бой в котором неизвестные истребители атаковали "большой самолет" который "задымил и стал снижаться". Но сообщения эти больше не повторились и новость как-то затерялась.

Расклад получился ожидаемый — в Лондоне засело правительство Мосли, на троне сидел вернувшийся с Багамских островов Эдуард VIII, Ирландия вернула себе север острова, шотландцы и валлийцы получили широкие автономии. Несколько тысяч квадратных километров колоний в Африке отошло итальянцам и испанцам. Американцы плотоядно поглядывали на Багамы и Белиз с Ямайкой, но удовольствовались широким доступом к рынкам колоний и Европы, плюс кредиты и межгосударственные договоры на поставку оружия и сырья. Вероятно, были ещё какие-то бонусы, но они пока не афишировались.

По инициативе фюрера европейские государства и США заключили… Североатлантический договор. В каждой второй статье которого, не считая каждой первой, шли рассуждения о защите "свободы и независимости" "свободных стран" от "внешней угрозы" и согласовывались объемы и характер помощи. Против кого новоявленное НАТО направлено сомневаться не приходилось. Оставалось под вопросом как немцы сумели убедить Рузвельта, что это будет ему выгоднее, чем им… хотя выбора у американцев не было. Напасть ни на Германию, ни на Англию они прямо сейчас не могут, это требует длительной подготовки общественного мнения. Да и само по себе небезопасно — Объединенная Европа плюс Япония и возможные союзники Оси в Латинской Америке гарантированно пустили бы американцам кровь и крупно.

СССР уже успел поцапаться с правительством Мосли — под соусом вступления в войну удалось выдурить у прежнего правительства на фоне истерики по случаю вторжения несколько сотен тонн драгоценных металлов и получить ограниченный доступ к английским достижениям в области радиоэлектроники, радаров, реактивных двигателей… Сделка едва не сорвалась, когда немцы начали переговоры о мире, но массированное вторжение быстро отрезвило англичан. Даже обманывать особо не пришлось — Англия пала в рекордные сроки и выполнить договоренности СССР просто не успел. Советским военным кораблям и самолетам пришлось даже приложить некоторые усилия, чтобы остановить "золотые" корабли и не только в своих водах. С одним из таких сейчас разбирались ребята из ЭПРОНа. Общее количество золота, потерянное для Рейха было где-то под тысячу тонн.

Едва только отгремели взрывы, а Мосли сменил обивку в кабинете премьер-министра, английский посол сделал предъяву — Британия отказывается от закупок оружия и просит возвратить уплаченное золото и корабли. А также просит помощи в прояснении судьбы ряда кораблей, список прилагается. Молотов, умильно улыбаясь (газеты пестрели фотографиями) полностью согласился удовлетворить требования, но тут же попросил британцев предъявить соответствующие коносаменты, счет-фактуры и прочие документы, свидетельствующие, что именно и в каких количествах советская сторона получила. Британцем от этих слов явно поплохело. Документы, большей частью лежали на дне или в сейфах советских спецслужб. А корабли… увы, об этом нужно спрашивать адмиралов Редера и Деница.

Бельгийское Конго. Деревня Ямбуку.

— Работайте товарищ, работайте, а не отлынивайте. Родина ждет от нас результатов.

— Да когда же ты отвяжешься… сатрап, — подумал Григорий Яковлевич про особиста. Хотя формально тот был прав — ученый вместо того чтобы заниматься изучением мартышек сидел в теньке. А вы пробовали потрошить зверька в жару более 40 градусов по Цельсию? И жара ладно — жуткая влажность ещё хуже!

От непривычного климата страдали все сотрудники экспедиции от руководителя до бдительного особиста, за исключением лаборанта Хворостова. Вот уж неугомонный человек. День деньской носится по окрестностям, лично ловит всякую живность как будто для этого нет специально нанятых негров.

— Допекает товарищ Синай?

Легок на помине.

— У него своё начальство, результатов требует вот он и трясет нас.

— А что, у нас есть секретное задание? Я слышал, — лаборант оглянулся, — вас в Кремль вызывали?!

Вот любопытный.

— Товарищ Хворостов! Исследование животного мира Африки — вот наше задание! И прекратите болтать всякие глупости. Что может быть секретного в изучение мартышек и жирафов?!

— Да? — с сомнением протянул Хворостов, — смотрите кого я поймал! Этот бельгиец-охотник… Геретс, сказал, что это зеленая мартышка. Нужна? — Отнеси её профессору Тимакову. Ему виднее.

Москва. Разбор полетов.

— Товарищ Арсений, с учетом ваших рекомендаций и работ специалистов был предпринят ряд мер в авиации. Поступила просьба представить вам для оценки.

— Надеюсь, не как с пушками получится, дробь против "тигров", - проворчал Арсений, — давайте ваши вопросы.

— Как вы оцениваете самолет, который вы назвали в своих записках "Су-2"?

— Я же уже писал, по-моему, никак. В смысле положительно. Нечто среднее между бомбером, штурмовиком и истребителем. Никак себя не проявил, был быстро снят с производства. Выпущенные сбиты.

— Но в то же время, немцы успешно использовали подобную машину? Ю-87?

— Да, это так, но потом та же история — понесли потери, столкнувшись с более совершенными самолетами и сняли с производства… насколько мне известно.

— Ознакомьтесь пожалуйста с этим.

— Я же не специалист, — хмыкнул Арсений, разворачивая спецификацию или как там она называлась, — тем более что, как я понимаю, решение уже принято? Так, что тут у нас… улучшили обзор пилоту, стрелку-радисту поставили крупнокалиберный пулемет, это плюс, согласен… добронировали ага, вот насчет вооружения в консолях я не согласен!

— Что не так, — полюбопытствовал его "альтер эго".

— Вот смотрит, намереваются ставить один-два 12,7-14,5 мм пулемета и 1–2 7,62 мм. Пехоте хватит, конечно, но для самолетов и бронированной техники…, - Арсений задумался.

— В перспективе предполагают поставить мотор-пушку 23–37 мм и использовать как истребитель против бомбардировщиков.

— Глупость. Лучше Ил-2 ему не стать, а специализированный истребитель лучше импровизированного. Одна пушка особой роли не сыграет, даже с мощными снарядами. Тут минимум 3 нужно, а пулеметы нынешним машинам хоп-хны, могли убедиться на Халхин-Голе. Но в принципе если как чисто бомбер…

— Ха! А ведь может получиться. В лоб вряд ли кто попрет, а как истребитель его практически не собираются использовать, только как скоростной пикировщик дешевле двухмоторных фронтовых бомберов и штурмовиков. Назначение — поддержка войск, действия по ближним тылам и колонам противника, ближняя береговая оборона, ага… Аналог английского "Москито" де Хэвиленда и "восемьдесят седьмого". Эта экологическая ниша у нас занята только истребителями — при использовании их в роли бомберов. Су-2 лучше, хотя всё равно — количество в ущерб качеству. Честно говоря может получится удачно, особенно при использовании на относительно второстепенных участках, против союзников Рейха там. Катера и баржи на побережье погонять. Вот только после появления в изобилии самоходных зениток и просто крупнокалиберных пулеметах на джипах их быстро почикают. Поэтому сразу, как начнутся потери, перебрасывать их на Дальний Восток и Кавказ. Или использовать комплексно с другими типами самолетов. Заранее предусмотрите возможность модернизации и установки пушек и ракет.

— Моторы?

— Тут я пас, честно говорю. Единственно что могу вспомнить так это то что воздушное охлаждение лучше водяного и… это, унификация. Чтоб мотор от истребителя можно было на бомбер и обратно и не маяться с разнообразием.

— Вообще, насколько я помню, ещё когда я писал рекомендации перечислил проблемы авиации: связь; вооружение — пушки и крупнокалиберные пулеметы, если нет пушек; отказ от дерева, только дюралюминий, при нехватке хоть основные детали делать из металла, и только воздушные моторы, никаких водяных! Вот где в модернизированным Су-2, рация, а? И не говорите мне про вес, транзисторы вроде должны были освоить, я писал. Ну ладно, чего уж… но запишите, ещё раз!

— Продолжим. Так, так, ну перевод устаревших истребителей, И-16 и особенно И-15 в пикировщики, пусть и с прикрытием это как то того. Все таки истребитель, вот и надо будет использовать как истребитель. Только не как перехватчик, а как истребитель сопровождения или вот как предлагается в объектовой ПВО. Довооружение это правильно, хоть крупнокалиберные поставить, а то винтовочными только мух гонять и ракеты с дистанционными взрывателями.

— Авиационные дизели… честно говоря даже не знаю. Судя по всему даже если что-то и делалось, то успехов не было. Про заграницу я тоже не слышал. Моё мнение — не отвлекать средства.

— Дозаправка… рукой ловить шланг?! Тьфу ты, забыл. Дайте карандаш, вот смотрите вот как-то так, шланг и парашютик такой должен быть… и такой примерно приемник для шланга. Правда пропеллер мешать будет, на крыле где-нибудь поместить. Для дальних бомбардировщиков — самое то! Это это, я забыл сказать, что-то такое читал о планерах-танкерах, на буксире. Узнайте, ведутся ли такие работы. Это позволит увеличить дальность наших бомбардировщиков. Хоть до США. Можно подумать о гидроавиатанкерах — подводные лодки снабжать вне Финского залива.

— Высотные и сверхвысотные истребители, одно- и двухмоторные… ну вроде, нормально, против "летающих крепостей" пригодятся. Только дерево из конструкции убрать, по возможности и радиолокаторы пригодятся. И… я читал про такие пороховые ускорители, пусть конструкторы подумают, если понадобится ещё большая высоты или двигатель забарахлит или догнать. Хотя можно и жидкостные, наверное, керосин там или твердотопливные из молотых шин с аммонием, это ракетчиков потрясти надо. Противником для них будут дальний бомбардировщики и дальние высотные истребители сопровождения "тандерболт". Я писал о нём подробно, читал как-то, покажите данные конструкторам. Вот уж живучая тварь — союзники его вместо штурмовиков использовали, 6–8 крупнокалиберных пулеметов, ракеты… в пикирование вроде даже на сверхзвук выходил. Так подумайте о бронировании и усилении вооружения.

— Обратите внимание, на ТИС Поликарпова.

— Который с 45 мм пушкой?! Ну не знаю. У нас он не пошел в серию, но у нас с "тандерболтами" и "крепостями" не дрались. Да и по кораблям конвоев вполне сможет работать. По идее нужен… а дальше как покажет.

— О! Ан-2 Антонова! Похож, кстати. Как десантный и грузопассажирский… ну нормально, вроде бы… списанные и отремонтированные моторы… хм.

— СССР не может позволить себе трать моторы, нужные для боевых самолетов на малую авиацию, — подал голос энкавэдэшник.

— Ну, понятно, в общем, вынужденная мера, правда потеряем немало машин. Пламегасители и глушители — хорошая идея. Я и не подумал. Особенно для У-2 пригодится.

* * *

Москва. Кремль.

12 декабря 1940 г.

Заседание Комитета обороны при СНК СССР.

— Товарищ Тимошенко, как продвигается перевооружение и оснащение нашей доблестной Красной Армии с учетом переданных рекомендаций и румынского опыта?

— Перевооружение продвигается успешно, товарищ Сталин! — браво гаркнул маршал.

Сталин слегка поморщился от вопля.

— Товарищ нарком, мы не на съезде. Мне известно, что есть ряд сложностей, мягко говоря?! Поговорим о них.

Маршал стушевался.

— Ну… да. Но они преодолеваются, товарищ Сталин!

— Поконкретнее, пожалуйста.

— Самая серьезная проблема с транспортом. Из-за вредительской деятельности бывшего товарища Мерецкова, составлявшего мобилизационный план, у нас выявилась совершеннейшая нехватка автомобильного и гужевого транспорта. Автомобильная промышленность отказывается производить потребное количество автомобилей, ссылаясь на нехватку мощностей, а поставляемые машины непрерывно ломаются…

— Мы в курсе, — заметил Сталин, набивая трубку, — это действительно так. Но сотрудники товарища Берии не нашли в работе нашего автопрома признаков вредительства. Всё объясняется объективными факторами.

— Так вот, — сбился Тимошенко, — поскольку тракторов также не хватает, а производство новых снижается… в соответствии с переданными рекомендациями, мы решили увеличить решить проблему за счет увеличения гужевого и водного транспорта. В колхозы и совхозы, содержащие стада лошадей для армии, уже переданы указания о повышении численности поголовья. Разработана и запущена в массовое производство гужевая повозка единого образца, зимой переоборудуемая полозьями. ЦК республик Средней Азии и Кавказа обещали обеспечить армию вьючными ослами и верблюдами. С водным транспортом сложнее, этим флот занимается…

— Товарищ Кузнецов?

— Разработан детальный план мобилизации в случае войны всех гражданских судов. Разработано и начато массовое строительство плоскодонных речных судов — самоходных барж и катеров для перевозки грузов и боевых действий — практически на всех предусмотрена возможность установки вооружения. Качество кораблей оставляет желать лучшего, строительство идет из невысушенной древесины. Через год они просто рассохнутся. Несколько мебельных фабрик, десятки артелей и деревообрабатывающих цехов при различных предприятиях переориентированы на выпуск маломерных судов…лодок, — нарком поморщился. Для него, наркома ВМФ командующего линкорами и крейсерами, заниматься какими-то скорлупками для лягушачьих канав было… неприятно.

— Лодки, баржи, катера и мобилизованные гражданские суда, в соответствии с переданными рекомендациями, планируется использовать для перевозки грузов и личного состава по внутренним водным артериям, — продолжил Тимошенко.

— В какой-то мере это облегчит нехватку автотранспорта. Поскольку синоптики НКВД, — взгляд в сторону Берии, — полагают, что лето 1941 будет очень жарким, в этом году были проведены дноуглубительные работы на опасных участках, отрыты затоны. Грунт был использован для отсыпания восточных берегов рек. Создана сеть причалов и переволоков, в том числе железнодорожных. Отработана оборона и маневрирование войск с учетом наличия водного транспорта.

— Транспортная авиация, — нарком вздохнул. — Имеющиеся транспортные самолеты, планеры и У-2 не покрывают предполагающихся потребностей. Сейчас идут эксперименты с переданными НКВД геликоптерами, аэросанями, экранопланами, буерами и "дутиками".

Сталин вопросительно поднял бровь.

— Парусные и моторные тележки с колесами большого диаметра. Первоначально планировалось использовать автомобильные шины, но из-за нехватки резины остановились на дереве. Предполагается использовать зимой на прибрежных льдах, безлесных районах Кольского полуострова… возможно степях Украинской ССР, пустынях Средней Азии.

— Также с привлечением наших аэронавтов и метеорологов… по переданным рекомендациям, — уточнил нарком, — ведется работа с легкими дирижаблями, воздушными шарами и аэростатами. Как для корректировки артогня и заграждения, так и для заброски диверсантов и бомб в глубокий тыл противника.

— Товарищ Кузнецов?!

— За прошедший год советский Военно-Морской Флот… — Сталин недовольно шевельнул бровью — ведутся работы по ремонту линкора "Парижская коммуна". К весне я думаю, будет готов. Закончена перестройка "Михаила Фрунзе" в авианосец. Линкоры "Марат", "Октябрьская революция", крейсера типа "Максим Горький" переведены с Балтики на Северный флот. Ведется переоборудование гражданских судов, как купленных, так и советской постройки, в океанские рейдеры. К весне у нас будет около 20 "крейсеров-призраков". К лету — около 30.

— Товарищ Жданов. В назревающей войне Ленинграду придётся очень тяжело. В городе сосредоточена треть… уже четверть оборонной промышленности Советского Союза, много других промышленных предприятий, это единственный крупный порт СССР на Балтике. Город находится практически на границе с враждебной нам Финляндией, которая открыто проводит военные приготовления. Немецкая группировка в Эстонии также очень сильна и её численность по данным разведки продолжает нарастать. Есть серьезные основания полагать, что войска Европейского Союза могут либо окружить, либо попытаться уничтожить город с применением нового оружия массового поражения, чтобы оказать моральное воздействие на советский народ. В любом случае Ленинград станет ареной боев, подвоз сырья и продовольствия будет затруднен, и ценность города как промышленного центра и порта исчезнет. Поэтому для минимизации ущерба следует провести ряд мероприятий, — Сталин пыхнул трубкой.

Разработать меры по эвакуации людей в первую очередь работников оборонных предприятий и членов их семей. Срок завершения — весна 1941года.

Разработать меры по эвакуации оборонных заводов и всех остальных производств на восток. Места отправки людей и оборудования согласуете с руководством соответствующих наркоматов. Срок исполнения — аналогичный.

Организовать и подготовить строительство оборонительных сооружений. Бомбоубежищ и подземных складов. Оборудовать химическими фильтрами и…

Дача где-то под Москвой. В это же время.

— Твою… мма-ать, — задохнулся Арсений.

За окном продолжал падать снег.

— Попробуй только ещё раз, — пригрозила Марина, — убью.

— Обязательно попробую, — из чувства противоречия зло огрызнулся незадачливый Ромео. Зря — драться в НКВД учили на совесть. Единственный сиделец секретного объекта полетел на пол и с размаху приложился головой о стол. Последнее, что он слышал был испуганное:

— Ой!

Всё начиналось банально. Ещё в начале весны 1940 Арсений написал заявление на имя Сталина о переводе из спецтюрьмы в какое-нибудь другое место. Вопрос решался долго, особенно когда ситуация пошла вразнос, но поздней осенью попаданца решили перевести на спецобъект НКВД в Подмосковье — огороженный высоким забором двухэтажный дом. Помимо него в доме обитало около двух десятков энкавэдэшников в число которых входила даже тётя Клава-повариха — немолодая хохлуша, считавшая своим долгом непрерывно кормить "худэсенкького" попаданца галушками и борщом. В доме был огромный радиоприемник "Телефункен" и… последний писк советских высоких технологий — телевизор. Который азартно смотрели все обитатели особняка в свободное от службы время. Наибольший ажиотаж вызывали не выпуски новостей и научно популярные программы типа "В мире животных" и т. д., а первая в мире "мыльная опера" — сериал о любви советского летчика-интернационалиста Ивана Сидорова и знойной испанской коммунистки Вероники Кастро.

Первое время Арсений только гулял по тропинкам, питался домашней едой, дышал чистым воздухом, но потом появились и другие интересы. Всё-таки молодой парень никакие стрессы и нервотрепка, из которых состоял прошедший год, не смогли окончательно победить природу.

А может быть. ему просто перестали давать в еде бром — Арсений уже задумывался не постигла ли его вследствие переноса импотенция. Читал как-то у кого-то о таком. Но бог миловал.

Всплеск интереса к противоположному полу совпал с появлением на спецобъекте лейтенанта Марины Абросимовой — темноглазой брюнетки с удивительно белой кожей и фигуркой, от которой было не оторвать глаз. По логике вещей, случайностью подобное появление быть не могло и воспрявший духом и телом Арсений принялся активно ухаживать. Марина была настроена доброжелательно, охотно болтала, смеялась над шутками, гуляла под ручку, принимала немудреные букетики. Церберы из охраны смотрели недобро, но не препятствовали, тётя Клава умилялась, Зиганшин также не вмешивался, только ухмылялся понимающе.

Развязка наступила вечером короткого зимнего дня.

Когда Арсений вышел в зал, который теперь назывался ленинской комнатой и служил для вечерних посиделок, Марина, о чем-то задумавшись, стояла у окна за которым падал снег и водила пальчиком по стеклу. На улице было сумрачно и хрупкий силуэт на фоне оконного проема, вызвал у Арсения неожиданное чувство умиления. Захотелось обнять, защитить от всего. Немного поколебавшись, он так и сделал.

Марина, вопреки сомнениям не отстранилась и не возмутилась, только вздохнула и положила голову на плечо. Они стояли, так обнявшись долго, смотрели на снегопад и ни о чем не говорили.

Через какое-то время Арсению надоело так стоять, и он решил немного поторопить события. Легонько сдув смоляную прядь, коснулся губами трогательно розового ушка, рука на талии поползла вниз… и он согнулся от сильного удара локтем поддых.

Вашингтон, округ Колумбия.

……….

Речь генерального секретаря НАТО, президента Европейского Союза и рейхсканцлера Германии Адольфа Гитлера от 15 мая 1941 года.

Немецкий народ! Национал-социалисты! Верные союзники! Одолеваемый тяжелыми заботами, я был обречен на многомесячное молчание. Но теперь настал час, когда я, наконец, могу говорить открыто.

Когда 3 сентября 1939 года Англий и Франция объявили войну Германскому Рейху, снова повторилась попытка сорвать любое начало консолидации и вместе с тем подъема Европы посредством борьбы против самой сильной в данное время державы континента.

Только из-за отсутствия внутреннего единства Германия потерпела поражение в 1918 году. Последствия были ужасны. После того, как первоначально было лицемерно объявлено, что борьба ведется только против кайзера и его режима, когда немецкая армия сложила оружие, началось планомерное уничтожение Германской империи. В то время, как казалось, дословно сбывается пророчество одного французского государственного деятеля? что в Германии 20 миллионов лишних людей, т. е. их нужно устранить с помощью голода, болезней или эмиграции, национал-социалистическое движение начало свою работу по объединению немецкого народа и тем самым положило путь к возрождению Империи.

Этот новый подъем нашего народа из нужды, нищеты и позорного неуважения к нему проходил под знаком чисто внутреннего воздержания. Советскую Россию, в частности, это никак не затрагивало и ничего ей не угрожало. Несмотря на это, моментально возобновилась вдохновляемая ненавистью политика окружения Германии. Изнутри и извне плелся известный нам заговор с единственной целью помешать созданию нового национального государства и снова погрузить Рейх в пучину бессилия и нищеты.

Кроме нас, ненависть этого всемирного заговора была обращена против тех народов, которым тоже не повезло, и они были вынуждены зарабатывать хлеб насущный в самой жестокой борьбе за существование. Прежде вcего, оспаривалось и даже формально запрещалось право Италии и Японии, как и Германии, на свою долю в богатствах этого мира. Союз этих наций был поэтому лишь актом самообороны против угрозы их национальным интересам.

Уже в 1936 году Сталин предпринял первые шаги, послав своих головорезов в Испанию, сражаться против немецких и итальянских солдат, несущих свободы испанскому народу. К счастью, тогда благоразумие лидеров Европы и Америки взяло вверх над сиюминутной выгодой и совместными усилиями Советскую Россию удалось заставить отступить.

Летом 1939 года России показалось, что настал момент начать это вновь задуманное уничтожение с повторения широкомасштабной политики окружения Германии.

Систематическая кампания лжи, которая была организована с этой целью, была направлена на то, чтобы убедить другие народы, будто над ними нависла угроза, поймать их сначала в ловушку гарантий и обещаний поддержки, а потом, как накануне мировой войны, заставить их воевать против Германии.

При этих обстоятельствах я, сознавая свою ответственность перед своей совестью и перед историей немецкого народа, счел возможным специально успокоить самую сильную державу Востока с помощью торжественных заявлений о границах сфер наших интересов.

Национал-социалисты! Вы все, конечно, чувствовали тогда, что этот шаг был для меня горьким и трудным. Никогда немецкий народ не испытывал враждебных чувств к народам России. Только на протяжении двух последних десятилетий большевистские правители Москвы старались поджечь не только Германию, но и всю Европу. Не Германия пыталась перенести свое националистическое мировоззрение в Россию, а большевистские правители в Москве неуклонно предпринимали попытки навязать нашему и другим европейским народам свое господство, притом не только духовное, но, прежде всего, военное.

Но результатами деятельности этого режима во всех странах были только хаос, нищета и голод. В противовес этому я два десятилетия старался при минимальном вмешательстве и без разрушения нашего производства построить в Германии новый социалистический порядок, который не только ликвидировал безработицу, но и обеспечил благодаря повышению оплаты труда постоянный приток людей в сферу созидания.

Успехи этой политики новых экономических и социальных отношений в нашем народе, которые, планомерно преодолевая сословные и классовые противоречия, имеют своей конечной целью создание подлинного народного сообщества, уникальны во всем мире.

Поэтому в августе 1939 года для меня было таким трудным решение послать моего министра в Москву, чтобы попытаться там оказать противодействие политике окружения Германии. Я сделал это не только осознавая свою ответственность перед немецким народом, но, прежде всего, в надежде достичь в конечном счете продолжительной разрядки, которая могла бы уменьшить жертвы, которые потребовались бы от нас в противном случае.

После того как Германия в Москве торжественно признала указанные в договоре области и страны — за исключением Литвы — находящимися вне сферы каких бы то ни было германских политических интересов, было заключено еще особое соглашение на тот случай, если бы Англии действительно удалось подтолкнуть Польшу к войне против Германии. Но и в этом случае имело место ограничение немецких притязаний, которое никоим образом не соответствовало успехам немецкого оружия.

Национал-социалисты! Последствия этого договора, которого я сам хотел и который заключил в интересах немецкого народа, были особенно тяжелыми для немцев, живших в затронутых им странах. Более полумиллиона наших соплеменников — сплошь мелкие крестьяне, ремесленники и рабочие — были вынуждены чуть ли не за одну ночь покинуть свою бывшую родину, спасаясь от нового режима, который грозил им сначала беспредельной нищетой, а рано или поздно — полным истреблением. Несмотря на это, тысячи немцев исчезли! Было невозможно узнать что-либо об их судьбе или хотя бы местонахождении. Среди них было более 160 граждан Рейха.

Я молчал обо всем этом, потому что должен был молчать, потому что моим главным желанием было достичь окончательной разрядки и, если возможно, — длительного баланса интересов с этим государством.

Но еще во время наступления наших войск в Польше советские правители внезапно, вопреки договору, выдвинули притязания также на Литву.

Германский Рейх никогда не имел намерения оккупировать Литву и не предъявлял никаких подобных требований литовскому правительству.

Однако агрессивная политика большевиков вынудила Германию по просьбе эстонского, латвийского и литовского правительств послать в эти страны немецкие войска, поскольку этого требовала безопасность Германии.

Но это было лишь началом непрерывной череды все новых и новых вымогательств.

Победа в Польше, достигнутая исключительно силами немецкой армии, побудила меня снова обратиться к западным державам с мирным предложением прекратить эту ненужную войну, которая была следствием чужой злой воли.

Оно было отклонено. Но причина его отклонения уже тогда заключалась в том, что обманутые Англия и Франция с подачи Москвы все еще надеялась, что ей удастся мобилизовать против Германии европейскую коалицию, включая балканские страны и Советскую Россию.

В Лондоне решили направить послом в Москву мистера Криппса. Он получил четкое задание при любых обстоятельствах восстановить отношения между Англией и Советской Россией и развивать их в английских интересах. О прогрессе этой миссии сообщала английская пресса, если тактические соображения не вынуждали ее к молчанию.

Осенью 1939 года и весной 1940 года первые последствия стали свершившимися фактами. Приступив к массовой переброске своего Балтийского флота на Север и концентрации войск на границах Литвы, Латвии и Эстонии, Россия внезапно стала мотивировать эти действия столь же лживыми, как и смехотворным утверждением, будто эти действия предназначены для защиты от угрозы извне или предупреждения её. Но при этом могла иметься в виду только Германия, так как ни одна другая держава вообще не могла ни проникнуть в зону Балтийского моря, ни вести там войну. Несмотря на это, я опять смолчал. Но правители в Кремле сразу же пошли дальше.

В то время, как Германия войной 1940 года в соответствии с т. н. пактом о дружбе, далеко отодвинула свои войска от восточной границы и большей частью вообще очистила эти области от немецких войск, уже началось сосредоточение русских сил в таких масштабах, что это можно было расценивать только как умышленную угрозу Германии.

Согласно одному заявлению, сделанному тогда лично Молотовым, уже весной 1940 года вблизи границ прибалтийских государств находились 22 советские дивизии.

Целью их пребывания там могла быть только агрессия против Германии. Как следует из секретных документов англо-франко-русских, опубликованных правительством лорда Мосли и доктором Геббельсом, большевики готовились нарушить договор о ненападении и напасть на Германию летом 1940 года.

Однако наши солдаты сломили франко-британскую силу на Западе раньше чем русские войска на нашем восточном фронте подготовились к нападению. Но угроза никуда не исчезла! Поэтому с августа 1940 года я пришел к выводу, что интересы Рейха будут нарушены роковым образом, если перед лицом этого мощного сосредоточения большевистских дивизий мы оставим незащищенными наши восточные провинции, которые и так уже не раз опустошались.

Угрожающее наступление России также в конечном счете служило только одной задаче: взять в свои руки важную основу экономической жизни не только Германии, но и всей Европы или, в зависимости от обстоятельств, как минимум уничтожить её. Но именно Германский Рейх с 1933 года с бесконечным терпением старался сделать государства Юго-Восточной Европы своими торговыми партнерами. Поэтому мы были больше всех заинтересованы в их внутренней государственной консолидации и сохранении в них порядка. Вторжение России в Румынию угрожало вскоре превратить и эти территории в арену всеобщей войны.

Следуя нашим принципам и обычаям, я в ответ на настоятельную просьбу тогдашнего румынского правительства, которое само было повинно в таком развитии событий, разрешил отправиться в Бессарабию немецким добровольцам. Эта горстка храбрецов остановила советские орды, нанеся тяжелейший урон большевистскому флоту. Но силы России были настолько велики, что Румынии пришлось отдать русским Бессарабию.

Но румынское правительство считало, что сможет оправдать этот шаг перед своим народом лишь при том условий, если Германия и Италия в порядке возмещения ущерба, дадут как минимум гарантию нерушимости границ оставшейся части Румынии.

Я сделал это с тяжелым сердцем. Причина понятна: если Германский Рейх дает гарантию, это означает, что он за нее ручается.

Я верил до последнего часа, что послужу делу мира в этом регионе, даже если приму на себя тяжелые обязательства.

Национал-социалисты! Я занял в данном вопросе позицию, которую только и мог занять как ответственный вождь Германского рейха и как сознающий свою ответственность представитель европейской культуры и цивилизации. Результатом стало усиление советской деятельности, направленной против Рейха, прежде всего, немедленно был начат новый подкоп под румынское государство, усилились и попытки с помощью пропаганды свергнуть болгарское правительство, поссорить Германию с новым английским правительством и США

С помощью запутавшихся, незрелых людей из румынского Легиона удалось инсценировать государственный переворот, целью которого было свергнуть главу государства генерала Антонеску, ввергнуть страну в хаос и, устранив законную власть, создать предпосылки для того, чтобы обещанные Германией гарантии не могли вступить в силу.

Несмотря на это, я продолжал считать, что лучше всего хранить молчание.

Сразу же после краха этой авантюры опять усилилась концентрация русских войск на восточной границе Германии. Танковые и парашютные войска во все большем количестве перебрасывались на угрожающе близкое к германской границе расстояние. Германский Вермахт и германская родина знают, что еще несколько недель назад на нашей восточной границе не было ни одной немецкой танковой или моторизованной дивизии.

Но если требовалось последнее доказательство того, что Советской Россией нападение, то его дал югославский конфликт.

Пока я предпринимал последнюю попытку умиротворения Балкан и, разумеется, вместе с дуче предложил Югославии присоединиться к Тройственному пакту, Советская Россия совместно организовали путч, и за одну ночь устранили тогдашнее правительство, готовое к взаимопониманию. Сегодня об этом можно рассказать немецкому народу: антигерманский государственный переворот в Сербии произошел под советскими знаменами. Поскольку мы промолчали и об этом, советское руководство сделало следующий шаг. Оно не только организовало путч, но и несколько дней спустя заключило со своими новыми ставленниками известный договор о дружбе, призванный укрепить волю Сербии оказать сопротивление умиротворению на Балканах и натравить ее на Германию. И это не было платоническим намерением. Москва требовала мобилизации сербской армии.

Поскольку я продолжал считать, что лучше не высказываться, кремлевские правители сделали еще один шаг.

Правительство германского рейха располагает сегодня документами, из которых явствует, что Россия, чтобы окончательно втянуть Сербию в войну, обещала ей поставить через Салоники оружие, самолеты, боеприпасы и прочие военные материалы против Германии.

Только быстрый прорыв наших несравненных дивизий к Скопье и занятие самих Салоник воспрепятствовали осуществлению этого советского заговора. Офицеры сербских ВВС улетели в Россию и были приняты там как союзники. Только победа держав Оси на Балканах сорвала план втянуть Германию этим летом в многомесячную борьбу на юго-востоке, а тем временем завершить сосредоточение советских армий, усилить их боевую готовность, а потом, с надеждой на американские поставки, задушить и задавить Германский Рейх и Италию.

Тем самым Москва не только нарушила положения нашего пакта о дружбе, но и жалким образом его предала. И в то же время правители Кремля до последней минуты, как и в случае с Румынией, лицемерно уверяли внешний мир в своем стремлении к миру и дружбе и составляли внешне безобидные опровержения.

Если до сих пор обстоятельства вынуждали меня хранить молчание, то теперь настал момент, когда дальнейшее бездействие будет не только грехом попустительства, но и преступлением против немецкого народа и всей Европы.

Сегодня на нашей границе стоят 160 русских дивизий. В последние недели имеют место непрерывные нарушения этой границы, не только нашей, но и на дальнем севере и в Румынии. Русские летчики забавляются тем, что беззаботно перелетают эту границу, словно хотят показать нам, что они уже чувствуют себя хозяевами этой территории. В ночь с 17 на 18 июня русские патрули снова вторглись на территорию рейха и были вытеснены только после длительной перестрелки.

Японский министр иностранных дел доктор Мацуока сообщил мне, что аналогичные события происходят и на японских границах с СССР.

Но теперь настал час, когда необходимо выступить против еврейских властителей большевистского центра в Москве.

Немецкий народ! Национал-социалисты! Верные союзники! В данный момент осуществляется величайшее по своей протяженности и объему выступление войск Объединенной Европы, какое только видел мир. От Северного Ледовитого океана до Черного моря развернуты соединения Восточного фронта. Войска Германии, Объединенной Европы, Америки и Азии в едином порыве объединились против Советской России.

Задача этого фронта уже не защита отдельных стран, а обеспечение безопасности Европы и всего мира и тем самым спасение всех.

Поэтому я сегодня решил снова вложить судьбу и будущее Германского рейха и нашего народа в руки наших солдат. Да поможет нам Господь в этой борьбе!

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3 Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg