«Золото Русской Калифорнии»

Золото Русской Калифорнии (fb2) - Золото Русской Калифорнии (Константинополь Тихоокеанский - 2) 1589K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Алексей Николаевич Осадчий

Алексей Осадчий Золото Русской Калифорнии

Глава 1.　

Боевой и революционный 1848 год преизрядно взбаламутил старушку Европу. Тряхнуло Италию. Пруссию, германские княжества. Австрийцы безуспешно пытались договориться с гонористыми венграми. Но наибольшее впечатление на государя императора и «сливки общества» Российской империи произвели дела французские.　

Николай Павлович рвал и метал, проклиная европейских карбонариев, от которых непременно наберутся революционной скверны отечественные студенты, поэты и прочие вольнодумцы. Папенька несколько раз поминал декабрь 1825 года, что свидетельствовало о невероятном нервном напряжении самодержца, тему восстания гвардии он затрагивал крайне редко.　

А тут ещё племянник великого корсиканца, аферист и мошенник международного масштаба Шарль Луи-Наполеон Бонапарт после летнего противостояния и победы «сил реакции», ну так нас учили на уроках истории в советской школе, «прорвался» в президенты Франции.　

Как раз те дни, когда родственник «Бони» вёл выборную кампанию, великий князь Константин Николаевич сочетался законным браком с Александрой Фредерикой Генриеттой Паулиной Марианной Элнзабетой, сестрёнкой троюродной, тут никаких отступлений от генеральной исторической линии.

Невеста, принцесса Саксен-Альтенбургская, ожидая жениха из американского далека в Санкт-Петербурге, с энтузиазмом приняла православие и став Александрой Иосифовной и великой княгиней, предложила уже мужу совершить «променад» по монастырям и храмам Святой Руси. Отбиться от благочестивых намерении молодой жены удалось исключительно из-за непростой международной ситуации. Не время сейчас в молитвах лбы расшибать — враг когти точит на державу! Так что церковные службы Сандра (так я звал милую на ушко) посещала в сопровождении свиты, а генерал-адмиралу флота российского и без того не хватало 24 часов в сутках…　

Балтийский флот моё возвращение отметил массовой подачей прошений о переводе на Тихий океан. Моряки полагали, что после женитьбы Константин Николаевич вновь ломанётся в Калифорнию, уже с молодой женой и серьёзным экспедиционным корпусом.　

Слух прошёл по всей Руси великой, что многие тысячи крепостных (в разных версиях от ста тысяч и до миллиона, каков масштаб!) получат свободу и поедут жительствовать вольными хлебопашцами на реке Амуре и в Американской губернии. И хотя основная масса крепостных на «агитплакаты» не велась, постоянно по пути следования находились «живчики», бухавшиеся в ноги моей охране и просившие гвардейцев помочь «записаться в американские казаки». Это преизрядно веселило. Указ о создании «Американского казачьего войска» да, был. Но знать то о нём крестьяне в России попросту не могли, исключительно «чуйкой» в своих мечтах измысливая чудесную жизнь «мериканских казаков».　

Причина тому — рекламные плакаты с видами красот дальневосточных и калифорнийских, отпечатанные за два последних года общим тиражом под полтора миллиона экземпляров, вот народ и всерьёз взволновался. За время Экспедиции в моём окружении появилось с полдюжины человек, серьёзно увлекающихся новомодной фотографией, минимум два аппарата сопровождали великого князя в путешествии по стране. Денег на экипировку «фотографической роты» не жалел. Как итог — тысячи фотографий в самых разных жанрах. Заодно, возвращаясь не только рожу державно корчил в объектив. — запечатлены были Енисей. Обь. Волга, и прочие, менее значимые реки в предполагаемых «точках» сооружения мостов. Не всё же позёрствовать на общих фотографиях с лучшими людьми сибирских и поволжских городов, или с офицерами дальних гарнизонов, для которых совместный «фотографический портрет» с великим князем едва ли не ценнее ордена.

Но папенька чётко дал понять — пять лет прожить с женой молодой здесь, а вот потом, родив наследников, можно и подумать об Амуре и Америке. Брат Александр поведал под большим секретом — с супругой не живёт плотски уже почти полгода, объясняя утрату пыла трудами тяжкими строительства железнодорожной магистрали, связующей столицы. Про фавориток Саша особо не распространялся, но мне уже маменька за первую неделю по возвращении под отчий кров все уши прожужжала, наставляя быть примерным супругом, не как старший брат. Кстати, интересная деталь, если невесту брата придворная камарилья поначалу третировала, что и послужило во многом причиной переезда их в Москву и создания там «молодого двора», то с моей «Сандры» разве что пылинки не сдували…

А это о многом говорило…

Лакеи и холуи, они ведь «сердцем чуют» кто в гору идёт, кто с горы катится. У Саши две прелестные дочурки, но для блага династии цесаревичу нужно произвести дитя мужеского пола, что он и проделал успешно, но — с княжной Гагариной. Наверное, потому ещё законная жена «игнорит» непутёвого братца.

А я по ранжиру, следующий в списке, так сказать «Лидер нации нумер три» — двадцать первый год пошёл, только что женился, и если первым родится мальчик, очень большие шансы, что Сашка откажется от короны в мою пользу. Тем более младшие подрастают, два оболтуса-погодка шестнадцати и семнадцати лет от роду, есть кому наплодить Николаю Павловичу официальных внуков, благо дело сие нехитрое и даже приятное…

Николай и Михаил, изучая по газетам и рассказам папеньки мои приключения, страстно возжелали пойти по флотской части, путешествовать, ставить паруса, брать на абордаж пиратские брига и каравеллы, отыскивать сокровища по старым картам.

Пришлось разочаровать балбесов, прочитать целую лекцию о новом флоте — без парусов, с паровой машиной и угольными погрузками. Стать механиками и кочегарами Коля с Мишей категорически не захотели и согласились служить там, куда их отец направит, где больше пользы Отечеству смогут принести. Император, при сём присутствовавший, в кои то веки мужская половина семьи собралась в полном составе, много смеялся и внезапно обратился ко второму сыну.

— Константин, так ты поэтому стараешься перегнать корабли с Балтики в Америку, стараясь чтоб парусные суда послужили напоследок России, перевезя в Калифорнию моряков и военные грузы?

— Да, отец. К чему без пользы гнить фрегатам. А так они заняты переброской через Тихий океан поселенцев из Владивостока.

— И пиратов воюют, — встрял в разговор эмоциональный Михаил.

— Нет. Мишкин, пиратов как таковых нам не попадалось. Хотя, браконьеры по сути — те же пираты, расхищающие природные богатства России, изничтожающие лежбища котиков и каланов…

— А кто победит, морской лев или амурский тигр?

— В воде или на суше?

И пока младший брат «завис», я, повинуясь жесту отца, проследовал с ним и с Сашей в кабинет императора.

Далее «соображали на троих», не посвящая Николая и Михаила во «взрослые» дела.

На первом месте по важности стояло получение наиболее полной информации о революционной ситуации в Европе. Отец очень обрадовался моему приезду, полагая командировать Константина в Варшаву, дабы постажировался второй сын у Ивана Фёдоровича Паскевича.

— Заодно, Костя, наладишь разведку в Пруссии и в Европе, генерал Образцов тебя очень хвалит, пишет, ты в Калифорнии и без него сумел создать сеть агентов.

— Не хочется от жены молодой уезжать.

— Да кто вас разлучает? Поедете со всеми удобствами! Возьмёшь свой Финляндский полк.

— Зачем столько штыков гонять по империи туда обратно? Обойдусь батальоном охраны.

— Делай как знаешь, если уж в шестнадцать лет показал себя зрелым государственным мужем, то в двадцать один поймёшь, что жену надолго оставлять нельзя.

Так. похоже родитель меня поучает, а Саше «как бы» намекает. Нет чтоб прямо приказать цесаревичу: «К исполнению супружеских обязанностей приступить»! Деликатен папенька, зря его историки самодуром изображали, ох зря…

Но, пока суть да дело, моя милая Сандра — Александра Иосифовна «залетела». Какая уж тут поездка, какая Варшава. — великая княгиня была «захвачена» императрицей. Матушка только что не квохтала аки курица над Сашенькой, рассказывала ей о своих беременностях и родах и о том какое это богоугодное дело — производить на свет Божий членов царствующего дома.

В Варшаву я таки сгонял, по настоянию отца, но всего на пару недель.

Чёрт, похоже, всё-таки батя наследником Александра не видит. Брат запутался в своих бабах, всем им пытался угодить, врал жене, любовницам, мямлил, нелепо изворачивался. Похоже, в этой реальности огромное влияние на наследника престола оказала смерть Пушкина в славном городе Казани, которую молва приписала брату — не уберёг дескать цесаревич солнце русской поэзии, напоил, поссорил с офицерами гарнизона, довёл до вынужденного самоубийства. И ведь прекрасно все знали, что Александр Сергеевич чисто по пьянке набедокурил, вынудил застрелиться не желающего с ним дуэлировать скромного гарнизонного поручика Храпова, большого поклонника поэта, а потом, проспавшись, ужаснулся содеянному и себе пулю в лоб пустил. Да, «синдром пушкинский» психику цесаревичу всё-таки здорово «повернул»…

Потому-то и подталкивает отец меня к налаживанию добрых отношений с Паскевичем. Иван Фёдорович много лет наместничает в Царстве Польском, авторитет в армии и в стране — огромнейший.

Легендарный военачальник, как оказалось, живо интересовался моими похождениями на Дальнем Востоке и в Калифорнии. Несколько вечеров провели, расстелив на сдвинутых столах в его огромном кабинете, карты бассейна Амура и Северо-Американского континента.

Иваном Фёдорович сравнивал боевые действия на Кавказе с войной САСШ и Мексики и утверждал, прикинув силы сторон, что после непременной победы у североамериканцев лет пять не будет желания и возможности напасть на Русскую Калифорнию. По мнению фельдмаршала, боевой порыв янки, после сального ответного удара, сойдёт на нет. А массового самопожертвования от армии САСШ ожидать не следует, в то время как наши русские солдатики ого-го как любят Царя и Отечество.

И ведь Паскевич не с бухты-барахты такое утверждал. Нет. он читал европейские газеты, рассказывающие о войне САСШ и Мексики, именно он советовал императору обязательно поддержать инициативу Константина по отторжению у мексиканцев значительной части Калифорнии. сообразуясь исключительно с военной целесообразностью. — о золоте калифорнийском Иван Фёдорович ничего не знал. Зато прославленный полководец всецело одобрил моё нежелание занимать солдат муштрой и шагистикой, рассказав, как пострадал от Аракчеева, противясь превращению победителей Наполеона в акробатов с ружьями.

По возвращении в Петербург понял — Паскевич дал прекрасную аттестацию. Уж больно радостно и уважительно отец расспрашивал, как сошлись мы с Иван Фёдорычем…

Да уж сошлись, сработались. Чувствуется, придётся с фельдмаршалом в следующем году мадьяр усмирять. Цесаревич занят на достройке железной дороги Санкт-Петербург — Москва, открытие которой намечено на август 1849 года, вроде на пару лет раньше чем в нашей реальности. Ну, так тут и главного казнокрада Клейнмихеля заменили ответственные подрядчики и пост московского наместника, занимаемый братом, привёл к тому, что купечество старой столицы из кожи вон лезло, стараясь «московскую» половину магистрали запустить раньше, уесть чванно-чиновный Питер.

Пока же я видел, что на делах европейских российская аннексия Калифорнии не сказалась никак. Фридрих Энгельс, по биографии которого я в ТОЙ реальности писал реферат, и ЗДЕСЬ остановился в Кёльне, подзуживая в своих опусах поляков и мадьяр к вооружённому восстанию. Признаюсь, появилось желание послать пару ребят из «охранной роты», чтоб прирезали автора «Манифеста Коммунистической партии» и ярого русофоба. Но пока решат не рисковать — мои орлы хоть и наловчились топоры и ножи вколачивать в мишени и стрелять в движении, но основами шпионского ремесла владели слабо, а языками иностранными почти и не владели. Так и набрал их из гвардейцев и казаков, по принципу личной преданности. Они и не подводили, грудью закрыть готовы от бомбистов и стрелков-нигилистов. Хорошие ребята. — верные, отчаянные. Десяток самых толковых по прибытии в Петербург отправил учиться — будут держать экзамен на офицерский чин. Лейб-гвардии Финляндский полк сейчас изучает вооружение армии! САСШ и практикуется в верховой езде. Отец не возражал по передислокации полка в Калифорнию, но выказал пожелание, дабы офицеры ехали исключительно добровольно. Да я и солдат возьму исключительно добровольцев — в гвардейских казармах калифорнийские плакаты пользуются бешеной популярностью, особенно когда со мной вернулись семьдесят лейб-финляндцев, проживших на североамериканском континенте пару лет. Они такую агитационную работу провели — через неделю шли две после приезда офицеры Семёновского полка подходили с претензией — полета лучших, по 10–15 лет оттянувших лямку солдат решались уйти на лёгкую службу и волю к великому князю Константину, а думают о сём ещё пара сотен. Офицеры устраивать экзекуцию нижним чинам побоялись, мало ли. вдруг мне нажалуются, решались прочесть лекцию, с указанием на глобусе как далеко придётся добираться до Константинополя-Тихоокеанского. Однако эффект случился прямо противоположный, солдаты поняли — дурят их господа, не пускают в вольные солдаты-хлебопашцы, какого-то «колобка-глобуса» показали, не иначе обмануть хотят. Финляндцы если туда-сюда проехали, и мы смогём, к тому же великий князь разрешает ехать в далёкую Америку с бабой, а кто не женат — даёт денег на обзаведенье и девку молодую из сироток, шестнадцати годков — самый смак!

От таких подробностей я немало изумился, но отыскивать сказочника-первоисточник дело неблагодарное, пускай и дальше на проект переселенческий заливается соловьём курским…

Посмеялся вместе с семёновцами, просил не препятствовать добровольцам, а касаемо баб — пусть сами ищут суженых, великий князь нм не сваха, а генерал-адмирал. Ну а семейным помощь в переселении будет обязательно.

Сибирское, точнее енисейское золото, привезённое в Петербург, ушло в казну. Нет. никакого грабежа, родитель честно рассчитался звонкой монетой, которая послужила ещё и «дымовой завесой». Дважды или даже трижды «забываясь» рассказывал, как вёз сундуки с золотым песком с Енисея до Владивостока и далее через океан. Как приманивал старообрядцев и казаков, якобы несметными сокровищами в горах калифорнийских сокрытыми, потрясая золотом сибирским. — ну вот позарез нужны переселенцы в русскую Калифорнию, а народ ехать не хочет, может на золотые россыпи поедет, как думаете, господа?

Байка зашла хорошо, придворные сплетники изрядно её разукрасили подробностями. И теперь пускай американцы и британцы думают, даже получив реальную информацию о работе золотоискателей в долине реки Сакраменто, — не обманутые ли это великим князем бедолаги с лотками рыщут.

Так, надо прикинуть, если всё пройдёт нормально, я папашей стану в конце апреля — начале мая 1849 года. Нормальный повод остаться в Петербурге, не мотаться за восставшими венграми, тем более орден Святого Георгия четвёртой степени у меня уже имеется — за присоединение к Российской империи Приморья и Калифорнии. Это всяко почётнее, чем в ТОЙ реальности — за Венгерский поход. Ещё бы с Крымской войной «порешать», ну да попробуем!

Глава 2

Генерал-майор Сергей Вениаминович Образцов волею великого князя Константина ставший генерал-губернатором Русской Америки, вертел в руках новенький «драгунский кольт». На столе лежал выпущенный чуть ранее «техасский кольт» или «кольт Уолкера».

По три револьвера каждого вида были достаалены доверенным человеком Образцова в Николаевск-Американский, который генералу ужасно хотелось назвать по старой привычке фортом Росс. Однако поименованный в честь государя город (да уже город, пусть небольшой, но город) должно проговаривать правильно!

Сергей Вениаминович беззлобно чертыхнулся, великий князь несмотря на славу поэта, ученика самого Пушкина, почему-то не понимал, что торжественные и помпезные Константинополь-Тихоокеанскнй и Николаевск-Американский переселенцы и солдаты мигом переиначили в Константиновск, Николаевск…

Нашлись, нашлись умники изрекавшие и «Костеокеанск», «Миколмериканск» — и ведь непонятно, издеваются над императором и великим князем, или искренне выговорить не могут «титульные» названия. Таким грамотеям бдительный жандармский полковник Михеев даже хотел устраивать принародную порку, Образцов еле уговорил «главжандарма всея Русская Америка» ограничиться строгим внушением и разучиванием в участке как должно называть города.

Генерал без малого половину из тридцати восьми лет жизни провёл в Северной Америке, почти с самого выпуска в качестве негласного военного агента, прикомандированного к Министерству иностранных дел. За эти годы Образцов, маскируясь под торговца, исколесил на фургоне восточные и южные штаты. И что такое дух пионерский, свободолюбивый прекрасно представлял. Вот сегодня выпорешь такого «шутника-пересмешника», а он завтра в Сан-Франциско сбежит, или к мормонам. Да мало ли куда — континент огромный, мало освоенный, иди куда хочешь, решительному и энергичному человеку все дороги открыты. Свободы, воли даже больше чем в Сибири. Там-то, несмотря на таёжный зелёный океан, в котором укрыться запросто, — всё равно остаёшься в пределах Российской империи. А здесь даже не окно. — дверь в большой мир!

Когда тайного агента Генштаба спешно отозвали в Санкт-Петербург, Сергей Вениаминович сразу понял: причина тому явление в Калифорнии второго сына императора, которому ещё с детства прочили престол, в обход старшего брата. Уж больно Константин был серьёзен и суров, даже в детском возрасте его побаивались высшие сановники империи — с нехорошим прищуром смотрел на них юный Константин, как бы оценивая, запоминая.

Предчувствия не обманули опытного разведчика. Аудиенция у императора, трёхчасовой доклад, награждение и новое задание. Великий князь не знал, что подполковник Образцов имеет полномочия свернуть экспансию в Калифорнии, если увидит опасность прямого военного столкновения с САСШ и отстранить Константина от руководства Экспедицией, отправив его во Владивосток, а затем и в Петербург. И хотя генеральский чин знатоку дел американских был пожалован Николаем Павловичем, государь просил предъявить «секретный» указ о производстве Образцова сыну, чтоб посмотреть — умеет ли Константин разбираться в людях.

Сергей Вениаминович с немалым опытом агентурной работы заметил, как Константин «подготовился» к его визиту — в приёмной засели вооружённые лбы из охраны великого князя, очевидно решившего, что император хочет вернуть авантюриста в Петербург.

Знал бы генерал-адмирал Романов, кому обязан продвижением своей калифорнийской авантюры, ведь именно Образцов убеждал самодержца рискнуть и отторгнуть у Мексики северную половину Верхней Калифорнии! Никогда более обстоятельства не сложатся столь благоприятно для Российской империи! И раз уж оказался в нужное время в нужном месте сын самодержца, да ещё и при довольно таки сильной эскадре, грех таким случаем не воспользоваться, не создать настоящий, полноценный российский анклав в стратегически важном месте. Не считать же за плацдарм «географическую кроху» форт Росс…

Николай Павлович внимательно выслушал офицера, задал несколько вопросов по численности мексиканского населения, поинтересовался — перейдут ли потомки конкистадоров, инков и ацтеков в российское подданство.

Сергей Вениаминович тогда с превеликим трудом удержался от исторического и этнографического экскурса, лишь чётко доложив государю о ничтожности вооружённых сил Республики Мексика, к северу от Сан-Франциско и Сономы и невозможности быстро доставить в Верхнюю Калифорнию крупные воинские контингенты североамериканцами.

Так что в решении государя поддержать Константина Николаевича в Западном полушарии немалая лепта скромного подполковника, а теперь вот генерал-майора Образцова. А губернаторство, если признаться честно, сюрприз, хоть и приятный, но неожиданный. Почему-то казалось «на воеводстве» Константин оставит контр-адмирала Невельского, чья карьера шла вверх, пожалуй, ещё более стремительно. Понятно. — моряк, воспитатель великого князя, узлы морские учил вязать, паруса ставить, на шлюпке вёслами управляться.

Но. отбыл Геннадий Иванович на Аляску и готовил экспедиции в устье Лены, намереваясь поставить там не просто зимовье, но отряд в полсотни охотников должен заложить порт и поселение. Три шхуны в прошлом году не прошли далеко — льды. Образцов ждал Невельского дабы решить с адмиралом вопрос перераспределения сил Тихоокеанской эскадры. Рискованные путешествия из Владивостока до русской Калифорнии хотя пока и обходились без потерь в кораблях, требовали неимоверного напряжения сил флота, а переселенцы прибывали в Константинополь и Николаевск изрядно «пожёванные» утомительным переходом через Великий океан.

Панамский перешеек — вот ключ к быстрому заселению Русской Америки! Сейчас, по завершении войны САСШ и Мексики и относительной стабилизации обстановки в регионе можно вести переговоры с САСШ и Новой Гранадой о пропуске российских переселенцев и обустройстве нормального тракта, в который Россия даже готова вложиться и деньгами и рабочими руками.

Переселенцы на Амур и в Приморье пусть так и бредут по Сибирскому тракту, а «новокалифорнийцев» стократ проще перебросить на транспортах через Атлантический океан, уж сотню вёрст по перешейку проскочат мигом. А в Тихом океане новосёлов будут ждать суда Российско-Американской Компании.

Великий князь Константин, отбывая в Петербург, просил Образцова заняться этим вопросом, провести переговоры с властями Новой Гранады и Никарагуа, предложить за транзит через их территорию русских переселенцев, разумную плату. Даже железную дорогу можно на паях с североамериканцами или англичанами построить — деньги есть.

Но наиглавнейшая задача губернатора Русской Америки — сохранение тайны калифорнийского золота. Иначе захлестнёт малонаселённую русскую губернию волна вооружённых авантюристов, не отстреляться. Да. генерал вновь взял в руки «драгунский» кольт. Его и закажем Сэмюэлу, три тысячи стволов! И это только на первое время. Великий князь намеревался, как он говорил «сблатовать», ох уж эти местечковые жаргонизмы, интересно, где их нахватался молодой Романов, мастеров из Тулы, дабы открыть в Калифорнии полноценный оружейный завод. «Свой» штуцер выпускать и улучшить револьвер Кольта, штамповать его под видом изделия русских оружейников. Широко размахнулся Константин, ох и широко, ну а почему бы. собственно и не вложить значительные средства в развитие промышленности Русской Калифорнии. — золота с избытком.

Да. а с золотом получается очень и очень интересно. Например, скакнувший из сотников в казачьи полковники Ефим Фомич Кустов свято уверен, что великий князь узнал о богатых россыпях от доверенных русских лазутчиков, таких как Сергей Вениаминович Образцов. Оттого и указал Константин Николаевич столь точно, где искать «жёлтый металл», десяток мест обозначил почти что «тютелька в тютельку». Да каких мест. — самородки за пуд не редкость, а помельче, так тех на многие десятки счёт шёл! Сказочное богатство, которое должно послужить укреплению Российской империи в Северной Америке, но отнюдь не спровоцировать большую войну.

Пока, насколько мог судить генерал-губернатор, тайну сохранить удавалось. Конечно, байки про золотые и серебряные россыпи ходили в народе, но так байками и сказками и оставались. В России считали, что хитроумный Константин, отчаявшись набрать народ в заморские колонии. сказками о золоте, молочных реках и кисельных берегах сманивает доверчивых крестьян. А усиленная работа по укреплению границы штата (губернии) списывалась на желание русских наилучшим образом подготовиться к отражению атак армии САСШ. победоносно завершившей войну с мексиканцами. Великобритания, вначале выказывала озабоченность проникновением Российской империи в Северную Америку, но после подписания мирного договора САСШ и Мексики после волнений в Европе, посчитала Россию хорошим противовесом к устремлениям североамериканцев по преобладанию на Панамском перешейке. То, что русские не планируют закрепиться в Центральной Америке, а хотят всего лишь кратчайшим путём перекидывать переселенцев в Калифорнию, англичан устраивало. А вот если контроль над перешейком получит САСШ и таки пророет канал — как такое может потерпеть «владычица морей»?

Мысль о канале, связующем два океана вылилась в совместную декларацию Лондона и Петербурга о недопущении верховенства какой-либо из великих держав на перешейке, а если канал будет прорыт — то управлять mi должно международному консорциуму. И доля акций одной страны не должна превышать 20 %.

Такое странное единение «кита» и «слона» вызвало немало пересудов и версий. Но Образцов, с его-то опытом погашал — сближения Pocсии и Великобритании не будет, джентльмены намерены использовать русского медведя исключительно против зарвавшихся «кузенов». А в недалёком будущем непременно захотят англосаксы подтолкнуть САСШ к захвату Русской Калифорнии, если уж Вашингтон и сбросит в море «бородачей», то истечёт кровью после такой «пирровой победы», боевые качества русской армии известны всему свету…

Впрочем, САСШ сначала надо «переварить» территории, забранные у Мексики. Пока же особого желания перебираться на запад, не без оснований именуемый Диким Западом у североамериканцев нет. Фермеры, конечно, понемногу осваивают бескрайние просторы, но мал их поток, мал. Всё-таки прав великий князь — пока не знают в «большом мире» о калифорнийском золоте, считая общину русских старообрядцев, отгородившихся от мира, дикарями и чудаками вроде мормонов, десятков тысяч переселенцев с Восточного побережья на границах русского анклава не будет. А с теми, кто имеется — справимся, разве мы не внуки суворовских чудо-богатырей?!

К тому же Вашингтону придётся изрядно повозиться с мексиканскими партизанами, не признающими отторжения огромных территорий и не подчиняющихся приказам Мехико прекратить вооружённую борьбу. Всё-таки хорошо, что на русской территории по южной границе сразу обустроили сильную пограничную линию. И хотя грамотному офицеру претило такое «размазывание» батальонов по заставам, для противодействия партизанам это куда как лучше, нежели чем концентрация сил в наиболее крупных городах.

Вон, североамериканцы заняв Сан-Франциско рьяно взялись за обустройство военной базы, должной стать местом дислокации Тихоокеанского флота САСШ. Но пока пыльный и сонный городок не очень привлекал торговцев и купцов. Куда больше кораблей приходило в два русских порта. Везли железо в чушках, бумагу для круглосуточно работавшей типографии, товары американских фабрик — русские брали всё. Расплачивались или «сибирским» золотом, или серебром, не гнушались и обменом на меха.

После разгона браконьерских эскадр северная часть Тихого океана уже именовалась «доброжелателями» — «Русским морем». Со всех сторон звучали призывы покарать обнаглевших московитов, но Лондон ограничивался лишь выражением озабоченности, признавая право России защищать своё побережье. Череда революций в Европе не располагала к началу конфликта с Российской империей, тем более из-за авантюристических экспедиций сына русского императора где-то на краю географии.

Тем более мексиканцы не сдавались, преизрядно мешая победителям осваиваться в Лос-Анджелесе. Сан-Франциско, Монтерее. Полковник Игнасио, тяжело раненый и захваченный в плен отрядом полковника Ньюмена, едва оправившись от ран ухитрился бежать и. сколотив небольшой но воистину неуловимый отряд из нескольких десятков сорвиголов, бесчинствовал в окрестностях Монтерея. Североамериканские патрули выходили из Сан-Франциско Лос-Анджелеса и Монтерея не менее чем в полсотни всадников. Владычество САСШ над их частью Верхней Калифорнии оказалось весьма сомнительным. И хотя Игнасио убивал и русских, попавшихся на его пути, — так, два представителя Российско-Американской Компании пали жертвами мексиканских партизан, ущерб САСШ был несоизмеримо больше. В таких условиях колонизация американской Калифорнии заметно тормозилась. И вариант с Панамским перешейком был выгоден и Петербургу и Вашингтону. А то, что великий князь Константин может унаследовать престол, после вероятного отказа от короны цесаревича Александра, резко повышало интерес к заокеанскому российскому проекту.

Образцов отложил кольт, взял листок со статистическими данными. На сей момент в Русской Калифорнии насчитывалось восемь с половиной тысяч православных душ мужского и женского пола, считая с детьми. Мужчин несоизмеримо больше — солдаты всё ж таки первоначально перебирались в края здешние. Но уже идут, идут «караваны невест» предназначенные именно для заокеанских территорий, более никаких «хищений» девок гарнизонами в Сибири и на Амуре — всех невест перевозить в Константинополь-Тихоокеанский, строго-настрого указал Константин Николаевич. Впрочем, «рынок невест» образовался и в Сономе, ставшей эдаким «вольным городом» — плати пошлины и занимайся чем хочешь. В Сономе покупали-продавали всё что можно, и. разумеется, что нельзя. Оружие, боеприпасы, новомодные консервы, проволока для телеграфа, ткани, ювелирные изделия, женщины…

Для придирчивых и богатых русских солдат предлагались девственницы из мексиканских и индейских семей, неведомо какими путями похищенные или. скорее, выкупленные у родителей. Но как оно на самом деле обстояло, губернатора абсолютно не интересовало. По факту получал солдат жену, быстро обращал её в православие и уходил служить пограничником-ополченцем. заодно получая и земельный надел.

А дети народятся русские — какие тут могут возникнуть вопросы. Особая статья — матросы. Тут контр-адмирал Невельской рвал и метал, но против волю Константина не шёл. Матрос, нашедший пару, мог перевестись на суда пограничной службы или купеческие «корыта» Российско-Американской Компании, оставаясь формально на воинской службе, но зарабатывая хорошие деньги, позволяющие содержать супругу и детей.

Не миновала чаша сия и капитана Мезенцева. Бравый офицер долго сопротивлялся атаке экс-наложницы великого князя Перлиты-Моники, но в конце концов сдался, пришёл к губернатору с прошением разрешить брак с Моникой Константиновной Жемчуговой (так Перлиту записали в церковные книги при крещении).

— Андрей Дмитриевич, — Образцов тогда изрядно вспылил, — да чёрт бы вас побрал! Вы хоть понимаете, что творите?!

— Ваше превосходительство, не вижу никаких препятствий для создания семьи с Моникой Константиновной и не позволю никому ни словом, ни намёком оскорбить мою невесту!

— Да я вовсе не против вашего брака, — генерал «сдал» назад, — наоборот, я высоко ценю вас, господин капитан.

— Тогда в чём дело?

— Хм. если великий князь вернётся в Русскую Америку, да ещё и с супругой, вы понимаете, что я буду вынужден законопатить вас чёрт-те пойми в какую Тмутаракань, подальше от высокого начальства?

— Так точно. Вполне понимаю.

— А вы здесь нужны, уважаемый Андрей Дмитриевич. И сейчас и впоследствии. Такого офицера, днём с огнём не сыскать по всей империи.

— Благодарю за лестную оценку моих скромных способностей, ваше превосходительство. И тем не менее, я настаиваю…

— Да пожалуйста, господин капитан. Пожалуйста. Где прошение? Вот. видите: «Не возражаю»! Совет да любовь, на свадьбу только попробуйте не пригласить!

И Константинополь-Тихоокеанский и Николаевск-Американский спешно застраивались. Офицеры, строго-настрого предупреждённые великим князем, не спускали жалованье в кабаках, а возводили дома на престижнейшей Офицерской улице Константинополя-Тихоокеанского. В бывшем форте Росс, он же Николаевск-АмериканскиЙ по большей части отстраивались административные здания и склады. Моряки базировались на Константинополь, как на более удалённый от границ губернии, а вот казаков генерал-майор старался расселить по периметру Русской Калифорнии. За два-три года переселенцы из России кардинально менялись, ничуть не напоминая себя прежних. Молодёжь бегло говорила на испанском и «американском» языках, старшее поколение также освоило пару сотен слов и вполне могло торговаться на рынках Сономы. Удивительное плодородие здешних почв, отсутствие зимы и возможность получать по два урожая в год сняли вопрос по обеспечению продовольствием американских колоний. Аляска, получая в достатке продукты и рабочие руки (солдаты отправлялись на заработки, даже в ущерб безопасности рубежей) отвечала мехами и китовым мясом и жиром. Дотошный капитан Мезенцев подсчитал, что здесь крестьянин, или же фермер может прокормить до полусотни, а то и более народа, занятого на работах по прокладке дорог или строительству домов.

Из Европы новости приходили одна интереснее другой. Старый континент оказался во власти пламенных карбонариев и запылал. В Германии и Италии правительства с трудом удерживали контроль за ситуацией. Франция в который раз свергла короля. Австрия вот-вот расколется надвое, судя по всему Россия поможет извечному врагу, направив против восставших мадьяр сильный экспедиционный корпус. А здесь, на тихоокеанском побережье Северной Америки, жаркое и сонное лето 1849 года. Но нельзя сказать, что совсем уж захолустье русские владения в Америке. Линия телеграфа, связавшая два «столичных» города протянулась на восток в старообрядческое «Беловодье» и на север, на границу со штатом Орегон. Заработал стекольный и три кирпичных завода, более десятка лесопилок, открыли два небольших месторождения железной руды, планировали постройку доменной печи и отсыпку дороги от месторождения до «цивилизованных» мест.

Прибывшие в последней партии переселенцев пять семей работников завода великого князя по изготовлению домашней утвари и инструментов, звенели молотами в кузнице. Похоже, через год-другой отпадёт надобность перевозить через океан чугунки, печные плиты и топоры-лопаты.

А два дня тому назад капитан-лейтенант Черкашин повёл две трофейные шхуны на юг. дабы провести рекогносцировку на Панамском перешейке, наметить наилучшие места для перехода партий переселенцев. Умеет замотивировать его высочество, подумалось генералу. Пообещал великий князь, если наладится маршрут через Атлантику и перешеек, тысячами невест в Русскую Америку отправлять. Потому в исследовательскую партию по сопровождению и охране двух офицеров-картографов желающих набралось раз в пять больше потребного.

САСШ намеревались приступить к строительству железнодорожной магистрали через перешеек, но почему то проект «заглох», вероятно, не хотели вашингтонские политики способствовать переброске русских в Калифорнию. А может и чисто коммерческие мотивы присутствовали, дело то новое, рискованное, больших вложений требует. Однако на предложение России поучаствовать в стройке ответа пока не было. Образцов тяжело вздохнул и вышел из кабинета.

— Ваше превосходительство. — подскочил адъютант. — атаман Американского казачьего войска полковник Кустов телеграфирует о стычке патруля с бандой индейцев. У нас один человек убит и двое ранены, разбойники скрылись в направлении границы САСШ.

— Большая банда?

— Неизвестно, не сообщил полковник.

— Зачем телеграф тянули! Получить отрывочную информацию, на основании которой мы здесь можем делать самые общие выводы и предположения о делах на северной границе? Чёрт знает что. Свяжитесь и уточните состав неприятельского отряда, чем вооружены. В общем — всё узнайте. Действуйте, поручик!

Настроение генерал-губернатора испортилось окончательно. Если на южной границе североамериканцы вели себя образцово, стараясь поддерживать добрососедские отношения, то на северной границе переселенцы в Орегоне как будто целью задались спровоцировать русских на конфликт. Пограничные патрули неоднократно подвергались обстрелам, погибли два солдата и вот ещё одна жертва.

Придётся реагировать, слать ноту протеста «соседям», требовать выдачи преступников. Но наверняка закончится ничем. Что ж. пойдём путём иным, не засылать же в ответ на территорию САСШ отряд казаков в индейских нарядах, хотя атаман АКБ и намекал на такой вариант. Поступим иначе, и генерал зашагал к домику в котором третий день как отдыхал Герман Шульц, полунемец-полуирландец, давний агент Образцова.

Герман немало удивился, когда его приятель, «работавший на правительство» и Вашингтон, щедро плативший за информацию, оказался русским генералом и целым губернатором отобранной у Мексики Калифорнии. Но, будучи циником-космополитом. как и прежде исполнял просьбы Сержа, (тем более суммы заметно увеличились) вот сейчас образцы новейшего оружия доставил, проскочив на фургоне через пустыню «тропой Фримонта».

— О, скромного торговца мелочёвкой почтил вниманием сам господин генерал и губернатор! Прошу к столу, Серж, ваш русский борщ великолепен. А водка и борщ — рай для желудка!

— Охотно, Герман, охотно. Как ты, старый приятель, отдохнул?

— Хочешь вновь погнать продавца бус и скупщика мехов на край света?

— Гораздо ближе. Герман. Гораздо ближе.

— Понятно. Потому ты рекомендовал отсиживаться в этом доме, не высовывая нос на улицу. А так хочется посмотреть как преобразился форт Росс.

— Ещё насмотришься.

— Ясно. Что ж, Серж, говори, только помни, я никогда не буду рисковать жизнью, выполняя твои поручения. Ты большая шишка. — офицер, генерал, губернатор здешних мест, фаворит самого русского принца. А кто я? Мелкий торгаш, всё имущество которого умещается в фургоне… Мне не носить офицерский мундир, не блистать на балах…

— Как раз об этом я и хотел с тобой поговорить. Герман. Не желаешь поступить на русскую службу? Первый офицерский чин я тебе присвою хоть завтра. А далее всё зависит от тебя.

— Ты серьёзно?

— Абсолютно. Тебе тридцать лет. годам к сорока-сорока пяти вернёшься сюда, в Николаевск-Американский, построишь дом, заведёшь семью, или перевезёшь, если женишься раньше. Россия утвердилась в Северной Америке и флаг свой не спустит. Ты ведь не патриот САСШ, родился в бедной семье переселенцев из Европы, исколесил всю страну, нигде не прижился. А у нас борщ, водка, русское гостеприимство, красивые девушки, положение в обществе, наконец.

— Серж, ты, конечно большой человек. Я всегда понимал, что мелкая торговля не твоё, что ты предназначен ятя иных дел.

— Да, значит плохо я вжился в роль, плохо.

— Не в том дело, Серж. Теперь я понимаю, твоя всегдашняя уверенность, убеждённость в светлом будущем, которая так мне нравилась, основана на том. что ты дворянин, офицер. И ремесло шпиона не могло унизить дворянина, рискующего жизнью ради своей страны. И она пришла сюда. Россия в Америке. Серж! Выпьем за тебя, мои друг в генеральском мундире!

Образцов выпал, машинально отметив, что Герман глотает водку без всякого удовольствия, зато отварную картошку на топлёном масле ест с аппетитом, да и борща в чугунке осталось едва ли половина. Шульц попав на русскую территорию, сразу попросят устроить ему праздник русской кухни и русскую красавицу.

С кухней вопрос решатся моментально, а вот с красавицами вышла заминка. Все переселенки были замужем, да и потакать похотливому коммивояжеру, нечего, пусть знает своё место. Так что губернатор, чуть подумав, велел доставить в дом агента развесёлых мексиканок, зато сразу двух. Шульц не возражал.

— Послушай, старина, я обещал тебе непыльную работёнку в Сан-Франциско.

— Да. мой генерал, именно так. Но речи про мундир офицера не шло.

— Ситуация изменилась, — Образцов импровизировал на ходу, — наш агент сломал ногу, лошади понесли. И теперь важное задание выполнить можешь только ты. О вознаграждении мы с тобой говорили, так оно будет вдвое больше.

— Интересно, что же такое я должен совершить? Выкрасть бумаги у Президента?

— К сожалению, менее героическое, но и совсем не опасное действие. Перебраться в Орегон, на побережье, вести там жизнь торговца, товары и деньги мы тебе предоставим.

— И собирать сведения.

— Да. собирать сведения. Я должен знать всё о тех. кто подпирает нашу Русскую Калифорнию с севера и востока. Видные члены переселенческой общины в Орегоне — кто они. Какой партии принадлежат, с кем ведут дела, какой сорт виски предпочитают.

— Понятно, и где мне осесть?

— Первые два-три года желательно провести в разъездах по штату, иногда выезжая за его пределы. Откроешь магазин в Сономе, чтобы был повод наведаться на русскую территорию. Чуть позже, когда «разбогатеешь», выкупишь участок в хорошем месте, там. где селятся орегонские «сливки общества». Да и ты уже будешь не торговцем разной мелочью, а серьёзным предпринимателем, ведущим дела, например, с Российско-Американской Компанией.

— Серж, а русский принц вернётся в Калифорнию?

— Великий князь Константин?

— Да, он.

— Даже не знаю, сейчас такая заваруха в Европе, в половине стран бунты и революции. Императору нужны поблизости верные слуги, тем более сыновья, поэтому ближайшие два-три года Константин наверняка проведёт в Петербурге, при родителях. А зачем тебе великий князь?

— Как зачем? А кто посвятит меня в дворяне?

— Ах. вот ты о чём. Личное дворянство получишь, когда подпишешь бумаги на российское подданство и согласие служить в секретной службе. А чтобы и дети твои стали дворянами Российской империи, надо послужить новому Отечеству.

— Серж, я готов! Ради детей, ради моих ещё не родившихся крошек. И мундир! Непременно мундир!

— Будет тебе мундир, в этом доме и повесим в шкап, чтоб дожидался хозяина.

— Серж! Господин генерал, я готов, что надо делать?

— Для начала проспись. А завтра в полдень подойдёшь к зелёному домику, что неподалёку от здания губернского правления. Я распоряжусь, никого постороннего на территории не будет. Там и завершим все формальности…

Глава 3

Усмирение мадьяр прошло без меня. С марта по май почти все дни провёл подле жены, ждущей маленького, пылинки сдувал с ненаглядной Сандры (Александры Иосифовны). А как иначе — первая беременность, первые роды. Тем более девчонка мне действительно нравилась, она и ТОМУ Константину нравилась первую половину жизни, это потом великий князь «пошёл по наклонной», на балерин переключился и лоббировал продажу Аляски.

Третьего мая 1849 года государь император всероссийский Николай Павлович известный спартанским образом жизни и демонстративным уклонением от излишеств, злоупотребил алкоголем. Так и повод был — внук родился!

Все ждали, что малыша нарекут Николаем Константиновичем, но тут уж я проявил характер, хоть и довёл до слёз маменьку. Будь здоров, Александр Константинович Романов! Вот второго сына непременно назовём Николаем, а пока подождём рождения наследника, Николая Александровича, у цесаревича. Счастливый дедушка, кстати, нисколько не обиделся и наедине похвалил второго сына за мудрость и дипломатичность.

Брат мотался по «железке», требуя ускорить работы. Первый поезд от Петербурга до Москвы должен отправиться 15 сентября 1849 года. Два или три года форы с моей реальностью, вот что значит ответственный менеджмент и добросовестные подрядчики! Но Саша спешил, боялся «оплошать перед Европами» — слово то дал, что в середине первого осеннего месяца начнётся движение. Александру Николаевичу почтительно, но твёрдо возражали строители. — спешка негативно скажется на эксплуатации дороги, уж лучше ваше высочество, чуть позже, но так чтоб прочно и надолго!

Цесаревич располнел, начал выпивать чуть более чем соответствует приличиям, в каждом из трёх «дежурных» поездов, курсирующих по пока несоединённым участкам магистрали велел устроить винный погреб, ну или бар по нашему, по-американски…

Пару раз и я пригубил с братом, инспектируя трассу, заметил с какой жадностью и поспешностью наследник престола разливает вино по бокалам…

А ведь Саше только-только тридцать лет исполнилось, неужели всё-таки существует «проклятье Пушкина»? Да. есть такая легенда, знать бы кем запущенная в придворных кругах и широко разошедшаяся в народе. Согласно той байке цесаревич наследника мужского пола не дождётся и престол перейдёт Константину, любимому ученику великого поэта Пушкина. Константин же. под чужим именем пишущий стихи, обличающие крепостничество, станет воистину народным царём и отменит крепостное право, а всех желающих увезёт в американские райские места.

Вспомнил о Пушкине, справился о Гоголе, как оказалось — Николай Васильевич, тут, недалече от Москвы, в Калуге. Внезапный визит великого князя с внушительным конвоем произвёл в имеют Смирновых изрядный переполох. Гоголь, составивший обо мне по рассказам Жуковского положительное мнение, и прочитавший сборник поэтических «трудов» К. Романова, рекомендовал больше времени уделять поэзии, потому как пишет великий князь, хоть и талантливо, но неровно.

— Дорогой Николай Васильевич, честно скажу — баловство, мальчишество мои стихотворные упражнения. По большей части писалось для семейных вечеров, да вот Василий Андреевич вытащил их на всеобщее обозрение. А кто в здравом уме станет критиковать сына императора?

— Отчего же. «Письма римскому другу» невероятно хороши. Как и стихи, ставшие песнями…

— Николай Васильевич, а ведь я не просто так приехал. Приглашаю пожить, поработать в Русской Америке. Ваш талант должен послужить Отечеству. Знаете, в Калифорнии офицеры вслух читали «Тараса Бульбу», по несколько часов кряду, сменяя друг друга. Так солдаты плакали, просили «их благородий» обождать, пока успокоятся и только тогда продолжить, чтоб ни слова не пропустить. Величайшее произведение, воспевшее гордый и энергичный народ. А сейчас на берегах Тихого океана нарастает новая нация — новых русских люден. Энергичных, гордых, отважных, предприимчивых! Вот вам герои! Куда там Чичикову да Собакевичу.

— Это так неожиданно, ваше высочество.

— Да полно. Николай Васильевич. Я же с такой свитой приехал не для того, чтоб великого писателя земли русской скрутить и доставить под конвоем в солнечную Калифорнию, его величество приказал беречься, вон что в Европе творится.

— Да ужасное время. Так, вдруг, бах — революция.

— Мы с братом. Николай Васильевич, ждём вас в Москве. Железная дорога, связующая две столицы через несколько месяцев заработает! Такое событие должно осветить лучшим перьям России. Как только решитесь ехать, дайте знать, вас встретят, всё покажут и расскажут. А потом, поговорим и про Калифорнию. Кстати, у меня там работает типография, самая что ни есть современная. Полное собрание ваших сочинений думаем напечатать.

— Да. я читал газеты: «Русская Америка», «Русская Калифорния»…

— Ещё есть «Русская Аляска», а вот литературного журнала, к сожалению, никак не можем создать. Возьмётесь. Николай Васильевич? Полная творческая свобода, никакой цензуры. Обещаю тираж литературного альманаха такой, какой скажете, на всю империю разойдётся!

Судя по тому, как «загорелся» Гоголь, как засуетился, сбивчиво начал благодарить, шанс увезти писателя за океан есть и немалый. В России он всё равно скоро свихнётся, уморит себя на почве религиозного фанатизма. А в Русской Калифорнии и солнышко яркое и пейзажи завораживающие.

— Думайте. Николай Васильевич, думайте хорошенько! Жалованье положу — генеральское, только творите. Что там Россия — мир зачитываться будет вашими рассказами и повестями о пионерах Американского континента!

Оставив классика «переваривать» информацию, поспешил в Москву. Там телеграф, надо жене любимой послание «отстучать».

В первопрестольной узнал свежие новости и о действиях русских корпусов против венгров. Собственно, всё предсказуемо — огромная, под 200 тысяч человек армия неспешно «ввалилась» в Венгрию через Галицию, сбив слабые заслоны противника на перевалах. Как обычно, бардак в интендантском ведомстве спровоцировал эпидемию холеры, досаждавшую Паскевичу-Эриванскому гораздо сильнее неистовых мадьяр.

По правде говоря, дела в Венгрии меня ничуть не интересовали, тратить время на показушное геройство совершенно не хотелось, и без того репутация у генерал-адмирала Константина Романова, прирастившего Россию Приморьем. Амуром и Калифорнией была ого какая. Однако младшие братья всё-таки упросили отправить их «на войну» — матушка, привыкшая к долгим отлучкам старших сыновей, пережала расставание с Мишей и Колен стоически.

Пока младшие Романовы геройствовали при штабе фельдмаршала Паскевича. мы с Александром инспектировали железнодорожную магистраль. Если отбросить мелкие недочёты, движение можно открывать в сентябре, однако ж беспокоили паровозы, выделки «Александровского завода Петербурго-Московской железной дороги». Слишком «сырыми» были сии «куски чугуна», ни за что не назвал бы их локомотивами. Заполучив «фитиля» от Константина паровозостроители рьяно начали усовершенствовать свои агрегаты, хоть будку для машиниста и кочегара соорудят и то хорошо.

Чёрт с ними, как-нибудь да «дотумкают» господа инженеры до приемлемых параметров. Здесь прогресс вскачь несётся, слабые места паровозов быстро выявятся в ходе эксплуатации. а мне в ближайшие лет 10–15 в краях далёких рельсы не прокладывать. Зато как придёт время, закажу лучшие паровозы, не эти «огрызки».

Но и о лошадках не забываю, старых партнёров, конезаводчиков порадовал, за счёт средств, собранных на переселение на Амур выкупил полторы тысячи вполне сносных, годных к строевой службе коней и усадил на них батальон лейб-гвардии Финляндского полка и тысячу флотских новобранцев. Сей «пластунско-драгунский» полк должен получить боевое крещение усмиряя мадьяр и уже обстрелянным, пороху понюхавшим, отправиться в Северную Америку. Потому и просил Ивана Фёдоровича моих орлов с другими частями не смешивать, давать сводному полку отдельные задания, использовать вроде «летучих отрядов» и не обращать внимания на слабую кавалерийскую подготовку. Паскевнч. понимая, что великий князь готовит личный состав к войне на американском континенте, что называется, проникся, подобрал боевых офицеров-кавалеристов в качестве инструкторов и старался создать «калифорнийцам» более-менее сносные бытовые условия. Во всяком случае, холера ребят не затронула и случаи дизентерии были единичными.

А лошадей, после возвращения «Калифорнийского полка» из Австрийской империи необходимо сдать в Амурскую Экспедицию, желательно не сильно потеряв в поголовье. Хотя, чёрт знает, может и наоборот, трофейных коняшек у мятежников «отожмут», во всяком случае, я прямо так и намекал подполковнику Базарову — венгры что цыгане, коней у тех и у тех много, надо забирать при случае. Не знает, не знает ещё подполковник, что его отряду первым предстоит пройти новым маршрутом, попасть в солнечную Калифорнии протопав всего лишь жалкую сотню вёрст по Панамскому перешейку, с правительством Новой Гранады, где пока ещё числится Панама, договорённость достигнута, путь размечен. Деньги латиносам Базаров «за транзит» и отдаст, как только достигнут солдатики Тихоокеанского побережья. Ну а там Невельской уж встретит. Но, чтоб не расхолаживать бойцов и заставить беречь лошадок. — рассказал перед отправкой в Галицию о грядущем, к зиме ближе, конном переходе до Владивостока…

Российские конезаводчикн паникёры каких поискать. Сколько лет их знаю, всё переживают, что вот-вот паровая машина придёт на смену крестьянской лошадке. Да лет 80 ещё как конь всему голова!

Не верят, ждут чуда, мгновенного прогресса, невероятных открытий, разгадки тайн мироздания. И ладно бы передо мной был какой Герберт Уэллс, который ещё если и родился, так пешком под стол ходит. Нет — заверяют о скорых полётах на Луну с помощью достижений науки мордатые купчики и снобы-помещики.

Хорошо хоть магистраль от Петербурга до Москвы разобрать не требуют, но настоятельно просят более рельсы не прокладывать и паровозы не строить. Обнаглели, сволочи, неужели думают — за ту первую взятку я на них пахать буду до доски гробовой.

Рявкнул. С использованием флотской терминологии. Матерной, разумеется.

Отечественные предприниматели повалились в ноги озверевшему Константину, а граф Черданцев так и остался в кресле. Хватил старика (всего 56 лет) удар, помер через три дня.

Остальные прослушали краткую лекцию и уяснили, что место своё знать должны, зарываться им Константин не позволит. И так помогает сколь может — на пять лет задержал покупку паровозов, первые вёрсты пути лошадки в упряжке вагоны катали (было дело, ждали с братом пока наберутся опыта свои мастера, зачем покупать паровоз, когда дорога ещё и не начата). И затем — подряды на железнодорожное строительство самые «вкусные» кто получал?

Ох, прав, прав суровый и строгий родитель, вор на воре сидит и вором погоняет. Министр дел внутренних. Лев Алексеевич Перовский ко всему прочему возглавляя местный «антикоррупционный комитет», с работой которого я начал знакомиться, едва прибыв из Северной Америки. По словам Перовского, взятки берут практически все губернаторы, министры, полицейские чины. Мешает обличить взяточников и казнокрадов и то, что государь ко многим из них благоволит, как было с покойным Клейнмихелем, на котором просто клейма негде ставить…

Я сочувственно покивал головой, по идее — сам грешен, и хоть трачу подношения на благие дела, сне никак не извиняет. Видимо и тут Николай Павлович скажет старшему сыну: «Сашка, только мы вдвоём с тобой в России и не воруем». А про меня папенька наверняка подумает: «Ух. тот ещё жук наш Константин»!

Да, моё «крышевание» сибирских золотопромышленников большинство здешней элиты расценивает как самую обыкновенную коррупцию, вот и Перовский смущённо закашлялся и отвёл глаза. На фоне кристально чистого и незапятнанного цесаревича я и в самом деле выгляжу ой как неприглядно: и конезаводчики и золотопромышленники, и весомый пай в Российско-Американской Компании, полученный за защиту интересов оной…

Который раз ловил себя на мысли, что будто заново перечитываю «Исторические миниатюры» Пикуля. С нынешней то памятью, мог вспомнить тексты едва ли не построчно, а сейчас напрямую общаюсь с героями произведений Валентина Саввича. Лев Перовский помимо борьбы с казнокрадами весьма серьёзно занимался крестьянским вопросом, ратуя за осторожность и постепенное раскрепощение крестьян, непременно с землёй. А я просил министра придумать «схему» по которой крестьяне желавшие уйти от «нехорошего» барина выкупались в казну за символическую плату но без земли. На Амуре, да в Маньчжурии намерим таким семьям десятин ого сколько, не говоря уже о Калифорнии.

Поговорили со Львом Алексеевичем и о его брате, герое миниатюры Пикуля, запавшей в память с лет студенческих — «Хива, отвори ворота!»… Василий Алексеевич ещё не знал, что предстоит ему через пару лет, а то и раньше, вернуться в Оренбург и заняться обустройством степного края. В этой реальности я постарался воздействовать на императора, дабы как можно скорее отправить генерала от кавалерии Перовского «на воеводство» в Оренбург. Тем более, здесь и сейчас Аральское море вполне себе немаленькое внутреннее море, пересыхать не думает и кому как не офицерам флота помочь Азиатской Экспедиции, перебросить провиант и личный состав по глади морской, существенно сократить транспортные издержки.

С Перовским, покорителем пустынь, я несколько раз встречался в Петербурге и просил Василия Алексеевича «делать дело» молча, не декларируя уж особо громко намерение привести в русское подданство ханов, беков и прочих «чебуреков». В настоящее время реально (и то с трудом немалым) привести к покорности Кокандское ханство, а вот в Хиву покамест, лучше не соваться — далеко, трудно, рискованно, не может Россия позволить себе понести поражение от плохо подготовленной Экспедиции.

Только-только с Великобританией наладилось хрупкое такое взаимопонимание. И рушить его. показывая намерение Российской империи отыскать кратчайший путь в Индию, я считал неуместным. Сама экспедиция должна подаваться для «общественности» — как освободительный поход за пленными, за русскими рабами, томящимися в зинданах и умирающими под палящим солнцем с мотыгой в руках. Только так и никак иначе. Освободим братьев по вере и уйдём (ну, пусть так англичане думают).

Перовский хмыкал, хмурится, но в целом согласился, что прочно утвердиться в краях пустынных сможем лишь при тщательной подготовке карательных рейдов и когда накопим достаточно сил и средств. Как жаль, что не переживут браться Перовские своего императора, уйдут вслед за Николаем. Хотя, о чём это я, — «порешаем» вопрос по недопущению Восточной войны, не допустим в Крым супостатов и наверняка папенька будет жив, здоров и весел. А там. глядишь, и слуги его верные протянут на лет пяток поболее…

Но надо, край как надо сменить, омолодить верхушку российского чиновничества. После возвращения в Петербург пришлось принимать участие во многих десятках совещаниях, — насмотрелся на «государственных мужей», никаких сил и нервов не оставалось. Нет. на флоте и в Русском географическом Обществе всё было замечательно. РГО контролировал Литке, а Фёдор Петрович, да ещё поддержанный немалыми деньгами с енисейских приисков — страшная сала! С десяток Экспедиций учредил от имени общества, и кадровые офицеры флота и купцы-архангелогородцы ринулись исследовать Великий Северный морской путь. Уже и первые отчёты пошли, а Васалий Латкин и Михаил Сидоров из Красноярска совершали бросок в Норильский промрайон моей реальности, и, по неуклюже шифрованным отчётам «наковыряли» там нечто ценное. Литке страшно возбудился и готовился в 1850 году на двух пароходах «прорваться» в Енисей. Пришлось удерживать наставника. — он как мой заместитель в Русском Географическом Обществе в Петербурге должен пребывать, ибо незаменим-с! А Балтийский флот, частью перебазировавшийся на Тихий океан, ожил — молодёжь рвалась в дальние плавания, навстречу подвигам и карьере. «Старики» и карьеристы, понимая, что болтаться в «Маркизовой луже» изображая отважных мореплавателей, более не получится, пачками уходили в отставку или переводились на Чёрное море. Ну да ничего, им там адмиралы лазаревской школы покажут, как полагается служить. Если честно, с черноморцами у меня отношения складывались не то чтобы прохладные, но далеко не такие дружеские как с балтийцами, сподвижниками по освоению Приморья и североамериканского континента. Да и пару раз всего побывал в главной базе Черноморского флота, — понятно, считают себя обойдёнными вниманием генерал-адмирала севастопольцы.

Однако ж, своего первого «жмура-казнокрада» Константин заполучил именно в Севастополе. Приехавшие с великим князем ревизоры буквально за несколько часов работы «накопали» приписки в части поставки продовольствия на суда, находящиеся в ремонте. Мелкий чинуша, некто Наливайкин, чего-то покаянно блеял, нисколько не опасаясь великокняжеского гнева, утверждал стервец, что бумаги многократно просмотрены и одобрены высоким начальством. Нисколько тому не удивлюсь, заслуженные морские волки адмиралы и каперанги, безусловно честные люди, тоскливо глядят на фолианты отчётности и становится понятно, — не первый раз им так «прогоняют картину».

Не выдержал, вытащил из сапога плётку, подаренную на прощание калифорнийским казачеством, встал во весь свой немалый (за 190 если в сантиметрах брать) рост и хрястнул плетью по столу.

— Ты у кого воруешь, мразь?! Ты у меня воруешь! Выбирай — утопить тебя, или повесить?!

И ещё раз, перед самым носом воришки по полу — ХРЯСЬ!

Помер Наливайкин, прямо тут, в штабе Черноморского флота и помер. Прибежавший врач только констатировал смерть от сердечного приступа. А конезаводчик граф Черданцев уже после был…

Разумеется, такой случай не мог возбудить ко мне любовь офицеров Черноморского флота, поставленных перед фактом раскрытия многолетних злоупотреблений в Севастопольской базе.

Зато матросы ликовали и радостно приветствовали генерал-адмирала при посещении пароходофрегата «Владимир». Лекций о преимуществе гребного винта перед гребным колесом читать не стал, просто приказал, опираясь на «донесение разведки» отдать приоритет строительству кораблей с гребным винтом, как более скоростных и мореходных.

Авторитет великого князя, несмотря на молодость дважды пересекшего Тихий океан и фактически ставшего основателем Тихоокеанского флота России был велик. Во всяком случае, возражений не последовало.

Ну и. уезжая из солнечного Севастополя, просил набросать проекты по прокладке железной дороги от Петербурга и от Москвы до Крыма, как только свяжем две столицы железнодорожной «ниткой», пора озаботиться и улучшением сообщения с югом державы.

По правде говоря, я лоббировал восточное направление. Уже изыскательские партии «прошлись» до Казани. Николай. Александр и Константин Романовы два вечера «колдовали» над будущей магистралью, стараясь найти оптимальный вариант (я ратовал за как можно большее «спрямление» пути).

Но отец волевым решением приказал начинать работу над магистралями Москва — Севастополь (ответственный великий князь Александр Николаевич) и Петербург — Варшава (ответственный великий князь Константин Николаевич). А на Казань и далее в Сибирь «железку» пускай Костя тянет на личные денежки, у него их «много», подколол государь император.

Александр весело расхохотался, приближался день торжественного открытия «Санкт-Петербурго-Московской железной дороги» и с моей помощью строители таки вошли в график. Даже немного раньше запустимся, погоняем нелегально составы, чтобы 15 сентября уж удивить так удивить мировое сообщество, ну, или как ТУТ говорят «поразить Европу». А всего то и надо было — правильно распределить силы и средства. Какой смысл бросать бригады на обустройство вокзалов и станций? Надо дистанцию подготовить, рельсы положили, так погонять состав тяжело гружёный, проверить, и сразу следующий участок, и следующий и следующий. А лепниной украсить здания — после, главное функционал, а красота приложится. 2 сентября мы с цесаревичем без шума, можно даже сказать — конспиративно прибыли из Москвы в Петербург, открыв сквозное движение на магистрали. Через день Саша отбыл обратно, а я три дня отдыхал в кругу семьи, тем более милой Сандре было уже «можно»…

Кстати, когда любимая жена, скрывая смущение, поинтересовалась, где, в каких краях я такого «возмутительно-бесстыжего» опыта набрался, ни секунды не медля ответствовал, что индийские брахманы стали первыми переселенцами на североамериканский материк и жрецами у ацтеков. Потому-то картинки индийского трактата «Камасутра» и наскальные рисунки в калифорнийской пустыне совпадают один к одному. И начал набрасывать на бумаге позы и позиции, которые ещё не опробованы. Александра Иосифовна покраснела и спряталась под одеяло, откуда и была извлечена и принуждена исполнять долг супружеский, как у нас в Калифорниях и положено…

Да-с. Дело то молодое, равно как и тело. Это в башке совокупно опыт 65 лет, в двух жизнях прожитых. А так-то — ого-го!!!

Правда, что делать с желанием супруги посмотреть на наскальные рисунки индийцев-индейцев в долине реки Сакраменто, каковые мы с ней только что не без успеха и удовольствия воспроизводили? Да. ладно, не к спеху сим вопросом «грузиться», когда ещё попадём в места американские, похоже, надолго я застрял в Петербурге. Вот и начальствовать над постройкой линии до Варшавы предстоит. Папенька и младших братьев к делу строительства железнодорожных магистралей решил приспособить. Михаила мне в подручные определил, а Николая — к цесаревичу.

В принципе, «главный Романов» всё правильно делает — на строительстве вполне себе прекрасно работают сапёрные батальоны — чётко, слаженно, качественно! А у нас половина мужчин в семье — сапёры по воинской специальности. На семейном совете прошло моё предложение — сделать строительство дорог подконтрольным Генеральному штабу, дабы не мешала частная инициатива и жажда наживы делам государственным. И чтобы проекты как крупных, связующих города и губернии, шоссейных дорог, так и всех железных, обязательно проходили через генерал-квартирмейстерскую службу.

Паскевич предсказуемо усмирил венгров при минимальных потерях русской армии и фельдмаршала ждал торжественный приём в Петербурге, отец даже предлагал перенести открытие «железки» на более поздний срок, дабы с ветерком прокатить Ивана Фёдоровича до первопрестольной. Но тут уж Саша «закусил удила» — 15 сентября, и ни днём позже, как он и обещал европейским газетчикам. А слово великого князя — свято!

Николай Павлович только покивал благосклонно, с рождением внука, император заметно подуспокоился и уже планировал, как Россия будет жить и развиваться в «постниколаевскую эпоху». Полета три года всего самодержцу, здоровья на десятерых, и вдруг такие минорные настроения. Хотя, это в 21 веке мужчина в сорок пять ещё «молодой человек», а здесь уже в сорок — ветеран, сединами убелённый.

Александр Константинович за два дня перед открытием движения по железной дороге изволил прихворнуть, то ли зубы резались, то ли ещё какая напасть, но с учётом высокой детской смертности в это время, всё наше семейство «встало на уши».

Так что я лишь проводил с вокзала два разукрашенных поезда с царствующей фамилией, двором и послами великих держав, отправляющихся в древнюю столицу и весь на нервах, засел в «мужской половине» дворца. Дабы не терять время попусту и немного отвлечься взялся за корреспонденцию.

Первым делом прочитал донесения губернатора Русской Америки. Сергей Вениаминович докладывал, что неподалёку от месторождения железной руды нашли и серебро в изрядном количестве. Скрыть сей факт вряд ли получится, но решили перспективы рудника сильно занизить, вроде как исчерпается через полгода. Хм, началось в колхозе утро. Кустов ранее докладывал о пяти серебряных месторождениях, которые кержаки не разрабатывали даже, спеша выбрать «верховое» золото. А здесь нашли инженеры, достаточно много свидетелей. Ладно, будь что будет. Российскую империю из Северной Америки никакая сита сейчас выбить не способна. Европа только-только оправляется от революционных потрясений. Великобритания ревностно смотрит на экспансию САСШ, опасаясь за канадские провинции, и не возражает, наоборот, всячески способствует налаживанию нового маршрута из Петербурга в Калифорнию, через Атлантический океан и Панамский перешеек. Чтоб русские и североамериканцы как можно больше и дольше убивали друг друга при неизбежной в будущем конфронтации. А как спровоцировать войну среди стран-конкурентов. в том бритты большие специалисты…

Соседи-турки потихоньку загнивают и «разваливаются», не зря Николай Павлович приоритетной посчитал железную дорогу до Севастополя. Но мне-то известно, что Османская империя довольно таки прочная держава и «больной человек Европы» умирать вовсе не собирается. Рано, рано ещё делить турецкое наследство. На недавнем «семейном совете» я прямо поставил вопрос о захвате Стамбула не ранее чем в 1865–1870 годах. Отец, не планирующий жить и править столь долго, нахмурился, видно было — обиделся «старик». Но брат, неожиданно горячо поддержал, горячо и весьма аргументировано. Нельзя быть сильными везде, а сейчас активно осваивается Калифорния, строится Тихоокеанский флот, идёт переселение на Амур. Ближайшие десять лет России нужен мир. Тем более перевооружение армии, по сути, и не начиналось, по сию пору не получилось восполнить запасы переданных Дальневосточной Экспедиции дальнобойных ружей. Склады и арсеналы пусты, интендантов надо вешать через одного…

Мысленно я Саше аплодировал, правду говоря, не ожидал от цесаревича такой поддержки. Вот что значит, поработал человек руководителем большого проекта — научился разбираться и в мелочах и глобальных вопросах. Эх. может сам собой рассосётся «Восточный вопрос» приведший к столь несчастливой войне?

Прибежала радостная супруга, остановилась шагах в десяти и громко нашептала — малышу полегчало, но мне в комнаты к Александру Константиновичу пока нельзя. И тут же. послав воздушный поцелуй, убежала, опасаясь взаимодействия с болезнетворными бактериями, которых я мог нахвататься на вокзале.

Развернул машинально скомканное при появлении Сандры письмо Образцова. Как раз в том месте смял, где генерал-губернатор сообщал о бракосочетании Моники Константиновны Жемчуговой с капитаном Мезенцевым. Почему то так и думал, что именно капитана изберёт себе в мужья Моника-Перлита. Не захотела в глухомань мексиканскую возвращаться, чертовка, хотя и денег при расставании отсыпал ей ой как немало. Так и заслуживала того девчонка, по правде говоря. Ладно, это пока вопрос дальней перспективы, как только соберёмся ехать с женой в Калифорнию, тогда и про фрески любовные предстоит придумывать что-то (например, раскололи их при добыче серебра — чем не версия) и как неистовую мексиканку нейтрализовать. Мало ли какие глупости ей на ум придут. Пойду лучше к аппарату телеграфа, установленному во дворце — гляну, чего же из Москвы сообщают дорогие родственники. И ответ отстучу, успокою — миновал кризис у Александра Константиновича, пускай дедушка с бабушкой порадуются…

Глава 4

Знакомство со Львом Толстым, молодым и стеснительным юношей (на год меня младше) состоялось в конце января 1850 года. Вырвался к брату в первопрестольную на пару дней, а в приёмной цесаревича большая делегация тульских помещиков. Понятно, переживают за железную дорогу, идущую от Москвы на Севастополь. Разведку и разметку будущей трассы уже провели, как раз когда спало напряжение на магистрали, связующей столицы империи, тогда и перекинул брат часть артелей на южное направление, чтоб не простаивали квалифицированные работники. А у нас на «железке», сложились хорошие такие коллективы, ещё в начале строительства трассы Санкт-Петербург-Москва я ненавязчиво «внушал» Александру, что куда выгоднее обходиться меньшим количеством ответственных и толковых рабочих, обучить их, нежели чем мучиться с толпой пьянчуг и лодырей. Брат идеей «лучше меньше да лучше» проникся и за годы моих странствий по Дальнему Востоку и Калифорнии сумел собрать на стройке магистрали несколько тысяч рабочих, мастеров и инженеров, ставших подлинными профессионалами и. даже если хотите, романтиками прокладки железных дорог по России-матушке.

Не последнюю роль играло и осознание того, что работой и достойным заработком они обеспечены на всю жизнь, — велика Россия, а рельсы тянуть во все уголки державы предстоит. Тем более в случае увечья или гибели полагалась пенсия и выплаты семье. Если конечно не по пьянке об рельс головой навернулся. Но народ подобрался, как уже и говорил выше — ответственный и толковый, шантрапу всякую сами взашей гнали, чтоб в артели нахлебников не было. Зато своих тянули как только возможно. Нередко случалось, что вместо поднаторевшего в забивании костылей отца приходил на месяц-другой старший сын и его старались обучить шли на другую какую работу поставить, чтоб заработок в семью шёл по прежнему. Так ведь и работали бок о бок в основном соседи шли родственники в таких бригадах (это словечко я ввернул, а народ и подхватил) стояли друг за дружку. Что понравилось и мне и брату — за дело переживали артельщики, недобросовестных подрядчиков, везущих гнилые шпалы шли там песок некондиционный, мигом выводили на чистую воду. В будущем, каждый толковый труженик при увеличении темпов железнодорожного строительства станет как минимум звеньевым, а то и свою артель-бригаду возглавит, так мы с Сашей планировали…

Кстати, артели старообрядцев составляли от общего количества работников на магистрали почти половину, их так и величали — «константиновцы».

По правде говоря, особой нужды в конспирации более не было — ну благоволит великий князь староверам, привечает. Так исключительно оттого, что их официальная церковь и власть гнобят, а Константину Николаевичу поселенцы в землях дальних край как надобны. Да ежели б волю объявили, неужто народ к князю в Америки не поехал? Да завсегда рады!

Я против такой трактовки моих симпатий к кержакам не возражал, хотя и понимал прекрасно — русский среднестатистический мужик сколь угодно будет сам себя накручивать и настропалять, но на следующий день напрочь забудет, как рвался переменить жизнь незавидную. Даже не будучи пьяным, сделается чуть погодя на удивление «забывчив».

А кержаки — молодцы! Работящи, малопьющи и, самое главное — ОРГАНИЗОВАННЫ!

Кстати, о крепостном праве. Тульские помещики почему такой толпой к брату прибежали — прошёл слух, что там где пролегли рельсы железнодорожной магистрали имения выкупаются в казну по совершенно заоблачной стоимости, а крестьянам предоставляются наделы и во. ля вольная, дабы они проживали рядом с «железкой» и бар по рельсам катающихся, молоком да курицей потчевали. Вот и зашевелился народ — с землёй то волю получить все захотели. Господа помещики изрядно перетрусили и опасаясь возможных бунтов рванули к цесаревичу вместе с чадами и домочадцами, оставив усадьбы на верных «Архипычей». То-то когда шёл коридорами удивлялся — откуда барыни и детишки понабрались в присутствии.

Александр, моему приезду страшно обрадовался и перенаправил туляков ко мне. мол великий князь Константин имеет интерес к вашим поместьям и за разумную цену готов прикупить землю недалече от славного города Тула.

Действительно, имел такое намерение. Сибирское золото собирался вложить в станки, прессы и паровые машины, потребные для строительства современного оружейного завода под Тулой. Тут и логистика хорошая, от Москвы недалече, железная дорога на юг пройдёт. Да и кадры в Туле самые те. что надо собраны. Будет Крымская война, не будет, а винтовки массово штамповать надо. Равно как и револьверы, пересланные мне из Америки. Творение Кольта наши тульские Левши обещали не просто переделать до неузнаваемости, а совсем новый пистоль сочинить. Мастера у меня собрались молодые, честолюбивые, горы свернуть готовые. Строго предупредил, что если не получится с новым, с российским револьвером управиться, не тянуть до последнего, не скрывать правду, а тупо штамповать заокеанский вариант. Прониклись, впряглись в работу. Я им и не мешал, так. справлялся раз в неделю как дело идёт, не нужно ли чего. Пока ответы получал самые утешительные.

И вот, общаясь с тульскими дворянами, обратил внимание на нескладного, угловатого молодого человека, немного смахивающего на неандертальца и немного на актёра Диму Дюжева, того самого Космоса из «Бригады». Ещё подумалось — от какого же «Герасима» прижили сего дворянчика. И только потом шандарахнуло — это ж САМ ЛЕВ ТОЛСТОП!!!

Едва не подавившись морсом, подаваемым в приёмной брата посетителям, бросил в пространство первую пришедшую на ум фразу, дабы завязать беседу непосредственно с гением русской словесности.

— Господа, а чьё имение Ясная Поляна, есть у меня предложение к её хозяевам.

— Да вот, Льва Николаевича.

— Да-с, молодого графа Толстого.

Будущий классик вскочил и неловко поклонился.

— Гм. Лев Николаевич, не соблаговолите ли пройти в мой кабинет, поговорим о том о сём. А вас, дамы и господа. прошу успокоиться — резких движений по имущественным делам не предвидится. Да, землю под железнодорожный путь выкупаем и будем выкупать, чуть выше средней стоимости. Но сказочных цифр не ждите, сразу говорю. И не вздумайте проматывать деньги на безделицы и пускание друг другу пыли в глаза. Разоритесь, по миру пойдёте с тягой к шику и размаху, подумайте о детях, вложите деньги в дело! В ДЕЛО, дамы и господа!

Прихватив классика, ретировался из приёмной московского генерал-губернатора, поймав умоляющий взгляд Михаила Сергеевича Арефьева, старшего в канцелярии брата Саши. Они то надеялись, что Константин «разрулит» вопрос с нашествием туляков. Но Толстой важнее, хотя он ещё и зелёный совсем.

Переместились в кабинет, где я не часто, но всё ж таки бывал, решал вопросы, возникающие в старой столице. Прошедший вперёд прапорщик Задереев. то ли адъютант, то ли секретарь, а скорее — телохранитель, уже затеплил свечи. Два фельдфебеля лейб-гвардии Финляндского полка, изрядно поколесившие со мной по свету и являющиеся чистыми телохранителями, расположились у двери.

— Граф, а вы вино пьёте?

— Простите, ваше императорское вы…

— Полно. Лев Николаевич, вы примерно моих лет. давайте по имени отчеству, ну а ежели потом на брудершафт дербалызнем, то и на ты перейдём, почему и нет?

Автор «Льва и собачки» смотрел на великого князя и благоговейно и одновременно с тем — испуганно. После бокала красного Толстой немного подуспокоился и начал более-менее связно отвечать.

Оказалось, что помимо самообразования, игры в карты и намерения поступить в университет Лев Николаевич вёл дневник и немного учительствовал в школе для детишек крестьянских, им же и организованной.

— Это так мило, — только и смог произнести ошарашенный великий князь, — а вы бы попробовали, граф. Написали несколько рассказов о крестьянских детях, их жизни нелёгкой, тяге к образованию. Как вам сюжет — крестьянский мальчуган пяти лет по имени Филипок не по годам смышлён, но в школу его старший брат не берёт — мал ещё. Но Филипок тайком пробирается в школу, показывает строгому, но доброму учителю знание нескольких букв и зачисляется в класс. Вам то. граф, со знанием деревенской жизни сам Бог велел заняться литературой. Пишите. Лев Николаевич, пишите.

— Ваше высочество. Если вы скажете, то я конечно… Ваши стихи, песни, они гениальны… И если вы находите, что у меня есть некоторые способности…

— Есть. Есть у вас способности, Лев Николаевич! Ежели б вы не разбрасывались, сосредоточились на литературе. Дайте слово, что прекратите играть, и начните, начните писательский труд с небольших рассказов о деревенской жизни. О крестьянском труде, о нелёгкой доле земледельца. В моих газетах «Русская Америка», «Русская Калифорния» не хватает рассказов из жизни российской деревни. А переселенцы, они ведь хотят знать, как живут их соседи, оставшиеся в родных краях, у дедовых могил.

— Хорошо, ваше высочество, я постараюсь. Но что вы хотели узнать по Ясной Поляне?

— По имению вашему есть задумка выкупить его за хорошую цену. И устроить там (господи, помоги придумать быстро хоть что-нибудь) устроить там школу для переселенцев в Русскую Америку.

— Как интересно, — Толстой застеснялся, — я же, ваше высочество, тоже собирался ехать в Калифорнию, язык учил.

— Вот как? Что ж, граф, вас мне сам Бог послал! Знали бы. как нужен образованный патриот, да ещё со знанием английского, который бы готовил моих гвардейцев к переселению в Калифорнию и на Аляску Помимо языка преподавая географию, историю, да будем честными — письму и счёту б обучил некоторых. А у вас ещё и опыт преподавания крестьянским ребятишкам.

— Ну что вы, какой там опыт.

— Не скромничайте. Лев Николаевич, не скромничайте. Великое всегда начинается с малого! Давайте поступим следующим образом. Ваше имение при вас и останется, а как разместить три десятка финляндцев из первого «американского батальона» в Ясной Поляне сами и продумайте, только учитывайте — все затраты казна возместит, денег на обучение и обустройство школы не жалеем. Вам же надлежит быть устроенным в Российско-Американскую Компанию, чтоб и служба пошла и в чинах расти начали пораньше. Года через два-три. поедем через океан. Знали бы вы. граф, как прекрасна долина реки Сакраменто…

Да. это я удачно к брату зашёл. Так бы взял да укатал молодой Толстой в Америку, а там пока одного Гоголя хватит. Николай Васильевич после памятной беседы преисполнился энергии и прям-таки жаждал перебраться в Калифорнию, что ему и устроили. Именно Гоголь прошёл с первым эшелоном через Панамский перешеек, ухитрившись наваять в дороге несколько дивных рассказов о замечательных русских воинах, по приказу вождя раздвигающих пределы державы от края тьмы до края света. Чую, выйдет вскоре из-под пера Николая Васильевича «Тарас Бульба 2» очень уж красочно и мощно начал классик. Пять рассказов Гоголя о посадке двух батальонов в транспорта в Кронштадте, переходе через Атлантику, рейде по перешейку и величественной панораме Тихого океана открывшейся перед путешественниками, по сути были началом интереснейшего романа. Дай то Бог. глядишь и излечится писатель от хандры, проживёт лет на 10–15 дольше. Рассказы были переданы Николаем Васильевичем лично мне. дабы великий князь определил, что можно публиковать, а что вызовет раскрытие секретов российских воинских перевозок иным державам. Ай да Гоголь, ай да голова! Что ж. пока писатель добирался на фрегатах Тихоокеанской эскадры до Русской Калифорнии и восхищался природой и вершинами Сьерра-Невада его рассказы вышли в «Ведомостях» без купюр и цензуры.

Надеюсь, генерал-губернатор Образцов сумеет увлечь Гоголя, влюбить творца в далёкую но всё-таки нашенскую, русскую землю!

Ладно, Гоголь далеко, а Толстой вот он — в двух шагах, надо занять графа, денег на обустройства ликбеза в Ясной Поляне потребуется не так много, да и на Льва-то Николаича не жалко. Надо, надо его подопнуть, простимулировать к творчеству. Здесь он на военную службу не поступит, пускай в Российско-Американской Компании карьеру делает, а не на Кавказе.

Решив вопрос с графом Толстым, начинающим, но таким многообещающим литератором, прошёл к брату.

Разговор предстоял серьёзный. Папенька как и в той реальности начал абсолютно на ровном месте выёживаться на Францию, на Англию, а если учесть моё послезнание и то, что племянник великого корсиканца вот-вот совершит переворот и провозгласит империю во главе с собой любимым… Эх. как же хорош был «король-буржуа». Луи-Филипп во главе прекрасной Франции, но увы. назад сей политический фарш провернуть невозможно, придётся играть теми картами, что получены при раздаче.

Англичане при первой возможности сойдутся с без пяти минут Наполеоном мать его так третьим, будут подтравливать сумасброда и авантюриста на Россию. Насколько помню, батя, предварительно рассорившись со всей Европой, начал эпическую битву за ключи от церкви Рождества Христова, что и спровоцировало столь несчастливую для империи Восточную войну.

Конечно, в этой реальности на пару лет раньше запущена в эксплуатацию железная дорога между столицами, идёт спешное перевооружение армии штуцерами-дальнобоями. Пришлось даже урезать и существенно расходы на флот, что серьёзно уронило авторитет Константина среди моряков. Ну да ладно, переживём. Но предпринимаемых мер всё равно недостаточно, надо перехватывать управление империей, метлой поганой выметать большинство высших сановников, забронзовевших на своих постах и погрязших в казнокрадстве.

Честно скажу, мысль «уконтропупить» самодержца стояла в списке на последнем месте — отец же! Но сменить министров, дать дорогу молодым энергичным и в армии и в министерстве иностранных дел необходимо уже сейчас.

— Костя, почему ты настаиваешь, чтобы я поговорил с отцом наедине?

— Саша, если два старших сына придут к неограниченному монарху с таким списком требований какой у нас образовался, это однозначно расценивается как мятеж. Конечно, ничего страшного не произойдёт, возможно попадём под домашний арест, меня может быть торжественно выпнут в разлюбезную Калифорнию. Но тогда — быть войне, которая потрясёт основы самодержавия.

— Ты полагаешь? Но ведь англичане вполне лояльны к России, особенно после прекращения движения на юг, к Хиве.

— Брат, говорю же — во Франции ползучий переворот. Бонапарта скоро провозгласят императором, только представь как отец отреагирует на такого «брата-монарха»…

— Да. представал.

— И ты полагаешь. Великобритания останется в стороне? Да они натравят на нас французов и австрияк в Европе. САСШ и Мексику в Америке, атакуют российское Приморье, помогут оружием и инструкторами Китаю. Брат, мы не отобьёмся, как бы самоотверженно не сражались наши солдаты — будет биты и биты страшно. А если ещё отец разозлится и отдаст Мишку с Колькой на дрессировку к напыщенному индюку Меншикову? Нет, разговаривать надо тет-а-тет. Ты наследник, понимаешь, что Нессельроде ведёт не туда, предлагаешь притормозить на пять-десять лет. заняться внутренними реформами. Тот же крестьянский вопрос решить, наконец. Я на это и сибирского и калифорнийского золота не пожалею!

— Жаль отца, он после наших «семейных совещаний» с таким лицом постаревшим выходит. Костя, я думаю, папа тяготится короной, но, понимая какова её тяжесть, даёт нам время возмужать, набраться опыта. Я почувствовал себя взрослым, самостоятельным человеком совсем недавно, когда пошли поезда из Санкт-Петербурга, а я по часам представлял, где сейчас состав, на какой станции. перед глазами вставала картинка ТОГО вокзала, паровозного депо, путей, пакгаузов, стрелок. Я всё это знал, строил, понимаю, как ЭТО ЧУДО работает! В тридцать с лишним лет. Костя я ощутил себя взрослым. В тридцать с лишним лет! Всё это время отец прикрывал от суровой правды жизни, брал всё на себя. Ну. ты то другое дело, повзрослел уже в пелёнках.

— Чуть позже брат, после подслушанного разговора отца с кем-то из дежурных генералов. Как раз шло усмирение Польши, папа подошёл к детской кроватки и пожелал, чтобы я и ты скорее вырастали и становились ему помощниками…

У брата, как ранее и у отца от такой душещипательной истории увлажнялись глаза…

Разошлись спать далеко за полночь, а на другой день меня порадовал фельдъегерь, спешащий в Петербург с Востока. Надо признать, прокладка телеграфа здорово облегчила общение между двумя столицами. Всего было три линии, причём специальная «царская линия» обслуживала исключительно государя и московского генерал-губернатора, или наместника (брата называли и так и так). К весне 1850 года телеграф заработает и в Казани, а лет через пять, кровь из носу — дотяну «проволоку» до Владивостока!

Так вот, фельдъегерь передал адресованный мне пакет из замечательного города Красноярска, который я с нетерпением и распечатал.

Ай да молодцы земляки-сибирякн-красноярцы! Не зря перед ними распинался, рассказывая, как в недалёком будущем паровозы будут бороздить сибирские просторы и как построится в Сибири свой Университет. Хотя про универ я томичам вещал, но неважно.

Заработал, заработал первый в Сибири телеграф между Енисейском и Красноярском! Купцы и промышленники, польщённые уважительным к ним отношением царского сына, решили воплотить мечты великого князя в жизнь и соединить Томск — Енисейск — Красноярск не только «треугольником дорог», что сложно, но и телеграфной линией, что гораздо быстрее. Оставалось ещё дотянуть «проволоку» до Томска, но к моему дню рождения, так сказать к 23 годочкам клятвенно обещали сибиряки сне исполнить. Вот черти, уважили.

Спешно загрузился в литерный поезд и помчал в Петербург, заодно прихватив и курьера. Сашу просил о сибирском телеграфе умолчать, хотелось сделать императору сюрприз. Надо сразу сказать — получилось.

— Смотри. Костя, твои компаньоны не только города спаивать умеют, но и на пользу Отечества стараются. А это что за список?

— Папа, это уважаемые люди Енисейска и Красноярска. Если ты выразишь им монаршью благодарность, да ещё перечислив поимённо, представляешь, как они будут счастливы?!

— Хм. и только? Говори, что ещё придумал.

— Твой рескрипт с перечислением фамилий из списка я увеличу в типографии, издам на лучшей и плотной бумаге тиражом тысячи в две. И перешлю в Енисейск и Красноярск. Представь, что твориться будет в городах, да люди эти листы рядом с иконами выставят! А потом и Томск также поздравим. И получим бум строительства телеграфа по всей необъятной России, да ещё и без особого привлечения казённых сумм.

— Костя, сам хитроумный Одиссей признал бы твоё первенство. Может, ты и со службой определишься, возглавишь, не сразу, конечно, министерство дел иностранных? Моряк из тебя прямо скажем, какой-то чересчур сухопутный получился. Что скажешь, сын?

— Служить под началом Нессельроде?

— Чем вам с Сашей так не угоден Карл Васильевич? Верный слуга престолу и Отечеству. Считаете его ретроградом? Так какие ваши годы, посмотрю я на тебя лет в сорок, если доживу.

Папенька разгорячился и прочитал получасовую лекцию, начав, как водится с восстания декабристов, когда только Божий промысел и верные слуги помогли удержать Россию на краю бездны. Намекнул и на то, что мои шашни с сибирским, а потом и с калифорнийским золотом были ведомы ему с самого начала (ну. это врал, важности ради) но решил подождать, посмотреть, как сын распорядится нежданным богатством. Распорядился, по правде говоря, неплохо, за что и был «премирован» Калифорнией, которая России ну вот абсолютно не нужна и только вызывает раздражение у великих держав и у опасного американского соседа — САСШ.

Далее государь-император предсказуемо перескочил на главенство России в православном мире и пенял на моё демонстративное небрежение нуждами южных славян, стонущих под турецким игом. Не пристало великому князю отмахиваться от просьб о помощи и предлагать православным братьям перебраться на постоянное жительство в Россию, дабы благоденствовать «под сенью дружеских штыков». А водрузить крест на Святую Софию?

— Война с турками при непокорённом Кавказе, это война без тыла и флангов.

— Костя, при чём здесь Кавказ? Есть Валахия, Молдавия, оттуда и двинутся корпуса. Я уже стар, а вам, Саше и тебе, предстоит освободить Константинополь. Тот. настоящий Константинополь, ключ к Средиземноморью, а не жалкое поселение на американском берегу.

Ого как императора заусило, что случилось-то, неужели какой то виртуоз из Третьего отделения в камине подслушивал, когда мы с братом «перекраивали» внутреннюю и внешнюю политику?

Нет. непохоже. Но что раздраконило самодержца, неужели Нессельроде наябедничал? Ну, так почтенный Карл Васильевич последнее время ходит с трагически перекошенной физиономией, надоел канцлер, ой как надоел.

— Скажи, что за бумаги по Крестьянскому вопросу показывал тебе Александр?

— Да не знаю, папа, право слово — Саша действительно что-то говорил, но я отмахнулся, знаешь ведь, что я считаю освобождение крестьян без земли затеей преступной и глупой и тратить время на ознакомление с очередным фантастическим прожектом не посчитал нужным.

Оказалось, «группа польских товарищей» предложила или подложила Александру очередной план по освобождению крестьян и уравниванию в правах католической и православной церквей. Брат, не обратив внимания на религиозный пункт или даже подпункт, посчитал данный план крайне дельным и велел его размножить и передать постоянным членам Крестьянского Комитета, каковой наследник и имел честь возглавлять.

Конфуз случился преизрядный, цесаревич из Москвы уже отбил покаянную телеграмму о собственном недосмотре, но разговоры по Питеру поползли ой какие нехорошие.

— Ах, папа. Ну право, что тут такого страшного. Замылился у Саши глаз, не углядел махонький кусочек текста.

— Костя, — император нервно оглянулся, — пройдём в парк, там и поговорим.

Интересно. Чего так опасается хозяин земли русской, заметно сдавший за последние полгода. В моей реальности Николай Павлович ушёл из жизни в 1855-ом, да и то, судя по воспоминаниям современников, после проигранной войны сам искал смерти, едва ли не яду у лейб-медиков выпрашивал. А здесь ещё 1850 только начался. Странно. Неужели императора начали подтравливать. Млядь, но тогда всё наше святое семейство под прадедом.

— Костя, — продолжал отец уже в парке, — ты читал о проклятии тамплиеров?

— Гм. в общих чертах, — не пересказывать же здесь, прямо на аллее, роман Дрюона про «Проклятых королей». Тем более писатель не родился ещё, да наверное и родители писателя не родились…

— Только не считай меня, пожалуйста, сумасшедшим, — от такого предостережения я едва не выматерился, но удержался и лишь кивнул.

— Заговор декабристов, который должен был расколоть Россию, удалось чудом предотвратить. Из потомков императора Павла лишь у меня был наследник, что и предопределило коронацию.

— Но, папа, у тебя теперь четыре сына, и внук уже есть.

— Потому я и говорю с тобой, Костя. — Николай Павлович нервно и резко дёрнул головой, — король Филипп, уничтоживший орден рыцарей Храма, ненадолго пережил тамплиеров, а сыновья короля Филиппа вскоре умерли, династия пресеклась. И это не было злым роком, их целенаправленно уничтожали.

— Отравления? Отец, ты плохо выглядишь, и едва пошёл разговор о храмовниках, я подумал, что…

— Молодец, Костя, мгновенно соображаешь, потому разговор веду с тобой, а не с Александром. К тому же, как мне стало известно, твои люди сами закупают провизию, проверяют продукты и поваров. Ты что-то знаешь и опасаешься?

— Много кого опасаюсь — революционеров, английских агентов, османских наймитов. Лейб-медиков, к которым лучше не попадаться, а пойти к Пирогову. Я разве не рассказывал, как в Америке моя охрана задержала трёх охотников из клана мормона Бригама Янга? Там задержала, где они никак не должны появиться. Все трое были отменными стрелками, способными с полверсты попасть в цель.

— И что?

— Они ни в чём не признались. Но пришлось троицу охотников убрать. Генерал Образцов обещал к моему следующему приезду в Калифорнию решить проблему с предводителем секты мормонов.

— Америка далеко, а здесь можно и не прибегать к крайним мерам, Александра запросто отлучить от престола за шашни с католиками, тебя за посещение монастырей и церквей старообрядцев. Умру я, и кому перейдёт корона? Николаю или Михаилу? Они молоды и безалаберны, любят балы, кутежи и будут идеальными куклами на престоле.

— Где кукла, там обязательно кукловод, кто же кукловод, отец? Кто?

— Если бы знать, Константин, если бы знать.

— То есть, ты считаешь, что заговор существует против династии? К примеру, англичане решили посадить на российский престол какого-нибудь Гольштейн-Готторпского родственничка? Или восстановить Рюриковичей в правах?

Дальнейшая беседа показала, что его величество страдает бессонницей, оттого так плохо и выглядит, а виной тому предупреждения главжандарма Бенкендорфа о страшной угрозе, нависшей над семейством Романовых. Якобы декабристы и поляки, подстрекаемые коварными англичанами, только и думают как отомстить за поражение в декабре 1825, совсем как средневековые тамплиеры. Николай Павлович внимательно прочитал трактат о причинах изничтожения рыцарей Храма, сравнил себя с Филиппом Красивым, и всё — пазл сошёлся. Не за себя переживал император — за детей и внуков, которых мстительные изуверы «Союза 14 декабря» поклялись извести под корень. Наверняка такой «Союз» — одновременно профсоюз и кассу взаимопомощи декабристы и создали, не удивлюсь, если подвыпив они начинали скрежетать зубами и проклинать императора и весь царствующий дом. Только вот в МОЕЙ реальности ни хрена подобного не было и краеведам приходилось проявлять недюжинную фантазию, дабы сочинить как декабристы во глубине сибирских руд продолжали ревборьбу.

Как мог успокоил самодержца, обещал удвоить бдительность и провести розыск своими силами, без привлечения орлов Александра Христофоровича. В ответ получил озвучку плана передать корону Российской империи мне, минуя Сашку Ибо брат доверчив и расхлябан — быстро даст вовлечь себя в богопротивные проекты.

Кругов по дорожкам парка мы нарезали преизрядно, когда вернулись, отец немного подуспокоился. Я же кликнув собственный конвой направился к себе, по дороге думу думая невесёлую. Похоже, и в той и в этой реальности Николай Павлович то ли от болячки какой, то ли от умственной переработки и недосыпа начал потихоньку сходить с ума. что и послужило причиной Крымской войны — никто и подумать не мог, что пустячный вопрос кому звенеть ключами от храма столкнёт две империи. А вот оно случилось, а потом как понеслось. Ё-тамплиеры…

Глава 5

После разговора с императором отбил срочную телеграмму Саше, настоятельно просил наследника бросить все дела и мчать в Петербург. Получилось донельзя удачно, — как раз маменька приехала повозиться с внуком Александром Константиновичем (сентиментальна стала на старости лет) тут два старших сына прямо с вокзала и напросились на беседу с её величеством.

Александра Фёдоровна расплакалась и поведала Сашеньке и Костеньке страшную государственную тайну. Императора с 1848 года мучила бессонница, опасался за державу Николай Павлович, получая известия о революционном пожаре, охватившем Европу. Да ещё Бенкендорф старался, приносил чуть ли не еженедельно сведения о все новых и новых группах недовольных царствующей фамилией. А поскольку реального ресурса у оппозиции середины века девятнадцатого не было, полки на Сенатскую площадь вывести ну никак не получилось бы. «несогласные» делали ставку на террор, грезя убийством царской семьи.

Вы будете смеяться, но три «могучие кучки» то ли заговорщиков, то ли трепачей в Варшаве Питере и Москве, не сговариваясь, одновременно додумались ухайдакать сразу ВСЮ династию Романовых, устроив крушение царского поезда. Приурочить теракт намеревались к какому-нибудь празднеству, чтоб всё семейство собралось в одном вагоне, переезжая из Петербурга в Москву (ну, или наоборот) а вот далее были варианты…

Поляки хотели перебить охрану и подпилить мост на магистрали, обрушив поезд в реку, москвичи просто и незамысловато пооткручивать гайки на железнодорожных путях, а вот питерские карбонарии задумали подорвать полотно в момент приближения состава и рассуждали, кто будет героем-смертником. О дистанционном подрыве речь не шла. не инженеры такие планы строили, а околосветские хлыщи, полагающие себя «просвещёнными европейцами»…

Положим, мы с Сашей про такие злоумышления против династии знали, император старших сыновей информировал своевременно. Но то. что цинизм и сатанинская беспощадность новой поросли революционеров, жаждущих уничтожить ВСЕХ Романовых-Гольштейн-Готторпских. включая и младенчиков малых, подкосит здоровье и душевное равновесие Николая Павловича, переживающего за детей и внуков, ни я ни брат предположить не могли.

— Константин, — матушка «по старой памяти» была со мной строга и официальна, а как же, главный «бунтовщик» в семье, — как только завершилась твоя американская одиссея, и ты вернулся в Петербург, государь решил постепенно отойти от дел, передать Россию вам с Александром. Вопрос о престолонаследии осложнён отсутствием сыновей у Саши. И он сам в этом виноват! Молчи!!!

— Но, мама… — брат застыл с нелепо разведёнными руками.

— Молчи, я буду говорить! Вы увлеклись своими прожектами железных дорог и железных кораблей и совершенно не замечаете, как сдаёт отец, как он за вас переживает! Я прекрасно помню двадцать пятый год и чего он стоил династии и нам с Николя…

Выволочка от маменьки продолжалась с четверть часа, потом её величество изволило выслушать покаянные речи сыновей оболтусов. Александр порывался отказаться от престола в мою пользу и сосредоточиться на обустройстве старой столицы, тем более москвичи брата очень хорошо приняли.

Но такой подставы от цесаревича я ожидал и предложил компромиссный вариант, согласно которому Александр Николаевич оставаясь наследником, берёт на себя тяжкое бремя государственного управления, заменив чёрта старого Нессельроде на посту как канцлера, так и главы Министерства иностранных дел, и формирует своё ответственное Правительство, с которым и начинает Реформы. Ну а великий князь Константин брату старшему поможет. Из Москвы. Первопрестольную надо обязательно держать под контролем, тем более там сильны позиции старообрядческих общин, весьма благосклонных к Константину Николаевичу. А помимо прокладки железнодорожных путей на юг и восток можно ускорить промышленное развитие в отдельно взятом регионе, создать несколько показательно-экспериментальных «агрохолдингов» как в Нечерноземье, так и на воронежских чернозёмах. Надо же золото вложить с наилучшей отдачей, не только в промышленность, но и в сельское хозяйство, как всегда на Руси в глубочайшей заднице пребывающее.

Матушка осерчала — Нессельроде верный слуга престола и опытный дипломат! Александр стушевался и начал мямлить нечто невразумительное, совсем позабыв о наших договорённостях.

А договаривались с братом понудить императора выпнуть в почётную отставку практически всех «заслуженных» министров, не одно десятилетие изображающих видных государственных мужей. Революционный 1848 год показал необходимость обновления чиновничьего аппарата и когда как не сейчас, пока Николаи Павлович ослаблен бессонницей и нервным истощением, провернуть «кадровую революцию» должную уберечь Русь Святую от революции настоящей. Оптимальный вариант когда Саша трудится канцлером, собирает вокруг себя честолюбивую молодёжь и вершит реформы. Ну и. с супругой помирившись, старается «заделать» наследника. Если не получится, тогда только престол переходит ко мне. не хочу пока выходить на первые роли. Кажется, всё обговорили, все варианты предусмотрели и в первом же споре «поплыл» цесаревич.

Конечно, матушка — авторитет, ого какой, но нам-то надо обязательно её «уломать». Делать нечего, кинулся брату на выручку…

— Нессельроде старая сволочь, погрязшая в чревоугодии и воровстве! Если дать таким министрам как Карлуша ещё пять лет — от России ни черта не останется!

— Константин. — голос маменьки зазвенел как струна. — как ты смеешь ругаться в моём присутствии!

— Смею, маменька, смею! Речь идёт о сохранении страны и династии, а вы придираетесь к словам!

— Ты всегда, с самых малых лет был грубияном!

— Да как вы не поймёте, — обострять, так обострять, — нас ждёт пугачёвщина! Пугачёвщина!!! С такими невежами и казнокрадами, как Нессельроде, Меншиков и прочие пни трухлявые. Россия катится в пропасть! Вы думаете, когда мужики с вилами ворвутся в Царское Село, придворная шушера бросится на вашу защиту, маменька?

— Константин, не забывайся!

— Я не забываюсь! Я давно уже не маленький мальчик, равно как и Саша. И нам страшно, матушка, страшно за будущее наших детей. Ваших, кстати, внуков. Год 1848 разбросал искры революции по всей Европе, в Российскую империю тоже залетело немало. Неспокойна Польша, зашевелились даже старички-декабристы, к которым так добр был папенька четверть века назад. Да что декабристы — наросло новое, ещё более хищное и циничное поколение карбонариев, нацелившихся истребить всех Романовых. И действовать в такой ситуации надо стремительно и решительно, как на войне! А Нессельроде и иже с ним — балласт, камень на шее пловца. России не выплыть с грузом чиновников времён очаковских и Крыма покоренья! Нужны реформы, нужен новый канцлер, коим я вижу Александра.

— А как же отец?

— Отцу надлежит сосредоточиться на крестьянском вопросе. Только он. с его железной волей сможет провести освобождение крепостных без революционных потрясений. Нам же следует помогать государю, трудясь каждый на своём посту.

— Ясно, сговорились братья, — маменька недовольно поджала губы.

Но в итоге Александра Фёдоровна сменила гнев на милость. Ещё бы — любимчик Сашенька остаётся наследником, а несносный Константин не мечтает о короне, жаждет уехать в Москву и жить вдали от родителей, строить железные дороги. Так Костя всегда был букой, с первых месяцев жизни, как будто чужой ребёнок, как будто не ей рождённый…

Заполучив в союзники императрицу, удалось и Николая Павловича убедить побольше отдыхать, меньше думать о проклятии тамплиеров и каждодневно заботиться о собственном здоровье. Очень помогла Варвара Нелидова, искренне нахваливавшая императору Александра и Константина — выросли сыновья то, молодцы какие, настоящими помощниками стали в делах государственных!

Варвара Аркадьевна рассказала, взяв страшную клятву о неразглашении, что как только завершился мой заокеанский вояж, государь император понял — пора, пора старшим сыновьям передавать бразды правления Россией. Новое время, новые люди должны рулить державой. Но. жаль было государю своих верных соратников, которых Саша с Костей непременно задвинут. Оттого и мучился старик. Да. старик, теперь точно старик, очень уж резко сдал папенька. Всё-таки не исключаю, что подтравливают его понемножку шептуны и лизоблюды.

Закралось даже подозрение, что так стараются «мои» кержаки. А что — самое время, у Саши нет наследника, всё на мне сходится. Придворной то камарилье Александр выгоден, но никак не Константин Неистовый. Ладно, будем думать…

Но особо долго думать не пришлось. Папенька, ослабленный бессонницей и пиявками, второго апреля 1850 года (хорошо хоть день выждал) с почётом проводил Карла Васильевича Нессельроде на заслуженный отдых и сделал Александра канцлером Российской империи.

Пару месяцев Петербург бурлил, слухи разносились самые невероятные. Вплоть до того, что старшие сыновья заточили государя и диктуют больному отцу все решения. И где. интересно, заточили, когда Николай Павлович продолжал свои ежедневные прогулки по столице, разве что болтуны принимали за конвой офицеров свиты?

В департаментах притихли, ожидая богатырского замаха «новой метлы» и тихо радуясь, что цесаревич очень даже неплох и мягок в сравнении с братом. Так на то и был расчёт, я сразу после памятного разговора с маменькой в открытую начал называть Нессельроде маразматиком и даже (в сугубо мужских компаниях) старым пердуном, который давно смердит и для блага державы надо эту падаль поскорее закопать где подальше. Карл Васильевич, наслушавшись от доброжелателей пересказов моих гадостей в его адрес, при встречах пытался корчить мудро-страдальческую физиономию, но удавалось сие почтенному государственному мужу далеко не всегда.

Такая демонстративная, за гранью, наглость великого князя накладывалась на сплетни о плохом здоровье императора. Петербург готовился к «смене караула», высокопоставленные сановники срочно «заболевали» и просили паспорта для поездки на излечение на европейские курорты. Злопамятного грубияна Константина реально боялись. Рассказы о зверствах великого князя, лупящего проворовавшихся чиновников арапником, невзирая на дворянское происхождение, обрастали всё новыми и новыми подробностями. А обещание приравнять казнокрадство к измене и злоумышлению против царствующей фамилии вообще делали из Константина Николаевича сущего монстра.

Когда батюшка отставил Нессельроде, дав широчайшие полномочия Александру, сливки общества облегчённо выдохнули — цесаревич явно был «добрым следователем». Так на то мы с братом, собственно, и рассчитывали…

В Москве нового наместника встретили колокольным звоном и представительными делегациями от всех сословий, общин, цехов и конфессий.

С места взял в карьер — показал план строительства российских железных дорог, где Москва центр «паутины». Лучшие люди города впечатлились и пожелали сорганизоваться в акционерные общества, подмогнуть державе в прокладке рельсов во все стороны света от Первопрестольной.

Пришлось задуматься над безопасностью железнодорожных перевозок, в конце-то концов чеховского «злоумышленника» никто не отменял. Меж двух столиц курсировали конные патрули и ручные дрезины (по моей подсказке). На вокзалах полиция высматривала потенциальных террористов готовых жахнуть себе под нош пуд-другой взрывчатки и вознестись на небеса вместе с царскими сатрапами и паровозом в придачу. Вообще железные магистрали сразу стали особо охраняемыми объектами. Разумеется, в ближайшем будущем, когда рельсы протянутся на многие тысячи вёрст, уследить за каждой шпалой будет невозможно. Но пока дорога то всего от Питера и до Москвы, да вот до Тулы тянем в рекордно короткие сроки «чугунку», народ в артелях наловчился и показывает чудеса производительности.

Первое покушение и произошло как раз во время поездки в Тулу, в десяти верстах от города оружейников на разъезде «нумер 2». Там Константина Николаевича ждали инженеры и старшие артелей прокладывающих «Южную» магистраль. Александр, сосредоточился на внешней политике, стараясь наладить нормальные отношения с Францией, а мне пришлось заняться дорогами, чтоб не расхищали казённые миллионы как в ТОЙ реальности. Хотя, здесь уж точно объёмы воровства в разы, а то и на порядок меньше. Подрядчики великого князя уважают и боятся, всё как положено — страх и уважение в одном флаконе, стараются работать честно, а если и «отщипывают» в свою пользу, то делают это так технично и в столь мизерных масштабах, что можно пренебречь…

Выскочив из поезда я быстро прошёл к столу на котором начальник участка и старший инженер разложили чертежи, придавив листы для надёжности, от порывов ветра, тщательно протёртыми гайками. На суетливого блондинчика, сунувшего руку за полу форменной шинели Корпуса инженеров путей сообщения, среагировал не я — «двойная матрица».

Пока террорист тянул револьвер в моём направлении, время как будто замедлилось, «поплыло». За ничтожные доли секунды успел выхватить из ножен кортик и (с десяти шагов промахнуться невозможно) метнул парадное оружие генерал-адмирала в правое плечо незадачливого карбонария. Никто ничего и понять не успел, оно и понятно — о невероятной реакции Константина в фехтовальных залах Петербурга легенды ходили. Плохо, что не среагировала охрана, хотя нет — вон как метнулись к стрелку. Молодцы, у них-то нет эффекта «наложения матриц», но быстро поняли, что к чему — «калифорнийская» выучка! Да, не забыть поощрить ребят…

Начальник дистанции Владимир Власович Дьяконов так и застыл с открытым ртом, не успев произнести первые приветственные слова. Неудачливый стрелок, которому судя по всему, мои орлы вывернули и раненую руку, орал благим матом. Будущий светоч русской литературы Лев. пока ещё не Николаевич Толстой, рядом с которым и стоял инженер-террорист, превратился в соляной столб, совершенно не отреагировав на работу моих телохранителей, мгновенно «обшмонавших» тульского помещика на предмет наличия оружия — мало ли, вдруг сообщник.

Из поезда выскакивали всё новые и новые солдаты в форме лейб-гвардии Финляндского полка. Как чувствовал, взял полуроту, чтоб в Туле учредить филиал «Сибирской промышленной компании», а гвардейцев поставить на охрану складов и «казны» — огромного железного ящика с якобы сибирским золотом, но на деле совершенно пустого.

«Комитет по встрече» великого князя отходил от столбняка минуты полторы-две. Первым пришёл в себя жандармский поручик, метнувшийся в домик телеграфистов. Телеграфная линия с опережением шла по трассе и Тула уже давно была «подцеплена» к телеграфу, чем туляки очень-очень-очень гордились.

— Поручик! Стоять! Ко мне! — жандарм на полусогнутых подбежал к великому князю.

— Ваше…

— Отставить титулование. Слушать и не перебивать! Никаких сообщении Бенкендорфу, вы поняли? Займите телеграф (тьфу, чёрт, совсем как Ильич заговорил) и препятствуйте отсылке любых сообщений. Важно провести быстрое дознание и утечка информации о покушении может сыграть на руку сообщникам негодяя.

— Но граф…

— С Александром Христофоровичем я сам переговорю. Идите и не вздумайте ослушаться!

На всякий случай отправил за жандармом пару финляндцев, наскоро проинструктировав.

Вопящему террористу наконец-то заткнули рот кляпом и поволокли в поезд. Отлично, там и допросим мерзавца. Поручик Непенин, мастак отлавливать и допрашивать мексиканских партизан и задержавший в Калпфорнии двух стрелков-мормонов, шлявшихся по русской территории с целью «поохотиться», по кивку головы Константина всё понял и зловеще оскалившись, заскочил в вагон вслед за извазюканным в собственной крови злоумышленником.

Ладно, Непенин своё дело туго знает, а мне надо срочно расспросить Дьяконова, чую — причастен господин инженер к этой истории, хоть каким-то боком да причастен.

— Владимир Власович, как прикажете понимать сие приключение? Ваш сотрудник представителя царствующего дома собирался убить.

— Боже мой, Николенька, боже мой. Что я скажу его матери, что скажу…

— Молчать! Отвечать по существу! Знаете убийцу?! Говорите!

— Ваше высочество, — Дьяконов встал на колени, — не губите.

— Прекратите мямлить. Я жду внятного ответа.

— Ваше высочество! То Николенька, его покойный отец был моим давним другом. Живёт с матерью, в нищете, взял чертёжником на участок. Господи, что с ним будет?

— Вы лучше о себе подумайте. Владимир Власович. Полагаю, за пособничество, пусть и невольное, в покушении на великого князя Константина Романова предусмотрено одно наказание — пожизненная каторга. Дело наверняка будет вестись Особым производством, без поблажек и защитника. Не завидую я вам господин Дьяконов.

Спешный допрос Николая Песегова, напоминающий «экстренное потрошение» по роману Богомолова, дал следующую информацию. Восемнадцатилетннй юноша, как водится, был отвергнут взбалмошной и очаровательной барышней и невыносимо страдал. Начитавшись «нелегальщины», Николенька решил оставить след в истории и не просто самозастрелиться, чтоб дама сердца всплакнула, но заодно уничтожить главного душителя свобод в России, великого князя Константина, на которого ополчились кумиры недоучки-студента — Маркс и Энгельс.

М-да, и тут без «сладкой парочки» основоположников не обошлось. Две моих статьи посвящённые двуличию декабристов, мечтавших о свободе для себя, но почему-то не додумавшихся дать свободу собственным крепостным и о коварстве Энгельса и Маркса, прислужников европейской буржуазии, вызвали ответную бурную реакцию Карла и Фридриха. Обличая Россию и династию Романовы, бородатые чудилы особо выделили мою скромную персон. Напророчили, что как только Константин, душитель китайской и мексиканской революций (вот прям так и написали, сволочи) захватит власть в Российской империи, устранив отца и старшего брата, то сразу же развяжет Большую Европейскую войну. Ага. именно так. войну развяжет, с целью поработить свободолюбивые и просвещённые народы. Атилла века девятнадцатого!

И господин Песегов, узнав о скором приезде на дистанцию великого князя, экспроприировал (украл) у благодетеля Дьяконова новомодный револьвер и двинул «творить историю»…

На квартиру стрелка были отряжены пять человек во главе с поручиком Непениным, прихвативших в дорогу громоздкий, но столь нужный фотографический аппарат, дабы запечатлеть для истории всю революционную нелегальщину. Взял поручик и револьвер, каковой следовало положить рядом с сочинениями Маркса и Энгельса и таким манером отфотографировать «логово карбонария».

Сделаю всё, чтобы Карлуша с напарником ассоциировались в России с терроризмом и убийствами. И непременной смертью их последователей в петле. Повесить придётся Песегова, это отдельное фото сделаем и коллаж учиним: фото орудия убийства, общее фото «учителей» — Маркса, Энгельса и ещё кого-нибудь «до кучи», фото антироссийской статьи Карла и Фридриха и болтающийся в петле террорист. Пояснения под фото дадим крупным шрифтом и плакаты развесим по присутственным местам и по кабакам.

Ибо нефиг!

По прошествии пары часов разрешил жандарму отстучать телеграмму Бенкендорфу и вызвал в вагон-салон лет на десять постаревшего Дьяконова.

— Проходи. Владимир Власович, присаживайся. Выпей, вижу переживаешь. Не хватало, чтоб такого толкового работника удар хватил.

— А. - обречённо махнул рукой Дьяконов, — всё к одному концу.

— Не спеши себя хоронить, инженер!

— Константин Николаевич, разрешите без титулования, попросту.

— Конечно, слушаю.

— Что со мной будет не спрашиваю. Этот стервец ещё и мой «кольт» утащил. Господи! Не за себя, за семью прошу, чтоб их не коснулось.

— Владимир Власович, совсем без наказания нельзя. Но и такого инженера-путейца к тачке приковывать непозволительная роскошь. И без того в России кадровый голод.

— Что? Ах да. понимаю.

— Поэтому, господин Дьяконов, ехать вам в славный город Красноярск, четыре тыщи вёрст — не расстояние. И пробивать железную дорогу от Енисея на запад.

— Но как, ваше высочество?! Там же глухомань, где брать рельсы, паровозы, вагоны?

— Плохо думаете о Сибири и о флоте, Владимир Власович. В эту навигацию сразу два парохода от Архангельска пройдут с грузами до Енисея. Прошлогодняя разведка прошла успешно. Будут вам паровозы, а рельсы уже там выделывать начнёте, равно как и вагоны. Пора в Сибири заводить серьёзную промышленность.

— Да. Чувствую, растянется моя ссылка на много лет. Пока не проложим железнодорожный путь до Енисея.

— Так ведь ссылка, не каторга. Красноярск хороший город, связан телеграфом с Томском. Енисейском. А всего то и надо на первых порах — разведать кратчайшее направление от Красноярска до Ачинска и не спеша приступать к работам. Строить однопутную дорогу, вести разведку до Ачинска на западе и Канска на востоке. Золотопромышленники окажут поддержку. Очень уж нм хочется на «чугунке» покататься.

Прикольно, совсем как в моей реальности ситуация складывается. В 21 веке Красноярск соперничал с Новосибирском за звание «столицы Сибири» и Новосибирск брал верх, побивая джокером — метро. Сейчас же «у нас» в 1850 году про метро речи нет. но компаньоны Константина, прокинув нитку телеграфа возжаждали железную дорогу, хоть и коротенькую, хоть от Енисейска до Красноярска.

Такого распыления сил и средств я позволить никак не мог, а вот из Красноярска «кинуть нитку рельсов» до Ачинска и Канска на сорок лет раньше — почему бы и нет? А енисейцы пускай на Томск тракт выстраивают, со временем и там рельсы проложим.

Дьяконов же — талантливый и энергичный инженер, в кратчайшие сроки распланировавший и отстроивший однопутку от Москвы до Тулы. Второй путь отложен до лучших времён, сейчас важно поскорее дойти до Крыма. Мало ли. вдруг не справится Саша и случится большая война. А если случится, наверняка пойдёт по тем же самым лекалам, что и Крымская моей реальности.

Ну, да здесь, на планируемой магистрали Москва — Севастополь и без Власыча обойдёмся, команда подобралась отличная, хоть по инженерам смотри, хоть по моим разлюбезным старообрядцам-подрядчикам. А Дьяконов он как хорош будет в Сибири. Если конечно не запьёт, не скатится в хандру и ипохондрию. Так семья ему в помощь и работа. Представляю, как сибиряки обрадуются, как навеличивать будут Владимира Власовича. Я ж им обещал помочь инженерными кадрами в деле строительства «чугунки». Пообещал, да и забыл. А вот покушение напомнило. Да, пока психопат Песегов сработал исключительно на пользу, посмотрим, что из Петербурга папенька протелеграфирует. Неужели про тамплиеров вспомнит?

Лев Толстой, до которого дошёл черёд (надо же лишний раз пообщаться с будущим гением) рассказал, сверкая безумно глазами, что за несколько минут до прибытия великокняжеского поезда имел беседу с Николя Песеговым, каковой показался начинающему писателю странным и психически неуравновешенным человеком. А тут бах и кинжал Константина пролетел мимо Толстого, прямиком в революционера. Э, нет, граф, так дело не пойдёт. Во-первых не кинжал, а кортик, а во-вторых, нам террорист надобен как активный мститель, член разветвлённой организации неистовых карбонариев-ассасинов, нацеленных на изничтожение семейства Романовых, а не в качестве психа-одиночки.

— Лев Николаевич, вы неправы! Сей субъект состоял в переписке с известными ниспровергателями устоев Энгельсом и Марксом, в данный момент идёт проверка переписки с вышеназванными господами. Но уже понятно, его рукой водили европейские смутьяны! Однако, это государственная тайна, многоуважаемый лев Николаевич. И ближайшие лет десять-двадцать, прошу вас. граф, сию тайну хранить.

— Не сомневайтесь, ваше императорское высочество! Буду нем как рыба до гробовой доски!

— Столь долго необязательно. Напротив, как только выжжем калёным железом революционную заразу, я попрошу вас, граф, как очевидца написать рассказ, а возможно, что развернёте его и в роман. Как вам название — «Бесы»? Да так, чтоб русский человек понял — расшатывать многовековые устои Руси Святой, не гнушаясь пойти на убийство, могут только негодяи, преступники и подлецы.

— Я ничего не имею против, ваше высочество, но каков с меня писатель? А вот ваши стихи…

— Э, Лев Николаевич. Знаете, сколько всего навалилось по возвращении из солнечной Калифорнии? Не до творчества, поверьте. Неладно в России, надо многое, да почти всё поправлять. Государь захворал, цесаревич взялся выстраивать отношения России с великими державами сообразно вызовам нынешнего времени. А тут ещё крестьянский вопрос назрел.

— Но. насколько мне известно, ваши экспедиции сподвигли на переселение в Сибирь и далее десятки тысяч крестьянских семей, которым оказывается значительная помощь. Чего стоят инструменты вашего завода и «калифорнийская лампа»!

Я согласно кивнул. «Завод Константина Кузнецова» с моим возвращением погасил все долги и продолжил штамповать топоры-косы-чугунки-печные плиты и прочая, прочая, прочая. Восемьдесят два изделия выпускаем! А под «нумером 82» буквально три месяца как запустили на примитивном, но всё-таки конвейере «Калифорнийскую лампу».

Обычная керосиновая лампа, точь такую мне в первой жизни подарили на новоселье в далёком 2005 году, когда ещё не великокняжескими руками постройки дом в пригороде Красноярска. Тогда соседи по садоводству, приглашённые на новоселье, аж две «керосинки» презентовали, — не сговариваясь посчитали, что нужна подстраховка часто отрубаемому электричеству. Это уже потом бензогенератор прикупил. А лампами, помнится, пришлось попользоваться. И вот уже ЗДЕСЬ, когда на Сахалине и на Аляске поисковые партии обнаружили нефть, задумался об освещении с помощью керосина. Почему то запах керосина напоминал о прежней жизни, ностальгию пробуждал. А вот ароматы сжигаемого масла, наоборот, подбешивали. Уже в Калифорнии дал установку соорудить керосиновую лампу. Младший Кустов тогда как раз занимался опытами со стеклом, умельцы с мастерских Константинополя-Тихоокеанского пару дней покумекав над чертежом, соорудили вполне приличный осветительный прибор. Проблему с керосином тоже решили достаточно быстро. И в обратный путь до Петербурга я тронулся с парой десятков обычных керосиновых ламп, вызывающих однако «в России» невероятный интерес. По одной оставил во Владивостоке, Иркутске. Красноярске. Томске. Казани. Москве. На каждой стояло клеймо — «Мастерские Тихоокеанского флота. Русская Калифорния». Оттуда и пошло название, а массово изготавливать подделки отечественные промышленники боялись, наслышанные о крутом нраве Константина Николаевича.

Так что считай, «по многочисленным просьбам трудящихся» и прибыли ради, разумеется, запустили линию по изготовлению «калифорнийских ламп» на моём заводе.

А перегонка нефти и получение керосина уже практиковались на Кавказе, всего то и надо было немного вложиться деньгами, и процесс пошёл. Заодно про стимулируется нефтедобыча, да и китов куда как меньше ухайдакают браконьеры, а то Невельской снова сообщил об очередном витке «войны с китобоями»…

— Да уж, Лев Николаевич. «Калифорнийская лампа» — всем лампам лампа. Кстати, нет у вас такой? А вот сейчас и поправим, прямо сейчас и поправим. Когда классик выкатился из вагона великого князя и прошествовал мимо цепи охраны, прижимая к груди драгоценный подарок и четверть с керосином, я расхохотался.

— Ваше высочество? — гвардии капитан Епифанов, отменный стрелок и порученец, вытянулся в коридорчике.

— Гляньте, как граф Толстой нашу лампу ухватил, не подавил бы стекло в ажиотации.

— Так ему три стекла выдали, на всякий случай.

— И славно! Пускай пишет ночами, у графа из-под пера неплохие рассказы выходят. Быть ему большим писателем, капитан. Лет через двадцать-тридцать вспомните мои слова.

— Я слышал, ваше высочество, подсказку сюжета романа, где дама, мечущаяся между мужем и любовником, бросается под поезд. Но не побудит ли такой роман к волне самоубийств среди экзальтированных особ?

— Может быть, может быть и побудит. Ну да дуры и без паровозов с мостов бросаются и ядами травятся. Не переживайте, капитан, подскажу графу Толстому и финал — как поезд размолотил и переехал грешницу. На части словно червяка разрезав. Дамочки на такую некрасивую смерть не пойдут.

Это уж будьте уверены.

Беседу с Епифановым прервал телеграфист, прибежавший в вагон с трёмя депешами: от отца, брата и Бенкендорфа.

Император заклинал быть осторожным и проверить, нет ли у убийцы сообщников, Александр просто просил удвоить осторожность, а главжандарм телеграфировал, что срочно выезжает для допроса злоумышленника.

Так-так-так, а вот фиг вам. Александр Христофорович, а не «язык». Ладно бы жандармы поймали террориста, а по факту — сам великий князь, героически, кортиком пресёк покушение, пока орлы Бенкендорфа мух ловили. Песегов всё равно труп, так пускай смерть его хоть пользу принесёт. Пятнадцатиминутный допрос психопата подтвердил версию поручика Непенина — одиночка, с тараканами в голове. С большущими такими тараканами. Но на квартире нашли журналы и книги Маркса-Энгельса, на что и укажем.

Непенин, третий год служащий как телохранитель Константина, нисколько не удивился, когда великий князь рассказал, что для «большой политической игры» необходимо сделать так, чтобы до приезда Бенкендорфа злодей повесился в купе, воспользовавшись, ну. хоть куском верёвки.

— Верёвка «вдруг» оказавшаяся у арестованного, вызовет ненужные подозрения сотрудников Третьего отделения. А вот шнуровка, поддерживающая шторы в купе и изъятая для самоубийства разве что покажет нерасторопность охраны.

— Что ж, быть по сему. Не крови ради, дела для. Всё равно же вздёрнут дурака. Действуйте, поручик…

В Тулу так и не поехал, хотя и не хватает то всего пяти вёрст рельсового пути. Ну их — вон колокола вовсю звонят, радуется город, что сорвалось злодейское покушение на сына императора, делегация уже прибыла, жаждет припасть к стопам и повиниться за кошмарный инцидент. Хотя туляки тут вовсе не при чём. террорист из московских разорившихся дворян, как и Дьяконов.

Надо пока есть время написать рекомендательные письма к красноярским купчинам и к Павлу Артамоновичу Забелину, моей «золотой кубышке». Думаю, до миллиона рублей возможно выделить на работы по прокладке рельсов от Красноярска до Ачинска. К тому же далеко не сразу вся сумма потребуется, пока Дьяконов прибудет на берега Енисея, пока соберёт партию, разметит трассу. А можно, по методе Тома Сойера, разбить трассу на участки и «продавать» купчинам: дистанция Петра Кузнецова, дистанция Никанора Головатого, дистанция Вениамина Синельникова. Это ж какая слава — на века! Всё меньше пропьют. А то доходят слухи, доходят — хоть и не так куражатся золотопромышленники, но процветают в Енисейске Красноярске и Канске подпольные «салоны», где золотыми приборами едят и мамзелей на огромных серебряных блюдах пользуют. Ничего, подскажу Дьяконову, так он ещё взятки брать будет с промышленников и первогильдейцев, за право вложить сотни тысяч в первый участок будущей Транссибирской магистрали. Но правильно ли поступаю? Не зарываю ли средства, которые нужны для переселенческих программ, для строительства новых заводов, для скорейшего перевооружения армии и флота? Что толку — появится на сорок лет раньше «железка» от Ачинска до Канска — и что, какой в том прок и высший смысл?

Нет. всё-таки надо начинать. На каждый мой рубль, сибиряки пять-десять своих вложат, регион развиваться начнёт куда как скорее. Надо Литке телеграмму отбить, уточнить как там «Северная экспедиция 1850» проходит, может появились какие новости. Сейчас вот только пообщаюсь с тульской элитой и сразу на пристанционный телеграф…

Глава 6

Новость о покушении на великого князя Константина Николаевича, хоть и дошла до Русской Америки с большим запозданием, но чрезвычайно взбаламутила «русских калифорнийцев». К губернатору Образцову даже депутаты приходила — требовали «послать посольство» в Петербург и просить государя-императора отпустить Константина на царство в американские владения России. Есть же Царство Польское в составе Российской империи, будет и Американское Царство с легитимным и обожаемым подданными монархом, который самолично это Царство и создал, отвоевав райские места у бестолковых и ленивых мексиканцев. Генерал-губернатор делегатов принял, напоил чаем, обещал всенепременно депешу переслать в Санкт-Петербург, а пока же. призвал все силы положить на укрепление границ Калифорнийской губернии, ибо враг не дремлет.

Враг действительно не дремал — к апрелю 1853 года всем было понятно — русские набрели на золотые россыпи, даже примерное место называли — долина реки Сакраменто. Но массового притока авантюристов-золотоискателей. чего так сильно опасался великий князь, не случалось. И это генерал-губернатор ставил себе в заслугу. Во-первых, несмотря на слухи о несметных сокровищах, добываемых бородатыми казаками, никто точно не мог сказать — ГДЕ и СКОЛЬКО обнаружено золота и серебра. А переть наобум по территории на которой хозяйничают отряды мексиканских партизан, не пожелавших смириться с отторжением Верхней Калифорнии и нападающих и на Российские владения и на земли отошедшие к Северо Американским Соединённым Штатам желающих находилось немного. Две экспедиции из Нью-Йорка и Бостона, с инженерами, геологами, сильной охраной и большим обозом были безжалостно, до последнего человека вырезаны то ли расплодившимися за последние два года индейскими бандами, то ли непокорными мексиканцами.

Тайну, что три четверти мексиканских партизан как раз и есть русские солдаты, скрывали, но не особо тщательно. Опытный разведчик Образцов, чутко отреагировал на накат прессы в САСШ, начавшей кампанию против России как дикого рабовладельческого государства, где рабами признаны не бестолковые грязные негры, а белые соотечественники. И американские газетчики заходились в патриотическом припадке — таковому изуверскому государству нет места на североамериканском континенте, пора, пора вашингтонским политикам послать войска на Дикий Запад и вымести русских из Калифорнии и Аляски.

Однако федеральное правительство, оценив риски выхода в Атлантический океан русского Балтийского флота, нацеленного на прерывание морской торговли САСШ с Европой, не собиралось бряцать оружием попусту. Нет. если в дальнейшем обстановка сложится благоприятно, то Россию необходимо потеснить. Но пока своих проблем более чем достаточно, не до драки с казаками, всё прибывающими и прибывающими в Калифорнию по новому пути — через Панамский перешеек. И пусть казаков в том «атлантическом» переселенческом потоке было немного, именно бородатыми варварами с имперских окраин, устремившимися в Калифорнию, пугали добропорядочных обывателей акулы пера из американских печатных листков. В ответ двадцатитысячным тиражом печаталась газета «Русская Америка», за которой охотились разведчики как САСШ, так и резиденты европейских держав, искавшие информацию о жизни динамично развивающейся «закрытой» русской заморской губернии. А почитать было что. Ещё великий князь набросал примерный перечень разделов и рубрик, которые необходимо вести и даже самолично выпустит первые два номера «Русской Америки». Оставалось лишь следовать высочайшим рекомендациям и «напускать туману», чем знаток САСШ генерал-майор Образцов и занимался. Да тут ещё такого автора удалось заполучить — Гоголя!

Николай Васильевич, неведомо как сагитированный его императорским высочеством, прибыл в Калифорнии через Атлантику, будучи среди первых прошедших Панамским перешейком. От поста редактора Гоголь уклонился, но в каждом номере едва ли не четверть газетной площади отдавалась художнику слова под его «Калифорнийский дневник».

Питерские знатоки уже вещали о возрождении к жизни великого писателя земли Русской, из американского далека вновь, как в годы молодые, блистающего остроумием и оптимизмом. По единодушному мнению критиков типажи переселенцев в Калифорнию и на Аляску были столь ярко прописаны Гоголем, что превосходили по силе и убедительности даже героев «Тараса Бульбы».

К Николаю Васильевичу приставали трёх солдат, для охраны и обихаживания классика в странствиях по континенту. С Аляски литератор привёз принявшую православие служанку-алеутку, что вызвало невероятнейший переполох в литературных салонах Петербурга и Москвы, едва эта новость достигла столиц…

А как разрешить проблему с шайками авантюристов золотоискателей, всё-таки просачивающихся в ту Калифорнию, что отошла САСШ, подсказал из московского далека хитроумный Константин Николаевич. Если уж американцы дошли в своей пропаганде до обвинения России в рабовладении, так и быть посему. Великий князь рекомендовал создать несколько отрядов из «дезертировавших рабов-солдат», которые и будут перемещаться по американской части Калифорнии. грабя население, уничтожая скот и посевы и вырезая жаждущих золота старателей. И все обвинения Вашингтона таким образом переключаются на беглых белых русских рабов. Прекрасное вооружение и выучка дезертиров легко объяснимы — при побеге ушли с оружием. Вот и ловите их, господа рейнджеры и иже с ними. А как поймаете и выдадите России, мы их обязательно повесим. Ну, или вы повесьте, если поймаете. Но пленить лучших из лучших гвардейцев, охранявших ранее самого Константина и оставленных им в Америке в распоряжении генерал-губернатора, будет ой как непросто. Сергей Вениаминович Образцов во исполнение рекомендаций великого князя отобрал восемьдесят трёх унтеров и самых отменных солдат, провёл с ними доверительные беседы. Диверсанты осознали и прониклись важностью своей нелёгкой миссии, особенно когда губернатор зачитал им письмо Константина, считающего, что сохранение русских владений на континенте во многом зависит от скорости освоения Северо Американскими Соединёнными Штатами Дикого Запада. И надо во что бы то ни стало «притормозить» проникновение переселенцев с Восточного побережья. Хотя бы лет на пять-десять. Иначе сомнут русских коварные янки, сбросят в океан. Эффект от «громкой читки» был потрясающий, приобщившиеся к высокой политике солдаты и два гвардейских поручика со слезами на глазах обещали Образцову не подвести, исполнить волю Константина Николаевича и ни в коем случае не сдаваться в плен, дабы не дать повода обвинить Россию в международном разбое.

В тот вечер генерал-майор, вернувшись в губернаторский особняк злоупотребил местным вином, снимая нервное напряжение и удивляясь не по годам здравому и циничному подходу его императорского высочества к разрешению казалось бы абсолютно неразрешимых проблем.

За три года «партизаны» потеряв двух человек убитыми, изрядно покуролесили как в американской Калифорнии, так и в территориях Невада и Юта.

Заросшие бородами (великий князь рекомендовал конспирации ради) «беглые русские» побывали и у мормонов на Большом Солёном озере, тепло встреченные самим Бригамом Янгом. Образцов поморщатся. — исполнить приказ Константина и уничтожить предводителя мормонов пока не получалось, охраняли «святого» хорошо. «Беглые русские рабы» отклонили предложение Янга переменить веру и осесть в Дезерете, но изрядно расторговались, сбыв немало награбленного имущества для подтверждения легенды о бандитской сущности их отряда. Говоря по правде, «беглецы» разбойничая на дорогах никого убивать не старались — отнимали имущество, дабы переселенцы поворачивали обратно, но часто случались стычки, доходило до стрельбы и жертв. Каждый из «беглецов» закрытым приказом великого князя получил следующий чин и перспективу выйти в офицеры, стать дворянином. Так и отбирались партизаны, именуемые Константином не иначе как диверсанты из лучших солдат и унтеров — грамотные, владеющие основами либо испанского, либо «американского» языка. Вольная жизнь их изрядно закалила, а редкие недели отдыха, когда отряды уходили на территорию Русской Калифорнии через особо оговорённые с пограничной стражей места, рейдеры проводили в поселении «Образцовка» не без юмора названном в честь генерал-губернатора. Конечно, сотня сорвиголов не могла остановить переселение из Восточных штатов, но ручеёк переселенцев не превратился в полноводный поток, всё на своём пути сметающий. И это было здорово. Тем более настоящие мексиканские партизаны также получали неявную поддержку русских, заключающуюся в поставке боеприпасов и оповещении о передвижении отрядов армии САСШ.

К 1853 году число переселенцев в Русскую Калифорнию перевалило за 30 тысяч человек. Разумеется, с солдатами, которые попадали на американский континент н через Атлантический океан и через Тихий, благо образовались две пароходные компании, созданные на паях Константином и старообрядцами. «Русская Балтийская» в Кронштадте, а «Русская Тихоокеанская» базировалась на Владивосток и перекидывала всё новые и новые батальоны через Гавайи в Константинополь-Тихоокеанский. стремительно разросшийся и на глазах превратившийся в большой портовый город. Тут надо отметить, что система отправки рекрутов и семей переселенцев на Амур и во Владивосток, отлаженная ещё цесаревичем Александром Николаевичем продолжала действовать и по возвращении великого князя Константина «в Россию». Но крестьянские и казачьи семьи расселялись преимущественно по Амуру и в Приморье, в Калифорнию кроме солдат перебрасывались исключительно старообрядцы, сразу же отправляющиеся к полковнику Кустову в «Беловодье».

А через Атлантику перевозились крестьяне из центральных губерний, погрязшие в нищете, забитые, запуганные своими помещиками.

Его императорское высочество Константин Николаевич после покушения под Тулой с благословения императора провёл ревизию Третьего Отделения, вынудив всесильного графа Бенкендорфа уйти в отставку По опубликовании высочайшего манифеста ошарашенной общественности стало известно, что раскрыт разветвлённый заговор. Последователи декабристов объединились в «преступное сообщество» с целью свержения династии и постановке во главе России правителя-марионетки, исполняющего приказы «некоей великой европейской державы»…

Образцов, немало пообщавшийся с Константином угадывал стиль великого князя, правда, изрядно сдобренный витиеватыми канцеляризмами. Тогда, весной 1850 года напряглись все без исключения государства Европы. Но конкретных обвинений о вмешательстве во внутренние дела Российской империи не последовало, дипломаты понервничали и успокоились, наблюдая за ответными действиями по искоренению мятежа. Николай Павлович, болезнь которого стремительно прогрессировала, не мог работать более двух часов кряду — уставал. Груз государственных забот взвалили на себя старшие сыновья императора. Александр впрягся в дела государственные, руководя министрами. Константин курировал строительство железных и шоссейных дорог, отвечал за положение дел в заморских территориях. Сибири и на Дальнем Востоке и «выжигал крамолу», Михаил отправился в Тифлис, постигать нелёгкую науку управления, а Николай перебрался в Варшаву…

Все сходились на том. что престол отойдёт Константину. Александр так и не примирился с супругой, жил с двумя постоянными любовницами, по слухам, долетавшим и до Америки, начал неумеренно выпивать. А попытка партии цесаревича развести его с женой, дабы в новом браке родился наследник, натолкнулась на жесточайшее сопротивление церковных иерархов, опасавшихся прокатолических настроений Александра Николаевича. Константин же. забросив флотские дела на молодых контр-адмиралов, мотался по европейской части страны, выискивая мятежников. Счёт арестованных подходил к трёмстам, преимущественно заговорщиками оказывались помещики средней руки, военные, связанные с декабристами товарищескими узами ещё с давних времён и. почему то. большое количество чиновников числящихся по интендантскому ведомству.

Отвертеться от обвинений, если уж Константин Николаевич решил кого то зачислить во враги Отечества было невозможно. Государь, передав вожжи государственного управления сыновья, лишь номинально царствовал, а супруга не допускала до Николая Павловича докучливых визитёров, после разговоров с которыми император расстраивался и не мог спать неделю, а то и больше.

Генерал Образцов, опытный разведчик, привыкший обобщать и систематизировать поступающую информацию, не мог не заметить, что практически все «заговорщики» обладали состоянием нажитым неправедным путём. Но обвинения в казнокрадстве шли попутно, лишь дополняя участие в заговоре с целью свержения династии…

Перепуганные горе-карбонарии рыдали и на открытых процессах легко признавались в воровстве, умоляя пощадить, не вешать, сдавали сообщников как по воровским делам, так и по недозволительным разговорам.

Страна замерла в ожидании. Семь или восемь арестованных скончались в «великокняжеских застенках» — судя по всему, обошлось без пыток, просто остановилось сердце, не выдержав ужасных перспектив. Остальные же старались вовсю, зарабатывая ссылку в заокеанские владения Российской империи.

Генерал-губернатор Русской Америки по правде говоря подозревал, что никакого заговора нет и Константин Николаевич таким образом выбивает наворованные деньги у отпетых казнокрадов, конфискуя их имущество и грозя даже прекратить существование дворянских родов, загнать в ссылку вместе с корыстолюбивыми отцами семейств и детей-внуков, жировавших на украденное из казны…

Попытки утихомирить Константина Неистового успеха не имели. История, когда великий князь покрыл матом депутацию заслуженных офицеров армии и флота, просивших за товарищей, обвинённых в том. чего не совершали, быстро дошла и до Америки.

Константин Романов в стиле боцманов Балтийского флота облаял «адвокатов дьявола» и горько сожалел что четверть века назад «папенька не пятьсот, а всего пятерых бунтовщиков повесил»…

Цесаревич же занятый вопросами внешней политики от дел внутренних отмахивался и отсылал к брату…

Однако для Русской Калифорнии репрессии, обрушившиеся на российское чиновничество и дворянство, были благом — резко вырос поток переселенцев через Атлантический океан и Панамский перешеек. Ехали родственники подозреваемых, ехали их знакомые, которым «ненавязчиво» объясняли близкие к Константину люди — с переехавших в Русскую Америку спроса нет за былые прегрешения. Ну а новых грехов всё-таки лучше не плодить.

Далёкий путь стал куда как удобнее, офицеры, чиновники и купцы перебирались в Новый Свет с семьями, на комфортабельных, недавно отстроенных англичанами судах «Русского Балтийского» и «Русского Тихоокеанского» пароходств. Бесплатно, но в третьем классе ехали крестьяне, чьих господ Константин определил во «врага народа, престола и Отечества», дав крепостным вольную и подъёмные для начала новой жизни, а также семьи солдат. Защитникам Отечества, перебирающимся в Приамурье. Приморье и Калифорнию мало того что скащивался срок службы, так разрешалось, прям таки вменялось в обязанность обзавестись семьёй. И пускай «подъёмные» от великого князя Константина для таких семей состояли по большей части из «железа» (косы, лопаты, топоры, пилы, чугунки котелки и сковородки, печные плиты и прочее) ценился такой «презент» куда как более денежного пособия.

Международная обстановка не радовала. — Франция при новом императоре Наполеоне под «нумером три» провоцировала Россию, как могла и где могла. Цесаревич, прозванный дипломатами «Миротворцем», вёл примирительную политику в стиле «давайте жить дружно, без ссор и войн», но «батюшкино наследство» гирями висело на наследнике — Европа крайне недружелюбно относилась к «Николаевской России» и. такое впечатление, только повода ждала для развязывания антирусской истерии, которую потом так легко перевести в горячую военную стадию…

Константин разрывался между Москвой. Балтикой и Крымом, железная дорога от старой столицы до Севастополя возводилась однопутной, лишь бы успеть, дотянуть рельсы к главной базе Черноморского флота до начала военных действий. Даже три тысячи матросов-черноморцев были направлены на строительство железнодорожной магистрали, составив «Южную дистанцию». Впрочем, англичане, которых более всего опасались в Русской Америке, пару месяцев как пошли на сближение с Петербургом.

Наверняка причиной тому послужили события в Китае, где третий год полыхала гражданская война. Восстание тайпинов разрасталось, и намёк Александра на возможную помощь России повстанцам, борющимся за правое дело, за свержение маньчжурского ига, в Лондоне восприняли правильно.

Сейчас Великобритании было не до Северной Америки и Африки, британские эскадры потянулись на восток. Прибылей от продажи опиума лишаться джентльменам не хотелось, а сильная русская эскадра, базирующаяся на прекрасно укреплённый Владивосток — аргумент серьёзный, не время задираться с Россией. Наполеон Третий, оставшись в одиночестве, сбавил тон, но обличать подлый захват Российской империи Калифорнии не прекратил.

Николай Николаевич Муравьёв, к которому необъяснимо благоволил великий князь Константин, величая «владыкой Амура», свою резиденцию генерал-губернатора Восточной Сибири. Приамурья и Приморья разместят в станице КонстантиновскоЙ, которую великий князь иногда называл Хабаровском, поясняя, что хотел так увековечить память первопроходца, но казаки-подхалимы упросили оставить «именное» название.

Из КонстантиновскоЙ Муравьёв и координировал действия «Амурских батальонов», развернувшихся в опасении возможного проникновения на российскую территорию китайских вооружённых отрядов. Приказ был дан чёткий и недвусмысленный — уничтожать всех, без разницы — правительственные то силы, или повстанцы спасаются бегством, перебираясь от ужасов гражданской войны к соседям.

Образцов и Муравьёв как два генерал-губернатора, два «соседа» вели оживлённую переписку, редкий рейс через Тихий океан не обходился без писем Сергея Вениаминовича Николаю Николаевичу и наоборот Именно Муравьёв предложил за мизерные деньги, которые он передаст вану Кореи, на два или три года перебросить в Калифорнии от 300 до 500 молодых корейцев, поднаторевших в строительных и дорожных работах. Началось использование подданных Страны Утренней свежести ещё Константином при закладке Владивостока — корейцы боялись дальнейшей экспансии России на юг полуострова и откупались как могли.

Сергей Вениаминович, получив депешу от Муравьёва в самом начале 1849 года, невероятно обрадовался и на десяти листах расписал как ему необходимы 500 корейских работников на три года, а ещё лучше тысяча и на пять лет. В Калифорнии, да и на Аляске работы хватает, а деньги за исполнительных и трудолюбивых корейцев, действительно смешные…

К 1853 году в Калифорнии трудились 1250 корейских «равшанов», так их «окрестил» острослов Константин Николаевич ещё лет семь тому назад. Генерал вдруг подумал, что если бы не мальчишеская романтическая дурь, не стремительный рывок на тот момент шестнадцатилетнего великого князя на Восток, ни о каком завоевании Калнфорнии и речи бы не шло, максимум сохранили б за собой «пятачок» форта Росс и всё. А так — Владивостоку, основанному 2 сентября 1844 года скоро девять лет «стукнет»! Да и форт Росс теперь не жалкое поселение, а молодой и быстро развивающийся город Николаевск-Американский!

Образцов довольно хмыкнул, с началом рейсов через Атлантику, «караваны невест» доставлялись в Калифорнию быстро и без потерь, не могли теперь бравые и холостые амурцы и владивостокцы, перехватить девушек предназначенных для укоренения и создания семей в Русской Америке. В связи с чем пришлось уже Николаю Николаевичу Муравьёву озаботиться «брачным вопросом». Ранее дальневосточники горя не знали — как начнут бравые усачи женихи стращать крестьянских девушек переселенок страшным морем-окияном, где корабли гибнут кажный божий день, так неграмотные «калифорнийские невесты» дрожа от страха бежали в церковь и венчались с хитрецами, только б не грузиться на погибельные транспортные суда. Великий князь, узнавая о «пропавших невестах» сначала смеялся, потом матом крыл любвеобильных амурцев, срывающих план по заселению Калифорнии. но помогало слабо. Хоть и боялись Константина Николаевича, хоть и уважали безмерно за ум. отвагу и щедрость, но брачный инстинкт всё пересиливал. Пожалуй, это была единственная проблема, которую генерал-адмирал флота российского на памяти генерал-майора Образцова разрешить так и не сумел.

Впрочем, почему не сумел, взял да и проложат великий князь трансатлантический маршрут, теперь и время в пути сократалось в разы, и приток колонистов существенно вырос. Как только появилась возможность сравнительно комфортабельно попасть в Калифорнию пароходом, минуя страшную каторжанскую Сибирь, перебраться на жительство в Русскую Америку среди чиновничества средней руки стало даже модно… Старообрядцы прочно застолбившее за собой долину Сакраменто категорически не желали допускать туда «никониан», ссылаясь на некое распоряжение Константина Николаевича. Всего под началом полковника Кустова и «старцев» собралось свыше восьми тысяч единоверцев, практически каждый третий житель Русской Калифорнии. Община могла выставить полторы тысячи ополченцев, которые наглухо перекрывай! все подходы к разведанным районам добычи золота. Жили кержаки своим особым, замкнутым миром, десятка три выборных торговцев выезжали закупить необходимое и продать излишки провизии. Работящие сторонники протопопа Аввакума заваливали русскую колонию сельхозпродукцией, пришлось даже отстроить несколько хранилищ для зерна и круп, которые губернский продовольственный департамент взял на баланс, имея в виду возможность обострения ситуации при конфликте России с САСШ или европейскими державами и необходимость иметь «чрезвычайный продуктовый запас». Правда новомодную тушёнку производить охотников не находилось — мяса свежего и без консервирования в Калифорнии было предостаточно. А жаркая погода лишь научила людей кооперироваться и делить бычка на десяток семей, чтоб не пропала говядина. Ну и остатки коптили-солили-вялили, разумеется, как без этого.

Свою половину доходов от добычи золота и серебра кержаки предпочитали вкладывать в звонкую золотую монету, каковую здесь, в губернии, на «монетном дворе великого князя» чеканили их же единоверцы. Куда они потом девали «калифорнийские деньги» генерал-губернатор мог только предполагать. Во всяком случае две тысячи современных дальнобойных ружей и столько же револьверов и изрядное количество боеприпасов бородачи закупили на свои средства, равно как и станки для починки ружей, оборудование для кузнечных мастерских и даже собственную типографию!

Полковник Кустов по типографскому станку мог только ответить Образцову, что куплена «механизма» для тиражирования Библии по версии ДО раскола, а также листков-известий «Беловодьевской епархии»…

Тут генерал-губернатор крепко задумался. Остановить распространение Библий старого канона по империи вряд ли получится, наверняка бородачи повезут книги единоверцам в Сибирь, на юг России, в Архангельск, Москву. Наверняка случится скандал. Это здесь, в Америке Синод власти не имеет, но едва поймут «откуда ветер дует» припомнят всё губернскому вождю, не великого же князя, запретившего церковную цензуру на заокеанских территориях, начнут поносить епископы. Ничего, Константин Николаевич сейчас в силе, а его распоряжение по старообрядческой общине было самое недвусмысленное — НЕ МЕШАТЬ! Да и чёрт с ними, главное дело знают кержаки и работают так. что не угонишься, вот и пускай стараются на благо державы. Благо староверов в Новом Свете считали русским аналогом общины мормонов и закрытость долины Сакраменто увязывали не столько с тайной золотодобычей. сколько с дикостью и обособленностью раскольников. Образцова хмурые патрули бородачей узнавали и признавали, пропуская губернатора вглубь ИХ территории, а вот всем прочим приходилось разворачиваться, даже пограничные отряды на границе с САСШ постепенно заместились новоприбывшими аввакумовцами. Этакое государство в государстве получилось. Зато аляскинских индейцев, числом более полутысячи кержаки как завезли, так и поселили у себя отдельно и компактно, даже семьи тлинкитов, повёрстанных в охранители границ решились перевезти. Чудны дела твои. Господи!

А ещё кержаки отладили производство кирпича и поэкспериментировав с глиной начали «выпекать» в больших количествах параллелепипеды едва ли не натурального белого цвета. Совсем немного такой кирши подбелить и величественный Собор, отстраиваемый на берегу Сакраменто, белым облаком «поплыл». Невероятной красоты вид, генерал-майор даже форменную фуражку снял, хотел перекреститься на строящийся храм, но смутился — он-то «щепотник», не сочтут ли старообрядцы сие кощунством. Не сочли, заулыбались понимающе…

Сергей Вениаминович, получая информацию от агентов, очень надеялся сыграть на противоречиях южных и северных штатов. Если днкси и янки не сцепятся в смертельной схватке. Русская Калифорния от вторжения армии САСШ не гарантирована. Тем более после победы над Мексикой и внезапного расширения владений Российской империи, в Вашингтоне денег на вооружённые силы не жалели, сформировав десять новых полков, поровну — пехотных и кавалерийских.

Но контр-адмирал Невельской, получив право распоряжаться немалыми суммами в золоте, время зря не терял и заказывал в Англии современные орудия, ружья, пароходы, непременно с гребным винтом, как распорядился генерал-адмирал. Как-то незаметно в Константинополе-Тихоокеанском заработали ремонтные мастерские, от которых «отпочковался» литейный цех. кузнечный, начались эксперименты по поставке паровых машин на захваченные браконьерские шхуны. С Балтики прибыла большая группа молодых офицеров и механиков, непрестанно что-то изобретавших и требовавших «на опыты» тысячи и тысячи полновесных золотых «калифорнийских» рублей. Образцов вздыхал, но понимая важность господства «Американской эскадры Тихоокеанского флота Российской империи» над морскими силами САСШ, деньги выделял. Благо тот редчайший случай — финансы отнюдь не пели романсы и во власти генерал-губернатора Русской Америки было употребить во благо России и губернии хоть все две с половиной тысячи пудов золота, складированных в подвале особняка Константина, «унаследованного» генералом. Главное — употребить с пользой, и ни в коем случае не позволить захватить неприятелю, случись война.

Потому и квартировали в форте Росс, пардон, Николаевске-Американском, две тысячи штыков, нацеленных якобы на спешное выдвижение к южной границе губернии, а на деле являвшихся гарнизоном «золотого форта»…

Сергей Вениаминович углядев из кабинета, расположенного на втором этаже, подполковника Мезенцева с женой, совершающих променад по главной улице города с маленьким Константином — трёхгодовалым первенцем супружеской четы, тяжело вздохнул и потянулся к перу.

Олечка Журавлёва, предмет его юношеских воздыхании не дождалась разведчика, сразу после выпуска канувшего в неизвестность, вышла замуж за приятеля Образцова. Владимира Свечина. пять лет назад геройски погибшего на Кавказе в чине подполковника. Недавно Ольга Николаевна, почитывая газеты узнала, что Сереженька Образцов не только отыскался, но и служит губернатором в Калифорнии. В завязавшейся переписке двух немолодых уже людей как раз возникла пауза, от Сергея Вениаминовича требовалось сделать решительный шаг. но генерал колебался, сомневался, преступно медлил. И вот, углядев в окно супругов Мезенцевых, губернатор отважно выводил: «Ольга Николаевна, милая Оленька, простите старого солдата, не умеющего выражать свои чувства. Умоляю, будьте моей женой!..»

Второе письмо генерал-майор написал великому князю Константину, испрашивая у высокого начальства отпуск для устройства семейных дел, а ежели сие окажется невозможным, просил помощи в организации переезда Ольги Николаевны Свечиной в Калифорнию, если конечно, она примет предложение руки и сердца генерал-губернатора Русской Америки…

Глава 7

С адмиралами «черноморцами» у меня не заладилось давно и прочно. Экспедиции на Тихий океан, изрядно «опустошившие» Балтийский флот, тем не менее воспринимались морскими офицерами как дело важное и нужное, флотская молодёжь, засидевшаяся в «Маркизовой луже», мечтала о дальних странствиях, чтоб шторм ревел, ветер гнул снасти, молнии били в мачты…

И лучшие кадры Балтфлота стали костяком флота Тихоокеанского, уже и семьи офицерские из Кронштадта перебирались в Константинополь-Тихоокеанский — с котами, мебелью, горшками с фикусами или там с геранью. Только и разговоров было о чудесном калифорнийском климате, на порядок превосходящем севастопольский. и о дивных домах, выстраиваемых по проекту великого князя — с огромным подвалом и непременным винным погребом! Ну а как обойтись без «нулевого» этажа в Калифорнии? Жара, а внизу прохлада, опять же дополнительные «квадраты»…

Но заслуженные адмиралы Корнитов и Нахимов летом 1854 года, испросит аудиенции у генерал-адмирала, воспользовавшись приездом высокого начальства в Севастополь. Что разговор будет непростым, знал. — «черноморскую команду» я изрядно проредит, кое-кого «ушёл» в отставку, а Истомина направил в Кронштадт, дабы Владимир Иванович свою энергию и умения положит на обеспечение непрерывной работы «Атлантических линий», перевозивших поселенцев из балтийских портов к Панамскому перешейку. В настоящий момент на линии курсировало семь судов, их которых — три океанических парохода! Без ужаса я на эти наполовину железные, наполовину деревянные коробки смотреть не мог, хотя и уверяли восторженные мичманы и лейтенанты — последнее достижение инженерной и кораблестроительной мысли, чудо-корабли! Но уродцы-уродцами, а как-то справлялись, обходились без серьёзных аварий, люди доставлялись через океан хоть и позеленевшие от путешествия, но вполне здоровенькие. Похвастаюсь, случаи смерти на борту во время перехода были единичными, тут карантин двухнедельный свою роль играл — больных и истощённых переселенцев (а были и такие) оставляли на следующий рейс.

Вместе с Истоминым на Балтику я «перевёл» 1200 лучших матросов Черноморского флота, с выслугой в 10–15 лет. которых недолго думая определит на службу в Российско-Американскую Компанию с выплатой жалованья, как и положено наёмным гражданским работникам и сохранением флотских привилегий, хоть и числились они вольнонаёмными и форму не носили. Отобранные на трансатлантическую линию матросы получали огромнейшие по их меркам деньги, которые копились на именном счёте (на руки выдавалась четверть сумм, исключительно чтоб остальное не пропили) и при выходе в отставку морские волки могли поселиться в Калифорнии или на Аляске. Да и в России, конечно, могли поселиться, но тут уж я надеялся их «уговорить», прельстить калифорнийскими пейзажами…

Именно за 1200 матросиков Нахимов и Корнилов учинили мне форменный разнос, угрожали немедленной отставкой и выказывали недоумение, как генерал адмирал флота Российского может убирать с Чёрного моря лучших из лучших специалистов, в то время как назревает конфликт, да что там — грядёт скорая война с Османской империей!

С близкой войной, конечно, несостоявшиеся герои обороны Севастополя здорово погорячились. Очень надеюсь, что ЗДЕСЬ не будет такой неудачной Крымской войны, вот уже июнь 1854 года, а всего лишь «шумит» на том конце Европы император Франции, племянник великого корсиканца. Но англичане галльский задор не поддержали — увлечённо грабят Китай, пользуясь бардаком и гражданской войной в Поднебесной. Восстание тайпинов в этой реальности развивается, по-моему, более успешно. Так и в Маньчжурии вовсю орудуют батальоны «Амурского корпуса» и казаки Амурского войска, вытесняя отряды маньчжурской династии с их «коренных» земель. Делать нечего, приходится Пекину держать на севере значительные воинские контингенты. Говоря по правде, устоять перед моими бравыми дальневосточниками бестолковые и склонные впадать в панику китайцы всё равно не смогут, но хоть какая-то иллюзия безопасности у мандаринов. Оттого против восставших направляется меньше сил чем требуется, и южные провинции Китая уже клали с прибором на узурпаторов-маньчжур.

Джентльмены согнали весьма сильные эскадры в дальневосточные воды и пытаются контролировать ситуацию. Впрочем, все усилия экспедиционных сил Великобритании выливаются в обычный грабёж китайских портов, причём неважно кто там «рулит» — тайпины ли или администраторы из Пекина, джентльмены грабят всех.

Оттого и нет опасения широкой антироссийской коалиции как в моей реальности. Пока нет. Сегодня разве что САСШ волком смотрят на усиление Российской империи на североамериканском континенте. Но продуманные пиндосы покамест помалкивают — оперативно переброшенные через два океана пять полнокровных батальонов егерей с горной артиллерией как отшептали воинственных америкашек от дальнейшего нагнетания напряжённости. Тем более генерал-губернатор Русской Америки Образцов, пользуясь старыми связями, сумел разместить в газетах Нью-Йорка. Филадельфии и Бостона несколько статей, где предлагалось из наиболее боевитых политиков и их сыновей составить «Калифорнийскую дивизию» и послать штурмовать русский Константинополь. И перечень детей мужского пола прилагался, с указанием года рождения, а также братьев политиков, их племянников, друзей и прочих родственников-единомышленников…

Каюсь, сей коварный ход Образцову подсказал я. Но буча в Штатах поднялась неимоверная — в редакции газет приходили письма с «расширенным списком» родственников и друзей политиканов-вояк. каковых тоже следует записать в ударный батальон «Калифорнийской дивизии», чтоб простые люди не гибли понапрасну на русских штыках, пока подстрекатели бойни подсчитывают миллионные прибыли, наживаясь на военных поставках. Такие письма жадные до сенсаций и склок газетчики тут же публиковали, исправно подливая керосинчику в костёр…

На время янкесы даже забыли собственно о Калифорнии — взаимные обвинения, переходящие в драки и дуэли стали главным новостным поводом. Кто кого пристрелил, как один клан мстит другому, кто следующая жертва «патриотической войны» — американцы с удовольствием читали передовицы своих газеток-подтирашек, какая там светская хроника, когда тут такое происходит!

Вот так и выиграли ещё год-другой. Да. Русская Калифорния сейчас на подъёме, переселенцев с открытием «Атлантической линии» стало в разы больше, сам Гоголь Николай Васильевич, живой, здоровый и энергичный пишет такие изумительные рассказы о Калифорнии и Аляске — не родившийся Джек Лондон нервно курит!

А двадцать пять тысяч штыков и сильная эскадра, базирующаяся на Константинополь-Тихоокеанский — не шутка! Обломятся пиндосы и их подстрекающие англичане, обломятся!

Тем более Великобритании ясно дал понять брат Саша, во время своего европейского вояжа в ранге канцлера и управляющего делами Министерства иностранных дел. — не лезете на Российские владения в Америке, не получаете русский экспедиционный корпус в Персию и Индию. Джентльмены прониклись. И потому бряцание оружием Наполеона Третьего меня сейчас мало заботило. Гораздо важнее оставить на службе Корнилова с Нахимовым. Кому как не им вместо обороны Севастополя захватывать Босфор…

— Владимир Алексеевич! Павел Степанович! Ну что вы как дети малые! Какая к чёрту отставка?! Да. Отправил тысячу с лишком матросиков на гражданскую службу, чтоб подзаработали перед увольнением со службы, чтоб новую жизнь начали при деньгах. Да и позарез нужны бравые и умелые моряки на перевозке переселенцев. Нехватка в России моряков. Нехватка! Исключительно от нужды пришлось так поступить. Так ведь не развалится Черноморский флот от этого!

— Ваше высочество, — Корнилов «завёлся», — помимо тысячи двухсот опытнейших матросов, уход которых ещё можно было бы пережить, мы последние три года только тем и занимаемся, что переводим моряков в землекопы, молодёжь не получает должной морской практики, экипажи совершенно не готовы к службе и. не дай Бог, бою! Железнодорожная дистанция от Севастополя до Александровска выстроена практически силами Черноморского флота. Понимаю, что матросам нравится, — достойный заработок, отменная кормёжка, мало начальства. Но предназначение флота не в махании кувалдой и забивке костылей!

— Правы. Владимир Алексеевич. Во всём правы. Признаю. Но и меня поймите — железнодорожное сообщение Севастополя с Москвой и Петербургом — уже свершившийся факт! Пусть и однопутная пока дорога, но она есть и скоро заработает в полную силу! А что это означает? А означает сие возможность перебросить в кратчайшие сроки внушительный корпус для подкрепления Босфорской экспедиции!

Оба адмирала ошеломленно уставились на меня. О явной и подчёркнутой отстраненности великого князя Константина Николаевича от «балканского вопроса» не говорил только ленивый. Генерал-адмирал призывал южных славян перебираться на жительство в Новороссию, подальше от турок-угнетателей. Ну а кто не желает покидать края родные, знать хорошо живёт под османами и нечего ради таких «братьев» губить русских солдат. Славянофилы пытались было что-то робко возразить, но Константин поступил предельно цинично — предложил записаться в штурмовой батальон всем радетелям за славян-братушек. и клятвенно обещал направить такой батальон в самое опасное место. И тут сам великий князь говорит о скором захвате проливов и Царьграда? Неужели всё ранешнее — и нарочитое поименование базы Тихоокеанского флота в Северной Америке именно Константинополем, пусть и с приставкой Тихоокеанский, и скепсис в отношении южных славян — обман противника?

— Ваше высочество, — начал уже и Нахимов, — следует ли понимать, что, не сейчас, конечно, но через год, два, перед Черноморским флотом будет поставлена задача по овладению проливами?

— Следует, Павел Степанович, следует. Но. прошу держать сей разговор в тайне. Очень велика цена, если враг узнает о планах расширения Российской империи в южном направлении.

— Само строительство Южной железной дороги, столь спешное в сравнении с линией, связующей столицы, подскажет неприятелю, где будет нанесён удар, — задумчиво протянул Корнилов.

— Ничего подобного, Владимир Алексеевич, дорога нужна для вывоза товаров и хлеба через черноморские порты. Не зря же я об этом день через день с крыши вагона окрестным жителям вещаю, что твой Ленин на броневике.

— Кто, простите?

— Да персонаж из моей недописанной поэмы про железные дороги, к сожалению, закончить никак не могу, не хватает времени и сил на большое произведение. Так, отрывками только и движется дело…

— А. «Гренада», не оттуда ли, ваше высочество? — Корнилов посмотрел на меня с лёгким подозрением.

— Угадали, Владимир Алексеевич, угадали. Но как?

— Давний поклонник вашего поэтического таланта, Константин Николаевич. Вот и предположил…

Да, так уж получилось — когда в прошлом году тянули нитку магистрали у Александровска, будущего Запорожья моей реальности, не выдержал — взял вечером гитару у поручика сапёрного батальона, с надрывом исполнявшего «мой» хит «Кавалергарда век недолог», и «родил» очередную нетленку — «Гренаду». А что, вот он в двадцати верстах — Александровск, а чуть подальше — Харьков, где уже паровозы бегают, подвозя к строящемуся участку шпалы и балласт, сама обстановка способствует легендированию песни…

Всего-то и изменил в тексте Светлова «Яблочко-песню» на «Песню о доме», оставив даже куплет про покинувшего хату хлопца, возжелавшего отдать землю крестьянам далёкой Гренады. Малоросский колорит и воспетые великим князем славные казаки-запорожцы, охранители южных рубежей мира православного…

Сказать, что песню ждал успех, значит, ничего не сказать. Через пару недель на малороссийских рынках нищие и бродячие артисты исполняли «Гренаду» на бис. собирая немалый урожай серебра и меди. Наиболее ушлые певцы прямо так и изрекали, завидев чиновников и богатых горожан: «Песня самолично сочинённая его императорским высочеством великим князем Константином Николаевичем близь города Александровска. во время постройки железной дороги от Москвы до Севастополя». Таким политически грамотным трубадурам меньше руб. ля не подавали. Приключался и казус — поручик Сватов и прапорщик Витютнев поспорили, аж до дуэли, как правильно петь — «РОМАНТИКА боя, огонь батарей» или таки «ГРАММАТИКА». Пришлось лично вмешаться, пригрозить задирам разжалованием и заявить, что петь можно и так и эдак, но только чтоб не дрались попусту офицеры, их жизни Отечеству принадлежат и нечего их впустую расходовать…

— Что ж, Владимир Алексеевич, Павел Степанович, давайте перейдём от песен к насущному. За четыре года проложить «чугунку» от Тулы до Севастополя. — подвиг трудовой неимоверный! И тысячи матросов Черноморского флота вместо боевой учёбы кидавшие землю, существенно сократили сроки строительства железнодорожной магистрали. Теперь, в случае конфликта с турками, подкрепления из центральных областей империи прибудут в Крым и на побережье гораздо быстрее. Посему продумайте план захвата проливов в трёх вариантах. Первый — оптимистический. Россия забирает проливы и Константинополь. Второй вариант — Дарданеллы захватывает и удерживает британский флот, у нас Босфор и Константинополь. Здесь своеобразная ничья — мы не пропускаем бриттов в Чёрное море, но не получаем выход в Средиземное. И вариант третий, назовём его «скромность и минимализм», — захват Босфора, «закупорка» Чёрного моря и превращение его в «Русское озеро» при не взятом Константинополе. Штурмовать и. главное, надёжно удержать вражеский город с миллионным населением задача наисложнейшая. следует помнить об этом при недостаточных силах. Но, господа, как бы ни сложилось, задача перед флотом стоит одна — предотвратить проникновение вражеских кораблей в Чёрное море. На Босфоре стоять насмерть! Всех «старичков» туда перегоним для последнего и решительного боя. Иначе зря строили флот, зря кайлом и лопатой махали матросы, выстраивая «чугунку», напрасно постигали науку судовождения офицеры, выслуживали чины и ордена адмиралы. И я абсолютно зря ношу мундир генерал-адмирала. Если не получиться ликвидировать угрозу югу России, тогда уж лучше в стихоплётах обретаться!

— Разгромить турок и утопить их флот мы сможем даже при нынешней, довольно плачевной, уж простите, ваше высочество, подготовке экипажей. Но удержаться на Босфоре, не говоря уже о захвате Константинополя и Дарданелл, потребуются весьма значительные силы. И при вероятном противодействии великих держав. — Корнилов затянул паузу, но всё же решился. — Черноморскому флоту может не достать сил противодействовать объединённым неприятельским эскадрам.

— Всё так. всё верно, Владимир Алексеевич. Но мы ведь внуки Суворова, наследники Ушакова. Как говаривал светлейший: «Удивить — значит победить»! Посмотрите на карту империи, видите, красной чертой обозначены действующие линии телеграфа? А через три-четыре месяца закончатся работы на участке между Иркутском и Сретенском. Понимаете, что произойдёт? Новости из Петербурга до Владивостока будут доставляться в тот же день! Невероятное торжество науки и прогресса, отдалённые территории Pocсии связывает, «сшивает» телеграф. А чуть позже державу свяжут и стянут нити железных дорог!

Здесь я действительно молодец. Уговорил таки императора и вложившиеся в строительство телеграфа между двумя сибирскими городами «лучшие люди» Енисейска и Красноярска были отмечены в императорском рескрипте как наидостойнейшие граждане великой России и пример для подражания. Свыше пятидесяти фамилий «фанатов телеграфа» было перечислены Николаем Павловичем в сём документе (я очень постарался, включил народу побольше) который был распечатан на лучшей и плотной бумаге и разослан в Красноярск и Енисейск по 500 экземпляров в каждый. Чтобы знали и помнили! Чтоб детям и внукам передавали сей документ, чтоб в красном углу вывешивали царскую благодарность!

И началось. По все России началось…

Томичи собрались и «скинулись» на солидную сумму чтоб «тянуть проволоку» до Омска. Самара. Уфа. Казань. Курск. Орёл — да все мало мальские города страны затрясло в «телеграфной лихорадке». Понятно, что сибирякам и дальневосточникам с их расстояниями было на порядок сложнее, вот тут и пригодились денежки, полученные за «крышевание» сибирских золотопромышленников. От Владивостока до Амура линия была протянута одной из первых и сразу же её продолжили до Сретенска и Читинского поселения. Иркутяне начали ставить столбы в сторону Красноярска. Сразу же проявились слабые места — катастрофическая нехватка телеграфных аппаратов, проволоки и кадров. Справились, хоть и сложно было, хоть и стояли по первую пору столбы вдоль Московского тракта без проводов, просто так стояли, «ятя блезиру». А толковых грамотных молодых людей, как мужского, так и женского пола (категорическое моё условие, чтоб на станциях телеграфа и семьи создавались, так сказать из «технической интеллигенции») срочно обучали на курсах, — конкурс на место вышел невероятнейший, но мы работали и на перспективу, страна-то большая.

Теперь же. через каких-то четыре года необъятная Российская империя по праву считалась первой в деле телеграфных сообщений. А невероятный прорыв по скорости доставки депеш на Дальний Восток выводил оперативность Тихоокеанского флота на небывалую высоту. Во Владивостоке стояли наготове два быстроходных клипера, которые при получении извещений о начале войны должны рвануть на Камчатку-Аляску и в Калифорнию. Нет, не застанут врасплох наши заокеанские губернии подлые европейцы, не застанут!

Адмиралы впечатлялись открывающимися перспективами и традиционно посокрушались о «запертости» в Чёрном море лучших моряков России, которым сам Бог велел бороздить океаны.

Утешил их превосходительств — по сути Средиземное море покамест то же самое озеро, только большое. Вот когда пророют канал и соединят с Красным морем, тогда роль Черноморского, да что там — Средиземноморского флота Российской империи вырастет до высот невиданных…

Удалось, таки получилось перетянуть на свою сторону Корнилова с Нахимовым! А это дорогого стоит. Папенька, хоть и удалился от дел. отставил практически всех своих министров, дав Александру возможность сформировать «правительство народного согласия», (да именно так и никак иначе) но штурвал из рук не выпускал.

Тот же Бенкендорф, после «тульского покушения» на меня драгоценного, вроде и ушёл со всех постов, лишь помогая государю в «Крестьянском вопросе», но доклады из бывшего своего ведомства получал и внимательно изучал вместе с императором. Помню, в позднем СССР, году так в 1987 сняли художественный фильм про работу дублёров на какой-то небольшой фабрике. Там по сюжету ставили эксперимент (перестройка, новое мышление, все дела) и на месяц директор фабрики, главный инженер, главный механик, технолог и т. д. ушли в отпуск, а производством «рулили» молодые специалисты. Но, «старая гвардия» отсиживаясь в санатории, тем не менее отслеживала все действия «молодняка», готовая в любой момент вмешаться, если понадобится. Нечто подобное происходило и в нашем семействе. Отец, пошатнувшееся здоровье которого не позволяло работать в прежнем объёме, страшно боялся стать обузой и тормозом для страны и начал «натаскивать» сыновей в вопросах государственного управления. Михаил «стажировался» на Кавказе и успел отличиться в «замирении» горцев, получив даже лёгкое ранение. Что мне понравилось — младший братишка не стал корчить из себя страдающего героя, на лечение в Питер не поехал, пару дней отлежался в полковом лазарете, ну и неделю на водах с повязкой пофланировал, в смущенье барышень ввергая, дело молодое, как без этого? Эх, жаль что Михаил Юрьевич Лермонтов ЗДЕСЬ погиб раньше, так и не написав «Героя нашего времени»…

Николай в Варшаве постигал премудрости в обращении с неуёмными ляхами, благо Иван Фёдорович Паскевич наставник от Бога. На Николая было совершено целых два покушения, по счастью оба неудачных. Но государю сие стоило немало нервов и ночей бессонных, считал отец, что так злобная мировая закулиса стремится целенаправленно извести династию, совсем как тамплиеры, ополчившиеся на потомков Филиппа Красивого.

Цесаревич, прилежно тянул лямку канцлера и главы Министерства иностранных дел. Чтобы брат на первых порах совмещал два поста, особо настоял я, заслужив ненависть Нессельроде и искреннее недоумение Горчакова, коего брат призвал в помощники и определил «владычить на мосту Певческом». Честолюбивый Александр Михайлович, очень уж хотел быть полноценным министром, но три года в «подвешенном» состоянии вытерпел. Причём, что интересно — расположенный к «чудо ребёнку» Костику ещё со времён Пушкина, дипломат ни разу не позволил выказать недовольство неопределённостью своего статуса. Ум и выдержка! А после довольно таки успешной поездки цесаревича по столицам великих держав. Горчакова официально утвердили министром иностранных дел Российской империи и высочайше повелели налаживать отношения с любезной сердцу дипломата Францией. Особых успехов на сём поприще Александр Михайлович пока не достиг, но старался.

Я же. как наиболее вероятный преемник отца (ну не родила Саше супруга мальчика, а двух бастардов в императоры не запишешь) царил и царствовал в первопрестольной. Впрочем, подолгу я в Кремле не задерживался — железная дорога до Крыма времени забирала ого сколько. Мальчик, мальчик и девочка (сын. сын и дочка) воспитываются заботливой мамой и регулярно наезжающей из Петербурга бабушкой, а касаемо постоянных отлучек — так державе служу, не по балам и бабам шляюсь.

Благо, жить удавалось относительно комфортно — в вагоне личного поезда. Всего таковых составов, внешне трудноотличимых друг от друга, было три. По легенде осторожный Константин постоянно переходил из поезда в поезд, дабы снизить риск покушения, но на самом деле жил то в одном, а в остальных перемещалась офицеры для особых поручений, по сути личный Генштаб, и рота «калифорнийцев». Собственно говоря, в личной охране ветеранов, сопровождавших великого князя в скитаниях по Северной Америке оставалось немного, но название к роте охраны приклеилось намертво. Я и не возражал. Замечательно ведь звучит — Русская Калифорния, калифорнийцы! Работает на благо имперш! Российской золото Русской Калифорнии, ого как работает! На сей день, насколько известно по последним сообщениям от Кустова и Образцова, в моих личных «закромах» находится четыре тысячи двести пять пудов золотого песка. Невероятная цифра — более сорока шести миллионов американских долларов! Шестьдесят миллионов золотых рублей! Примерно пять миллиардов в наших реалиях. И это только «моя» до. ля! И это не считая «попутного» серебра! Лежит капитал, дожидается хозяина. Знали бы о масштабах добытого америкашки — всё бы бросили и сотнями тысяч кинулись на приступ. Пока же смутные слухи то ли о золоте, то ли о найденном русскими серебре и свинце с железом не позволяют янкесам сколотить крупную экспедицию и «пощупать» американскую часть Калифорнии — банды индейцев, «мексиканских партизан» и «беглых русских рабов» терроризируют местность. Разрушается инфраструктура, устраиваются нападения и ограбления переселенцев. Эскадрон армейской кавалерии САСШ. призванный навести порядок, после долгого перехода был застигнут на привале и будучи обстрелянными из засады, повернул обратно, потеряв до половины личного состава.

Всё-таки правильно я решил, сделать ставку на кержаков. Пока они по стахановски выбирают рассыпное, легкодоступное золото никто даже помыслить не может о масштабах добычи. Так. думают — по мелочи ковыряют бородатые «русские мормоны». А всё потому, что нет в долине реки Сакраменто ни салунов, ни борделей, ни прочих примет «золотой лихорадки». Пару раз Образцов «подставлял» старообрядческое «Беловодье» под «прогулку» с американскими чиновниками, якобы для уточнения границ приезжавшими. И те видели вкалывающих в поле баб, в платки до самых глаз укутанных, мужиков, ставящих срубы и ломающих камень, ребятишек, строящих лодки и рыбачащих с берега. Как тут поймёшь, что совсем рядом жилы рвут старатели, спешат выбрать золотники, фунты и пуды жёлтого металла?

А компаньоны-старообрядцы из своей половины, надо отдать им должное, значительные суммы тратят на укрепление обороноспособности заокеанской губернии. Генерал-губернатор докладывает, что все расчёты с Кольтом и иными оружейными фабриками, а также огромные поставки пороха, стали (свинец нашли на нашей территории, всё проблем меньше) исправно оплачивают кержаки, за свой счёт перевооружившие новейшими ружьями пятнадцать тысяч солдат калифорнийских гарнизонов. Правда там треть бойцов по сути и есть староверы, но сие не столь уж и принципиально. Главное — вкладываются аввакумовцы в защиту своего «Беловодья», денег не жалеют на переезд единоверцев, очень серьёзно потратились на постройку больших пароходов, способных пересекать океан с тысячетонными грузами.

Со своей стороны я всячески «намекаю» на свою приверженность «старой вере». На постройке Южной магистрали великий князь частенько брал в руки лопату или кувалду, демонстрируя трудовые навыки, а на груди то у Константина Николаевича, часто из ворота рубахи выскальзывал крестик канонов веры истинной…

Слух шёл об сём. осторожный такой — побаивались Константина Неистового. Но в народ просачивалось. Поэтому и не боюсь особо, что наберут салу в Калифорнии кержаки и решат отложится от России. Отец, кстати, когда узнал о тех моих хитрых комбинациях (донесли, ага) только рукой махнул и выразался примерно в том духе, что Константин знает, что делает, нечего ему мешать.

Касаемо моих «сибирских капиталов», в районе пяти миллионов рублей золотом оставалось на сей момент. Было больше, но изрядно потратился на нитку телеграфа с Дальнего Востока до Иркутска и на полярные экспедиции и обустройство порта Проточный в низовьях Енисея. Зато теперь Из Архангельска до великой сибирской реки в летнюю короткую навигацию шустро бегают большие пароходы, завозя столь нужные для Сибири грузы, которые затем перевозят до Енисейска и Красноярска речные суда, заодно и «подпитывая» продовольствием геологические партии работающие в «Норильском уезде». Пока добыча золота в Сибири не падает, но уже и не растёт — старые прииски часто консервируют, если рядом найдена новая «жила», все силы устремляются туда, где на пуд добываемого золота тратится гораздо меньше человеко-часов. Кстати и от полковника Кустова, разлюбезного Ефима Фомича пошли сообщения, что за пуд золотишка приходится проливать куда как больше пота нежели чем раньше, хотя золото не перевелось нниио в земле калифорнийской.

Намёков старообрядца я не понял, а что, долю свою уменьшить? Нет уж, фигушки, денежка не на меня тратится, а на державу. А без поддержки державы сколь бы не вооружались кержаки — загеноцидят их пиндосы, как сами староверы несколько лет тому назад, ничуть не смущаясь и не страшась гнева господня, уконтропупили индейцев, обитающих в районе золотой речки Сакраменто…

Ладно, Калифорнийская кубышка очень пригодится, когда упадёт добыча на сибирских приисках, а пока надо продумать вопросы по переброске батальонов на юг. Есть стойкое подозрение, что какая то «войнушка». необязательно похожая на Крымскую да разразится, просто чуть позже. Уже и англичане готовятся вернуть большую часть флота из Жёлтого моря. — во всяком случае, именно так докладывают из Владивостока, куда частенько заходят корабли «дружественной» Великобритании.

А повод — всегда найдётся повод. Да и без повода на Россию, угрозу цивилизованному миру не грешно напасть, а напротив — доблесть. Вон и юный Франц Иосиф (на три года меня младше) начал сближение с Парижем, русской угрозы опасаясь, само собой. Это у Гашека Франц Иосиф представлен старым маразматиком, а сейчас двадцатичетырёхлетннй император пытается поиграться в большую политику, по донесениям разведки, зондирует почву по сколачиванию коалиции с Пруссией и Францией. Решал скрестить ужа с ежом, придурок.

Как бы то ни было, год у нас есть, за это время прокинем телеграф до Владивостока, в Туле налажено производство отечественного нарезного оружия, во многом скопированного с изделий Энфилдской оружейной фабрики. Тут и наши шпионы постарались, денег на подкуп не жалея, и тульские левши от себя добавили, в итоге вполне приличная винтовка получилась, достающая врага от сотни до девятисот метров. Мои мотания по «железке» мимо Тулы и визиты к мастерам поспособствовали поименованию винтовки как «Константинова». Эх, дожить бы до «мосинки»…

Глава 8

24 декабря 1854 в Петербурге скончался Николай Павлович, Император и Самодержец Всероссийский, Московский, Киевский, Владимирский, Новгородский, Царь Казанский, Царь Астраханский, Царь Польский, Царь Сибирский, Царь Херсонеса Таврического, Государь Псковский и Великий Князь Смоленский. Литовский, Волынский, Подольский и Финляндский, Князь Эстляндскнй, Лифляндский, Курляндский и Семмгальский, Самогитский, Белостокский, Корельский, Тверских, Югорских, Пермских, Вятских, Болгарских и иных Государь и Великий Князь Новагорода Низовския земли, Черниговский, Рязанский, Полотский, Ростовский, Ярославский, Белозерский. Удорский, Обдорский, Кондинский, Витебский, Мстиславский и всея Северныя стороны Повелитель и Государь Иверския, Карталинския, Грузинския и Кабардинския земли, и Армянския Области, Черкасских и Горских Князей и иных Наследный Государь и Обладатель, Наследник Норвежский, Герцог Шлезвиг-Голстинский, Стормарнский, Дитмарский и Ольденбургский и прочая, и прочая, и прочая…

Отец сгорел за неделю, едва из Варшавы пришло известие о гибели великого князя Николая Николаевича и ранении, по счастью лёгком, цесаревича. Великих князей расстреляли из ружей по выходе из театра.

Александр, на три дня остановившийся в Варшаве на обратном пути из Берлина, был принят поляками столь восторженно, что в завязавшейся полушуточной-полусерьёзной телеграфной переписке с Петербургом (я с семейством как раз в преддверии новогодних празднеств прибыл на брега Невы) выказал желание стать наместником в Царстве Польском, жаль, мол, брат младший Николя уже прочно укоренился в Варшаве, не выкорчевать… Выкорчевали…

Террористы, восемь человек, все пылкая молодёжь от шестнадцати до двадцати трёх лет, отстрелявшись по Александру и Николаю, попытались покончить жизнь самоубийством, хлебнув загодя заготовленного яду. Благо, Паскевич, которого тоже зацепили, причём дважды, не растерялся и начал матерно и чётко отдавать нужные указания. Александра увезли медики, труп Николая, с развороченной головой, отправили во дворец, а схваченных злодеев начали прямо там же откачивать, не давая уйти в мир иной без покаяния и допроса…

Из террористической восьмёрки поляков выжили пятеро. Один-таки сумел «качественно» отравиться, а двух застрелила охрана цесаревича. Никто, в том числе и я не ожидал, что покушение будет построено таким вот образом. Частая ружейная стрельба с сотни шагов, надпиленные пули…

Кроме брата Николая погибли три человека, сопровождавшие великих князей, ещё десять были ранены, в том числе Иван Фёдорович Паскевнч.

Отца при страшном известии хватил удар и несмотря не все усилия лейб-медиков некогда могучий организм «отключился» всего за несколько дней. Благо, речь к императору вернулась, и моё утверждение в качестве наследника прошло спокойно, тем более Александр из Варшавы подтверждал приоритет младшего брата…

Моя «партия» невероятно возбудилась. Едва в казармах лейб-гвардии Финляндского полка узнали о варшавских событиях, как по инициативе младших офицеров и солдат началось построение в батальонные колонны, а полковник Зворыкин, поняв, что увещевания бесполезны, решался возглавить процесс и повёл полк с оружием к Зимнему дворцу. Оправдания полкового командира я даже не дослушал, только рукой махнул и на ходу, спеша к телеграфному аппарату, одобрил инициативу финляндцев.

Из Кронштадта в Неву на трёх пароходах влетел батальон морской пехоты, укомплектованный младшими офицерами и унтерами из «калифорнийцев». И хотя декабрь 1854 вовсе не походил на декабрь 1825, Петербург чего-то «ждал». Меня из дворца охрана не выпускала, прямо так и заявив: «Прости, государь, не выпустим, свяжем, но не выпустим. Потом готовы хоть в каторгу, хоть на плаху». Резон в перестраховке телохранителей был и почти месяц я не покидал Зимний, «руля» империей по телеграфу.

Александр с повисшей как плеть правой рукой прибыл в Петербург вовремя — за сутки до смерти отца. Вместе с братом в столицу доставили и пятерых «упакованных» террористов, связанных по рукам и ногам, даже в рот ляхам вставляли палку, чтоб не разговаривали и не загрызли друг дружку — оказывается, была такая попытка в дороге. Интересно, чего так боятся стрелки, какие такие тайны знают. Очевидно же — мелочевка, первый уровень, молодые и дурные романтики.

Значит, были «старшие товарищи», которые исподволь готовили смертников, цианидом снабдили, дорогие ружья отменного боя предоставили. И следует признать, толковый план составили. Охрана Александра нацеливалась на бомбистов и вооружённых револьверами нападавших. Но чтоб так — с сотни шагов, как на загонной охоте, из восьми ружей (хотя двое правившие каретой вроде и не стреляли)…

Первые мои телеграммы Паскевнчу касались сохранности террористов и линий телеграфа. В случае попытки восстания поляков. Ивану Фёдоровичу предписывалось выжигать калёным железом скверну, а сторонников убийц, негодяев-мятежников показательно развешивать на деревьях и фонарях, не делая различия по полу и возрасту: домохозяйка польская кипятком плеснула из окна на русских солдат — на фонарь ведьму! Подростки камнями кидаются — ружейный огонь в ответ, на поражение, а офицеров, проявляющих нерешительность в подавлении мятежа, предавать суду и разжаловать в солдаты…

Иван Фёдорович успокоил — нет ни малейших предпосылок к выступлению, тем более к мятежу, польское общество ошеломлено подлым убийством великого князя Николая и ранением Александра. Николай был кумиром варшавской молодёжи, а Сашу за его пристрастие к польским красавицам, от одной из которых родился мальчик (кстати, Константином названный) всерьёз прочили на трон «Царства Польского». Ляхи рассуждали примерно так: Николаю Павловичу наследую я, а Александр, разведясь с супругой, вполне может претендовать на титул польского царя и, утвердившись в Варшаве, отвоевать для начала Краков, а потом и воеводства, отошедшие Пруссии, собрать воедино Речь Посполитую. Даже шёл разговор о создании и отправке на Кавказ этнического формирования — бригады, состоящей из трёх батальонов по 800 штыков и трёх эскадронов по 300 сабель. Повоевавшие с горцами поляки должны были впоследствии составить костяк новой армии под командованием Царя Польши Александра Романова. И. вперёд — на Краков!

Домечтались…

Но кто-то же вёл. направлял восьмерых отморозков. Ладно, поспрошаем. Хорошо поспрошаем! Тем более народ требует крови и ответных репрессий. Две смерти, одна сразу же за другой, императора и великого князя вызвали верноподданническую реакцию огромной разрушительной силы. Как всегда, пострадали евреи, хотя погромщики и нацеливались на поляков. Гарнизоны во всех городах и весях империи были подняты по тревоге — излишне ретивых «патриотов» приходилось вразумлять, благо, что прикладом, не штыком. Обошлось, удержали ситуацию под контролем.

Декабрь и январь слились в один день. Совещания, дежурства у телеграфа, у гроба отца и брата. Немного удалось отдохнуть лишь после похорон, за что огромное спасибо Александру — воз государственных забот канцлер тащил, невзирая на ранение. Кстати, после всех страшных событий произошло примирение брата с законной супругой. Вот смеху будет, если наследника умудрятся «настрогать» — не свергать же теперь меня, да и корона Российской империи не эстафетная палочка, чтоб мы с Сашей её поочерёдно друг дружке передавали.

«Мировое сообщество» скорбело, кто искренне, кто не особо, прикидывая как семейство Романовых будет править державой после «кадровых перестановок». Николаи Павлович, в последние часы жизни приказал вернуть Михаила с Кавказа и срочно женить — нечего шалопайничать. Отец, после варшавской драмы, похоже искренне уверовал в «проклятье декабристов», которое сродни «проклятью тамплиеров» будет отныне висеть над Романовыми и заклинал и меня и Сашу беречь детей и внуков, не ссориться, даже байку о венике и отдельных прутиках рассказал слабеющим голосом. Умер монарх когда с ним находился старший сын, и, как рассказал Александр, последние слова великого императора были: «Сашка, сохраните Россию»…

Что ж, завет родителя исполнить — святое дело. И не просто сохраним державу — прирастим новыми территориями!

Всё-таки большое дело телеграф. Не зря многие миллионы вложили, где казённые, а где и я свою кубышку распечатывал, ради такого стратегического проекта не жалко. Но, по большей части из рублей и копеечек обывателей складывались капиталы какого-нибудь «Урюгашского телеграфа», впоследствии подцепленного к общеимперской сети. Зато теперь все осознали, насколько это удобно — отсылать телеграммы, не дожидаясь почтарей. Фельдъегеря, конечно, остались, однако связаться с, например, Красноярском можно отныне без проблем. Одну из первых телеграмм после «варшавской стрельбы» отправил во Владивосток — дежурный клипер покинул рейд и взял курс на Константинополь-Тихоокеанский, заокеанские губернии должны получать самую свежую информацию о положении дел в метрополии. Второй корабль к Северной Америке ушёл после получения известий о смерти императора. Подводный кабель здесь пока проложен между Англией и Францией, также есть линии небольшой протяжённости в Средиземном море и на Балтике, а вот через океан тянуть «проволоку» только планов громадьё и вовсю идёт процесс организации акционерного общества. Хитромудрые кержаки даже хотели прикупить акции «Трансатлантической компании», но я отсоветовал. Мало ли — САСШ и так недружелюбно посматривает на Русскую Калифорнию, случись конфликт — всё равно окажемся отрезанными от информации. Пускай уж лучше российские агенты, числом с полдюжины, вживаются в американский истеблишмент, им впоследствии и предстоит оповещать моих калифорнийцев о «Дне М», стратегическая разведка надёжней проволоки меж столбами.

Увы, «золотая тайна» больше не тайна, нашли золотишко клятые янки, хотя мы в этом деле им мешали как могли. Ну, хоть пять лет форы получили, за это время артели кержаков успели изрядно побраконьерничать и на территории американской части Калифорнии. Бородачи собирали легкодоступный жёлтый металл, прикрываясь «мексиканскими партизанами». Но теперь амба — столкнулись и пострелялись старообрядцы с большой геологической экспедицией от правительства САСШ. усиленной военными, разошлись с обоюдными потерями, так что трындец всей конспирации.

Хотелось бы обойтись без драки с пиндосами, но, увы — похоже, приходит час окропить кровушкой пустыни Невады и ущелья Сьерра-Невады. Тогда и Орегон непременно вырежем, индейцев с Аляски подтянем и вырежем! Главное в долину Сакраменто вражин не допустить, ну так на то целый полковник Кустов имеется, ему единоверцев на бой за веру и Отечество поднимать. За дома свежепоставленные. за поля-огороды, за невероятной красоты Собор из белого кирпича, отстроенный по всем старообрядческим канонам. За золотую казну, в конце концов.

Похоже, в этой реальности Крымскую войну Российской империи заместит Тихоокеанская. С Францией Горчакову каким-то образом удалось договориться, примиряющим проектом стал Суэцкий канал, который мы рыть, конечно, помогать не будем, но и не возражаем против инициатив неугомонного Фердинанда Лессепса, уже как лет пять «окучивающего» французских банкиров и Наполеона Третьего. Англичане резко против, традиционно переживают за сохранность «жемчужины Британской короны», потому позиция России так важна французским буржуа, а значит и Наполеону под нумером три.

Холодную и страшную Россию европейская верхушка не любит и побаивается, а потому очень хочет перенацелить русского медведя куда подальше. И тут подворачивается роскошный вариант — стремительно разгорающийся конфликт Российской империи и САСШ на почве всё ж таки случившейся, хоть и пять с половиной лет позже, «золотой лихорадке». Казалось, сбывается мечта европейских кабинетов, — вынудить русских посылать значительные воинские контингенты через океан, чтоб не о Проливах, не о Константннополе-Царьграде думалось Константину Неистовому, а о защите Константинополя-Тихоокеанского.

Если проанализировать публнкации в ведущих газетах, то последние пару лет Вена. Берлин. Париж, да и Лондон прям таки подталкивали САСШ «восстановить справедливость» и воссоединить Верхнюю Калифорнию под одним флагом. Разумеется, флагом звёздно-полосатым. А уж теперь… Образцов уже поднял по тревоге калифорнийские гарнизоны, даже Аляску перевёл на военное положение. Хотят америкашки войны, — так получат. Как ни парадоксально, но России выгоднее вести боевые действия на Тихоокеанском побережье, а не сдерживать многотысячные толпы старателей. Когда кругом стрельба, смерть, когда эскадроны рыскают окрест, не слишком то побродишь с лопатой и лотком по ручьям и речкам. К тому же на столь удалённом театре САСШ придётся непросто, да ещё при господстве Русской Тихоокеанской эскадры. Не зря Невельской школил своих орлов, не зря Образцов тратил золото на флотские нужды. Мы ещё и Сан-Франциско заберём, там и усилий особых не надо — дать команду и егерский батальон за пару дней водрузит российский штандарт на ратуше. Новости от губернатора Русской Америки про резкое обострение обстановки и фактически предвоенное положение я получил в конце ноября 1854 года, сразу же приказал готовить литерные поезда и в три приёма (безопасности ради) переправил семью в Петербург. И для общения внуков с царственными дедушкой-бабушкой, и чтоб спокойно, без спешки убедить отца начать войну с «американским империализмом».

В Европе к концу 1854 года всё более-менее утряслось, с турками и с теми не конфликтовали, французы возмечтали о геополитических выгодах от строительства Суэцкого канала и нуждались в поддержке, англичане гоняли значительные силы между портами Индии и Китая, хитромудрый Франц-Иосиф разругался с пруссаками и вновь возжелал стать «лучшим другом» и «верным союзником» Петербурга.

Единственный минус — увязли мы в Китае, прочно увязли, именно сейчас, когда тайпины крушили Поднебесную, Россия забирала Маньчжурию по линии где в ТОЙ. моей реальности проходила КВЖД. Так что «Амурский корпус» помочь Калифорнии вряд ли сможет, с китайцами, бегущими на север от ужасов гражданской войны управиться бы.

Но в целом, ситуация считалась нормальной, рабочей — и по Китаю и по Калифорнии было понимание, что устоим, выдержим. До стрельбы в Варшаве такое понимание было. А тут — бац и события помчали как взбесившаяся тройка, начинать царствование с войны на окраине империи, чертовски не хочется. Эх. протяни отец ещё год-полтора. Правда и здесь ушёл «по календарю» близко к дате смерти в нашей реальности император…

Интересно, что ближайшие сподвижники Николая Павловича после моего появления в мире сём. по иному прожили свои жизни. Так, всемогущий начальник Третьего отделения граф Александр Христофорович Бенкендорф угас после продолжительной болезни незадолго перед кончиной императора, а в моей реальности умер вроде как гораздо раньше. Видимо наши с братом дальневосточные вояжи каким то образом перестроили график у бравого жандарма и недуги минули его стороной, а может и отравления избежал, вполне может быть и такое. А вот герой миниатюр Валентина Пикуля Перовский Василий Алексеевич не покорял ни Хиву, ни Коканд — лихорадка сожгла генерала в 1851 году.

Большая часть изменений и отклонений в этой реальности, если подумать, во многом «закрутились» из-за прожившего на полгода больше Пушкина. Не отправься поэт с братом Александром в поездку по стране, не погибни в Казани — не было бы «бегства» цесаревича на Дальний Восток, «царской тропы» а позже и тракта вдоль Амура. Тогда ведь больше десятка лет высшие сановники вслед за императором отслеживали великокняжеские Экспедиции, сначала Сашину, а затем и мою. огромные усилия прилагали, чтоб вернулись живыми и здоровыми Александр и Константин из странствий дальних.

— Костя, — в кабинет без стука зашёл брат, — матушка хочет с тобой поговорить по поводу Михаила.

— О женитьбе Миши поди разговор предстоит?

— Да. Маман считает, что Михаилу следует приискать супругу среди немецких принцесс, а княжна Шереметева — неравный брак!

— Раз маман так считает, не будем её расстраивать. Но, Саша, наш младшенький влюблён и любим. В двадцать два года накрыло Мишку большое и светлое чувство. И что теперь с влюблённым оболтусом делать? Себя вспомни в двадцать с небольшим. И так придётся во исполнение воли отца возвращать башибузука с Кавказа, пускай пушкарями командует, как батюшка и хотел.

— Костя, ты теперь император, последнее слово за тобой. Но матушка расстроится, если позволишь Мишке зайти с княжной слишком далеко.

— Что я им, свечку держать должен или с палкой бегать разгонять? Эх, Саша, Саша, я и императором-то стал исключительно из-за того, что старший брат не с женой законной наследников делает, а с любовницами.

— Константин!

— Давай выпьем, брат, за родителя нашего незабвенного. Ещё накричимся друг на друга. Сам знаешь, сколько сейчас навалится дел, не разгрести ни за год. ни за десять. Коньяк будешь?

Александр согласно кивнул, усевшись в кресло. После двойных похорон императора и великого князя Николая прошло две недели, рана у брата ещё не позволяла задействовать правую руку, он и во время траурной церемонии пытался креститься левой, сбивался, путался. Но рюмку держал уверенно.

— Страшно представить, если бы Михаил погиб от пули горцев. Неужели отец прав и некая страшная сила пытается извести династию. Костя, ведь и на тебя покушались, и на Колю в Варшаве было два неудачных покушения, но роковое третье брат не пережил. Кто они. эти современные тамплиеры? Кто?!

— Думаю, ответ надо искать на острове.

— Англичане? Но им зачем? Неужели из-за твоей активности на американском континенте?

— Саша, очнись, не будь таким наивным в тридцать шесть полных лет! Неужели деда, императора Павла убили на английское золото, при прямом участии посла британского, тоже из-за моей активности? Не-е-е-ет! Лондону не нужна сальная Россия. И то, что сегодня отношения между странами достаточно приличные обуславливается нежеланием Великобритании воевать напрямую. Подыскивают, подыскивают просвещённые мореплаватели нам противника, науськивать пытаются Вену, раз уж Наполеон Третий решал отложить драку с Россией и рыть канал в Красное море, захватить колонии в Африке.

— Поэтому ты назвал французского выскочку в ответной телеграмме «дорогим братом»? Горчаков доносит — европейские дворы шокированы.

— Плевал я с высокой колокольни на мнение захудалых герцогов и прочих нищебродов из германских княжеств. А ответить на скорбное послание Наполеона, выразившего самые искренние соболезнования мне и России по почившему императору, необходимо вежливо и дипломатично. Министр дел иностранных Горчаков про это ничего не говорит?

— Костя, ты отдал приказ черноморцам из Дивизии морской пехоты отправиться в Кронштадт. Значит ли это. что война с Северо Американскими Соединёнными Штатами неизбежна? Может быть лучше пойти на уступки, признать вину старообрядцев, стрелявших по американским переселенцам, выиграть время.

— Нет, брат. Для нас сейчас первостепенная задача — не допустить разработку золотых месторождений в американской части Калифорнии. Для чего и важно завязать боевые действия как можно скорее, пока преимущество русской эскадры над несколькими кораблями САСШ на Тихоокеанском побережье — подавляющее. А пара тысяч штыков, которыми располагают американцы в Верхней Калифорнии моим головорезам на один зуб. даже не вспотеют.

— Но тем не менее, морскую пехоту с Чёрного моря собираешься перевезти Атлантическим океаном в Русские владения в Америке. А что решат турки, не посчитают за ослабление южных рубежей уход лучших частей?

— Риск есть, безусловно. Но с введением железной дороги до Севастополя посылка подкреплении в Крым не проблема и султан сне прекрасно понимает, не дурак. А почему черноморцев, так именно они лучше приспособлены к жаркому калифорнийскому климату. Да и плавать обучены все четыре с половиной тысячи из Черноморской Морской дивизии. Балтийским морпехам предстоит охранять столицу, мало ли…

— А если американцы не пойдут на конфликт, отступят?

— А вот это плохо, брат, очень плохо. Понимаешь, сейчас в САСШ сложилась прелюбопытная ситуация. Скажем так — противоречия между «плебейским» Севером и «аристократическим» Югом не дают им выступить против Русской Калифорнии единым фронтом. И янки и дикси понимают, что война с Россией, это не мексиканцев гонять. Здесь придётся сосредотачивать огромные силы, передислоцировать полки за несколько тысяч вёрст по безлюдным степям и пустыням. А куда деваться в случае разгрома? А те же мексиканцы — они так и ждут, когда губернатор Образцов начнёт выдавать им оружие, чтобы пощипать америкашек.

— Гм. я слышал о твоей невероятной популярности у мексиканцев. Говорят, это из-за бурного романа с некоей прелестной особой, от которой даже сын родился, которого впечатлительные крестьяне даже готовы провозгласить императором, что невероятно нервирует Мехико.

— Придурки в Мехико, бездарно просравшие войну, могут нервничать сколь им угодно. А легенда о бастарде, в жилах которого течёт кровь властителей огромной России, действительно ходит по Северной Америке. Но суть в том. что так и не сдавшиеся командиры партизанских мексиканских отрядов столько лет продолжают сопротивляться исключительно благодаря нашей помощи. И оружием и продовольствием и даже людьми. Что так смотришь, брат? Пароходы «Русской Тихоокеанской компании» перевезли в Верхнюю Калифорнию несколько сотен бойцов из Мексики, которые ненавидят нынешний режим, потерявший половину территории страны, и готовы с оружием выступать против САСШ. Они и получают оружие прямо на пароходах. И все зверства с переселенцами из восточных штатов, приписываемые вашингтонскими клеветниками нам. — дело рук таких вот «мексиканских партизан» а не бородачей-кержаков, которые, правда, тоже далеко не ангелы.

— Костя, как ты можешь так говорить?!

— Саша, я не только говорю, я делаю. По методе, кстати, англичан, великих мастеров чужими руками решать собственные проблемы. Вон как ловко бритты индийскими полками громят китайские провинции, спеша вымести всё ценное из рушащейся Поднебесной империи. Природные индийцы убивают и грабят природных китайцев, а те в свою очередь сцепились с маньчжурами. Но выгоду поимеют джентльмены, остальным же достанутся миллионы погибших, разруха и запустение.

— И потому в «Американском казачьем войске» создано три полка из индейцев Аляски и Орегона?

— Конечно. Гораздо выгоднее не воевать с воинственными племенами, а брать их на службу и превращать в пограничников. В грядущей заварухе именно индейцы огнём и мечом пройдутся по Орегону. Я их видел. — сущие звери. А русские батальоны и эскадроны уже пойдут следом, спасая уцелевших женщин и детей, лишившихся отцов и мужей, отправляя их обратно — в Бостон Филадельфию, да хоть в Нью-Йорк и обратно в Европу пусть едут. Орегон необходимо забирать, как только там и в Сан-Франциско накопится критическая масса населения из САСШ, — нас просто сомнут. С двух сторон, как вкусный спелый орех щипцами — КРАК! Именно поэтому. Саша, надо бить. Бить первыми и сейчас. Пока в Европе тишь да гладь, пока есть возможность беспрепятственно вывести в Атлантический океан Балтийский флот и под его прикрытием перебросить на Панамский перешеек двадцать тысяч штыков. Зря что ли на калифорнийское золото океанские пароходы у англичан строили?

— Начинать царствование с войны? Неосторожно, Костя. Тебя и так зовут Неистовым и вместо реформ, освобождения крестьян новый император ввязывается в войну где-то за тридевять земель, на той стороне земного шара?

— Ну, не всё так трагично, брат. Вдруг да одумается Вашингтон, поумерит пыл, прекратит обвинять во всех грехах смертных Россию. Если к нам с душой, так и мы с пониманием…

— Но перемещение огромных воинских масс, выход в океан флота выльется в огромные расходы. Возвращать потом многотысячный корпус.

— Кто ж возвращать будет? Нет. как прибудут в Калифорнию, так там и останутся после службы. На что очень надеюсь. Конечно, какая-то часть вернётся в Россию, к родным берёзкам и отеческим гробам, так сказать. Но большинство отставников, верю, укоренится в Русской Америке. Условия для них больно уж заманчивые создаёт генерал-губернатор Образцов. Да, Саша, раз уж зашёл разговор о будущем. Скажи честно, видишь ли ты себя канцлером при императоре Константине. Старший брат всё-таки, уступивший трон и в подчинении у младшего. Поляки вчера подали «секретную верноподданническую петицию», просят тебя на Царство Польское. Полагаю, брат, надо соглашаться, но с непременным условием, что ты станешь зачинателем новой династии польских королей. Настоящим королём, ну или царём, не суть важно как поименуют.

— О Господи!

Примерной такой реакции от Александра я и ожидал, честно говоря. Но, как говаривал персонаж из эпопеи Гайдая: «Надо, Саша, надо»! Я-то знаю, какой занозой в заднице для империи оставались поляки, как «дружили» с Австро-Венгрией и не созданной здесь пока Германией против России.

А так — выделить для начала Царство Польское в отдельную «особую» административную единицу, разумеется, забрав все украинские и белорусские земли, поставить во главе Александра и пускай паны «под сенью дружеских штыков» думают над расширением пределов Речи Посполитой от моря до моря. А как уж они Польшу будут обустраивать — их дело. Территории Российской империи потомкам Пяста уж точно не передадим, от румын пускай отщипывают для выхода к черноморскому побережью и с тевтонами бодаются за право стать балтийской державой.

А если лет так через 30–40 и погонят паны Сашиных потомков, так и ладно — Россия большая, приму племянников.

М-да, геополитика, мать её за ногу. Знал бы мой доверчивый старший брат, что война с САСШ разразится всенепременно. Уже полтора года мы с Образцовым вели шифрованную переписку. Сергей Вениаминович, несмотря на позднюю женитьбу и усыновление трёх сирот, за домашними хлопотами о службе не забывал, — «нарыл» информацию с самого вашингтонского верха о желательности сбросить русских в море. Пока янкесов сдерживала фигура Николая Павловича, великого и ужасного. Но сведения об ухудшающемся здоровье русского императора особой тайной не были и пиндосы решили начать концентрацию сил в Калифорнии как только Николай Первый отдаст Богу душу. Потому я так и спешил с прокладкой телеграфа до Владивостока, потому и стояли два быстроходных брига в Золотом Роге в постоянной готовности. Едва Образцов получит депешу о смерти Николая Павловича, как начнётся гонка на опережение. Задача губернатора-разведчика спровоцировать североамериканцев напасть на нашу территорию. И сразу же ответить, жёстко и сокрушительно. Пять тысяч штыков при поддержке флота ударят по Орегону, уничтожая всю инфраструктуру, выдавливая жителей как можно дальше от побережья, а двадцать тысяч бойцов атакуют пиндосов в южном и восточном направлении. Фраза для истории сложилась сама собой: «Денег, патронов и американцев — не жалеть»!

Да и чего жалеть то золотые червонцы нашей «калифорнийской» чеканки? Не отдавать их врагу прямо тысячами пудов в моём персональном хранилище. Нет уж — до последнего червонца потратим на оборонительно-освободительную войну.

Даст Бог. за пару недель вырежем ничтожные гарнизоны армии САСШ в «их» Калифорнии и в Орегоне, заодно потопим несколько старых калош — флота в Тихом океане янкесы почти и не держат, но готовят, готовят посылку сальной эскадры (абсолютно точные сведения) дабы защитить Сан-Франциско и противостоять Невельскому.

Потому столь важно ударить первыми и сейчас. Коммуникации у штатовцев растянуты, подготовка к вторжению в Русскую Калифорнию займёт полгода минимум. Вместе с морской пехотой Черноморского флота конвой доставит на Тихий океан и Атлантическому отряду Балтфлота триста мин последней модели умницы Якоби. Не только на Балтике, против вражеских эскадр применим минное оружие. На войне все средства хороши, а нам сейчас кровь из носу надо отстоять Константинополь-Тихоокеанский. А с Константинополем, который Царьград, разберёмся чуть позже…

Глава 9

Первый год в ранге императора всея Руси предсказуемо оказался непростым. «Смена караула» случилась близко по времени к моей реальности, но здесь почти месяц ушёл на «утрясание» вопросов престолонаследия, только 10 января 1855 года был опубликован Манифест о восшествии на престол Константина Первого. Не все сразу поверили, что Александр «пошёл в отказ», нашлись такие, кто наконспироложил изящную версию о «заточённом цесаревиче», которого шустрый младший брат засадил в темницу, воспользовавшись ранением наследника Александра Николаевича. Таких «сказочников-шептунов» и «передастов» сих сказок, оказалось неожиданно много.

Всё-таки народ русский непредсказуем абсолютно. Ну. кто дураков за язык тянул? Ведь понимали же — не спущу, не прощу, покараю показательно, не зря лет как семь величают Константином Неистовым. Ан нет. взрослые люди, гвардейские офицеры, сановники, жёны их. трепались самозабвенно. Двести пятнадцать говорунов, в том числе 24 офицера. 49 чиновников от канцелярской мелочи до тайных советников, и «до кучи» 142 человека из разночинцев да мещан собирали манатки, готовясь к переезду в Сибирь. Ибо нефиг! Болтунов, конечно, было гораздо больше, но шандарахнули точечно, особо злостных, так сказать — бац! — и спрофилактировали самых длинноязыких (как правило, никчёмных бездельников) да и остальным урок преподали.

А крестьян, захваченных за пересказом слухов о Константине-узурпаторе, просто породи, ибо из голытьбы какие ссыльнопоселенцы. — казне сплошной убыток снаряжать их в дорогу дальнюю.

Итак, решено — двести пятнадцать семей, волею строгого, но справедливого монарха компактно поселятся по реке Чулым, вокруг Мелецкого острога. А как иначе поднимать свою малую Родину? Комсомольцев ещё нет. а хочется лет так через 20–30 проехать по Сибири, даст Бог тогда «чугунка» построится, и от Ачинска по Чулыму на пароходике пробежаться…

Стеная и рыдая, трепачи распродавали недвижимое имущество, готовились отбыть в ссылку. С семьями!!! То. что только лишь за байки о самодержце лишены чинов и дворянства под сотню человек, ошарашило высший свет империи куда как сильнее репрессий злосчастных декабристов 1825 года. Те хоть восстание злоумышляли, а тут — рассказал подвыпивший гвардейский поручик в компании анекдот о захвате короны генерал-адмиралом Российского флота и всё! Лишён дворянства, эполеты сорвали перед строем, имение продадут с торгов и что будет выручено, за вычетом 15 % комиссии государству, выдадут несчастному ссыльнопоселенцу уже в отделении казначейства славного города Ачинска. А приступ паники у крепостников случился, когда стало ясно — у «репрессированных» хозяев крепостные получали вольную и могли отправляться на все четыре стороны. Вот это был шок, даже не так — ШОК!

Разумеется, нашлись умники, вспомнившие свирепых римских императоров, поощрявших рабов доносить на хозяев, дабы засим отбирать в казну имущество. Что насмешило и порадовало — о Калигуле и Нероне уже шептали с оглядкой, на ухо самым доверенным и близким.

То-то же! Я вам не папенька, добр был родитель, распустил вас. сволочей! Зажрались, заворовались. обленились! Дармоеды! Дворянин — слуга престола и Отечеству, всегда на службе, в боях, трудах, походах. А лодырничающих в поместьях, не желающих вести хозяйство, казна более поддерживать не намерена! Не умеешь хозяйствовать — иди учителем, обучись на инженера, грамотный человек в России не пропадёт. И зарубите себе на носу, другим скажите! Дворянин — суть труженик, но не трутень!!!

Примерно такой текст я по нескольку раз в день изрекал на встречах с депутациями от губерний. Помещики изрядно струхнули, когда по телеграфу в их захолустье «отстучали» первые указы императора Константина. По привычке ждали «на гербовой бумаге», дождались подтверждения, взвыли, кинулись в ноги к царю-батюшке…

Самым первым моим Указом стал Манифест о выходе из крепостного состояния по желанию крестьян. Правда, без земли. Тут уж сами пускай решают, как нм выгоднее. Однако — никаких «Юрьевых дней», как только приспичило достигшему шестнадцати годочков Прошке или там Кузьме да Ермошке стать свободным гражданином Российской империи — фермером (модное заокеанское слово я настойчиво внедрял, совсем как Никита Хрущёв кукурузу век спустя), так пусть ни часа не медля обращается к помещику, управляющему или там к старосте, и адью, в тот же день — свобода! Чинить препятствия желающему выйти из крепостного состояния — приравнивается к государственной измене! Вдовы, одинокие женщины и девушки от шестнадцати и старше также имели право получить вольную, вплоть до ухода из семьи и переселения туда, куда пожелает. На такое дело даже обещалась помощь от казны (подъёмные, оплата переезда). Интересно, что по «бабскому вопросу» прям таки ломающему вековые устои, проблем не возникло абсолютно. Народ сразу смекнул — старается государь заселить заморские колонии, солдатам жён подбирает. А коль так, нечего выёживаться и против царя-батюшки языки чесать, ибо чревато…

В Манифесте всё расписывалось достаточно подробно: если есть дом. скотина и огород (до полудесятины) то они остаются за единоличником-фермером. а как далее жить будет в родной деревне, как ладить с общиной. — его забота и печаль. С развернувшимся в империи железнодорожным и шоссейным строительством проблемы лишних рук и голодных ртов просто не может быть.

Столь резво начать с восшествием на престол я решил исключительно от усталости. Надоело подстраиваться под неспешную жизнь середины века девятнадцатого. Уже 25 лет «торчу» здесь, появилась семья, дети, даже корона Российской империи имеется в наличии, а всё как будто — нереал, вот-вот «щёлкнет» и очнусь в саркофаге «Герберте» в лаборатории Новосибирского Академгородка.

В феврале 1855 года посол САСШ уведомил, что Вашингтон объявляет войну Российской империи. Вот и славно, вот и здорово, нам как раз военное положение ввести — самое то! Старушка Европа замерла в радостном ожидании. Россия, конечно ого какой хищник, но воевать придётся за тридевять земель, батальоны «Амурского корпуса» зачищают Маньчжурию, и перебросить их через Тихий океан вряд ли получится. Всем не терпелось посмотреть как русский медведь наполучает плюх от славных потомков генерала Вашингтона, как армия свободных людей наголову разгромит рабские полчища…

Плевать на «мнение Европы», главное с Мадридом удалось договориться загодя — отряд из пяти боевых кораблей Балтийского флота, уже четыре года как базируясь на Гавану, освоился в Карнбском море, встречая и провожая российские пароходы с переселенцами. И в условиях войны, соблюдая формальный нейтралитет, гостеприимные идальго за русское золото включали режим наибольшего благоприятствования военно-морским силам Российской империи. Понимают соотечественники Сервантеса, молодой хищник — САСШ, как войдёт в силу, непременно попробует отжать Кубу. А русский с испанцем — братья навек, я даже песню «Гренада» немного переиначил. Теперь там звучало: «Я хату покинул, пошёл воевать, чтоб землю в Неваде крестьянам отдать». Не дай Бог, конечно, крестьянствовать в Неваде, но зато агитационно, а указать слушателям на пустыни и адский климат в сей территории — ну кто рискнёт из знаек-географов?

Как только почил в бозе государь Николай Павлович военная машина Российской империи тяжело, со скрипом, но начала «переключаться» на военный режим. Задача Петербургского гарнизона — в двухмесячный срок выставить Экспедиционный корпус в 20 тысяч штыков отменного людского состава, исполнена была достаточно легко. Помимо морской пехоты Черноморского флота через Атлантический океан желали перебраться и навалять америкашкам гвардейцы, жаждущие чинов и отличии. Единственно, лейб-гвардии Финляндский полк оставил при себе, исключительно в качестве преторианцев, или опричников, — финляндцев называли и так и эдак.

На «путешествие в Америку» набрали по сводному батальону из каждого гвардейского полка. Всё из молодых, здоровых офицеров, способных к ведению маневренной, по большей части партизанской войны без фронта, флангов и тыла, и солдат, прослуживших от 5 до 10 лет. Ничего, повоюют гвардионусы, подрастрясут жирок петербургский.

Когда в первых числах июня из Кронштадта потянулась «русская армада» из 74 судов (45 транспортных) французы и англичане, австрияки шведы и пруссаки так радостно и «сыто» улыбались, забыв о дипломатической выдержке, что хотелось лимоном накормить послов и посланников.

По их «прикидкам» всё происходило как нельзя более распрекрасно, — молодой и азартный император гонит лучшие части в драку через океан, рискуя остаться без гвардии в случае войны с какой-либо европейской державой.

Только с какой? Французы удовлетворены покладистостью и договороспособностью Константина Первого, много и яростно спорят о предоставлении России кредита в МИЛЛИАРД золотых франков, на прокладку железной дороги от Волги до Оби. Тут я. конечно, нагло обманывал Париж, дорогу строить, если и собирался, то в отдалённой перспективе и исключительно «на свои», не влезая в кредитное рабство. Но пылкие французы-рантье мигом подсчитали выгоды от кредитования Российской империи и настроены были весьма миролюбиво и конструктивно, резко возлюбив Россию. К тому же сейчас Наполеон Третий, коль уж с Петербургом всё ровно, решил выпнуть из Италии австрияк. Племянник великого корсиканца сумел заключить союз с Сардинским королевством и неустанно и непрестанно провоцировал Франца Иосифа на большую драку. Крымской войны тут не случилось и бравые сардинские вояки не погибли в России, а потому кипели праведным гневом, вещая о скором освобождении Италии от австрийских оккупантов. Нам такая заваруха на юге Европы была только на руку, нет дела европейским державам до русских, и славно.

А «русские калифорнийцы» по САСШ ударили так ударили. Сразу по трём направлениям. Распыление сил. скажете? А вот и нет. Нитка телеграфа позволяла оперативно передавать на места приказы генерал-губернатора Русской Америки Образцова, который к началу боевых действий получил чин генерал-лейтенанта, как и Невельской, ставший вице-адмиралом.

Геннадий Иванович и начал первую Русско-Американскую войну. Три старых фрегата с двумя пароходами, до отказа забитыми десантом, ушли на север — выметать американцев из Орегона, вплоть до границы с Канадой. Командовал операцией полковник Мезенцев, получивший чёткий приказ — пустить вперёд восемь сотен индейцев, находящихся на русской службе и предоставить краснокожим возможность грабить и безжалостно уничтожать врагов. Детей и женщин, идущие следом отряды русских рейнджеров, будут выкупать, что обговорили заранее. А переселенцев мужского пола индейцам «рекомендовали» не жалеть! Тем более не за что жалеть гадов. — редкими сволочами оказались тюнеры из штата Орегон, так и норовили «пощипать» русскую территорию, пограбить, «своих» индейцев натравить на «белых русских рабов». Снобы хреновы. Вот и пускай получат «ответочку» от аляскинских тлинкитов, вооружённых самыми современными ружьями, не испытывающими недостатка в боеприпасах. Как оказалось, выдержать хорошо спланированную атаку одновременно по всем ключевым поселениям штата, пиндосы не смогли. Русские офицеры, собирая немногочисленных пленных, зачитывали им список из тридцати шести провокаций, которые организовали власти и «лучшие люди» Орегона против Русской Калифорнии. Вынудили провокаторы вылезти из берлоги русского медведя, вынудили! И теперь русские не намерены терпеть соседство таких отпетых мерзавцев и негодяев, каковыми являются переселенцы в северо-западный штат САСШ, а сама Орегонская тропа будет уничтожена, дабы каторжники и висельники из Европы и Восточного побережья не попадали более в эти края благословенные. Пленных перегоняли на пароходы и вывозили в Мексику. По моему совету фиксировали имена уцелевших мужчин, делали групповые фотографии и ненавязчиво «намекали» — попадутся ещё раз в руки русских военных, сразу повесим как наёмников. К удивлению Невельского удалось изрядно разжиться трофеями — десять вполне приличных шхун и два шлюпа были уведены чуть позже в Константинополь-Тихоокеанский. Британцы изрядно перепугались, но не вмешивались, втайне злорадствуя, наблюдая, как пинками загоняют в трюм немногих сохранивших жизнь и скальпы орегонцев.

А дома, лесопилки, склады и мосты горели, горели, горели. Тактика выжженной земли самая верная. — нам сейчас Орегон забрать не по силам — своё бы удержать. Но за контроль над побережьем командующий Тихоокеанским флотом вице-адмирал Невельской отвечает головой! Лишить Североамериканские Соединённые Штаты выхода к Тихому океану — задача этой войны. Цель труднодостижимая, не пойдут в Вашингтоне на такое, проведут мобилизацию и погонят сотни тысяч бойцов, дабы сбросить русских в океан, единолично утвердиться на континенте.

А потому шутки кончились, война началась. В Атлантический океан выведен ВЕСЬ Балтийский флот. Разве что откровенное старьё осталось в Финском заливе и миноноски, должные прикрывать минными постановками Петербург.

Сам Невельской с основной эскадрой блокировал в Сан-Франциско все шесть боевых кораблей САСШ и учинил форменный Трафальгар, вернее сказать Абукир, ибо поймал противника со «спущенными штанами», утопив неприятеля прямо на рейде, не потеряв при этом ни одного человека. Впрочем, американские моряки не горели желанием погибнуть в неравном бою и дезертировали на берег, изрядно облегчив задачу русской эскадре. Это им не японцев кошмарить, кстати. Меттью Перри прибыл на флагман когда бой, точнее побоище, подходило к концу и геройски погиб, матеря разбегающихся трусов-матросов. Гибель «старого медведя» усугубила панику и кинувшиеся на штурм города три егерских батальона Русского Калифорнийского Корпуса не успели толком повоевать — сухопутные части армии САСШ сдались практически без боя. что привело к неожиданным последствиям. Пленных моряков и солдат оказалось более 1600 и как поступить с такой оравой Образцов не знал. Отпустить вояк под честное слово, как штатских орегонцев — не вариант. А на охрану выделять придётся значительные силы. И это в то время, когда каждый человек на счету, когда кержаки в своём «Беловодье» поставили под ружьё парнишек старше 14 лет и наиболее боевых женщин, умеющих обращаться с оружием.

Выход нашёлся неожиданно. Несколько последних лет в Русскую Калифорнию завозили трудолюбивых и ответственных корейцев, которыми ван расплачивался за покровительство России и не расширение русской территории от Владивостока далее на юг. К 1855 году корейцев в Калифорнии трудилось более полутора тысяч и набрать из них три сотни «тюремщиков» показалось хорошей идеей. Когда сыны Страны утренней свежести поняли, что «хорошие белые» поставили их управлять «плохими белыми» (снобизм и высокомерие штатовцев против русской терпимости и доброжелательности мгновенно отмечались азиатами) то воодушевились и попросили составить из них отряд и вооружить, для помощи русским друзьям. Тем более русский император не чурался корейских женщин, даже наследника «сообразил». М-да, был грех, подрастает узкоглазый бастард в станице Воскресенской, что недалече от Владивостока, вроде и тайна, а вся Корея в курсе. Ван потому так и предупредителен — думает, что после захвата Маньчжурии, могу и в Корее запросто новую династию сорганизовать. Но это лирика, а возвращаясь к делам калифорнийским — корейцы, числом более тысячи, выразили готовность не только охранять пленных, но и воевать. Недолго думая, воинственных азиатских союзников определили во вспомогательные отряды, сопровождающие артиллерию. А что — корейцы ребята выносливые, и пушки потянут если надо и позиции быстро оборудуют, виртуозно работая киркой, вгрызаясь в каменистую калифорнийскую землю. Вооружили старыми ружьями командиров десятков и его двух заместителей, дали пики остальным, пообещав оставить трофейное оружие, коли добудут.

И ведь добыли! Уже под Монтереем, где полутысячный отряд армии САСШ (гарнизон плюс собранные со всей округи кавалерийские эскадроны) подумывал, как бы без боя уйти на юг. именно атака корейцев, не пойми отчего кинувшихся с пиками прямо на батарею из шести орудий, спровоцировала паническое бегство пиндосов. Бравые американские вояки так и не сделали ни единого выстрела из изготовленных к стрельбе пушек. Позже пленные показали, что командующий гарнизоном, узрив в подзорную трубу толпу размахивающих железяками азиатов решат, что это отвлекающий манёвр, а хитрые русские обходят с тыла, отрезая пути к отступлению, и дал команду бежать прям до самой Санта-Барбары…

Образцов спешно, на клипере «почтовике» отправил во Владивосток делегацию из «боевых корейцев», чтоб те набрали желающих повоевать за Русскую Калифорнию и за русское злато-серебро. Генерал-губернатор помнил мои инструкции — если удержаться в Северной Америке не удастся, ломать и рушить всё что можно, золото перевезти во Владивосток, или потратить на ведение боевых действий вплоть до последней полушки. Двадцать с лишним тонн жёлтого металла — более тысячи пудов, с началом войны перевезли через океан сразу на двух фрегатах в город-крепость Владивосток, но в моих калифорнийских подвалах драгметалла оставалось ещё до хрена и больше, ибо добычу не останавливали. Плевать на войну — артели работали на износ, используя каждую минуту светового дня.

Орегонских пленников (штатских, а также женщин и детей) доставили в мексиканский порт Сан-Блас, где им и предстояло «куковать» какое-то время. Мексиканцы, наблюдая жалкий вид недавних победителей, «отжавших» в 1848 году почти половину территории страны, ликовали и улюлюкали. Даже забыли экспрессивные латиносы, кто первым ударил по их гарнизонам в Калифорнии, предупредив агрессию САСШ. Но поскольку Россия ухватила кусок территории Калифорнии и вглубь Мексики не лезла, ныне мексиканцы яро «болели» за нас. Но Сергей Вениаминович Образцов не даром разведчик. — сумел наладить взаимодействие с доблестными мексиканскими партизанами, подкидывает им оружие и серебра самую малость, те и шалят в окрестностях Лос-Анджелеса. Нашим отрядам там партизанить не с руки. так. чисто налететь, сжечь и обратно за мощную линию укреплений на южной и восточной границе «Русской Калифорнии». Всё-таки не зря строили, не зря несколько лет жилы рвали. Кровью умоются пиндосы, прорывая «линию Константина». А в спину им ударят мексиканские партизаны. Было искушение даже наваять песню о смуглянке-мексиканке, про то как «мексиканский-партизанский собираем мы отряд»…

Но, пока решал не злоупотреблять. И без того «Священную войну» вся империя поёт. И как поёт! Грешен, переделал немного военно-патетический хит, оставив неизменный припев, сократил текст до трёх куплетов и заменил «гнилой фашистской нечисти» на «заокеанской нечисти».

Когда по Петербургу парадным маршем проходили батальоны Экспедиционного корпуса, хор из трёхсот лучших запевал грянул «Священную войну». Тренировались певцы пару недель, строго сохраняя тайну песни, их даже из лагеря не вывозили. А теперь представьте ЧТО испытали неподготовленные к информационной войне обыватели середины девятнадцатого века, когда под ТАКУЮ песню чеканили шаг уходящие на войну гвардейцы и морпехи.

Рыдало две трети присутствующих, многие побежали записываться в «Экспедицию», стихийно созданный, прямо там, на Марсовом поле комитет помощи российским воинам собрал по подписке более миллиона рублей, пришлось срочно сей комитет возглавить, исключительно чтоб не закупили херни какой экзальтированные дамочки, вместо нужных на войне вещей.

Да, есть слово и есть СЛОВО. Словом полки в смертельную атаку поднимают, а мне, похоже, удалось поднять общество. Поднять, сплотить и взбаламутить (в хорошем смысле, в правильном).

Сейчас неведомых и далёких американцев, ничего плохого россиянам в принципе и не сделавших, ненавидят куда как сильнее Наполеона, сжёгшего Москву. Когда текст «Священной войны» вкупе с Манифестом телеграф отстучал по городам и весям империи, провинция как будто с ума сошла. Патриотический угар августа 1914 года, наверняка меркнет в сравнении с нынешним безумством. Не самые бедные люди решились «отдать последнюю рубаху». И это при том, что вообще-то «не на нас напали, мы напали»…

Дипломаты первые дни даже боялись из посольств нос высунуть — велик был шанс заполучить по мордасам от «неразумных патриотов» раскупивших все портреты государя императора, то есть мои, и выстаивающих очереди у типографий, спешно штампующих новые тиражи с царственным ликом. Депеши иностранных посольств о небывалом единении русской нации сообщали также и о желании покончить войну единым разом — высадив гвардейский десант прямиком в Нью-Йорке.

Чушь, конечно, но именно опасение русского вторжения на Восточном побережье не позволила вашингтонским стратегам отправить достаточно сильные отряды на Дикий Запад в первые месяцы войны. Интересные сведения приходили из САСШ: южане, которым больше всего и «прилетело» после открытия боевых действий, посчитали все военные издержки, прикинули как русские крейсера перекроют Атлантику и выловят все перевозящие хлопок суда и опечалились.

И хотя мне пришлось заверить послов Англии и Франции, что частная собственность священна и неприкосновенна, а конфискации и утоплению подлежат исключительно военные грузы, ввозимые в САСШ, паника на бирже разразилась нешуточная.

Кстати, благодаря патриотическому подъёму первых месяцев войны, такое затратное мероприятие, как выход конвоя с десантом в сопровождении всех исправных кораблей Балтийского флота удалось профинансировать за счёт пожертвовании. А сумма была ой какая солидная. К тому же, приехав в старую столицу я рассказал «лучшим людям города» как петербуржцы собирают деньги на постройку парусно-винтовых клиперов. Разумеется, московское купечество рвануло рубаху на груди и возжелало утереть нос питерским зазнайкам. Ну. ради этого собственно я «гастроль» в первопрестольную и учинил.

О причинах войны врать приходилось самую малость. Да. забрали несколько лет назад у мексиканцев пустынные земли, где рыскали шайки индейцев — навели там порядок, обустроились, дома поставили, храмы Божии возвели, работали рук не покладая. По два урожая в год снимая! А как послал Господь немножко золота и серебра, сразу ополчились на трудолюбивых русских переселенцев коварные и подтые американцы, начали дикие племена индейские натравливать понуждать к набегам, а где и сами подло, в спину, убивали русских пахарей да насиловали жён и дочерей. Разве возможно терпеть такое? Разве не мы — внуки суворовских чудо-богатырей?

Москвичи патриотически безумствовали — куда там питерцам. Даже страшно становилось за «нью-йоркщину» и «коннектикутивщину» — такие всю Америку разнесут по брёвнышку в запале.

В ранге императора наконец-то пообщался с иерархами Русской старообрядческой церкви. До сего момента дело имел лишь с их представителями, оказывающими великому князю услуги самого разного свойства (чего только стоит убийство паскудника и казнокрада Клейнмихеля).

Клятвенно обещал почтенным старцам пресечь гонения на старообрядцев и уравнять в правах с «никонианами». По правде говоря, гонений уже давно не случалось, как только великий князь Константин, известный своим благоволением кержакам, вернулся из Америки. — все притеснители веры старой, истинной затаились как тараканы в щели. А вот уравнять в правах две церкви прямо сейчас никак не могу — ибо война, освобождение крестьян идёт полным ходом, боюсь бунтов и возмущений народных, которые непременно организуют враги престола, наймиты иностранных держав. «Правильные православные» епископы к просьбе об отсрочке отнеслись с пониманием, предложили материальную помощь «на одоление супостата». Посоветовал направить деньга на организацию переселения в Маньчжурию, даже карту расстелил, показывая, где по Сунгари можно разместить поселения, поименовать кержаков частью Амурского казачьего войска. Что касается «Беловодьевской общины» в долине реки Сакраменто — нет уверенности, что удержимся, жёлтый дьявол застит глаза сотням тысяч здоровых мужиков по всей Америке, если навалятся числом, может и не устоять. Потому в Калифорнию желательно посылать пока молодых парней, уже обученных обращению с оружием. Будут охранять «Беловодье», а ежели выстоим, вот тогда можно десятками тыщ народ перевозить через океан. Большая фотография Собора, выстроенного на берегу Сакраменто произвела на епископат огромное впечатление. А ещё говорят, кержаки чужды прогрессу!

Из Москвы проехал полета вёрст на восток по строящейся железной дороге Москва — Казань, похвалил инженеров и подрядчиков, пообещал, что несмотря на войну стройка продолжится. А как поступить с «магистралью» Красноярск — Ачинск, затеянную с жиру бесившимися знатными сибирскими золотопромышленниками, так и не мог придумать. По Енисею уже закинули пару паровозов, в Красноярске от вокзала, устроенного там же. где и в моей реальности (ещё бы — самолично место указал) уже протянули на запад первые двадцать вёрст пути, на большее пока рельсов не хватило, ждали новую партию. А дальше что? Ну. катаются сейчас подвыпившие первогильдейцы «на чугунке», это всяко будет круче чем тройки загонять, а перспектива продолжения будущего Транссиба на восток близка к нулю. Нет сегодня возможности отстроить мост через Енисей. Финансов же строительство и содержание железной дороги требует ого сколько. Дорогая игрушка, вот поиссякнут скоро прииски, начнут ржаветь сибирские паровозы. Нет никакой экономической целесообразности в досрочном проложении рельсов между Ачинском и Красноярском. И дёрнул же меня чёрт предложить сию идею, с восторгом подхваченную «обществом». Лучше бы земляки-сибиряки пароходы клепали и далее на восток Северный морской путь осваивали, вместо того, чтоб зарывать в землю сотни тысяч рублей. Хотя, какие-никакие мастерские в Красноярске появились, опять же «провокация к индустриализации» сибирского захолустья. Ладно, посмотрим куда паровоз вывезет, денежки всё равно не казённые, считай прогуляли их золотопромышленники таким оригинальным образом, рельсами и шпалами прогуляли.

А до Казани участок ой как важен, дойдёт «чугунка» до Волги-матушки, стимул развиваться Поволжью. Потому и начали сразу двухпутную дорогу, основательно, с перспективой, в надежде на оживленное движение по магистрали. Мост через Волгу пока только планируется, обойдёмся паромами. Интересно, если разойдёмся с американцами вничью и удержим за собой Калифорнию, как будем решать вопрос о строительстве Трансконтинентальной железной дороги? Полковник Мезенцев, разгромивший Орегон и вернувшийся в Николаевск-Американский, докладывал: усиленный эскадрон казаков дошёл до Большого Солёного озера и «договорился» с губернатором Юты, Бригамом Янгом о «нейтралитете». Мы мормонов не трогаем, они к нам не лезут. А то ведь не русские главная угроза общине, а нечестивые переселенцы из Восточных штатов, которые, только построй железку, устремятся на запад тысячами и тысячами. Янг, судя по всему, это понимает и особого рвения по изничтожению русских варваров не демонстрирует. Ну и чёрт с ним. если уж не прибили святошу мои архаровцы, пускай живёт и здравствует, на посту губернатора Юты для русской Калифорнии Янг — наилучшая кандидатура.

Атлантическая эскадра Балтийского флота, ведомая контр-адмиралом Истоминым без потерь добралась до Панамского перешейка, каковой и оккупировала, выставив по несколько батарей и на Тихоокеанском побережье и на Атлантическом. Экспедиционный корпус оперативно перебросили пароходами «Русской Тихоокеанской Компании» в Калифорнию, доведя общее число штыков до 42 тысяч. Тут ещё и амурцы помогли. Муравьёв выделил сразу четыре батальона, зачистка Маньчжурии проходила спокойно, никаких предпосылок, что Пекин кинется на север, не было. Тем более по тайпинам начали долбать англичане, убоявшиеся, что успех восстания в Китае, спровоцирует индийские полки повернуть оружие против хозяев. Истомин во время перехода через океан развернул крейсерскую завесу и запризовал дюжину американских судов, которые и привёл на базу в Карибском море. Не зря досрочно произвёл Владимира Ивановича в контр-адмиралы, ой не зря. — сложный переход «русской армады» прошёл без потерь в корабельном составе, даже прибавилось вымпелов. Штатовцы всерьёз приготовились оборонять Восточное побережье, эскадры предназначенные к переброске на Тихий океан стянуты к Нью-Йорку и Луизиане.

Задача Истомина не ввязываясь в драку «давить на нервы» совершая крейсерские набеги, угрожая всему побережью САСШ, хоть до Бостона пускай сбегают отчаянные капитан-лейтенанты. Не утопят никого, так панику наведут. Американцы оказались чрезвычайно восприимчивы к войне на море, ушли в глухую оборону, ждут страшных казаков на свирепых сибирских мустангах.

Англичане и французы только рады — хлопок сейчас перевозится исключительно на судах под их флагами, за что южане крайне благодарны европейцам. А поток переселенцев в САСШ стал значительно меньше — байки о страшных чёрных русских клиперах, и о пропавших кораблях, под завязку забитых мигрантами, ходят по Европе хлеще чем пресловутый призрак коммунизма.

В июле в Калифорнию доставили полторы тысячи корейцев, на сей раз не гастарбайтеров каких, а самых настоящих бойцов. Военная тайна в девятнадцатом веке понятие относительное, и появление узкоглазых солдат, обряженных в русскую пятнистую маскировочную форму, вызвало приступ паники и истерии в стане противника. Из новоприбывших создали два батальона, разбавив русскими офицерами унтерами и старослужащими солдатами. И вполне боеспособные оказались части, судя по донесениям полковника Мезенцева. Всего же за год стычек наши потери составили почти тысячу человек убитыми, американцы потеряли втрое больше. Впрочем, донесения о потерях противника всегда надо «корректировать» в меньшую сторону. Хоть и верю своим офицерам, но желание приукрасить, прихвастнуть, оно военным свойственно.

Вообще американцы на войну отправляться вроде как и хотели, страстно желая утопить в Тихом океане негодяев из России. Но наличие в океане Атлантическом русского флота изрядно нервировало что дикси, что янки. Пока ты отнимаешь Калифорнию и мстишь за Орегон, запросто высадится десант казаков, сожжёт дом, изнасилует твою Мэри, живьём зажарит и съест детишек. Нет уж. лучше мы в ополчение запишемся, охранять родных и атлантическое побережье. К тому же сработала «информационная бомба» запущенная по моему приказу. Оказывается, золота в Калифорнии и не было, ну, может разве что самую малость. Пустоголовые русские принимали за драгоценный металл пирит, который и заготавливали в невероятных количествах, несмотря на запрет великого князя — дикари, что с них взять. Тут и пригодилась старая газета «Русская Америка», семилетней давности, где великий князь Константин объясняет, что пирит вовсе не золото и выдаёт по рублю малолетним «добытчикам» исключительно из уважения к их хоть и бесполезному, но всё ж таки труду. Пусть мамкам отдадут, чтоб те не ругались. И вот, коварные северяне, специально распускают слухи о якобы несметных сокровищах в Калифорнии, дабы романтичные и доверчивые южане тысячами гибли в битвах с казаками, а на их земли придут янки и прочие ирландцы…

Будете смеяться, но подействовало. Во всяком случае в южных штатах — точно. Действительно был номер газеты «Русская Америка», действительно я поучал «глупых рудознатцев». Дикси проверили, нашли подшивку газеты — да. есть такой номер! И сразу «шепнули» своим — не усердствуйте, не рвитесь в первые ряды, пускай янки на русские штыки насаживаются…

Сработала закладка! Через семь лет. но таки сработала!

А тут ещё пара русских клиперов затерроризировала штаты Мэн и Массачусетс, ускользая от американской эскадры и сея хаос. Один большой минус — к превеликому сожалению, спровоцировали мы северян, которые сейчас усиленно вкладываются в строительство военного флота. Через пару лет, а то и через год уже они будут хозяевами Атлантики. Одна надежда — британцы не потерпят такого усиления «младших братьев». Ну а пока — хоть год да наш. этот год русская Калифорния у судьбы злодейки точно выиграла. Как оно дальше пойдёт — Бог весть…

Глава 10

— Сидите, Дмитрий Ефимович, — генерал-губернатор Русской Калифорнии жестом остановил попытавшегося вскочить при появлении высокого начальства поручика Кустова.

Молодой офицер, отложил костыли и передал подошедшему Образцову утреннюю сводку о положении дел на театре военных действий. Заканчивался декабрь и заканчивался год одна тысяча восемьсот пятьдесят пятый. Год восшествия на престол Императора Константина Первого, первый год Русско-Американской войны…

Дерзкий и безумный на первый взгляд удар русского калифорнийского корпуса сразу по трём направлениям дал существенный временной выигрыш. Дмитрий Кустов с полгода как в качестве тайного агента колесивший по южным штатам, узнал о начале войны в Алабаме. Под личиной немца-стеклодува. приискивающего место под небольшой заводик, желательно на паях с муниципалитетом, ибо начального капитала не хватало, Дмитрий, он же Фриц, «снимал» информацию о военном потенциале южан и настрое дикси повоевать за «златые горы Сьерра-Невада».

Сейчас, по прошествии времени, поручик мог только восхититься безупречно отыгранной «первой партией Марлезонского балета», — так его императорское величество Константин Николаевич назвал в переписке с Образцовым начальный этап войны.

Американцы ещё по осени 1854 года готовились весной года 1855 двинуть значительные силы для защиты «калифорнийских геологических партий», в которые организованно, через власти штатов, набирались тысячи и тысячи авантюристов, желающих быстро разбогатеть и получавших по длинному списку не только кирку лопату и снаряжение, но и оружие.

Если б им удалось добраться до русских владений, драка предстояла нешуточная. Конечно, первый удар калифорнийская губерния выдержала бы. но всегда лучше воевать на дальних рубежах, за сотни, а лучше за тысячи вёрст от родных домов и пашен.

Как только по южным штатам прошелестело страшное известие о коварном упреждающем ударе русских, уничтоживших гарнизоны в Сан-Франциско. Монтерее. Санта-Барбаре, о спешно покинутом Лос-Анджелесе, о мексиканцах, стреляющих вслед отступающим рейнджерам, воинственность золотоискателей, до сей поры громогласно обещавших загнать русского медведя в океан, сошла на нет.

Не то чтобы пылкие южные джентльмены испугались, — отнюдь! Но уничтожение эскадры покорителя Японии Меттью Перри и смерть отважного флотоводца заставили призадуматься о защите побережья Атлантического, коль на Тихоокеанском русские получили явное (пусть и временное) преимущество. Летом отряды ополчения южных штатов строили укрепления на побережье, готовясь к отражению десанта «варваров», выдали лопату и незадачливому «стекольщику Фрицу». Покидав землю с неделю. Дмитрий понял — карьеры во вражеском стане из землекопов вряд ли сделает, а собранные сведения передать Сергею Вениаминовичу надо как можно скорее. Бежать, точнее дезертировать, удалось с превеликим трудом. Народ, желавший составить капитал на золотодобыче, с фортификационных работ норовил улизнуть с первых дней, но маститые плантаторы в военное время ставшие полковниками и командирами отрядов ополчения, ввели хорошо знакомую им и достаточно эффективную систему сохранения личного состава. С надсмотрщиками, разумеется.

Благо русский шпион напросился в оружейную мастерскую, заявив о великих слесарных навыках и умениях. И пока высокое начальство (местный запойный кузнец) отлучилось пропустить стаканчик-другой, подпоручик Кустов был таков, уведя ещё и двух запасных коней, которые весьма пригодились. Это уже потом, оторвавшись на двести миль, Дмитрий «натянул» вторую личину — мормона-проповедника. спешащего в Дезерет, дабы под командованием преподобного Бригама Янга выступить против подлых подданных узурпатора Константина.

Одиссея разведчика едва не закончилась трагически. — в полусотне миль от Сан-Диего его из засады расстрелял свои же, русский дозор. Благо, хотели взять живьём, целили в коня, но правой ноге досталось трижды. Одна пуля перебила большеберцовую кость и гварции ротмистр Чагов. признав в бородатом исхудавшем, окровавленном бродяге офицера для особых поручений при генерал-губернаторе Русской Калифорнии сгоряча, но прилюдно обещал застрелиться, если Дмитрий скончается по дороге к целителю Пирогову.

Николай Иванович по указанию государя отбыл с эскадрой Истомина на театр военных действий. Сопровождали основоположника военно-полевой хирургии сто двадцать врачей и медицинских сестёр лично им отобранных. Один из учеников Пирогова. Савва Перфильев находился в драгунском разведывательном батальоне Чагова, что, по большому счёту, и спасло Кустова младшего от весьма вероятной ампутации.

Когда Дмитрия доставили в такой родной форт Росс, ныне Николаевск-Американский, он уже немного отошёл от ранения. Пирогов, пожурив как водится Перфильева за небрежность, провёл вторую операцию, пообещав раненому сохранить ногу, вот только танцевать не придётся более — хромота пожизненная, да на костылях передвигаться придётся как бы не более года.

Узнав, что молодой разведчик является самым что ни на есть калифорнийским старожилом и лично известен Константину Николаевичу, тогда ещё великому князю, хирург не преминул рассказать о визите императора на клипер, отданный для перевозки врачей через Атлантику.

— Представляете. Дмитрий, его величество при десятках свидетелей обращается к капитану второго ранга Заботкину с просьбой уберечь нас от гибели в пути, если же так случится, что боя не избежать, а превосходство неприятеля будет велико, — спустить флаг и сдаться.

— Не может быть!

— Святая правда! Заботкин побледнел и говорит, — не сумеет такого приказа исполнить, просит освободить от командования клипером, прямо здесь, в Кронштадте.

— И что великий князь, ой. государь?

— А его величество отвечает, что понимает боевого офицера и возможный позор берёт на себя. Что из плена доктора вернутся, из пучины морской вряд ли, а сохранить мозг нации — значит сохранить саму нацию! Вот так-то, Дмитрий! МОЗГ НАЦИИ! Не я — Государь так сказал!

— Константин Николаевич, он такой!

— Ничего, господин поручик (сразу по возращении разведчика повысили в чине) потерпите немного. Так больно? А эдак? Ну. всё. голубчик, всё. А вам помимо «Владимира» за секретную миссию, причитаются, как я понимаю, ещё и «калифорнийские ордена». Да ещё, поди, все три?

Дмитрий покраснел и кивнул. Генерал-губернатор недавно объявил, что по повелению Константина для Русской Калифорнии устанавливаются собственные знаки отличия. Первый с изображением императора Константина Первого и надписью «РУССКАЯ КАЛИФОРНИЯ», второй — просто знак «РУССКАЯ КАЛИФОРНИЯ. ЗА ОТЛИЧИЕ» и третий — «РУССКАЯ КАЛИФОРНИЯ — 10». Если со знаками за отличие и за десятилетнюю беспорочную службу на заокеанской территории всё было ясно-понятно, то прикрепить на грудь державно насупившегося Константина могли лишь лица, принимавшие участие в тон или иной степени в захвате территории Калифорнии у Мексиканской республики. Кустов младший, несмотря на молодость лет успел отличиться в ту кампанию, и был в списке немногих избранных. Ну да, немногих — это сейчас за полета тысяч штыков в распоряжении генерал-губернатора, а тогда счёт на сотни шёл. иногда и на десятки. Как быстро летит время, «десятка выслуги» скоро наберётся, не уволят же боевого офицера из армии в самом начале великой и наверняка затяжной войны по пустячному ранению. Уж в обороне, защищая родное Беловодье он всяко сгодится. Хотя генерал-лейтенант Образцов сразу успокоил — проверенными в деле офицерами не бросается, быть поручику Кустову адъютантом при губернаторе до полнейшего излечения.

Отец, волею великого князя ставший полковником и первым атаманом «Американского казачьего войска» сменил Мезенцева в Орегоне. Под началом Ефима Фомича было едва ли 500 солдат и казаков. Но почти три тысячи индейцев, прекрасно вооружённых и в достаточной степени дисциплинированных, держали ситуацию под контролем, напрочь перекрыв американцам выход к Тихому океану. Англичане в Канаде сидели тише воды, ниже травы, опасаясь хоть чем-то спровоцировать русско-индейское казачество. Впрочем. Канада Кустову старшему была без надобности. «Северную армию» поддерживала Аляска, связь с которой осуществляла целая эскадра из пяти военных и полутора десятков транспортных судов. Служащие Российско-Американской Компании, хоть и ворчали на «русских калифорнийцев» прибывших в Русскую Америку «без году неделя» и сразу ставших ближайшими соратниками и помощниками великого князя Константина, тем не менее все приказы из Николаевска-Американского исполняли чётко и быстро. Вот и сейчас, отряды «индейских казаков» оснастили по высшему разряду, а те уходили от побережья на сто-двести вёрст, разрушая по возможности коммуникации и пресловутую «Орегонскую тропу».

Удивительно, но планы составленные лет как 7–8 тому назад, прекрасно сработали. Не зря засылали в Орегон и на территорию Вашингтон лазутчиков, не зря «подкармливали» индейцев. Из Новоархангельска в разграбленный и опустевший Сиэтл перебрались четырнадцать смешанных русско-индейских семей на постоянное жительство, там же базировался один из российских фрегатов. А вот Портленд, могущий стать крупнейшим городом региона, был стёрт с лица земли, кроме кавалерийских разъездов «Американского казачьего войска» никто в том проклятом месте, известном массовой резнёй озверевшими от крови индейцами, местных жителей, не появлялся.

Если на «северном направлении» с апреля-мая царила тишь да гладь — американские поселенцы бежали, распространяя панические слухи об ордах краснокожих дикарей, разграбивших склады с оружием русской армии, то в Калифорнии всё было куда как «веселее». По сути бескровное овладение Сан-Франциско и уничтожение там же основных сил Тихоокеанской эскадры САСШ вскружило головы молодых капитанов и ротмистров, жаждущих полковничьих эполет по окончании войны. На подступах к Монтерею противник из засад выбил пять офицеров, возглавлявших отряды. Стреляли прицельно, вырядившие как на парад «кавалергарды» (песню сочинённую Константином пели все кавалеристы поголовно) мишенью оказались прекрасной. Но наука пошла впрок, при взятии Лос-Анджелеса и Сан-Диего потери были минимальны, а из офицеров зацепили разве что самого Дмитрия, да и того попятнали свои же…

В итоге выработали тактику, соединившую в себе хитрости и казаков и рейнджеров. Особо отличился дальний родственник Кустовых, сотник Савельев, успешно выстоявший с 80 казаками против отряда в 800 всадников. Обнаружив неприятеля у Большого Солёного озера. Савельев организовал засаду из десятка лучших стрелков, которые начали палить по вражеской колонне с предельной дистанции. Русским повезло — полковника, командовавшего «Особым Экспедиционным Добровольческим Корпусом» aрмии САСШ, убили едва ли не первым. Отважные добровольцы, горя желанием отомстить за командира, рванули вслед за отступающими казаками и попали под огонь второй засады, на сей раз из тридцати человек. После получасового боя русские вновь кинулись наутёк. Через пару миль преследователей с фланга расстреляла третья часть отряда Савельева. Противник бежал, потеряв более двух сотен человек убитыми. Савельев отчитался о семи захороненных в укромном месте казаках, полтора десятка получили серьёзные ранения, но эскулапы «вытащили» всех.

Этот бой подробно разобрали, отметив пару моментов, когда всё «висело на волоске» и русским просто повезло, что американцы, лишившись командира, превратились в азартную неуправляемую толпу.

Собственно говоря, вся дальнейшая «боевая работа» в основном и свелась к перестрелкам передовых дозоров, засадам на дорогах и у колодцев. «Дикие стаи» жаждущих лёгкого золота старателей, представляли едва ли не большую опасность, нежели чем воинские отряды в двести, максимум в триста бойцов, старающихся воспрепятствовать прорыву русских эскадронов вглубь материка. Такая тактика — небольших мобильных, одвуконь кавалерийских подразделений, перемещающихся на сотни миль (вёрст) и зачастую живущих «на подножном корму», была новым веянием в военном деле. Генеральные штабы европейских государств просили принять своих наблюдателей, но Константин Николаевич отказал — слишком высок риск, вражеские стрелки выбивают как раз самых нетипичных противников, внешне отличающихся от среднестатистического казака или солдата.

Крупные же силы в Калифорнию вашингтонские стратеги перебрасывать не решались, пока в Атлантическом океане свободно перемещались русские эскадры. Массовая патриотическая истерия в крупных городах России и донесения европейских дипломатов убедили сенаторов, что Константин, ради спасения любезной его сердцу Калифорнии, выберет время и непременно ударит по Нью-Йорку, разрывая всякое сообщение между континентами. Инициативы генерал-адмирала Константина Николаевича, сразу по возвращении из Америки настоявшего на строительстве парусно-винтовых клиперов трёх видов: в тысячу, полторы и две тысячи тонн водоизмещения и остановке постройки линейных парусных судов «заслуженные» адмиралы приняли в штыки. Но молодой великий князь, вдали от Петербурга растерявший весь «политес» заявил прямо: «Я так решил и так будет. Я лучше знаю, что нужно российскому флоту. Я больше вас знаю о будущем, которое ждёт Россию. Потому — исполнять!». Старики-адмиралы покряхтели и согласились. Всё-таки Константин был свой — моряк, да ещё дерзко, на шпагу, взявший бассейн реки Амур и Калифорнию. За семь лет удалось наладить строительство вполне приличных кораблей, а полуторатысячетонные красавцы типа «Разбойник» по праву считались обогнавшими время. К началу войны получилось ввести в строй восемь таких клиперов и два десятка «малышей». Великий князь, ставший уже и императором, как в воду глядел — именно крейсерские отряды парализовали морские перевозки неприятеля, обрушив все планы и расчёты политического руководства Северо-Американских Соединённых Штатов, — пришлось ставленникам торговцев и ростовщиков отложить поход на Калифорнию и отвечать на атаки русских из Атлантики.

Установка батарей по обе стороны Панамского перешейка вызвала дипломатический кризис. Но какой-то чересчур вялый — Константин, принимая послов великих держав, согласно кивал головой и «понимал» их возмущение попранием норм международного права и ущемлением суверенитета Новой Гранады. Но дальше понимания дело не сдвинулось. Позиция Российской империи была изложена предельно ясно — как только закончится война, зона перешейка будет немедленно демилитаризирована, а сейчас мощные гарнизоны, взаимодействуя с силами Атлантических и Тихоокеанских эскадр российского флота, удерживают столь необходимую для России «дорогу жизни».

Все попытки «надавить» Константин решительно отметал, заявляя, что обратится через головы кабинетов Вены. Берлина. Парижа, напрямую к французам, немцам и прочим — готовы ли они заплатить десятками, а то и сотнями тысяч жизней своих сограждан, за амбиции дипломатов, решивших ущемить интересы Российской Империи на другой, бесконечно далёкой от Европы «половинке» глобуса.

«Мы не позволим уничтожить превосходящим силам армии САСШ наших калифорнийских подданных. Панамский перешеек на период войны жизненно нам необходим. И баста»!

Сей исторически! ответ государя был опубликован в столичных, а затем и в губернских газетах, вызвав вторую волну патриотизма.

Надо сказать, если в первом большом конвое адмирал Истомин успешно перебросил через Атлантику двадцатитысячный Экспедиционный Корпус, то последующие конвои были куда как меньше — от трёх до семи транспортных судов, сопровождаемых двумя-тремя фрегатами или клиперами. Перевозили такие конвои в основном «ополченцев-переселенцев».

Император, воспользовавшись небывалым единением власти и народа, вслед за гвардейцами и черноморскими морпехами погнал в Калифорнию глав крестьянских семейств, вместе со старшими сыновьями. Помимо модного звания фермер, казна предоставляла таким переселенцам, не испугавшимся осваивать новые земли в военное время, «лучшие» участки в благодатных краях калифорнийских.

Пионеры освоения Калифорнии на прибывающих новичков смотрели свысока. Ещё бы — вчерашние крепостные прямо таки шалели от здешних просторов и воли. К тому же «закрома Родины», так Константин, а за ним и остальные называли губернские склады, были переполнены зерном и иным продовольствием, щедро выделяемым новопоселенцам. А заполучив пару лошадок, плуг и беспроцентный кредит в «Калифорнийском отделении Русско-Американского банка» новоявленные американцы так впрягались в работу, что нередко их приходилось «откачивать» — солнечный удар вещь страшная. Но тут уж — предупреждай не предупреждай, надо на своей шкуре испытать все прелести жизни в американщине. Мужики слушали старожилов, кивали, но всё-таки пупы надсаживали, вкалывая в самый солнцепёк, стараясь успеть до зимы. Не верили в отсутствие таковой, не верили в два урожая, до предела забивали амбары зерном, которое исправно «точили» грызуны и только по прошествии года-второго начинали понимать — здесь хозяйствовать надо иначе чем «в Рассее».

Потому Дмитрий Кустов, отвечающий за обустройство новых усадеб и боевую подготовку «ополченцев» не стеснялся крыть прибывших матом, разъясняя для чего нужна шляпа, как важно в знойный полдень дать передышку организму, многократно, не боясь прослыть занудой, показывал как собрать-разобрать «константиновку» — простую, но чрезвычайно надёжную винтовку, детище тульских оружейников. Командиров десятков в ополченческих «колхозах» (в «колхоз» входила примерно сотня семенных наделов) старались выбирать из грамотных. Но таковые встречались, увы. гораздо реже, примерно один на 35–40 неучей. Поручик даже порывался написать на высочайшее имя. разоблачить показушников из пересыльного пункта, которые наверняка бодро рапортовали наверх о поголовно овладевших письмом и счётом мужиках. А те на оружие, которое им жизнь спасёт, смотрят как баран на новые ворота…

Хутора-колхозы ставились в двадцати и далее вёрстах на север от Константинополя-Тихоокеанского. Старообрядцы категорически не пожелали пустить на берега Сакраменто «пришлых». Увещевания губернатора, что ополченцы все как один с оружием и помогут «случись беда какая» кержаками приняты не были. Кустов младший стеснялся рассказать Образцову, что отец и наиболее видные представители общины на Совете порешили даже единоверцев более не принимать, а «плодиться и заселять сие райское место своими потомками»…

Попытка переговорить с отцом-атаманом о недопустимости местничества в большом и стратегически важном деле заселения новых территорий закончилась предсказуемым указанием на собственную леность в размножении жителей Русской Калифорнии. Пять лет уже как женат, а детишек всего двое! Перед соседями срам и позор! Увечная нога тут не помеха, за женой законной бегать не надо!

Пока поручик наживал первые седые волосы, пытаясь «дать ума» бестолочам-ополченцам. осенью 1855 года два конных корпуса оба в пять тысяч всадников совершали большие рейды на вражескую территорию. Если отряд, возглавляемый старым знакомым полковником Мезенцевым, всего лишь пробежался до Большого Солёного озера и обратно, три дня отгостевав у мормонов, то гвардейской кавалерии полковник Турчанинов из Сан-Диего, дошёл аж до Санта-Фе.

Мезенцев потерял всего трёх человек, захватил в плен 254 солдат армии САСШ и показательно не тронул мормонские поселения, проведя переговоры с Бригамом Янгом. Задача Андрею Дмитриевичу была поставлена самим императором — сделать всё возможное, чтобы в Вашингтоне посчитали Янга сепаратистом, желающим создать независимое государство — Дезерет и способного ударить в спину идущим на Русскую Калифорнию отрядам.

Что подумают про мормонов североамериканские политики, к какому решению придёт президент САСШ Франклин Пирс, покажет будущее, потому и миссия Мезенцева служила больше для проверки пополнения рвущегося в бой. ознакомления офицеров с театром военных действий. А вот Николай Гаврилович Турчанинов повоевал, и изрядно.

Для начала его отряд налегке прошёл на юг. где в Сан-Диего ждали транспорта Тихоокеанского флота с грузом продовольствия. Предстоящий маршрут был известен, работу разведчиков генерал-губернатор Образцов всегда ставил во главу угла, потому и движение вдоль мексиканской границы, с вынужденными, так уж получалось, переходами на территорию Мексиканской республики прошло без задержек. Хотя растянувшиеся колонны корпуса и обстреливались, не пойми кем. Три человека погибли от пуль то ли патриотически настроенных мексиканцев, то ли небольших групп американцев, палящих из засад, и сразу же скрывающихся в гористой местности.

Однако рывок до Санта-Фе оказался столь стремителен, что по пути Турчанинов умудрился разгромить четыре отряда американской кавалерии, а в самом городке накрыл добровольческий полк из Техаса, каковой и вырезал практически весь, обозлённый большими потерями. В итоге за рейд корпус Турчанинова потерял убитыми четыреста двадцать человек, уничтожил более полутора тысяч неприятеля и тысячу сто захватил в плен.

По возвращении полковник просил предать его суду за большие потери, но офицерский суд чести признал действия Николая Гавриловна единственно верными в той обстановке, а потери — без них побед не бывает. А рейд наделал изрядно переполоха. Достаточно сказать, что Новый Орлеан спешно эвакуировался, настолько там были уверены, что хитроумные русские решили ударить по жемчужине Юга с двух сторон: высадив морской десант, и подкрепив его действиями кавалерии Турчанинова. Вот и бежали южане: с детьми, рабами, живностью, дабы никто не угодил в русское рабство, самое жестокое и беспощадное. В эти дни случилось и первое морское сражение в Атлантическом океане. Клипер тысячетонник «Храбрец» имел короткое, но результативное огневое соприкосновение с двумя клиперами САСШ. снёс вражескому флагману две мачты и. поймав ветер, ушёл в океан, пользуясь преимуществом в скорости. Контр-адмирал Истомин действия командира «Храбреца», капитан-лейтенанта Уварова одобрил, ссылаясь на мнение императора. Рисковать получить повреждения, находясь вдали от баз, недопустимо, тем более, когда задача флота — крейсерство на коммуникациях, а не стычки с неприятельскими кораблями.

Невельской, после уничтожения эскадры Перри не имел противников, но. тем не менее, требовал перевода трёх больших клиперов, спущенных на воду в Архангельске, в Тихий океан. Корабли по замыслу адмирала должны были дойти до Енисея и. перезимовав там. весной 1856 года двинуться на восток. Углём снабжать отряд надлежало угольщику, стоящему на острове Диксон, который необходимо реквизировать у купцов для военных нужд империи. Переписка Невельского с Петербургом шла около полугола. Однако Константин Николаевич решил клипера отправить долгим, но более изведанным путём — огибая Африку через Индийский и Тихий океаны. Но. чтобы потрафить наставнику в делах морских. Северным морским путём в две навигации назначили идти свежепостроенному пароходу «Дежнёв» и предназначавшемуся, собственно, для преодоления льдов и торосов. Невельской как раз прибыл в ставку генерал-губернатора, рассчитывая получить подробные инструкции, как ему поступать, ввиду последних событий в Мексиканской республике. Русско-американская война вызвала небывалое оживление в мексиканском обществе. Как же — два хищника, рвущие на части несчастную страну кактусов и сомбреро, сцепились между собой и ведут боевые действия, не обращая никакого внимания на границы урезанной, но таки суверенной Мексики. Да ещё рейд Турчанинова спровоцировал выступление патриотической офицерской молодёжи, недовольной беззубой и угоднической политикой горе-генерала Антонио Лопеса де Санта Анна, на короткое время вернувшего себе власть. Группировка давнего недруга Санта-Анны. генерала Хуана Альвареса, взяла власть в Мехико. Но в отдалённых от столицы провинциях царили хаос и анархия. Появилось превеликое множество отрядов и вожаков, предлагавших помощь России в войне против САСШ и требовавших у командиров русских кораблей, стоящих в портах Лос-Анджелеса и Сан-Диего, немедленно доложить об их предложениях, ни много ни мало самому императору Константину, или регенту и наставнику юного принца Константина — губернатору Образцову.

Принцем и наследником всех русских владений в Северной Америки у мексиканцев «считался» малолетний Константин Андреевич Мезенцев, сын полковника Мезенцева и экс-фаворитки великого князя Моники Константиновны (имя, данное родителями — Перлита).

И ведь не докажешь горячим мексиканским атаманам, жаждущим русского золота и оружия, что ребёнок родился, когда Константин года два как убыл из Калифорнии. Принц и всё тут! А что имена схожие — так поди объясни про каприз норовистой бабы. Уж на что полковник Мезенцев боевой и заслуженный офицер, но вертит им Моника как хочет.

Интересно, что и государь император из петербургского далека изволил высочайше над сим анекдотом посмеяться и даже предложил — не пойми в шутку или всерьёз — короновать мальца, если мексиканцы к тому склонятся и заиметь «Мексиканское королевство» верным союзником Российской империи на континенте. Но шутки шутками, а Невельской ждал ответа здесь и сейчас.

— Геннадий Иванович, — Образцов тяжело вздохнул, — вы же не хуже меня знаете, стоит только выделить немного помощи этим разбойникам, именующим себя повстанцами, как ищи их свищи. Поэтому ни полушки, ни рубля ни ружья мошенникам. А касаемо взаимоотношений с новым правительством в Мехико — сам чёрт ногу сломит, разбираясь в хитросплетениях тамошней политики.

— Так может мне их на реях развесить? — Невельской не скрывал своего дурного настроения.

— На реях лишнее. У меня есть инструкции от его величества, идти на переговоры лишь с центральным правительством, контролирующим столицу и большую часть Мексики. Нм и оказать союзническую помощь, даже уступить территорию до линии Монтерей-Зуни. если Мексика начнёт боевые действия против САСШ.

— Как же, начнут они, — Невельской пренебрежительно махнул рукой.

— Вижу, не в настроении. Геннадий Николаевич, что причиной послужило, если не секрет?

— Какие от вас секреты. Сергей Вениаминович, — адмирал невесело улыбнулся, — я ведь помню Константина совсем мальчишкой, как он бредил Северным Проходом, как мечтал эскадры проводить в Тихий океан по наикратчайшему пути. Нам сейчас надо усиливать и усиливать эскадры. Увидите — американцы и их «кузены» с берегов Темзы господства русского флота в этой части океана не потерпят. Я почему так силы раздёргал, стоят корабли по портам где есть телеграф. Да чтоб не получить в ответ от британцев такой же фортель, каковой я проделал с эскадрой Перри. Чёрт знает что там Константин думает!

Генерал-губернатор мысленно поёжился. Что ж, Невельской в своём праве — наставник великого князя, он и на ты мог Константина Николаевича и даже, как говорят, матом, когда будущий император неловко управлялся с веслом или там парусами. Ладно, пессимизм Невельского преходящ, да и есть способ поднять настроение двум высокопревосходительствам, благо и повод есть — полторы тысячи гвардейской кавалерии. правда пешим порядком перебираются сейчас через Панамский перешеек. Ничего, здесь уж сыщем кавалергардам и прочим гусарам-уланам лошадушек.

— Геннадий Иванович, а не тяпнуть ли нам по маленькой?

— Почему бы и нет. Сергей Вениаминович!

Глава 11

Операция «Принуждение к миру», начатая Англией и Францией в мае 1856 года «во имя человеколюбия и прекращения ужасов войны» вызвала горячий отклик во всех мало-мальски значимых державах. Даже датчане и те призывали российского императора прекратить никому не нужное кровопролитие, даже турки осуждали «зверства» русских казаков на североамериканском континенте.

Англичан можно понять — не оправдались ожидания просвещённых мореплавателей по организации «мясорубки», перемалывающий потенциалы как Российской империи, так и Северо-Американских Соединённых Штатов (особенно индустриального Севера). Не сошлись огромные массы войск в эпическом противостоянии. не залили кровушкой Русскую Калифорнию и граничащие с ней владения САСШ.

И здесь огромная заслуга контр-адмирала Истомина, коего я произвёл за отличие в вице-адмиралы. Владимир Иванович блестяще организовал проводку конвоев через Атлантический океан, и так вышколил командиров и экипажи, что клипера, сопровождающие транспорта с войсками и военными грузами, ухитрялись «попутно» призовать «купцов», везущих в Северную Америку военную контрабанду. Действия русского флота заставляли Вашингтон держать основные силы в постоянной боевой готовности для отражения кажущейся вполне реальной скорой высадки русских, потому на Калифорнию двинулись отряды общим числом лишь в 25 тысяч кавалеристов, чего совершенно недоставало яля разгрома русского калифорнийского корпуса, насчитывающего к середине 1856 года уже 70000 штыков (и сабель, разумеется). Потому «пиндосы» остановились у Большого Солёного озера и занялись репрессиями мормонов, каковых общественность и Севера и Юга единодушно посчитала предателями, продавшимися Константину за звонкую золотую монету. Тут и наши штирлицы помогли — распускали слухи о десяти миллионах долларов золотом, полученных Бригамом Янгом от русских за нейтралитет и тайную помощь. Молва народная быстро раздула первоначальную цифру до ста миллионов и «святых последних дней» начали прессовать очень и очень серьёзно. То ли русское золото выбивали, то ли не желали оставить в тылу действующей армии поселения потенциальных изменников, но всю развесёлую орду псалмопевцев-многожёнцев погнали несколькими большими этапами на восток, предварительно арестовав верхушку секты во главе с Бригамом Янгом.

Да, не подомнут религиозные фанатики под себя штат Юта. в этой реальности точно не подомнут. Но штатовцы молодцы — действуют как добрейший дедушка Рузвельт после Пёрл-Харбора, загнавший «домашних» япошек за колючую проволоку, не разбираясь кто прав, кто виноват. Несколько месяцев мы с этой эпопеей переселения мормонов выиграли. Отряды кавалерии и наши и штатовские гонялись друг за дружкой и устраивали снайперские перестрелки на пределе дельности полёта пули. Русской винтовке, во многом скопированной с британской «энфилдки», противостояли карабин и длинноствольное ружьё Шарпса. Насколько я помню «у нас» Кристиан Шарпс и его «стволы» стали широко известны во время вооружённого противостояния Севера и Юга, но ирония судьбы — здесь оружейные фабрики куда как раньше расширили производство благодаря огромным заказам русской старообрядческой общины из Калифорнии. Кержаки, несмотря на прижимистость, оружие закупали только лучшее, не считаясь с ценой. Две с половиной тысячи дальнобойных винтовок Шарпса и десять тысяч карабинов стояли на вооружение ополчения Беловодья! Пришлось даже из Петербурга надавить на полковника Кустова, чтоб старцы не жались и пятьсот снайперок передали в распоряжение генерал-губернатора, для вооружения лучших стрелков и на южном направлении тоже. Старообрядцы всё равно в боевых действиях примут участие в последнюю очередь — когда кавалерия под напором превосходящих сил врага откатится к границам Русской Калифорнии, к так называемой «линии Константина». Но пока противник не горел желанием переть незначительными силами на штурм, мы тоже не геройствовали попусту, берегли людей.

В «Таймс» назвали Русско-Американскую войну «странной», и словечко это мгновенно начали смаковать европейские издания. Не знаю, чего странного они нашли — в договорняки мы точно не играли, на севере вышибли янки с Тихоокеанского побережья, утвердились прочно аж до самой канадской границы, изничтожили всё, до чего могли дотянуться на «Орегонской тропе». На юге генерал-майор Турчанинов «обкатывал» уже 12 тысячный кавалерийский корпус, удерживая правобережье реки Колорадо, держа в страхе южные штаты, которые прям таки с ужасом вселенским ждали рейдов страшных казаков. Но попусту разменивать солдат я категорически не желал, даже один к двум или один к трём — всё равно не в нашу пользу, потому офицерам следует думать, думать и думать, как нанести урон противнику, сведя свои потери к минимуму. После депортации мормонов хорошенько подумал и приказал Образцову собрать в кулак лучшие силы, артиллерией усилить и выбить отряды неприятеля из поселений «святых последних дней». Надо новую границу «отторговывать» как раз у Большого Солёного озера, для чего следует укрепиться там. Англичане не зря спешат понудить Россию и САСШ к миру, разочаровались британцы, не дождались русскую гвардию в порту Нью-Йорка. Разрушить промышленность Севера, остановить экономическое развитие бывшей колонии, для такого случая можно и русского медведя спустить на Вашингтон. Потому и не препятствовали подданные королевы Виктории прохождению в 1855 году Балтийского флота, сопровождавшего транспорта с Гвардейским экспедиционным корпусом к Восточному побережью САСШ. Думали бритты и галлы, что как бахнут десантники со всей молодецкой дурью и удалью в штыки, разрушат по максимуму инфраструктуру Севера и геройски полягут там. все до единого. Ан нет. Константин пошёл другим путём — нарушил территориальную целостность Новой Гранады и Панамским перешейком погнал подкрепления в Калифорнию…

Горчаков не успевал отбиваться от нот протеста — испанцам за сотрудничество с Российской империей тоже прилетало неслабо. А латиноамериканские партизаны пытались атаковать наши гарнизоны на Панамском перешейке. Тут не понять — или САСШ их подзуживает, или лавры Боливара покоя не дают. Впрочем, потери были незначительны и на переброске людей и грузов те нападения практически не сказались.

Гордым идальго русское золото было весьма кстати — в Испании в очередной раз все воевали со всеми, шла конфискация и продажа земель церкви и наделов крестьянских общин. Ну как тут не приютить, не обиходить русские эскадры, а на протесты Северо-Американских Соединённых Штатов разводить руками — дескать, эти дикие и страшные казаки такие наглецы, что и не спрашивают разрешения у хозяев. С испанцами надо заключать союз, дружить против САСШ. Так себе союзнички, если честно, но на безрыбье и рак рыба…

Вице-адмирал Истомин исполнил и важную дипломатическую миссию, в феврале 1856 года Владимир Иванович с отрядом в семь сильнейших клиперов и фрегатов появился у Нового Орлеана и уничтожил два американских военных корабля кинувшихся на выручку «купцам». Русские моряки метко стреляли, лучше маневрировали и взяли умением, а не числом, что бы там не писали уязвлённые южане в своих «подтирашках». Затем Истомин с трофеями ушёл на юг, держась в виду портов Мексики, в Мексиканском же заливе. С флагманского «Опричника» на берег сошла миссия во главе с капитаном первого ранга Полежаевым, каковой надлежало доставить пакет от Истомина Президенту республики. Ничего там особо тайного не было, да импульсивные латиноамериканцы всё равно бы проболтались, потому и не секретили особо. Многоуважаемым нашим соседям мексиканцам предлагалось урегулировать случившиеся между двумя великими державами «территориальные недоразумения» после чего зажить мирно и добрососедски, дать право военным кораблям Российской империи заходить в порты страны. Ну и прочие мелочи. Вся миссия и была рассчитана исключительно на «делание нервов» вашингтонским политиканам, всерьёз опасающимся военного союза России и Мексики. Но неожиданно перепугались англичане и французы. А всё случилось из-за мифического бастарда, подрастающего в семье полковника Мезенцева и Моники, так её растак и перетак Константиновны. Полежаев, как истинный моряк волею случая ставший дипломатом, ничего о сплетнях про «мексиканского царевича» не знал. Потому на провокационный вопрос одного из членов здешней хунты — не желает ли Константин произвести в Мексике государственный переворот и посадить на трон своего сына, каперанг совершенно искренне брякнул — мол. сыновей у его императорского величества хватает (в настоящее время уже три сына и дочь, старается моя ненаглядная жёнушка за ради династии). Один из подрастающих великих князей точно наследует империю, а младших можно и на иные троны. Но! Исключительно по желанию народа Мексики, если здешние пеоны и аристократы в едином порыве сами призовут на царство русского принца. Суток не прошло — сей разговор и ответ доблестного моряка стал достоянием прессы. Сначала мексиканской, а затем и газеты САСШ захлебнулись ядом…

Перепуганный Истомин отправил Полежаева в Петербург, чтоб каперанг лично доложил императору, чего он сказал, что в виду имел и почему так оно получилось. А получилась знатная буча. Бардак и частая смена правительств, коррупция и казнокрадство так достали значительную часть мексиканского общества, что идея о собственном императоре (не меньше) пришлась по сердцу очень и очень многим. Тем более Россия будет просто обязана помочь с возвращением территорий отторгнутых САСШ в недавней войне, да и Техас обратно не мешало бы. да Луизиану для пущего имперского статуса. А небольшую часть Калифорнии так и быть, отдадим русским…

Когда все эти мечты были обнародованы, сразу же начались жаркие геополитические споры, как в парламенте, так и в питейных заведениях Мехико. Слухи, один невероятнее другого расходились по стране. В Вашингтоне всерьёз начали опасаться создания военного блока из России. Испании и Мексики и обратились к «великим европейским державам» с призывом обуздать кровожадного агрессора, вооружающего дикие индейские племена, которые затем нещадно вырезают белых переселенцев. Ага. переселенцев, как же. С началом боевых действий поток желающих осваивать «Дикий Запад» иссяк напрочь. Зато появились многочисленные «артели» желающие попытать счастья на реках и ручьях Калифорнии. Причём вооружены такие артельщики были весьма и весьма хорошо. На 30–50 человек приходилось столько же ружей и револьверов и ни одной лопаты. Пограбить шли. сволочи и провести разведку под личиной старателей.

Когда такие «артели» попадали на наши передовые отряды, случались даже перестрелки. Не хотели бандиты разоружаться и идти в плен. Лишь угроза повесить всех без разбора действовала безотказно. Легенды авантюристов были самые незамысловатые: узнали о золоте, решили попытать счастья, готовы наняться к «русским мормонам» управляющим по воле царя приисками, ударно поработать за достойную оплату.

Образцов всех таких «инициативников» отделял от остальных, уж очень похоже излагали. Да и ребята были как на подбор — крепкие, неглупые, наверняка Вест-Пойнт за плечами или ещё какая похожая контора. Запусти таких ухарей на прииски, как же.

Всех «золотоискателей» причисляли к шпионам и отправляли на строительство укреплений. Не желающие работать отсиживались на хлебе и воде в «зинданах» — ямах, которые сами для себя и рыли под присмотром бдительных корейцев. Покуковав так несколько дней, большинство принимало решение работать на «линии Константина», там и кормили прилично и под землю не загоняли.

Благодатный климат позволял накопить значительные излишки продовольствия, которые сейчас, прямо с губернских складов резерва и уходили на прокорм пленников. Кроме полутора тысяч «золотоискателей» в Русской Калифорнии уже находилось более трёх тысяч самых настоящих военнопленных. Кстати, среди вояк нашлось немало желающих помахать кайлом, за хороший паёк и непременные 200 граммов русской водки по окончании смены. Сидеть в лагере во-первых скучно, а во вторых еда разнообразием не баловала. Нет. кормить военнопленных кормили вполне прилично, но без излишеств. А отработавшие день на «добровольной царской каторге» возвращались к принципиальным однополчанам с водкой, мясом, зеленью, устраивали вечерние посиделки. И через некоторое время ни в какую не желающие работать на российского агрессора солдаты и матросы из потопленной эскадры Перри, сами, добровольно шли на работы, дабы ответно отблагодарить угостивших их водкой кригскамрадов.

Так что винокуренные заводы почтенных старцев из Беловодья работали на полную мощность, переводя зерно на спирт. И славно — пшеницы полно, а без ежевечерней расслабляющей чекушки мало желающих ковырять калифорнийскую землю, обустраивая позиции для орудий и отрывая новые и новые линии окопов.

По донесениям Образцова работа на приисках шла полным ходом, кержаки начали привлекать в качестве подсобников солдат из батальонов прикрытия, платя служивым бешеные по их меркам деньга за день работы. Надо было спешить, выбирать золото по максимуму. Мало ли что может случиться, военное счастье переменчиво, — расколотят янки эскадру Истомина, начнут господствовать в Атлантике и Мексиканском заливе, перестанут бояться десанта на Бостон и Новый Орлеан (Нью-Йорк и прилегающие территории ощетинились десятками береговых батарей) и двинут на Калифорнию силы, превосходящие на порядок численность русского корпуса. Обидно будет при таком раскладе оставлять врагу золотые жилы, а потому — вкалывать, вкалывать и вкалывать!

Неожиданным и неприятным сюрпризом для меня стал факт «ползучего саботажа» планов колонизации Северной Америки. Отправляя через Атлантику в Калифорнию разово 20 000 человек, я рассчитывал, что от 75 до 90 процентов гвардейцев решит осесть в новых краях, прельстившись прекрасным климатом и возможностью заработать хоть хлебопашеством, хоть трудясь на золотых приисках или десятках предприятий Российско-Американской Компании. Увы. хорошо если четверть солдат вознамерились остаться на Тихоокеанском побережье, строить там дома, семьи заводить. Основная же масса служивых планировала по окончании службы (а сроки я существенно снизил, до 10 лет) вернуться в родные Нееловки, Запердяевки и Голодайки, дабы там, на завалинке, рассказывать односельчанам о дивным историях, приключившихся в солдатчине, о море-окияне и дивных заморских странах.

Мда, такой любви к берёзкам я не ожидал, тем более всем солдатикам ясно и чётко проговаривали — захотят выписать из России бабу, или там девку, родителей да братьев-сестёр перевезти в Калифорнию, казна поможет. Но число желающих «окалифорниться» оказалось в разы меньше, есть о чём задуматься.

Касаемо дел военных, северяне ожидаемо начали клепать пароходофрегаты, для противостояния русским крейсерам-клиперам, этот год ещё продержимся, а вот на следующий придётся туго. Следовательно, отправку конвоев с войсками надо ускорить. Пока же война, ведущаяся на самом краю географии, негативно на развитии Российской империи не сказалась. Наоборот — на волне патриотизма и сообразно с законами военного времени удалось провести несколько громких дел по казнокрадам в военном ведомстве и крупнейшим подрядчикам армии и флота. Фигурантов набралось за три сотни. С десяток бывших превосходительств определю на каторгу, остальных — на поселение на Амур.

Сначала хотел всех отпрысков проворовавшейся сволочи лишить чинов, званий и дворянства, сослать вместе с негодяйскими родителями, но. поразмышляв, решился сыграть в «доброго товарища Сталина»…

Когда брат Миша пришёл просить за своего приятеля, гвардии поручика, чей папаша изрядно запустил лапу в казну, я приосанился и изрёк в пространство (а народу в кабинете было с полтора десятка) историческую фразу: «Сын за отца не отвечает. Но всё-таки поручику следует отбыть на Кавказ, на деле доказать, что он настоящий дворянин, офицер, человек чести и долга».

Через сутки рапортов на Кавказ и на войну в Калифорнию было подано более двухсот! Даже шестнадцатилетние юноши горели желанием кровью искупить непомерное стяжательство отцов. В Америку я таких «сынков» не решился отправлять, а вот усмирять горцев — да пожалуйста! Тем более после подвига или ранения, «семейный долг чести» считался погашенным и геройский сын мог смело смотреть в глаза людям, не разделяя грехов недостойного родителя.

Волю вольную получили почти 17 000 крепостных, имевших несчастье, а может и наоборот — счастье, числиться за такими вот казнокрадами. Но поскольку земля перешла в собственность государства, лишь ничтожная часть крестьян решилась уйти в самостоятельное плавание, остальные предпочитали жить поживать в родной общине, что меня начало уже здорово нервировать. Одно дело, когда мотаешься по стране и миру, общаешься с сибиряками, разными авантюристами, решившими поехать за юным великим князем сначала на Амур а потом и далее, через океан. Другие люди совершенно. А потом возвращаешься в Петербург, погружаешься в рутину повседневную, в болото бюрократическое и понимаешь — тут и десяти и двадцати лет мало для «мозгов переустройства» как у бар, так и у вчерашних крепостных.

Супруга порадовала «новостью». Сначала, когда императрица мялась, не зная как начать разговор, я подумал, что речь пойдёт о внеплановой беременности, даже хотел попенять милой — ведь решили, дать ей передышку, чего ж не убереглась то. дни не высчитала. Оказалось, не о том речь.

— Константин, я сегодня утром имела беседу с Марией.

— А почему тон такой трагичный. Т-а-а-ак. Продолжай.

— Она просила сказать тебе, что не даст Александру развод ни при каких обстоятельствах.

Началось в колхозе утро. Кстати, колхозы я официально ввёл — около сотни крестьянских хозяйств объединялись в коллективное хозяйство, государство выдавало в кредит лошадек и инвентарь, мой завод разросшийся к этому времени до мегапредприятия, имевшего сотни филиалов (ещё бы — сам император главный акционер) наловчился клепать бороны и плуги, даже косилки и сеялки пошли в продажу. Народ быстро привык к новому словечку и некоторые продвинутые землепашцы гордо говаривали: «Нет. мы не крепостные, мы — колхозники»!

Ладно, чёрт с ними с колхозами, надо брата старшего выручать. Сашка то свято уверен, что с супругой спокойно разведётся и поедет царствовать в Варшаву интересным тридцатисемилетним холостяком. А там выберет в царицы какую знатную польку и зачнёт династию Романовых-Пястов. Под это дело я по братски готовился Измайловский. Кавалергардский и Кирасирский полки передислоцировать в Польшу, дабы лейб-гвардейцы охранили Александра от происков злоумышленников. Про восстание 1863 года я в своё время и в своей реальности читывал, и немало читывал, да-с! Шляхтичи и сегодня немножко негодовали, — Царство Польское я «обкорнал» отделив уезды с православным населением. Но желание стать «независимыми», пусть даже и в составе империи, у панов было невероятно сильно. Александра они рассчитывали «переагитировать», а если не получится, если не «перекукует ночная кукушка», так воспитанием детей царя польского займутся правильные наставники. Доблестные жандармы не зевали и весьма оперативно раскрыт мечты и планы магнатов, хотя ничего нового не «раскопали». Предсказуемо же: поставить во главе Польши сына русского императора, ударить по австриякам, забрать с помощью русских дурней Львов и Краков, создать сильную армию, вдарить со всей мочи по Пруссии, воссоздать Великую Польшу, а там и от России отложиться повод всенепременно случится.

Можно подумать, я за Польшу держусь. Да отцепить от имперского поезда вагон с гонористыми ляхами — благо великое для державы. Просто сейчас складывается изящная политическая комбинация — Франция и Сардинское королевство намереваются ударить по австриякам, а если ещё и Александр Романов окажется на троне польском, то Вена весьма и весьма значимые силы будет держать на наших границах, облегчив дело Наполеону Третьему. А мне французский император ой как надобен в друзьях, даже помимо намечающегося конгресса по замирению России с САСШ. Франция хороший противовес английским устремлениям к мировой гегемонии.

И тут глупый бабский каприз…

К великой княгине Марии Александровне решился проехать лично. От кофе и пирожных отказался, мало ли чего туда напихать додумается женщина на грани нервного срыва, уселся на диванчик в гостиной и жестом показал — слушаю.

— Константин, я не дам развод Александру, сейчас же собираюсь и с детьми выезжаю в Дармштадт.

— Мари, честно скажу, я не понимаю ваших с братом отношении. То ссоры, то пылкие примирения, ещё вчера холодная и расчётливая подготовка к разводу. А сегодня — новые условия. Я как глава дома Романовых не могу остаться безучастным к твоей судьбе, судьбе Сашиных дочерей. Безусловно, девочки останутся в России, с отцом. Сама же ты вольна ехать куда заблагорассудится, но после такого демарша из казны не получишь ни копенки. А гессенские родичи вряд ли обрадуются свалившейся им на голову приживалке. Тебе же всего тридцать, что мешает спокойно и счастливо жить в Петербурге, если тяготят воспоминания, поезжай в Киев, прекрасный кстати, город. Радуйся жизни, воспитывай дочерей. Любовника заведи, чёрт побери! Я не могу допустить скандал, связанный с семьёй брата, и не допущу, так и знай.

Долго убеждать великую княгиню не пришлось. Мари, очевидно прикинула каково будет ей без финансовой поддержки «порхать по Европам» и решилась дать Саше развод, испросила для себя и дочерей по особняку в Петербурге и в Москве и потребовала, скорей всерьёз нежели чем в шутку, найти ей любовника.

Представляю, как брат взбесится, узнав о «желаниях» Марии Александровны. Ну да ладно, переживёт. Сейчас главное, чтоб Наполеон Третий поддержал наше предложение провести конгресс по урегулированию противоречий между САСШ и Российской империей в Париже. Помимо двух воюющих держав «разруливать» конфликт и «рулить» мировой политикой съедутся дипломаты из Австрийской империи. Франции. Великобритании. Пруссии. Быстро дело не закончится, да нам. если честно и выгодна именно такая, вялотекущая война. Золото Русской Калифорнии позволяет вести войну «на свои», не особо залазить в казну, не делать займов. Хотя французские банкирские дома уже в очередь выстроились, уловив мои намёки о желательности кредитования России для ведения военных действий. Положим, я нагло врал, не собираюсь брать рубль, чтоб отдать два. но они то принимают всё за чистую монету, потому и намекают ненавязчиво племяшу Бонапарта о выгоде дружбы с Россией. А император Франции к мнению банкиров ой как прислушивается.

— Ваше величество, — в карете адъютант протянул конверт. Ясно, фельдъегерь нашёл и здесь.

— Что там?

— Донесение от вице-адмирала Путятина.

— Прочту позже. Коротко. Что сообщает Евфимий Васильевич?

— Тремя неделями ранее эскадра благополучно миновала Мыс Доброй Надежды, все корабли в исправном состоянии, на переходе умерло двое матросов.

— Понятно.

Путятин в этой реальности в Кронштадте занимался отправкой судов к Панамскому перешейку. Но когда начал формироваться отряд для усиления воюющей эскадры Невельского, напросился провести её в Константинополь-Тихоокеанский.

Первоначально хотелось посмеяться над здешней реальностью и направить с Путятиным писателя Гончарова. Однако, фрегат «Паллада» в данный момент находился в качестве стационара в Сиэтле, да и с Японией договорились до Путятина. Николай Николаевич Муравьёв полгода как сходил с Владивостокской эскадрой в гости к самураям, заодно «порадовав» их гибелью «заклятого друга» Мэттью Перри от меткого огня русских корабельных пушек на рейде Сан-Франциско. Японцы и в этой реальности подписали Симодский договор. Правда Курильская гряда ЗДЕСЬ осталась целиком и полностью за Россией, а Сахалин и так активно осваивался Тихоокеанским флотом, даже нефть перерабатывали в керосин в изрядных количествах — весь Дальний Восток и пол Сибири жгли «калифорнийские лампы» с сахалинским керосинчиком.

Знатно обломались япошки. Муравьёв поставил их перед фактом — северное побережье Хоккайдо вглубь до 20 миль отходит России, а также островки Ребун и Рисири и полуостров Сиретоко. Всё равно самураи полезут в ближайшем будущем на континент, вот и надо в зародыше давить их экспансию. А излишек людей мы приберём — в ту же Калифорнию направим часть, а часть по Сунгари расселим. Нет. там корейцам обещаны участки, пускай уж они и выдавливают маньчжур, обустраивают Желтороссию. Вы будете смеяться, но газетчики именно так прозвали отторгнутую у Китая Маньчжурию. Тогда всех япошек подальше от Азии — в Калифорнию! Как огородники они мастера своего дела, да и на стройках российского империализма будут востребованы.

Глава 12

Александр Михайлович Горчаков Берлин не любил. Но, работа есть работа, а «Большая Конференция» или же в трактовке тщеславного, сделавшего стремительную карьеру, пруссака Бисмарка — «Большой Берлинский Конгресс», созываемый для урегулирования и погашения конфликта Российской империи и Северо-Американских Соединённых Штатов пройдёт именно в «медвежьем» города. Так настоял император Константин, преисполнившийся странной симпатии к Бисмарку и именовавший юнкера в переписке с прусским королём не иначе как «наш славный бешеный Отто». Фридрих Вильгельм Четвёртый, разбитый болезнями и страшащийся австрийской гегемонии в германском мире, равно как и его брат, готовившийся унаследовать корону, решили потрафить русскому императору и сделали Бисмарка одним из устроителей «Большой Конференции», эдаким распорядителем от принимающей стороны.

Первоначально дипломаты склонялись к Парижу, но Горчакову пришлось исполнять личное поручение императора и настоять на Берлине. На берега Сены дипломат всё же наведался, дабы сообщить Наполеону Третьему «наисекретнейшие» предложения своего монарха о перспективах союза России и Франции.

Константин через министра иностранных дел обещал поддержку внешнеполитическим устремлениям Наполеона, выказал одобрение активному продвижению французов в Северной Африке и предлагал заняться дележом разваливающегося Китая, чтоб потеснить англичан, хапающих безмерно. А провести конференцию в Берлине царь предлагал, дабы англичане не догадались о грядущем сближении двух великих континентальных держав и не начали чинить препятствия, как в приснопамятном 1801 году.

Александр Михайлович в ужас пришёл оттого, что ему вменялось тет-а-тет пересказать сей бред Наполеону Третьему, тем более. Константин сообщал, что в Мексике народ преисполнился роялистских настроений, прям таки жаждет снести очередное коррумпированное правительство и зажить спокойно под мудрым управлением монарха. Далее генерал-адмирал и император (морские дела самодержец по-прежнему направлял самолично, несмотря на множество иных забот) нагло врал, а может и не врал, мало ли. Горчаков всё-таки не всеведущ. Оказывается, отважные мексиканские партизаны от имени многострадального народа просили дать им короля — либо старшего брата царя. Александра Николаевича, или младшего, — Михаила Николаевича. Но, Российской империи разобраться бы с Калифорнией и Аляской, а посему великий князь Александр останется в Польше, ну а многочисленной родне великого Наполеона, почему бы и не короноваться в Мехико, ввести Мексиканское королевство в состав Французской империи.

— Ваше величество, — министр таки попытался «достучаться» до самодержца. — ваши воистину революционные инициативы могут обрушить складывающуюся десятилетиями…

— Систему сдержек и противовесов? — Константин рассмеялся. — полно, Александр Михайлова. Да после революционного 1848 года нет более никакой системы. Сами посудите — республиканская Франция — ныне империя. Вена едва не лишилась Венгрии и то. исключительно благодаря папенькиной приверженности к братству монархов. Сардинское королевство тщится объединить Италию, не чураясь помощи отъявленных революционеров, ярых при всём том католиков! Такой вот ералаш в старушке Европе. В Азии Китай полыхает, того и гляди распластают Цинскую империю как лакомый пирог на куски великие державы. А за океаном САСШ и русские колонии ведут войну. Нет, Александр Михайлович, всю внешнюю политику России необходимо отстраивать заново. С нуля. И вам сия честь выпала, уж не взыщите. И не ропщите.

Князь, собственно и не роптал, опытному дипломату нравилось работать с молодым императором. Горчаков вспомнил, как восторженно о малолетнем великом князе писал Пушкин, пророча «чудо-ребёнку» великое будущее. И ведь не ошибся поэт! Константин, к которому уже в юном возрасте относились как к зрелому, много повидавшему и испытавшему человеку; сумел утвердить Россию на Амуре и Дальнем Востоке, захватить огромные территории, а затем и закрепиться в Калифорнии. Вот только в войну с САСШ ввязался зря. слишком уж несопоставимы силы двух держав на североамериканском континенте. Но пока держались, держались заокеанские владения Российской империи, а Калифорния, оказавшаяся «золотой», каждодневно пополняла казну генерал-губернаторства, позволяя вести войну, закупать снаряжение и оружие без оглядки на столицу, без попрошайничества у Петербурга. Интересно, что император Николай Павлович никак не отреагировал, когда великий князь Константин, закупив новейшее оборудование, начал чеканку «калифорнийских» монет со своим профилем. При жизни, даже не будучи монархом! Но покойный государь второго сына явно выделял и. как многие и пророчили, передал ему престол, минуя Александра. Однако молодой император начал царствование с войны, чего от него не ожидали, в том числе и опытный дипломат Горчаков никак не ожидал.

«Странной войной» окрестили европейские дипломаты и газетчики противостояние России и САСШ. намекая на огромный военный потенциал стран и при этом крайне незначительные потери. Однако, судя по данным, предоставленным главе внешнеполитического ведомства. «Калифорнийский корпус» и «Особая Атлантическая эскадра Балтийского флота» извещали о гибели 7436 солдат, офицеров и ополченцев. Кроме того моряки лишились трёх военных кораблей и двух транспортов при атаке Бостона и береговых батарей. Что ж, жертвы были не напрасны, именно после «Бостонской мясорубки», САСШ предложили начать переговоры о мирном разрешении конфликта. Сами предложили! Первыми!!!

Дело действительно было знатное. Морские пехотинцы, набранные из кубанских пластунов, высадились ночью на побережье, сняли часовых, захватали почти полсотни орудий береговой обороны и держались до подхода основных сил. Бостонское ополчение, составленное из патриотически настроенных горожан и добровольческих дружин из окрестных поселений, видя ничтожные силы противостоящих им русских, ринулось в штыки. Картечь не пощадала отчаянно, но безрассудно прущий прямо на пушки «вооружённый народ». Два полка регулярной армии САСШ. прикрывающие город, не стали ввязываться в драку с русским десантом, особенно после появления в Бостонской бухте двадцати вымпелов эскадры Истомина и приложили все силы, дабы прикрыть эвакуацию населения вглубь материка. Морская пехота лишь обозначала преследование и занялась уничтожением портовой инфраструктуры, попутно затрофеивая корабли, стоящие в бостонской гавани.

Двое суток Истомин, точнее говоря, полковник Свиридов, командовавший отрядами десанта, владычнл в столице Новой Англин, выгребая на транспорта из фабрик и мастерских города всё ценное. Неприспособленные к погрузке тяжёлые и крупногабаритные вещи трофейные команды беспощадно уничтожали: разламывали, взрывали, сжигали…

Эскадра флота САСШ, прикрывавшая Нью-Йорк, всё-таки двинулась на север и положила конец бесчинствам «русских дикарей». Истомин, хоть и нанёс поражение неприятелю, вынудив янки отступить, в опасении подкреплений вражеского флота кораблями из южных штатов, дал приказ спешно грузиться и уходить из горящего во многих местах города.

То «варварское нападение» (в трактовке нот МИД европейских держав) наделало много шума. Владычица морей в ультимативной форме потребовала от России прекратить военные действия и вернуть в порты крейсера, бесчинствующие в Атлантическом океане. Горчаков вспомнил, как его прошиб холодный пот. едва император зачитал сию «телегу» (так самодержец именовал послания, получаемые по проводам телеграфных линий).

— Что с вами, Александр Михайлович, вам плохо? — Константин был само участие.

— Ваше величество, Россия в шаге от большой войны.

— Разве? Неужели вы, корифей в делах дипломатических, считаете, что Британия начнёт войну сама, не обзаведясь предварительно союзниками, каковым и выпадет доля гнать свои армии на убой, против страшных русских полчищ?

— Согласен, саксы любят и умеют загребать жар чужими руками, но не пройдёт и полугода. как Лондон сколотит против нас коалицию европейских держав и понудит отступить. Даже Пруссия, на которую вы. ваше величество, возлагаете надежды, как на верного союзника против устремлений Вены, пойдёт за Лондоном, а не за Петербургом.

— Так вам. Александр Михайлович, в эти полгода и карты в руки! Поезжайте в Париж. Берлин, да и на берега Темзы загляните обязательно. Объясните просвещённым европейцам, что едва усевшийся на трон Константин пока не видит разницы между управлением огромной империей и парочкой только-только отстроенных городков в Калифорнии. Пускай поймут и простят. Шучу. А касаемо конфликта, да-да. не войны, а конфликта с САСШ, наша версия такова: ударили русские исключительно в ответ на бесчинства шаек авантюристов, решивших пограбить российских колонистов в золотоносной пойме реки Сакраменто и не более. А там уж валите всё на меня, дескать молод царь, горяч. Соглашайтесь, что надо его порывы остудить, для чего собрать Конференцию европейских держав. Но! И это самое важное, князь, объясняйте коллегам. — Россия не уступит давлению. Понадобится, снова ссылайтесь на мой вспыльчивый характер. А вот прекратить боевые действия, наносящие огромный ущерб мировой торговле и переселению европейских нищебродов на североамериканский континент, император всероссийский готов. В ответ на гарантии отвода полков кавалерии армии САСШ от русских владений в Калифорнии. Да, обязательно расскажите там, «в Европах» о зверствах переселенцев из САСШ, о том как отребье из подворотен, перебравшись через океан, возомнило себя хозяевами жизни. Как индейцев притесняют, захватывают их исконную территорию, уничтожая племена под корень. Нужные документы вам представят.

И поехал по европейским столицам «без пяти минут канцлер Горчаков». Константин заявил, быть всенепременно Александру Михайловичу в сём чине, если удастся урегулировать ситуацию, прекратить войну с САСШ без территориальных уступок, денежных компенсаций и ущемления прав русских колонистов в Северной Америке…

Легко сказать! Да за разорение, фактически за разграбление Бостона Истомина именовали исключительно пиратом и висельником, а Константин демонстративно пожаловал Владимиру Ивановичу чин полного адмирала и Георгия третьей степени, что вызвало невероятный взлёт патриотизма в обществе. Хотя казалось бы — куда уж выше?!

Глава внешнеполитического ведомства Российской империи отдавал должное умению государя так поставить дело, что дорогостоящие проекты «общество» воспринимало с небывалым и зачастую необъяснимым энтузиазмом. Взять ту же войну с Северо-Американскими Соединёнными Штатами. Ведь не Наполеон напал на Русь Святую. Москву никто не грабит и не сжигает. Но отчего такой приступ патриотизма? Миллионы в звонкой монете жертвуются «на одоление супостата», идёт запись в ополчение, как будто североамериканские полки высадились под Петербургом.

Вообще-то идея с ополчением больше всего напугала Горчакова, не без оснований полагавшего, что новоявленный император, сколотив вспомогательные батальоны из добровольцев-ополченцев. учинит нападение на Австрийскую империю, или на Османскую. Воинственность Константина пугала многих. А ещё больше пугала высший свет поддержка самодержца среди масс народных и намерение Константина как в славные времена Петра и Екатерины «влить свежей крови» в дворянство Российской империи. В каждом полку с 1855 года по высочайшему повелению открыли солдатские школы, обязав господ офицеров обучить нижних чинов грамоте, для чего привлекать общественность, ну, или учительствовать самим. Позицию самодержца: «России нужен грамотный солдат», Александр Михайлович разделял, но побаивался чрезмерной напористости Константина Николаевича, безоглядно ломавшего уклад армейской службы. Да и гвардейцам доставалось. Полки, привыкшие к комфортабельной жизни в столице, не только выставляли по батальону для отправки на войну с САСШ. но и регулярно участвовали в «субботниках» — так назывался любой день недели, когда вместо ружей лейб-гвардия получала кирки, ломы и лопаты и выдвигалась на строительство бастионов в Финском заливе. Отвертеться было невозможно. — сам император с ломом наперевес, с «калифорнийской» ротой Финляндского полка выходил на стройку.

Свой большой вояж по столицам европейских держав, так уж получилось. Горчаков начал с Варшавы. Развод великого князя Александра с супругой, одобренный церковью и переезд старшего брата русского императора на берега Вислы воодушевил поляков. Даже наиболее гонористая часть шляхты, ненавидящая всё русское, ждала скорейшей коронации Александра Романова. Ходили слухи, что между братьями существует договорённость о предоставлении независимости Царству Польскому. Между панами шли жаркие споры о поименовании Александра не царём, но непременно королём польским. Якобы, это был уже решённый вопрос и император согласился.

Дипломат проезжал через Варшаву как раз в тот момент, когда Царство Польское бурлило, обсуждая отказ наместника, без пяти минут Царя(Короля) Польского Александра от нескольких полков лейб-гвардии, которые должны вслед за его императорским высочеством передислоцироваться из Петербурга в Варшаву.

Тут же «в обществе» родилось движение по составлению собственной, польской гвардейской дивизии, должной охранять обожаемого (Александра поляки действительно любили) монарха. Названия полкам предлагались многоговорящие: гусарский Краковский, кавалергардский Познаньский…

— Ваше высочество, — Горчаков приватно беседовал с Александром во дворце наместника, у камина. — чехарда с псевдопольскими воинскими частями, да ещё с такими провокационными поименованиями, существенно осложняет мою миссию. Нельзя ли придержать восторги панства?

— Ах, Александр Михайлович, — великий князь нервно прошёлся по зале, — если бы от меня сие зависело! Не поверите — уже идёт сбор средства на армию. Польскую армию. Каковой предстоит атаковать армию Франца Иосифа и брать на шпагу, пардон на саблю. Краков.

— Отчего же не поверю! Верю! Но, ваше высочество, неужели бузотёры не понимают, махина Австрийской империи раздавит их опереточные эскадроны в пару недель, самое большее — в месяц! И брат ваш не придёт на помощь, не то положение дел у России сейчас. Насколько я узнал Константина Николаевича, он сообщит Вене о мятеже и попросит помощи в усмирении бунта. Чужими руками уничтожив наиболее ярых сторонников Речи Посполитой от моря до моря. Меня ваша судьба беспокоит, Александр Николаевич!

— Благодарю за заботу, — великий князь иронично улыбнулся, — я думаю о намерениях брата точно так же, как и вы, о проницательнейший Александр Михайлович. Константин не видит поляков в числе подданных Российской империи, но давать напрямую независимость, означает показать слабость власти, шаткость позиций России. На это брат никогда не пойдёт. А значит, быть моей коронации, которая формально выводит Варшаву от прямого подчинения Петербургу, даёт Царству Польскому определённую независимость, а России простор для политических манёвров. Ну а там. — как Бог даст.

— Не нравится мне ваш фатализм.

— Помилуйте, князь, какой фатализм? Паскевич отладил систему сдерживания и подавления мятежа в самом зародыше, да и войск хватает. Тем более, самые отъявленные сторонники незалежности сейчас на Кавказе.

Министр согласно кивнул, блестящая по своему цинизму комбинация, спровоцированная самим императором, обещавшим создать польские воинские части в недалёком будущем из тех, кто достойно проявит себя в деле усмирения горцев, привела к оттоку в горы Чечни и Дагестана более чем трёх тысяч польских националистов. Воевали поляки как отдельными эскадронами и ротами, так и «россыпью», постигая премудрости военного дела и в пехоте и в артиллерии и в сапёрных частях.

Дошло даже до двух нот протеста от Австрии, выразившей озабоченность по «стажировке» в боевых условиях польских и прусских офицеров. Да, пруссаки помимо военных агентов, командировали на Кавказский фронт пятьдесят молодых офицеров, ради соблюдения политеса демонстративно вышедших в отставку.

— Но когда они вернутся обратно в Польшу, обстрелянные, понюхавшие пороха. Что тогда, ваше высочество? Никак не уследить за этими молодцами, ввергнут они Россию в большую европейскую войну. Ваш покойный батюшка воевал, конечно. Но всё с персами да турками, а Константин Николаевич начал драку за океаном, так ещё и европейские державы провоцирует на усиление армий.

— Костя такой, никогда не знаешь чего ожидать. Но. Александр Михайлович, я уверен, брат просчитал все риски и все последствия.

— Дай-то Бог, дай-то Бог…

В Берлине Горчакову устроили чрезвычайно пышную встречу. «Сумасшедший юнкер» Отто фон Бисмарк испросил часовой аудиенции, во время которой «прощупывал» русского дипломата по возможной денонсации Ольмюцкого соглашения, упирая на двуличие и вероломство венского кабинета.

Отмеченный самим русским императором. Бисмарк считал, что и Горчаков должен восхищаться его энергией и распорядительностью в деле подготовки мирной конференции, на которой Пруссия выступает в роли гостеприимного хозяина. Не дослушав пламенную речь министра без портфеля, князь невежливо зевнул и просил дать ему возможность отдохнуть — совсем измотался в дороге. Когда Бисмарк, плохо скрывая раздражение, откланялся. Горчаков вовсе не улёгся отдыхать, а склонился над большой картой Европы, каковую недавний собеседник, принесший карту с собой, всю исчёркал синими чернилами, показывая направление возможных ударов России и Пруссии по неприятелю.

Дипломату подумалось, что с таким союзником как Пруссия, никаких врагов не надо, главной проблемой будет обуздать неистовых прусских генералов и политиков, видящих себя не иначе как во главе «германского мира». Неприятно царапнуло «без пяти минут канцлера», что о войне с Австрией Бисмарк говорил как о деле решённом, вон всю карту испортил стрелами, пронизывающими империю Габсбургов с запада и с севера, с российской территории.

Но если Берлин так уверен в «грядущей войне» России и Австрии, то наверняка об этом осведомлены и в Вене. Да ещё польский вопрос обострился. Трудно в таких условиях достойно завершить то ли конфликт, то ли войну с Северо-Американскими Соединёнными Штатами. Наивен, ох как же наивен Константин, выделяя в противостоянии с САСШ южан, даже корабли приписанные к портам южных штатов крейсера Истомина отпускают, если нет совсем уж явной военной контрабанды. А с северян русские каперы наоборот, спрашивают предельно жёстко. Только не поможет это вбить клин между Севером и Югом САСШ. не поможет!

В Париже Горчаков был принят Наполеоном без помпы, но сразу же. без «передержки». К удивлению дипломата племянник великого полководца с воодушевлением отнёсся к идее поставить во главе Мексики представителя клана Бонапарта, причём непременно короновать.

Похоже, у императора Константина Первого есть особые каналы для общения с императором Наполеоном Третьим, а министерство иностранных дел выступает лишь как видимый посредник. Данное «открытие» настроения Горчакову не прибавило, кому приятно быть выставочным персонажем, балаганным Петрушкой, за спиной которого делаются все серьёзные дела. Хотя, формально поездка и увенчалась успехом — Берлин избран для проведения Конференции по урегулированию «военного конфликта» (такая изящная формулировка принадлежала Наполеону Третьему) между Российской империей и Северо-Американскими Соединёнными Штатами.

В Лондон министр не поехал, островитяне заранее известили о готовности приехать в Берлин, а вот Вену на обратном пути посетил. Франц Иосиф Горчакова демонстративно не принял, а переговоры с коллегой, совмещавшим посты министра-президента и министра иностранных дел Австрийской империи. начались непросто. Карл Фердинанд фон Буоль-Шауенштейн предсказуемо указал на «польский вопрос», заявив, что его страна не потерпит возникновения под боком мятежной и независимой Польши, пусть даже ей формально и правит представитель дома Романовых. Едва Польша получит независимость. Австрийская империя считает себя свободной от прежних договорённостей, касающихся данной территории.

Александру Михайловичу так и не удалось убедить собеседника во вздорности и явной провокационности слухов о независимом Польском Королевстве (то, что паны желают не царя, но непременно короля, пускай и навязанного Петербургом Александра Романова. Вена была прекрасно осведомлена).

Однако Буоль-Шауенштейн согласился с русским коллегой, что слухам распускаемым Бисмарком, верить нельзя и «сумасшедший юнкер» пытается рассорить две великих империи. Впрочем, Пруссия зря старается. Армия Австрийской империи отмобилизована и готова могучим ударом сокрушить любого врага, здесь министр-президент позволил себе немного нарушить «военную тайну» и развернул перед Горчаковым карту, «доверительно» рассказав, что вооружённые силы державы после реформы сильны как никогда и венгерские части вполне благонадёжны. Понятно, австрияк старается припугнуть восточного соседа- не всё так гладко в их армии не всё.

— Карл, — коллеги сошлись накоротке и разговаривали вполне доверительно, — вы напрасно раскрываете секреты, за которые генералы тотчас предадут вас военно-полевому суду. Поверьте, я не шпион, а дипломат. Мне нет нужды запоминать направления ударов и нумерацию полков, равно как и число штыков и сабель. Кстати. Бисмарк тоже показывал мне некую карту, всю расчерченную стрелами совместных ударов Пруссии и России по Австрийской империи. Подобные упражнения в черчении напоминают мне детские игры в оловянных солдатиков. Давайте говорить серьёзно.

— Александр, — Буоль заметно волновался, — конечно же я не воспринимаю всерьёз деревенского дурня Бисмарка. Его потуги стать первой скрипкой в европейском концерте вызывают лишь смех. Но что вы скажете о сближении России с Францией, этим заклятым врагом Австрийской империи?

— О каком сближении вы говорите. Карл? Мон император озабочен заключением достойного мира с САСШ, потому я и верчусь как угорь на сковородке, пытаясь заручиться поддержкой великих держав. Франция всего лишь в одном ряду с Англией. Испанией. Пруссией, вашей страной. Карл, в конце то концов!

— Российский император необычайно энергичный молодой человек. И я и мой император, делаем скидку на молодость Константина и отсутствие опыта управления огромной страной. Но. Александр, друг мой. к чему эта демонстрация на польском направлении? Неужели непонятно, против кого выступит Польский легион, едва Польша станет независимой.

— Да с чего все взяли, что Россия откажется от Царства Польского? — Горчаков придал голосу как можно больше убедительности, — чуть больше самостоятельности в деле местного управления и всё. Так и нельзя иначе, всё-таки великий князь Александр Николаевич уступил престол младшему брату и вправе рассчитывать на ответную благодарность, основать свою династию.

— Основать династию в вечно мятежном Польском королевстве? — Буоль скривился в саркастической ухмылке.

— В Царстве Польском, — отпарировал Горчаков, — в Царстве, а не в каком-то там «королевстве». И Царство Польское будет по-прежнему находиться в составе Российской империи. А Александр Николаевич, если станет родоначальником новой династии, то и он и его потомки будут править в Варшаве не иначе как «под сенью дружеских штыков». Заметьте, Карл, — в Варшаве, а не в Кракове! Петербург не допустит анархии в своих западных пределах!

— Потому Россия вооружает польских офицеров и готовит их к войне на Кавказе?

— Бог мой! И вы всерьёз верите таким сплетням? Смею уверить, только за последние полгода около трёх сотен поляков, отъявленных революционеров-националистов. принимавших участие в усмирении горцев, убиты или получили серьёзные ранения. Покойный император Николай Павлович широко практиковал ссылку в места, где стреляют, мятежников и вольнодумцев. В частности, немало декабристов разжалованы в солдаты и погибли, штурмуя укреплённые аулы высоко в горах. И Константин Николаевич многое перенял у родителя. К тому же. Карл, у вас неверные сведения. Никто поляков не вооружает. По окончании командировки на Кавказ, они сдают оружие и возвращаются в Польшу налегке…

Немалых нервов стоило Горчакову убедить Вену не реагировать на мелкие и подлые провокации Пруссии и польского «Комитета освобождения». В итоге Карл Фердинанд фон Буоль-Шауенштейн несколько раз отлучался для консультаций во дворец императора (Франц Иосиф так и не снизошёл до беседы с министром иностранных дел России) и сообщил следующее: на Конференции Австрийская империя будет нейтральна и к САСШ и к России, если к тому времени не обнаружатся новые обстоятельства, мешающие сближению позиции двух империи.

Александр Михайлович из Вены направился в Варшаву и не доезжая с полсотни вёрст до польской столицы был ошарашен известием о покушении на наместника Царства Польского Великого Князя Александра Николаевича. По счастью, покушение сорвалось, подрыв огромного количества взрывчатого вещества произошёл уже после проезда кортежа наместника. Пострадали лишь два казака, замыкавшие колонну и отъехавшие от домика в варшавском предместье на добрую сотню шагов. А соседние дома и случайных прохожих разнесло на мелкие кусочки, сколько же людей сгорели в занявшемся пламенем квартале, подсчитать покамест не представляется возможным.

— Второе! — Александр встретил дипломата в «приподнятом настроении», топя в алкоголе эмоции, сжигающие нервы.

— Что второе? — не понял Горчаков.

— Второе покушение пережил. Теперь самое интересное — переживу ли третье.

— Как вы можете так говорить, ваше высочество!

— Могу, князь, могу. Чувствую, с моими весёлыми подданными остаток жизни проведу в увлекательных приключениях. Кстати, как ваша миссия? Увенчалась успехом?

— Да. ваше высочество. Конференция пройдёт в Берлине и у европейских держав есть понимание, что Россию необходимо поддержать. Во всяком случае «топить» нас не собираются. Разве что британцы попробуют половить рыбку в мутной воде.

— Ну, «просвещённые мореплаватели» известные мастера наживаться на чужих сделках. Выпьете со мной. Александр Михайлович? Нервы вибрируют по сию минуту. Как представлю сколько невинных людей положили злоумышленники…

— Не откажусь, ваше высочество. И у меня нервы ни к чёрту…

Глава 13

В Берлин дипломаты съехались в начале марта 1857 года. Первое заседание прошло 8 марта, что наверняка бы порадовало ещё не народившихся революционерок и феминисток Клару Цеткин и Розу Люксембург.

Президент Северо-Американских Соединённых Штатов Джеймс Бьюкенен остался в Вашингтоне, «держать руку на пульсе», мало ли что случится, вдруг да возобновятся боевые действия. Потому в Европу отправилась представительная делегация политиков и промышленников, сенаторов и конгрессменов под руководством вице-президента Джона Кэбелла Брекинриджа. Соответственно и император всероссийский остался в Петербурге, а сражаться за интересы державы в Берлине выпало Горчакову и великому князю Александру Николаевичу. С Сашей недавно приключилась презанятная история, достойная скорее дамских сентиментальных романов, нежели чем жизнеописания государственных деятелей. Получив развод, брат в Варшаве ударился во все тяжкие — волочился за доступными красотками, выпивал и гусарил напропалую. А экс-супруга, получая известия о Сашиных похождениях, решилась на страшную месть, в чём весьма и преуспела. Мари уехала в Москву и там позировала какому-то молодому дарованию в весьма раскованной позе с минимумом одежды. Взбешённый Александр, едва узнал о «художествах» бывшей, ринулся в первопрестольную. По слухам, великий князь изрубил портреты в стилю ню, аж три штуки, а затем сорвал с бывшей жены одежды и овладел ею прямо на изничтоженных произведениях искусства. Художник, слава Богу, успел скрыться, а то бы Сашу помимо смерти Пушкина непременно обвинили и в геноциде мастеров кисти.

Но! Самое интересное, Саше и Мари так понравилось «это дело», что очень вероятно скорое воссоединение семьи, тем более Мария Александровна оперативно «залетела». Вот смеху-то будет, если родится мальчик, из-за родительской ссоры «пролетевший» мимо императорского поста. В высшем свете уже начали ходить анекдоты о великой силе искусства, способствующей примирению супругов и разрастанию дома Романовых. Похабный анонимный стишок, намекающий, что художник тыкал кистью не только в холст, быстро разошёлся по империи и разъярённый Александр безуспешно искал автора сего пасквиля. Так что моё предложение на пару с Горчаковым решать вопросы войны и мира брат принял с воодушевлением и отбыл в Берлин даже раньше российской делегации.

А я беседовал с Образцовым, спешно прибывшим в Петербург на флагманском фрегате адмирала Истомина. Генерал-губернатор Русской Калифорнии привёз две тысячи пудов золота в слитках, справедливо рассудив, что в столице империи драгметалл будет куда как сохраннее. Ценный груз оперативно перебросили через Панамский перешеек, удерживаемый двумя русскими бригадами, а конвоировали «золотой фрегат» ещё восемь вымпелов, так. на всякий случай…

— Сергей Вениаминович, благодарю за службу. — я искренне обнял бравого разведчика и губернатора. — золото Русской Калифорнии отменно работает на Россию, на нашу победу работает. Пароходофрегаты, заказываемые у англичан на калифорнийское золото, существенно усилили Атлантическую эскадру. Даже не представляете, как боятся русских рейдеров американцы, все силы стянули на Восточное побережье. Но вам в Калифорнии, конечно, тяжелее приходится, стычки идут постоянно, читаю доклады: потери, потери, потери. То пять человек, то двадцать семь, то четырнадцать. А всё народ отборный жизни свои за Отечество отдаёт, — пионеры, первопроходцы! Сейчас даже сожалею, а вдруг ошибся с упреждающим ударом, вдруг да разошлись бы с САСШ мирно.

— Увы. ваше величество, не разошлись бы, ударили б первыми американцы, непременно ударили! И тогда трудно сказать — устояли б мы. удержали Калифорнию. Спешу успокоить, вражеские потерн несоизмеримо больше, а маневренная война, когда кавалерийские отряды перемещаются на сотни миль, превращая вражескую территорию в «выжженную землю», себя оправдала — наблюдается исход фермеров из соседних с Калифорнией штатов, неприятелю будет очень сложно перебросить и снабжать продовольствием большие армии на столь значительные расстояния. Хорошо показали себя и отряды сапёров, разрушающих мосты, даже взрывающих пароходы на Миссисипи.

— Да, про мины на «американской Волге» я читал доклад, представлял к наградам отличившихся. А как железные дороги? Телеграф?

— И железные дороги и линии телеграфа уничтожались летучими эскадронами в обязательном порядке, равно как и разорялись мастерские, фабрики. Пострадавшие американцы, конечно, озлобляются, идут в ополчение, совершают ответные вылазки. Как правило, такие неподготовленные атаки мы легко отбиваем, у неприятеля серьёзные потери среди ополченцев. — лезут напролом, никакого представления о тактике, дисциплине. А армия САСШ, вы правильно заметили, по большей части прикрывает Атлантическое побережье.

— Сергей Вениаминович, пару-тройку дней отдохните в Санкт-Петербурге, друзей навестите, а засим — в Берлин!

— Ваше величество, мне предстоит принять участие в работе Конференции?

— Разумеется! Уж коль приехали в старушку Европу из калифорнийского далека, так и поможете Горчакову в трудном деле замирения с супостатом. Кто лучше генерал-губернатора Русской Америки знает положение дел на Аляске, в Калифорнии, в том же отбитом у штатовцев Орегоне?

Эх, тяжела ты, шапка Мономаха! Два года как владычу в России матушке, а по сию пору жду. что Николай Павлович зайдёт в кабинет и попеняет за упущения и недоработки. Папенька, он был такой — глыбища. Перед ним люди трепетали, а меня просто боятся. Ну. или обожают, как калифорнийцы или экзальтированная молодёжь, восхищающаяся поэтом на троне.

Экономические преобразования в Российской империи предсказуемо идут со скрипом. Не хочет народ меняться, хоть трижды Петром Первым будь — «поднять Россию на дыбы» не получится. Разве что штаны последние порвём, широко шагая, на смех и радость великих держав. Все прожекты по развитию промышленности в Европейской части страны я отслеживал очень внимательно, это за Уральским хребтом любая инициатива одобрялась авансом. А отдать европейским промышленникам районы добычи каменного угля и руд на юге России — фиг! Никакого Юза. никаких иностранцев! Николаи Иванович Путилов уже как девять лет, с самого моего возвращения из Калифорнии работает по двум направлениям. Пониио флотского судостроения Путилов курирует и Донбасский промышленный район. Так что калифорнийское золото, вывезенное Образцовым в Петербург, пришлось очень кстати, оборудование для металлургического завода надо закупать как можно скорее и выстраивать всю цепочку, чтоб и машиностроение в Новороссии пошло в рост. Николая Ивановича я берёг и ценил, сделал младшим компаньоном, выделив 10 % от активов «Новороссийского машиностроительного товарищества». Машин правда пока не производилось, шла огромная подготовительная работа, но планов было громадьё — стране требовались рельсы и провода для линий телеграфа. Кстати нехватка телеграфных проводов и подтолкнула в 1848–1852 бурное развитие мастерских и небольших заводиков по выделке проволоки. Моя махина, выросшая из «Железоделательного завода Константина Кузнецова» тогда не справлялась с возросшими в десятки раз объёмами, элементарно не хватало мощностей. Но купчины молодцы — быстро смекнули выгоду и перспективы телеграфа, прикинули, сколько линий потребуется, дабы «сшить» связью необъятные российские просторы и ринулись в новое для них дело.

Путилов привлекал к работе множество толковых и инициативных люден, помогал создавать им своё дело. Десятки небольших компаний трудились в тесной смычке с «Новороссийским машиностроительным товариществом», так сказать, по системе аутсорсинга…

Конечно, слова такого здесь не знали, но на темпах и качестве работ незнание забугорных словечек никак не сказывалось. Напротив, мастеровым чрезвычайно льстило, что царь батюшка отдаёт предпочтение своим, доморощенным талантам, не пускает в Россию немцев и французов.

Донецк (да, так и назвал, чего выдумывать) и его окрестности бурно развивались, крестьяне выходящие из «крепости» предпочитали перебраться в благодатные здешние края, нежели чем плыть через океан в Калифорнию или там на Аляску. Впрочем, война с САСШ существенно подсократила людские перевозки в заокеанские владения России, на что и указал генерал-губернатор Образцов в своём весьма подробном докладе на высочайшее имя. Всё-таки правильно я поступил, заблаговременно урегулировав отношения с Великобританией и Францией, а то что вместо Крымской войны сейчас «американская», так то как небо и земля разница. Противник даже до границ русской Калифорнии не дошёл, застряли у Большого Солёного озера и бездарно проиграли все более-менее крупные сражения и стычки казакам и драгунам генерала Турчанинова. Николай Гаврилович всего полгода проходил в генерал-майорах, как за разгром неприятельского кавалерийского корпуса под Лос-Анджелесом стал генерал-лейтенантом и командующим Южным направлением, с базированием в будущей столице Голливудщины, на сей момент захудалой деревне, даже не городе. Мексиканцам спасибо — по сути они выступали на стороне России, даже были случаи атак партизанами американских небольших отрядов. Но ни Образцов, ни Турчанинов не обольщались, так и писали в своих донесениях — «Союзник из мексиканских иррегулярных частей весьма плох и ненадёжен».

Да и ладно, мне союз с Мексикой не особо то и нужен. Это у Мехико проблемы — САСШ, обломав зубы на русском направлении и прикинув всю сложность дальнейшего противостояния с огромной Российской империей, начали посматривать на юг континента. А учитывая бардак и разгул мексиканской демократа!. страну можно брать хоть голыми руками. Но янкесам сейчас от русских казаков бы отбиться, не до экспансии.

Нет. надо всё сделать для лишения Северо-Американских Соединённых Штатов выхода к Тихому океану. Ради этого не только Бостон — Нью-Йорк дотла спалить не жалко. Англичане выступают на нашей стороне по Орегону, не хотят бритты, чтобы рядом с их канадскими владениями бурно развивались северные штаты. А вот на юге просвещённые мореплаватели ждут возвращения САСШ Лос-Анджелеса. Монтерея. Сан-Франциско… Испанцы, напуганные устремлениями САСШ к захвату Кубы, надёжные союзники России, тем более в этой войне гордые идальго явно на нашей стороне, помогают всемерно, такого «благожелательного нейтралитета» Истомин не ожидал.

Императору Наполеону моё предложение о контроле Франции над Мексикой неожиданно пришлось по душе, хоть Горчаков и заламывал руки, страшась последствий. Ну да Александр Михайлович знатный актёр, а Наполеон ищет куда направить изрядные французские капиталы, жаждет уесть старушку Англию и унизить Габсбургов. Похвальное желание, надо и далее поддерживать в коронованном честолюбце (не врал Пикуль, не врал Валентин Саввич!) жажду первенствовать во всём, особенно в деле постройки каналов, как Суэцкого, так и Панамского. Я обещал именно французскому воинскому контингенту передать по окончании боевых действий крепостные районы, которые возникли на Панамском перешейке благодаря усилиям российских сапёров. Да. в этой реальности, если получится урезать аппетиты САСШ, не допустить пиндосов до Тихоокеанского побережья, весь ход мировой истории свернёт в иную колею. Какой она будет для России, сия альтернанта? А хрен знает, если честно. Но пока нет напряжения сил и угробления финансовой системы империи, как случилось в Крымскую войну. Драчка же с Северо-Американскими Соединёнными Штатами хоть и сосёт денежку нехилым таким пылесосом, но удаётся закрывать потребности воюющих армии и флота, не прибегая к чрезвычайным мерам. Для большей части жителей России эта война и вовсе представляется неким экзотическим предприятием, где белопенно-парусные клипера бороздят океанские воды, отважные русские моряки и казаки спасают из лап хищников-работорговцев симпатичных мулаток (ага. пропаганда российская заработала, предтеча Киселёва и Соловьёва) а калифорнийские гномы щедро отваливают государю-императору жёлтого драгметалла. Нет, конечно, когда в газетах публикуются списки погибших и раненых офицеров и нижних чинов, народ строжает, особенно если знакомые гибнут, или там однофамильцы. Но в целом ситуация спокойная, людей больше всего заботит как прокормить семью, куда отправить детишек на учёбу. Дворянам империи приходилось труднее всех, как ни крути, но даже косные и не имеющие особой «охоты к перемене мест» крепостные крестьяне, весьма активно «выписывались из крепости», ставя бар в непростое положение. Но уж тут царь-батюшка, отборными матюками кроющий нерадивых помещиков, проявил себя во всей красе. Да. я такой, чего скромничать. Детей у помещиков-нищебродов забирали едва ли не силой, пристраивая подростков в специально открываемые технические училища. Карьера землемера или техника, с последующей перспективой стать инженером — чем плоха? Тем более прославление технической интеллигенции было поставлено ого как. Зря что ли в жизни прежней столько выборных кампаний в закрытых городах-атомградах отвёл? Хорошо сибирякам, нет там ни крепостных, ни незадачливых крепостников, а в западных губерниях на обустройство дворянских недорослей пришлось весьма потратиться. Именно «дворянский вопрос» отнимал больше всего времени и сил. Да и как иначе? Пусть обленившиеся, пусть через одного Обломовы, но нашенские всё-таки, нашенские, лодыри и трутни, проедавшие земли и капиталы, доставшиеся от отцов и дедов. И это я ещё высочайше указал, в первый же месяц восшествия на престол, чтобы с расточительством и безумными тратами заканчивали! Даже в семье случился небольшой бунт, супруга немного покочевряжилась, но согласилась шить платья новые не чаще раза в месяц. Так то — императрица! Ей на приёмах да на раутах всевозможных блистать положено. А мелкопоместных дворянчиков, закладывающих-перезакладывающих единственное имение, чтобы «соответствовать» и пыль пускать в глаза, я нещадно преследовал. В какой бы губернский или уездный город ни приезжал, всегда собирал «опору трона» и прежестоко критиковал поникшее дворянство. Никакого вам шампанского заёмного, — водку пейте, для крови очищения анисовая всяко полезнее! И наряды для семейства выбирайте поскромнее! Мой так и не родившийся племянник, в иной реальности император Александр Третий, весьма бы порадовался за скромного и бережливого дядю Костю, показательно щеголяющего в одном и том же «калифорнийском» мундире. Надо признать, толк от такого «чёса» по российской глубинке был, и немалый. Во-первых удавалось «зашанхаить» на службу в Российско-Американскую Компанию разорившихся, но грамотных людей (дворянам там служить незазорно, ибо сам император в Компании главный пайщик).

Мои агитдоводы таковы: нечего мхом прорастать и на фортуну пенять, когда есть возможность изменить однообразную и унылую жизнь уездного чинуши невысокого ранга. Для русского человека весь мир открыт: Амур. Аляска. Калифорния. Даже Японию будем колонизировать, во всяком случае, север Хоккайдо — точно. Один из моих адъютантов, гвардии полковник Плещеев как раз и отвечал за «работу» с переселенцами. Углядев в дворянском собрании «перспективных клиентов», полковник уже не отставал от незадачливых помещиков. Примерно половину собеседников краснобай Плещеев «убалтывал». За что и ценил я бравого офицера, ни в какую не отпускал в корпус двоюродного брата — делающего стремительную карьеру генерала Турчанинова.

— Повоевать, Николай Николаевич, вы успеете. Обещаю, в моё царствование это первая, но далеко не последняя война. А вот подтолкнуть к переезду в Северную Америку сотню дворянских семей, которые в скором времени в родном Крыжополе или Мухосранске дойдут до нищенства, — огромной важности дело!

— Ваше величество, всё понимаю, но дело военного человека, защищать Родину.

— Слава богу, господин полковник. Россия пока не защищается, а исключительно нападает, разя врагов на дальних подступах.

— Тем более, ваше величество. Офицеру гвардии необходимо приобрести боевой опыт в дальних краях, дабы когда враг дерзнёт вторгнуться в пределы, быть во всеоружии.

— Хорошо, полковник. Договорились. Если получится у вас за три месяца собрать полтораста семейств из числа разорившихся дворян Московской и прилегающих к старой столице губерний, для переселения в американские владения России, отправитесь вместе с ними на новое место жительства. А там — воюйте, индейцев гоняйте…

— Но, ваше величество. Если к тому времени будет заключён мир с САСШ?

— Тогда пересечёте Тихий океан и займётесь утверждением русского владычества на Евразийско-Тихоокеанском побережье: в Маньчжурии. Японии. Корее. Поднебесная империя вот-вот развалится, даже страшно представить последствия разделения Китая для Азии. Попрошу тёзку вашего, Николая Николаевича Муравьёва, чтоб направлял в самые опасные места. Ну как. довольны?

— Так точно, ваше величество! Доволен!

И ведь успел «вербовщик-полковник», успел и преуспел, за три месяца сагитировал не полтораста, а сто семьдесят шесть нищих, но по-дворянски гонористых семей к переезду в Константинополь-Тихоокеанский. Ничего, это в России они из себя бар корчат, а в Калифорнии как миленькие пойдут работать на телеграфные станции, в гимназии (числом уже три!) агентами Российско-Американской Компании. Всё лучше, чем камнем на шее висеть у сердобольной родни и у государственного бюджета. Не захлестнула бы страну «обломовщина», мне «дворянский вопрос» надо решать как можно скорее. Но тут главное — дети, каковых следует срочно «выдёргивать» подальше от таких горе-родителей. Тем более ребятишки в основном грамотные, ближайший, так сказать, кадровый резерв. Огромную помощь здесь оказал Путилов, нашедший применение для мальчишек от 14 и старше. Помощники чертёжника, помощники техника, с копеечным, чисто символическим но, тем не менее — жалованьем! Очень самооценку’ повышает, особенно когда форма у «технарей» скопирована с Калифорнийского корпуса, каковую в России носит сам государь-император и несколько десятков человек из охраны самодержца, ну или приехавшие из Калифорнии офицеры-отпускники.

С Сергеем Вениаминовичем подробно обсудили, чем генерал-губернатору Русской Америки надлежит заниматься в Берлине. Помимо консультаций Горчакова и великого князя Александра Николаевича по делам тамошним, заокеанским, я просил блестящего разведчика Образцова «задружить» с главой делегации САСШ, вице-президентом Джоном Кэбеллом Брекинриджем. Совсем скоро на политическую арену САСШ выйдет Авраам Линкольн, который в иной истории именно южанина Брекинриджа и победил на президентских выборах в 1860 году. Оказывается, в этой реальности Линкольн энергично формировал отряды ополчения и даже был ранен в «Бостонской мясорубке», что добавило популярности юристу самоучке. И замечательно. Мне и нужно, чтоб Эйб стал следующим президентом, тогда Юг наверняка «взбрыкнёт».

Хотя, в моей реальности Гражданской войне в САСШ не предшествовала Русско-Американская война. Вполне может так случиться, что не решатся на отделение южные штаты, имея совсем рядом такого опасного хищника как Российская империя. Но. будем надеяться на лучшее, для России естественно. А что может быть лучше, когда вчерашний враг погряз в гражданской междоусобице? Образцов мои пожелания понял верно и обещал неустанно вбивать клин между Севером и Югом САСШ и на Конференции в Берлине и впоследствии, когда вернётся в Калифорнию.

А ещё ЗДЕСЬ шли куда как более активные боевые действия на Кавказе. Имам Шамиль погиб от русской картечи летом 1856 года, со многими чадами и домочадцами. Мгновенно знамя Шамиля подхватили с десяток «воинов пророка», каковых сейчас и утюжили героические поляки, вкупе с кубанскими пластунами. Турция традиционно гадила где только могла, особенно на Кавказе, но отвечать османам, не развязавшись с конфликтом в Северной Америке. — верх безрассудства. Погодим года так до 1865, нарастим военный потенциал и уж тогда как жахнем слабеющую Блистательную Порту, так жахнем! Сейчас же, до перевооружения флота, до переоснащения линейных частей новейшими винтовками. Российская империя максимум что может — обеспечить Экспедиционный Корпус всем необходимым. И то, с современной артиллерией беда. На штурм Бостона, говоря по правде, и пошли во многом из-за желания затрофеить новейшие английские пушки, выставленные на защиту столицы Новой Англии. Когда пластуны-диверсанты сумели захватить береговые батареи, а артиллерийские офицеры также пошедшие в ночную вылазку, развернули орудия против прежних хозяев, тогда командиром десанта было принято решение сделать всё. чтобы пушки нансвежайшей выделки, послужили России. Лишь после трёх отбитых атак, положив более половины сил местной самообороны, нанеся ополченцам страшные потерн, дерзнули отсемафорить адмиралу Истомину о возможности захвата Бостона. И тогда-то всё и завертелось…

Насколько я в курсе, большую часть бостонских трофеев исполнительный командующий Атлантической эскадрой Балтийского флота направил в Санкт-Петербург Наверняка Владимир Иванович рассчитывал порадовать очи царские видом нескольких десятков пароходов и парусников, забитых всякой полезной всячиной. Эх, адмирал, адмирал, да этот груз куда как нужнее воюющим калифорнийцам, что толку от награбленного, пардон реквизированного имущества и снаряжения в Питере?

Ладно. Что-то я разворчался, неплохо пока всё идёт, неплохо.

На Берлинской Конференции Джон Кэбелл Брекинридж выкатил России заведомо невыполнимые требования: возместить ущерб американским промышленникам и судовладельцам в размере пятисот миллионов долларов, очистить Панамский перешеек, и передать все наши калифорнийские владения, за исключением пятачка форта Росс, впрочем, уже ставшего Николаевском-Американским. САСШ. Срочная «телега» из Берлина, доставленная в первом часу ночи, меня хоть и разбудила, но порадовала. Спать так и не лёг. вспомнил прежние времена и сочинил великолепное интервью с самим собою.

Американские политики всё-таки те ещё лавочники. Понятно их желание задрать первоначально цену до небес, дабы потом долго и мучительно торговаться. Но тут сами себя переиграли, олухи. Ответ императора всероссийского был явлен в заголовке: «Нам проще сжечь Нью-Йорк и Вашингтон».

В статье-интервью я резко обрушился на продажных американских политиканов, миллионами истребляющих индейцев, коварно их геноцидящих с помощью одеял заражённых оспой и так далее. Обнаглевшие американские переселенцы и русских колонистов посчитали за краснокожих: убивали, грабили, насиловали русских женщин. Особенно часто из Орегона приходили банды, маскирующиеся под индейцев. Такое соседство вынуждало две трети мужчин держать под ружьём, что тормозило развитие Русской Калифорнии. И вот. после особо зверского налёта, когда не щадили даже детей малых, переполнилась чаша терпения православного люда, грянул набат!

Ну и далее в таком же духе. Сразу дал понять, что не вижу продвижения САСШ к Тихому океану, все силы Российской империи будут направлены на удаление от русских тихоокеанских владений такого подлого и злобного соседа. И. как водится, в паре последних пламенных абзацев призвал народ жертвовать денежку на одоление супостата.

Телеграфный кабель через Атлантический океан проложен ещё не был, потому реакция президента Джеймса Бьюкенена и североамериканского «политического бомонда» пока неизвестна, хотя и предсказуема. Но делегация САСШ, как мне исправно и оперативно докладывала доблестная разведка, изрядно переругалась между собой. Одни считали, что после такой хамской выходки русского императора следует возвращаться домой и разворачивать настоящую, «Большую» войну. Другие советовали не дразнить понапрасну русского медведя и узнать наконец, чем готовы удовольствоваться Горчаков и старший брат царя. Продолжение войны с Россией сулило большие проблемы в осуществлении судоходства между Европой и Северной Америкой. И хотя непрестанно спускаемые на воду мониторы и прочие бронированные чудовища (похоже, подстегнула война развитие военных флотов) обеспечивали достаточно надёжную охрану побережья, перевес над русским флотом рос. но помешать крейсерам Истомина гонять купцов в океане моряки САСШ не могли.

Понятное дело, за пиндосов тут же вступались «великие европейские державы», требуя прекратить бесчинства русских каперов в Атлантическом и Тихом океанах, но единого фронта у «Европы» не случилось. Англичане по своему обыкновению начали разводить Австрию на провокации против России, но дипломаты Франца Иосифа внезапно утратили былой пыл. А всё потому, что чрезвычайно плодотворным оказался визит в Вену брата Саши, который мы с ним заранее обговорили.

Великий князь Александр Николаевич по пути из Петербурга в Берлин решил полакомиться венским кофе и красотками (неисправимый бабник, вроде и с женой решил воссоединиться, а всё неймётся). Заодно Саша и пообщался с главным Габсбургом. Его Франц Иосиф не посмел мариновать в приёмной, как впечатлительного Горчакова.

Брат рассказал австрийскому императору, что нынешний глава империи Российской после событий 1849 года считает недостойным, подлым и предательским поведение австрияк.

И Константин Неистовый, в случае дальнейшего предательства, недоброжелательства и пренебрежения Веной на Берлинской Конференции интересов России, клянётся немедля заключить любой, самый похабный и унизительный мир с Северо-Американскими Соединёнными Штатами, после чего перенаправить все силы на уничтожение Австрийской империи, на стирание её с карты…

Всё-таки проходит, проходит эпоха фельдъегерей, вспоминаю, как мотались, себя не жалеючи, ребята, обеспечивая связь между Петербургом и особыми Экспедициями великих князей Александра и Константина, да. прошло, прошло то время. Сейчас телеграмма от брата, разумеется, с нейтральным содержанием, за считанные часы позволила мне узнать, что старина Франц Иосиф проникся и перепугался, не будет Австрия гадить нам. подобно англичанке.

А когда гадит один Лондон, это неприятно, конечно, но привычно. И не страшно. Сейчас не страшно. Британия увязла в Китае и чрезвычайно ревностно смотрит на процесс сближения России и Франции. Я же. в отличие от покойного родителя. Наполеона Третьего безмерно ценил, восхищался его энергией и предприимчивостью. Как же — великий человек, пережил опалу, тюремное заключение, восстал из праха, став владыкой могущественной империи. Короче говоря — достойный племянник великого дяди. Такую хрень я нёс постоянно, ещё при жизни родителя, получая при том частые выволочки от папеньки, считающего племяша Бонапарта выскочкой и аферистом. Два года уже как сам стал императором, но поток добрых слов в адрес прекрасной Франции и её владыки не останавливаю. Думаю, количество таки перешло в качество — наша разведка недавно вскрыла код переписки дипломатов и доложила, что в Париж летят восторженные шифровки о желании Константина, «поделить материк, а затем и мир между двумя великими европейскими континентальными державами». Итак. Франция наша. Испания точно за нас. Пруссия также благоволит России, а запуганная Австрия хоть и держит камень за пазухой, но пока не дерзнёт Франц Иосиф, не дерзнёт сукин сын.

Глава 14

Пока дипломаты в Берлине состязались в красноречии и пугали друг дружку мощью армий и флотов, в Петербурге тоже работа кипела. Во-первых, нужно было «пристроить» тридцать две тонны «моего» калифорнийского золота. Да, моего, личного, в казну отдавать жёлтый металл категорически не собирался. И без того почти четверть судов эскадры адмирала Истомина, самые современные, самые нанлучшне клипера и пароходофрегаты построены в «мастерской мира» на пожертвования как мои, так и компаньонов по приискам — кержаков Беловодьевской общины.

Правда, старообрядцы всё больше выкушали кораблики ятя Тихого океана. Невельской на время боевых действий их. разумеется, реквизировал, но бородачи не роптали ничуть. Ведь после уничтожения Тихоокеанской эскадры САСШ прямо на рейде Сан-Франциско, русские военные корабли на Западном побережье занимались исключительно боевой подготовкой, да ещё сопровождали транспорта до Владивостока, сами часто шли в перегруз. Не золотом единым славилась солнечная Калифорния — заокеанская пшеница кормила российские владения по Амуру. Сахалин и Камчатку. Кооперация между Аляской. Калифорнией. Сахалином. Приморьем наладилась сама собой. Дал отмашку староверам, и те под эгидой Российско-Американской Компании ого как развернулись. По договорённости с иерархами старообрядческой церкви в случае успеха на Берлинской Конференции и оставления «северных территорий» Орегон и Вашингтон за Россией, эта местность отдавалась под губернию, где владычить будут исключительно сторонники неистового Аввакума. Если дожмём САСШ и утвердимся на границе с Канадой, велел им губернатора грамотного подыскать «из своих», на что получил ответ о наличии знающих и науки превзошедших чиновников, приверженцев веры старой, истинной.

По правде говоря, с момента моего воцарения, даже раньше, года так с 1849. старообрядцев никто не притеснял, и в России им жилось вполне комфортно. Однако ж. предприимчивые ребята быстро просчитали все перспективы от утверждения на берегах Тихого океана как в Азин так и в Северной Америке, активно способствовали переселению единоверцев.

Помнится, сетовал я раньше. — не морская держава Россия, моряков настоящих набрать затруднительно, чтоб не только военный флот, но и торговый составить. Так кержачьё посрамило все пессимистические прогнозы. Мало того, что из Архангельска народ двинул на постоянное место жительства на Аляску и в Калифорнию, так и земляки-сибиряки отчебучили эпический подвиг.

Старые мои знакомцы, золотопромышленники из Красноярска, азартно ввязавшиеся в строительство железной дороги до Ачинска, наладили регулярные рейсы пароходов по Енисею до Архангельска и далее, «в Европы».

Первоначально завезли два паровоза и колёсные пары. Вагоны клепали уже в «Красноярских железнодорожных мастерских» по иронии судьбы расположившихся там. где впоследствии, в веке двадцатом, отстроился ЭВРЗ (Электровагоноремонтный завод). Из «глубины сибирских руд» в Европу перебросили тоже какие-то товары, но, по-моему, большей частью для балласта брали бочки с брусникой и клюквой, мешки с орехом. Не знаю, может и подсадят европейцев на дары природы сибирской. Хотя, в эти времена рыбы красной и на Волге хоть ведром черпай, не оскудела Россия. Да и не дадим ей тут. в этой реальности оскудеть. Так вот. «енисейские мореходы» наловчившись в одну навигацию пробегать до Архангельска, а некоторые ухари даже туда-обратно, в 1856 году двинулись на двух пароходах вместе с отрядом больших клиперов, идущих Северным морским путём в Тихий океан. Военные моряки благополучно дошли до Диксона, где и зазимовали. А с началом следующей навигации пошли по самому сложному восточному участку Севморпути. Купцы, увязавшиеся за военными кораблями, оказались отряду не обузой, а наоборот, большой подмогой.

Ещё бы, несколько лет плаваний на севере подсказали доморощенным исследователям Арктики оптимальную конструкцию корпуса, усиленного и позволяющего избежать сжатия во льдах и раздавливания. Мон намёки, что лёд надлежит не «резать» а продавливать и тому подобные «озарения» корабелы воспринимали с почтением, но особо к великому князю, а затем и царю-батюшке не прислушивались, клепая всё новые «Титаники» на свой страх и риск. Насколько я знал два парохода самых первых, неудачных конструкций, стали предтечами легендарного невезучего лайнера. Но тут. слава Богу, жертв вовсе не было, просто испытывали первые ледоколы основательно, прежде чем в серию запускать. Если посчитать, то с моего предложения в начале сороковых годов века девятнадцатого, осваивать Север, лет уже как пятнадцать шла разведка заполярных морских маршрутов, строительство «противоледовых пароходов». И вот. наконец, выстрелило, год 1856 стал триумфом енисейских судостроителей!

Пароходы-ледоколы «Енисей» и «Ангара» не только прошли с военными паровыми клиперами в Ново-Архангельск, но и способствовали успеху всей экспедиции, выручая боевые корабли из ледового плена, ведя разведку, снабжая углём и провизией из объёмных трюмов. Награда героев ждала воистину царская. С вояками понятно — ордена за беспримерный переход. А вот «шпаков» отметил особо. Помимо «Егориев» всему составу экипажей, семь купчин, финансировавших строительство пароходов-ледоколов стали потомственными дворянами и получили «Анну на шею». Заслужили! Ведь приглашение нас к переговорам от САСШ последовало не из-за изничтожения Бостона, как многие посчитали, а именно после понимания «морских держав», что Российская империя в состоянии оперативно перебрасывать эскадры на Тихоокеанский театр, не выходя из прибрежных территориальных вод, не огибая мыс Горн или Африку. Это была бомба стократ сильнее Бостонского разорения!

Геннадий Иванович Невельской, несмотря на досаду (как же. он так жаждал пройти Северным путём с востока на запад, а его опередили, и кто — «сибирские варнаки») подкреалению был рад. «Енисей» и «Ангара» отстаивались в Ново-Архангельске. экипажи отдыхали и отписывались про особенности прохождения студёными морями, припоминая всякую мелочь, могущую оказаться важной для будущих экспедиций.

Так получилось, что красноярские мореплаватели к старообрядчеству никакого отношения не имели и мои аввакумовцы «взревновали», вдруг да отдаст надёжа государь новый транзит «из поморов в индейцы» никонианам. Пришлось немного «поджать» старых компаньонов — дело освоения Северного великого пути государственное и чем больше капиталов там занято, тем России лучше. Потому монополии ни у кого не будет, а для пущего порядка и надзора учреждается государственная компания, которую так и назовём «Северный Морской Путь», всё с заглавных букв ради важности и престижа. Управлять СМП станут офицеры флота, как действующие, так и отставные. Им решать как формировать караваны, где и как вести разведку, ставить зимовья и прочее и прочее и прочее. Частный же капитал может строить корабли и водить их по Севморпути, но в обязательном порядке имея на борту штурмана от «управляющей компании». Таким образом получалось пристроить к морской работе знающих офицеров, выходящих в отставку из-за реформирования флота, причём жалованье им платить будут купчины, всё нагрузка на казну поменьше.

Англичане крайне нервно отреагировали на появление в Тихом океане паровых клиперов, прошедших через льды. Пришлось успокаивать «просвещённых мореплавателей» — слишком велики издержки, слишком дорого обходятся такие переходы. Потому о коммерческой выгоде говорить не приходится, исключительно военная необходимость погнала в ледяное крошево. Бритты вроде подуспокоились, даже повторили «с намёком», что с пониманием относятся к удержанию Российской империей территорий Орегона и Вашингтона, граничащих с Канадой. Ещё бы — планы САСШ по постройке трансконтинентальной железной дорога через североамериканский континент изрядно взбудоражили европейские правительства. Пока освоение новых территорий Северо-Американскими Соединёнными Штатами шло «ни шатко, ни валко», аннексированные у несчастной Мексики Техас и прочие территории Дикого Запада заселялись не так быстро как в моей реальности. Всё-таки о калифорнийском золоте здесь узнали на несколько лет позже, да и отобрать добычу у русского медведя ой как непросто, тут за день миллионером стать с лопатой и лотком не получится. Сперва повоевать надо с грозными русскими казаками, отобрать у схизматиков золотоносную долину реки Сакраменто. На это желающих не так уж и много находилось, хотя банды авантюристов золотоискателей наши разведывательные отряды регулярно отлавливали и определяли на каторжные работы. Чай не солдаты регулярной армии, обычные бродяги, чего с ними церемониться?

Так вот, в связи с демонстративным началом работ по прокладке трансконтинентальной железной дороги, всем «вдруг» стало ясно — с «железкой» американцы освоят континент на порядок быстрее. И хотя в Сан-Франциско и Лос-Анджелесе, предполагаемых конечных точках (было два варианта стройки) стояли русские гарнизоны, вышвырнуть их и забить «золотой костыль» на Тихоокеанском побережье доблестные строители САСШ при поддержке не менее доблестных солдат, смогут в самом скором времени. Такие речи двигали вашингтонские политики под бурные аплодисменты «вооруженного народа». Англичанам же было главное, чтоб трансконтинентальная дорога прошла подалее от Канады, значит надо отдать Орегон русским. Логично, мы для британцев здесь выскочки, главная опасность для них — стремительно развивающиеся САСШ. А Россия так. временщик, не более. Что ж. посмотрим, господа викторианцы, посмотрим. Радует, что рядовые американцы, ненавидя Россию-агрессора. свою ненависть начали переносить и на прочие европейские державы. Тут сработали очередные наши с Образцовым закладки — своевременно прошёл вброс о грядущем разделе Южной Калифорнии между Россией и Францией, а также переходе Мексики под французский протекторат.

По этому поводу очень занервничали англичане и австрийцы. Им сближение галлов и славян как серпом по известному месту. От брата примчал фельдъегерь — банда Габсбургов в приватной обстановке попыталась разжечь в Саше императорские амбиции, «ненавязчиво» намекая, что младший братишка никак не годится стоять во главе огромной державы, простёршейся аж на два континента, потому Вена спит и видит наизамечательнейшего Александра Николаевича Романова на российском троне, принадлежащем ему по праву рождения. Ну, Франц Иосиф, ну ганда! Не доживёшь ты в этой реальности до 20 века. И империя твоя лоскутная не дотянет!

Правильно сделал, что Образцова командировал в Берлин. Во-первых, как генерал-губернатор Русской Америки он оказал существенную помощь брату и Горчакову. К тому же Сергей Вениаминович ас тайных операций, информацию получает там. где дипломаты бессильны. Именно Образцов телеграфной шифровкой известил о проблемах у Александра и Австрии. Потом уже фельдъегерь от Саши прибыл, а через 14 часов примчали и гонцы от калифорнийского губернатора…

Но, «всё имеет свой конец, своё начало», завершилась и Берлинская конференция. Завершилась несколько странно и половинчато, однако 16 августа 1857 года между Российской империей и Северо-Американскими Соединёнными Штатами был подписан мирный договор. Обе стороны после неистового торга пошли на уступки. Россия согласилась покрыть убытки САСШ в размере 50 миллионов долларов, после чего штат Орегон и территория Вашингтон официально отходили России, а в Калифорнии, «отжатой» нами у пиндосов, на два года вводилось «пакетное управление» Франции, Англии, Пруссии, Австрии и, вы не поверите — Мексики! Да, именно Мексики! Потомки майя и конкистадоров, «внезапно» получив займ от парижских банкиров, заявили, что сосредоточат на границах с Верхней Калифорнией до 20 тысяч всадников и не позволят перемещаться там ни русским отрядам, ни подразделениям армии САСШ. Требуют мексиканцы справедливого разбирательства и международного арбитража и обращаются к великим державам — вернуть отобранные провинции. Ладно, в Мехико могут мечтать о чём угодно, пока же пускай спорную территорию контролируют силы международного контингента. По паре батальонов от каждой страны встанут в ключевых точках региона и разведут русских и американцев.

Наглость дикарей-латиносов прям таки взбесила делегацию САСШ, подозревающую Мехико в сговоре с европейскими державами, особенно с Францией и Россией. Но тут случалась «сенсация десяталетия» в Берлине дипломаты неистово метали громы и молнии в оппонентов, а из Петербурга пришла телеграмма-молния — император Константин Первый согласен заключить мир на этих условиях, если же противная сторона (САСШ) не желает возвращать Верхнюю Калифорнию Мексике, Россия предлагает переходный период сроком на два года и выводит свои войска на «линию Константина», уйдя даже из Сан-Франциско, в обмен на то. что эти два года армия САСШ не начнёт выдвижение на Запад и не поведёт эскадры в Тихий океан. Американцы подумали, поспорили, но когда я подтвердил, что строительство трансконтинентальной железной дороги не подпадает под продвижение вооружённых сил, согласились. На том и порешили.

Все были в шоке — неужели Россия решилась обменять свои золотоносные калифорнийские территории на лесные чащи Орегона, ведь ценность земель несопоставима. Тогда зачем брать обязательство выплатить 50 миллионов долларов? И неужели рудники и население «Беловодья» придётся эвакуировать на север континента, к канадской границе?

В программной речи, посвящённой подписанию мирного договора, чертовски смахивавшего на передышку-перемирие, я в ленинском ключе заявил верноподданным, что мир хоть и похабный, но крайне необходим России. Нам архинужно и архиважно начать немедленно перевооружение армии, сократить сроки службы, отменить рекрутские наборы и создавать новые армию и флот уже на основе всеобщей воинской повинности. А значит — не время спорить и препираться, пора засучить рукава и обустраивать Россию так. чтоб детям внукам нашим было в ней жить и радостно и удобно. Всем же желающим войны до победного конца, осуждающим государя за миролюбие, надлежит с вещами явиться в военные присутствия, откуда и направиться в Петербург, для последующей переброски в Калифорнии. Возраст и здоровье значения не имеют — всякому там дело найдётся.

Страна замерла в недоумении и огорчении. Приучил, приучал их папенька Николай Павлович к гордости за державу. Как же-с, то туркам наваляем, то персюкам. Наша армия всех сильней! Покажем кузькину мать ворогам! Чистейшей воды «крымнаш» образца 2014 года. Жаль я летом 2014 угодил сюда, неизвестно как там Крым, чей он на данный момент. Это сколько же лет прошло с момента «заброски»? У-у-у-у-у-у…

Ладно, к чёрту хандру, вовсе я не думаю следовать букве и духу подписанных в Берлине документов. На 100 % уверен. — в САСШ горячие головы не вытерпят, непременно подставятся под нарушение статей Берлинского договора. А значит — фиг вам, а не 50 миллионов, фиг вам не Сан-Франциско и Лос-Анджелес. «Чужой земли мы нее хотим ни пяди, но Орегона «взад» не отдадим». Песню обязательно с такими словами сочиню, как время придёт обращаться с воззванием к народу. Вместо танкистов прекрасно подойдут кавалеристы. Если же янки сжав зубы будут соблюдать условия мирного договора, то года через полтора банда с их стороны совершит нападение на «миротворческий контингент». А как же. на 146 % уверен — совершит. И тут уж Россия совместно с батальонами европейских держав и гордыми и храбрыми мексиканцами раскатает негодяев! Разумеется, за «линию Константина» я ни одного солдата из Европы не пропущу. Пускай хоть завалят Горчакова нотами протеста их представители. У России в Калифорнии за сотню тысяч штыков и сабель, если считать по мужчинам старше 16 лет, что там моим славным калифорнийцам завернуть подальше от приисков какую-то пару батальонов? Да плёвое дело!

Мексиканцы же вольны под эгидой международных сил занимать южные районы Верхней Калифорнии. Всё равно, если не мы, так штатовцы в скором времени их оттуда погонят. Желательно, конечно, чтоб это сделали америкашки, а только потом орлы генерала Турчанинова на алечах отступающего противника пронеслись аж до Атлантического побережья, очищая новообретённые русские земли от неправославного населения.

Ну, это конечно фантазии про Атлантику, так далеко не пойдём, незачем, да и сил не хватит.

Уверенность в успехе грядущих наших провокации и «грамотного» разрыва мира-перемирия, вселил в меня неприметный сотник Никита Сыромятов. Был Никита одногодком Кустова младшего, но если Дмитрий Ефимович после тяжёлого ранения обретался при штабе, личным порученцем генерал-губернатора, то Никита Васильевич оказался сущим гением партизанской маневренной войны.

На фамилию Сыромятов я постоянно натыкался в донесениях пересылаемых в Петербург и Турчаниновым и Мезенцевым и Образцовым. И непроизвольно отмечал какое-то несоответствие свершаемых молодым казачьим офицером подвигов и скупых на то поощрений от высокого начальства. То отряд разведчиков под предводительством хорунжего Сыромятова на три часа задержал два эскадрона преследователей, то перестрелял из засады пятнадцать, а потом и восемь вражеских разведчиков, то Гоголя Николай Васильича вывозили на позиции, дабы классик напитался духом патриотическим. То полковника американского приволокут из ночного рейда…

И в чине то парень подрос исключительно после моей резолюции, отправленной обратно в Константинополь-Тихоокеанский!: «Ай да молодец сотник Сыромятов! Почему обходите наградами такого удальца. Сергей Вениаминович??? Нехорошо!!!».

Образцов, очевидно впечатлённый тремя вопросительными и тремя восклицательными знаками в послании императора, ответил наиподробнейшим рапортом, в котором пояснял, что продвигать Сыромятова ему претит понятие об офицерской чести и правилах ведения войны.

Нет. хорунжий, ставший сотником по личному повелению самодержца, не мародёрствовал и детишек на пике или на шашке не поджаривал. Никита Васильевич всего лишь отличался крайне своеобразным взглядом на ведение боевых действий. Сам отменный стрелок, он подобрал в отряд разведчиков таких же снайперов и с увлечением расстреливал противников. Но! Старался не убить врага, а ранить, желательно тяжело. Дескать, в поле американцу всё равно каюк придёт с раздробленной ногой или там с пулей в животе. И пока с раненым «вошкаются», успеешь не только скрыться, но и ещё пару-тройку вражин подстрелить. Гений! На сотню лет время опередивший гений спецопераций! В Калифорнийский корпус срочно ушла шифровка — сотника Сыромятова по окончании боевых действий немедля направить в Петербург для представления императору, но сей факт сохранить в тайне, в том числе и от самого офицера. И Сергей Вениаминович прибыл в Кронштадт вместе с Никитой свет Васильичем.

Пока генерал-разведчик «шпионил» в Берлине, сотник-диверсант рассказал немало интересных историй, приключившихся с ним за два года погонь и перестрелок с рейнджерами армии САСШ.

От первой встречи с царём-батюшкой. вручившим Сыромятову погоны есаула, и орден Святого Георгия, молодой, двадцативосьмилетний офицер, огонь и воды прошедший, десятки раз смерти смотревший в лицо, едва не лишился чувств, так сильно почитал казак государя и царствующий дом. Но собрался с силами, прошёл и испытание трубами медными, после чего получил от императора задание секретное. К моменту заключения мира Сыромятов отобрал две с половиной сотни бойцов, как из казаков, так и из обычной пехтуры, которые по его мнению более всего подходят к той миссии, которую предстоит свершить Особому Эскадрону. Отбирал Никита народ по одному ему ведомой «решимости во взоре». Ладно, специалисту видней. Наконец то появился персональный Судоплатов. Разумеется, все калифорнийцы из «старой гвардии» были обучены и с ножом и с саблей управляться, да и стреляли отменно. Но они были ЗАЩИТНИКАМИ, за царя жизнь отдать готовыми. А Сыромятов — чистейший «нападающий», тут даже навыки на войне приобретённые не так важны. У Никиты мозга по другому работают, иначе чем у остальных хроноаборигенов. Взять к примеру Андрей Дмитрича Мезенцева, уже полковника. Всем хорош и замечателен, но — чистоплюй! Опять таки в хорошем смысле слова чистоплюй. Или Образцов, на что казалось бы Сергей Вениаминович должен быть прожжённым циником, коль полжизни почти прожил как нелегал-разведчик. Ан нет — тоже начинает думать, как должно поступить, как не должно. Нарушит нормы и правила ради процветания державы, так мучается потом, не спит, переживает. А сотник Сыромятов прирождённый диверсант, и ведь никто не учил, никаких курсов парень не проходил — самородок! Ему и предстоит учинить громкие провокации, дабы Северо-Американские Соединённые Штаты разорвали мирный договор — либо ударили по мексиканцам, либо просто вошли в зону контролируемую миротворцами.

Интересно получается. Здесь понятие международного миротворческого контингента дипломаты впервые услышали от Горчакова, но Александру Михайловичу этот термин я «подкинул», правда запретив упоминать автора, хватит и славы поэта песенника. Князь в Берлине отработал почти идеально: сумел обаять европейцев, расположил к себе американскую делегацию, стал кумиров прусских и французских газетчиков. Из десятков пояснении Горчакова о ходе переговоров у всех складывалось впечатление — Париж и Санкт-Петербург вот-вот заключат военный союз, так тепло однокашник Пушкина отзывался о прекрасной Франции и ее мудром правителе…

Как там говаривал красноармеец в легендарной сказке Гайдара: «Нам бы день простоять, да ночь продержаться»! Так и задача России сегодня выиграть год. в идеале два года для спокойной (ну. относительно спокойной) добычи калифорнийского золота. И серебра. — серебряные рудники числом три работают круглосуточно. Касательно же жёлтого металла, то хоть легкодоступное золото и повыбрали за эти годы, но даже с привлечением к работам нескольких тысяч солдат (никакой принудиловки, за достойную оплату) хранилище в резиденции генерал-губернатора исправно пополняется как золотыми, так и серебряными слитками. «Монетный двор» чадит и стучит машинами, уже не скрываясь, практически круглосуточно. Серебро очень хорошо уходит на жалованье армейцам и флотским, а служащие Российско-Американской Компании предпочитают звонкую золотую монету. Почему так — а кто ж знает!

В своей первой жизни я с подачи Ивана Миронова, с которым познакомился на выборах губернатора Красноярского края в 2002 году, впоследствии кандидата исторических наук, автора книги «Роковая сделка. Как продавали Аляску» и подельника полковника Квачкова по знаменитому делу о покушении на Чубайса, немало прочитал и про золотую лихорадку 1896 года и про события, предшествовавшие Калифорнийской золотой лихорадке. Ведь что было интересно — залежи злата калифорнийского активно «пиарил» сам тогдашний президент САСШ Джеймс Нокс Полк. Так прямо и заявил газетчикам: «Подтверждаю, это не слухи, в Калифорнии золото действительно лежит под ногами!». После чего, растиражированная речь Полка вызвала небывалый ажиотаж и сотни тысяч искателей удачи ломанулись в Калифорнию. Понятно, Северо-Американским Соединённым Штатам требовалось срочно перебросить как можно больше людей на Тихоокеанское побережье, чтоб Мексика думать забыла о реванше и возращении Калифорнии. Тут и золотая лихорадка весьма кстати пришлась.

Помнится у Романа Злотникова в романе «Генерал-адмирал», попаданец, зная о южноафриканском золоте и прикупив солидное поместье расположенное аккурат на золотоносной жиле, не спешил становиться первооткрывателем, ждал, пока кто-нибудь не сообразит поработать с лотком и лопатой. А уж попаданец потом подключится к золотодобыче.

В реальной, нашей истории, не в альтернативе какой, тоже хватало загадок. Судя по всему Джон Фримонт был не просто разведчик и картограф, но и в геологических вопросах разбирался отменно. Он в 1843 году проторил «Калифорнийскую тропу» и Кордильеры исследовал. И наверняка золото нашёл в Калифорнии куда как раньше, чем на него наткнулся забулдыга-плотник в поместье Саттера. А американская администрация, президент Полк прекрасно знали про калифорнийские богатства, от Фримонта и знали! Но в этой, моим появлением изменённой реальности. Джон Фримонт сотоварищи был зарезан бравыми казаками, долину реки Сакраменто захватили русские, решительно «выпнув» оттуда Саттера со всем его семейством и работниками.

В Вашингтоне, напряжённо ждали — найдут ли русские золото, но никаких вестей не получали. Тогда пиндосы подуспокоились и начали прибирать к рукам южную часть Калнфорюш. старательно не обращая внимание на внезапно возникшую из пятачка форта Росс российскую губернию. Выдворить несколько тысяч русских солдат и убрать Тихоокеанскую эскадру ой как затруднительно, не через горные же перевалы Сьерра-Невады гнать полки и корпуса, чай не суворовские чудо-богатыри. А через мыс Горн перебрасывать подкрепления — так до полугода уходит.

Потому в Вашингтоне скрипели зубами, но не дёргались первые годы русской экспансии в Калифорнии. А затем русские укрепились, настолько обнаглели и уверились в собственных силах, что ударили первыми…

Два года войны для России прошли без особого напряжения, а экономика САСШ пострадала. И темпы переселения в разы снизились и русские каперы изрядно порезвились в Атлантическом океане.

Почему штатовцы и пошли на заключение мирного договора. — решили притормозить на время экспансию на запад и выстроить мощный флот. Любопытно, случится ли в этой реальности «мониторная гонка». Судя по донесениям разведчиков, англичане обеспокоились когда подсчитали количество килей, заложенных на верфях САСШ. Ну да ладно, в Тихом океане американских военных кораблей не осталось. А эскадру Истомина разделим на две части — лучшие и современные корабли переведём на Тихий океан. А старьё — на Балтику.

Господи, помоги! В этой реальности Север и Юг могут сцепиться куда как раньше чем в 1860 году. Русско-Американская война этому косвенно поспособствовала. Господи, страви дикси с янки поскорее! А я ошибку брата Саши не повторю, северянам помогать не буду!

Глава 15

Переход от войны к жизни мирной на России матушке внешне никак не отразился, что и неудивительно, ведь метрополии война практически не коснулась. Разве что «общественность», вдохновлённая гимном «Священная война», спешно «сочинённым» царём-батюшкой про гнилую американскую нечисть, подло посягнувшую на российские просторы, преисполнилась «благородной яростью» и изрядно пожертвовала на правое дело. Да. Экспедиционный корпус воевал и нёс потерн, но поскольку боевые действия велись где то далеко, через океан, никто особо в военные сводки агентства «РОСИНФОРМБЮРО» не вчитывался.

С лета 1858 года «РОСИНФОРМБЮРО» по высочайшей отмашке переключало внимание «дорогих россиян» на события происходящие в Китае. Там тайпины так «шатали» маньчжурскую династию Цин, что казалось ещё чуть и Поднебесная развалится на куски и черепки. В этой реальности Россия активно вмешалась в процесс и «отжала» Маньчжурию, каковую сейчас спешно очищала от лояльного императору населения. Маньчжурско-Цинская клика страшно перепугалась активности северного соседа и держала лучшие части под столицей, опасаясь рывка русских казаков на Пекин. А силы у «Амурского корпуса» были. Если мобилизовать население станиц и деревень отстроенных по Амуру и его притокам за последние 10–15 лет. то к сорока тысячам «линейщиков» прибавится от 22 до 23 тысяч ополченцев, заранее структурированных деятельным Муравьёвым в дружины. Николай Николаевич ожидаемо проявил себя выдающимся администратором, система оповещения, в том числе и через телеграфные линии отлажена близко к идеалу, конный состав к возможной мобилизации изготовлен заранее. Даже безлошадных крестьян или охотников усадят на смирных коняшек и переквалифицируют в драгуны. Расстояния то в Дальневосточном наместничестве явно не европейские, на своих двоих много не протопаешь. Нет, решено, — быть графу Муравьёвым-Маньчжурским. конечно, если удержим за собой этот огромный кусок территории, который я решился откусить от Китая, уж больно велик соблазн воспользоваться гражданской войной в Поднебесной. В 1857 году Муравьёв, в ответ на мои телеграммы с призывами держаться и изыскивать внутренние резервы для противодействия китайским «блуждающим отрядам» в самом наместничестве, сообщил, что законтрактовал две тысячи самураев, которые в охваченной реформами Японии бамбук без соли доедали. И без риса, разумеется.

Переброшенные транспортами во Владивосток японцы были рады служить за рис и за трофеи. Рис спешно закупили у корейцев, благо год урожайный, плюс по 5 рублей в месяц им Николай Николаевич с моего позволения выделил, как жалованье от российского императора. Наёмников бросали на зачистки. Хитрые китаёзы и маньчжуры быстро поняли — русские хоть сердятся и кричат, сурово брови хмуря, но люди по большей части незлобивые и отходчивые. Этим и пользовались азиаты, потрясая детишками малыми и руки заламывая — дескать, некуда идти из мест родных. Потому эвакуация потенциально нелояльного населения из «Русской Маньчжурии» шла ни шатко ни валко.

Но едва «на арене» появились самураи, которые на фотографиях выглядели совсем как запорожцы из произведений Гоголя (такие же оборванцы увешанные оружием) как китайцы побежали.

Да вообще, все побежали: маньчжуры, китайцы, даже корейцы, которых Муравьёв подрядил на огородничество и обихаживание тамошних полей и покосов, чтоб не заросли нивы да пажити до переезда русских поселенцев.

С корейцами как-то удалось решить вопрос, пообещали, что к ним японцы и близко не подойдут, а «азиатских запорожцев» мой выдвиженец генерал-майор Румянцев разделил на 20 отрядов, примерно по сотне в каждом и выпустил вперёд русских батальонов на вольную охоту…

После полугодовой «командировки» вожаки самураев предложили наместнику навербовать в Стране Восходящего Солнца ещё до пятидесяти тысяч бойцов. Мол. на Японских островах голодно и нет никаких перспектив у воинов. И если божественному Константину будет угодно принять на службу люден благородного сословия, умеющих обращаться с оружием. — принесут служаки присягу владыке Российской империи и поселятся на границе Русской Маньчжурии и Китая, неся охранную службу. Я ж говорю — запорожцы типичные! По информации от Муравьёва, японцы существенно прибарахлились, запасли изрядно холодного оружия, как раз для новых отрядов из Японии, сорганизовали «общак». куда сдавали весомую часть добычи. Интересно, что половина награбленного, причём самые ценные вещи, предназначались мне.

Оставалось только выматериться и шифровкой повелеть Николаю Николаевичу «царскую долю» без особого шума принять и, соблюдая наистрожайшую тайну, употребить на нужды наместничества. Отказаться нельзя — не поймут черти узкоглазые, за глупость посчитают, или за слабость, что у них, у азиатов куда как хуже глупости. Касаемо набора на службу, — пятидесяти тысяч самураев нам не надо, а вот десять — в самый раз. На тех же условиях. Чёрт с ними, из своего кармана буду выплачивать по полста тысяч рублей. Если «азиатские запорожцы» сумеют отогнать от новой границы китайцев, неважно — отряды тайпинов или правительственные войска, то меньше потребуется наших солдат, которых можно «посадить на землю», перевести в категорию вооружённого ополчения.

А в Китае шла резня. Наверняка она и в нашей реальности шла. но сейчас, когда в Петербург приходили депеши и от Муравьёва, и от наших разведчиков. — офицеров армии и флота, становилось понятно — китайцы бунтовать умеют не хуже русских. Число «Небесных государств великого благоденствия» постоянно менялось — то три, то пять, то семь, то четыре, все резались со всеми. Англичане уже не рады были, что перекинули сюда сипайские полки. Вообще ситуация сложилась преинтересная: Великобритания увязла в Южном Китае. Россия в Маньчжурии и в войне с САСШ. Франция облизывалась и на Китай и на Мексику и на австрийские владения в Италии. Похоже, не выпущенный Крымской войной «пар» обязательно должен «обжечь» энное количество человек, пусть и в иной точке на карте…

Из-за войны с Северо-Американскими Соединёнными Штатами операции против Поднебесной империи проводились крайне осторожно, не дай Бог зарваться, пропустить азиатские полчища вглубь территории осваиваемой русскими поселенцами. Потому идея с самураями-пограничниками показалась интересной. Японцы вполне себе освоились на континенте, бодро патрулировали территорию на захваченных лошадках и без лишних разговоров вырезали все народности, все азиатские народы, населяющие Маньчжурию. Доходило до убийств дауров, нанявшихся в работники к русским колонистам. Правда, по жалобе крестьян таким ретивым самураям их коллеги тут же споро отсекали головы и вежливо кланялись — мол, ошибочка вышла, пардону просим.

Именно поэтому Муравьёв и поспешал переквалифицировать свирепых гостей с Японских островов в стражей русско-китайской границы. Присягу божественному Константину они принесли, и вполне были довольны жизнью — когда с рисом случались перебои, без ропота переходили на хлеб и мясо, почтительно раскланивались с русскими офицерами, которым такое уважение чрезвычайно нравилось.

Сергей Вениаминович Образцов из калифорнийского далека испрашивал разрешения и ему «завести» самурайский корпус. Все понимали — перемирие с САСШ будет недолгим и при первой провокации всё закрутится по новой. Мы пока провоцировать пиндосов не собирались, господство русского флота в Тихом океане и вытеснение американцев с Западного побережья давали возможность беспрепятственно перебрасывать и воинские контингенты и переселенцев, к чему обострять. Но хочешь мира — к войне готовься, истина старая и верная. И загорелся генерал-губернатор Русской Америки по примеру амурского коллеги набрать оптом да по дешёвке воинствующих японцев. Образцов был в средствах не стеснён, свою долю от серебряных рудников я временно передал на нужды Калифорнийской губернии, деньги шли на закупку оружия и военного снаряжения. И Сергей Вениаминович, активно переписывающийся с Муравьёвым, решил «закупить» в голодающей Японии побольше фанатиков с мечами.

Пришлось отказать генералу — армия САСШ противник серьёзный, рейнджеры просто перестреляют япошек из безопасного далека и решат, что и с русскими легко справятся. Нет! Японцы хороши ятя усмирения «соседей» — китайцы, маньчжуры как только завидят самурайскую орду убегают, даже детей малых побросав. Вот и пусть исполняют полицейские функции в Азии, сея страх и ужас окрест.

Адмирал Путятин возглавил Владивостокскую эскадру и по заключению мира с САСШ перенацелил боевые корабли на несение службы в Жёлтом и Восточно-Китайском морях. Там как раз англичане и французы затеяли очередную опиумную войнушку, громят и грабят китайцев. Демонстрация русского флага необходима, кто ж спорит. Но. хоть и не состоит при адмирале писатель Гончаров, а фрегат «Паллада» — ныне стационар в Сиэтле, отбил пространную телеграмму Евфимию Васильевичу, требуя передислоцировать корабли в Японское море, не забывать про северную оконечность острова Хоккайдо, собирать туда айнов, дабы получить лояльное Российской империи государство. В принципе, можно даже подумать и забрать Хоккайдо целиком, номинально передав его айнам. Особой экспансии японцев на север не наблюдается, в середине 19 века остров крайне малолюден, а Симодский договор в этой реальности иной заключался: Сахалин целиком и полностью российский, Курилы наши. Вот и Хоккайдо будет наш. если адмирал Путятин подсуетится. Евфимий Васильевич пытался убедить, что Российской империи необходимы порты в Жёлтом море, но после грозного царского окрика переключился на японские дела и укрепление обороны Владивостока.

Эх, адмирал, адмирал, знал бы ты за Порт-Артур…

Так что обойдёмся, обойдёмся без Ляодунского полуострова, нечего распыляться. Тем более, с Великобританией заключено секретное соглашение, мы в их китайские дела не лезем, они в наши. России отходит Маньчжурия, островитянам весь остальной Китаи, не жалко! Всё равно не переварят. Хотя, надо отдать должное просвещённым мореплавателям — умеют грабить! Сначала ничтожными силами «нагнули» Индию, а сейчас передислоцировали сипаев в китайские порты и те вваливают, не разбираясь, как правительственным войскам, так и повстанцам.

Французы в Китай первоначально влезли активно, но сейчас, с началом войны с Австрией, свернули проект.

Не случилось у воинственных галлов и их бравых союзников из Сардинского королевства умереть геройски под Севастополем, но. видимо, силы высшие «прогулы» ставят воякам, неубиенным в Крымской войне, здесь так и не случившейся. И Франция и Сардинское королевство давно нацеливались навалять Францу Иосифу, в чём я их искренне поддерживал, обещая благожелательный нейтралитет и мобилизацию русских корпусов на границе с Австрийской империей. И вот. — свершилось. В мае 1858 года Виктор Эммануил предъявил австриякам ультиматум, требуя уйти с оккупированных территорий, очистить Ломбардию и Венецию. Наглость короля сардинского, за спиной которого стоял Наполеон Третий, взбесила Вену и австрийцы, сообразив, что в длительной войне им придётся нелегко, тем более Россия настроена враждебно, решились на блицкриг. Не дожидаясь развёртывания армий, они несколькими кавалерийскими полками ударили по темпераментным итальянцам. Покончить одним решительным ударом с обнаглевшим Виктором Эммануилом не получилось — сардинцы хоть и понесли огромные потери, но сумели уничтожить почти весь кавалерийский корпус первого удара.

Французы предсказуемо вступились за союзников, радостно вопя об агрессоре Франце Иосифе. Государства, входящие в Германский Союз ожидаемо поддержали Австрию, пусть пока исключительно на дипломатическом фронте, даже Пруссия предложила решить спорные вопросы на мирной конференции, не доводя до «Большой европейской войны». Однако Наполеон двинул Первую армию в помощь Сардинскому королевству, сам при этом оставшись в Париже, для «консультаций» с европейскими монархами.

Ай да умница племянник великого корсиканца, своими якобы «консультациями» с монархами (в первую очередь с российским императором, разумеется) Наполеон добился оставления на российско-австрийской границе значительных сил. Франц Иосиф ожидал «удара в спину» и прорыва русских казаков в Галицию и почти половина имперской армии не участвовала в боевых действиях. В этих «тепличных» условиях французы и сардинцы в три месяца разгромили австрийские корпуса в четырёх или пяти сражениях. И хотя Наполеон уже начал «придерживать» своих генералов, опасаясь сильной объединённой Италии под боком, как говаривал Михал Сергеич, «процесс пошёл». Не помню в каком году точно произошло объединение Италии у нас. но здесь всё началось в 1858-ом. Разве что Рим остался под властью папы и Венецианское королевство у Австрии, все же остальные области и королевства склонялись перед Виктором Эммануилом Объединителем. Вот что значит сохранить армию, не положить её в Крыму — стало таки Сардинское королевство центром притяжения земель итальянских. Поздравительные телеграммы из Петербурга после каждой победы союзников демонстративно отсылались и в Париж и Пьемонт. А затем моя «охранка» раскрыла заговор, направленный на организацию убийства Константина Первого австрийской разведкой, вербовавшей для сей гнусной цели революционно настроенных русских студентов, обучающихся в Вене. Здесь я. говоря по правде, воспользовался информацией от брата — Александр рассказал как ему «намекали» австрийцы о желании видеть его на престоле, и этих «деятелей» удалось отследить. К нашим студиозам один из «мелких дипломатических клерков» действительно захаживал, выставлял вино, вёл разговоры о кровавом режиме…

Когда два оболтуса, вытребованные на родину из-за мнимой болезни родителей, оказались у жандармов и поняли к какой переплёт попали, то в ужасе сдали всё и вся. По правде говоря, там дальше пьяных разговоров дело то и не пошло, но направляемые умело поставленными вопросами следователей незадачливые карбонарии осознали в какое дерьмо вляпались и начали каяться, припоминая всё новые и новые подробности общения с «австрийским другом». Информации вполне хватило для составления грозной ноты, почти что ультиматума по выдаче Иоганна Штейнбаха, злоумышлявшего убийство российского императора. Франц Иосиф едва не отрёкся от престола, вообразив, как с севера и востока начинают вторжение бесчисленные славянские орды…

Насилу генералы и придворные уговорили впечатлительного Габсбурга не бросать корону в угол, но ни один батальон с российской границы так и не отправился на итальянский фронт, что я посчитал огромным успехом российской разведки. Россия в ближайшей перспективе приобретает союзника на юге Европы. — Италия будет чувствовать себя между Францией и Австрией ой как неуютно и непременно начнёт искать дружбы с Петербургом. И ненавистник австрияк князь Горчаков италикам в помощь!

Говоря по правде, подкрепить ультимативную ноту России было нечем, даже гвардейские полки укомплектованы на две трети — по батальону от каждого в длительной командировке в Северной Америке. А корпуса, расположенные в европейской части страны вообще наполовину «растащены». Многие старшие возраста подлежат увольнению со службы, но поскольку ветераны по большей части не горят желанием возвращаться в родные деревушки, пытаемся их как-то пристроить. Например, воинские начальники предлагают на выбор или в Новороссию ехать, там и домны Донбасса уже вовсю выдают на гора чугун и идёт частное железнодорожное строительство. Второй вариант — Маньчжурия, очищенная от коренного населения. Прям таки «под ключ» сдаётся территория русским колонистам, спешить надо, пока поля и огороды не заросли!

В Калифорнию перебраться ветеранам не предлагали. Нет, если кто изъявит такое желание, то пожалуйста, никаких препятствий. Но установка шла на переселение молодых семей, чтоб 7–9 ребятишек народили на Североамериканском материке. Освоение Сибири может подождать, даже экспансия в Маньчжурии. Но Калифорнию и Орегон заселять и заселять. И лучшими, не каторжанами какими. Так что российская армия в 1858 году пребывала в далеко не лучшем состоянии. реформируемая, перевооружающаяся, отправившая лучшие части в Калифорнию и на Амур. Если австрийцы нас побаивались, то пруссаки, хорошо знающие истинное положение дел. не зря же молодых офицеров десятками отправляли к нам на Кавказ «набраться опыта», начали понемногу наглеть. Захотели под шумок австро-итало-французской войны «отжать» у Дании герцогства Шлезвиг и Гольштейн. И время выбрали самое правильное — Австрия получают плюху за плюхой от Франции и Сардинского королевства. О неорганизованных и трусливых итальянцах пока речи не идёт — гарибальдийские бригады, по свидетельству наших военных атташе, сражаются выше всяких похвал.

И выкатили пруссаки и прочие их партнёры по Германскому Союзу ультиматум Дании. Как раз через месяц после нашей «предъявы» Австрии. Верно всё рассчитали, сволочи. Русская армия, хоть и не хлебнула позора Крымской войны, активно действовать в Европе не способна. Франция и Австрия мутузят друг дружку, англичане увязли в Индии и Китае.

Датский король Фредерик Седьмой спешно отбыл «для консультаций» в Петербург и в ожидании «брата» я коротал вечер с Горчаковым, прикидывая, чем Россия может помочь Данни.

— Александр Михайлович, поверьте, я всецело на стороне датчан, но Пруссия. Саксония. Ганновер уже начали приготовления к войне. Если Фредерик заупрямится, быть большой драке с предсказуемым исходом. Не верю я. зная силы сторон, даже в ничью.

— Ваше величество, усиление и расширение Пруссии на север аукнется впоследствии для России весьма печально.

— Я моряк, князь и прекрасно понимаю значение Шлезвиг-Гольштейна. Прорытие канала, соединяющего Северное и Балтийское моря, даст Пруссии огромное преимущество лет эдак через двадцать-тридцать. Потому датчан необходимо поддержать. Но какими силами?

— Ваше величество, никто и не принуждает нас ввязываться в войну на стороне Копенгагена! Но пообещать поддержку Фредерику, провести мирную Конференцию по урегулированию противоречии между Данией и Германским Союзом, потянуть время…

— Ах. Александр Михайлович, всё правильно излагаете, всё верно. Но не забывайте. Россия «тянет время» также в противостоянии с САСШ. Вот-вот на том конце земного шара возобновятся боевые действия, американская эскадра с огромным транспортным караваном приготовлена к переходу на Тихий океан, кавалерийские части получают снаряжение и припасы для ведения войны в отрыве от баз снабжения. Невельской запросил разрешения на превентивный удар по флоту САСШ в южных широтах Тихого океана и я такое разрешение дал. Нам ещё в Европе войны не хватает!

— Ваше величество, не дойдёт до войны! Не спорю, армия Дании ничтожна в сравнении с силами ведущих государств Германского Союза, но авторитет России стоит необычайно высоко в Европе! Граф Камилло Кавур, премьер-министр Сардинского королевства, а по сути нарождающейся Италии, хлопочет о встрече, готов в любую минуту приехать в Петербург для заключения полноценного военного союза в Российской империей, а сейчас вместе с Виктором Эммануилом приглашают русскую делегацию в Пьемонт, обсудить послевоенное устройство на континенте. Вы же моряк, ваше величество, только представьте, какие перспективы открываются ятя русского флота в Средиземном море!

— А скажите, Александр Михайлович, правда, что на европейских курортах меня кроют матом, за «закрытие» оных хля обеспеченной русской публики? Горчаков закашлялся, правдиво ответить на вопрос дипломат не мог. Всё началось с 1850 году, когда россиянам было высочайше рекомендовано не заниматься ерундой и не уповать на исцеление на модных курортах типа Баден-Бадена и Карловых Вар, а лечиться на отечественных. Помимо утекания русского золота в карманы европейских шарлатанов, я преследовал и иную цель, заставить «высший свет» Российской империи проводить время в пределах Отечества, а не по заграницам шляться. Даже небольшой бунт случился в славном семействе Романовых — родственнички толпой двинулись уговаривать Константина отменить, или значительно смягчить «курортный указ». Горчаков, любивший отдохнуть за рубежом, даже начал придумывать себе командировки на юг Европы, потому то и так радовался возможности пообщаться с Кавуром. Знал бы русский министр иностранных дел, как Кавур в иной реальности ратовал за направление то ли 15, то ли 20 тысяч солдат Сардинского королевства в Крым.

— Ваше величество, на многих курортах действительно вас поругивают. Осторожно, конечно, с оглядкой. Но бюджет того же Бадена во многом складывался из русских денег.

— Вот вы и займитесь, князь, вашему ведомству поручаю развитие «внутреннего туризма».

— Как. простите? Ах. понятно!

— Раз понятно, действуйте. И. Александр Михайлович, препятствие в выдаче паспортов лицам, имеющим долговые обязательства это не прихоть тирана и не жандармский произвол. Бегут многие разорившиеся субчики в Европу, часто занимают деньги у друзей, знакомых. И остаются там навсегда, выдавая себя за неистовых революционеров, вырвавшихся прямиком из казематов Петропавловской крепости. По большому счёту — наплевать и забыть на таких людишек. Но! Дурной пример заразителен, число мошенников, желающих перебраться из «немытой России» в «просвещённую Европу» растёт. Нельзя допустить, чтоб отзывчивые люди кредитовали аферистов!

— Понимаю, ваше величество, разорение дворянства в связи с освобождением крепостных, тяжело ударило…

— Да бросьте, — бесцеремонно перебил я князя. — никто никого не ударил. Земля остаётся у помещиков и если уж крепостные подают прошение о вольной, оставаясь с крохотным придомовым наделом, то грош цена таким помещикам. Привыкли господа дворяне лодырничать, а в вашем ведомстве им потворствуют. Два ухаря, за мзду выдававшие заграничные паспорта сегодня арестованы и будут осуждены. Но. Александр Михайлович, вас этот прискорбный инцидент никоим образом не касается, не вздумайте в отставку проситься, нам с вами ещё Данию спасать.

— Что прикажете делать, ваше величество. — сбитый с толку однокашник Пушкина смотрел на меня жалобно и просяще.

— Переговорите с Фредериком сразу по его приезде. Надо ошеломить тевтонов, а посему предложите королю озвучить такой пассаж. Дания скорее отдаст Шлезвиг-Гольштейн Российской империи, ведь император Пётр Третий был ранее герцогом Гольштейн-Готторпским, нежели чем передаст земли Пруссии.

— Но ведь это…

— А это повод к конференции в Петербурге, которую вы так жаждете провести, дражайший Александр Михайлович. Нам эти клочки земли не нужны, но уж лучше у Дании пускай останутся. Поговорите с Фредериком, лучше будет, если это ваша инициатива.

— Вряд ли король на такое пойдёт, но. Я попытаюсь.

— А не пойдёт — и чёрт с ним. даже время тратить на него не буду. Привыкли, что покойный родитель их проблемы принимал как свои собственные. И помогал «братьям-монархам». зачастую в ущерб России.

Едва Горчаков откланялся, в кабинет осторожно постучал адъютант.

— Что там, капитан?

— Ваше величество, срочное сообщение из САСШ, на собрании в Атланте из толпы разрядили револьвер в Авраама Линкольна. Политик погиб на месте, убийца в суматохе успел скрыться.

Чёрт! Чёрт! Чёрт!

Как понеслись события-то!

После заключения мира с Российской империей Авраам Линкольн начал вести активную кампанию, планируя в 1860 году стать президентом САСШ и вывести страну к Тихому океану. Для осуществления честолюбивых планов Линкольн призывал нарастить численность переселенцев из Европы, составить из них переселенческие корпуса, вооружить и направить организованной грозной силой на Запад. Милитарист хренов. Про освобождение негров ЗДЕСЬ Линкольн особо не болтал, больше рассказывал о разграблении и сожжении русскими варварами Бостона, хотя город запылал (и следствие подтвердило) от поджогов американских «патриотов», чтоб врагу не достался…

Получивший ранение во время атак на русский десант Линкольн сумел сорганизовать разбегающееся ополчение и отступить от города в относительном порядке, готовясь отбить Бостон. Но русский флот, погрузив десант, ушёл в океан и отряд Авраама первым «ворвался» в опустевший город.

С той самой поры политик, ставший чрезвычайно популярным на севере САСШ. возмечтал о президентстве. Я, памятуя о нашей истории, просил Образцова приглядывать за Линкольном и «разжигать» южан, дескать — как станет Авраам Президентом, так и рабство сразу отменит. В южных штатах в это верили и без усилий российских агентов, репутация у Линкольна была соответствующая. Но. повторю. ЗДЕСЬ Линкольн об отмене рабства говорил вскользь, если только напрямую спрашивали, больше требовал начать экспансию на Запад и воспрепятствовать захвату территорий на континенте европейскими державами. Мол, его позиция по американо-мексиканской войне одно, потому как две североамериканские страны должны жить в мире и согласии, а вот наглых европейских захватчиков не мешало бы сбросить в океан. На красноречивого Авраама ополчились англичане, убоявшиеся возможного захвата Канады. Во многом благодаря неистовству Линкольна у Петербурга и Лондона в кои-то веки выработалась общая позиция, появились общие интересы. И вот теперь всё. Трындец. «Убили, значит, Авраама-то нашего»…

Недолго перемирие длилось, ох, недолго…

Глава 16

Новость об убийстве Авраама Линкольна пришла в Русскую Калифорнию в один день с возвращением эскадры адмирала Невельского, уходившей к Новоархангельску и Александровску (бывшему Сиэтлу). Демонстрировать русский флаг на побережье, отбитом у Северо-Американских Соединённых Штатов, как говаривал тогда ещё великий князь Константин Николаевич: «Архинужно и архиважно». Вот Геннадий Иванович и прошёлся от Константннополя-Тихоокеанского до Новоархангельска и обратно, решив и англичанам показать готовность русских моряков к дальним походам, да заодно и «просеять» северную часть Тихого океана на предмет нахождения там браконьеров. Семь клиперов, выдерживая расстояние в двадцать миль, останавливали и досматривали рыбаков и китобоев, но из семнадцати шхун арестована была лишь одна. — с интернациональным экипажем под якобы испанским флагом. Интенсивное крейсерство русских эскадр отпугнуло браконьерские флотилии, кому охота месяцами ждать освобождения, а при оказании малейшего сопротивления досмотровым партиям становиться «ударником пятилетки». Так. с лёгкой руки русского императора называли проштрафившихся охотников за котиками и каланами, вынужденных по меньшей мере пять лет провести на страшной русской каторге. Впрочем, про тяжкий труд в царских каменоломнях всегда рассказывали с чьих-то слов, прямых очевидцев не было и это пугало больше всего.

Генерал-губернатор сразу же вызвал Невельского с флагмана для обсуждения сложившейся ситуации, в кабинете Образцова находился и генерал Турчанинов, весьма кстати прибывший из Монтерея. Адмирал, начал с того, что «рассекретил» шифрованное послание императора.

— Господа, мне как командующему Тихоокеанским флотом Российской империи дано право начать войну с САСШ. если военные эскадры неприятеля появятся в Тихом океане. Как известно, в Нью-Йорке формируется большой караван из вооружённых пароходов-транспортов, который весьма вероятно, пойдёт через мыс Горн в сопровождении сильного конвоя. Если это случится, я встречу этот караван и утоплю!

— Геннадий Иванович, — Образцов был сама дипломатичность, — ни в коей мере не лезу в вашу морскую епархию, но каковы шансы отыскать американские корабли, не разминуться с ними на просторах Великого океана?

— Крейсера Атлантической эскадры «сядут на хвост» каравану и пойдут следом. Они и известят нас, послав самый быстроходный клипер.

— А что если война возобновится, скажем, с рейда американской кавалерии на Сан-Франциско?

— Тогда, ваше высокопревосходительство не ко мне вопрос, — адмирал развёл руками. — флот свою задачу выполнит, если понадобится, блокируем всё Тихоокеанское побережье Мексики, а на континенте уж Николаю Гавриловичу карты в руки.

Генерал-лейтенант Турчанинов, недавний полковник, продвигаемый самим государем, сердито засопел. Бравому кавалеристу казалось, что воспитатель Константина адмирал Невельской и генерал-губернатор Русской Америки Образцов считают его выскочкой, незаслуженно получившим генеральские эполеты. А ведь его молодцы несли основные тяготы войны, вышибли американцев из Верхней Калифорнии. даже до Техаса проскакивали, пусть и нарушая границу Мексиканской республики. Это только после замирения корпус Турчанинова отошёл к Монтерею, где и укрепился. По приказу отошёл, не бежал! Нет вины его солдат в том. что в Лос-Анджелесе снова стоят пнндосы. Умеет, умеет его величество обозвать. Почему солдаты армии САСШ пиндосы — никто не знает, но загадочное словечко, явно обидное, хоть и не матерное, вслед за Константином употребляют все без исключения «калифорнийцы».

— Нам противостоит до семи тысяч всадников, — Турчанинов встал. — основные силы расквартированы в Лос-Анджелесе, сменный отряд в полторы сотни сабель контролирует Санта-Барбару, откуда и пытается вести разведку наших позиций. Прикажете, Сергей Вениаминович — вышибем америкашек к чертям аж до Техаса, надо, так и до Луизианы доскачем. А можно и окружить вражин и порешить всех разом. Чтоб более не гоняться за ними после очередной мирной Конференции…

— М-да. — губернатор побарабанил пальцами по столешнице. — в Берлине сразу было ясно, не мир, а перемирие недолгое заключается. Все страны участники прекрасно понимали: и Россия не выплатит ни копейки из требуемых 50 миллионов, и САСШ не прекратит попыток вернуть Тихоокеанское побережье. Но то дело дипломатов, а наша задача — удержать за Россией Калифорнию! Дай здесь слабину, вашингтонские говоруны быстро отнимут не только Калифорнию, но и Аляску, Чукотку. Камчатку. Хищнику палец дай — руку откусит. Прав был государь, приказав нанести упреждающий удар. Ох как прав! Но, Николай Гаврилович, до Луизианы корпус вести не нужно. Южане не горят желанием класть головы за золотые прииски, которые у них наверняка отнимут шустрые янки.

— Надеетесь на раскол американского общества? — Невельской скептически улыбнулся, — чёрта с два! Получат приказ из Вашингтона и пойдут стройными рядами на штурм «линии Константина» и янки и дикси. Уж на что мормоны казались не от мира сего, но и из них сформирован полк и два эскадрона.

— Возможно, вы и правы, — генерал-губернатор остро глянул на адмирала, — только вот какая закавыка, Геннадий Иванович, русские агенты в Линкольна не стреляли. И это абсолютно точно!

— Хм. возможно вы не всех знаете, Сергей Вениаминович.

— Всех, господин вице-адмирал, всех. Его императорское величество сказал мне достаточно определённо, что тайные операции в Северной Америке должны вестись из единого центра, дабы не возникало путаницы. И этот центр здесь, в Русской Калифорнии, а никак не в Петербурге. Со всей ответственностью заявляю, господа — Россия к убийству Авраама Линкольна непричастна. Наоборот, его величество очень желал, чтобы Линкольн через два года стал президентом САСШ.

— Но почему? Ведь убитый политик призывал отнять у России её завоевания в Калифорнии, обещал послать к нам сильный экспедиционный корпус.

— Именно поэтому. В САСШ немало противников войны с Российской империей, особенно на юге. Крейсера Атлантической эскадры адмирала Истомина во время войны перехватили несколько десятков «хлопковых» пароходов.

— Как перехватили, так и отпустили, — ревниво отметил Невельской.

— Отпустили, чтобы завоевать симпатии плантаторов Юга. Государь видит в них союзников России, а показав уязвимость «хлопкового пути» можно влиять и на политику южных штатов. Убеждён, не будут их кавалеристы рваться в первых рядах с саблями наголо на орлов Николая Гавриловича. Я, будучи в Берлине, имел несколько бесед с вице-президентом САСШ Джоном Кэбеллом Брекинриджем. Он. равно как и президент Джеймс Бьюкенен из южан, от демократической партии. И я. с согласия его величества предлагал союз Русской Калифорнии и южных штатов. Первым шагом должна стать железная дорога от океана до океана, протянувшаяся из Джорджии до Сан-Франциско. Интерес России заключается в том, что выгоднее иметь дело с джентльменами Юга. нежели чем с отбросами из Европы, переселяющимися в основном в северные штаты. Потому Орегон и территорию Вашингтон на канадской границе Россия не отдаст ни в коем случае, а в Калифорнии вернётся к довоенным границам. Думаете почему делегация САСШ хоть и изрядно поторговалась, но пошла на мировую? Да из-за «двойного дна» закулисных переговоров пошла.

— Государственные секреты выдаёте. Сергей Вениаминович? Непохоже на вас.

— Увы. Геннадий Иванович, после смерти Линкольна все эти секретные планы более таковыми не являются. По мнению императора, да и по моим прикидкам. Авраам через два года имел большие шансы стать президентом. И тогда Юг запросто мог выйти из состава САСШ. образовать Южную Конфедерацию Штатов, как предлагают некоторые политики в Атланте. Джорджии и Алабаме. И тогда две половинки Северо-Американских РАЗЪЕДИНЁННЫХ Штатов непременно сцепились бы между собой, оставив в покое Русскую Калифорнию.

Беседу трёх высших чинов военной и гражданской администрации Русской Америки прервал адъютант генерал-губернатора, капитан Дмитрий Кустов.

— Ваше высокопревосходительство, разрешите. Депеша из Александровска.

— Так, любопытно, и что там, Дмитрий Ефимович, докладывает ваш почтенный родитель?

— Транспорт «Алеут» отправлен на Аляску для возвращения в Александровск отпускных индейцев. Никаких происшествий не случилось, однако при вероятном возобновлении боевых действий Северному корпусу требуется доставка патронов и 500 карабинов для новобранцев.

— Патронами безусловно снабдим, а вот ружья новичкам выделим те. что постарше. Пускай вначале послужат, докажут свою верность российскому флагу, тогда и вручим «константиновки». А то получат оружие и были таковы.

— Простите, ваше высокопревосходительство, — возразил высокому начальству капитан, — но случаев ухода присягнувших аляскинских индейцев с оружием всего три. И то вожди племён, откуда родом дезертиры, ружья вернули.

— Это да, умеет ваш батюшка с индейцами общий язык находить, сколько краснокожих состоит в «Американском казачьем войске», под пять тысяч? Страх и ужас американских колонистов. Не зря по Орегонской тропе прекратилось всякое движение на запад!

— Не затраться бы с племенами, — Невельской не разделял оптимизма генерал-губернатора, — ну как перекупят САСШ вождей и получим отряды хорошо вооружённых скальпоснимателей в нашем тылу.

— Так бдим, Геннадий Иванович, бдим неустанно. Вы лучше скажите, как думаете утопить бронированные чудовища флота САСШ «Черепаха», «Агшгатор», «Касатка». «Левиафан»? По свидетельствам очевидцев, ядра от этих монстров отскакивают, не причиняя ни малейшего вреда.

— Поверьте моряку. Сергей Вениаминович, не дойдут эти утюги до нас. Да их и строили то с единственной целью, — защитить Атлантическое побережье от каперов Истомина. В прибрежной полосе, при защите гаваней сгодятся «черепахи» да «касатки». А в океане, при малейшем волнении — буль-буль!

— Но ведь и англичане начали строить подобные корабли у себя. Государь высказывал опасение о начале «гонки броненосных флотов» и думал как избежать огромных затрат, неизбежных при постройке эскадр закованных в броню многотысячетонных «левиафанов»…

— Константин остаётся генерал-адмиралом флота российского, потому и следит за всеми новшествами, вводимыми на флотах ведущих морских держав. Но ближайшие лет пять-десять России вполне достаточно фрегатов и клиперов недавней постройки. Не зря во Владивостоке мастерские и верфь объединены в единый Морской завод, если справятся с изготовлением паровых машин, то Тихоокеанский флот начнёт получать корабли, до последнего гвоздя и винтика отстроенные флотскими заводами, без участия метрополии. Вот к чему надо стремиться, а не бояться пароходов, укрытых листами брони. Для нас стократ страшнее «Левиафана» и «Аллигатора» если САСШ проложит железную дорогу до побережья и получит там порт, тогда Русской Калифорнии останется года два от силы.

— Полагаете?

— Да сами посудите, — Невельской вскочил и подошёл к карте. — через мыс Горн пройти большой эскадре, значит рисковать потерять несколько судов. Представляете, если «булькнет» пароход с полутысячей солдат? Нет. я уверен, вся шумиха вокруг отправления огромного флота в Тихий океан не более чем отвлекающий маневр. Пойдут несколько кораблей «россыпью» и всё. Вспомните, покойный Линкольн как раз и призывал направить экспедиционные корпуса на Калифорнию через континент. А бронированные утюги попросту не дойдут до нас, не дойдут! И их строители погашают это! Маскарад, обман. Нет. Сергей Вениаминович. Николай Гаврилович, опасность не с моря, с суши надвигается!

— Господа, — Турчанинов поочерёдно посмотрел на адмирала и губернатора, — но кто убил Линкольна? Южане? А может быть его сторонники и совершили злодейское убийство, чтобы получить повод разорвать мирное соглашение?

— Гениально!

— Что, простите?

— Вы гений. Николай Гаврилович, — Образцов радостно рассмеялся, — вам бы не конные лавы в атаку водить, а в ведомстве Горчакова работать! Так и только так надо оповестить мир и континент в наших газетах! Убийство Линкольна выгодно в первую очередь его компаньонам по Республиканской партии! И убийц надо искать в окружении того политика, кто станет кандидатом в Президенты САСШ от республиканцев! Представляете, господа! Да только начни развивать эту версию, весь Юг за неё ухватится. Жаль Гоголь уехал в Петербург, уж он бы такую статью, жаром пышущую, наваял!

— Сергей Вениаминович, вы дьявол! В хорошем значении сего слова, — поспешил уточнить Невельской.

— Жизнь заставляет крутиться. Геннадий Иванович. Сейчас нужно как можно скорее узнать, не схватили ли убийцу. Есть ли реальные подозреваемые из участников того митинга. И сегодня же. нет. пару дней подождём, а потом непременно выпустим дополнительный номер «Русской Америки» с обращением к американскому народу, который кровожадные политики хотят ввергнуть в ад и ужасы войны.

— Думаете, получится посеять семена раздора?

— Почему нет? САСШ как государственное образование достаточно рыхлая структура. Дела штата волнуют обывателя куда как больше чем государственные проблемы. Это у нас московские помещики страдают славянофильством, попивая шампанское и печалуясь о болгарах да сербах, в то время как их собственные крестьяне лебеду поедают. А в САСШ личный интерес, личная выгода на первом месте. Никаких мечтаний и фантазий, одна лишь прибыль на уме. И кому захочется погибать ради хитроумных комбинаций наживающихся на войне политиков и промышленников? Южные штаты точно останутся в стороне от «похода на Запад», если удастся доказать, что Линкольн пал жертвой склок внутри Республиканской партии. Взволнованный Образцов вышел из кабинета и попросил адъютанта немедленно послать за Никифоровым, редактором губернской газеты «Русская Калифорния». Борис Никифоров одновременно отвечал и за выход главного печатного органа наместничества «Русская Америка». Два года как в Новоархангельске заработала своя типография и «Русская Аляска» печаталась там. К слову, местные газетчики были неимоверно горды, что первые номера их печатных изданий редактировал и выпускал сам государь император, будучи тогда великим князем. Даже соответствующую памятную доску установили на здании редакции. В большом трёхэтажном доме, с двумя подвальными этажами поместился архив наместничества, а также редакции газет и журнала «Русь Заокеанская», возглавляемого Николаем Васильевичем Гоголем, испросившим годовой отпуск для поездки в Россию. Константин, во время своего пребывания в Калифорнии очень много внимания уделял «информационной войне», называя газетчиков, робеющих от общения с царским сыном, солдатами той самой информационной войны. Надо признать, после отъезда Константина Николаевича и «Русская Аляска» и «Русская Калифорния» старались «держать марку». Ну а после приезда Гоголя тиражи газет резко рванули вверх. В настоящее время «Русская Калифорния» выходила дважды в неделю, по вторникам и пятницам. «Русская Аляска» издавалась то один, то два раза в неделю, а «Русская Америка» стала еженедельником, в восемь полос, где печатались распоряжения и приказы по наместничеству и наиболее интересные статьи и сообщения из губернских газет.

Образцов посмотрел на отдающего распоряжения адъютанта. Дмитрий Кустов так и не оправился полностью от тяжелого ранения, но хромота нисколько не мешала капитану исполнять свои обязанности. Будучи одним из первых переселенцев, к тому же старшим сыном полковника Кустова. Дмитрий досконально знал всех мало-мальски заметных людей Русской Калифорнии и его советы и предложения очень часто трансформировались в приказы и распоряжения генерал-губернатора.

Образцов почему-то вспомнил, как в 1856 году переселенцы с Кубани наткнулись на золото неподалёку от Сан-Франциско. Разработка месторождения неожиданно вызвала резкое неприятие старообрядцев, ведущих золотодобычу в долине реки Сакраменто. Представители «правой веры» потрясая бородами и кулаками, требовали у генерал-губернатора передать прииск им. поскольку от царя-батюшки есть «жалованная грамота» на добычу злата-серебра исключительно представителям «Беловодьевской общины».

Пришлось тогда резко поставить на место «царёвых компаньонов» и большую помощь в том оказал капитан Кустов, один из первых, несмотря на молодость, добытчиков калифорнийского золота. Бородачи пошумели и успокоились, а «кубанский прииск» по высочайшему повелению начал отчислять половину прибыли не лично государю, а прямиком в бюджет наместничества. Масштабы у новичков золотодобытчиков были, конечно, поскромнее нежели чем у «кержачья», но тем не менее сотни тысяч золотых рублей прибытка их деятельность для казны уже принесла.

Образцов никак не мог понять принцип распределения доходов в общине старообрядцев. Если учесть, что они отдавали половину Константину, то их доля уже превзошла двести миллионов золотых рублей. Однако ж полковник Кустов, зачинатель золотодобычи и доверенное лицо великого князя, а затем и императора, за всё время добычи получил на свой пай чуть более 50000 рублей. Если, конечно, Ефим Фомич не врал. Но какой резон ему врать?

Правда, «беловодьевцы» тратили огромные суммы на вооружение, закупая лучшие ружья тысячами. А также приобретали станки, корабли, даже «бесовские» чадящие пароходы в собственности общины появились.

А белокаменный Собор, отстроенный на берегу Сакраменто, был так прекрасен, даже на фотокарточках, что тысячи и тысячи старообрядцев рвались перебраться в «землю обетованную». Епископом заокеанской паствы от старообрядческой церкви был поставлен Диомид, каковой сейчас находился с многими тысячами последователей на Амуре, готовясь там зазимовать, а с весны 1859 года пересечь океан и окормлять по канонам старой веры, веры истинной, всех страждущих…

По сообщениям Николая Николаевича Муравьёва, с Диомидом переселялись в Америку только с Дона 3289 казаков-староверов. по большей части семейных, и с мятежного Яика-Урала 256 казаков. Всего же по сибирским трактам в два года добрались до Амура без малого 50 тысяч человек. И если раньше многие оседали в Сибири и на дальневосточных территориях империи, то «диомидовцы» следовали за своим пастырем именно в Русскую Америку. Такое людское подкрепление весьма кстати, есть где разместить, и накормить на первых порах. Да и губернские склады полны, даже война не помешала снимать запредельные, немыслимые для России урожаи. Генерал-губернатор подумал о священниках, присланных по наущению Синода в Новоархангельск и Константинополь-Тихоокеанский. Те хоть и сидели смирно, даже и не пытались утеснить старообрядцев, но скорый приезд Диомида воспринимали крайне нервно.

Сам же Сергей Вениаминович не верил в приверженность Константина «старой вере». Достаточно пообщавшись с великим князем опытный разведчик понял, что раскольники нужны молодому Романову исключительно как мобильные и склонные к перемене мест люди, которыми и надлежит заселять новообретённые территории. А уж казаки-старообрядцы, так просто находка для империи, ведущей экспансию на североамериканском континенте.

Вернувшемуся в кабинет Образцову показалось, что Невельской и Турчанинов фехтуют на карандашах. Ан нет. адмирал и генерал доказывали друг другу на карте материка, где по их мнению нанесут удар по русским владениям коварные американцы.

— Скажите, Николай Гаврилович. — губернатор углядел, как кавалерист ткнул карандашом в район Большого Солёного озера, — а если отправить в рейд сильный отряд, всадников в пятьсот, на лучших конях, с лучшим вооружением. Сколь долго будут их отлавливать силы милиции штатов?

— Если иметь чётко поставленную цель. — Турчанинов воодушевился, вероятно представив себя во главе отряда. — то можно запросто дойти до Атлантического побережья. Разумеется, со сменными лошадьми. Ну да конский состав здесь превосходный, в России о таком только мечтать.

Провиант и корм достать просто, климат замечательный. Почти весь континент словно специально создан для маневренной кавалерийской войны.

— Его величество ещё десять лет тому назад предлагал при неизбежном конфликте с Северо-Американскими Соединёнными Штатами использовать тактику партизанской войны, держа жёсткую оборону на своих границах и засылая в тыл к неприятелю сотни и эскадроны.

— Правильно предлагал, — Турчанинов вновь схватился за карандаш, — смотрите, индейские территории можно использовать для скрытых рейдом многих тысяч кавалерии, главное договориться с вождями о нейтралитете. Сумеете. Сергей Ветшптович?

— Да я только этим и занимаюсь последние год-полтора. «Наши» индейцы разъехались по великим равнинам и рассказывают землякам про ужасные последствия колонизации. И бизонов уничтожат строители железных дорог, и лучших воинов споят, а женщин, детей и стариков перебьют.

— И как успехи. — поинтересовался Невельской.

— Не очень, пока не слышно, чтоб отряды индейцев разбирали железнодорожное полотно.

— Иногда я поражаюсь Константину, — адмирал на правах воспитателя частот называл императора по имени, отчего собеседники чувствовали себя не вполне комфортно, — он как будто знал заранее, что европейский «миротворческий контингент», должный разделить нас и армию САСШ, до Америки не доберётся. А та французская бригада, что прибыла в Калифорнию, она более показывает своё присутствие, ничего не решая на самом деле. В таких условиях новая война неминуема, но очень важно показать агрессорами американцев. Да они и не особо скрывают намерения взять реванш. Потому, уж простите. Сергей Вениаминович, но жду я нападения эскадронов кавалерии, что под Лос-Анджелесом сконцентрированы. Выделю эскадру из восьми вымпелов, дабы с моря поддержать Николая Гавриловича. Хорошо бы в тыл врагу десант переправить, но не любят лошадки перемещаться на кораблях, не любят.

— Отчего же, — возразил Турчанинов, — на небольшие расстояния да при штилевой погоде, запросто. Если переоборудовать пару транспортов специально под перевозки конского состава, так за один рейс можно перебросить втайне от неприятеля до полутысячи кавалерии, скажем в Сан-Диего, затем скрытным маршем занять удобные позиции в горах и отрезать корпус генерала Уильямса от собственно территории САСШ.

— Высок риск самим угодить в окружение. Нет. господа, спешка порождает ошибки, поэтому, Николай Гаврилович, обратите внимание ваших офицеров, более всего выдвинутых к противнику, чтобы вели себя крайне сдержанно и осторожно. Если и суждено случиться второй войне, пусть зачинщиками будут американцы, здесь я с нашим адмиралом полностью согласен. Кстати. Геннадий Иванович, только прошу, не обижайтесь. Флота САСШ на Тихом океане фактически нет. насколько возможно комплектование десантных рот из моряков.

— Только в самом наикрайнем случае, ваше высокопревосходительство, — посуровел лицом Невельской, — моряк столько времени обучается, чтобы воевать и гибнуть в морских сражениях.

— Что ж, будем надеяться, не дойдёт до крайнего случая, а наши гарнизоны на Панамском перешейке отобьют вероятные атаки.

Невельской рассеяно покивал головой. Адмирал был абсолютно уверен в превосходстве Тихоокеанского флота. Семнадцать фрегатов, пускай семь из них используются в качестве стационаров, но прикрыть гавани, дать бой у побережья «семь старичков» смогут. К десяти «нормальным» фрегатам плюсуются двадцать два клипера, начиная от небольших «патрулей» в восемьсот тонн водоизмещения, до полуторатысячетонных красавцев. Паровые машины хоть и «подкоптили» парусную романтику, позволили выстраивать по-новому всю морскую стратегию. Даже «владычица морей» вынуждена считаться с превосходством российского флота в северной части Тихого океана. Верфи во Владивостоке, Константинополе-Тихоокеанском и Новоархангельске способны строить суда в полторы тысячи тонн водоизмещения. Осталось наладить производство орудии в Калифорнии, что не так уж и несбыточно. Две большие доменные печи начнут выдавать чугун через год. а значит — стальные современные орудия, подобные английским, захваченным в Бостоне везунчиком Истоминым, могут отливаться здесь, в русских заокеанских губерниях. А моряков в пехоту переписывать — ну уж нет. Правильнее большинство кораблей Тихоокеанского флота направить во Владивосток и забрать в Калифорнию половину гарнизона города-крепости и батальоны «Амурского корпуса». Всё одно китайцев гоняют самураи, а солдаты на Амуре превращаются в фермеров. При Константине Российская империя из сугубо континентальной державы перешла в ранг океанских, чего стоит только переход отряда военных кораблей и пароходов Северным путём! И сейчас, из-за убийства какого-то адвокатишки можно всё потерять, лишиться «золотой» Русской Калифорнии, а там, глядишь, и на Аляску устремят хищные взоры североамериканские торгаши. Нет. пассивная оборона приведёт к поражению и оставлению с таким трудом и риском приобретённых территорий. Значит надо ошеломить врага, как это сделал Истомин, уничтоживший промышленный потенциал Бостона.

Всё-таки хорошо, что наиболее современные корабли Атлантической эскадры не ушли сразу на Тихий океан, а принялись неспешно чиниться в портах Мексики и на Кубе. Сейчас там довольно мощная эскадра из двух с лишним десятков боевых кораблей. Если к ним добавить и тихоокеанцев, ни о какой агрессии со стороны САСШ речи не пойдёт, сообщение с Европой прервётся русскими крейсерами и Север САСШ сцепится с терпящим убытки хлопковым Югом. Топить и захватывать транспорта перевозящие хлопок, а не заигрывать с самодовольными снобами плантаторами, вот путь к победе. Генерал-губернатор слишком долго прожил среди американцев и склонен думать как среднестатистический житель САСШ. а одними подковёрными интригами, подкупом чиновников, индейских вождей и публикациями в газетах дела не решить…

— О чём задумались, Геннадий Иванович, — поинтересовался Образцов.

— Хм, да всё о том же. о войне надвигающейся. Как-то непривычно, все мы здесь русские люди, всегда, когда неприятель приближался к границам, русичи знали — позади Москва, позади огромная страна. А у нас — океан. Непонятно, непривычно.

— Вы же адмирал, командующий победоносным флотом! Человек устроивший показательное копенгагирование неприятельской эскадре. И вдруг такой пессимизм.

— То не пессимизм, а размышление над силами сторон. Нам предстоит срочно изыскивать какое-то решение, необычное, невероятное, фантастическое. Такое, чтоб вашингтонские болтуны даже думать не смели о нападении на русские поселения. Завтра я представлю свои соображения, ваше высокопревосходительство.

— Я также готов изложить свои соображения. — отрапортовал Турчанинов.

— Прекрасно, господа, на послезавтра я назначаю Военный Совет, двое суток у вас есть. Будем надеяться, за это время что-то да проясниться по убийству Линкольна.

Глава 17

Через неделю после убийства, «потрясшего мир», выяснились интересные подробности. «Нью-Йорк Таймс» отреагировала на смерть Линкольна фантастически оперативно: даже с учётом работы телеграфа написать огромную передовицу, запустить типографию и выдать экстренный номер за несколько часов с момента роковых выстрелов дело крайне сложное и весьма подозрительное. Всё. собственно говоря, и началось с газетчиков Атланты, находившихся на месте роковых выстрелов, но посрамлённых нью-йоркскими более шустрыми коллегами. Уязвлённые «аллигаторы пера» решили в ответ показать заносчивым янки высокий уровень журналистики на Юге и провели собственное расследование, взорвавшее американское общество, без всяких кавычек взорвавшее…

Выяснилось: убийца, так и оставшийся неизвестным, спокойно, без помех разрядил револьвер в политика, стоя в толпе, в окружении четырёх сотрудников сыскного агентства Алана Пинкертона! И сумел при этом сбежать! Как могли люди, нанятые Республиканской партией для охраны своего лидера так опростоволоситься? Почему газеты Нью-Йорка писали свои статьи о гибели Линкольна, как будто заранее знали о грядущем успешном покушении? Почему сразу же делался вывод, что покушение организовано русскими, не для снятия ли подозрений с соратников покойного политика? С какой целью нью-йоркские газеты писали, что Югу необходимо «искупить вину» за смерть выдающегося государственного деятеля и ни дня не медля ударить по прислужникам царя, отомстить за сожженный Бостон?

Простые вопросы, заданные журналистами in Атланты представителям Республиканской партии остались без ответа, пресса северян, как и политическая верхушка высокомерно проигнорировали расследования «бульварного листка». Однако номер «Вестника Атланты» разошёлся по типографиям южных штатов, перепечатываемый немыслимыми тиражами…

Спешно уехавшие в Вашингтон, не явившиеся на повторный допрос к шерифу Атланты сотрудники Пинкертона, в дороге «понесли потери» — двое из них погибли в перестрелке с неизвестными бандитами, а оставшаяся в живых (оставшаяся ли?) пара сыщиков не желала более появляться на Юге. Взаимные обвинения янки и дикси быстро накалили обстановку в САСШ. о «русском следе» уже никто и не упоминал, речь зашла о целостности государства, неожиданно оказавшегося на грани гражданской войны. Пока ситуацию удерживал Президент Северо-Американских Соединённых Штатов Джеймс Бьюкенен, из южан и его вице-президент Джон Кэбелл Брекинридж, также классический южный джентльмен. Но Север бурлил и негодовал, распоряжения Президента саботировались, должного расследования обстоятельств убийства провести не удавалось. Более пяти десятков человек, сопровождавших Авраама Линкольна в поездках по стране «исчезли», спешно «уехав в Европу по неотложным делам».

Поездку по Югу Авраам Линкольн организовал неспроста, претендент на пост Президента САСШ очень рассчитывал навербовать сторонников своей партии в «логове врага». И хотя среди спесивых южан немногие придерживались схожих взглядов со стариной Эйбом, тем значимее, воистину на вес золота были такие люди. Красноречивый адвокат так и называл своих единомышленников из южных штатов: «Тяжелее золота, прочнее стали, ценнее алмазов». Команда политика-северянина уповала на то. что призыв вернуть Тихоокеанское побережье, проложить дорогу в «Золотую Калифорнию», отомстить русским варварам найдёт живой отклик в сердцах южан. Ведь в только-только закончившейся войне ополчение штата Джорджия было существенно «прорежено», практически не осталось ни одной семьи, не потерявшей одного-двух, а то и трёх человек. Страшный русский генерал Турчанинов заманил два кавалерийских полка, укомплектованных уроженцами Джорджии в засаду и уничтожат менее чем за два часа яростного боя свыше восьмисот ополченцев. Три сотни человек скончались позже от ран.

Однако ж Линкольна неприятно удивило нежелание южан бросаться очертя голову отвоёвывать Запад и калифорнийские золотые прииски. Дикси, в целом поддерживая идею новой, победоносной войны с русскими губерниями, образовавшимися на Тихоокеанском побережье континента, тем не менее предлагали возглавить поход доблестным представителям Севера. Разумеется, с храбрецом Авраамом во главе.

Обидные выкрики из толпы на выступлениях политика прилежно фиксировались репортёрами, сопровождавшими Линкольна в поездке по южным штатам, и неизменно попадали на первые полосы газет Севера. Такое впечатление, что «соратники» заранее готовили Авраама на роль «жертвенного барашка» дабы развязать новую войну с Российской империей и вести её руками по большей части южан, — так отвечали филадельфийским и нью-йоркским печатным изданиям газеты Колумбии. Нового Орлеана и Атланты.

В то, что коварный русский царь, воспользовавшись внутренними неурядицами в стане врага, нападёт на САСШ, мало кто верил. По слухам, доходящим до Атлантического побережья из Орегона и Калифорнии, казакам хватало хлопот с индейскими племенами. Свирепые дикари желали получать от бледнолицых подарки и особенно оружие, но воевали на стороне России неохотно, больше грабили американских колонистов, решившихся осваивать Средний Запад. Впрочем, царского наместника, как оказалось, много лет служившего шпионом и прекрасно знающего нравы и обычаи племён, устраивало и простое усиление военной мощи индейцев. Для русских губерний главным было, что дикари препятствуют освоению новых территорий мигрантами из Европы и особенно, железнодорожному строительству. Во время войны прекрасно вооружённые отряды краснокожих с русскими офицерами во главе целенаправленно терроризировали железнодорожные компании, заставляя под прицелом ружей разбирать только что проложенные по прериям рельсы. Отдельные отряды добрались даже до окрестностей Чикаго, преизрядно попортив крови местным дельцам, сжигая и разрушая всё, до чего смогли дотянуться. После заключения мира русские «дали расчёт» индейским отрядам, расплатившись серебром и оружием, заодно «научив» почуявших вкус крови и лёгкой жизни дикарей, где и как поживиться…

Байка из газеты «Русская Америка» о целенаправленном уничтожении ловкачами железнодорожниками бизонов, основы основ жизни на Великих Равнинах, зашла очень хорошо, с окончанием военных действий бесчинства индейцев не прекратились. Скорость поездов снизилась до нескольких миль в час — машинисты, напрягая паза, всматривались вперёд, выискивая признаки повреждения полотна. Нередко впереди состава пускались один-два осмотрщика на лошадях. И бдительность часто оказывалась не лишней — удалось предотвратить с десяток крушений, организуемых, надо признать, весьма искусно. — на крутых поворотах или же на спуске разъезжались в стороны рельсы и поезд летел в тартарары.

Отсутствие на Тихом океане военного флота САСШ способствовало быстрой переброске русскими подкреплений из порта Владивосток развивающегося невиданными темпами, что остужало наиболее горячие головы в «партии реванша». Только за 1857-58 годы пароходами Российско-Американской Компании в Калифорнию через Тихий океан перевезли более 50000 поселенцев и 12500 солдат старших возрастов, по окончании службы решивших поселиться за океаном.

Но более всего озаботились в Вашингтоне открывшимися у Российской империи возможностями проводить караваны судов по Северному пути. И хотя переход длился два года, без промежуточной зимовки в устье огромной сибирской реки обойтись никак не получалось, начало сквозного судоходства в Ледовитом океане значительно усиливало позиции императора Константина в Северной Америке. Настолько усиливало, что даже владычица морей Великобритания решила договориться с русскими по хорошему, «отдав» северную часть Тихого океана эскадрам адмирала Невельского и «поделив» с Россией Китай. Резоны викторианцев понятны — русские бросятся осваивать Северный морской путь и их корабли не пойдут мимо британских владений в Индии и в Азии. А недопущение САСШ к Тихоокеанскому побережью выгодно абсолютно всем европейским хищникам, тем более и Франция устремила взор через океан, вооружает и кредитует мексиканцев, единственная из великих европейских держав, принимавших участие в Берлинской мирной конференции, направила в Южную Калифорнию «миротворческий контингент» и постоянно увеличивает его численность. Есть о чём задуматься.

Война сделала невозможной прокладку телеграфного кабеля через Атлантический океан, — действия крейсеров адмирала Истомина не способствовали росту курса акций «Атлантической телеграфной компании». Но ровно через год и месяц после заключения мира между Российской империей и Северо-Американскими Соединёнными Штатами, заранее подготовившиеся британцы и североамериканцы «связали» континенты — 16 сентября 1858 года пошли первые «межокеанические» телеграммы.

С началом работы трансатлантической линии телеграфа для деловых людей перспективы открывались поистине ошеломляющие, к тому же в делах дипломатических и даже военных информированность САСШ вырастала на порядок, ведь у России нет кабеля, связующего Владивосток и Константинополь-Трансокеанский. Однако ликование политической и особенно деловой элиты САСШ угасло, едва из Петербурга пришло сообщение — император Константин рассказал послу Франции, что в России разработан действенный, но очень секретный метод по обнаружению и разрыву кабеля, случись очередное обострение со «штатовцами». Прокладывать кабель долго и дорого, а разъединить — куда как проще, но Россия надеется на установление добрососедских отношений с САСШ и вредить делу «сшивания» Европы и Америки не намерена. Только-только в Вашингтоне перевели дух: похоже, русский медведь успокоился, терпит кавалерийскую бригаду армии САСШ в Лос-Анджелесе, ведёт переговоры о строительстве трансконтинентальной железной дороги, по сути, своей погибели, понятно же, десятки, сотни воинских эшелонов задавят сколь угодно сильного медведя, как в Атланте убили Линкольна. Причём, судя по косвенным, но многочисленным доказательствам убили свои, из ближнего круга…

И сразу же стало не до России.

1 января 1859 года Южная Каролина заявила о желании выйти из состава САСШ. 8 января почин поддержала Джорджия. 12 января Луизиана. 14 января Алабама. 16 января Миссисипи и Флорида. Президент Джеймс Бьюкенен призвал «Собрания и народ» шести «мятежных» штатов одуматься, провести переговоры с центральной властью.

Республиканцы ожидаемо обвинили Бьюкенена в нерешительности и предательстве интересов государства, однако после смерти Линкольна партия была на грани развала — авторитет политиков-северян. обслуживающих интересы финансовых и промышленных воротил и не пощадивших даже своего лидера, решившего разорвать «договор с дьяволом» (газеты южных штатов в выражениях не стеснялись) был низок как никогда. Показательно, что многие сторонники Линкольна после его гибели вышли из Республиканской партии и с большим интересом читали издаваемые на юге газеты, надеясь найти ответ на мучающий всех вопрос — кому же выгодна смерть Эйба…

Убийцу так и не нашли, свидетели, бывшие рядом с Линкольном во время покушения путались в показаниях или самым странным образом «исчезали»…

Уильяма Сьюарда, пытавшегося предотвратить раскол в Республиканской парит и резко выступившего против отделения южных штатов, даже на Севере многие считали главным интересантом в организации убийства соперника, героя войны Авраама Линкольна, могущего составить серьёзную конкуренцию Сьюарду в ближайшие годы. Сторонники сенатора жёстко отвечали критикам и «внутрипартийная война» в штатах Нью-Йорк и Массачусетс шла с применением не только кулаков и стульев, но и револьверов и ружей.

Потому образование Конфедеративных Штатов Америки 4 февраля 1859 года никого не удивило и не потрясло, иных потрясений хватало. Финансовый кризис случился за год до сецессии, когда стало ясно — русские ни цента из обещанных 50 миллионов не переведут в казну за захваченный Орегон, а лишь тянут время, провоцируя САСШ разорвать мирный договор. Экономика страны, изрядно перегретая выпуском огромных партий оружия и строительством гигантского флота охраны побережья не выдержала. Великий кризис 1858 года, крах десятков банков и крупнейших компаний сильнее всего ударил по северным штатам. Борьба за выживание вышла на первое место, далеко задвинув политические амбиции и реваншистские планы. 9 марта к Конфедерации присоединился Техас и в тот же день Президент КША Джефферсон Дэвис объявил, что отправляет в Европу госсекретаря Роберта Тумбса. для установления дипломатических отношений с ведущими мировыми державами.

Это стало поводом для успешного импичмента президенту САСШ Джеймсу Бьюкенену, тем более большинство сенаторов и конгрессменов Юга покинули свои вашингтонские кабинеты.

В «Белый дом» въехал Уильям Сьюард, получивший абсолютную поддержку Сената и Палаты представителей.

Пока САСШ и КША не сошлись в смертельном противоборстве. Сьюард предложил Дэвису провести переговоры двух делегаций, дабы урегулировать проблемы в самом зародыше, не допустить братоубийственной гражданской войны. С предложениями о «примирительной конференции» в Ричмонд, ставший столицей КША, прибыл лишившийся поста президента Джеймс Бьюкенен.

Экс-президент заявил, что отныне считает себя частным лицом, но готов исполнять поручения президента Конфедерации.

— Благодарю. Джеймс, за ваше желание послужить родному Югу, — Джефферсон хоть и не был особо расположен к Бьюкенену, но политес есть политес, — возможно, вам придётся поехать в Европу. Разумеется, в качестве частного лица, не в составе делегации Тумбса.

— Хм. вероятно речь пойдёт о Петербурге?

— Отдаю должное вашей проницательности. Именно Петербург.

— Так нетрудно догадаться, Джефферсон, нетрудно. Официальному представителю Конфедерации, госсекретарю предстоит заручиться поддержкой Великобритании и Франции, и ни в коем случае не общаться с недавним врагом — Россией. А отставному политику самое время проветриться, вспомнить молодые годы и русские морозы. Если же договорённостей с Россией достичь не удастся, всегда можно списать сам факт таких переговоров на ущемлённое самолюбие отставного президента, желающего вернуться во власть. Что ж, я готов. Даже если будет очернено моё имя. я готов послужить Родине, предотвратить междоусобицу Севера и Юга.

— Увы, мой друг, увы. — Дэвис сокрушённо вздохнул, — как бы мы не стремились решить дело миром, янки непременно применят силу для удержания южных штатов в едином государстве. Война неминуема, слишком много проблем накопилось у финансистов и промышленников Севера и они не смогут противостоять искушению списать свои долги и иные обязательства на гражданскую войну. «Форс-мажор», как они говорят! Да и если уходит Юг. кого облагать повышенными тарифами на импортируемые товары? Нет. дорогой Джеймс, не отстанут янки от нас. не отстанут! Сделать южные территории аграрными придатками Севера, послушными рабами банкиров Нью-Йорка, вот их давняя мечта. И наивный Эйб, как совершенно верно пишут наши газеты, являлся всего лишь марионеткой теневых заправил, решивших пожертвовать пешкой ради победы в партии. Идёт большая игра, и цена победы или поражения чрезвычайно высока. А значит. Конфедерации необходимо заручиться поддержкой европейских держав. И тут. Джеймс, любопытный момент. — старушка Англия и капризная Франция очень важны для Конфедерации как стратегические союзники, но Россия, проснувшаяся от спячки с новым императором Константином, моряком, понимающим важность развития флота и наличия колоний, стократ важнее.

— Продолжайте, — Бьюкенен поощряюще кивнул, побуждая замолкшего Дэвиса завершить мысль.

— Да. Россия нам нужна. Очень нужна. Но скорее не как союзник КША, а как враг САСШ.

— Полно, Джефферсон, янки не такие дураки, чтоб ввязаться в драку с Российской империей, не покончив с Конфедерацией. Первый удар Вашингтона придётся уж точно не на Русскую Калифорнию, именно здесь, на окраине Ричмонда, вскоре придётся рыть траншеи.

— Придётся, — неожиданно легко согласился президент КША, — если северяне не оттянут свои силы на защиту Нью-Йорка и Фаладельфии. опасаясь потерять их как некогда Бостон.

— Рассчитываете на русского адмирала Истомина? Но его крейсера наткнутся на свежих «Левиафанов», закованных в броню. Кстати. «Аллигатор» построен на деньги Юга и команда там преимущественно из уроженцев Миссисипи и Алабамы, подумайте на досуге, как перегнать броненосную посудину в Чарльстон.

— Помощь русского адмирала была бы нелишней, но. куда как большие надежды я возлагаю на Великобританию, крайне заинтересованную в поставках хлопка. Плюс, им активность янки по прокладке трансконтинентальных железных дорог как кость в горле. Потому Лондон и поддержал Петербург по орегонскому вопросу. Джентльменам необходимо притормозить освоение Тихоокеанского побережья североамериканцами, опасаются «кузены» за свою Канаду.

— Послушайте. Джефферсон, коль речь зашла о трансконтинентальных железных дорогах, вот и нашлось прекрасное объяснение моему визиту в Петербург Отставной Президент САСШ, ранее служивший посланником при императорском дворе в России, заключавший торговый договор между двумя странами, хлопочет о сквозной железной дороге через континент. Скажем, от Колумбии до Лос-Анджелеса. Заодно и попробую поторговаться с Константином — всё равно наша кавалерия стоит в городе ангелов, почему бы не провести границу по северной окраине города.

— Вы дьявол, Бьюкенен! Дьявол и гений! Русский царь вполне может согласиться, ведь тогда Конфедерация получает выход к Тихому океану, что больно ударит по янки. И русские будут нашими верными союзниками на Западе, как известно, Константин весьма неглуп и непременно станет поддерживать слабейшую сторону, каковой безусловно является КША. А железная дорога позволит перебрасывать русские бригады на восток, если северяне начнут нажимать.

— Скажете тоже — дьявол. Гляньте на карту. Кусок южной Калифорнии о котором я поведу речь в Петербурге, расположен между русскими владениями и Мексикой — это тонкая ниточка, выводящая КША к Тихому океану. Перерезать её русским ничего не стоит. Но. если Константин решит сделать ставку на Конфедеративные Штаты Америки, то он обязательно предоставит нам эту территорию. Ещё и пайщиком дороги выступит, переселенцев из России так доставлять в Калифорнию и на Аляску гораздо быстрее, нежели чем через Панамский перешеек.

— Бьюкенен, но не усилим ли мы русского медведя, сделав его совладельцем трансконтинентальной магистрали?

— Дэвис, — что нам проблемы, отстоящие от дня сегодняшнего на 10–15 лет? Усилится Россия на континенте к 1870 году, или. выбрав калифорнийское золото, свернёт экспансию — не суть важно. Но с кем уже завтра русские корпуса выступят как союзники против общего врага, во многом определяет будущее нашего молодого государства.

— Вы правы, дорогой Джеймс. Итак, решено, выезжаете отдельно от Тумбса. Скажете, что решили побывать в Берлине. Париже, а сами из столицы Пруссии направитесь инкогнито в Петербург. О своей миссии никому ни слова. Знаете вы и я.

— Опасаетесь шпионов? Разумно!

— Иные шпионы делают блестящую карьеру. Возьмите наместника в русских колониях на континенте, генерала Образцова. Как выяснилось, он немало тысяч миль проехал по Соединённым Штатам, выступая в роли скромного коммивояжера.

— Образцов не шпион, он разведчик, офицер Генерального штаба. А вот интересно, сколько шпионов он завёл за эти годы среди наших сограждан?

— Наверняка немало. Именно поэтому я и призываю вас, дорогой Джеймс к осторожности.

— Хорошо. Я буду писать своему управляющему. Если похвалю европейские гостиницы, значит Россия готова оказать помощь КША. а если упомяну, неважно в каком ключе европейские железные дороги. — Константин согласен предоставить Конфедераты! выход к Тихому океану. Тут уж сами понимаете — намечается полноценный военный союз. Самое время срочно слать в Петербург официальную делегацию.

— Замечательно! Вы настоящий патриот Юга, нашего ДЕЛА!

Роберта Тумбса, приехавшего в Вашингтон для переговоров с Уильямом Сьюардом, три дня продержали под арестом и отправили под конвоем обратно в Ричмонд. Разумеется, конвой развернулся, едва впереди замаячил разъезд конфедератов. Раздражение госсекретаря КША можно понять — пароход, на котором делегация собиралась из Нью-Йорка отплыть в Лондон, ушёл без дипломатов. По иронии судьбы, освободившуюся каюту занял экс-президент Бьюкенен, отправившийся на два года в Европу, как выразился опальный политик: «Проветриться и отдохнуть от идиотов»…

Пока же проходила не поддающаяся никакой логике передислокация воинских частей. Офицеры южане, оставляли службу в армии САСШ и отправлялись под знамёна Конфедерации. Препятствий таким «бегункам» не чинили, с одной стороны «подрастали» в звании и должности сослуживцы, занимающие опустевшую вакансию, да и в Вашингтоне считали — лучше сразу очистить армию от потенциальных перебежчиков. Газеты Севера клеймили как предателей моряков броненосного «Аллигатора», в одну из мартовских ночей с потушенными огнями ушедших из гавани Нью-Йорка и вскоре салютовавших флагу Конфедерации развевающемуся над фортом Самтер. Гарнизон форта за три дня до прорыва «Аллигатора» ушёл с оружием и развевающимся знаменем, оставив южанам имущество в целости и полной сохранности, о чём и был составлен подробный акт. Насколько такая щепетильность и буквоедство помогли бывшему командиру гарнизона узнать так и не удалось.

Разъярённый Тумбе потребовал от Дэвиса отправить делегацию в Европу на боевом корабле, так как получил сведения, что пассажирский пароход с дипломатами Конфедерации будет обязательно захвачен фрегатом северян, ради такого случая боевые корабли САСШ образовали дозорную линию и проверяли все суда, идущие в Старый Свет.

— Что с вами. Роберт? Неистовствуете, как будто проиграна война.

— Джефферсон! Эти янки не такие уж и пустоголовые, они всеми силами пытаются отсрочить время прибытия официальной делегации Конфедеративных Штатов Америки в Великобританию!

— Друг мой! Но как я могу послать на вернуло смерть лучших государственных мужей Конфедерации? Неужели вы полагаете, что неуклюжий и немореходный «Аллигатор» без помех пересечёт бурный в это время года Атлантический океан?

— Господин Президент! Каждый день приближает нас к войне с Севером. Конфедерации как воздух необходимо признание великих держав. Это важнее оружия, важнее стотысячной армии, важнее целой эскадры броненосных уродцев-мониторов. каковых у янки восемь, а у нас единственный беглец «Аллигатор»…

— Не горячитесь, Роберт. Поезжайте в Чарльстон, там вас ждёт военный транспорт флота её Величества. По факту корабль военный, досмотру не подлежит. На нём и доберётесь до доброй старой Англин. Правда без комфорта, в спартанских условиях.

— К чёрту комфорт! Джефферсон, неужели вы не видите, как медленно Юг готовится к грядущим испытаниям. Газетчики радостно подсчитывают сколько офицеров-южан прибыло для прохождения службы в армии КША из северных штатов. Но я то видел, как янки ежедневно формируют новые и новые батальоны из портовых оборванцев, из иммигрантов, только-только ступивших на землю Северной Америки. Уверен, они и негров скоро поставят в строй!

— Ну уж. негров!

— Попомните мои слова, господин Президент! Я немедленно отправляюсь в Чарльстон, каждый час на счету.

Пронаблюдав спешное отбытие темпераментного госсекретаря Дэвис уселся за прочтение телеграмм с мест. Положение дел не давало поводов к оптимизму. Боевой потенциал КША. даже с присоединением Виргинии. Арканзаса. Теннесси, Северной Каролины кратно уступал Северо-Американским Соединённым Штатам. Флота у Конфедерации по сути не было. Несколько спешно вооружаемых пароходов и «Аллигатор» — вот и всё. Наверняка северяне постараются задушить КША экономически, пользуясь полным господством на море. Да, если бы удалось договориться с русскими! Тогда б точно значительная часть броненосных уродцев осталась прикрывать Нью-Йорк и хлопок Юга беспрепятственно пошёл в Великобританию в обмен на оружие. Наверняка трансатлантическим телеграфом Север будет пользоваться монопольно, не зря же демонстративно и бесцеремонно вышвырнули обратно в Ричмонд Тумбса, несмотря на его статус. Показывают, что не считают Конфедеративные Штаты Америки государством. Даже не противники, а так — мятежники, бунтовщики, с которыми скоро расправятся войска.

Дэвис знал, как рьяно Уильям Сьюард формирует «новую» армию. Чёрт, как досадно, что практически все арсеналы, забитые новенькими ружьями, спешно изготовленными для войны с Россией, оказались на территории контролируемой САСШ. Хоть обращайся в Константинополь-ТихоокеанскиЙ. за партией русских винтовок, скопированных и надо признать, весьма недурно скопированных с английских винтовок Энфилда. С Тумбсом в Европу поедут два армейских капитана, задача которых — закупки стрелкового оружия и боеприпасов. Эх, если бы Бьюкенен сумел договориться с Константином! В обмен на узкую полоску на юге Калифорнии, выводящую Конфедеративные Штаты Америки к Тихому океану можно обещать России территории Невада и Юта.

Неожиданно возникла проблема с кавалерийским корпусом, удерживающим Лос-Анджелес. Две трети солдат и офицеров как уроженцы северных штатов решили, очевидно по указке из Вашингтона, передислоцироваться в район Большого Солёного озера, откуда в свою очередь, в Лос-Анджелес собирались перейти полторы сотни солдат и офицеров Юга. Чехарда и неразбериха и так повсеместно. Впрочем, именно это и удерживает пока северян от начала боевых действий, янки готовятся воевать обстоятельно, используя превосходство в вооружении и численности бригад и эскадронов. За счёт доблести и лучшей выучки южане продержатся какое-то время, но затем неминуемо случится исчерпание боеприпасов. Не в штыковые же атаки идти на отстреливающегося противника. Хоть у русских покупай патроны и винтовки. Хм. а ведь на первое время, до прихода транспортов из Великобритании, это выход. Наместник императора в Америке генерал Образцов настоящий офицер и джентльмен. Он-то прекрасно понимает, что для его страны выгоднее поддержать КША и наверняка сумеет без консультаций с Петербургом принять решение о продаже (разумеется, в долг, увы. казна Конфедерации пуста) винтовок и патронов к ним.

— Томас, — президент вызвал помощника, — скажите, а кто из наших офицеров собирался на днях отправиться с инспекционной поездкой в кавалерийскую бригаду, что стоит в Лос-Анджелесе?

Глава 18

Грех было не воспользоваться «отпочкованием» от САСШ Конфедерации и Горчаков тут же оповестил мир: Российская империя никоим образом не станет вмешиваться во внутренние дела «американских соседей», но решительно требует отвода войск САСШ из Южной Калифорнии и настоятельно рекомендует очистить Санта-Барбару и Лос-Анджелес. В противном случае в эти населённые пункты войдёт дивизия генерала Турчанинова. С боем ли, без боя, но быть Санта-Барбаре российской!

Конечно же, я прекрасно знал, — стоящие в столице будущей Голливудщины эскадроны армии САСШ укомплектованы преимущественно южанами, и Вашингтон с удовольствием отдаст их на съедение русскому медведю. Но наступать Николай Гаврилович не станет. Ничего страшного, через полгода вынуждены будут покинуть «соседи» солнечную Калифорнию. Солдаты и офицеры, перешедшие на службу КША, куда как больше пригодятся президенту Дэвису на Восточном побережье, а северянам резона задираться с Россией нет никакого.

Не хочет «генеральная историческая линия» меняться, ой не хочет, всячески сопротивляется моему «прогрессорству». Вот и создание Конфедерации прошло практически по «старой схеме»: началось с Южной Каролины и затем Миссисипи. Луизиана. Флорида. Джорджия. Алабама, Техас. Виргиния, Северная Каролина, Арканзас. Теннесси. Причём и здесь сдетонировала сецессия из-за Линкольна. В моей реальности Авраам, правда, стал сначала президентом, но ЗДЕСЬ «картинка» таки немного иная, — и Калифорния за Россией и война САСШ и Российской империи только-только отгремела. Пусть не кровопролитная война, но всё же, всё же, всё же…

По сути, именно недавнее вооружённое противостояние с Россией и наличие в Калифорнии значительных сил русской армии, а в Атлантике эскадры адмирала Истомина, давали КША столь необходимое для дипломатических манёвров время. Понятно же — ударь северяне первыми. Петербург обязательно поддержит Юг, дабы максимально ослабить конкурентов. Да ещё наверняка Франция и Великобритания вступятся за плантаторов…

В Вашингтоне на мой фактически ультиматум по куску южной Калифорнии не знали как и реагировать. Срочно по трансатлантическому кабелю отстучали в Петербург депешу, что бригада, стоящая в Лос-Анджелесе вышла из подчинения федеральной власти. Но каков наглец — не преминул Уильям Генри Сьюард, «президент судного времени» (так его прозвали и на Севере и на Юге с лёгкой руки репортёра «Нью-Йорк Таймс») из столичного города Вашингтона потребовать от русского императора уплаты 50 миллионов долларов за Орегон и территорию Вашингтон. Как в Берлине договаривались…

От мёртвого осла уши получит Уильям, да и сам господин президент прекрасно сие понимает, но марку держать следует, вот он и пыжится. Конфедеративные Штаты Америки предсказуемо отправили делегацию в Европу, добиваться признания молодого государства. В Лондоне посольство южан приняли благосклонно и обещали рассмотреть вопрос в парламенте за два-три месяца. Роберт Тумбе, по свидетельству очевидцев, ожидал от чопорных лордов большего. Во всяком случае, на континент он перебрался в достаточно хреновом настроении. Мой «брат» Наполеон Третий, едва случилась заваруха с образованием КША. начал слать в Петербург пространные депеши, даже не особо их зашифровывая. Император французов интересовался — как Россия отнесётся к планам Мексики по «восстановлению справедливости» в территориальном вопросе. Речь в посланиях шла о Техасе и Нью-Мексико, про Русскую Калифорнию «брат-император» тактично помалкивал. Решился-таки решился Наполеон «пристроить» сынишку в короли Мексики. И пусть мальчишке пока то ли три, то ли пять лет — в этом варианте, похоже обойдётся без привлечения в мексиканские императоры нефартового Максимилиана Габсбурга. Императрица Евгения прислала письмо, в котором расспрашивала, с какими трудностями может столкнуться малыш Эжен Луи Жан Жозеф, когда войдёт в возраст и отправится править Мексикой. Совсем баба головой поехала! Тут непонятно, какая заваруха на североамериканском континенте случится через пару месяцев, а Евгения на двадцать лет вперёд планирует. Ага, прям так рады латиносы на шею себе посадить Эжена Бонапарта, пускай вначале «уговорит» доблестных мексиканцев, лишь потом на Техас губу раскатывает, дура амбициозная. Скорее латиносы моего «бастарда», точнее, говоря родного сына полковника Мезенцева и мексиканки в короли или там в императоры Мексики выберут, нежели чем какого-то дальнего родственника великого полководца. По данным наших разведчиков мексиканцы крайне плохо относятся к заносчивым французским воякам. А вот с орлами Турчанинова и того же Мезенцева, наоборот, очень даже ладят, несмотря на отторгнутую в пользу империи Российской Калифорнию. Но тут и пропаганда сработала, надо признать — русские забрали территорию, чтоб та не досталась САСШ. Да, таковы выверты человеческой психики, отжав у Мехико Калифорнию, едва в благодетели не попали. Впрочем, за эти годы немало денег и оружия вбухали в «мексиканских партизан», выстроили систему взаимодействия с отрядами разных «полковников», на самом деле обыкновенных бандюков. предпочитающих ошиваться на грашще. от столицы и петли подалее. Во время войны с САСШ такие отряды худо-бедно, но помогали России. Немного помогали нам. немного мешали америкашкам. в принципе — нормально, отработали затраты. Но вряд ли «полковники пограничья» пожелают воцарения в Мехико иностранного «прЫнца». им демократический бардак выгоднее. Но России край как нужно, чтобы французы влезли в мексиканскую авантюру, так что продолжаем, продолжаем «разжигать» и посоветуем госпоже Монтихо подобрать «хорошего управляющего», знакомого с особенностями государственного устройства в Западном полушарии. Так и отпишу — необходимо до совершеннолетия Эжен Луи Жан Жозефа Бонапарта подыскать толкового наместника. Вон у меня Образцов как прекрасно справляется, что Аляска, что Калифорния не нарадуются жизни под его чутким руководством. Всё-таки не зря генерал-губернатор Русской Америки по континенту помотался аки шпион, жизнь САСШ изнутри посмотрел. И сейчас всё лучшее, что есть у североамериканцев, вплоть до местного самоуправления, с избранием мэра-старосты и шернфа-полицмейстера. успешно приживается в заокеанских владениях Российской империи. Во всяком случае, на содержании чиновничества получается изрядно сэкономить. Когда ещё земства в Центральной России такую силу заберут, как калифорнийские «форпосты» — это деревни так начали называть, очень уж слово красивое, тем более сам государь император изволит так выражаться. Вот и появились на губернской карте «форпост Вознесенка», «форпост Петровка» — на самом деле обычные русские деревни, конечно с северо-американским колоритом, не без того.

Франция сосредоточила в настоящее время порядка пяти тысяч солдат на грашще Мексики и Верхней Калифорнии, исключительно «следуя пожеланиям Берлинской конференции по разведению воюющих сторон». Несколько небольших французских гарнизонов по полсотне-сотне штыков расположились на блок-постах между кавалеристами Турчанинова и то ли двумя, то ли тремя бригадами армии САСШ. в настоящее время делящимися на янки и на дикси. Наполеон решил увеличить французский «миротворческий контингент» ещё на три тысячи солдат — очень уж нравилась тщеславному племяннику Бонапарта роль мирового арбитра. Ну и Мексику под шумок прибрать хочет, понятное дело.

Пока делегация Тумбса моталась по европейским столицам, в Петербург прибыл Джеймс Бьюкенен, недавний президент Северо-Американских Соединённых Штатов, а ныне отставной козы барабанщик, пострадавший от импичмента. Прибыл экс-президент в Россию инкогнито, но тут уж я расстарался — приказал встречать Бьюкенена по протоколу, как главу государства. Не признаю импичментов, слово какое-то нехорошее. Для императора всероссийского до 1860 года Бьюкенен президент САСШ. И точка!

Такое самодурство царя-батюшки вызвало невероятное воодушевление как в народе, так и среди «сливок общества». Казалось бы — ну mi то какая разница. Ан нет! Решили, что эдаким жестом государь ставит себя верховным арбитром и попирает своим величием недругов и завистников. Сказочно наивные у меня подданные.

Но когда перед высоким гостем промаршировал лейб-гвардии Финляндский полк под мелодию «Священная война», даже я, старый (по сумме двух жизней) циник, проникся. Уж больно торжественно выглядел Бьюкенен: прямой как палка, даже цилиндр снял. Дедушке уже под семьдесят, но выглядит и держится молодцом. Хорошо хоть финляндцы молча шаг под оркестр чеканили, не затянули про «заокеанскую нечисть» которой загоним пулю в лоб да сколотим крепкий гроб. Бьюкенен русским языком владеет, вдруг бы да обиделся старый чудак. Интересно, с какими просьбами-предложениями приехал. Не стал же отсиживаться дома, переживать отставку, клясть неблагодарных современников. — собрался в дорогу дальнюю, океан пересёк, всё ради Родины.

— Ваше величество, — сразу же взялся за гуж американец, едва прошли в кабинет, — мы рассчитываем, что Россия выступит на стороне Конфедерации в грядущей войне. Простите, говорю напрямую, время дорого.

— Господин президент, — Бьюкенену такое обращение невероятно льстило, — неужели мирно разрешить противоречия Севера и Юга и разойтись «цивилизованно» не удастся? У меня свежие сведения из Вашингтона, там настроены договариваться.

— Ах, ваше величество, — старик нервно вцепился в трость, аж костяшки побелели, — как можно верить проходимцам вроде Сьюарда. Они верного соратника Линкольна принесли в жертву, для осуществления дьявольских замыслов. Что пособникам сатаны жизни миллионов мужчин, женщин и детей южных штатов? Сделать из нас белых индейцев, загнать в пустыни Аризоны. Невады. Юты и там уморить, захватив имущество. Таковы их планы!

С трудом, но удалось перевести разговор с разволновавшимся Бьюкененом на конструктивные рельсы. Продавать русское оружие армии КША я решительно отказался. Да. у России есть хорошая, постоянно совершенствуемая винтовка, которую многие называют копией винтовки Энфилда. Чёрт с ними, пускай называют как хотят, там мало что осталось от прототипа, туляки — отменные мастера, через одного Левши! Но армия Российской империи реформируется, перевооружается, самим, как говорится, не хватает. А предлагать Конфедерации явный хлам нет необходимости. По моим данным, а в отличие от скитальца Бьюкенена, самые свежие телеграммы ложатся на стол императора ежечасно. Роберт Тумбе договорился с англичанами, будут у дикси и винтовки и боеприпасы, даже доставят военные грузы на кораблях флота Её Величества и тайно перегрузят уже в гаванях Юга на пароходы, якобы пересёкшие Атлантический океан. Но выдавать свою осведомлённость, подставляя тем самым агентов на Острове, не стал. Просто сказал, что нет лишнего оружия, самим от китайцев нечем отбиваться. Да. в Китае началась конкретная заварушка. Тайпинов вроде как и «поддавили», но внезапно взбунтовались сипайскне полки. И те. что воевали в Поднебесной империи и дислоцированные в самой Индии. Одновременно взбунтовались! Сипаи усмирявшие Китай быстро вырезали офицеров англичан и не знали что делать дальше, как вернуться домой, где раджи и сипаи увлечённо резались все против всех.

С чего началось — а фиг знает. Россия показательно не вела разведку в Индии, как и сдерживала экспансию в Средней Азшг чтоб не дай Бог не вспугнуть лордов, с которыми вроде как наладилось понимание. Британцы такое решение высоко оценили. Даже предложили построить на их верфи большой пароход-ледокол, для проводки караванов Северным Морским Путём, дескать Север Евразии ваш. Юг наш. все довольны.

Но на день сегодняшний возможностей у джентльменов помочь Югу кроме как оружием, пожалуй что и нет. Гасить пожар сипайских восстаний дело непростое — а на островах ирландцы вот-вот полыхнут, надо срочно вывозить ярых католиков в Северную Америку. Где их непременно поставят под ружьё северяне. Куда ни кинь, всюду у Конфедерации проблемы. Но, несмотря на аховую ситуацию. Бьюкенен начал разговор о передаче КША немалого куска Калифорнии, дабы у Юга был выход к Тихому океану, а у Севере — нет. Вот сволочи, каковы наглецы! Ну да я не Горбачёв с Шеварнадзе и не Бунша. казённые земли разбазаривать не собираюсь. И совсем в стиле Жоржа Милославского ответствовал старине Джеймсу, что вопрос серьёзный, с кондачка не решается, надо посоветоваться с министрами. Но тайно и строго секретно.

— Понимаю, ваше величество. Ваш брат, король Польский Александр должен прибыть в Петербург, равно как и великий князь Михаил. Я подожду.

Вот настырный. Не собираюсь я вообще тему передачи территорий поднимать, пусть даже небольшой части Калифорнии. Дай Югу выход к океану так северяне в Орегон-Вашингтон полезут со всей дури. А нам оно надо? Одно дело когда САСШ и КША дерутся между собой, тогда помочь слабейшему Югу дело святое. Но сцепись Россия с Севером, тогда уже Конфедерация будет в положении «третьего радующегося». Нет уж.

А с братом, «королём Польским Александром» надо бы встретиться. Саша уже скоро год как владычит в Польше. Шляхтичи невероятно довольны — как же, «свой» монарх, пусть и в составе империи королевство Польское, но — «первый шаг к свободе сделан»!

Всё-таки ляхи ужасно неблагодарный народ. Нет бы прозвать Константина Романова «Освободителем». Даже такую малость не соизволили преподнести в качестве подарка. Трудно с ними брату придётся, скоро схлынет «период влюблённости» в государя, поймут, что пресловутый воздух свободы не накормит, а из имперской казны ни полушки им не поступает. Перебьются. Даже железную дорогу на Варшаву тянуть не стал. — до Киева есть «железка» а паны в пику рельсовому пути запустили дилижансы. Выкупили по дешёвке европейское старьё, подлатали, подкрасили и готовы «въехать в Европу».

Вспомнился неприятный разговор годичной давности. Тогда, перед Сашиной коронацией я собрал в Петербурге польских «магнатов всех мастей». Говоря языком века 21-го, лидеров общественного мнения в образуемом Польском королевстве. ЛОМы делились по происхождению, по богатству, по авторитету в широких народных массах. Всего, помимо собственно без пяти минут короля Александра Первого Романова, на императора Константина Первого, тоже Романова, взирали 64 шляхтича. Впрочем, шляхтичами были не все. Просто — 64 поляка.

Повод пообщаться нашёлся и пресерьёзный. Во-первых, ехать на коронацию я категорически не собирался. Но не поехать — трусом прослыть. А надо наоборот — показать недовольство польской частью империи, лишить их счастья лицезреть мою персону на торжественном мероприятии, ну и, конечно же, припугнуть особо борзых.

А то уже пошли пьяные разговоры как начнут паны «откусывать» обратно уезды с белорусским и украинским населением, как надавят на Петербург, как потребуют полной свободы и Польши от моря до моря. В принципе, ничего особенного: пьяное бахвальство молодых мажоров и влажные мечты старых импотентов. Но отреагировать надо, иначе не поймут.

Начал жёстко. — грохнул на стол толстенную папку с донесениями агентуры Охранного Отделения по «польскому вопросу». Зачитал пару-тройку речей особо кровожадных «мечтателей», где стандартно планировали вырезать всё романовское семейство и поставить в стойло православное быдло. Жестом пресёк попытки возразить.

— Так вот, господа. Даю Польше и полякам, истинным патриотам своего Отечества, последний шанс. Памятью незабвенного родителя клянусь, памятью злодейски убиенного в Варшаве брата Николая — любая попытка мятежа, саботажа, агитации против России и императора будет пресекаться предельно жестоко. С сего дня вводится коллективная ответственность — родные, друзья революционеров с семьями, ссылаются в Сибирь, в Туруханск. И это ещё — малость! Зачинщики же и активные участники в обязательном порядке подлежат повешению, их семьи — переселению в «Якутское королевство». Подумайте о прекрасных паненках, господа. Каково им будет проживать в чумах сибирских дикарей третьими или там пятыми жёнами. Каково будет детям бунтовщиков питаться сырой рыбой и мясом, ходить в шкурах? Молчать! Я ещё не всё сказал!

У кого нет желания жить и служить новой Польше, новой королевской династии — скатертью дорога! В Филадельфию. Нью-Йорк, куда угодно перебирайтесь, если понимаете, что подобно горькому пьянице жаждущему попойки, вы только и желаете, что бунта и потрясений. Забирайте родных и уезжайте. Ибо потом прощения не будет. Помните — коллективная ответственность, круговая порука. Каждый из здесь присутствующих жизнью своей и благополучием семьи отвечает за порядок в Польше. Я не меньше вашего хочу видеть королевство Польское процветающим и европейским государством. Краков, Познань — польские города. Не сейчас, не сегодня, но вопрос об объединении польских территорий будет поставлен. Слово императора Константина! Но достичь это цели возможно лишь долгой и кропотливой работой всех нас на благо как Российской империи, так и Польского королевства. Коронация через две недели, если не желаете помочь Александру получить титул «Собирателя земель польских» — время уехать есть. Ступайте и хорошенько обдумайте мои слова. И не говорите потом, что Константин не предупреждал…

Два человека из шестидесяти четырёх, к моей величайшей радости (всё-таки серьёзно отнеслись, поверили!) собрали семьи и эмигрировали. Остальные же присутствовавшие на встрече ЛОМы развили бурную деятельность и, как докладывали позже жандармы, число странных «самоубийств» среди наиболее отмороженных шляхтичей месяца два зашкаливало.

Увы. ненадолго хватило шляхты. Уже начинается недовольство — нет дотаций из центра, не на что содержать «армию». Первоначально 65 тысяч набрали, по большей части сабель (штыков лишь четвёртая часть), но через месяц поняли — не потянут, сократили до 40 тысяч бойцов, теперь вот сейм обговаривает «снижение планки» до 35 тысяч. Имперские части продолжают находиться в Польше, но понемногу идёт их вывод — новобранцы не поступают, части всё больше похожи на кадрированные нашего времени. Зато в Киеве разворачиваем дополнительно четыре драгунских полка. На всякий случай.

Александр в этой реальности что-то не радует состоянием здоровья. Так и пьёт брат с 1837 рокового года как извозчик, немудрено посадить печень. Саша просил сделать наследником польского престола прижитого от княжны Гагариной мальчугана — Георгия. Георгий — единственный наследник, есть ещё пять дочек от законной супруги и от иных дам сердца, но девчонки не в счёт. Обещал, но не сразу, чтоб шляхту не провоцировать попусту. Брат поверил слову, благодарил со слезами на глазах. А младший брательник. Мишка, тот прям в ноги бухнулся, вместе с морганатической женой — княжной Натали Шереметьевой. Маменька, жаждавшая для Михаила блестящей партии, упала в обморок, но император (то бишь я) был непоколебим — признать брак законным! Зато теперь Михаил на посту московского генерал-губернатора вкалывает за троих, занимается «крепостным вопросом». Удивительно, но главная проблема вовсе не «несчастные» крестьяне, они-то вполне себе приспособились, куда бы пристроить незадачливых помещиков, чтоб по миру не пошли? Неужели Никита Михалков был где-то и прав, разглагольствуя про скрепы?

Сейчас тридцатилетий Лев Толстой, уже с бородой, учительствует в Ясной Поляне и думать не думает о заграничных поездках и «познании мира». Похоже, будущего классика настолько потрясло покушение на мою особу на разъезде под Тулой, когда граф стоял бок о бок с террористом, целящим в великого князя Константина из револьвера, что Лев Николаевич решился все силы положить на воспитание новых граждан новой России. «Доброжелатели» из числа «правильно сориентированных» сибирских промышленников начали щедро финансировать школу в Ясной Поляне, а когда суммы стали уж вовсе неприличными для щепетильного графа. Льву Николаевичу предложили собирать талантливых крестьянских ребятишек, что-то типа большого интерната устроить в выкупленном соседнем имении. Великий князь Михаил из первопрестольной помогал чем мог — московские студенты охотно ехали на месячные «сессии» в Ясную Поляну, заодно и общались с уже известным литератором и на свежем воздухе здоровье поправляли.

Столько дел. столько проектов, чего только стоит устройство портов-станций на Северном Пути, находка и первые плавки меди в районе Норильска, эксперименты с подводным телеграфным кабелем, нет никакого желания ввязываться в драчку Севера и Юга. Хотя, в этих реалиях, может и не сцепятся янки и дикси?

Роберт Тумбе в Петербург не приедет, что правильно, зачем давать северянам повод обвинить Конфедерацию в сотрудничестве со вчерашним врагом. Но из Берлина пришли любопытные сведения. Тумбе просил Пруссию и иные германские княжества «притормозить» эмиграцию за океан, очень уж хороши немцы-переселенцы как вояки, а «зашанхаят» их вероятнее всего янки. Юморист Бисмарк предложил конфедератам самим заняться перевозкой переселенцев и везти их в южные порты, в тот же Чарльстон на судах русской Атлантической эскадры. У адмирала Истомина хватает и транспортов и кораблей сопровождения. Да и не дерзнут янки остановить корабль под российским флагом. Тем более под андреевским. Шутка неистового Отто так понравилось южанам, что российское посольство в «медвежьем городе» оттарабанило в Петербург срочную шифровку по предложению госсекретаря Конфедеративных Штатов Америки поработать океанскими извозчиками.

Ответил цензурно, но предельно цинично: «Интерес Конфедерации понятен, но в чём интерес России?»

Через пару дней прибежал взъерошенный Бьюкенен, на него вышли соотечественники (вот она сила телеграфа) и просили повлиять на царя, обещая прирастить русские владения в Америке территориями в Неваде, да хоть до Большого Солёного озера передвинуть границу. Вот ловкачи эти плантаторы. Отдают то. что не им принадлежит и ещё у хозяев надо отобрать «подарок». Примерно так ответил старику, тот расстроится.

— Полно, господин президент. Неужели вы и впрямь считаете, что несколько тысяч люмпенов, не сумевших себя найти в Европе, станут непобедимыми солдатами армии КША? Да они разбегутся при первых выстрелах, что вероятнее всего. Послушайте, старина, вы же знаете — мой старший брат Александр коронован королём Польши?

— Конечно, ваше величество. В первый мой приезд в Санкт-Петербург я был представлен его высочеству Александру, вы тогда были совсем ребёнком, а брат подающим надежды юношей.

— Так вот, его подданные, поляки, ужасно драчливая нация. Как солдаты они великолепны, но без дела застаиваются и начинается недовольство, брожение, нередко переходящее в мятеж.

— Предлагаете сменить пруссаков на поляков, — Бьюкенен коротко хохотнул, — и вывезти за океан потенциальных бунтовщиков?

— Именно так. У вас прибывает замечательных бойцов. У нас убывает мятежников. Всем выгодно, все довольны, кроме банды Сьюарда, конечно…

— Хм, ваше величество, не сочтите за дерзость, но позвольте процитировать вас же.

— Заинтриговали.

— Немного перефразирую ваш ответ Тумбсу: «Интерес России избавиться от поляков понятен. В чём же интерес Конфедерации заполучить тысячи неуправляемых анархистов»…

— Вы великий политик и великолепный полемист, господин президент. Отвечу так: есть люди мира или войны и есть нации мира или войны. Полякам, да. невероятно скучно в мирное время, они недовольны, раздражены, склонны к бунту и неповиновению, но война — их стихия! Тем более они прирождённые кавалеристы, а восточные штаты и Средний Запад там сама местность создана для глубинных кавалерийских рейдов, для обходных манёвров, для стремительных атак эскадронов на вражеские позиции.

— Но… — старик взял драматическую паузу, — кто будет платить таким великолепным бойцам? У Конфедерации нет денег на наёмников! Ваше величество, на Юге хватает смелых и решительных людей, не хватает оружия. Современного оружия!

— Французы помогут, обратитесь к ним.

— Как же, — Бьюкенен вдруг затряс головой, словно хотел сбросить цилиндр, — французы! Да лягушатники нацелились на Техас и вы их к тому долго и упорно подталкивали. Ну, ваши резоны понять можно, шла война России и САСШ. необходимы союзники. Но Франция, мало им Суэцкого канала, решила ещё и Панамский канал построить, вооружают и содержат мексиканские отряды, негодяи! Россия воевала с Наполеоном, с великим Наполеоном, не с этим клоуном на троне. Ваша вторая столица была сожжена! И вы готовы поверить французикам?

— Это в вас ирландская кровь взыграла, господин президент? Тогда почему французы главные негодяи, а не англичане? Постойте, не перебивайте. Российская империя на североамериканском континенте в общем то добилась всего чего хотела. У нас ещё Сибирь не освоена, многие миллионы квадратных миль необходимо нанести на карту. Поэтому открою вам страшную государственную тайну. — не собирается Россия воевать и производить захваты территорий. Не собирается. Во всяком случае, пока я император.

Старый хрен, явно недовольный разговором, сухо откланялся и молодцевато зашагал прочь из кабинета. Нет! Ни винтовки, ни патрона без предоплаты не получите, господа хорошие. А вот идея по переброске живой силы через океан нашими транспортами безусловно требует проработки. Перекинуть через океан тысяч десять-пятнадцать шляхтичей, самых отъявленных. Самых непримиримых. Да даже из личных средств приплачу. Но нужно грамотно подать: создать Добровольческий корпус, начать сбор пожертвований, привлечь медиков, учеников Пирогова. «Корпус защиты детей и женщин Юга», ага от варваров Севера, убивших Линкольна, дабы развязать мировую бойню, одновременно и в Америке и в Европе, как в 1848 году. А пожалуй и прокатит. «Лишних людей» сейчас в империи полно: слом эпохи, время больших перемен. Цацкаться с каждым — только время и силы терять. — перевоспитать же взрослого человека практически невозможно. Значит — вперёд, на защиту Ричмонда и Атланты! С Саши — боевые поляки, с Михаила — московские «обломовы». Заодно под прикрытием добровольцев и нормальные воинские части перебросим, только их сразу марш-марш в Калифорнию! В Русскую Калифорнию!

Глава 19

Непонятное слово «сецессия», когда от Северо-Американских Соединённых Штатов «отвалились» полтора десятка штатов Юга и среднего Запада, в заокеанских владениях России не прижилось. Кто запустил в народ едкое: «располовинки», историки так и не выяснили, но «Южная располовинка» и «Северная располовинка» встречались даже в официальных документах, направляемых генерал-губернатору Образцову старостами больших поселений Русской Калифорнии, именуемых, однако ж. на заокеанский манер — мэрами.

В мае 1859 года Великобритания объявила о признании Конфедеративных Штатов Америки, вслед за Лондоном о установлении дипломатических отношений с новым государством известил и Наполеон Третий. Берлин и Вена выжидали, впрочем, предложив южанам закупить оружие в обмен на поставки хлопка. Но «белое золото» на двадцать лет вперёд забирали английские ткацкие фабрики, собственно говоря именно нужда в хлопке и поспособствовала скорейшему признанию КША правительством Её Величества.

Петербург, вопреки прогнозам «знатоков», обменяться посольствами с Конфедерацией не спешит, европейские политики и дипломаты гадали: неужели секретная миссия Бьюкенена не увенчалась успехом? То, что экс-президент САСШ, выходец с Юга поспешил на переговоры с российским императором, изрядно озаботило северян. Коалиция из Великобритании. Франции и России, в самом зародыше убивала планы по возвращению мятежных штатов. Но Горчаков многозначительно помалкивал, зато старший брат царя. Александр Романов, король Польский, заявил о признании Варшавой КША и просил Джефферсона Дэвиса в ответ пропустить польских переселенцев через континент до Лос-Анджелеса, который и станет столицей заокеанской польской колонии.

Известие об образовании «американской Польши» вызвало невероятный энтузиазм в Варшаве. Король Александр приехал из столицы империи в приподнятом настроении и порадовал подданных сказочными перспективами.

— Господа, мой брат не может обещать Польшу от моря до моря на европейском континенте, но предлагает подумать об образовании колонии на Тихоокеанском побережье Северной Америки.

«Сливки» польского общества ошарашено внимали суверену. Александр рассказал о возможных последствиях разделения САСШ и о снижении напряжения на границах Русской Калифорнии, не до второй войны сейчас Вашингтону, и тем более. Ричмонду, им бы меж собой разобраться. А на юге заокеанской российской губернии как раз территория незаселённая, которую Константин готов предоставить для польских колонистов, от северной окраины Лос-Анджелеса, строго по 34 параллели и до мексиканской границы. Если найдутся патриоты, озабоченные процветанием Речи Посполитой. то им уготовано геройское дело — постройка океанского порта и создание флота Польского Королевства! Разумеется, имперские пограничные части расположатся на южной границе с Мексикой и на восточной линии разграничения. с Аризоной (пока непонятно какому государству отойдёт Аризона — КША или САСШ). Но у колонистов появится возможность завести кавалерийскую бригаду и даже Польскую эскадру в составе Тихоокеанского флота Российской империи. И. самое главное. Столицу колонии Константин предлагает поименовать Краков-Тихоокеанский! Александр Первый. Король Польский и не подозревал, каким ликованием взорвётся зал. Столько здравиц в честь младшего брата, которого паны, мягко говоря, недолюбливали. — это нечто невероятное, немыслимое. Ещё больше Александра изумило, как точно Константин угадал дальнейший ход обсуждения. Жители Варшавы посчитали, что Краков, конечно, хорошо, но столицей колонии должна стать Варшава-Тихоокеанская. Жаркий спор между «варшавянами» и сторонниками Кракова длился добрую четверть часа и был прерван лично королём.

— Господа, успокоитесь, будут и Варшава и Краков с приставкой Тихоокеанской, всё будет! Давайте же решать — принимает Польша такой подарок от императора Константина или нет?

— Берём, конечно берём!

— Да!

— Принимаем!

— Берём!!!

— Принимаем!

— Слава императору Константину!

— Королю Александру слава!

— Принимаем!

— Берём!

— Панове, очнитесь, распылять силы польских патриотов, отправлять лучших сынов Польши чёрт знает куда. Это дальше клятой Сибири!

— О чём вы, пан Калиновский, какая Сибирь? Западное полушарие! Океаническое побережье! Райский климат!

— Точно, а ещё в тамошних горах золота и серебра несчитано. Полфунта в день на лопату намывают бородатые схизматики, чем мы хуже?

— С вашей комплекцией пан Вольдемар только и бегать по горам с киркой и лопатой.

— Ай, бросьте, разве сложно набрать дикарей за пригоршню бус и пить кофе под навесом? Знаете ли вы, пан Тадеуш, что такое калифорнийская сиеста?

— О, так вы читаете «Русскую Америку».

— Представьте, читаю!

— Как я слышал. Панове, тамошние индейцы работать не любят и не умеют. Устраивают нападения и угоняют скот, портят посевы. От такой сволочи в шахтах мало толку.

— Надо будет закупить негров!

— О. знатно повеселимся с мулаточками!

— Ха! Да знаете, сколько стоит чернокожиий раб в южных штатах?

— Прилично стоит. Так можно по пути завернуть в Африку, купить у вождей несколько сотен «чёрного дерева». Чем мы хуже плантаторов из Каролины и Алабамы?

— Закупите, закупите. Но не жалуйтесь, когда вздёрнут на рее за работорговлю столь любезные вашему сердцу англичане или французы.

Александр намеренно собрал в Варшавском театре «сливки общества», чтобы новость об обретении Польшей заокеанских колоний разошлась по стране и по европейским столицам мгновенно. План Константина поражал своим изяществом и проработанностью.

Польша, несмотря на широкую автономию в составе Российской империи, несмотря на «своего» короля и армию, недовольно бурчала. Панам хотелось большего, а с «полусвободой» прекратилось финансирование из имперской казны. Пока ситуацию удавалось сдерживать — угрозы Константина о массовых репрессиях и системе заложников были поняты правильно. Но молодёжь негодовала, вот-вот с «польского котла» «сорвёт крышку» и что тогда? Восстание. Сибирь для уцелевших? Наиболее радикальные патриоты по «настоятельной просьбе» уже перебрались за границу, многие недовольные подумывали о переезде. А тут такое. Колония, заморская колония! Польша в одном ряду с великими колониальными державами! Возможность построить флот!

Александр едва сдержал улыбку. Брат абсолютно точно предсказал реакцию «общества». Не зря разговор в Зимнем дворце шёл тет-а-тет, тайну удалось сохранить до момента произнесения «переселенческой» речи, а личная охрана короля глаз не спускала с заветного портфеля, где хранились документы: чертежи местности, сведения о климате Калифорнии, план строительства трансконтинентальной железной дороги по южным штатам КША с конечной точкой в Лос-Анджелесе. И хотя прокладка магистрали будет сопряжена с большими трудностями, сложный рельеф, горы. Конфедеративные Штаты Америки крайне заинтересованы в прокладке такой дороги и «тихоокеанском окне».

Бьюкенену не удалось уговорить Константина уступить выход к Великому океану, но и так рельсовый путь через континент существенно укрепит Юг, свяжет КША с заокеанскими владениями России и Мексикой. Правда, мексиканцы не могут забыть потери Техаса и недавнюю войну с САСШ. тем более им взялись помогать реформировать армию французы. Военачальники Конфедерации нервничали и допускали «удар в спину» от мексиканцев, случись война с Севером, потому и дружеские отношения с Русской Калифорнией значили ничуть не меньше союза с Великобританией.

После сецессии генерал Турчанинов выдавил за границу Калифорнии отряды как САСШ. так и КША и изрядно надоевших русским военным «мексиканских партизан». Французский воинский контингент также не стал прекословить, ибо разведение сторон не требовалось — русским никто более не противостоял, за исключением небольших шаек то ли грабителей, то ли золотоискателей.

И вот теперь новым колонистам со шляхетским задором предстоит очистить окрестности Лос-Анджелеса от бандитов и показать всему миру на что способен великий польский народ, что они ничуть не хуже каких-то там старообрядцев, случайно наткнувшихся на золотые россыпи. Когда Александру Николаевичу через три дня после памятного собрания в театре положили на стол доклад о том, как восприняло польское общество приглашение построить «Польшу Тихоокеанскую», его величество изрядно развеселилось. Ярых сторонников у идеи заокеанской колонии оказалось подавляющее большинство. Скептики говорили о желании Константина выслать наиболее буйных патриотов Речи Посполнтон за океан, оставив семьи в заложниках, но таковых «здравомыслящих» было немного.

Прочие же мечтали о фрегатах, бороздящих просторы Тихого океана, открывающих новые земли, водружающих там польский прапор. Даже о колонизации Сандвичевых островов грезили романтики. План был таков: купить у англичан несколько пароходов, пройти в Тихий океан через мыс Горн, и забрав в Лос-Анджелесе, который уже, разумеется. Краков-Тихоокеанский. ранее туда перебравшихся панов и панёнок, перебросить многотысячную массу поляков на архипелаг, объявить его настоящей польской колонией, без «опекунства» России, создать «Новую Польшу» в самом центре Великого океана и далее вести экспансию: Южная Америка, Азия, острова Тихого океана…

Прагматизм младшего брата поражал, хотя, если подумать. Константин с малых лет таким и был — собранным, продуманным, строящим планы на 30, на 50 лет вперёд…

— Саша, прекрасно, что ты подумал о моём желании угнать бунтарей подальше за океан. Большинство точь так и решит. И это здорово!

— А разве нет? Костя, скажи честно, зачем тебе понадобилось усылать шляхту за тридевять земель, наиболее буйные давно и успешно воюют на Кавказе. И горцев уничтожают и сами погибают. А заокеанская польская колония, что с ней делать, когда разрастётся? Только представь. — поедут сотни тысяч в Южную Калифорнию. И при поддержке англичан отложатся от России. А твой разлюбезный «брат» Наполеон только порадуется проблемам «великого восточного союзника».

— Молодец, брат! Зришь в корень! Мне действительно не нужен многотысячный польский анклав в Калифорнии. Но и убрать из Польши бунтарскую пену необходимо. Дальше объяснять или сам догадаешься?

— Изволь, послушаю. Твои замыслы кто ж разгадает.

— Да старик Бьюкенен идею подсказал, если честно. Переживает, что Север превосходит отделившиеся штаты и численно и ресурсами. А значит, конфедераты будут только рады прибывшим из-за океана польским бойцам. Сам посуди — за океан поедут по большей части недовольные, без пяти минут повстанцы. А вместе с ними романтики, жаждущие под парусами бороздить океан, брать на абордаж пиратские бриги, находить клады, открывать новые земли. Ну и прочая ерунда из приключенческих книжек.

— Ну это то понятно. Только как они из Калифорнии смогут угрожать Вашингтону?

— Саша, да почему из Калифорнии? Взгляни на карту, мои переселенцы отправляются через Атлантический океан на транспортах «Балтийской пароходной компании» из Кронштадта, в сопровождении военного судна, идут караваном до Панамского перешейка. Затем уже на кораблях «Российско-Американской Компании» прибывают на место. А твои поляки из Риги пусть едут до Чарльстона. А там покупают лошадок, фургоны и через североамериканский континент прямиком до Кракова, так его расперетак Тихоокеанского!

— Костя, да половина, если не три четверти переселенцев не полезут в фургоны, они там и останутся, в восточных штатах. Запишутся в армию Юга. там война на пороге, солдаты Конфедерации нужны. До Тихоокеанского побережья лишь жалкая кучка колонистов доберётся!

— Саша! Брат! Величество ты польское! Так я этого и добиваюсь! Чем больше шляхты осядет в КША. тем лучше. Проблемы с прогнозируемо мятежной польской колонией решаются тем легче, чем она малочисленней. Потому так важно организовать особый маршрут для поляков. Представь, не даст скупердяй Константин дармовые транспорта для перевозки поселенцев, потребует оплатить проезд. Значит, польская общественность должна организовать сбор средств, зафрахтовать несколько пароходов до Чарльстона. А далее предстоит пересечь материк, ибо пароходы Российско-Американской Компании, монополизировавшей перевозки от Панамского перешейка до Калифорнии, не станут завозить поляков.

— Почему не станут?

— Да по простой причине — ревность староверов. И жадность. Не восхотят кержаки отдавать золотоносные места клятым католикам, сами там золото добывать желают. Так что — через материк путь лежит, по трассе будущей трансконтинентальной железной дороги! И чем больше народу осядет в КША. тем лучше. Для всех лучше, брат. Ты избавляешься от самых буйных, армия Конфедерации получает отменных бойцов, а Краков-Тихоокеанский так и останется небольшим и захолустным городком. Купят добравшиеся до Калифорнии Панове пару пароходов, займутся перевозками или промыслом. — так что с того?

— А прииски?

— А вот добычу золота и серебра надо ещё суметь организовать. Не так это просто, поверь, брат. К тому же половина пойдёт в имперскую казну, а четверть положим тебе, как королю польскому. Оставшуюся же четверть пускай тратят исключительно на нужды колонии: строят дома и порт, покупают пароходы. Тут Саша всё продумано, из Беловодья такие контролёры приедут на новые прииски, что ни ползолотника для польских бомбистов стащить не получится. Если же не захотят благородные шляхтичи ковырять каменную калифорнийскую землю на таких условиях — так и ладно, пускай становятся моряками, фермерами. Да кем угодно, все дороги открыты.

— Помню, как папа называл тебя хитроумным Одиссеем…

— Ах. Саша, уловки персонажей произведений Гомера не идут ни в какое сравнение с гнусными замыслами мировой закулисы.

— Как ты сказал?

— Это я о дельцах с многомиллионными состояниями, яркий пример тому семейка Ротшильдов, диктующая свою волю правителям и правительствам Европы, да и не только Европы из-за «ширмы». А ведь не одни Ротшильды предоставляют займы, по всему миру наросло теневое финансовое мировое правительство. Как спрут ростовщики опутали государства и высасывают все соки из народов.

— Россия этого счастливо избежала.

— Пока избежала, брат. Пока. Спасают нас огромные расстояния, неразвитая финансовая система. Ну и сибирское и калифорнийское золото выручает. Но скоро столкнёмся с мировым финансовым интернационалом. Саша. Совсем скоро столкнёмся. И придётся договариваться. Иначе живо организуют финансовые воротилы каких-нибудь анархистов с бомбами, чтобы все думали — подорвали тирана борцы за свободу, приближая революцию. А на деле борьба не за свободу народов идёт, а за мировое господство. За золото!

— И ты заговорил о засилье финансистов-евреев! Знал бы как остро стоит этот вопрос в Польше.

— Причём тут евреи? Да, большинство крупных состояний сколоченных за последние десятилетия — имеют еврейскую окраску. Так и что? Мои кержаки в прижимистости и оборотистости ничуть сынам Сиона не уступают. Еврейские и старообрядческие общины, сцементированные религиозными догмами — великая сила! И с этой силой ссориться не резон.

— Может ты ещё и Иерусалим-Тихоокеанский готов основать?

— Зачем Тихоокеанский? Есть библейский Иерусалим, туда и следует ехать евреям всего мира, там и основать, точнее возродить своё государство. И Россия будет сему благому делу всемерно способствовать. Вот погоди, как только объявишь о польской колонии в Калифорнии, как «поднимешь волну», я через неделю-другую про Иерусалим в «Ведомостях» упомяну. Пускай султан подёргается.

Турки действительно выразили решительный протест, расценив ответы Российского императора газетчикам (на самом деле вопросы, равно и ответы писались самолично державной дланью) как вмешательство во внутренние дела Османской империи. Но неожиданно еврейская община королевства Польского пожелала принять участие в переселении на американский континент. К Александру на приём напросилась представительная делегация и предложила помощь в зафрахтовании двух океанских пароходов. Несколько сотен еврейских семей хотели перебраться из Российской империи (а королевство Польша всё-таки неотъемлемая часть империи) в Конфедеративные Штаты Америки. «Не хотят в Иерусалим, зря Костя в газетах распинался. Хотя прав брат, под эту сурдинку много кто из Польши выехать захочет в Северную Америку», — подумал Александр Романов и принял предложение о совместном «предприятии». Евреи сразу дали понять — за то, что с помощью переселенческой экспедиции окажутся в КША, а некоторые будут вести дела в «Польской Калифорнии», готовы платить. Интересовала потомков Моисея и трансконтинентальная железная дорога, о прокладке которой объявил Бьюкенен. Лос-Анджелес, как конечная точка рельсового пути, отходил «Польской Калифорнии». Изрядно поднаторевший в делах железнодорожных при строительстве магистрали «Санкт-Петербург — Москва» Александр «сделал важное лицо» и лишь за туманное обещание поспособствовать устройству пары оптово-розничных контор в «Кракове-Тихоокеанском», получил «в благодарность» два парохода, подряженных каждый на два рейса из Риги до Чарльстона.

Польское «общество» собирало колонистов с тщанием и пылкостью свойственной представителям небольшой но гордой страны, попавшей вдруг в разряд держав владеющих колониями. Даже форму придумали пошить особую, в цветах национального флага. Все видели в газетах фотографии переселяемых за океан русских крестьян и ни в коем случае не хотели походить на «лапотников». Надо чтоб — бах! Чтоб Европа с Америкой изумились и преисполнились восторгом, глядючи на авантажных панов и панёнок. поехавших за тридевять земель строить Великую Польшу. Предсказуемо гордые шляхтичи «жидов» на пароходы пускать не захотели, даже вопрос подняли в сейме о расовой чистоте Польской Калифорнии. Но, как-то утряслось, решилось, сгладилось. В нюне 1859 года океанские пароходы «Парис» и «Елена» доставили первую партию поселенцев из Польши в Чарльстон. На последнем отрезке пути пароходы сопровождал клипер «Разведчик» Атлантической эскадры Балтийского флота, появившийся «из ниоткуда» за двести миль от побережья Северной Америки.

Два вооружённых парохода САСШ также проконвоировали «Елену» и «Парис» почти до самой гавани, но попыток досмотра не предпринимали.

То, что старообрядцы, переселившиеся в Калифорнию, начнут чинить препятствия истинным католикам, едущим в «золотую долину», никого из колонистов не удивляло. Не хотят схизматики предоставить суда для перевозки по Тихому океану, чёрт с ними! — Ничего. Панове, как только доберёмся до «Ново-Кракова», сразу купим пароход, прервём монополию Российско-Американской Компании на перевозки по Великому океану! Скоро их поглотит «Польско-Американская Компания»!

— На какие шиши, осмелюсь спросить, купим пароход? Акции «Польско-Американской Компании» ничем не обеспечены кроме пылкости прекрасных панночек, провожающих рыцарей в дальнее и опасное путешествие.

— Разработаем серебряные и золотые рудники, пойдёт прибыль.

— Как же, как же. Держите карман шире, прибыль пойдёт, но не вам. Император Константин имеет половинную долю во всех приисках и рудниках, а у нас на шее ещё и его старший братец сидит.

— Потише, пан Каминский, полагаю тут шпиков хватает. И как вы собираетесь открывать дело с таким то несносным характером?

— А кто сказал, что я открою дело в Калифорнии? Нет. пан Вильский! Дальше Джорджии или Алабамы я не поеду.

— Как?

— А вот так. Моё семейство переберётся через океан следующими пароходами. Я же пока обустроюсь в Конфедеративных Штатах, присмотрюсь куда вложить сбережения.

— Однако.

— Ай, пан Вильский, если бы меньше прикладывались к бутылке, то услышали, как вон те молодые люди собираются пойти на службу в армию Конфедерации, а вот пан Сокольский с братом решились прикупить плантацию и выращивать хлопок. Креминский жаждет поучаствовать в железнодорожных комбинациях, причём не в южных штатах, а в САСШ. Да если четверть от севших на пароход в Роте доберутся до Калифорнии и то много!

— Вы же знаете, я плохо переношу качку. А выпивка помогает. Так значит никто не собирается строить Ново-Краков? Королю Александру придётся пережить немало неприятных минут, объясняясь с братом. Ха-ха-ха-ха-ха…

— Признайтесь, Вильский, и вы не горите желанием тащиться в фургоне через всю Америку?

— Увы, придётся. Кому я нужен без гроша в кармане в стране плантаторов и негров? А топографическая команда полковника Свечина пройдёт намечая лучший маршрут для железной дороги. С ними подрядился, заработаю немного по пути, всё проще начинать в городе ангелов, который наши мудрецы хотят переименовать в город воронов. Ха-ха-ха-ха-ха…

Как и предсказывал Константин, более половины польских переселенцев «разбежались». Но полторы сотни человек под руководством полковника Николая Свечина, по большей части молодые и здоровые мужчины, заранее отобранные для прокладки «великого польского трека» загрузились в фургоны и двинулись на Запад. Созданная по инициативе еврейской общины Варшавы «Польско-Американская Компания» сумела оперативно закупить лошадей, заказать фургоны и снабдить провизией отряд первопроходцев. Фотографии мужественных путешественников, гордо озирающих просторы Северной Америки, были отправлены обратным рейсом в Европу. Спешно отпечатанные в польских газетах материалы о прекрасном снаряжении экспедиции и сказочных перспективах транзита грузов по трансконтинентальной железной дороге должны повысить курс акций ПАК. А уж как дойдёт дело до разработки рудников…

Потому-то фотограф и репортёр отправились с полковником Свечиным, по дороге телеграфируя в Ричмонд, где расположилась штаб-квартира «Польско-Американской Компании», о происшествиях случающихся с колонистами.

Свечина в Ричмонде принял президент Конфедеративных штатов Америки Джефферсон Дэвис.

— Полковник, я рад приветствовать вас и ваших люден на гостеприимной земле Юга. Многие из прибывших пожелали остаться в КША. стать гражданами Конфедерации, даже поступить на военную службу. В связи с этим не возникнут ли трения с Россией? Не хотелось бы раздражать императора Константина и польского короля, его брата Александра. Кстати, полковник, вы поляк? Ваша фамилия произносится иначе чем большинство польских.

— Моя мать полька, господин президент, но себя считаю русским. И хотя нахожусь на службе в армии королевства Польша, остаюсь русским офицером. Здесь по заданию его величества Александра Николаевича и спешу успокоить, господин президент, на дружеские отношения России и Польши с Конфедерацией желание части польских переселенцев остаться на Восточном побережье никак не повлияет. Когда проложим совместными усилиями железную дорогу до Тихого океана, тогда и меньше будет «затерявшихся» в пути. Если подданные польского короля и российского императора желают поступить на военную службу в армию КША, препятствий к тому нет никаких. Заявляю об этом ответственно. Его величество Король Польский Александр Николаевич предвидел, что такая ситуация может сложиться и не считает своих подданных изменниками. Полагаю, его императорское величество примет сторону брата.

— Благодарю, полковник, развеяли сомнения, можно сказать и успокоили. Тогда зачислим пылких польских юношей в кавалерийскую бригаду пограничной стражи, там им скучать не придётся. Да, из Русской Калифорнии, а от нас техасская компания спешно ставят столбы, тянут линию телеграфа. Со дня на день ждём начала регулярного обмена сообщениями с Константинополем.

— Тихоокеанским.

— Что? Ах да. Но у нас двойное название городов не принято. Есть свой Париж, Лондон, Петербург, Москва. Небольшие городишки, конечно, но жителям нравится числить себя парижанами и петербуржцами.

— Понимаю, господин президент. Думаю, в польской части Калифорнии тоже появятся Варшава, Лодзь, Краков, Познань…

— Удачи, полковник. Идущим за вами будет значительно легче, железная дорога строится достаточно быстро и следующие партии переселенцев станут проезжать на поезде всё большую и большую часть пути. Югу нужна эта дорога, полковник. Ступайте, передавайте мои поздравления генерал-губернатору Образцову.

— А что случилось?

— Как. вы не знаете? В Константинополе на заводе при верфи начали собирать паровые машины. И такая машина установлена на клипер «Сторож», который до последнего болта собран силами промышленности Русской Калифорнии. Не только золото и серебро, но также железо и сталь производят подчинённые генерал-губернатора Образцова. Строят корабли, ведут опыты по отлитию орудийных стволов, как я слышал. Винтовки и револьверы изготавливают Невероятный, фантастический рывок — пятнадцати лет не прошло, а жизнь в калифорнийское захолустье кипит. Эх, узнать бы про золото раньше вашего везучего императора. Полковник, личная просьба.

— Слушаю вас, господин президент.

— Спросите приватно у генерала Образцова, может ли Русская Калифорния поставить Конфедерации стрелковое оружие и боеприпасы. Пусть даже это будет устарелое оружие, я знаю, золотодобытчики, эти «русские мормоны» закупили для охраняющих их прииски армейских частей тысячи современных винтовок. Старые же попали в арсенал.

— Непременно, ваше высокопревосходительство.

— Ступайте, полковник. И да хранит вас Господь!

Глава 20

Солдаты и офицеры Отдельного сапёр ного батальона лейб-гвардии Финляндского полка, тянущие под прикрытием двух кавалерийских эскадронов провода телеграфа из Лос-Анджелеса на Восток, ничуть не походили на блестящих петербургских гвардейцев. Нет. оборванцами русских калифорнийцев никто бы не назвал, но пропотевшая «песчанка», изломанные, все в пыли форменные шляпы «среднеазиатки», введённые ещё великим князем Константином в бытность его в Калифорнии, шарма военным не прибавляли. Впрочем, по слухам, да даже не слухам, а по сообщениям петербургских газет, расквартированные в столицы гвардейские части один-два дня в неделю строили укрепления вокруг столицы в опасении нападения вражеских эскадр и высадки десанта. Понятное дело, что никто на главный город великой и могучей России посягнуть не дерзнёт. Просто его величество личным примером (когда император с топором или лопатой, любой гвардейский полковник бревно яро потащит или тачку покатит ого как шустро) заставляет «подрастрясти жирок» столичных прощелыг, заодно и привыкают в армии и в обществе к новой, удобной но «невзрачной» полевой форме. Капитан Кустов не сдержал улыбки, вспомнив, как потерянно выглядели офицеры «из России» прибывающие на новое место службы в Русскую Америку. По неприметным звёздочкам на погонах никак невозможно дальше двадцати шагов отличить солдата от офицера. Нет. конечно, парадная форма очень даже хороша, сразу видно, каков русский воин! А полевая, «обыденка», на то и создана по высочайшему указанию, чтоб вражеский стрелок не выбивал командиров. В минувшей войне с Северо-Американскими Соединёнными Штатами давний знакомец Дмитрия на том и сделал головокружительную карьеру. Сыромятов Никита ещё с детства числился «себе на уме», за монету на спор съедал змею или там лягушку, кому котят шли щенят надо было притопить, звали Никиту, поименованного к юношеским годам «душегубцем». Девушки сторонились угрюмого, да к тому же и слегка косоглазого кавалера и Никита нашёл утешение в воинской службе, плюнув на перспективы стать помощником артельного на самом богатом прииске Беловодья.

В разведывательной сотне хорунжий Сыромятов (офицерский чин получил за грамотность, в школе был из лучших) отличился в первой же стычке с американцами. Когда рейнджеры вышибли из седла сотника Мельникова. Никита принял командование на себя и вывел отряд из окружения, умудрившись не оставить врагу тела семи погибших казаков. Дельного офицера начальство ценило, но ходу не давало, несмотря на все заслуги, так хорунжим и пребывал Никита, хотя их общие с Дмитрием товарищи выросли в чинах куда как быстрее. А всё потому, что Сыромятов приказывал в первую очередь вычислять вражеских командиров и лучшим стрелкам целить америкашкам непременно в брюхо. Такой изуверский метод себя, конечно, оправдывал. — неприятель лишался руководства и начинал метаться, пытаясь спасти тяжелораненых офицеров. Но щепетильные Образцов и Турчанинов обходили хорунжего званиями и наградами, лишь по именному повелению САМОГО государя-императора стал Никита сотником, а по заключении перемирия с САСШ был откомандирован вместе с генерал-губернатором в Санкт-Петербург, откуда и вернулся есаулом и кавалером ордена святого Георгия Победоносца. Ошарашенный наградами, приёмом у государя и предписанием создать «Особый разведывательный полк» новоиспечённый есаул прибыл в Калифорнию с тремястами разведчиками, выбранными им в России среди солдат гвардейских полков. Тут же Сыромятов начал зазывать в свой «Особый разведывательный». лучших стрелков и следопытов из частей Калифорнийского корпуса, обещая повышенное жалованье и быстрое продвижение по службе. Интересно, что полк Никиты (кавалерийский, как и большинство частей Калифорнийского корпуса, пехота разве что на «линии Константина» и имелась) был пожалуй единственным в Русской Америке, где сотни именовались сотнями. Главный кавалерист в заокеанских колониях Николай Гаврилович Турчанинов почему-то считал казаков разгильдяями и своей волей переименовал сотни в эскадроны, но в полк фаворита императора с указаниями не лез.

Послуживший в разведке Дмитрий догадывался, чем предстоит заняться Никите и не завидовал столь быстрому возвышению приятеля по детским играм. Ох. какой немалой кровью-кровушкой придётся отплатить Сыромятову за ордена и офицерские звёзды на погонах. Да ладно бы своей…

— Ваше высокоблагородие. Дмитрий Ефимович, — молоденький солдат из своих, из беловодьевских, вроде как даже дальний родственник Кустова (в Особый сапёрный батальон, который воевать если и будет, то только обороняя Константннополь-Тихоокеанский, старообрядческая община охотно «сдавала» молодёжь), прервал размышления капитана, — вам депеша, извольте принять.

— Изволю, — кивком Дмитрий отослал услужливого гонца подальше и прочитал телеграмму.

Его батальон ещё неделю назад продвигался вдоль уже работающей телеграфной линии, попутно проводя изыскания на предмет постройки железнодорожной магистрали. Колонна «польского» полковника Свечина, встреченная по пути, занималась тем же. Офицеры как водится позлословили и посмеялись над разгильдяйством инстанций, делающих за казённый счёт двойную работу, но каждый должен выполнить своё задание, потому и разъехались «польский» и «старокалифорнийский» караваны, первый на запад, второй на Восток.

В Русской Калифорнии известие о грядущем «польском нашествии» восприняли нервно. Однако Сергей Вениаминович Образцов, получив секретные инструкции из Санкт-Петербурга, только отмахивался от делегаций старообрядцев, желающих успеть и выхватить под самым носом у католиков-ляхов перспективные земельные участки. «Пускай сначала доедут, — нервно отвечал губернатор ревнителям правой веры, — тогда и решим, куда их пристроить. Сколько там будет тех ляхов? Начитались «Тараса Бульбу» и пристаёте как банный лист».

Тут губернатор был прав. Николай Васильевич Гоголь, хоть и уехал в Россию, то ли в отпуск, то ли насовсем, пользовался в Русской Америке невероятным уважением. Ещё бы — так завлекательно писатель расписывал жизнь русских калифорнийцев и аляскинцев, что даже те. кто читать не умел, специально ходили на заведённые губернским правлением обязательные «громкие читки» газет. После официальных объявлений и известий что происходит в губернии, в далёкой России и мире, шло прочтение больших статей о буднях Русской Калифорнии, о людях Русской Калифорнии.

Гоголь, будучи редактором двух официальных газет, что называется, отвёл душу, воспевая героических переселенцев, которые прям как славные запорожцы, осваивавшие Кубань, завоёвывали для матушки Руси новые земли за океаном. Персонажи статей и рассказов Гоголя были узнаваемы, «попасть в газету» почиталось за величайшую честь и удачу. Да и грамотность среди взрослых начала неуклонно повышаться. Одно дело напряжённо, боясь пропустить нечто важное, внимать чтецу-декламатору. «художественно» играющему интонациями. И совсем иной коленкор, солидно подойти на «громкую читку» уже с «почитанной» газетой и слушая «завывания» чтеца, поговорить с соседями, такими же «грамотеями», цену на урожай обсудить и на лёд. поставляемый с Аляски для калифорнийских погребов. Как и предсказывал Константин Николаевич, тогда ещё великий князь, повезли лёд с Аляски в Калифорнию, ещё как повезли. Первые транспорта с ледяными глыбами почти весь продукт «иссосуливали» по дороге. Но затем наловчились, прокладывали сеном и тряпьём, много чего придумали. Заказать «льда на погреб» считалось хорошим тоном у богатеющих переселенцев. Да и как тут не богатеть, в такой райской местности? Даже те, кто не на золоте стоял, и те ухитрялись за год-два жизни и трудов поставить хозяйство, тем более ссуды новичкам от ста до пятисот рублей в губернском банке выдавались беспроцентные.

Немало анекдотов и казусов случалось при покупке-продаже льда, пару случаев обыграл Николай Васильевич в юмористических рассказах, перепечатанных в российских газетах по высочайшему повелению. И надо же. именно факт, что переселенцы за океан лёд себе покупают, окончательно убедил бедноту, «кукующую» в родных Малиновках и Нееловках, что НАДО ЕХАТЬ…

Переписка Санкт-Петербурга и Константинополя-Тихоокеанского хоть и шла по большей части секретная, по лицу губернатора Образцова угадывалось, — немалые хлопоты предстоят Сергею Вениаминовичу. Поди, обустрой всё новые и новые тысячи и тысячи семей. С военными проще — сами и казарму себе отстроят, из больных и нерасторопных хозяйственную роту составят и огороды при военном городке и кур уток сами разведут, ибо, как говорит убеждённый холостяк и непревзойдённый матершинник, его превосходительство Николай Гаврилович Турчанинов: «Солдат российский существо неприхотливое, выносливое и малотребовательное».

А семьи колонистов, с ребятишками надо и участками наделить, чтоб и вода рядом и земля урожай давала и детей в школы устроить — обязательное условие.

Но лучшие участки давно «захапаны» единоверцами и роднёй капитана Кустова, «головкой» старообрядческой общины. Дмитрий потому и из адъютантов губернатора отпросился на Сапёрный батальон, чтоб не видеть и не слышать как Образцов в сердцах матом кроет «наглое кержачьё».

Так и оказался Дмитрий Ефимович главным по прокладке российской части телеграфной линии Лос-Анджелес — Ричмонд. Как только прошло соединение русских связистов с коллегами из Конфедерации и телеграммы «полетели» по адресатам. Кустов получал зашифрованный приказ оставить батальон на заместителя и с полусотней бойцов отбыть в столицу Конфедеративных Штатов Америки, для охраны представительства Российско-Американской Компании. Компания решала начать активные торговые операции на Атлантическом побережье, вложилась в постройку трансконтинентальной железной дороги. И то дело, не всё же китов бить и льдом торговать.

Никак зевать нельзя торговцам и промышленникам пока мир, надо спешить дела делать. И что с того, что по сию пору не последовало признание Россией КША? И кому какое дело, что полковник Мезенцев, правая рука генерал-губернатора «внезапно» решился выйти в отставку и начать карьеру представителя Российско-Американской Компании в Конфедерации. Мало ли — устал человек лямку тянуть, решил семью обеспечить, детишек то уже пятеро!

Андрей Дмитриевич с супругой и детьми перебрался в Атланту, выкупил там для нужд Компании два особняка, равно как и два больших дома купил в Ричмонде. Злые языки утверждали, что это не представительство Компании. а тайное посольство России. Так оно. конечно, и обстояло, но злопыхателям следовало дать укорот, потому и капитан Кустов и пять десятков солдат, специально отобранных для охраны Мезенцева в одночасье стали «отставниками». Дмитрий мало того, что хромает, какая тут служба, так ещё и сын Ефима Кустова, крупнейшего после государя пайщика в семи золотых (только тех что были объявлены миру) приисках Калифорнии. Наилучшая легенда для поступления в Российско-Американскую Компанию и сразу на немалую должность. А всего то и случилось, пришла из Константинополя-Тнхоокеанского телеграмма с условным словом «БОРОДА» значит пора капитану и лучшим, испытанным бойцам «писаться в отставку» и переставать скоблить лицо, ведь русским староверам положено расхаживать не только при усах, но и непременно с окладистой бородой.

Дмитрий вздохнул, почесал наросшую за трое суток щетину и дал отмашку седлать лошадей, до следующей телеграфной станции, где отряд и заночует, двадцать миль, считай как тридцать вёрст.

Громко поименованное Военным Советом вечернее чаепитие высших чинов Русской Америки проходило без Невельского. Адмирал отбыл в Россию для устройства семейных дел на три года, а заместивший Геннадия Ивановича на посту командующего Тихоокеанским флотом Евфимий Васильевич Путятин ещё обретался во Владивостоке. И хотя моряки клятвенно заверяли: нет у САСШ в Тихом океане не то что «тайной эскадры», даже одного военного корабля нет. осторожный Образцов приказал усилить бдительность и отстаиваться в портах не давал. Разве что старые, заслуженные фрегаты превратились в стационеры в Лос-Анджелесе да спешно заселяемом русскими колонистами Сиэтле. Из Сиэтла и прибыл Ефим Фомич Кустов, шутливо именуемый «графом северных территорий».

— Рассказывай, полковник, как с англичанами, не передрались из-за споров пограничных? А то доставали последние номера «Таймс», так там пишут, дай процитирую: «Отряды полковника Кустова, давнего приятеля и компаньона императора Константина, составленные из казаков и индейцев, подавали последние очаги сопротивления сторонников САСШ и угрожают Британской Колумбии. Нет сомнений, что получив приказ соединить Русскую Калифорнию и Аляску, полковник поведёт свои полчища на север, уничтожив на своём кровавом пути наши немногочисленные гарнизоны». Так-то вот. Ефим Фомич, боятся тебя просвещённые мореплаватели! Требуют подкрепления выслать. В большие люди вышел. Фомич!

— Эх, Сергей Вениаминыч, — Кустов-старший переставал чашку ближе к самовару, — я по полгода дома не бываю, без меня и дети родятся и внуки. А батя и дедушка, как англичане в газетах пишут, на Аляску собрался.

— Что без тебя, не страшно, главное, от тебя — твой корень! А ты в генералы скоро выйдешь, думал ли казак Кустов достичь чинов генеральских?

— Да я и полковничьих достичь не думал. И потом, жена как коров доила полковницей, так и генеральшей став, им сиськи дёргать не перестанет.

— Ладно, Фомич, не скромничай. Лучше скажи, сможешь убедить своих «старцев», чтобы отправили на границу с Британской Колумбией двести, а лучше триста семей. Деньгами, оружием, продовольствием и товарами губернский поселенческий комитет поможет.

— Не поедут: Сергей Вениаминович. Уж извини, не поедут. Прижились по речке Сакраменто, даже те. кто в прошлом годе прибыл. Им община срубы заранее поставленные передала. Нет, не поедут.

— Странные дела происходят, полковник, — Образцов нехорошо прищурился, — на канадскую границу не желают ехать из «райского Беловодья» твои единоверцы. Ладно, пускай. Но какого чёрта их потянуло на границу мексиканскую? Пока окрестности Лос-Анджелеса его величество не обозначил как польское поселение, бородачам они и даром не нужны были. А тут петиция за петицией. Грозят, требуют! Мол. по порядовке с его величеством, все недра в российских заокеанских колониях им принадлежат. Скажи. Ефим Фомич, была такая порядовка? Говорил так государь хоть раз. хоть спьяну обещал? Ты же его ближайший сподвижник, тут «Таймс» нисколько не врёт!

— «Таймс» не врёт, и я не стану, — Кустов посмотрел в глаза генерал-губернатору, — разговор такой был, но только касаемо долины реки Сакраменто. Тогда и земли то самую малость у Мексики оттяпали, про Лос-Анджелес и думать не думали. А потом Константин Николаевич уехал. Может, письмо какое после писал, но я бы знал про то письмо.

— Не было письма. Но Диомид и его окружение много о себе возомнили, дружины выставили не только по транше губернии, но и в уезд Беловодьевский пропускают выборочно. Я. как губернатор проеду, а чиновник из статистического управления, на перепись посланный, от ворот поворот получил, винтовкой в лицо тыкали. Как этот понимать. Ефим Фомич? Сила у старообрядческой общины немалая, кто ж спорит. Но власть есть власть. И слуги его величества, государя императора Константина Николаевича должны беспрепятственно исполнять свои служебные обязанности. Всё полковник, отстучи по телеграфу, что остаёшься в Константинополе-Тихоокеанском, при губернаторе, а на север направим подполковника Суворова. Офицер молодой, энергичный.

— Это из каких Суворовых, тех самых?

— Родня Александру Васильевичу, но дальняя. Так вот. Ефим Фомич, получаешь две недели отпуска. Хотя кому отпуск, а тебе самая работа. Не только гусям головы рубить, но и переговорить с руководством общины. Серьёзно переговорить. Пусть знают, разинщины я не потерплю. Если повторится случай воспрепятствования чиновнику исполнять служебный долг, прибудет воинская команда. Понимаешь, что случиться может?

— Понимаю, оружие то у каждого. Пальнёт кто сдуру и завертится смута. А оно нам надо?

— Завтра переговори с Суворовым, особенно подробно расскажи подполковнику про индейских вождей. Чего от каждого из них ожидать, ну ты знаешь.

— А как его по имени отчеству то?

— Суворова?

— Ага.

— Николай Михайлович.

«Чаепитие» прервал новый адъютант генерал-губернатора, принёсший несколько неотложных сообщений из Ричмонда. Вашингтона и с недавно открытой в сотне миль (ста пятидесяти верстах) от Лос-Анджелеса телеграфной станции. Там остановился на ночлег «польский караван» полковника Свечина.

— Как хотите. Сергей Вениаминович, но я из Санта-Барбары уходить не намерен. — Турчанинов глянул на карту, живо представил через сколько переходов «ляхи» прибудут в Лос-Анджелес, точнее в Краков-Тихоокеанский.

— Кто ж вас гонит. Николай Гаврилович?

— Да я к тому, — смутился бравый кавалерист, — что за шляхтичами глаз да глаз нужен. Мало ли чего задумают. Возьмут да и объявят Ново-Польшу какую.

— Бросьте, сколько их там поляков в первой парши?

— Не в количестве дело. Сергеи Вениаминович. Ну как объявят независимость, флаг польский поднимут над ратушей, на фотографический аппарат запечатлят, по телеграфу сообщение перешлют. И помощи попросят.

— У кого помощи? У Мехико?

— Да хоть у французов. Те на транше с нами держат пару тысяч штыков. Чёрт побери! Да теперь это граница не с нами, а с поляками!

— Не паникуйте. Николай Гаврилович, пограничные заставы обустраиваются, там два ваших эскадрона сейчас стоит. А как понаедет поляков тысяч десять, к тому времени мексиканская граница будет не хуже «линии Константина» прикрыта.

— А если не десять. Если сто тысяч понаедет? Тогда как быть?

— Обещаете тайну сохранить? — Образцов рассмеялся. — Его величество затеял сие переселение исключительно с целью помочь Конфедерации солдатами. Как и предполагалось, и полковник Свечин подтвердил, две трети переселенцев едва судно причалило к североамериканскому континенту, бросились записываться в армию КША или просить гражданства Конфедеративных Штатов Америки. До Кракова — Лос-Анджелеса доберётся жалкая кучка, которая растворится в «плавильном калифорнийском котле».

— Красиво излагаете, — Турчанинов недоверчиво хмыкнул, — «плавильный калифорнийский котёл». Надо же.

— Не мои слова, а… — генерал губернатор многозначительно посмотрел в потолок.

— Ну. его величество известный художник слова, значит, так тому и быть. Но я свою ставку из Санта-Барбары не сдвину.

— Скажите, Николай Гаврилович, сейчас, когда перспектива начать вторую войну с САСШ отдалилась, наоборот, наш недавний враг разделился на Север и Юг. причём Юг нам дружественный, стоит ли держать столько кавалерии на южном направлении. Повторюсь, поляки в силу малочисленности, хлопот не доставят. В ближайшие пару лет уж совершенно точно.

— Согласен, маловероятно, что кавалерия северян двинется в дальний рейд, не приведя к покорности Техас. Иначе янки рискуют не вернуться домой, тем более индейские племена на стороне Конфедерации и непременно ударят отрядам с севера в спину. Но пятитысячный корпус я бы держал в постоянной готовности выступить на помощь Югу, чтоб сразу по получении телеграммы двинуть эскадроны.

— Не спешите, Николай Гаврилович, неужели не навоевались? И против вас же в Русско-Американскую Компанию в основном южане стояли?

— Точно так. полки, мне противостоящие комплектовались по большей части уроженцами Юга.

— Вот видите, какие причудливые коленца жизнь выдаёт. Поэтому спешить не станем. Его величество не просто так не признаёт Конфедерацию.

— Но почему? Сергей Вениаминович, почему? И Великобритания признала КША. и Франция. Пруссия. Австро-Венгрия. Даже турки и те подсуетились. А Петербург молчит.

— Государь ждёт, что КША заключат договор о союзе и взаимной помощи с Великобританией. Тогда САСШ побоится напасть, а без такого договора, только обменяйся посольствами Россия и Конфедерация — Север сразу двинет дивизии на Ричмонд. И придётся за Юг драться нам. А желательно, чтоб кровушку за хлопок проливали британцы. Российской империи губить солдат ятя процветания владельцев текстильных фабрик из Манчестера, резона нет.

— Ого как закручено. Никогда бы не подумал, хоть и в генералах хожу. Нелёгок хлеб у дипломатов.

— То да. непросто им. Вспомните про Грибоедова.

— Скажите. Сергей Вениаминович, а Гоголь вернётся? Или с концами уехал в Россию Николай Васильевич?

— Полагаю, вернётся. Насколько знаю, в Москве пройдёт то ли собрание, то ли конгресс российских писателей и поэтов, а также критиков и издателей газет и журналов. Государь назвал литераторов инженерами душ человеческих и призвал их помочь государству «построить» нового человека. — «гражданина и патриота».

Первая неделя «отпуска» Кустова-старшего прошла в непрестанных переговорах с единоверцами. Полковнику пришлось взять грех на душу и ради успеха дела приврать, что царь-батюшка собирается проведать заморские губернии, где Россия утвердилась его стараниями. Как и предполагал без пяти минут генерал, «старцы» узнав о такой новости, переполошились и решили наладить отношения с губернатором. В качестве «отдарка» старообрядческая община преподнесла семьсот новёхоньких винтовок Энфилда, и сто тысяч патронов, контрабандно закупленных, пока Кустов наводил порядок в Орегоне и Вашингтоне. Ефим только крякнул: «Ай да святой жизни люди».

Явление в Константинополе-Тихоокеанском адмирала Путятина с эскадрой в четырнадцать вымпелов и одновременное прибытие в Лос-Анджелес польских переселенцев вызвало немалый ажиотаж в губернском правлении. Евфимий Васильевич собрал во Владивостоке все более-менее приличные транспорта и за раз перебросил через Тихий океан две с половиной тысячи человек. Не считая экипажей, разумеется. Пока разместили колонистов, зелёных от жестокого шторма, застигшего эскадру на подходе к Северной Америке, пока разобрались кто как желает зарабатывать хлеб насущный — фермерствуя ли, а быть может пойдя на рудники или в строительные артели, поляки не только переименовали Лос-Анджелес в Краков-Тихоокеанский, но успели торжественно заложить Варшаву-Тихоокеанскую.

Варшава-новодел возникла на месте Сан-Диего и когда польские патриоты начали активно сшибать вывески на испанском и прибивать новые, на великопольском, остающиеся в городе мексиканцы тому решительно воспротивились. В драке паны жестоко побили «мексикашек». Но те вытащили ружья и устроили устрашающую пальбу в воздух. Поляки, вообразив, что оппоненты стреляют на поражение, открыли ответный огонь и уложили полтора десятка аборигенов.

Скандал, он же — «сумасшедшая неделя», вышел знатный. Мехико выразил решительный протест королю Польши Александру Первому и потребовал официальных извинений и выплаты компенсаций семьям погибших. Северяне, принципиально не подпускающие к передаче телеграмм по трансатлантическому кабелю Конфедерацию и Русскую Калифорнию, с невероятным злорадством начали передавать дезинформацию о «побоище в Сан-Диего» в Европу. В Старом Свете слухи вызвали обрушение бумаг «Польско-Американской Компании» и спровоцировали Пруссию предъявить территориальные претензии Дании. Расчёт Бисмарка, что России теперь не до дел европейских, ведь на североамериканском континенте со дня на день начнётся резня всех против всех, преизрядно напугал Лондон, в парламенте предложили начать мобилизацию армии и обязательно флота. В «Варшаве-настоящей» спешно собравшийся чрезвычайный сейм потребовал у короля Александра объявить войну Мексике. А также получить у Петербурга тридцатитысячный гвардейский корпус для поддержки польского Экспедиционного корпуса в пятьдесят тысяч человек, каковой должен быть снабжён стрелковым оружием и артиллерией за счёт императорской армии.

Когда озадаченный Константин отбил в Варшаву телеграмму, вопросив, с какой стати Россия должна вооружать драчливых поляков, ему телеграфировали делегаты сейма. — Россия втянула Польшу в переселенческую программу, а следовательно, отвечает за всё. Переписка шла оживлённая, матерный и совсем не в рифму текст императора, вырвал у телеграфиста Горчаков и сорвавшись на фальцет потребовал револьвер, чтоб застрелиться, ибо сит нет более принимать участие «во вселенском бардаке и позоре»…

— Александр Михайлович, а не тяпнуть ли нам по маленькой?

— Что, простите. Ваше Величество?

— Пойдёмте, выпьем. Ну их к чёрту, этих ляхов. Надо же так. в первый день нашли себе приключений на жопу. А ведь в Сан-Диего нет ни русских, ни евреев. Сидят себе мирные мексиканцы в огромных, в-о-о-о-т таких шляпах-сомбреро, играют на гитарах, пьют самогонку из кактусов. И тут бах — поляки появились. Варшаву решили основать. И как основали, сразу погром устроили. Без евреев погром — это ж надо ухитриться!

— Ваше величество, — Горчаков с испугом посмотрел на царя, — вы себя хорошо чувствуете?

— Да прекрасно, Александр Михайлович, куда уж лучше. Канцлер застрелиться собрался, револьвер попросит.

— Канцлер?

— Точно так, канцлер. Рвением своим и темпераментом заслужили сей чин. Так что надо отметить.

— Ваше Величество!

— Я серьёзно, Александр Михайлович. Хотите стихи свои из последних прочитаю. Как раз под сегодняшний случай подходят.

— Любопытно.

— Быть знаменитым некрасиво.

Не это подымает ввысь. Не надо заводить архива. Над рукописями трястись. Цель творчества — самоотдача, А не шумиха, не успех. Позорно, ничего не знача. Быть притчей на устах у всех. Но надо жить без самозванства. Так жить, чтобы в конце концов Привлечь к себе любовь пространства. Услышать будущего зов. И надо оставлять пробелы В судьбе, а не среди бумаг. Места и главы жизни целой Отчеркивая на полях. И окунаться в неизвестность. И прятать в ней свои шаги. Как прячется в тумане местность. Когда в ней не видать ни зги. Другие по живому следу Пройдут твой путь за пядью пядь. Но пораженья от победы Ты сам не должен отличать. И должен ни единой долькой Не отступаться от лица. Но быть живым, живым и только, Живым и только до конца.

— Гениально, Ваше Величество!

— Так не зря. Александр Михайлович, ваш однокашник Пушкин мне в детстве раннем лекции о стихосложении читал.

— Да, очень сильные строки: «Но быть живым, живым и только. Живым и только до конца».

— О чём я и говорю, к месту стих. К нашему сегодняшнему ералашу как нельзя более подходит.

— Ваше Величество, дайте слово, что сутки не подойдёте к телеграфному аппарату.

— Александр Михайлович! Даю слово! Не переживайте так. Всё образуется. Пошумят поляки да и успокоятся. А вы стреляться надумали. Нет! Нам ещё Россию в первые державы выводить. Ваше здоровье, канцлер!

— Ваше здоровье, Ваше Величество!

Глава 21

Январь 1860 года в Санкт-Петербурге именовали не иначе как «сибирским месяцем». В столицу империи прибыла внушительная делегация, составленная из чиновников, промышленников и общественных деятелей Красноярска, Иркутска, Томска, Енисейска, Ачинска…

Пришло время исполнить обещания, данные юным Константином сибирякам — открыть первый за Уралом Университет. После продолжительных споров, с привлечением в судьи императора, города-конкуренты согласились, что Томск наилучшая кандидатура для высокого звания «Сибирских Афин», ибо Красноярск и Енисейск нацелены на золото и на освоение Великого Северного пути, тем более случаев успешного прохождения Севморпутём уже четыре (три из Архангельска в Калифорнию и один обратный). Кроме того Красноярску предназначено стать центром «Сибирской железнодорожной сети». Да. именно так. Ссылка в город на Енисее инженера Дьяконова Владимира Власовича, всё несчастье которого заключалось в том. что десять лет назад «пригрел змею», взял на работу на Тульскую дистанцию дороги Москва-Севастополь террориста, пытавшегося убить великого князя Константина Романова, привела к ожидаемому результату. Сибирское купечество после пары намёков Константина быстро сорганизовалось и открыло акционерное общество «Сибирские железные дороги». Сначала до Ачинска протянули рельсы, по докладам жандармов, первоначально ведущие акционеры изрядно, напоказ, погулеванили, отвели так сказать душу. Гоняли на поездах в один-два вагона по трассе, прям оргии на ходу устраивая, что оказалось жутко модным делом. На пароходах по Енисею гоняться наперегонки совсем не то, не модно, не современно. А по рельсам да по шпалам оригинальничать — на века прославиться можно, в легендарные личности выйти, в местный фольклор. Увы. нувориши во все века и во всех странах одинаковы, как ни строжил золотопромышленников, заставляя в школы вкладываться, в училища, но никак не в кутежи — слабо помогает. А тут — паровоз в Сибири, рельсы завезены по Енисею и по Севморпути, диковинка похлеще чем «Антилопа-Гну» Козлевича в уездном городишке, провоцирующая советских чиновников и нэпманов к разгулу и разврату.

Приходилось закрывать глаза на сие непотребство, ибо «паровозные истории» значительно увеличивали число акционеров «Сибирских железных дорог». Да, такой вот анекдот приключатся. У мелкотравчатых приказчиков даже вошло в обычай ненароком «засветить» парочку акций СЖД, дабы прослыть у сибирских мадам и мамзелей неотразимыми брутальными негодяями, эдакими «паровозными ловеласами». Но сейчас, когда Дьяконов проложил дорогу от Красноярска на запад до Ачинска и на восток до Канска, когда собственных средств СЖД хватило на изыскания до Байкала, встал вопрос о прокладке рельсового пути на Иркутск и далее. Но образовалась «проблема проблем». Рек сибирских «замостить» придётся ого сколько, сотни мостов потребуются, только больших с полсотни. А где взять столько металлоконструкций? Ну а создание железнодорожных паромов, по примеру Красноярского, дело хлопотное и затратное. Тут ещё и мой дальневосточный сатрап. Николай Николаевич Муравьёв, просил высочайшего разрешения на устройство одноколейного железнодорожного пути от Владивостока до станицы Константиновской (Хабаровска моей реальности) но прожект был покамест «положен под сукно». Слишком уж большая сумма вырисовывалась, каковую лучше потратить на освоение Маньчжурии-Желтороссии.

В утешение дал Муравьёву титул графа Маньчжурского и порекомендовал ускорить темпы переселения крестьян из нечернозёмных губерний, на что и затратить часть средств Дальневосточного наместничества, предназначенных к железнодорожному строительству. Спасибо «двойной матрице», исправно поставляющей из глубин памяти «первой» жизни, хотя бы раз услышанные или прочитанные ТАМ интересные факты и сведения. Очень помогает такой «инсайд оттуда» при подборе и расстановке кадров в данной реальности. Так. здесь и сейчас с Муравьёвым-Маньчжурским работает Дмитрий Завалишин, поставленный на ревизионное управление наместничества. Графу я телеграфировал, прося терпеть выходки Завалишина, ибо Дмитрий Принархович хоть та ещё язва, но несомненный патриот России и её дальневосточных областей. Муравьёв, помнится, ответил крайне сдержанно, но привлёк Завалишина к переселенческой Программе. Отныне за Маньчжурию можно не волноваться. Муравьёв оттуда с помощью наймитов-самураев. числом уже за семь тысяч штыков (катан) выселит китайцев, а Завалишин пускай попробует устроить «поселения Солнца», чего так жаждется ссыльному декабристу.

Да. по декабристам. Никакой амнистии по восшествии на престол я не провёл, брат и Горчаков осторожно пытались «провентилировать» вопрос, но безуспешно. Нечего поважать бунтовщиков, пускай в Сибири сеют искры просвещения, а не на Сенатской площади раздувают пожар гражданской войны.

Чем хорошо затеянное мной «постепенное раскрепощение» а не мгновенное ОСВОБОЖДЕНИЕ по образцу 1861 года нашей реальности, — помещик старается не наглеть, ведь в любой момент крестьянин подаёт прошение и становится вольным человеком, правда, безземельным. А чем кормить семью, лишившись надела, выйдя и из крепости и из общины? Вот тут как раз кстати проходятся по деревням вербовщики железнодорожных артелей. Если мужик трудолюбив, руки растут из правильного места, так гарантированно заработает. Тем более, помня приключения вахтовиков 20 и 21 века, воспетые Владимиром Семёновичем Высоцким в песенке про речку Вачу, весь заработок новичкам на руки не выдавался, дабы не вводить в искушение гульнуть в ближайшем кабаке. Нет! Артельный три четверти заработанного переводил «на карточку» — в Промышленный банк, обслуживающий железнодорожные подряды. Филиалы банка находились почти во всех уездах европейской России и добытчик, вернувшись к семье с баранок связкой, в девяносто девяти (ну ладно, пусть в девяноста пяти) случаев из ста ехал с супругой и ребятишками «в банку», после чего счастливое семейство совершало «шопинг» по лавкам уездного городка. Всем хорошо, всем прибыль: банку, местным торговцам, самому забивателю костылей не пропившего денежку, до семьи донесшего заработок. А когда жена «железнодорожника» в новом платке пройдёт по деревне, потрындит с соседками у колодца или на лавочке, как правило ещё пару-тройку пейзан их половины выпннывают в ряды «пролетарьята». Но медленно процесс идёт раскрестьянивания, медленно. Ну, дак «скоро только мильёны у царя прибывают» — такая вот новая поговорка в народе сложилась, наслушались «дорогие россияне» пересказов господ о невероятных богатствах императора, изрядно наживающегося на сибирском и калифорнийском золоте и на ухватах да котелках с топорами производства уже трёх десятков больших и малых «железоделательных» заводов.

Так-то народ прав, деньги у царя-батюшки есть и немалые. На данный момент 105 с четвертью миллионов золотых рублей в «личной кубышке». Эти деньги могу потратить в любой момент, не ограбив семью и страну. Правда, примерно половина суммы запрятана глубоко-преглубоко в резиденции наместника Русской Америки, но оно вполне осязаемо, то золото.

Михаил Христофорович Рейтерн, ставший министром финансов сразу же после моего восшествия на престол в 1855 году, примерно представлял размеры личного капитала императора, заработанного в Сибири и в Америке (не считая обязательного «наследства») и потому относился к особе государя благоговейно. Ещё бы, по 3–5 миллионов рублей ежегодно я тратил на «человеческий капитал», щедро наделяя стипендиями толковую молодёжь из разночинцев и обедневших дворянских семей и финансируя переселенцев на Дальний Восток и за океан. Крылатое выражение императора-стихотворца: «Талантам надо помогать, бездарности пробьются сами» на все лады пересказывалось и дополнялось сторонниками Константина.

Рейтерн давно и настойчиво порывался устроить ревизию в Русской Америке, подозревая, что чиновники и золотопромышленники заокеанских губерний обкрадывают казну на многие и многие миллионы, едва удавалось сдерживать ретивого финансиста. Не объяснять же ему всю схему, куда уходит золото Русской Калифорнии. Сверхдоходы старообрядческой общины со стороны если смотреть, прям запредельные, (что староверы и император «работают пополам» знали все кому интересно) но надо учесть и огромные траты бородачей на безопасность. Оружие то для защиты колонии они из своей половины закупали, «царскую долю» не трогали. Да много там статей расходных, всего не перечислить.

Неожиданно для Петербурга старообрядческая община из «Беловодья» вбухала четыре миллиона долларов в трансконтинентальную железную дорогу, должную связать южные штаты с Тихоокеанским побережьем. В принципе, деньги их, но жаль будет, когда кавалерийские полки северян разберут «железку». А они непременно сие проделают, начнись война САСШ и КША. Пока янки сдерживает решительная позиция Великобритании. Джентльмены с туманного Альбиона пошли на риск, заключили в конце 1859 года военный союз с джентльменами из солнечной Алабамы, даже несколько стационеров поставили в портах Юга. Вашингтон в ответ начал обхаживать Наполеона, прям таки упрашивая императора Франции сделаться ещё и правителем Мексики (малолетнего сына на престол пристроить) и подумать о возвращении Техаса. Такое вероломство вашингтонских политиканов разъярило южан, ситуация на Восточном побережье стремительно накалялась. В том. что война между КША и САСШ рано или поздно начнётся, сомнений уже не оставалось.

5 января 1860 года я принял делегацию Конфедеративных Штатов Америки и заявил о признании КША Российской империи, об обмене посольствами и о рассмотрении ряда пограничных вопросов. Заключение военного союза, на чём так настаивали дипломаты Конфедерации, во главе со стариной Бьюкененом, предсказуемо назначенным послом КША в России, отложено на потом. Дескать такие архиважные дела с кондачка не решаются, надо посоветоваться, обсудить и далее из репертуара величайшего дипломата всех времён Жоржа Милославского. Но перебьются, перебьются дикси с военным союзом. И дело даже не в боязни сцепиться с Севером, защищая Юг от агрессивного соседа. Помогать Конфедерации Россия и без заключения договора о взаимопомощи обречена — сколько там толку то от англичан будет? Разве что помогут уничтожить флот северян, но скорее — заблокировать его в гаванях. А сухопутных частей из Великобритании на театре военном не будет, всю пехоту бритты держат в Канаде. И тут взоры джентльменов из Лондона и джентльменов из Ричмонда предсказуемо обращаются к Петербургу…

Нам же крайне важно потянуть паузу, в идеале выторговать территорию до Большого Солёного озера, чтобы держать под контролем богатый золотом район в Неваде. Уже скоро калифорнийские золотые прииски начнут истощаться, а развитие Русской Америки к сожалению слишком завязано на добыче жёлтого металла. Как «лёгкие деньги» приходят, так и уходят, превращаясь в пароходы, оружие и боеприпасы. Хотя и не торговлей единой поднимается захваченная у Мексики территория, промышленность кое-какая появилась, даже клипера строятся своими силами, металлургический завод и литейка без выходных и перерывов работают на нужды флота. Но медленно, чёрт побери до чего же медленно идёт «индустриализация Калифорнии».

Да и в «коренной России» проблем хватает с подъёмом промышленного производства, разве что сибиряки радуют, да уральцы. Железная дорога от Казани к Екатеринбургу по планам должна запуститься в 1862 году, а значит Южный Урал и Пермь. Челябинск получат сильнейший толчок к развитию.

Но то линии внутренние, «сшивающие» империю, а какой резон вкладываться кержакам в трансконтинентальную железную дорогу? Не начали ли единоверцы полковника Кустова играть свою игру? Не зря генерал-губернатор Образцов начал слать сигналы о чрезмерной самостоятельности беловодьевской общины. Что ж. похоже пришло время пересмотреть переселенческую политику. Никаких более старообрядцев и казаков, если только в общем порядке. Приоритет отдадим крестьянской бедноте, прямо общинами попробуем переселять. Раз уж начали в крестьянских «колхозах» пейзане делиться на «пчёл» и. соответственно на «трутней», надо отделять тружеников от лодырей. А то доходит до драк и увечий — одни «колхозники» метелят других за леность и нерадивость. Жаль, конечно, «трутней» за казённый счёт вывозить за океан, а что делать?

В Европе на почти решённую войну между САСШ и КША реакция была самая разная. «Верхи» почитывая газеты, склонялись на сторону аристократического Юга, «средний класс» раскололся примерно пополам. Беднота же, ищущая лучшей жизни, прям таки штурмовала пароходы, стараясь успеть пока мир добраться до земли обетованной. А то русские крейсера снова перекроют Атлантику и повезут несчастных на стройки страшной Сибири или продадут французам, строящим ударными темпами Суэцкий канал.

Газетные заметки о каторжанской Сибири изрядно надоели и потому-то решение об открытии Томского Университета стало приоритетной задачей на год одна тысяча восемьсот шестидесятый от Рождества Христова. С сибиряками встречался в самой большой зале Зимнего дворца, гости, числом 214 человек страшно робели, попав в «царские палаты». В общих чертах народ представлял о чём пойдёт речь, но думали земляки-сибиряки, что будет оглашён «царский указ» про Университет и предложит прижимистый государь, как всегда, скинуться «всем миром» на строительство. Но тут-то я верноподданных и удивил несказанно.

— Господа-сибиряки, томичи, красноярцы, енисейцы, иркутяне. Многие из здесь присутствующих должны помнить, что говорил о развитии Сибири молодой великий князь Константин в 1843–1844 годах, направляясь на Дальний Восток. Есть здесь такие?

— Есть.

— Так точно Ваше Императорское Величество! Помним!

— Помним-с! Как такое не помнить.

— Для тех. с кем тогда не встретились, повторю. Обещал я сибирякам и линии телеграфа, в считанные минуты позволяющие узнать новости из Петербурга, о железных дорогах, в разы сокращающих сроки путешествия в столицу империи рассказывал. Про Университет в Сибири говорил.

— Точь так. ваше величество! Всё так и сбылось, как вы и говорили ещё молодым и прекрасным вьюношей, как сейчас помню ваши речи про чулымскую столицу, про наш славный город, — купец Аркадий Толстобрюхов из славного города Ачинска, не в фамилию тощий и высокий тип прибыл на встречу слегка навеселе.

Плюс уже в Зимнем, купчина, отличившийся на строительстве мостов через небольшие речки и ручьи на железнодорожной магистрали Ачинск — Красноярск, изрядно наклюкался, пройдясь по фуршетным столам. Так для того и угощение приготовлено — для гостей дорогих, чего жалеть то?

— Всё да не всё, многоуважаемый Аркадий Ильич, — беднягу Толстобрюхова, шпыняемого соседями за неумение вести себя во дворце царском, на слезу пробило, когда понял, что это его, надёжа государь многоуважаемым, да по отчеству. — Телеграф вы считай, первыми в России поставили. Москву и Петербург в расчёт не берём, ибо столицы. Первые сотни вёрст железной дороги в Сибири проложены благодаря усилиям славных сибирских промышленников и купечества. Но есть одно неисполненное обещание — университет!

Намеренно взятую паузу никто перебить не решился.

— Да. Университет. И сегодня, двенадцатого января 1860 года я собрал вас, соль земли Сибирской в этой зале, дабы объявить: первый в Сибири университет в городе Томске начнёт работу по обучению студентов и научным исследованиям с первого сентября этого года! То здание в три этажа, которое строилось якобы под нужды «Сибирской промышленной компании», на самом деле первый корпус Томского Университета! Уж простите за такой обман, сюрприз сделать вам хотел, гости дорогие!

Понимаю чувства приглашённых — и покричать хочется от души, здравицу воспеть царю-батюшке. но как можно — тут и государыня императрица Александра Иосифовна с наследником Александром Константиновичем и великий князь Михаил Николаевич с супругой…

Ситуацию «вытянул» иных слов не подберу, всё тот же Толстобрюхов радостно возопивший: «Ура надёже государю» и раскинув руки полезший через ряды кресел обниматься. Купчину начали хватать за брючину (неплохая рифма, чёрт побери) но тут уж я подыграл.

— Аркадий Ильич, искренний русский патриот! Дай обниму тебя, друг и соратник!

Тут сибиряков, что называется, прорвало. Обниматься кроме Толстобрюхова никто не полез, что правда, то правда, но рукопожатия были крепкими, чего уж. На что физические кондиции у Кости Романова отменные, но дня три после того державная длань побаливала.

Главным козырём. который окончательно добил сибирских Крезов, явилась кандидатура ректора Университета. Николай Иванович Пирогов, вернувшись в России вместе с Гоголем, опубликовал несколько больших работ по полевой хирургии и операциях в чрезвычайных условиях, ссылаясь на свой опыт и своих учеников во время Русско-Американской войны. Николай Иванович мужчина с характером и за короткий срок успел здорово пересобачиться как с медицинскими светилами, так и с чиновничеством, требуя реформировать всю систему здравоохранения и обучения медикусов.

Свара вышла знатная, выплеснулась на страницы газет, у Пирогова появились и горячие сторонники и убеждённые критики. Императору, как верховному арбитру, пришлось «разруливать» проблему, вследствие чего заслуженный «калифорниец» получил предложение от которого не отказываются. Тем более в Томске среди факультетов: исторического, физико-математического, филологического, юридического, философского, и медицинского первенство в финансировании закрепляется за медицинским. Так и заявил медику: «Николай Иванович, работы по оздоровлению жителей Сибири, по выявлению «болячек» среди инородцев непочатый край. Берите всех кого сочтёте нужным, готовьтесь к переезду. Сразу говорю, жалованье в первом Сибирском Университете двойное, я как Председатель попечительского Совета это твёрдо обещаю. Равно как и закупку лучших лабораторий, приглашение ведущих специалистов на прочтение курсов лекций. Превратить Сибирь в край высокой культуры — грандиозная задача. Невероятно трудная, признаю. Берётесь?»…

Разумеется. Пирогов согласился и в величайшей тайне (ректору то я рассказал о «сюрпризе») начал «вербовать» преподавательский состав. То. что проблем с финансированием учебного заведения не будет, все понимали — у проекта курируемого первым лицом государства всегда найдутся жертвователи и меценаты всех мастей и рангов.

Но когда его императорское величество Константин Николаевич изволил сообщить, что наследника, великого князя Александра Константиновича, лишь тот в возраст войдёт, отправит грызть гранит науки в Томск, то был шок. Нет, не так — ШОК. Наследнику 17 лет исполнится в мае 1866 года, стал быть, и поедет Александр в Сибирь, постигать науку управления людьми и территориями.

Когда я сие объявил во время приёма, сибиряки не сговариваясь рухнули на колени, причём все, без исключения, — даже «просвещённые либералы» и торжественно, слезами восторга обливаясь, забасили-заголосили гимн. Грешен, сам прослезился от такого искреннего проявления верноподданнических чувств. Супруга после пыталась устроить выволочку, но малая Сандра быстро успокоилась, когда поняла, что никто Сашку прям сейчас страшным бородачам отдавать не намеревается. Вырастет великий князь, а потом и поедет в края дальние. Впрочем, не такие уж и дальние, — подвёл императрицу к большой карте России, показал, как сам в 16 лет попёрся на Дальний Восток и далее в Калифорнию и на Аляску. А тогда ни телеграфа не было, ни паровозов. А к 1866 году то, неужели сибиряки не отстроят железную дорогу до Урала?

И можно будет всем августейшим семейством навещать студента нашего, комфортно перемещаясь по рельсам.

Александра Иосифовна изволила сменить гнев на милость, и удалилась царская чета в опочивальню делать новых студентов, только вот для какого университета — Дальневосточного? А может — Калифорнийского?

Кстати. Образцов тоже хочет основать Университет, даже место подобрал — Сан-Франциско, будет там студенческий, университетский город. Проект красивого здания учебного корпуса в восемь этажей переслал Сергей Вениаминович в Петербург, с припиской, что все расходы губернское правление берёт на себя. Пока пришлось отговориться небольшим числом переселенцев в Русской Америке и планами закладки Дальневосточного Университета в славном нашенском городе Владивостоке. А потом и про заокеанские территории подумаем.

Эх, планов громадьё, ученье свет и всё такое, но где набрать столько сильных преподавателей на планируемые к открытию вузы? На Томск то еле наскребли, при сказочных, воистину царских условиях ятя профессуры. Нет. на берега Томи поедут лучшие, но ведь оголили кафедры в европейской России, собрав «сливки» профессорско-преподавательские в Сибирь. Ладно, поживём-увидим. но в Калифорнии сей день не университет, а оружейный завод стократ нужнее. Ибо «скоро грянет буря»…

Англичане, поднабравшись опыта по прокладке телеграфного кабеля через Атлантический! океан, вознамерились протянуть новую линию, с улучшенной изоляцией до портов Юга. Северяне недолго пользовались преимуществом «всезнания» — их телеграфная линия вышла из строя окончательно, проработав менее двух лет. Теперь в Вашингтоне обвиняли Лондон в намеренно плохом качестве кабеля и обратились в Париж с предложением связать САСШ и Францию напрямую. Наполеон, как истинный авантюрист и племянник своего дяди, дал согласие, что вызвало охлаждение отношений Великобритании и Франции. К маю 1860 года началась одновременная прокладка кабелей в КША и САСШ, соответственно французскими и английскими компаниями. Газеты писали о «великой трансатлантической телеграфной гонке»…

Россия неожиданно оказалась в положении «богатой невесты» — и галлы и бритты желали заручиться поддержкой Петербурга и предлагали принять участие в «сближении материков», обещая неплохую прибыль от эксплуатации трансатлантических телеграфных линий. А стоило то Александру Михайловичу Горчакову ответить послу Франции на предложение поучаствовать в строительстве Суэцкого канала, что лишних денег в российской казне нет, вот разве государь император из личных средств решится поддержать проект. Впрочем, его величество ныне озабочен созданием стойкого к воздействию солёной океанической воды изолятора, для прокладки более совершенного телеграфного кабеля, который соединит Русскую Америку с Камчаткой и остальной Россией. Сказал так канцлер, исключительно дабы отвязаться от назойливого собеседника, тем более чистая правда — подкинул я Александру Михайловичу Бутлерову 25 000 рублей на опыты, чтоб его орлы «поколдовали» над проблемой изоляции, заодно и попросят пару толковых химиков на кафедру в Томск.

Но французы решили непременно втянуть Россию в «трансатлантический телеграфный проект», а англичане позвали в свой, пообещав помочь с прокладкой кабеля в Тихом океане.

По правде говоря, с практической стороны надо «вписываться» к британцам, ибо связать Константинополь-Тихоокеанский с Новоархангельском и Петропавловском-Камчатским без их помощи гораздо сложнее. Но с «братом» Наполеоном ссориться не хочется. Мужик он азартный, импульсивный, моё предложение стать «Адмиралом Атлантического океана» (я. соответственно, «Адмирал Тихого океана») принял с восторгом. На 1864-65 годы Франция запланировала разгром Австрийской империи и едва ли не развал державы Габсбургов. Во всяком случае про Венгерское королевство ненавистник Вены Горчаков, «договорился», о чём с гордостью и сообщил после вояжа в город Париж.

По пути в Петербург к канцлеру присоединился и брат, король польский Александр Первый, так что последние мировые и европейские новости обсуждали «на троих». Брат начал предсказуемо — о делах в «Польской Калифорнии», которые шли не особо. Паны вроде и урегулировали проблемы с мексиканцами и даже начали осваивать два серебряных прииска, но никак не могли «раскрутиться».

— Константин, — брат не знал как начать, — не можешь ли ссудить «Польско-Американской Компании» 200 000 рублей ассигнациями на переселение в Калифорнию, отдадим серебром, через год, может, и ранее.

— Из личных средств? Пли из казны?

— Желательно, наверно, из личных. Не хотелось бы вопрос поднимать на Государственном Совете, да и Александр Михайлович…

— Что Александр Михайлович? Небось посоветовал: «Просите у брата, ваше величество, император не знает куда деньги складывать»…

— Ваше Величество!

— Костя!

— Полно. Александр Михаилович! И ты. Саша не переживай. Дам денег. Ровно двести тыщ ассигнациями. Хоть прямо сейчас.

— Тогда я вызову поверенного компании и оформим как твой вклад…

— Э нет! Ваше польское величество, оформляйте-ка от своего имени. Негоже императору всероссийскому вкладываться в Польско-Американскую Компанию. Не поймут. А с тобой по братски порешаем, рудники то как, поставляют злато-серебро?

Знал ведь, что на больную мозоль Александру наступаю, но не сдержался. Шляхтичи, хоть и тоненьким ручейком (оседая преимущественно в КША) но перетекали в южную Калифорнию. К маю 1860 года около тысячи польских переселенцев осели в Лос-Анджелесе и Сан-Диего, поименованных как Краков и Варшава с приставкой Тихоокеанские. Честно говоря, меня уже бесить начали эти приставки. Константинополь-Тихоокеанский, Краков-Тихоокеанский, Варшава-Тихоокеанская. Нет, если «порешаем» по университету, то район Сан-Франциско, на данный момент жалкого захолустного городишки, население которого в последние годы по два или три раза сгонялось с места, «обзовём» просто и без затей. Во — Ломоносов! Или как? Ладно, позже покумекаем-покреативим с названием университетского города, пока надо брату помочь.

Так вот. его «верноподданные» работать совершенно не хотели и получив концессию на три прииска, едва-едва смогли на двух организовать добычу. Мексиканцы к полякам предсказуемо не пошли, а окрестные индейцы «ненавязчиво» были выпнуты кто в Мексику, кто в КША генералом Турчаниновым, справедливо не желающем терпеть в собственном тылу непонятных персонажей, которые сегодня за тех. завтра за этих…

Справившись о расценках на найм работников на «кержацких приисках» паны загрустили — такого они себе позволить не могли, а сами кайлом махать категорически не желали. Потому правление «Польско-Американской Компании» решилось перебросить из Польши тысячу-полторы совсем уж голытьбы, которая и будет «работать гномами», на благо компании, восстановившей свои позиции после недавнего кризиса. Ага, воспряли бы они, если б не императорское благоволение, пришлось заявить, что верю в перспективы компании и поддержу ПАК. После чего акции резко выросли и даже вышли на новый максимум, а польские дельцы зауважали Константина едва ли не более чем «собственного» короля. Но вся проблема заключалась в том. как доставить из Польши в Калифорнию «нищебродов», минуя Конфедерацию. Пришлось изобразить усилие и сорганизовать несколько рейсов уже Российско-Американской Компании от Панамского перешейка до Сан-Диего, дабы бедные, но гордые паны не попали по дороге под обаяние конфедератов, не сбежали в армию КША.

200 тысяч как раз и потребовались на сию комбинацию. Как ведущий акционер Российско-Американской Компании я большую часть затрат от «братского займа» верну почти сразу же. ну и «польское серебро» также лишним не будет. Есть куда вложиться. Мы ж развиваем свою трансатлантическую линию, развиваем! Уже три современных винтовых парохода водоизмещением в 3500 тонн, выдающие и. главное, свободно держащие 14 узлов курсируют через Атлантику. Изготовлены суда на английских верфях, потому упор делался на мореходные качества, а о возможном в будущем переоборудовании пароходов в крейсера речи не шло. Потому коль придёт нужда орудия устанавливать. изрядно повозятся артиллеристы, поматерят недальновидное руководство. Но — рано нам ещё «выёживаться». с владычицей морей лучше не цепляться по мелочам, не давать лишнего повода.

Разговор прервал адъютант, влетевший на террасу, где первые лица Российской империи чаёвничали.

— Ваше императорское величество! Телеграмма из Москвы! Карету великого князя Михаила подорвали бомбисты!!!

Глава 22

Полковник Мезенцев, оставив семью в Ричмонде, в купленном на средства Российско-Американской Компании особняке, в декабре 1859 года пересёк Атлантический океан, прибыл в Санкт-Петербург, где и удостоился трёхчасовой аудиенции у «хозяина земли Русской»…

Двенадцать лет прошло, как отбыл Константин из Калифорнии в Россию, и сегодняшний, хмурый и усталый тридцатидвухлетний император ничуть не напоминал Андрею Дмитриевичу того юного и рвущегося на Дальний Восток шестнадцатилетнего великого князя.

Поздравив полковника, что, в принципе, ожидалось, генерал-майором, далее Константин удивил как «калифорнийца», так и свитских, — орден Святого князя Владимира высшей степени украсил сюртук вроде бы «штатского», но в то же время гвардии генерал-майора Мезенцева.

— Удивлён, Андрей Дмитриевич? Брось, заслужил. Самый первый офицер лейб-гвардии в Калифорнии! Мы то уже потом через океан перебрались. Да. как будто вчера это было, а уже полжизни прошло-пробежало. Пойдём, генерал, пообщаемся приватно, с Горчаковым завтра переговоришь. Не скрою, Александр Михайлович выступал резко против твоего генеральства, говорил прожженный дипломат следующее: одно дело отставной полковник назначается послом за океаном и иной расклад — гвардейский генерал представляет интересы России в ЮНА. янки возбудятся чрезмерно. Мезенцев прошёл вслед за императором в кабинет и заметил как цепко оглядели его личные телохранители Константина, стоящие у дверей. Мало ли — вдруг да пронесёт гость небольшой пистолет и попробует свести счёты с государем. Благо повод есть у визитёра злоумышлять на цареубийство, — «молочные братья» генерал и император, у одной бабы титьки тискали, да поди ещё и посасывали. Охрана такой факт знать просто обязана… Андрей Дмитриевич напрягся. — чем чёрт не шутит, вдруг да и впрямь начнут обыскивать, позору не оберёшься. Однако, обошлось.

— Проходи, генерал, вот кресло, вот карта североамериканского континента. Выкладывай свои соображения. Главный вопрос — КОГДА?

— Полагаю. Ваше Величество, уже в этом году. Как только северянами будет налажена надёжная связь с Европой, проложен телеграфный кабель и достроена эскадра из восьми крейсеров, предназначенных к охране транспортных караванов через океан и к уничтожению русских клиперов, повод д. ля нападения непременно отыщется. Май. июнь 1860 года, навряд ли позже.

— Что может отсрочить вторжение армии Союза? Действия Великобритании по переброске через океан ирландских голодранцев не могут не злить Юг, но союз то военный джентльмены заключили с КША. не с САСШ.

— Насколько могу судить. Ваше Величество, — Мезенцев подошёл к карте, — англичане избавляются от ирландцев точно так, как вы от поляков. Вбросить горючий материал на иной континент, уменьшить угрозу бунтов в метрополии, такова задача Лондона. Самих же ирландских переселенцев сейчас собирают в лагерях штата Иллинойс и готовят из них «полки второй очереди» или же «железнодорожные батальоны». По последним сведениям, полученным перед самым отплытием, к вождям индейских племён планируется миссия, задача которой склонить племенные союзы к нейтралитету и не препятствованию постройки железнодорожной магистрали через индейскую территорию на Запад.

— Кто возглавляет миссию?

— К сожалению, выяснить не удалось, янки проявили неслыханную прежде осмотрительность, четыре наших агента имели лишь косвенные сведения, обобщив которые я и пришёл к данным выводам. Но планы по прокладке трансконтинентальной железной дороги с привлечением недавним мигрантов из германских княжеств и Ирландии подтверждаются.

— Скажи, Андрей Дмитриевич. Ты же в войну командовал корпусом, который доходил до Большого Солёного озера. Реально ли Образцову устроить там сальную передовую позицию, создать укреплённый район по подобию Константинополь-Тихоокеанской крепости и её предполья? Насколько трудно обеспечить гарнизон продовольствием и боеприпасами, поставить современные орудия, устроить несколько летучих эскадронов, «щиплющих» осаждающих наши укрепления янки?

— Всё зависит от сил. которые направит Вашингтон на овладение нашими позициями. Генералы северян жалеть нищих мигрантов из Европы не станут, погонят на убой, а штат Юта в грядущей войне ключевой для продвижения армий Севера к Тихоокеанскому побережью. Не имея флота на Тихом океане они постараются не раздражать Лондон, не станут проводить перемещения войск вблизи границы с Канадой, а значит устремятся прямиком на Константинополь-Тихоокеанский и позиция у Большого Солёного озера для них ключ к успеху в военной компании против Русской Калифорнии.

— Логично, генерал. Сам так думаю. Теперь вот что, Андрей Дмитриевич. Как Горчаков не противился твоему производству, я настоял. Крайне важно, чтоб послом России в Конфедерации был боевой генерал, пусть и вчерашний противник, но человек во всех отношениях достойный. Южане обожают европейскую знать и европейский генералитет. А русская армия котируется достаточно высоко и в Старом и в Новом свете, тем более гвардия. Обратно двинешься не с пустыми руками — полторы тысячи отборных солдат составят первый батальон лейб-гвардии Калифорнийского полка, с дислокацией, разумеется, в Константинополе. Образцов пускай «перемешает» новичков с лучшими частями составит три батальона, по тысяче штыков в каждом. Через год пять сотен «калифорнийцев» должны прибыть в Петербург, дабы числиться прикомандированными к гвардии и охранять императорскую фамилию. Но постоянная дислокация полка — за океаном. Да, сыромятовских орлов не трогать, другие задачи им суждены.

— Гвардейский батальон, как понимаю, должен пройти маршем по южным штатам, продемонстрировать дружбу России и Конфедерации?

— Правильно понимаешь, за что и ценю. Необходимо показать политикам Юга. что Россия ого-го какова. Поэтому и отдаю за океан лучших солдатиков — самых здоровых, самых отборных. Коней прикупите на переход справных, не кляч каких. Сколько денег в твоём распоряжении в Ричмонде?

— Около двадцати семи тысяч серебром.

— Мало, надо решить, как перекинуть в посольство до полутора миллионов, а то и больше. Охрану всё равно ставить придётся надёжную, заодно и казну постерегут, нет доверия к банкам — украдут финансисты деньги, а сопрут на грабителей или на рейд кавалерии САСШ. Ладно, денежный вопрос решим с Образцовым, тебе же, Андрей Дмитриевич, после вручения верительных грамот надлежит убедить Джефферсона Дэвиса перенести столицу Юга подальше от границы. В идеале — в Новый Орлеан. Но и в Атланту сойдёт. Главное не попасть под первый удар, на который Север, наверняка и сделает ставку. Соберут в мощный кулак кавалерийские части и ломанутся на столицу Конфедерании. дабы одним махом с войной покончить, арестовав всю «головку» КША. Чему то их да научила война с Россией, рейды Турчанинова поди разбирали в Вест-Пойнте. Далее, при начале военных действий тебе надлежит уведомить крейсерскую эскадру, базирующуюся на порты Кубы. Капитан-лейтенант Ивакин и два его помощника составят штат военно-морских агентов при посольстве, у них и карты и шифры и сведения о стоянках крейсеров. Для своевременного оповещения Истомина с трансатлантической линии снимается пароход «Пегас», стоять ему в Чарлстоне до «часа икс». Как только начнётся драка Севера с Югом, в Чарлстон войдёт пара стационеров, якобы для эвакуации посольства и граждан Российской империи и королевства Польши. То твой, как посла и гвардии генерал-майора личный резерв и на море и на суше. — батальон морской пехоты на стационерах немалая сила.

Проинструктированный императором Мезенцев отправился к канцлеру, где новоиспечённому генералу пришлось выслушать немало нелестных отзывов о «авантюрах государя», ставящего на ответственные посты, без сомнения, геройских офицеров, только вот нисколько не разбирающихся в дипломатических хитросплетениях. Если бы не личная просьба самодержца дать Горчакову выговориться, перетерпеть словоизвержения канцлера, карьера Андрея Дмитриевича как посла, закончилась бы, так и не начавшись. Однако, вскоре Александр Михайлович сменил гнев на милость (как и предсказывал Константин) и уже как с коллегой обсудил с Мезенцевым первостепенные задачи посольства и укомплектование штата. Финансовый вопрос канцлер поднял также, пророчески заявив, что у посла в КША появятся и «секретные суммы» которые не следует показывать никому кроме императора, а министерство иностранных дел к этим деньгам никакого отношения иметь не должно, задача чиновников с Певческого моста обеспечить выплату жалованья, аренду помещений и прочую дипломатическую рутинную работу. «Особые» же операции, равно как и их финансирование, целиком ложатся на Мезенцева.

— Итак, голубчик, служение вам предстоит непростое. Со стороны министерства дел иностранных сделано всё возможное: штат посольства подобран из самых толковых и ответственных дипломатов.

— Благодарю, Александр Михайлович, и жду в гости в ближайшее время.

— Да, в гости. Его Величество намечает мой «примиряющий» визит в Вашингтон и Ричмонд на август месяц, а заодно и вояж до Мехико. Надеюсь, пушки к тому времени не заговорят, хотя приготовления последних месяцев непреложно свидетельствуют — быть войне!

Покинув разговорившегося Горчакова, никак не желающего отпускать своего нечаянного подчинённого. Мезенцев отбыл в Кронштадт. Пароход «Пегас» готовился к отплытию и командир, молодой и розовощёкий лейтенант Пахомов приветствовал нового начальника.

— Ваше превосходительство, по инструкциям, полученным лично от государя, поступаю вместе с «Пегасом» в ваше распоряжение. Какие будут приказания, на какое число планировать выход? Дело в том. что ледовая обстановка на Балтике сложная, хорошо бы дождаться ледокола, который и проводит нас до чистой воды.

— Ледокол?

— Да, по опыту плаваний в северных морях изготовлено два парохода с особо прочными корпусами и утяжелённой носовой частью ятя продавливания ледяных полей. Сейчас оба ледокола в работе, но учитывая важность выхода «Пегаса» можно потребовать один в сопровождение.

— Что ж, если нужно, так потребуем. У кого? Я же в морской субординации совершенно не разбираюсь.

— У Главного командира Кронштадтского порта…

Сильный шторм, изрядно «укачавший» профессиональных дипломатов и полторы сотни офицеров и фельдфебелей лейб-гвардии Калифорнийского полка, пересекающих Атлантику заранее (транспорта с рядовыми выйдут из Кронштадта лишь через месяц) для приобретения конского состава и составления первоначального штата охраны посольства, на самочувствии генерал-майора Мезенцева ничуть не сказался.

«Пегас» был однотипным судном с «Буцефалом», на котором тогда ещё полковник добирался до столицы империи. Три парохода Российской трансатлантической линии «Буцефал», «Пегас» и «Сивка-Бурка» строились на личные средства Константина и поименовал хозяин свои суда с юмором. Моряки гадали, как назовут четвёртый систершип, неужели «Конёк-горбунок»?

Прибыли, как рассказал Пахомов, рейсы пароходов не приносили, ведь перевозка переселенцев и грузов дело само по себе затратное. Но из Северной Америки капитаны везли зерно, закупая его в южных штатах по бросовым ценам и делая хорошую выручку при продаже в Кронштадте.

— Так что, ваше превосходительство. — командир «Пегаса» передал Мезенцеву подзорную трубу, — стараемся вхолостую не хаживать через океан.

— Так и сейчас в грузе идём. — рассмеялся посол.

Действительно, помимо вольготно разместившихся на судне, перевозящем до 400 пассажиров, двухсот военных и дипломатов, в трюмах парохода находились семь тысяч новёхоньких «константиновок» и изрядное число патронов к русским винтовкам, показавшим себя в минувшей войне вполне на уровне. А что перелицевали энфилдовку — так-то чистое враньё и зависть британцев. Наши тульские левши и не таких блох подковывали!

Оружие должно оставаться на «Пегасе» до нападения северян или же передаваться армии КША по решению Мезенцева, мало ли как обстановка изменится. Ну а после начала военных действий винтовки и боеприпасы надлежит выгрузить, уже не заботясь о конспирации и «Пегас», оповестив эскадру адмирала Истомина, уйдёт на Балтику за новыми партиями оружия и. возможно, что и маршевыми ротами.

Константин категорически отказался предоставить в распоряжение Конфедерации российских инженеров-железнодорожников. мол. те заняты прокладкой Транссибирской магистрали. А потому дорогу до Лос-Анджелеса, он же Краков-Тихоокеанский проектировали и уже в нескольких местах строили англичане, подгоняя трассу под свои колею и закупая свои паровозы. Император к переходу союзников-конфедератов на британские стандарты отнёсся философски, лишь пожурив вложившихся изрядными суммами в акции будущей трансконтинентальной дороги кержаков, как бы не ушли их денежки в песок, ведь северяне, начнись война, в первую очередь растащат рельсы и шпалы на неприятельской территории. А что колея разная в Евразийской России и в России Американской, так когда построим мост через Берингов пролив, соединив континенты, тогда и думать начнём о перешивке путей. Пока же мост через Волгу предстоит выстроить, а сибирякам мосты через Чулым и Кан, в заокеанских же колониях не до «железки» — как проведут конфедераты магистраль к Тихому океану, так и славно, начнём совместную эксплуатацию дороги.

— Скажите, Сергей Акимович, — Мезенцев оторвался от осмотра океана и повернулся к Пахомову, — в случае войны ваш пароход легко переоборудовать под крейсер? «Пегас» же совсем без парусов, на одной машине ходит, где брать уголь в отдельном алавании?

— Сложно сказать, Андрей Дмитриевич, — лейтенант принял «неформальный» тон дипломата и генерала. — его величество принимал деятельное участие в проектировании серии и настоял на полном отсутствии парусов. Таким образом уменьшается команда, опять же штормовать проще, тут главное чтоб машины не залило, но покамест Бог миловал, и у нас и на «Буцефале» обходилось. Угольные ямы заполнять за звонкую монету приходится — английский уголёк дорог, но с Донецка по железке уже везут российский, в Кронштадте большой угольный склад обустроен. Но в океане в длительное крейсерство без парусов вряд ли уйти получится. Если брать угля в перегруз, так в самом начале каперства с низкой скоростью можно попасться патрульным судам. Иметь же уголыцик-«матку» на отряд крейсеров в принципе, выход. Но как вести перегрузку угля при волнении? А ведь это Атлантический океан, не Чёрное море. Но вообще «Пегас» — отменный корабль! Не круизная яхта, конечно: нет больших кают, рояля, столовой, общей залы, всё просто, хотя и добротно. Так для перевозок грузов да неприхотливых колонистов и строилась вся «тройка гнедых».

— Каких же гнедых, — удачно пошутил Мезенцев, — а «Сивка Бурка»? и сивый и бурый, но никак не гнедой…

— Могу заверить, ваше превосходительство, — отсмеявшись, сказал Пахомов, — угольного запаса должно хватить на отыскание клиперов адмирала Истомина, тем более и гоняться за ними особо не придётся, район маневрирования разведывательного отряда известен вашему помощнику, капитан-лейтенанту Ивакину.

В сотне миль от Чарлстона «Пегас» был встречен клипером Атлантической эскадры Балтийского флота и сопровождён до самой гавани. Командир «Отчаянного» отсемафорил на пароход важную информацию — корабли северян стянуты к Нью-Йорку и более демонстраций у портов Конфедерации не совершают. Что тому причиной — готовящееся ли нападение или опасение конфликта с флотом Её Величества — неизвестно. Ну да ладно, посол Российской империи ступил за землю КША, привезя «подарок» из семи тысяч вполне современных винтовок, идёт прокладка стратегической магистрали. Пусть сегодня Юг не подготовлен к войне, но он готовится…

Без проволочек Мезенцева принял президент Конфедеративных Штатов Америки Джефферсон Дэвис.

— Бросайте верительные грамоты на стол, полковник, каждый оборванец давно знает, кто посол России на Юге. Что — уже генерал?! Поздравляю! Правильный шаг императора Константина, в преддверии войны генерал в ранге посла — отменный намёк шелудивым псам-янки, чтоб держались от нас подальше. Если бы огромная Россия помогла Конфедерации займом, было бы просто прекрасно. Ваш царь великий человек, но чрезвычайно прижимист и осторожен. Не пропадут его миллионы. Юг всегда платит по счетам!

— Господин Президент, но четыре миллиона долларов на постройку железной дороги…

— Ай, генерал. Это же решили подсуетиться «русские мормоны», бородатые противники вашей официальной церкви.

— Старообрядцы находятся под покровительством Его Величества и шагу не сделают без одобрения суверена. Будьте покойны, господин Президент — огромные вложения в жизненно важную железнодорожную магистраль одобрены Петербургом.

— Вот как? Не знал, не знал. Но. генерал — что с оружием? Наши сорвиголовы готовы хоть завтра взять Вашингтон, а послезавтра сжечь Нью-Йорк. Однако формирование второочередных полков, должных заместить неизбежную убыль солдат и офицеров, тормозится ружейным голодом. Новобранцы маршируют по плацу с антиквариатом времён войны за освобождение. В казне нет денег, но на винтовки найдём — устроим сбор пожертвований в конце то концов!

— Полагаю, эту проблему решить возможно, — Мезенцев сделал вид, что задумался, — тысяча российских винтовок, предназначенных для вооружения гвардейского батальона, который прибудет в Чарлстон чуть позже, может быть продана, разумеется, совершенно тайно, армии КША. На каждый ствол полагается сотня зарядов.

— Прекрасно, друг мой! Просто прекрасно! — Дэвис возликовал. — Не возражайте, не говорите, что я обобрал ваших солдат, пока ещё прибудет этот ваш батальон. И потом, зачем российским солдатам винтовки на гостеприимной земле Конфедерации? Всё равно их путь лежит в Калифорнию, а там у губернатора Образцова чего только нет. Говорят, даже пушки начали отливать!

— Господин президент. А что за волнения происходят сейчас в приграничных штатах? Не есть ли это предвестник надвигающихся грозных событий?

— Не переживайте, генерал. В Миссури, Кентукки и Виргинии действительно вспыхнули беспорядки. Но это ожидаемая реакция сторонников Севера на присоединение трёх штатов к Конфедерации. Видите ли. Народ что в Миссури, что в Виргинии и Кентукки осторожный, к нам решились присоединиться только после признания КША Великобританией. Это была знатная политическая оплеуха вашингтонским умникам. И они начали мутить народ, пугать ужасами войны, непременным разорением и насилием, если в штаты войдут орды вооружённых негров.

— Вот как! Неужели САСШ решились на создание частей из чернокожих?

— Всё к тому идёт. Первоначально янки говорили о вспомогательных «хозяйственных чёрных ротах» в каждом полку. Но теперь, судя по всему, решились дать в руки черномазым оружие. Оттого и лихорадит приграничные штаты. Негры с Севера — гнусные и разнузданные животные! Но теперь в ополчение вступили практически все мужчины Миссури. Кентукки и Виргинии! От мала до велика!!!

Мезенцев поспешил откланяться, но воинствующий Дэвис долго не отпускал посла, долго и с фантазией ругал проклятых янки и требовал незамедлительно, под его честное слово передать тысячу русских винтовок интенданту армии КША майору Линкольну (однофамильцу). Ну а деньги (приличные деньги, надо сказать, тут Дэвис сам назвал цену. Мезенцев лишь кивнул, соглашаясь) через три дня!

Дипломат не прибегая к услугам экипажа быстро зашагал в Посольство России, находящееся в полуверсте от особняка президента Конфедерации. Надо было продумать, как наилучшим образом уладить «оружейный вопрос». Константин предполагал, что семь тысяч винтовок и два миллиона патронов могут быть переданы армии КША и безвозмездно, лишь бы в ДЕЛО пошло оружие. Но если появится возможность продать — продавать непременно! Уже подходя к зданию с развевающимся российским флагом Мезенцев придумал как поступить, не возбуждая подозрений южан о куда как большем количестве стволов на русском пароходе.

На «Пегас» отправили помощника морского агента. — мичмана Владиславлева, который должен был проследить за отгрузкой в отдельный трюм тысячи «константиновок» и ста тысяч патронов. Лейтенанту же Пахомову вменялось при общении с офицерами КША, принять деньги и сообщить, что за ту же цену он в течение месяца поставит от пяти до десяти тысяч винтовок со склада Балтийского флота в Кронштадте. То. что дядя Пахомова в чинах адмиральских заседает в Государственном Совете, послужит подтверждением возможностей скромного лейтенанта.

Та январская сделка прошла успешно, а Пахомов, волею судеб ставший «контрабандистом» продал ещё пять тысяч винтовок (оставшейся тысячей был вооружён добравшийся до Америки гвардейский батальон) и отбыл на Балтику за изделиями тульских мастеров.

Мезенцев, переживавший, что его «махинации» вскроются и доверие к послу у первых лиц Конфедерации испарится, успокоился только с появлением в апреле на рейде Чарлстона «Пегаса» с новой партией стрелкового оружия.

Новости приходили тревожные, так пятитысячный корпус северян, набранный в основном из новоприбывших в северную Америку немцев, расположился вполусотне миль западнее Большого Солёного озера и начал зарываться в землю. Одновременно начались подготовительные работы к укладке железнодорожного полотна из штата Юта навстречу усилиям железнодорожной компанию братьев Гумбольтов, работающей в Небраске и Айове.

Июнь 1860 года в Ричмонде выдался жарким. Мезенцев получил из Константинополя-Тихоокеанского два миллиона рублей серебром. Образцов не стал рисковать и предпочёл перегнать фургоны с тяжелённым грузом через сотню вёрст по Панамскому перешейку. «Лучше трижды перегрузить и быть спокойным за доставку», — писал генерал-губернатор Русской Америки своему недавнему подчинённому, ныне высокопоставленному дипломату. «Серебряный клипер» Атлантической эскадры с соответствующим миссии названием — «Яхонт» встал стационером в порту Чарлстона. Корабль быстро окрестили «плавучим банком» и было за что, — ссуды от русского посла получали несколько уважаемых предпринимателей Юга, от 10 до 50 тысяч. Надо сказать русский серебряный «калифорнийский» рубль ценился примерно как доллар, ибо по весу был точной копией американского собрата, а по качеству чеканки русский монетный двор явно выигрывал. Мезенцев переложил все «торговые операции», несвойственные дипломату высокого ранга на плечи Кустова младшего и Дмитрий Ефимович, пребывая в звании отставного капитана (на деле закрытым указом САМОГО императора произведён в гвардии подполковники) пристраивал «царские» миллионы. Впрочем, кавычки тут неуместны, два миллиона серебром принадлежали лично Константину и хозяин земли Русской решил «подпитать» деловые круги Юга столь необычным способом. Ну а Кустов, сын «золотого полковника русских мормонов» лучшая кандидатура на ведение дел.

Андрей Дмитриевич подозревал, что «умельцы» с монетного двора Константинополя-Тихоокеанского не только рубли с изображением Константина чеканят. Очень уж часто просил Образцов купить и переслать в Калифорнию по два-три образца ценных бумаг выпускаемых как правительствами северных штатов, так и акции наиболее успешных компаний (особенно железнодорожных) промышленного Севера.

Мезенцев вспомнил байку о семействе уральских Демидовых, «погоревших» якобы на том, что в их золотых монетах драгоценного металла было куда как больше, нежели чем в золотых Государственного монетного двора. Здесь же. очень похоже, разворачивается история по экономической диверсии в неприятельском тылу. В самом деле — качество бумажных денег что у САСШ. что у КША оставляло желать лучшего. А станки, краску и химикаты для типографий (и не только типографий, как выясняется) Образцов всегда заказывал самые современные, не жалея средств…

Очевидно. Константин Николаевич решил взять пример с дяди нынешнего французского императора. Наполеон первый изрядно «намусорил» в России фальшивыми ассигнациями, а сибирские фальшивомонетчики, каторгу прошедшие, не зря «заселились» в самом охраняемом месте русских заокеанских владений — в квартале, где расположен банк и денежное хранилище, рядом с резиденцией генерал-губернатора.

Подумав о французах. Мезенцев недовольно покрутил головой. Франция вела двойную игру: с одной стороны признала Конфедерацию, но в то же время помогала САСШ в прокладке кабеля по дну Атлантического океана и увеличила воинский контингент в Мексике до 11 500 солдат и офицеров. Цель, разумеется, декларировалась благая — установление мира и восстановление порядка в стране, находящейся в непрестанной междоусобице.

И хотя французских штыков было явно недостаточно для «удара в спину», чего так опасались в Ричмонде, но сведения о небывалом воодушевлении мексиканцев, подумывающих как половчее воспользоваться неизбежной и скорой войной Севера и Юга и вернуть Техас, приходили в столицу Конфедерации непрестанно.

Идущие параллельно «трансатлантическая кабельная гонка» и «трансконтинентальная железнодорожная гонка» требовали изрядных средств и нервов что у дикси, что у янки.

Заявление императора Константина, что демонстративное строительство железнодорожной магистрали до Большого Солёного озера, декларируемое как путь до Тихого океана без согласия на то России есть ни что иное, как провокация вашингтонских политиканов, жаждущих нажиться на войне и несущих голод, разорение и сотни тысяч смертей народу Северо-Американских Соединённых Штатов наделало много шума.

Англичане тут же ответили посылкой ещё одной эскадры в Галифакс для защиты имущества и жизней подданных британской короны. Испания объявила о мобилизации флота, а Пруссия предъявила очередную ноту Дании. И тут линии телеграфа «взорвались» сенсационной новостью. В Москве неизвестными бомбистами убит младший брат императора Константина, великий князь Михаил Николаевич Романов…

Глава 23

— Смотрите, русская княгиня, до чего же хороша, чертовка! Просто сказочно повезло её муженьку! — Кустов младший, степенно прогуливающийся по центру Атланты, неспешно повернулся и пригляделся к группе молодых шалопаев, обсуждающих экипаж генеральши Мезенцевой (княгиней числящейся исключительно благодаря красочным рассказам южан), подкативший к особняку российского консульства.

Фактически, дом являлся резервным посольством, на случай сдачи Ричмонда под натиском превосходящих сил Севера. Андрей Дмитриевич Мезенцев, вернувшийся из Санкт-Петербурга гвардии генерал-майором, хоть и проводил большую часть времени в столице Конфедерации, жену и детей поселил в Атланте, под присмотром полусотни опытных бойцов, ветеранов недавней Русско-Американской войны. Разумеется, «русские калифорнийцы» охраняли не только семью посла России в КША. но и «железный ящик» с несметными сокровищами русского царя. Сокровищами, добытыми в Сибири и Калифорнии и переброшенными из Петербурга на Юг. дабы опутать благородных плантаторов паутинами займов, задобрить, подкупить, перенацелить их отвагу и боевой задор не на Запад, а на Север.

Такие разговоры с недавних пор ходили среди джентльменов штата Джорджия, оценивающих сумму в «железном ящике» под 10 миллионов долларов. Были и те, кто уверял окружающих в совсем уж невероятных цифрах — от 50 до 100 миллионов звонкой монеты хранится в российской дипломатической миссии. Но к таким фантазёрам не прислушивались, в большинстве жители штата «считали от пяти до десяти», миллионов, конечно же…

Дмитрий Ефимович, который и распоряжался финансами, мог с точностью до копеечки поведать любопытным о спрятанных в сейфах (общим числом восемь) 458 500 серебряных рублях (по сути приравненных к доллару). Кустов младший помимо ссуд предпринимателям Юга, взявшим подряды на строительство участков железной дороги до Калифорнии, по высочайшему повелению занимался изучением продовольственного рынка КША. Его императорское величество Константин Николаевич подсчитал и посчитал, что куда выгоднее в обратный рейс загружать пароходы и транспорта зерном, чем гонять их порожняком, тем более стоимость пшеницы в южных штатах для оптовиков оказалась вполне приемлемой. И. с недавней поры. Кронштадт и частично Санкт-Петербург перешли на заокеанские злаковые культуры. Потому-то гвардии подполковник и мотался по Алабаме. Джорджии и Миссисипи, заводя нужные знакомства, предлагая заключать договоры на поставку продукции по твёрдой цене на несколько лет вперёд. В Техасе и Луизиане тем же занимался младший брат Дмитрия — Серафим, двадцатидвухлетний молодой человек в совершенстве владеющий испанским, английским, французским и немецким. Симу с малолетства интересовало, о чём говорят индейцы, мексиканцы или «пришлые американы». Отрок влёт запоминал десятки слов иноязычных, за что и был поощрён губернатором Образцовым самоучителями и разговорниками, сперва русско-испанским и русско-английским, а потом — «пошло да поехало», изрядную библиотеку губернатор презентовал подающему надежды отпрыску полковника Кустова. То. что младший из четырёх сыновей пойдёт, как и старший, Митрий, служить при губернском правлении Ефим Фомич сразу понял, едва Образцов завёл разговор о смышлёном не по годам Серафиме. Ну да ладно, при отчем доме оставались Семён и Даниил, с азартом добывающие золото, а затем и серебро из калифорнийских недр. Да и Митрий дом рядом поставил с отцовским, женился на соседской Дашутке, уже троих внуков настругал деду на радость.

Подполковник улыбнулся, вспомнив как охаживал его отец вожжами, выбивая «дурь и похоть сатанинскую». М-да. кто ж знал, что та мексиканская девчушка. Перлита, задёшево купленная старшим Кустовым в нищей мексиканской семье ятя услады великого князя Константина почти 15 лет тому назад, станет супругой гвардейского генерала.

Ефим Фомич, «вразумив» сына, увёз тогда мексиканку в Константинополь-Тихоокеанский, рассказав по приезде, что Константин велел Перлиту называть Моникой Беллуччи. Наверняка напомнила девчонка великому князю итальянскую актрису или балерину, дававшую представления в Петербурге и запавшую в память юного генерал-адмирала.

Та порка подействовала отрезвляюще, надо признать действенность суровых дедовских методов. Дмитрий налёг на книги, изучал английский и испанский, занялся прокладкой телеграфных линий в Беловодье, стал знатоком производства кирпича и стекла, запустив даже стекольную фабрику, изрядно разросшуюся за эти годы. А когда великий князь уехал. Перлита-Моника быстро захомутала капитана Мезенцева, теперь вертит мужем как пожелает, даром что тот посол России в Конфедерации и гвардии генерал-майор.

По поручению супруга «княгини» (хотя чем чёрт не шутит, может, и отличится Мезенцев, станет князем, вон Сергей Вениаминович Образцов, с недавних пор — граф Калифорнийский!) Дмитрий налаживал резервную сеть российской агентуры из хорошо относящихся к России южан. Фермеры и плантаторы, ведущие дела с Российско-Американской Компанией и ведать не ведали, что «учтены и пронумерованы» и являются поставщиками не только маиса и пшеницы, но и сведений о положении дел в своём округе или графстве. Каковы перспективы на урожай, сколько лошадей и крупного скота в их околотке, кто из политиков наиболее перспективный, к кому из «видных людей» представителям Российско-Американской Компании можно обратиться с предложениями о взаимовыгодном сотрудничестве — поставщики зерна являлись ещё и отменными поставщиками сведений. Всё-таки не зря генерал-губернатор Образцов многие годы провёл под личиной коммивояжера, теперь же. достигнув чинов высоких. Сергей Вениаминович передаёт опыт молодым, обучает новое поколение российских разведчиков.

Одной из легенд, помимо «сельскохозяйственной», которыми пользовались братья Кустовы, было изучение опыта университетов Юга. для основания Калифорнийского университета. Громкая новость про закладку университета в городе Томске, в далёкой и страшной Сибири, вызвало огромный резонанс и в САСШ и в КША. То, что император Константин несёт просвещение в каторжный край добавило русскому царю изрядно уважения среди американцев как Севера, так и Юга. Да и газеты постарались, на все лады расписав как много Константин делает для образования крестьянских ребятишек, не жалея средств на школы, как фактически дал крепостным вольную (американцы говорили — отменил рабство) и теперь только ленивый, не желающий работать, пребывает в крепостном состоянии. Конечно, всё было немного иначе, чем писали газетчики — терять хороший земельный надел в обмен на вольную не пожелало изрядное число крестьян, но и их отношения с помещиками стали более партнёрскими, «ввалил царь ума барам», говаривали в народе.

В Русской Америке новости из России горячо обсуждались, «калифорнийцы» искренне порадовались за ставшего ректором Томского университета Николая Ивановича Пирогова, спасшего немало жизней в минувшую Русско-Американскую войну Да что там далеко ходить — сам Кустов Дмитрий так и остался бы калекой, не поправь Пирогов его простреленную, раздробленную ногу. А так — хромота, да. заметная, но может запросто прогуливаться с тростью управляющий Российско-Американской Компании, отставной капитан (тайным приказом Его Величества — гвардии подполковник) и собирать нужные сведения. А Петербург требовал одного — дать как можно больше информации о положении дел в КША, дабы решить, стоит ли серьёзно поддерживать дикси или же, отделавшись незначительной помощью, сосредоточиться на обороне восточных границ Калифорнии — Орегона — Вашингтона. Пока, как понимал Дмитрий, его императорское величество в Юг верит.

На начало ноября 1860 года ситуация медленно но неуклонно накалялась. Янки спешно формировали тридцать бригад — двадцать пехотных и десять кавалерийских для «армии удара». Эти тридцать бригад должны были составить второй эшелон армии вторжения и рассечь Юг на две части, принудив гордых и заносчивых конфедератов капитулировать. В местах предполагаемого наступления противника армия Конфедерации начала строить оборонительные позиции, беря за основу «линию Константина», окружающую Константинополь-Тихоокеанский. Из Русской Калифорнии приехали офицеры сапёрной бригады, взявшие «отпуск» и помогающие южанам в качестве советников.

Но, по данным разведки и по соображениям здравого смысла Север не начнёт боевые действия, не обеспечив безопасность портовых городов, что при преимуществе английского флота, союзника Конфедерации, является делом первостепенной важности. Генералы и политики Северо-Американских Соединённых Штатов прекрасно помнили о сожжённом десантниками адмирала Истомина Бостоне. А если к английской эскадре добавится русская и на десятке транспортов перекинет десантный корпус Юга на беззащитное побережье? Потому-то северяне сейчас все силы бросили на строительство береговых батарей и продолжали усиленно «клепать» пусть неуклюжие, немореходные, но такие грозные и неуязвимые мониторы, закованные в броню.

В портах Юга уже не скрываясь стояли английские и русские стационары. В Саванне на борту клипера «Забияка» находились 500 тысяч серебром (точнее, уже 395 750), предназначенные для закупки продовольствия и поддержке дружественных России землевладельцев. По существу «Забияка» и базирующийся на Чарлстон «Яхонт» выполняли роль «плавучих банков» и хотя моряки крыли матом «ушлых торгашей» из Российско-Американской Компании, против приказа императора пойти не могли. Пароход трансатлантической линии «Пегас» по воле случая стал поставщиком в КША оружия. Даже переселенцев на «Пегасе» перевозили в гораздо меньших количествах, нежели чем на прочих пароходах, а гнали за океан тульские винтовки-«константиновки» и боеприпасы к ним. Русские оружейники за последние два года изрядно усовершенствовали винтовку, на двух тульских заводах запустили «Константиновку нумер три» и на самом верху решили рискнуть — «старьё» (хотя какие старые — вполне на уровне стволы) продать южанам. Даже не продать, а обменять на товары. Дмитрий Ефимович изрядно попотел, получая за оружие облигации КША и пристраивая их у плантаторов, которым предстояло этими ценными бумагами выплачивать налоги. Хорошо, два еврея, брата маклера из Варшавы пришли искать службы в контору Российско-Американской Компании и оказались сущей находкой для Кустова. Как они это делали. Дмитрий до конца так и не понял, но облигации КША фермеры у братьев Абрамкиных брали, зерна на пароходах компании прибывало, южане смотрели на русских как на надёжных союзников, «забыв» недавнее военное противостояние…

Кстати, «еврейский исход» из Царства Польского на североамериканский континент поражал своей организованностью. Иудеи сначала «забрасывали» через океан молодых мужчин, которые оседали преимущественно в южных штатах, осматривались, заводили надёжное дело и планировали в будущем перевезти семьи. Создавать на юге Русской Калифорнии «Заокеанскую Ржечь Посполитую» чтецы и толкователи Талмуда категорически не желали. Как, собственно и поляки, жаждущие послужить в армии КША, совершить массу подвигов и получить в награду имение с неграми, посадками хлопка и тучными стадами да табунами…

Мезенцев рассказывал, что его величество Король Польский Александр отчаялся набрать людей ятя заокеанской колонии, хотя шляхта неистово желала (за казённый счёт) ехать в Краков-Тихоокеанский. Паны даже торжественно клялись на оружии послужить Родине за океаном, но едва пересекали Атлантику, бежали записываться в армию КША, где уже создали отдельный польский батальон и три эскадрона…

— Мистер Кустофф! Мистер Кустофф!!! — К Дмитрию спешил, смешно косолапя, Якоб Харпер, на четверть немец, на четверть голландец, француз и англичанин, переплавленный в стопроцентного американца (так Харпер представлялся при знакомстве).

— Якоб, дружище, я как раз думал повидаться с вами в конторе.

— О, Димитрий, — тут же перешёл на неофициальный тон Харпер, подлаживаясь под собеседника, — так едемте, вот мой экипаж.

— Лучше пройдёмся, сегодня так прекрасно — прохладно, свежо.

— О. да, русские любят холод. Мороз! Лёд! Мне рассказывали, что изжарившись на калифорнийском солнце, русские поселенцы едут отдыхать на Аляску.

— Ну, не совсем так, но что-то в этом есть.

— Послушайте. Димитрий, вы меня знаете не первый год. И я ещё тогда увидел большие задатки в скромном молодом человеке, изображающем сторонника мормонской религии. И когда вы вернулись после войны, в высоком офицерском чине…

— Бросьте, Якоб. Я ныне отставник, видите?

— Не вертите тростью, Димитрий. Ранение не умаляет ваших достоинств. Тем более, я навёл справки и что узнал! Мой коммерческий партнёр, оказывается, служил под началом самого императора Константина!

— Хм. в то время государь был «всего лишь» великим князем, даже не наследником. Hincro и подумать не мог, что старший брат Александр Николаевич уступит российскую корону.

— Димитрий, вы лично представлены царю, возглавляете филиал Российско-Американской Компании на Восточном побережье, распоряжаетесь огромными суммами. Но что стоит оказать услугу давнему знакомцу…

— Займ? Сколько вы хотите. Якоб?

— О нет. Вовсе нет. С деньгами всё благополучно, я же продал зерна на пятьдесят тысяч русских «пудофф» и вы лично, Димитрий, расплатились со мной отнюдь не облигациями Конфедерации. Деньги есть, я хочу просить об одолжении иного рода.

— Бросьте говорить загадками. Якоб. Дело, как понимаю, деликатное, а мы скоро дойдём до конторы.

— Хорошо, сразу пойду напрямую. Мне нужны сто, а лучше двести русских винтовок. С изрядным количеством патронов. Оплачу сразу же.

— Куда вам столько?

— Понимаете. Димитрий, в преддверие войны с янки в каждом графстве создаются свои Эскадроны. Или как у русских говорят — дружины. Так вот. кто станет командовать этой дружиной, тот впоследствии приобретёт большой вес в здешнем обществе.

— Резонно.

— Помогите мне. Димитрий. Русские винтовки в Чарлстоне перегружаются из пароходов сразу в армейские фургоны. Ими вооружаются части стоящие на границе, а затем формирующиеся армейские бригады и батальоны второй очереди. До дружин винтовки, как правило не доходят, а единообразие оружия, единый калибр очень ценятся генералами.

— Естественно, взаимозаменяемость в бою. Попробуй повоюй, когда на сто человек ружья тридцати систем.

— Вот именно, Димитрий! И я хочу на собрании эдак небрежно выставить сто, а лучше двести надёжных русских винтовок, и по сто, нет по двести патронов к каждой. И передать для ополчения, в дар от Якоба Харпера! Как думаете, кого изберут командиром?

— Хм. Я готов помочь, дружище. Но зачем почтенному плантатору лезть на передовую? Командир должен подавать пример, вести людей в атаку. Право, старина Якоб, вы нужны живым и здоровым. Столько дел впереди.

— Понимаю, понимаю, помочь голодающей России — святое дело! Но я то останусь в Саванне, охранять порт и побережье, и наша коммерция не пострадает.

— С чего вы взяли, что Россия голодает?

— Простите, Димитрий, но скупка зерна и погрузка на пароходы в Чарлстоне и Саванне идёт полным ходом, весомая часть урожая этого года ушла в Россию. Если в огромной крестьянской стране не хватает хлеба, значит там неурожай. Ещё раз простите, если задел ваши чувства.

— Ах. вот оно что. Нет, тут иное, друг мой, иное. Зерно идёт в Кронштадт, главную базу Балтийского флота. Эскадру адмирала Истомина и десантный корпус, который будет посажен на транспорта, в случае нападения САСШ и отправлен через Атлантику надо кормить.

— Так вы заранее…

— Да. заранее готовимся к грядущей войне. И хотя Россия не заключила военный союз с Конфедерацией, будьте уверены — русский солдат и моряк придут на помощь Югу.

Ещё более возбудившийся Харпер, распрощался с Дмитрием и уточнив, когда можно приехать за винтовками, ринулся к едущему по пятам за собеседниками экипажу. Наверняка энергичный и болтливый плантатор уже сегодня к вечеру, а то и раньше сообщит «по секрету» здешним джентльменам «совершенно секретные» сведения, полученные от сподвижника самого императора Константина. Задача Мезенцева и Кустова как раз и заключалась в подготовке общественного мнения как Юга, так и (через шпионов) Севера о непременном вмешательстве России в конфликт, если Вашингтон дерзнёт напасть на отделившиеся штаты. Какую-то отсрочку это давало, тем более после обострения ситуации в Европе, когда Наполеон Третий, озаботившийся «германским вопросом» на время утратил интерес к делам заокеанским, призвав САСШ и КША решать дело миром. В Вашингтоне рассчитывали на дружественный нейтралитет Франции и даже на посылку французской эскадры в Нью-Йорк и Филадельфию. Но после такого «афронта» французского императора северяне отставили ружья и взялись за лопаты, усиливая оборону Восточного побережья. Адмирал Истомин, дождавшись заключения пакта о взаимопомощи с Испанией, уже официально базировался на Гавану и ждал прокладки телеграфного кабеля, чтоб в случае войны не теряя ни минуты выпустить крейсера на охоту. Вообще линии телеграфа практически «изменили мир и «сжали» шар земной», как о том восторженно писал Николай Васильевич Гоголь. Ещё бы. с прокладкой трансатлантического кабеля, из Петербурга до Русской Калифорнии можно было «достучаться» в тот же день, что «приблизило» заокеанские колонии к метрополии. Сам Гоголь, судя по петербургским газетам, доставляемым через океан с периодичностью два-три раза в месяц, собрал в России «могучую кучку» из молодых и маститых писателей, художников, композиторов и намеревался показать им мир, совершив кругосветное путешествие Петербург — Чарлстон — Константинополь-Тихоокеанский — Владивосток — Иркутск — Москва — Петербург. По замыслу Николая Васильевича, служители муз преисполнятся невероятным восторгом от просторов океанских и собственно, российских и сочинят (каждый в своей области) величайшие произведения. Государь император обещал оплатить поездку из личных средств, а «по пути» его величество приготовил «путешественникам» задачку — поучаствовать в открытии Калифорнийского университета. Но поскольку сие мероприятие было запланировано на август-сентябрь 1861 года, «экспедиция Гоголя» отбудет из Санкт-Петербурга только в марте следующего года. Дмитрию предстоит принять гостей дорогих и невзирая на то — сцепились Север с Югом или нет. обеспечить проезд через континент. Почему государь решил подвергнуть писателей и поэтов риску попасть «под раздачу» воюющих сторон, а не воспользоваться маршрутом через Панамский перешеек? А кто ж знает?! Константин сам поэт не из последних, может, считает, что риск, опасность помогают в написании шедевров…

— К вам гости. Дмитрий Ефимович, из Константинополя, — «отставник» из сапёрного батальона встретил Кустова у входа в здание Российско-Американской Компании.

— Понял. Семён, ещё какие новости?

— Да вроде никаких более, так. мелочи по торговой части.

Дмитрий ждал «гостей». Недавняя телеграмма от Образцова «намекала» что вскоре прибудет очередная денежная суша. А с ней и «сопровождающие»…

— Митя, здорово, ишь какой важный стал: цилиндр, перчатки, — Никита Сыромятов вскочил из хозяйского кресла и облапил товарища по детским играм.

— Пусти, чёрт! Ну и силища в тебе. Вроде тощий с виду, а как будто из железа вылеплен.

— Оно так! Специальный полк назначения Его Величества! Не шутка!

— С каких пор целый есаул и кавалер ордена Святого Георгия кассиром заделался? Не ждал тебя увидеть. Именно сейчас не ждал.

— А попутно, Митя, попутно. Я с двумястами человек отослан на Восток, чтобы потом галопом рвать на Запад, всё на своём пути круша и сжигая. Ну и Сергей Вениаминыч приказал денежку тебе доставить, аккурат миллион монетами и слитками. Из них 250 тысяч золотом, как Мезенцев и запрашивал. Чего послу нашему серебрушки не нравятся, скажи. Митя? Или чёртушка Андрей Дмитриевич? Не зря под каблуком у чертовки-католички сидит, не пикнет.

Дмитрий досадливо поморщился. Мезенцев считал Сыромятова недостойным звания русского офицера и дважды ставил вопрос о разжаловании Никиты и предании суду за зверское обращение с пленными. Справедливости ради стоит отметить, что отряд хорунжего Сыромятова пленных предпочитал не брать, но скандал тогда вышел знатный и как знать, чем дело б закончилось, не случись государева резолюция о награждении Никиты за боевые заслуги.

— Что кривишься? Я ведь правду говорю, — Моника-то Константиновна так веру и не переменила, шляется по храмам католическим, генеральша, мать её перетак!

— Хватит. Никита!

— Хватит, так хватит. Человек от Образцова сидит в Чарлстоне на клипере «Джигит», тот рядышком с «Яхонтом» пришвартовался. Езжай, принимай денежку, вели перетаскивать на «Яхонт». А то ещё один клипер под «кассу» моряки точно не вытерпят.

— Понятно, значит решили с тебя начать, если Вашингтон на войну не решится.

— Э, друг-приятель, не умничай. Не нашего ума. как и кто начать должен. Ты про мои дела знаешь оттого, что велено передать пакет, вон на столе лежит, и помочь мне и моим людям поскорее добраться до Чикаго.

— Чикаго? Думаешь, пропустят через границу отряд да ещё с оружием? Да сейчас по линии разграничения САСШ и КША такая заваруха. Нет. надо морским путём, подумаю как ловчее. Под поляков вас. что ли выдать?

— Да хоть под мексикашек. ради ДЕЛА. - выделил голосом Никита. — всё вытерпим. Сам государь, когда обедали с ним во дворце, поднял стопку и говорит: «Пью за человека ДЕЛА, за тебя, господин есаул Сыромятов»!

Дмитрий закивал согласно. Если товарища «заусило» на воспоминания о торжественном приёме в Петербурге, и самое главное, о приглашении на семейный обед, где помимо государя, государыни и ребятишек присутствовал только Никита, считай — затоковал бравый есаул, аки глухарь, никого не слышит и ничего не понимает.

Сам Кустов многократно сиживал за столом с Константином, правда на то момент великим князем, но чтоб так, в кругу семьи, да в чертогах царских, нет. не доводилось. Впрочем, тогда Константин Николаевич холостяковал, с Моникой блуд вершил, господи помилуй.

— А Александра Иосифовна. — Никита как будто читал мысли приятеля. — сама мне подкладывает — Кушайте. Никита Васильевич, сей салат государь самолично приготовил. Святая женщина! Не то что эта стервоза мексиканская.

— Брось на генеральшу наговаривать, чем она-то виновата, что у тебя с Мезенцевым не сложилось?

— Генеральшу? А княгиню не хошь? Прогулялся сегодня по городишке, так только и разговоров: «Русская княгиня проехала, русская княгиня такая, княгиня сякая». Тьфу! Титьки выставила и погоняет лошадей хлыстиком, бесовка! Я Митя так скажу, коль случится государю, поехать в Калифорнию, или, скажем, наследника отправить в наши края, я Монику сразу убью, в упреждение! Чтоб не отравила или там не приворожила, ведьма мексиканская, с неё станется.

— Никита, ты с ума съехал?

— Нет, Митя, я-то в разуме. Смотрю, заигрались вы с Мезенцевым. Один дипломат важный, второй купец знатный, миллионами ворочает. А знаешь ли, Митя, что наши старички в Беловодье обсуждают? Сказать?

— Говори, не тяни. Не в театре.

— А недовольны старцы, что новые прииски на юге поляки и сибирские промышленники открыли, что не общине доход, а сторонним, чужакам. Говорят, мол царь то более «не нашенский». И батя твой, достопочтенный Ефим Фомич на их сборищах присутствует, но помалкивает.

— Да ты сам то из каковских? Опомнись, Никита!

— Я из таковских, из беспоповских. Но за государя, поверь, отца-братьев не пожалею, если придётся бунт давить. Всех в крови умою. К чему разговор этот завёл. Митя, ты пошепчись с родителем, пускай он сам к Образцову явится. Дело ой не шутейное закручивается. Если до измены дойдёт всё ваше семейство пострадает. А я не хочу этого Митя, росли вместе, вместе в Америку перебрались. Ты найди время, съезди до Ефима Фомича. Душевно прошу, прям таки умоляю. Ладно, поговорили, вот пакет, читай. А я чаю попью на дорожку в кухне, а потом в Чарлстон…

Дмитрий отметал, как Сыромятов абсолютно бесшумно спустился по скрипучей лестнице и взял большой конверт, с хорошо знакомой личной печатью генерал-губернатора Русской Америки на сургуче. Образцов приказывал оказать всё возможное содействие отряду Никиты, предполагая лучшим из вариантов переброску морем до Нью-Йорка, где сейчас не протолкнуться от пароходов с мигрантами, желающими осесть на благодатной американской земле, для чего немцы, ирландцы, голландцы, итальянцы, французы, согласны даже немножко повоевать на земельный надел в сотню акров. Интересно, зачем башибузуки из «Специального полка» в Чикаго? Разве что осесть на месте, подождать начала войны и начать диверсии в тылу, а затем, двинуться в район Большого Солёного озера, навстречу кавалерийскому корпусу.

Но Никита то каков! Отца родного, грозного Василия Лукича бояться перестал, к изменникам причисляет. Да. тут конечно тяжёлый выбор предстоит сделать Беловодьевской общине. Жить по старине более не представляется возможным, а уйти в леса, в пУстынь. да кто ж решится золото на мох променять? Вот и бесятся старцы, уходит их время. Что Дмитрий, что Никита, что прочие их тридцатилетние сверстники, мужики в самой силе, случись выбирать, слепо за отцами дедами не пойдут. Нет. хватать и стрелять неистовых проповедников веры истинной не следует. А вот на печку подсадить со всем почтением, чтоб оттуда старики советы давали да шептунов пускали, самое то. Не хватало ещё в предвоенное время замятию на ровном месте учинить. Нет. надо срочно выехать в Беловодье, переговорить с отцом. Как только будет отправлен отряд Никиты, время собираться в дорогу, брата младшего вызвать из Нового Орлеана. Пускай Серафим покрутится, на своей шкуре прочувствует, каково «на золоте сидеть»…

Глава 24

С 15 декабря 1860 года губернская типография в Константинополе-Тихоокеанском работала непрерывно третьи сутки. Печатался двойной тираж газеты «Русская Америка», которому предстояло «разлететься» не только по Аляске и отвоёванным у Мексики и САСШ территориям, но и найти своих читателей в Петропавловске-Камчатском, Владивостоке, Сахалине, Амурском крае…

Калифорнийские газетчики и печатники спешили, в середине ноября Константин Николаевич, дал пространное интервью отечественным журналистам. Император и Самодержец Всероссийский. Московский. Киевский. Владимирский. Новгородский. Царь Казанский. Царь Астраханский. Царь Сибирский. Царь Херсониса-Таврического. Государь Псковский и Великий Князь Смоленский. Литовский. Волынский. Подольский и Финляндский. Князь Эстляндский. Лифляндский. Курляндский и Семигальский. Самогитский. Белостокский. Корельский. Тверский. Югорский. Пермский. Вятский. Болгарский и иных; Государь и Великий Князь Новагорода Низовския земли. Черниговский. Рязанский. Полотский. Ростовский. Ярославский. Белозерский. Удорский. Обдорский. Кондийский. Витебский. Мстиславский и всея Северныя стороны Повелитель и Государь Иверския. Карталинския. Грузинския и Кабардинский земли, и Армянский Области; Черкасских и Горских Князей и иных Наследный Государь и Обладатель; Наследник Норвежский, Герцог Шлезвиг-Голстинский. Стормарнский. Дитмарский и Ольденбургский и прочая, и прочая, и прочая посадил рядом с собой короля Польского Александра Первого и шутливо отметил, что в перечне титулов хоть и убыл «Царь Польский», но оттого империя только усилилась, приобретя в поляках друзей и братьев.

Первый вопрос, (кстати, редактора газеты «Русская Америка», Николая Гоголя) чью сторону Россия держит в конфликте САСШ и КША и задал направление беседы…

«Вот Николай Васильевич спрашивает, за кого Россия в весьма вероятной драке Севера и Юга. Понимаю его интерес, ведь Гоголь стал настоящим «русским американцем», патриотом нашей заокеанской, но от этого не менее родной России. Николай Васильевич знает, каково пришлось русским переселенцам в Калифорнии, когда с первых же дней им пришлось отбиваться от набегов бандитов с территории, штата Орегон, тогда принадлежавшей САСШ. Негодяи янки, вчерашнее отребье из подворотен и трущоб европейских городов, не только натравливали на российские деревни отряды индейцев, но и самолично грабили, убивали русских колонистов, надругались над женщинами. И у меня появилось много вопросов к европейским монархам, поощряющим отъезд в Северную Америку преступников. Не лучше ли воров и убийц вешать, не озабочиваясь их переправкой за океан, где они несут смерть и разорение честным переселенцам?! Наш конфликт с САСШ. переросший в войну и был обусловлен гнусными провокациями бандитов-янки.

К сожалению, в минувшей войне русские солдаты и солдаты отделившейся от САСШ Конфедерации стреляли друг в друга. Но я искренне надеюсь, что все недоразумения прошлых лет в прошлом и останутся. Российская империя признала Конфедеративные Штаты Америки и помогает южным штатам развивать промышленность, строить железные дороги, осваивать территории Запада. Не скрою, нам предпочтительнее граничить с джентльменским Югом, нежели чем с бандитским Севером. И если Конфедерация подвергнется нападению армии САСШ. Россия окажет КША всю возможную помощь, не исключая и посылку добровольческого корпуса».

Генерал-губернатор посмотрел в окно. У доски, на которой вывешивались номера «Русской Америки» и «Русской Калифорнии» собралось десятка полтора «пикейных жилетов». И хотя жилетов на яростно размахивающих руками спорщиках не наблюдалось, меткое определение Константина, тогда ещё великого князя, самолично редактировавшего первые номера российских заокеанских газет, прижилось. Собственно и «газетную стенку» устанавливал Константин. Ямы для столбов, может, и не рыл, но показательно утрамбовывал землю, чтоб века «стенка-стенд» простоял, — было дело. Позже, у «газетной стенки — стенда» поставили длинные скамьи, устроили нечто вроде крытого павильона. И как только выходил свежий номер газеты, вот уже как 12 лет появлялись «пикейные жилеты», переживающие о «судьбах Отечества»…

«Да, летит время, великий князь уже не юноша, а мужчина в расцвете сил — 33 года, знаковый возраст, да и сам, что греха таить, неплохую карьеру сделал, целый генерал-губернатор Русской Америки, граф Калифорнийский» — Образцов вернулся к столу и углубился в изучение отчётов из КША. Российско-Американская Компания по указанию из Петербурга озаботилась закупкой продовольствия у южан и доставкой его в Петербург. Благодаря торговым операциям компании на Восточном побережье, на складах Балтийского флота появлялась пшеница лучших сортов, пароходы трансатлантической линии уходили обратно в Россию «в грузе». А главное, — Конфедерация получала столь необходимые ей средства, помимо оплаты за поставки хлопка в Великобританию. Похоже, это и было главной целью Константина, а вовсе не «продовольственный вопрос», хотя американская пшеница и обходилась заметно дешевле. Благо конфедераты и денег не всегда требовали, предпочитая обмен продовольствия на оружие, поименованный его величеством «бартером». Данный «бартер» оказался выгоден российской стороне, да и правительство КША, введя дополнительный «налог на оборону», прям таки «из рук рвало» русские винтовки. Дошло до того, что развернувшееся в Русской Калифорнии производство оружия (три мастерские объединили в один завод, устроив что-то вроде насаждаемого свыше «конвейера») заработало на армию КША, совершенно не учитывая нужды наместничества в боеприпасах. И хотя «константиновок» первой модели при всём напряжении мастеров удавалось выпустить в месяц 800–850, редко когда переваливало за 900. представитель Конфедерации дневал и ночевал на заводе, забирая и пересылая на восток даже партии в 15–20 стволов. То же касалось и патронов — Юг ожидал нападения и был готов ударить первым. Пожалуй, только жёсткая позиция России о заключении военного союза и оказании помощи исключительно при неспровоцированном нападении САСШ на КША удерживала пылких плантаторов от немедленного штурма Вашингтона. Филадельфии и Нью-Йорка. Джефферсон Дэвис изо всех сил пресекал порывы «надрать янки задницу» молодых и горячих лейтенантов, переведя от греха всю молодёжь в батальоны второй и третьей линий. На границе были оставлены преимущественно «пожилые» солдаты и офицеры, получившие строгий приказ не поддаваться на провокации северян и первыми не начинать. Месяца полтора прошло с примечательного случая. — лейтенанта Гамильтона разжаловали в рядовые и «законопатили» с границы в «тыловой» Новый Орлеан за установление в сотне шагов от разграничительной линии двух шестов и простыни, на которой был художественно изображен костёр, «пожирающий» слово БОСТОН.

Взбешённые янки изрешетили простыню двумя сотнями пуль, но границу не перешли. Его Императорское Величество, узнав об инциденте, отбил срочную и открытую телеграмму Президенту КША с просьбой перевести Ричарда Гамильтона офицером связи на эскадру адмирала Истомина и вернуть находчивому юноше погоны лейтенанта, под личное ручательство императора. Такой эффектный дипломатический демарш Константина на все лады обсуждался и комментировался крупнейшими европейскими и американскими газетами: захват и сожжение Бостона в минувшую войну дерзким десантом русской Атлантической эскадры изучался в военных академиях, адмиралом Истоминым матери пугали непослушных детей. Тот рейд во многом определил характер будущего столкновения Севера и Юга. Союз России, Великобритании и Конфедеративных Штатов Америки, дающий возможность не имеющим военного флота южанам атаковать побережье противника на кораблях союзников, притормозил агрессию Вашингтона. Притормозил, но не остановил.

Генерал-губернатор знал о масштабных работах северян по защите портов и прибрежной линии. Образована целая армия из ополченцев, по «присмотру» за побережьем, создаётся флот из сотен малых миноносок с шестовыми минами, для ночных атак крупных вражеских судов. Несколько особых «военных» линий телеграфа проложены для лучшего сообщения между бригадами охраны побережья, десятки береговых батарей, множество наблюдательных постов. Нет. так запросто, «с наскока» янки теперь не взять. А полная блокада их портов невозможна — Франция, судя по донесениям из Петербурга, намеревается «стричь купоны» на противостоянии Севера и Юга. поставляя оружие обеим сторонам.

Таки верно «пророчит» теоретик коммунизма Карл Маркс — империалистические хищники не желают появления нового конкурента и настроены удушить молодое демократическое государство в Северной Америке. Для чего европейские державы искусственно «располовинили» САСШ, играя на противоречиях Севера и Юга. и сталкивают лбами янки и дикси, намереваясь нажиться на военных поставках.

Интересно, что Маркс, ранее яро обличавший Российскую империю и лично Константина, резко изменил риторику. Нет, бородатый проповедник социального равенства не начал восхвалять «русских варваров», просто ругать перестал. Наверняка это связано с публичным заявлением императора о желательности создания еврейского государства на Святой земле. Турки, вначале здорово перепугавшиеся и засыпавшие Певческий мост нотами протеста, подуспокоились и даже заговорили о возможности еврейской автономии. Не сейчас, разумеется, а в отдалённой перспективе. После чего авторитет русского царя в местечках вырос до невиданных высот, а польские евреи даже делегацию в Петербург отправили, дабы грозный властелин православного мира поспособствовал возвращению иудеев на историческую родину. Константин изящно переадресовал депутатов к владыкам Франции, Великобритании, Австро-Венгрии и Пруссии. Мол, Россия готова стать зачинщиком конгресса по обретению евреями Израиля, таки давайте «обрабатывайте» прочих монархов, а русский царь всецело ЗА!

Неожиданно (хотя, если честно, что-то подобное предполагалось) еврейские общины Петербурга и Варшавы собрали солидную сумму и двумя пароходами отправили в Южную Калифорнию двести семей поселенцев. Причём ни один человек из той партии не дезертировал, не остался в КША! Добрались пейсатые и носатые колонисты по «русскому треку» через континент до Сан-Диего, пардон. Варшавы-Тихоокеанской и впряглись в работу. Генерал-губернатора они здорово выручали, предложив организовать обувную фабрику, поставляющую сапоги для армии. Образцов в тот день с десяток раз перекрестался. возблагодарив Господа. Ещё бы. не получалось у губернской управы наладить «обувной калифорнийский конвейер», чтоб дружные, свои. Там оружие всегда наготове держали, случись что, старообрядцы от мала до велика с винтовками кинутся на защиту казны и церкви. А обращаться с оружием кержаки ого как умели. Иная баба своего мужика на спор «обстреливала», а мальчишки с 14 лет считались полноценными бойцами…

— Ваше высокопревосходительство, — молодой и старательный адъютант, поручик Перевезенцев осторожно постучал в дверь, — с вышки передали, моряки только что отсемафорили, командующий флотом адмирал Путятин направляется из порта к вам. просит о встрече.

— Хорошо. Александр, распорядись чаю. варенья и сушек каких. Успеешь?

— Так точно, его превосходительство командующий Тихоокеанским флотом прибудет не ранее четверти часа, успеваем. Васька уже самовар раскочегаривает.

— Вот и славно, — улыбнулся губернатор.

Двадцатисаженная вышка, построенная из брёвен по чертежам Константина, по методе некоего инженера Эйфеля, служила отличным наблюдательным пунктом уже почти 15 лет. Сигнальщики на вышке с помощью морского семафора принимали сообщения из порта и докладывали в губернское правление в ту же минуту, хотя и телеграф давно проведён между двумя наиважнейшими «конторами». Но скучно «сигнальцам» без работы, да и мало ли что с линией телеграфа произойти может. Вдруг да перережут враги провод и кинутся захватывать денежное хранилище, пользуясь несогласованностью флота и армии. Потому, на всякий случай, системы оповещения дублировались. Моряки в своём кругу посмеивались над сверхосторожностью наместника, но команду сигнальщиков выставляли беспрекословно.

— Проходите, Евфимий Васильевич, чаю? Пли чего покрепче?

— Благодарю, Сергей Вениаминович, — Путятин смачно раздробит челюстями сушку и схватился за вторую, — покрепче отложим на потом. А для обстоятельного разговора чаёк самое то.

— Вот. попробуйте заварку из местных травок. Спокойному и глубокому сну способствует, как говорят.

— Не до сна, Ваше Сиятельство, — не без ехидства протитуловал губернатора командующий Тихоокеанским флотом, — того и гляди растащат флот, останусь с парой старых фрегатов да пятком клиперов. Ну как тут уснуть?

Образцов понимающе кивнул. Из Петербурга пришло указание подготовить к отправке на Кубу две тысячи матросов и офицеров, преимущественно «новых» специальностей — кочегаров, машинистов, а также комендоров и сигнальщиков. И отобрать следовало молодых и сообразительных, способных быстро переучиться «с паруса на пар»…

В Кронштадте сформирован отряд кораблей, который пополнится спешно достраивающимися в Великобритании пароходами и с половинными экипажами очередное подкрепление Атлантической эскадры адмирала Истомина пойдёт в Гавану. А доукомплектовать команды предстоит тихоокеанцами. Путятин, как всякий начальник трепетно относится к ущемлению своих прав и уменьшению числа подчинённых. Вот и прибыл к наместнику, свежеиспечённому графу, просить посодействовать.

— Но ведь, Евфимий Васильевич, НАДО. Понимаю и разделяю ваши опасения. Тихий океан вон какой огромный, как такие пространства без присмотра оставить. Но и доводы Адмиралтейства серьёзные. Нужны в Атлантическом океане сплаванные экипажи, мало ли — начнётся война, не с новобранцами же, вчерашними крестьянами, Филадельфию штурмовать и гоняться за вражескими «купцами».

— Сергеи Вениаминович, в том и дело — присутствие русского флота в Великом океане дело первостепенное. А из-под «шпица» предлагают поставить «древние» корабли на прикол и ждать когда парусники сменят пароходофрегаты и океанские клипера. Это ж сколько ждать предстоит? Наш заводик константинопольский только-только первый боевой корабль спустил на воду. И во Владивостоке один, так там пока чистый парусник, на который паровую машину заказали, везут кружным путём. А касательно обновления флота, кто ж спорит. Но! Ваше Сиятельство! Граф Образцов-Калифорнийский! Сергей Вениаминович драгоценнейший вы мои человек! Напишите государю, он вас слушает. Пускай лучше черноморские экипажи пошерстят. Севастопольцам, во внутреннем море засидевшимся, океанская практика не помешает. А тихоокеанцам есть чем заняться. Вон Япония. Филиппины, те же мексиканские порты — везде необходимо российский флаг демонстрировать. А Аляска как же? сухопутной границы между двумя американскими губерниями нет. Как без флота обойтись?

— Понимаю, Евфимий Васильевич. Конечно, напишу его величеству. Но дабы более убедительным сей документ оказался, прошу высказать ваши соображения, как командующего Тихоокеанским флотом. В произвольной форме, в виде черновика. И на эти доводы опираясь, составим бумагу и зашлём фельдъегеря в Санкт-Петербург.

Когда обнадёженный адмирал покинул кабинет наместника. Образцов подошёл к большой карте североамериканского континента. Частые «точки» русских поселений в Калифорнии, заметно более редкие в Орегоне и всего четырнадцать отметок на территории Вашингтон, да и там, по большей части, стояли гарнизоны, мало кто из переселенцев собирался из Калифорнии двигаться на север.

Разве что красноярские и томские золотодобытчики, оставившие дело на компаньонов (там сам император в пайщиках, вряд ли обманут, можно и «прокатиться» через океан и пол России) загорелись обосноваться на границе с Канадой. Сибирякам калифорнийская жара пришлась не по душе, а в Сиэтле — самое место! Красноярские промышленники побывали у губернатора и «застолбили» изрядную территорию, твёрдо пообещав перевезти до сотни семей из Енисейской губернии. А вот томичи, едва узнали про открытие университета и о том, что наследник, великий князь Александр Константинович будет обучаться в их городе, спешно засобирались домой — перспективы то какие открываются, считай, весь Томск перестраивать придётся. Столицей Сибири станет город на Томи!

Правда, император не особенно стремился переселять за океан сибиряков, считая, что в краях каторжных и так народу не хватает. Впрочем, каторги как таковой более и нет — всех погнали на строительство железных дорог, а сибирские тюрьмы и каторги перевели к Муравьёву-Маньчжурскому. там дороги тоже нужны, хотя пока и просто обычные, шоссейные. Что ж, по переселенцам в Сиэтл, вряд ли последуют замечания — надо спешно заселять отобранный у САСШ штат Вашингтон, а Сиэтл красноярские купчины хотели назвать Ново-Красноярском. Но из Петербурга пришла грозная резолюция: «Нет! Только Новосибирск»! Сибиряки однакож не обиделись и отбыли во Владивосток, пообещав объявиться прямиком в Сиэтле-Новосибирске через год-полтора.

Образцова удивляло и даже настораживало категорическое нежелание Константина вкладывать средства в строительство железнодорожных магистралей в Америке. Как будто не верит, что удержит Россия заморские территории. Но в то же время не спешит надёжа-государь вывозить тысячи пудов золота из Константинополя-Тихоокеанского, не жалеет денег на строительство литейного завода, судостроительной верфи. Как понять, что в голове у самодержца? По грядущей войне Севера и Юга из Петербурга шли чёткие указания: готовиться к тому что конфликт продлиться от двух до трёх лет. и на трёхлётнюю компанию готовить запасы провизии и снаряжения, не исключая того, что придётся снабжать легкомысленных союзников-южан, настроенных разгромить «трусов янки» за полгода, максимум за год.

Но пообщавшись с президентом Конфедерации, наместник Русской Америки не заметил у высшего руководства молодого государства шапкозакидательских настроений. Напротив и Джефферсон Дэвис и правительство Конфедеративных Штатов Америки желали избежать войны, но, понимая, что шансы закончить «развод» миром невелики, старались успеть как можно больше до открытия военных действий. Дипломаты Конфедерации в европейских столицах вели переговоры о займах, что не находило отклика у финансистов Старого Света, даже англичане отнеслись к просьбе Юга сдержанно, «подвесив вопрос» на неопределённое время. Россия же, хоть Константин публично и отмежевался от инициативы старообрядческой общины, вложившей более пяти миллионов золотых долларов в строительство трансконтинентальной железной дороги, проходящей по южным штатам и заканчивающейся в Лос-Анджелесе (Краков-Тихоокеанский) закупала у Юга зерно, по большей части даже не закупала, а выгодно меняла на стрелковое оружие. Да и помощь в налаживании миграции из Европы именно в КША. предоставление мест вне очереди на пароходах Русской трансатлантической линии для нужных Югу специалистов (инженеров-путейцев. металлургов, оружейников, строителей, химиков) дорогого стоила.

Дмитрий Кустов, откомандированный в Атланту, являющуюся важным железнодорожным узлом Конфедерации, сообщал, что строительство трансконтинентальной магистрали идёт полным ходом, сразу на десятке отрезков. Власти южных штатов для ускорения стройки даже начали, по примеру Русской Калифорнии, проводить «субботники», выводя на укладку шпал «сливки общества». Рассказы о том, что сам русский император, а также граф Образцов и посол Российской империи в КША, гвардейский генерал Мезенцев во время «калифорнийских субботников» орудовали кайлом и лопатой, пользовались невероятной популярностью. А те джентльмены, что по причине нездоровья не могли позировать с кувалдой, отмечались крупными пожертвованиями, как правило, дамские комитеты патронировали эти «праздники труда во благо Юга» и собирали неплохие суммы…

Неделю назад Образцову поступило интересное предложение от правительства Конфедерации. Югу срочно потребовались свои деньги, а в Русской Калифорнии работали самые современные и совершенные прессы, выдающие на-гора отменные серебряные рубли и золотые червонцы в большом количестве. Качество же русских монет с профилем Константина было выше всяких похвал. Когда только закупили оборудование, приступив к изготовлению монет, великий князь потребовал, чтобы содержание золота и серебра в «калифорнийских рублях» было чуточку, но выше общепринятых стандартов. Даже известную байку о семействе Демидовых пересказал, когда в «фальшивых» монетах золота оказалось заметно больше, чем в «настоящих», отчеканенных на Государственном Монетном дворе. С той поры золотых дел мастера свято блюли указания Константина, а когда в 1855 году он взошёл на престол, на деньгах появилась новая подпись «Император Константин Первый» вместо «Великий Князь Константин Николаевич»…

Сергей Вениаминович сдержанно загордился — из всех российских губернаторов и наместников (Александр, король Польский не в счёт, ясное дело) только он мог чеканить монету, поправляя тем самым финансовое положение вверенных ему Калифорнийской и Аляскинской губерний. Муравьёв-Маньчжурский таким правом также был наделён, но у Николая Николаевича отсутствовало нужное оборудование, а «лепить на коленке» деньги графу не позволяла гордость. Впрочем, как слышал Образцов, подвижки в этом вопросе начались. Сибирские золотопромышленники изъявили готовность закупить оборудование для Дальневосточного Монетного двора, дабы приступить к чеканке «сибирского рубля». Император дал такое дозволение, как подозревал генерал-губернатор Русской Америки, исключительно ради перемещения на Дальний Восток капиталов и оживления торговли.

Ну, так сие когда ещё случится — Муравьёву надо в станицу Константиновскую (фактически уже город) доставить прессы и станки, а заказать их дело небыстрое, да ещё расстояние какие. Так что Калифорния сто очков форы даст прочим губерниям в части изготовления рублей да червонцев, благо есть из чего. Работает, работает золото Русской Калнфорнии во благо Отечества!

— Ваше превосходительство. — вновь потревожил губернатора, застывшего у карты, адъютант, — Дмитрий Ефимович Кустов просит срочной аудиенции.

— Приехал? Быстро он. Зови.

Глава 25

Пятилетие на троне отмечал скромно — не время сейчас праздновать. Родина в опасности! Впрочем. Россия всегда в опасности, всегда окружена завистниками и ненавистниками…

Интересно, как в моей реальности дела обстоят у Российской Федерации и Украины, «переброс» то пришёлся на середину 2014 года, когда ТАМ шло к заварухе средних масштабов, даже Путин, прельстившись лёгкостью отжатая Крыма, бодро вещал за Новороссию и славил «русский мир».

Ну а ЗДЕСЬ Крым наш без всяких вопросов и деления на малороссов и великороссов. Никакой Крымской войны, с Францией и Великобританией отношение не то чтобы дружеские, но ровные. Они нас не трогают, мы их не цепляем.

Бритты всерьёз обеспокоились стремительно выросшей мощью флота Северо-Американских Соединённых Штатов, особенно когда после Русско-Американской войны «кузены» огромные средства вбухали в строительство броненосных кораблей. Именно потому Лондон радостно поддержал сецессию, достаточно быстро признал Конфедерацию и даже пошёл на заключение военного союза с Югом. Ещё бы — в момент реформирования флотов, в годы наиострейшего противоборства пара и паруса, заполучить в конкуренты североамериканскую державу, десятками «штампующую» современные боевые корабли, как такое вытерпеть «владычице морей»? Тем более в Адмиралтействе есть понимание — большая часть флота Её Величества уже антиквариат, а у янки сплошь новьё…

Да и французы поддержали «гонку флотов», планируя выстроить две сильнейшие эскадры — в Средиземном море, для защиты Суэцкого канала и в Атлантике, в чаянии территориальных приобретений в Новом Свете.

В сумме французский флот и военно-морские силы Севера (Конфедерации «досталось» лишь два корабля) почти сравнялись с английскими, что оптимизма лордам не добавляло. Дошло до невероятного — эскадра адмирала Истомина на Кубе стала «гирькой», способной перевесить чашу весов, если дойдёт до столкновения флотов САСШ и Великобритании. Силы англичан разбросаны по «шарику», две мощнейших эскадры мотаются от Индии к Китаю. Не случайно королева Виктория «возлюбила» русского императора, пишет проникновенные послания, рассуждает о христианской добродетели и «бремени белого человека» (ответственности за поддержания порядка среди «диких народов»). Радуется «Викуся», что повелитель огромной России свято блюдёт договорённости и в Среднюю Азию не суётся, кратчайший путь в Индию не отыскивает и вообще к «жемчужине британской короны» равнодушен. Ну, играется царь, получивший военно-морское образование с Калифорнией, да и чёрт с ним. Секретные выкладки «джентльменов» для русской разведки с недавних пор тайной не являлись, а бритты считали, что столкновение российских заокеанских колоний с САСШ неизбежно, что даже в союзе с Югом Российская империя не сумеет одолеть промышленно развитый Север и непременно потеряет заморские владения. Следовательно, нечего заморачиваться русской экспансией в Северной Америке, ибо «само рассосётся». Определённый резон в измышлениях «британских учёных» был. потенциал у янки куда как выше, нежели чем у диксн. а русских на континенте едва за 270000 перевалило. И это при невероятнейшем напряжении судов трансатлантической линии, которые отстроены на мои личные средства как раз для переброски переселенцев. Но англичане не учти одного — вместо четырёх пароходов к осени 1861 года перевозками займутся ещё восемь! И тогда посмотрим.

Отечественные кораблестроители, получая с 1850 года от великого князя, а затем и императора Константина от полумиллиона до полутора миллионов рублей ежегодно, сумели отладить производство вполне современных пароходофрегатов. Тренировались сначала на миноносках, предназначенных к патрулированию Финского залива. Затем перешли к винтовым кораблям, водоизмещением в 2–3 тысячи тонн. И сейчас на стапелях четыре «киля» в 4500 тонн каждый. Увы, дело новое, не обошлось без помощи английских корабелов, без путаницы в переводе с английских линейных мер, — изрядно хлебнули отечественного бардака и неразберихи. Очень многие вопросы приходилось решать в режиме «ручного управления». Наверное, потому и оставил за собой пост генерал-адмирала флота российского, дабы напрямую контролировать развитие стратегической отрасли, должной вытянуть за собой всю имперскую промышленность. Судостроение в середине века девятнадцатого, оно сродни космической отрасли века двадцатого — флагман, маяк. Инженер-кораблестроитель он кабы даже не больше ценится среди барышень на выданье чем инженер-железнодорожник. А это — ого какой уровень!

Так вот, переселенческая программа должна в 1862 году выйти на пик. через Атлантику в год планируется «перебрасывать» от 50 до 70 тысяч человек, а также, и тихоокеанским маршрутом переберётся в Калифорнию и на Аляску некоторое количество колонистов. Немногие, конечно, «пойдут на восток», через Сибирь и далее, хорошо если тысяч пять. Но там, в Сибири и на Амуре по большей части староверы, изрядно приросшие числом в городке Воскресенске. что неподалёку от Владивостока, на месте сучанских шахт вырос, планируют «перескочить» Великий океан…

Опасения генерал-губернатора Русской Америки о возможном бунте старообрядцев и «отложении» кержаков от России-матушки я не разделял. Наевшиеся золота правоверные христиане дураками не были и прекрасно понимали — на раз сожрут их англичане или американцы, без соли и перца проглотят, не подавятся. Вон как с мормонами в Юте поступила армия САСШ во время Русско-Американской войны, заподозрив «святых последних дней» в измене. Неужто с «русскими мормонами», золотом калифорнийским «нашпигованными», англосаксы церемониться станут?

Однако же, немного пересмотрел переселенческую политику. Отныне в губерниях до Урала работали специальные чиновники от Департамента колоний, учреждённого едва ли не в первые дни моего восхождения на престол. И желающих покинуть родную деревеньку, оказаться за океаном, эти чиновники находили среди «живчиков», склонных к перемене мест. А колеблющихся агитировали, прельщая фотоальбомами, где изображения чудных калифорнийских видов чередовались с фото тучных стад коровушек да лошадушек. Также Департамент колоний отвечал за то, чтоб колонисты были более-менее здоровы, привиты от оспы, не чахоточные.

Отстроенные на деньги Российско-Американской Компании «городки» в крупных губернских центрах включали в себя помимо «сборной избы» фельдшерский пункт и школу. Учили всех желающих, по моему указанию наиболее «неблагонадёжных» студентов прям таки обязывали заниматься просветительством под угрозой исключения с «волчьим билетом». Уж коль трындел в альма-матер о лапотной отсталой России, переживал за забитого русского мужика — иди. исправляй ситуацию, учи грамоте оного, а не отсиживайся в аудитории. В Туле классик наш будущий Лев Николаевич широко развернулся, оказавшись просто управленческим гением. Толстой даже самолично какие-то хитрые многопрофильные курсы организовал для крестьян, обучая их управляться с «калифорнийским плугом» и читая лекции об особенностях строительства домов в жарком климате, где нет зимы и даже лёд привозят с Аляски. Будущие колонисты рассматривали чертежи полуподвала и подвала и тихо матерились, не понимая как же жить без зимы-матушки. Но таким морозолюбам предлагали переезд в Ново-Архангельск…

Убийство брата Миши нечаянно свело с Менделеевым. Раньше времени я с разработчиком периодической системы общаться не хотел, вдруг да собью с панталыку перспективного учёного. Но оказался Менделеев в числе знакомых исключённого из Петербургского университета Кирилла Недосекина, рванувшего примерно два пуда нитроглицерина перед проезжающей каретой великого князя Михаила Николаевича. Пока жандармы установили, что смертник-террорист это Недосекин, пока докопались до истины, что Киря псих-одиночка, подвинувшийся на прочтении религиозной литературы и решившийся угробить «царя Ирода» (я в тот месяц собирался в Москву) завидел вблизи экипаж великого князя и «бахнул» два ведра взрывчатки оземь, не пожалев ни великокняжескую чету, ни случайных прохожих (всего при взрыве погибло 24 человека и более тридцати были ранены) Менделеев и Бутлеров, отмеченные в дневниках террориста, изрядно подавили клопов в Петропавловской крепости…

Про клопов это образно, сам на допросы в Петропавловку не захаживал, но просматривая списки арестованных, наткнулся на знакомые фамилии. Вообще загребли тогда очень и очень многих — в первые часы после взрыва в Москве ввели военное положение, а в Петербурге и в Варшаве приняли беспрецедентные меры по охране оставшихся в живых Романовых, а также Сашиных внебрачных детей. Посольство Австро-Венгрии вообще было захвачено «на штык» озверевшими финляндцами, все дипломаты и служащие разведены по номерам спешно освобождённой гостиницы и двое суток находились под неусыпным присмотром лейб-гвардии, поднятой по тревоге. По правде говоря, на австрийцев я просто «перевёл стрелки», край как надо было дать выход бешенству и ненависти, и. самое главное, чтоб не овладел верхушкой империи страх перед неведомыми «террористами-тамплиерами». каковых опасался незабвенный батюшка Николай Павлович последние годы жизни. Австрияки всяко не так страшны как загадочные средневековые рыцари Храма, а мобилизация после убийства великого князя против иноземной державы — лучшее средство взбодрить и сплотить народ.

Даже если решился бы Франц-Иосиф объявить войну за надругательство над посольством — плевать. Тогда б точно сделал Габсбургов крайними и раздавил гадину, развалил их лоскутную империю на полвека раньше, использовав порыв народный и удар с запада «дорогого брата» Наполеона Третьего.

Но любимый император ещё не родившегося бравого солдата Швейка даже не пикнул. Только отстучали из Вены подобострастную депешу, что погашают гнев и ярость семьи Романовых и надеются. — подданные Австро-Венгрии, тем более дипломаты, к таковому злодейству непричастны. Недосекин правда, в самом деле псих-одиночка. Только излишне технически грамотный псих. Происхождения «подлого», из сирот, родных и близких на вечное поселение в «Якутское королевство» не загонишь. А вот почтенный купец Абревко, оплативший обучение нищему студенту, помер от страха, едва представил ужас и разорение фамилии от протежирования химика недоучки, заделавшегося бомбистом.

Послал на похороны купца флигель-адъютанта при полном параде, который объявил семье впечатлительного негоцианта о понимании ситуации государем. А что не в коня корм пошёл, негодяем оказался Недосекин, презлым отплатил за предобрейшее, — так уж Господь распорядился…

Да, не покорять Кавказ брату Мише, не нянчить детишек — и супруга беременная вместе с ним погибла. Не бывать семейству Романовых к началу века двадцатого таким многочисленным, как в моей реальности, когда на содержание великих князей многомиллионные суммы приходилось изыскивать. Тут террористы весьма и весьма «поспособствовали» «сбережению бюджета»…

Из четырёх сыновей Николая Павловича остались двое старших, младшие же, Михаил и Николай, ушли в мир иной, не оставив потомства. Правда, у Александра есть три незаконнорождённых сына, решили с королём Польши на всякий случай проработать вопрос о признании кого-нибудь из бастардов законным наследником польской короны, если брат не «настрогает» официального Константина Александровича. С именем Сашка давно определился — коль у меня первенец Александр Константинович, он постарается «ответить» Константином Александровичем. Я не возражал — брат в феврале сочетается законным браком с графиней Потоцкой, юной честолюбивой особой, страстно желающей стать зачинательницей новой династии польских королей. Так что, если всё будет нормально, дождусь тёзку племянника. А оживившихся «шептунов», многозначительно и в подробностях повествующих о «проклятии декабристов», нависшем над царской фамилией, ждёт не дождётся солнечный Туруханск. Во глубине руд сибирских могут сколь угодно упражняться в мифотворчестве…

Касаемо Менделеева — пришлось «выдёргивать» Дмитрия Ивановича из каземата (заодно Бутлерова выпустили) и провести беседу с молодым человеком.

— Что ж вы, господин Менделеев в такую плохую компанию попали? Бомбист в своём дневнике с десяток раз упоминает некоего «Дмитрия Эм, неравнодушного к правому делу человека».

— Ваше Величество. Поверьте!

— Да сядьте уж, Дмитрий Иванович. Нет к вам никаких претензий, иначе бы не беседовали сейчас. Но есть вопросы. В частности по мерзавцу Недосекину. Ну что ему не хватало? Получил стипендию от почтенного Степана Петровича Абревко — учись и радуйся! В люди выходи, благо такая возможность появилась. Нет ныне ограничений в получении знаний ни у вчерашних крепостных, ни у «кухаркиных детей».

— Простите. Ваше Величество, чьих детей?

— Кухаркиных. Да неважно, чьи дети: крестьянские, кухарки или там дворника. Ведь сейчас в России выстраивается такая система образования, чтоб ни один талантливый ребёнок не крутил хвосты коровам, если способен к большему. Есть способности к рисованию, пению — пожалуйста! Тянет мальчишку в кузницу, часами смотрит на работающий паровик — прямой путь в техническое училище. В начальных школах не молитвы заучивают, ибо молитва она от сердца идёт, а на арифметику и грамматику налегают. Граф Толстой под Тулой как развернулся. Слышали?

— Да. читал в «Ведомостях» про «фабрику знаний». Весьма впечатлён.

— Думаю. Лев Николаевич ещё себя покажет. Он ведь не только педагог от Бога, но и пишет весьма не дурно. Но речь о вас. Дмитрий Иванович. Поездка в Европу пусть и отложена на полтора месяца из-за трагического происшествия, однако же подающему надежды учёному Менделееву непременно надлежит ехать в лучшие европейские университеты. А потом? Какие планы?

— Ваше величество, готов служить Отечеству там. где буду более всего нужен.

— Замечательно, Дмитрий Иванович, что изъявили готовность послужить Отечеству, а не моей персоне. Погодите, дайте договорю. Цари приходят и уходят, а Россия — вечна. Касательно же места службы, — прочу вас деканом факультета естествознания Калифорнийского университета. Как, готовы покинуть Россию., перебраться в Новый Свет?

— Ваше величество, благодарю за доверие, за высокую оценку моих способностей. Да. готов! Только Россию покидать не придётся, за океаном теперь та же Россия, ваше величество, что Камчатка нашенская, что с недавних времён Калифорния.

— Хорошо сказали. Дмитрий Иванович. В приемной вас ожидает полковник Плеханов, задача которого обеспечить декана Калифорнийского университета Менделеева необходимыми суммами хля закупки в Европе оборудования для кафедры химии и прочих. Денег не жалейте, берите нужные приборы, химикаты, колбы да реторты с запасом. Золото, добытое в Калифорнии, поможет в оснащении Русского заокеанского университета. Так-то вот, господин декан. Ступайте и помните, возникнет надобность, обращайтесь ко мне напрямую. Да, а полковник Плеханов ваш тёзка — Дмитрий Дмитриевич…

Выпроводив вдохновлённого Менделеева, засел за изучение отчётов Кустова младшего. Тот оказался толковым парнем, абсолютно не восприимчивым к проповедям «старцев» Беловодьевской общины. Я. ещё пребывая в Калифорнии, заметил, что Митька положенные часы в церкви отстаивал, явно тяготясь бестолково потраченным временем, всё спешил юноша то на стекольную фабрику, то книжки читать рвался. В тридцать с небольшим лет честно выслужил подполковника, непременно будет генералом. А вот старшему Кустову из полковников не выпрыгнуть, сознательно торможу производство Ефима Фомича в чины генеральские, чтоб сын обскакал отца.

В преддверие войны Севера и Юга Дмитрий Ефимович занят архиважным делом — «пристраивает» мои золотые калифорнийские миллионы в «хорошие руки».

Ну а какой смысл золоту без движения лежать в трёхуровневом подвале, под охраной двух батальонов постоянной готовности — одного от гарнизона Константинополя-Тихоокеанского и второго — морской пехоты Тихоокеанского флота? И Дмитрий Кустов находит на Юге людей энергичных, но стеснённых в средствах, ссужает им под мизерный процент денег на открытие мастерских по производству обуви, сукна, оружейных мастерских…

Я посчитал такой путь помощи Конфедерации куда как более действенным, нежели чем занять миллионов 20–30 официально Правительству КША. Визг в газетах янки поднимут до небес, а деньги получат приближённые к президенту и сенату КША предприниматели и начнут их «крутить» в своих интересах, наплевав на нужды Юга и скорую войну. Нет уж. лучше начнём укреплять Конфедерацию «снизу», тут младший Кустов развернулся ого как (получаю от личных агентов сведения, получаю, тут такое правило — доверяй но перепроверяй)…

Кстати, и кержачьё своё родное Дмитрий Ефимович пристроил к делу — в Техасе старообрядцы учредили несколько ферм и забабахали церковь, решив немного помиссионерствовать. Не знаю как там в правую веру обращаются ковбои и индейцы, но консервные заводики у староверов работают вполне успешно, заготавливая стратегический запас тушёнки, которую сметут за бешеные деньги во время боевых действий интенданты армии Юга. А ещё в Техасе орудуют два инженера геолога, конспирации ради отрастившие бороды и под видом «русских мормонов» изучающие штат, покупающие участки для будущих «ферм». Участки, разумеется, наиболее перспективные с точки зрения добычи нефти. Уверен. — Джон Рокфеллер в этой реальности так и останется мелким лавочником. Но для этого надо помочь Конфедеративным Штатам Америки отстоять свою независимость.

Шансы, в общем-то есть, и немалые. Если уж тогда конфедераты смогли четыре года продержаться, в условиях морской блокады и патронно-снарядного голода, то при помощи Великобритании и России должны свести дело к ничейному результату. А я им помогу с боевыми морскими офицерами.

Так случилось, что летом 1860 года моряки черноморцы решились на «демонстрацию». Адмиралы Корнилов и Нахимов поняли, что император Константин и далее будет ослаблять Черноморский флот, переводя лучших офицеров и матросов на Тихий океан и на Атлантическую эскадру Истомина. А на овладение Босфором царь батюшка «забил», хоть и лично обещал адмиралам водрузить крест на Святой Софии. М-да, не держит слово самодержец. Нехорошо-с!

И подали демонстративно в отставку Владимир Алексеевич да Павел Степанович. А с ними ещё 17 офицеров от капитан-лейтенантов до каперангов. Спустить такой афронт я не мог. Это ж плевок в государя, являющегося «по совместительству» и генерал-адмиралом! Срочно заведённое «дело» показало — морские офицеры яро критиковали решения императора по военно-морской реформе, осуждали внешнюю политику России. Ну и далее, «по мелочи».

Как раз хватило для девятнадцати отставников и ещё двенадцати наиболее «длинноязыких» заполучить ссылку. И не куда-нибудь, а в Кондопогу. На берега Онежского озера. От Кондопоги морякам запрещалось отъезжать более чем на десять вёрст, иначе каторга. Если бежит один — каторга остальным. Ну и «подарок» от государя — каждому по двухвесельной шлюпке. Орденов, пенсии и званий я «страдальцев» показательно не лишал, семьям можно приезжать к «ссыльным» и свободно уезжать.

Обедая с офицерами лейб-гвардии Финляндского полка, рассказал им уморительную историю про «остолопов, обходящих окрестности Онежского озера»…

В тот же вечер сей анекдот на все лады пересказывался не только в Петербурге, но и по всей России матушке — великая сила телеграфа! Верноподданные царский юмор поняли правильно, государь рассчитывает использовать моряков в каком-то проекте, не зря загнал на Онегу, не зря по шлюпке подарил. Ай да шутник его величество!

Ничего, посмотрим как Корнилов и Нахимов со товарищи начнут каперствовать под флагом Юга. вряд ли боевые офицеры согласятся до конца дней своих в Кондопоге «ожидать обнажённую Ольгу», непременно примут «приглашение» рвануть на войну САСШ и КША. помочь Конфедерации флот создать.

А молодёжь флотская замечательная выросла, уж заменят «стариков», даже не сомневаюсь. С 1856 года в Морском корпусе гардемарины проходили обязательную практику в машинном отделении. И кочегарами вахты стояли и у механиков лекции прослушивали. Несколько человек ушли из Корпуса, не желая «марать мечты» угольной пылью, на что я разразился «исторической фразой», заметив почтенному адмиралу Литке, наставнику моему дорогому: «Нет, Фёдор Петрович, не соглашусь с вами. Дезертировавшие из Корпуса лоботрясы не белоручки — белошвейки они! Бабы-с! Позор им и семьям, взрастившим такую бабью слизь»! Три самоубийства за этим последовавшие, интересны были исключительно тем. что застрелились три отца «дезертиров». Зато после сей истории никто не пикнул, когда в привилегированное военно-учебное заведение начали зачислять выдержавших экзамены разночинцев, поморов, и даже недавних крепостных, «заболевших» морской романтикой…

То. что Константин Николаевич широко практикует возведение в дворянское достоинство за отличие в службе и боевые заслуги здорово помогло в переходный период. Реформирование вооружённых сил всегда проходят трудно, а у нас ещё система рекрутчины уходила, переход на всеобщую воинскую повинность будоражил умы. А талантливые крестьянские дети, получив рекомендации от учителей церковно-приходских школ для поступления в «Начальные технические училища» (созданные великим князем Константином Николаевичем и позже поддержанные уже императором Константином Романовым) к 16–17 годам решали, как устраивать жизнь. К удивлению, многие шли в армию и на флот, заканчивали унтер-офицерские школы и отслужив три года (непременное условие) держали экзамен на первый офицерский чин — прапорщика (прапорщика по Адмиралтейству). Понять молодых ребят легко — ещё недавно босоногие до школы бегали, перед барином шапку ломали, а нынче сами — благородия! Но к чёрту психологические выверты, главное младшими командирами Российская императорская армия укомплектована с избытком! А флот — тем более, ведь морской департамент Российско-Американской Компании сейчас по сути тот же Доброфлот моей реальности. Вакансий незакрытых на судах компании множество, потому в спешно учреждённое «Училище торгового флота», что в Петербурге, принимают всех желающих. Те. кто в науках ни бельмеса, кочегарами сгодятся или в боцманской команде себя попробуют. Слух о том. что «русские американцы» содержащие училище торгового флота всех берут и всех кормят, привёл к тому, что питерские люмпены нередко пытались «устроиться шкиперами». Да. и такие анекдоты приключались.

Четыреста курсантов «Училища торгового флота» ушли сейчас на трёх старых фрегатах в Архангельск. Обратно их заберут уже современные клипера и «прокатят» до Чарлстона. Там «новикам» предстоит тяжёлая морская практика на вспомогательных судах и транспортах эскадры Истомина. Владимиру Ивановичу надо исхитриться и в короткий срок сделать из «заготовок» полноценных моряков, а у ж потом, как только «начнётся», отправлю курсантов на укомплектование каперской эскадры адмиралов Корнилова и Нахимова.

Всё-таки вмешательство в естественный ход событий приводит к прелюбопытным результатам. Нахимов и Корнилов ЗДЕСЬ не пали геройски в Крымскую войну; равно как и Истомин. Но если Владимир Иванович «вовремя» переведённый мной на «Атлантическую эскадру Балтийского флота» успешно повоевал в Русско-Американскую войну, даже вон. — Бостон сжёг, то Павел Степанович и Владимир Алексеевич закисли в Севастополе без ДЕЛА. Чуть изменилась реальность, изменились и судьбы людские. А некоторые, так и вовсе не родились. И я сейчас не о детях брата Саши, а о Васе Сурикове. Помнится, когда в неполные семнадцать лет направлялся на восток и задержался на месяц с лишком в Красноярске, ещё тогда подумал: ведь запросто может так случиться, что взбаламученное приездом великого князя «общество» города на Енисее, устраивающее ежедневные праздники, гуляния, званые обеды, мотающееся поглядеть на дивную забаву — хоккей с мячом, который практикуют канадские индейцы (каюсь, троллил так земляков) спровоцирует иной вариант «взаимодействия» родителей великого художника. Возьмут да и зачнут Васю на день раньше или позже и родится не живописец, а, например, столяр. Или кузнец.

Но история «прикололась» по полной. У Ивана Васильевича и Прасковьи Фёдоровны Суриковых в 1848 году родилась девочка. Настя. Так-то вот. И кто напишет «Взятие снежного городка»? А «Покорение Сибири Ермаком»? А «икону» правоверных христиан, боярыню Морозову кто восславит? Хорошо хоть Степан Макаров, бравый двенадцатилетний подросток обучается во Владивостоке морским наукам, не села «бабочка Константина» на Степана.

Впрочем, Макарову ещё расти и мужать, его время придёт на стыке веков, а что нам день завтрашний готовит?

Янки всё «играют на нервах», не начинают боевые действия, хотя и объявили официально о скором возвращении мятежных штатов обратно в САСШ силой оружия. Непонятно чего ждут в Вашингтоне, ведь с каждым днём Юг становится сильнее — всё больше государств признают Конфедеративные Штаты Америки, отправляют в Ричмонд посольства, стремятся наладить торговые связи. Видимо в этом варианте после убийства Линкольна своими же соратниками по партии, нет единства у северян, о чём и сообщают агенты. Полки набираются в основном за счёт «свежих» граждан, только-только пересекших океан. Кстати, тут и я «руку приложил» передав через доверенных лиц решившему рвануть через океан и повоевать за САСШ Гарибальди, что его бойцы вскоре понадобятся для защиты Италии. Уязвлённые австрийцы церемониться с новообразовавшимся государством не намерены, а французы готовы довести союзника до разгрома и лишь потом «прийти на помощь». По словам капитана Поленова, говорившего с предводителем карбонариев от моего имени и представленного Гарибальди российским послом. Джузеппе к предупреждению русского царя отнёсся крайне серьёзно. Ещё бы, без участия России (и императора Константина) быстрое и решительное объединение Италии вряд ли бы случилось. Так что у Гарибальди передо мной должок, что он и подтвердил, торжественно поклявшись на кинжале, что ни один итальянец не пересечёт океан и не примет участия в войне Севера и Юга. Врал, конечно, цену себе набивал, ну да ладно.

Вообще в Европе к русскому императору отношение неоднозначное. После того как я перекрыл для русской знати европейские курорты, заявив: «Российское — значит лучшее» и погнал всех «болящих» на воды в Кисловодск, где заодно и рулетку поставили, о «русских сезонах» в германских княжествах. Париже и Вене пришлось забыть. Да. вот так приходится бороться с вывозом капиталов, я русское золото остааляю в стране, а во французских газетах гнусные пасквили выходят. «Брат» Наполеон только руками разводит. — демократия, свобода слова. Да и чёрт с ними, пока русского императора поливают грязью французские щелкопёры, есть повод озлиться и не соглашаться на переговоры по передаче Панамского перешейка от России Франции. Наш воинский контингент изрядно прошерстил окрестности, изничтожив несколько сотен горячих латиноамериканских партизан, которых явно «науськивали» на русских солдат некие «тёмные силы». Кому в здравом уме захочется переть на укрепрайон, преодолевать полосу вырубленного леса и атаковать отряды регулярной армии, охраняющие «панамский транзит»? А ведь поначалу находились отморозки, как европейские наёмники, там и местные бандюки. Попав в плен они рассказывали о больших авансах от неких «таинственных господ» и обещании озолотить по возвращении из рейда.

Но пока генерал-майор Новиков «дорогу жизни» удерживал надёжно, к колоннам переселенцев уже года два как никто не приближался на расстояние выстрела. Часть пути, несколько отрезков, преодолевали на узкоколейной дороге, на вагончиках влекомых смирными, но выносливыми лошадьми. В обустройство «железки» вложились французы и англичане, также перекидывавшие в Тихий океан важные грузы, гонять корабли через мыс Горн никому не хотелось. Транзит через Панамский перешеек, если не считать расходы на содержание трёхтысячного воинского контингента а только лишь «арендную плату» правительству Новой Гранады и затраты на прокладку «тропы» обошёлся лично мне в полтора миллиона долларов. Не сразу, года за три ушла эта сумма на строительство дорога. Но оно того стоило — как вспомню путешествие из Петербурга до Амура, страшно становится от огромности и необъятности просторов российских, засасывающих и растворяющих путешественников. Нет уж — через океан быстрее на порядок. Последними словами себя ругаю, что не вкладывался в скорое строительство трансконтинентальной железной дороги по южным штатам до Сан-Диего. Кержаков и тех тормозил, они бы на полгода раньше напитали стройку деньгами, если б не пугал бородачей военными рисками. Да, функционируй сейчас Южная трансконтинентальная, проблем у янки прибавилось бы — наступление армии КША из Калифорнии на штат Юта и далее на восток, не шутка…

Уже собирался улечься спать прямо в кабинете (супруга в положении, неохота выслушивать «кудахтанья» милой «Сандры») как пришли «долгожданные» новости из-за океана. Судя по сообщениям из Нью-Йорка, переданным по трансатлантической линии телеграфа, кавалерия Конфедерации, пытаясь прорваться в сторону Вашингтона, атаковала отряд пограничной охраны армии САСШ и уничтожила два с лишним десятка северян. Нападавшие были в масках…

Так-так-так, похоже на Гляйвице. Ой как похоже. Переть напролом малым отрядом прямо в расположение вражеской армии — да кто в здравом уме на такое решится. Тем более на границе у КША находятся самые опытные и выдержанные офицеры, восторженных юнцов убрали подальше. Но когда нужен повод, разве станешь задумываться о мелочах. В масках — так уж в масках! Глупая провокация, а что янки остаётся делать в ЭТОЙ истории? Ведь ЗДЕСЬ они из форта Самтер ушли сразу же после сецессии южных штатов, никаких проблем не возникало при «миграции военных» с Севера на Юг и наоборот. Некогда единая армия САСШ вполне мирно «располовинилась» и вчерашние однополчане готовились сойтись в смертельной схватке. Достаточно долго готовились, надо признать, больше года. Но чтобы конфедераты ринулись рубить «презренных торгашей» напялив при этом маски — полная чушь! Ладно, сон подождёт. Велел принести в кабинет крепкого чая и сушек и взялся подсчитывать, сколько винтовок и патронов закупили у России южане. Исключительно чтоб время скоротать до телеграмм из Ричмонда…

Глава 26

С раннего утра 20 февраля 1861 года на улицах городка Ричмонд, волею случая ставшего столицей Конфедеративных Штатов Америки было не протолкнуться от «вооружённого народа». Патриоты Юга собрались у здания Сената и ждали намеченного на полдень выступления Президента Конфедерации. Сам же Джефферсон Дэвис проводил непрерывные совещания с военными, решая как поступить в ответ на ультиматум Вашингтона. Янки с похвальной (и подозрительной) быстротой отреагировали на случившийся двумя днями ранее пограничный «инцидент», когда некий кавалерийский отряд напал на пост армии САСШ. уничтожил около трёх десятков солдат и якобы, «отступил в Виргинию». Однако отвечающий за охрану участка границы капитан Спенсер отрицал причастность его подчинённых к провокации и заверял — «чужих» военных в зоне ответственности эскадрона «Алабамские дьяволы» не было. Доклад капитан сопроводил объяснительными со всех постов, слова командира под присягой подтвердили второй лейтенант и три сержанта. Касательно перестрелки в расположении северян. — так они палят практически каждый день, вероятно, тренируются в стрельбе, но часто такие «тренировки» заканчиваются выстрелами в направлении конных патрулей конфедератов.

Дэвис мрачно посмотрел на хронометр, до заявленного обращения к нации оставалось полтора часа, а понимания что делать, не было. Нет, разумеется, никакой капитуляции, наглый ультиматум янки могут свернуть в трубочку и засунуть себе в задницу. Война, значит война! Но генералы в голос заявляют о невозможности наступления, наоборот предлагают Сенату и Президенту оставить Ричмонд. А народ на улицах только ждёт приказа перейти границу и захватить Вашингтон. И дёрнул же чёрт поставить «храбреца Роберта» во главе армии…

Главнокомандующий Конфедерации генерал Роберт Ли, дослужившийся в армии САСШ до полковника и довольно успешно противостояли во время Русско-Американской войны кавалерийскому корпусу Николая Турчанинова, получил выслуженный генеральский чин уже от Правительства КША. Президент прислушался к окружению и назначил лихого вояку, заслужившего лестные характеристики от вчерашних врагов, а ныне союзников, на высокий пост сразу же после сецессии. Южане горячо одобрили такое назначение, помня, как кавалерийский полк храбреца Роберта нанёс несколько болезненных поражений русским казакам и остановил их марш на восток в самом сердце Техаса. Паника тогда случилась знатная, казалось, вот-вот русские прорвутся к Атлантическому океану и соединятся с эскадрой адмирала Истомина, разграбив попутно южные штаты. Потому отряд подполковника Ли, быстро выросший до полка, а к концу войны развёрнутый до бригады, уже тогда именовался не иначе как «Щитом Юга»…

Но в Виргинии военачальнику пришлось заняться работой по укреплению Ричмонда, никак не хотели чрезмерно воинственные политики прислушаться к профессионалам и перенести столицу Конфедерации подальше от границы, слишком несоизмеримы силы сторон. Не впечатлил выпускников Вест-Пойнта и тот факт, что британская союзная эскадра стоит в Норфолке, охраняя четыре вооружённых парохода, составляющих весь флот КША.

— Господин Президент, русский посол просить об аудиенции, но его нет в списке…

— Уильям, чёрт побери, зовите генерала и немедля!

Джефферсон Дэвис предпочитал величать представителя далёкой Российской империи генералом, хотя дипломат и отставник Мезенцев хаживал отныне исключительно в штатском.

— Ваше высокопревосходительство!

— Генерал, не до церемоний! Через час с небольшим мне предстоит произнести речь, от которой во многом зависит вопрос войны и мира. Война всё равно разразится — янки уже сосредоточили на границе пехоту и артиллерию. Но важно как будет подан этот день, кто станет непосредственным свидетелем исторического события, послужившего толчком к кровопролитию. Прошу вас. равно как и весь дипломатический корпус, присутствовать при произнесении речи и зафиксировать всё до мельчайших подробностей.

— Ваше высокопревосходительство, но до окончания ультиматума ещё семь часов.

— Шесть с половиной. Неужели вы думаете, генерал, что Конфедерация капитулирует? Что наши военные сложат оружие без боя и станут смиренно отвечать на вопросы «Ответственной следственной Комиссии», спешно учреждённой в Вашингтоне?

— Я так не думаю, ваше высокопре…

— И правильно делаете. Мои генералы полагают, что даже прими Конфедерация условия ультиматума, непременно произойдёт новая театральная «перестрелка» с участием неких «плантаторов в чёрных полумасках», а разошедшиеся по казармам части лицемерные северяне окружат и уничтожат с минимальными потерями со своей стороны. Поэтому через час я публично отвергну ультиматум вашингтонских мерзавцев и отдам приказ о начале мобилизации.

— Это война.

— Знаю, но сейчас важно вынудить противника зайти с козырей, третьи сутки молю Господа. — пускай янки ударят первыми. Пусть даже сомнут два-три полка на границе, пользуясь преимуществом первого выстрела, но окажутся в зачинщиках.

— Господин Президент, я как полномочный представитель Российской империи засвидетельствую ваше желание избежать братоубийственной войны.

— Генерал, вы же больше военный, чем дипломат. Отставьте высокопарные фразы, столь несвойственные человеку, привыкшему носить мундир, а не сюртук. Скажите без утайки. — какую помощь Россия сможет оказать Конфедерации. Оружием, кораблями, знающими офицерами. И главное, — деньгами, деньгами и деньгами!

— Всего я знать не могу, но уверен — Россия не оставит союзника в трудное время. Буквально на днях в Чарлстон прибудет пароход «Пегас», везущий стрелковое оружие для Калифорнийского корпуса. Я немедля свяжусь как с графом Образцовым, так и с Петербургом и испрошу разрешения передать часть груза для нужд армии КША. Далее, я полагаю, государь обсудит тему помощи с послом Конфедерации в России.

— Да. Старина Бьюкенен весьма доволен тёплыми отношениями, даже, как он утверждает, дружбой, завязавшейся с царём Константином. Надеюсь, сообща получится осадить Нью-Йоркских лавочников и филадельфийских ростовщиков. Иначе САСШ расколотят нас поодиночке. Янки не потерпят русскую колонию на континенте, даже из Аляски вас погонят, если наберут силу, если разобьют Юг.

— Ваше Высокопревосходительство, мы это понимаем и весьма ценим союзнические отношения с Конфедерацией, несмотря на мелкие недоразумения, что случались во время недавнего конфликта.

— Хм. конфликта. Всё-таки, генерал, из вас получится неплохой дипломат! Что ж, ступайте на площадь, я распорядился предоставить посольствам места поближе. Хотите черновик будущего «исторического» выступления?

— О! Разумеется.

— Держите. Конечно, я добавлю кое-какие фразы, но листок заслуживает право оказаться в самом главном русском музее, как он называется?

— Эрмитаж, ваше высокопревосходительство…

В Атланте новость о начавшихся стычках на границе и ультиматуме Президента САСШ Уильяма Сьюарда привела в движение «лучшие силы общества» устроившие демонстрацию у городской ратуши. Экзальтированные дамы и до зубов вооружённые джентльмены с чувством исполнив гимн Конфедерации, торжественно сожгли чучела политиков Севера и не успели те догореть, приступили к формированию кавалерийской бригады штата. Бедняки направлялись в артиллерию. Джорджия недавно обзавелась батареей из пяти довольно таки пожилых орудий, выкупленных патриотически настроенными плантаторами у предприимчивого англичанина, обещавшего доставить через океан ещё два десятка стволов. Пехотный батальон сформировать не получалось — капитан Грац и три лейтенанта сумели набрать лишь полсотни человек, хоть преступников ставь в строй. В конце концов приняли Соломоново решение — «ссылать» в пехоту проштрафившихся кавалеристов.

Представительство Российско-Американской Компании в Атланте осаждали фермеры, ранее продававшие на пароходы Российской трансатлантической линии зерно и овощи. Почти весь хлопок после сецессии шёл в Великобританию, но небогатые землевладельцы, не имеющие достаточного начального капитала для выращивания «белого золота» резко увеличили производство продовольствия, сбывая его русским. Выгода была обоюдной, но с началом военных действий губернаторы отдали приказ всё продовольствие передавать на нужды армии, продавая его интендантам по фиксированным ценам.

Дмитрий Кустов отметил для себя, что бедные фермеры, желающие тайно сбыть зерно, рис и кукурузу русским за серебро и золото, только бы не получать бумажки государственных обязательств, куда как менее патриоты нежели чем зажиточные плантаторы. Те даже «скинулись» и сформировали из негров-рабов сапёрный батальон, должный помогать войскам Джорджии в построении укреплений и щедро, напоказ кидали ассигнации и золото в кружки для пожертвований…

Сама война началась непонятно и бестолково. Джефферсон Дэвис в «исторической» речи, изрядно сдобренной крепкими словами, отверг ультиматум Правительства САСШ о разоружении армии КША и оказании помощи Комиссии по расследованию преступлений солдат Конфедерации. Якобы те вырезали то ли полсотни, то ли сотню ничего не подозревающих солдат пограничной стражи Северо-Американских Соединённых Штатов.

Грубая провокация янки, стремящихся сделать Юг виновным в развязывании войны, прямо скажем, не удалась. Недавняя гибель Линкольна столь явно высветила подноготную политиков-северян, что в САСШ оказалось немало противников кровопролития, не желающих «идти на убой». Газетным передовицам с леденящими душу рассказами о зверствах кавалерии КША на границе мало кто верил.

Начавшиеся 20 и 21 февраля столкновения на разграничительной линии, переросшие в сражения с участием нескольких сотен человек и потерями в десятки убитых и раненых, обе стороны трактовали как подлое и неспровоцированное нападение. Лишь поздним вечером 22 февра. ля 1861 года Президент САСШ Уильям Сьюард выпустил «Обращение к нации», в котором обвинил руководство Конфедерации в мятеже и государственной измене и объявил о начале «принуждения к восстановлению Союза». На следующий день Дэвис ответил «Воззванием к народу» отдав приказ армии КША уничтожить неприятеля — нарушившего священные границы Конфедерации…

К моменту боевых действий армия САСШ насчитывала 80 тысяч солдат и офицеров, у КША под ружьём находились 43 тысячи бойцов. Изучавший историю североамериканского государства Кустов-младший не без оснований считал, что не объявись в Новом Свете великий князь Константин Николаевич, не начни он авантюру с отторжением Калифорнии у Мексики, не развяжи в 1855 году войну с САСШ. сегодня бы Север и Юг не были так развиты в военном отношении. За два года с начала сецессии конфедераты истратили на военные нужды изрядную часть денег выручаемых за хлопок и. держа в памяти опыт недавней Русско-Американской войны, начали создавать запасы оружия на случай конфликта с Севером и всеобщей мобилизации. Правда, дело ограничилось лишь стрелковым оружием, но даже три небольших ружейных завода, выделывающих револьверы и запасные части к винтовкам, а также патроны, стали большой победой генералитета КША над политиками, настроенными чрезмерно оптимистично и даже шапкозакидательски, после заключения военного союза Конфедерации и Великобритании.

Пока на границе Мэриленда и Виргинии разворачивались полки и бригады, в Чарлстон потянулись корабли Атлантической эскадры Балтфлота. Владимир Иванович Истомин для южан был героем из героев. Во-первых его десантники дотла сожгли чопорный Бостон, а во-вторых, пароходы с хлопком, задерживаемые во время Русско-Американской войны русскими крейсерами, после досмотра как правило, отпускались. Всего два случая задержания и конфискации судов, да и то причины уважительные: пьяный капитан застрелил командующего досмотровой партией мичмана, за что и был приговорён скорым военно-морским трибуналом к повешению вместе с помощником и боцманом. Также не вернулся в порт приписки пароход, идущий из Великобритании с грузом оружия. Ну. вы понимаете, джентльмены — война, суровые мужские правила…

Так что Владимир Иванович и его офицеры буквально с первого дня утонули в океане обожания и восхищения. Строгие южные барышни напропалую кокетничали с бравыми моряками, которые все как один князья и графы. Неспроста же русский царь начинал военную карьеру на флоте!

Вот генерала Турчанинова принимали бы в Джорджии весьма прохладно. В минувшую войну два полка кавалерии, молодёжь из лучших семей, цвет штата — рассеяли, выбили, вырубили как раз подчинённые Николая Гавриловича. Отчаянный генерал лично водил лаву в атаку, круша в азарте неприспособленных к сабельной рубке южан.

Но моряки — не казаки, блестящим морским офицерам можно доверить юных прелестниц жаркого Юга. Так не сговариваясь решили столпы морали, руководительницы женских комитетов и кружков. В Чарлстоне и Саванне, судя по всему, начинается сезон балов и дуэлей. Впрочем, дуэли в военное время запрещены…

В Петербурге, получая известия о делах американских по трансатлантическому кабелю, канцлер Горчаков испросил срочной аудиенции у императора…

— Проходите, Александр Михайлович, присаживайтесь. Чем так озабочены?

— Ваше величество. Даже не знаю как начать.

— Да уж начните хоть как-нибудь, что случалось? Кто нам войну объявил: Мексика, Австрия. Пруссия?

— Простите, ваше величество, но то дела личные, семейные.

— Рассказывайте без стеснения, свои же люди. Что стряслось?

— Сын. Михаил.

— Что с ним? Он же в посольстве Мезенцева, в Ричмонде. Неужели выехал на передовую. Ранен? Что с Михаилом, князь?!

— Пока ничего страшного, государь. Но молю вас отозвать шалопая в Петербург.

— Ого. Понятно. Амурная история. И на кого же спикировать изволил молодой орёл?

— Не до смеха, ваше величество.

— А всё-таки.

— Понимаете, государь. Михаил сейчас в Атланте и. как мне передали по телеграфу, имеет виды на известную вам особу.

— Александр Михайлович, прекращайте изъясняться загадками, где я и где Атланта, я там никого кроме Димки Кустова и не знаю. Стоп! Неужели ваш Мишка к Монике клинья подбивает?

— Увы, ваше величество. Только ваш прямой приказ может…

— Ах ты ж мать его за ногу! Каков шельмец! Она ж ему. ну не в мамки, конечно, но в тётки точно годится.

— Всё бы вам шутить, ваше величество, но эта женщина некоторым образом не только супруга генерала Мезенцева.

— Да уж договаривайте — моя экс-полюбовница. Было дело, не скрываю. Только я Монику Константиновну и не видел лет как почитай четырнадцать. Знаю, конечно, что захомутала Мезенцева, детишек кучу нарожала, вертит мужем как пряха веретеном. Неужели рога с Горчаковым-младшим наставила послу и гвардии генерал-майору мексиканская оторва? С чего бы вы прибежали в такой панике с просьбой отозвать сына в Россию?

— Ах, Константин Николаевич. — Горчаков называл императора по имени отчеству только в минуты сильнейшего волнения или в моменты неформальной доверительной беседы, судя по всему, князь сейчас изрядно переволновался, — если бы знать, если бы ведать. Это же такой скандал!

— Одного не пойму, неужели русскому князю южаночек мало? Мог бы приличную партию составить с дочкой богатейшего плантатора, взять приданое неграми. Представляете. Александр Михайлович, в вашем особняке десяток эфиопов, комнатных слуг. Обучить их сказкам Пушкина, чтоб в лицах читали…

— Ваше величество!

— Молчу, канцлер, молчу! Поступим так. Александр Михайлович. Я вызову полковника Плеханова, у него на связи находится Кустов Дмитрий, надеюсь, наш кержак сейчас в Атланте, не выехал куда по делам. Кстати, как вам такой любовный многоугольник — Димка Кустов как увидел Перлиту, так Монику Константиновну при рождении нарекли, слёзно отца просил мексиканскую девку ему в жёны отдать, а не везти великому князю, то есть мне. на утеху и поругание. Но Ефим Фомич мужчина строгих правил, выпорол Митьку как следует и женат на соседской девчонке. А мексиканочка-то с норовом оказалась и с мозгами. Жена посла Российский империи! Генеральша! Эва какие загогулины жизнь выписывает — Шекспир отдыхает. Срочно вызванный полковник Плеханов, увёл расстроенного канцлера в направлении дворцовой телеграфной станции.

М-да, чем чёрт не шутит, крутанёт Моника-Перлита с младшим Горчаковым, урон престижу государства Российского немалый приключится. И это не шутка, если учесть, что старшего сына четы Мезенцевых, Константина Андреевича, считают моим незаконнорожденным отпрыском.

И поди докажи, что когда киндер народился, я года два как покинул Калифорнию. А тут силы вражеские запросто раскрутят тему, что фаворитка русского императора та ещё проблядь. Чёрт, и читал ведь у Пикуля, в «Битве железных канцлеров» о сыновьях Горчакова, те ещё ловеласы и мажоры. сильно огорчали своими похождениями почтенного родителя. Да, прав был Валентин Саввич, ой как прав…

После «анекдота» от Горчакова чуть не забыл о встрече с опальными адмиралами. Корнилова и Нахимова спешно доставили в Петербург из Кондопоги, пришло время «запускать волков в овчарню». Вот только согласятся ли служаки пойти на старости лет в «капитаны Флинты»?

— Владимир Алексеевич. Павел Степанович, чаи гонять некогда, прошу к карте. Война Севера и Юга таки полыхнула. России в данном конфликте выгодна ничья, и максимальное ослабление сторон. Надо объяснять почему?

— Это лишнее, ваше величество, — Корнилов в тандеме черноморских адмиралов был явным лидером, — спокойствие заокеанских колоний лучше всего обеспечивается слабыми соседями.

— Точно. Владимир Алексеевич. И я предлагаю вам перебраться из Кондопоги в Чарлстон или в Норфолк и поступить на флот Конфедеративных Штатов Америки.

— А есть ли он, флот Конфедерации? — Корнилов, судя по всему, настроен был поспорить с самодержцем, неудобные вопросы позадавать. Нахимов тот больше помалкивал, — пока создашь флот с нуля, война закончится. И потом, в Атлантике более пяти лет находится сильная, набравшаяся опыта, в том числе и боевого, эскадра Истомина.

— Корабли Владимира Ивановича, это российские корабли. Вам же. господа, я предлагаю иное.

— Государь, воевать под иным флагом, предать Россию — неспособен! Пусть и не согласен со многими решениями вождя нации, но сменить флаг — увольте!

— Не напугала, значит, Кондопога. Владимир Алексеевич? Но ведь я злодей известный, тиран с выдумкой. Не хотите проветриться в Атлантике, обжились на берегах Онежского озера, так я новую кару вам измыслю — сошлю в Севастополь. Каково двум заслуженным адмиралам будет наблюдать за флотом в ранге отставной козы барабанщиков? Павел Степанович, чего молчите?

— Ваше величество. — Нахимов волновался, тщательно подбирал слова. — пока мы с Владимиром Алексеевичем ехали до Петербурга, перебрали немало вариантов — зачем понадобились. Была мысль, что хотите использовать опыт черноморцев и создадите каперскую эскадру либо в Атлантическом океане, либо в Средиземном море. И на такое применение наших сил и умений согласны. Но поменять флаг. Ваше величество, мы не карбонарии какие, присягу давали один раз!

— Так никто не заставляет нарушать воинскую клятву. Вы. считай на честно выслуженной пенсии, стало быть — вольные птицы. Звания адмиралов российского флота остаются за вами, но послужить Конфедерации вы запросто сможете в иных чинах, станете как минимум контр-адмиралами флота ЮЛА. Не думаю, что Джефферсон Дэвис вам даст эполеты мичманские. А ссылка в Кондопогу прекрасный повод отъезда из России. Не поладили с сувереном, бывает. Но Родину то не предали. И здесь в изменники никто ни вас. ни ваших офицеров не запишет.

— Скажите, ваше величество, — Корнилов вновь перехватил инициативу, — готова ли Российская империя объявить войну САСШ? Или дело ограничиться посылкой добровольцев?

— Честно говоря, не представляю, как сложится. Владимир Алексеевич. Если вдруг Юг в первых сражениях наголову разгромит армию САСШ. пусть более многочисленную, но уступающую конфедератам в мотивации и в воинской выучке, то официального объявления войны не последует… Полуторачасовой разговор с адмиралами завершился успешно. В марте Корнилов, Нахимов и с полсотни офицеров Черноморского флота уедут во Францию, откуда их и заберёт пароход Российской трансатлантической линии, а командовать им предстоит тихоокеанцами, ради приобретения боевого опыта переведёнными на эскадру Истомина. И хотя янки изрядно вложились в оборону побережья — в обустройство батарей и строительство броненосцев береговой обороны, страшных неуклюжих чудовищ, тупиковой ветви в развитии флотов, перекрыть сообщение Севера с Европой дело несложное. Главное не лезть в лобовую на врага, не уповать на таран и абордаж.

Что хорошо — тратясь на флот и батареи, прикрывающие Нью-Йорк. Север недофинансировал армию, полагаясь на количественные показатели. Но если конфедераты прям таки искрили, рвались сражаться и побеждать, свершать подвиги во славу прекрасных дам и родного Юга. то их оппоненты, не верящие в вождей, высоким боевым духом не могли похвастать. И действительно, тема всплывшая в разговоре с Корниловым и Нахимовым покоя не давала — вдруг да расколошматят доблестные дикси не желающих гибнуть за «освобождение черномазых» янки в ряде приграничных сражений и бац — мир. А коль южане подомнут под себя промышленно развитый Север, САСШ и КША сольются вновь в единую державу, есть опасность, что моим геополитическим задумкам тут кранты и приключатся, даже золото калифорнийское не поможет выстоять.

Европейские державы к очередному конфликту в Новом Свете проявили неожиданный интерес. Если Наполеон Третий не скрывал симпатии к Северу, наращивая военное присутствие в Мексике, то Испания. Великобритания и Россия выступили на стороне Конфедерации. И всем захотелось направить через океан эскадры. Дислокация кораблей рвала все шаблоны. Англичане встали на якорь в Норфолке и Бостоне, французы в мексиканских портах и всё в том же многострадальном Бостоне. Россия в Чарлстоне и Саванне, а испанцы в Новом Орлеане.

Газеты и Севера и Юга взахлёб описывали мощь союзных флотов, особенно старались нью-йоркские акулы пера, почему-то азартно сравнивающие соотношение сал между Великобританией и Россией, как будто вот-вот по приказу Виктории и Константина сойдутся в последнем и решительном бою друг с другом английские и русские моряки. Пока же в Норфолк янки не совались, одно присутствие там британцев спасало куцый флот южан от истребления. Но и просвещённые мореплаватели не ринулись защищать союзника, не пошли искать и бить флот САСШ, хотя и военный союз заключён между Лондоном и Ричмондом.

Едва переговорил с адмиралами Корниловым и Нахимовым, указал бравым морякам, так сказать, курс и звезду путеводную, как прибежали парой наставники, не менее заслуженные адмиралы Литке и Невельской.

Геннадий Иванович получив трёхлетний отпуск для устройства семейных дел. порывался добраться до Петербурга Северным Морским Путём, насилу удалось в самый последний момент перенацелить беспокойного первооткрывателя на атлантический маршрут. И вот. встретившись после долгой разлуки. Литке с Невельским возмечтали присоединить к России архипелаг Шпицберген. С переходом флота от паруса к пару, залежи каменного угля на доселе «ничейном» и никому на хрен не нужном Шпицбергене приобретают стратегическое значение, вещали на два голоса патриоты северных широт.

— Фёдор Петрович, Геннадий Иванович, я рад видеть вас в добром здравии и преисполненных невероятной жизненной энергии. Но, только представьте — на носу война с Северо-Американскими Соединёнными Штатами, которой вряд ли избежать получится. Далее, в Европе пруссаки точат зубы на Данию, чтоб под шумок отхватить кусок территории, позволяющий построить судоходный канал и перебрасывать эскадры из Балтийского моря в Северное. А у Пруссии в союзниках Австро-Венгрия. А ещё турки спят и видят, как нагадить нам на Кавказе. И тут бах. — Шпицберген на первый план выплывает!

— Константин! — Литке на правах наставника сурово нахмурил брови. Видел бы кто, как запанибрата разговаривают с грозным императором морские волки! — Константин, не забывай, что Шпицберген-Грумант открыт и освоен русскими людьми, и отдавать его в чужие руки не годится!

Да уж, Фёдору Петровичу, несмотря на фамилию, хорошо бы жилось при товарище Сталине, во времена борьбы с безродными космополитами: паровоз изобрели братья Черепановы, идею радио у Попова украл Маркони, Крым наш. А, нет, про Крым это не к Сталину, а к Путину…

— Фёдор Петрович, да не горячитесь вы так. Шпицберген наш. Заберём весь архипелаг до последнего клочка. Только сами посудите — объявив сейчас о притязаниях на северные острова, придётся России распылять силы, хоть небольшую но отправлять эскадру на утверждение орла державного в тех водах студёных.

— Я всё предусмотрел. Учебная эскадра Балтийского флота будет нести постоянное дежурство тремя клиперами в море Баренца, заодно выстраивая казармы и разрабатывая рудник.

— Не жалко юношей романтических, пожелавших стать моряками, обращать в каторжных шахтёров?

— Причём тут каторга? — Литке если какую идею вбил в голову, остановить старика крайне сложно. Надо отвлечь председателя Русского географического общества.

— Дорогой Фёдор Петрович, помните, как четверть века назад у огромной карты в игровой комнате, мы мечтали об освоении российского Севера?

— Да уж. не забыть, вместо игрушек у великого князя глобус и секстант. — подобрел наставник. — ты. Константин, тогда был куда как большим сторонником забрать Грумант и в Кольском заливе поставить военный порт. Понимаю, что сейчас передо мной не восторженный мальчишка, но правитель великой державы. Тем более нельзя разбазаривать исконные русские земли, поморами освоенные и описанные.

— Не разбазарим. Фёдор Петрович. Но всему своё время. Вон Корнилов с Нахимовым, обиделись, что Босфор не штурмуем.

— А что с черноморцами, — поинтересовался Невельской, — не перекинуть ли их к Евфимию Васильевичу, на Тихий океан? Хватит уж адмиралам и каперангам «обходить окрестности огромного Онежского озера»…

По тому, как захохотал Литке, стало понятно, балтийцы в споре черноморских коллег и императора держат мою сторону. Мелочь, а приятно. Ну, так и правда. ЗДЕСЬ иная реальность, близкая к моей, но уже иная. Крымской войны не случилось — Корнилов и Нахимов, безусловно, заслуженные и опытные адмиралы, но без героического ореола, обычные крепкие служаки. Недовоевавшие и потому, что уж скрывать, слегка завидующие Истомину и Невельскому, громившим американцев на Тихом и Атлантическом театрах. Интересно, как проявят себя Нахимов с Корниловым в войне Севера и Юга?

— Конец книги -

Книга 3 «Русская Калифорния. С Югом против Севера» Глава 1

Февраль 1861 года в России этой реальности оказался самым обычным месяцем. Никаким ни «роковым», ни «судьбоносным», ни «переломным». Освобождение крестьян шло уже как шесть лет. постепенно и абсолютно спокойно, «без нервов». Кто хотел выйти из крепостного состояния. — делал заявление на сходе или оповещал старосту шли помещика и. здравствуй воля вольная. Правда надела лишался такой свободолюбивый гражданин, оставалось у дома максимум полдесятины огорода, но зато свобода. За пять лет «ползучего» раскрепощения не было ни одного случая саботажа, «торможения» крестьян в «крепости». Ни одного!!!

То. что Константин Николаевич, несмотря на годы молодые «крутенек», куда там покойному царю-батюшке Николаю Павловичу, срабатывало прям таки «волшебно». Помещики, за саботаж раскрепощения, убоялись вовсе не петровской палки и плахи, вытащенных «американским» императором из запасников Эрмитажа, а ссылки в «солнечную Якутию» и лишения дворянства по нисходящей — вплоть до внуков-правнуков.

Константин Неистовый из Америки привёз практику коллективной ответственности, поражая в правах целые семейные кланы, наплевав на знатность рода и прошлые заслуги перед державой, что преизрядно нервировало «цвет империи». Но «калифорнийские опричники» не дремали, брали под арест любого, кто оказывался заподозрен в «государственной измене». Константин, вернувшись из дальних странствий, ещё великим князем будучи, уговаривал Николая приравнять расхищение казны к измене Родины. Тогда попытка второго сына императора предотвратить воровство столь оригинальным способом успехом не увенчалась, но когда Александр отказался от трона в пользу младшего брата, «верхушка» напряглась. И. как оказалось, не зря.

Слухи поначалу по Pocсии ходили разные, но распускавших язык, что, дескать, сыновья возжелали «царствовать и всем владети» и потому «притравили» зажившегося Николая Павловича, а Александр получил мол. от Константина «в утешение» сто миллионов золотом с калифорнийских и сибирских приисков и польский престол, пресекались жёстко. Три с лишним сотни семей чиновников, офицеров, разночинцев, с детьми, внуками, отправились на вечное поселение на реку Лена. Жалели их уцелевшие страшно. Ведь не карбонариев каких перевёл в ранг государственных крестьян грозный самодержец, а исключительно благонадёжнейших и добропорядочнейших отцов семейств. А что немного у таких отцов-молодцов «к рукам прилипало» — так какая же это измена?

Император Константин в первые же месяцы царствования развязал войну с Северо-Американскими Соединёнными Штатами, объявил всю Россию на военном положении и пользуясь этим, нещадно гнобил казнокрадов и болтунов. Такие неоправданные строгости, в том числе и ограничение выезда за границу, ведь война то шла за океаном, не коснулась ничуть исконной Руси-матушки. пугали сановников до дрожи. Нередко до обмороков и сердечных приступов доходило во время приёмов у государя.

Однако ж романтически настроенная молодёжь, в отличие от присмиревших родителей, рвалась за океан в далёкую и прекрасную Калифорнию, живописные виды коей, продуманный великий князь с 1848 года запечатлевал и отсылал в фотографических картинах в Санкт-Петербург.

И вот новой повод покинуть отчий дом у юных искателей приключений — на сей раз задрались две половинки расколовшейся Америки: Север пошёл против Юга.

Россия высказалась за поддержку отделившихся южных штатов, объявила набор в «Добровольческий корпус» предназначенный к защите Юга. подвергшегося неспровоцированной агрессии негодяев северян. Константин даже простил адмиралов Корнилова. Нахимов и большую группу офицеров Черноморского флота, вздумавших критиковать реформы армии и флота и сосланных чуть ранее в Кондопогу.

Опальные моряки отбыли на американскую войну в качестве волонтёров, то ли надеясь искупить кровью вольнодумство, то ли в чаянии перебраться на жительство в Калифорнию. А может по примеру колонистов поляков — попросить гражданства Конфедерации, там заделаться адмиралами и в награду за подвиги негров получить в услужение и огромные хлопковые плантации…

Деловые люди давно желали вложиться немалыми капиталами в заокеанские губернии, но Константин предпочитал денежных подданных толкать на освоение сибирских просторов. Мол. на Аляске, в Калифорнии и Орегоне, отвоёванном у САСШ по итогам Русско-Американской войны 1855–1857 годов, денег и так хватает — и золотые и серебряные прииски работают без часа простоя.

Даже именным указом создан монетный двор Американского наместничества, где чеканят серебряные рубли и золотые червонцы. Русской Америке не деньги нужны — люди! Потому Российско-Американская компания и держала представительства в половине губерний, бедноту принимая, ссужая денег на переселение.

О несметных богатствах императора и его компаньонов, старообрядцев-аввакумовцев, легенды ходили чище, чем о Жар-птице и неразменном рубле. Приехавший на побывку из Калифорнии Николай Васильевич Гоголь, намеревался увезти в Русскую Америку писателей, поэтов, художников и композиторов, дабы те. напитавшись романтикой дальних странствий, воочию увидев необъятные просторы империи Российской, раскинувшейся аж на двух континентах, создали величайшие произведения…

— Александр Михайлович, — канцлер сердито воззрился на суверена из-под очков. — да не хмурьтесь так. Прямо дрожь пробирает, вы словно учитель строгий и суровый. Ну надо вам побывать с визитом в Ричмонде. Понимаете. — ОЧЕНЬ надо. Сам бы с превеликим удовольствием пересёк океан. Но — увы…

— Ваше величество, — Горчаков досадливо поморщился. — столько в Европе дел неразрешённых.

— Полно, канцлер, в прусско-датскую драку мы не полезем. Чёрт с ними с тевтонами, пускай отгрызают кусок от старушки Дании, строят там Кильскнй канал, шли как там его назвать решатся, не суть. Мы промолчим.

— Но, почему? Вы же моряк, генерал-адмирал флота Российского и считаете тот будущий канал чрезвычайно важным для переброски эскадр. Или же приняли решение сделать Пруссию основным союзником? Ваше величество, если я. как канцлер, узнаю об изменении вектора российской политики последним!

— Не горячитесь. Александр Михайлович. Экий вы порох! Поди не раз и не два дрались в Лицее с Александр Сергеичем то? Было дело, признайтесь?

— Ах. Константин Николаевич, всё-то к шуткам сводите.

— Серьёзно, Канцлер. Сейчас совершенно серьёзно. Да, отдать пруссакам Шлезвиг-Гольштейн, значит усилить Берлин. Но тут другое интересно. Представьте, начнёт немчура копать канал, возжелает флот сильный построить, так оно и прекрасно. Во-первых на армию меньше потратятся, а во-вторых сильная Пруссия в сердце Европы, сей факт означает, что Франция будет с нами дружить и дружить. К вашей величайшей радости, мой франкофил!

— Уели старика, ваше величество! Уели.

— Какой же вы старик. Александр Михайлович. Мужчина в самом расцвете сил! Орёл, можно сказать!

— Ваше величество, коль я орёл, то позвольте обратить ваше внимание на моих «орлят».

— А что не так? Старшего. Михаила, отправили в Мехико, пока его в Атланте Мезенцев не пришиб. Уж коль нравятся мексиканки юноше, там есть где добру молодцу разгуляться.

— Вот именно, ваше величество — разгуляться. Опасаюсь я за Михаила, не удержит его в ежовых рукавицах Свиридов.

— Ну уж, Свиридова то назначили в Мехико по вашей протекции.

— Увы, по моей. Дипломат он опытный, за интересы России костьми ляжет. Но с сыном канцлера строжиться не будет.

— Что вы хотите, Александр Михайлович? В Африку старшенького сослать? Так он оттуда невестку чёрную привезёт. И кучу внучат приятных оттенков.

— Ваше величество, а прикрепите Михаила к миссии Гоголя.

— Захотели, чтоб сын совершил кругосветное путешествие? А не вижу препятствий, пускай Александр Михайлович пересечёт Американский континент. Тихий океан. Россию-матушку промчит от Владивостока до Санкт-Петербурга. То-то рассказов будет в столичных салонах по прибытии… Горчаков и «миссия Гоголя» в составе почти сотни человек (канцлера сопровождала свита в полсотни чиновников министерства иностранных дел) направлялись в Париж, затем в Брест, откуда на пароходе Российской трансатлантической линии доберутся до Норфолка.

Там сейчас должно быть спокойно, вряд ли янки дерзнут напасть на британский флот, они даже к трём английским фрегатам, ставшим в Бостоне, никаких военных мер не предприняли, «уговорив» союзника Конфедерации покинуть порт после начала боевых действий за неделю напряжённых консультаций с Вашингтоном. Хитровыделанные бритты, несмотря на официально заключённый союз с КША, вступать в драку не спешили, лишь указав северянам на нежелательность провокаций против их кораблей. Янки и не провоцировали, дураки они разве? Но хоть Норфолк за Югом остаётся благодаря присутствию там англичан, и на том спасибо. Достаточно сильный флот САСШ на порядок превосходил жалкую пародию на оный у КША, но янки, судя по всему, нервничали и ждали нападения на побережье истоминских орлов. Однако Владимир Иванович, получив нанподробнейшие инструкции на начальный период войны Севера и Юга. геройствовать не спешил, а собрав эскадру в Чарлстоне, «вытягивал» противника подальше от баз.

Пока на море шла «позиционная» война, заключающаяся в раздумьях адмиралов над картами, по линии разграничения вспыхивали ожесточённые схватки.

В этой реальности Юг получат два года на подготовку и использовал их достаточно продуктивно. Закупки стрелкового оружия шли как за деньги, так и «бартером»: англичанам хлопок, а конфедератам винтовки, русским зерно, а конфедератам тульские «константиновки», по сути те же «энфилдки». Север же. «готовясь к прошедшей войне», столько мониторов понастроал. неуклюжих, чрезмерно перетяжелённых. с малой остойчивостью, что на армию денег не всегда и хватало. Однако русская эскадра в лоб на забронированные «утюга» не попрёт, адмирал Истомин имеет чёткие указания — наседать на неприятеля как свора отменных зверовых лаек на медведя. Нам слава и максимальное число утопленных вражеских «килей» не важны. На этой войне флоту поставлена совершенно конкретная задача: учиться, учиться и учиться. Разумеется, пресекая сообщение между Европой и портами Северо-Американских Соединённых Штатов. Но в эскадренные сражения не ввязываться ни в коем случае! Вот доберутся до Норфолка Нахимов и Корнилов сотоварищи, им и предстоит навербовать дикси и «дать жару» янки, прикрываясь британскими кораблями. А задача Истомина — крейсерство и охрана российских пароходов. «Под шумок» планирую перевезти на североамериканский континент несколько десятков тысяч переселенцев всех званий и возрастов. Молодняк из «Добровольческого корпуса» настроен с первых дней появления в Северной Америке покрыть себя неувядаемой славой на полях сражений. Но предстоит романтикам долгий и тяжёлый марш вдоль размеченной трассы будущей трансконтинентальной железной дорога, прямиком до Сан-Диего, переименованного переселенцами из Царства Польского в Краков-Тихоокеанский. Несколько отрезков пути добровольцы всё же проедут в вагонах, но ноги побить на переходах ещё придётся, да и надо «подмогнуть» со всем энтузиазмом, российским строителям железки, там как раз немало наших артелей из Калифорнии работает, очень уж выгодные подряды, чего денежку упускать? А будущих калифорнийских и орегонских фермеров перекинем до места более комфортабельным маршрутом, через Панамский перешеек.

Почему принято такое, на первый взгляд нелогичное решение? Какой интерес солдатам тысячи миль, ну ладно, вёрст, хотя это в полтора раза больше, маршировать в пыли? Да всё оттого, что генералитет Конфедерации сильно опасается удара в спину от мексиканцев, укрепивших на французские займы армию и жадно поглядывающих на Техас. Потому переход через Техас и Аризону отрядов русской армии чрезвычайно важен в политическом плане. Тут высшая стратегия в дело вмешалась — геополитика! Впрочем, сие слово ЗДЕСЬ ещё не придумали. Слова не было, но геополитика была, равно как и «обычная» политика.

Президент Северо-Американских Соединённых Штатов Уильям Сьюард, которого даже многие его сторонники считали причастным к убийству Линкольна, человеком был трезвомыслящим и постарался перед нападением на Конфедерацию заручиться поддержкой великих держав. Великобритания и Россия симпатизировали Югу, а вот Франция легко пошла на контакт, не убоявшись возможных «недоразумений» с европейскими «соседями».

Наполеон Третий, не потеряв в Крымской войне сотню тысяч бойцов, настроен был архивоинственно и помимо Вашингтона вёл переговоры с Мехико. В обмен на признание сына, пятилетнего Эжена, королём Мексики, племянник великого корсиканца обещал вернуть в состав королевства Мексика его исконную территорию Техас.

Ну, хоть Калифорнию не обещал у России отжать, и то ладно.

Первые телеграммы от Мезенцева, отправленные из Ричмонда, после начала широкомасштабных боевых действий, прям-таки умоляли решить с Наполеоном «мексиканский вопрос». Роберт Ли, возглавивший армию КША, имел сведения о намерении армии Мексики при поддержки французского «миротворческого контингента» захватить Остин. Похоже, генерал Ли северян так не боится, как возможного открытия «южного фронта». Так что топать русским добровольцам по Техасщине да топать. По «легенде» их задача охранять будущую трансконтинентальную железную дорогу от нападения кавалерии САСШ. И хотя нет там ни рельс пока, ни шпал, ни станций, ни паровозов, нечего разрушать янки, само присутствие российского воинства является фактом, удерживающим горячих латиноамериканцев от свершения необдуманных поступков.

Кстати, через несколько месяцев по тому же маршруту надо запустить «миссию Гоголя», дабы творческая Россия «прониклась» и «разродилась» политически правильными стихами, рассказами и картинами о российской экспансии в Северной Америке.

— Дмитрий Дмитриевич. — позвал я адъютанта, — распорядитесь, чтоб Николай Васильевича с его сподвижниками по экспедиции доставили в Зимний завтра, к трём часам пополудни.

Оглавление

Глава 1.　

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Книга 3 «Русская Калифорния. С Югом против Севера» Глава 1 Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg