«Изо всех сил»

Изо всех сил (fb2) - Изо всех сил [ЛП] (пер. Патыринарга) 2224K (книга удалена из библиотеки) скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Стюарт Слейд

Стюарт Слейд ИЗО ВСЕХ СИЛ

Эта книга с почтением посвящается

памяти главного маршала авиации

сэра Уилфрида Родса Фримена

Благодарности

Скорее всего, данная книга никогда не была бы написана без помощи множества людей, уделивших своё время и силы для проверки технических деталей повествования. С некоторыми из них я знаком лично. Мы обговаривали поведение персонажей и вероятные результаты действий, в дальнейшем описанных в этом романе. Других я знаю только через Интернет как участников "History, Politics and Current Affairs Forum". Их коллективная мудрость и обширный запас знаний, которым они поделились, были поистине незаменимы.

В подготовке разделов, касающихся политического и экономического развития Австралии в период 1940–1941 годов, стала бесценной помощь Шэйна Роджерса. Его энциклопедические знания специалиста по этим аспектам истории оказались просто обязательны для обеспечении достоверности британских действий касательно Австралии, описанных в этом романе, и должного представления остальной части Содружества

Я должен также выразить благодарность моей жене Джозефе. Без её выдержки, долготерпения, поддержки и неутомимой помощи этот роман остался бы ни чем иным, как смутными представлениями, плавающими на задворках моего ума.

Предупреждение

"Изо всех сил" – плод вымысла, существующий в альтернативной вселенной. Все персонажи, появляющиеся в этой книге, придуманы. Любое их совпадение с настоящими людьми, живым или умершими, совершенно случайно. Хотя в тексте присутствуют имена исторических персонажей, их действия не обязательно представляют тех же самых людей, которых мы знаем по нашей действительности.

Книги в данной серии

Изо всех сил (1940)

Казанские "Тандерболты" (1943)

Воины зимы (1945)

Великий (1947) (перевод названия рабочий, не исключено изменение)

Наковальня неизбежности (1948)

Большая игра (1959)

Крестовый поход (1965)

Полёт валькирий (1972)

Возродившийся лев (1982)

Скоро будет:

Конфликт интересов (1941)

Предисловие переводчика

Стюарт Слейд практически незнаком русскоязычному читателю. Его книги никогда не издавались ни в переводе, ни тем более в оригинале, хотя их можно приобрести в электронном виде на Амазоне или просто прочитать в онлайн-режиме. Я решил по мере сил исправлять это досадное положение. Почему досадное?

Во-первых, Слейд пишет в жанре твёрдой научной альтернативной истории. Все действия персонажей логичны, множество действующих лиц и мест событий совпадают с реальной историей. Изменилась только небольшая развилка. Никаких попаданцев, магов, эльфов и прочего.

Во-вторых, он последовательный антифашист и симпатизирует России.

В-третьих, он нежно любит авиацию, как и я. Помимо художественных книг, он автор нескольких тематических монографий.

В-четвёртых, первая книга, название которой переведено мной как "Изо всех сил" (потом в сноске к одному сюжетному моменту будет объяснение, почему именно так), рассказывает о местах и людях, крайне плохо освещённых в отечественной истории середины XX века. Не будет преувеличением сказать, что наши современники почти ничего не знают о событиях Второй Мировой, происходивших вне Европы и России. Что было в Китае и Юго-Восточной Азии? Что было в Африке? На эти вопросы вам ответят только редкие специалисты. А ведь китайско-японская война этого периода оказала значительное влияние на дальнейший баланс сил на Дальнем Востоке. Благодаря тому, что Слейд всё повествование ведёт из строгих логичных предпосылок и следствий, в романе действуют те же люди в тех же местах, за редкими исключениями.

В процессе работы над переводом я обнаружил, что не менее половины действующих лиц и событий вообще никак не упоминаются в русскоязычном сегменте интернета, кроме узкоспециализированных сайтов, а описание различной техники скуднее в несколько раз. Поэтому в тексте так много сносок – без них зачастую нельзя понять, какова связь между событиями, персонажами и местами действия. В одиночку исправить это положение невозможно. Надеюсь, данная книга хотя бы немного поспособствует интересу к истории.

При подготовке файла к вёрстке я взял на себя смелость переделать довольно грубую авторскую обложку, которую можно увидеть на гуглкнигах. Привёл её к сложившейся в рунете стилистике подобных электронных книг, сохранив изначальный посыл с "Томагавком" именно той модификации, что присутствует в тексте. По мере времени работа на книгами Стюарта Слейда будет продолжена.

ГЛАВА 1 ТЕХНИЧЕСКОЕ ЗАДАНИЕ

Индия, Калькутта, правительственная резиденция, 7:30, 19-го июня 1940 года

— Прочь с дороги, недоумок!

Начальники выбегали из кабинетов, чиновники выныривали из своей обычной рутины. Вопли и сам вид августейшего персонажа, сэра Эрика Хаохоа, несущегося по коридорам Правительственной резиденции, поражал до глубины души. На самом деле, было трудно понять, что именно поразило их больше всего: неожиданная грубость или то, что помощник заместителя секретаря Кабинета вообще бежал1. Главное, такое случилось впервые и всех порядком растревожило. Сэр Эрик понял, что создал инцидент, который разойдётся по всему зданию за несколько минут, как круги на воде. Это гарантировало зрелище сметённого сервировочного столика, который катил разносчик чая. Помочь уже было никак нельзя. Разносчик с открытым ртом смотрел ему вслед. Сэр Эрик обхватил дверной косяк, развернул очередного посетителя в коридор и исчез из вида. Позади него распространялся и разрастался тихий шелест сплетен, другие зрители добавляли свои мнения на тему "Что это вообще?". Сходились все в одном – главным словом тут было "проблемы".

— Что за чё… — едва дверь открылась нараспашку, по лицу сэра Мартина Шарпа пробежала быстрая смена эмоций. Сначала был гнев, что кто-то посмел войти в его кабинет без стука – не говоря об уведомлении через секретаря и ожидании вызова. Это выражение быстро сменилось на удовольствие от лицезрения старого друга, и на непонимание от зрелища раскрасневшегося Эрика, ловившего ртом воздух.

— Зарубежное вещание Би-би-си, быстро.

Сэр Мартин включил радио. Оно потрескивало и немного подвывало, прогреваясь, потом щёлкнуло, когда Шарп нажал кнопку диапазона мирового вещания. Из статических помех появился знакомый голос, безошибочно узнаваемый по речи образованного человека и точному произношению.

— Вы прослушали важнейшие новости нынешнего дня. Для вас их читал я, Альвар Лиделл. Повторяю главный пункт текущей сводки: окончание войны между Великобританией и Германией. Предложение о перемирии было получено из Германии в полдень по среднему гринвичскому времени, и представлено Кабинету лордом Галифаксом. Как считается, условия, содержавшиеся там, признаны удовлетворительными. Поэтому Министерству иностранных дел приказали связаться с герром Риббентропом для получения британского экземпляра соглашения с предложенными условиями. После подписания перемирия герром Риббентропом и представителем Его Величества в Женеве, военные действия между Великобританией и Германией прекратились сегодня, в 18:00 по среднему гринвичскому времени, в ожидании переговоров по окончательному мирному соглашению.

— Не могу в это поверить. Я никогда не думал, что Уинстон вот просто так сдастся, — сэр Мартин был ошеломлён, его лицо побелело от шока.

— Мы ведь не знаем, что это сделал он. Его даже не упоминали.

Сэр Эрик откашлялся и глубоко вздохнул.

— Мы вообще многого не знаем о том, что там происходит. Если бы один из секретарей не включил радио, чтобы узнать счёт в крикет, мы и понятия бы не имели о том, что там творится. Все, кто слышал, поклялись хранить тайну. Но вести так или иначе скоро просочатся.

— Вы имеете в виду, что и мы не знали? — как бы там ни было, лицо сэра Мартина стало ещё бледнее.

— Никто ничего не знает. Секретариат кабинета министров – наверняка. Кабинет наместника? Я-то точно нет…

— Скоро узнаем.

Сэр Мартин поднял трубку телефона.

— Оператор, соедините меня с кабинетом лорда Линлитгоу2. По высшему приоритету.

Пока связь устанавливалась, он прикрыл микрофон рукой.

— Я сомневаюсь, у себя ли маркиз, но можно застать Джерри, его секретаря… Привет, Джерри! Босс на месте?.. Ты уже слышал новости?.. О выходе Британии из войны… Нет, я не шучу. Это было на Би-би-си, в выпуске Альвара Лиделла. Само собой, буду держаться.

Сэр Мартин снов прикрыл микрофон.

— Джерри проверяет телеграммы из Лондона. До сих пор ничего… Привет, Джерри, совсем ничего? Это очень странно. Лучше сразу же свяжись с наместником.

— Мартин, всё настолько плохо, как кажется? Британия сдалась?

— Ещё хуже. Из Лондона не было никаких сообщений. А что касается нас… Британия только что вышла из войны и вся ответственность теперь свалилась на наши плечи.

Семейное святилище, дворец Банг Пхитсан, Бангкок, Таиланд

Принцесса Суриётай3 затеплила благовония перед статуей Будды и опустилась на колени, слушая тихий исчезающий перезвон. Перед тем, как преклониться перед статуей в молитве, она ударила в маленький гонг. Этот звук подхватил её, напоминая звуки всех гонгов, которые она слышала за столько лет. Последние годы были спокойны. Ранее, в 1932-м, государственный переворот установил в Сиаме выборное правительство и превратил королевскую семью из абсолютных монархов в конституционных. Во многом это было важно для выживания как монархии, так и страны, которой она служила. Некоторые горячие головы хотели зайти ещё дальше – превратить страну в республику, но их оказалось легко победить. Пара лет ушла на то, чтобы обходными манёврами окончательно расстроить их планы, это дало определённый практический опыт. Да уж… практический опыт в командовании современными воинскими частями.

Суриётай упрекнула себя за то, что не поняла: нынешнее спокойствие слишком хорошо, чтобы продлиться. Перед нею бывало столько чрезвычайных ситуаций, столько проблем, которые следует решать, но ни одной, подобной этой. Она казалась незначительной и далёкой. Когда принцесса, размышляя, пропускала её суть и итоги размышлений сквозь свой разум, всё оказывалось сцепленным, взаимосвязанным. Последствия и результаты противоречили друг другу, одно влияло на другое; каждое предполагаемое решение могло привести как к плохому, так и к хорошему. Всё множество причинно-следственных связей, политических решений и их последствий, выводило к бедствию.

Пока она созерцала статую, её взволнованный ум углубился в проблему. Большую, серьёзную, затрагивающую весь мир. Её страна была всего лишь небольшой частью того мира, затмеваемая окружающими державами. "Когда слоны дерутся, мышей топчут". Старая поговорка пробежала по краю её разума, но последствия виделись совершенно ясно. Если не сделать хоть что-нибудь, и сделать быстро, то Таиланд растопчут в пыль. На мгновение её ум возмутился идиотами в Европе, запустившими этот камень. Она беспощадно смахнула мимолётный образ, оставив только ледяную ясность видения. Это было её даром. Она не всегда владела им; ранее она так же подвергалась воздействию эмоций, омрачающих её суждения, но искусство самообладания преподавалось ей терпеливо и всесторонне. Дар действительно был даром, и теперь она дорожила им даже больше, чем другим, который она тщательно скрывала. Она понимала, что ей потребуется каждая крупица озарения, чтобы проложить свой путь в такой обстановке.

Первая мысль, которая пришла в её голову, говорила – из-за внезапного краха Великобритании и Франции некоторые их активы попали в пределы, куда она могла дотянуться. Земли, украденные Францией в последней половине XIX века, были только одним из урожаев, готовых к сбору. Проблема в том, что другие также положили глаз на эти территории, и прежде всего японцы. Зрелище дерущихся слонов ещё раз пришло ей на ум. Когда слоны дерутся, для мышей существует всего три способа выжить. Нужно оказаться где-то в другом месте – такого выбора не было. Второй – объединиться с одним из слонов. Этот вариант вполне осуществим. И третий – стать слоном. Этот выбор также был недоступен.

Или как? Внезапно её ум вцепился в идею, вгрызся в неё, крепко ухватив. Действительно ли это настолько невероятно? Могут ли пути вещей так резко измениться? Суриётай села на пятки. Любому стороннему наблюдателю показалось бы, что она продолжает молитву в семейном святилище. На самом деле перед её внутренним взором находилась стена водопада. Полотно разноцветных огней, сцепляющихся и сливающихся только для того, чтобы вновь разделиться и обособиться. Вот события, которые соответствовали им, заклубились и сплелись. Когда это произошло, она оценила их и измерила возможности. Одна отдельная нить начала расти быстрее, чем другие; её цвет пульсировал ярче и сильнее остальных. Она посмотрела на неё и отделила, пристально исследовав и найдя сопутствующие требования. Сделав так, принцесса поняла, что это возможно. Более того – вероятно, это был единственный жизнеспособный выход из внезапно возникшего беспорядка.

Она встала, удерживая спину идеально прямой, и вышла из святилища. Снаружи стоял её стол, старинная вещь, надёжно служащая ей много лет. Обладай этот предмет мебели памятью, он мог бы поведать невероятное количество тайн. Но если бы Суриётай предполагала, что у древесины есть память, стол был бы давным-давно сожжён. Она взяла лист бумаги и начала покрывать его изящным, отлично поставленным тайским почерком. Завершив письмо, закодировала его с помощью книги, известной только ей и её ближайшему окружению. Закончив, она снова встала, задумчивая и сдержанная. Одним из последствий курса, заложенного прямо сейчас, окажется исчезновение её анонимности. Само её существование тщательно скрывалось высшими кругами тайского правительства и было неизвестно во внешнем мире. Сейчас это изменится. К счастью или к несчастью, она собиралась стать общественным деятелем.

— Лани, возьми это сообщение. Удостоверься, чтобы оно было разослано телеграммой в наши посольства в Лондоне, Париже, Нью-Дели и Вашингтоне. О, и в Канберру. Также убедись, чтобы оно дошло до наших связных в "Джардин Мэтисон", "Свайр", "Хатчинсон-Вампоа" и "Хендерсон"4, Гонконгском и Шанхайском банке; да почти до всех там в Гонконге. Я должна срочно встретиться с их тайпанами5. Наконец, отправь копии Локи, в Женеву, и Филипу Стёйвезанту6 в Вашингтон.

— Да, ваше высочество? — голос Лани был взволнован.

— Также мне нужно увидеться с маршалом Плеком Пибулсонграмом7. Есть срочное дело, которое необходимо обсудить с ним.

Вашингтон, округ Колумбия, США. Управление снабжения, комната 208

— У нас есть хоть какое-нибудь представление о том, что там происходит?

Генри Стимсон8 был изумлён. Этим утром он проснулся, ожидая обычных дурных новостей о войне в Европе, но не знал ни насколько худшей станет обстановка, ни как быстро всё полетит кувырком.

— Ни малейшего. Не хотелось бы так говорить, но у нас на самом деле нет понимания событий. Мы даже не знаем, кто теперь британский премьер-министр. Галифакс? Или Черчилль? Или вообще кто-то другой? Кеннеди в посольстве более чем бесполезен. От него мы получаем только нагромождение бессмыслицы о несущественном – кто держит шишку в Европе, ах, может быть, это Германия? Дорогой боженька, что этот человек там делает? Из шимпанзе получился бы лучший посол.

— Дрессированный шимпанзе точно был бы лучше. Люди как шимпанзе…

Филип Стёйвезант в отчаянии посмотрел на потолок.

— Версия, дошедшая до меня, гласит, что ФДР9 разглядел в Кеннеди политическую угрозу и решил убрать его с дороги. Поэтому отправил в Лондон, надеясь, что он найдёт дорожку под немецкие бомбы. Ну теперь понятно, что этого не случилось.

Демократии в Англии конец. И здесь может так случится. Единственная причина помогать Англии состояла в том, чтобы дать нам отсрочку. Пока она там занята, у нас есть время подготовиться. Не бывает так, чтобы Британия боролась за демократию. Чушь. Она борется за самосохранение, так же, как и нам придётся, если это перекинется к нам. Я знаю о положении в Европе больше, чем кто-либо ещё, и я в ответе за то, чтобы страна справлялась с этим.

Корделл Халл10 с нескрываемым отвращением перечитал злополучное сообщение Кеннеди.

— В данном нагромождении ерунды есть одна хорошая вещь. Джо лишился всех, даже малейших шансов стать президентом. Это не отменяет факта, что он ничего не сказал нам о случившемся. Даже британское посольство не знает, что происходит. Оттуда сегодня явились к нам и спросили, а что творится? Филип, что говорят ваши промышленники? Может, по торговым сетям пришло какое-нибудь сообщение?

— Мало говорят. Люди, с которыми мы имеем дело, в таком же недоумении, как и все остальные. Но с одним я согласен – Уинстон к этому не имел никакого отношения. Он более десяти лет предупреждал о разрастании фашизма и необходимости противостоять ему, пока это можно сделать без большой войны. Просто так он не сдался бы. Так или иначе, его сняли со сцены. Я предполагаю, что он или находится в "предварительном заключении", или где-нибудь в бегах.

— Вы говорите это таким тоном, будто произошёл небольшой удачный переворот. Великобритания не банановая республика; у них не бывает удачных переворотов.

Корделл Халл изумился больше всех. Расстройство от того, что он, госсекретарь, не знал происходящего в одной из самых важных стран мира, говорило само за себя.

— Удачный переворот – незаконная передача власти, выполненная прямым или косвенным применением силы, — Стёйвезант обладал способностью говорить раздражающе, когда касался стратегических вопросов. Его невозмутимая прямота могла довести людей до зубовного скрежета. Те же, кто дослушивал его беспристрастные речи, находили, что это полностью стоило потраченного времени. Его понимание глобальной стратегической обстановки было непревзойдённым. Тогда-то они понимали важность ровного и монотонного изложения. Оно описывало мир таким, каким он был, а не таким, каким его хотели бы видеть или желали, каким бы он был. Стимсон и Халл получили тот же урок, что и их предшественники. Эдвин Дэнби и Чарльз Хьюз усвоили его от Питера Стёйвезанта, отца Филипа. Что отец, что сын, подумал Халл, растолковывают и плохое, и хорошее.

— Итак, нет. Удачных переворотов в Великобритании не бывает. Что бы там в действительности ни произошло, привело к такому же результату законным способом. Можно сказать, удачный переворот – признак незрелого общества. Такого, которое не уяснило, как изменить власть, не переступая закон. Британия, возможно, несовершенное общество, но оно зрелое. Таким образом, мы можем заключить следующее: что бы ни случилось там, оно случилось по закону. Конечно, "законный" не означает "правильный" или "подобающий". Кроме того, никогда не забывайте максиму о владении, являющемся девятью десятыми закона11. Черчилль был отстранён от власти, и это свершившийся факт. Если не обнаружится чего-то действительно из ряда вон выходящего в том, как это провернули, всё останется как есть. Никто не станет раскачивать лодку. Они просто удовольствуются мыслью о том, что ожидают каких-то событий, и на этом всё закончится.

Халл в ответ нахмурился. Обученный и практиковавший адвокат – его друзья до сих пор называли его "Судья" – он считал закон оплотом права и справедливости. Придержав собственные мысли, он высказал себе упрёк. Закон должен быть оплотом права и справедливости, но это не означает, что он всегда был таковым. Закон создан людьми, а это значит, что он может содержать ошибки, как и любое человеческое творение. Он предположил, что британцы только что нашли один из недостатков системы, которую сами же создали.

— Так как вы считаете, кто там главный?

Стёйвезант на мгновение задумался.

— Это, определённо, лорд Галифакс12. Именно он представил условия перемирия Кабинету. Таким образом, Уинстона там, возможно, вообще не было. Иначе британцы до сих пор елозили бы тряпками, отмывая политическую кровь Галифакса с лестницы Министерства иностранных дел. Следуя этой же логике, Уинстон был не у себя в кабинете, но и не в бегах. Оставайся он у власти, Галифакса сначала вздёрнули бы высоко и коротко, а потом четвертовали. Не знаю, как это провернули, но основываясь на том немногом, что нам сейчас известно, Уинстон не у дел, а лорд Галифакс на коне. В итоге Британия вышла из войны.

— Есть ли сейчас такая война, чтобы на самом деле выйти из неё?

Халл обдумывал ситуацию. Это не затрагивало причин, по которым презирал лорда Галифакса.

— Французы всё ещё находятся в строю, — задумчиво сказал Стимсон. — Для них обстановка выглядит неважно, но они всё ещё в строю. Если они удержатся…

— Они не удержатся, — голос Стёйвезанта вновь обрёл ту же самую ровную интонацию. — Могли бы, до того как Британии выбыла, но теперь? Они сломаются. За последние дни они получили несколько чертовски сильных ударов, а теперь, когда их основной союзник смылся, конец близок. Сегодня среда. Может быть, они устоят до конца недели, или даже переживут выходные, но я бы не рассчитывал это. На следующей неделе они наверняка поднимут лапки кверху. Всё, приехали.

— Значит, всё кончено, — Стимсон был потрясен. Отчаяние явственно сквозило в его голосе, — и куда нам двигаться с этой точки?

— ФДР не примет его, — Халл говорил со спокойной уверенностью. — Вы понятия не имеете, насколько он презирает нацистов. Он не потерпит саму идею их господства над Европой, независимо от того, что говорит Джо Кеннеди. Я полностью разделяю его точку зрения на этот вопрос. Слишком многие страны сейчас сползают к фашизму. Не только в Европе – во всем мире. Он собирается так или иначе подмять их, даже если это означает втянуть в войну нас. Обманным способом, или как-то ещё.

— Невозможно втянуть нас в уже закончившуюся войну. А именно так она и выглядит. Втянуться можно в идущую, но нынешняя – закончена. Одно дело, присоединиться к той, что уже раскрутилась, но для нас вступить сейчас означает начать совершенно новую. Этого никто не поймёт и не примет. Давайте признаем, что раз Германия сейчас сидит тихо и ничего не делает. Война закончена. Мы не при делах и не можем влезать в чужую свару.

Лицо Халла омрачилось.

— И если мы действительно влезем, то сделаем это самостоятельно, — Стимсон был под впечатлением от катастрофического решения Британии.

— Это не настолько плохо, как звучит, — Стёйвезант выглядел задумчивым. — Экономически и промышленно мы можем в значительной степени доминировать над всем миром. Если мы мобилизуем наши производственные силы, то получим огневое преимущество над Германией с большим запасом. Даже с учётом ресурсов, которые они только что захватили. Проблем не будет также по части оснащения и военной мощи, а у немцев они обязательно наступят. Мы собираемся сражаться, опираясь на базы в континентальных Соединённых Штатах. Дотянуться отсюда до Германии отсюда будет… интересно. Нам нужно нечто такое, чего никогда раньше не было. А именно, военная стратегия, простирающая силу на Европу через всю Атлантику. Такая, что предполагает отсутствие передового базирования в любом виде. На самом деле, я не думаю, что кто-либо рассматривал подобное раньше.

— В ВВС недавно разрабатывали какие-то планы. Пока ничего определённого, но они обсуждали два сценария. Один предполагает войну против Германии с использованием передовых баз, другой нет.

Стимсон выглядел скептически.

— Похоже, что решение было принято за нас. Корделл, я предлагаю, чтобы мы вместе пришли к ФДР, и попросили его одобрить дальнейшую разработку формального плана без вынесенных плацдармов. ВВС уже начали работать над основами ведения трансатлантической войны. Думаю, они назовут это… АКВП-113. Прежде чем оттуда появятся наработки готового плана, мы должны узнать – что нам следует разрушить, чтобы вывести Германию из войны. Филип, я хотел бы, чтобы вы собрали небольшую группу своих товарищей-промышленников. Постарайтесь понять, как работает немецкая экономика военного времени, и найдите лучший способ разрушить её. Назовите себя, скажем, Отделом экономической разведки и военных действий. Основывайтесь на том, что мы будем одни. Поскольку именно к этому всё и идёт.

Соединённое Королевство, Ноттингемшир, Арнольд, поместье Бествуд

— Вот прохвост. Так прогнуться перед гуннами14. Уж будьте уверены, мой старый друг Маршалл Бонд15 порекомендовал бы пляску с конопляной тётушкой.

Осборн де Вер Боклер, 12-й герцог Сент-Олбанс16, рассердился до неистовства. Будучи заместителем сэра Дугласа Хэйга во время Первой мировой войны, сейчас он приходил в бешенство от мысли, что возраст не даёт ему служить. Даже по британским аристократическим стандартам род де Вер Боклер мог считаться несколько более чем эксцентричным, но никто и никогда не сомневался относительно их поддержки короля и страны. На самом деле, семья была ещё более странной, чем представляли приятели-пэры, но уж себя они беречь умели.

— Я ещё добуду его голову.

Раскатистые, сиплые слова, пропитанные бренди и отдающие тембром сигар, наполненные опустошением и горем, эхом отдались в комнате. Уинстон Черчилль, шестью часами ранее премьер-министр Великобритании, и прочая, и прочая, и прочая, с негодованием смотрел на окружающую обстановку.

— Я ещё добуду его голову! Снятую с плеч согласно традиции, топором на плахе. Я говорю вам это, ваша милость, ибо господь – мой свидетель. Я добуду голову Того Человека.

— Не думаю, что для него существует законное наказание.

Герцог, в общем-то, высоко оценил мысль казнить лорда Галифакса, но его больше интересовало наблюдение за реакциями Черчилля. От него могло зависеть многое на месяцы вперёд. Раз переворот привёл к власти оппозицию, то должно появиться Британское правительство в изгнании. Чтобы ему доверяли, потребуется сильная личность. Чистая ненависть и яд, содержащиеся в двух простых словах "Тот Человек", явно свидетельствовали, что у Черчилля была сила, годная к применению.

— Ваша милость, ко времени, когда события пойдут своей чередой, в нашей стране не будет вообще никакого закона. Разве Тот Человек не понимает, что натворил? Для нашего королевства не будет никакого мира, пока тень нацизма расползается по Европе. Всё, что он сделал – выиграл несколько месяцев, ну может быть, несколько лет мира, до окончательного решения вопроса. И каждый раз наше положение будет становиться ещё хуже, чем сегодня. Ради поста премьер-министра он заложил само выживание нашей страны. Он называет это перемирием и говорит, что установил мир, но все его действия делают наше будущее сомнительным. И заплатил за этот мир честью, которая является жизненной основой нашего королевства. Вы слышали, как французский генерал де Голль сказал о нас? "Взрослые сдались молокососам"! И самое худшее – он прав. Этот день падёт на нас позором, ваша милость. Невыносимым позором на долгие годы, пока мы не заплатим выкуп. А голова Того Человека будет первой частью платежа.

Черчилль перевёл дыхание и взял ещё один бокал бренди. Он предпочёл бы виски с содовой, но довольствовался тем, что было доступно. Поездка сюда из Оксфорда оказалась долгой и трудной. Первый порывом было направиться на юг, к портам Канала17, и бежать во Францию, но немецкие армии приближались к побережью с французской стороны. В конечном результате, там будет хуже чем в Англии. Поэтому он повернул на север, направившись в единственное убежище, которое, несомненно, всегда открыто для него. Семейный дом герцогов Сент-Олбанс был глазом бури, где он сможет отдохнуть и изучить обстановку, пошедшую вкривь и вкось.

— Можем мы исправить проблему? Позиции Галифакса висят на волоске. То, что он сделал, можно отмотать назад, ведь так?

Клиническая депрессия, которую Черчилль назвал "чёрной собакой", со всей силой погружала его разум в пучины отчаяния. Это отравляло жизнь; на этот раз он не видел способа сгладить её.

— Ваша милость…

— Просто Осборн, пожалуйста. Мы сейчас стоим воедино против сильного и безжалостного врага. Формальности плохо подходят для таких откровений.

— Осборн, мне не по душе смотреть с края платформы, когда проносится экспресс. Мне нравится стоять подальше, и чтобы между мной и поездом по возможности был столб. Мне не по душе стоять у борта корабля и разглядывать воду внизу. Одно мгновение и всё кончено. Достаточно нескольких капель отчаяния. Сегодня я как никогда ранее стоял близко к краю платформы, и никогда вода внизу не казалась столь притягательной. Без звонка Кэдогана я сейчас сидел бы в полицейском участке. Не сомневаюсь, что это назвали бы "предварительным заключением", но всерьёз сомневаюсь, удалось бы мне дожить до утра.

Да, Осборн, есть вещи, которые мы могли бы сделать, но против сил, пришедших в движение, этого недостаточно. Партийный комитет теперь не снимет Галифакса с поста премьер-министра. Сделать так означало бы признать, что они были неправы. А если сделают, всё их стремление к власти и авторитету будет подрублено на корню. Мы могли организовать вотум недоверия в парламенте, но палата не желает организовывать такое голосование, иначе как при вероятности удачного исхода. Такое уже было в прошло году. Большинство участников подумает, что этого достаточно. Даже устрой мы голосование, то сомневаюсь, победили ли бы мы. У Того Человека очень велика группа влияния в партии консерваторов, и она разделится перед голосованием. Лейбористская партия выступит против него, но и они разделены. Многие её члены порицают войну. Не забывайте, Осборн, что Гитлер и Сталин подписали пакт, а миньоны Коминтерна выполняют указания Сталина. Даже либералы раскололись. Как эти фракции могут объединиться, чтобы достичь и без того сомнительного результата? Нет, вотум недоверия не пройдёт. Это было конституционным актом, Осборн, насквозь законным, и у нас нет никаких действенных способов отменить его.

Герцог наблюдал результат случившегося во взгляде и поведении Черчилля; и сделал себе пометку – поместить на ночь Уинстона отдельно, однако под тщательным наблюдением.

— Уинстон, почему бы не заспать эту проблему? Утро вечера мудренее, могут прийти идеи, до которых мы не додумались вечером. Эванс покажет вам вашу комнату.

Черчилль кивнул, в его глазах плескались страдание и отчаяние. Он прошёл из комнаты вслед за жестом дворецкого. На пороге тот обернулся на герцога. Боклер поднял палец и слегка коснулся глаза. В отношениях между их семьями, передававшимися от отца к сыну поколение за поколениями, этого было достаточно. Сегодня ночью гость может решиться на самоубийство. После их ухода герцог остался сидеть, пристально глядя в камин. На самом деле он полагал, что лорд Галифакс нанёс сегодня королевству намного больше ущерба, чем понял Черчилль. Боклер посмотрел сквозь большие окна на огни Ноттингема. Ему казалось, что тьма уже приближается.

ГЛАВА 2 ОПРЕДЕЛЕНИЕ ЗАДАЧИ

США, округ Колумбия, Вашингтон, Джорджтаун, Дамбартон-авеню

— Нелл, для тебя телеграмма. Из Швейцарии.

Такой обычай сложился в этом самом необычном из всех домовладений. Телеграммы из Женевы должны быть сначала переданы Элеоноре Гвинн18. Ей достаточно беглого взгляда на содержимое, чтобы решить, вызовет оно взрыв или нет. Обычно, ответ был положительным; тогда требовалось немного скоростной дипломатии, чтобы предотвратить очередной горячий спор между Филипом Стёйвезантом и Локи.

— Спасибо, душка.

Дидона Карфагенская19 заговорщицки усмехнулась и передала конверт.

— О, это действительно для меня.

Последовала пауза и затем покорный вздох.

— Это от Осборна, из Англии. Значит, прямо сейчас надо встретиться с Филипом.

— Они все в гостиной. Что бы ни случилось, это погрузило их в тоску.

— Европа, скорее всего. Филип после возвращения из Вашингтона несколько часов сидел и таращился в окно. Идём?

— Конечно, милая.

Элеонора тепло улыбнулась Дидоне и повернулась к двери гостиной. Она чувствовала себя немного виноватой перед подругой. Однажды, давным-давно, Дидона приняла неверное решение, у которого были катастрофические последствия для множества людей. С тех пор она никогда не доверяла собственным суждениям и затруднялась даже в принятии простых решений. Например, прервать ли собрание из-за важного сообщения, или что заказать в ресторане. В общем, она ожидала, пока другие люди примут решение за неё. Элеонора с трудом понимала такой пассивный способ жизни. Она мысленно отбросила рефлексии и открыла дверь.

— Привет, Нелл. Добро пожаловать в клуб заговорщиков.

Играт растянулась на диване, зацепив одну ногу руками. Освещение в комнате было приглушено. Из-за позы Играт и количества пустых стаканов вокруг место напоминало захудалый ночной клуб после очень напряжённого вечера.

На другом конце комнаты Филип Стёйвезант просматривал стопку бумаг. Он обернулся и увидел конверт в руке Элеоноры.

— Сообщение из Великобритании?

— В некотором смысле. Это от Осборна, через Женеву. Зашифровано. Он говорит, что появились проблемы, и у него есть нечто, нужное нам. Написано на тайском. Обычно, когда я получаю сообщение от семьи, это значит, что они сделали какую-нибудь глупость. А я нужна, чтобы разобраться и выручить их. Предполагаю, оно прошло через Женеву, так как линии из Британии отказали. Что происходит?

— Галифакс перехватил власть у Черчилля и подписал перемирие с Германией.

Элеонора побледнела.

— Ребята, вы шутите? Что случилось?

— Мы не знаем. Нужен конституционный эксперт, чтобы объяснить это. Но результат и так ясен. Война, по крайней мере, на некоторое время, закончена. Это так называемое перемирие не продлится долго. Обстановка вновь полыхнёт, и мы будем в самой серёдке. Меня вот попросили разобраться, почему Германия намерена воевать со всем миром без посторонней помощи. Угадайте как? Я буду секретарём боссов в новом вашингтонском управлении, Отделе экономической разведки и военных действий. Лилит20 также получила документы и без промедления убыла на место нового назначения.

— Догадываюсь, что мы все там окажемся.

Стёйвезант кивнул.

— Отдел будет набран из нас. Мне нужны люди, которые понимают, как я работаю. Играт снова будет нашим курьером. Ахиллия21 и Генри, как обычно, силовая поддержка. На этот раз, Ахиллия, не убегай от нас на флот.

— Для Майка есть что-нибудь?

Майк Коллинз22 был самым близким из тех, с кем Играт когда-либо вела долгосрочное сотрудничество.

Стёйвезант покачал головой.

— Он – легковес, бабочка. Ему нечего нам предложить, кроме способности устраивать хорошие вечеринки. Когда нам такая понадобится, мы к нему обратимся. Нелл, ты будешь нужна в качестве связной с британцами, особенно когда нацисты превратят это перемирие в оккупацию.

— Ты думаешь, они это сделают? — спросила из угла Наама23.

— Конечно. Невозможно устойчиво владеть Европой, не заняв Британию. Британские острова это большая крепость, охраняющая Европу от нападения, опирающегося на запад или на юг, но одновременно прекрасный трамплин для такого нападения. Какую роль она сыграет, зависит от того, на чьей стороне люди в Европе – на британской или нет. Или, в данном случае, на чьей стороне Британия. Перемирие этого не отменяет, так или иначе немцы займут её в ближайшем будущем. Не могу поверить, что Галифакс не понимает это.

— А значит, британцы будут сражаться.

Элеонора казалась больше опечаленной новостью, что её родная страна сдалась, чем перспективой войны на английской земле, первой за долгие века.

— А значит, они будут сражаться, — согласился Стёйвезант. — Всё, чего достигнет в итоге Галифакс, это перенос войны за Англию в саму Англию. Англичанам понадобится понять, что такое оккупация, и что с этим делать. Они развернут движение Сопротивления. Тогда они узнают, что происходит, когда движения Сопротивления начинают бороться с оккупационными армиями. Вот что, народ – следующие несколько лет будут плохими. То, что мы должны предугадать, определит способ нападения на Германию, базируясь на США.

— Бомбардировка. По крайней мере, не придётся много воевать в окопах.

Голос Элеоноры казалась довольным. Стёйвезант покачал головой.

— Стратегическая бомбардировка вполне подходит. Но она не исчерпывается сбросом бомб на войска. Она продолжается налётами на склады, где армии хранят припасы, потом на железные дороги, которые снабжают склады, на фабрики, производящие товары, поставляемые по железным дорогам. Всё заканчивается людьми, которые работают на фабриках, и убийством их рабочих в собственных домах, вместе с семьями. Мы не заканчиваем войну в траншеях, Нелл. Мы распространяем её в тыл, вплоть до семьи рабочего. Эта война будет кровавой.

Стёйвезант выглянул из окна.

— Кто-нибудь хочет заключить пари, как скоро у нас в Вашингтоне введут светомаскировку?

Таиланд, Бангкок, штаб верховного главнокомандования

— Но американцы, в отличие от японцев, настроены против нас. Японцы предлагают помощь и оборудование, американцы – нет. Они критикуют каждое наше шевеление, а японцы поддерживают нас. Да и вообще, действительно ли нам стоит готовить оборону против японцев?

Маршал Плек Пибулсонграм подготовил доклад тщательно и в рациональном ключе. По правде говоря, он боялся женщины, которая сидела перед ним с загадочной улыбкой на лице. Истинно тайская улыбка, подумал он, может означать что угодно и о чём угодно.

— Мы не то чтобы готовим оборону против японцев. Пока, во всяком случае. Наши действия усиливает нашу экономическую базу, чтобы мы могли опираться на свои собственные силы. Если нам придётся остаться в пределах японской сферы влияния, то данный план позволит нам стать более-менее равными. Если нет, и наши интересы будут направлены в иное место, то он позволит противостоять давлению, которое японцы на нас окажут. В данный момент данный план предоставляет нам наибольшую свободу действий, и всё. Что касается американцев, они настроены против нас, поскольку воспринимают наше националистическое движение как родственное фашизму. Президент Рузвельт настроен против фашизма всеми фибрами души. Часть плана – объяснить ему, что в нашей стране национализм есть не фашизм, но простое желание управлять нашими собственными жизнями. Выражаясь иначе, американцы будут сочувствовать нам и повернутся лицом. А скоро им вообще придётся искать любого союзника, которого только смогут найти.

Маршал Плек кивнул, соглашаясь с последним комментарием.

— Однако, японцы предлагают помощь, оборудование и авиацию. По приемлемым ценам. Всё это нам нужно, а американцы не продадут.

Принцесса слегка наклонила голову в согласии.

— Японцы предлагают нам авиацию и оружие по приемлемой цене при оплате наличными. Но это – политическая цена. Мы не можем её одобрить. Нам не нужны товары, которые мы можем продавать во время войны. Мы производим достаточно риса и рыбы, чтобы накормить большую часть страны. Добываем золото и серебро на экспорт. Делаем прекраснейший шёлк в мире и какое-то количество каучука. Деньги, фельдмаршал, на самом деле не затруднение. Мы – выносливые люди; мы можем затянуть пояса, если это сделает нас сильнее. А в политической силе у нас недостаток. В большей части мира люди с трудом находят нас на карте. Движение в сторону Японии даст нам экономию в областях, где мы самодостаточны, и повредит там, где у нас и так нехватка сил.

Маршал Плек подумал над её логикой и нашёл, что смысл в этом есть.

— Так что порекомендует ваше высочество?

— Фельдмаршал, ваша работа по модернизации армии должна быть ускорена. Мы получаем разработанное немцами оснащение, в основном сделанное по лицензии в Лопбури24. Оно должно поступить в эксплуатацию без задержек. Немецкие советники, которых мы наняли в начале 1930-х, творили чудеса с нашими силами, и мы должны отталкиваться от этого. Мы должны превзойти наших учителей, фельдмаршал, а времени на это мало. Надо принять новые пути, ибо мир вокруг нас изменился, и в нём старые пути ведут в никуда. В ВВС есть один офицер, комполка25 Фуен, у него имеются идеи, как организовать воздушную поддержку наземных войск. Они замечательные, по сравнению с тем, что я когда-либо слышала на эту тему. Полагаю, они достойны рассмотрения. Но нам надо обратить внимание на политическую и экономическую силу. Именно поэтому мы предложим крупным торговым группам Гонконга подумать о перемещении своих головных контор в Бангкок. После сдачи Британии немцам Гонконг быстро приберут к рукам японцы. Торгаши будут искать новый дом. Мы должны заполучить их. Для этого потребуется множество изменений. Наши телеграфные линии замкнуты в пределах страны и есть всего одна исходящая – в Сингапур. Мы должны потратить все деньги, какие только найдём, чтобы сделать телеграф таким же качественным, как и везде в мире. Британия вылетела с доски, Индия с Австралией теперь значительно отдалятся. Мы можем стать мостом между ними.

— Когда в одной деревне есть рыба, но нет риса, а в другой есть рис, но нет рыба, богатство достанется не деревням, а человеку, который построит мост между ними, — фельдмаршал Плек глубокомысленно произнёс тайскую пословицу. Он понимал, к чему ведёт принцесса.

— Но это зависит от Индии и Австралии. Останутся ли они в войне.

— Совершенно верно. Это и есть первое препятствие, которое мы должны преодолеть. Но, если они остаются, то центр силы Индии будет здесь.

Её палец указал на карту.

— В Сингапуре. Индия должен удержать цитадель Сингапура. Крепость беззащитна против атаки с суши. Если враг захватит Малайский полуостров, она падёт. Передний край обороны Сингапура не в Джохорском проливе26, но здесь.

Палец переместился и ткнул в реку Меконг27.

— И это делает нас весьма ценным союзником для индийцев. А этот союзник снова свяжет нас с американцами.

— Если Индия останется в войне.

— Так точно, фельдмаршал. Если Индия останется в войне.

Индия, Калькутта, Правительственная резиденция, зал совещаний

— У кого-нибудь есть хоть какие-то мысли, что происходит?

Виктор Александр Джон Хоуп, 2-й маркиз Линлитгоу и наместник Индии с 18 апреля 1936-го, находился в изрядном замешательстве. Он был движущей силой внедрения планов по развитию местного самоуправления, воплощаемых согласно акту Правительства Индии от 1935 года. Своевременная предусмотрительность привела Партию Конгресса к власти в пяти из одиннадцати областей Индии. Он заслуженно гордился этим успехом, достигнутым, когда его призыв к единству перед лицом объявления войны с Германией привёл к отставке министерств Конгресса. Он добился того, чтобы Индия объявила собственную войну Германии, но ценой этого стало выставление напоказ трудов всей его жизни и местами – ущерб собственной гордости. Теперь Британия сдалась, и никто даже не потрудился сказать ему, что вообще случилось и почему. Это было поистине монументальное оскорбление, а маркиз Линлитгоу был не из тех, кто оставляет оскорбления без возмездия.

— Ваше превосходительство, из Лондона нет никаких вестей. Как будто там напрочь забыли о нас. Я получил сообщение из Австралии, от премьер-министра Роберта Мензиса28. Австралийцы тоже ничего не знают, и им это нисколько не нравится. Их Национальная партия дорого заплатила за присоединение к войне на стороне Британии, а их столь недобросовестно оставили в тёмном чулане. Милорд, они оскорблены.

Голос Джеральда Таррэнта, личного секретаря наместника, был печален.

— Они узнали точно так же, как и мы – по мировой трансляции Би-Би-Си, в выпуске новостей.

— Возмутительно. Сэр Мартин, вы уже распространили заявление среди Партии Конгресса?

Замечание было адресовано сэру Мартину Шарпу, заместителю секретаря по внутренним делам и протеже маркиза. Официальные обязанности сэра Мартина состояли в обеспечении обычной деятельности своего отдела. В действительности же его работа заключалась в поддержке отношений с индийскими политиками Партии Конгресса. Это был вариант неофициального, закулисного канала общения, в чём британцы вообще преуспевали. А этот наиболее подходил для индийской среды. В безумные часы, прошедшие с момента новостной передачи, сэр Мартин пообщался – совершенно неофициально, разумеется – с пандитом29 Джавахарлалом Неру, лидером Партии Конгресса30. Спокойствия ему разговор не добавил.

— Ваше превосходительство, я могу предсказать первоначальную реакцию Партии Конгресса на эту встречу. Настолько, что заранее процитирую: "Вы проиграли войну, которую сами навлекли на нас, теперь можете проваливать, а мы заключаем мир. Совсем скоро, вот прямо на следующей неделе". Потом они предлагают помощь в упаковке чемоданов и доставке на вокзал.

— Проклятые наглецы, — прорычал в никуда Таррэнт.

— Джерри, они обязаны так сказать. Иначе собственные товарищи по партии порвут их на клочки. Реальная позиция заключается в границах двух слов: "следующая неделя". Они хотят понять, что же, чёрт возьми, происходит, прежде чем согласиться.

Лорд Линлитгоу, нахмурившись, смотрел на сэра Мартина, подбирающего слова, но дал ему договорить. Все были расстроены и раздражены от понимания, что в движение пришли такие значительные силы, а им ничего об этом не известно.

— Предполагаю, они однозначно потребуют мира. В первую очередь потому, что никогда не хотели участвовать в этой войне.

— Это верно, они не хотели встревать в войну, ваше превосходительство. Честно говоря, ваше решение принять нас было почти столь же оскорбительным для них, как и отношение Лондона к нам. Мнение, достаточно мягко высказанное Неру – "Кармическая Справедливость".

По комнате раскатился смех. Лорд Линлитгоу покачал головой:

— У них просто пунктик на этом. Но, если оглянуться, думаю, объявление войны Индией было не из лучших моих шагов.

Частным образом сэр Мартин считал так же, но озвучивать не собирался.

— Тем не менее, Индия в войну вступила. Подозреваю, обнаружив себя в таком состоянии, она не захочет подчиняться управлению и командам сомнительного лондонского премьер-министра. Она решит закончить войну самостоятельно, с высоко поднятой головой. Принять диктат Лондона значило бы для них пресмыкаться как побитым собакам. Они тоже оскорблены, ваше превосходительство. Их предложение помочь нам упаковать вещи и добраться на вокзал вполне понятно с этой точки зрения. Это не проверка, Джерри. Так они дают нам понять, что после нашего отъезда они намерены работать с нами, а не против нас.

Те, кто сидел за столом, закивали. Тонкие значения, приложенные к очевидно несущественным словам – как мясо и выпивка для тех, кто понимает, о чём речь. Всё-таки тут собрались весьма опытные люди.

— Это подводит нас к следующему пункту, — Гарольд Хартли, известный всем как ГХ, задал очевидный вопрос. — А мы действительно находимся в состоянии войны с Германией?

— По крайней мере на это я могу ответить, — твёрдо сказал лорд Линлитгоу. — Индия – доминион31, а не колония. Мы объявили войну собственным решением; закончим её мы тоже собственным решением. Раз Лондон соизволил оставить нас в одиночестве, мы берём инициативу в свои руки, хотя решение было принято там, а не здесь. Ответ определённо "да". Мы находимся в состоянии войны с Германией, и пока мы или наши преемники не решим иначе, так и будет.

— Австралия в таком же положении, ваше превосходительство. Премьер-министр Мензис говорит, что у Австралии были свои причины для объявления войны, и сдача Британии не обязательно их изменит, — Таррэнт поведал эту новость с некоторым смакованием.

— Абсурд, — сэр Ричард Грэм Кардью, секретарь Кабинета, покраснел. — Если Министерство по делам Индии приказывает, наше дело – подчиняться. Окончательное решение принимается там, а не здесь.

Кардью был одним из самых старых людей за этим столом. Его опыт за прошедшие 30 лет сформировал мнение и твердокаменной отношение к вопросу.

— Когда-то так и было, сэр Ричард. Но не теперь. Индия – доминион, неизбежно идущий к независимости.

— Никогда! — восклицание Кардью было взрывоподобным.

— Неизбежно, сэр Ричард. И я буду благодарен вам, если вы не станете прерывать меня в дальнейшем. Индия движется к независимости, и большинство из нас доживёт до этого дня. Вопрос не в том, состоится ли независимость, а когда и на каких условиях. Мы просто собираемся и уезжаем, или добром устраиваем постепенную передачу власти? Сэр Мартин, по вашему опыту, каково мнение Партии Конгресса об этом? Их реальное мнение, а не для… общественного потребления.

Сэр Мартин глубоко задумался.

— Их различные требования, склоняющие нас к отъезду, как раз и предназначены для широких народных масс. Или, возможно, я сказал бы, для рядовых членов их партии, которым надо показать несгибаемую воинственность. А реальное мнение таково: они готовы принять временный режим, если он будет устойчиво и зримо передавать власть. За исключением Ганди, конечно. Он требует, чтобы мы ушли немедленно, и твердит только об этом. Боюсь, он надломленный и несчастный человек. Но, ваше превосходительство, первой жертвой процесса передачи станет ваше собственное положение. Место, которое вы занимаете, должно быть занято индийцем. Вероятно, Неру. Вероятной жертвой также будет членство в Содружестве. Не в ближайшем будущем, но возможно, через некоторое время, независимая Индия разорвёт отношения и с ним в целом.

— Это возмутительно. Вы предаёте нас, сэр Мартин, — Кардью побагровел и был на грани удара.

— Сэр Ричард, ранее я предупреждал вас о прерывании других присутствующих. Ещё раз, и я попрошу, чтобы вы удалились.

— В этом нет нужды, ваше превосходительство. Я не останусь здесь и не буду слушать предателей.

Кардью отшвырнул стул и вылетел из кабинета. Дверью он грохнул так, что бумаги на столе задрожали. Лорд Линлитгоу взволнованно поднял бровь.

— Прошу, продолжайте, сэр Мартин. Я считаю ваше видение ситуации наиважным.

— Хорошо, ваше превосходительство. Пост для индийца, как преемника наместника – в любом случае важен для соглашения по передаче власти. Это будет признак действительной силы власти, то есть заставит рядовых членов Партии Конгресса согласиться на многое. Отделение от Содружества станет по большей части символическим жестом, особенно в свете сегодняшних событий. Наступит невероятная ломка связей, способная много чего оправдать. Может даже получиться, что Индия примет решение остаться в войне. По этом вопросу есть ещё один интересный момент – мы говорим о членстве Индии в Содружестве, но каково положение Британии? Является ли лондонское правительство законным для неё? Если да, должна ли она остаться в Содружестве? Если нет, и где-то там формируется правительство в изгнании, то должно ли именно оно стать законным представительством британцев в пределах Содружества?

— Удачно, что сэр Ричард вылетел как ураган. Услышь он, что вы сказали, его точно хватит удар, а бедному старине ГХ потребуется несколько недель, чтобы разобраться в документах.

Линлитгоу осмотрел комнату.

— В таком случае, я почувствовал бы своей обязанностью предложить ему любую помощь, в пределах моей компетенции. Но, ваше превосходительство, моя позиция остаётся прежней: Конгресс можно убедить остаться в войне.

— Вы полагаете, что это важно, не так ли? — произнёс Линлитгоу с явной симпатией. Он знал, что жена сэра Мартина – еврейка. Это было одним из факторов, влияющих на то, какому человеку он мог выказать своё доверие. Кому-то, обладающему достаточной силы характера, чтобы сделать то, что он считает правильным, без оглядки на возможное влияние на карьеру. А заодно негласное, но очень реальное общественное неодобрение такого брака. Достаточный стимул, чтобы делать работу хорошо.

— Полагаю, да, ваше превосходительство. Есть некоторые вещи, которые являются истинным злом. Любой достойный человек должен противостоять им независимо от цены, которую повлечёт это действие. Я полагаю, что премьер-министр Черчилль понял это.

Маркиз Линлитгоу кивнул.

— Наместник Индии тоже.

Лондон, Даунинг-стрит 10, Секретариат кабинета министров

— Есть какие-нибудь следы господина Черчилля?

Сэр Эдвард Бриджес32 безрезультатно просмотрел полученные доклады и покачал головой.

— Мы проследили его до самого Оксфорда и потом устроили наблюдение за всеми дорогами у города, но Уинстона не обнаружил ни один из патрулей. Могу только предположить, что он до сих пор в Оксфорде.

— Нехарактерно для этого человека. Он склонен к действию, независимо от того, насколько оно может быть опрометчиво. Он будет перемещаться. Его приязнь к французам подскажет решение, куда пойти. Действительно ли все дороги на юг от Оксфорда под наблюдением?

— Да, премьер-министр. Но, остаётся вопросом, как оно устраивалось и поддерживалось. У нас в Британии нет многочисленной полиции. Мы даже не видим потребность вооружать полицейских. Как организованным людям, привыкшим к власти закона, нам не нужны ни большое количество полиции, ни её вооружение. В таком случае поддерживать наблюдение за всеми проездами и переулками, за пределами магистралей, не получится. И конечно же, есть ещё поезда.

Галифакс нетерпеливо побарабанил пальцами.

— Я думаю, очевидно, что малочисленная, хорошо обученная полиция, какая у нас есть сейчас, действительно ценная структура. Но времена изменились, и нам понадобится много зорких глаз на улицах. Мы должны быть готовы укрепить нашу нынешнюю полицию вспомогательной силой, такой, чью лояльность можно полностью гарантировать.

— Не думаю, что британцы хорошо отнесутся к возвращению чёрнорубашечников33, премьер-министр.

Галифакс выглядел потрясенным.

— Сэр Эдвард, я вовсе не имел это в виду. Вывод военизированной силы на улицы был бы безумием. Я просто хочу принимать на работу граждан, действующих из лучших побуждений, чтобы помочь той полиции, какая есть, и обеспечить присутствие там, где в другом случае малая численность на деле не позволило бы полиции выполнять свои задачи. Я хочу, чтобы Министерство внутренних дел немедленно приступило к формированию такой структуры.

И к чёрту консультации с Кабинетом или кем-либо ещё, подумал Бриджес. Если это называется "не выводить военизированную силу на улицы", то что можно так назвать? Ему требовалось принять решение, которое лишило его сна почти на всю предыдущую ночь. За границей сейчас находилось большое число высокопоставленных государственных служащих, включая большую группу в Канаде и Соединенных Штатах. Они обсуждали с американскими бизнесменами закупки вооружений и поставки материалов по другим военным программам, чтобы обеспечить поддержку американской промышленности для шатающейся британской военной машины. Уже были отдельные предупреждения, что ни один из тех людей не вернётся в Великобританию. На самом деле, слова "правительство в Изгнании" уже произносились, хотя и шёпотом. Все, что им требовалось, чтобы сделать угрозу реальной – наличие номинального руководителя и поддержка со стороны Доминионов.

Действительно ли это угроза? — Бриджес был обязан спросить самого себя. Если так, должен ли я стать частью её? Должен отбросить своё положение здесь, власть, которую я имею и выстроенное мной влияние, в обмен на жизнь в изгнании? Он думал о своем доме, садах и любимом рыбном пруде. Должен ли я должен оставить всё это, чтобы с высокой вероятностью никогда более не увидеть? Была ещё одна проблема, или, скорее, ещё один аспект выбора. Ему хорошо были понятны пределы власти лорда Галифакса. Этот человек – миротворец, временщик, склонный соглашаться со всем, кто бы и что бы ему не говорил. У Бриджеса было сильное чувство, что Батлер, нынешний министр иностранных дел, на месте Галифакса был бы намного более сильной движущей силой переворота, чем он сам признавал.

Бриджес осадил себя. В Британии не происходят удачные перевороты, они "привилегия" небольших отдаленных стран, мало значащих в мировых раскладах. Но как ещё можно было бы описать то, что произошло накануне? Бриджес предположил, что если он разделит свою судьбу с теми, кто решил отказаться от возвращения домой, Галифакс будет окружен теми, убеждения которых и привели к этой ситуации. Должен ли я, Бриджес, остаться здесь, чтобы удержать страну в состоянии устойчивой работы и избежать издержек, которые в любом ином случае возникнут?

— Ну, сэр Эдвард? — Галифакс казался раздражённым.

Бриджес встряхнулся, отбрасывая свои умственные дебаты и откладывая их на другой раз.

— Превосходная идея, премьер-министр. Я потяну за нужные ниточки. Теперь, премьер-министр, есть проблема доминионов. У них до сих пор нет официального изложения того, что произошло здесь и почему. Мы должны известить их об этом. И нам необходимо попросить их последовать за нами в принятии условий Перемирия. Мы должны хотя бы произвести впечатление, что мы советуемся с ними по этому вопросу.

— Не о чем здесь советоваться и нечего обсуждать. Условия перемирия распространяются на них так же, как и на нас. И они им подчинятся.

Лорд Галифакс скрестил руки, накрыв правой иссохшую левую. Для премьер-министра это была угрожающая поза. Как и любой гражданский чиновник, Бриджес хорошо разбирался в чтении языка тела. Галифакс показывал, что его разум сейчас закрыт для любых аргументов. Тем не менее, честь заставляла Бриджеса дать ему ещё одну попытку.

— Премьер-министр, это может быть верно относительно колоний, которыми управляют непосредственно из Лондона. Но относительно доминионов… мы имеем дело с совершенно независимыми государствами, обладающим самоуправлением. Они самостоятельно объявили войну Германии, и мир заключат на своих условиях. Мы должны пойти на обсуждение обстановки с ними. Необходимо объясниться и убедить их, что стоит следовать нашим путём. Издать лобовой приказ будет, безусловно, наименее эффективным способом для этого. Наши отношения с ними завязаны на определённый уровень политических танцев. Мы просим их, и они подчиняются. Мы делаем им отдельное предложение и они, после некоторых раздумий, соглашаемся. Если мы случайно наступаем им на ноги, то просим прощения, а они улыбаются и отклоняют его как несущественное. Но всё портится, когда мы отдаём прямые приказы. Они сразу посылают нас убиться об стену. Если вы хотите рассчитать на поддержку действий по всей империи, то я настоятельно рекомендую, чтобы вы позволили Управлению Колоний и Доминионов возобновить связь и проконсультировались с ними.

— Мы так и сделаем, сэр Эдвард. Управление Колоний и Доминионов передаст условия перемирия с Германией, подписанного нами, и сообщит, что эти условия относятся в том числе и к ним. Вопрос решённый. В дополнительных консультациях нет никакой надобности. Мы будем считать их ответственными за подтверждение их части соглашения в сроки, которые мы сочтём приемлемыми. В этом вопросе нельзя допускать послаблений.

Сэр Эдвард Бриджес был ошеломлен.

— Премьер-министр, я обязан воспротивиться. Категорическое сообщение, в том виде, который вы предлагаете, приведёт наши отношения с доминионами к катастрофе. Примирительный тон и жест уважения вовсе не подразумевают нерешительность с нашей стороны. Только желание показать, что сохранение текущей обстановки станет неудобным для всех. Это будет даже рассмотрено как признак силы – ведь мы полагаем, что наше положение достаточно безопасно и обоснованно, и что мы можем противостоять любым возражениям. Мы не можем силком тащить доминионы, сэр. Мы должны привести их.

— У вас слишком много предположений, сэр Эдвард. У доминионов тоже. Они прячутся за нашими юбками, извлекая выгоду из имперских льгот. Страна несет бремя их защиты, и благодарность, которую мы за это получаем, невелика. Когда я был наместником в Индии, то попытался обсудить проблемы с ними, и они бросили мне вызов. Когда я пригрозил кнутом, они подчинились мне. Это всегда работало, сэр Эдвард; будет работать и впредь. Примите меры, чтобы сообщение было немедленно послано Управлением Колоний и Доминионов.

Или я заменю вас кем-то, кто выполнит мой приказ. Именно это вы не договорили, не так ли? Бриджес чувствовал, как на него наваливается депрессия, но к ней примешивалось чувство облегчения. Его уверенность, что у него имелся выход, оказалась ложной. Он попался в ловушку своего собственного положения и чувства долга. Он должен был остаться при исполнении, чтобы попытаться удержать страну и империю от ухода вразнос.

Индия, Тринкомали34, линкор ВМС Британии "Вэлиант", кают-компания

— Это что, правда? — капитан Эдгар Вуллкомби догадался, каким будет ответ, раньше чем услышал его.

— Правда. Уинстон ушел. Галифакс – премьер-министр. Он подписал перемирие с Германией.

Адмирал Джеймс Сомервилл35 выглядел пораженным. Будто повторение новостей каким-то образом придавало им больший вес.

— Вы, кажется, как раз вовремя.

— Что вы имеете в виду, сэр?

— Утром я получил сообщение из Адмиралтейства. Оно уведомляет нас, что было подписано перемирие с Германией, и мы должны действовать в соответствии с настоящим36 приказом № 03-9839. Ну, я поднял этот приказ. Там говорится, что нам в случае сдачи Англии предписывается продолжать вести войну против Германии, под руководством правительств стран Содружества. В этом случае мы будем направлять наши действия на то, чтобы топить, уничтожать и жечь вражеские силы и личный состав безо всякого милосердия, пока не будет достигнута победа. Все передачи, приказы или сообщения из Британии, направленные на нашу сдачу или прекращение военных действий ранее, чем наступит поражение Германии, следует рассматривать как ложные и игнорировать.

— О…

Смысл сообщения был ясен. Флот, находящийся в Соединенном Королевстве, попал в западню, но корабли за границей сорвались с привязи. Всё равно их немного. Возможно, действительно было бы лучше, чтобы управление ими перешло в другие руки.

— Именно, капитан Вуллкомби. Я предлагаю связаться с наместником Индии, чтобы предоставить наше подразделение в его распоряжение и ждать его приказов. Если он решит продолжать борьбу, то у него будет для этого флот. Если он решит следовать указаниям из Лондона, ну… в общем, тогда мы следуем своим курсом37. Ведь "Вэлиант" формально ещё не присоединился к этому подразделению. На бумаге, по крайней мере, вы до сих пор часть "Отряда H"38, базирующегося в Гибралтаре, и остаётесь там, пока не сообщите мне. Именно поэтому я хотел встретиться с вами конфиденциально до того, как вы сделаете это. Если желаете, можете не сообщать мне, сохранив текущую ситуацию и ваше назначение как единицы "Отряда Н". В таком случае, поскольку Гибралтар не доминион, вы можете отогнать "Вэлиант" домой. Другая альтернатива для вас – доложить мне о присоединении к индийским силам и остаться с нами. Но это значит, капитан, что дом вы можете увидеть нескоро. Возможно, только через долгие годы.

Вуллкомби не колебался.

— Адмирал, сэр. Если это означает продолжение борьбы, я хотел бы доложить вам о прибытии и присоединиться к вашему подразделению согласно моим наличным приказам.

Сомервилл немного расслабился.

— Хорошо! Для нас присутствие вашего линкора здесь будет наиболее выгодным. Через 30 минут я провожу совещание капитанов, и прошу вас присоединиться. Для вас это возможность познакомиться с другими капитанами флота.

Вуллкомби козырнул и вышел. Сомервилл покинул кают-компанию, тихонько поблагодарив стюарда за возможность провести эту встречу. "Случайная" встреча в кают-компании, где Сомервилл был гостем, это одно; а вызов Вуллкомби на мостик – совсем другое. Однажды, выйдя на крыло мостика, он оглядел пространство военно-морской базы. Тринкомали была одной из причин, по которой Королевский флот находился здесь, на Цейлоне. Это самая лучшая база по другую сторону от Сингапура, господствующая над Индийским океаном. На дальнем конце порта стоял авианосец "Гермес"39. Не самый большой и не самый оснащённый из носителей, подумал Сомервилл, но лучше чем ничего. По крайней мере, он40 подразумевает, что у меня будет какое-никакое прикрытие с воздуха, если мы собираемся сражаться. Несколько в стороне стояли два тяжелых крейсера, современные 203-мм41 "Корнуолл" и 190-мм "Хокинс". Третий тяжелый крейсер, "Дорсетшир", отбыл на патрулирование. Лёгкие крейсера все находились в порту: "Кейптаун" и "Коломбо" были обстрелянными ветеранами Первой мировой войны, с главным калибром в 152 мм. Они до сих пор выглядели поджарыми и стремительными. Их старшие сестры, "Калипсо" и "Каррадок", более архаичны на вид, их облик явственно указывал на возраст. Однако, они до сих пор могли одолеть любой из японских легких крейсеров в случае схватки один на один. С эсминцами повезло меньше, все двенадцать были старыми кораблями класса V/W42 и плохо соотносились с японскими – с которыми им, возможно, предстоит встретиться.

Несмотря на возраст кораблей, подразделение давало Индии военно-морской флот. Инструмент, пригодный к использованию. Оно было просто больше, чем всё имевшееся на данный момент. Собственный индийский флот состоял из двух сторожевиков и четырех судов сопровождения, едва крупнее канонерок береговой обороны. Даже если Индия собирается выступать в одиночку, ей потребуются британские суда. И то, что в результате корабли были преподнесены ей на блюдечке с голубой каёмочкой, с высокой вероятностью могло подвигнуть индийцев остаться в деле. Много зависело от действий австралийцев. На мостик, будто прочитав адмиральские мысли, взбежал младший лейтенант, с сообщением, зажатым в руке.

— Сэр, сообщение от адмирала Крайтона, из Австралии.

Сомервилл взял телеграмму и внимательно её прочёл. Это было простое уведомление о том, что Тихоокеанское подразделение будет действовать в соответствии с приказом № 03-9839 и выполнять указания австралийского правительства. Слишком многого это не означало: скоростной минный заградитель и четыре эсминца едва сыграют ключевую роль в раскладе сил. Но самое главное – и другие части Королевского флота готовились продолжать сражаться. Внезапно, Сомервилл чувствовал себя куда менее одиноким.

— Вы. Как вас зовут?

Младший лейтенант вытянулся по стойке смирно.

— Джеймс Лэдоун, сэр. Связь.

Сомервилл улыбнулся ему.

— Спорю, вас все называют Джимом Лэдом43. Сколько времени вы служите на "Вэлианте"?

— Три месяца, сэр. Первое назначение. Большинство людей называет меня Джимом Лэдом Первым. Есть ещё один младлей в связистах, сэр; Джеймс Лэйдд. Они называют его Джимом Лэдом Вторым44.

— Разумно. Запишите сообщение для передачи адмиралу Крайтону. Начало. "Подразделение Индийского океана переподчиняет себя власти индийского Правительства в соответствии с приказом № 03-9839. Наши действия будут определены их решениями". Конец. Понял?

— Да, сэр.

Лэдоун удрал с энтузиазмом, напоминающим Сомервиллу молодого щенка. Если "Вэлианту" придётся стать его флагманом, то потребуется собственный штат связистов. Лэдоун хорошо подошёл бы ему в состав младшего персонала.

Таиланд, Бангкок, дворец Банг Пхитсан, зал для приемов

— Благодарю всех за присутствие здесь и сейчас. От имени правительства Таиланда я приветствую вас в нашей стране и постараюсь не тратить впустую ваше время. Вы все знакомы с событиями в Британии, как я понимаю?

Быстрый обмен взглядами закончился на Джоне Кесвике из "Джардин Мэтисон", он и взял слово. "Джардин" состояли в верхушке Гонконга, и в конце концов, брать на себя инициативу была их привилегия, однако большинству из "Баттерфилд-Свайр" это могло не понравиться.

— Мы… — он запнулся, не совсем понимая, какую форму обращения использовать.

— Прошу прощения. Я – чрезвычайный и полномочный посол королевской семьи Таиланда, — она скромно улыбнулась. — Это означает, что я прямой представитель тайской политической системы. Всей, не только официального правительства. Я отвечаю перед самим королём, но сверх того, перед людьми своей страны. Я – официальный специалист по избавлению Таиланда от неприятностей.

— Это подразумевает, что вы застрелите тех, кто их доставляет, госпожа посол?

Кесвик улыбнулся, но его глаза пристально наблюдали за принцессой. То, что он увидел в её взгляде, испугало его. У этой женщины точно не было бы раскаяния за убийство тех, кто посмел бы угрожать её стране.

— Именно. В основном мы должны поговорить о событиях в Лондоне. Вы знаете об условиях перемирия между Британией и Германией?

Кесвик покачал головой.

— Нет, госпожа. Мы не знаем ничего, за исключением того, что перемирие было подписано, и не знаем его условий.

Он смутился. Верхушка Гонконга располагала широко распространенной сетью источников информации, и все они подвели коллектив. Единственным утешением было то, что и другие потерпели точно такой же провал.

— У меня есть текст соглашения о перемирии. Пожалуйста, примите копию для каждого из вас, с наилучшими пожеланиями от моего правительства.

Выражение лица Суриётай сохранялось безмятежным, но внутренне она улыбалась. Лондонская площадь Пиккадилли сохраняла свой стиль, несмотря на то, что большинство её ведущих представителей находились за границей. Она слегка кивнула, один из помощников встал и раздал подшивки. Зашелестела бумага – тайпаны умеют быстро читать документы.

— Это продиктовано немцами, — у Кесвика не было никаких сомнений. — Договор показывает непонимание структуры Империи и политических ограничений, под которыми она работает. Предположение, что подобный документ, оговорённый и согласованный в Лондоне, как само собой разумеющееся распространит своё действие на доминионы, смехотворно.

— Мы думаем точно так же. Мы понимаем – Австралия и Индия сильно задеты этой ситуацией и фактом, что они до сих пор не получили официального сообщения. Мы уверены, хотя не знаем точно, что Южная Африка и Канада столь же одинаково рассержены.

Кесвик кивнул, отметив осторожное замечание посла о различии между тем, что она знала и чему она верила или какие выводы сделала. Но было кое-что ещё. Его собственное положение абсолютной власти научило его распознавать и признавать эту власть в других; у посла она была. Он предположил, что это, вероятно, делегированные полномочия, через влияние Королевской семьи, но власть всегда есть власть. Он посмотрел на посла и понял, что эта женщина не только владела ею. Принцесса знала, как использовать её. Безжалостно. Комментарий о стрельбе в нарушителей спокойствия не был шуткой.

— Могу я привлечь ваше внимание к разделу, который касается статуса британских колоний? По представлению наших аналитиков, он предоставляет полную свободу действий для любого немецкого союзника, желающего предъявить претензию на любую британскую колонию. Главное, чтобы она утверждала, будто ранее была несправедливо отторгнута. Мы полагаем, это неизбежно означает требование Гонконга Японией. Ваши действия в Китае уже ограничены ведущейся там войной. Эти ограничения быстро распространятся, и вскоре из них не будет исключений. Когда остров захватят, это распространится и на вас. Наступит конец для Гонконга в любом его виде.

Суриётай медленно вела взглядом по группе людей, собравшихся в её кабинете. Её облик выражал вежливость, готовность помочь и заинтересованность в угрозе, стоящей перед ними. А ум был заполнен жестокой радостью от возможностей, которые теперь открывались перед нею. Она отметила опасливые нотки в тихих разговорах, продолжавшихся вокруг. Её точка зрения была обращена к дому.

— Так что вы предлагаете, госпожа посол? — Кесвик вновь взял на себя инициативу.

— Вы должны подготовиться к переносу своих управлений из Гонконга. Уверена, у вас есть много вариантов. Упоминались Чунцин45 и Куньмин46, и я полагаю, что одновременно планировалось открыть филиалы в Бомбее.

Кесвик был ошеломлен. Планы переместить "Джардин Мэтисон" из Гонконга в случае угрозы поглощения Японией считались хорошо охраняемой тайной. А она только что назвала трех ведущих претендентов на место для нового головного офиса.

— Поимела она вас, Джон, — тон Ричарда Лиминга из "Баттерфилд-Свайр" был насмешливым, из-за очевидных провалов в безопасности верхушки Гонконга.

— Не будьте столь жестоки с господином Кесвиком. У вашей собственной компании есть подобные планы, — Суриётай упрекнула тайпана "Баттерфилд-Свайр" и втайне была рада видеть, как он краснеет.

— То же самое касается остальных. Я думаю, ваш выбор альтернатив оставляет желать лучшего. Чунцин и Куньмин в своё время попадут в лапы японцев, и вы вновь столкнётесь с той же самой проблемой. Бомбей более безопасен и оснащён превосходными линиями телеграфной связи с остальной частью мира, но переезд туда подарит вам все трудности взаимодействия с совершенно новой деловой и культурной средой. Пополнение штата тоже станет для вас проблемой.

Кесвик кивнул. Все эти факторы уже рассмотрели его специалисты.

— У вас есть другое предложение, госпожа посол?

— Есть. Переезжайте сюда. Бангкок – большой город. У нас уже налажены услуги телеграфа и выделены фонды для большого обновления систем связи. Если вы решите перебраться к нам, то мы приглашаем вас пообщаться с Управлением Телеграфной и Телефонной связи и определить точно, в чём вы нуждаетесь для коммуникаций. И мы всё для вас устроим. Мы на месте обучили наших людей, выпускников британских и американских университетов. Мы дружественны к бизнесу и, чтобы не мешать, не будем лезть в ваши собственные дела. Мы находимся почти что в географическом центре региона, в пределах относительно легкой досягаемости севера, запада, севера и юга. Наши деловые круги надёжны и обладают превосходными связями во всем мире. Среди них преобладают китайцы, представляя знакомую культурную среду, в которую легко вольётся ваш китайский персонал. Наша страна средних размеров, но она богата продовольствием, золотом, драгоценными камнями, каучуком и опиумом. Последний особенно будет необходим во всем мире, пока война продолжается. Раненым солдатам он нужен больше, чем что-либо ещё, а их станет много миллионов к тому времени, когда эта война закончится. Наконец, между вами и любой угрозой будет стоять лучшая армия в Юго-Восточной Азии. Шесть дивизий на регулярной службе, и ещё четыре в запасе. Все обучены и оснащены немцами. Господа, правильно использовать танки и артиллерию нас научили немцы.

— Претензия на военное мастерство впечатляюща, но, со всем уважением, она основана только на ваших словах. Есть ли у вас опыт, поддерживающий её?

Голос Лиминга едва скрывал пренебрежение.

— У вашей страны, как бы, до нынешнего времени не было впечатляющей военной репутации.

Суриётай смотрела на него, сохраняя на лице дружелюбную улыбку. На заднем плане она вообразила себя снимающей с него кожу живьём, кривым ножом. Она отбросила эту мысль – жестокость не решила бы проблему.

— Так уж случилось, что у меня воинское звание полковника, и я действительно командовала пехотным полком. Соглашусь – наша военная история не преподается в офицерских училищах западных государств. Однако у нас, на самом деле, есть шестисотлетняя традиция борьбы с любым вторгшимся захватчиком до полного его уничтожения. Мы до сих пор здесь и, хотелось бы напомнить вам, единственные в регионе, кого никогда не колонизировали. Непосредственно перед колониальной эпохой мы столкнулись с мощью ханьского Китая и повергли её. Предлагаю вам изучить битву при Банг Рахане47. Там небольшая группа сельских жителей сдерживала целую армию в течение полутора лет. Женщины сражались и умирали рядом с мужчинами. Оттуда происходит традиция тайских женщин носить укороченную причёску. Ваше замечание уместно, однако, учитывая международные события, думаю, что могу вас уверить – долго ждать демонстрации нашей силы не придётся.

— И вы, полагаю, хотите, чтобы мы сходу согласились на ваше предложение о переезде?

Кесвик казался удивленным, но на самом деле его ум поразился обрисованной в общих чертах перспективой. Это было неожиданно, и полностью выходило за рамки любого исследования, проведённого его сотрудниками. Да, получалось просто гипнотическое восхищение.

— Конечно, нет. Давить на вас, заставляя принять решение, было бы глупо. Мы не можем вынудить вас на это, ни здесь и сейчас, ни в любое другое время. Вы должны принять его самостоятельно, по собственным причинам. И в свободное время. Мы готовы предоставить любую информацию, в которой вы нуждаетесь и вложить капитал в производства, которые вам потребуются. Но мы не можем вмешиваться в решения, которые вы могли бы принять. Сделать так значит заранее подорвать те отношения, которые мы вам предлагаем. А предлагаем мы вам вот что – каждый из вас открывает контору здесь, и переносит сюда важные архивы и другие вещи, потребные для продолжения дел в ней. Если вы решаете переехать в Бангкок, ваш новый головной офис уже будет готов. Если нет – региональное отделение с полной запасной копией ваших архивов будет самоценным. Так или иначе, мудро всегда иметь запасной план.

Кесвик вновь кивнул.

— Это, конечно, возможно. Однако любое окончательное решение насчёт местоположения нашего головного офиса должно опираться на демонстрацию способности вашей страны обеспечить и защитить наши инвестиции. Кроме этого, у меня есть два вопроса, госпожа посол. Как скоро "Джардин Мэтисон" сможет открыть региональное отделение здесь, и будете ли вы присматривать за переездом?

— Да, я буду лично контролировать его обеспечение. С переездом сюда ваших руководящих сотрудников также не возникнет никаких трудностей. Мы примем их и сделаем частью нашего сообщества. О том, как скоро вы сможете начать переезд, уже позаботились ряд собственников недвижимости, построив бизнес-центр, который видится полностью подходящим для ваших нужд. Он называется "Дом Сухотай", оснащён собственными генераторами и кондиционером. Подробности здесь.

Она передала буклет, который показывал типичное офисное здание европейского стиля; спроектированное ею и построенное европейскими архитекторами за её личный счёт.

Кесвик поглядел на буклет, а затем прочитал его более тщательно. То, что он имелся у посла для показа на совещании, стало решающим фактором.

— Госпожа посол, пожалуйста, передайте застройщикам, что это здание должно быть известно как "Дом Джардин Мэтисон", и мы заберём его целиком. Вы позволите нам покупать здания, или мы должны арендовать их?

— Здание вы можете купить. Земля, идущая под ними, должна быть арендована, но мы предложим условия, которые будут равнозначны с собственностью. Верно ли я предполагаю, что "Джардин Мэтисон Таиланд" теперь является действующим концерном?

— Практически да.

Кесвик тайком оглядел комнату. Теперь, когда верхушка Гонконга ухватила сделанное предложение, другие последуют за ней. Это означало, что "Джардин Мэтисон" вышла в лидеры и к тому времени, когда сюда доберутся остальные, добьётся известности. Кроме того, он предположил, что из-за лидирующих позиций посол будет у них в долгу, а у него было чувство, что она всегда платит по счетам.

Как только гости отбыли в отель "Ориенталь", Суриётай расслабилась и подошла к окну. В её разуме возобновился причудливый водопад огней и нитей, которые представляли разные варианты будущего. Теперь незначительная нить, которую она определила ранее, пылала куда сильнее прежнего. То, что являлось суеверной надеждой несколькими днями ранее, стало основательной возможностью.

— Я принесла чай, вашество.

Лани, наливая, низко поклонилась, проявляя почтение – её голова не поднялась выше, чем у Суриётай.

— Как прошла встреча?

— Очень хорошо. Мы дали много обещаний, и теперь должны сдержать их. Кроме того, мы похвастались, а хвастовство это только слова, если его не поддержать действиями. Теперь нам следует принять соответствующие меры. Мы заявили, что у нас самая лучшая армия в Юго-Восточной Азии. И докажем это, свергнув французскую власть в Индокитае. Как только будет продемонстрирована наша военная сила, сюда придёт Гонконг… и принесёт сюда экономическую силу.

Соединенное Королевство, Ноттингем, Ноттингемский университет, корпус "Трент"

— Простите… ты не подскажешь, как пройти в библиотеку?

Мягкий голос прорвался через мечты Дэвида Ньютона и заставил его сосредоточиться на говорящей. Молодая женщина с черными как уголь волосами, сильно выгнутыми бровями и высокими скулами. В университете вообще было немного женщин, и ещё меньше настолько же привлекательных.

— Хм-м, их несколько, в зависимости от того, на каком ты факультете. Что ты изучаешь?

— Прикладное искусство. Я только поступила. А ты?

— Химическое машиностроение. Второй курс. Меня зовут Дэвид Ньютон. Библиотека, принадлежащая Школе Изобразительного искусства, это прямо вон туда. Я и сам туда иду, так Технический институт находится на следующем этаже. Я покажу.

— Я – Рахиль Коган48. Рада знакомству, Дэвид. Честно говоря, когда я сюда прибыла, мне было страшно. Все казались очень отстранёнными и далёкими. Никто, кажется, не хочет разговаривать.

— Думаю, что сейчас все немного боятся быть честными. Со всем этим перемирием и прочим. Мы уже предположили было, что наши повестки разосланы, и мы будем призывниками к исходу года. Теперь война закончилась, и мы не знаем что происходит.

— Война не закончена, Дэвид. Она только что началась. И будет идти ещё очень, очень долго. В общем, война будет затяжной.

Рахиль посмотрела на него краем глаза, чтобы увидеть, как он отреагировал на её комментарий.

— Я согласен, Тот Человек совершил ужасную ошибку, и мы все дорого заплатим за неё.

Ньютон неожиданно понял, насколько быстро фраза "Тот Человек" в отношении лорда Галифакса пошла в народ. Он не был даже уверен, как это получилось.

— Что ты подразумеваешь под "затяжной войной"?

— Так ведь войну между капиталистами и пролетариатом, конечно. Между эксплуататорами и эксплуатируемыми. Классовая борьба идёт независимо от того, что заявляет Тот Человек.

Ядовитость, с которой она сказала "Тот Человек", была потрясающей.

— Ну, я вижу вещи немного по-другому, Рахиль. Я думаю, нацисты убьют нас всех – капиталистов и рабочих без разбору, если мы не уничтожим их первыми. Нам всем надо сплотиться, или мы будем истреблены. Вот, смотри, это – библиотека Искусств. Возможно, мы ещё сможем поговорить об этом побольше. За чаем в столовой, устроит? Мои занятия заканчиваются в пять.

Рахиль колебалась.

— У меня есть кое-какие проблемы с едой, предлагаемой в столовой. Она не кошерная, понимаешь? Но я предполагаю, что на чай это не распространяется. Увидимся в шесть?

Нью-Йорк, Лонг-Айленд, дом Майкла Коллинза

Сэр Хамфри Эпплдей осушил свой бокал, но это не помогло. Он приехал из Лондона как член делегации британской закупочной комиссии и консультировался с Филипом Стёйвезантом по вопросу небольшой разработки для Королевского флота. Этот вечер был его первой возможностью обсудить более важные дела, если считать от катастрофических новостей из Лондона. Например, загадка Уинстона Черчилля. Человек, казалось, исчез с лица земли. Невероятный успех для того, кто всегда стремился к публичности. К сожалению, Эпплдей сначала столкнулся с Майклом Коллинзом, и оба после небольшой, точно рассчитанной провокации Нелл успели обменяться ехидностями.

Играт перехватила его с полным стаканом и наиболее соблазнительной из своих улыбок. Её взгляд на жизнь, вероятно, даже по обычаям Нью-Йорка слыл… нравственно гибким, но хозяйкой она была превосходной. Эпплдей слегка вздохнул, и гнев оставил его. Невозможно оставаться сердитым, когда Играт наклонялась с напитком. Хотя, в большинстве случаев, её жертвы оказывались менее мудрыми, чтобы оставаться сердитыми, насторожёнными и трезвыми. Обычно они платили за свою ошибку бумажниками, а в одном недавнем случае всей одеждой. В данном случае жертва была упёртым нью-йоркским политиком с решительно пронацистскими взглядами. Один звонок в газету, другой его жене, и скандал добил его. Эпплдей ответил на её улыбку жалкой усмешкой:

— Я действительно попал под небольшой спор, да?

— Как новорожденный котёнок.

Юмор Играт исключал колкость.

— Не обвиняйте Нелл; все мы реагируем на опасность по-разному. Филип становится предусмотрительным и расчётливым, Майк опрометчивым, я – развратной, а Нелл игривой. Что она выкинет завтра? А безопасность? "Клипер"49 "Пан-Ам" до Шеннона50 на время её обеспечит, а потом? Однако, позвонила семья, и она отбывает, чтобы исполнить свои обязательства перед нею. С ней будут Ахиллия и Гусоин51, это должно помочь.

Играт наклонилась, и Эпплдей посмотрел в вырез её платья.

— Теперь, если хотите отомстить Майку, уведите меня с вечеринки. Это неплохо его осадит.

Эпплдей был потрясен.

— И что он вам сделает?

— Он пьян, а значит, распустит руки. Будет тосковать, конечно. Я ведь и в самом деле хорошо умею динамить. Нелл, узнав об этом, тоже расстроится, а вы убьёте одним выстрелом двух зайцев. Хотите попробовать?

Играт немного потёрлась о его плечо.

— И поставить вас под удара ради дешёвой мести? Я бы спустил оскорбление.

Брови Играт удивлённо поднялись.

— О, крепыш, вы говорите милые вещи. Вы ведь джентльмен, не так ли? Я тронута, правда. Но, на самом деле, не стоит беспокоиться о Майке. Он знает очень хорошо, что если когда-нибудь дотянется до меня, я уйду и уже не вернусь.

Эпплдей посмотрел с некоторым подозрением, будто она дразнила его, но искренность была очевидна. В общем, Играт всегда немного удивлялась, когда узнавала, что люди заботятся о ней. Душевные шрамы от пренебрежения, эксплуатации и злоупотреблений, полученные в раннем детстве, всё ещё сохранялись под стильной твердой внешностью. Он решил, что пришло время сменить тему.

— А как остальные отреагируют на опасность?

— Лилит улетит в противоположном направлении. Наама уйдёт на дно и, вероятно, отравит какое-нибудь ответственное лицо. Ахиллия займётся сбором по дороге любого оружия, какое сможет найти. Она, как вы уже знаете, едет Англию с Нелл, чтобы позаботиться о ней.

— Не должно быть никакой опасности, — Эпплдей задумался, — так или иначе, сейчас самое лучшее время, чтобы поехать в Англию. Возможно, последний шанс на очень долгое время вперёд.

— Там должно резко поплохеть?

Играт, по правде говоря, удивилась замечанию.

— Я знаю, что ваша команда решила остаться здесь, а не возвращаться в Англию. Но думала, лорд Галифакс попытается не допустить Германию в метрополию.

Эпплдей вздохнул, затем напомнил себе, что всё сказанное Играт, будет передано Стёйвезанту в точности, вплоть до тона и акцентов, с которыми это было сказано.

— Галифакс выиграл время, вот и всё. Британия должна быть либо в пределах немецкого политического гештальта, либо в пределах его врагов. Это диктуется экономикой, военными отраслями промышленности и географическим положением. Немцы знают, что вторжение невозможно. В конце концов, немец не водоплавающее. Форсирование Канала – задача намного сложнее, чем для какой-нибудь обычной реки. Значит, прямому и грубому вторжению они неизбежно предпочтут медленное поглощение, но стратегически финал тот же самый. Немецкий контроль над Великобританией. Ползучий, незаметный, рациональный, и Галифакс примет его, а не борьбу. Затем однажды, проснувшись, обнаружит, что целая страна прошла у него сквозь пальцы. Всегда можно сохранить мир, если вы готовы заплатить запрашиваемую цену, но хотел бы я знать, догадался ли Галифакс хотя бы попросить счёт?

Эпплдей сделал паузу и попытался сопротивляться слезам, которые наворачивались на глаза. Он ясно видел то, что должно произойти; просто так Галифакс и его сообщники не могли заставить его отчаяться.

— Мы должны создать правительство в изгнании. Но чтобы сделать это, нужен лидер. Кто-то, с кем люди могут себя отождествить. Просто группа государственных чиновников недостаточно хороша для этого. Нам нужен Винни, прямо здесь, или кто-то в точности такой как он, но точно таких же просто нет. Однако, возвращаясь к визиту Нелл… теперь всё должно быть в порядке. Думаю, можно уверенно считать, что в Британию уже явились несколько офицеров Гестапо, чтобы "искать беглых преступников". Но это потребует времени. Тысячу лет традиций и медленный, болезненный рост свободы за один день не выбросишь. Если Нелл или кто-либо ещё летят в Англию, у них будет зазор по времени. Наступает долгая, трудная ночь, и я не знаю, увидим ли мы её конец. Или чего будет стоить новый рассвет.

Индия, Калькутта, правительственная резиденция

— Итак, Мартин, у нас есть интересное сообщение из Бангкока.

Сэр Мартин Шарп поднял брови в удивлении.

— Из Бангкока? Что они хотят?

Сэр Эрик Хаохоа отхлебнул из стакана с хересом.

— На самом деле, они даже ничего не попросили. Просто передали нам полную копию соглашения о перемирии, подписанного между Лондоном и Германией 19-го числа. Они сказали, что у нас должна иметься копия для подшивки в отчёты.

— То есть, у них, значит, есть полная копия соглашения, а у нас нет?!

Сэр Мартин был оскорблен. Его гнев резко диссонировал с тихим спокойствием помощника заместитель секретаря.

— Это очень плохо для Лондона, просто очень плохо. Оттуда так ничего и не передали?

— До сих пор ни слова, Мартин. Лондон нем как могила. Самые срочные наши телеграммы остались без ответа. И как я понял, доминионы для них теперь просто не существуют.

— Что ещё сказали сиамцы?

Сэр Эрик слегка кашлянул.

— Теперь, Мартин, они тайцы. Сообщение пришло от "полномочного королевского посла". Кто этот человек, у нас нет ни малейшего представления. Мы поинтересовались у наших местных осведомителей, но не знают даже они. Хотя некоторые говорят, что по слухам уже много лет у королевской семьи есть эмиссар, который неофициальным способом выражает их пожелания и требования к правительству. Ремонтник и решала, простите мои американизмы. Если этот человек – посол, от которого отправлено их сообщение нам, то его контакт с нами должен быть одобрен на высших уровнях правительства.

— "У нас должна иметься копия для подшивки в отчёты". Кто бы это ни был, чувство юмора у него отменное, — захихикал сэр Мартин.

— И правда. Он также говорит, что как только обстановка стабилизируется, следует устроить встречу между нашими странами, чтобы обсудить безопасность и торговые мероприятия в регионе.

Сэр Мартин ещё раз взглянул на дополнительную часть сообщения.

— Они предполагают, что между нами и Лондоном из-за этого перемирия случится раскол. Иначе бы они искали выходы непосредственно на Лондон.

— Конечно, это интерпретация секретариата кабинета министров. Сэр Ричард всё собирался послать им горячий ответ о том, что они должны связаться с Лондоном, но его осадили. Такое действие – задача Министерства иностранных дел. Ответ должен быть одобрен или главой Министерства или Кабинетом. По-моему, он до конца так и не понял. Есть ещё кое-что на эту тему.

Сэр Эрик колебался.

— Вы знаете направление подводных кабельных коммуникаций в этой части мира? Главная линия тянется с Ближнего Востока и выходит на берег в Бомбее. Оттуда цепи магистральной трассы ведут в Сингапур и затем разделяются. Одна часть идёт на юг, в Австралию, другая проложена на Манилу, Гонконг и Японию. Из тех трех линий главная, конечно, в Гонконг. Манильская трасса дальше идет через Тихий океан на западное побережье США.

Сэр Мартин кивнул.

— И?

— Наши контакты в AT&T52 говорят, что тайское правительство вышло на них для оценки возможности увеличения ёмкости их телеграфа для связи с кабельной системой. На данный момент её достаточно только для местного обмена. Расширение, которое им требуется, сделает их связь равной по пропускной способности главному кабельному каналу. Когда им объяснили стоимость такой работы и примерный рабочий график, они ответили, что кабель необходим срочно, и они готовы выплатить существенную премию, если работа начнётся немедленно. А если управятся до конца года, то и сверху накинут. Едва ли AT&T сможет отказаться от этого подряда. Он даст тайцам отличную связь как с Австралией, так и со всем миром.

— Что за игру они, чёрт возьми, затеяли? Это огромные затраты для страны их финансового положения. Чем они платят?

— Наши источники говорят, что они предлагают оплату в золоте, — мягко сказал сэр Эрик. — Очевидно, правление AT&T поразила золотая лихорадка и теперь они будут любоваться сияющими слитками на следующем собрании акционеров. Пока мы тут разговариваем, они уже ищут судно-кабелеукладчик. Но это, разумеется, не отвечает на вопрос "Почему?"

Сэр Мартин изложил цельный взгляд на проблему:

— Могло случиться так, что в перемирии они увидели запал, который подожжёт весь регион. Вы ведь понимаете, что они могли бы быть уже здесь. Голландская Ост-Индия своенравна, после оккупации Нидерландов с властью там неясно. Французы продержатся ненамного дольше. После выхода Британии из войны они скукожатся за пару дней. Значит, Индокитай тоже может рассчитывать только сам на себя. То бишь у нас полно проблем, как собственных здесь, так и с японцами в Китае. Целый регион может треснуть по швам, и они хотят иметь возможность знать, что где происходит. Хорошие, безопасные коммуникации стоят своего веса в золоте. И они за это платят.

Сэра Мартина прервал писк коммутатора.

— Здесь ожидает дипломатический посыльный для сэра Эрика. Говорит, очень срочно.

— Впустите его.

Двое обменялись взглядами "ну и вот оно".

Сэр Эрик расписался за пакет и вскрыл его, сразу побледнев от потрясения.

— Мартин, мы только что получили ответ из Лондона. Здесь говорится, что мы немедленно должны выполнить условия перемирия, и что условия соглашения, заключённого в Лондоне, распространяются и на нас. Нам напоминают, что система имперского предпочтения53, на которой основывается наша экономика, зависит от поддержки нами соглашений, подписанных британским правительством от нашего имени. Мартин, это как ничто другое, пришедшее из Лондона, похоже на ультиматум.

— Делайте, как вам говорят, вы же хорошие маленькие мальчики, или мама отшлёпает, — с горечью сказал сэр Мартин. — Как они думаю-т, кто мы?

ГЛАВА 3 АНАЛИЗ АЛЬТЕРНАТИВ

Соединенное Королевство, Ноттингемшир, Арнольд, поместье Бествуд

— Так не делается, так вообще не делается, — Черчилль чавкнул сигарой и яростно уставился на бокал с виски и содовой, который он качал взад-вперёд. — В такое время, как сейчас, мы – вся страна – должны воспрянуть, чтобы справиться с трудностями и предотвратить угрозу тёмной тирании, которая нависает над нами. Мы должны встать и сражаться с этой мерзостью. Так давайте же приготовимся исполнить свой долг, и будем действовать так, что даже если это последний час Британской империи и её Содружества на ближайшую тысячу лет, люди скажут: "Это был их самый лучший час"!

Герцог Сент-Олбанс иронично зааплодировал такой браваде.

— Отлично, Уинстон. В Парламенте это была бы прекрасная речь.

— Да, была бы. Я даже написал всё, но Тот Человек опередил меня. Он заставил меня замолчать, и когда придёт время, замолчать заставлю его я. В дремучем лесу речи ему не помогут. Он лишится головы в тишине.

— Если говорить о потере голов, Уинстон, мы не можем позволить вам потерять вашу. А вы её потеряете, если покажетесь сейчас. Вы сами сказали это в первую ночь, когда появились здесь. Попадёте в "предварительное заключение" сегодня, а завтра вас найдут мёртвым в камере. Содружество ищет лидера, и вы, вы один можете стать им. Мы должны вывезти вас в Канаду. Если мы этого не сделаем, то Содружество не продержится и года, не говоря уже о тысяче.

— Легче сказать, чем сделать, — Черчилль был задумчивым. Ужасная депрессия, которая накрыла его ранее, ушла наконец-то. Его ум уже начинал пробираться через вероятности.

— Вы правы, конечно. Здесь делать нечего. Было бы лучше, если Тот Человек действительно нарушил где-нибудь закон, но, будь он проклят, всё что он сделал – было законно. Он опозорил само понятие власти закона.

Герцог мысленно поднял брови. Каждый раз, когда поднимался вопрос Галифакса, Черчилль уходил в резкую критику. Он был одержим местью и, казалось, не мог думать ни о чём ином. Проблема была, да ещё какая!

— Уинстон, вывезти вас – непростая задача. Это будет достаточно трудно. Ещё мы должны лишить немцев значительного объёма наших технических и эксплуатационных экспертных знаний. Я разговаривал об этом, приватно, конечно, с сэром Генри Тизардом54. Он объединил группу своих людей из Аэронавигационного Исследовательского Комитета55. Они занялись разработкой радара, как мне сказали. Суть состоит в том, чтобы как можно скорее смыться в Соединенные Штаты и передать им ряд технических новинок. Первоначально это планировалось растянуть по времени, как я понимаю, изначально с целью обеспечения помощи в поддержании военной экономики. Но по ходу дела обстоятельства поменялись. Я полагаю, что будет необходимо просто передать американцам все сведения, которые только можно.

— Последнее наследство от умирающего человека его детям…

Депрессия Черчилля напоминала о себе. Он хмуро оглядел комнату и осушил бокал. Герцог тайком побеспокоился за свои запасы виски, если Уинстон загостится.

— Вот к чему мы должны прийти?

— Плетью обуха не перешибёшь. Тот Человек изъял нас из войны. Теперь мы обязаны передать факел другим. Такова действительность. У информации, что мы передадим, после войны будет огромная ценность, в этом я не сомневаюсь. И всё же это необходимая жертва, которую мы обязаны принести, если хотим победы. Мы будем обедневшим, ужавшимся и уменьшившимся послевоенным государством, Уинстон, но либо так, либо существование в виде удела нацистской империи.

Герцог внезапно взорвался яростью, скрытое раздражение полыхнуло, пробившись через его должность и положение.

— Проклятый Галифакс! Чёрт его подери! Он уничтожил нас, и даже не понимает, что натворил. Вы назвали Содружество и Америку нашими детьми, Уинстон. Ну… я надеюсь, что они извлекли уроки из грехов их отца, что я ещё могу сказать? Я молюсь, чтобы наши дети нанесли ответный удар со всем гневом и мощью, которыми должны были обладать мы, но слишком ослабли, чтобы собраться.

Герцог пережил настоящее потрясение, пока пытался подчинить собственные чувства. Он открыл стойку с напитками, отметил, что его запасы бренди и виски находятся именно в столь печальном виде, как он и ожидал, налил изрядную порцию рома и выпил её одним махом.

— Вы, Уинстон, и группа Тизарда должны уехать вместе. Приезжает одна моя родственница, американская кузина по имени Элеонора Гвинн. С ней прибудут несколько товарищей, опытных в операциях такого рода. Они организуют отъезд, вывезут вас и остальную группу из страны. Как они в точности сделают это, я понятия не имею.

— Элеонора Гвинн? Нелл Гвинн?

Черчилль улыбнулся, впервые с момента переворота.

— Я надеюсь, она обладает остроумием и мудростью её предка и тезки.

— Уверенно могу сказать, что да.

Что-то в тоне герцога заставило Черчилля пристально посмотреть на него, но он покачал головой и отклонил идею.

— Разве вы не едете с нами, Осборн?

Герцог покачал головой.

— Нет. Я останусь здесь. К добру это или к худу, но я – пэр королевства. Моё место здесь. Кто-то же должен организовывать сопротивление ночи, которая собирается опуститься, или мы все уйдём в забвение.

Индия, Калькутта, чайная городского сада

— Я за мамочку56, да?

Сэр Мартин Шарп взял заварной чайник и аккуратно наполнил чашку гостя. Соблюдая принцип "сначала молоко", в свою он уже налил немного. Его гость, с другой стороны, предпочёл чистый чай.

— Спасибо, сэр Мартин. Вы уже получили известие из Лондона?

Пандит Джавахарлал Неру изящно отпил из чашки.

— Ах, превосходно. Даже не знаю, сумели бы мы обойтись без этой традиции.

— Да, действительно. Мы получили тупой приказ из Управления Колоний и Доминионов: беспрекословно повиноваться условиям перемирия. Иначе – разрушение экономики. Это возмутительно. Лорд Линлитгоу до сих пор в ярости. Я принес вам копию телекса.

— Очень любезно с вашей стороны. Могу ли я попросить вас налить мне ещё?

Неру читал телекс, пока сэр Мартин вылил остатки из чайника и незаметно дал знак снова заварить длиннолистовой Ассам. Англо-индийская официантка подошла почти мгновенно, чтобы проверить потребности гостей. Здесь не только чай был превосходен; обслуживание тоже находилось на уровне. Сэр Мартин посмотрел на стойку с выпечкой и выудил из нижнего ряда сэндвич с рыбным паштетом57. Хлеб был превосходно свежим, изящным, домашнего изготовления.

— Возмутительно и навязчиво. Я могу только представить, насколько плохо вы себя почувствовали, получив столь подлое и бесцеремонное обращение от властей предержащих.

Неру колебался ровно секунду.

— Ну, на самом деле, мне даже не нужно представлять. В прошлом нам доставалось точно так же и не один раз. Последний случай был связан с нынешним объявлением войны против Германии. Благодарю, сэр Мартин. Вы попробовали сэндвич с омлетом58?

— Только что. Нотка чеснока очень уместна и вдохновляюща. Могу я порекомендовать в ответ рыбный паштет? Конечно, общее содержание ответа из Лондона ставит вас в ещё более трудное положение, чем нас. Мы оставлены плыть по течению, а вы, с другой стороны, дрейфуете без вёсел. Ещё чаю?

— Давайте я, сэр Мартин.

Неру взял новый чайник и принялся разливать.

— Каким образом это ставит нас в трудное положение? Британия побеждена и вынуждена выйти из войны. Мы теперь можем уйти тоже.

— Действительно, можем. Но есть связанная с этим проблема. Сделав так, мы становимся последователями Британии в самом неприятном вопросе. В этом свете будут рассматриваться любые заявления о независимости. Декларацию расценят как слова, не подтверждённые какой-либо действительностью. Тем более что Австралия, Южная Африка и Новая Зеландия тоже отвергают приказы Лондона. По крайней мере, в настоящий момент. И остаются в состоянии войны с Германией. Будет очень неуместно, если Индия встанет на иную позицию.

Сэр Мартин откусил от сэндвича с огурцом, смакуя вкус и структуру охлажденного овоща, окруженного мягким хлебом без корочки. Неру взял сэндвич с рыбным паштетом, прожевал его с глубокомысленным видом. Это было одним из главных преимуществ обсуждения проблем за ранним ужином с чаем. Поедание сэндвичей и маленьких пирожков, потягивание чая давали каждому участнику возможность тщательно обдумать ответ.

— Австралия, Новая Зеландия и Южная Африка? Лондон об этом уже знает? И что насчёт Канады?

— Лондону ещё не сказали. Канада пока отмалчивается. Но все три страны рассматривают это событие как декларацию независимости и отказ от статуса доминиона. Если мы продолжим войну, то перейдём в этот же лагерь. Независимость, пандит. Сейчас. В 1940-м, а не через пять или десять лет.

— Но мы можем объявить независимость немедленно. Именно этого хочет большая часть Партии Конгресса. Объявить независимость и уклониться от войны. Это привело бы нас в лучший из обоих миров. Мы закажем ещё одну тарелку сэндвичей?

— Можно сделать так, как вы предполагаете, пандит. Однако, если мы объявим о независимости, как тогда выйдем из войны? Если мы последуем инструкциям из Лондона, наша декларация станет ни чем иным, как незначительным и незаметным возгласом. Но если сделать упор на декларацию, с решением продолжить войну, разрыв становится очевиден и ясен. Кроме того, начать войну может одна страна, пандит, а чтобы договориться о прекращении, нужно две страны. Немцы не будут договариваться с нами о новом перемирии. В их глазах дело решено лондонским соглашением. Они не извлекут никакой пользы из признания нашей независимости, а потерять могут многое.

— Но у Индии тоже есть что терять, если она останется в войне. Не в последнюю очередь – жизни наших молодых людей.

Сэр Мартин немного скривил губы, потом взял сэндвич с яйцом и вдумчиво его съел.

— На самом деле, пандит, не настолько, как можно было бы подумать. Мы можем остаться в состоянии войны, но что мы способны сделать? Нам не добраться до Европы, чтобы напасть на Германию, и Германия не доберётся сюда, чтобы напасть на нас. Есть кое-какие местные проблемы, требующие нашего внимания. Но с ними мы столкнёмся независимо от внешних событий. Имеется ещё один фактор. Эта война не закончится перемирием, подписанным в Лондоне. Она продолжится. Германия нападет на Россию. Вероятно, не в этом году, но почти наверняка в следующем. А если не тогда, то через год. Война разделит мир на две части: на тех, кто действует совместно с нацистами и тех, кто против них. По какую сторону этого барьера хочет быть Индия?

Неру сосредоточенно кивнул, потягивая чай. Всё его воспитание восставало против мысли продолжать войну, но возможность почти немедленного объявления независимости Индии восхищала. Он знал о происходящем в Европе и какого рода режим у власти в Германии. Его дух противился присоединению к такой компании.

— А что насчёт Японии?

— Ещё один хороший вопрос. Если мы выходим из войны, признавая, что всё ещё остаёмся частью Британской империи, то что бы мы не заявляли, Япония становится серьезной потенциальной угрозой. Как региональный союзник Германии они могут предъявить претензию на право управлять нами взамен Британии. Вы видели, как они вели себя в Китае. Их вероятное поведение здесь – за пределами воображения. Однако всё это в будущем.

Неру посмотрел на него с любопытством.

— Вы продолжаете говорить "нас" и "мы", не "Индия" и "индийцы".

Следующие несколько мгновений сэр Мартин выглядел задумчиво.

— За те годы, что я проработал здесь, пандит, я узнал и полюблю Индию. Повидал во всех её оттенках и настроениях. В данном смысле я следую за вашим стремлением. Вы хотите вновь увидеть независимую Индию. Моё же намного больше. Я хочу видеть не только независимую Индию, я хочу видеть, как она вновь становится крупной региональной державой. Видеть, как Индия участвует в больших мировых советах, слышит свой голос звучащим на мировой арене. Это великая страна, пандит. Надо дать ей ещё один шанс. Нет, неправильно. Нельзя давать ей шанс, Индия сама должна воспользоваться любой возможностью, чтобы перехватить собственную судьбу. Таково моё окончательное мнение. Остаться в войне значит оставить себе запасную позицию. Это обратимый шаг, который мы сможем отыграть, если потребуется. Выйти из неё – необратимо. Нам придётся жить с решением "Будь что будет".

Неру кивнул.

— Убедить остальную часть Партии Конгресса будет нелегко. Но если мы добьёмся получения настоящей независимости и устроим ход событий должным образом, чтобы покинуть Содружество, то я, думаю, смогу получить достаточно поддержки. Мне потребуется время, чтобы убедить их. Вы сможете выиграть его для меня?

— Мы попытаемся, но наши способности в этом весьма ограничены.

— Ну, это хотя бы отчасти хорошие новости. Так, мы ещё не решили, какие сэндвичи заказать. Яйцо или рыбный паштет?

Неру глубоко вздохнул и принял свое решение.

— Рыбный паштет.

Ирландия, Шеннон, гидропорт Фойн, Боинг-314 "Дикси Клипер"

— Добро пожаловать в Ирландскую республику, госпожа.

Одетый в белое стюард был настолько почтителен, насколько полагалось по его статусу. Каждый из сорока необычных пассажиров на "Клипере" "Пан-Американ" заплатил 375 долларов за билет в один конец на двенадцатичасовой рейс над Атлантикой. Перед долгим ночным перелётом им был подан ужин из шести блюд. Элеонора Гвинн проснулась от толчка, когда самолёт коснулся воды в устье реки Шеннон. Она провела ночь в занавешенной двухъярусной кровати, убаюканная гулом двигателей и спокойной цветовой гаммой отделки в бежевых и рыжеватых тонах. Теперь она вдыхала крепкий аромат свежего кофе.

— Завтрак скоро подадут. Тем временем, примите, пожалуйста, стакан ирландского кофе с приветствием от авиакомпании "Пан-Американ".

Элеонора посмотрела на сосуд перед нею. Стакан для бренди, наполненный чёрным кофе, покрытым сверху толстым слоем свежих сливок. Стюард уже двинулся к следующему пассажиру, повторяя утренний ритуал. Она попробовала, от доброй дозы ирландского виски включились все её чувства. Смакуя, она допила кофе. У Элеоноры ещё оставалось время, чтобы посетить дамскую комнату перед посадкой и подачей завтрака.

— Салат с фруктами и сливочным сыром, госпожа? Или, возможно, вы предпочли бы наш салат с зелёной фасолью? Мы также предлагаем прекрасный салат "Цезарь", смешанный по вашему заказу прямо на сервировочной тележке. Какой сок вы выберете?

— Фрукты, пожалуйста, с апельсиновым соком.

К изумлению Элеоноры, сок действительно выжали прямо здесь, и салат сделали из свеженарезанных фруктов. Она просмотрела на Ахиллию, только что подсевшую за её столик напротив.

— Дома мы такое не едим.

— Ты пробовала ирландский кофе?

Ахиллия выбрала салат с зелёной фасолью и ананасовый сок.

— Мы должны будем испытать это на Филипе, когда вернёмся. Хотела бы я знать, как у них получается заставить сливки оставаться поверх кофе.

— Выложите их поверх обратной стороной серебряной ложки, госпожа.

Стюард вернулся.

— Я предостерег бы госпожу, что потребуется некоторая практика, чтобы всё получилось как следует. Можем мы предложить вам омлет по-креольски, яйца по-флорентийски или болтунью по-юго-западному, с мясом по вашему выбору и картофельным пюре?

К тому времени, когда Элеонор пробралась через яйца Бенедикт, круассаны и ещё одну порцию ирландского кофе, то ощутила себя осоловевшей. Определённое облегчение пришло, когда она услышала запуск двигателей и почувствовала, что огромная летающая лодка начала разгон. Как раз в этот момент Гусоин вошёл в каюту и присоединился к ним. Он тоже выглядел объевшимся.

— Надеюсь, незамужних дам кормили так же хорошо, как и неженатых мужчин.

Фырканье Элеонор, к счастью, заглушил рёв четырёх двигателей, выходящих на взлётный режим. Пассажирская палуба летающей лодки разделялась на каюты, и каюта для незамужних женщин находилась в отдалении от холостяцкой. Приличия должны были соблюдаться.

— Великолепно. Спасибо, друзья. Сколько времени осталось до Саутгемптона?

— Я спросил нашего стюарда. Лететь два с половиной часа, таким образом, мы должны сесть в Саутгемптоне в десять. Поезд для Ноттингема уезжает ещё через два часа. Нам зарезервировали пульмановский вагон. Мы должны быть в вашем семейном доме около шести вечера. Локи передал им, каким поездом мы едем. Между прочим, я надеюсь, что вы хорошо наелись. Это могла быть наша последняя возможность в ближайшее время. В Британии, знаете ли, продукты до сих пор нормируются.

— Ты имеешь в виду, что нормирование продолжается даже после окончания войны? Почему?

— В прошлом году Британия импортировала 20 миллионов тонн продовольствия, включая более чем половину мяса, три четверти сыра, сахара, фруктов, круп и жиров.

Гусоин перечислял с мрачным удовольствием.

— Бекон, мясо, чай, джем, масло, сахар, булочки, блюда из круп на завтрак, сыр, яйца, молоко и консервированные фрукты – всё это нормируется. Хлеб и картофель, по крайней мере, пока что нет. Если вас это как-то утешит, рыбу с жареной картошкой можно есть сколько угодно, хотя мне говорят, что это очень дорого. Нам выдадут книжки с продуктовыми талонами, когда мы выгрузимся. Если размещаемся в отеле, их надо управляющему гостиничным хозяйством на то время, пока мы остаемся там, и забрать перед отъездом. В ресторанах еда не нормирована, но они очень дорогие.

— Это нас не побеспокоит, ребята. У нас большой бюджет на поездку. Лилит оказала честь нам на денежном фронте. Я не знаю точно, почему.

Элеонор прервалась, когда двигатели взвыли в последний раз и гидросамолёт взлетел. Ирландия внизу была густо-зелёной, холмистая местность спускалась к темно-синей глади реки Шеннон. Она внезапно чувствовала себя тоскующей по дому и усомнилась в решении покинуть свою родину. Потом она успокоилась – здравый смысл проявил себя. Англия мало значила для неё, а перспективы новой страны были превосходящими. И, опять же, было много такого, что она хотела бы скрыть.

Ахиллия смотрела вниз на те же пейзажи. В её случае, она была серьезно благодарна за то, что они летели прямо к Саутгемптону. В прошлый раз, когда она посетила район, над которым они теперь пролетали, ее поведение не было направлено на то, чтобы завоевать друзей и повлиять на людей. Она была вполне убеждена, что хватает людей с достаточно долгой памятью, чтобы пустить пулю ей в спину, если она когда-нибудь вернётся в небольшую деревню Бил-на-Блат59.

— Я предполагаю, Филип хочет знать, что на самом деле происходит в этих краях. Мы его разведотряд.

— Друзья, держите эту мысль при себе.

Элеонор огляделась, но в каюте Боинга они были одни.

— Что разведка для него, то здесь могут рассматривать как шпионаж.

Индия, Калькутта, правительственная резиденция, конференц-зал

— Нам передали инструкции. Чтобы мы им следовали.

Сэр Ричард Грэм Кардью напряжённо выставил подбородок.

— Возможно, стоило бы обсуждать, должны ли мы следовать за указаниями Лондона, когда у нас не было особых инструкций, как поступать. Но я не вижу толка в таком обсуждении, и не стоит так делать. Теперь мы располагаем чёткими указаниями, и у нас нет выбора, кроме как повиноваться им. Так всегда было, и так должно быть впредь.

Лорд Линлитгоу нахмурился, не столько от содержания речи, сколько от тона, которым она была сказана. Можно было бы поспорить с сущностью слов, но не с их непочтительностью. Он уже знал, что Кардью пытался собрать клику поддержки от традиционалистов из числа старой гвардии индийской государственной службы.

— Есть ли известия из других доминионов?

— На самом деле есть, ваше превосходительство.

Джеральд Таррэнт с трудом сдерживал смех. Австралийцы могли производить впечатление неотёсаных, но талант к содержательным фразам у них было не отнять.

— Они отправили сообщение в Лондон, читаю: "Если Управление Колоний и Доминионов прислало нам депешу настолько пустую, как только это можно выразить её содержанием, то мы покажем им, как набивают чучело". Премьер-министр Роберт Мензис ушёл в отставку, сказав, что его идентификация с лондонским режимом привела к невозможности возглавлять Австралию в это время.

— Не говорите мне, что хам Джон Кёртин – новый тамошний премьер-министр.

Гарольд Хартли был потрясен перспективой.

— Я думаю, что вы недооцениваете господина Кёртина.

Таррэнт говорил мрачно.

— Я полагаю, у него есть перспектива стать превосходным премьер-министром, лидерство которого сулит хорошо послужить Австралии. В его речи к австралийскому парламенту при вступлении в должность он разорвал сообщение из Лондона и бросил обрывки на пол, сказав "Избавляться от дурного мусора – хорошо". Его утопили в овациях.

— Какой позор! — неистово взвопил Кардью, — кем они себя возомнили?

— Людьми, столкнувшимися с дилеммой, которая совершенно одинакова с нашей по форме и содержанию, — мягко сказал лорд Линлитгоу. — Они сделали свой вывод относительно их собственных мнений и интересов. Так же и мы сделаем, когда поймём потребности и интересы Индии.

— Поддержание Имперской Связи является единственной потребностью или интересом, который должна иметь Индия.

— "Должна иметь" – это дело вкуса, сэр Ричард. "Имеет" – совершенно иной вопрос. Давайте не забывать, что в этой задаче есть моральный аспект. Подчинение требованиям Лондона означает признать поражение перед нацистской Германией. Такая мысль отвратительна любому цивилизованному человеку. Я глубоко обдумал этот вопрос. Полагаю, мы не можем, по совести, делать то, к чему подводит нас лорд Галифакс. Находись мы в изоляции, я вполне представляю, что нам можно присоединиться к Австралии в нашем вызове против приказа. Но мы действуем не в изоляции. Не надо забывать, что это Индия. И мы должны учитывать долю индийцев и их мнение.

— О чём тут беспокоиться? — Кардью говорил с отчётливой насмешкой в голосе.

— О том, что это их страна, сэр Ричард. Мы управляем ею с их согласия и доверия. Сэр Мартин, вы говорили с пандитом Джавахарлалом Неру? Как Партия Конгресса смотрит на вещи?

— Как обычно, ваше превосходительство. Они хотят независимости прямо сейчас, если не вчера. Однако, в пределах их структуры есть много подразделений. Неру думает, что признание поражения, согласно этому приказу, привело бы к быстрому достижению независимости… но нежелательным и неэффективным способом. С другой стороны, продолжение войны, по крайней мере на короткое время, подчеркнуло бы независимость Индии и преподнесло им мечту. Для них это привлекательная перспектива. После некоторых обсуждений Неру пришёл к мнению, что раз Индия находится в состоянии войны, то пусть так и идёт дальше. Могу только добавить, что свою нынешнюю должность он получил в немалой степени благодаря явному отвращению к нацистскому режиму.

— Коммунистический агитатор, — ехидность Кардью пролетела по комнате, и согласных кивков оказалось больше одного.

— Так где же лежат политические представления Неру, сэр Мартин? — лорд Линлитгоу говорил спокойно, в то же время отметив тех, кто кивнул. — Их следует отстранить от дела.

— Нет сомнения, что он социалист, ваше превосходительство. Тот, кто полагает, что лучшая модель для развития этой страны находится в рамках крупных, управляемых государством предприятий. В этом смысле он хорошо смотрелся бы в рядах лейбористской партии. Но коммунист? Я так не думаю. Его направляющий свет – будущее Индии, а всё остальное находится на втором месте. Быть коммунистом значило бы, что он ставит интересы международного коммунизма выше Индии, но он этого не делает. В Партии Конгресса есть коммунисты, в этом у меня нет сомнений, но они не в числе ведущих. Ещё есть фашисты. Главным среди них я назвал бы Субху Чандра Боса60. Он ближе к ведущим фигурам, чем какой-либо коммунист. Могу предположить, что в наших интересах поддерживать существующее партийное руководство Конгресса. Так ни одна из фракций не получит значительной власти.

Лорд Линлитгоу кивнул.

— Таким образом, Партия Конгресса поддержит нас в продолжении войны?

— Неру требуется время, ваше превосходительство. Время, чтобы убедить тех, кто занимает позиции, отличающиеся от его собственной. Это даст ему возможность представлять свою позицию именно от лица Партии Конгресса, а не какой-либо её фракции. У меня есть идея, как мы можем выиграть для него необходимый срок.

— Поделитесь с нами?

— Я понимаю, что на нынешних подводных телеграфных линиях случаются неполадки. Полагаю, несколько ошибок в сообщении, испорченном при передаче, могут быть вызваны одной из них. Может быть, это настоящая депеша, но сильно отличающаяся от испорченной версии, полученной нами. Мы ведь должны ответственно подходить к нашему положению, чтобы гарантировать, что получили точную копию без ошибок. Я предлагаю вернуть квитанцию61 "повреждённая передача" и запросить повторную отправку.

— Ваше превосходительство, я возражаю. Это ложь, омерзительная ложь.

— Думаю, нет, сэр Ричард. Вот вы можете доказать нам, здесь и сейчас, что сообщение, которое мы получили, не было испорчено при передаче?

Лорд Линлитгоу сделал паузу перед продолжением.

— Так что, уверен, сэр Мартин прав. Возможно, пропали жизненно важные разделы целиком. Это бывало и ранее. Я напомнил бы вам о случае, когда текст Священного Писания был испорчен при передаче, и из седьмой заповеди62 исчезло слово "не". Сэр Мартин, делайте, как задумали.

Швейцария, Женева, Промышленно-коммерческий банк

— Есть один человек, который знает, как использовать полученные сведения.

Бранвен63 захотелось присесть и спрятаться, как только она озвучила это предложение. Упоминание Филипа Стёйвезанта при Локи было сродни тому же, что пролить бензин посреди бушующего пожара. Почему эти двое не могут мирно сосуществовать? Иногда Бранвен чувствовала себя так, что ей хотелось со спокойным видом взять их обоих за шкирку и столкнуть лбами.

К её удивлению Локи согласно кивнул.

— Я очень не хочу допускать это, но ты почти наверняка права. Если мы пошлём этот материал сейчас, то он, в лучшем случае, затеряется. Среди властей мы никому не известны.

— И хвала богам за это, — пылко сказала Бранвен.

— Верно. Но теперь эта чрезмерная анонимность оборачивается против нас. Для всего мира мы просто банкиры и торговцы.

Локи покачал головой. Он только что вернулся из Германии. Увиденное им там вызвало у него тошноту. Причина для поездки была простая. Пятью годами ранее женщину из его семьи, по имени Морриган64, арестовали гестаповцы как коммуниста, по наводке человека, которому Локи доверял. Это оставило Локи единственный практический выбор. Он направился в Германию, нашёл её и застрелил раньше, чем она могла заговорить. В конечно счёте она заговорила бы всё равно, а рассказать дознавателям могла много. Он также понимал, что выстрел из винтовки был для неё единственным возможным милосердием. В той поездке его глаза следили только за тем, что было должно сделать, и он не обращал внимание на то, что окружало его в совершенно ясном виде.

Но в этой поездке всё было иначе. Теперь стоял просто вопрос мести. Он нашёл Одвина Нота, человека, который предал Морриган. Локи выставил его как коммунистического агента и затем убил. Только на этот раз его глаза были открыты, и он понял немецкий режим в полной мере, в такой, каким его не показала даже "Хрустальная ночь"65. Он был банкиром, швейцарским банкиром, а Германия – страной, где каждая властная особа хотела иметь собственный номерной швейцарский банковский счёт. Это делало его популярным гостем. Он мог общаться с людьми из всего спектра германской промышленности. Локи никогда не задавал вопросов, которые могли показаться относящимися к военной или политической сфере. Вместо этого он выражал интерес к мелочам, у которых, казалось, не было прямого отношения к чему-либо вообще. Поэтому его контакты никогда не понимали, что каждая кроха сведений становилась частью мозаики. После совмещения они составили непревзойдённую картину немецкого промышленного производства и планирования. Локи обоснованно гордился сделанным. Не столько потому, что никто ранее никогда не достигал настолько полной картины национальной промышленности в состоянии войны. Но потому, что даже те, кто помог подготовить её, так никогда и не узнали, в чём участвовали.

— Я взяла на себя смелость связаться с Филипом. Он посылает Играт, чтобы собрать информацию. С ней будет Генри, в качестве телохранителя.

Бранвен ждала взрыва. Управление ситуацией, в которой замешаны одновременно Филип Стёйвезант и Локи, скорее походило на жонглирование бутылкой нитроглицерина. Никогда нельзя быть полностью уверенным, что в ней происходит и когда жахнет.

— Это хорошо. Есть уже известия из Англии?

Бранвен немного расслабилась.

— О Черчилле? Нет. Он как будто исчез полностью. По общему предположению, он двинул на юг, как только новость о перевороте и дошла до Ирландии. По нашему, он всё ещё там, где-то схоронился и ждёт, пока события не улягутся достаточно, чтобы перелететь в Канаду.

— Интересно. Глава правительства в изгнании, как я предполагаю. Множество людей, которые оказались в США и Канаде, отказались возвращаться. Для начала, вся британская Закупочная Комиссия.

Локи мысленно усмехнулся.

— И это даёт любому правительству в изгнании готовую гражданскую службу. Чего большинству из них недостаёт. Говоришь, Играт приезжает?

— Верно.

И ты этому рад, потому что даёт тебе ещё один шанс затащить её в постель. Самое желанное для тебя, потому что ты думаешь, что переспать с дочкой Филипа будет жестом насмешки над ним. И Играт не станет спать с тобой, так как она достаточно умна, дабы понять это.

— Хорошо, у меня здесь ещё есть некоторые германские стратегические планы. Из числа добытых у Нота. Он думал об походе на Восток, через Турцию и Персию, чтобы попытаться напасть на Индию. Другой вариант немецкого решения – вторгнуться в Россию. Я надеюсь, американцы поймут, как их использовать.

Локи посмотрел на папку с планом наступления на Индию. На её обложке была кровь автора.

Таиланд, армейский испытательный полигон Лопбури

Пулемётная танкетка "Карден-Ллойд"66 резко остановилась, её длинные антенны заколыхались в воздухе. Тактическая обстановка была специально подготовлена для этого конкретного показа. Предполагалось, что тайское отделение двигалось по дороге и уткнулось во вражеский блок-пост, усиленный окопавшейся пехотой при поддержки артиллерии и пулеметов. Это была хорошо выбранная и правильно обустроенная позиция, способная продержатся несколько часов, если не разобраться с ней. По уставу всё довольно просто: часть продвигающейся пехоты отвлекает блок-пост огнём с фронта, другая часть подразделения обходит с флангов и или уничтожает его, или вынуждает покинуть расположение. Просто, но требует слишком много времени. Другие варианты решения изучались здесь и сейчас.

Ключевым компонентом ответа стала пулемётная танкетка. Или, скорее, повозка, когда-то бывшая танкеткой. Её отремонтировали, добавили увеличенный и наращенный в высоту кузовок, в котором разместили две радиостанции, их оператора и офицера ВВС. Одну рацию настроили на частоты ВВС, для связи с пикирующими бомбардировщиками "Корсар"67, кружащимися наверху. Другая – стандартный армейский набор для связи. Офицер ВВС, сидя в танкетке, оценивал оборону противника и решал, что с нею делать.

— Отряд "Кобра", ударьте по цели на дороге в пятистах метрах от позиции. Зелёно-красная.

Суриётай смотрела, как от "Карден-Ллойда" вверх ушла ракета, источающая зелёный свет. На половине траектории он сменился красным. Гул авиационных двигателей стал нарастать, потом сменился стенающим воем пикирующего бомбардировщика в его почти вертикальном падении на "вражеское расположение". ВВС взяли метод из немецкого опыта и прикрепили сирены к стойкам неубирающихся шасси бипланов "Корсар". Она глянула наверх. Четыре самолёта, составляющие отряд "Кобра", входили в пикирование. Это было пугающее зрелище, знакомое миру после немецких ударов в Польше и Франции. Её бинокль разыскал пикировщики, когда они сбросили бомбы на вражескую позицию. Нам нужны лучшие пикирующие бомбардировщики, способные падать круче и нести более тяжёлые бомбы, чем эти старые "Корсары". На земле войска побежали вперёд, дым от бомб всё ещё развеивался. Защитники, вероятно, даже не успели бы даже отдышаться, как пехота заняла весь блок-пост. Позиция пала стремительно, над ней взвился тайский флаг – раньше, чем вернулись самолёты.

— Пять минут между разведкой обороны и ударом пикировщиков, — фельдмаршал Плек выглядел более чем радостным. — Немцы отводят от двадцати до тридцати минут, чтобы организовать подобную атаку, и все считали это достижение чудом. А мы уложились в пять!

— Потому что у нас были самолеты, барражирующие наверху, и наблюдатель на земле, готовый навести их. Это настоящий прорыв. Пикирующие бомбардировщики довольно хорошо отработали, но это и рядом не стояло с тем, как бьют немцы. Наши пилоты пикировщиков должны больше учиться. Чаще летать и продолжать практиковаться. Фельдмаршал, проследите, пожалуйста.

Это был вид, готовый любого обычного офицера вогнать в краску. Женщина в форме полковника небрежно отдавала приказы человеку в форме фельдмаршала. Только крошечная горстка людей, знающих, кто эта женщина, находили это в этом не удивление, а установленный порядок.

— Ваше высочество, вы соскучились по военной службе?

Суриётай улыбнулась в ответ.

— Ага. И скучаю по нашим совместным боям.

По ту сторону её улыбки разум вернулся в 1932-й, к концу абсолютной монархии в Таиланде. Её задача, сама суть всей её жизни, состояла в служении монархии и защите её интересов. Иногда это подразумевает изменение данных интересов. 1932 год был одним из таких случаев. Она видела, что дни абсолютных монархий закончилось. Они закончились намного раньше, но династия необычно талантливых королей в Таиланде не дала этому проявиться. Но время настигло монархию. Она должна была измениться, стать конституционной монархией, если собиралась уцелеть как институт.

Конец существующему порядку положила Великая Депрессия. Абсолютная монархия была неспособна справиться с нарастающим финансовым кризисом, светил экономический крах. Суриётай решила избежать двигающегося бедствия. Она организовала группу офицеров и гражданских лиц, и спланировала переворот, произошедший в июне 1932. Тогда её союзники были группой молодых интеллектуалов, получивших образование за границей, во главе с молодым адвокатом Приди Баномёнгом68, учившимся во Франции, и военной фракцией во главе с офицерами Пхраей Пханоном69 и Плеком Пибулсонграмом. Переворот начался на рассвете и к полудню того же самого дня закончился. Он прошёл настолько гладко, что большинство людей едва поняло, что он вообще был. Король принял требования избежать кровопролития и согласился на пост конституционного монарха. Это не всем понравилось. В октябре 1933 восстали провинциальные гарнизоны во главе с принцем Боворадетом, бывшим военным министром, поставив страну на грань гражданской войны. Суриётай собрала силы правительственных войск и назначила подполковника Плека Пибулсонграма их командующим. Чтобы быть уверенной, что обстановка останется под её присмотром, полковником она назначила себя и, таким образом, вновь встала у руля.

Столкновения началась 12 октября, когда мятежники захватили Дон Муанг, район на окраине Бангкока. Тяжёлые уличные бои продолжались двое суток, прежде чем они начали отступать. Суриётай возглавила свой полк в преследовании и захватила главную цитадель повстанцев. Даже тогда она не остановилась. Её войска продолжили марш и продвинулись к базе мятежников в Накхонратчасиме70. К 23 октября мятежников рассеяли, и всё было закончено. Вовлечённый в восстание король оказался ошеломлён тем, что Суриётай вышла на поле боя как его противник. Она отметила в разговоре, что служила стране и монархии, но не отдельному монарху…

Она слегка встряхнулась, избавляясь от старых воспоминаний. Рядом понимающе улыбнулся Плек; он ведь видел, как она шла среди солдат, и счёл правомерным принимать от неё приказы. Это было просто признание способности.

— Ваше высочество, позвольте представить комполка Фуена, придумавшего тактику, которую мы видели сегодня?

— Отлично сработано, подполковник. Весьма впечатляющий показ. Как вы называете наземного наблюдателя?

— Передовой воздушный наводчик, ваше высочество.

— Тогда обучите много передовых воздушных наводчиков. У нас должен быть такой хотя бы в каждом батальоне. У вас есть полгода. Убедитесь, что наши пилоты пикирующих бомбардировщиков как следует обучаются. То, что от них зависит, лежит за гранью даже вашего понимания.

Вишистская Франция, Марсельский гидропорт, Боинг-314 "Янки Клипер"

— В общем, Филип был прав. Франция не протянула долго после того, как Великобритания сдалась.

Пассажиры Боинга-314 уже высадились, но стояли кучно, ожидая прохода через французский иммиграционный контроль. Хаос не был результатом ошибок французских чиновников. Всё перепуталось после того, как перемирие, подписанное в Париже, закончило войну. Северная половина Франции теперь находилась под немецкой оккупацией; южная – нет. Играт посмотрел на сотрудников, проверяющих бумаги. В основном они были из обычной французской полиции, но имелись и другие, шныряющие вокруг и подозрительно глядящие. Гестапо. Самолёт, пришвартовавшийся в заливе, был первым прибывшим сюда за долгое время, так как во время войны полёты и обслуживание таких машин было приостановлены. Со всей очевидностью, Хуан Трипп71 постарался побыстрее восстановить обслуживание "Клиперов" в Лиссабоне и Марселе.

— Ваше имя, мадемуазель?

Таможенник смотрел на её паспорт. Вопрос прозвучал совершенно лишним.

— Играт Шафрид. Жительница Джорджтауна, остров Вашингтон; и Лонг-Айленда, Нью-Йорк. Здесь в отпуске.

На французском языке Играт говорила бегло и выиграла у чиновников иммиграционной службы несколько очков. Но не у офицера Гестапо. Он навострил уши при звуке имени Играт.

— У вас есть евреи в родословной? — стремительно спросил он?

Играт легко перешла на столь же беглый немецкий.

— Конечно, нет. Я – американка персидского происхождения. Из истинных, знаете ли, арийцев. Моя семья живёт в Америке с 1760-го. Что касается религии… единственный бог, в которого я верю, напечатан Казначейством Соединённых Штатов и украшен портретами президентов.

— Уж это точно, дорогуша, — Генри Маккарти72 исполнял для Играт роль папика. Это было внешнее прикрытие. Как водится, под ним находилось ещё одно. Вторая линия выглядела как "теневой делец, ищущий возможности выхода на чёрные рынки в покорённой немцами Европе". Кто-либо, кто попробовал бы подробно расследовать подноготную Бродвейской Детки и её папика, обнаружил бы продажного бизнесмена, прихватившего с собой Играт для прикрытия. Лучшая безопасность – дать увидеть людям то, что они хотят найти.

Французский чиновник опустил взгляд и ухмыльнулся. Он с ходу признал Играт авантюристкой и немного завидовал Маккарти из-за его приятельских отношений с нею. При этом он не сомневался, что ошеломительная брюнетка выпотрошит его кошелёк со столь же ошеломительной скоростью.

— Мои извинения, мадемуазель. Вы надолго останетесь во Франции?

— Всего несколько дней. Мы направляемся в Женеву. У моего папочки есть дела в одном из тамошних банков.

В голосе Играт при упоминании о делах просквозила скука.

— Но если папочка не занимается бизнесом, дорогуша не получает подарки, — фраза Генри звучала почти как мольба, и французский чиновник отчаянно пытался не смеяться.

— Ты обещал, что мы можем посетить Елисейские Поля, — надулась Играт.

— Я сожалею, мадемуазель. Париж занят бошами, и никто не может попасть отсюда туда. Но магазины здесь, в Марселе, всё ещё столь же хороши.

Француз говорил с пылом человека, семья которого долго проживала в Марселе и считала Париж случаем огромного коллективного эгоизма.

— А наши рестораны вообще лучшие.

— Я услышала. Папочка обещал мне настоящий буйябес73.

— Значит, вы приехали куда надо. Добро пожаловать во Францию.

Паспорт Играт был проштампован, и она прошла иммиграционный контроль. Маккарти появился следом минутой позже.

— Молодчина, Игги. Пока тебе строили глазки, я прошёл без проблем. Парень, который говорил с тобой, был из гестаповцев?

— Я думаю, да. Когда я перешла на немецкий язык, он глазом не моргнул. Кто-нибудь из них следует за нами?

Маккарти осторожно оглянулся.

— Непохоже на то. Хвоста нет. Как мы доберёмся до станции?

— А она здесь же.

Играт махнула на здание перед ней. Взять Генри в качестве телохранителя было идеей Стёйвезанта, не её. Сама она предпочла бы приехать в одиночку. Она могла совершенно спокойно проскользнуть сквозь эхо войны, не привлекая внимания, и сократила бы поездку на день, не имея необходимости волноваться о спутнике.

— Поезд на Женеву уходит меньше чем через час. Путешествие на поезде – ещё три с половиной часа. Мы будем там к ужину.

— Значит, вечером не получишь буйябеса, — Маккарти казался разочарованным.

— Не волнуйся, у нас ещё будет время на это. Обратный рейс "Клипера" состоится через неделю, а значит, нам надо как-то провести её. Между прочим, ты должен купить для меня какие-нибудь дорогие подарки. Поддержание прикрытия и всё такое. Если за нами наблюдают, то не хотим же мы, чтобы топтуны подумали, будто я теряю своё обаяние. И нам, возможно, понадобится это прикрытие в будущем.

— Зависит от того, правдив Локи или нет. У меня есть противное чувство, что это один из его розыгрышей. Вся поездка может быть для него просто идеей для забавы.

— Может быть и так. Или попытка заполучить меня. Он много лет пытается залезть ко мне в штаны. Узнаем мы только тогда, когда доберёмся до места. Если это окажется одной из его шуточек, то Филип всерьёз обозлится. Чтобы устроить эту поездку, мне пришлось отказаться от доставки ценных бумаг в "Дж. П. Морган"74.

Маккарти кивнул. Правда заключалась в том, что он чувствовал себя немного лишним. Непринуждённость, с которой Играт рассказывала о прошлых преградах на своём пути, была всего лишь отражением организационной способности. Он, видя её многочисленные курьерские рейды по всему миру, считал её репутацию завышенной. Теперь, наблюдая за её работой крупным планом, он понял, чего стоило создание такого облика её трудов. Плата за её услуги как совершенно надёжного курьера была крупным вкладом в семейный доход и сделала богатой её саму. Теперь он знал почему.

— Ты ведь делала это раньше, не так ли?

Она поглядела на него через плечо, широко улыбнувшись и подняв одну бровь.

— Что заставило тебя подумать об этом?

Соединённое Королевство, Ноттингемшир, Арнольд, поместье Бествуд

— Как вы себя чувствуете, Элеонора? Как прошла поездка?

Герцог Сент-Олбанс чувствовал радость и облегчение, когда увидел, что прибыла Элеонора Гвинн. Особенно с двумя столь внушительно выглядящими друзьями на буксире.

— Народ, "Клипер" был настоящим удовольствием. Стоит той цены, которую зарядили за перелёт. Познакомьтесь с моими друзьями. Это Ахиллия Фойл и Гусоин Риверс. Мы не знали, что здесь происходит, поэтому я прихватила помощь.

— Думаю, вы поймёте, в чём состоит проблема, когда встретите другого моего гостя. Прошу вас всех пройти в комнату для приёмов.

Герцог немного понизил голос.

— Для ваших друзей одну комнату или две?

— Две, если это возможно, хотя одной для некоторых из нас бы достаточно.

— Никаких проблем. Вашу собственную комнату, разумеется, подготовят. Вы всегда найдёте здесь дом. А теперь позвольте мне представить вас моему гостю, достопочтенному Уинстону Черчиллю, члену парламента и законному премьер-министру. Я нуждаюсь в вашей помощи для вывоза его в Канаду. Там, к вашему сведению, уже формируется правительство в изгнании.

— Хвала господу, Осборн. Вы точно знаете, как вытряхнуть корзину живых угрей на девчачьи коленки, не так ли, ребята?

Элеонора покачала головой и затем вспомнила своё воспитание.

— Прошу прощения, господин Черчилль. Встретиться с вами – честь и привилегия.

— И для меня с вами, Элеонора, хотя я полностью понимаю тревогу, с которой вы узнали о моём присутствии здесь.

Черчилль сделал секундную паузу; он был знаком с портретами Нелл Гвинн.

— Я могу уверенно сказать, что с вашей очаровательной и прекрасной прародительницей вы разделяете больше, чем одно только имя.

— Благодарю, сэр.

Чувствительная к похвалам Элеонора улыбнулась благородству Черчилля, показав ямочки на щеках.

— Вы и Осборн уже думали о том, как достичь наших целей? Не хотели бы вы сначала отдохнуть от поездки? Трудный перелёт через Атлантику, а затем мучения на Лондонской и Северной-Восточной железной дороге требуют, по крайней мере, некоторого отдыха.

— Осборн, рейс "Клипера" до Саутгемптона вряд ли можно назвать трудным. Хотя железнодорожную поездку справедливо описать как мучительную.

По комнате раскатился голос Черчилля.

— И моё пребывание здесь подвергает вас опасности. Риск ежедневно возрастает. Я думаю, что наша очаровательная Нелл права. Чем меньше времени мы потратим впустую, тем лучше для нашего предприятия.

— Возможно, вы правы. Откровенно говоря, Элеонора, со своей колокольни я это понимаю. Порты наблюдаются, с особым вниманием к тем, кто садится на атлантические лайнеры и паромы в Ирландию. Аэропорты и аэровокзал в Саутгемптоне тоже. Франция была отрезана после сдачи. Таким образом, всё сообщение в Англии замкнуто. Вокзалы под присмотром, ну это очевидно. Маленькие станции в сельской местности чисты, но есть проверки пассажиров на всех главных. Бензин нормирован, и автомобилей в округе стало очень мало. Множества блок-постов ещё не успели понаставить, во всяком случае пока что, но поездка между ними настолько же трудна, как и их прохождение. И, Уинстон, ну…

— Осборн хочет сказать, что я известен и меня легко опознать. На самом деле, Нелл, я не вижу, как мы сможем провернуть это. Даже в день переворота это было бы достаточно тяжело, и сейчас, после мер, принятых Тем Человеком, будет намного тяжелее. Рука правительства уже достаточно весома, и я боюсь, что обстановка продолжит ухудшаться.

— Что за люди сидят на этих блок-постах и занимаются проверками?

Ахиллия впитывала всю информацию, которая поступала.

— Конечно, у полиции на это нет персонала? Или огневой мощи, что равнозначно.

— Тот Человек сформировал вспомогательные полицейские части. Он не доверяет вооружённым силам, таким образом, он устраивает на работу свою собственную полицию. Здесь мы их не видим, в основном они сосредоточены в портах и городах. В коренных землях75 их можно встретить гораздо чаще, чем на Севере.

— Вспомогательная полиция, говорите… — Гусоин был заинтригован, — а какая у них униформа? Ничего сложного, надеюсь.

— Чёрные рубашки и армейские брюки цвета хаки. И портупея Сэма Брауни76. Герцог был возмущён.

— Чёрно-коричневые, — Ахиллия задумалась. — И никто не замечает их в этой части мира…

— Они на самом деле унаследовали позор чёрно-коричневых, да. Теперь люди называют их просто чернорубашечниками.

— Нет ничего постыдного в этом, — Ахиллия всё ещё отсутствовала, обрабатывая информацию, — Чёрно-коричневые должны были сделать грязную работу и, в общем, сделали её неплохо.

— Они убивали, жгли и грабили, — горячо сказал герцог. — Просто расправы ради. Для англичан это неподходящий способ поведения.

— Вам что-то известно? — усмехнулся Гусоин. — Я думаю, лорд Галифакс только что решил за нас проблему подвижности.

Герцог уже собирался продолжить осуждение Ахиллии, готовой принять историю чёрно-коричневых. Замечание Гусоина застало его врасплох. Черчилль опередил с вопросом.

— Каким образом Тот Человек нам поможет?

— Ну, когда всем движением управляет полиция, только полиция может передвигаться свободно, разве не так? И, что самое главное, никто не знает, кто состоит в чернорубашечниках, или чем они, как предполагается, заняты. На самом деле, я предположил бы, что они делают весьма грязную работу, которую просто надо делать, и поэтому никто не выспрашивает у них подробности передвижения. Итак, я думаю, что самое время нам сформировать собственный отряд чернорубашечников. После этого никто даже не осмелится интересоваться, кто мы или что здесь делаем. Нам ещё понадобятся кое-какие транспортные средства для перевозки.

— Армейские грузовики, — заинтересовалась идеей Ахиллия, — у подобных отрядов всегда есть армейские грузовики. Мы можем добыть несколько?

— Племянник Осборна, Чарльз, служит в армии. Где он? И он, вообще, знает о произошедшем?

— Знает. Он в составе Шервудских Лесничих77. Майор в их штабе. Подумайте об этом, ведь совсем рядом.

— Ну вот и ответ, — Гусоин был счастлив, — он принимает нас на работу в мехчасть, и мы разживаемся парой хороших, надёжных грузовозов.

— Грузовиков78, Гусоин. Старайтесь использовать правильные слова, или выдадите себя.

— Благодарю, ваша светлость. Мы забираем пару хороших, надёжных грузовиков, служебный "Хамбер"79 и… в общем, это всё, что нам требуется. С ними и формой чернорубашечников мы с можем пройти, где нам понравится.

— Это, однако, не решает проблему Уинстона. Как мы спрячем его? Он не сможет прикинуться чернорубашечником? — Осборн был очарован явной наглостью смелостью плана, который складывался у него на глазах.

— А мы не будем его прятать, — Ахиллия приняла подачу и повела партию, — мы посадим его в кузов, нацепим наручники и пусть смотрят все, кому интересно. Мы на голубом глазу доверительно рассказываем им, что увозим его на север, дабы "ликвидировать его и всех, кто об этом, возможно, узнает". Разумеется, мы будем достаточно тупы, чтобы не понимать, что в этот перечень входим и мы. Люди на блок-постах догадаются, и закроют рты на замок. Они сделают что угодно, только не признаются, что видели наш грузовик и приговорят себя к поездке на следующем.

Черчилль громко расхохотался. Его "чёрный пёс" наконец-то сбежал.

— Честное слово, Осборн. Когда вы сказали, что позвали на помощь свою американскую родню, у меня было собственное предположение. Но теперь я снимаю шляпу перед её ветвью рода де Вер Боклер. Мы волновались из-за этого многие дни, ни к чему не придя, но вот появляются она и её друзья, и предоставляют осуществимый план, свёрстанный меньше чем за полчаса. Нелл, я склоняюсь перед вами и вашими соратниками.

Разум герцога тоже трудился в сверхурочном режиме.

— Элеонора, вы и ваши друзья решили больше проблем, чем догадываетесь. Генри Тизард собирает группу ведущих специалистов и некоторую научную информацию. Он уверен, что всё это следует переправить в США, для помощи нашему освобождению. Соответственно, всё это не должно оказаться в руках немцев. Ваш конвой даст нам именно то, что нужно для отправки людей и материалов.

— Пожалуйста, не торопите нас, ваша светлость, — Гусоин направлял его мысль по озвученному плану, — мы решили, как ехать, но должны ещё решить, как пересечь границу. У вас были какие-либо прикидки по этому поводу?

Герцог вздохнул.

— Наша лучшая идея состояла в том, чтобы выйти в один из небольших рыболовных портов и нанять сейнер, который доставит нас в Ирландскую республику, затем пробиться в Шеннон и сесть на "Клипер". Но в любом случае это оставалось самым узким местом.

Ахиллия покачала головой.

— Слишком многое может пойти наперекосяк. Хотя, в конечном счёте, эту идею можно использовать как операцию прикрытия. Всё, что для этого потребуется, найти кого-нибудь, кто задаст вопрос или выбрать неправильного рыбака. Готово.

— Мне не нравится морская часть. Слишком легко попасться, — Гусоин был задумчив.

— Тут мы никак не поможем. Это островное государство. В том или ином месте нам придётся идти по морю, — нахмурился Черчилль.

— Не обязательно. Мы можем улететь. Мы прибыли на летающей лодке. Почему нельзя подобрать нас где-нибудь? — Элеоноре очень понравилось летать.

— Все аэропорты под наблюдением.

— Тогда пойдём другим путём. Нет ли озера или залива где-нибудь в Шотландии, которые мы можем использовать?

Герцог постучал пальцами по столу.

— Найти-то можно, но как мы это используем? У нас не получится просто пойти и купить гидроплан.

— На самом деле, получится, — усмехнулась Элеонора, — Предполагалось, что он прилетит из Штатов, но мы сможем купить его. Или арендовать и не говорить владельцу, что мы собираемся сделать с ним. Об этом надо переговорить с Филипом, а это значит, что нам нужна Игги.

— Она сейчас в Швейцарии, и в Штаты не вернётся до конца недели, — Ахиллия уже располагала этими сведениями.

— Тогда телеграфируем Локи. Отправить её сюда немедленно, как только она закончит с доставкой для Филипа. Мы должны будем объяснить ей всё на месте, а она передаст Филипу. Даже если всё остальное пойдёт вкривь и вкось, он организует летающую лодку, чтобы забрать нас отсюда. Теперь, давайте немного поспим.

Когда заседавшие стали расходиться, герцог остановил Ахиллию.

— Я сожалею, что был груб с вами ранее, но я видел чёрно-коричневых в деле. Разумеется, вы не могли бы одобрить то, что они творили?

— Но я сделала это.

— Ээээ… Но каким образом вы теперь с Нелл?

— Я вместе с Гусоином. Когда у нас были восстания, мы убивали всех, кто попадался под горячую руку, жгли их дома дотла и засыпали солью их поля. Мы оставили позади себя опустошение и назвали его миром. По этим меркам чернорубашечники просто милосердны. Но думаю, вскоре Англия и Ирландия поймут, на что похожа деятельность тех, кто до сих пор рассматривает опустошение как решение. Мы ещё увидим, до чего могут дойти чернорубашечники.

ГЛАВА 4 НАЧАЛЬНЫЕ ПОДХОДЫ

США, округ Колумбия, Вашингтон, Джорджтаун, Дамбартон-авеню

Одной частью разума Филип Стёйвезант думал о том, как бы придушить Играт, а другая в то же самое время сосредоточилась на её словах. Она вовсе не допустила какую-либо ошибку. Она просто исполняла свою работу, передавая то, что Локи сказал ей. Затруднение состояло в ином. Она делала это точно в тех же интонациях, что и Локи во время доклада. Например, если её обычная хрипотца не действовала, она переходила на тон и ритм речи, характерный для Локи. А когда Филип Стёйвезант слышал этот голос, то всегда хотел задушить говорящего.

— Отчёт содержит детали стратегического плана, составленного штандартенфюрером Одвином Нотом как альтернатива вторжению в Россию. Полное изложение содержится в отчёте, но по существу идея Нота в том, чтобы ударить через юг России. Он предусмотрел нападение на Турцию, далее в Ирак и затем использовать пробитый коридор как мост в Индию. Это создало бы фронт вдоль Каспийского моря. Следом немцы оказали бы поддержку индийскому фашисту Субхе Чандра Босу, как политическую, так и силовую, распространяя своё влияние на Индию. Затем немцы соединяются с японскими войсками на востоке и помогают выгнать французов из Индокитая. По плану Нота этот рывок надо завершить до конца 1943-го, после чего Япония будет готова устранить Австралию. К тому времени Германия окружила бы весь Советский Союз и превратила Индийский океан в Немецкий. С этой отправной точки они вторгаются в Россию со всех сторон. Нот полагал, это будет означать их гарантированную победу.

Играт отбросила интонации Локи и вернула собственный голос.

— Локи сказал, что убил Нота, а также дискредитировал его и этот план.

Стёйвезант забрал отчёт, отметив заляпанную кровью обложку, и начал его листать

— Безумие. Это типично любительский план, придуманный тем, кто смотрит на атлас и предполагает, будто движение его пальцев по страницам вызывает в мир нечто… жизнеспособное. Этот человек, Нот, понятия не имел о логистике или о том, как перемещаются армии. Он, кажется, не понимал, как ландшафт или транспортная инфраструктура влияют на войсковые операции. В германском Генштабе наверняка описались со смеху, когда увидели это. Грандиозная чушь. Для Гитлера сойдёт, но ужаснёт любого профессионального стратега. Одно только нападение на Турцию поставит Германию на грань возможностей. Достичь остального? Это просто невыполнимо. Говоришь, Локи положили этому конец?

— Да. Он убил самого Нота и убедился, что его план был отвергнут.

— Очень жаль. Если бы немцы пошли на это, то проиграли бы войну, самое большее, через два года.

Стёйвезант развернул кресло и несколько минут просто смотрел из окна. Играт терпеливо сидела, наблюдая за ним, в то время как он обдумывал последствия того, что он только что прочитал.

— Весь план, в целом, полная ерунда. Но для непосвящённых в нём есть свой безумный смысл. Суриётай сумеет применить его как следует. Мы должны будем передать документы ей.

— Ты хочешь, чтобы я поехала в Бангкок? — Играт уже была полна надежд, так как она любила этот город. И первосортный шёлк она тоже любила.

— Нет. Для тебя есть другая задача, причём немедленно. Доставка этого плана Суриётай подождёт, пока ты не вернёшься. За это время его полностью изучу. Мне долго не приходилось так над чем-то посмеяться. Это же Локи тебе его отдал? Если да, я заставлю Лилит выставить ему счёт за поездку и за трату твоего времени.

— Ещё он дал мне вот это, — Играт передала толстую подшивку, почти семь сантиметров плотной конторской бумаги. — Говорит, это подборка экономических разведданных касательно немецких промышленных планов и намерений. Он собрал группу специалистов по промышленности, они свели данные воедино. Только не сказал, откуда взял всё. Раз я не знаю, то и не расскажу никому.

— Совершенно верно, — Стёйвезант бегло просматривал страницы. Когда он долистал до конца, его мнение полностью изменилось. Он наклонился вперёд и начал читать заново. Подробно.

— Тебе было бы правильнее сказать, "Из тебя не смогут выбить то, чего ты не знаешь".

— Угу, да. Конечно, это прекрасно, — внимание Филипа было приковано к тому, что он читал. — Что ты сказала?

— Я сказала, что мне может понадобится платяной шкаф для следующей поездки.

Играт усмехнулась и подумала о драгоценностях в "Тиффани". Она любила по-настоящему крупные алмазы.

— Это точно. Найди Лилит, пусть выдаст наличные. Эта информация невероятна. Во всех смыслах слова. Если это правда, то всё написанное прекрасно соответствует тому, чем мы будем заниматься в Отделе экономической разведки. Это сэкономит нам целые месяцы разработок. Но кроме того, означает, что мы работаем с предметом, который представляли себе неверно. Немецкая промышленность на самом деле является чем-то иным. Мы должны будем сравнить новые данные с известными, или, скорее с тем, что мы считаем известным. А затем вернёмся к Локи, чтобы сравнить различия. Он всё ещё пытается тебя мимоходом соблазнить?

— Ага, — Играт улыбнулась с грустинкой. — Если бы он интересовался мной ради меня, то у него мог бы быть шанс. Но это не так. Он хочет меня, потому что он думает, что это причинит тебе боль.

Стёйвезант и Играт посмотрели друг на друга и рассмеялись. Скорее всего, малыш Локи совершенно ничего не понял о внутренних течениях "Вашингтонского круга", ибо самое большее, что могли сделать приключения Играт – только развлечь её отца.

— Игги, я должен попросить тебя отбыть немедленно. В Англию. Мы получили известие от Нелл. Трансатлантическая телеграфная линия вновь работает, благодарение богам, и ей требуется помощь. Мне нужно, чтобы ты своими глазами увидела, что там происходит и почему. Потом вернёшься и расскажешь, что им требуется.

Стёйвезант встал и подошёл к двери кабинета.

— Дидона, найди, пожалуйста, Лилит, и попроси чтобы она принесла билеты Играт. Спасибо, милая.

— Почему ты не сказали по селектору? — Играт было любопытно, — он удобный.

— Не люблю их. Слишком много риска, что именно этот пишет и передаёт, что здесь происходит, куда не следует. Рано или поздно кто-нибудь придумает способ включить микрофон отдельно от прибора, понимаешь, к чему я клоню? Ага, Лилит. Ещё один билет на "Клипер", как я вижу?

— Филип, в прошлом месяце мы потратили более чем четыре тысячи долларов на одни только трансатлантические авиабилеты. С учётом других наших расходов, потрачено немногим менее десяти тысяч, и счета всё ещё приходят. Скоро нам будет дешевле купить собственный гидросамолёт.

— Я изучил вопрос, — Стёйвезант выглядел разочарованным. — "Боинг-314" обошёлся бы нам в миллион долларов. И это если мы сможем влезть в производственную программу. "Пан-Ам" только что заказала шесть единиц, а ВВС хотят ещё дюжину. Потом "Боинг" переходит на выпуск "B-17"80. Даже если мы выставим заявку прямо сейчас, то не увидим самолёт, по крайней мере, три или четыре года. Ходят также слухи, что для "Пан-Ам" строится другая летающая лодка, больше и лучше. Итак, "Клипера" для нас не будет.

— Ну, Играт придётся просто переплыть через Атлантику. Я посмотрела на карту в карманном дневнике, кажется, это не очень далеко.

— Говоришь, как истинная ученица штандартенфюрера Одвина Нота.

Лилит засмущалась, Играт и Стёйвезант снова рассмеялись снова.

— Лилит, отдай Играт её билет на "Дикси Клипер" и убирайтесь уже обе. Мне нужно кое-что прочитать.

Дворец Банг Пхитсан, Бангкок, Таиланд

— Вашество, мы получили разведданные от наших источников в Сайгоне.

Лани вошла в комнату и положила папки.

— Они касаются существенного изменения в политике отношений Франции с нами. Особенно в пограничных вопросах.

Суриётай смотрела на документы, лежащие на столе. Официальная позиция тайского правительства заключалась в том, что после падения Франции мандат французских властей в Индокитае изменился. Министерство иностранных дел надеялось, что у нового правительства будет более дружественное отношение, чем у предшественников и переговоры по проблемам пограничного размежевания можно довести до логического конца.

Личная повестка дня Суриётай заметно отличалась. Дружественное, готовое к сотрудничеству французское правительство в Индокитае – последнее, что она хотела бы видеть. Это был не первый раз, когда она работала против официальных властей страны, и печально признавала, что далеко не последний.

Она открыла папку и начала читать её содержимое. Потребовалось всё самообладание, чтобы не вскрикнуть от радости, когда она прочитала программное заявление. Там говорилось, что французские власти Индокитая немедленно переходят к политике, которую они назвали "отговариванием". В явном виде это означало, что если Таиланд попытается провести переговоры по острым пограничным вопросам или пожаловаться на французские военные действия на границе, то французская авиация вторгнется на тайскую территорию, а французская артиллерия начнёт обстрел тайских пограничных постов. То есть, никаких переговоров ни по одной проблеме, связанной с отношениями между Таиландом и французским Индокитаем, не будет.

Наверное, этот поворот в политике понравился бы Суриётай больше, только если бы она сама его провела. Забавнее всего оказалось, что ни она, ни кто-либо, которого она знала, не участвовали в составлении формулировок. Всё было придумано и воплощено французскими чиновниками. Они сами приготовили капкан для себя.

Но это только одна часть загадки. Другая находилась в докладе по Индокитаю. Там предполагалось, что японские аппетиты в регионе начали разгораться. Проблема довольно проста – с захватом Лунчжоу81 было перекрыто шоссе, соединяющее порты Индокитая, находящиеся под контролем Франции, с силами Китая, которые сражались с японцами. По мнению японцев, затруднение оставалось одно, Юньнань-Вьетнамская железная дорога. Она до сих пор позволяла провозить материалы от Хайфона82 до Куньмина83, несмотря на повторные авиаудары японцев. За месяц по этой дороге проходило более 10 000 тонн военных грузов.

Японцы хотели захватить эту транспортную линию, как и другие базы и сооружения во французском Индокитае. Они уже оказывали сильное давление на французские власти, чтобы те предоставили им в использование аэродромы и колониальные порты. Официальным поводом были поставки в Китай, но Суриётай знала, причины состояли в ином. Французский Индокитай стал бы трамплином для нападения на остальную часть региона. Окончательный приз – каучук Малайи и нефть голландской Ост-Индии. Она также знала, что Таиланд лежит прямо на пути атаки.

— Лани, свяжись с британским послом, сэром Джозайей Кросби84, и спроси, может ли он меня принять. Настолько быстро, насколько ему будет удобно.

Таиланд, Бангкок, Британское посольство

— Как видите, сэр Джозайя, эта неприятность глубоко затронет мою страну. В результате интервенции в конце XIX века и захватов 1908 года множество тайских граждан живут под французским контролем. Учитывая действия японцев в Китае, мы можем быть только глубоко обеспокоены по поводу их безопасности, в случае, если Япония возьмёт под контроль французский Индокитай.

— Я вполне понимаю обстановку, госпожа посол. Увы, я сам нахожусь в унизительном положении. У меня есть приказы от правительства в Лондоне, которые, по существу, говорят мне ничего не делать и гарантировать, что не будет сделано ничего, способного вовлечь Британию в любые региональные споры. Однако я сомневаюсь насчёт законности этого правительства, и не получил объяснения происходящего. Ко мне приходят указания одно глупее другого. Это указывает на непонимание здешней сложной ситуации. Я отправляю отчёты в Лондон, да, но моя "линия партии" происходит в первую очередь от правительства в Индии, и только потом от Лондона. Я могу откровенно сказать – нет никаких сомнений в честности индийских властей. Их предписания заключаются в том, что я должен действовать по собственному разумению и в защиту индийских интересов. Откровенно говоря, такие распоряжения я нахожу намного более приятными. Кроме того, я разделяю ваше беспокойство по поводу японского экспансионизма. Лично я, будь в положении вашего правительства, считал бы, что если Япония захватит Индокитай, то Таиланд должен потребовать вернуть те части региона, где люди имеют сиамскую родословную.

— К сожалению, сэр Джозайя, в этом-то и проблема. Французы дали ясно понять, что не пойдут с нами на переговоры по какому-либо вопросу. И на самом деле совершенно очевидно – они не желают контактировать с нами ни в чём. Я получила доклады, что люди, пытавшиеся торговать через границу, были арестованы французской колониальной полицией и сильно избиты.

Суриётай печально покачала головой. Инциденты, которые она упомянула, были совершенно подлинными, она не имела никакого отношения к их планированию или воплощению. Очень странно, что французские власти Индокитая делают почти точно то, что мне нужно, безо всякого подталкивания и провокаций. Умереть они хотят, что ли?

— Поймите, сэр Джозайя, в этих областях семейные связи простираются на много поколений, часто к самому основанию моей страны. Поэтому семья там так важна. Страны приходят и уходят, но семья остаётся. Таким образом, одна часть семьи торгует с другой независимо от того, где проходит граница или как называются страны по её стороны. Французская политика "отговаривания" бьёт по основе общественного устройства во всем регионе. Это жестоко.

— Я согласен, госпожа посол. Такая политика едва ли может называться просвещённой, но что вы можете сделать с этим? — театрально вздохнул сэр Джозайя.

— Проблем находится именно там. Растущее японское присутствие в Индокитае – угроза нам всем. Больше всего оно угроза для Индии. Японии требуется нефть, каучук и все другие виды сырья, которые может дать эта область. Ещё они зарятся на саму Индию, из-за её богатства и многочисленного населения. Больше всего они хотят большую военно-морскую базу, то есть Сингапур. Если они смогут безопасно опереться на Индокитай, то ударят на запад. Сначала до Меконгу, потом по следующей жизнеспособной линии обороны, Иравади85. Если так случится, то Малайя и Сингапур будут потеряны, а мы оккупированы. Если падёт Иравади, то за нею только горы на границе Индии и Бирмы. Там японцы получат почти всё, в чем нуждаются, кроме самой Индии, и они будут в достаточно сильном положении, чтобы взять её.

— Думаю, вы недооцениваете силу Сингапура, госпожа посол. Крупнокалиберные орудия делают его неприступным.

— А в береговом направлении? Какая часть орудий может быть перенаправлена для отражения атаки из Малайи? Есть ли у артиллерии осколочные боеприпасы, подходящие для огня по наземным целям?

— Более чем кто-либо может представить. И я полагаю, что казематы с боеприпасами должным образом заполнены.

— А водоснабжение? Сингапур обеспечивается собственной водой по минимуму. Если пресечь водоснабжение с материка, сколько протянет гарнизон?

Сэр Джозайя резко взглянул на свою гостью. Он отметил умение, с которым она обсуждает стратегические вопросы. И сейчас она высказала очевидное мнение. Водоснабжение – главная ахиллесова пята крепости. Она была права и в другом. Сингапур уязвим с береговой стороны, даже с его орудиями86.

— И как вы думаете, что бы они сделали?

Суриётай думала ровно секунду.

— Сингапур стал бы их передовой операционной базой. Знаете ли вы, что японцы свели свои шесть авианосцев в одно ударное соединение? Они называют его "Дай Ичи Кидо Бутай", "Первый оперативный авиационный ударный отряд". Я не уверена, что нечто равное существует где бы то ни было в мире. Со всеми шестью авианосцами они могут бросить в сражение за небольшую территорию почти четыреста самолётов. Это даёт им превосходство в воздухе. Думаю, что они для начала нападут на Цейлон, захватят его и таким образом получат ещё одну передовую базу – в Тринкомали. Индия, в таком случае, попадает между молотом и наковальней. Такое нападение, вероятно, заставит японские силы напрячься до предела, но потенциальная добыча вполне заслуживает подобного риска.

От такого размаха сэр Джозайя замигал.

— В чём же ваше предложение, госпожа посол?

— В том, что единственная по-настоящему жизнеспособная линия обороны для Индии пролегает по Меконгу. К тому времени, когда будет достигнута Иравади, Япония фактически уже победит. Откровенно говоря, я сомневаюсь, что Иравади может быть укреплена. Она просто находится в неправильном месте. Слишком далеко от Индии, чтобы поддержать, слишком близко к японским базам, чтобы быть в безопасности, и общеизвестно, что японцы рвутся туда. Я вижу такие варианты, сэр Джозайя: оборона по Меконгу или потеря большей части территории и отчаянная партизанская борьба в Импхало-Кохимских горах87. Возможно, с поддержкой атаками из Тамилнада88. Но если мы удержим Меконг, то Индия не попадёт в обстановку, когда она будет вынуждена обороняться. Японцы туда просто не доберутся.

— Вы, кажется, весьма уверены в этом.

— Полностью уверена. Их армия не представляет большого интереса для нас. Мы превосходим численно их сухопутный экспедиционный корпус в Индокитае, наша армия была восстановлена немецкими преподавателями, которые предпочли жить здесь, нежели под режимом, в настоящее время правящим Германией. Но в воздухе мы слабы. Мы хотели бы заново оснастить ВВС современными американскими истребителями и бомбардировщиками, но американцы отказываются поставлять наш последний заказ. Шесть истребителей P-6489 и десять бомбардировщиков A-2790, задержанных в Америке несмотря на то, что мы уже заплатили за них. Мы хотели бы купить больше американской техники, но вместо этого можем быть вынуждены приобрести японские самолёты. И это заставит нас вступить в союз с ними, а не с вами. Мы этого не хотим.

— Вы рассматривали британские самолеты?

— Могли бы, если б их нам предложили. "Спитфайры" и "Харрикейны"91 мы восприняли бы как подарки богов. Но нам подсовывают устаревшие "Гладиаторы" и вовсе древние "Глостер-Петух"92. Они ничем не отличаются от того, что у нас уже есть. Сэр Джозайя, мы должны попросить помощь Индии в этом вопросе. Мы просим также походатайствовать перед американцами, убедить их, что мы всего лишь хотим управлять нашей собственной судьбой, никого не запугивая и ни над кем не доминируя. Скорее как те самые тринадцать колоний. Если Америка протянет руку дружбы нам, мы не станем искать никого иного.

— Кроме Индии, конечно.

— Разумеется, сэр Джозайя. Положение моей страны и Индии неразрывно связано. География, простая география.

Вашингтон, округ Колумбия, США. Управление снабжения, комната 208

— Итак, Филип, что у нас по анализу германской промышленности?

Филип Стёйвезант извлёк из кофра для бумаг внушительную стопку папок.

— Мы довольно неплохо начали изучение картины германской промышленной мощи. Это наш первоначальный обзор обстановки, хотя в плане мелких деталей он оставляет желать лучшего.

— Это – обзор?

Генерал Джордж Маршалл93 был совершенно ошеломлён объёмом выложенных документов.

— На что тогда, во имя всего святого, похожи мелкие детали?

— Я могу попросить, чтобы одна из моих помощниц принесла то, что у нас есть. Она ждёт снаружи. Предупреждаю, однако, что она ввезёт всё это на тележке, данных действительно много. Никто никогда не пытался сделать это прежде. Мы пытаемся создать картину экономики целой страны, чтобы затем понять, как её разрушить. Это не просто вопрос обнаружения определённой фабрики и её бомбардировки. Мы должны понять, как взаимосвязаны различные промышленные структуры. Исходя из этого мы сможем запланировать кампанию, которая парализует немецкую военную экономику. Из этого также будет извлечены другие уроки. Мы не просто создаём цельный образ немецкой экономики военного времени. Так мы получим хорошее пособие для понимания немецких планов. Например, мы видим схему перевозок припасов, особенно топливных, сходящуюся к складам на Востоке. Всё указывает на скорое нападение Германии на Россию, хотя в нынешнем году делать это уже поздно. К тому же, их армия нуждается в подкреплениях после боёв во Франции. Но наращивание поставок происходит слишком быстро, чтобы предполагать нападение в более отдалённом будущем. Похоже, немецкого вторжения в Россию стоит ожидать в следующем году. Можно даже предположить, как они собираются провести его. Запасы накапливаются на трёх основных направлениях: на севере, в центре и на юге. Совмещение этих сведений с железнодорожной картой Советского Союза показывает, что запланированы три удара: один на севере, нацеленный на Ленинград, один в центре, нацеленный на Москву и третий на юге, нацеленный на Киев. Поскольку объёмы перевозок растут, мы смогли даже высказать предположение относительно замысла данных ударов. Это покажет нам всю их стратегию вторжения. Акцент на южное направление будет означать приоритет захвата ресурсов, северное направление предполагает промышленные и политические цели.

Но это приятное дополнение, на самом деле. Суть в том, то мы, изучая производственные мощности, сами были заинтригованы. Кажется, будто Германия относится к этой войне не очень серьёзно. Уровень мобилизации невысок. Они до сих пор производят большое количества гражданских товаров. Даже делают охотничьи ружья для гражданского рынка. Пожалуй, даже мы достигли большей мобилизации, чем они. Во всяком случае, уверенно выходим в лидеры.

— Как вы получаете всю эту информацию? — генералу Арнольду было любопытно, — я не видел ничего подобного прежде.

— Комбинация источников, сэр. В некоторых просто сведены существующие отчёты и открытые данные. Атташе по экономическим вопросам в Берлинском посольстве и в другом месте собирали этот материал в течение многих лет, но никто ничего не сделал с ним. А у меня есть люди, теперь его обрабатывающие.

— Женщины, я полагаю.

Арнольд был немного саркастичен. Число женщин, занимающих ключевые позиции в Отделе экономической разведки, было уже замечено в вашингтонских кругах.

— Верно. В деятельности такого рода женщины выигрывают у мужчин. Они более методичны и обращают внимание на мелочи. Происходит из заботы о младенцах, как я думаю.

Стёйвезант выслушал признательный смех и продолжил.

— Мы также начали развивать разведывательные источники в финансовых и промышленных сообществах. Пока что проверяем подлинность того, что получили от них. Наши начальные исследования промышленной экономической структуры гитлеровской Германии сосредоточены на следующем: электроэнергия, включая источники топлива и системы распределения; сталь, включая источники сырья; нефтепродукты, включая синтетические процессы; авиационная промышленность, включая глинозёмные94 заводы и моторостроительные; а также транспорт, самые главные компоненты которого это железные дороги, каналы и дорожная сеть. Ещё мы включили в наши оценки поставки цветных металлов, производство станков, производство и распределение продуктов питания.

Одна из вещей, которую мы узнали, пришлась очень кстати. Оказывается, энергосети и система распределения электроэнергии в Германии относительно новые. Они построены на деньги, заимствованным в основном у Соединённых Штатов. Сейчас американские банки не предоставляют большие денежные суммы для капитального оборудования без тщательного изучения плана расходов. Так мы вышли на крупные международные банки, в основном в Нью-Йорке, и получили в относительную доступность чертежи и технические требования касательно немецких электростанций и систем. В ходе этого мы наткнулись просто на золотую жилу. Долго ли, коротко, но нам удалось всестороннее и целенаправленно изучить германскую электросистему, включая распределительные сети. Получилось даже подготовить целевые папки, включающие точки целеуказания и потребную бомбовую нагрузку для разрушения. То же самое мы сделали для нефтяных и синтетических топливных производств; частично через те же самые источники, частично через нефтедобывающие предприятия, и частично через людей. Нам повезло в этом, нам предоставили опыт работы Германии на румынских нефтяных полях в Плоешти и на Ближнем Востоке. Это продемонстрировало чрезвычайную важность и уязвимость немецких синтетических топливных производств и относительную важность перегонных заводов Плоешти. Таким образом, мы начали готовить целевые папки к этим местам. Ещё мы провели анализ немецкой сталелитейной промышленности и её источники сырья. Здесь нам удалось меньше, в основном из-за того, что эти поставки идут по комбинации водных и железнодорожных путей. Но мы накопали достаточно, чтобы поставить систему перевозок на первые строки списка приоритетных целей.

— Чудесный вы человек! Есть здесь хоть что-нибудь, что вы не изучили за прошедший месяц?

Стимсон был впечатлён объёмом проведённой работы.

— Я должен озвучить вот что… Политическая обстановка сейчас крайне неблагоприятна. Могу сказать, что президент рассматривает возможность победы нацистов с особым беспокойством. Три диктатора, все враждебные к Соединенным Штатам, идут к господству в важных частях мира. Они угрожают полностью опрокинуть равновесие сил и с ним мир во всем мире. Гитлер и Муссолини закончили завоевание Европы и, кажется, всерьёз рассматривают завоевание Западной России и Северной Африки. Англия была поставлена в унизительное положение. С другой стороны планеты, японские военачальники рвут Китай и выглядят достаточно уверенно, чтобы сделать то же самое с остальной частью Дальнего Востока. Между тем четвёртый диктатор, Сталин, хотя вряд ли может считаться дружественным к Америке95, является наиболее ценным из вероятных союзников, с которыми мы способны противостоять Гитлеру. Кажется вероятным, что он также будет разбит. Если мы не сможем найти союзников, то придётся вести эту войну в одиночку, а значит – изо всех сил96. Филип, сначала я сомневался, стоит ли приглашать частного промышленника на эту встречу. Должен сказать, объём работы, которую вы и ваша команда провели, вне всяких возможных сомнений говорит о вашем праве присутствовать здесь. По этой причине я уполномочил вас получить сведения столь секретные, что даже президент не знает полностью, чего мы достигли. Мы взломали большое количество дипломатических и военных шифров. В общем, эта работа получила кодовое название "Ультра". Она позволяет нам отслеживать немецкое и японское стратегическое планирование. Я хочу расширить обязанности вашего отдела, чтобы он использовал расшифрованную информацию для определения будущей немецкой стратегии. Мы расшифровываем, узнаём, что нацистское руководство хочет делать, а ваш отдел определяет, на что хватает их ресурсов. Но одно я обязан сказать прямо сейчас. Эти сведения не должны просочится. Иначе мы проиграем надвигающуюся войну.

Индия, Калькутта, правительственная резиденция

— Мы больше не можем находиться в положении выбора, пандит. Мы уже десять дней морочим голову Управлению Колоний и Доминионов, может быть, сумеем продолжать в таком же духе ещё столько же. После чего подойдём к точке невозврата, где следует принимать решение. Мы либо бросаем вызов Уайтхоллу97 и остаёмся в войне, либо выполняем их пожелания и подчиняемся их приказам.

— Говоря как лидер Партии Конгресса, я должен пояснить, что "остаться в войне" – достаточно трудное понятие для объяснения нашим членам.

Неру говорил медленно и вдумчиво. Его встречи с рядовыми членами партии ещё не закончились.

— Даже те, кто не хочет оставаться под британским ярмом, не понимают, почему его исчезновение должно заставить нас присоединиться к войне, идущей где-то далеко и мало нас касающейся. Если же речь идёт собственно обо мне, то меня ваши аргументы убедили. Я полагаю, что новообретённые честь и безопасность нации – достаточное основание, чтобы продолжать войну. Я даже считаю, что длительный союз с другими доминионами, которые остались в войне, лучше всего послужит нам в ближайшей перспективе. Но как объяснить это так, чтобы убедить сопартийцев? Это выше моих способностей.

Сэр Мартин Шарп скривил рот. Он понял проблему и оценил то, что, возможно, ещё не понял сам Неру. Этот Неру начинал отодвигать верования всей своей жизни для достижения большей пользы.

— Возможно, Мартин, вы недооцениваете степень здешней гибкости. Или возможность использования дополнительного времени, которые мы можем выиграть, — сказал сэр Эрик Хаохоа, потягивая чай.

— Каким образом, Эрик?

— Ну, раньше люди спорили с Управлением Колоний и Доминионов, пытались бросить ему вызов, даже подкупить. Только в последнем варианте изредка достигался успех. Но никто никогда прежде не игнорировал его! Не думаю, что они представляют как справиться с этим. Чем дольше наше молчание, тем больше будет беспорядка на их конце. С простым ответом будут иметь дело низшие клерки, используя подходящий прецедент, а с небывалым молчанием? Никто на низшем уровне не осмелится взять на себя инициативу разбираться с ним. Они отправят проблему для рассмотрения на следующий уровень, и это продолжится до самой вершины. Затем сработает принцип слона.

— Что, простите, означает "принцип слона"? — Неру был очарован этим… сиянием британской бюрократической мысли.

— Пандит – могу я к вам так обращаться? — сэр Эрик получил поклон в ответ, — пандит, принятие важных решений в Гражданском Совете походит на спаривание слонов. Много пыли и шума, всё происходит на очень высоком уровне, и за несколько лет практически никакого толку. Мартин слишком пессимистичен. У нас есть недели или даже месяцы до того, как обстановка изменится достаточно, чтобы мы тут запрыгали. А значит, у нас есть время, чтобы разобраться с намного более важными проблемами.

— Что может быть более важным, чем будущая независимость Индии? — Неру казался оскорбленным.

— Дать Индии здоровую экономику, чтобы она могла стоять на своих собственных ногах, как независимая страна, — учтиво ответил сэр Эрик. — Предотвратить надвигающийся экономический кризис было бы хорошим первым шагом в эту сторону.

— Экономический кризис? — Неру и Шарп воскликнули почти одновременно. — Какой экономический кризис?

— Такой, что в экономическом эквиваленте нас завтра вздёрнут на виселице. Этот абстрактный образ хорош для сосредоточения на проблеме. Вы знаете, как нашей торговлей управляют в соответствии с Имперскими Соглашениями, подписанными в Оттаве? — Хаохоа огляделся и понял, что ответа можно не ждать. — В общем, мы экспортируем сырье в метрополию, и импортируем оттуда промышленные товары. Это точно продуманная система, которая означает, что у Британии есть гарантированные поставки сырья и гарантированный рынок для промышленных товаров. Как все закрытые системы, она работает превосходно до тех пор, пока остаётся закрытой. Но, как все такие системы, она не может позволить себе ни малейшей открытости. Либо она полностью замкнута, либо её вообще не станет. И "перемирие" Галифакса только что проделало в ней огромную дыру.

Как вы знаете, у нас практически нет промышленности. Мы закрываем собственные потребности в товарах из хлопка, но и только. Все наши промышленные товары импортированы из Британии. Теперь, если мы остаёмся в состоянии войны с Германией, а Британия из неё вышла, то поставка промтоваров замрёт. Кроме того, раз Британия находится в состоянии мира с Германией, а мы в состоянии войны, Британия не сможет покупать наше сырье. Не думаю, что Галифакс понял все последствия этого. Его перемирие отталкивает метрополию от империи и теснее связывает её экономику с Европой. Это теперь их проблема, конечно же. Но наша – в том, что мы теперь должны продавать наше сырье на мировом рынке и там же покупать для себя промышленные товары. Но есть затруднение. Нам придётся покупать их за рупии. Итак, сколько стоит рупия?

На этот вопрос сэр Мартин мог легко ответить, и он выпалил обменный курс:

— Один шиллинг и четыре пенса.

— Вот видите, Мартин, это то самое затруднение. Рупия оценена по отношению к фунту стерлингов. Пятнадцать рупий равняются одному фунту стерлингов98. Эта стоимость установлена искусственным образом. По существу фунт стерлингов – корзина валют империи, и покупательная сила каждой валюты в той корзине исчисляется так, как говорит британское правительство говорит. Обменные курсы искусственны и таковы, как считает удобным правительство в Лондоне. Итак, рупия обращается только в пределах закрытой системы. Её более не существует. Теперь я задам тот же вопрос: сколько индийская рупия на самом деле стоит?

Сэр Мартин и пандит Неру обменялись взглядами. Оба не хотели говорить, оба знали ответ. Сэр Эрик подождал мгновение перед тем как продолжить.

— Боюсь, вы оба правы. Покупательная сила рупии – в том смысле, который вкладывается в это слово мировым рынком – меньше стоимости бумаги, на которой она напечатана. Единственная валюта с какой-либо ценностью это серебряная рупия, она хотя бы стоит своего веса в серебре. Ни больше, ни меньше. Но нам нужно закупать промышленные товары. За что? Груды грязной бумаги? А ведь это вся наша рыночная денежная масса. Большинство торговцев валютой даже не знает, как выглядит рупия. Мы, ну правда, смогли бы стать более обеспеченными, просто продавая цветную бумагу, чем переводить её на банкноты.

Единственный способ обрести валюту, которую примут люди – продавать товары странам, валюта которых имеет ценность. Как доллар США. Только что мы можем продать американцам? Мы едва обеспечиваем себя едой, но можем продавать чай. Американцы пьют кофе. Можем экспортировать джут-сырец, сырой хлопок и пшеницу. Все три позиции есть у американцев в изобилии, от собственных производителей. Опять мы будем вывозить сырьё – в Соединённые Штаты и Японию, и ввозить промышленные товары от них, такой вот выверт экономики. Хорошо только то, что соотношение товаров, экспортируемых и импортированных, увеличилось за последние десять лет. Мы можем продавать золото Соединённым Штатам, и это наша единственная надежда на выживание. Единственный способ принять ответные меры против британцев, ибо наши поставки золота были источником долларов для империи. Они вышибут нас из системы "имперских предпочтений", а мы прервём поток долларов от продажи золота. Британия будет уязвлена, но и мы окажемся в острых финансовых муках. Наши запасы уже иссякают, так как мы вынуждены покупать товары, необходимые, чтобы страна вообще выжила. Скоро, на самом деле в течение полутора месяцев, они закончатся. После этого мы не сможем ничего купить.

— Я думаю, для этого есть решение, — пандит Неру был потрясен тем, что услышал, но в некотором роде это хорошо подходило для его долгосрочных планов относительно страны. — Чтобы не играть словами, скажу сразу. Ответ – социализм. Индийские раджи99 обладают невыразимыми богатствами, накопленными за века эксплуатации. Мы можем забрать эти средства, и рассчитаться ими за импорт, в котором нуждаемся. При этом мы исправим огромную несправедливость, господствующую в обществе. Раджи разбрасываются несметными богатствами, в то время как простые люди голодают.

— Индия даже едой обеспечивает себя едва-едва, — Хаохоа, по обыкновению, был педантичен, — Призрак голода всё ещё нависает над страной. Достаточно всего нескольким вещам пойти не так как надо, и мы увидим очередной великий голод. В общем и целом идея конфисковать богатства раджей выглядит привлекательной со многих точек зрения, но она не решит основную проблему, с которой мы столкнёмся. Богатства князьков – капитал, но не доход. Если мы захватим его и используем для закупок на внешнем рынке, то это даст всего лишь отсрочку. Полтора года, затем средства безвозвратно закончатся, чтобы никогда не вернуться. Мы даже не используем их за полную стоимость, поскольку они в основном состоят из драгоценных камней и прочих ценностей. Превращение их в наличные деньги переполнит рынок подобных товаров и сильно снизит их стоимость. Есть другой момент, который мы должны учитывать. Развивать экономику нашей страны мы можем только привлекая иностранные вложения. Если мы получим репутацию рвачей, инвесторы будут опасаться за безопасность своих денег и уйдут в другие места. Это принесёт нам вред на самом старте. Закрома раджей – хороший инструмент, который мы можем применить, но мы должны быть осторожными, используя его, так как эти деньги могут протечь сквозь пальцы, оставим нас ни с чем.

Повисла долгая нездоровая тишина, поскольку описанные сэром Эриком последствия нависающей экономической катастрофы впечатляли.

— Значит, отрыв от Британии невозможен?

Для сэра Мартина эти слова олицетворяли конец мечты. То же самое выражение возникло и на лице Неру.

— Ни в коем случае, — сэр Эрик решил, что пора бы добавить немного добрых новостей. — В чём суть нынешней обстановки, когда мы не можем отколоться от Содружества? Наш торговый баланс с Британией чрезвычайно невыгоден, совершенно верно. Но это только что закончилось. Наш торговый баланс с остальной частью Содружества очень даже положительный. По сути, оно путь, по которому наши деньги перетекали в метрополию. Пока оно остаётся, мы можем продолжить торговать в его пределах. Конечно, Австралия и больше всех Новая Зеландия проиграют материально. У них почти то же самое положение, что и у нас, относительно Британии. Австралия идёт к ещё более худшему экономическому кризису, чем мы. Новая Зеландия? Ну, честно говоря, я думаю, что она не сможет выжить как независимое образование даже в пределах Содружества.

Остаётся фактом – у нас есть сырьё, в котором нуждаются другие страны Содружества, справедливо и обратное. То, в чем мы испытываем недостаток, может стать основой для взаимной торговли. Так как перемирие Галифакса утопило фунт стерлингов на мировых валютных рынках, нам отчаянно нужна замена. Странам Содружества требуется собственная валютная корзина, если они хотят выжить. Нам она нужна не меньше, просто теперь без фунта стерлингов. Нам также нужен источник промышленных товаров. Если точнее, нужна страна, которая может купить наше сырье и снабдить в обмен промышленными товарами. В нашем регионе такая только одна, больше у меня что-то не получается представить.

— Япония, — Шарп высказался с такой степенью окончательности, что его неприязнь к этой идее была очевидна.

— Мы что, должны создать союз с одной фашистской державой, чтобы избежать отношений с другой? — Неру тоже не понравилась эта мысль, хотя он предположил, что в его партии есть крыло, где она найдёт понимание. — Простите меня, но я не вижу, каким образом это улучшит наше положение.

— Извините, но вот Чандра Бос с вами тут не согласился бы.

Одна из обязанностей Секретариата кабинета министров в любом управляемом британцами правительстве состояла в разведке. Так случилось, что для сэра Эрика Хаохоа это было одно из основных направлений работы. Гримаса на лице Неру стала хорошим вознаграждением.

— Как говорится, садясь ужинать с чёртом, бери длинную ложку. Мы не станем создавать союз, просто разыскивая рынок для нашего сырья, пока не сможем опираться на собственные силы. Помните, пандит, у нас забег на время. Мы должны сделать две вещи: найти рынки сбыта для нашей продукции и найти валюту, которую Содружество сможет использовать в качестве мирового стандарта. Поскольку если конец не придёт нам всем вместе, то уж по отдельности точно.

— А нового валютного стандарта у нас не может до тех пора, пока не разрешена текущая ситуация.

Шарп чувствовал себя немного глупо, высказывая очевидное, но иногда очевидное упускали просто потому, что никто не потрудился напомнить о нём.

— Согласен. Никто не берет на себя смелость прыгать за борт первым, так как никто не хочет перетянуть вину на себя, если всё это закончится плачевно. Нам остаётся только надеяться, что что-то форсирует события.

США, округ Колумбия, Вашингтон, Джорджтаун, Дамбартон-авеню

— Что там ещё происходит, Игги?

Филип Стёйвезант откинулся в кресле, с восторгом внимая докладу Играт о текущем положении дел в Англии. Она рассказывала о своей выходке на терминале аэропорта Саутгемптон, попросту наслаждаясь тем, как накрутила хвосты чиновникам.

— По крупному? Нелл, Гусоин и Ахиллия прибрали к руками Уинстона Черчилля и около дюжины ведущих учёных и инженеров. Их они либо уже спрятали в роскошном английском поместье, либо готовы перевезти их туда в любой момент. Они взяли и сформировали своё собственное подразделение вспомогательной полиции, распространившее деятельность на весь Ноттингем. Теперь их от чистого сердца ненавидят все местные жители, таким образом, они приняты как законная власть. Они взяли меня прямо на станции, куда прибыла, и тамошние обыватели смотрели на меня с сочувствием. Я могла бы побояться, но видела, что за рулём был Гусоин. Я согласилась с таки решением.

— Уинстон Черчилль? Прибрали к рукам? Как?

Стёйвезант был поражён. Вопрос "где Винни?" вызвал споры и кривотолки по всему миру, и общее мнение уже склонялось к тому, что Галифакс его где-нибудь тихонько прибил. Открытие, что он находится если не в безопасном месте, то уж точно у надёжных людей, стало новой частью в запутанной политической загадке, сложившейся в последнее время.

— Он сейчас в родовом доме Нелл. Там вполне безопасно. Нелл и остальные считают, что смогут вывезти его, используя своё прикрытие в виде ложного полицейского подразделения. Вот почему они его создали. Между прочим, они дали мне нечто, чтобы показать пример технологии, которую они могут вывезти контрабандой, попутно спасая Черчилля.

Играт дотянулась до чемодана и вытащила металлическую коробку. Взяла её, будто та ничего не весила – выдало только напрягшееся плечо. Открыла и извлекла хитрое устройство со свисающими проводами.

— Револьверный барабан с восемью каморами, но явно великоват для ручного револьвера. И к нему приделаны какие-то железяки. Так? — Стёйвезанту было любопытно.

— Это называется резонансный100 магнетрон.

Играт говорила так, как будто проводила экскурсию по выставке. Стёйвезант понимал, что он слышит объяснение, данное ей специалистом, и она пересказывала его слово в слово, как услышала.

— Это сверхмощная электронная лампа. Она производит микроволны, используя взаимодействие потока электронов с магнитным полем. Её изобрели двое учёных, Рэндалл и Бут. Большая мощность импульса делает радар сантиметрового диапазона практичным и позволяет обнаруживать объекты меньшего размера. Ещё благодаря этому можно значительно уменьшить размер радарных установок, чтобы смонтировать их на самолёте или корабле.

Чуждый оттенок её голоса исчез, когда она закончила подготовленную речь.

— На самом деле, это только один образец. Там много всякого другого. Материалы для новых авиационных двигателей, все виды товаров. Есть что-то по фундаментальной физике. Даже не спрашивай, как всё это использовать.

— И во что всё это нам обойдётся?

— Ни во что. Британцы передают нам разработки ради общего блага. Всё что от нас требуется, прийти и взять.

Стёйвезант кивнул.

— Итак, мы получаем всё это добро, если спасём их, а этот резонансный магнетрон – дар доброй воли и указание на то, что прочие вещи реальны. Такое соглашение приемлемо. У вашей банды есть мысли, как вывезти группу из Британии?

— Они предлагают купить гидроплан и сесть на нём где-нибудь в Шотландии. У берега или на одно из озёр.

— Они что, думают, я деньги печатаю? Разве они не представляют, сколько стоит "Боинг"? Игги, оставь это здесь и отправляйся в Бангкок. Передай отчёт Нота Суриётай. Твои билеты у Лилит. Такие траты за услуги "Пан-Ам" разбивают ей сердце, но сейчас у нас нет выбора. Возвращайся, как только отдашь отчёт Змейке101.

— Времени для покупок не будет? — Играт казалась огорчённой.

— Ни минуты. Не в этот раз. Одна нога там, другая здесь. Если сможешь пробежаться по магазинам между пересадками – пожалуйста. Но не задерживайся. Никаких "самолёт пропал без вести" и "полечу на следующем".

Стёйвезант взял магнетрон и покрутил его в его руках.

— Интересно, почему Сэмюэль Кольт не подумал об этом?

Египет, Каир, главный штаб Ближневосточного командования

Из-за девяти часов между Канберрой и Каиром сложилась тенденция происшествий в самое неудобное время. Раздражающая, поскольку когда только было возможно, депеши из дому прибывали в течение рабочего дня. Это являлось признаком неприятностей. Неприятностями было всё, что генерал-лейтенант Томас Бларни наблюдал в последнем сообщении от правительства. После тщательных – часовых – размышлений и звонков по телефону, он вызвал свой служебную машину и передал, чтобы главнокомандующий Ближневосточного направления ждал его.

Арчибальд Уэйвелл102, генерал, главнокомандующий сил Его Величества в Египте, Судане, Трансиордании, Палестине, Британском Сомали, Кипре, Адене и Персидский залив, чьё влияние распространялось на Ливию, Эфиопию, Эритрею, Грецию, Родос и прочую мелочь, ждал на крыльце, когда подкатил автомобиль Бларни. В общем, он был так же удивлён появлением австралийца, как и тот сам тем, что его встречали лично. Бларни только выключил двигатель, когда из подъехавшей машины вылез ещё один генерал – генерал-майор Джордж Молсуорт103.

Конечно, он не находился в одном звании с генерал-лейтенантами104, но как заместителю начальника Генерального штаба индийской армии ему полагалась своя доля официальных реверансов. В любом случае, о его прибытии было телеграфировано заранее. В отличие от Бернарда Фрайберга, генерал-майора, кавалера Креста Виктории, ордена Святого Михаила и Святого Георга, ордена "За выдающиеся заслуги" второй степени и главнокомандующего 2-м Новозеландским Экспедиционным корпусом. Этот выгружал свои могучие телеса из "Шевроле" позади машины Бларни.

Уэйвелл никак не подал виду, что хотел бы видеть только одного из посетителей. Вместо этого он тепло поприветствовал их всех и завёл вежливый разговор о погоде, неудобстве авиаперелётов и толкотне уличного движения в Каире, пока не усадил всех в своём кабинете с напитками в руках и не закрыл дверь.

— Итак, господа, было бы излишне спрашивать вас, присутствовали ли вы все здесь на дне рождения Джени…?

Это было почти неизбежно. Бларни, не удержавшись, моргнул. Дипломатия никогда не была его сильной стороной, даже в лучшие времена, и едва ли единственный из всей компании он никогда не рвался брать на себя всю ответственность. Тем не менее, так как Уэйвелл хорошо знал этого человека, он был удивлён тихим, почти что колеблющимся тоном решительного товарища.

— Сэр… Этим утром я получил указания, хмм… Моё правительство хотело бы знать моё мнение о будущих перемещениях АИВ105. Меня спрашивают, должны ли части в полном составе вернуться в Австралию, или же, если это будет более желательно, сразу передислоцироваться в Сингапур. Я должен также сообщить им о самом раннем сроке, когда мы сможем покинуть Египет и… — Бларни с трудом подавил проклятие, — …эти трусливые ублюдки также хотят знать, сколько комплектов снаряжения получится забрать у вас, прежде чем мы уйдём. Мне не полагалось этого говорить, но… боже. Это то же самое, что обрезать все концы и сбежать. Мы же здесь не в бирюльки играем! Простите, сэр, чёрт возьми, простите…

На лице Уэйвелла не отразилось ни единого чувства, когда он услышал это предвестие гибели.

— Всё в порядке, Том; и спасибо, я действительно ценю твою честность.

В конце концов, чего-то в таком духе он и ожидал. Удивился он только тому, что это заняло много времени, и что Бларни из-за этого так расстроился.

На другом конце дивана кашлянул Фрайберг.

— Моё правительство, — пророкотал он, — спрашивает моего совета только насчёт передислоцирования корпуса. Мы, то есть Том и я, думаем, что наши правительства пообщались между собой, так как варианты, которые я должен рассмотреть, по сути дела те же самые, что и у него. Сингапур или Австралия. Однако, мне не приказывали, и Веллингтон говорит, что они последуют моему решению.

Уэйвелл вновь учтиво кивнул.

— Спасибо, Бернард, — и повернулся к уже покрасневшему Молсуорту, — как я полагаю, ты здесь за своими индийцами?

— Да, Арчи. У нас, кажется, случилось совпадение политических интересов с Партией Конгресса, но они не очень любят саму идею индийских войск, защищающих британские интересы.

Уэйвелл в любопытстве поднял бровь.

— То есть, смею сказать, вам требуется кто-то для поддержания порядка?

— Если не удастся удержать под контролем мусульманскую лигу106, то да, боюсь, заняться этим придётся нам.

Молсуорт печально согласился.

— Я знал, что вы собиралось уехать, но не представлял, то обстановка настолько плоха, — он поглядел на двух генералов Доминиона.

— Не, старик, в общем, пока относительный порядок, — улыбнулся Уэйвелл. — Совершенно объяснимо, учитывая обстоятельства.

— Так оно и есть, — сказал Бларни перед тем как повернуться к Уэйвеллу. — Где ты намереваешься взять британские силы? Мне приказано пригласить вас в Австралию, но я вполне пойму, если вы пошлёте меня куда подальше.

Уэйвелл отчётливо побледнел.

— Извини, взять где кого? Уверяю тебя, Том, у меня нет намерения идти куда-либо вообще, тем более что мне приказов не поступало.

— Ой, да ладно тебе, — вздохнул Бларни. — Переливать из пустого в порожнее это одно дело, но ведь без всех нас тебе не удержать Египет.

Уэйвелл кивнул.

— Я понимаю твою точку зрения, Том, и даже осмелюсь сказать, что ты прав, но я намерен приложить все усилия.

— Значит, ты собираешься остаться? — спросил Фрайберг.

— Да, — простецки ответил Уэйвелл.

— Добро, — сказал Фрайберг серьёзным тоном. — Тогда мы тоже остаёмся. Я передам в Веллингтон наше решение.

Впервые Уэйвелл показал какие-то эмоции.

— Правда? О… Спасибо, Бернард. Я благодарю тебя, и Империя благодарит тебя.

— То, что от неё осталось… — пробормотал Бларни.

— Ну так в этом и дело, не так ли? — сказал Фрайберг, принимая благодарность Уэйвелла учтивым поклоном, — Насколько я сейчас понимаю, это теперь и есть Империя.

Все вздохнули. Кто-то должен был сказать это, а для Фрайберга полезть в горячие угли – обычное дело.

— Могу я поинтересоваться, какие указания пришли тебе из Лондона? — спросил Молсуорт.

— Да такие же, как всегда, — ухмыльнулся Уэйвелл. — Лондон постоянно присылает всякую всячину, но никаких изменений в моих стратегических наставлениях нет.

— О чём они думают? — буркнул Фрайберг.

— Да бог их знает, — смешок Бларни был суше пыли, — думают ли они вообще?

— Будь что будет, — Уэйвелл старательно избегал улыбки, — моё положение очевидно, оно стало немного легче благодаря великодушию Бернарда. Но дальнейшая помощь… Я не хотел бы просить, но мне, господа, нужны войска и время, и всё, чем вы сможете поделиться, будет принято с благодарностью.

Фрайберг поскрёб подбородок.

— Лондон, возможно, сошёл с ума, но наша непосредственная проблема, Арчи, в том, что Том здесь застрял из-за политиков, стратегическое мышление которых хуже чем у муравья. И если ты простишь меня за такие речи, индийское правительство, по-моему, близко к нервному срыву. Не без причины, ибо история не имеет сочувствия к даже самым лучшим оправданиям.

— Нам действительно стоит говорить об этом? — осмотрительно спросил Молсуорт.

— Если не мы, то кто? — Фрайберг уже не осторожничал. — Насколько я вижу, все волнуются за их собственные небольшие участки, и страстно желают, чтобы кто-нибудь обратил внимание на всё в целом.

— В общем, мы тут без сопливых обойдёмся, — согласился Бларни.

Вашингтон, округ Колумбия, США. Управление снабжения, комната 208

— Сделать это невозможно.

Джек Хундерфорд казался всерьёз расстроенным. Ему польстило приглашение присутствовать на встрече и ещё более то, что к его мнению прислушивались.

— Но "Боинг-314" дотянется туда, пусть даже с дополнительными баками.

Секретарь Корделл Халл был полон решимости устроить спасательную операцию. Инженеры-электронщики из Радиолаборатории Морской Авиации всю ночь изучали загадочный прибор и уже были ошеломлены его возможностями. Они хотели знать, откуда он взялся и как попал к ним, но никто не ответил. Однако послание было ясным – технологии, которые придут с беглецами Тизарда, стоят своего веса в золоте. И это отдельно от политической важности доставки Черчилля.

— Проблема не в этом, — Хундерфорд, как главным по гидросамолётам "Пан-Ам", считался единственным человеком, к которому прислушивается Хуан Трипп. Рядом не было никого, кто знал бы больше об управлении крупными летательными аппаратами. Именно поэтому он находился здесь.

— Посадка самолёта на воду – сложное дело. Она лишь выглядит лёгкой, ибо мы обучаем экипажи днями напролёт и летаем только в тщательно подготовленные базы. Каждый наш пилот дюжину или больше раз садился в каждой базе на маршруте, прежде чем мы допустили туда "Клиперы". Садиться в неразведанном шотландском заливе или, что ещё хуже, озере, невозможно. Подумайте об этом вот с какой стороны: летающие лодки, способные на это, туда не долетят, и наоборот, те, которые долетят – не сядут. "Клипер" кажется большим и крепким, но это из-за размера. В действительности они очень хрупкие. Достаточное волнение или топляк прикончит его. Лучше вам использовать какой-нибудь британский гидроплан. Имперские намного крепче наших "Клиперов"107. И тяжелее. Вот почему наши экономически жизнеспособны, в отличие от их.

— Есть ещё какие-нибудь трудности? — Халл был разочарован тем, что первоначальный план так легко рассыпался.

— Продолжительность полёта. У нас есть приводные маяки во всех портах, и пилоты летят по ним. У вас такого обеспечения не будет. После трёх тысяч миль в воздухе гидросамолёт легко отклонится на сотню миль в любую сторону, перепутает озера или заливы в незнакомой местности. Нет, если вы хотите, чтобы всё получилось, потребуется сухопутный самолёт и лучший штурман в мире. Он будет должен вывести машину точно на указанный аэродром и приземлиться с первого захода. Нельзя нарезать круги, выискивая площадку, иначе на хвост сядут истребители.

— У нас нет самолёта, способного выполнить прямой рейс от Восточного побережья до Шотландии и назад. Так или иначе, пока нет.

Генерал Арнольд казался подавленным. Он видел поспешный первый отчёт о резонансном магнетроне и хотел большего.

— Мы могли бы вылететь туда из Исландии. У нас там есть база: британцы заняли её ещё при Черчилле, в мае, а морские пехотинцы немедленно вернули после переворота Галифакса. База под управлением врага так близко к нам – последнее, что мы хотели бы видеть. "Летающая крепость" способна долететь оттуда до Шотландии и вернуться. Если найдётся в Шотландии подходящий аэродром, конечно.

— Это не решает проблему навигации, — Хундерфорд почувствовал некоторое облегчение от того, куда повернул разговор. Он был испуган, что один из его любимых "Клиперов" будет реквизирован для этой безумной затеи.

— "Летающая крепость" как раз может хорошо подойти. Помните перехват лайнера "Рекс"108 пару лет назад? Точку пересечения рассчитал лейтенант Кертис ЛеМэй109; он оставил истребительную авиацию, чтобы стать штурманом и оператором-бомбардиром. Теперь он капитан и свободен для заданий. Джек хотел лучшего штурмана в мире? Вот он. Я могу даже предложить вам самолёт. Британцы требовали "Летающие крепости", и мы приняли меры, чтобы двадцать из новых B-17 сразу с конвейера отправились к ним. Первый улетел несколько дней назад, но, чёрт возьми, теперь мы не собираемся поставлять их британцам. Ни в этом году, ни в следующем, когда они были должны получить их. Можно раскрасить его в цвета Британии и направить туда. С ЛеМэем в качестве штурмана есть хороший шанс выполнить задание. Даже в наихудшем случае мы можем всегда утверждать, что перегоняли самолёт согласно контракту и он заблудился.

Собравшиеся развеселились, смеясь над замыслом сесть посреди ночи в неизвестном аэропорту на потенциально враждебной территории, прикрывшись поставкой по контракту. Наконец секретарь Стимсон вытер глаза и покачал головой.

— Это настолько безумно, что должно сработать. Найдите капитана ЛеМэя. Объясните ему суть задания и пусть он рассчитает, что необходимо для выполнения. Кстати, это поднимает ещё один вопрос. Те двадцать B-17, которые хотели британцы, это ведь не все самолеты, подготовленные нами для них? Мои люди говорят, что у нас есть 230 "Хоук-75"110 различных модификаций, 250 P-40111, а также сотня "Хадсонов"112, сидящих на аэродромах в ожидании хозяев. Почему ВВС их не приняли?

— Все они – экспортные птички, господин секретарь. У 75-го "Хоука" стоят 7,5-миллиметровые пулемёты под французский патрон. Сектор газа тоже на французский лад, то есть пилот должен двигать его на себя, чтобы увеличивать тягу, а не толкать вперёд. Есть и другие различия; в основном метрический крепёж и незначительные расхождения в двигателях. P-40 на самом деле не P-40, а 81-е "Хоуки"113 с неправильным калибром пулемётов. Газ во французском стиле, другая оснастка, другие двигатели. Потребовалась бы значительная переделка, чтобы сделать их подходящими для нашего использования, и они всё равно не дотянут до стандарта моделей, стоящих в производстве. Принять их – значит замедлить выпуск тех, которые нам действительно нужны. Можно найти им более выгодное применение. Например, продать китайцам.

Арнольд огляделся, чтобы понять реакцию других участников встречи.

— Только не китайцам, — задумчиво протянул Корделл Халл. — Если мы вывезем Черчилля, он создаст правительство в изгнании. Все британские доминионы и изрядная часть колоний прямо сейчас находятся в шатком положении, ожидая появления лидера. Он им станет, и они дружно скажут Галифаксу, куда тот может засунуть своё перемирие.

— Почему? — Арнольд предполагал, что остальная часть Британской империи последует примеру Лондона.

— Потому что они похожи на нас в 1776-м. Несколько вежливых запросов и слов сожаления по поводу невольных нарушений сотворили бы чудо, но Галифакс на это неспособен. Он похож на слабака, над которым издевались всю жизнь. Как только у него появилась собственная жертва, он выплеснул все свои чувства на неё. Так что колонии останутся в состоянии войны. Я уверен в этом. Даже если они не понимают пока, как именно, уже ищут возможность выразить Лондону негодование. И когда они это сделают, мы сможем предложить им совершенно новые военно-воздушные силы. Собственные.

— Ещё одно, — Стёйвезант посмотрел на документы перед собой, — мы упомянули этот момент ранее, но он, по нашей оценке, становится критической проблемой. У нас нет бомбардировщика, который способен долететь от Восточного побережья до Берлина и вернуться назад. Даже если мы используем Исландию в качестве передовой базы, это длинный маршрут. Раз мы собираемся вести наступающую войну отсюда, то нуждаемся в самолёте, который на это способен.

— Конечно собираемся. Филип, вы имеете непосредственное отношение к авиации. Как инвестор, по крайней мере. Хотели бы вы отправиться на "Боинг" и "Консолидейтед"114, чтобы узнать способности их самолёта? Понимание того, что они там намудрили, могло бы помочь вам составить более определённый план боевых действий.

— Я сделаю это, сэр.

Таиланд, Бангкок, дворец Банг Пхитсан

— Добро пожаловать в Бангкок, Играт. Как тебе наш новый аэродром?

— Я предпочитаю гидропланы, Змейка. Они намного удобнее.

Суриётай улыбнулась, услышав прозвище, известное считанным людям в мире.

— У нас нет подходящих мест для посадки гидросамолётов. Я смотрела. Нужны сухопутные самолёты, а с ними у нас проблема. Авиакомпании, летающие на большие расстояния, выстраивают свои маршруты для летающих лодок. Итак, что ты мне привезла?

— С этим мы столкнулись в нашем деле. Ты же знаешь, что мы теперь работаем на американское правительство?

Она передала отчёт Нота, прямо как он был, в окровавленной обложке.

— Знаю. Я была рада видеть, что Филип наконец допустил мою правоту.

Играт вздохнула. Отношения между её отцом и Суриётай оставались… непростыми. В некотором смысле он был её наставником и учителем, но во многом они глубоко расходились. Их личные отношения добавляли слои сложности к этому коктейлю. В то же самое время у обоих за эти годы случались захватывающие совместные приключения, а их взаимоуважение избежало бурной неприязни, как та, что сохранялась между Стёйвезантом и Локи.

— Я бы не сказала, что он согласен с тобой. Мы работаем советниками и аналитиками, предоставляя руководству достоверную информацию, на которую оно может положиться.

— Здесь это равноценно быть частью политического руководства. И это ты называешь "не влезать в политику"? — Суриётай посмотрела на пятна крови на обложке.

— Это не мы. Это всё Локи.

— Ага, значит документы добыл он. — Суриётай усмехнулась, и Играт почувствовала себя неловко. — Посиди, пока я просмотрю.

Играт наблюдала, как принцесса начала читать доклад Нота. Одна из служанок внесла миску свежих фруктов и чайник. Суриётай пробежала страницы взглядом за считанные минуты и наконец посмотрела на Играт.

— А что об этом сказал Филип?

— Что это, пожалуй, самая нелепая стратегическая идея, которую он когда-либо видел. Учитывая, сколько стратегических планов он видел за многие годы, это о чём-то говорит. После того, как он перестал задыхаться от хохота, добавил, что это типичное творчество стратега-любителя, который понятия не имеет о логистике, ограничениях движения или политических реалиях.

Суриётай восхищенно рассмеялась.

— Он всё такой же. Он покраснел? Ах да. Но ведь план всё-таки был составлен. В следующем году Германия нападёт на Россию. Подтверждение мы пока не получили, но всё известное нам, указывает на это. Будет большая война. Играт, пожалуйста, скажи Филипу, что никто больше не должен знать о существовании этого плана. Одвин Нот – кем он был?

— Одним из людей Локи, но как я понимаю, предавший его. Для этого надо было иметь божественное самомнение.

— Понимаю. Ни один уважающий себя стратег не отнесся бы к этому серьёзно, но я не имею дел с такими людьми. Тем, кто понимает стратегию, хорошо понятна и стоящая перед нами угроза, и что мы должны сделать, чтобы преодолеть её. Кто не понимает, будут зачарованы планом и не посмеют ему противодействовать. Филип оказал мне огромную услугу. Одвин Нот, возможно, был дураком и отступником, но он снабдил меня жизненно важной частью головоломки, которую я тут пытаюсь сложить.

Она сделала паузу на мгновение.

— Играт, разве Филип, способный надавить на секретаря Халла, хочет ослабить нас? Отказ Америки продать нам вооружение был весьма болезненным и может вынудить нас согласиться принять поставки от японцев.

— Думаю, что нет. Я спрошу, когда вернусь. В США сейчас хранится большое количество техники, ранее заказанной Францией и Британией. Если ты сможешь найти способ перехватить её, она вполне решит твои проблемы.

— Полезная мысль. Играт, моя машина отвезёт тебя в аэропорт. В следующий раз, когда ты проедешь сюда, скажи Филипу, что я не приму отговорок. Пойдем по магазинам вместе.

ГЛАВА 5 ТРЮКАЧЕСТВО

Аэродром Эгильсстадир, Исландия

B-17 выровнялся вдоль осевой линии взлетно-посадочной полосы и почти идеально приземлился на три точки115. Бомбардировщик остановился, прокатившись приблизительно три четверти полосы, затем порулил на стоянку. Как только двигатели смолкли, Стёйвезант увидел, что в нижней части фюзеляжа открылся люк, и появились четыре члена экипажа во главе с коренастым офицером, очевидно, командиром.

— Стёйвезант?

Филип ожидал, что голос будет властным, почти кричащим, но на самом деле он оказался мягким и трудно различимым на фоне рокота двигателей других машин и шума ветра. Ему пришлось напрячь слух, чтобы разобрать слова.

— Я. Капитан ЛеМэй?

Офицер кивнул.

— Моя команда. Капитан Арчи Смит, старшие лейтенанты Халл Харрис и Джон Пол Бобо. Мне сказали, что это задание чрезвычайной важности, поэтому перед вами лучшие.

— Рад знакомству, господа. Хотите отдохнуть от перелёта?

— Не вижу причин расслабляться. Самолет будет перекрашен здесь. На ту сторону передали, что мы пойдём на Прествик116?

— Да, они знают, и будут там. У меня есть список пассажиров и другие документы. Вчера мой курьер привёз их. Они находится в контрольно-диспетчерском пункте, если вам нужны какие-либо дополнительные данные. Пассажиры – Уинстон Черчилль, Генри Томас Тизард, бригадир117 британской армии Ф. К. Уоллес, капитан Х. В. Фолкнер от Королевского флота, полковник авиации Ф. Л. Пирс, профессор Джон Коккрофт, ядерный физик и заместитель директора по науке в Министерстве снабжения118; доктор Эдвард Джордж Боуэн, специалист по радарам, Артур Эдгар Вудвард-Натт, офицер из Управления ВВС и Фрэнк Литтл, инженер-двигателист. Кроме них, будут Ахиллия Фойл, Гусоин Риверс и Элеонор Гвинн. Они – подразделение безопасности. Итого двенадцать человек. Плюс полторы тонны научных документов и образцов приборов.

ЛеМэй кивнул.

— Справимся. У самолета есть дополнительный топливный бак в бомбовом отсеке. Груз поместим туда же. Обеих женщин в радиорубку. Все остальные рассядутся, где найдут.

— Капитан, почему вы выбирали Прествик? Есть другие базы дальше на север.

— Там не бывает туманов. Никогда.

— Не знал этого.

— Это же не ваша работа.

Стёйвезант привыкал к поведению ЛеМэя. Краткость вовсе не была грубостью, человек просто использовал наименьшее количеств слов, чтобы выразить законченную мысль. Несмотря на это, капитан ВВС понравился Филипу. Из-за этого следующий момент вышел несколько неловким.

— Капитан, вам рассказали о сути задания. Оно совершенно секретно. Мы решили вопрос с номерами, но это несерьёзно и может не сработать. Если это произойдёт, следующий слой прикрытия таков: вы были в отпуске и взялись за перегон самолёта частным порядком. То есть, чтобы залевачить немного денег, решили перегнать машину, поставка которых официально запрещена. Это значительно уронит вашу репутацию, но если вы хотите выбраться, то придётся сказать именно так.

— Мне объяснили. Поэтому я взял минимально возможную команду.

— И ещё, — Стёйвезант колебался, не совсем понимая, как объяснить, и не желая задеть. — Вы повезёте троих членов моей семьи. Мы будем перед вами в долгу. Если что-то пойдет не так, как надо, то мы будем заботиться о вас. Если всё пойдёт действительно плохо, то позаботимся о ваших близких. Они не будут ни в чём нуждаться. Мы делали это для других людей, которые помогали нам раньше, и будем поступать так впредь. Мы всегда платим свои долги.

ЛеМэй, слегка кивнув, сказал:

— Стёйвезант, а вы летите?

Филип собирался сказать "нет", но внезапно понял, что уже давным-давно не делал никаких глупостей просто чтобы порадоваться.

— Если мне найдётся место, то да.

— Вы можете расположиться на месте второго пилота.

Вдвоём они подошли к контрольно-диспетчерскому пункту. Наспех сколоченная постройка едва защищала от пронизывающего ветра. Играт, спрятавшись в одном из углов, читала модный журнал. Воротник её шубы был поднят, а нос покраснел от ветра.

— Играт, это наш штурман и руководитель экспедиции. Капитан ЛеМэй. Капитан, наш курьер, Играт Шафрид.

Играт одарила ЛеМэя самой очаровательной из своих улыбок, но никакого ответа не получила. Капитан посмотрел на неё с любопытством.

— Вы поехали в Англию и передали детали плана?

— Да. Код – буква "В" азбукой Морзе. Когда будете на подходе, просигнальте его посадочными огнями. Я также взвесила всё оборудование, бумаги, которые они хотят взять, и заставила каждого взвеситься. Список вот в этой декларации. Я подумала, что это поможет вам ускорить погрузку.

— Так и будет.

ЛеМэй просмотрел бумаги.

— Я не вижу, к чему здесь придраться. Похвально.

Он ушёл, чтобы проверить перекрашивание "Летающей крепости". Она уже стала менять масть на британскую цветовую схему "песок и шпинат" с чёрным низом. Играт посмотрела на Стёйвезанта и подняла бровь.

— Почему я думаю, что он полагает, будто надлежащее вознаграждение за прекрасную работу – отсутствие наказания?

— Игги, мне кажется, что ты только что получила самую высокую похвалу из возможных. Сомневаюсь, говорил ли он в жизни когда-либо более чем одному или двум людям, что их работа была "похвальна".

Стёйвезант задумался на секунду.

— Такие люди как он – редкость. Прожектёров или распорядителей полно, но наш капитан ЛеМэй – человек действия. Он не говорит и не поучает. Он просто… заставляет события происходить.

Соединённое Королевство, Ноттингемшир, Арнольд, поместье Бествуд

— Осборн, пожалуйста, это же последняя возможность. Летим с нами.

Элеонора Гвинн умоляла человека, стоявшего рядом с нею. Из-за потёртой одежды и полос поплывшей косметики на лице она выглядела потрёпанно. На самом деле всё это было результатом тщательной подготовки. Сейчас было важно, чтобы она походила на заключенную, с которой плохо обращаются. От этого зависела безопасность всей затеи.

Герцог Сент-Олбанс покачал головой.

— Моё место здесь. Кто-то должен будет организовать сопротивление Тому Человеку. Регулярная армия всё равно меня не примет по возрасту, а я не собираюсь сидеть без дела на пенсии в иностранном государстве. Здесь прошли жизни всех де Вер Боклеров, здесь мы и останемся. У Чарльза есть своя доля в поместье, поэтому он тоже остаётся. Теперь иди, Нелл, вывози наших людей в безопасное место.

Грузовики и служебный "Хамбер" ждали снаружи. Гусоин и Ахиллия носили черные рубашки и брюки цвета хаки Вспомогательной полиции. У обоих были автоматы "Томпсон"119 на плечах и револьверы "Веблей"120 в кобурах. Ещё один "Веблей" скрывался у Элеоноры под одежды. Наручники, рваная одежда и ушибы на лице исключали её из списка потенциальных угроз, если бы кому-нибудь вздумалось обыскивать машину. Немного слёз только усилили бы эффект. Но это сочетание запросто могло стоить жизни тому, кто поверит в маскарад. Элеонора Гвинн не была бойцом и ни в малейшей степени не придерживалась принципов справедливой борьбы. Не стала бы она раскаиваться и после выстрела в спину.

Четверо других членов группы, из числа самых молодых, также оделись как Вспомогательная полиция и вооружились "Томпсонами". Остальные сидели в грузовиках, ряженые под заключённых – с ушибами и в рванье. Главным "пленником", разумеется, был Уинстон Черчилль. Инструкции, переданные через Играт, однозначно говорили: он должен убежать, даже если бы это стоило всем остальным жизни.

Гусоин взял Элеонору под локоть и помог ей залезть в кузов маленького грузовика. Она уселась на деревянной скамье и проверила, что наручники, которые она носила, соскользнут без задержки. Если они попадут в засаду, важна будет каждая доля секунды. Её задача застрелить того, кто окажется ближе всего и будет наиболее угрожающим, а затем продолжить огонь. Если так случится, других срежет Ахиллия из "Томпсона", прежде чем у них появится шанс убить кого-либо. Элеонора не хотела думать, что произойдёт, если они не справятся.

— Все на борту?

Гусоин сейчас был главным. Он и другие "вспомогательные полицейские" опустили тенты на обоих грузовиках и закрыли задние створки, спрятав пассажиров от излишне любопытных глаз. Потом он сел за руль "Хамбера" и завёл двигатель. Ему предстояло провести небольшой конвой на двести пятьдесят миль. Он рассчитывал на целый день плюс немного про запас. Двадцати четырёх часов должно быть достаточно, как он думал, но мы должны быть там, когда появится самолёт.

Стоя на гравийной дорожке, Осборн де Вер Боклер, герцог Сент-Олбанс, наблюдал, как конвой уезжает. Он с сожалением покачал головой. Как случилось, что для поездки по этой стране потребовался такой обман? Как низко мы пали? И несмотря на то, что ум его сопротивлялся, всплыл и другой вопрос – как низко ещё предстоит пасть? Когда задние фонари очертили кривую и исчезли, он озадачился: как надо начинать движение Сопротивления? Должна же быть книга по нему где-нибудь в библиотеке.

Соединённое Королевство, Мэнсфилд, перекрёсток дорог A611 и A60

— Вот чёрт, я не ожидала блок-поста так рано, — заволновалась Ахиллия. Они ехали меньше часа и находились примерно в 20 милях к северу от Ноттингема.

— Я ожидал. Две главные магистрали, пересекающиеся только вне крупного города? Это естественное место для контрольно-пропускного пункта. Будут и другие. Нам придётся обмануть их всех.

На блок-посту находились двое полицейских, в соответствующей форме – не чернорубашечники. Гусоин остановил "Хамбер" около ряда старых шин, выложенных на дороге. Он заметил выражение неприязни на лицах полицейских, когда они увидели его форму, но и они видели, что он вооружён.

— Старший инспектор Вспомогательной полиции Риверс. Пропустите нас, — Гусоин показал свой значок. Его изготовили с учётом ряда полезных советов герцога относительно геральдики. Азарт игры был и в том, что никто ещё толком не знал, как выглядят настоящие значки Вспомогательной полиции. Это относилось и к приказам. Им напечатали тот же самый значок на бумаге, печать выглядела подлинной. Вспомогательная полиция была плохо известна так далеко на севере.

— Не так быстро, сэр.

Сэр излучал неудовольствие. Гусоин предположил, что Вспомогательная полиция будет достаточно самоуверенной, чтобы приобрести власть, в которой она нуждалась. Кроме того, чем больше они не понравятся местной полиции, тем лучше.

— Что вы здесь везёте? Нам не видно

— Прочитайте мои приказы, — Гусоину никогда не нравилось грубить людям, но нынешняя маска требовала этого.

— "Перевозка заключенных на север", — полицейский колебался. — Зачем? Что происходит?

Гусоин кивнул

— Смотрите.

Он провел обоих полицейских к заднему борту первого грузовика и откинул полог тента.

— Гляньте, кого мы заполучили.

— Бог мой, это Винни! — полицейский задохнулся. Он посветил фонарём внутрь, разглядывая безошибочные приметы Уинстона Черчилля. Другие пленники, двое мужчин и плачущая женщина, едва удостоились его внимания.

— Всё верно. В предварительном заключении, — Гусоин злобно рассмеялся. — Всех перевозим на север. От этой партии избавимся. Оппозиционеры и саботажники Перемирия. Избавимся от всех, если вы понимаете, о чём я. Потихоньку.

— Убирайтесь отсюда, — полицейский почти скомкал пропуск.

Гусоин забрался в автомобиль и проехал мимо блок-поста. Грузовики покатили за ним.

— Нам стоит рассчитывать на КПП каждые двадцать миль? — Ахиллия беспокоилась о том, как долго продержится их блеф. Достаточно одного поста, где почуют неладное, и спасательная операция провалится.

— Я так не думаю. Мы должны ехать по A618 до Ротерхэма, затем по A633, пока не выедем на A61 в Уэйкфилде.

Гусоин потратил большую часть предыдущих ночей на изучение карт.

— Думаю, что следующий блок-пост будет там, где A61 и A64 встречаются к северу от Уэйкфилда. Это примерно ещё пятьдесят миль или около того.

Позади них двое полицейских смотрели на исчезающие грузовики. Младший из них был рассержен.

— Бедный Винни, он заслуживает лучшего, чем вот так. Проклятые ублюдки-чернорубашечники. Думаешь, мы должны сообщить кому-то?

— Бедные ублюдки, — более старший офицер был не столь взволнован, — Слишком глупы, чтобы понимать, что и они находятся на плахе. Разве им позволят жить с тем, что они знают? И, Берт, мы никому ничего не скажем. Все, кто видел эту процессию и её участников, мертвецы. Мы ничего не скажем. Они никогда не проезжали здесь, мы никогда их не видели, и ничего не знаем о них. Если ты ценишь свою жизнь, Берт, держи рот на замке.

Исландия, аэродром Эгильсстадир

— Как жаль, что я не знаю, что происходит с Нелл и другими, — Играт куталась в норковую шубу, обмотав шелковый лётный шарф вокруг шеи. Она до сих пор дрожала от холода. — Вдруг их всех поймали, и наша затея потеряла смысл. Что нам тогда делать? И почему ты должен лететь?

— Должен быть кто-то, кто узнает наших людей, когда мы доберёмся. Игги, пойти неправильно может абсолютно всё. Мы просто должны продолжать и надеяться, что этого не произойдёт.

— Ты говоришь так, чтобы оправдать своё личное участие в перелёте, не так ли? Я же знаю тебя. Приключения тебе быстро надоедают. Ты мог бы остаться здесь.

— Мог бы, но у меня есть серьезный повод. Похоже, мы с капитаном ЛеМэем долго будем работать вместе, и я хочу, чтобы наши отношения начались на гласной основе. Полететь вместе – хороший способ сделать это. Приключения надоедают, да. Как всем нам, сама знаешь.

— Ещё я знаю, что потакание глупостям от скуки убивает, — Играт почти расплакалась. — Ты выбил под операцию целый бомбардировщик, разве этого недостаточно?

— Будет достаточно, когда мы добьёмся желаемого. Но есть большая разница, когда ты делаешь что-то или просто сидишь за столом. Ведь в таком случае на самом деле кто-то занят делом вместо тебя.

Стёйвезант уловил предупреждение в глазах дочери и продолжил мягче.

— Так или иначе, я никогда раньше не летал на "Крепости".

— Четырехчасовой перелёт, — сказал капитан ЛеМэй из-за спины Стёйвезанта. — Семьсот двадцать морских миль. Запас по топливу тридцать процентов. Удовлетворительно.

Стёйвезант посмотрел на B-17 на взлетно-посадочной полосе позади них. Он уже был полностью перекрашен в британские цвета. Красно-бело-синие круги выделялись в лунном свете.

— Эта полноцветные знаки отличия слишком хорошо заметны. Нельзя их немного приглушить?

— Вызовем подозрения. Британцы пока что используют полноцветные знаки. Если будем выглядеть иначе, люди станут задавать вопросы.

Стёйвезант кивнул.

— Когда мы вылетаем?

— Шестнадцать часов.

— Я принял меры, чтобы была готова горячая еда, а казармы протоплены. Морские пехотинцы неплохо навели здесь порядок.

— У меня нет причин для недовольства, — чётко кивнул ЛеМэй, — мисс Шафрид, вам следует поесть и выспаться. Выглядите вы хреново.

Играт проследила за его уходом.

— Почти дипломат, да?

Соединённое Королевство, к северу от Лидса, перекрёсток дорог A6120 и A58

Пока конвой продвигался на север, перед глазами Ахиллии проплывали номера. A642, A63, A6120 и теперь A58. Хорошо было то, что оставался всего один блок-пост, там где A6120 сливалась к A58, а потом еще ветра в поле.

— Как наши дела?

— Замечательно. Мы остаёмся на этой дороге, пока не выедем на A1 в Боробридже. Дальше направляемся по ней прямо на север, к местечку под названием Мэлсонби. A1 идеально прямая почти на всём протяжении. Её ещё римляне строили. Думаю, Ахиллия, это хорошее предзнаменование.

— Надеюсь.

— Потом нам надо свернуть на дорогу A66, идущую от Мэлсонби, пока не выедем на A68. Они тоже проложены по римским путям, и приведут нас к Кулгейту, где мы сворачиваем по B6412 к Лонгвэтби. Оттуда следуем прямиком на север по A686 до Брэмптона, едем по A6071 до шотландской границы и выходим на A7. После этого остаётся всего семьдесят миль. Нам придётся немного потрястись по просёлкам, чтобы выбраться на A74. Затем по B743 прямо в аэропорт Прествика. Так что дела у нас хорошо.

— Хотелось бы надеяться. Моя задница скоро сплющится.

Гусоин рассмеялся.

— Если ты думаешь, что у тебя в этом удобном служебном автомобиле отбита задница, представь, что с ней у тех, кто в грузовиках. Бедняги на деревянных скамьях, вот им по-настоящему плохо сейчас.

— Разве мы не можем остановить и дать им отдохнуть? Или поменяться на время?

— В общем, нет. Нам придётся остановиться, чтобы долить горючки121… извини, бензина. В это время мы будем у всех на виду. Я немного волнуюсь по поводу последнего этапа, на просёлочных дорогах сильно не разгонишься и там легко заблудиться. По крайней мере, дорожные указатели есть не на всех. Вчера вечером я немного озадачился, когда не смог просчитать маршрут на последнем отрезке.

— Ты справишься, Гас. Ты всегда справляешься.

Ахиллия прикрыла глаза и позволила себе задремать под мерный шорох колёс. Она ненадолго проснулась на КПП в Мэлсонби, когда конвой был в пути уже десяти часов подряд; и размялась, когда они остановились на заправочной станции. Там же она задалась праздным вопросом, какой хаос вызовет небрежно выписанная Гусоином реквизиция транспорта.

К тому времени, когда она наконец проснулась вновь, конвой проходил по узкой грунтовой дороге. Ей стало зябко, она оглядывала окружающую сельскую местность.

— Где мы? Можно включить печку?

Гусоин покачал головой.

— В тёплой машине я начну засыпать. Мы в Эршире, возле городка Чэнлокфут, как я думаю. Скоро выберемся с этих просёлков.

— Хочешь, я сяду за руль?

— Нет. Я сохранил весь маршрут в голове, и представляю, где мы находимся. Если сделаю перерыв, то потеряемся. A74 в нескольких милях впереди, как только окажемся там, считай приехали.

— О чёрт, а это что?

Трактор вытащил на дорогу тележку. Ахиллия почувствовала, как Гусоин осадил автомобиль. Каждый нерв в её теле вопил о неприятностях. На коленях она держала "Томпсон". Её руки стремительно проверили ножи и пистолет. Из-за каменных заборов встали шестеро человек. У кого не было винтовки, держали охотничьи ружья.

— О, теперь нам достанется груз чернорубашечников. Морэг из деревни сказала, что вы проехали. Выходите из машин, оружие на землю, руки вгору.

Ахиллия вышла и положила автомат. Думала она не о нём, а о стремительно уходящем времени.

— Не спешите, или потом пожалеете.

— Конечно, мы пожалеем, расстреляв полдюжины фашистских ублюдков. Это вам ещё за Испанию должок.

Мужики закивали, очевидно соглашаясь со своим предводителем.

— Вы были в Интербригаде?

Ахиллия говорила спокойно. Будь у неё возможность преодолеть разделявшие их три метра, его винтовкой она завладела бы раньше, чем он вообще понял, что произошло. Возможно, он служил в Интербригаде, но она знала, что с ней ему не сравниться.

— Да, я был там. И видел в деле вас, свиней. А теперь все на колени.

Ахиллия думала ровно в секунду, затем ответила.

— Нет. И вы неправы, мы не чернорубашечники. Мы самозванцы. Мы тайно вывозим за границу людей.

— Девуля, меня ты этим не проведёшь.

— Тогда загляните в первый грузовоз.

Ахиллия сама не поняла, что использовала неправильное слово, но оно заставило лидера группы бросить на неё резкий взгляд. Он обошёл грузовик. Эхом отдалась звучная, раскатистая речь Уинстона Черчилля.

— Она говорит вам правду и очень рада, что я могу подтвердить это.

Ахиллия усмехнулась. Черчилль не знал, что только что спас шестерых бойцов Сопротивления от верной смерти.

— А вас, грят, убили, — тяжелый шотландский акцент усилился.

— С удовольствием сообщаю, что известие о моей смерти значительно преувеличено. После восемнадцати часов на деревянной скамейке в грузовике мертва только моя жопа. Остальная часть более чем жива.

Лидер сопротивленцев вернулся к Ахиллии.

— Как вы проходили через блок-посты?

— В основном благодаря своему виду. Там нам просто махали проезжать. На других мы показывали вот это.

Она достала фальшивый значок и поддельные приказы.

Мужик извлёк из кармана ещё один и сравнил их.

— Ничего общего, — с подозрением сказал он.

— Мы знаем. Мы сделали их, предположив, что никто не знает, как выглядят настоящие.

Ахиллия сделала паузу в нескольких секунд.

— А этот настоящий? Как вы его добыли?

— Взяли у чернорубашечника, который пошёл вон туда. Понятия не имею, зачем он приехал, но мы, в общем, похоронили его в лесу.

— Как вы убили его? — спросила Ахиллия с профессиональным интересом.

— Мы не убивали. Мы просто похоронили его.

Ахиллия посмотрела на него и усмехнулась. Мужик, вернув улыбку, продолжил:

— А что девуля делает во главе всего этого?

Она посмотрела на него с каменным выражением.

— Я не девуля, я римский гладиатор.

Мужик сделал секундную паузу и рассмеялся.

— Хорошо. Действительно, римский гладиатор.

Ахиллия ухмыльнулась в ответ.

— Я вовсе не главная. Он. Гусоин Риверс.

— У меня есть для вас предложение, — вступил в игру Гусоин. — Имеется восемь автоматов "Томпсон" и дюжина револьверов "Веблей", плюс патроны, благодаря любезности "Шервудских Лесничих". Вы присоединяетесь к нам, показываете дорогу A74, на которую нам нужно попасть, и едете с нами до Прествика. Затем оружие и боеприпасы переходят к вам. Начнёте собственное движение Сопротивления со всем удовольствием. Грузовики и "Хамбер" тоже могут стать вашими, но я предпочёл бы, чтобы вы их припрятали.

— И ещё в багажнике лежит ящик гранат, — добавила сиропа Ахиллия. — Хотя для бойца сопротивления, как по мне, пистолет – лучшее оружие.

— Автоматы "Томпсон", гранаты и револьверы. Билли, с этим мы займёмся настоящими делами! — говоривший, как любой истинный шотландец, нашел идею забросать захватчиков гранатами непреодолимой.

— Да. Договорились. Мы поедем с вами в Прествик.

Севернее Прествика, B-17 "Гадкий утёнок"122

— Как самолёт получил такое имя? — полюбопытствовал Стёйвезант.

— Это? Оно просто появилось у нас в головах. И сразу показалось нам правильным, как будто самолёт подсказал. Иногда команда выбирает то или иное имя голосованием, или командир корабля сам называет.

Капитан Арчи Смит на минуту обернулся к приборной доске.

— Через десять минут подходим. Что будет, когда мы таки доберёмся?

— Если все пройдёт как надо, то мы задвинем им такую тему, что это самолет, предназначенный для Королевских ВВС, и только что прибывший по гренландскому маршруту. У нас есть приказы принять на борт в Прествике некий груз и пассажиров, и переправить их в Абингдон, где самолет будет передан Королевским ВВС. К тому времени, когда по нам соскучатся, мы будем далеко на пути домой.

— Лучше бы тем приказам быть убедительными. В Прествике есть истребители?

— Приказы как нельзя лучше. Написаны образцовым британским бюрократическим жаргоном, образцовым британским государственным служащим. Самим сэром Хамфри Эпплдеем. Они просто шедевр. Относительно истребителей, насколько нам известно, только отряд "Дефиантов"123.

— Только "Дефианты"? Чёрт побери, они по-настоящему опасны. У Дюнкерка они вдребезги разнесли эскадрилью гуннских 109-х124. Со своей пулемётной башенкой они могут сидеть в одной из наших мертвых точек и спокойно расстреливать. ВВС много разглагольствует, но эта модель ещё не пригодна для боя. Нет брони, нет самовосстанавливающихся топливных баков, слепые зоны повсюду. И у нас просто нет команды, чтобы укомплектовать даже те стрелковые точки, которые у нас есть. Только "Дефианты", да уж…

Смит покачал головой, показывая неспособность гражданских лиц понять сущность воздушного боя.

— Арчи, курс 183 и снижайся до 1800, — донёсся голос из выгородки штурмана.

— Ставлю десять долларов, мы выйдем из облаков, и взлетно-посадочная полоса расстелится перед нами, — широко улыбнулся Смит.

Стёйвезант догадывался, что ставка будет проигрышной, и отказался.

— Капитан ЛеМэй так хорош?

— Лучше всех. Вы слышали о перехвате "Рекса"? Более шестисот миль полёта к движущейся цели, окончательное положение которой известно только по догадкам. Погода была настолько плоха, насколько это вообще возможно. А он говорит: "Выходим под облака", и когда мы сделали это, оказались прямо над мачтами. Перепугали там всех.

Периметр аэродрома Прествика

— И кто вы такие? — сержант сил правопорядка графства Кристофер МакКаллох осветил "Хамбер" своим фонарём. Только долгая практика помешала ему поперхнуться, когда он узнал пассажиров автомобиля.

Гусоин тоже узнал полицейского и задался вопросом, случайно ли МакКаллох сегодня дежурит на аэродроме.

— Добрый вечер, Крис. У меня есть письмо для тебя.

Он извлек бумагу за авторством Эпплдея, переданную Играт. МакКаллох взял её и бегло прочитал. Документ являлся всеобъемлющим запросом на обеспечение безопасности и содержал несколько скрытых меток, не оставлявших сомнений в его подлинности. Крис не знал, что происходит, но хорошо представлял – лучше и не знать.

— Я понял. Удачи.

Гусоин включил передачу и как только поднялся шлагбаум, полосатый будто леденец, проехал в главные ворота. Оба грузовика последовали за ним.

Севернее Прествика, B-17 "Гадкий утёнок"

— Становись на курс 126; снижение до 600 метров. Приготовиться к посадке.

Напряжения в голосе ЛеМэя не было вообще. Стёйвезант выглянул из кабины, отыскав смутные огни взлетно-посадочной полосы. Посадка получалась прямая, без кружений и выстраивания захода.

— Принято. Закрылки двадцать градусов, шасси выпущены. Контроль Прествика, это "Крепость" Королевских ВВС. Захожу на посадку после трансатлантического перегона. Мы должны принять груз и пассажиров. Прошу разрешения на немедленную посадку.

— Это контроль Прествика. Нас не уведомили о вашем прибытии.

— Проклятые чинуши. Эту "Крепость" можно было перегнать, и нам сказали вести её, пока правительство чесало в заднице. Короче, вам нужен бомбардировщик или как?

На другом конце радиоканала рассмеялись.

— Берём прямо сейчас. Садитесь.

— Включить посадочные огни. Стёйвезант, будьте готовы показать опознавательный код. Электропанель, второй ряд выключателей, первый слева. Это они.

Когда самолёт вышел из облаков, Филип чётко увидел взлетно-посадочную полосу. Её явно использовали как операционную базу, на площадке сбоку расположились "Уитли"125. При всём безумии затеянного обмана, прилететь на бомбардировщике куда-нибудь на пустынный незначительный аэродром было бы очень подозрительно. Зато прибыть на операционную базу – рядовое дело. Стёйвезант бросил беглый взгляд на полосу, приближающуюся под носом, и отметил, что самолёт заходит идеально на осевую. Как только Смит посмотрел на него и сказал "Давайте", он начал высвечивать согласованный сигнал. На окраине аэродрома цепочка из трёх машин ответила таким же. Узел в животе Стёйвезанта начал понемногу распускаться.

Самолет вздрогнул, когда колёса крыльевых опор коснулись полосы, и успокоился, едва опустился хвост. К тому времени, когда он остановился, с одной стороны подъезжали "Хамбер" и оба грузовика, а с другой – ещё один служебный автомобиль. Из последнего вышел офицер и направился к "Летающей крепости"

— Пожалуйста, могу я увидеть ваши приказы?

Вопрос был не вполне обращён к Стёйвезанту, который только наполовину спустился из посадочного люка. Но Филип хотел сразу убедить именно этого человека, так как не был уверен, что можно показать ему, а чему лучше остаться невидимым. Он вручил ему свёрнутые приказы.

— Другие "Крепости" всё ещё находятся на конвейере, но эта была готова. Так что нам приказали перегнать её. Наши инструкции гласят забрать здесь неких пассажиров и груз, и перевезти всё в Абингдон, под Оксфордом, — он говорил с сиплым британским акцентом.

Офицер Королевских ВВС прочитал бумаги. Сочетание бюрократического жаргона Уайтхолла и явного аристократического акцента Стёйвезанта заставило его оттаять.

— Ну, выглядит подлинным. Такие зубодробительные формулировки составляет только Уайтхолл. Странно только, что его раскрасили в цвета истребительного командования.

— По правде говоря, сэр, я думаю, что это просто их первая покраска. Уж как знали, так и сделали. Между нами, я слышал, что правительство собирается наложить эмбарго на поставку этих самолетов, и "Боингу" не будет заплачено за поставки, пока кто-то не примет их на баланс. То есть они хотели достроить машину и выкатить прежде, чем это случится. Конечно, Королевским ВВС понадобится каждая "Крепость", которую они смогут получить. Между прочим, это новая модель. Вы видели улучшенную нижнюю огневую позицию? Капитан Смит, покажите капитану новую пулемётную установку.

Смит отвёл офицера Королевских ВВС к задней части самолета и начал показывать ему спаренные пулемёты калибра 12.7 в донном "корыте". Из-за этого он не видел всю толпу, которая резво вылезла из грузовиков и втиснулась через люк в самолет.

Едва Черчилль оказался на борту, другие смогли вести себя более открыто. Под самолетом загудели открывающиеся створки бомболюка. От грузовиков начали передавать ящики. Как только последний загрузили, они вернулись в машины и небольшой конвой покинул аэродром.

— Вам нужно сопровождение? — офицер ВВС был определенно впечатлён "Крепостью". — Простите мою невежливость, я до сих пор не представлялся. Чешир, Леонард Чешир.

— Арчи Смит. Леонард, это "Летающая крепость". У нас спаренный 12.7 снизу, такой же сверху у радиста, одиночные в середине фюзеляжа и на носу. Кто кого будет сопровождать?

— Чёртовы янки, — Чешир любил бомбардировщики и не упускал возможности зацепить командование истребительной авиации. — Но с кормы вы всё же уязвимы. Там тоже нужна башенка126. Приятного полета на юг. Вы знаете, где эти птички будут располагаться? База бомбардировочного авиационного командования в Тангмере127?

Смит кивнул, и Чешир улыбнулся. Экипаж поднялся на борт и провёл предполётную проверку. Когда перегруженный бомбардировщик наконец-то разогнался и его колёса оторвались от взлетно-посадочной полосы, Стёйвезант окончательно выдохнул. Нелл и Ахиллия были в радиорубке, Ахиллия на всякий случай готовила пулемёты. Гусоин расположился в задней части, у боковых огневых точек. Все остальные пассажиры расселись по фюзеляжу. Черчилль хорошенько отхлебнул бренди из модной фляжки, пронесённой через все дорожные передряги.

— Время в пути четыре часа, полёт будет проходить на высоте 3600 метров.

Голос ЛеМэя, раздавшийся из штурманской выгородки, не содержал признаков облегчения или хотя бы удовольствия. Стёйвезант предположил, что для него это было просто ещё одной работой, выполненной по дотошным стандартам, которые он требовал от себя и от других.

Виндзорский замок, королевские апартаменты

Называлось это предварительным заключением, но чувствовалось настоящей отсидкой. Считалось, что полицейские из Вспомогательных сил у двери технически находятся там для безопасности, но фактически они были тюремщиками. Альберт Фредерик Артур Джордж Виндзор, более известный как Его Величество король Георг VI, в сложившейся ситуации не обвинял никого кроме себя. Он совершил грубую ошибку, настолько грубую, что её масштаб заставлял его подумывать о самоубийстве. Проступок был роковым, заслуживающим осуждения – и на его фоне ошибки предшественника казались несущественными. Для него как для короля, поддержка Галифакса против Черчилля в майской борьбе за руководство партией просто подготовила почву для того, что произошло через полтора месяца. Теперь это могло стоить ему трона, и король полагал, что это было бы проявлением мировой справедливости.

— Ваше величество, майор Чарльз Фредерик Обри де Вер Боклер128, из полка Шервудских Лесничих.

Король вытащил себя из глубокого уныния и приветствовал молодого офицера, которого только что сопроводили в апартаменты.

— Мой граф Берфорд129, как ваши дела в эти печальные дни?

Чарльз Боклер оглядел комнату и коснулся уха. Король слегка кивнул. Он всё же не был лишен возможностей, и некоторые из них использовал, чтобы проверить своё обиталище на устройства для прослушивания.

— Ваше величество, с огромным удовольствием докладываю, что законный премьер-министр ваших владений, достопочтенный Уинстон Спенсер Черчилль, сбежал из Соединенного Королевства и в настоящее время находится на пути в Канаду, где объявит правительство в изгнании, лояльное к вашему величеству.

Король ощутил жестокую радость. Так или иначе, катастрофическая ошибка, проклявшая возглавляемую им страну, стала немного меньше. Теперь было время осмотреться и подумать.

— Вы приносите мне самые желанные новости, ваша милость. Теперь я должен возложить на вас, возможно, самую важную задачу из тех, что вы когда-либо получали. У меня есть сообщение, которое должно выйти на радио завтра в полдень. Самое главное, это сообщение должно попасть в Дэвентри130 невидимо и не оказавшись в руках кого-либо, кто сейчас распоряжается властью в этой стране. Я приказываю вам передать его для трансляции, защищая содержимое ценой собственной жизни и не обращая внимания на преграды. Вы принимаете это задание, ваша милость?

— Да, ваше величество.

Индия, Калькутта, правительственная резиденция. 7:30 29-го июля 1940

— Оно пришло, Мартин! У нас есть сообщение от короля!

— Эрик, что в нём говорится?

Голос сэра Мартина Шарпа был нетерпеливым, со странной смесью надежды и предчувствия. Содержимое этого сообщения могло как опрокинуть его усилия по удержанию Индии в состоянии войны, так и создать им солидную помощь. Но то же самое относилось во всем последствиям этой политики.

— Его передали на главной зарубежной короткой волне Би-Би-Си из Дэвентри вместо обычных полуденных новостей. Содержимое состоит из двух частей. Первая, голосовая, адресована всем, вторая передана морзянкой и зашифрована. Она предназначена доминионам и колониальным правительствам. Её передали дважды, с использованием различных кодов. Оба однозначно принадлежат Короне. В их подлинности нет сомнений, сообщение настоящее.

— Эрик, вы скажете мне, что находится в том сообщении, или мне придётся покинуть вас? — Шарп знал, что старый друг шутит над ним, но от этого было ненамного легче.

— Это живая воля Короны. Значащая часть содержимого гласит… Хаохоа глубоко вздохнул, и прочитал сообщение так точно, как если бы оно было написано на телеграфной ленте перед ним:

Да будет известно всем, что таково наше желание на случай невозможности прямой связи с Короной. Полномочия Короны будут направляться через прямого доверенного представителя короля Георга VI в Управлении Колоний и Доминионов.

— А теперь, что это значит?

Сэр Мартин уставился на сэра Эрика, поскольку оба пытались расшифровать загадочное сообщение. Затем по лицу сэра Мартина медленно расползлась улыбка.

— Это прикрытие для нас, вот что оно означает. Оговорка, предназначенная для обеспечения безопасности тех мер, которые мы уже приняли – а именно, игнорировать Галифакса и компанию, до тех пор, пока король остаётся под контролем правительства Галифакса. Я думаю, что нам говорят "Ждите определённых событий, чтобы вырваться на свободу, как только – и когда – будете иметь такую возможность".

— И ещё кое-что, — сэр Эрик выглядел как кот, ставший наследником сметанного цеха. — Вчера вечером Винни вышел в эфир из Канады.

— Винни? Вы имеете в виду, что объявился Черчилль?

— Так и есть. В Канаде. И выпустил на волю огромную силу. Он вышел на КВ-радио, объявив о формировании правительства в изгнании в Канаде, и прокляв Галифакса колоколом, книгой и свечой131. Вот, послушайте, Мартин, — сэр Эрик сделал ещё одну паузу, прежде чем прочитать содержание сообщения. Когда он начал, то в точности повторял интонации Черчилля.

Я стою во главе правительства в изгнании, представляющего все части государства: все верования, все классы, все мнения и взгляды. Мы являемся опорой Короны в нашей древней монархии. Нас питает жизненная сила всей британской расы в каждой части мира, всех народов, связанных с нами, всех наших доброжелателей по всей земле, работающих день и ночь, отдающих всё, выносящих всё. До самого конца. Это не война вождей или принцев, династий или национальных устремлений; это война народов и смыслов. Повсюду, во всех краях, есть множество людей, кто несёт честную службу, но чьи имена никогда не будут известны, чьи дела никогда не будут записаны. Это война неизвестных солдат; но пусть сражаются все, не ослабевая в вере или в долге, и тёмное проклятие Гитлера будет снято с нашей эпохи.

— Эрик, это меняет всё. Сообщение вышло за двенадцать часов до того, как король произнёс свою речь, значит, его величество наверняка уже знал, о чём оно. Канадское правительство, должно быть, тоже знало, что собирается сказать Черчилль, таким образом, сам факт передачи означает, что у него есть официальная поддержка. Вместе с передачей из Дэвентри это весьма ясное указание на то, что мы должны продолжать борьбу. Галифакс здесь полностью выносится за скобки.

Он сделал секундную паузу и отдышался.

— Сегодняшняя встреча кабинета будет интересной.

Соединенное Королевство, Ноттингем, Ноттингемский университет, студенческая столовая

— Лучше поделите их между собой.

Рахиль Коган поставила на стол поднос со своей порцией свиных сосисок.

— Вас четверо, каждому по половинке. Дэвид, окажешь честь?

Дэвид Ньютон обменялся взглядами с тремя другими студентами за столом. С продовольственным нормированием в месте даже половина сосиски была королевским подарком. Но все они знали, что у Рахиль есть ограничения в еде, так как столовая не могла предложить подходящих ей блюд. Это не было ошибкой персонала – они тоже находились в ловушке карточной системы. Они сделали что могли – выделяли ей дополнительные порции овощей. Ньютон протянул руку и тщательно разделил пополам обе сосиски. Это была старинная традиция; человек, который делит еду, будет последним выбирать кусок для себя. Так было заведено для более точного распределения.

— Спасибо, Рахиль. Ты уверена, что нет ничего, чем мы можем возместить твою порцию?

Она покачала головой и улыбнулась.

— Это очень любезно, но сохранение кошерности важно для меня. Среди того, что происходит, мы можем встать и быть сочтёнными, либо бежать и скрываться. Я ненавижу прятаться.

Четверо студентов вновь переглянулись. Так или иначе, они добыли бы кошерной еды для Рахиль. Фредди Уильямс нарушил тишину.

— Какие-то новости из Германии, Рахиль?

Она печально покачала головой. Недавняя секундная радость исчезла.

— Вообще ни одной. Мы думали, что когда закончится война и связь с Германией наладится, мы получим известие от тётушки Бекки и её семьи, но ничего нет. Моя мать испугалась. Папа просто взволнован и говорит, что мы должны радоваться тому, что находимся здесь, в безопасности.

— Вы слышали речь Винни вчера вечером? — Колин Томас выглядел взволнованным. — Он порвал Того Человека как берсеркер. Затряс как терьер крысу132.

Томас любил говорить метафорами. От них люди обычно широко улыбались. Джордж Джонс осторожно заозирался. Ходили слухи, что у чернорубашечников в университете были тайные соглядатаи. Народ начал следить за тем, что говорит, даже в ограниченном кругу.

— Я не мог даже предположить, что Винни погиб. Он не мог вот так просто молча сойти в могилу. Интересно, как он выбрался?

— Говорят, что он уехал из Виндзора в Портсмут, дошёл до Саутгемптона133, сел на "Клипер" до Шеннона и потом до Нью-Йорка.

Колин Томас нахмурился.

— Я слышал иное. Что он добрался до Холихеда134, сел на сейнер, уходящий в Ирландию, и тот довёз его до Шеннона, где он сел на "Клипер".

Джордж Джонс покачал головой.

— А я слышал от сведущего человека, что за ним в Портсмут135 пришла американская подводная лодка и увезла в Канаду.

— С чего бы янки присылать за ним подводную лодку? — с сомнением сказал Ньютон. Для него ни одна из версий не была правдивой. Чем-то мутным несло вообще от всей этой истории.

— На самом деле, всё это не важно. Самое главное, что кто-то наконец бросил вызов Тому Человеку.

Индия, Калькутта, правительственная резиденция, 11:30, 29-е июля

— Итак, Винни вернулся, — задумчиво протянул лорд Линлитгоу. — У кого есть мысли, как?

— Официальная версия такова: приказом правительства Галифакса он был помещён под предупредительный домашний арест, и услан в поместье куда-то в Северный Уэльс. Как только перестало припекать, он нашёл сейнер, который переправил его в Северную Ирландию. Оттуда он перебрался на юг и затихарился на время. Затем сел на "Клипер" "Пан-Ам" из Шеннона до Нью-Йорка, и на поезде доехал до Оттавы. Я должен добавить, что на слуху есть и другие версии, в том числе и его побег на юг, в Портсмут, а затем на Нормандские острова, после чего он был вывезен подводной лодкой Королевского флота. Еще одна версия: он выехал через Францию и Испанию в Португалию, а затем воспользовался другим "Клипером".

Сэр Эрик Хаохоа выложил текст сообщения Черчилля на стол.

— Это передано на КВ-радио. Сам факт, что это было разрешено сделать, означает, что Канада, по крайней мере, отвергла правительство Галифакса

— У них нет таких полномочий, — выразительно сказал сэр Ричард Кардью. — Важно то, что скажет Управление Колоний и Доминионов. Подчиняться следует их решению.

— Одно из главных умений руководителя, что гражданского, что военного – как не подчиняться приказам, — осторожно сказал генерал Клод Окинлек136, главнокомандующий индийской армии, и в силу этого член исполнительного совета при генерал-губернаторе Индии. — Действия лорда Галифакса меня не устраивают.

— Значит, сложите полномочия, уйдите в отставку и оставьте работу в правительстве лояльным офицерам, — Кардью говорил сдержанно, но гнев и презрение сочились из каждого слога.

— Сэр Ричард, генерал Окинлек солдат до мозга костей. Его долг – озвучить явным образом даже то, что нам далеко не всегда нравится. Само предназначение исполнительного совета в том, чтобы услышать все мнения, взвесить все имеющиеся у нас доказательства и принять решение, отражающее наше взвешенное мнение о том, что лучше всего для людей, которые доверили нам управление. Мы не являемся послушными резиновыми печатями чиновников Управления Колоний и Доминионов, и пока я сижу здесь, никогда ими не будем. Это понятно?

Кардью укоризненно проворчал, и лорд Линлитгоу позволил ему уйти. У него возник соблазн уволить секретаря кабинета министров, но это было бы политически неразумно. Он представлял значительную часть тех, кто находился за пределами этой комнаты, и исключить его из коллективной ответственности стало бы контрпродуктивным.

— Итак, мы переходим к ключевому делу дня. Передача из Дэвентри. Сэр Мартин, прочтите, пожалуйста, главную часть послания Его Величества.

— Да будет известно всем, что таково наше желание на случай невозможности прямой связи с Короной. Полномочия Короны будут направляться через прямого доверенного представителя короля Георга VI в Управлении Колоний и Доминионов.

— Что это, чёрт побери, означает? — ГХ был ошеломлён.

Сэр Мартин посмотрел на лорда Линлитгоу и коротко кивнул.

— Ну, "Полномочия Короны" являются конституционными, закреплены в Общем законе, против этого нет никаких реальных аргументов. Следующее "будут направляться через прямого доверенного представителя в Управлении Колоний и Доминионов". В случае с доминионами это означает генерал-губернатора, и полномочия Короны в любом случае проходят через него. Колонии и доминионы – это и так ясно, к нам это относится тоже. Проблемы начинаются между словами. В отправленном сообщении нет пунктуации и запятых, и повернуть его можно любым способом. Если мы добавим запятую после "Георга VI", сообщение будет читаться"…Георга VI, в Управлении Колоний и Доминионов". В связке с правительством это означает передачу управления местным властям. Кроме этого, упоминание "доверенного представителя" устраняет возможное условие, наложенное Его Величеством на эти полномочия. По сути, повторяется канадский отказ от правительства Галифакса. Мы должны иметь в виду, что это сообщение вышло через двенадцать часов после передачи Черчилля из Канады. Я считаю, что его величество присоединяется к действиям Канады и призывает все остальные доминионы сделать то же самое.

— Я не согласен, — тон Кардью был теперь более спокойным, но шерсть на его загривке всё ещё стояла торчком. — Я бы прочитал это послание по-другому. Я считаю, что запятую следует поставить после "прямого", что будет значить – Управлению Колоний и Доминионов король Георг VI доверяет. Это совершенно ясно говорит о том, что окончательная власть по-прежнему находится в руках Управления как представителя лондонского правительства, определяющего общие компетенции.

Гарольд Хартли покачал головой.

— Такая формулировка, скорее, выворачивает наизнанку весь контекст сообщения. Как бы мы ни прочли его, проблемы станут множиться быстрее, чем мы будем успевать решать их. "Полномочия Короны будут направляться через прямого доверенного представителя короля Георга VI в Управлении Колоний и Доминионов", как я вижу, может означать только буквальную интерпретацию. Полномочия Короны должны направляться через генерал-губернатора к кабинету министров, для этого должна быть доверенность со стороны кабинета министров и исполнительного комитета. Короче говоря, ваше превосходительство, вам на колени высыпали печёную картошку и нам, вашему кабинету, придётся разгребать её вместе с вами. Как вы указали, мы здесь называемся доверенными лицами индийского народа.

— Спасибо, ГХ, — лорд Линлитгоу слегка колебался, — я думаю… в этой ситуации очевидно, что мы должны ожидать развития событий. Его величество ничего не делает без тщательного обдумывания. Я полагаю, двусмысленность передачи из Дэвентри преднамеренна. Она даёт нам полномочия на самостоятельное лидерство и отрицание прямой власти Лондона, что диктуется местными условиями и давлением событий. Мы должны принять это и не соглашаться на любые отклонения, пока не будет ясно определён дальнейший путь. На этой ноте мне хотелось бы завершить текущее собрание. Сэр Мартин, останьтесь, пожалуйста, на несколько минут.

Как только комната опустела, лорд Линлитгоу немного расслабился.

— Вы правы, сэр Мартин. Мне очевидно, что передача из Дэвентри дает нам полномочия на освобождение. Каково нынешнее положение Партии Конгресса?

— Ваше превосходительство, она уверенно стоит на позиции "независимость как можно скорее", но в действительности это только переход из положения "немедленно". Неру готов согласиться на двухлетний официальный срок для смены власти. На это время он займёт пост вашего заместителя наместника, пока вы научите его всему, что следует, для передачи должности. Могу только добавить мимоходом, он и большинство членов его партии были совершенно потрясены объёмом и разнообразием работы, возлагаемой на администрацию государства. В конце этих двух лет будет отменена должность наместника, и введена президентская. Неру, согласно результатам выборов, скорее всего, и станет этим президентом. Вы займете пост руководителя администрации президента и продолжите наставлять его в управлении страной. Когда произойдёт окончательный переход, Кабинет будет состоять из индийских чиновников с нами в качестве советников и помощников. Это продолжится до тех пор, пока новое правительство не встанет в колею. Конгресс ожидает, что это займёт, по меньшей мере, десятилетие. В некоторый момент этого процесса, Индия выйдет из Содружества.

— Это замечательный план, — лорд Линлитгоу был впечатлён согласием на постепенную передачу власти, — Я удивлен, что Неру принял его.

Сэр Мартин колебался.

— Ваше превосходительство, мы вели обсуждение добросовестно, желая для Индии наилучшего. Мы отложили все наши личные убеждения и мнения для принятия решения, которое послужило бы большему.

— Разве продолжение войны входит в наилучшее и большее?

— Нет, сэр. Конечно нет. Но Неру лично согласился, что для Индии лучше остаться в состоянии войны, так как это означает явный разрыв с Лондоном. А вот убедить в том же Партию Конгресса будет той ещё задачей. Здесь нам остаётся надеяться только на божественную помощь.

Ноттингем, паб "Белый олень"

— Похоже, Берт, они были не такими уж глупыми. Похоже, на самом деле они были очень умными людьми.

Полицейский офицер, который дежурил на блок-посту несколько ночей назад, быстро свёл концы с концами.

— Они могут быть уверены, что мы сохраним молчание, верно? Поселили в нас страх господень… Ты раньше слышал об этом подразделении чернорубашечников? Я – нет. Они просто появились, увезли Винни и исчезли. Мы теперь ничего не можем поделать.

— Можем выпить за их здоровье, Альф.

— Так точно. Тоста они определённо заслуживают.

Индия, Калькутта, правительственная резиденция, 16:30, 29-е июля

— Сэр Мартин, у вас незапланированные гости. Сэр Джозайя Кросби137, посол Британии в Таиланде, а также полномочный посол королевства Таиланд, — личный секретарь сэра Мартина Шарпа состроил странную ухмылку. — Они хотят немедленной встречи по неотложному вопросу, касающемуся безопасности Индии.

Шарп поднял глаза. Сэр Джозайя был его давним другом, ему он был бы рад в любое время. А вот что за таинственный полномочный посол? Сэру Мартину было любопытно посмотреть, как он выглядит и, что более важно, на что он рассчитывает.

— Я приму их обоих сразу. Займите их на пару минут какими-нибудь учтивостями, а потом пригласите. Я хочу, чтобы сэр Эрик Хаохоа тоже присутствовал на этом заседании.

Он поднял телефон и позвонил Эрику.

— Эрик, прибыли сэр Джозайя и посол Таиланда. Да, именно так. Можете спуститься? У меня есть ощущение, что вам будет интересно.

Как только появился сэр Эрик, вошли и гости. К восхищению сэра Мартина, тайским послом оказалась молодая женщина, невысокая, с короткой стрижкой – довольно привлекательная, но её лицо излучало власть и силу характера, что отвлекало от красоты. Одета она была в традиционное длинное платье и блузу с поясом, который носят тайские женщины. Однако шёлк глубокого зелёного оттенка выдавал высокую стоимость наряда.

Сэр Мартин почти не выказал удивления, охватившего его.

— Сэр Джозайя, рад вас видеть снова. Госпожа посол, рад наконец-то встретиться с вами и польщён. Могу ли я поблагодарить вас за копию соглашения о перемирии? Пока это единственная полная копия данного документа.

— Я не удивлена, — прозвучало сочное контральто. — Если бы я подписывала подобные документы от имени своей страны, то позаботилась бы о сохранении их в тайне.

Сэр Эрик мысленно фыркнул от смеха. Он был потрясён личностью посла, но у него появилось странное ощущение, что её присутствие на месте событий не остановит их ход. И ему понравилось её чувство юмора.

— Что я могу сделать для вас? — спросил Шарп, распоряжаясь насчёт чая и прохладительных напитков.

— Напротив, посол может сделать кое-что для вас, Мартин, — сэр Джозайя протянул руку к чашке. — Её высочество раздобыла документ, который с точки зрения безопасности Индии является увлекательным и… глубоко тревожным. Как он попал в её руки, не знаю, но я внимательно изучил его вместе с нашими специалистами из посольства. Мы без колебаний подтверждаем его подлинность.

— Документ, о котором говорит сэр Джозайя – доклад штандартенфюрера СС Одвина Нота. В общих чертах, он предполагает, что следующим шагом Германии должен стать удар через территорию Турции и Среднего Востока для нападения на Индию. Предусматривается установка связи с Субхой Чандрой Босом и превращение Индии в германскую колонию. Нот уверен, что нападение на Россию станет катастрофой для Германии и продвигает свой план как альтернативу. Наши источники говорят, что это план был высоко оценён правящими кругами III Рейха. У меня с собой оба варианта, оригинал и аутентичный английский перевод, можете сравнить, если захотите. Но я предпочла последний, так как попытка чтения фрактуры138 вызвала у меня головную боль.

Она передала сэру Мартину доклад Нота. Едва он начал читать перевод, его брови поползли вверх. Он взглянул на принцессу и вчитался пристальнее.

— Если я правильно понял, то признание нами перемирия, подписанного в Лондоне, было бы бессмысленным. Так или иначе, немцы начнут вторжение, и всё, чего добьются вышедшие из войны – лишат себя возможности защититься.

— Разумеется. Я бы не стала верить выражению добрых намерений со стороны Германии.

— Я могу только согласиться с этим. Госпожа посол, нам необходимо немедленно встретиться с лордом Линлитгоу. Могу я попросить вас подождать, пока я организую встречу? Это займёт всего несколько минут.

Индия, Калькутта, правительственная резиденция, 18:30, 29-е июля

— Ну-у… это очень смелый план, — генерал Окинлек неохотно отложил папку с докладом Нота. — Наши люди подтвердили его подлинность и точность перевода?

— Наши здешние специалисты проверили точность перевода. Что касается подлинности, её подтверждение займёт немного больше времени, но люди сэра Джозайи в Бангкоке уже сделали это и готовы ручаться. Но сейчас вопрос в другом. Меня интересует практическая выполнимость плана.

— По окончательному рассмотрению, здесь то же самое, что сделал Александр139. Вторжение, тем или иным образом, на территорию Индии. Я сказал бы, что наш штандартенфюрер историю точно не прогуливал. Попытка повторить такое с современной армией станет чрезвычайно опасной операцией, но я не буду утверждать, что это невозможно. Скажу лишь, что не хотел бы быть офицером, руководящим таким походом.

— Но он всё-таки выполним?

— Выполнение потребует умений наивысшего порядка и беспрецедентных усилий. Я не говорю, что это нельзя сделать вообще. Просто сомневаюсь относительно способности какой бы то ни было страны предпринять подобную операцию. Конечно, политическое руководство, которое верит в желаемое, а не в действительное, может соблазниться ею, — Окинлек призадумался на мгновение. — Нет, это не план, готовый для выполнения. Но это не означает, что он не озвучивает немецкие намерения или что они не попытаются.

Лорд Линлитгоу сказал:

— Госпожа посол, вы оказали нам огромную услугу, доставив этот документ. Я хотел бы спросить, как вы добыли его, наряду с другими документами, присланными вами в последнее время, но это может вызвать неловкость. Вместо этого я спрошу, чего вы хотите в качестве ответной услуги?

Принцесса коротко поклонилась.

— Что-нибудь очень простое. В данный момент, администрация Вашингтона смотрит на мою страну неприязненно. Мы не можем сказать точно, почему, но полагаем, что они неправильно понимают наши усилия по модернизации страны и желание опираться на собственные силы. Мы думаем, госсекретарь Корделл Халл ошибочно истолковал их как движение к фашистскому стилю правления. Это предельно далеко от истины. Примером для подражания мы видим Америку, а не Германию. Но американская политика по отношению к нам способна толкнуть нас на альянс с державами, на которые мы сами смотрим с отвращением. Мы хотели бы попросить, чтобы вы по своим каналам походатайствовали перед американцами, договорились с ними и пригласили секретаря Халла в нашу страну. Чтобы он мог встретиться с нашими лидерами и лично убедиться – мы далеки от фашизма, и склоняемся к стандартам его страны. Мы стремимся к свободе и свободного предпринимательству.

Ответ лорда Линлитгоу был весом:

— Так как мы способны это сделать – сделаем. Но я не могу гарантировать желаемого вами результата. Что касается плана Нота… посмотрим, как поведут себя немцы. Если они выкажут намерения, направленные сюда, то нам придётся предположить, что они будут следовать и другим проектам штандартенфюрера Одвина Нота.

Индийский океан, неподалёку от Цейлона, немецкий вспомогательный крейсер "Атлантис"140

— Два чучела? Мы перехватываем судно, доверху загруженное виски и всё, что вам удалось забрать, это два чучела? Это, по-вашему, надлежащее гостеприимство для нашего друга-подводника?

Капитан цур зее Бернхард Рогге141 гневался отчасти наигранно. Партия хорошего виски была ценным трофеем для поддержания боевого духа на корабле. Но в то же время, рычал он обоснованно. Он и его корабль оказались в непонятной ситуации. Капитуляция Британии оставила их в мире, где нельзя быть уверенным, кто враг, а кто нет. Ирония судьбы в такой же степени теперь относилась и к их добыче.

— Капитан "Кеммендайна"142 утверждал, что судно было британским, перевозящим британский акцизный груз на склад в Бирму. Он отказался снять печати с груза.

— Это говорит в его пользу, — к человеку, продолжавшему исполнять свои обязанности в таком положении, Рогге чувствовал только уважение. Шесть 150-мм орудий "Атлантиса" были серьёзной угрозой.

— Я подумал так же, герр капитан. И ввиду распоряжений не влезать в британские грузы и на британские суда, я принял его отказ. Он на самом деле отдал нам эти два чучела. Личный подарок, сказал он.

— Какая учтивость. Одно мы повесим в кают-компании, где будем любоваться им, пока пьём воду. Унесите их вниз, лейтенант. Отто, прошу прощения. Боюсь, чучело и жидкое топливо – всё, что мы можем предложить вам сейчас. И немного свежих продуктов, конечно.

Капитан Отто Кречмер143 кивнул в знак оценки усилий. Успех рейдера зависит от хитрости и непредсказуемости. Если он вынужден задержаться в определённой точке на определённый срок, появляется угроза его выживанию. Проблема состояла в том, что его U-99144 почти исчерпала запасы соляра. Не пополнить запасы значило не вернуться домой. Несколькими неделями ранее, когда U-99 вышла в первый поход, в Индийском океане можно было устроить увлекательную резню на торговых путях. Это вынудило бы британцев растянуть свои противолодочные силы по огромной области, ослабив их мощь в жизненно важной Северной Атлантике. Затем подписали перемирие, и запретили перехват британских судов.

Капитан Рогге вернулся к изучению карт. Присутствие здесь "Атлантиса" и U-99 бессмысленно. "Атлантис" делал чуть больше, чем тянул время, пока в мире складывалась новая обстановка. U-99 просто хотела пойти домой. Рогге решил, что ему теперь лучше держаться в стороне от оживлённых путей – пока военно-морское командование в Берлине надумает, что ему делать дальше.

— Отто, удачи в вашем путешествии. Передайте, что мы любим Фатерлянд. Хелм, как только U-99 уйдёт, курс 180. Мы пойдём прямо на юг, в течение дня или двух.

Рогге вернулся на своё крыло мостика и оглядел море, несущее его корабль. Звук двигателей смазывался среди волн. Он наблюдал, как U-99 отшвартовалась и скрылась под водами. Он не завидовал её долгому, опасному путешествию домой. Он даже не был уверен, хочет ли он вообще возвращаться в Германию. У него было неудобное ощущение, что новая Германия – неподходящее место для благородного человека. Убаюканный до дремоты бесконечным ритмом моря, он не сразу заметил пятно чёрного дыма на горизонте. К его облегчению, он успел объявить тревогу даже раньше, чем дозорные увидели след. Сначала он ожидал, что далёкий дым исчезнет, вслед за ходом судна. Надежда оказалась напрасной. Облако вырастало в размере и вскоре стало совершенно ясно, что другой корабль меняет курс на перехват "Атлантиса".

Неохотно Рогге нажал сигнальную кнопку. Внешне это никак не отразилось. 150-мм орудия и торпедные аппараты были скрыты под защитной маскировкой. На каждом борту было две двухтрубных установки, средства последнего шанса, на случай, если "Атлантису" придётся бороться за выживание. Две спаренные 37-мм и четыре 20-мм скорострелки, пожалуй, почти бесполезны в бою, но и их команды были готовы. Единственным орудием, которое не скрывалось, была 76-мм пушка, стоящая на баке открыто, напоказ. Её поставили там, так как во время войны невооруженное судно было бы подозрительным, но вот она точно была совершенно бесполезна.

Рогге вновь посмотрел на облако дыма. Теперь отчётливо был виден корабль под ним: длинный, низкий, узкий. Не пузатый торговец, однозначно. Рогге понимал, что видит наименее желанное здесь и сейчас – военный корабль. Тем более в этих местах, где очень немногие из них были дружественными.

— Герр капитан, корабль среднего размера. Две орудийных башни впереди, две в кормовой части. Две трубы, между ними катапульта и самолет. Думаю, модифицированный крейсер класса "Линдер"145.

— Австралиец.

Его Рогге точно не хотел видеть. Обстановка и так уже слишком сложная. Британский корабль был бы связано условиями перемирия. По крайней мере, Рогге надеялся на это. Он слышал, что стационеры146 Королевского флота перешли из-под власти Лондона под командование местных правительств доминионов. Но доминионы хранили молчание. Находятся ли они в состоянии войны с Германией? Перемирие с ними не было согласовано, но Лондон сказал свое слово и довёл его до доминионов. Германия согласилась, и на этом война закончилась. Вот только доминионы отмалчивались.

Рогге наблюдал, как крейсер приближается. Он не был удивлён, увидев его резкие манёвры, когда расстояние уменьшилось приблизительно до 10 километров. Он знал регламенты Адмиралтейства по перехвату подозрительных торговых судов: держитесь на расстоянии и ведите цель; открывайте огонь при первых признаках подозрительных действий. Крейсер вёл себя примерно, с профессиональной осторожностью выдерживая дистанцию. Он наблюдал, как наводятся башни, удерживая "Атлантис" в прицеле; видел матросов на верхней палубе, облокотившихся на леера в ожидании развития событий.

Очевидно, крейсер ещё не был в состоянии боевой тревоги. Но внезапное волнение на его палубах показало, что он начал готовиться к бою.

— Сигнал, герр капитан. Крейсер поднял IK. "Остерегайтесь циклона, урагана или тайфуна". Бессмыслица какая-то, — офицер-сигнальщик сделал паузу. Снова поднял. Сигнал NNJ. Просит наши опознавательные коды.

— Тяните время. Мы всё ещё можем выкрутиться. Удостоверьтесь, что все орудия заряжены и торпеды готовы к выстрелу, — Рогге барабанил пальцами по ограждению.

— Ещё сигнал, на этот раз ратьером147, VH. На этот раз приказ поднять наши опознавательные знаки.

— Очень хорошо. Поднимите PKQI.

Это сочетание было одним из кодов прикрытия "Атлантиса", и принадлежало голландскому судну "Эббикерк". На крейсере явно ожидали неприятностей, его капитан что-то чуял, но Рогге понятия не имел, что там происходит.

— Это "Хобарт"148, герр капитан. Передаёт снова. IIKP. Они приказывают, чтобы мы показали наш секретный знак и приготовились к приёму досмотровой партии.

— Наверное, всё-таки IK?

— Повторяет ратьером. Нам приказывают поднять секретный знак и приготовиться к досмотру.

Рогге знал свои приказы на этот случай, и они были однозначны. Ни при каких обстоятельствах нельзя допускать на борт посторонних. Выбор оставался только один.

— Поднимите военно-морское знамя Германии, сбросьте маскировку и открывайте огонь из всех орудий. Торпедный залп, как только наводчики поймают цель.

Индийский океан, неподалёку от Цейлона, крейсер КВМС Австралии "Хобарт"

— Что о себе возомнил этот торгаш? — капитан Гарри Хоуден149 был расстроен. — Мы пытались достучаться до них битых полчаса, а они поднимают всякую невразумительную чушь. PKQI? "Эббикерк" уже несколько недель стоит на ремонте в Батавии с раскиданной машиной.

Движение на корабле впереди "Хобарта" привлекло его внимание. Отвалились металлические маскировочные панели, на мачту взлетело германское военно-морское знамя. Открылись палубные орудия, изрыгнувшие оранжевые сполохи. Хоуден узнал характерные вспышки среднего калибра. Завывание приближающихся снарядов подтвердило это. Первые два выстрела легли мимо. Один пришёлся в воду, второй прогудел между трубами и взорвался в стороне. Мимо, конечно, но достаточно близко, чтобы осколки простучали по корпусу "Хобарта".

— Это гуннский рейдер, о котором предупреждал "Кеммендайн"! Открыть огонь!

Слова Хоудена были прерваны второй парой выстрелов; на этот раз, из орудий на корме и на носу рейдера. Они тоже прошли мимо, сейчас совсем на волосок – достаточно было немного довернуть, чтобы получить множественные пробития от осколков. У рейдера было преимущество первых выстрелов, но большое расстояние и неважное управление огнём свели решающий начальный удар к нулю.

В ответ "Хобарт" выдал полузалп из четырёх орудий, с недолётом. Второй полузалп закрыл вилку перелётом, и теперь у крейсера была точная дистанция для стрельбы.

— Обороты до 28 узлов, курс на сближение. Все орудия, беглый огонь полными залпами.

Крейсер легко повиновался приказам. Корма просела, корабль, вздрогнувший от выхода двигателей на максимальные обороты, начал разгоняться. Все знали, что у переделанных в рейдеры торговых судов на носу только одно орудие. Британские вооруженные торговые суда были такими же. Это означало, что они почти беззащитны с острых курсовых углов.

Через вибрацию от двигателей и качку Хоуден почувствовал дрожь, когда все восемь орудий дали залп. Четыре снаряда попали в корпус немецкого рейдера, выбросив языки пламени. Дым запятнал небо. Они попали в ватерлинию, пробили конструкции и вывели из строя дизели.

С мостика Хоуден подбодрил орудийные расчеты. Шестидюймовые башни приспособились к ритму огня, раз за разом вгоняя снаряды в рейдер. О таком каждый капитан крейсера150 мог только мечтать: противник пойман со спущенными штанами и методично уничтожается. Сожалел он только о том, что теперь никто не выплачивает денежные призы.

— Передайте радиосообщение. "Подверглись атаке немецкого рейдера. Ответили огнём и поразили его, во славу Георга".

Индийский океан, неподалёку от Цейлона, центральный пост U-99

— Перископная глубина. Немедленно, — прорычал Кречмер. На его субмарине стояли лучшие гидрофоны из доступных, и грохот артиллерийского огня был ясно слышен на борту U-99, кружившей поблизости. Перископ поднялся, он кратко осмотрелся, собрав как можно больше сведений за наименьшее время. Беглый обзор показал ему всё что требовалось.

— "Атлантиса" больше нет. Полыхает как факел, — обширный пожар и чёрный дым не оставляли сомнений. — Рядом есть крейсер. Продолжает обстрел нашего.

Кречмер замолк на секунду, сосредоточил взгляд на чучеле, которое передали ему всего несколько минут назад. Организация встречи оказалась для вспомогательного крейсера смертельно опасной. Так или иначе, сведения просочились. А как иначе мог на сцене появиться австралиец?

— Мы должны использовать даже этот случай. Аппараты с первого по четвёртый товсь. Установить данные цели151… Расстояние две тысячи метров, курсовой угол 135, скорость двадцать шесть узлов. Курс сто. Пли!

Индийский океан, неподалёку от Цейлона, крейсер КВМС Австралии "Хобарт"

Хоуден наблюдал за огнём кормовых башен "Хобарта", добивавших уже изуродованный рейдер. В этот момент он увидел белые полосы на воде, движущиеся к его кораблю. Первые две прошли перед ним, а вторая пара направлялась прямо в борт. Несмотря на безумное усилие отвернуть от них, было поздно – слишком малое расстояние.

Две торпеды врезались в "Хобарт" с хирургической точностью. Одна взорвалась перед первой башней, возле отсека "Асдика"152. Это было самым слабым местом корпуса. Взрыв разворотил борт почти до самого киля. Носовая часть сразу начала раскачиваться на ходу вверх и вниз, грозясь отломиться.

Другая торпеда поразила винты, искорёжив дейдвудные тоннели153 и заклинив привод руля. "Хобарт" завалился на борт в неуправляемом повороте. Выглядело, как будто австралийский крейсер спешит протаранить противника. Но это была иллюзия, "Хобарт" уже потерял управление. Попадание торпеды в кормовую часть заклинило и поворотные механизмы башен. Передние тоже были повреждены, но продолжали стрельбу. Их последние снаряды ударили в корпус рейдера.

Это был просто жест отчаяния, и Хоуден понимал это. Его корабль разваливался. Носовая часть вот-вот отломится, и едва это случится, крейсер просто нырнёт под воду.

Он посмотрел на рейдер в уверенности, что это опустошение – результат его торпедного залпа. "Атлантис" тоже умирал, прекратив огонь и полыхая от носа до кормы. "Хобарт" ещё продолжал ковылять в стороне, неуправляемый и едва способный держаться на воде. Хоуден вздохнул и отдал последний приказ:

— Покинуть корабль.

Индийский океан, неподалёку от Цейлона, немецкий вспомогательный крейсер "Атлантис"

— Герр капитан, главная машина вышла из строя. Противопожарная система не справляется, пламя распространяется неуправлямо. Температура в снарядных погребах постоянно повышается, и мы не можем сделать ничего, чтобы охладить их. Корабль скоро взорвётся.

Рогге посмотрел на свой рейдер. "Атлантис" был окутан чёрный дымом по все длине и слегка накренился. Он уже был мёртв. Таким образом, с его капитанской точки зрения вопрос был закрыт.

— Очень хорошо, лейтенант. Прикажите команде покинуть корабль. Переправьте раненых на спасательные плоты и спустите все уцелевшие шлюпки. Распределите между ними экипаж так, чтобы на каждой был офицер.

Снова оглядел свой корабль, а потом посмотрел в море, туда, где поодаль хромал "Хобарт". Он, несомненно, тоже тонул. Две торпеды, пришедшие словно из ниоткуда, почти оторвали ему бак, лишили хода и управления, Рогге видел, как команда начала оставлять крейсер. Один только вопрос продолжал биться в его разуме:

Что мы наделали?

Из его экипажа спаслись почти триста человек. Им удалось отойти в сторону от горящей развалины, которая когда-то была "Атлантисом", и уберечься от детонации погребов, отправившей рейдер на дно. Уже начали опускаться сумерки, когда появился патрульный самолёт, поднявшийся из Тринкомали. "Сандерленд" несколько минут кружил у цепочки плотов и шлюпок, очевидно, передавая координаты небольшого конвоя спасательным судам. Затем улетел. Рогге видел, как он кружится над другим местом. Выживших с крейсера нашёл, предположил он. Он посмотрел на людей в своей лодке и покачал головой.

Это был не самый лучший день.

Австралия, Канберра, здание парламента

Когда члены парламента вернулись после ланча, многоуважаемый Джон "Сол" Розвер154 с большим удовольствием оглядел зал заседаний. Несомненно, настало их время. Лейбористская партия стала господствующей, а Тори155 оказались в раздрае. Даже если правительство найдёт опору в незначительном большинстве, они будут в безопасности, как под крышей собственного дома. После недавнего падения Мензиса никто не хотел устроить ещё одну смену правительства.

Оставшиеся мелкие неурядицы оставались исключительно фракционными. Крайние левые находились под контролем партии. Если бы это не устраивало Розвера, то он и не попал бы в кресло председателя иначе как в виде подачки Трудовой партии. Но были вещи, возможно, намного хуже этого. Мы можем провернуть тут чертовски хорошую работёнку; такие возможности попадаются нечасто, подумал про себя Розвер. Если Красный Джонни ничего не испортит.

— Палата вызывает многоуважаемого премьер-министра.

Джон Кёртин156 усмехнулся председателю, когда тот сделал несколько уверенных, порхающих шагов к трибуне.

— Господин председатель, в свете еще одного королевского сложения полномочий, и недавних событий в Европе и Канаде, известных палате, правительство подготовило законопроект, посредством коего мы обращаемся к наиболее насущным проблемам, стоящим перед Содружеством…

С мест зашумели, едва премьер-министр произнёс эти слова. В гвалте слышалось одобрение, осуждение, но главным образом – удивление. Предоставить законопроект всего через несколько часов после радиопередачи было по любым стандартам очень быстрой работой. Такая решительность и склонность к резким шагам сами по себе красноречиво говорили о правительстве, едва обосновавшемся в кабинетах. Оппозиция выразила обоснованные сомнения в такой поспешности, а когда премьер-министр завершил доклад по законопроекту и начал читать его содержимое полностью, сомнения стали тревожными. Начались всё более частые прерывания и возражения.

Он предположил, что Кёртин может слететь с поста сегодня же. Ни у кого не хватило бы духу сказать, что Солли Розвер стесняется доброй драки. Несмотря на это, схватка оказалась ещё более горячей, чем он ожидал. Борьба за поддержание порядка и, что куда главнее, за поддержание хотя бы иллюзии беспристрастности, стала невероятно трудной. Все регламенты полетели к чёрту, он едва успевал колотить своим молоточком. После того, как обсуждение протиснулось через преамбулу и несколько первых статей законопроекта, Розвер уже пожалел, что лейбористская партия принципиально отказалась от мантии для председателя. По слухам, некоторые спикеры одевали под неё только майку и трусы. А день начался жарко. Температура в зале заседаний повышалась от минуты к минуте, и Солли потел в своём костюме, будто в сауне.

Уровнем ниже Кёртин переносил повышающуюся температуру с такой же стоической улыбкой, с которой он отвечал на все хриплые возражения и процедурные оскорбления. Он время от времени поглядывал поверх очков на зал, пока читал, или пристально смотрел на тех, кто больше заглядывал в расписание в ожидании обеда. Для Кёртина это было своего рода поэзией жизни. Приятнее всего оказался переполох в дальнем конце зала. Коалиция распалась, лишённая руководства в связи с уходом Мензиса, и оттуда теперь судорожно кудахтали, так как мощная волна от победы трудовиков снесла все их привилегии. Слабое противоречивое бормотание его собственных сторонников служило только подтверждением для его понимания обстановки. На каждом корабле есть свои крысы, и пока ему известно, где какая сидит, Кёртин был уверен в своей власти. Прожжённый политик, он крепко держал за поводок своих соратников по партии. Благодаря поддержке собраний партийных выборщиков157 и Торговой Палаты ему можно было не бояться нескольких сварливых заднескамеечников и колеблющихся сторонников.

Но именно они и задавали жару Розверу. Возможно, это всё было частью плана Кёртина – поставить его как председателя в невыгодное положение. Он и так уже был в мыле, и с физической точки зрения, и с политической. Ему приходилось отвечать на возрастающее число возгласов не только со стороны оппозиции, но и от его собственной лейбористской партии. Причём многие из них касались пунктов, с которыми он был согласен и сам собирался их ввести.

Как и в любом приличном парламенте, сведения распространялись по залу почти мгновенно. Ранние сомнения закалились до железных выводов задолго до того, как Кёртин достиг конца законопроекта. Возможно, он был шероховатым, но ведь его не вычитывали часам. В зависимости от точки зрения это было или положительным моментом, играющим в пользу нового руководства, или же показателем глубины их заговора и предательства. Все ощущали растущее чувство безотлагательности, с каждой деталью, ложившейся на своё место.

В основу всего легла передача из Дэвентри. Лейбористы основывались на ней как на разрешении разорвать связи страны с династией и империей, и обеими руками схватились за эту возможность, чтобы провести некоторые партийные положения в законодательство. В итоге такие шаги вели к установлению республики. Само понятие было предметом споров в Трудовой партии, и вовсе невероятным для оппозиции. Разрываясь между обязанностями кабинета, его собственными предпочтениями и жесткой партийной дисциплиной, Розвер становился всё более и более раздражённым. Ему хотелось накатить чего-нибудь покрепче. Его гнев в основном изливался словесно и выражался в язвительности к противникам, но внутри он сосредотачивался исключительно на лидере партии и премьер-министре.

Когда Кёртин завершил чтение законопроекта, то вынес его на обсуждение для непосредственных дебатов. Хорошо смазанная машина набрала обороты. Ещё утром эта процедура несколько вышла за рамки, то и дело соскальзывая на посторонние вопросы. Но это не подразумевало, что он должен действовать честно. В любом случае, первый час обсуждения вышел ещё более беспорядочным, чем всё, что было прежде. Хорошо налаженная череда парламентариев от Трудовой партии продолжала молоть вздор, задавая двусмысленные вопросы, их собственная министерская скамья могла только отвечать долгими положительными сентенциями в адрес правительства. Иногда Розвер позволял кому-нибудь из оппозиции вставить несколько слов и вырваться вперёд, но каждый немедленно попадал под настоящую метель из междометий и возражений. Это была старая игра, знакомая всем с обеих сторон Парламента. Но всё же для таких весомых вопросов, на грани конституционной реформы, она не очень подходила. Бешенство обсуждения перешло все пределы, известные ранее в австралийском парламенте, и Розвер едва находил в себе терпение, чтобы сдерживаться.

Среди полного зала сердитых, вопящих и кричащих человек председатель видел только один островок поддержки. По иронии судьбы это был человек, которого он сменил менее чем неделей ранее. Джордж Белл158, кавалер ордена "За выдающиеся заслуги", член парламента и старший из двух заместителей председателя, точно знал, через что сейчас проходит Розвер. На этой должности он сам провёл шесть предыдущих лет. Сейчас он сидел, улыбаясь Розверу и одобрительно кивая.

Белл выражал больше, чем профессиональное сочувствие. На самом деле он думал, что приятель готовит из него ударный кулак. Когда лицо председателя не было багровым, оно становилось бледным как тесто, и Белл на секунду учуял, как тот потеет, с расстояния без малого в восемь метров. Тасманиец пришёл к выводу, что он сделал всё что мог, лишь бы Розвера не хватил удар и не оставил разгребать за собой всю эту пародию на справедливость.

Сразу после 15:00, стараясь не попасть в поле зрения, парламентский поверенный проскользнул через зал, чтобы передать премьер-министру сообщение. Министр транспорта, только что использовавший двести пятьдесят слов, чтобы сказать "да" в ответ на ещё один заранее подготовленный вопрос, сделал паузу, так как Кёртин читал записку. Премьер поднял взгляд, отыскал действующего министра, помахал ему рукой в ответ и затолкал записку в карман, после чего откинулся назад с непринуждённой улыбкой. Если Кёртин надеялся ввести в игру какие-то новые сведения, то у парламентской системы распространения слухов были свои правила. Новости уже поползли по залу, как виноградная лоза, оставляя за собой тишину.

Розвер, сидевший в восхитительном одиночестве, был единственным, кто не попал в эту сеть. Хотя он, конечно, заметил происходящее. Возможно, впервые за долгие часы по залу не прокатывались волны протеста, и не было даже сердитых взглядов. Палата необычно затихла. Члены парламента перешёптывались вместо того, чтобы орать друг на друга. Получив возможность вздохнуть свободно, он ждал, пока министр усядется на место. И тут как будто кто-то спустил курок. Едва напряжённая спина министра коснулся спинки кресла, почти половина палаты вскочила на ноги в бушующем рёве:

— Господин председатель! Господин председатель!

Все они требовали внимания Розвера и хотели попасть на трибуну, что выговориться.

Рассудительно изучив толпу, а также попытавшись призвать народ к порядку и спокойствию, он сам выбрал одного из наиболее уравновешенных членов из тылов оппозиции, на стыке с Объединённой Австралийской Партией.

— Палата вызывает депутата от коалиции159.

При иных обстоятельствах с министерских рядов, состоящих в основном из лейбористов, только благодарно покивали бы. Депутат от коалиции был известен если не как полностью независимый политик, то точно как свободно относящийся к партийной дисциплине. Во всяком случае, речи его часто отличались вольностью. Он был самым вероятным кандидатом на поддержку правительства со стороны своего объединения. Даже не вырази он её – в коалицию так или иначе перетекали отщепенцы трудовиков – надежды на поддержку сохранялись. Если бы докладчик просто вышел и наговорил глупостей, это уже было бы поддержкой.

Розвер сразу понял, что ошибся. С первого ряда на него тут же уставились кинжальными взглядами. Вот педики, подумал он. Да пусть эти лодыри сами разгребают свои долбаные проблемы, я и так сегодня сделал больше чем мог.

Прочие парламентарии наконец уселись, а Грегори Локок встал.

— Благодарю, господин председатель. Я собирался попросить, чтобы многоуважаемый генеральный прокурор160 подробно остановился на статье 12, но вместо этого… Могу ли я узнать у премьер-министра, в свете недавнего военно-морского события в Индийском океане, разве не стоит полностью пересмотреть весь законопроект? Это касается как 12-й статьи, так и ряда других…

Всё остальное заглушил галдёж. Пока председатель призывал палату к порядку, Кёртин встал.

— Господин председатель. Я хотел бы поблагодарить уважаемого члена палаты за его вопрос, — уверенно сказал он, — а также заверить его и всех остальных заинтересованных лиц, что даже когда ход событий не до конца ясен, правительство держит руку на пульсе. В любом случае, тяжело видеть, что в настоящее время подобные вопросы поднимаются перед палатой. Нельзя отвлекаться от более важных вещей.

Как только эти слова сорвались с его губ, Кёртин понял, что вляпался. Это не была просто оглушительная тишина. В зале вместо неё возникло глухое ворчание. Голос не гнева, но людей, спокойно говорящих трудные слова серьезным тоном.

Локок остался стоять все последующие десять минут, пока премьер-министр пытался объяснить, что же он только что сказал. Кёртин развернулся вовсю. Он щедро намазывал на масло причин джем обещаний, взывая к слуху своих наиболее красноречивых сторонников, когда партийные координаторы и министры наконец-то установили равновесие и начали возражать. Вновь поднялся шум. Немногие в палате приняли линию премьер-министра, независимо от того, сколько ног он оттоптал.

Если австралийский корабль сражался с немецким, то безотносительно результата это были военные действия.

Кёртин мог бы выразиться так, как ему нравится, но у Берлина будет собственное представление, и теперь ничего не заметёшь под ковёр. Сейчас не было никакого смысла проталкивать законопроект, пока не будет понятно, как ко всему этому отнесётся Гитлер.

Локок всё ещё стоял, когда премьер-министр вернулся на своё место. Розвер был готов вызвериться на него, но товарищ задал вопрос, на который следовало ответить, и сделал он это с необычной любезностью. Не было причины грубить. Поэтому Розвер вежливо кивнул Лококу, дав знак продолжать.

— Господин председатель, — Локок кивнул в ответ, — я хотел бы поблагодарить премьер-министра за его ясное и информативное выражение позиции правительства. Далее, господин председатель, я прошу разрешения покинуть заседание, так как у палаты нет доверия существующему правительству.

На зал заседаний снизошёл хаос, принеся столпотворение, бедлам и суматоху. До полной анархии не дошло только потому, что парламентарии сидели на скамьях и не имели под рукой готового оружия. Розвер колотил по столу как плотник и ругался как извозчик, становясь в процессе всё более багровым. В конечном итоге Джордж Белл, который подошёл к креслу председателя, заснул два пальца в рот и издал пронзительный свист.

— ЗАТКНИТЕСЬ, УБЛЮДКИ, И СЯДЬТЕ! Прощу прощения, господин председатель.

Розверу потребовалось некоторое время, чтобы взять себя в руки. Он чувствовал унижение от помощи Белла так же остро, как собственное затруднение и гнев на утерю управления палатой. Из-за этого он свирепо зыркнул на Билли Хьюза, номинального лидера партии Локока. Хотя в его 79 лет пост был в основном почётным, он справлялся с ним с энергией молодого.

— Есть ли у Движения секунда?

В свое время Билли Хьюз съел бы Розвера живьём, вместе с пальцами ног. Теперь он, немного пропустивший начало заварухи, несколько колебался. Не случалось так, чтобы в палате не хватало численности, чтобы поддержать предложение о вынесении вотума недоверия. Но председатель только что сделал его партийным делом, а не личным. Поэтому никто не вышел вперед.

Пока с рядов лейбористской партии не встал истинно независимый политик.

— Я поддержу предложение, — сказал Александр Уилсон со своим ирландском акценте, — и более того, я думаю, что тоже могу попросить небольшую прогулку.

В знак соответствия слов делу, он пересёк зал и вышел.

Люди, которые недавно опустили занавес для правительства Мензиса, оставляли Кёртина в одиночестве в зале заседания.

Индия, Калькутта, правительственная резиденция

— Телеграмма от генерал-губернатора Австралии, ваше превосходительство.

Сэр Мартин заторопился в освещённый ярким утром кабинет наместника, и передал сообщение из рук в руки. Он знал содержание, конечно, но теоретически это было личное письмо.

Лорд Линлитгоу нетерпеливо разорвал конверт и прочитал телеграмму. Из всех источников разведки, доступных правительству Индии, самым надёжным, безусловно, являлся собственный канал переписки между прямыми представителями Короны во всем мире. Фактически, это был официальный маршрут для большей части переписки между частями Империи, которая испытывала недостаток в более быстрых способах передачи информации. Но несомненно, он работал и как путь распространения самых проверенных сплетен.

— И что решили австралийцы? — тревожно спросил Неру с дивана. Вчера бригадный генерал, достопочтенный лорд Гоури, кавалер Креста Виктории, ордена Святых Михаила и Георгия, Ордена Бани, и ордена "За выдающиеся заслуги" нескольких степеней, известный его друзьям как Александр Хоур-Ратвен161 и нынешний генерал-губернатор Австралии, отправил предупреждение новому правительству, о необходимости разъяснения его позиции по передаче из Дэвентри. Скоро у него должно быть больше новостей. — Они всё ещё в состоянии войны?

Наместник просто покачал головой.

— Это уже выходит за все рамки! Два правительства за несколько недель. Боже правый, можно подумать, что они превращаются в республику комедиантов. Неужели Гоури полагает, что они сохранят стабильность, и надеется к утру получить новое правительство?

— Из-за этой проблемы они так разошлись во мнениях? — Неру был озадачен.

— Читая между строк, я подозреваю, что здесь есть несколько большее, чем война, — фыркнул Линлитгоу. — Я не могу сказать, что меня волнуют речи товарища Кёртина. Поэтому, возможно, есть некий луч надежды. Но мне очень не хочется задумываться о том, какое теперь сложится правительство.

— У них есть три партии, — подсказал сэр Мартин, — но только у одной хватает численности, чтобы управлять самостоятельно. Две другие состоят в давней коалиции.

Пандит Неру улыбнулся.

— Да, и австралийская трудовая партия оказалась первой лейбористской партией в мире, которая сформировала национальное правительство…

— Ох ты ж…

— …даже если оно просуществовало всего пять дней. Моё знание главным образом историческое, Мартин. Поскольку австралийские дела в последнее время на слуху, я подумал, что бы лучше всего почитать на эту тему, но обнаружил, что на эту тему есть совсем немного.

— О? — пришёл в себя сэр Мартин, — Ну, недавние события оказались несколько сложнее. Проще говоря, тот премьер-министр, который был перед, как я его называю, товарищем…

— Мензис, — сказал Линлитгоу. — Хороший со всех сторон человек.

— Да, сэр, спасибо. Роберт Мензис выразил лоялистские взгляды и был готов, пусть и с неохотой, следовать за Лондоном. Его партия в общем и целом не согласилась с этим. Также, как и его партнер по коалиции, и их пути разошлись. Трудовики вошли в парламент правительством меньшинства – уверен, с опорой на голос единственного независимого политика…

— Который, должно быть, дезертировал с корабля, — закончил Неру.

— Точно, — согласился сэр Мартина. — В противном случае тогда случилось бы массовое покидание зала заседаний. Но кроме лейбористов, ни у кого больше нет численности, чтобы сформировать правительство, если не образуется никакая другая коалиция.

— Чертовски грязно, — кивнул Линлитгоу. — Кто бы ни нарисовался, так или иначе ему придётся опираться на войну.

— Я знаю, чем нам занять большую часть дня. Мы должны найти единую линию поведения, и озвучить её так, чтобы австралийцы публично приняли перемирие и вышли из войны.

— И конечно же, они останутся в ней… — добавил Неру.

— О, я должен учесть, что многое зависит от вас, пандит, — наместник вернул ему улыбку. — Что говорит Партия Конгресса относительно вчерашних событий?

— Ваше Превосходительство, — Неру начал серьезно, — обнаружение планов вторгнуться в Индию и потопление "Хобарта" дали достаточно голосов партийному руководству для поддержания состояния войны. Считается, что действие подтверждает намерения. Многие не соглашаются, конечно. Ганди со своими призывами к миру любой ценой, и ненасильственному сопротивлению немецкому вторжению. Есть Чандра Бос, который полагает, что надлежащим курсом является как раз союз с Германией. Но за этими исключениями, большинство других с тяжелым сердцем соглашаются, что войну необходимо продолжать. И как благоразумную предосторожность против немецких планов, и как продвижение на сцену наших первых шагов по независимости от Лондона.

Линлитгоу облегчённо улыбнулся.

— Очень хорошо. С вашего согласия, пандит, завтра мы объявим о вашем назначении моим заместителем. В договор, который вы заключили с сэром Мартином, я хотел бы внести одну поправку. Через два года, когда вы станете президентом, пусть вашим руководителем администрации будет сэр Мартин, а не я. Для всех заинтересованных это было бы более выгодно, как я думаю. Конечно, если вы согласны, Мартин?

Величественный поклон Неру и ошеломленный кивок сэра Мартина, кажется, выразили согласие. Наместник сжалился над своим секретарем.

— Затем, пожалуйста, отправьте с пандитом две телеграммы. Было бы очень хорошо, если вы составите их лично и проследите прохождение и доставку. Первую в Лондон, шифром, конечно: "С сожалением уведомляем, что в соответствии с посланием из Дэвентри Индия принимает на себя ответственность за собственное внутреннее управление и внешние взаимоотношения. Боже, храни короля".

— Очень хорошо, сэр, — сказал Мартин, торопливо строча в блокноте. — А вторую?

— В берлинскую Рейхсканцелярию. Две копии. Одну японцам, как их подзащитной державе, но простым языком. Текст: "Бытие 1:22".

Неру выглядел смущенным. Сэр Мартин наклонился и прошептал: "Плодитесь и размножайтесь"162.

— Ага, — улыбнулся Неру. — Как соответствующе.

ГЛАВА 6 ОБЪЯВЛЕНИЕ ПОЗИЦИЙ

Канберра, Австралия, здание парламента

Первый раз подходя к правительственной трибуне в качестве премьер-министра, Грегори Локок сделал паузу, чтобы оглядеть палату, и поразился, насколько она теперь отличается. Такой её сделали безумные ночные переговоры и серия политических компромиссов. Прямо напротив таращится сердитая оппозиция. Его собственная разношёрстная коалиция: Аграрная партия, Объединенная Австралийская партия и независимые кандидаты. Небольшая кучка лейбористов выглядывала из задних рядов. Он же оказался просто кандидатом, который оскорбил наименьшее количество людей. Ошеломленный Джордж Белл изо всех сил пытался выглядеть серьёзным, когда Локок кивнул.

— Палата вызывает многоуважаемого премьер-министра.

— Господин председатель, в первую очередь я хотел бы поднять вопрос, ранее уже затронутый в палате. О подтверждении состояния войны, которое существует между Содружеством и Германией наряду с ее союзниками, преимущественно с королевством Италия.

Спикер посмотрел вниз, на переднюю скамью трудовиков, и увидел в кипящих там эмоциях смесь смирения и негодования, но без резкого отрицания.

— Что скажет палата? — спросил он. — Тот, кто согласен, скажите "Да". Рев подтверждения прокатился от одной стены до другой, оставив мало сомнений относительно сегодняшнего характера парламента.

— Кажется, голосов "за" достаточно… — с мрачным лицом кивнул Джон Кёртин.

— Порыв поддержан большинством, — завершил Белл под вторую волну одобрения.

Потребовалось несколько минут стука молоточком и требований восстановить порядок.

— Слово за премьер-министром.

Локок кивнул.

— Спасибо, господин председатель. Мы не знаем, что несёт будущее, но вот что мы можем сказать со всей уверенностью. Мы победим, однако дорога будет долгой и тяжёлой. Господин председатель, я также должен сообщить палате, что генерал-губернатором в последние двенадцать часов получены из Лондона определённые сведения. Подразумевается, что от правительства Британии по воле его величества. Они противоречат сообщению от его величества, переданным из Дэвентри открытым текстом. Я передал для раздачи парламенту соответствующие документы. В соответствии с сутью сообщения из Дэвентри, наша плата принимает на себя ответственность, делегированную ей сим сообщением. Коронная власть будет направляться через генерал-губернатора австралийскому парламенту, и будет контролироваться им же, как членом Комитета доверенных лиц.

Рев "Да!!!" был оглушительным.

Вашингтон, округ Колумбия, США. Управление снабжения, комната 208

— То, что раньше было Содружеством, теперь подчиняется Большой тройке. Канада, Австралия и Индия отвергли перемирие Галифакса. Южная Африка последовала их примеру этим утром, то же самое делают меньшие колонии. Так что, господа, у нас есть война, к которой можно присоединиться.

На лице Корделла Халла красовалась решительная улыбка. Впервые за два месяца, прошедших с подписания Галифаксом печально известного перемирия, события шли так, как хотелось.

— Я до сих пор не могу поверить, что ваша сумасшедшая схема сработала, — секретарь Стимсон покачал головой. — Все вы должны сидеть в британской каталажке.

— Если нечто выглядит, как сумасшествие, но работает, то это уже не сумасшествие.

Халл уставился на Стёйвезанта, сидевшего с самым невинным выражением лица. Он узнал, что Филип был на самолете и лично участвовал в спасательной операции, и высказался неодобрительно. Не совсем в таком роде, конечно.

— Научные материалы, которые вы привезли, стоили взятых на себя. Вам, наверное, будет интересно знать, что в Канаде начали появляться и другие беженцы. Мы не уверены, как они туда добрались, но похоже, что самые крупные британские компании вывозят своих ключевых проектировщиков и инженеров в Канаду.

— Мои люди говорят, что к Галифаксу и его администрации много претензий. Похоже, что он едва заскочил в последний вагон. Народ колебался между "штык в землю" и "победа любой ценой". Месяц-другой, и он уже опоздал бы.

Стёйвезант задумался, перед тем как ответить.

— Уже есть движение Сопротивления. В основном в Шотландии и Северной Англии, но оно возникает. Меня не удивило бы, что многие компании и исследовательские центры стараются обеспечить безопасность своих людей и документации. Не говоря уже о сокрытии отчётов по любым работам, которые могут помочь немцам.

— Итак, война продолжается. Каков наш следующий шаг?

Обстановка в целом всё-таки смущала Стимсона. Британская империя продолжала войну, несмотря на то, что сама Британия из неё вышла. Этот неоспоримый факт работал в пользу американских интересов, но он не мог понять, что собираются делать доминионы. Просто воевать с немцами, как планируют австралийцы?

Тот же самый вопрос интересовал Корделла Халла и Филипа Стёйвезанта, но Халла он касался в наибольшей степени.

— Теперь положение Британии в пределах Содружества открыто для обсуждения. Канада признала правительство Черчилля в изгнании законным правительством Великобритании, едва Австралия и Индия отпали. Насколько мы можем понять, это означает, что лондонский кабинет Галифакса умело оттёрли от участия в Содружестве. Ха, у нас есть Британское Содружество, и Британия в него не входит. Чем это ещё обернётся, мы не можем даже отдалённо предположить, но экономические последствия будут значительны. Нам, вероятно, придется оказать им некоторую поддержку, чтобы удостовериться, что они остаются в деле.

— В том числе военную поддержку. Мы можем начать с поставок самолетов, скопившихся на наших аэродромах. У нас каждый день находится какая-нибудь хреновина.

Стимсон выглядел возмущенным. Значительные объёмы американских производственных мощностей были заняты британскими и французскими заказами, в то время как американские вооружённые силы задыхались без современной техники и оборудования.

— Мы действительно хотим это сделать?

Халл был задумчив.

— Президент хочет положить конец великим колониальным империям, и это наш шанс разрушить по крайней мере одну из них. В течение ближайших нескольких месяцев это никак не повредит нашей политической позиции. Но чем дальше мы будем включать осиротевшие доминионы в нашу торговую сферу, тем глубже будет экономическая пропасть, и тем дороже, в конечном счёте, они нам обойдутся. Нельзя бесконечно зажимать паровой котёл, надеясь, что он не взорвётся и не разнесёт всё вокруг.

— Как Германия, нацелившаяся на Россию. Они идут этим путём.

Филип казался отстранённым, но на самом деле он прикидывал вероятные последствия вторжения.

— Короче говоря, Россия будет союзником, и мы станем помогать ей, если немцы на самом деле вторгнутся. Мы будем нести это бремя ради самих себя. Мы можем помогать, даже если не окажем существенного воздействия на обстановку. Вторжение превратит доминионы в гусей, которые дорвались до кормушки с ресурсами.

— И чем дольше мы ждем, тем меньше шанс Британии восстановить своё положение главы империи. Независимо от того, как лично мы смотрим на это, Америка выиграет, просто немного подождав. Мы можем даже получить существенное ускорение экономического роста, из-за того что множество потянется за закупками к нам.

— Есть здесь и другая сторона.

Стёйвезант размышлял о положении в Британской империи с того самого времени, как вернулись Ахиллия, Гусоин и Элеонор. Основываясь на собственных наблюдениях и сведениях от Играт, он счёл обстановку достойной интереса.

— Почти весь королевский флот, который не базируется в Британии, сейчас находится в распоряжении правительств доминионов. Это делает их довольно влиятельными региональными державами. Но флот – не только многочисленные корабли, это квалифицированная рабочая сила, что очень важно. Команды знают, как обращаться к кораблями, их офицеры знают, как вести военно-морские кампании. Вакуум власти в регионах заполняется. Один только индийский военно-морской флот является теперь является мощной силой, а индийская армия никогда не переставала быть ею. Индийцы собрались, огляделись, решили никуда не интегрироваться экономически, и скоро мы можем увидеть рост их регионального влияния.

— Которое важно, ибо вновь зашевелилась Япония. Она настаивает на передаче Гонконга, опираясь на союз с Германией, как местный гарант соглашения о перемирии.

Халл был неприкрыто высокомерен.

— Это просто начало, само собой. Они хотят загрести весь регион в свою "Великую восточноазиатскую сферу сопроцветания". И загребут, если никто не будет стоять на их пути.

— Ну, мы должны найти кого-то, кто встанет.

Стёйвезант внешне сомневался, но у него был сильный кандидат на эту работу.

Таиланд, Канчанабури163, 11-я пехотная дивизия "Королевская кобра", учебный полигон

— Шевелитесь! До того места, где можно будет отдохнуть, ещё далеко.

Сержанты подбадривали солдат в своём обычном грубоватом стиле. Рядовой Монгкут негодовал. Несколько лет назад он уже отслужил в армии, но теперь был призван из запаса, в порядке формирования из 11-й пехотной боеспособного подразделения. На ферме у него остались жена, двое сыновей и одиннадцатилетняя дочь. Он был уверен, что они справятся. Конечно, если у них случатся неприятности, на выручку придёт остальная часть семьи.

— Как дела, дедуля? — один из новобранцев спросил с лёгким смешком. Между молодняком, призванным в последние подростковые годы и теми, кого призвали повторно – резервистами, отслужившими в прошлом десятилетии, была некоторая напряжённость. "Деды" в силу возраста и опыта обладали определённой неофициальной властью, и их опыт был полезен, но они тоже размякли в мирной жизни. Теперь они вновь проходили закалку. Нынешний марш на 40 километров и на весь день тоже был частью того процесса.

— Вас, салаги, мы уроем в любой день по вашему выбору. Во время моей первой службы у нас такие приятные прогулки были каждый день, только чтобы добраться до столовой. Причём в гору всю дорогу!

Солдаты, кто слышал эту речь, дробно зааплодировали. Монгкут огляделся. Вроде бы все, кто был рядом с ним, выдерживали темп, и неудивительно. Это был уже третий протяжённый марш-бросок их батальона, а темп обучения за прошедший месяц только нарастал. Он переложил винтовку "тип 45"164 на плечо. Она была одной из тех вещей, которые не изменились начиная с его первого срока службы. Ходили слухи, что армия переходит к новой, более короткой и мощной немецкой K98165, но сам он ещё ни разу не видел новой винтовки. В войска поступили новые каски, заменив старинные французские шлемы Адриана немецкими, похожими на ведёрко для угля166. У них также появились ремни немецкого образца, намного более практичные, чем старые. Характер армии тоже менялся, хотя пока трудно было понять насколько и в какую сторону.

По ощущениям Монгкута, было кое-что ещё. Он замечал скрытые усмешки, которыми обменивались их ротный офицер и комбат. Рядом постоянно был один из иностранных советников. Именно они отвечали за изменения в характере армии. Во время первой службы Монгкута акцент в приказах был на строгом исполнении всего предписанным путём без сомнений. Теперь всё решалось исходя из полученной цели, а как её достичь – имело значение только в том разрезе, что задачу необходимо выполнить.

Его мысли были прерваны треском винтовочного огня.

— Все в канаву!

Монгкут сам сиганул вперёд и почти потащил солдат за собой в укрытие. Большинство бойцов всё ещё топтались на дороге, неуверенные в происходящем и в предположительных действиях. У Монгкута была хорошая идея. Это тактическое упражнение, чтобы научить нас, как реагировать, попав в засаду. Он провернул затвор винтовки, проклиная покрывшую его пыль, пробежал взглядом вдоль края канавы. Вспышки выстрелов сверкали на опушке приблизительно в сотне метров от них. Монгкут нацелился на них и нажал спуск. Винтовка вздрогнула от выстрела холостым.

— Давайте, стреляйте в них. Иначе нас всех убьют.

Люди возле Монгкута последовали его примеру, но скороговорка их стрельбы показалась несерьезной по сравнению с пальбой, загрохотавшей сзади. К тому времени, когда он и его люди отстреляли всего по обойме, вдоль всей дороги зазвучали горны. Огонь прекратился, и офицеры начали собирать батальон.

— Народ, вы стоите там, — лейтенант указал на небольшую группу солдат, последовавших за Монгкутом. Они присоединились к другому выбранному отряду. Вскоре к ним присоединились ещё несколько человек. Прочие остались на дороге.

Комбат влез в кузов небольшого грузовичка и обратился к большой части батальона.

— Вы все мертвы. Вы умерли, потому что не думали. Когда устроили засаду, вы стояли на дороге и размахивали руками. Вы спрятались и ответили огнём, только когда ваши офицеры разобрались в обстановке и решили что делать. Вы ожидали, будто враг поставит на дороге большой знак "Осторожно, впереди засада"? Вы должны учиться думать и реагировать сами, как сделали эти люди.

Комбат махнул в сторону построившегося в стороне отряда.

— Они действовали как солдаты: нашли укрытие и ответили огнем. Вот вы, там, — командир указал на Монгкута. — Вас зовут Монгкут, и ваше звание – рядовой. Верно?

— Так точно, сэр.

— Нет, не так. Вас зовут Монгкут, и ваше звание – капрал. Вы все поедете назад на грузовиках и расположитесь в лагере. Таким образом, у вас будет время, чтобы почистить винтовки перед вечерним построением. Остальные пойдут пешком. Вперёд!

Над батальоном пронёсся стон от осознания мысли, что обратно в лагерь им придётся топать на своих двоих. Монгкут и его люди забрались в грузовики и почувствовали, как водители начали движение. Сержант пробрался ближе.

— Капрал, когда мы вернёмся в лагерь, вы получите под командование отделение. Посмотрим, как это у вас получится, — он убавил голос. — И, если вы нуждаетесь в совете, всегда спрашивайте у других младших офицеров. Капрал это только начало: мы будем продвигать вас.

Соединенное Королевство, Лондон, Даунинг-стрит 10, секретариат кабинета министров

— Они заморозили наше членство в Содружестве?

Лорд Галифакс стал тёмно-красным, с фиолетовыми пятнами и мертвенно-белыми кругами под глазами. Сэр Эдвард Бриджес не смог сдержать мысль, что извещение об отсоединении доминионов вызвало у премьер-министра очень патриотическую реакцию. Он одновременно стал красным, белым и синим, как по заказу. Бриджес был серьезно обеспокоен, что Галифакс вот-вот получит сердечный приступ и замертво упадёт на пол. Размышления привели его к тому, что он задался вопросом: а не будет ли лучше, если это случится?

— Не совсем, премьер-министр. Хотя, постороннему взгляду могло бы показаться именно так, а за пределами империи так и будет воспринято. На самом деле они признали правительство в изгнании, базирующееся в Оттаве, законным правительством Британии, и отклонили ваше требование признать законность власти. Посему, так как ваше правительство не признано, оно не является частью Содружества. Британия до сих пор находится в Содружестве, но не правительство, возглавляемое вами.

Оттенок багрового в облике Галифакса потемнел ещё больше. Бриджес видел, как на его лбу пульсируют вены.

— Это оскорбление, личное оскорбление. Они заплатят за него! И насколько тут замешан его величество? Как он смел вмешиваться в управление империей таким способом?

— Ну, технически, если не вдаваться в подробности, это его империя. Более того, сообщение из Дэвентри могло легко интерпретироваться как уведомление доминионам, что они всё ещё подчиняются лондонскому кабинету. Если мы предполагаем, что ссылка на Управление Колоний и Доминионов была дана только, чтобы признать губернаторов колоний и доминионов, то единственный кабинет с общей властью находится в Лондоне. Проблема состоит в том, кто быстрее разберётся в контексте сообщения. Очевидно, что и интерпретация, предпочтительная нам, и текст сообщения были изменены тем же способом, когда мы повторили передачу в полночь. К сожалению, вопреки моему совету, в Центральном офисе перестарались и внесли в оригинал несколько других изменений. В результате в полночь было передано то, что уже известно как "Поправка Галифакса", и никто не признаёт её. Не помогло даже то, что BBC отправило её открытым текстом.

Ярость на лице лорда Галифакса сменилась подозрением. Ага, вторая стадия, подумал Бриджес. Власть развращает, а неограниченная власть развращает абсолютно. Первая стадия – гнев на оппозицию, а вторая – подозрение в адрес всех, кто может показаться оппозицией. Третья будет, в основном, в виде возмездия подозреваемым во второй фазе.

— Могу ли я предположить, премьер-министр, что сейчас многое можно обрести с помощью демонстрации великодушия? Меры, принятые доминионами, точно так же вызваны задетым самолюбием и уязвлённой гордостью, не более того. Щедрый жест, примирительное обращение, и все пойдут достаточно далеко, чтобы успокоить взрывоопасную обстановку. Подумайте о доминионах как о детях, которые посчитали себя несправедливо обиженными, и в негодовании убежали, чтобы дуться тайком. Спокойные слова и щедрые жесты более эффективны для разрешения ситуации, а резкие слова и действия только ещё более воспламенят страсти. Наше отношение к ним должно выражаться как "в горе, но не в ярости".

— Сэр Эдвард, вы выходите за пределы своей компетенции. Это задача для МИДа и Управления колоний и доминионов. Могу сказать, что господин Батлер167 и я находимся в полном согласии. Если мы будем терпеть разногласия со стороны доминионов, они подроют сами основы империи. Их следует подчинить, и быстро. Им покажут отеческий ремень, сэр Эдвард, и он положит конец их претензиям.

Бриджес неслышно вздохнул и почувствовал, что камень на душе становится всё тяжелее. С каждым днём, прошедшим в этом здании, всё сложнее было устроить отъезд и присоединиться к увеличивающейся группе канадских беженцев. Для человека, обладавшего немалым опытом в делах империи, Галифакс показал удивительно слабое понимание того, как работает её администрация. Один только этот факт невероятно затруднял отъезд Бриджеса. Уехать и оставить дела в руках человека, столь явно негодного управлять, было бы безответственностью, близкой к предательству самого Галифакса. Бриджес понимал, что должен остаться хотя бы для того, чтобы уменьшить степень неотвратимо надвигающейся катастрофы.

— И какой ремень вы им хотите показать, премьер-министр?

— Торговый, конечно, — раздражение Галифакса было очевидным. — Вся имперская система выстроена вокруг британских потребностей в импорте. Без рынка, представленного нашим спросом на сырье, Содружество развалится экономически. У нас есть варианты обратиться за помощью к внешним источникам, но доминионы зависят от благополучия британских торговых концессий. От них зависит их экономика. Если мы перенаправим наши торговые потоки в пользу других поставщиков, то они обнаружат, насколько холодно и одиноко в мире. Когда мы отрежем их валюты от стерлингового наполнения, они узнают, насколько бесполезны на мировом рынке.

— Я думаю, вы хотите сказать, насколько бесполезны их валюты? — Бриджес был напуган услышанным, и в его животе стал скручиваться холодный узел страха. — Премьер-министр, я должен просить вас тщательнее обдумывать то, что предлагаете. Торговая война со странами Содружества не закончится ничем иным, кроме всеобщей разрухи. У нас есть возможность предложить доминионам такую морковку, которой они не смогут воспротивиться. Сделаем им предложение продолжить торговые отношения на существующих условиях. Мы получим сырье, сможем вернуться к экономике мирного времени. Это заставит их решить, хотят ли они и вернуться к нормальным взаимоотношениям. Нависший над ними крах замечательно обостряет ум. У них не будет реального выбора, кроме как признать существующее положение. Содружество не может довольствоваться сложившуюся обстановку, оно чрезвычайно нуждается в торговле. Едва разрыву будет положен конец и неприятности забудутся, отношения между Лондоном и доминионами станут, как обычно, взаимовыгодными.

Бриджес сделал паузу, хорошо ощущая, что если бы взглядом можно было убить, он уже распростёрся бы замертво на ковре. Галифакс буквально вперился взглядом в него. Проблема состояла в том, что Бриджес был уверен – он должен продолжать работать, не только для общей пользы Империи, но и в интересах самой Британии. Во сне его преследовало ужасное видение будущего, такого, в котором по стране ударил голод168. Оно началось, когда священник в его местной церкви произнёс проповедь, основанную на притче о семи тучных годах и семи скудных. С тех пор Бриджес видел себя идущим по пустым улицам британских городов, последним оставшимся в живых в стране, исчезнувшей от голода. Он встряхнулся, пытаясь забыть видения, которые иногда казались взятыми из рассказов Лавкрафта169.

— Есть ещё один вопрос для рассмотрения, премьер-министр. Он касается наших силы за границей. Многие из них связали судьбу с правительствами Доминиона и подчиняются их приказам. При этом они цитируют передачу из Дэвентри в качестве коронного разрешения для своих действий.

— Тогда пусть и платит им корона, — Галифакс сердито зашагал туда-сюда, всем телом содрогаясь от гнева. — Забудьте их. Если они не служат стране, то страна больше не должна платить им.

— В этом-то и проблема. Некоторые служащие выделили долю от зарплат, которая будет переводиться как пенсионные сбережения. Правительство также платит часть их содержания семьям, проживающим здесь, в Британии. Закрыть выплаты значило бы оставить эти семьи на произвол судьбы.

Галифакс прекратил шагать и повернулся лицом к Бриджесу, его голос внезапно изменился.

— Об этом я не подумал. По совести, мы не можем расторгнуть соглашение, которое заключили с нашими военнослужащими относительно их семей. Я посмотрю, что можно сделать с оплатой наших войск за границей. Независимо от того, к какому решение мы придём, выплаты для их семей продолжатся. Мы также будем продолжать начисление отсроченных и пенсионных выплат. Кроме всего прочего, это даст нам моральное право заявить о том, что британские заграничные сил продолжают подчиняться нам.

— Имеется одно затруднение, — Бриджес немного выдохнул. Галифакс не был настроен на конфронтацию, как ему поначалу показалось из его отповедей. — Мы можем продолжить начисления и прочие платежи согласно отчетам, имеющимся здесь. Однако без регулярной связи с другими администрациями у нас не получится поддерживать эти сведения актуальными. В случае продолжения военных действий, как они, кажется, собираются поступить, по крайней мере на Ближнем Востоке, будут потери. А мы их даже не отследим.

Галифакс махнул рукой.

— Значит, вместо стандартного пайка установим выплату как для иждивенцев. В этом нет ничего нового, она работает точно так же, как любая другая правительственная субсидия. Мы устанавливаем процентную ставку с учётом числа детей, состояния жилья, арендной платы и так далее. Сделаем так, и люди примирятся с событиями последних нескольких недель.

Его гнев прошёл, лорд Галифакс вздохнул и вновь посмотрел на Бриджеса.

— Я понимаю ваше замечание о торговле и Содружестве. Ещё подумаю над этим вопросом. Нужно ещё очень над многим подумать, прежде чем мы примем окончательное решение.

Индия, Калькутта, правительственная резиденция

— Теперь у нас есть вопрос раджей. Или, точнее, богатства, которым они располагают. Продуктивно использовать его, вероятно, будет проблемой, — лорд Линлитгоу слегка дёрнул носом. — А потом перед нами встанет вопрос, что сделать с самими раджами.

— С последним разберёмся пристальнее и позже.

Сэра Эрик Хаохоа интересовали некоторые стороны проблемы раджей, но ни одна из них не могла сравниться с экономическими трудностями, которые были готовы обрушиться на Индию.

— Их богатства, с другой стороны, имеют непосредственное отношение к нашим финансовым затруднениям – близким к критическому состоянию. К счастью, Южная Африка придумала одну штуку, которая может быть, по крайней мере, частичным решением. Основная проблема в том, что распад Содружества оставило нас без валютного обеспечения. Без него мы неспособны мобилизовать даже те экономические силы, которыми располагаем. Это приводит нас к двум вариантам. Или вернуться, поджав хвост и просить прощения, умоляя, чтобы нам позволили вновь залезть в корзинку с фунтами…

— Никогда!

Сэр Мартин Шарп, лорд Линлитгоу и пандит Неру с поразительной гармоничностью пропели это слово. Затем изумлённо посмотрели друг на друга и рассмеялись.

— Вы знаете, я думаю, что этот политический союз заработает, — замечание лорда Линлитгоу было суховатым, но добавило неожиданного юмора.

— Сэр Эрик, может быть, вы ещё больше скрепите нашу дружбу, огласив второй вариант?

— Ну, ваше превосходительство, если у нас должны быть такие недосягаемые вещи, как валютное обеспечение и стерлинговая корзина, то остаётся одно. Всё создать самим. Именно это предлагают южноафриканцы170.

— И как они предлагают это сделать? У них есть вообще понимание, насколько сложна эта идея для исполнения? Новые валюты не могут появиться по щучьему велению, — Гарольд Хартли покачал головой. — Чем мы обеспечим такую валюту?

— А каким был фунт стерлингов? Так как Британия отказалась от золотого стандарта171, он стал просто ещё одной валютой, основанная на коллективном доверии, — сэр Эрик начал загибать пальцы. — Во-первых, мы должны найти замену стерлингу как единому стандарту. Во-вторых, должны остановить обесценивание наших валют на мировом рынке. И в-третьих, должны вернуть хоть какую-то стабильность в тот хаос, которым стало наше международное торговое положение. Нынешние краткосрочные сделки только подрывают его.

Таким образом, южноафриканцы предлагают, чтобы мы изобрели новую валюту. Целенаправленно для международной торговли. Первоначально, по крайней мере, она не будет иметь успеха на широком рынке. Если мы не сможем поддержать её должным образом, то она рухнет, как любая конструкция без надёжной опоры. Но у нас есть нечто, чего у нас много. Золото. Золотые рудники в Южной Африке, Австралии и здесь, в Индии. На самом деле, в наших руках изрядная доля мировых поставок золота. Мы даже подбирали название новой валюты. Южноафриканцы предложили крюгерранд172, конечно, но у соверена173 поддержка намного больше. Мы можем чеканить соверены в Южной Африке, у нас и в Австралии, но в основном предполагаем печатать банкноты, используя золото, даже ещё не добытое, как имущественный залог. А также алмазы, рубины, изумруды, и что угодно прочее, у чего есть ценность. Затем мы привязываем все валюты Содружества к соверену, как это было со стерлингом.

— Вы оставляете нас в золотом стандарте? — Хартли был потрясён.

— При уменьшенной стоимости по отношению к мерному слитку, но да. А у нас вариантов нет. Будучи твёрдой, основанной на золоте валютой, соверен станет уважаемым, иначе из-за ограничений военного времени нас поимеют на валютных спекуляциях всем миром174. Стерлинговая корзина сменится свободным рынком, который не зависит от жалкого положения наших местечковых валют. Но самое главное, это удержит американцев, которые сидят в Вашингтоне, ожидая, пока мы обанкротимся, а они скупят нас по дешёвке. Пандит, что более ясно заявит о независимости Индии, как не отказ от фунта стерлингов?

— Бог мой. Создание новой валюты, пусть для ограниченного использования, является крупным обязательством и в более мягких условиях, а наши условия совсем не такие. Я даже не думаю, что это получится.

Гарольд Хартли покачал головой, испуганный выраженным недоверием.

— Вот до какой степени крах Британии вышиб из системы Содружества центральную силу. Проблема с установлением любого коллективного порядка состоит в том, что у такого порядка должен быть ведущий голос, чтобы представлять общее мнение. Кто собирается стать этим ведущим голосом? Об этом мы должны думать с осторожностью, потому что, кто бы им не стал, он будет фактическим главой не-Британского Содружества. Могу намекнуть, что такие мысли уже выражаются бурами в Претории.

— Почти наверняка, — Неру говорил тщательно, сдерживая свои собственные потайные мысли о бурах. — Они определённо не глупы. Но я не вижу в этом большой проблемы. Индия, бесспорно, в некоторый момент выйдет из Содружества. Также бесспорно, что Британия вернётся в него, как только Галифакс и его клика будут устранены, и вернёт себе главенствующую позицию. Лидерство Содружества станет популярным призом, но я чувствую, что в руках победителя оно превратится в пыль.

— Уверен, так может случиться. Но нам необходимо предпринять что-то решительное и уверенное, если мы хотим выжить. Соверен станет одним из большинства наиболее распространённых мировых валют с твёрдым обеспечением. Мы уже изготовили штампы для него. С политической точки зрения это ещё один признак солидарности с Короной. Которая продолжает вставлять палки в колёса Галифаксу.

Сэр Мартин кивнул, когда он говорил: идея новой валюты была и вправду обольстительна.

— Я скажу так. Возвращение к золотому стандарту, даже ослабленному, вызовет вокруг нас серьёзные проблемы.

— Да. Но некие серьёзные проблемы в будущем – или экономическая катастрофа сейчас?

Сэр Эрик покачал головой.

— У буров могут быть свои собственные мотивы, но это не отменяет того, что они правы. Новая валютная корзина, основанная на соверене с золотым обеспечением, является единственным вариантом действий.

Лорд Линлитгоу глубоко вздохнул.

— Я согласен. Господа Кабинет, я ставлю вопрос на голосование. Мы создадим комитет, чтобы оценить трудности, которые создаст принятие южноафриканского предложения, и определить меры, необходимые, чтобы поддержать введение соверена. Те, кто за, поднимите, пожалуйста руки.

Лорд Линлитгоу посчитал голоса. Девять за, семь против, одного нет.

— Предложение принято с перевесом в два голоса. Это возвращает нас к вопросу сокровищ раджей. Как нам лучше всего использовать этот ресурс в пользу всей страны?

— Есть один момент, который мы должны принять во внимание, — Сэр Мартин говорил уверенно, но осторожно. — Мы говорим приблизительно о шестистах семьях из числа наиболее образованных и влиятельных в Индии. У них есть значительная сумма наличными. В более широком контексте, многие из них располагают определённой общественной и религиозной властью. Конечно, у них есть интерес к будущему Индии. Богатство раджей будет краткосрочным смягчающим фактором, даже если мы конфискуем его полностью. Однажды использованное, оно уже никогда не вернётся. Я рискнул бы предложить не потратить его на оплату расходов правительства, а рассматривать как стартовый капитал, в котором Индия будет нуждаться в определённое время.

В таком разрезе я вижу перед нами три способа. Первый. Мы конфискуем деньги непосредственно или через избыточное налогообложение. Второй. Мы можем изымать прибавочный продукт, который они производят, а основной капитал останется в руках раджей. Третий состоит в том, чтобы использовать эти деньги в пользу, принуждая их вкладывать капитал в подходящие предприятия и таким образом производить длинные доходы.

— Может быть, хорошим началом станет продажа облигаций военного займа? — лично Неру был всеми руками за прямую конфискацию, чтобы оставить несчастных раджей сидящими на руинах рассыпающихся дворцов. Но он понимал, что по крайней мере сейчас это невозможно. — Получится обычная мера по сбору средств с опорой на патриотизм. Таким образом мы прибавим к ней поступления от облигаций военного займа. Может, стоит озвучить несколько нежных слов от администрации о том, что злая Партия Конгресса хочет всё конфисковать, и только дружная подписка на облигации военного займа может её угомонить?

По залу для совещаний пробежала рябь смеха. Неру улыбнулся одобрительным кивкам.

— Конечно, мы должны будем продолжит давить на них, чтобы извлечь все припрятанные заначки. Время от времени тактично говорить о том, как в последнем переводе был замечен счёт с неким именем. И всегда напоминать о том, как фанатики из Партии Конгресса хотят обложить налогом любое частное богатство больше одной рупии?

Невинное предложение Неру было встречено громким смехом. Сэр Эрик Хаохоа снял очки и вытер глаза.

— Я думаю, что это может сработать. Раджи представят, как с ними может случиться кое-что намного хуже, и согласятся на разумную норму прибыли. А когда обстановка стабилизируется, они уже будут безопасными. Кто знает, может, они даже будут благодарны, что мы позаботились о вложении их средств.

— Похоже, господа, у нас есть осуществимый план. Не думаю, что по нему требуется голосование, так как это уже в пределах компетенции Казначейства. Пандит, я вижу, сэр Ричард Кардью снова не удостоил нас своим присутствием. Так как он, очевидно, не разделяет мнения нашего Кабинета и не намерен принимать участия в совещаниях, могу я предложить вам, чтобы его должность занял сэр Эрик Хаохоа?

Пандит Неру сделал вид, что напряжённо размышляет, хотя в действительности вопрос был уже обговорён и решён перед встречей.

— Сэр Эрик хорошо разъяснил насчёт сложностей, с которыми мы столкнёмся, и взгляды секретаря кабинета министров должны быть представлены здесь. Сэр Ричард отказался, и если сэр Эрик готов принять на себя бремя такой ответственности, то Кабинету от этой перемены была бы только польза.

— Что скажете, сэр Эрик? Примете на себя ответственность секретаря Кабинета?

— Ваше доверие оказывает мне честь, ваше превосходительство. Буду рад.

Индия, Калькутта, офицерское собрание

— Это невыносимо, совершенно невыносимо.

Каждый волосок в усах сэра Ричарда Кардью негодующе торчал.

— Сначала его превосходительство бросает вызов совершенно ясным и однозначным инструкциям Управления. Потом он назначает своим заместителем этого проклятого коммуниста Неру. Это уже слишком!

— И ваше увольнение с поста секретаря Кабинета не имеет никакого отношения к вашему негодованию, я верно предполагаю?

Подполковник Пирс Харви Гарри глотнул виски с содовой и удивлённо отметил, что его сарказм влетел в одно ухо Кардью, а из другого вылетел, не зацепив ни одной извилины.

— Вообще никакого. Я честно исполнял свой долг от начала и до конца. Управление колоний и доминионов представляет правящую власть, и наша ответственность состоит в том, чтобы следить за исполнением его распоряжений. Ваш батальон должен был отправиться в плавание на Ближний Восток, верно?

Гарри огляделся. Приказы, которые направляли Третий собственный герцога Корнуоллского батальон 7-й стрелковой раджпутской дивизии175 в Восточную Африку, как предполагалось, были секретными. Хотя их содержание знали все.

— Да, но приказ на передислокацию был приостановлен. Не могу сказать, что сожалею. Сипаи всегда несколько раздражительны при морских переходах. Видите ли, урон их кастовой чести.

— Всё понятно. Приказы, направленные военным департаментом из Лондона, через Управление колоний и доминионов, были положены под сукно без вашего ведома. Из-за каких-то местечковых суеверий. О чём тут вообще говорить?

Хм, у нас получается некоторое противоречие, — подумал Гарри. С одной стороны, он жалуется на Индию, не вышедшую из войны по указке Лондона, а с другой – жалуется на то, что задержана отправка батальона в область, где боевые действия продолжаются.

— Урон кастовой чести – не суеверие, сэр Ричард, его последствия более чем реальны. У моих сипаев есть полное право на её соблюдение.

— Ну, если бы Линлитгоу и те выскочки-беспризорники Шарп и Хаохоа знали свои обязанности, то вашим сипаям и не пришлось бы волноваться об уровне их драгоценной чести.

Погодите-ка минутку, старина. Вы только что закончили критиковать маркиза за то, что он придержал приказ на отправку. Ну так вот вам вся история.

— Кастовая честь для них всё. Когда распространилась новость, что мы отплываем в Восточную Африку, возникла проблема дезертирства. Не массового, но случаи были. Как только Неру присоединился к Кабинету, и приказы задержали, проблема исчезла. На самом деле, некоторые уже возвратились. Верность – одна из составляющих сути сипаев.

— Я полагаю, вы их примерно наказали?

— О, господи, нет. Я вынес им строгий выговор, больше от расстройства, чем от гнева, а затем передал обратно по взводам. Их собственный позор накажет их хуже, чем я смог бы придумать. Товарищи будут считать их изгоями, пока они не искупят вину.

— Ну, думаю, вы лучше знаете, как поступить. Однако, мы должны спросить, каковы наши дела сейчас?

— Что вы имеете в виду? — Гарри внезапно стал очень подозрительным и осторожным.

— С помощью наших лучших людей в Индии мы должны восстановить отношения с Лондоном, и как можно быстрее. Если это означает поставить нового наместника, который знает свой долг и понимает свою ответственность, то да будет так.

Вы что, действительно напрочь рехнулись? — Гарри потрясённо уставился на Кардью. Вы забыли, что произошло в прошлый раз, когда индийская армия подняла мятеж? И хотите рискнуть повторить тот ужас? Когда он ответил, то говорил не спеша и вдумчиво.

— Мне не кажется, что есть правовой механизм для увольнения наместника, кроме прямого указания из Лондона. И если я понимаю обстановку правильно, любой такой приказ посчитают недействительным. Здешний Кабинет уверен, что правительство в изгнании, сидящее в Оттаве, является законным правительством Британии. Или я неправ? Вот если мы получим от них распоряжение о смещении маркиза Линлитгоу с поста наместника короля, тогда у вас может что-то получиться.

— Конечно, конечно, — Кардью проглотил свой бренди. — Рад был повидать вас, полковник.

Гарри кивнул, так как собеседник встал и потопал прочь. Он махнул стюарду и заказал ещё одну порцию виски с содовой. Это дало ему несколько минут, чтобы обдумать тревожную встречу. К тому времени, когда он опустошил второй стакан, то пришёл к выводу, что пора искать встречи с сэром Эриком Хаохоа.

Калифорния, Сан-Диего, главное здание авиакорпорации "Консолидейтед"

— Вы планируете расторгнуть все наши контракты? — Ройбен Флит176 умело демонстрировал вежливую любезность, в то время как внутри у него клокотала ярость. — У нас здесь, как вам известно, большие производственные мощности. Будет жаль, если они остановятся.

— Я не думаю, что это случится. Мне стало известно, что военно-морской флот собирается заказать большое количество "Каталин". Проблема в дальности. С выходом Британии из войны мы не можем полагаться на иностранные базы. Так, PB2Y177 – дохлый номер; у него нет нужного радиуса действия. У XB-24178 тоже.

Речи Филипа Стёйвезанта тоже звучали разумно.

— У XB-24 дальность больше, чем у B-17. Намного больше, и он несет большую бомбовую нагрузку. Шесть из них прямо сейчас сидят на конвейере. Их заказывали французы. Теперь они просто сидят. То есть деньги моей компании загорают на солнышке, ничего не делая.

— В других обстоятельствах XB-24, возможно, был бы именно тем, что требуется. Но у него всё равно нет дальности, в которой мы нуждаемся. Ни у XB-32179, который мог бы его потенциально заменить. Если вас это как-то утешит, выпуск Боинг XB-29180 отменён. Но я здесь не за тем, чтобы сообщить об отмене. Вы и Боинг конкурируете за одно и то же – дальний бомбардировщик. Почему вы не показываете мне, что у вас есть?

Флит вытянул из ящика папку и просмотрел список лиц, допущенных к знакомству с перспективным дальним бомбардировщиком его корпорации.

— Верно, господин Стёйвезант, у вас есть допуск. Идите за мной, увидите, что мы строим.

Он пошёл в другую часть здания, с вооружённой охраной в коридорах и кодовыми замками на дверях. В конце концов Флит открыл комнату, где хранились модели и чертежи.

— Давайте начнем с этого.

"Это" было моделью огромного самолёта, приводимого в действие шестью двигателями. Стёйвезант посмотрел на него с любопытством.

— Почему моторы позади крыльев?

— Толкающая конфигурация. Она уменьшает лобовое сопротивление. Все в данном самолёте продумано так, чтобы свести лобовое сопротивление к минимуму. Мы использовали схему крыла Дэвиса181 на опытном XB-24 для проверки особенностей низкого сопротивления, и это основная причина, почему он выигрывает у B-17. У нас есть транспортная версия XB-24, между прочим. Она могла бы быть очень полезной.

— Итак, вы предлагаете летающую лодку в качестве бомбардировщика дальнего радиуса действия, — Стёйвезант задумался. Идея имела смысл – все дальние пассажирские самолеты в мире были гидропланами.

— Боже правый, нет. Это наше предложение для "Пан-Ам", "Супер Клипер"182, самолет на замену Боинг-314. Если они согласятся, мы можем дать им авиалайнер, который доставит по меньшей мере сто человек на шесть тысяч морских миль с расходом топлива, сопоставимым с тем же 314-м. Это коренным образом изменит воздушный транспорт, но Хуан Трипп воротит нос.

— Почему вдруг? — Стёйвезант нахмурился. — Мне он кажется дальновидным человеком.

— По двум причинам. Первая в том, что оригинальная спецификация была чрезмерно амбициозна, и у Триппа есть сомнения насчёт того, получилось бы вообще набрать пассажиров на такой большой самолёт. Вторая в том, что в его представлении воздушный транспорт, это такой… способ роскошных путешествий. Для этого есть серьёзное основание. "Клиперы" летают относительно медленно, и люди находятся в ограниченном пространстве много часов. Это ведь не морской круиз, когда можно обойти весь корабль и ни разу не посмотреть на воду. Поэтому Трипп полагает, что его пассажирам нужна роскошь, чтобы компенсировать неудобства самолёта. Мы же думаем, что он неправ. Люди согласятся на стеснённые ограниченные условия и некоторые неудобства ради дешёвого и быстрого средства путешествий. Но, он – клиент, — развёл руками Флит. — Так или иначе, мы спроектировали по-настоящему эффективное крыло для "Супер Клипера", который заставляет даже XB-24 выглядеть примитивным. Для ВМФ мы построили уменьшенную версию, XP4Y183, как замену "Каталине". Теперь ждём отзывов. Тот же самый самолет использован в качестве испытательного стенда для нашего бомбардировщика. Мы взяли крылья и хвост "Супер Клипера" в натуральную величину, и присоединили их к новому фюзеляжу, оптимизированному для бомбардировщика наземного базирования.

Флот отложил модель летающей лодки и взял другую.

— Вот он. Настоящий монстр, в два с лишним раза крупнее B-29. Не хочу обливать их грязью, но я думаю, что Боинг делает ошибку с B-29. Они применяют много продвинутых методов постройки, но чтобы впихнуть требования заказчика в размеры фюзеляжа, им приходится идти на разные ухищрения. А в таком случае слишком многое может пойти неладно. Мы следуем собственным правилам разработки: технология постройки, проверенная на наших летающих лодках и крыло Дэвиса от XB-24. Единственная действительно новая вещь, кроме, собственно, размера, это установка двигателей в толкающую схему. Мы назвали это "Модель 35".

Стёйвезант взял макет и внимательно его осмотрел. Он отметил гладко очерченный нос, большой двойной киль с рулями направления. Перевернув его вверх дном, Филип поднял брови, обратив внимание на объём бомбового отсека.

— Этот самолет выполняет технические требования для бомбардировщика дальнего действия, которые мы выпустили?

— Выполняет и перевыполняет, — гордость Флита была очевидна. — "Модель 35" будет в состоянии поразить цели на расстоянии девять тысяч километров с нагрузкой в четыре с половиной тонны и вернуться. Это по настоящему межконтинентальный бомбардировщик.

Стёйвезант снова осмотрел моделью.

— Вы знаете, что Боинг застрял с B-29; у них нет возможностей сэкономить на разработке. Джек Нортроп выдвигает самолет-летающее крыло, но это слишком смелый шаг184. У Дугласа те же самые проблемы, что и у Боинга. Откровенно говоря, это единственный убедительный проект, который я до сих пор видел.

Флит гордо усмехнулся.

— Управление обеспечения согласно с вами. Они утвердили наш проект. Армейские ВВС даже дали нам индекс для него – B-36185.

Индия, Тринкомали, линкор КВМС "Вэлиант", кают-компания

— Здесь и сейчас создаётся мощный военно-морской флот.

Капитан Эдгар Вуллкомби оглядел переполненную кают-компанию и отметил смешение темно-синих, голубых и защитного цвета мундиров. — А также, в придачу к нему, достойные сухопутные и воздушные силы.

— Хорошо сказано, — ответил генерал Окинлек. — Индийская армия всегда была оплотом Империи, и теперь к ней присоединяется морская мощь.

Адмирал Джеймс Сомервилл слегка кашлянул.

— Господа, прежде чем мы увлечёмся насущными вопросами… Хотя я согласен со второй часть заявления капитана Вуллкомби, мы должны уделить должное внимание тому, в чем мы испытываем недостаток.

— Авиация.

Несмотря на энтузиазм капитана Вуллкомби, майору ВВС Болдуину было неловко от того, насколько малые силы он представлял на этой встрече. Факт, что он, скромный майор авиации, считался высокопоставленным офицером Королевских ВВС, говорил о многом.

— У нас в составе собственно индийских военно-воздушных сил есть три эскадрильи самолетов: две с "Вапити Уэстленд"186 и один с "Аудаксами"187. Личный состав в основном из рядов британских ВВС, но 16 офицеров и 144 других чина – индийцы. Это приблизительно одна треть от общего количества. Имеется небольшое тренировочное подразделение, оно оснащено "Мотыльками"188, но из учебных планов ВВС мы были исключены. Силы метрополии, размещённые в Индии, добавляют еще шесть подразделений. В каждом есть "Вапити", два "Аудакса", один "Лисандр"189 и бомбардировщик "Бленхейм"190. И ещё отряд транспортных "Валенсий"191. Истребители отсутствуют.

— Что насчёт Сингапура и Малайи? — Вуллкомби посмотрел на прилегающие территории. — Там у нас есть истребители? Можем мы их использовать?

— В Сингапуре стоят четыре эскадрильи бомбардировщиков. В 36-й и 100-й есть бомбардировщики-торпедоносцы "Вайлдбист"192; у 34-й и 60-й "Бленхеймы". В Малайе стоит 62-я с "Бленхеймами". В Бирме ничего достойного упоминания.

— У нас нет истребителей в Сингапуре? — недоверчиво посмотрел Вуллкомби.

— Ни единого. С началом войны в Европе наши современные истребители были сконцентрированы там. Откровенно говоря, мы относились к японцам не очень серьезно. Но у меня есть и хорошие новости. Мы поскребли по сусекам и сумели организовать шесть прибрежных наблюдательных станций, оснастив их разными старыми самолётами. Нашли их на хранении или сняли с гражданской службы. В основном это "Хоукер Харт" и "Аудаксы", но на одной из станций есть шесть "Бленхеймов". И конечно, "Сандерленды" из Сингапура. Их у нас целая дюжина.

Сомервилл кивнул. Ситуация была плоха ровно настолько, как боялись он и Окинлек.

— Мы к этому можем добавить совсем немного. У нас есть эскортный "Гермес", с девятью "Авоськами"193 на борту, а также поплавковые самолеты на крейсерах и здесь на "Вэлианте". Это добавляет два "Уэлруса"194 и шесть "Лисиц"195. Но…

Окинлек закончил фразу за него.

— …но это, тем не менее, означает, что во всей Индии нет ни одного истребителя. То есть ПВО у нас отсутствует как категория.

Болдуин думал ровно секунду.

— Я могу предложить вот что. Мы немного перераспределим наши силы, чтобы лучше их использовать. "Вапити" вновь направим из 1-й эскадрильи на береговые станции, заменив ими "Аудаксы". "Вапити" для патрулирования моря подходит не хуже, но "Аудаксы" намного более пригодны для групповых армейских полетов. Прежде чем Тот Человек вывел Британию из войны, мы переделывали некоторые "Бленхеймы" в истребители. Устанавливали снизу сборку с четырьмя "Браунингами", снимая часть оборудования, ненужного в такой роли. Возможно, удастся сделать то же самое здесь? У 27-й эскадрильи есть машины, подходящие для переделки. Это дало бы нам, по крайней мере, несколько истребителей. Также можно обратиться к Шестой учебной, чтобы их "Бленхеймы" поддержали флот. Адмирал, можно попросить вас выделить для этого пилотов морской авиации?

Повисла глубокая тишина. Мысль о том, что ВВС Британии просит помощи у других подразделений, оказалась… неожиданной. Посреди кают-компании Сомервилл и Окинлек о чём-то негромко говорили. В конце концов Окинлек озвучил для всех их совместное решение.

— Майор, ваши замечания и предложения выслушаны и приняты. Мы должны расширять индийские военно-воздушные силы, чтобы они удовлетворяли требованиям, предъявляемым к ним. Ваша энергия и инициатива подталкивают вас. Поэтому я, своей собственной властью, намерен немедленно повысить вас до подполковника. Вы должны понимать, что это решение опирается только на мою силу, и может быть отменено вышестоящими лицами – в случае, если изменится политическая обстановка и они вообще появятся. Ваша первая задача состоит в том, чтобы организовать переделку "Бленхеймов" 27-й эскадрильи в истребители. Это важнее всего.

Одобрительный гул прокатился по собранию, и мало кто отрывал взгляд от карты Индии, покрывавшей всю стену.

Филипины, Манила, гостиница "Полуостров"

Этот тип смотрелся здесь ни к селу, ни к городу. В столовой "Полуострова" он выделялся как фермер в рабочей одежде, попавший на премьеру в опере. Играт, конечно, заметила его. Она замечала все, происходящее вокруг неё, даже если при этом не подавала вида. Она также отметила, что никто, кроме неё, кажется, не обращает внимания на коренастого человека средних лет, в скромном сером костюме, с прилизанной, песочного цвета причёской. Поэтому она сосредоточилась на превосходном завтраке. Её любопытство вновь обострилось, когда тот же самый серый товарищ появился у регистрационной стойки "Пан-Ам". Он спокойно сидел в углу с газетой и чайником чая, пока ожидалась посадка на Клипер.

Их пути пересеклись только в транзитной гостинице "Пан-Ам" на острове Уэйк. Ранним утром, ещё до рассвета, Играт проснулась от оглушающей тишины. Напрягая все мышцы, она слышала слабую пульсацию, как будто где-то вдалеке работает генератор. Кроме этого был только шелест пальм и шорох моря по песку. Очарование рассветов она познала именно здесь, в путешествиях по Азии. Удалённость от мира была наслаждением. Поспешно одевшись, она выскользнула из гостиницы и пошла к пляжу. Между чахлыми пальмами всё ещё застряли сумерки. Хотя Играт прошла по тропинке без затруднений, неподвижную фигуру у кромки берега она не видела, пока не подошла вплотную. Человек обернулся на звук её шагов. Она узнала в нём загадочного "серого фермера" из Манилы.

— Доброе утро, мисс.

Играт видела квадратное напряженное лицо, которое могло быть довольно угрожающим, если бы его не оттенял необычно высокий лоб. А ещё появилось какое-то странное чувство, как будто она ощутила трудно осознаваемый свет.

— О, доброе утро, — вернула подачу Играт, — простите, если потревожила.

— Нет, барышня, оставайтесь. Если вы ищете уединения, я уйду.

У его голоса была мягкая хрипотца, из-за которой она не могла распознать акцент.

— Но и от компании я тоже не откажусь.

Планы Играт на одиночество всё равно оказались нарушены, и она решила удовлетворить любопытство. Свет до сих пор сиял в её разуме, а она хорошо знала, что это значит.

— О, не могу же я на этом настаивать. Вы сюда первым пришли. И ваше общество мне нравится.

— Замечательно, — ответил он. — Если острова достаточно для нас двоих.

— Почти, — засмеялась Играт.

— Да, — он согласился. — Тем более что здесь больше никого нет.

— Кроме закатов и рассветов.

— Я видал и худшее, — кивнул он. — Бывает намного хуже, вот уж точно. Извините. Льюис, Эссингтон Льюис. Друзья по очевидным причинам называют меня Эсси.

Рука, которую он протянул, была теплой и сухой, рукопожатие крепким, но не жёстким. Играт ответила таким же. Она уже решила не зачаровывать этого человека. Было в нем нечто такое, что она сочла привлекательным, а кроме того, свет всё ещё сиял.

— Ирен Шапиро. Я актриса.

— Очень рад познакомиться, мисс Шапиро, и я в любой день недели согласился бы на Ирен Эссингтон. О, смотрите, вот оно!

Он кивнул на горизонте, где небо приобретало великолепный темно-сиреневый оттенок. Там, где оно соприкасалось с морем, возникло крошечное пятно света. Прежде чем она смогла его толком рассмотреть, вверх устремилась длинная, искрящаяся зелёная полоса. Она держалась в течение нескольких секунд и затем исчезла, как только край солнечного диска солнца выглянул из-за горизонта.

— Зеленый луч!196 – голос Играт казался испуганным. — Я очень давно его не видела. Как вы думаете, он принесет нам удачу?

— Думаю, мне он, некоторым образом, её уже принёс. — Льюис смотрел на неё странно и немного сдержанно. Играт знала, почему, но этой теме придётся подождать ещё некоторое время.

Соединённое королевство, Ноттингем, Ноттингемский университет, студенческая столовая

— Что это? — Рахиль с сомнением посмотрела на предлагаемую еду.

— "Пузырь и писк"197, - Дэвид Ньютон выглядел столь же неуверенно, как и она. — Это смесь остатков, главным образом картофель и капуста, смешанные и хорошенько обжаренные с колбасой. Жир от ароматных колбасок, как видите, переходит в овощи.

— Боже мой, — правда, Рахиль была очень голодна и надеялась взять хоть что-нибудь.

— Сожалею, милая, — женщина за раздачей была на самом деле настроена мирно. — Это всё из-за нормирования, пойми. Мы должны использовать всё что есть, до последнего кусочка. Нельзя ничего выбрасывать. Иначе наша работа пойдёт насмарку. Мы откладываем для тебя немного картошки и капусты. Это лучшее, что мы можем сделать.

— Это очень любезно с вашей стороны.

Рахиль одарила поварих сияющей улыбкой. В глубине души она предполагала, что еда, которую они отложили, всё равно была разлита половником с остатками свиного жира, использованного где-нибудь ещё. Она не знала точно, так ли это. Неосведомлённость была приемлемым оправданием. Но спросить подобное значило бы оскорбить дам, которые попытались ей помочь. Она не могла нанести такую обиду никому, особенно тем, кто прилагал все усилия, чтобы выкрутиться в сложившейся обстановке. Взяв тарелку с овощами, Рахиль сказала:

— Огромное спасибо за то, что так заботитесь обо мне.

Когда она присоединилась к друзьям за их обычным столом, они выглядели так, будто что-то задумали. Колин Томас посмотрел на ее тарелку и покачал головой.

— Выглядит пустовато, Рахиль. Почему бы тебе не попробовать это?

Он подтолкнул ей большую сумку. Она с любопытством заглянула… и её сердце пропустило удар, едва она учуяла запах содержимого. Там было полно кошерной еды: миска говядины-цимес, лапша кугель и яблочный пирог "Бундт"198. Она едва смогла остановить нахлынувшую слюну.

— Как? Как вы это устроили?

— Один из нас знает еврейскую семью, которая живёт рядом с нашими людьми. Наша маманя спросила их, чем мы можем тебе помочь, они переговорили с какими-то своими друзьями, те со своими, в общем, всё было найдено. И примерно час назад передано. Оно, конечно, остывшее, но, по крайней мере, пригодно для еды. Мы всё это прикроем, и наши повара не обидятся.

Ньютон усмехнулся, увидев, как Рахиль сдалась перед голодом и волчицей набросилась на еду, которую неизвестные друзья друзей прислали для неё. А затем задался вопросом о человечности, проявленной теми, кто выделил часть своей скудной пищи, чтобы у неизвестной им девушки появилась достойная еда.

Индия, Калькутта, правительственная резиденция, кабинет министров

— Ваше превосходительство, вооруженные силы оснащаются из наших запасов прямо сейчас. Откровенно говоря, мы располагаем превосходной армией, малочисленным, но боеспособным военно-морским флотом, но никаких ВВС, достойных упоминания, у нас нет. Во всём регионе нет ни единственного самолета-истребителя. При этом перспектив их постройки – тоже.

Маркиз Линлитгоу снял очки и протёр глаза. С каждым пройденным днем всё очевиднее становилась неготовность Индии существовать в виде независимой страны. То, что два месяца назад было опьяняющим проектом, стало отчаянной борьбой за выживание. Даже Неру и его соратники по индийской Партии Конгресса начинали падать духом от накопившихся трудностей.

— На Ближнем Востоке есть какое-то количество индийских сил. Разве мы не можем забрать их оттуда? Это решило бы, по крайней мере, часть политических проблемы, с которыми мы сталкиваемся, а также подкрепило бы нас на месте.

Сэр Эрик Хаохоа покачал головой.

— Войска, расположенные там, заняты поддержкой администрации в Египте и на Африканском Роге. Если мы выведем их, в этих областях наступит хаос. Это поставит перед нами вопрос, который до сих пор не поднимался. В Британии находится большое количество персонала из доминионов, положение которых, как минимум, сомнительно. В министерстве обороны есть немало высокопоставленных офицеров, происходящих из доминионов. Нас это не сильно затрагивает, в отличие от ВВС и ВМФ. И там, и в высшем руководстве британской армии множество выходцев из Индии. Они находятся в подвешенном состоянии. Скажу так: независимо от того, какой Галифакс и его союзники хотели бы видеть государственную политику, я не вижу ни одной возможности для служащих расплеваться с Империей без пинка под зад. А такого надо бы избегать.

— Я думаю, можно спокойно сказать, что в министерстве обороны и Адмиралтействе широко распространено мнение о нашей правоте. Сомневаюсь, конечно, что они сейчас активно выступят против Галифакса и бросят вызов правительству, чтобы помочь империи. Но мне известно о кулуарном согласии как в Имперском Генеральном штабе, так и в иных местах, постараться приложить все усилия, чтобы поддержать нас в случае самообороны. Учитывая, что Галифакс отказался от нас и выкинул на мороз, это стало бы существенным подспорьем. Что касается личного состава из доминионов, находящегося в Британии, то думаю, получится сформировать из них независимые подразделения и обучать обычным образом, пока не дошло до их репатриации. А когда они действительно вернутся домой, то вернутся с пользой, даже если без оснащения. Поэтому самолеты, купленные Лондоном, но до сих пор стоящие в США, имеют критически важное значение. Австралийцы, канадцы и новозеландцы обучат летчиков-истребителей управлять ими. Так же поступят южноафриканцы. А мы оказываемся в затруднительном положении. Мы не участвовали в имперском плане подготовки ВВС, значит, что у нас не будет кадров, на которые можно опереться.

— Мы получили доклад генерала Уэйвелла по вопросу безопасности Египта и зоны Суэцкого канала. Наша разведка несколько раз за прошедшие два месяца предупреждала о возможности итальянского вторжения туда. Согласно сведениям из штаба генерала Уэйвелла, фактический приказ был отдан десять дней назад, 8-го августа, так что нападение ожидается в любое время. Те же самые источники говорят нам, что Гитлер не поддерживает Муссолини в этом вопросе. Перемирие с Британией для него важнее союза с Италией. В Кении, сэр Эрик, итальянцы продвинулись почти на пятидесяти миль, и генерал Уэйвелл считает четвёртую и пятую индийские дивизии чрезвычайно важным для сохранения обстановки на том театре. Мы не можем забрать их. И при этом не можем проигнорировать воздушный вопрос. В данный момент силы Содружества в Восточной Африке сражаются с современными итальянскими самолетами на устаревших бипланах начала 1930-х. Полагаю, южноафриканцы летают вообще на "Фуриях"199.

— По-моему, ваше превосходительство, подполковник Болдуин принял бы их как манну небесную. Переделка части "Бленхеймов" из бомбардировщиков в истребители – лучшее предложение в области ПВО, которое он мог сделать в наших условиях. Кроме самых основных моментов, я ни о чем не могу думать, как о том, насколько нам нужны американские самолеты.

— С этим понятно, осталось решить вопрос с другими доминионами. До техники ещё надо добраться, и нам не хватает только сцепиться из-за неё. Это может быть щекотливым вопросом, сэр Эрик, но кто на самом деле владеет теми самолетами?

Сэр Эрик заглянул в принесённые с собой бумаги. Они слагали мощную папку толщиной в несколько дюймов. К счастью, юристы, которые подготовили их, также сделали резюме.

— Это интересный вопрос, ваше превосходительство. Самолеты закупались французским правительством в период 1937 – 1939 годов и британским, начиная с 1938-го. За них заплатили в золоте: деньги разместили на балансе условного депозита, средства с которого списывались администрацией согласованными долями. В большинстве случаев это составляло 25 % при закладке самолёта, 25 % по окончанию постройки и остаток после госприёмки. Поэтому, хотя за самолеты фактически уже заплачено, компании-производители получили лишь половину оговорённых сумм. Остальное все ещё находится на условном депозите, пока их кто-нибудь не заберёт. Теперь к вопросу, кто владеет этими машинами. Очевидный ответ таков: британское и французское правительства. Отсюда проистекает следующий вопрос – а они вообще кто? Соединенные Штаты официально признают правительство Вишистской Франции как преемника Парижа, но это оспаривается генералом де Голлем, который объявил себя главой Свободной Франции. Он тоже претендует на самолёты, построенные по французскому заказу, хотя ему их даже разместить негде. Французское зарубежное имущество, таким образом, пока является как бы ничьим. Если озаботиться тем, чтобы самолёты не достались правительству Виши, то не будет никакого явного наследника. И мы получаем хорошую возможность забрать их.

У нас самих положение совершенно иное. Передача из Дэвентри озвучила переход власти в руки правительства в изгнании, с соответствующими полномочиям доминионов и колоний под руководством их генерал-губернаторов. По крайней мере, такова наша интерпретация. Поэтому, право собственности на британские самолёты находится у законного правительства, то есть они наши. Как мы их разделим между собой, теоретически, наше собственное дело. Но я могу предположить, что у американцев может быть что сказать об этом. Ведь есть важный фактор. Самолёты не были переданы и полностью оплачены. Технически, и британские и французские правительства отказались от платежей, и их фактическими владельцами остаются компании-производители. Прежде всего, это "Кертис" с истребителями 75-й и 81-й моделей, "Дуглас" с бомбардировщиком DB-7200 и "Локхид" с патрульным самолетом "Хадсон"201. Не говоря уже об Объединенной авиакорпорации с их "Каталинами" и дальними бомбардировщиками LB-30202. Если бы какая-нибудь из этих компаний пошла с нами на войну, то они победили бы. И наконец, есть вопрос процента по средствам, лежащим на условных депозитах. Кому они принадлежат?

— Надо провести конференцию.

Лорд Линлитгоу покачал головой.

— Такие вещи надо решать в личном разговоре. И опять же – где? Кто бы ни устроил такую конференцию, окажется в хорошем положении, чтобы потребовать лидерства в Содружестве, на время по крайней мере.

— Мы должны быть уверены, что или у нас, или на нейтральной территории. Канадцы и австралийцы при первой же возможности упрутся рогами в землю, а последнее что нам нужно – чтобы нами помыкал кто-то из них.

Соединенное Королевство, Уэльс, доки Пемброк203

— Со всем уважением, сэр, это же не наши самолёты.

Майор авиации Джозеф Аллейн посмотрел на ряд из двенадцати летающих лодок "Сандерленд М1". Они были совершенно новыми, нетронутыми и яркими. Годом раньше машины 10-й эскадрильи выглядели точно так же, но год тяжёлой патрульной службы у берегов Британии отнял блеск краски и запах новизны из их кают.

— Теперь наши. Указание из Управления ВВС. Австралийское правительство заплатило за подразделение совершенно новых "Сандерлендов", а не бэушное. Так что вы должны обменять свои теперешние самолеты на равное число новых, предназначенных для 95-й эскадрильи, и покинуть страну раньше, чем кто-нибудь обратит на это внимание. С собой заберёте кое-каких пассажиров.

Маршал авиации сэр Фредерик Боухилл204 мрачно смотрел на молодого австралийского офицера. По его мнению, в области дисциплины силы Содружества оставляли желать лучшего. С другой стороны, если бы не их непослушание, возможно, рухнула бы вся Империя, когда Галифакс потащил одеяло на себя.

Куда мы идем? Что мы делаем? — Аллейн был изумлен и чувствовал себя пугающе растерянным. Внезапно, он вспомнил давний случай, когда к нему привязался брошенный пёс и пошёл следом к дому. Взгляд, оставшийся в памяти на всю жизнь, оказался неожиданным отражением того, как Аллейн чувствовал себя сейчас. Одиночество, ошеломление, потерянность, брошенность и уязвимость. Когда они пришли, он увидел в глазах животного безнадёжность: ожидание, что его снова могут выгнать. Именно этого Аллейн ожидал от матери. Но она только посмотрела на найдёныша, приняла его и накормила. Аллейн также помнил, как выражение в глазах пса изменилось на радость от того, что он наконец снова чей-то. Нам настолько повезло? Или мы закончим дни блуждая, потерянные и бездомные?

— Улетайте отсюда как можно скорее. Мы телеграфировали австралийскому правительству и сообщили, что вам и вашем самолету приказано немедленно покинуть Британию. Если вы не получите какие-либо иные приказы, то я предлагаю сначала направиться к Гибралтару, дозаправиться и сразу прорываться к Александрии. Там вы сможете на некоторое время найти приют. Генерал Уэйвелл аннулировал соглашение о перемирии из-за нападения Италии на Египет и Судан. Что касается ваших дальнейших действий, спрашивайте у собственного правительства. Насколько мы поняли, они решили пойти своим путем.

— Дозаправка, сэр?

— Технически эти самолёты все ещё приписаны к 95-й эскадрилье. Все документы относятся к ней. Когда вы прибудете в Гибралтар, то будете всем известны как 95-я. Всё топливо, которое вы заберёте, отнесут на её расходы. К тому времени, когда настоящая появится здесь, а это будет спустя двое суток после получения вести из Гибралтара, что они, тот есть вы, прибыли туда, вас уже и след простынет.

Аллейн с трудом сдержал смех. Это был обман, достойный всего, что он и его люди сделали за эти годы. — Очень хорошо, сэр. Гибралтар, потом Александрия.

— Всё верно. И ещё. С вами полетят три гидросамолёта G-класса205 "Имперских авиалиний". Если кто-нибудь заинтересуется – они выполняют испытательный полёт для возобновления услуг авиакомпании. Когда вы планируете отбыть?

— Завтра утром, сэр. На рассвете.

— Они будут здесь. Позаботьтесь о них, майор.

Индия, Калькутта, правительственная резиденция, кабинет министров

— Следующий вопрос повестки дня – о средствах, необходимых для работы правительства и вложений в нашу национальную инфраструктуру, — лорд Линлитгоу осмотрел комнату. — Вряд ли мне нужно уточнять, что это наиболее насущная проблема. От неё зависит сам успех нашего становления как независимой страны.

— Могу ли я внести предложение на рассмотрение кабинета? Уверен, оно станет шагом на пути к решению этой серьезной проблемы, а также искоренит несправедливость, удручающую многих наших соотечественников.

Неру говорил серьезно, а его глаза сверкали так, что, казалось, освещают всё помещение. После отъезда сэра Ричарда Кардью самая откровенная оппозиция присутствию индийской Партии Конгресса в правительстве исчезла, но были и другие, менее явные противники.

— Я имею в виду, разумеется, ростовщиков. Их деятельность развёрнута в каждой небольшой деревне и городке по всей Индии. Они приносят бедность и голод всюду, где только появляются. Они высасывают саму жизнь наших фермеров и держат их в бесконечной долговой кабале. Они зло, от которого мы обязаны избавиться.

— Может быть, вы преувеличиваете вред, который наносят эти люди? — Джордж Эдвард Паркс отвечал за сельское хозяйство в индийском Центральном Законодательном собрании. В глазах Неру сам факт, что он мог спросить такое, показал, насколько он потерял связь с сектором экономики, за которым, как предполагалось, наблюдал.

— Я так не думаю, — Неру говорил медленно и терпеливо. В конце концов, это было его первое независимое участие в собрании правительства. — В деревнях кредиторы сельского хозяйства завышают стоимость посевных семян для фермеров. Оплату ссуды они забирают в виде доли зерна, выращенного из этих семян. Эта доля никогда не бывает меньше половины, а зачастую составляет две трети или три четверти от всего урожая. Оставшегося достаточно только на то, чтобы фермеры и их семьи пережили остальную часть года до следующего урожая. Они неспособны накопить деньги или самостоятельно отложить зерно для посева. Из-за этого они должны снова идти к ростовщикам. А откуда ростовщики получают то, что выдают фермерам под такую жестокую ссуду? Из доли урожая, что забрали годом ранее! Эти люди на самом деле живут исключительно за счет чужого труда. Пора прекратить это раз и навсегда.

— До трех четвертей, говорите? — Паркса передёрнуло от этого открытия. — Это уже слишком. Чертовски чересчур, по-моему. Но каким способом, сделав что-то с сельскими кулаками206, собрать деньги для правительства?

— Ключ к власти ростовщиков в том, что они располагают запасами посевного зерна для следующего года, и могут заломить такую цену, как захотят. Короче говоря, они предоставляют средства и потом забирают их назад в качестве оплаты за семена. И только немногие из них платят надлежащий налог на свои доходы. Если мы изучим их заявленные доходы, то обнаружим, что они показывают десятки процентов вместо нескольких сотен. Итак, перед следующей посевной мы проводим ревизии у ростовщиков и конфискуем их запасы зерна в счёт платежей по налоговым недоимкам. Потом распределяем среди фермеров и объясняем, что это – разовая компенсация за предшествующие переплаты. После сбора урожая та доля, которую они раньше отдали бы ростовщиками, теперь принадлежит им. Часть они сохранят для посева следующего урожая. Остальное продадут и превратят в деньги. Но что, друзья мои, они сделают с теми деньгами? Они захотят сохранить их, а где?

— В банке, конечно, — для Паркса это был очевидный ответ, но он вновь показал, насколько слабо знает условия жизни индийцев.

— Вдали от больших городов нет банков, — Неру удивился собственной терпеливости. — Но в каждой деревне находится почтовое отделение. Я предлагаю наладить систему сберегательных вкладов через почту. Они хорошо подойдут для мелкого вкладчиков и обеспечат маленький, зато надежный процент. В конце концов, ростовщики, к моему стыду, тоже индийцы. Но когда индиец хочет дать торжественную клятву, он говорит – я даю слово англичанина. Сберегательный счет, поддержанный словом англичан, будет считаться таким же надёжным, как золото. Фермеры будут нести деньги в почтовые отделения, где на них станут начисляться проценты. И пока они там лежат, мы можем использовать их для наших собственных нужд, выплачивая снимаемые вклады за счёт сумм, вложенных другими.

— Это называется "схема Понци"207. Я, в общем-то, думаю, что это незаконно. — Сэр Эрик Хаохоа был впечатлен идеей. Деньги, попадающие на счета почтового отделения, не составляли значительной суммы в каждом отдельном случае, но будут миллионы таких счетов, и совокупно они обеспечили бы приличный доход.

— По тщательному рассмотрению, разве каждое правительство не является схемой Понци? — Неру с улыбкой осмотрел комнату.

— Да, но вовсе необязательно заявлять об этом громогласно, — лорд Линлитгоу казался удивленным. — Похоже, предложение пандита способно решить некоторые наши проблемы. Я передаю его в Казначейство и Управление почты для создания совместного комитета, чтобы они проработали вопрос и издали предписание. Возражения есть? Возражений нет. Очень хорошо.

Соединённое королевство, Лондон, улица Олд-Броад, клуб Лондонского Сити208, обеденный зал

— Копченую форель, пожалуйста, с голубиной грудкой.

Эдвард Бриджес отложил меню и посмотрел на официанта. Чтение тщательно продуманного списка было для него формальностью; из здешних блюд он предпочитал форель с голубятиной.

Сэру Десмонду Глэйзбруку пришлось подумать дольше, чтобы принять решение. В конечном счете заказал консервированные креветки, и оленину, копчёную на яблоне. Сомелье принес первую из бутылок и налил бокалы, а затем гостей оставили в одиночестве.

— Эдвард, старина, как дела на Даунинг-стрит? — сэр Десмонд был очень похож на моржа, который только что узнал о смерти любимого родственника.

Бриджес печально покачал головой.

— Боюсь, очень плохо, Десмонд. По правде говоря, я думаю, что премьер-министр не вполне понимает, как всё работает. Он на самом деле чужой, понимаете?

Глэйзбрук кивнул.

— Между нами, Эдвард, парни в Сити жутко недовольны нынешним ходом событий. Я даже могу зайти дальше и сказать – они встревожены.

Бриджес положил вилку.

— Настолько всё плохо? Разве там ещё не нашли подходы к новой обстановке?

Глэйзбрук задумался на несколько секунд, прежде чем ответить.

— Нет, не нашли. Пока что. Конечно, если всё скоро устаканится, то они, так или иначе, могли бы найти точки соприкосновения. Недовольными их делает то, что происходит в пределах Содружества. Некоторые из них начинают думать, что нынешнее правительство может быть несколько… неустойчивым.

— Ничего себе! — Бриджес был потрясён. — Я понятия не имел, что всё столь запущено. Даже свара с колониями и доминионами не настолько серьёзна. Это больше вопрос неуклюжести здесь и отдавленных ног там.

— Сожалею, Эдвард, но тут я вынужден разойтись во мнениях. Началось оно, конечно, как вы и сказали, но зашло намного дальше. Ситуация с доминионами и колониями становится затруднительной. Знаете ли вы, что они начали выводить из Лондона свои финансовые резервы? И что австралийская дивизия, направлявшаяся в Британию, была переведена на Ближний Восток?

— Это серьёзно… — Бриджес колебался, скрывая неуверенность по поводу того, что же сказать, за процессом намазывания ломтика копченой форели лимонным желе. — Мы, само собой, знали о южноафриканской дивизии, шедшей в Кению. Повода для беспокойства не было. Вероятно, Генштаб решил перенаправить их? Итальянцы углубились в Кению по меньшей мере на пятьдесят миль, и присутствие южноафриканцев стабилизирует обстановку. Премьер-министр больше волнуется за канадские подразделения. Ведь технически они все еще находятся в состоянии войны с Германией, и он думает, что перемирие может быть нарушено ими. Он рассматривает приказ об отправке их домой. И это станет ещё одним основанием для раскола в Содружестве. Весьма значительным для всех вовлечённых сторон. Но то доминионы и колонии выводят средства из Сити, аукнется как бы не больше.

— Что там происходит с армиями, их волнует в меньшей степени, — Глэйзбрук помахал вилкой в воздухе. — А вот финансовая сторона их как раз тревожит. Начиная с рубежа веков, суть британского богатства состояла в глобальных финансах и инвестициях. Мы владеем или имеем серьезные доли в канализационных системах, водоснабжении, электросетях, телеграфе, телефоне, железных дорогах, перевалочных и складских службах, банках и сбытовых компания во всем мире. Поэтому не столь важно, куда передислоцируется дивизия или куда делась эскадрилья летающих лодок. Раскол Содружества всё, всё изменит. Если так продолжится, все наши зарубежные активы посыпятся прямо на глазах премьер-министра, как блины с перекошенной штанги.

Пока официанты занимались сменой блюд и подачей следующих, вместе с подобающим вином, возникла пауза. Глэйзбрук подождал, пока они не ушли, и продолжил.

— Возьмём Малайю. Потому что скоро там будут японцы. Премьер-министр действительно хочет отдать им каучук и пальмовое масло? Экономическая потеря для ребят из Сити станет огромной, и к тому же не последней. Я не хочу показаться паникёром, Эдвард, но они на самом деле считают это жизненно важным.

Бриджес вздохнул.

— Я понимаю всё это, Десмонд, правда. Вы говорите об очевидном. Я думаю, что и большая часть госслужащих понимает. Проблема состоит в том, что иного пути не видит ОН. Для него Содружество – кучка непослушных детей, которых следует лишить ужина и загнать в постельки. Кто бы и что бы ему ни говорил, он не передумает.

— Но это безумие! — печальный морж только что обнаружил, что его, наверное, выгонят из семьи. Если и можно было выглядеть более подавленным, чем Глэйзбрук, то Бриджес не знал как.

— Я знаю, Десмонд, но ОН не будет слушать меня. Он не будет слушать никого, кроме узкого круга своих доверенных советников. Они соглашаются со всем, что он говорит. Иначе не попали бы в этот круг.

Бриджес вздохнул и съел часть голубиной грудки, отметив, что решение не вводить нормировку для ресторанов было неплохим. Другой вопрос, как долго она продлится. Проблема продовольственного нормирования начинала напоминать о своем существовании через людей, спрашивающих, почему оно еще не отменено – ведь война закончена. На краткий миг Бриджеса посетила вспышка кошмара, где он шел по улицам Британии, умершей от голодания.

— Десмонд, мы можем ненадолго отвлечься? Есть другой вопрос, который я хочу прояснить с вашей помощью. Продовольственный импорт. Чем мы заменяем поставки из Содружества?

— Ничем, — Глэйзбрук был решителен. — Нам нужны австралийские и новозеландские мясные и молочные продукты, индийский чай и рис, канадская пшеница, вест-индский сахар. И все остальное. К счастью, именно с этим у нас проблем не будет. К товарищам уже поступали отдельные запросы от колоний и доминионов, насчёт продолжения закупки продуктов. Нам хотят продать то, что мы и так должны были купить. Осмелюсь сказать, что если бы им позволили, то они на самом деле только увеличили бы продовольственный экспорт.

— Я начинаю думать, что мы должны создать собственные продовольственные резервы здесь, на случай любых будущих нарушений торговли.

— Будущих, Эдвард? Нарушение торговли уже есть, и оно тянет за собой огромные убытки. Касательно увеличения продовольственного импорта проблема состоит в том, что колонии и доминионы хотят оплаты в золоте. Вы знаете, что они собираются ввести свою собственную валюту?

Бриджес был ошеломлён.

— Они не могут так поступить! Для Содружества это конец! — и только в это мгновение до него дошло, что же он сказал. — Ой.

— Именно так они и выразились, когда услышали. Вот почему они встревожены. Колонии и доминионы намереваются перевыпустить соверен на золотой основе, в качестве международной торговой валюты. Такой, которая исключает фунт стерлингов. Если они в этом преуспеют и утвердятся, то Сити потеряет свою роль крупнейшего финансового центра. И я могу представить по крайней мере, еще одну страну, которая будет очень рада, если это случится.

— Американцы… — тяжело вздохнул Бриджес.

— Совершенно верно. Они могут хотя бы для начала высказаться в поддержку соверена, просто чтобы снизить значение Сити и возвысить Нью-Йорк. Думаю, вам не надо говорить, как парни высказываются насчёт этого. Есть и другие слухи, — Глэйзбрук заозирался, проверяя, не подслушивает ли их кто. — Слухи, что зашевелился Гонконг.

— Что, правда? Учитывая сомнительное будущее Гонконга, они просто обязаны подготовиться… к чему-нибудь.

— Будущее Гонконга вызывает сомнение? — Глэйзбрук распахнул глаза. — Это и правда серьёзно. Полагаю, этого достаточно, чтобы заинтересовать товарищей. И это объяснило бы шепотки, которые мы расслышали. Появилось предложение переместить свои главные конторы в Чунцин, Куньмин или Бомбей. Два из них – за пределами Содружества. Это тоже тревожный сигнал для Сити. Если тайпаны переедут, то получат доступ к китайским деловым кругам, системе их внутренних контактов, а следом к процветанию и богатству, закономерно следующим за этим.

— Японцы заявляют, что как региональные союзники Германии, они станут ответственной властью над нашими доминионами и колониями в том краю. Немцы никак не прокомментировали их высказывание, но у нас есть все основания полагать, что они запросто поддержат его как часть договора с Японией. Переезд Гонконга, мы уверены, только вопрос времени. А японская разведка намного лучше нашей. Если мы об этом знаем, то они просто обязаны.

— Если японцы пойдут на Гонконг и добьются успеха, то не остановятся там. — Глэйзбрук покачал головой. — И это на самом деле серьёзно. Малайя и Сингапур будут следующими, там и Индии недолго останется. Вы должны заставить премьер-министра обратить на это внимание.

— Он не обратит, — хмыкнул Бриджес, пока вновь меняли тарелки. На десерт он выбрал банановое крем-брюле.

Когда его принесли, сомелье учтиво поклонился.

— Господа, у нас есть прекрасное десертное вино 1932 года, Cru Psersigberg Gewurstraminer209, если желаете, чтобы удовольствие было полным.

Глэйзбрук вновь вздохнул.

— Кажется, неплохой вариант для полного удовольствия. Полбутылки, пожалуй?

Как только сомелье ушёл, Глэйзбрук наклонился к Бриджесу.

— В конце концов, я думаю, что нам стоит привыкнуть пить немецкое вино, не так ли? Выбора у нас ещё долго может не быть.

Соединённое Королевство, Уэльс, доки Пемброк

— Майор Аллейн?

Одет гость был в гражданское, но Aллейн с трудом удержался, чтобы не подскочить и вытянуться по стойке смирно. Мужчина кривовато усмехнулся и покачал головой.

— Никаких церемоний, пожалуйста. Чем менее очевидным будет наш отъезд, тем лучше для всех.

Сэр Уилфред Фримен210 печально улыбнулся молодому австралийцу, помогавшему ему покинуть страну и службу, которым он посвятил свою жизнь. В любом случае, ему так и не пришлось узнать, что он не был единственным, кто принял подобное решение или что ему помогло закрытие его отдела. Он отвечал за выбор основного самолета для программы переоснащения ВВС Британии. Теперь, когда программа была резко остановлена, всё, над чем он работал, было брошено или оценено как не важное. Глядя на ожидающий его "Сандерленд", он задался вопросом, в чём была истинная суть его отъезда – ответом на уязвлённую гордость или чувством служебного долга помочь странам Содружества, которые продолжают борьбу?

— Мы рады принять вас на борту, сэр, — Аллейн воздержался от приветствия, но он чувствовал уважение к пожилому джентльмену, стоявшему перед ним, который пошёл на такое нелёгкое и, возможно, мучительное решение. Позади них в самолёт грузили коробки с папками и другими документами. Затем Аллейн увидел других своих пассажиров, и земля едва не ушла у него из-под ног.

— Генерал Сматс211, сэр…

— Тише, парень. Мы же сказали – без церемоний.

Голос был жестким; южноафриканский акцент, казалось, рубил мягкий предрассветный сумрак, но интонация слов исключала грубость. Йэн Сматс казался более чем удивленным обстановкой.

— Вы капитан данного корабля, — кивнул он на "Сандерленд", — и все мы подчиняемся вам.

Третий гость выглядел так, будто не соглашался с этим, но любой возможный комментарий уже был отменён Йэном Сматсом. Представляясь, он сильно хмурился.

— Вице-маршал авиации Артур Харрис212, бомбардировочное командование, старший офицер Пятой группы.

Аллейн ощутил мгновенную неприязнь к нему. Было в нём что-то резко контрастирующее с джентльменским поведением двух других пассажиров, которых он будет везти в Гибралтар и Александрию. Но вида не подал.

— Все вы направляетесь с нами до Александрии?

Сматс кивнул.

— Харрис и я покинем вас там, и вернёмся в Южную Африку. Уилфред летит в Александрию и затем в Австралию. Надеюсь, что он сделает для вашей авиапромышленности то же, что делал для нас здесь. И вся работа его жизни получит более достойное завершение, чем то, на которое он был обречён.

— Возможно, мы будем иметь честь доставить вас туда, сэр.

Внутренне Аллейн сомневался в этом. У него уже сложилось подозрение, что его машины станут ключевым звеном в уравнении силы, которое складывается сейчас на Ближнем Востоке. Его подозрения подтвердились, когда Фримен покачал головой.

— Думаю, вы, майор, на некоторое время останетесь на Ближнем Востоке. Независимо от того, что сулит будущее, я считаю, что оно будет мрачным. А Ближний Восток в этот момент времени – решающая позиция в игре. Таковой она и останется, пока не будет решён итальянский вопрос.

Сматс весомо кивнул.

— Позицией Содружества должно стать сдерживание дальнейшей агрессии. Нам надо признать очевидное: мы кучка слабых стран, надеющихся примерить державные мантии, а это может быть достигнуто только через успех в войне. Ближний Восток – лакмусовая бумажка для проверки наших решений, что внутренних, что на международном уровне. Это наша коллективная витрина, где нас оценят в той степени, в которой мы себя там проявим. Если мы явим слабость в конфликте с Италией, то будем не только выглядеть слабыми для остального мира. Мы покажем себя слабым коллективом среди доминионов, и так не отличающихся могуществом. Майор, то, что доминионы отвергли Галифакса, пока только слова. Ближний Восток – вот критическая точка для Содружества, где мы должны превратить слова в дела.

Внезапно Сматс улыбнулся.

— Не столь часто простой майор ВВС слушает рассуждения о политической стратегии. Но ещё реже он становится настолько важной частью в таких стратегических соображениях. Ваши двенадцать гидропланов могут стать ключом ко всему нашему будущему.

— Какую бомбовую нагрузку вы несете?

Харрис говорил так, будто вообще не потрудился слушать Сматса.

— По проекту одна тонна, сэр, но братья Шорт очень консервативны по части нагрузки. Пока мы не превышаем максимальный взлетный вес, можем поднять до двух с половиной тонн. Обычно глубинные бомбы, но мы брали и мины, и торпеды.

Харрис проворчал.

— И итальянские порты в Северной Африке в пределах досягаемости из Александрии.

Не проронив более ни слова, он поднялся на понтон, к которому был пришвартован "Сандерленд".

Вашингтон, округ Колумбия, США. Управление снабжения, комната 208

— Что нам с ними делать? Давайте-ка родим подходящую идею, пока Конгресс не узнал о них и не заставил принять на баланс.

— Мы конфисковали всё на том основании, что Соединенные Штаты уверены: поставка самолётов правительствам в Лондоне и Виши отрицательно скажется на безопасности в Европе.

— Со всем уважение, Корделл, это только что сделало проблему намного острее.

Генри Стимсон и Корделл Халл впились взглядами друг в друга.

— Теперь у нас на самом деле целых две проблемы.

— Всего две? Вы понимаете, что если изготовители не получат денег за построенные машины, то обанкротятся, и это не пойдет нашей авиационной промышленности на пользу?

Филип Стёйвезант улыбнулся Роберту Джексону, который оскалился в ответ. Оглядев собравшихся, Стёйвезант отметил, что все так или иначе зыркают один на другого. Многообещающая встреча, подумал он.

Генеральный прокурор Джексон только что не скрежетал зубами.

— Я сказал, две проблемы. Эти самолёты делятся на две части. Одна принадлежала британцам, другая французам. Французские и британские заказы представляют совершенно разные юридические ситуации. Обе страны фактически заплатили за обсуждаемые машины, хотя окончательный расчет за них до сих пор находится на условном депозите. Британский случай прост. В сообщении из Дэвентри король Георг VI, являющийся законным главой государства, передал легитимность власти от Лондона генерал-губернаторам Империи. Итак, различные части Империи владеют самолётами, и должны всего лишь разобраться между собой, кто сколько возьмёт. Нам ничего не придётся делать. Как только они поделят самолёты, остаток средств уходит с условного депозита, и ваши драгоценные производители авиационной техники, Стёйвезант, получают деньги. Проблемой являются французы.

— А разве они не были ею всегда? — Стимсон уставился в потолок. Потом огляделся, встретился взглядом с Филипом и украдкой подмигнул.

— Генри, пожалуйста, — Джексон становился раздраженным. — У правительства Виши нет законных преемников за пределами Франции. Поэтому нет никого, кому мы можем передать задержанные французские заказы. В действительно, мы не можем передать их никому, если только их не купят законно. Мы можем вернуть деньги французам, или держать их на условном депозите до появления всеми одобряемого правительства, или искать законные альтернативы. Но остаётся фактом, что с самолётами мы встряли. Их может обнаружить Конгресс.

Генри Моргентау213 свёл вместе кончики пальцев.

— Есть обходной путь. Мы возмещаем французам средства, таким образом передавая самолеты под наш контроль. После этого их можно продать странам Британской империи, тем самым гарантировав, что они используются против нацистской Германии. Для чего их, собственно, и построили.

— Доминионы не могут позволить их себе, — хмыкнул Корделл Халл. Он знал слишком хорошо, что теперь разъединенные части Британской империи были в отчаянной нужде.

— Тогда дайте им взаймы, — возбудился Джексон. — Мы даем взаймы им деньги в долларах, но позволяем сделать выплату в новых соверенах, о которых они объявили. При этом мы поддерживаем их новую валюту и отрываем от стерлинговой сиськи. Заодно стреляем в голову Британской империи, а им даём инструменты для укрепления независимости и стабилизации экономики.

— Это слишком громко сказано, — Моргентау покачал головой. — Их экономическим системам требуется намного больше, чем охапка долларов. Им нужна промышленность, инвестиции и так далее. Правильный человек там добьётся значительного успеха. Для дальновидных людей, готовых вложиться длинными деньгами, вознаграждение будет огромным. Но я соглашаюсь с основным предложением. Мы устраиваем льготный связанный кредит любому из доминионов, который готов купить у нас бывшие французские самолёты. Под низкий процент. Даём в долларах, принимаем в соверенах.

— И тогда эти самолёты будут использованы наилучшим образом, — голос Моргентау отвердел, выдавая почти фанатичную ненависть. — Нанести вред нацистам – наилучшее использование. Они должны страдать за то, что сделали. Germania delenda est214. Филип, мне нужно знать, как низвести Германию до пустыни.

— Я приложу все усилия, Генри.

США, округ Колумбия, Вашингтон, Джорджтаун, Дамбартон-авеню

— Австралия? Там же всё ядовитое, — Играт состроила бедственную гримаску.

— Кроме морских крокодилов и больших белых акул215, — Стёйвезанта вовсе не впечатлили притворные страдания дочери. — На самом деле тебя расстраивает отсутствие достойных магазинов в той части мира.

— Ну, и это тоже, — Играт посмотрела на отца и подняла брови. — Но если я не начну шататься по магазинам и тратить деньги своего спутника, моё прикрытие наполовину развалится прямо с порога. Ладно. С кем ты хочешь меня свести?

— Есть там один человек, по имени Эссингтон Льюис. Он управляет частной компанией216 "Брокен-Хилл". Это необычный персонаж, Игги. Искать подходы к нему следует с осторожностью. Он… очень формален, и он не хочет использовать телефон. Именно поэтому я хочу, чтобы ты навестила его лично. Точность для него фетиш, учти это, когда назначишь встречу.

— Вот как? Почему бы и нет, — невозмутимо заметила Играт.

— Льюис – талантливый управляющий. Он очень хорошо знает сталелитейную и горнодобывающую промышленность. Что ещё более важно, знает, как наладить работу компаний в этом сектора. Я хочу предложить ему партнерство. Мы обеспечим поддержку для совместных инвестиций в Индию. Если она хочет преуспеть в опоре на собственные силы, ей понадобится своя тяжелая промышленность. У них даже недостаток людей, способных решить, что нужно Индии. Льюис – подходящий человек для такой работы. Если мы вложимся на начальном этапе, наши инвестиции значительно вырастут. Я внезапно узнал, что он хочет сделать Содружество крупнейшим производителем стали за пределами Северной Америки.

— Как ты это узнал? — любопытство Играт было задето.

— Между "Брокен-Хилл" и "Хоскинс"217 возникли трения. В основном "Хоскинс" работали как ширма для консорциума крупных британских производителей стали, которым не нравилось, что "БХ" пошли в гору и требовали уничтожить конкурента. Логика у них сводилась к тому, что раз они не могут остановить производство стали в Австралии, то надо перехватить управление её сбытом. Льюис постоянно занимался переоснащением фабрик "БХ" так, чтобы они были на переднем крае технологии. В итоге австралийская сталь стал самой дешевой в мире. Даже с учётом стоимостью доставки, достаточно дешёвой, чтобы угрожать британскому внутреннему рынку. Как бы там ни было, британские сталевары вбухали эшелон денег в выращивание собственного конкурента для "БХ", но у них ничего не вышло.

С нашей точки зрения, самое главное состоит в том, что едва "БХ" выиграли торговую войну, то сразу заключили сделку с британскими финансистами. "БХ" принимает на баланс их мощности по производству сырой стали, и вместе с ними входит в новое, совместное австралийское предприятие по выпуску сортовой стали и сплавов. Это типично для "БХ", за ними тянется долгая история дружественных поглощений конкурентов – вместо уничтожения. Думаю, они способны посмотреть на индийскую сталелитейную промышленность таким же манером. Прежде чем производство стали в Индии удовлетворит потребности страны, пройдёт очень много времени. "БХ" были бы рады восполнить нехватку, устроив совместное предприятие. Для Индии это важно ещё и тем, что "БХ" поставляет не только готовый продукт и лучшее качественное сырье, но и технологии. Они в игре достаточно долго, причём начали с собственного НИИ; и только потом построили завод – который стал лучше всех тех, которые можно просто купить. В результате "БХ" за год отправляет на металлолом больше производств, чем Индия может сейчас приобрести. Думаю, Льюис может предложить Индии умелого наставника и рассчитывать через него на прибыль. "БХ" всегда закладываются на длинные деньги, и умеют их отбивать. Значит они – подходящий партнер для нас.

Поэтому вот что. Передай Льюису пакет предложений и известие о том, как мы смотрим на вещи и почему. Удостоверься, что он знает о нашем интересе в долгосрочных вложениях. Хотя ему и не следует знать, что мы подразумеваем под длительным сроком. Это касается совсем других запланированных мной инвестиций. У меня есть парень по имени Уильям Поули218. Он из Нью-Йоркской Межконтинентальной авиакорпорации, изучает возможность создания авиационной компании в Индии. Поули был основным поставщиком американских самолётов в Индию, и я принял меры, чтобы ему доставили большое количество станков и оборудования. Если Индия намерена приобрести много боевых самолётов, которые раньше числились французскими и британскими, то их надо кому-то обслуживать. Это хорошая возможность для нас. Лилит сделала финансовые прогнозы, и сейчас ликующе потирает лапки.

— Преуспевать, делая добро? — Играт была твёрдо уверена, что достоинство имеет собственные выгоды, хотя её определение достоинства заметно отличалось от общепринятых норм.

— С политической точки зрения, да. Политика нынешнего правительства Соединенных Штатов состоит в том, что старые колониальные империи должны быть демонтированы, а страны, их составлявшие, обеспечены устойчивой экономикой.

Стёйвезант сделал секундную паузу, затем продолжил.

— Падение империй так или иначе произойдет, и лучше, если оно пройдёт спокойно, чем в борьбе с неизбежностью. А мы способствуем неизбежности, вкладывая капитал в экономическое развитие стран Содружества. Если же мы в процессе получим некоторую выгоду, так только лучше.

Восточное Средиземноморье, "Сандерленд М1F"

Пятнадцать летающих лодок шли рассредоточенной стаей – три самолёта G-класса в середине и дюжина "Сандерлендов" вокруг. Первый этап полёта от Великобритании до Гибралтара прошёл гладко и закончился дозаправкой на военно-морской базе. Им повезло, там имелись специально разработанные баржи, управляемые обученными командами. Обширная военно-морская база была оснащена для одновременной заправки множества гидросамолётов, так что целая эскадрилья оказалась всего лишь лёгким неудобством.

Аллейн про себя полагал, что это последний раз, когда они видели подобную роскошь. В будущем, работая с основанных экспромтом баз, им придётся дозаправляться из бочек или от несамоходных наливных барж. Это занимает часы. В отсутствие обученных наземных команд обслуживанием заливных горловин и заправочных рукавов будут вынуждены заниматься его собственные команды. Трюмы "Сандерлендов" были заполнены запасами смазочных масел и мелкими запчастями, а в каютах и выгородках разместился технический персонал эскадрильи. По крайней мере, какое-то время они смогут работать в отрыве от любой стационарной базы.

— Стрелки, внимание. Мы входим в радиус действия истребителей с итальянских авиабаз. Смотреть во все глаза.

— Вы действительно думаете, что итальянцы нападут на нас? — сэр Уилфред Фримен сидел на месте второго пилота и рассматривал Средиземное море.

— Если они знают, что мы австралийцы, то да. У нас опознавательные знаки 95-й эскадрильи, но я не знаю, сколько эта уловка ещё продержится. В Восточной Африке идут бои, если Италия до сих пор не вошла в Египет, то скоро войдёт. Я почти готов услышать, что вторжение началось, как только мы вылетели из Гибралтара. Задумайтесь об этом.

Аллейн включил передатчик.

— Всем самолётам снизиться до трёхсот метров. Повторяю, триста метров. Не прозевайте истребители макаронников.

Не зная вполне, почему, Фримен внезапно обрёл уверенность, что на них всё же нападут. Он оглядел небо, понимая – появление итальянских истребителей было вопросом "когда", а не "если". И почти с облегчением засёк группу из шести теней под облаками, лежащими выше.

— Майор, на два часа сверху.

— Принял, — Аллейн был краток. — Всем внимание, у нас гости. Снизиться до ста метров и уплотнить строй. Самолеты ИАЛ219, постарайтесь не вылезать. Мы устроим завесу для вас.

— Весьма благодарны, старина, — голос по радио был до невозможности британским.

— Не завидую я им, — сочувственно сказал Фримен. — Невооружённые самолёты, ждущие истребителей.

— Сначала им надо будет пройти нас. У них глаза задёргаются, когда они попробуют. Они не смогут пройти под нами, мы слишком низко над водой. И всё это время они будут под огнём наших башен и курсовых стволов.

Аллейн был уверен в своих словах. У его "Сандерлендов" стояли спаренные 7.62-мм пулемёты спереди, сверху и с бортов, ещё имелась кормовая счетверённая башня и четыре фиксированных 7.62 в носу. Они уже доказали, что способны хорошо показать себя против того, что может предложить Люфтваффе220. Под ложечкой у него кратко заныло от мысли, что вся эскадрилья вызывалась добровольцами, но затем отпустило.

Траектория полёта шести итальянских истребителей изменилась, они пошли в снижение. Аллейн пристально смотрел на них – монопланы с радиальным двигателем и забавными горбатыми очертаниями. "Фиат G.50221". Проворны как черти, но слабо вооружены и без брони. Их ждёт неприятный сюрприз.

Итальянские пилоты не имели опыта для атаки хорошо вооружённых многоместных самолётов, и выполнили обычный маневр – каждый перевернулся через крыло и вошёл в пикирование. В итоге они начали заход с ракурса в одну четверть, поодиночке. И каждый истребитель оказался под сосредоточенным огнём как минимум трёх летающих лодок.

Австралийские стрелки были опытны, им доводилось сражались с истребителями ранее. Дождавшись, пока ведущий "Фиат" закончит манёвр, они открыли огонь. Посматривая через плечо, Аллейн прикинул, что по лидеру бьют не менее шестнадцати пулемётов. Он почти скрылся за струями трассеров. Итальянский истребитель вспыхнул и не выходя из пике рухнул в море. Позади него второй итальянец точно так же потерялся в ярком свете множества трассирующих пуль. Его путь отметился чёрной струёй дыма, которая сначала стала огненно-оранжевой, а потом в небе расплылась рыжая клякса взрыва. Третий истребитель, увидев, что случилось с двумя предыдущими, скольжением ушёл от в сторону. Аллейн предположил, что его тоже зацепило. Стрелки прекратили огонь, когда он отвернул в сторону. Боеприпасы "Сандерлендов" слишком ценны, чтобы тратить их на самолёт, вышедший из атаки.

Вокруг летающих лодок кружили четыре истребителя. Итальянские лётчики не испытывали недостатка храбрости, но у них хватало соображения понять, что они напоролись на нечто намного более зубастое, чем привычные цели. Двое отделились и пошли в лоб на "Сандерленд" Аллейна. Это было ошибкой.

Аллейн немного качнул самолёт и открыл огонь из четырех пулемётов, его поддержали спаренные башенки сверху и на носу. Вспышки трассеров окутали истребители, те порскнули в стороны. Оба разматывали тонкие нити беловато-серого дыма от двигателей. Они потянули вбок, теряя высоту.

Оставшиеся, впечатлённые судьбой товарищей, решили не рисковать. Они попробовали ещё несколько раз сунуться к "Сандерлендам", но плотный ответный огонь отгонял их. В конце концов они развернулись и полетели домой. У итальянских истребителей небольшая дальность, как читал Аллейн в разведсводках, и на рану они нестойки.

— Доклад о повреждениях?

Оказалось, что есть всего несколько пробоин пуль 12.7 мм, но в целом ущерба не было. К большим летающим лодками G-класса в центре строя истребители не прорвались. Фримен довольно кивнул:

— Отличная работа, майор. Отличная работа. Интересно, дотянут ли они до базы?

— Думаю, сэр, это весьма вероятно.

Таиланд, Канчанабури, 11-я пехотная дивизия "Королевская кобра", учебный полигон

Затвор его винтовки был бережно обёрнут тряпкой, чтобы не брякал. Всё остальное снаряжение или плотно уложено, или тщательно увязано, дабы не выдать передвижение войскам, ждущим впереди, на оборонительном рубеже. Перед отправлением он и его люди попрыгали для проверки – ничто не издаст не единого звука и не выдаст нападающих. Выглядело это забавно, но здравый смысл имелся. Шум был таким же врагом, как и "войска" в укрытии.

Капрал Монгкут нащупал тонкую белую ленту, выложенную разведчиками на нейтральной полосе. Он выводил своё отделение к месту, откуда будет начинаться атака – примерно в сотне метров от вражеской обороны. В его уме складывалась картина: зигзагообразные траншеи, грамотно расположенные пулемёты, прикрывающие огнём всю линию. Наставники вполне согласились с тем, что произойдёт, случись настоящее нападение при свете дня. Пулемёты неторопливо кочевали бы по позициям, расстреливая войска, пытающиеся преодолеть заграждения из колючей проволоки. Обученные стрелки способны положить их всех. Некоторые инструкторы рассказывали про большое сражение в далёкой Франции, у городка с названием Сомма. Место, где 60000 человек пали за один день, потому что линия фронта удержалась и пулемётчики знали своё дело. Монгкут не мог даже представить, как такое количество может погибнуть за день – это была практически вся его армия.

Наставники объяснили, что ночная атака это способ свести на нет уничтожающий огонь пулемётов и преграду из колючей проволоки. Они рассказали, почему координация и управление ночным нападением – одна из самых трудных и сложных операций для армии. Но в выборе между большими потерями при штурме укреплённых позиций и освоением навыков ночного боя остановились на втором. Вот почему Монгкут сейчас следовал в ночи за белыми лентами.

Рука пропускала узелки, завязанные на ткани. Отделение достигло сборного пункта. Его люди собрались рядом, следуя ползком, на тот случай, если сюда сейчас смотрят вражеские наблюдатели. Атака могла начаться в любую секунду, но секунды складывались в минуты. Монгкут чувствовал, как ночной холод пробирает до костей. Даже в тропическом климате ночной воздух мог хорошенько остужать. Особенно тех, кто лежит на земле неподвижно.

Казалось, так прошли часы, и вот горизонт позади озарился. Донёсся рёв артиллерийских орудий. Монгкут отметил, как снаряды с воем пролетели над ними и врезались в расположенные впереди позиции. Обстрел вели настоящим боеприпасами. Воздух заполнился осколками. Это было сигналом к атаке. Он оттолкнулся ногами, подпрыгивая, и выкрикнул свой первый, начиная с самого выдвижения к фронту, приказ.

— За мной!

По всей линии поднялись тайские пехотинцы. Они побежали к укреплениям, поражённым внезапным артиллерийским налётом, пронеслись по траншее, коля штыком одни мешки с песком, представляющие французских солдат, занявших рубеж. Стреляли в другие, которые "скрывались" в окопах. Монгкут увидел перед собой зияющую черную дыру. Он предположил, что это вход в укрытие, и почти инстинктивно метнул туда взрывпакет. Вспышка осветила нутро блиндажа.

Его отделение рассредоточилось, готовое отбить контратаку защитников. У Монгкута возникло твёрдое убеждение, что если мешки с песком оживут и нападут, то точно пора драпать. Вновь раздалась команда "За мной!". Он видел, что приказ отдал их офицер. Пора было брать вторую линию обороны.

Двумя часами спустя батальон собрался на разбор ночного нападения. После общих замечаний и похвалы за хорошо проведённую атаку, офицеры и унтеры222 собрались в сторонке для отдельного разговора. Хвали при всех, наказывай скрытно, подумал Монгкут. Его лейтенант и один из иностранных наставников сели с ним за стол.

— Капрал, вы и ваши люди преуспели. Вы быстро передвигались, следуя за огневым валом223. Вы умело захватили траншею и быстро развернули оборону. Вы не растерялись и поразили блиндаж гранатой. Но следовало развить успех – нельзя быть уверенным, что граната накрыла всех.

Иностранец нарисовал картинку укрытия с глубокой узкой канавкой на полу.

— Это называется ловушка для гранаты. Если люди внутри не растерялись, один из них мог пнуть вашу гранату туда и всех спасти. Кроме того, вы не зачистили окоп по обе стороны. Это могло стоить жизни всему вашему отделению.

— На месте не было времени на всё это, сэр.

Монгкут обратил внимание, как удивился его лейтенант. Не ожидалось от младшего командира таких речей, всё же уважение к положению и званию сидело глубоко. Но иностранец одобрительно кивнул.

— Это трудно, не так ли? Вы должны занять свой участок траншеи, закидать гранатами укрытия, зачистить соседние участки и убедиться, что соединились с другими отрядами своего подразделения. Кроме того, вы должны быть готовы встретить контратаку и подготовиться к развитию собственного наступления на вторую линию обороны. Одновременно. Хотелось бы мне самому рассказать, как это сделать, но и я не могу.

Иностранец с сожалением улыбнулся и покачал головой, явно вспомнив собственную историю окопной войны.

— Всё, что я могу сказать – помните о том, что должны выполнить, и выполняйте сообразно обстоятельствам. Если вам приходится что-то отложить, откладывайте; но никогда не забывайте, что у вас ещё не сделано. Тяжело решить, что следует сделать немедленно, а что можно вот прямо сейчас можно отложить. Вы ведь знаете о существовании генералов? Ну а вы – капрал. Генералы выигрывают войны, но победу в боях добывают капралы. Помните об этом. А ночное упражнение было выполнено очень даже неплохо.

Монгкут отсалютовал и ушёл, довольный собой. А наставник сделал пометку в толстой папке, которую повсюду носил с собой.

— Из него можно сделать доброго унтера. Мне нравится, как он говорил. Мы должны поощрять такое, понимаете? Любой манёвр армии основывается на унтерах224. Нужно учить их думать самостоятельно.

— Но…

Пехотный лейтенант пытался охватить умом концепцию, не включающую слепое повиновение приказам – которое, как он до сей поры думал, было идеалом.

— Задумайтесь об этом вот с какой стороны. Вы ведёте подразделение и определяете задачу для него. Но исполнение задачи лежит на унтер-офицере, и решить, как её выполнять, приходится ему. На месте. Этот капрал хорошо и быстро учится. Нам следует иметь его в виду и помогать расти. Он мог бы стать сержантом однажды.

— Или офицером?

Лейтенант хотел пошутить, но немец-советник глубокомысленно кивнул.

— Возможно. Время покажет.

Австралия, Канберра, правительственная резиденция

— Соверен? — Томас Уайт225 спросил так, как будто сам и ответил. Двое других, присутствовавших в кабинете, кивнули.

Фадден226 пожал плечами.

— Очевидно, требуется проработать ещё много деталей, как с нашей стороны, так и со стороны империи, прежде чем новая валюта развернётся и начнёт работать. Но, как я уже сказал, в основном всё понятно. Единственное, что мы неспособны сделать, это обратить время вспять. У неё не будет тыла в виде британской имперской экономики, Банка Англии и Уайтхолла. Стерлинг стоял на собственных ногах, что пока нельзя сказать о соверене. Ранее он не обращался на широком рынке иначе как через Лондон, таким образом, отсутствует мера его стоимости, а без этого критерия он может растаять как снежный ком.

Таким образом, мы должны установить стоимость фунта относительно соверена. Простая привязка его к золоту утихомирит страхи и дельцы снова займутся бизнесом. Но это решение, которое для нас имеет решающее значение. Независимо от того, какой курс мы установим, неизбежно наступим на чьи-нибудь ноги, так же как наступят и нам. Если мы обойдём киви227, хотя более вероятно, что они нас; индийцев или малайцев, да с кем бы мы ни соревновались, начнётся дипломатическая грызня, чтобы найти, как уязвить друг друга. То есть у нас не будет Лондона, который утихомирил бы всех и сразу. Думаю, правильным способом решить данный вопрос было бы создание банка целенаправленно для эмиссии соверена. Он закупал бы золото от производителей, чеканил монету, устанавливал курсы и ставки, выпускал какие-нибудь ценные бумаги, в общем, был бы занят настоящим делом.

— Но? — у Локока была догадка, к чему ведёт Артур.

— Но, — вздохнул Фадден. — Такой банк получил бы настолько огромное влияние на нашу экономику и экономические системы всех остальных, что стал бы настоящим политическим монстром, и откровенно говоря, нежизнеспособным, насколько я понимаю. Всё же, нам нужно решить, какими средствами можно всё это выполнить, играя сообща; это будет интересным. Вообще говоря, единственная альтернатива банку – рынок. Хотя я всего лишь бывший бухгалтер, но недавно проконсультировался в Казначействе и Банке Содружества, придя к двум вариантам: нас ждёт либо хаос, либо ряд серьёзных ограничений. Это дошло и до южноафриканцев, но они решили почему-то, что их золотодобыча оставит решающее слово за ними. Бог знает, откуда они это выдумали. Как только золото попадает на открытый рынок, оно уходит в торговые страны, обращающие его в деньги. Это значит, всё уйдёт к канадцам, которые станут управлять нами, или, второй вариант, в Индию. Ключи к банковскому делу в этой части мира у тайпанов. Мы знаем, что японцы разевают пасть на Гонконг, следовательно, они будут куда-то перебазироваться. Уже есть слухи, что они переедут в Китай или Индию. На мой взгляд, последнее более вероятно. С ними уйдёт и любой выполнимый шанс создания Центрального банка, вместе с влиянием на экономику.

Фадден покачал головой. В его уме рисовалась картинка, которую он толком не смог бы и описать – жуткое чувство, будто он бредёт сквозь тьму и слышит где-то в отдалении пугающий волчий вой.

Локок позвал его.

— Артур?

— Ох… — Фадден вернулся в действительность, но ощущение, словно его преследует неведомый хищник, осталось.

— Понимаете, я не уверен, будет ли это интересно канадцам. По моим наблюдениям, американцы обманывали их долгие годы. Поэтому, если они учуют, как извлечь пользу из всего этого, то пойдут на риск даже при большой вероятности проигрыша… Нам нужно немедленно связаться с Оттавой!

Что за беспорядочное мышление, далеко не в первый раз подумал Локок. Оно на самом деле было беспорядочным. Однажды из-за этого Фадден уже лишился места. Хотя, как предполагалось, он всего лишь держал кресло тёплым, пока серые кардиналы проработали приемлемое разрешение гонки на перепутьях. Проблема свелась к численности – у них, в конце концов, демократия. Если бы лейбористская партия удержалась на несколько дней дольше, Уайт получил бы поддержку и преодолел давление партии, но уже в роли лидера оппозиции. Однако слишком многие хотели сделать из Уайта мальчика для битья для правительства. Тогда страну фактически возглавил бы Кейси, а сам Локок оказался среди меньшинства. Хьюз уступил, оставив Уайта доверенным лидером партии. Без собственной многочисленной группировки он не рискнул выдвинуться на должность премьер-министра, хотя имел на это право, и уже утром они могли сформировать правительство…

Локок не тешил себя иллюзиями. Он был удобен, уместен и открыт для компромиссов. Про себя он уже засомневался, успеет ли справиться с работой, сделав доклад для сэра Эрла Пейджа228 за 20 дней. Тут ещё Кейси отправляется в Канаду, а Фадден неплохо к нему относится… Ну, надеяться на лучший исход можно, а работу следует делать.

— Нужно отправить кого-нибудь толкового в Чили, — настоял Фадден. — Они покупают наш уголь.

— Вы правы, Артур. Чили есть в моем списке, но очевидно, мы должны заняться и Аргентиной, а то они обидятся, — Уайт извлёк обрывок бумаги. — Я уже размышлял, что Филипины нам нужны только если кооперироваться в местном масштабе с янки. И если мы разместим посольство в Сингапуре, то это перевесит остальное…

— А что насчёт Бангкока и Батавии? Я пока мало знаю о тайцах, но и с датчанами мы дел имели немного.

Снова в его уме возникла картина холодной, заснеженной равнины, сверкающей во тьме, и страшных волчьих завываний.

— Генерал-губернатор много лет был нашим связным с британскими разведслужбами. Как, чёрт возьми, мы собираемся следить за нашими друзьями и их деньгами, если у нас нет глаз, чтобы смотреть?

— Это больше похоже на уши, чтобы слушать, — неохотно вздохнул Фадден. Ему показалось, что он в третий раз слышал волка, воющего в темноте. Непонятное предчувствие вернулось – угроза, которую ещё никто не видел, но её признал бы настоящей любой, кто её узрит.

— Полагаю, пора с этим разобраться. Сейчас самый подходящий момент.

— Хорошо – хорошо, — согласился Фадден. Но, по моим прикидкам, есть еще один момент, прежде чем мы созовём правительство. Что нам делать с войсками, дислоцированными в Египте?

Индия, Калькутта, правительственная резиденция, 17 сентября 1940

— Я только что получил сообщение от генерала Уэйвелла, из Египта. Четыре итальянских дивизии, под командованием генерала Родольфо Грациани229, пересекли ливийскую границу по направлению в Египет и продвигаются на Сиди-Баррани230. Итальянцы провели артобстрел передовых позиций генерала Уэйвелла и пытались бомбить цели в Египте.

Сэр Эрик Хаохоа оглядел кабинет поверх распечатки депеши. Министры понимающе закивали. Подобная новость из Египта едва ли стала удивительной.

— Четыре дивизии, это, пожалуй, 100000 человек. У Арчи самое большее 30000. 7-я бронедивизия и 4-я пехотная индийская, если я не ошибаюсь.

Генерал Окинлек ошибался очень редко.

— Думаю, так оно и есть.

Сэр Эрик был краток.

— Да. 7-я бронедивизия и 4-я пехотная, с ними 205 самолётов. У итальянцев 300. Грациани располагает девятью дивизиями. Шесть регулярных пехотных и три – чернорубашечники-добровольцы. Есть небольшая группировка бронетехники. Однако, в первоначальном сообщении сказано о продвижении только четырёх дивизий, которые, к тому же, идут довольно медленно. Оперативная группа 7-й бронедивизии занимается беспокоящими набегами, пока основные её силы стягиваются в Мерса-Матрухе231.

Лорд Линлитгоу казался подавленным.

— Господа, мне кажется, мы видим первые шаги по воплощении плана Нота. Есть какие-нибудь признаки немецкого участия в этом нападении?

— Нет, ваше превосходительство. Похоже, что и эта операция, и бои в Восточной Африке, исключительно итальянская затея.

— Вот и доказательство. Немцы держат свои силы наготове, для удара через Турцию и Ирак, — генерал Окинлек сердито барабанил пальцами по столу. — Иначе бы они поддержали итальянцев в нападении на Египет. Что происходит в Ираке?

— Обстановка там быстро ухудшается. После внезапного начала войны иракское правительство прервало дипломатические отношения с нацистской Германией. Однако они отказались сделать следующий логичный шаг и объявить войну Германии. Нашего человека в Багдаде, Нури аль-Саида232, заменили националистом и антибританцем Рашидом Али233.

— Националист – не означает враждебный, — в голосе пандита Неру звучало предостережение.

— Так оно и есть, эту точку зрения мы сейчас с таким трудом пытаемся внушить американцам, — покачал головой сэр Эрик. — Однако Али установил тайные контакты с немецкими представителями на Ближнем Востоке, хотя он ещё дошёл до открытой поддержки Оси. Он, кажется, походит на Чандра Боса больше, чем это было бы удобно для нас. Из-за его влияния Ирак не прервал дипломатические отношения с Италией, когда та присоединились к войне на стороне Германии. Итальянская дипмиссия в Багдаде стала главным центром пропаганды Оси и разжигания антибританских настроений в регионе. Мне видится, что следующий выход немцев на сцену случится именно в Ираке, и ключом к тому, что там будет происходить, станет наше положение в Египте и Судане. Если Содружество устоит, то и нам окажется намного легче противостоять немецким шагам в Ираке.

— Меня беспокоит вот что. Если это понимаем мы, разве немцы не видят того же? — сэру Мартину Шарпу не нравилось вмешиваться в дела вооруженных сил и вопросы разведки, но обстановка определённо шла куда-то не туда. — Раз наступление в Египте так важно для их планов относительно Ирака, почему они не поддерживают его?

— Логистика, — решительно сказал Окинлек. — Нехватка транспорта, чтобы переправлять объёмы снабжения, требующиеся для такой численности. В портах вдоль североафриканского побережья нет возможности принимать больше грузов, чем нужно уже сейчас. Войск у Грациани больше, чем он может использовать в данный момент. Поэтому и немцам нет никакой потребности влезать, они вместо этого получше подготовятся к захвату Ирака.

— Кроме этого, есть политический аспект, — подхватил сэр Эрик. — Технически, Египет нейтрален, и считается, что британские войска, развёрнутые там, всего лишь охраняют Суэцкий канал. Британская армия в Египте подчиняется непосредственно Лондону. Нет генерал-губернатора, которому можно было бы делегировать власть. А значит, нападение на тамошние британские войска есть прямая атака на Лондон. Итальянцы это одно, их атаку можно списать как действие третьей силы. Немецкое же участие – совсем другой разговор. Прямое нарушение подписанного в июне перемирия. В любом случае, заваренная итальянцами каша наверняка порядком смущает немцев и ставит под угрозу всё, что они выгадали от поступков Галифакса.

— Значит, немцы туда не полезут, — облегчённо заключил Гарольд Хартли. — Но кажется, что беспорядок на Ближнем Востоке будет привлекать внимания, пока его не приберут. И это может занять время.

— В основном, это потребует ресурсов, — Окинлек был мрачен. Правда была в том, что после выхода Британии из войны, ресурсы, необходимые для её продолжения Содружеством, просто находились не там, где надо. Британия ведь не только на словах центр Содружества.

— В настоящее время 7-я бронедивизия – единственное полноценное бронесоединение, если не считать немецкую армию. Есть несколько танковых бригад, но дивизия – одна. У кого-нибудь есть представление, как им поддерживать свои машины на ходу и восполнять возможные потери?

— Канада готовится к выпуску "Валентайнов"234, но мы их увидим не раньше следующего года.

Сэр Мартин разделял общее уныние. После опрометчивого оптимизма по поводу воплощения мечты и обретения независимости Индии, практические события указывали путь куда-то в пропасть. В его понимание это выражалось как "полное отсутствие всего".

— У нас даже нет запчастей, чтобы поддерживать то, что имеется.

— Вероятно, решение есть, — ГХ открыл папку, которую принёс с собой. — Нам поступило предложение от одного американского джентльмена, господина Уильяма Поули из Нью-Йоркской Межконтинентальной авиакорпорации. Он нам уже известен – организовывал экспорт "Вако" YQC-6235 и "Дуглас" DC-2236 для Tata Airlines237. Теперь он приехал к нам с предложением поставки из Соединенных Штатов подержанной оснастки для производства самолетов, и установки её на здешних фабриках. По его предположению, оборудование, которое он может достать, не позволит нам строить собственные самолёты, но даст возможность ремонта американских машин. Tata Airlines хорошо отзываются о нём, описывая как человека слова, который затевает трудные сделки, но тщательно их выполняет.

— О нашем друге господине Поули стоит знать ещё кое-что, — у сэра Эрика тоже были сведения на этого человека. — Несмотря на то, что он активный республиканец, он близко связан с администрацией Рузвельта и поддерживает её усилия в отправке помощи Китаю. Как стало известно, Поули формирует добровольческое истребительное соединение, чтобы поддержать китайские ВВС. Раз он вышел на нас со своим предложением, мы можем прийти к выводу, что помощь нам включена в американскую государственную политику. Нам, конечно, остаётся только догадываться, почему.

— Несомненно, в своё время узнаем. Интересно, получили ли другие страны Содружества подобные предложения? — постучал пальцами по столу лорд Линлитгоу. — Нужно собрать конференцию глав стран Содружества. Есть в этой области какие-нибудь достижения?

— Все согласились, что это важно. Австралийцы предлагают провести её в Мельбурне, южноафриканцы в Кейптауне, канадцы в Ванкувере. Мы предложили Бермуды. Это пригодный для всех компромисс. Думаю, так и будет решено. В политическом смысле выбор соответствующего местоположения станет выгоден для нас.

Пандит Неру рассмеялся; остальные выглядели потрясенными. Он слегка покраснел и прикусил палец.

— Прошу прощения. Просто я считаю это забавным – обнаружить, что самое мелкое соображение, которое касается выбора площадки для встречи, так же важно, как и рассмотрение дел большой международной политики.

— Пожалуйста, всем этого не рассказывайте, — лорд Линлитгоу был вынужден признать правоту Неру. — Такие тонкости мы стараемся хранить в тайне. Поддержание общественного доверия и всё такое.

Восточное Средиземноморье, "Сандерленд М1F"

— Сэр, вы дéржитесь?

Аллейн поглядывал на своего пассажира. Сэр Уилфред Фримен побелел от шока, но сохранял сознание. Во время одной из многочисленных за последние четыре часа стычек с "Фиатами" CR.42 в его плечо попала пуля калибра 12.7. К счастью, она была на излёте. Выпущенная с большого расстояния, пробив кабину "Сандерленда", она потеряла почти всю энергию. Ему сделали перевязку и подвесили руку в петлю – самое лучшее, доступное в таких обстоятельствах.

Его состояние в целом отражало таковое для всего соединения. Итальянские налёты шли непрерывно. Хотя каждая отдельная волна наносила незначительный урон, в совокупности он всё возрастал. Один самолёт истекал белым дымом из покалеченного двигателя. Другие сообщали о раненых и нескольких убитых среди пассажиров и экипажей. Австралийский "Сандерленды" отбили все атаки, летающие лодки G-класса посреди строя остались нетронутыми. Это было хорошими новостями. Плохие заключались в том, что группы итальянских истребителей, похоже, не собирались останавливаться.

— Не волнуйтесь обо мне, мой мальчик. Бывало и похуже, — голос Фримена, неустойчивый и дрожащий, противоречил его словам. — Итальянцы, похоже, не пережимают с атаками, верно?

— Просто они не понимают, что с нами делать, — Аллейн осматривал небо, пытаясь высмотреть очередное звено врагов. — Они никогда раньше не сталкивались с настолько вооружёнными самолётами, но учатся быстро. Прекратили попытки приблизиться и стараются обстреливать нас с большого расстояния. И это работает. Сменяясь, они постепенно нас обгладывают. А у нас заканчиваются боеприпасы. Как только турели опустеют, будет плохо.

— А я говорил, что 500 выстрелов на ствол – недостаточно, — с горечью сказал Фримен. — Я хотел по тысяче, а желательно по две. Живучесть бомбардировщика измеряется не его дальностью, а тем, как долго он может защищаться. У нас были бы дополнительные боеприпасы, имейся в запасе хоть несколько недель…

Эта песня бесконечна, думал Аллейн. Всего несколько недель, и у нас были бы новые танки, новые самолёты, новые корабли. Всего лишь немного времени – и мы обернули бы обстановку в свою пользу. Остановили нацистов и закрепились надолго. Но Галифакс и Батлер позаботились, чтобы мы никогда не получили этого времени.

— Вон они, майор. Снова с превышением и на два часа, — с тех пор, как Фримен воевал в составе Королевского Воздушного корпуса, прошло более двадцати лет, но его глаза сохранили острое зрение пилота. Он видел тёмные очертания очередной группы итальянских истребителей.

— Шестеро, — проворчал Аллейн. — С этими мы справимся. Если бы их явилось больше, вот тогда беда.

— Теперь о наболевшем, — Фримен засмеялся, потом скривился из-за боли, прострелившей плечо. — Истребительное командование слишком долго судило и рядило, пока всё не пошло к чёрту. Даудинг238 на юге выступал за малочисленные подразделения, действующие независимо, так как они могли реагировать быстрее. Ли-Мэллори239 в срединных землях настаивал на больших полках, из трёх или больше эскадрилий, действующих вместе, чтобы наносить скоординированные удары. Догадываюсь, мы так и не узнаем, кто из них был прав.

Несмотря на звание человека в кресле второго пилота, Аллейн едва слушал его. Следующая группа итальянских истребителей стреляла с большой дальности. Их трассеры, казалось, плыли сквозь небо. Аллейн начал плавное маневрирование, чтобы выйти из прицела вражеского пилота. Это сработало. Большинство пуль даже не долетело до его самолета.

— Держаться на большем расстоянии, похоже, тоже не очень-то им помогает.

— Управление огнём. Решает не дальность оружия, а возможность итальянцев прицелиться. Они едва-едва в состоянии нормально свести240 пулемёты винтовочного калибра. Ожидать, что более тяжелое оружие дотянется до цели, бессмысленно, пока нет хороших стрелков и толковых прицелов.

— Если мы сможем протянуть ещё немного, то всё будет в порядке, — Аллейн волновался за Фримена, тот явно слабел. — Мы почти вышли за радиус истребителей. Ещё несколько минут, и остаток пути до Александрии чист.

ГЛАВА 7 ОБМЕН ПРЕДУБЕЖДЕНИЯМИ

США, округ Колумбия, Вашингтон, Белый Дом, Овальный кабинет

— Месье, это безобразие.

— Полагаю, нет, — госсекретарь Корделл Халл был исключительно дипломатичен. — Президент сделал предельно ясное заявление, что политика нынешней администрации – всемерно поддерживать те страны, которые защищают себя от агрессии. Мы твёрдо убеждены, что только поражение сил, ныне управляющих судьбой Германии, может привести мир к свободе, покою и процветанию, а цивилизация не совершит отката к деспотии. Мы были весьма встревожены докладами, указывающими, что ресурсы Франции предоставлены в распоряжение Германии, сверх мер, ранее оговорённых в соглашении о перемирии. У меня есть причина полагать, что помимо людских корыстных интересов, сотрудничество вашего правительства с Германией мотивировано уверенностью в неизбежности немецкой победы и как следствие – изрядных выгод для Франции. Поэтому мы не можем одобрить поставку Франции наших самым современных боевых самолётов. По меньшей мере, такой шаг позволит врагам изучить их, узнать достоинства и недостатки. В худшем случае мы обнаружим, что они воюют против нас самих.

Проще говоря, передать эти самолёты нам не позволяет совесть. Поэтому мы полностью возмещаем вам их стоимость. Франция от этого не пострадает, деньги будут добавлены к золотому запасу, хранимому для Франции, и мы будем вкладывать их для достижения наилучшего дохода. Когда война закончится, ваши средства станут доступны вместе с прибылью, полученной от вашего имени нашими самыми способными финансистами.

Месье Эрв Альфанд241, посол республики Франция, не мог найти слов для ответа. Он понимал американскую точку зрения на проблему, одновременно с этим он не разделял позицию, принятую маршалом Петэном242 в Виши. Несмотря на это, он был обязан представлять официальное мнение. Сам он придерживался старого правила, согласно которому следовало высказаться положительно, даже если это наибольшее, что вообще можно сделать.

— Могу я узнать, как ваши банки будут инвестировать те средства?

Халл с сожалением развёл руками.

— Месье, в нашей стране банки – независимые учреждения. Они нам не говорят, как вкладывают наши деньги, так почему должны сказать, как инвестируют ваши? Но, уверяю, они найдут наилучший баланс между прибылью и благоразумием.

Альфанд был вынужден признать, что по этому вопросу сказать больше нечего.

— И ещё, месье Халл, можем ли мы ожидать, что возобновится продовольственный экспорт из США во Францию?

Халл вздохнул.

— Сердца американцев полны сочувствия французскому народу. Как вы знаете, мы продолжаем отправку медикаментов, консервированного и сухого молока для детей в свободных частях Франции через Красный Крест. Несмотря на это, главная цель американцев, заслоняющая сейчас всё остальное – в том, чтобы продолжалось сопротивление Германии. Поэтому мы не хотим делать любые шаги, которые хоть в малейшей степени нанесут ущерб этому сопротивлению. Прежде чем американцы согласятся на отгрузку еды для Францию, необходимо, чтобы они были уверены – их действия никак не помогут Германии. Должен добавить, что по этой же причине остановлен экспорт в Британию.

— Но не в страны Содружества, — скривился Альфанд.

— Разумеется. Содружество продолжает борьбу с Германией. Они отдают все силы для войны, независимо от того, чего это будет стоить им самим. Могут ли французские колонии по всему миру сказать то же самое?

Вопрос был нечестным, оба они это знали. Страны Британского Содружества обладали намного большей свободой действий, чем их французские эквиваленты. Про себя Халл задался вопросом, а что сделали бы французские колонии, имей они такую же свободу манёвра?

— Можно мне, по крайней мере, узнать, что произойдет с нашими бывшими самолётами

— Мы ещё не решили. Вероятно, используем как тренировочные в собственных ВВС.

— Вероятно… — Альфанд не очень-то и поверил. У него была догадка, куда они уйдут.

Египет, Александрия, "Сандерленд М1F"

— Он придёт в себя? — майор Аллейн наблюдал, как носилки с сэром Уилфредом Фрименом загружают в машину скорой помощи, чтобы доставить в госпиталь. Летающие лодки заполнили гавань. Все двенадцать "Сандерлендов" и три машины G-класса прорвались через Средиземноморье. "Сандерленды" обеспечили пролёт гражданских самолётов, но сами все получили те или иные повреждения. Экипажи готовились вытащить три из них на берег, чтобы заделать пробоины в фюзеляжах, на двух уже копошились механики, работая с двигателями. Однако, для тех, кто более четырёх часов отражал почти непрерывные атаки истребителей, они отделались на удивление легко.

— Он потерял много крови. Но медики уверены в хорошем исходе. Как себя чувствуют ваши экипажи?

— Мы справились, — резко ответил Аллейн, сам того не заметив. Он был измотан долгим полётом от Великобритании до Египта через Гибралтар и крайне нуждался в сне.

Полковник Хескет сочувственно посмотрел на австралийца. Мужчина был бледен, от длительного напряжения под глазами залегли тени. Он догадался, что на ясность мышления Аллейна повлияла и неуверенность в положении. Ну, хотя бы с этим я способен что-то сделать.

— Ваши люди могут отдохнуть здесь некоторое время. На самом деле я уже располагаю приказами относительно вас, прямиком от вашего правительства. Теперь вы подчиняетесь непосредственно им, а не Лондону. Согласно этим распоряжениям, создаётся ближневосточное подразделение с базированием в Адене, как только вы сможете добраться туда. Ваши летающие лодки необходимы, чтобы помочь в противостоянии итальянским отрядам Красного моря. Из Алексы вас необходимо убрать как можно скорее, здесь вы слишком уязвимы.

— Мы можем использовать эти самолеты в качестве бомбардировщиков, — прямо сказал Харрис, вмешиваясь в совещание. — Они способны поражать итальянские порты и линии снабжения.

Хескет покачал головой.

— Отсюда – не смогут. Сэр, у итальянцев есть четыре бомбардировочных авиагруппы, базирующиеся в Ливии. Две из них оснащены ближними самолётами поддержки "Breda"243, о них волноваться не стоит. Две другие используют шестьдесят бомбардировщиков SM.79 "Савойя-Маркетти"244. Вот они – настоящая угроза. Приблизительно сорок из них готовы к полётам в любой момент времени, и они могут пойти, куда хотят, натворив там что пожелают. Они быстрее, чем "Гладиаторы", на которых основывается наша ПВО. Как только мы разбомбим один из итальянских портов, SM.79-e возвратят должок и разбомбят наш. Между делом уничтожив ваши гидросамолёты. А они слишком нужны нам в Красном море. Мы их починим, заправим, и придётся сразу уводить их отсюда. Когда придёт время для бомбардировочных вылетов, для них у нас есть "Бристоль Бомбей"245.

Харрис вытянул подбородок.

— Итальянцы уже атакуют. Мы должны нанести ответный удар. "Сандерленды" останутся здесь для использования в качестве бомбардировщиков.

— Нет, сэр. Не останутся. Вам известно, сколько фронтовых истребителей у нас? Один. Не одна эскадрилья, один самолет. "Харрикейн". Ещё есть 75 "Гладиаторов" и 34 "Глостера"246 как резерв. "Бленхеймы" и "Бомбеи" мы применяем как бомбардировщики. Но "Сандерленды" отправляются в Аден. Таковы приказы австралийского правительства.

— Полковник, вы знаете, кто я? — полез в бутылку Харрис, давя погонами.

— Да, сэр. Знаю. Также я знаю, кем вы не являетесь. Вы не входите в командную цепочку ни здесь, ни в Ближневосточном оперативном штабе. Мы не знаем, кому слать отчёты или каков наш статус, но мы знаем то, что должны сделать и как это сделать. С всем уважением, сэр, вы – не знаете.

Харрис уставился на полковника, затем отступил назад, в трюм летающей лодки. Хескет облегчённо вздохнул.

— Майор, я очень этого не хочу, но вам стоит увести свои самолёты отсюда как можно скорее. Не уверен, кто сейчас больший враг, итальянцы, или Артур Харрис, но ни одного из них нельзя проигнорировать. Поспите, пока мы чиним ваши машины, а затем в путь-дорогу.

Соединенное Королевство, Лондон, Даунинг-стрит, секретариат кабинета министров

— Флот королевства повинуется моим приказам!

— Тем не менее, у флота есть своя сфера ответственности и обязанности, которые он должен исполнять.

Премьер-министр лорд Галифакс и адмирал флота сэр Дадли Паунд247 впились взглядами друг в друга, через стол. Ни один не был готов уступить хоть на дюйм – этого обоим этого не позволял авторитет. Паунд знал кое-что ещё, сохраняя сей факт в тайне. Он умирал. У него была неоперабельная опухоль головного мозга. По словам лучших врачей, она убьет его через год или два. Вдобавок, заболевание бедренных суставов делало его работу тяжелее248. Странно, но именно поэтому он чувствовал себя на посту лорда Адмиралтейства легче. Его карьера была закончена, и даже жить оставалось совсем немного. Единственное, что он стремился успеть сделать – защитить свой любимый военно-морской флот.

— Наше перемирие с Германией определяет, что Королевский флот должен вернуться к режиму службы мирного времени и разойтись в соответствующие порты! — Галифакс выкрикивал на всю комнату, надеясь увидеть, что лорд Адмиралтейства отступает.

— Так оно и есть, премьер-министр. И это само по себе подтверждает, что у нас есть законные основания продолжать службу по режиму мирного времени. Это означает, что нигде наше развёртывание и действия не важны так, как в Средиземноморье. Тамошняя эскадра всегда была крупнейшим местом базирования мирного времени, превосходя численностью даже домашний флот249. Таким образом, перемирие узаконивает размещение в портах и базах региона. Если итальянцы от этого расстроятся, то так тому и быть.

Говорил Паунд разумно и убедительно, вытаскивая Галифакса из неловкого положения. Те, кто знал Паунда хорошо, отмечали его способность побеждать чаще хитростью, чем должностной властью. некоторые современники называли это "интеллектуальным джиу-джитсу". Он использовал его, отговаривая Уинстона Черчилля отправить линейный флот на Балтику250, и теперь применит, чтобы не дать Галифаксу убрать ещё один из Средиземноморья. Вероятно, он получил свою должность из-за отсутствия более здорового кандидата251, но та же самая причуда судьбы сделала его нужным человеком в нужном месте.

— Средиземноморский флот сам по себе не формирование мирного времени, — крик всё ещё выдавал агрессию, но Галифакс уже начинал остывать. Когда он вынес на обсуждение с немцами вопрос активности Муссолини в Северной и Восточной Африке, они сразу открестились от этого. Они были заинтересованы в том, чтобы с итальянскими делами Италия разгребалась сама, раз уж влезла. Если Британия приняла решение сопротивляться итальянской агрессии, это также её собственное дело, которое не затрагивает немецко-британские отношения.

— А мы сократим его до этого состояния, — Паунд говорил, вроде бы соглашаясь, но его ум перебирал варианты. Там два старых линкора, "Рамиллиес" и "Ройял Соверен"252. Их можно отправить домой без особого ослабления средиземноморской группировки, а их экипажи использовать как команды для новых "Георга V" и "Принца Уэльского"253. Аналогично, три старых крейсера уходят домой, их команды принимают новейшие крейсера класса "Дидо"254. Если убрать ещё четыре самых старых и самых медленных эсминца, то у нас будет бумажное соответствие перемирию, а наше положение там не ослабнет.

— Часть кораблей вернётся домой, остальные распределим между разными базами из числа тех, которые у нас там есть.

Это казалось разумным, и Галифакс ухватился за возможность отступить. Паунд это видел, улыбнувшись про себя. Если в каждом доступном уголке Средиземноморья появится боеспособный отряд кораблей, его флот сумеет постоять за себя.

Аэродром Буна255, Кения

— Посматривайте за итальянцами. Их CR.42 чертовски нас превосходят.

Что, учитывая наши "Фурии", вряд ли такая уж неожиданность. Лейтенант Пим Боседа начинал понимать, насколько плоха обстановка в Кении. И дело даже не в том, что итальянцы пока не добились больших успехов, а в том, что нечем было им помешать. Южноафриканские ВВС прислали две эскадрильи, чтобы помочь удержать кенийский фронт. Одна состояла из бомбардировщиков Ju.86256, другая из "Фурий". На земле две бригады африканский Королевских стрелков противостояли шести бригадам итальянских войск. Боседа не совсем понимал, как им это удаётся, но они справлялись, при этом выиграв время 1-й южноафриканской эскадрилье на прибытие и формирование.

— Что нам с этим делать, братиш257?

— Мы используем тактику коммандо, "укусил и убежал".

Капитан ВВС Петрус ван Брам спросил себя, как долго продержится этот новичок? Итальянские пилоты обучены и хорошо сражаются. Их самолёты превосходили сборную солянку, развёрнутую на границе Кении. Для союзных войск не оставалось технических причин уцелеть. Ван Брам был глубоко верующим человеком, и предполагал, что небольшая группа истребителей на линии фронта возле Буне выживает только божественным вмешательством. Более светски настроенные товарищи соглашались с ним, так как иного объяснения не существовало.

— Мы совершаем нападения и стараемся, чтобы бомбардировщики и разведчики взлетали из разных мест. Но они быстрее, чем мы на своих недоистребителях. Время от времени итальянцы пытаются навестить одну из наших авиабаз. В первый раз они получили несколько сбитых, когда сунулись, а теперь у нас есть вынесенные наблюдательные посты, и мы получаем предупреждение за несколько минут.

— Каковы их пилоты? — Боседа старался узнать так много, как только возможно.

— Индивидуально – очень хороши. Они качественно обучены, и знают своё дело. С планированием операций у них хуже. Используют одни и те же схемы и графики налётов, поэтому нам известно, когда они явятся и что способны сделать. Истребители держатся очень близко к бомбардировщикам. То есть мы можем налететь, сбить отставшего и умотать прежде, чем они ответят. Развалить строй мы не в силах, но удаётся нанести тот или иной урон. Сколько у тебя часов налёта?

— На "Фурии"? Восемь. Но я начал летать задолго до поступления в ВВС. В основном на "Кертис-Райт 6"258.

Ван Брам скривился.

— Надеюсь, ты не подхватил слишком много дурных привычек. Ладно. Устроим ознакомительный полёт и посмотрим. Вылет через 30 минут.

Час спустя Боседа разглядывал пейзаж северной Кении, медленно проплывающий под ним. Прямо в середине выгоревшего коричневого и светло-зеленого мерцали пышной зеленью заросли вдоль реки Аджао259. Задача была проста. Всё, что следовало сделать – найти эту зелёную полосу и идти по ней на юг. Так пилот неизбежно выходил на лётное поле Буны. Но точно так же могли поступить и итальянские бомбардировщики. Где-то внизу африканские Королевские стрелки сражались, сдерживая итальянцев. Никаких признаков боя не было видно, как будто необъятность Африки поглотила войну целиком.

Ван Брам, летящий впереди, покачал крыльями. Боседа увидел, как он показывает вниз. Там был самолет. Боседа быстро разглядел его – биплан с радиальным мотором, заметно отличающийся от рядных двигателей на машинах южноафриканцев. Итальянский RO.37260, скорее всего, на разведке. Он заметил, как ван Брам перевернулся в пикирование и последовал за ним.

Примерно на полпути вниз стрелок-наблюдатель в итальянском самолете увидел их пару "Фурий". Поток красных строчек хлынул из задней огневой точки, нащупывая самолёт ван Брама. Ведущая "Фурия", однако, не стреляла, ван Брам игнорировал искры трассеров, пока не приблизился достаточно. Длинная очередь из спаренных "Виккерсов" резко оборвала огонь RO.37. Боседа поднырнул под итальянца и выпустил очередь в брюхо разведчика.

Пара истребителей отвалила в сторону. RO.37 тянул строчку чёрного дыма из простреленного Боседой двигателя. Он собрался сделать второй заход, но ван Брам указал вверх. Приближалась группа из четырёх бипланов, легко узнаваемых "Фиат" CR.32261. Боседа знал их репутацию по Испании. Не такие быстрые, как CR.42, но чрезвычайно проворные. Даже один на один они существенно превосходили старую "Фурию". Он облегчённо вздохнул, когда ван Брам тоже прервал атаку и направился на юг. Не желая связаться с затяжным преследованием, итальянские пилоты построились коробочкой возле поврежденного RO.37 и повели его домой.

Способ "держаться за реку" сработал. Богатая зелень по берегам была видна издалека. Оставалось только найти её и затем следовать вдоль. После приземления Боседа выбрался из "Фурии" и потянулся. Ему всё это показалось пустой тратой времени, о чём он и сказал ван Браму. Его ведущий не согласился.

— Мы отогнали разведчика, это поможет нашим братьям на земле. Теперь итальянцы, вместо того чтобы выслеживать нас, сопровождают самолёт на базу, и будут вынуждены выделять эскорт. Так что сегодня мы хорошо поработали. Не так чтобы совсем удачно, но всё же. Мы делаем то что можем и продолжим, пока не подойдёт помощь.

Индия, Калькутта, правительственная резиденция, кабинет министров

— Железные дороги. Разобраться с ними – та ещё проблема.

Выглядел сэр Мартин Шарп мечтательно. В юности он больше всего хотел стать машинистом. Даже сегодня у него сохранялось восхищение работой паровозов, смешанное с благородной неприязнью к их дизельным коллегам. Идея восстановить железнодорожную сеть всего континента очень его радовала.

— Мы уже хорошо начали, — ощетинился, возражая, пандит Неру. Железные дороги оставались больным вопросом для индийской Партии Конгресса, таким, по которому никому не удавалось достичь согласия.

— Начали – да, но вряд ли хорошо. Нам построили линии в четырех различных стандартах: узкоколейка, метровая, стандартная европейская и широкая262 колеи. Они плохо стыкуются, а само дорожное полотно лёгкое и не держит большие грузы. Это хаос в чистом виде. У нас должен быть стратегический план развития железнодорожной системы. Пути сообщения – главное условие прогресса в современном мире.

— И ещё раз хочу обратить внимание на необходимость принадлежности контрольного пакета акций государству.

У Неру был пунктик на государственном контроле, но в этом случае с ним соглашались почти все. Хаотичное состояние индийского железнодорожного транспорта не позволяло продолжать его развитие. Каждый раджа строил в своей провинции собственную железнодорожную систему, устройство которой делалось по прихоти владетеля. Маршруты тоже выбирались по большей части из желаний раджей, нежели из экономической необходимости. Инвесторам, которые строили линии, правительством гарантировался доход в пять процентов от суммы вложений, поэтому финансовая жизнеспособность дорог была им неинтересна.

— На этот случай у нас есть превосходный аргумент, есть и проблема. В соответствии с соглашением 1849 года, заключённым с вкладчиками в железнодорожное строительство, построенные ими пути остаются их собственностью в течение 99 лет. По истечении этого срока они без компенсации переходят во владение правительства, которое должно будет заплатить только за оборудование, постройки и подвижной состав. Можно выкупить ту или иную дорогу раньше, возместив полную стоимость основных фондов и акций. В другом случае, компания может отдать линию нам, с условием выплаты всего инвестированного капитала в течение полугода. На такое мы пойти не готовы. Сейчас мы заняты простым выживанием, и дополнительное бремя нас прикончит.

— Есть ещё национализация без компенсации, — Неру любил, как это звучит, и знал, что найдёт отклик у сопартийцев.

— Конечно есть, — согласился сэр Мартин. — Но тут у нас затруднение. Подавляющее большинство изысканий, проведённых для развития индийского железнодорожного сообщения, сделаны Англией. Практически, индийский капитал играл в этом незначительную роль. Средства, затраченные на строительство индийской сети железных дорог – самое большое вложение международного капитала в XIX веке. Если мы внезапно национализируем их без компенсации, то нанесём значительный удар по английской финансовой системе.

— Так ли это плохо? — горячился Неру. — Железные дороги разрушили большую часть нашей собственной промышленности. Традиционные индийские товары заменены изделиями фабричного производства, ввезёнными из Англии, и дёшево доставленными по железной дороге. Строительство железных дорог создало занятость для шахтеров, сталеваров и машиностроителей в Англии, а не в Индии, и превратило нашу сельскую местность в колонию Англии. До начала нынешнего века железные дороги не были коммерчески успешны, но потери понесли не инвесторы, строившие их, а правительство – и таким образом, все индийцы. Пора бы уже вернуть эти деньги.

Тишина повисла оглушающая. По сравнению с пропастью, на которую только что указал Неру, сам предмет обсуждения был… несущественным. В понимании присутствующих здесь европейцев строительство железных дорог представлялось для Индии чистым благословением.

— Наверное, здесь мы должны начинать осторожно. Первым шагом следует провести объединение существующих железнодорожных систем под управление региональных властей. Владельцы дорог получат от них долю акций, пропорционально затратам на постройку этих линий. Затем, по мере роста наших вложений в регионы и приведения линий к единому стандарту, пакет акций правительства увеличится. Таким образом, когда в 1948 году истекут соглашения, передача будет завершена, как и положено, организованным способом.

— Мы должны быть осторожными, чтобы не отпугнуть ни одного из потенциальных инвесторов. Наш экономический успех зависит их привлечения. Будет очень плохо, если мы из поспешности лишимся перспектив, когда через восемь лет активы тем или иным образом перейдут в наши руки.

Сэр Мартин оглядел кабинет. Большинство, кажется, признавало его правоту, хотя Неру всё ещё был взволнован. Пора идти дальше.

— У меня есть кое-какие хорошие новости, относящиеся к делу. Мы получили сообщения из Канберры, Йоханнесбурга, Веллингтона и Оттавы. Встреча глав стран Содружества, о которой мы говорили, состоятся. Наше предложение, чтобы местом действия стала Ямайка, принято.

— Я думал, нашим вариантом были Бермуды? — маркиз Линлитгоу казался удивленным.

— Были, ваше превосходительство. Но нам подсказали, что Бермуды представляют определённую угрозу безопасности встречи, со стороны немцев. Своевременный набег десантно-диверсионной группы, и наше предприятие закончится во внутреннем дворе какой-нибудь немецкой тюрьмы263. Ямайка – намного более безопасное и привлекательное место. И сами средства для организации встречи там лучше. Британия будет представлена господином Черчиллем. Соединенные Штаты примут участие как наблюдатели.

— Это необходимо? — с неприязнью высказался Леон Фицджеральд. Из действительных членов Кабинета он был одним из наиболее близким к сэру Ричарду Кардью в смысле взглядов. Поэтому сэр Эрик Хаохоа внимательно за ним приглядывал.

— На самом деле да. В конце концов, одним из предметов обсуждения будет оснащение, произведенное в Америке для Британии и попавшее под эмбарго. Мы не можем проигнорировать тот факт, что разговор об этом без присутствия американцев станет бессмысленным. Есть и другие вопросы, которые надо обсуждать с ними. Американское правительство сообщило, что может предоставить нам финансирование на очень благоприятных условиях, если получит определенные гарантии насчёт нашей позиции в будущем.

— Догадываюсь, это означает оставаться в состоянии войны с Германией, — сказал Неру.

— Само собой. Американцы будут воевать с Германией до последней жизни солдат Содружества, — каждое слово Фицджеральда сочилось презрением. Сэр Мартин сам не мог не отметить, насколько он согласен с его чувствами.

— У них может и не быть шанса. Надеюсь, никто не думает, что эта война закончится быстро или минует кого-нибудь?

Лорд Линлитгоу говорил с выражением, и произвел впечатление. Некоторые из тех, кто частично согласился с Фицджеральдом, выглядели пристыженными.

— Пандит, я хотел бы, чтобы нашу делегацию на Ямайскую конференцию возглавили вы. У меня слишком много обязанностей здесь, чтобы отправиться самому, и я верю – ваше присутствие выдвинет на первый план именно тот путь, на который мы надеемся поставить Индию.

Неру мгновенно забыл проблему железных дорог. Он будет представлять Индию на конференции стран Содружества. Он осознавал, что это означает в перспективе. Практически, это исполнение части работы всей его жизни. Наблюдая за ним, сэр Мартин подумал, что пандиту Неру предстоит многое узнать о происходящем на международных конференциях.

Над Красным морем, "Сандерленд М1F"

— Ты там ничё не видел?

"Сандерленд" шёл приблизительно на трёхстах метрах, поддерживая скорость сто узлов264. Опыт полётов над Атлантикой на первом этапе войны показал экипажам, что это наилучшее сочетание скорости и высоты для поиска подводных лодок. Малая высота, чтобы увеличить шанс зацепить глазом погрузившуюся субмарину и уменьшить вероятность обнаружения наблюдателями на всплывшей; низкая скорость, чтобы максимально растянуть запас топлива. Гай Аллейн очень хорошо знал свою работу.

— Ничё пока.

Итальянская подводная лодка атаковала новозеландский крейсер "Линдер". Торпеды прошли мимо цели. Радиоперехват засёк передачу с субмарины "Галилео Феррарис"265, утверждающей, что торпедировала линкор. В Адене это развеселило тех, кто не пытался вникать в хаос боевых действий на море. Экипаж "Сандерленда" пытался: им были известны проблемы идентификации цели и определения нанесённых ей повреждений, если они вообще имелись.

— Есть известия от Чокнутого Бомбера? — полюбопытствовал Энди Уокер снизу, из радиорубки. Он был дежурным оператором, когда Артур Харрис отправил эскадрилье категорический приказ возвратиться в Александрию для несения службы в качестве ночных бомбардировщиков.

— Неа, он ушёл в туман. Я слышал, что Уэйвелл назначил его на эскадру "Бомбеев", чтобы он сидел и не рыпался. Так этот тупица отправил их бомбить порт Тобрука, и они не уронили ни одной бомбы ближе пятнадцати миль. С тех пор его не видно и не слышно.

Аллейн особенно не волновался. Для него в Адене уже лежал переданный по телеграфу набор приказов. Куда лететь и что делать, ему указывало правительство. Более того, там говорилось, кому он подчиняется, и также, между строк, кому не подчиняется. Это было самое главное, самое ценное, в силу самого факта существования. Ему сказали, что они всё ещё часть чего-то большего, не забытые бродяги, пытающиеся найти хоть какой-нибудь приют.

— Ты считаешь, лодка до сих пор будет здесь? Гунны уже смылись бы.

— Будет-будет. Захочет ещё раз отстреляться по крейсеру. Если она на самом деле считает, по подранила его, то захочет потопить. В любом случае, это так или иначе случится, здесь или в другом месте.

— Босс, у меня что-то есть.

Крис Уайт был носовым наблюдателем, используя люк передней пулемётной башенки в качестве насеста.

— На три часа, прямо на горизонте.

— Молодец, Снежок.

Дон Клерк, наблюдатель правого борта, проверил указанное направление и подтвердил засечку.

— Снежок прав, босс. Рубка на горизонте, очевидно, вражина.

— К атаке по местам стоять. Пулемётным расчётам приготовиться. Палубной команде открыть бортовые люки и вывесить глубинные бомбы. Запалы установить на 8 метров.

Атмосфера расслабленности полностью исчезла из "Сандерленда". Два бортовых люка, расположенных под крыльями, уже открывались. В бомбовом отсеке авиационные глубинные бомбы на 125 килограммов переместили на стойки, и вывесили их наружу. Аллейн повёл рычаги газа вперед, раскручивая двигатели до разумного предела. Доставить запчасти в Аден нелегко, и перегреть движки было бы по меньше мере недальновидно.

Наблюдение Снежка оказалось точным. Это была субмарина. Аллейн легко выделил запоминающиеся особенности. Перед небольшой рубкой одно орудие. Немецкая. Не та, что мы ищем, но увы – не повезло.

— Заснули они там, чё ли? — расстояние сокращалось, и Уайт пристально смотрел на подводную лодку.

Внезапно субмарина окуталась брызгами – начала погружаться. В Северной Атлантике экипаж "Сандерленда" привык к стремительному уходу немецких подводников от атаки с воздуха266. Аллейн удивился, как медленно погружалась эта. Боевая рубка почти наверняка уже покинута. Он открыл огонь из носовых пулемётов, стегая субмарину трассерами267. Предполагалось, что на лодке установлены 20- и 37-мм зенитки, но признаков ответного огня не было. Скорее всего, немец выбрал нырнуть вместо того, чтобы отстреливаться на поверхности, решив, что у него ещё есть время.

Аллейн убрал палец со спуска – самолёт уже почти настиг погружающуюся лодку. "Сандерленд" качнуло, когда с направляющих сошли четыре глубинных бомбы.

— Вот ты врезал, босс! Прекрасное двойное попадание! Это им за "Хобарта"!

Всё, что хотел услышать Аллейн – именно эти восклицания палубных наблюдателей. Он уже пошёл в вираж, чтобы рассмотреть результат атаки. Две бомбы упали почти точно возле лодки. Другая пара перелетела и ушла в воду сразу за ней. Они взорвались снизу, подбросив её вверх и перебив киль. К тому времени, когда Аллейн разглядел субмарину, она уже тонула – нос и корма торчали в воздухе, а средняя часть ушла под воду.

— Обстрелять её?

— Не будь таким кровожадным. С ней покончено. Радируй на базу и осмотримся, может подберём кого-нибудь.

Аллейн предположил, что субмарина уже была подготовлена для погружения, и их заметили в самый последний момент. Вероятность, что кто-то выбрался, учитывая катастрофический урон от четырёх глубинных бомб, была небольшой. Однако всё же оставалась, и сказать об этом стоило. Он закончил разворот и прошёл над тонущими обломками. Лодка почти исчезла, над кипящей поверхностью моря выглядывала только задранная корма.

— Надеюсь, все хорошенько рассмотрели это? — в порыве атаки Аллейн забыл сделать снимки, а доказательства необходимы, чтобы доказать действительный факт потопления. Море покрылось мелким мусором, но среди него никого не было.

— Да. Я вижу. Внизу никого нет.

— И я ни одного. Не повезло им. Есть мысли, кто это был?

"Сандерленд" ещё раз сделал круг. Его команда осматривала место крушения в мощные бинокли, но в конечном счёте именно Крис Уайт выдал эпитафию.

— Никто не вынырнул. Всё, что я вижу на плаву, это немного обломков и чучело.

Шотландия, Скапа-Флоу268, крейсер "Австралия"269

Will ye no' come back again?

Will ye no' come back again?

Better lo'ed ye canna be

Will ye no' come back again?270

Раскатистое эхо баллады отразилось от кораблей, стоящих на якорях по всей гавани, когда тяжелый крейсер начал медленно выходить к морю. Капитан Роберт Р. Стюарт тайком вытер глаза от слёз, вызванных этими словами и скрытыми за ними значениями. Закончить своё назначение так – было хуже всего. Преданный.

Иного слова он подобрать не мог. Он, его корабль и его команда были преданы правительством, на помощь которому они прибыли через полмира. Остальной флот знал это, и провожал их печальной панихидой старинной баллады.

— Вы знаете, что её изначально написали о Красавчике Чарли271? — мягко сказал подполковник Бомонт. — У Эндрю всегда был талант правильно подбирать музыку.

Стюарт грустно кивнул.

— Невероятный позор. Не хотели вот так уходить домой. Не с поджатыми хвостами.

— Это не ваша ошибка. По крайней мере, вы оказались рядом, чтобы подбросить нас. Парни уже были готовы заплатить за билеты на лайнер, лишь бы не оставаться здесь дальше. Они предложили помощь, а их обозвали бесполезными едоками – и это стало последней каплей.

— По крайней мере, мы не проглотили это.

Стюарт отвернулся, наблюдая, как штурман проводит "Австралию" мимо заграждения, в пролив Хой-Саунд.

— Просто паршиво быть изгнанным. Рональд, вы должны собрать своих людей для инструктажа. Мы находимся в состоянии войны с Германией, и они вполне могут додуматься выпустить в нас несколько торпед. Ваши люди лучше знают, что делать, если это произойдёт.

— Сделаю. Однажды в Олдершоте мы ожидали бомбёжки, но до этого дело не дошло.

Бомонт смотрел на пролив. Два британских эсминца шли параллельными курсами. Они не сопровождали крейсер, просто шли рядом тем же путём. В нынешних обстоятельствах вполне разумно вести противолодочный дозор, не так ли?

Мысль о торпедировании "Австралии" ужасала. Корабль был переполнен людьми. Его собственная команда, канадский батальон лёгкой пехоты принцессы Патрисии и некоторые "пассажиры", о которых никто не говорил. В каждом помещении крейсера кто-то обитал. Даже просто накормить всех составляло ту ещё задачу. Бомонт располагал собственными поварами, которые помогали как могли, но имея на борту почти 1600 человек, это было почти каторгой. Поход обещал пройти в холоде и голоде. Настроение его людей склонялось к тому, что лучше бы им остаться в стране, внезапно ставшей недружелюбна.

Они ошибались, и доказательств тому хватало. "Австралия" переполнена не только экипажем и десантом. На каждом свободном пятачке палубы стоял какой-нибудь груз или ящик. Даже в орудийные башни рассовали мешки и тюки. Крейсер теперь был едва в состоянии справиться даже с меньшим боевым кораблём. Когда его готовили к переходу через Атлантику, королевский флот поделился всем чем мог.

— Для вас есть ещё одно дело. Я хочу, чтобы каждый из ваших людей, способный управляться с пулемётом, нашёл себе боевой пост на надстройке и установил там станок. У нас их теперь хватает.

Бомонт фыркнул: британская армия снабдила его батальон для возвращения в Канаду, исходя из предположений, что каждый канадский солдат, кроме собственно винтовки, таскает пулемёты "Брен"272 и "Виккерс"273, пистолет и огромное количество гранат. Он поразился, обнаружив, что теперь в штат его батальона включено 57-мм противотанковое орудие. Бомонт был готов поклясться, что оно существовало только как прототип274, но одно такое орудие закрепили на палубе посередине корабля, а ящик с чертежами и производственной документацией спрятали в погребе первой башни.

Стюарт понимающей усмехнулся.

— Всё в порядке; просто пусть ваши люди подготовят пулемёты. Наш крейсер перегружен настолько, что грузовая марка275 полностью ушла под воду. Мы приняли все боеприпасы, которые сумели разместить на борту. Но пулемёты нам могут понадобиться. Даже с такой осадкой мы уйдём от субмарин, а вот "Кондоры"276 – другой разговор. Если они появятся, то отстреливаться нам придётся из всего что есть.

— После того, как мы выгрузимся, вы пойдёте домой? — Бомонт разглядывал остров Грамси, скрывающийся позади. Он почувствовал вибрацию – двигатели набирали обороты. Моряком он не был, но ощущал, как вяло разгоняется перегруженный корабль.

— С заходом на Ямайку. На тамошнюю конференцию мы доставим несколько больших шишек, а затем через Панамский канал домой. Чем мы будем заниматься? Да кто знает. Ходят слухи, что отправимся в Индийский океан на замену "Хобарту". Может, получится перехватить один из тех проклятых рейдеров. Ребята хотели бы поквитаться.

Индия, Калькутта, правительственная резиденция, кабинет министров

— Действительно ли все готово? — лорд Линлитгоу оглядел комнату.

— Да, — подтвердил сэр Эрик Хаохоа. — Мы согласовали ряд предварительных тем для обсуждения с другими представителями Содружества и основные положения протокола. Наша основная стратегически важная область это Ближний Восток, и именно там сконцентрируются наши оборонительные усилия. По крайней мере, в ближайшей перспективе. Туда отправятся "Хоук-81", остальным подразделениям придётся обходиться 75-ми. То же относится к бомбардировщикам и патрульным самолетам. На Ближний Восток пойдёт всё самое необходимое, остальное разделим на месте.

— А что с оплатой всего этого? — у Неру была врожденная неприязнь к трате денег на военную технику, независимо от того, насколько она нужна.

— Это бывшая британская техника, за неё нельзя заплатить. Средства, уплаченные за неё, уже находятся в Соединенных Штатах, и мы, страны Содружества, просто унаследовали её. С бывшей французской техникой сложнее. Я понимаю, что американцы возместили французам затраты, но сами исходные платежи зажали. Они предложили "инвестировать" их деньги до того времени, пока нельзя будет освободить этот капитал. Французы не смогли отказаться. И теперь американцы "инвестируют" эти деньги, давая их нам взаймы для покупки самолётов.

— Какая щедрость, — саркастично заметил Гарольд Хартли.

— Подозреваю, дело не в этом, — сэр Мартин Шарп уже догадался, что имели в виду американцы. — Они хотят получить гарантии, что мы закупим промышленное оснащение и военную технику у них. Их деловары277 уже начали разворачивать финансирование наших программ промышленного развития. Господин Эссингтон Льюис, из "Частной компании Брокен-Хилл" хочет основать совместные предприятия для производства стали и есть мнение, что за ним стоят американские капиталисты. Такова открытая цель американской государственной политики – выступить против колониализма и разбить великие империи. Я сказал бы, что они просто увидели хорошую возможность сделать это.

Сэр Эрик согласно кивнул. Должность секретаря Кабинета включала и работу со спецслужбами. Именно сейчас он занимался их реорганизацией, чтобы они лучше соответствовали потребностям Индии.

— Мы полагаем, что так оно и есть. Американцы играют в сложную игру, и мы для них всего лишь пешки. Их основная цель это Германия, но устранение колониальных империй – самоочевидная польза.

— И Галифакс открыл им дверь, — маркиз Линлитгоу выглядел расстроенным. — Он не любит американцев и всегда искал способ уязвить их. Я не могу не задумываться, что же заставило его принять тот курс, который он выбрал. Насколько иронично, что именно его действия дали им такую возможность. Это добавляет всё больше важности к встрече Содружества на Ямайке. Нам нужно встать плечом к плечу и сопротивляться усилиям американцев сломать нас поодиночке. Даже если мы решим идти каждый своей дорогой, на то должен быть наш собственный выбор, по нашим собственным причинам. Как мы будем добираться до Ямайки?

— Ваше превосходительство, делегация туда полетит. Мы используем "Золотую лань", одну из трёх недавно прибывших летающих лодок. Маршрут лежит через Кейптаун, где мы примем делегацию от Южной Африки. Канадцы придут на крейсере, австралийцы тоже прилетят.

— Очень хорошо, — бодро кивнул лорд Линлитгоу. — Это хорошо покажет нашу делегацию. Современный облик и так далее. Пандит, вы, как пожизненный социалист, конечно, захотите полететь на "Золотой лани" в роли представителя правящего класса? Этакий жест против привилегий и социальных различий?

Неру открыл рот от шока и негодования. Он только что счастливо улыбался мысли о легендарной роскоши одной из гигантских летающих лодок, господствующих на линиях дальних воздушных перевозок. Но теперь перед его внутренним взором возникла мысль о сидении в тесном рулевом отделении. Он заозирался и, увидел усмешки на лицах, понял, что его разыграли.

— Но… конечно. На самом деле, я буду настаивать на этом. И ожидаю, что все вы там ко мне присоединитесь.

Ему благодарно зааплодировали. Сэр Эрик на полном серьёзе ответил:

— Сожалею, пандит, но мы вынуждены отказать в вашем запросе. На S-26 нет рулевого отделения, это же не галера. Вам придётся путешествовать первым классом, как и всем нам.

Неру покачал головой, выражая притворное горе.

— Ну, в таком случае, полагаю, мне ради общего блага придётся поступиться своими принципами. Один раз можно, вы же понимаете. Грязная работа, но кто-то должен её делать.

Соединенное Королевство, Ноттингем, Ноттингемский университет, парк Уоллатон278

— Смотри, Рахиль, олени, — Дэвид Ньютон указал на небольшую группу оленей среди деревьев, левее от гравийной дорожки. — Удивляюсь, что они ещё здесь.

Рахиль увидела, как один из оленей услышал голос и обнаружил движение. Парковое стадо было ручным. Обычно они комфортно чувствовали себя в присутствии людей, но это стало меняться. Часть стада загадочно исчезла, остальные из-за этого беспокоились. Рахиль заметила, что вожак пристально смотрит на них, и она почти могла прочитать его мысли. Угрозой они не кажутся, но кто знает? Она предположила, что следующий неожиданный шаг заставит оленя и его самок скрыться за деревьями.

— Дэвид, ты думаешь, на них охотятся?

— Скорее, браконьерствуют, чем охотятся, — задумался Ньютон. — Они едят траву, то есть не объедают нас. Ну, как-то в таком роде. Но догадываюсь, что дельцы местного чёрного рынка уже посматривают в сторону оленины.

— Уже не "посматривают", — Рахиль тщательно подбирала слова. Ей не нравилось, как они прозвучали. — По-твоему, нормирование станет жёстче?

Ньютон вздохнул. Ему на самом деле не нравилось, как развиваются события. Он был намного начитаннее большинства студентов, и его приятели больше знали о мире, чем многие люди. Но сегодня они с Рахилью впервые гуляли вдвоём, и ему не хотелось выглядеть подавленным. Он желал, чтобы сегодняшний день наступил и приложил к этому все усилия.

— Я думаю так, Рахиль. Наша страна импортирует большую часть продовольствия, и почти всё оно поступало из Содружества. Теперь мы с ними на ножах, и не знаем, как долго это продлится. Предполагаю, что теперь все зависит от того, сколько мы можем вырастить здесь и сколько сможем ввезти хоть откуда-нибудь. Твоя семья получила распределение?279 Моя уже.

— Да, и папа ходит туда каждый вечер, чтобы проверить, как растут наши овощи. По крайней мере, он так говорит. Я думаю, в действительности он идёт туда потому, что может почитать газеты в покое. Без мамы, говорящей ему, что сделать возле дома.

Ньютон рассмеялся, представив картину отца Рахиль, скрывающегося в небольшом домике на участке.

— Думаю, у моих то же самое. Кстати о зданиях, Рахиль, обрати внимание на Уоллатон-Холл. Построен, по-моему, примерно в 1600-м.

— Он ужасен, — Рахиль была потрясена зданием. — Так вычурно и чрезмерно украшено. Кто построил его?

— Сэр Фрэнсис Уиллоуби. Чтобы устроить парк и построить Уоллатон-Холл, он снёс целую деревню, Саттон-Пасс280, чтобы построить дом и парк. А разработал всё елизаветинский архитектор, Роберт Смитсон.

— Можно было бы подумать, что он построит нечто привлекательное после того, как выгнал людей из домов. Тем не менее, боссы никогда не заботятся, какой вред причиняют, когда стремятся добиться своего.

Ньютон мог оспорить такую точку зрения, но не хотел перечить Рахили на первой совместной прогулке. К тому же, с Уоллатон-Холлом он не ощущал себя достаточно уверенно.

— Видишь кольца во внешней стене? Архитектор побывал в Венеции и привёз оттуда кое-какие идеи. Они предназначены для швартовки гондол.

Он потянулся, чтобы указать Рахили на одно из колец. Она сразу же немного отодвинулась, чтобы удержать расстояние между ними. Дэвид немедленно остановился.

Я оскорбил её?

Рахиль улыбнулась и покачала головой.

— Никаких оскорблений, Дэвид. Просто хорошая еврейская девочка на публике должна вести себя скромно, вот и всё.

Австралия, Виктория, Мельбурн, штаб-квартира частной компании "Брокен-Хилл"

— Я не просто дитя Бродвея, я – Бродвейская Детка. Эл Дубин написал песню обо мне. Ну или как он утверждает, я вдохновила его написать, — Играт сделала короткую паузу и посмотрела на того, с кем разговаривала. — Ему, кажется, понравилось вдохновляться.

Брюс Филлипс не мог сдержать улыбку.

— Хотелось бы надеяться. Значит, "Бродвейская колыбельная"281 написана о вас? Я всегда хотел узнать кое о чём. Что, чёрт возьми, значит "безумный нарцисс"?

— Богатый идиот. Человек, у которого денег больше, чем мозгов. Обычно пытается найти себе "детку", чтобы заботиться о ней. Как только находит, сразу становится папиком. Но да, "Бродвейская колыбельная" была написана обо мне, несмотря на то, что с момента, когда кто-нибудь хотел вышвырнуть меня с балкона, прошло некоторое время.

— Кое-кто говорит, что полный текст отдаёт фашизмом.

Филлипсу больше был интересен тон, которым она ответит, нежели само содержание ответа. Ему поручили разузнать всё об этих людях и составить картину их истинных целей и намерений. Поэтому он удивился, когда на лице Играт отразилась печаль.

— Знаете, у Базза было разбито сердце от того, как выстроились все эпизоды. Имейте в виду, что песню написали 1935-м. Дата не пропагандирует и не продвигает фашизм, но она предупреждает о рождении фашистской заразы. Базз – человек песни и танца. И он как мог поместил своё предупреждение в песню и танец, оставив там сообщение. Всё начинается с людей, которые просыпаются и собираются на работу, в то время как Детка приходит домой после ночных гулек. Помните, как она хорошо провожает людей и как заботится о кошке? Картина счастливого, дружелюбного общества, в котором работа и развлечения одинаково важны; где позаботятся и о беспомощном человеке, и о ценном работнике. Потом Детка идёт с папиком в ночной клуб, и появляются танцоры. Они вламываются, топоча ботинками и отдавая нацистское приветствие. Они полностью занимают собой весь вечер, подавляя всё остальное, показывая, как уничтожают счастливое общество. Затем соблазняют Детку, переманивая её от папика, одурачивают, якобы принимая к себе. В конце концов они убивают её, выбрасывая с балкона.

Сделав так, они уничтожают всё удовольствие в мире, оставляя только рабочих – как рабов, а бедные и беспомощные, показанные в образе кошки, брошены голодать. В "Золотоискательницах"282 1935 года Базз предупреждал мир о том, что должно случиться, но его все проигнорировали. Это расстроило его, и он поклялся никогда больше не использовать своё искусство, чтобы донести что-либо людям.

Играт прервалась и отдышалась.

— Извините, я не собиралась настолько увлекаться.

— Не волнуйтесь. Раньше я никогда не думал так о всех сериях. Ну вот, буду с вами честен. Господину Эссингтону Льюису не нравятся маленькие, но влиятельные инвесторы. Он попросил, чтобы я сначала переговорил с вами, понял, получится ли у него с вами сотрудничать. Ему вполне нравятся мелкие вкладчики, но власть – та сторона вопроса, о которой он не очень заботится. У него её достаточно, как и способов влияния. Можно сказать, что "БХ" он воспринимает как свой корабль, и управляет им соответственно. Для промышленного магната он вполне справедлив, но вы же знаете, что значит капитан корабля.

Играт внезапно стала очень серьезной.

— Господин Филлипс, я рассказала вам о себе, дабы подчеркнуть, что у меня нет обязанностей помимо доверенного курьера. У меня нет ни способностей, ни полномочий вступать в переговоры. Моя работа – точно и достоверно передать вам сообщения, которые подготовил мой руководитель. Если господину Льюису понравятся доставленные мной сведения, моё начальство будет радо встретиться с ним. Здесь или в Америке, по его выбору. Кроме того, если он захочет передать ответные письменные или устные сообщения, я приму их. Мой руководитель получит его слова совершенно точно и неизменно, в абсолютной тайне. Если же он господин Льюис хочет проверить мои рекомендации по этому вопросу, он может поговорить с вице-президентом "Джей-Пи Морган" по международным переводам, или его коллегой из любого другого международного торгового банка. Они дали мне разрешение ссылаться на них и ручаются за меня. Им я известна под настоящим именем, Играт Шафрид. Господин Льюис знает меня как Ирен Шапиро.

Филлипс кивнул.

— Ваша честность известна. Господин Льюис ценит искренность. Уверен, что он займётся делом с вами. Однако должен предупредить – он много лет парировал враждебные поглощения, и теперешние политические события означают, что у Льюиса есть интерес рассматривать подобные предложения официально, с учётом его патриотических настроений. Я передам ему, о чём мы тут договорились; и нам останется только разобраться в достижении наших конечных целей. Ещё он частый гость в США, как и в Европе. Поэтому у нас есть некоторый зазор по времени, чтобы принять меры и там. Вы ещё долго будете в Мельбурне?

— Пока я нужна господину Льюису здесь, чтобы доставить сообщения – я в его распоряжении. Было бы замечательно, если бы я могла встретиться с ним снова.

Филлипс улыбнулся. В конце концов, оба они эмиссары, осторожно обменивающиеся любезностями от имени своих работодателей, чтобы важная встреча, которую они согласовывают, прошла гладко.

— Думаю, это можно устроить. Я поговорю с господином Льюисом.

Австралия, Брисбен, управление флота, 25-й кабинет

Кабинет был переполненным, удушливо жарким и очень, очень тесным. Вместительные шкафы для хранения документов занимали каждый доступный сантиметр, оставляя едва достаточно пространства для крошечного стола и двух жёстких, потёртых деревянных стульев. Учитывая, что владелец и сам не из мелких, казалось, помещение готово лопнуть по швам даже до того, как в приоткрытую дверь протиснется гость. Для встречи с ним майор283 ВМФ Руперт Лонг оделся по полной форме, включая галстук. К счастью, депутат Ричард Кейси приехал, чтобы увидеть человека, а не его логово. Путешествие длиной в неделю утомило его. Он только раздражённо хрюкнул, когда зацепился рукавом за задвижку на одном из сейфов и скривился от боли, въехав коленкой в здоровенный замок на другом.

— Не ожидал увидеть вас вновь так скоро, сэр, — улыбнулся Лонг, сразу переходя к сути.

— Я… — Кейси замялся, — майор, у меня есть проблема.

— Да, сэр?

— Время, — сказал Кейси. — У меня его просто нет. Будь это компания, я сказал бы, что изучил бухгалтерские книги, но ещё не составил действительную картину дел. Я, конечно, недостаточно знаю эту работу, чтобы делать подобные выводы.

Лонг обрадовался, что у депутата настолько здравое отношение к вопросу. Бдительное слежение за политикой и политиками было профессиональной необходимостью человека на его должности. Особенно теперь, с учётом задач Кейси и события нескольких последних месяцев.

— Я так понял, сэр, вы должны были создать комитет?

Кейси проворчал:

— У меня нет привычки бросать работу наполовину сделанной. В любом случае, майор, это слишком важный случай, чтобы поручать его обычному комитету.

— Так может быть, поручим необычному? Спросите у специалистов, как нам быть, — предложил Лонг. — От меня не будет ни единого упрёка о времени и риске неудачи, сэр. Между нами, я чертовски рад, что кто-то наконец относится к нам настолько серьёзно.

Кейси лишь нахмурился. Он уже сформировал свои заключения – по крайней мере, насчёт наиболее возможного плана действий. Политические инстинкты склоняли его к целесообразности, но он слишком долго был инженером и бизнесменом, чтобы игнорировать внутреннюю сущность проблемы ради поверхностного решения.

— У меня, майор, уже есть такой на примете. Включая структуру для работы ваших агентств. Есть и человек для управления и тем и тем. Не из чего было особенно выбирать, добавил он тихо.

Лонг позволил выразиться своему любопытству – поднял бровь, но не более.

— Ах да, — продолжил Кейси. — Я, конечно, не шпион, но у меня есть концы в администрации и понимание, как строить дело на прочной основе. Также знаю некоторых политиков, а ещё на последние несколько дней встретился с вашими вассалами и осмотрел их владения. Уверен, что засунь в эту клетушку всех вас втроём, и самое меньшее через полчаса начнётся кровопролитие.

Лонг расхохотался.

— На самом деле нас четверо, так как я смог найти всего троих.

Кейси не поддержал веселье.

— Может и так, майор, но никакому комитету, образованному из доступных сейчас специалистов, мы не можем доверять достаточно, чтобы сделать надлежащие выводы. Однако у нас должен быть такой комитет. Просто для того, чтобы наши рекомендации имели достаточный вес…

Лонг состроил заинтересованное лицо, поощряя мысль собеседника.

…кроме того, структура комитет для всех посторонних должна выглядеть с самого начала как нечто завершённое, и в нём должен присутствовать специалист по разведке, человек, приемлемый для всех сторон, — завершил Кейси.

— Я понимаю, — сказал Лонг, и это были его единственные слова.

— А разве вы несогласны?

— Извините, сэр, конечно согласен. Я вижу вашу работу. Найдите нужного человека и придумайте для комитета направление деятельности.

— Рад, что вы согласились, майор, — мрачно улыбнулся Кейси. — Могу я вас кое о чём спросить?

— Конечно, сэр.

— Как далеко простирается охват ваших агентов?

— Настолько, как я смог им обеспечить, но меньше, чем хотелось бы.

— Но насколько далеко? — настаивал Кейси.

Лонг колебался.

— Я вынужден отказаться…

— О, чёрт побери, — выпалил Кейси, — я не прошу, чтобы вы назвали имена, только дали общее представление. Я знаю, что у вас есть контакт с Сингапуром… Китай?

Руперт Лонг был глубокомысленным человеком, умеренно решительным, всю жизнь прослужившим в ВМФ. Он долгие годы занимался вопросами, о которых Ричард Кейси десятью днями раньше даже и не подозревал, и почти всё это время провёл, чтобы обеспечить себе нынешние возможности. Лонг видел в этой вспышке активности прекрасную возможность для реформ, но и вероятные ловушки на данном пути – тоже. Он подвергал опасности свою карьеру, вероятно, уже тем, что встроил собственную службу в самую лучшую разведку страны и одну из лучших в Империи. Таким образом, было вполне естественно уделить некоторое внимание Кейси и его запросам. Всё, что слагало работу целой жизни Лонга, лежало перед ним на столе. Вместе с будущим правительства и, в конечном счете, безопасностью и процветанием страны, которую он поклялся защищать.

Лонг ни к одному из этих понятий не относился легкомысленно; столь же серьёзно он рассматривал личное доверие тех, кто работал на него. Его операции основывались на доверии и честности, ни разу не примешивая деньги или патриотизм. Так что дать намёк он мог.

— От Мыса284 до Чунцина285, далее в Японию, оттуда в Калифорнию и вниз до самого Чили.

— Вот печаль, — вздохнул Кейси, — а я-то думал о Гонконге. Но… мы ведь говорим о ваших людях?

Лонг торжественно кивнул.

Теперь была очередь Кейси подавлять необузданное любопытство, однако эти сведения только подтвердили его собственную мысль.

— Значит, мы должны решить, что будет рекомендовать наш комитет, когда вы внесёте его доклад на рассмотрение.

Северная Атлантика, крейсер "Австралия"

Несмотря на то, что основной огонь вёлся из пулеметов калибра 7.62, результат был впечатляющим. "Брены" и "Виккерсы" зарядили трассерами, и небо заалело. Приближающийся "Кондор" немедленно прекратил атаку и отвернул, через несколько минут превратившись в точку на горизонте, следя за крейсером издалека.

— Не понравилось ему, — удовлетворённо заключил подполковник Бомонт, наблюдая за работой своих людей. Для тех, кто никогда не предполагал, что им придётся сражаться на море, они справились отлично.

— А ему не должно было. Его работа – найти нас и затем сообщить подводным лодкам. Наглеют "Кондоры" в основном только с торговыми судами, едва способными к сопротивлению. Сомневаюсь, что он ожидал напороться на такой обстрел. Теперь ушёл и на безопасном расстоянии присматривает за нами.

— Подводные лодки, — Бомонт сказал это так, будто слова проклятием. — Они ждут нас.

— Пытаются, — Стюарта больше беспокоили бомбардировщики, чем субмарины. — Мы идём на 22 узлах, что делает нас сложной целью. Они будут ждать верного момента. Сделаем их задачу ещё сложнее. Отклонимся на север, чтобы отвязаться от всех, кого может навести на нас "Кондор".

Стюарт побарабанил пальцами по ограждению мостика и несколько секунд размышлял пред тем, как отдать новый приказ. Он должен уйти севернее и покинуть возможные засадные позиции подводных лодок, но при этом не настолько, чтобы опоздать в Канаду больше возможного. И принял другое решение.

— Поднять обороты до 24 узлов.

Соединенное Королевство, Лондон, Даунинг-Стрит 10, Секретариат кабинета министров

— Как могло дойти до такого? — лорд Галифакс смотрел на Р. А. Батлера растерянно и озадаченно. — Глупо было надеяться, что Уинстон уйдёт в отставку добровольно, но он выдающийся парламентарий, знающий правила игры. Я думал, что он примет этот удар и спокойно удалится. Я ожидал, что ему не окажут значительной общественной поддержки, независимо от того, насколько он страдает как частное лицо. Но вот он исчезает, и затем появляется в Канаде, дыша на нас огнём и серой.

— Чего вы ожидали от американских полукровок, главная опора которых в поддержке бестолковых, но болтливых людей подобного типа?

Батлер едва не запутался в ответе. Его антипатия к Черчиллю, граничащая с ненавистью, была хорошо известна. После переворота хотел арестовать Черчилля, но вмешались более холодные и более мудрые головы. Они указали, что у Галифакса и Батлера для этого нет никаких оснований, кроме того, что он оказался на "неправильной стороне" партийного мятежа, и любая попытка ареста уменьшит их собственную поддержку. Поэтому задерживать его просто из философского или политического несогласия не стали. Возможно, длительное присутствие Черчилля на заседаниях вызывало неловкость для всех вовлечённых, но ничто не оправдывало задержание или ограничение гражданских свобод столь известного человека.

Поэтому показалось годной идеей распространить слухи, будто жизнь Черчилля окажется в опасности, если он вернётся в Лондон. Батлер всегда знал, что они должны удержать его подальше от микрофона в течение нескольких критических часов после переворота. Поддержку нового правительства можно было расколоть всего одной хорошей речью Черчилля, да так, что не помогут и несколько передовиц от Бивербрука286. Как мы могли предположить, что он отнесется к этой угрозе серьезно? — спрашивал себя Батлер у разбитого корыта. У Черчилля никогда не было репутации труса или молчальника. Тот способ, которым он убежал, и сделал нашу угрозу реальной. Его отсутствие в Лондоне и общественное мнение подняли, пожалуй, больше вопросов и сомнений относительно нового режима, чем он сам мог бы в случае возврата. Люди вполне могли решить, что "виноград зелен", и помешать стремлению к контрперевороту. Но его молчание оказалось оглушительным. Все возможные потайные чувства скрылись в череде последовавших событий.

И вот он нарисовался в Канаде, окружённый слухами о смелых спасателях, преследуемых некими таинственными агентами сторонников переворота. Ходили даже шепотки, будто Черчилля уже увозили на тайную казнь, но группа шотландских сторонников и контрабандистов спасла его, приняв на борт как попутный груз. Поэтому вместо того, чтобы быть повешенным высоко и коротко, он сбежал и сформировал правительство в изгнании. Мы получили желаемое, не встретив сопротивления во время прихода к власти, но объявившись в Канаде, он смутил умы подданных. Теперь у них есть ещё одна причина отказать в законности нашего правительства. Вот проклятье!.

— Наша первоочередная задача – заткнуть Черчилля.

У Батлера была идея на этот счёт. Он считал, что его новосозданная Служба Национальной Безопасности хорошо подходит для её воплощения, даже если при этом они зайдут несколько дальше ожидаемого.

— Его нужно принудить отказаться от нападок на нас. У нас есть способ для этого. Вероятно, самый эффективный.

Галифакс заинтересовался.

— И это?..

— Когда Уинстон обрезал концы, то оставил здесь семью. Леди Клементину и детей. Я проинструктировал Службу безопасности задержать их. Мы можем показать Уинстону, что обращение с его женой и детьми будет определяться его поведением в Канаде. Можно сделать условия их содержания достаточно жёсткими, чтобы убедительно доказать точку зрения.

Повисла долгая тишина. Галифакс с недоверием уставился на Батлера. Когда он наконец заговорил, голос его был тих и бесстрастен.

— Вы совсем выжили из ума? Или ваше отвращение к Уинстону перевесило последние остатки здравого смысла? То, что вы предлагаете, чрезвычайная глупость. Я не могу представить, что повредило бы положению нашего правительства больше, чем ваш план действий. Даже если этого не произойдёт, ваше предложение предосудительно само по себе. Вы сказали, что издали приказ на задержание леди Клементины и детей?

— Да, хотя…

— Нас остаётся молиться, что ещё не слишком поздно. Ваш постоянный секретарь доступен?

— Арнольд Робинс? Он снаружи.

Батлер изумился тому, как стремительно Галифакс превратился из слабого и гибкого инструмента в по-настоящему авторитетную фигуру.

— Вызовите его немедленно.

Робинс, скорее всего, ждал в приемной, так как появился всего через несколько секунд. Галифакс за это время успокоился и подавил негодование по поводу предложении Батлера. Войдя, Робинс беспокойно посмотрел на его лицо.

— Как я понимаю, вам отдали инструкции на обеспечение задержания леди Клементины Спенсер-Черчилль и её детей. Данные приказы были отданы?

— Премьер-министр, ввиду несколько туманной и неясной природы сферы компетенции Службы Национальной Безопасности, а также, возможно, пограничной природы самого предмета сих приказов, особенно применительно к политической безопасности, решено, что лучше согласованно обсудить решение данного вопроса. После чего провести юридические консультации относительно их места в текущем политического процессе, и принять такое решение, которое устранило бы их из непосредственной повестки дня. После чего ожидать прояснение обязанностей Службы относительно населения в целом.

Галифакс выдохнул.

— Ну и хвала господу за это. Робинс, на вас возлагается личная ответственность за обеспечение безопасности леди Клементины Спенсер-Черчилль и её семьи. Подберите дл них достойное средство отправки в Канаду. Вы лично доложите мне об исполнении. А теперь оставьте нас.

Как только кабинет опустел, Галифакс обернулся к Батлеру.

— Ричард, бывает время и место для применения тёмных методов. Например, когда под угрозой безопасность королевства. Но даже тогда мы должны расценивать такие пути как последние из допустимых. Имейте это в виду, когда предпринимаете какие-либо шаги от имени правительства.

Вашингтон, округ Колумбия, США. Управление снабжения, комната 208

— ВВС комплектуют 110 "Хоук-81", построенных по французским техническим требованиям. Их мы отправим Индию и Южную Африку. Для сведения, они назвали их "Томагавк I". Тем временем капитан Шэннолт287 организует расширение китайских воздушных сил, чтобы поумерить аппетит японцев на материке. Он купит недавно построенные P-40B, и подберёт пилотов из китайцев. Если его планы сохранятся, то эти самолёты к концу года будут переданы в эксплуатацию.

Секретарь Стимсон довольно огляделся. Он очищал свои аэродромы от бывших британских и французских машин, которые в ином случае пришлось бы взять на баланс собственных ВВС.

— Мы получили заявку от правительств Содружества на 140 "Хоук-81" британского типа. Их называли "Томагавк II". Между собой они договорились, что их направят на Ближний Восток. Сорок самолетов уйдут в Кению и пополнят две южноафриканские эскадрильи. Сотня – в Египет, для двух британских, одного австралийского и одного индийского подразделения.

Корделл Халл тоже выглядел счастливым. Война до сих пор продолжалась, но перспектива бедствия, казавшегося неминуемым, существенно отдалилась. Итальянцы завязли под Сиди-Баррани, а британские силы в Египте собирались, чтобы выгнать их. Еще более значительные подкрепления Содружество направляло в Восточную Африку и на Ближний Восток.

Стимсон оживился.

— Это очень хороший вариант. За несколько недель, которые уйдут на обучение пилотов и формирование эскадрилий, они займут все ключевые рубежи на Среднего Востока и Восточной Африки. Есть ещё новости?

— Есть конференция на Ямайке. Там уладят остальные проблемы. Основным вопросом остаются 75-е "Хоуки", бомбардировщики DB-7 и патрульные "Хадсоны". По ним имеются разногласия. Что у нас со стороны промышленности, Филип?

— Неплохо, — Стёйвезант заглянул в папку. — Билл Поули собирает в Индии авиаремонтный завод, для поддержки произведённых здесь машины. Канадцы уже строят "Болингброк", свою версию "Бленхейма", а австралийцы – бомбардировщики-торпедоносцы "Бьюфорт"288.

— А наши фабрики переоснащаются? Нам нужны производственные линии, — спросил Халл.

— Скоро будут. Их, по сути, потребуется только заново переналадить. Это не займёт столько времени, как если бы мы строили их с нуля для новой продукции. Дополнительные заказы на оборудование предназначены как раз для этих линий. Между прочим, британцы также размещали запрос на P-38289 и P-39290. "Белл" и "Локхид" хотят знать, начинать ли по ним работу.

Стимсон покачал головой.

— Не сейчас. Эти самолёты нам самим нужны. Одно дело избавиться от машин, которые уже построены, и совсем другое – тратить производственные мощности на сторону. Назревает проблема Японии, на которую пора обратить внимание. Рано или поздно они о себе напомнят.

Корделл Халл отрицательно хмыкнул.

— Война на Тихом океане? Насколько я знаю, главным нашим врагом президент расценивает Германию.

— Чтобы начать войну, требуется всего одна сторона. Если Япония захочет того, ей не понадобится наше согласие, — пробурчал Стимсон. — Первыми будут поражены Филипины, попомните мои слова.

— Значит, мы должны удостовериться, что наша оборона там достаточна. Мы сможем отправить дополнительную авиацию, чтобы защитить Лусон? И войска?

— Можно сделать по-другому. Переместить часть новых производств, которые развернём там за несколько месяцев, — посмотрел в потолок Стёйвезант. — Знаете, возможно, Галифакс, сделал нам огромное одолжение. Если бы он в июне не отложился, мы до сих пор мобилизовались до нынешнего состояния. Это означает, что у нас намного больше сил, чем раньше. Может быть, достаточно просто убедить японцев, что дёргаться против нас не стоит? Ведь чем больше союзников у нас в той части света, тем лучше.

Ямайка, Кингстон

— Горячо было в Атлантике, Боб?

— Сначала "Кондоры" ещё пытались нас давить, но потом отстали, и поход выдался довольно лёгким. Гончие были бы рады настигнуть нас, но искали там, где нас никогда и не было. Правда, корабль до сих пор пованивает.

Капитан Стюарт сморщил нос в отвращении. Быстрый бросок тяжёлого крейсера через Северную Атлантику – гарантия нелёгких испытаний. Канадская пехота на борту страдала от острой, всеохватывающей морской болезни. После этого у экипажа оставалось время только на то, чтобы выгрузить привезённое оборудование и прибраться, прежде чем канадские делегаты явились для рейса на Ямайку.

Гавань заполняли боевые корабли. Кроме "Австралии", здесь стояли ещё три британских крейсера: "Фробишер", "Изумруд" и "Энтерпрайз". За ними расположились шесть старых эсминцев британской постройки адмиралтейского S-класса291, оснащённых как минные заградители. Наконец, посреди гавани стоял американский тяжелый крейсер "Хьюстон". Стюарт отметил, что это, вероятно, единственный корабль здесь, точно знающий, кому принадлежит. Завершали картину две летающие лодки, вставшие на якорь в бухточке гидропорта. На них прибыли австралийская, индийская и южноафриканская делегации. Стюарт был горд тем, что австралийцы тоже прилетели – пусть и прибыли на скромном S-23, вместо здоровенного S-26 индийцев.

— Мы нашли дом, — широко улыбаясь, в бар вошёл капитан Родерик Глинн. У него имелись все на то основания, статус вест-индских баз и кораблей, стоявших там, слишком долго был неопределённым. — Генерал-губернатор объявил, что Вест-Индия последует примеру Австралии, Канады, Индии и Южной Африки. То есть поддержит войну с Германией. Военные корабли портов Вест-Индии будут вести себя соответственно. Таковы наши приказы.

— Что случилось на самом деле, Род? — отец Глинна был высокопоставленным госслужащим в ямайском правительстве, и предполагалось, что у капитана "Фробишера" ушки на макушке.

Глинн огляделся, проверяя, нет ли в зале кого-то, кроме капитанов Королевского флота.

— Вы ничего не слышали. О будущем этого места идёт большое толковище. В основном из-за того, что Лондон хотел собрать всю Вест-Индию в федерацию, тогда ей можно дать статус доминиона. Вариант непопулярный, так как богатые торговые острова полагают, что закончат субсидированием более бедных рыболовных. Поскольку существующая администрация состоит из управляющих сахарными плантациями и торговцев бананами, их аргумент довольно весом. Назначили коронную комиссию, чтобы изучить обстановку и предложить выполнимое решение. Ну, они и предложили. Проблема ведь в неравномерном развитии островов, составляющих Вест-Индию. Если подтянуть отстающие острова по инвестициям, то возражения против федерации уйдут. Коронная комиссия рекомендовала выделить для этого пять миллионов фунтов в год, из Фонда развития колоний. И для уверенности назначили ещё полмиллиона в год на изучение жизнеспособных отраслей промышленности – какие стоит развивать, какие нет.

И всё было бы хорошо, но когда результаты работы комиссии должны были озвучить в парламенте, Батлер объявил, что весь отчёт засекречен. А нам передали, что обещанные средства станут доступными, только если мы будем придерживаться политики Лондона. Иначе, мол, идите и попрошайничайте. Конечно, всё закончилось пшиком.

Глинн покачал головой.

— Знаете, выскажи они это спокойно и кулуарно, может, и прокатило бы. Но заявить во всеуслышание в парламенте? Плантаторы никогда не допустят подобного. Клем Эттли292 сказал просто, что этим они сделали за нас большую часть работы. Вот такая у нас получается Вест-Индия. Что? Где янки-наблюдатели? Последний раз их видели на пути к резиденции генерал-губернатора.

Ямайка, Кингстон, резиденция губернатора

Генри Моргентау смотрел на полированную древесину огромного стола с ощущением, что его сейчас туда затянет. Глубина исторических ассоциаций, связанных с Британией, обычно была подавляющей для тех, кто ней не привык. Сэр Артур Фредерик Ричардс293, губернатор Ямайки, а также, из-за отсутствия иных кандидатур, лидер всей Вест-Индии и проводник решений, озвученных в послании из Дэвентри, знал о влиянии, которое его резиденция оказывает на посетителей. Поэтому встреча проводилась здесь. Моргентау откашлялся и попытался сосредоточиться на текущем вопросе.

— Я уполномочен заявить, что США с поддержкой рассматривают решение Вест-Индии, Австралии, Канады, Индии и Южной Африки объединиться в установлении соверена как международной торговой валюты. Также, как министр финансов, я уполномочен доложить вам, что Соединенные Штаты примут соверен к оплате международных долгов по определенному обменному курсу. Кроме того, довожу до вашего сведения, что отныне США перестают принимать для погашения подобных долгов фунт стерлингов, кроме случаев, когда фунтовая стоимость выражена в соверенах.

По кабинету пролетел всеобщий вздох облегчения. Решение американцев дало доминионам экономическое оружие, которое можно использовать против Лондона. Моргентау медленно оглядывал всех присутствующих и кивал. Сообщение передано. Фунт мертв, да здравствует соверен. И это прямой удар в сердце Британской империи.

— Также мы готовы дать взаймы вашим правительствам соответствующие средства для закупки необходимых вооружений и коренных изменений, требующихся вашим экономическим системам.

Ответ на это заявление оказался менее единодушным. Предложение не имело значения для Южной Африки и Канады – у первых хватало золота и драгоценных камней, а канадская экономика и без того опиралась на американскую. Индия колебалась, всё ещё пытаясь сводить концы с концами и справиться самостоятельно. Но Австралия и Новая Зеландия скатывались в экономическую депрессию быстрее всех. Моргентау был убеждён, что Новая Зеландия не сможет выжить самостоятельно. Австралия? Здесь всё менее очевидно.

— Секретарь Стимсон спрашивал, пришли ли вы к какому-либо соглашению по вопросу о бывших британских и французских самолётах?

Сидевшие за столом переглянулись. У Моргентау возникло ощущение, что идёт какая-то негласная, но тяжёлая битва. В конце концов слово взял Джон Фишер Бойд294 из Канады.

— Так как всё ещё существует угроза подводных лодок, мы первыми запрашиваем патрульные самолёты. Шесть LB-30, а "Летающие крепости" будут дальнодействующим элементом данной силы. Надеюсь, нам дадут скидку на одну из "Крепостей", так как она уже немного б/у?

— За неё уже заплачено, — не зная, как именно Черчилля вывезли из Британии, Моргентау не мог понять, почему комментарий Бойда вызвал такое веселье. — А "Хадсоны"?

— Полагаем, что сотня? Тогда тридцать уйдут в Индию, чтобы заменить старые бипланы прибрежного патрулирования, остальные к нам в Канаду. Такой расклад устраивает Соединенные Штаты?

Моргентау кивнул.

— Индия хочет "французские" DB-7, исходя из того, что по крайней мере три укомплектованные ими эскадрильи будут развернуты на Ближнем Востоке сразу по мере готовности. Австралия отказалась от них, так как они организовывают собственное производство "Хадсонов" и "Бьюфортов". Канаде не нравятся тактические бомбардировщики малой дальности. "Мэриленды"295 тоже пойдут в ближневосточные ВВС, где будет полезна их большая дальность.

— А "Хоук-75"?

— Их поделят между Индией и Австралией, из расчёта, что каждая страна пошлёт хотя бы по две эскадрильи в Сингапур и Малайю. Пока для них недостаточно обученных пилотов, таким образом, школа будет открыта в Южной Африке – с самыми первыми "Хоуками", отправленными туда.

— Есть ещё одна проблема, которую Индия хочет обсудить с Соединенными Штатами, — пандит Неру говорил мягко, но в его голосе чувствовалась страсть. — Мы согласны, что сейчас абсолютным приоритетом является Ближний Восток. На это указывает добытый план Нота. Но Индия не имеет права забывать, что за забором заднего двора ей угрожает сильная и военизированная Япония. К счастью, у нас есть союзник. Он охраняет наш задний двор. Но мы встревожены тем, что наш союзник недооценивается вами. Поэтому военная техника, купленная и оплаченная им, остаётся неотгруженной. Я имею в виду, конечно, королевство Таиланд. Мы просим вас пересмотреть подобное отношение, дабы не ввергнуть их в руки Японии и не оставить нас без защиты.

Моргентау нахмурился. В полученном им резюме не упоминался этот вопрос, и у него не было быстрого ответа.

— Я не могу ответить сейчас. Мне придётся проконсультироваться с секретарями Халлом и Стимсоном. Они объяснят мне, почему было принято такое решение. После консультации, возможно, мы вернёмся к этой проблеме.

Аэродром Буна, Кения

— Так какого хрена мы здесь делаем, а?

Пим Боседа задал вопрос, напрочь игнорируя звание того, к кому обращался. К счастью для него, Петрус ван Брам пропустил нарушение устава мимо ушей, не в последнюю очередь потому, что был одинаково расстроен отсутствием успехов.

— Поддерживаем воздушное присутствие. И приобретаем опыт, которому найдётся хорошее применение, как только мы получим машины получше, — ван Брам подумал, что хотя бы последнее – правда. Эскадрилья получила опыт и избавилась от многих дурных привычек. Отказались от полётов звеньями по трое, перейдя на свободные пары, составляющие группу из четырёх машин; несмотря на потерю двух самолётов после перехода на новую тактическую логику.

— И когда это будет? — Боседа был не из тех, кто легко успокаивается.

— Удивительно, что ты спросил, — ван Брам предполагал, что этот разговор случится. Неудивительно, ведь действия подразделения за прошедшие два месяца оказались одним затяжным упражнением в тщетности. Итальянские бомбардировщики SM.79 и SM.81 летали быстрее южноафриканских "Фурий", а те немногие, кого они могли догнать, всегда плотно сопровождали CR.42.

Те же самые проблемы относились к наступательным воздушным операциям. Управляемые южноафриканцами "Бленхеймы" и Ju.86 были слишком быстры, чтобы их эскортировали "Фурии", но недостаточно, чтобы избежать перехвата CR.42-ми. На самом деле, южноафриканские самолеты в Кении не достигли никакого результата. Только медлительность итальянцев не давала им достичь серьёзных успехов. Новость, которую приберёг ван Брам, должна всё изменить.

— Ты говорил, что у тебя есть опыт полётов на "Кертисах"?

— Да, "TravelAir 6000". Воздушная почта.

— Ну, где-то рядом. Нам передали, что сюда направляются новейшие американские истребители. Что-то с названием "Томагавк".

— Никогда не слышал о таких.

— Теперь услышал. Они выгружаются в Момбасе и там же собираются. Ты и ещё три других пилота из нашей эскадрильи, которые имели дело с самолётами "Кертис", возьмёте первые четыре, немного изучите их и перегоните сюда. Начальство решило переоснастить две эскадрильи "Фурий" машина к машине. "Кертис" прислал нескольких американцев, которые помогут с этим. На всё про всё у вас неделя. Тогда мы и устроим итальянцам повоевать.

Индия, Нью-Дели, правительственный комплекс

Бывают времена, когда долг человека следует исполнять, как бы ни был он тяжек, и времена, когда он должен довериться собственному суждению и внутреннему голосу – как поступить, дабы снять камень с души. Для подполковника Пирса Харви Гарри наступил один из таких случаев.

С тех пор, как сэр Ричард Кардью подошёл к нему в Калькутте, подполковника Гарри рвала на части уверенность в том, что все его предыдущие поступки постыдны. Но точно так же он был уверен, что если он не продолжит идти по избранному пути, наступят необратимые последствия и для страны, которую он любил, и для людей, которых он знал. Именно эта дихотомия – между тем, что он считал правильным, и тем, что он считал необходимым – привела его туда, где он сейчас находился. Столь же неуклонно она подвела его к шагу, который он собирался сделать, к лучшему это приведёт или к худшему.

— Пикеты на месте. Никаких подвижек нет.

Капитан Шаши Мадав не был настолько же уверен в том, как верно решить эту проблему. На его взгляд, Индия уже стала независимой, стоящей на собственных ногах безо всяких британцев. Полк оставался в расположении, чтобы охранять эту независимость, и не дать изменить сделанное за четыре месяца. По его разумению, британцев следует полностью отстранить от власти и отправить складывать чемоданы, но он, будучи упрямым и реалистично мыслящим человеком, понимал разницу между желаемым и действительным. Переходный период необходим, чтобы передать власть наиболее плавно. События, которые могли произойти здесь сегодня вечером, подтверждали это. Они показали Мадаву кое-что ещё: его командир хочет защитить индийское правительство и, по определению, независимость Индии. Значит, по крайней мере некоторые из британцев – такие же индийцы, как и он.

— Они хотят проехать по главной дороге.

Голос Гарри был тяжелым.

— На грузовиках. План предназначался для нас, а вместо этого нам придётся встать у них на пути.

Доведённый до него замысел был довольно прост, но в основе своей негоден. Изначально его третий батальон седьмого раджпутского полка отрядили на охрану правительственного комплекса в Нью-Дели. Вместо этого им, кроме обеспечения безопасности комплекса, нужно дождаться подхода подкреплений от нескольких других полков, которые должны прийти в Нью-Дели и усилить регион. Далее сэр Ричард Кардью связался бы с Лондоном, обеспечил назначение нового наместника и принял администрацию Индии. Потом – арест предыдущего наместника и его сторонников. Очень простой план. Его основной недостаток тоже был очень прост. Как и любой хороший чиновник, Кардью предположил, что административный центр, Нью-Дели, является центром власти.

Он им не был. Мог стать когда-нибудь, но здесь и теперь, в октябре 1940-го, центральная политическая власть до сих пор находилась в Калькутте, а вовсе не в номинальной столице. Генерал Окинлек образно сказал: "Идиот пытается отжать поезд, захватив вагон-ресторан". Это, само собой, выявило ещё один незначительный недостаток.

Предполагалось, что Гарри внесет свой вклад, захватив административный комплекс для мятежников. На самом деле он находился на стороне действующего правительства и поддерживал связь с разведслужбами при сэре Эрике Хаохоа, полностью просвещая его по текущей обстановке. Как только появятся мятежники, уверенные, что войска их поддержат, и захватят административный комплекс, лояльные индийские полки придут, чтобы разоружить их. Гарри лишь покачал головой, услышав такую идею. Лояльными войсками в основном были гуркхи296, единственная сила в Индии, на которую существующее правительство могло безоговорочно рассчитывать. Конкуренция между ними и раджпутами шла издавна, и Гарри стал бы намного более счастливым, если б ему удалось добиться, чтобы его раджпуты получили честь подавления восстания. Вместо этого им придётся сделать первые выстрелы.

К командному пункту добрался гонец. Его вид выражал безотлагательность.

— Сэр, они приближаются.

Голос капитана Мадава был тяжелым. Очень тяжело приказать войскам открыть огонь по их собственным товарищам, в особенности из-за того, что их обманули и ввели в заблуждение их же командиры. Даже с его преданностью новой Индии, Мадав избегал называть таких людей врагами.

Гарри тяжело дышал, к его великому смущению, глаза намокли. Внезапно он пожалел о своих мыслях несколькими секундами ранее. Хотел бы он, чтобы бремя первых выстрелов пало на другой батальон, хотя бы один из гуркхских. Он покачал головой и глубоко вдохнул, чтобы успокоить голос.

— Наши пулемёты на позициях?

— Да, сэр.

Гарри был потрясен, услышав дрожь в голосе Мадава. Беглый взгляд показал, что и у него под веками блестят слёзы.

Когда британцы выбрали "Брен", индийская армия остановилась на "Виккерс-Бертье"297. Достоинства этих двух систем горячо оспаривались, обе армии думали, что приняли лучшее решение.

— По моему приказу устроим предупредительный залп. Если это не подействует, прикажите стрелкам бить в двигатели грузовиков. Пусть попытаются вывести их из строя, не задев людей в кабинах и кузовах. Чисто по-человечески я хотел бы, чтобы эта ночь прошла без кровопролития.

Мадав кивнул, подтверждая что понял, и передал распоряжение дальше. В дальнем конце дороги посветлело. Первый из грузовиков завернул за угол. Его фары осветили здания с обеих сторон. Полковник Гарри тихонько проклял сэра Ричарда Кардью за то, что он это затеял. К тому мгновению, как он договорил, грузовики уже подъезжали административному комплексу. Медлить более нельзя.

— Капитан Мадав, открыть огонь.

Поток трассеров из "Виккерс-Бертье" пересёк ночь и уткнулся переднюю часть ведущего грузовика. Гарри видел, как тот задёргался и встал поперёк дороги, едва не перевернувшись от внезапной остановки.

Позади него другие грузовики в конвое останавливались, разъезжаясь, чтобы не столкнуться. Организованный конвой быстро превратился в хаос. Солдаты начали выпрыгивать из-под тентов. Часть сразу сформировала периметр, другие толклись вокруг в беспорядке. Сразу можно было понять, у какой группы толковые офицеры и унтера, а у какой так себе.

Как медленно идёт время. Гарри понимал, что в сложившейся обстановке критическим элементом является именно время. Он отчаянно хотел, чтобы эта стычка не закончилась кровью. А так и будет, как только прогремят выстрелы. Он должен остановить это, и ему было ясно, что делать дальше. Первый раз за несколько недель он ощущал себя счастливым оттого, что его чувство долга и чувство необходимого совпали.

— Немедленно остановитесь! Отступите!

Его голос пронёсся через дорогу. Освещение было тусклым, но всё же позволяло разглядеть его знаки различия.

— Сэр, мы выполняем приказ войти в комплекс правительственных зданий и помочь в обеспечении его охраны.

Ответ донёсся из кабины первого грузовика, того самого, который почти перевернулся. Офицер вышел. Такой же тусклый свет отразился от значков капитана. Его поведение выдавало неуверенность и нервозность.

— И я выполняю приказ. Лишить вас доступа к этому комплексу.

Голос Гарри заполнял улицу, заглушая урчание моторов грузовиков. В его уме всё ещё перекатывалось эхо пулемётной очереди, остановившей грузовики. Хоть бы это были последние выстрелы.

— Мне сказали, что вы займёте округу и будете ждать нашей помощи, — в голосе капитана звучало смущение.

— Вас дезинформировали. Третий батальон 7-го раджпутского остаётся верен присяге. Могут ли то же самое сказать гархвальцы298?

Комментарий уязвил каждого, кто слышал его. Не было худшего обвинения, которое можно было предъявить индийскому солдату, чем предположить, что он не верен присяге. Некоторые историки считали, что в ужасах индийского восстания виновны мятежники – столь опозоренные неверностью, что ничто более не могло усугубить их положение. Капитан гархвальского полка выглядел так, будто ему отвесили пощёчину. Будь он британцем, это можно было бы спустить. Но он знал своих людей, и знал, что его положение обрушится, если оставить обвинение без ответа.

— Первый батальон королевских стрелков Гархвала также остаются верны присяге. Мы пришли во исполнение приказов из Лондона.

Гарри знал, как обойти это.

— А Седьмой раджпутский исполняет приказ наместника, действующего от имени самого короля-императора.

Капитан гархвальцев едва не паниковал. Он не ожидал ничего подобного. Обстановка выходила за пределы его опыта, и в этом он был не одинок. Ни у кого на улице в эту ночь не было такого опыта. В конце концов он вернулся к тому единственному, на что мог полагаться. Ведь распоряжение он получил от своего полковника.

— У нас есть приказ. Если вы не подчинитесь своему, просто отойдите.

Гарри посмотрел на него и принял решение. Он пошагал к ведущему грузовику и встал перед ним. Уголком глаза он видел движение руки капитана гархвальцев. Гарри моргнул на вспышку, но ничего не успел услышать. Все, что он почувствовал – тяжёлый удар пули.455 калибра из револьвера "Веблей".

Шаши Мадав, стоявший с краю, видел пламя и слышал выстрел, убивший его полковника. Короткая очередь из "Виккерс-Бертье" срезала капитана. Он даже не попытался укрыться, так и стоял онемев, поражённый сделанным. С этим выражением на лице он и умер.

Мадав позже не думал о том, что сделал. Он хотел всего лишь остановить убийства. Выбежав на улицу он высоко поднял руки.

— Остановитесь! Не стреляйте! Индия свободна. Разве надо отмечать свободу, проливая собственную кровь?

Его слова эхом раскатились по улице, отразившись от зданий. Едва звук затих, опустилась глубокая тишина. Она казалась громче его крика. Её нарушил рокот грузовиков и лязг винтовок, которые ставили на предохранители. Сердце Мадава возликовало – он понял, что кризис заканчивается. В конце концов, его солдатам теперь не придётся уничтожать гархвальцев. Четверо из них вышли и забрали тело полковника Гарри, унося его к машинам. В нескольких шагах от них четверо раджпутов несли гархвальца, который убил их полковника.

В глубине сердца Мадав знал, что видит рождение новой, народной индийской армии.

Индия, Калькутта, правительственная резиденция, кабинет министров

— Что там происходит, сэр Эрик? — пандит Неру озвучил вопрос, просто висевший в наполненном предчувствием воздухе.

Сэр Эрик Хаохоа внёс небольшую связку донесений. Он покачал головой – ночь выдалась не из тех, о которых потом вспоминаешь с гордостью.

— Часть армии попыталась отстранить существующее правительство и возвратить контроль над Индией Лондону. Попытка провалилась. Части, вошедшие в Нью-Дели, были перехвачены лояльными полками. Произошла небольшая перестрелка, но руководство мятежников там отсутствовало. Так или иначе, убито одиннадцать и ранено двадцать человек. В основном это британские офицеры; их гибель оставила подразделения без командования, и в отсутствие такового они выразили свою верность собственно Индии.

Его слова были встречены тишиной. Индийская армия являлась краеугольным камнем Империи. Для британской администрации новость о том, что верность армии выказана новому, только нарождающемуся государству, была тревожной. С другой стороны, Неру воспринял известие со спокойным восхищением, ему хватало такта и предусмотрительности, чтобы не оглашать свои чувства.

— А остальные мятежники?

Сэр Эрик продолжил после довольно долгого молчания.

— В основном только нервотрёпка. Подразделения отказывались выполнять приказы, пока не появились лояльные войска. Деканский Конный299 укрепился в гарнизоне и немного повоевал, но они единственные такие. Везде та же самая история, что и в Нью-Дели. Офицеры вели, но их люди следовали за ними только из лояльности. Как только стала известна истинная картина, и они поняли, что заведены в тупик, то объявили себя верными новой Индии.

— Что насчёт Деканского Конного? — лорд Линлитгоу побаивался ответа.

— К ним подходит полк гуркхов. Мы подогнали бомбардировщики "Бленхейм", чтобы атаковать их базу с рассветом. Это отвратительное дело, но выполнить его необходимо. Я должен упомянуть вот о чём – один из офицеров, погибших в Нью-Дели, это полковник Гарри из Раджпутского полка.

— Тот, который предупредил нас об опасности, — печально сказал сэр Мартин Шарп. — Индия перед ним в долгу. А сэр Ричард Кардью?

— Арестован, — мрачно ответил сэр Эрик. Это был, пожалуй, самый сложный аспект сложившейся обстановки. — Необходимо выработать стратегическое решение насчёт него и поддержавших его заговорщиков.

Эта мысль вновь вызвала молчание. Наконец, Неру высказал то, что беспокоило всех.

— И решение, принятое нами, будет ключевым для будущего облика нашей страны.

Вашингтон, округ Колумбия, США. Управление снабжения, комната 208

— Китай, — голос Корделла Халла прозвучал так, будто пророчил гибель.

— Китай, — Генри Стимсон повторил с такой же мрачной интонацией.

— А что – Китай? — полюбопытствовал Генри Моргентау. Затянувшийся визит на Ямайку лишил его новостей.

— Ничего хорошего, в том-то и беда, — покачал головой Стимсон. — Начиная с инцидента на мосту Марко Поло300, китайцы пытались затянуть войну как можно дольше, чтобы истощить японские ресурсы, пока сами они создают собственную армию. Они показали, что умеют сражаться, в битве при Шанхае301. Их части, обученные немцами, сдерживали японцев в течение трех месяцев и перемалывали их, но всё же закончили тем, что отступили к Нанкину. По крайней мере, они доказали, что их армия способна воевать. С тех пор они приняли стратегию, которую называют "магнитной войной". Завлекают продвигающиеся японские войска к определенным точкам, где уже подготовлены засады, а также всё для охвата с флангов и окружения основных сил. Они делали так во время успешной защиты Чаньша302 в прошлом году, и вскоре – при обороне Гуанси от японцев. Несколько месяцев назад китайцы на основе этой стратегии начали крупномасштабное контрнаступление против Императорской армии, но потерпели поражение.

Правда в том, что военная промышленность Китая слаба, у них нет опыта современной войны, их армии плохо обучены, недооснащены и дезорганизованы. Они потеряли немногие хорошо обученные подразделения в битве при Шанхае. Их спасают только поставки из-за границы и то, что японцы столкнулись с огромными трудностями в управлении и размещении войск на захваченной территории. К обеспечению общественного порядка они подключили многочисленных китайских коллаборационистов, но толку от них мало. Японская власть ограничена только железными дорогами и крупнейшими городами, а обширная сельская местность – настоящее партизанское логово.

Короче говоря, Япония заняла большую часть северного и прибрежного Китая, но центральное правительство и вооруженные силы успешно отступили к западным, внутренним районам и продолжают сопротивление. Однако китайская способность продолжать борьбу зависит от внешних поставок. У них просто нет ресурсов, чтобы делать это самостоятельно. Японцы поняли, что не смогут достичь решающей победы во внутренних районах, пока продолжается подвоз извне. Поэтому они предпринимают серьезные усилия по его отсечению. Захватывают порты вдоль побережья и в устьях рек, давят на французов, чтобы перекрыть Юньнаньскую железную дорогу со стороны Индокитая. Если у них получится, то линия снабжения для Китая будет оборвана. И после этого ему останется недолго.

Государственная политика Америки – поддержка Китая в защите против японской агрессии. В этом у нас, как ни странно, есть необычные союзники. У Советов свой интерес в этой игре. Они поставляют оружие и оснащение, в основном силам китайских коммунистов, но часть перепадает Чан Кай Ши и его националистам, — скривился Корделл Халл. Как классический либерал, коммунистов он расценивал немногим лучше, чем японцев с их тоталитаризмом. С другой стороны, он был достаточно реалистичен для того, чтоб понимать: "немногим лучше" всё-таки "лучше", а воспоминания о Нанкинской резне303 вызвали у него отвращение.

— Значит нам нужна новая линия поставки, — Стёйвезант казался отрешённым, но его ум уже прикидывал возможности. — Так или иначе, порты Индокитая и железные дороги будут для нас рано или поздно потеряны. Требуется альтернатива.

— Легче сказать, чем сделать, Филип. Вы видели тамошние грунты304?

Более подробно, чем вы можете вообразить, подумал Стёйвезант думал.

— Видел. Они плохие, но всё-таки дорога там уже есть. Она идёт от Куньмина до бирманской границы. Построена между 1937 и 1938, вручную, если вы способны поверить в это. Удивительно, чего могут добиться 200 000 человек, работающих почти что голыми руками. Если мы сможем пристыковаться к ней, то можно перенести поставки туда. Для перемещения больших объёмов грузов обычные дороги не так хороши, как железные, но лучше чем ничего. Можно использовать порты Бирмы, особенно Рангун; дальше перевозка рельсовой линей в Лашо, на бирманско-китайской границе, и затем по Кунминьскому тракту в сам Китай. По крайней мере, это заменит нам Юньнаньскую железную дорогу.

— Филип, вы не упоминаете очевидную проблему, — Халл осторожничал. — Японцы ведь не будут сидеть, не шевелясь. Бирма – британская территория. Они окажут давление на Галифакса, чтобы оборвать сообщение. Мы же знаем, как Галифакс реагирует на давление. Рвётся на части как шрапнель, — Халл, казалось, сильно разочарован британским премьер-министром.

— Ну, он мог бы так сделать, но здесь есть интересная штука. Некоторые мои коллеги-промышленники недавно вели переговоры с индийским правительством, и сделали поразительные открытия. Один из них – кому на самом деле сейчас подчиняется Бирма. До 1937-го они были, по существу, филиалом Индии. После переворота в Лондоне появилось желание вернуться к этой договоренности. Индийцы куда менее склонны уступить давлению японцев, чем Галифакс. Поддержать их желание независимости и становление самостоятельной страны – хорошее дело. Определённая помощь пришлась бы кстати.

— Мы дали им несколько сотен самолетов. Им этого недостаточно для счастья?

— Для начала хватит, но они нуждаются в экономической помощи, а также поставках вооружений. Вот почему они склонны снова присоединить Бирму. Им нужны товары для экспорта, Корделл, поэтому они не могут её игнорировать. Им нужны доходы от экспорта. Если они собираются встать на ноги, то как можно скорее должны занять место в системе мировой торговли. Так что если мы предложим им помощь в обмен на невмешательство в наши перевозки по Бирманскому тракту, они её примут.

— Нет, если это означает разъярить японцев. Главная причина, по которой они сбежали с корабля Империи, в том, что они боялись, что условия перемирия Галифакса дадут японцам право на Индию. — Халл покачал головой. — Учитывая выбор между оккупацией и нашими деньгами, они скорее откажутся от денег.

— Возможно, нет, — Стимсон задумался. — Против Англии у японцев был рычаг. Они могли угрожать Малайе, Сингапуру и Гонконгу. Против Индии у них его нет – они просто не могут добраться туда из тех мест, где сейчас находятся.

— Они могут вторгнуться в Бирму, — неуверенно заметил Халл.

Стимсон рассмеялся.

— Ни единого варианта. Граница между Китаем и Бирмой почти непроходима. Единственные пути туда или через крайне тяжёлые для войск горы, или из Индокитая через Таиланд сначала в Малайю, а затем в Бирму, с востока.

— Вот и ответ. Тайцы в кармане у Японии. Всё, что они сделают, просто откроют им дорогу, — припечатал Халл.

— Что заставляет вас так думать? — Стёйвезант, казалось, витает в облаках, но разум его работал. Это может стать шансом для Суриётай.

— У них фашистское правительство, и они покупают самолеты у японцев.

— Да ладно вам, Корделл, — Стимсон вскочил на ноги. — Они пошли к японцам за самолётами, потому что госдепартамент остановил доставку NA-68 и NA-69305, которые закупили и уже оплатили тайские ВВС. Конечно, они ищут другого поставщика, у них не очень много возможностей. Что касается фашистского правительства, они только что свергли абсолютного монарха, заменив его конституционной монархией и избранным парламентом. По-моему, это не походит на фашизм.

— Они могли показать те самолёты японцам и передать наши секреты, — Халл начал упираться и раздражаться. Слушая его, Стёйвезант задался вопросом, что же заставило его так думать?

— Корделл, хватит уже. Машины далеко не лучшее, что мы выпускаем. Они переделаны из учебно-тренировочных моделей. У японцев может не быть первоклассных, на мировом уровне, ВВС и ВМФ, но даже там самолёты лучше этих. Так или иначе, я слышал, что индийцы доброжелательно смотрят на тайцев. Неру точно хорошо отзывался о них. А раз так, едва ли они могут быть фашистами или японскими прихвостнями.

— Я это подтверждаю, — Генри Моргентау вернулся к разговору. — Когда я был на Ямайке, Неру сказал именно так. Он утверждал, что тайцы уже оказали большую услугу Индии и хорошо себя показали. Если они считают, что тайцы прикроют их, то и мы должны серьёзно отнестись к их мнению. Неру сказал, что план Нота требует внимания индийских сил на западе, а ещё и на восток их просто не хватит. Поэтому они просят о возобновлении нормальных дипломатических и торговых отношений, в особенности о поставках вооружений.

— План Нота? — Стимсон вопросительно посмотрел на всех.

— Германский план вторжения в Индию. В общих чертах он состоит из двух генеральных направлений – итальянцы идут через Северную Африку, Египет и Синай в Трансиорданию, а немцы на Балканы, в Турцию и через Ирак в Индию. План, без сомнений, подлинный, хотя как индийцам удалось заполучить его – загадка, — по-совиному моргнул Моргентау. — Если их разведка настолько хороша, то они, глядишь, будут куда более ценным союзником, чем считалось ранее.

Стимсон фыркнул.

— Их разведка, может быть, хороша, но степень стратегического видения – не очень. Мне трудно представить, что они приняли этот план всерьёз. У индийцев есть командное училище в Кветте306, не уступающее ни одному в Империи, и нет недостатка в подготовленных офицерах, знающих местность и способных читать карты. Если кто и может рассмотреть все недостатки этого так называемого плана Нота, то это они. Для индийской армии этот район не мутная вода – они знают там каждый камень, они воевали там последние сто лет. Среди них есть генералы, прошедшие Палестину, Салоники и Балканы во время Первой Мировой. Думаю, некоторые офицеры даже проехали на велосипеде от Индии до Британии теми же дорогами, что предназначены для продвижения войск по этому плану. Они просто не поверят, что он выполним. Силы, требуемые для преодоления Турции, избыточны, пропускная способность линий снабжения недостаточна для подвоза с баз, а транспорта для поддержки войск вторжения просто нет.

Неплохо, подумал Стёйвезант. Я нашёл десяток причин, по которым план Нота можно засунуть в задницу, а ты – только три. Стратег, однако!

— Думаю, причина, по которой план приняли, проста. Он удобен для множества людей. Нынешней индийской администрации он даёт повод остаться в войне, для индийской армии – остаться на Ближнем Востоке. Лидеры Партии Конгресса получили инструмент, чтобы накинуть узду на своих самых отмороженных сторонников, и оправдание для поддержки вооруженных сил – а их многие хотят вообще разогнать. План Нота непрактичен, я верю вам на слово, но он подходит всем, кто готов принять его как Евангелие.

— В любом случае, мы имеем дело с нацистской Германией. Они давно зарекомендовали себя способными принимать безумные планы… и воплощать их. Полюбуйтесь, например, как они прошли через Арденны. У индийцев могут быть оговорки по поводу плана Нота, но они не могут позволить себе предположить, что он понарошечный.

— Отлично, Стёйвезант, всё-таки мы сделали из вас стратега, — дружелюбно улыбнулся Стимсон. — Корделл, Филип прав. Индийцы не могут позволить себе легкомысленно отнестись к плану Нота. Это значило бы, что их задний двор станет проходным. Единственный способ прикрыть тыл от японцев – договориться с Таиландом.

— Не вижу причин, почему мы вообще должны обращать внимание на индийцев по этому поводу, — Халл был раздражителен, как никогда.

— А мы и не должны.

Для тех, кто хорошо слушал, в голосе Моргентау был намёк на настоящий гнев. Стёйвезант слушал, в отличие от Халла.

— Неру сообщил нам, что вы можете посетить Таиланд, обсудить обстановку с их лидерами, лично изучить условия в стране, обсудить успехи, которые они делают на пути к представительной демократии и узнать характер руководства.

— Не вижу оснований для этого.

Халл говорил ровно, будто ничего не случилось, и это вывело Моргентау из себя.

— Не видите оснований? И как же вы за эти годы прослыли выдающимся судьёй? Скольких ответчиков сделали преступниками, Корделл, только потому, что не побеспокоились услышать их защиту? Сколько вердиктов о виновности вы вынесли, прежде чем вообще вошли в зал суда? У вас прозвище "Судья". Считалось, что вы рассматриваете закон оплотом права и справедливости, а теперь мы видим, как вы осуждаете целую страну, не позволяя им сказать слово в защиту? Так может быть, мы и насчёт вас ошибались?

— Минуточку… — Стимсон был потрясён этой вспышкой.

— Минуточка проклятий! — Моргентау разошёлся и не думал останавливаться. — Если правительство фашистское, если его люди представляют собой сущее зло, я первым призову к их уничтожению. Я возжелаю огня, чумы, голода и смерти на всех их без разбора. Но я не стану осуждать их, не выслушав. Я буду судить по делам, а не по предвзятым мнениям, сложенным без знания неопровержимых фактов. Корделл, когда вы отказываетесь дать этим людям шанс высказаться, вы отрицаете саму суть закона – на поддержку которого, как утверждаете, положили жизнь.

Повисла долгая тишина. Генри Стимсон был потрясён неслыханной наглостью госсекретаря. Стёйвезант казался невозмутимым на вид, но внутренне восхитился развязкой, избавившей его от потребности вмешиваться самому. Моргентау старался успокоиться после страстной речи, а Корделл Халл изо всех сил пытался остудить поглотившую его ярость. Он понимал, что выполнить задачу было бы куда проще, не будь Моргентау прав. Воздух и атмосфера в кабинете скрипели как в песочных часах.

— Очень хорошо, — Корделл Халл заговорил мягко, хотя напряжение, которое он испытывал, сдерживая гнев, было более чем заметно. — Генри, я сделаю, как вы предлагаете – приму приглашение посетить Бангкок. Закон должен быть оплотом права и справедливости, но он создан людьми. В нём могут быть ошибки, как и в любом из людских творений. Могут ошибаться и люди, исполняющие закон. Я выслушаю то, что хотят сказать тайские лидеры, и рассужу соответственно. Теперь, полагаю, поскольку наше собрание достигло цели, стоит объявить его закрытым.

Технически, следовало проголосовать за завершение собрания, но никто не хотел спорить. А Стёйвезанту вообще ещё надо было успеть в другие места. В первую очередь – сказать Лилит, чтобы она первым же рейсом "Клипера" отправила Играт в Бангкок.

США, округ Колумбия, Вашингтон, Джорджтаун, Дамбартон-авеню

— Вот чего я не понимаю, так это почему я должен продолжать покупать подарки Игги каждый раз, когда еду с ней. Это подрывает мои финансовые ресурсы, — Генри Маккарти казался по-настоящему огорчённым.

— Потому что мы – единственный противоположный пол, который у вас, ребята, есть, — игриво ответила Элеонора Гвинн. — Мы монополизировали рынок. Так или иначе, это необходимо для вашего рабочего прикрытия.

— На самом деле, Генри мне там не нужен, — Играт покачала головой. В руке она держала авиабилеты в Бангкок. Круглый ценник в 1400 долларов едва не заставил Лилит пустить пар из ушей. — Правда не нужен, не сейчас. Американский паспорт защищает меня лучше, чем что-либо ещё. Немцы не решатся сделать ничего такого, что расстроило бы нас.

— Сейчас нет, — согласился Филип. — Немцы сейчас во все глаза смотрят на Россию. Когда начнётся настоящая война, все очень быстро полетит к чертям. Я доверюсь твоему решению, Игги. Летай одна, пока чутьё не подскажет тебе иное.

— Благодарение богам, — облегчённо вздохнул Маккарти. — Я не могу позволить себе продолжать спасать её жизнь.

— А вы меня спасали? — Играт нашла хороший момент влезть в разговор. — Кабы не я, вас бы арестовали в Марселе как незваного гостя. Французская стража таращилась в вырез моего платья, только поэтому вас не поджарили на месте.

— Это, кстати, ещё один вопрос, — Стёйвезанту было любопытно. — Как ты заставляешь то платье оставаться на месте? Мне всё время кажется, один глубокий вздох и все увидят вишенки на мороженом.

Играт захихикала и посмотрела вниз.

— Оно посажено на липкую пленку, конечно же. Каждая бродвейская детка знает эту уловку.

— И точно. Ладно, Игги, иди. Скажи Лилит, что ты рискуешь жизнью, чтобы спасти её от затрат на билеты. И сразу на "Клипер". У нас начинаются гонки со временем.

Австралия, Канберра, правительственная резиденция307

Резиденция была тихим, скромным жилым местом – особняком, суммарно включающим сорок помещений. Как и большая часть Канберры, она появилась в виде временной постройки. Но по прошествии шестнадцати лет появился некоторый оттенок постоянства. Из двух квартир-студий, предусмотренных для премьер-министра, Лококу понравилось отдельная, расположенная на первом этаже. Хотя другая больше подходила для ведения формальных дел.

— Ром односолодовый, "Димпл"308, джин, бренди, и я имею в виду именно бренди, не коньяк, или… хорошо, вон там бутылка пимса309 спряталась, а это бенедиктин? Артур, шкаф почти пуст. У вас тут найдётся бутылка красного310, с мускатными тонами?

— Ничего себе, и ты такое пьёшь? — вопросом на вопрос ответил казначей.

— По правде говоря, я скорее представляю себе чашку чая, — хихикнул Локок. — Но, если есть газ в этой бутылке содовой… Мда. Был.

— Ахха. Значит, Кёртин выгреб отсюда почти всё, перед тем как съехать? — спросил Фадден, откинувшись в глубокое кресло со стаканом виски.

— Они тут устроили что-то вроде буйной вечеринки, прежде чем свалить, — Локок расслабился, усаживаясь в собственное кресло. — И со всеми этими приездами-отъездами персонал был немного занят. Ты уже прочитал доклад?

— Запрос Кейси по вопросам безопасности и разведки? Нет, он до сих пор лежит на моем столе, хотя я видел твою ремарку о комитете.

— Ну, комитет может немного подождать, — кивнул Локок. — Но я надеялся, что ты прочитал его, так как мне придётся выкручивать руки, чтобы добыть немного денег.

— Шпионам нужно платить, да?

— Это больше вопрос оценки, — Локок почесал ухо. — Я должен перетащить половину разведки ВМФ из-под Военно-морского Совета к себе. И я подумал, что перехватить их бюджет было бы самым легким способом это провернуть.

— Половину?.. — Фадден озадачился. — Военно-морской разведки?.. Похоже, доклад действительно стоит прочитать.

— В сложившихся обстоятельствах Кейси был вынужден выбрать для нас победителя. Чем пытаться строить что-то новое с нуля, очевидно, парень, управляющий военно-морской разведкой – лучшее, что у нас есть, — пожал плечами Локок. — А подчинить его непосредственно отделу премьер-министра и кабинету, похоже, единственный способ оторвать его от мелких завистников любителей вставлять палки в колёса. В прежние, мирные времена, когда все знали, с кем и о чём говорить, система работала; но теперь, когда люди постоянно перемещаются, и даже не успеваешь запомнить их лица… Помнишь, Строун311 обмолвился, что генерал-губернатор был нашим основным источником для зарубежной разведки?

Фадден кивнул.

— Да мне и не нужен Фрэнк Строун, чтобы сказать то же самое.

— Нет? Хорошо, возможно, ты его просто упоминал, — улыбнулся Локок. — В любом случае, кажется, что добрый сэр Алекс получает большую часть сведений напрямик от Лонга. Только так ему удаётся обойти ваших драгоценных чиновников и прочую долбаную бюрократию. Мы просто не привыкли постоянно обращать внимание на подобное, а пора бы, — твёрдо сказал Локок.

— Это не всегда полезно, — пожал плечами Фадден. — Несколько зловещих шепотков и неясных намёков могут заставить человека вгрызться в работу. В общем, толку примерно столько же, сколько от прогноза погоды на неделю в среду.

— Разве? Тогда мы бы никогда не узнали, как тайцы уговорили торгашей Гонконга.

— Да ты шутишь, — Фадден посмотрел ошеломлённо.

— Хотелось бы, но нет. Дикки видел корреспонденцию с метками дат. Очевидно, Лонг передавал её по линии Морского Совета, но где-то между ним и конечным получателем она исчезла. В Совете зашевелились, но мы не знаем точно, кто и почему. А потом в Индии происходит неудачная попытка переворота. Сторонники Галифакса пытались вернуться во власть. Мы думаем, что всё закончилось, но много ли мы знаем? Люди Галифакса могли перегруппировываться и начать планирование новой попытки, пока мы тут разговоры разговариваем…

— Нам нужно это, Артур, нужно. А ты продолжаешь говорить нам, что требуется урезать расходы и максимизировать налоговые поступления.

— Временно, — сказал Локок, отхлёбывая виски сквозь зубы. — Комитет выстроится в рабочую структуру, и затем ты сможешь отправить Лонга обратно в пустоши, если это сделает тебя счастливым.

ГЛАВА 8 ТЫ МНЕ, Я ТЕБЕ

Кения, над аэродромом Буна, 19-е октября 1940 года

Произошло настоящее открытие. Итальянцы имели привычку четырежды за день отправлять в области, занятые союзными войсками, самолёты-разведчики RO.37, причём два раза – в сопровождении четырёх истребителей CR.42. Они летали над линиями союзников совершенно безнаказанно. Если появится южноафриканская "Фурия", CR.42 сразу отгонят её.

Но сегодня всё пошло по-другому.

"Фурии", как обычно, взлетели из Буны, чтобы перехватить итальянского разведчика. CR.42 нацелились прогнать их, тоже как обычно. Однако в сегодняшнем раскладе появились новые карты. Высоко над полем боя кружили четыре "Томагавка", поджидая в засаде.

Главная задача скоростных и хорошо вооружённых истребителей, появившихся в Кении, состояла в том, чтобы изгнать итальянцев из воздушного пространства союзников. Причина была довольно проста. Прибыла 12-я Королевская Африканская дивизия, и двигалась к линии фронта вместе с южноафриканской дивизией. Совместно с 11-й Королевской Африканской, эти три дивизии должны устроить контрнаступление и выгнать итальянскую армию из Кении. По крайней мере, таков был замысел.

Чтобы "Томагавки" стали неожиданностью, приняли все возможные меры предосторожности. Они базировались не в Буне, где их могли сразу заметить. Вместо этого, с расчётом большой дальности полёта, они взлетели прямо из Момбасы, где были распакованы и собраны. А после завершения задания приземлиться им предстояло уже в Буне. После этого в Момбасу отправятся ещё четыре пилота "Фурий", чтобы принять новые истребители.

Глядя вниз, Пим Боседа видел, как "Фурии" приблизились к RO.37. Выше них CR.42 перевернулись через крыло и начали пикировать на южноафриканские истребители, надеясь успеть нагнать их до того, как они сбегут. Четыре "Фурии" ушмыгнули, разгоняясь в сторону внутренних районов Кении. Итальянские лётчики не стали бы далеко отходить от подопечного, но всё-таки внимание пилотов CR.42 сосредоточилось на уходящих бипланах.

"Томагавки" быстро сократили разрыв. Они были почти на 160 километров в час быстрее, чем CR.42, имели двигатель на 200 лошадиных сил мощнее, и весили больше на тонну. Боседа видел, как увеличиваются итальянские истребители. Их пилоты не были дураками, они поглядывали вокруг в поисках возможной засады. Но они привыкли к относительно медленному темпу схваток между бипланами. А сейчас им противостояли современные монопланы. Обстановка менялась намного быстрее, чем когда-либо раньше. "Томагавки" стремительно выросли из почти невидимых точек до полноразмерных самолётов, окрашенных в оливковый цвет, кроме красно-белой распахнутой акульей пасти на носу. Итальянцы попытались уклониться, но было слишком поздно.

Боседа смотрел, как его прицел скользит вдоль фюзеляжа цели. CR.42 мог легко увернуться от "Томагавка". Простая задержка при стрельбе дала бы ему шанс вырваться из засады. Боседа нажал гашетку, услышал тяжёлый глухой стук двух установленных над двигателем крупнокалиберных пулемётов, к которым присоединился быстрый треск четырёх крыльевых 7.62 мм.

Вражеский истребитель покачнулся под потоком пуль. Боседа мог бы поклясться, что расслышал хлопок взорвавшихся баков. CR.42 превратился в охваченную пламенем комету. Итальянский пилот вскинул ладони в безнадежном жесте.

Первый готов.

Боседа не пытался маневрировать. Американец, который провёл с ним краткий курс обращения с "Томагавком", ясно говорил об этом. Не устраивай каруселей с бипланами. Спикировал, сбил, и наверх, чтобы атаковать следующего или повторить попытку. Скороподъёмность "Томагавка" на 200 метров в минуту больше CR.42, и ты выйдешь из боя раньше, чем итальянские пилоты что-нибудь успеют сделать.

В верхней точке подъёма Боседа перевернул машину, чтобы рассмотреть хаос внизу. Его жертва исчезла, только облако чёрного дыма отмечало небесную могилу. Ещё один CR.42 падал, крутясь и вымётывая дымное пламя из фюзеляжа. Позади него распускался белый цветок – итальянский пилот выпрыгнул и спускался на парашюте. Третий CR.42 горел на земле. Оставался четвертый и последний. Он летел на север, пытаясь сбежать. Пара "Томагавков" уже настигала его. Немного западнее за RO.37 гналась "Фурия".

Боседа опустил нос и вошел в длинное пике, вынесшее его на хвост RO.37 чуть ниже. Засверкали трассеры единственного пулемёта в кормовой кабине, пока итальянский пилот пытался уклониться.

Толку от этого было мало. Шесть пулеметов Боседы впились в хрупкий биплан. Оба члена экипажа поникли в креслах. С мёртвой командой RO.37 клюнул, прочертил длинную дугу и беспорядочно закувыркался.

Второй готов.

Аэродром Буны находился в нескольких минутах лёта. Боседа хорошо знал путь к нему. Он увидел взлетно-посадочную полосу и едва не забыл выпустить шасси перед опрятным приземлением на три точки. Надеясь, что никто не заметил его оплошность, он докатился до ангаров и выключил двигатель. Сразу после этого он заметил, как "Томагавк" окружили аэродромные техники, выбежавшие, чтобы рассмотреть новые истребители.

Петрус ван Брам выслушал его рассказ о бое как развлечение.

— Пим, ты представляешь, что четыре ваших истребителя сбили одиннадцать CR.42 и три RO.37 в этой свалке? То есть если сложить всё, кроме RO.37, сбитого мной на "Фурии". Огромная воздушная победа, а?

Боседа зарделся. Было очевидно, что воздушное сражение прошло куда сложнее, чем показалось ему. Но он был совершенно уверен, что именно его пулемёты поразили CR.42 и RO.37. Его память об этом говорила чётко.

— Петрус, я…

Ван Брам поднял руку.

— Пим, у нас есть доклады армейцев, наблюдавших бой с земли. Твой CR.42 подтверждён. Они видели, как он взорвался в воздухе – всё по твоему описанию – и что атаковал его единственный "Томагавк". Но в тот RO.37 стреляло целых шесть самолётов, и нельзя точно сказать, кто действительно сбил его. В лучшем случае, тебе принадлежит небольшая доля. Но я прошу, чтобы ты воздержался от неё и позволил мне зачислить одного сбитого на "Фурию". Это будет очень хорошо для их боевого духа после нескольких безрезультатных недель.

Боседа думал ровно секунду. Он знал, что это он сбил RO.37, но понимал, как важно поощрить пилотов, пока что летающих на "Фуриях". И кивнул.

Ван Брам похлопал его по плечу.

— Молодчина. Твой самолёт уже почти готов к вылету, принимай. После сегодняшнего боя нас совершенно точно навестят SM.79. Нам ведь неохота быть пойманными на земле, как родезийцы?

Возвращаясь к ангарам, Боседа видел, что наземная команда закончила дозаряжать пулеметы и заправляла "Томагавк". Под кабиной нарисовали одну красно-бело-зеленую круглую метку. Руководитель техников отошёл с гордой ухмылкой. Долго ему пришлось ждать, чтобы нарисовать отметку о сбитом на одном из истребителей, о которых он заботился.

— Сержант, пожалуйста, сделайте кое-что. На носу напишите имя "Марийка".

— Ваша жена, сэр? — спросил он, уже уходя за баночкой белой краски.

— Нет. Даже не знаю, откуда оно взялось — просто пришло в голову.

Таиланд, Бангкок, ул. Тханон Виттхайю312, здание "Джардин Мэтисон"

— Время на исходе, ваше высочество. Все разведданные, которые мы получаем, указывают, что японцы двинутся в Гонконг в самом ближайшем будущем. В лучшем случае у нас есть несколько месяцев, но скорее всего меньше.

Принцесса Суриётай вежливо улыбнулась бизнесмену, сидевшему перед нею. Строители нового бизнес-центра оказали ей честь: здание полностью оснастили так, что стало самым современным из подобных на Дальнем Востоке. Новые коммуникационные системы также строились, узким местом оставался подводный телеграфный кабель. А чтобы его заменить, требовалось разместить заказ за несколько месяцев заранее.

— Я думаю, Саймон, вы преувеличиваете. Японцы не могут двинуться на Гонконг сейчас, так как у них недостаток живой силы. Война в Китае истощила их войска, и требует всё больше. Сначала они пойдут во французский Индокитай, чтобы перерезать самую важную из оставшихся линий снабжения. Для этого предназначена Индокитайская экспедиционная армия, ею командует генерал-майор Такума Нисимура313. Главная её часть – пятая пехотная дивизия, которой командует генерал-лейтенант Акихито Накамура314, с поддержкой в виде двух отдельных пехотных бригад и полка конницы. Чтобы только рассмотреть нападение на Гонконг, японцам придётся организационно выделить Пятую дивизию из данных сил. Мы хотим убедиться, что этого не произойдёт.

— Как вы собираетесь это сделать, ваше высочество? — Кесвик располагал собственными источниками информации, и они сообщали о тихой мобилизации тайской армии. Некоторые из немецких инструкторов общались с Кесвиком, и их комментарии дали ему понять, что требования принцессы к армии ничуть не преувеличены. Несомненно, его вопрос происходил не из пустого любопытства.

Суриётай отлично это понимала.

— Мы хотим занять южную половину Индокитая, вплоть до Меконга. Это даст нам сильный оборонительный рубеж и позволит нашей армии доминировать над остальной частью французского Индокитая. Японцы будут вынуждены придержать свой экспедиционный корпус. Для захвата Гонконга им понадобятся дополнительные силы, а на это нужно время.

— Амбициозно, ваше высочество. Когда начинаете?

— В течение двух месяцев. Как только американцы сменят гнев на милость.

Египет, гавань Александрии, линкор "Уорспайт"315

— Мы потеряли ещё один корабль.

В голосе Уэйвелла слышалось разочарование. "Рамиллиес" полз по судоходному каналу, направляясь через Гибралтар домой. Он был последним в долгой череде убывших. Некоторые корабли уходили в Гибралтар как новое место базирования, другие шли в Британию – по сути, в неизвестность. Хорошая новость заключалась в том, что "Рамиллиес" действительно последний. Он несколько месяцев простоял в сухом доке Александрии, и только поэтому задержался.

— На самом деле это не такая уж и потеря. Его машины изношены, с ним эскадренная скорость не превысила бы 15 узлов. На пару с "Рояйл Совереном" они будут отлично смотреться у родных берегов. Пока "Малайя" находится в Гибралтаре, а "Уорспайт" здесь, мы остаёмся в деле. Не всё так плохо, Арчи. У меня есть флот, и он таки неплох. Гибралтарская группировка тоже не пёс чихнул: линкор, два настоящих современных крейсера и восемь эсминцев. По крайней мере на текущий момент мы перекрываем Средиземноморье с обоих концов.

Уэйвелл был не совсем согласен. Перед тем, как прибыть на "Уорспайт", он просмотрел военно-морской справочник. Расчёт шел из того, что у итальянцев четыре модернизированных линкора, и в любое время в строй могут быть введены два совершенно новых корабля. Шесть к одному – дурное соотношение. Сверх этого имелось семь тяжёлых крейсеров, дюжина лёгких, а эсминцы вообще не поддавались точному подсчёту. Честно говоря, он не понимал, как может маленькая эскадра, оставшаяся в Александрии, противостоять этой армаде.

— Энди316, Грациани застрял под Мерса-Матрухом. Решающими станут события на море. У меня запланировано скоординированное наступление. Южноафриканцы в Кении ударят на север, а О'Коннор постарается обрушить снабжение Грациани, устроив рейд всей своей дивизией. Если у него удастся это сделать, то Грациани останется сидеть на заднице, а мы получим зазор, достаточный, чтобы разобраться с Восточной Африкой и Рогом. Даже сверх того – когда немцы поймут, что итальянцы застряли, они дважды подумают, стоит ли затеиваться с планом Нота.

Каннингем вопросительно посмотрел на собеседника.

— План Нота. Я о нём слышал. Ты думаешь, они это серьёзно?

Уэйвелл скривился.

— Каждый раз, когда я смотрю на него, пытаюсь найти логическое обоснование, что это бессмыслица. Схема, привидевшаяся восторженному теоретику, который никогда не командовал войсками на поле боя. Но как только мне удаётся, я сразу вспоминают все безумные планы, придуманные и уже воплощённые нацистами. Мы не можем позволить себе допустить, что это не всерьёз. Честно говоря, у нас достаточно доказательств работы фашистов в этом направлении. Все эти политические проблемы в Ираке, например. И мы знаем, что они пытаются снюхаться с турками. Делают дружественные реверансы Субхе Чандра Босу. Ты знаешь, что он сбежал из-под домашнего ареста, когда в Калькутте была попытка мятежа?

— Знаю. Этот мятеж натворил там дел.

Уэйвелл согласился. Попытка горстки подразделений под командованием твердолобых офицеров восстановить связь с Лондоном привела к целому ряду прискорбных последствий. Побег Боса был только одним из них. С другой стороны, был и другой эффект – укрепления связи остальной части армии с мыслью о независимости Индии. Таким образом, идея продолжения войны и идея независимости переплелись, как бы ни старался Ганди их разделить. Крупная победа сил Содружества, во главе которых стоят индийские части, только сцементирует эту связку. Но один линкор против шести? Четыре крейсера против более чем двадцати? Восемь эсминцев против шестидесяти?

— Что мне нужно, так это отрезать Грациани от баз снабжения. Когда наш рейд захватит или уничтожит их склады, итальянцы будут вынуждены перейти к системе конвоев, чтобы восполнить утраченные припасы. И сразу окажется, что они ограничены пропускной способностью автомобильных и железных дорог. А если они попробуют снабжение с моря, то сразу поймут разницу в проблемах между высадкой и обратной погрузкой. Энди, заняться конвоями должен ты.

Каннингем задумчиво кивнул.

— Сможем.

На лице Уэйвелла отразилось сначала недоверие, а потом раздражение. Галифакс может ударить Черчиллю в спину, но он, Каннингем, командует отборной эскадрой Королевского флота, и у него развязаны руки. В сложившейся обстановке оставался положительный момент – с решением игнорировать приказы из Лондона, он сможет использовать флот правильно.

— Не беспокойся, Арчи. Я знаю, что соотношение численности кажется не в нашу пользу. Но не забывай, что итальянский флот размазан по всему Средиземноморью и Красному морю. Они должны постоянно заботиться о поддержании боеспособности своих кораблей, и у них много других дел. А мы можем собрать наши силы в один ударный кулак.

Но мы-то не итальянцы, и у нас получится провести всего одну или две операции.

Кения, фронт в окрестностях Буны, "Томагавк II Марийка"

Теперь на борту "Марийки" красовалось три цветных кружочка. На уничтожение разведчика и его прикрытия итальянцы ответили отправкой целой группы бомбардировщиков SM.79, для бомбардировки базы Буна. Наземные наблюдатели засекли их и предупредили аэродром. В воздух поднялись четыре "Томагавка". Это была бойня, такая, что Боседе стало немного стыдно. SM.79 превосходили "Фурий" по скорости почти на 100 километров в час, и неуязвимость для перехвата сыграла с итальянскими экипажами злую шутку. Никогда прежде на них не нападали по-настоящему, и они не догадывались, насколько плохо защищены их самолеты. "Савойи" вооружались одни курсовым пулемётом, поворотным сверху и двумя люковыми с бортов. Снизу и сзади оставались обширные слепые зоны. С этих углов "Томагавки" и ударили. Не уцелел ни один бомбардировщик.

Нынешний вылет отличался. Сейчас во 2-й эскадрилье было восемь "Томагавков" и южноафриканские ВВС наконец-то начали наступление. Из Момбасы вернулась вторая группа на новых самолётах. В Буну прибыли колонны грузовиков с запчастями и припасами, превратив полевой аэродром в полноценную истребительную авиабазу. Восемь оставшихся "Фурий" переделали в ударные машины, оснастив замками для 10-кг бомб, по четыре под каждым крылом. Они ходили ниже "Томагавков", их целью стали итальянские позиции к северу от Буны. Кампания по изгнанию итальянцев из Кении и Сомалиленда, а в конечном итоге, по освобождению Эфиопии, началась. Боседа знал план в общих чертах. Его первая задача – подорвать дух итальянских войск. Сбить менее чем за неделю одиннадцать самолетов вполне хорошее начало. А с прибытием второй группы "Томагавков" будет ещё лучше. Они несли родезийский окрас и уже успели сбить одного итальянца, пока сопровождали несколько бомбардировщиков Ju.86, которые обрабатывали передовые аэродромы. Скоро итальянские пилоты поймут, что если они не подтянутся и найдут способ бороться с новыми южноафриканскими истребителями, их так и раздолбают прямо на взлётке. Унылые дни, когда в небе хозяйничали итальянцы, закончились.

Боседа глянул вниз. Итальянцы окопались у слияния дорог, примерно в 25 километрах от Буны. Это была их передовая позиция, практически изолированная расстоянием и слабой развитостью дорожной системы в этой части Кении. Заодно она находилась на пути запланированного наступления, и её требовалось устранить. Далеко под ним, две группы "Фурий" пошли в атаку. Боседа представил, как слышит разрывы маленьких, но злых 10-кг бомбочек, однако взглядом он обшаривал небо в поисках итальянских истребителей. Само собой, они появились, как только "Томагавки" приблизились к осаждаемой позиции.

— Группа Б, противник на два часа.

По договорённости, группа Б должна связать боем истребители, в то время как группа А остаётся сверху, прикрывая от возможной засады. Оказалось, что приближающиеся самолёты это CR.32. Боседа не удивился, было очевидно, что у итальянцев нехватка истребителей. Когда он летал на "Фурии", ему казалось, что CR.32 и 42 повсюду. А сейчас они стали редкостью. Согласно разведке, у итальянцев оставалось много разведчиков RO.37 и "Капрони", но совсем мало истребителей и бомбардировщиков.

Пилоты CR.32 издалека заметили пикирующие самолёты и бросились наутёк. Пим задержал дыхание. Если "Томагавки" начнут погоню, то "Фурии" останутся без прикрытия. Но всё-таки группа Б знала своё дело – итальянцы отступили, и преследовать их не было необходимости. Прекратив снижение, "Томагавки" вернулись на эшелон группы А.

Кения, фронт в окрестностях Буны, пехотные укрепления гренадёров Савойской дивизии

Сержант Гаспаро Бонавентура нырнул в укрытие, когда над ним пронёсся самолёт. Вообще-то даже не предполагалось, что такое случится. Вокруг него все люди отыскали укромные уголки и трещины в скалах для защиты от осколков. Умом он знал, что бомбы крошечные, старые бипланы не могут нести по-настоящему значительную нагрузку.

Когда они пролетели, раздался самый оглушительный грохот, который он когда-либо слышал. Осколки летели, рикошетя от валунов, слагавших периметр укрепления. Они давали хорошую защиту от огня снаружи, но они ловили осколки бомб, заставляя их многократно пересекать внутреннее пространство лагеря.

— К стенам! Быстро! — прозвучала его команда, как только бипланы ушли, чтобы развернуться и сделать второй заход. Для обустройства заставы здесь имелись причины. Не так уж много дорог в северной Кении, и немногие из них расположены столь же удачно. Как раз две такие сливались чуть ниже невысокого холма, на котором расположили укрепление. Оно находилось впереди всех итальянских позиций на линии фронта. "Остриё наконечника копья", изрёк капитан, прежде чем исчезнуть куда-то в сторону безопасного тыла. Если враг захочет продвинуться вглубь района, то должен будет преодолеть эту точку. В задачу Бонавентуры входило предупреждение основных сил об атаке, если таковая случится. Что им делать дальше, никто не сказал, но у него было чувство, что ничем хорошим это не закончится.

Осторожно выглянув из-за валунов, он осмотрел дорогу. Как он и опасался, подошла колонна грузовиков и уже выгружала пехотинцев. Настоящим потрясением стало множество небольших колёсных броневиков, сопровождавших их. Он насчитал как минимум шесть. А у его людей имелись только винтовки "Каркано"317, и ни единого оружия, способного поразить бронированную цель.

Бонавентура спрятался – бипланы возвратились, обстреливая укрепление из спаренных пулемётов. Когда он смог вновь выглянуть, обстановка серьёзно ухудшилась. Пехота рассеялась и преодолевала склон. Броневики следовали с нею. Один остановился. Слева сверкнула вспышка. Тяжелая пуля попала в камень, едва ли в метре от его головы. Валун треснул напополам, мелкие осколки зацепили лицо.

Раз там "Моррисы" 318 , а на то похоже, значит у них пулемёт "Брен" и ПТР "Бойс". Ну и что нам делать теперь?

— Открыть огонь!

Приказ был скорее непроизвольной реакцией. Последовал редкий треск выстрелов. Пехота, нападающая на них, укрылась, но вряд ли от этого стало лучше – в ответ залёгшие стрелки ударили из пулемётов. Короткие очереди то и дело пробивались сквозь укрепления. У его людей был всего один ручной пулемёт, М30319. Бонавентура удивился, услышав его ответную стрельбу, но ничуть – когда тот подавился патроном. Расчёт сыпал проклятиями, пытаясь расклинить оружие. Ну удачи вам, если его заклинило, то на ремонт уйдёт несколько часов. Какой идиот решил, что смазывать патроны это хорошая идея?

У "Бренов", очевидно, не было таких проблем. На каждый выстрел из-за валунов прилетала хорошая очередь. Пока его люди залегали, пехота делала короткий бросок вперёд. Время от времени в башенках броневиков сверкала вспышка, и очередная бронебойная пуля с визгом раскалывала булыжники. Бонавентура извернулся и оглядел свои позиции. Конечно же, южноафриканцы окружили его с флангов и закупорили все возможные пути отступления.

Вот именно, никто не уйдёт отсюда.

В этот момент командир южноафриканцев как будто услышал его. Снизу донёсся крик. Произношение было ужасно, словно человек читал по разговорнику. Неловкая речь отразилась от скал.

— Soldati italiani, la posizione e senza speranza. Abbiamo carri armati e supporto aereo, e vi sono piu numerosi. Non e'e disonore nel cedere a tale forza superiore. Nessuno deve morire oggi.

Итальянские солдаты, позиция безнадежна. У нас есть броня повозки и воздух поддержка, и мы являемся более многочисленны. Нет никакого позора в уступке превосходящая сила. Сегодня никто не должен умирать.

Бонавентура покачал головой. Офицер говорил на ужасном итальянском, но он был прав. Сегодня ничего более нельзя сделать.

— Всё, прекратите стрельбу и положите винтовки, — он вздохнул, снял шейный платок, привязал его к штыку и помахал в воздухе. Как только южноафриканцы вошли на заставу, он поднялся и задрал руки. Пехотинцы принялись собирать сложенное оружие.

— Пулемёт не берите. Всё равно он больше чем по три выстрела не делает.

Офицер посмотрел на "Бреду", пожал плечами и кивнул.

— У вас нет потерь?

Бонавентура посмотрел на своих людей. У некоторых были царапины и ссадины от осколков камней, но и только. При обстреле и бомбардировке никто не получил серьёзных ранений, и это казалось чудом.

— Ни единой. Слава богу.

Южноафриканец улыбнулся.

— Среди моих тоже. Действительно, нам стоит поблагодарить господа в вечерней молитве за его присмотр, — он на секунду замолчал и огляделся. — А что вы вообще здесь делали?

— Предупреждали о вашем наступлении… — Бонавентура внезапно понял, что даже не имел представления, как ему передать сообщение. — Нас просто оставили здесь.

Двое обменялись понимающими взглядами. Оба были слишком хорошо знакомы с приказами, которые следовало выполнять неизвестно как и чем.

— Идите, сержант, выводите своих людей. Мы посадим вас на грузовики.

Соединенное королевство, Лондон, Даунинг-стрит 10, Секретариат кабинета министров

— А где этот Мерса-Матрух? — лорд Галифакс с трудом разбирался в географии Северной Африки.

— Вот здесь, — Батлер решительно шагнул к карте Египта на стене и поразил пальцем его западную часть. Потом остановился и начал разыскивать в этой области означенный город. Наблюдая за ним, начальник Генерального штаба, генерал Джон Дилл320, позволил себе улыбнуться. Для него было очевидно, что Батлер не представляет, где на самом деле находится Мерса-Матрух, и он решил уточнить.

— Арабский язык, знаете ли, довольно сложен для транслитерации. У нас в училище с ним постоянно были неприятности. Вот он, на этой карте его назвали Марса Матрух.

— Бог мой, всего 140 километров от Александрии! — Галифакс был потрясен тем, как далеко продвинулась итальянская армия.

— Вовсе нет, почти вдвое ближе. Но не обманывайтесь расстояниями, премьер-министр.

Дилл говорил серьёзным тоном, успокоившим Галифакса и заставившим Батлера скрежетать зубами.

— По-настоящему важный момент вот в чём. Видите, вот здесь хребет загибается к побережью? Так вот, к югу от него находится настоящий ад, называемый Каттáрской депрессией321. Безжизненная пустошь, вода там есть только в болотах, настолько соленых, что морская вода по сравнению с ними сладкая. Во многих местах земля состоит из плывуна под твердой коркой. Человек может идти по ней, а в следующий миг исчезнуть в песке. Повсюду скорпионы и ядовитые змеи. Суточный перепад больше 100 градусов, ночью открытая вода замерзает. Там нет возможности проводить какие-либо боевые действия, армия может войти туда, но никогда не выйдет.

Так или иначе, хребет, отмечающий северный край депрессии, подходит к побережью, формируя довольно узкий проход. Поскольку армия движется на восток, она постоянно должна уплотнять свои порядки, отчего становится всё тяжелее развернуть войска. Здесь небольшими силами можно держать оборону против значительно превосходящих. Кроме того, здесь нет портов. Линии снабжения растянуты назад, до Тобрука, Бенгази, вплоть до самого Триполи. По мере продвижения подвоз всё больше и больше затрудняется. Всё, даже воду, необходимо доставлять из портов в сотнях километров на западе. Но при этом противостоящая армия отступает на восток, всё ближе к своим портам, Александрии и Суэцкому каналу. Она постоянно усиливается, а армия вторжения постоянно ослабевает. В конечном итоге, неизбежно появится точка, где захватчик просто не сможет двигаться дальше без объёмной поддержки. Маршал Грациани уже достиг её. Ему требуется огромное количество припасов, прежде чем он сможет идти. Он должен принять грузы и разместить их вблизи своей линии фронта. На это уйдут недели, а то и месяцы. Только тогда он будет в состоянии продвигаться на Александрию.

— Таким образом, у нас есть время на заключение договора, — удовлетворённо сказал Батлер.

— У нас есть варианты лучше, — Галифакс пристально смотрел на карту. — Намного лучше. У нас есть возможность восстановить там нашу власть и заявить о себе. Генерал Дилл, вы говорите, Грациани висит на волоске и не может напасть на наши позиции в Египте без значительного риска, а мы находимся на безопасных позициях, части хорошо снабжаются и защищены?

— Так и есть, — сэр Джон Дилл поразился тому, как изменился Галифакс. В один момент он превратился из вялого миротворца в школьного хулигана. Про себя Дилл задался вопросом, что он сделал бы, пройди кампания во Франции всего лишь чуть более благоприятно.

— И генерал Уэйвелл полон решимости держаться?

— Да.

— Значит, мы должны поддерживать его. Гитлер сказал, что эта заваруха – наше собственное дело с итальянцами, и как мы решим его, немцам неинтересно. Раз мы находимся в таком выгодном положении, целесообразна использовать его, чтобы выторговать у Муссолини наиболее благоприятные условия. Да, это умно. Сэр Джон, телеграфируйте генералу Уэйвеллу. Сообщите ему, что мы будем руководствоваться его мнением о ситуации и что он может рассчитывать на нашу поддержку.

— Да, премьер-министр.

Таиланд, Бангкок, дворец Банг Пхитсан, семейное крыло

— Не понимаю, почему, — Ахилия отпила из бутылки с пивом и вздохнула.

— Может, потому, что когда ты вытащила на выходные своего последнего приятеля, то изваляла его на земле, перестреляла на тарелочках, выиграла в борьбе на руках, а в конце концов напоила до бесчувствия? — Играт тихонько подмигнула Суриётай.

— Но я просто…

— На первом свидании? — недоверчиво спросила Играт.

Суриётай рассмеялась. Смех перешёл в приступ кашля, так как пиво пошло ей в нос. Она вытерла глаза и поставила свою бутылку. Одна из служанок проверила её, убедилась, что она пуста, и заменила на полную. В Таиланде очень сложно остаться трезвым.

— Получается, отныне Ахиллия будет помогать тебе с курьерскими доставками?

Играт на секунду задумалась.

— Возможно. Найти себе в помощь надёжных людей оказалось сложно. Я думала, что Нелл подойдёт, но она недостаточно тверда. Я подготовила кое-какой текст, а она позволила заместителю адресата уговорить отдать пакет ему. Вместо того, кому он предназначался. Удалось найти нескольких, кого можно допустить к обычным материалам, кое-кто из них довольно хорош, но к материалам семьи их подпускать нельзя.

— Я свой пакет доставила и передала его верному человеку, — огорчённо сказал Ахиллия.

— Передала, — с готовностью согласилась Играт, — Но смысл этой работы в том, чтобы избегать конфронтаций, а не нарываться на них. И ты должна помнить слова точно, не перефразировать их. В таком случае, если кто-то неправильно поймёт, никто не сможет тебя обвинить.

Ахиллия погрустнела и ещё хлебнула пива. Суриётай сочувственно посмотрела на неё.

— Работа Играт ещё более трудна, чем кажется. Итак, Игги, что происходит в Вашингтоне?

Когда она заговорила, голос её стал ровным и утратил интонации. Таким, как говорил на совещаниях Филип Стёйвезант.

"В целом американский кабинет министров сочувствует Таиланду, но Корделл Халл настроен чрезвычайно отрицательно. Почему так, я не знаю, но он уже составил себе картину и не будет слушать никаких аргументов. Основной спор по этому вопросу состоялся между правительством, казначейством и военными ведомствами. Казначейство и военные приняли во внимание заступничество Индии и предложили, чтобы их благочестивый законник лично изучил обстановку в вашей стране на месте. Корделл Халл всячески отнекивался, но казначейство не одобрило его и заставило согласиться. Так что Халл скоро приедет в Таиланд. Вам нужно подготовиться к визиту и показать суть ваших истинных интересов, но не забывайте, что имеете дело если не с заклятым врагом, то где-то близко.

Суриётай вздохнула. Отношения с Соединенными Штатами были самым большим препятствием на пути к её планам, и она честно не понимала, почему так сложилось.

— Один человек в вашем правительстве обладает такой большой властью? Способен блокировать желания остальных?

— Когда этот человек Корделл Халла – да, — голос Играт снова стал почти точным отражением Стёйвезанта. — Корделл близок к ФДР и пользуется его значительным доверием. У него очень стойкие убеждения и легко он их не меняет. Это хорошо можно понять по инциденту с "Сент-Луисом"322 в 1939-м, когда по его решению почти 900 еврейских беженцев отослали назад в Германию. Он честно пытался уговорить Кубу принять их, но когда это не удалось, он не отступил от своего решения запретить им высадку в США. Он использует свои тесные связи с Рузвельтом, чтобы обходить любые решения правительства, если он ему не по нраву. Змейка, даже уговорить его приехать к вам – огромное достижение. Не упусти эту возможность, ибо другой не будет.

Играт подняла взгляд и её голос вернулся к обычной мягкой хрипотце.

— Змейка, я сейчас нарушу правила и перескажу тебе собственные впечатления, хорошо? Я встречала Халла, и он поразил меня. Он из тех людей, кто слишком горд и высокомерен, чтобы изменить однажды сложившееся мнение. Он не передумает, но его можно убедить, что его мнение о вас менее весомо, чем мнение об обстановке. Как бы предвзято он к вам ни относился, альтернативы намного хуже – так покажи ему это.

— В этом есть смысл, — Суриётай заметила, что бутылка Играт опустела. — А у нас ещё есть.

— Играт больше не наливать, — Ахиллия до сих пор дулась. — Она напьётся и всё закончится плясками голышом на столах.

— Нет, — уверенно сказала Играт, — только на первом свидании.

Египет, Каир, штаб-квартира Ближневосточного командования

— Я не понял, что за чертовщина творится в Лондоне?

Генерал Арчибальд Персиваль Уэйвелл весьма удивился только что полученной телеграмме. Он ожидал, что в ней предложение о капитуляции от генерала Грациани – тогда он вышвырнул бы её в корзину. А потом упёрся и стоял, пока сможет, к лучшему это приведёт или к худшему. Но пришедшее послание поставило под сомнение всё.

— Сообщение о поддержке и обещание подкреплений? И они отправляют "Илластриес"323 в Гибралтар?

— Галифаксу кто-то вставил хребет?

Генерал-майор Ноэль Бересфорд-Пирс324, командир 4-й индийской пехотной дивизии, озвучил всеобщее сомнение. Уэйвелл не мог его винить. Политические факты сложились так, что независимо от настроения и традиций индийское правительство находится в оппозиции Лондону. Бересфорд-Пирс принимал приказы из Калькутты. То же самое недоверие выказал и генерал-лейтенант Томас Блэми325, пренебрежительно фыркнув. Он сдал командование 6-й Австралийской дивизии, чтобы принять формирующийся в Египте корпус АНЗАК326.

— Что конкретно говорится в телеграмме?

Фрайберг327 был осторожен. Первый эшелон 2-й Новозеландской пехотной дивизии уже создан и войдет в состав 6-й и 7-й австралийских дивизий в составе корпуса АНЗАК. Его осторожность следовала из сообщения, полученного от правительства Новой Зеландии. По сути, страна обанкротилась. Подразделению могла быть оказана только самая необходимая поддержка. Отдельно было высказано мнение о том, что ему следует искать местные источники снабжения. В итоге вторая новозеландская дивизия получила прозвище "40 000 воров Фрайберга".

— Что Лондон "горячо поддерживает идею наступательных действий против итальянских сил под командованием генерала Грациани и будет способствовать любым подобным действиям в меру своих возможностей".

Уэйвелл прочитал телеграмму, в недоумении качая головой.

— Далее можно сказать, что позиция Лондона будет определяться моими решениями в качестве командира. Он одобряет наше управление средиземноморским флотом. Гибралтарская эскадра, состоящая из линкора "Малайя", крейсеров "Глостер" и "Ливерпуль"328 и флотилии эсминцев серии Н329, будет усилена авианосцем "Илластриес" и четырьмя эсминцами серии К330. Гибралтарская эскадра сохраняет наименование "Оперативного подразделения Н".

— Уже полегче, — генерал Ричард О'Коннор331 и его седьмая бронетанковая дивизия осиротели в результате перемирия и последующего распада империи. Он молчал, позволяя политической и стратегической ситуации созреть, и теперь оказалось, что его благоразумие окупилось. — Но мне кажется, что телеграмма много говорит, но мало чего – по делу.

— Кое-что может прояснить обстановку, — генерал Генри "Джамбо" Мэйтленд Уилсон332 странно ухмыльнулся. — Грациани медленно и с превеликим трудом наращивает свои запасы у Мерса-Матруха для следующего броска. Горы добра за его позициями огромны и растут с каждым днем.

— О, припасы, — возглас Фрайберга вызвал вспышку смеха. Большинство присутствующих генералов напоказ перепрятали кошельки.

— Вот именно, — кивнул Уилсон. — У Грациани много войск в головных порядках, но почти все они – пехота с небольшим количеством тяжелого или вспомогательного оружия. Такие подразделения мало что значат в пустынной войне. Единственными итальянскими силами, которые стоит принимать во внимание – сводная механизированная группа. В ней около единиц бронетехники, в основном пулеметных бронемашин. Напротив, у нас есть 7-я бронетанковая дивизия, 6-я австралийская дивизия и 4-я индийская дивизия, полностью моторизованные. Странно, но при очевидной диспропорции в силах, у нас серьёзное превосходство в войсках, имеющих решающее значение. Я предлагаю начать набеги на итальянские позиции, чтобы уничтожить эту мехгруппу и захватить склады. По меньшей мере мы остановим Грациани на нескольких месяцев, пока он восстанавливает свою базу снабжения. В лучшем же случае, мы можем усадить всех их в мешок.

— Если стоит задача пограбить, то это дело для Берни и его мародеров333, - фоном проворчал Блэми. Он поднялся наверх как раз вовремя, чтобы пропустить основное обсуждение действие.

— Похоже, что так, — Уэйвелл ещё раз посмотрел на карту. — Джамбо, ты прав, мы можем это сделать. Но у тебя не будет 4-й индийской. Мне нужно, чтобы она присоединилась к 5-й для атаки на юг из Судана. Мы выйдем на позиции Италии в Восточной Африке с севера, одновременно с тем, как южноафриканцы поднимутся на север из Кении. Взамен можешь взять 7-ю бронетанковую и 6-ю австралийскую, плюс новозеландцев Берни. Ваша основная цель – залежи снабжения, захватить их надо любой ценой. Но при этом не упустите ни единой возможности для дальнейшего поворота обстановки в нашу пользу. Ничто не выигрывает битву более убедительно, чем стремительная погоня.

Размах предложенной операции ошеломил всех. Уэйвелл хотел разрубить узел одновременными мощными ударами с двух сторон. Это здорово ложилось на стратегическое мышление.

Адмирал Каннингем всю встречу просидел молча, но увидел блестящую возможность развить предполагаемый успех.

— Если Джамбо и Дик добьются успеха, итальянцы будут вынуждены запустить обширные конвойные поставки через порты в Африке, чтобы восстановить снабжение. Это даёт нам хорошую возможность удара по итальянскому флоту.

— Один линкор против шести? — не мог не спросить Уэйвелл.

— Шести не будет. Из-за появления в Западном Средиземноморье нового оперативного соединения. Им придется разделить флот. Мы столкнемся не более чем с тремя линкорами. У нас есть морская авиация. Мы можем навредить им достаточно сильно, чтобы расстроить баланс сил на несколько месяцев, если не лет.

Уилсон глянул на карту.

— Безусловно, амбициозно. Если мы это провернем, то устраним угрозу Восточной Африке, вытолкаем итальянцев из Египта, разгоним их флот по портам и проредим ВВС. Большой кусок, господа, как бы не подавиться.

Уэйвелл согласно кивнул.

— Мы ставим на карту всё. Лондон внезапно нас поддержал – почем и надолго ли, можно только догадываться. Но надо полагать, что когда мы достигнем хотя бы частичного успеха, достаточного, чтобы сохранить лицо, то получим приказ из Лондона о перемирии. Мы должны снести все фигуры одним махом.

Уэйвелл оглядел собравшихся. Все единодушно согласились. Игра началась.

Великобритания, Ноттингем, кинотеатр "Одеон"

— Два студенческих, пожалуйста, на передние места, — Дэвид Ньютон положил два шиллинга на стойку билетной кассы.

— Дэвид, так близко к экрану глаза режет. Мы можем выбрать задние? — Рахиль заметила, как сотрудники кинотеатра прячут улыбки. Передние места хорошо просматривались, а задние, под балконом, были в темноте. Именно поэтому они традиционно выбирались парочками.

— Конечно, Рахиль, — Ньютон добавил еще шесть пенсов и взял билеты. — Хочешь перекусить? Я подумал, что потом можно взять немного рыбы и чипсов. Они, думаю, подходят тебе?

Рахиль кивнула. Рыба и чипсы не очень ей нравились, но были очень дорогими.

— Треску и шестипенсовые чипсы. А пока, можно мне мятных леденцов?

Ньютон купил пачку леденцов и кулёчек лакричных пастилок для себя. Когда они заняли свои места, светильники уже погасли и начался киножурнал "Патескоп"334.

Сегодня все взгляды прикованы к Северной Африке, где 200000 итальянских военнослужащих под предводительством маршала Грациани застряли недалеко от Александрии. Вопрос в том, когда эта могучая сила завершит завоевание Египта? Когда он захватит Суэцкий канал? Почти 30000 солдат Содружества стоят на пути приближающихся итальянцев. Между тем, в Кении итальянские войска медленно отходят под ударами южноафриканцев, которых поддерживают новые истребители "Томагавк".

Появились кадры с мест событий. На киноэкране появилось изображение истребителя с акульей пастью на носу. Последовала съёмка, сделанная, очевидно, камерой самолёта. Итальянский SМ.81 содрогнулся под залпом "Томагавка". Из двигателя на левом крыле вырвался дым, затем он опустил нос и закружился вниз в потоке пламени. Зрители разразились радостными возгласами. Как будто в ответ прозвучал следующий комментарий.

Южноафриканская и родезийская эскадрильи соревнуются, кто собьёт больше итальянских самолётов. Ведёт пилот из Южной Африки Пим Боседа с "Томагавком" по имени "Марийка". Сразу после съемок он сбил ещё один бомбардировщик SM.79, доведя счёт до десяти побед. Он первый дважды ас в Восточной Африке!

Киножурнал показал молодого, светловолосого парня, выскочившего из своего "Томагавка" под приветствия аэродромной команды. Рахиль посмотрела на него и ткнула Ньютона в руку. — Слушай, Дэвид, он такой красивый.

Ньютон увидел блеск улыбки в темноте. Его точно дразнили.

— Погоди, вот полечу я на "Спитфайре", увидишь красавца.

Главной достопримечательностью "Морского ястреба"335 стал исполнитель главной роли, Эррол Флинн. Фильм, снятый об эпохе королевы Елизаветы, показывал Британию, прижатую к стене в борьбе подавляющей силой Испании за морское господство. Только "морские ястребы", капитаны британских военных кораблей, стояли между Испанией и Англией. Ни они, ни королева не знали, что премьер-министр, лорд Уолсингем, был предателем в союзе с испанцами. Он предал лидера "ястребов", капитана Джеффри Торпа, и выдал его испанцами. Когда испанские солдаты захватили его, Рахиль в ужасе вскрикнула и схватила Ньютона за руку.

Дэвид отметил, что сцена на самом деле была не так уж страшна, и что Рахиль руку не убрала. Через несколько минут её голова устроилась на его плече, и он обнял её. Фильм закончился проникновенной речью Эррола Флинна о том, что никакое предательство не остановит Англию на пути к победе. Зал зааплодировал. Когда они встали во время исполнения гимна, то оба подумали, что поход в кино удался.

Индия, Калькутта, конференц-зал дома правительства

— Мы организуем ещё четыре подразделения. Из них 7-я и 11-я дивизии будут предназначены для обеспечения безопасности Бирмы от внешней агрессии. 8-я и 10-я направятся в Ирак, чтобы подкрепить там позиции Содружества.

Лорд Линлитгоу поднял глаза от только что полученного доклада, который он получил.

— Конечно же, основные силы тех полков, которые доказали свою лояльность Индии, останутся здесь на случай возможных беспорядков.

— Нам крупно повезло, что обману поддались так мало частей, — пандит Неру был приятно удивлён верностью большей части армии. Даже немногие восставшие полки сделали это, просто следуя за своими офицерами. Столкнувшись с реальностью, они либо отвели свои войска, либо погибли. Про себя Неру дал торжественное обещание увековечить имя полковника Гарри, чьё самопожертвование не дало устроить кровавую баню на улицах Нью-Дели. Его имя будет удостоено чести, когда всё уладится и будет время подумать, как лучше всего это сделать.

— Итак, мы снова становимся полицаями империи, — несмотря на уважение к армии, Неру также помнил, что традиционно индийская армия была силой, поддерживающей британскую власть во всем мире. По этой же самой причине мнение о ней в самой Индии было менее уважительно, чем в Британии.

— На сей раз всё по-другому, пандит, — лорд Линлитгоу догадался, о чём думал его заместитель. Месяцы, прошедшие после потрясающих новостей из Лондона, многое открыли ему. Например, как мало англичане понимали людей, которыми правили. Для него само собой подразумевалось, что имперское правление всегда было в пользу Индии, а он и его предшественники – добрые и просвещенные правители. Он до сих пор верил в это, но знал, что многие их поступки были не очень хороши по отношению к индийцам. Он надеялся и молился, чтобы индийские политики, работающие в индийских административных системах во время медленного переходного процесса, поняли, почему невозможно принять решения, справедливые для всех.

— Индийская армия отбывает за границу в интересах Индии, а не Британии.

Неру кивнул.

— Разница действительно велика, но ведь уходит наша молодёжь. Мохандас Ганди до сих пор протестует. Даже прибытие наших новых самолётов вызвало у него ярость. Вы знаете, что он устроил демонстрацию, чтобы заблокировать доступ к новому авиаремонтному заводу? Правда, кажется, он был дезинформирован и провёл её у неправильного здания. Как мне сказали, досадная канцелярская ошибка, всего две цифры перепутали.

Маркиз Линлитгоу вопросительно поднял брови. Неру и покачал головой.

— Нет, это не работа спецслужб сэра Эрика или результат какого-либо официального указа. Индийский чиновник, гордый тем, что наши ВВС получат новые машины вместо устаревших британских, постарался, чтобы в клику Ганди просочилась ложная информация. Но самое важное то, что демонстрация вообще была запланирована.

— Однако у нас до сих пор нет истребителей на вооружении, — Линлитгоу до сих пор не отошёл от открытия, что в Индии нет ни единого истребителя.

— Но, по крайней мере, у нас есть инструкторы. Наши пилоты начали учиться летать на современных самолетах.

Индия, аэродром Кветта

— Это "Гарвард I"336, улучшенный двухместный учебный самолёт. По сравнению с "Вапити", на которых вы летали до сегодняшнего дня, совершенно другая машина. На 160 километров в час быстрее, устойчивее на высоких скоростях, чем старые "Вапити" на крейсерской. Набирает высоту и пикирует тоже быстрее, так что убиться можно намного раньше, если зевнуть. Будем работать вместе с этими самолетами. Когда вы ознакомитесь с управлением современным монопланом, перейдём на истребитель "Хоук-75", и вы станете первыми индийскими летчиками-истребителями.

Грегори Бойингтон337 посмотрел на окружавших его лётчиков. Они были молоды, серьёзны и очень неопытны.

— Просто запомните, на этой планете есть два типа людей. Лётчики-истребители и слабаки.

Бойингтон подал в отставку из ВВС морской пехоты, чтобы присоединиться к авиастроительной компании Билла Поули. Он был под впечатлением от грядущей поездки в Китай для борьбы с японцами. Но Поули обратил внимание на его знание авиационной техники и опыт работы чертёжником в "Боинге", и назначил инструктором в Индию. Основной причиной такого решения стал возраст Бойингтона – всего на пять лет старше, чем большинство пилотов в программе корпорации. Обязанностей у него было две. Первая – обучить пилотов трёх эскадрилий ВВС Индии искусству полета на скоростных монопланах. Вторая – поднять с нуля производство самолётов на заводе в Бангалоре. Также нужно было обеспечить работу авиаремонтного предприятия по обслуживанию новых "Хоук-75", "Бостонов" и "Хадсонов". Собственно, программа корпорации и стала ответом на эту потребность.

— Как скоро мы сможем летать на "Хоуках", сэр?

— Как только они и вы будете готовы. Самолёты надо доставить сюда, распаковать, собрать и облетать. Это займёт несколько недель, так как приоритетная задача – доставка "Томагавков" на Ближний Восток. Перед тем, как пересесть на "Хоуки", вам нужно освоить "Гарварды". После этого вам придется изучить типовые действия истребительных подразделений. Перехват налётов, очистка воздушного пространства от вражеских истребителей, сопровождение бомбардировщиков. Есть чему учиться, а времени мало. Поэтому начнём с ознакомления с "Гарвардами".

Ещё Бойингтон знал, что прибрежные патрули начнут переобучаться на "Хадсоны", а эскадрилья летающих лодок на "Каталины". Так что процесс должен пройти относительно безболезненно. Первая индийская бомбардировочная эскадрилья в настоящее время летает на "Аудаксах", им переучиваться надо на DB-7. А это сложнее, чем с одного истребителя на другой. "Аудакс" в полёте был послушным и лёгким, в отличие от скоростного DB-7.

— Итак. Самое первое, что нужно помнить о "Гарварде" – у него убирающееся шасси. Не забудьте втянуть его после взлета и особенно, не забудьте выпустить перед посадкой. Если вы этого не сделаете, бухгалтера разозлятся.

Бойингтон посмотрел на стажёров, толпящихся вокруг машин. Боже, мне нужно выпить, — подумал он. Желательно не раз.

Эритрея, неподалёку от Массавы338. "Сандерленд М1F"

— И закончили мы всё-таки бомбардировщиками, — пробурчал Энди Уокер. — Не говори мне, что Харрис был прав.

— Начальство пообещало, что это разовая задача. Слишком многое зависит от сегодняшнего вечера, и мы всего лишь небольшая часть какого-то большого плана.

Аллейн таращился из кабины, ища чёрную тень, которая означала бы ещё один "Сандерленд". Первоначальный замысел предполагал, чтобы летающие лодки совершили налёт на Массаву все сразу, и устроили массовую бомбардировку. Ему пришлось указать, что экипажи не обучены работе в плотном строю даже в дневное время, не говоря уже о ночном – половина самолетов просто побилась бы при перестроениях. "Сандерленд" нёс бомбы внутри, вывешивая их за борт перед сбросом. Максимум четыре бомбы одновременно. Это означало, что для сброса восьми 227-кг бомб понадобится два захода. Единственное, что его экипажи делали лучше большинства других – ориентировались.

В конце концов, штабные вняли голосу разума. Самолёты должны были вылетать поодиночке. Зато итальянская военно-морская база будет долго находиться под постоянным дождём бомб.

— Массава приближается.

— Вижу, — Аллейн сделал несколько незначительных поправок курса и направил "Сандерленд" на порт. Невероятно, там до сих пор горели огни. Итальянцы никогда не слышали о светомаскировке? — Трюмная команда, открывайте бортовые люки и готовьте первую серию.

По мере открытия створок и выдвижения бомб усилился шум воздуха, на рулях появилась дополнительная нагрузка. "Сандерленд" не строился именно как бомбардировщик, у него даже не было специального прицела. Аллейн собирался сбросить наугад. Он представил всю картинку в голове, пытаясь понять, где упадут бомбы.

Далеко внизу мерцали огни Массавы. Они погасли одновременно с тем, как Аллейн почувствовал отделение бомб. В этот странный миг он задумался, как будто сам сброс мог стать причиной затемнения. Внизу вспыхнули четыре ярких сполоха. Он понимал, что чего-то лучшего сейчас сделать нельзя.

— Готовьте вторую серию.

Он заложил долгий пологий вираж. Трюмные сейчас цепляли лебёдками бомбы из укладок, перемещали и вывешивали их на замки под крыльями. Тяжелая, утомительная работа на борту самолёта, идущего без габаритных огней над враждебной территорией. Люди, которые задумывали этот налёт, вряд ли представляли, каково оно.

Перезарядка заняла больше времени, чем он ожидал, но в итоге всё было готово. Аллейн пошёл на второй заход. Цель к этому времени полностью погрузилась во тьму, и он нажал сброс, просто ориентируясь по контуру побережья. Из-за этого у него не было уверенности, попадёт ли он в Эритрею вообще. Всё внимание ушло на то, чтобы разглядеть хоть какие-то детали внизу. Когда Аллейн посмотрел вверх, его первым впечатлением было, что ближайшая область неба несколько более тверда, чем должна быть. Вторым – что у него всего доля секунды на расхождение с "Сандерлендом", летящим навстречу.

Он увалился вправо, преодолевая сопротивление рулей и едва не поставив огромную летающую лодку на кончик крыла. Чудо, но второй "Сандерленд" сделал такой же манёвр. Самолёты разминулись буквально на ладонь. Подрагивая от пережитого, Аллейн включил внутреннюю связь.

— Вы там все в порядке, алё?

— В порядке? Ты спрашивашь, в порядке ли мы? Ну я в вцепился, блин, в стрелка, так что в порядке. И он, зараза, ещё ржал надо мной, пока я на нём висел.

Голос Кларка не дрожал. Аллейн догадался, что он знает, насколько близки были к столкновению самолеты. Самоуспокоение – это норма.

— Такие дела, ребят. Подобные ночи для настоящие бомбовозов, не для нам. Мы идем домой, и хватит. Если начальство захочет, чтобы мы повторили налёт, может само садиться, блин, за штурвал.

Север Кении, Эль Йибо339, Натальский драгунский дивизион

— Ладно, братцы, будьте готовы к броску.

Сержант Дирк Клаас спокойно передал слова, хотя реальной необходимости в этом не было. Все и так знали, что по итальянским позициям напротив вот-вот нанесут удар.

Вдоль горизонта запульсировали вспышки. Позади стояли две батареи, на первой были два взвода по шесть 84-мм340 гаубиц, а на второй один 84-мм и один 100-мм341 гаубиц. Снаряды провыли над головами. Клаас долго служил в южноафриканской армии и на слух уверенно определил, что пока стреляют только 84-мм орудия. Стомиллиметровки приберегали снаряды для непосредственной поддержки пехоты, когда та пойдёт в атаку. На итальянских позициях поднялись разрывы. Едва они опали, тут же прилетела очередная серия.

В европейских армиях 84-мм полевую гаубицу критиковали за то, что она "слишком лёгкая". Но зато относительно небольшие снаряды позволяли вести скоростной огонь, и это было чрезвычайно важно, когда нельзя дать противнику поднять голову и очухаться. Клаас не сомневался, что канониры работают как черти, загоняя в стволы снаряд за снарядом. Он мельком посмотрел на наручные часы и засёк время.

— Наверх, братва. Бежим за снарядами.

Южноафриканские пехотинцы устремилось из окопов, бегом пересекая пространство, отделявшее их от позиций противника. Звук над головой немного изменился. Ряд разрывов поднялся примерно на сто метров дальше, накрыв вторую линию траншей. И в это время 100-мм гаубицы уложили снаряды в первую линию, разнося проволочные заграждения и вновь заставляя итальянцев укрыться. Пехотинцы, бежавшие впереди, упали на землю, подавляя окопы огнём из винтовок и "Бренов". Следующие пробежали между ними, приблизились и повторили то же самое, а ранее залёгшие поднялись и хлынули в окопы.

Итальянцы сражались упорно. Они выскакивали из неподавленных укрытий и встречали нападение с примкнутыми штыками. "Ли-Энфилд" сталкивался с "Каркано". Все знали, что в штыковой атаке выживает только кто-то один. Другие бойцы дрались шанцевым инструментом. Лопатки с заточенными лезвиями становились боевыми топорами. Некоторые – немногие – бросились бежать. Их наградой был штык-нож в спину или сапёрная лопатка в череп. Клаас никогда потом не вспоминал деталей этого боя. Только то, что он пошёл врукопашную, со штыком и лопаткой, и что итальянцы умерли.

В какой-то момент взошло солнце. Из передней линии траншей южноафриканцы вылезли уже при дневном свете, и двинулись на вторую. Позади себя они оставили окопы, наполненные телами, при этом понеся на удивление малые потери. Следом шла ещё одна волна пехоты, чтобы поддержать атакующих, а впереди Клааса и его людей снова встали разрывы гаубичных снарядов, разрушающих основные укрепления.

Всё уже начало рушиться – Клаас почувствовал это. Он ощущал битву, её темп, и знал, что скоро она закончится победой. Итальянцы начали отступать, оставляя позиции или поднимая небольшие белые флажки. Клаас их не винил. Они наверняка видели и слышали, что творилось в передовых окопах, и не хотели пережить то же самое.

Наступление превратилось в преследование. Ощущения Клааса оказались верны. Итальянцы сдавались и отступали. К тому времени, как основная линия обороны была занята южноафриканцами, итальянская пехота уже убежала в тыл, погрузилась на машины и направилась на север, подальше от артиллерийского огня и людей с штыками. Несколько арьергардных отрядов дали им для бегства достаточно времени. Но это было не важно, по одной очень простой причине. По той же самой причине сражение состоялось именно здесь, у городка столь незначительного, что для его нахождения требовалась отдельная карта.

Между Эль-Йибо и эфиопской границей не было воды.

Кения, неподалёку от Эль-Йибо, "Томагавк II Марийка"

Шестнадцать "Томагавков" разделились на четыре группы по четыре самолета в каждой. Все охотились за итальянскими истребителями. Они обязательно появятся, чтобы попытаться переломить сложившуюся на фронте обстановку. "Охота на истребители" – так сказал лейтенант Пим Боседа. Прошли те времена, когда убогие, устаревшие "Фурии" бежали от тени итальянцев. Теперь "Томагавки" правили небом, и именно итальянцы бежали при их приближении.

Мы видим их

Сообщение было от бомбардировщиков "Бленхейм", идущих ниже. Натальские стрелки доложили, что итальянские войска, державшие фронт к востоку от озера Рудольф, целиком пошли в отступление, и направились на север. Сами итальянцы ехали в грузовиках, их аскари, вспомогательные части, шли пешком. В ближайшие несколько минут эта разница будет очень важна. Настоящих дорог здесь не имелось, только колеи, прочерченные по жёлто-серому грунту, только малочисленные следы.

Экипажи "Бленхеймов" знали, где искать итальянцев. Облака пыли, летевшие из-под грузовиков, выдавали их с головой – вот они мы, приходите и берите.

И "Бленхеймы" пали на колонну, обрушив град мелких 20-кг бомб. По сравнению со взрывами, следы от единственного курсового пулемёта казались незаметными. Эффект от нападения на конвой был катастрофическим. Многие грузовики просто развалились, пустив облака чёрного дыма и перегородив путь. Остальные рассеялись в отчаянной попытке сбежать. Их шины проламывали тонкую корку затвердевшей грязи и беспомощно буксовали в мелком песке. Пехота, сидевшая в них, догадалась, что их поездка на север закончилась, и дальше отступать придётся пешком.

Наблюдая за ними, аскари догадались, как будут развиваться события, и побросали винтовки. Будучи итальянцами, они любили заработать денег, выполняя поменьше работы. Возможность попасть под обстрел или бомбардировку в этом уравнении не учитывалась. Пришло время уйти. В африканских деревнях известия распространяются очень быстро. Вскоре по всему фронту аскари дезертировали и подобру-поздорову направились домой.

Высоко над вельдом Боседа ничего не знал об этом – только то, что "Бленхеймы" закончили атаку и вернулись на базу. Вот и выпустили "Томагавки" на свободную охоту. Эскадрилья отклонилась на юг, туда, где продвигались натальские стрелки. Боседа не сомневался, что итальянцы попытаются сделать с ними то же, что "Бленхеймы" только что сделали с итальянской пехотой.

— Противник, — группа капитана Петруса ван Брама, ныне действующего комэска, заметила итальянские самолеты. Двухмоторные, в жёлто-сером окрасе, трудно различимые на фоне земли.

— Пим, возьми их на себя. Остальные будут здесь и прикроют вас.

Боседа сделал переворот и спикировал, разглядывая очертания. Обширно застеклённый нос сказал ему всё, что нужно знать. "Капрони Са.311"342. Почти точная итальянская копия "Бленхейма", точно так же слабо защищённая: один 7.7-мм пулемет в верхней башенке и один люковый внизу. Сверху забилось пламя. Незначительный обстрел его мало беспокоил. Прицел переместился на нос "Капрони", палец нажал гашетку, и загрохотали все шесть пулемётов.

Удар был катастрофическим. Самолёт развалился под сосредоточенным огнём. Крылья отделились от фюзеляжа, вспыхнули баки. То, что осталось, зарылось в сухую пыльной степь. Боседа сделал горку, уходя от разбегающегося строя итальянцев. Три из восьми самолётов уже упали, четвёртый пытался бежать на север, оставляя за собой густой след чёрного дыма. Боседа посмотрел на приближающийся к нему "Томагавк". Поток трассеров превратил самолёт в летающий факел. Ещё один заход, и с бомбардировщиками будет покончено.

Ещё один переворот и долгое пикирование к обречённому Ca.311. Вместо того, чтобы обстрелять его сверху, Боседа зашёл сзади, выцелив фюзеляж и двигатели. "Капрони" пошёл к земле, три парашюта обозначили спасающийся экипаж.

— Пим, за тобой полоса пара тянется. Возвращайся к Буне. Остальная часть твоей группы сопроводит тебя.

Голос ван Брама исключал возражения.

Боседа посмотрел на приборы. Никаких признаков неисправностей пока не было, но ценность "Томагавков" не позволяла рисковать. Они обеспечили наступление, изгнавшее итальянцев из Кении, и их следовало беречь. Боседа взял курс на Буну.

По дороге он заметил, что температура двигателя начала расти. К тому времени, когда взлетно-посадочная полоса появилась под носом, она доползла до красной отметки. То, что началось тонкой белой линией, превратилось в густую полосу позади самолёта. Но "Марийка" его не подвела. На стоянке "Томагавк" окутался туманом. Техникам не понадобилось долго искать, почему.

— Вот причина, сэр, — сержант указал на единственную маленькую пробоину в носу. — Похоже, что пуля пробила систему охлаждения. Ещё несколько минут, и она бы опустела совсем. Но не волнуйтесь, до утра всё починим.

Зазвонил телефон. Сержант, выслушав, широко усмехнулся.

— Лейтенант ван дер Хеен из разведки. Подтверждает ваши два "Капрони".

Боседа вздрогнул от энергичных похлопываний по спине и приветствий. Путь от "Фурии" казался таким долгим. Он подбросил свою кепку ввысь, отмечая победу, и заметил крошечную пробоину, едва не победившую его. Внезапное чувство смертности вернуло его с небес на землю.

Египет, Каир, штаб-квартира Ближневосточного командования

— Арчи, есть известия из Кении, от генерала Каннингема.

На лице у Мэйтленда Уилсона было довольное выражение, напомнившее Уэйвеллу случай, когда одна из его собак спёрла цельную жареную баранью ногу.

— Алану, кажется, нравится, как идут дела.

— Джамбо, мне нужны подробности, — Уэйвелл был не в настроении для шуток.

— Южноафриканцы прорвались в северных и южных секторах. На юге они захватили Горай и Эль Гуму. На севере их колонны продвигаются к Кисмайо и реке Джубу. Захвачены источники Эль Йибу и Эль Сарбу, итальянцев оттуда попросили с вещами на выход. Наши самолёты бомбят и обстреливают дороги, отступление превращается в бегство. Алан не ожидает серьезного сопротивления внутри итальянского Сомалиленда и думает, что они попытаются сосредоточиться на удержании Эфиопии.

— Итальянская авиация? — для Уэйвелла это было основной проблемой.

— Итальянцы пытаются, конечно, замедлить наше наступление. Для "Томагавков" наступил сезон охоты. Они сбили более сорока самолётов, в основном легких бомбардировщиков, но есть также CR.32 и CR.42. У нас потерян один "Томагавк" и три или четыре повреждены, но соотношение исключительно хорошее. К тому же итальянцы перебазировали истребители из северной Эфиопии, чтобы попытаться вернуть господство в воздухе. Толку от этого не будет, у них осталось немного CR.42 и всё. Алан приказал держать все наши бипланы на земле. Всё равно пользы от них нет. И теперь "Томагавки" могут стрелять во всё, что не является истребителем-монопланом.

Уэйвелл облегчённо кивнул. Первый удар нанесли в Кении, потому там у итальянцев были самые слабые позиции и туда же направились первые "Томагавки". Он мог поспорить, что итальянцы примут это за основное наступление и переместят войска на юг, чтобы противостоять ему. Это откроет путь в северную Эфиопию для двух индийских дивизий, ожидающих в Судане. Они ударят на юг, снося итальянские части тыловой атакой. А когда сражение разгорится, Мэйтленд Уилсон сможет пойти в наступление на Грациани, и обеспечить захват складов под Мерса-Матрухом, поставив итальянскую кампанию в неожиданное тактическое положение.

Красота замысла была и в том, что каждая из трех операций была независима. Ни одна из них не соотносилась с успехом другой. Любую можно выиграть или проиграть, не ставя под угрозу остальные. Но если все три добьются результата, то поистине значение его будет глобальным.

Судан, Кассала343, 11-й сикхский полк, 4-й батальон

— Джай Хинд!344 – донёсся клич от рядов, поднимающихся на холм. Субедар345 Шабиг Сингх подхватил его. Он любовался солнцем, играющим на его штыке, и видом волн пехоты, наступающих на железнодорожный узел Кассалы. Район был захвачен итальянцами в первые дни боёв в Судане. Предыдущая попытка индийцев вернуть его провалилась из-за налётов итальянской авиации.

Сейчас итальянские самолеты отсутствовали, и 7-я пехотная бригада продвигалась без особого труда, тем более что её поддерживали танки. Шесть "Матильд"346 величественно двигались к цели, непрерывно обстреливая итальянские окопы. Это и было их работой: поддерживать пехоту. Лёгкие танки преследования появятся после взлома позиций.

Темп артиллерийского огня немного замедлился. Индийцы вели заградительную стрельбу из 100-мм гаубиц. В здешнем холмистом ландшафте эти орудия здесь были более полезны, чем 84-мм; поэтому в индийские подразделения оснастились ими сверх штата. Итальянцы использовали обратные скаты, чтобы защититься от обстрела, но гаубицы могли забрасывать снаряды по крутой траектории прямо за гребни и поражать позиции, недоступные для обычной артиллерии. Оставалось непонятным только то, куда именно они попадают.

Ослабевший огонь артиллерии позволил Шабиг Сингху расслышать звук приближающихся самолётов. Несколькими неделями ранее он означал бы беду. Итальянские штурмовики "Бреда" обстреляли полк и сбросили несколько бомб, пошатнув его положение на поле боя, им едва удалось уцелеть. Пришлось отступить, стыд от этого до сих пор глодал сикхов.

Но сегодня самолеты летели с севера. Это означало, что они поддерживают 11-й сикхский полк, а не атакуют его. Сингх подумал, что лишь бы пилоты не ошиблись. Бомбардировщики пронеслись над ними и ударили за холмы. Взрывы и высокие столбы дыма из-за их гребней стали сигналом для последнего броска.

— Джо боле со нихал, сат Шри Акал!347

Сикхи рванулись через немногие оставшиеся метры и спрыгнули в итальянские окопы, готовясь брать их на штык. Вместо этого они нашли брошенные и опустевшие укрытия. Огонь артиллерии поразил какие-то из них, ещё больше поломали самолёты, но было очевидно, что итальянцев здесь нет. Артподготовка прошлась по пустым траншеям. Следствия из этого всё ещё выстраивались в мозгу Сингха, когда он услышал свист снарядов. На этот раз различие в звуке было очевидно.

— Всем укрыться!

Сикхские войска рассеялись и попрятались. В некоторых случаях безопасность оказалась иллюзорной. Им устроили огневую ловушку. Через несколько секунд раздались взрывы. Легкие хлопки дали понять Сингху, что по ним стреляют из 65-мм горных гаубиц, использующих маленькие 4-кг снаряды. Итальянские наводчики били с поразительной точностью.

Они просто заранее записали ориентиры, — промелькнула мысль, когда субедар решил покинуть укрытие и отбежать от него подальше. Позади него сразу несколько снарядов разнесли блиндаж вдребезги. Над головой провыли несколько осколков.

К артобстрелу присоединилось потрескивание винтовок, перемежающееся короткими пулемётными очередями. Сингх поднял голову. Итальянцы быстро бежали через открытое пространство. Он заметил чёрные перьях на шлемах. Берсальеры348. Их огонь был точен. А с поддержкой горных гаубиц стало совсем горячо.

Эритрея, над Асмэрой349, "Виккерс Уэлсли"

Восемнадцать "Уэлсли"350 собрались в три группы по шесть машин и летели к главной базе ВВС Италии в Асмэре. 47-й эскадрилье её назначили главной целью, чтобы убедить итальянскую авиацию не соваться на север. Майор Шон Манникс соглашался, что отсутствие истребителей – это хорошо. Когда-то его "Уэлсли" был замечательным самолетом, с большой дальностью и приличной бомбовой нагрузкой. Но к нынешнему времени он устарел, летел медленно и, имея всего один пулемёт "Виккерс" в кабине сзади-сверху, почти не мог защититься. Стрелок сидел отдельно, и это, ко всему прочему, затрудняло взаимодействие. Удачно сложилось, что итальянцы перегнали все свои истребители на юг, где "Томагавки" стремительно сокращали их поголовье.

Манникс посмотрел вперёд, пытаясь разглядеть аэродром, к которому они, как предполагалось, подлетали. На фоне жёлто-серого африканского ландшафта очень трудно разобрать даже асфальтированные дорожки – их стремительно заносило мелкой пылью того же цвета. Аэродром должен быть к югу от города, но он пока ничего не мог увидеть.

Не помогало и то, что он был сам себе наводчиком. Ему приходилось управлять самолётом, искать цель, удерживать полётный ордер и стеречься вражеских истребителей. Он бегло осмотрел небо и вновь уткнулся взглядом в землю, наконец увидев два больших, квадратных здания с длинным, прямым участком пустыни перед ними. Ангары, взлетно-посадочная полоса, к югу от города. Должно быть, самое оно.

Чтобы вывести самолёт на цель, понадобилось немного подправить курс. Рядом с ним пятеро других бомбардировщиков заметили это и тоже перестроились. Их пилоты наблюдали за его самолётом, придерживая пальцы на кнопках сброса. Как только он разгрузится, они сделают то же самое.351 Только его группа из 47-й эскадрильи обучилась этому, две другие полагались на индивидуальное прицеливание. Методика, предложенная Манниксом, вызвала продолжительные споры. Другие командиры групп заметили, что если его собьют, всё разладится. В ответ он утверждал, что его пилоты хотя бы заметят хороший взрыв на земле и отбомбятся не в пустое место.

Обнаруженные ангары появились в бомбовом прицеле. Он подождал секунду, позволяя перекрестию наползти точно на цель, и нажал сброс. Под каждым крылом в обтекаемых контейнерах лежало десять 50-кг бомб. Подпружиненные створки раскрылись, высвобождая груз, хлынувший вниз смертоносным дождём. Земля вокруг зданий скрылась в разрывах, здания исчезли под облаками чёрно-багрового дыма.

— Истребители, истребители! — голос стрелка был ясно слышен. Манникс обернулся и увидел группу CR.32, пикирующих на строй британцев.

— Сохранять плотный строй!

Манникс пытался оставаться спокойным. А ведь обещали, что не будет никакого противодействия. Позади него послышалась скороговорка пулемёта – стрелок открыл огонь в двойку CR.32, выбравших для атаки его группу. Другие стрелки поддержали его. Огневая мощь казалась впечатляющей, но Манникс знал, насколько неэффективны их пулемёты. Обе другие группы рассеялись, так как каждый самолёт делал собственный заход. И теперь у истребителей появились удобные цели на выбор, вместо тесного, огрызающегося очередями строя. Они заходили снизу, где не было никакой защиты, и безнаказанно расстреливали бомбардировщики. Манникс видел, как один "Уэлсли" разбился. Его длинные крылья заломились вокруг фюзеляжа из-за неуправляемого вращения. Другой разматывал след чёрно-оранжевого пламени, чуть в стороне раскрывались два парашюта.

CR.32 попробовали такой же фокус на них, но самолёты смогли прикрыть друг друга. Истребители решили, что легко здесь не справишься и оставили их в покое. Решение Манникса сохранять строй привело к неожиданному исходу. Когда итальянцы, расстреляв боекомплект, наконец отвалили, из восемнадцати "Уэлсли" семь было сбито, но ни одного в его группе.

Итальянская Эритрея, Асмэра

— Они что, все разбежались?

Полковник Дуилио Контадино посмотрел на разрушения и покачал головой. Тюрьма на окраине города, попавшая под налёт, была разрушена. Стены завалились, кирпичи рассыпались, превращённые бомбами в спечённые груды трухи. Тюремные корпуса выставили наружу взломанные камеры. Их обитатели воспользовались возможностью, которую британские террористы так великодушно обеспечили, и сбежали. Лишь немногие погибли, а большинство, почти все – лидеры сопротивления итальянской оккупации Эритреи и Эфиопии, скрылись.

— Все, кроме некоторых, оставшихся под завалами, — капитан Крессенцо Рико только свистнул, разглядывая разгром. — Они, должно быть, лучшие из британских экипажей. Так точно поразить цель означает высокий навык. Мимо упало всего несколько бомб. Наши авиаторы никогда так не умели. И то, как другие бомбардировщики отвлекли наших истребителей от ударной группы… Надеюсь, что они были хорошо обучены, потому что если и другие у них столь умелы и безжалостны, нам придётся туго.

— Им ещё повезло, капитан. Мы ожидали, что они будут бомбить аэродром на другой стороне города, и наши истребители ждали там. Когда они разобрались, где настоящая цель, было слишком поздно. Бомбардировщики разгрузились без помех.

Контадино вздохнул, про себя он был потрясён атакой.

Как бомбардировщики узнали, где содержатся лидеры сопротивления? Асмэра наверняка переполнена британскими шпионами.

— А остальной город что?

— Бомбы разлетелись как попало. Значительного ущерба нет. Несколько домов сложилось, и местами дороги заблокированы воронками. Больше уборки, чем вреда. А ещё из-за того, что мы задержались в городе, не удалось прибыть сюда вовремя и настигнуть сбежавших. Если бы не эта россыпь бомб, они бы не ушли. Это очень хорошо спланированный налёт, точный главный удар и отлично исполненный отвлекающий.

Контадино кивнул.

— Мы значительно недооцениваем британцев. Я добьюсь встречи с герцогом д'Аостой и расскажу, что ему придётся столкнуться с возобновлением бандитских атак в этих местах. Ему это точно не понравится.

Египет, Каир, штаб-квартира Ближневосточного командования

— Билл Слим352 хорошо справляется, — довольно сказал Уэйвелл. Мэйтленд Уилсон согласился.

— Пятая индийская дивизия наступает в Эритрею и движется на Асмэру. Если он сможет забыть, что командует не бригадой, и перестать носиться по линии фронта, то станет хорошим командующим направления. Четвертая индийская дивизия сидит на гряде к югу от Кассалы. Это ожидаемо, их удерживает 40-я пехотная из состава африканских итальянских сил. Скоро индийцы Слима выйдут им во фланг. И тогда, Джамбо, у нас появится отличная возможность переместить четвёртую пехотную вот сюда, — Уэйвелл постучал пальцем по карте. — 6-я австралийская зелёная, как трава, и я сомневаюсь, что хоть один их офицер имеет опыт командования больше чем батальоном. Бларни занимается показухой, но ожидать от них такой же результативности, как от индийцев – извини подвинься. Я надеюсь, катастрофы не случится.

Мэйтленд Уилсон смотрел на карту.

— У нас не очень большой выбор. Мы знаем, что Галифакс будет призывать к перемирию, как только у него рассмотрит достаточно выгоды для своих политических замыслов, или если поймёт, что мы проигрываем. Поэтому надо захватить всё одним махом. Тогда время будет играть на нас, и мы получим свободу действий. А если упустим момент, лишимся её.

— Насколько необучены австралийцы?

Мэйтленд Уилсон довольно долго думал перед тем, как ответить.

— Заметно. Но я не совсем уверен, что это имеет значение. Они хотят воевать, никаких сомнений. Думаю, что канадская дивизия, побывавшая дома, тоже. С другой стороны, им не хватает опыта в общевойсковых операциях и действиях большими массами. Вопрос в том, какие задачи будут перед ними поставлены? Если 7-я бронетанковая разобьёт итальянскую бронегруппу и уйдёт в прорыв, австралийцы последуют за ними и сделают намного больше, чем просто возьмут пленных. И это станет для них хорошей тренировкой. Во всяком случае, опять же, Арчи – есть ли у нас выбор?

Уэйвелл покачал головой.

— В общем-то, нет. Мы не можем полагаться политику. Между нами, Джамбо, я должен признать, что моя должность здесь такая же подвешенная в воздухе. Я обязан докладывать в Лондон, но я офицер индийской армии, который теперь должен докладывать в Калькутту. Ну, как мы знаем, это всегда было некоторой проблемой. Но у нас никогда не случалось, что Индия воюет, а Британия – нет.

— Британия воюет с Италией, и весьма неплохо.

Мэйтленд Уилсон искал хоть какой-нибудь положительный момент.

— Сейчас – да. И это возвращает нас к исходной задаче. Долго ли Галифакс сохранит своё нынешнее положение? Короче, Джамбо, я о другом. Ты когда-нибудь слышал об офицере по имени Уингейт? Майор Орд Уингейт?353

— Слышал? Я имел несчастье иметь с ним дело. Высокомерный, заносчивый, самодовольный человек, и к тому же чрезмерно религиозный. Он хорошо справился в Палестине, но ему взбрело в голову, что он мессия, пришедший на Землю. Закончилось тем, что он стал неотъемлемой частью еврейских сил. Та ещё головная боль. А что? Он ведь не в Египте?

Уэйвелл, глядя на него, не смог удержаться от смеха.

— Нет, он в Эфиопии. Билл Платт узнал о его успехах и командовании иррегулярными силами в Палестине и вытащил его оттуда. Как бы там ни было, я получил сообщение от Уингейта, в котором он утверждает, что организовал массовый побег из тюрьмы, в которой содержались почти все лидеры эфиопских антиитальянских группировок. Он хочет создать отряд, чтобы помочь выгнать итальянцев.

— Ему это подходит. Он одержим партизанской войной и операциями глубокого проникновения.

— Это работало в Палестине.

— Надо отдать ему должное, работало. Но так бывает только в дружественной среде. Он мог доверять своим людям, и они точно знали, кто враг. В Эфиопии подобное не выйдет. Во всяком случае, у меня есть сомнения в его теории операций глубокого проникновения. Думаю, в один прекрасный день он попробует добраться до противника, который умеет противостоять таким действиям, и его порежут на куски. Проблема в том, что он не один попадётся, с ним будет много хороших людей.

Уэйвелл задумчиво кивнул.

— Там ещё о многом есть что сказать. У меня другой вопрос, хотя он касается самой сути предполагаемой деятельности Уингейта. Мы и правда хотим, чтобы поблизости действовали иррегулярные повстанческие группы? Мне кажется, эта затея может обернуться очень плохо.

— Ты имеешь в виду, что они могут начать нападать на нас? — Мэйтленд Уилсон задумался. — Опасность реальна. Тем не менее, мы должны принять во внимание вот что. Нам отчаянно не хватает войск. У нас пять фронтовых дивизий, одна бригада, которая гуляет сама по себе, и две дивизии во второй линии. У нас есть все, что нужно для действий, но нет ни единого человека в резерве. Арчи, если наступит какая-нибудь хреновина, тебе придётся дать мне пистолет и сказать, чтобы я сам с ней разбирался. Потому что я твой единственный резерв.

— Может, я так и сделаю. Но я понял, о чём ты. Обе индийские дивизии уже растянулись по Эритрее, едва только начали наступление. Нам нужны эти партизаны, иначе нам просто будет нечем выгонять итальянцев из Эфиопии.

Таиланд, Сисакет354, 11-я пехотная дивизия "Королевская кобра"

— Капрал, вы знаете, куда мы идём? — рядовой был почтителен, как и положено при разговоре со старшим по званию.

— Конечно, — капрал Монгкут уже заметил, как изменилась 11-я пехотная с тех пор, как его вновь позвали под знамёна. Люди, когда-то считавшие тяжким трудом пройти маршем несколько километров, сейчас шли легко, их шаги сопровождались легкомысленным трёпом. И несмотря на темп марша, они поглядывали по сторонам, угадывая, откуда возникнет сюрприз, задуманный офицерами. Или, гораздо вероятнее, немецкими инструкторами, которые раньше руководили их обучением.

— Так куда же мы идём? — спросил у Монгкута тот же рядовой после заметной паузы, с напускной терпеливостью.

— А куда наши офицеры сказали, туда и идём, — в тон ему ответил капрал. И услышал стонущий вздох разочарования. Монгкут как раз имел представление, где они находятся. Его семья была родом из Раттанабури и он хорошо знал страну. После того, как поезд привез их из Канчанабури и выгрузил на плацу в Сисакете, они выдвинулись на восток. Сопоставив этот факт со своими знаниями местности, он догадался, что полк идёт по направлению к индокитайской границе. Скорее всего, куда-то к месту пересечения границ Таиланда, Камбоджи и Лаоса. Логической причины для переброски туда целого пехотного полка он не видел – только если должно произойти что-то значительное. Монгкут не смог бы объяснить, почему он знал, что предстоит война. Это не простое перемещение войск или внезапное возобновление учений, через которые он и его люди прошли за последние несколько недель. Ничего определённого не было. Просто что-то такое витало в воздухе, какое-то разлитое напряжение. Словно все решения уже приняты, всё подготовлено и война должна стать реальностью, которая ещё не воплотилась по какой-то случайности…

Его размышления прервала перекличка свистков. Привал. Десять минут отдыха на каждый час марша. Никакой спешки не было, как будто штабные знали, что времени ещё достаточно, и предпочли, чтобы войска прибыли в хорошем настроении, а не изнурённые продолжительным походом.

— Водоносы, наполнить полевые кухни!

Приказ отдали сержанты, и выполнять его следовало капралам. Монгкуту даже не пришлось ничего говорить. Он просто указал на двух своих людей и посмотрел, как они побежали к остальным. За деревьями было озеро, мерцающее тёмно-синим в солнечном свете. Он узнал его, узнал береговую линию и квадраты рыбоводческого хозяйство, лежащие на другом берегу. Они находились несколько севернее Нун Сунга, в считанных километрах от его родового дома. Значит, полк действительно идёт к близкой границе с Камбоджей и Лаосом.

Войска, двигающиеся к Индокитайской границе и ощущение войны в воздухе. Монгкут сложил два и два и получил удовлетворительный ответ. На его взгляд, с той стороны накопилось много старых долгов. Самое время его стране стребовать их.

Бангкок, Таиланд, Бангкок, аэропорт Дон Муанг

— Мои извинения, господин секретарь, за самолёт. К сожалению, у нас нет мест, подходящих для летающих лодок, поэтому нам приходится использовать DC-3 даже для самых высокопоставленных сановников. Пожалуйста, примите наше самое тёплое гостеприимство.

Госпожа посол сложила руки в традиционный тайский жест "вай" и склонила голову.

— Аэропорт более современный, чем я ожидал, — Корделл Халл не ответил на приветствие и даже не сделал равнозначный ответ. — И намного более активный. Предполагаю, что вы устроили это как демонстрацию современных перспектив вашей страны?

Принцесса проигнорировал неучтивость. Она много раз оскорблялась в ее жизни и давно научилась не обращать внимания на подобное. Под угрозой находились куда более важные вещи, чем её личное мнение.

— Это обычная дневная работа аэропорта, особенно сейчас, на исходе сезона дождей. Видите, вся речная дельта – низко расположенная равнина. Она легко затапливается, как только начинаются дожди. К уходу муссонов почти вся она под водой. Это очень хорошо для фермеров, которые вырастят рис на плодородной земле, но затрудняет строительство автомобильных и железных дорог. Более того, значительная часть нашего населения живет в затапливаемых областях. Так что мы развивали авиасообщение, чтобы поддерживать связность страны. Самолет, на который вы обратили внимание, забрал пассажиров и почту в Араньяпратет. Если захотите посмотреть на журналы Управления ГВФ, то увидите, что это обычный регулярный рейс.

— Уверен, что захочу, — Халл был настроен скептически. — А кто управляет этим аэродромом?

— Он в совместном владении гражданского флота и военных. Полностью его передадут в ГВФ тогда, когда закончится обучение и проверка квалификации гражданского персонала. Фактически аэродромом управляют наши ВВС, они используют северную часть. Там базируются истребители, предназначенные для защиты города.

— Какие и сколько?

— У нас есть шесть "Кертис-Хоук IIS", это – экспортная версия F11C-2355, американского палубного самолёта, — вздохнула госпожа посол. — Они изношены, конечно, и устаревшие. Ещё шесть в Чиангмае, это севернее. Мы надеялись заменить их на более современные, 68-й модели356, но шесть купленных нами машин застряли на Гавайях.

— Мы не можем позволить себе допустить японцев к нашим последним технологиям, — Халл уселся в ожидающий лимузин. Посол расположилась рядом с ним на заднем диване. — Не с их аппетитами по захвату целого региона.

— И как одна из потенциальных жертв, мы не могли бы позволить себе поставить под угрозу собственную ПВО, отдав им сведения. Секреты вашего самолёта с нами в безопасности. Секретарь Халл, Бангкок – плотно населённый город, построенный в основном из древесины. Если кто-либо начнёт бомбить его, как делали японцы в Китае, огонь станет катастрофой. Наши противопожарные службы не смогут ничего сделать, и единственным способом прекратить распространение пламени останутся каналы, разделяющие город. Тысячи, возможно десятки тысяч, погибнут. Если нашим крупнейшим городам будет грозить уничтожение, то без современных истребителей у нас не будет иного выбора, как сдаться.

Впервые Корделл Халл задумался, чтобы подвергнуть сомнению свои основные предположения. Одно дело смотреть на карту и строить теоретические предположения, и совсем другое – смотреть в лицо фактам на местности. Уязвимость тайских городов к пожарам никогда не приходила ему в голову. Попутно он задался вопросом, сколько других города в Азии сгорят так же легко.

— И почему японцы должны бомбить вас? Мне казалось, ваши правительства и политические системы довольно схожи.

Суриётай вежливо улыбнулась. Она вообразила американского госсекретаря поджариваемым по частям, на медленном, тщательно подобранном огне.

— Для японцев другие страны относятся к двум категориям. Те, кто должен быть завоеван и превращён в подчинённых, или те, кто признаёт японское превосходство и становится послушными слугами. Мы не хотим становиться ни теми, ни другими, но если придётся делать выбор, мы стали бы вторыми. Относительно общих черт… да, их хватает. Обе страны монархические, где император пользуется огромным уважением. Но есть важное различие. В Японии высокого мнения об императоре, потому что это религиозный долг. У нас – за то, что он добился уважения своей службой народу. Если уважение не заслужено, оно и не возникнет ниоткуда. Поэтому императора сместили. Вы должны помнить, это произошло менее десяти лет назад.

И давайте посмотрим, помните ли вы, кто тогда командовал войсками.

— И заменили военной хунтой, которая держит власть от имени монархии, — в голосе Халла была изрядная доля презрения.

— И снова я признаю внешнее подобие, — посол говорила вежливо и почтительно. — Но в действительности всё сильно отличается. В Японии военная хунта есть самоцель, конечный продукт неправильной системы. Здесь же военное господство нашего правительства – временная мера, шаг на пути к работающему выборному правительству. В любом случае, пусть наш премьер-министр и офицер, но он действует в рамках правил и ограничений, установленных собранием. В 1942-м у нас будут настоящие выборы, и уже есть оппозиционные партии, готовые в них участвовать. Их лидеры свободно выражают свои несогласия нынешнему правительству и его политике. У них даже есть собственная газета. Что произошло бы с ними в Японии? Нет, господин секретарь, мы имеем мало общего с японцами. Они полагают, что уже совершенны, и стремятся навязать свою волю другим. Мы признаем наши недостатки и хотим получить шанс учиться у других. У вас же мы просим возможности выбрать, у кого мы хотим учиться. А без надлежащей противовоздушной обороны выбора у нас не будет.

Эритрея, Битама357, 4-й батальон 11-го сикхский полка

Бросок оказался недолгим. Но его значение было намного больше, чем просто десять преодолённых миль. Они пересекли границу со стороны Судана и теперь преследовали вражескую 40-ю пехотную дивизию, гоня её в сторону их же собственной базы в Битаме. 40-я пехотная, также известная как Cacciatori d’Africa, удерживала цепь холмов к востоку от Кассалы в течение двух дней, прежде чем фланговый удар бригады 5-й индийской дивизии вынудил их эвакуироваться.

Субедар Шабиг Сингх чувствовал себя пристыженным за то, что его сикхи не справились с захватом позиции и был вынуждены ждать подхода джатов358 9-й бригады. Точно такая же угроза с фланга сделала укрепления бесполезными, итальянцы даже не пытались оборонять их. Ключевая высота к западу от Битамы, Бара Гази, пала без боя.

Бригадир Гарольд Бриггс359 созвал собрание офицеров своих батальонов, чтобы обрисовать в общих чертах следующую стадию кампании. Среди августейших британских чинов то тут, то там мелькали многочисленные индийские командиры. Бриггс хорошо знал, что политическая картина в его бригаде изменилась. Теперь это по всем признакам было индийское армейское формирование; процесс передачи его под командование Калькутты не следовало затягивать. Изменилась и командная структура батальонов – у каждого британского офицера теперь имелась индийская "тень", будущий сменщик. Бриггс провел долгие часы, наблюдая за увлечённым общением своих людей, изучал их доклады, тщательно выбирая комбинации будущего сотрудничества. Чем больше времени они проведут вместе на этапе перехода, тем лучше для нарождающейся прямо здесь индийской армии – именно поэтому было столь важным раннее начало.

— Майор Хэмби, сэр, — Сингх узнал человека, которого вполне ожидал встретить. В прошлом они работали вместе, составляя хорошую команду. Известие, что они вновь сотрудничают, весьма обрадовало его.

Майор Джоэл Хэмби обернулся, его лицо украсилось дружелюбной улыбкой.

— Шабиг, старина. Рад тебя видеть.

Бриггс, наблюдая из-за стола, как они приветствуют друг друга, позволил себе толику радости. По его представлению, ни в одной современной армии не нашлось бы параллелей с тем, что сейчас происходит. Прямо посреди кампании войска меняли национальную принадлежность. Индиец будет заместителем командующего и помощником британского офицера, пока преподают новые обязанности. Потом, когда будет готов индийский офицер, они поменяются местами. Наконец, командование будет передано индийцам, а британец… Проблема, не так ли? Что произойдет с нами, как только управление индийской армией полностью вернётся индийскому правительству?

Подошло время начала совещания. Он поставил стакан с водой на стол, и в кабинете воцарилась тишина. Бриггс видел, что индийские и британские офицеры разобрались кто с кем в паре. Значит, самая важная цель встречи достигнута. Он лишь надеялся, что в других батальонах бригады пройдёт так же.

— Господа, у меня есть новости, которые изменят наши планы на ближайшее будущее. Бронемашины Первого Индийского конного взяли Битаму без сопротивления.

По кабинету раскатились радостные возгласы. Перед тем, как продолжить, Бриггс сделал секундную паузу.

— Но нельзя позволить ввести себя в заблуждение. Все мы знаем, что итальянцы умеют сражаться. Они отступают, потому что не уверены, что смогут оказать здесь достойное сопротивление. По нашей оценке, итальянские части в Эритрее стягиваются к Асмэре и, в конечном счете, в Массаву. Мы полагаем, они сформируют оборонительную линию под Кереном360.

Бриггс откашлялся и выпил немного воды.

— 5-я индийская дивизия будет преследовать итальянцев, заблокирует Керен и будет занимать Эритрею. Шаги итальянских войск похожи на предпринятые ими в Кении и Сомалиленде, то есть они предпочитают отступать, не ввязываясь в затяжные бои. Они перегруппировываются в Эфиопии, и там займут окончательные позиции. Южноафриканская дивизия уже входит в Эфиопию с юга, в то время как африканские 11-я и 12-я королевские дивизии заканчивают захват всего Сомалиленда. Нельзя же всю славу отдать бурам, надо и нам что-нибудь оставить?

В частых одобрительных хлопках слышались отдельные возгласы сикхов. Бриггс внутренне ухмыльнулся. Ничто так не сближает, как общий конкурент.

— То, что южноафриканцы и их "Томагавки" сбили много итальянских самолётов, не означает, что никто не сможет выиграть пару сражений без них, не так ли?

Деяния двух групп "Томагавков" и их воздушная охота на итальянскую авиацию дали много востребованных историй для газет, но из-за этого наземные войска чувствовали себя недооцененным и обделёнными. Бриггс подождал, пока офицеры не успокоилось.

— Ну, нам тоже есть чем заняться в Эфиопии. В самое ближайшее время мы выдвигаемся на юг. И мне достоверно сообщили, что у нас скоро будут собственные "Томагавки" в качестве воздушной поддержки, а также лёгкие бомбардировщики "Мэриленд". Наша задача – продвижение на юг и соединение с южноафриканцами. Полагаю, мне не нужно напоминать, что нам стоит пройти на юг настолько далеко, как только сможем?

Ответом ему был согласный гул.

— Мне сообщили, что на нашем пути в Эфиопию мы будем сотрудничать с другими силами. Всё это – эфиопские иррегулярные отряды, начнут проводить диверсионные операции против итальянских войск. Есть и почти точно такая же группа, только британская. Они займутся тем же самым под командой полковника Уингейта.

Бриггс снова сделал паузу, обдумывая этот вопрос.

— Хочу предостеречь вас, что у всех подобных отрядов и групп есть собственные интересы, и их долгосрочные планы могут не совпадать с нашими. Рекомендую быть настороже при ведении дел с ними. Имейте в виду, что они могут быть на нашей стороне сегодня, но неизвестно на чьей – завтра.

Офицеры закивали. Бриггсу было интересно видеть, что индийские командиры точно так выражали осторожность, как и остальные. Значит, согласия больше, чем он смел надеяться. В конечном счете, один индийский офицер задал вопрос, который Бриггс не очень хотел услышать.

— Сэр, то же самое относится и к силам полковника Уингейта?

— Он называет свой отряд "Мощь Гедеона", и я полагаю, что полковник Уингейт знает – управляемость людей в его команде на может быть так всеобъемлюща, как ему хотелось бы. И что их интересы и стремления не обязательно сходятся с его собственными.

Глядя на офицеров, он видел, как они укладывают только что сказанные слова в умах. Индиец удовлетворённо кивнул и сел.

— О французах есть какие-нибудь новости? — спросил британский офицер.

Бриггс мгновение колебался.

— Как мне сообщили, французы не проявили интереса к нынешнему конфликту между нами и итальянцами. В отсутствие дальнейшей информации я полагаю, что мы должны будем продолжить планировать наши действия, исходя из известных сведений. Я добавил бы, что итальянцы действительно напали на французов – ещё в июне. Но не добились многого. Французы могут негодовать на то, что мы их бросили, но они на самом деле сражались с итальянцами.

В кабинете повисла тишина. Британские офицеры помнили, как Франция продолжила войну после перемирия Галифакса. Скорее всего, это была безнадежная борьба, но Франция шла на дно с поднятым флагом. Контраст с действиями Британии эхом отзывался во всем мире.

Бриггс, разглядывая собравшихся, начал понимать, как глубоко уязвлена британская гордость и самоуверенность.

Таиланд, Бангкок, штаб-квартира верховного главнокомандования

— Главное проклятие любой страны – неграмотность. Независимо от того, насколько свободен кто-то теоретически, если он неграмотен, то заключён в тюрьму собственного ума. Пленник, которого удерживают решётки и кандалы, однажды может их лишиться, но тот, кто находится в тюрьме безграмотности, никогда не избавится от своего проклятия. Именно поэтому мы должны обучать наших детей – чтобы их наследием стала свобода.

Фельдмаршал Плек Пибулсонграм качнулся на стуле, его глаза сверкали.

— В авангарде прогресса находится учитель, а школа – место, где рождается будущее.

Корделл Халл прикрыл глаза в ответ на эту неожиданную лекцию. Она не входила в ожидаемое им.

— А как в это вписывается правление военных?

Маршал Плек свёл пальцы вместе, обдумывая ответ.

— В долгосрочной перспективе – никак. В кратко- и среднесрочный период, полагаю, наша задача подготовить страну к настоящему демократическому правлению под руководством конституционной монархии. И здесь мы возвращаемся к проблеме грамотности. Необразованные люди, неспособные изучить проблемы и сформировать по ним собственные мнения – легко ведомы. Буду откровенным с вами, господин секретарем. Мой самый большой страх это сладкоречивый негодяй, который применит богатство и обаяние, чтобы получить господство над множеством неграмотных крестьян, привести их в столицу и устроить тут хаос. Пока в нашей стране велика степень необразованности, это остаётся реальной опасностью, против которой мы обязаны принять меры. Именно поэтому наша конституция предусматривает, что переход к полному демократическому представлению в Собрании произойдёт не раньше чем через десять лет. Или же когда более чем половина населения получит начальное образование – что наступит раньше. Я рад сказать, что этой цели мы уже достигли, и когда в 1941-м пройдут новые выборы, начальное образование будет больше чем у половины людей. Многие из них не молодежь, но почтенные люди, пожертвовавшие своим скромным досугом, чтобы вернуться в школу. Раз они пошли на такие жертвы, мы не можем подвести их.

— Американское понятие демократического правительства не включает подготовку людей для голосования. В прошлом у нас случалось такое, и это использовалось для угнетения и лишения гражданских избирательных прав.

— Нашу конституцию, на самом деле, подготовил американский юрист, Рэймонд Стивенс. Она не предусматривает личного голосования. Лишь декларирует, что существующий состав нашего парламента, в котором половина участников избраны, а половина назначены, должен быть заменён полностью избираемым парламентом, как только будет достигнута цель программы начального образования. Что произошло задолго до крайнего срока.

Тихий, выверенный английский язык маршала Плека оказал желаемое влияние. Очень неохотно, но Корделл Халл был вынужден согласиться с его мнением. Однако его первоочередная задача пока оставалась невыполненной.

— Но каковы же ваши будущие намерения относительно соседей?

— И снова буду откровенен с вами, господин секретарь. Лично мне нравится японское оружие. Оно недорогое, простое и лёгкое в обслуживании, и эффективное. Мои коллеги в правительстве не согласны со мной. Поэтому правительство обсудило проблему с лояльной оппозицией во главе с Приди Баномёнгом. После этих слушаний я согласился с их выводом, что политические потери, неизбежные в ходе любых связей с Японской империей, слишком высоки, чтобы их одобрить. Однако потребность в вооружении, учитывая мировую обстановку, остаётся ключевой. Купленные нами P-64, и лицензия на их постройку, решили бы наши проблемы, но…

Плек мягко вздохнул и отметил виноватый кивок Халла.

— Оружие это инструмент, а не намерение, фельдмаршал. В этом я уверен.

— Но диапазон намерений определяется наличием соответствующих инструментов, не так ли? Если у вас есть только молоток, нельзя построить дом, используя болты. Мы хотим сохранить наши традиции и образ жизни, при этом осовременив страну, чтобы стать частью современного демократического мира. Для этого нам требуется хорошая обороноспособность и прикрытые границы. Самая большая угроза для этого – имперская Япония. Мы должны или быть достаточно сильными, чтобы выступить против неё, или по-товарищески встретить, чтобы они нам не угрожали. Мы предпочитаем первое.

ГЛАВА 9 ЗАДАТОК

Министерство обороны, Канберра, Австралия

Сэр Уилфрид Фримен, устраиваясь поудобнее, слегка вздохнул. Недавнее пулевое ранение в плечо серьёзно его беспокоило – было нехорошее чувство, что подвижность руки полностью так и не восстановится. Однако доклад, который он читал, ободрял. Раз Объединённая Авиакорпорация Содружества способна осуществить такое, значит, гений британцев в импровизации не иссяк.

— Итак, вы переделали учебный "Гарвард" в истребитель?

Сэр Уилфрид сознательно добавил недоверия в голос. Если ОАС сумеет достойно защитить этот проект, то справится и с разворачиванием его производства, и с дальнейшими свершениями.

— Неа, не "Гарвард". "Уирравей"361. Он ему двоюродный. Мы взяли за основу конструкцию NA-16, поставили двигатель R-1340, доработали для бомбардировки с пикирования, и установили два синхронных пулемёта вместо одного. Примерно то же самое что "Норт Америкэн" сделали с конструкцией модели УТС362 В-6, когда лепили "Гарвард". Потом они тоже допилили его до пикировщика и лёгкого ударного самолёта, и продали сиамцам.

Сэр Уилфрид кивнул, постаравшись, чтобы выразить этим достаточно сомнения.

— Переделка учебной машины в лёгкий бомбардировщик это одно. В истребитель – совсем другое.

— Это мальца поболе, чем просто переделка, дружище. Мы вкорячили в него лицензионный R-1830, перепилили фюзеляж, улучшив обтекаемость. И поставили пару 20-мм пушек, вдобавку к пулемётам. Ещё профиль крыла вылизали. По правде говоря, от "Уирравея" осталось чутка совсем.

Понадобилось несколько секунд, чтобы перевести объяснение на нормальный язык. Когда он справился, то впечатлился. В документации на самолёт значились предполагаемые характеристики, и сэр Уилфрид уже оценил их. Новый истребитель был медлителен на высоте и практически бесполезен выше четырёх с половиной тысяч, зато у поверхности превосходил все сравнимые машины этого класса. Самое главное – его собрали, используя австралийские мощности, и почти без зависимости от привозных комплектующих. Кроме 20-мм пушек, с ними могли возникнуть трудности.

— Сколько понадобится времени? Год? Полтора?

Представитель ОAC выглядел невыносимо самодовольным.

— Неа. Мы уже выкатили первый. Пока по полю его гоняем, подлёты363 делаем. Через пять недель закончим. Назначенная дата – 29-е января. Приходите и полюбуйтесь. Я знаю, он не очень грозный получился, но…

Пора было покончить с загадками. Сэр Уилфрид понимал, что корпорация провела невероятную работу за столько малое время, построив собственный истребитель. Успех следовало признать.

— Не очень грозный? Да этот самолёт, CA-12, может быть, самый важный из проектов, которыми занялась Австралия. Поставки американских истребителей заткнули дыры в ПВО, но это кратковременное решение. От массированного натиска они нас не прикроют. Но нужно поменять кое-что в конструкции. Мы не можем полагаться на поставки 20-мм пушек. Сделайте так, чтобы можно было поставить четыре пулемёта вместо них.

— Значит, заказ подтверждён?

У ОАС имелся заказ на 105 истребителей, но они знали, что австралийское правительство поручило сэру Уилфриду выбрать самолёт для перевооружения ВВС Австралии, и контролировать производство. В этом CA-12 конкурировал с производством "Бьюфортов" за двигатели R-1830.

— Разумеется. И я буду иметь честь наблюдать за его первым полётом. Между прочим, как вы хотите его назвать?

— Мы думали за "Бумеранг". Он такой… всегда возвращается. Вас же мы завсегда будем рады видеть в Корпорации, в любое время. Честно говоря, мы думали, что конкуренты нас обскачут.

Сэр Уилфрид покачал головой.

— Они сосредоточены на постройке "Бьюфортов", а их отдел разработки поглощён обеспечением запуска в производство "Бофайтеров". Не помешает немного соревновательности, верно? А это подводит нас к вопросу вашего будущего. Я так полагаю, с первым полётом СА-12 участие отдела разработки в проекте завершится? Имеет смысл придумать для них следующее занятие. Вы могли бы ознакомиться с некоторыми американскими проектами по части профилей крыла.

Представители ОAC уехали просветлёнными. Как только они отбыли, сэр Уилфред открыл следующую папку из лежавших на его столе. "Де Хэвилленд Австралия" строили тренировочные "Мотыльки" и транспортные "Драконы"364, но их мощности работали с недогрузом. Среди сокровищницы документов, доставленных из Британии, нашёлся проект среднего транспортного самолета "Фламинго"365. Строительство этого самолета в Австралии уже было запланировано, однако из-за катастрофы одного "Дракона" возникло недоверие к самолётам "Де Хэвилленд". Он вновь вздохнул и покачал головой. Однажды он прошёл этот процесс как военный представитель. Ничем хорошим в прошлый раз это не закончилось, но всё, на что он мог надеяться – на этот раз у его работы будет лучший исход.

Соединенное королевство, Лондон, Даунинг-стрит 10, секретариат кабинета министров

— Наступила пора сказать "стоп машины".

В руках Батлера были оперативные сводки с Ближнего Востока. Там говорилось, что сопротивление итальянцев в Восточной Африке полностью рухнуло, а итальянские силы в полном составе драпают в Эфиопию.

— 12-я королевская африканская дивизия взяла Могадишо, в то время как южноафриканцы очистили Кению и надвигаются с юга. На севере войска генерала Уэйвелла продвигаются к Асмэре, а часть его отрядов также вошла в Эфиопию. Теперь дипломатические обязательства итальянцев вынудят их выплатить соответствующую дань. У нас в наличии победа, на которую мы можем указать как на подтверждение перспектив британской политики.

— Вы видели, что пишут в газетах?

Лорд Галифакс никак не выказал, что вообще услышал слова Батлера. Его собственный голос звучал ворчливо и мелочно.

— Они ссылаются на южноафриканцев, изгоняющих итальянцев из Кении. Итальянские самолёты были ссажены с неба южноафриканскими Томагавками. В Эфиопию, к Массаве, продвигаются индийские войска. Итальянский Сомалиленд занимают африканские силы. Где здесь хоть слово о нас? Согласно газетам, эти победы одерживаются доминионами без малейшего вклада с нашей стороны. Я одобрил операции в Северной Африке и поддержал генерала Уэйвелла. Где упоминание об этом?

Лорд Галифакс был непритворно изумлен тем, как газеты освещали войну в Северной и Восточной Африке. Он ожидал, что друзья из "Кливденской группы"366 гарантируют связь любых военных успехов страны с его именем. Вместо этого его имя едва упоминалось.

— Я подозреваю, что Джеффри Доусон367 и Роберт Баррингтон-Уорд368, наоборот, оказывают вам услугу, удерживая ваше имя подальше от этих дел.

Дворецкий казался искренним.

— Добром всё это не кончится. Уэйвелл растянул свои войска как это только возможно, но до сих пор не сделал ничего, чтобы выгнать итальянцев из Египта. Мне кажется, итальянцы не ожидали, что он нападёт. Таким образом, у него был элемент внезапности. Когда они контратакуют, быть беде. Попомните мои слова.

— Я вижу, что доминионы поставили всё на победу. Они воспользовались ситуацией, которую создал я. Если бы я не поддержал Уэйвелла, он никогда не осмелился на такие шаги.

— Премьер-министр, чем меньше людей это знают, тем лучше. Уэйвелл сосредоточил все свои силы в Северной Африке, и как только Муссолини двинется против него, всё рухнет. Одновременно с этим падёт доверие к доминионам, как независимым державам, и они будут вынуждены вернуться к нам, униженно умоляя спасти их от краха. Но я настаивал бы, чтобы мы не допустили такого исхода. Мы можем выйти на Муссолини и предложить ему перемирие – с условием возврата к довоенным границам. Сейчас самый удобный момент, с балансом сил в нашу пользу. Мы должны использовать его в своих интересах.

Галифакс выглянул из окна в мрачную темень британской зимы. В конце декабря было много сухих дней, с редкими дождями. Температура плавно понижалась, и случилось уже несколько заморозков. Но не из-за этого над страной нависла серость. Он ощущал, в чём истинная суть проблемы. Атмосфера нежелания смириться с поражением, негодование от внезапного выхода из войны. А с сенсационными новостями о победах Содружества в Восточной Африке, росло мнение, что Перемирие было ошибкой.

Положение усугублялось ростом германских требований. Часть из них была вполне разумна, как ранее думал Галифакс. Например, сближение экономических связей между Германией и Британией. Немцы размещали крупные заказы на британских фабриках. Верфи строили торговые суда для немецких компаний, за счёт увеличения поставок развивалась лёгкая промышленность. Затем немцы выцыганили использование нескольких британских аэродромов, и смогли улучшить наблюдение за восточной Атлантикой. Одним из таких аэродромов был Тангмер, другим Мэнстон369, и ещё несколько. Горстка немецких самолетов-разведчиков на немногих британских аэродромах казалась не слишком высокой ценой за мир.

— Очень хорошо, Батлер. Прикажите нашему послу в Риме связаться с Муссолини. Мы сможем договориться о перемирии".

Британский Сомалиленд, итальянская оккупационная зона, неподалёку от Берберы, мостик крейсера "Австралия"

— Возможно, так, в конечном счёте, будет лучше?

Подполковник Бомонт казался несколько удивлённым. Стоящий рядом с ним капитан Роберт Стюарт не мог сдержать улыбку. Всё уже было сказано залпами 203-мм орудий "Австралии". Чуть дальше чем в полумиле по носу "Канберра" обстреливала ту же самую цель: упорядоченную группу зданий, расположение итальянского гарнизона. Постройки уже опустели – рано утром "Сандерленд" из Адена сбросил листовки, предупредив всех, что в полдень база будет разрушена и любой, кто не хочет попасть под разрывы снарядов, должен эвакуироваться.

— Агитационные листовки? — Стюарт покачал головой. — Я могу только надеяться, что у нас есть приличная разведка на берегу, иначе те листовки могут дорого нам встать.

— Я всего лишь хотел вырваться из прошлого.

На последние несколько недель Бомонт смотрел с лёгким раздражением. Его батальон выгрузился с крейсера и оставил всё дополнительное оборудование. Потом они сели в эшелоны и отправились на Тихоокеанское побережье, где разместились на спешно отжатом лайнере, который доставил их на Ближний Восток. Туда они добрались как раз вовремя, чтобы вновь встретить "Австралию". Преодолели три четверти окружности земного шара, чтобы закончить тем, с чего начали. Его мысли прервала дрожь корабля от двух очередных залпов.

Между берегом и обоими крейсерами собиралась группа десантных ботов. В них сидели два батальона канадской пехоты, импровизированная экспедиционная бригада под командой Бомонта. Это хорошо показывало, насколько растянуты силы Содружества, которые вообще удалось доставить сюда. С учётом южноафриканцев, направленных в Восточную Африку, индийцев в Эритрее и Эфиопии, австралийцев и новозеландцев в Египте, эти два батальона оказались единственными доступными частями. История была стара – подождите полгода, пока мобилизация наберёт силу, обучите людей, и всё будет хорошо. Только война ждать не могла.

— Сэр, с вами хочет поговорить командир десантной партии, — радист принёс на мостик всё необходимое.

— Марк, как идут дела?

— Итальянцы ждут нас.

На мостике отчётливо раздалось шипение сквозь зубы. Войска, готовые к бою на берегу, были наихудшим вариантом.

— Они готовятся к бою?

— Нет, сэр. Они стоят на пляже парадным строем, примерно шестьдесят человек, и с белым флагом, — командир на мгновение прервался, — сэр, иногда на войне даже неловко бывает.

Британский Сомалиленд, берег неподалёку от Берберы

— Сэр, я вынужден просить вашей помощи, — полковник Нерио Амедео Америго был сплошь белым и едва стоял на ногах. — Мои люди поражены малярией. В строю только горстка, остальным нужна срочная медицинская помощь. Я прошу вас выделить столько, сколько сможете. Наш собственный доктор, Роза Дайнелли, сидит у разбитого корыта без припасов.

Бомонт испуганно посмотрел на человека перед собой. Его состояние было таким же, как и других итальянских солдат на берегу.

— И вы построили своих людей на солнце в таком виде?

— Нам следовало сдаться с честью.

Бомонт кивнул и повернулся к радисту.

— Передай на крейсера, что здесь требуется каждый медик и каждая доза хинина, немедленно. Полковник, мы как можно быстрее переправим вас на транспорты "Чантал" и "Чакдина". И сделаем всё возможное.

Египет, Каир, штаб-квартира ближневосточного командования

— Мы знали, что так случится, — Мэйтленд Уилсон казался донельзя подавленным. — Тот Человек не может сосредоточиться на одной цели даже минуту.

— Наоборот, Джамбо, он чётко следует цели. По крайней мере, в собственной логике. Он пытается выжать наиболее возможное доверие к своей администрации, при этом поменьше заплатив. С начала нашей операции мы выгнали итальянцев из Кении, провели высадку в Сомалиленде и отодвинули итальянские войска в Эритрею. Это впечатляющий список успехов, и он хочет воспользоваться ими полной мере, прежде чем они иссякнут.

Уэйвелл вздохнул и выглянул из окна на суету послеполуденного Каира.

— Я думаю, что понимаю причины. Тот Человек не уверен, что может вообще когда-либо победить. Он предполагает, что независимо от того, насколько хорошо идут дела, обстановка всё равно повернётся против него. А значит, он не загадывает далеко. Рассчитывает перехватить хоть что-нибудь сейчас, в ближайшей перспективе – поскольку полагает, что в долгосрочной всё рухнет.

Мэйтленд Уилсон посмотрел на телеграфное сообщение телеграфа из Лондона и скривился.

— Здесь он, разумеется, играет накоротке. Нам приказано немедленно прекратить все наступательные действия против Италии, ожидая результата переговоров относительно перемирия между Лондоном и правительством Италии. Сегодня посол в Риме ожидает приёма у Бенито Муссолини, чтобы договориться об условиях. И все мы знаем, что это означает. Муссолини будет кричать и топать ногами, размахивая руками как чокнутая торговка рыбой, затем изрыгать жуткие угрозы. Тот Человек выслушает и отступит, дав ему всё запрошенное.

— Я знаю, — кивнул Уэйвелл, — с этим, конечно, проблема. Я доложил и в Лондон и в Калькутту. Приказы, поступившие из Калькутты, предельно ясны. Стабилизировать регион, устранить любую угрозу нашему положению в Египте со стороны итальянских войск и убедиться, что итальянцы не смогут нанести удар, когда состоится главное немецкое наступление через Турцию и Ирак. Том и Бернард получили более-менее такие же приказы от своих правительств, с уточнением, что они переходят в моё подчинение.

— Раздельное командование и противоречивые приказы. Обычный залог провала. Сочувствую, Арчи.

— Вот уж не стоит. В конечном итоге я – индийский офицер. Если есть противоречия между Лондоном и Калькуттой, за окончательным решением я пойду именно в Индию. Затруднением будет получить приказы от Черчилля, из Оттавы. Но сейчас их у меня нет.

Уэйвелл посмотрел на бланк, порвал его пополам и поднёс спичку.

— Операция "Компас"370 начинается сегодня вечером, по графику. "Уорспайт" на ходу?

— Да, само собой.

Мэйтленд Уилсон посмотрел на обугленную бумагу в пепельнице Уэйвелла.

— И что, порвать с Лондоном настолько просто? А Египет понимает, что он в том или ином смысле только что присоединился к Британскому Содружеству?

— Содружеству Наций, — поправил Уэйвелл. — Это, Джамбо, несколько больше, чем изменение названия.

Мэйтленд Уилсон кивнул и уехал. Требовалось отдать приказы, связанные с началом операции. Уэйвелл думал, глядя на пепел, что на самом деле порвать с Лондоном далеко не так легко. Он знал, что сегодняшнее решение будет преследовать его долгие годы.

Северная Африка, недалеко от Мактилы371, линкор "Уорспайт"

— Приготовиться к открытию огня, — распорядился адмирал Эндрю Каннингем. Капитану Дугласу Фишеру послышалась некоторая раздражённость в его голосе, и он не ошибся. Адмиралу пришлось выбирать, и он проигнорировал Лондон. Приказы оттуда означали конец наступления. Уэйвелл уничтожил их и приказал, чтобы операция "Компас" продолжалась. Каннингем перешёл свой Рубикон, оставшись с Уэйвеллом и Содружеством. Его 380-мм орудия были готовы выразить самый решительный отказ от лондонского правительства Галифакса, какой только возможно вообразить.

— Готово, сэр, — Фишер увидел, как Каннингем утвердительно кивнул. — Главному калибру открыть огонь по назначенным целям!

Северная Африка, Мактила, расположение итальянских войск

На краткое мгновение генерал Пьетро Малетти372 подумал, что вернулся в детство, когда он впервые услышал поезда, проходящие через его родной город, Кастильон-делла-Стивьере373. Одно из самых ранних и ярких воспоминаний, хотя он не смог бы назвать ни время, ни обстановку – отец поднял его так высоко, что он увидел сигнальные огни поезда, проходящего в темноте, и услышал его гудок. Рёв наверху был таким же подавляющим, как и гудок локомотива много лет назад. Следом засверкала целая серия вспышек. В краткий миг между сном и пробуждением ему показалось, а не вернулся ли он в своё детство, в Ломбардию? Но когда он рассмотрел потолок блиндажа над собой, убедился, то вовсе нет.

Разрывы по всему лагерю, занятому группой Малетти, были заглушены детонацией крупнокалиберных снарядов, накрывших расположение ливийской группировки. По мощи ударов генерал предположил, что их обстреливают из морских орудий – наверняка это британский линкор, о котором сообщили из Александрии. После рассвета он должен сняться с места и двинуться вдоль побережья, продолжая обстрел. Мысль казалась безумной – по сравнению с огромными, достигающими неба сполохами 380-мм снарядов, разрывы от 84-мм гаубиц на его позициях выглядели игрушечными.

Это было невероятно. Малетти с трудом мог уложить в голове картину происходящего. Англичане находятся на расстоянии более ста километров, в Мерса-Матрухе, где собирается пехота, формирующая фронт против итальянских войск. Их не должно быть здесь. Но орудия, обстреливающие нас – полевые гаубицы. И они здесь. Он мрачно подумал, что уроки, вбитые инструкторами в Модене, слишком часто забываются. Непрофессионалы считают, что внезапность – итог применения радикально нового оружия или хитрого манёвра, о котором никто не догадывался. Вовсе не так. Внезапность это в основном итог слишком быстрого изменения обстановки, когда жертва не успевает приспособиться. Самый обыкновенный манёвр нанесёт сокрушительный удар, если вызовет такое развитие ситуации. Малетти признал, что его поймали со спущенными штанами.

Он заставил себя присесть и подумать.

Артподготовка означает наступление. Если её ведут полевые орудия – наступления очень скорого. Мы далеко за линией фронта, значит атакующие силы должны быть моторизованы до предела. Надвигаются танки, а танки не ходят без поддержки пехоты.

Как бы в подтверждение спешного анализа, в разрывы снарядов 84-мм гаубиц вплёлся треск винтовочного огня. Странным образом Малетти почувствовал облегчение: он понял, что вполне осознаёт обстановку. Значит, может сделать что-то большее, чем просто реагировать. Оставаться в ловушке реакций – верный способ проиграть бой.

Малетти поднялся на ноги и вышел из блиндажа. Левее слышался звук стрельбы из винтовки и пулемета, подкрепленный грохотом двигателей. Именно там была сосредоточена атака. Изучив поле боя, он понял, насколько всё плохо. Казалось, британские танки повсюду. Они двигались медленно, но неуклонно, преодолевая внешнюю линию обороны, сокрушая заграждения из колючей проволоки. Малетти смотрел, как башни поворачиваются в разные стороны. Спаренные пулемёты выбили его танковые экипажи, когда те попытались добраться до своих машин. Когда он понял, насколько легко мог попасть в их число, прямо в начале атаки, ничего не успев сделать – его пробрало морозом по коже.

Не то чтобы у него был значительный шанс перехватить сейчас контроль над событиями. Он узнал машины. "Матильды". Пехотные танки, предназначенные для поддержки наступления на хорошо укреплённую позицию. Позади них действительно была пехота. Солдаты деловито копошились на оборонительной линии сразу за прорванной колючкой, забрасывая гранатами подозрительные места. Посмотрев на них, генерал понял, что они гораздо менее опытны, чем танковые экипажи. Определённо хорошо обученные, они и сейчас делали всё как на учениях – ещё не прошли боевого слаживания, которое превращает новичков в настоящих бойцов. Малетти догадывался, что сейчас это вряд имеет значение. Сейчас решали танки, и сражение по сути уже проиграно.

И тут же это было проиллюстрировано. Каким-то образом экипаж достиг одного из своих танков и завёл его. Спаренные пулемёты в башне открыли огонь. Пехотинцы скрылись за корпусами мерно ползущих "Матильд". М11/39374 начал поворачиваться, чтобы пустить в ход корпусное 37-мм орудие. Движение привлекло внимание британских танков. Их башенные 40-мм пушки поворачивались намного быстрее. Засверкали вспышки. Итальянский танк получил не менее шести попаданий. На долю секунды Малетти подумал, что он пережил обстрел, но выброс дыма из разбитой машины показал необоснованность надежд. Несмотря на дизельный двигатель, M11/39 горел375.

Положение было почти безнадежно, Малетти это понимал. Оба его танковых батальона только что сдались. Переживая невероятное унижение, он наблюдал, как танки захватываются неповреждёнными. "Матильды" перемалывали его пехоту, двигаясь непреклонно, во вспышках рикошетов от толстой брони. Пулемёты косили людей в ответ на попытки обстрела из винтовок. Оставалась испробовать артиллерию – прямой наводкой она вполне могла остановить танки.

Когда он добежал до позиций артиллерии, "Матильды" и сопровождавшие их бойцы уже сокрушили остальную часть лагеря. Шесть уцелевших батальонов отступили к орудиям, сформировав периметр вокруг 65-миллиметровых гаубиц. Это был последний рубеж. "Матильды" видели, куда отступила итальянская пехота, чтобы укрепиться. Они плавно изменили курс сквозь лагерь, чтобы двинуться на новые позиции. Снова струи трассеров засверкали в темноте. Танки стегали очередями по всему, что шевелилось над окопами. На этот раз, однако, на пулемёты ответили выстрелы 65-мм орудий. Малетти ухмыльнулся. Одно из первых же попаданий пришлось точно в лоб одной из "Матильд".

На мгновение он подумал, что танк поражён – тот остановился. Его башня заворочалась туда-сюда, будто танк тряс головой после удара. Вскоре он снова двинулся вперёд. Его пулемёт стал нащупывать выстрелившее орудие. Следующий снаряд разорвался на лобовой броне башни. Результат был таким же, как и от первого попадания. 65-мм гаубицы оказались бесполезны. Они попадали в цель раз за разом, но ничто, казалось, не остановит танки. Некоторые получили повреждения – от сотрясений заглохли двигатели или слетели гусеницы, но Малетти понимал, что всё это легко исправимо.

Скудный результат не остановил артиллеристов. Они сражались до конца, часто выпуская последние снаряды с нескольких метров, прежде чем пасть вместе с орудиями под гусеницы британских танков. Методично уничтожая гаубицы, они расползались вокруг, переползая укрепления и сокрушая торопливо вырытые стрелковые ячейки. Любая способность защищаться исчезла вместе с орудиями.

Он снял белую рубашку, нацепил её на штык и замахал ею над головой. Это движение заметил какой-то сержант и начал осторожно подходить, держа его на прицеле. Малетти замахал выразительнее и заметил кивок сержанта. Бой вокруг них как будто притих.

— Я генерал Пьетро Малетти, командир этой оперативной группы. Прошу вас принять сдачу.

— Сержант Джо Соломон. Вам лучше переговорить с моим начальством.

Сражение всё-таки на самом деле затихало. Уцелевшие итальянцы собирались в группки. С обычной для пустыни стремительностью всходило солнце. Малетти разглядел, как его людей направляют в импровизированные точки задержания.

— Сэр, у меня тут генерал Малетти. Говорит, хочет сдать вам командование.

— Ого. Благодарю, сержант. Можете вернуться к своему подразделению.

Малетти посмотрел на безукоризненно одетого бригадира, стоявшего перед ним, и переживал о своём растрёпанном состоянии.

— Бригадир, наше положение безнадёжно, и я хотел бы сдать командование.

— Достаточно. Я принимаю вашу капитуляцию, генерал. Уверен, фокусов не будет?

Малетти понимал, о чём идёт речь. Дивизии ополчения чернорубашечников имели привычку устраивать ложную сдачу, хотя пользы от этого было мало – только росло число жертв, в основном среди них самих.

— Никаких фокусов, бригадир. Бой выигран вами честно, и мы будем соблюдать договор.

Малетти огляделся. Британские грузовики уже стащили повреждённые "Матильды" в одно место и заправляли исправные. Экипажи возились возле подбитых машин, сразу занявшись починкой.

— Можно узнать, скольких вы сегодня потеряли?

— Да. Восемь офицеров и сорок восемь солдат. Я сообщу вам о ваших потерях, как только сам буду знать. Пока что мне известно только то, что пленных около двух тысяч.

Малетти наскоро подсчитал. Его группа насчитывала две с половиной тысячи. Значит, убито и ранено по меньшей мере пять сотен. Это была катастрофа.

Северная Африка, над Сиди-Баррани, "Мартин Мэриленд"

— Наша старая птичка такого не перенесла бы.

Голос из переговорного устройства заставил Мэнникса, ведущего эскадрильи, на мгновение потерять концентрацию. Он чертыхнулся про себя. На "Мэриленд", ранее предназначенный для Франции, он пересел со своего старого "Уэлсли" считанные дни назад, и до сих пор пытался привыкнуть к американскому самолету. Обычно курс переучивания занимал несколько месяцев, но сейчас и времена были необычные. Американский гражданский пилот из корпорации "Гленн Мартин" ознакомил его с кабиной и общей компоновкой, и после этого Мэнникс остался предоставлен сам себе. Это не помогло – самолёт был настолько тесен, что в первый полёт на "Мэриленде" он отправился в одиночку. На тот случай, если это окажется его последний полёт, экипаж остался на земле.

Он выяснил, то "Мэриленд" – вполне годный самолёт, послушный и достаточно лёгкий на крыло376. Его крейсерская скорость почти на сорок километров в час превышала таковую у старого "Уэлсли", а бомб он нёс вдвое больше. Ещё он был намного лучше вооружён – четыре курсовых пулемёта вместо одного и по два сзади, сверху и снизу. А лучше всего, в экипаже появился оператор-бомбардир, в застеклённой передней кабине. Это был новый человек, уоррент-офицер Чарльз Кассэнс, именно он отвлёк его.

— Цель видна? — голос Мэнникса был ледяным. В задней башенке съёжился стрелок. Многие утверждали, что управляли стройным самолётом, но он точно мог сказать – управлял. А ледяной тон обычно становился прелюдией к впечатляющему разносу.

— Точно впереди. Янки сделали хороший бомбовый прицел, вид отсюда невероятный. Старый "Бомбей" кажется неумехой, — Кассэнс определённо был в хорошем настроении и не обращал внимания на интонации командира.

Мэнникс собирался сделать замечание за трёп в эфире, когда Кассэнс снова заговорил.

— Нам нужно довернуть на градус левее. Принимаю управление на пять. Один… два… три… четыре… пять. Капитан, корабль у меня, — болтовня прекратилась, голос Чарльза выражал исключительно профессионализм.

— Внимание экипажам. Самолёт ведёт бомбардир. Равняйтесь на меня, снижайтесь следом. Стрелки, смотрите во все глаза. Могут встретиться CR.42, сообщали о нескольких G.50.

Мэнникс оглядел небо. Одна из проблем "Мэриленда" была в одном-единственном стрелке, управляющем обоими установками. В зависимости от ракурса атаки он применял либо верхнюю, либо нижнюю – по обстановке. Однако истребители, кажется, и не собирались появляться. Вероятно, летчики сейчас завтракают, как все нормальные люди.

Теперь его сосредоточенность прервалась неожиданным повизгиванием. Это открывались створки бомболюка. На самолётах Королевских ВВС они были подвешены на упругих шнурах, но на "Мэриленде" приводились в действие механически. Самолет покачнулся, когда четыре 227-кг бомбы выпали из отсека. Повизгивание повторилось.

— Командир, возвращаю управление. Один… два… три… четыре… пять. Капитан, корабль ваш. Ого, да вы только посмотрите!

Далеко внизу стоянка на аэродроме Зауиэт377 исчезла во множественных разрывах. На взгляд Мэнникса, бомбы легли отлично, накрыв стоянку и выезд на рулёжку. Урон нанесён большой. Он задумался, насколько хорошо слетали другие группы 47-й эскадрильи. Эти налёты, согласно плану, должны прижать итальянские ВВС к земле, чтобы бронетанковые колонн атаковали район Сиди-Баррани без помех с воздуха.

Он разворачивал "Мэриленд" так быстро, как мог – с учётом плотного строя. Итальянские зенитчики только проснулись. Вокруг стали с хлопками расплываться чёрные кляксы. Они нас что, за SM.79 приняли? Первая серия разрывов возникла далеко, вторая гораздо ближе – достаточно, чтобы встряхнуть самолёт.

— Повреждения есть?

Обстрел вскоре прекратился, экипажи выдохнули. Пара машин получила мелкие пробоины, но обошлось без серьёзных ранений и убитых. По сравнению с предыдущим налётом на Эритрею разницы была огромная. Это означало, что он мог заняться.

— Бомбардир, отлично получилось. Молодец.

— Спасибо, сэр.

Беспечный тон вновь появился в его голосе.

— И на будущее. Не используйте связь кроме как по делу. Я не желаю, чтобы истребители достали нас, потому что отчёт наблюдателя потерялся в болтовне. Хотите вернуться домой – не трепитесь. Мы поняли друг друга?

— Так точно, сэр. Больше никаких разговоров, сэр, — Кассэнсу даже в уставном ответе удалось выразить щенячий восторг.

Мэнникс отключил связь и покачал головой. Времена меняются, слишком быстро меняются.

Таиланд, Бангкок, посольство США

— Есть ли ответ от французских властей?

Корделл Халл не привык к игнорированию. За два дня до этого он направил дипломатическую телеграмму французским колониальным властям в Ханое, в одной из них он предложил провести конференцию для обсуждения вопросов в регионе, с собой в качестве посредника. До сих пор единственным ответом было гробовое молчание.

— Нет, сэр.

Хью Глэдни Грант, чрезвычайный и полномочный представитель американского посла в Королевстве Таиланд, был расстроен. Как правило, это посольство считалось чем-то вроде тихой заводи, об этом свидетельствовал его официальный титул. По согласованию с Госдепартаментом, Таиланд принял не чрезвычайного посла, а просто посланника. У Гранта было плохое предчувствие, что они совершают ошибку.

— Они не отправили даже подтверждения, что получили сообщения. Хотя должен признать, что в ведении дел здесь есть один приятный момент – сиамцы скрупулёзно соблюдают протокол.

— Ага, я заметил. Та дама, которая организовала свою часть этого визита, превратила просто протокол в настоящее изысканное искусства. Я не доверяю настолько, то успокоился только когда она села в лимузин и уехала. Кто она такая?

— Странное дело, — задумался Грант. — Она появилась на сцене примерно полгода назад, но наши осведомители выяснили, что её положение намного выше, чем казалось. Она прямой представитель королевской семьи и располагает огромной властью. Кажется, её роль – озвучивать мнение семьи, не вовлекая непосредственно их. Мы попытались провести кое-какое расследование, но всё что смогли узнать – её положение наследственное, передаётся от матери к дочери. Как долго это происходит, мы даже понятия не имеем. Похоже, само её существование было неизвестно вне узкого круга до самого последнего времени. А те, кто входит в этот круг, держат рты на замке.

Грант колебался. История, которую он собирался рассказать, казалась глупой, но всё же он посчитал её важной.

— Чуть больше месяца тому мы гуляли тут неподалёку, в дворцовых садах. Обсуждали ситуацию с заказанными самолётами. В общем, мы в какой-то момент завернули за угол, и столкнулись с королевской коброй, которая грелась на солнце. Огромная тварюга, не менее трёх метров длиной. Мы встревожили её, она пришла в ярость и расправила капюшон. Королевская кобра смертоносна, сэр. С укусом она вводит так много яда, что каждый случай выживания скорее неожиданность. Я собрался убежать, а она… просто стояла там, глядя на змею. Кобра сложила капюшон и уползла. Позже она сказала мне, что у членов её семьи заключено перемирие королевскими кобрами. Ни одна из них не нападёт, кроме как в случае самообороны. Ещё она сказала, что это, скорее всего, суеверия, и эти кобры склонны избегать ссор с людьми. Но добавила, что за тысячу лет никого из ее рода не причинил королевской кобре вред и не был укушен. Теперь мы знаем, что её семья весьма древняя.

— Если она говорит правду, конечно, — скептически хмыкнул Халл.

— Вероятность такого есть. Но, если это правда, это означает, что в течение множества поколений её род поддерживает соглашение, в которое они верят. Это стоит принять во внимание.

Халл кивнул. В это время в дверь постучали. В конференц-зал вошёл полковник Джад Уилфорд, внеся свежие газеты.

— Господин секретарь? Посланник Грант? У меня последние газеты из дома. Их доставили на "Клипере" в Манилу и оттуда переправили сюда.

— Есть интересные новости? — Грант видел дипломатические сводки, но информация нередко попадала в газеты раньше.

— Южноафриканцы продолжают продвижение по Эфиопии, с широкой поддержкой местного населения. То же самое делают индийцы в Эритрее. Ближе к египетской границе продолжается масштабное сражение между австралийцами и итальянцами.

— Подождите-ка, — Халл смутился, — Я думал, что итальянцы были в Египте, и довольно прочно.

— Они там и есть.

В голосе Уилфорда звучала смесь страха и профессионального восхищения.

— Австралийцы у них в тылу. Если то, что написано в газетах, правда – а их иностранные корреспонденты довольно хороши – они прорвались к побережью и окружили приблизительно восьмидесятитысячную группировку итальянских войск. А это означает, что они превосходят их численностью в четыре или пять раз, и итальянская армия практически разгромлена. Это самая значительная победа с тех пор, как…

Уилфорд поколебался.

— Я даже и сравнения как-то подобрать не могу. Канны, наверное? Кроме того, есть сообщения об ударах с воздуха по всему региону. Над итальянцами завис молот. Осси378, индийцы и южноафриканцы толково используют переданные нами самолеты.

Халл фыркнул.

— А как на эту новость отреагировал Галифакс?

— Он растерялся. По имеющимся у нас сведениям, за день до нападения лондонское правительство связалось с Римом и предложило перемирие. По сообщению из нашего тамошнего посольства, итальянцы в ярости, и считают это военной уловкой.

Грант покачал головой. Если это воспримут всерьёз, удар по дипломатическому авторитету режима Галифакса будет велик.

В дверь ещё раз постучали. Вошла молодая женщина-оператор, и показала бланк сообщения. Присутствие Корделла Халла вызывало у неё неловкость. Грант кивнул ей и взял телеграмму. Когда он прочитал её, брови его поднялись в удивлении.

— Господин секретарь, — голос Гранта стал напряжённым и официальным, — это ответ от французских колониальных властей на ваш позавчерашний запрос. Они заявляют, что обсуждать по вопросу королевства Таиланд нечего, и что их мнение и решение окончательно. Также они добавили, что для посредничества нет места, и ответ будет дан непосредственно тайским властям.

Халл скривил губы. Отказ был не просто бескомпромиссным – в нём не имелось ни единой общепринятой дипломатичности. По сути, их только что открыто оскорбили.

Египет, к западу от Сиди-Баррани, 1-й австралийский батальон, 2-я рота

— Что скажешь, сержант?

Джо Соломон ехидно посмотрел на говорившего.

— Ну, можно сказать, "жарко". Я бы предпочёл "аццкое пекло". Или ты предпочитаешь какие-то особенные определения?

По днёвке, расположенной вокруг их грузовика, прокатился театральный вздох. Добсон смущённо покраснел. После захвата итальянских лагерей в Нибейве и Туммаре379 батальон устроился на отдых. Следом оставшаяся часть 7-й бронетанковой и 6-й австралийской дивизии входили в прорыв, снося итальянские позиции. 16-я пехотная бригада расширяла периметр на восток. Дорога под колёсами грузовиков батальона больше походила на направление, но по ней хотя бы можно было доехать из Сиди-Баррани в Бак-Бак380. Австралийцы продвигались дальше, чтобы обрезать край итальянской армии "Север", и замкнуть котёл, протянувшийся от Сиди-Баррани до Мерса-Матруха.

Соломон даже не представлял, сколько войск попало в окружение. Он знал только, что их много, а всех запасов у них – только то, что можно унести с собой. В основном это была вода. Для обеих армий это означало, что каждая лишняя капля даёт возможность добраться до тыловых баз. Для австралийцев такой являлась Александрия, но чтобы попасть туда, им сначала надо выйти к железной дороге в Мишейфе381. Итальянцы опирались на порты Тобрук и Бардия. Туда вела всего одна дорога, теперь перекрытая. "Жажда" – хорошее слово, чтобы начать переговоры.

Чай был готов. Соломон плеснул туда концентрированного молока, добавил сахара. Содружество, каким его знали, исчезло, и кто знает – что появится на его месте? Но, в конечном итоге, пока хватает чая, всё не так плохо.

— Разумеется, "чай" тоже хорошее слово. Верно, ребята?

Пока они хлебали этот драгоценный нектар, то и дело слышались возгласы одобрения. Между тем, Джо задумался, что сейчас делают их противники-итальянцы, и в какой степени им хреново. Само собой, им хреново, — заключил он, — раз я сижу тут в жопе мира посреди нигде, то уж там-то… Три дня, самое большее – четыре – и у них языки будут на плече. Если остатки их армии не сумеют прорваться, то им конец.

— Сержант, как думаешь, что будет дальше?

Рядовой Добсон понял свою ошибку и сейчас построил фразу более аккуратно. Урок выучен, — подумал Соломон, — а людей убивают беспорядок и неопределённость.

— Запад, — до того, как перейти в Экспедиционный корпус, Соломон много лет служил в ополчении, и понимал, как будут развиваться события. — Позади нас половина армии итальяшек сидит как в закупоренной бутылке. Единственная надежда для них и для остальных – пойти на прорыв. Начальство захочет устроить настолько плотное кольцо окружения, насколько возможно, лишь бы они не осмелились на это. И последнее, чего они желают – один-единственный батальон, которому придётся удерживать атакующих. Так что мы пойдем на запад. На самом деле, я считаю, что танки англичан уже движутся туда же.

— Вряд ли итальяшки пойдут за ними, — другой рядовой допил чай и сейчас чистил кружку песком.

— Быстро они точно не пойдут, — уверенно заметил Добсон, — мы в любом случае опередим их.

— Да, но представь, что они пойдут в Нибейву? Ковыляя вприпрыжку под обстрелом. Нам надо будет всего лишь подгонять их. Считай, они заслужили отдых.

Соломон кивнул собственным мыслям, допивая чай. Ошеломляющие победы в Нибейве и Туммаре беспокоили его. Парни были радостны и возбуждены, но он-то знал, насколько они зелёные. Они могли выполнить простейшее "раз-два, за танками пригнувшись марш", но и только. Им предстояло научиться очень многому. Соломон, благодаря службе в ополчении, хотя бы представлял, насколько многому. По крайней мере, некоторые из них тоже поняли, насколько они ещё новички. Бегство итальянцев из Нибейвы сделало их самонадеянными. А такое могло быть – достаточно вспомнить, как "Матильды" двигались сквозь оборонительные порядки, не обращая внимания на огонь противотанковых орудий.

— Сержант, рассаживай людей по машинам. Нам приказали следовать по дороге на запад. Четвертая бронетанковая бригада дошла до второго "Б" в Бак-Баке, и мы нужны чтобы подкрепить развёрнутый ими сектор окружения. Соломон, на пару слов.

Джо распорядился собирать лагерь и грузиться, и отошёл со своим командиром в сторонку.

— Сэр?

— Джо, набей свой грузовик припасами доверху, сколько награбишь. Бак-Бак – только начало. Я думаю, дальше мы пойдём к Бардие и, возможно, до самого Тобрука. Бог знает, когда мы получим шанс снова пополнить запасы.

— Сделаю, сэр, — Соломон проводил офицера, идущего к другому бивуаку, взглядом.

Надеюсь, начальство не станет чрезмерно самонадеянным.

Египет, Каир, штаб-квартира Ближневосточного командования

— Надеюсь, мы откусим не больше, чем сможем прожевать, — Уэйвелл недоверчиво посмотрел на ситуационную карту.

Огромная итальянская армия, угрожавшая Египту, была почти разделена на две части, причём большая находилась в окружении внутри самого Египта. Припасы и снаряжение, сбрасываемые им, попадали в основном в руки союзников. На настоящее время танки 4-й бронебригады продолжали двигаться на запад, на острие атаки, всё глубже разделяя части итальянской армии. Глядя на две дуги, обозначающие позиции Грациани, Уэйвелл подумал о разрубленном напополам червяке.

— О да, — Мэйтленд Уилсон сказал это с интонацией, которую Уэйвелл мог бы описать только как ехидное удовольствие. — Обстановка на земле невероятная до абсурда. Предполагаю, наши коллеги в Триполи и Риме сейчас глазам своим не верят. То, что они наблюдают, не может происходить – по крайней мере, в их понимании. С другой стороны, если они понимают, что пешее войско не имеет смысла в таких боях, то всё объяснимо.

— Каковы текущие итоги? — Уэйвелл по прежнему заворожённо смотрел на карту.

Мэйтленд Уилсон перебрал доклады.

— 73 итальянских танка и 37 орудий уничтожено или захвачено, и около 8300 итальянских солдат убито и захвачено в плен. Наши потери на сегодняшний день – 18 танков "Матильда" обездвижены по тем или иным причинам, но в целом исправны и ремонтопригодны. Австралийцы потеряли убитыми и ранеными 21 офицера и 194 человека нижних чинов. Настоящая проблема возникнет, когда замкнётся котёл у Сиди-Баррани, а через несколько дней так и будет. Нам придётся нянчится с 80 000 итальянских пленников. Ещё мы захватили огромные склады, а сколько ещё впереди. Новозеландцы Фрайберга в неописуемом восторге. Они моторизовались за счёт итальянских грузовиков, и кроме этого, у них появился танковый батальон из тридцати с лишним итальянских М11/39.

— По-моему, это станет источником затруднений.

— По-моему, тоже. Причём двух, на самом деле. Первое то, о котором ты подумал – их могут подстрелить по ошибке. До сих пор они держались подальше от линии фронта, в составе резерва командования. Другое – вся итальянская техника оснащена дизельными двигателями, а у нас нет больших запасов солярки. Я предлагаю отправить их в Палестину, охранять чёрный ход, как было до этого. А то французы в Сирии как-то нехорошо на нас посматривают. Киви зелёные как травка, и чем дольше они туда будут ехать, тем лучше.

Уэйвелл глубокомысленно кивнул. Он заставил себя оторваться от карты североафриканского побережья, чтобы вникнуть в происходящее в его регионе. Сопротивление итальянцев в Эфиопии рухнуло, когда индийские и южноафриканские войска двинулись на поддержку племён, поднявших восстание. Еще одна индийская дивизия, в Эритрее, уже стучала в ворота Асмэры. Без присмотра остались только Палестина и Сирия. Эти территории – хорошее расположение для новозеландских войск.

— Отличная идея, Джамбо, так и сделай. Ты прикинул, что будет дальше?

— Итальянцы попытаются прорваться, чтобы освободить войска, которые мы окружили? Арчи, в Киренаике382 у них осталось 50 или 60 тысяч человек, в основном вокруг Бардии и Тобрука. По большей части это обыкновенная пехота, они не могут пойти куда угодно. На самом деле, я готовлю мобильную группу, чтобы засунуть в котёл и их. 11-й гусарский полк на бронеавтомобилях будет основной ударной силой, с приданной пехотой на грузовиках и буксируемой артиллерией. Я планирую отправить австралийцев по прибрежной дороге, чтобы сохранить давление на итальянцев в Бардии и Тобруке, в то время как мобильная группа пройдёт через перешеек Киренаики, южнее Зелёных Гор383. Ещё есть пустынные тракты, которые можно использовать – по ним колонны выйдут через Бир-эль-Габи и Бир-Нахейм384 на побережье севернее Эль-Агейлы385. Место, называемое Бéда Фомм. Мы его заблокируем и всё – итальянская Северо-Африканская армия закончилась. Между нами и Триполи ничего не останется.

Уэйвелл смотрел на карту, следя за движениями его глаз.

— Не рассчитывай на это, Джамбо. Итальянские генералы не дураки. Они быстро учатся после этого провала. Можешь быть уверен, они разглядели угрозу Триполитании и перебазируют свои силы, чтобы пресечь любые попытки заблокировать их.

— География Киренаики – просто подарок для нас, но как только мы используем его, не сможем повторить подобную операцию. И полуостров станет ловушкой уже для нас.

— Кроме того, они пришлют подкрепление. В Триполи, но будь уверен, то они попытаются дойти на танках до Тобрука. Если итальянцам удастся разомкнуть окружение, то они получат танки.

— Если только флот Энди Каннингема не остановит их.

В голосе Мэйтленда Уилсона не прозвучало особенной надежды.

— Если только не остановит, — согласился Уэйвелл.

Над Средиземным морем, неподалёку от Таранто386, "Мартин Мэриленд"

— Что там внизу? — Мэнникс позвал Чарли Кассэнса, который сейчас отвечал за фотосъёмку. Он наконец осознал, что сочетание скорости и дальности "Мэриленда", вместе с большой крейсерской высотой полёта, делают его отличным разведывательным самолетом. Мэнниксу не хватало остальных членов группы вокруг, но он успокаивал себя тем, что "Мэриленд" без малого на 40 километров в час быстрее итальянских истребителей. Начальство заверило, что выше пяти тысяч метров его не смогут перехватить.

Он, однако, не удержался от замечания, что ни один из них не летал на самолете.

— Ничего, — Кассэнс извлек урок из своего первого вылета, и теперь отвечал предельно кратко и по делу. С пяти километров корабли походили на карандашные штрихи на карте. Было предельно очевидно, что итальянский флот отсутствует. А ожидалось по меньшей мере четыре линкора, шесть тяжёлых крейсеров, а также более двух дюжин эсминцев и лёгких крейсеров. Ничего подобного не наблюдалось в большой фасолеобразной гавани Таранто. Мэнникс наклонил самолёт и повёл его в сторону от порта. Там было сильное зенитное прикрытие. Как будто в подтверждение его мыслей, прямо на эшелоне расплылось несколько клубков чёрного дыма. На нашей высоте и курсе, — отметил Мэнникс. Кто бы там ни сидел, своё дело знает хорошо. Сохранив курс, как раз влетели б туда.

- Шон, докладываю. Один линкор есть, похоже, стоит в сухом доке, — Кассэнс смотрел в бомбовый прицел, выкрутив увеличение. Хотя поле зрения по сравнению с биноклем было меньше, зато видно лучше, — и ещё два крейсера, лёгкие. Не там, где нам сказали. Они находятся на внешнем рейде, вместе с шестью… нет, семью эсминцами.

— С южной стороны?

Перед вылетом с Мальты Мэнникс тщательно изучил карту Таранто. Он запомнил расположение строений в порту и теперь хорошо мог представить, где находятся суда, оставшиеся в гавани.

— Да, всё там. Полагаю, возле арсенала.

— Так и есть. Отлично, Чарли. Теперь пора бы нам убраться отсюда и вернуться на Мальту, пока зенитчики не пристрелялись. Где бы ни шлялся флот макаронников, он точно не здесь.

Индия, Калькутта, лоджия правительственной резиденции

— Вот это самый подходящий рождественский подарок, вот это мне нравится.

Маркиз Линлитгоу посмотрел на строй самолётов, летящих над ними. Хотя на самом деле он не мог распознать их по силуэтам, из полученного доклада знал, какие модели получены. P-36 "Мохавк" летели выверенным строем из четырёх групп по четыре машины, сформировав в небе алмаз. Ведущий истребитель вёл американский гражданский советник, Бойингтон, остальные – индийские пилоты 1-й эскадрильи. Они только что закончили конверсионную программу и устроили этот воздушный парад перед тем как перегнать самолёты на новую операционную базу Северной Индии. Наконец-то у Индии появились боеспособные истребители. Одна из прорех в её военной инфраструктуре постепенно затягивалась.

— Независимая Индия под защитой индийских летчиков-истребителей. Год назад я мог только мечтать об этом.

Пандит Неру посмотрел на подразделение бомбардировщиков DB-7, следующих за истребителями над Калькуттой. Он долго был сторонником серьёзного сокращения вооруженных сил Индии. Но теперь, когда самолёты, летящие над ним, и войска, шествующие через город, служили Индии, а не Британии, он думал иначе. Это хорошо отражало изменение его взглядов за прошедшие полгода. Одно время Неру рассматривал британцев как вторженцев и иностранных авантюристов, мотивации которых были, в лучшем случае, двусмысленны, и кого требовалось поскорее изгнать. Сейчас он понял, что они старались управлять Индией справедливо. Не без ошибок, конечно, и в меру своего разумения. А ещё – насколько сложен современный мир, и насколько неуместна будет в нём Индия, если оставит старую систему управления. При всех ошибках британцев, индийцы всего за несколько лет могут наворотить такого…

— Наша вторая истребительная эскадрилья направится на Цейлон, чтобы защитить военно-морскую базу Тринкомали, — Линлитгоу с удовольствием озвучил поступившую к нему новость. Многие пилоты Королевских ВВС из шести эскадрилий, базирующихся в Индии, добровольно вызвались в командировку к индийским коллегам. Предполагалось, что они займутся передачей опыта пилотам подразделений из доминионов, и вернутся в штатное расположение, как только индийские ВВС встанут на ноги.

На самом деле, и Линлитгоу знал это, их побуждения были замешаны на доброй зависти. Индийские подразделения получали новые американские истребители и бомбардировщики, по сравнению с которыми "Вапити", "Аудаксы" и "Бленхеймы" выглядели устаревшими. Лётчики есть лётчики, все хотели управлять лучшими самолётами. Поверх этого наложилось желание не попасть под тень позора Галифакса, а ещё… идея независимой Индии. Идея страны, всего за несколько лет жизни в которой человек прочно врастал в неё душой.

— Ещё мы должны отправить больше сил на Ближний Восток, — заговорил Неру, как только стих рёв авиационных двигателей. Он был немного смущён – сдача Кэрена индийским частям, продвигающимся к Асмэре, вызвала ликование. Индийская "Таймс" даже назвала это событие "доказательством традиционной доблести индийских войск". Про себя Неру думал, что это слишком громко, но несомненные достижения в Эритрее и Эфиопии в глазах мирового сообщества вполне заявили об Индии как независимой стране. А вскоре ещё больше индийских войск и авиации появится в Ираке и Иране, обеспечивая оборонительные заслоны против германской армии, когда в дело пойдёт план Нота.

— Мы получили сообщение от правительства Черчилля в Оттаве. Они сделали заявление, подтверждающее, что приказы, вышедшие до июня 1940 остаются в силе. Доминионы и колонии, а также все британские силы во всём мире должны продолжить борьбу и игнорировать перемирие, заключённое оккупированным Лондоном. На наш взгляд, это проясняет обстановку.

Неру кивнул в ответ на слова Линлитгоу. Двойственный статус британских сил в доминионах был для всех источником постоянного беспокойства. Теперь у них, хотя бы, появилось некоторое подобие полномочий на активные действия.

— Кстати, вопрос, можно ли считать Лондон оккупированным?

— Я не знаю, — Линлитгоу внезапно показался очень старым, усталым и совершенно убитым горем. Неру молча проклял себя за боль, причинённую в этот счастливый день человеку, который так много сделал для Индии во время бедствия. — Я никогда не думал, даже не мечтал, что увижу это. Перемирие Галифакса обернулось против всего, что составляло саму основу нашей жизни.

— Посмотрите. "Хадсоны" индийской морской авиации идут. Индия опирается на собственные силы, и мы поддерживаем идеалы, которые Британия передала нам. Мы можем идти собственным путем, Виктор, но до сих пор поддерживаем их. За ними всё ещё стоит империя. Британия хорошо учила нас, и мы будем следовать её урокам. Она живёт в нас, и в своё время мы вновь выведем её на свет.

Говоря так, Неру всего лишь хотел подбодрить несчастного друга, но сказав, внезапно понял, что верит каждому своему слову.

ГЛАВА 10 НЕОСТОРОЖНЫЕ РЕЧИ

Средиземное море у острова Гавдос387, авианосец "Игл", кубрик постановки лётных задач

— Вижу, вы только что с послеобеденного передрёма? Могу устроить хорошую кружку какао.

Замечание могло показалось дерзким, но на самом деле пилоты "Свордфишей", собравшиеся здесь, явно сохраняли приверженность старым традициям, по сравнению с молодыми лейтенантами из экипажа корабля. Причина для этого имелась. Они были суровыми ветеранами морской авиации, начинавшими полёты на давно забытых "Блэкбёрн Баффин" и почти таких же "Блэкбёрн Акула"388. Из-за ограниченных перспектив карьерного роста морских лётчиков в ВВС Британии, почти все они переходили свои низкие звания. Но несмотря на это, они спокойно и старательно оттачивали своё мастерство во время скудных 30-х годов. Восемнадцать экипажей "Свордфишей", пожалуй, были лучшими пилотами бомбардировщиков-торпедоносцев в мире. К сожалению, их оснащение до сих пор не соответствовало их навыкам.

— Наглый мелкий хам, — пробурчал себе под нос лейтенант Джеймс МакФлит тому, кто посмел высказаться по поводу его сравнительно большого. Мальчишка отошёл в одну сторону, так как МакФлит попёр на него.

В зале собрались все восемнадцать экипажей.

— Господа, прошу вас, успокойтесь, — капитан Стюарт Монро поднялся на подиум с указкой в руках. — Есть чрезвычайно важное задание. Разведчик "Мэриленд" сообщил, что итальянский линейный флот отсутствует. Доклад от разведавиации Мальты подтвердил, что они покинули Таранто вчера вечером, а этим утром мы получили сообщение, что они идут в нашу сторону. В 9.20 их видели к югу от Закинфа389, курс 135, скорость 20 узлов. После этого "Мэриленд" доложил о трёх линкорах, четырех тяжелых крейсерах и восьми эсминцах. Если соединение сохранит курс и скорость, то к 13.00 они будут в 83 милях к западу от нас. Согласно нашему текущему замыслу, именно в этот момент вы, господа, их потопите. Желательно всех. Мне на следовало это говорить, но Британии нужен добрый рождественский подарок.

МакФлит обернулся. Восемнадцать экипажей и пятнадцать кораблей. Такое соотношение не предвещало результат, на который, похоже, рассчитывал Монро.

— Сэр, мне следует предполагать, что приоритетными целями будут линкоры?

Монро покачал головой.

— Нет. Обстановка такова. Группа, на которую мы нападём, является прикрытием для большого транспортного конвоя в Северную Африку. В его составе, по меньшей мере, двадцать из самых больших торговых судов Италии, и их потеря станет значительным ударом по способности Италии поддержать операции в Северной Африке. Кроме того, там идут транспорты, несущие пополнение для бронегруппы итальянской армии. Позже они отделятся и направятся в Бенгази, а суда снабжения – в Тобрук. Ими займутся "Уорспайт" и его свита из крейсеров и эсминцев, дабы они туда не добрались. Чтобы обеспечить это, мы должны устранить их эскорт. Необязательно потопить все корабли оперативного соединения, достаточно повредить их в той степени, чтобы они могли только доковылять до базы. Нам нужно повредить как можно больше кораблей, вместо того, чтобы нанести много повреждений нескольким. Так понятнее?

— Сэр, ожидается ли истребительное прикрытие?

— Насколько мы смогли узнать, нет. Совсем нет. Технически мы будем в радиусе досягаемости наземных самолётов, но координация между итальянским флотом и сухопутной авиацией неважная. "Мэриленды" доложили, что вмешательства истребителей не будет.

— Сэр, у нас есть информация, какие корабли находятся в соединении? — ведущий группы Б, лейтенант Колвин Карадок, был уэльсцем до мозга костей. Его акцент добавил совещанию мелодичности, а заодно тоски по дому большинству пилотов. Все они знали – раскол между Британией и остальной частью Империи означал, что до возвращения домой, может быть, пройдёт много времени.

— По нашим сведениям, это линкоры "Андреа Дориа", "Кайо Дуилио" и "Граф ди Кавур"390. Тяжелые крейсера – "Больцано", "Зара", "Фиуме" и "Гориция"391. Так выходит из доклада "Мэриленда", — быстро уточнил Монро. Способность экипажей Королевских ВВС опознавать военные корабли не была их сильной стороной. — Где какой эсминец, мы не знаем. Должен подчеркнуть вот что. Если "Уорспайт" и его группа разделаются с транспортным конвоем, для итальянцев наступит катастрофа. Не только с точки зрения потери судов и груза, но и в том положении, в котором окажутся их войска, оставшиеся в Африке. Генштаб полагает, что почти стотысячная группировка на побережье от Мектилы до Мерса-Матруха будет отрезана. Им придётся сдаться в течение трёх или четырёх дней, если они не получат подкреплений. С каждым прошедшим днём возможность оказания помощи становится всё более затруднительной. Этим утром мы получили новости – австралийцы подошли вплотную к Бардии. Если этот город падёт, ближайшим портом, доступным итальянцам, будет Тобрук. Вот почему транспорты идут туда – видимо, даже сами итальянцы не очень уверены, что Бардия продержится.

Монро оборвал речь, так как вошёл посыльный от связистов и передал небольшую записку. Прочитав её, капитан ухмыльнулся.

— Господа, рад сообщить вам, что итальянские линкоры продолжают двигаться на юг, и их скорость несколько выше, чем считалось ранее. Сейчас они у мыса Метони392, в 120 милях на северо-запад от нас.

Он обернулся к карте и отметил последнее положение, указанное в донесении. Потом провёл линию, соединившую с ним их собственную позицию. Штурманы экипажей занесли эти данные в блокноты и были готовы к расчёту курса.

— У нас 15 "Свордфишей", готовых к вылету, и ещё три придержим. Вместе с тремя морскими "Гладиаторами" они будут в резерве. По машинам, господа! Вылетаем.

Северная Африка, Ливия, на подходах к Бардие

— Сколько-сколько там итальяшек? — сержант Джо Соломон не мог поверить услышанному.

— Примерно 45000, как утверждает большое начальство, — лейтенант Гэри Освин повторил доведённые до него данные. — При тринадцати танках и сотне пулемётных танкеток. Почти триста пушек, начиная нашими старыми знакомыми 65-мм горными гаубицами, и заканчивая 150-мм тяжёлыми орудиями. Всё это на 30 километров обороны.

— Зашибись, — Соломон был поражён размерами группировки, оказавшейся в котле у Бардии. — И мы атакуем всё это одним батальоном?

— Не мы, Джо. Наше участие в этом чистая показуха. Настоящую работу сделает 16-я бригада, ударив с западного направления. Наша задача – продемонстрировать активность здесь, на востоке. На тот случай, если появятся танки макаронников, у нас есть 40-мм пушки. До настоящего сражения, как предполагается, дело не дойдёт. Просто держим итальяшек за штаны и не даём перебросить сил на запад.

Соломон фыркнул, дав понять, как он относится к надежде на "до настоящего сражения не дойдёт". Он собирался высказать это, но был заглушен рёвом паровозного гудка, а следом шарахнули выстрелы 380-мм орудий.

— Сэр, у нас что, железнодорожная артиллерия в поддержке?

— Нет, это монитор393 "Террор" и три канонерских лодки394. Они находились в Красном море, но пробрались каналом и пришли нам на помощь. Должны же были дела когда-нибудь пойти на лад? Тем более, в Сиди-Баррани мы захватили схемы оборонительных позиций, и знаем точное расположение каждого бункера.

Освин улыбнулся сержанту.

— И даже если флот их всех не разделает, у нас появилась собственная артиллерия. Новые 88-мм универсальные орудия395. У нас, конечно, намечается показуха, но недостатка в передовой поддержке нет. В общем, Джо, готовь своих людей к выдвижению по свистку.

Соломон внимательно осмотрел участок, который им предстояло пересечь. Перед ними лежал длинный противотанковый ров с крутым откосом на противоположной стороне. Откос украшала колючая проволока, и он явно был заминирован. У тех, кто доберётся до верха, появится компания – отделенные и взводные огневые позиции, с противотанковыми орудиями и пулемётами. Каждая дополнительно оснащена ровиком и запасными окопами в тылу. В целом, система обороны была хорошо продумана. Соломон радовался, что им не придётся прогрызать оборону. Всё, что они должны сделать – добежать до рва, а потом использовать трофейные итальянские ломики и лопаты, чтобы подрыться в откос. По замыслу, это должно убедить итальянцев, что подходят "Матильды". Для противодействия им пришлось бы подтягивать дополнительные силы. В хрониках боёв на Ближнем Востоке зрелище "Матильд", неукротимо взламывающих оборону, распространилось по всему миру. Этот танк стал наглядным образом пустынной войны.

Грохот разрывов 380-мм снарядов слегка притих, зато ускорился темп стрельбы 152-мм орудий канонерок, долбающих итальянские укрепления. Сверху донёсся стрёкот двигателей "Лисандра", корректирующего огонь. Как будто этот звук значился сигналом атаки – следом вдоль фронта пробежала волна для нападения взрыв свиста бежал вдоль фронта. Австралийская пехота подскочила, чтобы рвануться вперёд. Соломон завопил:

— Бегом, ленивцы, нам надо успеть закопаться!

Впрочем, необходимости в команде было мало. Его люди уже бросились в атаку. Итальянцы очнулись и начали отвечать огнём, только когда почти все добежали до рва. У откоса находилась слепая зона для винтовочного и пулемётного обстрела, но 65-мм гаубицы, расположенные в двориках, могли закидывать снаряды прямо в ров. Взвод Соломона прилежно закапывался, разбрасывая слежавшийся песок. Другие, с лопатами, тут же перебрасывали его, чтобы сформировать насыпи для танков – чтобы убедить итальянцев в их скором подходе. Лёгкие хлопки от 65-мм снарядов смазались грохотом крупнокалиберных. Неподалёку от взвода Соломона 150-мм снаряд разорвался в группе австралийцев, работавших на другом участке рва. Кто не погиб сразу, оказался засыпан песком в воронках.

— К чёрту эти игры в песочнице, парни. Вперёд и вверх! — Соломон не понял, кто это выкрикнул, но люди мгновенно побросали заступ, ломики и лопаты, и рванулись по откосу. Часть из них вырвала секции проволочных заграждений и сбросила вниз, чтобы помочь забраться остальным.

Лейтенант Освин приказал вернуться, но понял, что говорит в спины взвода, уже облепившего откос. Он покачал головой и беспомощно посмотрел на Соломона.

— Мы тут, вроде как, командиры. Кажется, лучше нам пойти следом?

— Ничуть не опаснее, чем позади, — согласился Соломон и побежал за офицером к подъёму. Взводы по обе стороны от них уже разглядели его людей, и побросали инструменты, последовав их примеру. Левее в насыпи был разрыв, там проходила дорога побережья к Бардие. Перекрывала проход многократно перепутанная колючка и бетонный блок-пост. Австралийцы уже наметили его к атаке. Несмотря на то, что нападение задумывалось как отвлекающий удар, оно превращалась в стремительный бросок на наиболее защищённую часть итальянских оборонительных позиций.

Вскарабкаться на откос, как выяснилось, нелегко. Наверху Соломон отдышался и осмотрелся. Сейчас он видел, что итальянцы совершили грубую ошибку. Между двумя рядами окопов и ячеек, расположенных грамотно поодиночке, было слишком большое пространство. Взаимная поддержка оказалась невозможной. Каждый участок можно изолировать и захватить.

Сделать это несложно. Сначала подавить расположения концентрированным огнём, пока пехота подбирается к ним. Затем пулемётчики с "Бренами" не дают поднять защитникам головы. Гренадёры забираются на обваловку и забрасывают позицию гранатами. Бетонные стены не позволят разлететься осколкам и превратят её в смертельную ловушку. После этого пехотинцы и пулемётчики без труда занимают опорный пункт. Простая методика, проверенная и очень эффективная. Но австралийцы просто затопили передовую, подавив сопротивление в едином безумном порыве. Они подбежали под стены и штыковой атакой выбили противника. Соломон был потрясён. Всё, что требовалось для превращения штурма в кровавую катастрофу – один-единственный итальянский офицер, сохранивший присутствие духа и ясность мысли для организации согласованной контратаки. Австралийцы попались бы на открытом месте как между молотом и наковальней. Даже просто отступить им удалось бы только с огромными потерями.

Хорошо хоть обстрел от берега прекратился. Очевидно, "Лисандр" быстро сориентировался в происходящем и передал на корабли срочный отбой. Соломон, добравшись до своих людей, попытался навести хоть какой-то порядок и начать подавление опорных пунктов разумным способом, по уставу. Но сразу разобрался, что устав выброшен в окно, и никто за ним не побежит ни по его приказу, ни по приказу лейтенанта Освина. Оставалось одно – сохранять взятый темп наступления и не дать отыскаться толковому итальянскому офицеру, иначе управление сражением сразу уплывёт. Осмотревшись, он понял две вещи. Первая – насколько мало на земле тел в форме цвета хаки. Для такого бесшабашного штурма их было очень и очень немного. Вторая – австралийский прорыв распространялся в стороны, всё больше прогрызая оборону итальянцев. С прибрежной дороги уже можно атаковать их позиции одновременно с фронта и тыла.

И в этот момент Соломон увидел то, чего боялся. Итальянские танки. Не менее шести машин с лязгом катили к скучившимся австралийцам. А у его людей не было противотанковых средств. Ну вот, подумал он, теперь наша очередь узнать, каково это, попасть под гусеницы. Танки продолжали надвигаться. Сержант попытался собрать бойцов и отправить их на поиск в свежезахваченных опорных пунктах – там могли уцелеть пушки или противотанковые ружья. Хотя надежды на это немного.

Слева от него пулемётная танкетка решила рискнуть, густо обстреляв один из танков. Храбро, но бесполезно. Никаких шансов.

В ответ танк выстрелил из башенного орудия. Танкетка превратилась в огненный шар. Соломон понял, что на них идут M13/40, лучше вооруженные и бронированные, чем M11/39, с которыми они встречались ранее. И на этот раз нет "Матильд", чтобы помочь.

Более удивительным стало то, что один из M13/40 остановился, выбросив облако чёрного дыма из моторного отсека. После краткого рассмотрения возможности божественного вмешательства, Соломон догадался, что подоспели упряжки с 40-мм пушками. Наверняка по открывшейся дороге примчались, подумал он. Снаряды искрами летели через поле, выбивая один танк за другим. Он смог разглядеть всего одну упряжку, но её орудие поразило четыре машины! Потом её накрыли, выстрелы смолкли. В бой вступило второе орудие, подорвавшее пятый танк – в небо взлетел высокий столб подсвеченного пламенем дыма. Его заставил замолчать шестой, но и сам получил снаряд от подкатившей третьей упряжки.

Зрелище стремительно уничтоженных танков сломило уцелевших итальянцев. Они начали сдаваться, так как австралийские солдаты всё шли и шли через прореху в обороне. Периметр рухнул, путь к Бардие был открыт. Соломон повёл своих людей дальше, в итальянский тыл. Позади него из-под руин разрушенного, но не зачищенного блок-поста выбрался итальянец и подобрал пулемёт "Бреда". До осечки он смог выпустить всего три пули, но две из них попали Джо Соломону в спину, убив на месте.

Египет, Каир, штаб-квартира Ближневосточного командования

— Самая мощная позиция была на западной стороне периметра. Итальянцы закопались по уши вдоль всего гребня, прикрывшись колючкой, пулемётами и прочим. Батальон влез на "непреодолимый" откос и прошёл сквозь укрепления только на наглости, храбрости и незнании. Воистину, господь благоволит безумцам.

Уэйвелл говорил с толикой почтительного восхищения. Первоначальные донесения о штурме Бардии уже поступили. В них рассказывалась совсем другая история о тщательно продуманном плане, разработанном для преодоления эшелонированной обороны. Он превратил линейное сражение в хаос многократных атак, взламывающих итальянские позиции с нескольких направлений. Так оно, в общем, и произошло в действительности. Уэйвелл ничуть не сомневался, что в последующие годы историки проложат линии на карте и объяснят, как разнородные атаки поддерживали друг друга. Они наверняка даже попытаются додумать, каков был основной замысел. Генерал знал правду, несмотря на то, что через несколько минут после начала штурма план полетел к чертям. Сражение направлялось наземными войсками. По правде говоря, он не возражал. Круговорот дурдома, в который превратилась атака Бардии, на глазах разваливал оборону итальянцев.

— С атакой 17-й бригады были кое-какие проблемы.

Мэйтленд Уилсон тяжко обдумывал беспорядочное развитие сражения. С одной стороны, он торжествовал от безупречной храбрости, с которой атака взломала оборону итальянской армии. То, что задумывалось как обыкновенный набег на склады, и продолжилось как отвлекающий манёвр, обернулось крупным наступлением. Положение итальянцев в Северной Африке стремительно ухудшалось. С другой стороны, если бы итальянцы собрались, обстановка могла качнуться в обратном направлении с пугающей скоростью.

— Они попали под артналёт и понесли большие потери. Но резервный батальон прибыл вовремя и они прорвались.

Мэйтленд Уилсон на мгновение заколебался.

— А дальше проблемы и начались. У нас очень много пленных, Арчи. Тысячи, на самом деле. Мы вновь столкнулись с ложными сдачами. Это привело к беде в районе опорного пункта № 24. 2-я рота 7-го полка при поддержке нескольких "Матильд" начали штурм расположения, и итальянцы подняли белый флаг. Когда пленные были окружены, один из них убил командира роты, затем бросил винтовку и сбежал, хохоча. Войскам это, Арчи, нисколько не понравилось. Они устроили самосуд. Догнали, поймали и расстреляли из "Брена", на весь магазин, затем закидали гранатами оставшихся на позиции и перекололи штыками всех оставшихся в живых.

— То, что один итальянец сподличал, не означает, что он один такой, — Уэйвелл задумался. — Итальянцы подняли белый флаг, и затем обстреляли наших, как только они подошли чтобы принять сдачу?

— Так оно и было, Арчи.

— В официальном докладе пусть будет написано – итальянцы открыли огонь, прикрывшись белым флагом, пехотинцы ответили. Неофициально, удостоверься, чтобы со всеми замешанными провели разъяснительную беседу. Нельзя дать распространиться подобным вещам, — голос Уэйвелла закаменел, — было бы хорошо повесить того итальянца, но уже поздно.

— Кроме этого, есть вот ещё что. Полковник Годфри потребовал командования над 2-м батальоном 6-го штурмового полка. Сказал, что увидел их возможности и хочет использовать в своих интересах. Позорище для старшего офицера – стремиться произвести впечатление за счёт своих людей. В итоге не справился с управлением в бою и они всё сделали самостоятельно.

— Ага. Из его собственных слов проистекает, что запланированная им атака произошла вопреки ясным указаниям, а также против всей базовой военной логики и здравого смысла.

Уэйвелл заколебался, понимая оперативные и политические последствия.

— В этом и трудность с австралийцами. У них пока просто нет нужного опыта. Индийский армейский батальон не вышел бы из-под контроля, как этот. Но… они всё-таки прорвались. Так что пусть Годфри некоторое время остаётся где есть. А ты, Джамбо, устрой ему хорошую выволочку. Пусть его ещё Ивен Маккей396 на истинный путь наставит. И командующий бригадой. В общем, детали ты знаешь лучше меня.

Мэйтленд Уилсон мрачно улыбнулся. Если полковника пропесочат несколько генералов подряд, он навсегда забудет, как терять боевое управление. А если и потеряет вдруг, то не станет заикаться о претензиях на успех. Между делом Уилсон задался вопросом, что произошло бы, случись во время атаки логичная, по всем правилам войны, катастрофа. Годфри наверняка свалил бы вину на младших офицеров, просто наугад. Хитрый, подлый и коварный, надо за ним присматривать.

— Я прослежу за этим, Арчи. 16-я и 17-я бригады к настоящему времени вышли на оперативный простор и соединились. Одна из проблем в том, что все пехотные части слишком сильно отвлекаются на охрану военнопленных. 17-я бригада Стэна Сэвиджа растянулась настолько, что прямо сейчас неспособна заниматься чем-то ещё. После соединения с 16-й бригадой они ночью перейдут в наступление, но к завтрашнему вечеру их порыв вновь иссякнет. Ивен говорит, что для подкрепления надо передислоцировать 19-ю бригаду.

— Он знает, что делает. Выдели ему свободные силы.

Мэйтленд кивнул и записал приказ.

— Дики О'Коннор говорит, что его летучий отряд уже к югу от Тобрука. В месте под названием Бир-эль-Габи. Верблюжьи следы запутаны, но колонна идёт на запад по азимуту. На их пути лежит обширная вади397, вызывающая некоторое беспокойство, но, как ожидается, они доберутся до Беда Фомм за неделю. Тогда итальянцам вообще некуда будет деться.

У мыса Метони, "Свордфиш М4" б/н 4373

Лучше всего полёт "Свордфиша" можно было описать как неторопливый и величественный. Его манёвры уклонения – тоже. Но лейтенант Джеймс МакФлит слишком хорошо знал, что эта характеристика ничем не поможет при атаке вражеского линейного флота. Даже неплотный по британским стандартам зенитный огонь итальянских кораблей мог быть опасным – медлительность самолётов давала достаточно времени, чтобы стрелки успевали вносить поправки прицеливания.

Бомбардировщики-торпедоносцы, поднявшиеся с "Игла", широкой дугой приближались к обнаруженным разведкой итальянским кораблям. МакФлит рассмотрел, на кого они вышли. Состав оперативного соединения отличался от указанного "Мэрилендом" – три линкора, два тяжёлых крейсера и шесть эсминцев. Штурман уже опознал крейсера как "Трент" и "Триест" – более старые, чем те, о которых сообщали экипажи королевских ВВС. Зенитное вооружение на них стояло слабое. На одиннадцать кораблей имелось по несколько 90-мм орудий и 13,2-мм пулемётов. Плотность огня, которую они выдавали, не впечатлила бы никого, кто хоть раз видел в работе восьмиствольные пом-помы398 королевского флота.

Очередной взгляд на три линкора показал, что они выросли совсем немного. "Свордфиш" летел медленно. МакФлит ощущал иррациональный страх – ему казалось, что попробуй итальянцы выстроиться вдоль бортов и дуть со всей силы, они бы запросто отогнали его самолёты. К счастью, даже если бы ведущий торпедоносец отвернёт или будет, на его место встанет другой. Экипажи тренировались для такого способа атаки почти десять лет, систематически доводя его до совершенства. Небольшим – единственным – различием являлась боевая торпеда, подвешенная под фюзеляжем, причем торпеда действующая. Теперь к цели пойдёт настоящий, а не учебный боеприпас.

— Берём ближайший крейсер, — сказал МакФлит в ларингофон и услышал одобрение штурмана. Тяжёлые корабли итальянцев шли буквой V. Три линкора впереди и два крейсера позади. МакФлит чувствовал некую жалость к ведущему линкору. Не важно, что сказано в приказе – экипажи всегда проявляли непреодолимую склонность набрасываться на первый вражеский корабль из атакуемых. Ему казалось, что это "Граф ди Кавур", но все четыре модернизированных итальянских линкора были настолько похожи, что трудно отличить один от другого.

Он продолжал бросать самолёт из стороны в сторону, выскакивая из прицелов каждые несколько секунд. Одна из пуль всё-таки попала, издав глухой звук. Слепленный из дерева и полотна "Свордфиш" на первый взгляд казался хрупким, но на самом деле мог перенести множество попаданий399.

— Мы его достали! — воскликнул штурман. МакФлит бросил беглый взгляд на лидирующий корабль. У кормы итальянского линкора опадал огромный столб воды.

— Точно под зад!

МакФлит удивился тому, как быстро он оказался у цели. Между ним и выбранным крейсером шёл эсминец, исторгая из пулемётов потоки огня. По спаренным 120-мм орудиям на миделе было видно, что это представитель класса "Навигатори"400. Линкор, поражённый первым, уже осел в воду по вторую башню. МакФлит хотел рассмотреть получше, но глухой удар отвлёк его. В самолёт попали, и теперь звук отличался. Не лёгкий стук пули, пробившей дерево и ткань, а попадание во что-то важное. Тряска подсказала ему, что прилетело в двигатель, а брызги масла на козырьке кабины – что повреждение серьёзное. МакФлит отбросил мысль об атаке крейсера, решив согласиться на эсминец. В конце концов, главный замысел и состоял в повреждении как можно большего количества кораблей. А моя этажерка вряд ли продержится в воздухе достаточно долго, чтобы выйти на надлежащий курс к крейсеру.

Сверившись с положением самолёта, он заключил, что до эсминца остаётся всего триста метров почти точно вперёд. Отвернёшь больше нужного – и под атакой окажется большая проекция, от которой торпеда может отрикошетить, довернёшь – она может пройти перед кораблём. МакФлит чуть-чуть подправил курс и выпустил торпеду.

Она пошла прямиком в цель, попав в эсминец точно под средней орудийной башней. Очень долгое мгновение МакФлит думал, что ему досталась дефектная торпеда, которая утонула без взрыва. И тогда из-под киля корабля вырвался столб воды. Попадание было идеальным – в погреба средней башни. Эсминец исчез в чёрно-оранжевой вспышке. Взрывная волна подбросила самолёт и едва не отшвырнула его в море. МакФлит едва смог удержать ручку управления. Он был уверен, что почти зацепил воду законцовкой крыла. Но "Свордфиш" всё равно летел, несмотря на повреждение от взрыва и струю дыма из двигателя.

— Гарри, давай курс домой, — по крайней мере, внутренняя связь работала.

— Попробуй 180, на несколько минут. Я скажу точно, когда увижу отметку 179.

Приводной маяк являлся секретным оружием королевского флота, а для повреждённого и подстреленного самолёта просто бесценным подарком. МакФлит задумался, есть ли у других флотов подобное оборудование, но быстро отбросил эту мысль. Ему и так было о чём беспокоиться.

У мыса Метони, "Граф ди Кавур", мостик

Адмирал Иниго Кампиони401 подтянулся и встал на ноги, приходя в себя после того, как корабль сотрясла третья торпеда. Справа по борту фонтан под "Джулио Чезаре" показал, что и ему только что досталось от проклятых торпедоносцев, разносящих на части его флот.

— "Николо Зенон" взорвался!

Доклад дозорных удивил адмирала Кампиони. Их атакуют с воздуха. Предполагалось, что невозможно торпедировать эсминец, идущий на полной скорости и маневрирующий. Он окинул взглядом свой флот. Столб чёрного дыма подтвердил доклад. Один из "Свордфишей", пролетевший прямо перед ними, горел. Кампиони увидел, как экипаж прыгает из открытой кабины. Было слишком низкими для раскрытия парашютов, и слишком высоко для реального шанса выдержать прыжок без него. Он догадался, что они решили лучше прыгнуть, чем сгореть – хоть какая-то возможность. Самолёт утонул за считанные секунды, а костёр из обломков и остатков топлива отправился в дрейф среди кораблей.

— Храбрецы, — Кампиони не постеснялся отдать дань уважения лётчикам из экипажей старых бипланов. Он не питал никаких иллюзий по поводу слабости своей зенитной артиллерии, но лететь с такой скоростью под обстрелом требовало и железной выдержки, и мастерства. Всё это у британских пилотов было, и его искалеченный флагман тому подтверждением.

— "Джулио Чезаре" снова подбит. Передаёт "Не могу управляться".

Кампиони посмотрел назад, за корму, где "Джулио Чезаре" увалился в неуправляемую циркуляцию. Ещё один корабль лишён хода или рулей. Британцы не просто бьют по моим кораблям, они укладывают торпеды туда, где те нанесут самые тяжёлые повреждения. Чёрт бы их побрал.

Прямо над головой прогрохотали пулемётные очереди. "Свордфиш", пролетая над ними, решил обстрелять мостик. Один "Льюис" вряд ли мог нанести реальный урон, просто шарахнули наудачу. Он почувствовал, как корабль вновь содрогнулся. Кампиони подумал, что в них попала очередная торпеда, но это был отголосок далёкого взрыва.

— Все закончилось, — с облегчением выдохнул его флаг-лейтенант. — У нас три попадания, два в "Джулио Чезаре" и "Трент", по одному в "Триест" и "Николо Зенон". Эсминец утонул, "Трент" утонет вскоре.

Девять попаданий из пятнадцать выпущенных торпед. Да что это за пилоты?

— Сколько самолётов мы сбили?

— Три. Ещё два улетели, сильно поврежденные. "Андреа Дориа" пытается зацепить "Джулио Чезаре" на буксир.

— Что насчёт нас?

Кампиони был шокирован тем, сколько урона небольшая группа торпедоносцев нанесла его флоту.

— Ремонтная команда сообщает, что ПТЗ402 пробита насквозь. Все три попадания пришлись в один борт, и они им не удаётся остановить поступление воды. Мы можем ослабить его, применив контрзатопление, но это означает, что будет потеряно оставшееся машинное отделение. В общем, мы тонем, господин адмирал, — безнадёжно пожал плечами офицер. — Всё, что можно успеть сделать – дать команде время покинуть корабль. Нас подберут эсминцы.

Кампиони чувствовал, что "Граф ди Кавур" тонет. Покачивание палубы становилось всё более вялым, но размах его увеличивался, с каждым разом корабль кренился сильнее. Вскоре он просто перевернётся.

— Значит, выводите людей. Проверьте, чтобы кочегары и мотористы знали о том, что происходит. Что с "Триестом"?

Флаг-офицер обратился к докладам, переданным дозорными и радистами.

— Сидит в воде, но капитан Авила сообщает, что через четверть часа сможет дать ход пять узлов, а через час – пятнадцать. Он просит разрешения отправиться на базу, так как едва справляется с поступлением воды.

И неудивительно. "Тренты" построены так хлипко, что шатаются от собственных выстрелов, не говоря уже о торпедных ударах.

— Передай, пусть идёт по своему усмотрению, и на той скорости, какой сможет. "Андреа Дориа" взять "Чезаре" на буксир и вести в Таранто. Я переношу свой флаг на него. С пятью оставшимися эсминцами, битком набитыми спасёнными, мы здесь больше ничего не сделаем.

Кампиони снова посмотрел на растерзанный флот и покачал головой. Он подумал о лётчиках, прыгнувших из горящего "Свордфиша". С божьей помощью, хотел бы я пожать им руки.

Море у острова Гавдос, авианосец "Игл", галерея

— Вон ещё один летит!

Появление очередного "Свордфиша", возвращающегося из боя, встретил целый хор радостных воплей. Первые несколько самолётов уже спустили в ангар, для ремонта, дозаправки и перевооружения. День только начался, ещё можно было успеть сделать второй вылет. Всё зависит от того, что расскажут лётчики.

"Свордфиш", заходящий на посадку, был серьёзно повреждён. Он буквально шатался в воздухе, а из двигателя истекал густой чёрный дым. На полётной палубе пожарные команды готовились к аварийной посадке – она казалась более чем вероятной. Самолёт качнулся вбок, потом выровнялся и пришёл в себя. Потом, пересекая турбулентность позади авианосца, снова дёрнулся, но пилот удержал его и притёр к полётной палубе. Крюк зацепился за трос финишёра и "Свордфиш" остановился. На него набросились пожарные, залили коптящий двигатель пеной. Наблюдатели на галерее шумно приветствовали посадку. Пилот выбрался из кабины, опустился на колени и поцеловал палубу.

— Борт 4373. Это Джим МакФлит. Уберите его из полётных списков, сегодня его "Авоська" уже никуда не полетит.

Очевидно, двигатель самолёта ремонту не подлежал. А найти замену было сомнительно. По слухам, "Илластриес" с целой свитой эсминцев прибыл в Гибралтар, гружёный всеми запчастями и припасами, которые вообще могли в него поместиться. Но пока запчастей не хватало, и авиагруппа "Игла" сократилась. Никто не знал наверняка, будут ли поставки из Британии и когда. Та же самая проблема неожиданно возникала в самых неожиданных местах. Без источника пополнений техника, пока ещё исправная, обречена на износ и вход из строя.

Ниже галереи повреждённый самолёт уже тащили к подъёмнику, чтобы переместить в ремонтную мастерскую. На горизонте ещё один "Свордфиш" уже начал выстраивать заход на посадку. Вопрос, как долго сможет действовать авиагруппа "Игла", занимал всё больше людей.

Севернее Тобрука, линкор "Уорспайт", мостик

— Сэр, "Игл" заявляет о потоплении двух линкоров, двух крейсеров и эсминца, — лейтенант триумфально размахивал зажатым в руке сообщением.

Адмирал Каннингем оценивающе посмотрел на молодого офицера. Лейтенант был нахален, на грани нарушения субординации, и никогда не боялся откровенно высказаться. Казалось бы, не самая благоприятная черта характера для успешной военно-морской карьеры. Тем не менее, Каннингем полагал, что он далеко пойдёт – только не был уверен, к вершинам ВМФ или в одну из флотских каталажек. Однако, приходилось делать скидку на для владельца заковыристой фамилии, похожей на кого-либо проклятого с фамилией наподобие Шлезвиг-Гольштейн-Зондербург-Глюксберг. Как греки справляются с такими именами?403

— И почему мой офицер прожекторного поста доставляет сообщения на мостик?

— Проливаю свет на обстановку, сэр, — лейтенант, казалось, ничуть не смущён вопросом командующего средиземноморского Флота. — Радисты зашиваются, сэр, очень много докладов. А я мимо проходил, помог.

— Хммм, — Каннингем не был полностью уверен, достойно это поощрения или нет, но мог бы много сказать об офицере, который не отказался выручить другую секцию чрезвычайной ситуации. Особенно с таким важным сообщением.

— Несколько минут назад поступило донесение от воздушной разведки. Они говорят, что итальянское оперативное соединение уходит на базу в Таранто составом из трёх больших и пяти малых кораблей. Как вы можете соотнести два этих сообщения?

— Могу предположить, что напутали либо на разборе полётов на "Игле", либо разведчики ВВС, сэр. Или и там, и там. Важно то, что говорится в обоих случаях – итальянский линейный флот сильно побит и уходит.

Бестактно, может быть, но верно, подумал Каннингем. И он сразу разобрался в сути дела. Ударная группа "Игла" раздерибанила корабли, и они поковыляли на базу. Это означает, что итальянский конвой сейчас ничем не прикрыт.

— Похвально. Капитан Фишер, передайте остальной части эскадры, чтобы равнялись на нас и готовились к ночному бою, — Каннингем посмотрел на четыре лёгких крейсера и четыре эсминца, окружающие "Уорспайт", и не смог удержаться от мысли, что линкор похож на няньку, окруженную подопечными.

— Поднять ход до 23 узлов, курс держать на перехват итальянского конвоя. Мы собираемся начать атаку после заката, и у нас будет вся ночь для охоты. Я считал, что сегодняшний день мы проведём, отражая налёты вражеской авиации, но не увидели ни единого самолёта. Это воодушевляет. Лейтенант, идите к своим прожекторам и проверьте готовность всех команд. Ночью от вас может многое зависеть.

Севернее Тобрука, "Мартин Мэриленд"

— А вот и они, — победно доложил из своей застеклённой кабины Чарльз Кассэнс. В надвигающемся мраке торговые корабли далеко под ними было трудно разглядеть, но он успел заметить их. Показательно, как быстро изменилась судьба "Мэрилендов" на Ближнем Востоке. Прибывшие туда в качестве бомбардировщиков, сейчас они большую часть времени проводили в разведывательных полётах. Самолёты, которых так не хватало Содружеству, теперь не побеждали итальянцев, а искали, чтобы их можно было победить.

— Определись с местом, — главной задачей рейда было найти конвой и передать его положение флоту. Шон Мэнникс знал, что на подходе четыре крейсера и шесть эсминцев. Говорили, на случай настоящего противостояния, следом за ними идёт линкор, и ведёт его лично Энди Каннингем. Даже будучи профессиональным карьеристом ВВС, он был вынужден признать, что обстановка просто образцовая.

— Готово, — Кассэнс озвучил строчку чисел, и они сразу ушли в эфир. Сообщение будет принято в Каире, доставлено в управление ВМФ и передано эскадре. По существу, координаты говорили о том, что итальянский конвой находится там, где и должен быть.

— Они стреляют.

Вспышки огня зенитных орудий на кораблях были почти невидимы, но ключевое слово – почти. Кассэнс их разглядел. Мэнникс успел дёрнуть самолёт в сторону, "Мэриленд" ушёл от снарядов, и ни один из взрывов не нанёс урона. Строй кораблей под ними стремительно скрывался в надвигающейся ночи. Пора топать домой.

— Хорошая работа, народ. В качестве особой награды можете потрепаться по внутренней связи, пока мы идём на базу.

Мэнникс улыбнулся самому себе. Ему приходилось сидеть на месте оператора-бомбардира в своём "Мэриленде" и он понимал, как там одиноко и скучно. Самолёт был быстрым, но очень тесным. Все три члена экипажа от взлёта до посадки находились, по сути, в изоляции. Разговоры помогали сгладить проблему. Мэнникс составил докладную записку для начальства, чтобы привлечь к ней внимание, и обсудить слабые и сильные стороны американской конструкторской школы. Он сомневался, будет ли польза от этого, но мало ли?

Севернее Тобрука, линкор "Уорспайт", мостик

Адмирал Каннингем не сомневался, что в будущее этот прибор смотрит так же уверенно, как и в ночь. Оборудование было сырым, и прежде чем оно станет необходимым, его производительность следует увеличить. А ещё, что более важно, флот должен научиться правильно их использовать. На данный момент они до сих пор разбирались и пытались усовершенствовать систему. Тем не менее, радиолокационная аппаратура, установленная на "Уорспайте", обнаружила вражеский конвой и позволила оперативной группе подойти невидимками. В стране слепых и одноглазый человек – король.

— Дальность до основной цели?

Флагманом колонны шёл тяжёлый крейсер "Больцано", предположительно, для обеспечения тяжёлого артиллерийского прикрытия. Основные силы сейчас шли в Таранто, и одного тяжёлого крейсера должно было хватить для отражения не очень настойчивой атаки. Хотя у Каннингема имелись серьёзные сомнения по поводу самой концепции "дальнего прикрытия". По его замыслу, сражение будет развиваться так быстро, что эскадра "дальнего прикрытия" не сможет отреагировать вовремя.

— 4500 метров, сэр.

Это прозвучало пугающе близко. Самое главное в радаре – он не просто показывал людям, что там, он подсказывал наблюдателям, где сосредоточить внимание. Технически, наблюдатели могли легко отыскать цель на таком расстоянии, но в тёмную безлунную ночь, со светомаскировкой на кораблях, реальность отличалась от теории. Поэтому знание того, где искать, дорогого стоило.

— Очень хорошо. Открыть огонь.

То, что произошло дальше, случилось так быстро и слаженно, как бывает только после долгих тренировок и при полной готовности операторов – с пальцами, зависшими над переключателями. Боевые прожектора "Уорспайта" выхватили из тьмы ничего не подозревающий итальянский крейсер. Каждая деталь его надстроек выделялась потоками яркого белого света. Долей секунды спустя 100-мм зенитки "Уорспайта" выбросили в небо "люстры". Они разорвались над крейсером, образовав множество льдистых светляков. Восемь 380-мм орудий, заранее наведённых на цель, выстрелили, отправив в краткий полёт бронебойные снаряды, врезавшиеся в корпус "Больцано". Все восемь попали. Впечатляющее зрелище, заставившее замолчать всех на мостике. Крейсер вздрогнул под ударами и покачнулся, когда снаряды проникли глубоко в его нутро. Взрывы не просто выбросили снопы оранжевого пламени. Они вырвали огромные куски конструкции, ломая корабль по швам. "Больцано" выбыл из боя, даже не вступив в него.

В башнях "Уорспайта" началась перезарядка. Подъемники подавали к орудиям снаряды и картузы с порохом. Затем штоки задвигали их в казённики. По мере готовности каждого ствола в отсеке управления огнём загорался зелёный индикатор. Башни немного довернули, повинуясь лёгким движениям наводчиков. Затем на кнопку нажали, и все восемь орудий вновь выстрелили. На всё ушло двадцать секунд.

Это произошло за секунду до того, как второй разрушительный бортовой залп разорвал погибающий итальянский крейсер. Каннингем увидел, как его орудийные башни взлетели высоко в воздух, подброшенные взрывом. Зрелище внезапно пригасло – прожектора неожиданно выключились. "Больцано" теперь освещался только "люстрами", а красные сполохи пожаров поглотили его.

Каннингем не мог оторвать взгляда. Яркая вспышка прожекторов высветила эсминец, который, казалось, разворачивается, чтобы вступить в бой с британским линкором. Прожектора перехватили его на половине поворота, загрохотали 152-мм батареи "Уорспайта". Первый залп накрыл эсминец, второй выбил серию алых вспышек прямых попаданий. Должен был прозвучать и третий, но он затерялся в рёве главного калибра, добивающего пылающий "Больцано".

"Бартоломео Коллеони"404, мостик

— Приказ конвою – немедленно рассредоточиться.

Появление линкора, явившегося уничтожать его конвой, привело контр-адмирала Фердинандо Касарди405 в ужас. Более того, линкоры никогда не появляются в одиночку. С ним ещё крейсера и эсминцы, и нас сейчас порвут.

— Приказ "Банде Нере"406 и эсминцам – присоединиться к нам в атаке на противника, и сдерживать его, пока транспорты не отойдут на безопасное расстояние.

— Господин адмирал, "Грекале"407 поражён огнём вспомогательного калибра линкора.

Ну, началось, — Касарди понял, что катастрофа разворачивается прямо у него на глазах. "Больцано" полыхал с носа до кормы. Даже отсюда можно было разглядеть, как он разваливается от очередной серии попаданий. Сколько бортовых залпов он получил, четыре или пять? Какая разница? С ним покончено.

— "Грекале" ведёт ответный огонь.

Наблюдатель пытался сохранить голос спокойным, но паника всё равно прорвалась в интонации.

— Он горит.

Итальянский эсминец был ярко виден в ночи, подсвеченный лучами британских прожекторов. Кто бы ими не управлял, он мастер своего дела.

Прожекторы включались на нескольких секунд. Ровно настолько, чтобы зенитки успели вывесить осветительные снаряды вокруг цели, а затем снова гасли. После этого линкор вновь исчезал во тьме, и ярким костром выделялся эсминец. Пожары делали его отличной мишенью для британских артиллеристов. Касарди вынужденно признал, что единственная надежда спасти транспорты – полностью привлечь огонь на себя. Необходимая жертва.

— Прожектора включить. Курс 90.

Касарди мог только предполагать, где находятся британские крейсера и эсминцы. Он хотел оттянуть их на себя, пока ещё можно сражаться, чтобы отвести бой подальше от транспортов.

Прожектора "Бартоломео Коллеони" зажглись, но освещённый участок моря был пуст. Впрочем, задача привлечь внимание удалась. Адмирал увидел оранжевые сполохи выстрелов. Восемь орудий. Что там, 203-мм "Графство"408 или 152-мм "Линдер"? А имеет значение? Мой "Коллеони" создавался для борьбы с французскими эсминцами, а не британскими крейсерами. Наша броня не удержит их снаряды.

Мир внезапно стал очень ярким. Касарди разгадал замысел британцев. Линкор освещает цели и принимает на свою толстую шкуру все снаряды, которые мы можем выпустить в него. Тем временем крейсера и эсминцы, оставаясь во тьме, расстреливают нас.

Он почувствовал, как "Коллеони" вздрагивает. Его орудия стреляли по вспышкам британских крейсеров. Нежиданно корабль сильно накренился. Несколько 152-мм снарядов врезалась в него у мидель-шпангоута. Вибрация от двигателей стихла, ход упал, так как машинные отделения полностью вышли из строя.

— Продолжать огонь по местному наведению!

В ночи возникла ещё одна вспышка, осветившая какой-то корабль с носа до кормы. Касарди решил было, что в бой вступил второй британский линкор. Затем он понял, что это "Банде Нере". Его торпедировали. Взрыв разорвал корпус, спроектированный не для прочности, а для скорости. Всего за пять минут все три итальянских крейсера были искалечены или погибли.

Крейсер "Сидней"409, мостик

Именно ради этого жил каждый капитан крейсера. Капитан Джон Августин Коллинз смотрел, как восемь 152-мм орудий расстреливают итальянский корабль, попавший в ловушку прожекторов "Уорспайта". Тремя беглыми полузалпами из четырёх снарядов он нащупал расстояние до цели, взял её в вилку, и теперь бил всем бортом. Итальянец горел, содрогаясь от каждого попадания, и полыхал всё ярче. Они всегда строили свои крейсера из расчёта на скорость, подумал он. Когда у них получится обогнать снаряд, я поверю, что в этом есть смысл.

— Они что, хотят покончить жизнь самоубийством? — старший помощник Коллинза был поражен этим зрелищем.

— Он принимает огонь на себя. Даёт время конвою разделиться и убежать. Там, Билли, умирает храбрый человек.

Его замечание оборвали всплески разрывов рядом с бортом. Команда "Сиднея" была хорошо тренирована. Стрелявший попал в перекрестие лучей раньше, чем успел дать второй залп. 100-мм вспомогательный калибр ответил почти мгновенно и с убийственной точностью. Две сверкающие алые вспышки озарили, поразив обе спаренные установки и вызвав небольшой пожар.

— Прекратить огонь, это "Мохавк"410! — Коллинз опознал крупный эсминец с восемью орудиями. — И выключите свет."

Было слишком поздно. Нескольких секунд света хватило итальянскому эсминцу, чтобы выпустить торпеды. Одна попала точно под барбет передней башни, вторая в кормовое машинные отделение. Колонны воды взлетели в небо, окутав корабль. "Мохавк" был обречён – ни один эсминец не переживёт двух точных торпедных попаданий. Он уже останавливался и оседал в воду, команда спешно оставляла корабль.

Коллинз посмотрел на лёгкий крейсер, по которому били его 152-мм орудия. Он уже замолк и стремительно разгорался, оставляя на волнах горящие обломки. Корабли содружества двигались через пробитую завесу к итальянским транспортам. Вспышки снарядов "Сиднея" скрылись за разрывами 380-мм залпа "Уорспайта", и итальянский крейсер взорвался.

Эсминец "Нубиец"411, мостик

— Выживших подберём, но позже.

"Нубиец" и "Мохавк" долгое время служили в одной флотилии, и экипажи крупных эсминцев класса "Трайбл", как правило, держались вместе. Оставлять команду "Мохаука" было тяжело. Капитан 2-го ранга Мэйсон оторвал взгляд от обломков систершипа и уставился во тьму. Сверкающие вспышки осветительных снарядов и свет прожекторов, вместе со сполохами разрывов и выстрелов, нарушили его ночное зрение. Тем не менее, участок тьмы впереди немного более плотным, чем всё остальное. Когда темнота сгустилась в силуэт итальянского эсминца, Мэйсон понял, что случилось.

Эсминец увидел "Мохавк", попавший под прожектора, и выпустил торпеды. Затем отполз в сторонку, чтобы не выдать себя. Разумный манёвр. Он не мог повернуть в ту сторону, потому что это вывело бы его точно под огонь "Сиднея". Поэтому пошёл в другую, и оказался точно на моём пути.

— Приготовиться к тарану! По местам держаться!

Мэйсон успел только выкрикнуть приказ. "Нубиец" врезался в центр итальянского эсминца, прямо позади единственной дымовой трубы. На мгновение Мэйсон успел увидел буквы FG, нарисованные на скуле, и догадался, что это "Фольгоре"412. Затем борт скрылся под баком "Нубийца", буквально заехвашего на итальянский корабль.

"Фольгоре", казалось, cкорчился от удара, напоминая Мэйсону змею, раздавленную сапогом. "Нубиец" сполз, а итальянский эсминец переломился. Скорость, помноженная на массу, просто перерубила его, складывая пополам. Когда "Нубиец стал сдавать назад, раздался мучительный стон стали, и наступила тишина. Оба эсминца замерли, но "Фольгоре" на глазах тонул. Экипаж более крупного и прочно построенного "Нубийца" бросился в отсеки, чтобы успеть подкрепить разрушенные переборки и сдержать воду, хлынувшую сквозь пробоину в носу.

Крейсер "Сидней", мостик

— Мы прорвались, — Коллинз расценивал обстановку как безусловно удовлетворительную. Хаос ночной битвы схлынул. "Уорспайт", "Нептун" и "Орион" вместе с двумя уцелевшими британскими эсминцами разбирались с тем, что осталось от итальянского эскорта. "Сидней" и "Перт" в сопровождении австралийских эсминцев обошли битву и рванули ловить транспорты, разбежавшиеся по морю. Задача была проста: один за другим выследить суда и потопить их.

Это не бой будет, а казнь, подумал Коллинз. На мгновение он захотел, чтобы его корабли вернулись к с эскорту, встретились с настоящим противником, способным постоять за себя.

— Капитан, "Уотерхен"413 сообщает, что заметил один из транспортов и выпустил торпеды.

Запрашивать местоположение не понадобилось – на фоне темноты справа по борту вспыхнуло зарево.

— И передача с "Уорспайта", сэр. Вражеские суда находятся юго-западнее, нам надлежит скорректировать курс.

Ну вот, мрачно заметил Коллинз. Двадцать с лишним беззащитных торгашей, гружёных людьми и припасами, а за ними гонятся два крейсера и пять эсминцев. Резня. Затем глянул на часы как раз вовремя, чтобы увидеть стрелки, переходящие полночь.

— С Рождеством всех, господа.

Соединенное Королевство, Калвертон414, Мэнсфилд-Лейн, дом Дэвида Ньютона

— Рахиль, не могла бы ты на минутку зайти на кухню?

Мэй Ньютон выглянула из двери, улыбнувшись, когда заметила, как поспешно гостья её сына отскочила немного подальше от него. Две женщины зашли на кухню. Там над всем господствовал запах готовящегося обеда.

— Я просто хотела показать, что у нас к рождественскому столу. Вдруг что-то тебе не подходит. Мы сварили овощной суп, затем будет курица с овощами с огородика Эрни, и ещё мы постарались приготовить нечто, наиболее похожее на рождественский пудинг. Я проверила, свинины нигде нет, но не знаю, на что ещё обратить внимание. Еврейки у нас в гостях никогда не было.

— Звучит восхитительно. У вас есть курица? Несмотря на нормирование? — Рахиль впечатлилась.

— Эрни вырастил на своём участке много брюссельской капусты и картошки. Мы обменяли часть урожая на курицу. В маленьких сёлах бойко торгуют, настоящий чёрный рынок. Мы просто говорим, что идём в "магазин на углу". И даже начинка для курицы есть. Сухарики, смешанные с луком и нарезанной морковью, — колбасу Мэй Ньютон исключила, из уважения к взглядам гостьи.

— А я могу помочь вам?

Рахиль беспокоилась, что её положение гостьи причиняет хлопоты, но она не могла вернуться к своим родителям в Лондоне и не хотела провести каникулы в Ноттингеме в одиночестве. Приглашение Дэвида Ньютона прийти на семейный рождественский ужин оказалось просто подарком небес.

— Это было бы замечательно. Но береги платье, кто знает, когда одежду выведут из нормирования.

Курица удалась. Дэвиду с отцом досталось по ножке, а Рахиль и Мэй Ньютон разделили крылышки и грудку. Недоступная в свободной продаже, птица была тщательно обработана и начисто ощипана – деревенские постарались на совесть, готовя её к обмену. Примерно на половине трапезы Эрни Ньютон задал вопрос, который его сын старательно обходил.

— Рахиль, ты решила, за кого голосовать, если вновь будут выборы?

Дэвид знал, что Рахиль или коммунистка, или радикальная социалистка. Его отец был консультантом в местном отделении консервативной партии. Так что он мог предположить серьёзный, забористый спор, но Рахиль только печально покачала головой.

— После того, что натворил Тот Человек, я никогда за него не проголосую.

— Да… здесь много людей, которые думают так же. Фермеры консервативны, но даже они не способны признать его деятельность. На следующих выборах будет перевес либералов, а то и вовсе трудовиков.

Через три часа ужин закончился, начался обмен подарками. За скудным праздничным столом и подарки были практичными. Мэй Ньютон выдала мужу новую лопату для огородика, а Дэвид сумел найти коробку душистого мыла для Рахили. Они обе ушли на кухню, прибраться, а отец впервые предложил Дэвиду пойти и не торопясь выпить виски.

— Она хорошая девочка. Буду честен, сынок – мы с матерью немного забеспокоились, что ты пригласил еврейку, но теперь, когда мы с ней познакомились, рассмотрели, насколько она хороша.

Ньютон-старший вздохнул, подавляя нерешительность.

— Скажу как мужчина мужчине. Так как твой брат сейчас в Северной Африке, мы устроим Рахиль на ночь в его комнате. Надеюсь, после наступления темноты не будет никаких поползовений? А то мама расстроится.

— Рахиль хорошая еврейская девочка, папа. В некотором смысле очень старомодная. Вам с мамой не о чем беспокоиться.

— Ну и ладушки. Как я уже сказал, ты нашёл себе хорошую девочку. Теперь позови её и маму, и послушаем речь короля. Точнее, то, что Тот Человек позволит королю сказать.

Таиланд, Бангкок, отель "Ориенталь", правительственный люкс

— С Рождеством, господин секретарь.

Посол вошла в гостиничный номер Корделла Халла со свёртками, упакованными в яркую бумагу

— Нам жаль, что вы вынуждены провести праздник вдали от семьи, но надеемся, это немного утешит вас. Ваш приезд принесёт пользу обеим нашим странам.

Халл наблюдал, как сгружает подарки на столик у стены.

— Я и не знал, что буддисты отмечают Рождество.

— Отмечаем, но не как религиозное событие. Нам нравится праздновать. Не пропадает ни один повод устроить хорошую вечеринку.

Она на мгновение заколебалась.

— А ещё мы любим дарить подарки людям. Делясь радостью, мы получаем… некую заслугу, и улучшаем собственное положение в следующей жизни.

— Можно посмотреть подарки?

Халлу на самом деле не нравилось его положение. Он хорошо понимал, что тайцы считают его враждебной стороной, и был достаточно честен с собой, чтобы признать – у них на то есть веские основания.

— Увы, я не догадался привезти подарки вам.

— Ну и ладно. Не берите в голову, сегодня день веселья. По всей стране люди будут ходить в гости к друзьям, собираться на местных рынках для обмена мелкими подарками и поздравлениями. Если хотите, мы можем наведаться в такое место, там отведаете каких-нибудь из местных деликатесов. Владельцы съестных лавок сегодня расстараются.

Посол выразительно посмотрела на кресло, и Халл укорил себя за недипломатичность.

Я не доверяю ей, но грубостью тут ничего не добиться.

— Пожалуйста, присаживайтесь, госпожа посол. Простите мою неучтивость. Просто не знал, что ответить. Может, чего-нибудь прохладительного? Я могу заказать.

— Думаю, вы обнаружите, что обслуживающий персонал сегодня шевелится несколько медленнее обычного.

В голосе посла звучал смех.

— Они тоже будут праздновать. У рабочих нашей страны мало свободного времени, так дадим же им насладиться Рождеством.

Халл согласно кивнул.

— Личный вопрос, мэм. Откуда вы знаете мои любимые марки сигар и виски?

— Я обязана знать подобное. Мы добавили одну штуку… возможно, это немного за рамками протокола. Мы знаем, что ваш отец создал свой собственный виски, поэтому мы добавили бутылку местного. Подумали, вы могли бы сравнить изделие наших и ваших самогонщиков.

Халл довольно усмехнулся.

— Отличная идея, мадам. Возможно, вернувшись домой, я отправлю вам несколько бутылок…

Его прервал телефонный звонок. Он поднял трубку, послушал, а затем передал ей.

— Это ваш офис, госпожа посол. Они извиняются, но говорят, что очень срочно.

Принцесса внимательно слушала. Её лицо застыло ничего не выражающей маске. Наконец она положила трубку и заговорила, медленно и осторожно, без какой-либо интонации.

— Мы только что получили от французских властей Индокитая обещанный ответ на вашу дипломатическую инициативу. Четыре французских бомбардировщика "Фарман" сбросили десять тонн бомб на окраине города Араньяпратет. Бомбы попали в рынок, переполненный людьми, пришедшими на праздник. Много убитых и раненых, сколько, я ещё не знаю. Пожалуйста, простите меня, господин секретарь, я должна немедленно вылететь туда.

— Я могу отправиться с вами? — Халл был потрясен новостью. Если всё это правда, то обстановка предстаёт в совершенно новом свете. То же самое делают японцы в Китае.

Суриётай задумалась, сбитая с толку внезапностью событий. Она ожидала инцидента с французами с тех пор, как Халл неделю назад отправил в Ханой дипломатическое послание. Но никак не бомбардировки на Рождество. Вновь она удивилась тому, как французские власти работают на собственное унижение.

— Думаю, да. Если вы будете на борту, понадобится истребительное прикрытие.

Она взяла телефон и заговорила, как только с той стороны сняли трубку. Прислушавшись, Халл уловил перемену в её голосе. Вежливый тон исчез: госпожа посол отдавала приказы. Он уже замечал это раньше. Иногда, очень редко, тайские женщины сбрасывали маску вежливого почтения и распоряжались так, что не выполнить их распоряжения невозможно. Всё не так, как кажется на первый взгляд, и Халл был счастлив, что понимал это.

— В Дон Муанге нас будет ждать "Боинг-247"415. Он загружен неотложной медицинской помощью. Кресла сняли, чтобы взять побольше. Нам придётся сидеть на ящиках. Надеюсь, вас это устроит? Нас будут сопровождать "Хоук-75" из элитной 60-й истребительной эскадрильи. Надеюсь, они успеют выдернуть пилотов из отпуска. Мы вылетим, как только они явятся.

— Посижу на ящиках, ничего страшного. Можно воспользоваться телефоном? Я хочу позвонить в наше консульство и договориться о сборе помощи в Соединенных Штатах, для пострадавших в Араньяпратете.

Суриётай кивнула.

— Это очень доброе дело, господин секретарь. От имени своего народа благодарю вас.

Она почувствовала яростный восторг. Ещё одна часть головоломки встала на своё место.

Египет, Каир, штаб-квартира Ближневосточного командования

— Рождественские подарки, Арчи, — Мэйтленд Уилсон сиял до ушей, — много рождественских подарков.

— Выкладывай, Джамбо. Что там?

— 6-я австралийская добыла нам Бардию. Прошлой ночью капитулировал итальянский гарнизон. Согласно данным дивизии, они захватили два с лишним гектара офицеров и больше десяти гектаров других чинов. Сейчас у нас 200 000 пленных. Как их всех кормить, не представляю. Далее, у нас хорошая посылка от 7-й бронетанковой дивизии. Пока их отдельная колонна захватывала Бéда Фомм, они окружили Тобрук. Вся итальянская армия в Северной Африке сейчас блокирована в Киренаике, причём порты блокированы или в морской осаде.

Посмотрим, что у нас ещё. Вот, Энди Каннингем доложил. Флот надавал итальянцам в проливе Отранто. Потопили линкор, четыре крейсера и пять эсминцев, сильно повреждены ещё один линкор и два эсминца. Мы потеряли эсминец и три самолета, один крейсер и эсминец потрепали. Итальянский конвой попала в мясорубку, потоплено и повреждено не менее двенадцати транспортов. Индийцы Билла Слима прорвались в Кэрен и стремительно двигаются на Асмэру. Через день или чуть больше мы захватим Эритрею. Насчёт Эфиопии… южноафриканцы наступают на Аддис-Абебу с юга, а индийцы с севера. Ожидается, что кто-то из них или и те и другие доберутся туда послезавтра. Всё, Кения очищена, Сомалиленд занят. Чисто сработано, Арчи! За две недели мы практически уничтожили позиции Италии на севере и востоке Африки.

Уэйвелл стоял и смотрел на карту, чувствуя невероятное облегчение. Колоссальный риск оправдался. Египет был в безопасности. Это означало, что план Нота получил приличный удар, его южная опора нейтрализована. После потерь, понесённых итальянской армией, ещё очень долго никто никуда не пойдёт.

— Я получил сообщение из Лондона. Очень… невежливое, так сказать. По мнению Лондона, все наши здешние операции идут вразрез с их однозначными приказами и противоречат здравому смыслу.

— Ну, Арчи, мы не можем не согласиться с первой частью. Операция "Компас", в частности, выглядит безумной – если не понимать, что в пустынной войне имеют значение только бронированные и моторизованные подразделения. Так что, возможно, в словах Того Человека определённый смысл есть.

Мэйтленд Уилсон вытаращился на Уэйвелла.

— Возможно, Джамбо, возможно. Но он требует, чтобы мы прекратили все операции, включая непосредственно проходящие. Цитирую: "вы бегаете как крысы". Конец цитаты. Похоже, окончательный разрыв с Лондоном близок как никогда.

— Крысы, да? Это кое-что объясняет. Вероятно, произошла утечка. Ты видел новые знаки отличия для ВВС?

Уэйвелл помотал головой. Мэйтленд Уилсон вытряхнул на стол набор картинок.

— В общем, страны Содружества договорились о новых маркировках для самолётов. Мы сохранили традиционный сине-бело-красный медальон, только заменили красную точку посередине стилизованным красным символом. Кленовый лист для Канады, газель для Южной Африки, кенгуру для Австралия, киви для Новой Зеландии, чакру для Индии и так далее. А для нас… — он поднял табличку, — тушканчик. Теперь мы официально крысы пустыни416.

Эфиопия, севернее Аддис-Абебы, Сулульта417, Рождество 1940 года

— Приближается моторизованная колонна, — протянул субедар Шабиг Сингх. — По-моему, это итальянцы, для них Сулульта предельно важна. Но могу предположить, они здесь по той же причине, что и мы – захват Аддис-Абебы. А скоро ещё южноафриканцы подтянутся.

4-й батальон 1-го сикхского полка расположился на небольшом холме, примерно в полутора километрах от города. Небольшая, метров семидесяти, возвышенность, господствовала над окружающей сельской местностью. Отсюда было хорошо видно, в чём важность Сулульты. Город сидел на перепутье пяти дорог и обладал двумя раздельными источниками воды. Также он перекрывал проход среди низкой гряды холмов, протянувшейся по равнине. Сочетание этих свойств и сделало его достойным призом.

— Шабиг, как считаешь, нам стоит сейчас что-нибудь делать? — майор Хамби с интересом наблюдал за колонной.

— Я думаю, надо просто дать ситуации дозреть. Если это враги, они вполне могут остановиться в городе. Тогда нам останется атаковать всего одну цель. Если не остановятся, то подойдут поближе – и наш обстрел будет более эффективен. Союзники? Они захватят город и избавят нас от неприятностей. В общем, я уже повертел обстановку и так и сяк. От ожидания сплошная выгода, а от спешки – никакой.

— Согласен, — Хамби кивнул. — Оно почти всегда так. В колонне идут автомобили и броневики. Четырёхколёсные бронемашины.

— Тогда это, скорее всего, южноафриканцы. Итальянцы взяли бы танкетки. Но всё же лучше потянуть время. Хотя бы для того, чтобы предупредить людей, если нам придётся прийти им на помощь в случае чего.

Сингх снова посмотрел на колонну.

— Уверен, это "Моррисы".

— Похоже, ты прав. Они явно намерены атаковать лагерь.

Грузовики и бронеавтомобили рассредотачивались к югу от огороженного частоколом лагеря, запирающего южный подход к Сулульте. Из-за пыли и колебаний знойного воздуха было трудно разобрать, что там в точности происходит, но Сингх вполне мог себе представить, как пехота покидает машины и готовится атаковать. Озадачивало его только то, почему они так долго не начинают. Ответ вскоре появился сам собой – послышался гул авиационных двигателей.

Шесть "Бленхеймов" перевалили через хребет к югу от городка и вышли прямо на лагерь. Атака, очевидно, была тщательно расписана. Серии бомбовых разрывов накрыли итальянские позиции на всём протяжении, они скрылись в облаке пыли и дыма. Две бомбы перелетели лагерь и бахнули в жилом районе позади него. На африканском просторе фонтаны грунта от мелких бомб казались никчемными, но Сингх сомневался, что те, как кому прилетело, считают так же.

Южноафриканцы двинулись, как только самолёты высыпали свой груз. Броневики стреляли из пулеметов и ПТР. Сингх так увлёкся, наблюдая за атакой, что забыл о "Бленхеймах". Хамби оглянулся. Один из них уже кружил над расположением 1-го сикхского.

— Самое время подать опознавательный знак, старина. Красно-синяя.

Сингх достал ракетницу, проверил патрон и зарядил. "Бленхейм" как раз закончил круг и повернул, чтобы пристальнее рассмотреть войска на холме. В небо воткнулась дуга с сияющим красным огнём, сменившимся синий. Его трудно было разглядеть. Субедар вновь зарядил ракету и выстрелил. Пилот, несомненно, задумался – снизился и облетел вершину холма. Сингх собрался выпустить третью, но Хамби положил руку на ракетницу.

— Не стоит. Он может не разглядеть синюю вспышку на фоне небе. Спорю, он даже не понимает – это ракета или красный трассер.

— По-моему, тот, кто придумал синий свет в опознавательной ракете, непроходимый дурень, — Сингх наблюдал, как "Бленхейм" делает ещё один круг над ними.

— Думаю, ты прав.

Наконец самолёт выровнялся, покачал крыльями и направился на юг. Хамби и Сингх облегчённо вздохнули. Пока они разбирались с "Бленхеймом", итальянцы сдались. Южноафриканцы заняли лагерь и уже расползались по городку.

— Нам лучше пойти туда и представиться.

Через несколько минут командиры сикхского батальона въезжали в Сулульту. Южноафриканцы пристроили свои машины в тени, из-за этого им пришлось встать на солнечной стороне улицы. Сингх и Хэмби пошли к расслабленным после боя южноафриканцам, но как только они приблизились, куда что делось. Один солдат вскочил на ноги и чётко козырнул.

— Сэр, сержант Дирк Клаас, "Натальские драгуны". Добро пожаловать в Сулульту. Крабы предупредили нас о вашем приходе.

— Крабы? — шёпотом спросил Сингх.

— ВВС, — так же ответил Хэмби, — майор Хэмби и субедар Сингх, 4-й батальон 1-го сикхского. Отличная атака, сержант, мы всё видели с холма.

— Итальянцы не слишком сопротивлялись, сэр. Они боятся, что если отобьют наше наступление, кафры-иррегуляры их всё равно поимеют.

Клаас понял, что сказал и слегка покраснел.

— Извините, сэр. Но итальянцы их смертельно боятся. Мы видели, что осталось от тех, кто попал к ним в плен… на человека это уже было мало похоже. Бедняг освежевали заживо, и это они только начали. Мы застрелили их из милосердия, а что ещё было делать?

— "Когда ты раненый лежишь в полях Афганистана"… — Сингх процитировал строчку из Киплинга. — Мы понимаем, о чём вы, сержант. Я вот думаю, кому вообще нужна эта дыра?

Таиланд, Араньяпратет, рынок

Зловоние сгоревшей древесины и обгоревшей плоти окружило их, едва они выбрались из грузовиков, которые привезли их с аэродрома. Рынок был разрушен. Дым от взрывов смешивался с тротиловой гарью. Разноцветные бумажные ленты всё ещё дрожали среди обломков, и это смотрелось жутко. Корделл Халл видел последствия бомбардировок городов до этого – сначала в Испании, затем в Китае. Но рождественские украшения неожиданно поразили его в самое сердце.

Солдаты медленно двигались среди руин, пытаясь найти выживших в разрушенных ларьках и продовольственных лавках.

— Есть известия из Накхонпханома418.

Посол стояла в тени, наблюдая за спасателями.

— Четыре бомбардировщика "Потез"419 высыпали на рынок три тонны бомб. Нет никаких сомнений, что это преднамеренное нападение на наше мирное население. Один раз, здесь, ещё могло быть несчастным случаем, ошибкой. Две одинаковые атаки – нет. Они точно знали, что сегодня здесь соберутся наши семьи.

— Сколько? — смог выдавить Халл, но принцесса поняла его.

— Пока шестеро погибших и сорок раненых. Часть из них лишилась рук и ног. В Накхонпханоме погибли всего двое, но раненых около тридцати. Здесь, к счастью, не было пожара.

Халл кивнул. Он решил осмотреть центр рыночной площади, и по пути услышал плач и хныканье из-под обломков. Прилавок рухнул, сложившись треугольником. Пострадавшие были в безопасном кармане. Солдат схватил другой конец деревянной балки и помог Халлу убрать её. Под прилавком сидели двое маленьких детей – грязные, перепуганные, но невредимые. Они заморгали на дневное солнце, потом рассмотрели пожилого европейца, спасшего их. Инстинктивно они сделали "вай", мальчик положил руку на спину младшей сестры, помогая ей поклониться с почтительностью, сообразной статусу. Халл осторожно ответил таким же жестом. Горло у него перехватило.

Он прокашлялся и повернулся к Суриётай.

— Здесь не было ни зенитных орудий, ни истребителей?

— Зенитки? Нет. Зачем бы их тут ставить? Это безвредный торговый город. Истребители базируются дальше, а здесь, возле границы, их слишком легко застать на земле. "Хоук III", версия вашего BF2C. К тому же они слишком медлительны, чтобы догнать уже ушедшие бомбардировщики. Она с любопытством посмотрела на Халла и увидела влажные след на его щеках. Пора действовать, но очень, очень осторожно.

— А будь у вас более скоростные истребители, они успели бы? — Корделл говорил с трудом.

— Скорее всего, нет.

Принцесса осторожно подбирала слова. Если он почувствует себя виноватым, то замкнётся и уйдёт в оборону.

— Араньяпратет слишком близко к границе. Вот почему французы настаивали на такой демаркации – чтобы наши города стали заложниками. Вашей вины, господин секретарь, здесь нет. Налёты организованы французскими властями в Ханое. Нам повезло, что потери так малы.

Халл снова посмотрел на разгромленный рынок. В углу сидела женщина, раскачиваясь и рыдая. Не требовалось понимать тайский, чтобы догадаться – её муж попал в список шестерых погибших, и теперь она не знала, что делать дальше.

— Для неё потеря не была малой.

Он собирался пойти успокоить её, но почувствовал, как Суриётай остановила его за руку.

— Нет, господин секретарь. Присмотритесь к ней. Она слишком поражена горем, чтобы проявить должное уважение, а позже память об этом станет для неё стыдом. О ней позаботится семья. Если хотите, то в день, когда они будут готовы принять гостей, сможете её проведать.

— Мне пора возвращаться, я так слишком долго отсутствовал.

Халл, глядя на площадь, негромко сказал:

— Всё как в Китае. И Гернике.

Суриётай не стала высказывать свои сомнения насчёт событий в Гернике420, и использовала самую искреннюю из своих интонаций.

— Власть Виши – союзник немцев, а Ханойская администрация равняется на японцев. Разве это новость? И так ли удивительно, что мы считаем их всех врагами?

Халл покачал головой, убеждая себя, что влага под глазами – результат дыма и раздражающего запаха.

— Буду откровенен, госпожа посол. Мне не нравится ваша хунта и то, как военное правительство управляет этой страной. Но я вижу, у вас есть способности и желание меняться, и вы сможете перерасти нынешнюю систему. Вы убедили меня, что ваше правительство разделяет это желание расти и взрослеть. Составьте список техники и оснащения, необходимого для защиты вашей страны. Всё будет доставлено. Такие зверства не должны повторяться.

Италия, Рим, штаб верховного главнокомандования

— Обстановка в Северной Африке – катастрофическая.

Генерал Бадольо421 смотрел на карту, пытаясь осознать скорость и внезапность, с которой ситуация стала ужасающей. Почти 200 000 итальянских солдат уже взяты в плен или блокированы в Киренаике. Для последних оставалось всего два варианта действий – попытаться устроить прорыв или присоединиться к тем, кто уже загорал в лагере.

— Единственная причина, по которой обстановка в Восточной Африке не настолько же плоха – там у нас было меньше сил. Эфиопия, Сомалиленд и Эритрея потеряны. Итальянской Восточной Африки больше не существует, за исключением немногочисленных рассеянных сил и окружённых позиций. На этом фоне Северная Африка – просто катастрофа.

— Дуче, правительства Галифакса снова ищет подходы к нам. Они предлагают прекращение огня и возвращение к довоенным границ в обмен на пакт о ненападении.

Граф Джан-Галеаццо Чиано422 оглядел кабинет.

— Это было бы весьма подходящим выходом для нас, имей эти предложения хоть малейшее значение.

— Очередная военная уловка, — Бадольо забавляла мысль о том, что правительство Галифакса способно сделать что-то толковое.

Чиано сидел и думал. Своему положению он был обязан женитьбе на Эдде, второй дочери дуче, но это не отменяло его умений проницательного и сведущего дипломата.

— Я не верю, что послания Галифакса – военная уловка. Уверен, они честно отражают восприятие обстановки, какой она видится из Лондона. Но я считаю эти представления напрочь ошибочными. Ведь по сути, существует два британских правительства. Лондонское Галифакса и правительство Черчилля в Оттаве. Поэтому мы должны найти ответ – какому из них верны британские силы в Египте? Для этого нам следует посмотреть на их действия. Очевидно, что они проигнорировали все приказы из Лондона и пошли своим путём. Также очевидно, что они воспринимают Галифакса главой государства.

— Поэтому они предложили свою верность Черчиллю… — Бадольо на мгновение задумался. — Каково их положение?

— Мне кажется, у них сейчас нет вообще никакого положения, — Чиано почти впал в отчаяние. Я дипломат, но мне не с кем сноситься. Я готов лгать, обманывать и воровать, но мне не с кем это делать. Всю жизнь готовиться к этой работе, и обнаружить, что со мной никто не водится. Вот что на самом деле плохо.

— Насколько я смог разузнать, генерал Уэйвелл просто буквально понимает приказы. Его работа – оборонять Суэцкий канал. Мне кажется, он считает своим долгом делать это, пока не разрешится противостояние Галифакса и Черчилля. И он так хорошо защищает канал, что к концу января дойдёт до Триполи, если мы не почешемся.

Бадольо посмотрел вдоль длинного стола туда, где сидел Бенито Муссолини. Теоретически он председательствовал на совещании. На самом деле, дуче был молчалив и неподвижен.

— Но ведь там не один Уэйвелл? Там всё Содружество. Они отправили на Ближний Восток свои лучшие подразделения, лучшие самолеты, лучшие корабли.

— Почему? Что они надеются получить?

— Я не знаю, — растерянность Чиано уже казалась смешной. — В этом нет никакого смысла. Британское Содружество стало Содружеством наций. Просто смена вывески, означающая – Британия им более не глава. Однако они отправляют войска на Ближний Востоке, будто их жизнь зависит от этого. Можно было бы ожидать, что они ощетинятся штыками на своих границах, но всё происходит наоборот. Я не специалист в стратегии, и для меня это бессмыслица. Объясните мне, что Австралия, Индия и Южная Африка делают там? Я не знаю.

Бадольо начал было говорить, но прервался. Задумался на несколько секунд, заговорил и вновь остановился. В конце концов вздохнул с такой беспомощностью, что затмил Чиано.

— И я не знаю. Нет никаких значимых стратегических причин сосредотачивать там такие силы. Персия и Ирак понятны, это нефть. Но необходимости находиться на Ближнем Востоке или в Восточной Африке у них вообще нет. Как будто они воспринимают их главной угрозой, и решили сработать на опережение. В общем, важно другое – нам надо остановить бросок Уэйвелла на запад. Восточная Африка потеряна, с этим следует смириться, но можно попытаться спасти Ливию. Для этого мы отправили эскадру, но последовал провал.

Серьёзное преуменьшение. Один линкор затонул, второй так покорёжен, что его ремонт займёт месяцы, если не годы. Третий просто подбит. Половина тяжёлых крейсеров потеряна или повреждена. Наши лучшие транспортные корабли потоплены или разбомблены в портах. Куда ни посмотри, везде катастрофа.

Чиано слегка передернулся.

— Своими силами мы не справимся. Нужна помощь Германии. Я отправил запрос на подвижные соединения. В пустыне играют бронированные и моторизованные группы, британцы уже научили нас. Ещё – самолёты. Американские "Томагавки" вывели наши колониальные ВВС из боя так же, как CR.42 расправились с колониальной авиацией англичан. Немецкие "Мессершмитты" быстро положат конец этому и восстановят воздушное превосходство.

— А что сказали немцы?

— Ответа пока нет. Жду его и рассчитываю на встречу. Мои сотрудники знают об этом и сразу передадут сообщение. Очень надеюсь, хотя сейчас даже небольшому подкреплению придётся идти в обход. Но при всех достижениях англичан в Африке, силы у них в распоряжении маленькие. С определённой помощью мы сможем развернуть обстановку в нашу пользу.

— Хотелось бы… — в голосе Бадольо звучала неуверенность. — Без помощи нам не вернуть утраченного. Решающее слово здесь за самолётами. "Томагавки" значительно превосходят все наши истребители, но сами так же уступают Bf.109. Как только мы восстановим превосходство в воздухе, сможем остановить бомбардировку наших войск и укрепим позиции.

Бадольо хотел продолжить, но его остановил зазвонивший телефон. Чиано поднял трубку, выслушал и прикрыл микрофон ладонью.

— Посол Германии прибыл, в ответ на нашу просьбу о помощи.

— Ну, давай его сюда, — нетерпеливо сказал генерал.

Ганс Георг фон Макензен423 являл собой почти стереотипную картину германского аристократа и дипломата. Тем не менее, казалось, он находится в определённом замешательстве от того, что его попросили лично донести ответ Берлина. С первыми же его словами неясное ощущение Чиано получило подтверждение.

— Дуче, господа, я обязан подчеркнуть, что это ответ, полученный мною от самого герра Риббентропа. Таковы его слова. Герр Риббентроп говорит, что "Неудача имела показательный эффект, явивший сокращение амбиций итальянцев до предела их естественных возможностей. Кроватка застелена, одевайте пижамки". Прошу прощения и за отказ в помощи и за непозволительную форму, в которой он озвучен. Больше мне сказать нечего.

В кабинете надолго повисла тишина. Фон Макензен стоял, переминаясь с ноги на ногу, как будто ему срочно надо в туалет. Наконец Чиано вздохнул и покачал головой.

— Спасибо, Ганс. Не смеем вас больше задерживать.

После того, как фон Макензен вышел, Бадольо очень тихо проговорил:

— Итак, что это значит. Нам только что сказали, что Германия считает Британию более ценной для своих будущих замыслов, чем нас. Эскадрильи Содружества с "Томагавками" и "Мэрилендами" хозяйничают в воздухе. Британский флот и его авианосцы контролируют Средиземное море. Наши силы в Северной Африке обречены, если мы не сможем договориться о немедленном прекращении огня. Следует немедленно связаться с Лондоном.

— Не с Лондоном, — решительно сказал Чиано, — с Каиром. Мы только что обсуждали, как генерал Уэйвелл способен выворачивать приказы в свою пользу. Нельзя быть уверенным, что распоряжения лорда Галифакса и его правительства будут выполняться частями, номинально подчинёнными Лондону. Есть только один человек, с которым мы можем договориться. Это, собственно, сам генерал Уэйвелл. Мы должны попросить его прекратить огонь, и постараться сохранить всё, что в наших силах.

Тишину, вновь повисшую в кабинете, разорвал скрежет отодвинутого стула. Бенито Муссолини встал и молча вышел. Долей секунды позже из-за двери послышался глухой стук. Охранник распахнул дверь и в панике прошептал:

— Немедленно вызовите помощь. Дуче упал и лишился сознания. Похоже, у него удар.

Египет, Каир, штаб-квартира Ближневосточного командования

Радио трещало. Интонации речи терялись в атмосферных помехах, но вне всяких сомнений, выступал Уинстон Черчилль. Его трибунный голос нельзя было спутать ни с чем.

— Прошло более полугода с того момента, как до власти, не гнушаясь низкими и грязными средствами, дорвалось новое правительство. Сколько бед обрушилось на нас с тех пор! Вся Европа, от мыса Северный до испанской границы, теперь в немецких руках. Все порты, все аэродромы, все ресурсы огромного блока теперь развёрнуты против нас. Измена Того Человека и его предательство по отношению к нашим союзникам-французам привели к господству страха и разрухи. Они могли бы бросить вызов нашей уверенности в неизбежной победе, но она горит неугасимо в наших сердцах. Немногие могли поверить, что мы выживем. И никто бы не поверил, что сегодня мы не только чувствуем себя сильнее – мы на самом деле стали сильнее, чем когда-либо был раньше.

Страны, которые когда-то сформировали саму суть Британской империи, оказавшись в одиночестве, не поддались удару от её крушения. Никто из них не струсил и не поколебался, наоборот – те, кто раньше думал о мире, теперь готовы к войне. Пусть знамя выпало из рук Британии, его подхватило Содружество Наций и с вызовом подняло перед лицом врага. Наши люди едины и решительны как никогда ранее. Смерть и разорение стали мелочами по сравнению с необходимостью стереть позор поражения и неудач. Мы не можем сказать, что ждет нас впереди. Вероятно, перед нами лежат ещё большие испытания. Какими бы они ни были, мы встретим их лицом к лицу. Мы уверены в себе и в своем деле – это неоспоримый факт, явившийся из нескольких месяцев испытаний.

Нигде сила нашего духа не была столь очевидна, как в Африке. Страны Содружества Наций объединились и переправили на африканский театр огромное количество всевозможных припасов, техники и снаряжения. Пушки, винтовки, пулеметы, патроны и снаряды – всё благополучно доставлено. Не потерялся ни один пистолет, ни один патрон. Народы Содружества, возглавляемого Австралией, Индией, Новой Зеландией, Южной Африкой, а также другие члены нашей огромной семьи отправили свои войска. Великая битва в Северной Африке, идущая последние несколько недель, подходит к концу. Ещё слишком рано пытаться предугадать её финальный исход и размах, но победу одержали солдаты Содружества Наций, как бы невероятно это ни звучало. Несмотря на трудности, постоянные лишения и смертельную опасность, они своим умением и преданностью переломили ход войны. Земли освобождены от жестокого угнетения, колонны пленных итальянцев и горы захваченных запасов бесконечны. Это беспрецедентно. Никогда ещё столько многие на сдавались столь немногим.

Сколько мы могли бы достичь, если бы не предательство лорда Галифакса и его приспешников? Результат их измены – как просроченный счёт, оплата которого является нашей задачей. Она хотя бы более практична, более проста и бесхитростна, чем победа в войне. Я надеюсь – в действительности, молюсь – чтобы мы, после всех тяжёлых трудов и невзгод оказались достойны её. С помощь наших собратьев по Содружеству мы обязаны победить и беспристрастно покарать предателей. В этом наша цель и неоспоримое право.

Мэйтленд Уилсон выключил радио и глубоко вздохнул.

— Винни, безусловно, умеет играть на чувствах. Вопрос в том, где в этой картине наше место?

Уэйвеллу пришлось потрудиться, чтобы не захохотать.

— Да у тебя появилось политическое чутьё, Джамбо. Когда мы получим расшифровку передачи, прочти её внимательно. Он признал, что Содружество Наций заменило Британское Содружество и отдал дань уважения всему, чего мы достигли за последние полгода. А затем ловко выставил себя лидером и, таким образом, собирает кредит доверия. Не хотел бы я сыграть с ним в бридж.

— Он наполовину американец. Скорее всего, предпочитает покер.

Мэйтленд Уилсон открыл папку, которую принёс с собой.

— Итальянцы попытались прорваться через наши заслоны на пути в Беда Фомм. Оперативная группа прибыла на дорогу Бенгази – Триполи и установила блок-посты всего за полчаса до появления передовых отрядов итальянской десятой армии. Против усиленного батальона итальянцы бросили около 20 000 человек и сотню танков. Бой был вплотную и часто доходило до рукопашной. В какой-то момент полковой сержант-майор424 захватил итальянский легкий танк, просто треснув командира по голове прикладом винтовки.

Мэйтленд Уилсон представил это, вздрогнул и продолжил.

— Последняя атака произошла сегодня утром. Оставшиеся двадцать танков М13/40 прорвали кордон стрелков и ПТО, но прорыв был остановлен огнём полевых орудий, расположенных всего в нескольких метрах от штаба полка. Наш заслон вовремя усилили вспомогательными частями 7-й бронетанковой дивизии, но десятая армия разваливается и сдаётся. Как мы управимся с таким количеством пленных, ума не приложу.

Уэйвелл не беспокоился.

— Джамбо, с этим проблем не будет. С нами связались из Рима. Предлагают перемирие с последующим мирным договором. Они списывают Восточную Африку, мы возвращаемся к ливийско-египетской границе, и взаимно обмениваемся военнопленными.

— Можем ли мы на них положиться? Или же сами совершим грех Того Человека?

Услышав это, Уэйвелл замер.

— Жуть. Мы не решаемся заключить мир и прекратить войну на выгодных нам условиях, потому что этот шаг можно будет расценить как следование примеру Галифакса. Самый значимый показатель нанесённого им урона. Нет, не думаю, что мы поступаем похоже. Во всяком случае, мы сейчас на противоположных позициях. Условия диктуем мы, а с просьбой пришли итальянцы.

— Да, Арчи, пора покидать Киренаику. Вся она – одна огромная ловушка. Её следовало захватить из-за портов, но кто угодно может перебросить через пустыню мобильные силы и отрезать её так же, как сделали мы. Я бы посоветовал включить в договор соглашение о численности войск в Ливии и демилитаризованной зоне вдоль границы – для собственной безопасности. И можно начинать.

Уэйвелл кивнул, — я отправлю ответ Чиано в Рим.

Мэйтленд Уилсон ухмыльнулся, — а копию в Лондон?

— На кой? Отправим в Оттаву, Калькутту, само собой, и в Канберру. В общем, всем, кроме Того Человека.

Индия, Калькутта, правительственная резиденция

— Мы победили, — неверяще сказал 2-й маркиз Линлитгоу и временный премьер-министр Индии. — Индия победила. С определённой помощью, разумеется.

Генерал Окинлек вежливо заметил:

— Я думаю, ваше превосходительство, помощь Содружества Наций была более чем "определённой".

— Несравнимой с участием нашего народа, — протянул пандит Неру, и.о. заместителя премьер-министра. — Мы одержали великую победу над Италией и оккупированной Эритреей. Именно с Индией Италия договаривалась о капитуляции этой колонии и её освобождении. Поэтому победа в значительной степени наша. Безоговорочное признание нашего статуса и независимости. Народ понимает это и радуется.

— Но не вы, пандит.

Он вздохнул.

— Не пандит Джавахарлал Неру. Я мечтал об Индии, выступающей за свободу, мир и справедливость. Индии, использующей силу и власть, чтобы положить конец войнам и создать мир во всем мире. Вместо этого она становится имперской державой, распространяя влияние силой оружия. Мы одержали победу, но не в силе наши доводы. И мои собратья-индийцы рады этому. Простите мою печаль, ибо это действительно добрый день.

Генерал Окинлек воздержался от соблазна процитировать старую пословицу про последний аргумент королей. Вместо этого он подобрал иной аргумент, примиривший Неру с фактом, что независимость государства всегда имеет и светлые, и тёмные стороны. Одна из таких – необходимость время от времени прибегать к военной силе.

— Самое важное, пандит, это нравственные ориентиры, ведущие нас. Независимо от средств, которые мы применяем. Если наша цель – справедливость, и мы по пути к ней не идём на компромиссы, то разве вы не того же ищете? Наша цель – свобода, мир и справедливость для всех. Наше оружие принесло их эритрейцам. Мы не стали их колониальным повелителем, а освободили так же, как себя. Может не нравится способ, но цель остаётся неизменной.

— Благодарю, генерал. Ваши слова немного утешают меня, но они также подчёркивают то, что уже некоторое время беспокоит меня. Последние полгода показали, насколько сложны задачи, стоящие перед нашей страной, а также то, насколько я и мои коллеги, которым предстоит взять на себя их решение, плохо подготовлены. Генерал, вы говорили о нравственных ориентирах. Мой – благо Индии и надлежащее управление страной. В нашем первоначальном соглашении был двухлетний срок, для перехода от колониальной администрации к всеиндийскому правительству. Я хотел бы изменить это соглашение и попросить о сокращении срока. Уверен, мы можем достигнуть намного большего, если будем работать совместно, как того потребует обстановка, чем соблюдая искусственное расписание.

Кроме того, я недостаточно квалифицирован, чтобы возглавить правительство. Хочу предложить на должность первого президента Индии доктора Раджендру Прасада425. Его уважают все фракции и он известен в мире. Мы можем представить это изменение как результат нашей победы в Эритрее. Считаю, так мы покажем, насколько могущественной стала Индия благодаря совместному труду всех её жителей.

Маркиз Линлитгоу поразился размаху услышанного. По сути, Неру был готов отдать итог работы всей своей жизни ради того, чтобы увеличился шанс Индии на настоящую государственность. В некотором роде, подумал он, это наиболее замечательная вещь, о которой я когда-либо слышал.

— Пандит, Индия на самом деле следует нравственному компасу, и я не боюсь за её целостность, покуда она в таких руках как ваши. Спасибо, что просветили нас и показали пример, как надо дорожить будущим.

В зале заседаний стало тихо. В первый раз собравшиеся члены кабинета были едины. Слова Неру заставили замолчать даже тех, кто раньше поддерживал Ричарда Кардью. В конце концов, сэр Мартин Шарп взял слово.

— Если никто не возражает, давайте перейдём к следующему пункту повестки дня. Мы разговаривали с Уильямом Поли. Их положение в Китае стало неуверенным и они согласились на перенос операционной базы в Бангалор. Переезд финансируется австралийским бизнесменом, господином Эссингтоном Льюисом. Он недавно получил доступ к значительным инвестиционным фондам в США. Новая компания называется Hindustan Air Ltd., и на 50 % будет принадлежать индийскому правительству, — сэр Мартин коротко кивнул Неру.

— С ними приходят лицензии на производство двух самолетов. "Хоук-75" у нас уже есть, второй – лёгкий штурмовик V-11426. Мы размещаем заказ на 48 V-11 и столько же "Хоуков". Первые машины, конечно же, будут собраны из привозных комплектов. Но благодаря стараниям одного из наших американских советников, господина Бойингтона, строиться будут новые версии "Хоук-75". На него поставят двигатель R1820-86 мощностью 1450 л.с., и вооружат шестью пулеметами 7.62 мм. Этот самолет будет называться "Мохавк V". Благодаря сниженному весу и дополнительной мощности он превзойдёт все истребители в регионе. Контракт предусматривает первый полёт индийской машины 3 апреля 1942 года. Конечно, это не первые боевые самолеты, собранные в Индии – но первые, которые будут построены по заказу независимой Индии.

Речь сэра Мартина прервали бурные аплодисменты. Самый бурный восторг выражали хлопками по столу. Джордж Паркс подошёл и тепло пожал руку Неру. Глядя на этот праздник, сэр Эрик Хаохоа понял – кризис становления преодолён. Что бы ни случилось далее, родилась новая, независимая Индия.

Индия, штат Махараштра, Нагпур, центральная тюрьма, 31 декабря 1940

— С ним, конечно, обращались должным образом? — сэр Эрик Хаохоа спросил вежливо, но начальник тюрьмы все равно надулся.

— Разумеется, сэр. Пусть мы далеко от столицы, но мы знаем, что правильно, а что нет. Хотя я не могу назвать его популярным заключенным, особенно после того, как наши джавы427 нагнули итальяшек в Восточной Африке. Но в уважение к его бывшему званию и должности с ним обращались вежливо.

Джавы, подумал сэр Эрик. Не так давно британские чиновники использовали это слово для именования индийских призывников. Его мысли прервали звук открывающегося замка и скрип двери.

— Вы пришли позлорадствовать, мелкий проныра? — ядовито процедил Ричард Кардью. Ненависть в его глазах была такой густой, что сэр Эрик непроизвольно отступил на полшага назад.

— Ничуть. На самом деле я пришёл выпустить вас. Правительство решило, что вас более не нужно пожизненно содержать под стражей без суда, хотя это совершенно законно. Этот вариант рассматривался всерьёз, учитывая, что ваши действия стали причиной гибели множества хороших и достойных людей. Однако сам вице-премьер Неру предположил, что ваше деяние перевешивает все возможные выгоды от судебного процесса. В общем, по его инициативе решено вас освободить. Вы можете остаться в Индии, если хотите, или вернуться в Великобританию. Выбор за вами.

— Я не стану молчать. Я буду бороться с вами. Я представляю истинное правительство Индии и истинных чувств лучших людей здесь. Я не буду молчать.

Сэр Эрик с сожалением улыбнулся.

— Вы можете делать что угодно, Ричард. Это не имеет значения. Видите ли, здесь нет избирательных округов. Вам не на кого опереться. Пока вы сидели здесь, Индия наконец стала настоящей страной. Мы рассчитываем на собственные силы и нас услышали в мире. Мы одержали значительные военные победы. Правительство Италии пошло на переговоры о перемирии с нами. С нами, Ричард, не с Лондоном. С ним мы порвали полностью и окончательно. Даже те, кто симпатизировал вам, теперь принимают участие в управлении независимой Индией. Ваш голос, если вы решите заговорить, станет эхом прошлого.

— Империя все ещё стоит…

— Нет, Ричард. Вы, похоже, не понимаете, что я вам говорю. Италия ведет прямые переговоры с нами, с Австралией и Южной Африкой. Канада признала правительство Черчилля в Оттаве. Вест-Индия ушла в самостоятельное плавание. Империи больше нет, Британское Содружество превратилось в Содружество Наций, и голос Британии на его совете не слышен. Мы, Ричард, создали новую нацию, уже завоевавшую уважение. У нас есть армия, одержавшая победы под собственным именем. Есть флот, которого достаточно, чтобы даже самые сильные враги призадумались. Есть ВВС, растущие день ото дня в численности и мощи. Полгода назад не было ни одного истребителя к востоку от Суэца, а сегодня у нас четыре эскадрильи и завтра начнётся формирование пятой, базирующейся в Сингапуре. У нас есть бомбардировщики, транспортные самолеты, летающие лодки и собственная лётная школа. По сравнению со всем этим, ваш голос – нечто скудное и незначительное.

— Ты хочешь уничтожить империю. Ты неверный предатель и крамольник, тайный вредитель, — у Ричарда Кардью только что пена из рта не шла, с такой-то яростью.

Впервые сэр Эрик утратил свой бесстрастный тон.

— Уничтожить империю? Никогда. Моя семья преданно служила империи триста лет, с той поры, когда Кардью ещё тырили овец с ферм в Уэльсе. Её уничтожили Галифакс и его дружки в Лондоне. Нашей политикой всегда был постулат, что даже если Британия падёт или сдастся, остальная Империя продолжит сражаться. Как вы понимаете, он никогда не нуждался в воплощении, пока в действительности не возникла такая обстановка. Причём по вине Лондона. И даже тогда мы не хотели применять силу – пока давление из Лондона не достигло точки невозврата. Соблюдение согласованной имперской политики и продолжение войны означало, что мы должны стоять на своем и стать истинно независимой страной. Мы действовали с сожалением и нехотя, оставив двери открытыми. И теперь, победив, мы можем восстановить то, что разрушено. Это вопрос будущего.

А здесь и сейчас ваше мнение – всего лишь ничтожный реликт ушедшей эпохи. Насколько ничтожный? Вы не единственный освобожденный сегодня. Могу назвать Притхви Сингха Азада428, для примера, или Прияду Чакраборти. Возможно, вы слышали о Ашюте Гхатаке или Адхире Кумар Нате429. Они сегодня выходят на свободу, как и многие их последователи. Вы всего лишь ещё один заключенный, освобождённый милостью правительства, которое считает вас совершенно бесполезным.

— Но эти люди… Они организовали восстание против законной власти! — Ричард Кардью был потрясен списком освобожденных заключенных

— А вы нет? Теперь идите, Ричард. Начальник хочет видеть вас перед отъездом домой.

А я хочу, чтобы ты вышел из этой тюрьмы до того, как тебе в голову придёт мысль о самоубийстве.

Британия, Лондон, Даунинг-стрит 10, кабинет министров

— Они нас проигнорировали, — лорд Галифакс, едва сдерживая ярость, таращился на телеграмму из министерства иностранных дел. — Они нас просто проигнорировали.

И вот проклятие вернулось на голову проклинающего. Сэр Эдвард Бриджес посмотрел на премьер-министра с определённым сочувствием.

— Итальянцам пришлось вести переговоры с теми, кто взял в плен почти 200 000 их солдат. У них просто выбора не оставалось.

— Я говорю не об итальянцах, а о предателях в Каире. Они проигнорировали все наши послания, и отринули все наши приказы. Предали всё, чем должны дорожить. Затем, не обращая на нас ни малейшего внимания, подписали соглашение с итальянцами. Я хочу видеть их сломленными и осуждёнными на смерть.

Они не проигнорировали ваши сообщения, они проигнорировали вас лично. И заключили перемирие с врагом без оглядки на вас, поскольку вы поступили с ними точно так же. Вот обраточка и прилетела.

— Это серьезная проблема, премьер-министр. В общем случае Уэйвелл – офицер индийской армии, а не британской. На любом военном суде он просто заявит, что для офицера индийской армии приказы из Калькутты перевешивают любые приказы из Лондона. А на самом деле он вполне мог бы утверждать, что британский военный суд более не имеет никакой власти над индийским офицером. Я считаю, суд отнесся бы к этому иску с сочувствием. А учитывая, что результатом его решений стало грандиозное победное сражение… Такие успехи традиционно оправдывают средства, с помощью которых достигнуты. Обычный вердикт военного суда в подобных обстоятельствах: "Вы молодец, но больше так не делайте". Я бы посоветовал поступить так же. Но вы не можете этого сделать, — голос был Батлера мягок, как масло на волнах, — это станет демонстрацией слабости. Думаю, пришло время проявить некоторую твёрдость. Уэйвелла и его приспешников необходимо поставить на колени, и утвердить нашу власть над британскими силами за пределами метрополии.

Галифакс, казалось, был в отчаянии. Он вышел за пределы своей компетентности и хватался за любую соломинку.

— Премьер-министр, есть ещё один армейский принцип, который стоит иметь в виду – "Никогда не издавай приказ, если не уверен, что он будет выполнен". В данном случае он уместен как никогда. Наша власть над вооружёнными силами, находящимися за границей, очень спорная. Таковой она и останется, пока мы ничего не придумаем. Но если мы ввяжемся в лобовое противостояние с Ближневосточным командованием – а выиграть его мы не сможем – исчезнут все сомнения, вместе с остатками власти.

— Сэр Эдвард, возможно, у нас есть основания усомниться в вашей верности? — голос Батлера всё ещё был елейно-мягким, но в нём проступал элемент угрозы. Бриджес посмотрел на Галифакса и отчётливо проронил:

— Камень430.

Этого хватило, чтобы Галифакс сразу сдал назад.

— Ричард, нет необходимости сомневаться в лояльности сэра Эдварда. Поднимать вопросы, которые можно cчесть неприемлемыми, его прямая обязанность.

Батлер уверенно кивнул, но Бриджес не сомневался, что приобрёл нового опасного врага. Галифакс, продолжая разговор, выглядел растерянно.

— Разве нельзя выдоить из этой ситуации что-нибудь хорошее?

Батлер обеими руками ухватился за шанс.

— Нам известно, что итальянцы обратились за помощью к немцам. Искали подкреплений для противостояния силам генерала Уэйвелла. Им отказали в самой беспрецедентной форме. Это ясно показывает, что Германия считает нас своим самым важным союзником в Европе, и наша позиция в отношении них значительно укрепилась.

— Мы не союзники нацистской Германии, Ричард. Просто наши интересы временно совпадают. Британия решила остаться нейтральной, вот и всё.

— Прошу прощения, премьер-министр, — только я услышал насмешку в этих словах? — я неверно высказался. Я не имею в виду, что мы должны считать себя союзником Германии. Наша страна всего лишь поддерживает дружеские отношения с нею. Однако мы должны принять к сведению, что опасность большевизма предполагает куда большее совпадение интересов, чем вы думаете.

Бриджес с интересом отметил, что Галифаксу после речей Батлера вообще стало как-то не по себе. Он быстро вернулся к вопросу Египта и Ближнего Востока.

— Так что решим с неподчинением Уэйвелла?

— Ну, традиционные варианты таковы. Мы вызываем его на трибунал, после чего назначаем на другую должность с таким понижением, что он с отвращением уйдет в отставку. Игнорируем все его заслуги или приписываем их себе, подразумевая, что его вклад в достигнуты успехах незначителен. Он не обратит внимание на первое и второе, третьим воспользуется чтоб ещё больше закрепить свои позиции, а для четвёртого уже поздно. Факт в том, что мы и остальная часть Содружества идём теперь различными курсами, и перед нами неизведанные земли. Любое наше действие породит прецедент. Смею предположить, наилучшим решением будет бездействие.

— Возможно, сэр Эдвард. А теперь, пожалуйста, оставьте нас. Нам с министром надо обсудить партийные дела.

Это разумный повод попросить меня уйти. Но почему мне так не нравится физиономия Батлера? Сэр Эдвард Бриджес вышел из кабинета и задумчиво спустился по лестнице к выходу из здания. Двое помощников Батлера стояли рядом, вооружённые автоматами "Томпсон". Интересно, как долго мы сможем получать патроны для них? Давненько я не пил со стариной Мюрреем, надо бы пригласить его в ближайший вечер. Мюррей Прескотт был ветераном британской индийской армии и давно находился на заслуженном отдыхе. Но он активно поддерживал связь со службой, где у него оставалось много друзей. Если кто и знал, как предупредить генерала Уэйвелла, чтобы тот ходил с оглядкой, так это точно он.

Италия, Рим, штаб верховного главнокомандования, 14 января 1941-го

— Каковы условия нашего соглашения с Содружеством?

Грациани, Бадольо, Чиано и другие члены армейского главнокомандования ожидали, что Бенито Муссолини выдаст яростное выступление, полное напыщенных оборотов. Вместо этого, после двух недель вынужденного отдыха, он был тих и на удивление просторечен. Врачи сказали, что он серьёзно пострадал от удара и длительной потери сознания.

Может ли в одном человеке таиться такое сочетание двух характеров? — подумал Чиано. — Стать причиной катастрофического военного поражения, расплеваться с ближайшим союзником… Этого любому хватило бы, чтобы пасть духом. Или восстановить в себе смирение.

— Дуче, мы удержали Ливию в её довоенных границах и возвращаем наших пленных. Содружество покинет Киренаику, но они заберут всё захваченное – технику, оснащение, материальные ценности. Мы договорились о 20-километровой демилитаризованной зоне с каждой стороны границы, где не могут находиться вооружённые силы, иначе как по обоюдному соглашению. Содружество согласилось на совместное патрулирование для обеспечения наблюдения. Нам пришлось пожертвовать Эфиопией, куда вернулась предыдущая администрация. Эритрея и Сомалиленд будут находиться под управлением Содружества, как если бы они были ассоциированными участниками Лиги Наций. В конечном итоге, нам удалось сохранить Ливию, но ценой всех наших других африканских владений.

Теперь можете приказать мне застрелиться. Я сделал всё возможное для Италии, и останусь доволен этим.

— Мы сохранили Ливию, но потеряли остальную часть наших североафриканских владений, — Муссолини замолк и глубоко вздохнул. Изменился даже его голос – звенящая агрессия и нервная самоуверенность полностью исчезли. Вместо них был глубокомысленный подтекст. Тон философа, но не диктатора

— Ну… я подумал и решил – хватит коллекционировать пустыни. Мы вполне можем распрощаться с имуществом, которое никогда не приносило нам пользу. Пора смотреть вперёд, а не назад. То, как обращался с нами Гитлер, показало нам: когда у нас нет друзей, на которых можно положиться, или с которых брать пример, остаётся одно. Стать сильными. Продолжение войны станет национальным самоубийством. Это не наш метод. Скорее, нам стоит принять эти события как часть жизни. Как итальянцы, мы должны принять то, что жизнь приносит нам, и научиться любить её. Наша жизнь нужна нам самим, но не как самоцель. Нам пора оглядеться и рассмотреть окружающих – и тех, кто близко, и тех, кто далеко. Современников и тех кто придёт после нас. Мы должны учитывать их интересы. Мы выяснили, что Италия неспособна проецировать вовне силу. Значит, мы должны создать прекраснейшую, превосходную страну, и научиться экспортировать такое стремление тем, кто решит последовать нашему примеру.

Наступила тишина. Муссолини стоял с трудом – удар сильно повредил его нервной системе. Левой стороне тела досталось больше, рука была почти парализована, и он хромал на левую ногу. Время от времени ему приходилось вытирать уголок рта платком.

— Галеаццо, вы хорошо справлялись. Рекомендую вас своим преемником. Отныне вы должны гарантировать, что Италия ведёт политику строгого нейтралитета. Мы направим наши усилия на улучшение жизни страны. Нашим лозунгом станет "Всё внутри государства, ничего вне государства, ничего против государства". Это понятно? В любом будущем конфликте мы будем нейтральны. Никаких военных обязательств за пределами Италии.

Бадольо едва мог поверить превращению, произошедшему у него на глазах. Если Муссолини уверен в своих словах, то такой должна быть Италия, которую он всегда хотел видеть. Наверное, катастрофа в Северной и Восточной Африке, в конечном итоге, не такое уж бедствие. Дуче прав. Мы должны принять то, что жизнь преподносит нам, и научиться любить её. Преимущество такого подхода не бывает очевидным сразу. Трудно вот так взять и поверить, что сегодня можно заложить семена лучшего будущего. У него оставался всего один вопрос.

— А что на это скажет Гитлер?

— Этот дегенерат-вырожденец? Да ебись он конём до смерти431.

США, Вашингтон, округ Колумбия, управление снабжения, комната 208

— Италия вышла из войны. Содружество хорошо начало.

Генри Стимсон был доволен собой. Аэродромы в Америке стремительно освобождались от самолётов, изначально заказанных французами и британцами, а теперь отправляемых в страны Содружества.

— Но не экономически. Индия ещё дёргается, но Австралия и Новая Зеландия стремительно впадают в депрессию, — обеспокоенно сказал Генри Моргентау. — Им потребуется дополнительная помощь для поддержки экономики, причём быстро. Подозреваю, Новую Зеландию не спасти. До меня уже доходили слухи, что австралийцы рассматривают их поглощение как альтернативу банкротству. В их Конституции, кстати, было нечто на этот счёт.

— Мы должны делать то, что должны, — отстранённо сказал Халл, — и не более того.

— Как прошла ваша поездка на Дальний Восток?

Филип Стёйвезант был заинтересован в результатах, но тщательно скрывал свои настоящие чувства. Корделл пробыл там гораздо дольше, чем первоначально планировалось, но к добру или к худу?

— Я лишний раз убедился в том, в чём и так был уверен. У сиамцев военное правительство, а их власть поддерживается вооружённой силой. Я осуждаю этот режим и всё, что его представляет. Однако я считаю, что там есть и место для перемен, и желание. Мы, по мере возможности, должны помочь им в этом. Они вполне могут превратиться в страну, которую стоит поддерживать. Но если мы этого не сделаем, они непременно встанут на сторону противника. На данный момент их враги – наши враги. Необходимо это признать. Я отзову свои возражения против поставки им вооружений. Сошлюсь на то, что мы ожидаем развития демократии.

Стимсон прервал его:

— Корделл, мы торчим тайцам самолёты. Истребители P-64 и легкие бомбардировщики A-27. Как мы можем выполнить заказ?

— А у нас разве нет равнозначной замены?

Стимсон задумался ненадолго, и ответил:

— С А-27 проблем не будет. Нортроп строит А-24 для армейской авиации. Но это версия для ВМФ. Армии он не нравится – мол, слишком медленный, слабо вооружён, и дальность мала. Пару десятков машин можно без труда передать тайцам. При всех своих недостатках, это на самом деле даже лучший самолет, чем A-27.

— Истребители. Им нужны истребители. Если бы вы видели тот рынок, то сами поняли бы.

Стёйвезант поднял карандаш.

— У индийцев больше "Хоук-75", чем они сейчас могут пристроить к делу, к тому же они готовят к производству новую, улучшенную версию. Почему не предложить им передать двадцать уже имеющихся самолётов в Таиланд? Мы даём им кредит на сумму их стоимости, а они могут использовать его для закупки другой техники, более нужной.

Стимсон кивнул.

— Это и для нас полезно. Деньги у нас, самолёты у тайцев, Индия получает больше техники, которая им требуется. Ты согласен, Корделл?

Халл кивнул.

— Звучит разумно. И заодно мы получаем возможность увидеть, соответствуют ли нынешние слова сиамцев их намерениям.

ГЛАВА 11 СЕРЬЁЗНЫЕ ПЕРЕГОВОРЫ

Таиланд, граница с французским Индокитаем, 11-я пехотная дивизия "Королевская кобра", 5 января 1941

Предполагалось, что пограничный пост, расположенный между Кантаралаком432 со стороны Таиланда и Ангкронгом433 во французском Индокитае, контролирует дорогу. На самом деле он полностью её перекрыл. Французы напрягли местных выкопать поперечную канаву, обложив выбранную землю кусками снятого асфальта. Вдоль бруствера на прочных деревянных кольях протянули колючую проволоку. Позади земляных укреплений маячила будка охраны, к ней с юго-востока, со стороны Ангкронга, тянулась телефонная линия. Капрал Монгкут тихонько надеялся, что после визита одного из его солдат связь будет прервана.

На самом посту было всего трое. И все они, похоже, спали в будке. Ещё двое сидели на обваловке, куря и безразлично разглядывая окрестности. Им было бы гораздо веселее, знай они, что все двенадцать батальонов пехотной дивизии "Королевская кобра" выдвинулись к границы и сейчас готовятся к атаке. Атаке, которая уже началась с перерезанного телефонного кабеля. Монгкут, наблюдая за тем, как наступающий рассвет выделяет всё больше подробностей цели, глубоко вздохнул. Где-то на заднем плане он отметил, что птицы оживились и загалдели. В то же мгновение их заглушил грохот "Льюиса".

Очередь взрыла землю возле тех двоих, кто сидел снаружи. Один умер немедленно, изрешечённый пулями. Второй вскочил, выронил сигарету и заозирался, чтобы рассмотреть, что случилось. Вторая очередь срубила его раньше, чем он хоть что-либо понял. Монгкут увидел, как он упал, и сосредоточился на основной цели – будке охраны. Кто-то схватил телефон и заколотил по рычагу. Видимо, в уверенности, что это поможет восстановить связь. Несколько винтовочных выстрелов пробили сторожку. После устранения пограничников Монгкут поднялся и не торопясь пошёл к разгромленному посту.

Его люди работали быстро. Тела отволокли с дороги. Капрал бегло осмотрел их, определив, что они из 4-го полка тонкинских тиральеров434. Солнце уже поднималось над горами по обе стороны дороги. Другие подразделения 11-й дивизии пересекли границу и начали продвижение к Ангкронгу.

Лейтенант помахал рукой. Монгкут со своими бойцами присоединился ко взводу и вместе со всеми пошёл на юг. В уме у него хранилась хорошо рассмотренная штабная карта. Небольшой прямоугольный посёлок стоял на важном перекрёстке – здесь открывался путь на восток. Как только Ангкронг окажется в их руках, начнётся настоящий захват.

Позади них сапёры с помощью четырёх слонов принялись разбирать остатки поста и восстанавливать дорогу. Их приказы были просты и понятны: снести границу так, чтобы никто никогда не заметил, будто она здесь вообще проходила.

Французский Индокитай, над аэродромом Тхакек, "Хоук-75"

Аэродром Тхакек служил основным промежуточным пунктом для нападений на тайские города за прошлые шесть месяцев. Бомбардировщики "Фарман", выполнившие самый разрушительный из налётов, базировались дальше, в центральном Вьетнаме. Это выводило их из-под удара тайских самолётов, по крайней мере сейчас. Но Тхакек попадал в их радиус досягаемости, и стал приоритетной целью ВВС. Другие аэродромы тоже подвергались атаке, однако главные силы обрушились сюда.

Основной удар наносили шесть бомбардировщиков "Мартин-139"435, они шли двумя звеньями на высоте 3000 метров. На их пути появились редкие тёмные облачка разрывов – ПВО здесь была очень слаба. Во французском Индокитае вообще имелось мало зенитных орудий, будто французы полагали, что могут безответно нападать на Таиланд. Когда самолёты выстроились в заход на цель, огонь внезапно прекратился. Каждый "Мартин" нёс десять стокилограммовок, но результат показал всю неопытность экипажей. Хотя большая часть из шестидесяти бомб легла в пределах аэродрома, взрывы почти не повредили ангары и взлетно-посадочные полосы. Лейтенант Сухарт Чейлрмкиэт понял, что задача по их уничтожению остаётся за ним и его товарищами на "Хоук-75".

Как только "Мартины" развернулись домой, Сухарт опустил нос своего истребителя и вошёл в пикирование. Последние полгода этому учился каждый тайский пилот, включая тех, кто летал на "Хоук III" и 75-й модели. Они должны были выполнять тренировочные вылеты в дополнение к основным обязанностям. Даже 60-я истребительная эскадрилья, считающаяся элитой тайских ВВС, вылетела с бомбами под фюзеляжами своих самолётов. В случае появления французских истребителей они сбросили бы груз, а пока работали пикирующими бомбардировщиками. Сегодня даже учебные "Авро-504"436 несли бомбы.

Сухарт нажал на сброс и, плавно потянув ручку управления, заметил, как бомба вошла точно в центр одного из ангаров. Развернувшись, он промчался над травянистой площадкой стоянки, истоптанной десяткам ног. Там находился всего один самолёт, лёгкий "Потез-25"437. Его можно использовать как штурмовик, значит стоит потраченных патронов. Четыре пулемёта Сухарта продырявили старый биплан, и тот вспыхнул.

Звено Сухарта собралось вокруг него, и он повёл их на запад, к базе. С уходом бомбардировщиков, истребители могли заняться тем, для чего их и делали – искать и уничтожать.

Таиланд, передовой штаб Восточной армии

Карты, развешанные на стенах, вполне отчётливо показывали развитие ситуации. 11-я пехотная дивизия, находящаяся севернее Тонлесапа438, пересекла границу и продвигалась к берегам Меконга. Серьёзного сопротивления они до сих пор не встретили – несколько разрозненных патрулей и попавшие под горячую руку пограничники. Южнее, по дороге к Баттамбангу439, шли два полка 9-й пехотной дивизии. У них времени было меньше – в Баттамбанге располагался штаб южной части французской армии Индокитая, а город занимал хорошее место для правильной организации обороны. По крайней мере, Суриётай надеялась, что они это сделали.

— Ваше высочество, здесь две иноземки440 хотят вас видеть, — генерал Артит Конгсэмпонг, похоже, слегка удивился количеству женщин в командном центре армейского корпуса. То, что корпусом командовала женщина-офицер, уже потрясало. А ещё две гостьи-иноземки… это нечто.

— Пригласите их, — Суриётай вновь посмотрела на карту. Крошечная часть Лаоса к западу от Меконга была уже почти полностью очищена проходящим там батальоном. Полк 11-й пехотной дивизии шёл на запад, чтобы прикрыть его фланг. Хорошее начало.

— Играт, Ахиллия! Давненько мы не встречались в такой обстановке.

Играт широко улыбнулась и попыталась исполнить почтительный "вай". Суриётай торжественно вернула учтивость. Ахиллия повторила. На её блузке были масляные пятна, а на носу и щеках следы смазки.

— Что случилось?

— У одного из ваши солдат случились затруднения с крупнокалиберным "Гочкисом". Заклинил регулировочный винт. Я починила. Просто по нему текла кипящая вода, и металл расширился.

— Понимаю, — усмехнулась Суриётай. Она не сомневалась, что теперь мужчины будут вежливо кланяться Ахиллии. Сочетание её внешности, пятен масла и оружия действовало непреодолимо. — Как вы обе сюда добрались и что вам нужно?

— Подсели на грузовик с припасами, — Играт говорила так, будто армейские грузовики для неё – самый привычный транспорт в мире. Впрочем, так оно и было.

— У моего отца есть для вас кое-какие сведения. Он говорит, что Корделл Халл сдал назад и готов разрешить передачу американского вооружения Таиланду. Оно будет поставлено через Индию. Но отец предупреждает, что для этого вам требуется сделать две вещи. Первая – сделать видимые подвижки к демократической форме правления. Вторая – как можно быстрее отпинать подходящее японское подразделение. Вас должны увидеть как врага нашего врага.

Суриётай кивнула и почувствовала сильное облегчение. Рушилось единственное существенное препятствие её планам.

— Могу обещать, что как только японцы сюда заявятся, мы им накостыляем. А они заглянут сюда, как только узнают, как далеко мы прошли по Индокитаю. Попытаются вмешаться дипломатическими методами, мы их отвергнем, и они прибегнут к силе. Тогда мы продемонстрируем всю ошибочность такого подхода. А что мы получим от индийцев?

— Истребители "Хоук-75" последней модели и лёгкие бомбардировщики DB-7. И тридцать пикирующих бомбардировщиков А-24 непосредственно из Америки. Они пойдут в компенсацию за другие самолёты – которые вы купили, но не получили. И отец спрашивает, можешь ли ты поделиться с ним деталями замыслов этой кампании?

— Нет, — твёрдо сказала Суриётай, — я с самой собой ими не делюсь. А что ещё? Филип не отправил бы тебя в такую даль только из-за этого.

— В основном, доложить о возможности разных деловых затей в регионе. Филип вкладывает большие деньги в Индию, и хочет, чтобы ты знала о происходящем. Ещё ему известно, что верхушка воротил Гонконга переезжает в Бангкок, и ему любопытно, помогаешь ли ты им? Он, конечно, спрашивал это с сарказмом. Но он считает стабилизацию экономических систем региона чрезвычайно важным вопросом. И хотя это никак не связано, американская государственная политика состоит в том же. Просто он и секретарь Моргентау пришли к одинаковому заключению по одинаковым причинам.

— Как он узнал о тайпанах? — Суриётай стало по-настоящему любопытно. Она была уверена, что эти сведения на сторону не ушли. Играт не ответила. Принцесса поняла, что она знает, но не собирается говорить.

— Ладно. Забудь. Передай Филипу вот что. Мы собираемся уничтожить французскую армию в Индокитае. Это уже решено. Представь Седан441. Вдоль северного участка Меконга сейчас движется дивизия, способная справиться с любыми японскими силами, которые могут здесь оказаться. Японцам отчаянно не хватает подвижных частей, и самое большее, что они могут бросить на нас, это одна-единственная дивизия. С ней мы разберёмся. Всё остальное – детали, которые могут измениться внезапно.

Камбоджа, Ангкронг, 11-я пехотная дивизия "Королевская кобра"

Монгкут тихонько гордился собой и своей командой. На самом деле, целым взводом. С того момента, как они снесли пограничный пост, постоянно двигались в двойном темпе – 180 шагов в минуту. Шесть месяцев тренировок показали результат. Пять километров, отделявших их от Ангкронга, они прошли меньше чем за сорок минут. Им помогла география. Дорога всё время петляла, но после того, как гребень горного хребта остался позади, шла под уклон.

Оглядываясь, Монгкут видел горы. Они проводили естественную границу. А впереди простиралась равнина, совсем недавно бывшая частью Таиланда. Но её захватили французы и сделали частью своей индокитайской империи. Теперь всё возвращалось законным владельцам. Эта мысль радовала Монгкута, возмещая стеснённость дыхания после ускоренного марша.

Ангкронг стоял на перекрёстке четырёх грунтовых дорог, а пятая разделяла его на верхнюю и нижнюю половины. На карте это было похоже на восьмёрку, сплющенную так, что в ширину она стала больше, чем в высоту. Путь, по которому шёл Монгкут со своими людьми, вёл в северо-восточный конец города, через правый верхний угол восьмёрки. Захват города обеспечивал тайской пехоте свободное продвижение на восток и на запад, одновременно блокируя восточное направление для частей французской армии Индокитая. Именно такой была ключевая идея замысла – разделить французскую армию на части и уничтожить по отдельности каждую из них.

Монгкут махнул рукой. Бойцы растянулись по правой стороне дороги. Позади них следующая группа сделала так же, только слева. Теперь вместо атакующей колонны к деревне шли просто две цепочки солдат. Приказ был ясен: "Помните – совсем недавно эти люди были нашими соотечественниками. Обращайтесь с ними уважительно, так как они возвращаются к нам".

Рота закончила перестроение, Монгкут услышал звук свистка. Они перешли на неторопливую рысцу, потом ускорились и быстро достигли окраины. Здесь было тихо. Не лаяли собаки, не гомонила домашняя птица – только звук их собственных ботинок по утоптанной земле. У первой линии хижин Монгкут остановился и отдышался. По меркам его родной деревни здесь жили бедняки. Подгнившие деревянные стены венчала соломенная крыша. Дверь заменял кусок драной ткани. Капрал заставил себя сделать то, что должен, от этого зависела безопасность его людей. Он схватил ткань, отшвырнул её вбок, и рывком влетел в хижину. Внутри были две женщины. Одна, молодая, кормила ребёнка, другая намного старше. Наверное, её мать, подумал Монгкут. Молодая женщина закричала и отмахнулась, защищая себя и малыша от незнакомца. Капрал отреагировал быстро.

— Сожалею, что напугал вас. Здесь есть французские солдаты?

Молодая женщина не показала никаких признаков понимания, зато её мать просияла, услышав тайскую речь. Она ответила, хотя слова как будто загрубели от долгого бездействия.

— На другом конце деревни. Есть несколько. Вы вернулись?

Монгкут понял, что она имела в виду.

— Вернулись, и на этот раз останемся. Возвращаем украденную землю. Так что простите, матушка, дел на сегодня ещё много.

Когда он уходил, то внезапно решил спросить:

— А где ваши утки и куры?

— Французы не позволили нам их оставить. Они сказали, что теперь мы должны покупать у них наше же мясо и яйца. Нам разрешили выращивать только рис.

Монгкут был поражён. В крестьянской деревне запретить держать птицу? Это было неестественно. Пока он проверял хижину, на дальней окраине Ангкронга вспыхнула перестрелка. Он со своим отрядом поспешил туда, но когда они прибыли, всё уже закончилось. Пять человек, капрал и четверо рядовых 4-го тиральерского стояли с поднятыми руками. Их винтовки лежали на земле рядом. С обеих сторон не было даже раненых.

— Это было невзаправду, — сержант Монгкута наблюдал за происходящим, — они потратили несколько патронов, мы тоже, все приличия соблюдены, можно сдаться.

— Сержант, могу я поговорить с офицером? У меня есть сведения, которые могут пригодиться.

Сержант кивнул и указал на лейтенанта, который изучал карту. Монгкут подошел к нему.

— Разрешите обратиться, сэр?

— Капрал?

— Сэр, я узнал, что французы не позволяли сельчанам держать уток и другую птицу. Возможно, если мы вернём хотя бы часть, они быстрее станут дружелюбными?

Лейтенант Сомчай Прачакорн кивнул. На самом деле, Монгкут был уже третьим, кто подошёл к нему с этой идеей.

— Хорошо придумано, капрал. Я доложу капитану. А теперь собирай свой отряд и выдвигайся на восток. День ещё не закончился, и у нас полно работы.

Когда они продолжили продвигаться от границы, с холмов затрещали винтовочные выстрелы, перемежающиеся разрывами, в которых Монгкут опознал минометные. Французы догадались, что это настоящее вторжение, и попытались организовать сопротивление. Защищать границу уже поздно, им придётся сосредоточиться на обороне в глубине территории.

Огонь с территории разрушенного храма, восточнее от посёлка, усилился, последовала серия громких взрывов. Лейтенант оглядел местность и мрачно заметил:

— Там старый храм, окружённый скалами. Если в нём вражеские войска, деваться им некуда. Нам предстоит сегодня много потрудиться, и потом ещё далеко идти. Капрал, ваши люди возглавят полк.

Подано как честь, подумал Монгкут, но это действительно опасное дело, без которого мы могли бы обойтись. Он вернулся к своим солдатам, отдыхавшим на сухой траве.

— Пора топать, мужики. Мы возглавляем походный порядок.

Новость была встречена недовольными стонами, но люди поднялись, взяли винтовки и приготовились к маршу. Полк покидал Ангкронг таким же двойным темпом, как и вошёл сюда. Жители, провожая их, склонялись с почтительным "вай", и Монгкут подумал, что их усилия по освобождению того стоили. А теперь следовало идти к ещё одной деревне, Чатал Конг, примерно в 16 километрах восточнее. Монгкут надеялся, что она не будет такой же бедной и обветшалой, как Ангкронг.

Южнее Муанг Трат442, в море. Французский сторожевик "Дюмон д'Юрвиль"443

— Есть какие-нибудь новости?

Лейтенант Лоран Бабино засунул голову в люк, ведущий в радиорубку. Там дежурный радист прослушивал эфир, пытаясь выяснить, что вокруг происходит.

— Всё что мы знаем – сиамцы большими силами пересекли границу и наступают на Баттамбанг. Их самолеты атаковали аэродромы по всему Индокитаю. Это не пограничное столкновение, сэр. Это настоящая война.

Бабино кивнул. "Дюмон д'Юрвиль" патрулировал камбоджийское побережье Индокитая, получив срочные приказы на обстрел прибрежных городов Таиланда в случае возникновения каких-либо пограничных споров. Три 140-мм орудия хорошо подходили для этого. Однако власти в Ханое не ожидали, что ситуация перерастет в полноценную войну. Слабое зенитное вооружение из четырех старых 37-мм пушек едва ли давало возможность самостоятельно действовать в пределах дальности вражеских воздушных сил.

— Секунду… входящее.

Несколько секунд звучала морзянка, прервалась, потом послышалась снова.

— Официальное распоряжение. Мы находимся в состоянии войны с королевством Таиланд. Приступить к действиям согласно "зелёному" плану.

Радист оторвал заполненный бланк и вручил его лейтенанту. Тот поднялся на мостик, где капитан Туссен де Киверкур осматривал горизонт в бинокль.

— Капитан, есть сообщение. Война. Мы должны следовать "зелёному" плану.

Капитан вздохнул.

— Политиканы в Ханое достукались. Они очень этого хотели. Надеюсь, они счастливы. "Зелёный", говорите? Это обстрел Муанг Трата. Поднять обороты до 15 узлов. Нам лучше появиться и уйти раньше, чем нас обнаружат.

Бабино передал приказ в машинное отделение и почувствовал, как корабль завибрировал от набирающих мощность дизелей "Зульцер". Муанг Трат лежал в конце длинной бухты, образованной протяжённым полуостровом с одной стороны, и группой островов, включая главную базу тайских ВМС на Ко-Чанге, с другой. Туссен де Киверкур соединил острова указательным пальцем.

— Если сиамцы развернут здесь эскадрилью, то у нас ничего не выйдет.

Это ещё преуменьшение, подумал Бабино с горечью от того, что Франция была брошена немцам на съедение.

— Их военно-морской флот не очень.

— Верно, — согласно протянул Туссен де Киверкур, — это их самое слабое место. Но и наш сторожевик не из передовых. Прикажите команде занять боевые посты. Мы так близко к вражескому побережью, что обстановка может поплохеть очень быстро. Нам неплохо бы избежать обнаружения.

— Самолёты прямо с севера! — раздался крик наблюдателя правого борта.

Бабино посмотрел в собственный бинокль.

— Я вижу их, капитан. Бипланы, девять штук.

— Полный ход, до железки! — Туссен де Киверкур быстро посчитал в уме и пришёл к выводу, что если это тайские пикирующие бомбардировщики, то у них серьёзные проблемы.

Они приближались. Жалкая зенитная артиллерия была неспособна защитить корабль до того, как они подошли вплотную. Бабино следил за первым звеном из трёх самолетов, ясно распознаваемых как "Кертис Хоук III". Они вошли в пикирование. Капитан тоже наблюдал за ними. Он подождал немного, чтобы понять их траекторию, и отдал приказ.

— Право на борт до упора!

"Дюмон д'Юрвиль" накренился, едва не зачерпнув бортом воду. Его построили как патрульно-полицейский корабль для отдалённых колоний и демонстрации флага, но никак не для участия в настоящих сражениях. Как обычно, ни один план не переживал столкновения с врагом. Бабино смотрел, как пара бомб отделилась от крыльев ведущего самолета. Они совершенно точно должны были попасть, но резкий манёвр в последнюю секунду сбил прицел. Взрывы поднялись в море, далеко по левому борту. Другая пара бомб забрызгала корабль с другой стороны, осыпав обшивку мелкими осколками.

Только четыре бомбы? — Бабино заозирался и увидел, что второй бомбардировщик не стал сбрасывать свой груз. Он прекратил пикирование. К его изумлению, пилот сделал ещё три захода, прежде чем наконец сбросить бомбы.

Результат оправдал такую старательность. Оба попадания пришлись у бортов, всего в нескольких метрах. Сторожевик закачался от взрывов. Команды 37-мм зениток упали, скошенные осколками. Бабино почувствовал, как корабль замедляется. Старший механик ответил сразу же.

— Мы потеряли ход. Дизели заглохли от сотрясения, — в его голосе звучала некоторая паника.

— Ну так запустите их, — де Киверкур говорил спокойно и невозмутимо, будто вовсе не ведал о неисправности, а атаки с воздуха не было.

— Лейтенант, у нас есть уцелевшие зенитки?

Бабино посмотрел на корму, туда, где находились возвышения 37-мм скорострелок. Мёртвых и раненых вынесли, их места заняли другие моряки.

— Скоро все будут в деле. И у нас ещё есть пулеметы.

— И нам надо надеяться, что этого хватит, не так ли?

Голос капитана всё так же был холоден и собран. Его звучание заставило команду на мостике взять себя в руки. Из передней трубы вылетели клубы дыма – дизели в первом машинном отделении заработали. "Дюмон д'Юрвиль" двинулся вперёд как раз в тот момент, когда второе звено пикировщиков пошло в атаку.

На этот раз ему не удалось уклониться – да и не получилось бы. Три самолета сбросили каждый по полутонной бомбе, в отличие от 100-кг первого звена. Бабино смотрел, как они падают на сторожевик, и знал, что промаха не будет.

Одна взорвалась воде рядом с носовым 140-мм орудием. Корабль встряхнуло, осколки вспороли корпус там, где на скуле был нанесён номер А72. Вторая легла так же близко, только с другой стороны. Вода и осколки окатили сторожевик, сокращая его и так уже невеликую команду. Третья разнесла надстройку на корме, катапульту и гидросамолёт. Пожар охватил целую секцию, чёрный столб дыма пополз в ясное, синее утреннее небо. От встряски снова заглохли двигатели. "Дюмон д'Юрвиль", полыхая, замер. Тайские "Хоуки" кружились, рассматривая происходящее. Лейтенант предположил, что три самолета, не участвовавших в атаке, были истребительным прикрытием. Они наверняка обсуждали, что сейчас делать. Сторожевик получил тяжёлые повреждения, это несомненно. Вопрос заключался лишь в том, стоит ли отправить ещё самолёты, чтобы добить его окончательно.

— Капитан, из кормового машинного отделения докладывают, что температура быстро растёт из-за пожара, но они смогли запустить два двигателя. Мы можем дать пять узлов сейчас и, возможно, десять в течение часа, если справимся с огнём. В носовой и срединной части поступление воды. Ремонтно-восстановительные команды с трудом справляются с затоплением – много осколочных пробоин.

— Меняем курс, идём на восток. "Зелёный" план отменяется. Всеми свободными силами погасить пожар на корме. Как только справитесь, пусть все помогают остановить затопление.

Туссен де Киверкур посмотрел вверх, на самолёты.

— Думаю, они оставят нас в покое. Уверен, что авиация сиамцев растянута до предела, и просто вывести нас из строя для них достаточно. Пойдем домой и будем зализывать раны. Составим донесение о случившемся – нападение было выполнено очень хорошо. Чинуши в Ханое серьезно недооценили нашего врага.

Камбоджа, Чатал Конг, 11-я пехотная дивизия "Королевская кобра"

Мы выгнали отсюда тонкинских тиральеров. Теперь собираемся атаковать. Их офицерам удалось справиться с паникой и организовать линию обороны вдоль зачищенного восточного участка Чатал Конга. Мы намерены выбить их оттуда и уничтожить как подразделение.

Лейтенант Сомчай Прачакорн поднял взгляд от доклада, несколькими минутами ранее сброшенного тренировочным "Авро 504".

— Капрал Монгкут. Взводный сержант Камон получил ранение после выхода из Ангкронга. Вы повышаетесь до сержанта и занимаете его место. Наш взвод станет ведущей силой этой атаки. У нас есть передовой воздушный наблюдатель. Как только мы столкнёмся с тиральерами, он свяжется с пикировщиками для поддержки…

Тарахтение маломощного авиационного моторчика прервало совещание. "Авро" вернулся и закружил над ними. Через несколько секунд небольшой пакет с белым вымпелом шлёпнулся посреди лагеря. Монгкут сбегал за ним и передал лейтенанту. Сомчай, прочитав содержимое, удовлетворённо хмыкнул.

— "Авро" говорит, что вражеские позиции там, где мы и думали. Несколько сотен метров вниз по дороге. Они выдали себя, стреляя по самолету. Глупо с их стороны.

— И удачно для нас, — Монгкут только сейчас сообразил, что стал взводным.

— Очень удачно. Сержант, Кам попросил передать вам свои нашивки. Ещё он передаёт, что если вы развалите взвод, он вас отлупит. Теперь пришейте новое звание и принимайте взвод. Да, ещё подумайте, кого можете из своей старой банды предложить на повышение до капрала.

Время, проведённое в ускоренных маршах по дорогам, теперь вспоминалось ему с тоской. Взвод пробирался через кустарники – целую страну кустарников, из которых кое-где торчали деревья. Зелень кишела крайтами444 и кобрами. К счастью, они предпочитали не связываться с людьми и уступали дорогу. Поэтому Монгкут на ходу размышлял совсем о другом. Теперь на его форме красовались сержантские нашивки, примётанные наскоро и кривовато, но надёжно. Вернувшись в свой старый отряд, он почувствовал неловкость от расставания с людьми, рядом с которыми прослужил с момента призыва. Кого мне порекомендовать на должность капрала? Дина, который всем нравится? Или Пона? Он лучший солдат, но к нему относятся не очень хорошо. Затем он вспомнил совет, полученный при собственном повышении. Мы вам поможем. Ему просто стоит посоветоваться с другими сержантами.

Он бегло посмотрел по сторонам, проверяя, чтобы его люди шли как надо, не растягивались и кучковались. По левую руку до сих пор тянулся конец холмистой гряды, по которой пролегала старая граница. 11-я пехотная будет идти вдоль неё до самого Меконга. Затем развернётся вдоль реки, чтобы установить новую границу. Нет, восстановить истинную. Позади, за порядками пехоты, следовала небольшая гусеничная машина.

Батальон тонкинских тиральеров, защищавших границу, начал стрельбу слишком рано и выдал расположение. Винтовочный огонь на таком расстоянии был практически бесполезен, хотя и заставил тайцев залечь. Монгкут услышал грохот очередей – пулемётный взвод вступил в дело, прикрывая первые ряды перед броском.

— Остаёмся на позициях, — приказал лейтенант Сомчай. — Пикирующие бомбардировщики на подходе. Мы атакуем сразу после них.

Приказ быстро распространился по цепочкам. Стрельба стихла, только хлопнули ещё несколько одиночных выстрелов. У Монгкута было ощущение, что вражеский батальон наверняка порадовался такой скорой остановке атаки. Если да, то их ждет жестокое разочарование. Он уже слышал звук авиационных моторов. Через несколько секунд над ними пролетели два звена бипланов "Корсар".

Они вошли в пике. Во все стороны раскатился вой, пробирающий до костей. На неубирающиеся шасси "Корсаров" поставили воздушные сирены. Трюк подсмотрели у немецких инструкторов, они указали, что такой звук деморализует. Рыдающий вой напоминал Монгкуту о призраках, населявших старый разрушенный храм недалеко от того места, где он вырос. Громкость воплей была так велика, что ему захотелось убежать. Он вцепился в землю и заставил себя дождаться окончания бомбежки.

Земля вздрогнула. На французские позиции упали первые бомбы. Монгкут почувствовал, как ему по спине заколотили комочки земли, и осмотрелся. Лейтенант Сомчай уже подскочил и побежал в сторону сверкающих разрывов, отметивших линию оборону тиральеров. Сержант не мог допустить, чтобы командир один шёл в атаку. Он поднялся, его взвод последовал за ним. Когда они приблизились почти вплотную, через их головы всё ещё летели комья земли, какие-то разлохмаченные палки и куски металла.

Тонкинские стрелки были ошеломлены и не сопротивлялись. Всего несколько секунд разделили момент завершения бомбардировки и бросок тайской пехоты на остатки укреплений. Монгкут видел, как тонкинцы, одетые в синее, бросают винтовки и поднимают руки. Некоторые пытались убежать – их застрелили или вытащили из ячеек, где они надеялись скрыться. Другие сидели на земле, раненые, моля о пощаде. Были и такие, кто уже не шевелился. 4-й батальон тонкинских тиральеров полностью перестал существовать как организованная боевая единица.

Таиланд, передовой штаб Восточной армии

— Есть первые доклады, ваше высочество. Батальон первого полка 11-й пехотной дивизии разгромил тонкинских тиральеров. Способ взаимодействия и поддержки с воздуха, предложенный Фуеном, сработал очень хорошо. Вражеский батальон пал после незначительной перестрелки и удара пикировщиков. Захвачено более 250 пленных и четыре пушки. Наши потери – трое погибших и одиннадцать раненых. В Лаосе сопротивление очень слабое. Мы уже захватили Паксе445. Батальон, направленный туда, продвигается вдоль Меконга. Девятая пехотная дивизия при поддержке танков следует по дороге № 157 в сторону Баттамбанга. Они взяли Пойпет446 без какого-либо противодействия, но сообщают, что растёт число стычек с мелкими отрядами французов.

— Придерживайте войска. Нам нужно, чтобы французы вышли навстречу им, а не бежали от них.

Голос Суриётай был резким и решительным. Один полк 9-й пехотной дивизии шёл по дороге на Баттамбанг, но он играл роль приманки, чтобы втянуть французскую Индокитайскую армию в катастрофическое окружение. Их задача, и задача 11-й пехотной отличались полностью. Дивизия "Королевская кобра" должна была идти как можно быстрее, чтобы прикрывать северный фланг охвата. А "Чёрная пантера" – продвигаться медленно, чтобы заманить французов.

— Командиры знают это, ваше высочество, и планируют свои действия соответствующим образом, — секретарь Суриётай проглотил упрёк. При назначении на эту должность его предупредили, что единственный непростительный грех – сказать принцессе то, что она, по его мнению, хочет услышать. На самом деле ей нужна была правда и больше ничего.

— В воздухе наши летчики сообщают об уничтожении 17 самолетов на земле и трёх в воздушных боях. Последние – модели MS.406, сбиты нашими "Хоук-75". Мы потеряли три самолета, также все "Хоуки". Все наличные силы ВВС напряженно работают. Либо поддерживают армию, либо охотятся на французские самолёты. Кроме пикирующих бомбардировщиков 72-й эскадрильи. Они обнаружили французский сторожевик, шедший в сторону Трата, и разбомбили его, оставив горящим и неподвижным. Мы считаем, что французы планируют обстрел наших прибрежных городов.

— Этого нельзя допустить, — Суриётай посмотрела на карту, приколотую к одной из стен. — Что говорят ВМС?

— Они обещали переместить к стоянке Ко Чанг447 соединение из броненосца береговой обороны и четырёх торпедных катеров. Считают, это отвадит французов от движений в сторону наших городов.

— Надеюсь, что да. Хотя это не имеет большого значения. Всё решится на суше и в воздухе. Французы же убьют мирных жителей. У Министерства иностранных дел уже есть официальные сообщения от кого-нибудь?

— Нет, ваше высочество. Кажется, для официального ответа ещё рано. Войну объявили французские колониальные власти в Ханое.

Суриётай слегка нахмурилась.

— Я не уверена, что они обладали такими полномочиями. Центральное правительство в Виши, конечно, может, но мы ведь ничего не слышали от них?

— Ничего, ваше высочество. Но фельдмаршал Уэйвелл всего несколько дней назад заключил с итальянцами соглашение о прекращении огня и мирный договор. А он даже меньше, чем Ханой.

— Нет, — решительно не согласилась Суриётай, — Уэйвелл действовал как офицер индийской армии, а не британской. Приказы из Калькутты были предельно ясны. Индия заявила о своей полной независимости, и действует в качестве отдельной страны. Ханой не делал такого заявления, он по-прежнему является французской колонией. Они не имеют права объявлять войну. Кажется, они в очередной раз сыграли нам на руку.

Суриётай взмахнула рукой и офицер оставил её одну. В очередной раз её разум переключился в аналитическое состояние. Водопад показывал закрученное переплетение цветных нитей. Они сцеплялись и сливались только для того, чтобы вновь разделиться вслед за событиями, которые им соответствовали. Нить, увиденная ею впервые всего полгода назад, теперь пульсировала ярче и сильнее, чем когда-либо. Она посмотрела на неё, оценила и пристально изучила изменения. Сейчас она господствовала над всеми остальными, до такой степени, что обрела собственную массу и импульс. До тех пор, пока война идёт хорошо, именно она будет главной нитью будущего.

— Пока война идет хорошо, — вслух сказала Суриётай. Всё, чего она хочет достичь – экономика, политика, военное и социальное положение – сводится к этому требованию. Эта война должна пройти хорошо.

США, Вашингтон, округ Колумбия, управление снабжения, комната 208

— Филип, что ваши деловые связи говорят об этой войне?

Генри Стимсон с интересом читал первые сообщения о боях. Более-менее точную картину можно было составить только по публикациям сингапурской "Стрейт Таймс".

— В открытом доступе пока очень мало достоверных сведений, — осторожно сказал Стёйвезант. — Но все сходятся на том, что недавние бомбардировки приграничных городов вконец достали тайцев, и они хотят обезопасить своё население от дальнейших нападений. Конечно, есть вопрос, куда сдвинется граница. Нынешнюю установили французы, в 1907, буквально под прицелом. Для многих из тайцев это до сих пор больное место. Однако, странное дело – это, в действительности, вопрос второстепенный. Настоящая загадка – поведение французских властей в Ханое.

— Ханой объявил войну Таиланду, — Корделл Халл казался необычно задумчивым. — После их бомбардировок, результаты которых я видел своими глазами, могу сказать, что никакой стратегической необходимости в них не было. Мне кажется, что Ханой почему-то просто нарывался.

— Большинство деловых людей, с которыми я говорил, согласны с этим, — Стёйвезант на секунду посмотрел в потолок. — После захвата в прошлом японцами ключевых позиций в северном Индокитае, действия ханойских властей озадачили всех. Они, кажется, полны решимости заварить конфликт в регионе, несмотря на то, что без поддержки метрополии окажутся в крайне неблагоприятных условиях. Их политика идёт вразрез с интересами Франции. На самом деле, единственные, кто может извлечь выгоду из их действий – японцы. Мы знаем, что они рассматривают Индокитай как безопасную базу для возможного вторжения в остальную часть Юго-Восточной Азии.

— Французы начинают войну в Индокитае, японцы выступают миротворцами и укрепляют своё влияние на целый регион, — Стимсон кивнул, преодолев нестыковки в картине. — Вот в этом уже есть смысл. Получается, власти Ханоя по большей части японские марионетки?

— А у них есть выбор? С японской пехотной дивизией, обложившей Ханой? Я думаю, чрезвычайно важно, что объявление войны пришло из Ханоя, а из не Виши. В конце концов, единственная разница между Ханоем и Виши…

— Одна японская пехотная дивизия, — Стёйвезант прервал мысль, заставив Халла улыбнуться впервые после возвращения из Таиланда. — Соглашусь. Действия французских властей в Ханое разительно отличаются от того, что могло бы сделать правительство Виши. Нам стоит допустить, что они продиктованы японцами. Это сделало бы Ханой их союзником, пусть и по принуждению. А теперь, душечка Суриётай, тебе придётся самостоятельно справляться со всем.

Генерал Маршалл протянул руку и выложил на стол карту.

— Вот здесь произойдёт сражение. Французам придётся стянуть все свои силы. Это действие неизбежно приведёт к тому, что столкновение случится под Баттамбангом. Этот населённый пункт – узловой в сети дорог между севером и югом. Шоссе № 160 здесь пересекается со 157-м, а позиции у реки дают французам хорошую оборону. Они просто будут вынуждены закрепиться здесь, у деревни Янг Дхам Кхунг.

Французский Индокитай, Пхум Кхам Рен, 16-й колониальный пехотный полк, 2-й батальон

Низкий горный хребет давал блок-посту некоторый шанс загодя заметить подход противника. Лейтенант Журден Рýль разместил его сразу за осевой линией гряды, так, чтобы только прикрыть от прямого огня. Дозоры хорошо просматривали местность до самых холмов на тайской границе. Это было лучшее, что он мог сделать – предупреждение о нападении пришло слишком поздно. И очень скоро его работу проверят. Всё утро были слышны вспышки стрельбы из винтовок и пулемёта, и каждый раз ближе и ближе к их расположению. Третий батальон, тонкинские тиральеры, не удержал границу. Если так обстоит дело на всём её протяжении, то нам скоро несдобровать.

Задача Рýлю была поставлена кратко и предельно понятно. Тайцы вторглись в Индокитай и движутся по шоссе № 157 в Баттамбанг. Их следует остановить. Это означало, что все наличные вооружённые силы в округе надо собрать в одно организованное формирование, что требует времени. Взвод Рýля должен заблокировать дорогу и задержать тайцев, чтобы выиграть это самое время. Слово "жертва" не прозвучало, но Рýль и так понимал, что оно подразумевается.

Он рассматривал предполье448 в бинокль, ожидая увидеть, как тайская пехота накапливается для броска. Обманчиво низменная равнина казалась совершенно пустой, тем не менее, они просто должны там быть. Раскаты артиллерийского огня только подтверждали это. Дорога № 157 проходила мимо небольших хижин, жилищ местных фермеров. Время от времени над какой-то из них вставал фонтан разрыва. Видимой причины для обстрела не было, но Рýль предположил, что это огневое прикрытие передовых тайских частей. Издалека эта картина, с тарахтящим в небе самолётом, казалась даже в какой-то степени мирной, но долго она такой не останется. Тайцы продвигались, и над полем боя кружил их самолёт. А французской авиации никто не видел. По разошедшимся слухам, всю её уничтожили на земле.

Рýль ползком покинул свой наблюдательный пост и решил проверить оборонительный рубеж, который сейчас копали его люди. По обе стороны дороги шли кюветы, и они принялись углублять тот, что находился на обратном скате – для защиты от артобстрела. Место Журден выбрал сам, чтобы кустарники давали хоть какое-то прикрытие. Вдоль шоссе почти вся местность была голой, за исключением редких участков причудливых зарослей кустов и случайных деревьев. Почти в километре к югу от их позиции в понижении тёк небольшой ручей. Рýль наметил его как маршрут отхода, и запомнил, что над обеими сторонами дороги господствуют возвышенности. Он пришёл к выводу, что любая попытка отступить вдоль дороги станет катастрофой. Как только их позиция будет разбита, они отступят к ручью и по его руслу отойдут к следующей. Дорога делала петлю, через изгиб которой проходила низина. Там он расположил третье отделение – его задача прикрыть их во время отступления. Это было лучшее, что Журден смог придумать.

Убедившись, что солдаты окапываются не халтуря, он вернулся на наблюдательный пост. За время его отсутствия обстановка, кажется, не изменилась, но одна из вспышек разрыва показала, что вражеская пехота теперь намного ближе. И он их рассмотрел. Тайцы сторожко продвигались через участок, где совсем недавно были хижины вдоль дороги. Тёмно-зелёная униформа и шлемы немецкого стиля однозначно отличали их от тонкинских тиральеров, носивших стандартный французский серовато-голубой и каску Адриана449. Что бы там с тиральерами не случилось, я не вижу, чтобы они отступали.

И сейчас Рýль рассмотрел кое-что, наполнившее его тревогой. Тайскую пехоту поддерживала пара танков. Он их сразу опознал – "Виккерс шеститонный", тип Б450. Вооруженные пулеметом и 47-миллиметровым орудием, они более чем способны раскатать его блок-пост. С этого момента сражение обещало стать быстрым и бесславным, как наверняка совсем недавно произошло с тонкинскими тиральерами.

Около него рядовой первого класса451 Лео Корнель подтянул к себе винтовку Бертье и прицелился в сторону тайской пехоты. Он был взводным снайпером, за что и получил звание. На его винтовке стоял трёхкратная оптика. Рýль наблюдал через прицел своей синхронно с движениями Корнеля, высматривая подходящую цель.

— На дороге, около третьего здания слева. Похож на офицера.

Рýль посмотрел туда. Человек определенно отдавал какие-то приказы окружающим солдатам. Значит, это либо офицер, либо унтер того или иного ранга. Лейтенант кивнул Корнелю, он успокоил дыхание, приложился поудобнее и выстрелил. Рýль видел, как обнаруженный командир согнулся. Теперь он догадался, почему тайцы так долго тянули с наступлением – они зашли с севера и с запада, намереваясь окружить их, вместо того чтобы биться лбом об укреплённые позиции.

— Неплохо, — сержант Амбруаз впечатлился. — Мне приказать открыть огонь?

Рýль на секунду задумался. Винтовочная стрельба на таком расстоянии малоприцельна и неэффективна. Насколько он мог понять – почти безрезультатна.

— Нет, пусть твои сидят тихо. Незачем выдавать врагу своё расположение. Пусть обстановка созреет.

Его приказ прост – заблокировать дорогу и задержать тайское наступление максимально долго. Он это и делал. Боеприпасы для их оружия здесь, в Индокитае, были привозными, нечего их расходовать почём зря. Один выстрел из винтовки и несколько пулемётных очередей, и хватит. Никто не гарантирует, что израсходованные патроны пополнят. Его мысли о заброшенности индокитайской армии прервались частым грохотом огня артиллерии, на этот раз по правую руку. Дело приняло серьёзный оборот.

— А вот сейчас будет тяжко. Они выкатили полевые орудия, — Амбруаз узнал характерный звук короткоствольных японских 75-миллиметровых гаубиц, очень отличающийся от хлопков более ранних орудий. — И они растягиваются вдоль гряды.

Рýль повернул бинокль на восток. Позади их позиции, на расстоянии почти в километр, располагались два холма. Один 218 метров высотой, другой 200. Они господствовали над местностью просто потому, что были единственными возвышенностями. Учитывая это, Рýль выбрал бы их, чтобы окопаться, но тогда дорога осталась бы незаблокированной. Теперь он понял, что задумал тайский командующий – пройти вдоль горного хребта и занять холмы. Зачем им дорога и хибары фермеров? Им мы нужны. Оседлав высоты, он просто соберёт нас в коробочку, как жуков.

Пехотные гаубицы нащупали расстояние. Два снаряда один за другим разорвались прямо на их позициях справа от 157-го шоссе. Расположение, хорошее, чтобы защитится от атаки вдоль дороги, плохо подходило против нападения с севера. Очевидно, тайцы знали, где они засели. Рýль внезапно догадался, откуда – самолёт, который отогнали мои пулемётчики, видел, куда и как они перемещались. Стрелять по нему было неважной идеей.

— Сержант, прикажите нашему первому взводу отходить. Их позиция уже раскрыта и скоро их накроют. Они ничего не сделают, находясь где есть сейчас. Пусть отступают к хребту на юге, вот сюда. Мы некоторое время будем перекрывать шоссе, в мёртвой зоне для обстрела с севера и запада. Заодно прикроем ваш отход.

Амбруаз передал распоряжение. Серовато-голубые фигуры покинули траншею и побежали к хижинам, стоявшим у дороги. Не все – двое из двенадцати остались неподвижными. Вражеская артиллерия достала ещё двоих, прежде чем они достигли укрытия. Взрывы подбросили их в воздух и отшвырнули изломанными куклами в сторону. Треть отделения сразу, подумал Рýль.

Амбруаз протянул:

— Всего две пушки, но этого нам хватит. Вон они ещё подползают. Вот же хитрожопая мелочь.

Обе пехотные гаубицы выпустили дымовые снаряды. Перед новыми позициями Рýля расползлись белые облака. На мгновение ему показалось, что это газовая атака, и он хотел было дать команду надеть маски, но заметил, как подразделения тайской пехоты покидают укрытия и перебежками, прикрывая друг друга, приближаются, каждый раз залегая перед следующим броском.

Сержант пристально следил за ними.

— Тактика штурмовых групп. Похоже, те слухи о немецких инструкторах – правда. Или британские ветераны.

— Молокососы сдались обезьянам? — иронично заметил Рýль. — И теперь сиамцы нападают на нас, вместо того чтобы убегать?

Вдоль французской придорожной позиции захлопали винтовочные выстрелы, но из-за дымовой завесы огонь вёлся наугад. Самое главное, молчали пулемётчики – значит они и сами ничего не видят, и стрелки не могут им подсказать, куда бить.

— Томми были хороши в окопных боях, лейтенант, — Амбруаз объяснял молодому офицеру терпеливо, как подобает опытному сержанту. — В 14-м году они знали все уловки, которые немцы приписывают себе, и ещё много чего разного. И знали, как их применять. Их армия была сломлена уже в середине войны, хотя до конца они всё-таки дотянули. Но сиамцев точно учили немцы. Смотрите, как они продвигаются.

Пулемётная команда наконец открыла огонь. Тайские орудия сразу перенесли прицел на уцелевшие хижины. Натиск пехоты, поддержанной артиллерией, усилился, но французы пока держались. По мере того, как дым рассеивался, Рýль смог рассмотреть происходящее дальше по дороге № 157. Атака на его позиции оказалась всего лишь одним из элементов сражения, нацеленного на захват шоссе. Положение усугублялось тем, что высоту 218 занимали прямо сейчас, на его глазах. Это ставило его взвод в весьма сомнительное положение.

— Пора нам делать ноги, сержант. Здесь больше нельзя оставаться. Через несколько минут у нас даже отступить не получится – умереть или сдаться. Пусть люди отходят, как запланировано.

Амбруаз кивнул и отдал приказы. Оставшиеся в живых из первого отделения покинули позиции, отходя к тропинке у ручья. Второе последовало за ними, а третье шло в арьергарде. Рýль вздохнул и повёл свой отряд туда же, на юг.

Когда они брели по глинистой тропке вдоль ручья, Рýль пытался понять, что произошло, и никак не мог свети концы с концами. Он ожидал нападение пехоты с железяками в руках и рукопашную среди развалин хижин, а вместо этого их накрыли артиллерией и просто выдавили с позиции. Так или иначе, он покинул предписанный участок, оставив там пятерых солдат, и теперь чувствовал себя растерянно. Вся напряжённая утренняя работа пошла насмарку.

— Сержант, вот что я сделал неправильно?

Амбруаз быстро обернулся. К счастью, в пределе слышимости не было больше никого.

— Тише. Не хочу, чтобы люди слышали, будто у вас есть сомнения. Это подорвёт их дух. Не было никакой ошибки, у вас всё получилось.

— Но ведь мы отступаем.

— Нас вынудили отступить. Так делают профессионалы. На укреплениях умирают только позёры-любители. Мы устроили хорошее расположение, его было бы трудно взять пехотой. Сиамцы и не стали этого делать. Они просто лишили нас возможности сидеть там, причём справились очень хорошо, правильно и не торопясь. Их хорошо учили.

Рýль почувствовал себя лучше. Но даже если старый сержант думает, что у них всё получилось, поражение и так и эдак остаётся поражением.

Соединённое Королевство, Ноттингемшир, Арнольд, поместье Бествуд

— Сложившееся положение неприемлемо. Я дал бы ему два года, самое большее. Тот Человек, кажется, не понимает, что Великобритания и Германия находятся на расходящихся курсах, и конфронтация между ними неизбежна. А такое развитие событий будет означать уничтожение одной из стран. Он старательно отрицает расширяющуюся пропасть, при этом просто затаптывая угли будущего конфликта.

Капитан Питер Флеминг, из Гренадерского гвардейского полка, посмотрел на герцога Сент-Олбанса широко раскрытыми глазами.

— Вам стоит услышать рассуждения моего младшего брата на эту тему.

Осборн де Вер Боклер кивнул обоим гостям. Содержимое его винного погреба только-только начало приходить в себя после налёта Уинстона Черчилля, как был нанесён следующий сокрушительный удар. Сам Питер Флеминг был достаточно воздержан, но его компаньон, капитан Майк Калверт из королевской военно-инженерной службы, поглощал виски с феноменальной скоростью. Герцог подумал, что такими темпами его печень не продержится даже этих самых двух лет.

— И что вы предлагаете с этим делать? Самим устроить переворот?

Флеминг покачал головой.

— Не получится. Не сейчас. К добру или к худу, но Галифакс укрепился во власти. Мы не должны забывать, что он получил её вполне законно, даже если эта законность была закулисной. События пошли своим чередом, и мы должны двигаться вместе с ними. Обстановка достигнет кульминации через два, самое большее три года. У нас достаточно времени, чтобы подготовиться.

Герцог решил, что сыграть дурака, пожалуй, сейчас самый лучший подход.

— Подготовиться к чему? Возобновлению войны?

— Если нам повезёт, то это был бы наилучший вариант. Не думаю, что немцы повторят свою ошибку. Вторгаться в нашу страну войной, против организованного сопротивления – бесполезно. У Германии нет ни ресурсов, ни способности сделать это. В прошлом году, попытайся они высадиться, мы бы их уничтожили. Да мы, чёрт побери, могли бы до сих пор воевать. Посмотрите, чего Уэйвелл и его "Пустынные крысы" добились за последние два месяца. Они вывели из войны Италию и скукожили итальянскую империю. Мы, на нашем острове, сидим в безопасности, но Галифакс и его приспешники этого не понимают. Поэтому в следующий раз немцы явятся без шума, втихомолку, и мы не поймём, что это вторжение, пока не будет поздно. Поэтому мы должны подготовить движение Сопротивления заранее.

Великие умы думают одинаково. Я пытался сделать это ещё когда Нелл и её друзья вывезли из страны Уинстона. Но я просто не знаю, с чего начать. Кажется, никто не пишет учебники о том, как устроить движение Сопротивления. И что делать старику вроде меня? Прятаться в лесу и отстреливать патрули – забава для молодых. И трезвых.

Герцог посмотрел на Калверта, вылакавшего бутылку "Хейга" в пять подходов.

— Можно представить ложное подразделение вспомогательной полиции, которое контрабандой вывезло определенную персону из страны, и "Летающую крепость", севшую в Прествике, а потом взлетевшую и больше её никто никогда не видел. Брат был чрезвычайно впечатлен этим, ваша милость, он клянется, что однажды напишет по этому сюжету роман. Он считает, что для шпионских романов есть незанятая ниша книжного рынка. У вас редкий талант к этой игре, но, при всём уважении, ваш возраст не позволяет выдвинуть вас в лидеры.

— Ну так чего вы от меня хотите? — запутавшись, спросил герцог.

— Мы собираемся создать силы сопротивления, — это был Калверт, причём говорил он чётко и ровно.

О боже, да он трезвый. Как?

Слушая его, герцог внезапно усомнился в подлинности и силе своего виски. Калверт продолжал тем же спокойным тоном.

— Уинстон назначил на это дело полковника Колина Габбинса452. Задача решается в два этапа. Первый из них – создание вооружённых сил на базе территориальной гвардии, технически они будут её частью. Мы назовём их вспомогательными подразделениями, надеюсь, все, кто услышат о них, перепутают со вспомогательной полицией Батлера. Второй – создание сил поддержки. Ими станут резервисты из числа вооружённого гражданского населения, организованного в дружины. Они также будут работать наводчиками для вспомогательных подразделений. Кроме того, система связи соединит изолированные группы в общую сеть, которая может действовать согласованно. Эта сеть будет работать от имени британского правительства в изгнании и его представителей, находящихся в Соединенном Королевстве. Мы хотим, чтобы вы наблюдали за подходящими гражданскими кандидатами, а ещё – разместить здесь центр системы связи.

— Значит, моя работа будет заключаться в том, чтобы набирать членов сопротивления из числа гражданских?

— Нет, — решительно сказал Флеминг. — Вы будете только координировать вербовку. Более никакого непосредственного участия в операциях. Мы с Майком станем вашими помощниками и будем делать всю полевую работу. Мы барьер между немецкими оккупантами и главой движения сопротивления, то есть вами. Ваша задача – координация приёма кандидатов и общий надзор за организацией. Самое большее, определение подходящих нам людей. Остальное мы сделаем сами.

Британия, Ноттингем, Эбби-стрит

— Галифакс прочь! Вон Галифакса! Галифакс прочь!

Бунтовать – извечная привилегия студентов. Это выплёскивало лишнюю энергию. Университетский колледж Ноттингема пока не был полноценным университетом, и за подтверждением степеней, возможно, придётся обращаться в Лондон, но это только добавляло пыла студентам. А если бы они ещё не были студентами, то показали бы всем, что у них хватает духа и сил стать ими. И вот демонстрация разлилась по Эбби-стрит. Высоко реяли знамена, а пение отражалось от зданий. При всей энергичности это было приличное шествие. Окна никто не бил, организаторы убедились, чтобы прохожим оставалось место. Полиция это знала. Горстка дежурных констеблей смотрела с терпеливыми улыбками, более того, часть из них соглашалась с требованием.

Все началось на перекрёстке у паба "Белое сердце". Угроза разрастания демонстрации привела к тому, что служба национальной безопасности привлекла вспомогательную полицию. Их грузовики перекрыли путь по Эбби-стрит. Это вынудило демонстрантов свернуть на Лентон-лейн. Но на подходах к мосту через канал дорога сужалась. Толпа стала плотнее, и более её нельзя было направлять. За каналом находились заводы, вспомогательная полиция получила приказ защищать их, и они перекрыли мост. Студентам стало некуда идти. Первые ряды попытались остановиться, а следующие за ними не могли понять, в чём дело. Их напор толкнул передних дальше. Но даже тогда ещё можно было всё наладить, если знать как. Вспомогательная полиция не имела подготовки к борьбе с толпой, и слишком многие из них уже напробовались пива в "Белом сердце".

Дэвид Ньютон рассмотрел оцепление перед мостом, и почувствовал, как толпа вокруг уплотняется. Напор сзади толкал его, лишив возможности что-либо сделать. Он мог только наблюдать за разворачивающейся катастрофой. Когда толпа нахлынула на чернорубашечников, они запаниковали, начали размахивать дубинками, чтобы оттеснить народ. Ньютон слышал, как полицейские дубинки при ударе издают совсем другой звук, более тугой, нежели обычные палки "бобби". Упали первые жертвы. Об них кто-то споткнулся, влетел прямо в кордон чернорубашечников. Небольшой зазор меду ними и демонстрантами мгновенно заполнился, и прозвучал первый пистолетный выстрел. На долгую минуту над улицей повисла тишина, потом грохнули ещё два или три выстрела. Студенты бросились бежать. Не имея возможности податься вперёд или назад, они рассыпáлись по лабиринту старых зданий, стоявших вдоль канала.

Ньютон бежал, стараясь не попасть на глаза чернорубашечникам. Они следовали за толпой, набрасываясь на всех, до кого дотягивались их дубинки. Любое подобие дисциплины, которой они, может быть, обладали, пало под давлением событий. Инстинктивно Дэвид понимал, насколько они сейчас опасны, а крики и редкие выстрелы позади только укрепляли это знание. Тяжело дыша, он свернул в переулок, чтобы попробовать скрыться. В этот момент его охватил страх – впереди был тупик. Отряд чернорубашечников приближался, между ним и вспомогательной полицией оставалась только небольшая группа студентов. Появился шанс спрятаться. Он схватил дверную ручку, и к счастью, замок оказался незаперт. Шмыгнув внутрь, Дэвид захлопнул дверь и повернул задвижку, после чего упёрся всем телом.

Он дрожал, слыша, как приближаются крики. Потом кто-то заколотил в двери, умоляя впустить. Он узнал голос – это была Рахиль. Он пытался сдвинуться, чтобы открыть дверь, но тело не повиновалось приказам разума. Его руки и его ноги, казалось, поглотила вязкая грязь. Пока Дэвид боролся с собой, крики сменились воплями страха. Дверь вздрогнула, но устояла. Через несколько секунд снаружи наступила тишина.

Только тогда он понял, что плачет от позора и унижения. Спустя несколько часов он замёрз достаточно, чтобы попробовать покинуть своё убежище. Звуки бунта давно исчезли, на улицах было тихо и безопасно. Ньютон без труда добрался до жилых корпусов колледжа. Странно, но после пережитого ужаса, страха и насилия почти не осталось свидетельств произошедшего. Здания казались неповрежденными, не было выбитых окон или сломанных дверей. Его внимание привлёк только согнутый уличный фонарь, да и то необычностью такого зрелища. Только небольшие тёмные лужицы, которые он старательно обходил, говорили о последствиях дня, который изменил его жизнь.

Вернувшись в свою комнату, он просто сидел, уставившись в стену. В дверь вежливо постучали. Это было необычно – в студенческом общежитии люди были склонны вламываться не стуча, и извиняться, если надо, позже. Но похоже, после случившегося все искали в вежливости своеобразное укрытие.

— Дэвид! Слава богу, ты в порядке.

Колин Томас был его старым другом.

— Мы знали, что ты был в передних рядах, и подумали уже, что тебя схватили чернорубашечники…

— Сколько? — смог выдавить Ньютон.

— Десятки избиты и арестованы. Мы пока знаем о трёх погибших. В Джорджа выстрелили у моста, сразу. То же самое с Фредди. Выстрел в спину, когда он бежал.

Томас заколебался, его выдал дрожащий голос.

— Дэвид, ты ведь пошёл с Рахилью? Шестеро чернорубашечников загнали её в угол. Один из них узнал её, и он знал, что она еврейка. Эти гады повалили её и начали бить ногами прямо там, на улице. Несколько парней видели это, но были слишком далеко. Когда они добежали, она уже умерла, а чернорубашечники скрылись. Мне очень жаль. Но ты, так или иначе, цел. Я должен идти. Мы ещё проверяем тела, и ищем арестованных.

Дверь закрылась. Ньютон уставился на зеркало, чувствуя вину за своё малодушие и трусость. Он очень-очень спокойно дал себе зарок. Никогда более я не повернусь спиной к тому, кто нуждается в защите.

Своего отражения в зеркале он не видел. Вместо него были воспоминания. Девушка, которая в студенческой столовой отдала свиную колбасу друзьям. Её большая сияющая улыбка, когда студенты сумели достать для неё кошерной еды. И её беспомощность на земле под ударами кованых сапог, пока он дрожал за дверью.

Он понял, что у него теперь много дел. И месть, и искупление, и ещё много чего другого.

Соединенное Королевство, Ноттингем, Куинс-роуд

Женщина шла походкой опытной проститутки. Это был её, Салли, участок – от Куинс-роуд до Аркрайт-стрит. Хорошее место, бойкое, рядом выход с железнодорожной станции. Напротив располагался паб с комнатами, и она договорилась с владельцем о почасовой аренде. Чтобы не смущать его посетителей, она использовала боковую дверь. Такое прибыльное место Салли получила неслучайно, она платила местной "фирме" за крышу, не пыталась скрыть доходы и не отбивала клиентов у других. "Фирмой" называлась организация местных бандитов, управлявших преступным миром. Такая была в каждом городе, где-то относительно мягкая, где-то жестокая. В Ноттингеме обосновалась одна из лучших – честно вела дела с подопечными, и они так же поступали в ответ. Салли получила отличный участок и вдобавок к ней подводили самых важных клиентов.

Но Ноттингем менялся. Это началось с тех пор, как сюда прибыли "вспомогательные". То, что было приятным, дружественным городом, превратилось в насыщенное угрозой обиталище. Типичное для оккупированного места состояние. Вспомогательные подразделения более не были полицией. После разгона студенческой демонстрации на них смотрели с угрюмой ненавистью и считали захватчиками.

Салли видела, как двое таких идут в её сторону по Куинс-роуд. После бунта они появились на улицах во множестве. Официальная позиция состояла в том, что некоторые студенты затеяли драку, а вспомогательные подразделения уняли её, но ходили и другие, мрачные слухи. О том, что арестованные студенты затем исчезли без объяснения причин.

— Эй, Джонси, не желаешь?

Один из напарников схватил её за руку и развернул. Потом потянул за волосы и откинул голову назад, чтобы его партнер смог разглядеть её лицо в жёлтом зареве уличного фонаря.

— Смеёшься? Никогда не знаешь, что подхватишь от шлюхи, — чернорубашечник по имени Джонси скривился от отвращения. — Спорю, там уже всё сгнило.

— Нет, эта из чистеньких. И она хочет бесплатно мне дать, чтобы доказать это. Не так ли?

— Слушай, я…

— А если ты откажешься… помнишь, что мы сделали с той жидовкой? С тобой будет то же самое.

Салли вздохнула и повела его к боковой двери паба. Другой полицай покачал головой и прислонился к стене в ожидании напарника. Улицы были почти пусты. Ещё слишком рано, чтобы на них появились люди, возвращающихся домой после ночного загула, и слишком поздно для тех, кто работает в ночь. Он огляделся, спрашивая сам себя, сколько ему придётся тут проторчать, когда с ним столкнулся молодой человек, благоухающий пивом и, очевидно, пьяный до изумления. Он обнял Джонси за плечи и тяжело выдохнул прямо ему в лицо.

— Вот вы наподдали студентам, а? Все они заучки и зубрилы, так им и надо. Давай я угощу тебя выпивкой?

Парень попытался засунуть в карман чернорубашечнику десять шиллингов. Он на мгновение попытался оттолкнуть его, но заколебался – всё-таки сумма была приличная453.

Рука с банкнотой зажала ему рот, и он почувствовал пронзительную боль в спине. Ньютон засунул нож в печень Джонси и провернул. Чернорубашечник сполз на мостовую, жизнь стремительно покидала его. Ньютон позволил телу упасть, затем потянулся и забрал "Уэбли" с его портупеи. В этот момент послышался хлопок боковой двери.

Второй чернорубашечник смотрел на него с расстояния чуть больше шага. Он возился с револьвером, пытаясь вырвать его из кобуры. Рядом стояла женщина, прикрыв рот ладонью, её глаза расширились от испуга. Ньютон не колебался. Он поднял "Уэбли" и нажал на спуск. Пуля попала полицаю точно в лоб.

— Уходи, парень. Этот выстрел был законным. По-настоящему законным.

Ньютон отошёл немного и посмотрел на женщину. Одна щека её алела, а губы немного припухли с той же стороны. После длинной паузы она медленно кивнула.

— Да, я сделала, что он хотел, а потом он меня бил по-всякому. Почему они так поступают?

— Девушка, убитая ими, была моей подругой. Я не понял только, это именно они или другие.

— Да, говорят, они состояли при Мосли некоторое время, прежде чем присоединились к вспомогательным силам. Эти двое часто били моих… коллег, и наша крыша уже была на взводе. Полицейские будут уверены, что их боевики устроили показательный урок другим. А фирма не будет искать, кто это сделал в действительности, и сэкономил им время. Всё прозрачно, да? Теперь вали.

Салли была всего на два года старше Ньютона, но работа на улице придала её голосу нужную убедительность. Ньютон выбросил револьвер и убежал. Первую трель полицейского свистка он услышал, когда уже был далеко за углом.

Соединённое Королевство, Ноттингемшир, Арнольд, поместье Бествуд

— Грязный случай, — сказал Флеминг, прочитав сообщение в газете, и покачал головой. — Однако, если чернорубашечники продолжат бить местных шлюх, им следует ожидать, что бандиты на них обидятся. В общем, полиция уже объявила, что это чисто мафиозное убийство и спустила всё на тормозах. Если бы дела обстояли так в действительности, всё было бы иначе. Они поставили бы город на уши и вызвали всю доступную помощь. Но чернорубашечники? Полицию, кажется, нисколько не заботит, что с ними происходит. Единственный свидетель – проститутка, которая говорит, что первый был мёртв, когда она вышла, а того что с нею, застрелили из тёмного угла. Её это, похоже, точно так же не колышет.

— Фирма не отрицает, что это были они. Расследование потребовалось только для того, чтобы появился официальный вердикт, — Калверт расслабленно сидел в кресле. В городах, где бандиты организовались разумно, они провели разграничение с полицией по границам и пределам влияния. На кражи в незанятых зданиях полицейские обращали мало внимания, если местные жители были в безопасности у себя домах и на улицах. Шлюхи могли заниматься своим промыслом в оговорённых местах, подальше от достойных людей. Неписанные соглашения, принятые для того, чтобы избежать возможных осложнений. Калверт уже занялся наладкой контактов с местными ноттингемскими "фирмачами".

— Но ведь всё было не так, и вы это знаете.

Герцог смотрел на стену, пытаясь определиться, что он чувствует по поводу случившегося. Два трупа, даже если они были чернорубашечниками, слишком много, чтобы закрыть на это глаза.

— Говорят, оба этих типа ответственны за убийство девушки во время демонстрации пару дней назад. Похоже, один из парней решил взять закон в свои руки. И разобрался с обоими, — Калверт усмехнулся. — Один невооружённый, необученный парень против двух вооруженных, и сделал их. У него есть перспективы.

— Мы не можем оправдать… — герцог до сих пор не мог принять реальность, которая открывалась перед ним.

— О да, можем.

Флеминг говорил холодным тоном. В его голосе не было милосердия.

— Вы видели, что они сделали с той девушкой? Вы часто слышите, как люди говорят подобные слова, но на этот раз всё стало правдой. Они так сильно избили её, что даже собственная мать с трудом смогла её опознать. И даже не это важно. Важно то, что вспомогательные силы сейчас напуганы и злы. Они станут ещё более агрессивными и неразумными. Они видят, что официальная полиция почти ничего не делает в связи с убийством. Это заставит их шевелиться. Они постараются увеличить свою мощь и будут следить за следующим потенциальным парнем с ножом или пистолетом. Станут ко всем относиться с подозрением, как к потенциальным убийцам, и люди их возненавидят ещё больше. У Сопротивления появится поддержка. И это ещё больше раздраконит "вспомогательных". Понимаете, какая спираль раскручивается?

— Понимаю.

Герцог ненавидел озвученное, но прозвучало оно невероятно правдиво.

— Но это всё равно убийство. Какой мир мы создаем?

— Ничего такого, чего бы не создавалось уже сотни лет. Ваша милость, сопротивление будет. Это настолько точно, насколько возможно. Произошедшее – только начало. И будет куда круче. Наступает время, когда такого рода вещи становятся нормальными. Тот Человек думает, что он прекратил войну своим перемирием. Вовсе нет. Он начал новую, только пойдёт она здесь, а не на отдалённом поле боя. Настоящая война начнётся, как только явятся немцы. То, что здесь случилось, происходит вновь и вновь, по всей Европе. Мы оказались так далеко от этого, что забыли реальность. Теперь мы снова её изучаем. Нам повезло, у нас есть время подготовиться. Год назад этот парень даже в самых диких кошмарах не думал бы об убийстве двух людей. Год назад такой поступок был обыкновенным жестоким убийством. Сейчас – смелый акт сопротивления. Он уже переступил свой порог. Мы можем завербовать его, обучить и приставить к делу. Чтобы он убивал кого надо, а не наугад.

— Тот Человек изменил правила. Он ещё сам не понимает, насколько. А мы сейчас в самом центре перемен. Это происходит по всей стране. В Шотландии уже есть районы, куда вспомогательные силы не осмеливаются заходить, опасаясь выстрела из в темноты. В Северной Ирландии, когда человек ИРА стреляет во "вспомогательных", протестанты подбадривают его. Вы хотели начать движение Сопротивления? Ну, оно началось. Значит, находим этого парня и вовлекаем. Через пару промежуточных процедур, конечно.

ГЛАВА 12 СУТЬ ДЕЛА

Французский Индокитай, у шоссе № 157, 2-й батальон 16-го колониального пехотного полка

— Трусость! Непростительная трусость!

Капитан Грегуар Дьедонне врезал кулаком на столу, чтобы придать значение своим словам. Журден Руль стоял, внимая, и пытаясь удержать свой характер в узде. Ему было тревожно осознавать, что приличная доля его сознания соглашалась с оценкой капитана. Всё вертелось вокруг небольшой деревни, настолько маленькой, что даже официального названия к неё не было. Её важность ограничивалась тем, что именно здесь дорога № 157 делала поворот на 90 градусов на юг и пересекала небольшой ручей. Изгиб русла и поворот дороги создавали условия для, казалось бы, хорошей оборонительной позиции. По крайней мере, на первый взгляд. Но опыт, полученный днём ранее, давал Рулю серьезные причины сомневаться.

— У вас есть какое-либо объяснение ваших действий? Или я должен предположить, что вы превратились в англичан?

Дьедонне побагровел от гнева. Однако его слова давали возможность объясниться.

— Господин капитан, наше положение было неустойчиво. Сиамцы заняли высоту к северу от нас и начали беспрепятственный артобстрел правого фланга. Их пехота начала давить на наш центр, не давая пошевелиться, пока сами они не продвинулись, чтобы перерезать дорогу в нашем тылу. И ещё у них была танковая поддержка. Я ничего не мог сделать. Оставшись на месте, мы были бы окружены и вынуждены сдаться.

Руль глубоко вздохнул.

— Наше положение опасно в той же степени. Сиамцы не идут прямо по дороге. Они размеренно занимают горный хребет на севере, идущий параллельно шоссе № 157. И делают это прямо сейчас, пока мы говорим. Если они ещё не заняли высоту 168, то скоро займут. Оттуда они могут накрыть нас из орудий. Капитан, я должен срочно рекомендовать выделить подразделение для проверки высоты 168.

Дьедонне посмотрел на карту, прикидывая перестановки. Несмотря на его поведение по отношению к Рулю, он довольно хорошо понимал дилемму молодого лейтенанта. Французский оборонительный план основывался на пограничных батальонах. Они образовывали ряд блокпостов вдоль ключевых автомагистралей направления "Восток-Запад". При появлении тайских сил их надлежало удержать, затем основные части индокитайской армии переходят в контратаку, охватывают левый фланг и отбрасывают их обратно. Слабое место плана в том и было, что строился он вокруг предположения, будто тайцы станут придерживаться дорог. Очевидно, они этого не делали вообще.

Дьедонне больше знал о происходящем вокруг, чем Руль, но был неприятно удивлён тем, что и его картина оказалась неполной. Он подозревал, что исчезновение третьего батальона тонкинских тиральеров вызвано той же самой последовательностью событий, которые случились у Пхум Кхам Ренга. Только тиральеры не отступили и были разбиты напрочь или попали в плен. Если бы Руль не отошёл, его взвод сейчас не стоял в основном лагере. С другой стороны, останься он, у Дьедонне было бы больше времени на подготовку обороны. Иногда хороших вариантов просто не оставалось…

— Придерживайся вы приказа, у меня имелось бы время сделать вот так, — он показал на карту. — Но теперь эта возможность отсутствует. Чтобы снизить риск окружения, нам придётся расширить периметр. Берите свой взвод и подготовьте оборонительную позицию на правом фланге, на самом краю. Вот ещё что, лейтенант. Не думайте, будто ваше новое расположение означает, что все ваши действия сегодня заслуживают похвалы.

Лейтенант Руль резко отсалютовал и выскочил из палатки, явно возмущенный выговором. Дьедонне покачал головой и снова обратился к карте, пытаясь придать хоть какой-то смысл манёврам тайцев. Они были медленными и методичными, суровый критик мог даже назвать их летаргическими. Образ, пришедший ему на ум, походил на медленный поток или на капель из крана. Они тихо просачивались мимо французских оборонительных сооружений, не пробиваясь сквозь них. Очевидно, их командиры полны решимости свести потери к минимуму, но в этой обстановке есть нечто большее. Они даже не пытаются двигаться быстрее. Неужели они действительно готовы уступить инициативу нам?

Его размышления прервала трескотня винтовочного огня на левом фланг. Запыхавшийся вестовой появился через несколько секунд.

— Господин капитан, лейтенант Лукрис докладывает, что его обстреливает пехота. Огонь ведётся с низкой гряды холмов в трёхстах метрах от него. Запрашивает разрешения на ответный огонь.

Дьедонне посмотрел на карту и отметил красным кружком хребет, о котором шла речь. На самом деле это был даже не хребет, а цепочка возвышенностей метров на десять выше, чем расположились позиции лейтенанта Бенджамина Лукриса.

— Передай лейтенанту "не стрелять". Мы используем свои средства.

В роте имелся 60-мм миномёт, оружие идеально подходящее для этого случая. Капитан покинул палатку и пошёл туда, где обитал сержант со своими миномётчиками. Бегло посмотрев на карту, они сразу поняли, куда целиться. Через несколько секунд на холмах появилась цепочка разрывов, и стрельба оттуда прекратилась.

9-я пехотная дивизия "Чёрная пантера", 1-й полк, 2-й батальон

— Потери есть?

Полковник Ромклао изучал карту.

— Никак нет. Люди быстро отступили. Они уверены, это был миномёт. 60-мм миномёт.

Ромклао понимал, что из этого следует. Один 60-мм миномёт указывает на пехотную роту. Его разведывательный отряд вынудил французов открыть огонь и хотя бы частично показать свои силы. Скорее всего, перед ними полнокровная рота. Ромклао был недоволен тем, что взвод, на который они натолкнулись утром, успел отступить и вернуться в расположение. Было бы куда лучше окружить их и захватить, но…

Его батальон шёл в основном молча. Так учили их немецкие инструктора. Не зацикливайтесь на каждом вражеском подразделении, которое пытается заблокировать вас. Обойдите их, просочитесь мимо и сбросьте с хвоста. Ими займутся те, кто идёт следом. Сохраняйте инициативу, постоянно продвигаясь вперёд. Не ввязывайтесь в невыгодные бои, но если необходимо, обрушивайтесь на врага всеми силами.

Немцы использовали аналогию с человеком, роющим яму в сухом песке. Всё зависит от того, с какой скоростью он копает, и как быстро осыпается песок. В данном конкретном случае проблема состояла в том, что его часть идёт позади. Два других батальона в полку уже ушли вперёд и заняли перекрёсток у высоты 280 примерно в 12 км дальше на восток.

— Орудия готовы?

В полку была батарея из шести 77-мм пехотных орудий, разделённая на три отделения, каждое из которых прикрепили к своему батальону. Инструктора обращали внимание на эффективность артобстрела: большая часть урона наносится первыми залпами. После этого результативность орудий резко снижается. Несколько снарядов в начале боя стоят сотни потом. Не в первый раз Ромклао мрачнел от того, сколько же нелёгкого боевого опыта у его советников. До их прибытия он даже не представлял, как много требуется изучить. Теперь он знал достаточно, чтобы задаться следующим вопросом – способна ли армия воплотить уроки на практике?

— Так точно.

Лейтенант Кулап Камон уже расположил орудия на позиции за хребтом, с которого разведвзвод обстрелял французов. Это будет их второе дело. Несколькими часами ранее они разогнали блок-пост у Пхум Кхам Ренга. Там всё началось и закончилось очень быстро. Сержанта подранил снайпер, и они несколькими залпами заставили французский взвод отступить. Но этого хватило, чтобы его люди почувствовали себя ветеранами.

— Приготовьте дымовые снаряды. Бой начнут пулемёты.

Свои четыре крупнокалиберных пулемёта Ромклао расставил вдумчиво. Они были скрыты от прямого огня, но навесом перестреливали гребень хребта перед французскими позициями454. У каждого расчёта имелась своя заранее рассчитанная карточка. Он никогда бы не поверил, что это разумно, но математика говорила сама за себя.

— Полковник, пикирующие бомбардировщики наготове. Девять "Хоуков", с четырьмя 50-кг бомбами каждый. Их пилоты ждут нашего приказа.

Слова офицера ВВС прозвучали немного напыщенно, но слухи о том, как пикировщики деморализовали французскую пехоту, уже разошлись. Слух всегда была более эффективны, чем любая обычная система связи. У некоторых ещё оставались сомнения в разумности прикрепления летчиков к армейским подразделениям, но идея работала.

— Попроси их подождать. Мы пометим цель дымом, когда понадобится их атака.

Ромклао взял ракетницу и выстрелил красной вспышкой в небо. Затем по гребню хребта загрохотали винтовки. Две из четырёх рот заранее рассеялись вдоль склонов, чтобы прижать французов вправо и предотвратить их отход влево.

— Пулеметчикам – открыть огонь!

Французский Индокитай, у шоссе № 157, 2-й батальон 16-го колониального пехотного полка

Капитан Дьедонне ожидал нападения на свой правый фланг, но навалившаяся мощь поразила его. Плотность огня значительно превышала батальон. Он смог сосчитать не менее шести ручных пулемётов, которые точными короткими очередями гвоздили по позициям двух взводов на правом фланге. Дальше – больше, он услышал мерный перестук крупнокалиберных пулемётов и на мгновение ему показалось, что начался дождь. Но вид его людей, оказавшихся на открытом месте и убитых, развеял наваждение. Они попали под навесной обстрел. Скорее всего, это подавляющий огонь. Главные силы врага справа. Как только он пришёл в себя, то понял, что обстрел из пулемётов нанёс очень незначительный урон – самое большее, нарушил перемещение по позициям. Пехота сразу залегла. После этого он уже не удивился свисту артиллерийских снарядов. Казалось, они летят прямо в него. Их звук оборвался мягкими тупыми хлопками на переднем крае, во все стороны пополз густой белый дым.

Так же, как лейтенант Руль утром, Дьедонне решил, что попал под газовую атаку. В его памяти быстро появились жуткие картинки того времени, когда он сам был молодым лейтенантом в окопах 1918 года, и впервые увидел действие газов. К счастью, это дым. Руль говорил, что сиамцы используют дымовые завесы.

— Они приближаются!

Крик прокатился вдоль траншей, обозначавших позиции взвод слева от него. Дьедонне потрясённо смотрел на наступающую пехоту. Главный удар пришёлся на левый фланг и намного более значительными силами, чем он предполагал. Их атаковало больше двух сотен тайских пехотинцев, скорее, около трёх. Они стремились вперёд, спускаясь по прикрывшему их подход длинному хребту.

За ними Дьедонне увидел ещё одну большую группу, охватывающую его фланг. Там было не меньше полка. Следом все мысли вылетели из головы – на них обрушились самолёты, тайские "Хоук III". Они пикировали на французские позиции почти вертикально, подавляя разум и мешая любым попыткам организовать оборону. Глядя вверх, каждый солдат был убежден, что он валится прямо на него. Только один из тяжёлых пулемётных взводов не поддался панике и развернул стволы в небо. Это только ускорило их гибель. Пикирующие бомбардировщики видели, откуда летят трассеры. Последний перевернувшийся через крыло самолёт избрал своей целью пулемётчиков, уложил туда пару бомб, а потом обстрелял.

Бипланы вырастали на глазах. Рычание двигателей и вой ветра в крыльях вместе создавали оглушительный рёв. "Хоуки" не несли дополнительных сирен, которые использовали "Корсары", но дух пехоты подрывали ничуть не меньше. Французская пехота не выдержала, оставила окопы и побежала в тыл, когда среди них стали рваться 50-кг бомбы. К моменту, когда воздушная атака закончилась, левый фланг Дьедонне рухнул, как будто его и не было.

Тайская пехота заняла их позиции. Французы, отступая, отстреливались из винтовок. Офицеры пытались собрать людей и палить по противнику из пистолетов. Всё было напрасно. Какая-то часть французских войск организовалась и попробовала сформировать оборонительный порядок. Но их было слишком много, а взаимодействие нарушилось во время бомбежки. Несколько выстрелов свалили горстку наступающих врагов, но шанса у взвода не было. Солдат либо сбили на землю, либо они сами побросали оружие и подняли руки. Дьедонне вытащил пистолет и стрелял, пока тот не опустел, а когда его окружили одетые в зелёное пехотинцы, бросил его на землю.

Позади него и по правую руку всё было окружено.

— Капитан, пожалуйста, попросите своих людей сдаться. Вы сделали всё что могли. В дальнейшем кровопролитии смысла нет.

Дьедонне посмотрел на тайского пехотного офицера, стоявшего перед ним. К нему снова вернулись воспоминания о первой войне, вызванные германским шлемом. Материалы французской разведки утверждали, что тайцы используют каску Адриана, но это явно было ошибкой. Ему вдруг стало интересно, что ещё из очевидного окажется ошибочным.

Французский Индокитай, пехотный взвод 2-й батальона 16-го колониального пехотного полка

— Сержант, нам пора сматываться.

Лейтенант Руль был рад, что его разместили на самом краю фланга. Бомбардировка и артобстрел пришлись достаточно далеко, взвод почти не пострадал. Расстояние дало ему и запас времени, чтобы увидеть, как подразделение левее было просто смыто свирепым штурмом, а первый из двух взводов справа от дороги разбили наголову. Его отряд стоял на очереди, но он не собирался сидеть на месте.

— Вниз по дороге, быстро.

Сержанты передали распоряжение. Взвод начал отступление наперегонки со временем. Добыча ускользнула из ловушки до того, как она захлопнулась. Тайская пехота на гребне гряды обстреляла их вдогон. Руль видел, как винтовочные пули выбивают его людей. Другие бойцы пытались помочь им подняться, но задержка значила бы, что они только пополнят их число.

— Оставить их! Спасайтесь. Сиамцы присмотрят за ранеными.

Руль ненавидел себя за этот приказ, но понимал, что выбор у него невелик. С юга приближалась ещё бóльшая масса тайской пехоты. Их сейчас порвут на мелкие клочки. Он не говорил "бегом", но все помчались, включая лейтенанта, со всех ног. От унижения у него ком стоял в горле. Я командую взводом, и постоянно убегаю от боя. Что подумал бы обо мне отец?

Остатки взвода добрались до местности, густо поросшей мелколесьем и кустарником, примерно в километре от шоссе № 157. Не только заросли обеспечивали укрытие – здесь находилась небольшая подковообразная возвышенность, зацепившая его взгляд. Даже метровый бугорок мог быть важен, а сегодня этот метр спас его взвод от уничтожения. Тем не менее, оглянувшись, она увидел цепочку фигурок в серо-голубой форме, обозначившую их путь. День начался с четырёх сержантов, четырёх капралов и тридцати двух рядовых. Пересчитывая оставшихся, он прямо перед собой увидел рядового первого класса Лео Корнеля, сержанта Арсена Амбруаза, и ещё одного или двоих.

Так сколько же выжило?

— Капрал Френэ, командир. Одиннадцать человек. Трое из них ранены, но ходячие.

Ты как будто читаешь мои мысли. Так ответь мне – что мы будем делать дальше?

— Очень хорошо. Сиамцы займутся наведением порядка, и это даст шанс оторваться. Мы должны идти на Янг Дхам Кхунг. Там будут собираться основные силы.

Боже правый, у меня утром был 41 человек. Осталось нас 14. И мы ничего не добились. Руль посмотрел в бинокль на тайских пехотинцев и только что занятую ими позицию. Там появились три танка "Виккерс" и несколько грузовиков. На некоторых были красные кресты, в них грузили носилки. Когда одни из них подняли, Руль увидел синеватую форму. Слава богу. Они ухаживают за моими ранеными.

Таиланд, Бангкок, штаб верховного главнокомандования

— Нам очень нужны эти "Ки-30". Если бы мы заказали их, как я хотел… — с упрёком сказал маршал Плек Пибулсонграм.

— С политической точки зрения заказ стал бы катастрофой. Он связал бы нас с японцами и исключил любые другие варианты. На кону ведь не только боевые действия как таковые, — принцесса ответила резким тоном. Она устала, несмотря на передрём во время перелёта в Бангкок на личном "Боинг-247".

— Наши пилоты делают по пять-шесть боевых вылетов в день. Из-за этого мы уже потеряли "Хоук-75" в аварии. Пилоты очень устали. Нельзя нам продолжать с такой напряжённостью.

— И можно, и будем, — сухо сказала Суриётай. — Все наши надежды на будущее зависят от победы над французами в Индокитае. Мы уже побеждаем. Мы отбросили их почти на 30 километров, а до Сисопхона455 осталось 20. Их пограничные силы мы уже снесли. Всё, что осталось, отступает на восток. Нам известно, что французы собирают свои основные силы в Янг Дхам Кхунге. Они стянули девять батальонов пехоты, два батальона артиллерии и роту танков. Когда они начнут контратаку, их будут ждать 15 батальонов пехоты, три артиллерийских и два полных танковых.

На севере, на территории Лаоса, мы достигли Меконга и окопались там. К северу от Тонлесапа распространяемся где только возможно, снося части, стоящие у реки, и движемся на восток. Самое главное, четвёртый полк дивизии "Королевская кобра" идёт на юг, чтобы потом повернуть на Баттамбанг. Первый полк дивизии "Белая лошадь" продвигается туда же от Трата. Два других кавалерийских456 полка направляются на Пномпень. Когда они соединятся, вся французская армия в Индокитае будет окружена под Баттамбангом. Мы же пойдём на Пномпень с севера. Скоро между нами и Сайгоном ничего не останется. Французы даже понятия не имеют, с чем столкнулись.

Маршал Плек успокаивающе поднял руку.

— Я знаю, чего мы добиваемся. И я понимаю, насколько важно достижение этих целей. Я просто боюсь, что наши ВВС в таком режиме долго не продержатся.

Принцесса немного расслабилась.

— Возможно, это немного успокоит ваши страхи. Эти документы мы захватили во время небольшой стычки на дороге № 157. Само дело не имело большого значения, а вот захват этих французских разведсводок – да. Ознакомьтесь с ними.

Она передала стопку бумаг. Брови маршала поднимались по мере того, как Плек читал сводки.

— Но это же всё неправильно. Французы, похоже, думают, будто мы скопировали их "треугольную" структуру дивизии и полка. Они не понимают, что наши части используют немецкую "квадратную" структуру с четырьмя полками на дивизию и четырьмя ротами на батальон. Эта ключевая ошибка означает, что наши силы недооценены более чем на треть. Они сочли нашу армию в 44 пехотных батальона? Но теперь, после мобилизации, их у нас 77. И это число растёт по мере того, как всё больше резервистов присоединяются к войскам.

— И эти батальоны на треть больше французских, — принцесса была более чем довольна. — ВВС нужно потрудиться всего несколько дней, друг мой. После этого пилоты смогут отдохнуть, пока мы не начнём разбираться с японцами.

Французский Индокитай, Янг Дхам Кхунг, противотанковая рота 3-го батальона 5-го полка Иностранного Легиона

Сейчас мы хотя бы на высоте засели. Здесь французские войска укрепились вдоль хребта, лежавшего за извилистой рекой. Это, подумал Руль, хорошая оборонительная позиция. Во время долгого марша по шоссе № 157 он понял, как тяжело защищать эту часть Индокитая. Рельеф заметно понижался по направлению от тайской границы, поэтому любой, кто продвигается с запада, всегда находится выше. Здесь география впервые менялась. Французские позиции находились на высоте 30 метров, а низина перед ними была максимум 16 метров над уровнем моря. Его беспокоило, что индокитайская армия начнёт контратаку, как бы отталкиваясь от этого места, и пойдёт в сторону лесистых районов, лежащих между хребтом и рекой. Два предыдущих боя Руля научили его, что тайская армия умеет маневрировать и, как он подозревал, хорошо умеет делать это в джунглях. Вот только полковник Жаком, чья оперативная группа предназначалась для атаки, никого не слушал. Особенно лейтенанта, чей единственный вклад в дело за последние несколько дней, по-видимому, заключался в отступлении со всех ног. Все попытки Руля рассказать о боях и извлечённых из них уроках были отброшены с явным презрением. Выживших из его взвода направили на усиление противотанковой батареи, принадлежащей пятому полку иностранного легиона. Для офицера регулярной французской армии это было очень близко к оскорблению.

Противотанковая рота оснащалась двумя 25-мм пушками модели 1934 года. Руль не был уверен, чем является третье орудие. В основе оно имело стандартную 75-мм пушку, но легионеры здорово переделали её. Она стала значительно приземистее и легче. Лейтенант поставил орудия треугольником, с 75-мм позади. 25-миллиметровки были лёгкими и маломощными, но могли справиться с любым танком, который способен появиться в этой части мира. Руль больше беспокоился о тайской пехоте. Против них 25-миллиметрвка всё равно что очень большая винтовка. Зато 75-мм несла в боекомплекте фугасы и бронебойные, и могла устроить приличный бой.

— Интересная оборонительная позиция.

Руль подпрыгнул от неожиданности. Он обернулся и увидел майора Беллока, комбата иностранного легиона, бесшумно подошедшего сзади.

— То есть?

— Поставить 7–5 позади. Как вы пришли к такому решению?

Руль глубоко вдохнул.

— Я уже дважды сходился с сиамцами. Каждый раз, когда они сталкиваются с сопротивлением, то выдавливают нас с оборонительной позиции. Иначе они и вовсе бы не нападали. Они нас блокируют, а потом обходят с флангов. Если перед ними будет позиция, слишком трудная для взятия быстрой атакой, они её просто обойдут и продолжат наступление.

— Тактика штурмовых групп.

— Именно так. Ещё я видел, как сиамцы применяют танки. Если мы попробуем задействовать против них артиллерию, они не станут переть в лоб. Танки отойдут за пехотным сопровождением и снова попытаются подавить нас. Поэтому я расположил обе 25-мм пушки впереди, чтобы они обстреляли технику. Затем, когда танки отойдут, и появится пехота, 7–5 окажется идеально расположенной для поддержки противотанковых пушек. Тогда мы вполне можем продержаться.

Беллок кивнул.

— Вы ведь уже сражались с тайцами. Вы Руль, верно?

— Так точно.

— Хм. Полковник Жаком предлагал отправить вас туда, откуда вы не сможете сбежать. Есть что сказать по этому поводу?

Руль возмутился.

— Мой взвод потерял более двух третей состава в боях с сиамцами. Мы удерживали предписанные позиции, пока это было возможно, и только потом отходили.

— Я так и думал. Во всяком случае, полковник Жаком не учитывает, что у нас в легионе нет личной истории, кроме той, которую мы сами создаём. Но мне необходимо знать всё, что вы можете рассказать о своих предыдущих боях. Скоро мы начнём контрнаступление и попытаемся отбить сиамцев. Думаю, это будет намного сложнее, чем представляют наши командиры. Вам, кстати, наверняка будет интересно узнать, что оба пограничных батальона тонкинских тиральеров были разбиты и прекратили существование как организованные боевые формирования. У них не хватило ума понять – когда обстоятельства диктуют отход, не следует упираться рогом.

Французский Индокитай, Янг Дхам Кхунг, 1-й пехотный батальон 9-й пехотной дивизии "Королевская стража"

— У нас есть шанс исправиться, — прошептал в предрассветном сумраке майор Вути Виррабут. Несколько лет назад батальон "Королевской стражи" совершил самую страшную ошибку, которую только может совершить любой военный отряд в гражданской войне. Выбрали не ту сторону. После переворота, положившего конец абсолютной монархии, принц Боворадет возглавил роялистские силы, включавшие несколько пехотных полков, кавалерийский отряд и артиллерийские батареи. И направился в Бангкок, чтобы восстановить "традиционный порядок". Они добрались до столицы, и обнаружили, что большинство воинских частей поддержали правительство. Только 1-й батальон был исключением – они встали на сторону традиционалистов и разделили с ними поражение.

Последствия стали катастрофическими. Их уменьшили до роты и лишили большей части привилегий. Лишь недавно их восстановили в статусе батальона и оснастили тяжёлым вооружением, положенным по штату. Даже то, что часть находится под командованием майора, свидетельствовало о совсем недавнем восстановлении положения. Майор Вути вполне понимал, что в его досье до сих пор стоит знак вопроса напротив графы "надёжность". После минутного раздумья, он продолжил:

— Пока мы тут разговариваем, французы подтягивают свои силы. Но у них это получается неважно. Наши разведчики говорят, что их подразделения плутают в трёх гевеях и теряются. Они обнаружили два отдельных формирования: три батальонные группы на севере и две на юге. Похоже, начало атаки запланировано на около рассвета.

— Пятнадцать рот против наших четырёх, — протянул майор Анансонг Чираватра, заместитель комбатам. — Придётся нам потрудиться над собственным спасением.

— Всё не так уж плохо. Большинство французских частей недоукомплектованы и состоят из двух рот. Третья пехотная справится с южным направлением. У них четыре полные роты и танковая поддержка, против пяти неполных без танков. Они уже выдвигаются на позиции для засады. У нас четыре роты против семи, есть артиллерия и броня. После восхода появится воздушная поддержка. Думаю, это будет справедливым испытанием.

— Мы всегда должны стараться быть лучшими, — сказал майор Анансонг.

— Никаких "стараться". Мы должны показать себя лучше, чем ожидается. Намного лучше. Когда мы получили назначение сюда, её высочество ясно дала понять, что ожидает от нас великих дел.

Майор Вути запнулся на секунду.

— И меня не так пугает потенциальная выволочка от её высочества, как то, что она простила меня за испуг при встрече.

Таиланд, стоянка Ко Чанг, броненосец береговой обороны "Тхонбури"457

— "Аюттхайя"458, "Меконг" и "Тачин"459 ушли?

Капитан 2-го ранга Луанг Промвираапан закончил приём дел. Отныне ответственность за эскадру Ко Чанга лежала на нём. Невеликая, конечно, была сила: броненосец береговой обороны как флагман, четыре миноносца и минный заградитель. Она предназначалась только для сдерживания нападений французов на прибрежные города западнее. Именно туда ушёл заградитель – поставить минную банку между островом и материком. Это не позволит французам обойти их с тыла.

Луанг чётко понимал, что его роль, и роль ВМФ в целом, в этой войне сугубо оборонительная. Основную часть этого бремени несли армия и авиация. По донесениям из Лаоса, война там уже выиграна, и вся тайская территория западнее Меконга возвращена. Неудивительно, что это произошло так быстро – отнятые раньше земли были небольшими. Луанг даже сомневался, что там у французов имелись командиры существенно выше капрала.

— Вышли несколько минут назад, — подошёл на мостик офицер-связист с запиской от сигнальщика. — Задержались немного из-за французского гидросамолета, летавшего вокруг. Сейчас они на пути к Саттахипе460.

Луанг бросил на офицера острый взгляд.

— Французский гидросамолет, говорите? Не один из наших?

— Определенно французский. "Луара-130"461. Совсем не похож ни на что.

— Нас выискивал… — Луанг пришел к решению. — Отправьте приказ "Повысить бдительность" на "Трад", "Сонгкла", "Чонбури" и "Районг"462. Если французы занялись разведкой, скоро нападут. Может быть, сразу с рассветом. "Сонгкла" и "Чонбури" пусть поднимут пар и займут позиции у Ко Лаоя, на входе в бухту. Будет французам сюрприз, когда заявятся.

— А материк? — деликатно спросил связист.

— Передайте в Бангкок, что мы ожидаем атаки французов завтра на рассвете. И свяжитесь с командиром 72-й эскадрильи. У него есть пикирующие бомбардировщики, готовые для работы по любым французским силам.

Таиланд, Бангкок, над аэродромом Дон Муанг, "Хоук-75"

Вероятность отыскать в ночи один из бомбардировщиков "Фарман-222"463 была мала. Лейтенант Сухарт Чейлрмкиэт сам не верил, что патрулирование принесёт результат, но хотя бы постараться нужно. Его "Хоук-75" стал тяжелее и сложнее в управлении, чем раньше. Крыльевые пулемёты сняли, их заменили контейнерами с 23-мм пушками Мадсена464. Если ему повезет и он обнаружит огромный "Фарман", у него будет существенное преимущество. Тогда ни вес пушек, ни усилия по их "перетаскиванию" не станут чрезмерными. А их дополнительная огневая мощь станет решающей в скоротечном бою. Если он его найдёт, конечно…

Сухарт не сомневался, что бомбардировщики придут. Пограничные дозорные посты сообщили об их пролёте. Экстраполяция курса привела сюда. Вот только на что они нацелились, на сам город или аэродром на окраине? Большинство пилотов эскадрильи полагали, что французы будут бомбить город, основываясь на том, что они уже часто так делали. Сухарт не соглашался. По его мнению, французы поймут, что для этого уже слишком поздно, и попытаются накрыть аэродром. Превосходство Таиланда в воздухе над линей фронта значительно снижало боеспособность французской армии. Несколько налётов на аэродромы способны уничтожить или повредить достаточно самолетов, чтобы отнять перевес у тайских наземных частей.

В итоге девять из десяти истребителей сторожили пространство над Бангкоком, над севером города, где петля реки создавала хороший ориентир. Только самолёт Сухарта кружил восточнее. Он летел по маршруту, прибрав газ и обеднив смесь до предела465. Экономия топлива означала увеличение времени патрулирования.

Несмотря на то, что он ожидал атаки аэродрома, взрыв бомб в темноте стал внезапностью. Ночь вновь стала тёмной, лишь серебро реки подсказывало, где он. Следующая цепочка оранжевых вспышек протянулась на земле почти точно под ним. Когда она погасла, возникла вторая, заметно дальше и позади. Первая мысль Сухарта была о том, что даже если одна серия легла на Дон Муанг, другая точно нет. Вторая – осознание того, что пришлась она где-то между аэродромом и его домом в Сайгоне, а шанс перехвата оказался не таким уж призрачным.

Он всматривался в темноту, стремясь выхватить тень бомбардировщика, сбросившего третью и четвертую серии. "Фарман" должен быть где-то там. Почти не думая, он двинул рукоять тяги и коснулся корректора смеси. Двигатель ожил, истребитель стал отзывчивее, хотя всё равно туповатым по сравнению с обычной конфигурацией. Именно в этот момент он заметил, как одна из звезд исчезла, а потом снова появилась. Что-то промелькнуло между нею и его "Хоуком". Сухарт плавно качнул крылом, скользнув в сторону. Конечно! В темноте перед ним была тень, немного более тёмная, чем сине-чёрная тропическая ночь.

Ещё добавить тяги, обогатить смесь, и тень стала быстро расти. Большой, тяжёлый самолёт с двигателями под крыльями. Теперь Сухарт знал, куда смотреть – он видел, как в темноте сверкает сизое пламя выхлопов. На каждой стороне по два кольца. У "Фармана" четыре двигателя, по два в подкрыльевых гондолах, тандемом. Почти невозможный шанс случился.

Сухарт продолжал преследование. Когда он увидел цель, то задумался, как её лучше поразить. У "Фармана" один пулемет в носу, один сверху и один снизу. Значит, заходим снизу и бьём по двигателям.

Он вздохнул, собираясь. Затем нажал верхнюю гашетку на ручке управления. Застрекотали носовые пулеметы. Первые трассеры прошли низко. Сухарт поправил прицел и повёл огненную дугу по фюзеляжу, затем по крылу. Когда она дошла до района мотогондол, он нажал на нижнюю гашетку. Тяжёлая отдача 23-мм пушек заставила "Хоук" содрогнуться, как никогда раньше. Оба двигателя сразу вспыхнули, ярко-красное пламя осветил фюзеляж. Сухарт прекратил стрельбу, а потом добавил ещё.

Огонь распространился стремительно, превратив Фарман в большой горящий крест. Одна стрелковая точка выдала паническую очередь и смолкла. Так или иначе, лейтенант прекратил атаку – пылающий бомбардировщик уже стремился вниз, медленно теряя высоту и скорость. На краткий миг Сухарт почувствовал сострадание к коллеге-пилоту, надеясь, что тот умер раньше, чем огонь добрался до кабины. "Фарман-222" падал, его очертания обозначались тёмными линиями каркаса среди горящей обшивки. Потом внезапно всё закончилось. Крылья смялись. Обломки упали с неба, чтобы стать костром на земле.

Таиланд, Бангкок, штаб верховного главнокомандования

Пылающий крест в небе стал достойным началом визита. Сэр Джозайя Кросби посмотрел на него и представил, каково было экипажу бомбардировщика. Вот бедняги, — с искренним сочувствием подумал он. Хотя сэр Джозайя служил индийскому правительству, мысль о том, что европейцы умирают так далеко от дома, все ещё трогала его. Когда он вошёл в штаб тайской армии, самолёт как раз исчез из виду.

Атмосфера в здании сильно отличалась от его предыдущих визитов. Неторопливость и лень исчезли как не бывало. Люди в тёмно-зеленой форме торопливо перебегали с места на место. Его сопровождающий шёл по коридорам, к кабинету, запрятанному в глубине здания. Он постучал в бесхитростную, некрашеную деревянную дверь, остановился на секунду, затем открыл её и впустил сэра Джозайю. В кабинете была госпожа полномочный посол.

— А, сэр Джозайя. Благодарю, что нашли время прийти. Я должна покинуть Бангкок на рассвете и вернуться в штаб передовой армии, и это единственный свободный момент, который у меня есть. Хотите чаю? У нас прекрасный пряный мандариновый чай.

— Спасибо, госпожа посол. Или, вернее будет сказать, госпожа полковник? Мандариновый чай? Было бы неплохо.

— Да обращайтесь как удобно. Вы видели, как только что сбили один из французских "Фарманов"? Наши зенитки сейчас сбивают "Потезы" над Накхонпханомом466. Пока ночь идет хорошо.

Появилась горничная с подносом и чашкой чая. Она подала её сэру Джозайе, а потом тихо ушла. Он сделал глоток и на его лице отразился восторг.

— Действительно вкусно. Так вот. Ранее я всегда докладывал в Лондон через Калькутту, но со сменой власти всё стало иначе. Теперь я представляю исключительно интересы Индии, и мои действия определяются Министерством иностранных дел Индии. Мне поручили сообщить, что нами получено разрешение от США передать часть самолётов, которые мы будем получать от них, вам. Вместо машин, которые ваши ВВС заказали, но так и не получили. Мы же получили гарантии, что всё это будет покрыто целевым кредитным финансированием в полном объёме поставок.

Суриётай кивнула. Она отметила крошечную заминку, случившуюся на слове "вам".

— Это очень хорошая новость.

— Американцы считают само собой разумеющимся, что мы передадим "Хоук-75A-4", или "Мохавк-IV", как мы их называем. Однако, по рекомендации наших ВВС и их инструкторов, мы решили сами сделать эту машину основой наших ВВС. "Брюстер Баффало"467, которые мы уже получили, понадобятся нашей морской авиации. А вам мы предлагаем 48 единиц "Хоук-81". На нашей первой встрече вы выразили озабоченность японскими намерениями. Мы считаем, что эффективность этих самолетов на Ближнем Востоке и в Африке заставит японцев задуматься. Кроме того, мы намерены передать вам 24 "Хоук-75" и столько же DB-7B. Они существенно быстрее большинства японских истребителей.

Суриётай потребовался весь возможный самоконтроль, чтобы не уронить челюсть. Поступление такого количества самолётов обеспечит всю воздушную оборону её страны, и можно будет отказаться от выполнения любых японских требований.

— Сэр Джозайя, я могу только выразить вам огромную благодарность за такое великодушие, как от себя лично, так и от имени правительства. Само собой, мы принимаем ваше предложение с радостью и надеждой на то, что это ознаменует начало прочной дружбы между нашими народами.

Кросби мягко рассмеялся.

— Это не такая уж щедрость, как вы думаете. Мы передаём вам старые самолёты, заказанные Францией и Великобританией более года назад. Американцы взамен предоставят нам последние модели. Один год в военное время это много, но я думаю, этот обмен выгоден всем участникам.

Суриётай выглянула в окно. В городе было много пожаров. Началась французская контратака, об этом говорили сообщения с фронта. Ночные бомбардировки авиабаз показали, что французы попёрли всерьёз. Год это действительно много для войны, но даже несколько часов могли быть долгими.

У Ко Чанга, французский сторожевик "Дюмон д'Юрвиль"

— Доклад с самолёта-разведчика, — лейтенант Лоран Бабино передал записку капитану Туссену де Киверкуру.

"Повезло. Оба броненосца береговой обороны находятся на якорной стоянке".

К удивлению Бабино, капитан определённо казался несчастным. Одна из причин очевидна: закопчённая груда скрученного металла, где когда-то находились катапульта и гидросамолет. Другая была менее понятна.

— Капитан первого ранга Беранже отдал приказ об атаке. Он собирает флот из трёх оперативных отрядов. "ЛаМотт-Пике" будет к востоку от Ко Вай, мы займём пролив между Ко Вай и Ко Клум на пару с "Адмиралом Шарнэ". "Таюр" и "Марн"468 займут пролив между Ко Клум и главным островом Ко Чанг.

— Он делит наши силы на три отряда? — Бабино понял, почему капитан был встревожен. — Если сиамцы придумают, как быстро перемещаться, то смогут разбить нас по раздельности. "Таюр" и "Марн" слабы. У них по два 140-мм орудия и одному 100-мм. Если тайцы ожидают нападения, они могут отсечь оба эти корабля и потопить их, прежде чем мы успеем прийти на помощь.

— Я знаю, о чем думает Беранже. У нашей эскадры три разных скорости. "ЛаМотт-Пике" может дать более 30 узлов, "Таюр" и "Марн" 20, наш предел 16. Разделившись, каждая группа получит возможность маневрировать на максимальной скорости.

Де Киверкур говорил так, будто пытался убедить сам себя.

— И у нас у всех разная артиллерия. 155-мм на "ЛаМотт-Пике", у нас 140-мм и 100, у других в основном 100-мм. Действия по отдельности облегчат пристрелку и другие проблемы от разнобоя калибров.

И я знаю, о чём думает Беранже, подумал Бабино. Он может быстро появиться на своём крейсере, первым открыть огонь и претендовать на любые победы. А если что-то пойдет не так, он заставит нас подойти на выручку. Но озвучивать такие мысли было бы в лучшем случае неуместно. Бабино увидел, как капитан смотрит на него, и понял, что де Киверкур точно знает, о чем он подумал.

— Мы должны идти на назначенную позицию? Мы приближаемся к якорной стоянке и рассвет не за горами.

Де Киверкур встряхнулся.

— Да, командуйте.

"Таюр" и "Марн" уже ушли, направляясь к каналу, который вел к стоянке с севера. Затем "ЛаМотт-Пике" резко набрал ход и свернул вправо. Остались "Дюмон д'Юрвиль" и "Адмирал Шарнэ", направляющиеся прямо в устью бухты. Бабино посмотрел на восток, и увидел, как тьма плавно переходит в густо-фиолетовый оттенок. Скоро рассвет. В едва проглядном мраке он смог рассмотреть два силуэта возле острова Ко Крабунг, и разобрал отличительную черту их конструкции – большую дымовую трубу на миделе.

— Капитан, два торпедных катера. Рядом с островом Нагам.

— Я вижу их, Лоран. Курс 90. Приготовьтесь открыть огонь по ним, как только выйдем за островá Лао Я в середине бухты. Прикажите "Адмиралу Шарнэ" следовать за нами.

"Дюмон д'Юрвиль" шёл параллельно курсу "ЛаМотт-Пике", но неуклонно отставал от крейсера. Глядя на прокладки на карте, Бабино понял, что Беранже на борту "ЛаМотт-Пике" не может увидеть торпедные катера – для него их закрывает остров Ко Вай.

— Капитан, линия огня чистая. Уверен, тайцы сейчас кочегарят вовсю, поднимая пар, — он посмотрел ещё раз. В тусклом предрассветном свете дымные следы были едва видны. Разумеется, ведь оба кораблика пока не двигались. Три 140-мм пушки "Дюмона д'Юрвиля" грохнули, отправив первые снаряды в сторону тайских кораблей. Это был залп у предела дальности, и дал явный недолёт, как и следующий. Только третий изобразил нечто, похожее на накрытие.

Передняя 76-мм пушка на одном торпедном катере открыла огонь. Бабино догадался, что она целилась по вспышкам, но не попала даже близко. Следующий залп "Дюмона д'Юрвиля" лёг вокруг катеров. Они наверняка получили повреждения от осколков. Орудия выстрелили снова. На этот раз случилось прямое попадание. Оранжевое пламя сильного пожара начало распространяться от середины корпуса.

— Почему, чёрт подери, не стреляет "Адмирал Шарнэ"? — капитан де Киверкур был в ярости. Французские силы достигли внезапности, но только его корабль стрелял по оказавшемуся беззащитным врагу.

— Лоран, свяжитесь с ними и прикажите открыть огонь по торпедным катерам.

Бабино схватил ратьер и отбил сообщение. Пока он это делал, тайский торпедный катер получил ещё пару попаданий и определённо тонул. Его спутник начал медленно двигаться, стреляя из трёх 76-мм пушек, но там, куда падали снаряды, не было вообще ничего. Сигнальный прожектор на "Адмирале Шарнэ" заморгал. Бабино принял передачу и её содержание заставило его открыть рот от удивления.

— Господин капитан, при всём уважении, "Адмирал Шарнэ" говорит, что капитан первого ранга Беранже не ставил вас во главе этого подразделения, поэтому мы будем согласовывать свои манёвры с приказами Беранже".

Бабино покачал головой. Это казалось невероятным, но капитан "Адмирала Шарнэ" был на самом деле прав. Капитан первого ранга Беранже разделил эскадру на три дивизиона, не назначив никого командовать ими. Может быть и прав, но требуется невероятная мелочность, чтобы вести себя так посреди битвы. Мысли Бабино прервались аплодисментами с мостика. Орудийные расчеты "Дюмона д'Юрвиля" работали со скоростью, которой никогда не достигали раньше. Второй тайский торпедный катер тоже получил попадания, и его ответный огонь стал редким. Как раз в этот момент 155-мм снаряды "ЛаМотт-Пике" упали туда, где горел первый торпедный катер.

Если он ещё не утонул, то сейчас точно утонет. Бабино на самом деле сочувствовал кораблю. Он безнадежно отставал от крейсера и сторожевиков, лупивших его, а там даже пар поднять не успели, чтобы сбежать. В этот миг он перевернулся и ушёл под воду. Неважный вариант гибели. Ну, по крайней мере, в бою. Другой торпедный катер находился не в лучшем состоянии, и утонул, едва "ЛаМотт-Пике" перенёс огонь на него.

— Курс 50,  — приказал де Киверкур. Он надеялся, что "Адмирал Шарнэ" последует за ними, так как впереди был вход в бухту, и там мог вновь завязаться бой.

— Капитан, "Адмирал Шарнэ" сообщает, что мы находимся под атакой третьего торпедного катера, приближающегося с севера. За ним следует торговое судно.

— Что? — де Киверкур нахмурился. — Торговое судно?

Любые вопросы прекратились, когда "Адмирал Шарнэ" открыл огонь по новым целям. Бабино посмотрел в ту сторону. Корабли было трудно разглядеть во мраке и тенях от близких островов, но он мельком увидел их в свете разрывов. Две трубы на миделе. Внезапно он понял, что происходит, и отбил приказ: "Прекратить стрельбу, эти корабли – "Марн" и "Таюр"!

К разочарованию Бабино, сторожевик продолжал стрелять. Силуэт "Марна" исказился алой вспышкой разрыва и оранжевым пламенем пожара. Корабль осветился, и это сделало его принадлежность очевидной. К счастью, "Адмирал Шарнэ" задробил огонь.

Таиланд, между Ко Крабунгом и стоянкой Ко Чанг, броненосец "Тонбури"

— Начинайте! — прорычал капитан второго ранга Луанг. "Тонбури" был единственным дизельным кораблём флота. Это означало, что только он способен дать ход немедленно. Нападение произошло на несколько минут раньше, чем ожидалось. Ещё четверть часа, максимум полчаса, и четыре торпедных катера были бы под парами. Столкнувшись с ними, французская эскадра оказалась бы в жалком положении. Но не хватило всего нескольких минут.

Флот все ещё поднимал пары. Судьба двух торпедных катеров, погибших у острова Нагам, показала, что произойдет с другими кораблями, если французская эскадра доберётся до них. На стоянке оставались ещё два торпедных катера, два флотских танкера, несколько транспортов и минный заградитель. "Тонбури" должен защитить их, пока не началась бойня. Луанг был в бешенстве от того, что близнец "Тонбури", "Аюттхайя", отсутствовал.

Луанг почувствовал вибрацию под ногами, когда дизели начали двигать броненосец.

— Штурман, держите нас на мелководье. Всё для того, чтобы французы оставались подальше.

— Торпеды! — донёсся панический крик с дозорной площадки. Восточная часть неба стала намного ярче, тёмно-фиолетовый сменился на светло-голубой, так как солнце неуклонно приближалось к точке, где оно выглянет из-за горизонта. Белые полосы на воде были хорошо видны. Тонбури двигался, но ещё слишком медленно. Торпеды нацелены идеально. На мгновение Луангу показалось, что его задача по защите остальной части флота закончится, едва начавшись. Затем следы прервались фонтанами взрывов. Торпеды уткнулись в мель.

— Вот ещё одна причина остаться на мелководье.

Исчезновение смертельной угрозы и то, что шутки капитана всегда были к месту, вызвало взрыв смеха на мостике. Но броненосец теперь отчётливо выделялся на фоне предрассветного неба, а французские корабли терялись в темноте западной стороны горизонта. Тем не менее, вспышки их орудий давали достаточно света, чтобы разглядеть очертания.

— Ну, открыть огонь.

Броненосец вздрогнул от залпа четырёх 200-мм орудий. Луанг надеялся, что увидит хотя бы одну вспышку попадания, но ее не было. В сложившихся условиях вероятность действительно мала, но капитан разочарованно вздохнул.

— Приготовьтесь продолжить огонь. Ждите приказа. Бой будет долгим. Нам придется экономить боеприпасы.

На востоке крошечным белым пятном показался краешек солнца. Через несколько минут оно взошло, и теперь слепило французские корабли. Преимущество перешло к "Тонбури".

У Ко Чанга, французский сторожевик "Дюмон д'Юрвиль"

— "ЛаМотт-Пике" выпустил торпеды.

Бабино докладывал с некоторым нежеланием. Он мог разглядеть сиамский броненосец у у острова Крабунг, и белые полосы воды, обозначившие пути торпед на пути к цели. Их след затерялся в полумраке, но вскоре появились белые столбы воды, а затем блестящие вспышки взрывов.

— Попали!

Несколько секунд спустя раздался рёв, как от пронёсшегося поезда. 200-мм снаряды подняли пенные султаны между "ЛаМотт-Пике" и "Дюмоном д'Юрвилем".

— Это, наверное, другой броненосец? — де Киверкур поразился скорости, с которой тайские корабли открыли огонь. Они всего по 2200 тонн водоизмещением. Тот, в которого мы только что попали тремя торпедами, не будет стрелять.

Бабино взглянул на корму. "Марн" и "Таюр" шли следом за обеими большими сторожевиками. Пожар на "Марне" потушили очень быстро. К счастью, на нём из-за "дружественного" снаряда было только несколько раненых. Тем не менее, его капитан сердито молчал, и Бабино его понимал.

— Лоран, открывайте огонь, — де Киверкур отметил, что передвижение кораблей вывело тайский броненосец в радиус поражения его орудий, в то время как "ЛаМотт-Пике", отклонившийся восточнее, все свои снаряды сейчас мог положить только по острову Май Си Яй. "Дюмон д'Юрвиль" был опытным кораблём, а орудийные расчёты после уничтожения двух торпедных катеров поверили в себя. Де Киверкур не мог ответить только на один вопрос – где торпедированный броненосец? Мог ли он так быстро утонуть? После трёх попаданий в такой маленький корабль – возможно. Эта мысль была прервана грохотом 140-мм орудий.

— Не вижу, что происходит, капитан, — расстроенно сказал Бабино.

— Мы смотрим прямо в восходящее солнце, и я не тоже ничерта не вижу. Вот почему "ЛаМотт-Пике" ушёл так далеко вперёд. Пытается скрыться от солнца.

Над головами снова проревело. На этот раз не было никаких сомнений относительно того, в кого целятся. Четыре снаряд взорвались в воде вокруг "Дюмона д'Юрвиля". Борта зазвенели от ударивших по ним осколков.

Его орудия дали ответный залп. Блики от солнца не давали Бабино увидеть, куда упали снаряды. Минуты уходили вместе с неторопливыми и безрезультатными обменами ударами. По мнению Бабино, стреляли они наугад. Тщетность этих упражнений раздражала.

— Капитан, в этих условиях мы не можем ничего сделать. А наши вспышки дают сиамцам ориентир для прицеливания. Предлагаю прекратить стрельбу до тех пор, пока не сможем видеть всплески собственных снарядов.

Де Киверкур кивнул. Орудия "Дюмона д'Юрвиля" замолчали. Через несколько секунд с тайского броненосца прилетело ещё. Залп лёг дальше по корме, почти накрыв "Адмирала Шарнэ". На мгновение Бабино показалось, что это попадание, но не было ни взрыва, ни пламени.

— Близко, но недостаточно.

— Будь у них больше четырех пушек, нам бы уже стало плохо. Тайцы просто не могут создать нужную плотность огня.

— Но и мы тоже.

— Верно. Но нам и не следовало ввязываться в подобную стычку.

"Адмирал Шарнэ" прибавил ход и, очевидно, решил пролезть ближе. Пока не было стрельбы, Бабино решил спокойно осмотреть акваторию. Небольшой, мелкосидящий броненосец маневрировал далеко впереди. И тут из-за острова вылетел "ЛаМотт-Пике", открыв огонь всем бортом. Восемь 155-мм орудий отправили снаряды к цели. Первые залпы легли плохо. Лейтенант догадался, что "ЛаМотт-Пике" принял всплески попаданий "Адмирала Шарнэ" за собственные. Только после четвёртого залпа в молоко, крейсер догадался, что стреляет куда-то не туда.

Таиланд, у стоянки Ко Чанг, броненосец береговой обороны "Тонбури"

— Идём на перехват крейсера.

Луанг стремился выиграть время. Солнце взошло – это было и хорошо, и плохо. Его положение под светом позволило ему удерживать все сторожевики на почтительном расстоянии, расходуя относительно мало боеприпасов и не получая урона от неприцельного ответного огня. Теперь солнце поднялось достаточно высоко, и это преимущество ушло. Точность французской артиллерии улучшалась.

С другой стороны, дневной свет означал, что скоро появятся пикирующие бомбардировщики, они уже наверняка вылетели. Оставалось дождаться, когда на остальных кораблях поднимут пар до боевого режима. Каждая прошедшая минута давала им возможность присоединиться к сражению. Пока что "Тонбури" был один против пяти французских кораблей.

Изменилась и тактическая обстановка. До сих пор французский крейсер не участвовал в бою, скрываясь между Ко Май Си Яй и Ко Май Си Лек. Теперь он вышел из тени островов и угрожающе надвигался на "Тонбури". Способный выдать более 30 узлов, крейсер мог подойти опасно близко, и у "Тонбури" было бы мало шансов остановить его – если бы он физически не находился на их пути. Луанг увидел пульсацию вспышек и услышал вой снарядов, но они прошли довольно далеко.

— Целиться в крейсер.

— Это "ЛаМотт-Пике". Я видел его недавно в Сайгоне, — лейтенант Сунан Шинаватра посмотрел на капитана и улыбнулся. — Я был на голландском лайнере, путешествовал по делам семьи. Мы занимаемся шёлком. Встретил американца по имени Джим Томпсон. Совершенно случайно у меня была очень хорошая камера, когда мы проходили мимо французских военных кораблей.

Его прервал ещё один залп крейсера. Он лёг ближе, но всё ещё достаточно далеко. В ответ, 200-мм орудия "Тонбури" выстрелили, залив "ЛаМотт-Пике" брызгами с четырёх сторон, но не добившись попаданий.

— Нам нужно больше стволов. Залпы недостаточно плотны, чтобы дать хорошую вероятность накрытия.

— У новых крейсеров будет шесть орудий.

Луанг пожал плечами. Это не имело значения. Важны были только наличные силы. Где эти пикировщики? Нам нужна поддержка.

— Лейтенант, идите на корму, на запасной пост управления. Если что-то случится с мостиком, вы примете командование. Ваша задача на этот случай проста – продолжайте сражаться, пока французы не отступят, или наш корабль не утонет.

Третий залп с французского крейсера тоже ушёл мимо. В ответ "Тонбури" жахнул, вновь не добившись прямого попадания. Следующая серия снарядов от приближающихся французов легла почти точно, осыпав броню осколками. Расплата за точность настигла "ЛаМотт-Пике" немедленно.

"Тонбури" выстрелил, и между труб крейсера полыхнуло алым. Луанг услышал радостные возгласы экипажа. "ЛаМотт-Пике" развернулся и скрылся за островом Ко Май Си Лек. Угроза временно миновала.

— Курс направлением на Ко Крабунг. Давайте посмотрим, на что годны наши гости на сторожевиках.

Таиланд, у стоянки Ко Чанг, французский сторожевик "Дюмон д'Юрвиль"

— Что творит Беранже? — Бабино позволил себе высказаться несколько резче, чем допускалось.

— Думаю, концентрирует силы. Возможно, он понял, что рассеять нас по всей акватории было не лучшим решением. Он приказал нам обходить остров Байданг, пока мы не присоединимся к нему. Потом он намерен пробиться всей группой мимо этого корабля.

Это следовало сделать час назад, подумал де Киверкур, вместо того, чтобы тратить время. Мы уже должны были вломиться на стоянку, расстреливая всё, что держится на воде. Один взгляд на карты показывает, что для кораблей с нашим водоизмещением есть единственный проход, и этот проклятый броненосец блокирует его.

— Он подбит! — воскликнул Бабино. — Попадание в мидель!

Все, кто был на мостике, повернулись в сторону "ЛаМотт-Пике". Между трубами корабля поднималось облако дыма, но не было бликов огня, и ход крейсера вроде бы не замедлился.

— Капитан, доклад с флагмана. Они получили попадание, пробившее броню, но урон небольшой. Капитан первого ранга Беранже вместе со сторожевиками скроются за островом Байданг и, собравшись вместе, нанесут удар по стоянке.

— Предполагается, что бомбардировщики не успеют сюда долететь, — пробормотал себе под нос де Киверкур, но заметил, как кивнул Бабино. Оба офицера осознавали угрозу тайских пикировщиков.

Через несколько минут "ЛаМотт-Пике", к которому стягивались четыре сторожевика, скрылся за островом Байданг и теперь направлялся на запад. В конце концов они соединились, сторожевики шли следом. В этот момент тайский броненосец вышел из-за острова Ко Май Си Яй. Его орудия выбросили фонтаны огня, четыре снаряда упали совсем рядом с крейсером. "ЛаМотт-Пике" набрал скорость, уходя на восток и оставляя медлительные авизо позади.

— Передача с флагмана. Там сказано, что сиамцы пытаются сбежать по этому проливу, и мы должны остаться здесь, чтобы задержать их. Флагман отправится на главную стоянку по восточному проливу.

— Чёрт его подери, почему он не может принять решение? Мы пытаемся обскакать время, а он дёргается туда-сюда, — Бабино уже было всё равно, кто его слышит. Он поднял бинокль, посмотрел на остров Чан и повернулся на северо-восток. Затем бросил взгляд на тайский броненосец. Он сменил курс и направился на восток.

— Вот идёт себе, решительный недомерок, и плевать ему на всех, да?

Несмотря на ситуацию, де Киверкур хихикнул.

— Знаете, мне, похоже, уже нравится их капитан. Он решил, что хочет сделать, и настроился на это. На таком примере стоит поучиться.

Таиланд, между стоянкой Ко Чанг и о. Ко Май Си Лек, броненосец береговой обороны "Тонбури"

Лейтенант Сунан ожидал, что "ЛаМотт-Пике" выйдет из-за острова в любой момент. Основываясь на его предыдущем поведении, он должен удерживаться на расстоянии около 15 километров, в более глубоких водах за пределами самой стоянки. Это было лучшая дистанция для "Тонбури", на которой его 200-мм орудия ещё сохраняли эффективность, а старые 155-мм на крейсере теряли её. Броненосец уже зарядил свои пушки и выставил на нужный угол, чтобы открыть огонь с минимальной задержкой.

На этот раз не сработало. "ЛаМотт-Пике" прокрался гораздо севернее, по мелководью. Сунан предположил, что между его килем и зубцами кораллов оставалась всего пара метров воды. И теперь их разделало не более семи километров. В гонке за первый залп более лёгкие и удобные 155-мм орудия выиграли. Залп практически в упор был разрушительным.

Сунан собрал себя с палубы. В ушах звенело от взрывов, из носа текла кровь. В "Тонбури" попало не менее четырёх снарядов. Бак корабля практически опустошило. Мостик был разрушен, фок-мачта и пост наблюдателя снесены. Он догадывался, что капитан Луанг не мог пережить попадания. Никто не мог. Он, пошатываясь, побрёл в резервную рубку, собирая по пути аварийную команду. Прежде чем лейтенант успел что-либо сделать, на броненосец обрушился второй залп. Передняя орудийная башня вышла из строя, стволы опустились – пропало питание. Ещё один снаряд отскочил от крыши кормовой орудийной башни. Еще два врезались в уже разрушенную надстройку, отчего у зенитных орудий вспыхнули пожары.

— Дайте ход. Запустите двигатели.

— Есть, капитан.

Будда всемилостивый, теперь я капитан.

"Тонбури" начал разворачиваться. Самоуверенные французы не потрудились поправить прицел, и выстрелы прошли мимо. Почти. Два 155-мм снаряда попали в корабль, разорвавшись на бронепоясе. Сунан почувствовал, как палуба наклонилась, ему показалось, что взорвался один из погребов, но, к счастью, только показалось.

Когда броненосец закончил разворот, стволы заклинившей кормовой башни наползли на силуэт "ЛаМотт-Пике". Артиллеристы воспользовались возможностью. Снаряды прошли мимо, но Сунан утешился тем, что его корабль всё ещё сражается. Он попытался довернуть "Тонбури" обратно, чтобы артиллеристы смогли дать ещё один залп. Два 200-мм снаряда, улетевших в сторону крейсера, вновь промахнулись. Сунан почувствовал, как корабль выровнялся, и стал набирать скорость. Битва почти закончилась.

— Идём на Ко Нгам. Там выбросимся на берег.

— Капитан, сверху!

Один из матросов указал в небо. Сунан увидел блеск утреннего солнца на крыльях "Хоуков". Ведущий сделал уже привычны переворот через крыло и вертикально пошёл вниз.

Таиланд, у стоянки Ко Чанг, французский сторожевик "Дюмон д'Юрвиль

— Воздух! Воздух! — закричали дозорные. Экипаж напрягся, помня о недавней атаке. На этот раз, однако, они наблюдали, как пикирующие бомбардировщики падают на "ЛаМотт-Пике". Первая пара бомб упала у бортов, так близко, что фонтаны воды коснулись корпуса. Третья бомба исчезла. Бабино запросил, что случилось. Ответ не заставил себя долго ждать.

— Сообщение от флагмана. Два промаха, одно прямое попадание 100-кг бомбы. Она не взорвалась, но близкие разрывы нанесли серьёзный ущерб корпусу, а машинное отделение пострадало от встряски.

Бабино посмотрел на крейсер. Он разогнался до максимальной скорости и заложил крутой поворот. Похоже, именно неожиданное изменение скорости и направления сбило прицел следующим бомбардировщикам, хотя их бомбы легли довольно близко. Тем временем появились ещё самолёты. Высоко в небе Бабино увидел строй из четырёх двухмоторных бомбардировщиков, направляющихся к сторожевикам, а скорости, чтобы уклониться от ударов так, как это сделал "ЛаМотт-Пике", у них не было.

— Капитан, флагман приказывает нам уходить на запад на предельной скорости, — офицер-связист сам принёс сообщение. Дозорные правого борта добавили ясности.

— Появились ещё два тайских торпедных катера. Они направляются к стоянке. И ещё больше самолетов.

— Вот и всё. Прикрытия у нас нет, и все тайские ВВС сейчас будут ходить у нас по головам. Беранже прав. Наше время вышло, — с отвращением сказал капитан де Киверкур, и посмотрел туда, где столб чёрного дыма обозначал положение броненосца. — Один корабль против пяти, и задержал нас больше чем на час. Он точно заслуживает того, чтобы вернуться домой.

Французский Индокитай, Янг Дхам Кхунг, 1-й пехотный батальон 9-й пехотной дивизии "Королевская стража"

— Идут, — тихонько передал ротный сержант Прича Будисаламат. Он видел, как между деревьями крадутся тени, и понимал, что атака вот-вот начнётся. Они ждали уже больше часа, но дальние дозоры сообщили, что у французов возникли трудности с выдвижением на передовые позиции. По-видимому, часть их подразделений заблудилась в лесу и сбила с толку другие. Прича, как городской человек, хорошо представлял, насколько легко потерять тропинку в такой чаще. Несколько дорожных знаков, прибитых к деревьям, облегчили бы жизнь, — подумал он.

Его гвардейцы подготовили линию обороны, как только могли за оставшееся время. Выкопали ямы и притащили деревья, чтобы обеспечить защиту от стрелкового огня. Майор Вути Виррабут поставил три свои пехотные роты по фронту, а четвёртую оставил в резерве. Саму линию организовали глубоко в лесу. Такой способ уже доказал свою ценность – артподготовка французов обрушилась на опушку, никого не задев.

Прича проверил пулемёты – оба "Виккерса", положенных роте по штату, и три дополнительных, переданных из батальонной пулемётной роты. С ними возникла небольшая проблема. Когда батальон восстанавливали, стрелковое оружие получили в дар от народного ополчения, корпуса "Дикие тигры"469. Поэтому "Королевская стража" ходила с винтовками Ли-Энфилд и пулемётами "Льюис" и "Виккерс". Всё это использовало английские патроны.303, а не 8x52, как остальная армия. Путаница с поставками боеприпасов уже случалась.

Вдоль позиций загрохотали взрывы ручных гранат. Прича сосредоточился. Следом обрушился шквал винтовочного огня. Белые штрихи трассеров мелькали вокруг. Было хорошо слышно, как пули бьют в брёвна, завывают рикошетами. Шум, по сравнению с недавней тишиной леса, оглушал. Пригнувшиеся силуэты подкрадывались к засеке, перелезая через поваленные деревья и собираясь в группки там, где идти было легче. Они и привлекли внимание пулемётчиков.

Прича знал, как обращаться с пулемётами водяного охлаждения. Ими можно медленно и методично водить по линиям атакующих, обязательно с пересечением секторов обстрела. Если сделать так, через паутину пуль никто не проберётся. Но в лесной местности это было невозможно. Видимость ограничена, а враг не надвигается стройными рядами – вместо этого они попадают в поле зрения поодиночке или небольшими группами. Пулеметчики сосредоточились на них, выбивая длинными очередями. Гвардейцы оставили их специалистам, занявшись одиночными целями. Прича вспомнил слова инструкторов, проводивших переподготовку батальона. "Пулемёты – убойное оружие. Задача пехоты – защищать пулемётчиков. Пока они стреляют, ваша позиция удержится".

— Перезарядка!

В одном из "Виккерсов" закончилась лента, а новый короб ещё не успели поднести. Как по волшебству, французы сосредоточились на бреши в стене огня. Они стали сползаться в сторону замолчавшего пулемёта, пытаясь добраться до него, прежде чем тот перезарядится. Подносчик, скрываясь за брёвнами, торопливо вскрывал короб.

— За мной, — Прича позвал троих, кто был ближе всего к нему, они рванули на помощь пулемётчикам, стреляя на ходу. Пули, похоже, попадали куда угодно, только не во врага – но это не имело значения. Сами выстрелы заставили французов сбавить прыть. Некоторые из них залегли за укрытиями, некоторые пытались стрелять в ответ, но трёхпатронные магазины винтовок "Бертье" быстро опустели. Прича выхватил старый британский револьвер, дважды нажал на спуск. Пули попали врагу в грудь, развернули его и отбросили на землю.

Этот старичок слона на жопу садит, — едва успел подумать сержант, когда над брёвнами, прикрывавшими пулемётчиков, снова появились французы. Они готовились забросать укрытие гранатами. Прича дважды выстрелил в них, тяжёлые пули отбросили людей. Как раз в этот самый момент "Виккерс" вновь загрохотал. Поток огня перехватил нападавших на открытом участке и скосил их.

— Молодец, сержант, — лейтенант Патма видел, что произошло, и не поленился при всех отметить действия Причи и его бойцов. Их маленькая контратака спасла пулемёт. — Расчёт должен вами пива.

Радостные возгласы, встретившие его слова, прервались криком предупреждения.

— Ещё лезут!

Теперь французы знали, где находятся пулемёты. Их атака сконцентрировалась на пулемётных гнездах. Вокруг них рвались гранаты, осколки вгрызались в брёвна, а часть всё равно залетала внутрь. Прича услышал крики в одном из гнёзд – граната попала прямо туда. Он побежал, стреляя из револьвера наугад. Пулемёт вышел из строя. Один человек из расчёта был мёртв, второму посекло лицо осколками, только третьему повезло. Видимо, станок принял на себя большую часть удара. Из руки сочилась кровь, но и только. Сам пулемёт слетел со станка, рубашка водяного охлаждения топорщилась пробоинами. Беглый взгляд наружу показал, что французы приближаются.

Прича подхватил пулемёт, обжигаясь о горячий ствол, взгромоздил его на треногу – как раз вовремя, чтобы накрыть французов длинной очередью. Их атакующий порыв иссякал, они попрятались кто куда, за деревья. Сержант осмотрелся. В основном, оборона держалась. Один участок немного сдал назад, там наступали при поддержке ручных пулемётов. Он подхватил "Виккерс", уложил его на бревна, окружавшие гнездо. Теперь можно было простреливать вдоль фронта. Вспышки пуль вокруг него, казалось, участились. Прича проигнорировал их и нажал спуск. Ствол перегрелся и едва только не светился. Сержант прицельно подавил позиции, с которых били французские ручные пулемёты. Капрал отделения, получившего неожиданное прикрытие, сумел отвести своих людей на исходные позиции.

— Сержант, подготовьтесь к отходу, — лейтенант возник, казалось, из ниоткуда. — Четвёртая рота создала запасную линию обороны в нашем тылу. Майор Анансонг собирает силы первой и второй рот, чтобы усилить левый фланг. Противник подтягивает бронетехнику.

Лейтенант ушёл, передавая приказ дальше. Прича воспользовался возможностью, чтобы оглядеть обстановку на поле боя. К его удивлению, солнце уже всходило. Перед позициями батальона как будто мясорубка прошла – десятки убитых и раненых в серо-голубоватой форме лежали повсюду. Фигур в тёмно-зеленом цвете тайской пехоты было гораздо меньше. Прича покачал головой, потом начал собирать людей. Как только он объяснил, что делать дальше, на французских позициях загрохотали разрывы. Полковая артиллерия прикрывала отвод двух рот, удерживавших этот участок фронта.

Взвод Причи под прикрытием покинул своё лесное укрепление и отошёл назад. Когда они проходили резервную линию обороны, то увидели, что четвёртая рота устроила здесь настоящую полевую крепость, с траншеями, блиндажами и валами. Получается, своей упорной обороной они дали им время сделать всё как надо.

К тому времени, как он со своим взводом достиг новых позиций, солнце взошло окончательно, и сержант смог увидеть больше. "Королевская стража" выиграла время и уселась в оборону. Рядом была небольшая деревушка – всего несколько деревянных домов и дорожная развязка. Лейтенант Патма развернул карту и позвал Причу.

— Мы здесь, на перекрёстке дорог № 157 и 160. Мы получили известие, что французы подтягивают бронетехнику по 157-й. По меньше мере шесть броневиков AM-50470 и шесть танков FT-17471, все из колониальных сил. Плюс две неполные пехотные роты. Я приказываю остановить их здесь и отбросить. За нас отвечает майор Анансонг. Майор Вути берёт оставшуюся часть батальона и закрепляется наших старых позициях. Расставляйте людей на позиции, сержант, бой будет тяжёлым.

Возник вопрос, откуда брать материалы для укрепления окопов, решился просто. На брусья и брёвна растащили хижины. Следовало по возможности обезопасить четыре оставшихся "Виккерса". Прича уже понимал, что костяк обороны составят именно они. Те, у кого были лопаты и другие инструменты, копали стрелковые ячейки, а у кого не было, использовали стальные шлемы. Французов придётся встречать с тем, что успеют сделать.

Первыми появились три мотоцикла с колясками, оснащёнными ручными пулемётами. Первый скопытили сосредоточенным винтовочным огнём раньше, чем экипаж понял, что попал под атаку. Два оставшихся покинули машины, укрылись в канаве на обочине дороги и пытались отстреливаться. Взвод пулемётчиков принялся обмениваться очередями с французами. Дали детям новые игрушки, снисходительно подумал Прича. Подтянулись броневики, на самом деле шесть, и всё стало куда серьёзнее. Они разошлись в линию, прикрываясь небольшими неровностями. На них стояла старая, короткоствольная 37-мм пушка, стрелявшая низкоскоростным килограммовым снарядом. Тем не менее, они были достаточно опасны как средство поддержки пехоты.

Экипажи броневиков заметили, откуда стреляли "Льюисы". AM-50 перестроились для действия парами – одна двигалась, другая прикрывала, третья отходила. Техника может быть устаревшей, но экипажи точно знали, как с ней обращаться. Прича посмотрел на расчёт пулемёта рядом с собой. Они не открывали огня, как было приказано, чтобы не отдавать свои позиции напрасно, но на самом деле – чтобы дать броневикам подойти поближе. В боекомплекте у них хранилась лента на сотню бронебойных черноголовых патронов, которые на 500 метрах пробивали 12-мм сталь. А у АМ-50 броня всего 7 мм.

Он услышал грохот пулемёта и увидел блестящие вспышки попаданий. Некоторые пули отрикошетили от наклонных стальных пластин, защищавших радиатор, но часть пробила их. Облако белого пара окутало переднюю часть броневика. Он свернул с дороги и замер в белёсой завесе. Второму повезло меньше – пулемётчик поймал его на развороте, поразив в борт. Пули пробили топливный бак, броневик загорелся, выбросив столб дыма. Дальше произошло то, чего Прича никогда раньше не видел. Подбитая бронемашина взорвалась – от жара сдетонировал боекомплект. Взрыв разметал обломки во все стороны, оставив только скрученный остов.

Это заставило заколебаться оставшихся, обстрел пулемётных позиций ослаб. Над головой засвистело, один из оставшихся AM-50 очутился в "заборе" разрывов. Пусть в батальоне имелись только старые 50-миллиметровые пехотные пушки, но для стрельбы по открытым целям их хватало. Броневик получил прямое попадание в отделение управления, застыл, экипаж торопливо его покинул, ползком укрываясь от винтовочного огня. Ещё один AM-50 стал жертвой бронебойной очереди "Виккерса". Со всей уверенностью ветерана Прича понимал, что левый фланг, доверенный "Королевской страже", держится отлично.

Французский Индокитай, Янг Дхам Кхунг, противотанковая рота 3-го батальона 5-го полка Иностранного Легиона

День шел неважно. Лейтенант Руль знал, что ротные броневики, атаковавшие левый фланг тайцев, отступили с большими потерями. Места, где догорали четыре потерянных бронемашины, до сих можно было найти по дымным кляксам, но к ним добавились другие. Лёгкие FT-17 пытались поддержать пехоту Легиона, появились тайские средние танки и вымели их с поля. Вся атака пошла наперекосяк. Бронетехника уничтожена, и наша пехота никуда не денется. Интересно, где сейчас тайцы? В прошлый раз, когда мы были в таком положении, они уже зашли к нам в тыл. Пехота Легиона упорно сражалась, отбивая тайские контратаки, и отступая где можно, но в целом французское наступление завязло.

— Есть новости, — майор Беллок появился так же внезапно, как и раньше, только форма его была запачкана землёй и копотью. Пехота 3-го батальона долбила позиции тайцев более четырех часов, но безуспешно. — Соединение "С" полковника Кадудаля почти разбито. 19-й корпус рассечён на части, полковник Келенк погиб. Журден, как думаете, что замышляют тайцы дальше?

— Единственная настоящая возвышенность занята нами, — вслух подумал Руль. — Они не могут использовать гребни высот для покрытия, как делали раньше. По крайней мере, если они собираются обойти нас с севера. Если они хотят устроить мешок, им придётся идти далеко на юг, в обход Пхум Кдола472.

— Они пытаются загнуть наш левый фланг, мы пытаемся сделать то же самое с их флангом, — подытожил Беллок. Руль был единственным человеком из командного состава, кто сражался с тайцами раньше, и идеи лейтенанта обладали практической ценностью. — Направление, с которого они разбили соединение "С", соответствует такой схеме. А для нас?

Руль поднял в памяти те обстоятельства, с которыми уже сталкивался.

— Они попытаются прижать нас здесь, пока не отрежут от основных сил. Следует ожидать нападения с шумом, грохотом и натиском, но ничем более. Много огня, много артиллерии и пикирующих бомбардировщиков. Наземные силы атаковать нас не станут, пока не обойдут с тыла. Будет короткий промежуток времени, когда мы сможем уйти, разделившись и отступив на запасные позиции. Но если мы его прозеваем, то либо будем окружены, либо придется идти на прорыв.

Его перебил гул двигателей над головой. Руль наблюдал, как майор Беллок смотрит на бипланы в ясном утреннем небе.

— "Корсары". Есть только одна проблема, Журден. Полковник Жаком строго запретил нам отступать.

Гул сменился воем, знакомым всем, кто видел кинохронику боевых действий во Франции в прошлом году. "Корсары" падали почти вертикально, завывая сиренами. К облегчению Руля, целью была французская пехота в окопах переднего края. Противотанковая батарея пока оставалась необнаруженной, но было у него предчувствие, что обстановка скоро дойдёт до момента, когда он начнёт отрабатывать свою зарплату.

Перед ними из-под бомбёжки вырвались пехотинцы. Они кинулись в тыл, покидая позиции и спасаясь от грядущей битвы. Руль слышал их крики, когда они пробегали мимо.

— Танки идут! Нас предали!

Он сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться. "Корсары", сбросив бомбы, принялись гонять отступающую пехоту, что привело их намного ближе к расположению батареи.

— Спокойно, ребята. Сержант Амбруаз, расчёты должны быть готовы открыть огонь. 25-мм орудия работают по танкам. 7–5 молчит, пока пехота не подойдёт на прямой выстрел. Рядовой Корнель, вы свою задачу знаете, оставляю её на вас. Без пехотного прикрытия вся тяжесть этой атаки падёт на нас. Покажем им, на что способная регулярная армия.

Вслед за пикировщиками подтянулись наземные силы. Как сиамцам удаётся так быстро вызывать самолёты? Руль уже видел четыре 6-тонных танка в окружении солдат в зелёном. Они уже подошли достаточно близко – находись сейчас французская пехота на позициях, уже началась бы перестрелка. Но окопы были пусты. Тайцы крепко приучили противника, что тот сейчас будет бит.

— Цельтесь по двум танкам в центре, — передал Руль расчётам. Они тщательно отслеживали движение машин – первые несколько выстрелов преимущество всегда на стороне артиллерии. Лейтенант подождал, пока танки не подползли ещё, а затем отдал приказ "огонь".

Первые два выстрела не принесли результата. Один танк в последнюю секунду немного развернулся, и снаряд взрыл землю, разбросав камни. Сверкнула молния от рикошета второго попадания. Танки остановились. Было очевидно, что экипажи сейчас ищут, кто по ним стреляет. Руль понимал их затруднение – в отличие от более массивных и мощных 37-мм пушек, у 25-мм "Гочкиса" маленький силуэт и слабая вспышка. Если не знаешь, куда смотреть и где искать, то и не увидишь. Танки снова поползли, теперь пехотинцы скрывались за ними. Раздались ещё два щелчка – ещё два выстрела. Сейчас оба орудия целились в одну машину, и перебили ей ведущий каток. Танк понесло боком. Три других танка начали обстреливать расположение противотанковых орудий из башенных 47-мм пушек. Пехота бегом выдвинулась вперёд, стремясь найти и обезвредить противника.

Те, кто уцелел от пехотного взвода Руля, открыли огонь. Их ручные пулемёты косили тайцев. Лейтенант подбежал к расчёту 75-мм пушки и указал на поле.

— Вот, туда стреляйте!

7-5 гулко бахнула. Взрыв осколочно-фугасного снаряда разбросал атакующую пехоту. Противотанковые орудия снова выстрелили, их снаряды попали в танки, но отскочили от брони. Для своего размера 25-мм "Гочкис" был хорошей пушкой, но на таком расстоянии и против настоящей брони становился почти бессилен. 7–5 показала себя намного лучше. Расчёт зарядил бронебойный, и удар крупного калибра оказался разрушительным. Башня подлетела высоко в воздух. То, что осталось от корпуса, расселось в стороны и вспыхнуло. Когда исчез второй танк, а пехота, прижатая пулемётным огнём, залегла, атака прекратилась. Тайцы организованно отступили.

— Вот это отлично сейчас было, — появился майор Беллок. — Достойная оборона. Тем не менее, я должен сказать, что тайцы взяли Пхум Кьен Кес и разрезали шоссе № 157 примерно в восьми километрах в нашем тылу. А к северу от нас пал Сисопхон. Все шесть наших батальонов отрезаны. Полковник Жаком приказал удерживать позиции. Остальные силы прорвутся из Баттамбанга и деблокируют нас.

Беллок и Руль переглянулись. Майор озвучил общую мысль:

- Мы оказались в поганом горшке, и сейчас нас зальют дерьмом.473

Французский Индокитай, Мунг Россей474, 2-я кавалерийская дивизия "Белая лошадь", 2-й батальон

Дорога была с твердым покрытием. Чёрный асфальт, казалось, мерцал под дневным солнцем. В нескольких десятках метров, воды озера Тонлесап сияли точно так же. Огромное озеро простиралось почти от Баттамбанга до Пномпеня, разделяя Камбоджу пополам.

Вряд ли дорожные строители предвидели, что здесь будет такое зрелище. Пулемётная танкетка "Карден-Ллойд", слегка качнувшись на подвеске, остановилась на левой обочине. Следом встали грузовики пехотных батальонов и высадили людей. Здесь встанет оборонительный периметр. Путь из Чантабури не был труден – несколько французских блокпостов обстреляли, разбомбили и обошли. Единственной реальной проблемой оказался срок, выйти в эту точку следовало в строго определённое время. Батальон справился, и теперь мог отдохнуть. Зато о двух других полках дивизии нельзя было сказать то же самое. Они направлялись на восток, вдоль дороги, которую только что захватили, так как она являлась одной из пяти магистралей страны, и по ней шло снабжение для всей французской армии в Индокитае, собравшейся сейчас вокруг Баттамбанга.

Таиланд, Накхорн Пханом, операционная база 60-й эскадрильи

— Между "Хоук-75", на которых вы летали раньше, и P-36G нет большой разницы, — пояснял лейтенанту Сухарту американец в гражданском, прилетевший из Индии всего спустя час после того, как сел лейтенант. — Вот почему мы сначала передаём вам именно их. P-40B появятся позже, когда у вас будет больше времени для переобучения.

Сухарт понимал, что говорит американец, даже раньше переводчика. 60-я эскадрилья начала с 11-ю "Хоук-75N", теперь их осталось пять. Двоих сбили французские истребители "Моран"475, двоих огнём с земли. Ещё два погибли в авариях. Восемь машин, только что прибывших из Индии, были крайне необходимы.

— P-36G.

— Это индекс ВВС для "Ирокез IV". У них, не забудь, убираемое шасси. После взлёта убрать, перед посадкой – выпустить. В Индии из-за этого мы потеряли один самолёт. В крыльях установлены дополнительные пулемёты, теперь их шесть. Мы заменили французские 7.5 мм на британские "Браунинги" 7.62. Боекомплект стал немного меньше, но вырос вес залпа. Во всём остальном это такой же самолёт, только на 60 км/ч быстрее 75-го. На посадке ведёт себя точно так же, и ещё немного более манёвренный. Возьми и попробуй.

— Спасибо, — замешкался Сухарт.

— Бойингтон. Все зовут меня Папаня. Сколько у тебя сбитых?

Это был стандартный вопрос летчика-истребителя. Лейтенанту немного польстило, что его спросили – американец признал его своим.

— Самолёты на земле считаются? — Сухарт уловил косой взгляд и выругал себя за очевидную ошибку.

— Конечно нет.

— Пока три. Два "Морана" и бомбардировщик "Фарман". Последний сегодня ночью.

Бойингтон кивнул.

— Четыре здесь, все японцы. Когда станешь драться с ними, твоим основным противником будет "Накадзима-97"476. Их легко узнать по неубирающимся шасси. Вёрткие, как черти, но вооружены всего двумя пулемётами калибра 7.7 мм. "Хоук" легко справится с ними, если только не дашь затянуть себя в манёвренный бой. Есть более крупная версия, немного быстрее благодаря убирающимся шасси. И ещё видели новые "Мицубиси"477. Я не сталкивался с ними, но ходят слухи, что он очень быстрый, проворный и с крыльевыми пушками.

Пока переводчик переводил дыхание, Сухарт сам задал так волновавший его вопрос.

— Думаешь, мы будем сражаться с японцами?

Бойингтон огляделся. У него был строгий приказ не обсуждать политику, но он сказал себе, что это тактический совет для другого пилота-истребителя. Никакой политики.

— Будете. Два самых больших парня на районе всегда в конечном итоге устраивают бодалово. Япошки захотят вас изничтожить до того, как вы станете достаточно сильны, чтобы дать им просраться. Только кажется мне, уже поздно. В любом случае, приглядывай за их истребителями. Они любят тесные свалки. Пикируешь на них и уходишь, прежде чем они смогут затянуть тебя в манёвренный бой.

— То же самое сказал немецкий инструктор. "Высший пилотаж – для любителей. Пикирование, приближение, удар и отход".

— Рад это слышать. Хороший совет. А теперь самое главное. Здесь где-нибудь можно выпить?

Таиланд, передовой штаб Восточной армии

Развитие обстановки наглядно показывали карты на стенах. Принцессе всё это напоминало "английский завтрак". Баттамбанга обвели большим красным кругом, а сам город заштриховали, тоже красным. Это была яичница. К северу от нее находился эллипс, с накарябанными внутри обозначениями, вытянутый вдоль маршрута шоссе № 157. Это была сосиска. К северу от него располагалось несколько небольших кругов, отмечавших остатки французских войск под Тонлесапом – картофельные оладьи. То, что для Суриётай походило на завтрак, для французов оборачивалось военной катастрофой.

Шесть батальонов французской пехоты и артиллерийский батальон отрезаны и окружены к северу от Пхум Преав. Еще десять французских пехотных батальонов, три батальона артиллерии и выжившие из бронетанкового батальона окружены в Баттамбанге. Только два пехотных батальона остались на воле: 1-й батальон 5-го Королевского полка в Сьемриапе478 и батальон тонкинских тиральеров в Кампонгтхоме479. Почти половина французских сил в Индокитае либо уничтожена, либо лишена иного выбора, как сдаться. С другой стороны, 9-я пехотная дивизия занята под Баттамбангом, вместе с полком из 11-й пехотной и полком из 2-й кавалерийской. Остальная часть 11-й или уже располагается вдоль Меконга, в ожидании японского нападения, или движется по шоссе № 6 на Пномпень. К югу от Тонлесапа, по шоссе № 5, в сторону Пномпеня идёт 2-я кавалерийская, за вычетом одного полка. Суриётай была уверена – они туда дойдут. Сил, способных остановить их, не осталось.

— И что скажет флот в своё оправдание? — её голос стал ледяным. Флотский офицер как раз ожидал вызова на доклад.

— Мы потеряли два торпедных катера. Броненосец береговой обороны "Тонбури" выбросился на отмель у Ко Чанга. Его отбуксируют в Бангкок для ремонта, сегодня во второй половине дня. Атака французов отбита, обстрел наших прибрежных городов предотвращён, — капитан Чуан Джитбхаткор ушёл в глухую оборону.

— Вы говорите о том, что произошло. А я спрашиваю, почему это произошло. Или объяснения, почему флот подвёл нас, нет? — тон принцессы ничуть не потеплел. По её разумению, имелась вполне очевидная причина морских потерь у Ко Чанга. Армия была переформирована, пополнилась молодыми, энергичными офицерами и командирами, выбранными по заслугам. ВВС образовались совсем недавно и не успели закоснеть. Однако флот всегда оставался в стороне от политических потрясений предыдущего десятилетия и не изменился. Он до сих пор действовал по старым схемам, а командные должности занимали офицеры, получившие их благодаря связям и родовитости. В вооружённых силах есть место для солдата-политика. Принцесса хорошо это понимала, так как сама была одной из них. Но военный-политик и способный военачальник – редкое сочетание. Как правило, эти таланты являлись взаимоисключающими.

— Нас превосходили по огневой мощи и численно. Наши корабли не могли достаточно быстро поднять пар до боевого режима. Идея броненосца-монитора с несколькими тяжелыми пушками в корне ошибочна – они не могут эффективно вести огонь по движущимся целям. Но даже при таком раскладе броненосец сдерживал пять вражеских кораблей более часа и спас остальную часть эскадры. Мы проиграли битву тактически, но стратегически, возможно, выиграли. Это будет зависеть от того, вернутся французы или нет.

Капитан Чуан был возмущен наездом на флот и ясно это выразил.

— Очень хорошо. У меня есть для вас задание, — Суриётай задумчиво взглянула на капитана. Он сопротивлялся её нападкам, а значит, может быть тем самым молодым, умным офицером, которого она искала. Озадачу-ка я его, и проверю заодно.

— Вам поручается провести собеседование со всеми оставшимися в живых участниками боя. Составьте список извлеченных уроков и, на основании выводов – список рекомендованных действий. Если наша морская политика ошибочна, так и скажите. Если наши нынешние корабли бесполезны – не скрывайте.

Её голос наконец смягчился.

— Не стыдно проиграть битву, капитан. Это может случиться с каждым. Но позор не выяснить, почему битва проиграна, и быть не в состоянии исправить эти ошибки. Объясните мне причины поражения у Ко Чанга и возможные решения найденных проблем. И запомните – если кто-то попытается помешать вам довести до меня честное мнение, устраняйте такого человека. Я не хочу, чтобы мне шептали на уши желаемое. Никто ещё не пострадал от моей руки за правду.

Чуан оглянулся и заметил, что некоторые армейские офицеры тихонько кивнули. Вбежал связист, размахивая бланком.

— Ваше высочество, срочное послание от Министерства иностранных дел в Бангкоке. Японский посол вручил записку нам и, по-видимому, французам, предложив выступить посредником в прекращении войны. Условия прилагаются.

— А какова реакция правительства? — принцесса, читая условия японцев, спросила скорее рефлекторно. Они подходили для её целей даже лучше, чем она могла мечтать.

— Маршал Плек хочет бросить японского посла в колодец и просит на это разрешения.

Суриётай фыркнула.

— У нас не Спарта. Я составлю достойный ответ для японского посла, чтобы он спокойно вернулся в Токио. Тем не менее, посоветуйте моему старому другу выбрать подходящий колодец. На всякий случай.

США, Вашингтон, округ Колумбия, управление снабжения, комната 208

— Вывод заключается в следующем – промышленная инфраструктура Германии такова, что у неё нет особенностей, уничтожение которых приведёт к её разрушению. Мы определяем сингулярность как "точку отказа". Её поражение приведёт к остановке мощностей, при этом её нельзя легко восстановить или заменить. Это означает, что стратегическая бомбардировка должна будет поразить большое количество целей, чтобы вызвать такой спад производства, которого мы добиваемся. Хороший пример – шарикоподшипники, как следует из главы двадцать семь предварительного отчета. В Германии есть только четыре завода по производству шариковых подшипников, и их уничтожение остановит поставки. Теоретически, следом останавливается вся германская военная машина. В действительности, они могут заменить шариковые подшипники роликовыми почти повсюду. А роликовые можно сделать везде. Также внутреннее производство заменяется импортом из Швеции или Швейцарии. За это время можно отремонтировать или вовсе перенести заводы в другие места, куда мы не дотягиваемся. Кроме того, ни мы, ни кто-либо другой понятия не имеет, что на самом деле нужно для уничтожения завода. Британцы верили, что для этого требуется четыре 125-кг бомбы. Опыт, имеющийся на сегодняшний день, показывает, что эта оценка нелепа. Ошибка составляет несколько порядков. Одна проблема уже определена: все бомбы, которые мы планировали использовать, оснащены ударными взрыватели. Они взрываются сразу при ударе, а у заводов есть крыши.

— Э? — секретарь Стимсон выглядел озадаченно, а потом его посетило осознание. — О. Ну да. Бомбы падают на крышу, разрушают её, но оборудование внутри остаётся почти неповрежденным?

— Именно. Нам нужны бомбы с замедлителем. Звучит просто, но, похоже, никто об этом не думал. Чердак между крышей и потолком фабрики – отличная защита. Крыша взводит взрыватель, а мощные перекрытия цехов улавливают осколки. Укрепление крыш тоже станет простейшей и недорогой защитой. Во всяком случае, нам придется провести много испытаний, чтобы найти решение этой задачи. И только потом мы сможем взять список целей и оценить, как их уничтожить. Нам, пожалуй, придётся бомбить настоящую фабрику, чтобы увидеть, что произойдет на самом деле. Что я могу сказать уже сейчас, 125-кг бомб не хватит. Результат ожидается от 250 и 500-кг бомб, а может и больших. Под конец войны мы можем дойти до двух тонн. Нужно учитывать это при проектировании отсеков самолётов.

— Спасибо, Филип. Я предлагаю найти заброшенный завод, который можно использовать для испытаний. Теперь… полагаю, все слышали, что японцы предложили "посредничать" в переговорах о мире между французской Индокитаем и Таиландом?

Корделл Халл оглядел собравшихся. Большинство помотало головами, и только несколько кивнули.

— Посредничество – это просто вежливая фигура речи. Ультимативные условия, так точнее. Вот они. Таиланд получает небольшую полосу земли вдоль границы, чуть меньше, чем они уже заняли за последние несколько дней. Япония получает право базирования и, по сути, полный политический контроль над остальной частью французского Индокитая. Сверх того, права свободного доступа к индокитайской и тайской территории "для наблюдения за прекращением огня". А ещё французские колониальные власти и тайское правительство должны будут заплатить Японии вагон денег, чтобы оплатить их усилия.

— Это не посредничество, это захват власти, — нахмурился Стимсон. — Тайцы замешаны в этом? Сговорились с японцами?”

— Учитывая характер их ответа, я так не думаю.

Халл сейчас проклинал самого себя. С одной стороны, он был в восторге от прочитанного, с другой – возмущен тем, что его первоначальное суждение оказалось настолько ошибочным. Движимый своими инстинктивными предрассудками против военных правительств, он едва не совершил катастрофическую ошибку, оттолкнув ценного союзника.

— Цитирую тайское министерство иностранных дел.

Поскольку императорская Япония не имеет законных оснований для присутствия, базирования или представления интересов в Индокитайском регионе, Королевство Таиланд решительно и недвусмысленно отвергает ультиматум, маскирующийся под посредническое урегулирование нынешних военных действий между Королевством и французскими Индокитайскими властями. Предмет данных военных действий является спорным вопросом их участников и будет разрешён на двусторонней основе. Кроме того, Королевство Таиланд уведомляет императорскую Японию о том, что ей отказано в праве доступа на территорию Таиланда. Любая попытка обеспечить такое право вызовет противостояние всех сил, находящихся в распоряжении Королевства.

На простом языке – занимайтесь собственными делами, а если сдохнете в процессе, так нам же лучше. Это самый решительный отказ от дипломатического подхода, который я видел за сорок лет государственной службы. Французские власти Индокитая приняли предложение Японии. Могу сказать, что оба этих ответа совершенно окончательно определили политические позиции.

Суриётай, душечка, надеюсь, когда ты прибивала свои флаги к древкам, то выбрала самые длинные гвозди. Стёйвезант удержался от ухмылки. Он был предупрежден, и ничего не сказал на обеспокоенное замечание Моргентау.

— Разве французы не побеждают? Продвижение тайцев кажется незначительным, а французы претендуют на крупную морскую победу. Они утверждают, что они потопили треть тайского флота, включая линкоры и три эсминца.

Стимсон покачал головой.

— Как докладывает наш военный атташе, нет. Один из кораблей, который французы заявляют потопленным, находится в Саттахипе. Он не просто не повреждён, он даже не участвовал в сражении. Другой отбуксировали в Бангкок на следующий день после битвы. Он сильно пострадал, но на плаву. Кстати, это броненосцы береговой обороны, а не линкоры. Тайцы говорят, что потеряли два торпедных катера, вот и всё. Мы знаем, что они оторвались от французской эскадры. Она сейчас в Сайгоне – крейсер и по меньшей мере один повреждённый сторожевик. На суше французы в катастрофическом положении. Их контратака полностью провалилась. Похоже, их армия блокирована в Баттамбанге. Вероятно, поэтому они приняли предложение Японии. Это единственный шанс удержать обстановку от развала.

— Я думаю, вполне очевидно, что одной из основных причин антияпонских настроений Таиланда стало изменение нашей позиции по поставкам оружия, — с ханжеским довольством сказал Халл.

Ну да, за последнюю неделю ты сам себя убедил, что так и планировал. Стёйвезант ограничился вежливым кивком. А вот следующие слова Халла застали его врасплох.

— Поскольку это, очевидно, соответствуют нашим интересам, нам стоит сделать поддержку более выраженной? К сожалению, у нас закончились британские и французские самолеты.

По комнате прокатился смех. Истина заключалась в том, что огромные запасы французских и британских самолётов в итоге были использованы гораздо лучше, чем могли придумать их заказчики. Политические и стратегические выгоды от их передачи Содружеству намного превысили фактическую военную ценность.

Стимсон поднял руку.

— На самом деле, я могу помочь. Сегодня утром я говорил с генералом Маршаллом. Англичане заказали 100 лёгких танков М2А4480, но, естественно, не забрали. Их запланировали передать в войска, но у нас есть новая модель M3. Может, предложим их тайцам? Такое подкрепление сделало бы их отказ японцам ещё более решительным.

— Они принадлежат Содружеству Наций как законному преемнику британского правительства, — твёрдо сказал Халл. — Конечно, если индийцы, австралийцы, канадцы и южноафриканцы не станут возражать, почему бы и нет.

— Южноафриканцы хотят броневики. Канадцы строят собственные танки. Эта модель имеет смысл только для Индии и Австралии. А они не будут возражать.

Корделл Халл кивком подтвердил оценку Стимсона.

— Филип, ты выглядишь так, будто уже задумывался об этом?

— Мне кажется, необходимо долгосрочное обязательство. Говоря как бизнесмен, я хотел бы знать, что текущие отношения стабильны, прежде чем инвестировать. В конце концов, мы уже дважды меняли нашу политику по Таиланду.

— Возможно, долгосрочное финансовое обязательство? — глухо сказал Генри Моргентау. Он рассматривал сложную модель немецкой промышленности и то, что он видел, ему не нравилось. Сама сложность и количество переменных в схеме заставляло его усомниться в правдоподобности теорий, основанных на централизованном экономическом планировании481. Это противоречило убеждениям всей его жизни. Помотав головой, он с удовольствием вернулся в простую и бестревожную реальность. — Продлить существенную кредитную линию, подлежащую погашению в течение длительного периода по низкой процентной ставке? Это было бы признаком того, что мы считаем устанавливаемые сейчас отношения прочными и долговременными.

— А то, что они сделают с деньгами, станет хорошим показателем их реальной политики и намерений, — одобрительно кивнул Халл. — Отличное предложение, Генри. Кто-нибудь желает что-то добавить?

Народ отрицательно заворчал.

— Ну, хорошо. На следующем заседании кабинета я представлю все дополнительные мнения. Филип, я дам тебе знать, когда оно будет. Я правильно понимаю, ваша команда закончила первый проект Директивы по плану воздушной войны? Будьте готовы принять участие. Боюсь, никто другой не сможет представить собранную вами информацию должным образом. На этом, предлагаю считать собрание законченным.

ГЛАВА 13 ДОСТИЖЕНИЕ ВЗАИМОПОНИМАНИЯ

Французский Индокитай, Пхум Дак Пэй, ратуша

Такого унижения адмирал Жан Деку482 никогда ещё не испытывал. В 1940 году его назначили на должность губернатора Индокитая с конкретным приказом: обратить вспять политику умиротворения Японии, которую вёл его предшественник, генерал Жорж Катру483. Когда он прибыл в Ханой, то обнаружил, что деятельность Катру довольно далека от того, что ему говорили на инструктаже. Политические реалии заставили их обоих следовать одним путём. Не получая никакой поддержки со стороны нового правительства, оба столкнулись с сильным давлением со стороны японцев. Японцы хотели получить Французский Индокитай как базу, с которой можно нанести удар по богатым ресурсным зонам на юге. Один, самый важный момент, был сложен для понимания – правительство Виши осуждало миротворческую политику Катру, но… требовало примирения. По сути, его предшественника отстранили за выполнение полученных инструкций. Деку намотал это на ус и сосредоточил все усилия на противостоянии продвижению японцев, не давая им повод захватить всё нахрапом. Но совершенно не ожидал такого сокрушительного удара с запада. Его офицеры заверяли, что простой демонстрации силы будет достаточно, чтобы остановить любую угрозу с этого направления.

— Всё действительно так плохо, как говорят?

Адмиралу требовались сведения о ситуации на фронте. Генерал Катру был единственным надежным источником.

— Это катастрофа. Ещё один Седан.

Катру был глубоко обеспокоен. Его совершенно разочаровало правительство Виши, бросившее его на съедение, и теперь оно же пыталось поступить так с Деку.

— Части, окружённые у Баттамбанга, хотели прорваться к силам, расположенным севернее, одновременно деблокировав их из котлов. Атака была отбита с большими потерями с нашей стороны. Точно так же как дома в прошлом году, исход сражения определяется превосходством в воздухе. На нынешний момент мы потеряли двадцать два самолета и более дюжины на земле. Наши истребители сбиты, а бомбардировщики прижаты к аэродромам. Сиамские пикировщики делают что хотят. И делают это очень хорошо.

— Сколько у нас времени?

Это было самым важным в размышлениях адмирала. Время определяет всё остальное. Катру задумался. Так легко поддаться отчаянию и сдаться, хотя надежда ещё не утрачена.

— Неделя. Возможно, десять дней. К исходу этого срока окружённым войскам придется сдаться, и мы потеряем сильную карту. Пока они сопротивляются, можно обсуждать мирное урегулирование на определённых условиях. После этого, условия будут диктовать сиамцы. По крайней мере, у нас есть одно утешение. От Красного Креста мы знаем, что они хорошо обращаются с пленными. Соответственно, и нам стоит вести себя так же. У нас находятся четырнадцать сбитых лётчиков, будет разумно относиться к ним как к гостям, а не военнопленным.

— Само собой.

Деку это замечание немного вывело. Ничего, кроме хорошего обращения, ему и в голову не приходило – у тайцев была почти тысяча французских военнопленных. Все решения принимались с оглядкой на этот факт.

Разговор был прерван появлением тайской делегации. То, что французы приехали первыми и им пришлось ждать, в некотором роде само говорило о том, кто выигрывает войну. Деку удивился, увидев, что делегацию возглавляет женщина. Уже ходили слухи, что вторжением командует неизвестная дама, впервые он её увидел. Она была невысокой, крепко сложенной, с короткой причёской, обыкновенной для тайских женщин. Один взгляд на неё давал хорошее представление, кто здесь главный – её воля ощущалась почти физически.

— Адмирал Деку, генерал Катру, я посол Королевства Таиланд. Это означает, что у меня есть все полномочия на ведение переговоров по урегулированию спора между нашими странами. Давайте сделаем это сейчас, и не станем терять жизни наших людей.

На французском она говорила легко и свободно. Для Деку, не раз слышавшего исковерканный язык, внимать ей стало удовольствием, и он был огорчён тем, что ему пришлось разочаровать её.

— Госпожа посол, ваше правительство получило условия урегулирования, продиктованные японскими посредниками. Они предлагают приемлемое разрешение конфликта. Мы основываем наши положения на их условиях.

Принцесса покачала головой. Японцы пытались настаивать на том, чтобы переговоры проводились на борту крейсера "Натори", стоявшего в Кампонг Сом, но правительство категорически отказалось рассматривать это требование.

— Я с сожалением вынуждена сказать, что позиция Правительства не изменилась. Японские условия неприемлемы, и не будут рассматриваться в качестве основы для урегулирования этого спора. Наши позиции просты: мы требуем восстановления границы по состоянию до вашего вторжения 1860 года. Мы также хотим, чтобы граница была обороноспособной. По этой причине, мы требуем возвращения всех наших территорий к югу от реки Меконг, и установления границы между Таиландом и французским Индокитаем по равноудалённому стрежню.

— Что такое, чёрт побери, "равноудалённый стрежень", — шёпотом спросил адмирал у Катру.

— Линия, проведённая по наибольшей глубине реки. Это обычный способ определения границы на реках. Мы сожалеем, госпожа посол. У нас нет иного выбора, как принять предложение Японии и отклонить любое другое. То есть дословно. У нас нет иного выбора, кроме как принять предложение Японии. Или любое предложение Японии, если на то пошло.

— Как и у вас!

Реплика от двери оборвала Суриётай до того, как она начала говорить.

— Примите волю нашего посредничества без изменений. Это наше последнее слово по данному вопросу.

Посол уставилась на человека, ворвавшегося в кабинет. Он являл собой ожившую карикатуру на японского армейского офицера. Лысый коротышка со щетинистыми усами, в круглых очках без оправы, с морщинками в уголках глаз. Он был затянут в британскую портупею поверх японской формы, сбоку висела катана.

Она слегка кивнула.

— И кто же вы?

— Я полковник Масанобу Цудзи484, прямой представитель императорской японской армии.

— Замечательно. Полковник Цудзи, если у вас есть дельное замечание, пожалуйста, озвучьте его. В противном случае, исчезните. Мне не нравятся глупцы, стучащие себя в волосатую грудь сжатыми кулаками.

Деку со страхом смотрел на них. Казалось, пространство между ними дрожало от напряжения. Он догадался, что на его глазах родилась кровная вражда. Фанатичная ненависть Цудзи к послу напоролась на ледяное презрение. А ещё он понял, что Цудзи в замешательстве. Деку сомневался, бросал ли кто-нибудь ему вызов так открыто и нагло.

— У меня не волосатая грудь! — выкрикнул полковник в ответ. Деку это показалось очень странным, но его образование подсказало о каком-то культурном подтексте. Посол деланно удивилась.

— Как странно. А я думала, вы наследник своей матери.

Цудзи яростно завопил и выдернул меч. Лязгнули затворы. Телохранители взвели автоматы "Томпсон", а посол мгновенно извлекла из-под жакета два автоматических пистолета. Деку узнал в них немецкие "Люгер-08"485, но их патронники, очевидно, были рассчитаны под гораздо более мощный патрон, чем обычные 9 мм. Насколько он знал, изготовили только три "Люгера" 45-го калибра486. И два из них у этой женщины? Она стояла, держа их руках, и глядя на меч с нескрываемым презрением.

— Как это похоже на японцев – явиться на перестрелку с холодняком.

Цудзи замер, содрогаясь от усилий сладить с собой. В конце концов, он воткнул катану в ножны и уставился на посла с ненавистью.

— Ты сдохнешь с воплями!

— Мои враги часто говорили об этом, — принцесса, судя по интонациям, явно забавлялась. — Вместо этого они сами сдохли, завывая в сопрано.

Цудзи вытаращился на неё, потом развернулся и выбежал. Госпожа посол убрала пистолеты и снова села за стол.

— Прошу прощения за незапланированный перерыв. К сожалению, я считаю, что необоснованное вмешательство Японии в наши отношения означает, что мы в тупике. Могу я предложить встретиться через неделю? К тому времени, я уверена, будет возможность достичь соглашения на взаимных интересах, за вычетом Японии. Наши войска, разумеется, продолжат свою деятельность.

Деку выдохнул, осознав, что не дышал почти всё время.

— Госпожа посол, я не понял, что вы сказали ему, но никогда не видел этого человека таким взбешённым и полным ненависти.

Она улыбнулась.

— В Японии существует класс людей под названием "буракумин", или "ёта". Они буквально самые низшие из низших. Их положение ниже шлюх, нищих, ночных мусорщиков и так далее. Они считаются настолько отвратительными, что любой другой японец, прикоснувшись к ним, обязан пройти ритуал очищения от скверны. Мужчины-буракумины должны быть ясно отличимы волосатой грудью. Ходят слухи, что мать Масанобу Цудзи из буракуминов, но семья отца скрыла это, чтобы спастись от неописуемого позора.

Генерала Катру передернуло.

— Этот человек придет за вами со всеми силами, которые только есть в его распоряжении. Он бросит всю мощь японской армии в Индокитае на вашу страну.

Суриётай улыбнулась в восторге.

— О, я так на это надеюсь!

Французский Индокитай, у реки Меконг, Пан Дан Ки, передовой дозор 11-я пехотной дивизии "Королевская кобра".

Сержант Монгкут нежно вздохнул и покачал головой. Ему досталось нечастое на фронте удовольствие – пришло письмо из дома. Его дочь Сирисун снова была в беде из-за ссор в школе. По-видимому, один из мальчиков продолжал дёргать её за волосы, пока она отвечала. Она повернулась к нему и поцарапала так сильно, что пришлось его отправить домой. На самом деле он гордился ею. Большинство девушек её возраста просто убежали бы или заплакали. Моя дочь развернулась и дала отпор. Если задуматься, я сейчас делаю то же самое.

— Сержант, я что-то слышу, — очень тихо сказал капрал Пон. Дозор расположился прямо на берегу Меконга, отделённый от воды несколькими деревьями и кустами. Вода здесь текла плавно и неторопливо, и звук по ней разносился хорошо. Похоже, японцы об этом забыли. Плеск, стук и движение слышались негромко, но отчетливо.

— Я тоже слышу. Будьте внимательны и наблюдайте за любым движением.

Хорошо, что луна взошла. Японцы будут видны среди бликов. Монгкут был доволен тем, как справлялся Пон. Он выбрал его для повышения по совету других сержантов. Ему пояснили, что капрал, пользующийся популярностью, может быть слабым командиром. Они оказались правы. Те качества, из-за которых Пон прослыл нелюдимым рядовым, хорошо сработали для капрала.

Монгкут отполз назад и пробрался к командному пункту взвода, расположенному в стороне от реки. Замысел состоял в том, чтобы отступить, когда японцы атакуют, чтобы их удар не встретил ничего, кроме пустоты. Затем, когда они высадятся на берег и окажутся в ловушке на тайской стороне, 11-я дивизия контратакует и сбросит их в воду. В том, что японцы нападут, не было никаких сомнений. Слухи о том, как командующий корпусом оскорбила и публично унизила высокопоставленного японского офицера, распространились по всей армии. Ещё краше – корпусом командовала принцесса, это добавило пикантности. Пока слухи докатились до самых отдалённых частей, по дороге они обогатились подробностями. Японец расплакался от унижения и был настолько деморализован, что его людям пришлось удерживать его от сеппуку.

— Сэр, мы слышали движение на реке. Звуки инструментов и голоса. Думаю, японцы собирают лодки.

Лейтенант Сомчай посмотрел на карту, разложенную на столе. К северу от их позиции Меконг разделялся на огромный лабиринт проток, глубоких и с быстрым течением. Сочетание тысяч маленьких островов и постоянно меняющегося лабиринта водных путей делало невозможным наведение переправы через реку. К югу река расходилась на два больших рукава, обтекая крупный остров. Любое японское наступление сначала должно обеспечить захват этого острова. Ещё дальше на юг река выходила порожистый участок, с обилием крошечных, кишащих змеями островков. А следующий участок, пригодный для переправы, находится у самого Пномпеня, немного севернее него. Тайская армия еще не добралась туда, хотя 4-й полк 11-й дивизии быстро продвигался в том направлении. Первый находился на окраине Симреапа487. Второй и третий были здесь, ожидая японского штурма. Больше ему негде случиться. Сомчай, хоть и был всего лишь лейтенантом, хорошо понимал важность этого отрезка Меконга.

— Очень хорошо. Точки наблюдения в полной готовности?

— Так точно, — Монгкут отметил нотку упрёка, но напомнил себе, что это работа лейтенанта – проверять.

— Убедитесь, что приказы поняты. Как только японцы начнут переправу, они должны отступить, держа противника под наблюдением, но не препятствуя его движению.

— Я напомню им, — Монгкут догадывался, о чём речь. Японцы показали в Китае, насколько они сумасшедшие. Их первая реакция – атаковать врага перед ними. В километре от берега находился протяжённый хребет. Прежде чем пойти куда-нибудь, японцы должны его взять. Сержант был уверен, что гряду защищают все подразделения, которые только удалось стянуть. Японцы окажутся в ловушке между линией обороны и рекой.

Единственное, что беспокоило Монгкута – если он, сержант, мог это видеть, то японские офицеры просто обязаны.

У реки Меконг, Пхум Сам Анг, штаб 11-й пехотной дивизии "Королевская Кобра"

— Мы получаем доклады от всех передовых дозоров. Японцы активны на всём протяжении данного участка. Вы были правы, ваше высочество.

Суриётай едва удержалась от ответа "конечно". На самом деле не требовалось много усилий, чтобы понять, где произойдёт японское нападение. Дело не только в том, что реку можно форсировать здесь. К ней близко подходила хорошая дорожная сеть, это облегчало снабжение.

В нескольких минутах полёта располагалось три аэродрома. У японцев только одна дивизия, готовая к штурму, у них не хватит живой силы, чтобы сделать что-то сложное. С другой стороны, они даже не думают, что задача посложнее обычного нападения. Из боевых действий в Китае они извлекли много плохих уроков. Помножим на их чрезмерную самоуверенность… они убьются об эту оборону.

— Подкрепление готово?

Вдоль хребта, накопав блиндажей и окопов, расположились два полка 11-й дивизии. Прибыл также полк из первой кавалерийской. Они станут резервом на случай, если что-то пойдет не так. Наконец, Суриётай переместила батальоны штурмовых инженеров из девятой, одиннадцатой и первой дивизий вверх. Они выгрузили своё оборудование и ждали в мёртвой зоне чуть ниже высоты 77. Когда придет время контратаки, штурмовики проложат путь. И пусть Будда помилует японцев, когда они начнут.

— Так точно, ваше высочество. Артиллерия тоже на позициях, ждёт. 150-мм батареи на проводе. Генерал Приди заколебался, но продолжил, — ваше высочество, я об инженерных частях. Мы должны использовать их таким образом?

— Японцы безрассудны в атаке, но упорны в защите. Они показали это в Китае. Мы сломаем их на обороне, но чтобы сбросить их обратно в реку, придётся потрудиться. Их оборону нужно будет ломать основательно. Я не намерена жертвовать больше жизней, чем необходимо. Штурмовые части – ключ ко всему.

Суриётай посмотрел на землю, лежавшую между главной линии обороны Таиланда и рекой. В темноте не видно, но она там. Меконг, пожалуй, самая надёжная преграда в Азии. Когда-то её страна владела этими местами. Тогда у них была средневековая, примитивная армия, где копья считались хорошим оружием. Против европейцев пушками на колесных лафетах у них не оставалось никаких шансов. Им пришлось идти на компромиссы, убегать и умиротворять врагов. Теперь у них были танки, артиллерия, пулемёты, самолёты и самое главное – знание, как ими пользоваться. А сейчас наступила решающая битва.

На мгновение водопад разноцветных огней заполнил её разум. Она увидела поток событий, впервые обнаруженный в прошлом году. Он сиял ровно и сильно, все нити сходились здесь. Как только сражение будет выиграно, французы уступят. Её страна вернёт Меконг, по которому проляжет граница и линия обороны. Её армия раздавит французов и японцев. Это обеспечит гарантии безопасности и стабильности, которые заставят тайпанов сделать Бангкок своей базой. С ними придет процветание для народа и налоговые доходы для государства. Победа над японцами обеспечит место её стране в американском лагере и поддержку. Положение Таиланда поставит его хранителем заднего двора Индии, таким образом, сделав надёжным союзником. Всё это открывает дверь на мировую арену. Мышь станет слоном.

Эта битва действительно была ключом ко всему.

Французский Индокитай, над рекой Меконг, "Мохавк IV"

Они взлетели для незадолго до рассвета и патрулировали реку, пока не взошло солнце. Лейтенант Сухарт Чейлрмкиэт влюбился за это время в новый самолёт. Он был намного быстрее, чем "Хоук-75", и более отзывчивым на ручке. Сухарт вёл группу из четырёх машин, их сопровождали ещё две группы. "Хоук-75" объединили в эскадрилью, они также патрулировали этот район. Инструктаж перед вылетом был простым – ожидалось массированное нападение японцев. Их самолёты следует смести с неба.

— Вижу их. Ниже на десять часов.

Светло-серые истребители Kи-27 четко выделялись на фоне темно-зеленых джунглей, граничивших с Меконгом. Более пристальный взгляд показал дюжину легких бомбардировщиков Kи-32, летевших ещё ниже. Поверх светло-серой окраски они несли зелёные пятна. Очевидно, они находились в Индокитае дольше, чем истребители, и поняли, насколько неэффективен светло-серый. Сухарта забавляло, что он, вероятно, знает японские обозначения лучше, чем большинство людей. Несколько месяцев назад японцы пытались продать самолёты Таиланду. Несколько моделей прибыли для оценки. Сухарт воспользовался возможностью, чтобы внимательно изучить их.

— Атакуем. Сухарт ведущий, — кратко приказал командир эскадрильи. Лейтенант опустил нос истребителя и вошёл в пике. Сначала разогнать эскорт, затем порвать бомбардировщики.

Японские летчики не были ни глупыми, ни новичками. Они шли плотным строем вместо растянутых V-образных звеньев и засекли их в самом начале атаки. Когда японцы пытались продать Kи-27 тайским ВВС, то упирали на манёвренность самолёта и непревзойденную способность быстро разворачиваться. Немецкие летчики, нанятые инструкторами после того, как политический климат в Германии стал паршивым, высказали своё "фе" на этот счёт. И Сухарт отчётливо видел, почему.

Резкие развороты выглядели впечатляюще, но Kи-27 стремительно теряли в них энергию, не успевая уворачиваться от огня "Ирокезов". Сухарт тщательно прицелился. Шесть пулеметов выбросили строчки трассеров, сходящиеся на острие вытянутого конуса. Несколько пролетели мимо носа японского истребителя, остальные пронзили фюзеляж. К его удивлению, японский истребитель взорвался, распадаясь оранжевым эллипсом от вспыхнувших баков. "Мораны", которых я сбивал, так и не взорвались. Они просто развалились перед тем как упасть488.

Он пронёсся через группу прикрытия, но снижался дальше, направляясь к Kи-32 и надеясь, что какой-нибудь из Kи-27, увидев его прорыв, устремится за добычей. В конце концов, их задача – помешать нам добраться до бомбардировщиков. И точно, один клюнул. Сухарт резко повернул направо и японский истребитель повис прямо за крылом. В зеркале он увидел, как запульсировали вспышки двух носовых пулемётов, а затем огонь ведомого вгрызся в маленький самолётик. Вспыхнул очередной оранжевый шар. Командная работа, командная работа, командная работа – вдалбливали инструкторы с безжалостным упорством. Ведомый, прикрой ведущего. Ведущий, прикрой ведомого. Так вы оба вернётесь домой. Скорее всего. Не делайте красивых манёвров. Нырнул, ударил, убежал.

Строй Kи-32 был прямо перед ним. Сухарт вышел на них с передней четверти, но это не стало проблемой. Его научили искусству стрельбы по истребителям, а бомбардировщик был гораздо более крупной и медленной мишенью. Первые несколько выстрелов снова прошли мимо носа, оставшиеся прострочили фюзеляж вдоль. Эффект был не столь поразителен. Kи-32 загорелся, оставляя след чёрно-серого дыма из двигателя, потом перевернулся и круто ушёл на джунгли внизу. Второй уже следовал за ним – ведомый Сухарта увидел возможность и воспользовался ею.

Лейтенант взглянул на приборную панель. Стрелка спидометра легла на ограничитель. Я что, правда так быстро лечу? Японцы остались позади, поэтому он поднял нос и начал подниматься. Пора сделать ещё один заход, а может и два. Остальные три самолёта его звена уже собрались вокруг. Сухарт заложил длинный вираж, который выводил их обратно к полю боя. Строй японцев исчез, с земли поднималось полтора десятка столбов дыма. Но сколько из них оставлены драгоценного "Ирокезами"?

Далеко под ним, над мутными серыми водами Меконга, звено "Хоуков" кружило над японскими лодками. Сухарт задумался было, есть ли среди них его старая машина, но отбросил эту мысль. Ему и так было о чём беспокоиться.

Французский Индокитай, у реки Меконг, Пан Дан Ки, передовой дозор 11-я пехотной дивизии "Королевская кобра".

— Посмотрите на это!

Капрал Пон был в восторге. Реку заполонил огромный флот небольших лодок. Все они стремились к тайскому берегу. Звено самолётов пронеслась над ними, непрерывно стреляя. Походило на то, как кто-то пытается уничтожить муравейник, тыкая муравьёв иголками. Над головами с ревом проносились снаряды дивизионной артиллерии. Целую стаю лодок накрыло белыми фонтанами разрывов. И каждый снаряд нашёл цель. Лодки взлетали в воздух, выбрасывая людей. Тем не менее, несмотря на обстрел, переправа продолжалась.

— Сегодня вечером большая рыба наестся.

Мрачное замечание было правдой. Это знали все, кто жил вблизи Меконга. Реку населяли гигантские сомы-падальщики, пожиравшие что угодно. Буквально всё. Поэтому тела утонувших в Меконге редко находили. Сержант Монгкут увидел нечто необычное – посреди стаи мелких судёнышек более крупные понтоны несли танки. Один из них разлетелся снопом оранжевого пламени от прямого попадания 150-мм снаряда. Остальные продолжали ползти через реку.

— Они везут танки. Нам лучше убраться отсюда.

Японцы как будто услышали его и решили подбодрить. Звук снарядов весьма отличались от тех, что пролетали через головы. Они врезались в деревья и распыляли их на щепу, перемешанную с грунтом.

Именно для этого и нужны были дозоры. Их задача состояла в том, чтобы предупредить войска, держащие позиции на высотах слева от них, и на невысоком хребте прямо за спиной и правее. Дело сделано. Теперь им нужно вернуться и присоединиться к обороне, в двух километрах дальше. Раньше уйдёшь, подумал Монгкут, целым дойдёшь. Он уводил своих людей от реки, пробираясь по лесу, задолго до того, как высадились первые японцы. К счастью, обстрел ограничился берегом и опушкой. Он догадался, что у японских артиллеристов были только 75-мм полевые пушки, способные стрелять настильно. Толку от такого обстрела почти нет – толстые стволы деревьев останавливали снаряды.

Когда взвод отошёл от реки, лес стал пореже, и они смогли прибавить ходу. В двухстах метрах от берега проходила широкая полоса открытой земли – старая ферма, оставленная недавно и не успевшая зарасти. Монгкут увидел ещё одного сержанта, ведущего дозорных в расположение. Он облегчённо вздохнул. Ну, значит мы не ушли слишком рано. Пехотинцы ускоряли шаг, приближаясь к укреплениям на высоте 70. Никому не хотелось, чтобы их застали на открытом месте.

Французский Индокитай, Бан Дан Ки, штаб 5-й мотострелковая дивизии

Главная трудность заключалась в том, что всё должно идти как положено. Резервов у операции не было. Японские войска в Индокитае растянулись, а переправа уже превратилась в полномасштабную атаку. Генерал-лейтенант Акихито Накамура знал, что его 5-я мотострелковая одна из самых мощных в японской армии. Более 500 грузовиков перевозили припасы запасы и артиллерию, а каждый боец обладал велосипедом. Это давало им беспрецедентную подвижность, особенно там, где густота леса препятствовала проходу грузовиков для перевозки людей. Ещё у него был танковый батальон вместо конно-кавалерийского, доставшегося менее везучим дивизиям. Двенадцать лёгких "Тип 95 Ха-Го"489 и двадцать четыре средних "Тип 97 Чи-Ха"490. Хватало и артиллерии: 12 гаубиц 105-мм и 24 75-мм пушки. Четыре пехотных полка, сведённые в две бригады, давали 5-й мотострелковой хорошую силу.

А больше ничего не было. Помимо 5-й дивизии в Индокитае действовали две независимые сводные бригады. 21-я дислоцировалась вокруг Ханоя, а 14-я обеспечивала японские интересы на юге. Последняя, с хорошим техническим оснащением, могла стать резервом, но она находилась в 150 километрах. Без железных дорог и хороших шоссе никакой помощи от них ожидать нельзя. Что ещё хуже, обещанная поддержка с воздуха вовсе не появилась. Ему сообщили, что для усиления удара по тайским позициям направлено 12 лёгких бомбардировщиков Kи-32 в сопровождении девяти истребителей Kи-27, но они не прибыли. Очень плохо, когда такое случается ещё до начала битвы.

Кто ему противостоит, он знал. По сведениям разведки, тайская 11-я пехотная дивизия удивительно походила на его собственную. Это была "квадратная" дивизия с четырьмя полками, разница заключалась в том, что тайцы не использовали промежуточный бригадный уровень командования. У них имелись грузовики для буксировки орудий и танковый батальон – меньший по размеру и слабее. Будь тайская дивизия оснащена по японским меркам, бой был бы трудным – такую силу тяжело атаковать. Тем не менее, Накамура знал своё преимущество – боевой дух японцев. Он стоит больше, чем абстрактные математические аргументы чисел и уровней силы.

— Обстановка? — рыкнул он на офицера дивизионной разведки. — И где эти самолёты?

— 9-я бригада сейчас высаживается на той стороне реки. Они сообщают о небольшом сопротивлении на берегу, но как 11-й, так и 41-й полки несут потери от вражеского артиллерийского огня и воздушных атак. Об авиационной поддержке ни слова. Сиамцы бомбят и обстреливают их без помех.

— Где самолёты? — повторил Накамура с растущим нетерпением.

Замешательство, с которым ответил офицер связи, наполнило Накамуру дурными предчувствиями.

— Господин генерал, ударная группа была перехвачена не менее чем тридцатью истребителями "Хоук-75". Они сбили шесть Kи-27 и семь Kи-32, и разогнали остальные. Наши утверждают, что сбили двадцать вражеских истребителей.

Божественное чудо, не иначе – это в два раза больше, чем есть у тайцев.

— Поднимите самолёты для поддержки наших частей.

— У нас нет оперативного резерва. 77-й полк перегоняет оставшиеся 24 Kи-27 из Хайфона. Им придется приземлиться в Паксе, чтобы заправиться, на это уйдёт от трёх до четырёх часов. Пока у нас есть только легкие бомбардировщики Kи-51 и несколько средних Kи-48. Без сопровождения их просто собьют.

Резервов нет, очередной раз мелькнуло в голове Накамуры. Он услышал отголоски колокола храма Ясукуни. На несколько ближайших часов у тайцев превосходство в воздухе над полем боя. До тех пор нам придется обойтись без поддержки. Тайцы уже сделал одну ошибку – отказались сражаться на берегу. Вместо этого они позволили высадиться на берег и закрепиться. Они заплатят за это.

Пхум Сам Анг, высота 70, 11-я пехотная дивизия "Королевская кобра", основная оборонительная линия

— А ты ещё кто?

Лейтенант Сомчай был готов к чему угодно – даже к тому, что из леса на него попрут японские танки. Или к тому, что японская пехота сделает то же самое при поддержке артиллерии. Но точно не к тому, что у него в тылу появится чужеземец с фотоаппартом.

— Роберт Капа491. Фотограф журнала "Лайф". Мне сказали остаться здесь и заснять бой, — передал он приказ командира полка. Сомчай вежливо улыбнулся, мысленно проклиная богов за то, что они свели его с гражданским как раз перед крупной битвой.

— Добро пожаловать, Роберт. Ты начнёшь снимать, когда завяжется драка?

С ним был местный переводчик, который перевёл вопрос и ответ фотографа.

— Я вряд ли мог бы заснять сражение, если бы постоянно сидел в укрытии. Не беспокойтесь, лейтенант. Я освещал гражданскую войну в Испании и войну в пустыне. Я буду держаться от тебя подальше.

Сомчай посмотрел на него с сомнением, но приказы был приказом.

— Тогда, пожалуй, пригнись. Идут японские танки.

Это был странный момент. Возможно, из-за направления ветра звук отражался от земли, но лязг металла был ясно слышен даже сквозь вой снарядов над головой и грохот взрывов от обстрела японских войск. Звуковой эффект длился всего минуту или две, его заглушило появлением ещё одного звена пикирующих бомбардировщиков.

Лейтенант наблюдал, как они падают на японские позиции. Даже на таком расстоянии звук их пикирования и вой сирен заглушили всё остальное. Они занялись артиллерийскими батареями, стараясь подавить их начала боя. Без оперативной огневой поддержки японцам придётся намного хуже.

Он так хотел увидеть работу бомбардировщиков, что прозевал момент, когда взводы передовых дозоров выбежали из леса под хребтом. Они были на полпути к оборонительной линии, когда вокруг них начали взлетать комки грязи. Передовые цепи японской пехоты уже подошли достаточно близко. Как они так быстро появились?

Было трудно сдержаться и не открыть огонь, но тогда раскроются позиции. В любом случае дальность стрельбы ещё слишком велика, чтобы даже винтовочные пули нанесли серьёзную рану. Нескольких зацепило, но товарищи подхватили их и помогли добраться до укрытий. Сомчай с облегчением вздохнул и вдруг понял, что ему не терпится встретить нападение. Ожидание удара давило на нервы сильнее самого боя.

— Командир, японцы прямо позади нас. Они проехали на велосипедах по лесу.

Сомчай повернулся к сержанту Монгкуту. Он запыхался от бега, и пытался отдышаться.

— Вы танки видели?

— Нет. Но мы их слышали.

— Очень хорошо, сержант. Возвращайтесь к своим людям и готовьтесь. Пора показать японцам, что не они одни в Азии умеют воевать.

Сомчай задумался на секунду. Прозвучало это очень вдохновляюще. Именно тогда случилось нечто странное. Весь мир, казалось, замер. Артиллерийский огонь по японским позициям на дальнем берегу, гул самолётов над головой, всё на секунду остановилось. Капа выглянул из противоосколочной щели и нырнул обратно. Сомчай догадался, что по опыту репортажей со всех войн, на которых он был, Капа знает, что происходит. Лейтенант последовал его примеру, а за ним и вся рота.

Раздался густой вой снарядов, и на позиции вдоль хребта обрушился огонь артиллерии 5-й мотострелковой дивизии. Через секунду загрохотали тайские орудия, бьющие по раскрывшимся японским батареям.

Сомчай свернулся в нижней части щели. Он вырыл её сам в полном соответствии с инструкциями как можно более узкой, чтобы у осколков было меньше шансов влететь сюда. В дне он сделал нору, на тот случай, если снаряд взорвётся совсем рядом. При этом Сомчай понимал – прямое попадание 105-мм гаубичного снаряда закопает его надёжнее, чем в любой могиле. Но знал, что окоп даёт отличные шансы на выживание против любого вероятного обстрела. Просто под огнём разум чудил.

Как офицеру, ему следовало знать, что происходит, и подготовиться к предстоящей атаке. Он украдкой выглянул наружу. Повсюду взлетали облака мелкого сора и листьев, приправляя всё это густым дымом, из-за чего видимость упала до нулевой. Грохот был оглушительным. Наконец град снарядов вроде бы ослабел. Прояснилось. В паре сотен метров бежали группы японских пехотинцев, а между ними ползли танки. Сомчай знал, что его голос всё равно никто не услышит, и достал из-за пазухи свисток. Пронзительную трель подхватили сержантские свистки. Люди выбирались из окопов и укрытий и занимали позиции.

Обстрел прекратился. Сейчас снаряды падали в промежуток между двумя хребтами, на километр дальше в тыл. Это не означало, что по передним позициям не попадали – просто их теперь обстреливали из 70-мм пехотных пушек, а не 105-мм гаубиц с другой стороны реки. Сержант не был уверен, что лучше, ведь снаряды всё равно прилетали. Он посмотрел в прицел, глядя сквозь дым и фонтаны грязи, перемешанной с мусором. Японские войска вывалились из леса и начали пересекать открытое пространство. Во взводе было два пулемёта "Льюис", по одному на пару отделений. Расчёты только ждали команды.

Первыми загрохотали "Максимы". Монгкут слышал их длинные стучащие очереди492. Они непрерывно стреляли по японским войскам. Два пулемёта на взвод, в общей сложности 24 в батальоне. Офицеры провели большую часть времени, обеспечивая их должное размещение и укрытие. До тех пор, пока они продолжают огонь, японцы не смогут пересечь поле. Сержант видел, как их валят сотни пуль. Небольшие группы успели окопаться и готовили 50-мм миномёты, которых им полагалось по три на взвод. Жертвуя весом и дальностью снарядов, они годились для ручной переноски непосредственно на поле боя, а их задачей как раз и было подавление пулемётных точек. Своё дело японцы знали, быстро добившись накрытий. Из постоянного перестука выпала доля ритма. Теперь вступят их "Льюисы". Монгкут треснул капрала Пона по шлему и крикнул ему на ухо. Шум стоял настолько сильный, что Пон едва смог разобрать приказ, но он видел, куда указал сержант. Он переполз в ячейку, где сидел расчёт пулемёта, и передал слова Монгкута.

"Льюис" заработал короткими прицельными очередями, то и дело замолкая. Требовалось "спрятаться" в стрельбе "Максимов", чтобы появление другого пулемёта не стало заметным сразу. Миномёт удалось заткнуть, и сразу зачастил "Максим", по которому тот стрелял. Зато взвод Монгкута теперь стал целью для других. Их маленькие снаряды не представляли серьезной угрозы, кроме как при прямом попадании, но есть разница между несерьезной угрозой и не отсутствующей. Попадание – всего лишь вопрос времени. Что ещё хуже, они привлекли внимание пехотных пушек. Их более крупные и намного более опасные снаряды упали на позицию. Завывание пугало почти так же как и разрывы, но сержант знал, что снаряд, который ты слышишь, тебя уже не убьёт. Где наша артиллерия? Где наши полевые орудия? Почему они не заткнут япошек? Сбежали, что ли?

Всего в 50 метрах от них из облаков дыма вышли японцы. Не упорядоченные ряды, покинувшие опушку, только разрозненные группы тех, кто успел упасть на землю и скрыться от пулемётного огня. Монгкут прицелился и выстрелил, проклиная пелену пыли и взвеси взбитого взрывами полевого сора. Человек упал, но сержант решил, что он просто лёг.

Оглушительный грохот боя дополнялся резким металлическим скрежетом и рычанием двигателя. Подошел японский "Чи-Ха". Его зеленый и оранжево-красный окрас странным образом совпадал с дымом и разрывами. Танк выстрелил из 57-мм орудия, разнеся пулемёт вдребезги.

Чем он и должен заниматься, подумал сержант. Подтащить пушку поближе, чтобы уложить снаряд куда надо с хорошей точностью. Это помогло пехоте преодолеть открытый участок и сделать брешь в обороне. Он увидел что-то кружащееся в воздухе и на мгновение решил, что это часть разбитого "Льюиса", но рядом с ним упала оторванная нога в ботинке.

"Чи-Ха" дёрнулся и начал продвигаться к окопам. Монгкут видел блестящие вспышки рикошетов винтовочных и пулемётных попаданий. На них танк не обращал внимания. И тут взрыв на лобовой броне отшвырнул его назад. Одно из 75-мм орудий ждало подходящего момента, чтобы ударить по танку прямой наводкой. "Чи-Ха" остановился и замер, полыхая. Снаряд разворотил его до середины. Монгкут устыдился, что всего несколько секунд назад плохо подумал об артиллеристах.

Японская пехота приближалась, наступая на сержанта и его взвод. Он прицелился. На этот раз пуля попала точно. Можно было разглядеть пылинки, выбитые из кителя спереди и брызги крови позади, когда пуля пробила тело. Невероятно, но японец продолжал идти. Монгкут перезарядил винтовку и снова выстрелил. На этот раз враг упал. Вокруг стало как-то тесно. Появился размахивающий мечом японский офицер. Монгкут выстрелил, поразив его в плечо, и заблокировал удар. Катана глубоко врезалась в деревянное ложе винтовки, сержант едва удержал её. В ответ он ударил штыком, точно вогнав остриё в подвздошье. Японец откинул руку с катаной назад, замахиваясь, фуражка слетела с головы. Монгкут видел яростный блеск боевого безумия в его глазах. Офицер обмяк и начал оседать, пригибая штык. В обойме оставался ещё один патрон. Он выстрелил, отдача выдернула клинок.

Окопы превратились в кровавую баню. Японцы прыгали в стрелковые ячейки и траншеи. Бой перешёл в рукопашную. Один японский солдат свалил Пона и методично лупил его кулаком. Монгкут схватил японцев за шкирку и оттащил, освобождая капрала. Какая-то фигура вывалилась из джунглей, ринулась на японцев с мясным тесаком и с ходу разворотила несколько грудных клеток. Сквозь грязь и кровь Монгкут узнал батальонного повара. Не оставалось времени задавать вопросы, японцы затопили расположение, и был нужен каждый. Тесак? Отлично, им хорошо рубить врага.

Сержант двигался по линии траншеи, пронзая штыком всё, что не тёмно-зелёное. В тесноте винтовка была неудобна. Он достал сапёрную лопатку. Её вес и тщательно заточенные края подходили гораздо лучше. Монгкут раздавал удары направо и налево, сокрушая головы и рассекая торсы. Вскоре он потерял чувство времени и не понимал, как долго идёт бой. Всё, что он мог разобрать – жива перед ним цель в хаки или пора искать другую. Он даже не заметил, что взвод собрался позади и методично зачищает позиции за своим командиром.

Французский Индокитай, Бан Дан Ки, штаб 5-й мотострелковая дивизии

Генерал Накамура долго смотрел на карту в своём командном шатре. Этого не должно было случиться. Японская воля и боевой дух всегда сносили всё на своём пути. Но карта говорила иное.

Дело не в том, что потери оказались намного тяжелее, чем он ожидал. Земля перед тайскими укреплениями покрылась настоящим ковром из тел, но солдаты считались расходным материалом. Жизнь призывника в Японии дешевле почтовой марки. Но тайцы не побежали, когда атака достигла их окопов. Такого раньше не случалось. По крайней мере, китайским частям, чтобы начать неудержимый драп, хватало нескольких бомб, нескольких выстрелов артиллерии и неторопливого натиска при поддержке пары лёгких танков.

На этот раз его люди вступили в драку прямо на оборонительных линиях врага, который не собирался сдаваться. Несколько раз, в нескольких местах его пехота прорывала оборону. И постоянно находился тайский командир, который собирал горстку людей, достаточную для перелома обстановки. Повара, писари, водители грузовиков, посыльные – в бой пошли все, способные держать оружие. Эти небольшие отряды сдерживали прорывы до тех пор, пока не подходил резерв и не устраивал кровавый хаос.

— Господин генерал, мы должны немедленно поднять 21-ю бригаду.

Генерал-майор Масао Ватанабе493, командир бригады, хорошо представлял, что происходит в той каше, что заварилась на высоте 70. Вся 9-я бригада была брошена в битву, и он сомневался, осталось ли что-нибудь от 11-го полка. Это подразделение возглавило атаку и, скорее всего, уже было порвано на куски. Выжившие могли добраться до тайской оборонительной линии и умерли там, но умирали достаточно долго, чтобы 41-й полк прошел с гораздо меньшими потерями. Вероятно, прямо сейчас именно этот полк добивают прямо в окопах на хребте. Ватанабе считал, что если он сможет направить оба полка своей 21-й бригады сосредоточенным ударом на этот же участок, они имеют шансы прорваться.

— Нужен ещё один хороший, сильный удар.

Командующий посмотрел на карты. Он видел то же самое, что и Ватанабе. Тайская оборона на хребте прогибалась под свирепостью японского штурма, но не поддавалась достаточно, чтобы развалиться. Даже этого хватало, чтобы бросить 21-ю бригаду в бой и добыть победу.

Тем не менее, его беспокоило другое, и даже не отсутствие каких-либо резервов. Большая часть тайской артиллерии прекратила обстрел переправы и перешла на поддержку пехоты. Работали и тяжёлые орудия, сосредоточенные на японских батареях. Накамура слышал снаряды и видел взрывы – это были, как минимум, 150-мм гаубицы. Тайцы также контролировали воздух над полем боя. Их самолеты работали каруселью, как только одна группа заканчивала бомбардировку и обстрел, другая сменяла её. Их истребители отогнали японскую авиацию, а до прибытия подкреплений ещё несколько часов.

Накамура не решался направить 21-ю бригаду по ещё одной причине. Тайские позиции вдоль хребта упирались одним концом в Меконг, а другим в группу возвышенностей. Большая часть снарядов, сейчас разрушающих японские батареи, летела оттуда. Это означало, что тайских войск больше. Накамура решил игнорировать эти холмы, когда планировал атаку. Холмы никуда не денутся, их можно взять позже. Он был готов пожертвовать значительной частью войск, дабы расширить плацдарм на берегу реки, даже не оставив резервов для прикрытия переправы. Но чтобы продвигаться дальше, необходимо взять хребет, который целиком простреливается с холмов. Если он направит 21-ю бригаду на штурм, тайцы раскатают все боеспособные остатки дивизии.

Такой перспективы он принять не мог и колебался в нерешительности. Его единственный шанс прорваться – бросить 21-ю бригаду на хребет, одновременно открываясь для фланговой атаки. Закрыть направление силами бригады значит лишиться шансов прорвать оборону.

Ход его мыслей прервался ужасающим воем. Он был знаком Накамуре по документальным съёмкам из Европы. Над штабом появились пикирующие бомбардировщики и сразу свалились через крыло, падая на цель. Фильмы не передавали только одно – насколько сильно подавляет волю к сопротивлению этот вой.

Над рекой Меконг, пикирующий бомбардировщик "Корсар"

— Они там!

Комполка Фуен, летевший сейчас за ведущего, орал в переговорную трубку. Рёв двигателя и свист ветра в стойках и растяжках крыльев, сильно затрудняли связь между членами экипажа. Фуен не подумал об этом, когда развивал взаимодействие воздушного и наземного пространства боя. А ведь именно оно выигрывало сейчас войну.

Подполковник не вполне понимал, что именно там. Но в глазах передового наблюдателя, сидящего на высоте 223, оно было важным. В этом и заключалась система. Наземный наводчик решал, какие цели атаковать, а пилоты отрабатывали удар. Вот почему целый командир полка сейчас выполнял приказы лейтенанта. Лётчиков следовало научить – для того, чтобы поддержка наземных войск была эффективной, ею нужно руководить с земли. Фуен прикидывал, почему наводчик выбрал эту цель. Если бы поле боя проектировал он сам, то поставил бы высоту 223 как раз туда, где она и находилась. Холм господствовал над участком Меконга, пригодным для форсирования, и широкой полосой местности севернее. Наверняка наблюдатель видел людей, бегающих туда-сюда, и пометил это как штаб или артиллерийскую батарею. Так или иначе, существовать ей осталось недолго.

Пора. Он включил сирены, потянул ручку на себя и свалил самолёт в пике через крыло. Такой манёвр уже стал фирменным почерком пикировщиков. Каждая машина его звена пошла следом. Они вытянулись в длинную цепь, направленную на цель. Вскоре комполка увидел, что это вовсе не батарея, хотя почти все вылеты, выполненные сегодня, были направлены на уничтожение японской артиллерии. Там находилось целое скопище палаток и автомобилей. Штаб? Может даже полевая ставка? Хотелось на это надеяться. Китай испортил японцев. Только теперь они узнали, каково это – сражаться под небом, в котором хозяйничают вражеские самолёты. Они хорошо спрятали штабы и другие жизненно важные цели от наземного наблюдения, но не позаботились укрыться от взгляда сверху. Каждая армия должна хоть раз побывать в бою под ударом с воздуха.

Цель стремительно увеличивалась. Фуен выбрал самую большую группу палаток, удерживая прицел на них. Мягкое нажатие на сброс залпом отправило туда шесть 50-килограммовых бомб. Когда они взорвались, он уже тянул на себя ручку, выходя из безумного пике. Самолёт понёсся над самыми джунглями, быстро уходя от дымного костра, обозначившего цель.

Во время снижения был слышен громкий треск. Он подумал, что зацепило случайной пулей – одна из стоек крыла сломалась. Обшивка рядом с ней порвалась и хлопала в потоке воздуха. Нехорошо. Но на обратном пути ещё надо рассмотреть, что там с целью. Звено собралось вокруг, Фуен повёл его назад. Четыре "Корсара" пронеслись над штабом, обстреливая всё под собой из пулемётов. Фуен увидел большие флаги, один с восходящим солнцем, а другой не мог распознать. Очереди перебили шесты, а задний стрелок добавил ещё, когда они пролетали прямо над площадкой.

Час спустя он стоял рядом с техником-сержантом, рассматривая поврежденное крыло. Стойка отломилась, окончательно разлохматив ткань.

— Должно быть, поймал пулю.

— Возможно. Но есть ещё одна возможная причина.

Сержант говорил осторожно, хотя подобные повреждения становились всё более распространенными. Он был уверен, что командир полка должен знать это.

— Я думаю, что первым не выдержал набор крыла, и после этого сломалась стойка. Не наоборот. Нагрузки от бомбардировок с пикирования больше расчётных для этой конструкции.

Фуен кивнул. V-93 и вправду был разработан не как пикирующий бомбардировщик. Однако им придется послужить ещё, пока не прибудут обещанные американские машины.

— Вы вполне можете быть правы, сержант. Почините. Мы нужны армии.

Французский Индокитай, Пан Дан Ки, штаб 5-й моторизованной дивизии

Генерал Накамура выкарабкался из узкой траншеи и наблюдал, как бипланы исчезают в небе. Воин внутри него восхищался атакой и её исполнением. Человек внутри него желал, чтобы они сделали это с кем-то другим. Его ставка разрушена бомбардировкой и последовавшим обстрелом. Палатки были повалены, некоторые просто разорваны, остальные горели. Машины сильно пострадали. Последние два бомбардировщика сбросили свой груз прямо в парк. Вся территория полыхала от разлившегося бензина.

— Генерал! — Ватанабе едва не рыдал, — наши флаги, господин генерал, наши флаги!

Накамура внезапно понял, что два знамени, реявших над ставкой, исчезли. Затем увидел обломки флагштоков и рваные лоскуты вокруг. Флаги, наши символы, данные подразделению самим императором. Лежат в грязи, как выброшенные тряпки. Что скажет Император, если услышит о таком неуважении?

Вид стягов дивизии, лежащих в грязи, захватил разум Накамуры. Японских офицеров обучали максиме, доминирующей над остальными: "сомневаешься – атакуй". Даже импровизированный удар может перехватить инициативу, и тогда боевой дух японского солдата принесёт победу. Путь стал ясен как никогда, и он удивился, что мог забыть об этом.

— Ватанабе, поднимайте 21-ю бригаду в атаку.

Пхум Сам Анг, высота 70, 11-я пехотная дивизия "Королевская кобра", основная оборонительная линия

— Они снова попёрли!

Крик, раскатившийся по окопам, наполнил сержанта отчаянием. Вдоль опушки лежали груды тел. Зелёное перемешалось с японским хаки. Большинство тел были изуродованы. Палицы, лопатки, ножи и мечи в соприкосновении с телом никогда не производили привлекательной картины. Монгкут подумал, что его окоп похож на бойню после попадания бомбы. Это было самое подходящее описание. Один японец прямо перед окопом шевелился, раненый, но ещё живой. Взводный медик собрался вылети за ним, начал подниматься. Роберт Капа схватил его за ногу.

— Не делай этого. Я видел, как японцы ведут себя в Китае.

Медик смутился. Он не понимал английский язык и не мог догадаться, почему его останавливают. Капа взял винтовку у одного из погибших, передёрнул затвор, тщательно прицелился и выстрелил в голову. Рука разжалась, выпустив спрятанную гранату, та откатилась в сторону и взорвалась.

— Япошка хотел забрать тебя с собой. Никогда не приближайся к раненому япошке. Просто стреляй в голову с безопасного расстояния.

Монгкут не совсем разобрал слова. Он говорил немного по-немецки, благодаря инструкторам, и немного по-французски, английский был ему неизвестен. Но суть до него вполне дошла и шокировала. Французские и тайские войска, как правило, подбирали раненых противника как своих и старались уважать святость Красного Креста. Мы относимся к пленным и раненым с уважением. Почему японцы такие… другие?

Позади, на дороге, послышался шум двигателя. Он посмотрел туда и увидел бронемашины, идущие к ним на позицию. Маленькие, с пулемётом водяного охлаждения, установленным спереди так, что можно стрелять из-за брони. Монгкут узнал танкетки "Карден-Ллойд". На них прикатили люди, одетые в зеленые "джунгли", но отличающиеся ярко-жёлтыми шарфами кавалеристов. Они быстро рассыпались по траншее, усилив защитников. Ещё дальше, под прикрытием хребта, подтягивались грузовики. Бойцы высаживались и быстро строились. У них были коричневые шарфы военных инженеров. По крайней мере, батальон.

Шум внизу, перед его позицией, снова перевёл внимание на японцев. Они во множестве хлынули из-за деревьев, с флагами и звуком горнов. Монгкут не мог не признать, что кавалерия прибыла в самый последний момент. Возможно, голливудские вестерны иногда не врут?

Численность толпы, вывалившейся леса, впечатляла. Сержант прикинул, что там не менее полного полка, и прибывало ещё. Для него было очевидно, что без подкрепления новая атака просто смела бы остатки его собственного полка. Второй полк 11-й пехотной потерял большую часть тяжёлого вооружения во время первых штурмов. Кавалерия с лихвой компенсировала потери. Их пулемёты, установленные за броней, методично пронеслись по японским линиям, вырубая людей, едва те вышли на открытое место. В очередной раз японские миномётные расчёты начали обстрел, но успеха не добились. Как только они нащупывали дистанцию, танкетка меняла позицию. Маленькие 50-миллиметровые миномёты хорошо поражали стрелковые ячейки, но мощности, чтобы повредить бронированную машину, им не хватало.

Столкнувшись с пулемётным огнем и сосредоточенным артобстрелом, атака увязла. Японские войска застряли на полпути через ничейную землю, и не могли пройти дальше. Огонь кавалерийского полка, поддерживаемый тем, что осталось от пехоты, не давал поднять голову. Их собственная артиллерия была уничтожена ответным обстрелом и воздушными ударами. Они закреплялись в воронках и низинах, пытались двигаться вперёд короткими перебежками под прикрытием огня остальных атакующих. Время уходило. Несомненно, порыв японской атаки заглох.

— Сержант, соберите своих людей и следуйте за нами, — приказал кавалерийский офицер. Танкетки перевалили линию окопов и поползли вперёд, непрерывно стреляя на ходу. Японцы сами подставлялись под огонь, пытаясь повредить машины и выдавая себя. Длинные очереди хлестали по японским позициям.

Монгкут с завистью наблюдал, как кавалеристы взаимодействуют с своими пулеметчиками. В боях с французами поддержка даже лёгкой бронетехники сделала бы всё намного проще. Стрелки прижимали японцев, кавалеристы подбирались достаточно близко, чтобы из-за брони забросить ручные гранаты им на головы. Медленно и методично противника выдавили обратно в лес.

Пхум Сам Анг, штаб 11-й пехотной дивизии "Королевская Кобра"

— Японцы бросили свою вторую бригаду на штурм хребта. Отправка туда наших резервов означает, что атака увязла. По последним докладам, кавалерия оттесняет их. Пора, ваше высочество.

Принцесса кивнула и посмотрела на карту. Японцы были слишком искусны, слишком опытны, чтобы оставить фланг полностью открытым. Там должно находиться хоть сколько-то войск, прикрывающих подступы с возвышенности, в настоящее время занятой 3-м полком 11-й пехотной дивизии. Она догадывалась, что не более чем рота, вероятно, одна из штабных частей. Вся регулярная пехота либо уже погибла, либо её добивают у хребта.

— Приказываю третьему полку выйти во фланг японских позиций у высоты 73. А также направьте один пехотный батальон для окружения и захвата высоты 151, при поддержке батальона инженеров.

Она вновь глянула на карту. Высоты 73 и 70 соединялись под прямым углом, а 151 торчала между ними вытянутым придатком, и становилась критически важным местом, если захвачены обе соседние. Если выполнить это условие, японцы окажутся на блюдечке. Их тыл заблокирован Меконгом, левый фланг упирается в небольшой приток. Дальнейшее продвижение от высоты 73 на их правый фланг замкнёт окружение.

Пхум Сам Анг, к востоку от высоты 70, 2-й полк 11-я пехотная дивизия "Королевская кобра"

Когда тайские войска приблизились к лесу севернее хребта, сопротивление японцев усилилось. И дело было даже не в том, что отдельные части войска сражались с большей решимостью. Насколько мог видеть Монгкут, это стало невозможно – просто ни один японский солдат не сдался. Они оставались на на местах до тех пор, пока их не убивали.

Он не мог этого понять, как ни старался. Инструкторы учили своих тайских подопечных, что позиции следует удерживать до тех пор, пока это имеет тактический и стратегический смысл. Гораздо эффективнее покинуть её и вернуть позже, чем терять людей в безнадежной обороне. Японцы, очевидно, считали иначе. Даже самые безнадежные места удерживались, пока не погибал последний защитник. Не было такого понятия, как сменить позиции или маневрировать между ними. Японцев приходилось выковыривать и убивать, одного за другим.

— Сержант, подходят инженеры. Мы должны их прикрыть.

Очевидно, лейтенант кавалеристов знал, что делает. Монгкут тоже, но он не был офицером, и заозирался в поисках начальства.

— Командир, лейтенант Сомчай погиб. Он не вернулся из окопов. — капрал Пон был ранен. Его лицо опухло и сверкало подбитым глазом, передние зубы исчезли. Кровь перепачкала рот, шею и воротник. Капрал порядком шепелявил.

Монгкут кивнул. Их жертва дала запас времени, чтобы в бой втянулись все войска противника. Он сказал кавалерийскому офицеру, что готов временно перейти под его командование. С японских позиций прилетели пули, отрикошетив от брони танкетки. Машина ответила длинной очередью из "Браунинга". Инженеры двинулись вперед. Они держались вплотную к броне и под её прикрытием подобрались достаточно близко к пулемётной ячейке. То, что произошло, ужаснуло Монгкута, хотя за день он навидался такого, чего раньше не мог и представить. Длинная струя оранжевого пламени вонзилась в оборону японцев. Огнемётчик явно был хорошо обучен. Он начал выдавать быстрые короткие выстрелы. Пылающие сгустки хлынули в лес. Рёв огнемета не мог скрыть вопли с японских позиций. Живые факелы, объятые огнём с головы до ног, исчезли в адском огне. Сержант разбирал только чёрные силуэты. Резко запахло напалмом.

— Вперед, быстро, — приказал кавалерист. Его люди стремительно рванулись на только что выжженный участок. Монгкут посмотрел в одну сторону, потом в другую. Он видел всплески пламени там, где инженеры вошли в лес. Деревья почернели, обуглились, были забрызганы липкими сгустками. На земле лежал обгоревший ствол с полопавшейся корой. Затем сержант разглядел внутри тёмно-красное. Это оказалось не дерево, а останки человека, обгоревшие до неузнаваемости. Рядом лежали велосипеды – закопчённые и оплавленные. Японская пехота не знала, что ехала на них в преисподнюю.

Впереди, среди деревьев, загрохотали пулемётные очереди. Некоторые кавалеристы упали. Другие укрылись и открыли ответный огонь, пока танкетки пробирались через лес. Они ударили из "Браунингов" на подавление, потом подошли огнемётчики. В густой зелени Монгкут потерял чувство времени и пространства. Он понимал только, что они идут вперёд, время от времени натыкаясь на японцев. Тогда повторялись страшные звуки огненных атак. В какой-то момент погиб капрал Пон. Монгкут понимал, что его подразделение неуклонно редеет. В отделении были капрал и восемь человек, бой начался с восьми отделений в каждом взводе. Оглядываясь вокруг, он подсчитал, что кавалеристы и инженеры, плюс его люди, теперь едва ли составляли первоначальную численность его собственного взвода. Когда явились огнемётчики, японцы довольно быстро разобрались, и стали целиться в них. Винтовочные пули подрывали их баллоны с горючей смесью.

Направление продвижения сменилось с востока на юг. Монгкут догадался, что они оттесняют японцев параллельно реке, а не обратно к ней. Он понятия не имел, где он, или почему собранная с бору по ветке рота маневрирует именно так. Перед ним появлялась очередная японская позиция, её давили пулемётным огнём и заливали пламенем. Он ненавидел японцев за это. Они проиграли битву, всё кончено. Почему они заставляют нас сражаться, когда должны признать, что проиграли? Почему заставляют нас делать такое? По мере того, как ненависть проникала в его разум, он стал радоваться виду оранжевых сполохов, сжигающих японцев в землянках и окопах, и наслаждаться криками.

Западный берег Меконга, 5-я моторизованная дивизия, передовой штаб

Генерал-лейтенант Акихито Накамура понимал – надвигается поражение. Он покинул свой штаб на другом берегу реки, чтобы возглавить войско, когда они прорвутся через тайскую оборону и направятся в сердце Индокитая. Этого не произошло. Его дивизию методично раздёргивали, вытесняя к узкой косе, где соединялись Меконг и один из его притоков. Отсюда не было никакого выхода. Для него и для остального командного состава оставался только один вариант, и они готовились к нему, нагружаясь ручными гранатами и собирая винтовки, чтобы успеть сделать бросок на врага. Возможно, даже сейчас последний удар может переломить ход сражения. Раньше так уже случалось.

Тайцы приближались, это было хорошо слышно. Пулемётный огонь, артиллерия, хлопки гранат и злой рёв огнемётов. Последний звук взбесил его. Разве можно ожидать, что его люди будут сражаться, как подобает воинам, если их сжигают заживо? Тайцы даже двигались не как настоящие солдаты. Вместо этого они шли вперёд медленно и терпеливо, уничтожая любое сопротивление. Накамура посмотрел на заходящее солнце. Несколько минут, и будет ночь. Жаль, что у меня не так много времени. У ночного прорыва больше шансов.

Линия фронта легко определялась по шуму и вони напалма, даже когда в наступающем мраке не летали трассеры. Накамура вытащил меч и побежал вперёд. Он чувствовал, как его люди бегут следом. Оранжевые штрихи мелькали вокруг, сбивая солдат. Пули ударили в знаменосца. Флаги в грязи дважды за день это уже слишком. Накамура перехватил флагшток, демонстративно помахал им, и почувствовал тяжёлые удары в грудь. Ноги как будто превратились в желе. Генерал опёрся на шест, и в тот же миг его поглотил огненный шар.

Пхум Сам Анг, 11-я пехотная дивизия "Королевская кобра", передовой штаб

— Второй полк 11-й пехотной практически погиб. Его потери превышают семьдесят процентов состава. Третий полк лучше, они потеряли около трети, но несут дополнительные потери, так как зачищает изолированные очаги сопротивления. Кавалерия – потери около сорока процентов. С другой стороны, пятая японская моторизованная дивизия уничтожена. Всё, что осталось от её пехотных полков – какое-то количество выживших, разбросанных по всему лесу. С помощью пикирующих бомбардировщиков и артиллерии мы разгромили главную базу дивизии на другом берегу реки.

— Пленные?

— Пятеро, ваше высочество. Все тяжело ранены и потеряли сознание, только потому их взяли. Японцы сражались до тех пор, пока их не убили, а те, кто больше не мог сражаться, покончили с собой. Когда их положение стало безнадёжным, они пошли на верную смерть, но не сдались.

Офицер остановился на секунду, прежде чем продолжить.

— Мы нашли тела около десятка наших людей, взятых в плен в начале боя. Все убиты и изуродованы.

Посол кивнула, тая свои чувства. Потом она добавит ещё один пункт в соглашение с французами.

— 11-я дивизия будет отведена на переформирование сразу после подписания договора. Они первыми получат новое оснащение, сделанное нами по лицензии.

Она протяжно выдохнула, не опасаясь показаться взволнованной.

— Сегодня мы хорошо справились. Мне нужны исчерпывающие доклады от всех. Всё, замеченное и подсмотренное во время боя, каждое мнение – всё записать и сохранить. Копии отправьте в Чулачомклао для перевода на английский. Я знаю того, кто захочет их прочитать.

Французский Индокитай, Пхум Дак Пэй, ратуша

Всё произошло ровно через неделю после их первой встречи, с точностью до минуты. Адмирал Жан Деку ждал за столом, обдумывая новости, распространившиеся среди всего французского высшего командования в Ханое. Войска, окруженные под Баттамбангом, цвет армии Индокитая, должны были сдаться самое большее через два дня. У них не осталось пищи, боеприпасов и воды. Тайские силы уже находились на окраине Пномпеня и продвигались дальше на восток.

Для начала, исчезла всякая надежда на то, что японцы смогут навязать урегулирование со своими интересами. Уничтожена целая японская дивизия, хотя и тайцы понесли серьёзные потери. Деку был адмиралом, а не генералом, но понимал последствия. В тяжёлой битве тайцы не отступили и продолжали идти, пока не победили. Они способны на большее, чем просто победы. Это и стало сутью последствий – воплотившихся в ручку в кармане. Разгром японской дивизии не оставил ему настоящего выбора.

Тайская делегация вошла в кабинет в прежнем составе, во главе с женщиной. Она протянула руку адмиралу, и он крепко, с уважением пожал её. Все сели.

— Адмирал, условия соглашения, которое положит конец этой войне, с момента нашей последней встречи практически не изменились. Новая граница будет определена по центру реки Меконг, от китайской границы до моря. Принадлежность островов на реке зависит от того, с какой стороны они расположены. Все боевые действия прекращаются. Все пленные, желающие вернуться, возвращаются. Никакие репарации на обе стороны не налагаются. Но есть один дополнительный пункт. Разумно ожидать, что Япония в ближайшем будущем займет оставшуюся часть Индокитая. Мы уничтожили большую часть их сил, и это задержит исполнение их планов, но вы можете считать оккупацию неизбежной. Сейчас у них есть две отдельные сводные бригады – одна окружила Ханой, другая Хюэ. Этого недостаточно для их амбиций. На то, чтобы подтянуть дополнительные силы, потребуется от нескольких недель до месяцев. В рамках нашего мирного соглашения моя страна предложит всему французскому населению Индокитая, вам и вашим семьям убежище от японцев. Те, кто пользуется этим положением, будут нашими гостями, пока не решат для себя, что делать дальше.

Деку кивнул. Он слышал о зверствах, совершённых японцами в Китае. Страх того, чем обернётся японская оккупация, был призраком, преследующим французскую администрацию в Ханое, и основным фактором в определении их политики.

— Великодушный жест. Я глубоко признателен. Предлагаемые вами условия… приемлемы, — вздохнул Деку и вынул ручку из кармана. Это был элегантный черепаховый "Пеноль Посольский", подаренный отцом при поступлении во французскую военно-морскую академию. Самая большая его ценность, сокровище для молодого гардемарина. Он утешал себя мыслью, что распоряжения Виши в этом и состояли: вести переговоры, а не продолжать борьбу. Предполагалось, что речь о японцах, но к этой ситуации подходило. Он снова вздохнул, а затем старательно подписал соглашение.

Делая это, адмирал задумался. Что бы он делал, случись всё наоборот? Предложил бы я убежище врагам? Или выдал их, дабы успокоить большего и более опасного врага? Это подтолкнуло его на личный жест. Вероятно, он поступил бы так в любом случае, но предложение убежища для женщин и детей стало решающим.

— Госпожа посол, пожалуйста, примите эту ручку в качестве подарка. Она отметила этот день в надежде, что все исторические обстоятельства, приведшие к этому кровопролитию, не повторятся.

Принцесса приняла дар и тоже подписала договор. Её лицо оставалось бесстрастным, но разум переполняла яростная радость. После этой подписи мышь стала слоном. Конечно, это был молодой слон, едва больше телёнка, но прекрасный, молодой и здоровый. У него уже появились зачатки будущих бивней.

Бангкок, Таиланд, дворец Банг Пхитсан, апартаменты

Лани тихо вошла в комнату, где спала хозяйка, старательно не замечая мужчину рядом с ней. Тихонько коснулась руки Суриётай. Она проснулась почти мгновенно.

— Играт здесь, вашество, как вы и просили.

— Прими её и скажи, что я скоро буду.

Лани осторожно вышла.

Принцесса повернулась и так же осторожно разбудила партнёра.

— Плек, пора продолжать предвыборную кампанию. Голосование будет через три дня.

— У меня есть шанс выиграть? — шутливо спросил маршал Пибулсонграм. В других обстоятельствах выборы могли подвергнуться сомнению, но после ошеломляющей военной победы в Индокитае он чувствовал себя так, будто прокатился на оползне.

К его удивлению, Суриётай покачала головой.

— Он велик, но так или иначе, ваша Национальная партия проиграет несколько голосов Демократической партии Приди Баномёнга. Результат вы не станете оспаривать. Хотя многие полагают, что должны. Приди в ответ назначит вас в своё правительство.

— Министром обороны? — с надеждой спросил Плек.

Принцесса снова покачала головой.

— Министром образования. В качестве министра обороны на вас всегда будут коситься как на закулисную власть, и это политически нежелательно. Вы всегда любили образование. Не волнуйтесь за итог выборов.

— Приди – социалист, — в голосе маршала звучало сомнение.

— Так и есть, но я уже позаботилась о том, как удержать его под контролем. Он будет произносить разные слова, но не заниматься политикой. Он узнает, что его идеи не работают в реальном мире, и как разумный, благородный человек, он увидит суть дела. Опыт – учитель лучше любой книги.

Пибулсонграм кивнул. Последние слова были невольным напоминанием. Армия, созданная после переворота 1932 года, усвоила, что уроки инструкторов – это одно, а претворение их в жизнь – совсем другое. Как бы там ни было, работа министром образования подходила ему.

Когда-то он попал в деревню, где школьный учитель был явно не на своём месте. Он не просто учил неправильному, он делал это так, что дети скучали и не хотели чему-либо учиться. Плек схватил учителя за шкирку и буквально выбросил из класса. На всю вторую половину дня государственные дела отошли в сторону – арифметику вёл сам премьер-министр. Внезапно его ум зацепился за ту самую формулировку, учить правильному.

Суриётай наблюдала, как проясняется лицо её любовника. Спустя час она вошла в комнату, где Играт читала модный журнал. Она сделала это так тихо, как могла, но Играт услышала её и встала.

— Змейка, отец передаёт поздравления. Говорит, война отлично исполнена.

— Спасибо. Игги, присядь. Мы с тобой никогда не церемонничали. Да, война прошла хорошо, хотя уничтожение японской дивизии обошлось намного дороже, чем мы думали. Филип должен знать. В сражениях с французами мы потеряли 214 человека убитыми и 374 ранеными, при том что количество боёв было намного больше чем с японцами. Потери французов 499 убитых и более двух тысяч раненых, но в плен мы взяли двенадцать тысяч. Но! После битвы у Пхум Сам Анга соотношение более одиннадцати тысяч к пяти. Всего пять пленных. Даже через три дня после окончания основной части боевых действий мы сталкивались с сопротивлением недобитков. Есть о чём подумать.

Игра кивнула, когда курьерская часть её мозга запомнила цифры. Неявная часть работы: держать глаза и уши открытыми. Девушка с улицы видела и слышала то, чего не замечали дипломаты и профессиональные агенты. Играт чувствовала подъём духа среди тайского народа. На победу армии над французами они смотрели как на национальное возрождение. Впервые Таиланд смог силой оружия добиться уступок от европейской державы.

Она также почувствовала потрясение и страх, когда осознала потери. Видела толпы, собравшиеся вокруг газетных стендов, глядя на списки погибших и пропавших без вести. Во время боёв с французами они были очень короткими, но сейчас издали перечень после битвы с японцами. Гонконг и Шанхайский банк только что переехали в Бангкок и, чтобы представиться, банк заплатил газете "Тай Рат" за выпуск специального дополнения для бесплатного распространения. Играт отметила, что ни один экземпляр не был выброшен.

Суриётай посмотрела на неё и поняла её мысли.

— У меня есть кое-какие документы для Филипа. Отчёты об операциях. Оригиналы отправятся через американское консульство в министерство, но я хочу, чтобы у него была своя копия. Важно, чтобы ваши военные власти знали, какой будет война с японцами. Они в микрофильмах, чтобы ты руки не оттягивала.

Играт слегка расслабилась.

— Спасибо, Змейка. У меня тоже кое-что есть. Отец хочет открыть здесь дело, цементную компанию, в партнерстве с австралийцем Эссингтоном Льюисом. Кстати, он один из нас, хотя пока ещё не знает этого. Мы вкладываем деньги, он обеспечивает экспертизу проекта. Ещё он хочет создать сталелитейную компанию. Хорошо будет всем – мы поставляем цемент, его компания арматуру, город восстанавливается.

— "Сиамская цементная компания" уже существует. Филип может купить её. Мы продадим ему 70 процентов акций, 30 останется у короны. Я подготовлю документы, чтобы их можно было сразу забрать. Ты возвращаешься прямо в США?

— Конечно. Затем в Британию, повидать кое-кого из наших, — несмотря на дружескую беседу, Играт старалась не называть имён. — Ехать сейчас туда надо с оглядкой. Каждый раз вспомогательных полицейских всё больше, и они становятся более агрессивными. В странах, где численность полиции превышает количество простых людей, стоит осторожничать.

Суриётай фыркнула.

— Много времени не потребуется. Филип всегда говорил, что первые шаги к тирании самые трудные, а дальше как с горы катиться. Кстати, я вспомнила. Ты привезла то, что я просила?

— Вот, — Играт пододвинула коробку. — Дюжина бутылок. Извини, что спрашиваю, но зачем тебе столько? Это же нетрудно.

Принцесса заговорщицки ухмыльнулась.

— Это подарок для одного человека.

Кения, Ньянгома Когело, Натальский драгунский дивизион

— Курица чудесно получилась. Ожидание того стоило, — сказал Дирк Клаас африканке, работающей на передвижной кухне. — Слушай, нам правда жаль того ребёнка. Мы бы остановились, если б могли, но такой большой грузовик, да ещё с пушкой на прицепе…

Это было обыкновенное, почти обыденное происшествие. Колонна южноафриканских грузовиков направлялась на юг, в порт погрузки, когда прямо перед ними выбежал ребёнок. Ведущий автомобиль не имел совершенно никаких шансов остановиться и переехал его. Машина позади сделала то же самое, как и следующая. Когда конвой остановился, ребенок был заведомо мёртв. Прибыла местная полиция, начала составлять протокол, но Клаас заметил, что никто, похоже, не беспокоится. Только одна женщина тихонько плакала. Судя по её возрасту, она, скорее всего, и была его матерью.

— Не берите в голову, сержант.

Клаас отметил, что её произношение хорошо поставлено. Без сомнения, обучалась в миссии.

— Никому не нравилось это маленькое чудовище. Наглый ребенок, всегда лезущий не в свои дела. Ещё курицы? Я могу сделать скидку, если всё ваши люди будут покупать у меня.

Южноафриканцы разминались возле рынка, пока не закончили возиться с протоколом. По мнению Клааса, курица была лучшей едой из представленной здесь.

— Мамаша, я тебе так скажу. Ты даёшь нам хорошую цену, а мы покупаем достаточно, чтобы поесть сейчас, и ещё для ужина.

Женщина просияла и назвала цену. Клаас позвал своих людей. На стойке лежало блюдо с кусочками на пробу. Их хватило, чтобы убедить взвод – такую сделку нельзя упускать. Несколько минут спустя возле прилавка развилась бешеная активность. Такой большой заказ, наверное, самый крупный за всё время, потребовал привлечения всей семьи.

— Сержант? — его позвал невероятно молодой южноафриканский офицер. — Полиция закончила опрос водителей. Они говорят об этом как о несчастном случае. Его никто не учил следить за движением. Между нами, большинство в деревни не очень-то сочувствуют. Ребенок был очень назойлив и успел всех достать до печенок. В любом случае, дивизия выплатила матери компенсацию матери, дело закрыто. Ты придумал вот это вот с курицей? Хороший ход. Деньги успокоят любые обиды в деревне.

— Курица и правда отменная. Возьми кусочек.

Офицер отломил, попробовал, и от восторга улыбнулся до ушей.

— И точно, братиш. Мамаша, когда этот заказ будет готов, можешь сделать ещё для меня? У штаба дивизии сегодня будет праздник.

— Будет сделано, сэр, — женщина наблюдала за детьми, суетящимися возле гриля, и следила, чтобы они не халтурили.

На заднем дворе уничтожение поголовья кур достигло масштабов Холокоста. Глава семьи был в восторге от внезапного роста бизнеса. Он уже прикидывал, как на вырученные деньги построить своей семье новый дом, и понял, что это может стать началом чего-то большего. Он воззвал к жене:

— Ньярай, как следует позаботься о наших гостях, и они приведут ещё. Дай сержанту и его офицеру несколько бутылок пива бесплатно. Как видишь, дурной мальчишка оказался полезным для деревни.

Лейтенант Пит ван дер Хаан старался скрыть улыбку. Как офицер дивизионной разведки, он прекрасно говорил на кикуйю.

Таиланд, Бангкок, ул. Тханон Виттхайю, здание "Джардин Мэтисон"

— …И поэтому, госпожа посол, я хотел бы поприветствовать вас в новой штаб-квартире "Джардин Мэтисон". С сегодняшнего дня мы официально выступаем в таком качестве. Все наши ключевые сотрудники и переписка здесь. Наши агенты и клиенты знают, что теперь именно тут принимаются решения. Все остальные либо уже здесь, либо следуют. К концу года в Гонконге не останется ничего, кроме пустых зданий.

Саймон Кесвик колебался, оставляя всё позади, но японцы подгоняли его.

— Вам удалось найти удобное жильё? — Суриётай хорошо понимала, насколько ценным будет этот союз, и он должен работать. От него зависело столько же, сколько и от войны в Индокитае.

— Очень хорошее домовладение, арендованное на 99 лет. Жилье, которое вы нашли для нашего китайского персонала, более чем подходит. Вы много сделали для на нас, мадам. Ваши усилия неоценимы, как и вашей армии, — последнее Кесвик сказал с натянутым юмором.

Японская пятая дивизия теперь годилась только на полное переформирование. Чтобы её заменить, нужно направить в Индокитай другую. Это означало, что запланированная операция против Гонконга будет отложена на месяцы. Выигранное время было бесценно для организации переезда.

— Я уверен, что "Свайр", "Вампоа", Гонконгско-Шанхайский банк и все другие будут столь же благодарны. Жаль, что лондонские Ллойды решили сосредоточить свои международные операции на Бомбее, но у них уже была база там.

Принцесса посмотрел в окно, на преображающуюся улицу. Повсюду велись строительные работы. Канал в центре был засыпан, и дорога превратилась в современное твёрдое шоссе с разделительной полосой, соединяющее административный центр города со стремительно растущей международной деловой зоной. Через дорогу от Гонконгско-Шанхайского банка в полуразрушенном деревянном доме располагалась их "штаб-квартира". Они пошли на многое, чтобы стать вторыми, кто сделал Бангкок своим новым домом. Рядом с этой хибарой уже были отлиты фундаменты для нового офисного здания.

Воплощение её планов началось менее чем через год после Великой революции. За прошедшее время город коренным образом изменился. Когда-то этот дом в шесть этажей был самым большим в городе, но он станет ничтожным по сравнению с новыми, поднимающимися вдоль Тханон Виттхайю и Тханон Сукхумвит. "Джардин Мэтисон" уже планировала новую и гораздо большую штаб-квартиру. Филип прав, нам понадобится много цемента.

На столе в конференц-зале лежала копия последнего номера журнала "Лайф". Фотография на обложке была сделана Робертом Капа. Она изображала сержанта тайской пехоты, пронзающего штыком японского офицера. Момент Капа поймал идеально. Сержант находился в классической совершенной позе. Длинный клинок проткнул офицера, конец виднелся из спины. От удара фуражка слетела, а его меч бесполезно пролетел сквозь воздух. Заголовок "Япония напоролась" был, по мнению принцессы, преждевременным. Но "Лайф" не располагал длинным списком потерь 11-й пехотной, чтобы смягчить формулировку.

— Вы сдержали обещание, ваше высочество, — Кесвик тоже смотрел на обложку. — Все обещания. Ваша армия сражалась лучше, чем кто-либо ожидал. Но думаю, сержант ещё долго не будет спать спокойно.

— Вас не волнует наш новый премьер-министр? — изменения в правительстве имели большое политическое значение, но её беспокоили последствия, которые могли бы сказаться на деловой активности.

— Господин Приди? Нисколько. Он хороший и честный человек, отличный премьер-министр. Понимающий свой долг.

Посол и тайпан улыбнулись друг другу. Как всегда, они прекрасно понимали друг друга.

Вашингтон, округ Колумбия, США. Управление снабжения, комната 208

— Я знаю Приди. Хороший человек, он изучал право в Сорбонне.

Корделл Халл был готов признать заслуги коллеги-юриста. Результаты выборов и последовавшая за ними мирная передача власти от Национальной партии к Демократической удивили его. Он честно ожидал, что Национальная партия выиграет подавляющее большинство, причём без фальсификации результатов. То, что они этого не сделали, заставило его признать – он увидел всё, что мог пожелать. Демократическое правительство, побежденных японцев и их местных союзников. Обстановка в регионе стабилизировалась, по крайней мере, временно. Еще более важным было то, что теперь индийцы могли чувствовать себя достаточно в безопасности, чтобы закрыть глаза на поставки, идущие в Китай через Рангун по дороге Ледо.

— Очень прогрессивный в экономических вопросах, — Моргентау разделял мнение Халла. — У меня есть прикидочный список предлагаемых покупок по кредитной линии, которую мы им предоставляем. Практически весь гражданский сектор промышленного развития. Новые электростанции занимают главное место. Ещё они хотят асфальтобетонный завод для дорожного строительства и новый университет. Чикагский Университет получил возможность сотрудничать с ними и создавать свои курсы. Они также просят нас о финансировании создания института для исследования и разработки противоядий от змеиных токсинов.

— И никакой военной техники? — полюбопытствовал Стимсон.

— Немного. Самый большой заказ – 24 бомбардировщика-торпедоносца DB-7 для новой морской авиации. Такие же, как те, что голландцы купили для Ост-Индии. Помимо того, они заказывают дополнительные танки вдобавок к лёгким M2.

— Какие?

Стимсон беспокоился. Танков не хватало войскам самих США. Даже потеря сотни устаревших M2 была болезненным ударом для армии, которая отчаянно пыталась механизироваться.

— Им нужно достаточно средних танков М3, чтобы сформировать батальон, — Стимсон сжал зубы. Он думал не о конструкции M3. Всё равно эта машина оставалась промежуточным изделием, пока не спроектируют что-нибудь лучшее, но на некоторое ближайшее время она была единственной. — Мы должны будем принять это во внимание. С бомбардировщиками проблем не появится. Что-нибудь ещё?

— Артиллерия. Им нужны 105-мм орудия.

— Как и нам. Мы можем отправить им излишки французских 75-мм. А это что?

— На будущее они хотят больше истребителей. Спрашивают о Р-44494 или Р-39. Но говорят, что могут подождать, так как у них есть трудности с освоением имеющихся. И ещё один момент. До нас дошли слухи, что голландская Ост-Индия, Австралия и Индия до сих пор обращаются к Японии за товарами. Масло, рис, продукты, железная руда и так далее. Они находят, что дать взамен. С объективной точки зрения у них, конечно, нет выбора. Они не могут торговать ни с кем другим, а Япония не может покупать у кого-либо ещё. Хороший вопрос, да? Корделл, мы должны признать, что любые торговые ограничения, которое мы введём против Японии, будут дырявыми.

— Вы читали отчёты о битве на Меконге?

Стимсон покачал головой. Он не верил в прочитанное. В его в портфеле лежал экземпляр журнала "Лайф". Статья о сражении, проиллюстрированная яркими снимками, потрясла его.

— У нас побывало много докладов из Китая, но подобного – ни разу. Впервые мы увидели, как японцы защищаются от контратаки современной армии. Японцы просто не отступили и не сдались. Их пришлось убить, одного за другим. В Китае мы такого не видели. Вероятно, потому, что японцы не сталкивались с поражением такого масштаба, но отчёты леденят кровь. Никто не пытался сдаться, даже когда на них вышли огнемётчики. В конце концов, их вытеснили на косу. Уцелевшие продолжали атаковать тайцев, пока те их просто не застрелили. Нам придется признать – если мы начнём войну с ними, это будет… кроваво.

В комнате повисло молчание, которое нарушил Халл.

— Что ж, это возвращает нас к вам, Филип. Как продвигается изучение немецких технологий производства синтетического топлива?

Австралия, на подлёте к гавани Сиднея, "Сандерленд М1F"

— Похоже, мы добрались домой.

Комэск Аллейн заложил последний вираж на подходе к посадочной зоне летающих лодок. Он понял, как соскучился по дому. Двенадцать "Сандерлендов" его эскадрильи вытянулись в длинную линию, и он чувствовал нетерпение экипажей. Лететь из Адена пришлось довольно долго, прерываясь только на дозаправки.

— Есть мысли, что мы будем делать дальше? — сонно спросил Энди Уокер. Такие голоса сейчас были у всех.

— Говорят, мы будем базироваться в Квинсленде. У нас, ващет, морская империя, и нам понадобится патруль. Не знаю, оставим ли мы эти старые посудины, но я сомневаюсь. Где нам на них запчасти надыбать? Можно летать на "Каталинах".

Аллейн притиснул "Сандерленд" к воде и почувствовал касание. Самолёт вздрогнул и пару раз подпрыгнул, после чего плавно заскользил к швартовке.

— Ты действительно думаешь, что мы будем летать на "Каталинах?" – Уолкера не впечатлила такая перспектива.

— 11-й эскадрилья уже на них. "Сандерленды" предполагались им. Так что лучше летать, пока есть на чём.

Египет, Каир, главный штаб Ближневосточного командования

— Итальянцы соблюдают свою часть соглашения, — с облегчением сказал Мэйтленд Уилсон. Главное опасение Ближневосточного командования заключалось в том, что мирное соглашение с итальянцами погасит импульс операции "Компас" и позволит им перегруппироваться. Если это произойдёт, численностью они превзойдут "Крыс пустыни". Уилсон был уверен, что если война возобновится, во второй раз так просто не разрешится. Но новости из Ливии были совершенно однозначны. Итальянцы выводят все войска, не занятые в обеспечении безопасности колонии.

— Как и мы наши, — в этом вопросе Арчибальд Уэйвелл был твёрд. Важно, чтобы мирное соглашение соблюдалось обеими сторонами, или чтобы его нарушение рассматривалось как происки итальянцев. Устранение второй возможности гарантировало первую. — Решив вопрос прикрытия канала и Египта, мы сможем решить проблему Ирака. Оттуда поступают кое-какие слухи, и я боюсь, что обстановка может резко обостриться. По последним данным разведки, группа из четырех иракских генералов националистической армии, известная как "Золотой квадрат", планирует восстание. Они намерены свергнуть режим регента, и назначить Рашида Али премьер-министром. Их цель – добиться полной независимости Ирака после получения ограниченной в 1932 году. Они связались с немецкой разведкой и получают от Германии военную помощь.

— План Нота, — недоверчиво сказал генерал-майор Бересфорд-Пирс. — Они на самом деле хотят затеяться с ним?

— Это противоречит логике, но я вынужден с вами согласиться, — задумался Уэйвелл. — Пусть ваши индийцы будут готовы перебазироваться в Ирак. Там они могут присоединиться к 20-й бригаде.

— Мне нужно получить одобрение Правительства.

Уэйвелл кивнул.

— Разумеется. Прошу прощения, так легко забыть, сколько всего изменилось за год. Проконсультируйся с Калькуттой, и попроси одобрить перемещение. Возможно, у нас получится направить в Ирак авиацию.

— Арчи, мои новозеландцы удачно расположены, — пробасил Фрайберг. — Мы можем быстрее всех переправиться в Ирак, если прикажешь. Я не уверен, как долго мы сохраним боеспособность, ведь всё идёт к тому, что нам придётся вернуться домой. Правительство обанкротилось, а зарплата моих мальчиков не приходила уже несколько месяцев. Если ты не применишь нас по назначению, то войско от безделья начнёт разлагаться.

— Спасибо, Берни. Я запомню. Пока что мы должны немного подождать, — Уэйвелл огляделся. — Если нет других дел, предлагаю сделать перерыв на день.

Ирак, Хаббания, Томагавк II "Марийка"

— Так это знаменитая "Марийка"?

Шестнадцать "Томагавков" выстроились в ряд на стоянке после перелёта из Кении. Одна из прибывших эскадрилий. Эскадрилья "Мэрилендов" со значками тушканчика также устраивалась как могла на новом месте. Один из их пилотов восхищался "Марийкой" и рядком отметок о победах на борту ниже кабины. К моменту прекращения боёв капитан Пим Боседа нарисовал их уже почти два десятка. Его слава одного из первых асов Содружества широко распространилась. "Томагавки", носы которых украшали оскаленные акульи пасти, стали таким же символом боёв на Ближнем Востоке, как танк "Матильда" и броневики с пулемётами "Брен".

— Ага. Она прекрасна. Лучший напарник. Я Боседа. Для друзей Пим.

— Шон Мэнникс, 47-я эскадрилья. Мой "Мэриленд" вон там. Нас выдернули из Египта несколько дней назад и направили сюда. Понятия не имею, почему.

— Ирак – хорошее, спокойное место. Вот и угадай, какие силы решили, что нам нужен отдых.

— Может быть, Пим, может быть. Почему бы тебе не зайти? Познакомлю тебя со своей командой.

Лондон, Даунинг-стрит 10, Секретариат кабинета министров

— Согласно ноте протеста, в нападении повреждены два самолета-разведчика Ju.90, — cэр Арнольд Робинс снова посмотрел на копию доклада. — На самом деле, повреждения незначительны и сводятся к нескольким пулевым пробоинам. Никто даже не ранен, если не считать того, что один из полицейских во время поисков стрелка вывихнул лодыжку.

— Больше походит на вандализм или юношескую дурь, чем на организованное нападение, — Галифакс напрочь отказывался признавать, что в инциденте могут быть замешаны кто-то помимо нескольких фермеров, спьяну пальнувших по припаркованным самолётам. Он даже не был уверен, имеет ли это значение для их хозяина.

— Немецкая нота говорит то же самое, господин премьер-министр. Они легкомысленно относятся к ситуации. Подразумевается, что само по себе это происшествие малозначительно. Однако немцы считают, что оно указывает на риск более организованного и результативного нападения. И некоторые предосторожности сейчас лучше, чем разгребание последствий – потом.

— И какими же по-вашему должны быть эти "некоторые"? — подозрительно спросил Батлер.

— Нота обращает наше внимание на то, что полиция, охранявшая ворота на аэродроме Тангмера, была разоружена. В данном случае это не имело бы никакого реального значения, но они полагают, что замена обычной, невооруженной британской полиции вооруженным персоналом утвердила бы власть Германии.

— Работа как раз для вспомогательных сил. Когда мы их создавали, охрана аэродромов и фабрик была явно включена в их обязанности.

— Я думаю точно так же, министр. Ещё немцы уверены, что имеет смысл углубление связи между вспомогательными силами и немецкой разведкой. Они предлагают размещать на авиабазах части полиции Люфтваффе. Просто для поддержки порядка среди немецкого персонала и взаимодействия со вспомогательными полицией.

— Немецкие войска на британской земле. Я так не думаю, — Галифаксу не нравилось, куда шли дела.

— Полиция Люфтваффе, господин премьер-министр, не войска, — Батлер источал настоящий елей. — Капрал и восемь рядовых, вооруженных пистолетом для командира и дубинками для остальных. Им не будет позволено покидать базы, а обязанности ограничатся контактом с германским персоналом Люфтваффе. Уверен, даже в Германии полиция Люфтваффе не имеет власти арестовывать гражданских, но должна вызвать обычную полицию. Не вижу здесь большой беды.

— Может быть и нет, — Галифакс перечитал бумагу. — Хотел бы я, чтобы этого не произошло, вот и всё. Мы ведь понятия не имеем, кто стрелял?

— Ни малейшего, господин премьер-министр. Расследование ничего не выявило.

— Жаль. Строгое наказание преступников, пожалуй, было бы более полезным. Очень хорошо, Ричард. Я одобряю. Замените регулярную полицию вспомогательной и скажите немцам, что они могут направить отделение полиции Люфтваффе на каждую авиабазу, которую они используют. Следует ясно обозначить, что они не могут ни на фут ступить за периметр аэродрома. Проследите. Сэр Арнольд?

— Да, господин премьер-министр.

Таиланд, Бангкок, аэродром Дон Муанг

Наконец у Бангкока появилась надлежащая истребительная защита. Рядом со взлетно-посадочными полосами выстроилось в линию целое подразделение "Томагавков" вместе. Распахнутой акульей пасти, которую носили "Томагавки" Содружества, на них не было. Вместо неё на хвостах нарисовали прыгающего тигра. "Тайские Тигры". Майор ВВС Сухарт покатал название на языке. Звучало любопытно.

Аэродром служил сборным пунктом для новых самолетов. Здесь же стояли американские пикирующие бомбардировщики, готовясь к передаче ударным подразделениям и множество DB-7, доставленных из Индии. Сухарт огляделся в поисках Папаши, но американца нигде не было видно. Предоставленный сам себе, он подошёл к бомбардировщику. Они отличались от всех, виденных им раньше. Нос сплошной вместо застекленного. Из обтекателя торчали стволы восьми 12.7 мм пулемётов.

— Осматриваете свой новый самолёт, господин Сухарт? — голос позади был воодушевляющим. Майор обернулся и увидел, что полковника Фуена.

— Он мой? Но, сэр, я лётчик-истребитель… — Сухарт забеспокоился. Слова "лётчик-истребители и маленький человек" невысказанным эхом отдались в его душе. Что скажет Папаня, когда узнает, что я переведён в бомбардировщики?

Полковник похлопал его по спине.

— Это истребители. Ночные. Вы – единственный лётчик-истребитель в ВВС, у которого на счету результативный ночной бой. На самом деле, в мире сейчас очень мало таких как вы. Таким образом, вы станете командовать нашей новой эскадрильей ночных истребителей – единственным подобным подразделением во всём регионе. Они представляют собой намного большее, чем просто мощные машины. Эти ударные истребители-бомбардировщики. Вы будете не только защищать нашу столицу по ночам, но навязывать бои врагу, выслеживать его до баз и уничтожать его там. Бомбардировщики днём и ваши штурмовики ночью лишат их сна. Сухарт, эти самолеты, наверное, самые важные из переданных нам. Наши деревянные города очень уязвимы. Если они загорятся, случится катастрофа. Десятки тысяч наших жён и дочерей умрут в огне. Враги знают это, и уже говорят о таких налётах. К угрозе зажигательных бомб мы должны отнестись крайне серьёзно. Поэтому важны все способы защиты. Понимаете? Мы должны учиться воевать в воздухе ночью, и вы – единственный, кто уже это делал. Майор, если я скажу, что каждый человек в столице полагается на вас, то не ошибусь. Не подведите их.

Фуен ушёл, чтобы осмотреть другую партию новых самолётов. Сухарт посмотрел на DB-7 новым взглядом. Он всё ещё не верил до конца, что это истребитель. Заглянув снизу и увидев бомбовый отсек, он засомневался ещё больше, но посмотрев на целую батарею пулеметов, вспомнил собственную охоту на бомбардировщики "Фарман" над городом, и остался доволен.

Япония, Токио, генштаб императорской армии

Полковнику Масанобу Цудзи поступила бандероль. Она пришла из-за границы, из Сингапура, если точно, и была основательно упакована. Это придавало загадочности, поскольку полковник понятия не имел, что в ней может быть. Однако он пошёл на многое, чтобы установить цепочку его прохождения. Все, что он смог узнать – нашёлся некто, посчитавший такую передачу действительно важной. Также отправитель был достаточно осведомлён, чтобы узнать, как с ним связаться.

Бандероль стала некоторым просветом в череде паршивых дней. С крахом индокитайского плана он пытался понять, как дотянуться до богатейших ресурсов, лежащих в Юго-Восточной Азии. Оказалось, это вовсе не так легко, как он надеялся. Обострялась старая конкуренция между армией и военно-морским флотом, что не помогало в решении вопросов. Он искренне надеялся, что в пакете найдутся хоть какие-то ответы. Судьба Японской империи поставлена под сомнение. Полковник взял нож, последовательно разрезал упаковку и обёрточную бумагу. Под ней была картонная коробка, тоже тщательно завёрнутая. В ней прятался небольшой плоский пакет. Цудзи высыпал его содержимое на стол. Дюжина флакончиков. Потребовалось несколько секунд, чтобы значение слов "лосьон для удаления волос" дошло до него. Когда это случилось, его гневный крик разнёсся по всему зданию.

Таиланд, Ратчанабури, лагерь военнопленных

— Вы слышали? Мы скоро отправимся домой!

Майор Беллок, казалось, не очень рад перспективе.

— Я слышал, — лейтенант Руль тоже был не очень обрадован. Вариантов после этого оставалось всего два: покинуть армию и вернуться во Францию, которую вот-вот займут немцы, или остаться в армии и вернуться во французский Индокитай, который вот-вот займут японцы. Ни то, ни другое его не устраивало.

— Многие говорит, что охотно остались бы здесь.

— Это вас удивляет? — Беллок выглядел почти сломленным. — Мы – Легион. Пятый полк Иностранного Легиона. У нас нет дома кроме него, а наших людей не примут во Франции, пока их контракт не закрыт. Хуже того, мы не просто побеждены – мы сдались. Сомневаюсь, что у нас есть место в Легионе после такого. А значит, решение остаться здесь имеет свои достоинства.

Руль огляделся. Это и правда выглядело привлекательным. Лагерь военнопленных был чистым и хорошо устроенным. Еда, конечно, непривычная на французский вкус, но её много и она всегда свежая. Приходили врачи швейцарского Красного Креста, заботились о раненых, и они получили все, что просили. Если это пример того, что ждет нас здесь, то понимаю, почему люди с радостью приняли такое предложение.

— Я слышал, тайцы спрашивают немцев в нашем подразделении, хотят ли они служить инструкторами в их новых частях.

Беллок рассмеялся.

— Я слышал то же самое. И что некоторые согласились. Хотя, думаю, здесь не будут рады тем, кто поддерживает нынешнее правительство Германии.

— Ещё остаётся генерал де Голль. И его движение "Свободная Франция".

— Ага, всегда остаётся генерал де Голль.

Таиланд, Раттанабури, сельская школа

Монгкут, к своему несказанному облегчению более не сержант, ступил на порог школы. На стену класса учительница прикрепляла новую карту Таиланда. Области, занятые войсками, были подписаны "Возвращённые провинции". Она рассказывала детям их названия и объясняла, как их вернули в законное владение. Молодая и симпатичная девушка, одна из многочисленных добровольцев, покинувших города, чтобы учить сельских школьников.

— …Вот так наши герои победили французов, которые отняли наши земли. Они освободили всех наших людей. Японцам это не понравилось, и они прислали огромную армию, чтобы отогнать нас обратно. Но наши герои встретили их и тоже победили. Так был достигнут мир и теперь они возвращаются домой.

Она подняла взгляд и увидела Монгкута, стоявшего в дверях с винтовкой на плече. 11-я дивизия получила новое вооружение – немецкие K.98, более лёгкие, мощные и короткие, чем старые "Тип 52". Демобилизованным солдатам сказали, что их они могут забрать с собой, если хотят.

— Посмотрите, дети, какая честь для нас! Один из тех самых героев навестил нашу школу!

— Папа! — Монгкут услышал восхищённый визг дочери. Учительница появилась после того, как он ушёл в армию, и не знала, что он отец Сирисун. Вот теперь узнала. Монгкут не обращал на неё внимания – он смотрел на выросшую дочь. И она смотрела на него сияющими глазами.

— Досточтимый господин, пожалуйста, могли бы вы рассказать детям о том, какой была война?

На мгновение Монгкута объял едкий запах напалма и вонь сгорающей плоти. Лучше всего он помнил жгучую ненависть, переполнявшую его, когда уже побеждённые японцы отказались сдаваться, и как он начал смаковать их крики, когда они сгорали в стрелковых ячейках. Учительница совсем молодая девочка, она понятия не имеет, о чём спрашивает. Если бы знала, то пожелала, чтобы я отрезал себе язык прежде, чем скажу правду.

Монгкут вошёл в класс, сделал почтительный "вай" портрету короля на стене. Уселся на стол перед всеми и рассказал детям о том, что он видел в тех местах, где проходил, насколько бедны там люди и как они нуждались в помощи, чтобы прийти в себя после долгих лет гнёта. Некоторые мальчики были разочарованы. Они хотели услышать о боях, но он просто не мог заставить себя описать их. Он только показал им, где проходили сражения, но без подробностей. В конце концов он просто сказал:

— Французы и японцы были умелы и воевали упорно. Но мы воевали лучше, и в итоге победили. Не забывайте – защищаться всегда хорошо и правильно.

И дети улыбнулись. Только учительница слышала то, что он тихо добавил потом.

— Но даже это измучило мою душу.

Соединенное Королевство, Ноттингем, паб "Белая лошадь"

— Мы знаем, что это сделали вы, — человек говорил с Дэвидом Ньютоном очень спокойно и тихо.

— Не знаю, о чём вы говорите, — так же тихо ответил он.

— Ладно. Но имейте в виду, есть и другие люди, которые думают так как вы. И которые готовы сделать то же самое, когда придёт время.

— Выпить доброго пива?

— Верно, — Калверт оценивающе посмотрел на студента. Он в самом деле был превосходным новичком и пойдёт далеко. Пока не потеряет осторожность. Тогда его убьют. Это, само собой, неизбежно – так происходило со всеми бойцами Сопротивления. В среднем, восемь месяцев от начала активной деятельности до смерти. — Просто не пейте больше пива, пока мы не подскажем вам хорошие марки. И как их смаковать.

— А что если мне сильнее захочется пить к тому времени? У меня всё ещё кое-какие долги… перед баром.

— Вам стоит быть более терпеливым, — Калверт смотрел на студента с намного большим сочувствием, чем проявлял. — Вы думаете, что уже пора, не так ли?

— Я… ничего не сделал. Ничего. И она…

— Вы оцепенели. У большинство людей случается, в первый-то раз. У меня вот в Норвегии. Но я был не один, и меня быстро привели в чувство. Вы пили самостоятельно, и всё пошло к чёрту так быстро, что у вас не хватило времени прийти в себя. Теперь ваша очередь. Вы можете научиться правильно пить пиво.

— Сколько вас, собутыльников?

— Этого вы никогда не узнаете. Вы будете знать только меня. Равно как и я не буду знать людей, которые пьют с вами. И вы не будете знать их собутыльников. Задумайтесь.

Ньютон кивнул.

— У меня будет другое пиво. Проставляетесь?

— Раз вы пьёте, да.

Эпилог

Токио, Япония, заседание императорского координационного штаба

В конференц-зал входили морские и армейские делегации. "Воины Духа", — высокомерно подумал Сингэн Такэда495. Называют себя самураями и утверждают, что следуют моральному кодексу самураев, но на самом деле они лишь хвастливые и задиристые скоты, которые не понимают значение слов "честь" и "храбрость". В один прекрасный день я отрублю голову любого, кто утверждает, что он самурай.

Его форма была скромной, без украшений, наград или знаков различия. На то имелась причина. Официально потому, что единственный факт, который полагалось о нём знать – он член Токубецу Кёто Кемпейтай496, Особого корпуса военной полиции. Лично же для него одна только мысль о ношении атрибутов "Воинов Духа" вызвала отвращение. Тем не менее, форма безо всяких отличительных знаков сама по себе являлась своего рода отличием. Численность Кемпейтай была около 36000, из них в отделе Токубецу состояли только 107. За пределами этого круга даже о самом факте его существования знали немногие. Одного лишь осознания собственной особенности было достаточным.

Морская делегация расселась. Такэда посмотрел на них.

Исороку Ямамото497, главнокомандующий военно-морского флота. Игрок, опрометчивый и эксцентричный, но блистательный. С ним был Тюити Нагумо498, командующий авианосным соединением. Бесстрастный, осторожный аналитик. Интересно, кто кем будет командовать? Такэда думал. Игрок Ямамото вдумчивым Нагумо, или аналитик Нагумо будет одёргивать упорного и порывистого Ямамото? Ещё был Нагано Осами499, руководитель морского Генштаба, персонаж, выдвинутый Ямамото. Тамон Ямагучи500, командир авианосца "Хирю". Человек, по непонятным Такэде причинам воздвигший вокруг себя настоящий культ личности. Независимо от того, что себе думает флот, пьяная придурковатость и бессмысленная агрессия не равны интеллекту. Деревенщина. Там же сидели Минору Гэнда501 и Мицуо Футида502, специалисты по морским воздушным операциям. Наконец, пришли командиры подводного флота, сухопутных ВВС, разведки, и наконец, морской министр. Всего десять человек.

Соответственно, десять было и от армии. В глазах Такэды только один из них стоил упоминания и его личного уважения. Генерал Акихито Накамура хромал, отказываясь от любых предложений помочь. Раненый, истерзанный винтовочным огнём, потом опалённый огнемётом, он был списан в безвозвратные потери. Шесть корейских рабочих поздно вечером пересекли реку, чтобы возвратить его тело, а в нём теплилась жизнь. Генерала сумели вытащить с того света, и даже частично вернули ему здоровье, несмотря на то, что боль от ран всё ещё донимала его. Такая сила воли вдохновляла. В этом человеке жил истинный дух самурая. Такэда "нашёл доказательства", что эти шесть корейцев были на самом деле вовсе не корейцами, а чистокровными потомками японских воинов, сражавшихся в Корее более трёхсот лет назад. В итоге их восстановили в полноправном японском гражданстве. Любому, кто захочет оспорить это, придётся переубеждать Токубецу Кёто Кемпетай.

Среди армейской делегации виднелся полковник Масанобу Цудзи. Такэде пришлось приложить большое усилие, чтобы не захихикать, увидев его. Всем были известны оскорбления, полученные им от тайского "посла", просто никто не осмеливался смеяться открыто.

Двадцать человек, плюс двое от Токуто и двое из дворца. Сам император не присутствовал, конечно – прислал Хидэки Тодзио503, который заодно стал председателем. Он постучал молоточком, призывая собравшихся к тишине.

— Сегодня мы должны решить, следует ли утверждать стратегический план морской операции относительно захвата Южной Ресурсной области504, или будут продолжаться текущие действия. Адмирал Ямамото?

— В сентябре этого года большие авианосцы "Шокаку" и "Дзуйкаку" должны присоединяться к ударному соединению. В это же время "Хошо" и "Рюдзё" будут отозваны и направлены для поддержки операции на Филипинах. Кампания начнётся атакой на американскую военно-морскую базу в Пёрл-Харборе при участии всех больших авианосцев ударного соединения. Это исключит угрозу кампании со стороны флота США. Он будет неспособен к сопротивлению в течение полугода, вот тогда я и разгуляюсь. После атаки 5-я дивизия армейских ВВС и 11-й воздушный флот ВМС ударят по американским базам на Филипинах, поддерживая вторжение трёх армейских дивизий и одной отдельной сводной бригады. Затем эти силы окружат и атакуют Манилу505. После этого будут занят острова Манильской бухты. 28-я и 38-я армейские дивизии ударят по западным островам голландской Ост-Индии, 48-я – по острову Ява, а объединённые десантные силы и 1-я йокосукская особая десантная бригада займут Целебес506. Другие морские соединения займут незначительные американские базы, такие как Гуам и остров Уэйк. На суше, 18-я, 31-я, 33-я и 56-я пехотные дивизии пересекут северный Таиланд и вторгнется в Бирму…

Разглагольствования Ямамото были прерваны презрительным фырканьем генерала Накамуры. Флотоводец как будто и не заметил согласной реакции других армейских офицеров. Он продолжал как ни в чём ни бывало.

— 5-я и 18-я дивизии высадятся в южном Таиланде и вторгнутся в Малайю, продвигаясь на Сингапур. У острова не возможности обороняться от атаки с берега, и он быстро падёт. Военно-морской флот прикроет эти операции десантными кораблями и авиацией, базирующейся в Индокитае.

Голос Ямамото жужжал, описывая военно-морские группировки и логистическую сторону операции. Наконец он подвёл итог.

— Итак, в течение шести месяцев после начала дела, вся территория Южной Ресурсной области будет в наших руках. И тогда мы будем в состоянии отразить любую контратаку.

Он сел под восторженные аплодисменты флотских. Тишина со стороны армейцев оглушала. Их интересовала в основном война в Китае. На южное направление они были готовы отвлечься только ради захвата ресурсов, в которых они нуждались для продолжения китайской кампании.

Пора бы внести немного реальности в эту фантазию, подумал Такэда, повернувшись к Кацуёри507, своему помощнику и давнему товарищу.

— Интересно, если генерал Тодзио найдёт оценку сил, необходимых для исполнения плана, достаточной, утвердит ли он его?

Кацуёри сделал вид, что задумался.

— Я думаю, да. Удачно, что у нас две карты. Давай нанесём на одну обстановку в июне 1940, а на другую – теперешнюю, почти год спустя.

Остальные молча проглотили их демонстративное обсуждение. Было хорошо известно, что Токуто редко общается простыми смертными. Они обсуждали всё между собой и иногда давали другим послушать.

— Превосходная идея. Очень хорошо. Значит так. Год назад у Индии было три собственных эскадрильи, все – оснащённые бипланами 20-х годов. Ещё было одиннадцать эскадрилий Королевских ВВС, шесть с теми же самыми устаревшими бипланами, два с бомбардировщиками-торпедоносцами "Вайлдбист", и тремя эскадрильями бомбардировщиков "Бленхейм", по одной в Индии, Бирме и Малайе.

Такэкда нарисовал три синих круга на карте июня 1940.

— Менее пятидесяти современных самолётов и ни одного истребителя. Всё это изменилось. Королевские ВВС и индийские ВВС слились в единое целое, и были переоснащены. Теперь у них есть десять истребительных эскадрилий, все с "Хоук IV". Две на Цейлоне, две в Сингапуре, одна на Малайе, одна в Бирме и четыре в северной Индии. Две эскадрильи бомбардировщиков-торпедоносцев в Сингапуре, оснащённых DB-7C. Ещё шесть эскадрилий лёгких бомбардировщиков DB-7 – две в Сингапуре, остальные в Малайе, Бирме и Северной Индии. Две эскадрильи морской разведки на Цейлоне, одна на "Хадсонах", другая на "Каталинах". Их ВВС продолжают расширяться, так как всё больше пилотов обучаются или переезжают из Британии. То же самое с их флотом. Год назад он состоял из трёх старых крейсеров и шести эсминцев. Теперь – линкор, два авианосца с истребителями и торпедоносцами, дюжиной современных крейсеров и более чем двумя дюжинами эсминцев.

Такэда закончил рисовать синие круги на карте 1941 года, и она уже начинала выглядеть переполненной.

— Положение в голландской Ост-Индии таково. В 1940 – только горстка старых бипланов, в основном 1920-х годов. Сейчас более сотни современных истребителей-монопланов, включая "Брюстер Баффало", "Хоук-75" и "Кертис Демон". Ещё две эскадрильи бомбардировщиков-торпедоносцев DB-7C и свыше ста средних бомбардировщиков "Марлин". К индийским синим кругам присоединились дополнительные. У нас также есть австралийцы. В 1940 у них не было ничего, кроме устаревших бипланов. Теперь там девять эскадрилий истребителей, из них пять на "Томагавках". Шесть эскадрилий с бомбардировщиками-торпедоносцами "Бьюфорт" и "Хадсон". Три морских эскадрильи на "Каталинах" и "Сандерлендах". Две эскадрильи на "Томагавках" базируются в Сингапуре. И ещё часть из состава армейских ВВС в Малайе, усиливает индийцев и британец.

После добавления кругов австралийских сил они господствовали над всей южной половиной карты.

— Всего за прошлый год в регион, который мы называем Южной Ресурсной областью, прибыло больше тысячи современных самолётов. Большинство из них были заказаны британцами и французами, но переданы странам Содружества. Сила, противостоящая нам, намного больше чем год назад. Это поставки за счёт целых двух европейских стран, перенаправленные туда, где наши ВМС собираются проводить активные операции. Интересно, в полной ли мере они рассмотрели последствия этих изменений?

Кацуёри в откровенном сомнении выставил нижнюю губу.

— Это потребовало бы такой степени независимости мышления и стратегического соображения, какие находятся за пределами их возможностей. Я даже не уверен, что с армией консультировались насчёт того, как надо использовать войска. Если они вообще пойдут на контакт после недавнего разгрома.

— Силы, назначенные для захвата Таиланда, смешны, — голос генерала Накамуры был хриплым и напряженным, из-за ожогов. Высокая температура повредила его горло и легкие. В глазах Такэды это давало ему привилегию влезать в разговор, начатый Токуто508. — Они довели свою армию до полноценного военного уровня. У них четыре пехотных дивизии и одна кавалерийская на Меконге, а также три пехотных и ещё одна кавалерийская на юге. В Бангкоке они создают бронетанковую резервную дивизию стратегического резерва. И переоснастили свои ВВС, уже после январских боёв. Нам потребуется не менее девяти дивизий на северном направлении и не менее пяти на южном.

— Похоже, с армией никто не удосужился посоветоваться, — Такэда посмотрел на Кацуёри и неверяще покачал головой. — Это было огромным недосмотром с их стороны. Я иногда спрашиваю сам себя, служат ли они оба нашему императору, как того требуют их обязанности, или угождают своим собственным фракционным интересам. Нам стоит рассмотреть такую возможность.

— Причём до того, как мы вторгнемся в Бирму и Малайю, — на этом Накамура смолк, его силы иссякли. Но его слова поразили всех собравшихся до глубины сердца.

— Дух японского солдата… — подал голос фанатик Масанобу Цудзи.

— И в скольки сражениях против современного врага вы побывали, полковник? — Накамура приложил последнее усилие, чтобы выдохнуть эти слова. После долгой паузы он презрительно посмотрел на него. — Думаю, ни в одном.

— Филиппины также представляют проблему, — твёрдо сказал Кацуёри, не обращая внимания на то, что вслед Накамуре заткнул рот Цудзи. — Американцы хорошо там укрепились.

— Так и есть, а флот этого, кажется, вовсе не заметил. Американцы перебазировали туда множество бомбардировщиков и истребителей. Они распределили их по островам, сконцентрировав часть в Давао и Маниле. Остальные находятся на многочисленных авиабазах, и далеко не все из них мы нашли.

— МакАртур509, может быть, эгоцентричный придурок, но филиппинская армия и американские силы, расположенные там, становятся сильнее день ото дня. То же самое на Гавайях. Вдвое больше войск, в три раза больше истребителей, штурмовиков и самолётов-разведчиков. Наше посольство сообщает, что американцы круглосуточно проводят разведочно-патрульные вылеты, а пассажирские лайнеры регулярно наблюдают "Каталины" и B-17 к северу от островов.

Эта новость вызвала оживление среди флотских. Само обоснование морской части плана заключалось в атаке с севера – оттуда, где по предположениям, нет сопротивления и отсутствуют воздушные патрули. Кацуёри пожал плечами.

— Если их обороноспособность так выросла всего за год, что произойдёт ещё через полгода? И представляет ли флот, как обстановка может измениться к концу года?

— Кто вообще может представить? Мы знаем, что Австралия и Индия начали постройку собственного истребителя. Не лучшего в мире, но он определённо усилит их способность к обороне. Американские производственные линии набирают темп, и их новые самолеты намного более внушительны, чем старые.

Такэда показал изображение нового американского истребителя, P-38. По необъяснимой причине вид двухмоторной машины заставил Ямамото похолодеть510.

— Их нынешние самолёты, пожалуй, пока не превосходят наши А6М и Ки-43, а через год? Или хотя бы полгода?

— У нас нет выбора! — рёв Ямагути оборвал комментарий Такэды.

Кацуёри холодно уставился на него, чувствуя запах перегара от сакэ. И снова обратился к Такэде, а не Ямагути.

— Тебя когда-нибудь расстраивало отсутствие силы духа в столь многих наших офицерах?

— Мы не отчаиваемся. Мы признаем, что вынуждены работать с тем что имеем, даже несмотря на столь очевидные несоответствия и недостатки. В этом случае недостатки настолько закоренелые, что стали почти достоинствами.

Такэда развлекался, наблюдая, как Ямагути пытается понять – оскорбили его или нет?

— Генерал Накамура полагает, что силы, выделенные для захвата Таиланда, недостаточны, тем более с учётом последующего расширения операции. У него большой опыт, а на основе опыта рождается мудрость. Армия должна учесть его слова.

Маркиз Тэраути Хисаити511 покачал головой.

— Больше нет войск, которыми можно подкрепить операцию. Если нельзя завершить её с теми силами, что уже назначены, не следует начинать вообще. Это исключит последующие операции, нацеленные на Бирму и Малайю, и означает, что мы не сможем взять Сингапур. Конечно, можно направить высвобожденные войска для усиления атаки голландской Ост-Индию. Но… без Малайи, Бирмы и Сингапура, вся Южная Ресурсная область окажется под угрозой. Адмирал был прав. У нас нет выбора.

— На самом деле это не совсем верно, — председатель был одним из двух гражданских, присутствующих на совещании. Он представлял императорскую казначейскую службу – налоговых инспекторов. Неподкупный, дающий отчёт только самому императору. Его уважали даже в Кемпейтай. — Есть выбор.

— Интересно, какой? — шёпотом спросил Кацуёри. — Обложим наших врагов такими налогами, что он решат сдохнуть сами?

Такэда, оглядев тех, кто сидел за столом, вновь ощутил отвращение к "Воинам Духа", которых среди армейцев было большинство.

— Иностранцы всего лишь противники. Наши враги находятся здесь, в этой комнате. Задушить их до смерти налогами – вариант, достойный рассмотрения. Это даже менее жестоко, чем достойны некоторые из них.

Такэда говорил на ухо Кацуёри, но маркиз расслышал и глубокомысленно кивнул. Он извлёк из портфеля стопку бумаг и пристально посмотрел на всех.

— Выбор получить сырьё, в котором мы нуждаемся и обеспечить маршруты доступа к нему – по возможности, конечно. Не проще ли купить и то и другое?

Он вежливо ждал, пока утихнут насмешки.

— Это было невозможно до сих пор – из-за американской блокады и финансового эмбарго. Но ничто не является постоянным или неизменным. Сложилась беспрецедентная мировая обстановка, и она может вновь измениться коренным образом, безо всякого предупреждения. Так ведь произошло 19-го июня прошлого года. Кто мог знать 17-го июня, что через несколько недель Британия станет политическим изгоем, а Содружество пересоздадут без неё? Столь большие изменения приводят к другим, сопоставимой величины. Нам пора услышать эхо 19-го июня, несмотря на то, что мы не ждали его. И мы должны быть готовы эксплуатировать тех, кто остался.

Один из отзвуков этого эха таков: страны Содружества были брошены в жестокий мир международной торговли. Они гордо называют себя "Содружество Стран", но ведь без Британии их старая торговая система мертва. Сегодня процветает только Южная Африка – миру нужно золото. Индия едва-едва выживает, но даже это у неё получается лучше других. Австралия валится в глубокую экономическую депрессию, с Новой Зеландией всё ещё хуже. Вне Содружества голландская Ост-Индия также страдает от спада экономики. В каждом случае первопричина одна. После отделения им просто некому продавать свои товары. Поэтому купим их мы. Платить будем йенами, и никуда они не денутся – примут. А когда изменятся течения и американцы передумают, мы можем провести переговоры ещё раз. Всё что нам нужно, только немного терпения. Тем временем мы можем оседлать экономические проблемы Ресурсной области, получая требуемое.

Такэда с интересом смотрел, как делегаты обдумывают предложение. Он уже мог разделить их на две группы. Те, кто хочет войны, потому что не могут мыслить иначе, и те, кто может. Вторые смотрели на карты, сравнивая пустынную образца 1940 года и обновлённую – на которой силы Содружества занимали регион, на который они уже распахнули пасть.

Тодзио глянул на него, и Такэкда незаметно кивнул. Пора.

— Я призываю проголосовать. Принимаем ли мы план флота по захвату Южной Ресурсной области, который неизбежно выводит нас к войне с Соединенными Штатами? — Тодзио посмотрел вокруг.

— Я -- за, — Ямамото не потратил впустую ни мгновения.

— И я, — последовал за ним Ямагути.

— И я, — решение Масанобу Цудзи было предрешено. Его глаза так зыркали на Юго-Восточную Азию, выдавая желание мести, что он проигнорировал всё остальное.

— И я, — Осами Нагано присоединился к хозяину.

— Я голосую против, — ответил генерал Накамура. — Этот план – заблуждение.

— И я голосую против, — фельдмаршал Сюнроку Хата, командующий экспедиционной армии в Китае, был с ним солидарен. Последнее, чего он хотел – чтобы раздёргали ресурсы его и так растянутой армии.

— Подводники -- за.

— Морская авиация -- за план.

— Объединённое командование обороны голосует против.

— Южная экспедиционная армия -- против.

— Общая разведка -- за.

— Военное министерство -- за.

Это было шоком для Такэды. Он не ожидал такого шага от Тодзио.

— Квантунская армия -- против.

— Авианосцы -- за.

Со стороны Нагумо иное было бы странно.

— Академия Генерального штаба -- против.

— Сухопутные ВВС -- против.

— Управление армейских операций -- против.

— Военная разведка -- против.

Голоса поделились поровну, девять за флотский план и девять против. Трое воздержались. У Токуто и казначея не было права голоса. Такэда знал, что если бы силовой блок оставался у власти, план был бы принят, обрекая Японию. Он не понимал, как американцы сделают это, но видел – пойди они по пути флота, война закончится разгромом.

— Армейский министр голосует за.

Это тоже стало потрясением для Такэды. Он начинал отчаиваться. Неужели эти люди не видят, что творят?

Футида уставился на карту с многочисленными отметками эскадрилий Содружества и пытался понять, как можно прорваться авианосной группировке через эти постоянно растущие силы. Он видел перспективу. Они выиграли бы все сражения. Но с каждой победой остро заточенный меч японского флота станет тупиться всё больше, и в конечном итоге сломается. Был и другой фактор. Сражения по определению непредсказуемы, нельзя быть уверенным в их исходе. Новые бомбардировщики-торпедоносцы наземного базирования могут явиться на рассвете или на закате, и сбросить свой смертоносный грузы. Всего несколько недель назад горстка британских "Свордфишей" атаковала итальянский линейный флот, нанеся серьёзный урон. Теперь тот же авианосец действовал от Цейлона. Мысленное зрелище непрерывных сражений на истощение и опасность "золотого попадания"512 привело его к однозначному заключению. Запланированное наступление обречено. Даже если оно достигнет успеха вначале, неудача наступит позже – в череде непрерывных боёв драгоценные авианосцы и их хрупкие авиагруппы лишатся возможности быстрого ремонта. Это означает, что Япония будет беззащитна против контрудара, который определённо нанесут.

— Воздушный флот -- против.

— Вы сопливый трус! — выплюнул Ямагути и ударил Футиду в лицо. По губе пилота потекла кровь, но он стоял, проигнорировав удар. Такэда хорошо знал эту позу человека, исполняющего свой долг несмотря ни на что. Сожалею, что когда-либо связывал вас с "Воинами Духа". Сегодня вы явили истинное сердце воина.

Теперь голосов было десять на десять. Все взгляды сошлись на одном человеке, который ещё не голосовал. Минору Гэнда, протеже Ямамото, тот, кто извлекал выгоду из каждой новой ступени его карьеры. Всем, что он имел, он был обязан адмиралу. Ямамото уже улыбался – пусть Футида отступил, голос можно считать полученным.

Гэнда рассматривал карту, изучая расположение авиации Содружества, затем взглянул на Футиду. Уникальное стратегическое мышление вступило в противоречие с лояльностью своему покровителю. Его ум также заполнили образы – не воздушных сражений или побед, а простой фигурки человека, играющего в кости. Не важно, что за игра, не важно, насколько кости "заряжены", однажды он проиграет. Проигрыш неизбежен. Искусство войны должно лишь гарантировать, что если сражение проиграно, его последствия не станут фатальными в целом.

Здесь игрок при каждом броске ставил на кон всю Японию, предполагая, что удача не отвернётся от него. Но однажды… И тогда ставка проиграет без перспективы восстановления. Главная, центральная часть плана – уничтожение американского флота в Пёрл-Харборе. Нападение на крупнейшую военно-морскую базу безрассудно. Несмотря на все вероятные выгоды, британцы не стали атаковать Таранто. Вместо этого они решили устроить сражение в Калабрийском проливе. Получается, весь план флота основан на неверных допущениях?

Гэнда поднял глаза и увидел, что Такэкда пристально смотрит на него. Он помнил – безотносительно других привязанностей, на первом месте для него Япония и император. Ответ, который он должен дать, не обязательно будет приятным ему самому. В этом отношении он был тоже почти уникален. Он собрался, глубоко вздохнул и сказал:

— Оперативный отдел -- против.

Всего три слова вызвали в зале гулкий шум. Ямагути оттащили от Гэнды. Ямамото уставился на него с выражением "Ну ты и сволочь". Лицо Тодзио не выражало ничего, когда он стукнул молоточком.

— Операция в Китае продолжится, как запланировано, с дальнейшим развёртыванием. Одиннадцатью голосами против десяти предложенный план относительно нападения на Пёрл-Харбор и Южную Ресурсную область отклонен.

Конец.

Комментарии

1

Как известно, генералы не бегают. В мирное время это вызывает смех, а в военное – панику.

(обратно)

2

Речь идёт о Викторе Александре Джоне Хоупе, 2-м маркизе Линлитгоу, наместнике Индии с 1936 года РИ.

(обратно)

3

Имя в РИ соответствует тайской принцессе, погибшей в сражении с бирманскими войсками во время осады Аюттхая в 1767 году. Тайцы почитают её как "великую феминистку" своего времени.

(обратно)

4

Крупные восточно-азиатские корпорации и торгово-промышленные конгломераты, "благородные дома", благополучно существующие в РИ.

(обратно)

5

Тайпан – чрезвыйчано ядовитая австралийская и юго-восточноазиатская змея семейства аспидов. До создания противоядия в конце 1955 г. смертность от укусов доходила до 90 %. Здесь термин "тайпан" означает руководителя или иное ответственное лицо вышеупомянутых корпораций.

(обратно)

6

Скорее всего, вымышленная личность, хотя фамилия соответствует реальному человеку, последнему (1664) датскому генерал-директору колонии Новые Нидерланды. Вероятно, отсылка к чему-то, понятному только американцам.

(обратно)

7

Военный и политический деятель Таиланда, фельдмаршал, премьер-министр в 1938 – 1944 и 1948 – 1957 годах РИ. Вообще он Пибунсонграм, но так написано в оригинале.

(обратно)

8

Генри Льюис Стимсон,1867–1950, 46-й госсекретарь США, 45-й и 54-й военный министр, 8 генерал-губернатор Филиппин РИ.

(обратно)

9

Франклин Делано Рузвельт.

(обратно)

10

Корделл Халл, 1871–1955, 47 госсекретарь США (1933–1944) РИ

(обратно)

11

Староанглийская юридическая поговорка, в обороте как минимум с XVI века. Обозначает позицию стороны, фактически обладающей чем-либо прочнее, чем та, которая заявляет аналогичное право, но не имеет реального обладания или сил на него. Короче, кто первый встал, того и тапки.

(обратно)

12

Эдуард Фредерик Линдли Вуд, с 1934 г. виконт Галифакс, консервативный британский политик, один из авторов Мюнхенского сговора и прямых виновников Второй Мировой войны. Приятель Германа Геринга.

(обратно)

13

АКВП – Авиационный Комитет Военного Планирования, в оригинале AWPD. AWPD-1, 2, 4 и, наконец, 42 – Air War Plans Division. Подразделение, в РИ отвечавшее за разгон авиапромышленности США по военным рельсам и созданием стратегических планов применения построенных армад.

(обратно)

14

Британское жаргонное наименование немцев.

(обратно)

15

Маршалл Латэм Бонд, американский горный инженер, с которым Осборн Боклер работал в Британской Колумбии (Канада) в 1911 и 1913 годах РИ.

(обратно)

16

Сент-Олбанс – аристократический титул в пэрстве Англии, созданный в 1684 году королём Карлом II для побочной мужской линии от Элеоноры "Нелл" Гвинн. Осборн "Обби" де Вер Боклер – пэр Англии, на момент повествования офицер в отставке, ветеран Англо-Бурской и I Мировой войн.

(обратно)

17

The Channel, Канал – британское название пролива Ла-Манш.

(обратно)

18

Определённо отсылка к родоначальнице клана Сент-Олбанс, см. выше.

(обратно)

19

Имя легендарной основательницы Карфагена.

(обратно)

20

Неоднозначное имя женского персонажа многих мифологий, включая добиблейский период. Здесь его не раскрыть, изучайте сами.

(обратно)

21

В оригинале Achillea, или Тысячелистник. Но, во-первых, имена, не несущие чёткого сюжетно-смыслового значения, передаются транслитерацией, во-вторых, в русском языке это слово мужского рода, а в-третьих Тысячелистник – длинно и неуклюже в больших предложениях.

(обратно)

22

Очевидно, что это псевдоним, взятый в честь Майкла Коллинза (1890 – 1922), ирландского революционера, политического и военного деятеля.

(обратно)

23

Имя ещё одного женского мифического персонажа, традиционного относимого к демоническому ряду. Однако строго отрицательной коннотации не имеет. Как и Лилит, до сих пор используется в разных вариантах огласовки.

(обратно)

24

Город в Таиланде, столица одноимённой провинции. Сейчас знаменит макаками-воровками.

(обратно)

25

Wing commander – вовсе не командир эскадрильи. Авиакрыло состоит из 3 эскадрилий из 20 машин, а должность командира равна подполковнику либо полковнику. На отечественные реалии это именно комполка.

(обратно)

26

Джохорский пролив отделяет остров Сингапур от материка.

(обратно)

27

Крупнейшая река Индокитая, главная водная артерия, дающая сквозной доступ до самого океана.

(обратно)

28

Австралийский общественный и политический деятель. Дважды, в 1939 – 1941 и 1949 – 1966 годах занимал пост премьер-министра.

(обратно)

29

Пандит, букв. "учёный", в Индии – почётное звание учёного брахмана, а также человека, получившего высшее классическое образование в области литературы на санскрите. В общем случае, уважительная статусная приставка при обращении, аналогичная европейскому "доктор".

(обратно)

30

Индийский национальный Конгресс, или просто Партия Конгресса – старейшая и самая большая политическая партия Индии. В 1920-х годах перешла от лояльной политики к движению в сторону независимости, и ко времени событий романа достигла весомых успехов. В 1947 г. РИ Индия стала самостоятельным государством.

(обратно)

31

Доминион – фактически независимое государство с полным внутренним самоуправлением, входящее в Британское содружество наций и признающее его верховным главной британского монарха.

(обратно)

32

Эдвард Эттинген Бриджес, 1-й барон Бриджес (1892 – 1969), секретарь Кабинета Министров с 1938 по 1946 годах РИ.

(обратно)

33

Да-да, в Британии некоторое время вполне официально существовал настоящий фашизм, итальянского толка. Ищите по имени "Освальд Мосли".

(обратно)

34

Город-порт, а также одноименная военно-морская и военно-воздушная база на северо-восточном побережье острова Шри-Ланка.

(обратно)

35

Джеймс Фаунс Сомервилл (1882–1949), выдающийся британский адмирал, с небольшим смещением относительно РИ – главнокомандующий Восточным флотом.

(обратно)

36

"Настоящий приказ" – подразумевается, что приказ не отменён, сохраняет действенную силу.

(обратно)

37

"Следую своим курсом" – состояние дел, а также флажный сигнал, означающие, что продолжает выполняться последняя поставленная задача. В боевой обстановке это значит, что корабль не отвлекается даже на спасение моряков с других кораблей своего флота.

(обратно)

38

"Отряд H" – читается "Эйч", подразделение ВМС Великобритании, созданное в 1940 г. после капитуляции Франции. Базировалось на Гибралтар.

(обратно)

39

Английский авианосец, один из первых кораблей этого класса, построенных таковыми по проекту, а не перестроенных из торговых судов".

(обратно)

40

В оригинале стоит "she", ибо по традиции британского флота – корабль как таковой упоминается в женском роде независимо от названия.

(обратно)

41

Здесь и далее все британские меры, включая калибры, переведены в метрическую систему.

(обратно)

42

Крупные серии британских эсминцев постройки 1916–1918 годов. По сбалансированности показателей в своё время были чем-то вроде нашего танка Т-34, обыгрывая и "Новики", и германские "большие эсминцы". Физически и морально устарели к 1930-м, часть была сдана на металл, часть дослуживала в колониях.

(обратно)

43

Игра слов. "Lad" – жарг. "парень", "хлопец".

(обратно)

44

Так и есть. Если на корабле служат двое или более человек с одинаковой фамилией, их в обиходе именуют по номерам: Иванов I, II и т. д., обычно считая "первичность" по времени зачисления на борт.

(обратно)

45

Город прямого административного подчинения, расположенный у впадения реки Цзялинцзян в Янцзы в центральной части материкового Китая.

(обратно)

46

Городской округ в провинции Юннань, на юго-западе Китая.

(обратно)

47

Битва при Банг Рахане (город к северу от Аюттхайя, тогдашней столицы) произошла в 1765 г., в начале бирманской интервенции. В народной тайской культуре имеет большое значение.

(обратно)

48

Можно, конечно, было бы передать как Рэйчел Коэн, но думаю, что так лучше по атмосфере сюжета.

(обратно)

49

Боинг-314 Клипер, дальний, в т. ч. трансатлантический пассажирский (во время войны – мобилизован как военно-транспортный) гидросамолёт, выпущенный серией в 12 машин.

(обратно)

50

Город и аэропорт на западном побережье Ирландии.

(обратно)

51

Гусеин, также Гусоин или Гусаин, в классической демонологии великий герцог Преисподней, командир сорока (в некоторых источниках сорока пяти) легионов демонов, ведает всё прошлое, настоящее и будущее, раскрывает смысл всех вопросов, которые ему задают, примиряет друзей, воздаёт честь и достоинство. Здесь – ещё один псевдоним, как и другие уже упомянутые.

(обратно)

52

American Telephone and Telegraph Company, одна из крупнейших мировых телекоммуникационных и медийных компаний. Образовалась из Bell Telephone Company в 1882 году, когда та обзавелась собственной производственной базой.

(обратно)

53

Примерный аналог общих торговых правил Таможенного Союза.

(обратно)

54

Генри Томас Тизард (1885–1959), английский учёный, химик-изобретатель, ректор Лондонского имперского колледжа, разработчик современного метода измерения октанового числа бензина, участвовал в разработке радаров и в британском атомном проекте.

(обратно)

55

АИК, ARC – Aeronautical Research Committee, британское агентство, созданное в 1909 г. для проведения и поощрения исследований в области аэронавтики, а также претворения их в практической сфере. Распущено в 1979 году. На этом собственная аэронавтика в Англии и закончилась.

(обратно)

56

Чисто британская идиома "to be a mother", означающая человека, который занят разливом чая гостям. Происходит от того, что традиционно этим занималась мать принимающего семейства, старшая женщина в доме.

(обратно)

57

На самом деле непонятно, о чём в точности идёт речь. Fishpaste это не только рыбный паштет, приготовленный обычным способом – измельчением или перетиранием с дополнительными компонентами, но и особым образом ферментированная рыбная мякоть со специями. Учитывая регион, второе вероятнее. Это популярное в Юго-Восточной Азии блюдо.

(обратно)

58

Egg finger-sandwich – треугольный или прямоугольный (вытянутый, поэтому finger) традиционный английский бутерброд к чаю, в данном случае с мелко нарубленным отварным яйцом/омлетом и приправами.

(обратно)

59

Небольшой посёлок на юге Ирландии, в графстве Корк. Место убийства Майкла Коллинза.

(обратно)

60

Весьма противоречивая фигура индийской истории. Один из виднейших борцов за независимость и в то же время коллаборционист, сотрудничал с японской оккупационной администрацией (на том участке, где Япония добралась до Индии) и с Гитлером.

(обратно)

61

Квитанция – в радиоделе означает подтверждение приёма радио/телеграммы. Может содержать как просто подтверждение приёма, так и различную дополнительную информацию, как в данном случае.

(обратно)

62

"Не прелюбодействуй".

(обратно)

63

В валлийской мифологии богиня любви и красоты. Здесь – очередной оперативный псевдоним.

(обратно)

64

В ирландской и вообще кельтской мифологии одна из богинь-воительниц, кроме того, один из её аспектов – сексуальность и плодовитость. Здесь – см. выше.

(обратно)

65

Она же "Ночь разбитых витрин". В ноябре 1938 года отряды СА (штурмовики) провели серию масштабных еврейских погромов. В историографии считается началом Холокоста.

(обратно)

66

Карден-Ллойд Мк. IV–VI – лёгкая английская пулемётная бронемашина 1920–1930 годов, экипаж 2 чел., одна из самых удачных в своём классе. В СССР производилась доработанная и улучшенная версия под названием Т-27.

(обратно)

67

Vougth SBU Corsair – американский палубный пикирующий бомбардировщик-биплан второй половины 1930-х годов, способный нести одну 500-фунтовую (227 кг) бомбу. Не путать с более поздним Корсаром F4U той же фирмы.

(обратно)

68

Приди Баномёнг (1900 – 1983) — тайский политический и государственный деятель, один из авторов и участников Сиамской революции 1932 года, свергшей абсолютную монархию.

(обратно)

69

"Пхрайя", в общем, не имя, а титул, примерно равный европейскому маркизу. Пхахон Пхаюхасена (1887 – 1947) был родом из местности Пхра недалеко от Бангкока. Лидер военной фракции в партии, организовавшей революцию 1932 года. Приди Баномёнг был лидером гражданской фракции там же, маршал Пибулсонграм отвечал за флотское крыло.

(обратно)

70

Город на северо-востоке Таиланда, один из центров попытки контрреволюционного мятежа 1933 года.

(обратно)

71

Хуан Терри Трипп (1899 – 1981) — основоположник американской коммерческой авиации, основатель авиакомпании "Пан Американ", талантливый инженер. Участвовал в проектировании и разработке множества успешных моделей самолётов марки "Боинг", от уже упомянутого "Клипера" до 747-го. Автор многих нововведений в авиации.

(обратно)

72

Уильям Генри Маккарти, он же Билли Кид (1859 – 1881) — американский преступник XIX века, организатор нашумевшей ОПГ эпохи Дикого Запада. Здесь – очередной оперативный псевдоним.

(обратно)

73

Буйябес, или марсельская уха – первоначально был едой бедняков, его готовили из разнообразных рыбных остатков после дневного торга. Но благодаря развитию туризма на юге Франции, его ресторанный состав изменился в пользу дорогих морепродуктов, включая омаров.

(обратно)

74

Коммерческий и инвестиционный банк, основанный в 1871 году Джоном Пирпонтом Морганом I. В 2000 году был поглощён Чейз-Манхэттен Банком.

(обратно)

75

Home Counties, "Домашние графства", они же коренные земли. Собственно, та часть Британии, которая географически называется England.

(обратно)

76

Sam Browne belt – собственно, известная нам и ставшая классической портупея с широким поясом и косым ремнём через одно плечо. Изобретена британским кавалеристом Самуэлем Джеймсом Брауни, потерявшим левую руку во время подавления восстания 1858 года в Индии. Была высоко оценена коллегами за удобство и возможность подвески дополнительной экипировки, но частью стандартного снаряжения стала только после англо-бурской войны.

(обратно)

77

Шервудские Лесничие (Sherwood Foresters) — полк линейной пехоты Британской армии, существовавший с 1881 по 1970 годы. К 2007 году, после нескольких слияний и поглощений, вошёл в состав Мерсийского полка как его 2-й батальон.

(обратно)

78

В русском языке слово "грузовик" является вполне однозначным и универсальным. Грузовиком будет правильно назвать и карьерный тяжеловоз, и полуторку-газель. Между тем, британское слово lorry и американское truck, хотя и переводятся обычно как "грузовик", обозначают транспорт разных категорий. Lorry – перешедшее на механизированный транспорт наименование крытой повозки-фуры, т. е. грузовую либо грузопассажирскую машину с тентованным кузовом. Truck – открытый транспорт, чаще самосвал, но слово прижилось в американском английском, как и в русском языках, с универсальным значением. Одна из многочисленных мелочей, на которых так часто валятся.

(обратно)

79

"Хамбер Бекас", легковой автомобиль производства британской фирмы "Хамбер". Имел классический облик, хорошо знакомый по фильмам о Второй Мировой и Великой Отечественной.

(обратно)

80

"Боинг B-17", также известный как "Летающая крепость" – первый американский серийный 4-моторный бомбардировщик. Несмотря на то, что прозвище получил заочно, ещё на первых испытательных вылетах, полностью оправдал его во время войны, показав высокую живучесть. Иногда самолёты возвращались на одном моторе из четырёх, с несколькими пробоинами от 30-мм снарядов немецких авиапушек в фюзеляже и с обрывками хвостового оперения. Здесь и далее индексы моделей самолётов следует читать на латинице.

(обратно)

81

Город в современном Гуанси-Чжуанском автономном районе на юге Китая, у северной границы Вьетнама.

(обратно)

82

Речной и морской порт на севере современного Вьетнама.

(обратно)

83

Административный центр провинции Юннань, на юге Китая. Один из центров сопротивления японской интервенции во время II Мировой.

(обратно)

84

Чрезвычайный и полномочный посол Британии в Сиаме (Таиланде) с 1934 по 1941 годы РИ.

(обратно)

85

Река, пересекающая Мьянму (Бирму) с севера на юг и делящая её на две практически равные части. Важный стратегический рубеж.

(обратно)

86

В РИ так и случилось. Военно-морская крепость Сингапур пала за неделю. Более чем 80-тысячный гарнизон практически полностью попал в плен к японцам. Артиллерия крепости оказалась неприспособлена для отражения атак с суши, в отличие от башенных батарей Севастополя, поражавших цели на 30..35 км вглубь от берега.

(обратно)

87

Горный массив высотой до 2994 м в штате Импхал на крайнем востоке Индии. В РИ – театр ожесточённых сражений между силами союзников и японскими оккупантами. Что примечательно, на стороне последних участвовали отряды Субхи Чандры Боса. Однако враг не прошёл.

(обратно)

88

Штат на юге Индии, напротив Шри-Ланки.

(обратно)

89

Американский истребитель производства фирмы "Норт-Америкэн", взлетевший в 1939 году. Для своего времени был отлично вооружён (2х20 мм, 4х7.62 мм) и достаточно быстр (до 470 км/ч.).

(обратно)

90

Американский лёгкий бомбардировщик той же фирмы, способный нести ~ 200 кг бомб (4х100 фунтов). Оба названных самолёта участвовали в боях в Таиланде в РИ.

(обратно)

91

Основные истребители ВВС Британии во время II Мировой.

(обратно)

92

Британские истребители-бипланы, безнадёжно устаревшие к началу войны.

(обратно)

93

Джордж Кэтлетт Маршалл (1880 – 1959), американский военный и государственный деятель. В РИ автор плана имени себя (план Маршалла – программа накачивания послевоенной Европы деньгами и ресурсами, для противостояния СССР)

(обратно)

94

Глинозём – основной источник получения алюминия, стратегически важного для авиационной промышленности.

(обратно)

95

Стимсон, понятное дело, озвучивает официальное мнение. То, что промышленные закупки СССР вытащили Штаты из депрессии 30-х, здесь значения не имеет. Just business.

(обратно)

96

В современном русском языке слово "предприятие" (англ. endeavor) потеряло значение "начинание, требующее значительных усилий". Именно поэтому название романа было переведено как "Изо всех сил", что намного лучше отражает суть сюжета для русскоязычного читателя.

(обратно)

97

Уайтхолл – нарицательное именование британского правительства, по улице, где находится его главное здание.

(обратно)

98

Британский фунт стерлингов оставался "неметрическим" очень долго, до 1970-х годов РИ.

(обратно)

99

В оригинале написано princes, но англоязычное слово prince означает не только принца как прямого наследника правящей династии, но и князя в том смысле, какой привычен нам. В Индии середины XX века принцев за отсутствием собственной правящей династии не было, зато были удельные князья, известные нам как раджи.

(обратно)

100

В оригинале стоит "полостной" (cavity) магнетрон, но британские физики Рэндалл и Бут в 1940 году изобрели именно резонансный магнетрон, способный испускать волны сантиметрового диапазона. Cердечник имел несколько сквозных отверстий, что делало его похожим на огромный револьверный барабан.

(обратно)

101

Теперь нам известен оперативный псевдоним тайской принцессы.

(обратно)

102

Арчибальд Уэйвелл, 1-й граф Уэйвелл (1883 – 1950) — британский фельдмаршал (с 1943 года РИ), в 1940-м назначенный главнокомандующим всего Ближневосточного оперативного региона.

(обратно)

103

Джордж Молсуорт (1890 – 1968) — британский генерал-лейтенант, в описываемое время заместитель начальника Генерального штаба индийской армии (РИ).

(обратно)

104

Да, такой вот выверт армейской мысли. Во всех армиях мира генерал-майор стоит ниже генерал-лейтенанта. Истоки этого лежат во временах, когда звание было твёрдо закреплено за конкретной должностью и само по себе ещё не существовало.

(обратно)

105

AIF, Australian Imperial Forces. Соответственно, АИВ, Австралийские Имперские Войска.

(обратно)

106

Jinnah AML, Jinnah Awami Muslim League – политическая партия и общественное движение, возникшие на тех территориях, которые после распада Британской Индии стали Пакистаном. Традиционно проблемный регион.

(обратно)

107

Чистая правда. Коммерчески успешных гидросамолётов британцы не создали. Зато построили "Сандерленд", вошедший в историю как прекрасный охотник за подводными лодками, патрульно-спасательный самолёт и после установки радиолокационной станции – морской наводчик. Самолёт отличался невероятной живучестью и был хорошо вооружён – до 16 пулемётов винтовочного калибра и 2х12.7 мм. Известен случай, когда "Сандерленд" сумел отбиться от 11(!) тяжёлых истребителей "Юнкерс-88С" и после этого дотянуть до Англии. В англоязычных источниках говорится, что "экипаж буквально донёс самолёт на руках".

(обратно)

108

В мае 1938 году тройка B-17, ещё находясь на этапе лётных испытаний, демонстративно перехватила итальянский трансатлантик "Рекс" в 610 милях от берега.

(обратно)

109

Кёртис Эмерсон ЛеМэй (1906 – 1990) — генерал ВВС США, с 1948 по 1957 командующий силами стратегической авиации. В качестве штурмана на головном B-17 (капитан корабля Калеб Хайнс) вывел тройку самолётов в точку пересечения с маршрутом "Рекса". Когда сам стал руководящим офицером, не уставал гонять экипажи в наземных и воздушных тренировках, буквально следуя фразе "Тяжело в учении – легко в бою" – говорил "You train as you fight".

(обратно)

110

Лёгкий истребитель американской фирмы "Кертис-Райт", более известный как P-36. Один из первых цельнометаллических истребителей-монопланов. Взлетел в 1935 году.

(обратно)

111

Истребитель американского производства, прямой потомок P-36. Широко использовался всеми странами антигитлеровской коалиции, был неприхотлив к условиям содержания и достаточно стоек к боевым повреждениям. Выпускался в более чем 20 модификациях, хорошо отражён в литературе и кинематографе.

(обратно)

112

Лёгкий американский бомбардировщик и прибрежный патрульный/разведывательный самолёт, выпущенный фирмой "Локхид" для ВВС Британии.

(обратно)

113

"Хоук-81" – машины из первой, установочной партии семейства P-40.

(обратно)

114

Американская Объединённая авиастроительная компания, известна как автор "Каталины", лучшего гидросамолёта в истории авиации, а также тяжёлого бомбардировщика B-24. В ходя ряда слияний и объединений к 1994 году вошла в состав корпорации "МакДоннел-Дуглас".

(обратно)

115

Посадка на три точки – признак мастерства пилота. В данном случае самолёт, оснащённый хвостовой опорой, касается полосы всеми тремя колёсами одновременно.

(обратно)

116

Прибрежный город на юго-западе Шотландии, в графстве Южный Эршир, у границы с Британией.

(обратно)

117

В британской и некоторых других армиях звание, введённое для офицера, командующего тактическим соединением больше полка, но меньше дивизии, обычно около 3000 человек.

(обратно)

118

Министерство снабжения – британское правительственное учреждение, созданное в 1939 году для координации поставок в сухопутные силы, ВВС и ВМФ. Расформировано в 1959-м, а его полномочия перешли соответствующим управлениям родов войск.

(обратно)

119

Американский пистолет-пулемёт (автомат) под патрон Кольта 45 калибра.

(обратно)

120

Британский револьвер производства компании "Уэбли-Скотт", в русскоязычной литературе закрепилась старая огласовка "Веблей". Рассчитан под оригинальный патрон калибра.455, как правило, с цельносвинцовой пулей. Обладал высоким останавливающим действием при небольшой дальности эффективной стрельбы и пробивной способности, благодаря чему пришёлся к месту как на полицейской, так и на гражданской службе.

(обратно)

121

Ещё одно исторически достоверное отличие британского английского от американского. В годы войны на этом засыпалась германская диверсионная группа. Британцы говорят на бензин "petrol", а американцы "gas".

(обратно)

122

В оригинале написано Swoose, так называется гибрид гуся и лебедя.

(обратно)

123

Британский истребитель оригинальной конструкции. Всё его вооружение (4х7.62) было сосредоточено в башенке, возвышавшейся за кабиной пилота. Во всех случаях, когда удавалось выстроить верный рисунок боя, Люфтваффе несли кратные потери.

(обратно)

124

Основной истребитель Люфтваффе, Bf.109, у нас известный по фамилии главного конструктора Вилли Мессершмитта. Самый массовый истребитель в истории авиации. В некоторых странах последние модификации эксплуатировались до 1965 года.

(обратно)

125

Британский средний бомбардировщик периода 2 Мировой войны.

(обратно)

126

Кормовая оборонительная установка появилась на Б-17 начиная с модификации Е.

(обратно)

127

Тангмер – посёлок городского типа на побережье юго-восточной Англии, в графстве Западный Сассекс. До 16 октября 1970 года там же располагалась одноимённая авиабаза.

(обратно)

128

1915–1988, 13-й граф Боклер, сын Обри Топхэма Боклера и Гвендолейн Лофтус Боклер (в девичестве Хьюз). В РИ дослужился до подполковника.

(обратно)

129

Титул графов Берфорд входит в титулатуру Боклеров.

(обратно)

130

Посёлок городского типа в графстве Нортхэмптоншир, на землях Срединной Англии. В 1925 году корпорация BBC построила там вещательную станцию. Посёлок был выбран исходя из наилучших условий распространения сигнала на Уэльс и Англию.

(обратно)

131

Формулировка католического отлучения и анафемы за наиболее тяжкие грехи. Введена папой Захарием в 8 веке н. э.

(обратно)

132

Терьеры – большая группа пород охотничьих и служебных собак. Приспособлены в первую очередь для преследования и уничтожения норных зверей. Отличаются смелостью до безрассудства и большой относительно размеров физической силой. Характерное поведение – подобно крокодилу резко встряхивают добычу, из-за чего ломается позвоночник.

(обратно)

133

Город, порт и военно-морская база на юге Англии, на берегу Ла-Манша.

(обратно)

134

Горд и порт за западе Уэльса, на берегу Ирландского моря.

(обратно)

135

Город, порт и военно-морская база на юге Англии, на берегу Ла-Манша.

(обратно)

136

Клод Джон Эйр Окинлек (1884–1981), британский фельдмаршал (1946). Потомственный профессиональный военный, кавалер многочисленных боевых и почётных орденов. В РИ был назначен главнокомандующим вооружённых сил Индии несколько позже, в 1941-м.

(обратно)

137

Посол Британии в Таиланде с 1934 по 1941 годы.

(обратно)

138

Фрактура – одно из готических начертаний латиницы, популярное в официальных документах III Рейха. Чрезвычайно сложна для прочтения человеком со стороны.

(обратно)

139

Имеется в виду поход Александра Македонского.

(обратно)

140

Германский вспомогательный крейсер, благодаря дизелям MAN обладавший огромной дальностью хода без дозаправки – до 60000 миль. В рейдерском походе, длившемся более полутора лет, утопил или захватил 22 судна общим водоизмещением свыше 144 тыс. регистровых брутто-тонн (больше, чем любой другой корабль Кригсмарине). В РИ потоплен 22 ноября 1941 года британским крейсером "Дорсетшир" в северу от островов Вознесения в Атлантике.

(обратно)

141

Капитан цур зее, букв. "капитан моря", должность и звание, равное капитану 1-го ранга. Командир "Атлантиса". Спас во время атаки "Дорсетшира" практически всю команду, за исключением семи матросов, погибших непосредственно при обстреле. Награждён специально учреждённым для него знаком отличия, в отставку вышел вице-адмиралом, в 1962 году.

(обратно)

142

Британский корабль, гружёный алкоголем. В РИ перехвачен и потоплен "Атлантисом" 13 июля 1940 года.

(обратно)

143

Отто Кречмер (1912–1998) — самый результативный немецкий подводник

(обратно)

144

Подводная лодка Отто Кречмера. В РИ затоплена экипажем 17 марта 1941 года после атаки британского эсминца к юго-востоку от Исландии. Здесь она действует в Индийском океане.

(обратно)

145

Серия из 8 лёгких крейсеров британской постройки. 3 из них были модернизированы и переданы Австралии. Вооружение – ГК 4х2 152 мм в башнях, 4-8х102 мм вспомогательный калибр, зенитные пулемёты, 2х4 ТА.

(обратно)

146

Корабли и их отряды, на постоянной основе расположенные в портах или военно-морских базах вне метрополии.

(обратно)

147

Сигнальный фонарь направленного света на кораблях и судах, для передачи сообщений кодом Морзе. Оснащён металлическими подвижными жалюзи, что позволяет очень быстро "писать" адресату.

(обратно)

148

Одни из "Линдеров", переданных Австралийским КВМС. На месте был переименован из "Аполлона" в "Хобарт". В РИ благополучно прошёл всю войну, участвовал в многочисленных операциях и сражениях, пережил попадание торпеды с японской подводной лодки и вернулся в строй. Исключён из флота и сдан на металл в 1962-м.

(обратно)

149

Гарри Хоуден (1896–1969), офицер Австралийских КВМС. Начал службу мичманом на линкоре "Бенбоу". Потом в звании лейтенанта командовал речной канонеркой "Защитник", быстро прошёл младшие офицерские должности на нескольких крейсерах. На "Хобарте" сначала служил старшим артиллерийским помощником. Прилежание и репутация сделали его карьеру стремительной. 23 июля 1972 года в его честь в Австралии был открыт памятник.

(обратно)

150

Собственно, таково и есть изначальное предназначение крейсеров как класса кораблей – прерывание вражеской торговли, защита своей и уничтожение рейдеров противника.

(обратно)

151

Германские ПЛ времён II Мировой уже имели возможность установки курса торпед с помощью электромеханического вычислителя. На панели прибора выставлялись параметры цели, способ стрельбы (одиночными или залпом) и скорость торпед. Скорость и курс самой лодки вычислитель получал самостоятельно. Данные передавались в механический командный автомат торпеды, и после пуска та сама доворачивала в нужном направлении и с нужным упреждением. Иногда это позволяло стрелять буквально "из-за угла".

(обратно)

152

ASDIC – активный гидролокатор времён II Мировой, издававший характерные свистящие импульсы. Германские подводники прозвали его "Колокол дьявола".

(обратно)

153

Специальные герметичные полости в подводной кормовой части, через которые проходят валы винтов.

(обратно)

154

Джон Соломон "Сол" Розвер (1891–1953), австралийский политик, член Трудовой (лейбористской) партии. В РИ был спикером парламента с 1943 по 1949 годы.

(обратно)

155

Тори, от староангл. Tory, "заговорщики", традиционное краткое наименование одной из двух основных парламентских группировок в правительствах стран Британского содружества. Позиция – правоцентристская, консервативная. Их противники именуются вигами (от староангл. Whigs, "разбойники") и представляют собой левую сторону политического спектра. Названия происходят от позднесредневековых кличек членов соответствующих фракций английского парламента.

(обратно)

156

Джон Джозеф Кёртин (1885–1945), — австралийский государственный и политический деятель, 14-й премьер-министр Австралии (1941–1945). Здесь он занял этот пост годом раньше, в связи с отставкой Мензиса. Из-за своих социалистических взглядов был прозван Красным Джонни (Red Johnny). Во время войны провёл значительные общественные реформы.

(обратно)

157

Собрания местных партийных коллективов, проводимые для выдвижения делегатов на следующую ступень. Характерно для англоамериканской политической системы.

(обратно)

158

Джордж Джон Белл (1872–1944), австралийский военный и политический деятель, подполковник, в РИ спикер парламента Австралии в 1919–1922 и 1925–1943 годах.

(обратно)

159

Имеется в виду коалиция нескольких партий, сложившаяся благодаря деятельности Билли Хьюза, 7-го премьер-министра Австралии и парламентского долгожителя. Общая направленность коалиции была умеренно-националистической, насколько этот термин вообще применим к Австралии. В 1943 году РИ Хьюз передал руководство коалицией Артуру Фаддену.

(обратно)

160

Должность генерального прокурора в странах с чисто британской парламентской системой (в т. ч. в Австралии) существенно отличается от аналогичной в других странах. Он является коронным министром и как правило, членом какой-либо из партий.

(обратно)

161

Александр Хоур-Ратвен, 1-й лорд Гоури (1872–1955), 10-й генерал-губернатор Австралии (1936–1945), британский военный, государственный, политический и общественный деятель. Кавалер многочисленных боевых и почётных наград. Человек выдающегося личного мужества.

(обратно)

162

Полагаю, намёк в духе "Где ж мы вас всех хоронить будем?", но с истинно британской учтивостью.

(обратно)

163

Город на западе Таиланда, центр одноименной провинции.

(обратно)

164

Винтовка японского производства под патрон Арисака 6.5х50.

(обратно)

165

Укороченная версия германской винтовки образца 1898 года, с более удобными (кавалерийскими) креплениями ремня. Выпуск начался в 1935 году для перевооружения Вермахта. Калибр 7.92х57, с энергией выстрела более чем на 1000 Дж выше чем у Арисаки. В разных вариантах производится до сих пор в России и других странах как гражданское и охотничье оружие.

(обратно)

166

Шутки шутками, но хорошо известная нам каска была принята на вооружение после всесторонних и по-немецкому дотошных испытаний. Её "расклешённая" форма и глубокая посадка дают отличную защиту от контузий головы.

(обратно)

167

Ричард Остин Батлер, барон Саффрон-Уолденский (1892–1982). В РИ в 1938 году стал заместителем секретаря МИД, фактически, вторым человеком в министерстве. Стоял на позиции умиротворения Германии, за что некоторое время был в политической опале. Здесь, очевидно, возвысился после мятежа Галифакса. Черчилль до конца жизни неприязненно относился к нему.

(обратно)

168

Торговое поражение и голод в Британии едва не случились и в РИ, когда в Северную Атлантику вышли подводные лодки Германии и устроили неограниченную резню на маршрутах конвоев.

(обратно)

169

Известный кошмарист и монстрописец, папа Ктулху.

(обратно)

170

Южная Африка колониального периода была весьма развитым государством. В 1950 годах там появились зачатки собственной авиапромышленности, что характеризует.

(обратно)

171

Отказ Британии от золотого обеспечения фунта и свободного обмена на золото произошёл в 1931 году.

(обратно)

172

В РИ крюгерранд (в честь Пауля Крюгера, основателя Трансваальской республики) был впервые выпущен в 1967 году. Состоит из золотомедного сплава, отличающегося тёплым блеском, а также износостойкостью.

(обратно)

173

Соверен – золотая монета достоинством в один неметрический фунт стерлингов (20 шиллингов). Чеканился в разные периоды с 1489 по 1989 годы. Сейчас время от времени выпускается как коллекционная и инвестиционная монета.

(обратно)

174

То есть на установке невыгодных курсовых ставок для расчётов при торговых операциях.

(обратно)

175

Раджпутские стрелки – самое главное стрелковое формирование в индийской армии. Появились в 1921 году как часть Британской Индийской армии. Происходят из штата Раджастан, самого крупного в Индии. Относятся к касте потомственных воинов-кшатриев, чрезвычайно щепетильны в вопросах личной и кастовой чести. Исторически известны также как сипаи, наёмные воины.

(обратно)

176

Ройбен Холлис Флит (1887 – 1975) — американский авиапромышленник, военный инженер ВВС, лётчик-испытатель, член правления "Консолидейтед", личный советник Рузвельта по вопросам авиации. Его именем названы Научный музей и планетарий в Сан-Диего, а также улица в городке Монтесанто округа Грейс-Харбор штата Вашингтон, где он родился.

(обратно)

177

Четырёхмоторная летающая лодка-амфибия, прямой потомок "Каталины". Дослужила в разных странах мира до середины 1960-х годов. В США использовалась в основном на Тихом океане.

(обратно)

178

Американский тяжёлый бомбардировщик, здесь – в стадии лётного прототипа (индекс XB), превосходивший B-17 по бомбовой нагрузке. Выпущено более 18 тыс. машин.

(обратно)

179

Американский тяжёлый бомбардировщик, в РИ не пошедший в большую серию из-за множества технических проблем и выхода "в печать" более совершенного Боинг B-29.

(обратно)

180

Лётный прототип тяжёлого бомбардировщика Боинг B-29 "Суперкрепость", в РИ известного тем, что одна из таких машин сбросила атомные бомбы на Хиросиму и Нагасаки. В романе не указано, из-за чего отменён серийный выпуск.

(обратно)

181

Прямое крыло большого удлинения, с тонким, несимметрично-двояковыпуклым профилем.

(обратно)

182

В конкурсе на разработку "Супер Клипера" участвовали несколько компаний, проекты были один другого причудливее. Подробности нетрудно найти в интернете.

(обратно)

183

Лёгкая двухмоторная летающая лодка-амфибия, выпущенная в РИ в одном экземпляре.

(обратно)

184

Самолёты схемы "летающее крыло" обладают существенными преимуществами, но в середине XX века было принципиально невозможно решить целый ряд проблем с управлением. До появления быстродействующих цифровых систем подобные машины в целом не выходили из стадии прототипов и летающих демонстраторов. Единственный действующий самолёт такого типа – американский B-2 "Spirit". Выпущен 21 экземпляр.

(обратно)

185

Американский стратегический 6-моторный бомбардировщик рекордных размеров – в два с лишним раза больше B-29. В РИ начиная с модификации D дооснащён 4 турбореактивными двигателями, работавшими на… бензине. Был очень сложен и дорог в эксплуатации и обслуживании, часто горел в воздухе. Но, обладая впечатляющей дальностью полёта с полной бомбовой нагрузкой, стал первым действительно межконтинентальным.

(обратно)

186

Биплан английской постройки, разработан в конце 1920-х годов.

(обратно)

187

Модификация английского биплана "Хоукер Харт" начала 1930-х годов для вспомогательных армейских подразделений.

(обратно)

188

Английский учебно-тренировочный самолёт-биплан, по долгожительству сравнимый с нашим У-2/По-2. В строю с 1932 по 1959 годы. В частном владении летает до сих пор.

(обратно)

189

Английский лёгкий самолёт фирмы "Уэстленд", предназначавшийся для взаимодействия с сухопутными войсками в качестве связного, эвакуационного, и т. д. Личное имя "Лисандр" получил в честь спартанского адмирала V–IV вв до н. э.

(обратно)

190

Английский лёгкий двухмоторный бомбардировщик, выпускавшийся с 1936 по 1944 годы. Для своего времени был довольно продвинутой машиной – в варианте ночного истребителя предусматривалось место для установки радара.

(обратно)

191

Английский двухмоторный военно-транспортный биплан разработки начала 1930-х годов. Вмещал 22 человека со снаряжением, либо равнозначный по массе груз.

(обратно)

192

Английский лёгкий бомбардировщик/торпедоносец, биплан. В РИ эксплуатировался с 1933 по 1942 годы.

(обратно)

193

Английский лёгкий палубный бомбардировщик/торпедоносец, биплан Fairy "Swordfish", получил прозвище "Авоська" (Stringbag) за многочисленные расчалки и растяжки. Несмотря на устаревшую конструкцию, обладал рядом положительных особенностей в качестве палубного самолёта и использовался до 1945 года.

(обратно)

194

Английский лёгкий биплан, летающая лодка-амфибия, использовался на флоте как патрульный, спасательный и катапультный самолёт-разведчик. Удачная конструкция и неприхотливость позволили ему дослужить до 1969 года.

(обратно)

195

Английский поплавковый биплан Fairy "Seafox", корабельный катапультный разведчик.

(обратно)

196

Довольно редкое атмосферное явление, чаще возникает над морем на закате. Но бывает и рассветным.

(обратно)

197

Bubble&Squeak, традиционное английское блюдо из картофеля и капусты, жареных на животном жире. Названо так из-за характерного звук во время приготовления.

(обратно)

198

Традиционные блюда европейских евреев.

(обратно)

199

Английский истребитель-биплан Furie фирмы "Хоукер", разработки 1931 года. На самом деле, довольно неплохой самолёт для своего времени, но к началу II Мировой безнадёжно устарел.

(обратно)

200

Американский двухмоторный средний бомбардировщик/торпедоносец/штурмовик, пошедший в серию с индексом А-20. Чрезвычайно удачный, живучий самолёт с мощным вооружением и частично модульной конструкцией, позволявшей быстро менять наборы оснастки под задачу. В СССР поставлялся под названием "Бостон" А-20.

(обратно)

201

Лёгкий универсальный самолёт-бомбардировщик для патрулирования прибрежной зоны.

(обратно)

202

Экспортная версия B-24 для ВВС Британии

(обратно)

203

Портовый город на юго-западе Уэльса.

(обратно)

204

Сэр Фредерик Уильям Боухилл (1880 – 1960), маршал ВВС Британии, в РИ – главнокомандующий воздушными силами во время II Мировой. Кавалер многих боевых и почётных орденов.

(обратно)

205

Short S.26, пассажирская/транспортная летающая лодка трансатлантической дальности. Эксплуатировалась британской авиакомпанией "Имперские авиалинии". В мобилизованном виде могла нести почти 2 тонны (8х500 фунтов) бомб.

(обратно)

206

Собственно, такая же картина была и в русской дореволюционной деревне XIX – начала XX веков. Кулаки как есть.

(обратно)

207

Классическая схема финансовой пирамиды. Названа по имени афериста, американца итальянского происхождения, её автора.

(обратно)

208

Деловой центр Лондона.

(обратно)

209

Высокосортное вино из региона Эльзас, на границе Франции и Германии.

(обратно)

210

Сэр Уилфрид Родс Фримен, 1-й баронет Фримен (1888 – 1953), маршал ВВС Британии, внёс решающий вклад в переоснащение войск новыми моделями самолётов всех типов; а также в обучение пилотов. Был высококвалифицированным специалистом по технической части.

(обратно)

211

Ян (Йэн) Христиан Сматс (1870 – 1950), южноафриканский генерал, военный, общественный и государственный деятель, с 1941 года РИ фельдмаршал Британии. Дважды – премьер-министр Южноафриканского союза.

(обратно)

212

Сэр Артур Траверс Харрис, 1-й баронет Харрис (1892 – 1984), маршал ВВС Британии, глава бомбардировочного командования. В историю вошёл как идеолог массовых бомбардировок городов и гражданских объектов на территории Германии. Дрезденский огненный шторм – его работа. Несмотря на значительную неприязнь окружающих, до самого конца жизни не отклонялся от мнения, что "Все оставшиеся города Германии не стоят жизни единственного британского гренадёра".

(обратно)

213

Генри Моргентау (1891 – 1967), в описываемое время министр финансов США. В РИ автор т. н. "плана Моргентау", фактически – расчленения и уничтожения Германии по итогам войны как государства. Прикрывалось это якобы стремлением избежать возникновения опасности III Мировой, но на самом деле было очевидным намерением уничтожить единственного европейского конкурента США. Под давлением Сталина на Тегеранской конференции план был отменён.

(обратно)

214

Отсылка к фразе Катона Старшего "Карфаген должен быть разрушен". ИЧСХ, в ходе III Пунической войны римляне физически уничтожили город, сровняв его с землёй и засыпав место, где он стоял, солью.

(обратно)

215

"В Австралии всё хочет вас убить. Кроме коал. Коалы тоже хотят, просто не могут".

(обратно)

216

В данном случае понятие "Частная компания" (Proprietary Company в Австралии и ЮАР) означает компанию, владеющую землёй, пригодной для добычи тех или иных полезных ископаемых, и сдающую этот участок в разработку за долю в прибыли.

(обратно)

217

Австралийский металлургический концерн.

(обратно)

218

Уильям Дуглас Поули (1896 – 1977), американский бизнесмен, сотрудничал с корпорацией Кертис-Райт, в 1930 годы поднимал авиасообщение в Китае, в 1940-м году РИ при содействии княжества Майсур основал HAL, ведущую индийскую авиастроительную фирму. Во время II Мировой профинансировал оснащение добровольческого авиакорпуса "Летающие тигры", сражавшегося в Китае против Японии. Позже – посол США в Перу и Бразилии.

(обратно)

219

Имперские авиалинии Британии.

(обратно)

220

На начальном этапе II Мировой истребители всех участвующих сторон в основном обходились пулемётным вооружением.

(обратно)

221

Итальянский истребитель фирмы "Фиат". Цельнометаллический моноплан со звездообразным двигателем и двумя пулемётами 12.7 мм.

(обратно)

222

Унтер-офицеры (non-commisioned officer, noncoms, NCOs) — самый младший командный состав в армии, от младшего сержанта (капрала) до старшины (штабсфельдфебеля в Бундесвере, в других армиях аналога нет). Смысл английского термина в том, что на командной должности служит человек, не получивший офицерского патента (не проходивший квалификационную комиссию).

(обратно)

223

Огневой вал – способ атаки на укреплённые позиции, когда артиллерия разрушает заграждения и прикрывает свои войска постоянно перемещающимся потоком снарядов. Требует высокой выучки наводчиков и пехотинцев, так как необходимо учитывать радиус поражения осколками, чтобы не зацепить своих.

(обратно)

224

"Армией командую я и сержант" – Г. К. Жуков.

(обратно)

225

Томас Уолтер Уайт (1888 – 1957), австралийский политик, боевой пилот, член парламента, в РИ во время II Мировой командир полка ВВС.

(обратно)

226

Артур Фадден (1895 – 1973), австралийский политик, в РИ 13-й премьер-министр Австралии, на момент событий романа помощник казначея.

(обратно)

227

Сленговое наименование новозеландцев.

(обратно)

228

Эрл Графтон Пейдж (1880 – 1961), австралийский политик, 11-й премьер-министр Австралии, автор многих экономических реформ в Австралии 1930-х годов.

(обратно)

229

Родольфо Грациани (1882 – 1955), итальянский военачальник и государственный деятель, участвовал практически во всех колониальных войнах Италии. Но… "Итальянская армия существует для того, чтобы австрийцам было кого бить".

(обратно)

230

Город на северо-западе Египта, у побережья Средиземного моря. Одно из мест сражений Итальянской египетской кампании 1940 года.

(обратно)

231

Город на северо-западе Египта, на берегу Средиземного моря, примерно в 200 км от ливийской границы.

(обратно)

232

Нури аль-Саид (1887 – 1958), иракский политический и государственный деятель, неоднократно занимал пост премьер-министра.

(обратно)

233

Рашид Али аль-Галайни (1892 – 1965), иракский политический деятель, во время II Мировой войны занимал прогерманскую позицию. В 1940 году сместил и изгнал пробританского Нури аль-Саида.

(обратно)

234

Лёгкий танк английской разработки, созданный фирмой "Виккерс" в инициативном порядке. Несмотря на некоторые недостатки, получился очень удачной и хорошо защищённой машиной в своём классе. Уверенно бороться с ним итальянским войскам было вообще нечем, а немецким – только с поступлением последних модификаций Pz.III и ПТО калибром от 50 мм., т. е. начиная с лета 1942 года.

(обратно)

235

Лёгкий полутораплан американского производства, 1930-х годов. Универсальная 4-5-местная машина.

(обратно)

236

Двухмоторный транспортный и пассажирский самолёт, развился в DC-3 "Дакота", один из самых успешных самолётов в истории (75 лет практической эксплуатации!).

(обратно)

237

Авиатранспортное подразделение (сейчас называется Air India) крупнейшей и старейшей индийской корпорации Tata Group.

(обратно)

238

Хью Кэсвелл Тременхир Даудинг, 1-й барон Даудинг (1882 – 1970), главный маршал ВВС Англии. Глава истребительного командования во время "Битвы за Британию".

(обратно)

239

Траффорд Ли-Мэллори (1892 – 1944), главный маршал ВВС Англии, глава истребительного командования с ноября 1942-го.

(обратно)

240

Сведение (для авиационного стрелкового вооружения) — процесс тонкой настройки узлов крепления пулемётов и пушек, для того, чтобы баллистические траектории пересекали точку прицеливания на заданном расстоянии.

(обратно)

241

Эрв Альфанд (1907 – 1994), французский дипломат, в РИ служил послом в США существенно позже, в 1956 – 1965 годах.

(обратно)

242

Анри Филип Петэн (1856 – 1951), французский маршал, военный и государственный деятель. В период 1940–1944 годов возглавлял коллаборационистское правительство, известное как "режим Виши", по названию городка, где произошла передача официальной власти. После победы союзников был осуждён и приговорён к расстрелу, заменённому из-за более чем почтенного возраста на пожизненное заключение. Имя Петэна, как Квислинга (Норвегия) в Европе стало символом национального предательства.

(обратно)

243

Вероятно, речь идёт о лёгких двухмоторых штурмовиках Breda 88, вооружённых тремя крупнокалиберными пулемётами. Небольшая бомбовая нагрузка была возможна только вместо части топлива, что сокращало их и так малый радиус действия.

(обратно)

244

Итальянский трёхмоторный средний бомбардировщик. Несмотря на причудливую компоновку, свойственную большинству итальянских самолётов того времени, обладал достойной дальностью полёта, приличным вооружением и бомбовой нагрузкой. Мог неси две торпеды.

(обратно)

245

Английский двухмоторный транспортный самолёт, способный нести до 900 кг (2000 фунтов) бомб на внешней подвеске. По характеристикам существенно хуже SM.79, но в действиях над морем "Сандерленды" намного ценнее этих старых коряг.

(обратно)

246

Оба типа – бипланы, безоговорочно устаревшие к началу II Мировой, тихоходные и слабовооружённые.

(обратно)

247

Сэр Альфред Дадли Паунд (1877 – 1943), английский адмирал флота, первый морской лорд (главнокомандующий ВМФ). Участник Ютландского сражения, кавалер множества боевых и почётных орденов.

(обратно)

248

И то и то – исторические факты. Хотя умер Дадли Паунд от двух последовательных инсультов после смерти жены. Согласно завещаниям, их прах был развеян над морем.

(обратно)

249

Домашний флот, или Home Fleet – корабли и их соединения ВМФ Британии, которые обеспечивали безопасность собственно метрополии и базировались в её портах.

(обратно)

250

Балтика – мелководная лужа со множеством островов и проливов, где гиганты-сверхдредноуты стали бы уязвимы даже для "каноэ", устаревших германских субмарин серии II, и тем более для массированных минных заграждений.

(обратно)

251

Исторический факт. Все остальные кандидаты на должность морского лорда были ещё более больны. Десятилетия службы на море просто так не проходят.

(обратно)

252

Линейные корабли постройки 1913-14 годов, классические дредноуты.

(обратно)

253

Линейные корабли постройки 1939 года, активно участвовавшие в морских боях. "Принц Уэльский" погиб на Тихом океане, во время сражения у Куантана.

(обратно)

254

Серия из 11 лёгких артиллерийских крейсеров, построенных в 1939–1941 годах. Имели централизованную систему управления огнём универсальных башенных орудий, с радарным наведением.

(обратно)

255

Небольшой городок на северо-востоке Кении.

(обратно)

256

Немецкий двухмоторный средний бомбардировщик с дизельными двигателями. Имел несколько модификаций, включая вариант высотного разведчика.

(обратно)

257

Оба они из среды буров, культура которая из-за многолетнего выживания в сплочённых общинах сильно отличается от европейской. Поэтому наверняка подобные обращения и отношения считаются допустимыми.

(обратно)

258

Лёгкий шестиместный универсальный самолёт, выпускавшийся в США в конце 1920-начале 1930 годов.

(обратно)

259

Небольшая речка в той же провинции, что и посёлок/аэродром Буна.

(обратно)

260

Итальянский самолёт-разведчик 1933 года постройки.

(обратно)

261

Итальянский истребитель, цельнометаллический биплан предвоенного периода. Вооружение – 2х12.7 мм, до 100 кг бомб.

(обратно)

262

Широкая, или индийская колея – 1676 мм.

(обратно)

263

Об этом немногие знают, но до лета 1942-го немецкие подводники хозяйничали в Атлантике как у себя дома. Самые наглые команды высаживались на побережье небольших американских городов и отдыхали в барах! Так что устроить рейд на Бермудские острова для них было легче лёгкого.

(обратно)

264

Чуть больше 180 км/ч.

(обратно)

265

Итальянская крейсерская дизельная ПЛ серии "Архимед". В РИ Действительно служила на Красном море до начала марта 1941 года.

(обратно)

266

У лодок серии VII с тренированным экипажем время погружения составляло немногим более 20 секунд.

(обратно)

267

Вот это точно напрасная трата боеприпасов. Прочность корпуса "семёрок", как показала война, позволяла им спокойно переживать обстрел из орудий калибром до 37 мм.

(обратно)

268

Гавань на Оркнейских островах, с I Мировой войны по 1956 год главная база британского флота.

(обратно)

269

Тяжёлый крейсер класса "Графство", серии "Кент". Для ВМФ Австралии было построено два, этот и "Канберра". В РИ участвовал практически во всех значимых морских и океанских кампаниях 1941–1945 годов, от Атлантики до Тихого океана.

(обратно)

270

Баллада "Bonnie Charlie" шотландской поэтессы и собирательницы народных песен Каролины Олифант, леди Нэрн (1776 – 1845), посвящённая концу якобитского восстания.

(обратно)

271

Красавчик Чарли – принц Карл Стюарт, претендент на престол Англии во время якобитского восстания.

(обратно)

272

Лёгкий английский ручной пулемёт на базе чешского ZB-26.

(обратно)

273

Ротный пулемёт с водяным охлаждением, на колёсном или ином станке, по сути – тот же "Максим".

(обратно)

274

6-фунтовая (57-мм) пушка встала на вооружение только в 1941 году.

(обратно)

275

Специальная метка на бортах кораблей, которая показывает допустимую осадку (степень загрузки) в разных водах и климатических условиях. Она же "диск Плимсоля".

(обратно)

276

Fw.200 "Кондор", германский дальний четырёхмоторный многоцелевой самолёт. Активно применялся в северной Атлантике сначала как дальний тяжёлый бомбардировщик, потом как разведчик и наводчик для подводных лодок.

(обратно)

277

В оригинале robber barons, но в русском языке никогда не было своего слова для обозначения такого класса людей, за их отсутствием. А вот у "деловара" подходящий оттенок с некоторой отрицательной коннотацией.

(обратно)

278

Большой (>200 га) городской лесопарк возле Ноттингемского университета.

(обратно)

279

В городах Англии во время II Мировой было разбито множество огородов, на которых работали жители, закреплённые за определённым участком. Это существенно снижало нагрузку на систему нормирования продуктов.

(обратно)

280

Это произошло, если более точно, между 1580 и 1588 годами.

(обратно)

281

Песня, написанная Элом Дубиным в 1935-м. Вероятно, в сюжете подразумевается и одноимённый мюзикл, т. к. далее идёт речь о "полной последовательности" (т. е. тексте). Найти, кто такой Базз, не удалось. Скорее всего, это вымышленный человек.

(обратно)

282

"Золотоискательницы" (Gold Diggers) — цикл американских музыкальных фильмов первой половины XX века. Не такие откровенные, как Showgirls, но представление дают.

(обратно)

283

В оригинале lieutenant-commander, это больше обозначение должности, чем звания, которое формально приравнивается к майорскому в других родах войск. Однако должность скорее полковничья, по охвату обязанностей и полномочий.

(обратно)

284

The Cape, Мыс – мыс Доброй Надежды, т. е. Южная Африка.

(обратно)

285

Город в Центральном Китае.

(обратно)

286

Сэр Уильям Максвелл Эйткен, 1-й барон Бивербрук (1879 – 1964), британский политик канадского происхождения, владелец заводов, газет, пароходов. Видный манипулятор общественным мнением.

(обратно)

287

Клэр Ли Шэннолт (1893 – 1958), генерал-лейтенант ВВС США, во время II Мировой командовал добровольческим истребительным соединением "Летающие тигры", сыгравшим решающую роль в остановке японского наступления на Китай на Бирманском фронте. В Китае заслуженно введён в перечень национальных героев, в США его именем назван аэропорт в Луизиане.

(обратно)

288

Австралийская лицензионная версия всё того же "Бленхейма".

(обратно)

289

Американский тяжёлый двухмоторный истребитель-бомбардировщик, разведчик, перехватчик. На таком летал Экзюпери.

(обратно)

290

Американский истребитель, вошедший в историю как "Аэрокобра". Широко применялся в ВВС РККА, на таком летал Покрышкин и многие другие асы. Отличался очень мощным вооружением. Наши лётчики, не признававшие методику стрельбы американцев "spray and pray", часто снимали крыльевые пулемёты, облегчая машину. Пушки 37 мм и 2х12.7 вполне хватало.

(обратно)

291

Серия паротурбинных эсминцев, построенная в 1917–1918 годах.

(обратно)

292

Клемент Ричард Эттли (1883 – 1967), британский политический деятель, последовательный антифашист, соратник Черчилля, член Лейбористской партии. 62-й премьер-министр Великобритании.

(обратно)

293

Артур Фредерик Ричардс, 1-й барон Милвертон (1885 – 1978), британский колониальный управляющий, губернатором Ямайки в РИ служил с августа 1938 по июль 1943 годов. В разные периоды времени был губернатором Северного Борнео, Гамбии, Фиджи и Нигерии.

(обратно)

294

Офицер канадских ВВС, в РИ погиб в бою 23 октября 1941 года.

(обратно)

295

"Мартин Мэриленд", лёгкий двухмоторный бомбардировщик американского производства. Построено около 450 машин, все на экспорт.

(обратно)

296

Войска, набиравшиеся Великобританией из непальских добровольцев начиная с 1815 года. Со временем превратились в своеобразный огромный воинский клан. Не являются наёмниками, т. к. полностью интегрированы в британскую военную систему.

(обратно)

297

Лёгкий ручной пулемёт, выбранный индийской армией в 1931 году как взводное автоматическое оружие.

(обратно)

298

Пехотная стрелковая бригада британской индийской армии, сформированная на базе Гархвальской бригады во время военной реформы генерала Китченера в 1902 году. Гархвал – историческая территория на севере Индии, в штате Уттаракханд, утратившая государственность на стыке XVIII–XIX веков.

(обратно)

299

Королевский Деканский конный полк, он же 9-й Деканский конный, позже – бронекавалерийский (танковый), один из самых старых и прославленный полков индийской армии. Существует с 1790 года.

(обратно)

300

Десятипролётный каменный мост через реку Юндинхэ на юго-западной окраине Пекина. С обстрела этого моста японской артиллерией в июле 1937 года началась Вторая японо-китайская война.

(обратно)

301

Затяжная (13.08 – 26.11.1937) битва, окончившаяся отступлением китайских войск к Нанкину.

(обратно)

302

В наши дни – крупная городская агломерация, центр провинции Хунань.

(обратно)

303

Изучение японских экзерсисов на континенте крайне рекомендовано всем любителям великой японской культуры. Примерно за такое же ССовские каратели расстреливали западноукраинских полицаев, с формулировкой "за необоснованную жестокость".

(обратно)

304

Грунты южного и юго-восточного Китая в основном состоят из лёссовых отложений, очень слабых и плохо пригодных для капитального строительства.

(обратно)

305

Американские самолёты фирмы North American, более известные как P-64 (истребитель) и А-27 (лёгкий штурмовик).

(обратно)

306

Город на территории современного Пакистана, в провинции Белуджистан.

(обратно)

307

В оригинале The Lodge. Так называется резиденция австралийского премьер-министра и по сути, правительства. Это небольшой особняк в георгианском стиле, расположенный в парке на столичном холме Канберры.

(обратно)

308

Dimple, от фирменной формы бутылки со впадиной – шотландский купажированный виски.

(обратно)

309

Pims, от Pimm's – крепкий английский фруктовый крюшон. Нечто вроде нашей вишни на коньяке.

(обратно)

310

В оригинале red ned, на австралийском сленге – любое недорогое красное вино.

(обратно)

311

Фрэнк Строун (1886 – 1976) — долгожитель среди австралийских государственных служащих. С 1935 по 1949 был секретарём отдела премьер-министра.

(обратно)

312

Улица в современном посольском квартале Бангкока.

(обратно)

313

Такума Нисимура (1899 – 1951) — в 1940 году получил звание генерал-майора, командовал Индокитайским экспедиционным корпусом. В РИ казнён по приговору австралийского трибунала за военные преступления.

(обратно)

314

Акихито Накамура (1889 – 1966) — генерал-лейтенант японской армии, участник вторжения в Индокитай.

(обратно)

315

"Уорспайт" и "Малайя" – британские линкоры-супердредноуты серии "Куин Элизабет", постройки 1914 – 1916 годов.

(обратно)

316

Эндрю Браун Каннингем, 1-й виконт Каннингем Хидхоупский (1883 – 1963) — британский военно-морской деятель, адмирал флота, прославился как командующий Средиземноморским флотом. Умелый флотоводец и стратег, кавалер множества боевых орденов.

(обратно)

317

Винтовка "Паравиччини-Каркано М1891", основное оружие итальянской пехоты в обеих мировых войнах. Выпускалась в различных вариантах и модификациях.

(обратно)

318

Моррис CS92 – лёгкий британский бронеавтомобиль, толщина брони 7 мм по кругу. Вооружение – ручной пулемёт "Брен", противотанковое ружьё "Бойс" калибром 14 мм, дымовая мортира.

(обратно)

319

Breda M30, итальянский ручной пулемёт, полный конструкторских извращений изысков.

(обратно)

320

Джон Грир Дилл (1881 – 1944) — британский военачальник, с 1940 года начальник Генштаба.

(обратно)

321

Обширная, засушливая впадина с соляными болотами, лежащая к западу от Каира в Ливийской пустыне. Глубина до -133 м.

(обратно)

322

Случай известен как "Плавание обречённых".

(обратно)

323

Британский тяжёлый авианосец, первый в одноимённой серии. В РИ вступил в строй в 1940 году и был зачислен в состав Средиземноморского флота. Позже участвовал в сражениях в Индийском и Тихом океанах.

(обратно)

324

Сэр Ноэль Монсон де ла Пэр Бересфорд-Пирс (1887 – 1953), британский генерал-лейтенант.

(обратно)

325

Сэр Томас Альберт Блэми (1884 – 1951) — австралийский военачальник, с 1950 года РИ фельдмаршал.

(обратно)

326

Австралийско-Новозеландский экспедиционный корпус.

(обратно)

327

Бернард Сирил Фрайберг (1889 – 1963) — новозеландский военачальник и государственный деятель генерал-лейтенант. Кавалер нескольких наград, получаемых исключительно за личное участие в боях. Герой штурма Монте-Кассино.

(обратно)

328

Лёгкие, но хорошо вооружённые (ГК 12х152 мм) крейсера серии Town II, развитие концепции "Саутгемптона".

(обратно)

329

Британские эскадренные эсминцы предвоенной и военной постройки. Несмотря на не самую удачную проектную конструкцию и исполнение, активно участвовали в операциях флота.

(обратно)

330

Британские эскадренные эсминцы предвоенной постройки, с усиленным артиллерийским вооружением.

(обратно)

331

Ричард Наджент О'Коннор (1889 – 1981) — британский генерал, участник обеих мировых войн, кавалер множества боевых наград. В РИ в 1940-м командовал группой армий "Нил".

(обратно)

332

Генри Мэйтленд Уилсон (1981 – 1964) — британский военачальник, 47 лет на службе, вышел в отставку с почётным званием фельдмаршала. В РИ сыграл ключевую роль в победе союзных сил под Сиди-Баррани. Из-за могучего телосложения получил прозвище "Джамбо".

(обратно)

333

Слово "мародёр" в английским языке и англоязычной культурной традиции не имеет однозначно отрицательного значения, как в русском. Marauder означает и просто грабителя, а в военном смысле – "набегателя", солдата или целое соединение, склонное к наглым рейдам на хапок за трофеями.

(обратно)

334

Pathescope – британская фирма, производитель компактных кинопроекторов под узкоплёночный формат (8, 9.5 и 16 мм). Во время войны занималась также монтажом и показом пропагандистских киножурналов.

(обратно)

335

Американский фильм 1940 года.

(обратно)

336

AT-6, американская "летающая парта". Ограниченно использовался в боях на второстепенных фронтах и локальных конфликтах, т. к. конструкция предусматривала установку до 3 пулемётов калибра 7.62.

(обратно)

337

Грегори "Папаня" Бойингтон (1912 – 1988) — американский лётчик, один из асов Второй Мировой. В РИ служил в авиакорпусе Морской пехоты, потом поступил в эскадрилью "Летающие тигры". Сбитый над Тихим океаном, попал в японский плен, но выжил. Обладатель многих боевых наград.

(обратно)

338

Город и порт на Красном море.

(обратно)

339

Городок у самой кенийско-эфиопской границы.

(обратно)

340

Британская лёгкая полевая гаубица, также известная как QF18. Отслужила две войны. Копии этого орудия использовались во многих странах, включая Россию.

(обратно)

341

Британская лёгкая полевая гаубица, также известная как QF 4.5 inch. Оба орудия из-за компактности и небольшого веса легко перевозились конными запряжками.

(обратно)

342

Итальянский лёгкий двухмоторный бомбардировщик, применявшийся в разных модификациях на второстепенных фронтах. Также использовался в Люфтваффе в качестве учебной машины.

(обратно)

343

Город у современной суданско-эритрейской границы.

(обратно)

344

Буквально "Слава Индии!".

(обратно)

345

Младшее офицерское звание, эквивалентное лейтенанту.

(обратно)

346

Британский средний танк поддержки пехоты, очень хорошо бронированный для своего класса. До 1942 года его уверенно поражали только 88-мм зенитные орудия.

(обратно)

347

Сикхский победный возглас, дословно "Да исполнится предначертанное, во имя великого Бога!".

(обратно)

348

Элитные стрелковые подразделения итальянской армии, отличающиеся особой выучкой и стойкостью. Сформированы в 1820 году как лёгкие, высокоманёвренные пехотные части, способные активно воевать на пересечённой местности.

(обратно)

349

Старейший город и столица Эритреи.

(обратно)

350

Британский средний бомбардировщик, из-за слабого вооружения и небольшой скорости применялся на второстепенных фронтах, в основном в Африке.

(обратно)

351

Называется "сброс по лидеру". Пригодно для небольших плотных формаций бомбардировщиков, работающих по площадной цели.

(обратно)

352

Уильям Джозеф Слим, 1-й виконт Слим Ярралумласский (1891 – 1970) — британский военачальник, с 1949 года РИ фельдмаршал, 13-й генерал-губернатор Австралии. Талантливый командир, находивший оптимальные решения для любой местности, от пустынь Ближнего Востока до джунглей Индокитая.

(обратно)

353

Чарльз Орд Уингейт (1903 – 1944) — британский офицер, приверженец христианского сионизма. Много сделал для становления будущей израильской армии.

(обратно)

354

Город на востоке Таиланда, столица одноимённой провинции.

(обратно)

355

Палубный истребитель-бомбардировщик, биплан.

(обратно)

356

Тот же биплан, только немного модернизированный. На экспорт шёл с индексом "Хоук III".

(обратно)

357

Посёлок в юго-западном углу Эритреи.

(обратно)

358

Крупная этническая группа Западной Индии, считают себя кшатриями (членами касты потомственных воинов), хотя это оспаривается некоторыми другими группами, например раджпутами.

(обратно)

359

Гарольд Роудон Бриггс (1894 – 1952) — британский военачальник, генерал-лейтенант. Активный участник военных действий на Ближнем Востоке, имел две боевые планки к ордену "За выдающиеся заслуги". Билл Слим так отзывался о нём: "Я знаю нескольких командиров, способных принимать мгновенные решения в критической обстановке, но никого, кто сделал бы столь мало ошибок".

(обратно)

360

Местность и город в центральной Эритрее.

(обратно)

361

Лёгкий многоцелевой самолёт, производившийся в Австралии. Практически не проявил себя в качестве истребителя, зато достойно выступил как штурмовик и бомбардировщик.

(обратно)

362

Учебно-тренировочный самолёт.

(обратно)

363

Подлёт – кратковременный отрыв от полосы и полёт над ней на расстояние от нескольких метров до нескольких десятков метров. Так самолёт учат летать.

(обратно)

364

DH.89, лёгкий двухмоторный универсальный транспортно-пассажирский самолёт компании "Де Хэвилленд". Широко использовался в ВВС Австралии во время войны.

(обратно)

365

DH.95, двухмоторный транспортно-пассажирский самолёт компании "Де Хэвилленд", по компоновке похожий на Ан-24 и Л-410.

(обратно)

366

Группа влиятельных, прогермански настроенных британских аристократов, включая самого Галифакса. Обладали значительным весом в обществе и прессе.

(обратно)

367

Один из редакторов газеты The Times в описываемый период.

(обратно)

368

Один из редакторов газеты The Times в описываемый период.

(обратно)

369

Авиабаза в Кенте, юго-восточнее Лондона.

(обратно)

370

Иначе Ливийская операция. В РИ стратегическая операция сил Британии и союзников с целью разгрома итальянских войск и освобождения Египта.

(обратно)

371

Прибрежный город в Северной Африке, одно из мест где разворачивалась операция "Компас".

(обратно)

372

Пьетро Малетти (1880 – 1940), итальянский военачальник, генерал, участник I и II Мировых войн. В описываемое время командовал собственной особой группой войск. В РИ погиб под Сиди-Баррани.

(обратно)

373

Город в Ломбардии.

(обратно)

374

Итальянский средний танк предвоенного периода. "Матильду" не пробивал никак и никуда.

(обратно)

375

Солярка действительно плохо разгорается, что давало большие шансы экипажу покинуть подбитую машину. Но уж если загорелась – не погасишь просто так.

(обратно)

376

Это означает, что пилоту не нужно "бороться" с самолётом, он просто летит. В самых лучших случаях можно было вообще бросить управление, машина сохраняла курс и высоту за счёт вылизанной аэродинамики и грамотной развесовки.

(обратно)

377

Прибрежный посёлок в Ливии, восточнее Тобрука.

(обратно)

378

Aussie, австралийцы.

(обратно)

379

Оазисы у ливийско-египетской границы.

(обратно)

380

Посёлок примерно в 50 км на запад от Сиди-Баррани.

(обратно)

381

Городок южнее Сиди-Баррани, тупик ж/д ветки из Александрии.

(обратно)

382

Местность в Северной Африке, полуостров.

(обратно)

383

Небольшой горный массив в Киренаике.

(обратно)

384

Оазисы и посёлки на юго-востоке Киренаики.

(обратно)

385

Прибрежный город за юго-западе Киренаики.

(обратно)

386

Город в Италии, в провинции Апулия (между подошвой и каблуком).

(обратно)

387

Остров неподалёку от Крита.

(обратно)

388

Британские палубные бипланы-торпедоносцы 1930-х годов.

(обратно)

389

Остров в Ионическом море.

(обратно)

390

Итальянские линкоры постройки времён I Мировой.

(обратно)

391

Итальянские крейсера постройки 1920-30-х годов, вашингтонского типа (с ограничениями водоизмещения).

(обратно)

392

Мыс на юго-западе Греции, омываемый Ионическим морем.

(обратно)

393

Класс специализированных кораблей для действий на реках и морском мелководье, как правило, хорошо бронированных для своих размеров, с низким силуэтом и 2..4 орудиями очень крупного калибра. Предназначались для поддержки десанта, подавления береговой обороны, разрушения прибрежных объектов.

(обратно)

394

Небольшой, обычно небронированный речной либо морской корабль, вооружённый 1..4 мощными орудиями главного калибра и несколькими (до десятка) вспомогательными.

(обратно)

395

Британская универсальная гаубица-пушка, также известная как QF25. Благодаря удачной конструкции и гибкости применения использовалась в разных странах до конца 1970-х годов.

(обратно)

396

Ивен Жиффар Маккей (1882 – 1966), генерал-лейтенант, австралийский военачальник, участник обеих мировых войн, единственный австралийский командующий, воевавший с частями Ваффен-СС (в Греции). За ливийскую кампанию получил титул рыцаря Британской империи.

(обратно)

397

Вади, от араб. Wadi, — пересыхающая сезонная речная долина в пустынных местностях Африки и Ближнего Востока.

(обратно)

398

Многоствольная (4, 2x4) автоматическая 40-мм пушка фирмы "Виккерс", получившая название за характерный звук при стрельбе. В начальный период войны была главным корабельным зенитным оружием ближнего радиуса обороны.

(обратно)

399

Благодаря низкой удельной нагрузке на крыло "Свордфиш" выдерживал такое количество попаданий, от которого более скоростные машины разваливались.

(обратно)

400

Серия артиллерийских эсминцев-лидеров. Носили имена итальянских мореплавателей, вошедших в историю.

(обратно)

401

Иниго Кампиони (1878 – 1944), итальянский адмирал, участник обеих мировых войн, обладал высоким авторитетом среди моряков и офицеров флота. В РИ в сентябре 1943-го попал в руки немцев. Расстрелян в 1944 году вместе с несколькими другими офицерами, т. к. не подчинился приказам правительства Муссолини.

(обратно)

402

Противоторпедная защита. Специальные наделки со множеством разделённых отсеков поверх основного бронепояса, предназначенные для рассеивания энергии взрыва.

(обратно)

403

Вероятно, какая-то игра слов, но смысл неясен.

(обратно)

404

Итальянский лёгкий крейсер, в РИ погиб 19 июля 1940 года в бою с крейсером "Cидней" у мыса Спада.

(обратно)

405

Фердинандо Касарди (1887 – 1975), итальянский адмирал, в послевоенные годы – сенатор.

(обратно)

406

"Джованни делле Банде Нере", итальянский лёгкий крейсер, названный в честь кондотьера, героя средневековых Итальянский войн, графа Джованни ди Медичи.

(обратно)

407

Итальянский эсминец из серии четырёх кораблей, названных по средиземноморским ветрам.

(обратно)

408

Собирательное название большой серии британских крейсеров, получивших названия того или иного графства.

(обратно)

409

Крейсер класса "Линдер", систершип "Хобарта".

(обратно)

410

Британский эсминец класса "Трайбл", отличавшегося усиленным артиллерийским вооружением (4х2х120 мм).

(обратно)

411

Британский эсминец класса "Трайбл".

(обратно)

412

Класс итальянских эсминцев, построенных "в скорость". В результате значительно упали мореходность и живучесть.

(обратно)

413

Британский эсминец W-класса.

(обратно)

414

Город в графстве Ноттингемшир.

(обратно)

415

Американский транспортно-пассажирский самолёт, первый серийный цельнометаллический лайнер.

(обратно)

416

В РИ так называлась мобильная группировка британских войск, причинившая много радости итальянцам и немцам.

(обратно)

417

Город на шоссе севернее Аддис-Абебы.

(обратно)

418

Город на северо-востоке Таиланда, центр одноимённой провинции.

(обратно)

419

Французский средний двухмоторный бомбардировщик.

(обратно)

420

Суриётай совершенно верно сомневается. Герника была уничтожена не бомбардировкой, а бездеятельностью всех окрестных пожарных служб после налёта.

(обратно)

421

Пьетро Бадольо (1871 – 1956), итальянский военачальник, маршал. Высказывался против вступления Италии в войну, указывая на неготовность вооружённых сил. После череды поражений Муссолини попытался свалить вину на него, но Бадольо настаивал на своей точке зрения, добавив ещё и бездумную политику дуче. В РИ в декабре 1940-го ушёл в отставку.

(обратно)

422

Джан-Галеаццо Чиано (1903 – 1944), 2-й граф Кортелаццо-и-Буккари, итальянский политик и дипломат, лётчик-бомбардировщик, зять Бенито Муссолини. С 1943 года активно участвовал в выходе Италии из войны. В РИ расстрелян в январе 1944-го по решению властей марионеточной Итальянской социальной республики.

(обратно)

423

Ганс Георг фон Макензен (1883 – 1947), немецкий государственный деятель, группенфюрер СС, посол III Рейха в Италии.

(обратно)

424

Должность (не звание!) в армиях США и Содружества. Обычно этот пост занимает уоррент-офицер соответствующего подразделения. Круг обязанностей примерно такой же, как у старшего помощника на корабле – заместитель командира по всем практическим делам, не связанным непосредственно с командованием и управлением.

(обратно)

425

Раджендра Прасад (1884 – 1963), индийский государственный деятель, борец за независимость. В РИ первый президент Индии. Впоследствии дважды переизбран. Награждён высшим гражданским орденом Индии – Бхарат Ратна.

(обратно)

426

Одномоторный американский штурмовик фирмы Vultee. Производился в основном на экспорт, т. к. ВВС США по результатам конкурса сделали выбор в пользу тяжёлых двухмоторных машин уровня A-20 и B-25.

(обратно)

427

Джавы, от Jawans – сленговое название солдат индийской армии, как правило, из призывного состава, т. е., срочников.

(обратно)

428

Притхви Сингх Азад (1892 – 1989), индийский активист, борец за независимость. Несколько раз заключался в тюрьму, включая одиночные камеры-карцеры. После обретения независимости работал министром труда и был членом местного самоуправления в штате Пенджаб. Награждён третьим по значимости гражданским орденом Индии – Падма Бхушан.

(обратно)

429

Индийские активисты, содержавшиеся в одиночных камерах в тюрьме на Андаманских островах.

(обратно)

430

Вероятно, смысл этого слова здесь – "жребий". Из контекста неясно.

(обратно)

431

Из песни слова не выкинешь:).

(обратно)

432

Провинция на северо-востоке Таиланда.

(обратно)

433

Провинция и город на северо-западе современной Камбоджи.

(обратно)

434

Здесь – колониальная пехота во французских владениях. Лёгкие части, обученные действовать вне строя – россыпью или малыми группами.

(обратно)

435

Он же "Мартин-10Б", американский скоростной бомбардировщик разработки 1930-х годов. Первый в мире серийный скоростной бомбардировщик, полетел на два года раньше нашего СБ. Нёс до тонны бомбовой нагрузки.

(обратно)

436

Британский учебно-тренировочный биплан, летающая парта.

(обратно)

437

Французский многоцелевой самолёт-биплан, примерный аналого нашего Р-5.

(обратно)

438

Большое озеро в Камбодже.

(обратно)

439

Город в Камбодже, западнее данного озера.

(обратно)

440

В оригинале farang women, от общего для многих стран, так или иначе затронутых арабо-исламским влиянием, слова farang. Обозначает любого иностранца европейского расового типа.

(обратно)

441

Решающее сражение франко-прусской войны 1870-го года, в ходе которого германские войска нанесли катастрофическое поражение французским.

(обратно)

442

Прибрежный город на юге Таиланда, центр провинции Трат.

(обратно)

443

Сторожевой корабль класса "Бугенвиль". Предназначался для колониальной службы.

(обратно)

444

Крайне ядовитая змея семейства аспидных. Яд обладает нейротоксическим свойством, воздействует непосредственно на головной мозг.

(обратно)

445

Город на юге Лаоса, на реке Меконг.

(обратно)

446

Город на западе Камбоджи, у границы с Таиландом.

(обратно)

447

Крупнейший остров Таиланда, находится у берега на востоке Сиамского залива. В РИ возле него состоялось морское сражение, закончившееся убедительной победой французского колониального флота.

(обратно)

448

Местность, расположенная на ближних подступах к укреплённым или полевым оборонительным позициям. Стратегическое предполье – то же самое, но в больших масштабах. Например, предполье линии Сталина, линии Мажино.

(обратно)

449

Каска Адриана – один из исторических типов защитного шлема, появившийся во Франции. Зрительно отличалась небольшим дополнительным гребнем, приклёпанным вдоль осевой линии, и несколько более широкой формой полей. Некоторое время использовалась и в РККА, затем стала атрибутом пожарных довоенной эпохи.

(обратно)

450

Лёгкий танк британской разработки 1930-го года, ставший основой для многочисленных лицензионных версий в разных странах, включая Россию. В данном случае указана одна из оригинальных. Тип А – 2 пулемётные башенки, Тип Б – 1 башенка с 47-мм пушкой.

(обратно)

451

Соответствует ефрейтору.

(обратно)

452

Колин МакВин Габбинс (1896 – 1976), генерал-майор, создатель британского УСО (управления специальных операций). Помимо всего прочего, эта служба занималась разработкой планов организации сопротивления на случай вторжения.

(обратно)

453

Почти 400 рублей по текущему курсу фунта, в эквиваленте к середине XX века.

(обратно)

454

Навесной, или косвенный огонь из пулемётов, действительно практиковался как в 1-ю, так и во 2-ю мировую войну. Такой способ требует тщательной подготовки, но позволяет довольно уверенно поражать противника за преградами (высотами, холмами, земляными укрытиями) на расстоянии свыше 2 км.

(обратно)

455

Город в западной части Камбоджи.

(обратно)

456

Термин кавалерийская/бронекавалерийская дивизия здесь подразумевает подразделение повышенной подвижности, т. е. механизированное и усиленное лёгкой бронетехникой. Распространён в странах, строивших армии по европейскому образцу.

(обратно)

457

Броненосец тайского ВМФ, постройки фирмы "Кавасаки", 1938 год.

(обратно)

458

Первый корабль из двух построенных броненосцев.

(обратно)

459

Эскортные эсминцы (по сути, артиллерийские корветы) тайского флота, тоже японской постройки. "Меконг" стал кораблём-музеем и находится на вечной стоянке.

(обратно)

460

Саттахипа – главная база тайских ВМС.

(обратно)

461

Катапультный гидросамолёт французского флота. Мог нести две 75-кг бомбы.

(обратно)

462

Тайские лёгкие эсминцы серии "Трад", итальянской постройки.

(обратно)

463

Французский тяжёлый бомбардировщик, одна из вершин этажерочного авиастроения. Имел 4 двигателя, объединённых в 2 агрегата, подкосно-полуторапланную схему крыла и коробчатый фюзеляж с кабиной-балконом. Несмотря на уродливый вид, на небольшие расстояния тащил почти четыре тонны бомб.

(обратно)

464

Версия 20-мм скорострельной пушки датской фирмы "Мадсен", переделанная под расширенную гильзу без шейки.

(обратно)

465

На многих самолётах того времени уже стояли корректоры, позволявшие произвольно делать топливную смесь более насыщенной или обеднённой. В разной обстановке это давало разные преимущества.

(обратно)

466

Пограничная провинция на северо-востоке Таиланда.

(обратно)

467

F2A "Buffalo", американский палубный истребитель, в основном поставлявшийся на экспорт.

(обратно)

468

Корабли колониальной эскадры Французского Индокитая. Лёгкий крейсер "ЛаМотт-Пике" (класс "Дюгэ Трюэн", 4х2х155 мм) и сторожевики с паровыми двигателями.

(обратно)

469

Военизированная гражданская гвардия, основанная королём Рамой VI в 1911 году. После его смерти в 1925 была распущена, но под патронажем МВД корпус переорганизовали, и он существует по сей день, выполняя вспомогательные функции, особенно в пограничных районах. Численность достигает 55000 человек.

(обратно)

470

Колёсный бронеавтомобиль, вооружённый короткой 37-мм пушкой и 7.5 мм пулемётом.

(обратно)

471

Лёгкий танк фирмы Рено, ставший основой для множества подражаний и лицензионных копий.

(обратно)

472

Предместье Баттамбанга.

(обратно)

473

"Nous sommes dans un pot de chambre, et nous y serons emmerdes" – слова генерала Огюста Дюкро под Седаном незадолго до разгрома французской армии.

(обратно)

474

Город в западной части Камбоджи.

(обратно)

475

"Моран-406", французские истребители начального периода войны.

(обратно)

476

Лёгкий японский истребитель фирмы "Накадзима", разработки 1936 года. Он же Ki-27.

(обратно)

477

Японский истребитель А6М2 фирмы "Мицубиси", более известный как "Зеро". Отличался феноменальной манёвренностью благодаря низкой нагрузке на крыло. Расплатой за это стала чрезвычайно слабая боевая живучесть, особенно по сравнению с американскими самолётами.

(обратно)

478

Город на северо-западе Камбоджи.

(обратно)

479

Город в центральной части Камбоджи, восточнее озера Тонлесап.

(обратно)

480

Американский лёгкий танк, выросший из прототипа Т2, построенного, в свою очередь, на базе "Виккерс 6 тонн". Довольно удачная в своём классе машина с круговым бронированием 25 мм, 1 37-мм пушкой и 2 7.62-мм пулемётами.

(обратно)

481

Парадокс, но да. Промышленная структура гитлеровской Германии и схема внутренних взаимодействий в ней для посторонних были чудовищно запутаны и противоречивы.

(обратно)

482

Жан Деку (1884 – 1963), французский адмирал флота, в РИ генерал-губернатор Французского Индокитая с 1940 по 1945 годы.

(обратно)

483

Жорж Катру (1887 – 1969), генерал армии, французский государственный и военный деятель, дипломат, Великий канцлер ордена Почётного Легиона. В 1939 году был назначен на должность генерал-губернатора Французского Индокитая, но затем отозван из-за разногласий с правительством Петэна. Позже активный участник Сопротивления. Кавалер множества почётных и боевых наград разных стран.

(обратно)

484

Масанобу Цудзи (1901 – 1961), японский военный и политический деятель. Разработчик плана вторжения в Малайю и активный его участник. Идеолог массового уничтожения всего потенциально нелояльного местного населения. Пропал без вести в Лаосе в 1961 году. Видимо, его хорошо запомнили.

(обратно)

485

Он же "Парабеллум".

(обратно)

486

Некоторое, на самом деле точно неизвестное количество под калибр "45 Кольт" было изготовлено в 1907 году для конкурса на армейский пистолет в США. По сюжету, благодаря связи Суриётай со Стёйвезантом, пара стволов вполне могла попасть к ней.

(обратно)

487

Город и провинция на северном берегу оз. Тонлесап.

(обратно)

488

В отличие от русских, европейских и американских самолётов, японские очень часто не несли вообще никакой брони или конструкционной защиты жизненно важных частей – баков, двигателей и кабины пилота.

(обратно)

489

Лёгкий японский танк разработки начала-середины 1930-х годов. К началу войны не обладал никакими выдающимися боевыми качествами, но там, где применялся – некоторое время работал.

(обратно)

490

Средний японский танк разработки середины 1930-х годов. Находился примерно на уровне поздних модификаций Т-26, то есть безнадёжно устарел, но на своём театре прослужил до конца войны.

(обратно)

491

Роберт Капа (Эндре Эрнё Фридман), 1913 – 1954. Основоположник жанра военной фотодокументалистики. После его смерти была учреждена золотая медаль, вручаемая за репортажи, полученные с риском и требовавшие личной храбрости.

(обратно)

492

"Максим", как и другие пулемёты с жидкостным охлаждением, способен при должном качестве выделки ствола стрелять непрерывно часами. Были бы патроны и вода.

(обратно)

493

Масао Ватанабе (1888 – 1950), генерал-лейтенант императорской японской армии. Из самурайского рода. Профессиональный военный. В РИ командовал 56-й дивизией во время вторжения в Бирму и Индокитай, гоняя китайцев как котят до самой реки Салуин.

(обратно)

494

Американский тяжёлый истребитель, предшественник Р-47 "Тандерболт". В РИ не пошёл в серию из-за проблем с двигателем.

(обратно)

495

В РИ так звали полководца и даймё (феодала) периода Сэнгоку (эпохи воюющих провинций)

(обратно)

496

Кемпейтай – служба безопасности сухопутных войск. Создана в 1881 году для несения охранной, контрразведывательной, жандармской и следственной службы. Некий отдалённый аналог НКВД.

(обратно)

497

Исороку Ямамото (1884 – 1943), маршал флота (посмертно), главнокомандующий Объединённым флотом Японии. Самурай. Участник Цусимы. Выступал против союза с Германией и войны с США. Погиб во время инспекционного полёта – его самолёт был перехвачен и сбит в результате разведоперации ВМФ США.

(обратно)

498

Тюити Нагумо (1887 – 1944), вице-адмирал флота, непосредственный участник нападения на Пёрл-Харбор и других операций с привлечением авианосцев. Погиб (застрелился) на о. Сайпан после поражения в битве у Мидуэя.

(обратно)

499

Осами Нагано (1880 – 1947), маршал флота, начальник Генштаба императорского флота Японии. Умер в тюрьме, ожидая трибунала как военный преступник.

(обратно)

500

Тамон Ямагучи (1892 – 1942), вице-адмирал, командир 2-й дивизии авианосцев ("Сорю" и "Хирю"). Погиб в сражении у Мидэуя.

(обратно)

501

Минору Гэнда (1904 – 1989), генерал, морской лётчик, разработчик тактики массированного применения палубной авиации. После войны – член парламента, ультраправый политический деятель.

(обратно)

502

Мицуо Футида (1902 – 1976), капитан 1-го ранга, морской лётчик, "офицер по вопросам авиации" в оперативном отделе флота. Принимал активное участие в организации налёта на Пёрл-Харбор и других операциях. Участник сражения у Мидуэя, автор мемуаров.

(обратно)

503

Хидэки Тодзио (1884 – 1948), генерал, военный и политический деятель императорской Японии. Начальник контрразведки и позже – штаба Квантунской армии. В РИ с 18.10.1941 по 22.07.44 премьер-министр.

(обратно)

504

Часть Тихого океана с островами и архипелагами, богатыми нефтью, природным каучуком, бокситами и другими ценными ресурсами.

(обратно)

505

Столица Филиппин, расположена на острове Лусон.

(обратно)

506

Целебес, он же Сулавеси – один из ключевых островов в структуре Филиппинского архипелага.

(обратно)

507

Кацуёри – в РИ отец Такэды Сингэна. Вероятно, в сюжет они оба введены как какая-то пасхалка для знающих.

(обратно)

508

Сокращённое название службы Такэды, как и в РИ.

(обратно)

509

Дуглас МакАртур (1880 – 1964), американский полководец, генерал армии США, фельдмаршал армии Филипин, участник обеих мировых войн. Воевал на Тихоокеанском ТВД, кавалер множества боевых наград. Принимал капитуляцию Японии на борту линкора "Миссури". Хороший спортсмен. Его именем названа модель курительной трубки и парк в Лос-Анджелесе.

(обратно)

510

Именно такой истребитель сбил его самолёт в РИ.

(обратно)

511

Тэраути Хисаити (1879 – 1946), маршал японской армии, участник японо-китайской войны. Министр армии. Хотя его титул в прямом переводе означает аналог европейского графа, в отечественной историографии и литературе применительно к японской аристократии сложилась традиция передавать его как "маркиз".

(обратно)

512

Оно же "золотой снаряд" – когда попадание приводит к мгновенной гибели корабля. Как правило, от детонации погребов с боезапасом или взрыва паровых котлов.

(обратно)

Оглавление

Стюарт Слейд ИЗО ВСЕХ СИЛ

ГЛАВА 1 ТЕХНИЧЕСКОЕ ЗАДАНИЕ

ГЛАВА 2 ОПРЕДЕЛЕНИЕ ЗАДАЧИ

ГЛАВА 3 АНАЛИЗ АЛЬТЕРНАТИВ

ГЛАВА 4 НАЧАЛЬНЫЕ ПОДХОДЫ

ГЛАВА 5 ТРЮКАЧЕСТВО

ГЛАВА 6 ОБЪЯВЛЕНИЕ ПОЗИЦИЙ

ГЛАВА 7 ОБМЕН ПРЕДУБЕЖДЕНИЯМИ

ГЛАВА 8 ТЫ МНЕ, Я ТЕБЕ

ГЛАВА 9 ЗАДАТОК

ГЛАВА 10 НЕОСТОРОЖНЫЕ РЕЧИ

ГЛАВА 11 СЕРЬЁЗНЫЕ ПЕРЕГОВОРЫ

ГЛАВА 12 СУТЬ ДЕЛА

ГЛАВА 13 ДОСТИЖЕНИЕ ВЗАИМОПОНИМАНИЯ

Эпилог Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg