«Файтин!»

Файтин! (fb2) - Файтин! 2120K (книга удалена из библиотеки) скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Андрей Геннадьевич Кощиенко

Кощиенко Андрей Геннадьевич Косплей Сергея Юркина (книга вторая) Файтин!

Файтин первый

Место действия: небольшое помещение приёмной перед кабинетом исполнительного директора. Вдоль одной из стен — солидный светло-коричневый кожаный диван для ожидающих приёма посетителей. В углах — большие керамические горшки с зелёными растениями. Стол секретаря с компьютером и аккуратно сложенными на углу стола папками с бумагами. За зеркальными раздвижными дверьми в одной из стен прячется небольшая комнатушка со стеллажами, на которых лежат всякие нужные для работы секретаря вещи, вроде канцелярских принадлежностей, бумаги и папок. Сразу, на входе в комнатушку, на высокой тумбе стоит большая кофемашина, рядом — набор посуды и подносы в специальном шкафчике, а так же небольшой холодильник. Перед зеркальными дверьми стоит девушка, одетая в форменную одежду секретаря и рассматривает своё отражение.

Время действия: конец апреля месяца, раннее утро.

Стою, никого не трогаю, разглядываю отражение ЮнМи в зеркале. Размышляю о превратностях судьбы. Ещё совсем недавно я был Сергеем Юркиным, был парнем, жил в Москве, учился в институте. У меня были родители, друзья и девушки. Всё в тот момент в моей жизни было весьма неплохо, как и прогнозы на дальнейшую жизнь. Они были ясны и безоблачны. Но, как говорится, когда у вас на руках все карты, судьба внезапно может начать играть в шахматы. Со мной именно так и вышло. Я неожиданно умер и, как полагается всякому нормальному умершему, очутился "на том свете". Однако, "тот свет" оказался весьма странным местом. Настолько странным, что я там, на полном серьёзе, умудрился даже познакомиться с тысячерукой бодхисатвой Гуань Инь, которая предложила мне продолжить так быстро закончившуюся мою жизнь в другом мире. Я согласился. А какие ещё могли быть варианты в той ситуации? Ясно же, что никаких. Вот только богиня… то ли пошутила, то ли ещё чего произошло…

До сих пор не понимаю, что случилось или зачем ей это понадобилось? Гуань Инь переселила мою мужскую душу в тело умершей семнадцатилетней корейской девушки, да так, что об этом я узнал только когда очнулся, когда "махать крыльями и грозно щёлкать клювом" было совершенно поздно. Это, конечно, стало для меня абсолютной неожиданностью, но умирать обратно резона как бы не было, тем более, что бодхисатва сказала, что от того, как я проживу эту "продолженную" жизнь, мои последующие перерождения будут от этого сильно зависеть. Выхода не было никакого, пришлось принять всё случившееся как данность и начать жить там, куда закинуло. Вот уже три месяца я "кувыркаюсь" в новом мире, в новом теле, стараясь не сойти с ума и нащупать хоть какую-то почву под ногами.

Сложно тут всё, сложно. Собираясь работать переводчиком в восточной Азии, я, если честно, не предполагал, как здесь всё сложно. И даже не в плане знания языка, а именно в плане отношения к жизни. Насколько в реальности корейский менталитет отличается от русского. Да, в институте преподаватели говорили о разнице мировоззрения европейцев и азиатов, говорили, предостерегали. Но тогда это казалось не таким уж непреодолимым препятствием. "Ну, чего там?" — думалось тогда, — "пожить пару лет в стране, выучить все их заморочки да и всё. Делов-то!" И вот теперь на меня, как внезапно рухнувший шкаф с книгами, упал уникальный шанс соотнести свои теоретические представления с реальностью. Соотношу. Вот только как-то плохо соотносится. Очень плохо. Тут всё построено на жёсткой иерархии. Без звука, младшие должны подчиняться старшим, подчинённые — начальству. И даже вякнуть поперёк не думай. Осудят и распнут, даже если прав ты, а не "старшой", впавший в маразм. Конфуцианство, блин… Дома, со стороны, это выглядело всё гораздо более красиво. Вот уж воистину — не стоит путать туризм с эмиграцией! Испытываю на своей "шкурке" все прелести того, что значит — "быть кореянкой". Подозреваю, что попади я ещё "по-нормальному", в тело парня, маразма в моей жизни было бы гораздо меньше, а так, поскольку я как бы девушка, вообще шарики за ролики порой заскакивают. Самоё лучшее, что может тут произойти с женщиной — это удачное замужество. Всё остальное, что может сделать женщина со своей жизнью, в Корее как бы декларировано, но по факту — совсем не обязательно это у неё должно быть. Это я уже понял и это меня совершенно не устраивает. Совершенно не устраивает, что кто-то будет за меня решать, что мне делать, лишь потому, что я являюсь обладателем "второго типа тела", одного из двух типов существующих на земле! В гробу я видел такие пляски на своих костях! Поэтому, осознав "пропасть бездны" куда я упал, я посидел, подумал, прикинул так и сяк и решил податься в артисты. Стать звездой эстрады мировой величины. Благо, музыкальное образование у меня есть, песен и мелодий из своего мира я знаю достаточно, да и в Корее шоу-бизнес неплохо развит. Всё друг с другом стыкуется. Стану звездой — буду жить, как захочу. Нет, конечно, я не настолько наивен, чтобы думать, что буду делать всё, что только взбредёт в мою голову. Нельзя жить в обществе и быть свободным от его оков. Но у тех, кто залез повыше — возможностей для устройства своей жизни по своему разумению значительно больше, чем у оставшихся внизу. Главное — залезть, пока есть возможность…

Потихоньку двигаюсь в этом направлении. Купил синтезатор, занимаюсь совершенствованием доставшегося тела. Развиваю руки, голос развиваю, пою, вспоминая свои занятия в хоре, танцевать пока не танцую, ибо полный ноль в этом вопросе, тут преподаватель нужен… Взамен танцам занимаюсь общефизической подготовкой — бегаю, "мышцу", как могу, "подкачиваю", упражнения на гибкость делаю. Худею… Но, процесс идёт медленно. Видимого эффекта от всего этого особо не заметно. Так, потихоньку. Три кило сбросил, пальцы по клавишам попадать стали. Результаты, как говорится — "не фонтан". Времени нужно больше занятиям уделять, тогда и отдача ощутимей будет. А у меня — то одно, то другое, то третье. То родным ЮнМи помочь нужно, то маме — по хозяйству, то онни — с английским, то на работу — сходить, денег подзаработать. То вообще чушь какая-то происходит, вроде знакомства с сыном местного олигарха…

Вот, сейчас стою в пустой приёмной, жду, когда придёт моя начальница — Пэ СуЧжи, секретарь исполнительного директора. Сегодня у меня первый официальный рабочий день в качестве её помощницы — секретаря-стажёра. По старой корейской традиции, которую мне пришлось соблюсти, я припёрся на работу зело крепко пораньше, задолго до прихода сонбе. Сделал так, как полагается поступать всем трудолюбивым и исполнительным корейским девушкам. Пришёл и караулю её, чтобы сказать ей — "Доброе утро, кунчан-ним!" и поклониться. И ради этого я недоспал сегодня целый час! Ур-р-р-родство! Почему нельзя прийти в одно и то же время с начальником? Как нормальные люди в Европе делают? А тут раньше приди и ещё — позже уйди. Пока кунчан-ним с работы не ушёл, подчинённые уходить вперёд его не имеют права. Дурдом. Хорошо, что ЮнМи несовершеннолетняя. Ей пять часов в день всего положено работать. Но всё хорошее, как правило, быстро кончается. Не представляю, как можно работать полный рабочий день и плюс ещё два, как минимум, не оплачиваемых часа сверху? Конечно, человек такая зараза, что привыкает ко всему, но лично я, чувствую, что такого драйва не перенесу. У меня слишком тонкая душевная организация для подобного рода ломовых работ… О! Шаги! Кто-то идёт. Кажется, это сонбе. Улыбку на лицо и не забыть поклониться!

…

— Доброе утро, кунчан-ним!

— Доброе утро, стажёр Пак! Сегодня твой первый рабочий день. Я надеюсь, что ты будешь старательным работником.

— Я буду стараться, кунчан-ним! Спасибо, кунчан-ним!

— Можешь обращаться ко мне — сонбе.

— Спасибо, сонбе!

…

(разговор чуть позже)

— Стажёр Пак!

— Да, сонбе?

— У нас заканчивается вода для кофе-машины. Теперь это твоя задача — следить за водой.

— Хорошо, сонбе. Что мне нужно сделать?

— Возьми пустую бутыль, спустись вниз, в ресторан, найди там старшего менеджера Пак ХёЧжу. Скажи ей, что тебе нужна вода.

— Да, сонбе.

…

Время действия: пять минут спустя.

Место действия: небольшой закуток, отгороженный от основного зала тонкой декоративной стенкой из непрозрачных пластиковых листов. Вдоль его стен — тумбочки с тарелками разных размеров, сложенные в стопку матерчатые скатерти и салфетки, ящички со столовыми приборами. В закутке, выстроившись в ряд, стоят трое молодых людей в форменной одежде работников ресторана — два парня и девушка. У каждого на груди приколот бэйджик, на котором написаны имя и фамилия, а также должность — стажёр. Мимо шеренги, скрестив сзади руки и гордо выпрямив спину, вышагивает ХёЧжу — бывшая начальница ЮнМи. Ещё, на построении присутствуют две её помощницы, которые стоят немного в стороне. Пройдя вдоль строя, ХёЧжу останавливается и разворачивается лицом к молодым людям.

— Руководство компании, — веско, со значимостью в голосе, произносит ХёЧжу, обращаясь к стажёрам, — Оказало вам большое доверие, приняв в свою семью…

— Да, кунчан-ним, — синхронно-благодарно кланяются те.

— … Это высокая честь, — неспешно продолжает начальница, внимательно глядя на лица подчинённых, — Которую вы должны оправдать…

— Да, кунчан-ним, — строй вновь одновременно кланяется и выпрямившсь, дружно смотрит в пол.

— … Оправдать своим трудом и преданностью. Компания не потерпит, если вы будете лениться, думать о чём-либо ещё, кроме вашей работы и заниматься тем, чем вы не должны заниматься!

— Да-а, кунчан-ним! (поклон, глаза вниз)

— В отеле "Golden Palace" нет работников, которые не соответствуют его уровню!

— Да-а, кунчан-ним! (поклон, глаза вниз)

— Если я увижу, что вы не соответствуете, то мы расстанемся с вами в тот же миг!

(Тишина, напряжённые лица стажёров. Менеджер обводит их взглядом, прикидывая, насколько "усвоилась" информация)

— До вас была здесь девушка-стажёр, — многозначительно помолчав, продолжает "мотивировать" молодёжь ХёЧжу, — Её звали Пак ЮнМи. Ленивая, неисполнительная, вечно о чём-то думала и из-за этого постоянно на всё натыкалась, опрокидывала и роняла на пол. И ещё совсем не знала правил субординации. Дошла до того, что разговаривала с шеф-поваром ресторана, господином Бенндетто, так, словно со своим другом!

(У стажёров испуганные лица. Помощницы ХёЧжу переглядываются между собой. Выражение на их лицах — "ну и дура она была, ты только подумай!")

— Так вот. Её выгнали, — ледяным голосом произносит ХёЧжу, — думаю, что теперь, где-то в уличной канаве, она горько жалеет о том, что была такой никчёмной. Понятно, что больше ни в одну солидную компанию её не возьмут. Как только узнают, что её выгнали из "Golden Palace", то сразу поймут, что у неё такой низкий уровень, с которым можно работать только на рынке!

(несколько секунд зловещей тишины)

— И это останется теперь с нею на всю её жизнь. Поэтому, чтобы подобное несчастье не приключилось с вами… — говорит ХёЧжу, но, закончить фразу не успевает. Её перебивает весёлый молодой голос.

— Добрый день, ХёЧжу-сонбе! — жизнерадостно произносит он, — Простите что отвлекаю, но у меня дело, совершенно не терпящее отлагательства!

ХёЧжу с удивлением на лице поворачивается и, приоткрыв рот, потрясённо замирает, увидев улыбающуюся ЮнМи в новеньком костюме секретаря.

— ХёЧжу-сонбе, — продолжает говорить ЮнМи с явным удовольствием смотря на растерявшуюся свою бывшую начальницу, чуть-чуть крутясь туда-сюда и слегка, самую малость, помахивая при этом принесённой с собою тарой, — В приёмной господина исполнительного директора закончилась вода.

Как в доказательство своим словам она приподнимает и показывает большую пустую пластиковую бутыль, держа её правой рукой за ручку.

— Сказали, сонбе, что вы распоряжаетесь водой, — говорит она, — Мне нужна вода, сонбе.

— ЮнМи-ян?! — наконец придя в себя, искренне изумляется ХёЧжу, — Что ты тут делаешь?!

— Работаю, — с солидными интонациями в голосе спокойно отвечает та.

— Ра-а-аботаешь?!

— Да, вторым секретарём исполнительного директора.

— Но… но… — совсем теряется ХёЧжу лихорадочно обшаривая глазами форму ЮнМи и "зацепляясь" им за бэйджик на лацкане пиджака, — Но как же так?! Тебя ведь уволили?!

— Это было ошибочное решение, — чуть пожав плечом, отвечает Юна, — Руководство это поняло и предложило мне работу, повысив в должности.

— Да-а? — неприятно удивляется ХёЧжу.

— Да, — кивнув, подтверждает ЮнМи и с некоторой ехидцей добавляет, — Я слышала, что пока меня не было, в отеле были большие перестановки. Рада, что вы остались на своей прежней должности, сонбе. Мне нужна вода, сонбе. Где мне её взять?

— Там, — пребывая в ошарашенном состоянии, показывает рукою в сторону подсобных помещений ХёЧжу.

— Спасибо, ХёЧжу-сонбе!

ЮнМи кивает и уходит в указанном направлении. ХёЧжу молча смотрит ей вслед мрачнея с каждым мгновением. Все присутствовавшие при этом разговоре удивлённо переглядываются, а потом непонимающе, с вопросом во взгляде, смотрят на свою начальницу.

— Что она имела в виду, когда сказала "на прежней должности"? — нахмурившись и не обращая внимания на эти взгляды, задаёт вопрос вслух ХёЧжу, — Она что, хочет сказать, что более успешна?

Помощницы ХёЧжу, услышав этот ни к кому конкретно заданный вопрос своей начальницы, вновь переглядываются и недоумённо пожимают плечами. В этот момент вновь появляется ЮнМи. Она выходит из двери, ведущей в подсобные помещения, легко помахивая пустыми руками. Следом за нею идёт парень, неся на плече наполненную водою бутыль.

— Спасибо, ХёЧжу-сонбе! — кланяется на ходу ЮнМи.

— ЮнМи, что ты делаешь? — спрашивает её ХёЧжу.

— В смысле, что я делаю? — не понимает та, останавливаясь и оборачиваясь к ХёЧжу.

— Куда ты уводишь моего подчинённого?

(В этот момент в ещё практически пустой зал ресторана отеля, через его боковой вход, входят две девушки. Одна — дорого одетая с властным выражением на ухоженном лице. Вторая одета попроще. Она идёт следом за первой, прижимая к груди кожаную папку. Ранние посетительницы идут вдоль декоративной стенки и не видны для ХёЧжу, ЮнМи и остальных. Услышав разговор, первая девушка останавливается и предостерегающе поднимает вверх правую руку с отставленным указательным пальцем, делая знак спутнице не шуметь. Она чуть наклоняет голову к плечу и с интересом и начинает слушать, о чём говорят за перегородкой. А там в это время продолжается разговор.)

— В смысле — куда? — не понимает адресованного ей вопроса ЮнМи, — Он сейчас отнесёт воду и вернётся.

— Разве это ему сказали принести воду? — спрашивает ХёЧжу, — Он сейчас должен заниматься другим делом.

(Пауза. ЮнМи и ХёЧжу на несколько мгновений скрещивают взгляды)

— Сонбе, я не донесу бутыль, — миролюбивым тоном говорит ЮнМи, — Она слишком тяжёлая.

— Это твои проблемы, — отвечает ХёЧжу и, чуть подняв вверх подбородок, командует парню, — Сон Гын Сок, поставь воду на пол и возвращайся на своё рабочее место. Я ещё поговорю с тобою, почему ты выполняешь чьи-то приказы без моего разрешения.

(парень вздыхает и, поставив бутыль, разворачивается, чтобы уйти)

— Подожди, Сон Гын Сок, — глядя на его спину, просит ЮнМи и, повернув голову к сонбе, спрашивает, — ХёЧжу-сонбе, вы хотите получать зарплату?

— Что? — подбирается в ответ та, готовясь к сражению, — Хочешь сказать, что можешь решать, кто будет получать зарплату, а кто нет? Не слишком ли ты многое о себе возомнила, ЮнМи-ян?

— Исполнительный директор, господин Ким ЧжуВон, отдал прямое и недвусмысленное распоряжение, — спокойно произносит Юна глядя на ХёЧжу, — Он приказал, чтобы в любой момент у него было кофе. Если у него не будет кофе, его голова будет плохо работать. Если у него будет плохо работать голова, он будет принимать неправильные решения. Неправильные решения — это убытки. Убытки, как он сказал — это отсутствие зарплаты у персонала отеля. Поэтому, я и спрашиваю вас, сонбе — вы хотите получать зарплату? Я — хочу. Как, наверное, и все работающие тут.

(Юна делает головой кивок в сторону присутствующих и вопросительно смотрит на ХёЧжу, ожидая ответа. Та несколько теряется от такого поворота разговора и, не отвечая, бросает пару взглядов на своих подчинённых. Смотрит и понимает, что зарплату они получать хотят. И, судя по выражениям лиц, даже очень. ХёЧжу молчит, затрудняясь с ответом).

— Нет воды — нет кофе. Нет кофе — нет зарплаты, — не слыша ответа, повторяет только что сказанное ЮнМи, — Думаю, сонбе, мы все заинтересованы в том, чтобы у господина Ким ЧжуВона всегда было кофе, а у нас — заработок. Прошу прощения, что привлекла вашего сотрудника без вашего разрешения, сонбе. Больше такого не повторится. Буду вам весьма признательна, ХёЧжу-сии, если вы разрешите ему помочь донести мне этот тяжёлый баллон с водой до приёмной. Мне кажется, что если я сообщу об этом господину Ким ЧжуВону, ему понравится ваше усердие и предусмотрительность…

(ЮнМи делает вежливый поклон ХёЧжу. На лице той, после некоторого раздумья появляется приветливое выражение.)

— Да, ЮнМи-сии, — чуть наклонив голову, говорит ХёЧжу, — Думаю, что это будет совершенно правильно.

— Сон ГынСок! — командует она, — отнеси эту бутыль в приёмную господина исполнительного директора!

— Да, кунчан-ним, — покорно отзывается парень и, наклонившись, вновь со вздохом, подхватывает на плечо с пола тяжёлую бутыль.

— Спасибо, ХёЧжу-сонбе, — вежливо благодарит Юна, делая лёгкий полупоклон.

— Пожалуйста, ЮнМи-сии, — снова вежливо улыбаясь, наклоняет в ответ голову та.

— Пф-ф-ф… — повернувшись к ней спиной, чуть слышно выдыхает ЮнМи и делает пару шагов вперёд, заходя за декоративную стенку, где тут же натыкается на подслушивающих девушек.

— Стой! — командует ей первая, дорого одетая и спрашивает, — Ты кто такая?

Остановившись, ЮнМи с удивлением разглядывает возникшее перед ней препятствие, не торопясь с ответом.

— Я задала вопрос! — хмурится девушка.

— Простите, аегусси, — отвечает Юна продолжая разглядывать незнакомку, — Но я вас не знаю.

— Разве ты не видишь, что я старше тебя? — прищуривается на неё девушка, — где твоё воспитание?

— Я стараюсь не разговаривать с незнакомыми людьми, — говорит Юна, и, подумав, поясняет почему, — В целях безопасности. Простите, аегусси, но мне нужно идти работать.

В этот момент, услышав, что Юна с кем-то разговаривает, из-за перегородки выглядывает ХёЧжу и глаза её округдляются.

— Госпожа президент! — испуганно вскрикивает она.

— Что тут происходит? — интересуется у неё девушка, которую только что назвали президентом.

— Э-э-э… небольшое совещание, госпожа президент! — находится та с ответом и кланяется.

— Вот значит как, — хмыкает в ответ девушка-президент и обращается к Юне бросив взгляд на её бэйджик.

— Меня зовут Ким ХёБин, — говорит она. — Я президент сети отелей "Golden Palace", в головном отеле которой ты работаешь. А ты, как я понимаю, Пак ЮнМи?

ХёБин внимательно смотрит на Юну.

— Прошу прощения госпожа Ким ХёБин, — кланяясь, отвечает та, — Я вас не знала. Да, меня зовут Пак ЮнМи.

— Так, — говорит ХёБин, оборачиваясь к своей спутнице, — Можешь пока попить кофе. Сядь, чтобы я тебя видела. Я позову.

— Да, госпожа президент, — кланяется в ответ та.

— Ты, — поворачивается ХёБин к ХёЧжу, — Проследи, чтобы в приёмную моего брата отнесли воду.

— Будет исполнено, — кланяется ХёЧжу.

— И пусть принесут мне меню. Я хочу позавтракать. Господин Бенндетто уже на рабочем месте?

— Пока нет, госпожа президент, — виновато улыбнувшись, отвечает ХёЧжу, — Но я сейчас узнаю, может быть, господин шеф-повар уже пришёл.

ХёЧжу кланяется.

— Хорошо, — говорит ХёБин и переводит взгляд на ЮнМи.

— Иди за мной, — приказывает она ей, — Я хочу с тобой поговорить.

Время действия: некоторое время спустя.

Место действия: ресторанный зал отеля "Golden Palace". ЮнМи стоит возле столика, за которым сидит ХёБин. Президент сети отелей уже минуту с лишним молча разглядывает стоящую в вежливой позе девушку. С опущенной головой и скрещёнными внизу руками. Так проходит ещё минута. ЮнМи разглядывает пол, ХёБин разглядывает её. Наконец, ХёЧжу самолично приносит президенту кофе. Аккуратно переставив всё принесённое с подноса на стол, кланяется и собирается уходить, но ХёБин останавливает её.

— ХёЧжу, — говорит она, — Я хочу спросить…

— Да, госпожа президент, — с готовностью разворачивается та, держа поднос у груди, — Я слушаю.

— Что это за история с водой? В отеле, что, все ходят за водой сами? Разве у нас нет службы доставки?

— Есть госпожа, — кланяется старший менеджер зала, — Всё есть. И вода, и график, когда кому доставить и люди, которые за этим следят.

— Так почему же она пришла за водой сама? — указывая лёгким наклоном своей головы в сторону Юны, спрашивает ХёБин.

— Не могу знать, госпожа президент! — бойко, по-военному рапортует ХёЧжу.

— Тогда почему ты дала ей воду?

— Ну… — несколько теряется та, — Она же секретарь-стажёр из приёмной господина исполнительного директора. Может, там внезапно закончилось… Вне графика…

— А почему она не позвонила и не попросила, чтобы принесли?

— Не знаю, госпожа президент!

— Почему ты не позвонила? — обращается ХёБин к Юне.

— Ну… — несколько растеряно отвечает ЮнМи, видимо тоже не понимая, почему она не сделала столь очевидное, — Секретарь господина ЧжуВона сказала, что я теперь отвечаю за воду. Сказала, что нужно принести ещё. Ну, я и пошла…

ХёБин насмешливо приподнимает брови.

— Сколько ты уже работаешь секретарём-стажёром?

— Первый день, госпожа.

— И это твоё первое поручение от сонбе?

— Да, — смурнеет лицом Юна, вновь опуская глаза.

— Понятно, — насмешливо говорит ХёБин и обращается к ХёЧжу, — Можешь идти.

Та кланяется и, бросив на ЮнМи одновременно злорадный и сочувствующий взгляд, уходит. ХёБин не торопясь берёт чашку с блюдца и делает глоток.

— Как ты познакомилась с моим братом? — спрашивает она у ЮнМи, ставя чашку с кофе назад.

— М-м-м-м… поднимает взгляд от пола Юна Ми, — Собственно, он сам со мною познакомился, госпожа президент.

— Правда? — делано удивляется ХёБин, — И что же в тебе такого, позволь спросить, что он обратил на тебя внимание?

— Внешность, госпожа президент, — отвечает Юна.

— Внешность? — теперь уже по-настоящему удивляется ХёБин, — Считаешь, что она у тебя неотразима?

— Нет, госпожа, — отрицательно качает головою ЮнМи, — Не так. Она просто подходила для его планов.

— Хм, — хмыкает ХёБин, окидывая взглядом собеседницу, — Так значит, это не ты проявляла инициативу?

— Нет, госпожа.

— И никаких фантазий в отношении ЧжуВона у тебя нет?

— Абсолютно никаких, госпожа. Мы с ним как две планеты, которые движутся каждая по своей орбите. Планеты никогда не встречаются, госпожа ХёБин.

— Хм, похоже, что ты разумная девочка. Сравнение с планетами — это хорошо прозвучало. Ты где-то это слышала, или сама придумала?

— Неожиданно пришло в голову, госпожа.

— Неплохо. Где ты учишься?

— В школе Bu Pyeong для девочек.

— Твоя речь звучит достаточно хорошо для такого низкого уровня образования.

— Благодарю вас, госпожа президент.

ЮнМи вежливо наклоняет голову.

(В этот момент из подсобных помещений ресторана появляется солидная фигура шеф-повара, господина Бенндетто. Радостно улыбаясь, он устремляется к столу, за которым сидит ХёБин.)

— Buongiorno, signora! — подойдя, произносит он по-итальянски, приветствуя свою начальницу, и переходит на английский, — Несказанно рад видеть вас синьора!

Лучезарно улыбаясь, не вставая, ХёБин протягивает ему правую руку. Синьор Бенндетто бережно берёт её и, склонившись, целует. ХёБин улыбается, Бенндетто улыбается и не спешит выпускать её кисть из своей ладони. Видно, что эти двое испытывают удовольствие от происходящего. Юна малость покруглевшими глазами смотрит на представление. Бенндетто наконец распрямляется и, бросив взгляд на стоящую рядом со столом фигуру, узнаёт в ней замаскированную новой формой ЮнМи.

— О! — экспрессивно, так, как это делают темпераментные южане, восклицает он, взмахивая руками, — Сладкоголосая корейская сеньорита! В новом наряде! Великолепно! Превосходно! Чудесно! О! Так это новая униформа?! Сеньорита работает теперь в новом месте? Карьерный рост? Чудесно! Просто чудесно! Поздравляю!

— Э-э-э… — несколько ошарашенная угодившим в неё количеством слов мычит в ответ Юна и, собравшись с мыслями, отвечает на английском языке, — Спасибо, господин Бенндетто! Весьма тронута вашими поздравлениями…

— Нет, нет! — восклицает в ответ тот, — мы с тобой говорим только на итальянском! Si?

— Si, signore, — отвечает Юна, бросив быстрый взгляд на ХёБин, к которой в этот момент перешла очередь смотреть "покруглевшими глазами" на происходящие.

— Бенндетто, вы её знаете? — удивлённо спрашивает ХёБин.

— Да, да! — энергично кивает тот, — Эта девочка работала тут раньше. Она великолепно говорит на итальянском языке! Когда я слышу её голос, то у меня такое чувство, что я снова вернулся на родину! Это просто потрясающе!

— Вот как? — со странной интонацией констатирует ХёБин, пристально разглядывая Юну, — Очень интересно…

— А! Да, госпожа ХёБин! Вы же пришли позавтракать! Вы же голодны! Что мне для вас приготовить? Ваш любимый "Неаполитанский завтрак"?

— Да, пожалуй, — медленно кивает в ответ та, не отводя взгляда от ЮнМи, — Буду вам премного благодарна…

— Un momento! — восклицает Бенндетто и, поклонившись, чуть ли не вприпрыжку устремляется на кухню.

ХёБин некоторое время молчит, продолжая разглядывать свою подчинённую. Та же снова разглядывает пол с самым скромным видом.

— И как это понимать? — наконец задаёт вопрос ХёБин, нарушая тишину.

— Что именно, госпожа президент? — отвечает вопросом на вопрос ЮнМи.

— Откуда ты знаешь итальянский?

— Я занималась самостоятельно, госпожа…

— Итальянским? Почему не английским? Ведь все учат английский!

— Английский я учила в школе, госпожа президент…

— Именно. Во всех школах учат английский. А ты занималась дополнительно итальянским? Почему?

— Мне захотелось, госпожа…

— Захотелось? — искренне не понимает ХёБин, — Хм… Ещё раз скажи мне, в какой ты училась школе?

— В школе Bu Pyeong для девочек…

— Н-да? — задумывается ХёБин, и говорит, рассуждая сама с собою вслух, — Но она же вроде не входит в топ сеульских школ? По крайней мере, я никогда о ней раньше не слышала. Может, это какая-то новая школа, которая появилась недавно?

— Это какая-то новая школа с углублённым изучением европейских языков? Так? — обращается она с вопросом к Юне.

— Да нет, — пожимает в ответ плечами та, — Обычная школа, госпожа президент…

— Тогда откуда ты знаешь итальянский?

— Я занималась самостоятельно.

— Сама?!

— Да, госпожа. Мне было интересно.

— Интересно? Надо же…

ХёБин окидывает ЮнМи оценивающим взглядом, глядя на неё уже несколько иначе, не так, как в начале разговора.

— Какой у тебя результат TOEIC? — прищуривается она на Юну.

— Девятьсот девяносто девять баллов, госпожа.

— Девятьсот девяносто девять?! И у тебя есть сертификат?

— Да. Я его приносила, когда устраивалась на работу, госпожа.

— Хм-м-м…

ХёБин задумывается.

— Весьма неожиданно, — после короткой паузы говорит она, видимо подводя итог своим размышлениям, — Весьма. Может, ты знаешь ещё какие-нибудь языки?

— Да госпожа, — подумав, как-то нехотя отвечает ЮнМи.

— Какие?

— Английский, итальянский, французский, — неспешно перечисляет ЮнМи и секунду поколебавшись, добавляет, — Ещё немецкий и японский…

— Ого-го! Тебе не кажется, киккакэ[1], что это уже слишком? — на хорошем японском языке интересуется у Юны ХёБин.

— Возможно, говорить, что я "знаю", не совсем правильно, — ничуть не растерявшись, на отличном японском языке отвечает ей Юна, — Наверняка во всех этих языках есть нюансы, о которых я даже не подозреваю, поскольку не жила во всех этих странах и моя разговорная практика очень мала, но говорить с иностранцами и понимать их я могу. И они меня понимают, ХёБин-сама[2].

— Холь! — несильно хлопнув ладою по столу, в удивлении восклицает ХёБин, — отличное произношение! Ты жила в Японии?

— Я никогда не жила в Японии, госпожа, — вежливо улыбается начальнице Юна и кланяется.

— Хм, как интересно! А ты сдавала тесты? У тебя есть сертификаты на все языки, которые ты перечислила?

— Нет, я не сдавала тесты, госпожа.

— Почему?

— Сертификаты стоят денег, госпожа…

— Денег? Думаю, мне следует отправить тебя пройти тесты. За счёт компании. Хочется увидеть, что ты за них получишь.

— Спасибо, госпожа президент, — Юна, вежливо кланяется и произносит ритуальную фразу корейского подчинённого, — Я буду очень стараться.

— Я распоряжусь, — подтверждающее кивает ХёБин, — И ещё…

— Да, госпожа? — поднимает голову Юна.

— Ты ведь та самая девчонка, которая тогда дозвонилась до военных и уговорила их прийти на помощь? Так?

— Да, госпожа, — секунду поколебавшись, отвечает ЮнМи, — Я тогда дежурила на ресепшене.

Выпрямив спину и подняв подбородок, Юна смело смотрит в глаза ХёБин.

— Когда бывший директор "Golden Palace" объяснял, что всё случившееся учинила стажёрка с кухни, я, признаться, не поверила. Впрочем, как и совет директоров… Позже, после более подробного расследования, я поняла, что была не права. Но это был хороший повод всех их уволить. Они были недостаточно хороши и я ничуть не жалею, что заблуждалась, когда принимала решение. Всё равно, они были виноваты в том, что не смогли организовать работу в условиях чрезвычайных обстоятельств…

ХёБин сделала паузу глядя в глаза ЮнМи.

— Скажи, — потребовала она, — О чём ты думала, когда звонила дежурному по городу?

— О людях, — не задумываясь, ответила Юна, — О людях и о репутации отеля.

— О репутации? А ты знаешь, сколько негативных статей написали в газетах и сколько предвзятых репортажей произвели на свет тележурналисты? Знаешь, чего мне стоило переломить эту "чёрную волну"?

— Сожалею, что у вас были проблемы, госпожа, но я сделала всё, чтобы "Golden Palace" вышел победителем. Все живы. Все здоровы. Это главное. И недоброжелатели были вынуждены это признать. А ещё признать то, что ради своих постояльцев руководство отеля поднимет даже армию. Об этом сейчас знают во всём мире. Я слышала, что у "Golden Palace" рейтинг стал ещё выше, чем был.

— Хм! — хмыкает ХёБин с не очень довольным видом глядя на собеседницу, — Значит, сделала?

— Всё что могла, госпожа, — кланяется ЮнМи.

ХёБин с задумчивым видом смотрит на ЮнМи. В этот момент с подносом в руках в зале появляется ХёЧжу и направляется к столику ХёБин. Та замечает её.

— Хорошо, — говорит она ЮнМи и делает отпускающий жест рукою в сторону, — Можешь идти работать. Я хочу позавтракать.

— Да, госпожа президент, — отвечает Юна и, поклонившись, уходит.

Время действия: вечер того же дня.

Место действия: дом мамы ЮнМи. На маленькой кухне ЮнМи с задумчивым видом, не спеша, манипулирует палочками, поочерёдно извлекая еду из разных чашек, стоящих перед нею на столике и отправляя её себе в рот. В столовую стремительно влетает СунОк и, бросив сумку на пол, плюхается за столик напротив Юны. ЮнМи меланхолично поднимает взгляд от чашек на онни.

— Как же я проголодалась! — восклицает пришедшая с учёбы СунОк, хватаясь за палочки и быстро набив рот рисом, начинает торопливо жевать.

Я меланхолично смотрю на неё.

— Ты чего такая? — бросив на меня взгляд, с набитым ртом, спрашивает она.

— Какая? — интересуюсь я.

— Вялая. Устала? Как прошёл твой первый рабочий день?

— Да так, в общем-то, — пожимаю я плечом.

— Расскажи, — требует она.

Вздохнув, рассказываю. Рассказываю историю про то, как меня послали за водой. И как я "лопухнулся", выполняя своё первое поручение. Вместо того, чтобы поднять трубку телефона и позвонить, чтобы принесли воду, я схватил бутыль и ринулся в бой.

— Это зачем твоя сонбе так сказала тебе сделать? — не понимая, спрашивает СунОк имея в иду секретаршу, давшую мне поручение.

— Как позже выяснилось, это была проверка… — поясняю я.

— А-а, задание для новичка? — понимающе кивает онни, — Ну и как? Ты справилась?

— Не получилось, — отвечаю я, — Показала себя энергичной, но тупой.

— Ты не тупая, — утешает меня онни, — Просто это был твой первый день на новом месте и ты немного растерялась. Со многими так бывает. И потом… Шутки у старших порой бывают очень глупые…

СунОк на пару секунд задумывается, словно что-то припоминая и хмурится.

— Не переживай, — говорит она, — Если это единственная неудача, то пусть это и неприятно, но ничего страшного в этом нет. Считай, что ты стала опытнее.

Ну да, в принципе, да. В этой истории с водой, в которой я выставил себя полным придурком, меня подвело то, что я забыл, что у меня отныне другое тело. Раньше, когда я был парнем, принести воды для куллера — никаких проблем для меня не было. Поэтому, получив указание, я совершенно спокойно схватил бутыль и попёрся за водой. Если бы сонбе отправила меня в дата-центр отеля принести в ведре три мегабайта информации, то я бы сразу сообразил, что что-то тут не то, а так — у меня и мысли даже не возникло! Осознание того, что я идиот, пришло лишь тогда, когда я попробовал поднять наполненную водою ёмкость. "Ё-моё!" — подумал я, — "Она же неприподъёмная! Как же я её допру, тяжесть такую?" Стал думать. Придумал быстро. На глаза мне попался парень, работник кухни. Я подошёл к нему и попросил помочь. Тот, осмотрев мою форму и глянув на бэйджик, без звука взвалил бутыль на плечо и потопал за мною. Подобное положение дел меня вполне устроило, но я рано радовался, как говорится. На выходе мой "маленький караван" с водой тормознула ХёЧжу, удивлённо поинтересовавшись, почему это я распоряжаюсь её подчинёнными? Блин! И ведь она была совершенно права! Если так подумать, то я нарушил субординацию самым грубым образом. Нужно было сначала спросить у неё разрешения на использование её работников, а уже потом — руководить самому. Ну нет у меня опыта работы в большом коллективе! Нету! Студент я ещё. Поэтому и повёл себя, как студент — "договорился". А так в коллективе делать нельзя. Пришлось извиняться. Правда, я сначала не понял своей ошибки и попробовал "надавить" на ХёЧжу, но потом до меня дошло, что я неправ. Эх, жизнь моя жестянка! Как всё сложно! Всегда нужно помнить о сотне всяких моментов.

Потом, вроде достаточно мирно расставшись с ХёЧжу, я тут же "вляпался" в другую историю. В сестру ЧжуВона — ХёБин. Да я её раньше никогда не видел! Выхожу, а тут какая-то девица интересуется — кто, мол, такая? Какое её дело, право слово? Я достаточно вежливо ответил, что занят и в целях личной безопасности с незнакомыми людьми не разговариваю. Тут сзади подвалила ХёЧжу и выяснилось, что это никакая не "ноунэйм" девица, а сама президент сети отелей "Golden Palace"! Бли-и-и-ин! Но я-то — откуда, как говорится?

Начался второй акт "марлезонского балета", в которой я был "примой для битья". Усевшись за стол и поставив меня рядом, ХёБин для начала устроила мне допрос о своём брате. Её интересовала, каким образом так вышло, что тот заинтересовался ЮнМи и нет ли у меня далеко идущих в отношении его планов. Подробности я ей не стал рассказывать, просто перевёл стрелки на его нежелание брякать цепями Гименея. Мой расчёт на то, что она должна об этом знать, оправдался. Она удовлетворилась моим ответом. Про историю моей вербовки ЧжуВоном говорить не стал, решив, что если бы она о ней знала, то тогда и не спрашивала бы. Правда, был вариант, что она проверяет меня на честность, но я решил, что пусть она лучше поймает меня на вранье, чем узнает "подробности". Вроде "прокатило".

Только разобрались с этим вопросом, как на сцене появился шеф-повар, лучащийся счастьем от лицезрения своей начальницы. Долго, с восторгом, целовал ей ручку. Пока я на это смотрел, в мою голову пришла дурацкая мысль, что в принципе ЮнМи тоже могут целовать руку. Особенно, когда я стану звездой. Я попытался представить себе это и загрузился вопросом — что я буду при этом чувствовать? Пока я размышлял, Бенндетто закончил изливать свои восторги на ХёБин и заметил меня. Заметил, и тут же "спалил", сообщив ей, что я прекрасно говорю на его родном языке. Естественно, что этот факт её весьма удивил. Потом Бенндетто убежал на кухню, готовить завтрак госпоже, а госпожа принялась пытать меня уже по другому вопросу — откуда нищенка может знать итальянский? Я вяло отбрехивался, но потом она задала вопрос в лоб — сколько я знаю языков? Я подумал, прикинул, сколькими и где я "засветился", мысленно вздохнул, понимая, что "палюсь по-крупному", но перечислил. Ну а чего? ХёЧжу знает, что я владею немецким. Да и в отеле ещё некоторые знают. Бенндетто "сдал" мой итальянский. ЧжуВон знает, что я говорю на английском и французском. С дедушкой-японцем, которого привезли из "Лесного приюта", когда его откачивали, я говорил на японском. Это тоже многие тут видели и слышали. Можно, конечно, было попробовать соврать, но "умолчанный факт" мог легко всплыть, вызвав ненужные вопросы и подозрения. Поэтому пришлось мне перечислить практически все языки, что я знаю. Не упомянул только русский и испанский, решив, что это будет совсем уж слишком.

ХёБин была весьма удивлена. Тут же попыталась "вывести меня на чистую воду" перейдя на японский язык. Ну, поговорили мы с ней на японском. Потом она вспомнила, что это именно я устроил "сеульское танковое побоище". Пришлось давать ответ, нафига я это сделал? Слава Богу, глубоко углубиться в обсуждение этого вопроса мы не успели. ХёЧжу принесла приготовленный Бенндетто завтрак для госпожи и госпожа милостиво велела мне идти работать.

Но это было ещё не всё. Когда я вернулся на своё рабочее место, примерно через полчаса, в приёмной появилась ХёБин. Мы с сонбе, как положено, ей откланялись и она прошла в кабинет к брату, который уже появился на работе. Какое-то время была там, а потом они вместе вышли оттуда. И тут ХёБин, повернувшись к ЧжуВону и говоря о нас с СуЧжи в третьем лице так, словно нас тут нет, поведала ему, что у него тут полный бардак, дошедший уже до того, что сотрудники отеля не знают в лицо руководство. И что ему нужно быть жёстче с работниками, если хочет иметь какой-нибудь результат от их деятельности. Дав это ценное указание исполнительному директору в присутствии его же подчинённых и, как я понимаю, слегка его унизив, ХёБин удалилась. ЧжуВон, как только она ушла, особо мудрствовать не стал в принятии руководящих решений. Пообещал СуЧжи понизить зарплату за то, что она плохо следит за своей подчинённой и величественно скрылся в своём кабинете. Услышав такое, СуЧжи пошла по лицу красными пятнами. Как она на меня посмотрела, когда ЧжуВон закрыл за собою дверь! Я думал, она будет на меня орать. Ничего подобного. Я сначала не понял, но потом до меня дошло. СуЧжи молчала, потому, что она знает, в каких я отношениях с семьёй ЧжуВона. Ведь именно он привёл меня на работу! Если бы я пришёл сюда "снизу", через отдел кадров отеля, то это одно. Но я пришёл сюда "сверху", по личному указанию исполнительного директора, а это совсем другое! И поэтому орать на меня, как это делают начальники в дорамах, она не рискнула. Видимо, в тот момент СуЧжи думала, как она "попала" и что ей теперь делать, имея под боком такое "счастье", вроде меня? Ведь и наказать пообещали её, хотя виноват был я. Когда до меня "дошёл текущий расклад", мне стало стыдно. Я принялся извиняться перед сонбе, пообещал, что подобное больше не повторится, и что я буду замечательным её подчинённым, пусть только она заранее мне говорит, что и как нужно делать. СуЧжи после моих извинений малость "отмякла" и остаток своего первого рабочего дня я провёл в подсобке, с небольшим журнальчиком в руках, в котором были напечатаны фотографии руководства. Сонбе приняла решение не выпускать меня "на люди" до тех пор, пока я ей не сдам зачёт на знание всех руководящих лиц в отеле и всего высшего руководства. Сидел, учил, хотя имел большие сомнения в эффективности этого действа. Как для востоковеда, стыдно признаться, но по-первой, как я попал, вообще все корейцы были для меня практически на одно лицо. Чётко различал только родных ЮнМи и врачей. Потом стал подмечать детали и толпа на улице начала разбиваться на фрагменты, и приобретать индивидуальность. Но всё равно, есть у меня ещё "эффект европейца в Азии". Есть ещё проблемы с различением лиц. Поэтому я и не уверен, что узнаю человека, если видел его до этого только на фотографии. Вот ХёБин, к примеру. На фото она совсем другая, чем в жизни. Совсем не похожа. То ли снято так по-дурацки, то ли с глазами у меня, что-то не то…

А вообще, внизу, как сказала сонбе, висит щит с фотографиями всех начальников. И она думала, как она сказала, что я его изучил и запомнил. Оказывается, это здесь наипервейшее дело для работника — знать начальство в лицо. Но я-то откуда? Висят какие-то фотки корейцев… С подписями. Все, на первый взгляд, одинаковые… Оно мне надо было вникать? Вот и попал. Ещё и СуЧжи подставил… Интересно, а когда я стажёрил на кухне — почему мне об этом никто тогда не сказал? Уровень у меня был не тот? Или здесь считается, что это все знают? Может, этому учат в школе или в семье? Наверное… Вот только я совсем не местный…

Единственное, что было радостное в сегодняшнем дне, так это обалдевшая ХёЧжу, увидевшая меня в новой форме. Позлорадствовал слегка. Да и за сертификаты не придётся платить, если ХёБин сдержит своё слово и отправит меня пройти тесты за счёт фирмы.

Вот и все положительные стороны за сегодняшний день, — подвёл итог я дневным воспоминаниям и понимая, что делиться всеми своим случившимися трудностями с сестрой ЮнМи лучше не стоит, обращаюсь с вопросом к СунОк, желая сменить тему разговора:

— А как у тебя прошёл день, онни?

Услышав вопрос, онни мрачнеет.

— Не очень, — пожевав рис и проглотив, признаётся она после паузы.

— А что было не так, онни? — интересуюсь я.

— Получила самый низкий бал в группе. За тест по английскому, — с трагическими нотками в голосе говорит она.

— Почему? — искренне удивляюсь я, — Мы же с тобою занимаемся?

— Вопросы дурацкие в тесте были, — вздохнув, сообщает онни о коварстве преподавателей и начинает энергично накладывать новую порцию риса в свою чашку, видимо, намереваясь заесть полученный стресс.

— Какие?

— Мы с тобой такие не учили. С подвохом.

— Например?

— Ну, ещё не знаю. Тест у меня в сумке. Сейчас поем, потом посмотрю, где я ошиблась. Но там всё не просто.

— Покажи, — прошу я.

Глянув на меня, СунОк протягивает руку, подтягивает к себе за ремешок сумку и, открыв её одной рукою, достаёт два листка с тестовым заданием.

— На! — протягивает она их мне и вновь берётся за палочки.

Я беру и начинаю вникать. Сразу натыкаюсь на "косяк".

— Ошибка, — говорю я, — Неправильное применение слов teach и learn. Да, оба слова часто переводятся как "учить". Но! Запомни: teach отдавать знания, а learn получать их.

— Н-да? — прекратив жевать, озадачивается онни.

— Ещё, — говорю я, находя следующую "залепуху" в тексте, — Неверно с Must и Have to. Must означает собственную уверенность в том, что что-то необходимо, а have to — необходимость, вызванную внешними обстоятельствами. У тебя тут в тесте написано: I have to be home by ten. (My parents told me so.). Тут необходимо использовать конструкцию have to. Я должен быть дома к десяти. (Потому, что мне так велели родители.). Родители вынуждают меня. Это внешние обстоятельства. Поэтому — have to. А вторая фраза — I must be home by ten. I have a very difficult day tomorrow. (It is my own decision.) Переводится как — Я должен быть дома к десяти. У меня завтра очень тяжёлый день. (Это моё собственное решение). Поскольку это моё собственное решение, то поэтому тут — must. Тут же вот даже подсказки в скобках даны.

Я с удивлением посмотрел на СунОк.

— Почему я такая тупая?! — в сердцах бросая палочки на стол, восклицает онни, — Даже моя младшая сестра знает, как это переводится! А я учу, учу… И всё без толку!

— Ты не тупая, СунОк, — принимаюсь утешать её я, вспомнив те слова, которые она мне только что говорила, — Просто ты набираешься опыта. На это нужно время…

— Думаешь? — спрашивает она меня, вновь берясь за палочки.

— Конечно, онни! — уверенным голосом подтверждаю я, — Мы ещё с тобой немного позанимаемся и всё будет о'кей! О'кей?

— О'кей, — вздыхает онни, — Надеюсь на это. Иначе я не представляю, как я буду работать с иностранцами с таким английским…

Я, впрочем, если честно, тоже не представляю, — думаю я, естественно, не став говорить этого вслух.

В этот момент на кухню заглядывает мама.

— О, мои красавицы ужинают! — говорит она, — СунОк вернулась! Дочка, как у тебя дела в университете?

— Всё хорошо, мама, — отвечает онни, бросая на меня взгляд.

— Умница, — говорит мама.

Я сижу, язык за зубами держу. Молчание — золото! Особенно в Корее…

— Мама, тебе помочь? — спрашивает СунОк.

— Помоги, дочка, — соглашается та.

— Я тоже помогу, — говорю я.

— Мы с СунОк сами справимся, — неожиданно отвечает мне мама, — А ты иди, занимайся музыкой. Ты сильно отстала от других детей. Тебе нужно много заниматься, чтобы их догнать и стать лучше.

— Ма? — непонимающе смотрит на мать СунОк, впрочем, как и я.

— Юне нужно много заниматься, чтобы успеть за теми, кто уже давно учится музыке и танцам, — поясняет ей мама, — Поэтому, Юна, ты теперь больше не будешь заниматься домашними делами. Учись! Ты меня поняла?

Я ошарашено киваю.

— Ма-а? — совсем уже удивлённо "мамкает" онни.

— Я знаю, что Юну ждёт успех, — отвечает ей мама, — И я хочу увидеть, как она станет звездою, пока я жива. Поэтому, ЮнМи — занимайся! Я тебе приказываю! Слышишь?

— Да, мама, — растеряно киваю я.

— Но, ма-а… — с возражающей интонацией произносит онни.

— СунОк! Хватит мне перечить! Ты хотела мне помочь? Да? Ну, так ешь и пошли!

— Да, мама. Сейчас.

(чуть позже. Мама и СунОк)

— И ты ей поверила?! — с поражённым выражением на лице, восклицает СунОк, глядя на мать, — Я думала, ты разрешила Юне заниматься музыкой, чтобы она не волновалась! Из-за её здоровья разрешила! А тебе, оказывается, какая-то мудан сказала, что она станет звездою! И ты в это поверила?! Мама, ты с ума сошла?!

— Это очень хорошая шаманка, — уверенно, без тени сомнения в голосе, отвечает мама, — Люди говорят, что её предсказания всегда сбываются. И не кричи на свою мать.

Бум!

— Ма-а-а-а, — растягивая букву "а", СунОк несильно стукается лбом в стену, — Ну, ма-а-а-а-а-а…

Бум!

Файтин второй

Время действия: вечер того же дня

Место действия: загородный дом семьи ЧжуВона. В небольшой комнате, перед телевизором, в ожидании начала дорамы, уютно расположились на полу перед чайным столиком ХёБин и бабушка.

— Ну, и где эта ИнХэ? — ворчливо произносит вслух бабушка, — Сейчас уже начнётся!

— Не волнуйся бабушка, — улыбаясь, говорит ХёБин, — Мама прекрасно знает, что ты не любишь смотреть телевизор в одиночестве. Она сейчас придёт.

— Знает, знает, — недовольно бурчит себе под нос бабушка, — Раз знает, так пусть приходит раньше, чтобы я не волновалась. Рассказала бы что-нибудь, чтобы я не слушала эту глупую рекламу!

— Давай я тебе расскажу, бабушка, — предлагает ХёБин.

— Расскажи, внученька, — с готовностью кивает старушка.

— Знаешь, бабушка, я сегодня была в "Golden Palace" и видела ту девочку, которой ЧжуВон распугивал своих невест…

— Думаешь, мне это будет интересно? — с лёгким недоумением смотрит бабушка.

— Ну-у, не знаю… — задумчиво растягивает букву у ХёБин, — Мне вот стало интересно, что за деревенщину там себе нашёл мой младший брат. Всё кто её видели, просто в шоке.

— Ты специально поехала посмотреть на неё? — удивляется бабушка.

— Отчасти, — отвечает ХёБин, — У меня по расписанию была в этот день утренняя встреча. Я просто встала пораньше, решила заехать в отель — позавтракать у Бенндетто, посмотреть, чем занят ЧжуВон и увидеть это "чудовище", как назвала её ЮЧжин.

— И как? — всё-таки заинтересовывается бабушка, — Увидела?

— Даже ходить никуда не пришлось, — кивает ХёБин, — Я на неё наткнулась, едва только зашла в ресторан. Она выкручивала руки главному менеджеру.

— Выкручивала руки?! — изумляется бабушка.

— Образно говоря, — поясняет свою фразу ХёБин, — Сегодня у этой ЮнМи был первый рабочий день и её сонбе решила проверить, чего она стоит. Приказала принести ей воды. Так она взяла здоровущую бутыль, которые ставят на куллер и пошла за водой! Представляешь?

Бабушка с лёгким выражением печали на лице качает головой, сожалея об отсутствии у девочки мозга.

— … Потом она, видно, сообразила, что унести её сама не сможет, — продолжает свой рассказ ХёБин, — И организовала для выполнения своего поручения, работника кухни, приказав ему, чтобы он донёс ей воду. Увидев, что кто-то распоряжается её работниками, в дело вмешалась менеджер зала — ХёЧжу. Но "маленькое чудовище" ничуть не смутилась. Когда я начала подслушивать их разговор, она уже почти её "дожала". И хоть та старше ЮнМи, она оказалась в весьма неприятной ситуации на глазах своих подчинённых.

— Подумать только! — удивлённо качает головою бабушка.

— Да, — говорит ХёБин, — Я не стала вмешиваться. Хотела посмотреть, чем закончится. В конце-концов она получила то, что хотела. Хоть ей и пришлось извиниться, но своё она взяла.

— Надо же, — снова качает головою бабушка, — Кто бы мог подумать? И что, внучка, эта девочка? Она тебе понравилась?

— Сложный вопрос, — задумавшись на пару мгновений отвечает ХёБин, — Да, её разговор с ХёЧжу, говорит о том, что она умеет управлять людьми. Это, несомненно, плюс. Но то, что она взяла огромную бутыль и пошла за водой, не подумав, как она её принесёт назад — это минус. Это показывает, что она не может просчитывать ситуацию хотя бы на шаг вперёд. Похоже, с мозгами у неё не очень. Я бы подумала, перед тем как брать к себе такого работника.

— Совсем ты у меня замоталась на работе, внученька, — ласково глядя на ХёБин, произносит бабушка, — Всех людей делишь либо на своих работников, либо на клиентов. Тебе нужно отдохнуть.

Внученька задумывается.

— Наверное, ты права, бабушка, — вздохнув, произносит она, выйдя из задумчивости, — Нужно отдохнуть.

— Отдохни, отдохни, внученька. Ты много работала последнее время, — кивает та и спрашивает, — А что ЧжуВон? Чем он занимается?

— Ничем он не занимается, — помолчав, недовольным голосом отвечает ХёБин, — К армии готовится. Когда я зашла в его кабинет, он играл на компьютере в какую-то военную игру. Сказал, что изучает тактику.

— Ну что ты будешь с ним делать! — огорчённо восклицает бабушка хлопая себя по ноге ладонью, — Всё никак не найдёт себе занятие! Прямо даже не знаю…

На некоторое время в комнате воцаряется тишина.

— Даже эта девчонка с окраины, которую он нашёл… Даже она к чему-то стремится, — нарушает тишину бабушка, и спрашивает у ХёБин, — А ты знаешь, что у неё за экзамен по английскому 999 балов?

— Знаю, — кивает головою та и говорит уже о ЧжуВоне, — А зачем ему куда-то стремиться? У него всё есть. Это ей нужно лезть вверх, чтобы не закончить жизнь в канаве. Ему не нужно.

Бабушка сокрушённо качает головою.

— А эта девчонка не только английский знает, — теперь уже рассказывает о ЮнМи ХёБин, — При мне она с Бенндетто на итальянском разговаривала, потом говорила со мною на японском, а ЮЧжин жаловалась, что она обругала её на французском. Когда я её спросила, она сказала, что знает ещё немецкий.

— Правда? — удивляется бабушка.

— Да, — кивает ХёБин, — Хочу её проверить. Пошлю её пройти тесты.

— Это где же она так научилась? — немного подумав, спрашивает бабушка, — Она же, вроде, только школу закончила? Или даже ведь не закончила?

— Это непонятно, — соглашается с ней ХёБин, — Вообще, она какая-то странная.

— Почему?

— Ведёт себя так, словно родилась в богатой семье или жила где-то за границей. Вид такой, как будто ей всю жизнь кланялись, а не она.

— М-да? — озадачивается её словами бабушка, — Когда же она могла пожить за границей? Мне доложили, что в её семье денег нет.

— Я тоже не понимаю, бабушка, — говорит ХёБин, — Ты ведь меня сама отправила в Токио, чтобы я научилась правильно говорить по-японски. Так вот, когда я решила проверить её знания, оказалось, что она говорит на японском очень хорошо. Даже, пожалуй, не хуже чем я. Хотя утверждает, что ни дня не жила в Японии.

— Хм-м… — задумывается бабушка, — Как такое может быть? Странно… А ЧжуВон об этом знает?

— Не знаю, — пожимает плечами ХёБин.

— О чём он там думает? — ворчливо говорит бабушка.

— Я прикажу навести более подробные справки про эту ЮнМи, — говорит ХёБин.

— Прикажи, — кивает бабушка и делает вывод, — Выходит, она не глупа, раз знает несколько языков? Один можно вызубрить, но несколько… Для этого нужно голову иметь!

Бабушка задумчиво смотрит на внучку.

— Она и военных уговорила танки прислать, — говорит ХёБин, — Я тебе не сказала, бабушка, но это именно она сделала. Она тогда дежурила в отеле. Я думала, что поседею, когда отбивалась от всех этих исков.

— Расскажи, — требует бабушка у ХёБин.

Та рассказывает.

— … Свежая кровь, — выслушав и сделав паузу, задумчиво произносит бабушка, глядя мимо ХёБин куда-то в пространство, — Может быть, нашей семье не помешает капля свежей крови? Такая жена подошла бы ЧжуВону…

— Бабушка, ты шутишь?! — не верит своим ушам ХёБин.

— Меня очень беспокоит, что твой младший брат ленив, — обращаясь к внучке, говорит бабушка, — Лень может съесть человека полностью или завести его на кривые дороги, с которых не возвращаются…

Бабушка делает паузу. ХёБин молчит, опустив глаза в пол.

— … Хоть он и мужчина, но, к сожалению, похоже, у него нет внутреннего стержня, ХёБин. У тебя — есть, ты много уже добилась, у твоего старшего брата — тоже есть, а вот ЧжуВону судьба, видимо, его не дала… Ему нужна опора, на которую он смог бы опереться в жизни. Я уже ей быть не смогу, мне тут немного осталось…

— Ба! — возмущённо вскидывает голову ХёБин.

— Не перебивай, — делает в её сторону рукою жест старая женщина, — Его мать тоже не подходит. ИнХэ слишком его любит и станет ему потакать, как делала это всегда. Она его и избаловала, но теперь уж ничего не поделаешь… У тебя самой скоро будет своя семья. Ты не сможешь быть с младшим братом каждый день. Отец будет только спрашивать с него… ЧжуВону нужна жена, которая сможет его контролировать и не даст предаваться лени. Думаю, что девушка вроде ЮнМи с этим могла бы справиться…

— О! — поражённо восклицает ХёБин, — Ты это серьёзно? Она ведь совершенно не нашего уровня!

— Не будь такой заносчивой, ХёБин, — морщится на её слова бабушка, — Да, вы все родились с "серебряными ложками во рту", но вспомни свою родословную? Разве никто и никогда из твоих предков не голодал? Не работал в поле от зари до зари, стараясь сберечь хоть несколько вон, заработанных бесконечно тяжёлым трудом? Сберечь, зачастую отказывая себе, чтобы отдать их своим детям и внукам, мечтая, что когда-нибудь, в будущем, эти небольшие деньги превратятся для них в то самое богатство, которое ты имеешь сейчас? Скажи, эти простые, порою не евшие досыта и ничего не знавшие, кроме работы, люди, они соответствовали бы сейчас тому уровню, о котором ты говоришь?

— Прости, бабушка, — кланяется до пола ХёБин, — Я сказала глупость. Конечно, я уважаю всех своих предков и благодарна им за то, что они сделали для меня и для всей моей семьи.

ХёБин снова низко кланяется.

Бабушка с осуждением смотрит на внучку, покачивая головой.

— И я не сказала, что это именно ЮнМи, — говорит она, — Я сказала — "вроде". Но где найти такую?

Бабушка задумывается.

— … Смотрю я на современных девушек, — вновь говорит она, — Они изнежены, избалованы и считают, что все их проблемы в жизни должен решать мужчина, за которого они выйдут замуж.

— Но разве это неправильно, бабушка, что мужчина должен решать? — осторожно спрашивает ХёБин, нагнувшись вперёд и заглядывая ей в глаза.

— Запомни, внучка, — голосом пророка, вещающим истину, произносит в ответ та, — Мужчину меняют не обстоятельства и не время. Мужчину меняет женщина, которую он любит. Если женщина ничего из себя не представляет, то и мужчина останется прежним. ЧжуВону это не нужно. Ему как раз нужно измениться.

ХёБин задумывается над услышанным.

— Бабушка, ты такая умная, — подумав, говорит она.

— Жаль только, что свои мозги я не могу вложить вам в ваши головы, — ворчливо отвечает та, — Придётся мне забрать их с собою в могилу.

— Ба-а, ну не говори так, — сердится ХёБин, — Ты будешь жить ещё долго-долго!

— … И будешь каждый день читать нам нравоучения, — добавляет бабушка к её фразе свою, — Мы ведь так их любим!

— Ну, бабуля!..

— Смотри, смотри, начинается! — восклицает Му Ран, указывая рукой на телевизор, — И где это моя невестка ходит? Неужели она думает, что я опять буду ей пересказывать серию?

Время действия: примерно тогда же

Место действия: Дом мамы ЮнМи

Сижу за ноутом, копаюсь в интернете. Меня интересуют все темы, так или иначе касающиеся мировой музыкальной индустрии и к-поп в частности. Подборкой сведений я занимаюсь, уже можно сказать, давно, с того момента, как решил заняться здесь музыкой. Появляется время — читаю новости о шоу-бизнесе, смотрю клипы, слушаю песни. Конечно, на шпиона-аналитика я не учился и нужных знаний для построения длинных логических цепочек на основе всего лишь пары фактов у меня, увы, нет. Но, как могу, так и кручусь. На данный момент мне сейчас просто следует понять, в каком музыкальном направлении мне стоит двигаться, дабы получить максимальный эффект от своего движения.

Пока картина у меня вырисовывается следующая. Музыка в этом мире есть и, как говорится, это уже здорово! Однако, при всех тех же музыкальных инструментах и такой же нотной записи, как на моей Земле, есть в ней что-то здесь такое… непонятно-неуловимое… Что именно, я окончательно ещё не сформулировал, но "это" даёт ей несколько странное для меня звучание. Не то, чтобы уж совсем странное, словно какое-нибудь этнопроизведение с забытых богом островов которое просто "в уши не лезет", но что-то "такое" в ней есть. Это первое. Второе, просмотрев выступления модных нынче европейских и американских исполнителей, я пришёл к выводу, что здешнее "музыкальное" время можно сдвинуть от нашего 2014 года лет этак на пятнадцать-двадцать назад. В середину наших девяностых, либо в начало 21-го века. Когда у нас тоже увлекались подобными ритмами и мелодиями. В-третьих, про Корею в Америке и Европе, похоже, никто и слыхом не слыхивал. Я имею в виду корейских исполнителей. Нет их в европо-американских чартах, нет на радиостанциях, нет в клипах на Ти-Ви… При всём при том, что в здешней Корее наличествует то же самое явление, как и у нас — "Корейская волна", или она же — Халлю, как она звучит на местном языке. В нашем институте как-то раз приглашали известного востоковеда прочесть лекцию для студентов. Помню, ещё и название у неё было такое провокационное — "Националистические идеи, как движущий фактор развития государств Азиатско-Тихоокеанского региона". Лектор был достаточно убедителен, по крайней мере, для меня, на простых и наглядных примерах доказывая свою мысль о том, что внутри государств этого региона очень велико влияние националистических идей, пусть и не видных с первого взгляда. Лектор, в подтверждение своим словам, часто приводил в качестве примера мононацию Кореи и её пресловутое Халлю, как яркое выражение национального посыла её общества мировой цивилизации.

Корейская волна — это корейская национальная идея по распространению культуры своей страны во всём мире. Что-то типа того, как Советский Союз в своё время распространял социализм. Можно сказать, что это тоже некая идеология, базирующаяся практически на тех же опорах, на коих она базировалась и в СССР.

Прежде всего — это кино. Корейские телесериалы или, как их тут называют, дорамы, имеют стабильный ежегодный рост популярности во всём мире, а в странах-соседях Кореи так уж и подавно. Второе — это корейская эстрада, сокращённо к-поп. Пока в масштабе планеты ему похвастать особо нечем, но на соседей, опять же, он уже "выплеснулся". Япония, Китай, Тайвань и Гонконг уже слушают, привыкают и проникаются. У к-поп в этих странах тоже есть стабильный ежегодный рост популярности. Кроме этих двух ингредиентов Халлю включает в себя ещё национальную кухню, одежду и обычаи, а также современные компьютерные игры и язык. Всё это вместе и по отдельности — предметы национальной гордости корейцев. Если судить по статьям, которые я прочитал в местном интернете, то по ним выходит, что каждый житель страны спит и видит, как огромная и прекрасная волна корейской культуры поднимется к небесам и оттуда падает вниз, затапливая собою весь свет…

Прочитанное живо напомнило мне мои институтские учебники истории, в которых говорилось, что во времена СССР в его газетах писали подобное. Мол, каждый колхозник и крестьянин только и думает о победе идей социализма во всём мире…

В общем, подводя промежуточные итоги моего "аналитического анализа", можно резюмировать, что ситуация в корейской эстраде сейчас смахивает на ту, которая была в моём мире примерно десять-пятнадцать лет назад. У нас, в 2014 году, корейские исполнители уже стали проникать в Америку, их стали там замечать, они стали появляться в чартах, а тут об этом лишь только мечтают, да строят наполеоновские планы покорения заокеанского рынка. Но, как и нашего Наполеона, неудачно сунувшегося в Россию, здесь местных корейцев, сующихся в Америку, там тоже "больно бьют". В интернете мне попалась парочка статей, в которых долго и нудно, размазывая сопли и слёзы, разъяснялось корейским обывателям, почему та или иная к-поп группа провалилась в Америке, несмотря на сияющее величие Халлю.

Что я могу для себя извлечь из всей этой ситуации? Не нужно обладать железной логикой Шерлока Холмса, чтобы понять, что стоит мне "выстрелить" всего лишь одной композицией где-то в Европе или в Америке, попав там в чарты и радиоротацию[3], как корейцы станут носить меня на руках. Вздёрнут на древко Халлю заместо флага, как героя нации. И всё у меня станет после этого просто замечательно… Век воли не видать, как говорится! Осталось только это сделать. М-да…

Однако, сделать это в ближайшее время мне пока не представляется возможным. Хочу, очень хочу вернуть свои навыки игры. Настолько хочу, что на ночь глядя занимаюсь аутотренингом, вспомнив упражнения, которые я использовал для обучения осознанным сновидениям. Хотя результатов они тогда не дали, но я уверен, что самовнушение штука мощная, если им правильно пользоваться. Тем более, что никаких затрат оно особо не требует. Перед сном, пока не усну, внушаю себе: "Мои пальцы становятся гибче и подвижней… Я играю всё лучше и лучше… В ближайшее время я стану играть великолепно… ". Да и всё, делов-то! Всё равно уже в постели лежу. Главная трудность в самовнушении — искренне верить и правильно строить фразы для подсознания. Всякие "знающие" пишут, что оно туповатое и понимает только что-то короткое, в виде приказов. Вот, придумываю приказы и изо всех сил стараюсь верить. Кажется, что дело, наконец, сдвинулось с "мёртвой точки". Последнее время у меня появилось "ощущение пальцев". Трудно объяснить словами, что это такое, но тот, кто играл — прекрасно знает это чувство. Чувство, когда у тебя "есть руки" и когда их "нет". И последнее время они у меня — "есть"! Там, конечно, ещё "пахать и пахать", но, похоже, первый шаг уже сделан.

Причём, это произошло, когда мама ЮнМи освободила меня от домашней работы, приказав тратить всё свободное от работы время на обучение. После этого, как только я увеличил нагрузку, результат и появился, не заставив себя долго ждать.

"Труд! Удел музыканта — тяжёлый, монотонный, каждодневный труд! Только он позволит разгореться искре таланта, если она есть. Только труд и ничего иного!". Так меня учили в музыкальной школе. Ещё раз убеждаюсь, что это правда. Без труда не вытащить и рыбки из пруда, как говорится…

Время действия: утро.

Место действия: дом ЧжуВона. Столовая. Завтрак. За столом сидят бабушка, мама, ХёБин и ЧжуВон.

— Внук! — тоном, обещающим непростое продолжение разговора, произносит Му Ран, глядя на ЧжуВона.

— Да, бабушка, — отзывается тот, поднимая взгляд от своей чашки с рисом.

— Как твои дела на работе?

— Нормально, — отвечает ЧжуВон, бросив быстрый взгляд на сестру.

— Замечательно, — с довольным видом кивает бабушка и тут же с лёгкой ехидцей в голосе интересуется, — А скажи мне, внук, для какого проекта тебе понадобилось изучение военной тактики?

ЧжуВон выпрямляется и кладёт палочки рядом с чашкой.

— Этот проект называется армия, бабушка, — отвечает он с невозмутимым выражением на лице.

— Это следует понимать так, что на работе ты ничего не делаешь? — тоже, сделав невозмутимое лицо, интересуется бабушка.

ХёБин чуть слышно хмыкает, а мама ЧжуВона испуганно замирает, глядя на сына.

— Бабушка, — вежливо говорит внук, — Я знаю, что ты очень умная женщина. И ты прекрасно понимаешь, что за три месяца сделать ничего невозможно. Только-только я войду в курс дела, как мне нужно будет идти служить. Какой смысл что-то сейчас делать, зная, что впереди два года перерыва? Вот вернусь, тогда можно будет заняться работой всерьёз.

Сказав это ЧжуВон снова берёт в руки палочки.

— Вот как? — говорит бабушка, глядя на него и поднося к губам чашку с чаем.

За столом возникает пауза. Все поочерёдно смотрят, как она пьёт чай, а ЧжуВон ест рис.

— А как у тебя дела с твоей девушкой? — спрашивает бабушка, с лёгким стуком ставя чашку на блюдце, так и не прокомментировав выступление ЧжуВона.

— Какой моей девушкой? — искренне не понимает внук, перестав жевать.

— Я говорю о Пак ЮнМи.

Услышав произнесённое имя, мама ЧжуВона хмурится и поджимает губы.

— А-а, эта! — поняв о ком речь, кивает ЧжуВон, — Нормально.

— Тоже — нормально? Что теперь означает это твоё — нормально?

— Нормально — значит, нормально, — не вдаваясь в детали, объясняет внук.

— Где ты был с ней последний раз и когда?

— Ну… — задумывается ЧжуВон подняв глаза к потолку и пытаясь вспомнить.

— ЧжуВон, — строгим голосом произносит бабушка, — У нас был с тобою договор, который ты обещал исполнять. Помнишь?

— Помню, — нехотя отвечает внук.

— Звонил твой отец, — говорит бабушка, — Сказал, что задержится ещё на неделю. Переговоры потребовали дополнительных обсуждений. Но через неделю он вернётся. И хорошо было бы, чтобы к тому моменту сплетни о тебе окончательно развеялись. Это будет лучше для всех, но в особенности будет лучше для тебя, ЧжуВон! Это я тебе по своей доброте душевной говорю.

ЧжуВон хмурится.

— Сходи с ней куда-нибудь! — требует бабушка.

— Куда? — кривится внук.

— Не знаешь, куда можно сходить с девушкой? — удивляется бабушка.

— Если бы она действительно была моей девушкой, то я бы знал, — бурчит внук, — А так я не знаю.

— Сам виноват, — говорит бабушка, — Мозги надо было иметь. А раз нет — терпи. Своди её в магазин.

— Магазин? — удивляется внук.

— Да, — кивает бабушка, — Купи ей и себе парные костюмы[4].

— Что-о?! — вскидывается ЧжуВон.

ХёБин заливается смехом. Мама сжимает губы в ниточку.

— Ба, ну это уже слишком! — возмущается ЧжуВон.

— Слишком было, когда ты прикидывался, что встречаешься с парнем, — "отрезает" бабушка, — На фоне этого парный костюм — это совсем не слишком. Особенно для твоего отца. По мне, так чем больше ты будешь похож на идиота, одержимого любовной горячкой, тем больше у тебя шансов, что твой отец поверит тебе и найдёт для себя объяснение твоему безделью на работе. Коль ты идёшь на нарушение нашего договора, то говорить со своим сыном, выгораживая тебя, я не стану. Выкручивайся сам. Но, раз ты мой внук и я не желаю тебе зла, то я даю тебе добрый совет — купи парные костюмы. Чем глупее ты будешь выглядеть, тем больше у тебя шансов, что отец спустит тебе это с рук.

ЧжуВон, насупившись, мрачно молчит. Мама с тревогой смотрит на сына. ХёБин, смеясь про себя, смотрит на брата.

Бабушка вновь подносит к губам чашку с чаем и делает глоток, внимательно глядя на внука. За столом на несколько мгновений устанавливается тишина. Все присутствующие выжидающе смотрят на ЧжуВона.

— Хорошо, — наконец кивает тот, — Я свожу её в магазин.

— Сводишь? — удивлённо приподнимает брови бабушка, отставляя в сторону чашку.

— Не за костюмами, — хмуро поясняет ЧжуВон, — Просто покажу всем, что мы проводим время вместе.

— Но почему магазин? — удивляется мама ЧжуВона, — Тебе же придётся тратить на неё деньги!

— В магазине нас смогут увидеть много людей, мама, — объясняет матери ЧжуВон, — Потом, девушки любят шопинг.

— И ты будешь ходить за девушкой по магазину? — не поверила брату ХёБин, — Ты же терпеть этого не можешь! Когда мы с тобою ходили, ты всегда убегал.

— Пока она будет бродить по отделам, я смогу посидеть на диванчиках, которые там ставят на входе, — с лёгким сарказмом в голосе отвечает ей ЧжуВон, — Возьму с собою плеер, послушаю музыку. Что-нибудь подобающее случаю. Мрачное. Какой-нибудь симфонический оркестр. Бабушка ведь хочет, чтобы я страдал? Что ж, буду страдать. Надеюсь, это будет мне зачтено как выполнение условий нашего договора, бабушка?

Внук поворачивается к бабушке. Та, благосклонно кивает в ответ.

— Правильно понимаешь, — говорит она, — Страдание есть суть наказания. Сходи, внучок, пострадай. А я прослежу. Думаю, это можно будет считать выполнением нашего договора.

Время действия: этот же день. Вечер.

Место действия: улица рядом с отелем "Golden Palace". ЧжуВон, в сером костюме, разговаривает с ЮнМи. Вид у него недовольный. Он стоит, засунув руки в карманы брюк. На ЮнМи белая блузка и юбка-колокольчик в раскраску под "синего" леопарда. Вид у неё, как у человека, который никак не сообразит, чего от него хотят.

— Завтра пойдёшь со мною в магазин, — приказным тоном, не подразумевающим малейшего возражения, сообщает ЮнМи ЧжуВон, глядя на неё сверху вниз.

— С тобой? В магазин? — не понимает та, заглядывая снизу ему в лицо, — Какой магазин? Зачем?

— Будешь делать шопинг, а я буду тебя сопровождать, — недовольным голосом объясняет ей ЧжуВон.

— Шопинг? Я? Зачем? — опять не понимает Юна.

— Сосредоточься, и внимательно вслушайся в слова, которые я сейчас произнесу. Готова? Слушай. Туфли. Сумочки. Платья. Новые. Они. Будут. Твои. Ну? Дошло?

— У меня есть одежда. И обувь. Зачем мне ещё?

ЧжуВон ошарашено смотрит на девушку, пытаясь понять — она это взаправду или придуривается?

— Ты идиотка? — наконец спрашивает он.

— С чего это? — малость окрысивается на его вопрос Юна.

— Девушкам всегда не в чем ходить.

— Меня это тоже всегда удивляет, — кивнув, соглашается с ним ЮнМи, — Но у меня есть в чём ходить!

— О, Боже, — закатывая глаза к небу, говорит ЧжуВон, — Дай мне сил! Объясняю проще. По нашему с тобой договору мы должны появляться на публике. Поэтому мы идём с тобою в магазин. Вместе. Вроде бы как парочка. Поняла?

— А-а! Ну так бы сразу и сказал, — с облегчением говорит девушка, поняв, наконец, чего от неё хотят. — А что, обязательно в магазин? — спустя мгновение интересуется она.

— Не хочешь в магазин?! — с подозрением глядя на Юну, как на больную, спрашивает ЧжуВон.

— Там скучно, — пару секунд подумав, объясняет та своё нежелание, — Тряпки да тряпки. Что в них интересного?

— А что тебе было бы интересно? — недоверчиво глядя на собеседницу интересуется ЧжуВон.

— Интересно? Интересно было бы что-нибудь посмотреть, побывать там, где ещё не была…

— Например?

— М-м-м… — теперь уже Юна задумчиво поднимает глаза к небу, — На телебашню бы съездила, говорят, оттуда шикарный вид на город, или к морю бы поехала. Читала, что на берегу есть кафешки, где готовят из прямо при тебе пойманных морепродуктов. Пишут, что очень вкусно. Я бы попробовала. Можно было бы ещё сходить в Национальный музей посмотреть. Я там тоже не была. Да можно сказать, что я вообще нигде не была! Если уж тратить время, то тратить его на что-то более стоящее, чем шопинг!

ЮнМи с лёгким удивлением смотрит на парня, как бы говоря — "Что, не понимаешь? Это же очевидно"!

— Что, даже со школьными экскурсиями ни в одном музее не была? — не верит ЧжуВон.

— Ну-у-у… — растягивая букву "у", неопределённо мычит ЮнМи, видимо, соображая, как лучше объяснить столь странный факт, — Когда класс ездил на экскурсии, я постоянно в это время болела. Или ещё что случалось…

— Что случалось?

— Всякое… ненужное… — напускает тумана Юна.

— Ага, очень понятно, — кивает ЧжуВон и окидывают собеседницу оценивающим взглядом, — М-да-а, тебе уже семнадцать лет, а ты даже в музее ещё не была… Это кошмар. Можно сказать, что вся твоя жизнь прошла зря. Хотя…

ЧжуВон задумывается.

— Знаешь, а ведь в этом что-то есть! — с неожиданным воодушевлением произносит он, обдумав пришедшую ему в голову мысль, — Можно ведь будет на работе не сидеть! Если бабушка спросит — скажу, что провожу время с тобой, как она хотела. По музеям ходил. Йес! Отличная идея! Но…

ЧжуВон, снова, сверху вниз, критически оглядывает девушку.

— В магазин всё же придётся заехать. Этот ужас, который на тебе, меня совершенно не устаивает.

— Ужас?

ЮнМи озадаченно оглядывает свою юбку спереди, а потом, изогнувшись, пытается увидеть, что там сзади.

— А мне кажется, нормально, — оглядев себя, говорит она, — Многие так ходят…

— Тс-с… — с насмешкой "тсыкает" сквозь зубы ЧжуВон, — Вот именно, что многие. Но, похоже, понимание того, "что именно не так", находится для тебя за горизонтом. Ладно, я разберусь с эти вопросом. И ты опять разговариваешь со мною неформально, женщина?

— Прошу меня простить, господин исполнительный директор.

Юна кланяется.

— Мне уже надоело тебе об этом говорить. Ты самая невоспитанная девчонка, которую я только встречал в жизни.

ЮнМи, поджав губы, пару секунд, смотрит на своего собеседника, а затем задаёт вопрос, меняя тему разговора:

— ЧжуВон-оппа, но как я объясню дома появление у меня новой одежды?

ЧжуВон на мгновение задумывается.

— Гараж! — говорит он, быстро найдя решение, — Будешь хранить одежду там! Всё, решено! Завтра мы идём с тобою в магазин, а послезавтра, в понедельник, я возьму тебя и куда-нибудь поеду. Я подумаю, куда бы я хотел съездить. Может, действительно поехать креветок поесть в Пхёнтхэк? Перед армией это было бы неплохо…

Время действия: через день, ближе к вечеру

Место действия: гора Намсан. ЮнМи, с высоты обзорной площадки, рассматривает в стационарно установленный бинокль город, лежащий у подножья горы. Недалеко от неё стоит ЧжуВон, засунув руки в карманы брюк. Он тоже смотрит вниз, на город.

О-ля-ля! Я астроном! Площадка с установленными на ней биноклями называется "обсерватория". Коль так, тогда получается, что всякий, пользующийся установленной на ней оптикой — астроном. Забавно…

Разглядываю Сеул. Большой город. Дело движется к вечеру и на город, вместе с сумерками, с гор наползает туман. Красиво.

Сегодня понедельник, день тяжёлый. Как только я появился на работе, так меня сразу затребовали в отдел кадров "Golden Palace", где вручили расписание прохождения тестов. ХёБин распорядилась, они "взяли под козырёк" и закрутили колёса бюрократии. Узнали какие, когда и где проходят экзамены, занесли там мою фамилию в списки экзаменуемых, а мне выдали листок с датами, временем и местом, куда я должен прийти. Проинструктировали, что в эти дни я могу на работу не приходить, так как буду считаться в местной командировке с сохранением зарплаты. После каждого экзамена я должен получить сертификат, который оплачивает фирма. Сдав все экзамены, я должен принести все полученные мною сертификаты в отдел кадров и тем самым отчитаться в выполнении задания.

Что я могу на это сказать? Нормальный подход. Понравилось. Понравилось и то, что меня везде без меня записали, бегать самому не надо, сохранение зарплаты понравилось и что на работу можно в этот день не приходить. Осталось только решить для себя вопрос — "завалить" мне экзамены, чтобы "не светиться", или всё же выложиться по полной? В том и другом решении есть как свои плюсы, так и свои минусы… Я подумаю об этом. Время ещё есть.

Если смотреть по датам, то выходит, что "бодяга" с тестированием затянется для меня почти на два месяца. Посмотрев в первый раз на выданный отделом кадров график, я несколько озадачился. Японский был буквально на днях, французский — через три недели, немецкий — через пять и последний, итальянский, — аж через семь недель! Удивившись, я спросил у начальника отдела, лично вручившего мне расписание — отчего так?

— Это были самые ближайшие дни, на которые можно было записаться на экзамен, — ответил он.

— Странно, — имел я легкомыслие высказать вслух удивление, — Английский можно каждый день сдавать, а итальянский — почти два месяца ждать…

Кунчан-ним и так сильно удивился, что я открыл рот, а тут уж он вообще "надулся", уловив в моём голосе сомнение в профессионализме его и его подчинённых. Быстро, как говорится, "на пальцах", он объяснил мне, "идиотке", что английский — это английский. Он нужен всем нормальным людям, поэтому, его и принимают каждый день, а другие, редкие языки — не каждый. Людей, желающих получить "экзотический" сертификат гораздо меньше и посему в "информационных центрах", где проводят тесты, экзамены для них делаются реже. Например, тест на знание итальянского языка проводят во всём Сеуле всего раз в два месяца.

Ну конечно, он не так вот прямо и сказал, но общий смысл его информационного посыла был именно таким. Из отдела кадров я ушёл в лёгком "охренении", сопровождаемый насмешливыми взглядами его сотрудников, унося с собой только что приобретённое знание о том, что, оказывается, европейские языки — это редкие языки! Вот она, штука-то какая! Как говорится — живёшь и не знаешь…

Впрочем, сейчас думаю, что можно было и не спрашивать. Вполне мог сам догадаться, что раз речь идёт не о любимом корейцами английском, то и ежедневно гостеприимно распахнутых дверей ждать не следовало.

Потом я, с приказом и расписанием в руках, "вляпался" в ЧжуВона. Вернувшись на своё рабочее место, я показал выданные мне бумажки своей сонбе, чтобы ввести её в курс дела и сообщить, в какие дни я буду отсутствовать. На сонбе список иностранных языков, по которым я собираюсь сдавать экзамены, оказал "зомбирующий эффект". Прочитав, СуЧжи "подключилась к астралу", "выпала в осадок" и "разорвала шаблон", причём сделав это всё одномоментно. Пока она, держа в руках листок, смотрела на меня круглыми глазами, из кабинета в приёмную черти вынесли ЧжуВона. Увидев замершую мою сонбе и меня, скромного, рядом с нею, он, естественно, заинтересовался происходящим и, подойдя к нам, молча протянул руку за бумагой. СуЧжи, понятное дело, отдала без звука. ЧжуВон прочитал и тоже выставился на меня.

— Что это? — спросил он.

— Это распоряжение госпожи ХёБин, господин исполнительный директор, — вежливо ответил я и поклонился.

— И ты их все знаешь? — с сильным сомнением в голосе поинтересовался ЧжуВон помахав в воздухе бумажкой.

— Немножко, господин исполнительный директор, — скромно ответил я.

— Немножко? Ха! И ты с "немножко" идёшь сдавать экзамен по четырём иностранным языкам?

— Это распоряжение госпожи ХёБин, господин исполнительный директор, — снова перевёл я стрелки на его сестру.

Пусть он с ней разбирается, раз ему так любопытно, — подумал я тогда, — Мне кажется, что она ему быстро "ответит на все вопросы".

— Я спрошу у неё, — пообещал ЧжуВон, — Я знаю, что ХёБин любит, чтобы у неё работали редкие специалисты, но в этот раз она, кажется, переборщила. Откуда тебе знать столько языков, чтобы быть переводчиком? И почему она распоряжается моими подчинёнными, ничего не сказав мне?

Я промолчал, не став давать комментарии о своём виденье данного вопроса. Пусть между собою сами договариваются, кто, кем, когда и по какому праву распоряжается. В общем, тему субординации на том тогда закрыли. ЧжуВон нарушением своего суверенитета возмущаться больше не стал, видно, решив обсудить его с сестрой-агрессором приватно, без свидетелей. Ну и славненько.

Но на этом мои затруднения сегодня не закончились. Спустя какое-то время ЧжуВон вызвал меня к себе в кабинет и поставил в известность, что он едет на гору Намсан. А я еду вместе с ним. На тот момент мой рабочий день несовершеннолетнего заканчивался через два часа с "хвостиком", потом я собирался домой, где планировал продолжить шлифовать свою технику игры на синтезаторе. Переться на какую-то гору я сегодня не планировал совершенно. Что я там забыл?

Я спросил об этом ЧжуВона. Вежливо.

— Ты же сказала, что хотела побывать на телебашне? — удивился он.

— В смысле? — не понял я, — А причём тут тогда гора?

— Телебашня находится на горе Намсан, — глядя на меня, как на полного придурка, пояснил ЧжуВон.

Пришлось сделать умное лицо и с понимающим видом кивнуть. ЧжуВон только насмешливо фыркнул, глядя на меня, видимо списав мой прокол на моё образование. Короче говоря, он смылся почти с половины своего рабочего дня, прихватив меня в качестве пропуска на свободу. Я возражать этому не стал, ибо досиживать оставшиеся свои часы на работе тоже не хотел. Во-первых, я там временно, а во-вторых — скучно там…

Заехали в гараж, где я быстро переоделся. На мой взгляд, одежда, что он мне купил, не настолько уж и отличается от той, в которую меня одевают дома. По крайней мере, разницы я не вижу. Хотя это не значит, что её нет. Вопросом "шмоток" в своей прошлой жизни я не занимался, тем более женских, поэтому чёрт его знает? ЧжуВон говорит, что разбирается. Ну, раз разбирается, то, как говорится — "флаг в ему в руки"! Пусть рулит в этом вопросе, коль взялся. А я посмотрю, что из этого выйдет… Провалится — буду принимать меры…

ЧжуВон обрядил ЮнМи в брючный костюм из отличной джинсы. Ткань — очень приятная на ощупь.

— Если кто будет тебя спрашивать, кто ты такая, — сказал он мне, когда мы с ним вышли из магазина и сели в машину, — Отвечай, что ты моя знакомая, приехавшая из Англии. Поняла?

— Поняла, — кивнув, ответил я, начиная догадываться об истинной причине покупки этого наряда. Девчонок моего возраста в брюках я тут, кажется, ни разу и не видел…

— Ты недавно приехала в Корею, — продолжил рассказывать мне мою "легенду" ЧжуВон, уже крутя руль в машине, — Ничего тут не знаешь и я тебе показываю город. Поняла?

— Поняла, — опять кивнул я.

Короче, ЧжуВон придумал "отмазку" на случай если он наткнётся вместе со мной на своих знакомых. Ну да, девушка "из Англии" это гораздо лучше, чем школьница из сеульского "Урюпинска"…

— А где мы с тобою познакомились? — поинтересовался я, желая уточнить "легенду", дабы не проколоться на первом же заданном вопросе.

ЧжуВон надолго задумался, наклонив вперёд голову. Похоже, он перебрал в голове массу вариантов возможной встречи, но ни один из них не показался ему достаточно убедительным.

— Наши семьи знакомы, — наконец сказал он, — Твои родители знают моих родителей. Ври то, что ты врала тогда ЮЧжин. У тебя это хорошо получается, врать.

— Вообще-то я тогда это для тебя делала, — обидевшись, напомнил я неблагодарному о тех обстоятельствах, — Качественно выполняла свою работу.

— Вот так дальше и выполняй, — приказал ЧжуВон, — Качественно.

Я не очень понял суть его претензий, но выяснять, что именно он имеет в виду, не стал. Тема для меня "скользкая". "Замяли", так "замяли". И славу Богу, как говорится.

До подножья горы Намсан ехали довольно долго, неспешно двигаясь в достаточно плотном потоке машин. Сеул — большой город. Машин много, прямо как в Москве. На гору попали по канатной дороге. Никогда до этого не доводилось прокатиться на такой штуке! Мне понравилось. Такое ощущение, что словно летишь на каком-то летательном аппарате, а под тобой проносятся кроны деревьев. Здорово!

На выходе с верхней площадки канатной дороги меня ждала неожиданность — металлическое ограждение, увешанное сверху донизу разноцветными замками и замочками. Ну, теми, которые вешают влюблённые "на вечную память". Увидев эту пёструю красоту, я несколько растерялся. Это же у нас после какого-то голливудского фильма пошла такая мода — замки на перила вешать? Что, здесь тоже был этот фильм? А если наш и этот миры разные, как это может быть? Неужели есть какая-то между ними связь?

Я замер, таращась на замки и обдумывая пришедшую в голову мысль.

— Ну, чего встала? — недовольно спросил у меня на ухом шедший сзади ЧжуВон.

— ЧжуВон, — обернулся я к нему, — Скажи, а откуда пошло это — вешать замки? Из какого-то фильма, да?

— Из фильма? — несколько мгновений подумав, спросил тот, и добавил — Не знаю, о каком фильме ты говоришь. Что это за кино такое?

— Ну… — попытался я как-то объяснить свой вопрос, — Кто-то же первым придумал это — замки вешать?

— Это придумали пару сотен лет назад, — снисходительно глядя на меня сверху вниз, объяснил ЧжуВон, — Во Флоренции. Там у них был "мост любви". Влюблённые вешали на перила замочек, а ключик бросали в реку…

ЧжуВон подошёл к стене из замков и осторожно потыкал в один из них указательным пальцем.

— … А у нас не замочки вешают, а замочища, — продолжил он свой рассказ о древней традиции, — Наверное, думают, что чем больше, тем надёжнее…

Выбранный ЧжуВоном экземпляр действительно был здоровым. Остальные тоже были не хиленькие, но этот выделялся своими размерами на общем фоне. Я тоже подошёл к "замочной стене" и, покачав чжу-воновский замок в правой ладони, оценил его вес.

Таким и убить можно! Если по голове попасть…

— … Все девушки мечтают об этом, — повернулся ко мне ЧжуВон, — Есть даже выражение такое — "Повесить замок на горе Намсан". Слышала?

Я отрицательно покачал головой.

— Я не мечтаю, — ответил ему я.

— Да ну? — не поверил он.

— Женитьба не входит в мои планы, — объяснил я.

— Ты хотела сказать — замужество? — ехидно поймал он меня на оговорке.

— Что-то типа того, — "закруглился" я.

Потом мы с ЧжуВоном прошлись по площадке, разглядывая особо интересные экземпляры замков и надписей на них. Я увидел надпись на русском: "Саша+Люба", но акцентировать внимание своего спутника на ней не стал.

"Наши были", — подумал я, и чёт так хорошо на душе стало! Настроение прыгнуло вверх и даже парочки, с серьёзным видом подписывающие на круглых металлических столиках свои замочки, перестали казаться полными идиотами. Нравится людям это делать? Пусть занимаются. Чего там?

Сама башня меня не особенно впечатлила. После Останкинской, как говорится, "ни о чём". Она совсем маленькая, видимо, потому, что стоит на горе и общей высоты достаточно для вещательных нужд. За билетами очередь. Наверху есть вращающийся ресторан и туалеты. Туалеты на Сеульской телебашне весьма оригинальные — с панорамным окном. В женском туалете умывальники стоят прямо у него. Моешь руки и смотришь сверху на город. Круто! А в мужском, у окна стоят не умывальники, а писсуары. Это я узнал из разговора двух молодых онни, мывших руки рядом со мною и обсуждавших эту забаву. Это, типа, прямо на город? Ор-р-р-р-ригинально! Кому пришла в голову такая странная идея? У ЧжуВона спрашивать, правда это или нет, я не стал, решив потом самостоятельно найти в интернете картинки это чуда.

Сейчас с ЧжуВоном смотрим со смотровой площадки на город. Река Ханган делит Сеул на две части — северную и южную, а сам город окружен горами практически со всех сторон. Вид шикарный. Современный мегополис. Читал в интернете, что корейцев ругают за то, что они, не задумываясь, сносят старые постройки. Раз-з-з, всё снесли, а на освободившемся месте быстро построили что-то новое! Не знаю, насколько это истинно, Сеул я ещё плохо знаю, но, похоже на правду. Старых зданий мне на глаза особо не попадалось…

— А что это за горы? — обращаюсь я к ЧжуВону и указывая рукой в сторону двух интересующих меня кряжей.

— Совсем двоечница, — с лёгким презрением отвечает он, — Не знаешь даже Пукхансан и Инвансан? Что у тебя было в школе по географии?

Блин! Чего-то я расслабился, словно турист на экскурсии. Я же это должен знать! Нужно сосредоточиться. Иначе воздух свободы может сыграть злую шутку с профессором Плейшнером…

— Хватит глазеть, — сказал пару секунд спустя на моё молчание ЧжуВон, — Пошли, поедим! Я есть хочу.

Поедим? А что, неплохая идея!

— Да, пойдём! — согласился я.

Время действия: примерно через час

Место действия: Вращающийся ресторан на телебашне. За одним из столиков у окна сидят ЮнМи и ЧжуВон. Они только что закончили есть.

— Ну и как тебе твоё "Европейское меню"? — с лёгкой усмешкой глядя на девушку интересуется ЧжуВон.

— Мне кажется, что оно было не совсем европейским, — с не очень довольным видом отвечает Юна.

— Почему?

— Стопроцентно уверена, что в Европе кимхчи не подают…

— А ты там была, что так уверена? — с улыбкой интересуется ЧжуВон.

— Догадываюсь, — хмуро отвечает Юна, с негромким стуком кладя блестящую металлическую ложечку на блюдце рядом с кофейной чашкой.

— Запах и вкус еды с экрана телевизора? — насмешливо глядя на собеседницу говорит ЧжуВон, — Ты прямо уникум, если способна на такое.

ЮнМи молча смотрит на ЧжуВона.

— Если что-то не знаешь, зверёныш, то лучше об этом помолчать, — назидательно продолжает говорить тот, — Тогда ты не будешь выглядеть так глупо, как сейчас…

В этот момент к столику подходит девушка-официантка.

— Счёт, пожалуйста, — говорит ей ЧжуВон.

— Хорошо, господин, — кланяется та.

— Постойте, — обращается к девушке Юна, — Пожалуйста, сделайте нам раздельные счета!

Девушка удивлённо распахивает глаза и с нескрываемым интересом оглядывает её, а потом ЧжуВона.

— Че-е-его-о-о? — "отмерев" после секундного замешательства от услышанного, с обалделым видом интересуется у ЮнМи ЧжуВон, — Чего ты сказала?!

— Раздельные счета, пожалуйста, — не глядя на него, громко повторяет ЮнМи официантке.

Люди за соседними столиками с любопытством поворачивают голову в её сторону. ЧжуВон это замечает.

— Идите, — командует он официантке, указывая ей направление взмахами руки, — Идите и принесите счёт! Один! — добавляет он, отвечая на немой вопрос на её лице, — Один счёт. Идите! Я тут разберусь.

— Да, господин, — кивает девушка и, бросив на парочку за столиком ещё один заинтересованный взгляд, уходит.

— Чусанпурида[5], ты совсем охренела? — наклонившись к ЮнМи, зло шипит на неё ЧжуВон, — Дорам пересмотрела, идиотка?

— Почему? — меланхолично подняв на парня взгляд и даже не попытавшись от него отодвинуться, спрашивает та.

— Зачем тебе раздельный счёт?!

— А что тут такого? — с непонимающим видом удивляется Юна, — Я зарабатываю. Могу сама оплатить свою еду. Что неправильно?

ЧжуВон несколько секунд, явно обалдевая, смотрит на девушку.

— Ты что… как там её… Феминистка?! — вспомнив слово, спрашивает он.

— Я?! — искренне удивляется Юна, — Феминистка? С чего это вдруг?

— Эти ненормальные всегда сами за себя платят!

— Я — самостоятельная, а не феминистка!

— Самостоятельная, значит? — тоном, не предвещающим ничего хорошего повторяет услышанное ЧжуВон, — Ладно. Поговорим после.

— О чём? — слегка настораживается Юна.

— Узнаешь… — улыбается улыбкой Дракулы ЧжуВон.

В этот момент приносят счёт. ЧжуВон, мельком заглянув в него, достаёт из кошелька деньги и кладёт их в книжечку со словами: "Сдачи не надо". Официантка сгибается в благодарном поклоне.

— А почему я не могу за себя заплатить? — вновь начинает было Юна, но ЧжуВон её обрывает.

— Заткнись и пошли, — коротко бросает он, вставая из-за стола, — Пообщаемся…

Время действия: примерно через четверть часа

Место действия: Кабинка канатной дороги. ЮнМи, прислонившись лбом к стеклу, смотрит на город. Рядом стоит ЧжуВон с непроницаемым выражением на лице.

Стою, смотрю на город. Совсем стемнело и Сеул зажёг свои ночные огни. Красиво! Плавно скользить вниз по канатной дороге, к сияющим зданиям, а вокруг темнота!

Настроение вот только… малость того. Не очень. ЧжуВон решил, что на его "лицо" покусились и "реально" психанул. Оказывается, в Сеуле, а может и во всей Корее, есть весьма оригинальный способ разрыва отношений. Если девушка хочет "послать" своего парня, она требует раздельный счёт. Так сказать, публично демонстрирует, что между ними всё кончено. По мне, это полная хрень, но тут вот так вот делается. Причём, как обмолвился немного "поостывший" ЧжуВон, пошло это из какой-то дорамы. Дико популярной и с какой-то корейской звездой кинематографа в главной роли. И теперь кореянки, по примеру, продемонстрированному этой кинодивой, вот так вот расстаются с парнями. Это считается очень круто. Но я-то откуда об этом знал? Ни сном, ни духом, мамой клянусь!

Просто возникло желание заткнуть этот доставший меня фонтан снисходительности — ЧжуВона. Я сам могу за себя заплатить! Нечего тут выёживаться… Взял и потребовал раздельной оплаты ужина, но опять попал впросак не зная об этой дурацкой традиции. А Чжувонище-то о ней знал! Он решил, что я, непонятно на что, обидевшись, сделал это из девчачьей вредности и глупости. По его представлениям, ЮнМи, за всё хорошее, что было в прошлом и за конкретно эту прогулку, отблагодарила чёрной неблагодарностью — унизила в глазах посторонних людей. Сказала, чтобы "валил" и "между нами всё кончено!", причём, имея возраст на пять лет младше его!

Пришлось объяснить, что он ошибается и я просто играл роль, на которую согласился. И ничего большего. Ничего личного. Работа такая. Сильно вжился в роль. Бывает.

Услышав мою версию интерпретации событий, ЧжуВон сначала "завис", как "заглючивший терминатор", а потом конкретно разозлился. Разозлился с того, что я его так легко и непринуждённо подставил, а он типа "сам дурак".

Ну да, если поставить себя на его место… Вот прихожу я, допустим, с девушкой в ресторан, а она там мне, при всех, заявляет, что между нами всё кончено! И все присутствующие на меня, значит, пялятся, пытаясь понять, в чём же именно состоит моя ущербность и несостоятельность? А у ЧжуВона ещё есть это его "восточное лицо", которое терять нельзя. Ещё он местный "принц". Короче, совсем не желая того, так, мимоходом, я его "уделал" по-полной. Пришлось извиняться, прикидываясь малолетней дурочкой. В конце концов, "отбоярился" сказав, что просто ни разу с парнями в ресторане не был и поэтому не знаю, как себя правильно вести. Ну и повёл себя согласно понятной мне роли, которую видел в заграничных фильмах. На ЧжуВона этот аргумент подействовал. "Поутих"…

Впереди показалась приближающаяся нижняя станция канатной дороги.

… Блин, как я устал за сегодня, — подумал я, глядя на неё, — словно мешки с картошкой целый день таскал…

И тут мне в голову пришла "светлая мысль".

Чёрт! ЧжуВон же мне комп обещал! А я его взбесил! Тш-ш-ш-ш… Ну кто меня тянул за язык?! Не видать мне теперь его, как своих ушей! Ну, я идиот!

Файтин третий

Время действия: раннее утро следующего дня.

Место действия: дом мамы ЮнМи. Комната сестёр. На расстеленной на полу постели, накрывшись с головой одеялом, додрёмывает проснувшийся попаданец.

Лежу. Просыпаюсь. Сожалею о вчерашнем. Об упущенном компьютере. Это ж, блин, не меньше пятисот долларов придётся теперь потратить! Плюс звуковая карта — шестьсот. Итого — тысяча сто. И более чем уверен, что вряд ли удастся ограничиться лишь этой суммой. Наверняка понадобится что-то ещё. Думаю, тысяча двести — тысяча триста долларов в итоге и уйдёт. Это, считай, два месяца работы! Уй… блин! Что бы мне было вчера рот закрытым не подержать? Выпендрился… Теперь придётся заплатить за выпендрёж…

ЧжуВон — работодатель. Всякий наёмный работник должен стойко переносить идиотизм своего начальства! Это мне ещё в институте подробно объясняли. Переводчик — работа с людьми. А там среди них всякие попадаются. Ну и что, что он считает ЮнМи за дуру? Я-то знаю, что он сам дурак. Зачем мне нужно было вчера пытаться донести до него это знание? Что я с этого намеревался получить? Плюшек? Ага, ватрушек! Получил…

Хорошо бы было, чтобы ЧжуВон не оказался "злопамятной скотиной". Всё равно ему этот комп не нужен. Выкинет ведь. Может, поговорить с ним об этом? Ещё раз извиниться? М-м-м-м… Как-то не вижу я этого разговора. Получится, что я выпрашиваю. Та ну! Зато песню буду не должен. Во всём есть свои плюсы и минусы…

Так, ладно. Лежи — не лежи, а вставать всё равно придётся. Сегодня у меня с утра пробежка, к обеду — поход на любимую работу… Потом занятия… Вечером нужно будет сделать врачу тест, заколебал он уже меня ними… И ещё, хотел сегодня поискать в сети информацию о местных музыкальных конкурсах для молодых исполнителей. Прогресс в исполнении у меня есть, пора бы уже думать о том, где и как заявить о себе. Всё запланированное я сегодня сделаю, если ЧжуВон опять чего-то не придумает…

Всё, встаю! Ура, начался новый день!

Время действия: не совсем раннее утро этого же дня

Место действия: загородное имение семьи ЧжуВона. ЧжуВон, сидя за столом, разглядывает фотографии, переданные ему начальником охраны. Сам СанУ почтительно стоит рядом, ожидая решения наследника.

— Хорошо получились, — говорит ЧжуВон, имея в виду снимки, — Особенно замочки…

СанУ молча делает лёгкий поклон, как бы говоря — "фирма веников не вяжет".

— Вот эту, эту и вот эту — принимает решение ЧжуВон протягивая СанУ выбранные фото.

— Да, господин, — снова кланяется тот, беря фотографии, — Где их разместить?

— Передайте в KBS World 24, - на секунду задумавшись говорит ЧжуВон, — Продайте, чтобы всё выглядело по-настоящему. Оттуда их уже растащит вся остальная жёлтая пресса. Деньги, полученные от продажи, используйте по своему усмотрению.

СанУ молча кланяется.

— И скажите им, что это неизвестная девушка приехала из-за границы. Из Англии! И узнайте, когда они это пустят в эфир. Нужно будет показать бабушке.

— Будет сделано, господин ЧжуВон, — кланяется СанУ.

Время действия: ещё попозже в этот же день

Место действия: в том же доме. Му Ран разглядывает фотографии, переданные ей СанУ.

— Он попросил вас сделать фото своей прогулки с этой девушкой и передать их в новостное агентство? — разглядывая фотки, переспрашивает бабушка.

— Да, госпожа, — делает полупоклон СанУ.

— Ох, шельмец, — качает головою бабушка, — И место-то какое ещё выбрал! Гора Намсан. Ты только подумай!

Начальник охраны молчит с бесстрастным выражением на лице.

— Ну, хорошо, — говорит бабушка, возвращая фотографии СанУ, — Сделай так, как он просит. Думаю, ничего страшного в этом нет.

— Да, госпожа, — кланяется начальник охраны.

Время действия: вечер того же дня

Место действия: дом мамы ЮнМи. Юна в комнате сестёр сидит на полу, держа на коленях ноутбук.

Сижу, есть хочу. Я вообще последнее время постоянно есть хочу. А если точнее, не есть, а ЖРАТЬ! Не ужинаю, в обед и завтрак ем мало. Но на тушке ЮнМи это сказывается мало. Минус пять килограмм на фоне постоянных мыслей о еде. Вчера приснился эротический сон. Будто я, точнее, ЮнМи, лежит голая, в ванной, полной борща. Такого ярко-красного, наваристого, с желтоватыми кружочками жиринок по поверхности! Проснулся со ртом, полным слюны…

Как эти женщины постоянно сидят на диете? А я и не знал, что это так трудно! Отвлекаю себя от мыслей о еде загружая свой мозг мыслительно-познавательной деятельностью. Вот, нашёл в сети приглашение на конкурс молодых композиторов. Читаю положения о проведении, пытаясь понять — смог бы я в нём участвовать или нет?

"… Целью конкурса является поддержка композиторского творчества, создание и формирование высокохудожественного репертуара для симфонического оркестра, формирование условий для создания музыкальных произведений о Корее, корейском народе, стимулирование интереса к истории и культуре страны… "

Гм… Симфонический оркестр? Вот так сразу целый оркестр? Круто бабки пляшут! Что-то, похоже, патриотическое, раз оркестр и "стимулирование интереса к истории". Но под такое дело должны давать гранты… Читаем дальше.

"… Условия участия в конкурсе… "

О! То, что меня интересует!

"… Участниками конкурса могут быть граждане РК[6], занимающиеся композиторским творчеством на профессиональной основе… "

Гм… Я занимаюсь творчеством на профессиональной основе, или нет? Пожалуй, нет… Хотя, это как посмотреть…

"… Конкурс проводится без возрастных ограничений… "

Отлично! Просто отлично!

"… Для участия в конкурсе необходимо представить сочинение любого жанра и любой формы для камерного или симфонического оркестра (тройной состав, максимум 2 фагота, 4 валторны, 2 трубы. Возможно использование флейты-пикколо, кларнета-пикколо и бас-кларнета, английского рожка, контрфагота. Национальные инструменты — 4 каягыма, 2 аджена, 2 чангу, 3 сэнхван, 5 тансо). Продолжительность композиции — от 5 до 15 минут. Сочинение должно быть связано с культурой и/или историей Кореи… "

Пф-ф-ф… Ну, для моего KingKorga, такой состав инструментов — ничего страшного, при записи только потом просто нужно будет тщательно свести на компьютере звуковые дорожки… Компьютере, которого у меня, кстати, так и нет! Я его вчера "проужинал", показывая свою потрясающую "индепенденс"… Блин!

"… Для участия в конкурсе необходимо представить:

а) заполненную заявку на участие в конкурсе (доступна на сайте филармонии);

б) копию удостоверения личности;

в) письменное согласие на публичное исполнение произведения, которое представлено на конкурс;

г) партитуру и голоса (и, если возможно, запись) сочинения, которое представлено на конкурс;

д) копию диплома об окончании высшего либо среднего музыкального учебного заведения, либо справку из среднего или высшего музыкального учебного заведения… "

Диплома?! Какого ещё диплома?! Где я им его возьму? Да даже хотя бы справку?! ЮнМи не в музыкальной же школе училась! У-у-у-у-у, как это достало! Везде диплом! А почему они про TOEIC ничего не написали? Глазам своим не верю! Наконец-то в Корее нашлись те, кому он не нужен! Аллилуйя!

Это конечно смешно, с TOEIC, но с дипломом-то, что делать? Поступить в музыкальную школу, дабы иметь потом основания для участия в конкурсах? Хм… Школа школой, но мне туда совсем не хочется. И вот почему. Мама и онни взялись смотреть тут новую дораму, начавшуюся на ТВ. Я тоже в неё периодически свой нос сую по своей старой привычке смотреть всё, что бубнит с экрана не по-русски. Так вот, там по ходу развития сюжета главная героиня часто вспоминает, как над ней издевались в школе. Я раз на это посмотрел, два посмотрел, потом вспомнил дорамы с подобными сюжетами, которые видел в своём мире, вспомнил девочку из школы ЮнМи, покончившую с собой… И пришла мне в голову весьма нерадостная мысль.

"Слушай, Серёга", — сказал я сам себе, — "А ведь к бабке, как говорится, не ходи, но роль школьного изгоя достанется тебе! Ну, сам посуди — выпускной год, класс уже, за столько лет совместной учёбы, "сыгранный, притёртый". И тут появляешься ты — не знающий правил и весьма странный. Как думаешь, что будет?"

А что? Вполне себе возможная ситуация! Хотя последнее время мама с сестрой усиленно обучают меня корейскому этикету, но пока это практически голая теория. Её ещё нужно научиться применять. Причём, не тогда, когда вспомнил или захотелось, а "на автомате", не думая. Так, как это делают местные. Пока у меня не станет с этим более-менее нормально, "ежу понятно", что я успею совершить в школе массу ошибок под внимательными глазами одноклассников. А если они ещё узнают, что у меня амнезия — точно решат, что я "с приветом". Стопроцентно в изгои запишут! Даже золотой сертификат тут не поможет. Наоборот, только хуже может сделать. "А, дурачок, так ты английский лучше меня знаешь? Ну, на тебе за это в морду!" И будет у меня не учёба, а каждодневная баталия. Сколько я там продержусь в таком режиме? И вряд ли стоит рассчитывать на то, что я обзаведусь там друзьями. Может, и обзаведусь, но думаю, это будет не быстро. С девчонками нужно говорить "о девичьем", в котором я не петрю, а если я полезу общаться к парням, то это тоже будет не комильфо. Те же девочки решат, что я отбиваю у них их любимых оппа, и тут-то мне капец полный и придёт! В борьбе за парней девочкам жалость к соперницам неведома. Это я точно знаю, видел. Побьют, может быть даже и ногами, как говорил один известный авантюрист. Мне сейчас это нафиг не нужно. Следует помнить о руках и о лице ЮнМи. Теперь мне следует беречь не только руки, но и его. А после пары драк, после жалоб родителей, руководство школы вспомнит, что у меня — "справка"… Выгонят к чертям собачьим! Или в школу для трудно воспитуемых дебилов переведут. Вот это "праздник" будет на нашей улице, так "праздник"! Представляю, что станет с мамой и СунОк после этого… Оно кому-то такое надо? Стопудово уверен, что нет. Поэтому лучше мне в школу не попадать. Ну его к лешему, как говорится! Пусть без меня грызут гранит науки!

… Но, тогда выходит, что у меня не будет "справки" для конкурса? И что? Заявиться в комиссию так, без нужных документов? Уже немного зная корейцев, у меня возникают большие сомнения в успехе такого предприятия. При их уважении к порядку не уверен, что меня там пустят дальше порога. А если и пустят, то у них будет "железное" основание для снятия меня с конкурса в любой момент или невыплату призовых денег по его окончанию. Кто-нибудь из обиженных-проигравших жалобу напишет на нарушение правил и всё — моя песенка будет спета. Подарю кому-нибудь классную мелодию. "За так". Мне вылезать на публику с какой-нибудь "фигнёй", смысла нет. Нужна будет вещь, с которой можно будет реально рассчитывать на призовое место. А если выгонят — то хитовая мелодия "уплывёт" в чужие руки. Доказывай потом, что это твоё и тебя обокрали. Ни денег, ни известности…

М-да… Как всё сложно. Похоже, тут действительно без образования никуда тебя не пустят. Нет диплома — "свободен"! Что ж, придётся придумать, как "обрулить" этот момент… А пока я это придумываю, нужно будет узнать, сколько стоит зарегистрировать здесь права на песню и как это делается. Никогда таким вопросом не занимался и даже не знаю, с какого бока подступиться к его решению. Может, дядю подключить? Пусть какого-нибудь толкового адвоката посоветует или юриста. Из тех, кто этими вопросами занимается. Здесь должно быть всё без сучка и задоринки, ибо речь пойдёт о больших деньгах. Чтобы потом не было бесконечно жаль…

Как же жрать-то хочется! И кругом — одни препоны…

Время действия: следующий день

Место действия: неширокая автомобильная дорога. В красной спортивной машине с открытым верхом едут ЧжуВон и ЮнМи.

Класс! Погода отличная, с работы слинял, машина — супер, дорога стремительной лентой летит навстречу, даря новые впечатления. Справа от неё, в поле, что-то жёлтенькое цветёт, небо голубое, весна. Чем не праздник души?

Вчера ЧжуВон в отеле не появлялся (хорошо быть директором!), а сегодня, как только я пришёл на работу, вызвал к себе в кабинет и сообщил, что едет к хонде, ну, и я вместе с ним… Ну, к хонде, так к хонде. Знать бы ещё кто это, чтобы хоть что-то понимать, но выбора нет. Едем! И, главное, никаких последствий нашего ужина в ресторане, когда я раздельный счёт стребовал. Думал, что ЧжуВон мне хоть что-то по поводу произошедшего скажет, ан нет! Даже полсловечка не сказал. Как не было ничего. Лицо держит? Ну ладно, я не против. Объяснения — всегда напряг.

ЧжуВон сообщил секретарше, что он со мною едет по делам и поэтому нас до вечера не будет. Поклонившись своему директору, сонбе проводила нас озадаченным взглядом и, похоже, что-то там себе подумала. И явно не то подумала! Вечно эти бабы что-то себе придумывают!

Спустились с ЧжуВоном на лифте. Внизу, на стоянке, нас ждала ярко-красная спортивная машина с открытым верхом. Не та, на которой он ездил раньше.

— Садись, — небрежно бросил мне ЧжуВон, открывая себе водительскую дверь.

— Это тоже твоя? — восхитился я, подходя к машине с другой стороны.

— Почти, — ответил тот, — Брат раньше на ней ездил. Иногда беру, когда не жарко и можно ездить с открытым верхом…

Кучеряво живут в семье ЧжуВона! Хорошая машинка. Тоже из семейства Феррари, но модель, которую назвал мне ЧжуВон, на слух мне неизвестна. Может, тут она есть, а в нашем мире их не выпускают? Может и так, хотя, если честно, в таких дорогих машинах я особо не разбираюсь. Смысл разбираться, если денег нет, чтобы купить? Машины я люблю, но отнюдь не автофанат, знающий точное количество клапанов и гаек в каждой модели…

Внезапно из-за края холма, который мы миновали, открылась голубая водная гладь.

— Вау, море!! — неподдельно восхитился я.

Оказывает всего час с небольшим от Сеула и ты уже на море! Класс!

— Ты и моря никогда, что ли, не видела? вздрогнув от моего восторженного вопля, покосился на меня ЧжуВон, — Ни в музеях не бывала, ни моря не видала?

— Давно была на море, — пояснил я свою радость от встречи, — Забыла уже, как оно выглядит…

ЧжуВон покачал головой, как бы говоря — "ну надо же"!

— ЧжуВон, — обратился я к нему, — А куда мы едем?

— Я же сказал — к хонде!

— А кто это? Или, что это?

ЧжуВон озадачено подвигал челюстью, глядя на дорогу и о чём-то соображая. Потом уверенно повернул руль вправо, направляя машину в придорожный карман.

— Рассказывай, — приказал он, остановившись и выключив двигатель.

— О чём? — немного растерявшись от такого развития событий, спросил я.

— Кто ты такая? — повернувшись ко мне и внимательно глядя на меня, спросил ЧжуВон.

— В смысле? — переспросил я, чувствуя лёгкий холод в животе.

Неужели он догадался?

— Я хочу знать, почему ты не знаешь о хонде?

— Ну… я знала… просто забыла… хе-хе…

Я нервно хихикнул.

— Будешь врать — высажу, — пообещал ЧжуВон и секунду спустя добавил: — А автобус по этой дороге не ходит, пойдёшь пешком. Тут далеко.

— Я не вру, — глядя на парня честными глазами, сказал я, — Я действительно забыла!

— Что-то ты много забыла, — не поверил моим словам ЧжуВон, — Не помнишь, кто такие хонде, не знаешь как называются горы вокруг Сеула, не знаешь самых простых правил поведения… И при этом хорошо говоришь на нескольких иностранных языках. Что это значит? Может, ты шпионка?

Блин, обвинения в шпионаже мне ещё не хватало! И чёрт меня дёрнул спросить про этих хонде! Приехал бы, да увидел, кто это! Не терпелось! Язык чесался спросить! В чём дело, я же не был таким болтливым раньше?! И что теперь ему говорить?

— Я жду ответа, — напомнил о своём существовании ЧжуВон.

Я прокрутил в голове несколько вариантов возможной брехни, посмотрел на лицо ЧжуВона и понял, что сейчас вряд ли они прозвучат убедительно. Вот просто хребтом почувствовал это. Пожалуй, лучше будет сказать, как есть.

— Видишь ли, ЧжуВон-оппа, — решившись, начал я издалека, — У меня есть некая, скажем так, проблема. Со здоровьем. Я могу об этом рассказать, если тебе интересно, но у меня будет условие. Прошу, чтобы это осталось между нами. Хорошо?

— Ну, допустим, — кивнув, согласился ЧжуВон.

— Понимаешь, не так давно, я попала в автомобильную аварию…

За пару минут, я, честно глядя ему в глаза, рассказал ЧжуВону свою грустную историю.

— Опять врёшь? — не поверил мне он, когда я закончил говорить.

— У меня справка есть, — сразу выложил я свой главный козырь, — Могу принести.

— Принеси, — кивнул ЧжуВон, — И что, тебя врачи просто взяли и выпустили из больницы? Зная, что ты ничего не помнишь? Не могу в это поверить!

— Никто не знает, что такое память, — вздохнув, сказал я, — Врачи надеялись, что когда я попаду в те места, где жила и училась, то это будет дополнительной стимуляцией для мозга, и я всё вспомню. Некоторым людям такое помогло. Мне — нет.

— И ты так об этом спокойно говоришь? — поразился ЧжуВон.

— А что мне теперь, плакать, что ли? — спросил я и добавил, — Слезами горю не поможешь.

— Пф-ф-ф… — выдохнул ЧжуВон, обдумывая и снова обратился ко мне, — И ты ничего не помнишь из того, что было с тобою до аварии. Ничего-ничего?!

— Уку, — отрицательно помотал головою я, — Что-то, кажется, порою всплывает, но вот если специально задуматься и попытаться целенаправленно вспомнить — не помню. Я из-за этого в школе экзамены сдать не смогла. Оставили на следующий год.

— А как же твой английский? — прищурился на меня ЧжуВон, — Как ты можешь говорить на нескольких языках если нечего не помнишь?

— Не знаю, — пожал я плечами, — Я раньше их учила, но так хорошо у меня никогда не получалось. А теперь — получается. Врачи это тоже не могут объяснить. Может, что-то улучшилось в голове?

ЧжуВон снова с минуту посидел, обдумывая услышанное.

— Ну, ты даёшь, зверёныш, — слегка ошарашено сказал он, запуская двигатель машины, — Я думаю, почему ты такая странная. А у тебя, оказывается, амнезия! Почему ты мне сразу не сказала?

— Не хотела выглядеть "странной", — ответил я.

— Ха! — фыркнул ЧжуВон, — А как, по-твоему, ты сейчас выглядишь?

— Тоже не совсем как все, — согласился с ним я, — Но лучше так, чем все сразу будут знать, что я потеряла память.

— Чем лучше-то?

— Люди могут подумать, что я сумасшедшая и не захотят со мною общаться, понимаешь?

— А ты точно не сумасшедшая?

— А ты как думаешь? Ты ведь общаешься со мною каждый день. Сам не можешь решить?

— Ты странная, — подумав вынес вердикт ЧжуВон, — Но, пожалуй, не сумасшедшая.

— Вот видишь, — с облегчением сказал я, — Ты меня знаешь и у тебя есть мнение обо мне. А если сказать о таком человеку, который меня не знает? Наверняка он просто не станет иметь со мною никаких дел.

— Но, согласись, — помолчав возразил ЧжуВон, — Забыть почти всю свою жизнь… Это не совсем нормально.

— Представь, — предложил я ему, — Что ты начал забывать. Забыл, что было неделю назад, месяц, год, два… В какой момент ты станешь ненормальным?

— Мм-м-м, — задумался ЧжуВон, — Ну, наверное, есть какая-то общепринятая граница… Хотя, я видел в своей жизни несколько достаточно странных людей. Причём, это были люди, которые зарабатывали большие деньги. И никто их в больницу насильно не отправлял. Наоборот! Это были весьма уважаемые бизнесмены…

— Я тоже буду зарабатывать большие деньги! — пообещал я.

— Ха! — глянув на меня, с насмешкой в голосе отозвался на это ЧжуВон, — Школу сначала закончи. Без аттестата тебя никуда не возьмут.

— Посмотрим, — сказал я.

— Ну, посмотри, — разрешил он мне.

Некоторое время опять ехали молча.

— Постой! — нарушил тишину ЧжуВон, — Получается, что ты сейчас видишь море первый раз в жизни?

— Да, — кивнул я, — Получается, что многие вещи я вижу первый раз в жизни…

— Холь! — высказался по этому поводу мой спутник хлопнув правой ладонью по рулю.

Ещё некоторое время ехали молча. ЧжуВон о чём-то думал. Я смотрел на дорогу и на море, тоже размышляя, правильно ли я поступил, рассказав ему о своей амнезии? Ну, наверное, пришла пора это сделать. ЧжуВон не дурак, возможно, он раньше просто не обращал внимания, но несуразностей в конце концов накопилось столько, что он не смог их уже игнорировать. Врать дальше? Можно было и так, но понятно, что это уже откровенная лажа будет.

Внезапно ЧжуВон свернул к обочине и достаточно резко остановил машину. Вынул телефон и набрал номер.

— Сон У, — спросил он в трубку, — ты уже сделал то, что я просил?… Сделал?.. Просто ситуация изменилась. Можешь это отменить?.. Ушло в разные? Хорошо, понял тебя… Ладно, пусть остаётся так. Всего доброго, Сон У.

ЧжуВон снова вывел машину на дорогу. Через некоторое время он притормозил у какого-то зелёного памятника, изображавшего сидящую женщину в маске для подводного плаванья и с какой-то круглой штуковиной в руках.

— Смотри, — сказал он, кивком головы задавая направление, — это памятник корейским женщинам-ныряльщицам, хонде.

Женщины-ныряльщицы? У нас, в "нашей" Корее их зовут — хенё. А тут, значит, хонде? Вот же шь! Оказывается, всё просто! Я опять, "лопухнулся". А эта круглая штуковина, что у женщины на памятнике в руках — это сетка-ловушка, а сзади — буй, который показывает проплывающим мимо лодкам, что где-то тут работает человек.

— Хочешь, могу тебе про них рассказать, — обернувшись ко мне, предложил ЧжуВон.

С чего это он так подобрел? На жалость пробило, что ли? Ну ладно, пусть расскажет. Может, услышу то, что не знаю. Миры-то разные!

— Хочу, — кивнул я и поблагодарил, — Спасибо, ЧжуВон-оппа!

— Хонде — это женщины, которые добывают из моря морские деликатесы, — начал свой рассказ ЧжуВон, снова выезжая на дорогу, — Ракушки, трепанги, ловят осьминогов, каракатиц, рыбу, если получится. В общем, всё, что сумеют поймать. Работают без аквалангов. Маска, ласты, гидрокостюм, сетка, буй ну и крючок для отрывания ракушек от камней. Вот всё, что у них есть с собою.

— А почему без акваланга? — полюбопытствовал я, — С ним же удобнее.

— Акваланги запрещены, — сказал ЧжуВон, — Если их разрешить, тут лет через пять на дне пустыня будет. Выловят всё.

— А, ну да, — сообразив, кивнул я.

— А так, — продолжил мне рассказывать ЧжуВон, — Природный баланс особо не нарушается. Тем более, что ныряльщиц становиться с каждым годом всё меньше…

— Почему? — опять задал я вопрос, — Улов падает? Экология?

— Дело совсем в другом, — бросив на меня внимательный взгляд ответил ЧжуВон, — Раньше, в 60-х годах, ныряльщиц было очень много. Спрос на морепродукты был весьма высок, а их промышленного производства тогда ещё не было. Хонде хорошо зарабатывали. Строили на полученные деньги дома, отправляли детей учиться. Часто бывало так, что ныряльщицы, а не их мужья содержали семьи…

— А что, разве мужчины этим не занимались? — удивился я, — Это ведь было прибыльно?

— Ну, ты скажешь! — удивился в ответ мне ЧжуВон, — Хонде — это чисто женское ремесло!

— Почему? — не понял я, — Разве мужчины этим не могли заниматься?

— Потому, что… — начал объяснять мне ЧжуВон и замолчал.

— … Потому, что это женская работа! — секунд через десять выдал он мне объяснение и добавил, — Если бы ты всё помнила как надо, то таких глупых вопросов не задавала бы! Понятно?

— Понятно, — не став спорить кивнул я.

Хотя совершенно было не понятно. Что, табу, что ли, на этот вид деятельности для мужиков наложен? Странно. Работа не из лёгких, опасная. Но только женщины. Очень странно.

— А что было дальше? — спросил я у ЧжуВона.

— А дальше случилось то, что не могло не случиться, — неторопливо ответил он, внимательно глядя на дорогу, — Дочери ныряльщиц, получив образование, не захотели возвращаться из городов в рыбацкие деревни. Оказалось, что можно зарабатывать и без ежедневного риска. Без каждодневных многочасовых погружений в холодную воду с последующим отогреванием у костра. И они не вернулись. Матери остались без смены. Им некому было передать свой опыт и умение. Количество ныряльщиц стало сокращаться. Потом началось промышленное выращивание моллюсков и всего остального, за чем охотятся хонде. И их стало ещё меньше. Потом в Корею завезли цитрусовые. Климат острова Чеджу, который раньше больше всего был известен своими ныряльщицами, оказался превосходным для выращивания мандарин. Сейчас на нём полно плантаций, которые дают их владельцам годовой доход, сопоставимый с доходом ныряльщиц. Но это работа на земле, без риска утонуть. Поэтому люди Чеджу стали заниматься больше выращиванием мандарин, чем морем. Теперь мандарин — символ острова. А хонде совсем почти не осталось. Слышал по телевизору, что их не больше трёх тысяч на всю Корею…

Мда… Грустная история технического прогресса. Как говорится, "за всё нужно платить"… Причём, зачастую платит тот, кто совсем "не при делах" этого прогресса.

— … Правительство принимает меры, — продолжил рассказывать ЧжуВон, — Пытается сохранить это занятие… Хотя бы для туристического бизнеса, потому, что туристы очень любят хонде… Школы ныряльщиц, льготные кредиты на открытие кафе, частично оплачивают им лечение из бюджета… Но пока мало что получается. Работа опасная, тяжёлая, ею нужно заниматься всю жизнь. Неточность в бумагах можно исправить, а море ошибок не прощает. Мало желающих платить жизнью за ошибку. Да и заработки в профессии сильно упали. На берегу можно больше заработать… Средний возраст хонде приближается к 60-ти годам. Лет через десять они могут совсем исчезнуть…

Мда… печаль…

— Поэтому, — сказал ЧжуВон, аккуратно поворачивая руль, — Пока есть возможность, нужно поесть настоящих морепродуктов…

— А что, потом не будет? — спросил я, — Ведь выращивают же их промышленным способом?

— Если бы ты попробовала и тех и других, то таких бы глупых вопросов не задавала… Выращенные на фермах — это совсем не то, что выросшие в море. Любой человек тебе это подтвердит! Так что у тебя сегодня уникальный шанс, зверёныш, попробовать настоящее. Купишь потом в Сеуле выращенных промышленным способом и сравнишь. Думаю, сразу всё поймёшь…

Н-нда? Деликатесы? Звучит заманчиво! Деликатесы всякие я люблю!

Время действия: тот же день

Место действия: Большая палатка, защищающая своих посетителей от солнца. Внутри — несколько столиков, за которыми сидят люди, приехавшие отведать морских деликатесов. За одним из столов сидят ЧжуВон и ЮнМи, ожидая, когда им принесут заказанное.

Сижу, жду, когда мне принесут заказанный мною "морской коктейль". Трепанги, мидии, креветки, осьминоги и какие-то водоросли. Никогда ничего подобного не ел. Наверное, будет очень вкусно. Однозначно — жить у моря классно! Жалко, что в Москве моря нет… Тут такой воздух! Искупаться бы ещё, но ЧжуВон сказал что ещё холодно, не сезон. Ладно, подожду. Тут всего-то до моря час с небольшим ехать! Успею за лето накупаться. А тут интересно! Прошлись по рыбацкой деревушке. Видели команду ныряльщиц, вернувшихся с промысла. Уставшие аджумы, в возрасте, все в чёрных гидрокомбинезонах. Да, судя по их лицам — работёнка у них ещё та. Не в офисе бумажки перекладывали…

ЧжуВон рассказал, что работают хонде всегда бригадами от пяти до пятнадцати человек. В одиночку работать "настоятельно не рекомендовано". Море, как известно, шуток не любит. Опасности бывают самые разные — от ядовитых рыб (их немного, но бывают), до внезапно налетевшего шторма, коварных морских течений и еще многое другое. Кроме того, малейшее недомогание под водой может очень быстро привести к летальному исходу. В прошлом году на острове Чечжудо было два случая гибели ныряльщиц, несколько лет назад такая же трагедия произошла и на Чхучжадо. С одной стороны, сами ныряльщицы в подавляющем большинстве своем далеко не двадцатилетние девушки — то есть организм может не выдержать нагрузок, а с другой — иногда подводит азарт: увидела какую-то ценную раковину на глубине, попыталась нырнуть чуть подальше или когда уже кислорода не хватало — и все…

… Говорят, что практически у каждой из них раз в неделю случается полуобморочное состояние. Приходится тут же выныривать и отлеживаться на поверхности воды, держась за шар-поплавок, либо на берегу, если до него не так далеко.

Вот из-за всего этого они работают группами, чтобы могли быстро прийти на помощь. Во главе всегда есть старшая и самая опытная ныряльщица — помимо ловли она занимается также и тем, что следит за безопасностью — все ли из коллег остаются в поле зрения, не оттаскивает ли течение кого в сторону, не "хмурится" ли небо и так далее…

— Откуда ты всё это знаешь? — спросил я ЧжуВона, проводившего мне развёрнутую экскурсию.

— У моей бабушки есть подруга хонде, — помолчав, ответил он, — Когда я учился в школе, мы часто ездили к ней в гости.

— А-а, — кивнул я, — Понятно.

У бабушки-олигарха есть подруга-ныряльщица? — подумал я, — Надо же!

… Ещё говорят, что ныряльщицы могут погружаться на глубину до 20 метров и задерживать дыхание на несколько минут. Однако, обычно "стандартная" глубина работы составляет не более пяти метров. Как пояснил ЧжуВон — нырять на большую глубину особого смысла нет, так как меньше времени остается на сам процесс поиска ракушек и прочей добычи, да и видимость с глубиной ухудшается.

В деревушке, куда привёз меня ЧжуВон, было много туристов. Как корейцев, так и иностранцев. Поэтому одна команда хонде работала неподалеку от берега, видимо, на показ. Немного понаблюдали за тем, как они ныряют. В один момент из воды вынырнула аджума, держа в выпрямленной вверх руке приличного такого по размерам осьминога. Круто! Все, видевшие это, даже захлопали.

Потом, после лова, ныряльщицы обрабатывают добычу и несут продавать на небольшие мини-рыночки или в ресторанчики, которых в этой деревушке полно. Вообще, людей было много.

— Здесь людно, — сказала я ЧжуВону, имея в виду количество туристов, — Похоже, место пользуется спросом.

— Просто конец весны, — ответил он, поняв, что я имею в виду, — Летом ловля запрещена. Сезон размножения. Летом у хонде отпуск. Вот все и стараются поесть напоследок…

Удивительно! Лето — самый сезон, а ловля запрещена. О будущем заботятся. Молодцы вообще-то корейцы! Порядок у них есть…

— Ваш заказ, — ставя передо мной большую миску, сказала аджума-официантка.

Ух ты, красотень-то какая! Щас попробую! Стоп! А чего они… ШЕВЕЛЯТСЯ?!

Время действия: тот же день

Место действия: там же. ЮнМи, округлившимися глазами смотрит в свою тарелку. ЧжуВону его заказ ещё не принесли.

— Чего застыла? — спрашивает её ЧжуВон, — ешь!

— ЧжуВон, — пригнувшись к столу, испуганным шёпотом обращается к нему ЮнМи, — Они… шевелятся!

— Правильно, — кивает тот, — Они и должны. Это показывает, что они свежие. Бери, макай в соус и в рот!

— Э-э-э, — открыв рот, "зависает" над своей тарелкой Юна, наблюдая круглыми глазами за протекающей в ней жизнью.

— Вот глупая! — откровенно смеётся над нею ЧжуВон.

В этот момент за столиком рядом раздаётся громкий смех. Юна поворачивается туда. Три корейских девушки громко смеются, смотря, как их четвёртая подруга пытается съесть маленького живого осьминога. Серенький осьминожик, с большими испуганными чёрными глазками, видимо решил бороться за жизнь до последнего. Он удрал из тарелки и теперь его убийца, под хохот подруг, отдирает его, присосавшегося присосками, от стола. Наконец у неё это получается, но жертва выворачивается и, растопырив щупальца, серым летающим зонтиком шлёпается среди тарелок. Девушки с визгом и хохотом отшатываются в стороны. Рассердившись, хозяйка осьминога протягивает руку и рывком отрывает его от клеёнчатой скатерти. Схватив его обеими руками, она несколько раз растягивает его в стороны за голову и щупальца, потом макает в соус и, сморщившись, словно ест лимон, засовывает его себе в рот. Секунду из него торчат трепыхающиеся щупальца, затем девушка всасывает их в себя и начинает усиленно жевать.

Наблюдавшая за всем этим квадратными глазами ЮнМи меняется в лице. Позеленев, она прижимает ладонь к губам и, с надутыми щеками, пулей вылетает из-за стола. Подняв брови, ЧжуВон изумлённо смотрит ей вслед.[7]

Время действия: тот же день

Место действия: небольшое кафе рядом с университетом СунОк. Большие стеклянные окна. Пол и стены — приятных, уютных для глаз оттенков. За одним из столиков сидит СунОк с тремя подругами, одна из которых сидит, уткнувшись в планшет.

— У-у, СунОк получила за тест по английскому высокий бал, — говорит одна подружка другой.

СунОк улыбается с довольным видом и подносит к губам светло-коричневый картонный стаканчик с кофе.

— Наверное, онни очень хорошо позанималась, — отвечает вторая подружка первой и с лукавым выражением на лице делает предположение, — Может, она нашла себе хорошего титчера?

— Ой, наверное, — мгновенно сориентировавшись, подхватывает тему первая, — Молодой красавчик, который только что вернулся со стажировки из Америки!

— Он доктор… — с мечтательностью в голосе говорит первая.

— … И прекрасно знает английский язык… — добавляет вторая.

Замерев, СунОк держит стаканчик у рта переводя взгляд с одной подруги на другую, в зависимости от того, кто говорит.

— И они вместе занимались… — делает большие глаза первая.

— Наедине! — уже хохочет вторая.

— Эй, эй, вы что, смерти себе хотите?! — восклицает СунОк, ставя кофе на стол, — Что вы тут такое выдумываете?!

— Ой, онни, а разве это не правда? — смеётся первая, — А мы думали, что так было на самом деле! Кто же тебе так помог с занятиями?

— Мне помогла моя сестра, — с гордостью отвечает СунОк.

— Твоя тонсен?[8] — удивляется собеседница.

— Да. Она ведь сдала TOEIC на 999 баллов!

— Ой, ты же говорила об этом, прости, я забыла! Как у неё здоровье? Она ведь была нездорова? — спрашивает первая подружка.

— Спасибо, — кивает СунОк, — У неё всё хорошо. Она уже нашла работу. Работает помощницей секретаря исполнительного директора отеля "Golden Palace". Этот отель принадлежит "Sea group corporation"…

СунОк сообщает от этом с видом — "ну как бы между прочим и так оно и должно быть".

— У-у-у… — с лёгким оттенком зависти в голосе отзывается её подружка, — Это очень хорошее место! Устроиться в таком молодом возрасте на работу в такую компанию — это хороший старт.

— Да, — с гордостью за сестру соглашается с ней СунОк, — Моя ЮнМи молодец. Если она будет упорно трудиться, то сделает хорошую карьеру.

— Ну, не обязательно делать карьеру, — вступает в разговор первая подруга, — В таких отелях полно шикарных мужчин с деньгами. На её месте я бы лучше нашла там себе хорошего мужа!

Услышав такое СунОк хмурится.

— Рано ей ещё об этом думать, — говорит она, — Ей сначала нужно получить образование, а потом уже думать о замужестве. Иметь профессию — это всегда хорошо.

— А иметь богатого мужа — ещё лучше! — фыркает ей в ответ подружка.

— ЮнМи этим не занимается, — строго говорит СунОк, — Она правильно думает о будущем и много работает…

— О, нет, оппа! Как ты мог! — неожиданно громко восклицает третья подруга, до этого не участвовавшая в разговоре и смотревшая что-то всвоём планшете, — Что же теперь мне делать? Сбросится с моста?

— Это она о ком? — спрашивает СунОк первую подружку, — Всё о Лён Хи?

— Нет, — говорит та, — Она вычеркнула себя из фанаток Лён Хи, когда объявили, что у него помолвка с Марокканской принцессой. Теперь она фанатка Ким ЧжуВона.

— Ким ЧжуВона? — неприятно поражается услышанному СунОк, — Но ведь он же…

— Что он? — хочет услышать окончание незаконченной СунОк фразы подруга.

— Ну… ф-ф-ф — несколько растеряно отвечает ей та, — Ну, он же принц, а… а она…

— СунОк, ты сегодня какая-то странная, — говорит ей подруга, — Когда нашу СонДам останавливала такая мелочь, как разница в уровнях? Она решила выйти замуж за богатого мужчину и следует своей мечте. Лён Хи сошёл с дистанции, следующий по списку — ЧжуВон. Не понимаю, чему ты удивляешься? Ты что, первый раз видишь СонДам?

— Да нет, — мнётся СунОк, пытаясь както объяснить своё удивление, — Просто мне вдруг пришло в голову, что это очень странно. Стремиться к тому, что никогда не получишь. Разве может девушка нашего круга выйти замуж за такого богача?

— Всё нормально, СунОк, — отвечает ей подруга, — Это как в спорте. Бег с барьерами. От одного к другому, одного к другому. И каждый — сбиваешь. А потом, на очередном, падаешь вместе с барьером на землю. Встаёшь, отряхиваешься и, уже не спеша, уходишь дорожки. Наша СонДам пока ещё бежит.

— А ты? — интересуется у второй подруги первая, — Ты уже не бежишь?

— Я теперь реально смотрю на жизнь, — нахмурившись, отвечает ей на вопрос та.

— Как он только мог?! — снова восклицает Сон Дан, — Ничтожество!

— Ого! — удивляется вторая подруга и интересуется, — И что же он такого сделал, что превратился в ничтожество? Объявил о помолвке?

— Нет! Его видели на горе Намсан с девушкой! Они вешали там замочек!

— Пф-ф-ф… — говорит вторая подружка, — Смирись, СонДам. ЧжуВон — это не твой уровень. Не сомневаюсь, что эта девушка — очередная принцесса ангельской внешности.

— А вот и нет! — восклицает Сон Дан, — Совсем обычная внешность! Вот, смотрите!

Она разворачивает свой планшет экраном к подругам.

— Ничего особенного! Я гораздо красивее!

Внезапно захлебнувшись воздухом, СунОк издаёт невнятное восклицание, узнав в улыбающейся с экрана девушке свою тонсен.

Время действия: тот же день

Место действия: загородный дом семьи ЧжуВона. Бабушка и начальник службы безопасности. Только что, закончив читать, бабушка кладёт лист бумаги на стол.

— Как нехорошо, — говорит она, неодобрительно качая головой, — Всё становится совсем по-другому.

— Да госпожа, — почтительно склоняет голову СанУ.

— Больная девочка… — размышляет вслух сама с собою, бабушка, — Ведь скажут, что воспользовался ситуацией… И где он её только нашёл, такую? Кругом полно здоровых — нет, он выбрал именно эту… Ну, ЧжуВон, ты у меня получишь!

Начальник охраны почтительно и молча наблюдает за мыслительным процессом госпожи.

— Так, СанУ, — говорит бабушка, приняв решение, — найди этого разгильдяя и отправь его ко мне. Пусть расскажет все подробности, что там у него с этой девчонкой!

— Да, госпожа, — кланяется начальник охраны.

— И постарайся побыстрее погасить шумиху в СМИ. Если нужно, пусть наш пресс-секретарь сделает заявление.

— Да, госпожа…

— Можешь идти.

СанУ кланяется и выходит из комнаты.

— Надо же, — говорит вслух бабушка, вновь беря со стола листок принесённый СанУ, — Амнезия… А как она тогда умудрилась сдать английский с таким отличным результатом? Что-то здесь непонятное…

Время действия: вечер того же дня

Место действия: дом мамы ЮнМи. ЮнМи ужинает в зале, сидя перед низким столиком с едой. Делает она это как-то несколько странно — пристально разглядывая то, что собирается положить в рот и предварительно тыкая в это палочками. СунОк ещё не пришла с учёбы.

Сижу, жую. Сегодняшняя поездка к морю принесла мне просто массу впечатлений и не скажу, что исключительно позитивных. Вот, ужинаю, пытаясь восстановить душевное равновесие. Эти корейские деликатесы… Бр-р-р-р-р! Да чтоб я их ещё раз в рот взял? Да ни за какие коврижки! Вообще, до сегодняшнего дня, я не считал себя брезгливым человеком. С парнями, бывало, шутили, когда ели. Ну, дурацкие такие шутки — про опарышей, глистов и червей. Чтобы у сидящих с тобою за одним столом аппетит отбить. Но вот как-то не помню, чтобы на кого-то из нас когда-то это действовало. Ели так, что только за ушами трещало! А тут… Наверное, одно дело произносить слова, а другое — видеть, как оно шевелится и извивается во рту. Фу! Пакость какая! Меня реально чуть не вывернуло с этого зрелища. Выскочил из палатки на воздух, продышался, вроде отпустило. А так желудок уже в горле был. Точнее, его содержимое… М-да…

Возможно, такая сильная реакция опять связана с проблемой "моя душа помноженная на тело ЮнМи"? Что-то где-то усилилось, умножилось и пошло вразнос? Может быть… Может быть… Никто мне точно не скажет. А есть я тогда больше не смог. Просто не рискнул зайти в палатку, в ту, где мы с ЧжуВоном сидели. Было ощущение, что если я ещё раз увижу эту поедательницу осьминогов, меня точно вырвет. Не стал искушаться, как говорится. Пошатался по улице, подождал, пока ЧжуВон поел и, не солоно хлебавши, поехал с ним обратно в Сеул. Натощачок. Да ну его нафиг, такую экзотику! Я лучше по-простому, чего-нибудь, не шевелящегося…

Вернулся из поездки, тут аппетит разыгрался. Вообще-то я по вечерам не ем, стараясь согнать лишний вес. Маму ЮнМи это страшно огорчает: её дочь голодная! Всё старается накормить, поесть уговаривает. Знаю я теперь, почему ЮнМи такая разожратая корова. Кто в этом виноват. А есть к концу дня обычно хочется, спасу нет. Сегодня чувство голода навалилось вообще запредельное. Аж скулы ломит, как говорится. Я сначала не понял, с чего это меня так "плющит", а потом вспомнил, что обед-то мимо меня пролетел! Вспомнил и решил, что если немного поем, то ничего страшного не случится. Сумма поглощённых калорий будет среднестатистической дневной. Вот, ужинаю, стараясь не нажраться. М-м-м-м, какой рис вкусный! Рис. Просто рис.

О! СунОк пришла, — думаю я, услышав звук хлопнувшей входной двери, — онни сегодня тест по английскому сдавала. Интересно, что получила? Мы с ней прилично потратили времени, готовясь.

Быстрый звук шагов и в дверном проёме появляется онни. В верхней одежде и вид и неё такой, как будто за нею гнались. Остановившись, сестра ЮнМи вытаращивается на меня, как вообще не пойми на что. Замерев, с палочками в руке, я озадачено смотрю на неё, пытаясь понять, что случилось.

— Ты что натворила, идиотка!? — восклицает онни.

Ещё не зная, где я опять облажался, но по одной лишь экспрессии сказанной ею фразы, я понимаю, что вечер томным не будет.

Время действия: тогда же

Место действия: дом мамы ЮнМи, зал. СунОк и ЮнМи.

— Ты что натворила, идиотка!? — экспрессивно восклицает СунОк.

— Что? — озадаченно глядя на неё в ответ, не понимает ЮнМи.

— Что?! Ты ещё спрашиваешь?!

— А что?

— Что?! Вот что!

СунОк быстро достаёт из сумки висящей у неё на плече ноутбук и, раскрыв его, суёт под нос своей тонсен.

— Вот это — ЧТО?! — требует она ответа у ЮнМи.

ЮнМи с удивлением смотрит на экран, на котором она, улыбаясь, протягивает руку к большому замку, висящему на "стене любви". Рядом с ней лыбится ЧжуВон, протянув руку туда же.

— Что это? — с удивлением спрашивает Юна, переводя взгляд с экрана на сестру.

— Ты меня спрашиваешь?! — подпрыгивает от возмущения та, — Это я тебя спрашивать должна, что это такое?! Совсем дурочка? За чёболя замуж решила выйти, дурёха?! Замочек повесила?! Ты вообще, представляешь, что ты натворила?!

— Что? — совершенно не понимающе пепеспрашивает ЮнМи.

— Не понимаешь, что теперь будет с твоею репутацией?

— А что с ней будет?

— Что будет?! Да все люди станут говорить, что ты мошенница, которая решила выдать себя за англичанку, чтобы подцепить богатого оппу!

— Англичанку? — вообще потерялась в обрушившихся на неё обвинениях Юна.

— Да!

— Почему это я вдруг стала англичанкой?

— Потому, что по телевизору так сказали! ЧжуВон встречается с англичанкой! А на фото не англичанка, а ты! Что будет, если тебя узнают?! Сразу все поймут, что это неправда. Что ты не та, за кого себя выдаёшь! А что станут говорить о нашей семье?! Ты об этом подумала?! Скажут, что наша мама воспитала обманщицу! Об этом ты подумала?!

Юна хмурится, пытаясь осмыслить услышанное.

— Бред какой-то, — через три секунды резюмирует она итог своего осмысления.

— Бред?! Бред?! Что, журналисты всё выдумали?! Откуда тогда у них эти фотографии?! Говорила, что отношений у тебя с ним никаких, а сама на свидания ходишь? И врёшь мне, глядя прямо в глаза?! Да как у тебя только совести хватает так поступать с сестрой?! Неблагодарная!

— Стоп, — говорит Юна, выставив вперёд ладони, — Онни, стоп. Давай всё спокойно обсудим. Объясни мне с самого начала, что за журналисты и откуда это фото?

— Тянешь время, чтобы придумать, что соврать?! Не прикидывайся! Ты всё прекрасно поняла! Сегодня показали в новостях репортаж, в котором рассказали, что ЧжуВон повесил с девушкой замочек на горе Намсан! И эта девушка — ты! Ну?!

ЮнМи озадаченно чешет в затылке.

— Да ничего мы там не вешали, — говорит она, — Я просто подошла посмотреть. Замок там был интересный. Большой. Я просто посмотрела.

— Н-да? — с недоверием глядя на сестру язвительно произносит СунОк и интересуется, — А что вы там вообще делали?

— Я — сопровождала босса, — глядя честными глазами отвечает Юна, — Что там делал ЧжуВон, я не знаю. Он мне не говорит. Сказал — поехали, ну, я и поехала. Кажется, он хочет сделать какой-то проект. Самостоятельно. Отдельно от семьи. Ездит, смотрит. Сегодня на море были. Смотрел, что и как продают из морепродуктов. Какой там сервис… Чего?

Юна вопросительно смотрит на СунОк.

— Правда? — пристально глядя своей тонсен в глаза, спрашивает СунОк.

— Ну да, — убедительно кивает та, — Какие замочки? Ты что?

— Тогда… скажи… — медленно произносит онни, всё так же, не отводя взгляда от глаз ЮнМи, — Что это на тебе… за одежда, в которой ты на фотографии? Я у тебя такой никогда не видела!

От этого вопроса ЮнМи замирает с отвисшей челюстью, не зная, что ответить. СунОк неотрывно смотрит на неё, ожидая ответа.

— Это моё дело, — наконец говорит Юна, — Тебя это не касается.

— Не касается?! Ах ты, идиотка мелкая! Сейчас ты у меня получишь!

У подпрыгнувшей от возмущения СунОк "срывает крышу". Завопив и сжав кулаки она бросается на сидящую на полу и никак не ожидавшую такого развития событий Юну. Начинается натуральная драка. С криками, визгами и тасканием за волосы. На шум прибегает перепуганная мама. Через пару минут ей удаётся растащить дерущихся дочерей.

Время действия: чуть позже

Место действия: дом мамы ЮнМи, небольшая ванная. ЮнМи разглядывает себя в зеркало.

Осторожно прижимаю пальцем прогрессирующий синяк на правой скуле.

— Тс-с-с, больно…

Блин! Больно! СунОк — ненормальная! Драться полезла. Разве девушки так себя ведут? Впрочем, это Корея. В целях воспитания старший может поколотить младшего. Это тут норма. В школах, вон, только сейчас задумались об отмене физических наказаний. Чего уж тут говорить о бытовом, семейном насилии? Как переводчик, с гордостью могу сказать, что принял участие в старинном, национальном обычае… Вот, чёрт! Такое ощущение, что у меня стало меньше волос…

Блин! Больно! Как я завтра на работу пойду с побоями на лице? СунОк — идиотка! Зачем было так кулаками махать?! Ну, стукнула раз, ну два… Обозначила бы, так сказать, свою позицию… Но нет, пока я соображал, что делать, отдубасила так, что мама не горюй! И спине досталось и по бокам попала… А кулаки-то у неё тяжёлые… Я с чего-то решил, что иметь старшую сестру или брата — это хорошо. Но смотрю сейчас на свою разукрашенную физиономию и думаю — ну его к лешему! Лучше быть единственным ребёнком в семье…

— Идиотка! — слышу я крик СунОк из маленькой кухни, — У тебя телефон звонит! Возьми трубку!

— Ну, доченька, успокойся, хватит! — слышу я бубниловку мамы. Она там всё СунОк успокаивает.

Сама идиотка, — думаю я, — Да и вообще? Побили меня, а успокаивают её! Что за жизнь? И кому я там, нафиг, понадобился, в такое время? "Этому", что ли? Ну, а кто ещё может мне звонить?

Бросив ещё один взгляд на своё отражение в зеркале, вздыхаю и, прислушиваясь к точкам в своём теле, посылающим "сигналы боли", отправляюсь на кухню за телефоном. Естественно, пока я до него дошёл, он уже звонить перестал. Беру трубку, смотрю, "кто меня домогался". Ну да, "этот". Что там случилось? Может, звонил по поводу фотографий? Надо перезвонить…

— Добрый вечер, господин ЧжуВон, — говорю я, набрав его номер, — Вы звонили?

Говорю, сам смотрю на онни. Та, демонстративно не смотрит на меня, но вижу, что немного наклонила голову и прислушивается. Блин, ну и сеструха у ЮнМи!

— Да, зверёныш, — отвечает озабоченным голосом мне ЧжуВон, — Есть некоторые трудности. Меня, когда я был на горе Намсан, журналюги поймали на камеру. Сфотографировали вместе с тобою. СМИ сейчас раздувают сплетню, что у нас есть отношения. Ты уже знаешь об этом?

— Да, я уже знаю, — вяло говорю я.

— А что так уныло? — с иронией в голосе интересуется ЧжуВон, — Ты же хотела стать айдолом. Вот тебе прекрасная возможность попасть в информационные сообщения. Прочувствовать на себе, что значит быть участником скандала!

— Я рада, — всё так же без энтузиазма говорю я.

— По твоему голосу этого не слышно, — хмыкает ЧжуВон и переходит на деловой тон, — В общем, так. Держи язык за зубами. Никому ничего не говори. Если тебя поймают журналисты и попытаются взять интервью, говори одну фразу: "Без комментариев"! Поняла?

— Да, господин ЧжуВон, — говорю я, — Поняла.

— Ты ещё с ними не сталкивалась, — говорит он, — Поэтому молчи. Завтра я тебе расскажу, что нужно делать и что говорить. Поняла?

— Спасибо, сонбе, — благодарю я.

— Всё, давай, до завтра, — заканчивает он разговор.

— До свидания, господин ЧжуВон, — прощаюсь я и отключаюсь.

Держу телефон в руке и молча смотрю на маму.

— Кто звонил? — спрашивает мама, поворачиваясь ко мне.

— Шеф, — коротко отвечаю я.

— Юна, доченька! — всплёскивает руками мама, — Что у тебя с лицом?

А то прямо никто не знает! Вот просто только с лунного модуля все выгрузились, а тут я! И что у меня такое с лицом?!

— Как ты завтра пойдёшь на работу?

Мне тоже это интересно…

— Нужно сделать компресс! Сейчас я принесу настойку!

Мама торопливо подхватывается, встаёт и выходит из комнаты. Я провожаю её взглядом, потом смотрю на СунОк и натыкаюсь на её взгляд.

— Лгунья! — припечатывает она меня.

Пойду я, нафиг, отсюда, — думаю я и поднимаюсь на ноги, — Похоже, мне тут ещё не всё высказали…

— Эй, куда пошла?! — кричит мне в спину онни, — Я с тобою разговариваю!

— Ты обещала всегда быть на моей стороне, — стоя уже в дверях, оборачиваюсь я к ней, — Помнишь?

Онни секунду сидит, потом выдыхает, ссутуливает спину и отводит взгляд в сторону.

Ну и денёк сегодня, — думаю я, не став больше ничего говорить и "шоркая" тпрками по коридору в сторону лестницы на второй этаж, — безумие просто какое-то. Так, ладно, это проехали. Сейчас нужно посмотреть, что там написали про меня и ЧжуВона. И попытаться понять, чем мне может это грозить? Не на пустом же месте СунОк кипеж подняла?

(чуть позже. Мама и СунОк)

— Ма! Почему ты ничего ей не сказала?! Как будто ничего не случилось?!

— СунОк, дочка, успокойся. Успокойся и внимательно послушай, что я тебе скажу. Мудан сказала, что вокруг ЮнМи будет очень много мужчин. Её предсказания начинают сбываться. Я думаю, Юна будет первой невестой Кореи. И с этим ничего не поделать, потому, что это судьба…

— Ма-а! Ты что, обезумела?! Что ты говоришь такое?! С ума сошла?!

— Как ты с матерью разговариваешь, негодница?! Сейчас получишь у меня!

— Да ма! Ушам своим не верю! Как можно так сильно верить в гадание?!

— Глупая девчонка! Я верю не в гадание, а в своих дочерей! Мудан лишь укрепила меня в этом. Поэтому пойди и помирись со своею сестрой. Посмотри, как сильно ты её побила! Перестань её ругать и всегда будь на её стороне. Когда-нибудь, она обязательно поможет и тебе. Юна добрая девочка и она тебя любит.

— Ма-а… Я просто не знаю, что сказать…

— Вот и не говори, раз не знаешь! Лучше вспомни о том, что твоя сестра больна и доктор велел заботиться о ней. Как можно меньше нервных напряжений, он сказал. Забыла?

— Прости, мама. Я действительно забыла об этом.

— Нехорошо забывать о том, что член семьи болен.

— Мама, прости. Это моя вина. Я виновата. Прости.

— Не забывай об этом. Всё, хватит болтать. Пойдём, поможешь мне.

— Хорошо.

Файтин четвёртый

Время действия: тот же день

Место действия: ЧжуВон разговаривает по телефону с ЮЧжин.

(ЮЧжин, возмущённо) — Оппа, как ты мог?!

(ЧжуВон) — Чего я мог? Что там у тебя опять случилось?

(ЮЧжин) — Оппа, ты повесил замочек на горе Намсан?!

(ЧжуВон) — Девчонка, ты совсем с ума сошла?

(ЮЧжин) — Я видела это по телевизору!

(ЧжуВон, иронично) — По телевизору много чего показывают…

(ЮЧжин) — Я ей глаза выцарапаю! Все волосы повыдёргиваю этой нищенке! Как она вообще посмела находиться рядом с тобою?

(ЧжуВон) — Успокойся, не нужно ничего делать. Это обычная сплетня. Затихни.

(ЮЧжин) — Правда? Оппа, ты меня не обманываешь?

(ЧжуВон) — Она у меня просто работает.

(ЮЧжин) — Ра-аботает?! У тебя?! Как такое может быть?!

(ЧжуВон) — ЮЧжин, не надоедай. Ещё раз говорю — это просто сплетня. Сейчас я как раз иду к бабушке, поговорить с ней на эту тему. Всё, давай, у меня нет времени на разговоры.

(ЮЧжин) — Да, оппа, хорошо, как скажешь.

(ЧжуВон) — Всё, пока.

(ЮЧжин, убирая телефон от уха). Я это ей так не оставлю! Работает? Кем она может работать? Она даже школу не закончила! Решила выйти замуж за моего оппу? Я тебе покажу, нищенка! Так покажу, на всю жизнь запомнишь!

Время действия: утро следующего дня.

Место действия: Отель "Golden Palace". Приёмная перед кабинетом ЧжуВона. ЧжуВон с удивлением рассматривает синяк на лице Юны.

— Что с твоим лицом? — с удивлением спрашивает меня ЧжуВон.

— Упала, — коротко отвечаю я, без добавления всяких нимов, кунчан-нимов, сомбеев и прочей словесной чепухи и без поклона.

ЧжуВон ещё несколько секунд разглядывает меня, потом в его взгляде появляется понимание.

— Неужели твоя семья всё же решила заняться твоим воспитанием? — с насмешкой говорит он и пожимает плечами, — Что ж? Как говорится, лучше поздно, чем никогда.

— Я упала, — с нажимом повторяю я, настаивая на своей версии.

— Вижу, — говорит он и просит, — Постарайся больше не падать. Синяки не украшают девушку. Особенно на лице.

— Больше не буду, кунчан-ним, — обещаю я.

— Уж постарайся, — улыбается в ответ он.

Пф-ф-ф… Ещё он прикалываться будет! Сегодня утром, в ванной комнате, я имел разговор с СунОк.

— Дай, посмотрю, — сказала она и, развернув меня за плечи к себе, принялась рассматривать синяк на моей скуле.

Я, честно говоря, малость "припух" от такого обращения. Как будто ничего вчера особенного не случилось! Но момент был подходящий, чтобы "обозначить границы". Только она и я.

— Онни, — сказал я, глядя в глаза СунОк, — Не смей меня больше бить! Никогда. Ты меня поняла?

— Что? — оторопев от неожиданности, переспросила та.

— Не смей меня больше бить, — повторил я, — Я тебе не девочка для битья!

— Ты моя младшая сестра, — сказала онни.

— И что с того? — не понял я её ответа.

— Я отвечаю за тебя.

— Если я твоя сестра, это что, даёт тебе право меня бить?

— Ты должна меня слушаться. Я старшая. Если ты не будешь слушать старших, то проживёшь никчёмную жизнь. Люди отвернуться от тебя, если ты не будешь соблюдать правила. Я твоя онни, я отвечаю за тебя и должна воспитать тебя так, чтобы этого не случилось. Иначе, я буду плохой сестрой.

— Но драться-то зачем? — снова задал я интересующий меня вопрос.

— Вчера я тебя отлупила за то, что ты врёшь своим близким, — объяснила случившееся онни, — Этого делать нельзя. Семья — это самое важное, что есть у человека. Семья — это люди, которые всегда на твоей стороне. Люди, которые доверяют тебе. Нет доверия — нет семьи. А какое может быть доверие, если кто-то врёт?

Ну, в общем-то, вполне с этим согласен, подумал я, обдумав услышанное. Только вот… У меня ведь обстоятельства!

— Ты должна извиниться, — сказала онни, глядя мне в глаза, — Перед мамой и передо мной. И пообещать, никогда больше так не делать.

— Онни, дело в том, что я не вру, а умалчиваю, — вздохнув, сказал я, так же не отводя взгляд от глаз СунОк, — Врать и умалчивать — это две большие разницы. Врут для того, что бы что-то получить. Умалчивают — чтобы не беспокоить близких. Я умалчиваю. Делаю это потому, что отвечаю за тебя и за маму. Что вам знать не нужно, я вам не скажу. Я выросла, онни. Я больше не ребенок, поэтому насилие — не самый лучший метод воспитания. Я скоро стану очень известной. Думаю, СМИ ещё не раз напишут про меня какую-нибудь ерунду, как сейчас. Поэтому учись не обращать на их выдумки внимания. Ты же меня знаешь. Неужели твоя сестра так глупа, что побежала на гору Намсан повесить замочек? Что, правда, так думаешь?

Онни на некоторое время "зависает", видно осмысливая мой пассаж про "известность".

— Не бывает хорошей лжи, — нахмурившись, наконец, говорит она.

— Даже во благо семьи? — предложил я вполне допустимый для себя вариант.

— Да. Ложь рано или поздно откроется, — упрямо возражает СунОк.

— Я знаю, что я делаю, — тоже с упрямством возражаю я.

— Ты слишком молода и совсем не знаешь жизни, — вглядываясь в моё лицо, парировала онни.

— Наши с тобою драки помогут мне стать старше или познать жизнь? — саркастически хмыкнул я и добавил, — Онни, запомни. Ещё раз начнёшь драться — получишь. Я больше не стану смотреть, что ты моя старшая сестра. Возраст совсем не означает, что он всегда прав!

В общем, надеюсь, что я её немного приструнил. Пока она не в возбуждённом состоянии с ней вполне можно нормально разговаривать. По крайней мере, мне кажется, что мои слова до неё дошли. Озадачилась и задумалась. Долго, правда, раздумывать не получилось. Потому что утро. "Цигиль, цигиль, ай-лю-лю!" Глаза продрали и поскакали. Кто на работу, кто на учёбу. Потом, всё потом! Уже на выходе мама попыталась было налепить мне на скулу знаменитый корейский лечебный пластырь, помогающий от всего и сразу. В дорамах показывают, что если главного героя, которого полчаса била стальной арматурой уличная банда человек эдак в десять, обклеить таким пластырем, то на следующий день после побоища он будет как огурчик. Даже следов от прутков не останется…

Но я в дорамные чудеса не верю, поэтому я отбился от заботы и поехал на работу так — "а ля натурель, жёлто-фиолетовая форель". Вообще, я заметил, что хоть ЮнМи и девушка, но не любит, когда у неё что-то на лице есть. Краска, помада… Онни пыталась как-то "подкрасить". Тогда, в салоне красоты меня намазали, сам провёл пару экспериментов, чтобы понять для себя — "как оно"? Короче — каждый раз неприятное ощущение на коже с постоянным желанием стереть, смыть, убрать. Поэтому я не стал ничего замазывать, дабы потом не страдать. Что, разве не может девушка стукнуться о дверную ручку? Неужели ни с кем такого не бывало?

Доехал. В метро, правда, с интересом косились, да сонбе глаза вытаращила. Теперь ЧжуВон прикалывается. А так больше ничего.

— Зайди, — качнув головой в сторону кабинета приказал ЧжуВон и первым направился в него.

Вздохнув, иду следом, краем глаза засекая очень заинтересованный взгляд секретарши. Интересно, она уже в курсе событий, произошедших на горе Намсан, или ещё нет? Мои акции в отеле выросли или упали? Об этом я узнаю несколько позже… Пф-ф-ф, как же это всё сложно!

Время действия: тогда же

Место действия: кабинет ЧжуВона

— Ума не хватило дома остаться? Зачем с синяком пришла? — ворчливо осведомляется ЧжуВон поворачиваясь ко мне, — Впрочем, о чём это я? С твоей головою всё ясно. Сюжет в новостях видела?

Я молча киваю.

— Понимаешь, что это твоя вина?

Я удивлённо смотрю на кунчан-нима. С чего это вдруг?

— Твоя идея была поехать на телебашню, — видя вопрос в моих глазах, объясняет он своё виденье ситуации, — Потом ты взялась хватать руками замочки. Зачем ты это делала? Никогда в жизни не видела?

— Просто интересно было, — объясняю я свой поступок, — Необычный попался…

— Интересно? Ну вот, наинтересовалась на целый скандал в СМИ.

— Но мы же его не вешали? Всё что сказали в репортаже — это ведь неправда!

— Кого это волнует? Есть "жареная" новость, интересная всем. Журналисты усиленно будут стараться раздуть её в скандал. Это их деньги, их заработок. Они же тоже хитрые. В репортаже ничего конкретно не утверждали, лишь делали предположения и задавались вопросами. Да фотки показывали. Доказать, что они целенаправленно лгали, невозможно…

М-да… С журналистами до сегодняшнего дня я дела не имел. Знаком с этой братией и её поведением только по художественным кинолентам. Знаю, что они все абсолютно беспринципны и продажны, а редких из них, честных, убивают уже к середине фильма. Выживают самые подлые. Так что палец им протягивать нельзя — откусят руку по плечо. Вполне себе ситуация, которая может плохо сказаться на моей будущей карьере… Блин! Угораздило же меня связаться с ходячей знаменитостью!

— И что тогда делать? — спрашиваю я ЧжуВона.

— Пф-ф-ф… — с лёгким презрением оглядев меня, выдыхает он и говорит, — Ну, коль ты виновата, значит, тебе и выкручиваться. Справедливо? Как думаешь?

Вот зараза! А его это разве не касается?

— А разве вас эта ситуация не беспокоит, господин ЧжуВон? — спрашиваю я и напоминаю, — Ведь вы же тоже замешаны в этом скандале?

— Намекаешь на то, что именно я должен решить этот вопрос? Как интересно… — задумывается ЧжуВон, а потом поясняет, что именно ему интересно.

— … Говоришь, что у тебя амнезия, — говорит он, — однако ведёшь себя, как обычная девушка. Вечно натворят чего-нибудь, а потом бегут к оппе, чтобы он решил созданную ими проблему. И ты точно так же себя ведёшь, хотя ничего не помнишь… Что из этого следует? А следует из этого то, что это у вас не приобретённое в процессе воспитания, а в крови. Значит, вы с этим рождаетесь! ЮнМи, а ты отличный экземпляр для исследований! Я прямо профессором психологии себя почувствовал! Нужно будет за тобою понаблюдать, хе-хе…

Тю, придурок, — думаю я, глядя на скалящегося парня, — Шовинист проклятый! Нашёл, над кем исследования проводить!

— Я могу сделать заявление для прессы, — предлагаю ему я, — Рассказать, как было на самом деле.

Весёлость с ЧжуВона как ветром сдувает!

— Не вздумай, — изменившись в лице, предупреждает он, — Представляю, что ты там наболтаешь! Одно уже начало впечатляет. "Заявление для прессы"! Дорам пересмотрела?! Кто ты такая, чтобы заявления делать? Да ещё про меня?

— А как тогда быть? — с удовольствием глядя на засуетившегося "исследователя", спрашиваю я.

— Ладно, — сделав снисходительное лицо, говорит ЧжуВон, — Выручу тебя ещё раз. Будешь ещё мне должна.

Не слишком ли у меня много к нему долгов? И как я их буду отдавать?

— Значит так, слушай меня внимательно, — командует начальник присаживаясь на край стола и скрещивая руки на груди, — Я дам интервью. Развею выдумки. Расскажу, что ты просто мой секретарь. Твоя задача, если тебя начнут спрашивать, отвечать на все вопросы одной фразой: "Без комментариев". Поняла?

— Да, — киваю я.

— Отлично. Что у тебя с прохождением тестов?

— Что у меня с прохождением тестов?

— Это я тебя спрашиваю — что у тебя с прохождением тестов?

— А! Японский через два дня. Остальные позже…

— И что можно от тебя ожидать?

— В смысле?

— Ты тупая? Сколько баллов ты собираешься по ним получить?

— Откуда я знаю? Что получу, то и получу…

— Постарайся получить побольше.

— Зачем?

— Дурацкий вопрос. Действительно, с мозгами у тебя не всё в порядке…

ЧжуВон внимательно осматривает мою голову и продолжает.

— Уверен, журналисты обязательно спросят, почему я взял тебя на работу. Мой ответ: ты хорошо знаешь несколько языков. По английскому у тебя сертификат есть, по остальным скажу, что ты как раз проходишь тесты. Будет хорошо, если ты получишь по ним нормальные баллы. Сплетня уже ушла в СМИ и они могут к ней легко вернуться, когда им вдруг будет не о чем писать. Не это агентство, так другое. Проверят твои результаты, а там… Получится, что я сказал неправду. И про тебя опять писать начнут. Зачем это нужно?

Согласен, нафиг надо…

— Поэтому, старайся, — говорит ЧжуВон и внимательно смотрит на моё лицо, разглядывая, похоже, синяк.

— Хорошо, я постараюсь, — киваю я, подумав, что вопрос о том, как мне сдавать тесты, похоже, решился сам собой. Коль всё так сложилось, придётся подойти к этому делу серьёзно. Да и, как ни крути, сертификат с хорошим баллом всегда пригодится. Мало ли, что может в жизни приключиться? Документ есть, достал, показал… А про то, откуда я знаю языки… Совру уж чего-нибудь, время есть ещё придумать! Главное — "своих" в известность не ставить. А посторонних людей я уж как-нибудь, "уболтаю"…

— Тебе разве не нужно позаниматься перед тестом? — интересуется ЧжуВон, продолжая разглядывать моё лицо.

Чего это он такой заботливый? — не соображаю я, но киваю и говорю — Надо!

— Тогда я сейчас с тобою спущусь к машине, отъедем, я тебе отдам свой комп и вали-ка ты домой, чтобы не мелькать тут своим синяком. Поняла? Твоей сонбе я скажу.

А-а, вот он чего такой заботливый, — доходит до меня, — синяк его мой смущает. Боится, что в газетах напишут, что это он его мне поставил? Понятно. Комп?!

— Ты мне комп привёз?! Что, правда?!

— Пф-ф… Ты что, считаешь, что я не держу своего слова? — презрительно пфыкнув, спрашивает ЧжуВон.

Наклонив голову к плечу, я оценивающе оглядываю своего босса. Да не… нормальный он парень! И с американцем тогда выручил и работу дал и комп вот теперь "подогнал"… Не стал припоминать историю с раздельным счётом. Нормальный он мужик внутри. Воспитание только своеобразное… Корейское. Но дело с ним иметь можно.

— Ну что вы, шеф, — улыбаясь, отвечаю я, — Ни секунды не сомневалась в нерушимости вашего слова!

Время действия: чуть позже

Место действия: Улица. Ярко-красная феррари ЧжуВона припаркована у края тротуара. ЮнМи рядом с машиной, с недовольно выпяченной нижней губой, рассматривает стоящий у её ног здоровенный системный блок чёрного цвета.

— Что не так? — спрашивает у неё сидящий за рулём машины ЧжуВон.

— Уж больно он круто выглядит, вздохнув, отвечает Юна, — Вряд ли такое можно купить на распродаже за сто баксов…

— Распродажа? — не понимает ЧжуВон, — Сто баксов? Ты о чём?

— Понимаешь, — задумчиво говорит ЮнМи, продолжая оценивающе разглядывать компьютер, — У меня дома, скажем так, обстановка несколько напряжённая…

ЧжуВон смотрит на синяк на лице девушки и ухмыляется.

— … Внезапное появление так дорого выглядящего компьютера вызовет наверняка ещё большее напряжение… — всё так же задумчиво заканчивает свою мысль Юна и спрашивает:

— У тебя есть отвёртка?

— Зачем? — интересуется ЧжуВон.

— Сделаю ему косметическую операцию. Нужна отвёртка и изолента. Есть?

ЧжуВон пожимает плечами и, повернувшись, суёт правую руку за спинку сидения, откуда вынимает небольшой пластмассовый чемоданчик с инструментами.

— На! — протягивая его ЮнМи, говорит он.

(Некоторое время спустя. Стоя за спиной над сидящей на корточках перед системным блоком ЮнМи, ЧжуВон разглядывает то, во что она его превратила. Выкрутив крепёжные винты, девушка сняла крышку-кожух и переднюю лицевую панель. Ещё она перекусила кое-где пластиковые стяжки, стягивающие провода. Те "разошлись" и вместо красивых, плотно увязанных разноцветных жгутов получилась неопрятно выглядящая путаница. Для придания ещё большей "достоверности" в нескольких местах Юна обмотала провода синей изолентой, оставив висеть в воздухе её концы. Это также ухудшило эстетическое восприятие внешнего вида системного блока.)

— Ну вот, — довольно говорит ЮнМи, поднимаясь на ноги, и отряхивая друг о друга ладони, — Жаль, конечно, но выглядит он теперь, как обычный бэушный компьютер… Можно будет сказать, что купила на распродаже…

— Ну, ты и врать, — осуждающе качает головою ЧжуВон, — Врёшь, как дышишь. И как тебе только такие мысли в голову приходят?

Юна недовольно поджимает губы.

— Я не вру, а умалчиваю подробности, — спустя секунду говорит она, — А это разные вещи.

— Конечно, кто бы в этом сомневался? — иронично хмыкнув, вопрошает ЧжуВон и добавляет, — Ладно, раз он теперь твой, можешь делать с ним, что хочешь. Давай, забирай из машины монитор с клавиатурой и иди домой, готовься, а я поехал на работу.

— Хорошо, — кивает Юна, — Спасибо, ЧжуВон.

— Крышки от компа не забудь выкинуть! — в ответ отдаёт распоряжение тот, направляясь вокруг машины к водительскому месту, — И приклей пластырь на синяк!

Время действия: два дня спустя

Место действия: Дом мамы ЮнМи. Юна смотрит видео на компьютере СунОк. Онни сидит рядом с хмурым видом.

Сижу, смотрю на ноуте онни, как ЧжуВон отбрехивается от журналистов. СунОк сделала запись и теперь показывает её мне одной, без мамы. Опять, что ли, скандал будет? Очень не хотелось бы. После этих скандалов устаёшь так, словно машину с картошкой разгрузил. Надеюсь, обойдётся. Как с компьютером…

Появление в доме чжувоновского вычислительного монстра неожиданно прошло без эксцессов. Правда, я для этого немало постарался. Ободрал системный блок настолько, что от него осталась одна рама с внутренностями. Сделал это в надежде на то, что онни, как девушка, в первую очередь должна обращать внимание на внешний вид. А в таком виде — вид у него не очень. В общем, так оно и получилось. Подвёл только монитор. Но, тут уж, с его крутым дизайном, я ничего сделать не мог. Тоже — "ободрать"? Что тогда от него вообще останется? За что тогда его брать, при переноске? Плоскопанельный монитор — штука нежная. Проводочки внутри тонюсенькие. Один раз "хряпнешь" — и всё, можно выкидывать. А денег на новый нет. Ещё звуковую карту покупать… Поэтому монитор я трогать не стал, хотя сразу видно, что вещь дорогая. Приготовился сказать, что он иногда сбоит, поэтому продали так дёшево. Но онни спросила о другом.

— А где ты его купила? — спросила она, имея в виду конкретное место.

И тут я чуть не срезался. Плохой из меня разведчик бы вышел! Что ответить по поводу неисправностей, я придумал, а вот что сказать, где я его купил, об этом я совсем не подумал! Пришлось на ходу судорожно сочинять, что купил по объявлению, с рук. Вышло неубедительно и я уж решил, что СунОк опять начнёт кричать, но онни лишь хмуро посмотрела на меня, на присутствующую при разговоре маму, недовольно поджала губы и неожиданно промолчала. Я этому факту порадовался, хотя несколько озадачился…

А на экране ЧжуВон, между тем, продолжает общаться с "акулами пера".

"… — Разве на двери ресторана есть надпись: "вход только влюблённым"? Есть или нет? Или, может, там требуют подтверждения, что вы — пара? Я этого не заметил. А если говорить без иронии, то это обычный ресторан, в который может зайти любой человек и поесть, если он голоден. Что, собственно я и сделал… "

А ЧжуВон хорош, да. Как в пинг-понг с журналистами играет. Те ему вопрос — бац, он им "отлуп" — бац! Не смущается, не мычит. Ну, наверное, специально обучен. Он же "принц", должен уметь общаться с журналистами. Хорошо, что он с ними разговаривает. Я бы так точно не смог. Ещё б чего-нибудь брякнул, совсем не то…

"… — Да, конечно, господин ЧжуВон, это, вне всякого сомнения, конечно так, но вы же не станете отрицать что подходили к "стене любви"?

— Да, подходили. И что с того? Это запрещено?

— Хе-хе, конечно же нет, господин ЧжуВон, но вы же знаете, что значит посещение парня с девушкой этого места?.."

ЧжуВон пожимает плечами.

"… — Каждая пара, которая повесила там замочек, хочет выделиться. Поэтому, находят и приносят с собою редкие экземпляры, которые нигде больше и не увидишь. Чистое любопытство. Моей секретарше попался на глаза очень большой замок, на который она обратила моё внимание. Я подошёл посмотреть. Если хотите, посмотрите, что на нём написано. Думаю, найти его будет достаточно легко. Уверяю, что моего имени вы на нём не найдёте… "

Кладёт, как по писанному…

"… — Спасибо, господин ЧжуВон, за столь подробные ответы на наши вопросы. Но всё же, чтобы развеять все сомнения нашей женской аудитории, эта девушка, которая была с вами… Кто она?

— Это моя вторая секретарша, стажёрка Пак ЮнМи.

— Правда? А в новостях сообщили, что она англичанка.

— Не знаю, кто там и что сообщил. Обращайтесь к тем, кто распространил эту информацию. Я же вам говорю, что это мой второй секретарь.

— Да, господин ЧжуВон, мы вам конечно верим. Но… Госпожа ЮнМи… Не слишком ли она молода для такой ответственной работы, что бы быть вашим секретарём?

— Возраст — это не главное. Главное — иметь необходимые для работы качества.

— И что же это за качества? Скажите, пожалуйста, господин ЧжуВон! Уверен, что всем нашим зрителям очень интересно, какими же качествами должен обладать человек, чтобы работать в такой замечательной компании как ваша?

— ЮнМи имеет золотой сертификат по английскому языку с результатом в 999 баллов. Кроме этого, она говорит на французском, японском, немецком и ещё нескольких языках. Я занимаюсь туристическим бизнесом. Удобно иметь секретаря, знающего несколько языков… "

СунОк протягивает руку и, ткнув пальцем в клавишу, останавливает запись.

— Что это ещё за несколько языков? — повернувшись и заглядывая мне в лицо, испуганным шёпотом спрашивает она.

Пф-ф-ф… ну, я и дебил! Сам же недавно думал о том, чтобы не говорить семье о своём знании нескольких языков! Думать-то думал, а ничего ЧжуВону об этом не сказал, чтобы он не говорил! Ежу же было понятно, что онни увидит это интервью! Ну, я и идиот! "Режусь" на таких мелочах. Мозгов у меня, что ли, не хватает, чтобы обо всём сразу подумать?

— Ты что? — наклоняясь ко мне и делая большие глаза, спрашивает СунОк, — Наврала на работе, что знаешь несколько языков? Чтобы получить там место? Ты совсем с ума сошла?

Пф-ф… А что? Логичное и единственное предположение. Откуда сестра СунОк может знать несколько языков, когда совсем недавно едва мычала только на английском? Так и что теперь, мне дальше врать? Тс-с-с…

— Тебя же сразу выгонят, — всё так же, испуганным шёпотом, говорит онни, — Сразу, как только твой обман раскроется! И потом никуда на работу не возьмут! Как лгунью.

Ну, это малость перебор, хотя, если под словом "никуда" онни подразумевает солидные конторы, то вполне себе может так и быть, в этой Корее…

— Может, тебе нужно сходить к врачу? — предлагает онни, с сочувствием глядя на меня.

Не-е, к врачу мне точно не надо! Мне нужно как-то так сказать, чтобы она не задавала мне больше таких вопросов, и мне не приходилось бы больше врать, а то уже достало. Может, правду? Ну, хотя бы её часть? И подать это в драматическом аспекте…

— Понимаешь, онни, — неспешно говорю я, глядя на сестру, — После всего, что со мною случилось, всё стало как-то… как-то странно! Помнишь, когда дядя устроил меня на работу, я купила книгу — "Как сказать?".

Онни кивает, показывая, что помнит. Не зря я тогда потратился! Вот, сейчас она мне и пригодится. Не совсем я дурак!

— Я начала её читать, — продолжаю я вешать лапшу на уши СунОк, — И вдруг поняла, что мне всё там понятно! Представляешь? Я сначала испугалась, решила никому не говорить, но потом случилось так, что в отеле мне пришлось показать свои знания. Кунчан-ним это заметил и решил отправить меня пройти тест, чтобы оценить уровень моих знаний…

Наклонив голову к плечу, онни смотрит на меня шестигранными глазами. Ну да, да, понимаю… Мысль о том, что твоя младшая сестра ни с того ни сего вдруг стала полиглотом, в голове сразу не устроится. Однако, придётся тебе как-то её туда впихнуть…

— Вот так… вот, — с лёгкой печалью в голосе говорю я замершей онни, закончив "каяться".

— Бр-р-р! — приходит в себя СунОк, тряся головой и поводя плечами, — Что ты опять такое рассказываешь?! Разве можно, не учась, знать несколько языков?! Как такое может быть?!

— Может, это всё из-за того, что у меня в голове всё перемешалось? — подсовываю я ей идейку, в каком направлении следует думать.

Пусть придумает сама, отчего так случилось! Почему только я должен постоянно фантазировать?

— Бр-р-р! — опять трясёт головою онни, — Никогда в такое не поверю! И сколько же ты знаешь языков?

— Ну-у, — протянул я, пересчитывая их в голове, — Думаю, наверное, шесть.

— Шесть?! — подпрыгивает на месте от изумления онни, — ШЕСТЬ языков?!

— Наверное, да, — скромно подтверждаю я цифру.

— Какие?

— Э-э, английский… японский… корейский не считаем, французский, испанский, итальянский и… и русский! Всего — шесть.

— Боже мой! — хватается руками за голову СунОк, — Не могу в это поверить! Просто в мозгах не укладывается!

— Наверняка этому есть какое-то научное объяснение, — предполагаю я, чтобы успокоить СунОк.

— Английский и русский — очень сложные для изучения языки, — продолжает недоумевать она, — И остальные тоже не просто выучить. Разве можно вот так вот легко и просто их знать? Ни за что в это не поверю!

— Вот и кунчан-ним не поверил, — поддакиваю я, — Отправил тесты сдавать.

— Я сама всё проверю! — возбуждается СунОк, — пока сама не убедюсь…

И как она собирается проверять? Она же даже английского толком не знает!

СунОк между тем решительно достаёт свой телефон и набирает номер. Я настораживаюсь. Куда это она звонит? Надеюсь, не в дурдом, с просьбой срочно выслать бригаду?

— Оппа! — кричит в трубку СунОк, дождавшись соединения, — Оппа, ты мне очень нужен!

Оппа?! Оп-па, а у сестры ЮнМи, оказывается, всё же есть оппа! Не такая уж она и скромница, какой прикидывается…

— Оппа, моя тонсэн решила изучать русский язык! Тебе ведь его преподают? Я хочу, чтобы ты оценил уровень моей сестры!

Вот, блин! Только экспресс-тестов мне не хватало! Ладно, прикинусь валенком, "намычу" на начальный уровень, чтобы СунОк не психовала…

— Да, прямо сейчас! Это очень срочно!.. Нет с собою учебников? А без них никак?.. Хорошо, пусть будет твоя домашняя работа. Ты же сможешь по ней понять, какой у неё уровень?.. Да, оппа, да. Очень срочно! Потом объясню… Давай в нашем кафе! Всё, еду. Спасибо, оппа, ты лучший!

— Всё, — говорит онни, разрывая соединение, — Я договорилась с одним моим знакомым. Он студент, изучает русский язык уже два года и сможет оценить твой уровень. Поехали! Он будет ждать нас в кафе. Собирайся!

Покой мне только снится… Ну, как я понимаю, отказаться нельзя, не та ситуация. Что ж, поеду, посмотрю, что там, у онни за оп-па?

Время действия: около часа спустя

Место действия: небольшое сеульское кафе. За маленьким столиком, состоящим из квадратной столешницы на железной ножке, сидят СунОк, худощавый парень в очках в чёрной оправе с большими стёклами и ЮнМи, со скептическим выражением на лице.

— ЮнМи-ян, — говорит парень, обращаясь к сестре СунОк, — Твоя онни попросила, чтобы я оценил твой уровень знаний русского языка. К сожалению, учебников у меня сейчас с собою нет, я их сегодня не брал, поскольку занятия по русскому у нас завтра, но у меня есть задание, которое дополнительно дал мне выполнить мой учитель…

СунОк с восхищением смотрит на парня. Видно, думает, что он очень умный, раз ему дают дополнительные задания.

— … Я покажу его тебе, ты его прочитай, а я послушаю. Это мой перевод рекламного буклета о машинах. Ты давно занимаешься русским языком?

ЮнМи в ответ невежливо молчит, отрицательно качая головой.

— Совсем недавно, — сглаживая неловкость, вмешивается в разговор СунОк, — Поэтому я и попросила тебя оценить, чтобы понять — есть ей смысл заниматься дальше или нет?

ЮнМи с удивлением смотрит на сестру, словно не веря своим ушам. Парень расправляет плечи, принимает гордый вид и понимающе кивнув, протягивает ЮнМи листок.

— Прочти, пожалуйста, — просит он.

Та берёт его, секунду присматривается и начинает читать по-русски вслух. По мере чтения её лицо всё больше и больше перекашивается, а в голосе становится слышен смех:

"Качественный автомобиль из Кореи! Усиленный гидрой колёсный руль, горючая экономка, вольер для перчаток, система мгновенное надувательство презерватива водитель и пассажир, удобная кушетка для затылка и головни. Роскошный покрой строгой линии вдоль себя, современны материалы хлопчатой кожи, загляденИе доброкачественной красотки. Новый самокатный автомобиль из Кореи — лучший выбор для тех, кто хочет в езду!"

Дочитав до конца, ЮнМи падает грудью на стол и заходится в припадке дикого смеха.

(то же кафе, несколько мгновений спустя)

Парень с лицом покрытым красными пятнами, возмущённая СунОк, стулья, стол. Под столом, за которым сидят парень и СунОк, со слезами на глазах, плачет от смеха ЮнМи. Туда она попала оттого, что съехала со своего места, ослабев от хохота. Персонал и все посетители кафе, повернувшись, наблюдают за происходящим.

— Как ты себя ведёшь?! — негодующе шипит СунОк, заглядывая под стол, — Что ты себе позволяешь?! Немедленно вылезь оттуда!

— Ой, не могу! — в ответ по-русски стонет от смеха Юна, даже не делая попытки выбраться, — Наконец-то придумали вольер для перчаток, а то они вечно бродят по салону, мешаются! Ой, ща подохну! Не, но раз сказали в езду, значит — в езду! Вариант только один! Ха-ха-ха!

Парень СунОк вскакивает со своего места, хватает свою сумку и устремляется к выходу из кафе. СунОк тоже вскакивает из-за стола. Вначале она порывается бежать за ним, потом останавливается и дёргается в сторону выползающей из-под стола сестре, потом опять делает шаг за оппой, потом снова к сестре. Наконец, сделав выбор, с криком: "Оппа, оппа!", СунОк убегает следом за парнем.

К этому моменту Юна выползает на карачках из-под стола и, сделав усилие, садится на пол.

— Доброкачественная красотка! — внезапно по-русски произносит она, продолжая смеяться и со слегка очумелым видом крутя головой из стороны в стороны, — Расскажи кому такое — не поверят!

Тут она замечает, что все присутствующие люди в кафе внимательно смотрят на неё. ЮнМи немного смущается.

— Э-э-э… Guten abend… — продолжая сидеть на полу, по-немецки произносит она, приветственно поднимая правую руку вверх и пошевелив пальцами, — Э-э-э-э, точнее… ("точнее" произносит по-русски)… Buenas noches!

В глазах, смотрящих на неё людей, появляется совсем уж неподдельный интерес.

Увидев это, ЮнМи замолкает и, наклонив голову к полу напряжённо задумывается.

— Konbanwa? — скорее вопросительно, чем утвердительно произносит она, поднимая голову.

— Добрый вечер! — вежливо отзывается по-японски один из посетителей и ещё раз повторяет, делая кивок головою, — Konbanwa!

Юна встаёт и, нагнувшись, начинает оттряхивать на себе джинсы, продолжая размышлять. Все посетители и персонал с интересом наблюдают за ней, ожидая продолжения.

— Good evening! — закончив оттряхиваться и выпрямившись, решительно произносит ЮнМи, и, секунду подумав, кланяется.

— Good evening! Good evening! Good evening! — доброжелательно, по-английски, раздаются пожелания доброго вечера со всех сторон, сопровождаемые вежливыми кивками.

Юна несколько напряжённо улыбается и торопливо устремляется к выходу.

— Эмигрантка, — разворачиваясь к соседу за столиком, говорит один из посетителей кафе другому, перед этим проводив ЮнМи взглядом до закрывшейся за нею стеклянной двери кафе, — Едут, а их дети даже языка не знают. Ну и сидели бы там, в своей Америке… Места только занимают…

— Точно, — пьяненько кивает ему сосед, — Понаехали тут…

Время действия: около часа спустя

Место действия: дом мамы ЮнМи. Семья в полном составе сидит на полу перед маленьким столиком с чаем и "вкусняшками". Несмотря на то, что включённый телевизор показывает очередную серию очередной дорамы, на него никто не обращает внимания. В семье есть дела поважнее.

Сижу, никого не трогаю. Правой частью мозга размышляю над вопросом: "задушит ли меня сегодня ночью СунОк или не задушит?", левой частью мыслю о том, что наконец-то сработала моя "интернетовская ловушка" и сегодня появился первый заказ на перевод. Сумма небольшая, всего двадцать пять баксов, но лиха беда начало, как говорится! Вернувшись после наших с онни "посиделок" в кафе, я заглянул в интернет, а там — оп-па, заказ! Я быстренько перевёл один лист для образца, благо текст оказался несложным и "пульнул" его назад заказчику, на предмет тому подумать, устроит его или не устроит. Тут мама позвала ужинать, а едва мы с ней к нему приступили, как прилетела "энергичная" СунОк. Настолько "энергичная", что, наверное, если выключить бубнящий телек, то будет слышен треск электрических разрядов вокруг неё. Ну, воще-то да. Подложил я онни свинью, унизив её парня на глазах общественности. СунОк уже пожаловалась маме, что я вёл себя недостойно и оскорбил своим поведением её знакомого, старшего по возрасту, мужчину, который сказал, что даже и не подозревал, что у СунОк такая невоспитанная сестра! И ей было от этого очень стыдно. И теперь вроде непонятно, будет ли он с онни теперь общаться или это всё, звиздец их знакомству?

Мама от этого опечалилась и "загрузилась", обдумывая случившееся, онни же демонстративно со мною не разговаривает, общается только с мамой. Я же сижу и думаю оставшейся центральной частью мозга — что врать и как выкручиваться на этот раз? Хотел же, чтобы проверка "моего русского" прошла без эксцессов! Честно хотел, вот те истинный животворящий крест! Думал показать уровень начинающего, да и расстаться, но нет! Судьбе нужно было подкинуть мне именно этот перевод-анекдот! "Вольер для перчаток"! Я так хохотал, что даже потом забыл, на каком языке мне нужно говорить! От смеха буквально мозги отшибло. Перебрал все, кроме нужного. Уже только когда на улицу вышел и услышал корейскую речь — "врубился", где я, что я и кто я. Начудил… Хохотал, прилюдно валяясь под столом, а потом не мог вспомнить — на каком же языке тут разговаривают. Думаю, посетителям и персоналу кафе будет, что обсудить на досуге… Никогда больше не пойду туда!

— Юна, дочка, как же ты так? — укоризненно глядя на меня, спрашивает мама.

Ну как, как? Вот так. Как ворона из анекдота — птица сильная, но на голову слабая… Забываю уже, кому, когда и чего я конкретно наговорил. Впечатлений много, лица похожие, голова постоянно занята, на разведчика не учился. Зачем-то сказал онни, что знаю русский, хотя нужно было сказать — немецкий. Про русский я вообще тут никому не говорил! Тупо перепутал. Эх, дела наши неважнецкие, попаданческие! А люди-то помнят, помнят, что я им сказал! У них, в отличие от меня, с головами дела обстоят неплохо. Что мне маме отвечать? А онни? Извиняться перед ней, или, может, разыграть сценку "ревнивая сестра"? Взять за основу образ из дорамы, в котором младшая сестра гнобит всех женихов своей старшей. Но оно надо? Лишняя конфронтация, да и парень для корейской девушки — ценность большая, если судить опять же по дорамам… Онни от этого лучше не станет. Потом, я его не знаю, видел всего пять минут. Может, он и ничего… А то, что русского не знает… Ну, так это не грех…

— Прости, мама, — киваю я, — Я виновата. Мне стыдно. Прости.

Да ну его нафиг, эту конфронтацию!

— И ты меня, онни, прости, — обращаюсь я, к сестре ЮнМи, — Это было некрасиво и невежливо. Хочешь, я попрошу прощения у твоего знакомого?

Онни в ответ поджимает губы и молчит, но ощущаю, что уровень звука от её невидимых "электрических разрядов" снижается.

— Не молчи, дочка, — говорит ей мама, — Давай, Юна сходит и извинится? И всё будет хорошо. А?

— Не знаю, — недовольно отвечает ей СунОк, — Простит ли он её. Непросто простить, когда над тобою так смеялись, да ещё на людях…

— Попроси, — предлагает мама, — Как Юна просила господина Ким ЧжуВона за тебя. И ты тоже попроси за неё. Если чёболь тебя простил, то неужели твой знакомый не сможет сделать так же?

Оп-па! Вот это мама подкинула! Предлагает СунОк проверить знакомого на великодушие? Простит или не простит? Кто щедрее душой — нехороший богач ЧжуВон или хороший работяга-студент? Интересно, это она так случайно сказала или специально?

Услышав мамины слова, онни задумывается и опять начинает хмуриться.

— Ну… не знаю, — растягивая слова, говорит она, видно прикидывая, чем может закончиться её просьба и тут же пытается объяснить свою неуверенность, — Юна ещё школьница и смеялась над ним, а он студент третьего курса…

Ну и что, что третьего? Если человек сделал глупость, так что теперь, и не улыбнись?

— Просто он неправильно перевёл. Неправильно и от этого очень смешно получилось, — поясняю я онни свой смех, — Если бы ты знала русский, ты сама бы со мною от смеха под столом валялась.

— Ты валялась под столом? — поражается мама, которая ещё не в курсе всех подробностей. СунОк же, услышав, что я сказал, вновь начинает "заводиться".

— Русский?! — возмущённо спрашивает она, — Если бы я знала русский?! Откуда бы мне его знать, этот русский?! И вообще!! Да будет тебе известно, что русский язык — второй по сложности для изучения язык после английского! Люди годами учат его, а ты?! Школу ещё не закончила, а говоришь, что знаешь! Как такое может быть?!

Хм? С какого такого перепуга английский вдруг стал сложнее русского? Первый раз подобное слышу. А! Возможно, это местные легенды. Раз английский язык тут фетиш нации, то все остальные автоматом выстраиваются за ним. Ну, наверное, так можно объяснить высказывание онни. Понятно. Единственное абсолютно непонятно, так это то, как объяснить, откуда я знаю русский?

— Ты не можешь его знать, — убеждённым голосом говорит СунОк, — И значит, ты это устроила специально. Свою выходку в кафе. Вот только зачем?

СунОк пристально, с прищуром, смотрит на меня.

"Окей, гугл", ещё пару мозговых усилий и онни найдёт ответ — "завистливая маленькая сестра из дорамы". Мне и делать не придётся того, чего минуту назад хотел. Пф-ф-ф… Как сложно жить!

Бульк-бульк-бульк!

Лежащий на полу рядом с СунОк телефон несколько раз булькает, извещая о принятом смс. Отвернувшись от меня, онни хватает его и, проведя пальцем по экрану, читает. Что там? Весточка от оппы?

— Ничего не понимаю, — пару секунд спустя удивлённо говорит она, поднимая голову, — Какие-то двадцать пять тысяч вон… заблокированы для оплаты по договору… Что это?

— А! — соображаю я, — Это, наверное, заказчик согласился заплатить за мою работу.

— Какой заказчик? — не понимает СунОк.

— Ну, помнишь, я в интернете регистрировалась как переводчик-фрилансер? Вот, пришёл первый заказ на перевод! Двадцать пять баксов — сумма, конечно, небольшая, но и текста там немного.

— А что за текст? — спрашивает онни и просит, чисто как истинная кореянка, готовая практиковаться в английском где угодно и когда угодно, — Покажешь?

— Там, вообще-то, с итальянского на французский… — не подумав, ляпаю я.

— С итальянского на французский? — теряется онни, — Но… Но мы же тогда с тобой регистрировались только на перевод с английского! Я хорошо это помню! У тебя сертификат только по английскому! Откуда взялся итальянский и французский?

Чёрт! Язык мой — враг мой! Она же не знает, что я зарегистрировался не только на официальном сайте, но и ещё в нескольких местах. Гадская смс! И вообще, почему сообщение пришло к ней? Я же на других сайтах указывал свой телефон! Стоп! Счёт-то для перевода денег я указал СунОк, у меня-то счёта нет! Вот её банк и шлёт ей сообщения. Я идиот. Опять нужно как-то выкручиваться! Пф-ф-ф…

— Просто я зарегистрировалась ещё на нескольких сайтах, — говорю я, не вдаваясь в подробности и добавляю, глядя на онни, — Чтобы охват рынка был больше…

Надо же как-то с темы соскочить!

— У тебя же нет сертификатов! Как ты можешь браться за такую работу? — пугается онни, — Ты совсем дура?!

— СунОк, не надо так называть свою младшую сестру, — вмешивается в наше с ней общение мама.

— Мама, ты что, не понимаешь, что она наделала?! Она выдаёт себя за переводчицу! Это мошенничество, подлог! У неё нет сертификатов!

— Сейчас сдам тесты, будут сертификаты, — честным голосом обещаю я и добавляю, — А регистрировалась я, как аноним. Так что всё нормально. Если что — не найдут.

Онни смотрит на меня как на ненормальную.

— Ты что, преступница? — изумлённо спрашивает она меня.

— Почему преступница? Просто произошла задержка с оформлением сертификатов. Поэтому, на сайте я зарегистрировалась раньше, чем получила документы. И всё. Что тут такого криминального? — глядя на неё честными глазами, озвучиваю я возможный вариант ответа на этот вопрос, — Ну так получилось. Бывает. Бывает такое в жизни… Задержка документов. Чего?

— Аж-ж-ж-ж! — мотает головою онни, — Ад-дж-ж! Какие сертификаты?! Ты же не сдашь тесты!

— Почему это? — удивляюсь я.

— Ты же не готовилась! Ты не знаешь! Сколько балов ты за них получишь?!

— Я хорошо знаю и французский и итальянский, — сказал я.

— Как ты можешь их знать?!

Похоже, у онни поехала крыша… Как же это надоело! Эти вздохи и ахи по одному и тому же поводу! Пф-ф… Нужно как-нибудь так сказать, чтобы родные ЮнМи раз и навсегда перестали меня доставать. Чтобы приняли мои языки как данность, как воздух, как солнце, всходящее на востоке! Приняли и больше не спрашивали! Но как объяснить, откуда я их знаю?

Хотя, честно говоря, лично меня тоже несколько напрягает факт того, что я свободно говорю на разных языках и не испытываю с этим никаких затруднений. Ни акцента, ни проблем со словарным запасом. Прекрасно помню свой уровень знаний в предыдущей жизни. Не мог я тогда так, как сейчас! Не мог! Откуда это у меня вдруг взялось? Думал об этом и не раз. Ничего путного в голову не пришло, кроме одной идеи, хоть как-то обосновывающей имеющийся факт. Вот, что такое душа? Не знаю, но знаю, что она есть. Стопроцентно, как говорится — на себе проверил. Исходя из опыта, вещь она явно не материального плана. Ибо перемещаться куском мяса по всяким измерениям, как-то сложно представимо. Однако, при всём при том, душа есть личность конкретного индивидуума. А что такое — личность? Личность, как я это понимаю, совокупность привычек, опыта, желаний, устремлений и прочего, что есть у каждого человека. Всё это по отдельности — сложно, вместе — вообще не осмысляемо, но подвергаемо обобщению. Это всё есть, это где-то находится и, по сути, легко представляемо как хранимая информация в каком-то виде. Например, вроде файлов разных форматов на жёстком диске компьютера. Но, если на компе байты и битики потёрлись, то их уже больше нет. Не, есть, конечно, программы по восстановлению данных, но они не стопроцентная панацея. Если файла на диске нет, то тут хоть с бубном, скачи, хоть без бубна — итог ноль. А вот с человеческой памятью это не так. Если сейчас что-то не помнишь, то совсем не значит, что это потеряно навсегда. Через неделю может запросто "всплыть". Или через месяц. Получается, что всё, хоть раз попавшее человеку в голову, никуда не исчезает. Это всегда есть, всегда при нём, только порой у него нет к этому доступа. И это правильно и так и должно быть. Почему? А потому! Вот представим, что человек умер и является на суд божий. Как его будут там судить? "По деяниям его" — говорят церковники. Что такое "деяния"? А это как раз и есть память, память человека, со всеми мельчайшими подробностями. Почему мельчайшими? Да потому что любой нюанс в суде может повернуть дело либо в ту, либо в другую сторону. Об этом даже по телевизору в бандитских сериалах говорят, когда показывают.

Следующий момент. Где должна храниться память? В суде? Ну, это сложно. Тогда придётся организовывать какое-то хранилище, страшно представимых размеров, плюс систему доставки информации в это хранилище, с шансом что-то потерять по дороге, или не передать самый последний кусочек информации, потому что курьер или кто-то там, где-то ещё телепается, а подсудимый уже стоит перед судьёй. Не очень хорошее решение. Гораздо проще и надёжнее, если душа будет приходит на суд со своей памятью. Тогда все проблемы с хранением отпадают и гарантировано, вся жизнь записана. Поэтому, логично предположить, что память находится у человека в душе.

Теперь рассмотрим мой случай. Я умер. Всё о моей прожитой жизни, до каждой секунды, со мною, в моей душе. Я отправляюсь с ней туда, где мои поступки и "деяния" должны взвесить и дать им оценку. Но тут мне дают новое тело! Что должна была сделать Гуань Инь, чтобы поместить в него мою душу? Ответ очевиден — переписать имеющуюся информацию на новый "носитель". Переписать всё до секунды, до битика. А раз это так, то значит, что всё, что я когда-то учил и слышал, я помню. Каждое слово, каждую интонацию. Поэтому у меня и с языками так хорошо. Я помню все, что когда-то учил, читал и слышал. Правда, остаётся открытым вопрос, почему я раньше так не помнил как сейчас? Ну-у, стопроцентного ответа нет, могу лишь опять предположить, что, допустим, из-за замены тела имеется эффект "свежей записи". Типа, как на виниловую пластинку. Сначала качество отличное, потом появляются щелчки и потрескивания, а спустя ещё время при прослушивании целые слова в песнях пропадают…

Конечно, многое в моих умопостроениях притянуто, в теологии я вообще профан, но из моего виденья событий можно сляпать не режущую слух теорию, которую можно озвучить людям. Что я сейчас и попробую сделать для СунОк.

— Знаешь, онни, — говорю я, — Я много размышляла, почему у меня вдруг появились способности к языкам. Возможно, я ошибаюсь, но думаю, что это произошло из-за того, что я потеряла память, и в моём мозгу освободилось место. Ведь говорят же, что дети быстро учатся? Говорят! А это оттого, что у них голова ещё ничем не занята. Потом, когда дети становятся старше, учиться им становится всё труднее и труднее. Они уже много чего запомнили и в их мозгу места становится всё меньше и меньше. Мозги не резиновые, онни! У меня они внезапно освободились. Очистились. Стали, как у маленького ребёнка. А на освободившееся место быстро запомнилась новая информация. Думаю, что если бы вместо языков я занялась математикой, то знала бы сейчас её. Но вышло так, что первыми в руки мне попали самоучители иностранного…

— Да? — озадачивается СунОк и задумывается над предложенной мною версией.

А что? — думаю я, наблюдая по выражению её лица за "ходом процесса", — Вполне себе нормальное объяснение. Понятное любому обывателю, логичное, для бытового уровня. Сейчас и посмотрим, насколько оно жизнеспособно…

— Умница, дочка! — сказала мне мама, — Как правильно всё объяснила! Да, пока детки маленькие, они быстро всему учатся. Потом становятся старше и им нужно больше усилий. А уж меня чему-то новому научить…

Мама взмахивает рукой, показывая безнадёжность затеи и продолжает:

— … Мои мозги уже все заполнены. Чтобы снова начать учиться, мне нужна новая голова!

Вот, один сторонник моей теории уже есть!

— Ну-у, не знаю, — глядя на маму, неуверенно растягивает букву у СунОк, — Может ли такое быть? Нужно посмотреть в интернете, что про подобное пишут.

Вот и займись. Прекрасная идея! Посмотри, почитай, подумай. Только, Христа ради, не доставай меня вопросами! А то я ж уже совсем не помню, когда, чего, кому рассказывал. Окончательно запутаюсь.

— Ну, я тогда пошла? — говорю я, вставая, — Пойду деньги зарабатывать. Спасибо за ужин, мама. Всё было очень вкусно!

Я поднялся с пола и кланяюсь маме.

— Иди дочка, — благословляет она меня, — И хорошенько потрудись! Ты у меня молодец!

— Стой! — останавливает меня уже в дверях гостиной онни, — Ты когда сдаёшь тесты?

— Сегодня утром сдала японский, а что?

— Юна, почему не сказала? — огорчается мама, — Я бы за тебя помолилась.

— Да ладно, — небрежно машу я рукой, — И так нормально!

— Нормально? — заинтересованно подаётся вперёд онни, — Ты уже знаешь оценку?

— Не, — отрицательно мотаю я головой, — Не знаю. Сказали, результаты будут через три дня.

— А-а, — огорчается та, — А я думала, ты уже знаешь… Ладно, иди. Удачи с переводом.

— Спасибо, — ещё раз благодарю я и направился к компьютеру.

Время действия: примерно то же время

Место действия: загородный дом семьи ЧжуВона. Бабушка разговаривает с ХёБин.

— ХёБин, — обращается бабушка к внучке, слегка при этом морщась, — Эта девушка ЧжуВона… Как бы его девушка…

Не договорив, госпожа Му Ран замолкает.

— Да, бабушка, — отзывается внучка, — Что ты хочешь сказать?

— Ты знаешь, что у неё амнезия?

— Да. Я читала отчёт службы безопасности.

— Что ты намерена с ней делать?

— Я?

— Ты же отправила её сдавать тесты?

— А-а, ты об этом? Думаю, если у неё будут хорошие результаты взять её на работу. Люди со знанием стольких языков встречаются не часто.

— Избавься от неё! — неожиданно требует бабушка.

— Избавиться?! — искренне удивляется ХёБин, — Но почему?

— Никогда не предугадаешь, в какую сторону изменится человек, — со скорбным выражением на лице качает головою старая женщина, — Пока она молода и неопытна, всё выглядит безобидно. Но потом, когда она повзрослеет… всё может измениться.

— Бабушка, о чём ты говоришь? — непонимающе переспрашивает ХёБин, — Я тебя не понимаю. Пожалуйста, объясни.

— Не хочу, чтобы говорили, что глупая девчонка, потерявшая память, была лишь игрушкой в его руках. История совсем получается уж странной, а теперь ещё и амнезия. Журналисты могут много чего понаписать…

— Ты боишься, что она будет нас шантажировать? Да?

— Нет. Просто предупреждаю возможные неприятности, которые твоему брату совершенно ни к чему. Лишние слухи и сплетни не нужны, тем более, что бороться против них не за что. Она не может быть ЧжуВону парой. Она больна.

— Э-э-э… — на несколько секунд "зависает" от услышанного ХёБин и восклицает, придя в себя, — Бабушка, ушам своим не верю! Неужели ты серьёзно думала их поженить?

— А ты думала, я шутки шучу, когда говорю, что этому бездельнику нужна жена, которая станет ему опорой в жизни?! — сердится бабушка, — Когда же вы научитесь слушать то, что я вам говорю!

— Прости бабушка, — кланяется внучка, — Просто я не думала, что ты это серьёзно. ЮнМи и ЧжуВон? Её семья совершенно не нашего уровня!

— Уровня, уровня… — недовольно повторяет Му Ран кивая в такт словам, — Все просто помешались на этих уровнях. У нас что, чего-то не хватает? Мы бедствуем? Наша семья банкрот? Зачем тебе нужен этот уровень?

— Нет, но… — теряется ХёБин, — Просто принято…

— Вот именно, принято, — кивает бабушка, — Когда ты произносишь эти слова, неплохо бы хоть раз подумать, правильно ли тебе их произносить, ХёБин!

— Бабушка, я не понимаю, — нахмуривает лоб внучка.

— Плохо, что не понимаешь. Правилам должны следовать те, у кого низкий уровень. А у тех, у кого он высок, нет необходимости уподобляться во всём простолюдинам. Они уже могут нарушать правила или создавать свои. Для этого они и добивались высокого места. Я немало вложила сил, чтобы эта семья поднялась так высоко. И я тоже поднялась вместе с ней. Поэтому я могу иногда нарушить принятые правила или заставить людей выполнять мои. Я не злоупотребляю этой возможностью, но в некоторых вопросах на это пойду. Хочу, чтобы мой младший внук был счастлив и жил долго. Это не такое уж невероятное желание для старой аджумы. И для меня не важно, какого уровня будет его жена. Главное, чтобы она подходила моему внуку. У меня возникло ощущение, что у этой девочки, у ЮнМи, есть в душе тот необходимый огонь, который мог бы освещать жизнь ЧжуВона. Но она оказалась больна. Лучше прекратить это прямо сейчас, чем потом, когда всё неожиданно многократно усложнится. Присутствие её рядом с нашей семьёй может создать проблемы.

— Бабушка, ты что, думаешь, что ЧжуВон может встречаться с ЮнМи? — снова искренне изумляется ХёБин, — Но она же некрасивая! И в школе ещё учится… Бабушка, ты что?

— Если бы мужчины женились только на красавицах, люди давно бы уже вымерли, — хмыкает в ответ бабушка и добавляет, — ХёБин! Мужчины, они странные и порою ведут себя совершенно неразумно. Ничего с этим не поделать, поскольку Бог создал их такими. Они могут влюбиться в глаза, в голос, даже в походку женщины. А когда мужчина влюблён, его уже не остановить ни возрастом, ни отсутствием красоты. Я заметила, что ЧжуВон уже несколько раз говорил о ЮнМи. Сам. Я не помню, чтобы он ещё о какой-то девушке, что-то говорил. Пока не спросишь — сам никогда ничего не скажет. Поэтому я решила понаблюдать за нею, но раз она больна, то теперь в этом нет смысла. Мне нужны здоровые правнуки, да и больная жена — обуза для мужа. Поэтому, я и говорю тебе — избавься от неё. Пока ЧжуВон не уйдёт в армию, пусть всё остаётся так, как я решила, а потом пусть её не будет. Отправь её учиться или ещё чего придумай, но чтобы с ЧжуВоном они больше не встречались, когда он вернётся. Незачем. Только расстанься с нею "по-хорошему", чтобы её семья осталась нам обязанной и не имела претензий. Ты меня поняла, внучка?

— Да, бабушка, — с озадаченным выражением на лице кивает ХёБин, — Я сделаю это.

Время действия: следующий день

Место действия: информационный центр, в котором ЮнМи сдавала тесты по японскому языку. Длинный коридор, освещённый лампами дневного света, на полу серое искусственное покрытие. В стенах — двери с имитацией под тёмную древесину и дверными ручками "под золото".

Одна из дверей открывается и в коридор выходит ЮнМи, держа тремя пальцами за краешек бланк жёлтого цвета. Вид у неё удивлённо-озадаченный.

— Факен шит! — негромко, по-русски, произносит она себе под нос, закрыв за собою дверь и взяв листок уже двумя руками разглядыватет только что полученный документ, — Откуда столько? Девятьсот девяносто один, это же дофигища! Я что, гений, что ли? Или это компенсация? От богини? Нифига себе!

ЮнМи аккуратно убирает документ в прозрачную папку, а потом в свой розовый рюкзачок и задумчиво направляется по коридору на выход.

Время действия: вечер

Место действия: дом мамы ЮнМи. Гостиная, телевизор, столик с едой. Мама, СунОк и ЮнМи. СунОк держит в руках полученный ЮнМи сертификат. Вид у неё растерянный. Мама счастливо улыбается. ЮнМи выходит из комнаты и уже в дверях.

— Постой, дочка! — окликает её мама, — Совсем забыла! Звонила твоя подружка, Дже Ын. Искала тебя. Удивлялась, почему ты не берёшь трубку. Волновалась. Спрашивала, как у тебя дела. Сказала, что видела тебя по телевизору. Я дала ей твой новый номер. Она обещала позвонить.

Лицо обернувшейся ЮнМи принимает озадаченное выражение.

— Да? — слегка растеряно говорит она и секунду спустя добавляет, — Хорошо, мама, спасибо!

— Ну, иди, иди, — говорит мама, — Занимайся!

— Да мама, спасибо.

Кивнув, ЮнМи уходит.

Мама, проводив дочь счастливым взглядом, качает головой, наливает себе ещё чаю из пузатенького керамического чайничка.

— С ума сойти, — продолжая держать в руках "золотой сертификат" удивлённо произносит СунОк, — Моя сестра — "необыкновенная девочка"… Просто с ума сойти!

Мама, поднося к губам чашку с чаем, кивает.

— Юночка у нас молодец, — сделав маленький глоток, говорит она.

— Мама, тебя это не беспокоит? — спрашивает дочь.

— Почему это должно меня беспокоить? — удивляется в ответ мама.

— Ну… Юна ведь никогда не занималась языками. И вдруг — такие результаты!

— Твоя сестра ведь объясняла, почему так может быть. Разве ты не поняла? Я вот — всё поняла.

— Мам, ну ведь ЮнМи не врач. Как она может знать, что у неё в голове?

— Они тоже не всегда знают, что у людей в головах происходит! Врач Юны мне прямо так и сказал!

— Но, всё равно… Так не бывает, чтобы позаниматься всего месяц и получить девятьсот девяносто один бал на первом же тесте! — упрямо возражает дочь.

— СунОк, дочка, — говорит мама, ставя чашку на стол, — Талант может проявиться в любой момент. Бывает, что человек почти всю жизнь проживёт, не зная о нём, а потом попробует и у него так получится, что все просто ахнут! Мы ведь с тобою вместе смотрели шоу — "Корея ищет таланты". Помнишь эту аджуму, которая заняла первое место? Ей шестьдесят один год, а как она поёт! Всю жизнь стеснялась, думала, у неё плохой голос, а потом переборола себя. И какой результат!

— Ну, ма-а, — возражает СунОк, — Красивый голос и знание языков — это не одно и то же! Языки нужно знать. Там правила, слова нужно запомнить… Это совсем другое.

— Ничего и не другое! — решительно возражает мама, — Талант — он в любом деле талант! Уверена, что есть конкурсы талантливых переводчиков, их просто не показывают по телевизору. Мудан сказала, что Юна талантлива! И я вижу, что это так. Ничего не хочу слышать, СунОк! Вместо того, чтобы возражать мне, лучше подумай какой талант есть у тебя! Не может быть, чтобы у одной матери, у одной дочери был талант, а у другой — нет!

— Мне мудан ничего не говорила… — вздыхает в ответ СунОк, аккуратно откладывая в сторону сертификат.

— Так нужно спросить! — с готовностью "подхватывается" мама, — Я схожу и спрошу её. Или давай вместе сходим, а?

— Ты что, мама? — слегка пугается СунОк, — Не надо!

— Почему не надо? — удивляется мама, — Очень даже надо! Хорошо знать, где прикладывать в жизни свои силы.

— Не верю я во всё это… — не очень уверенно говорит СунОк.

— Мудан разные бывают, — убедительно произносит мама, — Та, к которой я ходила — настоящая! Сразу всё про Юну рассказала! И то, что она умирала, увидела и то, что она изменилась. Она настоящая шаманка. Всё, решено! Пойдём с тобою к мудан и спросим её про тебя!

— Зачем на это тратить деньги, ма?! — категорически возражает СунОк.

Сижу, в монитор гляжу. Собрался пойти поиграть "на клавишах", но решил сделать паузу после ужина. Минут десять "поболтаться" в интернете, "выдохнуть". Зачем я опять так налопался? Ведь мне после шести вообще есть нельзя! А я "отужинал"! Когда это прекратится? Где моя сила воли? Если я не похудею, не видать мне сцены, как своих собственных ушей! Что ж так всё время жрать-то хочется? Такое ощущение, что желудок прямо к спине прилипает! Может, у ЮнМи глисты? Слышал, что когда они есть — человек постоянно испытывает чувство голода. А что? Если она ела сырую рыбу — вполне запросто! С ихних, шевелящихся корейских деликатесов раз плюнуть, что-нибудь эдакое подцепить! Бр-р-р! Гадость-то какая! Нужно срочно сходить, провериться! Ещё этого мне не хватало!.. Одни проблемы, а не жизнь! Так, куда меня занесло? "Боги и богини" Южной Кореи или как пластическая хирургия творит чудеса!" Пф-ф… пластика! Давно собирался прояснить вопрос с деньгами на операцию. Ежу понятно, что с таким фейсом, как у ЮнМи, только об "тейбл", а не на сцену лезть… Эх, опять расходы! Где денег на всё набраться? Ну, и что нам тут пишут?

"… Южная Корея на сегодняшний день, является единственной страной в мире, где только за один год более 40 % женщин и около 15 % мужчин делают пластические операции и меняют внешность. Все дело в том, что южные корейцы всеми правдами и неправдами пытаются стать похожими на европейцев… "

Вполне возможно. Такое ощущение, что у них комплекс какой-то прямо присутствует по отношению к белым людям…

"… пластическая операция — это далеко не наслаждение и удовольствие, наоборот. Это довольно-таки болезненная процедура и не факт, что она пройдет удачно… "

То-то и оно. Заплатишь деньги, так за них из тебя ещё и кикимору сделают…

"… Однако, девушек в Южной Корее это совсем не пугает. Напротив, они расценивают боль как плату за будущую красоту и счастье… "

Пф-ф-ф, чем можно напугать девушек, когда речь идёт о красоте? Ради неё они под поезд лягут, если потребуется…

"… в Южной Корее молодые люди чаще всего обсуждают не новинки моды и декоративной косметики, а количество сделанных пластических операций. Там вполне этично спросить, где вы сделали такой красивый разрез глаз или такую грудь и никто на вас косо не посмотрит. А все потому, что изменились моральные нормы поведения, да и сама жизнь тоже. Так, например, лучшим подарком на выпускной для кореянки будет пластика на лицо. И родители будут не против. Наоборот, они поощряют делать подобные операции как можно раньше, чтобы в будущем становиться красивее и красивее. "Все вокруг становятся красивее и красивее и родители не хотят, чтобы их дети были гадкими утятами" — сказала одна корейская женщина. В Южной Корее считается, что красивая девушка с идеальной внешностью имеет гораздо больше шансов хорошо устроиться в жизни, найти высокооплачиваемую работу и удачно выйти замуж… "

Замуж! Кодовое слово — замуж! Понятно…

"… Одно из популярнейших в Корее реалити-шоу называется "Позвольте мне войти". Участники рассказывают душещипательные истории о том, через какие унижения им пришлось пройти, пока пластические хирурги не подправили их внешность… "

Не видел. Нужно полюбопытствовать, что там за мазо-шоу, такое…

"… идеал для любой девушки из Южной Кореи — это лицо модели Ким Тай Хе. Именно руководствуясь ее внешностью девушки заказывают себе такой же нос, губы, скулы и подбородок. В Корее ее любят абсолютно все. Считается, что у нее природная красота и она никогда не делала пластических операций… "

Фабрика клонов? Кто бы мог подумать…

"… Хотя на бытовом уровне девушки без смущения рассказывают, что именно они себе подправили, однако в шоу-бизнесе и киноиндустрии до сих пор не принято откровенничать о сделанных операциях. Считается, что певцы и актёры красивы сами по себе, так называемой "природной красотой" и это выделяет их среди обычных людей. Но и сюда уже долетел ветер перемен. Клиники пластической хирургии предлагают известным актёрам и исполнителям баснословные суммы за рассказ о том, в какой именно из них началась их удачная карьера. Так, даже Мисс Корея 2012 года, призналась, что делала пластику. После этого признания многие решили, что её победа в конкурсе красоты была нечестной, но Ю Ми парировала: "Я и не говорила, что родилась красивой". Корона осталась при ней… "

Бум! Вот это да! Так кто тогда там соревнуется на этом конкурсе? Пластические хирурги, что ли?

"… В корейской прессе много шутят относительно того, что многие участницы конкурса Мисс Корея 2013 выглядят, как близнецы — нет сомнений, что некоторые из них стали красавицами не без помощи пластической хирургии… "

М-да, — подумал я, рассмотрев вставленную на этом месте в текст картинку участниц, — действительно похоже, что все они оперировались в одной клинике и лежали в одной палате…

"… Один из известных пластических хирургов на просьбу прокомментировать данную ситуацию, ответил, что вины врачей в этом нет."… Мы делаем то, что просят нас наши клиенты", — сказал он, — "… вина тут не наша, а скорее общества, которое диктует правила и стандарты… "

Кто платит, тот музыку и заказывает… Всё правильно.

"… В Корее все уверены, что успешность женщины напрямую связана с её внешностью. У красотки больше шансов на удачный брак, желаемую работу и хорошее отношение окружающих.

Мужчин это тоже касается — реклама пластических клиник уверяет, что внешняя привлекательность гарантирует им удачу и в личной жизни и в работе. В Корее есть даже специализированные мужские клиники пластической хирургии.

Корея заработала славу центра пластической хирургии. Корейские доктора хорошо обучены и владеют всеми последними методами. Существует даже специальный закон, позволяющий докторам других специализаций переквалифицироваться в пластических хирургов.

Пластическая хирургия — настолько выгодное дело, что в южной части Сеула образовался так называемый "пояс красоты", где в самых дорогих кварталах сосредоточены клиники. У всех станций метро — огромное количество рекламы, обещающей фантастические результаты… "

И сколько же тут стоят, эти "фантастические результаты"?

Я ввёл в поисковик запрос и ткнул курсором в первый из найденных им результатов.

"Цены на самые популярные операции в Южной Корее" гласила надпись вверху страницы. Я взялся читать.

"… Так как все девушки Южной Кореи поголовно хотят быть похожими на европейских красавиц, поэтому они зачастую делают стандартный набор пластики.

1. Разрез глаз

Пожалуй, это первое, что они делают. По мнению корейских девушек, глаза должны быть распахнутыми, сияющими и обязательно большими, обрамленными густыми темными ресничками, которые тоже, кстати, обычно наращены искусственным путем.

Стоимость операции на глазах, в зависимости от её вида и клиники где она проводится, составляет от 2600 до 5000 долларов… "

Фига себе глазки стоят! Но без этой операции не обойтись. ЮнМи обязательно нужно "сделать глаза". Без этого на эстраду даже соваться не стоит. Где взять хотя бы четыре тысячи баксов? Пф-ф-ф…

2. Ринопластика

Также идеальным считается маленький ровный носик, без горбинок, щербинок, впадинок. Если нос слишком большой — это катастрофа. Девушку с таким носом не принимают в компанию, с ней не дружат и всячески избегают. Именно поэтому данная операция стоит на втором месте по значимости среди корейских девочек. Красивый нос считается удачей. Стоимость операции по изменению носа в среднем составляет 4500–8500 долларов США… "

Ещё дороже! Что у ЮнМи с носом?

Я ощупал свой нос, потыкал пальцем в переносицу.

Да вроде ничего, — решил я, — вроде бы небольшой… Это действительно будет удачей, если не придётся платить за его переделку!

3. Губы

С недавних пор в Южной Корее появилась новая тенденция — операция по изменению губ. То есть, углы рта специально разрезаются, подтягиваются и складывается ощущение, что у человека на лице всегда легкая улыбка. К сожалению, от природы у корейцев уголки губ сходят вниз, что придает лицу некую унылость и усталость. Именно поэтому данный вид операции очень полюбился корейцам и сейчас также считается одним из самых популярных. Стоимость такой операции составляет от 1200 до 3000 долларов… "

Три тысячи? В свете предыдущих цен это по-божески… Но тоже нужно сделать будет. У ЮнМи уголки губ как раз опущены. А я-то думаю-что у неё физиономия вечно кислая?! Вот оно в чём дело-то, оказывается! Природа наградила типично корейским лицом!

4. Идеальная кожа.

Здесь все просто. У европейцев кожа белая, если не бледная, чистая, сияющая и ровная. А у корейцев она смугловатая, щербинистая, порой даже с высыпаниями. Ну, конечно же, у каждого из нас был переходный возраст. Но проблема в том, что корейцы, как правило, имеют на лице толстую кожу с большим количеством жировых желёз. В условиях жаркого климата и привычки корейцев к острой пище, эти железы подвержены частым воспалениями и высыпаниям, которые оставляют после себя легко различимые следы. Поэтому, в Корее популярен как ультразвуковой, так и лазерный пилинг лица. Стоимость этой процедуры колеблется от 500 до 1500 тысяч долларов… "

Где денег на всё это набраться? Я слышал, что "пластика" — это дорого, но не настолько же? Тш-ш…

5. Узкий подбородок.

Идеальная форма лица для корейцев — это овал. Но, опять же, к сожалению, у корейцев она либо круглая, либо квадратная, либо вообще какая-то непонятная, неравномерная. Операция очень дорогая и непростая, однако, весьма действенная, кардинально меняющая внешность человека. Стоимость такой коррекции обойдётся вам от 5500 до 11500 долларов… "

Сколько?! Одиннадцать тысяч?! Да где ж их взять-то?! "Навскидку" на всю "пластику" нужно тысяч тридцать баксов! Ничего себе! Ну, допустим, нос оставить на потом, кожа у ЮнМи тоже вроде не в прыщах… Первое, что нужно сделать — это глаза и подбородок. С таким подбородком как у неё, можно смело на роль Щелкунчика пробоваться. Стоимость глаз ещё как-то подъёмная, а вот подбородок… Пять, как я понимаю, это непонятно у кого и непонятно где, одиннадцать — в солидной конторе. Почему так дорого?

Я полез выяснять подробности. Нашёл страничку с названием — "Корея: борьба с луноликими". Читаю.

"… В Корее невероятную популярность приобрели пластические операции по выравниванию линии подбородка. Все дело в том, что у корейцев зачастую маленький подбородок, поэтому овал лица нечеткий, а нижняя часть не выражена. Стремясь во всем походить на европейцев, жители страны устремляются в клиники пластической хирургии.

Нельзя сказать, что коррекция подбородка — дешевая и простая операция. Стоимость ее колеблется в районе 14 тысяч долларов. А риск неудачи и даже смертельного исхода довольно велик. Пластика подбородка сложна тем, что затрагивает не только челюстные кости, но и структуру зубов. Операции подобного рода проводятся только под общим наркозом и длятся от двух до восьми часов. Зачастую для создания "сбалансированного лица" следом за подбородком приходится делать пластику скул. В этом случае лишняя костная ткань просто спиливается электроинструментом, похожим на ручную циркулярную электропилу. Как в случае с нижней челюстью, так и со скулами, хирургическое вмешательство происходит в зоне роста зубов, что даёт впоследствии большое число осложнений.

Но, несмотря на возможные проблемы и материальные трудности, кореянки стремятся в клиники пластической хирургии за новыми подбородками…

Я представил, как мне болгаркой спиливают скулы, и почувствовал, как моя попа сжалась и попыталась втянуться внутрь. Ужас какой! Живого человека, пилой!? Не-е, чтобы быть врачом, действительно нужно быть садистом. Однозначно они садисты, достаточно только на их цены посмотреть! Отдать десять тысяч баксов, чтобы тебе "болгаркой" кусок челюсти отпилили? А потом всю оставшуюся жизнь ходить и выпадающие зубы на болтики крепить? Обалдеть… А что нам пишут про осложнения?

"… Мировая статистика говорит о том, что сегодня в Южной Корее производится больше всего пластических операций на душу населения. Конкуренция между хирургами привела к тому, что многие из них ради уникального торгового предложения идут на рискованные эксперименты. Сколько всего операций на верхней и нижней челюстях проводится в нынешней Корее, неизвестно, т. к. нет официальной статистики. Если учитывать операции по медицинским показаниям, то в год получается около 5 тысяч. Цены падают, "звездный облик" становится доступным для людей среднего достатка. При этом примерно 52 % прошедших изменение внешности после операции жалуются на онемение некоторых участков лица. Число таких жалоб за последние два с половиной года выросло в четыре раза. Адвокатам приходится заниматься делами людей, которые на операционном столе лишились возможности улыбаться. У одной из неудачных пациенток, челюсть теперь постоянно съезжает влево и при этом теряет чувствительность. Кореянка даже не чувствует, когда изо рта начинает течь слюна.

В августе прошлого года 23летняя студентка колледжа, прошедшая челюстную операцию, покончила с собой, а в записке сообщила, что после пластики не может пережевывать пищу и не перестаёт плакатьиз-за того, что в слезном протоке поврежден нерв… "

Офигеть! Может, ну ее, эту сцену? Лучше уж композитором заделаюсь. Повредят какой-нибудь не тот нерв, буду потом всю жизнь со съехавшей набок челюстью… Ещё и слюна капать будет! Запросто повесишься. Без вопросов… Вот девчонке-то не повезло!

Я ещё немного "потыкал" интернет, полюбовался на вид женщин в послеоперационном периоде и задумался.

Денег у меня таких нет. Да, можно заработать. Но сколько на это понадобиться времени? И ещё не факт, что операция пройдёт успешно. А если нет, что тогда? Ну, станет ЮнМи страшной, мужики шугаться будут… Это плюс, однако уродом выглядеть тоже как-то не хочется… Тем более, что можно уехать из Кореи и никто тебя не будет понуждать вступить в брак… Но с такой рожей, как у ЮнМи, о сцене думать бессмысленно. Но не все же уродами становятся? Вон, полно в к-поп большеглазых "няшек" с красивыми носами и подбородками! Значит, удачно всё прошло? Или, до поры, "удачно"? Чёрт его знает…

— А я думала, ты занимаешься, — сказала онни, заходя в комнату и спросила, — Что делаешь? Переводишь?

— Да нет, — ответил я, поворачивая к ней ноутбук экраном, — Смотрю цены на пластические операции.

— Пластические операции? — ничуть не удивилась моему занятию онни, — Да, если к твоим знаниям языков прибавить ещё внешность, ты можешь сделать отличную карьеру. И выйти замуж за мужчину не нашего уровня. Но тебе ещё рано об этом думать. Ты ещё растёшь. Нельзя делать операции, пока человек не вырос.

— В смысле, растёшь? — не понял я, — О чём ты?

— Помнишь, ты анализ крови сдавала? — спросила СунОк.

Да, кивнул я, было такое.

— Доктор сказал маме, что у тебя повышенный гормональный фон, — пояснила СунОк и добавила: — Так бывает у подростков, которые быстро растут. У тебя могут измениться размеры твоего тела. Поэтому операции тебе сейчас делать нельзя, пока не вырастешь.

Можно подумать, что на них есть деньги? А вот этот вот… анализ. Точнее, его результат. Почему мне никто ничего не сказал? Почему я об этом узнаю только сейчас, случайно?

Я спросил об этом онни.

— Не знаю, — пожала она в ответ плечами, — Это мама с доктором разговаривала. Я думала, что она тебе сказала.

Блин! Что за дела такие? Никто не удосужился поставить в известность! Из всех клещами слова нужно тащить! Как ерунду какую-то молоть — это всегда, пожалуйста, а вот действительно важное сказать — так это дудки! Что там, с этим анализом?

— Пойду, спрошу маму, — сказал я, поднимаясь на ноги.

Файтин пятый

Время действия: на следующий день

Место действия: многоэтажный медицинский комплекс. На одном из его этажей, в коридоре с большими, во всю стену, окнами из зеленоватого стекла, сидит на стуле ЮнМи.

Сижу, жду, когда пригласят в кабинет на приём. Вчера, пойдя выяснять к маме подробности насчёт сданных анализов, внятной информации от неё не получил. Что-то она уже забыла, что-то рассказала так, что я ничего не понял. Единственное, что мне "ясно и чётко", так это то, что у ЮнМи повышен гормональный фон. И это приведёт к росту её тела.

Я озаботился полученной информацией. Гормоны — это не шутки. Когда я учился в институте, у нас была преподавательница. У неё были какие-то нарушения в щитовидке. Так вот, среди студентов её прозвище было "селёдка", за её выпученые глаза. А выпучены они были из-за щитовидки… Гормоны. Зачем мне такое? Совершенно не надо! Это сразу нужно лечить, пока в хроническую форму не перешло.

Ещё мама ЮнМи сказала, что врач опасается, что гормональный дисбаланс может быть вызван неправильной работой мозга. Мне аж в животе холодно стало, когда услышал. Я-то лучше всех знаю, что у меня есть проблемы с мозгами и почему. Эти внезапные "усиления" эмоций, эти какие-то неадекватные реакции… Стопроцентно всё из-за того, что моя душа не полностью совместилась с телом ЮнМи! От этого мозг вполне может работать неправильно! А ведь Гуань Инь обещала мне и здоровье и красоту! И вот те на — ни того, ни другого!

"Ладно, спасение утопающих — дело рук самих утопающих!" — решил я, достал телефон и позвонил врачу, с целью узнать информацию из первых рук. У того оказалось "свободное окно" и он пригласил меня прийти сегодня, во второй половине дня, сказав, что разговор не короткий и он хочет на меня посмотреть. Сижу вот, под дверью кабинета. Жду.

Сегодня днём, когда я ещё был на работе, позвонила Дже Ын. Как же тяжело разговаривать с человеком, которого не знаешь! Особенно когда он уверен, что знает тебя и просто рвётся поговорить! В общем, Дже Ын увидела меня по телевизору, с замочком в руке и ощутила внезапную жажду общения. Понятно, конечно, что её больше интересовал не я, а ЧжуВон: "А это правда?", "А где вы с ним познакомились?", " А он уже познакомил тебя со своею семьёй?", " А вы уже целовались?", "А что он тебе подарил"? и т. д. и т. п… Я просто "опух" от такого разговора. И трубку не бросишь, вроде подруга ЮнМи, и разговаривать нет никакого желания…

— ЮнМи, заходи, пожалуйста, — выглянув в открытую дверь, пригласила меня в кабинет медсестра.

Что ж, пойдём, послушаем, что мне там расскажут, — с лёгким волнением в душе подумал я, поднимаясь с сидения.

Время действия: чуть позже

Место действия: кабинет лечащего врача ЮнМи. За столом, в кресле, сидит сам врач, рядом, сбоку от стола, на стульчике, ЮнМи. Ещё в кабинете присутствует медсестра.

— Знаешь, ЮнМи-ян, я по специализации не эндокринолог, — говорит Чен Сёк, неспешно открывая папку с бумагами, — Но я внимательно наблюдаю за тобой и всё тщательно протоколирую. Думаю, твой случай может быть интересным для мировой медицины…

ЮнМи чуть заметно поджимает губы.

— Я помню, что ты хочешь стать айдолом, — не заметив этого, продолжает говорить врач, — Поэтому, я подробно проконсультировался у своего коллеги и всё записал…

— Спасибо, доктор, — благодарно кивает ЮнМи.

— Значит так, — глядя на бланк результатов анализа, говорит Чен Сёк, — Первое… повышенная гормональная активность щитовидной железы…

Он переводит взгляд с бланка на другой лист бумаги и начинает читать сделанные записи.

"… Тиреоидные гормоны щитовидной железы на границе своей нормы повышают уровень бодрствования, психическую энергию и активность, ускоряют течение мыслительных ассоциаций, повышают двигательную активность, уровень основного обмена. Усиливается распад жира, а отложение жира тормозится. Активно образуются клетки крови в костном мозге… "

— Звучит неплохо, да? — говорит врач, прервавшись и бросив взгляд на напряжённо слушающую его девушку. Та, молча, кивает в ответ.

"… У человека повышается температура тела до 36.8-36.9. Ему будет тепло в холодное время года, он не будет одевать слишком много тёплой одежды, под тёплым одеялом ему будет жарко… "

— Как ты себя чувствуешь? — вновь прервавшись, спрашивает у ЮнМи врач, — У тебя есть эти признаки? Ты не мёрзнешь?

— Ну… — задумывается на пару мгновений над вопросом Юна и отвечает, — Нет, не мёрзну. И не люблю тепло одеваться.

— Хорошо, — кивает врач, — Сейчас мы померяем твою температуру. Сестра, померьте ей температуру!

Сестра ставит градусник ЮнМи. Проследив за процессом, врач кивает и возвращается к записям.

"… усилится частота сердцебиений. Частота дыхания, наоборот, уменьшится, возрастёт средний объём одного вдоха. Появится аппетит. Человек есть будет много, будет часто ходить в туалет, а толстеть не будет. Возможно появление необычных пищевых пристрастий… "

— Дай руку, — просит Юну Чен Сёк. Та протягивает ему правую руку, левой она зажимает под мышкой градусник. Чен Сёк считает ей пульс.

— Восемьдесят, — говорит он, закончив считать, — Верхняя норма для взрослых женщин. Что у тебя с аппетитом? Есть хочется?

— Очень! — искренне признаётся ЮнМи.

— Как со стулом? Часто ходишь в туалет?

ЮнМи задумывается, припоминая.

— Не то, чтобы часто, — говорит она, — Наверное, потому, что нечем. Я тут худею. Не ем после шести. Всё, наверное, рассасывается…

— Мне показалось, что ты похудела, — улыбнувшись, говорит врач, — Ты следишь за своим весом? Ты похудела?

— Да, почти на шесть килограмм, — кивает Юна.

— А какие-нибудь необычные пищевые пристрастия у тебя появились? Тебе хочется есть то, что ты никогда раньше не ела?

— Да, — подумав, кивает Юна, — Пива хочется…

— Пива? — искренне удивляется врач.

— Я раньше его не пила, а теперь почему-то хочется! — с хитринкой в глазах объясняет ЮнМи.

— Хм… — задумывается врач, барабаня пальцами по столу, — Хм-м… Покажи, что там на градуснике, — требует он, — Уже должно быть всё.

Юна достаёт градусник из-под мышки и протягивает его врачу.

— Угу, тридцать шесть и девять, — довольно озвучивает он результат измерения и кладёт градусник на стол, — Хорошо, пойдём дальше. Половые гормоны…

"… Половые гормоны.

В женском организме присутствуют как женские, так и мужские половые гормоны. Замечено, что когда и мужские и женские гормоны находятся на пределе нормы, то физически человек очень хорошо выглядит внешне и как бы излучает красоту. Для женщины, при повышенном уровне гормонов, в этом случае увеличивается грудь. Увеличивается рост волосяных фолликулов, то есть волосы, в первую очередь на голове, будут расти усиленным темпом. Если уровень гормонов не снизится, волосы начнут расти по всему телу… "

— Мне кажется, волосы у тебя отросли достаточно быстро, — констатирует врач, подняв взгляд от бумаги и глядя на голову ЮнМи.

— Наверное, да, — соглашается та, ощупывая свою голову правой рукою и спрашивает, — Доктор, у меня что, грудь вырастет?

— Почему бы нет? — пожимает в ответ плечами тот, — Это нормально и естественно.

— А на сколько она вырастет? — интересуется Юна.

— Вряд ли я тебе об этом скажу, — отвечает Чен Сёк, с прищуром присматриваясь к верхней части тела девушки, — Всё будет зависеть от того, насколько долго сохранится твой гормональный фон и какого уровня в итоге он будет. Сейчас у меня нет никакого прогноза относительно этого…

Юна понимающе кивает. Доктор переходит к следующему пункту своих записей.

"… Гормон роста.

При своём повышенном значении обеспечивает дополнительное сжигание жира в организме. Тело растёт. Подрастают ''длинные кости'' — бёдра, голени. Выделяются скулы, подбородок и нос. Черты лица становятся более европейскими. За счёт увеличения размеров носовых и лобных пазух увеличивается глубина голоса. Связки тоже приобретают силу. У голосового тембра появляется "серебряный оттенок… ""

— Что за "серебряный оттенок", доктор? — перебив его, спрашивает ЮнМи.

— Честно говоря, не знаю, — пожав плечами, признаётся тот, — Так было написано в справочнике моего коллеги, я просто переписал. Может, имеется в виду появление какого-нибудь редкого тембра? Мне самому стало интересно, как гормоны могут влиять на голос и я попытался узнать об этом больше. Если хочешь, могу рассказать, что я узнал. Раз ты решила стать певицей, то тебе это должно быть интересно. Рассказать?

— Да, доктор, — просит Юна, — Пожалуйста!

— Медицинскими исследованиями установлено, — приступает к рассказу доктор, — Что человеческая гортань является гормонозависимым органом. То есть, размер гортани, ее длина, ширина, толщина и эластичность голосовых складок меняются в зависимости от соотношения женских и мужских половых гормонов. У тебя одновременно повышены и те и другие. Исследования выявили, что у пациентов вроде тебя, наблюдалось значительное расширение звукового диапазона. Они могли петь как высоким, так и низким голосом. Также исследователи отмечали, что голоса их испытуемых были яркими и звонкими, без охриплости…

— … Процесс старения связок, их кальцинации, зависит от работы паращитовидных желез. Эти железы у тебя активно работают, поэтому, появление таких вещей как тугоподвижность и потеря эластичности связок задержатся. То есть, говоря простым языком, твоя гортань долгое время будет эластичной. Уверен, для певицы это хорошо… Щитовидная железа влияет на рост гортани и главным образом на рост её хрящей. Замедление её выделительной функции может явиться причиной задержки в развитии хрящевой ткани. Твоя щитовидка работает на допустимом максимуме. Значит, под её влиянием хрящи гортани сформируются быстрее, задержек в развитии не будет и ты быстрее сможешь начать петь в полную силу…

— Резюмируя сказанное, — глядя на улыбающуюся Юну, говорит доктор, — Хоть это звучит несколько странно, но по твоему анализу я могу сейчас дать тебе медицинскую рекомендацию для занятий пением и работой в модельном бизнесе…

Юна улыбается доктору во все свои тридцать два зуба.

— Но есть кое-что, что может помешать исполнению твоей мечты, — говорит доктор, закрывая блокнот с записями, — Есть одно "но".

— Какое? — перестав улыбаться, настораживается Юна.

— Твои тесты, — говорит доктор, придвигая к себе пухлую папку, — Если твоё тело показывает готовность к тому, чтобы стать прекрасным, то твоё психическое состояние сигнализирует об обратном…

— А что не так, доктор? — нахмурившись, спрашивает Юна.

— А то, что вот по этим тестам, — доктор несильно хлопает ладонью по папке, — Я вижу, что девочки ЮнМи нет. Одной девочки. Есть ЮнМи-ян душа и ЮнМи-ян тело. И они почему-то не дружат.

Доктор пристально смотрит на ЮнМи. Та в ответ опускает глаза в пол и молчит, поджав губы.

— Вижу, что это для тебя не новость, — констатирует доктор и спрашивает: — В чём дело, ЮнМи-ян? Почему ты не любишь себя?

Юна продолжает молчать, не поднимая глаз.

— Давай об этом поговорим, — чуть слышно вздохнув, предлагает пациентке доктор.

ЮнМи тоже вздыхает и пожимает плечами, как бы говоря: "Куда от вас денешься"?

Медицинский комплекс. Много этажей, много врачебных кабинетов. Дверь одного из них открывается и в коридор выходит ЮнМи, держа перед собою в руках розовый рюкзачок. Закрыв за собою дверь, она несколько секунд стоит возле неё, а потом с громким криком "юх-х-хе!!" подкидывает его вверх. Посетители в коридоре вздрагивают и с недоумением оборачиваются к ней. Рюкзак, взлетев под самый потолок, неспешно переворачивается в верхней точке траектории и устремляется вниз. Вытянув руки, Юна ловит его и опять, с криком "юх-х-хе!!", что есть сил, швыряет вверх.

— "Юх-х-хе"!!

Время действия: вечер этого же дня

Место действия: дом мамы ЮнМи. Комната сестёр. Перед большим, в рост человека зеркалом, стоит ЮнМи.

Стою, разглядываю отражение. В зеркале отражается девушка или, исходя из наблюдаемых пропорций, может, даже точнее — девочка, сильно похожая на мальчишку. С разлохмаченной короткой стрижкой на голове и скептическим выражением на лице. Это я.

Ну, почти я. Одна из моих половинок. Вторая, невидимая часть — душа, которая думает над имеющейся проблемой.

Сегодняшнее посещение врача неожиданно оказалось очень информативным. Узнав о наличии у себя повышенного гормонального фона, я напрягся, но оказалось — зря. Когда врач перечислил ожидаемые последствия, то меня словно мешком по голове огрели.

Бинго! — заорал я про себя внутри, когда "до меня дошло", — это же "природная красота", которую обещала Гуань Инь!

Потом, уже возвращаясь домой на метро и в который раз обдумывая услышанное, я понял, что именно так оно и должно было быть, если "делать всё по-нормальному". Ведь дай мне Гуань Инь сразу обещанную красоту, то родные ЮнМи её бы просто не узнали! Да стопроцентно! И где бы я сейчас тогда болтался? В каком-нибудь приюте? Это было бы явно не айс… А так — неспешное превращение. И семья дочь не потеряла и я какую-то "опору" в новом мире имею. Правильно и разумно, именно так должна была поступить богиня милосердия. Единственно — почему бы меня было не предупредить об этом, чтобы я не считал себя "на лицо ужасным, но добрым внутри"?

На радостях от осознания того, что меня не обманули, что жизнь вроде налаживается и пластикой уродоваться не обязательно я, выйдя из кабинета врача, завопил от переполнявших меня чувств и швырнул к потолку свой рюкзак. И повторил. И ещё. Однако, долго выражать эмоции мне не дали. Вмешалась проходившая мимо медсестра или врач, ну не знаю кто, в общем, она была в белом халате. Меня призвали к порядку и сказали, чтобы я тут не орал, ибо здесь больница, а не стадион. Я не расстроился. Не стадион, так не стадион, поймал в последний раз рюкзачок и потопал домой, "шурша" в голове вращающимися шестерёнками обрабатывающими полученную информацию.

Врач сказал, что в медицине принято считать, что человек растёт где-то максимум до двадцати — двадцати двух лет, в зависимости от каждого конкретного организма. И что он предполагает, что к этому возрасту мой уровень гормонов вернётся к стандартному уровню.

Мне здесь, сейчас, биологически — семнадцать с половиной лет. Значит, года эдак через два-три, после завершения "мутации", я могу рассчитывать на нормальную для эстрады внешность. Это мне уже будет девятнадцать-двадцать лет. В двадцать два — совершеннолетие, после которого можно будет "рулить" самостоятельно, без привлечения мамы ЮнМи… На первый взгляд, всё складывается неплохо. За эти два-три года можно восстановить свои навыки в игре и научиться петь. Доктор сказал, что под влиянием гормонов гортань у ЮнМи тоже будет меняться, поэтому можно надеяться на какой-нибудь голос… Я согласен на любой, хоть на какой-нибудь, поскольку сейчас у ЮнМи его вообще, считай, нет… И танцевать можно будет за это время научиться. Впрочем, это самое последнее, о чём следует беспокоиться. Главное — руки и голос! А уж "дёргаться" на сцене я уж как-нибудь смогу…

Но это были хорошие новости. Далее пошли "не очень". Для начала доктор озадачил меня сообщением, что из моих тестов следует, что внутри меня имеется "раздрай", в котором душа не дружит с телом. Впрочем, меня эта новость не удивила. Ну, а чего бы им вдруг дружить, если они познакомились лишь пару месяцев назад? За такое время в обычной жизни к новому человеку только-только присмотришься. А тут целые душа и тело! Однако, понятное дело, говорить об этом вслух я не стал, а задумался над вопросом — что ещё можно "выловить" из моих тестов? Например, можно ли понять, что у меня мужская душа, а не женская? Если да, то, что с этого будет, когда случится?

Пока я размышлял над этим и ещё параллельно над мыслью, как навсегда покончить с "самозакладными опросами", врач взялся рассуждать о конфликте души и тела. О том, что девочки моего возраста зачастую предъявляют к своей внешности завышенные требования, ориентируясь на фотографии и телевизионные картинки звёзд эстрады и моделей. Ну, и далее… по тексту, который я уже слышал ещё на прежней Земле и который меня "не трогает", ибо он — не мой случай.

Однако, я делал вид, что слушал, кивал с умным видом, в общем, вёл себя как приличный человек в приличном месте. Но сам в это время думал о том, что Гуань Инь — типичная женщина, которая рассказала просто кучу всякого ненужного, не упомянув при этом действительно важного. Ещё думал о сроках завершения "мутации" и нельзя ли уже как-то сейчас определить, на какой голос ЮнМи можно было бы рассчитывать? Видимо, в тот момент на моём лице отразился протекающий в голове мыслительный процесс, а доктор — совсем не ортопед, по лицу читает, поэтому, он оставил в покое несчастных девочек, которых никто не любит и перешёл к теме, которая касалась меня непосредственно.

— ЮнМи, — сказал он, — Вижу, то, что я сейчас рассказываю, тебе не интересно. Давай тогда поговорим о тебе, о твоём конкретном случае…

Я не стал, как вежливый человек, говорить, что "нет-нет, мне интересно!" и умолять его нести дальше ту "пургу", которую он только что нёс, а просто кивнул, согласившись поговорить о себе.

— Видишь ли, ЮнМи, — несколько озадаченно сказал врач, видимо ожидав, что его станут упрашивать поговорить ещё, — Если говорить просто, как делают люди без медицинского образования, то человека можно представить состоящего из двух, скажем так, "частей". Одна из которых — тело, другая — сознание человека, или, как его ещё часто называют — душа. Тело — это то, что существует в материальном мире, душа — это то, что никто ещё не видел, но практически все уверены в её нематериальном существовании.

В этом месте я кивнул, ибо был более чем уверен в этом. Доктор тоже кивнул, видно, довольный тем, что у него есть "контакт" с пациентом и продолжил.

— Современная медицина собрала уже много знаний о человеческом теле. О том, как оно растёт и стареет, болеет и выздоравливает… Много знаний, которые позволяют ей лечить людей, облегчая их страдания. А вот о душе такого сказать нельзя. Ни одному учёному ещё не удалось зарегистрировать в человеке душу, найти место, где она расположена, измерить её массу, температуру и давление… Это пока ещё тайна природы, которая ждёт своего первооткрывателя. Но даже без этого открытия, уже сейчас, есть некие, скажем так, начальные знания о ней, накопленные в результате косвенных наблюдений. Наблюдений за телом. Понимаешь, ЮнМи, пока человек жив, он одновременно и тело, и душа. Они не могут существовать друг без друга. Они всегда вместе. И поэтому, совершенно не удивительно, что они способны влиять друг на друга. В истории медицины описаны удивительные случаи, когда люди лишь только силой своего духа побеждали неизлечимые болезни и выживали в условиях, когда выжить было невозможно. Ничем иным, только как чудом, эти истории объяснить нельзя, но это подтверждённые факты…

Доктор сделал паузу и продолжил.

— … В моей жизни тоже был опыт наблюдения одной онкобольной, которая имея скоротечно протекающую форму опухоли, смогла прожить втрое больше отведённого ей врачами срока. Дело было в том, что ей нужно было завершить дела с наследством. Запутанная судебная тяжба, растянувшаяся на несколько лет. Пока длилось разбирательство, она жила, так как хотела передать деньги своим двум дочерям и тем самым обеспечить их будущее…

Сказав это, доктор замолчал, задумавшись и опечалившись, видно припоминая.

— И что? — спросил его я, — Ей удалось?

— Да, — кивнув, ответил он, — В суде дело разрешилось в её пользу. Её дочери получили деньги так, как она хотела. А она, закончив дела, умерла буквально через две недели после этого… Но я абсолютно уверен, что до этого момента эта замечательная женщина жила только на силе своего духа, на силе своей души. Один раз, когда она пришла на приём, мой сонбе, который был её лечащим врачом, выразил удивление тем, как протекает болезнь. Женщина посмотрела на него и сказала: "Я запретила себе умирать, доктор. До тех пор, пока не позабочусь о своих дочерях". Так и сказала. И она сдержала данное себе обещание…

Посидели, помолчали. Доктор, видимо ещё раз пережил этот печальный случай из своей практики, а я в это время постарался представить и осознать услышанное.

"Ну да, что тут скажешь? — сказал я сам себе, — Дочерям маме только поклониться. Слова тут бессильны. Не выразить."

— К чему я тебе это рассказал? — спросил меня доктор и сам ответил, — К тому, чтобы ты понимала, что всё это действительно существует, это подтверждено медицинскими исследованиями. Душа влияет на тело, тело влияет на душу. А их отношения между собою во многом определяют самого человека. Проиллюстрировать это можно, сравнив их с семейной парой. Пока царят любовь и согласие, приятно посмотреть на такую семью. Если же супруги недовольны друг другом, ругаются, не доверяют, то ничего хорошего не будет. Муж и жена становятся злыми, уставшими, нервными и некрасивыми. А там и до болезней недалеко. Судя по тестам, в твоей "семье" сейчас неладно. ЮнМи, ты можешь мне объяснить, почему тебе не нравится твоё тело?

Вот как я ему могу объяснить, почему оно мне не нравится? Уже только одно то, что оно не моё, вполне достаточно для неприязни. Я уж не говорю про его вес, пропорции и внешние данные. И ещё я страдаю, занимаясь с ним спортом и хоть как-то стараясь привести его в форму. И не ем, сколько хочу. Всё из-за него.

Я что-то промычал доктору в ответ, в общих чертах и маловразумительное.

— ЮнМи, — строго сказал в ответ тот, выслушав моё блеянье, — Тело, оно как маленький ребёнок. Добродушное, доброе, может, где-то чуть глуповатое и неуклюжее, но искренне любящее. Любящее душу, которая в нём живёт. Если подумать, то тело очень одиноко. Оно не может любить кого-то вне себя, поскольку это прерогатива души. Тело не может само влюбляться, переживать, страдать, любить… Все эти чувства идут к нему через душу. Душа для тела — объект восхищения, поклонения, гордости… Как старший брат или сестра. Но, любя, оно хочет, чтобы его тоже любили. Пусть не настолько сильно, как любит оно, но любили. Тело — оно ведь живое. А всем живым нужна любовь. Так устроен мир… Подумай об этом!

Ну да, ну да, — подумал я, — всем нужна любовь… Но на всех её вечно не хватает. Потом, любовь это такая штука… Она либо есть, либо нет. И чё хочешь тут делай! Никогда не слышал о том, что это чувство можно вызывать каким-то волевым усилием. Не зря же в песне поётся: "Любовь нечаянно нагрянет, когда её совсем не ждёшь"…

— Понимаешь, ЮнМи, — продолжил увещевать меня доктор, — Ведь кроме тебя, у твоего тела никого нет. Оно старается тебе угодить. Посмотри на свои анализы. У тебя есть реальный шанс стать красавицей. И это будет результатом долгого и кропотливого труда твоего тела. Думаешь, ему легко даются подобные изменения? Нет! Это очень сложный и непростой процесс. Но оно идёт на это, потому что любит тебя, взамен прося лишь твоей любви. А ты отвечаешь ему неблагодарностью…

"Ну, может я бы и поверил в то, что ты говоришь, — подумал я, глядя в честные глаза врача, — Если бы не видел собственными глазами Гуань Инь, и как она послала светящийся шарик в тело ЮнМи. Я, конечно, понимаю, что ты хочешь меня зазомбировать с целью укрепления моей психики, но это не мой случай… "

— … Тело ведь может и обидеться, — перешёл к "пугающей" части своего рассказа врач, — Я же тебе уже говорил, что оно ведь как ребёнок. Обижается по-детски — упрямо, глупо и надолго. А помириться, потом будет непросто. Если ты сейчас с ним поссоришься, результаты могут быть самые неожиданные. Например, вместо ожидаемой красоты может получиться совсем другое…

Вот над этим я задумался. Вообще-то не особо верится в то, что наплёл мне этот балагур в белом халате, но да, я раньше где-то слышал, что конфликт души и тела может привести к большим проблемам. Психологическая нагрузка на звезд эстрады велика и не всем удаётся с нею справиться. Кто пить начинает, кто "на иглу садится", кто антидепрессанты горстями жрёт… У меня ведь тоже будут нагрузки, а тут ещё эта проблема вылезет. Надо это мне или нет? Думаю, что ответ понятный и однозначный — нет! И что тогда делать? А что тут гадать? Нужно спросить у доктора. Он умный, в белом халате, практикует, и у него наверняка есть готовый ответ.

— Доктор, — просто сказал я, — Что мне нужно делать?

— Нужно, чтобы не было ЮнМи — душа и ЮнМи — тело, — ответил он, — Должна быть только ЮнМи-ян. Одна. Для этого тебе следует перестать воспринимать своё тело, как нечто постороннее и чужое. Как только это произойдёт, ты станешь одним целым. Для начала, коль имеется такая неприятная ситуация, тебе нужно помириться. Помириться со своим телом. Попросить у него прощения.

Прощения? У своего тела? Это как?

— Я сейчас тебе расскажу, как это сделать, — пообещал врач, видимо заметив выражение недоумения на моём лице, — Для этого достаточно просто периодически выполнять одно упражнение. Суть его в следующем: подходишь зеркалу, внимательно смотришь на своё отражение, смотришь ему прямо в глаза и произносишь фразу — "Я люблю тебя". А потом — просишь прощения. Прощения за то, что была жестока и груба по отношению к нему — "Пожалуйста, прости меня. Я больше не буду к тебе такой жестокой". При этом постарайся почувствовать раскаяние. Тело хорошо слышит чувства души. Своих-то у него почти нет!

— Я попробую, — не очень уверенно пообещал я доктору, пытаясь представить, как это может выглядеть.

— Считай это моим заданием для тебя, — сказал он, — Делай это упражнение один-два раза в день в течение недели, потом расскажешь мне о результате. Уверен, ты сразу почувствуешь себя гораздо лучше!

Вот, стою, смотрю в зеркало. Пытаюсь выполнить заданное на дом. Девушка в зеркале внимательно смотрит на меня, но слова о любви никак не идут с моего языка. Не идут, но зато в голову бодро приходят мысли о возможных последствиях этого упражнения. Сейчас есть я и тело ЮнМи. А что будет потом, после удачного выполнения задания доктора? Девушка ЮнМи? А где буду я? Кто такой тогда буду я? Кем я стану? Ею? Я не хочу кем-то становиться. Хочу остаться собой! Я нравлюсь себе таким, каким есть и вполне себя устраиваю. Но… Но есть тело. Очень возможно, что оно и вправду обижено. И из-за этого у меня вполне могут быть проблемы. Как же мне быть? Может, просто нужно быть честным?

— Знаешь, — говорю я, обращаясь к своему отражению, — Если я сейчас скажу, что люблю тебя, то это будет неправдой. И ты это прекрасно знаешь.

Отражение внимательно смотрит на меня из зеркала.

— Для меня, — продолжаю объяснять я своё виденье вопроса, — Всё случившееся было большой неожиданностью. Думаю, так же, как и для тебя. Я вот только буквально сейчас мозги немного в порядок привёл, в случившееся поверил. Говорю прямо, что никогда даже и не размышлял о том, чтобы родиться не мальчиком, а девочкой. Эта ситуация меня, честно говоря, напрягает. Наверное, так же, как и тебя. Однако, как ни крути, нам теперь придётся всегда быть вместе. В контексте этой перспективы мысль доктора о том, что мы не должны с тобою ссориться, выглядит весьма здраво. Я хочу последовать его совету. Единственно — я не знаю, что значит любить своё тело. У меня, там, где я жил раньше, было другое тело. Но я никогда не задумывался — люблю ли я его? Я был им, оно было мной…

Я замолчал, вспоминая — каким я раньше был. Попечалился, вздохнул и опять обратился к отражению.

— Давай, для начала, просто попробуем дружить? — предлагаю я, глядя в зеркало, — Начнём с этого. Я буду о тебе заботиться, думать о тебе. Может, потом я разберусь, что значит любить тебя и всё совсем наладится. Но на что-то большее, чем дружба, я сейчас просто не готов. Поэтому — давай дружить, а? Ты согласна?

Отражение в зеркале чуть улыбается краешком рта.

— Прости меня, — тоже улыбаясь, говорю я, — Я всё-таки парень, а ты девушка. Мне не следовало так углубляться в самокопания и думать только о себе. Тебе ведь тоже было не просто. Прости.

Улыбаясь, я смотрю на улыбающуюся в ответ ЮнМи и неожиданно чувствую, как становится отчего-то легко и радостно.

У меня появилась девушка, — неожиданно приходит мне в голову мысль, — девушка, о которой мне нужно заботиться. Хорошо это или нет? Думаю, это неплохо. Будет кто-то если не близкий, то хорошо знакомый. Свой. А то торчу тут один, как тополь на Плющихе…

Время действия: следующий день

Место действия: приёмная перед кабинетом ЧжуВона. В приёмной ХёБин в сопровождении своей девушки-секретаря и недовольная ЮнМи, "застуканная" за чтением "посторонней литературы" на рабочем месте.

— Дай! — повелительно произносит ХёБин, властно протягивая руку к Юне ладонью вверх.

Та в ответ, нехотя, держа двумя руками и с лёгким поклоном, подаёт ей книгу в жёлтой обложке, которую читала[9].

— "How to become a producer? Eight Tips from the director, screenwriter, producer and actor Mark Dyuplassa" — удивлённо приподняв брови, читает ХёБин название и переводит: "Как стать продюсером? Восемь советов от режиссера, сценариста, продюсера и актера Марка Дюпласса".

ХёБин переводит взгляд с книги на девушку и оценивающе её осматривает.

— Ты решила стать продюсером? — интересуется она.

— Думаю, это может мне пригодиться в дальнейшем, госпожа президент, — объясняет ЮнМи.

В этот момент в приёмную быстро входит вернувшаяся с обеда СуЧжи. Увидев ХёБин, она резко останавливается, словно налетев на препятствие и кланяется.

— Свободно читаешь с английского? — быстро пролистывая книгу и выборочно рассматривая её содержимое, спрашивает ХёБин Юну, не обращая внимания на вошедшую СуЧжи.

— Да, госпожа президент, — вежливо кланяется Юна, стараясь повторить движение сонбе.

— В рабочее время… — задумчиво произносит ХёБин, продолжая рассматривать книгу и интересуется, — У тебя что, работы нет?

— Ну… — мычит в ответ ЮнМи бросив взгляд на свою сонбе.

— Конкретнее, — требует от неё ХёБин захлопывая книгу, — Чем именно ты сейчас занята?

— Ну… — опять неопределённо мычит в ответ та.

— СуЧжи! — обращается ХёБин с вопросом к секретарше, — Почему твоя подчинённая в рабочее время читает книжки?

— Простите, господин президент, — кланяется та, — Я виновата.

— У тебя нет для неё работы? — искренне удивляется госпожа президент, глядя на СуЧжи.

— Ну… — тоже мычит в ответ та.

— Плохо, — с осуждением произносит ХёБин обращаясь к СуЧжи, — Очень плохо! Ты меня разочаровываешь, СуЧжи! У подчинённого должна быть работа. Всегда. Если у него нет работы, это значит, что компания не нуждается в услугах этого человека и он должен быть уволен. А если уволены все подчинённые, то и их начальник тоже должен быть уволен. За что ему платить зарплату, если он никем не руководит? Разве не так?

Закинув назад голову ХёБин смотрит на СуЧжи.

— Ну… ведь… она… ё… нё… же… мня… мля… — издаёт серию нечленораздельных звуков СуЧжи и её лицо покрывается красными пятнами.

— Запиши, — отвернувшись от неё обращается ХёБин к своему секретарю, — ЮнМи — штраф пять процентов от зарплаты, СуЧжи — штраф десять процентов от зарплаты, как начальнику, не сумевшему организовать работу…

— В следующий раз, — говорит ХёБин вновь поворачиваясь к СуЧжи, — если подобное повторится, размер штрафа будет удвоен, в третий раз ты будешь уволена.

— Да, госпожа, — кланяется красная лицом СуЧжи, — Спасибо, госпожа президент. Благодарю вас.

ЮнМи хмуро посмотрев на сонбе, тоже кланяется, но с задержкой и молча. ХёБин с интересом смотрит на неё.

— Ты чем-то недовольна? — интересуется она у неё.

— Нет, госпожа президент, — сделав над собой видимое усилие, отвечает та и ещё раз кланяется. Видно желая во время поклона справиться со своим лицом и убрать с него несоответствующее выражение.

— Ты уже сдала какой-нибудь тест по языку? — интересуется ХёБин у ЮнМи проследив за её поклоном.

— Да, госпожа, — выпрямившись, делает та подтверждающий кивок, — японский.

— Почему мне об этом неизвестно?

— Не знаю, госпожа. В отделе кадров сказали принести все сертификаты после последнего экзамена. Больше они ничего мне не говорили.

— Понятно, — говорит ХёБин и обращается к своему секретарю, — Запиши. Начальнику отдела кадров. Уведомлять меня о каждом результате тестов ЮнМи.

СуЧжи удивлённо смотрит на ЮнМи.

— Каков твой результат? — интересуется ХёБин у Юны.

— Девятьсот девяносто один балл, госпожа президент, — отвечает ЮнМи.

— Хм! — удивлённо-одобрительно хмыкает та, окидывая оценивающим взглядом собеседницу, — Очень неплохо! Твой результат весьма впечатляет. Уверена, что компании "Sea Group" пригодится такой работник. Я готова заключить с тобою договор, по которому наша компания оплатит твое обучение и примет тебя на работу после его завершения. Думаю, для того, чтобы получить наибольший эффект от твоего таланта, работать тебе следует в одном из наших заграничных филиалов, в Европе или Америке. И образование получить там же. Для лучшего овладения языком. Можешь выбрать сама, где ты хочешь учиться и работать.

ЮнМи задумывается, чуть прикусив нижнюю губу зубами. Её сонбе смотрит на свою подчинённую во все глаза.

— Я ещё не закончила школу, госпожа президент, — напоминает ЮнМи.

— Не вижу в этом никакой проблемы, — отвечает ХёБин, — Как в Европе, так и в Америке есть множество учебных заведений, предоставляющих услуги полного пансиона. Будешь жить и учиться в одном из них. Расходы возьмёт на себя компания.

В приёмной наступает тишина. Взгляды всех присутствующих обращены на задумавшуюся ЮнМи, смотрящую в пол. Все удивлённо ждут, не понимая, почему она до сих пор не бросилась целовать ноги ХёБин.

— Большое спасибо, госпожа президент, за ваше предложение, — приняв решение, говорит Юна, поднимая при этом голову и встречаясь взглядом с начальницей, — Но, к сожалению, мой ответ будет отрицательным. Я выбрала себе другой жизненный путь, госпожа президент.

СуЧжи и секретарь ХёБин, не сдержавшись, негромко ахают. ХёБин с изумлением смотрит на Юну.

— Какой такой путь? — непонимающе спрашивает она её.

— Я решила заняться музыкой, — поясняет ЮнМи.

— Музыкой? — ХёБин снова не понимает о чём идёт речь, но тут вспоминает о книге, которую до сих пор держит в руках, — Хочешь стать продюсером?

— Нет, — говорит ЮнМи, — Я решила стать айдолом.

У СуЧжи и у девушки-секретаря от услышанного натуральным образом одновременно отвисают челюсти.

— Айдолом? — не верит своим ушам ХёБин, — Ты — айдолом?

— Да, — со скромным видом подтверждает ЮнМи.

ХёБин обшаривает взглядом её лицо, потом тело и неожиданно разражается смехом.

— Ха-ха-ха! Айдолом! Ха-ха-ха! — громко смеётся ХёБин закидывая назад голову и показывая свои отличные белые зубы, — Ха-ха-ха!

Присутствующие девушки тоже улыбаются. ЮнМи же стоит с невозмутимым видом, словно говоря: "Смейтесь, смейтесь, я-то знаю, чья возьмёт!"

— Ну, насмешила, — говорит ХёБин, заканчивая смеяться и осторожно прикасаясь указательным пальцем к уголку своего глаза, в котором появилась слезинка, — Айдолом! Надо же! Разве у тебя есть к этому талант? Ты что, отлично танцуешь или поёшь?

— Пока ещё нет, госпожа, — говорит ЮнМи, — Но скоро буду.

— ЮнМи! — произносит ХёБин, осуждающе качая головой, — Пора взрослеть! Ты уже почти взрослая девушка, стоящая на пороге большой жизни. Нужно расставаться с детскими мечтами. Ничего хорошего они не принесут. Во взрослой жизни они создадут лишь ненужные проблемы. Ты слышишь, что я говорю, ЮнМи?

— Да госпожа, — говорит ЮнМи, в подтверждении делая кивок, — Спасибо вам за ваш совет и за предложение. Но всё же, я пойду своим путём.

ХёБин снова неодобрительно качает головой.

— У меня нет времени бороться с твоим детским упрямством, — говорит она, — Пусть этим занимаются твои родители. Я пошлю кого-нибудь поговорить с ними.

— Запиши, — обращается она к своему секретарю, — Напомнить мне о необходимости послать поговорить с семьёй ЮнМи.

— А пока, — говорит она, поворачиваясь к Юне и протягивая ей книгу, которую до сих пор держала в руках, — Выкинь её! Выкинь, перестань мечтать и займись делом, а не глупостями! Твой талант быть переводчиком, а не айдолом. Ты меня поняла?

— Да госпожа кунчан-ним, — не спорит Юна, забирая назад свою книгу.

ХёБин, чуть наклонив голову, задумчиво смотрит, как она это делает одной рукой, но ничего на это не говорит.

— Спасибо, кунчан-ним, — кланяясь, благодарит ЮнМи, забрав книгу.

— Обе, займитесь делом! — приказывает ХёБин повернувшись к СуЧжи.

— Да госпожа президент, — кланяется та.

— Мой брат у себя в кабинете? — спрашивает ХёБин у СуЧжи.

— Господин исполнительный директор обедает вместе с директором гостиницы, — кланяясь, говорит СуЧжи.

— Обедает? — говорит ХёБин, — Хорошо, я спущусь в ресторан. Они же в нашем ресторане обедают, так?

— Да, госпожа президент, — кланяется СуЧжи.

ХёБин и её секретарь уходят. СуЧжи молча смотрит на ЮнМи. В её взгляде обида и возмущение. ЮнМи виновато опускает глаза, пряча за спину книгу…

Время действия: вечер этого же дня

Место действия: дом мамы ЮнМи. Семья ужинает перед телевизором. ЮнМи вяло копается в своей чашке с салатом, периодически бросая взгляды на тарелку с кусочками жареной курицы.

Сижу, давлюсь салатом. Это, конечно, не еда, но хоть будет чем желудку ночью заняться. Завтра с утра в больницу. Доктор опять прописал сдать кровь на гормональный анализ и ещё меня должны всего измерить. Руки, ноги, тело. Чтобы потом наблюдать за его изменениями. Куда чего вырастет и на сколько. Анализы, естественно окромя как на пустой желудок не принимаются, поэтому ходить мне до обеда голодным… Эх-эх-эх… грехи мои тяжкие… Ещё бы знать, какие? А то страдаешь тут, понимаешь, в неведенье… Неправильно это!

Сегодня был бит, как швед под Полтавой. А всё-то началось с покупки книги. Шёл себе по улице на работу. Попался на глаза книжный магазинчик с распродажей. А в нём, на витрине — книга американского продюсера, как я понимаю, из серии "для чайников". Цена после уценки — 800 вон. Это восемьдесят центов. Такие деньги у меня есть. Зашёл, купил, решив открыть в своих "умениях" новую "ветку профессии".

"Пригодится!" — решил я, — "хоть представление буду иметь, о чём это. С продюсерами мне ещё не раз придётся столкнуться… "

Пришёл на работу и, воспользовавшись моментом, что никого нет, взялся читать. Тут нелёгкая принесла ХёБин. И что-то я конкретно тормознул. Вначале — просто не заметил её появления, сосредоточенно обдумывая, как можно применить только что вычитанный в книге пример на практике. Потом — растерявшись, долго соображал, что сказать в оправдание? И, что паршиво, ничего подходящего в голову никак не приходило: чтение книжки на английском в подготовку к тестам по (французскому, например) никак не вписывалось, а информация из самоучителя продюсера в американском шоу-бизнесе вряд ли поможет корейскому секретарю в его трудовой деятельности.

Потом, статус ХёБин. Это не ЧжуВон. Она тут самая главная. Насколько можно с ней шутить? Она вообще, шутки понимает? Я её так второй раз в жизни вижу. Выгонит нафиг и плакали мои восемьсот баксов…

Пока думал, все сроки ответа вышли. ХёБин сама определила своё виденье ситуации и начала действовать. Пришлось стоять, потупив голову и молча кланяться, дабы не усугублять…

В итоге больше всех пострадала моя сонбе. Вот уж, воистину "награждение непричастных!". Было очень неудобно. И как мне удаётся всё время её так подставлять? Само собой как-то выходит… Эх! Ещё с родными поговорить нужно. ХёБин обещала пообщаться с ними о моей учёбе. Нужно объяснить, как правильно на это реагировать. Чувствую, разговор будет непростым…

— У меня есть новости, — сказал я, дождавшись рекламной паузы.

— Какие, дочка? — повернулась ко мне мама.

— Я сегодня разговаривала с ХёБин… — начал я, делая для привлечения внимания паузу.

— А кто это? — перестав жевать, спросила меня онни, отвлекаясь от телевизора.

— Это старшая сестра ЧжуВона. Президент сети отелей "Golden Palace" — пояснил я.

— И ты с ней разговаривала? — удивилась СунОк.

— Да, — сказал я.

— Разве такое возможно? — опять удивилась онни.

— Почему нет? — не понял я.

— Она президент, самый старший начальник. И она старше тебя. Это она с тобою разговаривала, — пояснила онни, — Ты неправильно сказала. Тебе нужно было сказать, что "со мною разговаривала госпожа президент". Поняла?

— А, ну да, — ответил я, прокрутив в голове "барабан" корейской иерархии, — Наверное.

— Не наверное, а точно, — покровительственным тоном сказала СунОк и спросила, — И о чём она с тобою говорила?

— Предложила оплатить мою учёбу за границей, сказала я, — Из-за результатов моих тестов.

Онни, потянувшаяся в этот момент палочками к чашке с засахаренной грушей, замерла, не достигнув цели.

— Правда?! — повернув ко мне голову и глядя на меня круглыми глазами, спросила СунОк.

— Угу, — вздохнул я, — Предложила на выбор Америку или Европу, а потом работать в их компании.

— И что ты выбрала?! — с загоревшимися глазами подалась вперёд онни, — Америку?

— Я отказалась, — коротко сказал я.

— ОТКАЗАЛАСЬ?! — не поверила СунОк.

— Да, — кивнул я.

Мама обеими руками крепко прижала к груди маленькую зелёную подушечку. Молча.

— ПОЧЕМУ?! — трубным голосом теплохода в тумане вопросила онни, глядя на меня глазами-прожекторами.

Почему? Ну, предложение ХёБин на первый взгляд выглядело весьма заманчиво. Особенно для корейской девчонки с окраины. Учиться за границей, фирма оплачивает учёбу, а потом сразу есть где работать. Красота! Только вот я никак не верю в то, что деньги дадут просто так. Стопроцентно уверен в том, что их придётся потом отработать. Или зарплату сделают маленькую, копеечную, с требованием в контракте пятнадцать лет отпахать на фирму-благодетельницу, или работой завалят так, что ни вздохнуть будет, ни пёрнуть, как говорится. Тут капитализм, детка! Древний и махровый. Бессребреники в нём давно вымерли, остались одни акулы. Я на сцене, только за время этой учёбы, в сто раз больше заработаю. Да и потом? Если пойти по этому пути, придётся жить бок о бок с корейцами, по их законам. А согласно им, этим законам, к тридцати годам всякая нормальная корейская женщина, при условии, если она, конечно, нормальная, должна выйти замуж… На кой оно это мне?

А ещё, ХёБин, честно говоря, мне, как руководитель, не нравится. Пришла, влепила штраф и тут же предложила "пряник". Ну, хоть бы паузу сделала какую-нибудь между этими событиями! Похоже, у неё "семь пятниц на неделе". Свяжешься, будешь потом "летать"… От рассвета до заката…

— ПОЧЕМУ?! — снова спросила меня СунОк.

— Видишь ли, онни, — неспешно говорю я, — Я решила стать айдолом. Учёба за границей никак не подвинет меня к этой цели. Поэтому я и отказалась…

Немая сцена… К нам приехал ревизор…

Время действия: утро следующего дня.

Место действия: комната сестёр. СунОк уже встала и спустилась вниз. Юна ещё спит. Ей снится сон…

(сон)

…Чёрный лакированный рояль, белые клавиши. Незнакомый концертный зал, погруженный в темноту. Яркий луч прожектора, бьющий откуда-то сбоку и сверху, освещает только кусок сцены, инструмент и исполнителя — меня. Клавиши под моими пальцами рождают бесконечно прекрасную мелодию. Она заполняет собою всё окружающее пространство. Мне кажется, что я сам становлюсь музыкой, растворяясь в ней. Вокруг меня в воздухе парят золотые песчинки. Они неспешно движутся по каким-то им одним ясным направлениям. Их присутствие ничуть не удивляет и не напрягает меня. Откуда-то я знаю, что это хорошо. Очень хорошо, что они здесь. Я играю, глядя, как они неспешно плывут мимо меня. Ощущение, что они слушают, как я играю. Неожиданно в прекрасную мелодию вклиниваются посторонние звуки. Мерзкие и противные, разрушающие царящую гармонию.

Пространство вокруг меня начинает качаться и изгибаться. Золотые песчинки взмывают вверх и исчезают в темноте… Я просыпаюсь…

Чёрт! Богом проклятый телефон! Да чтоб тебя черти в аду каждый день на запчасти тысячу лет разбирали!

Не открывая глаз, правой рукой нашариваю пищащий сотовый и выключаю будильник. Вновь прижимаю голову к подушке, пытаясь вернуться туда, где я только что был, но тщетно. Я уже проснулся, сон исчез. Лежу, слушая, как в голове стихает прекрасная мелодия и как в подушечках пальцев тают ощущения от только что нажимаемых клавиш. В носу — щекочущий запах лака. Какой реалистичный сон! Какая музыка! И как я играл! Легко, свободно, никаких "зажимов" в кистях. Так бы в жизни играть… Чёрт! А не записать ли мне эту мелодию? Чувствую — ещё немного и она окончательно улетучится из моей головы. Подъём!

Я вскочил с постели и, пытаясь открыть упорно спящий левый глаз, понёсся к синтезатору.

Время действия: то же утро.

Место действия: маленькая кухня в доме мамы ЮнМи. СунОк молча завтракает перед поездкой в университет. Мама рядом молча пьёт цветочный отвар. В кухне царит атмосфера некой угрюмости и подавленности.

— Полночи сегодня не спала, — произносит мама, нарушая тишину.

СунОк вопросительно смотрит на неё, не переставая жевать.

— О вчерашнем думала. Такое хорошее предложение для ЮнМи, — поясняет мама свою бессонницу, качая головой.

СунОк согласно кивает, продолжая жевать.

— Даже не знаю… — задумчиво говорит мама, невидящим взглядом глядя на стену перед собою, — Айдолом ещё нужно стать… Как оно там будет? А тут и образование, и работа…

Мама опять замолкает, тяжело задумавшись.

— Ма, ты же видишь, что она ничего даже слушать не хочет? — проглотив прожеванную еду, говорит СунОк, — Ни тебя, ни меня, никого не слушает! Втемяшила себе в голову. Зря ты ей потакала. Мало ли, что мудан сказала…

В ответ на обвинение мама ничего не отвечает. Молчит.

— Говорят, — наконец со вздохом произносит она, — Что дочери повторяют судьбу матери. Я не хочу, чтобы вы повторили мою жизнь…

— Может, дядя с ней поговорит? — помолчав, предлагает СунОк, — Она его всегда слушалась…

В этот момент по коридору мимо кухни, шлёпая задниками тапочек, в пижаме, лохматая и неумытая, двигаясь по сонно-сомнамбулической траектории от стене к стене, пробегает ЮнМи. Мама и СунОк переглядываются.

— Вряд ли это поможет, — с сильным сомнением в голосе отвечает мама на предложение дочери, — Сама видишь. Только встала и бегом к своему синтезатору… Даже доброго утра не пожелала…

Она тяжело вздыхает.

— Может… к врачу? — тихо предлагает СунОк, наклонившись к столу.

Мама отрицательно качает головой.

СунОк отправляет в рот очередную порцию риса и начинает задумчиво жевать, тоже, как мама — глядя в никуда. В молчании проходит минут пять. Завтрак близится к концу, протекая в угрюмой тишине.

Внезапно в доме громко хлопает дверь в гараж и в коридоре раздаётся весёлый смех Юны, её быстрые шаги. Мама и СунОк, удивлённо переглянувшись, поворачиваются к двери кухоньки. Секунда, и на пороге появляется смеющаяся Юна.

— У меня есть руки! — радостно сообщает она, улыбаясь и держа перед собою руки ладонями вверх с растопыренными пальцами, — у меня есть руки!

Мама и СунОк замирают, испуганно глядя на младшего члена семьи, у которого, похоже, не всё в порядке с головой. ЮнМи же, несколько озадачивается от того, что никто не торопится разделить с ней её радость.

— У всех есть руки, — осторожно говорит СунОк, первой придя в себя и так, тихонечко, отодвигаясь к стенке.

— Да не! Ты не поняла! — пытается объяснить ей Юна, в доказательство своим словам энергично шевеля пальцами, — Я теперь могу играть! "Зажима" нет!

— "Зажима"? — непонимающе глядя на её пальцы, переспрашивает СунОк.

— Ага! — кивает головой ЮнМи, радостно улыбаясь, — Теперь я точно стану айдолом!

Мама громко вздыхает на всю кухню, словно большой, печальный слон.

— То есть, ты… хочешь сказать… — медленно произносит СунОк, соображая, — Что научилась играть на синтезаторе?!

— Ну да, — подтверждает ЮнМи, — Конечно, нужно ещё работать, но это уже вопрос отработки техн…

— Ты можешь показать, как ты играешь?! — перебивает сестру СунОк.

— Да, — говорит Юна и задумывается. — Только у меня нет усилителя и колонок, — спустя мгновение говорит она, — Куда бы выход с Korg'а воткнуть, чтобы звук был?

— А наушники твои? — спрашивает СунОк, — в них же слышно?

— А я как буду без них? — возражает Юна, — мне же тоже надо слышать, что я играю! Хотя… Если ты будешь держать их рядом с моей головой, то будет слышно тебе и мне. Пошли, попробуем!

— Мам, пойдём! — командует маме СунОк, решительно вставая из-за стола.

(через несколько минут)

Гараж в доме мамы ЮнМи. В одном из его углов — синтезатор, рядом с ним, на полу — "разбомбленный" комп, подаренный ЧжуВоном. На деревянной зелёной табуретке, в цветастой пижаме, перед синтезатором сидит ЮнМи. Её пальцы легко порхают над клавиатурой. Сзади, прямо за спиной исполнительницы, стоят мама и СунОк и с не верящим выражением на лицах следят за её руками.

…

Время действия: тот же день.

Место действия: отель, приёмная ЧжуВона. На месте секретаря, за столом сидит ЮнМи и что-то быстро набирает на клавиатуре компьютера, периодически заглядывая в лист бумаги лежащий рядом с ней. СуЧжи сидит возе стены на диванчике для посетителей, смотрит, как она работает.

Ля-ля-ля, жу-жу-жу,

Я сегодня всех люблю!

Сижу, работаю, переношу какую-то хрень с бумажного листа в электронную таблицу. Дебильную работу "подогнала" сонбе. Прямо с утра, как только я пришёл. Но я на неё не в обиде. Я сегодня люблю весь мир! Утром мне приснился чудный сон, в котором я был великим пианистом, исполнявшим бессмертное произведение. Сон был настолько реальным, что проснувшись, я рванул к синтезатору, намереваясь записать гениальную музыку, которую играл. Фигвам, как говорится. Пока добежал до синтезатора, в голове ничего не осталось. Всё где-то по дороге высыпалось. Наверное, слишком быстро бежал. Ветром выдуло, хе-хе… Впрочем, у меня со снами всегда такой облом. Проснёшься, вроде — вот оно, озарение! С этого момента мир станет другим! Но прошла минута-другая и уже ничего не помнишь. Одни ощущения восхищения остаются, да печаль, что забыл такую "вэщщщ"… Так и в этот раз вышло. Однако, "не смотря на", я всё же попытался "изобразить" услышанное. Конечно, ничего не вспомнилось, но неожиданно я ощутил, что между мною и моими пальцами пропала "стена", не дававшая мне нормально играть. Не веря себе, я пробежался по клавишам.

Ну, точно! "Мои" пальцы! Такие же, какие были раньше! Не "деревянные"!

Я удобней уселся на табуретку и в качестве проверки — забабахал итальянскую польку Рахманинова. От начала и до конца забабахал. У каждого музыканта есть "своё" произведение. То, которое он исполнит, если ему предложат сыграть "что-нибудь на ваш выбор". Причины, по которым оно находится в топ-листе исполнителя, могут быть самые разные — долго не давалось, вложил много времени и сил, просто нравится, чаще других заставляли исполнять преподаватели, получается лучше прочих… Много из-за чего оно так может быть. Моё произведение — итальянская полька Сергея Рахманинова.

В музыкальной школе в в своё время я вложил в него бездну сил и такую же бездну терпения. Ни с каким другим произведением я никогда больше так не напрягался, как с этой полькой. Но "откатал" я её в своё время до блеска. "От пальцев отлетала", как говорится. И вот я её вновь сыграл. От и до. И опять она "отлетела", так же, как делала это раньше.

Как только прозвучал последний аккорд, я подхватился и понёсся делиться радостью, к родственникам ЮнМи, ибо больше не к кому. Но, к моему удивлению, они почему-то не стали торопиться разделить мой восторг. Не поверили. СунОк вообще потребовала предъявить доказательства. Что ж. Привёл к Korg'у, предъявил. Ещё раз сыграл "польку". Когда закончил, онни так и "зависла", как стояла — с отвисшей челюстью и наушниками в руках, а мама — обняла меня, уткнулась лицом в шею и принялась плакать. В общем, утро вышло… эмоциональным.

В гостинице, когда я пришёл на работу, сонбе загрузила меня работой. Вручила толстую папку и, освободив место за единственным компьютером в приёмной, поставила задачу — создать электронную копию её содержимого. Про мой вчерашний разговор с ХёБин словом не обмолвилась. Даже ничего не спросила. Так, словно ничего и не было. Хотя, языком она, похоже, шлёпнуть уже успела. Почему? Ну, потому, что охранник на входе меня с интересом оглядел, на рессепшене тоже внимательными взглядами проводили. Не как обычно. Вообще, отель — это большая деревня, в которой живёт персонал. И, как жители деревни, персонал сплетничает друг про друга. Все про всех знают, всем до всего есть дело. Это я понял, ещё работая в ресторане. Чёрт, неудачно получилось с этим разговором с ХёБин! Будут теперь языками трепать все, кому не лень…

В этот момент открылась входная дверь и в приёмную вошёл её владелец — ЧжуВон. Сонбе вскочила с дивана и, поклонившись, поприветствовала начальника. Я выскользнул из-за стола и тоже присоединился к ней.

Небрежным кивком ЧжуВон ответил на пожелания хорошего дня и молча принялся разглядывать меня и СуЧжи. Похоже, кунчан-ним не в настроении…

Стоим, скрестив перед собою опущенные кисти рук, смотрим в пол, не поднимая глаз. Всё, как положено. Ждём-с…

— Чем занята, ЮнМи? — наконец подаёт голос ЧжуВон, обращаясь ко мне.

— Заполняю базу данных, кунчан-ним! — бодро рапортую я, поднимая голову.

— Базу данных? — удивляется тот и требует, — Покажи!

Я беру со стола папку и протягиваю её ЧжуВону. Двумя руками и с лёгким поклоном. Как подобает. Тот берёт, листает, похоже, слегка удивляется.

— Где ты её взяла? — спрашивает он.

— СуЧжи-сонбе дала, — отвечаю я, бросив быстрый взгляд на свою начальницу. На её безрадостное лицо.

Похоже, чё-то снова не то, — так я расшифровываю для себя её выражение, — Как бы нас опять не штрафанули…

— СуЧжи, — обращается ЧжуВон к секретарше.

— Да, господин исполнительный директор, — кланяется та, не поднимая глаз.

— Впредь запомни. Работу своим сотрудникам здесь даю я, а не кто-то ещё, — веско, со значением, произносит ЧжуВон.

— Да, господин исполнительный директор, — начав краснеть, снова кланяется СуЧжи, — Простите, господин исполнительный директор.

— Это касается и твоей подчинённой, — буравя взглядом секретаршу добавляет подробностей ЧжуВон.

— Да, господин исполнительный директор, — уже с красным лицом, вновь кланяется СуЧжи, — Простите, господин исполнительный директор.

— В любом случае, если кто-то, главнее меня, дал вам указание, вы должны сначала поставить меня в известность, прежде чем начать выполнять. Вам ясно?

— Да, кунчан-ним, — синхронно кланяемся мы вдвоём с сонбе, — Простите, господин исполнительный директор!

— Надеюсь, вы это запомните. Иначе, мне придётся прибегнуть к более суровым мерам, чем к которым прибегла вчера моя сестра.

— Да, кунчан-ним! Простите, господин исполнительный директор!

— СуЧжи, запиши! — приказывает ЧжуВон, проследив за тем как мы "колбасимся".

— Я готова записывать, господин исполнительный директор, — говорит та, достав блокнот и ручку из специального кармашка, прикреплённого к её поясному ремню.

Выражение её лица печально. Похоже, нас сейчас опять оштрафуют…

— Приказ в бухгалтерию, — обозначает название документа ЧжуВон, — За успешный и добросовестный труд выплатить премию секретарю Пэ СуЧжи в размере…

ЧжуВон оценивающим взглядом окидывает испуганно замершую с ручкой в руке, девушку.

— … В размере пятнадцати процентов оклада. Пак ЮнМи премировать в размере…

Теперь оценивающим взглядом был осмотрен я.

— … В размере пяти процентов оклада! — выносит вердикт ЧжуВон.

А чё так?! Сонбе пять процентов к штрафу ХёБин накинули, а мне? Мне, за моральный ущерб? У меня он тоже был! Мне тоже деньги нужны! Я тоже человек! Почему пять процентов-то всего? Чё он? Мы с ним вроде в нормальных отношениях?

— Оформи документ как положено и принеси. Я подпишу, — продолжил отдавать распоряжения СуЧжи ЧжуВон.

— Да, господин исполнительный директор, — прижимая обеими руками к груди блокнот, голосом, полным восторга отвечает та и низко кланяется.

— … Это моё первое поощрение за четыре года, господин ЧжуВон! — с сияющим видом восхищённо добавляет она, выпрямившись.

Первое поощрение за четыре года? Да ну?! Не, в этой конторе я точно работать не буду! Первый раз за четыре года! И то, по случаю восстановления ЧжуВоном своих "попранных границ". Тс-с-с… Жмоты…

— Ну вот видишь, — "тормознув", вяло произносит ЧжуВон глядя на СуЧжи и тут же, повернувшись ко мне, энергично отдаёт приказание, — ЮнМи! Кофе мне!

— Да, господин исполнительный директор! — кланяюсь я.

ЧжуВон кивает и направляется к себе в кабинет.

Время действия: в том же отеле, минут пять спустя.

Место действия: кабинет ЧжуВона. ЮнМи аккуратно переставляет на стол директора с белого подносика чашку дымящегося кофе. ЧжуВон отрывается от монитора и бросает взгляд на ЮнМи.

— Хочешь что-то спросить? — интересуется он.

— Э-э-э… нет, господин исполнительный директор.

— У тебя все эмоции на лице написаны. Как ты собираешься быть актрисой с таким лицом? С ним же невозможно будет играть роли. Спрашивай.

ЮнМи, озадаченно, держит поднос в руках.

— Э… э… Господин исполнительный директор, а почему сонбе получила премию больше чем штраф, а я нет?

— Очень просто, — с усмешкой глядя на Юну, объясняет ЧжуВон, — СуЧжи красивее, чем ты. Ещё вопросы есть?

— Э-э-э… а-а-а, — ошеломлённо мычит в ответ ЮнМи, — Нет…

— Ну, тогда иди и работай! — отдаёт приказание ЧжуВон.

— Да, господин директор…

ЮнМи поворачивается и идёт к выходу. ЧжуВон, выглядывая из-за монитора, весело скалится, глядя на то, как она плавно, по изогнутой траектории, не кратчайшим путём, идёт к двери. Похоже, что она ошарашена.

ЧжуВон качает головой глядя ей в след.

Файтин шестой

Время действия: тот же день

Место действия: сеульская улица. По улице неторопливо идёт ЮнМи.

Иду домой. Устал. Сегодня был напряжённый день. С утра — посещение больницы. Качнули крови, обмеряли всего. Будут наблюдать, как Юна будет расти. Выпросил себе второй экземпляр результатов измерений. Тоже буду следить. Интересно, да и касается меня самым непосредственным образом. Как там в песне?

"Всё, что тебя касается, Всё, что меня касается Всё только начинается, Начинается!"

Всё только начинается! Ещё в скором времени меня ждёт посещение диетолога или гастроэнтеролога. Я не совсем понял сказанное мне по-корейски слово, но смысл его где-то там. Специалист, который по результатам последнего анализа решит, чем и как мне лучше всего питаться… Забавная штука жизнь! Никогда не думал, что путь к вершине эстрады, буквально с самого начала, будет пролегать через специалиста но кишкам… Вот уж неисповедимы пути господни, как говорится! Интересно, а за какие шиши меня обследуют? Анализы, консультации? Лечат, а денег не просят… Не, это они молодцы, конечно, но как-то странно… Нужно узнать, а то, как вывалят потом счёт разом, за потреблённые услуги… И буду я напевать, приседая — "Мама, мама, что я буду делать? Ку!" Деньги-то на синтезатор потрачены. Лучше заранее предвосхитить возможные проблемы. Если денег нет, то и к врачам ходить не нужно будет! Надоели уже… Впрочем, польза от них есть. Причём, существенная. Одно только то, что пластику делать не надо, тянет на кругленькую сумму… И здоровья мне этим сберегли… Это вообще бесценно!

… Фух! Жарко-то как! Весна ещё не закончилась, а уже такая духотень! Что же тут летом будет? К жаре я непривычен…

ЧжуВон сегодня упражнялся в остроумии. "Лицо" восстанавливал. Видать, ему сеструха нос натянула, так он показывал, кто тут главный на самом деле. Премии раздавал. В итоге сонбе получила плюс пять процентов к зарплате, а у меня в итоге вышел ноль. Что за…? Ещё и прикололся — типа, мордой не вышел! Никогда не понимал этих мажоров. Ну, есть у тебя деньги, зачем постоянно демонстрировать окружающим, что ты богат? Прямо ущербность какая-то… Ничего ведь не стоило дать мне столько же, как и СуЧжи! Пять процентов от моей зарплаты для такой корпорации как "Sea Group" это тьфу и растереть! Даже не заметили бы… Не, нужно было поприкалываться! Подразнить и не дать. Странные люди эти богатые… А богатые корейцы, похоже, страньше вдвойне… Да и бог с ними! Скоро это кончится, и я буду сам себе хозяин…

… Ко мне вернулось моё умение играть. Это самое важное. Основа. Фундамент, на котором я буду строить здание своего успеха. Даже если с голосом будет средне — ничего страшного. Главное — я могу воспроизвести хиты, которые знаю. С пением можно что-то придумать. Можно сказать, что через первую преграду я прорвался, теперь у меня следующий этап — продолжать совершенствовать технику своей игры, записать пару-тройку хитов и попытаться как-то с ними засветиться. Да! Ещё нужно узнать о защите авторских прав… Дядя. Я хотел поговорить с ним об этом…

— Да, внучек, кинь в неё! Вот, правильно! Не попал. На вот тебе ещё камушек. Кидай!

Выныриваю из своих мыслей, фокусируюсь на постороннем разговоре. Пожилая аджума с маленьким мальчиком. Наверное, бабушка с внуком. Бабушка подбирает с дороги камушки и даёт внуку. Тот сосредоточенно кидает их куда-то в сухую, уже вперемешку с зелёной, траву у большого, распустившего молодые листочки, куста.

Что они там такое делают? Кто там в кусте? Крыса? Змея?

Подхожу ближе, смотрю в куст и вижу маленького чёрного… котёнка! Забившись среди корней, он втянул шею и испуганно лупает глазами, видно, не понимая, что это вокруг него стукает? В этот момент, камень, удачно брошенный мальчиком, попадает ему прямо в голову. Котёнок жалобно мяукает и пытается забиться в щель, в которую он залез, ещё глубже.

— Молодец, Юн! Вырастешь, потяжелее камни будешь кидать, тогда точно пришибешь, — обнадеживает мальчика старушка, — На вот, ещё камушек!

Задрав голову вверх, мальчик с уважением смотрит на бабушку. От увиденного я натуральным образом охреневаю.

— Аджума, что вы делаете?! — возмущаюсь я, — Чему вы ребёнка учите? Вы что, с ума сошли?!

От моего вопроса аджума тоже офигевает, причём, настолько, что на пару секунд "виснет".

— Как ты разговариваешь со старшими?! — придя в себя, негодующе кричит на меня она, — Как тебя мать воспитала, соплячка? Да кто ты такая, чтобы так со мною разговаривать?!

Ненормальная какая-то, — решаю я, — в дурдоме день открытых дверей походу… Кто ей, такой, только ребёнка доверил?

Обхожу её справа и останавливаюсь в двух шагах от мальчика.

— Нельзя кидать камнями в маленьких, — строго говорю ему я.

Мальчик, немного набычившись, серьёзно смотрит на меня.

— Он живой, — объясняю я, почему, — И ему больно. Он будет плакать.

Юн надувает губы, опускает голову и смотрит на камешек, который крутит в руках. Размышляет. Аджума, всё это время энергично набиравшая в грудь воздух, разряжается какой-то уж совсем площадной бранью в мой адрес. Не обращая внимания на орущую рядом бабку, Юн поднимает голову и смотрит на меня, я смотрю на него. Неожиданно он бросает камень себе под ноги и улыбается мне. Я улыбаюсь ему.

— Хорошая тётя, — говорит он.

Я? Тётя? Надо же! Выпрямляюсь и советую продолжающей ругаться аджуме:

— Рот помой, карга старая.

От услышанного у аджумы происходит натуральный "помпаж"[10] глотки и она замирает с открытым ртом. Наступает благостная тишина.

Подмигнув смотрящему на меня мальчику, я схожу с дороги и, сделав несколько шагов, приседаю рядом с кустом. Втиснувшись, насколько вышло, меж корней, котёнок смотрит на меня испуганными зелёными глазёнками.

— Ш-ш-ш-ш, — говорю я ему и осторожно, чтобы не испугать резким движением, подношу к его мордочке пальцы, — Не бойся.

Тот, подумав, вытягивает шею и обнюхивает мои пальцы. Рядом, по сухой траве шелестят шаги. Подходит Юн и тоже, присев на корточки, смотрит, что я делаю. Котёнок пугается, но через пару мгновений вновь высовывает любопытную мордочку. Что же с ним делать? Оставлять здесь явно нельзя. Что ещё взбредёт в голову этой ненормальной аджуме? Может, он чей-то? Нужно попробовать найти хозяина. А пока придётся взять с собой.

— Пойдёшь со мною? — спрашиваю я котёнка, протягивая ему раскрытую ладонь, — Я дам тебе молока.

Тот, смешно шевеля носом, снова обнюхивает мои пальцы.

— Пошли, — тороплю я его, — У меня ещё много дел, а ты, наверное, хочешь есть. А потом я попробую найти твоего хозяина или хозяйку. Давай!

Я нетерпеливо шевелю пальцами. Зверёк, подняв голову, пару мгновений, смотрит мне в глаза и, пискнув, вылезает из своего убежища.

— Молоток! — хвалю я его за быстрое решение и подхватываю на руки.

В этот момент сзади подбегает аджума и, схватив Юна в охапку, уносится с ним по улице, крикнув на прощание что-то неразборчивое. То ли "идиотка ненормальная", то ли "дура чокнутая".

"Сама такая", — думаю я, посмотрев ей вслед, и обращаюсь к котёнку:

— Ну что, пошли? Надеюсь, мои не будут против, если ты поживёшь у нас пару дней, пока твой хозяин не найдётся?

Время действия: то же время

Место действия: дом мамы ЮнМи, прихожая. Мама, встретив вернувшуюся из института старшую дочь, торопится поделиться с нею новостями.

— Дочка, слушай меня скорее! Мне сегодня позвонила секретарь президента ХёБин! Она сказала, что госпожа желает поговорить со мной о ЮнМи! Назначила мне завтра время, к которому госпожа президент меня хочет видеть. СунОк, что мне делать?

— Пф-ф-ф… — выдыхает даже ещё не разувшаяся СунОк, — Мам, откуда я знаю, что нужно делать? Я вообще уже перестаю что-то понимать! Голова кругом идёт! То она по девятьсот с лишним балов за иностранные языки получает, то знакомство с чёболем заводит, то вдруг меньше чем за два месяца сама учится на пианино играть… Откуда я знаю, ма? Что ты меня спрашиваешь?!

— Но ты же её старшая сестра! — возражает мама.

— И что? Что с того? Она что хочет, то и делает! Ещё и побить меня обещала!

— Побить? Тебя? — пугается мама, — Как такое может быть? Ты же старшая?

— Вот и я не знаю… Ты с дядей говорила? Звонила?

— Звонила. Но мы недолго поговорили. Он сейчас во Вьетнаме. Сказал, что далеко от города и позвонит сам. Тут связь оборвалась. Поговорить не получилось.

— Сделай тогда так, как правильно! Зачем меня спрашиваешь?!

— Но Юна же будет против? И потом… Что будет, если они узнают, что у неё… амнезия?

— Не знаю я! Я ничего не знаю! Ма, я умираю от голода! Давай, поедим сначала!

— Да, дочка, да! Ты разувайся, мой руки и приходи. А я сейчас соберу на стол.

Мама торопливо убегает на кухню. СунОк, нагнувшись, устало стягивает с себя обувь. В этот момент открывается входная дверь и в прихожую входит Юна.

— Аньён! — произносит она, увидев старшую сестру.

— Аньён, Юна, — оборачиваясь, отвечает та и испуганно замирает, увидев, что у неё на руках.

— Он у нас поживёт немного? — спрашивает ЮнМи, имея в виду котёнка, — Какая-то сумасшедшая аджума учила ребёнка кидать в него камнями…

— МАМА! — во всю мощь своих лёгких кричит СунОк с испугом глядя на "зверя", — ЮнМи принесла тодук-коянъи! ЧЁРНУЮ! МА-АМА!

Не надев тапочки, так, без них, скользя по полу разъезжающимися ногами в носках, СунОк убегает в дом. ЮнМи озадаченно смотрит ей вслед.

Время действия: несколько позже

Место действия: дом мамы ЮнМи. Маленькая столовая. За столом сидят мама, Юна и СунОк. На полу, в углу, смешно вытянув лапы, спит котёнок. Съев кусочек курицы, он спит, опьянённый сытостью.

Сижу, слушаю, что мне рассказывают про кошек мама и онни. Ощущение — словно я в сказке. Сказочной дурацкой стране, в которой усатые-хвостатые объявлены персонами нон-грата. Онни на полном серьёзе рассказывает мне, как в последнюю ночь старого года ужасный демон в обличии кота ищет возле домов оставленные за порогом туфли. А если находит их, то делает с обувью вовсе не то, о чем можно было бы подумать. Демонический кот примеряет найденную обувку, меняя тем самым к худшему всю дальнейшую судьбу их владельца. А за хвост кота, который входит в дом, может держаться дух умершего. Поэтому всем кошкам следует обрезать хвосты, чтобы они не таскали на них кого-то из потустороннего мира. Часто в кошку вселяется дух убитой ведьмы. Значит, кошка опаснее кота…

Слушаю этот бред и понимаю, что вероятность найти хозяев котёнка стремительным домкратом падает к нулю. Скорее всего, их у него никогда и не было. Во-первых, он чёрный, во-вторых, он женского полу — кошечка, я посмотрел, а это вообще, по местной мифологии, о ужас, ужас! Сдать его в какой-нибудь приют для животных — вероятность тоже, как я понимаю, невелика. Скорее всего, его тупо туда не возьмут, потому, что его оттуда никто тупо никогда не заберёт. И чего теперь делать? На кой я связался? Ну и шёл бы себе мимо, да и шёл…

Я вздохнул. У нас в семье был кот. Барсик. Тоже чёрный. Умнющий. Старый уже, но всё равно играть любил. Только бумажку к нитке привязанной покажи — глаза загораются, как у молодого! Всех кошечек вокруг дачи окучивал. Приходил, бывало, после кошачьих драк — подранный, покусанный, но не побеждённый. Дня три-четыре отлежится, отъестся, если надо — мама в ветеринарку свозит, там его подштопают, кольнут и снова — в ночь. Стеречь свои границы, поддерживать кошачью популяцию. Мужик был. В прошлом году какая-то падла убила. Из пневматики. Отец сказал, что шарик попал прямо в глаз и сквозь него в мозг. Сразу насмерть. Нашли возле нашего участка. Твари, а не люди. Поохотиться на дачу приезжают… Поймать бы такого охотничка, да всю обойму бы в рожу высадить, из его пистоля… Чтоб знал, как это.

И что мне теперь с котёнком делать? Куда его? Я же звездой собираюсь стать. Как я его за собой таскать буду? Дома, я понимаю, оставить — без вариантов. Вот, нашёл себе обузу… Ладно, ещё не вечер… может, что в голову придёт…

В общем, родные ЮнМи предлагают вернуть животину туда, где взял. От греха подальше. Не возражаю, рассчитывая выиграть время, выказываю согласие. Но завтра. Видя, что я не сопротивляюсь, мама и онни "выдыхают". Дабы сменить тему, рассказываю про свой сегодняшний поход к врачу. Про то, как меня всего измерили. Женщины отвлекаются от кошачьего вопроса. Тут мама, вспомнив, сообщает, что ей звонила секретарша ХёБин и пригласила завтра на разговор по поводу моей дальнейшей учёбы и работы в " Sea Group". Рассказав, мама молча смотрит на меня, ждёт моей реакции. Я молчу.

— Может, всё же поедешь учиться? — осторожно спрашивает она, заглядывая мне в лицо, — В Америку…

— Я же уже всё в прошлый раз объяснила, — отвечаю я, — Что бесплатный сыр бывает только в мышеловке…

(в этом месте онни хмуро кивает, соглашаясь)

— … И про то, что денег там особо не заработаешь и жить мне придётся не в Корее, далеко от вас… Всё же уже объяснено. Вы слышали и согласились со мною. Повторять не буду. Мой ответ — нет! И вообще, не понимаю, зачем тебе туда идти? Позвони, скажи, что не можешь. Занята.

— Ты что! — пугается мама, замахав на меня руками, — Это же неуважение! Госпожа ХёБин большая начальница, президент. И ты работаешь у неё. Нельзя не прийти!

— А, ну да, — соглашаюсь я, вспомнив про иерархию в отношениях, — Ладно, я пойду, гляну, что там, в интернете. Может, кто заказ на перевод прислал… Доктор тесты прислать должен…

— Иди дочка, — вздохнув, разрешает мама, — иди…

…

Сижу в интернете, читаю про Корею и кошек. Пытаюсь понять.

"… В традиционной корейской культуре боязнь кошек — одно из самых распространенных суеверий. Соперничать с ним может только страх перед числом "четыре" (в китайском языке слово "четыре" созвучно слову "умирать", а из Китая суеверный ужас перед "четверкой" распространился на Корею и Японию) и вера в то, что не выключенный на ночь вентилятор потихоньку высасывает из человека жизнь… "

Ну да, про цифру четыре есть тут такое. Во всех лифтах она заменена английской буквой F. Я иногда путался, пока не привык. А вот про вентилятор — не слышал… Интересно, чем он жизнь "высасывает"? Вибрацией, что ли?

"… Кошку в Корее всегда воспринимали как животное-паразита, обитателя не дома, а заднего двора или помойки. Бездомную кошку по-корейски зовут "тодук коянъи" "кошка-вор". Некоторые корейские националисты объясняют свою нелюбовь к кошкам следующим образом: "Самая известная кошка — это манэкин-эко. Манэкин-эко — это символ Японии. А что хорошего может быть от колонизаторов?"

Ну да, патриоты — они такие… Бей своих, чтобы чужие боялись…

"… Сильный страх перед мистической кошкой еще недавно жил во всех корейцах. Защитить девушку от убегающей со всех ног кошки, запустив в нее камнем, было достойным проявлением мужества парней…

… Страдают от такого отношения в основном бродячие кошки, которых в Сеуле насчитывается от 30 до 200 тысяч (в зависимости от того, кто считал). Вид у них обычно зашуганный и ободранный. К тому же, некоторые врачи нетрадиционной медицины считают кошачье мясо лекарством от болей в суставах, так что на отдельных сезонных рынках торгуют и кошками, которым уготована судьба стать пищей. Зачастую для приготовления лекарств народной медицины кошек варят живьём… "

Пипец! Средневековье! На дворе двадцать первый век! Они что, серьёзно это делают?! Просто не верю! Кажется, я начинаю по-настоящему понимать благородного дона Румату Эсторского… Я бы тоже, в конце концов, сорвался бы… С ума тут, что ли, все посходили? Это же просто кошки!

"… Жизнь кошек в Корее стала меняться к лучшему только в последние 5-10 лет. Сказывается и любовь к котикам, захватившая интернет, и популярность анимэшных "кавайных нэко", и определенное повышение уровня жизни, при котором снижается потребность выплескивать агрессию на бродячих животных. Правда, любимым домашним животным все равно считается собака, а кошку держит лишь примерно один из 8000 корейцев. При этом, как правило, это дорогостоящая породистая кошка, знак статуса, цена которой может раза в два превосходить европейскую.

Постепенно меняется и отношение к бродячим кошкам. Они появляются теперь не только у буддийских храмов, как раньше, но и около некоторых харчевен, где их подкармливают иностранцы. Взять бродячего кота домой считается моветоном, дескать, это его карма — жить на улице. Но есть и те, кто регулярно подкармливает таких котов. Отношение к этим людям в обществе не очень хорошее: считается, что занимаются этим лишь те, у кого нет друзей и не сложилась карьера. Поэтому подкармливают уличных кошек сердобольные корейцы в темное время суток… "

Вот так вот… Моветоном! Всё ясно теперь, почему мама и СунОк настолько против. И что мне теперь делать? Выкинуть его на улицу? Чтобы его там заживо сварили? Пф-ф-ф…

Время действия: Вечер того же дня. Уже темно.

Место действия: слабоосвещённая, пустынная улица, дом шаманки. У двери — мама и СунОк. СунОк настороженно озирается по сторонам, стараясь держаться поближе к маме. Мама только что позвонила в дверь. Дверь открывается и на пороге дома появляется хозяйка дома — мудан.

— Зачем пришла? — начинает ругаться она, увидев поздних посетителей, — Я же сказала тебе по телефону, чтобы ты не приходила!

— Простите госпожа мудан, — низко кланяется мамам, — Простите, что осмелилась потревожить вас, но вопрос очень срочный. Обязательно нужно знать до завтра.

— Поэтому я спать не должна? — вопрошает мудан и, взмахнув рукою, командует, — Убирайтесь!

— Госпожа, а мы вам принесли курочку и пиво, — согнувшись в поклоне, заискивающе улыбается мама, держа на вытянутых руках принесённую с собою коробку.

Шаманка на секунду задумывается.

— Нет! — говорит она, делая шаг назад и намереваясь закрыть дверь, повторяет, — Убирайтесь!

В это мгновение в безветренном вечере по улице проносится внезапный порыв ветра, бросая в лицо хозяйки дома облачко пыли. Дверь, вырвавшись из её руки, с громким звуком ударяется о стену дома.

— Кхе-кхе-кхе, — машет рукой перед лицом шаманка, откашливаясь, — Кхе-кхе-кхе! Чёрт бы вас всех подрал! Апчхи!

Остолбенев, поздние посетители смотрят на мудан круглыми от страха глазами. Мама, застыв в полупоклоне, держит в руках коробку с подношением.

— У меня есть распорядок дня! — отвернувшись от них и прочихавшись, возмущённо кричит куда-то в темноту улицы мудан, — И ночью я сплю! Имею право! Я не собираюсь всем тут потакать! Ясно?!

Не ожидая ответа на свой вопль, она поворачивает голову к посетителям.

— Это ещё кто с тобой? — спрашивает она маму, глядя на СунОк.

— Это… моя старшая дочь, СунОк, — испуганно лепечет в ответ та. СунОк торопливо кланяется. Мудан переводит взгляд на коробку в маминых руках.

— Курица, говоришь? — задумчиво переспрашивает она.

— Да, госпожа мудан, — вновь кланяется мама, вновь, с почтением, протягивая двумя руками коробку, — Свежая курочка и пиво. Так, как вы любите. Прошу вас. Примите, пожалуйста.

— Ладно, проходите, — меняет гнев на милость мудан, — Коль пришли…

(Чуть позже. Гадальная комната. Перед столиком на низких ножках восседает мудан с трубкой в правой руке. По другую сторону столика, но чуть подальше от него, на постеленном на полу мате, сидят мама и СунОк. Шаманка не переоделась и сидит в том, в чём вышла встречать гостей. Похоже, в знак протеста.)

— Зачем пришла? — затягиваясь из трубки, неласково спрашивает маму шаманка.

— Госпожа, — начинает торопливо говорить та, — Я уже была у вас, гадала на мою младшую дочь…

Не выпуская кончик трубки изо рта, мудан молча кивает, подтверждая.

— … Вы мне тогда всё рассказали… — одобренная её кивком более уверенно продолжает мама, — Но, видите ли, уважаемая госпожа… Я сегодня получила для неё очень заманчивое предложение. Компания, в которой она работает, хочет отправить её учиться за границу. И готова оплатить её учёбу… Завтра мне нужно дать ответ. Вы сказали, что мою дочь ждёт успех… Я пришла, чтобы узнать, может, прошлый раз, когда вы гадали, вы имели в виду этот случай? Может, я что-то не так поняла, уважаемая госпожа мудан?

Мама низко, до пола, кланяется. Гадалка пронзительным взглядом следит за ней, не обращая внимания на повторяющую поклон матери СунОк. Мама выпрямляется, складывает руки на коленях и, наклонив голову, почтительно ждёт ответа. Мудан вынимает изо рта трубку и неспешно выдыхает дым через нос, продолжая неотрывно смотреть на посетительницу.

— Не лги, аджума, — хриплым голосом произносит она, — Ты здесь не для этого. Я тебе уже всё сказала. А теперь у тебя появился соблазн и ты пришла, чтобы я взяла всё на себя. Чтобы я за тебя решила. Ведь так?

Мама сидит, опустив голову и не поднимая глаз. Молчит.

— Я сразу это поняла, как только ты мне позвонила, — удовлетворённо говорит мудан и, взяв трубку в рот, сильно затягивается.

Тишина. Слышен только чуть слышный треск сгораемого табака.

— Госпожа мудан, прошу вас, — мама поднимает на гадалку глаза, полные слёз, — Помогите. Я так боюсь ошибиться! Она не хочет, а ведь такой случай бывает в жизни только раз! Прошу вас, помогите! У меня просто голова кругом идёт! Я не знаю, что мне делать?! Погадайте ещё раз, прошу вас!

Гадалка неодобрительно качает головою.

— Нельзя много раз гадать, — объясняет она своё недовольство, — Духи этого не любят. Но сегодня они хотят, чтобы я поговорила с тобой. Ты сама видела…

Мама испуганно кивает.

— Волосы принесла? — вздохнув, спрашивает шаманка.

— Да, вот… Вот, госпожа мудан! — шмыгнув носом, засуетилась мама, доставая заготовленный маленький золотой мешочек с волосами ЮнМи.

— Первое гадание самое правильное, — поясняет шаманка, зажигая большую белую свечу, — Оно даже может "закрепить" судьбу…

— Жги, — приказывает она, указывая маме на свечку.

Та осторожно подносит к пламени тёмную прядь. Раздаётся лёгкий треск и по комнате плывёт запах палёного волоса, смешиваясь со сладковатым запахом из горящей трубки.

— Спрашивай, — разрешает шаманка, глубоко затягиваясь, — Только имён не произноси.

— Я хочу знать, следует ли моей младшей дочери принять предложение компании "Golden Palace"! — неожиданно твёрдым голосом громко говорит мама.

Мудан кивает и закрывает глаза. Мама и СунОк терпеливо ждут.

— Нет! — наконец уверенно произносит шаманка, открывая глаза с увеличившимися до размера радужки зрачками, — Это не её судьба.

Мама и СунОк одновременно, чуть слышно, выдыхают.

— Кошку оставь, — неожиданно ставшим скрипучим голосом, продолжает говорить шаманка, — Меч и кошка для неё.

— Меч? — растеряно переглянувшись с дочерью, переспрашивает мама, — А откуда вы знаете про кошку, госпожа мудан? Я ведь вам не говорила…

— Трое и один встретятся у порога, — не обращая внимания на её вопрос, монотонно-скрипуче продолжает говорить шаманка, глядя при этом куда-то вдаль, сквозь стену, — Кошка поможет. Не прогоняй её. Это важно. Одного меча будет мало. Он будет ждать, сколько нужно. Не беспокойся об этом. Ты всё поняла, аджума?

Наклонив к плечу голову, шаманка внимательно смотрит на маму огромными чёрными глазами.

— Н-н-нет-т, — запинаясь, произносит в ответ та, качая головой, — Не поняла…

— Мы всё сказали, — произносит в ответ шаманка, — Больше с этим не приходи. Что ты хочешь узнать для своей старшей дочери?

— Э-э-э-э… м-м-м… — я хотела узнать её будущее… её талант… — испуганно лепечет мама, со страхом глядя на шаманку.

— Простая судьба, простая жизнь, — теперь внезапно низким голосом произносит мудан переведя взгляд на СунОк и говорит уже с ней, — мужчина, о котором ты сейчас думаешь, не твой. Своего мужчину ты встретишь позже. Найти его поможет твоя тонсен. Твой талант — быть матерью и женой. В семье будет достаток. Поможет твоя тонсен. Дети и муж принесут тебе радость. Печаль и горе тебе принесёт твоя тонсен. Ненависть, обращённая к ней, заденет и твою семью. Решение будет за тобой. Мы всё сказали. Мы уходим. Больше не приходите…

— Адж-ж-ж-ж-ж! — восклицает мудан, крутя головой с закрытыми глазами и ухватившись за виски ладонями, — Проклятье! Принесло же вас на ночь глядя! Опять я до утра не усну! Платите пятьсот тысяч вон и убирайтесь из моего дома! Ну?!

— Но у меня только триста тысяч с собой… — растеряно говорит мама.

— Оставшееся потом принесёшь! Уходите! Да! И не вздумайте кому-то рассказывать о том, что я вам рассказала. Всё испортите!

Мама и СунОк торопливо поднимаются на ноги. Мама открывает сумочку и ищет в ней деньги.

— И вы уходите! — приказывает мудан, задрав голову и обращаясь к кому-то на потолке, — Хватит на сегодня! Разговорились!

Мама кладёт на столик перед мудан конверт с деньгами и, мелко кланяясь, семенит к выходу, таща за собою за руку СунОк.

— Я сказала: "убирайтесь!" — напутствует их мудан, продолжая смотреть кудато вверх. Там, под потолком, недовольно звякает колокольчик.

Время действия: следующий день. Предобеденное время.

Место действия: приёмная перед кабинетом ЧжуВона. Юна одна в приёмной, сидит на месте секретаря.

Блин! Опоздал! Когда я ворвался в приёмную, СуЧжи посмотрела на меня глазами печального слона, обнаружившего, что водопой, где он всегда пил воду, иссох. Она всё никак не может определиться, как ей со мною обращаться. Я её понимаю. То ХёБин, то ЧжуВон… Сегодня суббота и я работаю с обеда до вечера. В Корее всего один выходной день — воскресенье. И в будни корейцы работают совсем не восемь часов. Начинают чуть свет и заканчивают, когда уже темно. Десять-двенадцать часов поработать — это нормально. Ничего невероятного. Трудоголики…

У меня вроде полдня было, но всё равно опоздал. Сначала я проспал будильник, но меня никто не разбудил и я продрых до десяти часов утра. В кои веки выспался, но ситуацию не понял. Спустился вниз, умылся, поднялся наверх, переоделся, убрал кровать и пошёл выяснять, что за дела? По дороге, в коридоре, ко мне присоединился подобранный вчера котёнок. Похоже, он занимался исследованием дома.

Маму и Сунн Ок я нашёл на большой кухне, энергично строгающих ножами овощи на больших деревянных досках. Мама моему появлению обрадовалась, онни же как-то странно на меня посмотрела. Вчера они вдвоём куда-то понеслись на ночь глядя, вернулись уже совсем поздно. Я уже почти спал. Последнее время фатально не высыпаюсь. Утром глаза продрать — настоящая проблема. А вчера ещё засиделся за переводом. Тот, самый первый, мне оплатили и прислали ещё. Делал деньги…

Увидев на пороге кухни свою младшую дочь, мама отложила нож и скомандовала: "Перерыв". СунОк возражать не стала, тоже положила на стол свой ножик, при этом вновь как-то странно посмотрев на меня. Все вместе пошли на маленькую кухню, кормить меня. Старшие есть не стали, так как уже давно позавтракали, стали пить ягодный отвар. Котёнок, тыкаясь мне в ноги, принялся пищать, чтобы ему тоже кинули что-то на желудок.

— Что ты собираешься с ним делать? — спросила меня мама, имея в виду этого пищащего зверя.

— Я хотела отдать его в приют для животных, — сказал я, — Но теперь думаю, что его туда не возьмут. Я прочитала в интернете, оказывается, кошек в Корее не любят. Я не знала. Но я теперь не могу его выгнать. Можно, я его оставлю?

Приподняв брови, Сунн Ок вопросительно посмотрела на маму, потом на меня.

— Мы в ответе за тех, кого приручили, пояснил я ей, почему не могу выгнать котёнка, — на улице он не выживет.

Онни недовольно покачала головой.

— Что ж, — тяжело вздохнув, сказала мама, — У тебя доброе сердце. Пусть остаётся. Думаю, ничего страшного не случится.

Я озадачился, услышав разрешение. Вчера было резкое неприятие, а сегодня можно? Что такого случилось за ночь?

СунОк поставила чашку на блюдце и вновь, с каким-то странным выражением на лице, посмотрела на меня.

— Что? — не понял её взгляда я.

— Мы вчера с мамой ездили к мудан, — нахмурясь, неожиданно произнесла онни, — Она разговаривала с духами обо мне. Они сказали, что у меня нет талантов. Я бездарность.

Я замер, не понимая — это что, шутка? Разве можно верить всяким шаманкам? Это же смешно! Впрочем… Если есть Гуань Инь, то почему бы не быть шаманкам?

— СунОк! — цыкнула на онни мама, — Что ты такое говоришь?! Никакая ты не бездарность! И разве ты не слышала, что госпожа мудан запретила говорить кому-то о том, что она предсказала? Может не сбыться!

— А может, я и хочу, чтобы не сбылось? — внезапно довольно агрессивно ответила ей онни и вновь обратилась ко мне.

— Шаманка сказала, что мой единственный талант — быть женой и матерью. А мужа мне поможет найти моя тонсен. ЮнМи, ты постараешься? Ты найдёшь мне хорошего мужа?

Честно говоря, я завис от такого вопроса, не зная как ответить.

— Дочка, — обратилась к СунОк мама, — Зачем ты так? Разве быть хорошей женой и матерью — это плохо? Дети — это ведь такая радость!

— Я была уверена, что в моей жизни будет что-то ещё… кроме замужества… — опустив глаза в чашку и помолчав, негромко ответила онни, — И, потом, я старшая. Это я должна помогать Юне, а не наоборот!

— Дочка, мы все — семья, — мягко, увещевающе, произнесла мама, — мы все должны помогать и поддерживать друг друга. Что в этом плохого?

— Ничего, — согласилась с мамой СунОк, — Но раз всё так, как есть, то я тогда прошу свою младшую сестру. Пусть она постарается и найдёт мне хорошего мужа. Может, это действительно сделает меня счастливой.

— Ты обещаешь постараться? — подняв взор, и пристально глядя мне в глаза, обратилась ко мне онни.

Я, пребывая в растерянности от неожиданных и странных поворотов разговора, озадаченно кивнул в ответ, так и не поняв, как же всё-таки соотносится её просьба с предупреждением о том, что говорить о гадании нельзя?

Короче говоря, как выяснилось из разговора чуть позже, мама и онни вчера вечером рванули к местной гадалке и та нагадала СунОк простую жизнь и судьбу. И вот онни с этого пребывает в подавленном настроении. А ещё ей нагадали, что мужа помогу найти ей я.

Почему бы и нет? — подумал я после, не спеша, обдумав это, — когда я стану известным, появятся всякие связи, знакомства со знаменитостями. Вполне возможно, что среди них и найдётся подходящая партия для СунОк. Хотя, творческие личности — это не те люди, с которыми следует создавать семью. Всё у них на изломе, на надрыве. А как душевный кризис — так запой. И женщин вокруг них много вьётся. Соблазнов слишком много. СунОк такое не нужно. Ей нужен другой мужчина. Пусть скучноватый, но стабильный. Банкир, там, или хирург, какой-нибудь… Тоже неплохо зарабатывают… В общем, нужно будет взять этот вопрос на контроль, всё обдумав, решил я.

— А мне что-нибудь нагадали? — полюбопытствовал я у СунОк.

— Но ты ведь не ездила, — чуть замешкавшись и быстро переглянувшись с мамой, ответила онни, — Гадать нужно, когда ты сама едешь к мудан. Тебе ничего не гадали.

— Понятно, — кивнул я, подумав о том, что шаманка — это ещё одна личность после гипнотизёра, с которой мне встречаться не следует. Чёрт его знает, чего она там увидит и нагадает? Хоть шарлатанов полно, но говорят, бывают и настоящие медиумы. Дело тёмное. Оно мне надо? Однозначно — нет! Я сам себе предсказатель!

Завтрак был сложным, а потом, только я решил начать собираться на работу, к нам припёрлась ругаться аджума, которая вчера учила внучка уничтожать кошек. Оказывается, она местная и знает маму ЮнМи. Это был эпический скандал! Сначала мама вроде бы придерживалась рамок, но потом увлеклась и, ничуть не смущаясь, взялась прессовать скандальную тётку. В качестве аргументов, что такую замечательную и трудолюбивую девочку как ЮнМи ещё поискать нужно, были предъявлены принесённые онни два моих золотых сертификата — по японскому и английскому. Аджуму это сильно подкосило. Крыть такое ей было нечем. Она было попыталась развить тему неуважения к старшим, на что быстро получила ответ, что у меня настолько доброе сердце, что даже кошку (даже кошку! Подумать только!) я жалею. Точку в споре поставил котёнок. Неожиданно выбежав вперёд, он встал перед мамой, ощетинился, задрал хвост и, выгнув спину, зашипел. Тётка-агрессор после этого слиняла в момент, а котёнок, совершив нападение, боком и скачками помчался прятаться за меня.

В общем, отбились. Я после этого понёсся собираться на работу, а мама с СунОк отправились пить чай, чтобы успокоиться.

Короче, со всеми этими пертрубациями на работу я опоздал. Сонбе пошла обедать, я её подменяю, ЧжуВон сидит у себя в кабинете. Наверное, в танчики играет. Или во что он там играет? Я бы тоже сейчас в танчики поиграл… Интересно, а тут есть такая игра? Если нет, то может, можно кому-нибудь продать идею? Или лучше основать игровую компанию? Популярных игр я знаю немало… Хм, интересная мысль… Впрочем, я сам никак не программист. Стоит ли заниматься тем, что не знаешь? Лучше продать пару идей, да и успокоиться на этом… Блин! Сегодня точно день "засад"!

(Дверь в приёмной открывается и в приёмную входит ЮЧжин. Очень нарядно и дорого одетая. В правой руке держит узелок из ярко-красной ткани, в котором сквозь ткань видны контуры небольших прямоугольных коробок. Увидев ЮнМи, посетительница недовольно хмурится и останавливается. Юна встаёт из-за стола и, произнося приветствие, кланяется. ЮЧжин придирчиво наблюдает за тем, как она это делает.)

— Это ты? — спрашивает ЮЧжин, без удовольствия глядя на молча стоящую девушку.

— Да, госпожа, — нейтральным голосом произносит Юна, глядя в пол, как того требует протокол.

— Видела тебя по телевизору, — насмешливо произносит ЮЧжин, — Как ни смотрела, так и не смогла понять, кто на экране — девушка или парень? Поражаюсь смелости телевизионной компании, рискнувшей показать такое непонятное существо вроде тебя! Наверное, они это сделали из жалости, чтобы повысить самооценку у некрасивых девушек. Что бы они увидели, что есть и пострашнее их.

(Юна молчит в ответ. Однако, при взгляде на неё возникает ощущение, что сказанное ЮЧжин её совершенно не задевает).

— Так всё-таки, ты парень или девушка? — помолчав и не дождавшись реакции жертвы, с издёвкой в голосе, интересуется ЮЧжин.

— Я размышляю над этим вопросом, госпожа, — совершенно серьёзно отвечает Юна, поднимая голову.

— Что? Что ты делаешь? — несколько теряется от неожиданного ответа ЮЧжин.

— Размышляю, — повторяет Юна, — Я ещё не до конца определилась в этом вопросе, госпожа.

ЮЧжин изумлённо смотрит на безмятежную ЮнМи.

(в этот момент дверь кабинета ЧжуВона открывается и в приёмную входит его хозяин)

— Тадам! — радостно восклицает ЮЧжин, резко обернувшись и высоко подняв принесённый узелок, — Оппа, я принесла тебе обед! Пойдём, поедим!

ЧжуВон от неожиданности делает шаг назад.

— ЮЧжин! — изумляется он, — Что ты тут делаешь?!

— Я принесла обед моему оппе! ХёБин-онни сказала, что ты последнее время много работаешь и плохо питаешься.

— Я? — озадачивается оппа, видно пытаясь припомнить, когда это он тяжело работал или плохо питался.

— Да! — энергично кивает ЮЧжин, — Вот я и решила поддержать твои силы, оппа! Мама положила столько вкусного! Пойдём, поедим!

— М-м-м, — мычит ЧжуВон, — но я не могу сейчас! У меня… у меня… запланирована поездка!

— Поездка? — огорчается ЮЧжин, — У-у-у, как жалко. Можно, я поеду с тобой, оппа?! Хочешь, я покормлю тебя по дороге?

ЮЧжин подскакивает к ЧжуВону и, ухватившись обеими руками за его руку возле плеча, прижимается к парню.

— Это будет так романтично, оппа! Поедем!

Коробки с едой ударяют в бок ЧжуВону. ЮнМи с интересом наблюдает за развертывающимся на её глазах представлением. В этот момент в приёмную входит СуЧжи. Увидев ЧжуВона и ЮЧжин, она кланяется.

— Возьми меня с собой, оппа, — просит ЮЧжин, продолжая прижиматься к парню.

— Нет, — отказывает ей тот, начиная выдирать свою руку из цепких объятий, — Это исключительно деловая поездка. ЮЧжин, веди себя соответственно твоему уровню.

ЮЧжин нехотя выпускает его, оставаясь стоять рядом.

— Но почему я не могу поехать с тобой? — надувшись, обиженно произносит она.

— Это деловая поездка, — ещё раз объясняет ЧжуВон, — В следующий раз, когда захочешь пообедать со мной, сначала позвони. Я работаю и у меня много дел.

(ЧжуВон бросает короткий взгляд на своих подчинённых. Ни один мускул не вздрагивает на лицах ЮнМи и СуЧжи от его заявления, что он много работает).

— Извини, но я сейчас не могу, в следующей раз, — обращаясь к ЮЧжин говорит ЧжуВон и, двинувшись вперёд, командует: Стажёр, за мной!

— Да господин исполнительный директор, — кивнув, отвечает ЮнМи и направляется за ЧжуВоном к двери. На мгновение её глаза встречаются с глазами ЮЧжин. Лицо ЮнМи бесстрастно, но в глазах ясно видна насмешка. ЮЧжин молча наблюдает за тем, как она уходит за её оппой. Дверь закрывается и на некоторое время наступает тишина. Опустив руки вниз, так, что коробки с едой почти касаются пола, ЮЧжин стоит посреди приёмной и, наклонив голову к плечу, задумчиво смотрит на закрывшуюся дверь. СуЧжи, в лёгком полупоклоне, у стены, терпеливо ждёт.

— И часто он берёт её с собой? — выйдя из задумчивости, спрашивает ЮЧжин у секретарши, переведя свой взгляд с двери на неё.

— Да, госпожа, — чуть замявшись, отвечает та, глядя вперёд перед собой.

— А тебя… Тебя он берёт собой?

— Нет, госпожа.

— Хм-м…

ЮЧжин снова задумывается, потом достаёт телефон.

— Онни, здравствуй! — произносит она в него, набрав номер и дождавшись ответа, — Онни, давай поедим? У меня есть столько вкусных вещей! Я недалеко от тебя. Да, хорошо, ХёБин. Спасибо. Я сейчас приеду.

— Хм… — произносит ЮЧжин, убирая телефон, — деловая поездка? Сейчас я узнаю…

(машина ЧжуВона)

— Куда поедем? — недовольно спрашивает ЧжуВон Юну, сидящую рядом.

— Куда? — непонимающе переспрашивает та.

— Где ты ещё не была? — несмотря на недовольство, терпеливо поясняет ЧжуВон, — Куда ты хочешь поехать?

— Я? — задумывается ЮнМи, и через пару секунд предлагает вариант маршрута, — Знаешь, мне нужно съездить в храм, посвящённый Гуань Инь. Но я не знаю где это.

— Храм Гуань Инь? — удивляется ЧжуВон, — Разве сегодня какой-то праздник? Зачем тебе?

— Хочу поблагодарить, — задумавшись, односложно отвечает Юна, глядя вперёд сквозь лобовое стекло.

— Поблагодарить? — не понимает ЧжуВон и любопытствует, — За что?

— Я умирала и не умерла, — также о чём-то думая, поясняет ЮнМи, — Хочу проявить благодарность.

— А-а-а! — понимающе кивает ЧжуВон, — Это важно. А разве ты или твои родственники этого ещё не сделали?

— Родственники, может, и сделали, не знаю, — говорит Юна, — Но я — нет. Болела. Хочу сделать это сама. Думаю, это правильно.

ЧжуВон согласно кивает.

— Я знаю, куда тебя отвезти, — секунду подумав, говорит он, потихоньку трогая машину с места, — Это за городом, но доедем быстро. Храм Гуань Инь очень красивый. А я там попрошу, может, богиня избавит меня от ЮЧжин…

— Да, — согласно кивает ЮнМи, думая о своём, — Девчонки порой такие липучие бывают… Не отвяжешься.

ЧжуВон бросает на Юну странный взгляд и возвращается к управлению автомобилем, ничего не сказав по поводу её последней фразы.

Время действия: тот же день, чуть раньше

Место действия: головной офис компании "Golden Palace". Кабинет ХёБин.

В кабинет, сопровождаемая секретарём, осторожно входит мама ЮнМи, несколько растеряно оглядываясь по сторонам.

— Добрый день, Дже Мин-сии, — приветствует её ХёБин вставая со своего президентского кресла и делая лёгкий поклон.

— Добрый день, госпожа Ким ХёБин, — глубоко кланяется в ответ мама ЮнМи.

— Прошу вас, садитесь, — приглашает ХёБин, жестом руки указывая на кресло у длинного стола, и добавляет, — Вы старше. Можете обращаться ко мне по имени.

— Спасибо, госпожа ХёБин, — кивает в ответ мама и направляется к указанному месту.

— Кофе, чай? — предлагает ХёБин.

— Спасибо, не беспокойтесь обо мне, — вежливо благодарит мама.

— Хорошо, — говорит ХёБин и садиться за тот же стол, напротив мамы.

— Дже Мин-сии, у вас замечательная дочь, — говорит она, сразу перейдя к теме разговора.

Мама вежливо улыбается и кивает, соглашаясь.

— Её успехи в изучении языков просто поразительны, — продолжает ХёБин.

Мама снова кивает и благодарно улыбается в ответ.

— Она всегда так хорошо училась?

Мама грустнеет.

— ЮнМи очень хорошая девочка, — вздохнув, отвечает она, — Очень трудолюбивая и прилежная в учёбе. К сожалению, моё финансовое положение не позволило дать ей образование соответствующего уровня…

ХёБин понимающе кивает, с выражением лёгкого сочувствия на лице.

— … Однако, — продолжает говорить мама, — У моей дочери есть способности, которые трудно скрыть…

— Да, да, — соглашаясь, несколько раз кивает ХёБин, — Я тоже это заметила, Дже Мин-сии. Скажу, что люди, отлично знающие несколько языков, встречаются в жизни совсем не часто. А ваша дочь в столь молодом возрасте уже получила высшие баллы по английскому и японскому языку. Скажите, нунним, вы когда-нибудь жили в Японии?

— Нет, госпожа президент, — отрицательно качает головой мама, — Я и мои дочери никогда не покидали Корею.

— Просто удивительно, Дже Мин-сии! ЮнМи настолько хорошо говорит по-японски, что услышав её, можно подумать, что она долгое время прожила в Японии.

— Нет, госпожа, — ещё раз отрицательно качает головою мама, — Она ещё ни разу не была за границей.

— Что ж, это ещё более удивительно, но вполне объяснимо — говорит ХёБин, — Похоже, ваша дочь обладает уникальным даром полиглота. Насколько я знаю, такое случается с одним человеком из десяти, а то и из ста тысяч. Поздравляю вас с такой замечательной дочерью, нунним!

Мама польщено улыбается, вежливо наклонив в ответ голову.

— Собственно, Дже Мин-сии, я хотела поговорить об этом, когда пригласила вас сюда, — продолжает говорить ХёБин, — Мне, как президенту большой компании, постоянно приходится думать о людях, которые в ней работают. А именно, об их профессиональных качествах…

Мама понимающе кивает, видно, вспомнив женщин, работающих у неё на кухне.

— … Я стараюсь подбирать для работы в свою компанию настоящих профессионалов, талантливых людей, — продолжает говорить ХёБин, — И это не просто. На рынке труда всегда высокий спрос на по-настоящему ценных сотрудников и их всегда не хватает. Поэтому, я не могла не обратить внимание на вашу дочь, нунним. Уверена, что со временем она станет высокопрофессиональным переводчиком и любой работодатель будет рад заполучить её в свой штат сотрудников. Я хочу их опередить. Я готова оплатить обучение вашей дочери, с условием, что по его окончанию она будет работать в моей компании. Что вы на это скажете, Дже Мин-сии? Я приказала подготовить контракт, который вы можете посмотреть и подписать прямо сейчас.

Мама подносит руку к голове и молча массирует указательным и безымянным пальцами правый висок.

— … Учиться я хочу отправить её либо в Европу, либо в Америку… — несколько удивлённая её молчанием выкладывает ХёБин ещё один козырь.

— Госпожа президент, — медленно произносит мама, убирая руку от головы, — Большое вам спасибо, что вы так заботитесь о моей дочери, но… видите ли… дело в том…

Не закончив фразы, мама замолчала, видимо собираясь с духом, чтобы сказать.

— Что, нунним? — непонимающе спрашивает ХёБин, чуть наклоняясь вперёд, что бы лучше слышать, — Что вы говорите? Я не расслышала. Пожалуйста, повторите.

— Прошу меня простить, госпожа, но моя дочь решила стать эстрадной звездой. Айдолом. Поэтому, я отказываюсь от вашего предложения.

ХёБин изумлённо смотрит на маму.

— Дже Мин-сии! Вы говорите это серьёзно? — не веря своим ушам, спрашивает она.

— Да, госпожа президент, — кивает мама.

— Но как такое может с ней случиться? — искренне недоумевает ХёБин, — Чтобы пройти конкурс в агенство, нужно очень много заниматься танцами и уметь петь. Для этого нужны деньги. Много денег и годы тренировок. Нунним, разве у вашей дочери это всё было?

Мама, молча, отрицательно качает головой, глядя в стол. ХёБин, замолчав, тоже молча оценивающее смотрит на маму, размышляя. На некоторое время в кабинете устанавливается тишина.

— Я правильно поняла, что вы отказываетесь? — переспросив с лёгким неудовольствием в голосе и чуть поджимая губы, нарушает тишину ХёБин.

— Да, госпожа президент, — с решимостью в голосе подтверждает мама, — Прошу меня простить.

— Отказываетесь от места работы в компании "Sea group" и оплаты обучения вашей дочери за границей? — ещё раз уточняет ХёБин, давая последний шанс.

— Да, госпожа, — кивает мама.

— Что ж, тогда не стану вас больше задерживать, — говорит ХёБин, вставая из-за стола и показывая этим, что разговор окончен, — Покончим с этим.

Мама тоже встаёт и, раскланявшись с хозяйкой кабинета, расстроенной походкой направляется к выходу.

— Прошу прощения, нунним, — окликает её ХёБин в момент, когда она берётся за дверную ручку, — Мне просто интересно. Вы и в правду думаете, что ваша дочь сможет стать айдолом?

— Да, — обернувшись, просто отвечает мама.

ХёБин осуждающе качает головой.

Время действия: тот же день, несколько позже

Место действия: небольшой ресторанчик рядом с головным офисом компании "Golden Palace". За столиком сидят ЮЧжин и ХёБин. Среди тарелок на столе стоят несколько открытых контейнеров с едой, принесённых с собою ЮЧжин.

— Вкусно, — произносит ХёБин, жуя и одобрительно кивая, — Хоть есть много вредно, но действительно, правду говорят, что вкусная еда лучше всего убивает стресс.

— Онни, у тебя стресс? — слегка пугается ЮЧжин, — Что-то случилось?

— А-а, так, — делает в ответ небрежное движенье в сторону кистью руки ХёБин, — Ерунда. Но почему-то меня это задело…

Сказав это, ХёБин задумывается.

— Расскажи, онни, если можно, — просит её ЮЧжин, — Всё, что происходит в твоей жизни мне так интересно!

— Помнишь ту девчонку, ЮнМи? — секунду подумав и решив рассказать, спрашивает ХёБин.

— Пф-ф… пренебрежительно выдыхает ЮЧжин и кивает.

— Так вот, мама ЮнМи сегодня отказалась от моего предложения оплатить обучение её дочери за рубежом!

— Да ты что! — широко распахнув глаза и приложив к щеке ладонь, "ахает" ЮЧжин, — Я знаю, что семья этой девчонки совсем нищая. Как же она могла отказаться от твоего предложения?

— Представляешь, эта аджума сказала, что её дочь станет айдолом!

— Айдолом? Кто? ЮнМи — айдолом? Её мама что, сумасшедшая?!

— Я тоже так подумала. Правда, потом она сказала, что это желание ЮнМи, а не её. Но всё равно. Родители должны следить за своими детьми, а не потакать всем их глупостям.

— ЮнМи хочет стать айдолом? — открыв от удивления рот, переспрашивает ЮЧжин, — Но ведь она даже на девушку не сильно похожа! Как с таким лицом, как у неё, её примут в агентство?

ХёБин кивает в ответ.

— Я тоже сразу об этом подумала, — говорит она, — Но, похоже, этой семье далеко до рационального мышления. Впрочем, как и до приличного поведения. Я встретила эту женщину со всем уважением, какое полагается старшим, а она мне отказала и даже не очень-то поблагодарила в ответ.

— Пф-ф-ф… — осуждающе выдыхает ЮЧжин, — Сложно представить, как можно так себя неуважительно вести! Впрочем, это не удивительно. Глядя на воспитание ЮнМи, можно легко сделать выводы о её семье. Сразу понятно, что она низкого уровня!

— Да уж, — с лёгким выражением презрения на лице соглашается с ней ХёБин.

В этот момент к столику подруг подходит девушка — секретарь ХёБин.

— Прошу простить, госпожа президент, — обращается она к ней, протягивая телефон, — Но вам срочный звонок. От директора по экономическому развитию, господина Ким Сын Чо…

— Да! — с неудовольствием взяв телефон, произносит в рубку ХёБин, — Сын Чо, я вас слушаю… Почему?.. А что записано в договоре?.. И когда они хотят чтобы мы заплатили?.. На этой неделе?.. Тш-ш-шь… Кто с ними работал?.. Да?.. Хорошо. Жду вас обоих у себя в кабинете через двадцать минут. Всё.

— Надо идти, — возвращая телефон секретарю, со вздохом говорит ХёБин ЮЧжин, — нужно разбираться.

— Да? — огорчается та, — жаль. А я ещё хотела поговорить о ЧжуВоне. Но ведь мы с тобою ещё встретимся, онни?

— Конечно, — говорит ХёБин, вставая из-за стола и накидывая на плечо ремешок сумочки, — Всё было очень вкусно. Передай от меня спасибо твоей маме за еду.

— Спасибо онни, — расцветает в улыбке ЮЧжин, — Обязательно передам!

ХёБин уходит. ЮЧжин некоторое время молча сидит, глядя на опустевшее за столом место напротив.

— Значит, ты хочешь стать айдолом? — задумчиво произносит вслух она, — А что ты скажешь на то, если тебе кто-то в этом помешает? Наверное, ты очень-очень огорчишься… Но если я хочу это сделать, то мне следует поспешить до того, как тебе откажут в агентстве. Чтобы ты всю жизнь думала, что это я испортила тебе твою жизнь, а не твоё отсутствие красоты и таланта. Хм-м… И как я это сделаю? Как я сделаю так, чтобы ты навсегда запомнила своё место, ЮнМи?

Место действия: небольшая долина среди невысоких гор светло-серого цвета, по склонам которых карабкаются к солнцу невысокие золотистые сосны с ярко-зелёной длинной хвоей. Где-то примерно посредине склона одной горы находится небольшой буддийский храм. Из-за высоких стен и устремленных к небу тонких пагод создаётся впечатление, что он "парит" над долиной. Снизу, из долины, к подножью храма ведёт длинная-длинная лестница с многочисленными промежуточными площадками и широкими полукруглыми ступенями, сделанная из того же серого камня, что и окружающие горы. По лестнице, не спеша, поднимаются ЧжуВон и ЮнМи. Достигнув верхней площадки, молодые люди останавливаются и оборачиваются, чтобы полюбоваться открывающимся видом. ЮнМи, нахмурившись, смотрит на красоты. Насмотревшись на панораму, пара проходит внутрь двора и направляется к дверям храма.

— Это очень древнее место, — наклонившись вбок к ЮнМи негромко говорит ЧжуВон, — Первый храм на этом месте был построен в 528 году, но он был разрушен и отстроен заново в 774 году. Это сделал Ким Де Сонн для умиротворения духа своего предка. После этого здание несколько раз горело, потом восстанавливалось, перестраивалось, но каменные конструкции в нём остались те же, что были построены Ким Де Сонном…

ЮнМи молча слушает, чуть поджав губы.

— … В храме хранится священная статуя Гуань Инь, — продолжает рассказывать ЧжуВон, — Она сделана из красного камня неизвестным мастером. Статуя овеяна множеством легенд. Говорят, что она ещё более древняя, чем храм. Люди возносят к ней молитвы уже много сотен лет. Думаю, это самое лучшее место, где можно поблагодарить бодхисатву. Поэтому я и привёл тебя сюда.

— Спасибо, ЧжуВон-сии, — наклонив голову, вежливо благодарит Юна.

Поклонившись на входе, молодые люди с лёгкой робостью входят внутрь богато украшенного храма. ЧжуВон смотрит по сторонам, пытаясь привлечь внимание ЮнМи к фрескам, но девушка неотрывно смотрит вперёд, через зал, на стоящую у стены статую из красного камня. Слева и справа от статуи горят десятки свечей, отражаясь в красном камне мягким золотистым свечением.

— Это она? — слегка наклонившись к ЧжуВону, шёпотом, спрашивает ЮнМи, не отрывая взгляд.

— Да, — тихо отвечает тот, — Это статуя Гуань Инь. Ты можешь подойти и поблагодарить бодхисатву за то, что осталась жива.

— М-м-м… А как это сделать? — снова шёпотом спрашивает Юна.

— Не знаешь? — удивляется было ЧжуВон, но потом вспоминает, — А-а, ты ведь не помнишь. Тебе нужно взять свечку вон из той коробки, подойти к статуе, зажечь её от горящих рядом с ней свечей и мысленно обратиться к Гуань Инь с благодарностью. Горящую свечу поставь потом на свободное место рядом со статуей. Поняла?

ЮнМи кивает в ответ.

— Иди, я подожду тут, — тактично предлагает девушке ЧжуВон.

Ещё раз кивнув, Юна идёт вперёд, берёт тоненькую жёлтую свечку из указанной ЧжуВоном коробки и, пройдя через весь зал, останавливается перед Гуань Инь. Не торопясь что-то делать, ЮнМи внимательно разглядывает ненамного возвышающуюся над ней статую. Та изображает молодую женщину, сидящую на каком-то плоском камне в свободной и естественной позе. Левая нога опущена вниз, правая стоит на камне и согнута и на её колене лежит рука с отставленными пальцами. Похоже, богиня собралась встать, но на секунду задумалась.

Подняв голову, Юна, долго вглядывается в лицо статуи, на устах которой застыла лёгкая улыбка вечности.

— Конечно, жить лучше, чем быть мёртвой, — наконец, чуть слышно произносит она по-русски, продолжая разглядывать бодисатхву, — но… Как-то я представлял себе всё иначе…

— К чему это всё? — спрашивает ЮнМи, вглядываясь в каменное лицо, — Я что, должен стать женщиной? Это плата такая? Но я на такое не подписывался…

Лицо статуи неподвижно. Богиня слушает, улыбаясь чему-то, ведомому лишь ей. ЮнМи задумывается над своей следующей фразой, видимо, пытаясь её сформулировать как-то повесомее.

В этот момент сбоку к ней подходит монахиня, находящаяся в зале. Она наблюдала за тем как девушка шла через зал и была очень удивлена, когда подойдя к статуе бодхисатвы, та не поклонилась, не проявила уважения к ней, а стала бесцеремонно её рассматривать.

— Маленькая девочка-госпожа, — осторожно обращается к Юне монахиня, Могу я тебе помочь?

— Что? — выныривая из своих мыслей, поворачивается к ней та.

— Могу ли я тебе помочь? — терпеливо повторяет монахиня.

— Э-э-э… Нет. То есть, да. Простите, я задумалась.

Юна кланяется. Монахиня кланяется в ответ, но её поклон меньше.

— Чем я могу тебе помочь? — удивлённо глядя на девушку, спрашивает она.

— А кто вы, нунним? — интересуется ЮнМи, оглядев женщину и её наряд.

— Я монахиня храма Гуань Инь. Если у тебя есть вопросы или нужна помощь, ты можешь обратиться ко мне.

Юна ещё раз оценивающе оглядывает монахиню.

— Уважаемая сонсен-ним, — после некоторого колебания говорит ЮнМи и кланяется, — У меня есть вопросы, на которые я ищу ответ. Если вы мне поможете их найти, я буду вам очень благодарна.

— Помогать попавшим в трудное положение — одна из заповедей Гуань Инь. Если хочешь, можешь задать их мне и, если на то будет воля бодхисатвы, ты получишь ответ.

— М-м-м… — задумывается Юна и спустя мгновение спрашивает, — А что значит — жить правильно? Правильно, по Гуань Инь?

Задав вопрос, ЮнМи требовательно смотрит на женщину. Та несколько теряется.

— Ты не знаешь заповедей небесной владычицы? — удивляется монахиня, — Не знаешь, но пришла в храм?

— Я много слышала от людей. Но, люди — это люди. Я пришла узнать у того, кто более сведущ, тот, кто ближе к истине.

— Вот как? Да, это правильное решение. Но раз ты пришла задать вопрос, думаю, что для начала я расскажу тебе немного о Гуань Инь, чтобы ты смогла его правильно сформулировать. Ты не против?

— Да, сонсен-ним, я внимательно вас выслушаю.

— Хорошо, слушай. Итак, имя Гуань Ши Инь, как её часто называют, означает "Та, что внимательно смотрит, наблюдает или слушает звуки мира". По легенде, Гуань Инь готова была взойти на небеса, но остановилась на пороге, так как мольбы мира донестись до её ушей…

ЮнМи подтверждающее кивает.

— … Гуань Инь иногда описывается как кормчий Лодки Спасения, перевозящей души в Западный Рай Амитабхи, или Чистую Землю — землю блаженства, где души могут снова родиться, чтобы продолжить обучение, ведущее к просветлению и совершенству…

Юна внимательно слушает.

— … Гуань Инь изображают в различных видах, каждый из которых демонстрирует особый аспект её милосердного присутствия. Как величественная Богиня Милосердия, чья красота, милость и сострадание явились олицетворением идеала женственности, она часто изображается стройной женщиной в ниспадающем белом одеянии, держащей в левой руке белый лотос — символ чистоты. На ней могут быть украшения, символизирующие её достижения, как бодхисатвы, или же она может быть изображена без них в знак её великой добродетели…

— … Бодхисатва Гуань Инь также известна как бодхисатва П'ют'оШан — владычица Южного моря и покровительница рыбаков. В этой роли она изображается плывущей по морю, сидя или стоя на лотосе или на голове дракона…

— … Её также изображают с тысячью рук и разным числом глаз, кистей и голов, иногда с глазом на ладони каждой руки и обычно называют "тысячерукой, тысячеглазой" бодхисатвой. В этом случае Гуань Инь олицетворяет вездесущую мать, смотрящую во всех направлениях одновременно, чувствующую страдания человечества и простирающую множество своих рук, чтобы облегчить их безграничными проявлениями её милосердия…

— … Гуань Инь является покровительницей детей и рожающих женщин. Часто Гуань Инь изображается с ребёнком на руках, у ног или на коленях, либо с несколькими детьми, стоящими вокруг неё…

— Значит, жить правильно по Гуань Инь — это рожать детей? — невежливо перебивает говорящую женщину Юна.

Монахиня кивает.

— Да, — говорит она, — Небесная владычица покровительствует материнству. В этом предназначение женщины.

— А что делать тем, кто должен был быть мужчиной, а случайно оказался в теле девушки?! — эмоционально восклицает ЮнМи.

Осмыслив услышанный вопрос, монахиня на некоторое время "зависает".

— Маленькая госпожа, — с удивлением говорит она, собравшись с мыслями, — Что ты такое странное говоришь? Я не понимаю тебя.

— Могу ли я рассчитывать на то, что о чём я скажу, больше никто не узнает? — быстро спрашивает Юна.

— Тайна исповеди священна. Не беспокойся. Об этом будут знать только ты, я и бодхисатва.

— Хорошо, — кивает ЮнМи и произносит, — Сонсен-ним! Я знаю, звучит это странно, даже очень странно, но я совершенно точно знаю, что у меня душа мужчины и я должна была родиться мужчиной, однако произошла какая-то ошибка, и я попала в тело девушки. И я не знаю, как мне теперь быть. Оставаться мужчиной или попытаться стать женщиной? Вы сможете дать мне ответ, сонсен-ним?

Юна пристально смотрит на женщину.

Монахиня опять на некоторое время теряется. Похоже, до этого времени она слышала от школьниц о чём-то более простом и понятном. Что-то вроде о сердечных переживаниях или подростковых проблемах. Справившись с удивлением и не торопясь с ответом, монахиня внимательно осматривает вопрошательницу, пытаясь понять, насколько она серьёзна.

— Очень неожиданный вопрос, — наконец медленно произносит она, качая головой, — Неожиданный и непростой. Боюсь, что моего разума не хватит дать на него ответ.

— А кто? Кто сможет дать на него ответ? — подаётся вперёд Юна, — Кто-нибудь, кроме вас, может на него ответить? Мне это очень важно!

— Если хочешь, я могу проводить тебя к настоятельнице храма, — подумав, предлагает монахиня, — Госпожа Сон Хе Ки очень мудрая женщина. Если она не сможет тебе помочь, то подскажет, к кому ты можешь обратиться.

— Благодарю вас, сонсен, — кланяется Юна, — Могу ли я увидеть госпожу Сон Хе Ки?

— Следуй за мной, — произносит монахиня и, повернувшись, неспешно направляется внутрь храма. Юна кивает издали озадаченному происходящим ЧжуВону и двигается за ней. Пройдя несколько коридоров, они выходят в небольшой внутренний дворик, со всех сторон окружённый высокими каменными стенами. Внутри него группа пожилых женщин в больших круглых плетеных шляпах и длинных, по локоть, разноцветных резиновых перчатках, занимаются садовыми работами. Рыхлят граблями длинную грядку, видимо, готовясь сажать растения.

— Госпожа настоятельница, — уважительно произносит монахиня, подойдя к одной из работающих женщин и низко поклонившись, — Прошу прощения, что отвлекаю вас от исполнения послушания, но я не могу справиться. Эта девочка (монахиня оборачивается и указывает на ЮнМи) — пришла за помощью, но я не знаю, чем ей помочь.

Настоятельница поворачивается к ЮнМи и внимательно оглядывает её умными и живыми глазами.

— Подойди, — говорит она ей, опираясь обеими руками на деревянную ручку граблей.

— Здравствуйте, сонсен-ним, — вежливо приветствует её ЮнМи, подойдя и поклонившись.

— Здравствуй, — отвечает та и спрашивает, — Как тебя зовут?

— ЮЧжин, — на мгновение замявшись, отвечает ей Юна.

— ЮЧжин-ян, что за помощь тебе нужна?

— Сонсен-ним, у меня есть два вопроса, на которые не могу найти ответ. Я пришла сюда, надеясь, что мне помогут найти на них ответ.

— Что за вопросы? — прищурившись на девушку, скрашивает настоятельница.

— Могу ли я задать вам их наедине, сонсен-ним? — интересуется та, бросив взгляд на женщин за спиною настоятельницы.

— Хорошо, — вздохнув, говорит Сон Хе Ки, отставляя грабли к невысокой ограде и командует своим помощницам: — Работайте пока сами. Я вернусь, как освобожусь.

Женщины кланяются в ответ. Сделав знак Юне следовать за ней, старая аджума отводит её в угол двора, где устало садится на скамейку показав рукою ЮнМи на место рядом с собою.

— Говори, — говорит она, устроившись на своём месте.

Сидя на краешке скамьи, как полагается скромной девушке, Юна повторяет вопрос, который задала монахине. В отличие от монахини, настоятельница не удивляется. Внимательно вглядывается в лицо девушки и качает головой.

— Какой непростой вопрос, — недовольно поморщившись говорит она, — Такие вопросы не делают жизнь человека лучше. Я тоже тебя спрошу: откуда ты знаешь, что у тебя душа мужчины?

— У меня была клиническая смерть. Когда я умерла, то узнала об этом.

— Вот оно что, — хмурится аджума и задумывается. — Тебе там кто-то об этом сказал? — спрашивает она, прервав молчание.

— Да, — чуть помявшись, кивает ЮнМи.

— Кто? — пристально смотрит на неё настоятельница.

— Мне кажется, это была Гуань Инь, — осторожно отвечает Юна и опускает глаза к земле, — Поэтому, я и пришла в её храм…

— Ты кому-то об этом говорила? — прищуривается на неё Сон Хе Ки.

— Нет, — отрицательно мотает головой ЮнМи, — До сегодняшнего дня — никому.

Настоятельница кивает и надолго задумывается, подняв голову и глядя невидящим взглядом куда-то в стену напротив.

— Ты ошибаешься, — наконец говорит она ожидающей ответа девушке, — Ошибаешься в том, что думаешь, что есть мужские и женские души. Это не так. Душа не имеет пола. Приходя в мир, она воплощается в разных телах. Если нынешнюю жизнь она проживает женщиной, то в следующей раз, придя в мир, она может воплотиться в мужское тело. Это зависит от того, какую задачу ей нужно решить в конкретном воплощении. Ты знаешь, что по буддистским представлениям Гуань Инь — это женское воплощение Будды?

ЮнМи опять отрицательно мотает головой. Настоятельница понимающе кивает.

— Хотя Гуань Инь является богиней милосердия, олицетворяющей чистоту и божественное сострадание, — продолжает просвещать Юнну настоятельница, — Но давным-давно её изображали только в мужском обличье. И вот почему. Есть Будда, который тоже выполняет в этом мире свои предназначения, воплощаясь в разных воплощениях. Гуань Инь и Будда это есть одно. Одна душа — множество воплощений. Понимаешь, ЮЧжин-ян?

Юна надолго задумывается, потом кивает.

— Поэтому, ты ошибаешься, — говорит настоятельница, — Ищешь того, чего нет.

ЮнМи молчит, по-прежнему размышляя.

— Хорошо, — наконец говорит она, — пусть душа не имеет пола и я потом буду когда-то девушкой. Пусть. Но я точно уверена, что в этой жизни должна была воплотиться в мужском теле, а оказалась в женском! Что мне теперь делать, сонсен-ним?

Настоятельница качает головой.

— Ты очень молода, ЮЧжин-ян, — осуждающе говорит она, — задаёшь такие непростые вопросы, а ведёшь себя как ребёнок, который не слушает, что ему говорят.

— Простите, но мне об этом сказала Гуань Инь! — не сдаётся Юна.

— На границе между жизнью и смертью, — говорит настоятельница, имея в виду клиническую смерть Юны, — можно получить неожиданные знания или откровения. Но в этом мире это лишние знания, ненужные знания, опасные знания! Как показывает мой опыт, ещё ни одного человека они не сделали счастливее…

— Во многой мудрости много печали… — задумчиво произносит Юна.

Настоятельница кивает на это и продолжает говорить.

— … Лучше бы тебе было об этом забыть. Но раз ты говоришь, что тебе об этом сказала заступница, значит, так должно быть. Не знаю, для чего тебе приоткрыто это. Не в моих силах постичь смысл поступка владычицы. Возможно, это испытание, посланное тебе. Может, смысл его в том, чтобы ты сделала выбор? Вероятно, это будет трудный выбор. Для тебя трудный, если Гуань Инь посылает именно его…

Настоятельница качает головой. Юна задумывается над её словами.

— Я не знаю ответа на твой вопрос, — говорит ей настоятельница, — Единственно, могу дать совет. Никому не говори об этом. Ни про Гуань Инь, ни про твои вопросы. Люди не поймут.

ЮнМи согласно кивает, показывая, что понимает.

— За мою жизнь люди мне несколько раз задавали вопросы, подобные твоим, — продолжает говорить настоятельница, — И я знаю, что жизнь этих людей была очень непростой. Если тебе будет совсем плохо и некуда будет идти, можешь прийти сюда. В этих стенах ты найдёшь убежище. Здесь есть место, где живут женщины, попавшие в разные сложные жизненные обстоятельства. Их никто ни о чём не спрашивает, но всегда готовы выслушать, если они захотят о чём-то рассказать. Мы даём им время укрыться от мира, передохнуть и собраться силами, чтобы снова выйти за стены храма, в большой мир…

— Спасибо, госпожа Сон Хе Ки, — склоняет голову Юна, — Я запомню это.

— Ответ на свой вопрос ты должна найти сама, — подводя итог разговора, говорит настоятельница, — Возможно, в этом и есть смысл твоего нынешнего воплощения. Хотя, может быть, это и не так… А что за второй вопрос ты хотела задать?

— Он тоже непростой, — снова задумавшись, говорит Юна, — Попробуйте представить, нунним, — что были люди, которых как бы… никогда не было. И после них осталось… скажем так, нечто. Если взять это нечто — это будет… воровством? Или нет? Ведь этих людей никогда не было?

Юна вопросительно смотрит на старую женщину, которая с недоумённым видом на лице пытается понять, что ей только что сказали.

— Как это — не было людей? — не понимает она, — Раз их не было, то как от них могло что-то остаться?

— Ну, вот так, — уклончиво поясняет Юна отведя глаза и глядя в землю.

— Опять не знаю, что тебе сказать, — ещё немного подумав, говорит настоятельница, качая головою, — Моего ума не хватает понять, как такое может быть. Реши этот вопрос тоже сама. Но когда будешь делать свои поступки, помни, что Гуань Инь олицетворяет вездесущую мать, смотрящую во всех направлениях одновременно, чувствующую страдания человечества и простирающую множество своих рук, чтобы облегчить их безграничными проявлениями её милосердия. Если ты хочешь следовать заветам небесной владычицы — помогай людям так же, как бодхисатва, протягивай им руку помощи. Это будет правильно…

— Спасибо, сонсен-ним, — встав со скамейки и поклонившись, благодарит Юна, показывая, что вопросов у неё больше нет, и она собирается уходить, — Простите, что отняла у вас столько времени.

— Ничего, — кивает в ответ аджума, — Думаю, в следующий раз ты более тщательно всё обдумаешь…

Юна, не понимая, вопросительно смотрит на неё.

— У меня такое чувство, что мы с тобою ещё встретимся, — улыбаясь, отвечает на её незаданный вопрос настоятельница.

Место действия: на входе на самую верхнюю площадку лестницы, ведущую к храму. Пара молодых людей раскланивается с двумя проводившими их монахинями и, повернувшись, направляется к лестнице.

— Ничего себе! — говорит ЧжуВон, всё это время терпеливо прождавший ЮнМи, — Что ты им наговорила, что они даже вышли проводить тебя?

— Это касается только меня, — отвечает Юна смотря мимо него, на горизонт.

— Да? — недовольно отзывается парень, — Тайны какие-то. Ну ладно, не хочешь сейчас говорить — потом расскажешь…

Тут он замечает, что ЮнМи крутит в руках свечку.

— Ты ведь не поблагодарила богиню! — восклицает ЧжуВон.

— В смысле? — поднимает на него глаза девушка.

— Свечка! Ты её так и не зажгла и не поставила.

— А-а, это… — ЮнМи переводит взгляд на тонкую жёлтую палочку в своих руках.

— Вернёмся? — предлагает ЧжуВон.

— Потом, — говорит ЮнМи и небрежным жестом бросает свечку в подвернувшуюся мусорку.

— В следующий раз, — поясняет она онемевшему от удивления ЧжуВону.

Файтин седьмой

Время действия: вечер того же дня

Место действия: загородный дом семьи ЧжуВона. В небольшой комнате, ХёБин разговаривает с бабушкой.

— Одна ты, внучка, общаешься со старушкой, — скорбно произносит сидящая на низеньком диванчике бабушка, поджимая губы, — Внукам до меня дела нет…

— Что ты, бабушка! — восклицает внучка, — Это совсем не так! Просто… они заняты сейчас!

— Вот именно, заняты, — ворчливо отзывается старушка, — Ну, старший работает, понятно. Потом, у него молодая жена, не до меня. Ну, а младший-то мой внук где? Опять по девчонкам бегает? Ох, чувствую, зря я была добра к нему, ох, зря…

— ЧжуВон в спортзале, — защищает брата ХёБин, — Он занимается тхэквондо.

— Да? Ну ладно, пусть тогда. Мужчина должен быть сильным…

Бабушка с меланхоличным видом задумывается.

— Бабуля, хочешь, я тебе расскажу интересное, что случилось сегодня? — предлагает внучка, видя, что у бабушки неважное настроение.

— Да! — сразу оживляется та, — Конечно, хочу! Расскажи, ХёБин-ян!

— Помнишь ту девушку ЧжуВона, которая парня изображала?

— Конечно, — кивает бабушка, — С памятью у меня пока всё в порядке.

— Представляешь, — говорит внучка, — Я предложила ей оплатить учёбу в Америке или Европе, а она… отказалась! И её мама отказалась!

— Отказались? — удивляется бабушка, — Почему? У них ведь не такая богатая семья, чтобы отказываться от такого предложения. Ну-ка, расскажи, почему?

(ХёБин подробно пересказывает разговор с ЮнМи и историю встречи с её матерью. Бабушка внимательно слушает.)

— Значит, хочет стать айдолом, — говорит хранительница дома, подводя итог услышанному, — И при этом никогда для этого не занималась… Хм… А её мать ей потакает… Странная семья. Впрочем, эта девочка до сих пор больна, она ничего не помнит. Может, её мама выполняет её капризы из-за этого? Оберегает больного ребёнка? Вполне возможно, хотя это всё равно странно. Что она будет делать потом, когда желание дочери не исполнится? А оно наверняка не исполнится, уж больно высоко наметилась эта ЮнМи…

Замолчав, старая женщина задумывается.

— М-м-м, бабуля, как ты быстро нашла причину! — восхищается ХёБин, — Мне ещё показалось, что мама ЮнМи ведёт себя странно. У неё было такое страдающее выражение на лице, когда она отказывалась. А о том, что она просто следует капризу своей дочери из-за того, что та больна, я не подумала! Ты такая умная, баб-уля!

— Просто в отличие от тебя, у меня есть дети, — подняв глаза на внучку, говорит бабушка, — Когда у тебя появятся детки, ты до этого тоже легко додумаешься. Что ты теперь будешь делать?

— Что я буду делать? — переспрашивает ХёБин.

— Как ты теперь выполнишь мою просьбу убрать эту девчонку подальше от ЧжуВона? — прищуривается на неё бабушка, — Как ты с нею справишься?

— А-а, ты об этом? — понимающе кивает ХёБин, — Сначала я разозлилась на её неблагодарную мать. Хотела выгнать ЮнМи с работы. Потом подумала, что это будет моим проигрышем. Стала думать, как ты меня учила — где слабое место у этого человека? Подумала и, кажется, нашла!

ХёБин улыбается с довольным видом.

— И что это такое? — с интересом глядя на внучку, полюбопытствовала бабушка.

— Ничего необычного, — ответила та, — Деньги. Просто их нужно предложить этой семье по-другому. Оплата учёбы и последующая работа в нашей компании — это тоже деньги, но они существуют где-то в будущем, их нельзя сейчас подержать в руках и потратить. Хочу дать возможность ЮнМи заработать 5–6 миллионов вон. За месяц. Уверена, что она просто никогда не держала в руках такую сумму. Когда она их ощутит, почувствует и осознает, что сможет реально иметь такую зарплату буквально через несколько лет, думаю, после этого она изменит своё желание стать айдолом и поедет учиться. А уж её мама, увидев, сколько заработала дочь, тем более изменит своё решение о её судьбе! Более чем уверена, что через месяц, они обе будут умолять меня вернуть моё решение.

— Хорошо придумала, — одобрительно кивает бабушка, — Похоже, это действительно сработает. А как ты дашь ей заработать?

— Пока не решила, — чуть покраснев от похвалы, с довольным видом отвечает ХёБин, — Думаю дать ей возможность поработать переводчиком. Скорее всего, с японского или английского. Может, даже в моём присутствии. Тогда я смогу оценить, чего именно стоят её сертификаты. Но пока я ещё окончательно не определилась. Я ещё подумаю об этом, бабушка.

— Хорошо, — снова кивает бабушка, — Ты умеешь работать головой, ХёБин! Не то, что некоторые, которые собою пыль из татами выбивают…

Время действия: вечер того же дня, примерно то же время

Место действия: дом мамы ЮнМи. Вернувшаяся с учёбы СунОк задумчиво ужинает. Рядом сидит мама, смотрит на то, как кушает дочь. ЮнМи наверху, в комнате.

— Я думала, что у меня язык не повернётся этого сказать! — делится мама впечатлениями с дочкой от своего разговора с ХёБин, — Было так неловко отвечать этой славной девушке отказом. Я так разволновалась, что даже толком не поблагодарила, так мне хотелось поскорее уйти! Боюсь, она подумает, что я была недостаточно учтива… Как бы это не отразилось на ЮнМи…

Мама тяжело вздыхает. СунОк меланхолично жуёт, слушая рассказ, но при этом видно, что она думает о чём-то своём. Мама, увлеченная рассказом, этого не замечает, но, выложив, наконец, всю имеющуюся у неё информацию, обращает на это внимание.

— Дочка, а ты что такая? — обеспокоенно вглядываясь в лицо СунОк, спрашивает она, — Ты не заболела? Совсем плохо кушаешь. Может, случилось, что? Расскажи своей маме.

Дочка ещё секунд десять жуёт, проглатывает и тоже тяжело вздыхает. Так, словно размышляет — говорить или не говорить?

— Тот парень, ма, — решив всё же поделиться "тяжёлым на душе", медленно произносит СунОк, — Который тестировал ЮнМи по русскому языку… Знаешь, он сегодня сказал, что хочет со мною расстаться…

— Ой, дочка! — прикрыв рот рукою и жалостливо глядя на дочь, восклицает мама.

— Я попросила его простить мою тонсен, а он ответил, что не может этого сделать. Сказал, пусть она сначала научится подобающе обращаться к старшим и сама попросит у него прощения. И он не желает общаться с семьёй, в которой не знают правил поведения…

— Он так и сказал?! — изумляется мама.

— Да, — хмуро отвечает СунОк.

— Ну, дочка, — собравшись с мыслями начала успокаивать СунОк мама, — Ты же знаешь, что это не так…

— Не волнуйся мама, — перебивает её дочь, — Всё нормально. Мудан правильно сказала — это не мой мужчина. Он не должен был так говорить о моей семье и о ЮнМи. Это мелкий человек. У него не нашлось великодушия, чтобы простить школьницу, допустившую ошибку! Даже чёболь оказался более щедрым душою, чем он! И ещё, я поняла, что не так уж он хорош в учёбе. Моя младшая сестра гораздо лучше знает иностранные языки, чем он! Вот!

— Дочка, что ты ему сказала? — наклонившись вперёд, осторожно спрашивает мама.

— Сначала я расстроилась, — отвечает СунОк, — Потом обиделась. Потом разозлилась. Кто он такой, чтобы так говорить о моей семье и сестре? ЮнМи вообще ещё больна! Я хотела ему всё высказать, но сдержалась. Подумала, что раз он так говорит, то значит, не понимает. Зачем объяснять тому, кто обижен и не понимает? Просто сказала, что сама не хочу общаться с таким мелким человеком, как он!

— Ой-ё-ёй! — горестно причитая, закачала головою мама, приложив ладони к щекам, — Ой-ё-ёй!

— Думаешь, я была не права? — слегка "ощетинивается" СунОк, — Если бы в нашем доме был мужчина, то он бы пошёл и спросил его, почему он так сказал о нашей семье! Но раз мужчины нет, то значит, я должна защищать всех! Я ведь старшая!

— Тихо, СунОк, тихо, — сказала мама, подвигаясь и садясь рядом с дочерью, и притягивая её к себе, — Успокойся. Всё будет хорошо.

— Нет, ну а что, я должна была промолчать? — возмущается СунОк, упираясь в маму руками и пытаясь отодвинуться, — Если бы он это только про меня сказал, но ведь он оскорбил всю нашу семью! Как у него язык повернулся! Совсем мозгов нет такое говорить!

— Всё, всё, — говорит мама, прижимая её к себе и успокаивающе похлопывая её ладонью по спине, — Всё. Всё ты уже сделала, вернуть ничего нельзя. Поэтому выкинь случившееся из головы и давай, спокойно поедим. У нас есть еда, есть крыша над головой и есть надежда на сытое будущее. Это уже немало. Да, дочка?

— Ну, ма-а-а, — перестав сопротивляться и уткнувшись маме в шею лицом, тянет СунОк, — Всегда ты так говоришь! А ты знаешь, что много есть — вредно?

— Не слушай, — отвечает мама, крепко обнимая дочь, — Это говорят глупые люди, которые не знают, что значит — нет еды…

Время действия: вечер того же дня, в то же время

Место действия: дом мамы ЮнМи. Комната сестёр. На полу, с ноутбуком сидит ЮнМи.

Сижу, жду, пока загрузится ноут, вспоминаю сегодняшнюю поездку в Храм Гуань Инь. Давно собирался съездить, но вот только теперь получилось. И как-то вот не задалась поездка! Я представлял себе её совсем иначе. Хотел поблагодарить богиню за подаренный ею второй шанс, поговорить со священнослужителями на предмет как лучше поступить в моей ситуации? Может, что дельное посоветуют? Но вот только по дороге стала разбирать меня обида. Обида на Гуань Инь. Ну на кой было вселять меня в ЮнМи? Зачем? Почему сразу об этом не сказала, карты не раскрыла? Получатся, она о чём-то недоговорила? Недосказала? Обманула? Может, я ей для чего-то нужен, коль она меня использовала "втёмную"? Если да, то для чего? Раз она такая светлая, как о ней рассказывают, то тем более она не должна была так нечестно поступить!

И вроде бы и причин для обиды как бы нет — и красота вроде будет, и голос тоже вроде должен быть, и игру свою восстановил, и на нескольких языках разговариваю! Всё о'кей и я должен быть благодарен по гроб жизни, а вот не так! Разумом понимаю, а в душе — обидно. Обидно и всё тут!

В "кислом" настроении я прибыл в храм. Он, конечно, очень красив, статуя бодхисатвы тоже очень хорошо сделана. Но эта красота не принесла умиротворения в мою душу. Наоборот! Разговаривая с начальницей всей этой богадельни, я узнал, что Гуань Инь благоволит материнству и детству. И вроде как бы из этого получается, что если следовать её заветам, то правильно было бы родить! КАК?! КАК Я ЭТО СДЕЛАЮ?! Где вы видели рожавшего мужика?! Мне что, уготована участь первопроходца?! Она что, издевается?! Да никогда такого не будет! Не буду я никого рожать! Пусть лучше в червяка там превращусь или муравья. Вырою себе норку в земле и буду прогрессировать в ней тихо и спокойно… Веками.

И на свой второй вопрос я ответа не получил. Спросил, завуалировав смысл насколько возможно — не будет ли воровством то, что я буду выдавать чужие произведения за свои? С одной стороны — воровство голимое, с другой — ну не было этих людей в этом мире! Какое же это воровство? Но и тут — "крикнул, а в ответ тишина!" Бабушка-настоятельница опять посоветовала всё утрясти самому. Самому найти "путь во мраке". Я вот одного не понимаю. На кой ляд нужны эти храмы и толпа священнослужителей при них, если ответы на свои вопросы я должен искать сам? Что за бред?

Такая взяла меня досада после всех разговоров, что свечку, предназначенную Гуань Инь я с мстительным удовольствием запулил в мусорку, вызвав этим поступком у ЧжуВона состояние, близкое к шоку. Да, это был совершенный и полный провал резидента… Хорошо, Чжувонище меня сразу не послал по маршруту в один конец, а вспомнив, что я ничего не помню и всю обратную дорогу рассказывал мне об обычаях и как их правильно соблюдать. К возвращению в Сеул я "остыл", понял, что творю какую-то неимоверную хрень, что так глупо вести себя нельзя и поэтому, выйдя из машины, поклонился и извинился перед ЧжуВоном за своё поведение. Как показала его реакция, это было совершенно верным поступком. Юна была прощена.

Что меня так сильно обида заела? Опять, что ли, моя душа с телом не дружат? Или месячные вновь надвигаются? Блин! Что за…? Ну вот, как со всем этим жить?!

Ладно. Комп загрузился, в качестве успокоительного хочу почитать о к-поп… Итак, агентства, проекты, группы, исполнители, шоу… Так, агентства… Новости. Что за последнее время случилось нового?

"Обратная сторона корейского шоу-бизнеса"

Что за сторона такая?

"Вот и прошло 2 года с тех пор, как актриса Чан Чжа Ён (Jang Ja Yeon) покончила жизнь самоубийством. Вечером 6-го марта в программе "8 O'clock News" канала SBS сообщили, что к ним прибыл пакет документов в 230 страниц, состоящий из 50 писем, написанных Чжа Ён. Все эти письма она послала своим знакомым перед смертью.

Как сообщилось, в своих заплаканных письмах Чан Чжа Ён разоблачила 31 человека, которым бедной актрисе пришлось больше 100 раз оказывать сексуальные услуги. Чан Чжа Ён также подробно написала об их развлекательных местах, профессиях и местах работы этих мужчин. В том чёрном списке были представители верхушки корейского шоу-бизнеса, продюсеры, менеджеры крупных фирм, директоры финансовых учреждений, информационных агентств и др.

Чан Чжа Ён написала: "Прошу, умоляю отомстить за меня! Я терпеть больше не могу, у меня нет и не будет выхода. Только смерть мне помогла бы избавиться от этих чёртов". В письмах она также рассказала о своём трагическом положении: "Даже в день годовщины смерти моих родителей, меня заставили пойти в гостиницу их развлечь[11]. Я составила вот этот список. Прошу отомстить за меня! Пусть эти подлецы поплатятся дорогой ценой. Даже если я умру, не дам им жить спокойно!.."

О-хре-е-е-е-ене-е-е-е-еть… чё творится-то!.. Беспредел…

"… У Чан, как было известно, были трудности с ее руководством. В своих семи страницах предсмертной записки актриса рассказала, что ее руководство регулярно избивало ее и требовало, чтобы она выполняла сексуальные услуги с ведущими специалистами и культурной элитой, называя почти два десятка руководителей.

7-го марта 2009 года Чан Чжа Ён была найдена повешенной в своём доме. После смерти родителей в автокатастрофе в 1999 году Чан жила со своей старшей сестрой и младшим братом. До своей смерти Чан страдала от клинической депрессии и получала медицинскую помощь во время ее болезни в 2008 году.

Один из менеджеров актрисы в этой области сказал "Иногда новым актрисам приходится взять на себя другие вещи, не относящиеся к актерской деятельности. И иногда вам придется делать все, что рекламодатель будет требовать от вас".

Полиция до сих пор расследует дело смерти актрисы. Спрятанная правда за её трагической смертью, которая привела в шок всю Корею, заставила нас размышлять о так называемом "подводном леднике" самого крупного и развитого шоу-бизнеса Азии… "

А-а-а, Гуань Инь!! Вот зачем ты засунула меня в женское тело? Да ещё красоту дала? Вот ЗАЧЕМ? Я как чувствовал, что что-то тут не то!

Время действия: следующий день

Место действия: город Сеул, район недалеко от дома мамы ЮнМи. Небольшое кафе, выполненное в европейском стиле. За одним из столиков ЮнМи в одиночестве пьёт кофе.

Ох-ох-ох, грехи мои тяжкие, неведомые… Сижу, пью кофе, пытаюсь собраться "в кучку". У ЮнМи опять месячные… вне графика и расписания… Блин, как же тянет поясницу… Не я, а просто "развалюшен" какой-то. Надо было всё-таки лучше дома остаться. Движение, видно, не мой вариант. Искал в интернете средство облегчить себе жизнь в эти дни. Запёрся на женский форум, читал, кому от чего легчает. Короче, панацеи от этой беды, как я понял, нет, у всех всё индивидуально. Нужно подбирать варианты. Вычитал совет — двигаться. Одна участница форума поделилась, что ей помогает. Решил попробовать дойти до аптеки, купить заканчивающихся прокладок, витаминов, для облегчения страданий и немного пройтись. Последнее в списке было явно лишним. Сначала всё было вроде бы ничего, двигался достаточно бодренько, но потом внезапно, без предупреждения, разом "кончились батарейки". Хорошо, кафе попалось. "Вполз", взял себе кофе и шоколадку. Передыхаю, коплю силы на рывок домой. Вычитанный в интернете совет пошёл явно не впрок. Еле сижу. Может, это спортсменка какая-то написала? Этим спортсменам лишь бы двигаться… Мой вариант, походу — завернуться в толстый мягкий плед и лежать в уголке, вроде гусеницы, в ожидании превращения в бабочку… Как-то так…

… Уютная кафешка. Вообще, по моим наблюдениям, корейцы очень любят кофе. Кофейни — на каждом шагу. Чай — редко. Официантки на выбор предложат кофе, воду, сок, отвары. Чай, в самом конце списка телепается. Везде кофейные автоматы, разные сорта, всякие прибамбасины и штуковины для "ароматного бизнеса". Вот и в моей кружке на кофейной пене нарисован симпатичный рисунок — по центру большой непонятный цветок и пять мелких цветочков по кругу, по краю. Девушка-бариста, которая делала мне кофе, нарисовала. Быстро так. Посетителей в кафе почти нет, она на меня посмотрела, и видимо мой вид вызвал у неё сочувствие. Захотелось ей меня утешить или развеселить. Раз-два и готово! Красиво…

Сижу, разглядываю чашку, слушаю, как чуть слышно "подшёптывая", оседает в ней пена и вспоминаю свою бабушку. Давно это было… Ещё тогда, когда я только начал заниматься восточными языками. Брал и смотрел дома дорамы, как советовали в институте. Естественно, результатом просмотров стало то, что я без всякого умысла подсадил на них своих домашних. Японские как-то не пошли. Они, скажем так, весьма специфичны с непривычки для российского человека, а вот корейские, мама, бабушка и соседки смотрели с большим удовольствием. Так вот, про бариста… Помню, смотрели мы как-то вместе "Первое кафе принц". И вот, после окончания очередной серии, в конце которой героиня озвучила свою мечту — стать профессиональным кофеваром, бабушка задумалась, а потом сказала, ни к кому конкретно не обращаясь.

— "… Как, всё-таки, быстро меняется мир… ", — сказала она, — "Когда я учились, никому бы и в голову не пришло сказать, что мечтает стать официанткой. Все у нас хотели быть врачами, учителями, лётчиками, космонавтами… В моё время в общепит и торговлю шли лишь те, кто был вообще ни на что не годен! Это даже как-то считалось позорным там работать. А тут девочка, молодая, умненькая, трудолюбивая, но предел её мечты — стоять за стойкой. И никого это не удивляет. Все смотрят и как будто, так и надо. Всё-таки, Советский Союз в этом плане гораздо лучше и человечнее был. Давал людям горизонты, перспективы… "

— "Ну да", — возразила ей мама, — "Перспективы были, только кофе было не купить. Я хорошо помню, как ты радовалась, когда вам на работе в подарочных наборах растворимый кофе давали. И как мы его потом торжественно пили на кухне. Помнишь? Я вот прекрасно это помню!"

Прикусив дужку очков зубами, бабушка задумчиво, с прищуром, посмотрела на маму.

— "Потому, что глупая была!", — вынув изо рта очки, веско произнесла она, — "Молодая. Как ты. И что, кто-то в нашей семье стал счастливее, от того, что в магазине теперь постоянно есть пять сортов кофе? Или, может, в округе все счастливы? Я, когда хожу по улице, что-то довольных и радостных лиц не вижу. Не в пример нашему времени. И кофе, к твоему сведенью, тогда гораздо лучше был! Даже растворимый. Не то, что сейчас, всякую гадость продают… Эх, какая страна была! Молодым теперь даже и не понять, что потеряли… "

Ну, не знаю, о чём бабушка иногда говорила. Не могут же все быть творцами? Кто-то должен и убираться, и пол помыть, и колбасы продать. Гении это, что ли, делать должны?

Эх-хе-хе-хе-хех… Дом, милый дом! Как ты там, без меня? Мне вот, без тебя, плохо… Не, лучше об этом не думать! А то прямо в горле першить начинает. Вообще, я заметил, что месячные на меня угнетающе действуют. Становлюсь каким-то сентиментально-раздражительным. Очень эмоционально на всё реагирую, причем, не отдавая этому отчёта. И ещё — голова как-то не так соображает. Я же, когда в храм шёл, надеялся на то, что Гуань Инь через своих служительниц мне что-то скажет. Типа, вложит в их мозг правильный ответ, они озвучат. И как я сейчас понимаю, что меня, с этими месячными заколбасило настолько, что ничего я не услышал, а только психовал и обижался. А ведь настоятельница, когда отвечала на второй вопрос, она же сказала: "… Поступай, как бодхисатва. Помогай людям!" Чё ещё надо? Огненные письмена в небе?! Ясным языком сказано — помогай людям! А как я, спрашивается, могу помогать, не имея средств для этого? Старушек через улицу переводить? А денег на содержание дома престарелых отвалить — разница есть? Или, бывает, детям операция нужна? Тут без денег вообще никак! Считаю — ответ получен! Никакое это не воровство. Авторов тут этих не было и никогда не будет. Вреда никакого нанести им не получится, а будет только одна польза для всех, если я буду часть денег заработанных с продаж их песен, тратить на благотворительность. А чтобы уж совсем совесть не возникала, могу давать названия альбомам по имени группы или исполнителя. Например, "Sandra" или "Scorpions". Вполне себе нормальная идея!

Беру чашку, пробую кофе. Вкусно! Хороший кофе. Сегодня с утра на спокойную голову обдумал всё, что вычитал вчера о Чан ЧжаЁн. Обдумал и пришёл к выводу, что нечего было так психовать и ругаться. Это не мой вариант. Она актриса, а они очень зависимы от менеджеров и режиссёров. Фильмов мало, актрис много. Выбирать, где сниматься, могут позволить себе только звёзды. Начинающие же — полностью зависят от посторонних людей, решающих, быть им героиней фильма или не быть, при толпе претенденток на каждую роль. И у нас таких безобразий полно. И все об этом знают и ничего не делают. Данность бытия, так сказать, определяющая сознание. Всё зависит от людей. ЧжаЁн совсем не повезло нарваться на полных уродов. Как я понимаю, если бы она ушла, то это автоматически означало бы крест на её карьере. Или, может, контракт был настолько кабальным, что разорвать его не было никакой возможности…

Так почему это не мой вариант? Потому, что у меня "есть материал". В отличие от актрисы, которая может только воплотить кем-то придуманное, я сам могу создавать формы и сам же их воплощать. Если вдруг начнутся всякие "левые" намёки — посылаю всех в лес и с коргом подмышкой ухожу искать себе "новую солнечную полянку". Пусть они там хоть оборутся в своей чащобе…

Тут единственное — контракт должен быть таким, чтобы у меня была такая возможность. "Дураки учатся на своих ошибках, умные — учатся на чужих", — сказал как-то Бисмарк. Пример несчастной Чан ЧжаЁн, пусть земля ей будет пухом, это и есть для меня такой пример. "Облизать" все пункты договора, сто раз уточнить, показать юристу — и только потом ставить подпись. Как бы ни хотелось верить в то, что я сразу "замучу своё", но думаю, по первой придётся работать с кем-то…

Я поднёс кружку к губам. В этот миг у меня зазвонил телефон. От неожиданности я дёрнулся и чуть не захлебнулся.

Вот чёрт! Кто там, как всегда, вовремя?! А-а-а, корейский принц, сто чертей ему в глотку! И в воскресенье покоя нет! Чё ему надо? Да! Надо быть вежливым…

(телефонный разговор)

ЮнМи (вежливо): Добрый день, господин ЧжуВон!

ЧжуВон: Привет, мелкая! Что делаешь?

ЮнМи: Кофе пью, ЧжуВон-сии.

ЧжуВон: Кофе? Кофе — это правильный напиток… Завтра приезжает мой отец… (пауза).

ЮнМи (осторожно-вежливо): Это хорошо или плохо?

ЧжуВон: Почему это должно быть плохо?

ЮнМи: Судя по голосу, вы несколько озабоченны этим фактом.

ЧжуВон: А-а-а! Немного да. В общем, вечером ты со мной идёшь в казино.

ЮнМи (удивлённо): В казино? Вечером?

ЧжуВон: Да! А что? Не хочешь?

ЮнМи (подумав): Я не могу.

ЧжуВон: Почему? Чем ты занята?

ЮнМи: У меня месячные.

ЧжуВон: Тс-с-с… (длинная озадаченная пауза)

ЧжуВон: Слушай, с тобою не соскучишься! Запомни, девушки такое парням не говорят! Это считается неприличным. И это не повод для отказа.

ЮнМи (с лёгким возмущением в голосе): Не повод? Да я вообще еле ползаю! Как я доберусь до этого казино?!

ЧжуВон (с насмешкой): Я заеду за тобой. Приедем, сядешь, посидишь в уголке. Так уж и быть, я согласен на то, чтобы ты со мною не танцевала.

ЮнМи (возмущённо): Танцевать?! Смеёшься?

ЧжуВон: В таких случаях, как у тебя, рекомендуют больше двигаться, чтобы кровь быстрее ходила…

ЮнМи: Не мой вариант. Мой вариант — лечь и лежать. И вообще. Разве меня пустят в казино? Я же несовершеннолетняя!

ЧжуВон: Это клуб, я его vip-член. Пропустят по гостевой карте. Я позабочусь.

ЮнМи: А эти? Журналисты? Они же опять нас вместе сфотографируют!

ЧжуВон: Ну, так для этого ты и едешь… Тупая, что ли?

ЮнМи: Пф-ф-ф… И как это скажется на моей эстрадной карьере?

ЧжуВон (уже раздражённо): Да никак не скажется! Не будет этой твоей эстрадной карьеры! Хватит говорить глупости! Будешь работать переводчиком! Нужно делать то, к чему есть талант. Завтра попрошу сестру найти тебе хорошее место и оплатить учёбу. Можешь не благодарить.

ЮнМи: Спасибо, но я уже отказалась.

ЧжуВон(удивлённо): От чего ты уже отказалась?

ЮнМи: От учёбы за границей и от хорошего места. Я сказала твоей сестре, что стану айдолом!

ЧжуВон: (ошеломлённое молчание в трубке)

ЮнМи: (самодовольное молчание в трубке)

ЧжуВон (с крайним изумлением): Ты отказала ХёБин?! Рехнулась?!

ЮнМи (спокойно): Не рехнулась. Я следую своему плану.

ЧжуВон: Идиотка!

ЮнМи: (Молчание. Недовольное сопение в трубке.)

ЧжуВон: (Молчание. Злое сопение в трубке.)

ЧжуВон: Тс-с-с… Слушай, мне надо, чтобы ты ещё раз засветилась рядом со мною. Для отца.

ЮнМи: Да? Ты уйдёшь в армию, а меня потом будут донимать расспросами журналисты?

ЧжуВон: Ну, а чего тебе? Замуж ты не собираешься, сама говорила. Скандал для звезды — прекрасный повод быть замеченной. Если ты талантлива, то агентство всё равно заключит с тобою контракт. А в казино ты будешь переводить на неформальной встрече. Это версия для СМИ. Все бизнесмены встречаются друг с другом перед официальными встречами.

ЮнМи: И что, в это кто-то поверит?

ЧжуВон: Да какая разница?! Главное — повод для разговоров. Не понимаю, почему ты сопротивляешься? Уверен, что ты никогда не бывала в казино. Поедешь, посмотришь, как оно выглядит изнутри. Наверняка будет кто-то из известных артистов. Куплю тебе фишек, посидишь с ними за одним игорным столом, может, познакомишься. Если повезёт, ещё пару тысяч долларов на рулетке сорвёшь! И вообще, ты мне должна! Ты помнишь об этом?

ЮнМи (задумчиво): М-м-м… А во что там играют?

ЧжуВон: Ты согласна?

ЮнМи (вздохнув): Хорошо, я помню, что тебе должна. А во сколько я вернусь домой?

ЧжуВон: В девять часов тебя устроит?

ЮнМи: Вполне.

ЧжуВон: О'кей. Заеду в семь вечера, переоденешься, полдевятого я тебя посажу в такси, доедешь домой сама.

ЮнМи: А что дома сказать?

ЧжуВон: Придумай. У тебя это хорошо получается.

ЮнМи: Ясно. Так во что там играют?

ЧжуВон: Тс-с-с… Хочешь, чтобы я тебе по телефону рассказал? Казино называется "Golden cave" в районе Чхвондам. Найди в интернете и почитай. Решила крупно выиграть?

ЮнМи: Посмотрим. В семь часов. Жду.

ЧжуВон: Договорились.

Время действия: начало девятого вечера

Место действия: Казино "Golden cave". Много ярко одетой публики, громкая музыка, переливающаяся огнями иллюминация. Танцпол в окружении столиков с мягкими полукруглыми диванчиками. За одним из столиков, откинувшись назад и небрежно раскинув руки по спинке дивана, сидит ЧжуВон. Рядом с ним, задумчиво глядя на танцующих девушек, тянет через трубочку коктейль его друг — Чон Хан.

— Сейчас придёт ЮнМи, отправлю её домой и пойдём, с кем-нибудь познакомимся, — говорит ЧжуВон, уловив, куда направлен взгляд друга.

Чон Хан рассеяно кивает.

— А где она? — спрашивает он, переводя взгляд с танцующих на друга.

— Та, — небрежно отзывается в ответ тот, — Купил ей фишек, думал, на рулетке поиграет. Так она за бадуги[12] села, интеллектуалка!

ЧжуВон насмешливо фыркает.

— Бадуги? — удивляется Чон Хан, — А она что, умеет?

— Думаю, что нет, — уверенно отвечает ЧжуВон, — Но нам же лучше. Сейчас она всё быстро проиграет и прибежит. Я её отправлю домой и мы свободны!

— Не слишком ли ты с нею суров, хён? Она ещё совсем молодая.

— Тс-с-с… суров? Привёз в шикарное казино, договорился, чтобы пропустили, фишек купил, коктейль. Это ты называешь — суров?

— Расстроится, когда проиграет.

— Это был её выбор. Вообще, она слишком самоуверенна для девушки. Представляешь, ХёБин предложила ей учёбу за границей и работу. А она отказалась. Сказала, что будет айдолом. Так что пусть её жизнь учит…

— Отказалась? Серьёзно? А ну-ка, расскажи!

…

Время действия: девять вечера

Место действия: Казино "Golden cave". Зал с игральными столами. За одним из них сидит ЮнМи с картами в руках. Рядом с ней — маленькая горстка фишек. Сбоку от стола стоят ЧжуВон и Чон Хан. На их лицах удивление.

ЧжуВон (обращаясь к ЮнМи): Ты ещё долго?

ЮнМи (не поворачиваясь к парню, медленно кивает, с сосредоточенным выражением на лице и говорит): Сейчас. Ещё десять минут.

Чон Хан ЧжуВону: Смотри, хён, смотри! Она, кажется, выигрывает?

ЧжуВон (недовольно): Тс-с… Ладно, отойдём.

Время действия: девять тридцать

Место действия: Казино "Golden cave". Горка фишек рядом с ЮнМи уже побольше

ЧжуВон (обращаясь к ЮнМи): Ты вообще домой собираешься?

ЮнМи (кивает, глядя на карты): Угу.

ЧжуВон: Тебя дома ждут! Зачем опять ты начала новую игру?

ЮнМи: Карта идёт. Ещё минут десять!.. Уравниваю!

ЧжуВон: Чёрт!

Время действия: одиннадцатый час

Место действия: Казино "Golden cave". ЧжуВон и Чон Хан вновь возле игрового стола ЮнМи.

ЧжуВон (обращаясь к ЮнМи): С ума сошла? Тебя дома прибьют!

ЮнМи (выставляя фишки на стол): Не прибьют. Повышаю!

ЧжуВон: Тс-с… Немедленно заканчивай!

ЮнМи (с нетерпеливым выражением на лице поворачивается к Чон Хану и ЧжуВону): Парни, ну подождите чуть-чуть! Вам что, заняться нечем? Сходите в бар, потанцуйте. Смотрите, сколько там красивых девушек! Угостите, познакомьтесь. Займитесь! Дайте человеку поиграть спокойно!

Игроки за столом и окружающие люди, услышавшие совет, данный школьницей двум взрослым парням, улыбаются. У ЧжуВона возмущённое лицо. Чон Хан смеётся.

ЧжуВон (недовольно): Ладно. Тебе же хуже. Потом поговорим. Соберёшься домой — найдёшь меня, если я буду ещё тут.

ЮнМи (серьёзно кивая): Хорошо. Договорились.

Люди вокруг улыбаются, качая головами.

Время действия: почти одиннадцать часов.

Место действия: Казино "Golden cave". ЮнМи разговаривает по телефону.

— Да, мама… Всё нормально… Я в казино… Играю в бадуги… Научилась… Пригласили… Нормально… Тут безопасно… Приеду! Как закончу, так приеду!.. Да куда я денусь?!.. На такси деньги есть… Всё, мама, давай! Нельзя говорить по телефону, когда играешь. Не звони больше, пожалуйста. Люди ждут. Неудобно. Не волнуйся. Я перезвоню.

Время действия: второй час ночи

Место действия: Казино "Golden cave".

ЧжуВон (обращаясь к ЮнМи): Тебе охрану вызвать? Сейчас организую!

ЮнМи (выдыхая и кладя карты на стол): Эх! Нет в жизни счастья!

Она сгребает со стола на подставленный маленький подносик приличную горку фишек, кланяясь, прощается с игроками и крупье, и встаёт из-за игрового стола.

— Вот, — говорит она, взяв несколько фишек и с безмятежным видом протягивая их одной рукою ЧжуВону, — Твои фишки, что ты мне купил. Большое спасибо, кунчан-ним! Отличный вечер! Может, ещё как-нибудь съездим сюда?

Лицо ЧжуВона багровеет. Подвыпившего Чон Хана начинает распирать приступ сдерживаемого смеха.

(чуть позже, у того же казино. ЧжуВон и Чон Хан смотрят на задние габаритные огни такси, увозящего ЮнМи)

— Фух! — с облегчением произносит ЧжуВон, — Избавились! Я думал, что не выдержу и на глазах у всех прибью эту идиотку!

— Ладно тебе, хён, — примеряющим тоном отвечает ему Чон Хан, — Она забавная. Даже не представляю, кому ещё из моих или твоих знакомых девушек пришло бы в голову вернуть тебе фишки! Наследнику "Sea group"! Ха-ха-ха!

— Да она просто дура, — немного "надувшись" на этот смех отвечает ЧжуВон, — Совсем не соображает! Айдолом она, видите ли, стать решила! Да её, с таким поведением, ни одно агентство на порог не пустит!

— Айдолом? — почему-то не удивившись, переспрашивает Чон Хан и, задумавшись, мычит, словно что-то припоминая, — м-м-м… Хён, постой, а это случаем не та самая девушка?

— Какая, самая?

— Ну, помнишь наш с тобою разговор? Когда я посоветовал найти девушку, похожую на парня? Ты тогда сказал, что тебе может понравиться незнакомка с тёмными глазами, молчаливая и которая будет иметь цель в жизни. И ещё она будет с тобой спорить. Вот, смотри…

(Чон Хан делает жест рукою в сторону уехавшего такси)

— … Много не говорит, цель у неё есть, и она уже спорит с тобой. Ты её еле-еле от стола оторвал! И, похоже, её совершенно не волнует, что ты чёболь. А, хён?

ЧжуВон замирает, ошарашено глядя на друга.

— Ты что, чокнулся, Чон Хан? — придя в себя, спрашивает ЧжуВон.

— Э-э, может я и чокнулся, но глаз у меня намётан! Когда я выпью, то вижу… потаённое!

— Хватит пить, Чон Хан! — резко произносит ЧжуВон, — бред какой-то несёшь! Я сказал: мне подойдёт красивая, а не абы что! И найти девушку, похожую на парня, придумал я, а не ты! Представляю, что было бы, если бы я тогда тебя послушал! Всё! Вечер окончен! Поехали по домам!

— Да ладно тебе, хён! Я просто пошутил. Извини.

— Дурацкая шутка. А то, что она вести себя не умеет, так это у неё с головой не в порядке…

Время действия: следующий день, ранее утро

Место действия: дом мамы ЮнМи. Семья быстро завтракает перед тем, как разбежаться по делам. Завтрак сопровождается быстрым допросом младшенькой "идиотки" о вчерашних событиях.

— Карта удачно шла, — рассказываю я, — Говорят, новичкам везёт. Вот, правдой оказалось…

— Как ты вообще могла играть? — быстро жуя рис и одновременно говоря, интересуется онни, — Ты же не умеешь?!

— Просто посмотрела в интернете правила, — глядя на неё честными глазами, отвечаю я, — Потом в казино ещё инструкции почитала, попробовала, получилось…

СунОк недоверчиво качает головой.

Ну да, ну да, в такое сложно поверить. Ну, а если правду, то есть у меня "казиношный" опыт. "Музыкантили" мы как-то с парнями в одном не очень крутом, московском казино. Почти целый месяц. Потом нас оттуда попёрли. Тамошние менеджеры посчитали, что мы уже достаточно надоели публике и заменили нас новыми исполнителями. Менеджеры играли в свои игры, показывая своему руководству, что что-то делают, чтобы поднять посещаемость и престиж, мы играли в свои игры, зарабатывая творчеством деньги. Все были при своих делах. Так вот, пока мы там подрабатывали, познакомились с коллективом. Крупье — в основном молодые парни и девушки. Музыку любят. Ну, на почве любви к прекрасному мы и сошлись… Борис, был там такой. Хороший парень, весёлый. Рок пожёстче любил послушать, сам на гитаре играл. В общем, подружились. Парни его подучивали играть на гитаре, он нас — играть в карты. Конечно, тех, кому интересно было… В общем, меня-то он и научил в покере шансы считать. Ничего сложного — нужно иметь хорошую память и сосредоточенность. Ну, с памятью у меня никогда проблем не было — и ноты помнить, и слова иностранные, всегда у меня трудностей с этим не возникало. А сосредоточенность в музыкальной школе привили. Иначе как можно что-то исполнять, если твой разум где-то бродит?

— И сколько же ты выиграла? — интересуется СунОк.

— Четыреста семьдесят две тысячи вон, — отчитываюсь я.

— Холь! — неподдельно изумляется онни, — С первого раза такие деньги? Может, тебе пойти в школу, этих… Как их там? Ну, которые в казино работают? По телевизору даже соревнования их показывают.

— Скорее всего, ты путаешь, онни, — мягко говорю я, — Тех, которых за столами стоят, с теми, которые играют. Играют игроки. Наверное, их и показывали по телевизору. А крупье за столом много не зарабатывают…

— Наверное, — легко соглашается онни и на некоторое время задумывается, жуя рис.

— Нет, — решительно говорит она, мотая головой и жестом отрицания перечёркивая палочками воздух, — Быть игроком — это не для женщины! Ни один муж не станет терпеть, если его жена будет все вечера проводить в казино. Никакой семьи из этого не выйдет!

Гениальный вывод! Всё же сестра ЮнМи двинута на вопросе замужества, что бы она там не говорила. Но, в принципе, да… Лично я был бы против, чтобы моя жена работала в казино… Да и потом, сдаётся мне, что много там не заработаешь. Борис не только научил меня в карты играть, но и много рассказал про "яркую" жизнь игрока. Никто не любит проигрывать. Ни казино, ни его клиенты. Начнёшь ходить за выигрышами, как на работу, примелькаешься — в конце концов, к тебе возникнут вопросы. Полезешь в игры с высокими ставками — то же самое. Начнутся всякие "крыши", "разборки", нужно будет знать всех игроков в лицо, ху из ху… Опять же "крышей" своей обзаводиться придётся, платить ей… Оно мне надо? У меня более интересные занятия в жизни есть. Но играть в покер весьма интересно, особенно когда получается. В мире, вообще, столько интересного…

— Правильно рассудила, дочка, — одобрительно кивнув, поддакивает СунОк мама, — Не женское это место. В жизни нужно иметь надёжную профессию, а не надеяться на карточную удачу. Удача может отвернуться в любой момент. Учиться нужно…

Старые песни о главном…

— Больше туда не ходи, дочка! — требует мама от меня.

Кто ж меня туда пустит? ЮнМи несовершеннолетняя. Только благодаря ЧжуВону пустили вовнутрь. За стол вообще сажать не хотели. Пришлось повозмущаться на тему "Как же так?! Раз меня впустили внутрь, то почему не дают играть? Коль я тут, значит, имею права, как и всякий посетитель!" Наглость удалась. Пустили. Наверное, у персонала мало опыта в борьбе с несовершеннолетними девочками за место за игорным столом, хе-хе…

— Хорошо, — киваю я маме.

— Что будешь делать с выигрышем? — деловито интересуется онни.

— Подумаю, — обтекаемо отвечаю я.

Что тут думать? Всё уже "потрачено". На работе обещали восемьсот баксов за вычетом налогов. Я проработал неполный месяц — три недели. Значит, дадут шестьсот баксов. Минус местный подоходный налог — 35 %. Пипец просто грабиловка какая, здешние налоги! Итого, шестьсот минус двести десять, получается — триста девяносто рублей… Тьфу! Триста девяносто тысяч вон! На звуковую карту не хватает. А вот если сложить их со вчерашним выигрышем — вполне хватит! Я чего так вчера вцепился в эти карты? Просто увидел реальный шанс быстро заработать недостающую сумму. Даже в семейный бюджет отдавать ничего в этот раз не стану. Еда дома есть, посетители в мамином кафе есть, за учёбу онни до конца года заплачено, поэтому потрачу всё заработанное на свои цели. Чем быстрее я начну зарабатывать, тем лучше. Для всех лучше. Можно будет уже на следующей неделе подключить KORG к компьютеру и записать на пробу пару композиций… Может, даже начать с ними куда-то проталкиваться…

— Не трать, — посоветовала мне онни, — Вообще, надо тебе рассказать, как правильно распоряжаться деньгами. Вечером поговорим. Заодно подробно расскажешь нам с мамой, как тебе разрешили играть на деньги. И как тебя туда вообще пустили. Всё! Я побежала в университет!

Я мысленно вздохнул. Понедельник обещает быть непростым. Вчера, а точнее сегодня, когда я заявился домой почти в три часа ночи, разговоров никаких разводить не стали. Мама, осмотрев и обнюхав меня и убедившись, что её дочь цела и не пьяна, используя право старшего, отправила нас с СунОк спать, отложив все разговоры на завтра. "Слишком поздно для разборок", так видимо решила она. В принципе, да. Сил ни у кого в тот момент уже ни на что не было, а завтра — новая рабочая неделя. Итак, шоу будет вечером, но у меня есть время к нему подготовиться. Кроме того, сегодня у меня ещё посещение врача-гастроэнтеролога, потом работа, где ЧжуВон тоже, запихивая меня в такси у казино, пообещал со мною поговорить. Все просто жаждут со мною пообщаться… Х-х-х-х-х-х… Ну и жизнь! Тут из шкуры вылезаешь, пытаясь сделать всё как лучше, так тебе ещё и палки в колёса суют, нервы треплют! Что за люди?

Время действия: тот же день

Место действия: кабинет гастроэнтеролога. ЮнМи сидит на стульчике у стола и внимательно слушает врача — уверенного дядечку средних лет.

— Итак, начнём с самого начала, — говорит врач, — С опроса пациента. Какие-нибудь жалобы на самочувствие? Что-то болит, ноет? Какой-нибудь дискомфорт в теле ощущаешь?

Я на несколько мгновений задумываюсь, думая, что сказать.

— Да, доктор, — кивнув, говорю я, — Ноги болят. Колени как-то ноют и внизу, там, где ступня к ноге крепится…

— Крепится, — насмешливо хмыкает доктор на неудачно использованное мною слово и задумывается.

— Каким спортом занимаешься? — спрашивает он.

— Бегаю по утрам, растяжки делаю. Общефизические упражнения, упражнения на пресс, отжимаюсь…

— Сколько раз подряд можешь отжаться? Максимально.

— Шесть раз…

Ну да, шесть раз, позор полный. Когда начинал — и этого не было. Всего два раза на дрожащих руках отжимался. И бегать плохо бегается. Еле заставляю себя по утрам. Теперь вот ноги болеть стали. Такое ощущение, что ЮнМи к спорту вообще не приспособлена.

— Если судить по твоим анализам, — косится доктор на листок на своём столе, — то при наличии взрывного роста организма вполне возможны боли в суставах. Это может происходить: во-первых, из-за того, что они сами растут, во-вторых, потому, что они не успевают приспособиться к изменяющейся массе тела и его пропорциям. Особенно это сильно ощущается при физической нагрузке.

— Снизь нагрузку, — советует мне доктор, — Лучше вообще прекратить бегать.

— Но… — несколько теряюсь я от столь заманчивого предложения доктора-искусителя, — Мне же нужна "форма". Мне надо похудеть и лёгкие развить. Я собираюсь стать эстрадной певицей. Вы знаете об этом, доктор?

Доктор спокойно кивает головою на мой вопрос.

— Добегаешься до воспаления суставов — вообще потом танцевать не сможешь, — предупреждает он, — Будет тогда тебе сцена. Слушай меня. Перестань бегать до тех пор, пока боль и дискомфорт не пройдут. Потом попробуй возобновить тренировки в уменьшенном объёме. Если опять начнёт болеть — немедленно прекращай. Артрит — это не шутка. Заполучить его в таком юном возрасте как у тебя — это гарантированно превратиться в инвалида в старости. Ты меня поняла?

Испуганный словом "инвалид", торопливо киваю и спрашиваю:

— Доктор, а как же мне тогда похудеть? И лёгкие развить?

— Думаю, — доктор опять косится на листок с анализами на своём столе, — что твой вес сам придёт в норму в ближайшее время. Растущий организм сожжёт все имеющиеся запасы и попросит ещё. Но спортом заниматься желательно. Только без больших нагрузок. Помни о своих растущих суставах. Лёгкие можно хорошо развить плаваньем. Ходи в бассейн.

— Да, доктор, — я сидя изображаю поклон, — Поняла. Спасибо.

— Теперь о твоём меню, — говорит доктор, беря в руки лист с анализами, — Ну, судя по результатам, есть тебе можно всё. Ты молода и твой желудочно-кишечный тракт в прекрасном состоянии. Единственно, если ты хочешь иметь чистую кожу, полностью исключи из своего рациона всё острое, а также и кислое…

Что?! Ушам своим не верю! Неужели я могу официально не есть эту чёртову кимчхи?!

— … Понимаю, — сочувственно качнув головой, продолжает говорить доктор, — что тебе будет непросто отказаться от привычного рациона, но раз ты ставишь перед собою такую высокую цель, то, придётся потерпеть…

Потерпеть?! Да никаких проблем! Могу начать терпеть прямо сейчас, прямо с этой минуты! Свободу Сергею Юркину! Долой кимчхи!

— … Какие-нибудь проблемы с питанием ещё есть? — спрашивает доктор.

Проблемы? Хм-м… Проблемы… А что, если…?

— Доктор, мой врач Чен Сёк-сии, говорил, что у меня могут быть необычные пищевые пристрастия. Знаете, мне порою очень хочется пива…

"Забрасываю крючок" с самым невинным видом и, хлопая глазами, жду, как на это отреагирует доктор.

— Пива? — сильно удивляется тот, — Ты его раньше употребляла?

— Нет.

— А как же тебе его хочется, если ты даже не знаешь, какое оно на вкус?

— Знаете, доктор, в кафе… Если мужчины за соседним столиком заказывают себе пиво… Оно так пахнет! Так хочется!

Изо всех сил пытаюсь сделать на лице выражение кота из мультфильма "Шрек". Может, получится? В конце концов, нужно использовать "бонус женского тела"! Пора уже "прокачивать" умение добычи плюшек за просто так!

— Хм… — посмотрев на меня, задумывается доктор, — Непонятно… Первый раз такое слышу. Обычно, странности в еде бывают у беременных, но это не твой случай. Хотя, между тобой и ними есть общее — повышенный гормональный фон. Вполне возможно, что именно он является виновником необычных пищевых пристрастий. У тебя же тоже идёт активный рост мышечной и костной ткани…

Сказав умную вещь, доктор задумывается. Ну, и?! Ну же!

— Хоть ты несовершеннолетняя, но, думаю, в лечебных целях можно разрешить тебе его употребление. Тем более, я уверен, что всё закончится несколькими глотками. Вкус пива тебе не понравится — это не лимонад, и твоя пищевая причуда пропадёт…

Йес-с! Сработало! Жахнуло! Умение — плюс один!

— Доктор, а можно мне от вас какую-нибудь справку? — вежливо прошу я, — Чтобы объяснить родным, что это не нарушение, а лечение…

— Конечно, — кивает доктор, — Обязательно. И мои рекомендации по диете напишу…

Какой милый дядечка! Есть же такие люди!

Время действия: тот же день. Обеденное время.

Место действия: кафетерий в университете СунОк. СунОк обедает с подругами.

— Опять эта девчонка! — возмущённо произносит СонДам, разворачивая к подругам планшет, чтобы они могли полюбоваться, — Переводчица?! Как бы не так! Что можно переводить в казино?

СунОк, вновь увидев на экране свою сестру, открывает было рот, чтобы что-то сказать, но передумывает, чуть слышно выдыхает и сжимает губы.

— Что поделать? — философски пожимает плечами одна из подруг, отвечая на возмущение СонДам, — Жизнь несправедлива — привыкай. Лучшее всегда достаётся кому-то другому.

— Но почему? Почему ей, а не мне?

СунОк, услышав вопрос, хмурится.

— Значит, у неё есть что-то такое, чего нет у тебя.

— Что? Что у меня нет такого, что есть у неё?!

— Кто его знает, — опять пожимает плечами подруга, — об этом может сказать только твой принц ЧжуВон. Спроси его. Наверное, она какая-то особенная.

— За волосы её оттаскаю, попадись мне эта малявка!

Лицо СунОк совсем смурнеет.

Время действия: тот же день. Вечер.

Место действия: Дом мамы ЮнМи. Семья ужинает перед телевизором.

Какой сегодня хороший день! Наконец-то я получил зарплату. Оле-оле-оле! Россия, вперёд! Как там Косой в "Джентльменах удачи" сказал? "Автомашину куплю с магнитофоном, пошью костюм с отливом, и — в Ялту!" А я — куплю звуковую карту, закажу кошачий туалет и в "звёзды"! Хе-хе…

Туалет для котёнка. Помню, когда онни первый раз обнаружила следы жизнедеятельности четырёхлапого организма — шума было! "А-а-а! ЮнМи! Там твоя тодук-коянъи накакала! И написала!!" — вопила СунОк с испуганным выражением на лице.

Ну, да, ну да. Организм не только кушает, но и выводит из себя ненужное. Всё, как положено. Однако, безобразие. Пока он маленький — не смертельно, а вот дальше в доме начнётся разруха. Поэтому животину нужно приучать к порядку, чтобы она знала, что можно делать, а что нельзя. Пока обхожусь старыми газетами, благо кошатина нашла себе место под лестницей и ходит только туда, но это ерунда. Нужен нормальный кошачий туалет. Но, как я и предполагал, с ним оказалось всё непросто. С тем отношением к кошкам, которое существует в Корее, этот товар в магазине не купить. Не продают его. Кому он тут нужен? Но природе он существует, потому, можно заказать и его привезут. Но не в тот же день и по причине отсутствия на него массового спроса, стоит он совсем не три копейки. Поэтому, я решил отложить приобретение данного девайса до зарплаты. Вот, зарплату получил, сейчас займусь. Мульча ещё до врача донести следует, пусть посмотрит чего и как, может, прививку нужно будет сделать. Но это уже со следующей зарплаты. Пока, кошатина вроде бегает, вид боевой, выглядит здоровой. Месяц проживём. Думаю, поиск ветеринара, разбирающегося в кошках, тоже может запросто превратиться в приключение. И у врача будет коэффициент оплаты, как минимум, умноженный на три… За то, что он специалист по редким животным… Дурдом.

Имя — Мульча, котёнок получил, как ни странно, благодаря СунОк. Этому предшествовала наша с ним эпическая битва — я его мыл, а он пытался дорого продать жизнь. Сидящая рядом с нами онни смотрела на это действо круглыми глазами. Закончив "постирушки", я вытащил "утопленника" из таза, вытер, как смог и завернул в сухую тряпку. Тот чуть обсох, согрелся и пока я собирал с пола разлитую воду и бегал выливать таз, принялся мурлыкать. Да так основательно, что со стороны это смотрелось даже небезопасно, я бы так сказал. Маленькое тщедушное тельце, сотрясаемое сильной вибрацией.

— Юна, Юна, смотри, смотри! — воскликнула СунОк, первый раз в жизни увидев что-то подобное, — Что с ним? Он весь дрожит от холода! Ты что, мыла его в холодной воде?

— Я, конечно, головой стукнутая, но не настолько, чтобы купать котёнка в холодной воде, — ответил я, — он просто… мурлычет. Это делают все кошки. Мурлычат.

— Мул… чат? — удивлённо переспросила онни.

Слова "мурлычет" и "мурлычат" я произнёс по-русски, ибо, покопавшись в своей голове, не нашёл в ней их корейского аналога. Многословно объяснив онни, что значит это слово и, продемонстрировав в реале, как это выглядит на трясущемся экспонате, я попытался научить СунОк его правильному произношению. Но не сложилось. Буквы "рл" вместе никак у неё не произносились. Выходило только "Мульча". Весьма забавно и кавайно[13].

Тут мне в голову и пришла идея назвать котёнка Мульча. Я собирался было назвать его Барся, от слова Барсик, но после общения с сестрой понял, что корейцы правильно произносить это слово не смогут, с буквой "р" всегда будут проблемы. Ну, раз так сложились звёзды, пусть будет Мульча — вполне себе кошачье имя. В итоге, подобранной кошечке была дана кличка Мульча, а онни была объявлена крёстной, о чём я ей и сообщил. Сделал это с умыслом, в надежде повысить градус её приязни к "кошке-воровке". Под одной ведь всем крышей жить…

Чем ещё был хорош сегодняшний день? ЧжуВона на работе не было. Сонбе сказала, что он сегодня встречает отца. Я, ожидавший было нравоучений за то, что опять не так сел и не так встал, выдохнул с облегчением, когда это услышал. Пусть. Пусть там встречает, приезд отмечает. Может, острота моего вопроса с пришествием времени снизится… Да и дома меня ждала неожиданность. Не то, чтобы приятная, грех так говорить. Совсем уже было приготовившийся к вечерним "разборкам" я был внезапно спасён от них международными событиями. Взорвался и затонул южнокорейский военный корабль. Корвет, как его называют в репортажах. По сообщениям, есть погибшие и пропавшие без вести. Число тех и других постоянно уточняется. Вот, сидим перед голубым экраном, смотрим, переживаем. Ну, если честно, я не переживаю. Так, участвую за компанию, но мама и онни обе "в телевизоре". Предположительно корвет был торпедирован северокорейской подводной лодкой. И хоть это пока не доказанный факт, СМИ усиленно акцентируют внимание зрителей на этом предположении. Раздувают…

— Ёксоль! — громко, с возмущением произносит СунОк, после сообщения об увеличении числа погибших моряков.

Наклонившись к онни, мама легонько шлёпает её по коленке ладонью.

— Не ругайся, — говорит она.

— Да что такое?! — возмущается в ответ онни, — Как они могут такое делать?! Гады! Да их не обругать, их стрелять нужно! Как собак!

Ого! СунОк оказывается ещё и ярая патриотка! Впрочем, не она одна тут такая. Пока ехал с работы домой, отметил, что, похоже, малознакомые люди в метро и на улице активно обсуждают новость. И именно с теми же эмоциями и настроением, что и онни — с негодованием и гневом. Для меня это странно, что не на митинге, а вот так вот, просто со встречными людьми. Возможно, это проявление того самого конфуцианства, в котором общество, государство отожествляется семьёй? И все переживают за свою семью? Может быть…

— Юна, — обращается ко мне раскрасневшаяся онни, — ты помнишь что-нибудь о Северной Корее?

Я, молча, отрицательно кручу головой из стороны в сторону.

— Это враги! Они хотят нас всех уничтожить! Только благодаря тому, что у нас такая сильная армия и могучие союзники, они не рискнули это сделать! Всегда помни об этом!

Я киваю. Ну, враги, так враги. Я к ним не лезу и не собираюсь. Вообще, когда я займусь изучением истории этого мира? Хотя бы, Кореи? А?

Файтин восьмой

Время действия: утро следующего дня

Место действия: дом мамы. ЮнМи завтракает.

Сижу, завтракаю под телевизор.

Сегодня в меню:

— рис, сушеные водоросли (прессованные, соленые и смазанные кунжутным маслом);

— шарики из рыбной муки, обжаренные в масле с приправами и перцем;

— сушеный кальмар опять-таки в остром соусе обжаренный;

— кимчхи (шоб её!);

— суп (бульон из водорослей, анчоусов и сушеных креветок, добавлен острый зеленый перец с чесноком и все это заправлено порезанными блинами из рыбной муки).

Ещё полгода назад я бы сказал, что это очень круто, так завтракать. Но, как говорится, "всё течёт, всё меняется" и сейчас глаза бы мои на эту "крутизну" не глядели. Душа русского человека просит макарон, сосисок, яиц и жареных хлебцов. Можно колбаски… Ну как острое такое есть прямо с утра? Но у мамы ЮнМи своё представление о правильном питании. Ох, чувствую, не просто будет добиться изменений на её кухне! Ох, чувствую! Ладно, дорогу осилит идущий… Сижу, вяло ковыряюсь в еде, претензий не высказываю.

Не тот момент для этого. Маму сильно тревожит вчерашнее происшествие. Переживает, беспокоится, как бы война не началась. И основания для подобных мыслей есть, ибо ситуация с затонувшим корветом развивается в злокачественном направлении. Из ста четырёх членов экипажа живы пятьдесят четыре, тридцать восемь найдены погибшими. Остальные числятся пропавшими без вести, но шансы на то, что они живы, призрачны. Скорее всего, они все где-то внизу, в отсеках. Подозревают атаку северокорейской подводной лодки. После вчерашнего и сегодняшнего просмотра новостных каналов ощущение, что в стране истерика. Ночью в подземном бункере президент Кореи провела экстренное совещание с представителями вооружённых сил. Решали, что делать. Надеюсь, они не додумаются начать войнушку? Это будет совсем не комильфо…

Вчера переключил телевизор на англоязычный канал, послушал достаточно внятный репортаж американской службы новостей, из которого стало понятно, что с подводной лодкой это ещё фифти-фифти, как говорится. Остров, где это произошло, является спорной зоной. Северяне не согласны с проведённой границей, южане, ссылаются на решение ООН и готовы, как говорят в таких случаях, "костьми лечь, но не отдать". В итоге прибрежные воды в том районе ещё лет десять назад усиленно минировали как те, так и другие. Что-то из поставленного потом выловили, что-то — подорвали, остальное, не найденное, где-то болтается. Есть вероятность того, что корвету просто не повезло наткнуться на одну из этих "потеряшек". Американцы справедливо указывают на тот факт, что корвет был не один. Его сопровождали два аналогичных судна, предназначенных для борьбы с подводными лодками, плюс катера и самолёты. Кроме того, в районе совместных учений находился американский флот. Пока подтверждённых доказательств контакта с северокорейской лодкой нет ни у кого, несмотря на явную перенасыщенность данного участка моря средствами обнаружения. Однако, судя по корейским СМИ, в Корее все абсолютно уверены, что предоставление доказательств — лишь вопрос времени. СунОк тоже возразила на то, что я переводил с экрана.

— Значит, она просто хорошо спряталась, — сказала она, имея в виду подводную лодку, — Они всегда так делают. Подло, в спину и из-за угла!

Я не стал её убеждать, разубеждать, объяснять и доказывать. Не мой вопрос. Без меня разберутся. На своей Земле, я как-то читал аналитическую статью про "дуализм" в отношениях двух Корей. Автор в ней аргументировано объяснял, что наличие постоянно тлеющего конфликта выгодно обоим правительствам. Всегда можно переключить внимание электората на внешнего врага, коль случаются неудачи. А от них никто не застрахован. То у одних — безработица вырастет, то у других — жрать нечего… Поэтому, резюмировал в конце статьи аналитик, всплески агрессивной риторики были, есть и будут, но перехода к боевым действиям ожидать не стоит, ибо это уже не выгодно…

Надеюсь, что в этом мире ситуация такая же. Война ну совершенно мне "не сплющилась"! Ежу понятно, что в этом случае вся эстрада разом накроется медным тазом вместе с моими планами. А от воинственной риторики у меня тоже профит. Мозг онни и мамы оказался насыщен потоком информации, несущейся с экрана телевизора, поэтому и предъявление справки о том, что мне можно пить пиво, и история с казино, вызвали гораздо меньшую реакцию, чем я ожидал. Онни, правда, пообещала ещё поговорить о моём поведении, но это будет потом, может и забудется, хотя вряд ли. А справка вызвала удивление, но никак не возражения. Врачей в этой стране и в этом мире уважают… Гастроэнтеролог, кстати, "красавец"… Накатал документ на официальном бланке с реквизитами учреждения, поставил личную печать синей краской. Написал: "… В целях ускорения адаптационных процессов… не более 300 миллилитров напитка в неделю и крепостью не более четырёх процентов… ". Шик-блеск-красота! Я справку сразу заламинировал, благо в больнице предлагали такую услугу и теперь у меня есть официальное разрешение на употребление "напитка". А миллилитры? Кто их там считать будет? "В хлам" я упиваться не собираюсь. Так, под настроение… Под мясо…

Печально, конечно, что с моряками так получилось, но жизнь продолжается и у меня сегодня праздник — иду покупать звуковую карту! Всё! Буду выходить на большую дорогу шоу-бизнеса! Напишу пару "пробников" и попробую с ними сунуться на какое-нибудь прослушивание или конкурс. Даже если "пролечу" — опыт заработаю! Второй раз уж точно пролезу. "За одного битого двух небитых дают!" — говорил Пётр Первый. А он мужик толковый, знал, что говорил, хе-хе…

Время действия: около полудня

Место действия: приёмная кабинета ЧжуВона. В приёмную входит хозяин кабинета и, держа правую руку в карман брюк, смотрит на то, как его приветствуют его подчинённые. Кивает СуЧжи в качестве приветствия и говорит, что его сегодня не будет до вечера, так как он уезжает на стрельбище "Чёрная стрела". Та кланяется в ответ.

— ЮнМи, за мной! — мотнув головой, приказывает ЧжуВон и толкает рукою выходную дверь.

(чуть позже, в машине ЧжуВона)

— А… а разве мне не нужно переодеться? — после продолжительного молчания осторожно спрашивает ЮнМи ЧжуВона, сосредоточенно смотрящего на дорогу.

— Тебе не жарко? — не отвлекаясь от дороги, интересуется тот, — При первой возможности ты одеваешь джинсы. Ты вообще, девушка или нет? Так понравилась роль парня?

— В джинсах удобнее, — лаконично поясняет ЮнМи.

— А в юбке — легче, — парирует ЧжуВон, — Такое ощущение, что ты забыла, как должна вести себя девушка. Эта твоя выходка в казино… Сначала я разозлился, решив, что ты это специально, но потом вспомнил, что ты не помнишь и это тебя спасло. Но мне интересно. Объясни, зачем тебе понадобилось возвращать мне фишки?

— Ну-у… — задумчиво тянет Юна, видимо, соображая, что сказать, — Это же твои деньги. Ты мне их дал, я тебе возвращаю… Тридцать долларов, не такая большая сумма…

Выслушав, ЧжуВон, секунд пять, прищурившись, смотрит на дорогу.

Бац!

Наклонившись вбок, ЧжуВон довольно сильно хлопает девушку по коленке ладонью.

— Ай! — подпрыгнув от неожиданности, вскрикивает Юна и, глядя с недоумением, резко отодвигается к дверце, — Ты чего?!

— Ты, — не поворачивая к ней голову и продолжая смотреть на дорогу, произносит ЧжуВон, — Мелкая, неблагодарная девчонка! Ты что такое только что сказала? Ты назвала меня жадным?

— Когда? — непонимающе смотрит на него ЮнМи.

— Только что. Когда сказала, что я купил тебе фишек всего на двадцать пять баксов?

— А что, это большая сумма? — недовольно отвечает ЮнМи, осторожно прикасаясь к месту удара на ноге, — Я чуть не проиграла всё из-за этого. Никогда не думала, что олигархи (произносит это слово по-русски), дают так мало денег девушкам на развлечения! В кино показывают по-другому…

Секунд пять ЧжуВон озадачено смотрит на дорогу.

— Оле… — что? — пытается повторить он услышанное слово.

— Олигархи, — с недовольным выражением на лице повторяет ЮнМи, — Это… чёболи… по-немецки…

— Тс-с-с… — пренебрежительно выдыхает сквозь зубы ЧжуВон, — Вместо того, чтобы извиниться, она ещё умничает! Нет, тебя определённо нужно проучить!

ЧжуВон вновь вскидывает вверх правую руки с раскрытой ладонью, впрочем, не торопясь её опускать.

— Только попробуй! — восклицает ЮнМи, прижимаясь спиною к дверце автомобиля и подняв к лицу руки со сжатыми кулачками.

— А то что? — насмешливо интересуется ЧжуВон, бросив на неё взгляд.

— Получишь! — обещает та.

— Ха! — пренебрежительно говорит парень, опуская руку на руль, — только посмотрите на неё! Ты действительно думаешь, что справишься со мною?

— Всё равно, получишь… — хмуро отвечает ЮнМи, продолжая прикрывать левым кулаком подбородок, а правым — солнечное сплетение.

— Я готовлюсь к конкурсу для поступления в корпус морской пехоты, — улыбаясь, говорит ЧжуВон, — а ты к какому конкурсу готовишься? Уж точно, не к такому!

— Пф-ф-ф… — презрительно выдыхает Юна, — Что, показывать свою силу на тех, кто явно слабее, одно из условий для поступления в твой корпус?

— Глупости не говори, раз не помнишь — хмурится ЧжуВон, — Ассоциация ветеранов морской пехоты имеет самый большой почёт от общества. Больше, чем у выпускников Коре и землячество Кенсандо. Поняла?

— И что там ассоциация говорит о насилии в отношении женщин?

— О каком насилии? — искренне не понимает ЧжуВон, — Это ты о том, что я тебя шлёпнул? Смотри, недотрога какая! Нужно будет, ещё получишь!

— Это с чего это вдруг? — окрысивается Юна.

— Ты младшая, — удивлённо говорит в ответ ЧжуВон, — Должна слушаться. Кроме того, ты играешь роль моей девушки, значит, тоже должна слушаться. Что тут непонятного? Какое насилие?

ЮнМи некоторое время сидит, хмуро поджав губы.

— Будешь руками размахивать — получишь, — опуская руки, обещает она, подводя итог своему молчанию.

— Хм, — насмешливо хмыкает ЧжуВон и сокрушённо качает головой, — Совсем мозгов у тебя нет. Если ты так будешь вести себя со всеми старшими, то никогда тебе никем не стать. Тебя выгонят отовсюду, как хамку и невоспитанную девку. Старший сделал тебе замечание за твой проступок. Ты должна была вежливо поблагодарить и пообещать, что такого впредь не повториться. Поняла?

— Какой проступок? — не понимает ЮнМи, — Это то, что я вернула тебе фишки, что ли?

— Да.

— Почему это проступок? Я вернула тебе твои деньги плюс процент от выигрыша. Что тут такого?

— Вы только посмотрите на неё! — восклицает ЧжуВон и молниеносным движением руки уже лёгонько шлёпает её по коленке, — Какая же упрямая и неблагодарная!

— Ай! — вскрикивает ЮнМи и вновь вскидывает руки, — Не смей ко мне прикасаться!

— Да ну? — говорит ЧжуВон, насмешливо выпячивая губы и вновь, быстрым движением снова легко хлопает её по ноге.

— Ща получишь! — воинственно обещает ЮнМи и крепче сжимает кулаки.

— У тебя реакции ноль, — с жалостью глянув на неё, говорит ЧжуВон, — Поэтому сиди и не выступай. Помни, что я за рулём. Попадём в аварию — виноватой будешь ты. Тогда придётся продать тебя в рабство лет на десять, чтобы оплатить ремонт машины. А мысль извиниться, в твою голову не приходит? Или тебя нужно шлёпать до тех пор, пока этого не случится?

— Мне не за что извиняться, — глядя исподлобья на оппонента, говорит Юна.

— Ты что, не знаешь, что если оппа даёт что-то девушке, то возвращает она это только тогда, когда полностью порывает с ним? И то, если захочет…

— Почему я должна об этом знать?! — возмущается ЮнМи.

— М-м-м… — задумывается ЧжуВон, отворачивается от неё и вновь смотрит на дорогу.

— Ну, если ты забыла, — как бы размышляя вслух, говорит он, — То вполне возможно… Но одновременно с этим ты уверена, что девушкам на развлечения богатый оппа должен давать больше денег… Как одно соотносится с другим?

ЧжуВон с вопросом смотрит на девушку. Та отвечает ему злобным взглядом, ничего не поясняя.

— Что у тебя в голове? — вопрошает ЧжуВон, вновь смотря через лобовое стекло, — Какие-то бредовые идеи о независимости… Может, это мысли твоей нуны? Но тогда ты вообще не должна брать у меня денег… А! Понял! Деньги тебе нужны, но брать ты их не должна, поэтому, ты нашла компромисс — попользовавшись, ты возвращаешь их обратно. Я угадал?

ЮнМи немного наклоняет голову к плечу, ничего не говоря.

— А ты смышлёна, — с одобрением говорит ЧжуВон, расценив её движение как свою правоту, — Кстати! Где ты так научилась играть в бадуги?

— Не помню, — помолчав, отвечает ЮнМи, — Может, дядя научил, или отец. Не знаю.

ЧжуВон качает головой.

— Интересно, — говорит он, — Как вот так жить, не помня?

Юна молчит в ответ. На некоторое время в машине устанавливается тишина.

— Значит так, — нарушая её, веско произносит ЧжуВон, не поворачиваясь к собеседнице и смотря на дорогу, — Мне надоело, что ты ставишь меня в глупые положения. Я "принц" Кореи, а ты — неизвестно кто и зависишь от моего расположения. Поэтому так быть не должно. Раз не соображаешь, как нужно себя вести, подходишь ко мне и на всё спрашиваешь разрешения. Говоришь: "Оппа, можно мне?.." За тебя всегда плачу я, а не "я сама". Поняла?

ЧжуВон поворачивается к Юне, ожидая ответа. Та в ответ упрямо выпячивает вперёд челюсть и молчит.

— Не слышу! — говорит ЧжуВон.

— А как же моя роль? — интересуется ЮнМи.

— Она теряет смысл, — с небрежными интонациями в голосе отвечает ЧжуВон, — Говорят, что из-за обострения политической обстановки конкурс на приём в морскую пехоту могут провести раньше, чем планировали. Я, собственно, и еду потренироваться в стрельбе из пистолета…

ЮнМи молчит.

— Я не услышал твоего ответа, — напоминает Юне ЧжуВон.

Та молчит.

— Да что такое! — возмущается ЧжуВон, — всего-то прошу, что б она вела себя как девушка! А она — губы дует! Нет, тебя определённо нужно выгнать. На улицу. Там будешь обижаться, сколько хочешь!

— Разве морская пехота — это не опасно? — после короткой паузы, спрашивает ЮнМи, видимо решив сменить тему разговора.

— Да, — соглашаясь, довольно кивает ЧжуВон, — Это самая опасная служба в армии. Корпус морской пехоты несёт дежурство в самых важных местах, где велика вероятность атаки противника. Самое главное — охраняет границу с КНДР.

— А разве её не пограничники охраняют? — довольно удачно изображает удивление ЮнМи.

— Морская пехота — элита армии, — самодовольно поясняет ЧжуВон, смотря на дорогу, — Пограничники — они, конечно, парни тоже крутые, но до морпехов им далеко. Поэтому мы их усиливаем. Северяне не рискнут ничего сделать, если будут знать, что мы там.

ЮнМи чуть насмешливо приподнимает бровь, услышав слово "мы", но никак это не комментирует.

— А как же твои родители? — удивляется она другому, — И они согласились, чтобы ты служил в таком опасном подразделении?

— Да, — гордо отвечает ЧжуВон, — Это очень почётно для семьи, если сын служит в морской пехоте. Все сразу понимают, что родители правильно воспитали сына, который честно служил нации! Мужчина должен быть защитником, должен уметь защищать свою родину. Когда я буду в армии, можешь спать спокойно, ЮнМи! Враги не потревожат твой сон!

— М-м-м! — всё ещё со злостью во взгляде, но уже одновременно с толикой уважения произносит ЮнМи, глядя на ЧжуВона, — Я бы тоже пошла, наверное, в армию, если бы была мужчиной…

— Не обязательно быть мужчиной, чтобы пойти в армию, девушек туда тоже принимают…

— … Слушай! — секунду спустя, с изумлённым выражением на лице говорит ЧжуВон, поворачиваясь к спутнице, — У тебя ведь отличные оценки за экзамены по иностранным языкам! Уверен, что армии может пригодиться твой талант переводчика! Думаю, они могут даже оплатить твою учёбу, когда увидят твои сертификаты. Заключишь контракт, быстро отработаешь. В армии неплохо платят, плюс социальное обеспечение хорошее для человека твоего уровня, плюс рабочий день нормирован. И это очень достойное занятие, защищать свою родину! Что скажешь, зверёныш?

— Н-да? — озадачивается неожиданно открывшейся перспективой "зверёныш", — Ты думаешь?

— Конечно! — энергично восклицает ЧжуВон, — С твоими способностями думаю, это будет совсем не сложно. Со знанием нескольких языков наверняка можно устроиться работать в отделе внешней разведки, а там за "секретность" вообще хорошо платят! Это для тебя в сто раз реальнее, чем стать айдолом!

— Ну… — задумывается ЮнМи, подняв глаза к потолку машины.

— Смотри, как я здорово придумал! Ты должна быть мне вечно благодарна, зверёныш, за то, что я так забочусь о тебе…

Время действия: чуть позже

Место действия: автомобильная стоянка стрельбища "Чёрная стрела".

Из машины вылезает ЧжуВон и, подняв верх руки, с удовольствием потягивается.

— Возьми в багажнике синюю сумку с моими вещами, — приказывает он ЮнМи, вылезшей с другой стороны машины, — И иди за мной!

Юна хмуро плетётся вдоль машины в сторону её багажника. ЧжуВон с насмешкой на лице наблюдает за ней. В этот момент из стеклянных раздвижных дверей в стене здания появляется Чон Хан тоже с сумкой на плече. Увидев друга, он приветственно машет рукою. ЧжуВон машет в ответ.

Время действия: чуть позже

Место действия: внутри здания.

ЧжуВон и Чон Хан, стоя у стойки информации, обсуждают свои дальнейшие действия с девушкой-менеджером. За их спинами с недовольным выражением на лице стоит ЮнМи. На каждом её плече висит по длинной сумке.

— Пожалуйста, проходите, — приглашает парней девушка-менеджер, закончив оформлять бланк заказа и с поклоном указывая рукою направление по коридору. Кивнув, ЧжуВон и Чон Хан двигаются в указанном направлении. Юна идет следом.

— Извините, — проходя мимо стойки, неожиданно остановившись, обращается она к менеджеру, — Вы не скажете, сколько стоит минимальный абонемент?

Девушка, пробежав взглядом по форменной одежде ЮнМи, теряется и медлит с ответом.

— ЮнМи? — вопрошающе произносит ЧжуВон, остановившийся и обернувшийся, услышав её вопрос.

Юна молча смотрит на него.

— Мы, кажется, о чём-то договорились, когда ехали сюда? — спрашивает ЧжуВон, бесстрастно глядя в ответ.

ЮнМи некоторое время молча смотрит ему в глаза, потом вздыхает.

— Оппа, — с неким усилием говорит она, — Можно мне… тоже пострелять?

Кивнув, ЧжуВон довольно хмыкает.

— Мне нужен ещё один vip-абонемент гостевого посещения, — говорит он, поворачиваясь к менеджеру.

Чон Хан, не очень понимая, что происходит, тем не менее, улыбается, наблюдая за другом.

Время действия: примерно через час

Место действия: небольшой, круглый зал кафе внутри спортивного комплекса "Чёрная стрела". За одним из столиков сидят ЧжуВон и Чон Хан и неспешно общаются, посасывая через трубочки витаминные коктейли.

— Хён, ты говорил, что вчера должен был вернуться твой отец? — спрашивает Чон Хан.

— Да, — кивает ЧжуВон, — приехал.

— И что, хён?

— Если ты хочешь узнать, что он сказал по поводу истории моих свиданий и ЮнМи, то он сказал, что поговорит со мною после. Думаю, он сначала хочет выслушать доклад службы безопасности и поговорить с бабушкой…

Чон Хан сочувственно вздыхает, глядя на уныло выглядящего друга.

— … Потом в новостях передали о взрыве корабля и отец ушёл в кабинет обсудить с директорами из совета, как это может отразиться на бизнесе…

— Понятно, — кивнув, говорит Чон Хан.

— Где это девчонка? — оглядываясь на двери с недовольством спрашивает ЧжуВон, меня тему разговора.

— Хён, ну ты же сам разрешил ей ещё одну серию.

— Да уж давно можно было закончить. Или она там стреляет один раз в минуту?

— Она упорная, — говори Чон Хан, имея в виду ЮнМи.

— Скорее вредная, — слегка кривится в ответ ЧжуВон, — Я же ей сказал, что буду ещё стрелять из лука. А снаряжение всё у неё.

— Мне кажется, что она хочет тебе что-то доказать, — улыбается Чон Хан, — Или это мне только кажется, хён?

— Тс-с-с… — насмешливо выдыхает в ответ тот, — Что можно доказать, когда первый раз в жизни держишь в руках пистолет? Две коробки патронов перевела, толку — никакого.

— Почему никакого толку, хён? — улыбаясь, возражает Чон Хан, — Если девушка что-то хочет доказать парню, значит, он ей небезразличен…

— А! — пренебрежительно машет рукою на это ЧжуВон, — Зачем мне это? Тем более, что это она просто назло. Пока сюда ехали, я её немного повоспитывал, так она на это обиделась. Неудивительно, что теперь вредничает.

— За что же ты её воспитывал? — интересуется Чон Хан.

— Хочу, чтобы она вела себя как девушка. Что-то уж больно сильно вжилась она в роль парня…

— Да ну? — удивляется Чон Хан.

В этот момент в дверях кафе появляется ЮнМи с сумками в руках. С ледяным выражением на лице она подходит к столику, за которым сидят парни.

— Ну что, попала в десятку? — с интересом глядя на нее, спрашивает ЧжуВон.

Юна несколько секунд колеблется, говорить или не говорить, потом коротко отвечает:

— Нет!

ЧжуВон начинает откровенно ржать. У ЮнМи на лице выражение — "английская королева терпит общество политика-идиота".

Время действия: вечер

Место действия: дом мамы ЮнМи. Семья ужинает перед телевизором.

Сижу, ем. В себя прихожу. День был бездарно "слит" благодаря придурку ЧжуВону. Сегодня ему приспичило переться на стрельбище, а меня он взял в качестве носильщика, таскать за ним его сумку. Потом ещё сумку Чон Хана на меня повесили… М-да, это совсем не Европа… Накидали — тащи давай, прямо как в дорамах, когда главгероиню грузят до тех пор, пока она не упадёт, благодаря за это весь мир… "Что значит быть кореянкой"? Это значит быть ломовой лошадью, которая должна сдохнуть!

Устал, сегодня, как собака… Звуковую карту не купил, кошачий туалет — тоже… День прошёл "мимо"… Котёнок какой-то странный… Ходит везде за мной. Как приду домой, так он за мною, как нитка за иголкой… Собакой, что ли, был в прошлой жизни? Или тоже душа попала не в то тело? Дурдом, ещё этого только не хватало…

"… Посетила комиссию пехотной, военно-воздушной и военно-морской академий в Керёндэ. Выступая перед учащимися академии, президент Пак пообещала дать решительный ответ на угрозы и провокации Северной Кореи, и призвала Пхеньян изменить свою позицию. Также она объявила, что приложит усилия для того, чтобы укрепить доверие к власти и заложить фундамент для мирного сосуществования и будущего объединения Северной и Южной Кореи… "

По телеку продолжают военную тему. Президент сегодня посетила военную академию и выступила там "по поводу". Ну, нормальный ход… К кому ещё, в случае войны, бежать президенту, как не к военным?

"… После завершения выступления Пак Гын Хе наградила знаками лейтенанта выпускников этого года, включая три женщины-офицера… "

Смотрю на экране телевизора, как президент Пак награждает девушек в военной форме. Ну…

— Я бы тоже хотела бы быть офицером! — говорит сидящая рядом СунОк.

— Мне сегодня предлагали пойти работать в разведку, — не задумываясь, что именно говорю, "ляпаю" я, меланхолично созерцая картинку на экране.

— В разведку? — резко поворачивается ко мне онни, — Кто тебе это сказал?

— ЧжуВон, — всё так же меланхолично отвечаю я, но уже краем мозга отмечая неожиданно бурную реакцию сестры ЮнМи.

— Точно! — после трёх секунд паузы восклицает СунОк, — Ты ведь знаешь несколько языков! Тебя возьмут военным переводчиком! ЮнМи, давай!

Подавшись вперёд, СунОк смотрит на меня загоревшимися глазами. И мама "очень внимательно" повернулась ко мне.

— Что я там забыла? — бурчу я, недовольный, что я опять сказал лишнее, думая о своём.

— Что забыла?! — искренне не понимает онни, — Это же армия! Это очень почётно — защищать страну! И зарплаты там хорошие! Тебе так вообще будут много платить. И учёбу оплатят! А-а-а-а, у меня будет сестра-офицер! Юна, как здорово!

Завизжав, онни кинулась обниматься.

— Да не пойду я ни в ф-ф… какую ар-р… мию! — сообщил ей я, выдираясь из объятий.

Какая к чёрту армия, когда у меня тут карьера мировой эстрадной звезды запланирована? Пойдёшь в армию — жениться заставят!

— Ай!

— Ты чего? — спрашивает меня СунОк.

— Больно, — говорю я и лезу смотреть, чего у меня там. Вижу на левой ноге, повыше колена, хороший такой синяк. Онни его задела, взявшись обниматься.

— Ничего себе! — восклицает СунОк, — Откуда это у тебя?

— Стукнулась, наверное, где-то… — рассматривая "приобретение", говорю я.

Чёртов ЧжуВон! Два раза хлопнул — и такой синячище! Собака бешеная! Какая у ЮнМи нежная кожа…

— Осторожнее надо быть, — говорит онни и добавляет: — Сейчас приклеим пластырь. ЮнМи, почему ты не хочешь пойти в армию? Это же здорово!

Задав вопрос, онни смотрит на меня с неким испугом.

— Потому, что я стану айдолом, — коротко объясняю я причину своего отказа.

— Пф-ф-ф, — выдыхая, онни и театрально закатывает глаза.

Мама просто, молча, закрывает свои.

Время действия: вечер

Место действия: дом мамы ЮнМи. На полу в комнате сестёр сидит Юна и с предовольным видом осторожно нюхает чёрного цвета печатную плату, аккуратно держа её кончиками пальцев за торцы.

А-а-а-а-а! Запах сплетен кино радио и телевидения! Запах нагретых софитов и сценического дыма! Запах лака электрогитары, кожи барабана, грима в костюмерной и нагретых усилителей! Запах золотой статуэтки и запах деревянной рамки с платиновым диском! Запах славы и новеньких долларовых банкнот! Запах потрясающего будущего! А-а-а-а-а!!

Сижу, нюхаю вынутую из упаковки звуковую карту, токсикоманю. Купил! "Deep Sound ProRME"! Полупрофессиональная звуковая карта, "двухэтажная". Одна плата, основная, втыкается в слот материнской платы, другая, плата расширения, ставится рядом, на место заглушки в корпусе компа.

На основной плате есть два оптических входа и выхода стандарта ADAT, и плюс гнездо DB9 для входа синхронизации. На карте расширения установлены: разъём MiniDIN9, включающий в себя по два MIDI входа и выхода; два гнезда BNC для синхронизации Word Clock; ещё оптический вход и выход ADAT если вдруг до зарезу понадобится дополнительный канал.

Внутренние входы и выходы карты позволяют использовать до 16-и аналоговых выходов и до 16-и аналоговых входов, либо два порта TDIF. Оптические порты аппаратно поддерживают 12 каналов записи и воспроизведения (24 бит/96 кГц) формата ADAT.

Карта оснащена высокопроизводительным сигнальным процессором, выполненным по технологии Hammerfall, обеспечивающим минимальные задержки аудиосигналов и полностью разгружающим центральный процессор.

В состав поставляемого вместе с ней программного обеспечения входит виртуальный микшер TotalMix, способный работать с 1352 каналами разрядностью до 40 бит и профессиональный звуковой редактор SoundForge с лицензией на три месяца…

Ну, это они, конечно, крепко пожадничали, дав лицензию всего на три месяца, но, это не смертельно. Уверен, что "лекарство" от этой бЯды я найду, в интернете сайтов всяких много. Тем более, что "больной" широко известен и считается самым лучшим редактором в этом мире.

Сижу, любуюсь, нюхаю. Просто красавица, а не плата! И пахнет одуряюще. Всегда любил запах только что распакованной электроники. Новая игрушка, мяка!..

Ладно, это всё лирика, ликование на очередной взятой вершине. Сейчас немножко порадуюсь, вдохну-выдохну и пойду дальше, ибо "горный хребет" выбранного мною пути длинен, а его дальние вершины так вообще белеют снегами где-то в облаках…

Итак, что мы имеем? Инструментарий у меня есть, умение его использовать есть, пора сложить всё вместе и получить "эффект"! А для его полноты следует точно определиться с видом и местом "приложения".

Что касаемо места… После статьи о сексуальных домогательствах в шоу-бизнесе и неожиданного осознания того, что меня это тоже касается, я изучил данный вопрос более подробно. "Провентилировав тему" в интернете, сформировал резюме из прочитанного. Итак:

Да, подобные безобразия существуют;

Не то, чтобы их много, но встречаются, и по большей части такие инциденты замалчиваются компаниями и пострадавшими;

В первую очередь это касается мелких агентств, с трудом сводящих концы с концам. Крупные компании таких безобразий не допускают. Ну, по крайней мере, стараются не допускать. Конторы солидные, имеют акции на бирже, а скандалы негативно отражаются на котировках. Поэтому, мне, как начинающему, лучше иметь дело с крупной конторой, ибо порядка там больше;

Никаких "случайных" людей в корейском шоу-бизнесе нет. Людей, образно говоря, пришедших с улицы. Которые бы пришли и стали тут же выступать. Даже если ты невероятно талантлив, всё одно ты должен сначала потрудиться — окончить школу искусств или долго "тренироваться" в агентстве. Ну, или на худой конец, быть "в процессе" — учиться или тренироваться. Вот тогда ты будешь иметь право выходить на сцену.

В общем, первые три пункта, как говорится, дело ясное, всё как везде, а вот четвёртый пункт стал для меня открытием. Очередной "корейской заморочкой", странной и непонятной, ставящей во главу всего труд, за которым уже идёт всё остальное. Случайно наткнулся в интернете на статью, адресованную молодому поколению, в которой корейский автор на полном серьёзе объяснял, что отсутствие способностей к чему-либо можно легко компенсировать кропотливым и упорным трудом. Что талант — это не главное. Если много работать, то можно достичь превосходных результатов и даже лучших, чем у одарённого человека!

Я это прочитал, глазами похлопал, головой потряс и попробовал как-то прилепить это новознание к своей картине мира. Однако, как я ни прилаживал, встроить его в своё мироощущение мне не удалось. Хрень какая-то, а не идея. По моим представлениям, если у тебя нет слуха, то, сколько бы ты ни играл, никакого пианиста из тебя не выйдет. Или, если твои руки не из того места растут. Хоть до рвоты обыграйся, всё равно результат будет нулевой. А тут вот, значит, по-иному на это смотрят. Теперь понятна эта постоянная бубниловка онни по поводу труда… Чёрт, да они тут просто зомбированные!

Зомбированные, не зомбированные, но "в каждой избушке свои погремушки" и действовать мне придётся исходя из существующих реалий. Поэтому, выбирая из двух вариантов, школу искусств "бросаю за борт", на это времени нет, оставляю агентство. Практикуюсь там и сразу в нём же и "стартую". Ну, по крайней мере, попытаюсь, посмотрю, что из этого получится. Если не выйдет, буду использовать другие варианты…

В данный момент в стране под названием Южная Корея всем шоу-бизнесом рулят Агентства. Именно так, с большой буквы. Самые крупные и влиятельные из них, это SM Entertainment, JYP Entertainment, YG Entertainment и FAN Entertainment[14].  Кроме них есть ещё несколько крупных лейблов, но именно эти ребята делят основной пирог корейского музыкального рынка. Поэтому, мой курс — на виднеющиеся на горизонте фонтаны этих четырёх китов. Кто-то из них окажется большим счастливчиком и ему повезёт найти меня, хе-хе…

Дальше. Все более-менее крупные агентства в Корее проводят на своих территориях еженедельные прослушивания, пытаясь отыскать новые таланты. Четыре "кита" тоже это делают. Есть вариант так называемого "онлайн- прослушивания". Это для тех соискателей, которые не могут физически присутствовать на прослушивании. Просто присылаешь файлы со своими записями на указанный электронный ящик или, пишешь на диск и высылаешь его почтой. Всё. Но, есть нюансы. Высылаемые видео и музыкальные файлы должны быть хорошего качества. Сразу вопрос. Что значит "хорошего"? Хорошее качество требует хорошей аппаратуры. Если со звуком у меня проблем не будет, то вот видео… Видео как раз и вызывает вопрос. Камеры нет, оператора нет, света нет, денег на это всё тоже нет. Ну, в данный момент нет. Ещё снимать нечего. Нет пока композиции. Да! Ещё мне нужен микрофон! Приличный микрофон для приличного звука. Плюс к тому и писать нужно где-то в помещении с соответствующей акустикой. Короче, с этим "онлайн" — прослушиванием придётся решить кучу технических проблем и потратить немало денег. А с высланными материалами, есть ещё одна фишка. Отправляя, ты автоматически соглашаешься с тем, что агентство может использовать данные файлы так, как оно того захочет. И посланное, агентством потом не возвращается.

Чёрт с ним, с диском, не разорюсь, но как-то геморройно всё выглядит. Возможно, у меня паранойя, но вот не хочется мне разбрасываться композициями. Каждая из них это ведь потенциальные деньги и известность. Зачем мне кого-то задарма осчастливливать? Неправильно, конечно, начинать отношения с подозрений, но мой личный опыт говорит, что лучше уж перебдеть, чем потом тихонько сопли на кулак в уголке мотать. Доверие нужно вначале заслужить. Ещё стопудово уверен, что в ведущие агентства файлы и диски присылают кучами. Прочитал в интернете, что в школьные каникулы в SM Entertainment прослушивают до 500 человек в день! Пятьсот человек в день! Обалдеть! Легко представимо, что по интернету в агентство запросто заявок по сто в день присылают. И вот с этим возникает вопрос. Запись из трёх обязательных фрагментов: вокал, танец, музицирование, по длительности где-то в сумме минут под десять выходит. Семьсот файлов в неделю умножаем на десять минут, делим на шестьдесят… Получаем сто шестнадцать часов с копейкой. Теперь делим на восемь часов рабочего дня. Выходит — четырнадцать рабочих дней. Две недели на то, чтобы просмотреть всё, что пришло за одну неделю? Пф-ф-ф… А насколько хорошо всё это смотрят? А если пропустят? Будешь потом год у моря ждать погоды, а в агентстве — тупо потеряли…

Не, лучше сходить самому, тем боле, коль есть такая возможность. Всё в Сеуле, всё рядом. На людей посмотреть, себя показать, обстановку разведать. Какое будет отношение? Какая вообще атмосфера в агентстве? Это же многое значит. Вдруг не понравится? Работать ведь потом там придётся. Похожу, послушаю, погляжу, "потрусь". В интернете всего не напишут. Денег за погляд не берут, прослушивание бесплатно, хоть сто раз ходи. Лучше своими глазами всё посмотреть…

Так! Это лирика, перейдём к практическим вопросам. Чем я буду поражать жюри? Посмотрев несколько ознакомительных роликов с хореографией из присланных в агентство, я понял, что танцевать я не умею, причём от слова совсем. Лучше даже и не пытаться. В "интернетах" советуют в таком случае сразу честно в этом признаться. Скорее всего, я так и сделаю, ибо других вариантов нет. Чёт совсем плохо у меня с танцами. Ладно, чего нет, того нет, буду выезжать на музыке и пении. Впрочем, пение от танцев у ЮнМи тоже не так уж далеко ушло. Если и оторвалось, то не больше, чем на полкорпуса. Поэтому песни у меня будут "безголосые". Произведения с приятной мелодией, но не требующих от исполнителя каких-либо вокальных данных. В агентстве нужно представить минимум две композиции: одну — на родном, корейском языке, другую — на иностранном, английском. Корейский для меня почти такой же иностранный, как для корейцев английский, поэтому, думаю, будет круче исполнить обе на "импортном". На разных языках. Может, это хоть как-то отвлечёт комиссию от моей безголосицы?

Основной упор сделаю на своё основное музыкальное увлечение. Петь я и на своей Земле особо не умел, поэтому развлекался исполнением классических произведений в рок-обработке и электронной музыкой. Исполню что-нибудь из своей коллекции. И уровень исполнения можно будет показать и умение обработки звука на компьютере обозначить. Да и музыка приятная, в конце концов, не два притопа, три прихлопа, а классика, на сцене стоять будет не стыдно.

Итак, после тщательного обдумывания и "взвешивания" вариантов, мой окончательный выбор:

— первая песня — "Porque te vas" (Потому, что ты уезжаешь) на испанском языке[15];

— вторая — "I Can`t Stand The Rain" (Я терпеть не могу дождь) на английском, в исполнении Stella Getz[16].

Песни интересные, думаю, для прослушивания будет вполне достаточно, особенно если перед выступлением сказать, что стихи, музыка и исполнение — мои. Как мне кажется, коммерческая ценность их не слишком велика, даже если и сопрут, то не очень-то на них озолотишься. Особо обидно не будет. Главное в них то, что при наличии приятной мелодии вокал там несложный и ЮнМи сможет это исполнить. По крайней мере, я на это рассчитываю. У Стеллы есть ещё одна забойная песенка — "Friends" но боюсь, не потяну. Оставим на потом. Когда получше с голосом станет. Можно ещё "до кучи" (вдруг жюри попросит что-нибудь ещё исполнить?) разучить "Таксист Джо" Ванессы Паради, композицию, известную у нас под именем "Джули такси". Хотя, лично мне, она не особо нравится[17]. Но для Юны, это будет вообще без проблем, её уровень владения голосом. Ладно, посмотрим, как пойдёт основное произведение. Будет время — запишу.

А основным у меня будет произведение великого Антонио Вивальди, которое называется "Зима"[18]. Легкомысленно-воздушные скрипки в сопровождении хрипло-простуженной электрогитары. Помню, пришлось тогда изрядно повозиться со скрипками, надеюсь, второй раз будет легче. Я помню, а KORG не подведёт…

— Юна, что ты делаешь? — спрашивает онни, входя в комнату.

— Плату нюхаю, — честно признаюсь я.

— Зачем?! — изумляется та.

— Запах светлого будущего. Пахнет круче, чем благовония!

— А-а-а, — понимающе говорит СунОк, окидывая меня и плату внимательным взглядом.

— И сколько она стоит? — спрашивает она, садясь на пол рядом со мною.

— Семьсот девяносто девять долларов, девяносто девять центов.

— Ого! — неприятно удивляется онни, — такая дорогая?

— Хорошие вещи дешёвыми не бывают, — философски пожимаю я плечами, и обьясняю, — это полупрофессиональная карта, лучшее, что есть за эти деньги.

— Ну, дай и мне понюхать, — просит СунОк, — Хочу тоже знать, как пахнет будущее.

— За торцы берись пальцами, — предупреждаю я, протягивая ей свою прелесть, — чтобы статикой не повредить…

Аккуратно взяв из моих рук плату, онни подносит её к своему лицу и осторожно нюхает.

— Фу! Ну и воняет! — через секунду кривится она, — Что за противный запах? Фу-у-у!

Сморщившись, онни усиленно машет правой рукой перед носом, держа в левой руке источник вонизма.

— Нормальный запах новой аппаратуры, — говорю я, забирая у неё плату и кладя её в коробку, — кстати, мне, наверное, потребуется бэк-вокалист на английском. Не поможешь?

— Бэк-вокалист? — удивлённо смотрит на меня онни.

— Да, подпеть в нескольких местах.

— А я смогу?

— Думаю, да… Попробуем. Там видно будет.

— А что за песня? Сложная? Дай послушать!

— Гм… Видишь ли, я её ещё не написала…

— НЕ НАПИСАЛА? — онни с недоверием и изумлением смотрит на меня круглыми глазами, — Ты будешь писать песню? Сама?!

Ну, можно было не говорить так сразу, но всё равно это выплывет. Она и мама обязательно захотят послушать, что я там для агентства разучил. Тогда-то всё и всплывёт. Ну, даже если не тогда, то чуть позже, но всё одно всплывёт! Пусть лучше сразу привыкают. Нужно только подкорректировать посыл…

— Да, — уверенно обещаю я онни, — Сама. Думаю, что если я буду сама писать стихи и музыку, то мои шансы на прослушивании резко вырастут. Как думаешь?

Онни растерянно хлопает глазами, переключаясь с одной мысли на другую.

— Ну, наверное, — неуверенно соглашается она, — Но это же… ноты нужно знать. И стихи уметь писать… Талант нужен…

— Я купила самоучитель нотной грамоты! — радостно улыбаясь, сообщаю я, — Ничего там сложного нет! Я уже посмотрела! А талант у меня есть!

— Да? — услышав моё жизнерадостное утверждение, секунды на три впадает в прострацию онни, а потом вспоминает, — Знаешь… Пойду я, маме помогу. Я вспомнила, что… Недоделала один… Одну вещь!

Она поднимается на ноги и, опасливо глянув на меня, бочком, бочком, направляется к двери.

"Так, онни сбежала", — проводив сестру взглядом, думаю я, — "Напугал. А что делать? Мои умения уже торчат, как шило из мешка! Не спрячешь. Ладно, если что — у меня справка есть. Начинаю думать, что со справкой мне очень даже повезло… А не пойти ли мне воткнуть платочку в компьютер? Кажется, настало для этого самое подходящее время! Ё-хо-хо и бутылка рома!"

Время действия: день.

Место действия: кабинет ХёБин. Сидя за столом, хозяйка кабинета диктует указания своей подчинённой, быстро записывающей в свой блокнот.

— … Пак ЮнМи, помощник секретаря исполнительного директора господина Ким ЧжуВона… Наше министерство обороны, в связи с известными событиями, приняло решение провести конкурс на поступление в корпус морской пехоты раньше запланированного срока. Господин ЧжуВон будет участвовать в этом конкурсе и услуги секретарей ему на это время не нужны. Поэтому, приказываю перевести стажёра Пак ЮнМи, с её должности на должность переводчика отдела, сроком на один месяц, на полный рабочий день. Пак ЮнМи несовершеннолетняя, юридическому отделу следует подготовить для этого дополнительные документы — согласие родителей и акт о производственной необходимости. Это нужно для обоснования размеров её денежной выплаты. Заработок Пак ЮнМи за месяц работы в новой должности определить в размере шести миллионов вон…

(быстро пишущая в блокноте секретарша чуть ниже наклоняет голову)

— Кроме этого, — продолжает ХёБин, — с пятнадцатого апреля на Чеджу, в Kensington Jeju Hotel мы будем проводить ознакомительный тур для наших потенциальных партнёров. Пак ЮнМи должна быть включена в состав нашей делегации. Выясните, кто именно из руководителей занимается организацией данного мероприятия. Пусть он найдёт ей какую-нибудь должность, связанную с работой переводчика. Опять же, пусть юридический отдел получит согласие от её родителей на то, она проведёт неделю вне дома… Записали?

— Да, госпожа президент, — кланяется секретарша.

— Выполняйте! — кивнув, приказывает ХёБин.

Время действия: вечер.

Место действия: метро. ЮнМи входит в вагон подъехавшего поезда.

Ба! А это ещё кто валяется?

Захожу в вагон и вижу лежащего на полу мужика в одних трусах. Вокруг него раскидана одежда и аккуратно поставленные рядом друг с дружкой начищенные чёрные туфли.

Чё это он? Плохо стало? Вроде никто на помощь не спешит… Э-э-э, да ты, ваше благородие, нарезался! Фу! Ну и вонизм! Шож ты пил-то, неуёмный? Соджу? Так воняет соджу? Фу!

Морщась от запаха, я почапал в центр вагона вслед за другими пассажирами, старающимися отдалиться от "попутчика".

Что-то рано он начал. Хоть сегодня и суббота, но вроде вечер ещё только начался… А он уже в дрыбыган… Народ вокруг спокойно реагирует. Видать, ничего особенного не происходит. Хорошо, буду реагировать как все. Ну, устал человек после шести дней работы, домой едет! Впрочем, судя по снятой с себя одежде, он уже дома, счастливчик… Я бы тоже хотел прямо вот сейчас оказаться дома, а не "пилить" ещё минут сорок. Тоже устал за сегодня, как собака. Пришёл на работу — все мысли о музыке. Плату я поставил, нормально встала. И ПО к ней без вопросов "встало", но не всё так просто оказалось со звуковым редактором. Очевидные вещи, к которым я привык, реализованы в этом пакете по-иному. Не скажу, что через одно место, может, и есть в этих решениях какая-то сермяжная правда, но нужно разбираться и привыкать. В общем, пришёл сегодня на работу, голова занята совсем не мыслями о работе, а там меня "нахлобучили". Объявили, что теперь я у ЧжуВона не работаю, а работаю у переводчиков. А ЧжуВон свалил на конкурс морпеха. Если он его пройдёт, то тогда его туда возьмут. То-то думаю, куда он делся? Третий день нету, а вон оно что! Вообще-то, это для меня странно. Конкурс в морпехи? Не, не слышал. Чтобы у нас кто-то пыжился по конкурсам, чтобы попасть в армию? Возможно, я просто не в теме, наверняка есть индивидуумы, но, в своём окружении, я о таком не слышал…

Весь свой сегодняшний пятичасовый рабочий день потратил на беготню, разговоры и переезд. Сначала в отдел кадров за документами, потом — на новое рабочее место, знакомился с руководством. Теперь мой новый кунджан-ним — пожилая японка, госпожа Харука Аясе. Глянув на результат моего "японского" теста, она сразу перешла в разговоре со мной на свой родной язык. Ну, поговорили… После был неловкий момент, в котором я пытался быть чертовски убедительным и, скромно шаркая ножкой, рассказывал, что — "сама научилась". Шота кажется мне, что мне не поверили, но чисто по-японски ничего не сказали…

Потом, я, как в настоящей дораме, таскался по офисному зданию в обнимку с картонной коробкой. Переезжал. Вроде недавно работаю, а мелочёвки уже всякой накопилось прилично. Почти с полкоробки набралось. Мне кажется, сонбе была просто счастлива, что я больше не её подчинённая. Она даже помогла мне кое-что сложить, хотя это совершенно не по иерархии…

О! За мужиком пришли. На остановке вошли двое в форме сотрудников метрополитена и взялись приводить его в чувство. Сейчас он очнётся и узнает, что он совсем не дома… Огорчится, наверное… Наверняка!

Время действия: начало двенадцатого ночи

Место действия: Дом мамы ЮнМи. Мама и ЮнМи, вдвоём, сидя на полу, смотрят телевизор.

— Да где эта негодница?! — возмущённо вопрошает мама, хлопая себя ладонью по коленке и имея в виду СунОк, — И на звонки не отвечает! Что это такое?

ЮнМи философски пожимает плечами.

— Придёт, — говорит она, — Может, с девчонками засиделась или с парнем познакомилась… Если через полчаса не вернётся, пойду искать.

— Куда ты одна пойдёшь! — машет на неё рукой мама, — Ночь уже совсем!

— Мульча возьму с собой, — пожимая плечом, улыбается ЮнМи, — Да, Мульча?

Сидящий рядом на полу котёнок пищит, открывая розовый ротик с иголочками-зубами.

— М-м-м? Видишь, она согласна, — комментирует этот писк ЮнМи.

— Она словно понимает все, что ты говоришь! — произносит мама, немного испуганно глядя на котёнка

— Может, у неё тоже хорошо с иностранными языками? — делает шуточное предположение ЮнМи и вспоминает, — Да, забыла сказать. ЧжуВон пошёл поступать на морпеха и меня на работе перевели на новое место. Теперь я буду работать в отделе переводчиков. Просили передать тебе новые условия моего трудового договора.

Юна поворачивается и, протянув руку, подтягивает к себе лежащую недалеко от неё сумку. Открывает её и достаёт из неё конверт.

— Вот, — говорит она, протягивая его маме, — Адресован тебе.

— Тебе понизили зарплату? — встревожено спрашивает мама, взяв, но не торопясь открывать.

— Без понятия, — пожимает плечами ЮнМи, — Вроде не должны. Переводчик ведь круче чем секретарь?

— И тебе ничего не сказали? — удивлённо спрашивает у дочери мама, начиная вскрывать конверт.

— Уку, — отрицательно крутит головою та, — В отделе кадров я не котируюсь. Я там — пыль на сапогах. Сказали: "Спросишь у мамы".

Мама тоже крутит головою, но только огорчённо. Достаёт несколько листков и начинает читать. Неожиданно она дёргается и замирает, широко открыв глаза.

— Что там? — насторожившись, спрашивает ЮнМи.

— Шесть миллионов вон! Они будут платить тебе шесть миллионов вон! Шесть миллионов!

— С чего это вдруг? — не верит ЮнМи, — Где это написано? Дай!

Юна забирает из маминых рук договор и начинает его читать.

— Странно, — спустя некоторое время озадачено произносит она, — ну да, шесть миллионов… Ноль, что ли, лишний приписали? Да нет… Тут сумма и словами написана…

Юна ещё раз пробегает глазами текст, осматривает листок со всех сторон и, пожав плечами, выносит вердикт.

— Перепутали что-то, — уверенно говорит она, — У меня ведь даже диплома нет.

— А может, нет? — с робкой надеждой в голосе произносит мама, — У тебя ведь такие хорошие результаты тестов…

Дочь в ответ пожимает плечами.

— В понедельник схожу и всё выясню, — обещает она.

В этот миг от входа в комнату раздаётся звук. ЮнМи и мама поворачиваются. В дверях, качаясь на подгибающихся ногах и держась одной рукой за стену, с трудом стоит пьяная "в дымину" СунОк.

— Родные мои! — оттолкнувшись от стены, восклицает она, распахивая руки, — Как же я вас люблю!

И падает лицом вперёд.

— Бо-о-о-ожечки мои… — потрясённо ахает мама, прижимая ладони к щекам, — что же это с ней такое?!

— А что, сегодня праздник какой-то? — спрашивает ЮнМи, с интересом глядя на возящееся на полу тело.

Файтин девятый

Время действия: тот же вечер, немного позже

Место действия: туалет в доме мамы ЮнМи

(ЮнМи с кружкой в руках) — Пей, давай!

(СунОк, стоя на коленях рядом с унитазом и отрицательно мотая головой) — Не буду…

(ЮнМи) — Пей!

(СунОк, опять мотая головой) — Уку!

(ЮнМи) — Пей, я сказала!

(СунОк, со слезами в голосе) — Я не могу больше, как ты не понимаешь? Почему ты такая злая?

(ЮнМи) — Чего ты там не можешь? Водку пить ты можешь, а воду с солью, значит, нет? Пей, давай!

(СунОк, обиженно) — Я водку не пил… ик!.. а! Мы пили соджу… коньяк, пиво…

(ЮнМи, присвистнув) — Ничего се! А может к вам ещё и "бурый медведь"[19] приходил?

СунОк молча мотает головой, ощущая поднимающийся вверх желудок.

— Не было медведя, — после паузы говорит она, сделав усилие и "проглотив" желудок обратно.

(ЮнМи) — Хоть на это ума хватило. Пей, давай!

(СунОк, со слезами на глазах) — Не могу-у-у-у-у…

(ЮнМи, жёстким голосом) — Пе-е-ей!

(Мама, растерянно заглядывая в туалет) — Юночка, зачем ты так со своей сестрой? Ей же плохо!

(ЮнМи, с сарказмом) — Ага, как соджу с пивом хлестать, так нормально было, а простую солёную воду мы пить не можем!

(СунОк, дрожащим от жалости к себе голосом, чуть не плача) — Но сколько же ещё нужно её пить? Я ведь же уже пила!

(ЮнМи, безжалостно) — Одного раза мало! Будешь пить, пока вода обратно чистая не пойдёт! Пей, я сказала!

(СунОк, оборачиваясь) — Мама, у меня всё болит! Мамочка, спаси меня, скажи ей!

(Мама, испуганно) — Юна, может уже хватит? У неё всё болит!

(ЮнМи, обращаясь к маме) — Ей нужно нормально промыть желудок. Ей сразу стает легче. Иначе алкоголь будет продолжать всасываться в кровь и будет плохо.

(ЮнМи, обращаясь к СунОк) — Пей! А то прибью сейчас!

ЮнМи суёт онни под нос кружку с водой. Та, сдавшись, с трудом её выпивает.

(ЮнМи, командным голосом) — Пальцы в рот! Пальцы в рот, тебе говорят! Ну?!

СунОк, не реагируя, молча мотает головой над унитазом.

— Да шож такое? — по-русски шипит себе под нос ЮнМи и, поставив кружку на полку, берёт онни левой рукой за волосы на затылке.

(ЮнМи) — Открыла рот! Рот открыла! Ну?!

Приподняв голову СунОк за волосы, она суёт в рот ей два пальца и надавливает на корень языка.

(СунОк, содрогаясь всем телом и блюя в унитаз) — Х-х-хе-е-е!.. Б-е-е-е…

Б-е-е-е-е-е…

(ЮнМи с гримасой брезгливости наблюдая за выходом) — О, почти чистая пошла! Ещё разок и всё!

(СунОк шепчет, ложась щекой на унитаз) — Я больше не могу… Я лучше умру… Б-е-е-е!

(ЮнМи, с толикой сочувствия в голосе) — Надо, онни, надо!

…

(ЮнМи, таща на себе из туалета безвольную онни в ванную) — Мам, у нас что-то от алкогольных отравлений есть? Какие-нибудь лекарства?

(Мама, растерянно семеня за дочерями и держа двумя руками за ручки кастрюльку с водой) — Ой, наверное, нету…

(ЮнМи) — Может, есть активированный уголь? Такие чёрные таблетки. Его от живота ещё назначают.

(Мама, кивая) — Да, есть! В аптечке на кухне.

(ЮнМи) — Неси, пока я её умывать буду. И запить. Просто тёплой воды.

(Мама, продолжая держать перед собою кастрюльку и устремляясь на кухню) — Ой ты, божечки мои…

.…

Комната сестёр. На расстеленной на полу постели спит накрытая одеялом СунОк. Рядом с ней сидят на полу мама и ЮнМи.

— Мама, иди спать, — сонным голосом говорит ЮнМи.

— Ложись в моей комнате, — предлагает ей в ответ та, — А я с ней посижу.

— Зачем? — не понимает Юна, — Желудок мы ей промыли, угля дали. Всё, она теперь будет спать до утра. Зачем с ней сидеть? Я сплю рядом, если что. Да и ничего не случится. Завтра накормим с утра бульоном, будет, как огурчик.

— Я могу приготовить пряный суп из морепродуктов с лапшой, — предлагает мама, — Он очень хорошо помогает при похмелье.

— М-да? — обдумывает её предложение ЮнМи и возражает, — Думаю, это будет сложно для желудка. Он у неё сейчас травмирован. Лучше что-нибудь лёгкое. Просто бульон для него будет самое то. А супом мы её накормим позже.

Мама задумывается, но, подумав, не возражает.

— Откуда ты всё это знаешь? — спрашивает она у дочери.

Теперь задумывается та.

— Я изучаю мир, — помолчав, отвечает она, — Читаю в интернете обо всём, с чем я могу столкнуться в жизни. Недавно я прочитала, что делать при отравлениях алкоголем. Вот, попрактиковалась на онни…

ЮнМи улыбается. Мама печально качает головой.

— Я обещала доктору проводить больше времени с тобой, помогать… А ты опять всё сама. Всё моё время уходит на ресторан…

Мама вновь печально качает головой.

— Всё нормально, — говорит ЮнМи, — Зато у нас есть еда и деньги. А читать я и сама умею. Спасибо, мама.

Вздохнув, мама переводит взгляд на спящую СунОк.

— И чего это она? — огорчённо произносит она, — Никогда с ней такого не было…

— Завтра расскажет, — обещает Юна, — Проспится и расскажет. Давай спать. Так спать хочется!

— Да, — кивает мама, начиная подниматься на ноги, — Поздно уже. Спокойной ночи, дочка!

— Спокойной ночи, мама!

Время действия: утро

Место действия: маленькая столовая в доме мамы ЮнМи. Зеленоватая лицом СунОк осторожно, но с явным удовольствием, прижмуриваясь, втягивает губами с ложки горячий бульон, который берёт из стоящей перед нею на столе чашки. Рядом, за столом, в ярко-синих прорезиненных фартуках сидят пришедшие с большой кухни мама и ЮнМи.

— Сонбе пригласил… на хвесик, — делая паузы между втягиванием в себя бульона, объясняет вчерашние происшествие СунОк.

— Сонбе — это кто? — Интересуется хмурая из-за того, что не выспалась, Юна.

— Мой преподаватель английского, — поясняет СунОк, зачерпывая ложкой очередную порцию бульона из чашки.

— Тебя он одну пригласил? — как бы невзначай, уточняет ЮнМи.

— Почему одну? — удивляется в ответ онни, — Всю нашу группу. У его брата сын родился. Сначала мы в кафе были, потом пошли в караоке, а потом… потом не помню… Сонбе тоже сильно выпил. Его на руках несли…

Онни вздыхает и становится грустной.

— А что, — недоумённо спрашивает ЮнМи, с удивлением глядя на сестру, — Студентам пить с преподавателем… Это нормально?

— Это уважение, — непонимающе глядя на Юну, удивляется в ответ СунОк, — Он же старше и учитель. Разве можно отказываться?

— Да, — подтверждая её слова, кивает мама, — Отказываться нельзя. Очень обидишь человека!

— Пф-ф-ф… — задумчиво выдыхает ЮнМи, так, словно что-то припоминая, — Странно… А я почему-то думала, что это неправильно…

— Нет, — осторожно крутит своею болящей головой СунОк, — Это хорошо, когда преподаватель приглашает на хвесик. Значит, он тебя уважает…

— Понятно, — со странной интонацией в голосе комментирует услышанное Юна и, вставая из-за стола, даёт указания онни: — Онни, поешь, выпей активированный уголь. Одну таблетку. Вон, упаковка на столе лежит. Поняла? А я пойду дальше посуду мыть.

— Угу, — кивает СунОк, осторожно поднося к губам очередную ложку с горячим бульоном.

Время действия: тот же день, обед

Место действия: метро, Юна едет в вагоне

Еду. На разведку. В SM Entertainment. До обеда пришлось помогать маме с ресторанчиком, так как онни вчера учудила, заявившись домой пьяной в дупель. Я даже не предполагал, что она может набраться до такого состояния. О СунОк у меня сложилось впечатление, как о правильной девушке, которая может служить примером для подражания. И вот, на тебе! А ещё меня удивило, что пили они всей группой вместе с преподавателем. И это считается нормальным. Пфф… Чтобы преподы пьянствовали со студентами? Да у нас никогда такого не было! Ну ладно там поднять бокал шампанского на Новый год или День Победы. Святое, как говорится. Но нажраться так, чтобы потом твои же ученики тебя, отрубившегося, несли? Да чтоб в нашем институте, да такое? Нонсенс! А тут — нормально. Ещё все благодарны. Совершеннейший сю-ю-юр… Впрочем, как говорит народная мудрость, в чужой монастырь со своим уставом не ходят. Просто следует принять к сведенью…

Поезд останавливается на очередной станции, перебивая течение моих мыслей. Смотрю сквозь стекло вагона на яркий рекламный постер, на котором молодая девушка рекламирует соджу. В левой руке у неё рюмка с напитком, большой палец правой руки оттопырен вверх, показывая, что "о'кей!". Состав трогается и постер уплывает назад, исчезая.

О, так это IU! — доходит до меня, когда вагон уже въезжает в тоннель. Но она же вроде молодая? Сколько ей лет? Не помню. Помню, что её финансами управляет её мама. Хм, как-то не припоминаю рекламу водки или виски моей Земли с такими молодыми девушками… Соджу — это же местная водка? Почему же её рекламируют модели столь нежного возраста? Странно у тут них так…

… А IU выглядит на постере очень даже неплохо. В отличие от пьяной онни. Мне вообще не нравятся пьяные девушки. По моему личному мнению, они вообще не должны "доходить" до такого состояния. Выпить — да, нажираться — нет. Ну, парни могут упиваться до свинячьего визга, хотя мне это тоже не нравится, но девушки — никогда! Девушки должны оставаться девушками. Всегда. Тогда они девушки. Я так думаю… Однако, мир не совершенен и многие думают иначе. Приобретённый мною опыт в процессе выступлений в кабаках, на юбилеях и свадьбах привёл меня к мысли, что непьющая девушка — редкоценность, уже только по одному этому признаку.

Пьют, как лошади. Я так до сих пор не понимаю, на кой они это делают? Чтобы было веселее? Быть смелее? Быть наравне с парнями? Загадка, однако… Неразгаданная. Хотя, думаю, что они просто дуры. И всё. Никаких тайн!

Обычно в кабаке ещё и половина вечера не минула, а в зале уже есть "готовая", которая и лыко вяжет с трудом и ходит так же. Продолжением, как правило, становятся сопли, слёзы, обиды, драки с выдиранием волос у соперницы. Потом датые мужики, полезшие разнимать и наводить порядок, начинают выяснять отношения уже между собой, что почти всегда заканчивается классикой — мужским мордобоем, в который вмешивается охрана. Смотришь на это всё трезвыми глазами и диву даёшься, как люди "интересно живут"…

Поэтому мне абсолютно не понравилось появление пьяной СунОк. Не одобряю. Но поскольку вернуть ничего было нельзя, пришлось вмешаться, ибо онни "загрузила трюм" по самую палубу, намешав "ерша". Пиво с коньяком! Я дурею, дорогая редакция! Хорошо, что я хоть знал, что нужно было делать. Опять, спасибо маме. Она у меня по профессии врач и поэтому, когда настала мне пора перебираться в студенческое общежитие, устроила мне краткие медицинские курсы на дому. Как я потом их назвал — "выживальческие курсы". В результате после их окончания я могу точно перечислить признаки аппендицита, инсульта и общей сердечной недостаточности. Знаю, что делать при вывихах, переломах, кровотечениях в конечностях, при травмах головы и тела. Особый упор мамой был сделан на борьбу с отравлениями. В то время когда я поступал, в стране прошла волна отравлений некачественным алкоголем. СМИ об этом усиленно писали. Волнуясь за сына, мама и "заточила" свой курс под это дело… Что самое интересное, именно это в жизни и пригодилось. Приматывать руки к палкам и останавливать кровь мне как-то не пришлось, хоть все гоняли на мотоциклах, а вот промывкой желудка занимался. Если припомнить все случаи, то СунОк будет пятым. Круглая цифра, однако!

Первая была, как сейчас помню, Снежана, обломщица… Как-то собрались мы с парнями отметить выходные на недостроенной даче Серегиных родителей. И девчонок пригласить. Всё приготовили. Дача — двухэтажный дом из натуральных брёвен. Стены, стропила, балки — всё из них. Печка-бочка чугунная, здоровая, с толстой дверцей и металлической трубой, уходящей в крышу. Отец Серёги какой-то дизайнерский лесной домик из дачи сооружал. Что-то типа шале не шале, изба не изба… Короче, как ему виделось и на сколько денег было. На дворе осень, рядом лес, из которого пахнет запахом опавших листьев, шашлыки, ром, коньяк, ликёр, шампанское и сеновал в пристройке, где спит Серёгин отец, когда приезжает на дачу. Сено мы растащили по разным местам, соорудив "лёжки". Сверху покидали на них овчины, удачно подвернувшиеся под руку в том же сеновале. Они, правда, немного странно пахли, но, понюхав, Серёга сказал — "Нормально! Запах зверя. У нас, считай, ночёвка в лесу. Он будет пробуждать в подсознании у женщин древние инстинкты!" До сих пор не знаю, действительно ли овчина возбуждающе действует на женский пол. Проверить мне не удалось. Пока туда-сюда, пока с парнями мясо жарили — глядь, а Снежик уже "тёплая", с девочками коньячку выпила… А потом, после шампанского, ей вообще поплохело. Чё делать? Везти в больницу? Ночь на дворе. Да и мы на мотоциклах приехали. Как её везти? Свалится. Скорую вызвать? Сотовый не ловит, да и не поедет скорая в какие-то кармыши. Поняв, что за Снежану отвечаю я и только я, вспомнил мамины уроки, засучил рукава и приступил.

Чудная ночка вышла! У парней была выпивка, еда и секс. У меня же были сопливые рассказы про то, как тяжело живётся честной и порядочной девушке в этом подлом мире, какие парни сволочи, им нужно только одно и т. д. и т. п. А ещё у меня было вонючее и ржавое помойное ведро, куда Снежана периодически "травила". Это заместо сэкаса…

Н-да-а-а, зато я приобрёл бесценный опыт. Связался с женщиной — следи, чтобы она ничего не учудила. Иначе будет тебе вместо секса не пойми что. Они же, как дети!..

Снежана выжила. Потом, наедине, извинялась — "Ой, прости меня, пожалуйста, я такая дура! Но просто почему-то тогда мне так грустно было. Думала поднять настроение… ". Хотел я сказать ей, что да, она не только дура, но ещё и обломщица, но не стал. Решил быть джентльменом…

Потом были ещё случаи. В основном это были подруги подруг в тяжелейшей жизненной ситуации. Без парней или из-за парней. Амур-тужур короче, а вот теперь СунОк. После того, как она упала на пол и её на него вырвало, я посмотрел в её расширенные зрачки и понял, что лучше будет промыть ей желудок. Чем и занялся. Она, конечно, попыталась "отбрыкаться", но со мной такие номера не проходят. Опыт имею, знаю — начнёшь миндальничать — будешь два часа в туалете чужую блевню нюхать под соплежевательные рассказы о том, как трудно в этом мире жить. В такой ситуации нужно действовать, как в армии — отдавать чёткие команды громким командным голосом и пресекать на корню любые попытки волюнтаризма. Тогда неэстетический процесс будет протекать быстро и технично, что пойдёт во благо всем его участникам…

О, станция Чёнгдам! Моя, выхожу… Теперь где-то тут должен быть выход номер девять…

…

Держа в руках лист бумаги с нарисованным на ней планом маршрута, по улице идёт ЮнМи, с любопытством крутя головой по сторонам. Приблизившись к перекрёстку, на котором должна повернуть налево, она замечает группу девочек примерно её возраста, группами и поодиночке стоящими друг за другом. С удивлением посмотрев на впервые увиденную в Корее очередь, ЮнМи проходит мимо неё до поворота, поворачивает и останавливается в изумлении. Очередь, хвост которой она только что миновала, продолжается по всей улице и упирается своим началом в здание с большим белым полотнищем, на котором сверху написано огромными чёрными буквами — GLOBAL ARTIST TRAINING CENTER.

Постояв секунды три в изумлении, ЮнМи втягивает в себя воздух, надув щёки, выдыхает и, сделав шаг к очереди, вежливо обращается с вопросом к девочке примерно своего возраста:

— Аегусси, скажите, пожалуйста, это очередь на прослушивание?

— Нет, — довольная от того, что к ней обратились, как к старшей, отвечает та, — Это очередь на запись на прослушивание.

— На запись? — удивляется ЮнМи, — А в интернете написано, что сегодня можно будет сразу пройти прослушивание, без записи…

Девочка в ответ отрицательно крутит головой.

— Нет, говорит она, — SM изменили порядок. Там, впереди, на двери весит объявление. В нём всё написано.

— Спасибо, — благодарит ЮнМи, — Пойду, почитаю.

— Файтин! — напутствует её собеседница поднятием руки со сжатым кулачком.

ЮнМи кивает и неторопливо направляется к зданию, попутно разглядывая стоящих в очереди. В основном это девочки где-то её возраста, парней гораздо меньше, как и соискателей более старшего возраста. Дойдя до стеклянных дверей, перед которыми толпится народ, Юна протискивается сквозь него и подходит к объявлению, написанному на большом листе белой бумаги. Лист приеклеен изнутри здания к стеклянной створке двери. В нём говорится, что в связи со сложностями, испытываемыми мировой развлекательной индустрией, агентство SM Entertainment изменяет порядок проведения прослушивания. Как и прежде, они будут проводиться в каждые выходные, но число прослушиваемых в один день теперь ограничивается семидесятою претендентами и будет осуществляться только по предварительной записи. Сегодня, с двух часов дня, производится запись на прослушивание, которое состоится в сентябре месяце.

ЮнМи, медленно шевеля губами, читает про себя написанное корейскими буквами объявление, краем уха слушая разговоры потенциальных айдолов, обсуждающих нововведение.

— Что это они такое делают? SM больше не нужны новые мемберы?[20]

— Говорят, что они хотят начать мировые прослушивания. В каждой стране мира они будут проводить конкурсы, чтобы найти себе новых айдолов.

— SM больше не будут создавать корейские группы? Это правда?

— Дело не в этом! SM закончили прошлый год с убытками в девять миллионов долларов, а позапрошлый год прибыли вообще не было. Они просто не хотят тратиться на обучение новых трейни. На сайте агентства написано, что они разрабатывают новые концепции для своих мемберов.

Внезапно, как это иногда бывает, гомонящая толпа на мгновение смолкает и на секунду устанавливается тишина. И вот в этой внезапной тишине неожиданно громко раздаётся голос ЮнМи, которая закончив читать объявление, перешла к изучению приклеенного рядом с ним списка — кого вообще принимают в агентство.

— Когда в публичном доме падает выручка, — комментирует она последнюю реплику, ни к кому конкретно не обращаясь, так, словно размышляя вслух, — То там меняют девочек, а не кровати переставляют…

В округе секунды на три наступает озадаченная тишина. Все с удивлением смотрят на Юну. Та же, как ни в чём не бывало, продолжает изучать заинтересовавший её список.

— Что ты сказала? — с возмущением обращается к ней парень, который только что рассказывал про безрадостную финансовую картину агентства.

Юна не отзывается. Парень несильно толкает её в плечо, привлекая внимание.

— Эй!

— Чего? — неласково оборачивается к нему Юна, нахмурив лоб.

— Ты что сказала?

— Что я сказала?

— Ты сравнила SM Entertainment с публичным домом?!

Юна на пару секунд задумывается.

— Я что, что-то сказала? — удивляется она.

— Да! И тебе нужно извиниться, если не хочешь неприятностей.

— Я никого ни с кем не сравнивала. Это просто шутка такая, которая говорит, что возникшую проблему нужно решать радикальным способом, а не полумерами. Если мемберы агентства два года приносят ему убытки, где гарантия того, что это не случится и в этом году? На месте SM я бы их всех разогнала. Ну, или половину и набрала бы новых!

После высказывания ЮнМи толпа разом выдыхает и начинает говорить вся целиком. Разговоры сливаются в гул, в котором слышны отдельные выкрики, вроде: "Разогнать Girls Generation?!", "Она что, ненормальная?!" "Вот, дура!" "Она антифанатка?"

Постепенно, гул толпы из первоначально удивлёного, становится всё более недовольным.

— Ты кто такая? — строго глядя на Юну сверху вниз, интересуется разговаривавший с ней до этого высокий парень.

— Я — ЮнМи, — окинув его взглядом снизу вверх, и чуть помедлив, отвечает та.

— ЮнМи-ян, ты сказала глупость. Тебе нужно извиниться.

— Какую я сказала глупость? — удивляется та.

— Здесь все поклонники мемберов SM Entertainment. Сказав, что их нужно разогнать, ты обидела всех присутствующих. Поэтому, тебе нужно извиниться.

— Разве все пришедшие сюда пришли не с желанием занять их места? — интересуется Юна.

Парень озадаченно задумывается.

— Не так, — найдя ответ, говорит он, — все пришедшие на прослушивание хотят выступать вместе с мемберами SM.

ЮнМи пару секунд смотрит на него с выраженим, словно у неё возникли сомнения в умственных способностях собеседника.

— Агентство — не резиновое, — говорит она, — чтобы кого-то принять, нужно кого-то выгнать. Закон сохранения массы. Физика.

— Холь! Раз такая умная — тогда перечисли группы SM Entertainment и расскажи, кого нужно выгнать, а кого оставить. И почему. Давай!

Юна отрицательно качает головой.

— Я не знаю, какие группы входят в SM Entertainment, — говорит она.

Толпа изумлённо выдыхает.

— Не знаешь?! — вместе с нею поражается парень, — Не знаешь группы SM Entertainment? Разве там, где ты живёшь, нет интернета?! Как же называется та деревня, из которой ты приехала?

— Сеул, — усмехнувшись, коротко отвечает ЮнМи.

— Сеул?! Ты живёшь в Сеуле и пришла на прослушивание, ничего не зная о SM Entertainment?! Как это может быть?

— Я не на прослушивание пришла, — с недовольным видом от непрекращающегося от неё наезда говорит ЮнМи, — Просто пришла посмотреть. Я подбираю себе агентство. Какое мне понравится, с тем и буду работать…

От услышанной наглости мозг парня на пару секунд "клинит".

— Тс-с-с-с, — выдыхает он сквозь зубы и, делая паузы между словами, спрашивает: — То есть… не тебя выберет агентство… а ты его? Так?

Пожав плечами, ЮнМи кивает, как бы говоря: "Ну да, а что"?

Парень ошарашено смотрит на неё, пытаясь понять, говорит она серьёзно или это шутка? Глядя на ЮнМи, в толпе начинают смеяться.

— И что же ты так хорошо умеешь делать, что тебя возьмёт любое агентство? Танцуешь?

Юна отрицательно качает головой.

— У тебя уникальный голос?

Голова ЮнМи вновь делает отрицательное движение. В толпе уже откровенно потешаются, начиная показывая друг другу на неё пальцами.

— Все, кто приходят на просушивание уже несколько лет тренировались в песнях и танцах. А ты ничего не умеешь. Как же ты собираешься его пройти?

— Я пишу песни, — просто отвечает Юна, — музыку и слова. Ещё профессионально играю на синтезаторе и могу быть за звукорежиссёра — обрабатывать звук на компьютере.

После сказанного Юной в толпе перестают смеяться и по-новой начинают оценивающе её разглядывать.

— А-а! Так ты хочешь быть композитором? — соображает парень.

— Я уже композитор! — нагло отвечает школьница ЮнМи, — И хочу исполнять песни собственного сочинения. В агентстве меня должны научить петь, ну и танцевать. Вот, пришла посмотреть, как тут всё складывается…

— А что ты за песни написала? У тебя уже есть какие-то награды? Ты участвовала в конкурсах?

— Нет, — отрицательно крутит головою ЮнМи, — я только начала. Пишу первую песню.

Пауза на несколько секунд.

— А ну иди отсюда, глупая девчонка! — грозно говорит парень, сжимая кулаки и делая шаг вперёд, — Стать членом семьи SM Entertainment для многих мечта всей жизни, а ты — шутки шутишь?! Смерти ищешь?!

— Меня зовут Пак ЮнМи, — закинув назад голову и бесстрашно глядя снизу вверх на набычившегося парня, говорит Юна, — Пак ЮнМи. Запомни. Не подскажешь, где тут JYP Entertainment? По карте — совсем недалеко. В какую это сторону?

Онемев от такой наглости, парень молча смотрит на улыбающуюся Юну.

…

Сижу, никого не трогаю. Смотрю из-за спин и голов школьниц сквозь панорамное окно на здание JYP Entertainment.

Зашёл, как говорится, в кафе! Мозгов подумать не было о том, что раз этот "Dunkin Donuts" стоит напротив агентства, то это отличный наблюдательный пункт! Ну, точно. Внутри — толпа фанаток в ожидании, что из JYP покажется кто-нибудь из их кумиров. Вдоль всего окна сделан барный столик — так всё занято. Сидят сплошь одни девчонки, болтают, едят, пьют газировку и периодически поглядывают в окно.

Я сначала не понял, почему так людно, а когда сообразил, что к чему, выходить было как бы уже поздно. Успел уже купить себе холодненького апельсинового сочка. Вот, приткнулся в уголке, сижу, попиваю. Положив на стол, рядом друг с другом брошюрки, взятые в SM и JYP, сравниваю. Хоть и писали, что в агентствах могут быть свои требования, анкеты в своей содержательной части особо не отличаются. Читаю:

"… Во время прослушивания участвующие представляют:

Певцы — Песня (кавер либо собственного сочинения) без микрофона и музыкального сопровождения;

Танцоры — Танец в свободном стиле;

Актеры — Выступление экспромтом. Монолог, подготовленный претендентом;

Комики — Выступление экспромтом. Мимика.

Модели показов — Дефиле. Позирование;

Модели рекламы — Позирование. Мимика;

Композиторы / Лирики — Музыка и текст песен собственного сочинения (представляется на CD, в текстовом документе и т. д.)… "

Хм, почему же все, когда говорят о прослушивании, говорят только о танцах и пении? В списке полно ещё всяких позиций. Наверное, пение и танец в последующем больше денег приносят, раз только о них говорят? А композиторы в самом низу списка… Самое непопулярное или самое низкооплачиваемое? Ну-у-у, как бы это странно… Нужно разузнать.

Посмотреть, как именно проходят прослушивания мне не удалось. Что в SM, что в JYP. У первых разразился экономический кризис. Они, походу, решили экономить на всём. А в JYP мне сказали, что у них, типа не театр, что бы всем глазеть. Приходи на прослушивание, тогда всё и увидишь! Пф-ф-ф…

Я надеялся, что тут будет можно на выносных мониторах посмотреть, как действо протекает, но похоже, сделать из этого реалити-шоу тут ещё не додумались, либо, не пожелали…

Когда меня выперли из "JYP Entertainment", пришла мне внезапно в голову неожиданная мысль — а если попробовать прийти посмотреть на прослушивание… комиком? Всё остальное из списка "не пляшет". Особенно пение без микрофонов и модели. А прочитать смешной текст, да и скорчить пару рож — вполне себе нормально будет. CD, как и ноты — принёс, положил, ушёл — ничего не увидел. И с танцами, да и с пением тогда позориться не нужно будет… А главное, тексты-то у меня ведь есть! Например, взять что-то из репертуара Жванецкого или Арканова. Вот только… будет ли это здесь смешно? Русское смешно и корейское смешно, я уже знаю, вещи разные. Как узнать? О! У меня же есть СунОк и мама! Прочту им. Будут смеяться — запишусь комиком, хе-хе, побываю на прослушивании, без особого позора…

— Аннён. Пожалуйста, прости, — раздаётся голос над моим ухом, вырывая меня из моих мыслей, — А ты, чья фанатка? Я видела, как ты выходила из JYP Entertainment.

Поднимаю голову от листков на столе. Рядом со мною, доброжелательно улыбаясь, стоит девушка. Или девочка. Фанатка, судя по сочетанию цветов одежды. Я уже такое видел. Девочки в этом кафе группируются кучками-одноцветами. В углу в одном цвете сидят, у окна — в другом.

— Аннён, — отвечаю я, осторожно глядя на неё, — Нет, я не фанатка. Я приходила узнать о прослушивании…

С фанатами нужно осторожнее. В SM Entertainment фаны меня уже обещали побить за то, что я им что-то не то сказал. Хорошо, хоть не ногами…

— Я так и подумала, — улыбается девушка, глядя на мои лежащие на столе проспекты, — А ты всё знаешь об агентстве?

— Что значит, всё? — не понимаю я.

— Его историю, кто директор, кто будет судьями на прослушивании, что им нравится, какую одежду лучше одеть… Много всего. В разных агентствах по-разному…

— Нет, — огорчённо качаю я головой, — Не знаю.

— У нас есть база данных обо всех агентствах. Если хочешь, можем тебе продать, — улыбнувшись, предлагает мне моя собеседница.

Хм, база данных? А почему бы и нет? По интернету шариться не нужно будет…

— А сколько стоит? — интересуюсь я.

— Двадцать тысяч вон — называет цену девушка, внимательно наблюдая за моим лицом.

Двадцать баксов? Хм… Непонятно за что…

— Если хочешь, можешь её сначала посмотреть, — предлагает девушка, видимо увидев сомнение на моём лице.

— А можно? — удивляюсь я.

— Конечно! — расцветает улыбкой собеседница, — Пойдём!

Я подхватываю свой сок, бумажки и отправляюсь за нею к двум составленным столикам в углу помещения, туда, где сидит группка девушек в оранжево-жёлтом. Здороваемся, сажусь за стол, дают мне ноутбук с небольшим экраном, берусь смотреть. Минут через пять, погоняв по экрану странички, прихожу к мнению, что купить это стоит. Только вот денег жалко. Наверняка не первый раз продают однажды сделанное… Постой… Как там было? "Комики — мимика". А если попробовать — мимику?

— Да, я куплю это, — говорю я, отодвигая от себя ноут. Девушки, сидевшие рядом и болтавшие всё время, пока я смотрел базу, замолкают, переглядываются и улыбаются.

Похоже, я сейчас оплачу их еду и напитки, — думаю я о причинах их улыбок, глядя на их столик.

Я лезу в свой рюкзачок, достаю кошелёчек и демонстративно открываю.

— Ой, а у меня только тринадцать тысяч вон, — испуганно говорю я, показывая всем присутствующим его содержимое и печально добавляю, — Больше нету…

На самом деле у меня в застёгнутом кармашке юбки лежат ещё две пятёрки, но не выкладывать же сразу всю наличность? И потом я хочу проверить свои мимические способности!

Я поднимаю голову и смотрю на девушек, думая при этом о том, что я умер, что никогда больше не увижу маму с папой, что я один-одинёшенек в этом мире…

Секунд пять стоит тишина. Потом девушки перестают пялиться на моё лицо и снова переглядываются.

— Что, вообще нет? — с подозрением спрашивает одна из них, похоже, самая недоверчивая.

Я, со скорбью на лице, отрицательно мотаю головой.

— Ладно, пусть берёт, — говорит одна из девушек и вопросительно поворачивается к товаркам. Те опять переглядываются и кивают, вновь глядя на меня.

"Смотри-ка, есть всё-таки у меня мимические способности!" — думаю я, с кислой физиономией радостно запуская пальцы в кошелёк за деньгами, — может действительно, с комика начать?

…

Стою у витрины дорогого магазина женской одежды, смотрю сквозь прозрачное стекло на большой монитор, на котором показывают дефиле мод. Задумчиво так смотрю… Что-то не так. Дискомфорт какой-то ощущаю… Разглядываю мелькание картинок на экране, вспоминаю, когда именно возникло это неприятное ощущение. Хм-м… Пожалуй, ещё у SM Entertainment… Чувство недовольства. Чем? Или, скорее, чувство неполноценности… Не понимаю!

Опять смотрю на экран, на котором в этот момент крупным планом показывают на фоне женской шейки золотые серьги с брюликами. Красивые серьги… Мне бы такие… БА-БАМ!! ЧТО?!

Охренев от неожиданности своего желания, чувствую, как у меня от изумления отвисает челюсть. Что за СТРАННОЕ — "хочу"?! Пф-ф-ф… Серьги… я… они… что за нафиг… гламур… с чего… никогда… женские серьги… женские… хм-м… ЮнМи, это ты, что ли?! Бли-и-и-и-ин-н-н-н!..

Сдвигаюсь чуть в сторону, так, чтобы увидеть своё полупрозрачное отражение. Смотрю на него, оно смотрит на меня. У отражения — лёгкое недовольство на лице.

Ну, точно, её желание! Вот те на! Вот те бабушка и Юрьев день, как говорится! И что теперь делать? И нужно ли что-то делать? Хм-м-м-м…

Она же ведь девочка! И желания у неё девчачьи… Но тогда, значит, от неё что-то осталось? Не всё "ушло"? Хм-м… Что за глупости я думаю? Конечно, осталось! Целое тело! И с чего вдруг правильно думать, что девушки желают ярких побрякушек сознательно? Наверняка они не говорят себе: "Я хочу это красивое колечко не просто так, а потому, что оно позволит мне… " ну и далее, дальше приводятся всякие железобетонные аргументы. Конечно же, они так не говорят! Просто смотрят и желают. Автоматом. Подсознательно. А подсознательно — это тело. И вот оно, это тело, стоит и смотрит на витрину, хочет, чтобы ему что-то купили… Что с этим делать, как быть? Бороться? А смысл? Врач сказал, что с ним лучше не ссориться… Потом, я же тоже как-то сказал себе, что у меня появилась девушка… А за девушкой нужно ухаживать, раз завёл… Да и вообще, ЮнМи в этом плане права. Как-то уж больно "лахудристо" мы с ней выглядим… Не тянем по внешнему виду на будущую звезду эстрады…

Ни серёжек, ни колечек, ни браслетиков, ни косметики. И одежда не такая яркая, как у тех девчонок, что я видел у SM и JYP… А встречают-то по одёжке! Эх, жизнь моя жестянка! Как видно, придётся всё же глубже вникнуть в подробности женских нарядов… Вечный мужской стиль в моей одежде будет для поклонников странен. Сплетни всякие начнутся… Ну и что, что тряпьё будет женское? Попал бы в лошадь — вникал бы в седло и сбрую! Буду рассматривать это как косплей. Косплей Сергея Юркина, ех-хей!

— Ладно, — решительно говорю я, обращаясь к своему отражению в витрине, — Всё я понял. Был неправ, извини. Пойдём, посмотрим, что можно купить подходящего. Только не в этом магазине. Он нам сейчас не по зубам. Поищем пока что-нибудь попроще…

Отражение в ответ довольно улыбается.

Время действия: тот же день, вечер

Место действия: дом мамы ЮнМи. Под лестницей, рядом с новым кошачьим лотком, сидит котёнок, широко расставив передние лапы и, задрав голову, слушает, что ему строгим голосом, по-русски, выговаривает ЮнМи, сопровождая свои слова грозным качанием указательного пальца. После каждой фразы ЮнМи котёнок громко пищит, широко открывая розовый ротик с белыми зубами-иголочками.

— Будешь делать свои тёмные дела, где попало — выкину нафиг на улицу!

— Мя-я-яу-у!

— Да. А там аджумы дикие с камнями ходят, поняла?!

— Мя-я-яу-у!

— Вот тебе и мяу! Враз из тебя суп сварят, а из шкуры — шапку сошьют!

— Мя-я-яу-у!

— А из лотка я тогда тебе надгробье сделаю!

— Мя-я-яу-у!

— Просто охренеть, какой дорогой лоток! Почти четверть от цены микрофона! Зачем выкидывать столь дорогую вещь? Так с него хоть польза будет, а с тебя, какая польза, мелочь блохастая?

— Мя-я-яу-у!

— Смотри у меня, я не буду знать жалости!

— Мя-я-яу-у!

В этот момент из комнаты в коридор выглядывает СунОк. Круглыми глазами посмотрев на Юну, а потом на её собеседницу, она с некоторым испугом в голосе спрашивает:

— ЮнМи, что ты такое делаешь?

— С Мульча разговариваю, — уже по-корейски отвечает та, оборачиваясь, — К лотку приучаю.

— Она что… тебя понимает?!

— Наверное, — пожимает плечами ЮнМи, — Раз пищит, значит, понимает. Ну, по крайней мере, я надеюсь, что понимает.

— Так ты и кошачий язык знаешь?! — ужасается СунОк.

— С чего это? — удивляется Юна.

— Но она же тебе отвечает?!

— А я не знаю, чего она пищит. Может, это она человеческий язык знает? Мульча, ты знаешь человеческий язык? А ну, мяукни!

— Мя-я-яу-у!

В ответ на вопрос ЮнМи, котёнок протяжно мяукает и поднимает вверх правую лапу с выпущенными чёрными коготками.

— Ого, — смеясь, говорит Юна, глядя на него, — Да ты, я смотрю, полиглотка!

СунОк, круглыми глазами, с выражением испуга на лице, смотрит на этот цирк.

Время действия: чуть позже

Место действия: дом мамы Юны. Действующие лица — мама и СунОк. СунОк плавно входит на кухню с непонятным выражением на лице, наклонив голову к правому плечу и смотря глазами куда-то вниз, сквозь пол. Мама сразу замечает, что дочь выглядит как-то… странно.

(Мама) — Дочка, что случилось? Что с твоим лицом?

СунОк плавно тормозит, останавливается и, постояв несколько секунд всё так же с головою набок, поднимает глаза на маму.

(СунОк) — Юна разговаривает со своею тодук-коянъи, — трагическим голосом сообщает она, и через секунду, после паузы добавляет, — А та ей отвечает…

От принесённой новости мама замирает как испуганная птица. СунОк снова смотрит в пол. Пауза.

(СунОк, вновь поднимая взгляд от пола и так же, с трагическими интонациями в голосе) — Мама, она знает кошачий язык!

Дочь смотрит на маму расширенными глазами. Мама, отмерев, делает рукою жест, отгоняющий нечистую силу.

(СунОк) — Я, наверное, скоро с ума сойду, — помолчав, будничным голосом сообщает Сун Он и, неспешно развернувшись, так же плавно, как зашла, выходит с кухни, по-прежнему держа наклонённой вбок голову.

(Мама, глядя ей вслед) — Ой ты ж… божечки мои…

Время действия: тогда же

Место действия: дом мамы Юны, комната сестёр. Действующие лица ЮнМи и Мульча.

— Нус-с-с, — говорю я, воткнув флешку в бок ноута и глядя на его экран, ожидаю, пока он загрузится, — Давай посмотрим, что тут задёшево прикуплено…

— Мяу! — качнув головой, согласно кивает сидящий рядом со мною на полу котёнок.

— Мульча, ты чего такая разговорчивая кошка вдруг стала? — интересуюсь я, и протягиваю руку, чтобы почесать ей шейку, — Общения не хватает?

— Мр-р-р, мр-р-р, — блаженно закрыв глаза, заводит она мне в ответ кошачью песню, меняя тональность вслед за движением моих пальцев.

— СунОк напугала, — продолжая ласкать котёнка, говорю я, — Она чёрт-те что, похоже, подумала…

— Мр-р-р, мр-р-р, мр-р-р…

— Всё б тебе, чтобы тебя гладили. А по поводу какашек — я тебе серьёзно говорю. Мама и онни будут недовольны, если ты будешь вести себя как дворовая кошка. Как эта, тодук-коянъи…

— Мр-р-р, мр-р-р, мр-р-р…

— Так, загрузились… Хм… Начну, пожалуй, с JYP… Мне там сегодня больше понравилось. А SM, похоже, банкрот…

— Мр-р-р, мр-р-р, мр-р-р…

— Мульча, не мешай! Тебя уже гладили. Отвали!

(С первого этажа раздаётся громкий голос мамы: Юна, дочка! Ты где?!)

Господи, что там опять случилось? Только сел…

…

— Да не знаю я кошачьего языка! Не знаю! Я на русском с ней говорила!

— Зачем с корейской кошкой говорить по-русски? Думаешь, она понимает?

— Пфф… (пауза)… Действительно, вопрос… Но не знаю я кошачьего! Честно!

Время действия: следующий день

Место действия: отдел кадров отеля. Перед столом начальника отдела стоит ЮнМи, держа в опущенных руках несколько бумажных листков.

— С чего ты так решила? — недовольным тоном, из-за стола, спрашивает начальник.

— Но, господин кунчан-ним… У меня нет диплома, — объясняет ему ЮнМи, — Нет образования. А как я понимаю, такую зарплату может получать только дипломированный специалист…

— И не будет у тебя образования, — менторским тоном отвечает ей начальник, — Если не будешь учиться. Это решение госпожи ХёБин. Вопросы есть?

— А-а-а… А почему?

— Тс-с-с… Никакого понятия о приличиях! Ты должна поблагодарить госпожу президента за такую великолепную возможность показать себя, поклониться и уйти отсюда, а не спрашивать по десять раз одно и то же!

Сотрудники отдела из-за своих столов неодобрительно смотрят на Юну, демонстрируя полное согласие со словами своего начальника.

— Но я же должна знать, почему? — всё равно не сдаётся она, — Тем более, что мне не полагается такая высокая зарплата. Промолчишь, потом скажут, что знала, но молчала. Воспользовалась чужой ошибкой…

— Адж-ж-ж! Нет никакой ошибки! Ещё раз говорю: госпожа ХёБин лично подписала твой приказ. А то, что твоя мама не поставила свою подпись — вот это ошибка. Завтра чтобы все подписи стояли на документе! И вот ещё… Ты включена в состав делегации по приёму иностранных гостей. Мероприятия будут проходить на острове Чеджу. Вот, возьми ещё документы для твоей мамы. Согласие на твоё отсутствие дома в течение недели. Компания берёт на себя полностью твои расходы на дорогу, проживание и гарантирует безопасность. Завтра принесёшь всё подписанным. Ты меня поняла?

— Да, кунчан-ним… Но, почему я? Моя мама не понимает, почему я получу столько денег? Что мне ей сказать?

Кунчан-ним пожимает плечами.

— Не знаю. Возможно, госпожа хочет сэкономить? — делает он предположение, — я слышал, что на остров прибудет много делегаций из разных стран. Дешевле иметь одного своего переводчика всем на замену, чем нанимать ещё чужих, для каждой группы.

— А-а-а, поняла! — кивает Юна и кланяется, — спасибо, вам, кунчан-ним!

— Когда у тебя следующий тест? — чуть кивнув в ответ, интересуется он.

— Завтра, кунчан-ним. Французский.

— Удачи, — говорит начальник и поднимает вверх руку со сжатым кулаком, — Файтин!

— Спасибо господин Хё! — улыбается в ответ Юна и тоже сжимает кулачок, — Файтин!

(спустя минуту как ЮнМи ушла из отдела)

— Господин Хё! — громко, на всю комнату, предварительно хмыкнув, произносит кунчан-ним и поворачивается в кресле к столу своего заместителя, — Как тебе это нравится, ТхэкЁн?

— Возмутительная фамильярность! — возмущается тот в ответ из-за своего стола, — Кто воспитывал эту девочку?

— Похоже, никто, — вновь хмыкает начальник.

— Подведёт она госпожу президента! — сокрушённо качая головой, восклицает ТхэкЁн, — Сердце моё так прямо об этом и говорит!

— Посмотрим, — философски отвечает господин Хё, — Госпожа знает, что делает…

Время действия: тот же день, вечер

Место действия: дом мамы ЮнМи. Мама и СунОк, сидя на полу в гостиной, внимательно изучают принесённые ЮнМи документы. Та сидит рядом, ждёт, периодически при этом спихивая с себя котенка, который упорно пытается вскарабкаться ей на колени.

— Отвали, — говорит ЮнМи в очередной раз сталкивая с себя Мульча, — Царапаешься.

— Остров влюблённых, — задумчиво произносит СунОк, — я бы тоже хотела туда попасть. Сейчас, когда начинают цвести деревья, говорят, там сказочно красиво…

— Влюблённых? — переспрашивает Юна, поднимая за шкирку настырного котёнка и осторожно отбрасывая его от себя в сторону, — Что за остров?

— Чеджу. Остров влюблённых, так его называют. Туда едут все новобрачные в свой медовый месяц, — поясняет СунОк

— А-а-а, — понимающе кивает Юна и предлагает, — Поехали вместе? Я там тоже никогда не была. Посмотрим вдвоём.

— У меня сейчас тестов в институте много, — вздыхает в ответ СунОк, — Скоро конец учебного года. Да и ты тоже работать едешь. Может, целый день будешь занята. Если ехать, то нужно, чтобы было свободное время. Как-нибудь, в другой раз…

Мама в этот момент заканчивает читать.

— Я прочитала. Я со всем согласна. СунОк, дочка, что ты скажешь?

— Что я скажу? На Чеджу, фирма оплачивает дорогу, питание и проживание в пятизвёздочном отеле… Здорово, что ещё сказать…

— Я тебя про текст договора спрашиваю, — строго смотрит на неё мама поверх сдвинутых на кончик носа очков, — Замечания есть?

СунОк отрицательно мотает головой.

— Нет, — говорит она, — Ничего подозрительного.

— Тогда я подписываю, — говорит мама.

— Ай, что же ты делаешь, зараза?!

ЮнМи подпрыгивает на месте и, схватив рукою за лапу котёнка начинает осторожно вытягивать воткнутые им в её ногу когти, тихонько при этом подвывая: у-у-у-у-у-у…

Мама неодобрительно смотрит на происходящее.

— Юна, дорогая, тебе не кажется, что твоя тодук-коянъи очень агрессивна?

— Она не агрессивная, а дурная, — шипит Юна, стряхивая с себя воинственно пищащего котёнка.

— Это ещё опаснее, — говорит СунОк, — Вот вырастет большая. Что с ней делать тогда?

— К тому моменту она поумнеет, — обещает Юна и переводит разговор на другую тему.

— Я тут два текста написала. Смешных. Ну, я надеюсь, что смешных… Хочу вам их прочитать, чтобы вы сказали, смешные они или нет…

— Тексты? — не понимая, удивляется онни, — какие тексты? Зачем?

— Я подумала, — объясняет Юна, — что будут всякие шоу, в которых я буду участвовать, интервью… Можно будет пошутить, рассказать что-нибудь смешное. Не всё же время мне петь? И на прослушивание можно будет сходить, не разучивая танец…

— М-да? — произносит СунОк, скептически окидывая взглядом сестру, — ну, не знаю… Ты хотела писать музыку, а теперь решила быть комиком? Думаешь, это проще? Если будешь бегать от трудностей, то ничего хорошего не получится…

— Ладно, дочка! — машет на неё рукой мама, — пусть расскажет! Интересно, что она там придумала? Рассказывай!

— История про попугая, — говорит ЮнМи, поднимаясь на ноги, — вы знаете, что попугаи живут долго, до двухсот лет?

Мама и СунОк согласно кивают.

Я вам хочу рассказать историю про попугая, — говорит ЮнМи, — "У одного знаменитого профессора украли все. Обокрали, в общем. В том числе украли и этого самого… ну… попугая. Да… Он заявил в полицию. Полиция искала… И вдруг попала на тайный воровской склад, где было много из вещей, в том числе и клетка с этим… самым… ну…

Попугаем.

Да!.." [21]

Мама и СунОк внимательно слушают начало с серьёзными лицами, потом, по мере продвижения истории вперёд, начинают улыбаться, а на фразе: "… Посланные правительством истребители вернулись ни с чем… А потом слышали: "Пролетая над Пусаном, посылаю всех к такой-то матери… ""уже искренне смеются.

— Дочка, нельзя такие вещи говорить! — смеясь, машет рукою на ЮнМи мама, когда та заканчивает выступление, — ты ещё слишком молода, чтобы рассказывать такие истории! Как ты эта придумала?

— Просто представила, что будет, если сквернослов-попугай окажется на свободе, — улыбаясь, говорит Юна.

— Смешно, — подтверждает СунОк, — а вторая история какая?

— А это я в метро видела, — говорит ЮнМи, и объявляет следующий номер: Метро! Музыкальная сценка. Вагон разгоняется, внутри пассажиры. Вж-ж-ж-ж, вагон разгоняется, в-в-вж-ж-ж-ж!

"… Девушка. Молодой человек, уступите место аджумони. Как вам не стыдно. Ей лет семьдесят. Садитесь, аджумони!

Аджума. Не хочу я садиться! Чего вы за меня выступаете? Семьдесят, семьдесят, вам какое дело?

Толпа. Чего действительно тут?!

… " [22]

Юна рассказывает, пытаясь изобразить лицом говорящую девушку, аджуму и толпу. Мама и СунОк улыбаются, но в этот раз как-то неуверенно.

"… — И все проехали свою остановку!… " — заканчивает ЮнМи. Мама и СунОк не смеются.

— Что за невоспитанный молодой человек? — возмущается онни, — Как можно так себя вести?

— И девушка какая-то странная, — качая головой, осуждающе говорит мама, — разве можно так сказать старой женщине? Это очень некрасиво. Это ты в метро видела такое?

ЮнМи кивает.

— Это нехорошая история, — выносит свой вердикт мама, — не нужно такое рассказывать, ничего смешного в том нет, что молодые люди такие невоспитанные. Родителям было бы стыдно за таких детей.

СунОк согласно кивает.

— Мало ли кто в метро ездит, говорит она, — на месте этой девушки я бы подошла бы к этому парню, взяла бы его за воротник, да и заставила бы извиниться!

— Поняла, — говорит ЮнМи, — хорошо, не буду. Если я ещё что-нибудь придумаю, я вам прочитаю, хорошо?

— Хорошо, — соглашается мама, — про попугая было смешно. Да, я вам говорила, что звонил дядя? Сказал, что скоро приедет. Хочет поговорить с тобой, Юна.

Услышав эту новость, ЮнМи задумывается.

…

Сижу за ноутом, быстро, в ознакомительном режиме, пролистываю приобретённую базу данных, пытаясь сформировать первое впечатление. Текст неоднороден. Состоит из множества разных кусков, которые, как я понимаю, понадерганы, откуда только удалось выдернуть. Но, несмотря на это, информация в них по делу. То, что мне сейчас нужно.

"… Хотите пройти прослушивание в SM Entertainment?Для начала вы должны быть азиаткой. Они отбирают людей, которые хорошо поют, а также у которых есть танцевальные способности. А личико? Ну, это тоже очень важно. SM ищет привлекательных людей. Трейни этой компании обучаются чаще всего очень долго и очень строго… "

Не вдохновляет… Личика пока у меня нет, танцую как слон, да и вообще… У них сейчас кризис. Небось, последние макароны без соли доедают. Нечего туда ходить!

"… Быть может, вы хотите стать такими же классными, как, например, Табло? А также вы любите Хип-Хоп и R&B?

Тогда вам нужно именно в YG Entertainment!

Во-первых, если вы не очень миленькая (ну, или это кажется только вам), то это не беда! В этой компании внешность не главное!

Но не расслабляйтесь, если они не обращают внимание на внешность, вы должны обладать шикарным голосом или хорошими способностями в танцах!.."

Табло? А кто это? В табло — знаю, Табло — не знаю… Внешность не главное, но шикарного голоса и танцевальных способностей не имею… Значит, вычёркиваю…

"… JYP — еще одна компания, которая не беспокоится о внешности своих артистов (хотя чаще всего их трейни и айдолы очень даже красивые). НО в большинстве случаев их трейни должны иметь сильный голос или хорошо танцевать, а иногда лучше иметь и то, и то… "

Тоже туда же… Буква Хе…

"… Компания Woolim Entertainment довольно-таки часто проводит прослушивания, чтобы найти новые лица.

Набор:

* певец, композитор и поэт (возраст неважен);

* актер (мужчины/женщины от 18–24 лет)… "

Компания не из четвёрки лидеров? Похоже… Берут всех… а чего так? Сексуальное рабство? Может я не прав, но проверять даже не стану. Ставлю букву Хе.

"… Компания YG Entertainment:

Большой бонус, если вы можете говорить по-английски, поскольку это очень тяжелый язык для большинства корейцев.

* Вы будете жить вместе со всеми трейни в общежитии.

* Вам нужно отослать ваше выступление и заявку на спец. адрес. Все должно быть на корейском языке.

* Вы должны быть младше 20 лет, потому что тренировки занимают очень много времени.

* Чаще всего набирают группы, так как за них получают больше, чем за соло-артистов.

* Если у вас есть какие-нибудь проблемы на лице (экзема и т. д.), то вам сделают специальную операцию.

* Если вы младше 21, то вам обязательно понадобится официальное согласие от родителей… "

Пошли повторы. Выглядит неплохо, но про YG Entertainment уже было. Там нужен шикарный голос и шикарное умение танцевать. Не для меня.

"… Что нужно для того, чтобы стать звездой Cube Entertainment?

* Без разницы, какого вы возраста.

* Внешность оценивают где-то 50/50, так же, как и в JYP Entertainment.

* У вас должен быть большой потенциал.

* Для прослушивания вы можете спеть песню на английском… "

О! А вот это мой вариант!

"… Будет здорово, если вы хорошо споете песню на корейском, но также вы просто можете выбрать песню, которая раскроет ваши певческие данные. Shin Min Jung (кастинг-директор Cube Entertainment) говорит: "Каждую неделю мы получаем по 500 заявок на онлайн прослушивание, из которых выбираем 100–200 лучших и допускаем к конкурсу, который проходит два раза в месяц".

Она продолжила: "Когда мы отбираем этих людей, то мы не смотрим на то, чем они обладают уже сейчас. Нам нужны люди с потенциалом и трудолюбием. Люди, стремящиеся к совершенствованию, обречены на успех". Мы спросили, сколько на данный момент Cube может показать стажеров, она ответила: "На данный момент мы имеем 23 стажера, живущих вместе. Мы также имеем четырех стажеров, живущих с учителем (наставником) в отдельном доме.

Как только вы проходите прослушивание, то становитесь стажером. После того, как вы приобретёте достаточно навыков и вас посчитают готовым для дебюта, вы будете тренироваться в проектной комнате и готовиться к дебюту. Хотя мы и говорим, что данный человек "трейни", но на самом деле весь этот процесс имеет три стадии: "подготовка к трейни", "трейни", "проектный стажер".

Стажеры получают уроки вокала, хореографии, сценического мастерства и иностранных языков. Как только вы входите в офис Cube, вы можете видеть доску, которая содержит список ежемесячных оценок каждого трейни и рекомендации от учителей. Цветные звезды, наклейки напротив имени стажера, указывают на его высокую результативность, а черные — на то, что этот стажер должен подтягивать свои знания и умения.

Директор Шин говорит: "Стажеры, которые получают цветные наклейки, увеличивают свои шансы на дебют. В то же время отстающих стажеров заставляют работать больше и усерднее, чтобы не произошло совершенное ослабление их способностей".

Одна из самых замечательных вещей в учебной системе Cube — их характерные курсы обучения. Учителя становятся опекунами своих трейни и воспитывают их на личном примере, переходя с подопечными в родительские отношения.

Директор Шин пояснила: "Наши трейни ещё дети и им необходим "домашний" тренер. На входе в здание трейни отдают свои телефоны и личные дневники, которые они используют для выражения своих переживаний, чувств, волнений (как я поняла, эти дневники заводятся специально для того, чтобы общаться с тренером). Наставники также несут ответственность за их здоровье и успеваемость. Если оценка трейни низкая по какому-либо предмету, то наставник вполне может просидеть с ним урок и разобрать эту тему".

В стажерах стараются воспитать не только творческую личность, но и морально достойного человека. Занимаются их половым воспитанием, душевными проблемами, успеваемостью и заставляют работать волонтерами. Раз в две недели трейни собирают в окрестностях здания мусор. Cube воспитывают не только талант, но и надлежащий характер в человеке… "

Хм, всё выглядит весьма и весьма привлекательно. Хотя, фраза, "Люди, стремящиеся к совершенствованию, обречены на успех" звучит, конечно, здорово, но я в такое не верю. А так, если судить по написанному, там хорошо… Может, сходить в Cube?

"… Pledis Entertainment.

Эта компания, как и все остальные, требует одно и то же. Вы должны быть талантливы хоть в чем-то, потому что для вас это является большим плюсом, и вы сможете спокойно дебютировать в группе. Pledis в этом году провели много прослушиваний не только в Корее, но и в США.

* В эту компанию могут прийти все, у кого есть мечта.

* Принимаются все (не только корейцы)!

* Если вы не знаете корейский, то в этой компании вас спокойно ему научат.

* В профайле в эту компанию вам нужно будет уточнить имя, возраст, школу, национальность, вес, рост, фотографию и телефон.

Если вы хотите стать:

* актером/актрисой (видео с актерской игрой, а также танцы или песня);

* певец/певица (песня и танец);

* модель (походка и фотография)… "

Ничего не хочу сказать плохого про эту компанию, вообще о них ничего не знаю, но, фраза, "В эту компанию могут прийти все… " просто тянет за язык завершение — "… все, кто угодно". Походу, тоже "ноунейм" контора, готовая подбирать всех, хоть на что-то годных… А для понта ещё и в США набор провели… Интересно, кого-то оттуда взяли? Маркетинг в компании, видать, работает хорошо, а вот остальное — не очень. Иначе были бы в топе… Не, мне такое не надо. Однозначно вычёркиваю!

Так, ладно. Пожалуй, на сегодня достаточно. В базе ещё много всего написано, но пора спать, иначе не высплюсь опять. Из всего прочитанного интереснее всего выглядит Cube Entertainment… Но они не в топе. Как у них там с сексуальными домогательствами? Пятьсот заявок в неделю — вроде бы приличная контора… Хотя, не факт. При таком потоке желающих очень легко могут начать "пальцы гнуть". Нужно идти и узнавать подробности. На месте. Иначе, можно вляпаться. Зря потратишь время, вылезая потом из ситуации…

Всё. Буду думать завтра, на свежую голову. А сейчас — баиньки…

Файтин десятый

Место действия: загородная резиденция семьи Ким. В небольшой комнате отец ЧжуВона беседует со своею мамой.

— О чём ты хотел поговорить со мною? — с лёгкой полуулыбкой, с нескрываемым удовольствием глядя на сына, спрашивает Му Ран и добавляет, — Я тебя так редко вижу, Дон Вук.

— Работа, — отвечает тот, чуть пожав правым плечом, — Всё время уходит на управление корпорацией. Ты же знаешь.

Му Ран согласно кивает, продолжая любоваться сыном.

— Что это за история с ЧжуВоном? — спрашивает Дон Вук.

— О какой именно истории ты говоришь?

— Их у него много?

— Достаточно. Но не все они требуют твоего внимания.

— Вот как?

— Не беспокойся. Я внимательно слежу за твоим сыном. Он достаточный шалопай, но в его поведении нет ничего такого, что требовало бы твоего вмешательства. Если это потребуется, ты об этом тут же узнаешь.

— Хм… Тогда расскажи мне, что это за история с девушкой, похожей на парня? Я прочитал доклад службы безопасности, но хочу услышать, что скажешь ты.

— А-а, ты об этом… Что ж, с удовольствием могу сказать, что благодаря этой истории я убедилась, что моему внуку достались твои мозги. Как только его припёрли к стенке, он тут же начал быстро и нестандартно мыслить. Нашёл девушку, похожую на мальчишку и, обрядив её в штаны, создал у всех впечатление, что встречается с парнем. Расстроил мне все планы его женить, негодник! Всех невест распугал!

Бабушка качает головой и тихо смеётся довольным смехом.

— Ты так легко об этом говоришь? — удивляется Дон Вук, — А мне кажется, что ЧжуВон ведёт себя совершенно безответственно!

— Ладно тебе, сын, — делая примеряющий жест рукой, произносит бабушка, — Кто бы это говорил. Я прекрасно помню все твои проказы. Словно вчера всё было… Скажу, что не так уж сильно ты отличался от него в этом возрасте. Ничего ужасного твой сын не совершил. Я его уже отчитала. Придёт из армии, поумнеет, будешь потом с него требовать, а пока пусть радуется жизни, раз есть такая возможность…

— Не слишком ли ты его балуешь, мама? — хмурится Дон Вук.

— Он как раз считает иначе. Грознее бабушки в доме нет. Но чувствует, что та его любит, поэтому, он особо не печалится, когда она его ругает.

Сказав это, Му Ран вновь с улыбкой смотрит на сына.

— ЧжуВон очень похож на тебя, — говорит она, — Твоё продолжение. Твой старший всё же больше похож на мать, а вот ЧжуВон — это ты.

Перестав хмуриться, Дон Вук довольно улыбается.

— Как всё-таки приятно вернуться домой, — говорит он, — Вот так, просто посидеть вдвоём с тобою, мама, поговорить… Семья… С каждым прожитым годом ценишь это всё больше и больше…

Бабушка согласно кивает. На некоторое время в комнате воцаряется молчание. Каждый из взрослых думает о своём.

— Так чем же закончится история с этой девушкой, похожей на мальчишку? — нарушая тишину, задаёт вопрос Дон Вук.

Му Ран пожимает плечами.

— Я уже дала указание ХёБин позаботиться о ней, — отвечает она, — У девочки есть способности к языкам. Пусть поедет за границу, поучится. А ЧжуВон пойдёт служить. Через два года, когда он вернётся, вряд ли кто будет вспоминать об этой истории…

— Думаешь? — глядя на мать, спрашивает Дон Вук.

— Уверена, — кивает в ответ та, — Настанет другое время, придут другие заботы… Проводы ЧжуВона в армию поставят точку в этой истории.

— Хорошо, мама, — соглашается Дон Вук, — Раз ты так говоришь, пусть так и будет.

Место действия: дом семьи ЮЧжин. В небольшой гостиной, со вкусом оставленной дорогой мебелью, ЮЧжин беседует с коренастым мужчиной в чёрном пиджаке.

— Всё готово, молодая госпожа, — кланяясь, говорит мужчина, — Исполнители найдены. Ждут приказа начать.

ЮЧжин, с высокомерным выражением на лице приподнимает правую бровь.

— Это надёжные люди? — холодно спрашивает она.

— Да, молодая госпожа, — вновь делая лёгкий поклон, отвечает мужчина.

— И они будут молчать?

— Не беспокойтесь, госпожа. Заказчик им неизвестен. Я общаюсь с ними через посредника. Этот человек обязан вашей семье и абсолютно предан. Он будет молчать даже под пытками.

— Хорошо, — кивает ЮЧжин, — Продолжайте следить за ней. Как только она пройдёт собеседование в любом из агентств, сообщите.

— Да, молодая госпожа, — почтительно кланяется мужчина.

— Это всё, — говорит ЮЧжин.

Ещё раз поклонившись, мужчина молча уходит. Проводив его взглядом, девушка несколько мгновений сидит, задумчиво оттопырив губки. Потом берёт со стола небольшую книжку в обложке из настоящей кожи, открывает её и находит нужное место.

— Когда хочешь кого-то уничтожить — читает она вслух, — Необходимо удостовериться, что этот человек больше никогда не встанет на ноги…

— Я удостоверюсь в этом, — с внезапной ненавистью в голосе страстно обещает ЮЧжин, — Я посмотрю, как ты будешь жалко выглядеть, ЮнМи!

Место действия: метро. В вагоне ЮнМи и СунОк.

Далеко же этот университет! Уже надоело трястись, скорей бы на воздух… Онни вчера вечером металась, разыскивая свой телефон. Потеряла! И конечно, по закону подлости, он ей срочно понадобился. Полдома перерыла…

Я позвонил ей на номер, говорю: слышишь, звонка нет. Не звонит. Нету его дома. Ты его где-то снаружи потеряла. Нет, нифига! Это батарейка у него просто села, — говорит, — давай дальше искать! Ну, давай… Искали, искали, не нашли. В конце концов, онни перестала "работать телом", села и стала думать, куда она его могла деть? Мозгами, наконец, работать начала… Сидела, сидела и, наконец, вспомнила! Она его на полочке в туалете, в метро, забыла! На станции рядом с её университетом. Спустилась, зашла перед дорогой домой, потом руки мыла, положила и забыла! И вот теперь мы едем за телефоном…

Я вообще-то вчера ещё пытался намекнуть, что мол, метро. Вряд ли мы там чего найдём… Зряшная поездка…

— Почему, не найдём? — искренне не поняла онни, — там он лежит. Дай мне свой телефон! Я позвоню на свой номер, кто-нибудь возьмёт и я попрошу его передать на нашу станцию.

— Как это? — не смог себе представить такого я.

— Очень просто, — сказала СунОк и объяснила.

Оказывается, в метро есть своеобразная почта. На входе на станциях есть ящички. Камера хранения. Кладёшь в неё, что нужно передать, платишь денежку, указываешь пункт назначения и всё. Специальный человек достаёт твою посылку и передаёт её в транспортировку. На указанной тобой станции её выгружают из поезда и кладут в подобный ящичек, а тебе посылают сообщение — "груз доставлен" и в каком ящике он лежит. Приходишь, забираешь сам или посылаешь кого… А на ящичках нет замков! Нет замков, Карл! Карл, нет замков! Это пипец!

СунОк это всё мне рассказала, пока звонила на свой телефон. Не дозвонилась. Вспомнила, что после занятий в институте не перевела его в режим звонка. На вибровызове оставила. Где-то лежит и вибрирует…

Короче, онни предложила мне съездить с ней, чтобы было не скучно, заодно посмотреть, где она учится, и зайти по пути в магазинчик, где продаётся масса всякой бижутерии по разумным ценам…

Тогда, когда я решил прибарахлиться, ничего толкового для ЮнМи мне приобрести не удалось. Купил только кожаный браслет на правое запястье. Широкий, тёмно-коричневого цвета. У гитаристов принято такие носить. И у меня тоже такой был, поэтому я его и купил. Но эта покупка скорее для меня, чем для ЮнМи. А вот с покупкой для неё возникли трудности. Непонятно, что брать? И как оценить — правильно куплено, или нет? Плюс ещё цены на всё, на что глаз лёг, безбожные… Помыкался я, помыкался, терзаемый мукам выбора и решил попросить совета да помощи у СунОк. Она же, в отличии от меня, всё-таки настоящая девушка! Первое, что она сделала, услышав мою просьбу — достала из шкафа ЮнМи коробочку, из неё серьги и сказала, что это мои. Блин! В жизни не носил такой ерунды! Даже когда у нас была очередная повальная мода на эстраде на одну серьгу в ухе у парней, то и это поветрие меня благополучно миновало. А тут целых две, да ещё в обоих ушах! Вздохнул, подумав о том, что мне этого не избежать, как бы я ни крутился, дал согласие на примерку. Но не тут-то было, как говорится! Уши "заросли"! В мочках нет и следов от дырок, как будто их никогда и не было! Онни вначале удивилась этому факту, но потом нашла объяснение феномену. Сказала, что у молодых проколы быстро заживают. Это у взрослых женщин они долго не затягиваются. Теперь мне светит операция по прокалыванию ушей… Чёрт! Это же, наверное, больно! Эх, ну что за жизнь!

Серёжек мне нацепить не получится, пока уши не проколю, поэтому СунОк предложила мне, в качестве альтернативы, съездить вместе с ней и купить что-нибудь другое. Ну, раз так, то поехали. Тело обижать не стоит… Тем более, ведь обещал…

— Выходим! — обращаясь ко мне, сказала онни и начала вставать со своего места.

Слава те, яйца, доехали! А то уже сидеть устал…

…

— Спасибо большое! — низко кланяется СунОк.

Я кланяюсь вместе с ней, благодарю. Пожилая женщина, дежурная на станции, приветливо улыбается и кивает нам в ответ. Всё-таки моя модель мира не устояла. Когда на полочке умывальника телефон не обнаружился, то я даже как-то обрадовался. Вот! Спёрли! Как я и говорил! Но онни совершенно спокойно повернулась и пошла искать дежурного. И да, телефон оказался у неё. Какая-то девушка нашла его и отдала. Ещё вчера.

После короткой процедуры идентификации законности притязаний на вещь, онни его вернули. Даже документов никаких не спросили. Как же так? Неужели тут не воруют?? Не может этого быть!!

Место действия: станция метро рядом с университетом. СунОк показывает младшей сестре систему почты метро, про которую ей рассказывала.

— И что? — с недоверием глядя на не запирающиеся ящички, спрашивает Юна, — просто вот так кладёшь, и все? И никто не возьмёт?

— Зачем кому-то брать чужую вещь? — удивляется в ответ СунОк, — Брать чужое — нехорошо. Это воровство.

— Ну да, — говорит Юна, — но неужели, никто не ворует?

— Если кто-то так сделает, то у него будут проблемы на всю жизнь. Его больше никто не примет на хорошую работу. Его вообще будут прогонять отовсюду, если узнают что он вор. Такой человек навсегда станет изгоем! Ладно, пойдём! Нам ещё много нужно успеть сделать.

Ещё раз, бросив взгляд на стеллаж с ящиками, ЮнМи идёт следом за сестрой. Вид у неё удивлённо-озадаченный.

…

Стою, ностальжирую, с грустью разглядываю стенд, рассказывающий о жизни факультета туристического бизнеса. Так я перевёл иероглифы заголовка. СунОк привела меня в свой университет. Наверное, из желания похвастаться перед младшей сестрой. Сегодня суббота, но народ всё равно учится, однако, у онни занятий сегодня нет. Ей нужно только зайти забрать какие-то материалы для самостоятельной подготовки. Я было думал подождать её на улице, пока она за ними ходит, но СунОк провела меня внутрь. Вежливо поздоровавшись с дежурной на входе, представила меня. Сказала, что я её младшая сестра, которая в следующем году закончит школу и будет выбирать, куда поступать. Вот, привела меня показать университет. Может, я тоже захочу здесь учиться…

Тётушка на вахте в ответ разулыбалась, одобрительно покивала и впустила меня через служебный вход, хотя все в здание проходят по пропускам. Похоже, что онни хорошо знакома с этой аджумой, потому что та назвала СунОк по имени, когда та с ней разговаривала. Оказывается, сестра ЮнМи умеет заводить связи… Пусть невысокие, но какие может, такие и заводит. Плюс ей…

Пока СунОк договаривалась с вахтёршей, я стоял, молчал и скромно улыбался, помня, что молчание — золото. Хотя услышал много удививших меня вещей. Вроде тех, что я буду куда-то поступать, а перед этим закончу школу. Возможно, это была дымовая завеса для аджумы, чтобы та меня пропустила, а возможно, так видит моё будущее онни… Хоть услышанное и удивило, однако, я не стал встревать. Молча покивал, да и всё. Своё будущее я знаю, чего воздух зазря сотрясать? СунОк решение моё не изменит…

Потом онни устроила мне небольшую экскурсию. Провела сначала по внутреннему двору, показала снаружи учебные корпуса, большую спортивную площадку, небольшой уютный скверик с лавочками. Потом вошли внутрь одного из зданий, прошли по этажам, посмотрели библиотеку, конференц-зал, спортзал и бассейн, небольшое кафе с крепким запахом кофе и свежей выпечки… Онни была в прекрасном настроении, смеялась, улыбалась. Часто здоровалась со знакомыми студентами и студентками, представляла им меня, свою младшую сестру. Все кивали, доброжелательно улыбались в ответ, шутили. Сначала было интересно. Я крутил головой по сторонам и в какой-то миг ощутил себя так, словно вернулся в своё прошлое. И вот с этого момента мне начало "плохеть".

Я загрустил, а когда заглянул в пустой лекционный зал и увидел уходящий вверх амфитеатр столов и скамеек для студентов, на меня навалилась откровенная тоска. Вспомнился мой родной институт, парни, девчонки, преподаватели. Родители…

— Ты чего такая стала? — удивлённо спросила онни, заметив моё состояние.

— Какая? — вопросом на вопрос ответил я, стараясь не подавать вида.

— Какая-то грустная…

Грустная? Да будь я один, я бы волком завыл, до того тоскливо на душе!

— Так, — неопределённо пожав плечом, ответил я, — Просто вдруг стало грустно, что всё так вышло…

Онни поняла это по-своему. Подошла ко мне и обняла.

— Не расстраивайся, ЮнМи, — сказала она, потрепав меня по голове, — Всё будет хорошо. Ты обязательно поправишься, закончишь школу и поступишь в хороший университет. Ты тоже будешь студенткой. Вот увидишь! Файтин, ЮнМи!

Улыбнувшись, онни выкинула вверх руку со сжатым кулаком.

— Файтин, — глубоко вздохнув, ответил я кодовым словом и вялым жестом.

Потом онни зашла в кабинет за методичками, а я остался ждать её в коридоре, коротая время за разглядыванием стенда. Неожиданно боковым зрением что-то замечаю. Поворачиваюсь в ту сторону. Вижу, что в двух-трех шагах от меня стоят две девушки, судя по форменной одежде, местные студентки. Каждая обеими руками прижимает к груди толстые стопки тетрадей. Смотрят на меня. Одна как-то неуверенно, зато другая, та, что пониже, смотрит с изумлением, буквально вытаращив глаза. Я с ними знаком? Или… что?

Несколько секунд смотрим друг на друга. Внезапно та девушка, что смотрела на меня с удивлением, поудобнее перехватывает кипу своих тетрадей и решительно устремляется ко мне.

— Ты Пак ЮнМи? — спрашивает она, подойдя.

— Да, — отвечаю я, напряжённо пытаясь вспомнить, знаком ли я с ней или нет?

— Ты ведь секретарь Ким ЧжуВона? — задаёт она следующий вопрос.

Мне сразу перестаёт нравиться неожиданно начавшийся разговор. ЧжуВон — это всегда всё через одно место!

— А что? — индифферентно спрашиваю я, стараясь "не возбуждать". Но желаемого эффекта с этого не имею.

— Что значит — что? — возмущается девушка, — Не можешь нормально ответить? Как ты разговаривать со старшими? Где твоё воспитание?

В том, что я тебя сразу не послал, как раз и заключается моё воспитание… Что тебе от меня надо, странная?

В этот момент к этой ненормальной подходит её подруга, оставшаяся было стоять там, где я её увидел в первый раз.

— Это точно она, — кивнув, говорит ей она, — Я её узнала.

Кого она узнала? Меня? Когда? Где?

— Ну, чего молчишь? — между тем агрессивно обращается ко мне первая, — Язык проглотила?

Фига себе наезд! Девка как с цепи сорвалась!

— В целях личной безопасности я не разговариваю с посторонним людьми, — говорю я и не удержалась, добавляю, — Особенно если они ведут себя… странно.

— Странно?! — захлёбывается от возмущения воздухом скандалистка, — Странно?! Это я-то веду себя странно?! Может, это как раз ты ведёшь себя странно?! Школьница, увивающаяся вокруг корейского принца?! На гору Намсан с ним пошла! Места своего не знаешь?! Иди, школу сначала закончи, второгодница, прежде чем по парням бегать!

А-а, гора Намсан! Вон откуда, оказывается, ветер дует! Она что, из клуба поклонниц ЧжуВона, про который я читал? Ну и свезло же мне на неё наткнуться! А уж как онни будет рада скандалу в её Альма-матер! Словами простыми будет не передать, только матерными… И чего делать?

Я окидываю взглядом появившихся любопытных студентов, наблюдающих за нами со стороны, и прикидываю варианты своего дальнейшего поведения. Вижу пока три: молчать, извиняться и послать. Ну, можно ещё просто убежать. Итого четыре. Последние три не нравятся. Лучше молчать и ждать онни…

— Ты что, его невеста, что ли, что так орёшь? — интересуюсь я у "возмущалки".

В толпе любопытствующих раздаются смешки. Чёрт, зачем я это сказал?! Я же собирался молчать!

— Ах, ты…!! — опять задохнулась воздухом девчонка, — Да ты посмотри на себя! Что у тебя только за вид? Как ты со своей внешностью на улицу не боишься выходишь?

В толпе смеются. В этот раз уже надо мной. Я оглядываю девчонку оценивающий взглядом.

— Скажу, что с вашей внешностью вы гораздо смелее меня, аджума, — говорю я, обращаясь к ней, как к пожилой женщине.

В толпе хихикают, в основном женские голоса. Девчонка ярко краснеет и неожиданно делает шаг вперёд, толкая меня стопкой тетрадей, которую по-прежнему прижимает к груди.

— Ах ты, мелкая сквернословка! А ну, пошла отсюда, пошла! — командует она мною, — пошла отсюда, невоспитанная деревенщина! Позор своих родителей! Нечего тебе тут в университете делать! Школу сначала закончи! Как ты вообще сюда попала?

Она опять толкает меня и в этот миг стопка тетрадей внезапно проскакивает из кольца её рук вниз и рассыпается по полу. Толпа ахает. Финиш!

Но позлорадствовать мне не получилось. Эта дура просто и без затей взяла и вцепилась в мою шевелюру!

— Я обещала, что вырву твои патлы! — кровожадным голосом радостно произносит она и сильно дёргает за волосы.

Ай, ****ь! Больно же! Вот только драки мне не хватало! Онни точно меня сожрёт!

Я хватаюсь обеими руками за её руки, пытаясь отцепить их от моих волос, та опять дёргает и тянет вниз, любопытствующие ахают и в этот момент раздаётся полный негодования голос СунОк:

— СонДам, а ну, немедленно отпусти мою сестру!! Иначе я тебя сейчас просто размажу!!

Напавшая на меня девчонка замирает и разворачивается на голос, впрочем, не выпуская моих волос. Изогнувшись, я выглядывает из-под её рук, и вижу онни, уперевшую руки в бока, с бледным от гнева лицом.

— СунОк? — озадаченно произносит СонДам, всё так же не отпуская меня, — Она что… твоя тонсэн?!

Сцена — к нам приехал ревизор…

Место действия: небольшое кафе рядом с университетом. За одним из его столиков в углу сидят напротив друг друга ЮнМи и СунОк. Причёска ЮнМи выглядит несколько странно, как-то кочковато-клочковато. Выражение лица СунОк хмурое и злое.

— Это была СонДам, — хмуро говорит СунОк, не глядя на сестру, — мы учимся вместе, только в разных группах… Она решила выйти замуж за богатого мужчину… И видела тебя с ЧжуВоном по телевизору… Она не знала, что ты моя сестра… Я не сказала…

СунОк замолкает и, опустив глаза, невидяще смотрит на стол, о чём-то задумавшись. Юна вежливо молчит, не нарушая раздумий сестры.

— Это моя вина, — нарушив воцарившееся молчание за столом, произносит СунОк, — она ещё тогда, как только тебя увидела, обещала тебя побить. Но я не думала, что она это серьёзно!

СунОк с возмущением от случившегося, смотрит на сестру.

— Да я вообще не думала, что тебя кто-то узнает, потому что тебя в новостях показали! Разве ты звезда, чтобы тебя узнавали? Ты же просто школьница!

ЮнМи понимающе кивает головой.

— Дальше будет хуже, — говорит она, беря со стола бумажный стаканчик с кофе и поясняет, почему, — С ростом популярности.

Услышав это, СунОк снова задумывается. ЮнМи потихоньку тянет напиток через трубочку.

— Я хочу перед тобой извиниться, — неожиданно говорит СунОк.

Юна, не выпуская из губ трубочку, вопросительно смотрит на неё из-под приподнятых бровей.

— Понимаешь, — грея ладони о свой стаканчик с кофе, начинает объяснять СунОк, — я подумала, что это несправедливо. Несправедливо, что у тебя есть талант, а у меня нет… Мне стало очень обидно, что жизнь так жестока ко мне…

СунОк зябко поводит плечами. Юна ничего не говорит, молча слушает.

— Ну вот, — говорит СунОк, — я обижалась, обижалась, а потом подумала, что это неправильно. Ведь не просто так же ты стала талантлива? Это ведь случилось после того, как ты чуть не умерла! Всё ведь случилось после этого? Может, если со мной тоже случится подобное, я тоже смогу знать столько иностранных языков, как и ты? И научиться играть на синтезаторе?

СунОк делает паузу. ЮнМи молчит.

— Но… продолжает свою мысль СунОк, — если бы мне кто предложил такое, я бы… отказалась! Это ведь нужно умереть. Ты ведь почти умерла. А потом всё забыла! Я прекрасно помню, как ты не узнавала нас с мамой, а потом говорить не могла! То есть, это не даром тебе досталось. Ты заплатила своим здоровьем и, значит, завидовать тут нечему. У всего есть цена. Я понятно говорю?

— Ну, почти, — кивает ЮнМи.

— Я позавидовала, — опустив голову, тихо говорит СунОк, — Позавидовала своей сестре и не желала ей добра…

Юна протягивает руку и накрывает ладонью её пальцы.

— Всё нормально, онни, — говорит она, — Не заморачивайся.

Онни отрицательно мотает головой.

— Ничего не нормально, — возражает она, — Близкие должны заботиться друг о друге, а не желать неудачи. Это не семья, когда… когда так…

Низко наклонив голову, онни смотрит в стол.

— Это был мимолётный соблазн, испытание, — говорит Юна, ободряюще похлопывая ладонью по руке онни, — И ты с ним справилась, раз говоришь мне об этом. Не знаю, смогла бы я так справиться, как это сделала ты. Тебе не за что извиняться. Наоборот, тебе нужно гордиться этой победой над собой!

— Ничего я не побеждала, — не поднимая глаза, возражает СунОк, — Просто увидела, что ты такая неуклюжая с людьми и мне стало тебя жалко. Я поняла, что тебе трудно, а помочь, кроме меня и мамы, тебе некому. И мне стало стыдно, что я такая жадная. Прости…

— Да всё нормально онни, нормально…

— Я буду помогать и защищать тебя, — обещает СунОк и голос у неё становится сильным и злым, — Никто не смеет обижать мою младшую сестрёнку! Эта СонДам ещё у меня получит!

— Она там у вас что, ненормальная? — спокойно интересуется ЮнМи, переводя разговор на другую тему.

— Да нет, — пожимает плечами СунОк, — Нормальная… Просто вбила себе в голову, что должна выйти за богатого мужчину, а не получается. Вот она и злится…

— Она же совершенно не из круга ЧжуВона. На что она надеется?

— Мы ей это уже говорили, — кивает СунОк, — но она не слышит. Хочет быть богатой и известной.

— Известной?

— Да, говорит, что когда выйдет за богатого мужчину, все об этом узнают, станут ей завидовать и она станет известной…

— Что за бред?

— Ну, такая она, СонДам… Все хотят быть известными. Я бы тоже не отказалась от известности…

Наклонив голову к плечу, ЮнМи задумчиво смотрит на сестру.

— Но, — со вздохом продолжает та, — Я не красавица, заниматься танцами и музыкой я не могла, талантов у меня нет, поэтому, буду всю жизнь сидеть в офисе…

— Известность, она разная бывает, — неспешно говорит ЮнМи глядя на загрустившую СунОк, — если несколько тысяч человек будут знать твоё лицо, тебя это устроит? Или, хочешь большего?

— Несколько тысяч? — удивлённо выпрямляет спину СунОк и переспрашивает, — Тысяч?

— Может, и десятков тысяч, — спокойно говорит ЮнМи, — Хочешь, попробовать?

— А что нужно делать? — несколько испуганно спрашивает онни.

— Я тут обдумывала разные варианты, — сообщает ЮнМи, — Есть один, который мне не подходит, а у тебя вполне может получиться. Скажи, онни, ведь не принято есть в одиночестве? Так?

— Да, — кивает СунОк, — А что?

— Я предлагаю следующее, — говорит ЮнМи, — В нашей стране есть люди, которые в силу каких-то их жизненных обстоятельств одиноки и поэтому вынуждены есть одни. Им от этого грустно и печально. Предлагаю им помочь. Как? Организовать "Ужин с СунОк"! Покупаем видеокамеру, подключаем её к интернету и — вуаля! Ты начинаешь свой путь к славе! Каждый вечер, в одно и то же время, ты садишься перед камерой и съедаешь свой ужин, приготовленный мамой. Попутно рассказываешь, что с тобою приключилось за день. Короче говоря, делаешь всё то же самое, что ты делаешь каждый вечер. Только на камеру. Андестенд?

— И что, это будет кто-то смотреть? — недоверчиво смотрит на сестру СунОк.

— Почему бы и нет? — пожимает плечами та, — Когда выбор стоит между полным одиночеством и хоть какой-то компанией, то его результат, как говорится, очевиден. Конечно, будут! А если до этого ещё никто не додумался, так ты вообще за полгода звездой сети станешь! Ну, а если додумались, то придётся поконкурировать…

— М-да? — озадачивается онни, — Ну… м-му-у-у… ну, не знаю. А у меня получится?

— Пока не попробуешь — не узнаешь, — философски отвечает ЮнМи, пожимая плечами, — Начальные затраты маленькие. Нужна видеокамера. Ну, может, ещё микрофон понадобится. Компьютер есть, выход в интернет есть. Ужин мама приготовит. Всё. А дальше уже всё будет зависеть от тебя. Будешь интересным рассказчиком — будут и подписчики на канал. Будут подписчики — будет дальнейшее развитие. Сначала мамино кафе будешь рекламировать. Потом, когда наберётся более-менее серьёзное число смотрящих, предложат рекламу на канале сделать. Деньги капать начнут. Доживёшь до того момента, когда я стану знаменитой, вообще от подписчиков будет не протолкаться. Станешь меня к себе на ужины приглашать…

ЮнМи улыбается изумлённой СунОк и заканчивает:

— А до того момента, думаю, тысяч пять поклонников наберёшь. Может, даже десять… Если тебя будут знать десять тысяч человек, тебе это будет достаточно?

— Десять… тысяч, — раздельно произносит слова СунОк, словно пытаясь ощутить вкус слов, — Десять тысяч людей…

Несколько позже. Магазин, отдел бижутерии. СунОк увлечённо выбирает, прикладывая к волосам сестры всякие украшения-безделушки. У той же на лице выражение морды кота-великомученика, обречённого злой судьбой перебраться вброд через огромную и мокрую лужу

— Разве не прелесть? — вопрошает СунОк сестру, прикладывая к волосам ЮнМи очередную финтифлюшку.

Та в ответ поднимает взор и меланхолично разглядывает в зеркале заколку для волос в виде белого бантика в красный мелкий горошек. Секунд пять созерцает. Моргает.

— Угу, — наконец мычит она.

Онни приминает рукою волосы сестры.

— У тебя волосы такие приятные на ощупь стали, — с удовольствием говорит она, — Раньше они у тебя жёсткие были. А сейчас прямо как шёлк. Купила какой-нибудь новый шампунь? Я в ванной ничего не видела.

ЮнМи пожимает плечами.

— Да нет, — отвечает она, — Пользуюсь теми, что там стоят.

— Тебе нужно подстричься перед поездкой, — запуская пальцы глубже в шевелюру сестры, говорит СунОк, — Смотри, сколько волос! Нужно хотя бы подравняться, а то будешь лохматой ходить! Некрасиво.

ЮнМи наклоняет голову к плечу, убирая её от рук сестры.

— Схожу, — обещает она.

— Ты же вроде недавно стриглась! — вспоминает та и удивляется, — Так быстро обросла?

ЮнМи ничего не говорит, только вздыхает и сжимает плотно губы.

— Там ещё есть ободки! — вспоминает СунОк, — Мы их ещё не мерили! Подожди, я сейчас принесу!

СунОк уходит. Проводив её взглядом, Юна вновь меланхолично смотрит на своё лицо в зеркале, потом поднимает взгляд и так же меланхолично смотрит на отражение заколки в её волосах. Секунды три смотрит, потом глубоко вздыхает.

— По телеку как-то говорили, — печально произносит она, вспоминая, — Что быть красавицей — тяжкий труд. Похоже, не врали… Всего минут десять в магазине, а состояние, словно четыре пары отсидел…

Время действия: неделю спустя

Место действия: дом мамы ЮнМи. СунОк, прижимая руками к ушам динамики наушников, внимательно слушает то, что в них играет и одновременно смотрит на экран монитора, по которому разноцветными мохнатыми гусеницами ползут каналы воспроизводимых звуковых дорожек. Рядом с ней сидит Юна и терпеливо ждёт. На руках у Юны — котёнок.

Сижу, жду, пока СунОк дослушает композицию. В конце концов я "сломался" и дал послушать, что вышло, лишь бы она отстала от меня со своим любопытством. Неделя ударного труда и в первом приближении "минусовка"[23] "Can`t Stand The Rain" мною записана.

Следующий этап — попытка наложить на неё голос. Но это будет уже после моего возвращения из поездки на остров Чеджу. Завтра отъезд. Приеду — попробую записать. Бог с ним, с отсутствующим помещением для звукозаписи. Пока так, первая прикидка, попытка понять, что в принципе, так сказать, во-о-още получается. "Допиливать" потом буду…

Неделя пролетела, как один день. На работе приживался в новом коллективе, но не в моём, новом, а в том, который организовывает мероприятие на Чеджу. Я пока туда "делегирован". Там же, понятное дело, не до меня. Последняя неделя перед событием, всё горит, всё срочно! И тут ещё я, весь такой из себя загадочный… Кому я там, спрашивается, "сплющился"? Ясно, что никому. Поэтому, нагрузили "интеллектуальной работой" — отнеси, принеси, распечатай, размножь, упакуй, пересчитай, проверь… Должность, короче, "дай-подай". Про то, чтобы мне что-нибудь перевести, никто даже не заикается. Для этого есть другие. Люди с образованием и дипломом. А я там так, не пойми кто. Но я не огорчаюсь. Что говорят, то и делаю. Смотрю изнутри, как тут всё происходит, вникаю, на ус мотаю… Бегаю. Улыбаюсь. Движение — это жизнь. ЮнМи полезно двигаться… А уметь улыбаться — полезно для будущей карьеры.

Это на работе. Ну, а дома — музыка и Мульча с онни. Приучаю этих двух, последних, друг к другу. Я же на неделю уеду, нельзя же допустить, чтобы за время моего отсутствия в доме наступила катастрофа! Поэтому занимаюсь. Процесс идёт, но неспешно. СунОк боится Мульча. А той лишь бы играть. А онни пугается, когда та к ней бросается. Но ничего, кое-какой прогресс в отношениях уже есть, думаю, неделю без меня продержатся. Спихиваю с себя заботу о котёнке, пользуясь тем, что СунОк обещала помогать. Нехорошо, конечно, так поступать, но что делать, как говорится?

После субботнего происшествия в университете в следующий понедельник онни вернулась с учёбы злая, как чёрт. Оказывается, там уже все в курсе, что её сестра-школьница встречается с чёболем. Ну, или почти встречается… Или ещё чего делает… Короче говоря, онни узнала много того, чего на самом деле нет. А с её характером слушать бред про её семью… В общем, у онни проблемы. Из-за меня проблемы. Я уж не стал выяснять подробности, и так всё понятно. Лучше не лезть, дабы самому по голове не получить. Оказывается, на сайте "любительниц ЧжуВона" на меня досье написали. Маленькое, правда, но досье. О нём мне онни рассказала, а ей ещё кто-то там сказал. Зашёл, полюбопытствовал. Да, наличествует. Возраст, рост, вес. Школьный рейтинг и сообщение о том, что оставлена на второй год. Про аварию есть, но про амнезию ничего. Результаты сданных мною языковых тестов, кроме последнего, французского. Впрочем, баллы по нему ещё не выставили. Сказали, что результаты экзамена обрабатывать будут долго, не меньше недели. Ну, понятно, "редкий" ведь язык, чего тут?

В целом, с этим досье неприятно. Как бы они адрес мой не вывесили… Ещё припрётся кто, как эта СонДо, или как её там, БамБам, отомстить… Похоже, тут с этим у девчонок несложно…

Онни стаскивается с себя "уши" и поворачивается ко мне.

— Ты, правда, сама всё это написала? — с недоверием глядя на меня, спрашивает она.

— Да, — говорю я, подтверждающе кивая, — Сама.

Но я действительно, сам всё это записал! Музыка не моя, да, но писал ее на Korg'е я сам! Онни так удачно сформулировала вопрос, что даже и врать не пришлось. Однако, несмотря на моё подтверждение, СунОк, по-прежнему, крайне недоверчиво смотрит на меня.

— Я же говорила, что быстро научусь, — в ответ на её пристальный взгляд ещё раз объясняю я и, вспомнив местные разговоры про упорный труд, добавляю, — Сама же знаешь. Если упорно трудиться, то можно многого достичь…

Услышав, что я сказал, онни надолго задумывается, продолжая при этом смотреть на меня расфокусированным взглядом. Похоже, онни "переваривает", пытаясь понять, как это может быть? А может, о себе думает? У неё внезапно обнаружилась проблема. Проблема с камерой. Попробовали мы тут с ней пару раз сделать "пристрелочную" запись ужина, используя камеру в её ноуте. Выяснилось, что съемка оказывает на онни зомбирующий эффект. Стоит только направить на неё объектив, как она начинает стесняться, путаться, мямлить, забывать, что хотела сказать и, в конце-концов, просто останавливается. Итог: если хотим достичь результата, придётся работать. Тренироваться. Писать хоть какой-то сценарий, несколько раз прочитывать, запоминать, а потом уже только сниматься. Короче говоря, сразу, с лихого кавалерийского наскока, зарубить шашками танк не вышло… А жаль! Приеду — буду пытаться поставить процесс на стандартные рельсы. Может, чего и получится…

Онни качает головой.

— Приедет самчон-ним, нужно будет обязательно показать, — наконец говорит она, — Вот он удивится!

Я киваю. Покажем. Удивим. Дядя на этой неделе не появился. Позвонил, сказал: "Дела задерживают, буду позже". Ну и, слава Богу, как говорится. Наверняка опять бы вытащили результаты тестов и завели разговор-шарманку про то, что учиться мне надо… Дядя человек хороший, пусть приезжает, да и вопрос с авторскими правами так и не решён, но бесконечно мусолить одну и ту же бессмысленную тему у меня нет никакого желания. Может, после показа накал страстей по поводу дальнейшей учёбы ЮнМи поутихнет?

— А слова? Ты говорила, что напишешь и слова! — закончив думать, требовательно спрашивает сестра, — Написала?!

Я молча наклоняюсь вперёд и, вытянув за торчащий край листок из лежащей на системном блоке тетради, протягиваю его онни. Та осторожно берёт его в руки и читает вслух первые строки:

I wanna go up, I wanna go down I wanna be free to walk around I wanna look up to the sky…

— Я хочу пойти вверх, я хочу пойти вниз, — переводит она, — Я хочу быть свободным, чтобы ходить…

— Я хочу взлететь, я хочу упасть, — перебиваю её я, предлагая свой "охудожествленный" вариант перевода.

— М-да? — озадачивается онни, дальше уже молча пробегает глазами остальные четверостишья и, закончив читать, говорит о своим впечатлении, — Странный какой-то текст… Я думала, что будет какой-то… Какой-то более красивый! Со смыслом…

— Нормально, — отвечаю я, — Ритм есть. Слова к музыке подходят и наоборот. Чего ещё желать?

— Откуда ты знаешь, что подходят?

Хороший вопрос! Действительно, как можно знать, если ещё ни одного исполнения не было? Я на несколько секунд задумываюсь, подбирая ответ.

— Просто они вот тут, — говорю я, несколько раз стукая себя двумя пальцами по лбу, — и музыка, и слова. Я слышу их вместе. Поэтому, я знаю, что подходят.

СунОк оценивающе смотрит на мою голову.

— Я тебе отмечу места, где бэк-вокалист вступает, — говорю я, переключая её внимание на другой вопрос, — Когда вернусь, куплю микрофон и попробуем записать. Давай на сегодня закончим, мне нужно ещё собраться к завтрашнему. Пойдём!

— Пойдём, — соглашается онни, с явным сожалением кладя наушники на клавиатуру.

Место действия: Остров Чеджу. Отель, расположенный на возвышенности Из его окон открывается замечательный вид на море и цветущие внизу деревья. На одной из открытых террас здания ЮнМи разговаривает по телефону, одновременно смотря на невиданные ею никогда ранее красоты, освещаемые уже заходящим солнцем.

— Да, онни, хорошо. Нормально доехала. Всё в порядке. Спасибо.

…

— Тут всё цветёт! Обалденно! Потрясающе! Слушай, я решила купить здесь дом! С видом на море! Или отель! А ты будешь управляющей. Тогда я буду приезжать после турне, и отдыхать у тебя.

… (слышно, как в трубке весело смеётся СунОк и что-то говорит, возражая)

— Деньги будут! Зачем я тогда решила стать айдолом? Хватит, онни, не беспокойся! На дом уж точно хватит!

…

— Ладно, онни, всё. Мне нужно бежать, ещё одно собрание сейчас будет. Последняя проверка. Кунчан-ниммы будут вспоминать, что забыли сделать… Скажи маме, что всё в порядке. Да, хорошо. Я ещё потом позвоню, расскажу подробнее. Всё, пока! Спасибо, онни!

Выслушав ответ, Юна разрывает соединение и ещё несколько секунд смотрит на море и берег, пробегает глазами по цветущему мандариновому саду, верхушки деревьев которого окрашены в цвета заката, глубоко вдыхает полной грудью морской воздух и, весело улыбаясь, в прекрасном настроении разворачивается ко входу в здание.

Обязательно куплю тут дом! Современный, с зеленоватыми стёклами, с жалюзи и белыми стенами! М-м-м… Нет! Лучше стены выложить камнями! Серыми. Такими неровными и выступающими, как в средневековых домах! И крыша. Крыша будет из красной черепицы! Или, может, как у пагоды сделать? С загнутыми по углам концами?

Поездка на остров Чеджу, которую я представлял себе, как обычную командировку и от которой я особо ничего не ждал, внезапно превратилась в увлекательное путешествие, старт которому был дан от главного входа отеля "Golden Palace". Неожиданно большая группа сотрудников и сторонних переводчиков погрузилась в шикарный, блестящий светлой эмалью, двухэтажный, с тонированными стёклами, туристический автобус, который, величественно покачиваясь, словно айсберг, отчалил от крыльца и, выехав на трассу, стрелой полетел в порт Пуссан, где его пассажиров ожидала пересадка на скоростной катамаран. Я взял с собою ноутбук, намереваясь провести в дороге время с толком и внимательно почитать приобретённую по случаю базу данных, но не тут-то было, как говорится! Хоть дороги тут шикарные и автобус словно парил над ней, однако, мелкая дрожь, незаметная, когда просто сидишь, и раздражающе лезущая в глаза на подрагивающем экране, читать толком не давала. Однако я не сдавался и, в конце концов, нашёл-таки положение ноута, при котором можно было читать. Но тут выяснилось, что мой пол и возраст не предполагают праздного сидения. Как самого молодого и как девушку, меня "припахали" на обслуживание участников делегации. Снеки, кофе, желающим вода, салфетки. Я не один этим занимался, было ещё две девушки, но они, как старшие, определили себе работу на раздаче — разливать по стаканчикам кофе, воду, комплектовать пищевые наборы. А меня поставили таскать всё это по автобусу. В официанты, короче, определили. Молодой? Бегай! Проклятые эксплуататоры детского труда…

С этой беготнёй, перемежаемой "поглядушками" в окно, дорога пролетела для меня незаметно. В начале второго были в пункте назначения. В восемь утра выехали, в час дня приехали. Пять часов — и мы в Пусане. Глянул на карту — чуть ли не всю страну проехали! Пф-ф-ф… Какая же всё-таки Корея маленькая страна…

Автобус выгрузил нас возле здания порта. Вышел — и сразу запахи! Запах моря, запах водорослей, запах рыбы… Особенно крепко пахнет водорослями и не очень свежей рыбой. Ну, не знаю, некоторые женщины, выходя из автобуса, зажимали носы и морщились, говорили, что, "воняет". А я совершенно ничего против таких запахов не имею. Это же море! О чём можно говорить? Море! Мне кажется, что с каждой нашей встречей оно мне нравится всё больше и больше…

Пройдя через терминал, дружно, всей делегацией, поднялись на борт современно выглядевшего судна. Паром! Скоростной! Четыре часа — и уже на Чеджу!

Это было моё первое в жизни морское путешествие! Воспользовавшись тем, что кормиться в обед делегация должна была в кафе на судне и я был не нужен, я облазил всё судно, куда только удалось забраться. Интересно! Совсем не ожидал, что внутри столько места. До этого корабли представлялись мне тесными железными коробками, но оказалось, что я ошибался. Большие пространства с различными удобствами для пассажиров, вроде массажных кресел, телевизоров, магазинчика с едой, небольшого кафе. Мне понравилось.

Посмотрел с верхней палубы на удаляющийся берег, поглазел с кормы на зелёную, с белой пеной, воду, бегущую от винтов и пришла мне в голову мысль: "А может, яхту купить? Как наши олигархи делают? Тут явно есть, куда плавать… "

Убегавшись по судну, пошёл полежать, отдохнуть. Тут так внезапно для русского человека сделано! Мне, как самому молодому и самому низкорейтенговому члену делегации, был куплен билет в третий класс, "в повалочную" как я его окрестил, едва зайдя туда. Там всё просто: пол, покрытый каким-то мягким покрытием. Заходишь, снимаешь обувь и пожалуйста: хочешь — лежи на этом полу, хочешь — сиди… Здорово!

Мне эта идея очень понравилась. Вытянуться после сидения в автобусом кресле было очень приятно. Единственно, весь кайф юбка попортила. Приходилось следить, чтобы она вела себя прилично. Не задиралась. В штанах проще. Бухнулся — и всё. Но джинсы в дорогу одеть не вышло. Работа. Дресс-код…

Все остальные члены делегации расположились на палубе классом повыше, в креслах. Сходил, посмотрел. Хоть у кресел и большое расстояние между рядами, но мне показалось, что не так уж это комфортно. Лёжа всё-таки лучше.

А потом на горизонте внезапно вырос цветущий остров. Только вот вроде было пустое море. Выхожу на палубу — ух ты! На салатового цвета воде — облако из белого, розового, зелёного, а сверху — голубое небо. Красотища! Даже не думал, что так на самом деле бывает, без всяких фотошопов и фильтров. Онни не зря хотела попасть сюда. Эту красоту стоит увидеть.

Потом, сойдя с парома, мы снова пересели в автобус и тот повёз нас по нешироким дорогам, под кронами цветущих деревьев. Короче, поглазев на всё это, я для себя решил, что Чеджу — вполне себе филиал рая на Земле и пришла мне в голову мысль остаться тут навсегда. Купить дом где-нибудь повыше, на горочке и, сидя на его крылечке, созерцать морскую гладь, встречая и провожая солнце. Эта идея меня так захватила, что я даже озвучил её позвонившей узнать, как у меня дела, СунОк. Онни рассмеялась в ответ, назвав мои мечты несбыточными. Ну, понятное дело, что на курорте недвижимость не три копейки стоит! Но я же не переводчиком собираюсь прозябать всю жизнь. Заработаю. Деньги нужно тратить с умом. Считаю — такое вложение себя стопроцентно оправдает. Что должно случиться, чтобы на Чеджу цены на жильё упали? Не, конечно, случиться может всё, что угодно, вплоть до прилёта инопланетян, но на местных расценках это скажется в последнюю очередь. Всегда можно будет успеть продать. Хотя бы за те же деньги, за которые купил. Я так думаю…

… Торопливо иду по отелю, поспешаю к назначенному месту сбора, кручу головой во все стороны, восхищаюсь. Отель тут просто офигительный! "Golden Palace" тоже крутой отель. Но он находится в Сеуле и более ориентирован на деловых людей, прибывших в столицу творить коммерческие дела, а здесь же — "заточка" на отдых. "Hyatt Regency Jeju" — это роскошь, роскошь и ничего кроме сверкающей роскоши. Хоть я не всё здесь ещё видел, поскольку только приехал, но это мне не помешало узнать о себе кое-что новое.

Оказывается, я дерёвня-дерёвней, хотя думал о себе иначе. Только сейчас начал понимать, что в действительности означает понятие "высококлассный отель" и каков истинный вкус у слова "фешенебельный"… Да-а-а, иметь такой отельчик, это… Это вам не тут, как говорится! Денег у семьи у ЧжуВона, действительно, куры не клюют…

… Так, вроде вот сюда… Угу, вот этот зал и все наши уже тут! Я не опоздал?

Место действия: Остров Чеджу. Отель "Hyatt Regency Jeju".

Время действия: раннее утро. По дорожке, соединяющей отель с берегом моря, неспешной трусцой поднимается вверх ЮнМи.

Как тут классно! Встал сегодня пораньше, пробежался к морю, на закрытый пока ещё пляж. Ноги в воде помочил, морским воздухом подышал. Красота! Бегу теперь обратно к отелю вдоль цветущих кустов и деревьев. Сказка, а не место. Хоть врач и сказал бегом не увлекаться, но я всё равно потихоньку бегаю. По самочувствию. Лёгкие развивать нужно, да и худеть надо. Самочувствие нормальное, ноги не болят, чего бы не пробежаться, тем более, по таким местам? Сейчас на завтрак, потом — работать.

Вчера на собрании озадачили. Работой нагрузили. Ожидалось, что итальянская делегация прибудет, имея в своём составе переводчика. Наверное, хотели ещё по стране поездить, вот и решили, что со своим им будет лучше. Разумно и удобнее, понятно. Только вот этого переводчика буквально перед вылетом из Рима внезапно скрутило. Да сильно так скрутило. Настолько сильно, что делегация вылетела на самолёте в Сеул, а его увезли на машине в больницу. Что ж, бывает… Мало ли? Все мы люди, все мы человеки. А человек, к сожалению, смертен…

Короче, итальянцев повесили на меня. Как на резервного переводчика. И повесили, похоже, надолго. Госпожа Харука Аясе, руководитель группы, сказала, что компания попытается найти замену, но пока никого нет и, честно говоря, она не уверена, что в Сеуле внезапно найдётся свободный переводчик с итальянского с необходимым уровнем квалификации. Ну, наверное, ей видней. Она здесь уже давно работает. Языки-то редкие! Европейские, ядрёна вошь! Кто их тут знает, хе-хе… Цирк на конной тяге…

Вчера кунчан-ним устроила на собрании повторное знакомство всех со всеми. Аргументировала тем, что в суматохе последних дней могло получиться так, что не все могли познакомиться друг с другом, тем более, что в группе много "пришлых" — переводчиков, нанятых в других фирмах. Обратил я там внимание на одного парня. Переводчик португальской делегации. Харука Аясе, представляя его, особо выделила факт того, что изначально он специалист по испанскому, но потом самостоятельно изучил португальский. Как говорится: "Я дурею, дорогая редакция!" Да, языки похожие, но что, "Sea Group" не смогла найти нормального переводчика с португальского? У них тут взаправду один английский учат? Все остальные действительно, "редкие языки"?

А со мной на собрании конфуз вышел. Кунчан-ним, представляя каждого, произносила стандартную фразу — "выпускник или выпускница такого-то университета". Когда дело дошло до меня, последнего, она, уже уставшая, на автомате произнесла — "выпускница… э-э-э". Вот именно, что "э-э-э". Ниоткуда ещё ЮнМи не выпустили. И поэтому совершенно непонятно, с какого бодуна её назначили "страховкой" для всех. Школьницу заменой для всех взрослых дядь и тёть с дипломами, уже не один год отработавших по профессии после университета.

Кунчан-ним "закруглила" неловкий момент, перечислив мои результаты экзаменов и сказав "очень талантлива", но, кажется, народ всё равно не понял. Впрочем, я до конца тоже не понимаю. Компания настолько жадная, что решила нажиться на мне, рискуя при этом срывом мероприятия? Впрочем, почему срывом? Это же не переговоры по ПРО в Европе. Ну, не прочтёт кто-то свой доклад, ну и чего? Война с этого не начнётся. Всего лишь турбизнес. Априори в нём коммуникабельные люди крутятся. Кто кого заинтересует — договорятся между собой сами. Тем более, что речи сейчас о деньгах не идёт. Так, тусовка, "на потрындеть"…

Время действия: день спустя

Место действия: Остров Чеджу. Отель "Hyatt Regency Jeju". Зал приёма делегаций. За длинным Т-образным столом расположились члены прибывших делегаций. Во главе стола сидит госпожа ХёБин, ведущая собрание. В данный момент она общается с португальскими гостями, предлагая открыть им новое направление в своём бизнесе — на Корею. Португальцы не спешат соглашаться, справедливо полагая, что расстояние между двумя странами способно отпугнуть даже самого смелого туриста. Но ХёБин настаивает. Ей почему-то хочется, чтобы у неё были португальцы. В качестве заманухи она предлагает организовать в Корее курсы для их туроператоров.

Вначале все идет гладко. Португальцы кивают и вроде бы как "дозревают". Желая быстрее "дожать клиента", ХёБин сообщает о том, что каждому португальскому слушателю курсов будет даже выдаваться стипендия. И тут самообучавшийся переводчик делает ошибку: говорит "vaca" (корова) вместо "beca"(стипендия)!

— А каждому слушателю мы будем выдавать корову.

Заминка в португальских рядах. Непонимание.

— Зачем?

Теперь непонимание уже у ХёБин. Что, португальцы такие богатые?

— Как зачем? На пропитание, проезд, развлечения. Каждому слушателю корова будет выдаваться ежемесячно…

Португальцы переглядываются.

— Где ж держать столько коров? тихо спрашивают португальские гости.

— Как это — где держать? У себя. С собой. Да, у себя в комнате. Преступность и воровство в нашей стране очень низкие, никто не покусится.

Дальше ХёБин пытается шуткой успокоить гостей, не понимая, почему они упорно отказываются от денег.

— Коровы у нас вообще-то небольшие, быстро кончаются… — бодро переводит переводчик.

У португальцев едет крыша. Они озадаченно смотрят на доброжелательно улыбающуюся ХёБин, похоже, начав сомневаться в её умственных способностях. ХёБин же смотрит на сидящую недалеко от неё ЮнМи. Покраснев и крепко-накрепко сжав втянутые губы, та закручивается на стуле спиралью, лишь бы только не расхохотаться.

Тут уже все понимают, что творится что-то неладное и разговор аккуратно переводится в другие степи…

Время действия: немного позже

Место действия: Отель "Hyatt Regency Jeju". Зал приёма делегаций. На стене висит небольшой экран, на который проецируется изображение с проектора. Рядом на небольшой трибуне читает свой доклад глава итальянской делегации. Переводит с итальянского на английский ЮнМи.

Итальянец, мужчина средних лет, темпераментный, как и положено жителям солнечной Италии, увлечённо рассказывает о своём виденье развития вновь открываемого бизнес-направления. В его докладе есть несколько самолично им придуманных идей, которые кажутся ему замечательной интеллектуальной находкой, способной принести хороший доход. Постепенно приближая слушателей к этому "святому Граалю", докладчик увлекается и ускоряет темп речи. ЮнМи напрягается, пытаясь не отставать. Видя, что переводчик не отстаёт, а аудитория благосклонно внимает, итальянец окончательно окрыляется этим фактом и переходит на быструю даже ему скорость речи. Упрямо наклонив голову вперёд, ЮнМи сосредотачивается и начинает делать синхронный перевод. Некоторое время всё идёт отлично, но тут докладчик добирается до изюминки своего доклада. Неожиданно, ему в голову приходит идея сделать его ещё более доходчивой. Он начинает вставлять в произносимые предложения английские слова, считая, что так будет всем понятнее. Мозг синхронного переводчика, который, по определению, думать не должен, ибо тогда он ничего не успеет, внезапно обнаруживает во входящем потоке неизвестное слово. Но для него в данный момент существует лишь одна схема работы: на входе — только итальянские слова, на выходе — только английские! Мозг крутит обнаруженную непонятную штуку, пытаясь её куда-то пристроить, но времени нет! Во входной буфер лезет уже новое слово! Сделав усилие, мозг находит решение — переводит "непонятку" на итальянский и выбрасывает на выход. Так же он поступает и с последующими "непонятными" словами.

ЮнМи лихо переводит, не отставая от докладчика, только вот в потоке её английского нет-нет, да и проскакивают итальянские слова, вызывая у слушателей лёгкое удивление…

Время действия: где-то тогда же, в те же дни. Вечер.

Место действия: Отель "Hyatt Regency Jeju". Бар.

Подвыпивший итальянец "клеит" ничего не имеющую против кореянку. За столиком, рядом с ними, со скучным лицом монаха-даосиста, прожившего сто лет в горном монастыре и познавшего всю сущность бытия, сидит за столом ЮнМи. Переводит…

Время действия: в те же дни. День.

Место действия: Остров Чеджу. Парк Love Lend.

— Девочка! Что ты тут делаешь?

Чё-ёрт! Попался!

— Сколько тебе лет? Кто тебе разрешил сюда прийти?

Всё-таки нужно было остановиться ещё на входе, там же было ясно написано, что "вход разрешён лицам 18+ для иностранцев и 21+ для жителей РК". Но интересно же! Парк эротической скульптуры! Чё б не посмотреть, коль есть возможность? И переводить нужно…

Тогда, на входе, я ловко затесался в толпе иностранных гостей и, прикрываясь ими от взглядов пожилых аджум, просочился на охраняемую территорию, благо для нашей толпы открыли ворота, не став пропускать по одному в калитку. С самого начала стало интересно. Выложенные на красной гравийной дорожке другим цветом указатели, в виде кой-чего знакомого с яйцами, указывали вглубь парка, намекая на дальнейшее нескучное времяпрепровождение. Неспешно дошли до небольшой площадки. Вышедшая навстречу экскурсовод, улыбаясь, поприветствовала всех на корейском языке и предложила начать осмотр парка эротической скульптуры с совместной фотографии на фоне первого экспоната. Им оказалась большая фигура женщины, переживающей яркий миг в своей жизни. Оригинальная такая скульптура, хорошо передающая энергетику и увлечённость процессом. Натуралистично, я бы так оценил бы эту работу…

Гости сфоткались, нам не положено, пошли дальше в приподнятом настроении. Там тоже много чего было интересного. Я и не думал, что корейцы такие затейники! Да ещё с юмором. Понравилась скульптурная композиция из мощнотелой аджумы, поймавшей пальцами ноги за трусы хиленького мужичонку, явно пытающегося ускользнуть от выполнения долга. Забавненько так.

Пока ходили и глазели, экскурсовод рассказала, что основной темой экспозиции является сексуальность в различных ее проявлениях. Для раскрытия тематики в парке имеются 140 скульптур, демонстрирующих людей, занимающихся сексом в различных позах. В помещении демонстрируются образовательные фильмы…

… После окончания корейской войны остров Чеджу стал популярным направлением отдыха корейских семей во время их медового месяца. Поскольку в корейском обществе до последнего времени были распространены браки, заключаемые по договору родителями молодожёнов, то во время свадебного путешествия зачастую происходило и первое близкое знакомство молодых. Для оказания помощи в этом непростом деле на острове было создано большое количество заведений, посвящённых сексуальному образованию. В итоге, по прошествии времени, получился такой вот супермегасексуальнообразовательный центр под открытым небом, который с удовольствием посещают теперь не только жители Кореи, но и иностранные гости…[24]

… Ну да, да. Онни говорила про молодожёнов, и в отеле я заметил много парочек с окрыленным выражением на лицах. Видел несколько девушек в свадебных платьях. Остров влюблённых. Самое место для просветительской деятельности…

Ходил вслед за экскурсоводом, переводил его своим итальянцам, работал и вот попался-таки на глаза бдительной аджуме. Ну и чего теперь? Выгонят из парка с позором? А переводить кто будет? Как бы так от неё отделаться без потери лица? О, есть идея!

— Бонжур, мадам! — по-французски приветствую я её и тут же добавляю вдогон пяток фраз на нём же, рассказывая тёте о том, какой Париж прекрасный город.

Аджума "виснет", не в силах соотнести мой корейский вид с французской речью. Краем глаза замечаю как французский переводчик, всё поняв, осуждающе качает головой. Французы же "не врубаются" и удивлённо смотрят на меня, пытаясь видно понять, к чему это вдруг лекция о Париже?

На моё счастье экскурсовод "считывает" ситуацию и, видимо, тоже не желая скандала, "сдёргивает" экскурсию с места, предлагая всем "проследовать дальше".

— Оревуар, мадам! — прощаюсь я с аджумой и топаю за всеми, оставив бдительную тётушку в сомнениях размышлять: "Что это было"?

Удачненько я соскочил…

Время действия: последний день командировки

Место действия: Остров Чеджу, отель "Hyatt Regency Jeju". Открытая терраса ресторана с видом на пальмы и море. За столиком сидит ХёБин. Рядом стоит ЮнМи в позе корейской работницы.

— Хочу высказать тебе благодарность за твою работу, — говорит ХёБин, глядя на меня.

Деньгами? Было бы неплохо. Хотя, вряд ли. Как я уже знаю, чтобы что-то получить осязаемое, нужно иметь стаж работы в фирме года эдак в три, не меньше. Если меньше, то можно рассчитывать лишь на устное поощрение. Но всё равно, кланяюсь и произношу в ответ положенные слова благодарности. Уже поднаторел.

— Наши гости оценили твои способности…

Ну да. Мозгою шевелить никто особо не хочет. Разузнали, что я могу переводить, что угодно и как угодно, и куда только не отправляли после этого переводить! Немцы с французами, итальянцы с немцами… Такое ощущение, что работы у меня было больше всех. Кто везёт, того и грузят, как говорится… Но к данному разговору это отношения не имеет. Кланяюсь, благодарю.

— Хоть у тебя и были некоторые неудачные моменты…

Это она про доклад. Чёрт дёрнул этого итальянца вставлять английские слова в свою речь! А я почему-то переводил их обратно на итальянский. Смотрел потом запись, было стыдно, что погорел на такой ерунде. Харука Аясе успокоила, сказала, что это от недостатка опыта. В таких случаях, пояснила она, следует "тормозить" перевод. Главное — донести смысл, а не показать скорость. А я чего-то увлёкся…

— Но Харука Аясе говорит, что это просто из-за недостатка опыта. Она сказала, что с практикой таких ошибок у тебя не будет… Ещё мне понравилось, что ты не останавливаешься на достигнутом и изучаешь новые языки…

Это она про португальцев. Не знаю, как мне удалось не заржать, слушая перевод того самоучки. Я-то тоже специально португальский не изучал. Так, баловался. А тут понял всё, что говорили. Испанский и португальский, они похожи…

Тогда, после собрания, ХёБин приказала привести меня к себе, а когда я предстал перед нею, потребовала объяснить, почему я корчил рожи на таком ответственном мероприятии. Пришлось рассказать. Дословно. И про стипендию, выдаваемую коровами и про то, что они быстро кончаются. ХёБин от смеха чуть со шпилек своих не упала. Можно сказать, ржала самым натуральным образом. Но тот переводчик потом люлей получил. После узнал…

— Думаю, что тебе понравилось быть значимым членом команды. Я видела, что взрослые уважительно разговаривали с тобой. Ведь так?

Почему нет? Приятно когда тебя оценивают за твой труд. Говорю ХёБин:

— Да, — кланяюсь, благодарю.

— А как тебе этот отель, остров Чеджу? — спрашивает она, меняя тему разговора.

Искренне отвечаю, что никогда ещё в моей жизни не было столь захватывающего путешествия. Кланяюсь, благодарю.

— Вот видишь, — с довольным видом говорит ХёБин, — И ты ещё не хочешь быть переводчиком! Подумай, сколько в мире есть ещё прекрасных отелей и удивительных мест, которые ты сможешь увидеть, если получишь образование. С твоими способностями это не составит тебе труда. Ты знаешь свой результат экзамена по французскому?

— Нет, госпожа президент, — отвечаю я, отрицательно качая головой, — Когда я уехала на Чеджу, результатов ещё не было, а отсюда я не узнавала…

— Девятьсот девяносто шесть баллов, — с удовольствием называет число ХёБин, видно рассчитывая на мою бурную реакцию.

Нехило так. Но прыгать и визжать от восторга я не буду, пусть даже госпожа президент этого ожидает. Просто благодарю за информацию и кланяюсь.

— Я весьма впечатлена твоими успехами, — несколько разочарованно произносит ХёБин и продолжает, — Поэтому, пригласила тебя поговорить, хоть у нас уже был разговор на эту тему. Ещё раз предлагаю тебе пройти обучение за рубежом. Компания "Sea group" готова оплатить твоё обучение. Это очень хорошее предложение. Работа в большой компании, с высоким заработком и обеспеченным будущим. Кроме того, когда ты станешь переводчиком, ты сможешь посетить разные страны мира и побывать в отелях, ещё более красивых, чем этот. Ну, а уровень твоей зарплаты позволит тебе спокойно посещать дорогие рестораны и магазины. Подумай внимательно над моим предложением. Неужели тебе это не интересно?

Чего я там в этих магазинах не видел? Женские шмотки да ювелирка. Ничего ценного. Вот дом — совсем другое дело! Чё она прицепилась ко мне с этой учёбой? Как банный лист к…

— Спасибо, госпожа президент, — благодарю я, — Но я снова вынуждена ответить отказом.

— Но почему?! — неподдельно удивляется она.

— Скучно, — поясняю я, легко пожав плечом, — Мне это даётся без труда. Неинтересно.

— Неинтересно? — удивлённо повторяет ХёБин, — Скучно?

— Да, — кивнув, подтверждаю я, — И денег не так уж много за это платят. Как вы думаете, госпожа президент, за сколько времени переводчик сможет накопить себе денег на дом на Чеджу?

— Хочешь купить себе на Чеджу дом? — вновь изумляется ХёБин.

— Да, — не став скромничать, отвечаю я, — Я примерно посчитала. Выходит, что как раз к пенсии, он их и заработает. Это слишком долго. Хочу быстрее. Поэтому, я стану эстрадной звездой, а не переводчиком!

— Вот оно, значит, как, — хмыкнув, произносит ХёБин, окидывая меня оценивающим взглядом, — Значит, хочешь много денег? А переводчику, по-твоему, платят мало?

— Да госпожа президент, — отвечаю я, глядя ей в глаза, — Мне, мало.

ХёБин молча рассматривает меня, о чём-то думая.

— Хорошо, — наконец произносит она, — Я предлагала три раза. Ты отказалась. Больше предложений от меня не будет, даже если станешь просить. Ступай!

Кланяюсь, благодарю, ухожу. Судя по тому, как она нахмурилась, госпожа президент недовольна. Ну и ладно! Главное — вопрос закрыт. А то эта благотворительная навязчивость начинает внушать опасения. Мосты сожжены, Рубиконы перейдены, назад не оглядываться. Вперёд! Только вперёд!

Файтин одиннадцатый

Место действия: отель "Golden Palace", отдел переводчиков. В самом углу большого помещения, разделённого тонкими невысокими стенками на небольшие квадраты-закутки, в углу, у глухой стены, стоит стол, заваленный кипами альбомов с торчащими из них листками белой бумаги и разноцветными стикерами. За столом над клавиатурой и перед монитором, с осоловелым видом сидит ЮнМи.

Сижу, работаю, "опухаю". Четвёртый день, как вернулся с Чеджу. Теперь я окончательно на новом месте, у переводчиков. Заданий навалили нереально, несмотря на то, что ЮнМи вроде как несовершеннолетняя и у неё короткий день. Пофигу! Вот это, это и ещё вон то, в перерыве между первыми двумя… С переводом проблем-то, собственно, нет, а вот "биться на клавиатуре", набирая текст и вставляя в него картинки, я уже действительно устал. Я что, секретарша, что ли, со скоростным набором? Впрочем, секретаршей работать было го-о-о-ораздо лучше! По крайней мере, у ЧжуВона. Райское место, как я сейчас понимаю. Правда, там безделье заедало, а тут работа достаёт… Вот и выбирай, что лучше? По мне, так безделье лучше. Я всегда найду, чем себя занять, а тут реально вздохнуть не дают. Я и не думал, что у переводчиков может быть столько работы. Наверное, это из-за того, что отдел "впахивает" на всю сеть отелей. Не-е, правильно я решил не работать в корейской компании! Ну его к лешему, такие работы! Да ещё на чужой карман…

— ЮнМи! Пак ЮнМи!

Поднимаю голову, выглядываю из-за своей загородки. Ага, начальник мой, по мою душу. Его "кабинка" стоит выше остальных и ему всех видно, кто, чем занят. Но орать-то на весь зал-то зачем? Ведь есть же внутренние телефоны. Может, показывает, что работает, не покладая горла? Может и так… Тут всё может быть… Всё здесь по-иному, всё не так, чем когда я работал в ресторане или секретарил…

Встаю, делаю шаг в проход, кланяюсь, показывая, что "готов внимать".

— ЮнМи! — кричит мне кунджан-ним из своего начальственного "загончика", — Поднимись в приёмную исполнительного директора, господина ЧжуВона! Немедленно! Поняла?

Молча кланяюсь, показывая что понял. Орать в ответ даже не пытаюсь, ибо моих связок на это не хватит. Ну что, право слово, за манеры? Тут же люди головой работают! Но, похоже, тут это никого не беспокоит, кроме меня…

— Иди! — приказывают мне.

Кланяюсь, иду, чувствуя на себе любопытные взгляды женских персоналий в кабинках. Всё им надо… Уверен, что все знают и про "замочек на горе Намсан" и про то, что я в айдолы навострился. Сплетницы…

Сделал одну вялую попытку "вписаться" в женский коллектив. Ну, как бы вроде, вместе работаем… Не вышло. Присутствующие при этом на меня странно посмотрели, а что именно я сделал не так, я не понял. Да и чёрт с ними! Махнул рукой и даже пытаться не стал выяснять, что именно. Они тут все старше, может, ЮнМи, вообще не положено рот раскрывать? Только молчать, кланяться, да за кофе бегать? За ним уже несколько раз послали. Ну, сходил. Помнится, в дорамах, это всегда была обязанность самого младшего в коллективе. Куда-то ходить, чего-то носить, чего-то убирать… за кем-то. Ладно, посмотрим, как там дальше будет, а пока отыгрываю свою роль. Тем более, что попросили вежливо, а "хороший кофе" нужно брать в кофейне на улице. Пусть рядом, но всё лучше по воздуху пройтись, чем сидеть в душном помещении. Почему бы и не прогуляться?

Лифт поднимает меня на знакомый этаж. Выхожу. Сразу натыкаюсь взглядом на ЧжуВона. В светлом пижонском костюме, в туфлях в цвет костюма, небрежно засунув правую руку в карман брюк, бывший шеф неспешно дефилирует откуда-то по коридору. Замечает меня, пробегает глазами и чуть хмурится, словно что-то припоминая. Потом улыбается и направляется ко мне. Кланяюсь, здороваюсь, как полагается нижестоящему наёмному персоналу перед лицом начальства. Задрали, если честно, эти политесы. Наверное, я никогда к ним не привыкну!

— Что с тобой такое? — интересуется ЧжуВон вместо приветствия.

— Что вы имеете в виду, господин исполнительный директор? — спрашиваю я.

Тот ещё раз окидывает меня взглядом.

— Какая-то ты… не такая, — поясняет он после осмотра и пытается угадать, — Сделала новую причёску?

Хм… примерно то же самое сказали дома, когда я после недельного отсутствия появился на его пороге. Сказали, что я как-то изменилась. Как — непонятно, но что-то такое есть. Своим я напомнил, что у меня идёт усиленный рост. Предположил, что пока меня они видели каждый день, то это было незаметно, но стоило мне отлучиться, как после большого перерыва изменения стали заметны.

Мои этим объяснением удовлетворились, вспомнив, что говорил врач, но здесь я повторять сказанное не стану, тем более, что дело тут в действии дара бодхисатвы, а не в банальном росте организма.

— Не знаю, о чём вы говорите, господин исполнительный директор, — улыбаюсь я в ответ.

— Наверное, голову помыла, — хмыкает ЧжуВон и командует, — Ладно, давай за мной, разговор есть…

Идём, заходим в приёмную, здороваюсь с сонбе и, сопровождаемые её любопытным взглядом, заходим в кабинет.

— Я прошёл конкурс, — небрежно произносит ЧжуВон, сев на своё место за столом, но оставив меня стоять столбом посреди кабинета, — меня зачислили во вторую бригаду морской пехоты, "Голубые драконы".

Пф-ф-ф… Ну и названьице…

— Поздравляю, господин исполнительный директор, — и, дабы не показать что-нибудь ненужное на лице, быстро наклоняю голову и кланяюсь.

— М-да? Что-то ты не очень рада, — говорит он, внимательно глядя на меня.

А что, мне до потолка положено прыгать при таком известии? Что-то я не помню такого в трудовых правилах. Может, нужно было ахнуть и поинтересоваться подробностями? Спросить, как было тяжело и как же это удалось? Наверное, это была бы правильная реакция для девушки… Да ну его! Я, может, тоже морпехом стал бы, не попади я в это попадалово…

— Я рада за вас, — повторяю я.

— Какая-то ты вялая, — констатирует ЧжуВон и говорит, — У нас с тобой осталось ещё одно дело. Ты должна прийти на мои проводы в армию…

Фига оно мне сдалось?!

— Зачем? — коротко интересуюсь я.

— Меня проводить. Согласно нашей договорённости.

— Что-то я не помню, чтобы мы договаривались насчёт проводов.

— Отказываешься от своего слова?

— Не отказываюсь, но слова такого я не произносила. Разве мы что-то говорили о проводах?

— Мы договаривались о том, что ты поможешь развеять всякие слухи обо мне. Проводы — заключительный этап. Девушка провожает парня в армию. Все это увидят и вопросов больше ни у кого не будет. Только не приди в своих любимых джинсах. У тебя платье есть, или нужно купить?

Блин! А что будет потом, когда он свалит в армию? Отбиваться от толп журналистов? Так гладко, как ЧжуВон я с ними вряд ли смогу говорить. С другой стороны, вроде да, договаривались, хотя про проводы конкретно ничего не говорили. Ещё — я сейчас работаю в компании его семьи. И хотелось бы поработать здесь ещё немного, а лучше до тех пор, пока не заключу контракт с агентством. Да и потом, при случае, можно будет сказать, что знаком с ЧжуВоном, а видео, которое наверняка снимут на проводах и покажут по ТиВи, будет доказательством. Мало ли как там жизнь карты раскинет? А фраза, что знаком с семьёй власть имущих, может оказаться джокером… Да и в принципе, парень он нормальный, пару раз крепко выручил. Ладно, чёрт с ним, схожу! Тем более, что это последний раз!

— Ну, чего губы надула? Чего молчишь? Не пойдёшь?

— Не надо платье, — поднимаю я на него глаза, которыми буравил пол, пока размышлял, — Обойдёмся без откупного. Просто скажи, когда и где? И что нужно будет там делать?

— Ты что, обиделась? — удивлённо смотрит на меня ЧжуВон.

На что?

Место действия: дом мамы ЮнМи. Праздничный стол, уставленный чашками и чашечками. Во главе стола сидит дядя. Семья, в полном составе, встречает дорогого гостя.

Сижу, напрягаюсь, испытывая неспешно усиливающееся внешнее воздействие семьи. По второму разу пересказал дяде занимательные истории, случившиеся со мною на Чеджу. Хоть они уже и рассказанные, мама и онни ещё раз с удовольствием их послушали. Всей семьёй посмеялись над забавными белыми вегугинами. Потом дядя заметил, что я почти не ем и озаботился — не болею ли я? И чёрт меня дёрнул сказать, что у меня диета. В отеле, на Чеджу, в ресторане можно было брать "европейский выбор", чем я с удовольствием воспользовался. Все, кому это совершенно не нужно, конечно, это сразу заметили, но я "отбоярился", сказав, что просто ставлю на себе эксперимент. Ведь переводчику придётся есть ту пищу, которую принято есть в стране пребывания. Вряд ли кто там будет специально готовить для него блюда его национальной кухни. Вот я и хочу попробовать, смогу ли я питаться не так, как привык? Хотя бы неделю. Прокатило. Головами покачали, но прокатило. Даже посочувствовали. А приехав домой, сказал: "Баста, карапузики, кончились танцы! Буду питаться теперь по рекомендациям врача!" Ну не прям так, конечно, сказал, но в этом смысле. Мама тоже головой покачала, но возражать не стала. Врачей тут зело крепко уважают. Для дяди приготовили все по традиционным рецептам, а мне мама сделала немножко. Отложила.

Ну, я так самчон-ниму и объяснил, что теперь питаюсь правильно, по науке, как она рекомендует. После этого народ вспомнил, для чего это мне и тема разговора перепрыгнула айдольство, учёбу и мою дальнейшую жизнь. Сначала я вяло "отдакивался", в который раз выслушивая уже жёваную жвачку "умных советов", потом онни, спохватилась, что забыла, быстренько сбегала и принесла все мои сертификаты за иностранные языки, включая последний, по французскому. После этого напор резко усилился. Дядя, словно меня тут нет, взялся решать с мамой, куда я буду поступать и какой университет престижней из тех, которые недорогие. Мама, видно, в традициях корейского общества, старшему мужчине не перечила, внимала, кивала, хотя не так давно в приказном порядке требовала от дочери, чтобы та занималась музыкой. А вот СунОк полностью взялась играть на стороне дяди, давая советы и рассказывая об университетах.

Меня эти все разговоры начали потихоньку бесить. Как-то устал я за эту неделю. В городе стало жарко. Ещё не лето, а уже прилично так "придавливает". Что же будет летом? Прихожу с работы и как-то сил в себе не нахожу на дополнительные занятия по своей тематике. Приходится напрягаться, разгонять вялость с сонливостью. Может, это от того, что тело ЮнМи растёт? Организм все силы вкладывает туда? Вполне возможно, но время-то тоже "тикает"! Кто его остановит? А я вместо того, чтобы заниматься сейчас музыкой или зарабатывать деньги на фрилансе, на который, кстати, прислали два свежих текста, сижу и слушаю всякую фигню!

Дабы успокоиться, взялся чесать шею Мульча. Кошатина благополучно пережила моё отсутствие. С СунОк они друг с друга не убили, дом остался цел, но теперь она ходит за мной как нитка за иголкой. Онни, кажется, даже малость взревновала. Она, значит, её кормила, обиходила, а как только появилась я, "кормилицу" бросили, как будто её и не было.

Сижу, глажу котёнка, наблюдаю за течением разговора. Пытаюсь смотреть на него со стороны, как на неизбежное зло, но не получается. Бесит. СунОк рассказывает, что мне предложили учёбу и работу в "Sea Group". Дядя в восторге. Может, он радуется, что ЮнМи слезет с его шеи? Нехорошо, конечно, так говорить, но все мы люди, все мы человеки, а дядя не железный две семьи тащить. Ох, как же хочется послать этот разговор куда подальше и пойти полежать!

— Я отказалась! — громко говорю я, невежливо влезая в разговор старших, — Отказалась и от работы и от учёбы.

Пауза. Дядя озадаченно смотрит на меня. Потом на маму. Та кивает, подтверждая.

— Ну, может быть, можно переиграть? — начинает искать пути самчон-ним, — Извиниться, сказать, что это было ошибкой. Смотри, какие у тебя результаты! Думаю, тебе легко пойдут навстречу. Я подумаю, может, можно будет кого попросить об этом в "Sea Group"…

— Я отказалась, — жёстко повторяю я, — Отказалась в третий раз. ХёБин на Чежду ещё раз повторила своё предложение. Я сказала — нет!

Тишина… Офгевший дядя и родные, которым я об этом не говорил. Ну, маме и СунОк полегче, они уже тренированные, а дядя, считай, что первый раз участвует. Или, второй? Вроде мы общались уже по этому вопросу?

— Но, почему? — не понимает он.

— Малооплачиваемая и скучная работа, — лаконично поясняю я.

— Малооплачиваемая?! У переводчика? Почему она малооплачиваемая?!

— На дом на Чеджу я накоплю только к пенсии, а я хочу сейчас!

Дядя "виснет". СунОк сердится. Мама, судя по выражению её лица, где-то в "астрале" или рядом с ним. Созерцает оттуда.

— Дом должен купить муж, — наставительно говорит "отглючивший" дядя, — Это его забота.

— Никаких мужей! — отрезаю я, — Любой сунувшийся, будет сразу мною отправлен на обратную сторону Луны!

— Ты не выйдешь замуж?! — поражается самчон-ним и переводит ошарашенный взгляд на маму. Типа — ты слышала? Из "астрала" в ответ "ни гу-гу". Только глаза. Смотрят.

— Я выйду замуж за сцену, — приоткрываю я свои планы самчон-ниму, — И никак иначе. Поэтому — никаких женихов!

В этот момент звенит дверной звонок. С удовольствием вскакиваю на ноги, сбегая от разговора и несусь открывать. Мульча, прыжками и задрав хвост, мчится за мной. Открываю. За дверьми курьер с коробкой в руках. Посылка. Мне? Пф-ф-ф… неожиданно. От кого? Вроде не от кого… Непонятно. Ладно, буду разбираться дома. Расписываюсь и отпускаю курьера.

* * *

Место действия: дом мамы ЮнМи. Гостиная. За праздничным столом тягостное молчание. Трое взрослых людей смотрят в разные стороны, но только не друг на друга. В гостиную входит ЮнМи. Одной рукой она прижимает к себе средних размеров картонную коробку, в другой руке держит перед собою бумажку, которую изучает, нахмурив лоб.

— Что это, дочка? — спрашивает мама.

— Не знаю, — отвечает та, садясь на пол и ставя коробку рядом с собой, — какую-то посылку прислали…

— От кого посылка? — спрашивает мама.

— Непонятное что-то понаписано… Но, вроде мне…

— Дай! — говорит СунОк и выдёргивает из рук сестры листок.

— Да, Пак ЮнМи… Наш адрес… Всё правильно, — сообщает всем СунОк результаты его прочтения, — отправитель… Улица Гангман, бутик "Lotte Virdgini"…

— Ты что, что-то купила в бутике?! — вытаращивается онни на ЮнМи, — На Гангмане?! Это же очень дорого!

— Да ничего я не покупала! — возмущённо отвечает та, — Это какая-то ошибка!

СунОк, подтягивает к себе по полу посылку и резким движением сдирает заклеивающую её полоску скотча. Раз! И на свет появляется обувная коробка. Сняв крышку, СунОк внимательно осматривает её содержимое.

— Босоножки, — сообщает она всем, — красивые…

Закрыв коробку с обувью и отставив её в сторону, она опять лезет в посылку и достаёт на этот раз небольшую узкую коробочку голубого цвета. Открывает.

— Серёжки, колечко, браслет и цепочка с кулоном, — несколько мгновений спустя говорит она и, закрыв коробочку, кладёт её на обувную коробку.

Затем из посылки извлекается мягкий пластиковый пакет кремового цвета с надписью чёрными буквами — "Lotte Virdgini". В пакете оказывается летнее лёгкое платье светло-голубого оттенка. Расстелив по полу, СунОк деловито его осматривает, затем складывает и, убрав назад в пакет, снова лезет в посылку. Самыми последними на свет появляются два конверта. В первом оказывается узкая полоска кассового чека.

— Итого, — пробежав глазами сверху вниз, зачитывает его окончание СунОк, — два миллиона, двести семьдесят пять тысяч вон…

— Брр! — трясёт она головой и достаёт из второго конверта листок записки.

— "Оденешь на проводы, — вслух читает она, — "Что не подойдёт, поменяешь. Действуй, Зверёныш!" Подпись… "Ким ЧжуВон"…

— Что это такое? — зажав пальцами в отставленной руке записку, озадаченно спрашивает СунОк у сестры. Та в ответ молчит, сжав втянутые в рот губы.

— ЧТО? ОПЯТЬ?! — не верящие глядя на Юну, вопрошает СунОк, до которой "дошло", — ОПЯТЬ?! ТЫ ОПЯТЬ?!

— Тихо! — шикает на неё мама, уже знающая, что может последовать дальше и испытывающая страшную неловкость от присутствующего за столом брата мужа, — Тихо, СунОк! Сейчас Юночка нам всё объяснит… Юночка, что это за одежда? Что это значит?

Три пары глаз требовательно смотрят на девушку. Девушка в ответ зло прищуривается.

— Я тоже, хочу знать… что это значит… — зловещим голосом произносит она и добавляет, — И сейчас я это сделаю!

Она достаёт телефон и решительно отщёлкивает его крышку.

Место действия: дом мамы ЮнМи. Гостиная. Мама, дядя и СунОк наблюдают за разговором ЮнМи по телефону. Разговор протекает весьма "живенько".

— Зачем ты это сделал?!..

— … О чём? О вещах из бутика! Я тебе что сказала?! Никаких платьев! Зачем так нужно было делать?..

— … Ну не ты же в лохмотьях будешь, а я!..

— … Ага, как ты будешь выглядеть, ты подумал, а то, что ты сейчас меня перед семьёй подставил — это как?

— … Соврёшь что-нибудь?! Да?! Это ты сказал?! Слушай теперь, что я скажу! Одевай на себя свои присланные обноски и сам себя провожай! Там соврёшь что-нибудь! Понял, кусотарэ?![25]

— … Грубо?! Да плевать я хотела кто ты такой! Как хочу, так и разговариваю! Понял?!

— … Удзаттэ!..[26]

— Мичинном!![27] — уже разорвав связь, вдогон, громко хлопнув крышкой телефона, восклицает ЮнМи.

Действующие лица: ЧжуВон и его друг Чон Хан. ЧжуВон держит в правой руке телефон. Отставив его перед собою, он ошарашено смотрит на экран.

— Что такое, хён? — спрашивает Чон Хан, — У тебя странное выражение лица. Что-то случилось?

— Ушам своим не верю, — отвечает ЧжуВон, переводя взгляд с телефона на друга, — Меня только что послали!

— Кто? — изумляется Чон Хан, — Кто рискнул сделать такое, хён?

— Девчонка!

— А-а, — понимающе кивает Чон Хан, — Эти могут. У них это просто. На что она разозлилась? Увидела тебя с другой?

— Да нет, — всё так же прибывая в ошарашенном состоянии, отвечает ЧжуВон, вновь рассматривая свой телефон, — Перед тем, как расстаться, я решил ей сделать подарок. Купил в дорогом бутике вещи, послал ей, а она меня… обматерила…

— Хм, да-а, странная девушка… Может, она рассчитывала на большее, чем прощальный подарок? Или, может, ты послал ей что-то не то? Что-нибудь с намёком? Вроде нижнего белья или чулок?

— Пс-с-с… Да нет. Она ещё маленькая для этого. Бренд, конечно, не самый дорогой, но вещи хорошие. Сам выбрал. Любая была бы рада…

— Маленькая? Это, случаем, не ЮнМи?

— А что?

— Ты решил ей сделать подарок? Правда, хён?

— А что тут такого? Она забавная. Часто смешила меня. Вот только характер у неё… В сестру. Чёрт, я ведь забыл, что её нуна ненормальная! Если она увидела мой подарок… Тогда понятно, почему ЮнМи так верещала!

— Её нуна ненормальная?

— В её семье, похоже, все не в себе! Представляешь, её мама отказалась от предложения нуны оплатить учёбу ЮнМи за рубежом. И от места для неё в "Sea group"!

— Да, ты мне уже говорил. Действительно, странная семья…

— Как эта мелкая девчонка посмела так разговаривать со мной? И почему она ругается на японском? Разве она японка? Что у неё в голове? А, так ведь она… Ну да!

— Что, хён?

— Да так. Вспомнил одну вещь. Ладно, я с ней разберусь!

— Разберёшься?

— Разберусь. Забудь! Это мои проблемы.

Время действия: в то же время

Место действия: дом мамы ЮнМи. Гостиная. ЮнМи, шипя себе под нос что-то непонятно-иностранное, зло запихивает вынутое из посылки обратно. Мама, дядя и СунОк онемев, наблюдают происходящим. Затолкав всё назад и небрежно бросив сверху два конверта, ЮнМи, поднимается на ноги, подхватывает посылку на руки, делает два шага к дверям гостиной и, с усилием размахнувшись, швыряет в них коробку. Та пролетает весь коридор и глухо бухает, приземлившись в районе входной двери.

— Я гулять, — не поворачивая головы, сообщает ЮнМи и уходит следом за улетевшей коробкой.

Громко хлопает выходная дверь. Тишина…

— А кто это, этот, ЧжуВон? — наконец нарушает её вопросом дядя.

— Это её бывший начальник… — опустив голову и смотря в стол, тихо сообщает СунОк, — Ким ЧжуВон, сын Ким ДонВука. Его семья владеет "Sea group corporation"… ЧжуВон — младший наследник…

Дядины брови пытаются встретиться с волосами, но терпят неудачу. Дядя берёт себя в руки и орёт.

— И она так с ним разговаривает?!

Дядя поворачивается к маме.

— Невестка, что происходит в твоём доме? Что творит твоя младшая дочь? А?!

Время действия: значительно позже. Примерно четыре часа спустя.

Место действия: дом мамы ЮнМи. Гостиная. Мама, СунОк и ЮнМи. Дядя давно ушёл, так и не дождавшись возвращения своей младшей племянницы. Перенервничавшая мама, сначала из-за Юны, затем из-за разговора с дядей, а потом уже из-за того, что ушедшая дочь не берёт трубку, устало пьёт зелёный чай, слушая, что СунОк говорит своей тонсэн. Та сидит в восточной позе, подвернув под себя ноги и положив руки на колени. Наклонив голову, и не поднимая взгляда, она слушает, что ей говорит сестра.

— Ни смей никуда ходить, — с убедительными интонациями в голосе требует СунОк, — Это очень известная семья. На проводах обязательно будут репортёры, на таких открытых мероприятиях они обязательно будут снимать! А потом покажут по телевизору. Есть специальный канал, который сообщает о жизни богатых семей. Ты понимаешь, что это значит?

ЮнМи в ответ молчит, не поднимая голову.

— Это значит, что тебя покажут тоже, — не дождавшись ответа от сестры, продолжает свой монолог СунОк, — Покажут рядом с наследником "Sea group"! Люди будут удивлены, увидев такое. Они спросят — "Почему эта девушка занимает это место? Откуда у неё такое право? Кто она такая?". Выяснят, что ты простая девушка из простой семьи, ещё школьница. Узнав об этом, люди удивятся ещё больше. Они начнут думать — как такое может быть? Представь, сколько будет о тебе сплетен! Тогда тебе будет лучше из дома просто не выходить!

Пауза. СунОк даёт ЮнМи время осмыслить услышанное. Мама вздыхает.

— Если все подумают, что между вами что-то есть, раз ты пришла его проводить, то значит, он твой парень. А раз он твой парень, то значит, в увольнительную он будет приезжать к тебе. А после армии он должен будет на тебе жениться. Думаешь, такое правда случится? А?

ЮнМи продолжает молчать, не меняя позы.

— Никогда не случится! — жёстко произносит СунОк, — Я тебе уже говорила: богатые женятся только на богатых! Запомни это хорошенько, ЮнМи, чтобы не наделать глупостей! У таких, как ЧжуВон, полным-полно девушек и богатых невест! Потом, когда он придёт из армии и женится на одной из них, ты будешь выглядеть жалко, потому что люди подумают, что он тебя бросил! Вся Корея будет об этом знать! Где ты тогда найдёшь для себя мужчину? Кто захочет взять такую девушку в жёны? Если такой найдётся, то, наверное, это будет очень непривередливый мужчина. Что у тебя будет потом за жизнь?

Чуть заметный поворот головы ЮнМи, показывает, что последний "спич" сестры чем-то её заинтересовал.

— Ни смей никуда ходить! — ещё раз приказывает ей СунОк, — Ты меня поняла?!

ЮнМи молчит.

— Дочка, ну скажи уже что-нибудь! — просит мама, — Как пришла — ни слова ведь не сказала!

— Мне нужно к врачу, — не меняя положения головы и тела, а просто подняв взгляд и глядя на маму из-под бровей, неожиданно произносит Юна.

— К врачу? — с тревогой переспрашивает та, — Зачем к врачу?

— Со мною что-то не так. Что-то с нервами. Пусть успокоительных выпишет…

Мама и СунОк переглядываются.

— Я пойду спать, — внезапно говорит ЮнМи, стремительно поднимаясь на ноги — Я очень устала. Прошу прощения за сегодняшний вечер!

ЮнМи чуть ли не бегом выбегает из комнаты.

Время действия: следующий день.

Место действия: Больница. Кабинет лечащего врача ЮнМи, стол. Перед ним, на месте пациента, слегка ссутулившись и с меланхоличным выражением на лице сидит Юна.

— Я тебя слушаю, — говорит доктор, переплетая пальцы рук и опуская их на столешницу.

— У меня проблема, господин доктор, — нехотя говорит ЮнМи, — Какая-то я… нервная…

— Нервная? — заинтересованно переспрашивает доктор, разводя большие пальцы рук в стороны, — В чём это проявляется?

— Есть желание кого-нибудь прибить, толкнуть, — хмуро поясняет Юна, — Могу накричать, обругать…

— Приведи, пожалуйста, пример такого случая. Постарайся рассказать подробо.

ЮнМи вздыхает.

— Знаете, доктор, — говорит она, — Это было не очень красиво и вспоминать не хочется. Если коротко, то я обругала человека. Старшего по возрасту и по статусу.

— Хм-м-м, — издаёт протяжный звук доктор и говорит, — ЮнМи-ян, и как ты тогда предлагаешь мне поставить тебе диагноз? Угадать? Почему ты перестала делать тесты, которые я тебе присылаю?

— Ну-у, — мычит ЮнМи глядя в сторону, чтобы не встретиться глазами с мужчиной, — Понимаете, доктор… Дел навалилось. Работа. Столько книг нужно прочитать, столько всего узнать…

— Книги — это хорошо, — кивнув, говорит доктор, — Но заключение-то на основании чего я тебе должен делать? Результатов тестов нет, анализы делали уже давно…

— Выпишите мне какое-нибудь успокоительное, — просит ЮнМи, — В аптеке без рецепта не продают…

— Правильно делают, — кивает доктор, — Мы с тобой о чём прошлый раз говорили?

— О чём? — спрашивает ЮнМи, видя, что доктор молчит и ждёт ответа.

— О том, что ты растёшь, и твоё тело подвергается изменениям. Это очень тонкая и кропотливая работа для организма. И ты хочешь начать принимать какое-нибудь успокоительное? Как думаешь, что будет, если так поступишь?

— Уши на спине вырастут? — делает предположение ЮнМи.

— Ну, допустим, уши на спине не вырастут, — улыбается доктор, — а вот конечный результат может оказаться не таким весёлым. И раз ты так говоришь, значит, понимаешь, чем может обернуться, пусть не целенаправленное, но вмешательство в процесс роста.

— Да я, в общем-то, тоже не очень люблю лекарства принимать, — вздыхает ЮнМи, — но нужно что-то с этим делать, доктор. Я собираюсь стать публичным человеком, а для него такие вспышки недопустимы…

— Да, это так, — соглашается доктор, — рад, что ты разумно мыслишь. Но чтобы приступить к лечению, нужно понимать причину. Чем вызваны твои переживания? Возможно, достаточно убрать раздражающий фактор и можно будет обойтись без медикаментозного лечения. А ты тесты не выполняешь…

ЮнМи опять вздыхает.

— Реально очень много времени на них уходит, доктор, — с грустью в голосе говорит она, — работа, учёба… Ещё нужно прочитать о том, о чём я забыла… Я старалась, доктор, но…

Пожав плечами ЮнМи сокрушённо разводит руками. Доктор внимательно наблюдает за представлением с названием "Это было выше моих сил"!

— Так старалась, что не смогла взять телефон и рассказать мне о проблеме?

Доктор иронично смотрит на ЮнМи, которая оказалась неубедительной в своей роли.

— Простите, доктор, — поняв это и перестав "отбрехиваться" просит ЮнМи, делая поклон-кивок головой, — Я исправлюсь.

Доктор удовлетворённо кивает.

— Хорошо, — говорит он, — Я пересмотрю объёмы тестов. Сделаю так, чтобы любые из них не занимали у тебя более пятнадцати минут. Если всё будет хорошо, будем делать их через день. Дальше будет видно. А пока ты подробно расскажешь мне, в какие моменты у тебя возникает состояние агрессии, а потом сдашь кровь на анализ.

— Скажите, доктор, — делая между словами паузы так, словно торопливо соображая, что и как ей говорить, произносит ЮнМи, — Вот я сдаю анализы, занимаю ваше время. Но ведь это всё стоит денег? Я давно вас хочу спросить — почему вы не просите оплаты?

Доктор с интересом смотрит на собеседницу.

— Существует государственная программа, — говорит он, — Программа медицинской реабилитации подростков после несчастных случаев. На каждого её участника выделяется определённая сумма. Я подал документы и ты включена в неё. Пока расходы на твоё лечение не выходят за рамки отводимой суммы, так как невелики и в основном слагаются из расходов на анализы. Поэтому, твоя семья ничего не платит.

— М-м-м, — озадаченно мычит ЮнМи, — вот как! И как долго можно быть участником программы? До совершеннолетия?

— Может случиться и так, — пожимает плечами доктор, — Но раз в год медицинская комиссия решает вопрос о продлении. Определяют, есть ли для этого основания. Могут и отказать.

— Понятно, — произносит ЮнМи, — Спасибо, доктор.

— Пожалуйста, — отвечает тот и спрашивает, — Ну что? Ты готова начать?

— Да, — чуть слышно вздохнув, кивает ЮнМи.

Время действия: Этот же день, вечером.

Место действия: дом мамы ЮнМи. Комната сестёр. На полу, на спине, раскинув руки, лежит ЮнМи и смотрит в потолок. Рядом с ней стоит отодвинутый к стене ноутбук с поднятой крышкой.

Лежу, в потолок гляжу. Только что "запулил" заказчику переведённый текст. Вот, откинулся, отдыхаю, потолок созерцаю. Вчера была натуральная "трэш и сатания". Всё связалось в один клубок — и дядя, и ЧжуВон, и мама с онни. Все разом хотели от меня, чтобы я делал именно так, как они сказали. Причём немедленно. Градус требований вместе с накалом страстей был как никогда высок. Апогеем стало явление посылки ЧжуВона. Дебил полный. Сказал ведь ему, как человеку — никаких подарков! Нет, сделал, как ему захотелось, да еще, словно специально, момент подгадал, прид-дур-р-рок…

В конце-концов я махнул рукой на творящуюся хрень и ушёл из дома, решив, что лучше будет переждать, чем продолжать выяснять отношения разом со всеми родственниками. Тем более, что на самом деле они мне не родственники и делать то, что они говорят, я не собираюсь.

Уже выходя, на пороге, я подхватил на руки подвернувшуюся Мульча и пошёл с ней гулять, игнорируя поступающие на телефон звонки. Неплохо так "растряслись". Прошли до небольшого сквера, где я, кипя внутри от возмущения, плюхнулся передохнуть на скамейку, а "животину" выпустил побегать. Но бегать стала не она, а бегать стали имевшее несчастье наткнуться на нас корейцы. Вид чёрного котёнка с воинственно торчащим вверх хвостом оказывал на них сначала парализующее, а потом ускоряющее действие. Они сначала замирали, в страхе смотря на преградившую путь маленькую "нечистую силу", а потом устремлялись прочь, уверенно набирая скорость. Две школьницы с большими ранцами за спиной, так вообще сразу, с места, рванули, с криками тодук коянъи, тодук коянъи! А Мульча оказалась творческой натурой. Сначала она удивлённо смотрела вслед убегающим людям, забавно округляя свои выпуклые глаза, потом у неё что-то сложилось в голове и она перешла к "засадной тактике". Шурша листвой, она лазила, исследуя куст за скамейкой, но как только замечала приближающегося хомо сапиенса, замирала и, затаившись, ожидала, когда жертва приблизится. Дождавшись нужного ей расстояния, стремительно выскакивала на дорогу, задрав хвост. Целое шоу устроила. Я даже забыл все свои горести, наблюдая за этой "охотой". Потом стемнело и, устав сидеть, я отправился побродить по окрестным улицам. Мульча пристроил себе на правое плечо, типа совы. У меня с собой была джинсовая ветровка. Я её сложил пару раз и положил на плечо, а сверху посадил котёнка, чтобы ему было за что цепляться когтями. Вообще, умная кошечка. Не бежит, не рвётся не пойми куда, соображает, что от неё хотят. Что значит — уличное воспитание! Знает, что без хозяина плохо будет…

Я немного позабавлялся, пугая встречных, потом бросил "детством заниматься", надел куртку, а Мульча сунул в её карман, благо их размеры подходят друг к другу.

Погулял, наблюдая за вечерней Сеульской жизнью. В дорамах часто видел, да и сам уже попробовал, как корейцы едят на улице в маленьких палатках. А теперь увидел своими глазами, как это организуется.

Сначала начинают выносить и расставлять в переулках стулья и столы. Рядом в специальной печке разжигают уголь, делают угли. Потом их, тёмно-красных, сыплющих огненными искрами в сгустившихся синих сумерках, пересыпают небольшими лопатками в железные ведёрки, или, может быть, правильнее сказать, кастрюльки с двумя ручками. Кастрюльки ставят в дырки, прорезанные в центре стола, сверху кладётся решётка и — вуаля! Можно жарить! Жарить можно что угодно — мясо, рыбу, моллюсков, грибы, овощи… Короче, кто что хочет, тот то и жарит. В одном месте этот "уличный ресторан" устроили прямо на проезжей части, "оттяпав" чуть ли не половину улицы. И ничего! Водители аккуратно едут по оставленному клочку дороги, никто не орёт, не возмущается…

Всё демократично. Рядом друг с другом сидят и "костюмы" и "майки с джинсами". За каждым столиком — компания. Одиночек нет. Сидят, болтают, едят, пьют, смеются. В воздухе пахнет дымком, жареным мясом, специями, маринадом и весной. Красота! Вжисть не надышаться таким воздухом!

Посмотрел я на это дело, и стало мне завидно. Тоже захотелось так же вот сесть за стоящий на улице столик, кинуть жариться мясцо и, пока оно шипит, исходя соком на решётке, жахнуть половину большого стеклянного стакана холодного, чуть горчащего пива…

Вот только с кем? Пиво и мясо хорошо идут под разговоры. Одному не комильфо. Где бы мне приятелей найти в этом "человейнике"?

Пробродив допоздна, вернулся домой. Дядя, как я и рассчитывал, не дождался и ушёл. Но и без него нашлось, кому мне мозги "прополоскать". СунОк! Может, с ней бутылочку распить? Больше не с кем… Но вряд ли это выйдет. Слишком уж ответственно она относится к воспитанию ЮнМи. Больше пары рюмок выпить не даст. "Посидеть" не получится…

Пока она мне мозги высушивала, рассказывая об "ужасах нашего городка", сидел, размышлял о том, что придётся идти сдаваться к врачам. Такие вспышки "психа" — совсем не дело. Что я и озвучил слушателям, когда мне "дали слово". Едва успел сказать, как понял — "вот оно"! "Праздники" начались! Опять они куда-то уехали по срокам. Всё сразу стало ясно и понятно. Торопливо вскочил, извинился и помчался ликвидировать проблему. Как же меня это уже задрало! Поскольку "задрало", то тянуть не стал, отправился к врачу после работы, с желанием попросить чего-нибудь сделать. Там мне тоже по мозгам проехали за невыполненные тесты. Покаялся, пообещал. Поверили, выслушали. Итог "похода" — проблему отнесли на рост и нестабильный гормональный фон, качнули крови и выписали препарат на основе лекарственных трав, сделанный в виде леденцов. "Сосучки" такие. Ладно, порассасываю, посмотрим, что выйдет. Доктор не хочет давать мне сильную фармакологию, опасается нарушить состав коктейля веществ, который у меня в крови. Что ж, я с ним согласен. Лучше без лекарств обходиться…

Чёрт! Телефон звонит!

Беру, смотрю, кто. ЧжуВон! Пф-ф… Хм, можно конечно не отвечать, но всё равно, как я понимаю, разговора не избежать. Ладно. Беру трубку.

— Это ты?

Голос ЧжуВона бодр и весел.

— Да, это я, — нейтральным тоном говорю я.

— Ты мне не рада? — иронично интересуется ЧжуВон.

— Должна? — задаю я встречный вопрос.

— Понятно, — говорит он, — Раз так, затягивать общение не станем. Звоню попрощаться. Те вещи, что я прислал — это мой подарок тебе. Хочешь — носи, хочешь — верни их в магазин и возьми деньги. Мне без разницы. Сорри, за подставу перед семьёй. Я забыл, что твоя нуна ненормальная. За то, что ты мне сказала, можешь не извиняться. Это слышал только я, а я буду считать, что у тебя обострение амнезии. Поэтому, прощаю. Ладно, зверёныш, давай. С тобою было забавно, но вряд ли мы ещё встретимся. Удачи на прослушивании. Файтин!

— Э-э! — обалдело подаю я голос, — А как же эти… Проводы? Ты же говорил, что я должна прийти?

— А-а, — легкомысленно отзывается ЧжуВон, — Обойдусь! Заменю тебя на ЮЧжин. Она точно будет. А тебя приглашать опасно. Мало ли, что там у тебя обострится? Проводы в армию бывают раз в жизни. Не хотелось бы их омрачить тобою.

ЧжуВон, довольный, смеётся свой шутке.

— Понятно, — уныло говорю я.

Чёрт, чувствуется, что у человека приятные перемены в жизни! Добился, чего хотел, выдержал отбор, едет служить… Прямо завидно. Почему я до сих пор сижу в болоте?

— Файтин, ЮнМи!

— Файтин…

На экране моего телефончика картинка "отбой". Смотрю и прислушиваюсь к себе. Странно. ЧжуВон — идиот и мажор, а вот как-то… грустно. Грустно и печально. Из моей жизни ушёл человек. Я с ним никогда больше не встречусь… Не то, чтобы я хотел бы дальше общаться… Но… Ведь что-то же было? Какой-то участок жизни, какая-то её часть, прожитая в совместных занятиях, каких-то общих делах… Ведь по сути, ЧжуВон единственный, кого, пусть с некой натяжкой, но можно назвать если не другом, то хотя бы приятелем. А теперь всё. Он вроде как бы… умер. Умер, как я для моих мамы и папы и так же, как они умерли для меня… Как же всё хреново устроено в мире!

Неожиданно ощущаю, как по моим щекам текут слёзы.

Чёрт! Что такое, я что ли — ПЛАЧУ?!

Размазываю ладонями влагу по лицу.

Чёрт, точно! Что со мною? Почему? Никогда не был мягкотелым. Пф-ф-ф… Это не я. Это ЮнМи. Похоже, умоталась девчонка. Командировка, новая работа, плюс месячные, плюс гормоны роста и стресс. Ну и дела… Что делать? Нужно сделать для неё что-то хорошее! Что? Лечь раньше спать? Купить мороженое? Или, пироженку какую-нибудь? Стоп! Какую пироженку, я ведь худею! Тс-с-с-с… Но в лечебных-то целях можно ведь одну? Плохо же человеку… М-м-м, Ок! Спать сегодня ложусь пораньше, завтра куплю себе мороженное или пирожное, что захочется, а ещё делаю налёт на аптеку и затариваюсь "сосучками", что доктор прописал. И ПОБОЛЬШЕ! А потом я вылезу из своего болота! И у меня всё получится, юх-х-х-хе!

Пф-ф-ф… Отпустило? И даже жизнь вроде ничего выглядит… Как же быстро меняется у меня настроение! Явно что-то ненормально…

Время действия: Утро следующего дня. Воскресенье.

Место действия: дом мамы ЮнМи. Поздний завтрак на маленькой кухне. СунОк, периодически замирая с палочками во рту, внимательно слушает и смотрит новости, которые показывают по телевизору. В новостях рассказывают о начале операции по подъёму затонувшего корвета, погибшего в результате невнятного инцидента в районе спорной территории.

— "… моряков, пропавших без вести. Спасатели рассчитывают обнаружить их тела в отсеках, после подъёма судна… " — читает текст красивая дикторша.

— Ёксоль! — с негодованием восклицает СунОк, смотря на экран, — Сыны собак!

— Не ругайся! — строго говорит ей мама.

— Что значит, не ругайся?! — возражает ей дочь, — Смотри, сколько они убили наших! Да их нужно всех!

Онни проводит ребром ладони по горлу, показывая, что именно нужно делать. ЮнМи меланхолично смотрит сначала на неё, потом переводит взгляд на телевизор и, не найдя там ничего интересного, спустя пару мгновений возвращает свой взгляд к своей чашке с рисом.

— СунОк, не нужно так сильно реагировать, — говорит мама, — Помни, что ты девушка. Это некрасиво.

— Адж-ж-ж-ж! Я так зла! — мотает головою СунОк, — Эти люди хуже собак! Чтобы у них у всех лица почернели!

— Нельзя желать людям зла, — уже сердится мама, — Боги могут покарать за это!

— Людям? Людям?! Разве они люди?! Да я в самый сильный мороз не пущу этих собак под крышу! Пусть умрут на улице!

— Так, всё! — хлопает ладонью по столу мама, — Замолчала!

СунОк недовольно поджимает губы. Ещё некоторое время, уже молча, смотрит телевизор, но сюжет о погибшем фрегате заканчивается и дикторша переходит к следующей новости.

— А ты чего молчишь? — онни переключает фокус своего внимания с телевизора на сестру, — Тебе всё равно, что ли?

ЮнМи молча пожимает плечами.

— Что, правда?! — изумляется СунОк и тут же находит этому объяснение, — О ЧжуВоне, что ли, думаешь?

ЮнМи чуть морщиться.

— Тема с ЧжуВоном закрыта, — отвечает она, — Его больше нет.

— Да-а-а, — растягивая букву а, — произносит СунОк с подозрением смотря на младшую, — хочешь сказать, ты прекратила отношения? Или это сделал он?

— Никаких отношений не было, — спокойно отвечает младшенькая, отправляя себе в рот новую порцию риса.

— А что было?

— Договор, — чуть прищурив глаза, отвечает ЮнМи, перестав на мгновение жевать.

— Что за договор?

— Коммерческая тайна.

— Ёксоль! — опять восклицает СунОк и швыряет свои палочки на стол. С палочек во все стороны летит прилипший к ним рис.

Бац!

СунОк получает крепкую оплеуху от мамы.

— Как ты обращаешься с продуктами?! — негодующе восклицает она.

— Я вчера себе прокладки купила, — глядя на схватившуюся за голову сестру, говорит ей ЮнМи, — Тебе дать, или у тебя есть?

Бац!

Теперь лёгкий подзатыльник от мамы получает ЮнМи.

— Уважай свою старшую сестру! — требует от неё она.

Весёлое начало выходного дня…

Время действия: понедельник.

Место действия: работа ЮнМи. В большом проходе, ведущим от входной двери вглубь помещения, построен весь присутствующий персонал переводчиков. Перед строем заместитель начальника отдела делает объявление.

— … Наверное, некоторые из вас знают, а может быть, знают уже все, что один из членов нашей дружной семьи работников отеля, как и многие молодые мужчины, отправляется выполнять свой святой долг — защищать родину… — неспешно говорит заместитель и поясняет о ком идёт речь, — я говорю об исполнительном директоре, господине Ким ЧжуВоне…

"Первый среди равных в семье наёмных работников дружной семьи… " — иронизирую я про себя, старательно держа на лице бесстрастную маску, — "Ага. Ну да. Прямо обдружились все. Особенно со мною… Чёт сомневаюсь, что если бы призвали парня с кухни, то весь отель об этом знал… "

— … Все вы хорошо знаете и ощущаете на себе, — продолжает свой спич кунчан-ним, — Что руководство "Sea group" следует традициям и относится ко всем своим работникам как к членам семьи…

"Меня терзают смутные сомнения", как говорил один известный у нас персонаж. То ли у меня с глазами что-то не то, то ли этот дядя из параллельного мира сюда зашёл… Не, выпал! Сказок ихних порассказать…

— … Поэтому, предлагаю вместе, всем, проводить господина Ким ЧжуВона, как члена семьи. Как брата, сына или мужа. Чтобы эта важная церемония, часть которой пройдёт у нас в отеле, прошла в тёплой, семейной атмосфере…

Маразм крепчал и танки наши быстры… Кому она нужна, эта атмосфера? Пиар-отдел, что ли, в попытке "лизнуть" хозяев, выродил это поперёк себя? Или рекламщики? Совсем с идеями худо? Бутылку водяры призывнику, закуси побольше, чтобы потом в военкомате на ногах стоял, да и не обременённую моралью гейшу! А лучше две. Ему же ещё потом два года с автоматом в обнимку жить. А то я не знаю этого поцанчика. Прям вот так он будет со слезами на глазах домашними пирожками на проводах давиться. Семейная атмосфера… Тс-с-с-с…

— … Не забывайте, что на праздник принято приходить с подарками…

Ка-а-акой тонкий намёк на толстые обстоятельства!

— … Это всё, что я хотел вам сказать. Можете идти обедать.

Спасибо, благодетель!..

Кланяюсь вместе со всеми. Кунчан-ним кланяется в ответ и сваливает обедать. Коллектив, сломав строй, разбивается на группки и тоже тянется за ним к дверям, на ходу обсуждая новость. Не двигаясь с места, жду, пока старшие выйдут первыми, вынужденно прислушиваясь к разговорам.

— … Ой, я слышала, что на проводы пригласили группу "Корона"!

— … Онни, а разве они не готовятся к камбэку? Разве они смогут выступить?

— … Сейчас все айдолы выступают перед призывниками. Думаю, они тоже прервут свою подготовку для такого.

— … Говорят, господин Ким ЧжуВон большой поклонник этой группы?

— … А разве они не провалились в прошлом году?

— … У всех бывают трудности. Это жизнь. Но они упорно работают. Думаю, что в этом году они снова вернутся в топ.

— … Да, они красивые. И поэтому очень успешные.

— … ЧжуВон сам красавчик! Я бы хотела, чтобы мой муж был таким, как он!

— … Тихо! Тс-с! — одна из девушек пихает в бок разболтавшуюся подругу, мотнув головой в мою сторону, — Мы здесь не одни…

Та бросает взгляд на неё, потом на меня, оказавшегося рядом.

— Подслушиваешь? — нахмурившись, спрашивает она меня.

— Сонбе есть что скрывать? — с бесстрастным выражением на лице интересуюсь я.

— Тс-с-с-с… — шипит в ответ она, "облив" меня взглядом, — Вот ведь…

— Приятного аппетита, сонбе-е-е-е, — кланяясь, блею я ей пожелание.

Ещё раз, окинув меня недовольными взглядами, подруги уходят. Смотрю им вслед, обдумывая неожиданно пришедшую в мою голову мысль. Подарок, подарок, подарочек… Приходить со своими подарками… Может, мне тоже прийти со своим подарком? А что я могу подарить? Ох-хо-хо, что я могу подарить? Что я могу подарить? Да, что я могу подарить?! Думаю, что у меня кое-что найдётся для такого случая! Так, а сколько на это есть времени? До времени "Ч" десять дней. Итого, неделя. Три дня отложим на то, чтобы уговорить пустить меня с подарком к "юбиляру". В последний момент программу переделывать никто не станет. Поэтому нужно заранее… А если не пустят? Точнее — не выпустят? На сцену не выпустят? Что ж? Тогда это будет ещё одной композиций для предъявления в агентстве. К успеху +1, как говорится…

Время: семь дней спустя.

Место действия: кабинет менеджера музыкальное компании. За столом — его недовольный хозяин. Рядом ЮнМи в форме сотрудника отеля "Golden Palace".

— Добрый день, господин главный менеджер, — вежливо кланяюсь я.

— Добрый, — окидывая меня взглядом, недовольно буркает он в ответ, изобразив кивок.

Понятно. До мероприятия осталось три дня, напряжение нарастает, наверняка не всё идет так, как хотелось бы и поэтому радоваться жизни у мужика причин нет. И тут ещё я нарисовался. Прекрасно понимаю его настроение. Нужно быть очень аккуратным, иначе мне в момент укажут на дверь…

— Я переводчик, работаю в отеле "Golden Palace", — отвечаю я на его немой вопрос и с поклоном, двумя руками, протягиваю заранее приготовленную визитку.

Визитками я обзавёлся после поездки на Чеджу. Посмотрел на ритуал обмена ими между корейцами и решил: мне тоже надо! Хотя бы даже для того, чтобы не выпадать из общепринятой модели поведения. Заказал допустимый минимум — сто штук, но всё чин-чинарём. Фамилия, имя, профессия, контакты. Правда, вместо названия законченного учебного заведения через запятую перечислены языки, которыми владею. Но ничуть не хуже получилось. Может, ещё и лучше. Солидно так.

— Переводчик? — озадаченно переспрашивает менеджер, держа в руке белый картонный квадратик. Похоже, мой возраст не совпадает с его представлениями о внешнем виде переводчиков.

— У меня есть способности к языкам, — объясняю я сей непонятный момент, одновременно доставая из папки предусмотрительно захваченные с собою сертификаты и, опять двумя руками, протягиваю их мужчине, — Госпожа Ким ХёБин, президент сети отелей "Golden Palace", принадлежащей компании "Sea Group", любит, когда у неё в подчинении работают неординарные сотрудники…

— Я — полиглот, — поясняю я менеджеру, раскладывающему в этот момент по столу мои сертификаты.

— Вах-х! — неподдельно восхищается тот, разглядев выставленные в них балы.

— Что ты хочешь? — поднимает он взгляд и глядя на меня уже другими глазами.

— Младший брат госпожи Ким ХёБин тоже работает в отеле "Golden Palace", — говорю я, — Он уходит в армию, а ваше агенство готовит музыкальную часть праздника на проводах в военкомате. Мой начальник сказал, что все сотрудники отеля — одна большая семья и нам нужно проводить его как своего родственника. Вот, я сделала ему подарок. Музыкальный. Хочу исполнить его со сцены.

Достаю из папки записанный диск.

Менеджер бесстрастно смотрит на него, потом на меня. Молчит.

— Ты думаешь, я здесь занимаюсь караоке? — наконец спрашивает он.

— Это не караоке, — говорю я и с соблюдением всех приличий протягиваю диск, — Я сочинила подходящую к этому случаю композицию. Военный марш.

— Марш?! — искренне изумляется мой собеседник, мгновенно растеряв свою невозмутимость, — Ты сочинила… МАРШ?!

— Да, — скромно говорю я, — Считаю, что он лучше всего подходит к моменту.

Менеджер озадаченно смотрит на диск в моих руках. Видно, что его терзают сомнения.

— Два сорок девять, — говорю я, имея в виду длительность композиции, — Думаю, что с вашим опытом, господин главный менеджер, вы за тридцать секунд решите, стоит ли давать этому жизнь или нет. Если что, у меня есть запись на флэшке…

Мужчина качает головой, берёт из моих рук коробочку, встаёт из-за стола, идёт к стоящему у стены музыкальному центру, включает его и ставит диск. Слушает. Сначала у центра, потом отходит на середину комнаты, чтобы слышать звук "в объёме".

— Это ты сама написала? — с недоверием спрашивает он, прослушав до конца и поворачиваясь ко мне.

— Да, сама, — подтверждающе киваю я.

— Где учишься музыке?

— Нигде. Я самоучка, господин главный менеджер…

— Холь! — восклицает тот, — Это же почти целый оркестр!

— Я использую синтезатор, — поясняю я, — "KingKorg". Для него это не проблема.

— И для тебя?

— И для меня не проблема, — улыбаюсь я.

Менеджер хмыкает и включает запись по-новой. Слушает.

— Не похоже на корейскую музыку, — выносит он вердикт, вновь дослушав до конца.

— Наверное, — соглашаюсь с ним я и даю заранее придуманное объяснение, — Я учила разные языки. Для лучшего освоения пыталась вживаться в культуру их носителей. Думаю, что этот марш навеян музыкальными образчиками нескольких стран Европы…

— Угу, — кивая, мычит менеджер и спрашивает, — А ты не думала выступить на каком-нибудь музыкальном конкурсе?

— Думала, — с готовностью "подхватываюсь" я, — Просто музыкой я начала заниматься недавно, и у меня не было произведений, которые можно было бы исполнить на конкурсе. Но вот сейчас они появились и если вы, господин менеджер, используя свой, несомненно, немалый опыт, подскажете, где можно будет выступить лучше всего, то я буду вам очень благодарна, сонбе-ним!

Кланяюсь. Возвращаюсь в вертикаль. Менеджер задумчиво смотрит на меня.

— И ты это хочешь исполнить со сцены? — уточняет он.

— Да, если позволите, сонбе-ним.

Теоретический сонбе-ним, качая на ходу головой, проходит к столу и садится в кресло. Ещё несколько секунд помедлив, достаёт телефон.

— Зайди ко мне, — говорит он в него, набрав номер, — Дело есть.

— Ладно, — говорит он уже мне, убирая телефон во внутренний карман пиджака, — Посмотрим, что из этого можно сделать…

Время: три дня спустя

Место действия: Небольшой открытый стадион. На одном его краю сооружена временная эстрада со стенами, сделанными из цветастых тканевых полотнищ. Напротив неё, через узкую часть поля, занимая целый сектор мест для зрителей, расположились призывники, их родные и родственники. В одном из закутков эстрады, рядом со сценой, приткнулась на стульчике ЮнМи.

Сижу, мандражирую, готовлюсь. Префект района речь толкнул. Ответный спич представителя армии выслушали. Каратисты в кимоно на поле руками помахали, кирпичи и доски о себя попортили. Теперь катится к концу самодеятельность. На сцене поёт и танцует девчачья группа и, судя по их невнятной музыке, из нижнего диапазона известности. Впрочем, я особо за ними не слежу. Сижу, пытаюсь сосредоточиться. Моё выступление будет за ними, последнее в представлении. Что-то меня "потряхивает". Я всегда уверенно выходил "на публику", а сейчас почему-то "трясусь" перед выходом на сцену. Наверное, опять "драйвер с железом" не стыкуются… Не вижу особого эффекта от леденцов, что доктор прописал. Стабильно употребляю, но последствий не заметно… Конечно, возможно, что без них сейчас вообще была бы "труба" — не знаю. Но, честно говоря, я ожидал от лекарства большего.

Это уже вторая часть проводов. Первая прошла в отеле, куда семья ЧжуВона пригласила всех, кого сочла нужным пригласить. Ну, и персонал отеля поучаствовал. ЧжуВон произнёс речь, поблагодарил всех за то, что получил такое огромное количество любви и поддержки. Сказал, что это его настолько взволновало, что он с трудом справляется с собой. Пообещал провести два следующих года в раздумьях о том, чем же он сможет отплатить всем за всю ту любовь, которую получил. А в конце произнёс буквально — "Я постараюсь вернуться к вам лучшим мужчиной!"

Речь неплохая, спичрайтер у него хорош, да и язык у Чжувонища подвешен правильно. Прозвучало. Единственно, может, слишком много было сказано о переживаниях, но в Корее любят подобную форму торжественных речей. На мой взгляд, это перебор. А так, по большому счёту, в любой дораме найдётся герой, который запросто минут на пять времени задвинет "речугу" о своих чувствах. Традиции такие. Так что ЧжуВон нормальненько сказал. Сотрудницы, особенно те, что помоложе да не замужем, слушали с распахнутыми глазами и прижимая руки к груди. Только что не плакали. А мне досталось место в последних рядах, откуда ничего видно не было, было только слышно. Слушал, да скептически на соседок поглядывал. Семью призывника не рассмотрел. Пару раз мелькнула из-за чужих голов и спин и всё на этом. Да и ладно. Оно мне надо? Потом было угощение в одном из залов ресторана. ЧжуВон зашёл, кланяясь, поблагодарил ещё раз, что пришли. Все встали, поклонились в ответ и он ушёл. Мы в одном зале сидели, он в другом, там ещё третий зал был. Короче, расселись и пищу принимали согласно иерархии и табеля о рангах. Все так, как и положено в дружной, любящей семье, хе-хе-хе…

Премию дали. Мне упало на счёт двадцать баксов. На входе отдал "подарок" — конверт со своею фамилией и пятью тысячами вон внутри. Девушки, принимавшие "подарки", записали этот факт в журнал, весьма меня этим удивив. Но, оказывается, здесь так принято. Записывали всех. Я не стал заморачиваться по этому поводу. Мало ли, какими бываю местные обычаи? Отдал пять. Получил двадцать. Итог — пятнадцать в мою пользу. Арифметика правильная, возражений не имею. Конечно, могли бы и больше кинуть, чай, не обеднеют, но, думаю, что размер премии рассчитан исходя из моего взноса. Узнав, что тут понимается под "подарком", я обратился за советом к онни, спросил: "Сколько в конверт-то класть?" Хоть она на меня зла, но в ответе не отказала. Моментом, используя таинственную корейскую калькуляцию, подсчитала минимально допустимую для меня сумму, а потом ещё лекцию прочла, рассказав, как соотносятся должность, стаж, полученное образование, престижность работодателя и личная популярность приглашённого на размер суммы в конверте. Я выслушал, ничего не понял, но, покивав с умным видом, сказал: "Спасибо", оставив осмысливание полученной информации "на потом". Целиком сразу всё нельзя воспринимать. Мозг может взорваться…

Ну и вот. Думаю, что на фирме знали, сколько я положу в конверт, у них же тоже есть "корейский калькулятор"! Определили, в соответствии табеля о рангах, моему уровню премию в пятнадцать баксов, а пятёрку погоняли туда-сюда так, для понта… Без этого "туда-сюда" тоже, видно, никак нельзя. Традиции, ядрёна вошь!

Короче, в отеле поздравили, поели, посмотрели приглашённых артистов, да и разошлись. Вроде бы обещанная "Корона" в отель не приехала, агентство их отказало, сославшись на состояние здоровья участниц. Слышал, как соседки, болтая, пересказывали свежие сплетни, что якобы одну их участницу видели в клинике пластической хирургии. Поэтому, мол, и не приехали. Ну, а почему бы и нет? Может, кому срочно потребовалось носик поправить перед "комбэком"? Бывает…

Это было всё вчера, в субботу. А сегодня торжество, проводимое уже государством, в военкомате. Выглядит, как семейный праздник, на котором присутствуют, в основном, призывники и их родные. Наверное, партнёров по бизнесу и сослуживцев сюда приглашать тоже можно, но, как я понимаю, не принято…

О! У девчонок на сцене пауза. Начались разговоры в микрофон. Поздравляют. Потом у них ещё один танец — и я. Пришла мне тут в голову мысль, когда эта суета только началась, тоже сделать "подарок". Вспомнилось, как мы с парнями объявляли "музыкальный подарок", выступая на каком-нибудь мероприятии. Дело знакомое. Но тогда, следом за пришедшей мыслью, я подумал, что вряд ли кто меня пустит "сверкать" рядом с "Короной". Поэтому я немножко покрутил в голове возникшую идею и отставил её в сторону. Второй раз я вернулся к ней после того, как послал ЧжуВона в "волшебный лес". Через некоторое время, когда я успокоился, меня настигло раскаяние. Особенно оно усилилось после воспоминания об истории с американцем.

"Ну, и чего теперь?" — подумал я тогда, — "К людям нужно мягче, а на вещи смотреть ширше. Ну, такое у него воспитание! Что выросло, то выросло, как говорится. Но, в общем-то, нормальный парень. Своих не бросает. Вписывается. С моей стороны будет откровенное западло, если я тихонько отвалю в сторону, словно знать его не знаю. Нужно помочь закончить историю с "гейством", раз и навсегда закрыв эту тему. Рассчитаться, чтобы не чувствовать себя должником. Тем более, что если у меня выгорит, то я ещё смогу себя показать на выступлении, добавить шансов при прослушивании в агентстве… "

Приняв решение, я занялся сбором информации. Первое, что сделал — узнал план мероприятий. Оказалось, что будет два театральных выступления. Одно в "Golden Palace", другое — при военкомате. Ну, с первым было всё понятно. Финансовая мощь империи Кимов давала все основания предположить, что всё будет по первому разряду и соваться туда, скорее всего, просто бессмысленно. У никому не известной девчонки, вдруг пожелавшей что-то внезапно исполнить со сцены, шансов на это нет никаких. Плюс ещё момент, что все, всё, тут же узнают. И моё начальство и ЧжуВон. Нетрудно представить, как будут развиваться дальнейшие события в этом случае.

Поэтому, отставив в сторону первый вариант и пометив его как "самый крайний случай", я обратил свой взор на военкомат, предполагая, что раз там финансирование идёт из государственной казны, то можно ожидать, что и "дома там будут пониже и асфальт пожиже". Плюс там до самого выступления есть шанс сохранять инкогнито. Предположение оказалось верным. Не знаю, сколько получит подвязавшееся на организацию проводов агентство, но приняли меня в нём спокойно, без "понтов". Пообщался, создалось впечатление, что у людей есть желание сделать свою работу как можно лучше, а не абы как.

Там же впервые использовал полученные сертификаты. Правда, не по прямому назначению, но их количество и высокие баллы сразу переменили ко мне отношение окружающих, заставив людей смотреть на меня другими глазами. Вот и пригодились…

Над выбором композиции размышлял недолго. Петь и танцевать не умею, следует рассчитывать только на исполнение. Покрутив в голове варианты, пришёл к выводу, что сыграть можно много чего годного, но выбрать из оного нужно одно. Используя ассоциации: армия — солдаты — проводы — военная музыка, решил, что исполнение марша выглядит предпочтительней всего. Посмотрел местный парад вооружённых сил. Личное впечатление от всего там прозвучавшего — "ни рыба, ни мясо". Энергетика вялая. Европейские военные марши, а уж тем более наши куда как мощнее звучат.

В итоге, всё обдумав и взвесив, выбрал "Прощание славянки". Общепризнанный фаворит среди военных оркестров, красивое звучание, хорошо знакомое мне произведение. Инструментов, правда многовато, но можно постараться и, напрягшись, попробовать успеть записать за неделю "фулл версию".

Уже было приступил к осуществлению замысла, как в голове возник ещё один вариант. "Советский марш" из компьютерной игры Red Alert 3. В своё время вышла у меня с ним забавная история. Когда я его услышал первый раз в жизни, я учился уже на втором курсе и пребывал в непоколебимой уверенности, что знаю английский язык если не на отлично, то уж точно на очень-очень хорошо. Поэтому, впервые прослушав этот беспощадный марш, я подумал, что кто-то лажово перевёл английский текст и наложил его на музыку. Если честно, я тогда вообще не понял, что там поют. Так, отдельные слова уловил. Лишь с третьего раза связность в тексте появилась. Как я позже узнал, исполнение принадлежало какому-то "Казацкому хору" из Сан-Франциско. Но, несмотря на всю их "русскость", калифорнийские казаки исполняли гимн со столь жестоким акцентом, что все попытки расшифровать на слух, что же они доподлинно поют, оканчивались у меня, да и не только у меня, провалом. При этом сама музыка и исполнение были проникнуты настолько атомной имперскостью, державностью и духом, что просто задница чесалась немедленно встать под знамя легиона империи и пойти кому-нибудь вломить так, чтобы навсегда запомнили!

Короче, загорелся я сделать нормальный перевод к этой музыке. Нашёл, кто, откуда, исходники, ноты, но ожидало меня разочарование. Оказывается, разработчики игры при создании своего шедевра не ставили перед собою задачу создать действительно хорошее музыкальное произведение. Их больше интересовала их программа, а музыка шла лишь как приложение, в необходимой мере должное оттенить игровые моменты, в которых они были склонны к "крепкой клюкве" и откровенному троллингу. Поэтому, текст марша, итерационно переделывая, писал всего один человек, американец. В какой-то момент, когда остальные разработчики решили, что получившееся стало достаточно идиотическим, творческий процесс остановили и для "доработки напильником" автор передал рождённый шедевр своему отцу, имевшему русские корни. Тот по-быстрому сделал перевод, а расовые казаки[28] его лихо исполнили. Как сейчас помню, там было такое:

Наш Советский Союз покарает Весь мир, от Европы к Неве, на восто-ок, Над землёо-ой везде будут петь: "Столица, водка, советский медведь наш!"[29]

Мои попытки получить нечто более внятное успехом не увенчались. Либо выходила аналогичная хрень, либо, после художественной обработки, нечто и близко не лежавшее с первоначальным вариантом. В конце-концов мне надоело и я бросил мучить мозг, но вот музыкальной части марша я наслушался тогда изрядно. И после пары проб убедился, что она вся со мной. Порадовавшись этому факту, я изменил сделанный выбор и решил вместо "Прощания славянки" исполнить музыкальную "шутиху" компании Electronic Arts[30]. Всё же "славянка" — старый марш. По музыке слышно. Да и не представлялись мне современно камуфлированные и экипированные корейцы из бригады "Голубые драконы", марширующими под марш начала двадцатого века. Никак не представлялись. А вот под "Советский марш" — вполне…

Та-ак, девчонки закончили, теперь я! Вдох-выдох! Я спокоен… Вдох-выдох! Я спокоен, я солнце… Гоу!

Время: этот же день. Проводы.

Место действия: зрительская трибуна стадиона. Несколько рядов сидений занимает семейство Ким. Рядом с ЧжуВоном в прекрасном настроении сидит ЮЧжин, периодически, как бы невзначай, стараясь коснуться его плечом. Тот же, не обращая внимания на вертящуюся рядом девушку, внимательно смотрит на сцену с таким видом, как будто ничего интереснее в жизни не видал.

ЮЧжин подарила парню изящный, покрытый платиной иридиевый браслет для ношения на плече. На браслете выгравированы группа крови, фамилия и имя владельца. Пользуясь тем, что на эстраде приглашённая группа девушек закончила выступление и под аплодисменты зрителей покидает сцену, ЮЧжин наклоняется к ЧжуВону.

— Оппа, тебе понравился мой подарок? — шёпотом интересуется она прямо ему в ухо.

— Угу, — мычит в ответ ЧжуВон, отклоняя голову в противоположную сторону.

— Оппа, обязательно носи его! Каждый раз, видя его, ты будешь вспоминать обо мне!

— Для этого ты выгравировала внутри своё имя?

— И твоё тоже! Моё — с одной стороны, твоё — с другой!

— Не знаю, позволят ли в армии такое носить…

— Оппа, это самый лучший подарок, что я смогла найти! Он такой мужской! Такой мужественный… Прямо как ты…

Сказав это, ЮЧжин смущённо краснеет. ЧжуВон бросает на неё взгляд и насмешливо хмыкает. В этот момент рабочие сцены выносят и ставят синтезатор на подставке, а вышедшей на сцену конферансье объявляет следующий номер.

— А теперь последний номер нашего выступления! — громко объявляет конферансье, — Неожиданно к нам пришла девушка и сказала, что хочет сделать подарок своему парню, уходящему в армию. Она написала музыку для проводов, которую вы сейчас все и услышите. Встречайте! Пак ЮнМи!

ЧжуВон издаёт хрюкающий звук, а ЮЧжин замирает с приоткрытым ртом, не веря своим глазам.

— Ну, вообще-то, он не мой парень, — выходя на сцену, поправляет ведущего в свой микрофон ЮнМи, — он мой друг.

Несмотря на достаточно жаркий день, она одета в светло-голубые джинсы, такого же оттенка короткую джинсовую куртку с закатанными до локтей рукавами и белую блузку. На запястье правой руки — широкий кожаный браслет. На ногах светло-голубого цвета теннисные туфли с белой подошвой, а на голове — надетая задом наперёд белая бейсболка.

Издали она очень похожа на мальчишку. На сцену ЮнМи выходит без поклона и приветствия. Так, словно звезда, которую узнают все и везде и которая может особо не заморачиваться такими пустяками.

Зрители, с интересом разглядывая девушку, кивают и понимающе смеются её словам — да, мол, конечно, мы понимаем. Всё понимаем! Друг.

— Он будет служить в морской пехоте, — уверенно продолжает ЮнМи в микрофон, — В знаменитой бригаде — "Голубые драконы"…

Семья ЧжуВона, до которой наконец дошло, о ком сейчас говорят, дружно поворачивается к своему призывнику. Тот, на секунду сделав большие глаза, с непонимающим видом пожимает в ответ плечами. У ЮЧжин на лице растерянность. Она не знает, что происходит и что ей нужно делать.

— Не знаю, есть ли у "Голубых драконов" свой марш, — тем временем рассказывает дальше ЮнМи, — Наверняка, есть. Но даже если это так — пусть у них будет ещё один. Я написала марш. Посвящаю его Ким ЧжуВону, "Голубым драконам" и всем парням, защищающим и оберегающим от врагов нашу родину…

ЮнМи становится перед синтезатором, двумя руками закрепляет микрофон в держателе стойки и, вытянув шею и наклонившись вперёд, громко объявляет в него — марш "Red Alert"!

Наклонив голову, она уверенно опускает руки на клавиши. В ответ над полем мощно трубят трубы и, под ритм печатного шага марширующих по брусчатке батальонов, на ничего не подозревающих корейцев внезапно обрушивается настоящий ИМПЕРСКИЙ МАРШ! Марш распираемых силой стальных мускулов и преисполненный насмешливого презрения к врагам. Странный и чуждый для этой страны, народ которой всегда считался мирной нацией.[31]

Растерявшись от неожиданности, люди слушают. Звучит последняя нота. Тишина… Конферансье тоже, как и все, в первый раз услышавший композицию, озадаченно смотрит на исполнительницу.

— Удачной службы, хён! — наклонившись к микрофону, громко напутствует ЮнМи и добавляет, делая энергичный жест рукой — Файтин!

Видно, вспомнив, что нужно делать, она кланяется и уходит со сцены, по-прежнему сопровождаемая недоумённым молчанием.

— Э-э-э… м-м… Что ж. Это было весьма… неожиданно… — произносит в микрофон "отлипший" конферансье, — Весьма… энергично… э-э-э…

Над трибуной возникает лёгкий гул из удивлённых голосов зрителей.

— Тебе понравилось?.. Не знаю… Такая странная музыка… Кто эта девушка?.. Сколько ей лет?.. Разве она не слишком молода для такой музыки?.. Где она учится?.. Как она могла такое написать?.. Разве это корейская музыка? Что это вообще было?.. Она сказала — хён?.. Вы тоже слышали?.. Сказать парню — хён!.. Что это такое?.. Это очень странно… Так это девушка или парень?.. Надо же — хён!

С непроницаемым выражением на лице и плотно сжав губы, ЧжуВон смотрит поверх крыш и деревьев в голубое небо…

Место действия: пустынный закуток между трибунами. ЧжуВон, приложив к уху телефон, с кем-то разговаривает повышенным тоном.

(телефонный разговор)

(ЧжуВон) — Ты что творишь, чусанпурида? Совсем мозги потеряла?!

(ЮнМи, удивлённо) — В смысле?

(ЧжуВон) — В смысле, что ты устроила! Если решила обратить на себя внимание выступлением на моих проводах, это понятно. Но зачем делать из себя моджори[32], обращаясь ко мне — хён? Это-то зачем?!

(ЮнМи, хмуро) — Я перепутала…

(ЧжуВон) — Перепутала?!

(ЮнМи) — Да. Я не хотела. Просто сильно волновалась. Забыла, что нужно поклониться… И слова… перепутала. Извини.

(ЧжуВон) — Извини?! Как можно так перепутать?! Специально ведь сделала! За посылку решила отомстить?! Злопамятная. Да, зверёныш?

(ЮнМи, вздыхая) — Нет, я просто решила прийти на твои проводы. Закрыть тему "друга". Ты же хотел…

(ЧжуВон) — Решила она! А мозгов посоветоваться со мной у тебя не хватило?! Да ты только хуже сделала! Уже забывать стали про моего "друга", а ты опять вытащила эту тему! Что на тебе за одежда? Как ты выглядишь?! Журналисты от восторга с ума сойдут! Это же новый скандал!

(ЮнМи молча сопит в трубку)

(ЧжуВон, продолжая возмущаться) — А что скажут в бригаде про этот твой марш?! Получается, что это подарок им — от меня! С чего ты решила, что его не станут критиковать? Где ты вообще его взяла?!

(ЮнМи) — Придумала…

(ЧжуВон) — О другом нужно думать! Когда девушка провожает оппу в армию, она грустит, поёт печальные песни, плачет, а не пишет… такое, как ты! Ты что, на войну с ним собралась?! Это не музыка проводов! Под твою музыку только убивать хорошо! Причём, с наслаждением!

(ЮнМи недоумённо) —…Это музыка для военных…

(ЧжуВон) — Ты девушка, а не солдат! Вот и пой соответствующие девушкам песни!

(ЮнМи, начиная сердиться) — Это моё дело, что петь. Кому не нравится — пусть не слушает!

(ЧжуВон, с бешенством в голосе) — Заткнись! А то я сейчас найду тебя и вместо армии попаду в тюрьму! Заткнулась, поняла?!

(ЮнМи молчит)

(ЧжуВон, вдохнув-выдохнув) — Значит, так. Больше не смей мне попадаться на глаза, слышишь?! Пусть тебя сожрут журналисты, пока я буду в армии! И попробуй только сказать про меня что-нибудь не то! Поняла? Засужу за твой язык! Тебе ясно!? Ясно?!

(ЮнМи, вздохнув) — Ясно…

(ЧжуВон) — А раз ясно — тогда проваливай, идиотка!

ЧжуВон, разорвав соединение, ещё несколько секунд откровенно матерится вслух, потом оборачивается и натыкается на ошарашенный взгляд ЮЧжин, которая слушает уже примерно с половины разговора.

— А тебе чего?! — срывается он на неё.

— Оппа, — испуганно втягивая голову в плечи, говорит та, — твоя мама послала тебя найти…

ЧжуВон от души врезает кулаком по удачно подвернувшейся стене.

(А в это время)

— Ну и ладно! — произносит ЮнМи, глядя на телефон в своей ладони, — Зато тема закрыта!

С громким звуком захлопывает крышку и отправляет девайс в карман куртки.

Файтин двенадцатый

Место действия: дом семьи Ким. Небольшая гостиная, в которой установлен большеразмерный плоскоэкранный телевизор. В комнате бабушка и ХёБин.

Время действия: вечер дня проводов

— Вот ведь, — произносит бабушка, выставив в сторону телевизора зажатый в ладони пульт и с продолжительной "фиксацией" пальца нажимая на нём кнопку, — Ага, сработал! Вечно по три раза приходится нажимать…

Бабушка неспешно откладывает пульт в сторону. На экране — замершее видео со дня проводов ЧжуВона. Момент, когда ЮнМи уходит со сцены.

— Я же сказала тебе убрать эту девочку подальше, — недовольно говорит бабушка, поворачиваясь к внучке, — Почему она ещё тут? Ты же обещала соблазнить её деньгами, ХёБин?

— Прости меня, бабушка, — хмуро отвечает та, — Я… я поторопилась.

— Поторопилась?

— Да. Я хотела, чтобы она подержала в руках деньги, а потом поговорить с ней, но… на Чеджу… У неё был такой восхищённый вид, когда она ходила по отелю… Она была такая воодушевлённая, когда работала… Я решила, что можно не ждать… А она…

ХёБин непонимающе пожимает плечами.

— А она опять щёлкнула тебя по носу! — понимающе кивает бабушка, — Молодец, так тебе и надо! Разве я тебе не говорила, что выдержка — одна из главных добродетелей бизнеса?

ХёБин, сложив на коленях руки, молча кланяется.

— Ай-я-яй, — сокрушённо качает головою Му Ран, — Сколько ошибок, ХёБин, сколько ошибок… Ну-ка, быстро перечисли, где ты виновата!

ХёБин на несколько мгновений задумывается.

— Я не следовала плану… — "смотря внутрь себя", начинает перечислять она, — Поторопилась… И… и всё…

— Тс-с-с… недовольно цедит бабушка, недовольно глядя на собеседницу, а потом возмущается — Как же всё?! Самое главное ведь не сказала!

— Что самое главное? — непонимающе смотрит на неё ХёБин.

— Ты два раза получила отказ и должна была понимать, что этот разговор будет решающими. Ты придумала хороший план, но сама же его нарушила. Почему ты так поступила?

Бабушка пристально смотрит на ХёБин, ожидая ответа. Та задумывается, пытаясь ответить на поставленный вопрос.

— Просто я увидела, как она смотрела, — начинает объяснять она, — Какое у неё было лицо…

Бабушка отрицательно качает головой.

— Подумай ещё, — предлагает она.

ХёБин в ответ молчит, опустив глаза в пол.

— Ты такая гордая, ХёБин? — спрашивает бабушка, — Или такая глупая? От этих двух вещей очень хорошо помогает крепкая бамбуковая палка. Кстати, куда она подевалась? Давно я её не видела. Внученька, куда делась моя палочка? Ты не знаешь?

Внученька, перестав созерцать пол, бросает на бабушку опасливый взгляд.

— Я дала себя обмануть, — быстро говорит она, — Я её недооценила.

— Недооценить можно в первый раз, — благожелательно кивнув, говорит Му Ран, — А он у тебя был третий. Нужно быть глупцом, чтобы и на третий раз не понять, что к чему. Может, ты просто посчитала себя выше её, сочла её недостойной своих усилий?

— Но разве это не так, хальмони?[33] Я училась, у меня есть образование, я старше…

Видимо никак не ожидавшая такого ответа, бабушка, удивлённо смотрит на внучку.

— Что не так, хальмони?

Внучка, тоже с удивлением, смотрит на бабушку.

— Тс-с-с… — выдыхает Му Ран и задаёт вопрос, — А что будет, если на переговорах твой соперник даст тебе понять, что он ниже тебя? Ты поведёшь себя так же глупо? Не думая, подпишешь убыточный договор или упустишь выгодную сделку, только потому, что он тебе скажет, что ты выше и поэтому выиграешь?

ХёБин поджимает губы, но молчит, видимо затрудняясь с ответом.

— М-м-м-м, — неодобрительно мычит бабушка, качая головой и не сводя глаз с внучки, — М-м-м-м, а я даже и не подозревала… Что ты так думаешь!

ХёБин продолжает молчать.

— Не-ет, красавица моя, — говорит бабушка, строго грозя указательным пальцем, — Статус не даёт тебе гарантий превосходства! Слышишь меня? Никаких! Ты должна считать, что твой соперник всегда умнее и хитрее тебя. Думать над каждым словом, просчитывать последствия каждого обещания, только так можно заключать хорошие сделки! А ты, я вижу, занималась лишь демонстрацией своего социального статуса более низкому человеку…

— Я этого не делала, — бубнит ХёБин.

— Что же ты тогда делала? Просто махнула рукой и решила, что и так сойдёт? Что у тебя есть более важные дела, чем возня со школьницей? И каков же твой результат?

ХёБин опять молчит.

— А результат такой. Ты не выполнила моё поручение. Не удалила эту девочку от своего брата. Это первое. Второе. На его проводах в армию она сделала ему очень запоминающийся подарок для всех, кто там был. Боюсь, люди теперь начнут считать её девушкой твоего брата…

Бабушка задумчиво смотрит на внучку, а потом переводит взгляд на окно.

— Твой дед и отец недовольны, — говорит она, — Они не любят неожиданности. Ещё недовольна я, твоя мать, братья и ЮЧжин, которая выглядела в этой ситуации весьма жалко. Одним словом, все недовольны произошедшим. И всё это из-за того, что ты, как ты говоришь, поспешила. Не дала ей подержать в руках деньги, как планировала…

— Зарплата у неё будет только на следующей неделе, — втянув голову в плечи и сгорбившись, делает попытку оправдаться ХёБин.

Бабушка переводит взгляд с окна на внучку.

— Ты не могла приказать дать ей премию раньше срока? — удивляется она, — Да что у тебя такое с головой?

— Просто много работы, хальмони, — вновь оправдывается ХёБин, — так получилось…

Бабушка осуждающе качает головой.

— Семья всегда должна быть на первом месте, — веско произносит она.

— Но я же работаю! Зарабатываю деньги! Это же тоже для семьи!

— Деньги пусть зарабатывают мужчины. Это их первое дело и обязанность. А первая обязанность женщины — это дети. Негодно воспитанный ребёнок легко растратит и потеряет всё, что собирали и создавали поколения его предков. И всё окажется зря…

Бабушка задумывается, уйдя в себя. ХёБин молчит с виноватым видом.

— С ЮЧжин всё понятно, — нарушает тишину в комнате хальмони, — Она согласна стать такой, как нужно. Да, она высокого мнения о себе, любит деньги и роскошь, но это не такой большой грех для молодой женщины. Тем более, для жены младшего сына. Зато она понимает, чего от неё ждут и готова соответствовать ожиданиям в обмен на наши предложения и гарантии. Даже если у неё есть императорские замашки, развиться им будет особо некуда. Она предсказуема и управляема. А вот об этой девушке такого сказать нельзя. Как я поняла, эта её музыка была для ЧжуВона такой же неожиданностью, как и для меня. Она совершает неожиданные поступки. Зачем сказала ему при всех — хён? Что она хотела этим сказать? Может, хотела намекнуть, что у них какие-то особые отношения? В сериалах, девушки-бандитки обращаются к главарю банды хён. Что, наш ЧжуВон — главарь банды?

ХёБин невольно ухмыляется.

— Что она сделает в следующий раз? — вопрошает бабушка, и, качая головой, делает вывод — Нет, такая невестка мне не нужна!

— Хальмони, — напоминает качающей головой бабушке внучка, — Ты же сама говорила, что ЧжуВону нужна сильная девушка, которая будет ему опорой в жизни?

— Но не настолько же! И потом, эта её музыка и знание языков? Не слишком ли она талантлива? И её амнезия. Мне это не нравится.

Бабушка делает движение так, словно ей неуютно сидеть.

— А что в этом плохого? — не понимает ХёБин, — Разве талант — это плохо?

— Я где-то читала, или по телевизору слышала, — объясняет бабушка, — что очень талантливые люди — это почти сумасшедшие. Такова их плата природе за её дар. Их нервы очень возбудимы и из-за этого они порою совершают очень странные поступки, которые не приходят в головы нормальным людям. Такое может передаваться по наследству. Даже через несколько поколений. Я же хочу, чтобы у меня были здоровые правнуки. И чтобы у них были здоровые дети. Я согласна на то, чтобы они были просто умными. Проживём без таланта.

ХёБин задумывается над услышанным.

— Вдруг она действительно станет известной? — говорит бабушка, — Посмотри, какую музыку написала!

— И что тогда будет, хальмони?

Та в ответ качает головой.

— Как бы внук не кинулся покорять эту вершину, — говорит она, — ЮЧжин для него скучна, а с ЮнМи они уже и сейчас весело проводили время. Голова у него ничем не занята, занятия для себя не нашёл, опять будет по девчонкам после армии бегать. Мужчины любят всё блестящее, а у него ещё и мозгов нет. А она девочка неглупая. Смотри, как ловко перед всеми похвасталась знакомством с нашей семьёй. И выступление своё представила.

— Пропиарила… — подсказывает бабушке более современное слово ХёБин.

— Да, — кивает та, и несколько неуверенно повторяет слово по слогам, — Про-пи-арила. И всё из-за того, что ты легкомысленно отнеслась к моей просьбе!

Бабушка обвинительно выставляет на внучку указательный палец.

— Пожалуйста, прости меня, я виновата, — низко наклоняет голову та, — Просто я не думала, что у тебя такие планы, хальмони.

— О будущем нужно помнить постоянно, а не жить лишь сегодняшним днём, ХёБин. Тогда оно может стать таким как того хочешь ты, а не кто-то другой.

— Да, я поняла. Но что же теперь делать, хальмони?

— Буду думать.

— Может, предложить ей учиться музыке за границей? На это она точно согласится.

— Ты уже предлагала учёбу, — скептически отзывается бабушка, меняя позу в которой она сидит на полу, — Сначала выясни, что это за музыка. Хоть звучит она громко, но стоит ли она чего-нибудь? Найди людей, которые смогут это сказать. Поняла?

— Да, конечно, я сделаю, хальмони!

— А потом мы с тобою решим, что делать, — милостиво обещает внучке семейный кардинал.

Время действия: понедельник, обеденный перерыв

Место действия: работа ЮнМи, столовая для персонала. В зале за одним из столиков в одиночестве сидит ЮнМи. Неспешно ест.

Сижу, питаюсь, тщательно пережёвываю рис. Он не острый. Вообще-то, на работу, я теперь ношу с собой еду, приготовленную по рекомендациям врача-диетолога, но вчерашний день выдался весьма непростым и сил на готовку просто не было. Маму тоже забыл попросить приготовить чего-нибудь диетического, поэтому в обед пополз потихоньку в столовую, ощущая со всех сторон неподдельное внимание к своей персоне. Народ кучкуется по двое, трое, пятеро, что-то с интересом обсуждают, но при моём приближении замолкают и молча провожают меня внимательными взглядами. Раз оглянувшись, заметил, как на меня показывают друг другу руками. Ну-у-у, было бы удивительно, если бы моё вчерашнее выступление прошло незамеченным. Мой кунчан-ним с утра допытывался, где ЮнМи училась музыке и почему она его не предупредила о своём желании сделать господину ЧжуВону подарок. Расспрашивал вежливо и даже, может, отчасти уважительно. Как я понял, семья призывника ещё официально не прореагировала на инцидент и поэтому кунчан-ним выстроил "забор" своего разговора так, чтобы в любой момент можно было спрыгнуть с него в любую сторону. Туда, куда ветер подует. Ладно, ждём ветра…

С кунчан-нимом я поговорил, включив "дурочку": "не подумал, боялся, не знал, ой, простите", ну так далее. В общем, пообщались. Пока разговаривал, боковым зрением наблюдал любопытные головы сотрудниц отдела, самым беспардонным образом торчащих над стенками своих рабочих "загончиков". Слушали что есть сил. И начальник им не преграда. Но ни одна не подошла ко мне, не спросила: "а что это было"? Тоже, видать, ждут реакции сверху. Иерархия, итить её, патриархат, ####… (нехорошее слово). Были бы друзья — спросили бы, а так сижу, жру в одиночестве под внимательными взглядами, изгойничаю…

Мда-а, один как бы приятель был и тот в армию ушёл, устроив на прощание "взрыв говна". Ну, перепутал я слова с "нервняка", ну бывает, чего такого?! ЮнМи вообще чуть не "заклинило" на сцене. Хорошо, у меня опыт выступлений есть, как-то "вдохнул-выдохнул-успокоился". А ведь могло закончиться всё полным провалом! Пару слов перепутать в таком состоянии — ерунда, тем более, я его часто хёном называл, привык. Чего он так из себя вышел? Может, потому, что при людях всё произошло? Потеря лица и всё такое прочее, мне неведомое. Семья, опять же, его была. Чёрт его знает, что я в этот раз нарушил… На мой взгляд, ничего страшного не произошло, но восток — дело тонкое… Конферансье ещё подсуропил. Заменили его перед самым началом. По бумажке ведь весь концерт вёл, читал, кто за кем выступает! Всё нормально было, от текста ни на шаг не отходил, а на мне вдруг решил рот открыть — понёс какую-то хрень, про какого-то парня, которого я, якобы, провожаю в армию. Расслабился, что ли, в конце, остроумием на прощание решил блеснуть? Прид-д-д-дурок…

ЧжуВон пообещал башку мне отвернуть, если поймает. Хорошо, времени у него не было. Призывников пригласили строиться на поклон родителям, а после того, как они поклонились, их сразу погрузили в автобусы и повезли в часть. Или, может, в учебку местную, не знаю. Короче, всех увезли. Пока всё это происходило, я постарался максимально быстро забрать свой KORG и свалить оттуда подальше. "Ну его нафиг! Ещё куда-нибудь вляпаюсь. Хватит уже сделанного", — решил я.

Дома пришлось поставить семью в известность. СунОк всё равно на следующий день узнает. У неё для этого подруги, "любительницы" ЧжуВона есть. Чтобы не прибежала домой с вытаращенными глазами, как это бывает.

— Ты же сказала, что у тебя с ним всё?! — вскинулась сразу онни.

— Я передумала, — ответил я, — Я подумала, раз он пользовался мною, то почему я не могу поступить с ним так же?

— Он тобою пользовался?! — возбудилась СунОк.

Я ей сказал, что если она имеет в виду секс, то это совсем не то, о чём она подумала. Онни, конечно, попыталась узнать подробности, но получила ответ, что это секретная информация, не подлежащая разглашению. Под страхом изгнания с работы и штрафом. Услышав это, она от меня отстала и приставать больше не стала. Она в тот вечер себя плохо чувствовала.

В пятницу она опять пришла выпившей, в субботу тоже. Не в дупель, как тогда, но бок у неё после двух дней возлияний болит. Видать, печёнка не справляется с алкоголем или поджелудочная барахлит… Что-то мне совсем это не нравится! Что там за университет такой? Как конец недели, так студенты с преподами квасят. У меня в голове это никак не укладывается. Как это можно? Это же учителя и ученики! Что ж это за учёба такая? Или здесь это нормально для "второсортных" учебных заведений? Типа — в SKY не попали, жизнь не удалась, давайте будем водкой горе заливать?! Но SKY — это всего три университета, а остальные что, все соджу пьют? А как же тогда "корейское чудо"? Кто его сделал? Алкоголики, что ли? Фигня какая-то. Не может такой херни быть… Нужно подробнее изучить вопрос. А с онни нужно поговорить. Конкретно. Достала своими пьянками…

Так, ладно, перерыв на обед заканчивается, пора ползти в свою "клетушку". Скорей бы уже выбраться оттуда! Главный менеджер, которому я диск носил на прослушивание, пообещал меня "сосватать" на конкурс. Вроде есть у него связи. Тоже нужно узнать подробности про проведение здешних конкурсов. Как бы не обмишуриться да впросак не попасть. И над выбором исполняемых произведений, пожалуй, стоит ещё поразмыслить. Восторга от моего марша я не заметил. Это настораживает. Что-то местной публике не то. А что не то? Загадка, однако…

Место действия: дом мамы ЮнМи, гостиная. ЮнМи и СунОк сидят на полу, каждая смотрит в свой ноутбук. Их лица освещены голубоватым светом, идущим с экранов.

Время действия: Вечер понедельника после того самого воскресенья

— О, смотри, — говорит СунОк, не поворачивая головы, — И здесь уже про тебя видео выложили. Ого, тысяча двадцать два просмотра…

ЮнМи в ответ молчит.

— СонДам сегодня чуть не подралась со мною, — не поворачивая головы, сообщает СунОк.

Юна снова молчит, но чуть приподнявшаяся правая бровь показывает, что она слышит.

— Кричала так, словно у неё последнюю чашку риса отобрали… Что я её обманула, когда сказала, что с ЧжуВоном у тебя ничего не было…

ЮнМи молчит.

СунОк смотрит на экран своего ноутбука.

— Дядя не звонил? — спустя некоторое время спрашивает она.

— Нет, — лаконично отвечает ЮнМи.

— Наверное, ещё не знает… Интересно, что он скажет?

ЮнМи пожимает плечами.

— Может, стоит ему позвонить?

— Чем позже он узнает, тем лучше…

СунОк чуть слышно хмыкает и переходит на другой сайт.

— Юна, смотри, а тут ещё три человека посмотрели! — говорит она, присматриваясь к экрану и добавляет: — В комментариях пишут, что это странная музыка… Люди удивляются, что такое можно было придумать…

ЮнМи отрывается от своего экрана и, наклонив голову к плечу, задумчиво смотрит на сестру.

— Нужно было тебе сначала мне дать послушать… Я бы тебе сказала, хорошо получилось или нет? А ты всё тайком сделала. Я даже не заметила, что ты синтезатор из дома увезла… — продолжает говорить вслух СунОк, осуждающе покачивая головой и явно в этом подражая маме.

— Пить надо меньше, — советует ей ЮнМи, — Два дня на рогах приходила. Куда уж тут что заметить…

— На каких рогах? — удивлённо поворачивается к ней сестра.

— На тех самых. У вас, там, в институте, что, подготовка к экзаменам началась? Кто пять бутылок соджу за раз не выпьет, к экзаменам не допустят?

СунОк недовольно надувает щёки, неприязненно глядя на Юну.

— Наша группа пользуется популярностью у преподавателей, — выдохнув, говорит она, — нельзя отказываться.

— Популярностью? Какой? Вы самые стойкие к выпивке, что ли?

— Как ты разговариваешь?! Нам нужно проявлять уважение к старшим!

— Ага, и закончить университет конченым алкоголиком! Этот ваш препод информационных технологий вообще, что ли, "в пике вошёл"? Почему вы с ним постоянно пьёте?

— Не говори того, чего не понимаешь! У него сейчас трудный период в жизни!

— Чем же она ему так невыносима трудна?

— У него недавно родился ребёнок!

— И чего он тогда столько пьёт? Жена от секса отлучила? Он его на соджу заменяет? Скиньтесь ему на проститутку, здоровье целее будет…

СунОк, онемев от услышанного, вытаращивается на сестру.

— Хей! — "отмерев", восклицает СунОк, — Как ты можешь говорить подобные вещи?! Ты ещё школьница! Откуда тебе знать о таком?!

— Не нравится? — спокойно глядя на нее, интересуется ЮнМи, — А мне не нравится, что моя сестра приходит домой пьяной! Куда ты столько пьёшь? Разве не знаешь, что женщинам это нельзя? Тебе ещё рожать!

СунОк на несколько мгновений опять теряет дар речи.

— Я старшая, — придя в себя, зло прищурившись, говорит она, — Я знаю, что делаю!

— Не вижу, — грубо отвечает ей ЮнМи, — Ни что старшая, ни что мозги есть!

— Щас, как дам! — замахивается на сестру СунОк.

— Как получишь в ответ! — уверенно обещает ей ЮнМи и спрашивает, глядя ей прямо в глаза, — Может, мне к вашему ректору сходить? Или к директору университета? Спросить, что за ерунда у них творится? Кого они, в конце концов, готовят? Специалистов турбизнеса или пьяниц с опытом работы? Или это обязательные два в одном в твоей будущей профессии?

СунОк меняется в лице.

— Не вздумай! — испуганно восклицает она, — Меня из университета выгонят!

— Дольше проживёшь без такого образования.

— Да что ты такое говоришь?! Как можно жить без образования?!

— Ты таким темпами к концу учёбы точно сопьёшься!

— С чего ты взяла?! Все так делают!

— На всех я плевать хотела! Меня моя сестра интересует!

СунОк изумлённо смотрит на разозлившуюся ЮнМи.

— У тебя бок ведь уже болит! К хирургу под нож попасть хочешь?! Цирроз печени не лечится! От слова совсем!

СунОк продолжает молчать, таращась на младшую сестру.

— Короче, — сбавляет обороты та, не встречая возражений, — Чтоб пьяной домой больше не приходила. Иначе я точно до ректора дойду! Что хочешь, делай, но так напиваться не смей!

— Я же изгоем стану!

— Зато здоровой будешь! Давай справку тебе сделаю, что тебе пить нельзя? У меня доктор знакомый есть.

— Какой ещё знакомый доктор?

— Из дурдома…

— Что-о-о?!

— Психиатр. Он, конечно, не по профилю, но уверена, что сможет посоветовать хорошего специалиста. Врачи, они все друг друга знают… Одна мафия…

— О чём ты говоришь? Что значит — мафия?

В этот момент в гостиную входит мама.

— Красавицы мои, — говорит она, устало опускаясь рядом с ними на пол, — что вы так расшумелись? — О чём так громко спорите?

— Пытаюсь отправить онни к врачу, — нахмурившись, отвечает ей ЮнМи.

— К врачу? — удивляется мама и смотрит на СунОк, — Зачем?

— Пусть посмотрят, почему у неё бок болит. И запретят водку пить, — объясняет ей ЮнМи и ворчливо добавляет, — Может, врачей хоть будет слушать…

Мама переводит взгляд на старшую дочь.

— Я не пью водку, — оправдывающимся тоном говорит она ей, — Только соджу…

— Какая разница! — перебивает её ЮнМи, — Лучше бы уж водку пила! Всё чище, чем эта сивуха!

— Соджу — не сивуха!

— То-то так тебя с неё прёт! Ещё коньяк к ней там мешаете! Вообще сдурели…

— ЮнМи, ты неуважительно разговариваешь со старшей сестрой, — фиксирует нарушение правил мама.

— Трудно уважать пьяницу, — буркает в ответ ЮнМи.

— Я не пьяница! — вспыхивает лицом СунОк.

— Тихо! — шлёпает ладонью по полу мама, — Тихо!

— ЮнМи, не смей так разговаривать со своею старшей сестрою. Немедленно извинись!

— Прости, онни, — с недовольным видом произносит ЮнМи, выполняя приказ, — Наверное, я была излишне эмоциональна…

Явно ожидавшая другую формулировку извинения, мама несколько мгновений озадаченно смотрит на младшую дочь, но решает не акцентировать на этом внимания и переключается на более важное, на СунОк.

— Доченька, — говорит она, обращаясь к ней, — Твоя сестра перед тобою извинилась. Она была к тебе неуважительна, но это произошло лишь из-за того, что она сильно переживает за твоё здоровье. И меня оно тоже беспокоит. Не слишком ли ты увлекаешься выпивкой?

Поджав губы, СунОк опускает голову и смотрит в сторону.

— Мама, разве я могу отказаться? — тихо говорит она, — Всех приглашают на хвесик и меня… тоже. Если я стану отказываться, тогда буду сидеть одна…

Мама качает головой, грустно глядя на дочь.

— Надо сделать справку! — "бодрым трактором" влезает в разговор старших ЮнМи и начинает объяснять СунОк, — Что по состоянию здоровья тебе пить нельзя. Ты идёшь со всеми на хвесик, но для начала там ею размахиваешь, как флагом. А потом говоришь, что, несмотря на столь грустные обстоятельства, ты — вместе со всеми, так как всех любишь и уважаешь. Только пьёшь после этого по чуть-чуть, или что-то некрепкое. Одно пиво, например. И не мешаешь ничего ни с чем! И не надо никаким изгоем становиться. Ещё героем засчитают.

Мама и онни озадаченно смотрят на младшенькую.

— Эй, — мотнув головою вверх говорит СунОк, — Откуда такие познания, мелкая?

— Я изучаю мир, — пожав плечами, говорит та, — В интернете много чего есть.

— Тс-с-с-с… — с насмешкой выдыхает старшая сестра.

— А к врачу по любому нужно идти, — ничуть не огорчённая её реакцией, продолжает говорить ЮнМи, — Раз бок болит — нужно лечить. Запускать нельзя.

— А деньги? — интересуется у неё СунОк, — Где мне их взять? На врача и лечение деньги нужны.

— Я дам, — несколько удивлённая вопросом отвечает ей ЮнМи.

— Ты? Где ты их возьмёшь?

— ЧжуВоновские шмотки в магазин сдам! Всё равно нужно что-то с ними делать, пока срок возврата не истёк. Там на две тысячи долларов с лишним. На врача ведь хватит?

Мама и СунОк озадаченно смотрят на неё.

— Ты же хотела их ему вернуть? — спрашивает СунОк.

— А! — легкомысленно взмахивает рукою ЮнМи, — Обойдётся! У него денег много. Нам они нужнее.

Мама и СунОк переглядываются.

— И тебе не жалко отдавать такое красивое платье? — спрашивает мама.

— А чего в нём такого красивого? — не понимает ЮнМи, — Платье как платье. Куски ткани, сшитые нитками. Через пару лет это будет просто тряпка. Здоровье СунОк гораздо ценнее!

Мама и онни удивлённо переглядываются. ЮнМи между тем продолжает разглагольствовать, увлечённо прокладывая дальнейший жизненный путь и отмечая на нём светлые моменты.

— В магазине вернут два миллиона триста тысяч вон, потом я получу шесть миллионов вон зарплаты, потом у меня ещё есть подработка переводами. Даже если меня выгонят с работы, этих денег хватит, чтобы прожить полгода. А через полгода я уже буду заключать контракты с лейблами. Так что не переживайте — перезимуем!

Замолчав, она вопросительно смотрит то на маму, то на сестру, ожидая их реакции на свои слова.

— Спасибо, ЮнМи, — благодарит СунОк, внезапно подозрительно заблестев глазами, — Ты настоящая сестра!

— К врачу пойдёшь? — кивнув, спрашивает у неё ЮнМи.

— Да, — опуская голову, тихо говорит СунОк.

— Ок, я найду тебе самого лучшего. Завтра же займусь.

С довольным видом ЮнМи поворачивается к своему маленькому ноутбуку.

— Юна, дочка, — осторожно спрашивает её мама, — Почему ты сказала, что тебя выгонят с работы? Тебе кто-то об этом сказал? Твой кунчан-ним?

— Да нет, — пожимает плечами в ответ та, глядя в экран, — Просто ЧжуВон ушёл в армию. Больше я там никому не нужна. Да и работа, честно говоря, тупая и неинтересная. Жалко просто время терять.

— Так может, ты всё же скажешь, почему ты нужна была только ему? — Так же осторожно спрашивает мама, — Он же теперь в армии, наверное, уже можно рассказать?

ЮнМи задумывается, потом пожимает плечами, словно говоря — почему бы и нет?

— Я играла роль, — говорит она, — Роль его друга. Вот и всё.

— Роль друга? — удивляется мама, — Разве у этого замечательного молодого человека нет друзей?

— Наверняка есть, — вновь пожимает плечами ЮнМи, — Просто нужен был ещё один. Мама, давай, поговорим потом. Скоро станет совсем поздно, а я хотела бы быстрее закончить.

— А что ты делаешь?

— Пытаюсь разобраться в правилах проведения музыкальных конкурсов. Хочу понять, который лучше.

— Ты хочешь принять участие в конкурсе? — заинтересованно подаётся вперёд СунОк.

— Да предлагают тут… — "обтекаемо" отвечает ЮнМи, — Думаю…

— А кто предлагает? — с загоревшимися глазами спрашивает СунОк, — Что за агентство?

— Не агентство. Дядечка один…

— Что за дядечка? Откуда? — настораживается онни.

— Из агентства, которое выступление на проводах организовывало. Он там работает.

— А-а-а, — разочарованно говорит онни и тут же спрашивает, — А откуда ты его знаешь? Где ты с ним познакомилась?

— Пришла и познакомилась.

— Как пришла? — не понимает СунОк, — Просто взяла и пришла?

— А что тут такого?

— Но ты же его не знала! — пытается объяснить ЮнМи свое удивление онни, — Он же посторонний мужчина!

Оторвавшись от экрана ЮнМи озадаченно смотрит на сестру, пытаясь понять, про что же ей та втолковывает? Секунды три спустя она решает, что до неё дошло, о чём идёт речь.

— Если долго-долго сидеть на берегу реки, — говорит она, отвечая, — То однажды можно увидеть, как по ней, мимо тебя, проплывёт труп твоего врага. Но, скорее всего, первым умрёт сидящий на берегу. Можно всю жизнь просидеть, чего-то ожидая. Жизнь — это рынок. Есть что предложить — выходи и предлагай. В одном месте не купили — купят в другом. На любой товар можно найти покупателя. Главное — не продешевить.

Сделав это яркое заявление, ЮнМи вновь поворачивается к экрану.

— Тебе помочь? — многозначительно переглянувшись с мамой, интересуется у неё СунОк.

— А ты разбираешься в организации конкурсов?

— Нет…

— Спасибо онни, но я лучше сама. Быстрее будет. А то спать уже хочется…

Место действия: учебная воинская часть морских пехотинцев. Бетонный квадрат плаца, освещаемый лучами восходящего солнца. На плацу — строй новобранцев в новенькой камуфляжной форме. Перед строем — сержант, заканчивающий инструктаж

Время действия: раннее утро

— … Не выполнившие норматив три раза подряд будут переведены в отдельную группу. Группу жирдяев. Вам ясно?

— Так точно, господин сержант! — дружно рявкает уже обученный правильному ответу строй.

— По своей душевной доброте даю совет, — неспешно шагая вдоль строя и внимательно разглядывая новобранцев, советует сержант, — Не попадайте туда. Ад по сравнению с этим местом — курорт… Всем ясно?!

— Так точно, господин сержант!

— Отлично. И ещё, перед тем, как мы начнём… Рядовой Ким ЧжуВон!

— Я!

— Выйти из строя!

— Есть!

ЧжуВон, стараясь "печатать шаг", выходит вперёд и развернувшись лицом к строю, замирает. Сержант, внимательно проследив за его движениями, подходит к нему и молча делает вокруг него круг, критически разглядывая бойца.

— Рядовой, есть проблемы? — наконец нарушает он установившуюся тишину.

— Никак нет, господин сержант! — набрав полные лёгкие воздуха, бодро отвечает рядовой.

— Тс-с-с-с… — цедит сквозь зубы сержант, и прищуривается, — Я слышал, что на твоих проводах произошла странная история… Говорят, тебя провожал парень… Как девушка провожал. Думаю, тебе нужно прояснить ситуацию парням, да и мне интересно…

Сержант пристально смотрит на ЧжуВона. Тот меняется в лице, на котором появляется выражение лёгкого испуга.

— Это была девушка! — категорично возражает ЧжуВон, — Даже ведущий концерта сказал, что она девушка! Можно посмотреть запись! Там всё есть! Могу дать вам посмотреть, господин сержант!

— Да? — с сомнением в голосе говорит сержант, — Ладно, хорошо. Но говорят, что она сказала тебе "хён". Это так?

— Так, — подтверждая, кивает ЧжуВон.

— Девушка обращается к парню "хён", — продолжает сомневаться сержант, — Зачем она так сказала? Ты что, главарь банды? Банды девчонок?

В строю раздаются смешки.

— Внимание, строй! — оборачивается на звуки сержант, — Команды вольно не было! Плюс один круг по стадиону!

Тишина в ответ.

— Говори, — оборачивается сержант к ЧжуВону.

— Э-э-э, господин сержант, — начинает объяснять ЧжуВон, — Она просто очень творческий человек. У неё в голове кроме музыки ничего нет. Постоянно всё забывает и путает. Она школьница и хочет стать айдолом…

Сержант с насмешкой хмыкает.

— Она даже музыку написала, — ободрённо продолжает ЧжуВон, — Подарок мне на проводы. Марш "Красная тревога"… Поэтому она так и сказала. Опять всё перепутала…

— Марш? — удивляется сержант и принимает решение, — Ладно, дашь мне запись, я посмотрю… Рядовой ЧжуВон!

— Я!

— Встать в строй! — приказывает сержант и добавляет совсем не по уставу, — Главарь…

— Так точно! — отзывается ЧжуВон и, козырнув, возвращается в строй.

— Не "так точно", а "есть" — поправляет его сержант и добавляет, — Или "так точно" это то, что ты главарь?

ЧжуВон растерянно молчит, огорчённый своей ошибкой. В строю опять раздаются смешки.

— Отставить смех! — орёт сержант, — Взво-о-од, слушай мою команду! Напра-а-аво! К месту проведения физических упражнений, бего-о-о-ом марш!

Место действия: Сеул

Время действия: вторая половина дня

По немноголюдной улице, возвращаясь с работы, идёт ЮнМи. За спиною рюкзачок, в ушах — наушники плеера. Глаза опущены вниз, выражение лица сосредоточенное, по виду — о чём-то размышляет. Внезапно сзади неё на улице появляется быстро идущий парень в надвинутой на глаза бейсболке с длинным козырьком и марлевой повязке на лице. Он догоняет неспешно бредущую и не слышащую из-за плеера его шагов ЮнМи и, пристроившись сбоку, ловко расстегивает молнию на её рюкзаке. Что-то почувствовав, ЮнМи начинает тормозить и поворачиваться в его сторону, но парень, уже положив ей что-то в рюкзак, быстрым движением застёгивает молнию назад и, сильно толкнув девушку плечом, устремляется вперёд. Отлетев в сторону и с трудом удержавшись на ногах, ЮнМи решительно разворачивается в сторону обидчика, однако видит лишь его быстро удаляющуюся спину. Поняв, что враг сбежал с поля боя, ЮнМи зло шипит себе под нос ругательство. Парень поворачивает налево и скрывается за ближайшим поворотом. Потерев рукою пострадавшее плечо, ЮнМи вслух высказывается об его умственных способностях, выдыхает и, вздохнув, продолжает свой путь домой, возвращаясь к своим сложным мыслям.

Повернув за угол, и немного пройдя за поворот, она сталкивается с пожилой аджумой, выходящей из дверей небольшой аптеки. Столкновение приходится на уже пострадавшее левое плечо. Схватившись за него правой рукою ЮнМи шипит, не торопясь извиняться. Видя такое неуважение к старшим, женщина разражается возмущённой тирадой по поводу современного воспитания молодёжи в частности и царящих в обществе нравах в общем. Аптекарша наблюдает за происходящим из-за своего прилавка, сочувственно кивая аджуме. Держась за плечо и так и не извинившись, ЮнМи по дуге обходит орущую тётку и старается быстрее уйди с этого места. Возмущённая аджума кричит ей вслед, но видя, что та убежала, возвращается в аптеку, видно, желая обсудить со свидетельницей это безобразное происшествие. Подойдя к прилавку, она просит продать ей успокоительного и тут вдруг выясняется, что сумка её расстёгнута, а большого, нарядного кошелька, из которого она только что расплачивалась, в ней нет!

— Воровка! — кричит аджума, — она меня обокрала! Скорее, вызовите полицию! Я побегу за ней! Скорее звоните!

Аджума выбегает на улицу и, громко крича, бежит вслед за ЮнМи.

Не слышащая ничего из-за вставленных в уши наушников ЮнМи подходит к небольшому кафе, рядом с которым припаркована полицейская машина. Двое полицейских, как обычно в это время, перекусывают за столиком перед дежурством. ЮнМи идёт мимо. В тот момент, когда она поравнялась с кафе и видна посетителям, в их поле зрения внезапно появляется пожилая аджума и с криком — "воровка!" вцепляется сзади в её рюкзак. ЮнМи с ошалелым взглядом, не понимая, что происходит, пытается одновременно вытащить из своих ушей наушники и спасти себя, и свой рюкзак от сумасшедшей тётки. Но та держится крепко, вцепившись мёртвой хваткой. При этом она истерично вопит, что её обокрали, и периодически кричит — "полиция, полиция!". Из кафе выскакивают, дожёвывая на ходу, полицейские и "фиксируют" участников. Начинается "разбор полётов" по горячим следам. Выясняется, что аджума обвиняет ЮнМи в том, что та вытащила у неё кошелёк. Та, в ответ на такое, искренне возмущается и называет всё полной фигнёй и ложью. Выслушав обе стороны, один из полицейских приказывает ЮнМи показать ему содержимое рюкзачка. Пожав в ответ плечами, ЮнМи расстёгивает молнию, открывает рюкзак и все видят лежащий сверху вышитый разноцветным бисером кошелёк.

— Мой кошелёк! — кричит аджума и неожиданно для всех бросается вперёд и хватает свою вещь.

Круглые от удивления глаза ЮнМи. Озабоченные лица полицейских. Севшая на тротуар и плачущая аджума, прижимающая обеими руками к своей груди свой кошелёк.

Занавес…

Место действия: полицейский участок

Время действия: чуть позже

Сижу, офигеваю. Творится какая-то невероятная хрень. На улице на меня напала какая-то ненормальная тётка, с криком, что я её обокрал. Следом прибежали полицейские, задержали, обыскали и нашли у меня в рюкзаке её кошелёк! Что за чёрт?! Я же этого не делал! Откуда он там взялся?! Пф-ф-ф… Дело пахнет керосином… Так, вдох-выдох, вдох-выдох… Я спокоен, я абсолютно спокоен… Когда я уходил с работы, кошелька в рюкзаке не было. Появился он в нём где-то по дороге. Я его в него не клал… Значит, это сделал кто-то другой! Зачем? Подстава! Кто? М-м-м-м… сложно так сразу сказать… Нужно подумать… Сейчас важнее, что говорить офицеру-инспектору… Ещё мама придёт, позвонили, вызвали… Блин! Может, ничего не говорить? М-м-м-м… Даже не знаю. Вдруг будет с этого хуже? Тогда, что-нибудь придумать? А что? Сходу в голову ничего внятного не приходит. Поймают на несоответствиях — точно хуже будет! Тогда всё отрицать? Не знаю и всё тут! Пусть они с аджумой разбираются. Как она мне свой кошелёк подкинула! И зачем!

У-у-у, мама пришла. Сейчас начнётся, блин!

Время действия: вечер того же дня.

Место действия: дом мамы ЮнМи

Сидим втроём на маленькой кухне — я, мама и онни. Пьём заваренный мамой успокоительный отвар. Молча. Витающее в воздухе настроение — то ли на похороны, то ли с похорон…

В полицейском участке события развивались вначале неплохо. Офицер-инспектор, молодая женщина в ладно сидящей на ней синей форме, вежливо кивая возмущённой маме, ловко управляясь с клавиатурой компьютера, быстро заполняла протокол опроса несовершеннолетней. Направляясь в полицейский участок, мама прихватила с собою все мои документы. Золотые сертификаты и контракт с дочерней компанией "Sea group" произвели очень благоприятное впечатление на инспектора. Особенно благоприятное впечатление на неё произвёл размер моей зарплаты. Думаю, любой бы на её месте, увидев эти документы, сообразил, что что-то здесь не то, подумав — зачем человеку с таким приличным заработком промышлять кражей кошельков? К этому дело и шло, но тут госпожа офицер задала очередной дежурный вопрос — "проходит ли ваша дочь какое-нибудь лечение?" и мама, полная возмущения от творящейся несправедливости, как говорится, осеклась. По её реакции инспектор мгновенно поняла, что "тут что-то не то" и принялась "копать". Пришлось маме рассказать и про мою амнезию и про то, что я наблюдаюсь у врача-психолога. После того, как она это рассказала, выражение лица у инспекторши как-то неуловимо изменилась. Если спросят — объяснить не смогу, как именно, но смотреть на меня она стала несколько иначе, как до этого. Впрочем, как и мама. Наверное, мама вспомнила, как я без спросу взял деньги, да и ещё про всякое, а госпожа полицейская видно здраво рассудила, что у человека, наблюдающегося у психиатра, вполне может быть не всё в порядке с головою. И, похоже, в своём мнении она укрепилась в ходе продолжения нашей беседы. Показания аджумы и какой-то аптекарши, которая всё видела, были чёткие и уверенные. Мои же заявления, что это всё неправда и кошелёк мне подкинули, на их фоне выглядели бледно. Особенно жалкими они стали, когда меня попросили назвать подозреваемых. Кто мог мне это сделать и зачем. Ничего вразумительного я ответить не смог и, похоже, "всем всё стало ясно". Офицер-инспектор закончила заполнять бумаги и отправила меня посидеть в сторонке, на лавочку у стены, чтобы я не мешал её разговору с мамой. От её стола мама встала с изменившимся лицом и за всю дорогу до дома не сказала мне ни слова. Поняв, что "не тот момент для разговора", я не стал к ней соваться, посвятив всё время размышлению о том, кто мог мне устроить такую подлянку.

Потом с учёбы пришла СунОк. Покормив её ужином и заварив успокоительного отвара, мама рассказала ей о случившемся. Вот, сидим, молча пьём траву, размышляем…

— Так что сказала инспектор? — спрашиваю я маму, с внезапно громко позвучавшим стуком ставя свою чашку на блюдце.

Мама молчит. СунОк тоже.

— Я всё равно это узнаю, — говорю я, — Раньше или позже, но узнаю. Лучше раньше, чтобы было время подумать, как поступить.

— Инспектор сказала, — нехотя отвечает мама, не смотря на меня, — Что дело будет передано в суд и посоветовала позаботиться об адвокате…

— В суд? — удивился я, — Я же несовершеннолетняя?

— И что с того?! — вступает в разговор онни, — Ответственность по уголовным делам наступает с четырнадцати лет! А кража — это уголовное дело!

— А, — киваю я, — Понятно тогда…

— Та ####! — крепко выражается СунОк.

— Инспектор посоветовала поговорить с адвокатом, — не прореагировав на прозвучавшее слово, говорит мама, — Чтобы он выстроил защиту на твоей болезни. Она сказала, что при некоторых психических заболеваниях у больных возможны состояния, в которых они не отдают отчёта своим действиям. Адвокат может это доказать. Тогда можно будет просто встать на учёт в комиссии по делам несовершеннолетних. Это лучше, чем судимость…

Тишина…

— Я нормальная, — спокойно и уверенно говорю я, — Меня подставили.

— Ну, кто?! Кто тебя подставил?! — взрывается СунОк, — Кто тебя мог подставить?! Зачем? Разве ты наследница состояния или чья-то конкурентка, а?

— Не знаю, — пожав плечами, говорю я, — Но кошелёк я не брала. Я не воровка.

Мама тяжело вздыхает. Отвернувшись, СунОк смотрит в стену.

— Если это, правда, — говорит она, — Я этому человеку горло перегрызу, — глухо произносит она.

Вот те бабушка и Юрьев день… приплыли…

Место действия: рядом с работой ЮнМи

Время действия: два дня спустя

ЮнМи стоит на широких ступенях рядом со входом в главный офис, держит в руках снятый со спины рюкзак. Выражение лица у неё слегка растерянно-озадаченное, словно она не совсем уверена в том, что ей следует делать дальше.

— Боже мой, кто это? — с насмешкой в голосе произносит ЮЧжин, спускаясь вниз по ступеням и останавливаясь на одну выше рядом с ЮнМи, — Неужели это та самая девушка, которая хотела стать айдолом, но её низкая натура взяла верх и она попалась на воровстве?

ЮнМи, снизу, хмуро и молча разглядывает эту появившуюся — "вдруг, откуда ни возьмись".

ЮЧжин в шикарном платье, с сумочкой и блестящих туфлях выглядит на все сто процентов, а на фоне ЮнМи — на все триста. Она это знает и от этого её и так огромное ощущение превосходства становиться просто невероятным.

— Как жаль, что теперь никто не услышит твоих "великих" произведений, — с сарказмом в голосе выделяя слово "великих", продолжает говорить дальше ЮЧжин, — Ну, может, разве что твои пьяные коллеги-мусорщики, которым ты будешь петь в караоке, или мусорные баки, которым ты будешь напевать по утрам, танцуя вокруг с них метлой…

ЮнМи продолжает молча разглядывать собеседницу. Собеседнице же хочется увидеть реакцию жертвы. Но её нет и разговор, похоже, идёт не совсем так, как представлялось. Поэтому, видя, что ЮнМи молчит, ЮЧжин поворачивается к стеклянной стене здания и, смотрясь в отражение, начинает поправлять свою причёску.

— Твоих, что ли, рук дело? — хмуро интересуется ЮнМи, решив "прояснить ситуацию".

— А я уж думала, что ты такая тупая, что это до тебя никогда не дойдёт! — радостно восклицает ЮЧжин, с улыбкой поворачиваясь к ЮнМи, — Вообще-то я хотела подождать, пока тебя примут в агентство, а потом уже показать тебе твоё место, но, знаешь… Лето, каникулы. Осенью я вернусь в Париж, учиться. Хочется перед этим отдохнуть. Решила совершить круиз по средиземному морю. Сколько тебя ещё ждать? Может, тебя ещё в агентство и не примут! Поэтому, я решила не затягивать. Закончить с этим делом и жить дальше, забыв о нём. Но ведь и так неплохо получилось, правда? Правда ведь, неплохо?

ЮЧжин требовательно обращается к ЮнМи, требуя от неё оценки. У той же вид несколько обалдевший. Она смотрит на ЮЧжин так, словно подозревая, что та малость не в себе.

— Почему? — спрашивает ЮнМи, — Зачем?

Выражение лица ЮЧжин меняется. Радость и улыбка с него исчезают, уступая место злобе.

— Знай своё место, распутная девка! — зло шипит ЮЧжин, — Посмела подумать, что можешь жить где-то ещё, кроме канавы, в которую определила тебя при рождении твоя судьба?! Решила, что достойна большего? Так вот тебе! Ползи назад, откуда вылезла и носа своего не высовывай! Всю жизнь будешь теперь меня помнить! Поняла?! А я выйду замуж за ЧжуВона и буду смеяться, вспоминая тебя, жалкая неудачница!

ЮнМи секунды три смотрит на ЮЧжин, видимо заканчивая у себя в голове "писать карту пациента".

— Я подам тебе знак, — неожиданно произносит она.

— Что? — несколько растерявшись, не понимает ЮЧжин.

— Знак. Я подам тебе знак. Это очень важно. Смотри. Когда мне будут вручать премию Грэмми, я сделаю тебе рукою вот так…

ЮнМи плавным движением поднимает в сторону ЮЧжин правую руку со сжатым кулаком и оттопыренным средним пальцем. Интересуется:

— Поняла?

И мгновение спустя добавляет презрительно по-русски:

— Шал-л-лава…

— Тс-с-с, — презрительно выдыхает сквозь зубы ЮЧжин и, не поняв слово, но прекрасно уловив интонацию, бросает в ответ, — коллэгатхыннён!

— Косё бэндзё![34] — парирует на японском ЮнМи и спокойно развернувшись, начинает спускаться по ступеням вниз.

— Эй! — возмущённо кричит её в спину ЮЧжин, — Куда пошла, девка?! Я с тобой ещё не закончила! А ну, вернись!

— Та пошла ты… — прилетает в ответ на могучем, но непонятном тут русском.

Время действия: вечер этого же дня

Место действия: дом семьи ЧжуВона. Кабинет Му Ран. За столом сидит его хозяйка и, по-стариковски отставив перед собою лист бумаги, неторопливо читает, зачитывая вслух понравившиеся места. Рядом со столом, на диванчике, терпеливо ждёт ХёБин.

… "Влияние немецких маршей времён первой и второй мировой войны, советских маршей того же периода, а также несомненные частичные заимствования произведений других европейских композиторов"…

Бабушка замолкает, удивлённо оттопырив губы и приподняв брови, и читает дальше про себя.

… "Цельное, законченное произведение, созданное профессионалом, вне всякого сомнения, имеющим немалый опыт в создании музыкальных произведений"… — вновь зачитывает она понравившийся кусочек текста.

— Музыка хорошая, — выносит резюме бабушка, неспешно кладя листок на стол и придавливая его ладонью, — Вот только зачем девочке её лет слушать военные марши? В её годы у девочек должны быть другие интересы…

ХёБин недовольно хмыкает. Продолжая удерживать ладонь в прежнем положении, бабушка вопросительно поднимает глаза на внучку.

— Ты была права, когда говорила про то, что талантливые люди бывают странные, — отвечает на её немой вопрос ХёБин, — ЮнМи тоже поступила странно. Украла на улице у аджумы кошелёк и попала в полицию.

— Да ты что?! — неподдельно изумляется бабушка.

— Да. Даже не знаю, как теперь выполнить твою просьбу… Куда её теперь девать… воровку?

— Расскажи, — требует бабушка.

— Сегодня мне позвонила ЮЧжин, рассказывает ХёБин, — сказала, что на сайте кто-то написал в комментариях, что ЮнМи украла кошелёк и попала в полицию. Предлагали пойти и проучить её.

— Что за сайт? — спрашивает бабушка.

— Сайт? "Корейские принцы". Там, где собираются дуры, мечтающие выйти замуж за богатого наследника.

— А ЮЧжин там что делает?

— Она пишет там под своим именем. Я зашла как-то, посмотрела. Хвастается тем, что может встречаться с ЧжуВоном. Иногда выкладывает фотографии. На сайте ей жутко завидуют. Даже какое-то сообщество образовалось вокруг неё. Просят новых фоток и рассказов о ЧжуВоне.

Бабушка осуждающе качает головой.

— ЮнМи сказала, зачем это сделала? — спрашивает она.

— Не знаю, — пожимает плечами ХёБин, — Я с ней не разговаривала. Приказала проверить, в полиции подтвердили. О чём мне с ней говорить? Она теперь воровка.

— И что ты собираешься делать дальше? — интересуется бабушка.

— Дам ей адвоката…

Бабушка молчит, ожидая продолжения.

— Я посылала узнать в полицию, — вздохнув, приступает к рассказу ХёБин, — Там сказали, что дело выглядит странно. Ни с того ни с его, прямо посреди улицы, ЮнМи, вдруг взяла и вытащила кошелёк у пожилой аджумы, положила его себе в рюкзак и спокойно пошла дальше. В полиции сказали, что когда её задержали, у неё был такой вид, что она искренне верила в то, что она это не делала.

— Вот как? Странно… Как так могло случиться?

— Хальмони, она либо гениальная актриса, либо у неё не всё в порядке с мозгами. Скорее, второе. В полиции сказали, что она до сих пор находится под наблюдением врача-психиатра. Я об этом не знала.

Бабушка осуждающе качает головой.

— Юрист, которому я поручила разузнать всё об этом деле, сказал, что бывают случаи, когда при психических заболеваниях подозреваемые не отдают отчёта своим действиям. Он сказал, что в данной ситуации всё выглядит именно так. Ни с того ни с его украсть кошелёк… Зачем? У неё ведь работа, контракт на шесть миллионов вон. Пусть он всего на месяц, но всё же? Это что-то не нормальное. Точно.

Бабушка, соглашаясь, кивает.

— И где только братцу удалось её такую найти? — недовольно вопрошает ХёБин, — Сам в армию ушёл, а мне — убирай за ним! Приедет в увольнение — получит!

— Да, — говорит бабушка, — Нехорошо получилось… Какое указание ты дашь адвокату?

— Пусть сведёт всё к минимуму. Лечение или под наблюдение врачей. Главное — как можно меньше огласки.

Бабушка кивает и задумывается.

— Думаю, её мать теперь согласиться взять деньги, — говорит она, — Пусть увезёт её за границу.

— Зачем тратить такие деньги, хальмони?! — категорично возражает ХёБин и поясняет, — Их же там трое и у них ничего нет. Они живут в чужом доме. Значит, придётся дать столько денег, чтобы хватило купить жильё. Это будет слишком много для них. Пусть живут здесь. Девочка, у которой не всё в порядке с головой. Даже если она станет что-то говорить, кому это будет интересно? Заработанные ею деньги я ей выплачу полностью, плюс добавлю разовое пособие на лечение. Скажу её маме, чтобы она за это лучше за ней следила. Это обойдётся гораздо дешевле, чем отправлять их за границу. И никто не скажет, что я не забочусь о своих сотрудниках.

— Ну, как хочешь, — немного подумав, соглашается бабушка, — Пусть будет так.

— Ещё неизвестно, — добавляет к сказанному ХёБин, — Может, она это уже не в первый раз делает? Просто раньше не попадалась. Её мать об этом знает, поэтому и отказалась от учёбы за границей. Понимала, чем закончится. Честно говоря, я даже не знала, что с ней делать, чтобы выполнить твоё желание, хальмони. Но небо услышало меня. Всё случилось так, как ты того хотела.

ХёБин, не вставая, кланяется.

— Это хорошо, что небо тебя слышит, — кивает Му Ран, — Ладно, внученька, иди, отдохни, а ещё тут немножко посижу.

— Долго не сиди, — говорит, вставая с диванчика ХёБин, — У тебя вчера давление повышалось. Лучше ляг спать и хорошенько отдохни.

Ещё раз кивнув, ХёБин уходит. Оставшись одна, бабушка задумывается, подперев голову руками, поставленными на стол. Потом ещё раз перечитывает заключение, сделанное известным музыковедом на марш ЮнМи. Снова задумывается, вздыхает и берёт трубку местного телефона.

— СанУ, ты ещё не ушёл? — спрашивает она в неё, дождавшись соединения, — Зайди тогда ко мне перед тем, как поедешь домой…

…

— Будет нехорошо, если вдруг её признают воровкой и имена моего внука и внучки станут произносить вместе с её именем, — объясняет проблему начальнику охраны бабушка, — Поэтому, СанУ, я прошу тебя заняться этим делом. ХёБин им уже занимается, но я хочу, чтобы ты тоже за ним проследил. Она будет делать всё официально, а ты разузнай, что там к чему по другим каналам. Действительно ли у девочки так плохо с головой или за этим есть что-то ещё? И да, сделай так, чтобы эта история нигде не всплывала. Хочу, чтобы о ней не трезвонили в СМИ. Без огласки. Лучше, чтобы о ней сразу все забыли. Даже компьютеры.

— Да, госпожа, — почтительно кланяется СанУ, — я посмотрю, что можно сделать и приложу максимум усилий. Но на последнее, о чём вы сказали, потребуется немало денег, госпожа.

— Я дам их тебе, — говорит Му Ран, — чистое имя и репутация стоят дорого…

Время действия: вечер этого же дня

Место действия: дом мамы ЮнМи

— А я ведь тебе говорила — не связывайся с богатыми! — кричит на меня СунОк, — говорила?!

— Говорила, — не отрицаю я.

— Видишь, что получилось из-за твоего упрямства?!

Я молча киваю, да, мол, вижу. Я только что рассказал маме и онни о моём сегодняшнем разговоре с ЮЧжин. Естественно, не назвав её. Мало ли, что СунОк в голову взбредёт?

— Кто она такая? — требует онни довольная моей покорностью, — Скажи мне, кто она и откуда и я с ней разберусь!

— Забудь, — качая головой, делаю я отрицательный жест правой рукою.

— Что значит — "забудь"?! — не понимает СунОк, — Таких людей нужно наказывать за такие поступки!

— Это не твой уровень.

— Думаешь, я не справлюсь?!

— Она вхожа в дома чёболей. Может, она сама из такой же семьи. Что ты ей сделаешь? Побьёшь? Сама тогда в тюрьму сядешь.

— Я пойду и расскажу всем, — говорит СунОк, — Расскажу полиции и журналистам! И она поплатится!

— Ничего она не поплатится. Доказательств нет и тебя привлекут за клевету. Оставь. Она вообще сейчас уезжает из страны. Сказала, учиться поедет. Я потом сама с ней разберусь. Стану звездой и разберусь.

— Как же ты станешь звездой, если ты теперь не сможешь попасть в агентство?! Они тебя даже слушать не станут! Тот менеджер, который обещал помочь с конкурсом, он ведь отказался с тобою работать?!

Ну да, есть такое дело. Дядечка, которому я честно рассказал о своих трудностях, сказал, что не видит перспектив в нашей дальнейшей совместной деятельности и свалил куда-то в туман.

— Сама говорила, — говорю я, вспомнив подходящие слова, — Что когда Бог зарывает дверь, то он открывает окно, — На агентстве свет клином не сошёлся. Не примут, значит, пойду другим путём.

— Каким?!

— Группу собственную создам!

— Свою группу?!

— А какие ещё варианты?

Файтин тринадцатый

Время действия: середина дня

Место действия: дом мамы ЮнМи. Кафе.

В двери кафе "Весёлый цыплёнок" входит пожилой мужчина в отличном костюме из тёмной ткани. Его тёмно-чёрные волосы проблескивает сединой, а лицо покрыто сетью морщин. Но, не смотря на возраст, походка его тверда и уверенна, а глаза внимательны и умны. Переступив через порог, мужчина неспешно осматривается по сторонам. Время обеда уже закончилось и зал пуст. Из-за столика, только что поднялись последние посетители.

— Скажите, — обращается мужчина к официантке, начавшей составлять грязную посуду на поднос, — могу ли я увидеть хозяйку этого заведения, госпожу Пак ДжеМин?

Та, окидывает его внимательным взглядом и поворачивается к окну выдачи заказов.

— ИнХи! — кричит она, — позови хозяйку! Тут к ней господин пришёл!

Выглянув в зал, ИнХи кивает и, тоже оглядев незнакомца, скрывается в недрах кухни. Спустя некоторое время появляется мама ЮнМи. Поверх чистой поварской одежды на ней надет большой жёлтый прорезиненный фартук, а на голове — прозрачный, свето-зелёный пластиковый чепчик.

— Госпожа ДжеМин-сси? — задав вопрос, вежливо кланяется пожилой мужчина.

— Да, господин… — кланяется в ответ мама ЮнМи, делая паузу после последнего слова.

— Господин Пак Сон Бон, — отвечая на повисший в воздухе вопрос, произносит мужчина и, вынув из внутреннего кармана пиджака визитку и, с лёгким поклоном и двумя руками, подаёт её маме, — я адвокат компании "Golden Palace"…

— Адвокат? — почему-то неприятно удивляется мама, принимая карточку, — Что вас привело в мой дом, аджосси?

— Госпожа президент, Ким ХёБин поручила мне защищать интересы сотрудника своей компании, госпожи Пак ЮнМи, вашей дочери…

— Да? — растерявшись, произносит мама, — Но… это, наверное, дорого? Не знаю, СонБон-сси, смогу ли я оплатить ваши услуги…

— Не беспокойтесь, госпожа, — наклоняет голову адвокат, — все расходы берёт на себя компания.

— Вот как? — недоверчиво спрашивает мама, — Я очень благодарна госпоже ХёБин за её заботу, но… Я не понимаю, чем моя дочь заслужила к себе столь хорошее её отношение?

— Её знакомством с одним человеком, — чуть улыбнувшись, туманно поясняет Сон Бон и, бросив взгляд в сторону "греющих уши" двух женщин в окне раздачи, интересуется, — можем ли мы поговорить с вами без свидетелей?

— А, да, конечно! — подхватывается мама, и, выйдя из ступора, в который она впала, пытаясь понять, что это за такое знакомство такое, делает рукою приглашающий жест, — Прошу вас, проходите пожалуйста, СонБон-сси!

Тот благодарно кивает и направляется в указанном направлении.

— Только ЮнМи сейчас нет дома, — сообщает мама, пропуская мужчину вперёд, — Она на работе. Вы, ведь, наверное, хотите поговорить с ней?

— Ничего страшного, — говорит адвокат, — сейчас я просто хочу составить впечатление о семье, в которой она живёт. С ЮнМи-ян я поговорю позже. Ваша старшая дочь ведь дома?

— Да, СунОк дома. Занимается.

— Давайте вместе сядем и поговорим, — предлагает адвокат, — пока без ЮнМи.

— Хорошо, — соглашается мама и вновь приглашает, — пожалуйста, проходите, господин!

— Благодарю вас, госпожа, — вежливо склоняет голову в ответ СонБон.

Время действия: некоторое время спустя

Место действия: гостиная в доме мамы ЮнМи. На полу стоит столик с чайником, чайными чашками и разными вкусностями к чаю. Вокруг него, на полу, сидят Мама, СунОк и господин СонБон. Рядом с домочадцами лежат друг на друге несколько альбомов с фотографиями, на них, сверху — жёлтого цвета сертификаты ЮнМи. В данный момент СунОк показывает гостю на ноутбуке выступление младшей сестры на проводах ЧжуВона. Адвокат, с удивлением на лице, озадаченно смотрит на экран.

— ЮнМи очень талантливая девочка, — с гордостью произносит мама, когда запись заканчивается, — вся в отца!

— Да, уж, — удивлённо качает головой СонБон, — говорите, сама научилась играть? За два месяца?

— За два с небольшим, господин СонБон-сси, — кивает головой мама, — мы с СунОк тоже не поверили, когда первый раз услышали. Правда, дочка?

— Правда, — кивнув, подтверждает та.

— Невероятно, — качает головой адвокат, — просто невероятно!

— Поэтому, господин адвокат, — говорит СунОк, — то, что говорят, что моя тонсен что-то украла, это неправда. Ей это не нужно! Она собирается стать известной певицей и ей платят большую зарплату. Зачем ей воровать?

Адвокат понимающе склоняет голову.

— А что конкретно говорит об этом твоя сестра, СунОк-сси? — спрашивает он.

— Она сказала, что её подставили!

— Хм… — адвокат задумывается на несколько мгновений и возражает, — Чтобы сделать подобное, нужны немалые деньги, связи и уверенность в себе. Кого могла так сильно обидеть ЮнМи, раз человек решился на такое? Твоя сестра говорила об этом?

СонБон-сси внимательно смотрит на СунОк. Та, в ответ, отрицательно мотает головой.

— Она не сказала — кто, — говорит она, — но сказала, что это очень богатая девушка.

— Откуда она это знает? — чуть прищуривается на неё адвокат.

— Та девушка сама ей сказала, господин.

— Даже так? — слегка удивляется адвокат, — Зачем она так поступила? Это похоже на месть. Торжество победителя. Но, за что же она сражалась с ЮнМи?

— За мужчину.

— Мужчину? — удивляется СонБон, — Но… Разве ЮнМи ещё не школьница? И у неё уже есть мужчина?

Адвокат, вопросительно, с удивлением смотрит сначала на маму, потом на СунОк.

— Нет, — объясняет СунОк, бросив взгляд на недовольно поджавшую губы маму, — У неё нет мужчины. Вообще, у ЮнМи нет в голове никаких мыслей про это. Она хочет сделать карьеру, а не удачно выйти замуж. Просто та девушка, преступница, подумала, что парень, который ей нравится, слишком много внимания обращает на ЮнМи. И ещё, что моя сестра не его уровня. Поэтому, она решила её проучить. Что бы ЮнМи знала своё место. А моя сестра ничего такого не делала! Она вообще ничего не помнит, что было до аварии, поэтому, так себя и ведёт. Она забыла как правильно вести себя в обществе. Понимаете, господин СонБон-сси?

Адвокат задумывается, берёт со столика свою чашку, делает глоток, молча ставит чашку обратно на стол.

— Есть ли у вас этому доказательства? — спрашивает он, обращаясь к маме.

— Нет, — переглянувшись, одновременно произносят мама и СунОк.

— Поэтому, ЮнМи и не говорит, кто эта девушка, — объясняет СунОк, — потому, что не хочет, чтобы её назвали лгуньей!

— Моя ЮнМи очень добрая и скромная девочка, — тоже говорит слово за свою дочь мама, — послушная и трудолюбивая. Она никогда бы не сделала то, в чём её обвиняют.

Адвокат осуждающе качает головой.

— Неправильная позиция, — говорит он, — ЮнМи-ян ещё школьница. Ей нужно сказать, что если она не видит доказательств, то это совсем не значит, что их не видят взрослые. Особенно те, кто всю жизнь занимается их поиском. Скажите ей об этом. Если для меня в деле не будет непонятных моментов, мне будет проще выстроить правильную защиту на суде. Вы понимаете?

— Да, Пак СонБон-сси, — наклонят голову мама.

— Я тоже поговорю с ней об этом, — обещает адвокат, — а теперь я расскажу вам, как на сегодняшний момент обстоят наши дела…

…

Время действия: позже. Ближе к вечеру.

Место действия: маленькая кухня в доме мамы ЮнМи. Присутствует вся семья.

— Я поела. Спасибо, мама, — произносит ЮнМи, отодвигая от себя пустую чашку, — так что сказал господин адвокат?

— Аджжж! — крутит головой СунОк, — после разговора с ним я чувствую себя грязной! Хочется помыться и почистить зубы!

— Сходи с Юной в чимчильбан[35], — неожиданно предлагает ей мама, — там всё ей и расскажешь. А я буду хозяйством заниматься. Сколько времени уже ничего не делаю!

— Да? — несколько теряется от её предложения СунОк, — а… как же ты? Я же хотела тебе помочь. Да и ЮнМи… Доктор ведь сказал, что ей нельзя греться?

— Сама справлюсь! — коротко отвечает ей мама, — Руки работают, а голова думает. Хочу спокойно всё обдумать, чтобы никто не отвлекал. Идите, отдохните и поговорите между собой! А про то, что ЮнМи нельзя в чимчильбан, доктор это сказал уже давно. Твоя сестра теперь здорова. Совсем не обязательно сидеть два часа в парной. Всё должно быть в меру. Ты старшая, ты за этим проследишь. Ты меня поняла?

— Да, — озадаченно кивает СунОк, — хорошо, мама…

— ЮнМи! — оборачивается она к младшей, — давай, собирайся! Мы идём в чимчильбан!

— В баню? — тоже, с озадаченным видом переспрашивает ЮнМи и зачем-то уточняет, — В женскую?

— А в какую ты ещё хочешь? — не понимающе вытаращивается на неё её онни, — В мужскую, что ли?

— Эээ… Я не помню, — "проваливает" её вопрос ЮнМи, — поэтому, уточняю…

— А-а, — получив объяснение, кивает СунОк, — я тебе всё покажу. Давай, пошли! Я помогу тебе собраться!

— Пошли… — кивает ЮнМи. На её лице озадаченное выражение.

Время действия: вечер

Место действия: чимчильбан недалеко от дома ЮнМи

Удобно лежу на спине, на мягком матрасике. Плавно выравниваю температуру между собой и окружающей средой. Неспешно-распарено думаю об устройстве жизни. А именно, задаюсь вопросом — почему полученное всегда выглядит не так, как тогда, когда его хотелось? Не, ну серьёзно, почему? Наверное, это какая-то базовая "штуковина" в мироустройстве. Иначе не объяснить…

В момент, когда поступило предложение — "сходить, помыться", я несколько растерялся. "Так это же женская баня!" — подумал я, — "Как я туда пойду? Я же мужчина! Ну, почти… " — спустя пару секунд внёс я корректировку, вспомнив об "обстоятельствах", — "Снаружи я девочка. Поэтому — бить не станут". Поняв, что всё сойдёт с рук, я стал мыслить в другой плоскости.

"Хм… А почему бы благородному дону не посмотреть на ируканские ковры?" — подумал я, — "А если точнее, то почему бы благородному дону не посмотреть на голеньких корейских девочек? Должны же у меня быть хоть какие-то бонусы за такое попадание!" Сразу представились симпотные няшки, на чудных формах которых мои глаза должны были классно отдохнуть.

Но, как это случается сплошь и рядом, действительность оказалась иной. Не то! Совсем всё не то! Заходишь в помывочную, а там, бац, бабы голые! И… Страшные, блин! Может, не то, что бы страшные, а… несуразные? Наверное, так — несуразные. Смотришь — у одной ноги короткие, у другой — кривые, да настолько, что крандец просто. Третья — просто тумбочка с ногами. Видать, когда родилась, на складе, где талии выдают, учёт был. Поэтому, в мир выкинули так, без талии. Сиськи вниз, сиськи в стороны… Никакой эстетики! А у женщин постарше, так воще, у кого морщины, у кого родинки здоровенные, у кого кожа отвисает… Бррр!

Помню, как-то пили мы с парнями в случайной компании, так один незнакомый мужик рассказывал, как он на нудистский пляж во Франции ходил. Меня тогда весьма удивило, скажем так, его пренебрежительное отношение к этому походу. Особенно поразило резюме рассказа. "Где-то читал", — наливая, сказал он, — "что сексуальность женщины определяется исключительно фантазией мужчины. Совершенно верное наблюдение. Поэтому, парни, чтобы стоял… " Тут он сделал паузу и опрокинул в себя рюмку водки. "Лучше знакомиться в одежде. В ней они… не такие страшные… ", — выдохнув и закусив, закончил он свою мысль. "Гомик, наверное" — подумал я тогда про этого мужика, — "… или импотент. На пляжу девки голые, а ему — страшные!". А сейчас смотрю сам и даа-а, действительно, лучше уж в одежде… Оказывается, она дофига сколько корректирует и скрывает! А я и никогда не думал об этом… Век живи, век учись, как говорится…

Не нашёл я, короче, няш, на которых мог бы отдохнуть взор. Может, они в этот момент были в другой бане? Может и так. Хотя, подозреваю, что везде одно и то же. С нами по соседству молодые девчонки мылились. Попялился украдкой, хотя можно было особо и не шифроваться. Ну, что сказать? Ничего стоящего. Ну, голые, ну старшенькие, ну моются. Некоторые, даже в очках… Я, походу, снаружи, такой же красавчеГ…

В общем, никак они меня не задели. Возможно, обстановка не та, не романтическая, а может, просто тело не то? Гормоны, то сё, ё моё. Всё-таки оно женское!

Лучше об этом не думать, дабы не расстраиваться. Об этом можно подумать потом, когда хреново будет, что бы уж совсем усугубить, как говорится, а не сейчас, после бани. Сейчас в теле так хорошоооо… Зачем нам грустные мысли? Не, грустные мысли нам не нужны! Нужно думать в позитивном ключе. Например: Ну и чёрт с ним, что девушки не нравятся! В моих обстоятельствах, главное, что бы мне парни нравится не начали! Хм, а они мне, случаем, не нравятся?

Я задумался, припоминая. Нет! — спустя пару секунд, с облегчением подвёл я итог размышлениям, — все уроды. В том числе и ЧжуВон, хоть он считается у местных красавчиком. Похоже, чтобы местные нравились, нужно здесь родиться. Или соответствующий склад головы иметь. Чего у меня не наблюдается…

По случаю, заценил сиськи СунОк. Мда-аа. Как говориться, "такого слона продать будет непросто"… И задница у неё… Не накаченная. У моих девчонок всё гораздо лучше было. Покруглее, позадорней! Ух! А тут — рыба вялая… Наши — лучше!

Наши-то лучше, но тут — баня хорошая. Я в таких никогда не бывал. Окромя саун ничего не видел, а тут — целый многоэтажный комплекс.

Пока добирались, СунОк по дороге рассказала, что в Корее есть два типа бань — чимчильбан и могёктан. Если могёктан, то, как я понял с её слов, это обычная общественная баня со шкафчиками, душевыми, джакузи, парными, массажным кабинетом и парикмахерской. А в в чимчильбан, помимо всего этого, есть ещё кафе, компьютерно-игровой центр, тренажерные залы, комнаты отдыха с широкоэкранными телевизорами, ледовые и соляные комнаты и даже караоке. Короче, чимчильбан — это не баня в привычном понимании, а помывочно-культурно-развлекательный комплекс. Что-то типа римских терм, во времена Римской империи. Там тоже, кроме мытья, полно всего было.

Ещё, онни рассказала, что кореянки очень любят ходить в чимчильбан. Даже народную присказку произнесла, смысл которой, как мне показалось, частично от меня ускользнул, но что-то в общем про то, что типа нигде кореянка не может спокойно уснуть на тёплом полу и наесться досыта, кроме как в чимчильбан. Может, эта присказка про "побег из семьи"? Если вспомнить про здешнее отношение к женщинам, то вполне возможно, что чимчильбан для них — это такая, своеобразная психологическая отдушина. Хоть на пару часов отдохнуть от близких…

Вообще-то, по дорамам, я заочно знаком с корейскими банями, но, лучше, как говорится, один раз увидеть, чем сто раз услышать. Увидел — весьма понравилось. Как положено, на входе, после оплаты, нам с онни выдали "банные костюмы", правда, весьма внезапного для меня цвета созревшей тыква. И вида, явно арестантского. После того, как мы с СунОк переоделись, вид у нас стал откровенно стрёмный, но, в своём нельзя. Либо в робе, либо — мойся дома. Первое, что меня удивило, когда зашли, так это тело, уже в рыжей робе, просто и без затей лежавшее на полу за шкафчиками для вещей. Я сначала подумал, что человеку плохо. Онни же, отреагировала очень даже спокойно. Подошла, присела, прислушалась к дыханию.

— Спит, — констатировала она, поднимаясь на ноги. И тут же объяснила мне, что спать здесь можно в любом месте. Где понравилось, там ложись и спи. Да, слышал, что в Корее можно даже в библиотеке ночевать. Вот, наблюдаю старинные местные обычаи своими глазами. Забавно.

Сходили с онни в душ, потом поплескались в бассейнах подогреваемой водой. У каждого из них есть электронное табло, показывающее температуру. Тридцать пять мне показалось сильно горячей, а тридцать три — нормально. Можно сидеть. Вот никогда не думал, что способен различить разницу всего в два градуса. Или, это у ЮнМи кожа такая нежная? Слышал, что женщины лучше, чем мужчины различают цвета. Может, и с температурой так же?

Ещё, в общем зале, где народ отдыхает после мытья, есть "каменные юрты", а фактически это сауны, температура в которых от тридцати до семидесяти градусов. Можно притащить матрас туда и тоже там спать. Но онни меня туда пустила только посмотреть.

Оказывается, мой врач когда-то сказал маме и онни, что мне нельзя посещать сауну. "Нагреваться" нельзя, как ещё раз повторила СунОк. Почему я не знаю об этом? И сколько ещё я не знаю? Про гормон роста случайно услышал, а то бы деньги на пластику так бы и копил…

Классно тут. Пол везде тёплый. Где из камня сделан, где деревянный. По деревянному вообще классно босиком ходить. Единственно, чего не хватает, так это пива. После бани, холодненького! Но справку не взял, а онни просить купить не стал. Итак, она не в лучшем настроении — зачем возбуждать ещё? Люди опять же кругом. Школьница, прихлёбывающая пиво, вызовет гарантированное осуждение. Тоже, вот… Справку добыл, а особо не попользуешься. "Облико морале", понимаешь… Общественного мнения онни боится сильно. Раз так, то и мне не стоит светиться по пустякам. Всё пиво не выпьешь, а на мой век хватит. Переживу. Буду заказывать в ресторане, за отдельным столиком…

Пообщался с СунОк. Собственно то, ради чего мы сюда и пришли. Если в двух словах, фирма предоставила мне адвоката, и он сегодня приходил посмотреть на царящую в нашей пещере обстановку. А если без юмора, то его интересовало — как живёт и в каких условиях воспитывается его подопечная? Ну, возможно, это разумно. Он адвокатурой занимается профессионально, ему видней. Но не это главное. Самое интересное это то, что он рассказал про текущее состояние дел. Первое — суд будет однозначно. Деяние попадает под уголовную статью и без суда не обойтись. Второе — нет никаких сьёмок с видеокамер. Две камеры, с которых можно было бы их получить, оказались неисправными. Причём, неисправными уже за три дня до происшествия. Им закрасили объективы чёрной краской. Вообще, как рассказал адвокат, по району, за неделю до события, прокатилась волна вандализма. Двадцать с лишним камер были выведены из строя аналогичным способом. Их сняли, взяли в ремонт, но на замену такого количества сразу не нашлось. Поэтому, когда из строя вышли ещё две, их даже трогать не стали. Оставили висеть так, нерабочими. Конечно, потом бы их заменили, пересказала онни слова адвоката, но до того момента улица оказалась "без присмотра"…

Понятное дело, — подумал я, когда она мне это рассказала, — у ЮЧжин деньги есть. Наняла профессионалов, а они уж позаботились о себе, любимых. Камеры повырубали…

Второе, что рассказал адвокат, — на кошельке аджумы, отпечатков моих пальцев не нашли. Всё затёрто, перетёрто, одни пальчики хозяйки. В общем-то, неудивительно, если вспомнить, как она его выхватила у меня из рюкзака, а потом жамкала, прижимая к груди и орошая слезами. Какие там нафиг, отпечатки! Но полицию это не беспокоит.

Патрульные написали подробный рапорт, как было дело, и отсутствие отпечатков компенсируется тем, что они своими глазами видели, где лежал кошелёк. Поэтому, по сути, против меня есть только показания этой гнусной тётки, полицейских и аптекарши. Что, впрочем, по словам адвоката, вполне достаточно, чтобы судья впаял мне срок.

Адвокат предложил выстроить защиту на моей амнезии. Взять заключение у врача, в котором будет чётко указанно, что могут быть "глюки". Или, по-простому, неконтролируемое поведение. Тогда, как сказал он, возможно принятие судом решения, в котором я объявляюсь недееспособным по состоянию здоровья и передаюсь на поруки родным. Врач ещё должен написать, что госпитализация мне не требуется. И всё.

СунОк сказала, что она рассказала про мои слова, что меня подставили. Но, адвоката, по её впечатлению, это не воодушевило. Он сказал, что даже если это и так, то доказательств этому нет. А заявлять об этом на суде, это значит, привлекать ответчиком ещё одного человека, причём человека с деньгами и связями, раз он смог организовать такую подставу. Да, адвокат готов меня выслушать, чтобы иметь на руках всю картину произошедшего, но, поскольку прямых улик нет, а есть только косвенные, на уровне догадок, которых к делу не пришьёшь, то доказать вину ответчика будет фактически невозможно. Но, если пойти по этому пути, то с опекой тогда не получится. С вероятностью в девяносто пять процентов, сказал адвокат, это будет срок. Скорее всего, судья сделает скидку на возраст и незначительность деяния и срок будет условный но, это всё одно будет срок. И ещё не факт, что условный. А так, объявят меня слегка сумасшедшим и отдадут маме. Потом, это как-нибудь со временем рассосётся и забудется. "ЮнМи выйдет замуж" — сказал адвокат маме, — "и вскоре никто об этом не вспомнит. Тем более, что показания к этому есть. Амнезия и клиническая смерть. Если кто вдруг станет говорить плохое, можно будет показать справки и объяснить, что это последствия несчастного случая, а не дурного воспитания. А уголовное преступление ничем не объяснишь, чего не говори. Ваша дочь вернёт память, доктор напишет заключение, что она здорова и всё будет так, словно ничего и не было. Нужно только немного сейчас потерпеть". Вот, следует решить, что делать. Мама, наверное, сейчас об этом как раз и думает. Лично онни возмущает, что преступники окажутся безнаказанными, а её сестру признают ненормальной.

Ну, в общем-то, звучит не неплохо, — обдумав услышанное, решил я. Если, конечно адвокат не врёт. А то, что он где-то врёт, это сто процентов. Или, умалчивает. Однако, высока вероятность, что всё то, что он сказал, соответствует действительности. ХёБин же не просто так вдруг взялась помогать. Видно, у семьи ЧжуВона есть желание "свернуть дело по-тихому". Ну, во-первых они наверняка не хотят, чтобы рядом с моим именем на суде всплыло имя младшего наследника. А то, что оно всплывёт, это к бабке как говориться, не ходи. Возможны потеря лица и прочие местные заморочки, в которых я не разбираюсь. А во-вторых, ЮЧжин. Чёрт его знает, какие у них на неё виды? Хоть ЧжуВон и брыкается, но на проводах она сидела рядом с ним, как официальная девушка, если я правильно понимаю. Да и потом. Если выяснится, что это она всё провернула, скандал, пожалуй, тоже будет изрядный. И опять, имя ЧжуВона окажется на устах прессы. На месте его родителей, я бы сто раз подумал, прежде чем такого крокодила, как ЮЧжин, в семью брать. Чёрт его знает, чего ему следующий раз взбредёт в голову? Аппетит, как говорится, приходит во время еды… Впрочем, это их проблемы. Хотят себе трудностей, пусть создают и преодолевают. А моя задача — выбраться из этого дерьма с наименьшими потерями.

Понятно, что маме и онни не нравится предложенный адвокатом вариант. Наверняка они думают, что хорошей школы и университета ЮнМи после этого не видать, впрочем, как и удачного замужества. Но меня это всё "не парит" совершенно. Это мне не надо. Могу побыть немножко сумасшедшим. Потом, когда стану известным, напишут, что так проявилась моя неординарность, которая не была понята окружающими. Так и будет. А вот то, что нынешняя звезда, в свою школьную бытность, тырила чужие кошельки… Мда, "встроить" такое в существующую картину мира будет гораздо сложнее…

Мне кажется, что думать тут нечего. Нужно идти к адвокату и сдаваться. Соглашаться на всё. Может, попробовать что-то за это получить? Ну, это вряд ли. Положение моё шаткое, чоболи, походу, используют свой ресурс, чтобы убрать ЧжуВона от этого подальше, а тут ещё я наглеть стану. На моем месте лучше сидеть и не рыпаться, радуясь, что меня тащат вместе с ним и не бросают. Интересно, ЮЧжин такой вариант предвидела? Что-то мне кажется, что нет. Её бы больше устроило, если бы ЮнМи засудили. Но, с агентствами она мне всё равно подсуропила. В их анкетах есть графа — приводы в полицию. И что мне туда писать? Правду? Ага, сразу на дверь укажут. Как не крути, похоже, придётся свою группу делать. Может, это и к лучшему. А то это обучение на айдола, честно говоря, выглядит весьма сомнительно. Сколько придётся времени потратить? Некоторые, читал, и пять лет тренировались в агентствах, и семь, и даже девять лет один ждал своего часа. Интересно, на что он жил эти долгие девять лет?

— Давай, поедим, — предлагает онни, приподнимаясь на локте с соседнего матрасика.

Поедим? Хороша идея! Я — за!

…

(Чуть позже)

СунОк и ЮнМи, расположившись прямо на матрасиках, ужинают, принесёнными из дома продуктами. ЮнМи достаёт из контейнера яйцо и, покрутив его в руке, неожиданно бьёт им в лоб СунОк. Бац! Раздаётся отчётливый хруст.

— Ай! — громко, на весь зал, вскрикивает СунОк, обеими руками хватаясь за лоб, — Ты что делаешь?! С ума сошла?!

— Это шутка, — держа в руке помятое яйцо, объясняет ЮнМи.

— Какая ещё шутка!? — возмущается СунОк, — Кто так шутит?!

— Мда? — озадаченно отвечает ЮнМи, — А разве в бане не положено бить друг друга по лбу яйцами?

— Да откуда ты это взяла?!

— В дораме видела…

— Какой дораме?!

— Ммм… не помню. Больно? Прости, онни, глупо вышло. Давай, я схожу в аптечный киоск, куплю тебе пластырь, чтобы синяка не было…

— Купи И в запас возьми. Смотрю, с тобою рядом, лучше иметь его всегда под рукой!

— Извини. Я не хотела.

— Ладно. Предупреждай только, когда в следующий раз шутить будешь…

Время действия: вечер следующего дня

Место действия: дом мамы ЮнМи. Комната сестёр. ЮнМи сидит на полу, пред нею раскрытый ноутбук.

Сижу, сосредоточенно изучаю предлагаемую интернетом информацию. Я, конечно, был очень лих, когда пообещал СунОк забацать свою собственную группу. Вот так вот просто взял и сделал, ага. Надежды юношей питают, как говорится. Без связей, без знакомств, даже не зная где тут вообще народ тусуется, который "в теме". Использую вместо всего этого единственно доступный мне способ — интернет. После некоторого целенаправленного "рытья" в корейском сегменте сети нашёл пользующийся популярностью сайт о музыке, где в комментариях народ активно перебрасывается друг с другом видео и картинками своих выступлений. Что-то вроде места сборища местного андеграунда. Своеобразное "дно", можно сказать, корейского музыкального мира, состоящее из тех, кто выступает в парках, на улицах, бюджетных забегаловках и на всяких прочих дешёвых, или вообще не оплачиваемых мероприятиях. В комментах, по ощущениям, в основном, молодёжь. Видимо, из тех, которых никуда не взяли, во всякие там супер-пупер агентства, но жажда творчества не даёт им спокойно спать, сбивая в группы и заставляя самовыражаться уже толпой, ибо толпой всегда легче. Впрочем, наверняка, есть ещё момент, окромя самовыражения, подогревающий их деятельность. Это надежда, что кто-то вдруг возьмёт их, да и заметит, таких классных, а потом — сделает звездой.

Дело понятно, сам таким был, в сказки верил. Фигня это всё конечно, но, как верно подмечено в запомнившейся мне фразе из интернета — "сказки сводят с ума тем, что иногда сбываются". И от этого тоже, не отмахнуться. Но, если подумать, то получается, что я тот самый волшебник, который может превратить в сказку жизнь доколе никому не известной группы. А ведь так и случится, если всё сложится…

Поэтому, ответственно подхожу к вопросу, дабы не облажаться с волшебством и не потратить впустую свою "манну". Тщательно оцениваю уровень потенциальных претендентов, исходя из всего своего понимания вопроса. Найденный ресурс мне интересен особенно тем, что иногда, в его комментариях, мелькают сообщения на замещение вакансий. Типа таких, что начинающая, или уже имеющая опыт, группа исполнителей ищет себе мембера. То танцора, то гитариста, иногда — вокалиста. Но композитора-песенника как-то вот никто не ищет. Второй день уже изучаю имеющиеся и появляющиеся предложения, но ни разу такой запрос не попался. И… и почему? Не надо? Что же они тогда исполняют? Перепевками занимаются? В репертуаре одни каверы?[36]

Ну, в принципе, да. В подписях к видео стабильно мелькает английское слово — cover. Странная идеология подачи себя. У нас, помнится, полным-полно было простых самородков и самобытных самовыродков, хе-хе…

Уровень творчества местных "самовыраженцев" между собой весьма разнится. В основном, в моём понимании — это уровень районного дворца культуры. Порою попадается и откровенный "детский сад" но, иногда, в потоке мелькают и "ни чё так". Как бы мне к "ни чё так" прилепиться? Судя по видео, народ там уже постарше. Не школьники. Наверное, поэтому, уже что-то и умеют. Но, боюсь, что не успею там рот раскрыть, как мне укажут на дверь. Ну а как? Приходит, значит, с улицы, никому не известный школьник… А точнее школьница, что, впрочем, ещё хуже, и заявляет с порога — "я крута, возьмите меня"! Та нафиг кому такое сплющилось, как говориться? Да, если дать им послушать свою композицию, то отношение после этого может стать другим, верю в это и надеюсь, но до этого момента нужно ещё успеть дожить, как говорится. Рот успеть открыть. Помню я, как в туристических агентствах мне сразу на дверь указывали, едва только определялись с моим возрастом. Молча и равнодушно. Казззлллыы…

Ладно, что-нибудь придумаю. Например, можно будет опять поразмахивать своими золотыми сертификатами, для привлечения внимания. Должно сработать. Но, кроме этого, есть ещё одна проблема. А именно — мальчики или девочки? Кого выбрать? "Куда податься, кому отдаться"? Нет тут смешанных групп! Нет, от слова — воооще! Чёткое разделение по половому признаку. Девочки поют с девочками, мальчики танцуют с мальчиками. И как тут быть? Снаружи я девочка. Логичней и правильней грести в их сторону. Но внутри-то я другой! Что я буду делать среди девчонок? Хоть я и тусуюсь уже почти полгода в их шкуре, но всё равно, женщина для меня, по-прежнему, загадка… Я же там "спалюсь" в течение первой же недели! Помню я, как в школу сходил. Как по минному полю погулял, б-ррр! В такой обстановке будет совсем не до творчества. Все силы уйдут на самоконтроль и борьбу со страхом провала. А если пойти к мальчикам, что мне будет гораздо комфортнее душевно, то они меня не возьмут, ибо они мальчики, а я девочка… Снаружи… Пфф… Блин, вот же зараза эта ГуаньИнь, такую свинью подложила! Выкручивайся, теперь. Хорошо бы, конечно, взять и самому "соло запилить". Не нужно будет тогда подстраиваться под кого-то. Однако, петь я пока не умею, а без этого, у меня в одиночку, вряд ли что-то выйдет. Можно, конечно ещё, сидеть на попе ровно, пока голос не появиться, но, во-первых, от скуки помру, а во-вторых, время-то идёт! Недавно проходил мимо стройки торгового центра. Они там уже из котлована вылезли, первый этаж мастрячат. Думаю, месяца за три скелет здания соберут. Подъёмных кранов там у них — дофигища. Так что, "сидеть ровно" — стратегия проигрышная, ведущая к проблемам, которые всё одно решать придётся. Да ещё и неизвестно, сколько потребуется времени — "сидеть". А если года два? Не-е, не пойдёт!

Самое разумное, как мне видится, — написать пару хитов и попробовать предложить их какой-нибудь группе с более-менее вменяемым уровнем. Вылезти с ними наверх, заработать денег и нанять себе преподавателей пения и танцев. Пусть учат конкретно этому и конкретно меня. В агентствах, насколько мне помнится, обучение групповое и, пожалуй, страдающее некоторой излишней избыточностью. Направленное на выявление и развитие таланта у учеников. Мне подобное не нужно. Мне бы просто петь научиться… Ну и как-то научиться ещё в такт музыке конечностями своими размахивать, так, чтобы народ в зрительном зале не смешить. Уверен, что такой вариант развития событий будет для меня короче всех возможных остальных путей…

Что, за чем и как делать — ясно. Одно только непонятно. К кому идти-то? К мальчикам или девочкам? От этого же будет зависеть и выбор произведения! Как решить? Вроде и так и так, свои резоны есть… О! А не бросить ли мне жребий?! Точно! Монетку кинуть! Так… Монетки у меня… и нигде рядом нет. А что есть?

Покрутив головою по комнате в поисках "чё-нить подходящего", обнаруживаю на столе крем для рук. Круглая низкопрофильная баночка, похожая на очень большую монетку. Беру в руки. На верхней крышке белые корейские иероглифы на синем фоне.

Хм… Малоинформативно…

Переворачиваю баночку. Вижу, что на днище приклеена бумажная этикетка со штрих-кодом.

О! Вполне себе стилизованное изображение группы мальчиков. Значит, так! Если выпадет толпа палок, то иду в boys — группу! А если нет, — то наоборот!

Предварительно пополнее поприжимав пальцами крышку, подкидываю баночку к потолку, стараясь придать ей вращение.

Шмяк!

Покувыркавшись, банка шлёпается на пол ребром и, отскочив, раскрывается, выляпывая на пол жидкий белый крем.

— Млляя-яя!

Выразив вслух свой невообразимый восторг от предстоящей уборки, смотрю на дело рук своих. Дно банки лежит штрих-кодом вверх, а крышка прилипла к полу надписью вниз. Что ж? Будем считать, что жребий выпал, пережеребьёвку делать не стану, нечего крем переводить. Пойду к мальчикам…

Время действия: несколько дней спустя

Место действия: зал небольшого, но дорогого ресторана. За одним из столиков, под развесистой декоративной пальмой, частично прикрывающей столик от взглядов из зала, сидят дядя ЮнМи в джинсах и легкомысленной выглядящей в этом месте ковбойской рубахе и мужчина в строгим чёрном костюме.

— Давно не виделись, ЮнСок, — говорит мужчина, поднимая вверх рюмку с соджу.

— Угу, — подтверждающе кивает в ответ ЮнСок, тоже, поднимая рюмку. Мужчины чокаются и опрокидывают в себя алкоголь.

— Надеюсь, что ты по мне соскучился, — закусывая смачно хрустящей кимчхи, говорит мужчина, — а не потому, что я тебе понадобился…

— Зря надеешься, ДжиХун, — отвечает ЮнСок, — тоже, активно двигая челюстями, — именно понадобился.

— Пфф… — недовольно выдыхает ДжиХун, — Когда ты научишься манерам? Мог бы и приврать…

— Тссс… — насмешливо тсыкает в ответ дядя ЮнМи и ухмыляется, — Зачем мне манеры для друга детства? Если я перестану говорить с тобою на панмаль[37], когда мы одни, то значит, что-то случилось. Либо это не я, либо, мы уже не друзья.

ДжиХун хмыкает, с удовольствием смотря на друга.

— И ты же знаешь, — продолжает ЮнСок, — что я всегда рад тебя видеть. Без всяких слов.

— Знаю, — кивает в ответ его собеседник, — я тоже рад тебя видеть, хён! Сколько мы с тобой не виделись? Уже месяца три?

— Больше, — поправляет его ЮнСок, — месяцев пять. Почти с полгода.

— Как летит время… — качает головой ДжиХун, берясь рукою за бутылку, — Не успеваешь следить…

— Угу, — согласно кивает ЮнСок.

— Где пропал? — интересуется ДжиХун, разливая.

— Предложили расширить бизнес, — с бесстрастным выражением на лице отвечает ЮнСок, следя за процессом.

ДжиХун чуть заметно хмурится.

— Буду верить в то, что ты знаешь, что делаешь… — произносит он, ставя бутылку на стол.

ЮнСок кивает.

— Всё нормально, — говорит он.

— Тогда чем же ты так озабочен? — внимательно смотря на друга, спрашивает ДжиХун, — По тебе не скажешь, что у тебя — "всё нормально".

— С бизнесом я знаю, что делать, — отвечает тот, протягивая руку за рюмкой, — А вот что делать с детьми…

ДжиХун поднимает свою рюмку. Мужчины выпивают, закусывают.

— Рассказывай, — говорит ДжиХун, прожевав и проглотив закуску.

— Ты же знаешь, что после смерти моего брата, у меня остались две его дочери…

ДжиХун кивает.

— Так вот, — дождавшись кивка, продолжает ЮнСок, всё было нормально, но последнее время с младшей из них, с ЮнМи, происходит что-то невероятное. Я уже не знаю, что и думать…

(ЮнСок, подробно, с перерывом на несколько рюмок рассказывает другу события, случившиеся в семье не рассказывая об уголовном деле).

— Если бы кто рассказал, я бы не поверил, — закончив смотреть записанное на телефон выступление ЮнМи, произносит ДжиХун, — но, сертификаты… И эта музыка… Не верить своим глазам нельзя.

ЮнСок кивает, убирая свой телефон, с которого он показывал запись.

— Но, в целом всё выглядит неплохо, — суммируя свои впечатления говорит ДжиХун, — здоровье твоей племянницы не вызывает опасений, а то, что она по-прежнему не помнит свою прошлую жизнь, с лихвой компенсируется успехами в музыке и изучении иностранных языков. Если бы мне кто вдруг предложил такой вариант, не знаю, что бы я выбрал…

— Это не всё, — чуть скривившись, говорит ЮнСок, — да, ЮнМи стала успешной. Но у всякого успеха есть завистники. Слушай, что случилось недавно!

(ЮнСок рассказывает другу об истории с кражей)

— Странная история… — задумчиво крутя в руках рюмку и смотря внутрь её, говорит ДжиХун, — очень странная…

— Ты говорил об этом со своей невесткой? — спрашивает он ЮнСока, поднимая на него глаза, — Что она сказала?

— А! — недовольно взмахивает рукой тот, — Три курицы! Сидят, крылышки сложили, на всё согласны! Видите ли, Кимы дали им адвоката, он всё решит. А у того одна задача — выгородить их сыночка. И плевать, что ЮнМи сумасшедшей объявят!

— Ты с ним разговаривал? — наклонившись к столу и заглядывая другу в лицо, интересуется ДжиХун.

— Конечно. Первым делом к нему и пошёл. Продажен, как и все! — кривиться ЮнСок.

— Не обобщай, — говорит ДжиХун, откидываясь обратно на спинку стула, — Он работает на того, кто ему платит.

ЮнСок дёргает плечом, как бы говоря, что мол, да, понятно. Но всё равно, тварь он. Вслух же он произносит другое.

— От него я узнал, что судьёй будешь ты.

— Я? — удивляется ДжиХун, — Я же уже давно не занимаюсь ювенталкой![38]

— Адвокат сказал, что ты. Там кто-то у вас подал в отставку, и, пока не назначат нового, дела раздадут другим судьям.

— А он случаем тебе не сам об этом рассказал? — наклонив голову к плечу и с интересом смотря на друга, интересуется ДжиХун, — Ещё до того, как ты спросил?

— Да, — на пару секунд погрузившись в воспоминания, удивлённо подтверждает ЮнСок, — Я жёстко с ним поговорил и он сказал, что многое будет зависеть от нового судьи… И назвал твоё имя!

— Вот хитрожопый… — с насмешкой произносит ДжиХун, качая головой и имея в виду адвоката, — Отправил тебя делать свою работу. Уверен, что он знает, в каких мы с тобой отношениях. Вместо того, чтобы попытаться самолично поговорить со мною, отправил тебя, рассчитывая на стопроцентный успех.

ЮнСок задумывается, а потом тоже качает головой, но уже сокрушённо.

— Ничего не меняется, — произносит он, — Что когда мой брат судился, что сейчас… Думаешь, Кимы убрали того судью, чтобы дело попало к тебе?

— Вряд ли, — говорит ДжиХун, вновь берясь за бутылку, — Слишком мелкий вопрос, чтобы такое затевать. Скорее всего, просто совпало. Судейский корпус сильно постарел за последнее время. Уже и телевиденье об этом репортажи снимали, и министр об этом уже говорил, да никуда ничего не движется, дальше разговоров. Старики сидят до последнего, уходят, когда здоровье совсем уже никакое… Хотя… Могли ему и денег подбросить, чтобы решил уйти именно сейчас. А отправить мне дело совсем не сложно, тем более, что я когда-то этой темой занимался…

ЮнСок понимающе кивает. ДжуХун разливает.

— Ты мне лучше скажи другое, — спрашивает ДжуХун, наполнив рюмки, и держа в чуть в отставленной в сторону руке, бутылку, — твоя племянница… Она могла это сделать, или нет?

Судья, наклонившись вперёд, пристально смотрит в глаза ЮнСоку.

— Да зачем ей это делать?! — начинает горячиться в ответ тот, — Это замечательно воспитанная девочка. Она никогда так бы не поступила! И деньги она зарабатывает. Зачем ей это?

ДжуХун кивает и ставит бутылку на стол.

— Да, ситуация похожа на подставу, — говорит он, подводя для себя итог услышанного, — И то, что причиной была ревность… Допускаю. Женские обиды порою приводят просто к ужасающим результатам. Ещё, могу представить, что кто-то решил расширить границы лично дозволенного, раз твоя племянница сказала, что это девушка из богатой семьи…

— Она не назвала имени, — отрицательно качает головой ЮнСок.

— Не важно, — говорит ДжуХун, — Тут вряд ли удастся что-то доказать. Раз организовали такое, уверен, что все улики они спрятали хорошо. Не дилетанты этим занимались.

ЮнСок согласно кивает головой.

— И всё бы у них получилось, — продолжает ДжуХун, — если бы не вмешалась семья ЧжуВона, и мы бы не дружили с детства… У врача был? Что он говорит? Могла ЮнМи совершить это, находясь в состоянии умопомрачения? Не отдавая отчёт своим действиям?

ЮнСок кривится.

— Он говорит, что такое возможно при тяжёлой форме развития шизофрении. Но у ЮнМи ведь совсем не это заболевание. У неё амнезия!

— Скажи мне, что сказал врач. Коротко.

— Он сказал, что нужно дополнительно обследоваться…

— Понятно, — кивает ДжуХун, — Значит, необходимо медицинское заключение… Хорошо. Я завтра запрошу её дело.

— Спасибо, — говорит ЮнСок, — ты же знаешь, что ЮнМи для меня как дочь. И СунОк, тоже. Всё, что осталось от моего брата…

ЮнСок опускает голову. ДжуХун наклоняется, протягивает руку и ободряюще похлопывает руку другу.

— Всё будет нормально, — обещает он, — отобьёмся. Не первый раз. Как в школе. "Рыбью башку" помнишь?

ЮнСок поднимает голову и ухмыляется.

— Он нас тоже помнит, — говорит он.

— Судя по тому, что я видел, — тоже ухмыльнувшись, говорит ДжуХун, выпрямляясь и вновь берясь за бутылку, — и то, что ты мне рассказал, мне кажется, что у ЮнМи есть неплохой шанс не дать нации забыть о твоём брате…

— Думаешь?

ЮнСок заинтересованно смотрит на друга.

— Считай это судейской интуицией. Нужно ей только помочь. Я помогу. Я до сих пор чувствую себя виноватым, что ничего не смог тогда сделать для твоей семьи.

— Ты тогда только начинал работать, — наклоняясь вперёд и протягивая свою пустую рюмку, возражает ЮнСок, — не вини себя.

— У всех людей есть в прошедшей жизни моменты, за которые стыдно, — говорит ДжуХун, неспешно наливая в подставленную рюмку, — Мне стыдно за то, что я промолчал и не сделал заявление для прессы.

— И где бы ты потом оказался? — хмыкает ЮнСок, — В канаве?

— Может быть… — одним глазом задумчиво смотря сквозь налитую рюмку на друга, говорит ДжуХун, — может быть… Однако, у закона, перед твоей семьёй есть долг, ЮнСок. А долги — нужно отдавать. Как думаешь?

ДжуХун поднимает рюмку вверх, приглашая друга "опрокинуть".

— Пусть отдаёт, — кивнув, соглашается ЮнСок, тоже, поднимая свою рюмку вверх

Время действия: примерно в это же время

Место действия: улица. Вход в кафе. Дверь, сделанная в стиле американских салунов. Две половинки из дерева, вращающиеся туда-сюда.

Бах!

Дверцы распахиваются с громким звуком и на улицу из кафе вылетает ЮнМи, получившая коленом под зад. Дверцы, выпустив тело, с треском захлопываются. Тут же за ними появляется патлатый парень в зелёной футболке с короткими рукавами, на которой чёрными готическими буквами что-то написано. Вид у него весьма разгневанный.

— И не вздумай тут больше появиться! — потрясая рукой со сжатым кулаком вслед своим словам, обращается он к ЮнМи, — Иди в школу, девчонка! Научись себя сначала вести, потом будешь со старшими разговаривать!

ЮнМи в этот момент разворачивается к оппоненту, скривившись и держась правой рукой за пострадавший зад.

— Поняла, идиотка?! — интересуется парень.

ЮнМи убирает руку от задницы и направляет её в сторону обидчика, поднимая вверх кулак с отставленным средним пальцем, а ещё, через мгновение, хлопает себя левой ладонью по правому бицепсу в районе локтя.

— Кисама![39] — по-японски произносит она, комментируя свой жест.

— Ах, ты…! — задыхается от возмущения парень и, тараня собой двери, выскакивает на улицу.

Не став дожидаться нового пинка, ЮнМи стремительно разворачивается к нему спиной и задаёт стрекача.

Время действия: немного позже

Место действия: сеульское кафе

Дебилы, придурки, олигофрены, дауны! Бездарно просрали единственный шанс в своей никчёмной жизни! Видите ли — не так сидишь, не так свистишь и "ку!" три раза не сделала! Ну и чёрт с вами! Других найду!

Сижу, в себя, после происшествия, прихожу, кофе пью, стараясь переместить вес тела на левую ягодицу. Правая болит. Похоже, синяк там уже знатный, раз так чувствуется. На чём свет стоит костерю про себя идиотов, с которыми пообщался. Это была группа, которую я решил осчастливить хитом мирового уровня. Но, в общении с ними что-то пошло не так. Настолько не так, что выкинули меня на улицу, буквально под зад коленом. Похоже, не стоило сразу переходить на равный разговор. Это было ошибкой, считать, что раз люди творческие, молодые, то главное для них это само творчество, а все эти приседания с "ку!", это вторично. А вот нифига, как говорится! Сначала уважение, а музыка — потом. Тссс… И как теперь мне быть? С этим бесценным полученным опытом? Ехе-хе-хе, грехи мои тяжкие… К девочкам, что ли, придётся подаваться? Подозреваю, что тараканы в их головах могут быть не меньшего размера, чем у мальчиков, а может, даже и большего. Там же ещё "красота" замешана будет! Тогда, что? С одногодками связаться? Так они же ничего не умеют! Почти как я…

Я задумался, неспешно мешая пластиковой палочкой кофе в бумажном стаканчике и, забыв о контроле над своей позой, уселся на стул всей задницей.

Блин!

Сильная боль стрельнула от правой ягодицы по спине вверх, шваркнув куда-то в затылок.

А шоб вас всех черти побрали, патриархи чёртовы! Развели тут конфуцианство, понимаешь! Рта открыть нельзя, без предварительных танцев с бубном! Значит, не хотите впускать своё счастье через двери? Хорошо, тогда оно залезет к вам через окно! Посмотрим, как вы после этого запоёте!

… Итак, мне нужна новая группа и новая легенда…

Время действия: ещё три дня спустя

Место действия: зал суда

Сижу, разглядываю помещение в целом, судью и присутствующих — в частности. Буквально пару минут назад, всех, участвующих в суде, пригласили из предбанника, где мы почти час "накапливались", ожидая начала. Вот, расселись на скамейки, ждём. Судья, не обращая внимания на вошедших, что-то пишет за своим столом, так же, как и мужик, сидящий с ним рядом. Наверное, его помощник, раз за одним столом с ним. Как-то "пролетело мимо меня", состав суда и кто, где из них сидит в зале. Смотрю сейчас на всё это, вспоминая виденные мною раньше всякие кинофильмы и дорамы, пытаюсь создать общую картину происходящего. Мы, с моим адвокатом, находимся с левой стороны, мы — обвиняемые. Напротив нас стол, тоже как у нас, отгороженный от зала с трёх сторон деревянными перилами. Не надо быть гением, чтобы догадаться, что это место для "жертв". Правда, тётку там не видно, сидит какой-то мужик, в костюме, но, по логике, это должно быть место истца. А я — ответчик. Ещё тут должен быть обвинитель и омбудсмен, поскольку ЮнМи несовершеннолетняя…

В зале — мама и онни. Сидят, стараясь делать печальный вид. Но я уже их знаю и вижу, что нифига они не печальны, а очень даже довольные. Интересно, почему? Дядя всё порешал? Позавчера приходил, о чём-то разговаривал с мамой и СунОк за закрытыми дверями. Меня они к себе не взяли. Но, после их тайного совещания, я сразу почувствовал перемены в эмоциональном фоне в доме. Старшие расслабились и подобрели. А до этого, ходили злые, хмурые и все в напряжении.

Это уже второй дядин приход по моему вопросу. Первый раз он всем просто выписал люлей. Конкретных, я бы сказал… Люлей! Впервые наблюдал дядю в гневе. Да-а, взбешённый кореец, "правящий" баб, да ещё усиленный бонусами патриархата… Лично мне очень не понравилось, но вякать поперёк, я, честно говоря, не рискнул. Пусть проорётся сначала… Тогда, дядя ушёл, приказав нам ни на что не соглашаться и говорить со всеми по моему вопросу только после него. Сказал, что позаботится обо всём.

Позавчера, когда он пришёл во второй раз, он меня жёстко проинструктировал, чего мне говорить, а о чём молчать. Вчера, мама и СунОк, за день, ещё несколько раз "прогнали" меня по оставленной им инструкции. Дядя что, купил судью? Судя по дорамам, в Корее это сделать можно, но очень непросто. Лучше всего, опять же, по дорамам, это дело идет, когда на судью есть компромат. Дядя так крут? Хмм… Это ж связи какие иметь нужно! Это не чернорабочим на кухню, в отель, девчонку пристроить!

— Прошу внимание!

Перед стоящим на возвышении массивным судейским столом из полированного тёмного дерева, появляется мужчина в форменном костюме голубого цвета. Обвинитель?

— Слушается дело Пак ЮнМи! Всех участвующих в суде прошу занять места. Посторонних, прошу выйти из зала!

Судья перестаёт писать, закрывает папку и, отложив её в строну, окидывает сверху взглядом зал.

А как же — "Встать, суд идёт!"? Впрочем, он не идёт, а уже сидит… Может, это потому, что в этом зале слушаются дела несовершеннолетних? По-быстрому, в конвейерном варианте? Перед нами, тоже, дело какого-то парня рассматривали…

— Ваша честь! — поднимает руку мужик в костюме, сидящий за заборчиком напротив нас, — Прошу позволить мне сразу сделать сообщение по ходу процесса!

— Сообщайте, — благосклонно кивает ему судья.

Мужик встаёт со своего места и начинает говорить: В связи с состояньем здоровья моей подзащитной, госпожи Гё ХоЧжу, она не может присутствовать на сегодняшнем заседании. В данный момент, госпожа Гё ХоЧжу, находится на лечении в больнице. Вот справка из лечебного учреждения…

Адвокат Гё Хо Чжу берёт со своего стола лист бумаги и издали демонстрирует его судье.

— Прошу приобщить документ к делу и перенести слушанье на другую дату, Ваша честь…

Закончив говорить, адвокат выходит из-за своего "загончика" и направляется к столу судьи, с целью предъявить тому документ.

— На какой срок вы хотите перенести слушанье дела? — секунд десять спустя, пробежав глазами текст и осмотрев печати на документе, интересуется у адвоката судья.

— Лечащий врач госпожи Гё Хо Чжу прогнозирует её излечение в течении двух недель…

— Значит, три недели, — плюсанув к сроку ещё неделю, подводит итог разговору судья, — хорошо, передайте справку секретарю, для приобщения к делу.

Адвокат кивает и, с бумажкой в руке направляется к девушке, сидящей за столом с компьютером, у стены.

— Внимание! — громко произносит судья, — по причине уважительной неявки одной из сторон, слушанье дела переносится. Точная дата нового заседания суда будет определена позже, исходя из существующего графика заседаний. Все участники процесса будут уведомлены о ней заранее, в срок, определённый законодательством Республики Корея. На этом, сегодняшнее заседание считать закрытым!

Бах!

Судья громко бьёт судейским молотком по деревяшке и кладёт его рядом с ней. Заговорив, немногочисленные люди в зале начинают вставать со своих мест.

И это — ВСЁ?! Блииин… Трёх минут даже не прошло! Столько готовились и нате вам! Пфф…

Время действия: вечер того же дня.

Место действия: Дом мамы ЮнМи. Маленькая кухня. Мама с дочкой пьют цветочный отвар.

— Как я сегодня устала! — жалуется СунОк маме и добавляет, — Хорошо, что у нашего папы есть такой брат. Прямо так вовремя вмешался! ЮнМи должна быть ему благодарна до конца своих дней!

Мама молча кивает, явно о чём-то думая.

— Я так волновалась эти дни, — продолжает делиться впечатлениями СунОк, — просто спать не могла.

Мама опять молча кивает.

— Ма, ты чего молчишь? — желая общения, спрашивает её СунОк, — Ты совсем устала? Ты ведь тоже сильно волновалась?

Мама с лёгкой улыбкой отрицательно качает.

— Что, нет? — изумляется СунОк, — Не волновалась? Ты ведь всегда за нас волнуешься, особенно за ЮнМи! А сейчас — нет? Почему?

Мама втягивает в себя губы и плотно их сжимает, показывая этим, что "нет, не скажу"!

— О, не хочешь говорить? — удивляется СунОк, широко распахивая глаза, — почему?

Мама снова молчит, но видно, что она борется с желанием рассказать. Наконец она не выдерживает.

— Нагнись, — командует она дочери, делая жест рукою к себе и тоже нагибаясь к столу, — только никому об этом не говори, поняла?

— Угу, — округляя глаза в ожидании тайны, кивает СунОк.

— Когда я ходила к мудан, — наклонив голову к голове дочери, восхищённым шёпотом рассказывает мама, — она мне сказала, что у ЮнМи есть сильный небесный покровитель! Сама Гуань Инь! Именно она помогла ей вернуться оттуда, откуда не возвращаются!

Сказав это, мама отодвигается назад, что бы посмотреть, какое впечатление произвели её слова. СунОк несколько раз ошарашенно моргает.

— Эта мудан — настоящая! Она всё правильно говорит, я уже в этом убедилась. Покровительница не могла бросить нашу ЮнМи в такую трудную минуту. Она должна была помочь! И она послала твоего дядю ЮнСока сделать это!

Мама с удовольствием смотрит на не знающую, что сказать на такое, дочь.

— Поэтому, я и не волновалась! — гордо выпрямляясь, заканчивает рассказывать мама, — Я знала, что всё будет хорошо!

— Ну… — опять не находя слов, мычит СунОк и мямлит, — ну… Я бы не стала так сильно надеяться… на кого-то… Ты же сама говорила, что всегда нужно сперва надеяться на себя!

— Да, — кивает мама, — правильно! Поэтому, мы сегодня с тобою разбросаем соль![40] Чтобы злые духи боялись даже к нашему порогу подойти!

— Тсссс… — выдыхает СунОк, — сссс…

Время действия: следующий день

Место действия: Кафе в подвальном помещении. Немноголюдно. За одним из столиков, в углу, расположилась компания из четырёх парней. Деревянный стол перед ними практически пуст. Лишь зелёные бутылки соджу да закуска к ней из пёстрых пакетов. На лицах парней хмурое выражение.

— Это уже в пятый раз, — говорит один из них, положив руки на стол и окружив ими пустую рюмку.

— Ну и что? — явно хорохорясь, бодро пожимает плечами его сосед напротив, — Не тридцать третий же? Вон, "DestHot" пять лет участвовали в конкурсах, прежде чем их заметили! А мы лишь пятый конкурс провалили…

— Мы до того, как стали на конкурсы ходить, три года играли, — уныло уточняет ещё один парень, сидящий за столом.

— Да ладно вам, парни! — пытается приободрить всех "бодрячок", — что вы сразу руки опускаете? Продюсер из KBS[41] ведь сказал, что мы классно танцуем! Слышали же?

— Ну да, — возражает ему оппонент, — только толку-то с этого? Мы же даже во вторую десятку не вошли… Был бы он главным продюсером, а так…

Парень делает безнадёжный взмах рукою.

— Но уже хорошо, что хоть он нас заметил! — начинает горячиться "бодрячок", — Вдруг им потребуются новые лица? В KBS такое постоянно случается. Раз, и вспомнит про нас!

— Пфф… — раздаётся в ответ насмешливый выдох и совет: Дорам меньше смотри!

— Я не смогу так дальше, — не поднимая головы, говорит парень с рюмкой, — время идёт, а мы так никуда не продвинулись за эти пять лет…

— Наверное, нужно было начинать с простых конкурсов, а не ходить на самые главные, — подаёт голос ещё один из участников "поминок".

— Нет, наверное, просто нужно быть честными перед собой, — отвечает ему парень с рюмкой, — ничего у нас не выйдет…

Ответом ему служит тягостное молчание.

— Пора думать о будущем, — помолчав, продолжает тот же парень, — О том, на что мы будем жить и чем кормить свои семьи, когда они у нас появятся. Если до начала учебного года ничего не случится, то я… закончу с этим. Лучше приложить больше усилий в последний год учёбы, чем заниматься делом, от которого нет отдачи…

Над столом опять повисает тягостное молчание. В этот момент в дверях кафе, появляется ЮнМи в своём любимом брючном джинсовом костюме и с короткой стрижкой. Оглядев с верхней площадки зал, она спускается по лестнице вниз и, подойдя к стойке, задаёт вопрос бармену. Тот в ответ кивает и показывает рукою в сторону столика парней. ЮнМи благодарит и направляется в указанном направлении.

— Hi guys, how are you?! — подойдя к столу, жизнерадостно, на английском приветствует она присутствующих, — Are you a group called "2am"?

— Эмм? — озадаченно оборачиваются к ней парни, и с удивлением осматривают её с ног до головы.

— О, excuse me, — извиняется ЮнМи и переходит на корейский, — простите. Я недавно переехала из Америки и, когда волнуюсь, бывает, путаю языки. Прошу, если я что-то сделаю не так, не обижаться на меня. Я плохо знаю real Korean tradition…

ЮнМи на пару мгновений задумывается, подняв глаза к потолку и опустив взор, повторяет уже на корейском: Я плохо знаю корейские традиции. Простите.

Ещё чуть-чуть подумав, ЮнМи кланяется.

— А-а, — приоткрыв рот и с удивлением смотря на представление, издаёт звук парень с рюмкой и, придя в себя, кивает в ответ, — Извини, а мы разве знакомы?

— Вы со мной — нет, — не тушуясь, отвечает ЮнМи, — а я с вами — да!

— Ты — ЫнХёк, — смотря на только что с ней говорившего называет она его имя и перечисляет дальше, переводя взгляд с парня на парня, — Ты — ХёнШи, ты — КванРи, а ты — ХиБом. Я видела запись вашего выступления в интернете. Вы отлично танцуете! А меня зовут Пак ЮнМи!

Парни удивлённо переглядываются.

— Так ты девушка? — доходит, наконец, этот факт до КванРи.

ЮнМи делает полшага назад и, изогнувшись, изображает шутливый поклон, одновременно разводя руками и как бы говоря — "ну, так получилось"!

— Фанатка? — подавшись вперёд и наваливаясь локтями и животом на стол, с живым интересом спрашивает ХёнШи, — Наша фанатка из Америки?

— Нет, — отрицательно крутит головою ЮнМи, — теперь из Кореи. И я не фанатка, а поэт-песенник и композитор. Я написала для вас песню. Пришла показать и договорится о сотрудничестве.

— Ого! — изумлённо округлив глаза и пройдясь взглядом по фигуре девушки сверху вниз и обратно, произносит ХёнШи.

— Песню?! — искренне удивляется ЫнХёк, — Для нас?

— Да. Я посмотрела, у вас одни каверы. С таким репертуаром вы далеко не уедете.

— Хм, — недовольно хмыкает ЫнХёк вновь окидывая собеседницу взглядом, — извини, а сколько тебе лет? Не слишком ли ты молода, что бы сочинять песни?

Парни за столом тоже хмыкают, поддерживая лидера группы.

— Возраст значения не имеет, имеет значение талант. Вот…

ЮнМи снимает со спины рюкзачок и достаёт из него прозрачный файл, в котором видны белые листы бумаги и серебряного цвета CD-диск.

— Текст и музыка, — говорит она, одной рукой протягивая файл с содержимым ЫнХёку. Тот озадаченно берёт его у неё из рук.

— Английский? — удивляется он, достав лист бумаги и пробежав глазами текст.

— Да, — кивнув, подтверждает ЮнМи, — В Корее маленький музыкальный рынок и очень большая конкуренция. Лучше сразу ориентироваться на международный рынок.

— Ты можешь писать стихи на английском? — не верит Хён Ши, округлившимися глазами заглядывая в текст через плечо ЫнХёка.

— Она жила в Америке, — повернув к нему голову, говорит тот, — не тупи.

— Да, но писать стихи… на английском… — возражает Хён Ши, видимо не в силах представить себе такое.

— Я присяду? — скромно спрашивает ЮнМи и, получив молчаливое согласие, присаживается к уголку стола.

Устроившись, она достаёт из рюкзака ещё один прозрачный файлик, но уже с жёлтыми листами.

— Мои сертификаты, — говорит она, вынимая листы и раскладывая их по столу.

— Фига се! — поражается ХёнШи, которому в руки попал сертификат по английскому, — девятьсот девяносто девять баллов! Да-а, вот что значит, жить в Америке! А это что, японский? Девятьсот девяносто один бал? Фффф… Как можно так хорошо знать разные языки?

— Просто у меня есть к этому способности, — спокойно поясняет ЮнМи, — Английский, японский, немецкий, французский. На следующей неделе получу сертификат по итальянскому. Песни могу писать на всех этих языках.

— Офигеть… — изумлённо выдыхает Хи Бом, просмотрев сертификаты, — все оценки выше 990 балов! Слушай, зачем тебе с такими знаниями эстрада?

— Хочу быть знаменитой и богатой, — сразу, без паузы, так, словно она заранее обдумала ответ на такой вопрос, говорит ЮнМи, — хочу быть мировой звездой и жить так, как считаю нужным, а не кланяться всё время начальству, если стану переводчиком.

— Хм… — озадаченно крутит своей шеей Ын Хёк в воротнике рубахи, — а почему ты не хочешь пойти в агентство? Дебютировать там?

— Слышала, что композиторы там не имеют имён. Всё, что они напишут, принадлежит агентству. Что им за это платят, вообще неизвестно. Подозреваю, что не так уж и много, — объясняет своё нежелание ЮнМи, — А для звезды, я не умею петь и танцевать. В агентстве этому могут научить, но, сколько на это потребуется времени? Потом, ещё пишут, что время дебюта, агентство тоже определяет исходя из каких-то своих, ведомых лишь ему, соображений. Я читала, что дебюта можно ждать годами. Мне такое не подходит.

— Понятно, — кивает ЫнХёк, — но, чтобы стать знаменитой, ведь всё равно придётся научиться петь и танцевать?

— Придётся, — согласно кивнув, не спорит ЮнМи, — однако, одно дело учиться, когда ты автор мирового хита и другое дело, когда ты просто трени, которых тысячи. Разница есть.

— А это что, мировой хит? — спрашивает ХиБом забирая из рук ЫнХёка листок с текстом.

— Надеюсь, — отвечает ЮнМи, — если нет, напишу ещё. У меня в голове много разных мелодий… крутится…

— "Bye Bye Bye", — читает вслух ХиБом название песни и высказывает сомнение по этому поводу, — какое-то простое название для суперхита…

— Чем проще, тем лучше, — парирует "авторша".

ХиБом читает дальше:

"I'm doin' this tonight, You're probably gonna start a fight. I know this can't be right. Hey baby come on!"

Чуть наклонив голову к правому плечу, ЮнМи, с выражением лёгкого скепсиса на лице, слушает его произношение.

— "Hey baby, come on!" Хорошо звучит! — перебив, комментирует понравившуюся фразу ХёнШи, — в этом месте классно будет сделать вот так!

Выставив указательный и большой палец правой руки, он изображает стрельбу из пистолета: Пф! Пф!

— Стрелять бэби прямо в сердце! — комментирует он свой жест для тупых, тех, кто не понял.

— Тут есть где-нибудь рядом караоке? — интересуется ЮнМи, переложив голову на другое плечо и окинув стрелка оценивающим взглядом.

— Зачем? — спрашивает ЫнХёк.

— Я записала звуковой файл в двух вариантах, — объясняет ЮнМи, двумя пальцами поднимая CD-диск за торец, — один в аудио, другой в формате караоке, с наложением текста. Можно послушать музыку, а потом сразу попробовать спеть. Вот варианты очерёдности для каждого из вас. Я сделала разбивку специально под ваши голоса. Если не понравится, можно будет переделать…

ЮнМи кладёт диск обратно, поворачивается к рюкзачку и достаёт из него ещё листы.

— Офигеть… — потрясённо произносит Ын Хёк смотря в первый лист.

— А что за музыка? — спрашивает Хён Ши, — что за стиль?

— Мм… — ненадолго задумывается ЮнМи и решает, — будем считать, что эта музыка в стиле поп!

— Поп? Разве это сейчас модно?

— Хорошие вещи модны всегда! — категорично отвечает ЮнМи и, решив не тратить силы на пустую дискуссию, переспрашивает, — Так есть тут караоке? Лучше один раз услышать самому, чем тебе сто раз напоют.

— Есть, — говорит ЫнХёк, — прямо здесь. Там, по коридору.

— Ну, так пошли? — предлагает ЮнМи, поднимаясь на ноги, — Чего время терять? Время — деньги!

— Oк, — поднимаясь из-за стола, говорит ЫнХёк и командует остальным, — пошли!

— I buy drinks for everybody, — предлагает ЮнМи, и обращается с вопросом к присутствующим, — Пиво? Или, что-то другое? Что пьют в Корее?

— Ээээ… — озадаченно тянет ЫнХёк смотря на школьницу перед собой и на пару мгновений "виснет", осмысливая ситуацию.

— Виски! — перехватив инициативу, вылезет вперёд ХёнШи.

— Окей, — кивает ЮнМи, с интересом глянув на него, и уточняет, — Виски с колой? Окей?

— Окей! — радостно лыбится ХёнШи.

— Закуска? — задаёт следующий короткий вопрос ЮнМи.

— Говядина! — отвечает ХёнШи.

— Окей, — вновь кивнув, соглашается ЮнМи.

Парни довольно переглядываются. Один лишь только ЫнХёк недовольно хмуриться, неодобрительно посмотрев на приятелей.

Время действия: примерно полтора часа спустя

Место действия: то же кафе, небольшая комната с караоке. Стол, с жаровней для мяса, две бутылки виски. Одна пустая, другую допивают. Играет музыка с диска ЮнМи, мигают разноцветные лампочки. Двое парней танцуют на свободном пространстве между телевизором и столом, стараясь привязать свои движения к музыке. ЮнМи в комнате нет, она уже ушла, оставив после себя полупустую банку из-под пива. Композиция заканчивается.

— Эй, Хёк и Ри! — подзывая остановивших танцоров, машет рукой из-за стола ХёнШи, — идите сюда! Хватит вам уже! Тут ещё осталось на один раз! Давайте допьём!

ХёнШи поднимает со стола бутылку за горлышко и покачивает её, показывая, что в ней ещё — "плещется".

Часто дыша, танцоры подходят к столу.

— Уфф! — говорит КванРи, вытирая лицо взятой со стола бумажной салфеткой, — тяжело так танцевать! После виски и мяса. Фух!

— Так нужно было посидеть, — с покровительственными интонациями в голосе говорит ХёнШи, начиная разливать остатки виски по рюмкам, — переварить… Я вам говорил, но вам же не терпелось…

— Зато ты, если тебя не трогать, будешь только есть да пить! — недовольно отвечает ему ЫнХёк, — Зачем ты виски просил?

— Я не просил, — остановив процесс "розлива" поднимает голову ХёнШи, — она спросила, я ответил. По телевизору сказали, что в Корее сейчас модно пить виски…

ХёнШи опускает голову и начинает неспешно наливать следующую рюмку.

— Где сказали? — не понимает ЫнХёк, — Кто сказал?

Хён Ши пожимает плечам.

— Недавно по ТиВи шоу показывали, — отвечает он, ставя опустевшую бутылку на стол, — про ночную жизнь Сеула. Там ведущий и сказал. Сейчас во всех клубах пьют виски. Мода такая.

— Можно было и дешевле, что-то взять, — недовольно говорит ЫнХёк, — потягивая руку за своей рюмкой.

— Что, "бананчик"[42] стало жалко? — скалится в ответ ХёнШи.

— Она же ещё школьница, — возмущается ЫнХёк, — а потратила на нас почти двести тысяч вон! Мог бы быть и поскромнее!

— Да ладно тебе! — машет на ЫнХёка левой рукою ХёнШи, берясь правой за рюмку, — Она богачка. Из Америки приехала. Подумай сам. Знать столько языков! Думаешь, она сама их выучила, без репетиторов? А музыке училась играть — тоже сама, без учителей? Боюсь представить, сколько её родители потратили на это денег. Потом, у неё есть синтезатор, компьютер, наконец, программа, на которой она звук обрабатывает. Думаешь, это десять вон всё стоит?! Да для таких как она, двести тысяч вон — ерунда!

— Не считай деньги в чужих карманах, ХёнШи, — держа наполненную рюмку в руках, хмуро советует ЫнХёк.

— А я и не считаю, — отвечает тот, — я просто знаю, что это дорого. У меня таких денег нет. Пусть богатая девочка покормит бедного мальчика говядиной. Что тут такого? Я ещё ей пригожусь. Как я буду учить её танцевать, если у меня не будет сил даже ходить? Если наш лидер группы нас не кормит, так хоть так мяса поесть. Хён, когда ты нас кормил мясом в последний раз?

— ХёнШи, хватит уже чушь нести! — кривится КванРи, — Ты уже напился. Было бы с чего, так ЫнХёк бы нас каждый день угощал!

— Вот я и говорю, про то же, — ничуть не смущаясь, непонятно отвечает ХёнШи, — ладно, давайте ещё раз выпьем за успех. Файтин!

ХёнШи резко опрокидывает в себя рюмку.

— Уу-у, нажрался, — с неодобрением говорит ХиБом смотря на "тамаду", — хоть бы чокнулся со всеми…

Парни выпивают и начинают смачно закусывать соджу кимхчи.

— Ну, — говорит КванРи, хрустя капустой и обращаясь к ЫнХёку, — ты говорил, что если ничего не случиться, то ты уйдёшь. Достаточно сегодня странного случилось?

— Да, странная девчонка, — хрустя капустой, кивает ХиБом и имея в виду ЮнМи.

— Все американские девчонки странные, — охотно подхватывает тему про женский пол ХёнШи и старательно проговаривает непослушным языком, ставшее непростым слово, — рас-кре-по-щённые! Там все школьницы в старших классах пьют пиво и живут с парнями!

— ХёнШи, хватит! — начинает уже злиться ЫнХёк, — Ты что, сексуальный маньяк?! Вечно мысли об одном и том же!

— А что, я виноват, что природа сделала меня таким мачо? — обижается в ответ тот.

— Ты как выпьешь, так мачо, — продолжает ругаться ЫнХёк, — а как трезвый — к девушке боишься подойти!

— Пффф, — презрительно отзывается на это Хён Ши, — это они меня боятся.

— Заткнись! — приказывает ЫнХёк, — Совсем уже напился! Уу-у, маччО!

Время действия: примерно в то же время

Место действия: сеульская улица недалеко от дома ЮнМи

Неторопливо иду домой, подвожу впечатления от вечера. Небо стало уже тёмно-синим, и на нём появилась пока ещё только одна, яркая звезда, но, думаю, другие звёздочки не заставит себя долго ждать и присоединятся к подруге. На улицах зажглись слегка оранжевого оттенка фонари, ветерок приносит запахи костра, жареного мяса и чего-то цветочно-сладкого, похоже где-то что-то распустилось. Прекрасный вечер для неспешной прогулки!

В общем, подводя итоги моего похода, можно сказать, что всё прошло неплохо. Парни производят впечатления вменяемых. Не знаю, как там будет дальше, но пока всё выглядит так. Посидели, "перетёрли" как заинтересованные в совместном партнёрстве люди, договорились. Уверен, что такой деловой обстановке во многом поспособствовало моё правильное поведение. А именно — решение выдать себя за иммигранта из Америки.

Используя знание о бытующем здесь преклонением перед заграницей, я нашёл беспроигрышный вариант. Шах и мат, как говорится. Сначала, после того, первого, неудачного случая, я, было, подумал выдать себя вновь за парня, благо внешность позволяет, да и опыт уже кой-какой есть. Вспомнил под это дело несколько подходящих дорамных сюжетов на эту тему, типа: "К-ПОП: Выживает сильнейший", "Энджел, ты прекрасен!" ну и конечно, "Первое кафе принц". Во всех этих фильмах главная героиня выдавала себя за мальчишку. Но… Только в дорамах окружающие не замечают очевидных вещей, а в реальной жизни, при близком общении, враз всё откроется. И потом. Если пойти этим путём, то это не убережёт меня от "косяков" в общении. А то, что они будут, это наверняка. Это на работе, понабив шишек, я уже как-то притёрся, а тут — совершенно новая область человеческих отношений. Совместный проект… Лучше без "гендерной интриги" обойтись, но вот как тогда подать себя?

Крутил я в голове всякие варианты и так, и сяк, и внезапно меня осенило. "А не приехать ли мне из Америки?!" — подумал я, — "Восток — дело тонкое! При всём цветущем махровым цветом местном национализме, здесь одновременно прекрасно себя чувствует западное идолопоклонничество. Начиная от "европейских глаз", учёбы в Англии и заканчивая всем остальным. Если я сделаю ЮнМи иммигранткой, это сразу снимет массу вопросов: "косяки" в общении находят объяснения, знания языков и музыки — в Америке образование лучше, все тут это знают, и плюс ещё ко всему этому, как минимум +50 к харизме, а то и все сто, за то, что Америку — "вблизи осязал"!

"А если меня выведут на чистую воду?" — подумал я, прикидывая последствия своего обмана, — "Думаю, что это будет зависеть от момента, когда это произойдёт. Если это случится после дебюта, и он выйдет успешным, то уж договорюсь я как-нибудь! Покаюсь. "Не согрешишь, не покаешься", как в церкви говорят. В тот момент будет не до разборок. В тот момент будет нужен новый хит. А если дебют будет провальным — кому тогда эти выяснения сдадутся? Жил, не жил… "Полимеры будут все уже просраны" и нужно будет искать новое место для "бурения новой скважины". Разбежались, да и всё…

Да и вообще? В любом из этих случаев, можно спокойно утверждать, что я — пострадавшая сторона! Если бы не их махровый патриархат, который они тут развели, мне бы не пришлось врать. Подошёл бы, поговорили бы, как нормальные люди-человеки. Договорились бы. А то они вначале баб считают за второй сорт, а потом, на полном серьёзе, требуют от них, чтобы они ещё и честными были! Пф!

Договорился с парнями я до следующего: слова и музыка мои, исполнение и танцы — их. Попробуем катнуть пробный шар, посмотрим, что из этого выйдет. Минусовка "Bye Bye Bye" особо никого не поразила. Да, минусовки без вокала звучат порою блёкловато. Голос многое добавляет к произведению. А мне, понятное дело, особо спеть не получилось. И им тоже. С английским у них — "вяло". Придётся подтягивать, если хочу, чтобы в Европах не ржали с корейского "проноса"…

Трудности есть, но преодолимые. Зато посидели хорошо, даже, можно сказать, душевно. Я прямо вспомнил, как со своими, так же вот, сиживал. Говорили, ржали, планы строили… Эх, если подумать, то я тут чертовски одинок! Вокруг все какие-то странные, непонятные. Может, удастся с парнями подружиться? Хоть они тоже — корейцы, но ведь будем одно дело делать! А то прямо и позвонить некому… Пустая записная книжка в телефоне…

Я под это дело проставился. Не стал особо экономить. Пусть это будет инвестицией в будущее. Вложение в хорошие отношения. Да и сам посидел, о прошлом своём, "понастальжировал". Я тоже человек, тоже имею право на отдых. Деньги мои, заработал сам, а с момента моей реинкарнации не могу вспомнить, чтобы я так расслаблялся…

А вот и дом родной… Открываю дверь, захожу. Слышу быстрый топоток лапок по полу — Мульча бежит! Она всегда меня встречает.

— Привет, зверёныш, — приветствую я её, — как дела?

Та, задрав голову, мяукает в ответ. Наклоняюсь, начинаю развязывать шнурки на кроссовках. Краем глаза замечаю, что что-то насыпано у двери. Что-то белое. Порошок?

Приглядываюсь, пытаясь понять, что это такое. Котёнок тоже участвует. Вытянув шею и напряжённо дрожа выпрямленным хвостиком, он осторожно нюхает рассыпанное.

— Мульча, — иронично интересуюсь я, — ты что, "вещества"[43] начала нюхать? Где только столько взяла?

Много понасыпано, прямо небольшая дорожка получилась вдоль всего порога. Но, вроде это не порошок. Кристаллики поблёскивают… Соль? Зачем сыпать соль?

— Аньён! Ты пришла? — выглядывает в коридор СунОк.

— Аньён! — отвечаю я на приветствие и спрашиваю, — Онни, а что это у нас просыпано под дверью?

— Не трогай, — предупреждает меня СунОк и объясняет, — Это специальная соль от злых духов. Мама насыпала.

Соль против злых духов? Правда? А! Я ж забыл, что в сказке живу! Хорошо, да, это соль против злых духов. Окей. А не пойти ли мне сразу спать?

Файтин четырнадцатый

Время действия: спустя почти три с лишним недели

Место действия: зал суда

Сижу на скамейке обвиняемых, созерцаю через бордюрчик знакомый зал и людей в нём. Уже почти месяц прошёл, с тех пор как я тут был. И вот я снова здесь… Мд-а… вообще-то, интересная такая штука — время. Иногда даже не замечаешь, как пролетают не то, что дни, недели пролетают незамеченными! А иногда просто физически ощущаешь, как оно замедляется, словно собираясь остановиться совсем. Тянется и тянется, тянется и тянется, вот как последние три недели. Ровным счётом практически ничего не происходит! Когда "сконтачился" с парнями, думал, вот, сейчас "крутиться" начну! Ага, щас! Внезапно, впрочем, думаю, что это лишь для меня одного, неожиданность, в Корее наступил конец учебного года. Бли-иин! Все мои новые знакомые и онни, образно говоря, забили на всё и упёрлись рогом в учёбу, дабы на финальных годовых тестах показать лучший результат. Нет, конечно, всё понятно… По-человечески объяснимо. Родители, рейтинг в коллективе. Но… СКОЛЬКО МОЖНО УЧИТЬСЯ?! Так ни на что времени не хватит! А уж тем более, стать звездой! Вместо того, что бы разучивать слова будущего мирового хита, занимаюсь с парнями тем, что помогаю им готовиться к тестам по английскому… Пфф… Никак не ожидал такого поворота!

С онни то же самое. Идею с ужином и видео отложили. Учимся. Тоже английский. Я тут прямо нарасхват, с этим языком. Нужно было всё же подсуетиться и прозондировать вопрос с оказанием репетиторских услуг. В такой "чёс" можно неплохо заработать… Хотя, говорят, что тут за это сажают… Говорят, что кур доят! Когда я займусь-таки изучением местных законов? Ох и отгребу я как-нибудь за своё безделье! Впрочем, почему безделье? Просто так не сижу, в потолок не гляжу. Закончил работать с композицией Вивальди. По собственным ощущениям, кавер на "Зиму" у меня вышел совсем неплохо. Не хуже первого раза. Со скрипками, как и тогда, было сложно, но я уже знал — как, да и KORG-КОРОЛЬ не подвёл, красава! Как, в прочем, не подвели ни руки, ни память. Я тоже, красавчик. Нравлюсь себе! Себя не похвалишь, никто не похвалит, хе-хе…

Закончил с первой композицией запланированной для показа, перешёл к "допилке" следующей — начатой и брошенной где-то посередине, в ожидании бэк-вокала онни — "I Can`t Stand The Rain", Стеллочки Гетц. Ну и что, что агентство мне теперь вроде бы не светит? Мало ли, как жизнь повернётся? Раз! А у меня есть, я готов! Да даже если и не понадобится, всё равно, "разыгрываться" на чём-то ведь нужно? Почему бы не выполнить намеченное? Выбор композиций, я считаю, сделан мною правильно. Пригодятся! Ещё, я взялся переводить песенку с русского попсового на корейский попсовый. Хочу посмотреть, что из этого выйдет. Уверен, что знаю пару-тройку русских песен достойных к переводу на любой из языков мира. Но, перевод, особенно стихов, дело архисложное, для этого талант нужен. Вот, переведу, дам послушать СунОк, может, ещё парням дам и узнаю, сколько его во мне, таланта этого…

А ещё, я занимаюсь танцами. Точнее, пытаюсь, если честно называть всё своими именами. Хоть у парней и сессия, но время для проекта они стараются находить, что мне нравится. Посмотрели они мои "двигательные" способности. Все были удивлены. Парни — просто, а я — неприятно. Оказываются, у ЮнМи не получаются даже простейшие танцевальные "шаги"! А уж что-то одновременно делать руками и ногами — это вообще из области фантастики. Я-то думал, что может, вместе выступим, клипец, там, какой-нибудь замутим… Но, похоже, в ближайшее время рассчитывать на это не стоит.

— Тебе нужно больше практиковаться, — дипломатично посоветовал мне ХёнШи, главный танцор группы, с лёгкой жалостью смотря на меня, взопревшего, после скаканья перед зеркалом.

Тоже мне, открыл Америку! А то я этого не знаю! И в кого только ЮнМи такая неповоротливая получилась? В папу, что ли, пошла? Сестра у неё вполне себе нормально двигается… Или, может, это действительно, последствия аварии? Я же тогда, в первые дни, на стены, буквально налетал… В общем, как я понимаю, пока облом, с совместным танцевальным выступлением. Ладно, это не смертельный приговор. Будем думать, время есть. Главное, что бы моя композиция у парней "стрельнула". А там появятся деньги, найму учителя… Прорвёмся! Если чё, Коргом прикроемся, за ним постоим, или, на микрофонной стойке, сарделькой повисим. На сцене места много… А пока, ХёнШи показал мне пару простых движений для овладения ими дома. Вот, "овладеваю", когда время есть. Плохо получается…

Зато, когда пришёл черёд парней показывать свои успехи, пришёл черёд сильно удивляться мне, а им — неприятно. Послушав их невероятный сеульско-английский "пронос" в нескольких вариантах, я им просто запретил продолжать учить текст без моего присутствия. Заучат неправильно, потом дубиной не выбьешь! Будет не песня, а смехопанорама для всей Европы с Америкой вместе…

Ну, ещё за это время я немножко поготовился к сдаче последнего теста на итальянском языке. Решил, что нужно иметь хоть какую-нибудь совесть и не приходить сдавать с бухты-барахты, как я делал все разы до этого, а прийти нормально, как все. Подготовившись. Если меня сегодня судья не посадит, то завтра я сдаю итальянский и с тестами покончено. По-прежнему бегаю по утрам, сделал один перевод на фрилансе…

— Встать, суд идёт! — раздаётся в зале громкий мужской голос.

А вот и судья… Да здравствует наш корейский суд, самый гуманный суд в мире!

Я встаю вместе со всеми и кланяюсь, бросив перед этим взгляд на скамейку напротив.

Чё-то тётки я не вижу… Суд начался, а её опять нет! Она что, решила затягивать дело? Пфф…

…

— Слушается дело Пак ЮнМи! — объявляет судья и стукает деревянным молотком по подставке, — Всех участвующих в суде прошу занять места. Посторонних, прошу выйти из зала!

— Ваша честь! — сразу поднимает руку адвокат пострадавшей стороны, — Прошу позволить мне сделать сообщение по ходу процесса!

— Делайте, — кивнув, разрешает ему судья.

Где-то это всё я уже видел…

Адвокат встаёт и воспроизводит как с записи: В связи с состояньем здоровья моей подзащитной, госпожи Гё ХоЧжу, она не может присутствовать на сегодняшнем заседании. В данный момент, госпожа Гё ХоЧжу, находится на лечении в больнице. Вот справка из лечебного учреждения…

Адвокат несколько раз взмахивает в воздухе листком бумаги, держа его пальцами за край.

— Прошу приобщить документ к делу и перенести слушанье на другую дату, Ваша честь…

— Господин адвокат, — обращается судья, к дёрнувшемуся было нести к нему справку адвокату, — это уже второй раз, когда вы просите суд о переносе заседания. Я не буду интересоваться у вас подробностями заболевания госпожи Гё ХоЧжу, дабы не нарушать медицинскую тайну и предавать огласке личные данные. Но вы, как адвокат, имеющий несравненно большую, чем я, информацию о вашей подзащитной — вы можете обещать мне, что она будет присутствовать на следующем заседании?

Услышав обращённый к нему вопрос молодой адвокат, останавливается в проходе и неожиданно краснеет.

— Ваша честь, — справившись с волнением, говорит он, — заболевание госпожи Гё ХоЧжу очень непростое и находится в стадии кризиса, как говорят врачи. Точных прогнозов на выздоровление они сейчас дать не могут и поэтому, я не могу гарантировать вам, ваша честь, присутствие моей подзащитной на следующем заседании. Если только вы не назначите суд на какую-то отдалённую дату… Тогда, возможно, к тому моменту, состояние здоровья моей подзащитной улучшится и она сможет присутствовать на суде…

— Хорошо, я понял вас, — кивает судья адвокату, и задумывается. В зале стоит уважительная тишина. Взгляды всех присутствующих обращены на судью.

— По поводу следующей даты заседания… — наконец приняв решение, говорит он, — Чем больше времени проходит с момента происшествия, тем тусклее становятся воспоминания о нём у его очевидцев. Это мешает установлению истины. А главной задачей суда является как раз её установление. Кроме этого, нет сто процентной уверенности в том, что после какого-то определённого промежутка времени госпожа Гё ХоЧжу сможет присутствовать здесь… Ещё, есть установленные департаментом юстиции сроки рассмотрения дел, которые я должен соблюдать… А ещё, есть люди участвующие в суде — свидетели, обвиняемые, потерпевшие, а так же их близкие, находящиеся в этом зале. Если мы с вами, господин адвокат, получаем деньги, за то, что находимся тут, поскольку это наша работа, то все они, как раз денег не получают, поскольку вынуждены пропускать свою работу. Думаю, что скорейшее рассмотрение дела будет положительным решением для всех в этом зале…

Но залу проносится чуть слышный выдох-согласие.

— Поэтому, господин адвокат, — говорит судья, понимающе посмотрев с высоты своего судейского места на присутствующих, — предлагаю вашей подзащитной написать ходатайство о рассмотрении дела в её отсутствии, либо, рассмотреть дело в присутствии её доверенного лица, так, как это разрешено законом. Я переношу заседание ещё на две недели. Если состояние здоровья госпожи Гё ХоЧжу к тому времени позволит ей присутствовать в этом зале, я пожелаю ей доброго здоровья и мы, все вместе, заслушаем дело. Если же здоровье не позволит ей это сделать, тогда я хочу увидеть вместо неё либо ходатайство, либо её доверенное лицо с соответствующим образом оформленной доверенностью. Если не будет ни того ни другого, то я вынесу решение о том, что присутствие потерпевшей стороны на суде не обязательно и рассмотрю дело без вас. Вам всё ясно, господин адвокат?

— Да ваша честь, — кланяется тот.

— Хорошо, — кивает ему судья и берётся правой рукой за ручку судейского молотка.

— Приобщите справку к делу! — приказывает он адвокату.

Тот кивает и направляется к секретарю, держа бумажку в руках.

— Внимание! — громко говорит судья, отворачиваясь от него и обращаясь уже к присутствующим на заседании, — По причине уважительной неявки одной из сторон, слушанье дела переносится. Точная дата нового заседания суда будет определена позже, исходя из существующего графика заседаний. Все участники процесса будут уведомлены о ней заранее, в срок, определённый законодательством Республики Корея. На этом, сегодняшнее заседание считать закрытым!

Бах!

Судья лупит молотком по деревяшке и кладёт его на стол рядом с нею. Заговорив, люди в зале неспешно начинают подниматься со своих мест и направляются к выходу, обмениваясь между собою впечатлениями.

Мм-м, а судья-то, крут! Как он быстро обломал адвоката тётки! Тот даже покраснел! А эта, Гё ХоЧжу? Чем она там болеет таким? Совестью, что ли? Наверное, та её сейчас догрызает… Ну, туда ей и дорога! Ладно, встаём следом за мамой, ползём домой. В тюрьму меня не взяли, значит, завтра идём сдавать итальянский…

… Однако, как интересно устроен мир! Такие внезапные причинно-следственные связи! Коль за решётку не попал, иду сдавать итальянский… Раньше никогда такого со мною не было.

Время действия: два дня спустя

Место действия: отдел кадров отеля. Перед столом начальника отдела стоит ЮнМи, держа руках полупрозрачную пластиковую папку синего цвета.

— Добрый день, господин Ли ХёВон, — вежливо клянясь, здоровается ЮнМи с сидящим за столом мужчиной и делает паузу, ожидая ответа.

— Здравствуй, ЮнМи-сии, — вежливо наклоняя голову, отвечает тот.

— Господин кунчан-ним, я сдала последний тест по иностранному языку, — говорит ЮнМи, — и пришла отчитаться. Я должна была принести вам сертификаты. Вот…

ЮнМи отстёгивает кнопку на папке и вынимает из неё исчезающе-тонкую стопочку листов. Зажав пустую папку под левой подмышкой, она, по всем правилам, с поклоном и, держа листки обеими руками, подаёт их начальнику. Кунчан-ним оценивающе проследив за посетительницей, берёт их у неё одной рукой. ЮнМи выпрямляется и молча стоит, ожидая продолжения.

— Хоу, ТхэкЁн! Ты только посмотри на это! — изумлённо восклицает кунчан-ним, обращаясь к своему заместителю, — Четыре золотых сертификата!

ТхэкЁн вскакивает со своего места и "подрывается" к позвавшему его начальнику, становиться сзади и, вытягивая шею, заглядывает ему через плечо. Весь отдел бросает работу и тоже, вытянув шеи из-за своих загородок, смотрит на происходящее.

— И ни одной оценки ниже 990! — снова громко восхищается кунчан-ним, разложив перед собою на столе рядышком сертификаты и разглядев на них цифры, — Вот это да!

Ли ХёВон и ТхэкЁн, не верящими взглядами упираются в стоящую перед ними ЮнМи.

— Невероятный результат! — искренне говорит кунчан-ним, — У тебя ведь, кажется, ещё и по английскому есть золотой сертификат? Да?

— Да, кунчан-ним, — опустив голову, скромно подтверждает ЮнМи.

— И там тоже, был какой-то очень высокий бал…

— Девятьсот девяносто девять, — наклонившись к уху начальника, шёпотом подсказывает ТхэкЁн.

— Точно! — восклицает ХёВон, вскидывая вверх левую руку с отставленным указательным пальцем, — Тысяча без одного! Я запомнил тогда этот результат. Такое редко когда увидишь!

ТхэкЁн подтверждающе молча кивает головой за спиною начальника. Типа да, совершенно верно, не увидишь…

— Пять… золотых… сертификатов… — вдумчиво произнося каждое слово, говорит кунчан-ним, вновь опуская голову к столу, — … Немецкий, французский, японский и итальянский, плюс английский…

Начальник сокрушённо вертит головой, как бы говоря, что не верит своим собственным глазам. Весь офис дружно тянет шеи, стараясь увидеть это чудо.

— Как же тебе это удалось? — перестав смотреть на лежащие перед ним на столе листки золото цвета, кунчан-ним поднимает взгляд на хозяйку сертификатов.

— У меня есть способности, кунчан-ним, — чуть пожав правым плечом, просто объясняет та.

— Да-а, — услышав ответ, глубокомысленно произносит начальник, — талант есть талант…

— Талант не пропьёшь, — неожиданно, словно вспомнив какую-то шутку, говорит ЮнМи и улыбается.

— Э-э, что? — не понимает тот.

— Поговорка есть такая, — говорит ЮнМи и чуть подумав, уточняет, — на немецком…

— И что она значит?

— Ну-у, — задумывается девочка, поднимая подбородок и смотря вверх, — Это что-то типа того, что талант нельзя пропить… Хотя, на самом деле, пропить можно всё. Правильнее сказать, что это ироничная реплика, сопровождающая какое-либо удачное действие сказавшего. Например, при удачном попадании окурком в урну. Где-то так.

Объяснив, ЮнМи и смотрит на начальника и его помощника, ожидая появления на их лицах выражения понимания. Те же, в ответ, озадаченно таращатся на неё.

— Попадание окурком в урну… — наконец с интонацией непонимания в голосе повторяет начальник и удивляется, — Разве это талант?

ЮнМи некоторое время раздумывает над заданным вопросом.

— Вегугины довольно странные, кунчан-ним, — объясняет она, — они думают как-то иначе.

Кунчан-ним согласно кивает головой.

— Если хотите, я попробую узнать более точно, господин, какой смысл они вкладывают в эти слова, — делая поклон, предлагает ЮнМи.

— Будешь поступать в Пусанский университет?[44] — понимающе прищуривается на неё начальник, — Узнаешь там?

— Я ещё не решила, — уходит от конкретного ответа ЮнМи.

— В Сеуле тоже хорошо преподают иностранные языки, — кивнув, говорит начальник, поняв для себя её слова так, что у неё есть какие-то проблемы с выбором местом учёбы, — не хуже, чем в Пусане.

— Спасибо, кунчан-ним, — кивая, благодарит его ЮнМи.

— Окончишь университет, станешь большой начальницей, — смеётся кунчан-ним, оглядываясь на своего заместителя и предлагая принять участие в веселье, — больше чем я!

Тот начинает смеяться, ЮнМи тоже вежливо улыбается, но её улыбка не совпадает с выражением её глаз. Что-то с ними обоими как-то не так. Видимо уловив этот диссонанс, начальник теряет желание шутить дальше.

— Хорошо, — говорит он, — пойди, сделай ксерокс сертификатов. Копии отдашь мне, а оригиналы заберёшь.

— Да, господин Ли ХёВон, — кланяется ЮнМи.

— Иди! — отпускает её начальник.

(некоторое время спустя, пред обеденным перерывом)

— Нда-а, — говорит Ли ХёВон разглядывая чёрно-белые копии сертификатов ЮнМи, которые, похоже, запали ему в сердце, — хотел бы я, что бы моя дочь имела хоть бы один такой… Наверное, её родители очень гордятся своею дочерью.

— У неё нет отца, только мать и старшая сестра.

— Непросто ей пришлось, — сокрушённо покрутив головою, говорит начальник, — Очень сложно добиться без отца таких результатов. Её мать может гордиться, что воспитала такую дочь.

— Может, — кивает стоящий рядом с его столом ТхэкЁн, — Только вот одно но. Языкам она её научила, а вот вежливо говорить со старшими — нет. Не так уж она хорошо воспитана, эта ЮнМи. А как ни крути, воспитание для девушки о-оочень много значит!

— Это да, — соглашается с ним начальник, — она могла бы быть и полюбезнее со мною.

— Наверное, считает, что раз у неё столько сертификатов, то соблюдать все приличия ей не обязательно, — предполагает заместитель, — что из неё вырастет, если она уже в таком возрасте так себя ведёт?

— Посмотрим, — коротко говорит начальник, собирая лежащие перед ним на столе сертификаты и убирая их в папку.

— Возьми, — говорит он, вставая из-за стола и протягивая папку заместителю, — сделай отчёт и передай в бухгалтерию. И, пойдем, пообедаем. Помнишь, ты говорил, что она подведёт госпожу ХёБин? Ты ошибся. Все сертификаты на отлично. Значит, вечером с тебя выпивка!

Заместитель пожимает плечами и разводит руками, как бы говоря — ну, раз проиграл, значит проиграл…

Время действия: тот же день

Место действия: рабочее место ЮнМи

Пфф… Сижу с умным видом, делаю вид, что работаю. Наконец-то все угомонились. После обеда все как просто с цепи сорвались! Сдохни, но покажи им сертификакты и расскажи, как это удалось? Отдел кадров видать новостью со всеми в обед поделился. Помню, ХёБин приказывала, чтобы ей докладывали о результатах каждого моего теста, но как-то до сегодняшнего дня было тихо. Наверное, тот, кто отвечал за доведение информации до госпожи президента, держал язык за зубами. А тут узнали все!

Пфф… В отделе — всем показал, всем своим начальникам — показал, начальнику отдела — показал. Так ведь не только показал, но ещё и рассказал о том, чего не было! Как учился, как готовился… Это было самое сложное. Наврал, наверное, лет на пять себе в аду. Эх, не видать мне исправления кармы как своих ушей… Теперь вот рамки ещё где-то нужно купить… Приказ начальника отдела — сделать цветные копии сертификатов, вставить их в рамки и повесить в своём закутке на стенку. Типа, как вегугины в Америке делают. Вот, чёрт! Это ж теперь всякому любопытному, заглянувшего ко мне, врать придётся. Дома тоже хотели широко отметить последний сданный тест, но мне удалось отговорить народ от этой идеи, сославшись на суд и намекнув, что не время предаваться в такой непростой для резидента момент, гульбищам. Вот оправдают меня, тогда и отметим всё разом. А то, вдруг из соседей или знакомых что-то знает про это дело? Как бы конфуза не вышло по ходу распития спиртных напитков. Спиртное, оно хорошо языки развязывает… Выйдет вместо праздника некрасивый скандал и еще, и переругаются все.

Мама с СунОк переглянулись, подумали и решили последовать моему мудрому совету. Тем более, что онни сейчас учится, не до гулянок, как говориться.

Онни в лёгком шоке от моих сертификатов. Мама — горда и совершенно не заморачивается вопросом — "откуда вдруг всё взялось"? Наверняка, сегодня расскажет половине улице о моём успехе. Эх! Пожалуй, нужно было завалить на экзаменах всё к чёртовой матери, да и не выделываться, чтобы не врать как сейчас, тоннами. Как бы чего с этого вранья нехорошего бы не получилось… Но зато у меня теперь есть документы, позволяющие зарабатывать какую-никакую деньгу, особо при этом не напрягаясь! Вот, как сейчас. Сижу, под видом напряжённой интеллектуальной работы, читаю попавшуюся интересную статейку про Корею. Откуда выросло её экономическое чудо. Компенсирую интересным занятием свои потраченные сегодня нервы…

… В конце сороковых годов Южная Корея была так бедна, что многие корейцы ели кору деревьев, чтобы не умереть с голоду. Сеул лежал в руинах. Ещё в 1961 году Валовой национальный продукт на душу населения составлял около 93 долларов, количество риса измеряли числом рисинок… Но уже к 1980-м годам страна стала одним из основных конкурентов США и Японии в производстве автомобилей, стали, телевизоров, видеомагнитофонов и компьютеров

Поворотным моментом в истории Южной Кореи можно считать 15 октября 1963 года, когда в результате госпереворота (не без помощи США) к власти пришёл сильный политик и классический "тиран" — Пак Чон Хи.

Своё правление Пак начал с репрессий, да каких! Первым делом создал собственное Центральное разведывательное управление, которое занималось арестами и пытками противников режима. Во-вторых, объявил войну коррупции. Стал создавать и развивать оборонную промышленность и армию, которая сегодня считается одной из самых сильных в мире. Ещё, Пак силком сгонял крестьян в города, и деревенская беднота стала работать на частных предприятиях, которые производили на экспорт дешёвые ткани, игрушки и парики..

Хм-м… Весьма похоже на то, что я знаю из учебников о 20х-30х годах СССР. Наверное, законы экономического развития общества не могут сильно отличаться между собою даже в других мирах…

… Вот как описывает деятельность Пак ЧонХи американский журналист: "Пак вызвал на ковёр ведущих бизнесменов страны и сказал им: будем конкурировать с Японией и прочими экономическими монстрами! "Цой, ты чем занимаешься?"

— "Рис и игорный бизнес".

— "Теперь будешь строить суда! Надо утереть нос британцам и норвежцам!" — "Но я не могу!"

— "Я помогу. Государство тебе поможет. Главное — помоги стать Корее великой державой, и мы тебя озолотим. Откажешься — обижусь!.. Ким, а ты будет делать телевизоры и магнитофоны!.. Хван будет делать автомобили!

Ха, а мне нравится! Конкретный чел был этот ЧонХи! Вот если бы у нас так же, заставить всех олигархов сделать Россию великой державой, мы бы, наверное, уже на Марсе сады разводили! А чоболи, походу, как раз появились в Корее с этого момента. Интересно, кто там, у ЧжуВона, на приёме у ЧонХи был?

… Процветание государства стало смыслом жизни всего южнокорейского народа. Люди трудились на износ, некоторые даже умирали на рабочих местах. И к концу 70-х годов ВНП на одного человека в Южной Корее уже поднялся до 6 тысяч долларов. Но всех своих врагов Пак так и не извел — и в 1979 году был застрелен в своем кабинете своим же подчинённым, директором южнокорейского ЦРУ, которого приговорили, потом, к смертной казни через повешенье…

Убили дядечку… Жаль.

… На "тирана" Пака было несколько покушений, в одном из которых была смертельно ранена его жена. Но корейцы до сих пор боготворят Пака как мудрейшего политика, создателя "корейского экономического чуда". Они любят вспоминать, что Пак ЧонХи ходил в штопаных кальсонах и не имел никакой недвижимости. Хотел поднять свою страну с колен — и ему это удалось.

Точно! Всё как у нас было! Помню, бабушка рассказывала, что у Иосифа Виссарионовича, после смерти, в шкафу оказалась всего одна шинель и одни сапоги. И народ, тогда так же не щадил себя, поднимая страну. Тот же Павка Корчагин, к примеру. Оказывается, корейцы очень даже похожи на нас в плане отношения к своей стране. Надо, значит — надо!

… Хм, интересно получается… Выходит, что создать сильное государство без диктатуры нельзя? Точнее, не так. Вытащить страну из руин может только диктатура? Да, конечно, люди тут тоже важны, но нужен тот, кто придаст вектор приложения их сил. Чтобы все били в одну точку, а не так что, кто в лес, кто по дрова. Лопату в руки и вперёд, не смотря на то, что ты пацифист и религия запрещает работать тебе не покладая рук! Да, хреново конечно, когда тебя заставляют, но с точки зрения будущих поколений это, наверное, правильно. Всё равно все умрут. Так хоть что-то осязаемое после тебя останется. Вон, у нас до сих пор так до конца не разворовали, что Советский Союз создал. А ведь, считай уже двадцать лет, над этим работают, не покладая рук! А всё никак. И в Корее, тоже так же. Да, люди голодали, умирали на работе, зато оставили своим детям страну, которой можно гордиться и в которой можно нормально жить…

… Помнится, на философии буробили мы как-то вопрос — "роль личности в истории"… Преподаватель всё выводила на мысль, что в государстве должны быть предпосылки, должна созреть необходимая экономическо-политическая ситуация, чтобы могла появиться личность, которая на этом всем и покажет, мать Кузьмы. Я тогда правильно отвечал, двигаясь к зачёту в рамках ожиданий препода, но в душе испытывал некий дискомфорт. Ну и что, что созрела ситуация? Не будет буйного, как пел Высоцкий, будет анархия, разброд и шатания. Ничего не будет, в какой бы глубокой ж… все бы не находились. Нужен лидер, который всех объединит и поставит всем цель. Тогда и будет результат…

И я был прав, думая, что преподша "пургу гонит" нам гонит, по своей методичке! Историю делают лидеры! Только так и никак по-другому!

… Круто, наверное, быть таким человеком. Принимать решения, вести за собой… И потомки тебя не забудут потом… Как тех копателей канала, которым все сейчас пользуются, но помнят, что он был построен в эпоху Мин… Хм-м… Информация к размышлению… Борман. Борман не Борман, а вот, к примеру, я. Возьмём меня. Я тоже, как всякий мужчина, хотел бы быть лидером, вести за собой, создавать, И тут, бац, ГуаньИнь и попадание! Хм… Это же не просто, взять и пересилить человека из мира в мир? Если было бы просто, то переселенцы бы везде толпами бегали, а такого не наблюдается. Думаю, что это сложно. Но бодхисатва это сделала. Зачем? А если это ж-ж-ж не просто так? Не так как я понял из её объяснения? Может, моя не состоит в исправления своих прежних грехов, типа чревоугодия, а в чём-то более… большем? Большем, вроде того, что сделал Сталин для своей страны, или ЧонХи? Хм, приятно думать о себе в таком ключе… Может, ГуаньИнь действительно притащила меня сюда в надежде, что я совершу тут что-то глобальное? Она богиня, наверняка знает, кто, на что способен из людей. Вот и помогла, потому что знала, что я не просто так, а способен на кое-что большее! Нет, спасение души, это, конечно, повод, отрицать, пожалуй, не стоит, но я всё же больше материалист, чем духовник и как-то не очень понимаю своего убытка, если у меня не получится со спасеньем…

Вот то ли дело…! Дело что? Спасти нацию? От кого? Зомби-апокалипсис? Бред. Да и с зомби я, по фильмам только знаком. Цунами? Тоже мимо. Изобрести вакцину? Я в медицине, как свинья в апельсинах… Как Сара Конар — родить избранного? Пфф… Это сразу вычёркиваем, как лютый бред. Тут есть, кому и без меня рожать. Нашествие машин? До этого тут лет сто пятьсот, я не доживу… Тогда что? Что я могу сделать здесь глобального? А почему здесь? Почему не в России? Мм-м… Если бы в России, то я бы, наверное, туда бы и попал. Думаю, для ГуаньИнь, это бы проблемы не составило, оживить меня в здешней Москве. А я здесь, в Корее. Значит, в этом есть какой-то смысл. Хм… Что я могу тут сделать для людей? По-крупному так, сделать? Заниматься благотворительностью? Дома престарелых и детские приюты? Но таким может заниматься любой человек, у которого есть деньги и время. Разве это может быть "потолком" для попаданца из другого мира? Пожалуй, нет. Должно быть что-то ещё…

Перебирая в голове приходящие на ум варианты, я глубоко задумался.

(в этот момент в "отсек" к ЮнМи заглядывает начальник)

— ЮнМи, чем ты занята? — восклицает он, увидев открытый на экране её монитора текст, и хребтом начальника почувствовав, что его подчинённая занята какой-то фигнёй, а не работой.

— О, кунчан-ним! — искренне обрадовавшись, поворачивается к нему ЮнМи, — Скажите, кунчан-ним, как вы думаете, что можно сделать для нации? Ну, так как Пак ЧонХи?!

У кунчан-нима, от вопроса, самым натуральным образом отпадает челюсть, и выпучиваются глаза.

…

Место действия: Гипермаркет. В отделе с женской бижутерии с задумчивым видом, от стойки к стойке с "фентифлюшками", неспешно перемещается ЮнМи.

Блиии-н… Сколько здесь всего! И что же выбрать? И как выбрать? Как девчонки находят в этих прямо-таки "горно-обогатительных отвалах" им подходящее? Пфф… Даже не представляю… Никогда с таким вопросом не сталкивался. Я думал это просто. Пошёл да купил, тем более, что всего навалом… А вон оно, как оказывается в реальности! Вот уж действительно, дьявол скрывается в мелочах… Купить вот этот браслет из разноцветных стёклышек? Наверное, стекляшки будут греметь при носке… И цепляться… Вполне можно им за клавиши зацепиться… И какой-то он уж больно… девчачий. Наверное, мне нужно что-то более строгое. Более тёмное… Вот, есть из тёмно-тёмно-синего стекла. Хм… Не слишком ли мрачно? Пфф… Это начинает уже доставать! Вот, зарплату получил, решил купить что-то ЮнМи, а купить-то и нечего! Точнее — есть чего, только вот выбрать ничего не получается! Первое попавшееся брать не хочу, хочу выбрать с душою, хочу сделать приятное ЮнМи. Хочу подойти ответственно…

Ответственно… О! Нужно использовать научный подход! Идти при выборе от одного к другому. Там, эти, программисты, схемы такие… рисуют. Если это, то по стрелке сюда, а если нет, то идём сюда… Это должно быть просто. Первое, что нужно определить, это — цель покупки. Итак, цель покупки… Сделать ЮнМи красивее! Точно! Красивее. Дальше. Покупка этого браслета сделает ЮнМи красивее? Да/нет?… А что значит — КРАСИВЕЕ? Красивее чем… что? Красивей чем было? Или, красивее чем кто? Красивей чем другие девушки? А что это вообще такое — КРАСИВЕЕ?

Пфф… Не, Серёга, сдаётся мне — ты фигнёй маешься. Ухватился за решение вопроса, который, как помнится, философы всех времён и народов до сих пор не решили. А ты собрался утереть им нос, решив его на раз, два, три в отделе бижутерии. Думаю, эта ноша нам неподъёмна…

Что же тогда делать? Сменить цель покупки? На… сделать статуснее? Статуснее — это дорого. И на кой ЮнМи этот статус? Где она с золотой цепью на шее будет ходить? Сексуальнее? Это вооще ей не нужно!

Чёрт! Зачем ещё девушки покупают украшения? Ммм… да вроде бы все варианты я уже перебрал… А! Есть ещё один! Потому, что понравилось! А как узнать, что ЮнМи — понравилось? Ведь она, это как бы я. Хм! Может… обратиться к подсознанию? В осознанных сновидениях есть ментальная практика, под названием — "Остановить мыследробилку". Нужно остановить свой внутренний диалог, ни о чём не думать и прислушиваться к своим ощущениям. В таком состоянии внутренней тишины, можно получить информацию из подсознания. Если рассматривать наш симбиоз с ЮнМи, то она, стопудово, подсознание, а я — активное сознание. И если я постараюсь "приглушить" себя, то тогда, возможно, смогу услышать чувства ЮнМи. Значит, что делаю? Хожу по магазину, ни о чём не думаю, внутренне молчу и просто смотрю на украшения. Как только что-то понравится — беру!

Пробуем!

(Некоторое время спустя. Уже на другом этаже магазина, в стеклянной витрине одного из отделов, ЮнМи с удовольствием разглядывает своё отражение)

Доволен, как слон! Купил! Купил заколку для волос! Длинная, из белого блестящего металла и на одном её конце какая-то мордочка сделана. Вроде, дракона. И даже в волосы себе пристроил! Сам! Мне кажется, что ЮнМи идёт. Дорогая, но и чёрт с ним. Главное, что ЮнМи нравится. Прямо такое удовольствие в организме от покупки этой финтифлюшки. Кто бы мог подумать?!

Место действия: Тот же гипермаркет. Отдел продуктов. У полукруглой стеклянной витрины-холодильника стоит ЮнМи.

Ва-ау! Кол-баска… Красненькая такая. С жиринками! Сразу видно, что не местная, сладкая, из сои верченая. Откуда ты здесь, залётная? Что там, на ценнике написано? Пррр… Россия. Пыр — Россия?! Фига се! Каким же ветром тебя сюда занесло? Впрочем, раз мир другой, то и с колбасой здесь может быть всё иначе… А стоит-то сколько! Натурально, золотая колбаса! Несвежая, наверно… Далеко везли, небось, осклизла уже малость. Не стоит такую покупать! А-а-а! Хочу колбасу! Нашу, русскую колбасу! И ничего она не порченная! Несвежее тут не продают. С продуктами в магазинах тут нормально! Ни разу ещё не налетал! Яичницу сделаю! С колбасой! Мммм… Сколько брать? Кило или два? Столько за раз не сожру. Пропадёт. И цена у неё действительно — "золотая"! Эх, нет в жизни счастья! Возьму… грамм триста. Если не хватит, ещё сбегаю!

Время действия: тот же день, ближе к вечеру

Место действия: дом мамы ЮнМи. На маленькой кухне СунОк читает учебник. На кухню, с пластиковым пакетом в руках входит ЮнМи.

— Аннён! — войдя, приветствует ЮнМи старшую сестру и направляется к столу.

— Аннён… — задумчиво произносит онни и, оторвавшись от книги, бросает взгляд на свою тонсен.

— Что это у тебя такое? — удивляется она.

— Где?

— В волосах?

— А! Это я заколку купила! — довольно отвечает ЮнМи и, чуть повернув голову, видно для того, что бы было виднее, спрашивает, — Нормально?

— Разве это не заколка невесты? — чуть прищурившись на блестящую вещицу, спрашивает СунОк.

— Невесты?!

Округлив глаза ЮнМи замирает с приоткрытым ртом и с забавным выражением на лице.

— Ты выходишь замуж? — с серьёзным видом спрашивает СунОк, — Приглашения уже разослала?

— Да не… Я не знала, что это для невесты… — говорит ЮнМи и, недовольно надув губы, стягивает заколку со своих волос.

— А я-то думаю, — говорит она, — почему женщина в метро улыбалась, глядя на меня…

— Ах-ха-ха! — взрывается хохотом СунОк, — Ах-ха-ха! Поверила, поверила! Это не заколка для невесты! Я пошутила! Ах-ха-ха!

— Странные шутки, — надувшись, бурчит ЮнМи, — почему тогда женщина улыбались?

— Наверное, потому, что у тебя смешной вид. Ты такая… Важная и довольная! Вот!

— Важная и довольная?

— Ага.

— Пфф… а причём тут тогда невеста?

— Не знаю. почему-то в голову пришло. Наверное, из-за заколки. Она блестящая и большая, похожа на чопчи.

— … э?

— Чопчи, это заколка, которую могут использовать для своих причёсок женщины, принадлежащие императорской семье. Но императора уже нет, поэтому, теперь этими заколками пользуются девушки в день своего бракосочетания. Невеста отдаёт этим дань традициям и показывает, что она в этот день самая главная…

— Дай посмотреть, — протягивает СунОк руку к ЮнМи.

Та делает к ней пару шагов и отдаёт ей заколку.

— Красивая, — делает заключение СунОк, рассмотрев покупку сестры, — а она и сделана, под стилизацию с чопчи, поэтому я и подумала про невесту. Только у чопчи на конце фигурка лягушки, а тут какой-то… дракон. Такие заколки покупают старшеклассницы или студентки, которые хотят показать, что у неё есть парень и отношения у них очень серьёзные. Вот-вот будет свадьба.

— Мда? — упавшим голосом говорит ЮнМи, — А мне она понравилась…

— Носи, — возвращая заколку, разрешает СунОк, — только будь готова, что люди будут улыбаться, смотря на тебя. Слишком у тебя молодой вид для такой вещи. Кстати, ты хорошо выглядишь!

— Спасибо, — благодарит ЮнМи, задумчиво смотря на лежащую в ладони заколку.

— Волосы такие… блестящие! И лицо тоже, какое-то… светлое. Ты так косметикой и не пользуешься?

— Уку, — отрицательно мотает головою ЮнМи.

— Непонятно, тогда с чего так, — говорит СунОк, критическим взглядом смотря на сестру.

— Наверное, от свежего воздуха, — делает предположение та, и чтобы "спрыгнуть с темы" поднимает вверх другую руку с пакетом, который она принесла с собою.

— Я колбасу купила.

Слово "колбасу" ЮнМи произносит по-русски, видимо, желая сделать акцент на том, что это не корейская колбаса, а совсем иной, другой продукт. Поэтому, СунОк её не понимает.

— Ко. бай. сай? — коверкая слово, удивлённо переспрашивает она, — Что это?

— Вот! — гордо доставая из пакета покупку и кладя её на стол.

Пока ЮнМи отворачивается, чтобы не бросать пакет на пол, а положить на положенное место в шкафчик, СунОк разглядывает ценник, прилепленный на замотанный в целлофан кусок колбасы. Глаза у неё удивлённо расширяются.

— Это стоит тридцать девять тысяч вон? — спрашивает она возвратившуюся к столу ЮнМи, — триста грамм?

— Я получила зарплату, — напоминает ЮнМи.

СунОк с недовольным выражением лица осуждающе качает головой.

— Это колбаса, — опять по-русски, с нотками благоговенья в голосе говорит ЮнМи, начиная бережно её распаковывать.

— Тссс, — всё так же недовольно выдыхает СунОк, похоже, думая, что ЮнМи ведёт себя странно.

— Аа-а, — полузакрыв глаза и нюхая распакованный объект вожделения, произносит ЮнМи, — "Московская"…

— Понюхай! — открыв глаза, предлагает она онни и протягивает ей кусок.

Онни, осторожно принюхивается.

— Острый запах, — поводив носом над объектом исследования, выносит вердикт она, — Странный запах дыма, мяса и… специй. Это уже можно есть, или нужно ещё готовить?

— Можно есть, — кивает ЮнМи, похоже, уже пуская слюни, — И ещё как можно! Я сегодня угощу вас с мамой настоящей русской яичницей! У нас сладкий перчик дома найдётся?

— Наверное, — пожимает плечами СунОк, с некой опаской смотря на то, что она будет есть, — Разве нужно было тратить на это такие деньги? Это похоже на сундя[45]…

— Это не сундя, — на корейском, веско, со значением в голосе произносит ЮнМи и, по-русски произнося слово, добавляет, — это кол-ба-са, СунОк! Попробуешь — пальчики оближешь! Можешь использовать рецепт в своём шоу. Вся страна спасибо скажет!

— Когда оно будет, моё шоу… — вздыхает СунОк, глядя на стопку тетрадей с конспектами, лежащих на краю стола, — мне кажется, эта учёба меня убьёт…

— Тебе кажется, — успокаивает её ЮнМи, и изрекает философски, — всё когда-то кончается. Ладно, пойду, посмотрю, всё ли есть на кухне для яичницы. А то так есть хочется, что даже переночевать негде…

ЮнМи уходит. СунОк озадаченно смотрит ей вслед, пытаясь понять смысл сказанной ей фразы.

(чуть позже. На маленькой кухне вся семья, сидя за столом, пробует приготовленную ЮнМи яичницу)

— Ну как? — спрашивает ЮнМи у СунОк жуя с довольным видом.

Онни, обмакнув палочки в желток и непораженный белок поднимает их над тарелкой, с выражением брезгливости смотря, как за ними тянется прозрачная "сопля".

— Фу! — произносит она.

— В это надо макать хлеб, — объясняет ЮнМи и показывает как, кусочком от специально купленного хлеба.

— Пфф, — говорит СунОк, проследив за тем, как младшая сестра его помакала и отправила в рот.

— Никогда не готовь больше яшню! — категорическим тоном приказывает она, кладя свои палочки для еды рядом с тарелкой, — Дорого и невкусно. Кобсай солёная и пахнет дымом. А яйца — сырые. Это не еда.

ЮнМи озадачено смотрит на сестру. На лице у неё смесь выражения непонимания и огорчения.

Время действия: первый день июня

Место действия: прямоугольная комната без окон, лампы дневного света на потолке. Одна из длинных стен комнаты, от потолка до пола сделана из зеркал. Часть комнаты, ближе к выходу, устроен склад. Друг на друге, стопками, стоят картонные коробки и деревянные ящики. У стены без зеркал стоят обтянутые тёмно-красным кожзамом скамейки из железных трубок. Кое-где на них лежит небрежно брошенная одежда, на полу валяется несколько пар старых, крепко поношенных кроссовок. Ещё, в одном углу, есть небольшая свалка, образовавшаяся из пакетов чипсов, пустых пластиковых бутылок и банок газированных напитков. В воздухе ощущается лёгкий запах картонной упаковки, лежалых использованных пищевых упаковок и ношенных носков. Дверь в комнату открывается и в неё, вместе с парнями группы "2am" входит ЮнМи.

— А почему у вас всё валяется? — окинув взглядом помещение и неодобрительно смотря на разбросанное, задаёт она вопрос.

— Где? — удивлённо спрашивает ХёнШи, округляя глаза.

— Вон, на полу, — делая движение подбородком и вытягивая шею, указывает ЮнМи.

— А, это… — успокаивается ХёнШи и идёт вперёд.

— Гравитация, — коротко поясняет он, проходя мимо ЮнМи.

— В смысле? — не понимает та, — При чём тут гравитация?

— Всё просто, — пожимает в ответ плечами ХёнШи, — если бы её не было бы, то всё висело бы в воздухе. А так, всё на полу. Гравитация.

Услышав объяснение, ЮнМи ошарашенно останавливается с приоткрытым ртом, видно не зная, что на это сказать. Парни за её спиной насмешливо хмыкают.

— Закон природы, — поясняет по-другому ХёнШи, явно довольный реакцией девушки.

— Я про то, что всё разбросано! — возмущается ЮнМи, поняв, что её "тролят", — А не про то, почему всё не летает!

— А-а, — говорит ХёнШи, — ты про это… Творческий процесс.

— Мусорка в углу — творческий процесс?

ХёнШи оценивающе окидывает взглядом свалку.

— В какой-то мере да, — говорит он, — возможно, какому-нибудь дизайнеру понравится сочетания цветов и целостность форм этой созданной за долгое время композиции.

— Так ведь пахнет! — вновь возмущается ЮнМи и сарказмом спрашивает, — Или, может, какому-нибудь шеф-повару понравится сочетания запахов столь долго создаваемого букета?

Парни за спиною ЮнМи уже громко смеются.

— Если тебе не нравится — можешь убрать, — снова пожав плечами, разрешает ХёнШи.

— Ага, — иронично кивает ЮнМи, — это ведь наиболее естественный вид деятельности для женщины, да? Щас! Разбежалась! Сами накидали, сами и убирайте! Я на помойку ходить не буду. В следующий раз тогда ищите для занятий другое место!

Парни переглядываются.

— С девушками всегда непросто, — говорит ЫнХёк вопрошающе смотрящим на него друзьям, — они помешаны на чистоте. Ладно, к следующему разу, уберём. А то, в самом деле, что-то мусорка стала по комнате расползаться…

— Сегодня будем петь? — спрашивает он, обращаясь уже к ЮнМи.

— А почему убрать не сейчас? — не ответив на его вопрос, продолжает "мусорную" тему ЮнМи, — Мы же будем всем этим дышать. Зачем это нужно? Да и порядок можно было навести. Дело ведь двух минут.

Парни задумчиво смотрят на источник претензий, видимо решая — не слишком ли он далеко зашёл в своей наглости?

— Тебя раздражает беспорядок? — удивляется ХёнШи, — Ты такая нервная?

ЮнМи на пару секунд задумывается.

— Просто я занималась музыкой, — уверенным голосом объясняет она, — и иностранными языками. В этом всегда нужно соблюдать порядок. Одно за другим и всё на своих местах. Тогда будет результат. А если всё делать как…

ЮнМи делает неопределённый, волнообразный жест правою рукою.

— … Как захочется, — продолжает она, — результата не будет. Беспорядок отвлекает. Не получается полностью сосредоточиться.

Парни вопросительно переглядываются друг с другом. Мол, как тебе это? Потом, подумав над аргументом, кивают.

— Хорошо, — говорит за всех ЫнХёк, — сейчас уберём.

(чуть позже, там же)

— Не так! — недовольно произносит ЮнМи, — Не так!

— А как?! — тоже, недовольным голосом вопрошает ЫнХёк.

— Нужно выше и быстрее! Вот тут!

ЮнМи тычет пальчиком в листок с нотной записью.

— Вот, видишь? — спрашивает она.

— Вижу. Очень красивые закорючки, — смотря в указанное место, говорит ЫнХёк.

— Ты не знаешь ноты? — удивлённо подняв на него глаза, спрашивает ЮнМи.

— Нет, — тоном, как это само собой разумеющееся отвечает ЫнХёк.

— Хмм… — озадачивается ЮнМи и вопрошает, — а зачем я тогда их распечатывала?

ЫнХёк пожимает правым плечом, типа, кто тебя знает…

— А тут кто-нибудь, вообще, знает ноты? — задаёт ЮнМи правильный вопрос сразу всем, после пары секунд размышления.

— Это сакральные знания, доступные лишь избранным, — отвечает за всех ХёнШи и добавляет, — Вроде девочек из Америки.

— Пфф! — шумно выдыхает ЮнМи, опуская руку с зажатой в ней листом..

— Как вообще можно знать, как нужно петь по этим значкам? — спрашивает её ХёнШи, подойдя к ней и забрав его у ЮнМи.

— Там же всё написано, — удивляется та.

— Ты же не умеешь петь, — говорит ХёнШи и пытается объяснить, что его удивляет, — Откуда тебе знать, как правильно? Может, ЫнХёк всё верно делает? Просто ты этого не понимаешь?

ЮнМи вытаращивается на него, как на нечто невероятное, вылезшее неизвестно откуда и не должное существовать в принципе.

— Песня, она вот здесь, — говорит она, собравшись с мыслями и прикасаясь указательным пальцем к своему правому виску, — Музыка, песня, голос, всё тут. На бумаге записано как это должно быть. Если бы ты знал ноты, у тебя даже такого вопроса бы не возникло.

— Ну, извини, — разводит руками ХёнШин, — мы в Америках не обучались!

— Причём тут Америка? — не понимает ЮнМи и задумывается, опуская голову и смотря вниз.

На некоторое время устанавливается тишина. ЮнМи думает, парни ждут.

— Мне нужен синтезатор! — видимо найдя решение, поднимает голову ЮнМи.

— У нас нет, — переглянувшись с группой, говорит ЫнХёк.

— У меня есть. Мне нужен мой KingKorg. У него должна быть функция "электронный голос". Я могу попробовать заменить им вокал. Тогда сразу будет понятно, как нужно петь.

— А если её нет, этой функции? — спрашивает ХёнШин, — Что тогда?

— Это не единственный синтезатор на планете, — отвечает ЮнМи, — найду другой, в котором она есть.

— А разве музыкант не должен знать, что есть в его инструменте? Как он тогда играет, если им не владеет?

ЮнМи пристально смотрит на него взглядом — "заколебал ты!".

— Знаешь сколько там настроек и возможностей? — спрашивает она у ХёнШина, — Не упомнишь! А "электронным голосом" я никогда не пользовалась, он мне был не нужен… До сегодняшнего дня!

ЮнМи недовольно поджимает губы.

— Ок, — говорит ХёнШин, — я понимаю, тебе нужно время? Тогда, теперь, мы тебя учим? Потанцуем?

Выражение лица ЮнМи становится неуверенным.

— А второй куплет? — спрашивает она, — Когда мы будем ставить его произношение?

— Я думаю, — говорит КванРи, — ХёнШин прав. Лучше сейчас заняться танцевальной практикой. Пока мы не поймём, как нужно петь, ставить произношение дальше смысла нет. Вдруг, мы не сможем это петь так, как ты хочешь? Если получиться, тогда перейдём ко второму куплету. Если нет — будем думать. Зачем сейчас время тратить? И так сегодня на первый куплет столько времени ушло! Лучше потренироваться. Давай, посмотрим, как ты делала домашнее задание!

Подумав, ЮнМи соглашается с аргументом, кивает и вяло направляется к середине комнаты. Парни переглядываются. Во взглядах, которыми они обменялись, небольшое, но легко замечаемое выражение злорадства.

Время действия: вечер этого же дня

Место действия: небольшая палатка корейского уличного общепита. За одним из столиков перекусывают лапшой и жаренными свиными шкурками ХёнШин и КванРи.

— Жизнь посылает знаки, — смачно жуя шкурку, философствует за столиком ХёнШи, — Всегда. Нужно только их замечать и делать выводы. Это умение гораздо ценнее любого высшего образования…

Проглотив прожёванное, ХёнШи прерывается и тянется палочками за следующим кусочком.

— Ты умеешь? — воспользовавшись тем, что он замолчал, спрашивает КванРи.

— Пока только учусь, — макнув в соус выбранный кусок, ХёнШи кидает его в рот и, начав жевать, пускается в дальнейшие рассуждения.

— Понимаешь, хён, приходится до многого доходить самому, — говорит он, с видом человека занимающегося тяжёлым трудом, в котором он может рассчитывать только на себя, — литературы практически нет, а та, что есть, не всегда написана понятно. Как я понял, такие книги, это попытка изложить на бумаге личный опыт автора. Другому человеку это сложно понять…

ХёнШи задумывается и, продолжая жевать, смотрит куда-то вдаль, сквозь пластиковую стену палатки, сощурив и без того свои узкие глаза.

— Непонятно, — говорит КванРи, поддерживая разговор, — зачем писать такие книги, раз они непонятны? Такой автор, всё равно, что негодный учитель, который объясняет своим ученикам науку так, что они становятся только глупее…

— Дело в том, что в этом деле всё основано на контроле эмоций, — возвращается ХёнШи из своего "далёка" за новой порцией свинины, — нужно стараться меньше думать о постороннем и больше сосредотачиваться на своих чувствах. Тогда, иногда, ты будешь подмечать нечто странное и как-то реагировать на это. Удивляться, радоваться, злиться и так далее. Нужно фиксировать такие моменты, останавливаться и пытаться понять, почему тебе вдруг стало не так? Это как раз те знаки, которые посылает нам жизнь.

— И как, хён, часто удаётся тебе заметить? — любопытствует КванРи.

— Сегодня был знак, — со значением в голосе произносит ХёнШи.

— Какой? — с интересом спрашивает КванРи.

— Знаешь, я раньше думал, — задумчиво говорит ХёнШи, зажав между пальцами правой руки палочки, словно сигару, — что умная девушка, это хорошо. И что моя девушка, будет умной. Но сегодня… Сегодня я понял, что это ошибка. Жизнь показала мне.

— И как это было?

— ЮнМи.

— ЮнМи?!

— Хён, она раздражает.

— Раздражает? Чем?

— Тем, что говорит таким тоном, что будто стопроцентно права. Будто знает всё лучше всех.

— Но она, кажется, действительно знает то, о чём говорит, хён! И умеет много.

— Вот это-то и бесит. Девушка не должна быть умнее парня!

— Почему? — удивлённо смотрит на друга КванРи.

— Сам подумай! Что это тогда будут за отношения? Если жена умнее, значит и образование у неё будет лучше, и зарабатывать она будет больше. Зачем тогда мужчина нужен? А?

— Ммм… — задумывается КванРи, — Ну да, пожалуй ты прав. Трудно будет сохранить такую семью.

— Вот! — назидательно поднимает вверх левый указательный палец ХёнШи, — Об этом-то я и говорю, хён! Девушка должна быть умной, но не слишком. Тогда отношения в паре будут гармоничными. А от таких, как ЮнМи — все парни разбегутся. Кто такую терпеть будет?

— Ну-у… — задумывается КванРи, — мне кажется, что ты слишком категоричен, ХёнШи. Мир большой, людей в нём много. Неужели не найдётся в нём парня, который окажется умнее её?

— Но я-то не умнее! — видимо особо не подумав, что он говорит, с досадой произносит ХёнШи.

КванРи с удивлением смотрит на собеседника.

— Так ты что, просто завидуешь? — с удивлением от открывшегося, вопрошает он, — И всё что ты тут сказал, это просто… обоснование этому?

— Ничего я не завидую! Просто она много воображает о себе, — опять с досадой, но уже по другому поводу произносит ХёнШи и, желая показать, что разговор окончен, наклоняется над своей миской, начав агрессивно шуровать в ней палочками, перемешивая лапшу с соусом.

— Постой, — секунды три посмотрев за ним, медленно произносит КванРи, — а случаем, она тебе… не нравится? А?

Палочки ХёнШи замирают.

— С ума сошёл? — спрашивает он, поднимая лицо и стараясь выглядеть натурально удивлённо-возмущённым, — С каких это пор меня интересуют школьницы?

— Она не простая школьница, — всё так же, неспешно произнося слова, отвечает КванРи при этом, внимательно смотря на лицо ХёнШи и, видимо оценивая его театральные возможности, — В Америке училась. Трудно будет тебе её заинтересовать…

— Да не хочу я её заинтересовывать! С чего ты взял?! — возмущается ХёнШи, — Просто слушать такое смешно!

— Если хочешь, могу дать совет, — не отреагировав на столь бурное проявление чувств, предлагает КванРи.

— Какой? — сразу перестав возмущаться с интересом спрашивает ХёнШи чуть подаваясь вперёд.

— Если ты собрался нести эти носилки, то ты ухватился не за ту сторону, — с нотками мудрого старца в голосе, произносит КванРи, — вряд ли у тебя получится произвести впечатление своими знаниями. Почему бы тебе не воспользоваться тем, чем ты умеешь? Ты же лучший танцор в группе. Это у тебя получается лучше всего. А она совсем не умеет танцевать. Зря ты её сегодня так отчитывал. Девочка совсем огорчилась. Видно, что она хочет научиться, а ты её ругаешь, вместо-того, что бы помочь.

— Да я не ругал, — озадаченно говорит ХёнШи, видно, вспоминая, что там и как было на репетиции, — просто она совсем не занималась дома. Всего по часу в день! Разве можно научиться танцевать за такое время?

— Хён, она "банан", — напоминает КванРи, с сочувствием в голосе объясняя очевидные всем, но, только, видимо, не ХёнШи, вещи, — она из Америки. Там всё по-другому. Там столько не работают, как у нас. И думают не так. И разговаривают по-другому. Ты что, сам не видишь, что она только внешне похожа на кореянку?

— Мм-м, — задумчиво мычит ХёнШи, обдумывая слова.

— Почему бы тебе не стать её сонбе? — предлагает КванРи, — Она с уважением смотрит на тебя, когда ты танцуешь. Даже с завистью, я бы сказал.

— Да? — переспрашивает внезапно повеселевший ХёнШи.

— Ну да. Если ты научишь её танцевать, от этого будет польза всем. И группе, и ей, и тебе.

— На это время нужно будет тратить… — задумчиво произносит ХёнШи, похоже, уже прикидывая, как это организовать.

КванРи пожимает плечами, как бы говоря — "ну а ты как хотел?" и говорит: ЮнМи девочка не очень красивая, но, необычная. С такими талантами как у неё, она может стать очень известной. Не хочешь стать первым учителем танцев у будущей "звезды"? Может, она о тебе когда-нибудь, вспомнит…

— Ужином угостит… — спустя пару секунд ехидно добавляет КванРи, глядя на впавшего в задумчивость друга, — рамён купит…

Время действия: вечер этого же дня

Место действия: дом мамы ЮнМи. Большая гостиная. Семья в полном составе пьёт чай перед телевизором.

Сижу, пью облепиховый отвар, он мне больше всего по вкусу, вместе со всеми смотрю телевизор. По телеку показывают итоги недели, идёт репортаж о поднятии затонувшего военного корвета. В данный момент, эксперт, на которого сделали "включение" из студии, подробно, с использованием схем, рассказывает, что, как и что за чем, будет происходить. Показали видео, как под дном судна прокладывали каналы с помощью насосов. Видео получилось коротким. Как только насосы включили, вся картинка сразу пропала, превратившись в непроглядное облако бело-зелёной мути. Дно в этом месте оказалось илистым, и пока думали что да как, корпус судна успел к нему "присосаться", если говорить по-простому. Короче говоря, просверлили потоком воды под днищем дырки, протащили в них стальные тросы, закрепили на судне ещё пару огромных баков с водой, подготовили всё к подъёму. Когда начнут поднимать, воду из баков выгонят сжатым воздухом. Они начнут всплывать, начнут тянуть за собою вверх. В этот момент, два плавучих крана, привезённых на место катастрофы, начнут тянуть за продетые под нищем тросы. В итоге, общего приложенного усилия должно хватить, что бы оторвать корвет от грунта…

Сижу, смотрю, вспоминаю, как наш Курск поднимали. Грустно всё это… Грустно и печально…

Сюжет заканчивается, и ведущие начинают рассказывать, как в стране обстоит дело с посевной. СунОк хмуро отворачивается от телевизора и придвигается на попе по полу к столику, видно собираясь налить себе ещё. Я, молча на неё смотрю. Два дня с ней не разговариваю. Она достала уже своей тупостью. Позавчера, онни принесли на носилках. Не, она не попала в автомобильную катастрофу, нет. Она была на очередной вечеринке. Помнится, в одной из дорам был сюжет, как хитрая главная героиня решила прикинуться пьяной, в расчёте на то, что парень, на которого она положила глаз, потащит её на спине домой, как в Корее принято. Но не тут-то было, как говорится! Её начальник, который руководил пьянкой, был супер-организатором в этом вопросе, плюс, отягощён нехилым опытом. Короче говоря, для таких случаев, у него были припасены носилки. И вот, вместо спины главного героя, перехитрившая в итоге саму себя, героиня поехала на носилках в больничку. На промывание желудка.

Честно говоря, я думал это смешная придумка сценариста той дорамы. Но, нет. Вчера на микро фургончике, на таких же оранжевых носилках, как в той дораме показывали, привезли онни. Кроме неё, в фургончике ещё было четыре мужских тела. Но они лежали на полу так, в навал, без всяких носилок, на синей плёнке. Носилки, как я понял, благородно уступили даме. Водила "маршрутки", вместе с сопровождающим вытащили СунОк, на носилках занесли в дом, выгрузили, куда им сказали…

Как у них с пьянкой тут всё классно организованно! У нас упор в этом деле больше делается на подготовку, а тут всё комплексно продумано. И до и после, как говориться. Предусмотрительные они, эти корейцы…

Онни прибыла в полнейшей "отключке". Глянул, что с ней. Я не специалист по приведеню в чувство, но на вид, вроде, отравления особого нет. С мамой положили, накрыли, проследил. Ночь прошла спокойно. К обеду следующего дня очухалась. Сразу за бок свой схватилась, идиотка. Не, я точно, как-нибудь под настроение, до ихнего ректора дойду! Сущее безобразие, как говориться, а не учёба!

Онни наливает чай, косясь на меня. Пфф… Надо говорить. Тем более, что мама рядом.

— Ты когда к врачу пойдёшь?

СунОк замирает с чайничком в руках.

— Ты обещала.

Онни так до врача и не дошла. Чжувоновские тряпки я сдал в магазин, зарплату получил, так что, деньги есть. Есть порекомендованный моим психиатром специалист. Всё есть. Нет желания дойти до него. Всё что-то мешает. То учёба, то очередной хвесик…

— Наверное, нужно подождать, чтобы в боку всё успокоилось, — отвечает онни, — что бы анализы вышли точными…

Что за хрень она говорит? Она, что…?

— Ты что, боишься?!

— Почему, боюсь? Ничего я не боюсь… — пряча глаза, бормочет онни и начинает суетиться с посудой.

Я сморю, как она тычит и никак не поставит на место чайник между мисочек и до меня неожиданно доходит. Дорамы, ну, конечно же! Мельче рака там ведь ничем не болеют! Господи, ну что за идиотизм? Взрослая ведь уже девушка!

— Ты что, думаешь у тебя рак? — спрашиваю я её прямо в лоб.

— Что ты такое говоришь, ЮнМи? — испуганно ахает рядом мама, — Разве можно так говорить?

— У тебя не рак, у тебя всё гораздо хуже! — не обращая внимания на маму, "наезжаю" я на испуганно замершую СунОк, — У тебя прогрессирующее выпрямление мозговых извилин! Идиотизм в хронической форме, вот что у тебя там! Ещё пару месяцев и ты в законченную идиотку превратишься!

— Юна! Как ты разговариваешь со своей сестрой?! — возмущается мама, — Сейчас же извинись!

— Да? Извиниться? А то, что она насмотрелась дорам, понапридумывала себе всяких ужасов и поэтому не хочет идти к врачу, это как? Итак, уже, месяц прошел, как идти собирались! Сколько ещё ждать? Всё ведь в хроническую форму переходит, если не лечить!

Мама ничего на это не возражает. Смотрит на СунОк. Та сидит, опустив голову и молчит.

— Значит так, — веско говорю я СунОк, — завтра я узнаю, когда врач принимает, и иду, веду тебя за ручку к нему. Понятно?!

— Ты чего сегодня такая агрессивная? — поднимает она голову и вопросительно смотрит на меня.

— Устала, — подумав, отвечаю я.

Честно говоря, да. Весь день прошёл в суете. Вроде бы движений сделано много, а "выхлопа" — ноль. Всё идёт не так быстро, как хочется. Парни тормозят с песней. То произношение страдало, сейчас как-то приблизились к допустимому варианту с первым куплетом и припевом, теперь поют не так. Сегодня сходил к ним "в берлогу", посмотрел. Уже когда припёрся почти к дверям, вспомнил, что теперь я девушка и меня могут изнасиловать. Ну, не идиот ли я? Подумал, плюнул, решив, что уже поздно разворачивать оглобли прямо перед дверьми, а парни — нормальные. Не похожи они на тех, кто по первому удобному случаю насилует школьниц.

Место для тренировок потребовалось потому, что настала фаза репетиции вокала и лишние слушатели до дебюта, ну совершенно не нужны. Посмотрел предложенный вариант. Оказалось, что помещение принадлежит семье ЫнХёк. У них там склад какой-то магазинной мелочёвки. ЫнХёк с парнями заделали одну из его стен зеркалами и организовали танцкласс. Не фонтан конечно, но, как говорится, за неимением гербовой, пишу на простой. Вентиляция нормальная, скамейки, освещение. Правда, пришлось настоять, чтобы они убрали свинарник, который они там развели. Нет, я действительно не люблю, когда всё раскидано. И я им правду сказал, что порядку меня научила музыка. Ну ещё и моя мама, хе-хе… Но, натурально ведь воняло же! Они что, не чувствуют? Как можно заниматься в таких условиях?

Парни, понятное дело, поупирались, но на принцип идти не стали. Сами ж видели, что у них помойка из угла на середину комнаты выезжает. Животворящего пендаля на битву с ней им только не хватало…

Однако, потом ХёнШи на мне на танцах отыгрался. Всё ему не так было. Тоже мне… специалист… Хотя, танцует он реально классно. Как у него так получается? Не понимаю…

Вообще, этот ХёнШи ко мне цепляется. Подловил меня с синтезатором, что я не знаю, что там в нём есть. А я действительно, не помню, есть "электронный голос" в этом Корге, или нет? В домашнем был, тут тоже, вроде, должен быть… Кстати, я так и это не посмотрел. Нужно инструкцию глянуть. Вот, не было печали, теперь ещё вокал изображать. Опять время тратить…

Я вздыхаю. Ладно. Дорогу осилит идущий…

— Пойду, гляну, что там, в интернете творится, — говорю я своим, — может, кто перевести чего хочет?

— Сходи, дочка, — кивнув, разрешает мама, — сходи.

Пойду…

Ох, грехи мои тяжкие… — думаю я, поднимаясь на ноги и чувствуя, что отсидел правую ногу, — знать бы ещё, какие…

Время действия: следующий день

Место действия: дом семьи ЧжуВона. Бабушка и начальник охраны.

— Я прочитала твой доклад, СанУ, — недовольным голосом говорит бабушка, смотря на собеседника поверх очков.

— Прошу прощения, госпожа, — с сокрушённым видом отвечает тот, — но иногда бывает, что расследования идут не с той скоростью, с которой бы хотелось… Но это вопрос времени. Так или иначе, но мы получим интересующую вас информацию.

— Ты уже месяц её получаешь, — сварливо говорит бабушка и спрашивает, — что, эта Гё ХоЧжу, настолько тверда, что вы не нашли к ней ключи?

— Всё, что её интересует, это её здоровье, госпожа, — отвечает СанУ, — похоже, человек, для которого она это сделала, долгое время поддерживал её деньгами, на которые она лечилась. Отсюда такая преданность.

Бабушка качает головой.

— Да, — говорит она, — лейкоз крови это серьёзно…

СанУ тактично молчит.

— Хорошо, — говорит бабушка, — то, что ты написал про знакомство дяди девочки и судьи, это верно?

— Да, госпожа, — почтительно наклоняет голову начальник охраны, — они знакомы со школы. Вместе учились. Он встречался с ним. Думаю, что вероятность оправдательного приговора очень высока.

— Хм, — задумывается бабушка и решает, — ладно. Тогда, если это случится, поиски организатора этого всего, можешь прекратить. Ни к чему это уже будет. Что ещё тобой сделано, СанУ?

— Достигнута договорённость с рядом крупных интернет-компаниями. В течение года они будут заниматься модерацией информации, касающейся господина ЧжуВона. А именно — удалением видеозаписей с его проводов в армию под предлогом нарушения авторских прав и сообщений в чатах ряда сайтов определённой направленности под предлогом нарушения правил оставления комментариев. Это мы начали делать буквально с первого дня. Ситуацию удаётся держать под контролем и информация особо никуда не расходится.

— Почему только на год? — интересуется бабушка.

— Специалисты сделали заключение, что больше этого срока заниматься этим, смысла нет. Через год, как они сказали, это утонет в недрах интернета. Архивы лент комментариев будут потёрты в нужных местах, видео, со всех сайтов раздачи — удалено. Конечно, что-то где-то всё равно останется, но для его поиска придётся приложить значительные усилия. А если будет вынесен оправдательный приговор, то это уже не будет иметь особого смысла. Поэтому, модерация будет год, госпожа. Итак, не дёшево вышло.

— Да уж, — чуть морщится бабушка, видимо вспомнив сумму в отчёте.

— Но это всё равно меньше чем было запланировано потратить, с учётом коррекции баз данных МВД, госпожа. Ещё пришлось заплатить телевизионным агентствами. Почти все они вырезали выступление ЮнМи из своих новостных репортажей.

— Хорошо, СанУ, — кивает бабушка, — ты неплохо поработал. Как только будет решение суда, сообщи мне об этом.

— Да госпожа, — кланяется начальник охраны.

Время действия: на следующий день

Место действия: дом мамы ЮнМи, зал для посетителей в их ресторанчике. СунОк с молотком в руках вбивает небольшие, ярко-жёлтые гвоздики в стену. Мама, отойдя подальше, руководит правильностью проведения работ. За одним из столиков сидит ЮнМи и, подперев голову рукою, индифферентно наблюдает за происходящим.

Сижу, наблюдаю за дурдомом. Чёрт меня дёрнул за язык сказать своим про задание, данное мне на работе — повесить в рамках на стену свои сертификаты. Мама, как услышала… Короче, нам тоже надо! В итоге, онни сделала два комплекта цветных сканов и купила два комплекта рамок. Теперь онни вешает сертификаты в золотых рамках на стену, а мама следит, чтобы было ровно. Место для размещения композиции выбрано так, что любой посетитель кафе не сможет уйти, не заметив этой выставки. Смотрю на происходящее и меня, как говорится, терзают смутные сомнения… Чё б мне было не промолчать тогда про свои знания? Как-то неудобно, теперь. Вроде, как хвастаюсь. Пфф…

Всё, последний гвоздь вбит, началось "повешенье". Первой, мама вешает на гвоздик большую фотографию ЮнМи. Рамка по размерам такая же, как и остальные. Внизу, написаны мои фамилия и имя, чтобы было понятно, что я дочь владелицы этого кафе. Ниже фото, в рядок, располагаются сертификаты. Отойдя назад, мама зовёт меня и СунОк к себе, что бы вместе посмотреть, что получилось.

Встаю, подхожу, встаю слева, онни встала от мамы справа. Смотрю. М-дааа, иконостас, однако…

— Вот, — обнимая нас руками и прижимая к себе, с гордостью произносит мама, — пусть все знают, какие у меня дочери!

Дочери? Там ведь вроде я один висю… Или вишу… Мама целует нас в макушки. Сначала меня, потом СунОк. В этот момент у меня звонит телефон, нарушая сакральность момента. Выкручиваюсь из-под маминой руки, отхожу в сторону, доставая из кармана свою "раскладушку". Номер незнакомый… Кто это?

— Да, — говорю я в телефон, установив соединение.

— Добрый день, — вежливо отзывается знакомый голос в трубке, — это Пак ЮнМи?

— Да, это я, — отвечаю я, замечая, что онни и мама с интересом смотрят на меня.

Поворачиваюсь к ним спиною.

— Привет, это ХёнШи.

— А, привет. Слушаю тебя.

— Тут такое дело. Я поговорил с парнями, и мы решили, что если ты будешь так мало заниматься танцами, то у нас ничего не получится. Тебе нужно больше практиковаться.

Да знаю я, знаю! Кто б ещё учил, а то делаешь, делаешь, а потом оказывается, что делал всё неправильно… А к чему этот разговор?

— Я буду твоим сонбе по танцам, — неожиданно предлагает ХёнШи, — буду тебя учить. Ты согласна?

— Конечно, согласна! — не задумываясь, сразу соглашаюсь я.

— Хорошо. Значит, договорились. Сегодня ты сможешь?

— Прямо сегодня? А где? Там, где мы были?

— Нет. Для такой привереды как ты, там не комфортно. Я помогаю проводить танцевальные занятия в одной из школ, там хороший зал, душевые и раздевалки. Попробую оформить тебе на месяц гостевую карту, но, если не получится, может, придётся немного заплатить. Устроит?

— Вполне, — говорю я, — а где это?

— Скину тебе адрес СМСкой. Сегодня в шесть, окей?

— Окей, сегодня в шесть вечера. Договорились.

— Тогда — пока.

— Пока.

Отключаюсь, закрываю "раскладушку", оборачиваюсь. Мама и онни очень заинтересованно смотрят на меня.

— Тебя пригласили на свидание? — с интересом спрашивает мама.

— С чего вдруг такой вывод? — удивляюсь я.

— Просто у тебя очень довольный вид.

Довольный вид? У меня? Почему? Хмм… А! Довольный вид, это наверное от того, что парни, похоже, согласны работать со мною. До этого было как-то вроде да, как-то вроде нет. Фифти-фифти. А теперь они решили, что я буду с ними. Ну, раз ХёнШи будет меня учить? Значит, меня приняли в коллектив! Приятно, что тут говорить!

— Да нет, мама, — улыбаясь, говорю я, — просто появилась возможность попрактиковаться в танцах. Хорошее место и преподают хорошо. И вроде, даже месяц бесплатно можно будет заниматься. По гостевой карте.

Онни недоверчиво смотрит на меня с выражением — "что-то тут нечисто"!

Файтин пятнадцатый

Как называется, когда лежишь, но хочется лежать ещё сильнее? Вот у меня как раз такое состояние. Недавно приполз с тренировки. Жир болит во всём теле. ХёнШи реально танцевальный монстр, дэнс-машина, как про таких говорят. После двух с половиной часов интенсивных занятий, когда от усталости на простых "шагах" у меня начали проседать в коленях ноги и стало закручивать вкруг себя, он, посмотрев на меня с явным сожалением, сказал, что на сегодня всё и велел идти домой, а сам остался "скакать" дальше. ХёнШи оказывается помощником сонбе начинающей группы. В зале жуть, что творится! Битком! Занятия расписаны до часу ночи. Вот каким бизнесом нужно тут заниматься! Подготовкой к чему-либо. К сдаче каких-нибудь экзаменов, зачётов, получению аттестатов, к прослушиванию в агентствах… Похоже, в этой бизнес-нише в Корее никогда не будет отбоя от желающих.

Пришёл домой после занятий. "Упал", чуть ли не в прямом значении этого слова. Ни на что более не годен. Чёрт, ещё анекдот со мною приключился. Ноги натёр… Трусами. Внутреннюю поверхность бёдер. Аж печёт… Помазать бы, каким-нибудь кремом… Холодным. Но это ж вставать нужно, у СунОк искать… Сил нет. Похоже, завтра, я буду полный "разволюшен". Зато теперь понятно, почему фраза — "один час занятий в день", вызывает столь сильное удивление у окружающих…

Лежу. Ничем осмысленным заниматься нет желания. Морщась от движений, подтащил к себе по полу свой ноут, вылез через него в интернет, решив почитать что-нибудь о к-поп. Что б хоть какое-нибудь представление иметь, кто тут ху из ху, как говорится…

Наткнулся на "горячую тему". Народ в комментах обсуждает новость о том, что спустя три года после дебюта, девушкам из гёрлз-группы AOA впервые заплатили, о чём официально заявило их агентство — FNC Ent… [46]

Мда-а… Походу, агентство FNC Ent живёт, не чуя земли под собою. Как это так, три года не платить денег?! Группа у них что, в рабстве, что то ли? Работают только за еду?

Посмотрел клип АОА про кошек[47], потом про сердечную атаку[48].

Девчонки симпатичные, впечатления, что их голодом морят, не производят. Клипы тоже, не из палок и верёвок сделаны. Костюмы не из тряпья. Ощущение, что всё стоит немалых денег. Но, три года сидеть без гроша? В чём смысл? Что, агентство все средства вбухало в клипы, а на мемберов уже не хватило? Грохнуло всё в попытке раскрутить группу, а бабло решило стричь потом? Допускаю, что такое вполне возможно… Любой предприниматель имеет право вести свои деда следуя рисковым финансовым стратегиям. Вот только я бы, на такого предпринимателя, больше трёх месяцев не проработал бы. Да ещё бы перед этим сто раз подумал, с таким "резким парнем" связываться… Интересно, а девчонки, чего сидели? Наверное, контракт у них с адской неустойкой… Вот! Ещё одна монетка в бесценную копилку опыта — думать и смотреть, чего подписываешь! Думать и смотреть!

Читаю ленту комментариев. Интересно, а что местные корейцы думают по этому поводу?

(интернет)

{ } — Им три года приходилось плясать во всяких колледжах и университетах в одних трусах, чтобы вы, спонсоры, могли попивать пивко и отдыхать от души. Так что теперь платите им нормально!

{ } — Их успех на 70 % состоит из достижений Сольхён и ЧоА!

{ } — Сольхён сказала, что хочет в этом году подзаработать, как можно больше! Представьте, какого это: три года пахать, как проклятый, за бесплатно!

{ } — Им впервые за три года заплатили. Вау, круто…

{ } — Просто они должны были сначала окупить все свои уроки, клипы, одежду, услуги композиторов и т. д…

{ } — "Очень редко гёрлз-бендам начинают платить всего через три года после дебюта!" — вот как пиарятся FNC.

{ } — FNC реально думают, что это нормально, когда тебе начинают платить аж через три года?

{ } — Не помешало бы FNC пройти проверку… Я слышала, что это незаконно — заставлять трейни работать бесплатно для того, чтобы окупить вложенные в них деньги…

{ } — EXID начали платить через год.

{ } — FNC ещё говорят, что это 'быстро'… Снимаю шляпу перед пиаром FNC.

{ } — Они что, не могли брать всего часть денег из заработка девочек, дабы окупить всё? Они забирали все их деньги целых три года? Вау… Я слышала, что FT ни копейки не платили целых пять лет… Это агентство просто ужасно относится к своим артистам.

{ } — Теперь понятно, почему SM, YG, JYP и FAN — Большая четвёрка. Они не жалеют вкладывать денег в своё будущее и не заставляют своих артистов потом им всё возвращать. Распределение доходов между артистами и агентством в большой четвёрке такое: Как только их артисты начинают работать — им сразу же начинают платить.

{ } — FT не платили целых пять лет, так что пусть фанаты AOA не надеяться, что девочкам вдруг заплатят колоссальные суммы.

{ } — Я помню, как-то давно, КонМинзи, на TV, рассказывала, что ей начали платить спустя год после дебюта, и тогда же она купила своим родителям дом. Да, они хоть и были мега-популярны тогда, но FNC беса гонят, когда говорят, что это нормально — ничего не платить людям целых три года!

{ } — Их директор — чмо! Он и его семья продают и покупают акции налево и направо, когда как его артисты годами работают бесплатно!

{ } — Им заплатили только лишь благодаря тому, что люди начали плохо говорить об агентстве за то, что оно не платит девочкам. Я сомневаюсь, что им платят. У Сольхён несколько рекламных контрактов и она постоянно ходит на мероприятия… И она одна сейчас зарабатывает деньги. AOA тренировали далеко не так долго, как артистов YG или SM, как же они могли влезть в такие долги?

{ } — FNC сначала нужно научиться платить своим артистам, а потом уже мечтать попасть в Большую четвёрку. Даже GOT7 начали платить спустя месяц после дебюта. Три года, мать вашу… Не удивительно теперь, почему многие айдолы в депрессии. Они тяжело работают и ничего за это не получают!

{ } — Технически, агентство может сказать, что платит девушкам, даже если эта сумма равняется 50 вонам…

Да-а… Дела… Представляю себе: приходишь такой довольный, потирая ладошки за деньгами, а там тебе пятьдесят вон начислили… Бери и ни в чём себе не отказывай, дорогой… [49]

Что ж? Как видим, в подвалах красивых здешних замков, как и везде — черти водятся… Не знаю, кто такие КонМинзи и FT, но, похоже, проблемы с вознаграждением мучают не только мемберов FNC Ent… А здешние корейские фаны, похоже на тех, что в дорамах показывают. Готовы вступиться за своих кумиров, как только решат, что пора…

— ЮнМи! — заглядывает в комнату СунОк, — Ты чего лежишь?

— Устала, — трагическим голосом отвечаю я, поворачивая голову в её сторону, — на тренировку ходила…

— А-а… Ясно. Давай, вставай! Тебя мама зовёт.

— Зачем?

— Хочет показать тебя соседкам. Там две аджумы пришли, с дальнего конца улицы. Ты их наверняка не помнишь…

— Зачем меня показывать соседкам? — не понимаю я.

— Ну, мама же повесила твои сертификаты в зале? Теперь многие её знакомые захотят увидеть тебя ещё раз.

Ух, ё-моё, японский городовой! И как часто меня будут теперь "показывать"? Я что, мартышка, что ли, из зоопарка? И ещё как вовремя, с показом-то угадали… Как раз, когда еле лежу. Самое время!

— Слушай, онни, у тебя случаем крема нет? — спрашиваю я, — Какого-нибудь увлажняюще-охлаждающего, а? Очень нужно.

— Зачем? — не понимая, немного хмурит брови СунОк.

— Да понимаешь, ноги растёрла… на этой тренировке…

— Мозоль? — не врубается в проблему онни, — Крем от мозолей не поможет.

— Да не, — объясняю я, — трусами. Швы на них почему-то грубыми оказались…

Онни озадачено смотрит на меня.

— Покажи! — требует она и приседает рядом со мною.

Показываю.

— Вот и вот…

— Какое всё красное! — удивляется СунОк и качает головой, — Сильно натёрла! Так растёрла ноги, но всё равно занималась, хотя тебе было больно! Какая ты упорная!

СунОк с уважением во взгляде смотрит на меня.

Упорный? Я? Это ХёнШи упёртый, а не я, упорный! Если бы я не стал падать на пол от изнеможения, так бы, наверное, и танцевал бы там ещё, до часа ночи… И чёрт меня дёрнул одеть эти новые трусы! Подумал — ну, вроде в спортзал иду, переодеваться буду… Кто ж знал, что так выйдет? Когда на своей Земле занимался спортом, тоже, бывало, натирал кожу. Однако, это были места на ладонях и ступнях. Гриф там, штанги, потягаешь, побегаешь… Но вот так что бы там? Не помню такого! Не было такого, однозначно! А сейчас так получилось, наверное, из-за того, что ЮнМи девушка. А кожа в этом месте у девушек очень нежная, знаю. Вспотел, да и понеслось… Хм, вот же незадача какая! Придётся, значит, специально подбирать нижнее бельё для занятий. Смотреть, чтобы на нём было как можно меньше швов, а лучше, чтобы их совсем не было…

О! А это идея! Помню, у нас как-то одно время агрессивно рекламировали подобное! Именно без швов и именно для женщин. Наверняка и тут такое же есть. Нужно будет найти, где оно продаётся и купить. Иначе я буду возвращаться домой после каждой тренировки полуприсяду и в раскоряку, как сегодня… Словно не танцами занимался, а ни пойми чем…

— Онни, дай крем, если есть, — прошу я, стараясь делать это пожалостливей, — а маме скажи, что я занимаюсь, не могу сейчас. Ты ведь на моей стороне, онни? Хочешь, займёмся твоим проектом?!

Всё полезнее, чем незнакомых аджум развлекать…

Чуть слышно вздохнув, онни поднимается на ноги и направляется к своему шкафу. У неё там есть выдвижной ящик, в котором полно всякой косметики.

— Знаешь, — говорит она, выдвинув его и начав в нём копаться, позвякивая содержимым, — я вот всё думаю, про то, что ты предложила… Про "Ужин с СунОк"…

Перестав позвякивать перебираемыми банками, онни достаёт одну из них и принимается читать про себя её этикетку.

— И что? — спрашиваю я, — Что надумала?

— Мне кажется, — отвечает она, поворачиваясь ко мне, — что у меня не получится…

— Почему? — честно удивляюсь я, — Ты же даже не попробовала!

— Понимаешь, я читала советы профессионалов молодым артистам. Тем, которые первый раз выступают на сцене. Профессионалы говорят, что для того, чтобы на тебя обратили внимание, нужно сделать первое выступление как можно более ярким и запоминающимся. Тогда есть шанс, что зрители тебя запомнят. Я думала, как это сделать и ничего придумать не смогла. Что я могу рассказать людям? Как я хожу в институт? Как учусь? Разве это интересно?

— Можно устроить взрыв на кухне, — не секунды не раздумывая предлагаю я, — снимаем, как ты готовишь блюдо, потом БАХ! Ты вся такая в макаронах и соусе, с невозмутимым видом говоришь, что это очень вкусно и предлагаешь всем попробовать повторить!

— Да ну тебя! — обижается СунОк, — я серьёзно говорю, а ты смеёшься! Почему у тебя всё просто? Взяли и сделали, хотя никогда раньше этим не занимались?

— Зачем усложнять жизнь? — отвечаю я, — Берёшь и делаешь. Что-то получится, потом получившееся исправишь и сделаешь второй раз лучше. Было бы желание. А думать, как оно будет, можно вечно.

— Всё равно, — не сдаётся онни, — всё равно нужно хотя бы представлять, как это будешь делать. Нужно людей спросить, которые уже делали, хотя бы что-то похожее. Послушать их советы. Ты думаешь, что это неправильно когда говорят, что первое выступление должно быть ярким?

— У нас не экшен, — говорю я, — у нас вечер историй. Как его сделать ярким? Костюмы одеть? Маски? Рассказать историю разными голосами? Это всё потребует уменья и денежных затрат. А мы хотели обойтись с тобою по-минимуму, если помнишь.

— Значит, нужно рассказать очень интересную историю. Чтобы люди её сразу запомнили. А не про то, как я езжу на метро…

Я задумчиво смотрю на онни. Хм… Что-то есть в том, что она сказала. То, что первое выступление для зрителей должно быть как атомный взрыв, это она стопроцентно права. Но вот как сотворить такое в литературном жанре? На сцене можно использовать пиротехнику, видеоэффекты, мощный звук… А в истории… Есть только сама история. Значит, она должна быть суперской! Чё я такой тупой тормоз? Просто нужно попробовать вспомнить что-то из бестселлеров моей Земли и дать его озвучить онни. Что-нибудь не длинное. А потом этот шедевр можно будет оттащить в издательство! И получить за это денежку! Ессс!

"Властелин колец"? "Хроники Амбера"? Или, "Игры престолов"? Не, наглеть не стоит. Для начала нужно выяснить, смогу ли я вообще хоть что-то вспомнить из книг. Так сказать, в принципе. Лучше попробовать что-нибудь простое, короткое. Где-то так на полчаса. И то, что с гарантией может понравиться корейцам, потому, что история будет для них. Хм… Помниться мне, что в моей Корее, большой популярностью пользовалась сказка Экзюпери "Маленький принц"… Объясняли это тем, что философский посыл этого произведения созвучен конфуцианским идеям и поэтому понятен корейцам. По-моему это неплохой вариант "на попробовать". Эта сказка и во всём мире была популярной. Можно будет потом перевести её на английский… Хотя, собственно, на английском я её и читал… Пфф… Похоже, это будет перевод с английского на корейский… Ладно! Ничего страшного. Дорогу осилит идущий. Главное — вспомнить всё!

— Знаешь, онни, — быстро прокрутив это в голове, говорю я, — а давай, я попробую написать интересную сказку. И ты её будешь читать несколько вечеров. Сказку запомнят, а вместе с ней и тебя. Как идея?

— Сказку? — вытаращивается на меня онни, зажав баночку с кремом в руке, — Ты? Ты напишешь сказку?!

— Я попробую, — обещаю я, — время ещё есть. Если через неделю получаться ничего не будет, начнём придумывать что-то другое. Устроит?

— Ты же хотела стать айдолом? — удивлённо спрашивает СунОк.

— И что? — не улавливаю я сути её вопроса.

— Чтобы стать писателем, для этого нужно много работать. И чтобы быть айдолом, тоже нужно много времени. Не получится сразу быть писателем и айдолом. Ты не успеешь.

— Писателями рождаются, а не становятся, — уверенно говорю я, — тут талант нужен, а не работа.

Если бы хорошим писателем можно было стать, просто работая, то их бы было вокруг как собак нерезаных. Тоже самое, касается и хороших композиторов…

— С чего ты решила, что у тебя он есть? Ты же ещё ни одной книжки не написала?

— Да, я ещё даже не пробовала, — соглашаюсь я, — Но, может, я как раз, родилась писателем? Вот попробую и узнаю. Файтин!

Я делаю жест рукою.

— На, вот, файтин, попробуй этим намазать, — покачав головою, говорит онни.

Подходит ко мне и протягивает баночку: — Он очень хорошо увлажняет и смягчает кожу…

— Спасибо, СунОк, — благодарно киваю я, беря крем.

Ща намажусь, буду жить!

Время действия: следующий день

Место действия: ЮнМи на своём рабочем месте что-то быстро набирает на клавиатуре с использованием английской раскладки.

"… — Да, да, я люблю тебя, — услышал он. — Моя вина, что ты этого не знал. Да это и не важно. Но ты был такой же глупый, как и я. Постарайся быть счастливым… Оставь колпак, он мне больше не нужен.

— Но ветер…

— Не так уж я простужена… Ночная свежесть пойдет мне на пользу. Ведь я — цветок.

— Но, звери, насекомые…

— Должна же я стерпеть двух-трех гусениц, если хочу познакомиться с Бабочками? Они, должно быть, прелестны. А то кто же станет меня навещать? Ты ведь будешь далеко. А больших зверей я не боюсь. У меня тоже есть когти.

И она в простоте душевной показала свои четыре шипа… "

Кто там?! Начальник что ли бродит?

Постаравшись принять вид человека занятого усиленной умственной деятельностью, неспешно поворачиваю голову вбок, вроде, как бы, размышляя. Кажись, никого… Встаю, делаю пару шагов из моего загончика в проход и назад, так, словно разминаясь. Никого! Показалось… Кунчан-ним сидит у себя, остальные тоже, по своим рабочим метам, работают. Я же, сегодня, вместо работы, фигачу на английском "Маленького принца". Пришедшую прошлым вечером в голову идею, удалось попробовать осуществить только сегодня. Вчера всё же пришлось пойти поразвлекать пришедших к маме подруг. Ну, мама просила… Хотя, сидеть в обществе незнакомых людей и пытаться вести себя так, как они ожидают, а не так, как хотелось, было сложно. Сложно и скучно. После посиделок стало уже поздно. Ещё нужно было сделать тест, что врач прислал, потом, после того как сделал, силы окончательно кончились. В общем, завалился я спать. А утром с трудом встал, позже, чем собирался. Бегать не пошёл. Куда тут бегать, в таком состоянии? До работы добрался, уже счастье. Ноги за ночь поджили, но всё равно, напоминают о вчерашнем танцевальном безумстве. А на работе… Никак не мог сосредоточиться на том, что нужно компании. Плюнул, решил сделать себе умственный перерыв и попробовать вспомнить и записать сказку. Поначалу дело шло плохо. Вспоминал, вспоминал… Один общий сюжет в голове крутится. Огорчился, сходил на перерыве за кофе для местных, тоже выпил и после этого у меня внезапно попёрло! Наверное, так хотел вспомнить, что пока ходил туда-сюда, мозг встряхнулся, очнулся и нашёл в своих закромах искомое. Пишу, как с листа! Просто фантастика!

"… И она в простоте душевной показала свои четыре шипа… "

Then she added: "Don't linger like this.You have decided to go away. Now go!"

For she did not want him to see her crying. She was such a proud flower… "

А сказка действительно хорошая! Помню, когда её читал, как-то не задела меня она, хотя все хвалили. А сейчас — даже интересно! И сюжет есть, и мысли, над которыми задумываешься… Почему так? Наверное, когда я тогда читал, больше внимания уделял переводу, чем книге как книге. Правилам, значению слов. Сейчас же я её читаю просто как сказку. А может, я постарел? Говорят, с каждым прожитым годом, отношение человека к прошлому меняется… Да, скорее всего я постарел. Год, с небольшим, пожалуй прошёл с той поры, хе-хе… Так, что там было дальше?

" — Она была такой гордый цветок… "…

Пожалуй, в переводе, это будет лучше звучать так:

" — Это был очень гордый цветок… "

Бззз! Бззз! Бззз!

Телефон ползёт по столу, вибрируя от входящего вызова.

А чтоб тебя! Поработать не дадут! Кто там? ХёнШи? Что ещё случилось?

— Да, алло, — говорю я, отвечая на звонок.

— Аннён!

— Аннён.

— Что делаешь?

— Работаю. Текст перевожу… — недовольным тоном человека оторванного от важного дела, конкретизирую я своё занятие.

— А-а, а я думал, что ты так сказала, что работаешь…

— Что значит — "так"? — не понял я, прижимая телефон плечом к уху и протягивая руки к клавиатуре.

— Придумала. Ты же ещё в школе учишься. Кто возьмёт тебя на работу без диплома? Вот ты так и сказала, что бы выглядеть старше…

— Делать мне больше нечего, как придумывать, — насмешливо хмыкаю я, вновь начиная набирать колотящийся внутри черепушки и требующего выхода текст, — зачем звонишь? Что случилось?

— Хотел сказать, что сегодня занятия в танцзале начинаются в шесть, а не в семь. Я вчера тебе не сказал, потому что ты ушла раньше.

— Я сегодня не приду.

— Почему?

— Ноги натёрла.

— Кроссовками?

— Трусами.

… (длинная пауза)

— Алло! ХёнШи! Алло!

Куда он делся? Разъединило, что ли?

— ЮнМи, а что, девушки в Америке… Они… Все такие? — осторожно спрашивает ХёнШи.

— Какие, такие? — не понимаю я, смотря на экран.

— Непосредственные.

Это он к чему? Я что-то неправильно сказал? "Отматываем" назад. Мммм… Так! Про трусы это я, пожалуй, зря. Я же теперь как бы девушка. Им подобное не принято говорить. Парень знакомому парню может так сказать, а девушка нет. Ох уж эти условности! А то можно подумать, что парни не знают, что девчонки в трусах ходят! Что за бред?

— Извини, ХёнШи, возможно мне не стоило говорить так. Просто я сейчас занята и пытаюсь одновременно говорить с тобой и работать. Поэтому, так вышло.

— Да нет, ничего. Приходи на занятия. Уверен, что после вчерашних у тебя всё болит. Нужно сегодня сделать лёгкую растяжку, дать телу небольшую нагрузку. Увидишь, тебе станет легче.

— Слушай, я сегодня с трудом до работы дошла! Какие мне танцы?!

— Заниматься нужно каждый день. Иначе результата не будет.

— Пока я себе нижнее бельё не куплю, заниматься я не буду!

— Гм!

— Слушай, ХёнШи, мне сейчас не до соблюдения условностей! Извини, но я действительно очень занята! Сегодня я не приду. Что-нибудь ещё?

— Ты на мосту Бонпо уже была?

— Нет. А что, нужно было?

— Хорошо. Я позвоню. Пока.

Пфф…

Отставив в сторону руку с телефоном, озадаченно смотрю на него. Почему он так быстро "отрубился"? Обиделся? Вот, блин… Эх! Как всё не просто. Ладно, следующий раз, когда увижу, извинюсь. Куплю ему говядины. Он пожрать любит… Как и я. Помиримся…

Так, возвращаемся к нашим баранам. На чём я остановился?

"… — А, вот и подданный! — воскликнул король, увидав Маленького принца… "

Время действия: вечер, несколько дней спустя. Ещё не поздно, но уже темно.

Место действия: набережная реки Ханган. На берегу, на одной из многочисленных лавочек, сидят ЮнМи и ХёнШи. Рядом с каждым из них лежит сумка со спортивной одежной. Молодые люди, повернув головы к реке, смотрят световое шоу.

Красиво! Мост Бонпо, это мост-фонтан, туристическая достопримечательность Сеула. Сделан специально для вегугинов. Насосы, установленные на мосту, качают воду из реки и сбрасывают её обратно вниз через трубы разного диаметра. Концы труб расположены на высоте моста, а внизу, под ним, поставлены разноцветные фонари. Вся система управляется из одного центра. Просто, но в темноте смотрится очень даже хорошо. Можно даже сказать — впечатляюще. Меняющиеся цвета отражаются ещё в воде реки и иногда действительно, получается настоящий мост-радуга, как его называют.

Когда я занимался своим "нелегальным" бизнесом, я видел в списке туристических точек это место, но вот как-то так получилось, что побывать здесь вышло только теперь. Живьём тут гораздо красивее, чем на буклете. Бумага не передаёт запаха воды, запаха зелени и запаха жарящегося где-то мясца… Вечер, начало лета, река, лепота!

Сюда меня привёл ХёнШи. Оказывается, от танцзала до моста, совсем не далеко. Нужно просто знать дорогу.

Я вообще-то не хотел идти, но он сказал, что мне нужно посмотреть. В Америке такого нет, сказал он. Ну, раз в Америке нет… Решил поддержать свою "заграничную легенду", сходить. По идее, американке должно быть интересно такое увидеть. Вот, сижу, смотрю. Красиво.

— Хочешь пить? — оборачивается ко мне ХёнШи.

— Можно, — киваю я, отрываясь от созерцания разноцветных водопадов.

Я поворачиваюсь и берусь за свою сумку, собираясь расстегнуть молнию, что бы достать бутылку с водой.

— Подожди! — останавливает меня ХёнШи, — Вот, возьми.

Он протягивает мне баночку светло-серебристого цвета. Такую, в каких обычно продают газировку.

— Что это? — спрашиваю я, вопросительно смотря на неё.

— Я купил тебе апельсиновый сок. Натуральный. Американцы все пьют натуральный апельсиновый сок. Возьми.

— А-а, — понимающе киваю я.

Ну, раз все американцы пьют апельсиновый сок, тогда и мне нужно его пить. Не стоит выбиваться из общего ряда и привлекать к себе внимание. Нужно брать!

— Спасибо, — благодарю я, беря баночку.

— Расскажи мне про Америку, — неожиданно просит ХёнШи.

Про Америку? Что я могу рассказать про страну, в которой ни разу не был? Плюс, к тому же, эта страна вооще из другого мира. Непростой вопрос, я бы так сказал…

— Почему ты спрашиваешь? — задаю я вопрос, желая потянуть время и собраться с мыслями.

— Просто интересно, — говорит ХёнШи, смотря в сторону, на мост, — хочу уехать отсюда. Говорят, Америка — страна больших возможностей. Люди могут там делать, что хотят.

— А здесь разве не так?

ХёнШи насмешливо хмыкает.

— Ты ещё не слышала, как тут молодёжь называет эту страну?

— Нет, — отрицательно кручу я головой.

— Ад Чосон, — с гордостью произносит ХёнШи, — добро пожаловать в ад, ЮнМи!

— Ад? — не понимаю я, — почему — Ад?

— Много почему, — говорит ХёнШи, — сразу всё не расскажешь. А расскажешь — не поймёшь. Нужно здесь пожить, что бы увидеть самому.

— Ясно, — киваю я, — ну, а если коротко, лично тебя что больше всего не устраивает?

— Меня?

— Тебя.

— Пожалуй, то, что тут всё заранее определено, — наклонив голову, говорит ХёнШи.

Лицо его, освещённое разноцветным цветом фонарей с моста, неожиданно приобретает суровые черты.

— Например? — подталкиваю его я к заинтересовавшему меня разговору.

— Ну, как бы тебе попроще объяснить… Если ты, к примеру, пошёл в один детский сад, то после, ты сможешь пойти только в определённую школу. Школу, в которой учатся те, кто ходили в такие же детские сады. А после школы, ты сможешь пойти только в определённый университет. В котором все такого же уровня, что и в школе…

— А я слышала, что в Корее очень высокий уровень образования, — возражаю я, — и экзамены проводятся очень честно. Кто на сколько сдал, тот в такой университет и поступил.

— Экзамены, — поводит плечом ХёнШи, — вот именно… Экзамены! Все учатся как сумасшедшие, а что потом? Одна ошибка и ты третьесортный человек. И всех интересует лишь название твоего университета, а не то, на кого и как ты учился. На хорошую работу берут людей из хороших университетов. Зачастую, даже если специальность не совпадает, всё равно берут. У тебя должно быть столько-то балов тут, столько-то балов там, и тогда твоя жизнь удалась. Тебя принимают везде. А если нет, тогда всё. Тебе ничего не светит.

— Везде так, — успокаивающе говорю я, не до конца понимая сути высказываемых претензий.

— Не везде, — не соглашаясь, мотает головою ХёнШи, — Вот ты! Ты приехала из Америки. Ты ведь совсем другая. Ведёшь себя по-другому, говоришь по-другому и думаешь, видно, не так как принято. Ты совсем другой человек. Не такой, как я.

Так, похоже, разговор ступил на тонкий лёд. Нужно перемещаться поближе к берегу…

— Если у нас такое хорошее образование, — начинает горячиться ХёнШи, — почему тогда на должностях креативных директоров, в том же Самсунге, полно европейцев или американцев? Сколько талантов находят у нас каждый год на всяких музыкальных конкурсах и шоу? Куда они все исчезают? Почему в мировых музыкальных топах их нет? Почему там только белые?

Ну, вообще-то да, вопрос интересный…

— И куда они исчезают? — спрашиваю я.

— Есть такая штука — традиции, — вздохнув, говорит ХёнШи, — нужно делать так, как принято. Если делать как-то иначе, то это не хорошо. За это будут осуждать, понимаешь? А если делать так, как принято, то, что тогда можно создать нового? Тогда можно лишь за кем-то повторять. Поэтому и нет наших групп в музыкальных топах. И не будет…

Хм… Взгляд на традиции как на тормоз креативности созидания? Ну, возможно в этом что-то есть, раз ХёнШи так возмущается. Неспроста же он так завёлся? Он тут жил, ему виднее…

— Традиции, это с одной стороны хорошо, а с другой стороны — не очень, — чуть сбавив накал страсти в голосе, говорит ХёнШи, — А есть ещё третья сторона. Там где совсем плохо. Мне кажется, что ты почти не знаешь традиций. Если не сумеешь поставить себя в школе, узнаешь, что это такое. Узнаешь про третью сторону.

Да уж, могу себе это представить! Поэтому, я туда и не пойду. Видели корейские дорамы про школьную жизнь, знаем! А ХёнШи, оказывается-то, местный анархист! Или, бунтарь. Не знаю я подробностей идей батьки Махно, может они к ХёнШи и не подходят.

— Меня это не волнует, — отвечаю я, — я буду супер-звездой! Пусть в школе учатся те, кто понимает в математике и физике. А я уж как-нибудь обойдусь без этого горя.

— А ты их не понимаешь?! — удивляется ХёнШи.

— Не-а, — говорю я, отрицательно мотая головой, — у меня мозги под другое заточены.

— Ну, ты даёшь! — изумляется ХёнШи, — Что, правда не пойдёшь в школу?

— Не пойду, — мотая головой, говорю я.

— А родители?

— Тут всё зависит от вас, — отвечаю я, имея в виду парней, — сделаете до начала учебного года хит, какая тогда учёба? Деньги нужно будет зарабатывать, а не за партой сидеть.

— Айдолы и в агентствах учатся, — говорит ХёнШи.

— А кто тут из агентства? У нас будет самостоятельная группа. Сами всё сделаем.

— Нет! — отрицательно крутит головою ХёнШи, — Не получится. Так не делается.

— Традиции? — спрашиваю я.

— Что? Да, традиции… Ах-ха-ха-ха, традиции! Ну, ты меня поймала, ЮнМи! Традиции! Ах-ха-ха-ха!

— Всё получится, — говорю я, — Нужно делать и всё получится.

Время действия: несколько недель спустя

Место действия: дом мамы ЮнМи

Сижу, смотрю со своими дораму. Мульча тоже участвует. Пока на телеке крутят рекламу, мысленно считаю дни на пальцах. Жду, когда, наконец, закончится это безвременье и начнётся "движуха". Безвременье — это ожидание конца учебного года. Разузнал информацию об особенностях учебного процесса в Корее. Учебный год здесь тоже, как и у нас, разбит на две части. Два семестра. И в школе и в университетах. Одинаково. Учёба у всех начинается на третьей недели августа и продолжается до третьей недели декабря. Потом зимние каникулы, длительностью где-то с месяц. Затем продолжение учёбы с первой недели марта и завершеним на третьей неделе июля. Летние каникулы до третьей недели августа. Так что, терпеть осталось мне недолго — дело движется уже к середине июня. Месяц с хвостиком стался. Как я понимаю, сейчас у всей молодёжи Кореи — "мёртвый сезон", все учатся. Не до плясок, как говорится. Пытаться замутить что-то где-то ещё на стороне, резону нет. Скорее всего, там тоже, так же будут тупо учиться, как и здесь. Лучше сейчас неспешно вкладываться в подготовку, что бы на каникулах рвануть на "третьей световой". Тем более, что на следующей неделе у меня суд. Хотелось бы пережить, покончить с этим и со спокойной душой дальше заниматься своими делами. Хоть я и верю во всемогущество дяди, но червячок сомнения не спит. Грызёт помаленьку. Вдруг, вместо свободы окажусь на нарах? Вот это будет номер…

Пока, в режиме неспешного ленивца, занимаюсь с парнями английским, шлифуем произношение. К моему удовольствию, дело, пусть медленно, но движется. Парни оказались не безнадёжны в плане языка. Потихоньку начинаю думать над вопросом — где записываться-то будем? Запись нужна качественная, чтобы потом было не стыдно её людям давать. Не, записаться-то запишемся, проблем со студиями тут наверняка нет. А вот как бы сделать это бюджетно, что бы не грохнуть в это дело все имеющиеся деньги… Вот это вопрос. Наличие средств "на кармане" как-то придаёт уверенности в завтрашнем дне, и даёт "пространство для манёвров" в осуществлении проекта. Клип бы ещё снять… Но, это тысяч пятнадцать вечно зелёных нужно, что бы сделать что-то самое простенькое. У меня такой суммы нет. Хоть и говорят, что легко заработанные деньги легко тратить, но почему только я один должен нести бремя расходов? Думаю, к этому следует подключить и парней. Поговорить с ними о финансах. Раз они верят в себя, то пусть подкрепят свою веру деньгами. Вера, она без хорошего меча и кольчуги, слаба. А доспех и оружие стоят дорого, хе-хе…

… В Сеуле началась ЖАРА. Хотел увидеть корейское лето. Увидел! Ей-ей, лучше бы я навечно в зиме остался! Там оделся по погоде и ноу проблем. А от жары спасенья нет. Кожу с себя не снимешь… Плюс ещё здешней жаре добавляется влажность. Море рядом, с него испаряется, сюда доходит, здесь конденсируется. По мне, влажность тут процентов эдак за двести. Говорят, что максимальная температура в первый месяц лета может достигать в Сеуле плюс тридцати восьми градусов по Цельсию. Пока, слава богу, днём около тридцати. Но и этого хватает. Дороги и здания за день конкретно прогреваются солнцем. Идёшь вечером по улице, а от них словно от духовки "пышет". Начинают учащаться дожди. Но облегчения от них особого нет. Даже наоборот. После дождя, когда всё испаряется, кажется, что воздух можно просто выжимать.

Кто бы мне сказал в прошлой жизни, что я с удовольствием буду носить юбку, я бы его за идиота посчитал. А вот теперь, нате вам, как говорится! С удовольствием таскаю вместо штанов всякие лёгкие юбчонки. Когда снизу в жару поддувает, это, оказывается, такая благодать! Но, просто так ничего не бывает. В жизни обязательно должны быть трудности. И лучше всего, если ты их устроил себе сам! Оказывается, кореянки обязательно носят под юбками шортики. Без них — никак! Трусы, шорты и юбка — вот стандартный комплект нижней части одежды приличной корейской девушки, выходящей летом на жаркую улицу. И ещё нужно прикрываться сумочкой, что бы эти шорты никто не увидел, когда идёшь по лестнице. И прижиматься к стене. О, боже мой, как говорится! Кто там чего не видел? Нет, вот нужно делать так и не иначе! Кстати, сумочки тут у девушек как чемоданы, которые в детстве болели и до конца не выросли. Чемоданы-недомерки, но никак не сумочки, в моём понимании каких размеров они должны быть.

Чёрт с ними, с прикрываниями, пережить можно, но шорты-то зачем?! Жарко ведь! Жарко до одурения! А вот традиции тут такие, япона-мать! Сдохни, но носи! Конечно, это не паранджа, уверен, в ней бы я сразу спёкся и умер, но тут всё же республика?! Республика Корея, как её называют в новостях. Какая же это республика, если без шорт под юбкой на улицу не выйти? Это какое-то безобразие, а не республика. Какие-то эмираты…

Реклама на телеке закончилась. Весёлые танцующие таблетки запрыгнули обратно в коробку и, блеснув на прощание золотой надписью на ней, исчезли. Дорама поползла дальше по своему сюжету. А в сюжете у нас два молодых парня весело нажирающихся за столиком в уличном кафе. Баррикада из пустых зелёных бутылок из-под соджу перед ними и разорванный пакетик чипсов на закусь. Один, на всю эту гору. Пфф… То же мне, повелители зелёного змия!

Что, режиссёр, который это снимает, хочет уверить зрителей, что они выпили всё под этот пакетик? Ага… Аж три раза! Скорее компания, продающая соджу, нехило за Product Placement[50] проплатила… А у производителей чипсов — денег нет… Иначе, всё на столике было бы наоборот!

Вот так народ насмотрится таких сценок, потом пытается повторить, а потом бежит к врачам: "Ай-я-яй, спасите меня!". И те спасают… За деньги, естесссственно… Начинаешь думать об этом — прямо мафия какая-то! Может, действительно, они тут в сговоре? Самогонщики с эскулапами? Уж больно белые халаты как-то спокойно к этому относятся… Ну выпил, ну пьяный, да фигня! Вот вам рецептик на таблеточки… Попейте. А касса у нас на первом этаже!

Довёл я таки онни до врача. Пришлось чуть ли не за ручку вести. Если бы не настоял, так бы до сих пор, пожалуй, и шла. Ну, что? Гастрит у неё. Алкогольный. На стадии перехода в хроническую форму, как сказал врач. Все в шоке. Онни в шоке, мама в шоке и мой кошелёк, тоже в шоке. Штука с лишним баксов улетела на все эти анализы, томографию, по которой рак искали, консультации онколога для успокоения мозга СунОк и покупку медикаментов. Чёрт, как же дорого здесь лечиться! По моему разумению не так уж много эскулапы и сделали, а, поди ж ты! Содрали денег — мама не горюй! Эх, как говорится, хорошо быть здоровым и богатым… Чтобы врачам не платить… Сдаётся мне, что мой психиатр, включив меня в госпрограмму поддержки несовершеннолетних, сэкономил мне кучу денег. Нужно бы его как-нибудь отблагодарить…

… Задружился с ХёнШи. Ничего парень. С ним поговорить можно. Правда, он, поначалу, всё пытался услышать от меня рассказы о жизни в Америке, что, понятное дело, меня напрягало, но, потом, слегка подумав, я догадался, как от этого избавиться. Сказал ему, что я оставил там всю свою прежнюю жизнь, очень переживаю по этому поводу и хоть стараюсь не подавать вида, но такие рассказы меня травмируют. Ну, должна же девчонка переживать переезд или нет? ХёнШи неожиданно оказался тактичным человеком, хотя снаружи он выглядит приличным разгильдяем. Подумал над моими словами, кивнул и сказал — "понимаю". И нормально стало! Больше про Америку он меня не пытает. Так, иногда, что-то по забывчивости спросит, а потом извиняется, вспомнив, что я "страдаю". Мне из-за этого стыдно и карма минус десять наверняка, но, другого выхода у меня не было. В качестве компенсации своей лжи, стараюсь его прикармливать в уличных кафе. Он покушать любит. Взялся показывать мне город. Ну, я так немного знаю его уже, но всё равно, мест, куда не ступала моя нога, тут гораздо больше, чем тех, где я уже был…

… В кино с ним сходили. На американский фильм. Боевик. Мне было интересно заценить качество спецэффектов в этом мире. Оценил. Примерно наш уровень начала века. И сюжет был не плох. Хороший фильм. Мне понравился.

… Записал целиком "Маленького принца". На английском. Сдуру показал СунОк, спросив, правильно ли звучат некоторые фразы в переводе на корейский. Онни смотрела на меня с испугом и жалостью. Видно, подумала, что с головой у меня совсем — того. Но, забрала почитать, пообещав помочь. Интересно, что она там начитает с её знанием английского. Посмотрим. Вскрытие покажет, как говориться… Теперь я думаю, что Экзюпери, это был явно "перебор". Ухватился за первое, что пришло в голову. Ура, я помню, погнали! Пфф… Нужно быть серьёзнее. Последствия просчитывать, а не следовать первой пришедшей в голову мысли… "Волшебник страны Оз" для вечерних посиделок бы был более уместен, чем "Маленький принц". Уж больно "Принц" глубок и философичен. Совсем не уровень автора возраста школьницы… Мда, дела… Но, не выкидывать же его теперь? Ведь ВЕЩЬ, однозначно! Людям в этом мире совсем не помешает иметь такую книгу у себя на полке. Может, издать её под псевдонимом, как я и собирался? Например — Экзюпери. Антуан Экзюпери. А деньги, тоже, как собирался, пустить на благотворительность. И имя автора прозвучало, и отличная история появилась в мире, и кто-то ещё помощь получит с этого… По-моему, всё хорошо. Никто не обидится, если что…

— Даже сквозь трещины может проникнуть ветер, сметающий все вокруг… — мечтательно повторяет онни услышанные слова из телевизора, — как красиво…

Дорама закончилась, и по телевизору опять погнали рекламу. Онни, на которую только что закончившаяся серия, похоже произвела сильное впечатление, делится им с окружающими.

— Я бы хотела быть таким ветром, — говорит она, поднимая руки и разводя их в стороны, похоже, показывая каким большим должен быть этот ветер, — что бы вот так… вуу-ух! И всё во все стороны полетело!

Онни размахивает руками, видно изображая сильный ветер.

— Ю, ты хотела бы быть ветром? — прекратив создавать бурю, оборачивается она ко мне.

Я задумаюсь на пару мгновений.

— Нет, наверное, — пожимаю плечами я, — наверху холодно и пусто. Что там делать?

— Ю-ю, нельзя быть такой скучной! — надувает губы СунОк и опускает поднятые руки, — А путешествия? А новые страны? Это ведь интересно!

— Путешествовать можно и на самолёте, — говорю я, — там тепло, уютно. Можно поспать пока летишь. Разбудят, покормят, плед дадут, спи дальше…

— Говоришь так, словно летала на самолёте! — говорит онни, строго смотря на меня, — Откуда тебе об этом знать?

А что, разве ЮнМи не летала на самолёте? Вот, блин! Опять брякнул не то… Ладно, ща совру.

— По телевизору видела, — делая честное лицо, говорю я, — представляла себе.

— А-а, — поверив, кивает онни.

К карме минус один… или два. Эх!

Время действия: день, время ближе к полудню

Место действия: зал суда. На скамье обвиняемых, рядом со своим адвокатом, сидит ЮнМи. По её лицу видно, что она волнуется, хотя старается этого не показывать. Одета она согласно рекомендациям адвоката — светло-синий короткий пиджак, белая блузка под ним, на шее — тёмно-красный шейный платочек, светло-синяя плиссированная юбка, заканчивающаяся выше колен, белые гольфы и чёрные, блестящие "новьём" открытые ботиночки. Короче, "образ школьницы" для создания соответствующего отношения суда и присутствующих в зале.

— Заседание суда считаю открытым! — бахает судья молотком по подставке и кладёт его рядом на стол, — начнём с проверки присутствующих…

— Господин адвокат, — обращается он к стороне истца, — я вновь не вижу вашей подзащитной.

— Господин судья! — вскакивает адвокат, к которому тот обратился, — моя подзащитная, госпожа Гё ХоЧжу, не может присутствовать на заседании, из-за состояния своего здоровья. Но она назначила меня своим доверенным лицом для представления её интересов в суде. Вот, нотариально заверенный документ!

Адвокат поднимает в вытянутой руке белый листок. Судья огорчённо качает головой.

— Госпожа Гё ХоЧжу так и не выздоровела? — констатирует он, — Это печально. Передайте ей мои самые наилучшие пожелания, когда увидите.

Адвокат кивает: Да ваша светлость. Обязательно. Спасибо.

— Приобщите справку к делу, — говорит судья адвокату и обращается к обвинителю, — Господин обвинитель, мы слушаем вас.

Адвокат с доверенностью направляется к секретарю, а обвинитель встаёт и, раскрыв папку с документами, начинает монотонным голосом читать обвинение: В результате проведённых по данному делу следственных действий, установлено, что обвиняемая Пак ЮнМи, находясь на…

Судья, подперев левой рукою подбородок, внимательно слушает обвинителя.

— … Таким образом, — спустя две минуты заканчивает читать короткое обвинение обвинитель, — исходя из выше сказанного, прошу суд признать Пак ЮнМи виновной в краже и назначить ей наказание в виде двух лет лишения свободы…

Мама и СунОк находящиеся в зале, меняются в лице.

— У меня всё, ваша честь, — говорит обвинитель, закрывая папку.

— Хорошо, — говорит судья и кивает ему, — спасибо.

— Обвиняемая Пак ЮнМи, — обращается судья к ЮнМи, — признаёте ли вы себя виновной?

— Нет, не признаю, господин судья, — встав, взволнованно отвечает ЮнМи.

— Можете отвечать сидя, — говорит судья, — говорите в микрофон, чтобы всем было слышно. Тогда как вы объясните факт обнаружения кошелька госпожи Гё ХоЧжу в вашем рюкзаке?

— Затрудняюсь объяснить это, ваша честь. Думаю, мне его подкинули.

— Подкинули? Вы знаете, кто это мог сделать? И почему?

— Я не знаю, ваша честь. Возможно, это просто… чья-то глупая шутка!

— Есть ли у вас враги?

— Ммм… — задумывается на мгновение ЮнМи и неуверенно отвечает, — Кажется, нет, ваша честь…

— Хорошо, — говорит судья, поудобнее усаживаясь в кресле, — слово предоставляется адвокату обвиняемой…

— Ваша честь, — встав и прокашляв горло, начинает свою речь адвокат ЮнМи, — моя подзащитная, ещё не успела закончить школу, но уже успела достигнуть выдающихся результатов…

Адвокат неторопливо, не спеша, начинает рассказывать судье и присутствующим в зале, какая ЮнМи хорошая и замечательная девочка. На божий свет извлекаются и предъявляются суду золотые сертификаты с объявлением баллов, полученных за каждый. Зал, чуть слышно, изумлённо гудит, оборачиваясь на гордо выпрямивших спину маму и СунОк. Адвокат анонсирует предъявление рекомендации с места работы ЮнМи. Зал опять изумляется, не понимая, как без диплома можно работать в такой хорошей компании? Судья благосклонно кивает. Адвокат, сделав паузу, чтобы название "Sea group corporation" гарантированно достигло и уложилось в мозгу каждого из присутствующих в зале, начинает читать рекомендацию, в которой его подзащитная характеризуется со всех сторон положительно, отдельной интонацией выделяя фрагмент, в котором говорится о работе ЮнМи на острове Чоджу в качестве переводчика — полиглота. Народ уже во все глаза смотрит на сидящую со скромным видом ЮнМи. В конце своей речи, на сладкое, адвокат предъявляет справку из бухгалтерии "Golden Palace" c заработком "воровки" за последний месяц.

— … Таким образом, ваша честь, — говорит адвокат, — на основании этих документов, вы видите, что моя подзащитная имеет выдающиеся знания, хорошо оплачиваемую профессию и стабильное финансовое положение. Заниматься воровством у неё нет никакой необходимости. Я присоединяюсь к её ранее сказанной версии о том, что это происшествие — чья-то грязная шутка, на которую человека толкнула зависть, вызванная быстрым карьерным ростом моей подзащитной и её талантами. У меня всё, ваша честь.

Адвокат почтительно склоняет голову в сторону судьи, и садиться на своё место. Люди в зале начинают активно общаться, обмениваясь мнениями: Да, да, зависть. Зачем ей воровать при такой зарплате? Бедняжка, как ей не повезло! Кто мог такое сделать?

— Адвокат истца, — говорит судья, — вам слово.

— Ваша честь, — встаёт адвокат Гё ХоЧжу, — все, что сказал мой коллега, это замечательно, но он не сообщил о некоторых вещах…

Адвокат делает театральную паузу, подогревая интерес к своим словам. Судья с интересом, но терпеливо смотрит на него, ожидая продолжения.

— Обвиняемая Пак ЮнМи должна была закончить в этом году школу, — говорит адвокат, — но она этого не сделала. Как мне известно, она была отчислена незадолго до экзаменов. Поводом для её отчисления стала драка, устроенная обвиняемой в стенах учебного заведения…

— Уу-у, — выдыхает зал, смотря на ЮнМи уже другими глазами.

Судья неплохо изображает удивление на лице, вроде он только что об этом узнал.

— Протестую, ваша честь! — вскакивает со своего места адвокат ЮнМи, — Это вторжение в личную жизнь моей подзащитной!

— Это не может быть классифицировано вторжением в личную жизнь, — парирует адвокат истца, — поскольку речь идёт о результатах общественной жизни подозреваемой!

— Согласно пункту один один два, закона о защите информации персональных данных, разглашение результатов тестов гражданина без его на это согласия, являются незаконным деянием!

— Поведение ребёнка в школе не попадает под действие закона о защите информации!

— Попадает, поскольку дисциплинарное поведение каждого учащегося оценивается в балах, а такое деяние как их разглашение как раз и относится к случаю нарушения закона о защите информации персональных данных!

— Господа адвокаты, позвольте вмешаться, — произносит судья, мгновенно останавливая вспыхнувшую дискуссию, и обращается к адвокату пострадавшей стороны, — господин адвокат, откуда у вас данные об инциденте в школе Пак ЮнМи?

— Я беседовал с учителями и учениками школы, — отвечает тот.

— Есть ли у вас какие-либо документы, подтверждающие факт драки?

— Нет, господин судья.

— То есть, ваше заявление не имеет под собой документальной основы?

— Это совершенно точные данные, ваша честь.

— Но к делу приобщить у вас нечего. Адвокат обвиняемой, есть ли у вас, что сказать по этому вопросу?

— Да, господин судья! У меня есть решение из женской школы Bu Pyeong, в которой учится пак ЮнМи…

Адвокат наклоняется к столу и, быстро переложив несколько документов, находит нужный.

— Вот, — говорит он, показав его, издали судье, — подписано директором школы и имеет печать образовательного учреждения. В нём говорится о том, что в связи с состоянием здоровья учащейся Пак ЮнМи, обучение её переносится на следующий учебный год. Так же, решение подписано опекуном Пак ЮнМи, её мамой…

Адвокат смотрит на судью, ожидая его реакции.

— Предъявите документ суду, — требует судья.

Адвокат относит ему решение, судья читает, закончив читать, поднимает взгляд на адвоката стороны истца.

— У вас есть какие-нибудь документы от пострадавших в этой драке? — спрашивает он его, — Может, вы можете представить видеозаписи школьных камер, справки из лечебных заведений о нанесённых побоях, или что-то ещё?

— Нет, ваша честь, — отрицательно качает головой тот.

— Приобщите решение к материалам дела, — приказывает судья адвокату ЮнМи и выносит вердикт: Поскольку сообщение о драке стороной истца не подтверждено задокументированными свидетельствами, то этот вопрос судом не рассматривается. Дальше, что у вас есть ещё?

— Пак ЮнМи избила мужчину, нанеся ему увечья средней тяжести! У меня есть официальный документ из департамента полиции, в котором зарегистрирован этот случай.

— О-о! — изумляется зал, не веряще смотря на кротко выглядящую девочку на скамье обвиняемых.

Судья тоже как бы удивлён.

— В это трудно поверить, — говорит он и просит адвоката, — расскажите об этом поподробнее.

Адвокат рассказывает о случае с маньяком.

— Таким образом, — говорит адвокат истца, закончив и подводя итог сказанному, — этот случай показывает, что Пак ЮнМи способна совершать насильственные действия в отношении граждан, что так же подтверждает драка в её школе.

— Драку суд не рассматривает, — напоминает ему судья и продолжает, — а по этому случаю…

— Адвокат пак ЮнМи, что вы можете сказать?

— Ваша честь, этот случай никак нельзя рассматривать как насильственные действия в отношении граждан! Был нанесён всего один удар ногой. Не было никакого последующего избиения лежащего человека ногами или посторонними предметами. Учитывая весовые категории моей подзащитной и этого мужчины, а так же их разницу в возрасте, это была однозначно квалифицируемая самооборона. Кроме этого, обращаю внимание суда на тот факт, что пострадавший занимался возле женской школы противоправными действиями, за что был задержан полицией, его вина была доказана, и он был осуждён судом республики Корея. Если суд пожелает, я могу запросить и представить ему материалы этого дела, ваша честь.

Не ответив, судья спрашивает, смотря на адвоката истца: Вы согласны с этим?

— Всё так, ваша честь, но я хотел обратить ваше внимание на тот факт, что обвиняемая легко прибегает к физическому насилию. Тем самым, это указывает на её низкие моральные принципы и способность к противоправным действиям…

— Ваш вывод, сделанный на основании единственного удара, сильно притянут, — говорит судья, — очевидно, что испугавшись, девочка действовала в состоянии аффекта. О каких-то заранее спланированных противоправных действиях тут речи быть не может. Ваше замечание судом отвергается. Что у вас есть ещё, господин адвокат?

— Это всё, ваша честь, — прижимает тот свой подбородок к груди.

Фф-ф, — в целом недовольно выдыхает зал, наблюдая за слабо выступившим адвокатом.

— Хорошо, садитесь, — говорит адвокату истца судья и обращается к обвинению, — господин обвинитель, у меня есть к вам вопросы. Обнаружены ли отпечатки пальцев обвиняемой на украденном кошельке?

— Нет, ваша честь. По заключению экспертизы, материал, из которого сделан кошелёк, плохо сохраняет потожировые следы.

Уу-у, вот как? — удивлённо реагируют присутствующие.

— Понятно. Сколько в нём было денег?

— По описи к протоколу… двести пятьдесят три тысячи вон, — сообщает обвинитель, заглянув к себе в бумаги.

— Как вы можете объяснить факт того, что подозреваемая, имея постоянную работу и документированный доход в шесть миллионов вон, решила украсть столь небольшую сумму?

— Видите ли, господин судья, согласно сделанному нами запросу в лечебные учреждения, подозреваемая Пак ЮнМи в данный момент проходит лечение у врача-психиатра…

— Протестую, ваша честь! — вскакивает со своего места адвокат ЮнМи, — Это вторжение в личную жизнь моей подзащитной! Это разглашение врачебной тайны!

— Подождите, господин адвокат, — останавливает его судья и обращается к обвинению, — господин обвинитель, вы что, хотите сказать, что поступок подозреваемой является следствием её болезни?

— Да, господин судья!

— Протестую!

— Подождите. Господин обвинитель, то есть, вы знали, что подсудимая больна, но не сообщили об этом суду?

— Пока не успел, ваша честь.

Судья с острым неудовольствием смотрит на обвинителя.

— У вас есть медицинские документы, подтверждающие ваши слова?

— Да, ваша честь!

— Предъявите их суду.

— Я возражаю, ваша честь!

— Господин адвокат, я понимаю ваше стремление защитить вашу подзащитную, но если она больна, то дело должно рассматриваться совсем иначе. Я ещё вас спрошу, почему вы тоже утаили эту информацию.

В этот момент обвинитель доходит до стола судьи и предоставляет документ.

— Как я понимаю, на основании этого вы хотите сказать, что подозреваемая способна совершать неконтролируемые поступки из-за своего заболевания? — внимательно прочитав переданное ему, поднимает глаза на обвинителя судья, — Но в предъявленном вами документе об этом ничего не говориться.

— Но, господин судья, — возражает обвинитель, — тут написано, что она потеряла память. Вполне возможно, что она просто не помнит о краже.

— Я протестую! — кричит адвокат ЮнМи.

— Это только ваше предположение, господин обвинитель, или заключение медицинских специалистов? — спокойно спрашивает судья, оставив очередной вопль адвоката без внимания.

— Но если она не помнит, то значит, может забыть… — выдаёт пёрл логики обвинитель.

— То есть, значит, ваше, — перебивая, констатирует судья.

— М-м, да, моё.

— Хорошо, — говорит судья, откидываясь на спинку своего судейского стула, — господин адвокат обвиняемой, слушаю теперь вас. Что вы можете сказать по этому вопросу?

Адвокат ЮнМи эмоционально рассказывает об аварии и её последствиях для ЮнМи.

— Поэтому, она не смогла сдать экзамены в школе, ваша честь, — говорит адвокат, — и осталась на второй год. Исходя из сказанного мною…

Уу-у, — сочувственно реагирует зал, смотря на ЮнМи.

— Как она не смогла сдать экзамены, если не помнит, а потом получить пять золотых сертификатов по иностранным языкам? — перебивает адвоката обвинитель.

Адвокат в ответ молчит, видимо стараясь дать этому объяснение, но, не находя подходящих аргументов.

— Ваша честь, — довольный, что "срезал" адвоката, обращается к судье обвинитель, — этому нет объяснения. Очевидно, что Пак ЮнМи была отчислена из школы за драку, о которой говорил адвокат истца, но, для "сохранения лица", администрация учреждения, оформила это как по болезни. Обычное дело в таких случаях.

— У вас есть подтверждающие это документы? — чуть наклоняясь к столу, впивается взглядом в обвинителя судья, сразу переводя разговор в "бумажную плоскость".

— Нет, ваша честь, — чуть вздыхает тот, — но это очевидно любому, занимающемуся судебной практикой.

Судья офигевает от такого выпада в свою сторону и задумывается, смотря на обвинителя, видимо прикидывая, как ответить так, чтобы раз и навсегда поставить на место этого зарвавшегося обвинителя.

— У меня есть документы, — влезает в напряжённую паузу запасливый адвокат ЮнМи, беря из своей папки листки очередной бумаги, — у меня есть три заключения, трёх независимых врачей специализирующихся в психиатрии, сделанные ими на основании диагноза заболевания Пак ЮнМи. Все эти врачи утверждают, что ретроградная амнезия не вызывает у больного неконтролируемых им действий. В чём каждый из них подписался и поставил свою личную печать на заключение. Прошу суд рассмотреть эти документы и приобщить их к делу.

— Предъявляйте, — отвечает судья, перестав зомбировать взглядом обвинителя и смотря на адвоката.

— Приобщите к делу, — приказывает он, пробежав глазами предъявленные ему документы, и вновь обращается к обвинителю.

— Господин обвинитель, не кажется ли вам, что вы противоречите самому себе? А именно. Сначала вы утверждаете, что подозреваемая совершила преступление, полностью отдавая отчёт своим действиям, и просите ей два года тюрьмы. Потом вы утверждаете, что подозреваемая больна и совершает неконтролируемые поступки. Но раз она больна, то её нужно лечить, а не сажать в тюрьму, не так ли? Теперь вы говорите, что она отчислена из школы просто за драку, безосновательно обвиняя руководство школы в подлоге. Это опять противоречит сказанному вами ранее. Так всё-таки, какова окончательная версия у обвинения? Прошу вас, объясните свою позицию суду ещё раз, а то я уже путаться начинаю.

Обвинитель задумывается, вспоминая, что он говорил, и явно затрудняясь с ответом, потом произносит: Версия согласно зачитанному мною обвинению.

— Понятно, — кивает судья, — значит, считаем подозреваемую полностью дееспособной и рассматриваем дело в обычном порядке. Зачем тогда вы подняли медицинский вопрос?

Обвинитель затрудняется с ответом.

— Господин обвинитель, — не дождавшись ответа, говорит судья, с удовольствием смотря на замявшегося обвинителя, — суд выносит решение, руководствуясь в своей работе задокументированными фактами, а не гипотетическими предположениями. Дело находится сейчас не на том этапе, чтобы строить версии. Строить версии, это начало работы, это работа следователя, а не судебного обвинителя. Вы меня понимаете?

— Да, господин судья, — покраснев, с трудом выдавливает из себя фразу обвинитель.

— Хорошо, — опять же, с удовлетворением говорит судья, — продолжим.

— Почему вы сразу не сообщили о факте амнезии суду? — спрашивает он, обращаясь к адвокату ЮнМи.

— Я действовал в интересах моего клиента, — расправив плечи и гордо подняв голову, отвечает тот, — сохранял медицинскую тайну.

По залу проносится шепоток одобрения.

— Но вы же знаете, что если человек болен, то процедура рассмотрения дела должна проходить иначе?

— Господин судья, моя подзащитная — здоровый человек, что подтверждается предоставленными мною врачебными заключениями и полностью отдаёт отчёт своим действиям. У ЮнМи-ян отсутствуют воспоминания до момента аварии. После этого момента она всё прекрасно помнит. Помнит и то, что не совершала того, в чём её обвиняют. Кошелёк был ей подброшен.

— Хорошо, — кивнув, говорит судья, — давайте перейдём к опросу свидетелей…

Первой опрашивают продавщицу аптеки. В ходе ряда уточняющих вопросов выясняется, что она толком ничего сказать не может. Да, аджума купила у неё лекарство, потом вышла, столкнулась с девочкой. Подробностей столкновения она не видела, потому что была за прилавком и смотрела через витрину. Госпожа вернулась в аптеку, разволновавшись, хотела купить успокоительного, а кошелька-то нету! Ну, вот, в общем-то, и всё, что она знает.

Потом опросили патрульных, задержавших ЮнМи. Выяснили для начала, как они там оказались. Оказалось, они каждый день обедают в одно и то же время и в одном месте.

— Когда вы поняли, что что-то происходит? — задаёт им вопрос адвокат ЮнМи.

— По улице бежала госпожа и громко кричала, — переглянувшись, отвечает один из патрульных.

— Что именно она кричала? Вы можете повторить её слова?

— Помогите, помогите и украли.

— А что делала в этот момент ЮнМи?

— … М-м, она шла.

— Просто шла? Не бежала, не убегала, а просто шла?

— Да, просто шла.

— Не обращая внимания на крики?

— Да, господин адвокат.

— ЮнМи-ян, — обращается адвокат к своей подзащитной, — почему ты не обратила внимания на крики? Ты не слышала?

— У меня были наушники в ушах, — хлопая ресницами, отвечает та, — я музыку слушала…

— Ваша честь, — обращается адвокат к судье, — прошу обратить ваше внимание на тот факт, что после так называемой кражи, подозреваемая демонстрирует совсем не типичное для преступников поведение. Она неспешно идёт по улице и слушает музыку, как человек, который знает, что ничего не совершил предосудительного. Этот факт признан вызванными свидетелями.

Судья благосклонно кивает и, выяснив, что свидетелей по делу больше нет, переходит к следующему вопросу — требует результатов просмотра с уличных камер. Выясняется, что записей нет. Всплывает странная история с уличным вандализмом. Судья удачно изображает озадаченный вид, словно он об этом только что узнал. Присутствующие в зале, следуя за его эмоциями, тоже удивляются.

— Господин обвинитель, — спрашивает судья, — вы как-то можете объяснить это происшествие? И нет ли в этом связи с рассматриваемым нами делом? Раз подозреваемая заявляет о подлоге, вполне возможно, камеры были выведены из строя, чтобы скрыть момент его совершения и внешности того, кто его совершил. Что вы думаете?

— Господин судья, — отвечает тот, — объяснений этому может быть множество. Например, кто-то из преступного мира готовил какое-то серьёзное преступление. Для этого они вывели из строя камеры наблюдения. Но, что-то у них не получилось, что-то пошло не так, и они отложили свои преступные замыслы. В результате мы имеем гору испорченной техники и никаких последствий после этого. А может, это какой-то психически неуравновешенный человек боролся с вторжением в свою личную жизнь. Сейчас очень многие люди озабочены этим вопросом. Но кризис у него прошёл, или он начал принимать успокоительные и всё прекратилось. Я думаю, ваша честь, что никакой взаимосвязи с нашим делом и вандализмом в отношении камер, нет. Просто случайное совпадение.

Судя наклоняет голову к плечу, делая движение как бы говоря которым, "ну да, с вашей-то фантазией мне трудно спорить" и обращается к адвокату истца.

— Скажите, господин адвокат, госпожа Гё ХоЧжу, что она делала в этой аптеке? Ведь она, судя по документам, живёт в совсем другом районе?

— Видите ли, господин судья, госпожа Гё ХоЧжу — очень больной человек. Ей еженедельно требуется приём определённых лекарственных препаратов, согласно назначенному циклу лечения. Препараты эти достаточно дороги, а моя подзащитная не имеет достаточно средств, что бы покупать их не глядя на цену. Госпожа вынуждена искать места, где их можно купить подешевле. Цены в аптеках могут различаться, ваша честь. В тот день, она как раз приехала издалека, чтобы купить себе лекарство…

Судья понимающе кивает адвокату, показывая, что вопрос снят.

— У кого-то есть еще, что сказать по существу рассматриваемого дела? — спрашивает судья, обращаясь ко всем присутствующим.

В ответ — молчание.

— Хорошо, — удовлетворённо кивает судья и сообщает: Суд приступает к выработке решения. Прошу соблюдать в зале тишину и порядок!

Он закрывает и откладывает в сторону папку, лежавшую перед ним на столе, кладёт на её место лист бумаги, и, склонившись над ним, начинает в нём что-то писать ручкой, периодически ненадолго задумываясь и иногда что-то подчёркивая. Присутствующие в зале в уважительной тишине наблюдает за ним. Спустя минуты две, судья откладывает ручку в сторону, берёт в руки лист бумаги и сообщает: Внимание! Оглашается решение суда по делу несовершеннолетней Пак ЮнМи. Рассмотрев предъявленные сторонами документы и заслушав показания свидетелей, суд установил. Первое. Финансовое состояние подозреваемой стабильно, подозреваемая дееспособна. Мотивы для совершения подозреваемой преступления, отсутствуют. Второе. Подозреваемая по месту работы и учёбы характеризуется положительно, в связях с людьми, имеющими преступное прошлое или ведущими асоциальный образ жизни — не замечена. Третье. Все доказательства вины подозреваемой, представленные суду, являются косвенными. Отпечатки пальцев подозреваемой на объекте кражи — отсутствуют. Прямых свидетелей преступления нет. Подозреваемая свою вину отрицает.

Рассмотрев всю совокупность предоставленных фактов и заслушав показания свидетелей, а так же, учитывая успехи Пак ЮнМи в учёбе, способные принести в будущем несомненную пользу нации, суд постановляет: Первое. Признать Пак ЮнМи невиновной. Второе. В связи с медицинскими показаниями обязать комиссию по делам несовершеннолетних установить надзор за Пак ЮнМи с целью оказания ей адаптивной помощи и защиты. Надзор установить сроком не менее чем на год. По истечении этого срока прекращение или продление надзора определить комиссии самостоятельно, по результатам наблюдения за поднадзорной и результатам медицинских показаний. На этом заседание считать закрытым. Решение суда может быть опротестовано в сроки и в порядке, установленными законодательством.

Бах!

Судья трахает молотком по деревяшке и, положив его на стол, встаёт со своего места, показывая, что всё, контора закрыта. Разом заговорив, люди в зале, следом за ним, поднимаются со своих мест, обсуждая увиденное и услышанное.

(фрагмент телефонного разговора вечером того же дня. Разговаривают дядя ЮнМи ЮнСок и судья ДжиХун)

…

(ДжиХун) — Как ты просил, я поставил твою племянницу на учёт в комиссию несовершеннолетних. Хоть знаю, мне кажется, что это ты зря, с армией. Музыка, это тоже, хорошая вещь.

(ЮнСок) — Если бы она ничего больше не умела, кроме танцев, то да, я бы согласился. Но, с её талантом к языкам, это детская блажь. В жизни нужно твёрдо стоять на ногах, а эстрада — слишком переменчива. СунОк удачно навела меня на мысль о военной карьере для ЮнМи. Я вспомнил, что у меня есть связи в нашем разведуправлении. Теперь, когда её оправдали, я поговорю там, кое с кем. Ни одно агентство не возьмёт себе трени, стоящую на учёте в комиссии, а для армии, это не страшно. Я знаю.

(ДжиХун, смеясь в трубку) — Хочешь сделать из неё разведчицу?

(ЮнСок, шутливо пугаясь в ответ) — Её мать меня за это убьёт!

(ДжиХун) — Так откуда она узнает? Об этом ей никто не скажет.

(ЮнСок) — Да нет, это всё шутки. Пусть работает переводчиком. За её знания ей будут хорошо платить. А потом, армия, это уважение, льготы и надёжность. То, что нужно для женщины. И там сейчас по закону берут на работу обратно, после родов. Сам знаешь.

(ДжиХун) — Возможно, ты прав. Буду надеяться, что знаешь, что делаешь.

(ЮнСок) — Спасибо тебе большое, хён. Прямо не знаю, как тебя отблагодарить за ЮнМи.

(ДжиХун) — Очень просто. Помни, что у тебя есть друг. Не пропадай на полгода. Жизнь, сам знаешь, коротка и хорошего в ней, не так уж много. А встреча со старым другом — это очень хорошо, ЮнСок.

(ЮнСок) — Прости, ДжиХун…

Файтин шестнадцатый

Не, бигуди онни, точно не нужно. Возможно, это нынче модно, но ходить по улицам с такой штукой на голове, это чересчур…

Сижу за столиком с ХёнШи в кафе, ожидая заказанное, разглядываю рекламу. "Купите программу для мобильного шоппинга!" — призывает яркий плакат на стене. На нём симпатичная девушка в розовом пальто, показывает заставку этой программки на экране своего телефончика. А на голове у неё, в волосах, закручена здоровенная "бигудёвина". Это что? Это теперь мода такая, что ли? Официально признанная, раз в рекламе уже показывают? И что сие должно означать? Мило? Красиво? Возможно. Но непонятно, почему вдруг бигуди стали украшением? Или, может, это что-то вроде — "домашняя милашка прособиралась на работу и забыла привести причёску в порядок"? Хм… Странные корейцы люди… А ещё страньше, если они к тому же девушки… А розовое пальтишко ничего на ней так… Цвет здоровский. ЮнМи, пожалуй, пошло бы такое…

Два дня назад был суд. Меня оправдали, всё отлично, гора с плеч. Дома успели это дело хорошенько отметить, я — пивом, полезным моему организму, мама и онни — корейским самогоном, соджу. Всё хорошо, только вот непонятно, почему судья решил повесить на меня "обремененье" в виде надзора комиссии несовершеннолетних? Если бы не это, то, в общем-то, можно было бы и в агентство сунуться. Мол, смотрите, я "чист", а то, что было, это просто какая-то ненормальная меня преследует. Может, судья не мог по-другому? Какие-то судебные заморочки? Дядю, что ли, об этом спросить? Нужно ли? Судья вряд ли изменит решение, приговор вынесен, а так я покажу дяде, что знаю, что у него есть связи… Да и нужно ли мне это агентство нынче? И так обойдусь!

Сегодня с ХёнШи гуляем в старом городе. Вчера мама мне деликатно напомнила, что у СунОк скоро день рожденья. Это на тот случай, если я забыл. Вот, озаботился поиском подарка. Даже и не знаю, что ей подарить. Одежду, косметику, обувь? Помню, она хотела съездить за границу. Но на это у меня пока денег нет. Поделился проблемой с ХёнШи. Мол, нужен подарок для девушки. Что можно купить девушке? И где?

— Что за девушка? — спросил он в ответ.

— Моя старшая сестра, — ответил я.

— У тебя есть онни? — удивился ХёнШи и тут же удивился ещё раз, — Ты не знаешь, что подарить своей онни?

Ну-у, вообще-то это действительно странно, подумал я в ответ на его удивление. Жить рядом и не знать? Что же это за семья тогда?

— Если бы я жила, где жила раньше, — ответил я, — то я бы знала. Но сейчас мы в Корее. Думаю, что будет правильно купить что-то корейское, наше. А я не знаю, что и где.

Мысль надавить на чувство патриотизма оказалось совершенно верной. ХёнШи сразу перестал удивляться и полностью одобрил идею купить что-нибудь "своё, отечественное".

— Если шоппинг — это район Мёндон, сувениры и украшения — это Инсандон, — сказал он, и спросил, — Ты была на Инсандон?

— Один раз и очень быстро, — ответил я, — можно сказать, что нет.

— Думаю, твоей сестре нужно купить украшение сделанное корейскими мастерами, — сказал ХёнШи, — в Америке таких нет. Поедем, я покажу тебе Инсандон. Там сохранился старый дух Кореи и там много всяких лавочек, продающих украшения. Недорого.

Ну, Инсандон так Инсандон, — подумал я, — почему бы и нет? Вот, гуляем, глазею. Ну, что сказать? Старый район, он и есть — старый район. Но, поскольку архитектура для меня непривычная, всё смотрится весьма экзотично. И контрастно. Например, частный дом на возвышенности, со своим, буйно зеленеющим огородом, а ниже, на другом берегу реки — современные, блестящие стеклом, современные здания. Стык эпох! Не меньше.

Помнится, в дорамах про "золушек", частенько показывают подобные домики. Как несчастная главная героиня живёт в подобной развалюхе, выходя вечерами на крышу, чтобы посмотреть на город в огнях и помечтать о будущем, ну и о принце, когда он у неё появляется. И вся она страдает, живя в ТАКОМ. А я б, пожил. Отремонтировал бы всё, да и жил бы себе. Свежий воздух, зелень, почти центр Сеула, вид на реку. Что ещё нужно? Может, действительно, прикупить тут какую-нибудь развалюшку, да и жить? Один дом будет у моря, второй у реки. Чем плохо? Деньги появятся, нужно будет подумать…

Улочки чистенькие, ухоженные. Действительно, много всяких магазинчиков. Какие-то цветы и зелень в горшках, продаются так, без участия продавца. Товар на столике, или прямо на крыльце, выставлен на улицу, цена подписана. Рядом, на стуле, коробка для денег, куда нужно положить требуемую сумму и откуда можно взять сдачу.

Честно говоря, сильно удивился, увидев такую "самопродажу" товара, порадовав этим ХёнШи.

— В Америке такого нет? — обрадовался он, поняв, что тут Корея утёрла нос мировому гегемону.

Ну да, нет, — покивав, признал я. Не видел там такого. Да я такого, если что, и в России не видел…

Кроме самопродающихся цветов, полно лавочек, продающих ювелирку. Но это уже не на улице, а внутри домов, никаких "самопродаж". Это меня слегка порадовало. Есть, значит, предел честности и у корейцев. А то уж, что-то вообще, моя Москва начинает мрачно выглядеть. По этому случаю вспомнилась мне фраза Маргадона из "Формулы любви": "Варварские обычаи: ключи раздают, а замков нет!". Я тут как Маргадон в России…

Походили с ХёнШи по лавкам. Небольшие помещения, заставленные стеклянными витринами. Некоторые продавцы так прямо и живут в своём магазине. В одном магазине, из торгового зала была видна обычная кухня. Эдакий дом-магазин.

Когда я увидел содержимое витрин, у меня просто глаза разбежались. Никогда не думал, что столько сразу красоты бывает! Всё блестящее, красивое, с разноцветными камушками. Сразу видно, что ручная работа, а не какая-то там, штамповка. И это бы купил и то, и то! И не дорого! Десять-двадцать тысяч вон, для авторской работы, я считаю, это совершенно не дорого. Почему я раньше не обращал внимания на украшения?

Купил ЮнМи брошку. Красивая, ей идёт. Приколол к левому вороту рубашки, теперь с удовольствием поглядываю на своё отражение в попадающихся стёклах. Нравится. СунОк пока ещё ничего не купил. Нужно обдумать, что именно ей подойдёт. Тут столько всего, что даже и не знаю, что будет лучшим.

— Тебе идёт, красивая брошка, — говорит ХёнШи, смотря на меня.

Улыбаюсь в ответ. Ну да, я знаю, что покупать. Мама всегда говорила, что у меня есть вкус.

— Твоя сестра такая же красивая, как и ты? — неожиданно спрашивает ХёнШи.

… Э? Что? В смысле? Не понял…

Удивлённо смотрю на собеседника. У того какой-то решительный вид. Словно что-то сделал такое… отважное.

— Я, красивая? — растеряно переспрашиваю я, не придумав ничего умнее.

— Да, ты очень красивая, ЮнМи-ян! — пылко повторяет ХёнШи.

Чёрт, так это ж… что, комплимент, что ли?! Комплимент мне? И что я теперь должен делать? Ээээ…

— Ой, ЮнМи-ян, ты так мило покраснела!

Я покраснел?

Прикасаюсь ладонями к своим щекам. Да вроде нет…

— Ты такая милая, когда смущаешься, — говорит ХёнШи, — тебе кто-нибудь из парней уже такое говорил?

— Нет, — категорически говорю я, отрицательно мотая головой, — такого мне никто из парней не говорил!

— Значит, я буду первым! — с глупым выражением на лице радуется ХёнШи, — ЮнМи, хочешь, я буду твоим оппой, а?

Пфф… приплыли… Что я должен на это сказать? Вот ж, чёрт!

Место действия: дом мамы ЮнМи. Первый этаж, прихожая. ЮнМи перед большим зеркалом на стене разглядывает себя с разных ракурсов. Мульча тоже участвует

— И что, я действительно сильно изменилась? — спрашиваю я котенка, не отрывая взгляда от своего отражения.

Прервав процесс самосозерцания, бросаю на неё быстрый взгляд. Мульча, наклонив вбок голову, смотрит в зеркало. Задумчиво.

— Вот и мне кажется, что нет, — вздыхаю я, вновь смотря в зеркало.

Обещанная красота явно где-то задержалась, поэтому совершенно непонятно, — с чего это ХёнШи вдруг "торкнуло"? На что кинулся? Сисек нет, задницы, тоже… Общая пухлость тела, моими стараниями, несколько спала, появился некий намёк на талию… Но, этого явно мало, чтобы "кидаться". Может, он извращенец, этот ХёнШи? Педофил? Да вроде не похож… Мне кажется, поведение у педофилов должно быть иное. ХёнШи скорее относится ко мне как… Как? Как он ко мне относится? Ммм… Ну, наверное, как к младшей сестре. Я понимаю, что я полный профан в танцах, но когда он меня учит, он адски терпелив. По сто раз показывает без всякого проявления неудовольствия. Мне-то с ЮнМи трудно, а ему-то как с нами, обоими? Хм, а может его терпение как раз и обусловлено сексуальным влечением? Окажись на моём месте девушка которая ему не нравится, может, он бы уже десять раз послал бы её куда подальше, а так — терпит… А я-то, чудак, даже не задумывался над происходящим. Наивно думал, что эти парные походы по киношкам и красивым местам — это просто так, приятельские прогулки. Мда-с, как говорится, догулялся. Теперь нужно придумать, как отказать. Да ещё так, чтобы не обидеть, ведь видеться мы будем часто, может быть, каждый день. По себе знаю, когда девчонка, которая нравится, отказывает, обидно, блин! Даже если просто не хочет сходить куда-то вместе. Пфф… И что придумать? Из идей в голове лишь пошлый анекдот: Девушка спрашивает: Как отказать парню, чтобы он не обиделся? Ответ: Скажите ему, что у него очень большой член!

Но это явно не мой случай. Не тот возраст, для такой голимой пошлятины. Тогда… что? Что тогда? Что ему сказать? Хм…

Пим-бам! — блямкает телефон, сигнализируя о полученном смс. Достаю, смотрю, кто там. Супербанк предлагает суперкредит? Не-а, эсэмэска от ХёнШи… И что ему нужно, я же вроде взял тайм-аут на решение по его "офигтельному" предложению? Открываю сообщение, читаю: Только что видел плакат с Ли СиЁн. Она такая милая и ты очень похожа на неё. Когда в девушке есть что-то от ребёнка, это так мило.

Пфф… Это типа что, корейский комплимент, что ли? И кто такая эта Ли СиЁн? Травести-актриса? Нд-а… Похоже, хён, ты всё же педофил… Нравятся тебе ребятёнки? Окей, сейчас отвечу. Нужно использовать слово — "мило". Его здесь любят…

Быстро набираю текст: Как мило! Я как раз только что обкакалась!

Отправляю сообщение.

Ну-с, маньяк, что ты ответишь? Наверное, офигеешь от такой простоты и больше приставать с глупостями не станешь…

— Мне очень жаль. Тебе нужно внимательнее относиться к своему здоровью. Наверное, это из-за того, что корейская пища отличается от американской. Прими лекарство. Не расстраивайся.? -? -?

(? -? -?? "кх-кх-кх" — звук смеха при общении через смс. прим. автора)

Что? — ошарашенно смотрю на экран телефона, — Он что, ненормальный? Ненормальный педофил? А? Это как?

В этот момент слышу, как меня зовут.

…

— ЮнМи! — кричит мама из большой кухни в коридор, — ЮнМи, дочка, ты где? А ну, иди скорее сюда!

ЮнМи прячет в кармашек джинсового комбинезона телефон и бежит на зов. Прибежав, она обнаруживает маму, сидящую за одним из столиков её кафе в компании незнакомой молодой женщины.

— Дочка, скорее иди сюда! — командует мама, увидев её, — это репортёр из газеты, госпожа Ли ХинДжу. Она хочет написать о тебе репортаж! Госпожа, это моя дочь, ЮнМи.

ЮнМи кланяется, репортёр благосклонно кивает, с неподдельным интересом её разглядывая.

— Здравствуй, ЮнМи, — ласково произносит она, — я узнала, что в Сеуле есть очень необычная девочка, которая имеет пять золотых сертификатов по иностранным языкам и задержала возле своей школы маньяка. И эта девочка — ты. Хочу написать про тебя репортаж, что бы другие люди о тебе тоже узнали. Как ты смотришь на то, чтобы дать мне интервью? Твоё первое интервью для газеты?

Журналистка и мама с улыбкой смотрят на ЮнМи, уверенные, что та сейчас находится на седьмом небе от счастья.

— Нет! — категорическим голосом неожиданно отказывается ЮнМи, — Я не дам вам интервью и прошу ничего про меня не писать.

У женщин натуральным образом вытягиваются лица.

— Почему? — изумляется Ли ХинДжу, когда с неё спадает оторопь, — Это ведь сделает тебя известной на всю страну!

— Именно поэтому я и прошу вас ничего про меня не писать, — кивает головой ЮнМи, показывая, что прекрасно всё понимает, — это может нарушить мои планы.

— А что у тебя за планы? — задаёт вопрос журналистка, видимо по интонации, с которой были сказаны эти слова, "хребтом почуяв", что тут может быть ещё что-то интересное. Скажем, ещё на один репортаж. А может быть даже и на два!

— На данный момент это разглашению не подлежит, — категорически отказывается отвечать ЮнМи, и прощается, показывая, что аудиенция закончена, — Спасибо за ваш визит. Сожалею, что не смогла ответить на ваши вопросы. Как-нибудь в другой раз, госпожа Ли ХинДжу. До свидания!

ЮнМи кланяется, госпожа, округлив удивлённо глаза, кивает в ответ, ЮнМи кланяется маме и уходит.

— Пфуу, — проводив её взглядом, выдыхает воздух репортёр, сложив колечком губы и, поворачивается к маме, видимо, решив не сдаваться, — Какая у вас… уверенная в себе девочка, госпожа! Она такой родилась или вы её так воспитали?

— Ну-у, — растеряно мычит мама, приходя в себя и собираясь с мыслями, — ЮнМи всегда была у меня очень трудолюбивой девочкой…

…

Пим-бам! — булькает телефон у ЮнМи. Та вынимает его из кармана, открывает, читает новое сообщение от ХёнШи: Как ты покакала? Всё хорошо? Ты приняла лекарство? Я беспокоюсь о тебе.

— Блиииин, — вслух произносит она, — Что за…? С кем я связалась? Это, что, нормально, что ли? Что за страна такая, странная?

…

Двигаюсь как по минному полю, тщательно выбирая слова, общаюсь с коренным корейцем. С ХёнШи общаюсь. Два раза я уже "подорвался". Первый — с вопросом кишечника. Когда отправил провокационную эсмэску, то думал, что ХёнШи это как-то… ну, отодвинет его от меня, что ли, на некую, скажем так, дистанцию. Что-то типа такого ожидалось в ответной реакции. Что он решит, что ЮнМи это не совсем та, с кем ему хотелось бы общаться. Но, куда там, мне, везучему! Всё оказалось с точностью до наоборот. Ожидаемый минус оказался здоровенным и жирным плюсом! ХёнШи просто пробило на заботу обо мне. После долгих расспросов о моём самочувствии при моей озадаченности столь подробным изучением столь личностного вопроса, он пообещал, что будет следить за тем, что я ем. Ну, по крайней мере, будет стараться это делать. Оказалось, что бездумно разбрасываясь эсэмэсками, я забыл о том, что корейцы не стесняются рассказать о своих проблемах с пищеварением. Для них, что естественно, то не безобразно. Корейский парень вполне может поделиться со своей девушкой печалью насчёт того, что у него случилась диарея. И я об этом не вспомнил, решив пошутить с ХёнШи, хотя в дорамах мне попадалось полно моментов, скажем так, туалетного юмора. Да я и так читал, без дорам, что тут есть музеи посвящённые какашкам и туалетам. Эта тема здесь совершенно не запретна, даже можно сказать — популярна и сопережевательна. Для корейца, опоздание на работу или в университет потому, что случилось расстройство желудка, вполне себе уважительная причина. Никто не будет смеяться, наоборот — посочувствуют. Вот, ХёнШи мне и посочувствовал. И не только посочувствовал, а решил уделять мне больше внимания, что мне, понятное дело, ну совершенно не нужно!

А второй "подрыв" у меня случился, когда я счёл ХёнШи педофилом, из-за его странных комплиментов. А вот нифига, как говорится! В Корее, дети — это ангелы, которым позволено всё, до тех пор, пока они не пойдут в школу и на них не обрушится груз обязанностей и правил. Взрослые, зная на своей собственной шкуре "почём фунт лиха" балуют и "залюбливают" родных кровинок, как только могут. Корейцы не просто любят детей, они их обожают. Поэтому, когда ХёнШи говорил, что ЮнМи похожа на маленькую девочку, он имел в виду, что она для него как самое ценное в корейской семье — маленький ребёнок. Которому можно всё и его при этом его всё равно будут любить, лелеять и баловать. И ничего иного, не то, о чём я подумал своими европейскими мозгами. Вот уж этот другой, азиатский мир…

В данный момент у меня последний "акт Марлезонского балета". Помня о своих бездарных проколах, осторожно выстраиваю слова, пытаясь "отбояриться" от предложения, не обидев того, кто его сделал.

Объяснил, что кроме него, в группе ещё есть участники. И если заниматься "отношениями" то могут возникнуть проблемы уже в отношениях с ними. Привёл пример возможной ситуации: вот, например, сейчас, я ставлю всем английское произношение. Если я скажу, что у тебя с этим — ок, другие могут подумать, что я говорю так, потому, что даю тебе поблажки, поскольку мы в отношениях и обидятся. Это не приведёт к росту психологической устойчивости группы, а ведь мы собираемся быть на сцене долго, зарабатывая хорошие деньги. Историй о разругавшихся вдрызг исполнителей — полно. Такие группы распались! А ведь было потрачено столько сил, нервов, денег. Стоит ли подводить под созданное таким трудом "мину"? Не лучше ли быть просто деловыми партнёрами в проекте?

Говорю не спеша, делая между предложениями паузы, чтобы лучше в голове у ХёнШи укладывалось. Делаю акцент на совместную работу и заработок.

— It is better to have a permanent income than to be fascinating! — в заключении говорю я и перевожу в вольной форме, — По мне так лучше иметь постоянный доход, чем быть очаровательной…

На этом заканчиваю, внимательно смотрю на ХёнШи. Тот стоит с недовольным лицом и думает. Завершив мыслительный процесс, он неожиданно делает шаг, подходя вплотную, и смотрит на меня сверху вниз.

Чего он? Надеюсь, он не собирается устроить тут поцелуйки? Если да, то он получит по роже и с дальнейшей совместной работой будут проблемы. Причём, большие. Чёрт, наверное, зря я с парнями связался. О таком аспекте как-то не подумал. С девчонками такого бы не было бы… Чё он на меня вытаращился? Здоровый такой, нависает… Неприятно.

— Чё? — набычившись, спрашиваю я.

— Ты такая американка, — говорит ХёнШи, смотря мне в глаза.

— В смысле? — не улавливаю я информационного посыла его фразы.

— У американцев на первом месте успех и деньги.

— Что в этом плохого?

— В жизни есть не только это.

— В жизни вообще много чего есть.

— Вот вырастешь, поймёшь.

— Вырасту, пойму.

— Не обижайся. Пожалуй, то, что ты сказала, правильно, но…

Молча смотрю на него, ожидая продолжения. Явно он ещё что-то должен сказать, судя по незаконченности фразы и выражению его лица.

— И что ты предлагаешь? — спрашивает ХёнШи, не став продолжать своё "но".

Я? Да я вроде бы всё сказал… До него не дошло?

— Я предлагаю вернуться к деловым отношениям, которые были.

— Просто деловые отношения? — нахмурившись, уточняет ХёнШи.

— Просто деловые отношения, — кивнув, подтверждаю я.

ХёнШи секунды три молчит.

— Ладно, тогда я пошёл. Пока, — говорит он.

— Пока.

Смотрю вслед уходящему ХёнШи.

Человек явно обиделся. Блин! Совершенно непонятно как разруливать такие ситуации. Наверное, нужно было какие-нибудь другие слова сказать. Или те же, но расставить их по-другому… А как, по-другому?! Можно подумать, что я знаю! Вот, чёрт…

Место действия: дом мамы ЮнМи. На маленькой кухне мама и СунОк ругаются с ЮнМи, пытаясь переубедить твердолобую младшенькую.

— Что я там забыла? — упирается ЮнМи, — Армия — это не место для нормального человека.

— Да как ты такое можешь говорить?! — СунОк, уже доведённая до точки кипения, аж подпрыгивает на стуле от возмущения, — Эти люди защищают тебя, даже когда ты спишь, а ты говоришь про них такие ужасные вещи!

— От кого защищают?! — упорствуя в отрицании очевидного и продолжая идти путём эскалации, спрашивает ЮнМи.

— От северян! Если бы не наша армия, знаешь, что бы они с нами сделали?! Всех бы нас уже давно закопали!

— Да ладно, — не верит ей ЮнМи, — если бы правительство ерундой не занималось, никакой армии не понадобилось бы. Ну, или не такой большой.

— Ерундой?! — восклицает СунОк, — Какой ещё такой ерундой?!

— Обыкновенной, — говорит ЮнМи и поясняет, — С соседями нужно договариваться. Не понимаю, откуда к ним столько ненависти? Они же тоже корейцы. Ну, будь они нам чужие, китайцы там, или японцы, которые тут не весть что творили… Тогда бы было ещё как-то понятно. Но с японцами мы дружим, а своих, корейцев — ненавидим. Не понимаю.

ЮнМи пожимает плечами. Онемев, онни смотрит на сестру, вытаращив глаза. Та же, воспользовавшись наступившей тишиной, продолжает делиться с родными своими взглядами на геополитику.

— Торговать нужно, — уверенно говорит она, — Когда северяне увидят, что у нас есть жвачка и джинсы, они сами у себя всё развалят и к нам сбегут. Проверено. Наше же правительство, загоняя их в угол и пугая оружием, добьётся лишь того, что они вместо нас сбегут в Китай. Будет у китайцев ещё одна провинция, а в КНДР, я читала, есть много ценных месторождений…

Бац! — оглушительно хлопает всей ладонью по столу, прерывает политинформацию пришедшая в себя мама.

— А ну, цыть! — неожиданно зло командует она, и, выставив на младшую дочь указательный палец, продолжает, — Слушай меня, ЮнМи и крепко запомни мои слова! Если я ещё раз от тебя услышу что-то подобное, я тебя — выпорю! Не справлюсь сама, позову на помощь СунОк! И под замок посажу! Улица носа твоего не увидит! Ты меня поняла?!

— Эээ… да, — растеряно отвечает ЮнМи, озадаченно смотря на выставленный мамин палец.

— Не смей, — категорически требует мама, — не смей что-то говорить о политике! Никогда! Ты меня поняла?!

— Поняла, — поджимая губы, опуская голову и смотря исподлобья, говорит ЮнМи.

— И ты завтра пойдёшь в академию, как тебе сказал дядя! И сдашь все тесты до одного! И сдашь их хорошо! Не смей меня позорить перед деверем, который для тебя и для всех нас, столько сделал! Ты меня поняла?!

— Да, мама, — глубоко вздохнув, отвечает ЮнМи.

Время действия: следующий день

Скромно сижу на скамеечке в коридоре, жду, когда пригласят. Пока нечего делать, перебираю в голове последние случившиеся события. Поговорил с ХёнШи. Итог — разжопились, говоря по-простому. А точнее — он со мною разжопился. Обиделся. Интересная, вообще-то ситуация. Он сам это всё, значит, затеял, хотя всё было нормально и без того, получил в ответ — нет, теперь он, значит, обижается. Не звонит и на занятиях танцами подходит так, для проформы, для галочки. Интересно, он что, надеется, что я мириться приползу? Ага, щас, три раза даром, за амбаром! На обиженных воду возят. Вот пусть и работает, водовозом, коль нравится…

В общем, какая-та непруха пошла. Журналистка прибегала, предлагала рассказать всей Корее обо мне. Раньше не могла прийти? Парням как раз нужно узнать, что я такая же американка, как они балетные примы Большого театра. Особенно ХёнШи это сейчас нужно узнать. Дядя тут тоже, похоже, рамёна переел… С чего его вдруг торкнуло отправить меня пройти тесты в военную академию, непонятно. Он, конечно, имба, но, блин, это моя жизнь, в конце-то концов, а не его! Не хочу я в армию, никогда она мне не нравилась! Уважаю всех военных, совершивших подвиги и боровшихся с врагом до последней капли крови. Уважаю как смелых людей и настоящих мужиков, но, сама армия, как организация… Мне просто не нравится. Чисто как студенту, привыкшему к свободной жизни, а не потому, что меня постоянно запугивали — "попадёшь в армию, попадёшь в армию, в армию попадёшь, учись!" Не, совсем не по этому. Просто там нужно соблюдать приказы, подчиняться старшему по званию, даже если старшой — дуб ветвистый, многолетний… Это не для меня. Мне нравится свободная жизнь. Не быть обязанным и опутанным с головы до ног правилами и долгом. Я считаю, что в жизни нужно иметь возможность выбора — делать или не делать, уйти или остаться. А в армии такого нет. Ну, мне так каа-аажется…

Однако, чтобы иметь возможность выбора, нужно кем-то для этого быть. Ну, хотя бы, для начала, хотя бы миллионером, что жизнь в который раз и продемонстрировала. Вчера, дома, по поводу свободы выбора, был грандиозный скандал, на котором мама порвала все мои претензии на самостийность как Тузик грелку. Пришлось заткнуться и не вякать поперёк, в итоге пообещав не опозорить семью и дядю. Ну, в принципе, ничего плохого они мне не сделали, можно и сходить, проявить уважение к их просьбам. Онни, потом, в шоке от обнаруженных у меня волюнтаристических взглядов на проводимую правительством политику, весь вечер, допоздна объясняла, что тут и как устроено.

Та-дам!! В Республике Корея, совсем не республиканские порядки! Заотносительно свободы слова в отношении Северной Кореи. Оказывается, тут ничего про неё нельзя говорить! Точнее — говорить хорошего, ругать можно сколько угодно. А за хорошее — тюрьма. За прослушивание радио КНДР, за чтение книг и газет КНДР, за просмотр телевизионных программ КНДР… За всё — тюрьма! Понятно, почему мама на меня так наорала. С перепугу, видно представив ЮнМи за решёткой, куда она угодила по глупости за свой длинный язык. Ну и ладно. В каждой избушке свои погремушки. Раз тут так, не буду ничего про север говорить. Оно мне надо? Совсем не надо. Людоедский режим и всё.

Сегодня дядя самолично привёл меня "в академию поступать", сдав с рук на руки знакомому ему майору в какой-то подозрительной конторе. Подозрительной она мне кажется потому, что я помню, как сам поступал в институт. Должна быть приёмная комиссия, должен быть большой зал со стендами вдоль стен, рассказывающими вчерашним школьникам как тут классно и какими они станут крутыми, если, конечно, хе-хе, доживут до конца учёбы. Должны быть толпы испуганно-восторженных абитуриентов, наконец! Ничего всего этого тут нет, а есть длинные коридоры со множеством дверей, есть я и майор, который водит меня полдня по каким-то специалистам в военной форме. Я уже успел сделать короткие тесты на уровень знаний английского, японского и немецкого. Потом ещё один длинный компьютерный тест непонятно на что. Потом сказали подождать. Вот, сижу, жду. Наверное, результатов.

На противоположной стене коридора — плакат не плакат, скорее, стенгазета. Как я понимаю, на фотографиях — дети сотрудников этого учреждения, проводящие выходной или каникулы в военном лагере на острове Даэбу в Ансане. Ну, по крайней мере, есть фразы — "Привет из Ансана" и "остров Даэбу". Где это, я совершенно без понятия, но, судя ещё по одной надписи сбоку, это место, где "тренируют будущих солдат". Могу ошибаться, в местной военной форме я не Копенгаген, но с виду смахивает на форму морпехов. В Голубые драконы, что ли готовят? Вполне возможно. На фотографиях дети ползают в грязи, в ней же делают физические упражнения, а потом их отмывают водой из пожарных шлангов.

Ну да, самое нужное занятие для будущей элиты армии — в грязи возиться… На наших ВДВшников тоже, посмотришь, когда они о свою голову кирпичи ломают да бутылки бьют — такое впечатление, что людям в армии голова нужна исключительно для того, чтобы в неё есть. Ну и ещё — для крепления глаз. А так, для всего остального, мозг им не нужен. Отбить его сразу, да и дело с концом…

Ещё на одной фотке — толпа, состоящая уже преимущественно из лиц мужского пола, держит в руках толстые брёвна. Зачем они их держат, тяжело ведь? У всех открыты рты, видимо, что-то кричат. От натуги, что ли? Вот тот пухлячок, третий слева во втором ряду, судя по его лицу, явно изнемогает. Да и первый, в этом же ряду и стой же стороны, тоже, похоже, богу молится. От страданий избавить просит, бедолага…

Холод, физические страдания… Прикасаться голыми руками ко всяким грязным и грубым вещам? Мозоли, занозы, грязь под ногтями? Фи! И, главное, для чего всё? Не понимаю. Не, армия, это не моё…

— Нравится? — внезапно спрашивает майор, незаметно для меня выйдя из кабинета, — Это школьный лагерь в Ансан.

Вздрогнув от неожиданности, я выпадаю из задумчивости и оборачиваюсь на него.

— Детям очень нравится, — продолжает говорить майор, рассказывая о лагере, — Они выполняют разработанные специально для их возраста различные упражнения, получают представление о работе в команде, укрепляют физическое состояние и моральный дух…

Забалтывает, — думаю я о майоре, — контакт со мною укрепляет…

— … Ты была в таком лагере, ЮнМи-ян? — интересуется собеседник.

— Нет, — отрицательно качаю я головой.

— Хочешь побывать? Они есть для разных возрастных групп. Если хочешь, мы можем это обсудить.

Пфф! Вот ещё этого мне не хватало!

— Господин майор… — отвечаю я.

Отвечаю вежливо, тоном чопорной английской леди, которой, не подумав о её статусе, предложили какую-то абсолютнейшую фугню: Думаю, что мой возраст и пол исключают развлечения вроде ползания в грязи и обливания холодной водой из шлангов. А так же — перетаскивания брёвен.

— Да-а? — искренне удивляется майор, услышав отказ.

Ага! А ты думал что, что я зубами и руками вцеплюсь в эту уникальную возможность?

— И тебе не интересно будет посоревноваться в команде сверстников?

— Я сама себя прекрасно развлекаю.

— Ага, — мотнув головою, глубокомысленно произносит майор, похоже, мысленно ставя где-то галочку в моих характеристиках, и манит меня рукою за собой, — Пойдём со мною, ЮнМи-ян.

Вздохнув, встаю с насиженной скамеечки и без всякого удовольствия чапаю за ним следом.

Может, ноги поволочить и поохать? Как положено корейской девочке? Настроение — подходящее…

(вечерний телефонный разговор. Беседуют дядя ЮнМи ЮнСок и майор МинГи)

…

(МинГи) — ЮнСок, мои поздравления. Твоя племянница меня удивила. Замечательная девочка.

(ЮнСок) — МинГи, твои слава радуют моё сердце. Значит, ей есть смысл готовиться к поступлению?

(МинГи) — Да, смысл есть. Великолепное знание языков, великолепная память. Логика оценена на высокий бал. Всё отлично.

(ЮнСок) — Спасибо, МинГи! Я так рад!

(МинГи) — ЮнСок, но есть кое-какие вопросы…

(ЮнСок) — Какие?

(МинГи) — Твоя племянница. Поведением она мало похожа на кореянку. Сразу так это не видно, но когда больше с ней общаешься, это становиться заметно. Она словно долго жила заграницей. Причём в Европе или Америке.

(ЮнСок) — Аджжж, МинГи, это всё последствия той аварии, а которой я тебе говорил! Она никак не вспомнит все, что было до неё. Но, врачи говорят, что она полностью здорова.

(МинГи) — Да, да, я знаю. Просто тут приходит в голову очевидный вывод о том, что у неё не будет проблем в общении с иностранцами. Глупо будет использовать такой талант как обычного переводчика. Думаю, здесь нужно думать об особенных заданиях для такого человека…

(ЮнСок, ошарашено) — МинГи…

(МинГи) — Но это только пока мысли. Сам понимаешь, для этого потребуются дополнительные тесты, учёба и проверки на профпригодность. Ничего обещать не могу сейчас.

(ЮнСок) — Ты меня озадачил, МинГи… Не знаю, хорошо ли это или плохо? Что у неё будет за жизнь тогда?

(МинГи) — Мне кажется, что жизнь, которую ты хочешь для неё, её тоже не устроит. Очень уверенная в себе девочка. Сказала, что учиться в академии не желает, армия, как организация, ей тоже не нравится, и пришла она сюда только из уважения к твоей просьбе.

(ЮнСок) — Что, правда? Ну, упрямая девчонка!

(МинГи) — Сказала, что решила стать мировой звездой эстрады. Всё остальное её не интересует.

(ЮнСок) — МинГи, прошу меня простить. Я извиняюсь за слова моей племянницы и…

(МинГи) — Погоди, ЮнСок, не спеши извиняться. Девочка демонстрирует хорошие качества лидера — постановка цели и уверенность в её достижении. Плюс, психологическую устойчивость при внешнем давлении. Такие люди нам нужны. Ну, а насчёт мировой звезды… Если выйдет, то это открывает очень интересные возможности. Увеличение поля доступа к информации, воздействие на общественное мнение и конкретные персоналии. Я решил подать рапорт руководству с рекомендацией поставить твою племянницу на контроль, как перспективного сотрудника.

(ЮнСок) — Нн-да?

(МинГи) — Только ты заставь её школу закончить. Она сказала, что в неё больше не пойдёт и учиться больше не будет. А как её тогда в академию принять?

(ЮнСок) — Аджж! Ну что за дети нынче пошли! Тут ночами не спишь, думаешь, как жизнь ей устроить, а она в школу ходить не хочет!

(МинГи смеётся в трубку)

(ЮнСок) — Не беспокойся, МинГи. Школу она закончит. Я тебе обещаю.

Время действия: несколько дней спустя

Место действия: танцзал. На одной из длинных низких скамеек у стены, сидит с закрытыми глазами ЮнМи, устало привалившись спиною к стене.

Сижу, в себя прихожу. Похоже, танцы это тоже — "не моё". Точнее, не ЮнМи. Результаты после месяца "скаканья" — практически никакие. Похудел только, вот и все результаты. Полоса препятствий, выставленных жизнью, продолжается. Сегодня меня выперли с работы. Буднично так. Пригласили в отдел кадров и поставили в известность, что в моих услугах больше не нуждаются. Не, ну ожидаемо, конечно, было, однако, всё же неприятно… Дома ещё не говорил, после работы пошёл сразу на тренировку, приду, скажу. Чувствую, восторга будет по этому поводу… До небес.

Да ладно, с этим скорбным прозябанием в отделе переводчиков давно уже пора было заканчивать. Нужно заниматься главным, а не бессмысленно коптить небо. Однако, там давали деньги, а жизнь, почему-то, большей частью состоит из ожидания. Две недели до окончания учебного года в Корее. Ещё две недели, после чего всё должно начаться. Чёрт с ним, с деньгами, хоть я и прилично уже потратился на лечение онни, но всё равно, оставшаяся сумма позволяет с оптимизмом смотреть в ближайшее будущее. По моим прикидкам, денег на старт группы должно хватить. Главное, чтобы он не оказался пустым пшиком. Чтобы парни не подвели. А то смотрю я на то, как дело движется у нас с песней и начинают меня терзать смутные сомнения. А тому ли я дала, как говорится? Ладно, две недели, переживём. Дольше ждал.

Пока занимаюсь всякой фигнёй, считая её закладкой блоков в фундамент будущего успеха. Закончил переводить "Маленького принца" на корейский. Частично, с помощью онни. Книга, кстати, у неё вызвала неоднозначное суждение. Говорит, понравилась, но… Что "но", внятно объяснить не может. Взялся, пока время есть, за "Волшебник Изумрудного города". Несколько глав уже написал. Там выяснилась такая засада, что я не читал эту книгу в оригинале, на английском, а читал только русское издание.

Поэтому, перевожу русского Волкова на корейский. Просто самому интересно, как переводчику, что из этого выйдет? Онни пока не показывал, ей некогда, учится.

Что ещё случилось за это время? Звонил дядя. Пообещал, что если я не пойду в этом году школу, он не знает ещё, что именно сделает со мною, но это будет что-то очень и очень нехорошее. Это он гарантирует. Ему там наговорили странного, в этой подозрительной академии, вот он икру и взялся метать. Я там специально постарался хорошо испортить там мнение о себе, а он сказал, что там все просто в восторге от результатов моего тестирования и меня ждёт блестящая карьера военного переводчика, но, нужно закончить школу. И не абы как закончить, поскольку конкурс в военную академию очень высок. Онни, услышав распоряжение нашего главнокомандующего, взяла под козырёк и торжественно поклялась, что лично займётся со мною изучением курса школы, как только сдаст сессию. На этом и порешили. Меня, естественно, не спросили. В известность поставили, что всё лето я буду вкалывать как папа Карло и всё. Как я понимаю, по местным меркам это уже хорошо, что заранее сказали. Дали время вздохнуть-выдохнуть и морально подготовиться. По-человечески обошлись. Ладно, вскрытие, как говорится, покажет. Если парни не обделаются, то я потом скажу, где именно я эту школу и в каких именно тапочках, видал. Потом скажу. А пока — внимаю. Внимаю всему сказанному с положенным выражением на лице, которому на работе научился. Родственники, это, безусловно, хорошо, но они перебарщивают с заботой…

Неожиданно кто-то подходит и садится рядом на скамейку. Открываю глаза и наклоняю голову вбок, что бы посмотреть, кто там. ХёнШи! Держит в каждой руке по алюминиевой баночке с соком, одну протягивает мне.

— Возьми, — предлагает он и рекламирует, — натуральный, апельсиновый. Такой, как ты любишь.

Нн-да? Вообще-то я предпочитаю томатный, а из сладких — яблочный с мякотью, ну да ладно, не будем возвращаться к обсуждению клише, что все американцы любят апельсиновый сок. Не будем портить себе имидж.

— Спасибо, — говорю я, принимая подношение.

Открываю, делаю глоток. ХёнШи тоже прихлёбывает из своей баночки. Сидим, молчим. Жду продолжения. Ну не просто же он подсел?

— Устала? — участливо спрашивает ХёнШи.

— Да, — отвечаю я и чтобы не выглядеть невежливо, отвечая односложными фразами, добавляю, — ничего не получается.

— И не должно, — говорит ХёнШи.

— В смысле?! — разворачиваюсь я к нему, — Почему не должно?

— Если ты никогда раньше не танцевала, то месяц занятий, это очень мало. Тело только начинает привыкать к движениям. Если бы у тебя был талант… Но его у тебя нет. Тебе нужно очень много работать, чтобы что-то стало получаться. Года три, минимум. Извини.

— Да нет, — говорю я, — всё нормально. Я сама вижу.

— Думаю, нам в группе нужно обсудить, как быть дальше, — говорит ХёнШи, — мы не сможем вместе выступать. Если бы ты хотя бы умела петь… То ты бы могла стоять, а мы бы двигались. А так…

Киваю, показывая, что понимаю.

— Я долго думал над этим, — несколько обрадовавшись видимо моей разумной реакции, говорит ХёнШи, а затем печалится, — но, ничего так и не придумал…

— Мда, — говорю я, — одни сплошные проблемы… У меня с танцами, у вас с английским. Так ничего и не выйдет.

— Может, — помолчав, предлагает ХёнШи, — Может нам начать с корейской песни, а?

— Мы же это уже обсуждали. И про размер музыкального рынка в Корее и про конкуренцию, — напоминаю я, — забыл?

— Помню, — кивнув, отвечает ХёнШи, — просто всё равно потом будет нужна такая песня. Не станем же мы выступать только на английском? Фанаты нас не поймут…

Ну да, — думаю я, — фанаты вашего английского могут и не понять. Да и для вас всё время на английском будет сложно. Чёрт, может действительно, зря я с ними связался? Когда задумывалось, всё выглядело как-то иначе.

— Сможешь написать? — в лоб спрашивает меня ХёнШи.

За две недели? Песню? Пфф… Ну барин, у вас и задачки! Впрочем, проблем не вижу.

— Какого плана? — уточняю я, — Лирическое, танцевальное или в стиле хард-рок?

— А ты… Это всё можешь? — удивляется ХёнШи.

Не могЁм, а мОгем, как говорил Маэстро, но если действовать в этом разрезе, то поступать нужно по-другому.

— Будем действовать исходя из имеющегося, — прилагаю я, — У вас ведь есть ещё несколько композиций, так? Я пишу новую музыку и слова под одну из них. Стиль выберу исходя из танца. Быстро, дёшево и сурово. Ибо, время — деньги, а денег мало. Меня вот, сегодня с работы выгнали…

— Что, правда?! — поражается ХёнШи, — За что? Почему?

— Мордой не вышла.

— А что, там такой строгий фейс-контроль? — не понимает шутки ХёнШи.

— Ладно, забудь, — делаю я в его сторону жест рукою, — с голода не умру. Но если мы провалимся, мне придётся пойти в школу. Вот это я переживу с трудом.

— Тссс, — выдыхает воздух сквозь зубы ХёнШи, с удивлением смотря на меня.

— Ты такая странная, — говорит он и меняет тему, — знаешь, наш тот разговор…

Ну, опять начинается, — думаю я.

— Я тут подумал… В общем, я оказывал на тебя давление…

Чего?

— Ты не совсем кореянка, в смысле кореянка, но не совсем…

Чего он там несёт?

С интересом смотрю на взволнованного ХёнШи, с трудом подбирающего слова. Смотрю и словно вижу себя, мекающего и бекающего перед Таней. Тогда я пытался объяснить, что она не так всё поняла. Это я сейчас знаю, что в такой ситуации нужно сразу всё посылать в лес и всё, а тогда… Тогда, в первый раз, тоже было много трудных слов и перехватываемого горла. А вот как, оказывается, это выглядит с другой стороны. Холодно и оценивающе. Забавно.

— В общем, я думал, что ты скажешь, что мы хотя бы друзья, — выдыхает ХёнШи видимо с облегчением от того, что добрался наконец до самого главного.

Так вот на что он обиделся! Я так и знал, что мне нужно было не те слова использовать!

— Но потом подумал, что в Америке, может, всё по-другому…

Ладно, ХёнШи, не мучайся. Не унижайся перед девчонкой.

— Дружба? — перебивая его, вопросительно спрашиваю я, протягивая ему правую руку с открытой ладонью.

— Эээ, — выставившись на неё, на мгновение зависает ХёнШи, и, посмотрев мне в глаза, осторожно пожимает её.

— Окей, — говорит он, — хорошо, ЮнМи. Спасибо!

— Только дружба, — закрепляю я договор, поскольку он не спешит выпускать мою ладонь.

— Да, договорились, — улыбается собеседник, выпуская, наконец, мою руку.

— Раз инцидент исчерпан, — говорю я, — тогда я поехала домой.

— Давай, я тебя провожу? — вскидывается ХёнШи.

Я отрицательно мотаю головой.

— По дороге домой я буду думать о неприятном, — говорю я, — как рассказать семье о том, что меня уволили. Этот скорбный путь лучше проделать в одиночку, без спутников. Понимаешь?

ХёнШи, подумав, кивает.

— Я бы, в такой ситуации, был бы не прочь, если бы меня отвлекали от грустных мыслей, — говорит он, — но ты хочешь справиться сама. Это путь сильного человека. Хорошо ЮнМи-ян. Тогда до встречи и удачи тебе! Файтин!

— Файтин! — делаю я ответный жест.

Время действия: две недели спустя

Место действия: дом мамы ЮнМи.

Та-дам! Тятя, тятя, наши сети, притащили мертвеца! Тело мертвецки пьяной СунОк доставлено и отгружено сопровождающими по описи: Дура полная одна, пьяная. Не, я, конечно, понимаю, конец учебного года. Не отметить — грех, особенно, если всё сдано. Но, блин, какого, спрашивается, я деньги тратил на её лечение?! Чёрт, просто бесит такое отношение! Ладно, проспится, я ей с утра "вставлю". Промою мОзги, чтоб знала! Одно утешает: наконец-то тягомотное ожидание закончилось и завтра начнётся работа по завоеванию мирового музыкального Олимпа! Юххе! А то я уже звереть от безделья начинаю.

Накатал по просьбе ХёнШи парням две песни на корейском. Перебирая в голове известные мне композиции, неожиданно обнаружил, что мальчикового я знаю не так уж и много. Гораздо меньше девчачьего. Ну, в принципе, объяснимо. Девочки мне нравятся больше, а манера парней из к-пор выходить на сцену с накрашенными глазами и губами, плюс порою непонятно в чём, как-то вот тормозила меня в углублённом изучении их творчества. Нет, понятно, образ сценический у них такой, но для меня, это как-то… странно, короче говоря. В общем, прокрутив в голове немногочисленные варианты, забацал не одну, а сразу две песни, на выбор. Композицию "Growl" группы EXO[51] и "Sorry, Sorry" коллектива Super Junior[52]. В первой, я помню, был достаточно простой клип, снятый в одном помещении, который, как мне кажется, можно будет легко повторить, а в Super Junior — там музыка, на мой взгляд, получше. Поритмичнее. Сделал к каждой версию с электронным голосом, и как раз перед окончанием учебного года отдал офигевшим от такого поворота парням, на рассмотрение. Композиции в моём мире известные, наградами отмеченные, пусть думают. А теперь всё, время думать вышло, будем с завтрашнего дня ваять. Юххе!

Время действия: неделя спустя. Вечер.

Место действия: большая кухня, дом мамы ЮнМи. ЮнМи стоит у плиты, следит, как в стоящим на ней в небольшом железном ковшике закипает вода.

Стою, жду, когда закипит. Кисель варю. Пробило меня на творожную запеканку с киселём. Что-то вот так захотелось, что просто спасу нет! Наверное, организм растёт, костям кальций нужен, вот и захотелось. Творог сделал сам. Тут только творог-тофу продают, а он вонючий — фу! Поэтому, разыскал в интернете рецепт самопального творога, заквасил молоко. Со второго раза вышло то, чего хотелось. Манной крупы тут тоже нет, заменил кукурузной мукой. Запеканка остывает, вот, варю к ней кисель. Мама всегда варила к запеканке кисель… Вишнёвый… Эх!

— ЮнМи! Смотри, смотри! — влетает в кухню с ноутбуком в руках СунОк, — ещё два человека подписались! Уже девять человек есть!

Вчера мы с онни, наконец, записали и выложили в сеть первую серию из цикла "Вечер с СунОк". Сегодня она целый день в перерывах между работой на маминой кухне, сторожит подписчиков и ждёт, кто ей что напишет. Бегает, проверяет.

— И новый комментарий написали! — гордо сообщает СунОк, — Пишут, что я очень милая!

— Сколько всего комментариев-то? — интересуюсь я.

— Уже четыре!

Не густо… — констатирую я про себя.

— Что, думаешь — мало? — спрашивает меня онни, видимо "сосчитав" мои мысли с моего лица.

Я философски пожимаю плечами.

— Это только начало, — говорю я, — сутки даже ещё не прошли. Подождём. Рано делать выводы. Станешь известным блогером, с миллионами подписчиков, будешь со смехом вспоминать свои первые четыре комментария.

— Думаешь?

— Угу, — уверенно киваю я, следя за появившимися в закипающей воде пузырьками и декламирую на корейском вольный перевод Александра Сергеевича:

Слух обо мне пройдёт по всей земле великой, И назовёт меня, всяк сущий в ней язык!

Ну, про калмыков и тунгусов дальше не будем. Я сам, про последних, даже точно не знаю, кто такие…

— Да ну тебя! — взмахивает на меня зажатым в руках ноутбуком онни. Хотя глазки блестят и раскраснелась, видно, что озвученная мною перспектива ей нравится.

— А что ты делаешь? — спрашивает она меня.

— Кисель варю. Хочешь, новый рецепт в твою передачу? Запеканка с киселём?

— А можно?! — азартно подаётся вперёд онни, хищно раздувая ноздри.

Эк, тебя "приплющило"! — думаю я, глядя на неё, — Какой энтузиазм!

— Почему нет? — вновь пожав плечами, отвечаю я, — Научу. Будешь делать по рецепту, а я — сниму.

— А получится?! Света хватит?

Нда-а, камера в ноуте оставляет желать лучшего. Пришлось несколько раз переснимать, пока как-то наловчился. О! Я знаю, что подарить онни на её день рождения! Камеру!

Я всегда с собой беру, видеокамеру!

Вещь полезная, всегда может пригодиться.

Время действия: середина июля, около полуночи

Место действия: студия звукозаписи

— Всё. Готово! — провозглашает звукорежиссёр и смотрит на меня, типа, возражения есть?

— Ага, — киваю ему я, подавляя зевок, — готово.

— Слава богам! — отвечает он, поднимая руки вверх и задирая голову.

Что, рад, кровопивец? Я тоже рад, что больше тебя не увижу. Записались. Пишемся уже четвёртый день в третьесортной студии по вечерам и допоздна, потому что в это время дешевле. Дома рассказываю, что записался на курсы математики, даже прикупил пару книжек для маскировки. Домашние верят. Интересно, когда я вычерпаю до дна лимит их доверия? Стыдно, а что делать?

Студия считается третьесортной, но кто сказал, что из говна нельзя сделать конфетку? Делаю, доводя звукорежиссёра до бешенства. Первое, что пришлось мне сделать, это пресечь его попытки игнорировать меня "уцелом", как малолетнюю соплюшку. Второе, потребовались усилия объяснить, что главный тут — я и платить за работу буду тоже я, поскольку парни наскребли денег всего на треть от нужной суммы. Затем, между нами была схватка на тему, кто лучше из нас двоих знает, как не как лучше, а как надо. Потом, пресечение акта саботажа и попытка халтуры с его стороны. Последние два дня он не выделывается, делает, как ему скажут. Видать наконец дошло, что чем быстрее я свалю из его операторской, тем ему лучше будет. Вообще, есть у меня такое подозрение, что пишемся мы по ночам потому, что это происходит втайне от владельца студии. И что все деньги, которые мы заплатим звукорежиссёру, попадут исключительно в его карман. Но, не знаю как там на самом деле, ибо договаривался не я, а официальный лидер группы — ЫнХёк. По штуке баксов за каждую песню, это действительно самое дешёвое, что тут можно найти. А оборудование — нормальное. Если не крутить регуляторы на пульте во все стороны, добиваясь наилучшего звучания, то можно быстро и качественно сделать запись того, что нужно. Что, в общем-то, и показали последние два дня работы.

Парни, глядя на всё это, похоже, офигевают, но молчат, свалив на меня все организационные вопросы. После того, как выяснилось, что танцевать я с ними на сцене не смогу, как и сниматься в клипах, решили следующее: я выступаю пока в роли композитора и менеджера группы. Распределение дохода — шестьдесят процентов прибыли мне, сорок им. Они вроде бы попытались возмутиться такой делёжкой, но я им напомнил, что песни и музыка — мои, идеи мои, а также я вкладываюсь финансово и работой. Сотоварищи покочевряжились, но в итоге согласились на десять процентов каждому. Такое ощущение, что они бы и на пять процентов согласились, ибо в душе уже не верят, что они там что-то сделают…

— Если всё, тогда поехали, скорее, домой, — предлагает КванРи, — я так спать хочу!

— Кто тут спать не хочет, — ворчливо отзывается ХиБом и советует, — привыкай! Станем известными, будет не до сна.

— Так значит нужно хоть сейчас поспать! — влезает в разговор ХёнШи.

— Завтра вечером примерка, — напоминаю всем я, — не забудьте!

— Какая ещё примерка? — ужасается ХёнШи, решив, что у него ещё одна бессонная ночь.

— Костюмов. Для клипа, — говорю я.

— Так ж ты сказала вроде денег нет? — удивляется он, — Проблемы…

— Проблемы были, — кивнув, признаю я, — но они самоликвидировались. Я все решила.

— А, ну тогда ладно, — говорит он, — скажи ещё раз, когда собираемся.

Проблемы действительно были. Денег на клип не было от слова — совсем. Конечно, можно было действовать, как принято во всём мире, думать о кредите, но, уж лучше я буду с голым задом, но без долгов. На трусы я потом как-нибудь уж заработаю. Отец мне чётко объяснил, что долги — это зло. Вместо того, чтобы метаться по банкам, доказывая, что ты такой хороший и тебе можно дать в долг, я решил поискать альтернативные пути решения проблемы. Рассматривая идею краудфандинга и понимая, что это чёрт знает как долго и непредсказуемо, неожиданно подумал, что специалисты-то, в общем-то, есть. Причём дешёвые. Я говорю о студентах старших курсов всяких институтов. Которым уже как бы пора показывать себя работодателям, но ничего серьёзного предъявить они не могут, ибо ничего серьёзного им делать не дают, поскольку они, грубо говоря, пока — никто. Помозговал внезапно пришедшую в голову идею, нашёл подходящие ресурсы в сети, порылся, кинул клич. Основной упор в предложении о сотрудничестве сделал на приобретение соискателем практического опыта в реальном проекте, обязательного указания имени и фамилии участника в титрах, возможность завести новые профессиональные знакомства и хорошо провести время. Ну и заодно поучаствовать в съёмках клипа с будущей мировой известностью…

В итоге, после бесконечного числа переговоров по телефону и в чатах, мне удалось сколотить команду энтузиастов, готовую собраться на один день и запилить мега-клип. Основная проблема была в том, что меня зачастую не воспринимали серьёзно, особенно парни. Но как-то, с божьей помощью и большой долей пофигизма на этот факт, и эту проблему преодолел. По деньгам, всё обошлось в аренду профессиональной камеры, тележки и рельсов, по которым она катается, а так же софитов. Плюс транспорт. Ещё — покормить всю команду днём, а в конце работы — забанкетить будущий успех.

Думаю, это лучший вариант из возможных. Если отталкиваться от работ соискателей, представленных для ознакомления, результат может быть вполне себе ничего…

— А что с композицией? — интересуется ХиБом, сдвинув на шею наушники, через которые он слушал финальный вариант записи, — Будем, кому показывать до клипа, или нет?

Вот ещё один чудак из космоса прилетевший! Всё же давно решили. Он же вроде был, когда это обсуждали?

— Завтра я отправлю всё на радиостанции, — обещаю я, — список я подготовила, осталось только отправить. Проснусь завтра — сделаю.

— Давай сегодня!? — предлагает ХёнШи, — проснёшься, а Фристайл уже знаменит!

"FreeStyle" — это новое название группы, которое я предложил вместо старого. Ну, уж, коль собрались на мировую сцену, то и название должно быть соответствующее, понятное европейцу или американцу.

— Завтра, — говорю я, — проснусь и отправлю. А то ещё что-то напутаю. Глупо получится.

— Ладно, — соглашается ХёнШи, — проснусь и буду ждать, когда мне позвонят из KBS и попросят дать интервью!

Парни заржали. Я присоединился. Настроение бодрое, это хорошо. На позитиве можно много дел сделать. Или, натворить, хе-хе…

…

Три дня спустя, утро. По коридору, держа перед собою в руках раскрытый ноутбук, бежит ХёнШи. Добежав до нужной двери, он разворачивается и, толкнув задом, открывает её, не выпуская из рук ноут.

— Парни!! — что есть сил орёт он, ворвавшись в комнату, — Парни вы только посмотрите на ЭТО!! Только посмотрите!!

— На что? — озадаченно спрашивает ЫнХёк отрываясь от ноута.

— Наша музыка! На радиостанции! В Америке!

— Где?! Где?!

— Вот!

ХёнШи торжественно водружает принесённый с собою ноутбук на стол и гордостью говорит: Смотрите!

Головы парней склоняются над девайсом. На экране — список прозвучавших композиций в виде таблицы. На одной из её строчек значится: "Bye Bye Bye", группа "FreeStyle".

— Фууу, — выдыхает воздух через сложенные трубочкой губы КванРи, — с ума сойти. Это мы, что ли? Точно?

Вместо ответа ХёнШи тыкает в ссылку и из ноутбука раздаётся надоевшая всем мелодия "Bye Bye Bye".

Замерев, парни слушают, с внимательнейшим выражением на лицах, так, словно они слышат самый лучший шедевр в своей жизни и намерены запомнить навсегда каждую его ноту. В это время в комнату входит ЮнМи. Недоумённо смотрит на представшую перед её глазами композицию.

— Аннён! — приветствуя всех, произносит она, — А вы что делаете?

— О, ЮнМи, иди скорее сюда! — подзывает её, гребя к себе перевёрнутой ладонью вниз, ХёнШи, — Смотри, нашу композицию на радиостанциях крутят! В Америке! Вот!!

Он разворачивает к ней экраном ноутбук. ЮнМи подходит, смотрит. Реакция у неё на удивление спокойная.

— Если бы это был Ноt 100 Billboard, — говорит она, — можно было ликовать. А так…

Она пожимает плечами.

— Ещё неизвестно, из каких соображений они нас в ротацию воткнули. Может, у них там план на "экзотику"?

— Да ты чего! — возмущается ХёнШи, — Это же радиостанция! В Америке! Ты что, не понимаешь, что ли? В Аме-ри-ке!

ХёнШи недоумённо смотрит на ЮнМи.

— Ой, да ладно, — кривиться та и спрашивает, — И как часто нас на ней "крутят"? А на других радиостанциях что? Мы на них тоже есть, или как?

— Не знаю, — озадачивается вопросом ХёнШи.

— Узнай, — кинув, отдаёт приказание девушка, — тогда будет понятно, что к чему. А лучше, чтобы зря время не тратить, смотри сразу рейтинги. Дневные или недельные. Если туда попадём — это успех, который можно предъявить. А пару раз, "поставили" на радиостанции — это несерьёзно. Может, ведущий спьяну не ту композицию воткнул…

В комнате на некоторое время устанавливается тишина.

— А почему у вас опять всё валяется? — интересуется ЮнМи, наклонив голову и разглядывая лежащее на полу, — Что, опять, гравитация?

— Где? — спрашивает ХёнШи, прослеживает её взгляд и, после секундной заминки, со значением в голосе отвечает: Это фэн-шуй, женщина.

ЮнМи приподнимает брови, показывая удивление.

— Носок, он что… Распределяет энергетические потоки идущие от двери? Равномерно по всем по углам, так, что ли?

— ЮнМи, ты чего злая такая сегодня, — миролюбиво интересуется ХёнШи, — не выспалась?

— У меня опять эти дурацкие месячные, — подумав, недовольным голосом отвечает ЮнМи и, смотря на замерших от неожиданности парней, добавляет, — И очень жарко. Меня всё просто бесит! Хочется кого-нибудь убить.

Парни молчат, не зная, что на это сказать, а "несчастная" между тем продолжает.

— Пора ехать на репетицию клипа, а у вас всё раскидано!

— Какое отношение это имеет к съёмкам? — удивляется, не понимая, КванРи.

— Потому, что беспорядок в одном, причина беспорядка в другом! — агрессивно разворачивается к нему ЮнМи.

— Тс-с, — дёргает за рукав КванРи ЫнХёк, — не спрашивай. Давай, лучше собираться на репетицию…

— Не, ну а чего…? — начинает было возмущаться КванРи.

— Пошли! — громко хлопаете его ладонью по плечу ЫнХёк, — Я тебе потом всё объясню. Пошли!

ЮнМи с явным неудовольствием смотрит на него, видимо, тоже имея желание "прояснить ситуацию" до конца.

(Ещё три дня спустя, среда, день. Заброшенное здание, используемое в качестве съёмочной площадки)

Зажмурясь, стою под яркими лампами, работаю в качестве манекена. По мне экспозицию выставляют. Смотрят, короче говоря, сколько попадает в камеру отражённого от меня света идущего от "источников". Стал общаться со съёмочной братией, начал хватать от них термины и жаргонизмы. Теперь я знаю, что треноги, на которых стоят лампы — это стойки, а лампы на них — "источники" или "приборы". Всё вместе — это "свет". Второй человек, который сидит с оператором на тележке, рядом с камерой, называется — "фокусник". Фокусник не потому, что он из шляпы голубей достаёт, а потому, что его задача — контролировать фокус снимаемой камерой картинки, по-простому — резкость. Как мне объяснил оператор, профессиональные камеры со сменными объективами даже не имеют приспособлений для фокусировки, вот такая это машинка. Сам режиссёр сидит за столом в стороне от "сцены" и смотрит "картинку" на мониторах, которая идёт на них по кабелю прямо с камеры. Кажется, что "сцена", на которой происходит основное действо, его как-бы особо и не волнует.

Сделали один пробный прогон. Режиссёр забраковал костюм КванРи, сказав, что тот сливается с фоном. Подумав, задний фон "контрастировать" не стали, а отправили хёна переодеваться, благо, есть во что. Остальных парней, чтобы они не потели под мощными лампами, пока отправили к гримёрам, править макияж, а меня сейчас используют в качестве манекена, двигая по площадке и смотря как я "свечусь", хотя до этого "свет" почти час с лишним "отстраивали". Вот, стою с зажмуренными глазами, жду, когда у осветителей, которые двигают "свет", пропадёт "пересвет правого края".

В итоге, по составу, съемочная группа получилась довольно небольшая: режиссёр, оператор, грип-оператор, он же фокусник, два гримёра, двое осветителей, костюмер-кладовщик передвижного склада с костюмами. В правильном подборе коллектива мне сильно помог режиссёр. Поняв, что я "ни ухом, ни рылом" в вопросе, он сказал, без кого не обойтись, а кто — может и подождать, когда у меня станет больше денег. В итоге, многие в съёмочной группе делают несколько дел. Например, осветители — катают тележку, гримёры смотрят за гримом во время съёмки и таскают сменные объективы от стола режиссёра к камере и обратно, там на нём стоит чемоданчик с ним. Я — работаю манекеном и "сижу на звуке" вместо звукооператора. Моя задача — включать по команде требуемые музыкальные фрагменты. Чтобы не крутить всю композицию в поисках нужного места, а сразу раз — и пошла фанера! Потом, по "пикам" музыки на графическом изображении звуковой дорожки, будет сводиться многодорожечная заготовка под монтаж. Это мне понятно. Непонятно, что такое "баланс белого", "правильный видеомаппинг" и "съёмочный кадр"… Узнаю. Мне это может пригодиться. Я же тоже собираюсь сниматься?

— Стоп! — кричит оператор, — Так оставляем! Можно снимать!

Я на радостях, что мои мучения под яркими софитами окончились, открываю глаза и тут же слепну. Прожектор светит мне прямо в лицо.

— Группа готова?! — кажется, на всё здание вопрошает режиссёр.

— Готова! — кричит издали, судя по голосу, один из гримёров.

— Звук?! — раздаётся следующий требовательный вопрос.

— Готова! — рапортую я.

Опустив голову и шаркая ногами, я ухожу с площадки, попутно наблюдая, как на моей сетчатке зажмуренных глаз гаснут "солнца".

Неожиданно внизу что-то звякает и, похоже, куда-то катится, издавая металлический звук. Чуть приоткрыв слезящиеся глаза, вижу откатывающийся от меня по бетонному полу какой-то чёрный… шарик?

Что это? Болт, что ли? Нужно убрать, парни во время танца наступят, ещё ногу подвернут…

Делаю шаг за "шариком" вбок, наклоняюсь, подбираю. Хм, и совсем не болт, а… кольцо! Откуда тут оно? Всё же выметали и убирали перед съёмками?

— Кто кольцо потерял? — громко спрашиваю я, подняв находку вверх в вытянутой руке.

— ЧТО ТАМ? — интересуется в мегафон режиссёр.

— Кольцо нашла. Кто-то потерял!

— КТО ПОТЕРЯЛ КОЛЬЦО?! — громогласно вопрошает режиссёр.

Пауза. Народ молчит.

— НИКТО НЕ ПОТЕРЯЛ, — всё так же в мегафон делает вывод режиссёр и командует, — ВСЕМ ЗАНЯТЬ СВОИ МЕСТА, ГОТОВИМСЯ К СЬЁМКАМ!

Быстро добредаю до своего места, сажусь. С глазами стало получше и пока парни выходят и выстраиваются на площадке, а режиссёр ещё раз смотрит свет, разглядываю найденное кольцо. А точнее — печатку из тёмного металла. Похоже, она валялась на полу, я её зацепил ногой, она и покатилась… Интересно, что за металл? Титан? А может, платина? Уж больно гладкая. Кто это здесь разбрасывается печатками из платины? И где хозяин? Выпал из колечка? Голлум, ау! В этих развалинах для него самое подходящее место…

— ЗВКУООПЕРАТОР, ПЕРВЫЙ ФРАГМЕНТ.

— Да! — подскакиваю я.

Секунду соображаю, куда деть мешающееся в руках кольцо. Сначала решаю убрать в карман, но тут же приходит мысль, что оно из него выпадет. А на пальце — там его может заметить хозяин, я ему тогда и отдам…

Одеваю печатку на свой правый безымянный палец. Садится, как влитая.

— ЭКШЕН! — командует режиссёр.

(Тот же день, среда, вечер)

Уф! Кажется, последнее крылышко было лишним…

Праздничный "жорник" по поводу окончания сьёмок клипа подходит к концу. Наконец-то, этот дурдом закончился! Сняли! Сняли в сопровождении месячных, жары и постоянных "накладок" в процессе. Меня, за эти дни, порою буквальным образом трясло от бешенства. То с костюмами проблемы, то лампочка у осветителей сгорела, а запасная, неизвестно где лежит. То грим на жаре потёк. Косметика не той системы, оказалась, дешёвая… Плюс пробки на дорогах, никто вовремя не приехал, окромя режиссёра. Студенты, блин…

Ладно, всё когда-то кончается. И это кончилось. Сидим, вот, отмечаем. Народ веселится, празднуя завершение работы, у меня же, отчасти, поминки. Прощание с деньгами. За всё заплатил, со всеми рассчитался. Денег осталось только на подарок онни. Мда-а, печалька… Грусть-тоску заедаю куриными крылышками, жареными на гриле (они тут самые съедобные среди всякой корейщины) и потихоньку запиваю съеденное пивом. Оно тут ничё так, мне нравится. Народ за столами на меня, начал, было, косился, когда я из банки прихлёбывал, но мне на то было плевать. Я устал — имею право! Заметив такое дело, ХёнШи, молча, ничего не говоря, притащил откуда-то высокий стакан из тёмно-зелёного стекла, перелил в него всё моё пиво, поставил стакан мне под руку, а пустую банку отставил от меня подальше. Типа, не моё. И всё стало хорошо. Сидит девочка, компот пьёт, всем улыбается…

… Зачем я столько сожрал? Как же моё похудание? Ну не сидеть же мне с пустой тарелкой, когда все едят? И вкусно, блин! Ещё бы съел, но, пожалуй, не стоит. По ощущениям, последнее крылышко стоит где-то в горле и не спешит опускаться в желудок. Пфф, ну я и напоролся…

Да и ладно! У меняя растущий организм, раз такой аппетит, значит — ему надо! А завтра опять придётся бегать. Нужно будет смонтировать отснятое, наложить звук… Похудею, цапаясь с монтажёром и пытаясь сделать лучше, чем могу.

— Холь!! — неожиданно громко восклицает сидящий рядом со мною ХёнШи и, повторив свой вопль, начинает, смеясь, хлопать в ладоши, — Холь!

Вздрогнув от неожиданности поворачиваюсь. Перед ХёнШи на столе стоит открытый ноут.

— Ты чего? — недоумённо спрашивает его ЫнХёк, — Чего орёшь?!

— Господа, минуточку внимания! — громким, на всё кафе, голосом вещает ХёнШи, — Хочу сообщить вам, всем, принимавшим участие в съёмках клипа, а так же его исполнителям, что сегодня, вы сняли клип на песню с мировым рейтингом!

ХёнШи делает театральную паузу. Пьяный народ смотрит на него, в мозговом усилии пытаясь понять, о чём идёт спич.

— … Ибо, как только что стало известно, американский журнал Billboard включил её в свой список, присудив композиции "Bye Bye Bye" группы "FreeStyle" семьдесят седьмое место! Мы попали в Ноt 100 Billboard!! А-а-аа!!

Спустя секунду, до меня доходит, и я тоже, что есть сил, кричу — ааааа!!

(пять часов спустя. Ночь)

Сижу, караулю пол. Пол просто пипец, какой хитрый. Стоит мне отвлечься и перестать следить за ним, как он тут же поднимается и бьёт меня по лбу. Два раза он уже это сделал, но теперь я начеку и ему не удаётся застать меня врасплох. Я тоже могу быть хитрым! Ха-ха, да я не то, что хитрый, я просто чертовски умён! Семдесят седьмое место в Billboard! Это ого-го! И это ещё только начало! Завтра я ещё не то сделаю! В завтрашний день, не все могут правильно смотреть. Вернее смотреть могут не только лишь все, мало кто может это делать… Пфф… О чём это я? Зачем я так нажрался?

Отмечаем. Какая-то квартира… Чья она? У кого мы? Где я? Сначала было весело. Смеялись, говорили, представляли, как всё будет дальше, хвалили друг друга, и пили экзотические напитки за успех и моё здоровье. Ром, текилу… Но сейчас все устали. Лежат, не встают. Даже говорить могут с трудом. А сколько время? Наверное, надо домой позвонить. Там ещё не знают…

Диван, на котором я лежу, тошнотворно качается и сознание куда-то ускользает под последнюю мысль, что нужно встать и промыть себе желудок…

(совсем поздняя ночь. Комната, стол с подзасохшими в тарелках закусками и недопитыми "напитками" в бутылках, рюмках и стаканах… Вокруг стола, буквой П — стоят кожаные диваны. Кое-где на них, а кое-где прямо на полу, лежат тела участников группы "FreeStyle". Все спят. У кого-то требовательно вибрирует телефон. Разбуженный его звуком ХёнШи просыпается и с усилим садится на полу. Очумело помотав чугунной головой, он встаёт на четыре точки и так, на карачках, доползает до дивана, на котором лежит ЮнМи. Сделав ещё одно героическое усилие, ХёнШи залезает на диван. Прижавшись к ЮнМи, он внимательно смотрит ей в лицо долгим взглядом. Видно, что он конкретно пьян и плохо соображает.)

Утро следующего дня. Недавно открывшаяся небольшая аптека. Пустой зал. Покупателей ещё нет, сонно, тихо, за стеклянной витриной у кассы, стоя, додрёмывает молодая девушка-аптекарша.

Бах! Шарах!

С грохотом пушечного ядра распахивается стеклянная входная дверь, впечатываясь в ограничитель и отлетая обратно. В аптеку вихрем врывается ЮнМи. Мгновение — и она рядом с аптекаршей.

— Помогите! — громким шёпотом сипит она, видно из-за сведённых спазмом голосовых связок. На лице у неё выражение неописуемого ужаса.

— Помогите! — вновь пищит она, пытаясь кричать, — Я беременная! Продайте мне какое-нибудь лекарство! Скорее!!

Замерев, девушка-аптекарша с испугом смотрит на посетительницу. И тут ЮнМи скручивает спазм рвоты. Вонючая струя полупереваренной пищи фонтаном обдаёт чистое стекло витрины.

— Ох, ты ж божечки-кошечки! — отшатываясь, ошарашенно восклицает "отмеревшая" аптекарша, глядя на согнувшуюся пополам ЮнМи заблёвывающую ей пол, — Ну ничего себе!)

Файтин семнадцатый

Сука… сука… сука… сука…

Сердце бешено молотит в грудной клетке, болезненно отдаваясь толчками в висках, в правом боку колет от недостатка воздуха, но я продолжаю упорно бежать.

Скорее! Скорей! Сейчас доберусь и убью… гада… нафиг! Сволочь такая! Как вчера было классно! Сьёмки закончили, в Billboard попали, потом отметили… И как утром стало паршиво! Просыпаюсь, во рту, кошки, как говорится, нагадили, голова разламывается и что-то давит на меня, дышать нечем. Глаза открыл, смотрю, а это ХёнШи, привалился рядом и дрыхнет беспробудным сном. Я его давай отпихивать и вдруг чувствую, по ногам как-то не так. Прохладно как-то. Кое-как отпихнув ХёнШи, с трудом сел на этом диване. Смотрю, а ноги у меня — голые!! Ни юбки, ни трусов — ничего нет! И у этой твари, ХёнШи, тоже самое, тоже — НИЧЕГО!

Секунды три я пялился на четыре голые ноги, пытаясь сообразить, что это значит? А потом меня как громом шарахнуло! Он меня… Я БЕРЕМЕННЫЙ!!!

За всю свою жизнь я не испытал и доли того ужаса, который охватил меня после того как я это понял. Уже и время прошло, а всё ещё не отпустило. До сих пор кишки внутри живота стягиваются в ледяной узел.

Поняв, что всё пропало, я пулей соскочил с дивана, нацепил юбку и трусы и, завывая внутри от страха, помчался в аптеку, за "противородовым". Знаю, что есть такие таблетки, которые если сразу принять, то ничего не будет.

Вихрем долетел до первой аптеки, но там мне не повезло. То ли от нервов, то ли от того, что я вчера конкретно поизлишенствовал, у меня неожиданно скрутило внутренности и всё, что не смог за ночь переварить желудок, я выблевал в этой аптеке на пол. После чего я решил оттуда свалить, рассудив, что изгаженный пол будет серьёзным препятствием в общении с аптекаршей. Убежав оттуда я помчался искать другие аптеки. Нашёл ещё две, но там меня ждал облом Возраст сексуального согласия в Южной Корее — тринадцать лет, своими глазами читал об этом, но вот препараты по прерыванию беременности продают только по рецепту врача!! Маразм какой-то! Помня квадратные глаза первой аптекарши и изумлённое выражение её лица, я не стал больше кричать, что я беременный, а стал покупать таблетки — "для сестры". Но поскольку я не знал, как они называются, а мой внешний вид, похоже, безумен, никто мне ничего не продал без рецепта, как я не старался "уболтать" продавщиц. А в последней аптеке я обнаружил, что я ещё и без денег, поскольку я не взял свой рюкзачок, а деньги в нём.

Мчусь обратно за деньгами. Убью эту тварь ХёнШи, возьму деньги и придумаю, как купить таблетки! Иначе, для меня всё будет кончено!

…

(а в это время, в квартире, откуда убежала ЮнМи, парни, разбуженные хлопнувшей за нею дверью, проснулись и начали "собирать мозги в кучку", приходя в себя после попойки. Объектом общих шуток стал ХёнШи, бродящий в трусах и заторможено разыскивающий свои штаны. Внезапно хлопает входная дверь и, спустя секунду, в комнату влетает ЮнМи.)

— Сволочь! — кричит она, отыскав глазами ХёнШина и бросается на него с кулаками.

Подскочив к парню, она бьёт его в живот. Не ожидавший такого к себе отношения, ХёнШи громко хекает и сгибается пополам, продолжая получать кулачками от ЮнМи.

— Сволочь, сволочь, сволочь! — сбивая дыхание, уже со слышимыми слезами в голосе повторяет ЮнМи, похоже, видя, что её удары не приносят видимого ущерба.

— ЮнМи, ты что делаешь?! — восклицает КванРи и, подскочив к ней, начинает хватать её за руки, — Стой! Да погоди ты! Что случилось?!

— Вы, все…! Все вы! — прекратив размахивать кулаками, кричит, ничего не объясняя ЮнМи и, оттолкнув от себя КванРи, бросается за своим рюкзачком.

Схватив его, она выбегает из комнаты, провожаемая изумлёнными взглядами ошалевших парней. В глазах её — слёзы.

— Что это с ней? — озадаченно спрашивает КванРи, проводив её взглядом и оборачиваясь к присутствующим, — ХёнШи, за что она тебя?

— Не знаю, — морщится тот, прижимая правую ладонь к животу и переводя дыхание.

ЫнХёк, прищурясь, смотрит на него.

— Но ведь почему-то она это сделала? — говорит он.

— Не знаю, хён, — мотает головой ХёнШи, — правда.

— Если это то, что я думаю, — медленно говорит ЫнХёк, смотря на голые ноги ХёнШи, — то я просто не знаю, что тогда с тобою сделаю…

(звонок из агентства FAN Entertainment)

— ГёнХо…

— Добрый день, господин президент СанХён! Внимательно вас слушаю.

— Здравствуй, ГёнХо. ГёнХо, ты слышал про группу "FreeStyle"?

— … Ммм, прошу прощения, господин президент. Боюсь, что нет.

— Плохо, ГенХо, очень плохо. Первая корейская группа, попавшая в Billboard сразу на семьдесят седьмое место, а ты не знаешь…

— Billboard?! Не может этого быть, господин президент! Вы говорите мне невероятные вещи! Чьё это агентство?

— Я навёл справки, ГенХо, никто про них ничего не знает. Но это не значит, что мой начальник отдела по поиску талантов тоже должен ничего не знать. Ты меня понимаешь?

— О, простите меня господин президент! Простите! Виноват!

— Удивительно, но, похоже, эти парни не имеют агентства, и попали в рейтинг самостоятельно. Найди мне их, ГенХо! Найди мне этих везунчиков, и я подумаю о повышении твоей зарплаты!

— О-оо, господин президент, вы так щедры! Я сейчас же приступаю к поискам! Считайте, они уже начались.

— Помни, что ищешь их не только ты один. Наверное уже вся Корея приступила к розыску. К тому моменту, когда телевидение будет мечтать об интервью с ними, они должны быть членами дружной семьи FAN Entertainment. Найди их первым и привези ко мне. Тебе понятно?

— Будет исполнено, господин президент!

— Действуй, ГенХо, действуй!

…

Сижу под радостно-зелёным деревцем на скамеечке, периодически размазываю ладонями по щекам слёзы. Плачу. Ну как, плачу? Вроде не собираюсь этого делать, однако слезинки из глаз всё катятся и катятся и никак не останавливаются. Это ЮнМи плачет. А у меня на душе паскудно и тоскливо. Обидно. Просто обидно. Ну, вот как так? Что такого сделал, чтобы так вышло? Только ж хорошее ведь делал! Что за жизнь у женщин? Совсем не сладкая. В любой момент можно попасть туда, куда совсем не собирался попадать. И главное — без всяких на то причин. Просто потому, что ты женщина… В кишках до сих пор ледяной комок. Блин, почему я должен жить такой жизнью? Чёртова ГуаньИнь! Такую свинью подложить… За что? Не, ну за что?!

О! Телефон звонит! Кто? ЫнХёк…

Задумчиво смотрю на экран телефона.

Отвечать? Мммм… Не, ну вас нафиг, ребят! Это была ошибка, связаться с boys-группой. Большая ошибка. Теперь всё, отныне с парнями — никаких дел. Только один или только с девчонками. И никаких пьянок отныне! Не нажрись я бы так вчера, может, ничего бы и не было бы. Впрочем, стопроцентно, не сейчас, так в другой раз, по иному бы случаю, всё одно, случилось бы… По-другому быть не может, нечего себя обманывать. Сейчас я вас всех внесу в блок-лист… Ууууу! Сколько вызовов от мамы и от СунОк!! Чёёёёрт! Совсем забыл, что меня дома ждут! Как вчера на съёмках звонок отключил, так он и болтается, в этом положении… Щас ещё дома получу…

Ну почему так всё хреново закончилось?! Вот уж воистину — благими намерениями выстлана дорога в ад! Организовал собственными руками себе собственный персональный ад…

Так, ладно, хватит ныть! Пока жив, нужно жить. Первое — еду домой, получаю по башке. Второе — узнаю название лекарства. Третье — ищу способ его купить. Нулевое — отправлю-ка я домой, для начала, эсэмесочку… Сразу звонить — не хочется…

(Тот же день, вторая половина дня. Храм ГуаньИнь. В одном из помещений, на скамеечке, в ожидании сидит ЮнМи.)

Хорошо тут, прохладно… Стены, пол, потолок, каменные, за зиму остыли и кондиционеров не нужно. Сижу, жду. Давно жду.

То, что было дома, когда я заявился, даже вспоминать не хочется. Всё было — и слёзы, и ругань. На крови поклялся больше так не делать. А что я ещё мог? Итак, опять врать пришлось. Решил правду не говорить, дабы маму не убить…

Залез в интернет, узнал, как называется нужная мне чудо — таблетка. Мифолиан, вот как она называется. Использовать в течение 72 часов после контакта.

Семьдесят два часа, это трое суток. Время есть, — облегчённо подумал я тогда, прочитав инструкцию к применению. Вот только рано я радовался. Купить эту штуку для меня оказалось весьма проблематично. Отпуск — только по рецепту врача! Где взять рецепт? Не к врачу же идти, в самом деле? Семья этого может и не пережить…

Задавив накатившую было вновь панику, что всё пропало, мыслью о том, что у меня есть ещё целых три дня, я принялся рассуждать логически. Мне нужна помощь? Нужна! Где её взять? Мама, СунОк, дядя — это самый крайний случай. В таком деле нужна анонимность. А где взять анонимность? Телефон доверия! Точно.

Обрадовавшись, я усвистал из дома, не смотря на запрет. Наменял жетонов и взялся звонить из телефон-автомата по найденным в сети номерам спасения. А я ещё гадал, глядя на красные телефонные будки на улицах Сеула — на кой они нужны, когда у каждого есть телефон? Теперь думаю, что держат их исправными специально вот для таких случаев. Для анонимных звонков. И в цвет такой специальный выкрашены — цвет тревоги.

Дозвонился. Но и тут меня ждал облом. Операторы-психологи на другом конце провода были готовы отговорить меня от самоубийства, однако купить мифолиан они были совершенно не готовы. Все эти бла-бла-бла разговоры, оказалось исключительно виртуальным. Как дело доходило до конкретики, это, извольте, к врачу. Поняв, что на помощь здесь рассчитывать не стоит, я стал думать дальше, что я ещё могу предпринять и вспомнил приглашение настоятельницы из храма ГуаньИнь. Её рассказ про то, что при храме у них живут женщины, которым нужно укрыться от мира и которым не задают лишних вопросов. И ещё, вспомнил про её личное мне приглашение — заходи, если что. Деваться было больше некуда, поэтому я, недолго думая поймал такси и поехал в храм. Хорошо, что Корея маленькая страна. Меньше чем за час, я добрался. Ну, к настоятельнице меня сразу не пустили, пришлось ждать, пока она закончит службу или молиться, я не очень понял. Предал через монахинь, что ЮЧжин просит о помощи, напомнил моменты, когда тут был, чтобы настоятельница меня вспомнила. Наверняка, у неё много людей за день перед ней проходит, может и забыть, подумал я. Не забыла, пригласила, проводили.

Рассказал ей всё без утайки, мол, так и так, попал в ситуацию, помогите, больше некому.

— Расскажи мне про этого парня, — просит настоятельница.

Рассказываю про группу. Про Billboard и семьдесят седьмое место. Что это очень и очень хороший результат для новичков. Про то, что я пишу музыку и слова, и что эту композицию парням дала я.

Выслушав, настоятельница задумалась, внимательно смотря мне в глаза.

— Я знаю, что ГуаньИнь покровительствует детям и матерям, — не отводя взгляда и нарушая молчание, сказал я, — но это ещё не факт, что я рожу. И будет вам два трупа. А если рожу, то не знаю, кто тут от этого станет счастливым. Уж точно не я и не моя семья.

— Ты будешь знаменитой? — спросила она меня.

— Да, — без тени сомнения в голосе ответил я.

— Каждый идёт своею дорогой, — кивнув, непонятно ответила мне настоятельница и добавила, — Хорошо, ты знаешь, что сказала ГуаньИнь, для стремящихся вверх?

Видно поняв по выражению моего лица, что я первый раз в жизни слышу об этом, она мне процитировала.

— Вверх стоит подниматься совсем не для того, чтобы плевать на всех свысока, — наставительно произнесла она, — а для того, чтобы увидеть как можно больше тех, кто нуждается в помощи. Так сказала ГуаньИнь.

Ну да, согласно кивнув на это, — подумал я, — звучит красиво.

— Я возьму на себя ответственность и помогу тебе, — внимательно глядя на меня, сказала настоятельница, — Но и ты не забудь о словах Владычицы, ЮЧжин.

Я пообещал крепко помнить.

— Подожди за дверью, — кивнув на моё обещание, приказала настоятельница, — Я пришлю за тобой.

Вот, сижу, жду…

(три дня спустя. Группа "FreeStyle")

— Не понимаю, почему нам никто не звонит? — удивляется ХиБом, вертя в руках свой телефон, — почти два дня уже прошло. Я думал, что следующим утром тут будет очередь из агентств, а телефоны — молчат… Странно…

— Это потому, что нас никто не видел, — отвечает ему ЫнХёк, — мы же нигде не указали свои контакты. И смонтированный клип мы ещё только завтра получим. Все слышали пока только наши голоса. Вот выложим клип в сеть, тогда и начнутся звонки. Меня сейчас больше волнует то, что ЮнМи мне не звонит и трубку не берёт. Может, она кому-нибудь из вас звонила?

ЫнХёк вопросительно смотрит на парней. Те переглядываются и отрицательно вертят головами в ответ.

— Ёксоль! — взмахнув рукой, нецензурно высказывается по этому поводу лидер группы, — И адреса так никто и не знает?!

— Она никому ему не говорила, — снова крутит головою КванРи.

ЫнХёк произносит ещё одно крепкое корейское ругательство.

— Хён, может, нам самим позвонить в какое-нибудь агентство? — предлагает КванРи, — В JYP, например, или… может в SM?!

ЫнХёк отрицательно качает головой.

— Даже хорошо, что нам никто не звонит, — говорит он, — Вы что, не понимаете, что если какое-нибудь агентство захочет заключить с нами контракт, то без ЮнМи мы будем… Как трусы без резинки будем! А вдруг она вообще не захочет, чтобы мы исполняли её песни?! Зачем мы агентству без нашего хита?! ХёнШи, придурок, а ну, признавайся, что ты сделал, идиот?!

ЫнХёк подскакивает к ХёнШи и грозно нависает над ним.

— Не знаю, — бубнит тот, втягивая голову в плечи, — я же уже говорил, что ничего не помню… Правда…

— Ай… (матерное выражение)… — взмахивает на него правой рукою ЫнХёк, — что бы тебя кумихо сожрала, мичинном! После стольких лет, я подумал, что у меня, наконец, получилось, а ты убил цветок моей мечты, когда он был готов вот-вот распуститься! А-аа, адово проклятье! Ещё раз увижу бутылку в твоих руках, разобью её о твою голову, понял, кэсэкки?![53]

ХёнШи совсем втягивает голову в плечи и подавлено молчит.

— Хён, — примирительным тоном говорит ХиБом, обращаясь к ЫнХёку, — ругаться бесполезно. Что сделано, то сделано. Давайте лучше её искать. Мы знаем, как её зовут, мы знаем, что она приехала недавно из Америки, и у неё есть пять золотых сертификатов по иностранным языкам. И ещё у нас есть номер её телефона. Неужели мы не сможем найти в Сеуле девушку, имея на руках такую информацию?

— Да, — резко выдохнув, соглашается с ним ЫнХёк, перестав материться и проводя растопыренными пальцы правой руки по своей шевелюре, — я надеялся, что она сама позвонит, но этот придурок… (он снова оборачивается к ХёнШи)… видно натворил такое, что она нас видеть не хочет! Давайте займёмся поисками, пока я не прибил его!

(в этот момент у КванРи звонит телефон. Парни разом поворачивают головы на звук. КванРи торопливо достаёт аппарат из кармана и, шлёпнув пальцем по его экрану, быстро подносит к уху.)

— Да… Добрый день… — начинает он общаться с позвонившим собеседником, потом делает "страшные глаза", раскрывает рот и, оскалившись, правым указательным пальцем начинает тыкать в сторону телефона, привлекая внимание присутствующих, которое и так всё обращено к нему.

— FAN Entertainment! — торопливо шепчет он парням, отставив подальше край телефона с микрофоном от себя.

Группа переглядывается.

— Да… Это мы… Да, это наша композиция в Billboard… — возвращается к разговору КванРи, — Хорошо, господин менеджер Пак ЛиХон… Мне нужно посоветоваться с остальными… Да, господин ЛиХон, я обязательно перезвоню и сообщу… Обещаю, что пока я с вами не переговорю, мы никому ничего обещать не будем… Да, менеджер ЛиХон-сии… Благодарю вас. Обязательно. Всего доброго!

— FAN Entertainment хотят обсудить с нами сотрудничество! — громким шёпотом сообщает всем КванРи, держа в руке отставленный от уха телефон и широко распахнув глаза, — Они хотят прислать за нами машину! Нас ждёт начальник отдела FAN Entertainment по поиску талантов господин Ким ГенХо!

Секундная пауза, народ переваривает в головах услышанное.

— Ахха! — в восторге подкидывает вверх телефон КванРи, — Свершилось! Нам позвонили из супер-агентства и пригласили подписать контракт! Ахха!

ЫнХёк громко выражает своё отношение к ситуации коротким нецензурным словом.

Время действия: тот же день, вечер.

Место действия: дом мамы ЮнМи, гостиная на втором этаже. Семья ужинает перед телевизором.

Сидим, ужинаем под новости. Рассказывают про выдающийся успех корейской науки, случившийся на южнокорейском термоядерном реакторе KSTAR. Разогретый до 50 миллионов градусов Цельсия водород, что, по словам симпатичной дикторши на экране, что в три раза горячее температуры в ядре Солнца, удалось удержать в реакторе в течение целых 70 секунд. Научная общественность и политический истеблишмент ликует, рассказывая о прорыве и о том, что Корея впереди планеты всей.

Мама и СунОк все в телевизоре, гордятся, но мне до этой круглой железяки, что показывают в репортаже, как-то безразлично. У нас, в России, и покруче есть. О! Тем более, что говорят, что реактор разработан при участии российских специалистов. Больше чем KSTAR меня сейчас занимает симпатичная ведущая, которая мило улыбаясь, рассказывает стране о случившимся за день. Смотрю на неё, красотку, и думаю — наверняка у неё есть мужик. Вот интересно, а она не боится заниматься сексом? Это же — забеременеть можно! Как она живёт с этим?

Пфф… Что я несу?! Похоже, у меня паранойя на нервной почве развивается, раз такие мысли в голову приходят! Она же женщина! А они — ничего не боятся! Не боятся, в смысле этого — такого, чего мужчины боятся. Мужчины не боятся другого, а этого — такого, пугаются… Я вот тоже, как мужчина, сейчас натуральным образом "на измене сижу". Купил пачку тестов на беременность, благо без рецептов продают, три раза в день проверяю. Достаточно и одного раза, но три, оно мне как-то спокойнее… Лекарство мне купили "по знакомству" — без врача и обследования. Я его тут же употребил и вот меня что-то второй день мутит, при виде еды… Может, это беременность? Тесты дают отрицательный результат, усиленно верю им и считаю это побочным эффектом приёма препарата. В инструкции к нему — как на братской могиле фамилий, этих побочных эффектов, понаписано. Как можно такое для людей выпускать? Это же отрава, самая натуральная…

— А теперь о новостях культуры, — так же мило улыбаясь, говорит дикторша с экрана телевизора, продолжая продвигаться к концу передачи.

Про новости науки рассказали, дальше, как обычно — новости культуры и спорт. Мама и СунОк довольно переглядываются, как бы говоря друг другу — Во какой у нас в стране реактор есть! Патриотки… Бли-иин, как дети малые… Мне бы их заботы…

— Эта неделя запомнится не только людям, следящим за развитием корейской науки, — говорит между тем дикторша, — но и, несомненно, всем поклонникам корейской эстрады. В историю Халлю вписана новая яркая страница. Корейская группа впервые добилась выдающегося результата на мировой музыкальной арене, попав в рейтинг Billboard. Рейтинг Ноt 100 является списком лучших ста песен, имеющих наибольшую популярность на территории Америки и Европы. Ещё ни одному корейскому исполнителю до этого не удавалось попасть в этот список. Группа "FreeStyle" сломала существовавшую традицию, попав сразу на семьдесят седьмое место в чарте. Но на этом группа не остановилась. По результатам последнего подсчёта мест, композиция группы "FreeStyle" — "Bye Bye Bye" потеряла двадцать позиций к началу и теперь занимает пятьдесят седьмое место, входя в список самых популярных песен в мире!

Фига-се! — с отвисшей челюстью думаю я, пялясь в телек и слушая знакомую мелодию, раздающуюся из его динамиков, — Вот это поворот! Пятьдесят седьмое место в мировом чарте! Вот это попадание!

— Как стало известно средствам массовой, группа "FreeStyle" только что подписала контракт с компанией FAN Entertainment. Теперь продвижением творчества талантливых корейских исполнителей…

(картинка на телевизоре меняется, и я вижу фото четырёх знакомых физиономий рядом с каким-то скалящимся корейцем старшего возраста)

— … займётся лично президент компании FAN Entertainment — господин Ли СанХён, тоже, несомненно талантливый предприниматель, зажёгший немало ярких звёзд на небосводе к-поп…

Пфф! Они уже контракт подмахнули! А я? Почему мне никто не сказал? Не спросили? Что за…?

— Юна, смотри! — поворачивается ко мне онни и, указывая рукой на телевизор, — Мы попали в мировой чарт!

— Ха! — презрительно отзываюсь на это я, обиженный тем, что меня бросили в кювете хайвея ведущего в светлое завтра, как пустую банку из-под пива.

Да эти танцоры вооще охренели! Мы же договаривались, что будем сами, без всяких агентств!

— ЮнМи, нехорошо так, — нравоучительно произносит СунОк, услышав мою интонацию и осуждающе смотря на меня, — если люди добились успеха, то нужно радоваться за них, а не завидовать. Завидовать не хорошо. Нужно смотреть на успешных людей как на пример того, что если много работать, так же как они, то тоже можно добиться успеха в своей мечте…

Наклонив голову к правому плечу, смотрю на сестру глубоким, философским взглядом. Если бы не знал, что ты ничего не понимаешь, подумал бы, — издеваешься…

— Может, ты сама хотела первой попасть мировой рейтинг? — делает "гениальную" догадку СунОк, — но, ничего уже тут не поделаешь, первые — они. Нужно было спешить.

Мда-а, как говорится, кто не успел, тот опоздал. Интересно, что скажет онни, когда узнает правду? И как мне потом ей и всем, объяснится, почему я не хочу работать с этой супер-группой? Что-то опять нужно будет врать… Чёрт, я просто тону во вранье! А как же карма? И ведь может быть ситуация, когда ХёнШи скажет что-то не то. Не по моей версии. И что тогда делать? Эх, грехи мои тяжкие… Может, никому ничего не объяснять? Сказать просто — не хочу, мол, и всё! Вести себя как капризная девчонка. В жизни — полно таких особ и все почему-то с ними носятся, вместо того, что бы сразу послать далеко и надолго…

Правда, чтобы выделываться, нужно кем-то быть… А я как раз автор мирового хита! Вот. Всё отлично и совпало. Наверняка сейчас агентство выйдет на меня, начнёт склонять к сотрудничеству. Самое время "покапризулить". Можно будет и от участия в группе отказаться, и из агентства попробовать побольше выжать плюшек всяких. Решено! Непременно так и сделаю!

— … господин Ли СанХён пообещал поклонникам собравшимся у здания FAN Entertainment, что они смогут увидеть выступление и клип своих кумиров в самое ближайшее время…

Картинка на телевизоре сменяется. Камера показывает внушительную толпу девочек примерно школьного возраста толпящихся у какой-то решётчатой ограды. Камера снимает откуда-то сверху. Фига се! Поклонниц у них уже сколько! Чёт как-то быстро. Только ведь вроде бы контракт подписали? И такая толпа? Непонятно. Прямо как иллюстрация к хохме — "вдруг, откуда не возьмись, ниоткуда не взялось!". Но если уж вспоминать о хохмах, то к этой ситуации лучше подойдут слегка изменённые слова Семён Семёныча Горбункова — "На их месте должен был быть я"! Не, ну гады блин, натуральные! Сами славу, значит, стригут, а обо мне даже и не вспоминают! Ладно, никуда вы не денетесь. Мне бы вот дожить до месячных, чтобы быть спокойным, тогда-то мы и разберёмся, ху из ху…

— У тебя телефон звонит, — говорит СунОк.

Да, тоже слышу жужжание вибровызова моего телефончика. Я ведь на телефоне звук отрубил, чтобы не докучали всякие посторонние, не до того. Оставил только вибрацию, чтобы не пропустить звонок от мамы или онни. Все незнакомые номера — лесом!

Беру телефон, открываю, смотрю кто. Снова — незнакомый номер. Хм, отвечать, не отвечать? Может, кто из "танцоров"? А может, звонок из агентства? Наверняка парни все мои контакты, что у них были, ему слили. Вот оттуда и названивают. Танцоров у них много, а успешных композиторов, как я понимаю, нету. Или, мало… Причём исчезающе. Хмм… Ладно, отвечу. Всё равно когда-то придётся разговаривать, точки над и, расставить. Быстрее сядешь, быстрее выйдешь…

(чуть позже. ЮнМи разговаривает с кем-то по телефону. Мама и СунОк с удивлением на лицах заинтересованно прислушиваются, пытаясь понять по услышанным фразам, о чём идёт речь.)

… — Да, господин Ким ГенХо, это моя песня… — И эти две тоже… — Я почти не умею ни петь и танцевать… — Вашим мембером? М-мм, даже не знаю, Ким ГенХо-сии. Мне нужно готовиться к школе. Моя семья хочет, чтобы я была — как все. Училась. Вы же знаете, ГенХо-сии, как это важно иметь надёжное образование в наше непростое время!.. — Трени? У вас? А у вас хорошие условия для занятий?… — Мне нужно будет посмотреть… — Нет, со старшими говорить пока не нужно. Может, мы друг другу не понравимся, ГенХо-сии? Зачем их попусту беспокоить?… — Завтра? Ну-у, не знаю… У меня на завтра были кое-какие планы… — Я вам перезвоню. Это же номер вашего сотового телефона, господин ГенХо-сии? Я обязательно перезвоню. Да, ГенХо-сии, все бумаги, подтверждающие моё авторство произведений, у меня есть. Заверенные нотариусом, всё как положено. Я вам привезу ксерокопии. До свидания, ГенХо-сии!

ЮнМи убирает свой телефончик от уха и, глянув на экран, нажимает кнопку отбоя. С хлопком закрывает крышку.

— Кто это был, дочка? — наклонившись вперёд и вытягивая шею, чтобы заглянуть ЮнМи в лицо, спрашивает.

— Из FAN Entertainment звонили, — с делано-равнодушным выражением на лице отвечает ЮнМи, кладя телефон рядом с собою на пол и протягивая руку к чайнику с цветочным отваром, — предлагают приехать, обсудить сотрудничество…

Секундная пауза. Мама и онни осмысливают информацию. Юна же, пока наливает себе ещё одну чашечку.

— FAN Entertainment? — удивлённо переспрашивает мама, — Это про которую сейчас по телевизору говорили?

— а, — кивает ЮнМи, — они.

Тут приходит черёд удивляться СунОк.

— Зачем тебе им звонить? — собрав лоб в морщины, не понимает она.

— Хотят, что бы я у них работала, — объясняет, ничего толком не объясняя, ЮнМи, совсем по театральному повышая напряжение у публики, перед тем как ошеломить.

— Как — хотят? — продолжает не понимать СунОк, — Ты что, не сказав нам, тайком ходила на прослушивание? Они хотят тебя взять трейни?

— Нет, качает головой ЮнМи, — я не ходила на прослушивание.

— Тогда — почему?! Или ты выдумываешь? Шутка такая?

— Онни, всё просто, — хладнокровно произносит ЮнМи, поднося к своим губам чайную чашку, — я написала песню.

— Песню?

— Да, — кивает ЮнМи, — "Bye Bye Bye". Семьдесят седьмое, а теперь пядьдесят седьмое место в Billboard. Вот агентства и засуетились. Как я понимаю, в Корее больше нет никого, чьи песни попадают в мировые чарты…

Ошеломительнейшая пауза.

— … кроме меня, — заканчивает ЮнМи незаконченное предложение и со стуком ставит чашку на столик.

— Но… но… но… — никак не может собраться с мыслями и найти нужных слов СунОк, — но как же это у тебя могло получиться?!

— Удачно всё сложилось, — пожимает плечами ЮнМи, — лёгкое везение на фоне тяжёлого таланта.

— А почему ты тогда не с ними? — спрашивает СунОк и, имея в виду группу "FreeStyle", — почему они подписали контракт с агентством, а ты — нет?

— Я решила сменить концепцию, — напустив на себя умный вид, объясняет ЮнМи, — решила выступать одна, сольно.

— А деньги? — интересуется мама, — Тебе за песню заплатят?

— А куда они денутся? — отвечает ЮнМИ, — Все ноты, диск с композицией и тексты опечатаны нотариусом и находятся на хранении в нотариальном депозитарии за пятнадцать долларов в год. Это гораздо дешевле, чем регистрировать права в копирайт-офисе. Правда, при таком варианте будет сложнее доказывать свои права за рубежом, но у меня сейчас и денег нет, чтобы где-то судиться за рубежом. А для Кореи — нотариуса достаточно. Я всё узнала и сделала. Если хотите, могу показать копии бумаг.

— Покажи! — прямо-таки подпрыгивает на месте СунОк.

— Сейчас принесу, — говорит ЮнМи, поднимаясь на ноги.

Время действия: следующий день, около десяти часов утра

Место действия: небольшое помещение в здании FAN Entertainment. Комната, вдоль трёх стен которой стоят чёрные кожаные диваны. На двух из них расположились члены группы "FreeStyle".

— Как, не американка? — озадаченно спрашивает ХёнШи, заглядывая в лист бумаги, который держит в руках ЫнХёк, — А кто тогда?

— Простая корейская школьница, — отвечает ему ХиБом, смотря в тот же листок, но только с другой стороны, — вон же всё написано, читай. Адрес, школа. Всё есть.

— Так она нам всё наврала?! — не хочет верить в очевидное ХёнШи.

— Похоже, да, — с печалью в голосе говорит КванРи.

— А как же — сертификаты? Они фальшивые?

— С сертификатами — непонятно, — нахмурившись, говорит ЫнХёк, — агентство ещё не получило подтверждения их подлинности. Но мне кажется, что хотя бы по английскому — сертификат должен быть настоящим. Как же тогда она нас учила произношению и песню написала, если бы не знала языка?

— Холь! — произносит ХиБом, — А с песней — всё в порядке? Мне вдруг в голову пришло, что если она нас обманывала, то может и с песней тоже? Вдруг, она чья-то? Разве может простая школьница, взять и написать песню на английском?

Группа впадает в невесёлую задумчивость, прикидывая возможные последствия.

— Да нет, — не очень уверенно говорит ЫнХёк, — FAN Entertainment должны знать, чья это песня и кто её написал.

— Песня только что прозвучала, — указывает на очевидное ХиБом, — а её автор, теперь непонятно кто. Вот как подадут на нас в суд, чем платить будем? У меня денег нет. Я ещё и воны не заработал.

— А почему к нам претензии? — спрашивает ХёнШи, — Пусть к агентству предъявляют претензии. У него юристы, пусть судятся.

— Песня прозвучала до того, как мы подписали контракт с агентством, — отвечает ЫнХёк, — оно тут не причём.

— Тогда пусть подают в суд на ЮнМи. Она ведь себя за автора выдавала, а не мы! Мы только исполняли.

— ХёнШи, в судебной практике есть такое понятие — пользаизвлекатель. Это тот, кто конкретно получает выгоду от мошенничества. Пользу от обмана получали мы. Мы стали известными, мы заключили контракты с агентством, мы должны получать прибыль от исполнения композиции. Возможно, мы сможем доказать в суде, что нас тоже ввели в заблуждение, но платить всё равно придётся нам. Хотя-бы просто потому, что деньги будут только у нас. У ЮнМи ничего нет. Что с неё взять?

— Нда-а, — озадаченно чешет в затылке КванРи, — как-то всё не так идёт. Когда я не был айдолом, спокойнее было. Денег, как и сейчас — не было, но и в суд попасть, шансов тоже было меньше.

— Будем ждать ЮнМи, — подводит итог разговору ЫнХёк, — послушаем, что она скажет. Может, мы зря волнуемся и песню действительно написала она.

— А она придёт? — оживляется ХёнШи.

— Кунчан-ним ГенХо-сии сказал, что обещала. Правда, когда — не сказала.

— Эти женщины, — осуждающе произносит ХёнШи, качая головой, — никогда ничего определённого.

— А тебе, зачем она? — повышает голос на него ЫнХёк, — Хочешь что-то вспомнить?

— Поговорить с ней хочу, — отвечает ХёнШи.

— Нечего тебе с ней говорить! — категорически возражает лидер группы, — У девушек психика слабая, ты с ЮнМи запросто поругаешься. Потом она или опять психанёт, или совсем обидится, и что мы потом делать станем? Молчи и извиняйся, чтобы она не говорила. Понял?!

— Понял, — недовольно буркает ХёнШи.

Время действия: этот же день, ближе к обеду

Место действия: здание FAN Entertainment. В той же комнате, что и раньше, общаются ЮнМи и группа "FreeStyle". В воздухе ощущается разлитая в нём нервозность.

Кроме перечисленных лиц присутствует начальник отдела по поиску талантов Ким ГенХо, внимательно наблюдающий за происходящим и, особенно, за поведением ЮнМи. ЮнМи полностью игнорирует ХёнШи. Не разговаривает и даже не смотрит на него.

— Ты нас обманула! — с возмущением говорит КванРи.

— Когда и в чём? — холодно интересуется ЮнМи.

— Сказала, что приехала из Америки, а сама — простая корейская школьница!

— Кто-то от этого умер? — так же спокойно вопрошает Юна и делает ремарку, — И я не простая корейская школьница. Я — особенная! И вы это уже видели.

— Но, всё равно, — сбавив тон, упорствует КванРи, — ты начала отношения со лжи. Это недопустимо!

— Я уже была честной, — пожимает плечами ЮнМи, — до того как я пришла к вам, я ходила ещё в одну группу. Всё рассказала как есть. Что я корейская школьница, написала песню…

ЮнМи делает короткую паузу. Все присутствующие внимательно смотрят на неё, ожидая продолжения.

— … Они просто дали мне пинка и выкинули на улицу, — продолжает она, — поэтому, я стала "американкой". Кто ж вам виноват, что вы женщин за людей не считаете? Не жалуйтесь потом, что им приходится приспосабливаться.

На несколько секунд в комнате возникает сцена из русского театра — "к нам приехал ревизор"! Вытаращив глаза, всё присутствующее мужское население смотрит на сидящую с независимым видом ЮнМи. Некоторые даже рты пооткрывали.

— Ну, ты это зря, ЮнМи… Говоришь, что за людей не считаем, — первым собирается с мыслями ЫнХёк, — очень даже считаем.

— Что-то я этого особо не замечала. Впрочем, это уже не важно. Я работать с вами больше не буду.

— Почему?! — восклицает КванРи.

— Вы меня кинули. Мы ведь договаривались быть отдельной группой. А вы подписали контракты с агентством ничего мне не сказав. По факту — подписали за моей спиной.

— Но, ЮнМи, — возражает ЫнХёк, ты ведь не отвечала на звонки. А с предложением от такого крупного агентства как FAN Entertainment нужно всё решать быстро. Мы пять лет мечтали стать айдолами, а ты — телефон не берёшь. Может, ты в Америку, обратно, уехала? Сколько нам нужно было тебя ждать? Ты тут сама виновата. Могла бы и позвонить.

ЫнХёк отрицательно крутит головой, отвергая обвинения. ЮнМи с недовольной гримаской на лице поджимает губы, видимо признавая, что тут она да, не права.

— Всё равно, — по-девчачьи упорствует в своей обиде ЮнМи, — я решила, что буду теперь работать одна. Верните мне мой синтезатор и мы расстанемся. Пусть теперь агентство вам песни пишет!

— Да в чём дело, женщина?! — возмущается ХёнШи, — Мы согласны с тобою работать, агентство тоже готово подписать с тобою контракт! Чего ты упрямишься?!

ЮнМи поворачивает к нему голову и впервые за сегодня сморит на него.

— Рот закрой, — тяжело произносит она, — пока я тебя не убила.

— Тссс… — разом выдыхают сквозь зубы остальные парни.

В комнате устанавливается неприятная тишина. ЮнМи, со злым выражением на лице смотрит на ХёнШи.

— Стоп-стоп-стоп-стоп! — выставив вперёд раскрытые ладони, вмешивается в ситуацию Ким ГенХо, — Предлагаю сделать перерыв! ЮнМи-ян, пойдём, я тебе покажу FAN Entertainment, думаю, тебе будет это интересно. У группы далее запланированы мероприятия, а мы с тобой, после экскурсии обсудим условия твоего контракта. Ты же вчера этого хотела.

— Пойдём! — приглашает девушку ГенХо, поднимаясь со своего места.

ЮнМи, перестав сверлить глазами дырку в ХёнШи и кинув недобрый взгляд на остальных парней, тоже поднимается вслед за ним на ноги.

Место действия: здание FAN Entertainment. По его коридорам и комнатам, бродит Ким ГенХо в сопровождении ЮнМи. Господин ГенХо весел и оживлён. Размахивая руками и улыбаясь, он много рассказывает ЮнМи о компании, о том, чем занимаются в данный момент конкретные люди, в чём состоят их обязанности. Знакомит ЮнМи с попавшимися по дороге знаменитостями агентства, вызывая у людей удивлённые и не понимающие взгляды. Две женщины, стоящие у ксерокса, проводив парочку оценивающими взглядами, приступают к обсуждению увиденного.

— А что это с нашим ГенХо сегодня такое? Его прямо не узнать. Просто лучится радостью.

— Я слышала, что он получил большое поощрение от президента за то, что первым нашёл "FreeStyle". Президент был очень доволен, что утёр нос всем остальным агентствам.

— Ах, вот оно в чём дело… Тогда понятно, почему он так весел. А кто эта девочка, которая с ним ходит?

— Не знаю. Может, ещё одна найденная "звезда"?

— Хмм… Я бы не сказала, что её внешность соответствует стандартам. И вид у неё такой, словно не очень-то она и рада, что пришла сюда.

— Да, я тоже это заметила. Когда ГенХо-сии знакомил её с СыХоном, она смотрела на него так, как будто в первый раз в жизни его видит.

— Божечки, в какой только деревне ГенХо её нашёл? Страшно представить, сколько потребуется сил, чтобы что-то вылепить из этой деревенщины.

— А она точно, из деревни?

— Ну, если она не знает СыХона, то точно — из деревни. Причём, в которой нет ни одного телевизора!

— Хи-хи-хи…

— Хи-хи-хи… И двигается она, как кальмар. Зачем он её только привёл?

— Ему виднее. Он же у нас начальник отдела по поиску талантов. А у нас — другая работа.

— Да, ему видней. У нас есть своя работа.

Место действия: здание FAN Entertainment. Кабинет Ким ГенХо. За столом сидит хозяин кабинета, на диванчике у стены — гостья, ЮнМи. Она держит в руках листки бумаги, читает. ГенХо терпеливо ждёт.

Вот, взял у начальника отдела "типовой контракт". Сижу, читаю, стараясь вникать в суть написанного, ибо написано юридическим языком и приходится по три раза перечитывать абзацы, чтобы понять, о чём идёт речь.

Пообщался с парнями. Ну, в общем-то всё, как я предполагал. Парни осуществили свою корейскую мечту — подписали договор с агентством и больше им ничего не надо. Теперь агентство возьмёт на себя все заботы о них, а они будут в нём работать. Узко мыслят… Представить, что весь мир может быть у их ног, они не в состоянии. Ну и ладно. Всё равно мне с ними не по пути. ХёнШи конкретно выбесил. Голос он на меня ещё повышать будет! Меня тут тошнит, от этой таблетки, под ложечкой страх шевелится, что не обойдётся, да и вообще, я никогда в жизни ещё так не пугался, как сейчас. А он мной ещё командовать будет! Щщщщ… Убил бы!

Прошёлся по знанию агентства, оценил. Ну, да, вроде бы ничего у них так, база. Прилично. Чистенько, новенько и светленько. Кондишины, опять же, работают, от жары спасают. На улице — натуральное пекло.

Пока ходили, смотрели, успел… ну не опарфуниться, но… В общем, вызвал удивление, скажем так. Попалась тут на встречу местная "звезда". Парень. Я спокойно прошёл мимо него и почапал дальше, пока ГенХо не ухватил меня сзади за одежду и не завернул обратно — "знакомиться", буквально ткнув носом в знаменитость. Ох и глаза же были у этой "звезды"! Словами не передать, это нужно было видеть! Видать, он до этого и не подозревал, что может запросто "сливаться со стенкой". Впрочем, "глаза" были у всех, кто это видел. Тест на реакцию встречи корейской девочки с айдолом был провален мною с треском. Но я — то, откуда, как говорится? Странный парень, с волосами, выкрашенными на кончиках в тёмно-красный цвет, на каждом пальце — по кольцу, на шее какие-то блестящие цепи, серьга в ухе, стиль одежды — унисекс. Ещё и глаза подведены! Короче говоря, абсолютно метросексуальной внешности тип. Но, звезда ж, поди ты! Они что, всё время в "боевом прикиде" тут шляндают? В агентстве-то, наверное, можно было бы и расслабиться…

Так, ладно. Посторонние мысли — прочь! Внимательно читаем типовой контракт! Это сейчас важнее всего.

… Срок начала действия контракта определяется с момента его подписания (или Даты последнего подписания) и заканчивается спустя 7(семь) лет после дебюта 'Исполнителя'…

— Пуджан-ним[54], семь лет, не слишком ли это большой срок для контракта? — интересуюсь я.

— Раньше было пятнадцать, — кивнув, отвечает мне ГенХо, — но теперь по решению комиссии по защите прав артистов, срок приказано сократить. Поэтому, теперь семь лет.

Пятнадцать лет?! В царской России, помню, в солдатчину забирали на двадцать пять. Сурово тут, со сроками…

… В случае если 'Исполнитель' не в состоянии выполнять обязанности по личным причинам, контракт будет продлен на тот период времени, который был потрачен…

— Что тут имеется в виду, пуджан-ним?

— Если ты, допустим, сломаешь ногу и не сможешь выходить на сцену, то время, потраченное на твоё лечение, будет приплюсовано ко времени действия контракта. То есть, он будет продлён.

Блин, прямо звериный оскал капитализма всю его пасть!

— А если я захочу расторгнуть контракт досрочно?

— Об этом будет в конце. Но если коротко, то ты должна будешь возместить FAN Entertainment всю сумму расходов, потраченную на твоё обучение и оказание помощи в продвижении в эстрадной деятельности, плюс выплатить неустойку, которая рассчитывается как планируемый доход от твоей деятельности за год, умноженный на количество лет, до окончания твоего контракта.

Ни чё себе! Как я понимаю, из этого рабства выкупиться не получится. Никогда и никак. Выжмут всё, до последней копейки. Что значит — планируемый доход? Он же может быть каким угодно. Мало ли кто там, чего напланирует?

… 'АГЕНТСТВО' имеет все права на закрепление за собой всех появлений на ТВ и выступлений `Исполнитель'.

… Угу… Интересно, Исполнитель пишут маленькими буквами, агентство — большими…

… В течение периода контракта `Исполнитель' должен усердно выполнять все задачи поставленный перед ним 'АГЕНТСТВОМ', `Исполнитель' не разрешается выполнять какие-либо действия без согласия 'АГЕНТСТВА' в течение срока контракта, и если этот пункт нарушен, последуют соответствующие меры, как указано в Пункте 11, подпункты 1, 2 и 3…

… Усердно. Что значит — усердно? Кто и как будет определять, усердно или нет?

… Все появления на ТВ и права на `Исполнитель' принадлежат `АГЕНТСТВУ'.

… Угу…

… 'АГЕНТСТВО' имеет права на все альбомы и записанные песни (включая невыпущенные), которые были записаны в период контракта. Вся прибыль после окончания срока контрактов определена эксклюзивным контрактом.

… 'Исполнитель' передаёт `АГЕНТСТВУ' права, как: право выпускать товары, авторское право, право выпускать альбомы, права на распространение, вещание (трансляцию), выступления, караоке, право создавать второстепенные товары на основе композиций, аранжировок и текстов, созданных 'Исполнителем'.

… `АГЕНТСТВУ' разрешено использовать песни, записанные и созданные в период контракта в любой форме.

… В случае, если 'Исполнитель' хочет отдать третьей стороне, кроме 'АГЕНТСТВА', тексты, композиции или аранжировки, то 'Исполнитель' должен заранее получить разрешение от 'АГЕНТСТВА'.

… Охренеть… Просто нет слов… Все права на песни и музыку им…

… Менеджер для 'Исполнителя' выбирается 'АГЕНТСТВОМ' и должен усердно работать для выполнения графика деятельности `Исполнителя'.

… Даже личного надсмотрщика себе не выбрать!

… `АГЕНТСТВУ' разрешено использовать любые тексты, музыку и аранжировки, сделанные `'Исполнителем' в любом альбоме, которые 'АГЕНТСТВО' создает, помимо альбомов `Исполнителя'

Не, нам такой хоккей не нужен! Это значит, допустим, написал я песню, а агентство присылает ко мне человечка, он берёт у меня мой листочек с текстом, берёт партитуру, скидывает себе на флешку демо-версии, кланяется и… сваливает в закат. И всё! Кому агентство потом её отдаст, мою песню, это меня не должно волновать по условиям контракта. Ну пипец, они тут понаписали!

… Все, что подпадает под права 'АГЕНТСТВА' перечисленного выше и применимого для всей внутренней (домашней) и заграничной деятельности, `АГЕНТСТВУ' разрешено перенести и использовать права из данного контракта и отдать их другой компании…

Вау! Насколько я понимаю, это юридическая фиксация крепостного права! То есть мой контракт, по этому пункту, могут без всяких затей передать другой компании вместе со мною в придачу и со всеми моими обязательствами, прописанными в нём. А если я не хочу работать в другом агентстве? Тогда как? Я даже уточнять этого не стану. Понятно, что проблемы индейцев шерифа не волнуют…

Пункт 6 (Обязанности 'Исполнителя')

1. 'Исполнителю' не разрешается публично раскрывать содержание контракта или внутренние дела 'Агентства'.

2. 'Исполнитель' должен придерживаться всех назначенных TV появлений или выступлений, назначенных 'Агентством' или менеджером.

3. Если отмена во время появления или выступления происходит по личным причинам, 'Исполнитель' должен сообщить 'Агентству' или менеджеру об этом заранее и если для отмены не было особой причины, 'Исполнитель' должен взять на себя ответственность.

4. Между сроками истечения контрактов и за 6 месяцев до сего истечения, 'Исполнитель' должен выпустить 1 новый альбом (записанный), который 'Агентство' запрашивает, и провести PR мероприятия для данного альбома (6 месяцев).

5. 'Исполнитель' должен, когда 'Агентство' желает, производить 2 полных альбома в год, и выполнять все записи и выступления, работать усердно во всех областях. ('Агентство' выбирает срок, предоставляемый для создания альбома, и 'Исполнитель' должен следовать этому.)

А луну с неба оно не желает, агентство?! Два альбома в год! Да это же охренеть сколько работы! Как я знаю, у нас стар-топы по альбому в год делают и то, считается, что тяжело трудятся. Это маньяк-трудоголик, Дитер Болен, по два альбома в год клепал, и то, долго не протянул в таком режиме, стал — как все. Просто охренеть, а не контракт! Желает! Ага, щас…

… (Обязанности 'Агентства')

1. Поддерживать популярность 'Исполнителя'.

2. Своевременно сообщать о графике 'Исполнителю'.

И всё?! Вот эти два предложения и есть ВСЕ их обязанности?! А где тут про мою зарплату? А где про гарантированные выходные? А социальное страхование мне полагается? А где хоть какая-нибудь ссылка на хоть какое-нибудь трудовое законодательство? Это как вообще называется? Не, ну они конкретные беспредельщики!

У! Мои права дальше!

… Права 'Исполнителя'

… Если 'Агентство' требует что-то, что не входит в обязанности 'Исполнителя', то 'Исполнитель' в праве от этого отказаться…

Хм, тоже всего одна строка… Значит, от сексуального домогательства, съёмок в порнографии (хотя, если так подумать, это ведь тоже TV-деятельность), распространения наркотиков и контрабанды среди своих фанатов я могу отказаться. Спасибо, агентство. Ты такое щедрое!

Но где же тут про деньги? Что я получу за всё это?

Ааа, вот оно! Вознаграждение!

Распределение Прибыли — Альбомы

Распределение доходов (Исполнитель). В случае группы делится по количеству её членов.

Домашние альбом и предлагающиеся товары. Доходы только от полных альбомов.  Компилированные товары (лайф-альбомы, лучшие альбомы, сборники) не входят:

50-100 тысяч — 2% от продаж;

100 - 200 тысяч — 3% от продаж;

более 200 тысяч — 5% от продаж.

Цифровые загрузки (альбомы, песни). В случае бесплатных загрузок, когда прибыль была получена от рекламы — 10% от прибыли.

Онлайн музыка, включая все виды цифровых файлов — 10% от прибыли.

Ах-ха-ха! Пять процентов от продаж! Всего пять процентов, Карл, пять процентов! Добровольное рабство за два, тире, пять процентов! Да где ж они таких идиотов найдут, чтобы такое "подмахнуть"?! Я решительно закрываю сброшюрованную папочку, хотя там остались ещё не просмотренные листы.

— Спасибо, пуджан-ним, — говорю я, кладя папочку на стеклянный столик рядом с диваном, — я поняла, что условия, изложенные в этом контракте, меня не устраивают.

— Какие именно? — удивлённо смотря на меня, спрашивает он.

— Да собственно, все, — говорю я, вставая с дивана и уточняю, — господин пуджан-ним у вас на выходе меня так выпустят, или нужно будет у кого-то отметиться?

— А твои знакомые, — говорит он, видно имея в виду парней, — подписали контракт без всяких замечаний.

— Значит, они идиоты, — без всяких политесов отвечаю я, — раз такое подписали…

А что ещё тут можно сказать?! Если только матом…

(несколько позже)

— Отказалась!? — спрашивает СунОк.

— Отказалась, — кивнув, спокойно отвечает ЮнМи.

— Отказалась от контракта с FAN Entertainment?! — не верит СунОк.

— Это не контракт, а какое-то самопродажа в рабство. Меня интересует богатая и свободна жизнь, а не работа за три воны на чужого дядю.

— А я думала, что айдолы очень хорошо зарабатывают…

— Я тоже думала, пока контракт не почитала. Больше посудомойкой заработаешь, чем в к-поп агентстве айдолом…

— Видишь, ЮнМи, как мы были правы, когда говорили, что тебе нужно учиться! А ты не верила! Теперь ты убедилась в это сама. Переводчиком ты больше заработаешь. Хорошо, что дядя позаботился о тебе. Военная академия — это отличная карьера для девушки! Работа там строго по закону, хорошая зарплата, льготы и много молодых мужчин. Можно будет найти себе хорошую партию.

— Ю, ты чего так скривилась?

— Да так, о будущем подумала…

— Не надо бояться будущего. Будущее зависит от тебя!

— Ну да… Несомненно…

Время действия: на следующий день

Место действия: здание FAN Entertainment. Кабинет президента компании.

Сижу, рассматриваю владельца FAN Entertainment господина президента — Ли СанХён. Он рассматривает меня, я рассматриваю его. Сидим мы в его кабинете. Ничего так кабинетик. Мне нравится. Мебель из тёмного дерева. И видно, что из натурального дерева, а не "им-ммитаця".

Вчера вечером, когда я, побывав в компании, отказался иметь с ними какие-либо дела, маме позвонили. Позвонил заместитель президента и попросил её отпустить меня на встречу с евойным президентом. Ошарашенная мама, явно не успевающая за скоростью происходящих событий, дала "добро". Прислали за мной шикарный чёрный лимузин, приехал, сидя на его заднем сидении. Нравятся мне такие штуки, когда за тобою машину присылают…

Онни было рвалась тоже со мною поехать, но я ей сказал — нет. Пригласили только меня, а если что-то подписывать, то без твоей и маминой подписи не обойтись, так что не волнуйся. Разговор сейчас пойдёт пока только о музыке, так что ты будешь там явно лишняя. Отбился, в общем. Хорошо ещё дядя где-то опять в командировке, а то бы и он захотел поучаствовать…

Вот, поздоровались, сидим, смотрим друг на друга.

— Спасибо, что приехала, — начинает разговор Ли СанХён, закончив меня изучать.

Он сидит за столом, положив перед собою сплетённые в пальцах руки. Сижу возле, за столом, приставленным к президентскому длинной палкой "Т".

Молча кланяюсь в ответ.

— У нас с тобою есть два вопроса, которые нам нужно обсудить, — неспешно говорит СанХён, — первый, это ситуация с композицией "Bye Bye Bye". Второй, наше дальнейшее сотрудничество. Начну с первого, поскольку оно требует быстрейшего разрешения…

Я согласно киваю.

— ЮнМи-ян, я в курсе того, что у тебя произошёл конфликт с группой "FreeStyle"…

Киваю.

— По опыту своей работы, я знаю, что в творческих коллективах ссоры неизбежны, но они не должны мешать движению денег. На данный момент я не могу заниматься продюссированием композиции "Bye Bye Bye", поскольку у меня нет на то разрешения от автора, то есть тебя. Я посмотрел заверенные нотариусом бумаги, которые ты принесла и скажу, что оформлены они правильно и судиться против них бессмысленно. Тебе кто-то подсказал так сделать?

— Нет, СанХён-сии, я нашла информацию об этом в интернете сама.

— Что ж, у тебя правильный подход к делу. Что ты хочешь за "Bye Bye Bye"?

— Восемьдесят процентов.

— Восемьдесят процентов чего?

— От продаж.

— Ого! Что же тогда останется мне? С чего я тогда оплачу налоги, зарплату и все расходы, которых, поверь, у меня просто невероятно много.

— Хм… Ваше предложение, господин президент?

— Три процента от прибыли.

— Ну… Это несерьёзно, господин президент. Мало того, что это очень мало, так что есть такое эта прибыль? Увеличите расходы, и от прибыли ничего не останется.

— Знаешь что такое прибыль?

— Интересовалась, господин президент.

— Хм, странные у тебя интересы для девочки твоего возраста. Впрочем, лучше начинать раньше, чем когда уже поздно. Вижу, что ты мне не доверяешь.

— Я вижу вас первый раз в жизни, СанХён-сии, — указываю я на очевидную вещь и, как бы намекая, с чего бы это мне вдруг сразу так вот и доверять?

— Понятно, — кивает собеседник, — и то, что я старше, для тебя это тоже, ничего не значит?

— Почему же? Я с уважением отношусь к вашему возрасту, но стараюсь оценивать человека по делам. У меня с вами никаких дел не было, поэтому, я проявляю осторожность, СанХён-сии.

— Ты разумная девочка. Тогда, раз между нами есть недоверие, я предлагаю вариант разовой выплаты. Я куплю у тебя права на песню. Скажем, за три миллиона вон?

— Три тысячи долларов за песню, которая на пядьдесят седьмом месте в мировом чарте? Не мало ли, господин президент?

— Видишь ли, ЮнМи, пядьдесят седьмое место, это всего лишь потенциал. Для того, что бы его превратить в деньги, придётся ещё немало поработать и понести множество затрат. Например, нужно будет организовать сбор поступлений в Европе и Америке. Не покривлю душой, если скажу, что в Корее ни у кого такого опыта нет. Есть налаженный процесс с Японией, а там — нет. Страшно просто подумать, сколько всяких бумаг потребуется оформить. Причём, заметь, в разных странах. Это затраты. А деньги сразу не пойдут. Потом, отчисления делаются периодически, и до того момента, когда первые выплаты поступят мне на счёт, мне нужно будет заниматься промоушеном группы, платить им за жильё, еду, одежду. А потом парни захотят получить свои проценты. И не говоря уже про персонал, который будет их обслуживать. Ему тоже нужно регулярно платить. Все расходы буду нести один я, имея риск не получить в итоге вообще ничего. Музыкальный рынок, очень переменчив. Есть случаи, когда мелодия буквально в считанные дни взлетает вверх и буквально за пару недель навсегда вылетает из чарта. Такие случаи не так уж и часты, но бывают. Совсем не хочется угадить в такое. Ты меня понимаешь?

— Да, — киваю я, — я понимаю ваши трудности, но они есть не только у вас. Рядом с нашим домом строят большой торговый центр и есть вероятность, что бизнес моей мамы придёт в упадок, а живём мы только с него. У нас есть кредиты, по которым следует регулярно платить, ещё нужно оплачивать учёбу старшей сестры. Поэтому я никак не могу раздавать свои песни даром, господин президент. Уж она точно стоит больше трёх тысяч долларов.

Сидим, молчим. Каждый о своём.

— Почему ты считаешь в долларах? Ты же и вправду, не из Америки?

— Ммм… наверное, излишне вжилась в роль, господин СанХён-сии. Я планирую сниматься в кино, пробую перевоплощаться.

— Угу. Как ты смотришь на то, чтобы поесть? Пока будем это делать, ещё раз обсудим вопрос. Что скажешь?

— Хорошо, господин президент, давайте поедим.

— Я угощаю. Что ты хочешь на обед?

— Что-нибудь из европейской кухни, если можно.

— Ого, даже так? Может, морепродукты?

— Только не морепродукты!

— Почему?

— Они… шевелятся…

— Хех, хорошо, я отвезу тебя в ресторан, где готовят европейские блюда.

— Отвезёте? Мама мне запрещает садиться в машину к незнакомым мужчинам.

— Пфф… Присутствие шофёра тебя успокоит?

— Это будет двое незнакомых мужчин в машине.

— Тогда пойдём пешком по улице. Но это будет жарко и корейская кухня. Согласна?

— Ладно, господин СанХён-сии, уговорили. Поедем с шофёром в ваш европейский ресторан!

Чего он на меня вытаращился? ЮнМи девушка приличная и сразу на всё соглашаться не должна…

Файтин восемнадцатый

Вот это поворот! Я снова в "Golden Palace"! Тут оказывается совсем недалеко от штаб-квартиры FAN Entertainment. На машине недалеко. Вжик, вжик, вжик! По трёхуровневой развязке — вжик, с неё на мост — вжик, через мост — вжик, прямо по улице — вжик, потом направо — вжик и, здравствуй, Золотой Сарай!

В первый момент я, честно говоря, не понял, где это я, ибо заезжали с одной стороны, а я смотрел в это время в боковое окно в другую, думая о деньгах, а потом, когда машина остановилась перед главным входом, говорить что-то против этого места стало уже поздно. Капризничать тоже нужно в меру. Отказаться прямо перед дверьми ресторана, — это уже чересчур. Да и perché no?[55] Марко весьма себе недурно готовит, и просто интересно посмотреть — изменилось ли тут что за прошедшее время? Короче, не став возникать, я, со спокойным видом проследовал через холл до входа в ресторан. Уже в конце, заметил внимательный взгляд, брошенный на меня господином СанХён-сии. Пока шли до столика, думал — что он может значить? Уже когда уселись, до меня вроде дошло. Наверное, шефу была любопытна моя реакция на фешенебельный отель. Но, похоже, я опять не так себя повёл, как ожидалось. А как я должен был вести? Рот открыть и голову задрать? Или, упасть на колени и пол поцеловать в благоговении? Он что, думает, что раз ЮнМи из небогатой семьи, то ничего в жизни и не видела? Пфф… Это он зря.

Официантка подошла сразу и, пока господин СанХён послушно открыл и листал поданное ею с улыбкой меню, я сразу, на память, не открывая список блюд, перечислил ей то, чего хочу. А именно: итальянский салат "Карпезе" из жареных томатов, пенне с лисичками в сливочно-грибном соусе[56], "Жёлтый суп", медальоны из говядины с зерновой горчицей в коньячном соусе[57], апельсиновый сок и кофе.

Официантка только и успевала записывать, а господин Ли СанХён-сии, бросив листать меню в поисках чего бы ему вкусного там найти, выставился на меня в изумлении.

— Господин Ли СанХён-сии, — предложил я ему, — позвольте я помогу вам с выбором блюд? Если вы желаете отведать итальянскую кухню, то могу вам посоветовать выбрать из списка шеф-повара, из французских блюд тут вкусно готовят киш, луковый суп и касуле. Касуле, правда, долго готовится, но очень вкусно. Великолепны так же немецкий баварский пивной суп с копчёными колбасками, рулет из бюргерской кухни, рулька по-Мюнхенски и ещё тут пекут очень вкусные немецкие булочки.

Очень уж мне хотелось быстрее приступить к решению финансового вопроса. Ответом мне послужил ошарашенный взгляд президента и вопрос: Откуда ты это знаешь?!

Хм, действительно, откуда? А он что, не знаком с моим послужным списком? Странно…

— Я работала в этом ресторане, господин Ли СанХён-сии, — секунду подумав, отвечаю я.

— А, вот оно что, — облегчённо выдыхает он, — а то я удивился, решив, что ты знаток европейской кухни. А где ты здесь работала?

— … На кухне…

— А кем?

— … Мусор выносила…

— … Понятно…

Что ему — понятно? Стоп! А он случайно не подумал о том, что я разбираюсь в импортной еде потому, что объедки за посетителями доедал?!

Внезапно чувствую, как к моим щекам приливает кровь и понимаю, что краснею.

Вот чёрт, опять я вляпался на пустом месте! Ну, кто меня за язык тянул, а? Сидел бы себе тихо! Нет, влез! Так, молчать нельзя.

— Если вы думаете, что я доедала за кем-то объедки, то вы ошибаетесь, СанХён-сии, — как можно более холодно произношу я.

— Ну что ты! — разуверил меня он, — Совершенно не думал подобного!

Но, по мелькнувшему в его глазах, я понял, что именно об этом он и подумал. Как же глупо я себя подставил!

— Я просто слышала, как люди, иностранцы отзываются о приготовленных здесь блюдах, — решил я всё же расставить все точки над i до конца, — а некоторыми меня Марко сам угощал.

— Марко, это…? — вопросительно приподнял брови СанХён.

— Марко Бендетто — шеф-повар этого ресторана, — объяснил я, и для придания большей убедительности добавил, — итальянец.

— Ты лично знакома с шеф-поваром? — удивился мой собеседник, и уточнил, — С итальянцем?

— Ну да, — и, сообразив, что опять сболтнув лишнего и между шеф-поваром иностранцем и уборщиком мусора, по корейским понятиям, лежит пропасть размером в расстояние от Земли до Марса, я выдал жалко прозвучавшую "отмазку".

— Знаете, господин Ли СанХён-сии, — сказал я, — когда люди работают вместе, то между ними волей-неволей устанавливаются отношения. Даже если эти люди разного уровня. Понимаете?

— Да, понимаю, — кивнув, ответил тот и переключился на меню.

Похоже, не очень-то он мне и поверил. Ну и ладно, переживу. Серёга, хватит болтать!

Ли СанХён сделал заказ, выбрав несколько блюд тоже из фирменного списка шеф-повара, и, отпустив, наконец, с немалым любопытством поглядывающую на меня молодую девушку-официантку, обратился ко мне.

— Давай поговорим о тебе, — предложил он.

— Перейдём ко второму вопросу? — удивился я, — А как же первый?

— Помнишь начало нашего разговора? Это хорошо. Первый вопрос мы обсудим за десертом. А пока поговорим о тебе. Скажи, ты никогда не жила за границей?

— Нет, не жила, — отрицательно покачал я головою и спросил, — а почему вы задали такой вопрос господин Ли СанХён-сии?

— Твоё поведение. Оно отличается от корейских девушек, — ответил СанХён и добавил, — можешь обращаться ко мне — сабоним[58].

— Спасибо господин президент, — сделал я поклон, не вставая с кресла, и уточнил, — Чем же оно отличается, сабоним?

— Ты похожа на иностранку, — ответил он, — в тебе много… какой-то уверенности.

— Это хорошо или плохо?

— По-разному, — уклончиво ответил г-н президент, — в одних случаях это хорошо, в других, плохо…

— Будущее покажет, — поддакнул я и философски добавил, — у всего есть свои плюсы и минусы, сабоним.

СанХён согласно кивнул и продолжил.

— Я пока немного знаю о тебе, — сказал он, — поэтому и хочу поговорить с тобою, чтобы узнать больше. Мой заместитель рассказал, что ты смотрела у него контракт с исполнителем. Что ты хотела узнать?

— Я решила стать звездой мировой эстрады, — спокойно отвечаю я, — И просто хотела узнать, какие расценки в отрасли, условия контракта и стоит ли связываться с агентством.

— Расценки в отрасли? — переспрашивает СанХен, по-видимому, удивлённый построением фразы.

— Ну да, — соображаю я, что девочка возраста ЮнМи, вряд ли бы стала говорить языком с канцелярским уклоном, и перефразирую, — хотела оценить размер заработка звёзд, сабоним.

— И что? — любопытствует сонбе-ним, — Какие ты сделала выводы?

— Выводы простые. Соваться в корейские агентства никак нельзя.

— В корейские? А в некорейские — можно?

— Не знаю. Я пока ещё их контракты не видела. Но у них всё лучше будет.

— Чем же, лучше?

— У них рынок больше, а не как у нас, сорок миллионов населения, и, пожалуй, только треть из которого готово платить за музыку. И вот за деньги этих жалких тринадцати миллионов людей бьются насмерть сотня, с лишним, агентств, выпуская по две новые группы каждый месяц. Это просто безумие какое-то.

— Если ты думаешь, что в Европе или Америке конкуренция меньше, то ты сильно ошибаешься.

— Думаю, что не меньше, — согласно киваю я ему, — но там исполнителям хоть понятно за что они борются. А тут можно рассчитывать максимум на пять процентов при абсолютно рабских условиях работы. Это просто самопродажа в рабство какое-то, а не контракт. У меня совершенно нет никакого желания оказаться в ситуации, в которой сейчас находится группа "АОА".

— "АОА"? — удивляется сабоним, — А что у них за ситуация?

Коротко пересказываю ему вычитанную в интернете историю о том, как их агентство поставило себе в заслугу впервые за три года выплаченную им зарплату.

— ЮнМи, ты делаешь быстрые выводы, не владея информацией, — немного помолчав, произносит СанХён, — насколько известно мне, "АОА" получили свою первую награду на музыкальном шоу только через полтора года после своего дебюта. А до этого времени им похвастать было нечем. Агентство FNC Entertainment достаточно известное, но с деньгами у них не очень. Однако, все эти трудные полтора года они верили в своих мемберов, оплачивали им тренинги, еду, тратили деньги на костюмы и участия их в шоу. Это совсем не маленькие расходы, а ведь группа ничего не зарабатывала. После первого успеха "АОА", наконец, заметили, они начали подниматься в рейтингах. Доходы их стали расти, и группа стала окупаться. Наконец, настал момент, когда FNC с гордостью объявили, что их девушки получили свои первые крупные доходы. Три года кропотливого труда и вложений в проект, который всё-таки достиг цели. Есть повод для гордости. К сожалению, как это обычно бывает, хейтеры[59] облили грязью FNC, даже не сделав попытки разобраться в ситуации…

СанХён внимательно смотрит на меня, видимо ожидая моей реакции. Неудобно, блин! Опять я глупо выгляжу. Что-то с самого начала этот разговор для меня не заладился. Постоянно выставляю себя не с лучшей стороны. Ну да, три года верить в успех, это не просто… Могли бы через год разогнать, да набрать себе новых девчонок, а они старых вытянули. Мда-с… Молодцы, что тут скажешь?

В этот момент я замечаю краем глазом движение чего-то белого. Поворачиваю голову — Марко Бенндетто! В белом поварском прикиде с колпаком на голове и двумя девушками-официантками, почтительно следующими за ним сзади с подносами на руках, величественно, словно необъятный линкор с двумя тощими миноносками сопровождения, Марко движется в нашу сторону.

Бли-иин, ну а его-то чего сюда принесло? Что он тут забыл? Как всё вовремя…

СанХён поворачивает голову в ту же сторону, что и я. Вместе наблюдаем пришествие Бендетто. Оказывается, итальянец направлялся именно к нашему столику. Подойдя, он раскланивается с СанХён и, вежливо, на английском языке, благодарит за то, что выбрали итальянскую кухню, оказав ему большую честь, позволив приготовить лучшие блюда его родины.

СанХён благодарит в ответ, говоря, что с большим удовольствием попробует эти яства, приготовленные руками искусного повара.

Мужики раскланиваются, один сидя, другой стоя, потом Марко поворачивает голову ко мне, видно собираясь сказать уже что-то мне, поворачивает и замирает. Моргает раз, другой.

— Сеньорита ЮнМи?! — по-итальянски темпераментно громко восклицает он, взмахнув руками.

Узнал. А чего так долго приглядывался? Встаю из-за стола и, отступив на шаг в сторону, кланяюсь по всем правилам, подумав, что это весьма подходящий момент для того, что бы показать СанХён свои хорошие манеры.

— Сеньорита ЮнМи! — на итальянском снова восклицает Марко, — Вас просто не узнать! Вы дивно похорошели с последнего раза, как я вас видел!

— Грациас, синьор, — благодарно делаю я лёгкий полупоклон в ответ и тоже, перейдя на итальянский, говорю: Я тоже рада вас видеть, маэстро Бендетто. А вот вы совсем не изменились. Вы всё такой же пышущий жизнью и вкусно пахнущий.

— Вкусно пахнущий? Ха-ха-ха! — уперев руки в бока, громко хохочет Марко, став при этом чем-то похожим на Санта-Клауса, и, просмеявшись, говорит, — Это хороший комплимент для повара.

Повернувшись к СанХёну, прибывающему, похоже, в некотором напряжении от размеров Бендето и производимого им уровня шума, он говорит ему на английском: Это девушка умеет говорить комплименты. Один раз она уговорила меня приготовить простые сосиски, использовав своё умение.

Мне кажется, что у СанХён-сии, малость округляются глаза. Подумал, глядя на него, что раз уж "пошла такая пьянка", то можно попробовать выправить не очень хорошее впечатление о себе у сабонима, познакомив его с Бендетто. Решив, что это нормальная идея, приступаю к действию.

— Господин Ли СанХён, это Марко Бендетто, шеф-повар ресторана "Golden Palace", имеющий множество сертификатов и призов различных конкурсов мирового уровня. Он из Италии, мы знакомы, — на английском языке представляю я шеф-повара.

— Господин Марко Бендетто, — это господин Ли СанХён, президент известного в Корее музыкального агентства FAN Entertainment. Его компания занимает больше, чем двадцать пять процентов корейского рынка музыки.

СанХён-сии, отодвинув стул, встаёт из-за стола и мужчины ещё раз кланяются друг другу, говоря, что им очень приятно.

— Господин СанХён-сии и я, — поясняю я Марко, — обсуждаем сейчас вопрос взаимного сотрудничества.

— О-о! Так у вас тут деловые переговоры? — соображает Марко и принялся извиняться, — Прошу прощения, что нарушил вашу приватную беседу, но я не мог не засвидетельствовать уважение людям, проявившим интерес к моей родине. Когда находишься вдали от неё, хочется благодарить за каждое упоминание о ней.

СанХён-сии говорит, что прекрасно понимает чувство Марко. Марко ещё раз благодарит его в ответ и сообщает, что пришёл не только сказать спасибо, но ещё хотел уточнить у таких тонких ценителей кухни как мы, какую приправу они желают, чтобы он положил в соус. Возможны четыре варианта. Минуты две, я, с Марко и СанХёном, на итальяно-корейском, пытались определить, на какие корейские травы похожи эти итальянские травки для соуса, поняли с СанХёном, что первый раз слышим о существовании таких растений, плюнули и попросили Марко сделать "классический вариант", подразумевая под этим, что что он туда насыплет, то то мы и съедим.

— Это — хорошая девочка, — имея в виду меня, сказал на прощание Марко СанХёну, порешав с нами все свои вопросы и, направляясь к себе на кухню, творить, — она не боится ответственности и умеет решать проблемы. Думаю, вы не пожалеете, господин Ли СанХён, если будете с ней работать.

— Ну, надо же, — покачал головою СанХён, когда Марко ушёл, — я бы не поверил, если бы не видел собственными глазами и не слышал своими ушами…

Я, потягивая апельсиновый сок, довольно про себя решил, что Марко даже очень удачно пришёл. Воистину не знаешь, где найдёшь, где потеряешь!

— Ты прекрасно владеешь иностранными языками, — сказал мне СанХён и поинтересовался, — и я знаю, что у тебя есть золотые сертификаты. Где ты этому научилась?

— Господин СанХён-сабоним, — ожидавший этого вопроса, отвечаю я, — я думаю, что я могу вам рассказать… Об одном происшествии, случившемся со мною. Раз мы собираемся работать вместе, то вы должны знать, что бы для вас впоследствии это не стало неожиданностью. Только я убедительно прошу вас, эту информацию не распространять…

Коротко я рассказываю о своей амнезии.

— Ничего не помнишь? — не верит мне СанХён,

— Все, что было до аварии — ничего, — отрицательно качаю я головой, — вот почему я себя порою неправильно веду, сонбе. Я только приступила к изучению правил, которые мои сверстники уже давно знают. А способность к языкам появилась у меня после аварии. Врачи предполагают, что часть моего мозга освободилась от информации и сейчас она как у ребёнка — всё в ней очень быстро запоминается и учится. Дети ведь быстро учатся, сонбе.

— Вот оно что… — озадаченно произнёс сонбе, глядя на меня, — а я-то гадаю, почему ты такая…

— Странная? — пришёл я ему на помощь, видя, что сонбе затруднился с последним словом, — Я не странная, я — особенная!

Показав кивком, что соглашается с этим, сонбе спросил: А что это за история с сосисками, которые варил Марко по твоей просьбе?

Я, немного подумав, решил рассказать ему историю отеля "Лесной приют". Никто мне её не запрещал рассказывать, а то, что я молчал до этого, это была исключительно моя инициатива. А выгляжу я в ней крутым организатором, что может добавить плюсов в мою пользу. Тут как раз принесли салат и под него я её и поведал, но, правда, тоже, попросив на всякий случай — "не распространяться".

— И что потом? — очень заинтересованно спросил СанХён, когда история подошла к концу вместе с салатом.

— А потом меня выгнали из "Golden Palace", — сказал я, деловито отставляя в сторону пустую салатную миску.

— Выгнали? — искренне удивился сабоним, — Почему выгнали?

— Сказали — слишком умная, — ответил я, — если бы сидела на попе ровно, то руководству не пришлось бы доказывать свою компетентность и отбиваться от жаждущих их крови журналистов.

— На попе ровно… Хех! Забавно. А потом?

— А потом меня взяли обратно, я немного поработала переводчиком-полиглотом на конференции, что была на острове Чеджу, потом посидела в офисе, переводя всякие скучные бумажки, а потом меня опять выгнали.

— А на этот раз — почему? — уже улыбаясь, спросил СанХён.

— Управляющая и владелица сетью отелей "Golden Palace", госпожа Ким ХёБин, хотела, чтобы я работала у неё, а пред этим поехала на учёбу в Европу или Америку. Я три раза отказалась, госпожа сильно огорчилась, что я такая дура, и выгнала меня во второй раз.

— Ха-ха-ха! — засмеялся СанХён, запрокидывая голову назад, — Не верю! Отказаться от учёбы за границей и работы в "Golden Palace"? Не верю!

— Я решила заняться музыкой, — не став убеждать, что это правда, пояснил я свой отказ, — написала песню, нашла группу, организовала всё и вот, пядьдесят седьмое место в Ноt 100 Billboard.

Тут принесли суп.

— А вот с этого места — поподробнее, — попросил сабоним, берясь за ложку, — про то, как ты написала и организовала.

Под вкуснющий суп я рассказал короткую историю группы "FreeStyle". Выслушав её, СанХён опять недоверчиво, с сомнением на лице покачал головой, но ничего не сказал и задумался, оценивающе смотря на меня. Принесли горячие.

— Вкусно, — попробовав, и задумчиво пожевав, сказал СанХён, — но мне кажется, что на гарнир тут лучше была бы кимхчи… ЮнМи, скажи мне, а как ты сама видишь своё будущее на эстраде?

— Я хочу стать известной во всём мире исполнительницей, буду исполнять свои песни и музыку.

— Ммм… ты умеешь петь?

— Нет.

— Танцевать?

— Я сейчас умею сочинять тексты и музыку на разных языках, исполнять её на синтезаторе KingKorg и занимать места в Billboard. Петь и танцевать я планирую научиться, сонбе.

— Один раз, ещё не означает, что ты умеешь… А ты не хочешь стать композитором? Знаешь, людей способных петь и танцевать — много, а вот тех, кто может написать хит — мало. Ты сможешь зарабатывать очень неплохие деньги, создавая музыку.

— Я хочу стать известной, сонбе. Композитор хитов — человек известный, но известность исполнителя хитов гораздо больше.

— Понятно. Значит, хочешь славы. Ты до этого вообще не занималась танцами и пением?

— Вообще не занималась.

— Видишь ли, конкуренция в индустрии постоянно растёт, а вместе с ней и требования к претендентам. Сейчас родители отправляют своих детей учиться танцам и пению уже с восьми-десяти лет. Тебе семнадцать и ты никогда этим не занималась. Тебе будет очень трудно соперничать с теми, у кого уже есть семи-восьми летний опыт…

— Сабоним, я не обычная девочка с улицы, мечтающая попасть в агентство, — напоминаю я о текущем состоянии дел, — я композитор с хитом, уверенно движущимся в направлении первого места мирового хит-парада и права на который я сейчас могу продать, кому захочу. А на вырученные от продажи деньги — нанять себе в индивидуальное обучение учителей танца и пения. Так что, думаю, мне не стоит особо бояться конкуренции от молодёжи, сонбе.

Сабоним выпятил челюсть и подвигал ею туда-сюда, став слегка похожим на размышляющего мультяшного ослика.

— Тем более, что мелодия и текст — это главное. Дрыганье ногами денег много не приносит. С музыкой же у меня проблем не будет никогда.

Президент развлекательной компании осуждающе покачал головой, услышав такое смелое заявление.

— Ты так уверена, что сможешь постоянно писать хиты? Творчество — тонкая материя.

— Я написала для "FreeStyle" ещё две композиции. Вы их слушали?

— Да, хорошая работа.

— У меня есть ещё песни.

— Не откажусь послушать.

— Давайте для начала решим наши денежные вопросы, сабоним. Как понимаю, проблема в том, что никто из нас не хочет прогадать. Поэтому, предлагаю вам оплату по факту. Вы же подаёте в налоговую информацию о том, сколько и чего именно было продано? Вот. Я хочу с каждой своей проданной композиции получать фиксированную сумму. Скажем, девяносто центов? А я вам за это передам права на сбор денег, сабоним, а?

Услышав сумму, сабоним хекнул.

— Максимум — пол цента, — откидываясь на спинку стула и кладя на стол руки ладонями вниз, сказал он.

— Это не серьёзно, — в который раз уже повторяю я и напоминаю, — сонбе, я не хочу выкручивать вам руки, поскольку считаю, что сотрудничество с такой крупной и известной компанией, как ваша, будет для меня весьма полезным. Однако и работать бесплатно не собираюсь. В данный момент вы сейчас имеете группу, автором исполняемого хита которой являюсь я. Если мы с вами не договоримся, то думаю, что вы окажетесь в весьма сложном положении, сонбе.

— Уверен, что мы договоримся, — кивнув, обещает сонбе, — Пять центов.

— Десять, — предлагаю я.

— Три.

— Десять.

— Четыре, — добавляет цент сабоним.

— Десять, — настаиваю я.

— Пять, — ещё накидывает сабоним.

— Десять.

— Четыре, — откатывает назад мой собеседник.

— Ну, хорошо, пусть будет шесть, — решаю скинуть я цену.

— Пять., - не уступает сабоним.

— Ладно, пять, — вздохнув, уступаю вместо него я.

— Договорились! Пять центов за композицию "Bye Bye Bye" проданную в любых форматах. Видео, диски, сборники, реклама…

— Согласна!

— Но, только учти. Деньги появятся не завтра. Скорее всего, первые выплаты можно ожидать через несколько месяцев.

— Тоже согласна.

— Что с двумя песнями?

— Раз деньги появятся с задержкой, давайте я обменяю их на моё обучение? Чтобы не терять время даром, вы подберёте мне преподавателей, а я передам вам права на песни. Вы же наверняка знаете всех лучших специалистов в Сеуле.

— Можно поступить проще. Давай заключим трени-контракт между тобой и моей компанией? Уверяю тебя, что преподаватели в FAN Entertainment — одни из лучших в Корее. Будешь учиться прямо в компании, а потом и дебютируешь у меня.

— Прошу прощения, господин СанХён, но я отказываюсь.

— Почему?

— Я читала в интернете о том, что программы обучения трени очень жёсткие. Много работы, мало сна и там требуют полного подчинения. Мне кажется, такое не для меня. Мне больше подойдёт обучение в европейском стиле. Потом, это обучение ещё очень дорогое. А если ещё и дебютировать в агентстве, то это автоматически означает контракт на пять процентов. Меня это не устраивает, спасибо, я лучше сама.

Сабоним озадаченно смотрит на меня некоторое время, потом говорит: ЮнМи-ян, ты опять делаешь выводы, не зная истинного положения вещей. Я тебе сейчас расскажу, как есть на самом деле, а не какие-то там выдумки, которые ты где-то прочитала. Во-первых, в Корее, в агентствах, никто не держит платных трени. Конечно, исключения бывают, но они очень редки и никто не даёт гарантий, что занимающийся платно когда-либо дебютирует. Настоящие агентства заботятся о своей репутации, поэтому, берут к себе только действительно перспективных молодых людей, которые подходят для их целей. Например — для новой группы или на замену кого-то из уже популярных, которые захотели уйти по каким-либо причинам. Иногда берут и совсем детей, так сказать "на вырост", если ребёнок очень талантливый. Если брать только за деньги, то в конце-концов это приведёт к банкротству компании, поскольку люди приходят смотреть на талантливого исполнителя, а не на деньги.

В агентстве у каждого трени есть персональный менеджер, который следит за соблюдением им распорядка дня, его усердием на занятиях, за получаемыми результатами. По мере продвижения процесса учёбы, трени набирают балы по изучаемым предметам и формируют о себе мнение у учителей, которые с ними занимаются. Совокупность оценки результатов обучения и мнения преподавателей решает — готов ли исполнитель к дебюту, либо нет? Если готов, то трени передают продюсеру, для определения концепта, в котором он будет работать.

Концепт — это то, что будет петь исполнитель, его повседневный и сценический стиль одежды, его поведение на сцене и даже то, что он будет должен говорить журналистам. Когда это всё определено и подготовлено, наступает момент дебюта. Вот именно в этот момент и подписывается контракт, который ты читала. Контракт между агентством и трени, становящимся айдолом. И именно с этого момента начинаются денежные расчёты между ними. До дебюта, обучение для трени — бесплатное. Поэтому, агентства и ищут таланты, чтобы потом наверняка вернуть свои деньги, вложенные в их обучение. В зависимости от того, сколько денег ушло на подготовку трейни, на его дебют и промоушен, столько времени айдол и будет находиться на положении бедного родственника, отрабатывая потраченные на него средства. Как только средства возвращаются, актёр начинает получать прибыль. Поэтому, никто, ни агентство, ни исполнитель, не заинтересованы в затягивании срока обучения. Чем ты талантливее, чем быстрее ты дебютируешь, тем меньше тебе нужно возвращать денег, тем быстрее ты начинаешь зарабатывать вместе с агентством. Это понятно?

— Понятно, сабоним, — киваю я, — но, согласитесь, трудно что-то ощутимое заработать, имея всего пять процентов отчислений…

— ЮнМи, кроме музыкальной деятельности, популярный айдол имеет ещё рекламные контракты, доходы от участия в шоу и телепередачах, а так же может быть приглашён на съёмки в дорамах или кинофильмах. Всё это в итоге складывается в очень неплохие суммы и размеры отчислений там уже оговариваются отдельно. А ты хочешь всего и сразу! Так не бывает. Ты ещё никто, чтобы тебе платили по восемьдесят процентов. Вот станешь кем-то, пересмотрим контракт…

Мм-да? Ну, где-то в чём-то он и прав… Я пока только подаю надежды… Которые хорошо было бы подтвердить делами. Одна песня вполне может быть случайностью в его глазах. Президент осторожничает и я вполне могу понять его светлое чувство — не просадить впустую свои деньги. Но, если вспомнить про сумму доходов IU, то, вполне себе может быть так, как он только что рассказал…

— И почему ты всё время говоришь о пяти процентах? — спрашивает меня СанХён, — При зарубежной деятельности артиста прибыль распределяется иначе.

Зарубежная деятельность? Мммм… Чёт не помню такого…

— ЮнМи, — с подозрением смотря на меня, интересуется сабоним, — скажи мне правду. Ты вообще, до конца, контракт — дочитала?

— Видите ли, сабоним, — делаю я "длинный заход" на ответ, чтобы сообразить, что говорить, — я дочитала до параграфа распределения прибыли. Он мне не понравился, и я не стала читать дальше. Но там были ещё листы, сабоним…

— Ах ЮнМи-ян, — качает головою СанХён, — ты ещё такая девочка, а берёшься читать контракты. Может быть этим лучше заняться твоей маме?

Сижу, чувствую, что краснею. Вот, блин, опять я сам себя идиотом выставил…

— От зарубежной деятельности исполнитель получает от семидесяти до восьмидесяти процентов дохода, — нравоучительно произносит СанХён.

— И что, агентство готово… платить такие проценты? — не верю я.

— Да, — кивает СанХён, — причина тут проста. Потому, что этой зарубежной деятельности по большому счёту, пока ни у кого и нет. Всё, в основном, сводится к разовым выступлениям…

Нд-а? Правда?! Тогда это совсем другое дело!

— Эти проценты, они как бы для мотивации исполнителей, — продолжает объяснять мне СанХён, — но ты ведь… говорила, что пишешь песни на разных языках? Так? Тогда тебя это должно устроить.

Медленно киваю, показывая, что да, такое меня устраивает. Пусть не восемьдесят, пусть семьдесят процентов отчислений с продаж дисков за границей, плюс доход от рекламы, может, в кино сниматься начну… Проживу! И плюс работа с солидным агентством…

— Устраивает! — решительно киваю я и спрашиваю, — Сабоним, вы случаем не захватили с собою контракт? Хочу его ещё раз перечитать.

Сабоним довольно смеётся.

— Нет — говорит, — не захватил. Сейчас поедим, поедем в офис, и ты там его ещё раз перечитаешь. Заодно я тебе дам контракт трени, отвезёшь домой, покажешь маме. И мы его с тобою подпишем.

— Контракт трени? Но, я хотела сама…

— ЮнМи, — со вздохом произносит СанХён, — хватит говорить глупости. Ты должна его подписать, потому что, во-первых: Я заинтересовался тобою как перспективным и талантливым исполнителем и композитором, и не хочу, чтобы тебя переманило другое агентство, пока ты будешь чудить со своим обучением. Во-вторых, хочу лично контролировать твой творческий рост. Ну и последнее. Школа трени тяжела, но она нужна и тебе и мне для определения твоих физических и психологических возможностей. Эстрада это не только тяжёлый физический труд, но и жизнь в постоянном состоянии стресса. Думаю, что ни ты, ни я, не будем рады, если на третий месяц после твоего дебюта ты сядешь на пол, вытянешь ножки и скажешь — "всё, я больше не могу, отвезите меня к маме!". Лучше ещё до этого понять, что ты можешь, а что нет, чем потом ломать голову, думая, что же делать со срываемыми контрактами? Ты понимаешь, о чём я говорю?

— Понимаю, — вздохнув, говорю я.

Ну да, дядечка прав, подходя исключительно прагматично к вопросу. А может и действительно — я не потяну? СанХён, допустим, не знает и не узнает никогда, но я-то в курсе о проблеме моей души в совмещении с нервной системой ЮнМи. Были ведь пару раз уже "звоночки"? Были! А ну как "звонить" под нагрузкой начнёт постоянно?! Что я тогда стану делать? С персональными учителями подобного теста в плане эмоций не получишь…

— Я подумаю, — обещаю я.

— Нечего тут думать, — говорит СанХён, — нужно делать. Подписывай, и начнём работать. И ещё. Не знаю, что именно там приключилось у тебя с парнями, но я бы хотел, чтобы вы помирились. Подумай, что для этого нужно.

— Мммм… — без всякого оптимизма мычу я на это.

— Ты же не откажешься поучаствовать в тв-шоу вместе с группой "FreeStyle"? Как композитор и автор песни. Известность, слава и деньги за участие. Ты собираешься зарабатывать или нет?

— Хорошо, — говорю я, — тогда отдайте мне их на один вечер, сабоним.

— Зачем?

— Моя старшая сестра ведёт интернет-блог — "Ужин с СунОк". У её скоро день рождения, хочу сделать ей подарок. Пусть к ней "на ужин" придёт группа "FreeStyle".

— А что у вас за условия для съёмки? — подумав и внимательно смотря на меня, интересуется СанХён.

— Да, собственно, никаких, — честно признаюсь я, — вот, камеру ей в подарок купить хотела…

— Понятно, — кивает головою сонбе, — хорошо. После премьеры "FreeStyle", снимем для твоей онни "вечер". В павильоне, с нормальным светом и профессиональными камерами. А ты миришься с парнями. Договорились?

— Договорились, — вздыхаю я.

— Что-то ещё?

— У меня клип есть, — говорю я, — первый клип "FreeStyle"…

— Ерунда, — отмахивается СанХён, — что вы там могли снять? Уже идёт подготовка к съёмкам. За два дня отснимем. Забудь.

— Я там людям обещала показать их в титрах, тех, кто участвовал… Это было одним из условий работы съёмочной группы. И я деньги на клип потратила…

— Деньги, как я понимаю, вы тратили по совместному уговору с группой? Вот с ними этот вопрос и решай. Ещё один хороший повод наладить отношения. А титры… Я подумаю. Можно будет потом снять фильм-историю о том, как всё начиналось, туда этот клип и вставить. Кстати, тебе там будет роль, в этом фильме, имей в виду. Или можно будет выложить этот клип позже, после дебюта, как фанкам[60]… Нужно подумать. Но до дебюта группы ничего выкладывать не смей, поняла?

— Да, сабоним…

— И ещё. Что это у тебя за кольцо на правой руке? Ты случаем не помолвлена?

Отставляю правую кисть в сторону, растопырив пальцы, смотрю на печатку. Так её хозяин и не нашёлся, хоть я потом ещё раз сообщил присутствующим о находке, взяв у режиссёра мегафон. А писать объявление с номером своего телефона для связи или именем почтового ящика, и вешать его в неиспользуемом здании, я посчитал лишним. Так и ношу печатку с тех пор, как нашёл. А интересную мысль сабоним подкинул… Вообще очень странно, откуда, на ярко освещённой и тщательно выметенной площадке, вдруг взялось кольцо. Мистическое что-то в этом есть. Если я буду звездой-легендой всех времён и народов, то у меня должны быть в загашнике труднообъяснимые и таинственные истории. Сами собою они вряд ли откуда возьмутся, поэтому, наверное, стоит их придумать самому, что бы потом чем проезжать по ушам поклонникам на каком-либо шоу. И потом, помолвка — это ведь никаких больше женихов, не так ли?

— Да, сабоним, — отвечаю я, любуясь тусклыми отсветами света на печатке, — я помолвлена. Со сценой. Я нашла это кольцо когда снимала первый клип. Нашла на ярко освещённой, тщательно выметенной съёмочной площадке, на которой до этого потоптались с не один десяток людей. Думаю, что это знак свыше, сабоним.

Сабоним на меня вытаращился как нечто непонятное.

— И вам же лучше, сабоним. Мужики посмотрят на руку, увидят — место занято, и приставать не будут. Я слышала, что постоянно беременеющие исполнительницы — бич современной развлекательной индустрии! А тут — защита.

Президент на две секунды подвис, обдумывая услышанное, а потом зашёлся в приступе смеха.

— Вряд ли она сработает, — отсмеявшись, сказал он, вытирая указательным пальцем правый заслезившийся глаз, — поверь мне, это очень слабая защита. Лучшая защита — это неустойка размером в один миллион долларов, записанная в контракте!

— Да хоть десять! — щедро предложил я.

— Хорошо, десять, — согласился сабоним и скривился.

Чего это он?

СанХён полез во внутренний карман пиджака и достал оттуда громыхнувшую чем-то твёрдым и рассыпным внутри себя бутылочку. Открыл крышку, достал белую пилюлю, оказалось — пластиковый бутылёк с таблетками.

— Изжога, — коротко ответил он на мой молчаливый вопрос, после того как закинул в рот таблетку и запил её водой.

А что тут странного? Постоянно есть такую острую пищу и не иметь проблем с желудком? Это из серии невероятного.

— Хорошо, — посидев и подождав пока у него пройдут болевые ощущения, сказал СанХён, — раз мы всё решили, давай быстро заканчивать есть и поехали в офис, оформлять бумаги. Упущенное время — это упущенная возможность заработать.

— Да, время — деньги, — поддакнул я, заработав удивлённый взгляд, видимо столь лаконичной формулировкой.

Время действия: вечер этого дня

Место действия: дом мамы ЮнМи, большая гостиная. Вечерний просмотр телевизора.

— У тебя завтра день рожденья, — говорю я, с удовольствием кладя на пол рядом с онни, токую полупрозрачную пластиковую папку с белыми листами бумаги внутри, — это мой подарок.

— Что это? — удивлённо спрашивает СунОк, забавно округляя глаза.

— Посмотри, — предлагаю ей я и протягиваю другую папку маме, — а это маме.

Мама и онни достают бумаги и приступают к чтению.

— Что это? — повторяясь, снова спрашивает онни, поднимая голову от листа, — это что, шутка такая?

— Почему шутка? — спрашиваю я с деланно-удивлённым видом, — компания FAN Entertainment прослышала о твоей замечательной программе и настолько была восхищена идеей и ей воплощением, что решила направить известнейшую в Корее группу "FreeStyle", поужинать с тобою в съёмочном павильоне компании. Это предварительный контракт. Там нет пока конкретной даты сьёмок. Но они будут, это стопроцентно.

— Но, но, но как же так? Я и FAN Entertainment? Откуда они обо мне узнали?

— Я рассказала, — улыбаюсь в ответ я.

— Ты-ыы?

— Я же написала им песню, — и спрашиваю, — забыла?

— Нет, я помню, но мне казалось, что это всё так… — СунОк делает неопределённый жест правой рукой, держа при этом договор в левой, — как-то так…

— Несерьёзно? — спрашиваю я, переводя язык жеста в слова.

— Что-то вроде этого, — встряхивает головою онни.

— Ну вот, — говорю я, — виртуальное превращается в реальное. Пока только в листки бумаги с контрактами и договорами, затем контракты и договора превратятся в деньги, а деньги — в хорошую жизнь. Всё, как задумывалось.

Онни озадаченно смотрит на меня, зажав в руке договор и видно силясь представить, как это будет.

— Я раздумываю над сотрудничеством с FAN Entertainment, — с удовольствием смотря на слегка встревоженную новостями сестру, говорю я, — они хотят, чтобы я стала их трени, а после обучения — их айдолом. Я принесла вам показать контракт с их условиями, он сейчас у мамы.

— Ты же говорила, что в агентстве платят маленький процент? — удивляется онни.

Мама, услышав про деньги, прерывает чтение и поднимает голову. Читает она не так быстро, как СунОк и ещё ей пришлось надевать очки, поэтому, как я понимаю, от начала текста она далеко не удалилась.

— Там выяснились нюансы, — говорю я онни и, имея в виду условия сотрудничества, — от деятельности за рубежом исполнитель получает до восьмидесяти процентов дохода. Если я буду работать на зарубежный рынок, то заработок будет неплохим.

— А как же военная академия? — спрашивает СунОк.

— Забудь, — говорю я, — я никогда не буду служить в армии. Музыка принесёт в разы больше денег и свободы.

— Дядя будет очень недоволен, — покачав головой, предупреждает онни.

— Это моя жизнь, а не его, — чуть пожимая плечами, говорю я и обещаю, — я поговорю с ним. Сама. А ты пока лучше подумай над сценарием своего ужина с "FreeStyle". Сколько у тебя сейчас подписчиков на канале?

— Триста семьдесят пять…

— А после будет — за тридцать тысяч.

Онни вытаращивает на меня глаза.

— Магия популярности, — говорю я ей, — сможешь начать зарабатывать на рекламе. И завтра мы с тобою едем в FAN Entertainment. Завтра у нас с тобою пробы.

— Пробы?!

— Да. Продюсер должен знать, насколько мы ужасно будем выглядеть на экране и что нужно сделать, что бы это исправить.

— Ужасно?!

— Это шутка. Просто сделают пробную съёмку и нащёлкают фотографий, чтобы понять, насколько мы фотогеничны. Ничего страшного.

— А, так бы и сказала. Шутки у тебя, странные…

Мама, так ничего и, не сказав, возвращается к чтению условий контракта.

Время действия: утро

Место действия: компания FAN Entertainment. Небольшой коридор с высокими зелёными растениями в квадратных ящиках с листьями вида а-ля пальма. У стены стоит длинный диван из светлой искусственной кожи. В коридорчике, с задумчивым видом неспешно прогуливается туда-сюда ЮнМи ожидая ушедшую в туалет СунОк. Внезапно в коридоре появляется ХёнШи.

— ЮнМи! — обращается он к девушке, — Нам нужно поговорить!

ЮнМи возвращается из своих мыслей и вытаращивается на парня так, словно пытаясь понять — откуда он взялся?

— Нам нужно поговорить о том вечере, — торопливо говорит ХёнШи, видно опасаясь, что разговор может закончиться, не успев начаться, — понимаешь, я ничего не помню…

Выражение глаз ЮнМи меняется. Чуть наклонив голову к плечу, она смотрит на парня взглядом опытного вивисектора так, словно прикидывая с чего ей начать.

— Подожди, ЮнМи, не спеши, — выставив вперёд руки с открытыми ладонями, просит ХёнШи, правильно поняв обращённый на него взгляд, — давай поговорим как взрослые люди. Понимаешь, я тогда сильно напился. Правда, сильно. И ничего не помню.

Потемневшими глазами ЮнМи смотрит ему прямо в глаза, ничего не говоря.

— Правда, не помню, — говорит ХёнШи, не пряча взгляд, — честно. Мамой клянусь…

У ЮнМи по лицу мелькает какая-то непонятная гримаса, и выражение её глаз несколько смягчается.

— Скажи, — просит ХёнШи, — за что ты меня била? Что я сделал?

ЮнМи в ответ молчит, чуть прикусив зубами нижнюю губу и смотря на парня слегка из-под бровей.

Пауза.

— ЮнМи, — явно волнуясь, произносит ХёнШи, нарушая тишину, — ты мне очень нравишься… как девушка. И совсем не хотел сделать что-то такое… неправильное. Просто я сильно напился. Не нужно было мне этого делать. ЮнМи, не беспокойся, я возьму на себя всю ответственность и позабочусь о тебе.

— Что ты имеешь в виду? — удивлённо раскрывая глаза, спрашивает ЮнМи у парня.

— Если что, то я возьму тебя замуж! — твёрдым голосом произносит ХёнШи, — И буду заботиться о тебе и о нашем ребёнке!

— ЧЕГО?! — искренне и неподдельно изумляется ЮнМи.

Бац! — что есть силы, она пинает парня по правой ноге ниже колена.

— Уйй! — взвывает тот, сгибаясь и хватаясь обеими руками за повреждённое место, — Больно же!

— А мне как было, когда я тут бегала как ненормальная?! Ещё прикидывается, что ничего не помнит, скотина такая!

— Да что ещё может случиться между парнем и девушкой когда они вместе напиваются до бесчувствия? Дура, что ли?! — кричит в ответ снизу согнувшийся ХёнШи.

В этот момент в коридорчике появляется СунОк, выйдя из-за угла. Появляется и видит, как ЮнМи, закусив губу, старательно, с выражением непередаваемого удовольствия на лице пинает стоящего перед ней на одной ноге незнакомого парня. Тот, взвыв, валится на диван, задирая в потолок ноги.

— ЮнМи, что ты делаешь?! — ахнув, подлетает СунОк к сестре и хватая её за руку.

— Ничего, ему полезно, — отвечает та, со злорадством глядя на несколько театрально стонущего ХёнШи, — будет знать…

— Он что, приставал к тебе? Он — извращенец?

— Хуже, — отвечает ЮнМи, — он придурок.

(чуть позже)

— Голову чуть правей… Подбородок ниже… Выше! Стоп! Стой так…

Чик, чик, чик, чик…

Замерев, слушаю, как быстро щёлкает фотокамера. Моя первая фотосессия. Сзади белый экран, впереди — слепящий свет, но глаза закрывать нельзя. Думаю о будущем, вспоминаю фотографии фотомоделей со своей Земли, пытаюсь представить ЮнМи в чём-то подобном из одежды как у них и в таких же позах. Как-то вот с трудом, представляется. Но, придётся всё же как-то представить. Представить — в смысле, научиться сниматься. Рекламные контракты — это жирный кусок для бедного "исполнителя". Хоть я пытаюсь сосредоточиться на съёмке, но мысли всё уползают то на ХёнШи, то на FAN Entertainment. После того как я немного попинал этого придурка настроение резко пошло вверх. Анализируя всплеск положительных эмоций, неожиданно понял, что имеется в нём некий, скажем так, дуализм. Я по-прежнему чертовски зол на этого придурка но, вместе с тем… Мне понравилось то, что он мне сказал!

Поняв этот момент, я, грубо говоря — охренел.

Как так может быть? — подумал я, — Да он вощщще @@@@@@(нехороший человек)! Убить его мало! Но, вместе с тем… что за тёплое чувство благодарности? Я что, ненормальный? Или у меня Стокгольмский синдром?

Короче говоря, прокрутив в голове возможные варианты, я нашёл среди них один, разом объясняющий всё. ЮнМи! Это ей понравилось — и про замуж, и про детей. Чисто женское-бессознательное, зуб даю! Она его уже, похоже, даже простила. Уу-ууу! Как же я жить буду со всем этим? Я же свихнусь! Вот чёрта с два, я ему это забуду! Буду гнобить этого ХёнШи, до гробовой доски! То же мне, порядочный тут выискался! Он всё возьмёт на себя, видите ли! Бог тебе подаст, юродивый! Не унесёшь…

Думать о своей "двойственности" и понимать, что у тебя лёгкая шизофрения — не то, что неприятно, а даже страшновато, я бы так сказал. Страшновато от того, что понимаешь, что никто тебе не поможет, ибо нужно будет рассказать всё, а это невозможно. Значит, придётся как-то решать эту проблему самостоятельно. А КАК?? Никогда я с подобным не сталкивался! Ладно, для начала можно книжек умных купить… Почитаю, может и полегчает…

С господином СанХёном касательно группы "FreeStyle" мы договорились. Делегировал ему права на распространение и сбор денег за "Bye Bye Bye", а сам буду получать теперь по пять центов с каждой проданной композиции.

— Всего пятьдесят вон? — неприятно удивилась СунОк, когда услышала размер отчислений.

— Магия больших чисел, — ответил я ей на это и предложил, — посмотри, какими тиражами продаются альбомы звёзд. Сотни тысяч. За несколько лет может продаться миллион альбомов. Миллион умножить на пятьдесят вон — это пятьдесят миллионов вон, или, пятьдесят тысяч долларов. Кроме альбомов, композиция ещё будет продаваться через телевидение, интернет, радиостанции. Можно смело прибавить ещё три раза по пятьдесят, хотя я думаю, что там число продаж будет больше. Но даже если и так, то всё вместе получается — двести тысяч долларов. Пусть это сумма будет собрана, скажем, за четыре года. Двести тысяч делим на четыре, получаем пятьдесят тысяч в год, или, на корейские, это четыре миллиона вон в месяц. Да, возможно это не так уж и много, но пять миллионов получают люди, получившие высшее образование и проработавшие не меньше пятнадцати лет на предприятии. А я получать буду их так, ничего для этого не делая. Понимаешь?

— Но это же не правильно! — возмутилась онни, проведя за мною расчёты и даже использовав в них свои пальцы, настолько она была растеряна размером цифр, — Получать деньги ничего не делая, это не правильно!

— Почему, ничего не делая? — удивился я, — Я буду в это время писать другую песню. Она тоже станет хитом, но отчислений за неё я потребую уже больше. Скажем, семь центов. Сейчас я пока просто удачливый новичок, а написав несколько хитов — стану успешно-стабильным композитором, который может требовать более высокой оплаты твоего труда. Ещё один хит — это ещё плюс минимум четыре тысячи долларов в месяц к уже имеющимся. Сама говорила, что на пять миллионов вон в Сеуле можно хорошо жить, а это будет не пять, а восемь миллионов! Значит, жить можно будет уже не хорошо, а очень хорошо. Потом ещё один хит и можно будет подумать о своём жилье…

— Но всё равно, — упёрлась онни, принявшись отрицать очевидное, — ты же ничего не будешь делать! Просто будешь получать деньги и всё. Это неправильно!

— Онни, — сказал ей я, то, что думаю, — я, честно говоря, удивляюсь тому, чему вас там, студентов, учат в этих ваших институтах! Как это я — ничего не буду делать? Я буду давать людям работу. Ди-джеи, звукооператоры, режиссёры, механики, электрики и вообще, много всякого неизвестного мне народа, будут получать зарплату, в которой будет частичка денег от продаж моих песен. Даже энергетики в этом поучаствуют, продавая электричество теле и радиостанциям. Им же всем платят от дохода с продаж? Так? А хиты продаются лучше всего, это самый ходовой товар. Люди принесут домой зарплату, купят детям одежду и еду, заплатят за их учёбу. Как это я ничего не делаю? Очень даже много чего делаю…

— У тебя какая-то извращённая логика, — ответила мне онни, подумав, но не найдя аргументов, что бы возразить.

Я с неё, порой, дурею, если говорить по-простому. Живёт при капитализме, а в голове какая-то смесь из него и марксизма с социализмом. Может, даже махновщины есть чуток. Вот как такое может быть? Впрочем, откуда-то же брались на земле коммунисты, хотя до этого кругом был один сплошной капитализм? Наверное, это устройство головы такое…

— Так, повернись ко мне правым боком! — командует мне фотограф.

Послушно поворачиваюсь, отмечая, что тело затекло. Тяжело, оказывается, неподвижно стоять…

— Подбородок выше… Ещё… ещё… Правей… Стой так!

Видно решив, что будет быстрее, фотограф подходит ко мне и разворачивает меня в нужное ему положение, двигая при этом меня так, словно я манекен.

Эх, дерево я дерево, — думаю я, послушно замирая, — посидеть бы… Когда ж это кончится?

Время действия: следующий день

Место действия: компания FAN Entertainment. Группа "FreeStyle" расположившись на диванах вокруг невысокого стола со стеклянной столешницей, слушает переводимую ЮнМи трансляцию из радиоприёмника, стоящего на нём. По радио два ди-джея, весело болтая между собой на английском, представляют радиослушателям музыкальные новинки Billboard.

— Вау, Джон, что ты знаешь про Корею?

— Стив, ты же знаешь, что я провожу свой отпуск на Мальдивах.! Корея, где это?

— Джо, это в Азии,

— Азия? Я про неё знаю. Они там все ходят с большими кривыми мечами. Стив, ты не поверишь, но я даже знаю, как они называются — катаны, вот!

— Джо, ты опять всё перепутал! Это Япония, там, где катаны.

— Да? А где же тогда Корея?

— Придётся тебе расширить свою географию, дружище! Похоже, эти парни из "FreeStyle" настроены решительно. Всего вторая неделя как их композиция появилась в чарте, а они уже добрались до середины чарта! Итак, наше сегодняшнее пятидесятое место — композиция "Bye Bye Bye" группы "FreeStyle"! Юхххе!

— Юххее! — орут парни, вскакивая с мест и торжествующе вытягивая руки вверх.

— Юххее! — присоединяется к ним ЮнМи.

Дверь в комнату открывается и в комнату входит президент компании FAN Entertainment, господин СанХён, в сопровождении менеджера. Парни встречают его ликующими криками и поклонами, сообщая, что они на половине.

— Так, парни, — произносит СанХён, кивнув и окинув всех довольным взглядом, — слушайте меня внимательно. Пятидесятое место — это несомненный успех. Завтра — генеральная репетиция. Послезавтра — шоу, на котором вас увидит вся Корея и весь мир. Обещаю, что после этого вы долго-долго не увидите никаких праздников, будете работать у меня круглые сутки!

— Да, господин СанХён! — радостно орут парни.

— Поэтому, сегодняшний вечер я объявляю вашим последним выходным днём в FAN Entertainment! Поезжайте в город и хорошенько там оттянитесь перед работой. Это последний раз, когда вы сможете быть никем не узнанными. Послезавтра вас будут преследовать толпы поклонниц. Поезжайте. Я дал менеджеру Хо представительскую карточку FAN Entertainment. Он заплатит с неё за всё и за всем проследит.

Парни разражаются ликующими криками. СанХён стоит, довольно улыбаясь.

— ЮнМи! — восклицает ХёнШи, обращаясь к девушке, — поедем с нами?! У нас теперь есть своя машина! Настоящий "звёздный" фургончик, в котором ездят настоящие звёзды! Посмотришь, как там здорово внутри!

— Нет, спасибо, — вежливо отказывается ЮнМи, — мне нужно домой.

— Да ладно тебе! Ты же тоже из "FreeStyle"! Поехали!

— Что я там буду делать? — возражает девушка, начиная сердится, — Вы же не в молочный бар с коктейлями едете? Сначала меня на входе не пропустят, поскольку я несовершеннолетняя, потом вы напьётесь, и вас потащит смотреть стриптиз, я что, должна буду вместе с вами смотреть эту развлекательную программу?

— ЮнМи, — ошарашено говорит ХёнШи, — Какой стриптиз, ты чего?

— А то я не знаю, по какому маршруты передвигаются выпившие мужики! — огрызается на него ЮнМи.

— ХёнШи, — хлопает друга по плечу КванРи, — слушай мудрую ЮнМи, и всё будет хорошо. Правильно она говорит. Ночные бары это не место для школьниц. Мы потом с ней отдельно в молочный бар съездим на своём фургончике. И про стриптиз — очень правильная мысль. Ты же слышал, что сказал господин президент — потом будет не до этого.

КванРи вопросительно смотрит на президента СанХёна. Тот молча кивает ему в ответ, мол, разрешаю.

— Давайте, тогда поедем, — предлагает друзьям КванРи, — время на праздниках быстро идёт.

— Тогда — прощаемся, — говорит ЮнМи, — До завтра!

— Не будем прощаться! — взмахнув рукой, возражает излучающий энергию КванРи, — это будет один длинный день — сегодняшнее завтра, быстрее переходящее в послезавтрашнее будущее!

— Ну, ты и сказал, хён, — качает головой ХиБом и соглашается, поняв мысль друга, — ладно, пусть будет один день до нашего триумфа, а не два.

— Хорошо, — говорит ЮнМи, и сообщает, — я тогда приду вчера.

Секунды две подумав, парни громко смеются над её шуткой.

Время действия: следующий день, утро.

Место действия: дом мамы ЮнМи.

Стою, чищу зубы, думая о начавшемся дне, о делах, которые предстоит сегодня сделать. Завтра у парней дебют. Интересно, в каком они состоянии будут сегодня на генеральной репетиции? Впрочем, она запланирована на три часа, уж очухаются к этому времени-то? Менеджер, надеюсь, следил за ними? Не дал дойти до состояния свинячьего визга…

Внезапно дверь распахивается и в ванную врывается СунОк с перепуганным видом.

— ЮнМи, смотри! — кричит она, — "FreeStyle"…

Онни разворачивает ко мне экран раскрытого ноутбука, который она принесла с собой. Вглядываюсь.

"Трагедия на переезде в Ахон-донг! Известная во всём мире группа "FreeStyle" погибла, попав под поезд!"

Зубная щётка выпадает из моей руки, по подбородку течёт зубная паста из открытого рта. Стою, окаменев, смотрю на фотографии улыбающихся парней под заголовком, а в голове никак не может уместиться вопрос:

КАК ЖЕ ТАК, ПАРНИ? НУ КАК ЖЕ ВЫ ТАК?!

Файтин девятнадцатый

Время действия: около полудня

Место действия: компания FAN Entertainment

Сижу, стараюсь не плакать, но ресницы упорно слипаются от слёз и не желают расклеиваться. Офис FAN Entertainment уже в трауре. Венки с жёлтыми лентами у входа, внутри — портреты парней в обрамлении цветов и траурных лент, зажжённые свечи. Все разговаривают тихо, чуть ли не шёпотом. Люди откровенно ошарашены несчастьем и хоть погибших тут мало кто знал, мне кажется, что все по-настоящему сопереживают.

Я поначалу искренне надеялся на то, что журналисты, как у них это обычно бывает, раздули из мухи слона и на самом деле из всего, чего они понаписали, в действительности есть только помятый бампер. Но нет, чуда не случилось, сказка не пришла. После первых сообщений пошли подробности. Оказывается, машина пробила ограждение эстакады и с высоты трёх с лишним метров упала на железнодорожные пути, прямо перед скоростным электропоездом. Как объяснили в одном из новостных репортажей, машинист затормозил, но на таких поездах система экстренного торможения — хитрая. Там нет такого, что все колёса разом блокируются и поезд идёт юзом, стачивая их до осей, а рельсы — до шпал. Главной задачей при внезапном торможении "скоростняка" считается удержание состава на рельсах, чтобы потом из опрокинувшихся на скорости в двести с лишним километров в час вагонов, пассажиров лопатами не выгребать… Система тормозит, но тормозной путь у неё — почти четыре километра. Поэтому, упавшую перед поездом машину с парнями, просто разметало. На фотографиях сделанных издалека и выложенных в сеть — то ли листы металла от корпуса машины у рельсов валяются, то ли какие-то тряпки, то ли ещё, что…

Непонятно, как такое могло получиться? На эстакаде есть ограждение, оно должно предотвращать подобные случаи. Если только оно там чисто декоративно не было закреплено, на соплях и божьем слове. Но, в Корее, вроде бы хорошо строят… Причиной произошедшего пока считают мокрую дорогу, ночью дождь был, и превышение скорости водителем. Всего в машине погибли шестеро. Парни, плюс водитель и менеджер.

Водителя и менеджера я не знал, а вот парней жалко до боли в сердце и перехватывания горла. Всех уже простил. И за то, что без меня контракт подписали и за то, что дураки, влезли добровольно в кабалу к агентству. Были бы сейчас живы, пришёл бы, поклонился и прощения попросил. У всех и у каждого в отдельности, даже у ХёнШи. Вот только… Только назад ничего уже не вернуть!

Стою, смотрю на портреты парней, стараясь не плакать, плачу. Сквозь слёзы, вижу, что ко мне подходит президент СанХён.

— ЮнМи, — говорит он, — иди домой, отдохни. Всё уже, ничего тут не изменить.

— У парней завтра должно быть шоу, — поборов удушье в горле, задаю я ему вопрос, — без них, его — отменят, сабоним?

Сабоним отрицательно качает головой.

— Никто не отменит шоу, — говорит он, — шоу нельзя отменять, таковы правила. Если бы "FreeStyle" были единственными исполнителями, а так…

Сабоним отворачивается от меня и смотрит на портреты.

— Ну да, — с горечью говорю я, понимая, что задал дурацкий вопрос, — show must go on…

— Что? — поворачивает ко мне голову сабоним.

— Шоу должно продолжаться, — перевожу я, перед этим ещё раз повторив английскую фразу.

— Да, — задумчиво соглашается он, — что-то вроде этого.

— ЮнМи, — говорит он опять, — иди домой. Впереди ещё похороны. Тебе потребуются силы.

Я упрямо молчу в ответ смотря на портреты в траурных лентах.

— Жизнь на этом не заканчивается, — мягко говорит СанХён, — те, кто ушли, уже ушли, а те, кто остались — должны жить дальше, помня об ушедших. Давай, проводим парней, придём в себя после трагедии и потом встретимся. Поговорим, решим, что нам делать дальше. Хорошо? Давай, иди. Копания взяла на себя похороны и проведения траура. Мне нужно позаботиться о том, что бы всё сделали правильно. Иди.

— Хорошо, сабоним, — опустив голову, шмыгаю я носом, — иду.

Время действия: два дня после похорон "FreeStyle"

Место действия: компания FAN Entertainment. Присутствует президент СанХён и его подчинённые.

… — В общем, можно сказать, что негативного отношения в обществе, по отношению к компании, нет, — докладывает один из присутствующих президенту, — несомненно, положительную роль сыграло решение взять на себя все расходы и провести двенадцатидневный траур по погибшим…

— Мы не могли поступить иначе, — говорит президент СанХён, сплетая перед собою на столе пальцы рук и, вздохнув, спрашивает, — какова ситуация с родственниками "FreeStyle"?

— Переговоры об окончательной сумме выплат ещё не завершены, но пока никто из них не собирается подавать в суд. По вашему указанию, кроме страховых выплат, им обещан процент сборов от продаж композиции и все деньги, полученные от "Концерта памяти". Концерт сейчас интересует их больше чем вопрос денег. Родители хотят, чтобы об их детях знала вся страна…

СанХён понимающе кивает и спрашивает: Что сейчас происходит с композицией?

— "Bye Bye Bye" поднялась на сорок второе место мирового хит-парада, сабоним.

Сабоним снова кивает.

— Хорошо бы нам выпустить к концерту ещё "диск памяти", сабоним, — предлагают президенту, — только вот, каким материалом его наполнить? Насколько я знаю, с группой работала девушка, которая и написала эту песню. Может, у неё есть ещё какие-то композиции или пробные записи, которые могут исполнить айдолы нашей компании? Тогда у нас будет, чем заполнить диск.

Президент СанХён некоторое время думает, а потом, так ничего не сказав по поступившему предложению, говорит: Перейдём к другому вопросу. Эта девочка, Пак ЮнМи, которая здесь проходила прослушивание. Я так до сих пор не знаю его результатов. Трагедия заставила отодвинуть планы, но жизнь возвращается в свою колею. Итак, начнём с плохого. Кто может сказать мне о ней плохое?

— Можно мне, господин президент? — поднимает руку один из присутствующих.

— Говори, — кивнув, разрешает СанХён.

— По поводу хореографии… Господин президент, честно говоря, я давно не видел такой… бездарности. Или, безнадёжности, если нужно говорить более мягко. Совершенное отсутствие танцевальных навыков и, похоже, в совокупности с этим, совершенное отсутствие способностей к танцу как таковому.

— Просто ты привык, что к тебе приходят дети, имеющие минимум по пять лет танцевальной школы за спиной, — недовольно отзывается СанХён, обращаясь к подчинённому, — а те, кто вообще не занимались, тебя уже пугают.

— У меня предчувствие, господин президент, — отвечает тот, — что потребуются годы упорного труда на то, чтобы её хоть чему-нибудь научить.

— Хорошо, — говорит СанХён, — я тебя понял. Танцевать она не умеет. У кого ещё — "плохо"?

— Господин сабоним, — поднимает руку ещё один из сидящих за столом, — её голос. По-моему впечатлению у девочки сейчас происходит мутация голоса.

— Ей семнадцать лет, — возражает сабоним и удивлённо спрашивает, — разве у девочек она не происходит раньше?

— Да, — соглашается с ним собеседник, — но бывают исключения, связанные с особенностями конкретного организма. Трудно однозначно сказать, увидев её всего лишь раз, тут лучше показать её врачу. Но, в данный момент, я не рекомендую её как вокалистку. Голос слабый и звуковой окрас его не представляет ничего особенного. Люди такой голос слушать не захотят.

— Понятно, — снова недовольно говорит СанХён, — петь она тоже не умеет. Что ещё плохого?

Посмотрев, что никто больше не хочет высказаться, президент переходит к следующему вопросу: Тогда, расскажите, что у неё хорошего?

— У девочки великолепный музыкальный слух, — тут же сообщают ему из-за стола, — может, даже и идеальный, но это нужно тщательнее проверить, чтобы убедиться. Прекрасная техника игры на рояле. Её вполне можно готовить для участия в конкурсах исполнителей классической музыки. Думаю, победы будут.

СанХён довольно хмыкает.

— Что ещё? — спрашивает он.

— Владеет нотной грамотой, Говорит, что умеет работать с компьютерными программами редактирования звука. Этого пока не проверяли.

— Отлично, — подводит итог президент, — кто ещё хорошего скажет?

— Фотогенична, — подаёт голос ещё один человек, — и на фото, и на видео. Вот, у меня есть с собой её фотографии. С косметикой и без. Взгляните, господин президент.

— Хмм… — задумчиво произносит СанХён, рассматривая переданные ему снимки, — да, что-то определённо есть… Хоть я бы не сказал, что линии лица у неё чётко очерчены…

— Глаза, — говорит президенту человек, передавший снимки, — обратите внимание на их выражение, господин президент. Взгляд глубокий и наполненный. И кожа. Посмотрите на чёрно-белые снимки, где её лицо снято крупным планом. На них она без макияжа и фотографии никак не обрабатывались, сделаны — как есть. Ровная и чистая от природы кожа. Такое сейчас большая редкость. Думаю, из неё может получиться фотомодель, сабоним. Конечно, если с ней будут заниматься и сделать ей пластику.

— Итог, — говорит СанХён, неспешно разложив перед собою снимки ЮнМи и уперевшись локтями в стол, подпирает руками подбородок, — петь — не может, танцевать — не может, зато прекрасно умеет играть на рояле, умеет сочинять музыку и стихи на иностранном языке, а так же, имеет потенциал фотомодели обладающей "природной красотой". Да! Если кто до сих пор вдруг не знает, песню "Bye Bye Bye" написала она, а так же организовала её запись на студии и съёмки клипа, наняв людей. И группу нашла и подготовила тоже она.

Встаёт вопрос — что же с ней делать?

Время действия: на следующий день

Место действия: компания FAN Entertainment. Кабинет президента СанХёна. Присутствуют — его хозяин и аккуратно сложив руки на колени, сидящая на дальнем краешке стола ЮнМи.

Поздоровались, сижу, жду, что мне директор скажет. Сегодня третий день после похорон парней. Как-то сильно по мне это ударило. Просто сам не свой все эти дни ходил. И родителей вспоминал, думал, как они там, без меня? И как сам умер… И нет ли моей вины в том, что случилось с парнями? Вскрытие показало наличие алкоголя в крови водителя, но если бы я не затеял всё это, то все бы были живы. Пусть остались бы безвестными, но живыми… Трудно мне эти дни дались, короче.

Проводить парней в последний путь пришло неожиданно для меня много народа. Оказывается, за эти дни, пока они были живы, у парней появился фан-клуб с численностью почти в две тысячи человек. Думаю, что после дебюта в него вступило бы ещё раз в сто больше фанатов, но, дебюта не случилось…

Девчонки-фанатки плакали, я был им за это благодарен. Сам старался не поддаваться их примеру, но всё равно, из глаз у меня постоянно текло, и я ничего с этим не мог поделать. Всё-таки связь моей души с телом ЮнМи установлена наперекосяк. Мои сильные эмоции вызывают у неё практически неконтролируемые ответные реакции.

На похоронах я старался вперёд не лезть, так, сзади, за спинами. На родителей парней смотреть просто не было сил. Сразу вспоминал своих, представлял, что с ними было, когда они меня хоронили… В общем-то, как-то держался, но СанХён меня добил, говоря прощальные слова и буквально разорвав ими мне душу.

— Когда умирают родители, их хоронят в земле. Когда умирают дети — их хоронят в сердце, — сказал он.

После этого мне конкретно поплохело. Хорошо со мною рядом была СунОк, поймала, не дав мне грохнутся. В общем, похороны прошли жутко…

— Я ознакомился с результатами твоего прослушивания, — внимательно смотря на меня через стол, говорит мне СанХён, — посмотрел твои фотографии, выслушал мнения специалистов и принял окончательное решение: компания FAN Entertainment в моём лице предлагает тебе стать её стажёром.

Я отрицательно качаю головой.

— Мне нужно зарабатывать деньги, сабоним, — говорю я, — я же вам рассказывала о финансовом состоянии моей семьи.

— Как ты собираешься это делать? — прищуривается на меня кореец и от этого у него вид становится хитрым-прехитрым.

— Пока не думала, — пожав плечами, честно признаю я тот факт, что с похоронами, я о будущем вообще это время не думал, — может, попробую ещё раз собрать группу… Процесс уже понятен…

— Где возьмёшь на это деньги?

— У меня есть успешный проект, сабоним. Найду того, кто даст кредит под будущий успех.

СанХён недовольно морщится.

— Почему не у меня? — спрашивает он.

— Может и у вас, — отвечаю я, — просто я об этом ещё не думала, сабоним. Честно.

Сабоним внимательно смотрит на меня.

— Если ты решила стать звездой, то тебе нужно учиться, — убеждённо говорит он, — тебе семнадцать лет, и ты вообще до этого не занималась пением и танцами. Считай, что моё предложение — это твой последний шанс стать айдолом. На возню с добычей денег и раскруткой группы ты потратишь минимум два года. А через два года никто не возьмётся заниматься с тобой. Время будет упущено. Ты будешь уже слишком старая, для того, чтобы можно было рассчитывать на результат.

Ещё два года и — старая? Пфф… Быстро времечко бежит…

— Но если ты хочешь просто зарабатывать деньги, то мы можем подписать с тобою контракт о сотрудничестве. Будешь штатным или нештатным композитором FAN Entertainment. Как тебе такое предложение?

— Видите ли, господин СанХён, — медленно говорю я, — у меня есть проблема… С семьёй. Семья хочет, чтобы я получила образование. Через неделю я должна пойти в школу, а потом, успешно её закончив, поступить в военную академию…

— Военную академию? — искренне удивляется СанХён, — Зачем это?

— Дядя считает, что как переводчик со знанием нескольких языков я сделаю там стабильную карьеру.

— А! — доходит до сабонима и он кивает, — Понятно.

— До начала учебного года осталась неделя, — продолжаю уныло рассказывать я свои унылые перспективы, — мама и онни уже покупают мне всё для школы… Если бы я зарабатывала деньги, то можно было бы хоть как-то возразить. А так…

Я пожимаю плечами и поясняю дальше существующую у меня ситуацию.

— Стажёрство в FAN Entertainment это круто, но это ведь не образование, — говорю я, — диплом-то вы мне не дадите. А если я после школы буду ещё на занятия к вам ездить, то у меня вообще не будет никаких шансов куда-то вылезти и заработать денег. Будет одна сплошная учёба.

СанХён задумчиво смотрит на меня.

— А то, что ты написала хит, который вышел в мировые лидеры? Как твоя семья отреагировала на этот факт?

— Удивились, но считают это случайностью, тем более, что денег пока с этого нет. Путь, школа — институт — работа, привычен и понятен, сабоним. А ловить успех — это риск, при котором можно легко остаться ни с чем. Мама не хочет рисковать судьбой своего ребёнка, сабоним…

— … Поэтому, — продолжаю я, видя, что СанХён молчит, — в данной ситуации мне оптимальней действовать так, как я уже сказала. Ходить в школу, а после школы пытаться что-то делать по музыке…

— Если ты думаешь, что в выпускном классе у тебя будет время на что-то ещё, кроме учёбы, то ты сильно заблуждаешься, — насмешливо хмыкает мой собеседник и уточняет, — значит, тебе нужен диплом?

— Да, сабоним, — кивком подтверждаю я, — хоть какой-нибудь…

— Зачем какой-нибудь? Айдолу нужен отличный диплом. Например, школы Кирин. Что скажешь?

— Это какая-то крутая школа? — уточняю я.

Помню, что в дораме "Окрылённые мечтой" была такая школа. Но разве она не придумана сценаристом?

— Не знаешь про знаменитую школу Кирин? — неподдельно изумляется СанХён, округляя на меня глаза.

— У меня амнезия, сабоним, — напоминаю я.

— А, ну да, — вспомнив, кивает он, — если коротко, то в Сеуле, а вернее, в Корее, есть две знаменитые школы — Кирин и Сонхва. Знамениты они количеством айдолов, вышедших из их стен. В Сеуле есть ещё школы, в которых готовят профессиональных танцоров и певцов, но в Кирин и Сонхва учат, как я считаю, главному для айдолов — как правильно преподносить себя и свой образ аудитории. Кирин — это школа-пансион. Будешь сразу жить там и учиться. Закончив старший класс школы в Кирин, ты можешь продолжить обучение там же на высших ступенях обучения. Кирин — это одна из лучших школ искусств Кореи. Так же она входит в пятёрку лучших школ искусств мира и считается элитной. Думаю, что твоя семья не будет против, если ты получишь диплом о её окончании.

Хмм… Звучит неплохо, но это же не бесплатно?

— Но это, наверное, дорого, учиться в такой школе, сабоним?

— Насколько я знаю, плата за обучение там начинается от суммы в пятнадцати миллионов вон в год.

— Ого! Где я возьму такие деньги?

— Почему — ты? Мы ведь с тобой договорились, что за две твои песни я нахожу тебе преподавателей. Поэтому, за школу заплачу я. Мне всё равно, так или иначе нужно будет платить за твоё обучение, а услуги профессионалов стоят везде примерно одинаково. А в этом случае никто не сможет обвинить меня в нарушении условий нашего договора. В Кирин — лучшие преподаватели, а её диплом будет тебе очень кстати как будущей звезде. И ещё, ты получишь образование, как этого хочет твоя семья.

— … Мммм… А если что-то пойдёт не так в наших отношениях, сабоним? Вы точно не потребуете потом, чтобы я вернула эти деньги вместе с какой-нибудь неустойкой?

— ЮнМи, ты разве ещё не поняла, что моя работа состоит из постоянного риска? Сначала я вкладываю и, если не ошибся, то получаю назад свои деньги с прибылью. Если ошибся — ничего не получаю. Пока моё чутьё меня особо не подводило. Когда я смотрю на тебя, то у меня есть ощущение, что я верну все вложенные в тебя деньги. Поняла?

— Да, господин СанХён, — вздыхаю я, думая, что в чутье ему не откажешь.

— Потом, я собираюсь продолжать с тобою деловые отношения, — добавляет мёду в мои уши сабоним, — наверное, тебе будет не очень трудно написать ещё несколько песен для FAN Entertainment? Если они будут удачными, я за них заплачу.

С потрохами покупает! Но… почему бы и нет? Мне действительно это будет сделать не трудно. Заодно докажу, что "Bye Bye Bye" не была случайностью. Опять же деньги. Возможно, не такие уж большие, как сразу бы хотелось, но, как говорится — курочка по зёрнышку клюёт, а весь двор, засран… В принципе, идея с Кирин выглядит неплохо. Учиться у лучших преподавателей, в школе, входящей в мировой топ пять… Для самолюбия весьма пользительный факт, а оно у меня есть… И семья ЮнМи от меня отстанет. Всё-таки элитная школа, такое им и не снилось, как говорится. Единственное но, во всём этом…

— Сабоним, — говорю я, — а не поздно ли уже для школы Кирин? Неделя до начала учёбы осталась. Наверное, документы туда следовало подавать заранее? Может, и экзамены какие-то нужно было сдать?

— М-мм… — задумывается СанХён смотря в сторону и, забарабанив пальцами правой руки по столу, произносит, — а ведь, действительно, вступительный конкурс уже давно закончился… Хм…

— Впрочем, — перестав стучать по столешнице, он переводит взгляд на меня, — ты бы всё равно бы его не прошла, с твоей амнезией. Пойдёшь без конкурса.

— Это как? — уточняю я, уже зная, что за нарушение правил в таком щепетильном деле как равные условия для всех претендентов при приёме в учебное заведение, в Корее может очень нехило "прилететь в обратку".

— У совета попечителей школы есть право принимать одарённых детей вне конкурса, — отвечает СанХён, берясь за лежащий на столе свой сотовый телефон, — решение принимается на заседании и для этого всегда бронируется несколько мест. Остаётся только убедить совет. Но у меня там есть кое-какие связи да и у тебя есть впечатляющий результат… Позвоню-ка я для начала директору школы…

Держа в левой руке телефон, СанХён подмигивает мне. Наверное, от того, что у меня озадаченный вид.

— Мои айдолы — их слава, — не совсем понятно говорит он и тут же поясняет, — некоторые айдолы FAN Entertainment учились в Кирин…

Ага, — соображаю я, смотря при этом на СанХёна и слушая, как он приветствует незнакомого мне собеседника, — те, в Кирин, значит, учат, эти, в агентстве — выученных пользуют… Симбиоз. Симбиоз и реклама. Чем больше из школы возьмут в агентства, тем выше школа может задрать плату за обучение. Всё просто.

— Что значит — нет? — неподдельно изумляется в этот момент СанХён, — У вас же всегда был резерв?

— Да? — недовольно говорит в телефон СанХён, послушав, что ему сказали в ответ, — Ну ладно, раз уже распределили. Слушай, СокГю, мне нужно, чтобы ты взял одну девочку. От меня… Я тебя хоть раз подводил?… Вот видишь… Очень хорошая девочка, ты не пожалеешь… Убедить? Очень просто. Скажи им, что она написала "Bye Bye Bye" по которой сейчас весь мир с ума сходит… Да, она. Она уже готовый композитор-песенник. Хочу, чтобы вы её "огранили"… Когда? Сейчас? Хорошо, через полчаса я у тебя. Хей, до встречи!

— Вставай, — приказывает СанХён, разрывая соединение и убирая телефон в карман пиджака, — директор школы Кирин, господин Хан СокГю хочет на тебя посмотреть. Твои золотые сертификаты у тебя с собой?

— Нет, — отрицательно кручу я головой в разные стороны озадаченный скоростью развития событий, — дома.

— Ладно, зайдём к секретарю, возьмём копии. Обойдёмся ими. Пошли!

— Сабоним, — спрашиваю я, вылезая из-за стола вслед за ним, — а ничего, что у меня амнезия?

— ЮнМи, Кирин — это школа, полная творческих личностей, — отвечает он, направляясь к двери, — думаю, что ты не слишком там будешь выделяться на общем фоне…

Там что, все такие же "странные" как и я? Но, вообще-то, я о другом спрашивал…

— Сабоним, — устремляясь следом за шефом, переспрашиваю я, — я вообще-то другое имела в виду. Как я буду учиться, если я ничего не помню?

— Но ты же как-то собиралась учиться в обычной школе? — удивлённо оборачивается он ко мне через плечо, — Так же и в Кирин будешь учиться. Старайся. Ты же хочешь стать звездой?

— Хочу, — вздыхаю я, поняв, что спасение утопающих, дело рук самих утопающих.

Время действия: несколько позже

Место действия: школа Кирин. Недалеко от входа в главный корпус, у кадки с буйно зеленеющим растением, ЮнМи, нахмурив лоб, читает лист бумаги, который держит в руках. Вид у неё недовольный.

Чёрт, ещё и врачей обходить… вот не было печали… И быстро, причём нужно, времени нет… Что я люблю, так это медосмотры, люблю в кавычках, разумеется. Интересно, а может, можно будет подсунуть свои старые результаты из больницы? Чего добру пропадать? И платить, наверное, нужно меньше будет… Так, кто тут меня желает видеть?… Хирург, лор, офтальмолог, ларинголог, гинеколог, невропатолог… Кто?? ГИНЕКОЛОГ?! Блииин! Вот, жжж!! Мне — и к гинекологу?! И что делать? Тсссс… Пшшш… Ффффф…

Что делать, что делать?! Сухари сушить! Идти придётся, справка-то нужна! Всё равно когда-нибудь бы пришлось идти. Буду считать, что прохожу техосмотр. Не, не так, а то ещё обидится кто… Буду считать, что забочусь о своей девушке, о ЮнМи! Свожу её к врачу! Вот.

… И что, меня взаправду можно считать нормальным, после всего этого?

Время действия: вечер

Место действия: дом мамы ЮнМи

— Восемнадцать миллионов вон в год! — ахает СунОк, и, отставив в сторону контракт, который она держит в руках, вытаращивается на меня.

Я в ответ пожимаю плечом, как бы говоря — а что ты хотела от такой школы? Сначала она ахала по поводу того, что Кирин, теперь добралась до суммы расплаты за понты. Ну да, сабоним сказал, что пятнадцать, но, как оказалось, он отстал от жизни, и в действительности нынче берут восемнадцать. Видать хорошую рекламу FAN Entertainment школе делает. Нажористую…

— Но ведь это больше половины всех наших долгов! — пугается СунОк.

— Это элитная школа, — говорю я, гладя в это время котёнка, — входит в мировой топ пять подобных учебных заведений. Там по умолчанию оплата маленькой быть не может.

— Но, такая сумма… — растеряно говорит СунОк, — где мы её возьмём?

— Платит FAN Entertainment, согласно этому контракту, — отвечаю я, — Если что, то у меня есть ещё отчисления за песню "Bye Bye Bye". Денег там за год наберётся достаточно, чтобы и суд оплатить и всю мою учёбу, если вдруг это потребуется. Ещё и остаться должно, я же считала при тебе, сколько может получиться.

— Но ведь они же… умерли, — тихо говорит СунОк, смотря на меня, — разве деньги можно будет получать?

Я хмурюсь от напоминания о неприятном.

— Онни, — говорю я, — авторские права на песню остались за мной. Пока песня будет в ротации, с каждого её воспроизведения я должна получать авторские отчисления. Если я умру, то их будете получать вы. Такой закон.

Мама шлёпает ладонью по полу, выказывая своё недовольство прозвучавшими словами о смерти.

— А если это будут маленькие отчисления? — спрашивает онни, — Если их не хватит? Что тогда?

— Хватит, — уверенно обещаю я, — а если вдруг не хватит, тогда продамся в рабство к FAN Entertainment… Хотя, это шутка. Президент СанХён предложил написать ему ещё несколько композиций. Понятно, что не за даром. Пока учусь этот год, буду писать ему песни. Так что средства будут. Это просто запасной вариант, если с первым что-то пойдёт не так.

СунОк озадаченно рассматривает меня некоторое время, потом задаёт мне вопрос.

— А не жалко тратить такие большие деньги? — спрашивает она, — Может, пусть FAN Entertainment их лучше тебе заплатит? Их же можно как-нибудь по-другому… использовать?

— Деньги для того и нужны, чтобы их тратить, — отвечаю я, — а потрачены они будут не на ерунду, а на образование. То есть, будут потрачены с умом. Можно даже сказать — инвестированы в будущее. Мама хотела, чтобы у меня было образование. Вот, я делаю так, как хочет она. Собираюсь получить диплом в одной из элитных школ Кореи. Семья сможет гордиться мной.

Сказав это, я замолкаю и смотрю на маму, ожидая её решения. СунОк тоже смотрит на неё, ждёт, что она скажет.

Мама молчит. Думает. Ожидание затягивается.

— Дочка, это всё хорошо, — вздохнув, наконец, говорит мама, — но, всё это выглядит… непонятно. Вот ты закончишь учиться, и сколько денег ты будешь потом получать? В армии будут платить каждый месяц, а в к-поп, я слышала, часто бывают провалы. Люди разоряются так, что не могут потом даже рис купить семье. А если вдруг что-то подобное случится и с тобой? Ведь всё не будет зависить только от тебя. Плохой сценарий, глупая роль или, вдруг новая музыка просто не понравится людям? Что ты будешь делать тогда? Всё это как-то зыбко, ЮнМи. Мне не нравится. Думаю, что стабильная работа лучше, чем известность. Может, лучше всё же пойдёшь в академию? Это надёжнее.

Что ж, вопросы хорошие и опасения понятны. Я бы и сам сто раз подумал, выбирая, если бы не знал подробностей. Ладно, будем убеждать…

Время действия: день

Место действия: медицинский центр. Из кабинета с надписью "Гинеколог", с выражением лёгкой брезгливости на лице выходит ЮнМи, держа в правой руке несколько бумажных листков.

Беееее… Какая же это гадость, ваша заливная рыба… Пф! Чёрт бы тебя побрал, ГуаньИнь, за твои шуточки! За то, что мужику приходится ходить по таким кабинетам! Ладно, я жив и собираюсь жить дальше… Маме с онни, результаты обследования, понятное дело, не показываю, иначе крика будет… В FAN Entertainment если начнут что-то вякать по этому поводу, пошлю их сразу в лес, пусть там себе девственниц ищут, раз так хочется. Здорова? Здорова! Чё ещё надо? А вообще, что мне тут понаписали?

Смотрю в лист результатов осмотра.

Тыр… пыр… быр… ничего непонятно… virgo intacta… Virgo intacta? Девственница?! Какая ещё — девственница?!

ЮнМи — девственница? Пфф… Ничего не понимаю! А как же тогда… ХёнШи?! Выходит, ничего не было? А что было? Зачем он тогда меня раздевал? Не получилось? Или, может, он и не собирался? Может, он имел в виду что-то иное? Например, решил, что мне — жарко? Или ему стало жарко, разделся сам и меня до кучи, раздел за компанию. А что? В пьяный мозг запросто приходят гениальные идеи, которые потом совершенно не объяснимы "по трезвяку". Однозначно — пьянство зло! Значит, ХёнШи можно было особо не гнобить? И не психовать до потери пульса? Бууу… Ну и дела. Таблетки тоже можно было не пить, организм не уродовать… И позориться перед людьми не нужно было бы… Но кто ж знал?

Озадаченно двигаюсь по коридору к выходу, пытаясь разом осмыслить ситуацию в целом.

Вот опять латынь пригодилась, — совершенно не к месту приходит в мою голову мысль, — тогда, когда в отеле дедушку откачивали и вот сейчас. Не зря у нас в институте ею полгода мозги всем первокурсникам сушили. А я всё думал — на кой она мне?

Да, дела… Ладно, посмотрим, что там за школа Кирин такая? С чем её едят…

Конец второй книги

Примечания

1

Киккакэ (kikkake) яп. — "позер", человек, пытающийся казаться круче, чем есть. Прим. автора.

(обратно)

2

-сама яп. — суффикс, демонстрирующий максимальное уважение и почтение. Применяется в словах описывающих людей, к которым говорящий хочет выразить глубокое уважение. Примерный аналог обращения "господин", "достопочтенный". Прим. автора.

(обратно)

3

Ротация — по-нашему можно сказать "прокрутка", т. е. когда песню/клип какого-нибудь исполнителя "крутят" по радио/ТВ. Чем чаще крутят, тем больше известность и популярность. Слово очень близко по смыслу к "раскрутке", т. е. рекламе песни и "звезды". "Попасть в ротацию" почти однозначно по смыслу "раскрутиться" или "разрекламироваться". Прим. автора.

(обратно)

4

"Парные костюмы" — молодёжная мода в Южной Корее. Многим влюбленным там нравится ходить в нарядах со схожими элементами, особенно на романтические праздники. Парни и девушки покупают себе совершенно одинаковые костюмы и с удовольствием щеголяют по улицам в образе близнецов. В Корее можно купить парные костюмы для сноубординга, плавания или пробежек, а также для более интимных моментов — совместного сна или любовных игр. К этой моде часто прибегают и семейные пары, которые хотят оживить свои отношения. Прим. автора.

(обратно)

5

Чусанпурида — сленговое выражение из обихода продавцов. Означает покупателя, создающего проблемы. Который придирается к каждой мелочи и задаёт тысячу вопросов, "качая" свои права. Короче — проблемный человек.

(обратно)

6

РК — республика Корея. Прим. автора.

(обратно)

7

Посмотреть, как в Корее живьём едят октопокусов, можно тут — . Большое спасибо приславшему ссылку на это видео!

(обратно)

8

Тонсен — младшая сестра или брат. Прямым обращением это слово не является, никто и [почти] никогда не называет младшего "тонсэном" при непосредственном контакте, однако в разговоре с третьим лицом об этом человеке его могут назвать этим словом. Прим. автора.

(обратно)

9

В Корее старшему, а тем более начальству, подавать какие-либо предметы следует, держа их обеими руками и с поклоном. Это показывает проявляемое уважение. Брать и подавать одной рукой могут только близкие люди или старшие (начальники) младшим (подчинённым). Во всех остальных случаях это считается появлением неуважения. Прим. автора.

(обратно)

10

"Помпаж" — нарушение работы турбореактивного двигателя. Сопровождается громким хлопком, после чего двигатель обычно отключается и наступает благостная тишина… Прим. автора.

(обратно)

11

Для азиатов годовщина смерти родителей является самым важным событием, во время которого нельзя отсутствовать. Прим. автора.

(обратно)

12

Бадуги — корейский вид покера. Бадуги — так в Корее называют породу собак. Отличительной чертой породы являются пятна и точки разных цветов на шерсти. Чем больше пятен и цветов, тем более породистой считается собака. По аналогии и в игре у победителя должна быть комбинация, состоящая из карт разного ранга и разных мастей.

(обратно)

13

Каваи — яп. милый, мило. Прим. автора.

(обратно)

14

Агентство FAN Entertainment выдумано автором. Прим. автора.

(обратно)

15

(обратно)

16

(обратно)

17

(обратно)

18

(обратно)

19

"Бурый медведь" — нехитрый и простой в приготовлении коктейль, изобретение советских золотодобытчиков, работавших в Сибири. Состав: пятьдесят миллилитров коньяка + сто миллилитров шампанского. Подаётся холодным, безо льда. Выпивается залпом. Прим. автора.

(обратно)

20

Мембер — участник музыкального коллектива. Прим. автора.

(обратно)

21

Монолог Жванецкого — Попугай

(обратно)

22

Монолог Жванецкого — В метро

(обратно)

23

"Минусовка" — жаргонное выражение, означающее запись без наложения голоса певца. Одна музыка. Прим. автора.

(обратно)

24

Прим. автора. Кто желает больше фоток, смотрите тут: ВНИМАНИЕ! 18+

(обратно)

25

Кусотарэ (kusotare). яп. — Идиот. Буквально — "голова из {censored}" Прим. автора.

(обратно)

26

Удзаттэ! (uzatte!) яп. — "Пошел в… ". Прим. автора.

(обратно)

27

Мичинном. кор. — Сумасшедший ублюдок, кретин. Прим. автора.

(обратно)

28

Негры. Прим. автора.

(обратно)

29

Послушать музыку и вокал можно тут —

(обратно)

30

(обратно)

31

Послушать инструментальный вариант марша, исполняемого ЮнМи, можно здесь —

(обратно)

32

Моджори — дурак, дурень кор. Прим. автора.

(обратно)

33

Хальмони — бабушка. кор. Прим. автора.

(обратно)

34

Косё бэндзё — яп."общественная уборная", девушка, которая никому не отказывает. Прим. автора.

(обратно)

35

Чимчильбан — корейская баня. Прим. автора.

(обратно)

36

Кавер-версия (cover version, от англ. cover — покрывать) — авторская музыкальная композиция (часто известная) в исполнении другого музыканта или коллектива. Прим. автора.

(обратно)

37

Панмаль — низшая степень вежливости в корейском языке. Используется по отношению к близким друзьям или по отношению к низшим в социальной иерархии. Прим. автора.

(обратно)

38

Ювенальным (детским) — называется суд, который в пределах своей компетенции рассматривает уголовные, гражданские и административные дела, по которым одной из сторон является несовершеннолетний. Прим. автора.

(обратно)

39

Кисама — грубое японское ругательство. Прим. автора.

(обратно)

40

Раскидывать соль — по корейским верованиям это акт очищения дома от чего-то плохого или грязного. Прим. автора.

(обратно)

41

KBS — крупнейшее развлекательное агентство Кореи. Прим. автора.

(обратно)

42

"Банан" — жаргонное слово, означающее иммигранта. "Жёлтый снаружи, но белый внутри" — так говорят корейцы о вернувшихся соотечественниках. Прим. автора.

(обратно)

43

"Вещества" — наркотики, жаргонное выражение. Прим. автора.

(обратно)

44

В городе Пусан находится знаменитый на всю Корею институт иностранных языков. Прим. автора.

(обратно)

45

Сундя — корейская кровяная колбаса. Прим. автора.

(обратно)

46

История реальная, спасибо bushido приславшему информацию. Поскольку книга пишется с целью познакомить читателей с Кореей, то я решил, где это возможно и не принципиально для сюжета, использовать оригинальные названия существующих групп и их участников, в надежде, что вдруг кто-то из читателей захочет посмотреть клип и заинтересуется их творчеством. Например, группа АОА (сокращённо от Ace of Angels) Прим. автора.

(обратно)

47

(обратно)

48

(обратно)

49

Как это может выглядеть в действительности, можно посмотреть тут: Прим. автора.

(обратно)

50

Product Placement — скрытая реклама в фильмах и музыкальных клипах. Прим. автора.

(обратно)

51

(обратно)

52

(обратно)

53

Кумихо — девятихвостая лисица-оборотень, пожирающая печень у мужчин, мичинном и кэсэкки — ругательства, Прим. автора.

(обратно)

54

Пуджан-ним — начальник отдела. Прим. автора.

(обратно)

55

Почему бы нет? — итал. Прим. автора.

(обратно)

56

-gribnom_souse_ot_shef-povara_restorana_letuchiy_gollandets/

(обратно)

57

/

(обратно)

58

Сабоним — президент, председатель, первое лицо в компании. Прим. автора.

(обратно)

59

Хейтер — антифанат. Прим. автора.

(обратно)

60

"Фанкам" — съёмка видео с концерта, которую делает зритель, буквально — "фанатская камера". Прим. автора.

(обратно)

Оглавление

Файтин первый

Файтин второй

Файтин третий

Файтин четвёртый

Файтин пятый

Файтин шестой

Файтин седьмой

Файтин восьмой

Файтин девятый

Файтин десятый

Файтин одиннадцатый

Файтин двенадцатый

Файтин тринадцатый

Файтин четырнадцатый

Файтин пятнадцатый

Файтин шестнадцатый

Файтин семнадцатый

Файтин восемнадцатый

Файтин девятнадцатый Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg