«Древняя Русь»

«Древняя Русь»

Назойливый, как муха, телефонный звонок, мучительно прорываясь сквозь подсознание, извлёк меня из небытия.

- Ммммммм, - сообщил я неведомому абоненту, не разлепляя глаз.

- Кирюха! Что трубку не берёшь? Ты, что там, спишь что ли? - забулькала трубка голосом моего друга Никиты.

- Эт... тк... ой дрый..., - с трудом шевеля губами, скорее выдохнул, чем сказал я в трубку. Это означало встречный вопрос: "Ты чего такой бодрый?". По идее следовало ещё добавить обращение "скотина", но на это моих сил уже не хватило. Затем я сунул телефон под подушку, отчего бульканье стало заметно глуше, и в нём даже появились приятные убаюкивающие нотки.

Однако, обратно мне заснуть не удалось. Проснувшаяся вместе со мной жажда, размерами с Ниагару, требовала немедленного утоления. Я с трудом разлепил один глаз и сразу же узрел здоровенное копье, стоящее в углу комнаты. Отполированное, с широким лезвием и хищными зазубринами. Это меня немного заинтересовало. Я зажмурился и открыл оба глаза сразу - копьё не исчезло.

Мозг, удивлённый вчерашним количеством принятого на грудь, категорически отказывался удивляться чему-либо сегодня. На невербальные попытки активизировать его деятельность он отреагировал весьма своеобразно, напомнив мне анекдот, про запрещение проезда с копьём в монгольских маршрутках.

Я хмыкнул и высунул из-под одеяла ногу. Когда же попытался нащупать ногами тапочки, виски сдавило с такой силой, что от ужаса загривок начал наползать на макушку. Еле-еле успел кулаками вдавить глаза обратно на место, иначе бы точно выпрыгнули. Где-то в глубине души даже шевельнулось сострадание к вечно пьяному соседу-алкоголику. "Вот бедняга", - мысленно пожалел его я, немедленно пообещав себе больше никогда не заклеивать ему почтовый ящик жвачкой.

Тектонические сдвиги в обоих полушариях разом, могучим катаклизмом вмиг заставили забыть о непонятном копье. Аки Серая Шейка, дохромал до ванной и включив холодную воду, сунул голову под лейку душа. Долго с упоением ловил губами ледяные струйки скатывающиеся по лицу. Затем отрегулировал воду до тёплой, укрепил душ в гнезде и улёгся в ванной, позволяя иссохшему телу напитаться влагой. Ха, расскажите мне ещё про вечное блаженство...

Восстановив баланс жизненных сил молодого организма посредством литра кефира, жадно уничтоженного прямо из пакета, я вернулся к изучению странного копья. Оно несомненно было самым, что ни на есть боевым. Тяжелое, острое, как бритва,  и главное - хваткое такое. Ухвативши, сразу хотелось начать им тыкать во все стороны, или на худой конец, идти требовать скидки в нашу "АлкоТочку" рядом с институтом.

Ассоциации со вчерашней попойкой, напомнили о забытом под подушкой друге Никите. Я добыл оттуда телефон и с удивлением обнаружил в нём тринадцать пропущенных, только от него звонков.

- Але, Никитос! Ты чего трезвонишь, как полоумный?

- Слушай, Кирюх, ты помнишь того странного рыжего мужика в очках, который вчера подошёл к нам у "Точки"? - не размениваясь на приветствия задал мне вопрос мой однокурсник.

- Того, что потом пивом нас угощал? Помню.

- А, что потом было, помнишь?

- Конечно, помню! Водка и попытка прорваться в общагу. Остальное помню смутно,- честно признался я, - Было весело, а что? Я вот, например, копьё у себя дома обнаружил. Чёрт знает, как тут оказалось. Мы вчера случайно музей не ограбили?

- Копьё? - внезапно упавшим голосом спросил Никита и, не дожидаясь ответа, горячо затараторил, - Так! Ты только будь дома. Я через полчаса приеду. Это важно. Обязательно нужно поговорить.

- Да ладно, ладно... Приезжай. Я никуда не собираюсь, - успокоил я друга и отключился.

Сколько же всё-таки времени пожирает интернет. Казалось, только сел, пару сообщений просмотрел, лайкнул что-то, и уже звонок в дверь. Почти час, как корова языком слизнула.

Никитос ввалился ко мне в квартиру, сжимая в руках нечто вытянутое, замотанное в мусорные мешки и туго перетянутое скотчем. Он был несколько всклокочен и со следами вчерашнего возлияния на лице.

- Вот, - суетливо разрывая целлофан, Никитос извлёк на свет древнерусский меч в затейливо украшенных резьбой ножнах, - Показывай своё копье!

Я провел друга в комнату, где он сразу в него вцепился и начал ощупывать, вертеть в руках, разве что не нюхать.

- Слушай, Никитос, я, может быть, чего-то не догоняю, но чего ты так дёргаешься? Мы вчера в натуре, что ли музей ограбили? И причём здесь этот рыжий очкарик из "Точки"?

- Кирюха, мы попали, - Никитос рухнул на диван, затем вскочил и заходил из угла в угол, - Короче, объясняю: этот мужик, который к нам прицепился, типа, нас завербовал. Забыл? Еще бы, мы тебя уже почти на руках тащили к тому моменту. Так вот, слушай, мы вчера смеялись, что, раз учимся на историческом, то обязаны помочь спасти Русь от татаро-монгольского ига! Ну, кто если не мы! Вспомнил?

Я что-то начал припоминать. Сквозь песни и мелькание лиц начали прорисовываться фрагменты этой беседы.

- А дальше, мы подписали какие-то свитки кровью.

Я посмотрел на палец и увидел там свежезатянувшуяся ранку. И, как по волшебству, сразу всё вспомнил. И мужика, и разговоры и как прикладывал палец к какой-то бересте.

- Никитос, да не парься! Кому мы нужны? Какая вербовка? Это пьяные приколы и ничего больше.

- Ага, приколы! Ни чего себе приколы! Меня сегодня ночью, как подкинуло на кровати, я подумал, что опять к белому брату в туалет бежать. А потом началось! Со мной вышел на связь сотник засадного полка княжеской дружины и такое погнал...

- Это ты сейчас мне гонишь! Какая, к чёрту, связь, Никитос!? Опохмелиться тебе надо, и завязывать разговаривать по ночам с сотниками. Давай я тебе лучше соточку ликёра начислю, ничего другого у меня, извини, нет.

- Издеваешься, - прямо взвился Никитос, - Ты посмотри на эти жуткие орудия для убийства. Я точно помню, что ничего с собой домой не приносил. Откуда они взялись, тогда?

Вопрос был хорошим. Я почесал голову, там ещё отдавались отголоски вчерашних торжеств. И тут память услужливо вспомнила, что ночью, пытаясь прорваться через хмель, со мной пытался говорить неясный голос.

- Ой, - вздрогнул я, и, сглотнув слюну, уставился на друга.

- Вот тебе и ой! Связались с колдуном, два дебила. У нас диплом на носу, а мы по кабакам шляемся. Вот и дошлялись. Зашвырнут нас с тобой на тысячу лет назад, и будем в Торжке осаду держать...

- Почему в Торжке? - тупо спросил я.

- Да хоть где! Какая разница, в Торжке, Москве, Рязани...

- Да уж, - протянул я, - И не расскажешь никому. В сумасшедший дом сдадут на опыты...

- Слушай, у нас ведь дипломные темы по Древней Руси, верно. Давай-ка возьмёмся за них со всей серьёзностью. Если окажемся Там, хоть будем знать что к чему, - нервно хохотнул Никитос.

- Тогда скорее к реконструкторам нужно топать. Не знаю, как ты, а я такие инструменты до сегодняшнего дня никогда в руках не держал.

- Тоже верно, но одно другому не помешает, заключил мой друг.

За этот день мы не выпили ни капли пива, высасывая из всемирной паутины необходимые материалы. Как ни плохо мы учились, но кое-что учителям удалось вбить в наши головы. Вспомогательной литературой мы запаслись, объёмом с небольшую библиотеку. Закончили ночью, когда уже оба совсем клевали носами, и Никитос остался у меня ночевать.

А потом опять появился голос. Аккурат в шесть утра. Точнее у Никитоса это уже был второй раз, а мне было в диковинку. Первый сеанс связи я ведь благополучно проспал. Этот сотник обрадовал нас, что волхвы одобрили наши кандидатуры и что перенос состоится спустя три месяца. Так же он выразил надежду, что Святая Русь в нашем лице найдёт доблестных защитников.

Мы с Никитосом, уставившись друг на друга, пили чай у меня на кухне. На правах первого контактёра, а следовательно человека бывалого в отличие от меня, мой друг философствовал и сыпал идеями.

- Чему быть, того не миновать. Но готовиться нужно серьёзно. Уволокут нас в Древнюю Русь – значит, будем подготовлены. Не получится у этих, как там их, волхвов – значит, дипломы сдадим на отлично.

- Ты в это веришь, - спросил я у Никитоса.

- Верю я, или нет, уже не играет никакой роли. Сам всё слышал. И вон, железо в комнате валяется, неведомо как сюда попавшее. Я для себя так решил - и там жить можно, если не дурак. А мы всё-таки знаниями набиты, тамошним академикам и не снилось...

- Делай, что надо и будь что будет, - подытожил я, и мы закрутились, как белки в колесе. Сдача дипломов была нам назначена  через два месяца, то есть за месяц до предполагаемого переноса. Времени у нас было совсем мало и мы с Никитосом закусили удила всерьёз.

Сначала было очень тяжело. Непрерывная работа с документами промежалась уроками исторического фехтования и верховой езды. В этот процесс регулярно вклинивались различные консультации и дополнительные тренинги. Мы приходили домой, валясь с ног от усталости, но подбадривая друг друга, вновь садились за учёбу.

Никитос вообще просто перебрался ко мне вместе со своим компьютером, и теперь мы вместо пьянства, разврата и употребления веществ совместно тонули в глубинах Истории. Как оголтелые, не за страх, а за совесть грызли гранит науки и развивали мускулатуру. Два месяца таких усилий превратили нас, и так не маленьких, в крепких ухватистых мужиков. А уж по Истории Древней Руси мы сами могли запросто экзамены принимать. Одно дело учёба из-под палки, а другое дело, когда с огоньком и отличным напарником.

В день сдачи диплома, мы пришли, как полагается в костюмах, и заняли свои места. Когда очередь дошла до нас, мы даже не испытывая волнения, по очереди размазали своими знаниями экзаменационную комиссию. Уложились буквально в пятнадцать минут каждый. Не выдерживая уровня дискуссии, они элементарно боялись задавать нам вопросы. Нарываться, как какой-то срезанный Никитосом хлюпик, никому не хотелось. Тему фортификаций и строительства кремлей затрагивать в разговоре с моим другом было весьма неосторожно.

Наши преподаватели были в шоке. Они-то прекрасно знали, что можно было ожидать от двух разгильдяев, а тут вместо них явились два наглых монстра. Это был феерический успех и заслуженные отметки "Отлично". Но памятуя о том, что у нас остался всего месяц до настоящего экзамена, мы решительно отказались от обмывания дипломов в  "Точке", и сразу поехали ко мне домой. Нас там уже заждались "Древнеславянская письменность" и вполне современные "Агротехнологии". Мы с Никитосом решили, что неплохо будет повысить урожайность всякой репы и капусты на нашей древней Родине.

Вернувшись ко мне, мы услышали в квартире голоса. В прихожей, на вешалке, висел отцовский плащ и чья-то жилетка. Удивившись вторжению, у меня было не принято, что родители являлись без звонка, мы прошли на кухню, где с удивлением увидели моего отца в компании того самого рыжего вербовщика в очках. Они пили кофе и чему-то смеялись.

- Эээээ..., - вопросительно обратился я к своим неожиданным гостям.

- Что "эээээ", Кирилл? Познакомьтесь ещё раз с Петром Сергеевичем, - мы молча пожали друг другу руки. Отец продолжил, - Как-то созвонились мы с Игорем Алексеевичем, папой Никиты и поняли, что наши сыновья катятся по кривой дорожке. Понимая, что в ваши головы нам уже не получится втемяшить ничего доброго, вечного и светлого, у нас родилась идея обратиться к профессионалу.

- Немного гипноза и никакого мошенничества, - улыбнулся рыжий, - холодное оружие для достоверности сработал знакомый кузнец, по настоящим образцам. Результат ошеломительный - практически кандидатский минимум всего за два месяца.

- То есть переноса не будет? - в один голос спросили мы с Никитой.

- Разумеется, не будет, - ответил мне папа, - отмечать дипломы ваши сейчас будем! А вот и звонок как раз, это Игорь Алексеевич, наверняка, поспел!

Папа Никитоса ворвался как метеор. Водрузив на стол бутылки с коньяком, он затискал нас с Никитой в своих объятиях. Лица всех троих заговорщиков светились счастьем.

- Ну, что, - откупоривая коньяк и разливая его по рюмкам, провозгласил мой отец, - За наших сыновей! За успешную сдачу!

Мы с Никитосом переглянулись и мой друг произнёс:

- Вы, пожалуй, отмечайте, а у нас ещё дел невпроворот.

- Да, - поддержал я друга, - у нас через три часа вольтижировка, а потом ещё лингвистика на специальных вечерних курсах. Вы празднуйте, а нам некогда.

Рыжий очкарик чуть заметно нам подмигнул, и слегка поклонившись в нашу сторону, ловко хлопнул рюмку коньяку...