«Родственный обман»

Родственный обман (fb2) - Родственный обман 665K (книга удалена из библиотеки) скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Эльвира Владимировна Плотникова

Эльвира Плотникова РОДСТВЕННЫЙ ОБМАН

…И знаю я: любовь постигнуть трудно.

Вот, вдруг пришла. Пусть все возьмет мое.

Пусть сделаю, что будет безрассудно.

Но пусть безумье будет обоюдно.

Хочу. Горю. Молюсь. Люблю ее.

Константин Бальмонт

Глава 1 БЛИЗНЕЦЫ

Эмилия громко хлопнула дверью, швырнула на тумбочку ключи и сумку и скинула туфли. Очень хотелось разбить что-нибудь из стратегического запаса посуды, да жалко соседей, те навряд ли обрадуются грохоту в час ночи. Сердито топая, прошла на кухню и зашипела, как разъяренная кошка:

— Урод… Скотина… Козлина!

Осторожно поставила на стол коробку с тортом и сняла крышку. Белоснежное чудо со взбитыми сливками, фруктами и безе одуряющее пахло клубникой и персиками. Эмилия не удержалась: сковырнула ягодку, подцепила пальцем крем и посмаковала вкуснятину. К черту посуду, к дьяволу козлину! Срочно заваривать чай и утешаться тортиком. А этот недоумок пусть в аду горит синим пламенем!

Невзрачные чаинки, попав в кипяток, раскрылись, и Эмилия с наслаждением вдохнула сладкий запах бергамота. Теперь можно и душ принять. Смыть городскую пыль, косметику и прикосновения бросившего ее мужчины хотелось не меньше, чем предаться разврату, объедаясь сладким. Она все же расплакалась — разморило под струями горячей воды. Разозлилась и дернула ручку крана, включая холодную, для контраста. Потом растерлась мягким теплым полотенцем, расчесала волосы и замерла, критически рассматривая себя в зеркале.

Миниатюрная, ладная, стройная. Уже не девочка, но грудь крепкая. Ягодицы круглые, упругие. Кожа бархатная, матовая, ухоженная. Ни одной морщинки на лице, разве что едва заметные, в уголках серых глаз. Внешность самая обычная, но умелый макияж даже блеклую мышь превратит в красотку. А вот волосы не крашенные, родные — светлого медового оттенка. И что в ней не так?

Вздохнув, Эмилия накинула халат и вернулась на кухню. Она знала, что не так. Недаром же еще в школе мальчишки прозвали ее бешеной. С возрастом она отнюдь не поумнела — характер взрывоопасный, нрав буйный, азарт в крови. Мама шутила, мол, Эмилии досталась большая часть темперамента, отмеренного обеим дочкам. Внешность одинаковая, а характеры разные. Эмилия с удовольствием отдала бы лишнее Милене, сестре-близняшке, да против природы не попрешь. Оставалось надеяться, найдется еще тот единственный, который сможет принять ее такой, какая она есть, и при этом не быть тряпкой. Слабых мужчин Эмилия презирала, подчиняться сильным не желала, а компромиссов и вовсе не терпела.

Влад продержался дольше многих, целых полгода. Но и он в итоге сломался, заявив на прощание, что хочет в жены домашнюю кошечку, а не бешеную тигрицу. С тигрицей, конечно, интереснее, зато с кошечкой безопаснее. Козлина!

Очередное поражение нужно срочно заесть тортиком. И запить литром любимого бергамотового чая. А потом завалиться спать, желательно на сутки. Жирок на попе обеспечен, но пара дополнительных часов в спортивном зале от него избавят. А вот от горечи и обиды так просто не избавиться.

Эмилия зачерпывала крем большой столовой ложкой, шумно отхлебывала из кружки и смотрела в окно, за которым давно стемнело. Скоро тридцать, замуж она, пожалуй, уже не выйдет. Стоит ли из-за этого переживать? У нее есть любимая работа, хорошо оплачиваемая, престижная, творческая. Мужчину для здорового секса она всегда найдет. Это потом они сбегают от нее, как от чумы, а сначала и на ручках носят, и цветы-конфеты, и чуть ли не весь мир к ногам. И семья у нее есть — сестренка, с которой они не расстаются с самого рождения. Милена тоже замуж не торопится, правда, по другой причине.

Миля и Мила — неразлучная парочка. Родители дали им забавные имена, вроде бы разные, но почти одинаковые в сокращенном варианте. Подруги пытались звать Эмилию Эммой, Милену Леной, но сестрам это не нравилось. Миля и Мила — в память о рано ушедших родителях, — и никак иначе. Они еще учились в школе, когда мама умерла от рака, а отец сгорел за каких-то полгода, не вынеся смерти жены. В детский дом не попали только благодаря тетке, сестре отца. Она жила с девочками, пока те не стали совершеннолетними, а потом уехала обратно в рязанскую деревню, не претендуя ни на квартиру, ни на счет в банке, доставшийся сестрам в наследство. Денег хватило, чтобы выучиться, не тратя время на заработки. Эмилия выбрала профессию дизайнера интерьеров, Милена — медсестры.

И все у них хорошо! И никто им больше не нужен!

Щелкнул замок входной двери. Эмилия вздрогнула и нахмурилась: сестра должна была вернуться только завтра. Прятать торт поздно, придется признаваться в очередной неудаче.

— Привет.

Милена вошла на кухню, принеся с собой ароматы, от которых Эмилию всегда воротило. Запахи свечей и индийских благовоний снова пропитали ее волосы, но, по мнению Эмилии, воняло глупостью и старостью.

— Привет, — ответила Эмилия, облизывая ложку. — Чего так рано? Тортика хочешь?

— У меня завтра дежурство внеплановое, надо подменить одну девочку. — Мила покачала головой, отказываясь от угощения. — Хочу выспаться.

— Понятно. — Эмилия кивнула, сморщила нос и чихнула. — У вас там опять спиритический сеанс был, что ли?

— Да, — виновато кивнула Милена. — Я сейчас в душ схожу. А у тебя что случилось?

— Да как обычно. Ничего нового, ничего такого, о чем стоило бы сожалеть.

Эмилия не могла врать сестре. Они всегда были искренними друг перед другом. Однако углубляться в подробности очередного разочарования не хотелось.

— Мне нужно с тобой поговорить. — Милена понимающе погладила сестру по руке. — Хорошо, что ты дома. Мне совет не помешает… И просто поплакаться.

Эмилия улыбнулась, уже не вымученно, а искренне. Ей нравилось чувствовать себя нужной. А торт можно и потом доесть, вместе, когда от сестры не будет пахнуть розами и сандалом. Эмилия не выносила запах агарбатти, индийских ароматических палочек.

Милена была членом клуба ролевиков-реконструкторов. Она увлекалась историей Викторианской эпохи и с удовольствием занималась воссозданием быта того времени, участвовала в балах и тематических вечерах. Во время сеансов спиритизма, популярного в Викторианскую эпоху, и жгли агарбатти, чтобы «отогнать нежелательных духов».

Безобидное хобби, но из-за него сестра отказывалась от попыток найти свою вторую половинку.

— Не могу, понимаешь? — объясняла она сестре. — Смотрю на современных мужчин — и меня воротит. Современные мужчины стали похожи на комнатных собачек. Знаешь, таких маленьких, декоративных, в смешных одежках. Таких жены заводят, а мужья выгуливают. Собачонка на поводке, и мужчина на поводке. Смешно и грустно. А мне нужен такой, чтобы лорд до мозга костей. Не по происхождению, по внутреннему содержанию. А они даже в клубе в это только играют.

Милена, в отличие от Эмилии, умела быть тихой и покладистой. Она с удовольствием занималась домашними делами, готовила, шила, рукодельничала, любила играть с детьми подруг. Но… была такой же одинокой, как и Эмилия.

Когда Милена вернулась на кухню, от нее пахло гелем со смородиной и чайным листом. Запахи — слабое место Эмилии. Нюх был не настолько тонок, чтобы работать в парфюмерии, зато позволял различать оттенки, недоступные обычному человеку. От некоторых безобидных запахов, вроде розового масла, ее тошнило, а другие напротив, заставляли терять голову. Например, за духи с ароматом зеленого помидора она когда-то, не задумываясь, отдала гонорар месячного проекта.

Эмилия налила сестре чаю и отрезала кусок торта.

— Рассказывай, что там у тебя стряслось. По какому поводу плакать хочется?

— Миль, я замуж собралась, — виновато вздохнула Милена.

— Да ладно! Правда? Ух! Эй, постой, а за кого? Кто-то с работы? Олег? Этот ваш хирург, что строил тебе глазки? Постой, но он же женат! Ой, прост, молчу! Так кто?

Она чуть ли не подпрыгивала от нетерпения и размахивала ложкой.

— Нет, не Олег и не с работы. Он из наших. Мы познакомились в клубе, потом случайно встретились в городе. Оказалось, у нас много общего… и помимо реконструкций. В общем, Марк сделал мне предложение.

— Надеюсь, ты его любишь? — строго спросила Эмилия. — И ты согласилась?

— Да, Миль, люблю. И согласилась… — Сестра опустила глаза и неожиданно всхлипнула.

— Но? — встревожилась Эмилия. — Оказалось, он женат и у него дети?!

— Нет, что ты…

Милена вдруг закрыла лицо руками и тихо заплакала.

— Мила, ты чего? Да что случилось? — Эмилия кинулась к сестре и осторожно обняла ее за плечи. — Мила, родная, ты вроде радоваться должна. В чем дело?

— Си… час… — выдавила Милена сквозь слезы. — Рас… кажу…

Проблема была не в Марке. Он вообще «чудо, лапушка и идеальный мужчина». Работает в солидной юридической компании, в совершенстве знает несколько языков и вот получил предложение — контракт на три года в Испании. И первым делом побежал звать Милену замуж и с собой. И она согласилась, даже не посоветовавшись с сестрой, потому что очень его любит.

Тут Милена стала просить прощения, а Эмилия замахала руками, мол, ерунда, правильно поступила, дальше давай.

А дальше Милена пошла увольняться с работы и выяснила, что никто ее отпускать не собирается. «Квалифицированные операционные сестры сейчас на вес золота, — заявил ей главврач. — Отпуск дам, на большее не рассчитывай». Но эта проблема была решаема, не рабовладельческий строй — уволиться можно, хоть и со скандалом. А вот другая…

— Понимаешь, Миль, — она теребила в пальцах бумажную салфетку, — он попросил меня… Сказал, это очень важно для его лучшего друга. За отказ винить не будет, но… Миля, я не могу ему отказать! Понимаешь? Не могу…

«Он» — Александр Сергеевич, председатель клуба реконструкторов. Эмилия знала, что Милена в лепешку расшибется, но выполнит любую его просьбу. Слишком много в свое время Александр Сергеевич сделал для ее сестры. Именно он когда-то буквально спас Милену, выдернув ее из компании наркоманов-неформалов, увлек историей, реконструкцией… Но «любая просьба» — это уже чересчур. Особенно, когда речь идет о семейном счастье.

— Повтори-ка еще раз, чего он хочет, — попросила Эмилия.

— Чтобы я фиктивно вышла замуж, — выдохнула Милена, — на год.

— Нет, ну это слишком! Даже для Александра Сергеевича, — взвилась Эмилия. — С какого дуба он свалился, просить о таком!

— Миль, погоди кричать. Этот человек… его друг, он не из нашего клуба, но тоже реконструктор. У него что-то вроде особняка где-то в глубинке, и там он играет, как будто он лорд, а наемные люди изображают его слуг. И это еще не все. За контракт мне предлагают огромную сумму. Можно квартиру купить или дом в Подмосковье.

— Да-а-а… — протянула Эмилия. — Чем бы миллионеры ни тешились… И что ты?

— Попросила дать мне время подумать. Естественно, про собственную свадьбу пока ни слова не сказала. И вот теперь не знаю, что мне делать. Как же Марк?

— Погоди расстраиваться, сейчас что-нибудь придумаем.

Эмилия отправила в рот большой кусок безе с клубничкой, посмаковала и запила чаем. Милена терпеливо ждала — сестра умела решать сложные проблемы. «Ко всему должен быть творческий подход, — шутила она, когда Милена изумлялась, как это у нее получается. — Там, где обычный человек видит линию, я вижу плоскость, только с другого ракурса».

Вот и сейчас мысль, промелькнувшая в голове, показалась безумной, но привлекательной. И почему бы нет? Риски — они всегда есть, но положение надо спасать. Отказаться сестра не сможет, это ясно. Значит, придется воспользоваться преимуществом, которое дано им природой.

— Все просто, мы поменяемся, — изрекла Эмилия. — Я подпишу контракт, а ты выйдешь замуж за своего Марка и поедешь с ним в Испанию.

— Ми-и-иль… — разочарованно протянула Милена. — Я же серьезно! А ты шутишь…

— И я вполне серьезно, сестричка. — Эмилия отложила ложку и забарабанила пальцами по столешнице. — Вот чего этот мужик именно на тебя запал, а? Ты небось постеснялась спросить?

— И вовсе нет. Александр Сергеевич сказал, он увидел меня на вечеринке в клубе. Кажется, на новогодней…

— Май месяц на дворе! И где он был все это время?

— Вроде по делам за границей. Недавно вернулся и возжелал… Все просто, Миль. Я ему приглянулась, они с Александром Сергеевичем друзья, он попросил его, тот — меня…

— Просьба-то необычная, — хмыкнула Эмилия. — Твой Александр Сергеевич определенно знает больше, чем говорит.

— Пожалуй, да, — согласилась Милена. — Только я ему доверяю, понимаешь? Это… сложно объяснить. Между нами особенные отношения, и я точно знаю, если бы была хоть малейшая опасность, мной не стали бы рисковать.

— Наивная ты, — вздохнула Эмилия. — Ладно, возьмем за аксиому, что там безопасно. Но почему бы не найти для игр девушку, которая с удовольствием поучаствует в процессе? Почему он сам к тебе не подошел, в конце концов?

— Я так поняла, его как раз устраивает то, что мы незнакомы. — Милена почесала переносицу. — Через друга вернее, а так я его сразу пошлю, потому что… Миль, ну ты же понимаешь — на целый год, замуж, да еще не пойми где находится его особняк.

— Это и пугает. Ты же в курсе, как тогда с женщинами обращались? Жена — придаток мужа, правило «большого пальца»… Вдруг этот «лорд» — маньяк? Садист? Извращенец?

— Александр Сергеевич уверяет, что нет. И я ему верю. Соответствующий быт, милые женские занятия, рукоделие, балы, прогулки… Да неужели аристократ будет бить жену?!

— Ой, доверчивая ты моя. Извращенцы под кого только не маскируются. А секс?

— Секс по желанию. Вроде как… — Милена замялась, — если я захочу.

— Прямо рай! — хмыкнула Эмилия. — Слушай, я все больше туда хочу. Небось еще и на природе, вокруг леса, свежий воздух, охота. А у меня как раз нет заказов, да и не отошла еще от последнего. Эта Мара, зараза толстогубая, все соки из меня выпила. Вампирша! «Хочу стильно, но вот тут чтобы рюшечки, а вот тут котики». Фу! Короче, меняемся.

— Миль, ну ты с ума сошла? Как я Александру Сергеевичу в глаза смотреть буду?

— Молча. Или он тоже туда ездит, на лоно природы?

— Да нет вроде. Но все равно.

— Ты лучше подумай, как Марку в глаза смотреть будешь, — отрезала Эмилия. — Прости, дорогой, подожди годик? Сейчас я замуж схожу, потом к тебе приеду? Он поймет?

— Думаю, да, — тихо ответила Милена. — Если любит, то поймет. Но я не хочу с ним… так. Я его люблю.

— Значит, слушай старшую сестру, — Эмилия появилась на свет первой, на пятнадцать минут раньше, что позволяло ей считать себя старшей. — Мы меняемся. Ты тихо уезжаешь в Испанию с Марком, я как будто на год сваливаю в Таиланд, на экзотику потянуло. Тот мужик с тобой не разговаривал ни разу, подмены не заметит. Опять же гонорар приличный, действительно, купите себе с Марком квартирку поблизости. Все равно разъезжаться придется.

— Миля, я тебя очень люблю, но нет. — Милена сжала в пальцах салфетку. Она тоже умела быть упрямой. — Даже если… Нет, ну какая из тебя покорная жена викторианского лорда?

— Ничего, ради любимой сестренки потерплю. И вообще, хватит спорить, все решено. Давай-ка быстренько спать, у тебя завтра дежурство. Подробности потом обсудим.

Уложив Милу в кровать, Эмилия ушла к себе в комнату и тоже легла, но еще долго ворочалась без сна. Предстоящая авантюра не пугала, наоборот, казалась хорошим лекарством от очередного разочарования. Сменить обстановку, образ жизни, примерить на себя чужую роль, отдохнуть, в конце концов! А если контракт с подвохом, она-то точно выкрутится, в отличие от тихони Милены. А вдруг получится устроить собственную судьбу? Милена нашла свое счастье, и чем она хуже?

Заснула Эмилия только утром, проводив сестру на дежурство, — тихим сладким сном, с предвкушением перемен и ожиданием чуда.

Глава 2 ЗНАКОМСТВО С НЕВЕСТОЙ

В Александровском саду цвела сирень. Мартин вышагивал по дорожке и насвистывал под нос песенку. Проходящие мимо люди на него особого внимания не обращали — кто-то спешил по делам, кто-то любовался идеально подстриженными газонами и пестрыми коврами из тюльпанов, и лишь глазастые девушки томно вздыхали, по достоинству оценивая его внешность.

Посмотреть было на что: высокий, широкоплечий, мускулистый. Черные волосы коротко подстрижены спереди, а на затылке — тоненькая длинная косица, маленькой змейкой спускающаяся к лопаткам. Гладко выбритое лицо с суровым твердым подбородком. Римский нос, ярко очерченные губы. И глаза — темные, как ночь. Взгляд тяжелый, холодный, безжалостный. Взгляд мужчины, умудренного опытом, не мальчика, хотя выглядел Мартин моложе своих лет. Синие джинсы, белоснежная рубашка, замшевые мокасины и даже сумка-мессенджер — исключительно известных брендов, пользующихся популярностью у состоятельных людей.

Картину портил букет. Чудо дизайнерского искусства, тем не менее он чужеродно смотрелся в руках Мартина, безмерно его раздражая, а проходящим мимо девушкам не оставлял ни единого шанса. Мужчина с букетом — занятый мужчина. Он ждет свою единственную и не замечает тех, кто строит ему глазки. Любовь — такое дело!

Сам же Мартин ни о какой любви не думал. Он был зол и едва сдерживался, чтобы не зашвырнуть букет в сиреневые кусты. И бежать. Бежать, пока не поздно. И как он только позволил втянуть себя в эту авантюру! Жена по контракту! На год! Дьявол раздери Даниэля с его бредовыми идеями! Но он согласился и дал слово. А слово лорда Мартина твердо и незыблемо.

И потом, это не прихоть и не игра. Младший брат действует в интересах семьи, и упрекнуть его не в чем. Значит, и Мартину нужно успокоиться и сделать все, от него зависящее. В конце концов, год можно и потерпеть. А вдруг это та самая? К черту! Он выполнит свою часть сделки, а дальше будь что будет.

Она медленно шла по дорожке, осматриваясь. Замерла, увидев Мартина. Скользнула взглядом сверху вниз, заметила букет, подошла и глянула вопросительно.

Мартин узнал ее сразу. Недаром до мельчайших подробностей изучил фотографии, присланные Даниэлем. Симпатичная блондинка, скромный макияж, длинные волосы. Простое светлое платье слегка облегает фигуру, оставляя открытыми стройные ножки. Маленькая — макушка вровень с его плечом, а ведь на девушке босоножки на высоком каблуке. Вот только глаза, кажущиеся серыми на фото, в солнечный день отливают весенней зеленью.

— Добрый день, ми… — Мартин осекся и чертыхнулся про себя. Какая, к дьяволу, миледи! Здесь же можно просто по имени. Нехорошо забываться. — Простите, я несколько… нервничаю. Позвольте представиться — Мартин.

Он выдавил улыбку, уговаривая себя не пугать девушку. Она не виновата, и в ее действиях нет корысти. Сначала он думал о ней, как о жадной беспринципной особе, но Даниэль просветил — в ее положении отказаться от просьбы было невозможно. От этого на душе стало гадко, но лучше уж так, чем целый год думать, что рядом обычная охотница за легкими деньгами.

— Эмилия. — Девушка протянула ему руку. — Я знаю, вам говорили обо мне, как о Милене, но… — она запнулась, — то клубное имя. Что так Миля, что эдак. А настоящее — Эмилия. Думаю, нам с вами ни к чему начинать знакомство со лжи.

Она очаровательно улыбнулась и чуть наклонила голову набок. А Мартин застыл и с трудом заставил себя ответить на рукопожатие. Их знакомство насквозь фальшивое, но признаться в этом сейчас невозможно. Она испугается и не станет подписывать контракт, а Даниэль его убьет и будет прав.

— Вы правы. Эмилия — красивое имя, оно подходит такой очаровательной девушке, как вы.

Эмилия рассмеялась и покачала головой:

— Оставьте комплименты, в них нет необходимости. А это мне? — Она показала на букет.

— О да! — Мартин с облегчением вручил ей цветы. — Простите, я несколько…

— Нервничаете, — закончила за него Эмилия. — Да, вы говорили. Признаюсь, я тоже. Спасибо, цветы прелестны. Прогуляемся?

— Как пожелаете.

Мартин предпочел бы поговорить о контракте, но познакомиться с будущей женой нужно поближе, только поэтому он и согласился на нелепое свидание.

— А чего желаете вы? — Эмилия скромно опустила глаза, украдкой принюхиваясь к цветам. — У вас же были какие-то планы? Или…

— Да. То есть нет. Вернее… — Мартин снова запутался и разозлился. Да что же происходит! С чего бы ему заикаться, как мальчишке? — Вам не нравится запах?

— Что? — Она нахмурилась, но потом снова улыбнулась. — Ах, нет, наоборот. Фрезии очаровательно пахнут, я люблю их аромат. Так куда мы пойдем?

Мартин чувствовал только одуряющий запах сирени, но спорить не стал.

— Я бы посидел где-нибудь в спокойном месте.

— Только не в пафосном или дорогом, — вырвалось у Эмилии, — я буду чувствовать себя неловко.

— Почему? — Мартин удивленно приподнял бровь.

— Как-то… не привыкла. — Девушка слегка покраснела и умоляюще на него посмотрела.

— Хорошо. — Мартин не стал настаивать. — Если знаете поблизости что-то не пафосное…

— Знаю, — обрадовалась Эмилия. — Харчевня «Мандариновый гусь».

— Харчевня?!

— О, там вполне прилично, — заверила Эмилия, — вам понравится.

Мартин сомневался, что ему понравится харчевня, но решил не спорить. Неплохой способ разузнать о предпочтениях девушки. Он галантно предложил ей опереться на руку и повел по Александровскому саду в сторону Тверской улицы.

Эмилия не лезла с вопросами, отвечала немногословно, вела себя скромно и с достоинством. Мартину нравилось, что его не перебивают и не смотрят в рот, ловя каждое слово. Говорили они о какой-то ерунде — о фонтане на Манежной площади, о том, как преобразилась столица, о надвигающейся жаре, столь нетипичной для этих широт в мае.

Они прошлись по Тверской, свернули в Столешников переулок, потом — на Петровку. Харчевня «Мандариновый гусь» не имела ничего общего с дешевыми забегаловками. Небольшой ресторан, в меру уютный, в меру стильный. И еда недорогая, простая, но вкусная. Даже странно — в центре города такие заведения редко выживали. А что блюда надо брать самостоятельно — это еще и весело, и удобно.

Эмилия взяла себе морс и мороженое. Мартин, потакая разыгравшемуся аппетиту, выбрал сытный суп, жареное мясо и пироги. Переход всегда отнимал силы, а ему в последний момент пришлось возвращаться за браслетом. Они поднялись на второй этаж и уселись за столик Эмилия тактично ни о чем не расспрашивала, пока он ел: тянула из трубочки розоватую жидкость, ковырялась в мороженом, мило улыбалась и ненавязчиво рассказывала о себе — о детстве, о родителях, об учебе, о сестре.

Мартин решил, что ему повезло. Эмилия обладала приятной внешностью, кротким нравом, безупречными манерами. Она не раздражала, рядом с ней он чувствовал себя комфортно. Даниэль был прав, когда убеждал его познакомиться с этой девушкой. Если бы не решение больше никогда не пытаться создать нормальную семью, Мартин, пожалуй, даже влюбился бы в будущую жену.

Наблюдая за Эмилией, он с облегчением думал, что нашел идеальный вариант. Все не так уж и страшно — девушка мила, застенчива и вежлива. Неужели она вдруг подвергнет сомнению его право мужа, право на власть и старшинство? Навряд ли. Это будет спокойный год, а потом они расстанутся к обоюдному удовлетворению.

— Принести вина? — спросил Мартин, насытившись.

— Если вы настаиваете. Я не люблю алкоголь. Впрочем, если только выпить на брудершафт. Или лучше не надо? Мне придется обращаться к вам на «вы»? Тогда лучше не стоит, пожалуй…

— Придется, — кивнул Мартин, — но только на людях. Лорд Мартин или милорд, как вам будет угодно.

— А как звучит ваш полный титул?

Мартину показалось, в глазах Эмилии заплясали веселые искорки. Смеется над ним? Ожидаемо. Она же считает его… О, нет! Лучше не думать сейчас об этом.

— Виконт Мартин Энтони Стивенс, к вашим услугам, — Мартин встал и поклонился.

— О-о-о… — протянула Эмилия. — Впечатляет. Я, стало быть, буду виконтессой? Леди Эмилией?

— Нет, у вас нет наследного титула. Поэтому вас будут звать леди Стивенс, Эмилия или просто миледи.

Девушка не выдержала, фыркнула и рассмеялась. И тут же сконфуженно прикрыла рот рукой:

— Прошу прощения, милорд.

— Давайте оставим титулы на потом, — вздохнул Мартин. — У вас на первых порах будет учитель, чтобы помочь разобраться с этикетом. А сейчас поддерживаю ваше предложение. На «ты»?

— Хорошо, — Эмилия уже успокоилась и снова являла собой образец добродетели.

— Тогда позволь сделать тебе подарок.

Мартин достал из сумки длинный узкий футляр и протянул его Эмилии. Она открыла коробочку и сдавленно охнула. Внутри лежал браслет: ажурные золотые звенья, искусно переплетенные между собой, и вставки из зеленого золота с алмазной огранкой.

— Нет, я не могу принять. — Эмилия решительно захлопнула футляр и отодвинула его от себя.

— Почему? — изумленно спросил Мартин. Вам… тебе не понравился подарок?

— Он восхитительный, — горько ответила девушка, — и слишком дорогой. И фамильный, да? Я заметила клеймо на замочке… Корона обычно обозначает принадлежность к королевской династии. Мастер-ювелир делал эту вещь для королевской семьи. Такие реликвии должны оставаться в семье. Если я права, то это не подарок, потом мне придется вернуть браслет. И я буду расстроена, он великолепен. А если нет, то это слишком шикарно для простой девушки вроде меня.

Мартин ошеломленно молчал. Обычно женщины пищали от восторга, когда он дарил им драгоценности. Таких осложнений не предвидел даже Даниэль.

— И все же прими его. Эмилия, тебе не придется возвращать браслет. Просто подарок, знак того, что наша сделка состоится. И это… копия. Очень хорошо сделанная копия, — вдохновенно врал Мартин, открывая футляр. — Можно? Пожалуйста, — добавил он, заметив, что девушка все еще колеблется.

— Мне кажется, я еще пожалею, — пробормотала Эмилия, протягивая руку через столик.

Мартин ловко щелкнул замочком. Теперь назад пути нет, контур замкнулся, брат получил сигнал. Наверняка он даже не сомневался, так оно и будет, Мартин заберет девушку прямо сегодня. Осталось только получить подпись на договоре.

— Эмилия, давай все же выпьем. По чуть-чуть. Хорошо?

Она кивнула, с удовольствием рассматривая подарок. Все же такая, как и все, падкая до сокровищ. Но не жадная.

Подсыпать в бокал с вином порошок, выданный Даниэлем, оказалось несложно. Эмилия сделала всего два глотка, и этого было достаточно. Снадобье подействовало практически мгновенно. Угрызений совести Мартин не чувствовал — принципиальное согласие получено, детали обговорены. Договор — чистая формальность, он составлен, чтобы защитить интересы девушки, просто сейчас она не поймет некоторые нюансы, начнутся ненужные расспросы. В особняке будет легче объяснить ей, что к чему. Да и воздействие слабенькое, никакого подчинения, просто вместо настоящего договора Эмилия увидит тот, который заранее согласовывался с ней по Интернету.

Так и случилось. Невеста улыбнулась нетерпению жениха, но договор подписала. И почти сразу же у Мартина зазвонил телефон.

— Выходите на Петровку, — велел Даниэль, — и веди ее в сторону Красной площади. «Тойота Прадо» белого цвета, парковка ЦУМа.

Он назвал номер машины и парковочного места и отключился. Мартин поджал губы. Что теперь делать? Как привести девушку на парковку? Дорогая, пойдем, покатаемся?

— Проблемы? — поинтересовалась Эмилия. — Тебе пора?

Мартин с трудом сдержался, чтобы не нагрубить в ответ. Даже если ему пора, он не обязан отчитываться! Чуть не вспылил, но вовремя остановился, напомнив себе — вопрос, обычный для этого мира. Тем более не стоило пугать Эмилию.

— Да, небольшая проблема, — ответил он, натужно улыбаясь, — но мне хотелось бы продолжить наш разговор. У меня тут недалеко машина, нужно отдать документы курьеру, а потом давай поедем в какой-нибудь парк, прогуляемся.

— Хорошо. Я только зайду в дамскую комнату.

— Конечно.

«Лишь бы не сбежала», — подумал Мартин и спустился следом за Эмилией. На минус первом этаже никого не было, и поэтому он смог услышать обрывки телефонного разговора.

— Да, все в порядке, сестренка. Не волнуйся. Нет, он симпатичный, хоть и немного странный. Чем? Иногда мне кажется, он где-то далеко. Вроде бы тут, и в то же самое время его нет. Да, ты права, скорее всего. Нет, тебе не стоит волноваться. Представляешь, он подарил мне фрезии. Не сладкие тошнотворные розы, а фрезии! Нет, я еще не домой. Договор уже подписан, но мы еще погуляем. Целую, родная.

«Он где-то далеко… — усмехнулся про себя Мартин. — А ты проницательна, малышка. И надо будет сказать Даниэлю насчет сестры».

Чтобы не смущать Эмилию, он поднялся и перехватил ее наверху, у выхода. До ЦУМа добрались быстро, по дороге Мартин рассказывал о своей работе — скупо и общими фразами. Женщине не положено интересоваться бизнесом, и вообще, в логистике нет ничего занимательного. Он бросал тяжелые взгляды на мужчин, заглядывающихся на стройные ножки его будущей жены. Кажется, Эмилия заметила эту глупую ревность, и она ее забавляла.

На парковку Мартин зашел мрачнее тучи. Машину нашел быстро, поиграл брелоком, распахнул дверцу после того, как сигнализация «отключилась», и усадил Эмилию. Когда он, медленно обойдя машину, открыл дверцу со стороны водительского места, девушка уже спала.

— Все в порядке, — сказал Даниэль, улыбаясь ему с заднего сиденья, — можно возвращаться домой.

Глава 3 БЕСПОКОЙНОЕ УТРО

От подушки восхитительно пахло лимонником, под одеялом было тепло и уютно. Просыпаться не хотелось. Эмилия зевнула, потянулась и открыла глаза.

Скользнула взглядом по потолку, удивившись его высоте. Недоуменно уставилась на неплотно задернутые темные шторы во всю стену. Заметила старинный трельяж и рядом с ним пуф со спинкой. Вздохнула и перевернулась на другой бок, лицом к стене. Такое с ней уже бывало — просыпаешься во сне, а на самом деле продолжаешь спать.

Она провела ладонью по светло-голубым обоям в мелкий рубчик. Ткань, не бумага. Интересная спальня — словно из эпохи классицизма. Культурологию она изучала в институте. Наверняка картинка из глубин подсознания, из тех времен, когда она была студенткой.

Веки потяжелели, мысли словно бы загустели, Эмилия скользила между сном и явью. Чтобы проснуться, она стала вспоминать вчерашний день.

Встреча с Мартином. Мм-м… Какой мужчина! Он ей понравился. Такой представительный, серьезный, внимательный. И цветы приятно удивили. Навряд ли он знал о ее вкусах — просто угадал, случайно. Но как удачно! А куда она дела цветы? Забыла в кафе? Нет, взяла с собой. А в вазу дома поставила? Или Милена? Дома… А добралась ли она до дома?

Эмилия резко села, отбросив одеяло. Спустила ноги, нащупала босыми пальчиками густой ворс ковра. Все та же комната и тишина — обволакивающая и пугающая. На прикроватном столике обнаружился графин с водой и стакан. Она напилась и, возвращая стакан на место, окончательно признала очевидное — это не сон.

Но где она?!

Перехватило дыхание — как обычно, при приступе паники. Эмилия метнулась к окну, распахивая тяжелые шторы. Остро хотелось глотнуть свежего воздуха, и она рванула на себя раму французского окна. К счастью, та поддалась, и, повиснув на створке, Эмилия задышала, тяжело и глубоко, обжигая легкие холодным воздухом.

Глубокий вдох — и выдох. Вдох — и выдох. Отпускает. Сердце еще бьется, как сумасшедшее, но с глаз спала темная пелена, и руки перестали дрожать. Надо успокоиться и вспомнить. Встреча. Кафе. Договор. Прогулка. Парковка. И… все.

С того самого момента, как она села в машину, — провал в памяти. Пустота. Вакуум.

Незнакомая комната на втором этаже. Внизу — парк. Ровные газоны, идеально подстриженные кусты, аккуратные деревья вдали. Холодно. Эмилия поежилась и закрыла окно. И только теперь заметила, что на ней из одежды только ночная сорочка: тонкая белоснежная ткань, кружева, рюшечки.

Вещи! Где ее вещи? И телефон! Нужно позвонить Милене, она волнуется. Эмилия заметалась по комнате. Искать-то толком негде. В ящиках комода — белье, переложенное мешочками с пахучими травами. Полынь и что-то еще, незнакомое.

Незнакомое…

Эмилия обессиленно опустилась на пол, поджав озябшие ноги, и затравленно обвела комнату взглядом. Что бы ни случилось после того, как она села в машину к Мартину, здесь она не гость. С гостями так не поступают. У них не отбирают вещи! Исчезли даже часики с руки, сережки и цепочка с крестиком. А вот браслет, вчерашний подарок Мартина, на месте. Она осторожно поднялась и медленно подошла к двери, ведущей в соседнее помещение. От двух других эта дверь отличалась внушительными размерами и наличием замочной скважины. Так и есть, заперта!

Внутри снова заплескался страх напополам с обидой. Почему с ней так обошлись? Контракт подписан, но она не кукла и не вещь. У нее еще были дела, которые нужно уладить. Интересно, где она? В особняке на Рублевке? Бежать отсюда, пока не поздно! Пусть даже в ночной рубашке и босиком. Но как, если ее заперли?

Есть еще две двери, нужно проверить и их. За одной обнаружилась гардеробная — почти пустая, несколько чехлов на вешалке и коробки на полках. За другой — ванная, все в том же унылом безвкусном стиле, но с настоящим водопроводом и горячей водой. Тут Эмилия задержалась, а когда вернулась обратно в спальню, там уже вовсю хозяйничали незнакомые люди.

Служанки. Или… горничные? Все в одинаковых темно-синих платьях и белых передниках, со строгими прическами и белыми лентами в волосах. Одна взбивала перину и поправляла постель. Другая аккуратно складывала вещи, которые Эмилия выбросила из комода во время поисков. Третья раскладывала на банкетке чулки и какие-то кружевные тряпочки.

Эмилия нервно сглотнула, застыв на пороге.

— Доброе утро, миледи. Пора одеваться, — обратилась к ней одна из горничных.

Остальные на мгновение оставили свою работу и склонились перед «миледи» в реверансе.

Вот так? «Пора одеваться?»

— Где я? И что тут… происходит? — Эмилия старательно выговаривала слова, стараясь, чтобы ее голос не был похож на писк испуганной мышки.

— Простите, миледи, я не могу ответить на ваши вопросы.

— А кто может? — Эмилия поджала губы.

Не хватало еще расплакаться перед прислугой. Да, страшно. Да, обидно. Но навряд ли эти люди ей помогут или посочувствуют. Лучше делать вид, что все в порядке. Усыпить бдительность. Переиграть.

— Милорд Мартин, полагаю. Он ждет вас в гостиной.

— Это там? — Эмилия кивнула в сторону двери. — Проводите.

— Но вы не одеты! — воскликнула горничная в ужасе.

И что? Плевать на приличия. Ей нужно увидеть Мартина прямо сейчас, немедленно. Пусть объяснится! Почему она ничего не помнит? Куда он ее привез? Почему отобрал вещи и запер?

Да, она подписала договор, но он вступает в силу только с того момента, как она окажется во владениях…

Во владениях?!

От внезапной догадки подкосились ноги. Она пошатнулась и оперлась о дверь, возле которой стояла.

— Миледи, вам плохо? — Горничная подхватила ее под руку, подвела к кровати и усадила. — Вы побледнели…

— Ничего страшного. — Эмилия потерла виски. — Одеваться, говорите? Давайте, и побыстрее.

«Ну, Мартин! Мы так не договаривались, — подумала она в отчаянии. И тут же резонно возразила: — А вы вообще никак не договаривались. Тебя обманули, глупая курица».

Нервничая, Эмилия начинала разговаривать сама с собой, так ей было легче справиться с волнением.

«Я же подписала договор. Зачем нужно это похищение? Отчего такая спешка?»

«Остались от козлика рожки да ножки…»

«А договор тогда кому нужен?!»

«Мила заявит в полицию о пропаже, а они им договор — вот, мол, сама, по собственному желанию. А потом пошла в лес на прогулку и утопла в болоте».

«Я влипла…»

«Влипла! А не надо было соглашаться. Милену правильно не пустила, и сама могла бы поумнеть с годами».

«Мне было нужно…»

«Приключений на задницу нужно? Их есть у тебя!»

Пожалуй, именно в этот момент Эмилия не могла объяснить даже самой себе, почему она с такой легкостью согласилась на предложение Мартина. Силой никто не заставлял. Деньги, конечно, нужны, но она прилично зарабатывает и долгов нет. Убедить Милену отказаться от предложения… сложно. Но возможно. Так какого дьявола она сейчас стоит посреди комнаты, как новогодняя елка, которую обряжают игрушками?!

Пока Эмилия беседовала сама с собой, горничная шустро освободила ее от сорочки, помогла натянуть чулки и панталоны — длинные штанишки с кружавчиками, чудо позапрошлого века. А вот от короткого корсета Эмилия отказалась наотрез.

— Я его не надену.

— Но грудь, миледи…

— Все в порядке с моей грудью. Не надену — и точка.

— Мне нужно спросить, — горничная поджала губы и выскользнула из комнаты.

Эмилия едва удержалась, чтобы не побежать за ней следом. Здравый смысл подсказывал: помимо Мартина в гостиной могут быть еще люди, те же слуги, к примеру, но мужчины. Оконфузиться, представ перед ними в панталончиках, не хотелось.

Спустя минуту горничная вернулась. Не сказав ни слова, она унесла корсет в гардеробную.

— Платье для миледи готово? — донесся оттуда ее голос.

— Да, уже, — ответила ей другая девушка.

В спальню вплыла целая процессия: знакомая горничная торжественно несла платье-шмиз из муслина кремового цвета, с вышивкой по подолу, следом за ней шла еще одна — с простыми туфельками-балетками и шалью, перекинутой через руку. Эмилия подумала, они с Миленой ошиблись, называя Мартина викторианским лордом. Все же тут больше придерживаются моды эпохи классицизма. Сестренка вполне могла перепутать.

И хорошо, что не викторианство, особенно раннее. Там, пожалуй, от корсета она бы не отвертелась. Да и сами платья тяжелые, а еще парики и пудра. Шмиз с завышенной талией и открытыми плечами — это даже красиво.

— Присядьте, миледи, я займусь вашей прической.

— Только никаких щипцов и локонов, — строго предупредила Эмилия.

— Милорд так и сказал, вы не захотите портить волосы, — горничной не удалось спрятать ехидную улыбку.

«Смешно? Ладно-ладно… — подумала Эмилия. — Хорошо смеется тот, кто смеется последним».

На удивление, она чувствовала себя комфортно в незнакомой обстановке. Ее никогда не одевали с тех пор, как она перестала быть беспомощным ребенком. И уж тем более она никогда не носила такую одежду. Она никогда не общалась с прислугой, скорее, сама была ею, выполняя заказы богатых клиентов. Не прислуга, но человек, на которого смотрят сверху вниз и искренне удивляются, когда он имеет наглость возражать.

Скорее всего, она легко включилась в игру, потому что была зла. Приступ паники прошел, а обида и страх сменились раздражением. В первую очередь она злилась на себя — вот уж действительно глупая курица, поверившая в сказку. И, конечно, на Мартина. Почему он обращается с ней, как с вещью? По контракту она должна быть послушной женой, не перечить мужу, особенно на людях, вести себя, как подобает леди… О, Эмилия прекрасно помнила список обязанностей! Но зачем так грубо начинать? Словно за шкирку взяли, встряхнули и заставили прыгать на задних лапках — давай, служи!

Горничная закончила делать прическу — волосы теперь подняты и перехвачены лентой в тон платью. Никаких локонов, но с обеих сторон прядки красиво обрамляют лицо. На плечи ей накинули шаль — красивую, практически невесомую. Эмилия отметила, что выглядит она превосходно.

— Спасибо. Как вас зовут?

— Меня должен представить милорд, миледи.

Ах, даже так? Она резко встала:

— Проводите меня к нему.

Эмилия следовала за горничной в смешанных чувствах. Все силы уходили на то, чтобы успокоиться. Нельзя показывать свой страх. Нельзя показывать характер. Как бы то ни было, если контракт будет разорван, Миленин друг об этом узнает, обман раскроется, сестра попадет в неловкое положение.

В другое время Миля с удовольствием обратила бы внимание на убранство комнат, на текстиль, светильники, барельефы, фрески, мозаику, скульптуры и картины. Только не сейчас. Комната, еще одна, коридор, лестница, снова коридор. Наконец, перед ней распахнули двери в гостиную, где ее ожидал милорд.

— Доброе утро, Эмилия.

Мартин ничуть не изменился: в панталонах, заправленных в мягкие сапоги, он смотрелся так же естественно, как в джинсах. Белоснежная накрахмаленная рубашка, светлый жилет и шейный платок, пожалуй, добавили ему строгости и возраста, но не более того.

Он встал ей навстречу и подал руку, желая усадить на стул. Кроме него в комнате находилось двое слуг — они стояли, вытянувшись по стойке «смирно», и были одеты в одинаковые ливреи.

— Доброе, — ответила Эмилия, старательно улыбаясь.

Руки она не приняла и с места не сдвинулась. К чести Мартина, он понял, что к чему. Жестом отпустил слуг и плотно закрыл за ними дверь.

— В чем дело? — Он встал напротив и скрестил руки на груди.

Его спокойный тон вывел Эмилию из себя, и она сжала кулаки так, что ногти больно впились в ладони. Нельзя! Пусть он объяснится. Возможно, есть причина.

— Это я хотела спросить, в чем дело.

— Ты подписала контракт.

Ах, вот как! И с этого момента стала твоей рабыней?

— Это позволило тебе увезти меня из города тайком? Не помню такого пункта в договоре.

— Это было необходимо.

— Кому?

— Мне, конечно.

— Мартин, у тебя с головой все в порядке? — взвилась Эмилия, теряя контроль над собой. — Хотя кого я спрашиваю! Ты нарядился лордом и завел себе новую игрушку!

— Эмилия, прекрати, — в его голосе появились угрожающие нотки, а глаза опасно заблестели.

— Ты не дал мне попрощаться с сестрой! — выкрикнула Эмилия ему в лицо.

Мартин поморщился. Он предполагал, что девушке не понравится столь стремительное начало «игры», но скандалы не выносил.

— Где мои вещи? Я разрываю контракт и ухожу, — выдохнула Эмилия.

К черту последствия! Эта игра не для нее.

— Поговорим об этом позже. Тебе нужно успокоиться.

— Где мои вещи?!

— Поговорим об этом…

— Сейчас! — Эмилия схватила с ближайшего столика вазу и с размаху швырнула ее на пол.

Осколки брызнули в разные стороны.

— Что ты творишь!

На Мартина любо-дорого было посмотреть. В глазах плескалось изумление напополам с яростью. Эмилия усмехнулась и схватила статуэтку.

— Только попробуй! — прорычал Мартин, теряя остатки терпения.

Эмилия насмешливо изогнула бровь и швырнула статуэтку в стену. Статуэтка ударилась о картину, пробила в ней дырку и, падая, зацепила стоящий на подставке кубок.

Мартин побледнел. Он шагнул к Эмилии с перекошенным от гнева лицом и сжатыми кулаками. Под каблуком сапога треснул осколок вазы.

До Эмилии дошло, что она натворила, и она перепугалась. Вместо того чтобы усыпить бдительность и сбежать при первом удобном случае, она сорвалась в истерику. Приступ ярости, после которого всегда стыдно за свое поведение, а тут еще сверху навис разгневанный лорд, у которого разве что дым из ушей не валит. Ей показалось, он хочет ударить, и она попятилась, путаясь в подоле непривычно длинного платья.

Оступилась и непременно упала бы, если бы Мартин ее не подхватил. Он неожиданно аккуратно и бережно взял ее на руки и отнес на диван, стоящий у стены в глубине комнаты. Эмилия закрыла лицо руками и расплакалась. И это тоже было неожиданно.

Страх и обида вымотали ее, выжали до капли, вытащив на свет ту маленькую девочку, которую Эмилия старательно прятала даже от самой себя. Ей было стыдно этих слез, но она рыдала, громко всхлипывая, и не могла остановиться.

Спустя какое-то время она обнаружила, что поливает слезами жилетку Мартина, уткнувшись носом в его грудь, а лорд молча гладит ее по спине, успокаивая.

— Прости… те… — Эмилия отстранилась, размазывая слезы по щекам.

— Возьми. — Мартин выудил из кармана чистый платок.

Она вытерла лицо и перевела дыхание. Стыдно до ужаса. Правильно ей говорили — горбатого могила исправит. И Милена не зря беспокоилась. Актерствовать, притворяясь кроткой леди, ей тяжело. Она не справится с этой ролью.

— Прости, пожалуйста, — пробормотала Эмилия, теребя в руках платок. — Я… я…

— Ты перенервничала, — пришел ей на помощь Мартин. — Ты меня прости, нужно было объяснить тебе все сразу, как только ты проснулась.

Эмилия кивнула, подтверждая, да, так было бы лучше.

— Я не сержусь и понимаю твое состояние, — продолжил Мартин, тщательно подбирая слова, — но больше так не делай. И дело даже не в стоимости вещей, которые ты испортила. Леди не должна так себя вести. Ты можешь высказывать претензии наедине, но спокойно и достойно. Два взрослых человека всегда смогут договориться, верно?

— Да, — согласилась Эмилия, поежившись от холода. Шаль она потеряла во время истерики, а в комнате было прохладно. — Сестра… она волнуется, я не вернулась домой.

— Даниэль предупредил ее, — Мартин отошел и поднял шаль. — Она не волнуется, и тебе не стоит.

— Даниэль?..

— Это мой брат, позже я вас познакомлю. — Он накинул шаль на плечи Эмилии и снова сел рядом.

— Объясни мне, пожалуйста, почему все началось так быстро?

— На то были причины, но… — Мартин замолчал и тяжело вздохнул.

— Но? — осторожно переспросила Эмилия.

— Послушай… — Он взял ее за подбородок и заставил посмотреть себе в глаза. — Я обещаю, что расскажу тебе все, но только не сейчас. И, пожалуйста, не спрашивай снова почему. Успокойся, осмотрись. Ты уже здесь, и этот факт не изменить. Даю слово, я отвечу на твои вопросы.

— Когда? — Эмилия мягко отстранилась.

— Сейчас мы все же позавтракаем, потом я покажу тебе дом, познакомлю со всеми, кого ты должна знать. Потом мне придется покинуть поместье. Постараюсь вернуться завтра, в крайнем случае — послезавтра. И мы поговорим, обещаю.

Из-под полуопущенных ресниц Эмилия внимательно наблюдала за Мартином. Он уже успокоился и больше не пугал ее грозным видом. Кажется, не сердится за учиненный разгром и не обманывает. Да и какой в этом смысл? Она тут в полной его власти, захотел бы — и ударил, и избил, и в подвале сыром запер. Ох, как хочется ему верить. А еще — прижаться губами к его губам, снова ощутить на своем теле его ласковые руки.

Эмилия внезапно поняла, что ее тело отзывается желанием на прикосновения Мартина. Она облизнула пересохшие губы и плотнее закуталась в шаль.

— Хорошо, — произнесла она вслух. — Я буду ждать твоего возвращения.

Глава 4 ДВА БРАТА

Провожая Эмилию до столовой, Мартин уже не злился. Уделил бы девушке больше внимания, и не было бы этой позорной сцены в гостиной. И не дрожали бы сейчас ее пальчики, которые он осторожно сжимал в своей ладони. Молодец, держится хорошо, даже улыбается — слегка, уголками губ. Вот только чувствует он, улыбка искусственная, а внутри у Эмилии все напряжено.

Разбитых вещей не жаль. Вазочка эта дурацкая, матушкина, давно глаза мозолила, и картина, сестрина мазня, не велика ценность. И хорошо, что матушка с девочками в столице, в городском доме. На свадьбу, конечно, прибудут, как же без этого. Но к тому времени Эмилия уже привыкнет и научится правильно себя вести. Она и сейчас старается, надо отдать ей должное.

Скандалы Мартин не выносил и изрядно удивился, когда милая и кроткая Эмилия вдруг словно с цепи сорвалась. Уже хотел взять ее за шкирку и отправить обратно, — ему, конечно, жена нужна, но не такой ценой, — да вовремя сообразил, тут есть и его вина. Если бы его вот так выдернули из привычной обстановки, заперли без объяснений, пожалуй, дело не ограничилось бы разбитой вазочкой.

И, казалось бы, чего проще — объяснить, что к чему, рассказать все, как есть. Он и собирался! Но теперь опасался, как бы правда не спровоцировала еще одну истерику. И так еле сдержался, а новую девушку ему до положенного срока не найти.

Он любезно помог Эмилии усесться за стол и досадливо скривился. Забыл предупредить слуг насчет приборов, они и выложили полный комплект. Его вина. Пришлось оправдываться:

— Ешь, как привыкла. Этикету тебя позже научат, а пока тут только мы с тобой.

Слуги, конечно, не в счет. Вышколенные у них слуги, на кухне посудачат между собой о том, что невеста милорда не умеет пользоваться столовыми приборами, но за пределами дома сплетничать никогда не будут. Да и знают все, девушка нездешняя, предупреждены.

Он сел напротив нее и ободряюще улыбнулся. Эмилия ответила ему безмятежным взглядом. Казалось, ее ничуть не смущают разложенные вокруг тарелки вилки и ложки. Мартин даже заподозрил подвох.

Так и получилось. Эмилия ела изящно, как будто с детства обучалась манерам и этикету. Выбирая приборы, она не оплошала ни разу и время от времени бросала на лорда лукавые взгляды из-под полуопущенных ресниц.

Мартин незаметно наблюдал за ней, в который раз убеждаясь, что Даниэль сделал правильный выбор. Прелестная особа — хорошенькая, милая, и эта прическа ей идет, и платье. Не забыть бы заказать ей мягкий удобный корсет. Сегодня он велел горничной не настаивать, но в дальнейшем без корсета из комнаты Эмилия не выйдет. Придется договариваться, и лучше бы по-хорошему. Иначе мужчины будут пялиться, а женщины — осуждать.

Проклятье! Он и сам с трудом отводит взгляд от декольте. Так и хочется подержать в ладонях эти круглые груди, помять их пальцами… Мартин скрипнул зубами и сосредоточился на отбивной.

Это станет проблемой, если Эмилия откажется от близости после свадьбы. А она может — все прописано в контракте. Мартин никогда не опускался до того, чтобы брать женщину силой, и не намерен отступать от этого правила. Но его влекло к Эмилии, и уже сейчас он с удовольствием заперся бы с ней в спальне на час-другой. Наплевав на приличия и посреди дня.

Нельзя. После завтрака он будет показывать дом. Брат обещал вернуться к обеду, хорошо бы поручить девушку его заботам. Он ее нашел, вот пусть теперь и развлекает. Мартин скривился, как будто откусил лимон. Пожалуй, он оторвет Даниэлю что-нибудь из жизненно важных органов, если тот попробует соблазнить Эмилию. Поначалу он не хотел ограничивать девушку в выборе, но теперь не собирался делить ее с братом.

— В медицинском теперь преподают этикет? — поинтересовался Мартин к концу завтрака. — Право, ты меня удивила.

— Отнюдь, — засмеялась Эмилия, немного удивившись. Разве Мартин не знает, что она — реконструктор? Вернее, Милена. Но о себе Эмилия решила не лгать. — Нам с сестрой нравилось играть в принцесс, в детстве. Мама купила книгу, где описывались все эти премудрости, мы сервировали стол, учились… — Она вдруг закусила губу и быстро закончила: — Это не сложнее, чем китайские палочки.

— Хорошо, тебе будет легче привыкнут ь, — кивнул Мартин, наливая кофе в маленькую чашечку.

Эмилия принюхалась, смакуя кофейный аромат, и едва заметно вздохнула. Ей предложили чай с молоком. Мартин снова попенял себе за невнимательность. Стараниями матушки в доме был положен незыблемый закон — кофе только для мужчин. Дурость несусветная, но в некоторых вопросах спорить с матушкой бесполезно. Кофе портит цвет лица — и точка. Ах, да, еще от него зубы желтеют.

Едва заметным жестом он приказал слуге принести еще одну кофейную чашку. Эмилия обрадовалась, как ребенок, и благодарно на него посмотрела. Что ж, видимо, придется баловать жену кофе тайком от матушки.

— Ты живешь тут один? — вдруг поинтересовалась Эмилия.

Осмелела, и это хорошо. Душевное равновесие — залог успеха. Сейчас она снова стала похожа на ту Эмилию, что болтала с ним в кафе.

— Нет, не один, — охотно ответил Мартин. — Матушка, леди Айрин, сейчас в столице, вместе с моими сестрами, Каролиной и Флоренс. Они вернутся к свадьбе. У Даниэля, моего младшего брата, свое поместье, он прибудет к обеду.

— Будет свадьба? А кто выходит замуж? Кто-то из сестер?

— Вообще-то ты, — мягко улыбнулся Мартин. — Брак будет заключен по всем правилам этого мира.

Он и сам не заметил, как проговорился, но Эмилия не обратила внимания на слова о другом мире. Неужели новость о свадьбе так ее удивила?

— Но ведь там… в реальном мире… это не будет считаться, правда? — спросила она, запинаясь.

Мартин прикусил губу. Так вот оно что. А он и забыл, Эмилия считает все происходящее игрой.

— Правда, — сухо бросил он и раздраженно отодвинул от себя чашку с недопитым кофе.

И ведь почти не соврал. Ей и развод не будет нужен — ни один суд ее мира не примет такой иск. Какой брак? Где доказательства? Нету. А вот для него все вполне серьезно и по-настоящему. В очередной раз. По милости одной очень злопамятной особы.

Он скрипнул зубами и пожалел, что вспомнил о проклятии.

— Мартин? — Эмилия выглядела встревоженной. — Все в порядке?

— Вполне. — Он повел шеей и ослабил узел шейного платка. — Если ты закончила, пойдем. У меня мало времени. И напоминаю тебе, ты во владениях Корнберри, изволь вести себя соответственно.

Если она и удивилась такой перемене настроения, то тактично сделала вид, что ничего не заметила. И Мартин был искренне благодарен за то, что расспросы прекратились. Но осмотр дома прошел совсем не так, как он планировал. Вместо дружеского разговора — голые факты и вежливые расшаркивания.

— Кабинет. Когда я работаю, меня нельзя беспокоить.

— Хорошо, милорд.

— Голубая гостиная. Тут леди занимаются рукоделием.

— Поняла, милорд.

— Парадный обеденный зал.

— Да, милорд.

— Библиотека. Без моего разрешения не входить.

— Слушаюсь, милорд.

И так два этажа. Может, так оно и к лучшему? Увлекся бы, стал рассказывать историю дома, вспоминать интересные случаи, показывать портреты предков. А Эмилия думает, что все это — огромная декорация, и он — больной на голову миллионер. И где чертов Даниэль, когда он так нужен?!

На нижние этажи, предназначенные для прислуги, они не пошли. Леди там делать нечего. Зато успел представить всех, кого необходимо — дворецкого, экономку, горничных, учителей, — прежде чем в гостиную ввалился румяный и довольный Даниэль. Прислугу тут же как ветром сдуло. А Мартин с интересом уставился на Эмилию. Безумно интересно, какое впечатление произведет на нее брат.

Даниэль был похож на Мартина, как морозное зимнее утро похоже на знойный летний полдень. То есть ничего общего. Ангел с рождественской открытки — белокурые кудри, голубые глаза, мягкие черты лица, добродушная улыбка на губах, стройный и грациозный, и одет с иголочки. Мечта любой девушки — мальчик-картинка. Его истинную суть выдавал взгляд — холодный, словно голубое небо, подернутое коркой льда.

Эмилия поежилась и порадовалась, что главный косплейщик тут Мартин. Такие слащавые мальчики, как Даниэль, никогда ей не нравились. А этот к тому же вызывал противоречивые чувства — вроде бы мил, но в то же время опасен.

— Даниэль Брендон Рассель, герцог Аберкорн.

Герцог? Младший брат — и герцог? Эмилия изумленно посмотрела на Мартина и присела в глубоком реверансе:

— Очень приятно, ваша светлость.

— Для вас — Даниэль, Эмилия. Оставим титулы для приемов. — Он мило улыбнулся и подхватил девушку под руку. — Рассказывайте, как вам мой брат?

— Э-э-э… он любезен и мил, — выдавила Эмилия, мягко отстраняясь.

— Кто? Марти? — Он расхохотался. — Ни за что не поверю!

Эмилия снова поежилась. Даниэль смеялся, но его взгляд оставался серьезным. Она чувствовала себя неуютно — ее рассматривали и оценивали.

— Дан, прекрати, — досадливо попросил Мартин.

Но тот и ухом не повел.

— И чем вы занимались? — продолжил допрос Даниэль, как только они уселись в малой гостиной.

Эмилия — на стуле, чинно сложив руки на коленях, а братья — на диване, напротив нее. Как невинная овечка перед двумя волками. Мартин, конечно, поспокойнее и подобрее, несмотря на неприступный вид и отвратительную манеру уходить в себя. Так хорошо разговаривали за завтраком, а потом он словно воздвиг между ними стену. А вот его брат вроде бы открытый, обаятельный, но опасный. С ним надо быть настороже.

— Разговаривали. — Эмилии пришлось отвечать, потому что он смотрел только на нее. — Мартин показывал мне дом. Потом я выяснила, что мой статус тут выше горничной, но ниже экономки и дворецкого, потому что и их я должна беспрекословно слушаться.

Она не удержалась от шпильки.

— Вам еще повезло, — на этот раз Даниэль говорил вполне серьезно, — леди Айрин дочерям и горничными помыкать не позволяет.

Леди Айрин? Не матушка? Как интересно. А недурно сюжет закручен. Жалко, телефон отобрали, можно было бы фотографировать. Такой материал! Тайная жизнь миллионеров. Эмилия только в присутствии Даниэля вспомнила, что участвует в игре. Рядом с Мартином ей казалось — все по-настоящему.

— А что моя сестра? Она ничего не передавала?

Эмилия обратилась к Даниэлю через силу, слишком уж велик соблазн узнать, все ли в порядке с сестрой. От Мартина не дождешься, а прислуга навряд ли ответит на этот вопрос или даст сотовый, чтобы позвонить.

— Велела кланяться и просила не беспокоиться, — произнес Даниэль, как будто Милена жила в соседнем поместье и он только что вернулся после визита к ней.

Попробуй тут не беспокоиться! Свадьбу Милена и Марк решили отложить до возвращения Эмилии, в Испанию улетали через неделю. А вот подготовить квартиру к длительному отсутствию хозяев она не успела. Оставалось надеяться на помощь Марка.

— После обеда надо еще раз провести вас по дому, милочка, — продолжал тем временем Даниэль. Эмилия недовольно сморщилась. Это фамильярное обращение было похоже на уменьшительное от ее имени, что ей совершенно не нравилось. — И показать вазочки и тарелочки, которые давно мозолят мне глаза. Марти, помнишь ту пару, что тетушка Ми прислала на день рождения Каролины? Да, с пучеглазыми ангелочками. Вот с них лучше и начать. Потом еще статуэтка, похожая на нашего учителя Реми. Как посмотрю на нее, так вспоминаю розги за невыученные уроки. О, у нас много ненужных вещей.

Он вроде бы шутил, но в то же самое время смотрел на девушку так холодно, что у нее внутри все сжалось от страха. Ей казалось, он видит ее насквозь, и даже про обман с подменой ему все известно.

— Хватит, Дан, — оборвал брата Мартин, — Эмилия уже извинилась, инцидент исчерпан. И лучше бы тебе не упоминать о нем, особенно в присутствии матушки.

— У твоей матушки, братец, и без меня осведомители найдутся, — хмыкнул Даниэль. — И спорим, она уже мчится сюда на всех парах, чтобы взглянуть на твою невесту?

— Только этого не хватало, — содрогнулся Мартин. — Я надеялся на три дня отсрочки.

— Надежды юношей питают. А тебе уже поздно.

— Я все равно уезжаю по делам. Поговорим после обеда. — Мартин встал. — Надеюсь, ты не дашь ей растерзать Эмилию в мое отсутствие.

— Сохраню в целости и сохранности, братец.

Эмилия поперхнулась воздухом и закашлялась. Обещание позаботиться о ней прозвучало, как угроза. Но Мартин, похоже, полностью доверял брату, потому что, слегка похлопав невесту по спине и приказав слуге принести стакан воды, ушел, пообещав вернуться к обеду.

Она пила долго, маленькими глотками, и боялась оторваться от стакана. Даниэль терпеливо ждал, закинув ногу на ногу и, откинувшись на спинку дивана. Поза расслабленная, а взгляд все равно внимательный и сосредоточенный. Вода закончилась, а встать и уйти не было сил, как будто брат Мартина загипнотизировал ее, заставляя оставаться на месте.

— Итак, милочка, — медленно произнес Даниэль, когда Эмилия отдала стакан слуге и тот вышел, оставив их наедине, — я, знаешь ли, выбрал тебя для брата не для того, чтобы ты била посуду.

Эмилию словно окатили ледяной водой. Так вот кто тут маньяк! Это Даниэль присмотрел Милену и притащил в глушь, под видом жены для брата. У него определенно какие-то планы! Бред… Да, бред. Но отчего так страшно? Герцог и пальцем не пошевелил, а Эмилия уже дрожит как осиновый лист, в ожидании чего-то ужасного.

— Ты заслужила наказание. — Даниэль говорил тихо, но таким тоном, что мурашки побежали по коже.

«Он ненормальный?! Я на это не подписывалась. У меня вообще договор с Мартином, а не с ним! Да пошел он!»

— Нет, — Эмилия собрала волю в кулак, — с чего бы? Вы не имеете права мне приказывать.

— Если я захочу, ты будешь подчиняться мне. — В глазах Даниэля будто запрыгали веселые искорки.

Эмилия нервно облизала губы. Он ее и пальцем не тронет, это бред. Если только он не маньяк-садист, которому правила не указ. В глуши, где ее некому защитить. То есть как некому? А Мартин?

— Я Мартину пожалуюсь, — твердо сказала она.

— Хорошо, — неожиданно согласился Даниэль. — Попробуй.

Он выглядел скорее довольным, чем рассерженным. Это сбивало с толку, но Эмилия решила радоваться перемене в его настроении.

— Пойдем, я провожу тебя, пора переодеваться к обеду.

Она послушно встала и даже оперлась на предложенную руку — ноги предательски дрожали. Даниэль молчал, пока они шли длинным коридором, но перед тем как уйти, наклонился к самому ее уху и прошептал чуть слышно:

— И все же я могу заставить тебя исполнить любое мое желание… Помни об этом.

После чего вежливо поклонился и удалился. А Эмилия застыла на месте, судорожно хватая ртом воздух. Отчего-то она была уверена — это не простая угроза.

Глава 5 БУНТ

Пока горничные хлопотали вокруг Эмилии, она успокоилась. Пусть Даниэль говорит, что хочет. Она подписывала контракт с Мартином, а не с ним. Конечно, против грубой силы она не выстоит, но Мартин не позволит… Нет, определенно не позволит. И нельзя больше показывать свой страх!

Поначалу Эмилия растерялась от неожиданности, только и всего. Слишком много событий для одного дня, да и сам Даниэль пугал одним только видом. А если он ненормальный… Что ж, у нее есть Мартин. По договору он обязан обеспечить ее безопасность.

— Миледи выберет шаль?

Из задумчивости Эмилию вывел голос горничной. Неужели ей предлагают что-то выбрать? Кстати, об этом тоже нужно поговорить с Мартином. В конце концов, она женщина и имеет право сама решать, что ей носить. В пределах легенды, конечно, но все же. И заодно уточнить, какой век «на дворе». Утреннее платье определенно относилось к эпохе классицизма, а новое, скорее, к позднему викторианству: строгое, глухое, приталенное, с длинным рукавом и противного мышиного цвета. Кружева на воротнике и манжетах немного освежали, но в целом Эмилия была недовольна внешним видом.

— А чьи это платья, Элис? — спросила она у горничной, придирчиво рассматривая себя в зеркалах.

— Ваши, миледи.

— Сейчас — да, а до этого? Только не надо врать, с меня мерок никто не снимал.

— Леди Флоренс… Но она надевала их всего-то пару раз. А вы такая миниатюрная, вам подошло, даже перешивать не пришлось.

— Ах, вот как… Обойдусь без шали, пожалуй.

Вот так. Невеста виконта, а вынуждена носить чьи-то обноски. Ладно, сейчас она потерпит, но после обеда потребует портниху и собственный гардероб. И хорошо бы вещи вернули. Пусть под рукой будут, вдруг все же бежать придется. Надо прогуляться по окрестностям, разведать обстановку.

Обед начался скучно. Мартин сидел с каменным лицом. Эмилия чувствовала себя спокойнее, хоть и замечала, как Даниэль время от времени смотрит на нее с интересом. И пусть, лишь бы не приставал.

Когда подали суп, стало веселее. В прозрачной жидкости плавали кусочки яблока, груши, половинка абрикоса и изюм. Все бы ничего, — перепутал повар компот с супом, с кем не бывает, — но там же она разглядела и крупу, похожую на перловку. А после того как слуга поставил рядом мисочку со сметаной, и вовсе изумленно уставилась на Мартина.

— Сладкий суп, — коротко ответил он на ее немой вопрос. — Попробуй.

Эмилия опасливо поднесла ко рту ложку. Запах ей понравился — цитрус и немного миндаля. Однако на вкус суп оказался редкостной гадостью. Или просто разум отказывался верить, что компот, смешанный с кашей, может быть вкусным. Эмилия мужественно прожевала и проглотила порцию и отложила ложку.

Потом перед мужчинами поставили тарелки, на которых мясо аппетитно блестело капельками жира, а горка жареной картошки дымилась и благоухала специями. Эмилии предложили другое блюдо: несколько долек огурца и помидора, красиво уложенные на листе салата.

Обиженно попыхтев над тарелкой, она негодующе поджала губы. Мартин не замечал ее возмущения. Он сосредоточенно уплетал свою порцию, макая кусочки мяса в соус. Даниэль ел медленно, насмешливо поглядывая на Эмилию.

— Я что, толстая? — не выдержала она.

— Прости? — Мартин оторвался от еды и недовольно нахмурился.

— Твоя очаровательная невеста интересуется, много ли у нее жировых отложений, — охотно пояснил Даниэль.

— Благодарю, ваша светлость, — проворчала Эмилия, — вы очень любезны.

— Эмилия, что происходит? — холодно спросил Мартин. — Что тебя не устраивает? И почему ты не могла подождать до конца обеда?

— Интересно, что ты называешь обедом? Кашу, разбавленную компотом, и вот эту траву? — вспылила Эмилия.

Она бы сдержалась. Даже, пожалуй, дождалась бы более подходящего времени для выяснения отношений. Но Мартин вдруг стал разговаривать с ней, как родитель с маленьким ребенком, и она рассердилась.

В столовой повисла зловещая тишина. Слуги замерли на месте, слившись с обстановкой. Мартин сжимал вилку так, что побелели костяшки пальцев. Даниэль лениво откинулся на спинку стула и с любопытством наблюдал за ссорой.

— Думаю, тебе стоит принести извинения. Поговорим после, — наконец произнес Мартин, тщательно подбирая слова.

На мгновение Эмилии показалось, он улыбается. Слегка, уголками губ. А потом она моргнула, — и улыбка исчезла. Показалось.

— Не вижу повода для извинений, — дерзко ответила она. — Я не на диете. И не намерена жевать траву, как какая-нибудь коза. В контракте не указано, что я должна питаться травой и компотом. И носить чужие обноски я не хочу!

Мартин поперхнулся и закашлялся. Даниэль с готовностью стукнул его по спине, да с такой силой, что Мартин покачнулся.

— Спятил?! — прошипел он.

— И еще, верните мне вещи, — заключила Эмилия, проигнорировав возню на другом конце стола. — Я помню, что не имею права ими пользоваться, но мне спокойнее, когда они у меня.

Она встала:

— И надеюсь, в следующий раз меня покормят, как нормального человека.

После этих слов она выплыла из столовой, высоко вскинув голову.

— Нет, ну ты видел? — пробормотал Мартин, когда слуга закрыл за Эмилией дверь. — Огонь, а не девица. А ты утверждал, что она тихая и послушная, как вода.

— Вода не всегда послушная, — возразил Даниэль. — Она может смывать все на своем пути, грохотать и разрушать.

— Это ты мне сейчас на что намекаешь? — насторожился Мартин.

— Давай закончим обед. И поговорим потом, у тебя.

— У меня аппетит пропал.

— А у меня нет.

— Отлично. Тогда заканчивай, а я пока отдам несколько распоряжений. Жду в кабинете.

Мартин быстро вышел из столовой, а Даниэль вздохнул и раздраженно отодвинул тарелку.

— В кабинет милорда подайте чай и бутерброды. И не на один зубок, а нормальные, с ветчиной и сыром, — бросил он слугам и отправился следом за братом.

Мартин беседовал с экономкой, как Даниэль и предполагал. Миссис Дороти управляла хозяйством с тех времен, когда Дан был еще ребенком. Она почти не изменилась, разве что в темных волосах, всегда собранных в строгий пучок, появилась седина да лицо покрылось вязью морщин. Всегда в форменном темно-синем платье, спина прямая, хватка железная. Профессионал, каких днем с огнем, как говорится. И, самое главное, она предана семье.

Мартин давно уже не вмешивался в ведение хозяйства. Он полностью доверял Дороти, а все важные вопросы разрешал решать матушке. И вот теперь пожинал плоды своей доброты.

— Я выполняю распоряжения леди Айрин, — упрямо твердила экономка, поджав губы. — Юные леди не едят жирного и мучного, им полезны овощи, каши и молоко.

— Дороти, я безмерно рад, что матушка обратила вас в свою веру, — терпеливо отвечал Мартин, — ей всегда не хватало единомышленников. Но сейчас мы говорим не о ее дочерях, а о моей невесте. Я не вмешиваюсь в процесс воспитания юных леди, хотя, как вижу, зря. Давно пора навести порядок в доме. Но свою леди я буду воспитывать сам. Это понятно?

Даниэль уселся в дальнем углу кабинета, на диване, внимательно слушал разговор и вертел в пальцах монетку. Дурацкая привычка, безумно раздражающая леди Айрин, но успокаивающая его самого.

— Но ваша матушка…

— Я поговорю с матушкой, как только она прибудет в Корнберри. Кстати, когда это будет?

Даниэль мысленно зааплодировал брату. Дороти не может не знать о планах хозяйки, но та наверняка попросила не ставить сына в известность. Леди Айрин обожала появляться неожиданно.

— Завтра, милорд.

К чести Дороти, она никогда не врала и не лукавила.

— Одна?

— С дочерьми и их подругой.

— Что за подруга?

— Милорд, это вне моей компетенции, — неуверенно ответила экономка.

— Дороти, перестань. Я не прошу тебя пересказывать сплетни, но ты же знаешь, верно? О, я клянусь, это останется между нами… — он взглянул на Даниэля, — троими.

— Дочь графа Лесли.

— Матушка прочит ее мне в жены?

— Милорд!

— Дороти? — Мартин наклонил голову набок и улыбнулся. — Я же сам догадался, верно? Мне представят девушку под видом подруги сестер и в надежде, что я выберу ее, а не какую-то пришлую девицу. Так?

— Да, милорд.

— Спасибо, Дороти. Ты спасла меня от очередной матушкиной глупости, я этого не забуду.

Он галантно поклонился женщине и поцеловал ей руку. И в этом жесте не было ни позерства, ни заигрывания, ни нарушения субординации. Мартин вырос на глазах у Дороти, которая порой уделяла ему больше времени, чем родная мать. К тому же, когда живешь на два мира, то все эти аристократические расшаркивания не более чем часть привычного, но вовсе не обязательного ритуала. И поэтому Мартин мог позволить себе поцеловать руку прислуге, а Дороти вполне могла сказать в ответ:

— Мне понравилась твоя девочка, Марти. Береги ее.

— Тогда я за нее спокоен, Дороти. Пусть ее покормят, хорошо? Она ничего не съела за обедом. И передай ей, я зайду через час. Ах, да… еще портниха…

— Прибудет завтра, милорд. Как вы и велели. А вы разве не собираетесь отлучиться на несколько дней?

— Планы поменялись, я остаюсь. Чей размер подошел Эмилии?

— Флоренс, милорд.

— У нее есть что-то новое, здесь? Платье, желательно светлого оттенка.

— Есть. Платье цвета слоновой кости из шелка доставили сюда уже после того, как леди Айрин увезла дочерей в столицу. Приказано было оставить его тут.

— Отлично. Подготовьте его для Эмилии. Оно понадобится сегодня.

— Но милорд…

— Дороти, я все беру на себя. Я оплачу Фло пять любых платьев, это вполне ее устроит.

— Еще распоряжения, милорд?

— Пришлите ко мне Чарли.

— С вашего позволения, милорд.

Дороти ушла, оставив Мартина и Даниэля наедине.

— А Чарли пошлешь за регистратором? — поинтересовался Даниэль, когда Мартин рухнул в кресло рядом с ним.

— Ты у нас светлость, ты и пошлешь, — усмехнулся Мартин. — Лицензия у меня есть.

— Тетушку удар хватит, — заметил Даниэль. — Не венчание, а простая регистрация…

— Венчания все равно не было бы, она из другого мира. Так ты напишешь письмо регистратору? И добавь, вознаграждение будет щедрым.

Даниэль молча сел за стол, достал бумагу и начал писать. Печать герцога Аберкорна на сургуче — и просьбу нельзя будет проигнорировать. То есть теоретически, конечно, можно, но навряд ли кто-нибудь рискнет оставить без внимания просьбу тайного советника короля. Мартин впервые попросил его о помощи — уж сколько раз он сам предлагал, не перечесть. Брат упрямо отказывался и решал все свои проблемы самостоятельно. Надо же, зацепила его эта девица. И такую бурную деятельность развел, лишь бы жениться на ней поскорее. Навряд ли тетушка способна помешать его планам, даже если она пригласит в дом с десяток девиц, алчущих замужества, — последнее слово все равно за Мартином. Значит, сам хочет. Ох, как все непросто…

Даниэль так же молча наблюдал, как брат разговаривает с посыльным, как отдает новые распоряжения слугам — подготовить комнаты, одежду, изменить меню ужина. Принесли чай с бутербродами, и Дан с наслаждением вгрызся в багет, нафаршированный копченостями и свежей зеленью. Надо было пообедать нормально, все равно о главном теперь не поговорить. Язык у него не повернется, чего уж там.

— Все слопал? — Мартин устало откинулся на спинку кресла, наконец-то выгнав всех из кабинета.

— Нет, но вообще жениху на выданье положено быть голодным, — хмыкнул Даниэль.

— Это еще почему?

— Чтобы от сытости не разморило в первую брачную ночь.

Мартин смерил его тяжелым взглядом.

— Думаешь, я спешу?

— Тебе виднее. В общем-то через три дня мало что изменится. Эмилия так и останется Эмилией, а жениться нужно к празднику Лета.

— А тебе она не нравится, — кивнул Мартин, надкусывая свой бутерброд.

— Скажем, я ей не доверяю, — задумчиво ответил Даниэль, наливая брату чай.

— Между прочим, это ты ее выбрал.

— Между прочим, я видел ее только в клубе. И там она была тише воды и ниже травы. Кстати, мне показалось или ты на самом деле одобряешь ее поведение?

Мартин вздохнул и дотер висок.

— С чего ты решил?

— А то я не знаю, как ты себя ведешь, когда злишься по-настоящему! — Даниэль вскочил и прошелся по комнате. — Когда Эмилии сошел с рук утренний погром в гостиной, я еще надеялся, что это временное помешательство. Но после демонстрации во время обеда… Мало того что ты сидел довольный… Да-да! Я видел твою улыбку! Так ты еще потакаешь ее капризам.

— Не во всем, — перебил Мартин. — Вещи я ей не отдам.

— И срочно собираешься на ней жениться, — закончил Даниэль и остановился напротив брата. — И в чем дело?

— По-твоему, мне нужно было запереть ее в комнате на воде и хлебе? — недовольно буркнул Мартин.

— Я бы запер, — невозмутимо ответил Даниэль. — Женщинам свойственно проверять границы дозволенного. Сейчас ты спускаешь ей по мелочам, а потом она потребует большего.

— Да не собираюсь я ее наказывать! — вспылил Мартин. — Мне просто ее жаль, понятно? Она не охотилась за богатым и именитым женихом. Она не знает, где находится. Я ей вру! Этого достаточно?

— Она подписала контракт, и за приличное вознаграждение, между прочим.

— Она не такая.

— Не такая?

— Не такая!

— Не такая, как кто? Как твои предыдущие пять жен?

Если бы взглядом можно было испепелить, Даниэль уже осыпался бы кучкой пепла. Он ударил по больному, причем намеренно.

— Не такая… — упрямо повторил Мартин и отвернулся.

— Ладно, извини… — Даниэль досадливо поморщился. — Мне просто хотелось, чтобы ты пришел в себя. Все эти сюсюканья… Как будто это не ты.

— Мне и самому… не по себе, — признался Мартин. Он не мог долго сердиться на брата. — Понимаешь, Дан… Я вижу, у Эмилии непростой характер. Но ее требования справедливы. Может, в этом дело?

— Может.

Даниэль решил больше не спорить. Главное он выяснил, а доказывать что-то Мартину — гиблое дело. Пока сам не поймет, не поверит.

— Дан?

— Мм-м?

— Я тут подумал… Это же ты нашел Эмилию. Возможно, я зря… Ну, она тебе… Ты скажи, все пока можно отменить.

— О боже, как все запущено, — рассмеялся Даниэль. — Нет, Марти. Эмилия мне точно не подходит. Женись. Из нее получится хорошая жена. В любом случае это же временный брак, чтобы успокоить совет.

— Да… конечно, — кивнул Мартин. — Пойду, поговорю с ней. Ты же будешь свидетелем на свадьбе?

— Мог бы и не спрашивать.

В дверь постучали. Не дожидаясь разрешения, в кабинет вошел дворецкий. Эдвард Рейн, светловолосый молодой человек, по привычке смахнул несуществующие пылинки с черного фрака и вытянулся в струнку.

— Что случилось? — немедленно спросил Мартин.

Управляющий, в отличие от экономки, служил у него всего пять лет, но зарекомендовал себя отличным профессионалом и всегда был безупречно аккуратен и строго придерживался этикета. И только нечто срочное могло заставить его нарушить правила.

— Это моя вина, милорд. — Состояние Эдварда выдавали лишь сжатые кулаки в белых перчатках. — Ваша невеста исчезла, милорд.

— Куда исчезла? — недоуменно спросил Мартин. — Вышла из комнаты?

— Ее нет в доме, милорд.

— Что? — Мартин потемнел лицом.

— Дверь черного хода оказалась открыта, милорд. Это моя вина.

— Джек и Леди в парке?

— Да, милорд.

— Черт! С дороги!

Мартин пулей вылетел из кабинета. Даниэль устремился следом, бормоча себе под нос:

— Поймаю и выпорю.

Глава 6 СВАДЬБА?

Гордо удалившись из столовой, Эмилия времени даром не теряла. В ее покоях никого не было, что несказанно порадовало. Видимо, горничные ушли на свой этаж, во время обеда в их услугах никто не нуждался.

Она покопалась в гардеробной и обнаружила там парочку серых и скучных платьев. Накинула на плечи шаль — белую, из тонкой шерсти, — потому что немного замерзла. Выдернула шпильки, распустив волосы. Постояла у окна, размышляя, не перегнула ли палку.

Нет, Мартин сам виноват! Она к нему не в рабыни нанялась. И с голоду помирать не собирается.

Интересно, предусмотрен ли в этом доме ужин. А то с них станется подать молоко или пустой чай, мол, на ночь есть вредно. У Эмилии противно засосало под ложечкой. Она бы сейчас и молока выпила, с удовольствием. Однако кому какое дело, что она голодна!

Может, позвонить и позвать прислугу? И попросить принести что-нибудь поесть. То есть приказать. А если откажут? Нет, лучше действовать наверняка.

И Эмилия отправилась на поиски кухни. Вниз по лестнице, на этаж прислуги, куда чопорный Мартин ее не пустил. Проскользнула по длинному узкому коридору, мимо закрытых — к счастью! — дверей. Туда, где громко гремели посудой, где разговаривали люди, откуда доносились вкусные запахи еды.

— И что это вы тут забыли, леди?

Вкрадчивый мужской голос прозвучал аккурат из-за спины, и Эмилия чуть не подпрыгнула от неожиданности. Развернувшись, она оказалась нос к носу с поваром. С шеф-поваром, в этом не было никаких сомнений. Сбитый, крепкий, но не толстый. Невысокого роста, круглолицый, румяный, с усами, которые англичане называют «хэндлбар». В высоченном колпаке, белоснежной двубортной куртке и брюках в мелкую черно-белую клетку. Такой же клетчатый платок на шее, с замысловатым узлом. Шеф смотрел строго и недовольно подкручивал усы кончиками пальцев.

— Ку… кушать хочется… — пролепетала Эмилия и потупила взгляд.

Женская интуиция подсказывала, надо не требовать, а бить на жалость. Этот мужчина не простой слуга, он не будет слушать ее приказы. Еще и выгонит взашей. Значит, нужно прикинуться кроткой и застенчивой девочкой.

— Вам не понравился суп? — насмешливо поинтересовался шеф.

— Да… нет… я… — Эмилия не могла сообразить, как бы удачнее соврать. — Суп очень необычный, — выдавила она наконец, — слишком необычный для меня. Я бы еще… чего-нибудь…

Она украдкой взглянула на повара. Тот растерянно крутил ус.

— Хм-м-м… Вы изящно выкрутились, леди. Пожалуй, за это я дам вам пирожок. Стоять здесь!

Эмилия вздрогнула, — приказал, как собачке! — но решила послушаться. Повар исчез, потом вернулся и сунул ей в руки теплый кулек. От него шел восхитительный аромат выпечки.

— Спасибо.

— На здоровье, и…

— Вам лучше вернуться в покои, леди.

Эмилия быстро спрятала кулек под шалью. Пирожки она никому не отдаст! И что за манера, подкрадываться со спины? На этот раз перед ней стоял дворецкий, Мартин представлял его утром. А повар опять исчез, как будто его тут и не было.

— Я провожу вас.

— Сама найду дорогу, — процедила Эмилия.

Да сколько можно обращаться с ней, как с маленьким ребенком! Такое впечатление, что ее Мартин не в жены взял, а в дочки. Ведь это он приказал слугам опекать ее!

— Есть путь короче.

Эмилия уже набрала в легкие воздуха, чтобы отчитать дворецкого, но передумала. Эдвард не воспримет ее всерьез, и весь ее протест будет похож на детские капризы. К черту! Пусть ведет наверх. Пирожки добыты, остальное она как-нибудь переживет.

Она выдавила из себя вежливую улыбку:

— Конечно, мистер Эдвард.

Они немного попетляли в лабиринтах коридора и вышли к лестнице. Слуги, которые встречались по пути, почтительно уступали дорогу и кланялись. Эмилия чувствовала неловкость. Зачем она спустилась? При ней стихали разговоры, ее провожали любопытными взглядами, слышались даже шепотки за спиной. Может, прав был Мартин, ей тут не место? И не по статусу, конечно. Теперь все обсуждают новенькую, как будто ей мало утренней сцены.

Они уже поднялись на один пролет, когда снизу дворецкого окликнула служанка:

— Мистер Рейн, вас срочно хочет видеть миссис Дороти.

— Я только провожу миледи, Анна, и приду.

— Срочно, мистер Рейн. Распоряжение милорда.

— Хорошо, ступай.

— Я сама дойду, — тут же сказала Эмилия.

Эдвард скептически на нее посмотрел, но спорить не стал.

— Поднимитесь еще на три пролета и выходите на этаж Вы окажетесь рядом со своими покоями.

— Спасибо!

Она побежала наверх, пока дворецкий не передумал, но тот быстро ушел, не проверяя, выполнила ли она его указания. Она услышала его голос где-то внизу, далеко… и решила вернуться. Не вниз, а на этаж, который уже миновала. Интересно же, куда ведет дверь с лестничной площадки. Полезно изучить все ходы и выходы, если есть такая возможность.

Эмилия осторожно приоткрыла дверь, прислушалась — никого. Вышла в маленький холл и увидела еще одну дверь. Над ней было маленькое окошко, откуда в холл попадал дневной свет. Черный ход, ведущий наружу! Она немедленно толкнула дверь — открыто.

Мартин строго-настрого запретил гулять. «Без меня в парк ни ногой», — предупредил он во время утренней экскурсии. И, конечно же, без объяснения причин. И его нужно слушаться? Ха! Может, просто другое жилье близко, и он боится побега? Надо проверить. И заодно подышать свежим воздухом.

Утром было прохладно, но воздух прогрелся за день, и Эмилия с удовольствием пошла по дорожке в глубь парка. На ходу она жевала пирожок с яблочным повидлом — угощение от шеф-повара. Настроение у нее улучшалось с каждым шагом.

Парк ей нравился. Кое-где на клумбах росли цветы, красивые и незнакомые, что-то среднее между ландышем и незабудкой. Фигурно подстриженные кусты радовали глаз идеальными формами. Эмилии показалось, что в воздухе пахнет морскими водорослями, но поиски моря она решила отложить. А потом она забрела в лабиринт из кустов.

Пройти мимо было невозможно! Это же настоящий английский maze, с высокими изгородями, сложными ходами, спрятанными внутри фонтанами и мифическими скульптурами. Она не смогла устоять и решила зайти немного вглубь, а потом еще и еще. В итоге Эмилия заблудилась.

Пирожки давно закончились, похолодало, неожиданно быстро опустились сумерки. В лабиринте и так был полумрак, а теперь и вовсе стемнело. Стало страшно и тревожно. Эмилия перестала бегать в надежде отыскать выход, села на скамейку и решила ждать. Не может быть, чтобы Мартин не начал поиски. Времени прошло не так уж и много, но ее исчезновение наверняка уже обнаружили.

Она завернулась в шаль, дрожа то ли от холода, то ли от страха, и прислушалась к тишине. Легкий ветер шуршал листьями, что-то скрипело совсем рядом, в траве трещали насекомые.

Услышав чей-то топот и тяжелое дыхание, Эмилия сначала обрадовалась.

— Я здесь!

Она вскочила со скамейки, сделала шаг вперед и закричала от ужаса. Прямо на нее неслось огромное существо на четырех лапах, с шипастой головой и горящими глазами. Больше Эмилия ничего не успела рассмотреть, — чуть ли не впервые в жизни она упала в обморок.

В ушах шумело, в висках стучало, по телу разлилась неприятная слабость. Потом в нос ударил знакомый запах — Мартин пользовался именно этой туалетной водой, с горьким ароматом дубового мха. Эмилия поняла, что ее несут на руках — вероятно, в дом. Вроде бы ничего не болело, значит, чудовище не причинило ей вреда? Или ей все причудилось?

Открывать глаза не хотелось. Отчего-то было неловко, и Эмилия, слегка повернув голову, уткнулась лбом в плечо Мартина. Как же она устала! Все, решительно все пошло не так! Она думала о каникулах и игре, а попала как будто в другой мир. И никто не хочет толком объяснить, что происходит!

Судя по звукам, вокруг полно слуг. Надо же, всполошила всех. Пожалуй, за сегодняшний день она создала себе отвратительную репутацию: с утра била посуду, в обед капризничала, а потом и вовсе потерялась в двух шагах от дома. Чудненько! Может, Мартин все же отпустит ее? Ох, а что тогда будет с Миленой? Она ее подведет, обман раскроется. Неужели сестра была права…

Эмилию положили на кровать и укрыли чем-то теплым.

— Нужен врач, — услышала она голос Мартина. — Пошлите за…

— Не надо, — резко перебил его Даниэль. — От головокружения поможет сладкий чай, а от глупости — розги.

Эмилия распахнула глаза и негодующе уставилась на братьев. Они стояли около ее кровати: Даниэль снова крутил в пальцах монетку, Мартин хмурился.

— Между прочим, — Эмилия обнаружила, что во рту пересохло, и облизала губы, — на меня напало чудовище. А еще я хочу пить, есть и согреться.

Иногда можно и на жалость надавить, тем более сражаться с этими ненормальными косплейщиками нет никаких сил. Как она и предполагала, на Даниэля ее слова не произвели должного впечатления.

— Вот видишь, с ней все в порядке, — сказал он Мартину, а потом повернулся к Эмилии и усмехнулся, буравя ее ледяным взглядом: — Напоим, накормим, согреем и… выпорем.

— Дан, прекрати, — виконт осадил герцога и присел на краешек кровати. — Эми, он просто тебя дразнит, не обращай внимания. Сейчас тебе принесут все необходимое и… горячая ванна, да?

Эмилия неуверенно кивнула. Мартин ее удивил. И куда подевались чопорность и неприступность? В кафе он выглядел задумчивым и серьезным. Тут, в особняке, раздражал холодностью и безупречными манерами. А сейчас взгляд смягчился, в черных глазах читались и беспокойство, и забота. И «Эми» было произнесено так ласково, что у нее перехватило дыхание.

— Я… извини, Мартин, — пробормотала она. Такое обращение заслуживало хотя бы ответной вежливости. — Мне тяжело даются запреты. Не думала, что прогулка может быть опасной. Но вдруг стемнело, и… — тут она обратила внимание, что за окном светло, и растерялась. — Но как же? Разве уже утро? А тот зверь? Я же видела…

— Милорд, прибыл регистратор, — доложил вошедший Эдвард. — Прошу прощения, вы велели предупредить сразу. Какие будут распоряжения?

Мартин с явным неудовольствием посмотрел на слугу:

— Проводите в гостиную, предложите чаю. Я сейчас буду.

— Нет, Марти, иди сразу, — возразил Даниэль. — А я объясню Эмилии, что она видела, и прослежу, чтобы ее подготовили к церемонии.

Эмилия поежилась и чуть не нырнула под одеяло с головой. Остаться наедине с Даниэлем? Сейчас, когда он грозится ее наказать? Мартин посмотрел на брата, скептически приподняв бровь.

Даниэль картинно вздохнул и, склонив голову, приложил руку к груди:

— Даю слово, я позабочусь о твоей невесте, Марти. Иди.

Мартин кивнул, достал из-под одеяла руку Эмилии, поцеловал пальчики и быстро вышел из спальни. Уж лучше бы он остался, а Даниэль исчез куда-нибудь насовсем! И, собственно, о какой церемонии речь?

Даниэль позвал горничных и велел одной готовить ванну, другой — заняться гардеробом, а третьей — немедленно принести сладкого горячего чаю. Эмилия немного успокоилась. Они не одни, вокруг полно слуг. Ей ничего не грозит, Мартин не позволит брату вольностей. И потом, он сказал, что Даниэль дразнится. Может, так оно и есть?

Эмилия никогда не боялась людей. Даниэль же будил в ней какие-то животные инстинкты — спрятаться, убежать, затаиться. Все, что угодно, лишь бы не оставаться рядом! Ей казалось, он знает правду. И в любой момент может разоблачить ее, и тогда у Милены будут неприятности. Если бы сестра просто отказалась от предложения, Александр Сергеевич, возможно, был бы разочарован. Но обман! Бр-р-р!

А еще она боялась дурацких угроз. Не боли, но унизительного положения, в котором неизбежно должен оказаться наказываемый. Ее это злило! Но как она сможет выстоять перед сильным мужчиной? Да никак. Одна надежда на Мартина.

Одни они все же остались. Ненадолго, но Даниэлю хватило времени, чтобы снова ее напугать. Он неторопливо прохаживался по комнате, пока Эмилия с наслаждением пила чай, сидя в подушках. Она несколько осмелела и спросила о чудовище в лабиринте.

— Это голограмма, три-д изображение, проецируемое компьютером, — объяснил Даниэль. — Ты зашла в лабиринт, сработали датчики, запустилась программа. И потемнело по той же причине. Там сложная техника, спрятанная в изгородях. Аттракцион для гостей.

— А-а-а, понятно.

Эмилия вздохнула с облегчением. Неприятно было думать, что у нее появились галлюцинации.

— Рад, что тебе понятно. — Даниэль в очередной раз смерил ее ледяным взглядом. — А вот я в растерянности. Мне рекомендовали тебя, как умную и покладистую девушку. Я наблюдаю капризы и глупость. У тебя такой сильный стресс, ты нарываешься или глупа, как ребенок?

Эмилия нервно сглотнула. Она не испугалась, угрозы в словах Даниэля не было. Зато презрения и разочарования — с лихвой. И как же обидно, что ее считают глупым ребенком!

— Знаешь, вы тоже хороши, — выпалила она, отставляя чашку. — Я подготовиться толком не успела, а уже все началось. И я не в восторге, что все так… сложилось.

— Значит, все-таки стресс. Эмилия, я хочу попросить тебя, — он подчеркнул слово «попросить», — впредь думать, а потом делать.

В дверь постучали, и после разрешения Даниэля в спальню вошел дворецкий.

— В чем дело, Эдвард?

— Ваша светлость, у меня просьба. Прошу вас, не откажите в милости.

— Догадываюсь, о чем речь, — недовольно поморщился Даниэль. — Нет, Эдвард. Просить бесполезно. Ступайте.

— Ваша светлость…

— Я сказал, вы услышали. Ступайте прочь.

Эмилии стало жаль слугу. Даниэль был безжалостен, даже выслушать не пожелал.

— И о чем он хотел попросить? — поинтересовалась она осторожно, когда Эдвард вышел.

— Хотел заступиться за мальчишку, конечно, — немедля ответил Даниэль. — Дворецкий отвечает за всех слуг в доме. Открытая дверь, через которую ты попала в парк, тоже его вина. Это он не уследил. Но наказан будет тот, кто оставил дверь открытой.

— Мальчик? — Эмилия похолодела от ужаса.

Из-за ее глупого поведения пострадает ребенок!

— Да, мальчик-слуга с кухни.

— И как… его накажут?

— Высекут, — бесстрастно сообщил Даниэль.

— Но так нельзя! — воскликнула Эмилия.

— Прости? — Он с любопытством наклонил голову набок. — Ты хочешь оспорить мое решение?

— Да! Это же несправедливо! — Она вскочила с кровати, до боли сжимая кулаки. — Нельзя наказывать ребенка!

Ей хотелось ударить Даниэля, да толку-то! Он не из тех, кто будет нарушать правила игры, какой бы жестокой она ни казалась. Мартин! Ей нужно найти Мартина и попросить его!

— Далеко собралась? — Одним незаметным движением Даниэль перегородил ей дорогу.

— К Мартину!

— Он не отменит моего решения.

— Я попрошу его.

— Попроси меня.

— Что? — Эмилия отступила назад.

— Попроси меня, — снова предложил Даниэль. — За мальчика.

Он хочет ее унизить? Да пожалуйста! Ей ничего не стоит!

— Ваша светлость, прошу вас, отмените наказание. — Эмилия присела в глубоком реверансе и замерла, опустив взгляд.

— Ты можешь даже встать на колени, и это ничего не изменит, — насмешливо ответил Даниэль. — Подумай, что нужно сказать.

Эмилия побледнела. Так вот в чем дело! И она сама попалась в эту ловушку. Но отступить сейчас невозможно.

— Я… обещаю, что впредь буду послушной…

Слова дались с трудом, но она смотрела прямо в глаза Даниэлю. Назло, с вызовом. Подчеркивая, что она подчинилась не по собственной воле. «Чтоб ты сдох! — думала она, плотно сжимая губы. — Ты вырвал обещание, но ты об этом пожалеешь!»

Даниэль расхохотался:

— Боже, Эмилия, сколько в тебе сюрпризов! Хорошо, ты меня убедила. Я отменю наказание, обещаю. Но взамен ты сейчас же… — он сделал многозначительную паузу, — приведешь себя в порядок и молча, не задавая вопросов, отправишься на собственную свадьбу. И поставишь свою подпись на документе о регистрации брака. Молча и добровольно.

Эмилия раскрыла рот, чтобы спросить, отчего такая спешка, но тут же передумала. Молча? Хорошо. Она выполнит эту просьбу.

— Умница, — похвалил ее Даниэль. — И побыстрее, пожалуйста. Я жду в соседней комнате.

Он окликнул горничных, и вокруг Эмилии все завертелось. Ее раздели, засунули в горячую ванну, вымыли, вытерли и снова одели. Она не пыталась протестовать, даже когда принесли корсет и шелковое платье изумительной красоты, со шлейфом и кружевной отделкой. Пожалуй, не прошло и получаса, как ее, чистенькую и упакованную в изящную обертку, вручили Даниэлю.

— Ты прекрасна, — шепнул он ей, подавая руку.

Эмилия дернулась, как от удара, но и тут промолчала.

Свадьба получилась скромной и нелепой. Невеста в чужом платье, с вымученной улыбкой и единственным желанием, чтобы все поскорее закончилось. Жених в строгом костюме, бесстрастный и холодный. Шафер, не спускающий пристального взгляда с невесты. Суетливый регистратор, упорно делающий вид, что все прекрасно и так и должно быть. И слуги, молча толпящиеся в зале, где проходила церемония.

Эмилии даже колечка не досталось. Они всего лишь расписались в огромной книге — пером, обмакнув его в чернила, — выслушали пространную речь регистратора, обменялись поцелуями в щеку, и Мартин отвел молодую жену в столовую, где был накрыт праздничный ужин.

Все силы у Эмилии уходили на то, чтобы бороться с начавшейся паникой. Она неспроста отказывалась от корсета — тесная одежда провоцировала приступ клаустрофобии.

И за ужином Эмилия не смогла проглотить ни кусочка, хотя повар расстарался на славу, от вкусных запахов голова кружилась еще сильнее. Мартин смотрел на нее недоуменно, но снова держал лицо и беседовал лишь с регистратором, приглашенным на ужин. Эмилия крепилась изо всех сил, вежливо отвечала на вопросы, с улыбкой отказывалась от очередного лакомого блюда. На Даниэля вообще не смотрела, но именно он спас ее, когда стало совсем невыносимо.

Они сидели рядом. Даниэль держал бокал с вином, говорил что-то Мартину, а потом неловко махнул рукой, и вино выплеснулось на платье Эмилии. Он тут же рассыпался в извинениях, подхватил Эмилию под руку и выволок из столовой под предлогом переодевания.

— Что? — сурово спросил он, едва они оказались за дверью.

— Клаустрофобия, — призналась Эмилия, тяжело дыша. — Корсет… я не могу…

Даниэль быстро развернул ее к себе спиной, вспорол платье невесть откуда взявшимся кинжалом и перерезал шнуровку у корсета.

— Что здесь происходит?

Мартин вышел из столовой как нельзя вовремя. Эмилия с трудом переводила дыхание и прижимала к груди одежду, чтобы не остаться совсем голой.

— Ей нельзя носить корсеты, — мрачно сообщил Даниэль.

— Почему ты не сказала? — Мартин снял фрак и накинул его на плечи жены. — Пойдем, я провожу тебя.

— Никто не спрашивал, — огрызнулась Эмилия. — Спасибо, ваша светлость.

Даниэль молча поклонился и вернулся в столовую.

— Я не догадался, — удрученно произнес Мартин.

— Иди к черту, — устало ответила Эмилия.

Она подхватила шлейф платья, но не смогла удержать его, запуталась в подоле, споткнулась… и снова оказалась на руках у Мартина.

— Тебе нравится меня лапать? — спросила она, упорно делая вид, что ей все равно.

— Тебе нравится падать, — парировал он, улыбаясь кончиками губ.

— Милорд, вам помочь? — рядом с ними возник кто-то из слуг.

— Я сам, — раздраженно буркнул Мартин.

Он снова спрятался за маской лорда и отнес Эмилию в комнату. Горничные помогли ей переодеться в домашнее платье и оставили одну.

«Даже понарошку не могу нормально выйти замуж, — горько подумала Эмилия. — Ни свадьбы, ни кольца… голодная…» Она забралась на кровать и легла, обхватив руками подушку. Странно, что ее не переодели ко сну. Господа аристократы еще что-то планируют на сегодня? Она зевнула и закрыла глаза.

Уснуть не удалось. В комнату ворвался Даниэль, велел вставать и идти за ним. Эмилия послушно поплелась следом, проклиная тот час, когда решилась подписать контракт.

Даниэль привел ее в кабинет Мартина. Муж вежливо поднялся ей навстречу, усадил на диван и, словно волшебник, сдернул белую салфетку с подноса, стоящего на столе. Эмилия чуть слюной не подавилась. Наконец-то она может поесть! Жареные колбаски, теплые лепешки, начиненные паштетом, тонко порезанное мясо, тушеные овощи… Мартин сам наполнил тарелку и подал ее Эмилии.

— Предлагаю забить на этикет и расслабиться, — весело сказал Даниэль, открывая бутылку коньяка. — У всех был тяжелый день, давайте просто отдохнем, без всех этих… — он взмахнул рукой, — условностей. Поедим, как нормальные люди, выпьем…

— Я не пью, — запротестовала Эмилия, когда Мартин протянул ей наполненный бокал.

— Чуточку, чтобы отпустило, — предложил он.

— Нет.

— А на брудершафт? — коварно спросил Даниэль. — С Марти ты на «ты», я тоже хочу.

Ему Эмилия отказать не смогла. Они выпили, ей полегчало. Словно ослабла тугая пружина, скручивающая внутренности. И Даниэль уже не казался холодным и жестоким, а Мартин — отстраненным и чопорным.

Они ужинали, весело болтали о всякой ерунде — о любимых фильмах, о музыке, об интересах и увлечениях, — травили анекдоты по очереди, говорили тосты и пили коньяк.

Эмилия пила мало, но ее быстро разморило после всех дневных потрясений. Она наелась, ей было спокойно и уютно, вот только очень хотелось спать. И она уснула, приткнувшись к теплому плечу мужа.

Глава 7 «А ПОУТРУ ОНИ ПРОСНУЛИСЬ…»

Пробуждение было отвратительным. При малейшем движении в голове плескалась адская боль, во рту пересохло, тело ломило. Мартин со стоном перевалился на другой бок, пошарил рукой по прикроватному столику и нащупал пакетик с порошком. Теперь предстояла задача посложнее — дотянуться до стакана с водой, приготовленного заботливым камердинером, и растворить лекарство. Он с трудом приоткрыл один глаз, сфокусировал зрение и обнаружил, что стаканов два, и на столе лежит еще один пакетик.

Дьявол, неужели их с Даниэлем сгрузили в одну кровать?!

Осторожно, чтобы не тревожить больную голову, Мартин сел, высыпал порошок в воду и залпом выпил лекарство. Неплохо было бы полежать еще полчасика, но сначала нужно выпихнуть из постели Даниэля. И не забыть устроить разнос слугам. Совсем обнаглели! У него в доме кроватей мало, что ли?!

Не оборачиваясь, Мартин осторожно встал. Полегчало. Пожалуй, до туалетной комнаты он дойдет, а потом разбудит брата.

Срочные дела… Вроде бы никаких срочных дел. Самое важное он вчера провернул — женился. Теперь Эмилия никуда от него не денется.

Эмилия…

Мартин подумал о жене, и на душе потеплело. Маленькая девочка с золотыми волосами. Красивая. Забавная. Искренняя. Вчера выдался тяжелый день. Сегодня нужно будет рассказать ей все, как есть. И уделить побольше времени, раз уж планы поменялись. Он плеснул на лицо холодной водой и вернулся в спальню. Может, самому перебраться в другую комнату и вздремнуть еще немного?

С неодобрением взглянув на огромную двуспальную кровать, Мартин остолбенел. Он ожидал увидеть спящего Даниэля, однако его там не было.

Длинные золотистые волосы. Округлое девичье плечо. Кружевная ночная сорочка. Эмилия лежала к нему спиной, обхватив руками подушку. Одеяло сбилось. Сорочка задралась до пояса, обнажив изящные ножки, стройные бедра и круглые ягодицы. Одну ногу Эмилия поджала, отведя ее вперед, и Мартин, как завороженный, пожирал глазами восхитительное тело своей законной супруги.

Он, конечно, помнил, что напился как свинья, однако перед этим отнес Эмилию в ее собственную спальню. Как потом добрался до кровати — ему неведомо. Но его маленькая жена тут — почти обнаженная, спящая, желанная. Она сама пришла к нему ночью? Дьявол! Между ними что-то…

Кретин! И почему он поддался на уговоры Даниэля и напился? В первую брачную ночь!

Так потому и напился, что был уверен — ему ничего не обломится. Выходит, ошибался.

Мартин нервно облизал пересохшие губы и шагнул вперед. Голова, успокоившаяся было после лекарства, снова закружилась. Дьявол! Он хочет эту женщину. Взять бы ее спящую, мягкую, податливую. Заставить трепетать и умолять о пощаде.

Нельзя. Она маленькая и беззащитная. Пусть он не помнит, как они любили друг друга ночью, но не хочет видеть страх в ее глазах. Значит, он будет нежен и заботлив.

Мартин сглотнул и осторожно лег рядом с Эмилией, подперев рукой голову. Погладил жену по волосам и отвел прядь, оголяя шею. Поцеловал ямочку над ключицей. Прислушался. Жена дышала ровно. Спит. Он огладил плечо, стаскивая вниз бретельку ночной сорочки, обнажая грудь. Круглая, как яблочко, крепкая, как раз под размер его ладони. Потом скользнул рукой ниже, на ягодицу, слегка сжал ее пальцами, провел ладонью по изгибу бедра.

Сердце забилось быстрее, в паху нарастала приятная тяжесть. Мартин перевел дыхание и снова склонился над женой, едва коснулся губами ее щеки, погладил плоский живот. Эмилия зевнула и перевернулась на спину, потянулась к Мартину, обвила руками за шею. Он прижал ее к себе и поцеловал в губы — властно и требовательно, проникая языком внутрь.

Эмилия жарко ответила на поцелуй, от чего Мартин пришел в восторг, а потом вдруг забилась, пытаясь вырваться.

— Отпусти! — завизжала она и больно стукнула его коленом в бедро.

Мартин скривился и откатился в сторону.

— Ты… ты… — Эмилия спрыгнула с кровати, путаясь в ночной сорочке. — Как ты мог! Ты обещал! Убирайся! Ох… — Она вдруг пошатнулась и схватилась за виски.

Мартин хмурился и тяжело дышал, раздувая ноздри. Он не пытался прикрыть свою наготу и отметил, что Эмилия с любопытством рассматривает его тело, даже мучаясь от головной боли. Со сна она приняла его за другого. За того, кого она любит? Но если она так испугалась, значит, ночью между ними ничего не было. Или она тоже ничего не помнит. И как она тут оказалась?

— Между прочим, это моя спальня, — сообщил он, ухмыляясь. — Ты ходишь во сне?

— Я? — Эмилия растерялась, осмотрелась, и на ее щеках вспыхнул румянец. — Нет, я… Тогда уйду я.

Она сделала несколько неуверенных шагов по направлению к двери, побледнела и закрыла руками рот. Мартин вскочил и подтолкнул ее к ванной комнате. Пока за дверью лилась вода, он развел второй порошок и протянул стакан Эмилии, как только та вернулась в спальню.

— Что это? — подозрительно спросила она.

Запах его любимого мыла с лакрицей приятно кружил голову. Полупрозрачная кружевная сорочка позволяла любоваться изгибами девичьего тела. Как же он хочет овладеть ею, сделать по-настоящему своей!

— Лекарство, — лаконично ответил Мартин.

— Алкозельцер? — сморщила нос Эмилия.

Если рассказать про магический порошок от похмелья, она не поверит. Еще и посмеется.

— Нет. Мне из-за границы привезли, — соврал Мартин. — Пей, быстро поможет.

Она не стала ломаться и осушила стакан, а потом смущенно произнесла, вытирая рукой мокрые губы:

— Я там… халата не нашла. Мне как отсюда выйти?

— Оставайся, — предложил Мартин и тут же добавил, предупреждая отказ: — Полежи немного. Я тебя не трону. Голова пройдет, горничные принесут твою одежду. Это нормально. Ты же теперь моя жена.

«Легко сказать „не трону“! Попробуй, сдержи обещание, когда хочется не просто тронуть, а зацеловать ее всю, от макушки до пяток, попробовать на вкус ее кожу, услышать, как она стонет от наслаждения».

Эмилия неожиданно послушалась.

— Не хочешь одеться? — спросила она, натянув одеяло до самого носа.

Мартин молча обернул вокруг бедер тонкое покрывало, взяв его с банкетки, и уселся почти рядом с Эмилией, подложив под спину подушки.

— Легче?

Неуверенный кивок Мартин уже понял, как она оказалась в спальне. Коварный Даниэль напоил обоих и обеспечил иллюзию первой брачной ночи. Что ж, возможно, он поступил правильно. Но как же хочется, чтобы все было по-настоящему! В паху сладко тянуло, тело требовало продолжения.

— Может, массаж? — предложил Мартин.

«Я не обижу, доверься мне».

Эмилия кивнула, словно услышав, и приподнялась:

— А как…

— Головой сюда. — Он ловко выдернул из-за спины подушку и положил ее на колени.

Приятно. Мягкими надавливающими движениями Мартин массировал виски, лоб, затылок. Он чувствовал, как Эмилия расслабляется, потом и вовсе нежится, наслаждаясь прикосновениями его пальцев. Осмелев, он ласкал ее уши, очерчивал линию подбородка, щекотал шею, оглаживал плечи. И она поддалась, растаяла, сама потянулась за лаской, откинула одеяло, бесстыдно выставляя себя напоказ.

Мартин слышал ее порывистое дыхание, ощущал едва заметную дрожь. Он и сам тяжело дышал, желая большего, но не спешил переходить к откровенным ласкам, разве что снова приспустил бретельку сорочки, обнажая грудь. Едва касаясь кожи, провел пальцем по границе темного ореола вокруг соска. Эмилия потянулась, сладко подрагивая.

— Пожалуйста… — прошептала она.

— Мм-м? — Мартин сделал вид, что не понимает, а сам словно случайно коснулся самой вершинки груди.

— Ма-а-артин… пожалуйста…

Ее чувственность восхищала.

Эмилия вдруг перестала умолять. Она встала на колени, отбросила в сторону подушку, дернула покрывало, пытаясь добраться до желаемого. Мартин, улыбаясь, схватил ее за запястья и повалил на спину. Не отпуская рук, навис над ней, жадно поцеловал в губы. И отпрянул назад, опираясь на колени.

— Эми, моя маленькая Эми, какая же ты сладкая…

Мартин поднес к губам ее руку, попробовал на вкус ладонь, запястье, локтевую ямочку, нежную кожу над ключицей. Потом проделал то же самое с другой рукой. Потянул наверх сорочку, смял ее пальцами. Эмилия приподнялась, помогая ему, а потом обхватила за плечи, но он покачал головой:

— Нет, малышка, не торопись.

Сдерживаться было невыносимо трудно, но ему нравилось ласкать жену, нравилось касаться ее нежной бархатной кожи, нравилось, как она нетерпеливо извивается под ним и порывисто дышит.

Он спустился ниже и накрыл ладонями груди, набухшие, упругие, жаждущие ласки. Помял их пальцами, пощипал соски, припал губами к одному, вбирая его в рот, вырывая у Эмилии восторженный стон, потом — к другому.

— Моя сладкая, нежная…

— Больше не могу терпеть, Мартин… Пожалуйста!

Жалобный всхлип прозвучал лучшим в мире комплиментом. Пальцы погладили горячее лоно, словно невзначай задели чувствительный бугорок. Эмилия снова всхлипнула.

Когда он вошел в нее, обжигающе влажную и тесную, они оба были возбуждены настолько, что потеряли ощущение реальности. Единственное, что запомнилось, — это как Эмилия впилась ногтями в спину, достигнув пика, и как восхитительно тесно стало в ее лоне.

Очнувшись, Мартин обнаружил, что лежит на спине, а жена прильнула к нему, положив голову на грудь.

— Моя… — хрипло выдохнул он, целуя Эмилию в макушку.

— Мартюша, сыночек, ты уже проснулся?!

Громкий женский голос в соседней комнате заставил Мартина вздрогнуть, а Эмилию — приподнять голову и изумленно посмотреть на мужа.

— Мама, — шепотом объяснил он.

Забавно. Взрослый и сильный мужчина в ужасе уставился на дверь, как будто его застукали за чем-то непозволительным.

— Войдет? — уточнила Эмилия, с трудом сдерживая смешок.

— Нет, — Мартин выдохнул и откинулся на подушку, — но в покое не оставит.

— Мартюша! — Словно в подтверждение его слов в дверь постучали. — Я же слышу, ты не спишь!

— Но она знает, что я тут? — поинтересовалась Эмилия.

— Конечно, — фыркнул Мартин. — Потому и пришла. Ты смейся, если хочется. Сам знаю, это нелепо выглядит со стороны. — Он потянулся и обнял жену за плечи. — Матушка — это матушка. Она такая, какая есть. И бороться с этим бессмысленно.

— Сынок! Не заставляй маму ждать! — в дверь заколотили с удвоенной энергией.

Мартин издал тихий стон и сел:

— Надо выйти, она не отстанет. Оставайся тут, она хочет застать тебя в неловком положении, чтобы иметь преимущество.

— Да? — Эмилия вдруг широко улыбнулась. — А хочешь, будет наоборот? Ты не против?

Мартин скептически усмехнулся.

— Не веришь? Ложись! Я сама!

Он послушался. Сомнительно, что Эмилии удастся укротить матушку, но иначе придется вставать и разбираться с ней самому. А так хочется еще отдохнуть, поспать, хотя бы немного.

Эмилия спрыгнула с кровати, обернулась покрывалом, завязав концы узлом, взлохматила и без того спутанные волосы и на цыпочках подошла к двери.

— Мартюша! — взывали за ней с поразительным упорством.

Как смешно это звучало! Надо запомнить и при случае подразнить Мартина. А сейчас долой улыбку. Эмилия сделала серьезное лицо и резво выскочила за дверь.

Леди Айрин стояла прямо перед ней. Эмилия ожидала увидеть мамашу-наседку, полноватую, вульгарную, напористую, а оказалась лицом к лицу с высокой, статной, стройной женщиной в темном дорожном костюме. Почти точная копия Мартина, разве что глаза светлее. Черные волосы, уложенные в высокую прическу, еще не тронула седина, но морщинки на лице выдавали возраст. Эмилия отметила и спокойную красоту, и безупречный внешний вид. Вот только леди не удалось сохранить лицо. Еще бы! Вместо любимого сына перед ней предстала полуголая растрепанная девица.

— Доброе утро! — величественно произнесла Эмилия, приседая в реверансе. В покрывале это выглядело комично. — Леди Айрин, полагаю?

Матушка Мартина слегка кивнула, соглашаясь. Она рассматривала Эмилию с явной неприязнью.

— Я хочу видеть сына.

— Прошу прощения, мой муж спит. Я сообщу ему о вашем желании, как только он проснется. — Эмилия вежливо улыбнулась и нарочито поморгала. — Первая брачная ночь, знаете ли… Он устал.

Леди Айрин молчала, кусая губы.

— С удовольствием познакомилась бы с вами при иных обстоятельствах, однако вы так настаивали… — добавила Эмилия, не удержавшись от еще одной колкости. — С вашего позволения, я вернусь к мужу.

Не дожидаясь разрешения, она скользнула обратно в спальню. Кто бы мог подумать, что матушка Мартина — такая загадочная женщина. Внешность обманчива? Или это тоже предусмотрено правилами? Ох, загадок тут хоть отбавляй! И все чаще Эмилия забывала, что это игра.

Мартин спал, заложив руку за голову. Надо же! Не дождался. Она прислушалась — за дверью было тихо. Матушка ушла.

Красив, паршивец! Ни капли лишнего жира, сухие мышцы, широкий торс, крепкие бедра. Неужели она поддалась только из-за этого? Нет, было что-то еще. Желание, даже влечение, от которого просто сорвало крышу. Она жалеет? Нет, ничуть. Немного странно, что так быстро согласилась на близость. Эмилия встречалась со многими, но к телу допускала не всех. Сейчас же ей казалось, что все произошло естественно и закономерно.

— Чего стоишь? Иди ко мне. — Мартин проснулся так же неожиданно, как и уснул. Он похлопал по кровати рядом с собой. — Тебе удалось утихомирить матушку. Мне стоит тебя бояться?

Он шутил. Эмилия видела смех в его глазах. И не только смех — немного восхищения и толику обожания.

— Не думаю, — улыбнулась она в ответ. — К тому же я нажила себе врага.

Она не стала ложиться, лишь присела на краешек кровати рядом с Мартином.

— Матушка ничего тебе не сделает, ты под моей защитой.

— А Даниэль? — вырвалось у Эмилии.

— Что Даниэль? — тут же нахмурился Мартин.

— Он не будет… ну… — Эмилия замялась. — Приставать…

— А тебе хочется? — процедил Мартин, темнея.

— Вовсе нет! — возразила Эмилия. — Наоборот, я не хочу! И хочу знать, что могу рассчитывать на твою защиту, если его светлость вдруг захочет развлечений.

— Даниэль не будет тебя принуждать. С чего вообще такие мысли? — Он смотрел с подозрением.

— Так… На всякий случай.

И кто ее за язык тянул?

— А почему Даниэль герцог? — спросила Эмилия, чтобы поменять тему разговора. — Он же младше тебя?

— Он мой кузен, сын старшего брата отца. Титул выше, владения больше. Воспитывался в нашей семье после того, как его родителей убили. Тебя это интересует?

Эмилию обижал сухой тон Мартина. Как будто не он совсем недавно любил ее на этой огромной кровати. И чего такого она спросила?

— Прости, я больше не буду задавать ненужных вопросов. — Она встала и направилась к выходу.

— Куда?

— Попрошу кого-нибудь из слуг позвать моих горничных с одеждой.

— Не смей показываться слугам в таком виде.

— Но как…

— Я сам!

Сам так сам. И незачем на нее орать. Эмилия надулась и уселась на банкетке. Мартин сделал вид, что не замечает ее настроения, и лишь после того, как надел штаны и отдал необходимые распоряжения, примостился рядом.

— Ты была довольна нашей близостью.

Он не спрашивал, утверждал. Эмилия не хотела отрицать очевидное и согласно кивнула.

— Ты будешь жить в моих покоях.

На этот раз Мартын, пожалуй, интересовался ее мнением.

— Да.

— И никаких заигрываний с другими мужчинами, поняла? — Он взял ее за подбородок, заставляя посмотреть в глаза. — Пока ты моя жена, ты только моя. Понятно?

Эмилия сердито вырвалась. Ей не нравился тон Мартина. Она и не собиралась прыгать по чьим-то постелям. Но она не рабыня, даже по договору.

— Эми… — Мартин смягчился, видимо, почувствовав, что перегнул палку. — Я просто не хочу, чтобы ты…

— Поняла! — перебила его Эмилия. — Я буду выполнять условия договора и не собираюсь удовлетворять свои эротические фантазии с другими мужчинами. Этого достаточно? Или еще одну бумагу подписать?

— Вполне.

В дверь постучали. Пришла горничная с халатом для Эмилии.

— Я зайду за тобой, — сказал Мартин. — И пойдем знакомиться с матушкой и сестрами.

Глава 8 МАТУШКА И СЕСТРЫ

Эмилия снова пребывала в растрепанных чувствах. Мартин, нежный и ласковый в постели, стал совершенно невыносим, как только вспомнил, что он лорд. Зачем вся эта декорация, если ему не нравится игра? И вообще… игра ли?

Она видела Мартина в современной одежде, да и Даниэля легко представить в джинсах и майке. К слугам не присматривалась: и экономка, и дворецкий, и шеф-повар выглядели, как на экране телевизора, словно скопированные из какого-то исторического сериала, вроде «Аббатство Даунтон». А вот леди Айрин была настоящей. Эмилия не понимала, откуда это ощущение, но оно беспокоило. Впору вспоминать фантастические романы о путешествиях в прошлое. Нет, бред. Язык! Она прекрасно понимала всех обитателей особняка, и они понимали ее.

Вернувшись в покои, она приказала готовить ванну. Элис и с места не сдвинулась.

— В чем дело? — устало спросила Эмилия. — Отключили горячую воду?

— Нет, миледи.

— Тебе трудно? Я и сама могу. — Она решительно направилась в ванную.

— Нет, миледи! — горничная пришла в отчаяние.

— Что случилось? Только не говори мне, что вы моетесь два раза в год по особым праздникам! — рассвирепела Эмилия.

— Нет, миледи…

— Вчера мне казалось, твой словарный запас больше.

— Вы не успеете.

— О, уже лучше. И куда я не успею?

— На завтрак. Вернее, на поздний завтрак. Уже почти обед, но леди Айрин велела подавать завтрак через двадцать минут. Опаздывать нельзя. — Элис чуть не плакала и теребила край фартука.

— Ах, вот как… — протянула Эмилия. — Леди Айрин приказала. Не пойму только, ты-то чего трясешься? Опоздаю я или вообще туда не приду, тебе не все ли равно?

— Нет, — покачала головой Элис, — но я не должна…

Старшей горничной в комнате не было, а из слов Мартина Эмилия помнила, что этой девушке она имеет право приказывать. Отлично!

— Быстро говори, — топнула она ногой, сделав вид, что сердится, — а не то мужу пожалуюсь!

— За любое опоздание леди к назначенному времени наказывают горничных, — давясь слезами, вымолвила Элис.

— И как… наказывают?

— Вычитают из жалованья столько монет, на сколько минут опоздала леди.

— Приказ леди Айрин, полагаю?

Слух резануло слово «монеты», но Эмилия решила не обращать внимания на мелочи. Может, у них тут так принято евро называть. Элис кивнула, мол, леди Айрин. Кто бы сомневался!

— Готовь ванну, Элис, — вздохнула Эмилия. — Обещаю, тебя не накажут. И я надену то легкое платье в полоску, я видела в гардеробной. Не серое!

Что толку винить прислугу в корысти? Каждый зарабатывает, как может. Вдруг девушка копит деньги на учебу? Или у нее большая семья. Да не все ли равно! Эмилия не сомневалась, что Мартин не в курсе самодурства матушки. Он не был похож на скрягу.

Горничная то ли поверила, то ли поняла, что спорить бесполезно, и ушла в ванную. Эмилия выглянула в окно. Надо не забыть договориться о прогулках. Свежий воздух ей необходим. И зачем такой огромный парк, если не для прогулок? Для собак, вроде той, что сейчас несется по дорожке?

Она присмотрелась к псу. Да это чудище из лабиринта! Она отпрянула от окна, испугавшись… голограммы? Ее пытались убедить, что это голограмма! Переведя дыхание, Эмилия снова посмотрела вниз — никого. Показалось? К черту! Сегодня Мартину не удастся от нее сбежать. Слишком много вопросов накопилось.

Мылась Эмилия сама, неторопливо наслаждаясь процессом. И вода идеальной температуры, и ароматические масла, пенки, гели — есть из чего выбрать. Запахи все естественные, чистые, одно наслаждение. Несмотря на голод, она не спешила. Расчет оказался верен — Мартин не привык ждать, он вломился в ванную.

— Почему ты еще не готова?

Он хмурился, но Эмилия ласково улыбнулась в ответ:

— Не смогла отказать себе в удовольствии. Люблю чистоту, и ванна меня успокаивает. Ты же не против?

Она села и смахнула пену с груди. Розовая кожа, приятный запах. Ни один мужчина не устоит. Мартин шумно вздохнул и отвел взгляд.

— Я — нет. Но в доме есть установленные правила…

— Ты мне не говорил, — мягко упрекнула его Эмилия. — И представить не могла, что ты можешь оставить меня голодной. — Лишь бы не перестараться! Мартин не дурак, он распознает фальшь, если ее будет много. — Но даже если вопрос стоит так, я предпочитаю быть голодной, но чистой.

При последних словах Эмилия заставила голос задрожать — совсем чуть-чуть, для пущего эффекта. Как там говорят, ночная кукушка дневную перекукует? Вот и проверим.

— Поторопись, — хрипло попросил Мартин. Его тон стал мягче, да и в уголках губ появилась уже знакомая полуулыбка. — Опоздаем, ничего страшного.

Эмилия послушно встала:

— Подашь полотенце?

О, Мартин подал. И собственноручно завернул жену в теплую махровую простыню, вытащил из ванны и даже вытер, тщательно и нежно, с удовольствием прикасаясь к чистой распаренной коже. И все же не выдержал, мягко, но настойчиво поцеловал в губы, крепко стиснув руками соблазнительные ягодицы.

Эмилия ответила на поцелуй, а потом отстранилась и произнесла с легким смешком:

— Нет, не время. Разве что ты хочешь сэкономить еще пару монет мне на булавки.

— На булавки? — Мартин снова нахмурился, но лишь оттого, что ничего не понял.

— Как же… Минута опоздания — монета, вычтенная из жалованья Элис. Разве у тебя не так заведено?

— Кто тебе сказал? — Мартин выглядел ошеломленным, и Эмилия порадовалась, что не ошиблась в нем.

— Элис не жаловалась. Я пригрозила ей и вынудила рассказать, как в твоем доме наказывают за опоздания.

Да уж, Мартин дураком не был. Судя по тому, как менялось выражение его лица, ему не составило труда догадаться, о чем умолчала Эмилия.

— Ты считаешь меня жадным? — мрачно спросил он, подавая жене халат.

— Нет, — быстро ответила она. — Я удивилась, но…

— Но что?

— Кто я такая, чтобы судить о твоем поведении? — Она посмотрела на него так кротко, как только смогла. — Но я хотела попросить тебя…

— О чем?

— Пожалуйста, не наказывай Элис на этот раз. — Эмилия взяла мужа за руку. — Или забери эти… монеты из моего гонорара. Впредь я постараюсь быть аккуратнее со временем, обещаю.

Мартин закаменел лицом. Эмилия уже стала сожалеть, что выбрала такую тактику. Снова нацепил маску, не пробьешься! Но он вдруг расслабился и поцеловал ее в макушку.

— Ты очень добра, Эми, — тихо сказал он. — Я выполню твою просьбу.

— Спасибо.

Этот раунд она выиграла вчистую. Пойдет ли Мартин на конфликт с матерью или просто прикажет своему бухгалтеру выплачивать прислуге полную сумму — не важно. Главное, одним матушкиным правилом стало меньше.

В знакомую гостиную Эмилия вошла под руку с мужем. Леди Айрин восседала в кресле, как будто на троне. Она сменила дорожный костюм на домашнее платье, простое и элегантное. Прямая спина, бесстрастное лицо, но, казалось, все ощущали исходящее от нее недовольство. На стульях, рядом с ней, чинно сидели девочки. Эмилия поразилась, насколько молодо выглядели сестры Мартина.

Младшей, пожалуй, не было и пятнадцати, совсем еще ребенок с пухлыми щечками и лукавым детским взглядом. Старшей девочке не больше двадцати — свежая, изящная, юная, как только что распустившийся бутон. Сестры были похожи друг на друга: русые волосы, мягкий овал лица, крошечные курносые носы, глаза цвета гречишного меда. От матери им достались разве что скулы и форма губ. Эмилия прикинула в уме — Айрин, должно быть, родила их после сорока, и разница в возрасте со старшим братом — лет двадцать. И снова ее посетило нехорошее чувство, что это не условия игры.

Третья девочка, ровесница старшей сестры, видимо, та самая гостья, о которой говорил Мартин. Шатенка с мелкими, как у овечки, кудряшками, милым кукольным личиком и синими, как осеннее небо, глазами. Ее представили как Мередит Лесли.

Конечно, сначала состоялось официальное знакомство с матушкой. Обе, и леди Айрин, и Эмилия, сделали вид, что видят друг друга впервые. Старшая из сестер, Флоренс, одарила Эмилию угрюмым взглядом, зато младшая, Каролина, улыбнулась ей весело и ободряюще. Мередит выглядела обворожительно, но вела себя боязливо. Эмилия решила, что из-за Мартина. Тот сурово хмурил брови и изображал «виконта-владельца-Корнберри», тут любой с непривычки испугается.

В столовой состоялся второй раунд битвы «Невестка vs Свекровь». За завтраком матушка не морила дочерей голодом, никакого особого меню не было, хотя сама леди Айрин ограничилась салатом из овощей. Но когда дело дошло до чая и слуга поставил перед Эмилией точно такой же кофейник, как и перед Мартином, матушка позволила себе сделать замечание:

— Я не рекомендовала бы вам употреблять этот напиток, милочка.

Эмилия могла бы сослаться на разрешение мужа, но «милочка» тут же подстегнула ее на ответную месть. Она с удовольствием отпила свежий ароматный кофе и только потом произнесла, словно извиняясь:

— Увы, у меня не такое крепкое здоровье, как у вас, миледи.

— Вероятно, из-за кофе и переедания. — Холодный тон леди Айрин мог бы заморозить даже Снежную королеву.

Эмилия покосилась на Мартина. Тот смотрел в сторону, делая вид, что его это не касается, однако внимательно прислушивался к разговору. Как и девочки, которые не скрывали завистливых взглядов. Кофе определенно любили все.

— Чай в вашем доме подают в таких тонких и белоснежных фарфоровых чашках, миледи, что я не могу позволить себе пить чистый напиток, дабы не испортить цвет фарфора, — ответила Эмилия елейным голосом. — А с молоком не позволяет здоровье, у меня наследственная предрасположенность к образованию камней в почках.

Она заметила, как Мартин чуть не поперхнулся кофе. Да, игра на грани фола. Если матушка хоть немного сведуща в этом вопросе, то разоблачить Эмилию ей не составит труда.

— От чая с молоком образуются камни в почках? — переспросила леди Айрин растерянно, и Эмилия поняла, что снова победила.

— Конечно. Доказанный научный факт. В молоке же много кальция, а из кальция получаются очень твердые камни, если мешать его с чаем.

Спорное утверждение, из тех, что время от времени печатают в глянцевых журналах для недалеких домохозяек. На самом деле чай с молоком полезен, просто Эмилия его терпеть не могла. Однако, судя по ошеломленному лицу матушки, та поверила в байку.

— Значит, с этого дня вы будете пить только молоко, — объявила она дочерям.

— Ой, нет, что вы! — тут же воскликнула Эмилия. Еще не хватало, чтобы ее возненавидели за теплое молоко с пенкой. — Молоко усваивается только детьми, а взрослым оно даже вредно. Оно вызывает проблемы с желудочно-кишечным трактом.

— Пожалуй, с меня хватит. — Мартин встал из-за стола. — Матушка, уверен, Эмилия с удовольствием посвятит вас в подробности достижений современной медицины, как только освободится. А сейчас ее ждет портниха. Дорогая, если ты закончила, я тебя провожу. Фло, ты можешь заказать пять новых платьев взамен испорченного мною. Каро, не подпрыгивай на стуле, с тебя хватит и одного, у тебя их более чем достаточно. Эми?

— Я велела Глории начать с меня, — сухо объявила леди Айрин. — Мне нужно кое-что обновить в гардеробе.

— Я был бы благодарен тебе, если бы ты немедля послала ее к Эмилии, — бесстрастно ответил Мартин. — У нее нет своих вещей, они ей необходимы, я дал обещание. Спасибо, матушка. Эми, пойдем.

Эмилия поспешила покинуть столовую. Вот это да! А Мартин, оказывается, не подкаблучник. И вполне умеет настоять на своем, когда нужно. «Три — ноль» в ее пользу! И муж играет на ее стороне.

— Не люблю спорить с мамой, — неожиданно сказал Мартин, когда они почти пришли, — но иногда она становится совершенно невыносимой. Будь осторожна, она опытнее тебя.

Эмилия изумленно уставилась на мужа. Он раскусил ее игру с самого начала? И не возражал? Ох, сколько же в тебе сюрпризов, лорд Мартин!

— Ты останешься со мной? — спросила она. — Мне бы хотелось поговорить.

— Не сейчас. Я отъеду по делу, а вечером буду в полном твоем распоряжении, клянусь. Нам действительно нужно поговорить. Мне тревожно оставлять тебя одну с моими… родственницами. Но, надеюсь, пару часов ты выдержишь. Занимайся гардеробом, не стесняйся, заказывай все, что сочтешь необходимым.

Он поцеловал Эмилию в щеку и ушел.

Глория ждала в гостиной и заявила, как только Эмилия переступила порог:

— Я не портниха, я — модельер. И относиться ко мне попрошу соответственно.

Странное заявление, тем более что Эмилия не успела и рта раскрыть. Решив, что это науськивания леди Айрин, она промолчала. В конце концов, ей целый год придется пользоваться услугами Глории, и желательно одеваться удобно и стильно. В рамках «жанра», конечно.

Глория оттаяла быстро. Маленькая, юркая, она напоминала пчелку-труженицу. Выяснилось, что у нее свое ателье, где работают швеи и модистки. Эмилия разглядывала каталоги с рисунками, щупала образцы тканей, перебирала ленты и кружева. Глория составляла список необходимого, снимала мерки. Как только она поняла, что Эмилия разбирается и в фактуре тканей, и в цветовой гамме, и даже способна нарисовать эскиз необходимой модели, она перестала поджимать губы. Обе увлеклись настолько, что не заметили, как пролетело время.

Обед им подали прямо в комнату.

— Распоряжение милорда, — сказала Элис.

Эмилия почувствовала благодарность к мужу. В его отсутствие ей было бы совсем некомфортно в столовой с чопорными дамами. Перекусив, они с Глорией снова вернулись к обсуждению платьев и костюмов, но идиллию нарушила леди Айрин.

— Не понимаю, чем вы тут занимаетесь? — раздраженно спросила она, выхватывая из рук Глории блокнот со списком. — Между прочим, мы все ждем тебя одну.

Эмилия опешила от такой бесцеремонности. Глория же привычно закатила глаза.

— Миледи, у леди Эмилии большой заказ, — проворчала она.

— Она не леди! — отчеканила Айрин. — И никогда ею не будет.

— Счастлив тот мир, где статус определяют мозги, а не титулы, — произнесла Эмилия, ни к кому не обращаясь.

— Посмотрим, что тут у нас… — Леди Айрин сделала вид, что не слышала колкости, и стала изучать список. — Нет, слишком много, хватит и трех пар. Нет, двух, — она взяла карандаш и стала исправлять записи. — Нет, слишком дорогая ткань, возьми подешевле. Одного костюма для прогулок вполне хватит, и цвет возьми другой, неброский.

Эмилия молча сжимала кулаки. Начать спорить сейчас, при Глории? Запросто! Только она не сумеет переубедить леди Айрин, и получится знатный скандал при портнихе, не более. Мартину не понравится, и он встанет на сторону матери. Значит, нужно перетерпеть. Пусть говорит, что хочет.

— Миледи, милорд приказал выполнить любые распоряжения его жены, — попыталась возразить Глория. — И велел не ограничивать ее в праве выбора.

— Вот как? — Леди Айрин даже бровью не повела. — Ничего, я решу этот вопрос со своим сыном. А вам следует задуматься, стоит ли рисковать постоянными клиентами ради девушки, которой скоро тут уже не будет.

Ногти впились в ладони. Эмилия приказала себе терпеть. Ничего с ней не сделается, а Глории ни к чему страдать от самодурства леди.

— Сделаем так, как говорит миледи, — выдавила Эмилия.

Глория посмотрела на нее сочувствующе, но ничего не сказала.

— Эскизы, — потребовала леди Айрин.

Пересмотрев рисунки, она забраковала больше половины.

— Это моя невестка никогда не наденет, — отрезала она, разрывая бумагу на мелкие клочки. — Платья замужней женщины должны быть скромными.

От злости у Эмилии из глаз потекли слезы. Столько работы! Они обговаривали, рисовали, планировали, мечтали… И теперь весь пол усыпан мелкими обрывками, которые даже не склеить. Глория только горестно вздохнула.

— Убрать, — указала на пол леди Айрин, подозвав Элис. — Глория, за мной. Эмилия, в голубую гостиную. Живо!

Эмилия задохнулась от негодования. Мало того что испортила настроение, так еще и приказывает, как собачонке?! Ничего, она еще отомстит! Пусть сейчас счет «три — один», но все еще в ее пользу!

— Я бы послушалась, миледи, — тихо шепнула ей Элис, как только они остались одни. — Милорд и сам не любит, когда мы делаем уборку при господах. А в той гостиной сейчас только девочки, познакомьтесь с ними поближе, милорд любит сестер.

Она сильно смущалась, но Эмилия не стала сердиться и решила не пренебрегать хорошим советом.

Девочки занимались рукоделием. Мередит вышивала, Каролина вязала кружево, а Флоренс стояла перед мольбертом с кистью в руке.

— Эмилия, иди к нам, — обрадовалась Каролина, отложив нитки.

Мередит вежливо улыбнулась, оторвавшись от пяльцев. Флоренс даже не обернулась.

Эмилия подумала о красивом платье, испорченном во время свадьбы. Мартин сказал, что компенсирует потерю, но, возможно, для Фло оно имело какое-то особенное значение?

— Флоренс, я бы хотела извиниться. Мне жаль, что так вышло, с платьем.

— Картину тебе тоже жаль? — равнодушно спросила Флоренс, вытирая кисть тряпочкой.

— Картину?

— Ах, да. Такие мелочи, верно? Одной мазней больше, одной меньше! — Она наконец-то посмотрела на Эмилию, гневно и презрительно.

— Прости, — пробормотала Эмилия, вспомнив про картину, испорченную во время первого скандала с Мартином. — Я… я тогда… мне очень…

Черт, ей действительно неловко! Какой нелепой не была бы вещь, но если человек, создавший ее, вложил туда душу, а другой растоптал из-за глупого поведения… Это больно и несправедливо! Особенно для юной девушки.

— Отстань от Эмилии, Фло! — воскликнула Каро. — Она же нечаянно.

— Да что ты говоришь! — всплеснула руками Флоренс. — Замуж за нашего брата она тоже нечаянно вышла? После того, как нечаянно встретила его на улице своего развратного мирка?

— Фло, перестань… Мартин будет недоволен, не надо…

— Не смей мне говорить о том, что Мартин будет недоволен! — Флоренс топнула ногой. — Ему до нас и дела нет! Посмотри, как он носится с этой чужачкой. А нас с тобой матушка до сих пор розгой сечет, если мы опаздываем к столу! И он ни разу не заступился!

— Фло-о-о… — смущенно протянула Каролина, оглядываясь на Мередит.

— Ой, перестань, она знает. Думаешь, Мери приятно, что Мартин предпочел ей девицу из другого мира?

— Фло!

Эмилия слушала, как сестры ссорятся, и жалела, что пришла сюда. Пожалуй, Флоренс даже можно понять. Ее слова были полны горечи и обиды. И это очень пугало. Как и упоминание о «развратном мирке», а потом о «чужачке». Когда же она сказала о другом мире, и вовсе стало страшно. Это не было похоже на игру. И Эмилия предпочла бы получить объяснения от Мартина, которому доверяла больше, чем этим девочкам.

— Мы же обещали… — Каролина чуть не шикала, испуганно глядя на сестру.

Флоренс вдруг сникла, поежилась, но остановиться не смогла:

— Она все равно бы узнала. Подумаешь…

Надо было развернуться и бежать. Бежать отсюда, дождаться Мартина, вытрясти из него правду. Но вместо этого Эмилия спросила:

— Что от меня скрывают?

— Ты из другого мира, Эмилия.

Ей ответила Мередит. Сестры молчали, потупившись.

Они специально. Придумали глупость и пытаются убедить ее, что это правда. Всего лишь игра! Нет никакого другого мира. Есть кучка безумных ролевиков. Нет, секта. Точно, секта. И она отсюда выберется. Как хорошо, что контракт подписала не Милена. Она бы тут сгинула, сошла с ума. А Эмилия сильная, она сможет.

— Бред. — Эмилия растянула губы в улыбке. — Докажите.

Мередит встала, подошла к окну, откинула штору и поманила Эмилию:

— Посмотри.

Стемнело. На черном небе сияли две луны — синяя и зеленая.

— Иллюзия, голограмма, — упрямо сказала Эмилия, отворачиваясь.

— Ты второй день тут, не заметила короткой ночи? Она длится около пятнадцати минут. — Мередит снова взяла в руки пяльцы.

— Нет, не заметила.

Там, в лабиринте. Когда внезапно стемнело. Даниэль сказал, это аттракцион. Лгун! Или он говорил правду, ведь сегодня она ничего не заметила. Неужели так увлеклась разговором с Глорией?

— И что, тут говорят на том же языке, что и я? — Эмилия привела самый убедительный аргумент.

— У тебя на руке браслет, зачарованный на перевод, — обронила Мередит.

— Магия? Вы хотите сказать, тут есть магия? — рассмеялась Эмилия.

Флоренс протянула к ней руку. Над ладонью вспыхнул огненный шар.

— Фло… — Каролина дернула сестру за платье. — Прекрати.

— Это просто фокус, — прошептала Эмилия.

— Думай, что хочешь, — пожала плечами Флоренс. — Мы обещали брату не рассказывать тебе. Можешь нажаловаться, мне все равно.

Эмилия поняла: еще немного, и она точно сойдет с ума. В происходящее трудно было поверить. Не надо было верить. Но каким-то внутренним чутьем она поняла — ей говорят правду.

— Что здесь происходит? — строго спросила леди Айрин, появляясь в гостиной.

Еще и матушку она сейчас точно не вынесет. С нее хватит! Эмилия бросилась прочь из гостиной.

Глава 9 РАЗОЧАРОВАНИЯ

В кабинете Мартина было темно. Пошарив рукой по стене и не найдя выключатель, Эмилия на ощупь добралась до кожаного кресла с высокой спинкой, забралась туда с ногами и стала ждать.

Она пришла в себя уже на лестнице и пожалела о том, что испугалась и убежала. Никогда не бегала от проблем, не стоило и начинать. Даже если она тронулась умом, самое время успокоиться и подумать.

Сначала хотела вернуться к себе, но не была уверена, что свекровь оставит ее в покое. А если придет с нотацией? Лимит терпения на сегодня уже исчерпан, не стоит рисковать.

Эмилия выяснила, что Мартин так и не вернулся, и решила дождаться его в кабинете. Он запретил туда заходить? Отлично! Пусть попробует сделать ей замечание. Она ему все припомнит!

Глаза еще не успели привыкнуть к темноте, когда под столом кто-то завозился. Потом послышалось частое дыхание. Собака? Та, страшная, из парка? Испугаться не успела, зверь ткнулся мордой в колени, лизнул руку. Ласковый. Эмилия положила ладонь на лобастую голову, погладила. Чуть не укололась об острые шипы. Осторожно ощупала их, почесала у основания. Под пальцами ощущалась не шерсть, а мелкие пластинки. Чешуя? Зверь довольно заурчал.

— Маленький… — прошептала Эмилия, — тебе нравится…

«Маленький» оперся передними лапами на подлокотники кресла и от всей души лизнул девушку в щеку, потом сел на пол и положил морду ей на колени. Мол, чеши.

Так они сидели довольно долго. Эмилия постепенно успокаивалась, поглаживая теплого зверя. Что толку в пустых переживаниях? Если она сошла с ума и ей все кажется, то надо ждать, когда вылечат, и просто жить. Если все правда, то надо выживать. И для начала вытрясти из Мартина правду.

Обида была, чего уж там. Обвели вокруг пальца, как дурочку. А ведь она доверилась Мартину! Не устояла перед его обаянием, растаяла, расслабилась. И страх был. Зачем все? Почему именно она? Хорошо, не она, а Милена.

Из них двоих именно Милена увлекалась чтением фантастических романов. Эмилия заглядывала в них пару раз, от скуки. В основном же слушала восторженные пересказы. Сестра не раз повторяла, что не прочь была бы оказаться на месте героини, переместившись в какой-нибудь магический мир. Ох, получается, мечта сестры могла сбыться? И Мартин — это Миленина истинная пара?

Бред! Пусть параллельные миры существуют. Даже с магией! Но она скорее поверит в какой-нибудь ритуал, чем в предназначение. А ведь она еще и контракт подписала! Вроде бы не кровью, и то хорошо. И братцы на демонов или вампиров не похожи. Хотя что она понимает в этих демонах и вампирах! Нормальные люди так подло не поступают!

«Ничего, Мартюша, — думала Эмилия, распаленная обидой и страхом, — явись только. Еще посмотрим, кто у кого крови попьет!»

И, как по заказу, в кабинете стало светло.

— Джек, ко мне! — рявкнул Мартин с порога.

Свет ударил по глазам, и Эмилия прикрыла их рукой. Зверь поднял голову с теплых колен и недовольно заворчал. Мол, какое «ко мне»? Мы так хорошо сидим. Но послушно подошел к хозяину.

Щурясь, Эмилия наконец-то рассмотрела зверя. Огромный, массивный, чешуйчатый, с шипами. Пожалуй, ближе всего к собаке, но размерами больше дога. Мартин стоял в дверях — растрепанный, немного испуганный, настороженный. В руках он сжимал корзинку, накрытую платком. В кабинет протиснулся еще один зверь, чуть помельче.

— Леди, фу! — произнес Мартин, не отрывая взгляда от Эмилии.

Леди? Значит, девочка. У нее был рыжий окрас чешуи, в отличие от темно-шоколадного Джека.

— И вообще, брысь отсюда оба, — велел Мартин. — Хотя нет, стойте.

Звери замерли перед хозяином, подергивая шипастыми хвостами. Мартин сунул им под нос корзинку, приподняв платок.

— Свой. Не жрать! Охранять. Понятно?

Звери нюхнули и обиженно отвернули носы. Мол, чего это сразу жрать? Ясное дело, своих не трогают.

— А теперь брысь. На место.

Джек и Леди наперегонки бросились в коридор. Мартин закрыл за ними дверь и поставил корзинку на пол. Эмилии было любопытно, кто в корзинке, но она молчала.

— Пес тебя не поранил? — Мартин приблизился. — Ты сильно испугалась?

Эмилия отрицательно покачала головой. Пес? Значит, так тут выглядят собаки. Или переводчик выбрал наиболее подходящее по смыслу слово. Мартин сел на корточки рядом с креслом и взял ее за руку. Она вырвалась, встала и отошла к окну. Никаких нежностей, пока она не получит объяснения. Да и потом еще подумает!

Вздохнув, Мартин поднялся и присел на краешек стола.

— Я не хотел, чтобы ты так обо всем узнала, — сказал он. — Но я рад, что ты… — Он запнулся.

— Не бьюсь в истерике? — холодно спросила Эмилия.

— Не плачешь… — выдавил Мартин. — Присядь, я…

— Постою.

— Хорошо. Этот мир называется…

— Нет! Давай без этих подробностей!

— Почему? — опешил Мартин. — Мне показалось, ты хочешь знать…

— Я хочу знать, почему тут оказалась. Почему ты меня обманул. Зачем женился на мне. Что тебе от меня нужно. И собираешься ли ты возвращать меня обратно. — Эмилия старалась держать себя в руках, но распалялась все больше и больше. — И ничего не хочу знать об этом мире! Потом окажется, я так много знаю, что меня проще прибить, чем отпустить. Или, того хуже, памяти лишить!

Мартин с трудом удержался от смешка. Он вполне понимал чувства Эмилии, но ее последние слова были наивны и глупы. А она заметила промелькнувшую улыбку и рассердилась.

— Тебе смешно? Смешно, да? — Она подскочила к нему и толкнула в грудь. — Ты так от скуки развлекаешься?

Мартин даже не покачнулся. Он стоически вытерпел еще одну атаку, а потом сгреб Эмилию в охапку и прижал к себе. Она вырывалась и пиналась, но потом все-таки затихла и жалобно всхлипнула. Нет, не заплакала, но успокоилась и обняла Мартина за талию. Он осторожно коснулся губами ее макушки.

— Попробуем еще раз? — мягко спросил Мартин.

Эмилия согласно кивнула.

— Все, с чем ты тут столкнулась, — правда. — Мартин тщательно подбирал слова, чтобы не ошибиться снова. — Семья, титулы, образ жизни… Не игра, по-настоящему Ты мне очень нужна. И я клянусь, ты в полной безопасности.

— Зачем нужна?

— Только как жена. Через год мы разведемся, и я верну тебя домой. Все, как в договоре.

Эти слова неожиданно резанули такой болью, что Эмилия с трудом перевела дыхание.

«Только как… Я верну тебя домой… Как в договоре…»

«А ты думала, он скажет, что полюбил тебя с первого взгляда? И украл, как добычу?»

«Глупости…»

«Тогда почему тебе больно? Ты дала согласие. Какая разница, тот мир или этот?»

«Он меня использует. Просто использует…»

«А ты хочешь, чтобы любил?»

— Эмилия, что с тобой?

Голос Мартина звучал словно издалека, пробиваясь сквозь гул в ушах.

— Все… в порядке… — Она отстранилась. — Я задыхаюсь, когда нервничаю. Это… неопасно.

— Эми…

Она покачала головой, отошла и опустилась на диван:

— Продолжай. Почему именно я?

— Тебя нашел Даниэль, — Мартин сел рядом, не делая попытки прикоснуться. — Я согласился, потому что находился в безвыходном положении.

Даниэль. Снова опасный Даниэль. Его светлость Даниэль, чтоб ему в аду гореть! И что такого он разглядел в Милене? Почему подсунул братцу, как палочку-выручалочку?

— Мы с братом мироходцы, — продолжал тем временем Мартин. — Редкое умение, нас всего около сотни во всем мире. В нашей стране лишь в трех семьях рождаются дети со способностью переходить границу.

— Так ты могущественный маг? — тихо поинтересовалась Эмилия.

— Нет, как раз наоборот. У меня нет способности к магии, магов граница не пропускает. Вероятно, чтобы не нарушать равновесие между нашими мирами, не влиять на ход событий.

— Интересное ограничение. А какая она, эта граница? Как ты перемещаешься?

— Я не знаю, как она выглядит, Эми. Мне достаточно лишь желания. И иногда мне кажется, граница живая. Она никогда не пропустит человека с дурными мыслями. Поэтому ваш мир невозможно захватить и поработить.

— Были желающие?

— Не без этого. Жажда власти в природе людей…

— А вы люди? Ты человек?

— Д-да… — Мартин взглянул недоуменно. — А разве не видно?

— Откуда я знаю. — Эмилия пожала плечами. — Может, демон какой. Или оборотень.

— Угу. Вампир… — Мартин не выдержал и засмеялся. — Прости-прости, не хотел. Нет, Эми, тут нет эльфов или вампиров. Только люди. Наши миры во многом схожи. Отличия в деталях. У нас есть магия, у вас более развиты технологии. Отсюда различия в политическом устройстве. Есть растения и животные, которые существуют только у вас или только у нас. Разные языки, конечно. А еще мы любим подглядывать и копировать что-то удачное, подходящее и для нашего мира. Например, моду.

— А от нас к вам ходят?

— Нет. Самостоятельно с вашей стороны никто не может перейти. Но граница может пропустить того, кого хочет перенести мироходец. Если он подходит.

— То есть я подходила?

— Да.

— И как вы это определили?

— Рядом с тобой граница истончена. Это… — Мартин задумался, — это на уровне ощущений. Не могу объяснить. Любой из нас чувствует, кого можно попробовать провести через границу.

— Таких много?

— Я других не встречал. Даниэль тоже.

Их как минимум двое. Даниэль увидел Милену в клубе, почувствовал… что-то там. А потом Мартин учуял то же самое рядом с ней, Эмилией. Да уж, влипла, так влипла.

— Хорошо. — Эмилия старательно расправляла складочки на платье, делая вид, что ей все равно. — Почему же тебе приспичило искать жену в нашем мире? Или идея Даниэля?

— Даниэля. — Мартин помрачнел. — Идея его, но решение принимал я. У лорда-мастера ордена мироходцев должна быть жена, по регламенту. Я дотянул до последнего, отведенный срок истекает через три дня. Но теперь у меня есть ты.

— Сроком на год? — как можно равнодушнее спросила Эмилия, хотя внутри у нее все снова клокотало.

— Потом можно развестись и целый год искать новую жену.

Она была слишком поглощена своей обидой, чтобы заметить, как тяжело даются Мартину признания. Он тоже старался казаться равнодушным и бесстрастным.

— И что же, в этом мире невесты закончились? — Теперь Эмилии хотелось как можно больнее уколоть Мартина, задеть, обидеть, пусть только словами. Как он мог так поступить с нею! — Твоя драгоценная матушка привезла тебе Мередит. Она красива и куда моложе меня. Или у тебя какой-то изъян, о котором знают все местные?

Мартин дернулся, как будто его ударили.

— В этом мире слишком много девушек, желающих получить в мужья виконта Мартина Стивенса, — ответил он холодно и с горечью.

— О, так ты не только знаменит, но еще и богат?

— Причем в обоих мирах. И предпочитаю платить наемной жене заранее обговоренную сумму, а не делить имущество напополам после развода.

Он снова сделал ей больно. Эмилия надеялась, что ей удастся разозлить Мартина, ужалить его оскорбительными намеками, а вместо этого пострадала сама. Вернее, пострадала ее гордость.

Эскорт-девушка, с заранее назначенным гонораром. И секс-услуги в качестве бонуса.

«Браво, Эмилия! Да ты теперь элитная проститутка».

«Мне показалось…»

«Тебе показалось!»

«Он об этом пожалеет».

— Эми? Может, вызвать тебе врача? У тебя губы синеют, когда ты так дышишь. И пальцы ледяные…

Мартин снова сжимал ее руки в своих ладонях.

— Медицинская страховка входит в пакет услуг? — Эмилия не желала, чтобы ее жалели. — Недальновидно. Если жена умрет, долгожданная свобода наступит раньше.

— Ты такая же, как и все, — буркнул Мартин, отпуская ее и отворачиваясь.

— Хочу вернуться домой. Немедленно!

Эмилия решила, с нее хватит. Черт с ними, с деньгами. И пусть Миленин благодетель хоть задохнется от негодования. Она ни за что тут не останется. Пусть Миленку забирает, раз ее выбрали! Они все равно похожи, как две капли воды, никто не отличит. И не стыдно ей за эгоизм! И пусть она сама захотела! Чурбан Мартин ее достал, хватит! Сказать, что она такая, как все? Это он зря!

— Это невозможно.

Мартин встал и подошел к столу. Открыл ящик ключом, выуженным из кармана, повозился с каким-то замком и достал папку с бумагами.

— Вот тут копия контракта, который ты подписала. — Он швырнул папку ей на колени и вернулся за стол. — Дословный перевод.

Эмилия достала бумаги. С первых же строк она поняла — документ вовсе не тот, что она видела в кафе на Петровке, но внимательно прочла все до конца.

— Я это не подписывала.

— На подлиннике подпись настоящая. Любая экспертиза подтвердит.

— Я это не подписывала!

— По сути тут все то же самое.

— То же самое? — взвилась Эмилия. — То же самое?! Да это практически рабство! Я добровольно согласилась подчиняться законам твоего мира? Я отказалась от права голоса при решении спорных вопросов? Я должна слепо подчиняться мужу, не требуя объяснений?

— Ты ничем не рискуешь, — сухо ответил Мартин. — Это только чтобы защитить тебя. Или я похож на того, кто будет издеваться над женой?

— Ты солгал! — Эмилия не кричала, но задыхалась от ярости. — Я оспорю этот документ в суде. Ты обманом заставил меня подписать его!

— У тебя никто не примет иск. А если бы и принял, ты ничего не смогла бы доказать.

Мартин невольно залюбовался женой. Пусть разговор неприятен, но она не рыдает, а негодует. К слову, справедливо негодует. Сейчас она не понимает, что он не собирается злоупотреблять властью. Не верит ему. Потом смирится и поймет — это хорошая работа. Всего-то год пожить в роскоши, не вставать утром на работу, ничего не делать, ни о чем не заботиться, а в итоге получить такую сумму, что хватит на всю оставшуюся жизнь.

А ведь хороша — глаза блестят, раскраснелась. Может, сменит гнев на милость, когда немного успокоится и подумает?

— Обманщик! — Эмилия поняла, что проиграла. Она застряла в этом мире на год, и никто ей тут не поможет. — И ты, и твой сладкий Даниэль.

Мартин решил, что самое время отвлечь жену подарком, который он принес. Это из-за него он так задержался. Если бы не болтливость Фло, разговор сложился бы по-другому. Эми не смогла бы устоять. Может, и теперь подарок изменит ее настроение?

— Эмилия, ты расстроена, — произнес он терпеливо и пошел за корзинкой, — но поверь, ты не пожалеешь о времени…

— Уже жалею, — перебила его Эмилия.

Мартин не стал продолжать. Что толку уговаривать глупую женщину? Хочет обижаться — пусть обижается. Жаль, он считал ее умнее. Но платок все же снял и протянул корзинку Эмилии:

— Держи, это тебе.

— Что? — спросила она подозрительно. — Мне ничего от тебя не ну…

Тут она опустила взгляд и замерла. Мартин снисходительно улыбнулся. Еще бы! Перед этим зверьком ни одна женщина не устоит! Тем более, из другого мира, где о таких только мечтают.

В корзинке спал детеныш дракоши. Не дракона, таких огромных зверей в их мире нет. Разве что в мифах, как и в мире Эмилии. Маленькие зверьки походили на драконов внешне — мордочка, чешуя, крылья, хвостик, рожки. А еще у них была полоска шерстки, густая и мягкая, от лба до основания хвоста, вдоль позвоночника. Взрослые особи едва достигали размеров земного питбуля, а малыши были похож на котят, милых и ласковых.

Дорогое удовольствие. Но о деньгах Мартин не думал. Он посетил несколько питомников, прежде чем нашел подходящего дракошу. Такого же золотистого, как цвет волос его Эмилии. И недавно рожденного, чтобы быстрее привык к хозяйке. Правда, и возни с ним больше — выкармливать по часам, купать, выгуливать. Но у них есть слуги, да и дражайшей супруге будет чем заняться.

— Как ты мог?!

С лица Мартина сползла довольная улыбка. Эмилия не выглядела счастливой, наоборот, теперь ее глаза были полны слез.

— Что не так?

— Ты… ты… ты просто чудовище… — Она еле сдерживалась, чтобы не заплакать.

— Эмилия, о чем ты? Это всего лишь зверек, как кошка… Он тебе не понравился?

— Ты тупое чудовище, — констатировала Эмилия. — Сколько лет они живут?

— Долго, — растерялся Мартин, — около пятидесяти, кажется.

— А меня через год тут не будет. И, насколько я понимаю, забрать его с собой мне не позволят. Надо было дарить его той, кого полюбишь настолько, что не выбросишь из дома через год.

Давно Мартин не чувствовал себя таким идиотом. И ведь не возразишь. Очень по-женски, но ведь она и есть женщина. Хотел как лучше, а получилось…

— Ладно, — равнодушно произнес он. — Отдам сестрам, они давно просили.

Эмилия вскинула голову, расправила плечи и вышла из кабинета, громко хлопнув дверью.

Глава 10 ПЕРЕМИРИЕ

Этого еще не хватало! Хлопать дверью у него перед носом? Да еще дверью его собственного кабинета? Будь проклят тот день, когда он поверил Даниэлю! Понять женщину — все равно что научиться летать. Невозможно! Они все одинаковые, в обоих мирах. Послушная и кроткая? Ха!

Мартин рыкнул, подхватил корзинку с зверенышем и устремился за женой. Ей придется его слушаться. Иначе… иначе…

— Иначе что? — услышал он дерзкий голос Эмилии. — Будете сечь меня розгами, как дочерей?

— Надо же, нажаловаться они успели. Не стоит лезть не в свое дело, милочка.

А это матушка. Мартин замер, прислушиваясь к разговору. Как удачно, что его не видят.

— Мне искренне жаль ваших девочек, — отчеканила Эмилия. — Но вы абсолютно правы, это не мое дело. Однако и вам не стоит лезть в мою личную жизнь.

— В этом доме я хозяйка.

— На здоровье! Только не нужно указывать мне, что делать и как одеваться.

— Твои легкомысленные платья…

— Это мои легкомысленные платья. Мои! Понятно вам? Пусть Мартин решает, что мне можно, а что нельзя!

— О каких платьях речь? — Мартин подошел поближе, обнаруживая себя. Спор двух женщин может длиться вечно. А когда одна из них матушка, спор может перерасти в грандиозный скандал. Ему ли не знать. — Эмилия?

— Спроси у леди Айрин, что она сделала с моими эскизами, — вызывающе ответил жена.

— Порвала в мелкие клочки, — с удовольствием произнесла матушка. — Мартин, твоя жена, как уличная девка…

— Уличная девка? — взвилась Эмилия. — По-вашему, у меня вкус как у уличной девки?!

— Хватит! — рявкнул Мартин. — Эмилия, в спальню, живо! В нашу!

Последнее уточнение понадобилось, потому что Эмилия, подобрав юбки, побежала вниз по лестнице. Впрочем, она все равно не послушалась. Пришлось догонять и хватать в охапку.

— Пусти…

Вопреки ожиданиям, Эмилия не сопротивлялась и не вырывалась. Она выглядела измученной, а в глазах стояли слезы. Мартину даже стало стыдно — столько всего свалилось на бедную девочку. Не каждый мужчина выдержит. Еще и матушка в придачу. А еще он вдруг понял, что не может долго злиться на жену. Достаточно лишь этого изумрудного взгляда, и он готов прощать ей все женские глупости.

— Эми, пожалуйста, — попросил он. — В нашу спальню и дождись меня. Хорошо?

Она судорожно перевела дыхание, но согласно кивнула.

— И звереныша возьми. — Он все же всучил ей корзинку.

Взяла и послушно ушла в сторону спальни. Мартин проводил ее взглядом и только потом обернулся к матушке:

— Нам надо поговорить.

Давно пора. Он и так слишком долго откладывал этот разговор. То времени нет, то настроения, то возможности. Сейчас тоже неподходящий момент, но тянуть дальше нельзя. Если матушка допекла Эмилию в первый же день знакомства, то каково его сестрам? Он плохой брат и совсем о них не заботится.

В кабинете все еще пахло ландышами. Неожиданно приятно, что Эмилия выбрала этот аромат, ему он тоже нравится. Но сейчас лучше не думать о жене. Матушка. И, как ни подбирай слова, начинать все равно придется с плохого.

— Мартин, я тобой недовольна.

Леди Айрин всегда знала, что лучшая защита — нападение.

— Вот как? — Мартин откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди.

— Зачем ты женился на этой развратной девице из чужого мира? Я привезла тебе хорошую невесту, из нашего круга.

— Очередную наивную охотницу за моим состоянием? Спасибо, матушка. Меня уже давно не интересуют невесты «из нашего круга». Попроси Мередит уехать. У меня уже есть жена, наш брак официально зарегистрирован.

— Я не могу выгнать ее. Это неприлично!

— Хорошо, пусть погостит столько, сколько позволяют приличия.

— Мартюша, сынок, — леди Айрин решила попробовать иначе, — ты думаешь, с девушкой из другого мира будет иначе?

— Я думаю, это не твоя забота, мама.

Леди Айрин вспыхнула и прикусила губу, но Мартин слишком хорошо изучил все матушкины приемы, поэтому поспешил пресечь новую попытку увести разговор в сторону.

— Я решил освободить тебя и от забот о сестрах.

— Мартин, надеюсь, мне послышалось. — Матушка мгновенно подобралась и вскинула подбородок.

— Не послышалось, — недобро усмехнулся Мартин. — Позволь напомнить, я их официальный опекун и имею полное право решать, что для них лучше.

— И что же… по твоему мнению… лучше? — Леди Айрин задохнулась от негодования, но все еще держала лицо.

— Каролине нужно учиться. У девочки талант, между прочим, доставшийся ей в наследство от отца. Флоренс самое время выйти замуж. Уверен, в городе у нее от поклонников отбоя не было. Я поговорю с ней, узнаю о ее симпатиях. В любом случае им обеим пора привыкать к самостоятельности.

— Мартин! Думай, что говоришь! Прояви хоть немного уважения к собственной матери. — Леди Айрин нервно прошлась по комнате. — Девочки еще малы, они нуждаются в моей заботе.

Да, такого она определенно не ожидала. Сын время от времени пытался запретить ей воспитывать сестер в строгости, но все ограничивалось разговорами.

— В заботе — возможно, — спокойно парировал Мартин. — Но не в наказаниях за надуманные провинности. Я уж не говорю о том, что они не могут принять ни одного самостоятельного решения.

— Они нуждаются в мудром женском руководстве.

— Они нуждаются в свободе, мама. Тебе ли не знать, что у женщин нашего круга ее и так не очень много. Ты же отбираешь у них и эти крохи.

— Мартин, я против…

— Это не обсуждается. Я просто ставлю тебя в известность.

— Ах, вот как ты заговорил… — голос леди Айрин задрожал, — это все она, твоя новая жена, это она настроила тебя против родной матери…

— Эмилия? — Мартин и бровью не повел. — Нет, что ты. Мы о тебе вообще не говорили. Даже о твоей выходке с рисунками я узнал не от нее. Но погоди плакать, мама. Это еще не все.

— Ты решил выгнать меня из дома? Отправить в приют для престарелых леди?!

Мартин поморщился. Разговор переходил в опасную стадию. После возмущений матушка начинала плакать, а потом и вовсе хваталась за сердце и требовала успокоительных капель.

— Не говори ерунды, мама. Это твой дом, и навсегда им останется. Я дал тебе обещание и не собираюсь его нарушать. Но…

Леди Айрин обессиленно опустилась на диван и стала обмахиваться платочком. Нет, поддаваться нельзя. Нужно довести начатое до конца.

— Но сегодня я случайно узнал о твоей системе штрафов для прислуги.

Рука с платочком замерла.

— Скажи, мама, что плохого я тебе сделал, что ты так меня позоришь?

Леди Айрин молчала, нервно тиская платок.

— По-твоему, я — нищеброд?

— Подумаешь, сэкономила тебе немного монет, — пробормотала леди Айрин.

— Немного? Даже навскидку там приличная сумма. И у кого ты отбирала эти деньги? У людей, честно выполняющих свою работу.

Леди Айрин разрыдалась.

— Неблагодарный… я вырастила эгоиста… — всхлипывала она, — я все для него, а он…

Мартин дернул за шнурок, вызывая слугу. Почти сразу же в кабинет принесли воду и капли. Мартин сам отмерил лекарство и подал стакан матушке.

— Я уже распорядился выплатить жалованье в полном объеме. Всем и за весь период твоих… санкций. Я не лишаю тебя возможности управлять домом и принимать решения, но отныне все под моим личным контролем, помни об этом.

Глядя на плачущую мать, Мартин, как обычно, злился и скрипел зубами. Он помнил ее другой — молодой, веселой, доброй. У него была лучшая мама на свете! Она всегда находила время, чтобы поиграть с ним. Она ходила с ним на прогулки. Она читала ему сказки на ночь. Она покрывала его шалости и выгораживала перед отцом. Она знала обо всех его секретах и никогда не предавала его доверия.

Если бы тот, из-за которого матушка стала такой, был бы жив, он удавил бы его голыми руками. Но теперь с ней иначе нельзя — не достучишься. Он пробовал, и не раз.

— И последнее. Эмилия моя жена, тебе стоит смириться с этим. Она не собирается занимать твое место. И я буду требовать, чтобы она относилась к тебе с должным уважением. Но очень тебя прошу, оставь ее в покое. Я был бы счастлив, если бы вы подружились, но не смею и надеяться. Это все, мама.

Леди Айрин медленно допила лекарство и молча вышла из кабинета. Она не хлопала дверью, как Эмилия, но всем своим видом дала понять — она смертельно обижена на сына.

Несколько минут Мартин не двигался с места. Он очень устал, а впереди предстоял еще один раунд. С Эмилией надо договариваться по-хорошему. Если уж разобраться, это она ему нужна, а не наоборот. Значит, придется идти на компромиссы.

Мартин потянулся до хруста в суставах, несколько раз взмахнул руками, разминая плечи, и пошел мириться с женой.

Эмилия лежала поперек кровати, на животе, и увлеченно играла со зверенышем. Малыш смешно ковылял, проваливаясь лапками в мягкое одеяло, топорщил хвостик и радостно попискивал. Рядом валялась пустая бутылочка с соской и книга о дракошах.

— Он проснулся и стал пищать, — сказала Эмилия, заметив Мартина. — Я спросила слуг, они принесли для него смесь в бутылочке, а для меня вот эту книгу. Хочу сама его вырастить. Только там все написано на непонятном мне языке.

— Переводчик работает только на слух, — пояснил Мартин, присаживаясь на краешек кровати. — Я тебе почитаю.

Отвлеклась, приняла звереныша. Хорошо. Лишь бы не страдала. Он так устал от женских слез и надуманных проблем!

— А еще я хотела, чтобы тебе накрыли ужин, но они не послушались. «Милорд сам отдает распоряжения об ужине», — пробасила Эмилия, передразнивая камердинера.

Получилось похоже, и Мартин улыбнулся:

— Спасибо за заботу, Эми. Ты сама ужинала? Я распоряжусь, чтобы твои просьбы выполнялись беспрекословно.

— Ты не дослушал, — хмыкнула Эмилия. — После этого я так запугала твоего слугу, что ужин притащили через пять минут. Но я его съела сама, потому что проголодалась. Вот-вот должны принести новый. Они накроют там, в соседней…

— Знаю где. И чем ты его так запугала?

— Секрет. Ой, Ло, не делай этого! Ой… поздно.

Звереныш напрудил лужу прямо на кровати. Конечно, он же недавно поел! Мартин подумал, что у Эмилии никогда, видимо, не было домашних питомцев. Ничего, научится. Сейчас ругать ее за неосторожность нельзя. И звереныша нельзя, он тем более не виноват.

— Ничего страшного. — Мартин подхватил звереныша и ссадил его на пол. — Но давай договоримся, постель не место для зверушки. Кстати, как ты его назвала? Ло?

— Сокращенно от Лоэнгрин. И, Мартин… Я не буду здесь спать. Я согласилась дождаться тебя, чтобы не усугублять скандал, но жить с тобой в одной комнате не хочу.

Расслабилась, успокоилась? Как бы не так. Мартин устало прикрыл глаза. Как будто и не было чудесного утра, когда все казалось простым и прекрасным. Но оно же было! И поцелуи были, и объятия, и страстный секс. А потом она согласилась переехать, слуги уже перенесли вещи, он велел отдать одну из соседних комнат под будуар. И все сначала…

Он может ее понять. Обман — не лучший способ понравиться девушке, а обида мешает ей трезво оценить ситуацию. Но он не требует, чтобы она его любила! И без секса с ней он обойдется. Ему есть с кем удовлетворять физиологические потребности. Хотя жаль, Эми ему нравится. Она восхитительно чувственна.

Но она же с самого начала знала, что ее нанимают играть роль послушной жены. Так почему теперь ломается? Он достаточно добр с нею. Вот сейчас, по-хорошему, ее следовало бы отчитать за то, что повысила голос в разговоре с матушкой. А у него язык не поворачивается, потому что он прекрасно понимает, матушка сама ее вывела.

И договор Эми читала невнимательно. Только и увидела, что лишена юридических прав. Зачем они ей здесь? Даже этот брак в ее мире — ничто. Зато она не заметила, что сумма гонорара увеличена втрое. Что муж несет ответственность за все ее поступки. Мало ли что может случиться. Невозможно целый год продержать ее взаперти в особняке. И король захочет познакомиться с новой женой мастера-мироходца, и в ордене ее придется представлять. Да и мир ей захочется посмотреть.

Демонстративный переезд обратно в собственную спальню вызовет ненужные сплетни. В доме гостья, Мередит. Она наверняка будет делиться с подругами разными интересными фактами из жизни виконта Стивенса, тем более она обижена на него.

Значит, придется уговаривать и сглаживать неудобства каким-то новым подарком. Неужели есть на свете мужчины, которые счастливы в браке?

Память услужливо подсказала — есть. Его родители были счастливой парой, они любили друг друга, и он — лучшее тому доказательство.

— Мартин… — позвала Эмилия.

Да, что-то он замечтался. Он открыл глаза и посмотрел на жену. Та стояла рядом и теребила пальцами складочку на платье.

— Эми, давай договоримся…

— Нет, подожди, — перебила она его. — Сначала я хочу извиниться.

— Извиниться? — Мартин подумал, что ослышался.

— Да. Прости меня, пожалуйста. Я не должна была повышать голос на твою маму.

Сама невинность. Глазки опущены долу, разве что не ковыряет пол носком туфельки.

— Ты сейчас играешь или искренне?

Вспыхнула, прикусила губу.

— Я же говорил, наедине можешь не притворяться.

— Мне на самом деле неприятно, что я повысила голос на человека, который старше меня. — Теперь Эмилия не отводила взгляд.

— Хорошо, принимается, — вздохнул Мартин. — Я поговорил с мамой, попросил оставить тебя в покое. Навряд ли она послушается, но ты должна знать, она не имеет права тебя тиранить.

— Если что, жаловаться тебе? — усмехнулась Эмилия.

— Да. Я решу любую проблему.

Она как-то странно на него посмотрела. Не скептически и не с восхищением, скорее с приятным удивлением. Или ему только показалось?

— И все же давай договоримся. — Мартин вернулся к вопросу совместного проживания. — Ты спишь здесь, в этой спальне. Я даю тебе слово, что пальцем тебя не коснусь. Вообще-то я тебя нанял, и этот брак для тебя ничего не значит. Так что играй мою жену, как и согласилась. Тем более, здесь тебе придется только спать. Не велика работа, не находишь?

— Да, утром ты меня уже «не тронул», — проворчала Эмилия.

— Еще скажи, что ты была против! Или что тебе не понравилось! — вспылил Мартин.

— В том-то и дело. — Она смотрела на него серьезно, без тени улыбки. — Ты мне поверишь, если я признаюсь, что ты был моим третьим мужчиной?

Мартин чуть не поперхнулся. И зачем ему эти подробности?!

— Я очень разборчива в связях, и оба раза до тебя это было после длительного знакомства. А утром… утром мне как будто крышу снесло. Нет, я не жалею. Все было превосходно. Но я хочу сама решать… понимаешь?

Мартин кивнул на всякий случай. Он ничего не понял, но предпочел согласиться. Для него самого было несколько неожиданно… Даниэль! Черт! Если этот паршивец устроил не только их совместное пробуждение, но и приворотным зельем опоил, он его убьет. Собственноручно! И не посмотрит, что брат!

— Эми, я настаиваю, — сказал он вслух. — Больше такого не повторится, ты будешь решать сама. У меня много дел скопилось, я редко буду бывать дома. У тебя будет собственная комната, куда никто не зайдет без твоего разрешения. Только делай вид, что мы спим вместе, и все.

— Собственная комната? Будуар? — Глаза у Эмилии загорелись. — Можно посмотреть?

Звереныш сделал еще одну лужу на полу и уснул прямо на прикроватном коврике.

— Хорошо, пойдем, — согласился Мартин, прощаясь с мечтой о теплом ужине. — Здесь пока все уберут. И Ло нужно где-нибудь устроить.

— Тут, — решительно сказала Эмилия. — Если ты хочешь, чтобы я тут спала, то Ло останется тут. Не хочу, чтобы о нем заботились слуги.

Черт! Ему только звереныша в спальне не хватало. Даже Джеку и Леди, его любимцам, вход сюда закрыт. Но если это ее условие…

— Согласен. Но только не на кровати.

— Договорились.

Мартин привел Эмилию в угловую комнату. Здесь французское окно выходило на балкон, широкий и солнечный. Правда, сейчас уже темно, но днем она непременно оценит, сколько здесь света.

— Вот тут можешь теперь дуться и капризничать, — блеснул эрудицией Мартин. — Ты же знаешь, в переводе с французского…

— Да, — откликнулась Эмилия, — boudoir. Капризничать или дуться.

Она с любопытством осматривалась.

— Мебель можно заменить, стены перекрасить, а на балконе при желании — выращивать цветы. Делай тут, что пожелаешь. Я пришлю дизайнера…

— Я сама сделаю дизайн, можно?

— Да, конечно. Но тебе понадобятся образцы и человек, который будет руководить ремонтом. Или красить ты тоже хочешь сама?

— Да, сама. Пришли кого-нибудь с каталогами, чтобы я сделала заказ.

Эмилия заметно оживилась. Она прошлась по комнате, провела ладонью по стене, обвела взглядом потолок. «К черту! Пусть красит, шпаклюет, вбивает гвозди… Что угодно! Вот только…»

— Ты будешь выполнять условия договора?

Эмилия вздрогнула. Кажется, вопрос прозвучал резко. Она даже изменилась в лице. Но потом ее губы дрогнули в усмешке:

— Да, Мартин, буду.

Глава 11 МУЖЧИНЫ И ЧУДОВИЩЕ

Дрова в камине почти прогорели. Маленькие язычки пламени лизали серые угли. Даниэль смотрел на огонь и крутил в руке бокал с красным вином. Контрабандное бордо урожая 1989 года, по исчислению чужого мира, разумеется. От хандры оно не спасало. Стоило прикрыть глаза, и воображение тут же рисовало образ, который Даниэль пытался забыть. Бесперспективное занятие.

Тонкий абрис лица, медовые волосы в высокой прическе, выбившаяся прядка на хрупкой шее, простое черное платье, подчеркивающее стройную фигуру и матово-белую кожу, босоножки на маленьких изящных ножках. И взгляд… Преданный, искренний, чистый. Ни одна женщина не смотрела на него с таким обожанием. И эта не посмотрит. О, если бы он встретил ее раньше!

Даниэль сдавил в кулаке тонкую ножку пустого бокала. Стекло треснуло и осыпалось на ковер.

— Сибаритствуешь?

Мартин, как обычно, появился без предупреждения и без доклада. Ему единственному было позволено нарушать покой и уединение герцога Аберкорна. Даниэль лениво взглянул на брата. Взъерошенный, определенно злой и взвинченный. И еще притащил какую-то корзинку и пристроил ее у камина на полу.

— Присоединяйся. Ты знаешь, где взять бокал.

— Нет, мне чего-нибудь покрепче. — Мартин рухнул в соседнее кресло. — Прикажи принести арманьяк.

Даниэль усмехнулся и отдал необходимые распоряжения. Мартин не спешил делать первый глоток, согревая в руках бокал с янтарным напитком.

— Может, сигару?

— Иди к черту.

Даниэль прекрасно знал, что Мартин на дух не переносит табачный дым, но неизменно предлагал ему сигару под арманьяк.

— Новый рекорд? Думал, ты еще утром сбежишь из дома.

Мартина передернуло.

— Не вышло, — признался он и сделал первый глоток.

— Сочувствую. Тетушка одна десяти девиц стоит, а их там у тебя?..

— Четверо. И матушка. Плюс чудовище, которое я сам притащил в дом.

— Чудовище? Марти, вы всего два дня женаты, а Эмилия уже превратилась в чудовище? — хохотнул Даниэль.

Мартин тихо застонал и снова пригубил арманьяк. Похоже, ему пришлось нелегко. Надо же, брат может организовать работу целого предприятия или призвать к порядку разбушевавшихся адептов в ордене, но с женщинами он предпочитает сдержанность и поиски «подхода». Мартину нетрудно показать матери, кто в доме хозяин, но он признавался, что потом на душе гадко, как будто несправедливо обидел маленького и беззащитного ребенка. Даниэль справедливо замечал, мол, леди Айрин сама кого хочешь обидит, мало не покажется, однако не осуждал брата. С сестрами же обычно проблем не было. А вот Эмилия… Эмилия — загадка и вызов. Видимо, Мартин боится напугать ее чрезмерной властностью. Предпочитает, чтобы жена испытывала к нему уважение, а не страх.

— Чудовище — это звереныш, подарок жене, — пояснил Мартин, отчего-то не спуская пристального взгляда с корзинки. — Мелкий, противный, вездесущий, грызущий, гадящий… — он перевел дыхание, чувствуя, как заводится, — дракоша.

— Ого! — присвистнул Даниэль, как обычно играя монеткой. — Щедрый подарок. Так малышка Эмилия тебе дала? И она весьма неплоха в постели?

Как он и предполагал, довести брата до точки кипения сейчас легче легкого. Пара пренебрежительных слов о его жене — и раздражение, копившееся весь день, превратилось в гнев. Мартин побледнел, потом побагровел, напрягся, свел брови и раздул ноздри.

— Ты подмешал приворотное зелье?

Рычащее шипение удивило. Как будто Мартин боялся повышать голос. Даниэль внутренне собрался и приготовился к неминуемому взрыву. А вслух произнес как можно небрежнее:

— Зелье имело место быть.

Мартин выдернул его из кресла, схватив за грудки, тряхнул, оттолкнул и с размаха ударил кулаком по лицу. Целился в нос, но Даниэль успел слегка повернуть голову, и удар пришелся на скулу и бровь. Вот уж когда понимаешь значение фразы «искры из глаз»! Смягчить падение не удалось — перелетев через кресло, Даниэль весьма чувствительно приложился об пол. Да так и остался лежать, картинно раскинув руки. Все внутренности отбил! И на затылке теперь будет шишка!

— Увернуться не мог?! — взревел Мартин, одним прыжком очутившись возле брата. — Вставай! Живо!

«Бровь таки рассек, паршивец», — досадливо подумал Даниэль, ощущая теплую струйку крови на виске, и огрызнулся:

— Спасибо, не хочется. Если тебе полегчало, будь добр, попроси слуг принести какую-нибудь чистую тряпку и лед.

Конечно, он мог бы увернуться и даже ответить на удар. Драка получилась бы знатная, уровень мастерства у обоих братьев примерно одинаков. Но какой смысл в разбитых носах и переломанной мебели? Даниэль отлично знал, брат не будет бить лежачего. Достаточно дать ему выпустить пар, и пусть любуется подбитой физиономией, от Даниэля не убудет. Тем более что заслужил.

Лед принесли быстро. А вместе с ним и бинты, и дезинфицирующий раствор, и кровеостанавливающий порошок, и пластырь. Чертыхаясь сквозь зубы на шипящего от боли Даниэля, Мартин обработал ранку, стянул края пластырем и шлепнул сверху мешочек со льдом.

— Может, врача? — мрачно спросил он, подавая брату бокал с арманьяком. — Пусть залечит сразу, ерунда же.

— Вот именно, ерунда, — отозвался Даниэль, снова устраиваясь в кресле. Лед он придерживал одной рукой, а в другую взял бокал. — И так заживет. А тебе — немой укор. Нечего руки распускать.

— Ну, знаешь ли! — вспылил Мартин. — На себя бы посмотрел, если б я с тобой такое же провернул!

— Успокойся уже. Справедливость восторжествовала. Все, мир?

— Иди к черту! — от всей души пожелал Мартин.

И тут же бросил опасливый взгляд на корзинку. Да что у него там? Спросить? Нет уж, пусть сам рассказывает. Сейчас важнее другое.

Даниэль довольно улыбнулся:

— И это я еще не договорил. Если будет второй раунд, будь добр, бей не по лицу. Договорились?

— Что еще?

— Зелье было, но не приворотное.

— А какое?!

— Легкий наркотик, снимающий барьеры в поведении. — Даниэль искоса наблюдал за братом, но тот уже не пытался ринуться в бой. — То есть вы сделали то, что хотели. Только отказавшись от излишней стыдливости и предрассудков.

— Вы? — Мартин снова напрягся. — То есть… оба?

— Ты сегодня удивительно догадлив.

— Хватит язвить, без тебя паршиво.

— Верю. — Даниэль сочувствующе взглянул на Мартина. — Тетушка злобствует?

— Пыталась. Теперь симулирует сердечный приступ.

— Марти! Что ж ты такого сотворил? — Даниэль пришел в неподдельное восхищение. — Помнится, в последний раз она слегла, когда ты не позволил отправить Флоренс в пансион. Что на этот раз?

— Каролина поступает в академию, Флоренс пора замуж, я не собираюсь разводиться с Эмилией, чтобы жениться на Мередит. И я вернул управление домом под свой контроль.

— За это надо выпить. Брат, ты герой.

— Попросил же, — недовольно поморщился Мартин.

— Я серьезно. А Эмилия? Не расскажешь поподробнее?

— Дан, я не собираюсь обсуждать с тобой свою женщину. Это понятно?

— О как… — Даниэль широко улыбнулся и отсалютовал бокалом. — Вот за это я точно выпью.

— Это не то, что ты думаешь.

Мартин плеснул себе еще арманьяка.

— Ты же ничего не рассказываешь. Я могу думать все, что угодно.

— Ну хорошо… — Мартин осушил бокал и налил еще. — Да, она мне нравится. Я ей — нет. Так понятно?

— Не-не-не, так не пойдет. Можешь опустить подробности вашего постельного времяпрепровождения. А дальше?

Даниэль сознательно провоцировал Мартина на разговор, как до этого — на драку. Есть вещи, которые вредно держать в себе. Да и подтолкнуть невестку в нужном направлении будет легче, узнав подробности из первых уст. Поэтому он с удовольствием слушал, как Эмилия предстала перед леди Айрин в простыне, как ловко обвела ее вокруг пальца с чаем и молоком, как пострадала от диктата при выборе гардероба.

Потом Мартин описал, как Эмилия восприняла новость о том, что находится в чужом мире. Брат определенно зря переживал, девица оказалась крепкая и выносливая. В обморок не упала, в слезах не утопила. Психанула, конечно же, не без этого. Имела право. Но довольно быстро пришла в себя и начала диктовать условия. Надо будет ее припугнуть, чтоб не зарывалась. Мартин навряд ли сможет. Попал братец в сети. И сам пока не замечает, с каким восторгом рассказывает о своей жене.

А Эмилия хороша. Маленькая хитруля. Не ошибся он в ней, ох, не ошибся. Такая способна заинтересовать Мартина. Интересно, как он будет с ней справляться? Это вызов. Мартин вполне способен прощать женские хитрости, но откровенного манипулирования не потерпит.

— …и до поздней ночи я читал ей книгу по уходу за чудовищем, — рассказывал Мартин. — Так и уснул в процессе. А посреди ночи проснулся от чавканья под ухом. Чудовище надо кормить, когда оно захочет. И если оно возжелало пожрать в два часа ночи, значит, оно будет жрать в два часа ночи. Эми так заявила, ага. И ладно бы только чавкало! Потом оно сопело, икало, рыгало и пищало. И Эми стала петь ему колыбельную.

Даниэль давился смехом. Крепился, чтобы не заржать в полный голос. Мартин не поймет. Он делает такие страшные глаза при слове «чудовище», что сразу становится понятно — натерпелся. И выкинуть звереныша из спальни нельзя, жена уйдет вместе с ним, и спать охота.

— Только угомонились… и снова пыхтят! Открываю глаза — светло уже, хоть и рано. Чудовище мирно спит на своем коврике, зато Эмилия зарядку делает.

— И чего тебе не понравилось? Хорошо же. Следит за собой, для здоровья полезно, — резонно заметил Даниэль.

— Угу. А ты о моем здоровье подумал? Нет? Тогда представь ее в кружевных панталончиках и тонкой рубашке… Нет, лучше не представляй.

— Лучше не буду, — быстро согласился Даниэль.

— Короче, я ее отвел в тренажерный зал, что у меня в подвале. И ждал снаружи. Так она еще требует, чтобы я разрешил ей бегать по парку по утрам!

— Да пусть бегает. Мартин, выключи виконта. Она из мира, где бег по утрам — норма. Кто ее увидит утром у тебя в парке? Слуги? Уверен, это их не сильно шокирует.

— Ты хочешь, чтобы моя жена бегала по парку в панталончиках? — ошалел Мартин.

— Э… — Даниэль поперхнулся арманьяком. — Пусть брюки сошьет. Это проблема?

— А-а-а… да… ладно.

Простое решение даже не пришло брату в голову. Неплохо. Он не задумывается о том, что Эмилия принадлежит другому миру.

— И потом? Тетушка устроила шоу на завтраке?

— Нет, потом Эми заперлась в ванной на целый час. И чудовище с собой взяла. Кажется, они пытались устроить там бассейн. Потом слуги еще полчаса собирали воду с пола и отмывали стены от пены. А на завтрак матушка не явилась. Сказалась больной и потребовала доктора или сразу нотариуса.

Мартин помрачнел. Он всегда болезненно переживал пытку под названием «Сынок, я умираю, недолго мне осталось».

— Полагаю, за доктором ты послал, нотариуса проигнорировал. А чудовище? — Даниэль поспешно вернулся к теме, которая определенно забавляла обоих.

— Чудовище… О, за завтраком оно бегало под столом и кусало всех за ноги. Мередит славно визжала, когда чудовище забралось к ней под юбку. Правда, после этого я выставил их с Эмилией из столовой.

— Мередит и Эмилию? — уточнил Даниэль.

Сдерживать смех становилось все труднее.

— Эмилию и чудовище!

— И-и-и-и!

Настойчивый громкий писк раздался из корзинки, принесенной Мартином.

— Что это? — шепотом спросил Даниэль, догадываясь, кто там сидит.

— Чудовище! — буркнул Мартин. — Не буди лихо, пока оно тихо. Поздно, разбудили!

Над краем корзины показались две крохотные лапки, потом ушки и рожки. Ло, встав на задние лапки, выглянул наружу и обвел комнату сонными глазенками.

— Это… чудовище?

— Ага.

Даниэль не выдержал и захохотал. Громко, обидно и взахлеб. Мартин поджал губы и вздернул подбородок. Чудовище, зевнув во всю пасть, снова запищало и попыталось вывалиться из корзинки.

— Жра… жрать… хочет? — с трудом выговорил Даниэль, утирая слезы, выступившие от смеха.

Мартин смерил брата презрительным взглядом, достал из кармана бутылочку, подхватил Ло на руки и сунул ему в пасть соску. Дракоша довольно зачавкал.

— Ладно, извини, — Даниэль перевел дыхание, успокаиваясь. — Ты зачем его сюда притащил?

— Чтобы потом не созерцать руины собственного дома, — хмыкнул Мартин.

— А ты не преувеличиваешь?

— Пришлось наказать Эмилию.

Мартин признался в этом неохотно и снова помрачнел.

— И в чем она провинилась?

— Того, что я рассказал, — мало? Хорошо. Еще она пустила чудовище в матушкину комнату. И оно нагадило там под кроватью. Вернее, забилось в щель между стенкой и спинкой кровати и там… А вылезти не смогло и стало орать дурным голосом.

Даниэль опять захохотал.

— Конечно, — едко заметил Мартин, — не тебе же пришлось успокаивать перепуганную матушку, двигать кровать, а потом отмывать перепачканное чудовище.

— За… зачем сам-то?

Мартин как-то странно на него посмотрел, вздохнул и признался:

— Жалко его стало. Такой маленький, несчастный… Ясно же, он не виноват! А Эмилия просто его использовала, чтобы всем досадить.

— О, это серьезное преступление.

Мартин фыркнул и вдруг захохотал вместе с братом. Ло испуганно зачавкал с удвоенной энергией.

— Отобрал зверушку? Дай-ка подержать.

— Забирай. Только учти, после еды он склонен делать лужи.

— Переживу как-нибудь.

Даниэль осторожно взял Ло на руки, устроил на коленях, уложив на спинку, и почесал животик. Ло довольно заурчал и задергал хвостом.

— Так отобрал?

— Хуже. Нет, и отобрал тоже, но временно. А Эмилию усадил читать матушке роман. Эми же медсестра, вот пусть ухаживает за «больной». Матушка уже всех служанок затерроризировала. А при невестке вдруг успокоилась, держит лицо. У меня как раз есть несколько книжек из того мира, так что языковых проблем нет.

— И что за роман?

— «Война и мир». Надолго хватит. Остальные девицы занимаются рукоделием, а сам сбежал к тебе.

— Не боишься, что Эмилия с тетушкой сговорятся и начнут дружить против тебя?

— Скорее медведь в лесу сдохнет, — уверенно заявил Мартин. — Если я хоть что-то понимаю в женщинах, то они в состоянии войны. — И добавил, немного помолчав: — При этом обе довольны и наслаждаются процессом.

— А сестры?

— В вооруженном нейтралитете. Фло определенно зла на Эмилию. Никак не пойму, неужели только из-за испорченного платья?

— Для девочек тряпочки важны, — глубокомысленно изрек Даниэль.

— Каро вроде бы симпатизирует Эми. Она обрадовалась, что будет учиться в академии. Чуть не задушила от радости. А вот Фло не хочет говорить, есть ли у нее молодой человек на примете. И это меня настораживает. Надо бы расспросить слуг в городе.

— Я займусь этим, завтра же.

— Спасибо, брат. Твоя помощь будет кстати.

Даниэль позвал слугу и поручил ему заботу о дракоше. Велел выгулять, выкупать и вернуть в корзинку, желательно в спящем виде. Мартин не возражал. Он налегал на арманьяк и сонно смотрел на догорающие угли в камине.

О чем он думал? Даниэль был уверен, что о жене. Наверняка вспоминал ее шалости, потому что в уголках губ мелькала улыбка. Сожалел о том, что Эмилия отвергает его, как мужчину. Иначе откуда эти хмурые морщинки на лбу?

— Что думаешь делать дальше? — поинтересовался Даниэль.

— Жить, — коротко ответил Мартин и залпом осушил очередной бокал.

— Не хватит ли тебе пить, братец?

Мартин икнул, но упрямо налил себе еще, выпил и попытался встать. Не удержавшись на ногах, он упал в кресло.

— У-у-у… — протянул Даниэль, — точно хватит.

Через минуту Мартин уже спал, уронив пустой бокал на ковер.

Даниэль подумал, что завтра у него есть все шансы обзавестись вторым синяком. Если Мартин поймет, кто его вырубил. Но не отпускать же его в таком состоянии домой! Ничего с его женщинами не сделается, особняк под охраной. И предупреждать он никого не будет. Разве что тетушку? Ей действительно лишние волнения ни к чему. А Эмилия пусть помучается.

Ничего. Он выждет еще несколько дней, а потом сам возьмется за ее воспитание.

Глава 12 УТРО ВЕЧЕРА МУДРЕНЕЕ

Даниэль появился неожиданно. Эмилия всего-то отвернулась к кусту, усыпанному яркими красными цветками, чтобы оценить незнакомый аромат, а деверь уже сидит на скамейке. Вид обманчиво-скучающий, а взгляд наглый и обжигающе ледяной. Эмилия даже поежилась — словно ветер окатил холодной струей.

— Мне не нравится твое поведение, милочка, — лениво произнес Даниэль.

— Я не милочка, — огрызнулась Эмилия. — И мне плевать, что там тебе не нравится.

Даниэль снисходительно улыбнулся и осуждающе покачал головой. Эмилия хотела уйти, но обнаружила, что не может сделать ни шагу. Только сейчас она заметила — в правой руке Даниэль сжимает стек, постукивая его кончиком по голенищу сапога.

— Раздевайся.

На Эмилию напала оторопь — ни пошевелиться, ни слова произнести. Только и оставалось, что гневно смотреть на негодяя Даниэля. Что он себе позволяет?! По какому праву? Она пожалуется мужу! Но… как? Даже позвать на помощь не получается!

Ей стало по-настоящему страшно — мелкой и противной дрожью застучали зубы, затряслись коленки, перед глазами все поплыло. Даниэль сделает с ней все, что пожелает!

Но… он же не будет раздевать ее сам? Тут, в парке? Она оглянулась — вокруг ни души. Нет, сама она ни за что. Пусть даже не надеется. И вообще, она сейчас убежит. Сбросит с себя это странное оцепенение — и убежит.

— Ох, милочка-а, и достанется же тебе за непослушание. — Даниэль лениво зевнул, хотя глаза его уже горели в предвкушении.

Эмилия попыталась сделать шаг назад и вместо этого шагнула вперед, к ненавистному деверю, который легко поднялся на ноги и подхватил ее под локоток.

— Полагаю, сама не разденешься, — шепнул, наклонившись к самому уху.

— Н-нет… не надо…

Даниэль подтолкнул ее к скамье. Эмилия почувствовала, что падает и теряет сознание.

Очнулась — и поперхнулась криком.

Нет… Нет! Не может быть! Она лежит на скамье, на животе. Прямо перед носом гладкая светлая доска. Руки вытянуты вперед и перехвачены невидимыми путами. И она нагая. Нагая и уязвимая! Ноги тоже привязаны. Она спрятала лицо, утопая в отчаянии напополам со стыдом. О, что теперь будет!

Теплая ладонь огладила плечо.

— Непослушная девочка…

«Отпусти!» — хотела крикнуть Эмилия, но из груди вырвался только влажный всхлип.

Даниэль снова коснулся ее — аккуратно убрал распущенные волосы со спины, отвел их в сторону, оголяя плечи и шею.

— Расслабься.

Это прозвучало как приказ.

«Иди к черту!» — мысленно завопила Эмилия, судорожно сжимая бедра.

Прохладный кончик стека уперся между лопаток. Скользнул вдоль позвоночника, очертил изгибы ягодиц. Тишина. Стек со свистом рассек воздух.

— Мартин! — завизжала Эмилия и забилась в путах. — Мартин!

— Эмилия? Эми… Эми, проснись!

Знакомый голос, желанный. Долгожданное спасение. Пусть всего лишь из власти сна. Эмилия крепко вцепилась в мужа, прижимаясь, пряча лицо на груди. Ее трясло, как будто и вправду стек успел ожечь ягодицы.

— Мартин… Ма… Мартин… — всхлипывала она бессвязно, не веря, что никакой порки не было.

— Тш-ш-ш… Тише, Эми, тише. Это всего лишь сон. — Мартин терпеливо успокаивал жену, поглаживая ее по волосам и по спине. — Уже все. Все. Принести тебе успокоительное?

— Что? — Эмилия отодвинулась и непонимающе посмотрела на Мартина. — Лекарство? Ты думаешь, что я… Нет, не надо. Спасибо.

Она завернулась в одеяло, чтобы согреться и унять дрожь. Мартин удивился перемене настроения, это было заметно по его растерянному виду. Однако возражать и настаивать не стал, только спросил, отойдя к окну:

— Что тебе приснилось? Ты так кричала…

— Кошмар, — коротко ответила Эмилия. Не рассказывать же, как ее хотел наказать Даниэль! Стыдно, хоть это всего лишь сон. — Я не помню, но было очень страшно. Спасибо, что разбудил.

Мартин кивнул, раздвигая шторы. Эмилия отметила, что он одет так же, как и вчера, а быстрый взгляд на вторую половину кровати окончательно убедил — муж не ночевал дома.

— Где ты был? — вырвалось у нее прежде, чем она успела пожалеть, что выдала свое беспокойство.

Впрочем, Мартин не догадался о ее переживаниях. Наоборот, разозлился, уличая в любопытстве.

— Мне кажется, это неуместный вопрос, — процедил он, раздеваясь. — Я не обязан отчитываться, где бываю.

Эти слова обожгли Эмилию куда сильнее, чем она предполагала. Вот, значит, как. Жену на короткий поводок, и «будь послушной девочкой, надо соблюдать приличия», а сам по ночам шляется неизвестно где? И он думает, с ней можно так поступать?

«Конечно, думает. Ведь он тебя купил».

«Это не повод унижать меня. Я не позволю!»

«Ха! Интересно, и как?»

— Конечно, не обязан, — ответила Эмилия елейным голосом. — Просто я не знала, что у вас тут такие странные представления о приличиях.

— Ты о чем? — Мартин уже снял рубашку и теперь расстегивал брюки.

— Жить в разных спальнях неприлично, а не ночевать дома — прилично? Ах, да! Как я сразу не догадалась! Жена должна быть на месте, а муж может гулять, где ему вздумается.

— Пожалуй, я предположил бы, что ты ревнуешь, — усмехнулся Мартин, — если бы ты была настоящей женой. Но это не так, поэтому послушай меня внимательно, я не буду повторять.

Эмилия поежилась от ледяного тона. Сейчас Мартин походил на Даниэля. Холодное пренебрежение в сочетании с угрозой. «Попробуй не послушаться, детка. И ты об этом пожалеешь».

— Во-первых, ты сама отказалась от близости. А я не собираюсь целый год пребывать в воздержании. Я нормальный здоровый мужчина, и мне нужен регулярный секс. Во-вторых, у меня есть работа, а наши миры находятся в разных временных фазах. Грубо говоря, у вас день — у нас ночь. Тут все давно привыкли к тому, что я ухожу вечером и возвращаюсь только утром.

Мартин говорил ровно и спокойно, не повышая голоса, но каждое его слово больно ранило Эмилию. Она не понимала — почему. Муж не собирается ее домогаться? И хорошо. Она же сама не хочет, разве нет? Он часто отсутствует ночами? Еще лучше. Они будут меньше видеться. Тогда почему… Почему так горько? Откуда эта нелепая обида?

Надо бы разобраться с этим. Потом. А сейчас…

— Хорошо, как скажешь. Не понимаю только, зачем ты настаивал на общей спальне. Одни неудобства. Жили бы в разных, ты бы делал вид, что иногда заходишь.

Эмилия старательно притворялась, как будто ей все равно.

— Да, ты права, — неожиданно ответил Мартин. — Я ошибся, предложив тебе переехать.

От горького разочарования сжалось сердце. «Я ему безразлична. Вещь. Всего лишь удачное приобретение. Срок годности — один год».

— Так, может…

— Нет, я не меняю своих решений, — перебил ее Мартин. — Ты останешься здесь. Кстати, твое чудовище проснулось.

Он показал на корзинку, из которой, пыхтя и попискивая, уже лез дракоша. Эмилия радостно охнула и кинулась к любимцу. Обида никуда не делась, и Ло очень вовремя спас ее от позора. Еще немного, и она разревелась бы, как маленькая девочка, на глазах у Мартина. Нет, она не доставит ему такого удовольствия.

— Я думала, ты забрал его насовсем. — Эмилия прижала малыша к груди и взъерошила пальцами мягкую шерстку.

Ло заурчал и стал ластиться.

— Стоило забрать, — сурово ответил Мартин. — Если еще раз увижу, что ты его используешь, пеняй на себя.

Эмилии нечего было возразить. Она признала свою вину еще вчера, поэтому безропотно согласилась читать леди Айрин книгу и не спорила, когда Мартин унес дракошу. Глупо вышло, по-детски. Хотела насолить семейству и не подумала о том, что звереныш мог пострадать.

— И еще, — продолжал муж, — Ло слишком шустрый, за ним нужно следить, пока он не научился себя вести. У тебя много своих дел.

Каких еще дел? Впрочем, он прав. Занятия с преподавателем, да и в будуаре пора навести порядок. И что теперь? За Ло будут следить слуги?

— Я пригласил… тренера, — он задумался, подбирая слово, — у вас это называется дрессировщик.

Дрессировщик? Да ни за что! Она не позволит дрессировать малыша!

— Судя по выражению лица, ты продолжаешь думать обо мне плохо, — констатировал Мартин, выпячивая подбородок. — Тренер — что-то вроде няни. У них ментальная связь с животными. Хорошие привычки внушаются и поощряются, но за проказы чудовище никто бить не будет. Я не поклонник жестоких методов воспитания.

Ментальная связь? Она все время забывает, что в этом мире есть магия. Хорошо, пусть у Ло будет няня.

— Может… — начала было Эмилия, но Мартин снова ее перебил.

— Нет, будет, как я сказал, — довольно грубо произнес он. — Ты тут всего четвертый день, и мы ежедневно спорим о том, как ты должна себя вести. Хотя в контракте, подписанном тобой без принуждения, четко указаны твои обязанности.

Эмилия и не собиралась спорить. Она хотела предложить, чтобы Ло проводил время не только с ней, но и с девочками. В конце концов, привязать к себе ласкового малыша — дело нехитрое. Только он будет страдать, когда ей придется вернуться в свой мир. Зачем Мартин снова ее обидел?

— Я подписывала другой договор, — упрямо буркнула Эмилия.

— В котором слово в слово были перечислены те же самые правила, — отрезал Мартин. — Если тебе проще считать, что ты играешь роль, — пусть так и будет. Не возражаю. Но впредь не хочу никаких обсуждений на эту тему Понятно?

Эмилия кивнула. Сейчас спорить бесполезно. Мартина как будто подменили. Ничего, она изобразит послушную жену. Но издеваться над собой не позволит!

— Роман матушке прочтешь до конца.

Он шутит?! Да она и за год не справится. Вчера читала, пока не охрипла, и не успела закончить даже первую часть первого тома.

Эмилия уже открыла рот, собираясь высказать все, что накипело, и заметила внимательный взгляд Мартина. Он определенно ждал возмущений. Мол, так я и думал, ничего ты не умеешь, ни на что не годишься. А вот и нет! Она справится. И условия контракта выполнит. Есть за что терпеть — гонорар сказочный. И в обиду себя не даст — хитростью можно многого добиться.

— Хорошо, — кротко ответила она.

Мартин кивнул, выражая свое одобрение:

— Не больше часа в день, после обеда. Я предупрежу матушку, чтобы она не задерживала тебя дольше.

Вот так! Ей только что наглядно продемонстрировали, за послушание можно получать приятные бонусы. И снова от обиды перехватило дыхание. Ло старательно вылизывал ей палец, только это и отвлекало от тяжелых мыслей.

— Хочешь о чем-нибудь попросить?

— Да. Хочу выучить ваш язык. Это возможно?

— Зачем тебе?

Да что ж происходит-то! Мартин равнодушен, нейтрален, в меру вежлив. И отчего его слова так больно царапают и обижают?

— Люблю читать.

— Могу принести книги на знакомом тебе языке. Какие нужны?

— Спасибо, обойдусь.

Эмилия не заметила, как крепко стиснула Ло, пока он не запищал, протестуя. Тогда она чмокнула малыша в нос и опустила на пол.

— Хорошо. Позанимаюсь с тобой, когда у меня будет время. — Мартин окончательно освободился от одежды. — Я иду мыться, а ты можешь делать зарядку тут. Да, бегать в парке разрешаю, но сначала закажи у Глории брюки. И не в обтяжку! С широкими штанинами, но чтобы тебе было удобно. Это все.

Надо же! Снизошел. Эмилия фыркнула и показала язык двери в ванную комнату, за которой скрылся Мартин. Вот же гад! Такой чопорный лорд, а наедине с ней совершенно не стесняется своей наготы. Или он ее специально дразнит? Возможно, специально. Вдруг ему обидно, что его отвергли? Мужчины такие дети!

Зачем тогда подчеркивать, что Эмилия ему не нужна? Неужели из вредности? С него станется. Наверное, она зря отказалась от близости с мужем. Все равно уже случилось, и любовник он приятный. Заботится не только о своем удовольствии, уделяет внимание ласкам.

Эмилия скривилась, как будто надкусила лимон. Она рассуждает, как расчетливая и циничная особа. Величайшая глупость — в свои почти тридцать лет не потерять веры в любовь и настоящие глубокие чувства. Но иначе она не могла — противно. Так, может, оттого и обида?

Ею пренебрегли. Она была желанна, а теперь не нужна. И… что? Неужели это так важно, если Мартин ей безразличен?

Безразличен ли?

Эмилия задумчиво посмотрела на дверь, за которой шумела вода. Нет, она не влюблена, определенно. Но Мартин ей симпатичен. А что, если… Она расплылась в довольной улыбке. Да! Она отомстит самым изощренным женским способом. Заставит Мартина влюбиться в нее, а потом разобьет ему сердце. И поделом!

Ло давно залез в свою корзинку и копошился там, устраиваясь поудобнее. Самое время заняться собой. И зарядкой не стоит пренебрегать. Эмилия заколола волосы и решительно скинула с себя ночную рубашку. Она тоже дразниться умеет. А еще знает кучу женских хитростей. Она очарует леди Айрин, подружится с Каролиной и Флоренс. Мартин будет без ума от своей жены!

Глава 13 ПРОТИВОСТОЯНИЕ

Эмилия одернула платье, поправила прическу и перешагнула через порог голубой гостиной. Девочки, как обычно, занимались рукоделием. Каролина вязала что-то белое и кружевное, Мередит вышивала, а Флоренс сегодня сидела рядом с ней и тоже держала в руках пяльцы. Мольберт с незаконченной картиной стоял в углу комнаты. Они перешептывались и отпрянули друг от друга, когда появилась Эмилия.

«Неудачно зашла, — с досадой подумала она. — При мне они не смогут секретничать, и Флоренс снова обозлится».

Этот разговор — самый сложный из запланированных на сегодня дел. Она готовилась к нему с самого утра.

Мартин сбежал сразу после завтрака. Эмилия предпочитала думать, что не от нее, а от собственных желаний. Только каменный истукан остался бы равнодушным. О, она чувствовала, как Мартин пожирает взглядом ее разгоряченное и обнаженное тело! Но он стоически проигнорировал провокацию и ушел до того, как она вернулась в спальню после водных процедур.

В столовой муж прятался за маской лорда. Может, и не зря. Свекровь отказалась от постельного режима и завтракала, то и дело бросая на присутствующих недовольные взгляды. Молча, но весьма красноречиво.

Эмилия терпела и улыбалась. Она выбрала самое красивое платье из всех, что были в ее распоряжении. Она научила горничную, как плести французскую косу, и прическа получилась необычной и очень красивой. Она кокетливо строила Мартину глазки, как только он смотрел в ее сторону. Но тщетно. Муж исчез, не сказав ей ни слова. И, конечно же, не предупредив, когда вернется.

Зато дворецкий передал ей запечатанный конверт. В нем обнаружился распорядок дня, которому ей необходимо следовать. Мартин написал его на русском языке, поэтому проблем с прочтением не возникло. Эмилия снова испытала горькую обиду, но утешилась, представив себе мужа, рыдающего и умоляющего ее о прощении. Конечно же, она не обольщалась, что такой мужчина, как Мартин, способен плакать, как девчонка. Но, посмеявшись над нелепыми фантазиями, быстро справилась с огорчением.

Занятия, прогулка, чтение вслух, визит Глории, знакомство с дракошиной няней, каталоги с образцами строительных материалов — Мартин ничего не забыл. Может, и не стоило на него обижаться?

Посиделки с девочками в расписание не входили. Этим временем Эмилия могла распорядиться по своему усмотрению, и она сразу решила, что попробует помириться с Флоренс.

— Не помешаю? — спросила она вслух и доброжелательно улыбнулась.

— Конечно, нет! — воскликнула Каролина. — Посидишь с нами?

Она отложила вязание, подошла к Эмилии и взяла ее под руку. Мередит вежливо улыбнулась, Флоренс еще ниже склонила голову над вышивкой. Эмилия и не надеялась, что будет легко.

Каролина усадила ее рядом с собой:

— Мы думали, ты нас избегаешь. После… ну, после того, как…

Она замялась и бросила быстрый взгляд на сестру, но та не спешила ей на помощь.

— Прости, некрасиво вышло…

— Не стоит. — Эмилия мягко перебила Каролину. — Все к лучшему. И я совсем не сержусь. И вас не избегаю. Просто у меня расписание, выданное вашим братом… — Она страдальчески закатила глаза. — К тому же вязать и вышивать я не умею. А можно посмотреть?

Мередит протянула ей свою работу со снисходительным удовольствием. И правильно, когда еще выпадет шанс похвастаться. Эмилия не удержалась, провела пальцем по рисунку. Идеально гладкая поверхность, четкость линий, гармоничные цвета — и без схемы, чистая импровизация.

— Восторг! — призналась Эмилия. — И что это будет?

— Приданое первенцу. Видишь, узор угловой, это пеленка. А у вас разве не так? Девушки не готовят приданое своему будущему ребенку?

— У нас в магазине покупают, — вздохнула Эмилия.

— В магазине? — оживилась Каролина. — Расскажи! Как вы там живете? Правда, у вас нет магии? А одеваетесь как? А…

— Ой, остановись, — попросила Эмилия, засмеявшись. — Я не знаю, можно ли рассказывать. Спрошу у Мартина, и если он разрешит, отвечу на все-все вопросы. А пока лучше покажи, что ты там мастеришь?

— Пф… — фыркнула Каролина. — Он не разрешит. Вот, смотри.

Она расправила кружевную салфетку. Эмилия подумала, что призвание Каролины определенно не в вязании — узор местами сбился, кое-где спутались нитки.

— Молодец, я так точно не умею, — дипломатично сказала она.

Флоренс явно не хотела показывать свою работу, и Эмилия решила не настаивать. Она размышляла, не побаловать ли девочек рассказом о своем мире. Прямых запретов от Мартина не было. Неужели забыл? На него не похоже. Но Каролина уверена, что брат не разрешит. Насолить ему? Нет, слишком мелко. Наоборот, она проявит благоразумие. А вот Флоренс надо как-то расшевелить.

Эмилия встала и подошла к мольберту. Обычный пейзаж — кусочек парка с клумбой, кустами и деревьями на заднем фоне.

— Если я в чем-то разбираюсь, так это в рисунке, — заявила она. — Флоренс, ты рисовала по памяти, верно? Вот тут нарушены пропорции, тут не совсем точно передан свет. Видишь, тень ушла влево. И с перспективой беда.

— Никто не просил тебя критиковать, — тут же вскинулась Флоренс.

Эмилия улыбнулась, не оборачиваясь. Отлично, она ее зацепила. Теперь легче будет построить разговор.

— А могла бы и попросить, а не дуться. Если тебе нравится живопись, к советам прислушиваются. Учителя у тебя нет, иначе не было бы этих ошибок. Для самоучки достойная работа, но… — Она лукаво посмотрела на девушку. — Так будем дуться или учиться?

— Фло, да перестань уже, — пробурчала Каролина. — Ты же всегда мечтала об учителе.

Флоренс колебалась, и Эмилия прибегла к запретному приему.

— Пожа-а-а-алуйста, — протянула она, изобразив «взгляд кота из Шрека», — прости меня, а? За картину, за платье, за то, что вынуждена носить твои вещи. Может, еще за что-то, о чем я не догадываюсь. Я ведь не хотела тебя обидеть, честно-честно.

— Фло, правда, не будь смешной, — тихо сказала подруге Мередит. — Ведешь себя как ребенок.

Эмилия чуть не взвыла с досады. Флоренс уже готова была сменить гнев на милость, но слова Мередит снова подстегнули ее обиду.

К счастью, не пришлось придумывать ничего нового. Постучавшись, в гостиную вошла мисс Сандра Уорнер, тренер, которую нанял Мартин. Эмилия предпочитала называть ее дракошиной няней. Аккуратная седая старушка поначалу вызвала недоумение. Как пожилая женщина сможет уследить за шустрым малышом? Но в ее присутствии Ло тут же присмирел, а подробный рассказ о том, как будет проходить «воспитание», и вовсе убедил Эмилию, что перед ней настоящее сокровище.

— Лоэнгрину нужно поиграть, — сказала мисс Уорнер после того, как Эмилия представила ее девочкам. — И лучше бы с вами, миледи.

Ло весело попискивал, выглядывая из корзинки, но Эмилия не спешила брать его на руки. Как она и предполагала, девочки глаз с него не спускали.

— Может быть, тут и поиграем? — спросила она у няни. — Все бы поучаствовали. Девочки, вы же не против?

Каролина взвизгнула от восторга. Флоренс наконец-то улыбнулась. Даже у спокойной Мередит весело заблестели глаза. Расчет оказался верен — очарование Ло действовало безотказно.

Мисс Уорнер не возражала. Еще бы! Эмилия заранее договорилась с ней об этом маневре. Няня оставила девочкам мяч, «удочку» и «пищалку», предупредила, что дракоше нельзя высоко прыгать — он еще маленький, может повредить позвоночник, — велела принести ей подопечного через час и ушла отдыхать.

— Флоренс, давай ты первая, — на правах хозяйки дракоши распорядилась Эмилия. — Бери его на руки, знакомьтесь.

Ло добросовестно справился с возложенной на него миссией. Он послушно пошел на руки к Фло и даже лизнул ее в щеку. Потом с удовольствием поурчал на груди у Мередит, пока та чесала ему за ушком. А Каролину неожиданно тяпнул за палец — несильно, но весьма чувствительно. У девочки даже слезы выступили на глазах.

— Просто он уже хочет играть, — стала оправдываться Эмилия, — он же глупенький, маленький.

К счастью, Каролина не стала дуться.

Следующие полчаса в голубой гостиной было весело, как никогда. Эмилия, забравшись с ногами на диванчик, с улыбкой наблюдала, как девочки играют с Ло в мяч, как забавно малыш делает вид, что боится «пищалки», как прыгает за пушистым комочком, подвешенным на «удочке». Она старательно скрывала свою грусть, ведь даже приняв подарок Мартина, не могла забыть — это чудо досталось ей во владение всего на год.

Дракоша старался вовсю — он бегал, громко цокая коготками, кувыркался, изворачивался в прыжке, смешно топорщил крылышки, вставал на задние лапки. Девочки визжали, топали, громко смеялись, роняли стулья. Ничего удивительного, что шум разбудил леди Айрин, задремавшую после чтения. Эмилия недовольно поморщилась — комната матушки находилась далеко от гостиной. Неужели у леди такой острый слух? Но было уже поздно. Недовольная матушка стояла на пороге и сурово взирала на разгром.

Девочки сразу сникли. Даже Ло притих и опасливо поглядывал на леди Айрин из-за кресла. Эмилия с ужасом подумала, что девочек могут высечь за неподобающее поведение, причем по ее вине, и кинулась их защищать.

— Леди Айрин, это я устроила, — затараторила она, выходя вперед, — я все уберу, и это больше не повторится, и… хотите, я вам еще почитаю?

— Даже не сомневаюсь, что это вы, милочка. — Леди Айрин смерила ее презрительным взглядом. — Оставьте ваши плебейские замашки, порядок в этом доме наводят слуги. И…

Тут она осеклась и с изумлением посмотрела куда-то вниз. Оказалось, Ло, осмелев, подошел к ней и, встав на задние лапки, обхватил передними ее ногу, смяв юбку. Эмилия даже зажмурилась, представив, какого пинка он сейчас получит. Внутри закипела злость, она чуть не кинулась защищать своего питомца, но, открыв глаза, застыла на месте.

Леди Айрин, подняв дракошу на руки, с удовольствием чесала ему животик Эмилия ущипнула себя за руку. Ло продолжал урчать от наслаждения. Она посмотрела на девочек — те тоже замерли, не веря тому, что происходит.

— И избавь меня от чтения хотя бы до завтра, — закончила леди Айрин как ни в чем не бывало. — А вас всех, — обратилась она к дочерям и их гостье, — я бы попросила впредь играть с Лоэнгрином в парке. На лужайке достаточно места, и ему там будет просторнее.

Она отдала Ло Флоренс, которая стояла к ней ближе всех, и вышла было из комнаты, но в дверях остановилась и бросила через плечо:

— А о вашем поведении, милочка, я поговорю с сыном.

Кто бы сомневался! Вот это уже похоже на леди Айрин, вполне в ее стиле.

— Может, погуляем? — спросила Эмилия, когда они остались одни. — Еще светло.

— А Ло с собой возьмем? — поинтересовалась Каролина.

— Надо спросить у няни.

Мисс Уорнер разрешила прогулку. Леди Айрин, как ни странно, тоже не возражала. Вскоре Каролина и Флоренс уже играли в догонялки с дракошей, к огромному удовольствию Эмилии. Мередит на этот раз отказалась от веселья и стояла рядом, наблюдая за подругами.

— Так хорошо, что ты позволила им играть с Ло, — вдруг сказала она. — Девочки ужасно завидовали.

Эмилия быстро взглянула на Мередит и поразилась произошедшей с ней переменой. Сейчас на нее смотрела не кукольная девочка с пустыми глазами, а взрослая женщина, немного грустная и определенно довольная произведенным эффектом. Словно маску сняла. Эмилия попеняла себе за глупость. Видела же, как легко преображается Мартин. Нельзя судить о жителях этого мира по первому впечатлению.

— Было бы чему, — вздохнула Эмилия. — Меня тут через год не будет, и забрать с собой Ло мне не позволят. Почему бы им сразу не подружиться?

— Через год не будет? — тут же навострила ушки Мередит. — Так это фиктивный брак?

Надо отдать должное, схватывала она на лету. Мартин не запрещал рассказывать правду, и в контракте об этом ничего не говорилось. Странная оплошность, но очень полезная. Эмилии нужны союзники, и Мередит вполне подходит. Она перестанет видеть в ней соперницу, и они смогут подружиться. И вдруг когда-нибудь Эмилии пригодится эта дружба?

— Вроде того, — как бы нехотя призналась Эмилия. — Но ты же никому не расскажешь, правда?

— Не в моих интересах, — улыбнулась Мередит.

Отлично! Она уже строит планы на Мартина. Отчего-то Эмилия не сомневалась, кто выиграет это соперничество. А потом пусть отвергнутый муж ищет утешение в объятиях Мередит. О, он еще пожалеет!

— Мередит, а сколько тебе лет? — Эмилия посчитала, что вправе удовлетворить любопытство.

— Двадцать шесть.

— О-о-о… Ты выглядишь на шестнадцать.

Мередит снисходительно кивнула:

— Да, я знаю.

«И от скромности не умрешь», — добавила про себя Эмилия.

Мередит не спешила откровенничать, отчего она водит дружбу с девочками, которые много младше ее. Зато неожиданно призналась в другом:

— Знаешь, Флоренс была очень зла на тебя.

— Заметила, — усмехнулась Эмилия. — Из-за картины, да? Сначала я думала, что из-за платья…

— Нет, не из-за платья и не из-за картины. Из-за того, что ты появилась.

— То есть? А, она хотела, чтобы Мартин женился на тебе.

— Да, но не только. — Мередит загадочно улыбнулась. — Фло ждала предложения от весьма приятного молодого человека. А матушка вдруг сорвалась с места и велела возвращаться сюда. Понимаешь?

Откровенность за откровенность? Хорошо.

— О-о-о… — протянула Эмилия. — Так если он любит Фло, то найдет ее и тут, верно?

Ответить Мередит не успела. К ним подбежала раскрасневшаяся Каролина и сообщила, что Ло устал. И верно, малыш улегся в траве.

— Нет, маленький, спать будем дома, — Эмилия подхватила Ло на руки, — а то простудишься.

— Можно я, можно? — прыгала вокруг Каролина. — Можно я понесу его домой?

— Конечно. Держи. — Эмилия передала Ло. — Только беги быстрее, он и вправду может простудиться.

— Я что-то замерзла, — призналась Мередит. — Пойду, пожалуй.

И она быстро ушла вслед за умчавшейся Каро.

Флоренс стояла рядом, словно дожидаясь, когда они с Эмилией останутся одни.

— Мир?

Теперь Эмилия вполне понимала ее чувства. Первая любовь и матушка, требующая беспрекословного подчинения, — несовместимые вещи.

Флоренс кивнула:

— Можно попросить? Тут недалеко. И солнце как раз садится, то самое освещение.

И как было отказать? Эмилия сразу поняла, девочка просит взглянуть на тот кусочек парка, что она пыталась изобразить на рисунке.

— Пойдем.

Прогулка удалась на славу. Флоренс перестала дуться, стала милой и интересной девочкой. Она с увлечением рассказывала о своих работах, внимательно выслушивала советы. Они медленно возвращались назад, когда Эмилия решилась спросить:

— Мама вас не накажет? Может, мне стоит предупредить Мартина?

— Не нужно. Я никогда не видела ее такой… довольной. Если бы хотела наказать, сделала бы это сразу.

— Ладно. Но если что — скажи, хорошо?

— Многое изменилось, когда ты появилась, — вдруг призналась Флоренс. — Мартин словно нас заметил. Отправляет Каро в академию. Она уже и не мечтала.

— Что за академия?

— Ты не знаешь? — удивилась Флоренс. — Мне казалось, это ты его уговорила.

— Нет, что ты. Он ничего мне не рассказывал о своих планах. Говорил только, что очень вас любит.

Пришлось приврать, но Эмилии не было стыдно. Мартин любит сестер? Любит. В этом она не сомневалась.

— Правда?

— Угу. А ты о чем мечтаешь?

— Выйти замуж и переехать к мужу. Устала жить по матушкиной указке.

— Есть кто-то на примете?

— Н-нет… Нет.

«Врешь, голубушка, — подумала Эмилия. — Даже если бы твоя подружка не проболталась, у тебя на лице все написано. Эх, молоде-е-ежь…»

— Знаешь, Фло, а я скучаю по маме.

— Наверняка она не такая, как моя.

— Не знаю, какой она стала бы с возрастом. Даже если б и такой… — Эмилия вздохнула, загрустив. — Мама умерла, когда нам было меньше, чем сейчас Каро.

— Сожалею… Нам?

— Да, у меня есть сестра. Младшая. Фло, а что любит твоя мама?

— Мама? Любит? — Флоренс растерялась. — Зачем тебе?

— Хочется сделать ей что-нибудь приятное. Просто так, понимаешь?

— Боишься, она Мартину нажалуется?

— Нет, не боюсь. Но воевать с ней нет желания. Хорошо бы попробовать наладить отношения.

— Цветы. Матушка любит цветы.

— Какие?

— У нас есть оранжерея. Вон там, — Флоренс махнула рукой. — Там для нее выращивают орхидеи. Мартин перенес семена из вашего мира. Специально разрешение получал, представляешь? Принеси ей букет раньше, чем это сделает садовник. Ей будет приятно.

— А садовник…

— Приносит букет по утрам.

— Спасибо, Фло.

Эмилия ликовала. За один вечер ей удалось расположить к себе сестер и их подругу. И теперь она знает, как завоевать леди Айрин.

Мартин вернулся домой к ужину. Эмилии наконец-то прислали первое платье, сшитое специально для нее: простое, приталенное, с отложным воротником. Горчичный цвет хорошо гармонировал с ее волосами.

Эмилия как раз закончила прихорашиваться, когда в спальню ворвался разъяренный муж. В первый момент она испугалась — Мартин всегда держал себя в руках, но сейчас был так зол, что, кажется, собирался ударить. Но нет, он лишь грубо схватил ее за руку и потащил за собой.

— Что ты делаешь?! — Эмилия возмущалась и упиралась изо всех сил. — Скажи, куда идти, я и сама могу!

Он не слушал. Вернее, не слышал. Эмилии казалось, что она физически ощущает исходящую от него злость. Как будто случилось что-то ужасное. Но ведь за ней нет никакой вины. Весь день она была послушной женой, как он и требовал. Так что не так?

Гадать пришлось недолго. Мартин впихнул ее в матушкину спальню. Леди Айрин полулежала в кресле, прикрыв глаза.

— Что это? — рыкнул Мартин, тыча пальцем в букет орхидей, которые Эмилия все же добыла из оранжереи.

Пришлось пробираться туда в сумерках. Хорошо, слуги не помешали, удалось остаться незамеченной, пока она ставила цветы в воду.

— Букет. — Она посмотрела на мужа с недоумением. — Разве леди Айрин не любит цветы? Я хотела сделать ей приятное.

— Любит! — Еще один рык заставил ее сжаться и сделать шаг назад. — Ты хоть понимаешь, что загубила лучшие сорта? Матушка выращивала их несколько лет!

Ах, вот как! Флоренс…

— Н-нет… Я не думала…

— Она вообще думать не умеет! — отрезала леди Айрин, не открывая глаз. — Или ее кто-то надоумил.

— Н-нет… Никто… Я сама.

Нет, она ничего не скажет о Флоренс. Глупая девочка! Этого ей мать точно не простит.

— И это еще не все, — прорычал Мартин. — Я тебя предупреждал, чтобы ты не использовала чудовище?

— Чудовище… Но я не использовала! — возмутилась Эмилия. — Он с мисс Уорнер. И весь день был под ее присмотром. А когда мы играли, он…

— Хватит, Эмилия. Я терпеть не могу вранье.

Из Мартина словно воздух выпустили. Он перестал кричать и смотрел на жену устало и… презрительно? Эмилия поджала губы. Вот уж в чем ее нельзя упрекнуть, так это во вранье.

— Я не вру.

— А это тогда что?

Мартин подошел к окну и тронул штору. Стало видно, что она порезана сверху донизу, на тонкие полоски.

— Откуда я знаю?

— А я скажу, — снова вступила леди Айрин. — Звереныш катался на шторе, пока меня тут не было. Забирался наверх, цеплялся когтями — и ехал вниз. Интересно, кто его пустил ко мне в спальню?

— Не я. Где он? Что с ним? — Эмилия кинулась к выходу, но Мартин не позволил ей уйти.

— Стоять, — приказал он таким тоном, что она не посмела ослушаться. — Ло с няней, с ним все в порядке. И это ты приказала горничной забрать его, около часа назад.

— Нет! Это неправда… это…

— Хватит. Я не хочу слушать оправдания.

Эмилия до боли сжала кулаки. Она поняла — до Мартина сейчас не достучаться. Что бы она ни сказала, что бы ни сделала — он назначил виноватого. Виноватую. То есть ее. Его темные глаза еще больше потемнели — как небо во время грозы. Он смотрел на нее в упор — и не видел.

— Но… — Эмилия все же попыталась еще раз, но Мартин сразу же ее перебил:

— Замолчи. И слушай меня. Ты ведешь себя как ребенок. Поэтому я накажу тебя как ребенка.

Эмилия побледнела и вскинула подбородок.

— Выпорешь? — процедила она, свирепея.

— Нет. Поставлю в угол. — Мартин недобро усмехнулся.

— Иди к черту! — выпалила Эмилия. — Ты совсем ненормальный!

— Милочка, потише, — сказала леди Айрин. — Лично я с удовольствием наказала бы вас розгами. Но, увы, не в моей власти решать.

— Попробуйте меня хоть пальцем тронуть!

— И что? — спокойно спросил Мартин. — Что ты сделаешь?

Это был нечестный удар — неожиданный, под дых.

И возразить нечего. Эмилия и до этого момента знала о своей уязвимости, но сейчас, почувствовав полную беспомощность, пришла в отчаяние. Да, если Мартин захочет — он ее выпорет, как маленького ребенка. И разбираться не будет. Она не виновата! Только в том, что была слишком самоуверенной и недооценила противника. Ее подставили, и ничего нельзя изменить.

— Эмилия, ты будешь наказана. — Мартин подтвердил, что она не ошибается в выводах. — Вопрос лишь в том, пойдешь ли ты в угол добровольно или я тебя все же выпорю.

— Предатель… — прошептала Эмилия. — Где этот… угол?

Ее душили слезы, но плакать сейчас нельзя. Мартин устроил представление при матери, и от этого обида ощущалась особенно остро. Он хочет унизить ее перед всей семьей. Ладно. Пусть. Она сама решила не выдавать Флоренс. Она переживет унижение. Проигранная битва — не проигранная война.

— Пойдем.

Она не позволила Мартину дотронуться до себя. И шла сама — гордо вскинув голову и борясь со слезами. Она предполагала, что унижение будет публичным, но муж привел ее в кабинет, указал на угол и оставил одну.

Эмилия простояла там целый час. Все силы уходили на то, чтобы не расплакаться. Даже о мести думать не хотелось. Когда Мартин вернулся и позволил уйти, она убежала к себе в комнату, надеясь, что муж сдержит обещание и не войдет туда без разрешения. Там она и наревелась вволю.

Мартин стучал. Просил позволения войти. Предлагал принести поесть. Эмилия не отвечала. Она сидела, обхватив руками подушку, плакала и корила себя за глупость. Почему она согласилась на эту авантюру? Зачем? Дура!

Она вышла из комнаты поздно ночью, сжимая в руке ножницы, найденные в ящике стола. Очень удачно. Дом уже спал — тихо, темно. До спальни она добралась без проблем. Проскользнула внутрь. Мартин лежал на животе. И снова повезло. Она прислушалась — дышит ровно и глубоко.

Осторожно забравшись на кровать, Эмилия щелкнула ножницами, отрезая мужу косицу. Она ведет себя как ребенок? Отлично. Вот еще один детский поступок.

Аккуратно положив косицу на подушку, Эмилия улеглась и почти сразу уснула.

Глава 14 ВОЗМЕЗДИЕ

Этой ночью обошлось без кошмаров. Эмилия не запомнила сон, но после него осталось теплое послевкусие. Впрочем, оно быстро развеялось, как только вспомнились события вчерашнего дня.

Дура! Какая же она дура. Эмилия глухо застонала и зарылась носом в подушку. Вставать не хотелось. Даже открывать глаза не хотелось. А придется. Мало того, придется выходить из комнаты и вести себя так, словно ничего не произошло. Она не станет прятаться, ей нечего стыдиться.

«Как же, нечего… А косу кто вчера отрезал?»

«И поделом».

«Ой, да ладно… Ты хоть соображаешь, что коса могла означать?»

«Потому и отрезала».

«Накажут тебя, дурочка».

Под ложечкой неприятно засосало. И что на нее нашло ночью? Не иначе как затмение. Надо же было додуматься! Эмилия снова застонала и засунула голову под подушку.

— Надо полагать, это раскаяние, — услышала она приглушенный голос Мартина.

Подушка отлетела в сторону. Эмилия открыла глаза и шмыгнула носом. А вот и возмездие. Муж в гневе, жаждущий крови, — одна штука.

Мартин сидел рядом с кроватью, на стуле, положив ногу на ногу. Полностью одет, и не по местной моде, а в джинсы, рубашку и кеды. Неужели он решил вернуть ее домой? Эмилия перевела взгляд на его лицо и сдавленно охнула. Мартин побрился наголо. Пожалуй, ему даже шло, вот только непривычно, конечно. Он не сердился, и от этого отчего-то стало еще страшнее. Мрачный, спокойный… и все. Вернее, все остальное было надежно спрятано за привычной маской.

В руке Мартин сжимал отрезанную косицу, слегка помахивая ее кончиком. Эмилия села, нервно покусывая губы.

— Скажи, зачем?

Эмилия поморщилась и опустила глаза. Показывать свой страх не хотелось категорически.

— Тогда будем считать, что на унижение ты ответила унижением. И, пожалуйста, давай на этом остановимся.

Он бросил ей на колени косичку и встал, собираясь уходить. И все? Ни наказания, ни выговора, ни объяснений? И куда он собрался?

— Мартин!

Он остановился и медленно повернулся, вопросительно взглянув. Маска. Ни одной живой эмоции. Эмилия в отчаянии сжала виски кончиками пальцев. Это невыносимо!

— Нужен врач?

Холодный тон, безучастный, отстраненный. А ей хочется завизжать, разбить что-нибудь, заставить считаться с тем, что она человек, а не вещь!

«Не получится. Уже пробовала — бесполезно».

«Я не вынесу…»

«Это был твой выбор».

— Эмилия, тебе нужен врач? — повторил Мартин.

— Нет… Нет, не нужен. — Она ответила, с трудом выговаривая слова. — Я хочу домой.

Мартин едва заметно покачал головой и вышел из спальни.

Эмилия не сразу смогла встать. Пожалуй, в одном муж был прав — с этой бессмысленной войной надо заканчивать. Ей никогда не переиграть ненормальное семейство. Тут их мир, они диктуют условия. Просто держаться от них подальше, спокойно выполнять свои простые обязанности и считать дни до возвращения домой.

Как там сестренка? Все ли в порядке? Надо бы попросить Мартина узнать, как у нее дела, и чтобы передал привет. Попросить… После всего? Глупая идея.

Сколько они уже не виделись с Миленой? Меньше недели? Даже не верится. Как будто целый месяц прошел. Столько всего случилось. Она еще у Марка в Москве. И если бы Мартин… Нет, об этом лучше не думать. Надо быть сильной. К черту мужа. К черту его матушку. К черту ее дочерей. Она справится.

Эмилия позвала слуг и пошла умываться.

Мартин и сегодня оставил ей расписание. Оказалось, завтрак она проспала, и ее покормили отдельно, накрыв стол в соседней комнате. Потом мисс Уорнер принесла Ло, и они вдоволь наигрались с ним в мячик. Забавный малыш отвлек ее от грустных мыслей. Эмилия даже не стала расспрашивать няню, кто вчера приходил за Ло якобы по ее приказу. Зачем? Все уже случилось. Пусть Мартин сам разбирается со своими слугами, если ему это надо. Но ведь не надо. И она не будет вмешиваться.

Сегодня, помимо занятий по этикету, первый урок танцев. Ее собираются вывести в свет? Забавно. Но разучивать па было интересно, и время до обеда пролетело незаметно.

Добравшись до столовой, Эмилия поймала себя на мысли, что ее не волнует, как пройдет встреча с леди Айрин и ее дочерьми. Ей все равно. Она вежливо поздоровалась, заняла свое место и за весь обед не проронила ни слова. Да и о чем говорить? Флоренс выглядела неважно — бледная, и синяки под глазами. У Каролины вид виноватый, а в глазах грусть. Мередит снова безмятежная куколка. Леди Айрин невозмутима и безупречна.

Чтение после обеда Мартин не отменил. И Эмилия старательно выполнила и эту обязанность, хотя весь долгий час приходилось бороться с горьким комком в горле. К счастью, леди Айрин не донимала ее замечаниями и не припоминала вчерашнее.

На прогулку Эмилия отправилась с Ло и почетным эскортом — Джек и Леди все время крутились рядом, выполняя приказ хозяина. Поначалу она беспокоилась за малыша, но Ло, хоть и проявлял безмерное любопытство к огромным псам, играть с ними не хотел. А зверюги и вовсе игнорировали мелочь, вертящуюся под лапами. Хотя иногда помогали Эмилии присматривать за шустрым дракошей — не позволяли ему отбегать далеко от хозяйки.

Эмилии было спокойно в присутствии зверей. Они не способны на подлые поступки. И перед ними не надо притворяться. Она бездумно шла по аллеям парка, забираясь все дальше и дальше от особняка. Заблудиться не боялась — псы бдили. Погода стояла отличная — теплая, солнечная.

Ло устал и запросился на руки, забрался на плечо и уселся на нем, свесив хвостик Не тяжело, но неудобно. Эмилия пошла медленнее, а потом и вовсе остановилась и осмотрелась вокруг. В воздухе отчетливо пахло морем. Ссадив Ло на ближайшую скамейку, она побежала вперед. За деревьями и вправду виднелась синева.

Джек с рычанием перегородил ей дорогу. Эмилия упрямо попыталась обогнуть зверя, но он не пускал ее дальше. Значит, нельзя. Наверняка запрет Мартина. Она расстроилась, но предпочла вернуться к скамейке, где оставила Ло. Неужели тут рядом море, а она про это и не знает?

Придется расспросить… Мартина? Нет. Хотя бы Элис или мисс Уорнер. А сейчас они с Ло немного отдохнут — и пора возвращаться.

Даниэль появился неожиданно. Почти как во сне — рядом никого не было, и вот он, стоит напротив и обжигает ее ледяным взглядом. Джека и Леди как ветром сдуло, стоило только Даниэлю щелкнуть пальцами. Нет, далеко не ушли, залегли в пределах видимости. Глупости! Чем они помогут, если вдруг…

Эмилия облизала пересохшие губы. Проверила, где Ло — тот уснул рядом, свернувшись клубочком. Черт! Почему так страшно?

«Потому что ты одна, далеко от дома. И вокруг нет никого, кто смог бы остановить Даниэля, если ему взбредет в голову…»

«Нет, то был всего лишь сон».

«Уверена?»

— Мне не нравится твое поведение, милочка, — медленно произнес Даниэль.

Точно так, как тогда! Эмилия запаниковала. Бежать? Далеко она не убежит. И на помощь звать бесполезно!

— Я не милочка, — выдавила она и поняла, что ответ неверный. Нет уж! Она не собирается участвовать в этих играх. — Оставь меня в покое.

— Почему? Пожалуешься мужу?

— Д а!

— А если он узнает, что ты не та, за кого себя выдаешь?

— Ты… о чем? — выдавила Эмилия.

Неужели Даниэль знает? Он видел Милену? Они с сестрой похожи, но их можно отличить друг от друг а — по жестам, по походке, по манере говорить.

— Ладно Мартин. А что будет, когда Александр Сергеевич узнает, что твоя сестра его обманула? Ну как? Что ты выберешь?

Даниэль подошел к Эмилии вплотную. От его холодного взгляда ее начало знобить. А еще он осмелился прикоснуться к ее лицу: погладил по щеке подушечками пальцев, заправил за ухо выбившуюся прядь волос.

Нет! К черту игры! Милена поймет. А она не собирается ублажать этого садиста.

— Оставь меня в покое! — твердо сказала Эмилия. — Да, мы поменялись. Рассказывай кому хочешь, но Мартину я изменять не буду!

Страх уходил. Не весь — не было уверенности в том, что Даниэля остановит правда. И все же от признания стало легче.

Эмилия не поверила своим глазам, когда поняла, что Даниэль смеется — весело, искренне. Она все еще ощущала исходящую от него опасность, но его взгляд стал теплее.

— Все же решилась признаться? А жа-а-аль… Забавно было тебя троллить.

— Троллить?.. — жалобно переспросила Эмилия.

О, она поняла, что означает это слово. Оно давно перекочевало из Интернета в современную разговорную речь. И все же Эмилия надеялась, что ослышалась.

Получается, Даниэль вынуждал ее признаться? И Мартин тоже в курсе? А как же Милена? Она ее все же подставила! Или… когда они узнали?

— Угу, — подтвердил Даниэль. — Не смотри на меня так, я не маньяк И на твою честь не покушаюсь. Впрочем, это не помешает мне сделать то, что не сумел мой брат.

Эмилия чуть не взвыла. Да сколько же можно! Ей плевать, какие у них тут обычаи.

— Иди к черту! — выпалила она. — И не стыдно? Взрослый сильный мужчина против слабой женщины! Ты меня в два счета одолеешь. И будешь счастлив? Справедливость восторжествует?

Вопреки ожиданиям Даниэль не рассердился. Он все так же стоял напротив нее, всем своим видом показывая, что его забавляет происходящее. Добродушно-снисходительная улыбка, расслабленная поза, руки в карманах… В карманах джинсов? Только сейчас Эмилия обратила внимание, что деверь одет не по правилам этого мира. Как и Мартин утром.

— Всегда восхищался женской логикой, — притворно вздохнул Даниэль. — Нет бы дослушать.

— Хочешь сказать, ты тут не для того, чтобы наказать меня за эту чертову косу? — нахмурилась Эмилия.

— И в мыслях не было. Тебе не кажется, что это не мое дело?

— Но… ты же сам сказал…

— Я пришел сделать то, что не сумел мой брат.

— И что же?

— Поговорить.

Эмилию снова захлестнуло раздражение. Только дух перевела — и пожалуйста!

— Мартин велел тебе поговорить со мной? — она нахмурилась. — О наших с ним проблемах?

— Конечно, нет. Свои взаимоотношения будете обсуждать сами. Я же хочу рассказать тебе то, о чем Мартин никогда не расскажет.

— Какие-то тайны?

— Нет. Никаких тайн. Он считает, тебе это ни к чему. А я уверен, ты должна знать.

— А он знает, что ты здесь?

— Мартин попросил меня приглядеть за тобой, пока его не будет. Пару дней тебе придется потерпеть мое общество.

Даниэль был терпелив. Сейчас Эмилия ни в чем не могла его упрекнуть. Он ее не запугивал и не издевался. Поговорить — разве не этого она хотела?

«Не с этим братом».

«А с тем не получается».

И все же…

— Где Мартин? Это же не тайна? Он ушел в мой мир. Из-за подмены? Что с Миленой? И почему…

— Остановись. — Даниэль выставил вперед ладони, словно защищаясь от ее вопросов. — Я отвечу, обещаю. Но, может, сначала вернемся в дом? Ты замерзла.

Эмилия и не заметила, что это действительно так. Солнце клонилось к закату, на небо уже выкатилась одна из лун. Стало прохладнее. И запах морской воды стал еще ощутимее.

— Что там? — Она махнула рукой в сторону, куда ее не пустили псы.

— Океан, — мгновенно ответил Даниэль. — Мартин тебе не показывал?

— Нет… Пойдем домой. Согреюсь по дороге. Только Ло придется нести, он устал. Я не подумала о нем, забираясь далеко.

— О, чудовище… — Даниэль широко улыбнулся и подхватил спящего дракошу на руки. — У меня появился другой план. Жди здесь, я быстро. Джек, Леди — охранять!

Возразить Эмилия не успела — Даниэль просто сделал шаг в сторону и пропал. Никаких порталов, вспышек, сияний… Просто исчез.

«Все гениальное просто…»

«Мог бы и меня перенести домой, раз такой крутой. Холодно!»

Эмилия встала со скамейки и попрыгала на месте, растирая руки ладонями.

— Пойдем. Со мной можно.

Вернувшийся Даниэль накинул ей на плечи теплую шаль, укутал и повлек за собой, обнимая за плечи. Эмилия хотела возмутиться, но передумала. Объятие было вполне дружеским, а еще дарило дополнительное тепло.

Псы безропотно пропустили Даниэля туда, куда стремилась Эмилия.

— Чудовище передано няне из рук в руки. Тебе не стоит беспокоиться.

И откуда он знает, что именно о Ло она подумала? О, если бы Мартин был таким внимательным!

«Или телепатом».

«Не может быть… Дан мироходец, как и Мартин. Они не могут быть магами».

«Ты такая доверчивая!»

— Даниэль, ты умеешь читать мысли?

— Угу.

— Что, правда?! — Эмилия резко остановилась.

Вот уж не ожидала такого легкого признания!

— А что тебя удивляет? Да, я менталист.

— И ты… — Она покраснела и смущенно опустила глаза. — Так вот откуда ты узнал.

— Нет, твои мысли я не читаю, — усмехнулся Даниэль. — И не читал. Это вообще неэтично, если хочешь знать. И очень неприятно. Пойдем дальше? — Он снова увлек ее за собой. — А вот эмоции — запросто. Их трудно не считывать, я их чувствую. Ладно, каюсь. Внушать эмоции я тоже могу.

— Зачем ты это делал? — возмутилась Эмилия. — Ты заставлял меня бояться? Зачем?

— Откровенно говоря, страх был твой собственный. Я его только усиливал в некоторые моменты. Мне нужно было знать, как ты себя поведешь, что выберешь. Мартин не в курсе, что вы с сестрой близнецы, и о подмене не подозревает. Я же должен был убедиться, что ты порядочная девушка.

— Убедился? — мрачно спросила Эмилия.

— Вполне. Не сердись, ведь ничего страшного не произошло.

Так просто! Она страху натерпелась, а ему хоть бы хны. Хорошо, она не будет сердиться. Но только после того, как успокоится!

— Мартин говорил, маги не могут быть мироходцами. — Эмилия пыталась поменять тему разговора.

— Ментализм — не магия. В вашем мире полно менталистов, если хочешь знать. Но только единицы развивают свой дар.

— А… Мартин? Тоже?

— Нет. К сожалению. Будь он хотя бы эмпатом… — Даниэль вздохнул. — Ладно, судя по тому, что Мартин у тебя с языка не сходит, в первую очередь ты хочешь узнать, куда он делся.

— Нет, о Милене! — возразила Эмилия.

— Да, сестра-близнец… У вас особая связь, это правда?

— Вроде того. Я очень скучаю без нее, — призналась Эмилия. — Думала, удастся говорить по телефону или по скайпу, а тут…

— М-да… Интернета тут точно нет. Не буду тебя мучить. С ней все в порядке, собирается в Испанию, как и было запланировано. Александр Сергеевич ни о чем не догадывается. Тебя же это волнует?

— Ну… да… А вы…

— Нет. Я ему ничего говорить не буду. Мартин не знает, что ты не та сестра. Ему вообще все равно, та или эта. Он Милену не видел, сразу с тобой познакомился. А я искал ему в жены такую, как ты. И все сложилось как нельзя лучше.

— Ты скажешь брату?

— Зачем? Это меня не касается.

И то верно. Вопрос доверия? Навряд ли. Мартину все равно, какая сестра. Зря она боялась, что правда откроется.

— Значит, Мартин отправился в мой мир не из-за подмены?

— Эмилия, душа моя… Если бы ты только понимала, сколько раз за последние десять минут произнесла имя брата. — Даниэль довольно хмыкнул.

— Эй, на что это ты намекаешь? — возмутилась Эмилия. — Естественно, я переживаю! Думаешь, я в восторге оттого, что вчера натворила? Мартин, конечно, скотина. Уж извини! Но отрезать ему волосы… Я сожалею, правда. А он еще и наголо побрился!

— Угу. Очень естественно переживать из-за скотины. Как там ваш знаменитый поэт сказал… «Ах, обмануть меня не трудно!.. Я сам обманываться рад». Впрочем, и это не мое дело.

Они медленно шли вверх по склону холма. Даниэль увел Эмилию немного в сторону от того места, где за деревьями разливалась водная синева. Она не сразу это заметила, увлекшись разговором.

— Нет, понимаешь… Я переживаю, что унизила Мартина больше, чем он заслуживал. Косичка… она же не означала что-то очень важное?

— И да, и нет. Об этом я как раз говорить не собирался. Мало того, Мартин пообещал оторвать мне голову, если я тебе проболтаюсь. Но я попробую довериться невестке. Не возражаешь?

— Попробуй.

— Мартин занимает один из высоких постов в ордене мироходцев и входит в малый круг совета. А у них там идиотский обычай — на заседании положено обряжаться в мантию и парик — белый, пышный и с косой. А Марти он такой… если на чем переклинит, то спорить бесполезно. Короче, от парика он отказался наотрез. Так как выпереть его за это из совета невозможно, а традиции соблюдать хочется, председатель предложил ему вариант — либо он отращивает косу, либо носит парик. Собственно, в надежде, что упрямый Марти согласится на парик, ибо длинные волосы он на дух не переносит. Дальше продолжать?

— Получается, теперь ему придется… Нет, подожди. А налысо зачем?

— А это вторая часть драмы. Мартин еще умудрился поспорить с председателем, что он-де отрастит и не отрежет в течение пяти лет. А если отрежет, то побреется налысо и отдаст ему свой бизнес в Москве.

Даниэль произнес это так спокойно и даже весело, что Эмилия не сразу поняла смысл последней фразы. А потом ее накрыло.

— Поэтому Мартин сбрил остатки волос, в соответствии с условиями пари, и отправился в Москву переоформлять бумаги на владение логистической компанией… Эй! Что с тобой?

Эмилия вцепилась в Даниэля, иначе упала бы. Мартин потерял из-за нее целую компанию. Да он никогда ей этого не простит!

«Тебе нужно его прощение?»

«Это просто несправедливо!»

— Надо… Ты можешь его остановить? — Она в панике соображала, что нужно сделать в первую очередь. — Еще не поздно?

— Там еще раннее утро. Но зачем?

… председателю. Ты меня к нему перенесешь?

— И не подумаю.

— Даниэль! — рассердилась Эмилия. — Так надо!

— Угу. Во-первых, мы что-то там говорили о доверии, помнишь? Во-вторых, Мартин скорее эту косу сожрет, чем станет прятаться за спину женщины. Я бы тоже не стал.

— Но компания! — воскликнула Эмилия в отчаянии.

— Не обеднеет. Новую создаст. И вообще, почему тебя это волнует?

«Действительно, почему?»

«Это слишком…»

«Да? Давай-ка перечислим. Обман, похищение, скоропалительная свадьба, мамаша с сестрами, несправедливое наказание… Мало?»

— Я не знаю, — призналась Эмилия. — Мне неприятно… но я не знаю почему.

— «Я сам обманываться рад», — снова процитировал Даниэль. — Смотри, мы пришли.

Еще пара шагов — и оказалось, они стоят на вершине холма, у обрыва. Внизу грохотали волны, разбиваясь о прибрежные скалы. Линия горизонта уже окрасилась в закатные цвета.

Очень удачный повод не продолжать разговор на неприятную тему. Можно любоваться открывшимся видом. Эмилия и не знала, что рядом такая красота! И почему Мартин не привел ее сюда? Ах, да. Некогда. И ему все равно.

— Тут есть опасные места, — снова ответил на ее мысли Даниэль. — Обрывы, зыбучие пески. Не пытайся выйти за пределы парка в одиночку.

— Не буду.

Эмилия плотнее запахнула шаль. Тут ветер был сильнее и холоднее. Вот бы домой да в теплую ванну.

— Кстати, мы на острове.

— На острове? — переспросила Эмилия. — И тут только…

— Угу. Только владения Мартина. Есть еще поселок на другой стороне и небольшой порт.

Причина отчаяния Флоренс вдруг стала понятной. Если столица на материке или на другом острове, то ее поклоннику будет нелегко добраться сюда. Наверняка остров охраняется какой-то магией. Так всегда писали в книжках, которые она читала. Бедная девочка… Нет, бессовестная, конечно. Глупая, злая, мстительная. Но ей можно посочувствовать. Надо поговорить об этом с Мартином.

«Мартин, Мартин… Даниэль прав, он у тебя с языка не сходит».

«Не с матушкой же разговаривать».

«Тебе оно вообще надо?»

Эмилия вздохнула.

— Спасибо за прогулку, Даниэль. Мы можем вернуться? Я ужасно замерзла.

— Конечно. Джек, Леди, домой!

Псы, все время крутящиеся рядом, сорвались с места и помчались вниз.

— А мы пойдем другим путем.

Даниэль подхватил Эмилию на руки… и тут же опустил на знакомый диван в кабинете Мартина.

— Ух ты! — восхитилась она. — Я тоже так хочу.

Даниэль снисходительно улыбнулся. Эмилия улыбнулась в ответ. Нет, деверь не изменился — от него все так же веяло опасностью, а в глазах то появлялись, то исчезали льдинки. Но теперь Эмилия стала лучше его понимать. Ах, если бы и Мартин был хоть немного откровенен с нею!

«Ма-а-артин…»

«На минуточку, он мой муж! Хочу я этого или нет. На ближайший год».

«Да-да-да».

— Я пойду?

— Нет, останься. Я еще не все сказал, что собирался. Вернее, главного так и не сказал. Голодна?

— Немного. И замерзла.

— Сейчас согреешься.

Он позвал слугу и отдал распоряжения принести ужин на двоих, вино и какие-то специи. Эмилия сбросила обувь и поджала ноги, спрятав их под плед, принесенный специально для нее. Еду принесли быстро, но она вяло поковырялась в тарелке и отставила ее, почти ничего не съев.

Даниэль варил глинтвейн. Прямо на Мартиновом столе. На жаровне, которую притащили слуги, стояла маленькая кастрюлька, он кидал туда щепотки каких-то трав и специй, помешивал, пробовал, снова кидал. Наконец, налил горячее вино в чашку и протянул Эмилии.

— Нет, я пить не буду, — отказалась она.

— Почему?

— Помню, чем это в прошлый раз закончилось. И в позапрошлый тоже. Откуда я знаю, что ты туда намешал. И что заставишь сделать.

— Эмилия, чтобы заставить тебя что-то делать, мне не нужно поить тебя зельем. Мне бы не хотелось демонстрировать это умение, поэтому просто поверь. А вообще, как хочешь.

Он поставил чашку рядом с ней и отошел к столу, налить себе порцию глинтвейна.

Менталист. Эмилия и забыла, что это не только телепатия и эмпатия. Еще и умение проецировать чувства, показывать иллюзии. Подчинять людей своей воле. А сны? Он может проникать в сон? Она поняла, что не хочет знать наверняка, и поэтому не будет спрашивать.

Глинтвейн ей понравился — всего в меру, и приятное тепло тут же разлилось по телу.

— Итак, — произнес Даниэль, отпивая из своей чашки, — пару слов о семействе Стивенс. Не перебивай, это нелегко… — Он помолчал, смакуя очередной глоток, а потом начал рассказ: — Мартин рано лишился отца. Примерно в том же возрасте, что и вы с сестрой остались сиротами. Думаю, ты понимаешь, каково ему пришлось. Но на него еще свалилось бремя власти и ответственности.

«Ответственности и я хлебнула сполна», — хотела огрызнуться Эмилия, но вовремя вспомнила, что Даниэль просил не перебивать.

— Официально Мартин получил все права только через три года после смерти отца. И за это время опекун успел растранжирить часть его наследства. Но это были сущие пустяки по сравнению с тем, что он сделал с его матерью. Леди Айрин мешала ему, и она тоже попала под его опекунство… Короче, он выдал ее замуж. Брак получился неплохим — ее новый муж, маг, имел статус и приличный доход. Вот только жил он в другой стране, которая к тому же находилась в состоянии войны с третьей стороной. Там было опасно.

Эмилия внимательно следила за Даниэлем. Она заметила случайно, а потом уже не могла отвести глаз. По мере рассказа выражение его лица менялось — сначала исчезла снисходительная усмешка, потом небрежность и нарочитая веселость. Он словно постарел лет на пять — из-за внешности мальчишки проступали черты взрослого, умудренного опытом человека.

— Не вдаваясь в подробности… На их дом напали. Тетушка тогда уже была беременна вторым ребенком. Мага убили. Флоренс ей удалось спрятать, заперев в огромном сундуке до того, как в дом ворвались солдаты. Леди Айрин изнасиловали. Каролину она не потеряла чудом. Помощь опоздала всего на полчаса…

Даниэль замолчал. Молчала и Эмилия. Насилие не было чем-то необычным и в ее мире, но ее всегда скручивало при мысли, что нечто подобное может случиться с ней или с сестрой. Как такое пережить? Как вообще жить дальше? А тут еще и маленькие дети…

— Мартин узнал поздно. Но, даже узнав, ничего не мог сделать. Пришлось ждать еще полгода. Как только он стал полноправным виконтом, он разыскал мать и сестер. Мать — в доме для умалишенных, она так и не пришла в себя после изнасилования. Сестер — в приюте. Каро родилась недоношенной и долго болела. Он оформил опекунство над сестрами, забрал их всех сюда. Мартин… Эми, можно мне не продолжать?

Эмилия осторожно кивнула. В самом деле видно, как нелегко Даниэлю бередить эти старые раны. И Мартин ни за что не станет вспоминать о том времени. Боже, какой ужас! Зато теперь она поняла, почему муж так трепетно относится к матери. А леди Айрин… скорее всего, она пришла в себя, ожила… но уже не смогла стать прежней.

— Если хочешь о чем-то спросить, спрашивай у меня. Не тревожь этим Мартина, пожалуйста.

Она снова кивнула и залпом допила остатки вина.

— Спасибо, что рассказал, Даниэль. Я пойду?

— Тебя проводить?

— Не заблужусь.

Эмилия тихо выскользнула из кабинета и беззвучно заплакала. Теперь собственное поведение казалось ей отвратительным и… детским.

Глава 15 «ТЫ У МЕНЯ ОДНА…»

Отдать все необходимые распоряжения юристам Мартин успел еще утром. Новый владелец компании на аудите не настаивал, поэтому оставалось только ждать, когда будут готовы необходимые бумаги.

Ждать вполне можно было и дома, но Мартин твердо решил в ближайшие три дня домой не возвращаться. Последняя неделя вымотала его так, что он предпочел бы месяц работать без выходных с утра и до ночи, чем улаживать конфликты с женщинами.

Было стыдно. Не перед Даниэлем — он эту кашу заварил, пусть теперь ощутит на себе, на что обрек брата. Впрочем, ему будет легче с его природными способностями. Небось все по струнке забегают, даже чудовище.

Стыдно было перед Эмилией. Ей-то каково, если даже он, здоровый мужик, ощущает себя выжатым как лимон. Но чтобы отпустить ее, не могло быть и речи. И без него, Мартина, она тоже отдохнет. И все у них наладится.

У них? Мартин не понимал, откуда вдруг появилось это «у них». Они и познакомились-то всего неделю назад. Потому что жена? Глупости. Он уже пять раз был женат. Красивая? Бесспорно. Эмилия ладная, миниатюрная, милая. Мартину казалось, она и сама не понимает, насколько соблазнительна. Он испытывал сильное влечение, глядя на нее, чувствуя ее запах. Обнять, впиться в губы, завалить, задрать подол платья и… Черт!

Мартин пропустил удар спарринг-партнера, и в глазах потемнело от боли. Накатила злость, да такая, что пришлось заканчивать тренировку. Отвлекся, расслабился! Хапкидо требует полной сосредоточенности, а он сейчас не способен выкинуть из головы зеленоглазую девочку с медовыми волосами. Словно желторотый юнец!

Синяк, наливающийся на скуле, отрезвил. Ледяной душ усмирил взбунтовавшуюся плоть. Да, Эмилия желанна. Но Мартин давно уже не мальчик, идущий на поводу у своих потребностей.

В Эмилии есть что-то еще. Природное обаяние? Да, пожалуй. Детская непосредственность? Конечно, когда она позволяет себе чуточку расслабиться. Внутренняя сила. Она не показывает свой страх, даже когда боится. Глупое поведение? Не настолько, чтобы назвать ее дурой. Ее можно понять и простить: слишком много переживаний выпало на последние дни.

Да и он хорош. Решил, что нанял актрису, которая будет беспрекословно играть свою роль. Чем он вообще думал, когда поддался на уговоры Даниэля! И ведь точно знает, это его собственное решение, а не навязанное братом. Деловые отношения. Видимость любви в обмен на деньги. Недели не прошло, а хитроумный план летит псу под хвост. И все потому, что он, Мартин, полный идиот!

Снявши голову, по волосам не плачут. Золотые слова! Не жалеет он о волосах. Давно пора было заканчивать этот затянувшийся фарс. И бизнеса ему не жаль. Начинать новое — всегда вызов. Единственное, о чем он жалел в тот момент, когда Эмилия пыхтела, отрезая ему косу, — о своем поведении. О глупости, совершенной в гневе.

Ладно, сначала вспылил. Но потом же понял, кто на самом деле виноват в случившемся. Кто же, кроме его дражайших сестриц, мог надоумить Эмилию срезать элитные сорта матушкиных орхидей? А жена еще их выгораживала. И он обрадовался — не придется спорить с матушкой, запрещать ей наказывать этих дурочек. Вот уж когда сестрицы действительно заслуживали наказания! А он смалодушничал, заставил матушку поверить, будто Эмилия виновата.

Ведь было еще и чудовище. И почему он только потом усомнился, почему не проверил сразу? Дважды идиот. Разыграл перед матушкой целый спектакль, самоуверенно понадеявшись, что Эмилия его поймет и простит. И не подумал, как тяжело пережить такое унижение взрослой женщине, выросшей в другом мире.

Потому и молчал, притворяясь спящим. Хоть какое-то моральное удовлетворение она получила. И ни к чему ей знать, он только рад был освободиться от дурацкой косицы.

И как теперь понять, что за чувство заставляет его переживать об Эмилии? Почему ему так важно, чтобы она его простила? Пусть не сразу, потом, когда успокоится. Наваждение какое-то! Как будто она…

— Ты у меня одна… — запел кто-то рядом.

От спортивного клуба до дома Мартин шел пешком. Душный и пыльный город к вечеру умыл дождь. Дышалось легко, и прогулка получилась в удовольствие. Пересекая тихий сквер, Мартин увидел уличного музыканта. И место не бойкое, тут обычно гуляют мамы с детьми да собачники. А уже и толпа благодарных слушателей набежала.

Мужчина, постарше Мартина, пел, аккомпанируя себе на гитаре:

— Ты у меня одна — словно в ночи луна, Словно в степи сосна, словно в году весна. Нету другой такой ни за какой рекой. Нет за туманами, дальними странами.[1]

Мартина словно к месту пригвоздили. Он не был поклонником бардовской песни, да и вообще к музыке относился скептически. Но сейчас неторопливая мелодия и нехитрые слова казались ему откровением. Они были естественны, как сама жизнь. «Вот поворот какой делается с рекой. Можешь отнять покой…»[2] Он выгреб из карманов всю наличку и ссыпал деньги в картонную коробку, стоявшую на тротуаре.

Неужели прав Черный оракул? И его единственная действительно существует? Ох, давно он перестал верить в случайные совпадения!

Мартин не помнил, как добрался до дома. В кои-то веки он не знал, что ему делать и как себя вести. Поверить в собственные чувства? Попытаться еще раз? Но как… Как он сможет смотреть в глаза Эми после того, что натворил?

Нет, это все глупости. Влияние момента. Любовь не для него. Любви вообще не существует! И пять предыдущих жен — хороший тому пример.

— И где тебя носит?

Знакомый голос прозвучал неожиданно, как только Мартин переступил порог квартиры.

— Это ты какого черта тут делаешь? — грубо ответил он, включая в прихожей свет. — Я тебя, кажется, попросил кое о чем.

Даниэль стоял в проеме двери, ведущей в гостиную, опершись на косяк.

— Да я на минутку. Как дела с компанией?

— Юристы работают.

Мартин прошел мимо брата на кухню.

— Ого! Кто тебя так? — присвистнул Даниэль, заметив синяк.

— На тренировке. Слушай, Дан… — Мартин выудил из холодильника апельсиновый сок. — Будешь?

— Слушаю. — Даниэль вошел следом и покачал головой, отказываясь от предложения.

— Ты не можешь узнать, кто вчера… нет, уже позавчера вечером посылал горничную за чудовищем?

— Уже, — коротко ответил Даниэль.

— И?

— Флоренс.

— И цветы небось тоже она… — хмыкнул Мартин, отхлебнул сок прямо из бутылки и невидящим взглядом уставился в окно.

— Она, — подтвердил Даниэль. — Остальные не замешаны.

— Почему, Дан?

— Уж замуж невтерпеж.

— Чего?! — Мартин поменялся в лице и чуть не облился соком. — Такая подлость из-за того, что я и так ей предложил? Ты узнал кто?

— Угу. Мезальянс.

— Да к черту! Если он порядочный человек, пусть выходит за него. Кто он?

— Флоренс уверена, ты будешь против. Мне нужно еще кое-что проверить. Потерпи. И не переживай, все под контролем.

— Спасибо, — выдохнул Мартин. — У меня уже голова идет кругом от этих женщин. Что там… Эми? И вообще, какого черта ты еще здесь?

— Эмилия заболела. Я подумал, тебе стоит знать.

Мартин поставил бутылку с остатками сока на стол, вытер губы тыльной стороной руки и только потом спросил:

— А что изменится, если я буду там, а не тут? Ты пригласил врача?

— Да. Обычная простуда…

— Вот видишь. Пара дней и…

— …но у нее ослаблен иммунитет, видимо, от стресса, — продолжил Даниэль, перебивая брата. — Поэтому высокая температура, которую почти невозможно сбить.

— А лечебная магия? — Мартин подобрался, от расслабленной позы не осталось и следа.

— Если ты готов навсегда оставить ее в нашем мире…

— Черт, забыл! Перенес бы ее сюда, раз дело серьезное.

— Не могу. Барьер не пускает.

— Да ладно…

Даниэль пожал плечами:

— Тебе ли не знать, что такое бывает. Так ты…

Мартин исчез, не дослушав брата.

— … возвращаешься, — усмехнулся Даниэль, заканчивая фразу — Кто бы сомневался.

Матушка меняла Эмилии компресс.

— Не обижайся на Мартюшу, милочка, — бубнила леди Айрин, отжимая полотенце над тазом с водой и льдинками. — Он с женами обращаться не умеет, хоть ты и не первая у него. Вон, даже колечко не подарил, негодник… — Она уложила полотенце на лоб больной.

Эмилия, казалось, спала. Глаза закрыты, щеки горят, и одеяло до самого подбородка. Рядом с ней лежит несчастное чудовище: вытянуло шею, положило морду на плечо.

— И-и-и? — Ло первый заметил Мартина.

И матушка обернулась, осекшись на полуслове.

— Наконец-то! — проворчала она, тут же меняя интонацию. — Почему я должна ухаживать за твоей женой, скажи на милость?

— Спасибо, мама. — Мартин шагнул к кровати, но леди Айрин перегородила ему дорогу.

— Ей плохо. А Даник не разрешил врачу вылечить ее…

— Я знаю, мама. Лечебная магия оставляет след в организме. Эмилия из другого мира, барьер не пропустит ее обратно.

— Ах, так… Тогда перенеси ее домой.

— Не могу, барьер… не пропускает.

— Почему?

— Я не знаю, мама. Позволь, я…

— И-и-и! — требовательно запищало чудовище.

— Хотела унести его отсюда, но он верещит и сопротивляется, — пожаловалась леди Айрин, обернувшись к кровати.

— Оставь, пусть лежит. Врач еще тут?

— Ушел. Вот инструкции. — Она вынула из кармана сложенный вчетверо лист бумаги. — Питье, порошки, микстуры. Наймешь сиделку?

— Нет, я сам. Спасибо за помощь, мама. Попроси Дороти зайти, если тебе не трудно.

Когда леди Айрин покинула комнату, Мартин быстро переоделся. Дороти помогла ему разобраться с инструкцией. За необходимыми микстурами и порошками уже послали, питье приготовили. Мисс Уорнер заявила, что дракоше лучше остаться с хозяйкой. Да еще «обрадовала», мол, дракошу взяли маленьким, поэтому он инстинктивно выбрал себе единственную «маму», то есть Эмилию. И теперь чувствует ее состояние, настроение и будет без нее тосковать. Весело! С этим Мартин решил разобраться попозже. Сейчас главное — здоровье Эмилии.

Занимаясь делами, он успокаивался. Матушка бесспорно удивила. Впрочем, у нее и раньше случались периоды просветления, когда она становилась похожа на себя прежнюю. В свое время местные врачи сделали все, что могли. Мартин был уверен, хороший психиатр из другого мира помог бы матушке окончательно справиться с болезнью, но, увы, с этим не сложилось.

Эмилия находилась в полузабытьи. Она спала, потом вдруг просыпалась и смотрела на Мартина отсутствующим взглядом. Машинально гладила ласкающееся чудовище, потом снова закрывала глаза и проваливалась в сон. Ее тело горело в лихорадке, и время от времени она тряслась в ознобе так, что у нее стучали зубы.

Мартин мерил температуру каждые полчаса. Чередовал травяные настои и обычную воду с лимоном и медом, заставляя Эмилию пить. Менял холодный компресс. На руках носил в уборную. По часам давал лекарства.

Температура снижалась — немного и ненадолго, — и снова ползла вверх. Мартин вспомнил о народном средстве, которым пользовались в мире Эмилии. Он узнал о нем в студенческом общежитии, где часто бывал во время учебы. Вскоре Даниэль приволок ему бутылку водки.

Во время растирания Эмилия вдруг смешно потянула носом и позвала, не открывая глаз:

— Мама… Мамочка, это ты?

Мартин замер было, но потом осторожно перевернул жену на живот и продолжил аккуратно обтирать ее смоченной в водке салфеткой.

— Мамочка… — шептала она в бреду, — мамочка, родная моя… как мне тебя не хватало…

Благодаря рассказам Эмилии Мартин сообразил, почему она вспомнила о матери. Наверняка в далеком детстве та точно так же растирала дочь во время болезни.

Бедная девочка! Она так рано потеряла родителей. Как и он — отца. Но он мужчина, а она осталась одна с младшей сестрой. Ей пришлось рано повзрослеть.

После обтирания Мартин заботливо укутал Эмилию в одеяло и прилег рядом, обнимая и прижимая к себе. Чудовище обнаглело и взгромоздилось сверху, распластавшись на обоих.

Мартин никогда не был эмпатом, но сейчас каким-то неведомым чувством понял — жене легче. Со щек сошел яркий румянец, дыхание стало спокойным и глубоким. Он поглаживал ее по мокрым волосам и радовался, что болезнь отступает.

Эмилия пропотела, простыни и подушка промокли. Мартин держал жену на руках, пока горничная меняла постель.

Маленькая и хрупкая девочка, его жена. Лицо осунулось, скулы заострились, под глазами легли черные тени. Легкая, почти невесомая.

«Ты у меня одна…»

Мартин даже дернулся, как будто слова не у него в голове прозвучали, а наяву.

«Словно в ночи луна…»

В его мире две луны. И это лишь подтверждает слова Черного оракула.

Белый сказал: «Ты будешь счастлив».

«Когда потеряешь надежду», — добавил Черный.

«Она будет единственной». — «Как луна на небе». — «Ты найдешь ее». — «Но раньше потеряешь». — «Ты полюбишь ее». — «Но прогонишь». — «Она полюбит тебя». — «Но уйдет». — «Ты вернешь ее». — «Когда ее отражение будет рядом».

Как он ругался с Даниэлем! Потом, когда вернулся от Белого и Черного оракулов. Младший брат постоянно искал способы преодолеть проклятие. И к предсказателям отправил, выиграв у него желание в карты. Пришлось идти и слушать эту чушь. Правда, в голову запало, как будто наизусть учил. Надо же, слово в слово вспомнил.

Хорошо, с луной теперь понятно. Нашел после того, как потерял — и это верно. Полюбил? Пора признать очевидное — да. Но прогонять жену он не намерен! А вот колечко и вправду стоит подарить. И еще что-нибудь милое и приятное, к выздоровлению. Главное — не напугать ее раньше времени. Напомнить слугам и домашним об обещании лично оторвать голову любому, кто расскажет Эмилии о проклятии.

Вечером снова поднялась температура. Мартину пришлось повторить обтирание. Эмилия была в сознании и очень мило смущалась, подрагивая от прикосновений. Но не протестовала, принимала заботу молча. Мартин решил, что сейчас не время для разговоров. Порой поступки бывают красноречивее слов.

Эмилия снова пропотела, но не уснула после переодевания, почувствовав себя лучше. Она отказалась от еды, зато пила много и жадно.

Приходила матушка справиться о здоровье невестки. Заставила сына отлучиться, чтобы поесть. Может, и правильно заставила — ему нужны силы.

Приходила Флоренс, но Мартин одарил ее таким взглядом, что сестра убежала, чуть ли не в слезах. Ничего, ей полезно.

С Каролиной Эмилия даже поговорила. Поблагодарила за то, что та беспокоится о ее здоровье, и попросила идти отдыхать. Ей, мол, ничего не нужно, а если будет нужно, то у нее тут муж есть. Мартину были приятны эти слова.

Приходила мисс Уорнер, забрала чудовище для кормежки и прогулки, потом принесла его обратно. К счастью, с чистыми лапами, потому что наглое чудовище тут же полезло на кровать и уснуло на подушке Мартина, обласканное доброй хозяйкой.

Потом Эмилия вдруг начала плакать, сетуя на сильную головную боль. Врач предупреждал, такое возможно, поэтому Мартин тут же скормил ей назначенный порошок. И успокаивал, осторожно массируя виски, пока Эмилия не уснула.

Температура больше не поднималась. Судя по тому, что чудовище расслабилось и храпело, развалившись кверху пузом, его хозяйка спала крепким и спокойным сном.

Мартин рухнул на свою половину кровати прямо в одежде. Он устал, как раб на галерах. Наверняка именно так рабы и уставали. И падали без сил после работы. Только Мартин, в отличие от рабов, ощущал себя очень счастливым человеком.

Глава 16 ПРОСТУДА

Над ухом кто-то громко чавкал. Эмилия открыла глаза. В комнате полумрак: шторы закрыты, но через щели пробивается солнце.

Чавканье стихло, и в шею уткнулось что-то холодное и влажное. Эмилия улыбнулась и повернулась к дракоше. Ло от радости припал на передние лапы и вздернул хвостик. Мартина в спальне не оказалось, но в ванной лилась вода.

«Будет ругань», — тоскливо подумала Эмилия, осматривая постель. На простыне шерстка из загривка дракоши, а угол подушки — мокрый и изжеванный. Эмилия приподняла Ло и усадила к себе на грудь, поглаживая по спинке. Малыш заурчал, как кошка. Разумнее всего было бы позвать кого-нибудь из слуг, чтобы отнесли Ло к няне. От греха подальше. Но Эмилия лишь крепче прижала его к себе и прикрыла глаза.

Глинтвейн не помог. Она поняла это, как только вернулась в спальню после разговора с Даниэлем. Сил принять горячую ванну не осталось, а в теле появились ломота и слабость, какие бывают только перед температурой.

Эмилия уже и не помнила, когда простужалась в последний раз. В институте? Или еще в школе? Зато хорошо знала, как переносит высокую температуру, поэтому потребовала позвать в спальню Даниэля. С горничной чуть припадок не случился. Как?! Мужчину в спальню к миледи?! Эмилия пообещала ей все круга ада, если ее приказ не будет исполнен тотчас же.

Даниэль появился с Дороти, экономкой Мартина. Слава богу, сообразили, что она его не для личных утех звала. Деверю хватило одного взгляда на съежившуюся под одеялом невестку, чтобы послать за доктором. Эмилия успела рассказать, что при температуре она впадает в беспамятство и вообще выглядит умирающей, но пугаться не стоит. А потом наступила тьма.

У Эмилии остались скудные воспоминания о прошедших сутках. Вроде бы ее осматривали, давали лекарство, поили, переодевали. Иногда ей чудилось, что это мама, иногда — Мартин. И то, и другое теперь казалось болезненным бредом. Скорее всего, за ней ухаживал кто-то из горничных.

Сейчас Эмилия чувствовала себя лучше, вот только глотать было больно. Обычная простуда. Дома она выпила бы какой-нибудь чудодейственный порошок, чаю с малиной и медом и к утру все прошло бы. Во всяком случае, Милена вылечивалась быстро. А тут придется валяться в кровати, испытывая все «прелести» болезни. Или хорошо, что так случилось? Несколько дней она может не выходить из комнаты под благовидным предлогом.

Она задремала и не услышала, как в спальню вернулся Мартин. Ее разбудила возня Ло.

— Как ты? — Прохладная ладонь легла на лоб. — Температуры вроде нет, но надо померить.

Мартин сидел на краешке кровати и встряхивал градусник Эмилия скользнула взглядом по его гладко выбритой голове и смущенно покраснела. Теперь, глядя на него, она каждый раз будет вспоминать о своей глупости. Ло вдруг спрыгнул на пол и побежал к двери, возбужденно попискивая.

— Гулять просится, — довольно произнес Мартин, — умное чудовище. Держи, — он вручил градусник жене и вышел в соседнюю комнату вместе с Ло.

Эмилия подумала, что идея с няней и вправду была неплоха. Но почему Мартин разрешил дракоше ночевать в их постели? Загадка.

— Так как ты себя чувствуешь? Ты не сказала.

Мартин вернулся быстро и сразу отошел к столику, зазвенел склянками, смешивая что-то в стакане.

— Лучше, — честно попыталась ответить Эмилия, но из горла вырвались лишь сиплые звуки.

Да, здорово ее приложило. Еще и голос почти пропал. Может, тоже к лучшему? Молчание — золото.

Мартин обернулся, как-то встревоженно покачал головой, потом снова принялся размешивать микстуры. Эмилия громко чихнула. Ага, вот и насморк начался. Присутствие Мартина нервировало. Быстрее бы он уходил по своим делам, и она снова поспит, только сначала неплохо было бы добраться до ванной комнаты.

Но Мартин не спешил уходить. Он проверил градусник, заставил Эмилию выпить какой-то горький порошок, микстуру и травяной отвар, а потом и вовсе выдернул из-под одеяла.

— Умоешься и горло прополощешь, — объявил он в ответ на ее молчаливое возмущение.

Убедившись, что она вполне способна сама держаться на ногах, Мартин тактично вышел из ванной. Вернувшись, Эмилия почувствовала запах свежего кофе. Мартин усадил ее в чистую постель, подложив под спину подушки, и поставил перед ней завтрак на маленьком кроватном столике.

— Не хочу есть, — прохрипела Эмилия, вцепившись в чашку с кофе.

— Надо, — сурово ответил Мартин. — Тебя температура истрепала, нужно восстанавливать силы. И вообще, — добавил он в шутку, — мне тебя еще королю показывать, желательно здоровую и румяную.

Эмилия не поняла, что муж шутит. Зато сразу нашла объяснение его заботе и поджала губы. Ах вот, значит, в чем дело! А она-то голову ломает, с чего это Мартин на себя не похож.

— Не буду… — повторила она упрямо и отодвинула от себя тарелку с кашей.

— Тебя с ложечки покормить? Как маленькую детку? — насмешливо спросил Мартин.

Эмилия вспыхнула и схватила ложку. Немного каши она в себя протолкнула, чуть ли не со слезами на глазах. Было больно глотать, но еще больнее — понимать, что с ней обращаются, как с куклой. Кукла сломалась — куклу нужно починить. К королевскому балу, понятное дело. Хорошо, она будет послушной куклой. Хотя бы ради того, чтобы не слышать больше, какой она ребенок. Да и вообще пора завязывать со ссорами и скандалами.

— Вот, молодец. — Мартин потянулся, чтобы вытереть ей рот салфеткой, но она возмущенно отвернулась.

И сама справится! Она допила кофе, потом ей снова скормили порошки и микстуры. И наконец-то оставили в покое, позволив отдыхать.

Отдыхать получалось плохо. Во-первых, Мартин никуда не ушел, а устроился работать с бумагами за столом у окна. Во-вторых, горло опухло так, что болели даже железки на шее. В-третьих, сопли из носа текли ручьем, приходилось постоянно сморкаться в платок. Ей выделили целую стопку платочков, и стопка уменьшалась на глазах.

— Красота неописуемая, — изрекла леди Айрин, заглянув проведать больную. — Милочка, в вашем мире есть лекарство, которое быстро помогло бы?

— Если насморк лечить, он проходит за неделю, — просипела Эмилия и улыбнулась. — Если не лечить — то за семь дней.

А чего сердится-то? Она и сама знала, что выглядит отвратительно — красный опухший нос и слезящиеся глаза еще никого не красили. И перенести сюда лекарства Мартин определенно не может, а ее саму — не отпустит. Значит, остается только шутить.

Леди Айрин неожиданно улыбнулась в ответ:

— А где Лолошенька? Он вчера так переживал за тебя.

— Лоло… Дракоша? У няни.

Уже и Лолошенька! Впрочем, это тоже хорошо. Пусть они привяжутся друг к друту. Может, леди Айрин станет добрее, да и Ло не будет тосковать, когда останется без хозяйки.

— Привести его сюда?

— Нет… Ему тут будет скучно.

— Я иду на прогулку. Если ты не возражаешь, я могла бы взять Лолошеньку с собой.

— Я не возражаю. Большое вам спасибо.

Эмилия возражала, еще как! Вдруг с дракошей что-то случится? Она не доверяла леди Айрин. Вдруг это притворство? Эмилия с трудом удержалась от умоляющего взгляда в сторону Мартина. Нет, страх иррационален. Пожалуй, если бы леди Айрин требовала и настаивала на своем, она бы не согласилась, но отказать в просьбе было как-то неловко.

— Спасибо, — сказал Мартин, когда леди Айрин ушла. — И не переживай, с чудовищем ничего не случится.

Эмилия неопределенно повела плечом и чихнула.

— Тебе что-нибудь нужно?

«Да! Оставили бы вы все меня в покое», — подумала Эмилия и помотала головой, мол, горло болит, не могу говорить. Мартин кивнул и вернулся к своим бумагам.

Через несколько минут горничная принесла пушистый платок.

— Прислали для миледи, — сообщила она. — Леди Айрин просила передать, им следует замотать горло.

Эмилия закатила глаза. Не хватало еще, чтобы матушка Мартина стала заботиться о ней, как о своих дочках.

— Давай повяжу.

Она и глазом не успела моргнуть, как Мартин ловко обмотал ей шею платком и снова напоил каким-то отваром. Надо признать, сиделка из него получилась неплохая. Эмилия смутно стала припоминать, что вчера вечером, когда ей стало немного полегче, муж тоже был рядом. Вроде бы давал ей лекарство и даже… переодевал?

Размышления прервал визит врача. Мистер Палмер осмотрел пациентку, выписал новые назначения и выдал Мартину инструкции. Эмилия с ужасом слушала что-то про «парить ноги в растворе горчицы» и «дышать над кастрюлей с кипящей водой каплей ментолового масла». Он бы еще клизму прописал или пиявки! Хуже всего, Мартин всерьез собирался заняться этой экзекуцией.

«Не дамся!» — решила Эмилия, спрятавшись под одеялом.

Мартин не стал настаивать:

— Думал, ты хочешь вылечиться побыстрее. Лекарства тоже пить не будешь?

Эмилия хотела ответить, но не смогла. По всему выходило, она снова ведет себя как малое дитя. Но почему? Глаза вдруг наполнились слезами, и она позорно расплакалась. Мартин повел себя странно. Сгреб ее с кровати вместе с одеялом, усадил на колени и прижал к себе. Молча.

Поплакала она совсем немножко и задремала, утомившись от переживаний. Ей приснилось прошлое.

Это было первое лето после смерти родителей. Тетя Сима увезла Эмилию и Милену в деревню на каникулы. Свежий воздух, натуральные продукты, новые люди. Первые дни девочки лишь послушно копались в огороде, помогали по хозяйству. А потом оттаяли, познакомились с местными — и понеслось. Речка, лес, танцы в клубе, девчачьи посиделки на сеновале.

Иногда и озорничали — не со зла, а из-за жажды приключений. И зачем нужно было лезть на чужой огород за огурцами, если у тетки Симы свои, как на подбор: пузатые, зеленые, пупырчатые, сладкие? А собаку соседскую зачем дразнили? Ночью на кладбище — так это вообще детский сад. Страшно, до дрожи в коленках, но ведь на спор!

Эмилии приснилась расправа, которую учинила тетя Сима за помидоры. Они всей бандой устроили помидорный бой на колхозном поле. И что на них нашло? Сторож, поймавший их с поличным, сдал всех родителям. Тетя Сима, не раздумывая, схватилась за хворостину. Первой досталось Миленке — по голым ногам. Она визжала и плакала, но не сопротивлялась справедливому наказанию. Эмилию же чуть ли не наизнанку выворачивало при одной только мысли, что она — следующая на очереди. И не боли она боялась.

Отпустив Милену, разгоряченная тетя Сима повернулась к Эмилии.

— Меня нельзя бить! — неожиданно даже для себя самой выкрикнула Эмилия.

— Это почему же? — опешила тетя Сима.

— Я взрослая!

— Взро-о-ослая… Да ты хоть понимаешь, какой мне теперь штраф платить?!

— Да, взрослая! И я решу все по-взрослому! А если не получится… тогда и будете пороть.

Эмилия проснулась с колотящимся сердцем. Мартин уже уложил ее в кровать и снова работал. Она видела его сбоку: красивый профиль, сосредоточенное лицо.

Тогда тетя Сима отступила. Видимо, решила посмотреть, как малолетняя пигалица будет решать проблему «по-взрослому». А Эмилия отправилась в колхоз и подрядилась на работу, полоть сорняки в счет причиненного ущерба. С тех пор она несла ответственность и за себя, и за сестру. А потом и за тетю Симу.

Деревенская тетя в городе совсем терялась. Лишить племянниц столичного образования она не могла, поэтому приходилось выживать. Эмилия виртуозно скандалила в домоуправлении, добиваясь перерасчетов за квартплату. Она умела договариваться с сантехниками. Она выбивала тетке льготные рецепты в поликлинике. Она стала взрослой и привыкла рассчитывать только на свои силы. Даже мужчины, с которыми она встречалась, не спешили разделить с ней ответственность за что бы то ни было. Или она не позволяла?

А вот Мартину позволила. Мало того, с удовольствием позволила, тут же доверившись ему.

Почему?

Она не знала о нем ничего до той встречи в Александровском саду. А что она знает о нем теперь? Немало. Достаточно, чтобы доверять. Но с играми в маленькую девочку надо заканчивать.

Эмилия поднялась и подошла к Мартину. Говорить не получалось, и она жестами попросила у него лист бумаги и карандаш.

«Хочу лечиться», — написала она крупными буквами и грустно улыбнулась.

— Ложись, горюшко ты мое, — пробормотал Мартин, подталкивая ее к кровати. — Честное слово, я отправил бы тебя в лучшую клинику твоего мира, если бы мог. Придется потерпеть, солнышко.

Эмилия позволила себя уложить, но слова Мартина вызвали беспокойство. Она зажестикулировала, снова требуя письменные принадлежности. Но Мартин понял ее и без слов.

— Иногда барьер не пускает обратно, — пояснил он. — Да, ты поняла правильно, я не могу вернуть тебя в твой мир. Но это временно, я уверен.

У Эмилии потемнело в глазах, как только она представила себе, что навсегда останется в чужом мире. Без Милены! Ей и так было нелегко. И как они не подумали, такая долгая разлука для них невозможна! А ведь прошла всего неделя, и впереди целый год. А если… насовсем?

«Нет, я верю Мартину, — подумала Эмилия, — Если ему не верить, то можно сойти с ума. Это из-за болезни. Как только вылечусь, все будет, как прежде».

«Сестра! Увидеть! ПОЖАЛУЙСТА!!!» — написала она на бумаге и умоляюще сложила руки.

— Я что-нибудь придумаю, — пообещал Мартин. — Но сначала надо вылечиться, да?

Она согласно кивнула.

— И ты не будешь больше капризничать, да?

Еще один кивок.

— И ты… простишь меня… за угол?

«Мы квиты». Это был бы лучший ответ. Но почему бы не проявить великодушие, если принесены извинения? Она сделала вид, что задумалась, а потом снова кивнула.

Надо забыть эту историю, раз и навсегда. И перестать вести себя как заигравшийся подросток. Это же так просто… она давно уже взрослая.

Глава 17 НЕУДАЧНЫЙ ПОБЕГ

Капризы прекратились, как будто их никогда не было. Эмилия послушно пила лекарства, мужественно терпела горячие ножные ванны, прилежно дышала эфирными парами, безропотно позволяла натирать спину и грудь согревающей мазью. И ела все, что приносили, — порой давилась, морщилась, но проглатывала ложку за ложкой, не высказывая никаких претензий.

Поначалу Мартин радовался. Эмилия перестала создавать проблемы, задавать неудобные вопросы, желать невозможного. Она не плакала и не перечила, со всем соглашалась и выполняла любые указания. Вскоре это стало беспокоить. Эмилия все больше напоминала куклу — красивую, но неживую. Пожалуй, она радовалась, только когда играла с чудовищем. Мартину и остальным членам семьи доставались лишь вежливые улыбки и равнодушные взгляды.

Эмилия быстро поправилась: через неделю от простуды не осталось и следа. Она снова занималась этикетом и танцами, ходила на прогулки и даже читала матушке книгу. На последнем Мартин не настаивал, но леди Айрин попросила продолжить чтение, а Эмилия не стала отказываться.

Пока Эмилия болела, Мартин неотлучно находился при ней. Забота о жене казалась ему естественным желанием, хотя Даниэль насмешливо твердил, мол, это от чувства вины. Мартин не спорил. Он ни с кем не хотел обсуждать свои отношения с Эмилией, даже с братом. И не мог не признавать — никаких отношений нет.

Жена терпела его заботу, не более того. Он пытался сблизиться с ней, но раз за разом натыкался на стену, которую Эмилия возвела между ними. Он не знал, какие цветы она любит, и приносил разные, но Эмилия лишь вежливо благодарила. Он притащил корзинку первой клубники — Эмилия скормила ягоды чудовищу. От драгоценностей она отказалась наотрез, даже кольцо не приняла. «Зачем? Ах, положено… Хорошо, на прием надену, а пока пусть у тебя лежит. Здесь-то кого обманывать?»

Мартин легко располагал к себе женщин, но с Эмилией никакие приемы не работали. Она вежливо улыбалась на его шутки, вежливо отказывалась от подарков, вежливо игнорировала его присутствие. А еще и работа навалилась — и в ордене скопились неотложные дела, и в Москве приходилось бывать чуть ли не каждый день. Если он возвращался домой раньше, в надежде провести вечер с Эмилией, она закрывалась в своем будуаре. Мартин злился, мечтал вышибить вечно запертую дверь, но приходилось терпеть. Он сам пообещал, что никогда не войдет туда без разрешения.

А вот о другом своем обещании Мартин предпочитал не думать — малодушно и эгоистично. Эмилия не напоминала, и он делал вид, что никакой просьбы увидеть сестру не было. Он вполне мог бы перенести жену в Подмосковье, — межмировой барьер стабилизировался, — но боялся.

Боялся нарушить хрупкое равновесие, установившееся между ними. Боялся, Эмилия не захочет возвращаться, и в этом случае «пропуск» для нее вполне мог быть аннулирован.

Пусть лучше так — близко и далеко. Жена хотя бы спит в его кровати, и по утрам он может любоваться ею, и даже перебирать ее медовые волосы и легонько целовать — то в висок, то в макушку. А как-то раз Эмилии приснился страшный сон, и она сама прижалась к нему, ища защиты. Мартин и представить не мог, что такой простой жест сделает его счастливым. Остаток ночи он даже дышал через раз, лишь бы не разбудить и не спугнуть. А утром Эмилия сделала вид, будто ничего не было.

Ломая голову, как выманить жену из будуара, Мартин вспомнил об обещанных уроках местного языка. И рассвирепел; услышав, что с Эмилией каждый день занимается Даниэль. Едва сдерживая клокочущую ярость, он все же сумел притвориться рассеянным, мол, знал, да забыл.

Вызванный для расспросов дворецкий подтвердил, его светлость ежедневно навещает миледи. Гуляют в парке, занимаются в библиотеке, запираются в будуаре. У Мартина в глазах потемнело, когда он это услышал. От немедленной расправы над братом удержался чудом: вовремя вспомнил — Даниэль ни разу его не предавал, и, возможно, все не так, как кажется.

Вспомнить-то вспомнил, но ревность жгла его изнутри, душила и не позволяла сосредоточиться ни на чем другом. И он решил во всем разобраться.

Первым делом Мартин нарушил слово и посетил будуар. Тайком, как воришка, дождавшись, когда Эмилия уйдет на прогулку.

Переступив порог комнаты, он увидел огромную ветку цветущего жасмина, нарисованную на стене. Она словно качалась на ветру, бархатные листья хотелось помять в пальцах, а белые цветки почти источали сладкий аромат.

Мартин осмотрелся. Панно, свежая побелка, новые обои. Мебель сдвинута в сторону и закрыта тряпками. Оконные стекла заклеены бумагой. На рабочем столе рисунки, образцы материалов, инструменты. Сложно представить, что Эмилия использовала будуар для личных встреч.

Полегчало, но ненамного. Получалось, Даниэлю Эмилия доверяет больше, чем ему. Мартин из кожи вон лезет, чтобы расположить к себе жену, а Даниэль… в фаворитах?

Мартин снова вспомнил о том, что именно Даниэль нашел Эмилию, и помрачнел. Может, все дело в этом? Тогда ревновать бесполезно. Дьявол! Пора уже выяснить все раз и навсегда. Он помчался в парк, не дожидаясь, когда жена вернется с прогулки.

Эмилия сидела на скамейке возле фонтана. Чудовище хулиганило: бегало по бортику чаши и шлепало по воде хвостом. Эмилия смеялась и грозила чудовищу пальцем. Мартин спрятался за куст, в нескольких шагах от скамейки. Ему не хотелось мешать веселью. Журчащая вода заглушала звуки, поэтому Эмилия ничего не заметила.

Чудовище вдруг насторожилось. Мартин решил, что его обнаружили, но рядом с фонтаном появился Даниэль. Эмилия радостно вскочила ему навстречу.

Мартин замешкался лишь от неожиданности — слишком явной была разница между тем, как жена обычно реагировала на его появление, и тем, как она засияла при виде деверя. Поэтому успел увидеть Эмилию, обнимающую Даниэля, после чего сбежал через пространство. Он плохо соображал, куда перемещается, и лишь потом обнаружил, что лупит по боксерской груше в спортзале своего загородного дома в Подмосковье. Лупит голыми руками, без перчаток, и костяшки пальцев уже разбиты в кровь.

Зато в голове прояснилось. Не настолько, чтобы смириться с потерей, но достаточно, чтобы пропало желание убивать.

Даниэль ждал его наверху, рядом с баром. Мартин даже не посмотрел в сторону брата, молча налил себе из первой бутылки, попавшейся под руку, и выпил залпом, не чувствуя вкуса.

— Ты зря ушел, надо было подойти, — произнес Даниэль.

Как ни в чем не бывало! Хоть бы вид сделал, что ему стыдно. Конечно же, брат не мог не почувствовать его присутствие. Мартин так же молча опрокинул в себя еще один стакан.

— Я бы дал тебе вволю насладиться ревностью, но появилось одно безотлагательное дело.

— Ревность для слабаков, — процедил Мартин, снова наливая себе выпивку.

— Остановись, речь о твоей сестре.

— О какой из?

— О Флоренс, конечно. Ты же просил…

— А ты не оправдываешься, — перебил брата Мартин, опускаясь на диван со стаканом в руке. От ударной дозы алкоголя он опьянел почти мгновенно. — Это хорошо-о-о…

— Мне не в чем перед тобой оправдываться, — сухо ответил Даниэль. — И Эмилии, кстати, тоже. И меня меньше всего сейчас волнует, что ты там себе навоображал. Я уже сказал один раз и повторяю в последний: Эмилия, как женщина, меня не интересует. А вот твоя сестрица замыслила побег.

— Что-о-о?! — взревел Мартин. — Флоренс?!

— Да. Ты готов слушать?

— Нет! Дай мне пятнадцать минут.

Даниэль кивнул, и Мартин, отставив недопитый стакан, отправился в душ, трезветь. Беспокойство за сестру вытеснило иные мысли и чувства. Нет, он ничего не забыл и не успокоился, но Флоренс сейчас была важнее собственных чувств. Что ж за принц там такой, из-за которого она решила порвать с семьей! В том, что в побеге замешан мужчина, Мартин не сомневался.

— Вот эту записку передала мне сегодня Эмилия, — без предисловий начал Даниэль, как только Мартин вернулся в комнату.

— Любимая, жду тебя в Бухте Ветров, завтра, в час заката, — прочитал Мартин на измятой и слегка пожеванной кем-то бумажке. — Это что?

— Эмилия отняла бумажку у Ло. Он играл на прогулке, бегал по кустам… и откуда-то приволок вот это.

— И почему ты решил, что это адресовано Флоренс?

— Потому что я занимаюсь расследованием по твоей просьбе, если ты забыл. Город, мужчина, мезальянс… помнишь?

В голосе Даниэля прозвучала насмешка. Мартин не выносил, когда брат подчеркивал свое превосходство, но сейчас проглотил упрек, как горькую пилюлю. Что есть, то есть. Он действительно перестал беспокоиться о будущем сестры, переложив эту проблему на плечи Даниэля.

— Да. Пожалуйста, расскажи, что ты узнал.

По всему выходило, Флоренс чуть не попала в руки мошенников. Некто Антарес Даринг, из младшей ветви некогда знатного, но давно разорившегося дома, очаровал молодую девушку на одном из городских балов. Даниэль предполагал, не без помощи магических чар, но Мартин вполне допускал, что Флоренс и сама готова была броситься за первым встречным, лишь бы вырваться из-под опеки матушки. Очаровал и склонял юную леди к побегу из дома, утверждая, что ее родные никогда не дадут согласия на их брак. На самом же деле в планах Даринга был шантаж Он планировал спрятать Флоренс и требовать у Мартина деньги в обмен на сестру.

— Он идиот? — устало спросил Мартин, когда услышал это. — Только безумец может планировать провернуть такое с девушкой, у которой брат мироходец. И навряд ли он не знал о тебе.

— Да там целая преступная организация. Возможно, они даже успели бы осуществить задуманное, если бы твоя матушка не вернулась в такой спешке. Между прочим, все планировалось с учетом твоей свадьбы, но ты ее резво перенес. И, пожалуй, да. Выкуп ты бы заплатил и сестренки бы лишился. Флоренс навряд ли оставили бы в живых.

— Ты так спокойно об этом говоришь!

— А надо нервно? — Даниэль изумленно изогнул бровь. — Нам повезло, помог случай. Или судьба. Теперь все под контролем, и за Флоренс я приглядываю. Ей не удалось бы покинуть остров, даже если бы Ло не нашел записку.

— Какое полезное чудовище, — мрачно усмехнулся Мартин. — И что теперь? Посвятишь меня в свои планы?

— Есть две проблемы. Первая — это Мередит. Мы уверены, что она в деле, но доказательств никаких. То есть абсолютно. Она из уважаемой семьи, поводов добиться официального допроса нет, пробиться к ней нелегально невозможно. Амулеты на оповещение. Если я сунусь, будет грандиозный скандал. А если ее просто выгнать из вашего дома, она останется безнаказанной.

— Понимаю. А вторая?

— А вторая — Флоренс. Твоя глупая сестрица уверена, что это любовь всей ее жизни.

— И что? Она узнает, что это мошенник и…

— Вот именно, — перебил Даниэль брата, — она узнает, что Даринг — мошенник. И для нее это будет сильный удар. В данном случае решать тебе, но я бы попытался отговорить ее от побега.

— Чтобы расставить ловушку на Мередит? — усмехнулся Мартин.

— Если ты против, я найду другой способ вывести ее на чистую воду. Но мне кажется, в твоем доме уже перебор со страдающими женщинами.

Что верно, то верно. Даниэль, конечно, ловко вывел все к собственным интересам, но он прав. Проблему можно решить легко, но при этом Флоренс будет страдать и неизвестно, что еще выкинет. Или разыграть комбинацию и…

— И что у тебя за план?

Эмилия не разговаривала с Флоренс с того самого дня, как та подставила ее с цветами. Навряд ли холодное «доброе утро», «приятного дня» и еще с десяток вежливых фраз потянут на полноценную беседу. Поэтому Флоренс не скрывала своего удивления, когда Эмилия предложила ей прогуляться перед ужином. Мало того, Эмилия попросила больше никого с собой не звать. Это было несложно — Мередит слегла с головной болью, Каролина помогала матушке сматывать пряжу.

— Посмотри-ка, что нашел Ло сегодня утром. — Эмилия отдала Флоренс записку, как только они отошли от дома.

Девушка прочла, побледнела, но все же попыталась прикинуться несведущей:

— Интересно, миледи. Но почему вы мне это показываете?

— Показать ее твоему брату? Или, может, сразу его светлости?

— Не надо! Миледи… Эмилия… пожалуйста! — Флоренс тут же выдала себя, придя в замешательство.

— Ничего не хочешь рассказать?

Флоренс расплакалась, упав на ближайшую скамейку. Что ж, Даниэль оказался прав — в девочке нет лукавства, и необходимость тайного побега ее не радовала. Иначе не было бы слез и сбивчивого рассказа.

— Я… ты не понимаешь… он такой… — всхлипывала Флоренс на плече у Эмилии, — не хочу… но брат никогда… а я без него…

Эмилия ласково поглаживала ее по волосам и чувствовала себя героиней романа Джейн Остин. Там негодяй Уикхем обманом склонял к побегу сестру мистера Дарси, Джорджиану. Тут все было куда запутаннее и сложнее, но все же похоже.

— Ты ошибаешься насчет брата, Фло, — сказала она девочке, когда та успокоилась настолько, что могла продолжать беседу. — Он тебя любит, очень. И в первую очередь хочет твоего счастья. Мартин говорил мне, что готов отдать тебя за того, кого ты полюбишь, даже если он будет незнатен и беден. Но это должен быть порядочный человек. Тот, кому он мог бы доверить заботу о своей сестре. Разве твоего жениха можно назвать порядочным?

— Но он… он…

— Он хочет забрать тебя из дома тайком. Разлучить с семьей. Согласна, твоя семья не самая приятная… — Эмилия усмехнулась, — но поверь, бывает и хуже. Возможно, твой брат не всегда был внимателен к твоим просьбам и нуждам, а мать часто вела себя жестоко и властно, но ты готова отказаться от них навсегда? Отказаться от этого дома, от сестры, от подруг?

— Не знаю… Разве, когда любишь, не идешь на жертвы?

— Когда любишь… Ради любви можно на многое пойти. Но твое поведение даже тебе кажется глупостью, иначе ты не плакала бы сейчас. Разве нет?

— Я… не хочу… так… — всхлипнула Флоренс.

— И не надо. Поговори с братом. Пойдем прямо сейчас.

— Сейчас?

— Конечно! А зачем откладывать?

— Он… рассердится. Накажет меня…

— Глупости! Если хочешь, я буду рядом. Но ты ошибаешься. Он не наказал тебя ни за цветы, ни за порванные шторы. Поговори с ним, я уверена, все будет хорошо.

Эмилии удалось привести Флоренс в кабинет Мартина, как и было задумано. Во время тяжелого разговора она сидела рядом с девочкой, выполняя данное ей обещание. И с разрешения Мартина, конечно же. Флоренс снова плакала, просила прощения, умоляла принять ее жениха. Мартин проявил удивительную тактичность и понимание, обещал лично послать мистеру Далингу приглашение на обед и вел себя как образцовый брат.

Эмилия знала — непременно пошлет. Только мошенник не явится, такой расклад не устраивает ни его, ни подельников. Флоренс все равно будет страдать, первая любовь оставляет самые яркие впечатления. Во всяком случае, поначалу. Но она будет знать, что брат на ее стороне. Это не то же самое, что неудавшийся побег и позорное возвращение под крылышко к матушке.

Когда Флоренс рыдала уже в объятиях брата, Эмилия тихо ушла из кабинета. Чтобы добраться до спальни, нужно было пройти мимо гостиной, откуда доносились голоса леди Айрин и Каролины. Эмилия досадливо поморщилась — свекровь непременно остановит ее и начнет расспрашивать про дракошу. И она решила воспользоваться черным ходом для слуг. Мартин категорически возражал, но… К черту Мартина. Не такое уж большое преступление. И всего один раз, тихонечко.

Эмилия успешно миновала длинный коридор и вышла к лестнице. И тут услышала, что кто-то поднимается ей навстречу. Она резво побежала наверх, чтобы спрятаться за лестничным пролетом.

— … хозяйка добрая, такой прислуживать — одно удовольствие.

Эмилия узнала голос Элис, своей горничной.

— Это ты предыдущую не застала, — фыркнул в ответ кто-то незнакомый. — Сто капризов в час. Вот это была леди!

— Получается, миледи вторая жена?

— Да что ты! Шестая…

Голоса стихли, путь освободился, но Эмилия не сразу смогла сдвинуться с места. Шестая? Она — шестая жена? Вот так поворот! И что же случилось с предыдущими?

«Ты сразу думаешь о плохом», — шепнул знакомый голос.

И правда. Сколько можно? Не убил же их Мартин в самом деле? Она просто спросит, как только он освободится.

Добравшись до спальни, Эмилия вспомнила, что не ужинала. Наскоро перекусив, решила немного поработать над рисунком в будуаре. Мартина все не было, а за занятием ждать намного проще.

— Передайте милорду, я жду его в своей комнате, — велела она камердинеру.

Глава 18 ШЕСТАЯ ЖЕНА

Покончив с делами, Мартин хотел одного — забыть про этот тяжелый день. Главная проблема решена — Флоренс добровольно отказалась от побега из дома. Остальное обещал уладить Даниэль. Мартин и сам с удовольствием поучаствовал бы в поимке преступников, но брат приказал не вмешиваться. Мол, честь честью, а профессионалы лучше справятся. И наверняка. С начальником тайной королевской канцелярии не поспоришь, пришлось подчиниться.

По-хорошему, следовало бы поговорить с Эмилией, поблагодарить ее за помощь. А как потом не потребовать объяснений? Ревность все еще застила ему глаза.

Даниэль рассказал, что хотел найти потайное место, откуда дракоша вытащил бумажку, вернуть туда записку и проследить, кто ее возьмет. Возможно, Мередит, и это облегчило бы им работу. Но Эмилия предложила иной план, чтобы пощадить чувства Флоренс. Однако наотрез отказалась делать что-то без ведома мужа. Мартину не хватило смелости самому поговорить с женой, он передал свое «разрешение» через Даниэля.

— Где миледи? — бросил он камердинеру, переступая порог спальни.

— У себя, милорд.

Мартин малодушно обрадовался. Разговор можно перенести на завтра.

— И она просила передать, что ждет вас, — добавил камердинер.

— В будуаре?

— Да, милорд.

Такое приглашение нельзя было проигнорировать.

Эмилия работала с рисунком. Утром Мартину показалось, что ветка жасмина совершенна, но Эмилия уверенной рукой наносила новые мазки, выписывая детали. Услышав шаги Мартина, она обернулась и отложила палитру.

— Можно? — спросил он, хотя уже переступил порог.

— Конечно, я тебя ждала.

Поверх домашнего платья она надела рабочий балахон, а волосы спрятала под косынку. И даже в таком виде Мартин находил жену милой и привлекательной.

— Как тебе комната? Я хотела показать, когда все будет готово. Но…

— Но передумала? — Мартин не удержался и перебил Эмилию.

— Да, — кивнула она. — Передумала.

— Не знал, что ты так хорошо рисуешь. И цветовое решение… Погоди, ты все тут делала сама? И побелку?

— Я дизайнер интерьеров, Мартин. И я люблю свою работу. Конечно, в том мире у меня нет необходимости самой белить потолки, но я умею это делать. Хороший специалист должен знать все нюансы технических работ. А я очень хороший специалист.

Мартин не узнавал жену. Такой спокойной и уверенной он никогда ее не видел. И смотрела она как-то по-особенному, внимательно и оценивающе. И как будто ждала, как он себя поведет.

— Но ты же медсестра? — Он все же не смог скрыть растерянность.

— Не я, моя сестра, Милена.

— Даниэль… напутал?

— Нет. Мы с сестрой вас обманули. Вернее, я.

— Пожалуй, мне надо присесть, — пробормотал Мартин, опускаясь на диван, закрытый испачканным краской и клеем чехлом. — А можно… поподробнее?

Эмилия устроилась напротив него, прямо на столе, сдвинув в сторону рисунки и инструменты.

— Даниэль присмотрел тебе Милену, — пояснила она. — Это она медсестра и ролевик-реконструктор. И это ее просили об услуге. Но Милена как раз собралась замуж, а отказать в просьбе не смогла… Поэтому я решила ее заменить.

— Вот так просто? Решила заменить? — Мартин криво усмехнулся.

— Это такая же ложь, как твоя, — жестко сказала Эмилия, — не тебе меня упрекать. Да, я не та девушка, о которой ты мечтал, но и ты — не ролевик.

— Да и замечательно! — вырвалось у Мартина. — Я думал тебя… тебе… — он запнулся и резко поменял тему: — Как Даниэль не заметил подмены?

— Мы с сестрой близнецы.

— Что?

— Близнецы, Мартин.

— Но ты говорила, она младше…

— На пятнадцать минут.

Мартин молчал. Такую новость надо было переварить, осознать и принять. Он не чувствовал себя обманутым. Эмилия права — он познакомился с ней, и именно она дорога ему, а не неведомая сестра, пусть они и похожи как две капли воды. Но все же…

— Почему ты не сказала раньше? И почему призналась сейчас?

Эмилия смущенно улыбнулась:

— Сначала боялась, что узнает тот человек, который просил Милену об услуге, Александр Сергеевич. Не хотела неприятностей для сестры. Потом как-то к слову не приходилось.

— Не знаю я никакого Александра Сергеевича и знать не хочу! — вспылил Мартин. — Это Даниэль… — Он осекся. — Это Даниэль? Ты его боялась?

— Его, — призналась Эмилия.

— А теперь вы подружились? — Мартин вздернул подбородок — И стали любовниками?

Эмилия посмотрела на него, как на глупого ребенка. Кажется, даже рассердилась.

— Да, мне приятно с ним общаться. Он ничего от меня не требует — ни соответствовать, ни изображать. С ним я — это просто я. И нет, мы с ним не любовники! — выпалила она на одном дыхании.

— Я видел, как ты его обнимала, — упрямо возразил Мартин.

— В знак благодарности. — В голосе Эмилии зазвучали горькие нотки. — Он принес мне письмо от сестры. Ты просто не представляешь, каково это, не видеть Милену, не чувствовать ее… Мы же никогда не расставались так надолго. Даниэль — наш почтальон между мирами, только и всего. Ах, нет… еще он помогал клеить обои, учил языку и пару раз водил к океану. Это все.

Значит, Даниэль знал про подмену и про близнецов. Знал и молчал! Ничего, он еще припомнит это брату. Мартин с трудом сдерживал раздражение — обвели вокруг пальца, как мальчишку, а потом еще сговорились за его спиной. Он не мог сам помочь жене клеить обои?

Эмилия сидела на столе, опершись руками на столешницу, и слегка покачивала ногой. Ее взгляд, выжидающий и снисходительный, неприятно царапал и отрезвлял. Обои? Он посмеялся бы над просьбой и выделил бы слуг в помощники. Письма сестре? Он проигнорировал бы ее просьбу, а такая женщина, как Эмилия, дважды просить не будет. Уроки языка? А про это вообще забыл. И какой, к черту, океан? Зачем он вообще ей нужен?

Но все это мелочи по сравнению с главным признанием. «Он ничего от меня не требует…» Так вот почему она стала такой отстраненно-вежливой. Эмилия до сих пор думает, что она всего лишь жена по контракту.

— Эми, я должен извиниться…

— Мне казалось, мы закончили с взаимными извинениями.

Эмилия перебила Мартина, досадливо сморщившись. Выходит, она ждала совсем не этих слов? Ладно, он попробует по-другому.

— Я все еще не поблагодарил тебя за сестру. Благодаря те…

— С ней все в порядке? Я рада, Мартин, правда. Семья — это самое ценное, что у нас есть.

И сейчас не дала договорить. Так чего она ждет? Семья… Его семья — это матушка и сестры. И, конечно же, паршивец Даниэль. Ее семья — сестра Милена. И больше у нее никого нет. Неужели все признания — лишь попытка вернуться домой? Чтобы он вышвырнул ее обратно, узнав, что она не та, за кого себя выдавала?

— Я не могу тебя отпустить, — вырвалось у Мартина. — Ни за что!

На этот раз он попал в точку. Эмилия не умоляла его передумать, но на ее лице промелькнула тень разочарования, плечи поникли. Она стянула с волос косынку и тряхнула головой. Медовые волосы рассыпались по плечам. У Мартина перехватило дыхание.

— Эми, пожалуйста, ты должна понять. — Он решился признаться ей во всем прямо сейчас. Рассказать о своих чувствах. Предложить начать все сначала. Попросить остаться с ним не по контракту. — Я хочу, чтобы ты была рядом…

— Как твои предыдущие жены? — словно невзначай обронила Эмилия. — Сколько их было? Пять?

На Мартина словно вылили ведро ледяной воды. Рано или поздно она все равно узнала бы. Но почему именно сейчас?! Интересно, и кто из горячо любимого семейства постарался на этот раз? Неужели Флоренс успела напакостить, прежде чем утонула в слезах раскаяния?

— Кто тебе сказал? — хрипло спросил он.

— Не поверишь — не знаю. — Эмилия снова смотрела на него с легкой грустью. — Случайно подслушала разговор слуг, а кто это был — не поняла. Но разве это так важно?

— Не важно, — согласился Мартин. Внутри снова все клокотало. Узнает — и прибьет. Собственноручно. Какие уж теперь признания! — Полагаю, ты хочешь услышать, почему я был женат несколько раз и куда делись мои жены?

— Полагаю, ты не хочешь об этом говорить.

Эмилия вдруг сменила тон, и ответ прозвучал дерзко и вызывающе. Она спрыгнула со стола и повернулась к нему спиной, давая понять, что разговор закончен.

— Нет. — Мартин подошел к ней, взял за плечи и развернул к себе лицом. — Нет. Я не хочу об этом говорить, ты права. Но мы уже начали, давай закончим.

Эмилия кивнула. Интересно, они когда-нибудь закончат с неприятными темами? У нее секретов больше не осталось. Разве что самый главный. Тот, от которого прикосновения Мартина показались сейчас обжигающими, а сердце затрепетало, как у влюбленной школьницы.

Муж подхватил ее на руки и снова усадил на стол. Их глаза оказались почти на одном уровне. Мартин все равно был выше, все равно нависал, и ей так хотелось прикоснуться к нему самой, провести кончиками пальцев по щеке, по абрису губ…

Как все сложно! Мартин думает, она затеяла разговор ради того, чтобы уйти. А ей показалось, он ревнует. И, значит… любит? Наверное, ошиблась. Муж стоял рядом, и от этого сладко сосало под ложечкой, а он… он вспоминал своих предыдущих жен.

— Первый раз я женился, когда мне было восемнадцать. — На лбу у Мартина появилась складка — знак того, что он крайне недоволен происходящим. — Мы с Оливией знали друг друга с детства. Романтика, первая любовь… и целых два года счастливой совместной жизни. Оливия упала с каменной лестницы, ведущей к берегу. Той, что в северной части парка. Упала и разбилась насмерть, вместе с нашим ребенком, которого уже носила.

Эмилия сдавленно охнула. Пусть это случилось давно, но такие потери никогда не забываются. Ей ли не знать!

— Меня не было дома. Злые языки говорили, это матушка ее столкнула. Чушь! Несчастный случай, только и всего. — Мартин старался говорить бесстрастно, но его чувства выдавали глаза. Глубокая печаль сменилась болью разочарования. — Вторая жена, Стейша. Это был политический брак. Я только вернулся из вашего мира, где учился в университете, и не владел информацией о расстановке сил. Стейшу мне… Ладно, ты взрослая девочка, будем называть вещи своими именами. Стейшу мне подложили, и я был вынужден жениться на девице, которую якобы соблазнил. Мы прожили вместе около года. Король получил то, что хотел, и не препятствовал разводу. Мы со Стейшей расстались вполне мирно, она даже отказалась от содержания, потому что почти сразу вышла замуж за того, кого любила по-настоящему.

Мартин как будто сообразил, что Эмилия читает его чувства по глазам, и отошел к окну. В комнате было душно и пахло краской, поэтому она не возражала, когда он распахнул тяжелую раму.

— С Викторией мы познакомились на охоте, как будто случайно. Я избегал женского общества, но тут… Ее сбросила лошадь, я оказался рядом. Банальная история. Мне все еще не было тридцати, Виктория — милая и красивая девочка. Заботливая, обходительная, кроткая. Почему бы не попробовать еще раз? Не вдаваясь в подробности — Виктории нужны были мои деньги. К тому времени я уже основательно поправил финансовое положение и считался одним из самых богатых женихов.

Эмилия осторожно спрыгнула со стола и подошла к Мартину. Он не заметил ее приближения.

— Развод дался мне нелегко, но в итоге я потерял всего лишь приличную сумму, а мог бы расстаться с жизнью. Да, Виктория пыталась меня отравить. — Мартин сжал кулаки так, что костяшки пальцев побелели. — Четвертая, Кати. На ней я женился назло, на спор и по пьяни. Простая горожанка, «первая встречная». Порядочная девушка. Я вел себя отвратительно, запугал ее… Только поэтому она и согласилась сказать «да». Мы развелись через неделю, она ничего не требовала, но я назначил ей хорошее содержание.

Эмилия не выдержала и прикоснулась щекой к плечу Мартина. Она так жалела, что заставила его вспоминать! Надо было спросить у Даниэля.

— После тридцати пяти женитьба перестала быть моим личным делом. Мироходцев мало, способности передаются по наследству. Высшие чины обязаны иметь детей, если только природа не решила иначе. Я мастер малого круга, поэтому вынужден подчиняться закону. Пятую жену мне сосватала матушка. Я был слишком занят работой, чтобы возражать. Подошли сроки — я женился. Твои выходки — детский сад по сравнению с теми скандалами, что закатывала моя пятая жена. Сначала я пытался ее понять, угодить… потом плюнул, выждал положенный год и развелся.

— А я шестая… — выдохнула Эмилия.

Мартин вздрогнул. Он наконец-то заметил, что жена стоит рядом, но не повернулся к ней.

— Так тебе… просто нужен ребенок?

— Мне нужно сохранить видимость выполнения условий… — Мартин осекся и развернулся к Эмилии. — Ты подумала, я нанял тебя, чтобы ты родила мне ребенка?

Об этом она не думала. Вернее, эта мысль показалась ей… приятной. Наверное, во всем виноваты биологические часы, но Эмилии определенно хотелось родить ребенка от Мартина. Не признаваться же в этом?

— Ну… — она неопределенно повела плечом. — Тебе же нужен наследник?

— Эми, нет. То есть да… — Мартин фыркнул и отвернулся к окну. — В теории наследник мне нужен, но даже я не настолько циничен, чтобы нанимать женщину для этой цели. Тем более, это невозможно.

— Что невозможно? — Эмилия осторожно взяла его за руку.

— Ребенок. У меня не будет детей.

— Но почему? Ты же не бесплоден? Или с тех времен что-то изменилось?

— Эмилия, хватит! — взорвался Мартин. — Пожалуйста, умоляю, прекрати!

Она испугалась перемене в настроении. Видимо, ребенок — еще одна больная тема. И лучше бы ей замолчать, не провоцировать ссору. Не получилось.

— Но… что… не так? — Голос дрогнул, хоть она и пыталась сделать вид, будто ей все равно.

— Ты меня жалеешь. А мне не нужна твоя жалость, понятно? — рыкнул Мартин.

Это было грубо и больно. Мартин отталкивал ее от себя, недвусмысленно давал понять, что ей лучше не лезть в его жизнь, что ее это не касается.

— Понятно, — тихо ответила Эмилия. Она вернулась к столу и стала бездумно перебирать рисунки, чтобы отвлечься и успокоиться. — Так если я забеременею, ребенок тебе не нужен?

Нет, после того единственного раза беременность не наступила, она это точно знала. Но навряд ли они целый год смогут обходиться без близости, если не перестанут спать в одной постели. Мартин и раньше хотел секса, а теперь и она сама испытывала желание.

— Ты не забеременеешь, это невозможно, — сухо ответил Мартин.

— Потому что я из другого мира?

— Потому что мы-не спим вместе!

— Как будто я в этом виновата… — пробурчала Эмилия едва слышно.

Естественно, это было ее решение. Но он мог бы быть понастойчивее! Если бы хотел, конечно. Она украдкой бросила на него взгляд.

Мартин выглядел растерянным.

— Э… А разве не ты запретила прикасаться… — выдавил он.

— А ты такой послушный мальчик!

Да, она его провоцировала. Неужели непонятно? Мужчины порой такие глупые! Он ждал, когда она попросит, что ли? Видимо, да, раз он до сих пор стоит и мнется, как первоклассник.

Эмилия приподняла бровь, облизнула губы и насмешливо улыбнулась.

— Ладно, я иду спать, — сказала она, стягивая с себя балахон.

— Не спеши.

Отвернувшись, она не заметила, как Мартин очутился рядом. Он сорвал с нее тряпку, в которой она запуталась с перепугу, и больно впился в губы.

— Что ты делаешь! — возмутилась Эмилия, глубоко дыша после поцелуя. — Больно же!

Мартин прикусил ей губу, в его темных глазах плескались безумие и страсть. Разве не этого она добивалась?

— Животом на стол, живо! — скомандовал он, расстегивая ременный пояс.

— Да ни за что! — Эмилия немного струхнула и попятилась.

Впрочем, выбора у нее уже не было. Мартин включился в игру и определенно намеревался осуществить задуманное.

Эмилия и пикнуть не успела, как ее прижали к столу. Только и оставалось, что визжать и брыкаться, пытаясь вывернуться.

— Прекрати! — кричала она, задыхаясь от стыда и… желания.

Мартин наклонился и прикусил ее за ухо.

— Прекратить? — спросил он едва слышно.

«Только попробуй!» — хотела сказать Эмилия, но лишь отрицательно замотала головой. Она вдруг поняла, что согласна на любые безумства.

Вцепившись в край стола обеими руками, она замерла в ожидании: что сделает Мартин? От неизвестности и беззащитности сладко сводило внизу живота. Эмилия и не думала, что это может так возбуждать.

Она трепетала от волнения, пока Мартин поднимал подол ее платья и спускал с ягодиц панталоны. Потом она ощутила его руку между ног.

— Раздвинь, — хрипло приказал он, и Эмилия подчинилась, дрожа от вожделения.

Мартин взял ее резко, грубо. Но в этом безумии была страсть и дикое, почти звериное желание. Эмилия кричала и сопротивлялась, Мартин распалялся и заставлял ее кричать еще громче — уже от удовольствия.

Они оба словно сошли с ума. Сначала со стола слетели бумаги и краски, потом и они сами упали на пол. Рыкнув, Мартин подхватил Эмилию и уложил на диван, рывками освобождая от одежды. Трещала ткань, рвались пуговицы и шнуровки, пальцы оставляли на коже синяки, ногти — царапины. Старый диван визжал пружинами. Мотыльки, налетевшие на свет через открытое окно, неистово бились под абажуром.

Потом они долго смеялись — когда пришли в себя и увидели, во что превратилась комната и они сами. Мартин отнес Эмилию в ванную, отмывать от краски. И снова ласкал, теперь уже нежно, заставляя ее тело таять от прикосновений.

И на этот раз все было по-честному, без зелий и недомолвок.

Глава 19 СЕМЕЙНОЕ ПРОКЛЯТИЕ

От Мартина пахло померанцем и дубовым мхом. Просыпаться утром в мужских объятиях приятно, даже если при этом ломит все тело. Эйфория прошла, и теперь каждая клеточка звенела болью. Эмилия попыталась высвободиться, но Мартин еще крепче прижал ее к себе. Она невольно зашипела сквозь зубы.

Наверняка на спине синяк после падения со стола. И вообще, она вся — сплошной синяк. Но как же было хорошо! Пожалуй, попозже это непременно стоит повторить.

Эмилия подняла голову и убедилась, что Мартин уже не спит. Он хмурился и выглядел недовольным и виноватым. Эмилия потянулась за поцелуем. Мартин отпрянул, потом вздохнул и осторожно прикоснулся губами к уголку ее рта.

— Ты меня пугаешь.

— У тебя губа опухла, — сообщил Мартин. — И вся шея в синяках. И…

— Ты тоже красавчик, — хихикнула Эмилия, облегченно выдохнув. — Как будто тебя дикие кошки царапали. Мне тоже начать каяться?

— Ерунда. Мне даже… — Он осекся, и Эмилия снисходительно улыбнулась. — Так ты не сердишься?

— О, я просто вне себя от гнева, — довольно ответила Эмилия. — Какого черта ты так долго ждал?

— Женщины… — фыркнул Мартин.

— Минуточку! Какие еще женщины? — притворно возмутилась Эмилия. — Пока я рядом, у тебя может быть только одна женщина, понятно?

— Женщина! Ты мне приказываешь?

Мартин подмял под себя Эмилию и завис над ней, опираясь на руки.

— Повелеваю, — невозмутимо ответила Эмилия.

— Слушаюсь и повинуюсь, моя леди.

Эмилия обняла Мартина за шею и поцеловала сама, наплевав на боль в губе, но потом все же поморщилась.

— Нет уж, я за мазью.

— За какой? — поинтересовалась Эмилия.

Она перевернулась на бок и, подперев рукой голову, наблюдала, как муж натягивает штаны.

— За чудодейственной. Сейчас вернусь. Мартин вышел из комнаты обычным способом — через дверь. Значит, лекарство где-то в доме, и у нее есть минут пять, а то и десять.

Эмилия отправилась в ванную комнату. Повертевшись перед зеркалом, она поняла, что сегодня придется надеть платье с длинным рукавом и высоким воротником. Или не выходить из комнаты, потому что опухшую губу все равно не спрятать.

— Эми! — позвал вернувшийся Мартин. — Где ты там?

Вместе с Мартином в спальню проникло и вездесущее чудовище. Эмилия давно уже поймала себя на том, что мысленно зовет Ло так же, как и муж. Дракоша с радостным писком бросился ей под ноги, пришлось наклоняться и чесать за ушком.

Потом Мартин все же уложил ее на кровать и стал намазывать чем-то едко-пахнущим. Эмилия расчихалась, но зато мазь приятно холодила кожу и снимала боль.

— Апчхи! Магия? — спросила Эмилия.

— Нельзя тебе ничего магического. Обычные травы.

— А почему нельзя?

— Я не знаток теории магического исцеления. Но вроде как магия может остаться в клетках. Тогда барьер не пустит тебя обратно.

— Боишься, я застряну тут навсегда? — съехидничала Эмилия.

И замерла, сожалея о несдержанности. Мартин не склонен шутить на эту тему, а услышать правду она пока не готова.

От неловкой ситуации ее спасло чудовище. Оно стащило банку с мазью, сунуло туда нос и обиженно заревело. Перепуганная Эмилия потащила Ло в ванную, отмывать нос от мази, Мартин помчался за дракошиной няней.

Обошлось. Дракошу отмыли, успокоили, накормили вкусным, и он уснул, устав от переживаний. Мартин ушел по делам, не успев позавтракать. А Эмилия снова осталась одна.

Тогда ее и накрыло. Эмилия называла это откатом. Отчаянная эйфория и кураж сменились опустошением и апатией.

Мазь и в самом деле оказалась чудодейственной: отек с губы спал. Отсидеться в комнате, сказавшись больной, не получилось. Эмилия старательно придерживалась обычного расписания, но все валилось из рук. Учитель танцев выгнал ее с урока, сказав, что не нанимался обучать вальсу и мазурке воскресших мертвецов. Мол, сегодня у нее деревянная пластика и полная невменяемость, даже последовательность из трех движений она не в состоянии запомнить.

Эмилии, привыкшей во всем становиться лучшей, сейчас было все равно. Ей хотелось одного — забраться в какое-нибудь укромное и тихое местечко, укутаться в теплый плед и выспаться всласть. Она решила, что так и сделает. После того, как прочтет леди Айрин положенное число страниц.

Едва она закрыла книгу, как свекровь обрушилась на нее с гневной речью. Эмилия даже опешила от такого напора. Вроде бы только что леди Айрин с удовольствием покачивала головой, слушая очередную главу, скармливала Ло яблоко и почесывала его за ухом. И вот она уже подобралась, сузила глаза, вздернула подбородок и отчитывает невестку, как девочку.

— …ваше неподобающее поведение, милочка. Вы ведете себя как уличная девка, похотливая развратница. Эти плебейские замашки…

Внутри у Эмилии все клокотало. Она и родной матери не позволила бы так бестактно вмешиваться в свою личную жизнь, а тут приходилось терпеть и не возражать. И не потому что ей нужно было изображать послушную жену. Эмилия считала недопустимым воевать с больным человеком. Даже если очень хочется адекватно ответить на грубость.

Разомлевший после обильного десерта Ло недовольно завозился, когда его потревожил голос леди Айрин. Эмилия стояла, опустив глаза. Не от стыда — так проще ждать, когда все закончится. Поэтому она видела, как Ло вразвалочку обошел леди Айрин по кругу, присел, прицелился… и укусил ее за ногу.

— Ай! — От неожиданности леди Айрин неграциозно подпрыгнула в кресле, посмотрела вниз, увидела чудовище и расцвела от умиления. — Ах ты, негодник! Ты зачем это сделал?

Эмилия от удивления даже злиться перестала. Понятное дело, сильно Ло укусить не мог — зубки маленькие, да и юбки леди Айрин так просто не прокусишь. Но чтобы радоваться такому поведению?

Впрочем, она сама была рада. Ее наконец-то перестали распекать.

— Внуков бы вам, — невольно вырвалось у Эмилии.

Она тут же испуганно замолчала. И кто за язык тянул! А леди Айрин, довольно тиская чудовище, невозмутимо заметила:

— Девочкам еще рано. А от Мартюши ждать внуков бесполезно.

— Почему?

— Семейное проклятие, милочка. Неужели ты до сих пор не знаешь?

Эмилия в замешательстве кивнула, потом помотала головой. Раз уж леди Айрин сменила гнев на милость, пусть расскажет, что за проклятие. Ерунда, наверное. Однако учитывая особенности этого мира и то, как Мартин упорно твердил, мол, у него не может быть детей, стоит узнать все в подробностях.

— Это случилось давно, несколько поколений назад, — леди Айрин жестом велела Эмилии сесть, и та подчинилась, — когда один из пращуров Мартина крепко насолил одной могущественной ведьме. Дочку он ее обидел, как мужчины умеют. Невинности лишил, а жениться не захотел. Говорят, там любовь была большая — и дочка эта лорда любила безумно, и он ее. Но против семьи, против долга он не пошел. И тогда ведьма прокляла его и весь его род.

«Точно сказка, — подумала Эмилия. — Ладно, магия, мироходцы… Но ведьмы и проклятия? Навряд ли».

— Сильное проклятие получилось, замешанное на крови. Согласно ему, мужчины рода Стивенсов могут иметь детей только от тех женщин, которых любят по-настоящему и которые любят их.

— Жена Мартина может забеременеть, только если любовь взаимна?

— Таково проклятие этой семьи.

«И, по-вашему, Мартин не сможет меня полюбить?»

Этот вопрос так и вертелся на языке, но Эмилия не стала его задавать. Понятно же, леди Айрин уверена, что не сможет. Она приготовила ему другую невесту, Мередит.

— Понято, спасибо. — Эмилия поднялась. — Ло, пойдем.

Чудовище резво подскочило и потрусило к двери.

— Ах, милочка, я же забыла, — леди Айрин досадливо покачала головой, — Мартюша просил не говорить тебе о проклятии. Не выдавай меня, хорошо?

Эмилия кивнула и вышла вслед за чудовищем.

И без того паршивое настроение стало еще паршивее. Ладно, для нее проклятия — пустой звук. Но местные жители определенно в них верят. Мартин так наверняка! Иначе он не просил бы родных хранить эту тайну. Может, леди Айрин все придумала?

— Элис, у вас есть ведьмы? — спросила Эмилия у горничной, которая ждала ее в спальне, чтобы помочь переодеться на прогулку.

— Конечно, миледи.

— Нет, я не пойду гулять, убери вещи. И проклятия есть?

— А как же, конечно, миледи, — растерянно подтвердила Элис.

— И ты в них веришь, и они сбываются?

— Да, миледи.

— Элис, а ты знаешь о семейном проклятии Стивенсов?

Элис побледнела и решительно замотала головой.

— А, тебе приказали молчать, — догадалась Эмилия. — Так я о нем уже знаю, и не от тебя, верно? Не бойся. Значит, правда.

Элис жалобно на нее посмотрела и кивнула.

— Ты тоже никому не говори, что я знаю, хорошо?

Элис снова кивнула.

— А теперь иди. Я хочу отдохнуть. Передай мисс Уорнер, я прошу ее погулять с Ло.

Еще утром мир был цветным, солнечным и теплым. Сейчас Эмилии все виделось в черно-серых тонах. Не раздеваясь, она прилегла на кровать и натянула на себя покрывало. Холодно. Так холодно, что не согреться.

Семейное проклятие существует, и не важно, настоящее ли оно. Местные в него верят. Мартин верит! «У меня не будет детей». Значит, он не любит. Однолюб? Та, самая первая жена… Она была беременна. Ее он любил! И больше… никого и никогда…

Эмилия заплакала, уткнувшись носом в подушку. Зачем… Зачем она поверила, что любовь возможна и для нее? Конечно, Мартин не такой, как ее предыдущие мужчины. Но он ее не любит!

Заботился, ухаживал, даже пытался делать подарки. Он находит ее забавной? Как., как… как чудовище?

Эмилия заплакала еще горше. Снова, как дура, на те же грабли. Пустила мужчину в свое сердце, а ему не нужна она сама. Как и всем предыдущим. Каждому от нее что-то было нужно. И все. Кому-то бесплатная домработница, кто-то хотел видеть рядом эффектную женщину. Мартину нужна фиктивная жена. На время. Со всеми удобствами!

Нет, она не сожалеет о вчерашнем. Это было восхитительно. В конце концов, она тоже имеет право на бонусы. А чувства… чувства пройдут. Она же сильная.

Наплакавшись вволю, Эмилия задремала. Ее разбудил Мартин.

— Ты заболела? Эми?

Она открыла глаза. Уже наступил вечер, за окном стемнело. Мартин обеспокоенно щупал ей лоб.

— Нет, просто устала. Прилегла и уснула. Который теперь час?

— Самое время поужинать. Вставай, я попрошу накрыть нам отдельно, только на двоих.

— Нет… Нет, спасибо, не хочется.

Эмилия решила не признаваться Мартину в собственной глупости. И обсуждать с ним проклятие она точно не будет.

— Эми, ты точно не заболела?

Она помотала головой. Муж звал ее Эми, и в его устах это звучало так нежно, что каждый раз хотелось мурчать в ответ. Правда, сейчас хотелось плакать.

— А глаза красные. Ты плакала?

— Да, немножко.

К чему отрицать очевидное? Тем более, повод есть.

— Почему? Кто тебя обидел?

Мартин сидел рядом, ласково перебирал прядки волос, поглаживал по плечу.

— Не хотелось бы жаловаться.

Она встала, чтобы Мартин перестал ее ласкать, но он сгреб ее в охапку и усадил к себе на колени.

— А ты не жалуйся. Просто поделись. Снова девочки?

— Нет. Твоя матушка отчитала меня за тот бедлам, что мы вчера устроили. Оказывается, весь дом в курсе. Впрочем, немудрено.

— И ты из-за этого плакала? Да плевать. Это мой дом, Эми.

— Не из-за этого. Хотя было обидно. Но Ло за меня отомстил.

— Чудовище? И как же? — хохотнул Мартин.

— Укусил леди Айрин за ногу.

— О, коварное чудовище! Но из-за чего еще, моя радость?

Эмилия судорожно перевела дыхание. Для Мартина она такое же чудовище! Милая маленькая зверушка.

— Я… мне… — Она понимала, что должна найти убедительную причину, чтобы оправдать слезы, иначе придется говорить правду. — Это из-за сестренки. Я ее не чувствую, не вижу… это ужасно…

Эмилия снова заплакала, спрятав лицо на груди у Мартина. Он еще крепче прижал ее к себе и поцеловал в макушку.

— Эми… — позвал он спустя какое-то время.

— Да, прости, — Эмилия отстранилась и вытерла мокрые щеки. — Что-то я… просто устала. Не обращай внимания, хорошо?

Она даже попыталась улыбнуться. Мартин ободряюще улыбнулся в ответ и… поставил ее на ноги. Только теперь она заметила, что муж держал ее на руках, но уже не сидел, а стоял. И не у них в спальне, а в совершенно незнакомом месте.

Библиотека? Шкафы со стеклянными дверцами, на полках — книги. Или кабинет? Тут же массивный письменный стол, а на нем… Ноутбук?!

Эмилия ошеломленно посмотрела на Мартина.

— Это… — пролепетала она, — это…

— Твой мир, Эми, — подтвердил он. — Хочешь позвонить сестре по скайпу?

Эмилия завизжала отрад ости и повисла на шее у мужа.

— Мартин, ты чудо! Я тебя обожаю!

Она прыгала от нетерпения, пока он включал ноутбук. Не сразу вспомнила пароль от своего профиля. Потом спохватилась, что у нее заплаканный и растрепанный вид, мол, сестра расстроится, и убежала приводить себя в порядок.

Мартин наблюдал за ней и тоже радовался. И чем счастливее была Эмилия, тем тяжелее становилось у него на душе. Он любил эту девочку, никаких сомнений. Как же скверно оттого, что она никогда его не полюбит!

Зачем ей лорд из чужого мира? Да он никогда не видел ее такой довольной, как сейчас, когда она почувствовала себя дома. Даже после секса. И сестра… Он же не может забрать в свой мир еще и сестру с мужем. Забрал бы. Лишь бы его девочка была счастлива. Но он не сможет, он же не преступник. Он и так силой удерживает около себя Эмилию.

А ей плохо. Ее унижает матушка, она вынуждена терпеть его несносных сестер. Разучивать нелепые танцы и правила поведения на королевских приемах.

Эмилия никогда не будет счастлива рядом с ним. Ее дом тут. Ее мир тут. И о чем он думал, нанимая жену по контракту? Заплатит — и никаких проблем? Ха!

Эмилия наконец-то связалась с сестрой. Как засияло в этот момент ее лицо! Да она стала в сотню… нет, в тысячу раз красивее, чем обычно! Мартин тихо вышел из кабинета, оставив девочек наедине.

Он перенес Эмилию в свой загородный дом. Именно здесь остались ее вещи. Те, в которых она была в день похищения. Он вытащил все из шкафа, положил стопкой на кровати в спальне. И сразу же, боясь передумать, вызвал такси.

К черту контракт! К черту договоренности! К черту орден, в конце концов! Пусть подавятся этой должностью, он и без нее прекрасно проживет. Он не будет больше мучить женщину, которую любит. И жениться больше не будет, никогда. Пусть Эми навсегда останется его женой, хотя бы по бумагам.

Закончив разговор, Эмилия выбежала из кабинета. Ощутив горький комок в горле, Мартин подумал, что запомнит ее такой. Медовые волосы, в беспорядке рассыпанные по плечам, изумрудные глаза, сияющие от счастья, мягкая улыбка, летящая походка.

— Мартин, спасибо! — она обняла его, потянулась на цыпочках, осыпала поцелуями. — Но почему ты ушел? Я хотела вас познакомить.

— Ни к чему, — ответил он, высвобождаясь из объятий и отстраняясь. — Пойдем.

— Мартин, что с тобой? — Эмилия забеспокоилась, попыталась взять его за руку, но он не позволил, пропуская ее вперед.

— В ту комнату. — Он кивнул в сторону спальни.

Эмилия подчинилась, немного обиженно надув губы. Сердце рвалось на части. «Что ты делаешь, идиот?» — «Так будет лучше». — «Кому?» — «Эмилии, конечно. Эми. Моей Эми». — «Если она твоя — борись!» — «Я ее люблю. И поэтому отпускаю».

— Переоденешься здесь. Вот твои вещи. Извини, других нет, а в этом платье ты навряд ли поедешь, да?

— Куда? — спросила Эмилия, побледнев.

— Домой, Эми. Вы же не сдали квартиру? И ключи у тебя есть, так?

— Так… — подтвердила Эмилия, еще сильнее бледнея.

— Вот тут вся сумма, что я должен тебе по контракту. — Мартин протянул ей пластиковую карту. — И еще премия, за доставленные неудобства.

— Ты… разрываешь контракт?

Мартин помнил, когда Эмилия нервничает, она задыхается. Сейчас же глаза горели лихорадочным блеском, а бледность сменилась румянцем.

— Контракт ничего не значит в этом мире. Как и твое замужество. Считай, ничего не было.

— Ты меня прогоняешь?

— Я тебя отпускаю. Ты же хотела вернуться. И ты дома. Полетишь к сестре…

— Выйди. — Эмилия резко перебила Мартина.

— Что?

— Выйди, мне нужно переодеться.

— Конечно.

Ждать пришлось недолго. Эмилия вылетела из спальни, громко хлопнув дверью. Мартин избегал смотреть на нее. Еще немного, и у него не хватит мужества отпустить жену.

— Куда? — резко бросила она.

— Я провожу.

Мартин посадил Эмилию в такси, оплатил проезд, назвал адрес. Он больше не сказал ей ни слова. Молчала и она. И ни разу не обернулась. Мартин смотрел вслед машине, пока та не скрылась за углом.

Он не помнил, как вернулся в дом. В голове все плыло. Хотелось напиться до поросячьего визга, вдрызг, в хлам. Он побрел к бару, приложился к бутылке и опорожнил ее наполовину в один присест. Потом прихватил еще пару бутылок и отправился в спальню.

На кровати бесформенной кучей валялась одежда. Рядом лежала банковская карта и золотой браслет, который он надел на руку Эмилии в тот день, когда они встретились.

И кто сказал, что мужчины не плачут?

Глава 20 СЕСТРЫ

Если бы ее спросили, в каком районе Подмосковья находится дом Мартина, она ни за что не ответила бы. Всю дорогу Эмилия смотрела в окно — и не видела ничего. Внутри плескалась ярость, которую она обуздала с огромным трудом. Обида тоже была, но Эмилия топила ее в ярости.

Нельзя плакать. Нельзя жалеть себя. Она ни слезинки не уронит. Было бы ради кого! Мартин — гад. Хуже, он предатель. Попользовался — и выбросил. «Я тебя отпускаю!» Ему плевать на ее чувства. Ему плевать на ее мнение. Ему плевать на нее саму!

Все. Она не будет думать о Мартине. Или нет, будет. Будет представлять, как режет его на тысячи маленьких кусочков. За каждую слезинку, что она пролила в его доме! И пусть подавится своими деньгами. Ей от него ничего не нужно!

Эмилия держалась до самого дома. И еще целых пять минут, пока поднималась на свой этаж и открывала ключами дверь — все три замка. И еще немного — пока добиралась до посуды на верхней полке кухонного шкафа.

Это был ее личный запас, как раз для таких случаев. Звон бьющегося стекла приносил облегчение: временное, но достаточное, чтобы пережить самые трудные минуты стресса. Грохнув об пол сразу целую стопку блюдец, Эмилия перевела дыхание. Спазм, скрутивший в узел внутренности, немного отпустил. Она схватила чашку, и в этот момент в дверь позвонили.

Эмилия закатила глаза. Наверняка соседка снизу! Не открывать? После такого грохота? В дверь забарабанили.

— Откройте, полиция!

Ничего себе скорость! Соседка успела вызвать полицию? Нет, тут что-то не так. Эмилия на цыпочках подошла к двери и посмотрела в глазок. Полицейские, определенно. И соседка сзади маячит.

— Вскрываем!

— Эй, какого черта! — возмутилась Эмилия, распахивая дверь. — Это просто посуда разбилась, и сейчас не час тишины.

— Вы кто?

— Я тут живу.

— Документы.

Эмилия выудила из сумочки паспорт и отдала его одному из полицейских.

— Миля, ты, что ли? — ожила соседка. — Ты ж уехала на этот… как его… Тайвань.

— Таиланд, — поправила Эмилия. — И дальше что? Вернулась. Обязательно было полицию вызывать?

— У вас квартира на охране. Вы что, не знали? — перебил ее полицейский.

— Э-э-э… нет, — призналась Эмилия. — Видимо, сестра перед отъездом установила. Она тоже уехала, в Испанию.

Пока Эмилия улаживала возникшие проблемы, было не до личных переживаний. К счастью, все разрешилось быстро, но пришлось заплатить штраф. И обнаружилось, что наличных денег у нее осталось около тысячи, а после пробежки до ближайшего банкомата выяснилось — на карточке и того меньше.

Правильно. Она сама велела сестре перевести деньги на квартплату, а остаток поменять в евро и забрать с собой. Мало ли. Ей там деньги нужнее, чем Эмилии в ролевой игре. Тогда она думала, в ролевой…

Не думать! Нет никакого Мартина. Нет никакого другого мира. И не было.

Уцелевшая посуда отправилась обратно на верхнюю полку кухонного шкафа, а осколки — в мусорное ведро. Эмилия размышляла, как бы поправить финансовое положение, не прибегая к помощи сестры. Придется же объяснять, почему она вернулась. Врать? Нет, только не Милене. По всему выходило — никак. Пока она найдет новый заказ, пока получит аванс… Жить как-то надо. Занимать у чужих людей? Увольте!

Эмилия привела квартиру в порядок, освежилась в душе, переоделась в домашнюю одежду, заварила любимый бергамот — все равно в доме нет никакой еды, кроме остатков чая и кофе, даже холодильник отключен, — и только после этого еще раз позвонила Милене.

Сестра сразу же почувствовала неладное, засыпала вопросами. Эмилия призналась только в том, что вернулась домой. А подробности обещала рассказать при личной встрече, по скайпу — никак. Милена быстро согласилась с ее доводами, и в другое время Эмилия непременно обратила бы на это внимание, но сейчас, оглушенная событиями последних двух дней, ничего не заподозрила.

Милена пообещала выслать перевод завтра. Жизнь налаживалась. Еще бы забыть все, что случилось в другом мире. Раз — и амнезия. Но об этом можно только мечтать.

Прятаться от боли больше негде. Злость не прошла, но уже не клокотала внутри яростным пламенем. Дела переделаны. И не думать о Мартине не получается. И себя жалко до слез. И чудовище вспомнилось… Эмилия упала на кровать и заревела. И к черту гордость!

Наплакавшись, она уснула. Спала беспокойно — снились кошмары, какие-то абстрактные, серые, злые. И утром не захотелось вставать, зато снова хотелось плакать. Так и провалялась в постели весь день — то утопая в слезах, то забываясь в беспокойном сне. А вечером вернулась Милена.

Эмилия не сразу поверила, что это сестра. Решила, галлюцинации начались от нервных переживаний. А когда поверила — испугалась. Сама в полном раздрае, и сестру с места сорвала, а у нее там любимый человек.

— Знаешь, дорогая, я не такая уж нежная фиалка, как ты себе представляешь. — Милена решительно пресекла все попытки извиниться и сделать вид, что ничего особенного не произошло. — И вполне способна выслушать любимую сестру и помочь. А если будешь упрямиться, не узнаешь, почему я тут.

И Эмилия сдалась. Она рассказала Милене все с самого начала, с той встречи в Александровском саду, заново переживая все приключения в другом мире. Милена молча утешала сестру, когда та срывалась в плач, вспоминая самые волнительные события, и задумчиво предложила, когда Эмилия закончила:

— Не хочешь сдать анализы? Может, тебя на наркотиках держали?

— Еще предложи мне пройти психиатрическое освидетельствование! — взвилась Эмилия.

— Да ладно, не сердись. Я тебе верю, — грустно улыбнулась Милена. — Но согласись, другой мир…

— Тебе бы там понравилось. Прости, я заняла твое место.

— Глупости, — отмахнулась Милена. — От судьбы не уйдешь, ты же знаешь.

— Все равно все плохо закончилось.

— Ты привыкла во всем видеть только плохое. — Милена обняла сестру за плечи.

— Да? — вскинулась Эмилия. — Скажи, чего хорошего в том, какого пинка дал мне Мартин? Отрезвление? О да! Ни за что больше не поверю ни одному мужику!

— Миль, я, конечно, — никогда не видела твоего Мартина…

— Он не мой!

— Извини. Все равно не видела. Но мне кажется, он хотел, как лучше.

— Чего-о? Ты его оправдываешь? — всхлипнула Эмилия.

— Пытаюсь понять. Ты же все время страдала, хотела вернуться домой.

— Не все время… Я тебя хотела увидеть! Почувствовать…

— Да, но он… Скорее всего, он решил, что рядом с ним ты всегда будешь несчастна.

— После того, как мы… — вспыхнула Эмилия, вспоминая их последнюю ночь.

— Даже после этого. Ты же плакала как раз после…

— Он меня не любит! Он сам сказал про детей. Что это невозможно!

— Или думает, что ты никогда не полюбишь его.

— Но это же…

— Бред, — согласилась Милена. — Но так бывает. Вам нужно было довериться друг другу. Но, видимо, настоящей любви между вами все-таки нет. Потому что довериться вы не смогли. Ни он, ни ты.

Это прозвучало жестоко и… неожиданно. Услышать такое от Милены? Доброй, тихой, кроткой сестренки? Она на стороне предателя, который так Эмилию обидел? Она открыла рот, чтобы возразить, но передумала.

Если по-честному, то сестра права. Эмилия накрутила себя, поверив словам леди Айрин. И не сказала Мартину правду, когда он спрашивал. Вот и он потом… не спросил. Не любовь? Просто сильное влечение? В тех условиях Мартин был единственным, кто связывал ее с домом. Даниэль? Нет, он только друг. Как старший брат. Она не могла представить его в качестве партнера.

— Все равно, он мог бы спросить, чего я хочу, — упрямо сказала Эмилия. — И в любви он не признавался.

— А тебе нужны были слова, да? — тепло улыбнулась Милена.

— Да! Нужны были, — капризно скривила губы Эмилия. — Ладно, все уже закончилось. Назад не отмотаешь. И надо как-то жить дальше. Будет мне наука — нельзя занимать чужое место. Может, у вас с Мартином все сложилось бы по-другому. А у меня права на эту любовь не было.

— Не говори глупости.

— Ой, хватит уже обо мне. Так зачем ты своего Марка оставила?

— Это он меня оставил. Причем буквально вчера.

— Гад!

— Нет, мы хорошо расстались. Я думала пожить в Испании какое-то время, но раз ты вернулась, мне там делать нечего.

— Но почему, Мила?

— Не сошлись характерами, так бывает. Совместный быт — хорошая проверка чувств.

— Бред, — выдавила Эмилия. — Но это же…

— Не переживай, — Милена перебила сестру, — я уже и сама поостыла к Марку. Видимо, он не моя судьба. И ты заканчивай реветь. Ела хоть что-нибудь? Так я и знала. Ладно, сейчас пиццу закажем, а завтра пробежимся по магазинам, буду нормальную еду готовить. Все, вставай! Пошли на кухню. Нет, сначала умываться.

Эмилия невольно улыбнулась. Ее настоящая половинка — Милена. И она тут, рядом. И разве не счастье, что все позади? Вместе с сестрой они переживут и не такое. Не впервой. Погорюют, отряхнутся и пойдут дальше.

И все у них будет хорошо.

Сестры решили устроить себе небольшой отпуск после нервных потрясений и не спешили на работу. Хотя Милену с удовольствием приняли обратно в клинику, а Эмилию пригласили в новый проект. Но сначала они отправились в деревню к тетке и провели там несколько дней, наслаждаясь покоем, воздухом и тишиной.

Эмилия скучала. Пусть в этом тяжело было признаться самой себе, но она скучала по Мартину и его ненормальному семейству, по чудовищу, по парку и по океану. Она много думала, перебирая в памяти все поступки Мартина. Сейчас, в привычных условиях, к ней вернулась способность рассуждать здраво.

Мартина нельзя было назвать безупречным мужчиной. Скорее, своеобразный, чем идеальный. Не без слабостей и принципов. Но сейчас все его глупости казались такими незначительными. Как там говорят? Мы прощаем все тем, кого любим.

Эмилия поняла, что любит Мартина. Просто ей не хватило времени, совсем чуть-чуть, чтобы научиться ему доверять. Ей отчаянно не хватало его взгляда, прикосновений, запаха, заботы. Если бы он вдруг пришел за ней, она пошла бы следом, не раздумывая. В другой мир, навсегда, лишь бы быть рядом.

К концу отпуска она даже стала нервничать. Вдруг Мартин приходил, а ее нет дома? Ведь никто не знает, где живет их тетка. Вдруг он приходил мириться, не нашел ее и больше уже не придет?

Эмилия не торопила Милену, но та, заметив ее состояние, сама предложила вернуться пораньше.

Едва зайдя в городскую квартиру, Эмилия увидела Даниэля.

Их маленькая гостиная просматривалась прямо из коридора. Его светлость спал на диване, в одежде и обуви.

— Это что? — спросила опешившая Милена.

— Это кто, — вздохнула Эмилия. — Даниэль Брендон Рассель, герцог Аберкорн. Собственной персоной.

— А как он…

— Мироходец. Я же тебе рассказывала, они в пространстве перемещаются легко.

— Кхм… Хм… — прокашлялся Даниэль, поднимаясь. — Я бы не сказал, что легко, леди. Эмилия, душа моя, представь меня еще раз, пожалуйста. Где вас вообще носило? Я третью ночь караулю.

Эмилия фыркнула, познакомила Даниэля с Миленой и ушла на кухню ставить чайник. В первую очередь она хотела успокоиться. Даниэль появился тут не просто так. Третью ночь караулит? Значит, что-то важное. А еще она умышленно оставила Даниэля и Милену наедине. И, судя по тому, что на кухню никто из них не спешил, правильно поступила.

Разбирая продукты, привезенные от тетушки, Эмилия заметила, как у нее дрожат руки. Взгляд заметался в поисках сковородки. Пойти бы и треснуть Даниэля! Неужели он не чувствует, как она нервничает?

— Была б моя воля, выпорол бы обоих, — заметил Даниэль, появляясь на кухне, — и тебя, и твоего мужа.

— Интересно, а я в чем виновата? — возмутилась Эмилия.

— Неубедительно. Ты прекрасно понимаешь свою вину, я это чувствую.

Вот наглец! Эмилия невольно улыбнулась. С Даниэлем ей было легко, несмотря на его несносный характер.

— Так. Ты — со мной в комнату, поговорить надо, — он кивнул Эмилии, — а ты, — он легонько шлепнул пониже спины проходящую мимо него Милену, — приготовь что-нибудь поесть. Умираю от голода.

Эмилия хотела возмутиться, по какому праву его светлость командует в их доме, но, взглянув на Милену, прикусила язык. Сестра смущенно краснела, а ее глаза странно блестели.

— Я не маньяк, ты же помнишь? — шепнул на ухо Даниэль, подхватывая Эмилию под локоток и увлекая за собой.

— Быстро вы, однако!

— А чего тянуть, когда все ясно с первого взгляда? — усмехнулся Даниэль. — Это у вас с Мартином брачные игры, а у меня всегда все быстро и четко. Милена сказала, она рассталась со своим женихом. Это правда?

— Ты же знаешь, что да.

— Некоторые врут очень убедительно, а мне не хотелось бы быть на подхвате.

Они вернулись в гостиную и присели на диван.

— Даниэль…

— Мм-м?

— Тебе нравится Милена? Правда?

— С той самой минуты, как я ее увидел, — ответил Даниэль, не задумываясь. — Но у нее был жених. Это все, что ты хотела узнать?

— Ты же знаешь, что нет!

— Так спроси.

Конечно! Сам он сказать не может. Появился в их доме без приглашения, и теперь она должна расспросы вести?

— Как Мартин? — тихо произнесла Эмилия и отвернулась.

— Плохо. Арестован по подозрению в убийстве собственной жены.

— Чего-о-о?! Ты, сиятельство недоделанное! Не смей так шутить!

— Это не шутка. Кстати, почему недоделанное? — спокойно поинтересовался Даниэль.

— Потому что, — отрезала Эмилия. — Рассказывай!

— Думаю, ты помнишь, как Флоренс чуть не убежала из дома. Мы подозревали, что без помощника или подстрекателя она бы не решилась на такое.

— Мередит? — догадалась Эмилия.

Даниэль кивнул.

— Нам удалось поймать ее с поличным, получить разрешение на допрос и доказать ее причастность к организации похищения. В отместку она заявила, что Мартин тебя убил.

— И кто поверил в этот бред?!

— Да все поверили. Вы накануне что устроили?

— Даниэль! — Эмилия разозлилась. — Я тебе многое позволяю, но это уже перебор!

— Угу. А теперь послушай. Ты кричала, просила прекратить. Слуги слышали звуки борьбы, ломалась мебель, кто-то падал. Потом Мартин вынес тебя из комнаты, практически без одежды. Да-да, глаза и уши есть везде! На твоем теле были синяки и царапины, на его — тоже. А утром он лично прибежал к экономке за мазью от синяков. Вывод?

— Это произошло по обоюдному согласию, — процедила Эмилия. — Какое кому дело?! Ты что, перед слугами отчитываешься после секса?

— Это выглядело, как будто Мартин тебя избил и изнасиловал. Слуги не могут врать на допросе. Они не видели, что происходило. Они слышали. И трактовать это можно двояко.

— Ладно. Избил и изнасиловал. Почему убийство?

— А на следующий день миледи была печальна. Все валилось у нее из рук. Она даже от прогулки отказалась. А потом вернулся хозяин, закрылся с ней в спальне… и миледи исчезла. А хозяина нашли на следующее утро мертвецки пьяным на берегу океана, у зыбучих песков. Продолжать?!

Голос Даниэля сочился ядом. Ледяной взгляд пробирал до костей. Пожалуй, таким злым Эмилия его никогда и не видела.

— Вообще-то я тут не по своей воле осталась… — пробормотала она. — И что теперь? И почему ты раньше не пришел?

— Знаю, что не по своей, — выдохнул Даниэль. — Иначе не разговаривал бы с тобой, а за волосы потащил бы обратно. И не надо на меня так смотреть! Ничего особенного от тебя не требуется, только заявить, что ты жива и вернулась в свой мир по соглашению с Мартином. Только… Эмилия, может, вернешься к нам насовсем?

— По-моему, это не ты мне предлагать должен. Мартин не мог сам вернуться за мной?

— О! Как будто ты его не знаешь! Я был занят, поэтому не сразу узнал про арест. Он не в тюрьме, дома. Но временно отстранен от работы. Это как… кажется, у вас это называется «подписка о невыезде». Мартину предложили предъявить тебя, в качестве доказательства. Срок истекает завтра, и после этого он пойдет под суд. А этот осел отказался наотрез! Он и мне запретил, кстати. Но я чихать хотел на его дурь. Зачем ты осталась, Эми?

Вот так, без перехода. «Зачем ты осталась». Эмилия вздрогнула, недовольно повела плечом, но все же ответила:

— Меня, видишь ли, забыли спросить. Просто дали пинка под зад — и все.

— Узнаю брата… — пробормотал Даниэль. — Ладно, между собой будете выяснять, меня это точно не касается. Только… можно совет, Эмилия?

Она кивнула.

— Кончай дурить. Этот осел, мой братец, определенно тебя любит.

Эмилия снова кивнула.

— Попробую… с ним поговорить. Если он захочет.

— Сделай так, чтобы захотел, — жестко ответил Даниэль. — Так ты возвращаешься?

— Мог бы и не спрашивать.

Глава 21 ВОЗВРАЩЕНИЕ

Возвращаться Даниэль не спешил.

— У нас сейчас ночь, — заявил он, — до утра в следственный департамент без толку соваться. И я устал, голоден и хочу спать. У меня в Москве квартира, но на перемещение нет сил. Придется по пробкам. Накормите перед дорогой?

— Как будто после того, как ты спал на этом диване, тебе нужно приглашение, — фыркнула Эмилия. — Оставайся. И накормим, и отдохнешь.

— Надо же соблюсти видимость приличий, — ухмыльнулся Даниэль. — Сестренка твоя готовить хоть умеет?

— Вот и оценишь. Но если ты ее обидишь, — Эмилия перешла на шепот и погрозила деверю кулаком, — я тебя из-под земли достану.

— За что я тебя люблю, так за этот огонь в глазах. Не умеешь ты бояться. Знаешь же, я намного сильнее, и не боишься.

Неожиданное признание прозвучало приятным комплиментом. Эмилия поняла, что Даниэль говорит не о физической силе. Он легко может подчинить себе ее волю, заставить выполнить любой приказ, прочитать ее мысли.

— А еще я знаю две вещи. Ты очень любишь брата. И если, как ты утверждаешь, он меня любит, то ты не причинишь мне вреда, — улыбнулась Эмилия. — Впрочем, у этой медали есть и обратная сторона. За предательство ты с меня шкуру спустишь.

— Все так, — склонил голову Даниэль. — Порой ты так здраво рассуждаешь, что я только диву даюсь, почему ты становишься глупой, как только дело касается Мартина. Ну да ладно. А что еще?

— Большая власть — большая ответственность. У тебя достаточно власти, чтобы стать тираном, но ты предпочитаешь играть в тирана, а не быть им.

Даниэль расхохотался, да так, что у него на глазах выступили слезы.

— Стараешься, стараешься, создаешь себе имидж, — простонал он сквозь смех, — а потом какая-нибудь нежная блондиночка посмотрит с прищуром — и все ухищрения насмарку. С чего ты это взяла, радость моя?

— Женская интуиция, — спокойно пояснила Эмилия. — И ты прав, в отношении Мартина она не работает.

— Ты же его любишь, верно? — Даниэль мгновенно стал серьезным и заставил Эмилию посмотреть ему в глаза, взяв за подбородок.

— Ты же знаешь, что да, — вздохнула она, мягко отводя его руку.

— Главное, ты это поняла.

— Помогу Милене. — Эмилия решительно встала с дивана. — Отдохнешь пока? Мы тебя позовем.

Ей не хотелось обсуждать свои чувства к Мартину. Она еще толком не понимала, как теперь себя вести и что сказать мужу. И как дальше жить?

— С тобой пойду. — Даниэль встал следом. — Иначе усну.

Милена хлопотала на кухне. На сковороде скворчало ароматное мясо, в кастрюле булькала молодая картошка. На столе стояла миска с овощами и зеленью.

— Салат порежу? — спросила Эмилия, усаживаясь за стол.

— Угу.

Милена жарила оладьи, пританцовывая у плиты. Она не обернулась, а Даниэль приложил палец к губам, строго взглянув на Эмилию, мол, молчи, что я тут. Он тихо сел на кухонный диванчик, стащил из миски огурец и захрустел им.

— Резать, а не есть, Миля, — упрекнула сестру Милена, наливая на раскаленную сковороду тесто.

— Режу, режу.

Эмилия застучала ножом, мелко шинкуя редиску. Исподлобья она наблюдала за Даниэлем и веселилась про себя. Его светлость на обычной кухне подмосковной многоэтажки. И еду ему подадут самую обычную, без изысков и сервировки. Похоже, его это нисколько не смущало. Он пожирал глазами ладную Миленину фигурку и довольно щурился.

— Вы поговорили? Все в порядке? — спросила Милена, переворачивая мясо.

— Поговорили. Не в порядке. Мартина подозревают в убийстве. Моем, между прочим. Так что придется явить им себя живую.

— Так ты… возвращаешься? — Милена замерла, выпрямив спину.

— Возможно, вы захотите посетить наш мир, леди? — вежливо поинтересовался Даниэль, и Милена резко обернулась, уронив ложку.

Эмилия тоже уставилась на Даниэля. Это же замечательно, если сестра будет рядом!

— Возможно, — тихо ответила Милена, подняла ложку и бросила ее в мойку.

— К сожалению, забрать обеих сразу я не смогу. Но я вернусь, обещаю.

— Буду ждать.

Эмилии показалось, Даниэль только что сделал Милене предложение, а сестра пообещала подумать. И почему она так легко читает все в чужих взглядах и жестах, а в собственной истории так и не может разобраться?

— Как там… Ло?

— Между прочим, неважно. — Даниэль неохотно повернулся к Эмилии. — Не хотел говорить, чтобы это не стало решающим фактором, но чудовище без тебя тоскует и почти ничего не ест. До утра точно не помрет, но в перспективе лучше бы ты была рядом с ним.

— Мне разорваться, да? — Эмилия почувствовала, как к горлу подступают слезы. — Между прочим, меня еще никто остаться не просил.

— Если мой брат будет настолько глуп, что откажется от тебя, а твоя сестра проявит благоразумие и выйдет за меня замуж, ты можешь жить с нами. И чудовище себе заберешь, разумеется.

Эти слова были произнесены так спокойно и прозвучали так обыденно, что Эмилия вдруг поняла — ее жизнь уже никогда не будет прежней. Да и Миленина, пожалуй, тоже. И дело не в другом мире, не в обязательствах и привязанностях. Просто теперь они с сестрой нужны еще кому-то, а не только друг другу.

— А сюда можно будет возвращаться? — Эмилия подумала о тетушке, оставить ее без поддержки на старости лет было бы черной неблагодарностью.

— Межмировой барьер может отказать в перемещении, — честно ответил Даниэль. — Но для этого нужна веская причина. Например, после магического лечения. Или во время болезни или беременности.

— Беременности?..

Эмилия как раз собиралась купить тест и проверить, не ждет ли она ребенка от Мартина. Получалось, не ждет. Иначе ее не выпустили бы из того мира.

— Угу. Накормят меня уже в этом доме или нет?

— Почти все готово, — отозвалась Милена.

— Имейте терпение, ваша светлость, — улыбнулась Эмилия.

Она закончила резать салат, заправила его сметаной — настоящей деревенской, тоже привезенной от заботливой тетушки, — и накрыла на стол. По герцогским меркам получилось скромно, но зато вкусно. Даниэль уплетал за обе щеки и мясо с молодой картошечкой, и салат из свежих овощей, и оладьи со свежей клубникой.

Пока он ел, Милена постелила ему в гостиной. Даниэль уснул, едва голова коснулась подушки, а сестры вернулись на кухню.

— Мила, прости…

— За что, глупая?

— Мы снова расстанемся.

— Ненадолго. Он же не обманет, правда?

— Нет. Если Даниэль пообещал, так оно и будет.

— Значит, нет причины грустить. Тебе нужно собраться.

— Зачем? Барьер не пропускает почти ничего. А одежда и эта сойдет. Хотя нет, пожалуй, надену рваные джинсы и майку с черепом.

— Ой, Миль, а у тебя там правда корсеты и кринолины?

— Почти. Корсет мягкий, ты же помнишь, у меня фобия. Так муж расстарался, специальный заказ, между прочим. Кринолины есть, но они под бальное платье. А его еще шьют на королевский бал.

— Тебя пригласили на королевский бал?

— Мартина. А меня в качестве диковинной обезьянки. Представление жены мастера-мироходца высшему обществу.

Эмилия скривилась, а у Милены загорелись глаза.

— Ох, я бы тоже хотела.

— Думаю, у тебя впереди много балов. Даниэль занимает высокий пост при короле. Noblesse oblige.

— Положение обязывает?

— Верно. Будешь ты у меня герцогиней.

— Миль…

— А?

— Ты думаешь, я легкомысленная? Недавно еще был Марк, а сейчас…

— Ничего я не думаю, — перебила сестру Эмилия. — Между вами искры трещат, только слепой не заметит.

— Ох, Миля… У меня аж коленки подгибаются от его взгляда.

— Желаю вам счастья, Мила.

Сестры до вечера просидели на кухонном диванчике: то разговаривали, то молчали, прижавшись друг к другу. Эмилия так и не решила, что скажет Мартину. Главное — доказать, что он не виновен, а там уж как получится.

Даниэль скептически оглядел наряд Эмилии и приподнял бровь:

— Ты настаиваешь?

— Еще как. Пусть убедятся, что я из другого мира, а не из подвала, где меня держали взаперти.

Как и обещала, она нацепила черные рваные джинсы и черную майку, но не с черепом, а с розовой надписью «Я-то блондинка! А у вас есть алиби?» В комплекте — босоножки на высоком каблуке и сумка-планшет через плечо.

— Логично. А там? — Даниэль показал на сумку.

— Косметичка и кое-какие инструменты, с которыми удобно чертить. Думаю, пропустит.

— Ну-ну… Ладно, ты не моя жена, не мне тебя воспитывать. Браслет надень, — он достал из кармана знакомый артефакт и защелкнул его на запястье Эмилии. — Время, леди.

Он подхватил Эмилию на руки и почти сразу же отпустил, но уже в незнакомом ей месте. Светлый мраморный зал с журчащим фонтаном посередине. Везде цветы: в кадках, на полках, в кашпо. И двери — много дверей с номерами.

— Тебе сюда. — Даниэль подтолкнул Эмилию к двери с номером 101.

— А ты?

— А мне пора. Извини, дела.

И Даниэль исчез. Взял — и исчез! И как она отсюда будет выбираться? И вообще, кто там, за дверью?

Эмилия глубоко вздохнула, постучала и толкнула дверь.

— Можно?

Она вошла в кабинет, остановилась на пороге и осмотрелась. Комната без изысков — стол, стулья вдоль стены, металлический шкаф и полки с папками. Смутные ассоциации с кабинетом следователя из популярных сериалов. За столом — мужчина в форменном сюртуке — лысый, плотный и с оттопыренными ушами. Глаза навыкате, изумленный взгляд из-под очков. Сложно сказать, что его удивило больше — появление Эмилии или ее безумный наряд.

Перед столом, вполоборота к ней, сидел Мартин. У Эмилии подкосились ноги. Она-то думала, что идет давать показания! Коварный Даниэль!

Мартин почти не изменился: волосы немного отросли, а в остальном такой же статный и безупречный. Эмилия не могла оторвать от него взгляд. Сначала муж обрадовался и даже подался вперед, но потом глаза его потемнели, а губы превратились в тонкую ниточку. У Эмилии внутри все оборвалось и скрутилось в тугой узел. Все же зол больше, чем рад. Ничего. Она только выполнит обещанное и уйдет из его жизни, теперь уже навсегда.

— Вы кто? — отмер мужчина за столом.

— Позвольте представить, леди Эмилия Стивенс, моя жена, — произнес Мартин, легко поднимаясь на ноги. — Присаживайся, дорогая. А это следователь, офицер Кроу.

Эмилию как будто прошибло током, когда пальцы Мартина коснулись ее кожи. Она вздрогнула, но послушно села. Ожидаемо закружилась голова, застучало в висках, и знакомые спазмы сжали горло. Голос Мартина звенел от плохо скрываемого раздражения, и это причиняло ей невыносимую боль.

— И откуда же она взялась, если вы наотрез отказались предъявлять ее следствию? — скептически спросил Кроу.

— Полагаю, его светлость герцог Аберкорн постарался. Так, дорогая?

Мартин называл ее «дорогая», но при этом сверлил злым взглядом. И ей снова захотелось плакать.

— Да, — выдавила Эмилия. — Я пришла сказать, что жива. Вы не имеете права судить моего мужа за убийство.

— Если это так, до суда дело не дошло бы, — заметил Кроу и полез в ящик стола, — ментальное сканирование доказало бы невиновность лорда Стивенса. Но раз уж вы здесь, потрудитесь поставить свою подпись.

Он положил перед Эмилией чистый лист бумаги. Она не сразу смогла расписаться: руки дрожали, листок расплывался. Ее снова обманули! Даниэль заставил ее вернуться, а никакой опасности для Мартина не было.

— Маленькая формальность — и дело закрыто, — довольно объявил следователь, забирая у Эмилии листок с подписью. — Маг сверит его с регистрационной записью, чтобы подтвердить вашу личность. Это дело нескольких минут.

— Мы подождем, — ответил Мартин.

Эмилия осмелилась посмотреть на него. Строгий и неприступный, как скала. Снова нацепил свою любимую маску. Она прикрыла глаза и отвернулась. Мистика! Почему рядом с Мартином она превращается в плаксивую робкую девочку, которая ждет внимания и заботы? И неужели ему трудно подарить ей хотя бы один теплый взгляд?

Ждать было невыносимо тяжело. Эмилия пыталась успокоиться, уговаривала себя, что скоро все будет позади. Но напряжение лишь возрастало. Наконец, подтверждение было получено, Мартин поставил свою подпись под протоколом, и их отпустили.

В мраморном зале было пусто. Эмилия сникла. И что ей теперь делать? Где Даниэль? Обращаться к Мартину с просьбами не хотелось. Впрочем, и он не горел желанием ей помогать.

— Спасибо, — бросил он нехотя. — И прощай.

Прощай? Он бросит ее здесь одну, в незнакомом месте?

Бросил. Не переместился, но ушел, пересекая зал четким ровным шагом. Эмилия растерянно смотрела ему вслед, а когда он скрылся за дальней дверью, обессиленно опустилась на каменную скамейку под пальмой в кадке.

И что теперь делать? Куда идти? Она сгорбилась и закрыла лицо руками. Почему? Почему снова все кувырком? Почему с Мартином так сложно?

— Ты домой собираешься или так и будешь тут сидеть?

Голос прозвучал рядом, и от неожиданности она вздрогнула. Мартин все же вернулся. Она медленно подняла на него взгляд. Пожалуй, отправиться домой — самое лучшее решение. И больше не тешить себя иллюзиями любви.

— Нет, — произнесла она вслух. — Нам надо поговорить.

— Вот дома и поговорим, — мрачно сказал Мартин, подхватывая Эмилию со скамейки.

Глава 22 «ДОМ, МИЛЫЙ ДОМ»

Мартин уже и не помнил, когда в последний раз пребывал в такой растерянности, что терял голову. Или он от любви стал таким глупым? Определенно, это из-за появления Эмилии он ведет себя как мальчишка. Как он мог бросить ее одну в зале ожидания? Почему злился, когда хотелось заключить жену в объятия и не отпускать — никуда и никогда?

Даниэль снова вмешался и разрушил все его планы. Как обычно, из благих побуждений. Кому, как не Даниэлю, знать, насколько опасным может быть ментальное сканирование. Вот и притащил Эмилию, лишь бы избавить брата от неприятной процедуры.

Мартин хотел сам вернуться за женой. Тогда, в загородном доме, ему казалось — все правильно. Если Эмилия никогда не будет счастлива рядом с ним, она должна быть свободна. В тот момент он не думал о том, что нужно доверять женщине, которую любишь. А потом, когда пришло понимание, изменились обстоятельства.

Он легко мог ее вернуть: достаточно было рассказать об обвинении или о чудовище. Но он хотел, чтобы Эмилия оставалась рядом не из жалости или сострадания, а по любви. Поэтому и решился на ментальное сканирование. Он хотел, чтобы Эмилия поняла — он просит прощения не ради выгоды, а потому что искренне ее любит.

Даниэль все испортил. Именно от этой мысли Мартин и бесился в кабинете у следователя. А еще боялся, как последний трус, что, как только дело будет закрыто, Эмилия вернется в свой мир. Она даже переодеваться не стала! Значит, не рассчитывала остаться.

И сбежал, чтобы только не чувствовать, как Даниэль перемещает Эмилию.

А за дверью опомнился и ужаснулся тому, что натворил.

Эмилия сидела на скамье, закрыв лицо руками. Какой же он идиот! Напугал девочку и бросил совсем одну. К счастью, она не плакала и даже хотела поговорить.

Мартин забыл, что в спальне поселилось чудовище. Ло и при Эмилии часто тут бывал, а в ее отсутствие и вовсе не желал уходить. Он часами лежал в своей корзинке, выползая, только чтобы попить. Ел неохотно, играть и гулять отказывался наотрез. Мисс Уорнер объяснила, что он тоскует без «мамы», то есть без Эмилии. Привязанность оказалась слишком сильной. Мартину было жаль чудовище. Он часто держал его на руках, поглаживая по мягкой шерстке, уговаривал потерпеть и обещал вернуть Эмилию, как только с него снимут все обвинения. Чудовище прижималось и смотрело такими доверчивыми глазами, что Мартин верил — оно все понимает и ждет.

Вот и сейчас дракоша лежал на кровати, с грустной мордочкой, вытянув шею и поджав лапки. Он всегда ложился на ту половину, где спала Эмилия, словно там остался ее запах. Мартину и самому порой казалось, что в спальне витает аромат жасмина и ландыша.

И, конечно же, Эмилия первым делом заметила чудовище.

— Ло! — позвала она.

Чудовище встрепенулось… и чуть не опрокинуло Эмилию. Ло радостно пищал, подпрыгивал, вертелся, пытался укусить. Как будто хотел сказать: «Как ты могла меня бросить?» А когда Эмилия взяла его на руки, лизал ее в щеки, ласкался и урчал от удовольствия, ведь его гладили, чесали за ушком и целовали. А еще Эмилия смеялась — чисто и искренне.

Мартин отчаянно завидовал. Маленький глупый зверек оказался умнее его. Надо было радоваться возвращению жены, а не придумывать невесть что.

Он видел — Эмилия не забыла про разговор. Но чудовище отчаянно протестовало, как только она пыталась его отпустить.

— Боится, что ты снова исчезнешь…

Мартин сам удивился, как горько прозвучала эта фраза. Эмилия повернулась к нему, чуть склонила голову набок.

— А ты? Ты этого хочешь?

— Никогда не хотел.

— Не хоте-е-ел? — насмешливо переспросила Эмилия. — А кто меня выгнал?

— Я ошибся, Эми. Думал, поступаю правильно. Когда ты говорила с сестрой, я увидел совершенно другую тебя. И понял, ты никогда не будешь счастлива рядом со мной. Отпустить — единственное, что я мог сделать.

— Неправда. Еще ты мог спросить, чего хочу я.

— Я знал, что ты ответишь.

Эмилия все же посадила Ло на пол.

— Я никуда не денусь, малыш, — утешила она обиженного дракошу, и тот словно понял и поверил — потопал к мисочке, чтобы подкрепиться.

А Эмилия снова повернулась к Мартину.

— «Я», «я», «я», — передразнила она, сморщив нос. — «Я думал», «я понял», «я знал». Мартин! Ты себя слышишь? И где во всем этом я? Где мои чувства, мои желания? Как ты мог знать, что я отвечу? А если знал, то почему выгнал?

— Эми… — Мартин подошел ближе и взял Эмилию за руку. Осторожно погладил пальцы, поцеловал ладонь. — Ты добрая и порядочная, Эми. Я не хотел, чтобы ты была рядом из чувства долга или из сострадания. Я ошибся, прости меня. Ты должна была решать сама.

Эмилия не пыталась отнять руку, позволяя Мартину ласкать пальцы. И глаза у нее посветлели, перестали напоминать грозовые тучи. В них проступила знакомая зелень, словно подсвеченная изнутри солнышком.

— Рада… что ты это сказал, — выдохнула она. На ее губах заиграла улыбка. — Я принимаю твои извинения.

Первый поцелуй был похож на поцелуй неопытных юнцов: робкий и несмелый. Мартин все еще боялся — Эмилия оттолкнет, посмеется, попросит перенести ее в родной мир. Но она сладко провела языком по верхней губе и томно мазнула взглядом из-под полуопущенных век. Тогда Мартин прижал ее к себе и стал целовать неистово, страстно, теряя голову от родного запаха, от жара обнаженной кожи.

— Уи-и-и! — возмущенно заверещал насытившийся дракоша, требуя внимания.

— Чудовище… — выдохнул Мартин, неохотно отпуская Эмилию.

— Еще какое, — засмеялась она, наклоняясь, чтобы погладить Ло.

Дракоша тут же развалился на полу, подставляя животик для ласки.

— Я ревную, — шутливо заявил Мартин. — Чудовище пользуется запрещенными приемами, я тоже так хочу.

— Тебе животик почесать? — скептически спросила Эмилия.

— Почему бы нет?

Она фыркнула, но ответить не успела. В дверь постучали.

— Мартюша, сынок, ты вернулся? — послышался голос леди Айрин. — Все в порядке?

Эмилия прыснула, живо вспомнив, как матушка Мартина явилась к ним наутро после свадьбы.

— Переживает… — шепотом пояснил муж.

Эмилия согласно кивнула. Мол, иди, успокаивай, я не против.

— Да, мама, заходи, — громко сказал Мартин. — Все в порядке.

— Мартюша, как все… — Леди Айрин стремительно вошла в комнату и осеклась, увидев невестку.

Эмилия внутренне собралась, готовясь отражать нападение, но свекровь неожиданно просияла.

— Ты все же принял благоразумное решение, сынок.

— Не… — начал было Мартин, и Эмилия незаметно наступила ему на ногу.

Он быстро взглянул на нее и понял, она права, не надо говорить матушке про Даниэля.

— Не могу не согласиться, мама, — ответил он.

— А ты, милочка, надолго к нам?

Эмилия вдруг почувствовала, что «милочка» уже не режет ей слух и в вопросе свекрови куда больше заинтересованности, чем она хочет показать.

— Не знаю. Как Мартин решит.

Леди Айрин, прищурившись, посмотрела на сына и довольно кивнула.

— Уи-и-и! — Дракоша вовсю нарезал круги вокруг леди Айрин.

— Лолошенька! — всплеснула она руками. — Сокровище ты мое! И ты рад, еще бы!

— Он покушал и, кажется, зовет тебя гулять, мама, — быстро сказал Мартин. — Ты сможешь или мне попросить мисс Уорнер?

— Без мисс Уорнер обойдемся. Лолошенька, пойдем гулять, лапочка. — В дверях леди Айрин остановилась и бросила через плечо: — Переоденься, милочка, все же ты замужем за виконтом, надо соответствовать.

— Надо соответствовать? — шепотом переспросила Эмилия, когда они остались одни.

Мартин снова сжимал ее в объятиях, но не целовал, а задумчиво гладил по спине.

— Нет, если ты не хочешь.

Она удивленно на него посмотрела:

— А как же… договор, приличия, этикет?

— Ты здесь из-за договора?

— Нет.

— Вот и забудь о нем.

— То есть я могу ходить в джинсах и майках? — развеселилась Эмилия.

— Можешь, — кивнул Мартин. — Это будет выглядеть нелепо, примерно, как если бы я ехал в метро в камзоле и панталонах. Но если хочешь — я не возражаю.

— Ты так хочешь, чтобы я осталась?

— Нет, гораздо сильнее. Только ты уже обещала — будет так, как я захочу.

— Коварный! — рассмеялась Эмилия. — И как ты хочешь?

— Чтобы ты осталась, без всяких условий и договоров. — Мартин поцеловал ее в макушку. — Ты останешься?

— Дай подумать. Это же я буду настоящей женой виконта, да? Привлекательный мужчина, богатый, умный, образованный. И в постели хорош. Надо брать.

Эмилия слегка ерничала, но ее слова не казались обидными.

— А еще он будет водить тебя на королевские приемы, где ты затмишь всех своей красотой. — Мартин включился в игру. — Покажет тебе столицу и разные достопримечательности. И обязуется выполнять все твои капризы. И… может быть, твоя сестра согласится жить с нами?

— Она уже согласилась жить с твоим братом, — хмыкнула Эмилия. — Но ты не боишься?

— Чего? — не понял Мартин, переваривая новость о брате.

— Моих капризов.

— А? А-а-а… Нет, не боюсь. Ты вообще не умеешь капризничать.

— Хитрый тип! — заключила Эмилия. — Обещаешь, прекрасно понимая, что не придется выполнять обещание. А вот сейчас и проверим, умею ли я капризничать.

— Ой, боюсь, — улыбнулся Мартин. — И что же ты придумала?

— Будь добр, позови тех слуг, что свидетельствовали против тебя.

— Эми, они не виноваты. Можно так поставить вопрос, что честный ответ…

— Я знаю, Мартин, — перебила его Эмилия. — Но ты обещал. Можешь их собрать в гостиной?

— Хорошо.

Эмилия вошла в гостиную уверенной походкой. Тряхнула распущенными волосами, небрежным жестом поправила сползшую с плеча лямку майки. Обвела взглядом шеренгу притихших слуг. Всего пятеро: горничная, камердинер, экономка и два лакея. Те, кому не посчастливилось находиться в тот вечер неподалеку от будуара и спальни. Мартин их не винил и не понимал, чего добивается Эмилия.

— Узнали? — спросила она и, дождавшись ответных кивков, продолжила: — Специально восстала из мертвых, чтобы провести с вами воспитательную беседу. Итак, первое. Все это время я находилась в своем мире, потому что соскучилась по семье. Понятно? Отлично.

Он не ошибся, назвав Эмилию доброй. По дому все же ползли слухи, мол, хозяин избил жену и отправил ее с глаз долой, пока синяки не заживут. Злые языки везде есть. А Эмилия ясно дала понять, что отсутствовала по собственному желанию. Солгала, но ради него, Мартина. Мол, у нас все в порядке, никаких размолвок.

— Второе. Мы с мужем и дальше собираемся любить друг друга бурно и страстно, со стонами и криками. И не надо мне тут краснеть! Завидовать отныне будете молча. И другим передайте, если миледи вопит и умоляет, она на седьмом небе от счастья, а не терпит побои мужа. Ясно? Отлично. Вольно, разойдись.

Теперь Мартин и вовсе гордился женой. Он еле-еле сдерживал смех, глядя на вытянутые лица слуг. Эмилия легко и непринужденно расставила все по местам — навряд ли теперь кто-то будет сплетничать о побоях. Она восстановила его пошатнувшуюся репутацию. И слуги увидели не только жену милорда, но и женщину из другого мира — свободную, раскованную, уверенную в себе.

Слуги тихонько потянулись к выходу. Эмилия подошла к Мартину и обняла его за талию:

— Не сердишься?

— Ничуть.

Ее взгляд был вызывающим и смешливым одновременно. И при этом — спокойным и тихим. Любящим?

Мартин решился произнести вслух то, что уже давно знал наверняка.

— Эми, я…

— Прощу прощения, милорд.

Они оба вздрогнули от неожиданности. Эмилия неохотно отстранилась, Мартин одарил дворецкого взглядом, не обещающим ничего хорошего.

— Надеюсь, причина уважительная, — процедил он.

— Да, милорд. Доставили только что, — дворецкий протянул поднос, на котором лежал конверт с королевской печатью.

Мартин сломал сургуч, пробежал глазами письмо. Срочный вызов во дворец. Как же не вовремя! И отказаться никак нельзя.

Он кивнул дворецкому, отправляя его восвояси.

— Мне надо отлучиться по работе, — сказал он Эмилии.

— Ты не договорил, — напомнила она.

— Потом.

— Буду ждать.

После вполне ожидаемого разноса на королевском совете пришлось заниматься текущими делами, коих скопилось очень много. На время следствия Мартина отстранили от работы, и несколько проектов были временно приостановлены. Он вообще попрощался с должностью, потому что не собирался разводиться с Эмилией, и теперь разбирался с тем, что успели наворотить в его отсутствие.

Когда Мартин освободился, Эмилия уже спала. Чудовище сопело рядом. Полюбовавшись на идиллию, он отправился в соседнюю комнату, где слуга должен был подать ему поздний ужин.

Вместо камердинера Мартин обнаружил там экономку, накрывающую на стол.

— Что случилось, Дороти? — спросил он, устало опускаясь на стул. — Почему ты тут?

— У меня бессонница, вот и решила поухаживать за вами, милорд. Вы же не против? — Она ласково улыбнулась.

— Я всегда тебе рад, Дороти. Как твои дела? Может, тебе что-то нужно? Как внуки? Да перестань ты суетиться, присядь.

Экономка послушно села напротив.

— Все в порядке, Марти. Все здоровы, мне ничего не надо.

— Но я же вижу, что-то не так, — вздохнул Мартин. — Хорошо, расскажешь, если захочешь.

Он жадно принялся за еду — с самого утра не было времени перекусить, если не считать литра выпитого кофе. Дороти молчала, но не уходила. Она заговорила, когда Мартин насытился:

— Если считаешь, что я вмешиваюсь не в свое дело, прикажи мне замолчать, Марти. Тебе не кажется, что твоя жена… изменилась?

— Ты о чем, Дороти? Тебя смутила ее одежда? В том мире, откуда она родом, это обычный наряд.

— Нет, я не об одежде, мой мальчик. У нее изменился взгляд. Это взгляд хищницы, Марти.

— Не говори ерунды, — вспылил Мартин. — Дороти, ты прекрасно знаешь, как я к тебе отношусь, но зачем ты придумываешь то, чего нет?

— Тебе виднее, — криво усмехнулась экономка.

— Тебе же нравилась Эмилия?

Мартин понимал, что лучше всего прекратить нелепый разговор. Дороти не знает Эмилию. Она сейчас похожа на мать, ревнующую сына к женщине, которую тот полюбил. Но почему Дороти вдруг решилась на такое? Он не мог просто отмахнуться от ее подозрений.

— Тогда она казалась мне наивной девочкой.

— А теперь это охотница за моим состоянием? — скептически спросил Мартин.

— Аппетит приходит во время еды.

— Эмилия отказалась от двойного вознаграждения по контракту.

— Чтобы вернуться и забрать себе все. Марти, неужели ты не видишь? Она приручила вас всех. Леди Айрин, девочки, Даниэль… ты, наконец!

— Хватит. Дороти, я не хочу больше ничего слушать. — Мартин решительно встал из-за стола. — Ты принимаешь доброту за корысть. Что с тобой?

Не дожидаясь ответа, он ушел в спальню. Настроение было испорчено. Пусть все неправда, но как неприятно, что Дороти такого нелестного мнения о его жене. Ладно бы кто-то другой, та же матушка, к примеру. Но Дороти!

Мартин посмотрел на спящую Эмилию. Нет, он не верит, что ей от него что-то нужно. Впрочем, это легко проверять, но… Но он не будет этого делать.

Перед тем как лечь, он выдворил сонное чудовище в корзинку. Эмилия заворочалась, приоткрыла глаза и улыбнулась Мартину сквозь сон. Он притянул ее к себе и обнял.

Нет уж, он больше никому не позволит обижать свою жену, чего бы ему это ни стоило.

Глава 23 ЧЕХАРДА

В дверь кто-то скребся. Эмилия протерла глаза и привстала. Ло возился у порога. Услышав, что «мама» проснулась, дракоша тихонько заворчал. Пришлось выпускать его на утреннюю прогулку. Дорогу Ло уже знал, а Эмилия не сомневалась — слуги помогут ему не заблудиться.

Она вернулась в постель и нырнула под одеяло к Мартину. Тот накануне так умаялся, что до сих пор спал глубоким спокойным сном. Эмилия легла на живот и подперла голову руками, чтобы было удобнее смотреть на мужа. Не выдержала и дотронулась подушечками пальцев до отросших волос. Едва касаясь кожи, очертила высокий покатый лоб, абрис носа, изгибы губ, подбородок с отросшей щетиной.

Палец скользил по адамову яблоку, когда у Мартина дрогнули веки. Эмилия осмелела и положила ладонь ему на грудь. Хихикнула, вспомнив, как вчера муж просил почесать ему живот, как дракоше. Ладонь скользнула к паху.

Мартин неожиданно перехватил руку и притянул Эмилию к себе, обнимая.

— Не сейчас, милая, — шепнул он.

Эмилия непонимающе нахмурилась.

— Важные дела. Я даже позавтракать уже не успею.

Он поцеловал Эмилию в губы, вплетая пальцы в ее густые волосы, а потом быстро встал и ушел в ванную.

Эмилия подумала, что была бы совсем не против, если бы Мартин хоть что-нибудь рассказывал о своей работе. Но обижаться не стала, а вместо этого развила бурную деятельность, командуя слугами. Когда Мартин вышел из ванной, в соседней комнате его ждал накрытый завтрак.

— Я настаиваю, — заявила Эмилия. — Выпить кофе и съесть омлет с бутербродом — пять минут. Если без этикета, конечно.

Мартин фыркнул, но послушался. Эмилия тоже пила кофе, сидя напротив него в тонком шелковом халате.

— А ты чем займешься? — спросил он.

— Расписания не будет? — Эмилия приподняла бровь в притворном изумлении.

— Придется самой как-то выкручиваться, — в тон ей вздохнул Мартин. — Все, что пожелаешь. Кстати, ты решила, в чем пойдешь на бал?

— В чем планировала, в том и пойду, — отмахнулась Эмилия. — Давно платье заказано. Его должны были доставить.

— Проверь, — посоветовал Мартин. — И подготовь все необходимое. Бал через неделю.

— А учителей можно как-то вернуть? Не хотелось бы тебя опозорить…

— Можно. Скажи дворецкому, пусть он все устроит. Все, милая, мне пора.

— А когда…

Договорить Эмилия не успела, Мартин исчез.

День был полон забот. Инспекция гардероба длилась до обеда. Глория прислала несколько новых платьев, в том числе и бальное, со шлейфом. Фасон простой: приталенное, декольте каре, рукав крылышком, шлейф из трех складок. Зато ткань выглядела богато: атлас цвета абрикосовый Крайол с расписанным вручную орнаментом из цветов, на юбке — полупрозрачная кружевная вставка-клин с аппликациями из той же ткани и широкий пояс цвета слоновой кости. К платью прилагались туфли в тон, перчатки и маска с вуалью.

Первый бал сезона традиционно считался балом масок. На нем Мартин должен официально представить жену королевской чете. Эмилия знала, что король немолод, но подробно историей королевства не интересовалась, полагая, ей ни к чему лишние знания. Учитель натаскивал ее, заставляя вызубривать церемонию представления и протокол поведения на королевских мероприятиях, но словом не обмолвился, что за человек его величество.

Частично любопытство Эмилии удовлетворили Флоренс и Каролина. На послеобеденной прогулке они рассказали ей, что король суров, но справедлив. Правит он давно, и королевство при его правлении процветает. Последняя война закончилась десять лет назад. Сведения как будто из учебника, но Эмилия и им радовалась. Девочки явно были не в курсе дворцовых сплетен.

«И хорошо, — рассуждала Эмилия. — Мне бы пережить это представление, а так дома лучше. Подальше от интриг и слухов».

Ло требовал внимания, леди Айрин — чтения, дворецкий — четких указаний, когда назначать уроки танцев и этикета. Эмилия едва выкроила время, чтобы заглянуть в будуар. Она хотела прикинуть объем работ, памятуя, во что превратилась комната после разгрома, который они с Мартином там учинили.

Заглянула — и застыла на пороге. Основной ремонт завершен, заказанная мебель на своих местах, все чисто, аккуратно и сделано точно по эскизам. Эмилии оставалось только закончить декорирование.

Чувства были смешанными. С одной стороны — сожаление, что не удалось отремонтировать комнату собственноручно, с другой — радость, ведь Мартин ее ждал, иначе не стал бы устраивать тут все по ее вкусу.

Эмилия обошла свои владения. В голове тут же стали появляться картинки декора: подушечки с орнаментом, шкатулки, подсвечники, вазочки.

Узкий балкон за французским окном украсили цветы: маргаритки, анютины глазки и незабудки.

— Если не нравится, цветы можно поменять, — раздался знакомый голос. — Прикажите садовнику, он подберет то, что вам подходит.

Эмилия вздрогнула и обернулась. Миссис Дороти вошла неслышно, и непонятно было, что ей нужно.

— Спасибо, мне нравится, — вежливо улыбнулась Эмилия.

Экономка не спешила уходить. Она задумчиво смотрела на Эмилию, словно размышляла о чем-то.

Сегодня Эмилия была в обычном для этого мира наряде — простое домашнее платье-шмиз с кружевной отделкой. И даже волосы позволила собрать в высокую прическу. Она и не собиралась вызывающе одеваться — так, подразнила Мартина, только и всего.

— Жалко мне вас, миледи, — наконец выдала экономка, поджав губы.

— Это почему же? — опешила Эмилия.

— Ох, не мое дело.

— Видимо, вы так не считаете, миссис Дороти, раз решились начать этот разговор, — твердо сказала Эмилия. — Присядьте и говорите.

Она сама опустилась на ближайший пуф, предлагая экономке занять место на диване.

— Зря вы вернулись, миледи. — Миссис Дороти сидела, выпрямив спину и сцепив пальцы в замок. — Вам удалось вырваться из ловушки, но вы вернулись.

— Из ловушки? Я ничего не понимаю! — Эмилия нервно постукивала каблучком туфельки. — Будьте добры, объяснитесь.

— Пожалуй, я не стала бы вмешиваться, — миссис Дороти смерила Эмилию взглядом и покачала головой, — но вы вчера напомнили мне о родине. Эти ваши брюки… Хотя в мое время девушки еще не одевались так вызывающе.

— О родине? — переспросила Эмилия. — Вы… из моего мира?

— Вас это удивляет? Не перебивайте, миледи, иначе не узнаете самого интересного. Вы же слышали о проклятии семьи Стивенс?

Эмилия кивнула. Сердце екнуло от нехорошего предчувствия. Не к добру экономка вдруг ударилась в воспоминания, ой, не к добру.

— Уверена, всей правды вы не знаете. Наследник по любви — красивая сказка, не более того. Суть проклятия в том, что если жена главы рода беременеет — она умирает.

Это было произнесено будничным тоном, как будто речь шла о чем-то обычном, но Эмилия оцепенела от ужаса. В памяти тут же всплыла история, приключившаяся с первой женой Мартина. А остальные… Им просто повезло? Нет, это не может быть правдой. Старая экономка ее пугает. Вот только… зачем?

— Да, но откуда же появился сам Мартин? — вдруг осенило Эмилию. — А до этого его отец? Проклятие же старое.

— Они все мироходцы, миледи. Чтобы защитить свою жену от проклятия, отец Мартина нашел женщину в вашем мире, она родила ему ребенка, он перенес его сюда.

— Леди Айрин — не мать Мартина?! — охнула Эмилия. — Но… но… Вы?!

А что еще она могла подумать? Миссис Дороти с загадочным видом сообщает ей, что они из одного мира, а потом — Мартин не сын леди Айрин. И тоже родился не тут!

— Вы не скажете этого никому и никогда, миледи. Вы же не хотите сделать больно Мартину или леди Айрин, правда? Но даже если захотите, вам никто не поверит. Я просто скажу, что вы фантазируете.

— Зачем… зачем вы вообще мне это говорите?

Эмилия чувствовала подвох и не могла сообразить, как уличить экономку во лжи. Как поверить в то, что нельзя проверить?

— Я же сказала, мне вас жаль. Мартин вас обманывает. Ему нужен ребенок, после чего он женится на девушке своего крута. А вас… в лучшем случае вас наймут в няньки. А то и вовсе вышвырнут за ненадобностью.

Миссис Дороти все так же смотрела в одну точку. Эмилия не могла поймать ее взгляд, понять ее настроение. И голос бесцветный — никаких эмоций. Ни осуждения, ни сочувствия, ни раздражения, ни злости.

И концы с концами не вязались. Зачем такие сложности с договором, к примеру? В ее мире не так уж сложно найти суррогатную мать. Да и вообще, не похож Мартин на циничного маньяка. Если ему нужен ребенок от нее там, то почему она туг?

Нет, бред. Экономка просто немного тронулась умом. У старых людей это бывает. И никакая она не мать Мартина, они с ним совсем не похожи. А вот с леди Айрин у него определенно больше общих черт.

И что теперь делать? Предупредить Мартина? Он расстроится, миссис Дороти для него действительно очень близкий человек. Не сказать… А если ей будет хуже? А если все — правда?

И посоветоваться не с кем. С Даниэлем? Хороша жена, что доверяет брату мужа больше, чем мужу!

— Чего вы хотите, миссис Дороти? — как можно мягче спросила Эмилия.

— Решать вам, миледи. Мой вам совет — бегите, пока не поздно.

— Спасибо. Я подумаю.

— Не поверили? Ну-ну, ваше право.

Экономка вышла… После разговора осталось чувство неловкости, какой-то непонятный страх и растерянность.

Что делать? Может, просто не обращать внимания? У миссис Дороти есть семья, ее состояние непременно заметят близкие люди. За домом, кроме нее, следит дворецкий. А мужу она верит. Глаза любви, конечно, слепы, но не до такой же степени!

Перед тем как уйти, Эмилия остановилась у зеркала, чтобы поправить выбившуюся прядь волос. На мгновение ей показалось, что отражение дрогнуло, а где-то позади мелькнула тень. Эмилия прикрыла глаза и устало потерла виски.

И почему, как только все налаживается, появляется очередная сумасшедшая, которая все портит?! Она прислонилась лбом к холодному стеклу. Еще одно испытание для ее чувств? Ничего, она будет сильной.

Эмилия не сразу услышала стук.

— Миледи? — из-за двери послышался голос ее горничной Элис. — К вам пришли.

Эмилия закатила глаза и вышла из будуара. В коридоре, помимо горничной, она обнаружила Даниэля.

— Привет, сестренка. Не рискнул ломиться к тебе без приглашения, но и ждать в гостиной особо времени нет.

— Зайдешь? — Эмилия махнула в сторону будуара.

— Нет. Пойдем в твою гардеробную, по дороге объясню. И горничную с собой бери, она поможет сложить вещи.

— Какие вещи? — оторопела Эмилия.

Точно, сговорились! Сначала экономка из дома выставляла, теперь Даниэль требует, чтобы она собирала вещи?

— Пойдем! — Даниэль решительно взял ее под руку, увлекая за собой. — Видишь ли, сестренка, Милена тут.

— Где?! — Эмилия подпрыгнула от радости. — Хочу ее видеть! Где она?

— У меня. Прости, с визитом к вам позже. Я, конечно же, закажу ей все необходимое, но она просит у тебя пару платьев на первое время. Что ты так на меня смотришь? Тебе жалко, что ли?

— Дурак, да? — возмутилась Эмилия. — Это для сестры-то жалко? Я хочу к ней!

— Вот собери чего-нибудь, и пойдем. Мартин где?

— На службе. Ой, как будто ты не знаешь!

— Представь себе, не знаю. Я в Подмосковье ваши дела улаживал, с квартирой. И вообще, ты не хочешь меня поблагодарить?

— Хорошо, что напомнил! Я же хотела дать тебе по шее за очередной обман!

Эмилия даже остановилась и подбоченилась. Даниэль снисходительно улыбнулся:

— Ой ли? Ну давай.

— Зараза ты… братец! — мгновенно сдалась Эмилия и фыркнула: — Ладно, спасибо.

— И все? — притворно огорчился Даниэль.

Эмилия встала на цыпочки и поцеловала его в щеку.

— Кто-то спешил?

Выбрать два платья Эмилия не пожелала. Она сгребла десяток, в том числе и новые, неношеные, недавно полученные от Глории. А к ним еще и белье, и шали, и туфли, и юбки с блузками.

— Может, не надо? — слабо сопротивлялся Даниэль.

— Пусть Мила сама выберет, — отрезала Эмилия. — Ты же не пускаешь ее сюда? Значит, будет мерить у тебя. Ой, еще чудовище возьму! Мила так хотела его увидеть!

— Женщина, — ворчал Даниэль, — я тебе что, вьючный осел?

— Нет, ты вьючный Даниэль, — «успокоила» его Эмилия и умчалась искать Ло.

Мартину она написала записку, на всякий случай, и оставила ее в спальне на комоде.

Чтобы вернуться домой пораньше, Мартин весь день из кожи вон лез. Надо было успеть и на переговоры с новым поставщиком, и на заседание комиссии по тендеру, и в академию на ученый совет, и в контору, подписать бумаги. Он вертелся как белка в колесе, лишь бы освободиться от самых срочных дел.

Успел аккурат к ужину, но жены дома не нашел.

— Мне она ничего не сказала, — пожала плечами матушка. — Схватила Лолошеньку и убежала куда-то.

Сестры тоже ничего не знали.

Уговаривая себя не паниковать, Мартин отправился опрашивать прислугу. Первой ему на глаза попалась экономка. Он все еще злился на нее за те нелепые обвинения в адрес жены, поэтому молча прошел мимо, но миссис Дороти сама его остановила.

— Она ушла, Марти. Собрала вещи — и ушла.

— Куда? — Мартин почувствовал, как к горлу подкатывает дурнота.

— К Даниэлю. Видимо, сочла его более выгодной партией. И звереныша своего забрала.

Мартин не заметил, как покачнулся. Дороти подхватила его под руку:

— Пойдем, я тебя уложу. Я же тебе говорила…

— Нет, — перебил ее Мартин, отстраняясь. — Ты что-то напутала.

— Я видела, как они целовались в коридоре.

В доме брата Мартин ориентировался так же хорошо, как в своем собственном. Из спальни доносились оживленные голоса — мужской и женский. Он подошел поближе.

— Ой, а вот это тебе понравится, — сказала Эмилия. — Погоди, сейчас посмотришь. Раздевайся.

— Эмилия, может, уже хватит? — спросил Даниэль.

Жена в ответ только рассмеялась.

Мартин хотел уйти сразу. Все так нелепо, несправедливо и больно, что он предпочел бы сбежать. Желательно в какой-то третий мир, где можно было бы залечить раны и усвоить раз и навсегда — любовь не для него. Но он все же открыл дверь.

Перед зеркалом стояла Эмилия. В одном белье — в панталонах, чулках и корсете. Рядом с ней — Даниэль.

— Марти! — воскликнул он, увидев брата. — Как хорошо, что ты пришел…

Мартин не дал ему договорить. Он захлопнул дверь и переместился к себе, рыча от бешенства. Кровь стучала в висках. За что с ним так?! Сколько раз он спрашивал Даниэля, и тот всегда отрицал, что ему нравится Эмилия. А она?! Как она могла! Мартин со всего размаха влепил кулаком по дверному косяку. Боль в разбитых костяшках пальцев немного его отрезвила.

Может, Даниэль его разыграл? Он умеет воздействовать так, что видишь то, что он хочет. Но зачем? Заставить ревновать? Очередной коварный план? Зачем?!

Нет, все очевидно. Эмилия стояла там почти голая, и этот корсет… Стоп! Корсет?!

— Я же сказал, он вернется, — невозмутимо прокомментировал Даниэль второе появление Мартина в спальне.

На этот раз Эмилий было две. Одна сидела на кровати, в обнимку с чудовищем и злилась, другая ее успокаивала.

— Предупреждать надо! — рыкнул Мартин брату.

Никаких сомнений, кто из двух близняшек его жена, не было. Конечно, та, которую он обидел недоверием и ревностью.

Сестра отошла в сторону, и Даниэль благоразумно исчез вместе с ней из комнаты. Мартин опустился на колени перед Эмилией и взял ее за руку.

— Прости. Я устал, испугался и ничего не соображал. Ты же говорила, что у тебя есть сестра-близнец. И что она вроде как живет у Даниэля. Я должен был вспомнить.

— Уи-и-и! — осуждающе вякнуло чудовище.

— Как ты мог подумать! — Эмилия стрельнула недовольным взглядом, но руки не отняла. — Я только помогала Милене подобрать платье из своего гардероба.

— Милая, — Мартин коснулся губами ее ладони, — ты могла бы предупредить, куда уходишь.

— Но я предупредила! И Элис знала, и… я написала тебе записку. Разве ты не видел? На комоде, куда ты обычно кладешь часы. Ты не мог не заметить.

— Ее там не было, — покачал головой Мартин. — А Дороти сказала, ты собрала вещи и ушла к Даниэлю. Кажется, именно с этого момента я и обезумел.

— Уи-и-и… — грустно протянуло чудовище.

— Мне кажется или он дразнится? — возмутился Мартин.

— Он мне сочувствует, — фыркнула Эмилия. — Ладно, я понимаю. Если у твоей экономки что-то не в порядке с головой, а записка куда-то делась…

— Мир? — облегченно выдохнул Мартин.

Эмилия поцеловала мужа.

— Уи-и-и! — запротестовало прижатое чудовище.

— Если вы закончили, пойдемте ужинать. — В спальню вернулся Даниэль. Он насмешливо посмотрел на брата и подмигнул Эмилии. — И я представлю вам свою невесту.

При слове «ужинать» Ло кубарем скатился с колен Эмилии и побежал к дверям.

— Жрать хочет, — задумчиво произнес Даниэль.

И братья прыснули со смеху.

Глава 24 БАЛ

В последний раз Даниэль посещал бал роз много лет назад, когда был еще желторотым юнцом. С тех пор мало что изменилось — традиции в стране незыблемы, как королевская власть. Все та же летняя резиденция, все та же огромная терраса с крышей из плетущихся растений. Розы везде — на портальной площадке, вдоль дорожек парка, в петлицах лакеев, в прическах горничных. В воздухе словно разлит аромат розового масла. День жаркий и солнечный, поэтому и запах густой и насыщенный.

Бал роз — ближайшее мероприятие, которое король непременно почтит своим присутствием. Мартин должен представить свою жену его величеству сегодня — дата назначена, отказаться невозможно.

Даниэль предпочел бы держаться подальше от королевского двора. Он вообще не любил места, где собиралось много людей. Какофонию эмоций можно было перетерпеть, но само его присутствие ставило окружающих в неловкое положение. Он знал о них все, служба такая. И они знали, что ему о них многое известно. Даниэлю было плевать, но балы и приемы он посещал только по необходимости.

Сейчас Даниэль выводил в свет свою будущую жену. Он тоже собирался представить ее королю, без предупреждения и согласования протокола. Герцогу Аберкорну дозволялись подобные вольности. Долгие годы безупречной службы, несколько мастерски раскрытых заговоров против короны… Дважды он лично спасал жизнь его величеству.

Несмотря на большую разницу в возрасте, Георг Туррен, король Диволены, считал Даниэля своим другом.

К счастью, бал роз — это бал масок. Нет необходимости раскланиваться со знакомыми согласно этикету, достаточно обычного вежливого приветствия. В масках все равны. Эмилию ждало официальное представление и приглашение на ужин. Милена же пока не стала женой герцога и на подобные милости рассчитывать не могла. Даниэль планировал знакомство аккурат после представления Эмилии, пару танцев и скромное отбытие домой.

Милена игла рядом, опираясь на его руку. Бальное платье спрятано под накидкой — шелковой, по причине жары. Волосы скрывал капюшон, лицо — маска. Накидка с капюшоном — часть протокола. Сестры договорились, что Эмилия будет одета в точно такую же, до момента представления королю. К сожалению, одинаковых платьев в столь короткий срок пошить не удалось. Эффект был бы сногсшибательным.

Даниэлю нравились эмоции, которые испытывала Милена: искренний восторг, любопытство, восхищение, предвкушение. Немножко волнения и азарта — эти чувства будоражили кровь и ему. В ожидании он провел ее по парку: по тенистым аллеям, вдоль пруда, через цветники.

Эмилия и Мартин прибыли точно к назначенному часу. Даниэль привычно прислушался к их эмоциям. С этими двоими вечно приходилось быть начеку. Но сейчас все спокойно, между супругами царили лад и гармония. Разве что Эмилия несколько возбуждена, как и ее сестра.

Милена, не обладая даром эмпата, чувствовала Эмилию лучше, чем он.

— Миля, ты не заболела? — спросила она.

— Нет. С чего ты взяла? — удивилась Эмилия.

— Глаза блестят как-то лихорадочно…

— Волнуюсь, только и всего, — отмахнулась Эмилия. — А еще тут невыносимо пахнет розами.

— Это проблема? — тут же нахмурился Мартин.

— Да, — ответила Милена. — Миля плохо переносит запах роз, вплоть до обморока.

— А раньше, как обычно, нельзя было сказать, — язвительно заметил Даниэль. — Придется потерпеть.

— Потерплю. Мы не опаздываем?

Официальная церемония проходила в тронном зале резиденции. Приглашенных немного — куда меньше, чем гостей на балу. Только самые именитые фамилии и семьи дебютанток Девочки притихли, как только вошли в зал. Тут было на что посмотреть. Белоснежные мраморные колонны с золотыми волютами. Горельефы, изображающие знаковые события в истории Диволены. На возвышении — трон из розового перламутра, символ летнего дворца.

Они успели вовремя и заняли свои места по левую сторону зала. Мартин представлял Эмилию последним, перед ними три дебютантки и жена маркиза. Даниэль с Миленой пристроились в хвосте «очереди». Церемониймейстер пытался воспротивиться этому, но Даниэль лишь приподнял маску, и их оставили в покое.

В зал вошел король. Седоволосый, поджарый, крепкий. И не скажешь, что ему уже за семьдесят. И юноша, сопровождающий его, наследный принц, — не сын, а внук. Георг не любил пышных одеяний, предпочитая простые покрои и черные цвета. Из украшений лишь рубиновая цепь, символ власти.

Король опустился на трон, принц расположился рядом и чуть сзади. Церемония началась. Если опустить все витиеватые фразы, поклоны и музыкальное сопровождение, то суть сводилась к тому, что мужчина подводил женщину к трону, снимал с нее накидку и маску, называл имя, король благосклонно кивал, позволял облобызать руку и говорил какой-нибудь вежливый комплимент. Скукота. Даниэль расслабился и лениво разглядывал присутствующих.

«Очередь» продвигалась, Милена нервничала все сильнее.

«Успокойся, — передал ей Даниэль телепатически. — Доверься мне».

«Эмилия, — отозвалась Милена. — Ей плохо».

Зал тоже был полон роз. Даниэль чертыхнулся про себя и потянулся к эмпатическому полю Эмилии. Делать нечего, легкое внушение, чтобы убрать тошноту от запаха, не преступление. Мартин как раз подвел Эмилию к подножью трона.

Все произошло одновременно. Даниэль «коснулся» Эмилии и наткнулся на мощный ментальный щит. Мартин помог жене снять накидку, и зал судорожно, в едином порыве, охнул и замер.

Даниэль и сам застыл, шокированный увиденным. Яркий вызывающий макияж — черная подводка глаз и темно-вишневые губы. Вместо светлых волос, собранных в прическу — черные, распущенные по плечам. Вместо бального платья — наряд одалиски. Тело прикрывали только короткий лиф и шортики, каким-то невероятным образом держащиеся на бедрах. Шаровары и туника, украшенные золотым орнаментом, — прозрачные. И весь ужас даже не в том, что жена виконта Стивенса предстала перед королем практически голой, а в том, что костюм наложницы гарема запрещен в Диволене под страхом смертной казни.

Прежде чем Георг пришел в себя, Даниэль успел метнуться вперед, увлекая за собой Милену.

— Ваше величество, произошла ошибка! — выпалил он, срывая маски с себя и с Милены. — Это моя вина, позвольте объясниться прежде, чем вы вынесете приговор.

Мартину хватило ума завернуть жену в накидку, у Эмилии — молчать. Даниэль надеялся, что Милена и брат поймут его замысел и подыграют. Иначе их не спасут даже его особые отношения с Георгом.

Побледневший король едва заметно кивнул, делая знак охране, чтобы они повременили с арестом.

— Эти девушки — близнецы. Вот настоящая жена виконта Стивенса, — Даниэль подтолкнул вперед опешившую Милену. — Вы же видели, они пришли сюда в одинаковых накидках и масках.

— Зачем? — коротко спросил король сквозь зубы.

Присутствующие старались не дышать, в зале стояла гробовая тишина.

— Я поспорил с братом, что он не сможет отличить, кто из двоих его жена. Так оно и вышло.

«Молчи! — мысленно рявкнул Даниэль Мартину, заметив, что тот собирается вмешаться. — Я выкручусь».

— У меня не было цели посмеяться над вашим величеством. У меня не было цели оскорбить ваше величество, — продолжил Даниэль вслух. — Все пошло не так, я сам в итоге их перепутал. Девушки не виноваты, виконт Стивенс — тем более. Позвольте ему представить вам свою настоящую жену, а я отвечу за свою оплошность.

— Честно говоря, герцог, от тебя я такого не ожидал. — Георг говорил вроде бы бесстрастно, но его настроение выдавали глаза, в которых словно полыхал яростный огонь. — Но ты еще не объяснил мне, почему вторая нацепила на себя эту мерзость.

— Милена из другого мира, ваше величество. В нашем она всего неделю. Она не знает о запрете. Вероятно, неправильно поняла мои слова о бале в масках, в их мире он называется бал-маскарад, и все переодеваются в костюмы разных персонажей. Я не проконтролировал. — Даниэль опустился перед королем на колени. — Прошу вас, ваше величество, накажите меня и помилуйте тех, кто оказался жертвами моей беспечности.

Король молчал. Сжав губы, он смерил тяжелым взглядом Милену, застывшую перед троном в глубоком реверансе, и испуганную Эмилию, зябко кутавшуюся в накидку. Мартин, сравнявшийся в бледности с мраморными колоннами в зале, опустился на одно колено и склонил голову. Даниэль, изображая раскаявшегося грешника, уже обдумывал дальнейшее расследование. Возможно, грозу удалось отвести, и Георг не велит сейчас казнить Эмилию. Но как?! Где она взяла эти чертовы тряпки? Почему нацепила? О чем думала? И откуда у нее такие мощные щиты, если она вообще не эмпат и не телепат? Он чувствует, сейчас она в полуобморочном состоянии. Неужели только от запаха роз?

— В кабинет, — велел Георг Даниэлю. — Ждать меня. Виконту Стивенсу вернуться в свои владения и не покидать их до моего распоряжения. Женщин пусть забирает с собой. Для всех остальных праздник продолжается.

«Мартин, немедленно убирайтесь отсюда, — приказал Даниэль брату. — Не смей возражать, я тебя умоляю».

Мартин поджал губы, но послушался. Перемещаться из тронного зала было нельзя, поэтому он спешно вышел прочь, подхватив под руки сестер. Толпа расступалась перед ними все в том же беззвучном изумлении.

— Слушаюсь, ваше величество.

Даниэль ушел другим путем, через внутренние коридоры. Он остро сожалел, что не может расспросить Эмилию. Сейчас он вообще ничего не может сделать. Любой его приказ до разговора с королем — пустой звук. Ничего, он разберется со всем, да так, что только перья лететь будут.

Переместившись в особняк, Мартин оставил Милену в гостиной, а Эмилию потащил за собой в спальню. Она не сопротивлялась, но уже в комнате потеряла сознание, Мартин еле успел ее подхватить.

— Я позабочусь о сестре, — заявила Милена, решительно заходя следом.

— Что с ней?

Беспокойство о здоровье жены моментально вытеснило иные чувства. Происходило что-то неправильное, непонятное. Мартин злился, проклиная себя за никчемность и бесполезность.

— Сейчас — обморок, — ответила Милена, ничуть не растерявшись. — Миля на дух не переносит запах роз. Возможно, обморок не от этого. Нашатырь у вас есть? Или как… нюхательные соли? Врач не помешал бы. И маг, наверное.

— Маг?!

— Я сестру с рождения знаю. И уверена, она не склонна к таким розыгрышам. Значит, ее заставили или опоили. Или опоили и заставили. Нужен специалист, который смог бы разобраться. Так есть в этом доме соли или нет?!

Мартин метнулся за необходимым, отложив разговоры. Вместе с Миленой они привели Эмилию в чувство, помогли умыться и переодеться. К счастью, черные волосы оказались париком, а не краской. Прибывший врач диагностировал крайнее утомление и рекомендовал полный покой.

Милена пыталась расспросить Эмилию, откуда она взяла вещи и зачем надела, но сестра только плакала и твердила, что ничего не помнит. Мартин напоил ее успокоительным, и она уснула. Рядом с ней тут же материализовалось чудовище, с недовольным ворчанием устроившееся рядом.

— Все, Эми под надежной охраной, — сказал Мартин Милене. — Пусть отдыхает.

На всякий случай он позвал Джека и Леди, велев им охранять двери спальни снаружи, а Милену пригласил в гостиную. К счастью, матушка с его сестрами сейчас гостила у своей дальней родственницы.

Время шло, от Даниэля не было никаких вестей.

— Рано, — вздыхал Мартин. — Король еще должен появиться на балу.

Он хотел быть рядом с братом, но знал — во дворец его не пустят.

— Ты бы хоть рассказал мне, что там такого страшного произошло, — попросила Милена. — Я так понимаю, Даниэль не из-за нарушения этикета на коленях стоял. Что-то серьезное, да?

— Серьезное, — нехотя признался Мартин. — Нарушение закона там произошло. И откуда взялись эти тряпки! У нас ей никто не сшил бы этот костюм.

— Я с собой не приносила, Миля тоже, — пожала плечами Милена. — Она при мне собиралась. И у нас такого вообще не было. Значит, взяла где-то здесь. Но что такого в наряде? Слишком откровенный?

— Эта история произошла, когда мы с Даниэлем были еще детьми. Наши миры не одинаковы, но Диволена похожа на ваши европейские страны. Есть и аналоги восточных, с султанами и гаремами. О красоте дочери короля Георга ходили легенды. Так случилось, что принцессу выкрали и продали в гарем султана. Спасти ее не удалось, а где-то через полгода королю прислали голову его дочери.

— Боже, какой ужас! — вырвалось у Милены. — Я раньше про такое только в книжках читала.

— Ваш мир не менее жесток, — проворчал Мартин. — С тех пор в нашем королевстве под запретом все, связанное с гаремами и одалисками. Нарушителей казнят. Наш король тоже умеет быть жестоким.

— Получается, Эмилию по закону должны казнить? — Милена нервно постукивала пальцами по подлокотнику кресла.

— Меня. Я еще не успел аннулировать договор, который мы с ней заключили. По нему я несу за нее полную ответственность.

— Но Даниэль вмешался, и теперь… что?

— Навряд ли Георг его казнит, он Даниэлю жизнью обязан. В этом деле разбираться надо, и Даниэль разберется, если ему позволят. Представление в тронном зале рассчитано на зрителей. Дан спасал мою репутацию и заодно выигрывал время. Но даром все не пройдет ни мне, ни ему.

— А Эмилия? С ней что будет?

— Ничего, — твердо пообещал Мартин. — В крайнем случае, переправлю в ваш мир обеих.

— Вы же тоже можете уйти.

— Можем. За брата не скажу, возможно, его в этом мире ничего не держит, но у меня тут мать и две сестры. Других мужчин в роду не осталось. Их я с собой не заберу. И мне не хотелось бы выбирать.

— Да, такого выбора врагу не пожелаешь, — согласилась Милена.

— Знаешь, Даниэль неправ. Я никогда бы вас не перепутал, — вдруг сказал Мартин.

— Пункт первый: Даниэль всегда прав. Пункт второй: если Даниэль не прав, смотри пункт первый, — произнес Даниэль, входя в гостиную.

Милена молча бросилась к нему, Даниэль прижал ее к себе и обнял.

— Полно, Мила. Все в порядке.

— В порядке? — мрачно переспросил Мартин.

— Относительном. А если меня в этом доме покормят, я даже поделюсь подробностями. Где Эмилия?

— Спит. Мы ничего от нее не добились. Она ничего не помнит.

— Угу. Я так и думал. Но ничего не скажу, пока не поем.

Скрипнув зубами, Мартин велел подавать ужин.

Глава 25 КОРОЛЕВСКАЯ МИЛОСТЬ

Ожидание обернулось пыткой. Даниэль не тешил себя иллюзиями, что они легко отделались. Отсрочка — да. Шанс оправдаться — да. Но не более того. Георг таких оплошностей не прощает.

Даниэль метался по кабинету, изнывая от бездействия. Он сам лишил себя возможности начать расследование. Но если бы он не взял вину на себя, Мартин пострадал бы гораздо сильнее. Даже когда будет доказано, что Эмилия действовала по принуждению… А будет ли доказано? Взбалмошная девчонка! С нее станется «отомстить» за очередную глупость. Но ведь вроде бы все было хорошо. Вроде бы. В последнее время он расслабился и позволил себе наслаждаться собственным счастьем. Упустил! Проморгал! Значит, все правильно — его вина есть, и немалая.

Если все обойдется, то репутация Мартина не пострадает. О своей же Даниэль давно не беспокоился. Как минимум, он станет объектом шуточек и насмешек на ближайшее время. Максимум… Максимум зависит только от короля.

Георг вошел в кабинет стремительно, и Даниэль, чувствительный к чужому настроению, мгновенно подобрался. Король был зол и сосредоточен, но уже не жаждал крови. Велев охране остаться за дверью, он опустился в кресло и смерил Даниэля тяжелым взглядом.

Даниэль выпрямился и молча ждал, когда ему будет дозволено говорить.

— Герцог, если бы я не был твоим должником, твой брат с женой сейчас сидели бы в тюрьме. В лучшем случае, — тихо произнес Георг.

— Я понимаю, ваше величество. — Даниэль вежливо склонил голову.

Что ж, король никогда не был глупцом. И если он раскусил обман и позволил Даниэлю отвести удар от брата, значит, готов принять разумное решение.

— Внимательно слушаю. — Георг махнул рукой, разрешая Даниэлю присесть.

Нет уж, он постоит. Что он мог рассказать королю? Ничего. Только то, что тот и сам видел. Никаких разумных объяснений, никаких предположений. Хотя нет, предположение как раз было.

— Ваше величество, я уверен, жена виконта находилась под ментальным воздействием. Позвольте мне выяснить…

— Только на это и надеюсь. — Георг перебил Даниэля, шумно втянув воздух ноздрями. — Иначе вам обоим не сносить головы. Твой брат вполне устраивает меня как глава ордена мироходцев. Но за последнее время это уже второй случай, когда его карьера под угрозой. Немедленно займись этим делом. И проверь, не тянется ли нить от предыдущего.

— Слушаюсь, ваше величество, — поклонился Даниэль. — Могу ли я…

— Нет. Скандал вышел публичным, поэтому о помиловании не может быть и речи.

— Но…

— Пока я предпочел бы придерживаться официальной версии. Незнание законов не освобождает от ответственности, не так ли?

— Вы правы, ваше величество.

У Даниэля пересохло в горле. Он догадывался, какое наказание назначит король. И знал, что не сможет подчиниться его воле.

Георг встал и подошел к окну. Оно было приоткрыто, и ветер приносил звуки музыки из парка.

— Публичная порка для той, что нарушила закон, — произнес он, слегка повернув голову к Даниэлю.

— Нет!

— Не дерзи.

— Нет, — повторил Даниэль уже тише. — Я не позволю.

— Ты? — Георг подошел к нему почти вплотную. — Ты — мне? Не позволишь?

— Нельзя наказывать невиновных.

Даниэль впервые в жизни воспротивился королевской воле. И это было не страшно — горько. Горько и… правильно.

— Виновный в нарушении закона будет казнен. — Даниэля захлестнул королевский гнев. А ведь внешне Георг оставался спокоен, даже голоса не повысил. — Сейчас я выношу приговор за глупость и скандал.

— Наказывайте меня. Это моя вина. Я должен был держать все под контролем.

— О, теперь ты торгуешься, герцог. Но меня не устраивает твоя публичная порка, — усмехнулся Георг. — После этого унижения придется искать нового тайного советника, а я, знаешь ли, не готов.

— А я не готов к тому, чтобы мою будущую жену сек палач, — процедил Даниэль сквозь зубы.

— Будущую жену? — Георг прищурился, хмыкнул и снова отошел к окну. Даниэль почувствовал, что напряжение спадает. — Ты серьезно хочешь жениться? Ты?

— Да, — твердо ответил Даниэль. — Я собирался представить невесту вашему величеству.

— Хорошо. — Георг вернулся за стол, достал бумагу и начал быстро писать. — Вот, — он протянул исписанный лист Даниэлю, — приказ об аресте виконта Мартина Стивенса и его жены, Эмилии Стивенс. Ты, конечно же, быстро найдешь настоящих преступников, и твоих родственников тотчас же отпустят. Правда, виконта все равно ждет опала. Как я смогу доверять человеку, не уследившему за собственной женой? Ну? Что же ты стоишь? Бери!

Даниэль принял бумагу из рук короля, но только затем, чтобы разорвать ее в мелкие клочки. Он ненавидел, когда его ставили перед выбором. Он не желал выбирать между братом и любимой женщиной. Всегда есть еще один путь. И шанс, пусть и небольшой…

— Ваше величество, дайте мне три дня, умоляю. Я найду настоящего преступника. — Слова давались ему с трудом, как будто он выталкивал их из пересохшего горла, как камни. — Не заставляйте меня выбирать между долгом и честью.

Георг задумчиво постукивал пальцами по столешнице. Не гневался, не злился. Сейчас Даниэль не мог понять его настроения.

— Хорошо, — кивнул Георг. — Сутки. Завтра вечером доложишь, кто преступник. Иначе я сам назначу виноватого.

Даниэль вздрогнул, не смея поверить, что у него получилось. Сутки — это мало, очень мало. Но это шанс. Вместо невозможного выбора у него есть сутки — да он везунчик!

— И ищи виновных, Даниэль. Иначе…

— Слушаюсь, ваше величество.

Мартину кусок в горло не лез. Милена ограничилась чашкой чая. Слуга сильно удивился, когда она попросила принести молочник. Мартин усмехнулся, вспоминая историю, приключившуюся после появления Эмилии в его доме. Надо же, и вкусы у сестер совершенно разные.

Даниэль молча терзал кусок мяса. Судя по его мрачному виду и зверскому аппетиту, после разговора с королем брат успел побывать во многих местах, и все отнюдь не благополучно. Голод — обычное состояние после нескольких перемещений. Видимо, Милена уже была в курсе особенностей работы мироходцев, потому что не задавала никаких вопросов, терпеливо ожидая, когда Даниэль насытится.

— Мартин, — наконец произнес Даниэль, отодвигая пустую тарелку. — А ты куда смотрел, когда вы из дома выходили? У тебя глаза где? На заднице, прости за грубость?

Мартин сжал кулаки и зажмурился, приказывая себе не злиться. Замечание Даниэля справедливое, как ни крути. И внятного ответа, увы, нет.

— Эмилия переодевалась при мне. Ей помогали горничные. Она была полностью готова — платье, прическа, украшения. Оставалось только надеть маску и накидку, когда меня позвали. Мы договорились, что Эмилия подождет меня внизу, в холле. Когда я освободился, она уже стояла там, в накидке, капюшоне и маске. Мне и в голову не пришло проверять…

— А шлейф? — спросила Милена. — Шлейф Милиного платья невозможно спрятать под накидкой.

Даниэль бросил на нее уважительный взгляд и язвительно сказал:

— Марти у нас не замечает мелочей.

— Да… ты прав… — Мартин смутился, но тут же парировал: — Так вы тоже этого не заметили!

— Точно, — расстроилась Милена, — прости, Мартин. Как-то… слишком много впечатлений. Я не обратила внимания.

— А я вообще платья не видел, — заявил Даниэль. — Ладно, проехали. Кто тебя позвал и зачем?

— Дороти, — ответил Мартин. — Кстати, действительно по срочному делу. Пришли счета, и кое-какие из них необходимо было подписать немедленно.

В столовую, цокая когтями, вошел Джек. Он подошел к Мартину, глухо гавкнул, развернулся и потрусил на выход. Мартин рванул за ним следом.

— Приведи ее сюда! — крикнул ему вслед Даниэль.

Ни в спальне, ни рядом с ней никого не было. Мартин знал, после его приказа псы не отпустили бы нарушителя. Эмилия не спала — сидела на кровати, сжавшись в комочек, и плакала. Рядом подвывало чудовище.

— Хотела выйти, а они не пустили, — пожаловалась она, прижимаясь к мужу, когда он сгреб ее в объятия.

— Это я велел тебя охранять, — Мартин погладил жену по спине. — Думал, ты проспишь до утра.

— Кошмар приснился, — всхлипнула Эмилия. — Посидишь со мной?

— Нет, Эми… Может, ты выйдешь? Раз уж проснулась. Там Даниэль… Мы пытаемся понять, что произошло.

Эмилия вспыхнула и отстранилась, вытирая щеки ладонями.

— А я, как обычно… — пробормотала она. — Все в девочку играю. Подожди, я быстро.

Она скрылась в ванной, зашумела вода. Чудовище просочилось следом. Мартин с тоской подумал, что с удовольствием бы позволил своей жене быть маленькой девочкой сколько ее душе угодно. Но почему-то вечно что-то не так. То взаимонепонимание, то глупости. Теперь вот… это.

Кого хотели устранить? Его, потому что он слишком близко подошел к заветной цели, посту главы ордена? Или Эмилию, потому что… Родовое проклятие?

Официальная версия, известная в обществе, гласила — наследник рождается только у любящей пары. Но это только часть правды. Семейные архивы хранили и иной смысл ведьминого проклятия. «Да будет проклят весь род твой, пока не восторжествует справедливость». Однако его родственникам как-то удавалось… А удавалось ли? Дед погиб на охоте, отец — на войне. Дядя, отец Даниэля, убит на дуэли. И теперь пришла очередь Мартина?

Глупости! Нет в их мире такой магии. За любым несчастным случаем стоят люди. Но совпадения это или преднамеренная охота?

И предсказание. Оно же сбылось! Там же ясно говорится, они будут счастливы, когда «отражение будет рядом». Отражение — сестра-близнец. Она теперь рядом. И… что? Снова испытания…

Эмилия вышла из ванной посвежевшая и спокойная. Во всяком случае, внешне. Она не стала звать горничную, Мартин сам помог ей облачиться в домашнее платье и подхватил Ло на руки.

— Пойдем, нас ждут.

— Мартин… — Эмилия взяла его за руку и посмотрела прямо в глаза, открыто и доверчиво. — Я… правда, не помню… ничего. Ты мне веришь?

— Конечно. Мы разберемся, не переживай.

Когда они подошли к столовой, оттуда доносились крики.

— Нет! — рычал Даниэль. — Я сказал — нет!

Каждое «нет» сопровождалось крепким ударом кулака о столешницу, отчего жалобно звякала посуда.

— Да! — твердо отвечала Милена, — Ты мне пока не муж, нечего командовать.

Эмилия и Мартин переглянулись и вошли в комнату.

— Миля! — Милена тут же бросилась навстречу сестре. — Как ты себя чувствуешь?

— Спасибо, я в порядке. Что у вас тут происходит?

Мартин посадил Ло на стул и велел ему вести себя тихо. Чудовище послушно свернулось в клубочек, а Мартин занял свое место и обратился к Даниэлю:

— Хотелось бы уже услышать, к чему нам готовиться. Что сказал Георг, Дан?

Даниэль фыркнул, налил себе воды из графина, выпил залпом и откинулся на спинку стула.

— Я хочу, чтобы девочки вернулись в свой мир. Обе.

— Нет! — хором ответили сестры.

— Я не оставлю мужа, — добавила Эмилия, — и разделю его судьбу.

— Ладно, — легко согласился Даниэль. — Это вы с Мартином сами решайте. Но Милена должна вернуться домой.

— Если я тебе больше не нужна, так и скажи, — вздернула подбородок Милена, — и нечего прикрываться заботой обо мне.

— Да я тебя спрашивать не буду! — снова взвился Даниэль.

— А я думала, мы с тобой одни такие… — тихо сказала Эмилия, обращаясь к Мартину. — Со стороны и правда глупо смотрится.

— Между прочим, все из-за тебя, — прошипел Даниэль, одаривая Эмилию гневным взглядом.

— Да, из-за меня, — горько согласилась Эмилия, жестом останавливая Мартина, готового ринуться на ее защиту. — Но я ничего не помню, к сожалению. Разве что точно знаю, я не планировала ничего подобного. Если хочешь, можешь считать меня всю. Ты же телепат, Даниэль. Действуй.

— Только попробуй! — прохрипел Мартин. — Дан, я не шучу. Если надо, я пойду и признаюсь в чем угодно, но не смей лезть в голову к Эмилии.

— Лучше расскажи им, чего хочет король, — посоветовала Милена Даниэлю.

Даниэль побледнел и поджал губы:

— Хорошо. Давайте решать вместе. Эмилия, прости. Я знаю, ты не врешь. И все же разреши мне взглянуть. Клянусь, я буду осторожен.

— Дан!

— Я согласна. Мартин, пожалуйста, это важно. Я доверяю Даниэлю.

— Не переживай, брат, — усмехнулся Даниэль. — Это не глубокое сканирование. Мне просто нужно кое в чем убедиться.

Он встал сзади Эмилии, положил ладони ей на виски и закрыл глаза. Мартина прошиб холодный пот. Даниэль хороший специалист, но последствия такого вмешательства могли быть непредсказуемыми, вплоть до помешательства того, кого считывают. Случайно его взгляд упал на дракошу. Ло прилежно «не мешал» — попросту дрых без задних лап. И это успокоило Мартина. Чудовище всегда чувствовало, когда «маме» плохо, значит, сейчас все в порядке.

— Так я и думал… — пробормотал Даниэль, отойдя от Эмилии.

— Что? — спросила она, одновременно улыбаясь мужу. Мол, все хорошо. — Ты что-то выяснил?

— В тронном зале у тебя был ментальный блок. Сейчас — ничего. И никаких воспоминаний с того самого момента, как Мартин вышел из комнаты, перед тем, как вы отправились на бал. Стерто. Грубо, топорно… но стерто. Глубже копать можно, но опасно. Попробуем обойтись без этого.

— Даниэль, что сказал король? — не выдержал Мартин.

— Георг все понял. — Даниэль вздохнул и снова налил себе воды. — То есть он знает, что одалиской предстала перед ним Эмилия, а не Милена. Но он предпочитает придерживаться версии, что это была Милена. Во всяком случае, пока я не найду настоящего виновного.

Он отпил из стакана и ослабил узел на шейном платке, как будто ему было душно.

— Он также требует наказания для той, что нарушила закон, — выдавил он.

— Для меня? — спросила Эмилия.

— Для меня, Миля, мягко ответила Милена, касаясь руки сестры.

— Мне показалось, ему все равно, которую из вас высекут, — мрачно сообщил Даниэль.

— Но это несправедливо! — вскинулся Мартин.

— Есть второй вариант. Ты с женой идешь в тюрьму немедленно. И остаетесь там, пока преступника не найдут. А если не найдут, то… сам понимаешь.

— Нет, только я, — покачал головой Мартин. — Я согласен.

— Почему только ты? — нахмурилась Эмилия. — Это же я надела костюм.

— Ты еще не аннулировал контракт? — быстро спросил Даниэль.

— Нет, не успел.

Как удачно, что не успел! Словно чувствовал, что Эмилию придется защищать от местных законов. Жена побледнела и смотрит на него недовольно, но это он переживет. Главное, ее безопасность.

— Ты прав, я отправлю девочек в их мир, — сказал он. — Опалу или тюрьму я выдержу, а потом ты раскроешь это дело, и все уладится.

— Нет, — возразила Эмилия. — Я не хочу возвращаться.

— Эми! Даже думать не смей! — Мартин стукнул кулаком по столу, совсем как Даниэль незадолго до этого.

— Я не хочу возвращаться, — упрямо повторила Эмилия. — Мы теперь семья и должны быть вместе.

— Погодите ссориться, — устало произнес Даниэль. — Третий вариант тоже есть.

— Какой?! — спросили все хором.

— К завтрашнему вечеру я должен доложить королю о раскрытии преступления. Он дал мне сутки.

— А тебе не кажется, что с этого и надо было начинать? — недовольно фыркнула Милена.

— Не кажется, дорогая. — Даниэль смерил невесту тяжелым взглядом. — Спасибо, конечно, что ты такого высокого мнения обо мне, но найти преступника за сутки тяжело. Я уже начал расследование, но пока результат нулевой.

— Ты справишься, Дан, — мягко сказал Мартин.

Непременно справится, он же лучший. И пост свой занимает по праву. А если нет… Если нет, то тюрьма и опала. Мартин ни секунды не сомневался в выборе.

— Твоими бы устами… — вздохнул Даниэль. — Я забираю Милену домой. У тебя здесь уже начала работу команда дознавателей. Может, и Эмилию забрать?

— Нет, — решительно отказалась Эмилия. — Я останусь тут.

— А я останусь с сестрой, — поджала губы Милена.

— Ты отправишься домой. — Тон Даниэля был таким суровым, что Милена не осмелилась возражать.

— Все будет в порядке, Мила. — Эмилия погладила сестру по руке. — Я же не одна остаюсь, с мужем.

Милена неуверенно кивнула.

— Мартин, я вернусь утром, — сказал Даниэль. — Мне нужно еще раз допросить арестованных по делу о похищении твоей сестры. Лично допросить. Мои люди справятся тут и без меня.

— Хорошо.

Ничего хорошего будущее не сулило. Но Мартин предпочитал надеяться на лучшее.

Глава 26 КОШМАРНАЯ НОЧЬ

Эмилия чувствовала себя отвратительно. Когда-то давно в переполненном автобусе вор вытащил у нее из сумки кошелек. Денег там почти не было, документы она хранила в другом месте. А вот сам кошелек — памятный. Из настоящей кожи, в рыже-бордовых тонах, с плетением, внутри — зеркальце. Мама привезла этот кошелек из Прибалтики. Каждый раз, когда Эмилия вспоминала о краже, ее передергивало от мерзкого ощущения: вор словно не кошелек украл, а в душе грязными ногами наследил.

Сейчас, переживая потерю памяти, она чувствовала то же самое. Какая-то дрянь подчинила ее своей воле, заставила сделать гадость и лишила воспоминаний. И внутри теперь грязно и липко, но отмыть это никак нельзя.

А еще чувство вины — огромной, грызущей, давящей. Это она, Эмилия, всегда была старшей сестрой и привыкла решать проблемы самостоятельно. Сейчас все решали за нее, а она чувствовала себя мишенью, притягивающей неприятности, и мучилась оттого, что ее уязвимость ставила под угрозу жизнь и благополучие других людей.

Дом словно вымер. Даниэль нагнал дознавателей, которые опрашивали прислугу. Сам он сначала заперся в кабинете с Мартином, а потом и вовсе ушел, забрав с собой Милену. Мартин настоял, чтобы Эмилия легла отдыхать. Спальню тщательно проверили, но не нашли ни магических предметов, ни следов магии. Обыск шел по всему дому. Джека и Леди выпустили в парк, велев охранять территорию. Мартину, как хозяину особняка, приходилось за всем следить.

Эмилия осталась одна с чудовищем. Сначала она честно пыталась уснуть, но не помогали ни успокоительные капли, щедро отмерянные заботливым мужем, ни тихое урчание дракоши, который свернулся клубочком чуть ли не на подушке.

Тревога жгла Эмилию изнутри, воображение рисовало страшные сцены. Она встала и подошла к окну. Ночь уже наступила, но две полные луны освещали парк, окрашивая его в причудливые сине-зеленые тона. Порой Эмилия сожалела, что особняк построен не на берегу океана. Она любила наблюдать за бегущими волнами, а отсюда даже не слышен их шум.

Она бросила взгляд на смятую постель. Чудовище сопело, развалившись, животом кверху — верный признак, что сон спокойный и глубокий. А Мартина все нет. Поискать? Нет, мешать нельзя. Он придет, как только сможет.

Эмилия зашла в ванную, чтобы освежиться. Мельком увидела себя в зеркале и нервно рассмеялась. Кожа бледная, с зеленоватым отливом, темные круги под глазами, всклокоченные волосы. Она показала язык своему отражению. Отражение скривилось и отвернулось. Эмилия моргнула. Почудилось? После таких переживаний что угодно привидится.

Отражение подмигнуло. Эмилия отшатнулась. От страха хотелось закричать, но не получалось. Отражение зевнуло и сделало пас рукой. Зеркальная поверхность пошла рябью. Где-то на краешке сознания мелькнула мысль — надо бежать и звать на помощь. Но вместо этого Эмилия шагнула вперед и приложила ладонь к зеркалу.

Пожалуй, впервые Мартин не мог полностью сосредоточиться на том, что требовало его внимания в первую очередь. Дознаватели в доме, как ни крути, событие неприятное. Хорошо, матушка и сестры в гостях. Плохо, пришлось оставить Эмилию одну. На чудовище надежды мало. Псам в доме не место, они хоть и послушные, но чужие люди их боятся. А они работают, эти люди. Им лишние переживания ни к чему.

Даниэль непременно был бы тут, если бы мог. Увы, не в его силах. Королевская воля — закон. Мартин не удивился решению Георга, но впервые несправедливость коснулась его близких. Как ледяной душ — неприятно и отрезвляюще. А Даниэль молодец, держится. Наедине он признался Мартину, что рад решению сестер. Сбежать в другой мир и всю оставшуюся жизнь прятаться от правосудия, нося клеймо преступника, — не выход. Лучше перетерпеть трудности, найти ту гадину, что посмела манипулировать Эмилией, наказать, а потом… Потом они решат, что делать дальше.

Еще Даниэль расспрашивал, не происходило ли в последнее время что-нибудь необычное, особенно после возвращения Эмилии. А что Мартин мог сказать? Он и дома-то толком не был. Разве что припомнил странное поведение Дороти. Глупость несусветная! Дороти ему как вторая мать, и поведение у нее соответствующее. Решила уберечь «сыночка» от очередной «охотницы». Мало ли, что старому человеку в голову взбредет. Матушка порой и не такие коленца выкидывает.

В парке протяжно завыл кто-то из псов. Судя по легкой хрипотце — Джек.

— Выйду, посмотрю, что там, — сказал Мартин одному из дознавателей.

— Сопроводить?

— Не стоит.

По пути Мартин решил проверить, как там жена. Эмилии в спальне не было. Недовольное чудовище кинулось ему в ноги, возмущенно вереща и подпрыгивая.

— Нет, малыш, оставайся тут. — Мартин запер дракошу в комнате и кинулся наружу.

Выскочив через ближайший черный ход, Мартин свистнул. На зов примчался Джек и тут же понесся по дорожке в сторону океана. Мартин припустил следом. В собственных владениях он ориентировался прекрасно, поэтому быстро понял, куда его ведет пес. Понял — и решил рискнуть. Тем более ему уже чудилось, что он слышит, как кричит Эмилия.

Мартин переместился на холм, у подножья которого начиналась линия зыбучих песков. Так и есть! Отчаянный визг, тонущий в грохоте волн. Стремительный прилив облизывает темный силуэт — Эмилия наполовину провалилась в песок.

Перемещение. Под ногами зыбко, набежавшая волна норовит опрокинуть. Несколько тяжелых шагов к жене. Упасть на колени и крепко обнять ее за плечи. Перемещение.

Сил хватило, только чтобы вернуться на холм. Мир словно не разрешал перемещать Эмилию — выталкивал в реальность.

— Ма… Мар… за… — Эмилию трясло так, что она не могла выговорить ни слова.

Мартин молчал, потому что задыхался от гнева. В висках стучало, перед глазами плыли разноцветные круги. Они оба валялись на траве: мокрые, грязные от налипшего песка. Эмилия вообще убежала из дома в одной ночной сорочке, босиком.

Как? Когда она успела? Почему псы отпустили ее так далеко от особняка? Зачем она ночью пошла на берег океана?

Последнее как раз понятно. Ох, как же он зол!

Мартин сел, грубо схватил Эмилию за руку, притянул к себе и рывком уложил животом на колени. Она не сопротивлялась, не понимая, что происходит. Мартин не стал задирать сорочку, прилипшую к телу. Просто размахнулся и крепко впечатал ладонь в ягодицы. Эмилия закричала и дернулась, но он не позволил ей сбежать.

— Никогда! Больше! Не смей! Думать! О самоубийстве!

Каждое слово сопровождалось звонким шлепком. Мартин многое мог простить женщине — глупости, капризы, истерики. Но желание покончить с собой было для него сродни преступлению. Он даже измену смог бы пережить, но за попытку суицида готов карать жестоко и безжалостно.

Эмилия больше не кричала. Она вздрагивала от каждого удара, но лежала покорно и даже не пыталась сопротивляться наказанию. Мартин остановился.

— Эми?!

Жена беззвучно плакала, крепко зажмурившись и сжав кулаки. Безропотно терпела. Но это было так нее не похоже!

Пелена гнева спадала. К Мартину вернулась способность здраво рассуждать, и он ужаснулся своей несдержанности. Вспылил, а в произошедшем еще надо разобраться. И нашел, где заниматься воспитанием, идиот!

Он тоже вымок до нитки и все же снял домашний сюртук и укутал в него Эмилию. А потом подхватил ее на руки и понес домой. Переместиться не получилось.

Эмилия продолжала плакать, тоненько и жалобно, как ребенок, но не дулась, а неожиданно обняла за шею и прильнула, пряча лицо. Псы виновато трусили рядом. Недалеко от особняка им встретился один из дознавателей.

— Вас уже ищут. В чем дело? Что произошло?

Мартин буркнул, что все в порядке, но пока он не позаботится о жене, ничего рассказывать не будет. В положении лорда все же есть свои преимущества — настаивать дознаватель не стал, хоть и остался недоволен тем, что придется ждать.

Запертое чудовище не буянило, оно молча укусило за ногу, да так, что он чуть не уронил Эмилию. Мартин на него даже не прикрикнул. Сейчас, когда гнев, страх и отчаяние отступили, он с содроганием думал о том, что поднял на жену руку. А хуже всего — она приняла наказание как должное.

Мартин и Эмилия так и не сказали друг другу ни слова. На горячую ванну времени не было, пришлось ограничиться душем. Пока Эмилия грелась и смывала с тела и волос песок и морскую соль, Мартин сходил за чистой одеждой, да и сам переоделся в сухое.

Дознаватель расхаживал по спальне. Чудовище восседало на спинке кровати и зорко следило за чужаком на своей территории. Кошмар и не думал заканчиваться. Мартин помянул недобрым словом короля. Даниэль так нужен сейчас здесь! Он был бы в курсе происходящего, а Мартину не докладывают о результатах расследования.

Эмилия наконец вышла из ванной и осторожно присела на краешек кровати. Мартин мгновенно побледнел, но винить можно только себя. Выглядела жена неважно — бледная, с потухшими и заплаканными глазами.

— Что произошло? — Дознаватель сразу же приступил к расспросам.

— Не помню, — ответила Эмилия и зябко повела плечами.

Снова! Да что за чертовщина творится в его доме!

— Расскажите, что помните.

— Не могла уснуть… Стояла у окна… Пошла умыться… — Эмилия потерла виски и вздохнула. — И все. Как будто туман… Дальше не помню. Очнулась на берегу океана. Песок по пояс, вокруг вода. Сначала даже думала, мне это снится. Потом стала звать на помощь. Вода прибывала… Это было ужасно! Но муж меня спас.

Она обернулась к Мартину, и уголки ее губ дрогнули в слабой улыбке. Мартин побледнел еще сильнее.

— Комнату нужно снова обыскать, — объявил дознаватель. — Пройдемте в другую.

Мартин скрипнул зубами и напомнил себе — эти люди сейчас имеют полное право распоряжаться в его доме.

— А вы? — обратился дознаватель к Мартину, когда они разместились в гостиной. — Как вы узнали, где жена?

— В комнате ее не было, я вышел из дома на зов пса. Он побежал по направлению к океану, и я понял, куда именно он меня ведет. Там зона зыбучих песков. Засасывает неглубоко, но во время прилива опасно. Если застрянешь, то можно утонуть. Я не ошибся, Эмилия была там. Как она вам и рассказала.

— Вы никого больше там не видели?

— Нет. Думаю, никого не было. За мной прибежал Джек, а Леди носилась по краю опасной зоны. Животные не могут туда зайти, инстинкты. Если бы рядом находился чужой, Леди задержала бы его.

— Миледи, вы что-нибудь пили вечером? Ели?

— Н-нет, не ела… Пила лекарство, что давал муж. Успокоительные капли. В спальне стакан остался, кажется…

— На экспертизу, — велел дознаватель помощнику, который как раз вошел и слышал ответ Эмилии. — Что там у вас?

— Ничего, как и в первый раз. И прислугу опросили… — помощник замялся, поглядывая на Эмилию и Мартина.

— И? Говори, — поторопил его дознаватель.

— Никто и ничего. Даже зацепок нет. Но двое, как и миледи… Сообщили о частичной потере памяти. Подтверждено менталистами, так и есть.

— Кто?

— Горничная Элис. Промежуток совпадает со временем сборов на бал. Видимо, она помогала миледи переодеться, пока милорд подписывал бумаги. И экономка. У нее таких провалов много, и начались они, как только миледи вернулась из своего мира. Экономка думала, это какая-то болезнь от старости, скрывала даже от родных.

Мартин не удивлялся осведомленности дознавателей. Работа у них такая. Но Дороти! Получается, он вообще кругом виноват. Думал, это бредни старушки, а надо было обратить внимание на ее необычное поведение.

— Напомните мне, что в поведении миссис Дороти показалось вам странным, милорд?

— Она настаивала, чтобы я расстался с женой. Один раз даже оговорила ее, пыталась заставить меня ревновать.

Эмилия обернулась и удивленно на него посмотрела. Она сидела на стуле, а Мартин стоял за ее спиной.

— А вы, миледи? Ничего не хотите добавить?

— Хочу, — неожиданно сказала Эмилия. — Дороти уговаривала меня покинуть мужа. Рассказывала страшные истории о семейном проклятии.

Настала очередь Мартина удивляться. Его неприятно кольнуло, что Эмилия ничего ему не говорила. Пришлось напоминать себе — и он играл в молчанку.

— Извини, Мартин, — Эмилия снова к нему обернулась. — Она повернула все так, что я вынуждена была скрывать.

— Почему, миледи? — тут же поинтересовался дознаватель.

— Дороти сказала, что от проклятия в семье умирают женщины, когда беременеют.

— Чушь! — возмущенно перебил ее Мартин. — Если кто и умирает от проклятия, то мужчины.

— Мне показалось, она меня запугивает, — извиняющимся тоном произнесла Эмилия. — И врет, ведь род не прерывался со времени проклятия. Но тогда она сказала… сказала… — она замялась.

— Что, миледи? Говорите, пожалуйста.

— Да, но… Мартин, прости. Если это так… Но ведь нужно сказать, вдруг это важно…

— Говори, милая, не бойся. — Мартин положил руки на плечи Эмилии, подбадривая.

— Дороти сказала, что она из моего мира и… она — настоящая мать Мартина, — выдохнула Эмилия. — Якобы отец Мартина нашел Дороти в моем мире, она родила ему ребенка, Мартина, а леди Айрин только изображала беременность. А потом Дороти взяли в дом нянькой.

— Какая чушь… — пробормотал Мартин. — Это не так, и даже в теории не может быть так.

— Почему, милорд?

— Да потому что мой отец не был мироходцем. Эмилия! И ты ей поверила?

— Согласись, звучало убедительно. Но если подумать, то похоже на вранье. Спросить… я побоялась… А вдруг? А ты не знаешь… Я решила не обращать внимания на ее слова.

— Взрослые люди, а как дети, — вздохнул дознаватель. — Прошу прощения.

Мартин лишь растерянно кивнул.

— Не знаю, что с вами делать, — признался дознаватель. — Оставлять в доме одних нельзя. В спальню возвращаться опасно. Там нет следов магии, но миледи была именно там перед тем, как сбежала. К слову, из дома в этот промежуток времени никто не выходил. То есть получается, ее перенесли на берег.

— То есть вы не знаете, что происходит? — уточнил Мартин.

— Нет, милорд. Боюсь, моей компетенции не хватает для того, чтобы делать разумные выводы.

— А не разумные?

— Чудеса, — усмехнулся дознаватель. — Волшба. Все, чего мы не понимаем, кажется нам волшебством. Нужны специалисты в магическом искусстве, профессионалы. А может, это болезнь какая? Из вашего мира, миледи?

— Нет у нас таких болезней, — отрезала Эмилия.

— Нет, так нет. Значит, ждем утра и вызываем архимага.

Мартин хотел возмутиться, почему важное дело откладывают, но вовремя опомнился. Несколько часов все равно ничего не решат. А утром и Даниэль появится. И его люди устали, им нужен отдых.

— С вашего позволения, я бы рекомендовал вам занять другую комнату на ночь. Я оставлю охрану, но вы, милорд, не оставляйте миледи одну.

— Глаз с нее не спущу, — пообещал Мартин.

Глава 27 ТАЙНА ПРОКЛЯТИЯ

Эмилия не злилась на мужа. Понимала — это неправильно, но даже обидеться не смогла. Она всегда была уверена, что мужчина, ударивший женщину, — подлец и трус. Однако Мартина жалела, хотя зад до сих пор припекало от шлепков.

Милый, добрый, терпеливый и заботливый Мартин. В первый момент Эмилия очень испугалась — муж словно обезумел. Как будто можно было испугаться сильнее, чем когда она очнулась в песчаной ловушке! Потом она хотела возмутиться, что не собиралась умирать, но промолчала. Обжигающая боль прочищала мозги. Она снова ничего не помнила, и наказание было несправедливым и обидным, но оно возвращало к жизни.

Бьет, значит, любит? Нет, не так. Любит, поэтому испугался за ее жизнь — до безумия, до срыва. А еще порка сняла чувство вины. Пусть частично, пусть Миля и не виновата в происходящем… но ей стало легче. Пожалуй, практиковать подобные методы воспитания она больше не позволит. Но сейчас, в череде кошмарных событий, объяснения которым не могли дать даже профессионалы, она простила Мартину этот срыв.

Эмилия чувствовала, как муж мучается и переживает, ведь выяснилось, что она попала на берег океана не по своей воле. Объяснение пришлось отложить. Разговор с дознавателем закончился довольно быстро, а потом Мартину все же пришлось отдавать распоряжения прислуге. А еще и успокаивать своих людей, и объяснять им, что происходит, и обещать, что скоро все закончится.

Он везде водил за собой Эмилию, ни на минуту не выпуская ее руку из своей. Ласково поглаживал ее ладонь большим пальцем, и это успокаивало, и приятная теплота разливалась по всему телу. Иногда бросал виноватые взгляды, мол, потерпи, так надо. Эмилия неизменно отвечала улыбкой и едва заметно кивала.

Ей самой пришлось успокаивать Элис, которая тяжело восприняла потерю памяти. Миссис Дороти и вовсе слегла с сердечным приступом. Экономка винила во всем себя, пыталась просить прощения, плакала. Эмилия с мужем сидели рядом с ней, пока измученная женщина не уснула после укола, сделанного врачом.

Лолошеньку оставили у мисс Уорнер. У двери гостевой спальни посадили Джека. Несколько дознавателей расположились в соседней комнате. Они бы предпочли не упускать из виду миледи, но Мартин был категоричен и никого не пустил в спальню.

Даниэль так и не появился. Эмилия понимала, что он работает на износ ради нее и брата, и все же надеялась увидеть утром и его, и Милену.

За заботами и волнениями прошло полночи.

Едва они остались наедине, Мартин сделал попытку опуститься на колени.

— Ой, нет! — Эмилия успела удержать его от покаянной позы. — И вообще молчи. Послушай лучше, что я скажу.

Мартин попытался возразить, но она прикрыла его рот ладонью.

— Нет, сначала я. Это было в первый и последний раз. Я понимаю твое состояние, поэтому прощаю. Но больше никогда… Слышишь? Никогда! Никогда не смей осуждать меня раньше, чем выслушаешь. И даже если я буду виновата, не надо наказывать меня, как маленького ребенка.

Эмилия не повышала голоса и не требовала обещаний. Если Мартин захочет, он услышит и поймет, почему она не желает, чтобы муж выпрашивал у нее прощение.

И Мартин понял. Его смущенный взгляд потеплел, пальцы ласково огладили лицо и шею. А потом он взял Эмилию за руку и поцеловал ладонь:

— Спасибо.

Это единственное слово было весомее покаянных речей. Эмилия обняла мужа за талию и потянулась за поцелуем. Мартин ответил ей жарко и страстно, и как-то незаметно подхватил на руки и уложил на кровать. Из-под полуопущенных ресниц Эмилия наблюдала, как он раздевается — неспешно, словно дразнит. Она не испытывала нетерпения, но вид обнаженного мужчины подстегнул желание.

После душа Эмилия надела только чистое белье, а сверху — домашнее платье-халат, с застежкой спереди, широкое и кружевное. Мартин склонился над ней, аккуратно расстегивая пуговки и развязывая ленточки. Эмилия хотела помочь, но он покачал головой, и она послушно расслабилась.

Мартин ловко освободил ее от халата, задрал подол сорочки, обнажая живот. Его горячие губы коснулись кожи, оставляя дорожку из поцелуев, а руки скользнули выше, накрывая ладонями груди. Эмилия томно вздохнула и потянулась, выгибая спину. Неспешные ласки дарили ощущение умиротворения, по телу разливалось приятное тепло, а желание нарастало, заставляя ее дышать глубже. Она сама потянула рубашку выше, сняла и откинула в сторону.

Мартин лишь усмехнулся ее торопливости. Он несколько раз лизнул один сосок, поцеловал его, помял губами, потом проделал то же самое с другим. Если бы Эмилия была кошкой, она мурчала бы от удовольствия. Она таяла от нежных и горячих прикосновений. От запаха дубового мха кружилась голова. Внизу живота сладко ныло.

Эмилия попыталась стянуть панталоны, но Мартин перехватил ее руки и прижал к простыне, слегка сдавливая в области запястий. И навис сверху, поцеловал ямочки над ключицами, шею и, наконец, губы, но не грубо, а словно пробуя на вкус и смакуя. Эмилия закрыла глаза. Возбужденная плоть упиралась ей в бедро, но Мартин не спешил избавиться от последней преграды.

— Перевернись на живот, — шепнул он, прикусывая губами ухо и освобождая ее руки.

Эмилия вздрогнула, еще раз потянулась и послушалась. Мартин отвел в сторону влажные волосы и стал целовать шею и ложбинку вдоль позвоночника, опускаясь все ниже и ниже. Эмилия замерла в предвкушении, когда он подцепил панталоны и потянул их вниз.

Горячие поцелуи обжигали. Эмилия застонала, сминая в кулаках простыню.

— Пожалуйста… — всхлипывала она. — Пожалуйста…

И сама не понимала, чего просит — чтобы Мартин не останавливался или, наоборот, быстрее вошел в нее, чтобы разделить с ней наслаждение.

В глазах потемнело. Реальность ускользала, остались только чувства. Жаркий огонь на коже, капельки пота на губах, запах страсти, музыка движений. Сильные руки, сжимающие в объятиях. Распирающая боль внутри. Горячее дыхание.

Судорожный вдох — и звенящая тишина, в которой не слышно даже биения сердца. Выдох, один на двоих. Учащенный пульс, бешеный, срывающийся. Туман в глазах. Дикая усталость — такая, что невозможно расцепить переплетенные тела. И приятное опустошение, сродни умиротворению.

Утром они проснулись одновременно. Вчерашние тревоги и волнения, отступившие во время близости, снова нахлынули, не позволяя долго нежиться в постели. Разве что совсем немножко, чуточку, пока длится поцелуй.

— Я тебя люблю, — выдохнул Мартин, с трудом оторвавшись от губ жены.

— Ох, Мартин… — Эмилия почувствовала, как заливается румянцем.

— Что? — он притворно изумился, приподняв бровь.

— Ты мне это первый раз говоришь.

— Правда? Мне кажется, так было всегда.

— Ма-а-арти-и-ин… — Она спрятала лицо, уткнувшись в его плечо.

— Эми, ты чего?

Она всхлипнула.

— Ты плачешь?!

— От счастья. — Эмилия снова посмотрела в глаза Мартину. — Я тоже тебя люблю.

Он улыбнулся и осторожно вытер ее слезы.

— Выходи за меня замуж.

— Замуж? — Эмилии показалось, что она ослышалась. — Я и так твоя жена. Разве нет?

— Да, но у нас не было свадьбы, настоящей, торжественной, красивой. Ты наденешь сногсшибательное платье, я подарю тебе кольцо… Разве ты не хочешь?

— Честно говоря, уже не очень, — призналась Эмилия. — Мне достаточно того, что ты мой муж. Но когда-то мы с Миленой мечтали о совместной свадьбе…

— Точно! Я поговорю с Даниэлем, мы все устроим. А еще я хочу жениться на тебе в твоем мире. Чтобы ты официально была моей везде. Только это придется отложить… месяцев на девять.

— Почему? На девять… Ох…

Эмилия изумленно уставилась на мужа. Как?! Она сама еще ничего не заметила, а он уже знает? У нее будет ребенок? Ребенок от Мартина!

Додумать счастливую мысль ей не дали. В дверь отчаянно заколотили, до боли знакомый голос ругал пса и взывал к Мартину:

— Фу, пошел вон! Мартюша! Сынок, ты здесь? Мартюша! Пошел вон, я сказала!

Отчаянно-виноватый скулеж Джека явно давал понять, он старался изо всех сил, чтобы оттеснить от дверей спальни разбушевавшуюся матушку.

Эмилия испытала удивительное чувство дежавю. Мартина с кровати как ветром сдуло.

— Да, мама! — крикнул он, быстро натягивая штаны. — Я сейчас открою! Джек, фу, отдыхать!

Он распахнул дверь, впуская леди Айрин в комнату. Эмилия еле успела натянуть на себя одеяло.

— Мама, почему ты здесь? Что-то случилось? Что с девочками?

— Живой… — Леди Айрин всхлипнула и обняла сына. — Что с этими девочками может случиться? Это у вас тут случилось!

— Мама, и откуда ты все узнаешь? Лучше бы оставалась в гостях, мы сами во всем разберемся. — Мартин смущенно оглянулся на Эмилию, но она ответила ему понимающим взглядом.

— Эмилия, ты-то как, детка?

«Детка» вытаращилась на свекровь, не в силах скрыть изумления. Не «милочка»? Воистину, утро началось с сюрпризов!

— Спасибо, все хорошо, — вежливо ответила Эмилия. — Можно, я… э-э-э… оденусь?

— Жду вас в гостиной.

Леди Айрин двинулась на выход.

— Лучше в столовой. Мама, распорядись насчет завтрака, пожалуйста, — попросил Мартин.

Как и накануне вечером, он ни на секунду не выпускал Эмилию из виду, но остаться наедине и договорить им не удалось.

В столовой их ждал завтрак и леди Айрин, которая скармливала чудовищу ветчину прямо со стола. Ло довольно урчал и чавкал, выпрашивая новые кусочки. Застигнутая «на месте преступления» матушка даже бровью не повела, только аккуратно вытерла пальцы салфеткой и пригласила «детей» к столу. Лолошенька сделал вид, как будто вообще ни при чем, и стал увлеченно играть со своим хвостом.

Выяснилось, что матушка все же оставила Каролину и Флоренс у родственников, а вернулась одна. Эмилия слушала ее объяснения, налегая на еду, — она жутко проголодалась. Никаких изменений, связанных с беременностью, не наблюдалось — ни тошноты, ни других особых ощущений.

— Сынок, ты не расскажешь, что тут происходит? — спросила леди Айрин, едва дождавшись, когда Мартин насытится.

— Мама, я не уверен…

— Расскажи, — перебил его Даниэль, входя в комнату. — Все равно узнает, только какую-нибудь искаженную версию. Да и я заодно послушаю еще раз, может, что-то упустил.

— Даниэль! — укоризненно воскликнула леди Айрин.

— Ах, да… Доброго утра, приятного аппетита. Так, тетушка? — ухмыльнулся Даниэль.

Следом за ним в столовую вошла и Милена. Эмилия бросилась к ней, чуть не перевернув стул.

— Мила! — Она обняла сестру.

— Все в порядке, Миля, — улыбнулась Милена и тут же нахмурилась: — Я слышала…

— Да, у нас тут было… весело. Позавтракаете с нами?

— О да! Было бы неплохо.

— Я все еще жду подробностей, — сухо напомнила леди Айрин, после того как ей представили Милену.

Эмилия плохо слушала рассказ Мартина. Ей больше хотелось поделиться новостями с Миленой, а от мыслей о том, что все ее счастье может оборваться в любой момент из-за чьих-то козней или старого семейного проклятия, к горлу подступала самая настоящая тошнота. Лучше думать о том, что все будет хорошо. И ребенок… Ах, как это волнительно! Новые ощущения, новые радости и заботы. Она даже стала придумывать дизайн детской комнаты.

Ло потерся о ноги, и Эмилия взяла его на колени. Чудовище подросло и прибавило в весе, но шерстка все еще оставалась мягкой, детской.

— …остаток ночи прошел спокойно, — услышала она слова мужа и улыбнулась, вспоминая о «спокойной» ночи, — собственно, все. Что дальше делать будем?

— Думать будем… — Даниэль вертел в руках монетку. — Архимага ждать будем…

— Это зеркала, — неожиданно выдала леди Айрин. — Ищите в них.

— Обижаете, тетушка, — отозвался Даниэль. — Проверено в первую очередь, никаких следов.

— Смотря что проверять, — отрезала леди Айрин. — Значит, записи все же не сгорели в пожаре…

— Какие записи? — Мартин обеспокоенно посмотрел на мать.

— С этого места поподробнее. — Даниэль мгновенно преобразился — подобрался и даже напрягся.

— Между прочим, если кто-то забыл, мой второй муж был магом. И не каким-то там заурядным, а ученым. Он работал с зазеркальем. Конкретно — переселение части сознания в отражение.

— Чего-о-о? — хором спросили Милена и Эмилия.

Для них даже само существование зазеркалья звучало как иллюстрация к сказке Кэрролла.

— Это секретные разработки, — сказал Даниэль, — и незаконченные.

— Мы жили в другом государстве. Или ты думаешь, то нападение было случайным? — фыркнула леди Айрин.

Эмилия взглянула на мужа. Мартин нервно постукивал пальцами по столешнице, но молчал. Даниэль, напротив, продолжил расспросы.

— Тетушка, вы хотите сказать, ваш муж закончил исследования? Получил какой-то результат?

— Да. Был архив. Я думала, он сгорел при пожаре.

— Все так думали. И почему же теперь вы решили, что это не так?

— Мередит…

Леди Айрин назвала имя и замолчала. Все уставились на нее, ожидая продолжения, но она как будто ушла в себя и потеряла интерес к происходящему.

— Мама? — осторожно произнес Мартин. — Почему Мередит?

— Что, сынок? — очнулась матушка. — Ах, Мередит… А где она?

— В тюрьме, тетушка.

— Не помню… — леди Айрин наморщила лоб, потерла виски. — Я что-то хотела сказать?

— Да, мама.

Эмилия не заметила, когда Ло убежал с ее коленей, но сейчас он крутился вокруг леди Айрин и просился к ней на руки, нетерпеливо повизгивая. Та машинально подхватила его, прижала к себе. Ло лизнул ее в нос и довольно заурчал.

— Ах, да! — внезапно вспомнила леди Айрин, тиская дракошу. — Мередит как-то познакомила меня с братом, он тоже занимался исследованиями в этой области. Так вот, он интересовался, где муж хранил свой архив. Говорил, вроде стены дома уцелели… Я ему нарисовала план, как помнила… Сейф-то у мужа был. А дальше… Больше мы никогда об этом не говорили.

— Тетушка, — вкрадчиво поинтересовался Даниэль, — а вы случайно не помните каких-нибудь подробностей о той магии?

— Да не особенно… — леди Айрин задумалась. — Вроде взаимодействие возможно только через те зеркала, где шла пересадка. А вот следов магического воздействия не остается, да. Вот еще, уничтожить одушевленное отражение можно, если разбить зеркало… Извини, Дани, больше ничего не вспоминается.

— Тетушка, милая. — Даниэль подошел к ней, наклонился и обнял за плечи. — Я ваш должник. Мартин! — выпрямившись, он обернулся к брату. — Ты понял, что нужно делать? Все зеркала, без исключения, в одну комнату, их заберут. Из вашей спальни — в первую очередь. Я распоряжусь, тебе помогут. Женщин хорошо бы ко мне в дом, там безопасно. А я еще раз побеседую с нашей Мередит.

— Я все сделаю, — пообещал Мартин.

Против того, чтобы дождаться результатов расследования в доме Даниэля, никто не возражал, даже леди Айрин. Лолошеньку тоже взяли с собой. Мартин объявил, что переместить Эмилию обычным способом невозможно, и все дружно прогулялись до портальной площадки, благо между домами братьев давно был налажен канал.

Леди Айрин сразу догадалась, с чем связаны ограничения, и заметно обрадовалась этому событию. Милена же и вовсе пришла в неописуемый восторг. Эмилия пока ничего особенного не ощущала и боялась сглазить. Мало ли! Но в ожидании мужчин разговоры неизменно крутились вокруг ее беременности и будущей двойной свадьбы.

Мужчины вернулись только вечером. Оба измотанные, уставшие, но довольные. Дело было раскрыто, преступник установлен, репутация обоих семейств не пострадала.

После ужина Даниэль рассказал настоящую историю Мередит.

— Как вы думаете, сколько ей лет? — спросил он, когда все сидели в каминной комнате и отмечали удачное завершение расследования. Мужчины пили виски, леди Айрин и Милена — вино, Эмилия — сок, а Лолошенька лакал молоко из мисочки.

— Понятия не имею, — пожал плечами Мартин.

— Разве она не ровесница девочек? — удивилась леди Айрин.

— Я думала, ей лет шестнадцать, но как-то она обмолвилась, что ей двадцать шесть, — вспомнила Эмилия.

— Ей сорок, — довольно объявил Даниэль, наслаждаясь произведенным эффектом.

— Ничего себе… — присвистнул Мартин. — Иллюзия?

— Иллюзия. Мередит оказалась очень сильным телепатом. И таким искусным, что при первых допросах даже я не заподозрил этого. Впрочем, у нас не было причин подозревать ее в чем-то, кроме участия в похищении. Не оправдание… но факт.

— В каком похищении? — вскинулась леди Айрин.

— Мама, это прошлое дело, к нам отношения не имеющее, — быстро ответил Мартин.

— Да, тетушка. Это уже не важно. Я вот не понимаю, почему никто не спрашивает меня, зачем она скрывала свой возраст?

— Даниэль, заканчивай, — попросил Мартин. — Просто расскажи, без эффектов.

— Скучные вы, — фыркнул Даниэль. — Ладно, как пожелаете. Мередит действительно дочь лорда Лесли, но внебрачная, как выяснилось. Его жена нагуляла ребенка от камердинера лорда, но лорд об этом не знал и воспитывал девочку как собственную дочь. А камердинер оказался одним из потомков ведьмы, что когда-то прокляла род Стивенсов.

— Мередит — потомок той ведьмы? — побледнела леди Айрин. — Не может быть!

— Еще как может. Специально для вас, девочки, — Даниэль обратился к Милене и Эмилии, — проклятия в нашем мире имеют такую же силу, как и в вашем. Но и суеверия — тоже. На самом деле за всеми преступлениями против семьи всегда стояли реальные люди. Одно время думали, цепь удалось прервать, после смерти отца Мартина, но осталась Мередит. И до сегодняшнего дня никто и не догадывался, что она имеет отношение к проклятию.

— Жутко… — Милена зябко повела плечами. — И как она все провернула, ведь она давно арестована?

— Через зеркала. Давайте по порядку. Сначала она втерлась в доверие и вошла в семью. В отличие от предыдущих родственников, Мередит не собиралась убивать главу рода, вернее, сначала она планировала выйти за него замуж. Поэтому главной помехой была Эмилия. Простые женские хитрости не помогли, и она… И успела же, мерзавка! Да, она успела подселить частичку своего сознания в зеркала в доме Мартина. Это сложная магия, часть личности Мередит как бы оставалась в доме, а она управляла ею через зеркальце, из тюремной камеры.

— А на берег океана Эмилия попала зазеркальным путем? — мрачно поинтересовался Мартин.

— Да, — кивнул Даниэль. — С чем я тебя и поздравляю. Твоя жена, братец, может ходить через барьер самостоятельно. Но учить ее, я так понимаю, можно будет не раньше, чем через… год?

— Чего? — Эмилия непонимающе посмотрела на мужа. — Какие барьеры?

— Милая, — Мартин притянул ее к себе и поцеловал, — ты можешь стать мироходцем. Хочешь?

— Пока не очень. Я подумаю, — хмыкнула Эмилия. — Но… как? Впрочем, потом объяснишь. Даниэль, так это все? Все закончилось? Проклятия больше нет?

— Очень на это надеюсь. Разве что когда-нибудь объявится какой-нибудь родственник… Но навряд ли.

— Кстати, насчет родственников, — встрепенулась леди Айрин. — На свадьбу нужно позвать…

— Мама! — перебил ее Мартин. — Мы еще толком ничего не решили, а ты уже список гостей составляешь.

— На вас рассчитывать нельзя! — отрезала леди Айрин. — Организацию свадьбы я беру на себя!

Мартин тихо застонал. Эмилия сочувствующе погладила его по плечу. Даниэль захохотал и сгреб в объятия Милену. Леди Айрин хотела обидеться, но тут Лолошенька громко потребовал внимания. Все обернулись на его громкое «И-и-и!».

Лолошенька сидел на спинке стула. Убедившись, что все на него смотрят, он гордо расправил крылья и спланировал вниз. Хитрое выражение морды могло означать только одно: «Смотрите, как я летаю!»

— Лолошенька, радость ты моя! — расцвела леди Айрин.

— Чудовище встало на крыло, — объявил Мартин. — Это надо отметить.

Его слова утонули в дружном хохоте.

ЭПИЛОГ

Свадьбу сыграли в начале осени, во владениях Даниэля. Шатер установили в парке, раскрашенном природой в багряно-золотые цвета.

Церемония получилась великолепной. Обе невесты были похожи на принцесс: в одинаковых платьях, достойных особ королевской крови, в тиарах из драгоценных камней и с букетами осенних цветов.

Гости восторженно перешептывались, когда Мартин и Даниэль вели девушек по длинному проходу от дома к свадебной арке. Женихи в белых фраках выглядели так же ослепительно красиво, как и невесты.

В знак особой милости церемонию посетил король Георг. Таким образом он подчеркнул, что признает заслуги обоих родов перед короной, и положил конец грязным сплетням о происшествии на балу роз.

Леди Айрин блистала в наряде, придуманном для нее невесткой. У ее ног крутился Лолошенька, в веночке из цветов, прикрепленном к рожкам.

Флоренс сопровождали сразу три кавалера, и матушка уже поговаривала об еще одной свадьбе.

На празднике присутствовала и Каролина, которую ради такого случая отпустили из академии магии, куда она поступила, выдержав все экзамены. Способности она унаследовала от отца, и ей прочили прекрасное будущее.

Среди гостей была и миссис Дороти: она скромно стояла в уголке и утирала глаза платочком, когда Мартин и Эмилия произносили клятвы любви и верности.

Единственной неприятностью стало то, что на свадьбе не было родственников сестер. Но Даниэль пообещал Милене — они непременно сыграют еще одну свадьбу в ее мире, причем в деревне у тетки, да так, что вся деревня будет гулять. А Мартин заявил, мол, эта свадьба двойной не будет, у него совсем другие планы, и Эмилия с ним согласилась.

Беременность протекала спокойно, без неприятных утренних симптомов и осложнений. Первое время Милена сильно переживала, что нет возможности сделать УЗИ и сдать анализы, но потом убедилась — местные врачи прекрасно справляются и без технических средств. И загорелась освоить немагическую медицину. Даниэль не возражал.

Внезапно обретенные Эмилией способности мироходца объяснились просто. Когда Мартин впервые рассказывал ей о своей профессии, он утаил часть правды, полагая, ей ни к чему лишние знания. А правда была в том, что любой человек, которого пропускает межмировой барьер, может стать мироходцем. Для этого нужно пройти инициацию через зеркальный переход, а потом учиться тонкостям и премудростям профессии.

Мередит открыла для Эмилии зеркальный путь, чтобы незаметно вывести ее из дома и убить. Инициация произошла. И теперь дело оставалось за малым.

Теоретически и Милена могла стать мироходцем, но она выбрала медицину. А Эмилия всерьез раздумывала о том, чем заняться после родов. Растить и воспитывать детей — бесспорно. Но запирать себя в особняке она не хотела.

В положенный срок на свет появились близнецы — мальчик и девочка. Мальчика назвали Брайаном, в честь отца Мартина, а девочку — Антониной, в честь матери Эмилии и Милены.

Эмилия была счастлива — Мартин оказался не только заботливым мужем, но и замечательным отцом.

Леди Айрин с удовольствием возилась с внуками, не забывая и любимого Лолошеньку, хотя время от времени все же показывала характер, доводя домашних придирками.

Деревенскую свадьбу Милены и Даниэля отыграли вскоре после родов Эмилии, в начале лета. Мартин же словно забыл о своем желании жениться на Эмилии в ее мире, а она не напоминала.

Первый год дети требовали особого внимания и заботы. Все же пришлось брать кормилицу — на обоих у матери не хватало молока. Эмилия старалась уделять детям больше времени, чем было принято у местной аристократии.

Прошел почти год. Накануне двухлетнего юбилея пребывания Эмилии в Диволене Мартин пригласил жену провести денек в ее мире. Мол, давно пора отдохнуть и, вообще, она уделяет ему мало внимания. Эмилия согласилась и… попала в ЗАГС.

Хитрый Мартин организовал все тайком, устроив жене сюрприз. Регистрация получилась простой, без гостей и пышных нарядов. Они просто расписались, обменялись кольцами и вышли на шумную московскую улицу, держась за руки, как дети.

Отмечали событие в «Мандариновом гусе». За два года там мало что изменилось, впрочем, «молодожены» были слишком увлечены друг другом и не замечали ничего вокруг.

А потом Мартин повел жену на прогулку в Александровский сад. Там снова цвела сирень, а клумбы пестрели причудливыми уборами из тюльпанов. Он даже букет фрезий раздобыл, точно такой же, как и в тот день, когда они познакомились друг с другом.

— Я и подумать не могла тогда, что в тебе скрывается такой романтик, — улыбнулась Эмилия.

— А я вообще на свидание идти не хотел, а потом чуть не сбежал, пока ты не пришла, — признался Мартин.

— Ты ждал не меня. Я же заняла чужое место, — напомнила ему Эмилия. — У меня не было права на любовь.

— Я ждал тебя, Эми. Ждал всю свою жизнь. Даже если бы не ты пришла тогда на свидание, я бы дождался тебя.

Эмилия смущенно понюхала фрезии, задумчиво посмотрела на мужа и спросила:

— А третья первая брачная ночь у нас будет?

Они рассмеялись и вскоре растворились в московских сумерках, спеша остаться наедине друг с другом.

Примечания

1

«Ты у меня одна». Слова и музыка Юрия Визбора.

(обратно)

2

Оттуда же.

(обратно)

Оглавление

Глава 1 БЛИЗНЕЦЫ

Глава 2 ЗНАКОМСТВО С НЕВЕСТОЙ

Глава 3 БЕСПОКОЙНОЕ УТРО

Глава 4 ДВА БРАТА

Глава 5 БУНТ

Глава 6 СВАДЬБА?

Глава 7 «А ПОУТРУ ОНИ ПРОСНУЛИСЬ…»

Глава 8 МАТУШКА И СЕСТРЫ

Глава 9 РАЗОЧАРОВАНИЯ

Глава 10 ПЕРЕМИРИЕ

Глава 11 МУЖЧИНЫ И ЧУДОВИЩЕ

Глава 12 УТРО ВЕЧЕРА МУДРЕНЕЕ

Глава 13 ПРОТИВОСТОЯНИЕ

Глава 14 ВОЗМЕЗДИЕ

Глава 15 «ТЫ У МЕНЯ ОДНА…»

Глава 16 ПРОСТУДА

Глава 17 НЕУДАЧНЫЙ ПОБЕГ

Глава 18 ШЕСТАЯ ЖЕНА

Глава 19 СЕМЕЙНОЕ ПРОКЛЯТИЕ

Глава 20 СЕСТРЫ

Глава 21 ВОЗВРАЩЕНИЕ

Глава 22 «ДОМ, МИЛЫЙ ДОМ»

Глава 23 ЧЕХАРДА

Глава 24 БАЛ

Глава 25 КОРОЛЕВСКАЯ МИЛОСТЬ

Глава 26 КОШМАРНАЯ НОЧЬ

Глава 27 ТАЙНА ПРОКЛЯТИЯ

ЭПИЛОГ Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg