«Миры отверженных»

Миры отверженных (fb2) - Миры отверженных 2072K (книга удалена из библиотеки) скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Кирилл Андреев

Миры отверженных

История, основанная на реальных воспоминаниях.

Глава 1

Саав, молодой таланский ученый биохимик планеты Таураан, ощущал себя явно не в своей тарелке. А попробуй тут оставаться спокойным, если завтра тебе предстоит делать доклад на заседании самого Верховного Совета Таураана, особенно если ты, узнаешь об этом буквально накануне. Саав, безусловно, понимал, насколько важна его работа, все его лабораторные исследования, – ведь от них зависело само существование жителей планеты Таураан. Но к чему такая спешка? И почему он об этом узнает последним?

Хотя решение проблемы действительно назрело очень давно. Старая планета умирала, ее защитное поле основательно ослабело, и поверхность подвергалась частым метеоритным дождям. Со временем эту проблему решили, но пока это произошло, – планету здорово потрепало. Запасы воды сильно истощились, а восстановить самостоятельно, свой водный баланс, старушка планета была уже – не в состоянии, и природу спасали лишь сезоны дождей. Но и они, столь долгожданные, – становились все реже и реже.

Таланам тяжело обходился недостаток воды, но вовсе не из-за запасов для питья. С ними особых трудностей,– пока не возникало. Таланы, хоть и были внешне антропоподобными, но они являлись земноводными существами, приспособленными к жизни,– как в воде, так и на суше. Но слишком долгое пребывание вне водной среды, разрушало иммунитет, и таланы становились весьма подверженными болезням.

Развитая наука и медицина, конечно, позволяли достаточно сносно, переносить дефицит водного жизнеобитания, но все же окончательно обмануть природу, им не удалось. Поэтому задача переселения талан, на более пригодную для жизни планету, – была наиважнейшей, уже в течение многих поколений жителей Таураана.

Саав, нервничал в первую очередь не потому, что свой доклад должен был делать на самом высоком уровне, его волновала его внезапность. Да, у него есть весьма обнадеживающие результаты, и буквально пару дней назад, он сообщал промежуточные результаты на закрытом ученом совете института. Но, судя по всему, эта информация как-то просочилась наружу, и вот его уже вызывают, с таким сырым и недоработанным материалом, на Верховный Совет. А ведь, простите, еще не все клинические исследования были проведены до конца. Да и времени, чтобы отследить последствия вакцины, тоже прошло явно недостаточно.

Что и говорить, исследования в лабораторных условиях, не заменят реального широкомасштабного её применения,– тем более что ни он, ни другие ученые, никогда ничего подобного не делали. Вернее, одна такая попытка была, еще на заре деятельности его предшественника, но она закончилось таким провалом, что исследования оказались вообще под угрозой закрытия, и только крайняя необходимость их проведения – позволила их продолжить. Поэтому страха провала на докладе – не было. Эту мысль Саав отметал сразу. Было раздражение, что на руках ещё не было окончательных и убедительных доказательств успешности полученной вакцины.

Таану и Ида, – свою жену и сына, он видел крайне редко в последнее время, пропадая сутками в лаборатории, не успевая быть отмеченным, ни в качестве примерного мужа, ни в качестве хорошего отца. И вот, не далее как вчера, он клятвенно в который раз, пообещал жене провести выходные дома и обязательно поговорить с сыном, у которого в последнее время участились проблемы, в общениях со сверстниками. Ну и кто же знал, что его так внезапно вызовут на Совет, и именно в этот выходной день?

Вот, и сейчас, перед отходом ко сну, он долго рассказывал своему десятилетнему сыну о том, что во Вселенной существуют и другие планеты, на которых, в отличие от Таураана, бесконечно много воды. И о том, что они завтра, наконец, пойдут в аквазоо, и смогут там поплавать вместе, с водными животными, о которых Ид знал, только из рассказов отца.

И тут Саав внезапно вспомнил об обещании, данном жене. Он сделал сердитое выражение лица. – Ну и что на этот раз, послужило поводом для драки?

Ид, с вызовом посмотрел на отца. – Они опять смеялись над нами и над нашим домом. Пап, а почему наш дом такой? Он немного замялся. – Ну, не такой, как у всех.

Появившаяся в спальне Таана, вмешалась в разговор. – Ид, ну ты же понимаешь, что твой отец просто помешан на культуре созвездия Млечного пути. Вот он и перестроил всё, по своему вкусу.

Саав улыбнулся и развёл руками. Ид схватил руку отца, снова привлекая к себе его внимание. – Пап, а мы завтра точно пойдем в аквазоо? Я же был там только один раз. И это было так давно, что я уже совершенно ничего не помню.

– Зато я очень хорошо помню, – сказала Таана, выходя из комнаты, – и помню, чем всё это закончилось.

Саав улыбнулся. – Да-да, Ид, конечно. Я же тебе обещал. Более того, – мы все туда пойдем.

– Что, и мама тоже? – Ид с удивлением уставился на отца. Таана также застыла в дверях. – Саав, ты это сейчас серьезно? Ты меня не разыгрываешь? Что, и я тоже? Но, как?

Саав хоть и тяжело выдохнул, но еле сдержал довольную улыбку. – Если бы Вы только знали, чего это мне всё стоило?

Таана завизжала от радости, и кинулась к Сааву. Она обняла его, и начала тереться своим носом о его нос. Ид отвернулся. – Фу, как вы только можете это делать при мне? А ну, быстро выходите из моей комнаты.

Саав улегся спать в своем кабинете, но так и не смог заснуть. Легкое волнение, перерастало в более серьезные формы, и в результате, сон к нему, так и не пришел. Завтра и, правда, был очень важный день. Хотя чего он нервничает, в самом деле? Ему же есть чем похвастаться. Прогресс действительно был несомненный. Особенно после того, как в лабораторию впервые привезли дикое живое существо с неизвестной далёкой галактики.

Существо оказалось женского полу, и оно было в два раза ниже обычного взрослого талана. Существо было очень напугано, и смотрело на всех жалобными глазами, и Саав очень сильно намучился с ним, особенно на первых порах. Исследуемый объект был помещен в отдельную биокамеру, и доступ к нему был у очень узкого круга лиц. Но в результате доброго к нему отношения, существо вскоре уже не проявляло никаких признаков страха, привыкнув как к самой обстановке, так и к учёному. Самка с интересом заглядывала ему в глаза, заговаривая с ним на каком-то своем языке. Саав подумывал, что может ему, стоит пройти курсы изучения этого языка, потому что ему становилось очень интересно, – о чем же может говорить этот экземпляр другой расы, стоящий на заведомо низшей, ступени развития, чем таланы.

Но пару недель назад, он обнаружил ее мертвой, лежащей в неестественной позе в своей биокамере. Она явно умирала в муках. Как это могло произойти? Буквально накануне он оставлял её в веселом расположении духа. И накануне,– он помнил это точно, – он не давал ей никаких препаратов. Может это была её реакция на еду, которую он принёс из дома и угостил её? Но он ведь и раньше так делал. Так что этот вариант отпадал. И только после взятия анализов, была понятна истинная причина ее страшной смерти. Тестер обнаружил в ее крови слишком большой процент чистых эритроцитов крови талан. Но кому это понадобилось?

Кровь талана в чистом виде оказалась смертельным ядом для этого существа, и оно погибло. Саав подозревал, что это сделали его противники из «дружественных» лабораторий, которые не смогли смириться с его успехами, но прямых доказательств этого – не было. Расследование вынесло вердикт – трагическая ошибка в связи с халатностью руководителя лаборатории. И только сами успехи Саава с вакциной, позволили смягчить эту формулировку на более мягкую – «локальная неудача».

Наступило утро. Саав думал выскочить из дома тихо, чтобы не разбудить домашних, но у самого выхода его уже ждала Таана.

– Только попробуй не придти вовремя, и подвести меня с Идом. Мальчик ведь так долго этого ждал.

Саав хотел было сказать о важности сегодняшнего события, но Таана жестко пресекла всякие его попытки оправдаться. – И слушать ничего не хочу, – и она ушла в свою комнату.

Саав вышел из дома. На улице неожиданно пошел мелкий, моросящий дождь. Сезон дождей должен был вот-вот начаться, и его все ожидали. Но не сегодня. – Это хороший знак, – подумал Саав. Значит, сегодня у всех, будет хорошее настроение, и к докладу уже не будут особо цепляться.

До палаты Верховного Совета, он решил пройтись пешком, не вызывая шаттл. Это было слишком большим искушением, – не вдыхать, висящую в воздухе, живительную влагу, всеми порами своего тела.

Дождь – любимая погода талан на Таураане. В период дождей, их зеленоватая кожа насыщается влагой и приобретает лазурно-голубоватый оттенок, что делает таланок, еще более привлекательными. Саав поймал себя на мысли, что обращает внимание, на проходящих мимо таланок, искренне радующихся дождю. Головные уборы и накидки, что предохраняли кожу от обжигающего светила, – убирались далеко в сторону. Таланки распускали свои волосы и наслаждались тем, что взоры талан всецело были прикованы к ним. А для талана волнительней образа, чем таланка, погруженная в водную стихию, – невозможно даже и представить.

Таану, совсем молодой, он впервые увидел, именно в этот период дождей, и уже тогда от неё невозможно было оторвать глаз. Да и сейчас, она необыкновенно расцвела как женщина, и Саав понимал это, ловя на ней, восхищенные взгляды своих соплеменников. Он помотал головой, как бы отгоняя от себя видения, стараясь развеять благостное настроение, и попытался снова настроиться на серьёзную волну.

Весь погруженный в думы о предстоящем докладе, и в то же время, радуясь как ребенок, идущему дождю, Саав не заметил, что пришел к Дворцу собраний, прямо впритык к назначенному времени. Но, когда он зашел в зал Совета, то неожиданно обнаружил, что заседание уже началось и, судя по всему, уже достаточно давно. Такого высокого кворума, он еще никогда не видел. Кроме Верховного правителя, там присутствовали не только все члены верховного научного ареопага, но также и члены высшей обороны, включая его давнего главного критика и недоброжелателя, главнокомандующего Аркенара. Вот уж кого, действительно меньше всего хотелось бы сегодня видеть, так это именно его. Да и с какой кстати, военные, вообще здесь присутствуют? Это ведь именно «благодаря» позиции Аркенара, исследования, которые проводила лаборатория Саава, –подвергались постоянным упрекам и нападкам. Значит, придётся сегодня защищаться. Благостное настроение Саава тут же улетучилось.

Хотя и со стороны учёных мужей, также вряд ли можно было ожидать одобрительных взглядов, – ведь все они были руководителями конкурирующих проектов. Планета, которой занимался Саав, – давно уже прослыла в бесперспективных. Именно из-за своей агрессивной для талан биосреды, и потому другие лаборатории, параллельно разрабатывали новые направления в других Галактиках. Но их работы находились на таких ранних стадиях, что говорить об их серьёзности как конкурентов, пока не приходилось. Зато, правда у них было и большое преимущество перед Саавом, – у них не было такой отрицательной истории исследований, которая была у планеты Саава.

Верховная правительница Амун, увидев входящего Саава, одобрительно кивнула ему. – Ну вот, наконец-то мы заслушаем и биохимиков. Давайте, давайте Саав, мы уже давно вас ждём.

Сааву передали видеоуказку, и он замахал ею в воздухе. В воздухе возникло трехмерное изображение галактики Млечный путь. Саав несколькими взмахами увеличил и приблизил изображение, пока не появилась Солнечная система, и восемь планет вокруг нее. Саав ткнул на третью планету от Солнца.

– Итак, – начал Саав и закашлялся, – планета Земля. Планета в Солнечной системе, созвездия Млечного пути. Её удельная масса составляет…

Его с ухмылкой, перебил Аркенар. – Может быть, как-нибудь обойдёмся без этой вступительной части? Все и так прекрасно понимают, о чём здесь идет речь.

Саав подавил в себе желание, столь же колко ответить, этому напыщенному самодовольному вояке. Ну, нет, не стоит начинать свой доклад с препирательств, ведь это выставит его в невыгодном свете, а у него итак есть прекрасные аргументы, в защиту своей позиции.

– Хорошо, я пропускаю вводную часть. Как мы все помним, последние маломальские успехи испытания вакцины были еще у моего предшественника, хотя в итоге и они, закончились не совсем удачно.

– А может, скажем, прямо – полным провалом? Аркенар, судя по всему, вознамерился «топить» Саава, с самого начала. – И зачем нам слушать сказки про вашего предшественника? Аркенар хмыкнул. – Как будто у вас всё так гладко и замечательно? Это не по вашей ли вине, погиб экземпляр живого представителя этой планеты? А ведь, уважаемая Амун знает, каких трудов нам стоило привезти его сюда. И какому риску мы подвергали всю экспедицию, привозя этот якобы мыслящий сгусток микробов и болезней? – не унимался Аркенар, под одобрительный гул членов военного совета.

– Но я уже объяснял, что моей вины там совершенно нет, и я не мог это … Саав остановился, оттого, что до него дошло вышесказанное Аркенаром. Землянка! Точно, это ведь точно была жительница Земли. Как же он сразу об этом не догадался? Хотя как он мог догадаться, если он вживую ни разу не видел представителей этой планеты. Теперь понятно, почему у него сразу пошли положительные результаты с вакциной. Он наконец-то тестировал не на схожих с ними антропоподобных существах, а именно на самом оригинале, живом представителе этой планеты.

Но тут уже начали возмущаться члены ученого совета. Они хоть и были конкурентами, но из чувства корпоративной солидарности решили всё же поддержать ученого коллегу. В общий гул и поток взаимных обвинений вмешалась Амун. – Мы уже отлично знаем точку зрения членов военного совета. Мы же её только что подробно и внимательно выслушали. Не так ли, Аркенар?

Тон Правительницы исключал дальнейшие споры, и все разом смолкли. – Прошу вас, продолжайте, – кивнула она в сторону Саава.

В голове у Саава промелькнула мысль. – А его ведь пригласили не к началу всего совещания, а всего лишь к моменту его собственного выступления. И может его доклад теперь лишь формальность, и от него ничего уже не зависит и что у Совета уже есть готовое решение. Но нет, так быстро – он им не сдастся.

– Так вот, продолжил Саав, – последняя вакцина, о которой я имею честь вам докладывать, – дала очень обнадеживающие результаты. В наших лабораторных условиях, тестовые образцы провели после вакцинации неполных две недели и ни в одном из них пока не выявлено ни то, что никаких отклонений, но даже никаких побочных явлений.

– Пока. Это только пока, – раздраженно бросил Аркенар, – а кто даст гарантию, что это не начнётся завтра?

– Да, у меня пока нет гарантии, что завтра или послезавтра может пойти что-то не так, но позвольте вам всем напомнить, что к подобным результатам и близко никто не подбирался за всё время исследований.

Амун нахмурилась. – Но вы же понимаете, что есть разница в опытах здесь, и что будет в реальности, там. Мы же не можем позволить себе повторить ошибки наших предков. Хотя, – Амун задумалась, – двух недель нам, возможно, может и хватить, – и она посмотрела в сторону военных. Аркенар утвердительно махнул головой.

Саав решил бить наверняка, показав всем, что он уверен в своих результатах. – Я думаю, что вполне уже можно отправить экспедицию на Землю и испытать в настоящих условиях мою вакцину. И я лично готов испытать это на себе.

И тут Саав остановился, вспомнив о странной фразе Амун, и уставился на правительницу. – Подождите, а на что же нам должно хватить две недели?

Амун обвела глазами всех находящихся в зале. – У нас просто нет на это больше времени.

Правительница поднялась, и подошла к голографической карте. – Сегодня ночью, мы получили данные от косморазведгрупп. В районе галактики Млечный Путь, вашей галактики, Саав, вашей, – были замечены поисковые группы гефестиан. У нас, конечно, нет подтверждений, что они там находились по поводу Земли, и вполне возможно, что они там просто случайно оказались, но ни у кого не должно быть никаких иллюзий насчет их настоящих намерений. Мы все должны прекрасно понимать, что произойдет, если гефестиане узнают о Земле, и попадут туда первыми. Об их «подвигах» знают во многих галактиках, и на их совести, уже не один десяток, разграбленных и опустошенных планет. И наше счастье, что гефестиане никогда не слышали о нас, ибо всех нас постигла бы такая же участь.

Так вот, Саав, поясняю по поводу двух недель. Хоть у нас есть и некоторые другие варианты переселения, но по ним у нас нет достаточной ясной базы исследований, ни по какой сфере – ни по геодезии, ни по биосфере, которая может оказаться для нас неприемлемой. И поэтому, поскольку других вариантов у нас сейчас нет, то я, руководствуясь, вверенной мне властью, и логикой наступивших событий, принимаю решение, – отправить военно-космический флот на Землю, с целью занять там важные стратегические точки, чтобы опередить гефестиан. И если вакцина, окажется действительно успешной, – будем готовить талан к переселению на Землю. Другого шанса у нас может и не быть. Вот почему мы так спешим.

Правительница повернулась в сторону, онемевшего Саава. – Попрошу наших биохимиков и биологов, в кратчайшие сроки провести экстренную вакцинацию всех, кто будет участвовать в данной экспедиции.

Аркенар резко встал. – Но мы же пока не знаем, как поведет себя эта вакцина. Тогда может, действительно будет справедливо взять с собой, и Саава, скажем, вместе с его семьей. Ведь, если он так уверен в своих исследованиях, – пусть он это докажет на собственном примере.

Амун, кивнула утвердительно головой. – Это вполне справедливо. Принято. Саав должен отправиться, вместе с вами. Или вы, Саав, не настолько уверены в своих результатах, чтобы сделать это? – спросила она, внимательно наблюдая за реакцией биохимика.

– Правительница, – начал было приходить в себя Саав, – в своих последних тестах я, конечно, уверен, но для чистоты эксперимента, может вначале, пока отправить только меня, а потом уже принимать какое-то решение.

Амун категорически покачала головой. – У нас уже нет, на это времени. Будете продолжать свои исследования, непосредственно в земных условиях. А если вы поедете вместе со своей семьей – то вы покажете всем, что вы уверены в успешности вакцины. И это вселит уверенность во всех. Поэтому Саав, вы рискуете не только семьей, вы рискуете всей нашей цивилизацией. Вы сами должны понимать, что теперь мы все зависим от вас.

Саав покорно кивнул головой, соглашаясь с доводами Амун. Правительница была довольна. – Вот и отлично, Саав. А теперь вы можете сообщить об этом своей семье. А я пока убедительно прошу всех присутствующих, – информацию, услышанную здесь, нигде не распространять. Я сама скоро выступлю, с обращением к таланам.

Саав вышел из зала Верховного совета. Он был очень растерян, и в нём боролись противоречивые чувства. Он, наконец-то, впервые сможет попасть на то место, где можно, в настоящих условиях проверить всё, чем он занимался, но с другой стороны, – цена возможной ошибки была огромной. Но то, что спешить надо было – в этом он был согласен с Правительницей. О гефестианах он, конечно, был премного наслышан, и тут Амун права. Если те реально туда сунутся первыми, – то о переселении можно будет забыть навсегда.

Когда Саав вышел, Амун обратилась к Совету. – Кстати, все члены высшего научного совета тоже могут быть свободны. Вы знаете, что необходимо делать, и вся вакцинация участников экспедиции теперь на вас. И оставьте, пожалуйста, все ваши подковёрные интриги и склоки в сторону. Попрошу обеспечить Саава всеми необходимыми ресурсами и полномочиями. Пора насмешек над ним уже прошла. Теперь мы все зависим от него. А теперь, я попрошу здесь остаться лишь членов совета высшей обороны.

Когда все учёные вышли, Амун подошла к окну. За окном шел мелкий моросящий теплый дождь. – Такой чудный день, не правда ли? В такую пору мне кажется, что может, и не стоит вообще ничего менять. В такое время Таураан – так замечательно красив. Жаль, что это случается всё реже и реже.

Амун замолчала. Все затаились, предчувствуя, что правительница еще сомневается в том решении, которое она, только что приняла.

Амун повернулась от окна. – Аркенар, а вы действительно настаиваете на полном истреблении землян? Неужели у нас нет другого выхода? И что нам делать с остальными представителями этой биосферы?

Аркенар вскочил, становясь лиловым от гнева. – А разве кто-нибудь спрашивал об этом наших праотцев, когда им пришлось покинуть свою планету, и скитаться в безбрежном космосе в поисках нового пристанища? Верховная правительница, я думаю только о судьбах моих бедных соотечественников, и ради них, я готов пожертвовать не только жизнью землян, но и своею собственной.

– А как, на всё это, посмотрит Творец? – тихо спросила Амун.

– А как он смотрит на то, что творят гефестиане? Как он позволяет им вообще существовать? Перестаньте, Правительница, мы обязаны думать только о самих себе. Да и сам Творец, давно уже забросил наши измерения. Он сидит в своих Запретных Территориях, предоставив нам самим решать проблемы своего существования, и до нас ему, абсолютно нет никакого дела. Я, конечно, не понимаю, почему мы так цепляемся к варианту Земли, как нашего нового пристанища, но я вижу, что других достойных вариантов у нас сейчас нет, поэтому безропотно выполню, все ваши поручения. А что касается, остальных звеньев биосферы, кроме этих, якобы «разумных» существ – землян, то они не представляют для нас, хоть какой-либо серьезной опасности. По крайней мере, на сегодня у меня нет сведений, свидетельствующих об обратном.

– Я услышала вас, Аркенар. Ну что, вы уже определились с точками высадки и контроля?

– Да, Верховный Правитель. На данный момент на Земле пока существует, только один развитый центр силы, который может дать хоть какой-нибудь отпор, хотя это сложно будет назвать серьезным препятствием. Также, мы сразу начнём устанавливать точки защиты, по всему периметру этой планеты, который создадут щит, аналогичный тому, который сейчас стоит на Таураане.

– На вашем месте Аркенар, я бы особо не обольщалась насчет щита. На нас не нападают только лишь потому, что наша планета при взгляде из космоса, уже давно не представляет никакой привлекательности для любого потенциального захватчика. И защита от метеоритных дождей – это еще не полноценная защита от серьезных врагов. Амун, нахмурившись, замолчала.

– Правительница, так какой, всё-таки будет ваш ответ, насчет землян? Аркенар после высказанных серьезных сомнений в его талантах военачальника, выказывал нотки неудовольствия.

– Хорошо, я ещё подумаю над этим. Только об этом возможном, я повторяю возможном, развитии событий, лучше пока никому ничего не знать.

– Правительница, это знает только руководство Верховного совета по обороне и вы. Армии решение будет донесено только в подлёте к месту назначения.

Амун хмыкнула. – Хорошо, все свободны. Я позже сообщу о своем решении.

Глава 2

Римская империя. Конец мая 455 год н.э. Лация, предместья Рима. Поместье римского полководца Леонтия, тридцати семи лет от роду.

Леонтий, в результате дворцовых интриг, оказался не в фаворе у ныне правящего василевса, вследствие чего, был отстранен от несения военной службы, и ныне находился в отставке. Майский день подходил к концу, и солнце уже было готово скрыться за горизонтом.

На открытой террасе за ужином, сидел сам глава семейства Леонтий, массивный широкоплечий мужчина, его супруга Лидия, и специально прибывший гость из Рима, священник Дарион. На завтра были намечены празднования, посвященные десятилетней годовщине рождения единственной наследницы супружеской четы, Тэсии, ради чего и прибыл святой отец из столицы. Сразу, после празднования, Леонтий должен был оправиться в Рим. По городу ползли слухи, что король вандалов Гейзерих может оказаться в Риме, и что его военные суда в несметном количестве уже отплыли из Карфагена. Поговаривали, что сама Евдоксия, бывшая жена убитого василевса Валентиниана, а сейчас ставшая женой нынешнего василевса Максима, – сама позвала Гейзериха, чтобы тот отомстил узурпатору за убийство ее мужа.

Максим, не имея у себя в подчинении умелых полководцев, спешно искал для защиты всех тех, кто попал в немилость от прошлого правителя. Вспомнили и о Леонтие. Храбрый воин, имевший немало побед в своей истории, – не мог смириться с участью виноградаря и хлебопашца. Тоска от вынужденного безделья периодически сменялась периодами неконтролируемой злости. Но и в том, и другом случае, этому немало способствовало неумеренное потребление вина. И полученное сегодня утром сообщение, что он должен отбыть завтра в римские казармы – будоражило его кровь. Наконец-то о нём вспомнили.

Он хотел было, не мешкая отправиться в путь, сразу после того, как специальный гонец доставил ему депешу о немедленном прибытии в Рим, завизированную самим Максимом, но супруга Лидия резонно напомнила ему о том, как они с ним обошлись. И что лучше немного времени выждать, чтоб показать им, как он недоволен незаслуженной отставкой. Да и завтра ведь такой большой праздник у его дочери.

Леонтий согласился с доводами супруги, но после празднования он сразу же отправится в Рим. Терпение василевса тоже не стоит чрезмерно испытывать, да и сам он, уж больно долго засиделся в этом захолустье. Уж лучше бы сослали в какой-нибудь дальний гарнизон, чем сидеть и постоянно выслушивать эти околоримские сплетни. Он готов уже на всё, и примет любое назначение, только не сидеть здесь без дела, и потому сейчас мысли Леонтия, были довольно далеки от застольной беседы, и он почти не вступал в разговоры Лидии со священником Дарионом, о предстоящих приготовлениях.

По сути, эта была полностью её затея и вполне логично, чтоб она её и занималась. Лидия, в отличие от мужа, выбившегося из в люди из семьи небольшого землевладельца, была хоть из не очень богатого, но весьма знатного римского рода и нахождение вне римской светской жизни для неё было очень невыносимо, и потому предстоящая церемония была для неё так важна.

Отец Дарион, молодой человек, лет двадцати пяти, рано выбившийся в священнослужители, был весьма рад этому приглашению. Многие старшие по сану монахи отказались приехать к опальному Леонтию, но для Дариона это был шанс, когда бы он смог стать духовным лицом у такой знатной семьи, пусть сейчас, и не очень обласканной властью.

Дарион, до сих пор ведущий беседу только с Лидией, решился привлечь внимание, и главы семейства. – Леонтий, а это правда, что вандалы задумали поход на нас?

Леонтий, которого наконец-то спросили о том, что ему может быть интересно, оживился. – Да, бросьте, святой отец. Глупые слухи. У нас с Гейзерихом мирный договор, еще со времен Валентиниана. Леонтий недовольно поморщился. – Хотя, после всех известных событий, с приходом во власть Максима, чёрт его знает, что на уме у этого вандала. Договор-то у него, был с Валентинианом.

Дарион, при упоминании черта поморщился и перекрестился. Леонтий продолжал, не обращая внимания на реакцию священнослужителя. – Но думаю, что это маловероятно. Гейзерих всё-таки умеет держать слово. Но с другой стороны, боеспособной армии сейчас у Максима нет, как и нет, хороших полководцев. Так что соблазн у вандалов конечно большой, – напасть на такой беззащитный Рим.

Леонтий улыбнулся. – Хотя отец Дарион, может вам не стоит вести такие разговоры с опальным воякой? Вас ведь и так в Риме по головке не погладят за ваш приезд сюда. Как я понял Лидию, никто же не захотел стать pater familias для нашей семьи. Зачем тогда вам портить свою только начинающуюся карьеру?

Дарион сложил руки перед собой. – Перед богом все равны. И богатый, и бедный, и свободный, и раб. Иисус, сын Божий, завещал нам любить всех божьих созданий, кем мы все и являемся, хвала Господу. И наш патриарх, августейший папа Лев Первый, неустанно говорит об этом. Все мы помним, как он смог остановить короля гуннов Аттилу воздержаться от насилия и грабежей. Верю, что его святейшество защитит нас и сейчас, и не допустит вандалов на наши земли. А я, скромный слуга Господа прибыл, чтобы покрестить вашу дочь. Это весьма богоугодное дело. Каждая душа должна попасть в господнее лоно, и он позаботится обо всех нас. И для меня сир, это большая честь – быть духовным наставником вашей семьи. Только позвольте узнать, – как так случилось, что ваша дочь достигла такого возраста, а крестить её вы решили, только сейчас?

Леонтий громко засмеялся. – Видите святой отец, это все затея Лидии. Тэсия родилась не здесь, а очень далеко, на краю света, в далеких скифских землях. Тогда Лидия скиталась со мной по далеким и диким гарнизонам, а там простите, не только римского, да и просто христианского священника, как вы понимаете, довольно трудно найти. Да и потом, как-то нам было совсем, не до того. Да и хватало там своих, местных Богов, хотя, правда, говоря, я в них очень сильно путался.

Священнослужитель снова перекрестился. – Да это же язычники, дикари, как можно упоминать это вслух? Вот именно об этом, я и хотел с вами серьезно поговорить. Я узнал, что вы после обряда крещения, будете проводить праздник языческих богов, так называемые секулярные игры. Простите Леонтий, но это же какая-то насмешка над всем тем, к чему мы все готовимся завтра.

Леонтий вновь рассмеялся. – Святой отец, ну не переживайте вы так. Поймите, девочка очень долго, вернее, почти всю свою жизнь, прожила вне римского уклада жизни. У неё очень долго была кормилица гречанка, и та ей, все уши и прожужжала про Диану-охотницу, и мы все последние годы в конце весны проводили эти игры в её честь. Считайте, что это последний год таких игр, её прощание с детством. Тем более обещание об этом я ей дал давно, а я привык свое обещание сдерживать. Уж такие у меня правила, святой отец.

Леонтий, увидев приунывшего священника, решил его подбодрить. – Но вы не вешайте нос. Я уже завтра уеду, и вам уже никто не помешает заниматься своими прямыми обязанностями, приобщая всех к правильной вере. Кстати, святой отец, а вы пробовали наше прошлогоднее вино, – очень недурное, я бы сказал, одно из лучших урожаев во всей Лации. А ну-ка, принесите ещё кувшин для нашего уважаемого гостя, – Леонтий махнул рукой.

Лидия, украдкой отрицательно помахала головой рабыне, готовой было отправиться за новым кувшином. Леонтий это заметил, и грозно нахмурил брови. – Женщина, я не мешаю твоим причудам и потакаю всем твоим прихотям, почему же ты тогда хочешь контролировать меня и мои поступки?

– Прости, любимый, я просто не хочу, чтобы ты повторил путь своего брата.

Леонтий грозно нахмурился. – Не говори ерунды попусту. Тащите сюда ещё кувшин, я сказал.

Дарион вмешался, чтобы смягчить накалившуюся обстановку. – Нет спасибо, я уже его попробовал, оно весьма недурно.

– Да видел я, как вы пробовали,– только пригубили. Моя Лидия и то выпила больше вашего.

– Нет, Леонтий, спасибо. Завтра очень ответственный день. Надо сохранить ясность и чистоту ума.

– Ну да, ну да, – Леонтий слегка усмехнулся и понимающе закивал головой.

– А к Богу оборотиться никогда не поздно, – продолжил священник. – Так что, я здесь очень вовремя. С вашего позволения, я попрошу Лидию сейчас показать мне, то место, где будет проходить обряд крещения. Но, извините меня, на праздновании языческих божков, я никак не смогу присутствовать. Это противоречит моему сану и моему мировосприятию.

– Хорошо святой отец, поступайте, как знаете, – Леонтий махнул рукой и, взяв кубок, с налитым в него вином, опустошил его.

В это время, пока родители обсуждали с гостем, приготовления к завтрашнему событию, их дочь Тэсия была на заднем дворе, играя с одним из мальчиков-рабов и молодым щенком. Тэсия – своенравная девочка с белыми волосами и голубыми глазами, была любимицей своих родителей, и хотя ей в доме, и так позволялось очень многое, переступить границу сверх дозволенного для неё было не только обычным делом, а основной доминантой упрямого и свободолюбивого характера.

Вот и сейчас, она нарушала все приличия, неформально общаясь и играя с рабом. Хотя совместной игрой, это было назвать довольно трудно. Что щенок, что мальчик, поочередно приносили ей те предметы, что кидала Тэсия. Вернее то, что не приносил щенок, – приносил ей раб. Тэсия злилась, что не всякий предмет вызывал интерес щенка, не готового каждый раз бежать за ним, и все свое раздражение девочка тогда вымещала на его хозяине. Мальчика – мулата, худощавого жилистого телосложения, немного чуть выше своих сверстников, звали Неро. И хотя среди хозяев, не принято было рабов называть по имени, но Тэсия запомнила, как его зовут, потому что как-то услышала, что так называла его мать, также работавшая в их доме, служанкой.

Все эти приготовления к завтрашнему празднику её уже порядком утомили. Зачем ей завтра этот обряд крещения? Вот уж совсем неинтересно. Хорошо, что завтра будут музыканты, и её любимые соревнования по стрельбе из лука, в которых ей очень хотелось поучаствовать. Да и в новом платье, что ей прислали из самого Рима, ей тоже очень хотелось покрасоваться.

Вот и сейчас, заслушав призывы служанки о том, что маленькой госпоже надо укладываться пораньше, ведь завтра будет большой день и надо выспаться, Тэсия приложила палец к губам и приказала Неро молчать, и спрятаться вместе с ней. Желания ложиться спать, не было никакого.

Тэсия строго посмотрела на раба. – А хочешь, я покажу тебе свое тайное секретное место? О нём никто-никто не знает. Только если ты кому-то о нем проболтаешься, – я велю слугам отхлестать тебя до крови.

– А разве Неро когда-нибудь давал повода маленькой госпоже ему не доверять? – с некоторой обидой спросил раб.

– Ладно – ладно, не давал. Ну, хорошо, тогда бежим быстрей к конюшне.

– Но моя госпожа, – рабам, которые не работают в конюшне, – нельзя там находиться. Меня же накажут. Неро и так повезло, что ему дали работу при доме, а не работать в поле, как все.

– Какой же ты трус! Видишь – ты не доверяешь мне, а я тебе готова открыть свой секрет. Я же тебя не выдам.

– Неро не трус, Неро боится за свою мать. Могут наказать и её, а Неро очень любит свою мать, – оправдывался мальчик.

– Так, вообще-то, я тебе приказываю, – сказала холодным тоном, Тэсия. – А, ну, быстро за мной и успокой своего щенка, а то он своим лаем нас всех выдаст. Только ты не беги сразу за мной, а чуть-чуть подожди.

Неро, схватив щенка в охапку, и зажав ему пасть рукой, чуть выждав, побежал за Тэсией к конюшне. Тэсия, забежав внутрь, уже залезла по лестнице под крышу, где сушилось сено, и где хранили мешки с зерном для скотины и, свесившись с края, поманила его рукой к себе. Неро со щенком залез к ней. Они находились под самой крышей конюшни.

Здесь, если залезть на балки под самой крышей, в самом дальнем углу можно было отодвинув пару рядов черепиц, после чего любоваться отличный обзором ночного небосвода. Тэсия часто здесь пряталась от всех и никто, как она думала, не знал об этом её потайном месте. Она любила лежать и смотреть на звездное небо, представляя, что разговаривает с душами людей, ушедших из этого мира. Она очень хорошо помнила тот период жизни, когда они жили всей семьей в гарнизоне, в землях Скифии, что на самом краю Земли. И там, ей однажды поведали легенду, – что все эти светящиеся точки на небосклоне, – это души умерших людей. И они наблюдают за тобой в темное время суток, когда ты особенно беззащитен.

Кто-то охраняет твой сон от злых духов, а кто-то наоборот указывает злым духам твое местоположение. И она любила, разглядывая небосвод, угадывать, какая же это звезда – добрая или злая. Если звездочка горела, как ей казалось, синим цветом или моргала, – значит, это был её ангел – хранитель. И если она увидит своего ангела-хранителя, – то можно было спать спокойно. А если она была другого цвета, – то надо ложиться спать, непременно укрывшись покрывалом, и тогда злые духи не смогут указать дорогу злу, к тебе.

Мама и отец подшучивали над нею, говоря, что все эти звезды всегда одного белого цвета. Тэсия очень злилась и больше на эти темы, старалась с ними не разговаривать. Вот и сегодня, она при первом знакомстве спросила отца Дариона – а что он знает про добрых и злых духов, то священник её резко оборвал, и сказал, что это всё ересь, и где она только могла услышать этот бред язычников? – Да, все души попадают на небо. Но это души праведников, и это никак не эти светящиеся точки на небе.

– Да он не лучше других. Такой же слепой и не видит ничего, – с обидой подумала про себя Тэсия и решила, что лучшим наказанием для Дариона будет, – это её полное игнорирование и его, и всех его глупых советов. Вот поэтому, ей и хотелось непременно сегодня, с кем-нибудь поделиться своей тайной. Ведь сколько можно хранить это в себе, не обсуждая это ни с кем, особенно если ты маленькая десятилетняя девочка? А Неро подходил для этой роли – лучше всего. Он был немногословен, послушен, предан и даже забавен. Он был совсем не похож на свою мать, Луцинию, более темнокожую рабыню, а про отца Неро никто ничего не знал. Вот этой своей немногословностью Неро одновременно и притягивал к себе Тэсию, и одновременно очень раздражал.

Но Тэсия, не в силах сдерживаться, решила всё-таки поведать Неро свой секрет, рассказав ему скифские легенды о духах на небе.

Мальчик, поначалу слушал её больше из уважения, но по мере её рассказа, он очень загорелся, и неожиданно её перебил. – А там может быть мой отец?

Тэсия, весьма смутилась, неожиданным вопросом. – Конечно же. Там же все умершие души, и плохие, и хорошие. А разве твой отец умер? А какой он был – добрый или злой?

– Моя маленькая госпожа, я ничего не знаю о нём. Я никогда его не видел. Мама никогда на эту тему не говорит и запрещает даже упоминать об этом.

– Но хоть какой он был? Кем он был, как выглядел?

У Неро, после всех рассказов Тэсии, против его желания, подкатили невольные слезы к глазам, и он отвернулся, явно желая скрыть это от девочки. – Моя госпожа, нас точно хватятся. И меня и мою маму накажут, если нас найдут здесь. Позвольте мне уже пойти домой?

– Ладно, можешь идти. Только смотри, никому об этом месте не проболтайся. Ты меня понял? Иначе я прикажу, и у тебя отберут твою собаку.

Неро спустился с лестницы, и быстро побежал к своему дому. Благодаря тому, что мальчик и его мама работали при доме, они в отличие от большинства рабов, работающих на полях – имели некоторые привилегии. Они жили, не как все рабы в большом сарае, а в отдельной маленькой комнатке, которая была частью большого сарая, разбитого на маленькие отсеки, в которых и проживала вся домашняя прислуга. Сарай, находился очень близко к хозяйскому дому, чтобы прислуга всегда была наготове, когда её позовут.

Луциния уже была дома. – Ну, и где ты бродишь? Я уже с ног валюсь. Хозяйка нас всех просто загоняла подготовкой к завтрашнему празднику. Вот, я кое-что принесла из кухни. Садись, поешь. Там, на столе, – хлеб, немного сухих фиников и кусочек мяса. Поешь, а я пойду уже лягу, – завтра очень рано вставать.

Неро подскочил к столу, уселся на стул и, схватив хлеб, жадно в него вгрызся. – Мам, а какой был мой отец?

Мать отвернулась, и не глядя на сына, произнесла. – Я сколько раз, просила тебя не говорить со мной на эту тему? Разве я плохая мать и тебе со мной плохо?

Неро, вскочив из-за стола, и подбежал к матери, обняв её. – Мама-мамочка, ну что ты, я тебя так люблю. Просто Тэсия сегодня меня спросила, – а какой был мой отец, хороший или плохой, а я ведь ничего о нём не знаю. Мы когда сегодня играли с ней и Бруно …

Луциния, отстранила от себя сына. – Я сколько раз говорила тебе, чтобы ты был осторожен с хозяевами, и остерегался говорить с маленькой госпожой на любые темы. Ты почему меня не слушаешься?

– Хорошо мамочка, я больше не буду, – пробормотал смущенно Неро и вдруг его взгляд упал на щенка. – Ой, смотри, Бруно залез на стол и хочет стащить мясо с тарелки. Бруно, – ты такой наглый пес.

Мальчик рассмеялся и, схватив щенка, начав его тискать. Бруно лаял, изворачивался, стремясь куснуть мальчика, и в то же время тянулся своей мордой, к миске.

– Да, дам я тебе сейчас, твою кость, дам. Неро снял мясо с кости, и кинул косточку щенку. Пёс схватил косточку и залез под кровать к мальчику, и, урча от удовольствия, принялся ее грызть. Мама с усталой улыбкой следила за этой возней.

– Я уж и сама не знаю, хороший ли был твой отец или злой? Но его нет с нами, Неро, и я тебя прошу, не пытай ты меня больше этими расспросами. И выведи, наконец, поскорей Бруно на улицу, пусть он сделает все свои дела, чтоб нас ночью не будил, и давай ложись уже спать, – завтра у всех нас трудный день.

– Ладно, мам.

Бруно, как будто понял, что речь идёт о нём, выскочил из-под кровати, завилял хвостом, и начал скрестись у двери, просясь на улицу. Неро открыл дверь, и выпустил пса. Щенок тут же радостно помчался к изгороди, явно не скрывая своих намерений. Неро взглянул на небо, и, вспомнив всё, что ему сегодня говорила Тэсия, произнес негромко вслух. – Интересно, а где же ты здесь, папа? А ты будешь меня оберегать, и заботиться обо мне, или я для тебя безразличен? А ты вообще знаешь, что я существую? И почему моя мама не хочет ничего говорить о тебе? Ты разве сделал что-то такое, что она стыдится тебя? А может ты обидел ее?

Небо молчало. Мальчик опустил голову, и начал всматриваться в темноту, выискивая пса. – Бруно, ну где же ты, а ну-ка пошли домой. Ко мне Бруно, ко мне, негодник.

Тэсию укладывали ко сну. Рабыня расчесывала ей волосы, и тут в спальню дочери зашла Лидия. – Ну, как дочка, готовишься к завтрашнему празднику? Ты уже померила платье, которое нам прислали?

– Мам, да мерила уже, мерила. Я тебе сто раз уже говорила об этом сегодня. Мам, а может, не будем завтра крестины делать? Мне что-то не нравится этот Дарион. Завтра же такой праздник в честь Дианы – охотницы будет.

Лидия строго перебила дочку. – Отец Дарион будет твой духовный отец. Все приличные римские семьи имеют духовного отца. Нас и так упрекают, что мы так долго жили среди варваров, и что мы вообще может быть даже не христиане, а и есть те самые настоящие варвары. Ты же не хочешь, чтобы в тебя тыкали пальцем и шептались за твоей спиной? Опала отца рано или поздно закончится, и мы вернёмся в наш городской дом. Видишь, отца уже вызвали в казармы. А я и так полжизни провела неизвестно где, вдали от настоящей жизни. С меня этого всего уже и так достаточно.

– Мам, а разве в Скифии нам было плохо? Лично мне там очень нравилось.

– Тэсия, девочка моя, это потому, что ты почти всю жизнь провела там, а твоя мать происходит из древнего римского рода, и мы всегда были приближенные ко двору василевса. И мы должны быть там снова. А твой отец думает только о военной карьере. Поэтому о твоей судьбе как следует, позаботиться, могу только я. И я слышать ничего не хочу о твоих капризах. Завтра, чтоб слушалась и делала всё, как говорит отец Дарион.

– Всё, хватит ее расчесывать, весь сон её разгоните, – обратилась она к рабыне. – Всё, спи моя дорогая. Лидия поцеловала дочку в лоб, и вышла с рабыней из спальни.

Тэсия лежала и думала. – И зачем она так разоткровенничалась сегодня с этим Неро? Он ведь ещё возьмет и зазнается. Ну, ничего, – уж завтра она ему задаст. Подумаешь, чего себе возомнил, – она с ним и его псом играет, свой секрет ему рассказала, а он всё молчит и молчит. Только и делает, что слушает. Хотя правильно делает, что молчит, если бы болтал много – уж она бы ему показала. И вообще, отберу у него этого пса Бруно, – сразу будет знать. Пусть только попробует завтра не делать так, как она скажет – она именно так и поступит. Тэсия не помнила, как сегодня были «расположены» к ней духи на небе, её глаза слипались, а вставать к окну проверить уже не хотелось, и поэтому она на всякий случай натянула одеяло на голову.

Глава 3

Хильдебальд был чернее тучи, он был крайне зол, и всю свою злость вымещал на своей команде. Военно-транспортное судно вандалов под его командованием держало курс по направлению к Риму.

Все было не так в этом походе, начиная с самой его цели. Вернее, места Хильдебальда в этой цели. Корабль держал путь, не к самому Риму, а чуть южнее его. Гейзерих, правитель вандалов, не взял его в состав основной группы, которая направлялась к самому Риму, и Хильдебальд в числе других, вошел в группу, отдельных дозорно-разведывательных групп, которых отправили по окрестностям и предместьям, вокруг самого Рима. Но Хильдебальду было плевать на других. Почему именно его не взяли с собой в главную точку высадки? Разве он не достоин быть в первых рядах, рядом с правителем? Почему Гейзерих так поступил именно с ним? Это единственное, что сейчас полностью занимало его ум.

Да и сама погода похоже тоже была с главнокомандующим заодно. Даже ветер казалось, издевался над ним. Только стоило выставить парус, как, намечавшийся, было, порыв ветра снова стихал, и приходилось вновь, садиться на весла.

Гейзерих открыто объявил, что воины могут брать все, что увидят, и что смогут увезти их корабли. Но что с этого толку, и что можно взять с деревенщины в той местности, куда он должен высадиться, в то время как в Риме, хранились настоящие богатства. Но богатства, конечно, тут были совершенно не причем. С каких таких пор, он, Хильдебальд, неизменный спутник всех походов Гейзериха, – оказался в числе отверженных? Чем он заслужил всё это?

Мальчишка Промиус, который сейчас торчал на носу корабля и смотрел вдаль, – тоже был невольной причиной злости капитана. Это был его незаконнорожденный сын от одной из его наложниц. Мальчишка боготворил отца, и хотел быть похожим на него. Хильдебальд держал сына в ежовых рукавицах, с самого раннего детства забрав его от матери, и никогда не показывал ему своего, настоящего к нему расположения, сурово воспитывая его, как воина. Промиус, несмотря на свой десяток лет, был очень крепким, весьма ловким и мускулистым мальчиком, и втайне отец очень гордился им, поскольку по характеру сын очень напоминал ему его самого себя, также выросшего бастардом.

Несмотря на все уговоры близких, не брать еще юнца с собой в поход, Хильдебальд твёрдо решил сделать это. Опасности он в этом не видел никакой, ибо римская армия сейчас после смерти полководца Аэция, главнокомандующего убитого василевса Валентиниана, не представляла вообще никакой угрозы, и вся эта экспедиция представлялась ему всего лишь легкой прогулкой, после которой, они привезут богатые дары домой. Это очень подходящий случай показать сыну, что такое военная операция и при этом, не было, почти никакого риска.

И вот каким сейчас примером, он должен быть для него, после того, как его самого, как последнего никудышного воина, не взяли в головной отряд главнокомандующего? Но опасения отца по этому поводу были напрасными. Промиус был слишком далек от интриг и хитросплетения взаимоотношений в мире взрослых, и он был буквально очарован всей атмосферой происходящего. Он, наконец-то с отцом, в самом настоящем походе, и ему выдали меч, пусть и короткий, специально для мальчика, зато это был настоящий меч из железа, а не тот деревянный, с которым ему позволялось тренироваться дома, в Карфагене. Меч был хоть и железный, но ему дали его не заточенным, что сильно огорчило мальчика. Они что думают, что он не понадобится ему? Ну и какой же он, тогда воин с таким тупым мечом, и Промиус тайком от всех, заточил его самостоятельно с обеих сторон.

В общем, несмотря на все эти маленькие недостатки, самое главное, это то, что он сейчас на корабле, рядом со своим отцом. В руках у него настоящий меч, и впереди их ждет блестящая победа. И он обязательно будет героем, таким же, как и его отец, и вряд ли кто-нибудь, более счастлив в этот момент, чем Промиус. Мальчик вытащил меч и начал атаковать своего невидимого врага и весьма сильно увлекся этим виртуальным поединком, войдя в раж.

Вот в этот момент его и увидел отец, и кликнул своего помощника Трира, худощавого долговязого мужчину лет тридцати пяти, бритого налысо и с тонкими поджатыми губами.

– Помощник, а почему у вас на корабле, люди шатаются без дела?

– Капитан, простите, – но у нас все заняты делом.

– Тогда почему я вижу, что у вас на носу стоит бездельник? Ему что, работы никакой не нашли?

Трир увидев мальчика. Тут же сориентировался. – Вас понял, командир. Сейчас же отправлю его чистить в трюм бочки.

– Ну и чего же вы ждете? – в выжидательном тоне спросил Хильдебальд.

– Понял, командир. Трир замялся, не зная, как обратиться к мальчику, но решил выбрать нечто нейтральное и прокричал. – Эй, на носу, а ну, быстро ко мне.

Мальчик, краем уха, услышал какой-то звук и обернулся. Увидев грозное лицо отца и его помощника, Промиус понял, что ему не послышалось, и он тут же, мигом, оказался, возле них. Отец демонстративно отвернулся, своим видом показывая, что его тут нет.

Трир сделал грозное лицо.– А ну, бегом вниз, в трюм. Там найдешь Ольдиха. Поступишь в его распоряжение. Тебе всё понятно? Мальчишка послушно кивнул.

– Тогда бегом исполнять.

Промиус, видя хмурого отца, понял, что лучше ничего не переспрашивать и делать то, что ему приказали. Хотя мальчишка даже был рад, что попал в подчинение к Ольдиху, добродушному увальню средних лет. Ольдих работал при доме Хильдебальда, в качестве помощника по дому. Там помочь, там принести, там починить, в общем, работа при доме, всегда найдется.

У Хильдебальда он был еще со времен взятия Гейзерихом Карфагена в 439 году и с тех пор всегда и везде, был непременным атрибутом среды обитания своего хозяина.

А с тех пор, когда появился на свет Промиус, на Ольдиха возложили также и ответственность няньки-сторожа мальчика и увалень скорее был этому рад, чем недоволен. Наконец-то, можно было увильнуть от тяжелой работы, всегда сославшись на то, что занят своим подопечным. Да и по правде сказать, ему действительно нравился этот мальчишка, и он сам, очень привязался к Промиусу.

Промиус отвечал на эту заботу крепкой дружбой, и если бы кто-нибудь, спросил бы мальчика, – кто его лучший друг, то ответ был бы всегда неизменным, – Ольдих. Настолько крепко мальчик прикипел к толстяку. Ольдих был непременным спутником во всех играх и начинаниях своего опекуна, и, будучи постоянным противником Промиуса в мальчишеских битвах, всегда щадил его самолюбие, поддаваясь ему в этих «схватках».

А еще у Ольдиха, как у друга, было одно прекрасное качество – он умел слушать. Вернее, он почти никогда не перебивал своего собеседника, стараясь не выпячивать себя, и лишний раз не лез в конфликты, если только дело, не касалось хорошего угощения и выпивки. Вот тут лучше бы никому не становиться на его пути. Все это знали, и это было объектом постоянных шуток и нападок на него, а Ольдих был слишком добродушен, чтобы обижаться за это на других. Вот под командование такого субъекта, и попал сейчас Промиус.

Спустившись вниз, мальчик, проходя мимо гребцов, сидящих на веслах, увидел их не слишком добрые взгляды, но не придал этому, никакого значения, ведь и смех и весёлое настроение никогда не были спутниками этого тяжелого каторжного труда, и он прошел дальше, вглубь кормы.

К его удивлению, он застал друга, непривычно ворчливым, и сразу решил начать с шутливого предположения о том, что он знает, почему Ольдих сегодня такой злой. А это всё потому, что он не получил достойный его кусок мяса, который он заслужил своей беззаветной и преданной работой.

– Я бы на твоем месте, не очень бы и веселился, – Ольдих даже не улыбнулся на его шутку. – Ты видел своего отца? Видел, в каком он сейчас состоянии?

Мальчик прекратил улыбаться, и недоумённо посмотрел на друга. – Да, но я думаю, что он злой, потому что третьи сутки нет ветра, и вся команда, очень устала.

Ольдих горестно покачал головой, и жестом показал, чтобы мальчик подошел к нему поближе и заговорил шепотом. – Тут дело совсем в другом. Команда очень недовольна тем, что мы идем по другому маршруту, и, оказывается, мы прибываем не в сам, Рим, а в какую-то глухую деревню. А в Риме, говорят несметно богатств и золота – не то, что в том захолустье, куда мы высадимся. Оттого и команда очень злая, и хочет ослушаться приказа и отправиться к основным силам в Рим, потому что там и будет основной «праздник».

– А папа об этом не знает? Надо же ему сказать об этом. Промиус вскочил, и хотел было уже бежать наверх, но Ольдих схватил его за руку. – Ты куда?

– Наверх, к отцу. Надо же спешить, – уставился на него мальчик.

– Сейчас нельзя. Все всё сразу поймут. Дождись сначала ночи. Потом пойдешь к отцу и всё ему скажешь. Никто и не заподозрит тебя, если ты захочешь на ночь пожелать отцу спокойной ночи.

– Я уже не маленький. Я – воин, и сплю там, где спят все воины, – обиделся Промиус.

– Ладно-ладно, большой уже. Только тогда послушай своего друга. Ты же не хочешь подставить своего отца?

– Не, не хочу, – покорно согласился мальчик, не в силах противостоять грузу доводов.

– Тогда бери нож, и отчищай днище бочки от винного камня.

Промиус сжал губы, взял нож, и начал с ожесточением отскабливать днище бочонка.

Тем временем, на капитанском мостике стояли двое, Хильдебальд и его помощник Трир. – Трир, скажи мне, о чём говорит команда, когда узнала, что мы не направляемся в Рим? Как они отреагировали на это?

– Капитан, я бы соврал, если б сказал, что команда это восприняла с воодушевлением. Ворчат, конечно. Но пока всё под контролем. Я не допущу своеволия и хаоса в команде. Можете на меня положиться. Вечером я им выдам двойную порцию вина, – так что успокоятся и заснут. А судя по наступающим переменам, а я в этом хорошо разбираюсь, то завтра, а возможно, уже сегодня ночью, штиль сменится на ветер. И думаю, что не позднее завтрашнего обеда, мы будем на месте.

– И всё же, Трир, я всё равно не понимаю, – почему Гейзерих так отнесся ко мне? Ты же давно со мной. И меня знаешь. Неужели я заслужил такое отношение? В отличие от всех этих придворных подлиз, которые считают Карфаген своей родиной, я еще не забыл, что главное назначение вандала, – это быть воином.

– Не знаю, командир, но видимо у Гейзериха свои планы. Поговаривают, что с южной стороны, возможно, могут появиться силы, которые могут нанести удар по нашей основной группе, которая высадится в Риме. Ведь если бы вы были главнокомандующим – разве вы бы не также поступили? Поэтому он и выставляет авангард с этой стороны и поставил вас именно сюда, потому что доверяет вам и знает.

– А ты дипломат, – усмехнулся Хильдебальд. – Умеешь поддержать. Хотя я думаю, что всё не совсем так, как ты описываешь. Ладно, Трир. Я доволен твоей работой. Я, в отличие от тебя, в морском деле, не очень-то разбираюсь, поэтому здесь всецело доверяю тебе.

– Спасибо командир. А сейчас, если вы позволите, я пойду и объявлю команде о том, что это именно вы распорядились, выдать удвоенную порцию выпивки. Им будет приятно знать, что командир о них заботится.

– А ты не прост, Трир, – улыбнулся Хильдебальд. – Ступай и сделай так.

Глава 4

Бескрайние монгольские степи. Весна в этом году, опять выдалась ранняя, жаркая и засушливая. Трава, не успевшая, как следует взойти, была уже зелено-желтого цвета, выжигаемая нестерпимым солнцем, и тянулась до самого горизонта. Заяц-толай, выползший из норы в поисках еды, потерял бдительность и не заметил стелящуюся тень по земле. Стремительным броском беркут вонзил ему острые когти, прямо в голову. Проверив, что жертва не шевелится, беркут разбежался и снова поднялся ввысь, принявшись кружить в синей вышине над жертвой. Через какое-то время на горизонте показалась точка, которая по мере приближения приобретала очертания человека, появление которого, видимо и ожидала птица.

Человек подошел к убитому зайцу, присел на одно колено и откинул накидку, закрывающее лицо от слепящего солнца. Взору явилось худое морщинистое волевое лицо седой женщины. Старуха подняла голову кверху и свистом позвала беркута. Ловкими и уверенными сильными движениями, не по годам, она вспорола зайцу живот и выпотрошила все внутренности на землю.

– Ты уж прости меня, Октай, что не даю его тебе, на растерзание, а то ты всю шкуру испортишь.

Старуха отодвинула в сторону беркута всю требуху, и беркут, размахивая крыльями, подскочил к куче и начал жадными рывками раздирать и заглатывать пищу.

Скудная растительность, недостаточная для прокорма скота вынуждала становище кочевников опять сниматься с места, и пускаться в поиски, более плодородных земель. Долгие скитания и переходы с одного скудного места на другое, и так уже третий год подряд.

Можно было, конечно, двинуть в сторону Байгаал-далая – Большой воды, но племя было слишком малочисленно, чтобы оказать хоть какое-то давление, на другие, более удачные племена, чтобы те поделились своим охотничьим ареалом. Поэтому и приходилось выбирать из того, что было в засушливых степях. Вот так они и застряли в двух-трех днях перехода к большой воде.

Уныние, которое было непременным спутником этого племени, на третий год лишений и скитаний уже переполнило чашу терпения, и сменилось непременным желанием найти виновных во всех этих несчастьях. Этим виновным оказалась шаманка Цэрэн, которой и вменили все неудачи и невезение племени, за то, что она, несмотря на все свои камлания и привороты, так и не могла призвать на иссушенную землю, хоть самого маленького дождя.

Её даже хотели прогнать из племени, но поскольку других шаманов в племени не было, – ей было разрешено остаться, но свою юрту она должна была ставить, в некотором отдалении от становища. Цэрэн была крайне нелюдимой, и мало с кем разговаривала без особой необходимости, и поэтому решение, жить отдельно от всех, её даже обрадовало.

Никто не знал, сколько ей лет, и даже вождь племени, помнил её с самого своего детства, как немолодого человека. Единственный человек, с кем она вела себя отлично от всех, была её внучка, хотя в действительности, она не была её родней. Совсем маленькой, ребёнком с вьющимися огненно-рыжими волосами, десять лет назад, её нашли на одном пепелище, посреди разграбленного и сожженного небольшого поселения. Она лежала среди догорающих костровищ, в богато отделанной шкуре, а на шее у нее был амулет с каким-то чудным красивым камнем, и при этом, она не издавала ни звука. Если бы не Октай, севший рядом с ней, все прошли бы мимо неё.

Цэрэн взяла ее к себе, и дала имя Эрдэнэ, в честь этого камня, и с этим амулетом, девочка никогда не расставалась, почитая его как свой оберег. Вот так они и жили обособленно, вдвоем. Вернее втроем. Третьим был Октай, ручной охотничий беркут, которого Цэрэн подобрала молодым с перебитым крылом и выходила его. Вот благодаря этому умелому охотнику, у Цэрэн и Эрдэнэ, никогда не переводилось мясо – то птицы, то степных зайцев, то других мелких грызунов.

Эрдэнэ брала пример со своей бабушки, и тоже старалась, меньше общаться не только с соплеменниками, но и со своими сверстниками, которые норовили обидеть сироту. Но на всякую обиду, нанесенную ей, она обещала обидчикам, рассказать обо всём Цэрэн, и та призовет на их головы злых духов, и это почти всегда действовало безотказно, отваживая особо надоедливых. Эрдэнэ предпочитала общению с людьми, – общение с животными, а также играла с фигурками в виде животных и людей, которые делала её бабушка. Это были тотемы и обереги, которые стояли в любой юрте, и защищали ее, от пришествия злых духов.

Эти тотемы, Цэрэн меняла у своих соплеменников на еду и шкуры. Эрдэнэ, в последний год, подражая бабушке, также принялась, мастерить свои тотемы. Только каждый раз у нее выходили какие-то необычные неведомые животные. То лошади с длинной шеей, то с большими крыльями, то ещё какие-то неведомые создания, – и бабушка очень злилась на неё, за это. Вот и сейчас, когда Цэрэн варила в котелке обед из того самого зайца, подбитого Октаем, Эрдэнэ старательно вырезала какого-то неведомого Шаманке, зверя.

– Ну, где ты видела лошадь с крыльями? Таких же зверей не бывает. Люди не будут брать такие тотемы. Они в них не верят.

– Бабушка, ты просто не знаешь. Есть такие звери, и с длинными шеями и с крыльями, есть. Я не вру.

– Ну, и где ты их видела и откуда ты про них можешь что-то знать?

– Я просто знаю, – Эрдэнэ была непреклонна. – А еще есть такие, с огромными клыками и длинным носом. Они огромные, как самая большая юрта. А ещё есть такие, которые плавают в большой воде, и могут вылезать на берег, и там жить.

– Про этих, с большими клыками, я слышала очень давно. Уже и не упомню, от кого. Может от твоей прапрабабки. Она тоже делала, тотемы, как и мы. Вот, кажется, что я видела у нее такой. Не помню, Эрдэнэ, – давно это было. А вот про рыб, которые выползают из воды и живут на суше, Эрдэнэ прости, но такой сказки я никогда ещё не слышала. Даже в Байгаал-далай, никто никогда их не видел.

Цэрэн видимо представив себе эту картину, рассмеялась, и от смеха села на пол, и долго не могла успокоиться.

Эрдэнэ была настроена миролюбиво. – Можешь сколько угодно, смеяться бабушка, но я их видела в своих снах.

Цэрэн вытирала рукавом слезы от смеха. – Ну, во снах мы можем увидеть и то, что будет, и то, что было на самом деле. Но иногда и такая дурость приснится, что я уж и сама не знаю, как это объяснить. Лучше бы ты сделала фигурку беркута. Вот смотри на Октая, и просто делай таких же, как он. И не делай только ему опять большие крылья, – а то я уже не знаю, что придумывать, когда отдаю это людям.

Эрдэнэ продолжала вырезать и, не поднимая головы, спросила, – Бабушка, а как ты думаешь, кто были мои настоящие родители?

Цэрэн, сразу переменилась в лице, отбросив дурашливое настроение. – Что значит настоящие родители? Я же тебе говорила, что моя дочь…

– Бабушка, да я уже давно всё знаю. Меня просто мальчишки дразнят по этому поводу, а я не хотела тебе говорить. Боялась, что ты расстроишься.

Шаманка встала и, сжала кулаки.– Кто именно это тебе сказал? Скажи, и я нашлю на него проклятье.

Эрдэнэ бросила поделку и подскочила к бабушке. – Ну не нервничай ты так. Какая разница, кто они были, я же знаю, что ты у меня единственная, и я тебя люблю, больше всех на свете.

Шаманка села и обняв девочку, посадила её рядом и начала гладить по голове, приговаривая, глядя на огонь. – Ты у меня вырастишь большой шаманкой, как моя бабка, и я научу тебя слушать ветер и траву. Ты будешь понимать язык птиц и животных, и я тебя научу, всему, что я умею.

– Бабушка, а ты научишь меня, чтобы Октай меня слушался, так же, как тебя?

– Конечно, научу. Только у птицы всегда будет только один хозяин, которого она будет беспрекословно слушаться. Октай тебя тоже любит, но полное подчинение ты получишь, если только воспитаешь сама, своего питомца с малых лет. Это тебе очень пригодится. Это не только твои глаза, но и твои руки.

– Бабушка, а как ты думаешь, засуха когда-нибудь закончится? Неужели мы всегда будем так жить?

– Да нет, конечно. Дожди обязательно пойдут. Только я ещё что-то вижу, Эрдэнэ, и это меня очень сильно беспокоит. Приходят ко мне видения, что в нашей жизни скоро будут очень большие перемены. И тебе, и мне, и всему нашему племени предстоят вскоре тяжелые испытания. И это не засуха. Большое зло придёт с той стороны, откуда никто не ждет.

– Бабушка, а откуда ты это взяла?

– Духи неба со мной разговаривают, и я с ними. Октай ведь тоже сын неба. И он тоже мне, много чего говорит. Очень он сильно печалится в последнее время. Не к добру это, что-то тёмное ждет нас.

– Бабушка, а что, на нас тоже нападут и всех убьют, как моих папу и маму?

– Не знаю, но ждет нас что-то весьма необычное, непонятное. Но помни, я всегда буду рядом с тобой, и я тебя в обиду не дам.

– И Октай?

– Конечно, и Октай. Куда он денется, от нас? Цэрэн ласково потрепала внучку по голове.

– Бабушка, а можно я все-таки сделаю крылья чуть-чуть побольше? Так же ведь красивее.

– Хорошо, делай только уже поживее. Вот же упрямая, вся в меня, – Цэрэн улыбнулась.

Глава 5

Саав шел домой, весь обуреваемый сомнениями. Вот что он сейчас скажет семье? Ура, мы все уезжаем из нашего дома и летим на другую планету, но я еще не до конца уверен, поможет ли нам моя новая вакцина. Извините, на алтарь своих амбиций я кладу жизнь и благополучие всей нашей семьи, для каких-то тестовых испытаний. Хорош, конечно. Прям образец любящего мужа и отца.

В самом деле, а имею ли я право так рисковать своими самыми близкими людьми? Ведь, ну и что такого, что наша нынешняя планета загибается. На наш век её точно бы хватило, да и на век Ида тоже. И на его детей, и возможно еще на пару-тройку поколений. А там глядишь, и нашлась бы новая, менее проблемная планета. В конце – концов, другие же лаборатории тоже ведь ведут разработку других направлений, глядишь и у них, что-нибудь выгорело. Лучше бы признался в своем бесполезном упорстве, и проект признали бы бесперспективным и закрыли, а я, смирив гордыню, пошел бы работать простым лаборантом к другим, более заслуженным, профессорам. Зато, всё было бы спокойно, и Таана и Ид, были бы рядом, со мной.

Саав, погружённый в свои рассуждения, не заметил, как очутился возле своего дома. Вокруг него, под моросящим дождём, с радостными визгами и воплями, носилась разновозрастная компания подростков. Забыты все распри и обиды, прочь все печали – ведь на улице стоит такая прекрасная погода, и счастливая малышня разбрызгивает вокруг себя все окрестные лужи.

К нему радостно несся Ид. – Ура, мы идем в аквазоо. Пап, а мне никто здесь не верит, что мы сегодня идем туда. Мы ведь, правда, туда идем?

Таана, стояла у входа в дом в довольном расположении духа. – Пусть папа только попробует сказать «нет».

У Саава не хватило духу сейчас признаться в том, что предстоит пережить его семье в самое ближайшее время. Ладно, скажу после аквазоо, не буду портить им сейчас праздник, – решил про себя, Саав и улыбнулся супруге. – Конечно, мы сейчас туда едем. Пусть только мама соберётся, и мы готовы туда ехать.

Таана улыбнулась в ответ, деланно нахмурившись. – А я давно уже собралась. Только тебя и ждём.

Через час они были на месте. Аквазоо, считался жемчужиной, всего Таураана. Он занимал естественную впадину, созданную когда-то врезавшимся в планету, большим метеоритом. Давным-давно, он был наполнен естественной водой, но речки со временем обмелели, и теперь чтобы следить за состоянием воды, таланы прилагали громадные усилия. Во времена засухи его закрывала система громадных раздвижных куполов, которая не позволяла воде испаряться, а во время сезона дождей, аквазоо естественным образом пополнял свой водный баланс. Он был призван напоминать таланам их естественную среду обитания, и служил большим аквариумом для рыб и прочих водных животных.

В аквазоо были запущены самые разнообразные виды рыб и земноводных, которых привозили с разных планет и созвездий. Попасть на территорию аквазоо считалось большой удачей и привилегией, а уж поплавать в этом гигантском бассейне, вообще был удел счастливчиков и любимцев фортуны. Как, например победителей в общетаураанской лотерее, или награжденных за большие заслуги, ну или, наконец, надо было быть просто учёным, который имел право допуска сюда. Саав после последних удачных испытаний с вакциной – сумел уговорить руководство института выдать ему спецквоту – кроме себя, еще и на двоих членов семьи.

Как раз сегодня был специальный день приема – день счастливых победителей общенациональной лотереи. Таана с Саавом, стоя позади, улыбаясь, смотрели на сына. – Саав, а ведь это у него действительно в первый раз, его первая большая вода.

– Точно, – спохватился Саав и подбежал к сыну. – Ты помнишь, как я тебя учил? Ты главное не бойся. Как только нырнёшь – не дыши резко и быстро. Они, – Саав нежно коснулся наростов, позади ушей Ида, – сами поймут, что надо делать. Ты просто доверься им и главное, слушай свое тело, – оно само подскажет тебе.

Но все эти советы Саава, честно говоря, прошли мимо ушей Ида. Мальчик был настолько возбужден от вида воды, что он отца практически уже не слышал. Ему одновременно и хотелось тут же броситься в воду, и в тоже время, его что-то сдерживало.

Саав и Таана, видя нерешительность сына, решили собственным примером, увлечь его за собой. Они оба разбежались, и прыгнули с выступа в воду. Когда они вынырнули из воды, на их лицах царило такое состояние блаженства и удовольствия, какое Ид уже и не помнил, когда видел у них обоих.

Саав, замахал сыну рукой. – Ну чего ты ждешь, давай.

Ид оглянулся по сторонам. Все, кто сюда прибыл, все эти счастливые победители лотереи, – все они уже были в воде. На берегу оставался только он один. Ид зажмурился и прыгнул. Вода стремительным потоком зашла в нос и рот. Ид хотел было испугаться, но удивительно, что больно совсем не было, вода нормально циркулировала в нём, и выходила из этих наростов за ушами, и он провел руками, возле этих наростов. Они двигались волнообразно, выбрасывая толчками через себя, еле ощутимые волны воды.

К нему подплыли родители, и отец знаком показал ему, чтоб он следовал за ними, и они с мамой резко нырнули. Ид дернулся за ними, и почувствовал, как струи воды приятно обтекают его тело. Он начал было размахивать руками, но увидел, что родители плывут, вытянув руки вперед или прижав их к бокам, а основную роль при движении у них играют ноги, и их большие гибкие ступни. Мама повернулась к нему, улыбнулась, и кивком головы показала – догоняй нас. Ид стал повторять их движения вслед за ними, и вскоре начал их быстро догонять.

Вдруг Саав, стал резко размахивать руками, указывая куда-то в сторону. Ид разглядел в глубине, пару водных созданий, плывших с ними, параллельным курсом. Видимо это и есть то, что хотел показать ему отец. Кажется, папа называл их дельфинами. Рыбы, видимо узнав отца, устремились к нему навстречу. Ид подплыл к ним. Саав и Таана уже гладили животных, и дельфинам видимо это очень нравилось, и они кружили вокруг них, касаясь их своими телами.

Вот один из них, уткнулся мальчику носом в руку, и Ид прикоснулся к его коже. Она была такая мягкая и упругая, послушная, с перекатывающимися мышцами под рукой. Мальчик никогда в жизни ничего подобного не трогал, и это было так волнующе и удивительно.

А Саав, тем временем, не мог оторвать глаз от Тааны. Как же она была сейчас красива. Как она красиво движется, какая она гибкая и пластичная, и какая у нее восхитительная кожа. Нет, они должны обязательно жить там, где есть вода, и он расшибется в лепешку, но обеспечит им такие условия. Вот они вынырнут, и он всё им расскажет. Да собственно, нечего ему тянуть, он сейчас ей всё и расскажет, и Саав знаками показал Таане и сыну, что пора подниматься на поверхность. Таана удивленно посмотрела на него, но он знаками показал, что ему надо сказать что-то важное, и что для Саава это первый раз, и такое долгое погружение, может быть вредно.

– Ну как сын, что ты чувствуешь? – спросила Саав у Ида, как только они оказались на поверхности. – Голова не кружится?

– Чего ты спрашиваешь, неужели по счастливому лицу тебе что-то непонятно? – Таана перебила его. – Ну, иди ко мне, Ид, иди. Мама тебя обнимет.

Внезапно, на всех экранах появилось изображение правительницы Амун. Обычно появление Правительницы не предвещало ничего хорошего. В последние годы она появлялась сообщить о том, что впереди их ждет опять тяжелый и долгий период засухи и необходимо переходить к жесткой экономии воды. Но сейчас ведь только начался сезон дождей, и её появление, было как минимум странным. Все находящиеся в аквазоо затихли, ожидая, что скажет Правительница.

Саав сразу понял, о чём сейчас будет говорить Амун. Ну, и хорошо, что это скажет не он, а то у него снова пропал запал смелости.

– Дорогие соотечественники, жители планеты Таураан. Амун замолчала, и после недолгой паузы продолжила. – На меня возложена обязанность, озвучить то решение, которое принял сегодня Верховный совет Таураана. Все мы знаем, что Таураан – наша планета, наш дом, в котором мы живем уже очень давно, но мы также помним и то, что это не наша родная планета. Нашим далеким предкам пришлось покинуть свою родину, и с тех пор, таланы вечные странники в поисках лучшей доли нашего народа. Для вас не секрет, в каком состоянии находится сейчас Таураан. Знаете вы и о том, что для полноценного существования нам необходимо часть своей жизни, проводить в самой воде.

Такими нас создал Творец. Это наша сущность, и изменить это не в наших силах, да и никто не хочет иного. А вследствие, нашего образа жизни на Таураане, мы мутируем, и, к сожалению, не в лучшую, для нас сторону. Спасибо Провидению, что не дало нам пропасть, и мы попали на Таураан, и он смог приютить нашу цивилизацию. Спасибо и нашим ученым, которые помогли изобрести препараты, которые помогают нам безопасно обходиться долгое время без воды. Но, если мы сами себя спросим – разве это полноценная жизнь для талана? Разве мы хотим именно этого? Разве мы не достойны лучшей участи? Разве мы смиримся с этим?

Скажем спасибо Таураану, он дал нам всё, что мог, но нам надо двигаться дальше. Нам нужен новый дом. Дом, в котором у нас не будет недостатка ни в воде, ни в других полезных ископаемых материалах.

И такая планета есть, и совсем недавно, наши ученые нашли вакцину, которая полностью поможет нам приспособиться к внешней среде этой планеты. Мы давно вели разработку этой планеты и наконец, мы решили, что уже наступило время принятия серьёзных решений.

В течение нескольких дней, мы высылаем на эту планету, десант с учеными и группами военных специалистов, которые создадут защитный купол над этой планетой. Такой же, какой есть у Таураана. И если у них всё пройдет нормально, то нам всем вскоре предстоит великое переселение. Переселение в лучшую жизнь, в лучший мир, где исполнятся все наши мечты.

Я понимаю, что вам сейчас трудно всё это принять сразу, ведь для многих Таураан – это любимая и родная планета, но мы должны думать и о будущем. Мы должны думать и о следующих поколениях, о нашем здоровом генофонде. Просто настало это время, когда надо принять это нелёгкое решение. Не будем откладывать решение этого вопроса, а просто возьмёмся за руки и сделаем все вместе, этот шаг вперед. Шаг в будущее. Поверьте, и мне это решение далось нелегко, но иного пути у нас нет. А пока я поздравляю всех с наступившим сезоном дождей. Приятной всем нам живительной влаги.

Пока шла речь Амун, в аквазоо царила необычайная тишина, но и после её окончания тишина как будто даже невероятным образом усилилась. Таланы медленно приходили в себя, переваривая только что услышанное. Кто-то начинал искренне радоваться, кто-то хмуро молчал, но равнодушным это сообщение не оставило никого.

Саав почувствовал, что сейчас его сверлят две пары глаз, но если одна была радостно-недоуменная, то вторую вряд ли можно было назвать дружелюбной. Саав повернулся к Таане.

Глаза Тааны искрились негодованием. – Ну, и когда ты всё это собирался нам сказать? И только не говори, что это сейчас говорилось не про твою вакцину и не про эту твою чёртову планету?

Саав, виновато развел руками в стороны. – Да, вот сразу после аквазоо, я собственно, и хотел это сказать. Честно-честно. Просто хотел это сделать дома в спокойной обстановке, чтоб ты не нервничала, и спокойно готовилась с Идом к поездке.

Последние слова Саав произносил все тише и тише.

Таана раскрыла рот от изумления – К чему я готовилась? К какой поездке? И причём тут Ид?

– Ну, просто так получилось, что мы все вместе летим в этой первой группе.

Ид, радостно подпрыгнул из воды. – Урааааа, мы все вместе летим в космическое путешествие на другую планету, – и глубоко нырнул в толщу воды, стараясь догнать уплывающих от него дельфинов, хватая их за плавники.

Таана судорожно сглотнула. – Но ты же сказал, что это только первая удачная вакцина, и что ты не знаешь, как она ещё поведет себя в реальных условиях. И почему ты решил в качестве подопытных, избрать именно свою семью? И почему ты хотя бы не посоветовался со мной об этом? Почему такая простая мысль не могла придти тебе в голову? И к чему такая спешка, в конце – концов?

Возмущенная Таана вся пылала огнем. Но теперь, когда всё стало явным, и не надо, было ничего скрывать, Саав почувствовал большое облегчение. – У меня просто не было выбора. Амун не всё сказала. Таураан действительно сильно истощается, и периоды дождей нас уже не спасают. Да ты и сама это видишь. Но и это не главное. Гефестиан заметили в созвездии Млечного пути. А там, кроме Земли, для них нет ничего, что может представлять серьезный интерес. Поэтому, если опоздаем мы, то эта планета будет их. А другой такой планеты, более досконально исследованной, – у нас сейчас нет. И это может быть, наш самый последний шанс. Прости меня ещё раз, что у меня не хватило смелости, сказать тебе всё это сразу. Я когда шёл домой, уже подумывал отказаться от всего этого и попробовать отговорить от этого и Верховный Совет, чтобы они искали другие варианты, но Амун уже приняла решение. А почему я? Просто лучше меня, эту планету – никто не знает.

Таана тихо спросила. – Сколько у нас есть еще времени?

– Я думаю, что два-три дня, максимум, на сборы.

– Я спросила, сколько нам ещё плескаться в аквазоо, трус ты эдакий. Не лишай меня и сына такого праздника, – Таана плеснула в Саава водой и нырнула в глубину, вслед за Идом.

Глава 6

Вечером, как и предсказывал Трир, к всеобщей радости, подул уверенный южный ветер, и помощник капитана выкатил на палубу бочки с вином.

– Это от капитана. За хорошую работу. Отдыхайте и набирайтесь сил. Команда радостно взревела, схватила бочки и устремилась вниз, в трюм.

Часа через два, команда была уже мертвецки пьяна. Тела матросов были беспорядочно разбросаны по всей жилой палубе, кроме одного угла, в котором собралось с полутора десятка матросов, ведущих меж собой тихий разговор. Ольдих был среди первых, кто, попав в объятия Бахуса, захмелел, после чего, он ожидаемо попал в нежные оковы Морфея, а говоря простым языком, – забылся крепким сном, там же, в окружении своих бочек.

Промиус, умаявшись от работы, и от всех переживаний за прошлый день, уснул рядом с ним, ещё задолго до того, как команда получила увольнительную. Ольдих для удобства подложил под мальчика, свою куртку и не стал его будить, чтобы перетаскивать в спальный отсек корабля.

Однако то ли кусок еды, то ли чрезмерное количество выпитой жидкости, попавшей не в то горло, то ли из-за неудобной позы, в которой уснул Ольдих, резко разбудили толстяка. Он прокашлялся, протёр глаза и понял, что сон сейчас быстро не вернуть, и что неплохо бы, промочить горло. Но вдруг он услышал чей-то знакомый голос, который звучал нарочито приглушенно, оттого и привлекал внимание. Ольдих приподнялся, и выглянул из-за бочек. Это был помощник капитана, Трир.

– А можно не галдеть, и внимательно слушать? Трир был настроен очень серьезно. – В общем, парни, ситуация, такова. Капитан наш поплыл. Совершенно раскис оттого, что Гейзерих не взял его с собой в Рим. Но мы же не должны страдать от этого вместе с ним? Ведь, все те, кто сейчас поплывет в Рим, – сказочно озолотятся. А мы что, – приедем домой с пустыми руками? Это разве справедливо? Мы что хуже их?

Ольдих, тихо придвинулся к мирно спящему Промиусу и зажал ему рот. Секунды спустя, мальчик отбивался и вырывался из рук толстяка, глядя на него раскрытыми непонимающими глазами. Ольдих левой рукой прижал палец к своим губам, потом показал на свое ухо и выставил палец в направлении источника звука. Промиус понял, что от него хотел толстяк, и обратился в слух.

А там продолжал ораторствовать Трир. – Хвалиться не буду, но мне удалось успокоить капитана, и он совершенно ни о чем не догадывается. Он считает, что я на его стороне, и пусть продолжает так считать. Пока мы не высадимся, – никакой бузы, вы слышите, никакой, чтоб он ничего даже не заподозрил. А я аккуратно переговорю с другими несогласными, а таких я уверен, – мы наберем большинство, и вечером поставим ему ультиматум, – чтоб он отпустил всех нас, на веселье в Рим. На пару деньков. Наберем что надо, и назад. Ну, а если, уж он будет сильно упрямиться, – тогда нам придется его как-то успокоить на время, чтоб не мешал, пока мы смотаемся в Рим. Только предупреждаю всех, что в таком варианте, обратной дороги, в Карфаген – нам уже не будет. Гейзерих не простит неповиновения, и вряд ли нас будут ждать дома с распростертыми объятиями.

Один из матросов присвистнул. – Ого. А что, если Хильдебальд окажет серьезное сопротивление?

Трир посерьезнел. – Тогда он пусть пеняет, сам на себя. Но, что нам думать об этом? Перед нами уже будет целый свет, и мы будем сказочно богаты. Все дороги теперь будут открыты перед нами, и мы, вернее каждый из нас, найдет себе местечко на земле, где сможет прожить остаток дней, купаясь в роскоши и богатстве, не переживая, что его найдут. Ну, и кто из вас не хочет стать богатым?

Глаза у матросов загорелись огнем, и они уже хотели прокричать здравицу в честь Трира, но помощник капитана быстро пресек их пыл. – Тише, тише, не ведите себя, как пьяные свиньи. Вы своим криком сейчас всех перебудите. Хотя выпить тоже не мешало бы, чтоб вы не выделялись из общей массы. Так что пейте, но помните, – всё произойдет следующей ночью. Я подам знак, когда всё начнется.

Промиус и Ольдих всё слышали. Мальчик смотрел на друга непонимающими глазами. Он был очень ошеломлён и растерян. Вся эта поездка, представлявшаяся ему как замечательное приключение, начинала приобретать совершенно другие очертания.

Матросы, которыми он так восхищался, оказались совсем не теми, какими он их себе представлял. А Трир, помощник капитана, – так вообще оказался предателем, и он хочет либо позора, либо даже смерти отца. Ольдих еле удержал мальчика, который хотел броситься к Триру и высказать лжецу всё, что он о нём думает. Толстяк крепко сжал мальчика, притянул его к себе, и начал что-то нашептывать Промиусу на ухо. Мальчик долго слушал, сначала очень недовольно, но потом, нехотя, кивнул головой.

Спустя некоторое время, раздался грозный рык Ольдиха. – Ну, чего это ты тут разлёгся? Это тебе что спальня хозяйская? Иди, давай в капитанский отсек. Там тебе и комфорт, и отцовский уют будет обеспечен. А то ноет он, видите ли, неудобно ему. Вот ведь неженка, какой выискался? Нечего тебе тут с настоящими матросами делать. Мал ещё, сопляк.

Взору притихшей компании заговорщиков предстал Ольдих, еле стоящий на ногах, и пытающийся вытолкать сонного Промиуса к лестнице, ведущей на верхний уровень. Промиус был очень недоволен, и пытался что-то дерзить и вырываться.

Ольдих был непреклонен. – Это ты дома можешь меня не слушаться, а здесь знай свое место. Иди уже, а я сейчас пойду к своим друзьям.

Заговорщики расслабились, и облегченно вздохнув, принялись за любимое дело – подтрунивать над толстяком. – Иди – иди уже к нам, непросыхающая ты бочка. Мы в тебя сейчас все корабельные запасы зальём, утроба ты ненасытная, чтоб до самых краев было, да и то, наверное, место всё равно останется, – под дикий хохот, кричал один из матросов.

Промиус, как и просил Ольдих, не сразу пошел в отцовскую каюту, а поднялся на верхнюю палубу, и подставил, горящее от возбуждения лицо, обдувающему ветру. Он до сих пор не мог в себя придти от осознания факта коварства команды, восставшей против его отца. И самое главное Трир, папин помощник, которому отец всегда доверял, – оказался таким негодяем.

У мальчика душа чуть не ушла в пятки, когда его кто-то сзади взял за плечо. Промиус обернулся. На него смотрел улыбающийся Трир. – Ну что не спится, Промиус? Всё-всё, не напрягайся. Сейчас отдых, и я сейчас тебе не командир, а друг. Ты чего это такой недовольный?

Мальчик понял, что его сейчас могут раскрыть, и вспомнил, что ему советовал Ольдих. – Простите, помощник капитана, а я могу быть с вами откровенным?

– Конечно, мы же друзья. Что ты мне хотел сказать? – спросил, напрягшись, Трир, оглянувшись по сторонам. Кроме рулевого, который был далеко, и к тому же стоял к ним спиной и видеть их не мог, на верхней палубе никого не было.

– Я же солдат, Трир, ведь так? Меня же взяли сюда, как солдата. А почему тогда ко мне на судне, относятся как к маленькому мальчику? Почему Ольдих меня сейчас так унизил? Мне же выдали меч и лук, как и всей остальной команде. Почему мне не поручают нормальной работы на судне, а отправили чистить бочки, к Ольдиху?

Трир, облегченно вздохнул. – Твоя правда, мой друг. И моя недоработка. Значит, решено. Я лично завтра об этом поговорю со всей командой, и тогда самому последнему матросу на этом корабле будет понятно, что Промиус – это член команды, а не пассажир на этом судне. И я согласен с тобой – не дело тебе заниматься чисткой бочек. Пора тебя приобщать и к серьезным вещам. Я тебе обещаю, что поговорю об этом с капитаном. А вместе с матросами, – тут Ольдих прав, – тебе и в правду не стоит сейчас находиться. Там все уже напились и ведут глупые пьяные разговоры. Но их же можно понять. Они три дня сидели на веслах, и порядком устали, и им всем необходимо немного расслабиться. А завтра, когда мы уже прибудем на место, я попрошу твоего отца, чтобы ты не оставался на корабле, а пошёл вместе с нами, когда мы будем бить этих зажравшихся римлян.

Мальчик на секунду засомневался в том, такой ли уж плохой Трир, но тут же вспомнил, что тот говорил совсем недавно, там внизу, о его отце. Поэтому Промиус изобразил довольное и благодарное лицо. – Спасибо, Трир. Прав был отец, когда мне говорил, что у него здесь есть на кого положиться, и у что него есть такой надежный помощник и друг, как ты.

Трир, уже полностью избавившись от подозрений, совсем расслабился. – Ну, ладно-ладно. Пора уже ложиться спать. Иди к отцу в каюту, а то рассвет уже скоро, а ты нам будешь нужен свежим и отдохнувшим. Скажи, что это я приказал. Не дело тебе с пьяными сидеть, а они ещё неизвестно, когда лягут. А я пойду, посмотрю, – не надо ли мне сменить рулевого. Может, стоит сейчас и спит с открытыми глазами. Знаю я эти матросские хитрости.

Промиус, которого никто не сдерживал, пулей слетел по лестнице, к капитанской каюте и тихо постучал в дверь каюты отца. Тут же раздался голос капитана. – Кто там еще?

– Это я, отец.

– Промиус? Ты что так поздно шатаешься, а ну входи. Мальчик вошел в каюту, и закрыл за собой дверь.

Хильдебальд повторил вопрос. – Ты почему еще не спишь? Мальчик жестами показал, чтобы папа закрыл дверь и молчал, и что говорить он будет очень тихо.

Промиус рассказал отцу всё. И про то, что знает Ольдих, и про разговор, который они подслушали, и про разговор с Триром на верхней палубе. Отец был вне себя от возмущения и гнева, но потом резко остыл, и улыбнулся. – Ты молодец Промиус. Ты поступил очень по-взрослому. Да и в Ольдихе, этом увальне, я тоже не сомневался. Но нам сейчас надо выполнить задание Гейзериха. Я всё-таки, в первую очередь солдат, который должен исполнять приказ. А позже мы разберёмся со всеми этими крысами. А ты продолжай делать вид, что ничего не знаешь. Также слушайся приказов помощника и других старших матросов. Всё нормально, сын, я знаю, что надо делать.

Промиуса уже отпустила тревога, и он смотрел на отца восторженными глазами и понимал, что с ним ему уже ничего не будет страшно. Вот сколько против него всего, а он ничего и никого не боится, и они обязательно, обязательно победят всех врагов, потому что и сильнее и умнее их … У Промиуса уже невыносимо слипались веки, и мальчик провалился в глубокий сон.

Промиусу снилось о том, как перед ним склоняют колена плененные римляне, а он, размахивая мечом, стоит рядом вместе с отцом. Только у римлян были какие-то другие лица и одежды, не такие, какие он видел у них в Карфагене, и почему-то они все сидели в воде. И тут же появился Трир, который засвистел в свой рожок, и он при этом так неприятно улыбался…

Сон Промиуса действительно прогнал рожок помощника капитана, возвещавшего о всеобщем построении на верхней палубе. Промиус протёр глаза и, хватая на бегу сандалии, устремился на верхнюю палубу. На палубе все уже были построены в две шеренги, и отец с помощником стояли перед ними. Промиус оказался последним, кто выбежал на верхнюю палубу.

Как только он появился, Трир повернулся к капитану и обратился. – Командир, тут вот команда поговорила между собой, и просит вашего разрешения стать в общий строй, ещё одному члену экипажа. Команда считает, что он достоин этого. Это его первый военный поход, и не дело, что он будет сидеть на судне как корабельная крыса, когда мы будем добывать себе славу, сражаясь с римлянами. Просим вас за юного матроса Промиуса.

– Я ведь верно говорю, парни, – сказал он, повернувшись к общему строю.

Строй мощным хором проорал. – Даешь матроса Промиуса. Давай его к нам в строй.

Хильдебальд напрягся, догадавшись, что это был ход какой-то замысловатой игры Трира, но сейчас никак нельзя было показывать, что ему что-либо известно, и поэтому лучшим решением было бы подыграть ему. – Хорошо, помощник. Примите юного матроса в общий строй.

Под общий радостный гул, Промиус встал в разомкнувшийся ради него строй, и он на секунду забыл, и про изменника Трира, и про все вчерашние разговоры. В эти секунды он был просто счастлив.

– Земля. Вижу землю, – закричал вестовой с вышки.

– Ну, что ж, вот и славно, – сказал Хильдебальд. – Думаю, через час-другой, при таком ветре мы будем на месте. Всё, что надо делать, вы и так знаете, помощник. Надеюсь, вы объяснили команде все задачи, которые стоят перед нами?

– Капитан, так точно. Все в курсе и до каждого донесена его задача.

– Ну, тогда всем нам удачи. Да хранит нас всех Свянтовид.

– Парни, ну вы всё слышали, – обратился к команде Трир. – По местам.

Команда быстро рассосалась по палубе и по нижним трюмам. На палубе из строя остался один Промиус. Он изумленно смотрел по сторонам. А ему, ему, что сейчас делать? Все всё знают, и только он один не в курсе. Видимо всё дело в том, что он проспал построение, и поэтому он ничего не знает. Промиус хотел было спросить у отца, но отец ушёл на нос корабля, вместе с Триром, и мальчику было неудобно переспрашивать у них, чем же ему действительно заняться, раз он уже в команде?

– А спрошу – ка я у Ольдиха? – подумал он. Только на построении, толстяка почему-то не было видно. Наверное, он, как и я, просто проспал и сейчас лежит возле своих бочек.

Промиус спустился на нижний уровень, в тот угол, где они чистили вчера бочки. Ольдиха там не было. Странно, но его куртка была здесь, здесь был его нож, а где же тогда он сам?

– А ты чего здесь шляешься, матрос? – ему почти проорали в ухо.

Промиус вздрогнул от неожиданности. Это был старый матрос Ульрик, правая рука Трира.

– А где Ольдих? – пролепетал мальчик.

– Он в самом низу, в складском трюме. Готовит место для наших трофеев, – сказал Ульрик, и улыбнулся, обнажив рот с коричневыми зубами. – Помощник капитана сказал, чтобы я тебя забрал на подготовку к высадке. Ведь ты же уже настоящий солдат, как тут все говорят?

– Да, с вызовом сказал Промиус, – меня только что приняли в общий строй.

– Ну вот, значит, тогда должен нести ответственность и иметь обязанности, как настоящий солдат. Умеешь точить мечи?

– Да. Вот я свой как заточил. Мальчик вытащил свой меч из ножен и дал потрогать лезвие Ульрику.

– Ну, что, неплохо, но можно и лучше. Идем со мной, я покажу тебе, как сделать так, чтоб лезвие было настолько тонким, что когда его вонзаешь в тело врага, то это будет, как будто нож входит в масло.

Ульрик противно захохотал, и от этого смеха, и от картины, которую так живописал матрос, у мальчика похолодела спина.

– Ну, идём же, что ж ты стоишь? Или ты боишься? – насмешливо спросил Ульрик.

– Ничего я не боюсь. Конечно, идем, – с вызовом ответил Промиус.

Глава 7

Утро разбудило Тэсию, криками теленка во дворе, которого тащили на кухню, который издавал такой жалобный вой, что не услышать эти страдания было никак не возможно. Девочка недовольно нахмурилась. Ну как так можно перебивать такой сладкий сон? Вот прямо с утра всё настроение испортили.

Тут же раздался стук в дверь. – Маленькая госпожа уже проснулась? Большая госпожа сказала, что при таком Содом и Гоморре, вы вряд ли уже спите, и велела вас подготовить к сегодняшней церемонии.

– Кто там? Ты что-ли, Абеба? – недовольно спросила девочка.

Настроение, и так с утра неважное, – теперь испортилось у неё окончательно. Тэсия вспомнила, что ей сегодня предстоит. – Нет, я еще сплю. Отстаньте все от меня.

Но рабыня, несмотря на отказ, все же вошла. – Простите маленькая госпожа, но хозяйка так и сказала, что даже, если вы будете против, вас всё равно надо разбудить, и готовить к празднику. Вот я принесла платье для церемонии крещения, и костюм лучника, для празднования Дианы-охотницы.

Тэсия сразу вскочила с кровати. Как она могла такое забыть? Сегодня же, кроме нуднющей церемонии, будут еще и соревнования лучников, – и она тут же начала примерять на себя костюм охотницы.

Рабыня начала возражать. – Простите маленькая госпожа, но празднования Дианы будут позже. Сначала надо готовиться к церковному обряду.

– Я сама решу, что мне сейчас надевать, – деловито ответила Тэсия, крутясь в разные стороны.

– Но только не сегодня, моя дорогая, только не сегодня, – сказала вошедшая, в комнату, Лидия. – Давай, только не показывай сегодня мне свой характер, – времени у нас не слишком много. Отец должен как можно раньше отбыть в Рим. Поэтому мы обязаны сегодня успеть провести и церемонию «крещения» и празднование, посвящённое твоей любимой Диане. Давай, я сама тебе расчешу волосы.

Тэсия обиженно замолчала, позволив надеть на нее белое платье к церемонии, и также продолжала хранить гордое молчание, пока мать расчёсывала её волосы.

Тем временем Неро помогал матери на кухне, с приготовлениями к празднику. Сегодня и у него тоже хватало забот. Если на церемонии крещения он был просто зрителем, то на праздновании Дианы-лучницы, он должен быть оруженосцем Тэсии, неся за ней колчан со стрелами. В большой клети, стоящей в углу кухни, стоял теленок, тот самый, чьё жалобное мычание разбудило сегодня Тэсию. На кухню зашел отец Дарион и попросил позвать главного повара, и Неро помчался во двор, искать Лисиппа.

Крепкий сухожилистый повар-грек Лисипп, уже в возрасте, бывший раб, служил в семье Леонтия так давно, что за давностью лет никто уже не помнил, когда он появился. И хотя, он давно получил от своего господина вольную, но так и остался, служить при семье Леонтия, кочуя вслед за хозяином по всему миру.

– Святой отец, вы что-то хотели?

– Да, я хотел бы знать, будет ли готов хлеб к церемонии открытия? Мне нужно то, что я просил. Хлеба должны быть двух видов – один должен быть белым, свежим из нежнейших сортов пшеницы, а второй грубого помола и желательно достаточно чёрствым.

– Ну, насчет чёрствого хлеба, – вы не сомневайтесь. Он всегда есть в наличие, а свежий будет готов точно вовремя. Лисипп всегда пунктуален, – ответил грек.

Дарион кивнул головой. – Хорошо. И тогда вот ещё что. Можно ли вас попросить, чтобы вино к празднованию подавали не крепкое, дурманящее кровь, а что-нибудь полегче, разбавленное водой? Я не хочу, чтобы светлый праздник был омрачен винными парами.

Лисипп улыбнулся. – Это возможно, если только хозяин, сам не попросит ему принести что-нибудь покрепче. Боюсь к празднику Дианы, – без крепких напитков точно не обойтись. Вот и жертвенный теленок готов, – он указал на пленника, томившегося в клетке.

– Жертвенный теленок?! Боже Праведный, какое святотатство в такой день! Дарион с ужасом на лице, осенил себя крестным знамением и стремительно вышел прочь из кухни, как из прокаженного места.

Лисипп, держа в руках нож, подошел к телку. – Не переживай. Диана тебя встретит, и там, у тебя, жизнь будет точно получше этой. Грек похлопал телёнка по могучей шее.

Пробил полдень. Все, кто был в доме, собрались в большом дворе. Неро был вместе с другими рабами, и сейчас они все стояли за оградой, ибо мест во дворе хватило лишь для хозяев и для многочисленных соседей, которые были приглашены на церемонию.

Хоть Леонтий и был в опале, но всё же Лидия была из знатного рода и местному люду, было лестно быть приглашенными на такую интимную церемонию. Тем более и саму церемонию, как говорят, будет вести римский священник, посланный сюда по слухам, самим папой Львом Первым. Хотя на самом деле всё было совсем не так, но Лидия постаралась распространить именно такие слухи.

Неро, чуть пораньше, смог занять удобное место для обзора, но его, в конце концов, по мере наплыва любопытных, оттесняли от забора, и он вцепился в ограду, чтобы не потерять свое удобное расположение. В центре двора стоял Дарион, за ним возвышался большой крест, с распятым на нем сыном Божьим, а за крестом полукругом стояли мальчики-хористы, которые прибыли утром из близлежащей местной церкви. Перед Дарионом стоял маленький столик, на нем лежали два хлеба и два сосуда.

Вдруг все замолчали, и из дома вышли Леонтий и Лидия, державшие за руки Тэсию. Девочка была в белоснежном платье, длинные белокурые волосы развевались на легком ветру, и она уже была в прекрасном расположении духа. Тэсия была настолько очаровательна, что у Неро перехватило дыхание, и он уже не мог оторвать от неё глаз. Неро плохо слышал, что говорил священник. До него долетали лишь отрывки фраз святого отца. Да и ему впрочем, было неважно, о чём там говорит святой отец. Он сейчас видел только одну Тэсию. Он любовался каждым её движением. Как на неё брызгали из сосуда воду, и как она дурашливо отряхивалась, от летящих в её лицо брызг. Как она отламывала хлеб, и как смешно морщилась, когда ей дали отпить из сосуда.

Все вокруг одобрительно кричали, а Неро ничего не слышал, и не видел вокруг. Даже когда обносили всех присутствующих вином, хлебами и сыром, чтобы они тоже могли выпить в честь маленькой хозяйки. Он всегда чувствовал, что его влечет к ней, но боялся даже самому себе признаться в этом. Кто он и кто она? Неро увидел её впервые около года назад. Он сам родился в этом поместье, более десяти лет назад. Вскорости после того, как Леонтий и Лидия, отбыли по месту службы мужа в далекие земли, где собственно, и родилась Тэсия. Сюда хозяева вернулись чуть более года назад, когда Леонтий, вернувшись назад, попал в опалу. Тогда они всей семьей, покинули римский дом Лидии, и поселились в этом его, родовом поместье.

Но только сейчас Неро почувствовал, что Тэсия ему нравится больше, чем друг. Хотя какая может быть дружба между рабом и хозяином, ведь это всё ему только кажется. Но сердце мальчика вопреки здравому смыслу продолжало лелеять надежду. Ведь она же с ним играет. Вот и вчера поведала ему свой секрет. Это же всё – не просто так, и вопреки всякому разуму и логике, Неро охватывало неведомое ему ранее чувство….

Неро трясла за плечо мать. – Ты чего стоишь? На что уставился?

Мать посмотрела в ту сторону, куда смотрел сын. – Ты чего это, на Тэсию смотришь? Луциния развернула сына лицом к себе. – А ну смотри на меня. Говори, о чем ты сейчас думаешь? Неро смущенно потупил взгляд вниз.

– Совсем ты не о том думаешь. Совсем не о том, – раздраженно бросила мать. – Иди лучше принеси лук и стрелы маленькой хозяйке, и будь уже готов, а то скоро всё начнется.

Приглашенные гости быстро расходились. Празднование крещения это одно, а вот языческие праздники, к которым весьма негативно относилась христианская церковь, – это уже совсем другое. Дарион поспешил в дом, стремясь быть как можно дальше от этой вакханалии и бесовщины, и Лидия поспешила, вслед за священником.

Во дворе расставили столы, запустив внутрь всю челядь и домашнюю прислугу, разрешив даже рабам присоединиться к празднованию. Из кухни опять раздался испуганный вой теленка, и вскоре оттуда показались двое здоровых рабов, которые волокли упирающуюся жертву к алтарю.

У жертвенного алтаря собственного изготовления, держа длинный тонкий нож в руке, стоял Лисипп, широко улыбаясь во весь рот. Вот этот праздник был ему по душе. Лисипп, подошел к теленку, которого била крупная дрожь, наклонился к нему, погладил по шее, и что-то сказал ему на ухо. Теленок расслабился, перестал трястись, и склонил голову вниз. Грек коротким резким движением, вогнал ему нож в бок, меж ребер. Телёнок охнул и беззвучно упал на землю.

Леонтий, схватив бокал и подняв его над головой, воскликнул. – Прими Диана этот дар. Пусть твоя рука никогда не дрогнет, и покараешь ты своих недругов и завистников, и никто не уйдет от твоей стрелы справедливости, – и он одним глотком осушил бокал. – Засим, я открываю наши малые секулярные игры, в честь Дианы-покровительницы, и в честь десятого дня рождения Тэсии, моей любимой дочери. Лисипп, вели открыть вина и налить всем страждущим.

Присутствующие криком приветствовали это хозяйское решение. Леонтия, уже даже не от вина, а от скорейшего прибытия в римские казармы, охватило радостное возбуждение, и он хотел поделиться своим хорошим настроением со всеми. Правда, вот Лидия убежала в дом, чтобы поддержать, пришедшего в большое уныние, священника. Лидия и сама тоже не разделяла симпатию и интерес Леонтия к языческим праздникам. – Ну и ладно, – подумал Леонтий. – Главное, что Тэсия, вон какая сейчас довольная и счастливая. Был бы ещё и сын, тогда Леонтий был бы безмерно счастлив. Хотя и дочурка тоже весьма бойкая растет. Вон, как с луком лихо управляется. Многим мальчишкам её возраста, даст фору.

Раздались звуки группы греческих музыкантов, которых Леонтию посоветовал пригласить Лисипп. Под эти звуки, издаваемые игрой на щипковых инструментах, выскочила девушка-мим, изображающая Диану – охотницу. В белой тунике, в высоких сандалиях, опоясанная вокруг всего тела зеленым плющом, и держащая в руках лук. Одновременно с ней выбежало и несколько девушек, изображающих быстроногих ланей, которые начали резвиться и ласкаться возле Дианы, кружась в хороводе. Потом лиричная музыка сменилась на тревожную, и в центр выскочило трое рабов, изображавших волков, которые принялись нападать на беззащитных животных.

Оркестр опять сменил тональность исполнения, и в нём зазвучали победные нотки – на авансцену вышла Диана, которая исполнила свой акробатический танец с луком, безошибочно пуская импровизированные стрелы в коварных хищников, которые падали бездыханными к ее ногам. Толпа зрителей закончила это выступлением одобрительными криками и рукоплесканиями.

Леонтий встал и выкрикнул. – Раздать всем вина и начать подготовку к стрелковым соревнованиям. Приглашаются все желающие. Все, кто умеет держать лук в руках.

К Тэсии подбежал Неро. Девочка нахмурилась. – Ну, ты чего, заснул там, что – ли? Не слышишь, что давно уже объявили начало соревнований? Что ж ты такой неуклюжий? И зачем я только тебя взяла в свои оруженосцы?

Неро, опустил голову, сглотнув накативший комок обиды. – Простите маленькая госпожа, я задумался.

– О чем ты можешь ещё задуматься? Ну, давай же скорее лук. Неро передал ей лук и стрелу.

Леонтий снова встал из-за стола. – Сначала мы устроим детские состязания, и мишенью у нас будут яблоки, которые мы насадим на ограду.

Тэсия, капризно надула губы. – Я не хочу участвовать в детских. Я хочу наравне со всеми.

Леонтий, рассмеялся. – Хорошо дочь моя, в честь твоего дня рождения – пусть будет так. Мы не будем разделять участников. И тот, кто будет точнее, – тот и будет признан лучшим стрелком.

Тэсия подошла к отметке стрельбы, и Неро передал ей стрелу. Тэсия взяла лук, натянула тетиву, и прищурилась. Ветер слегка растрепал локон, и он прикрыл глаз. Девочка дунула в его сторону, чтобы он не мешал. И тут, раб из обслуги, стоявший чуть в стороне, возле ограды, прохрипел, и, схватившись руками за горло, упал. Стрела пронзила его прямо в кадык. Тэсия в ужасе опустила лук, непонимающе смотря на него. Стрела по-прежнему была в ее руках.

Тут из-за ограды и со стороны дома с криками и воплями выскочили десятки вандалов, окружив всех находящихся на празднике. Леонтий, выхватив меч, бросился на не прошеных гостей. Одного он заколол сразу, второго он полоснул по шее, и тот, упал, заливаясь кровью. Тогда один из нападавших, бросился к Тэсии, и, прижав её к себе, приставил ей нож к горлу. Это был Трир. – Думаю, тебе стоит остановиться, римлянин, иначе это последнее, что увидит девчонка.

Леонтий остановился, тяжело дыша, с ненавистью смотря на Трира. Его схватили сзади и скрутили ему руки, два крепких воина-вандала. Тут из толпы выскочил Неро и бросился на вандала, державшего девочку, но получив удар плашмя мечом по голове от одного из воинов Трира, упал на землю без сознания.

Из головы стала сочиться кровь, и Луциния бросилась к сыну, но вандалы оттащили её вместе с ним, в сторону.

С другой стороны дома, тут же показался второй отряд, во главе которого был Хильдебальд. Он оценил обстановку, нахмурил брови, и обратился к Триру. – По-моему, я сказал, что мы выходим на разведку, или что, мы уже воюем с маленькими девочками?

– Он, – Трир кивнул на Леонтия, – убил двух наших людей.

Леонтий, прекрасно знавший язык вандалов, повернулся к Хильдебальду. – А сначала, он убил моего раба. А вообще – кто вы такие, и что вы делаете здесь, на моей земле?

Хильдебальд, удивленно вскинул брови. – Откуда такие познания в нашем языке?

– Я Леонтий, соратник предательски убитого великого полководца Аэция. И в своё время мы били вас, когда хотели, и где хотели, и поэтому твой язык для меня не в новинку, вандал. А кто ты вообще такой, чтобы я удостаивал тебя своим ответом?

– А, Аэций. Да, помню, славный был воин, – с ухмылкой сказал Хильдебальд. – Вижу, что говорю с достойным мужем. Кстати, не только ты можешь похвастаться знанием чужих языков, – и тут вандал перешел на римский язык. – Ты сейчас видишь перед собой человека, который столько выслушал предсмертных хрипов на твоём языке, что их хватило бы на очень длинную застольную речь. Я – Хильдебальд, командир отряда Гейзериха, призванный охранять южные рубежи, пока наш главнокомандующий сейчас входит со своим флотом в устье Тибра.

Леонтий дернулся. – Зачем? С какой целью? У нас же с вами мирный договор.

– Да, был. Мирный, с Валентинианом. Но не с узурпатором Максимом, – усмехнулся Хильдебальд. – Тем более, мы здесь по личной просьбе вдовы Евдоксии.

– Но она же нынешняя жена василевса Максима.

– Ты думаешь, она это сделала по – любви? Только так, он и смог стать вашим правителем, или как это у вас называется. Так что мы тут затем, чтобы вершить справедливость и возмездие.

Леонтий, вскипал от возмущения. – Мы и без вас сами здесь бы разобрались. Нечего вам тут делать на священной римской земле.

Хильдебальд изобразил удивленное лицо. – Простите, или я плохо вижу, но у вас сегодня секулярные игры, или я не узнал Диану-охотницу? А римская церковь вроде, как бы, помягче сказать, не очень приветствует это на священной римской земле, – рассмеялся Хильдебальд. Последние слова он произнес подчеркнуто издевательски, и чеканя каждое слово.

Леонтий, дрожал от злобы и ненависти. – Вот это совершенно тебя не касается, дикарь. Были бы здесь мы один на один, – я бы намотал твои кишки на мой меч.

– Успокойся римский воин. Я не пришел сюда убивать, тем более, на глазах у твоей семьи. Вот если бы я встретился с твоим отрядом в открытом бою, – это другое дело. И тогда, я бы сам посмотрел какого цвета твои внутренности, – невозмутимо ответил на вызов, Хильдебальд. – А сейчас чтобы не ранить твое самолюбие, – мы запрём тебя и твоих людей, чтобы не мешались у нас под ногами. Мы ещё пока тут не всю местность осмотрели. Кстати, заранее извиняюсь, если мы немножко заберем кое-что из вещей в твоем доме. Поверь, если я и это запрещу своим воинам, – боюсь, придется забирать всё это уже у мертвых хозяев. Так что у твоей гордыни особого выбора, к сожалению – нет. Видишь, я стараюсь вести себя, как вежливый гость.

Промиус, бывший все это время с отцом, был очень сильно обеспокоен и угнетён, увиденной им картиной. Вот в луже крови бездыханно лежат два его знакомца с корабля, а Трир держит нож у горла какой-то девочки. Разве они пришли воевать с нею? Что может им сделать эта маленькая девочка? Хотя, когда он встретился с ней глазами, – в глазах у той сверкала такая ненависть и презрение, что можно было подумать, что это не глаза какой-то девчонки, а какого-то настоящего взрослого воина. И кроме всего, у неё в руках был хоть и маленький, но лук. Значит тут не только взрослые, но и девчонки воюют, – и тут Промиус окончательно запутался.

В этот момент Трир ослабил внимание, и Тэсия извернувшись, укусила его за руку. Вандал крикнул от боли, и выпустил её. Девочка подбежала к Хильдебальду, и также вцепилась тому в кисть, и начала его колотить по всему корпусу. Хильдебальд рассмеявшись, отцепил её от себя, и, подняв одной рукой девчонку за шиворот, принялся рассматривать. Леонтий зарычал от злобы.

– Римлянин, так это твое семя? Да, похожа. Ну, раз она такая буйная, как и отец, заприте и её тоже с ним, не то она всех тут перекусает, – добавил он, под общий смех вандалов.

Глава 8

Ранее обедом того же дня. Корабль вандалов прибыл к планируемой точке высадки. Трир построил всех на верхней палубе. Хильдебальд обратился к воинам.

– Братья! Нам всем предстоит выполнить важную миссию. Задачу охраны южных тылов армии Гейзериха. Насколько мы тут задержимся, – не знает никто. Поэтому первая наша задача – это организовать здесь форпост. В округе, во множестве разбросаны виллы римских землевладельцев, в одной из которых и будет наш штаб. Для этого мы должны провести разведку всей территории, и потому разделимся на два отряда. Один возьму я, второй отряд возглавит Трир. Каждый возьмет с собой по двадцать человек, а оставшиеся должны обустроить жилье на берегу и развернуть постройку причала.

В шеренге начался ропот. – А почему одним достанется всё самое ценное, а оставшимся ничего? И мы ещё в придачу будем за них тут работать?

Хильдебальд недовольно поморщился. – А почему здесь кто-то решил, что мы прибыли сюда, чтобы грабить? Мы выполняем приказ Гейзериха о том, чтобы наказать узурпатора Максима, и нашу задачу я только что озвучил. Это организовать южные форпосты защиты.

Ропот в шеренге не унимался. – Мало того, что нас не взяли в основной корпус, так нас и здесь хотят оставить в дураках.

К уху Хильдебальда склонился Трир. – Позвольте капитан, я им сам скажу.

Хильдебальд недовольно кивнул головой. Трир, повернувшись к шеренге, прокричал. – Парни, спокойствие. Никто здесь никого не хочет обмануть. Капитан говорит о том, что все будут работать посменно. То здесь на работах, то в дозоры ходить, – и с улыбкой подмигнул. Сегодня мы проверим, – нет ли римских псов поблизости. А с завтрашнего дня, если выполним все указания капитана, то никто нас не осудит, если мы очень аккуратно пощиплем местных курочек и этих жирных боровов, которые кичатся своим римским происхождением.

Толпа одобрительно загудела, и криками приветствовала помощника капитана. – А Трир дело говорит. Пусть капитан даст своё слово, что так и будет.

Трир повернулся к капитану. – Капитан, дайте им сейчас своё согласие. Пусть они успокоятся. А с особо буйными, я потом сам разберусь.

Хильдебальду совершенно не нравилось то, что Трир перехватывает у него бразды управления командой, но сейчас надо было соглашаться. И как же он мог так ошибиться в Трире? В тех бойцах, которые были давно с ним, он был уверен на все сто процентов, а вот эту матросскую бригаду, которая была на этом корабле, он почти не знал.

Хотя, он и в Трире, раньше был железно уверен, и тут уже поневоле во всех начнёшь сомневаться. Поэтому, если он сейчас объявит об аресте Трира, то не избежать кровавой бойни между двумя группировками. Нужно сделать это осторожно, но уже там, на берегу. А сейчас выбора у него, конечно, не было, и Хильдебальд нехотя кивнул. Толпа радостно взревела.

– Командир, я отобрал уже людей для своего отряда. Это будут парни из корабельной команды. Я просто их неплохо знаю, и они меня слушаются, простите и вас конечно тоже, – тут Трир подобострастно улыбнулся. – Но просто я знаю, как быстрее находить с ними общий язык. На ваших воинов я не претендую, – это ваш выбор командир, кого вы отберёте для высадки. Хотя если скажете, мы перетрясем всё заново, и сделаем, как вы скажете.

Хильдебальду совсем не хотелось иметь вокруг себя предателей, и он кивнул согласно головой. – Ты – отличный помощник Трир. Пусть останется так, как сделал ты.

– Командир, разрешите уже приступить к высадке?

– Да, нам уже давно пора было высаживаться. Значит, ты со своим отрядом – идёте, справа от той дороги, а мы пойдем слева. Через два часа идем навстречу, друг другу, там и обменяемся информацией.

Капитан отправился на нос корабля, а Трир, подозвал к себе Ульрика, стоявшего в отдалении и руководившего высадкой из корабля и посадкой их на шлюпы. – Первых двадцать бойцов из отряда капитана и первых двадцать матросов отправишь вон к той точке, остальных отправишь на берег и организуешь работу по сооружению причала для погрузочно-разгрузочных работ.

Ульрик наклонился вперед и спросил тихим и удивленным голосом. – А разве я не с вами?

– Ты мне нужен здесь, возле корабля. Разведаешь, что тут и как, какие настроения. А потом, возьмёшь еще десяток наших и бегом дуешь ко мне, – сквозь зубы, ответил ему Трир.

– Я понял вас, помощник капитана, – с хитрой понимающей улыбкой, ответил Ульрик.

Хильдебальд, стоял и наблюдал за процессом высадки, когда его тронул за рукав Промиус. – Отец, а ты уже знаешь, что нам дальше делать? А где Ольдих? Я его нигде не могу найти.

Командир, очнувшись от собственных мыслей, повернулся к сыну. – Да, конечно. И тут он увидел, как за ними, наблюдает со стороны, Трир и, переменив тон, для острастки прикрикнул на мальчика. – Воин, а почему вы ещё не готовитесь к высадке? А ну бегом, исполнять приказание.

Промиус не понимая, что это уже была игра для посторонних глаз, недоуменно пробормотал. – А я только хотел спросить, где Ольдих.

Хильдебальд раздражался оттого, что сын не понимает, что от него требуется в данный момент, и оттого закричал еще сильней. – Откуда мне знать, где этот толстяк и пропойца Ольдих? Наверное, на кухне твой друг.

Мальчик уже еле слышно пролепетал. – А я его там не видел.

Но отец его уже не слушал. – А ну, бегом исполнять приказ капитана. Промиус весь бледный и растерянный, присоединился к команде, готовящейся на отплытие с корабля.

Ранее этой ночью.

Ольдих помнил, как подошёл к заговорщикам, чтобы отвлечь их внимание от Промиуса, которого он отправлял к отцу. Помнил, как подсел к ним, как ему налили вина, а потом его кто-то сзади сильно ударил по голове. Когда он очнулся, он сидел на том же месте, но был уже связанным, и с кляпом во рту. Он увидел Ульрика, который к нему склонился.

– Ну, наконец-то очнулся. Ты меня слышишь? Мотни головой, если так. Ольдих энергично замотал головой.

– Вот и славно, – Ульрик усмехнулся. – Неужели ты подумал, что тут сидят одни круглые идиоты? Ты же всё прекрасно слышал, что здесь говорили. Ну, и как нам, с тобой, сейчас, прикажешь поступать? Ты же понимаешь, что мы не можем, отпустить тебя. Мне действительно искренне очень жаль тебя, увалень. Кстати, этот щенок, сыночек капитана надеюсь, ничего не знает?

Ольдих яростно замотал головой из стороны в сторону и замычал.

– Ты что-то хочешь сказать? Толстяк утвердительно кивнул.

– Я сейчас выну кляп из твоего рта, но ты пообещай, что ты орать не будешь. Ольдих послушно замотал головой. Ульрик вынул кляп, и Ольдих закашлявшись, быстро заговорил. – Клянусь, мальчишка ничего не знает. Я специально его разбудил и отправил отсюда, чтобы он по молодости какой-нибудь глупости не совершил.

Ульрик внимательно смотрел в лицо толстяку. – Ну, ничего, Трир как раз сейчас наверху. Он это дело быстро проверит. А вот с тобой нам придется проститься, ты же всё равно все разболтаешь обо всём, Хильдебальду.

В этот момент к ним спустился Трир. – Отбой. Все нормально. Мальчишка ничего не знает.

Ольдих незаметно для всех облегченно выдохнул.

– Трир, а что нам делать с этим? – спросил Ульрик.

Трир повернулся к Ольдиху. – Да, уж прости, толстяк. Мне и самому очень жалко, что так получилось, но ты действительно не оставил нам никакого выбора. Вернее у тебя есть выбор, – либо мы тебя без лишнего шума, не связанного, выбрасываем за борт, и да помогут тебе добрые духи, добраться до берега. Либо мы тебя всё равно выбрасываем за борт, но связанного и с кляпом во рту, и у тебя нет даже шансов успеть прочесть молитву Свянтовиду.

Ольдих тяжко выдохнул. – Трир, это же открытое море. Какой же это выбор? У меня же нет никаких шансов спастись.

– Ну, раз, не видишь разницы, – значит, давай действительно тебя свяжем. Зачем понапрасну мучиться?

Ольдих грустно улыбнулся. – Нет-нет, давайте я еще немного помучаюсь. Только единственную просьбу можно?

– Ну, валяй. Что ж мы звери, какие? – снисходительно улыбнулся Трир.

– А можно мне напоследок, выпить ещё вина, а то море сейчас совсем не теплое, ну чтоб сразу не замерзнуть.

– Конечно, как я могу в этом тебе отказать? А ну-ка, дайте скорее этому славному малому вина. Пусть нормально простится с единственным своим верным другом – бочонком, – под сдержанный смех матросов, распорядился Трир.

Ульрик схватил Трира за руку. – Что ты делаешь? А если он спасется? Он же всё разболтает. Его нельзя так оставлять. Его надо наверняка скормить рыбам.

– Ну, от рыб он и так, никуда не уйдёт в открытом море. А если и спасется, в чём я очень сильно сомневаюсь, то мы уже будем далеко отсюда, и с богатой наживой. Ты же понимаешь, что назад нам дороги нет, – грозно посмотрел на Ульрика, Трир. – А брать на себя лишний грех в виде убийства безвредного толстяка, что-то мне не хочется. А так он просто выпадет пьяным с корабля, а дальше пусть его судьбу, решат боги.

– Хорошо, Трир, – смиренно ответил Ульрик.

Трир, развеселился, глядя, как жадно пьет вино Ольдих. – Ну что, там, в бочонке ещё что-то осталось?

В ответ раздался веселый выкрик одного из матросов. – Да уже меньше четверти, уж точно.

– Ладно, Ольдих, я делаю тебе щедрый подарок, – возьмешь свою подружку с собой. Будет тебе и спасительная соломинка, будет тебе и с кем поговорить в последние минуты.

Матросы уже валились на пол от хохота, стараясь своим смехом не разбудить остальную команду. Трир, взмахом руки прервал ненужное чрезмерное веселье. – Всё, не тяните кота за хвост. Ведите его наверх и выбрасывайте. А ты, Ульрик, отвлеки дозорного. Отнеси-ка ему вина, чтоб больно не вертел головой по сторонам.

Ольдих плюхнулся в воду. Где-то рядом с ним гулко плюхнулся и бочонок, почти весь ушедший под воду, лишь слегка выглядывая над поверхностью моря. Корабль стремительно под напором ветра уходил от него. Ольдих подтянул бочонок к себе и, открыв зубами пробку, перевернув его, начал аккуратно сливать оставшееся вино из бочонка. Бочонок начинал приобретать все большую и большую устойчивость и уже вполне прилично, держался на воде.

Ольдих слил еще чуть-чуть, благоразумно оставив жидкости на дне. Вино ему ещё понадобится, ибо, несмотря на очень жаркую погоду днем, море было не очень теплым. Корабль уже был довольно далеко, и Ольдих, рассудив, что корабль все равно движется к земле, принял решение плыть за кораблем. Через пару часов Ольдих был уже сильно вымотан. Руки, постоянно держащиеся за бочонок, в неудобном положении, уже порядком затекли, но не это было сейчас основным врагом Ольдиха.

Холод. Холод уже полностью подчинял себе толстяка. Если бы он был, менее тучной комплекции, то он давно бы уже окончательно замерз, но приличная жировая прослойка и вино, его спасительная соломинка, – ещё поддерживали в нём необходимую температуру, чтобы двигаться и думать.

Корабль, за которым он плыл, уже давно исчез за горизонтом, но ещё какое-то время ему казалось, что он видит свет от банок над рулевым, но потом, и это перестало ему казаться. Ольдих попробовал еще раз отхлебнуть из бочки, но слабеющие руки его подвели и бочонок, развернувшись, оказался дыркой для слива под водой и начал зачерпывать в себя морскую воду. Ольдих развернул бочонок, но было уже поздно, внутрь попала морская вода, и то, что там сейчас плескалось, – уже вряд ли можно было пить и уж точно не являлось спасительным лекарством.

Ольдих, закрыл бочку кляпом, и повернулся на спину, смотря на звезды. Они безжизненно и безразлично на него глядели, мерцая холодным цветом. Толстяк уже устал бороться, и смирился со своей участью. Холод постепенно сковывал все его тело, и ему в какой-то момент показалось, что вот сейчас на небе он видит Промиуса, и тот смотрит на него, своими живыми глазами. Не так, как эти безжизненные твари, что в бесчисленном количестве усыпали весь небосвод. Ему даже показалось, что мальчик смеется и подмигивает ему. Да-да, он ему подмигивает, причем поочерёдно, то обоими глазами сразу, то как – то невпопад.

Ольдих протер рукой лицо от воды и снова всмотрелся в глаза. Да-да, они точно подмигивали ему, и они были живыми. Ольдих внимательно всмотрелся и понял – это были не звезды и эти огоньки были не на небе. Это были две светящиеся точки далеко на горизонте, и потом их оказалось гораздо больше. Это были корабли. Корабли других команд Гейзериха, которые, как и корабль Хильдебальда, также шли своим ходом к Риму и сейчас они, хвала Свянтовиду, двигались прямо на него.

Глава 9

На конюшне Леонтия.

Когда Неро пришел в себя, он обнаружил, что находится в каком-то слабоосвещенном помещении, и его голова лежала на коленях у матери. Голова жутко болела, и ещё очень хотелось пить. Пока глаза привыкали к темноте, Неро понял, что здесь не только они с матерью. Он узнал это помещение, – это была хозяйская конюшня. Неро хотел было приподнять голову, но тут же застонал от боли. К нему наклонилась Луциния.

– Сынок, как ты?

– Ничего мама, только очень пить хочется.

– Сейчас, сейчас, мама принесет. Луциния приподняла Неро, и помогла ему прислониться к стенке, а сама ушла вглубь конюшни. Голова у мальчика кружилась, его слегка тошнило, но теперь он мог рассмотреть, что творится вокруг него.

В дальнем углу сидели хозяева виллы, – Леонтий, Лидия и Тэсия. Рядом с ними был грек-повар, и священник. Чуть поодаль от них, сидела группа музыкантов и танцовщиц. Неро находился среди третьей группы – несколько темнокожих рабов, из обслуги по кухне и дому.

Тэсия увидела, что мальчик очнулся, и указала на это отцу. Леонтий встал и подошел к мальчику. – Ну что – жив, воин-освободитель? Ты сын рабыни, которая работает на кухне? Как тебя зовут?

Леонтий никогда раньше не разговаривал с Неро, и у мальчика пересохло в горле от волнения, и он пробормотал нечто несвязное.

– Ясно, – Леонтий понимающе кивнул головой. – Видать, тебя крепко по башке приложили. Ну что ж, хоть один воин в этом доме оказался, который был готов вступиться за жизнь моих родных. Все остальные как будто уделались от страха, хотя, что тут требовать с крестьян? Леонтий горько усмехнулся. – А, ты малой, – молодец. Вот, когда мы выйдем отсюда, скажу, чтобы тебя убрали с полевых работ. Будешь здесь, по дому помогать.

Тэсия, стоявшая рядом, с укором заметила. – Папа, так он уже и так работает на кухне.

– А, так вы уже позаботились о нем? Молодцы, быстро же вы! Когда успели? На лице Леонтия было неподдельное изумление.

– Папа, ну ты чего, совсем что-ли? Он давно уже при доме. Тэсия с удивлением смотрела на отца.

– Да? Странно. А я что-то его раньше не замечал, – смущенно пробормотал Леонтий.

– Еще бы ты кого-то когда-то замечал. Пап, ему, наверное, пить очень хочется. Можно я ему дам немного нашей воды?

– Ну да, конечно. Скажи Лисиппу, пусть даст. А вообще нас тут долго собираются держать?

Леонтий, подошел к дверям, сквозь доски которых проникали лучи заходящего солнца и забарабанил по ней. С той стороны подошел охранник и грубым голосом спросил. – Чего надо?

– Воин, позови твоего командира. Хочу узнать, какие у него дальнейшие планы насчет нас.

Воин засмеялся. – Если будете себя хорошо вести, через пару дней может, и выпустят. А командира сейчас нет. Позже будет. Сидите уже тихо там.

– Воин, тогда хоть принеси воды и кое-чего поесть. Или нас хотят с голоду уморить?

Охранник замялся. – Насчет кормлений вообще-то никаких распоряжений не было. Хорошо, ждите.

Охранник крикнул куда-то в сторону, и, судя по приближавшимся звукам, ещё несколько вандалов подошли к воротам. И тут, с той же стороны двери, раздалось поскребывание и поскуливание.

Неро сразу узнал, кто это мог быть. – Бруно, позвал он негромким голосом.

Тут же раздался грозный окрик, глухой удар и щенок, жалобно поскуливая, убежал от двери. Через некоторое время, двери в конюшню заскрипели, и в проеме появились несколько рабов с подносами, которых охраняли вандалы с обнаженными мечами. Вместе с ними в открывшиеся двери, под ногами у воинов, внутрь неожиданно проникнул и Бруно, и принялся озираться по сторонам. Неро тихо присвистнул, и щенок с лаем понёсся к мальчику. Один из воинов хотел было догнать собаку, но благоразумно решил отказаться от этой затеи, – гоняться за псом среди озлобленных пленников в полумраке. Рабы, положили подносы с едой на землю, и вышли вместе с охранниками. Ворота снова закрылись, и в конюшне снова стало темно.

Тэсия подошла к отцу. – А можно я отнесу еды Неро и поблагодарю его за то, что он хотел вступиться за меня?

Леонтий кивнул. – Поблагодарить, дочка – это всегда правильно.

Тэсия взяла поднос и пошла в тот угол, где сидел Неро. Мальчик всё ещё чувствовал себя нехорошо, хотя уже гораздо получше, чем когда он только-только пришел в себя. Девочка села рядом с ним, также прислонившись к стене. Бруно, лежавший рядом с мальчиком, привстал на задние лапы, и, упершись передними в грудь Тэсии, принялся облизывать девочку. Девочка притворно отталкивала щенка. – Уйди надоедливый пес. Прекрати ко мне приставать. Вот бери, – обратилась она к Неро, – здесь еда и вода. Я вроде, как ещё не сказала тебе спасибо?

Неро замотал головой. – Да я же ничего не сделал.

– Знаю, но ты же ведь хотел? Ты ведь это ради меня на него бросился? Или если на моём месте был кто-то другой, – ты что, также бы поступил? – Тэсия внимательно посмотрела на раба.

Хорошо, что разговор происходил в темноте, и Тэсия не видела, как краска смущения залила щеки мальчика. Хотя даже на свету смуглая кожа не позволила бы это увидеть, но Неро чувствовал, что его щеки просто полыхают огнем. – Я и другим бы помог, если б они оказались в опасности, – против его желания, прошептали его губы.

Девочка недовольно хмыкнула, и надула губки. – Все с тобой ясно. Кстати, дай мне тоже хоть что-то поесть. Я что, – только тебе это принесла?

Неро смущенно подвинул поднос в ее сторону. Тэсия почувствовала, что из-за этих всех переживаний тоже изрядно проголодалась, и жадно вгрызлась в кусок мяса.

Неро, чтобы сгладить неловкость, спросил. – А как мы все здесь оказались?

– Ааа, так ты же всё это проспал. Ну, слушай. В общем, тот, что меня схватил, – это не был их главный. Главный пришел попозже. Наверное, сразу после того, как тебя ударили. Главный о чем-то ругался с моим папой, а я вырвалась и его покусала. Нет, я сначала покусала того, кто меня схватил, а потом и их главного, тоже успела разок схватить. Так что, не только, ты тут один храбрый, я тоже им показала. А, если бы у меня не отобрали мой лук, они бы у меня, уже молили о пощаде.

Неро хотел сделать глоток из кувшина, но Тэсия вырвала его прямо из его рук, и, отпив большой глоток, продолжила.

– А потом, он сказал, что направляет всех рабов, которые работают в поле, куда-то туда, в сторону моря. Они что-то там будут строить. А нас, всех остальных, заперли здесь.

Лидии, которой не нравилось, что дочь чересчур долго общается с рабом, недовольно голосом позвала Тэсию к себе.

– Ну ладно, я пойду уже, а то у меня ещё есть дела. Не всё же с тобой тут разговаривать. Девочка встала, отряхнулась и с достоинством пошла в свой угол, к родителям.

Леонтий сидел в углу и разговаривал с Лисиппом. – Ну, вот куда я сейчас дёрнусь с женой и дочкой? Там же их несколько десятков. А у нас тут, целый сброд – музыканты, рабы, танцовщицы. Эх, говорил же я, что надо было в Рим вчера всем собираться. Хотя, что же тогда сейчас там, в столице, творится? Нет, всё равно я должен быть сейчас там, – Леонтий с досады, хлопнул себя по ноге.

Тем временем в доме Леонтия.

Хильдебальд с Триром стояли в гостиной. – Ну что ж, по расположению этот дом стоит почти идеально. Вполне можно сделать его нашим форпостом. Отсюда идет широкая дорога на Рим, да и дороги сюда приходят с двух сторон. Так что мы здесь и остановимся, а ты давай расставь посты, и создай группу охранения, которая будет контролировать дорогу отсюда, и до места нашей высадки, у корабля.

Трир перебил командира. – Но Хильдебальд, позволю себе, напомнить о вашем же обещании, что вы разрешите парням чуток проверить местные кладовые запасы. Тут в округе, по данным наших ребят есть ещё несколько весьма богатеньких вилл. Надо парням дать немного выпустить пар.

Хильдебальд поморщился. – Ну ладно, но сначала сделай необходимое, а потом можешь дать им вольную, – только без перегибов, как сегодня. Это всё же крестьяне, а не воины.

– Но, позвольте командир, а как бы мы сегодня обозначили серьезность нашего здесь присутствия?

– Хорошо. Я тебя понял, иди.

Трир вышел во двор. Хильдебальд посмотрел в окно. На крыльце перед входом сидел Промиус, ковыряясь палочкой в песке. Вдруг мальчик резко вскочил, и побежал крадучись, за угол дома. Хильдебальд подбежал к окну, и распахнул шире его створки. Высунувшись из окна, он решил проследить, – куда это так резко побежал Промиус, но сына, похоже, уже и след простыл.

Хильдебальд хотел было закрыть окно, и пойти его искать, но тут увидел, как в углу двора собралась кучка солдат и матросов, среди которых он узнал Трира, и его помощника Ульрика. Заметив, что за ними наблюдает Хильдебальд, Трир резко выкрикнул что-то, и кучка быстро разбежалась, а Трир почтительно наклонился в сторону командира.

Хильдебальд закрыл окно. Надо уже что-то делать с Триром и этой группой изменников, но признаться честно, у него не было ясного и четкого плана, на этот счет. Трир опять спутал ему все карты, направив часть воинов из отряда Хильдебальда на сопровождение рабов для сооружения причала, а другая часть была отправлена на блокпосты, и на данный момент непосредственно на территории виллы у сторонников Трира было неоспоримое превосходство в живой силе. Необходимо было срочно что-то предпринимать, а то пока всё шло по тому сценарию, который видимо, задумал Трир.

В этот момент кто-то постучал в окно с заднего двора, с противоположной стороны дома. Хильдебальд подошел к окну, и выглянул из него. Там пригнувшись, сидел Промиус и Ольдих. Хильдебальд открыл окно, и те тихонько пролезли в гостиную.

– Папа, он тут. Ольдих здесь, он с нами.

Хильдебальд непонимающе уставился на толстяка. – А ты почему здесь? Разве ты не должен быть на корабле?

Ольдих рассказал всё командиру и сыну. Про то, как он услышал все разговоры Трира. Про то, как его разоблачили, и про то, как выкинули с борта корабля и как его подобрали обессиленного, идущие за ними, корабли Гейзериха.

Но он никому ничего не сказал о настоящих причинах его нахождения в море. Просто сказал, что напился, и упал за борт, вместе с бочонком по причине пьянства. А потом днём, он уже увидел наш корабль, и место высадки, и попросил его здесь оставить. А потом тайком от всех, уже пробрался сюда.

Промиус во время рассказа толстяка периодически брал Ольдиха за руку и невольно сжимал, словно хотел помочь своему другу в тяжёлые моменты его повествования, и убедиться, что он действительно живой, тут, рядом с ними.

– Ну, вот капитан, вот такая гнида у нас, наш Трир.

– Да, я уже всё знаю. Промиус мне прошлой ночью всё рассказал. Только зря ты не рассказал капитану того судна всю историю – мы сейчас вместе с ним бы, скрутили мятежников.

– Капитан, если бы я это сделал, – тогда о вас, пошла бы дурная слава, как о командире, который не мог разглядеть врага под собственным носом, и который допустил такое в своей команде. Думаю, что Гейзериху это точно бы не понравилось.

Хильдебальд нахмурился. – А ты прав, Ольдих. Спасибо тебе, дружище. Это сейчас то, что меньше всего мне нужно. Ладно, мы сделаем это сами, своими собственными силами. Но надо что-то делать, только вот ума не приложу, – что и как? По уму, арестовать бы сейчас Трира и казнить его тут же, как изменника, но сейчас, к сожалению, численное преимущество в живой силе, увы, на его стороне. Нам бы ….

– Капитан, у меня совершенно пересохло в горле. Вы не могли бы налить старине Ольдиху за все его мучения?

– Ты неисправим Ольдих, – улыбнулся Хильдебальд. – Промиус, иди, сбегай во двор и скажи, что капитан проголодался и просит принести ему, что-нибудь перекусить.

Промиус бегом направился к двери, но тут дверь распахнулась, и в комнату вошли, весело переговариваясь друг с другом, Трир, Ульрик и сзади них, еще двое их матросов с мешками.

Хильдебальд нахмурился. – Почему не стучимся перед входом помощник, или совсем забыли субординацию?

Улыбки у входящих мгновенно сползли с лиц, когда они увидели рядом с Хильдебальдом, Ольдиха. Мгновенно оценив обстановку, и поняв, что все его планы, скорее всего, раскрыты, Трир притянул к себе, опешившего от неожиданности мальчишку, и, приставив к его горлу нож, зарычал. – Без глупостей капитан, без глупостей. Нож очень острый.

Хильдебальд еле успел рукой удержать Ольдиха, готового броситься, на ненавистного ему Трира. Ульрик и двое матросов, сбросив мешки с плеч, обнажили свои мечи.

– Спокойнее мой друг, спокойней. С этими свиньями мы бы еще справились, но они могут покалечить Промиуса. Хильдебальд старался быть рассудительным, хотя это ему давалось с большим трудом.

– Ты всегда воюешь с детьми, Трир? А может, просто, выбираешь себе сопернику по рангу? А может потому, что боишься выйти против взрослого мужчины?

Трир ухмыльнулся. – Командир, не говори глупости, – мы все рабы обстоятельств. Против тебя у меня шансов нет, поэтому надо трезво оценивать свои силы.

– С каких это пор, ты предал меня, Трир?

– Командир, знаете, а мне надоело быть помощником. Сколько лет – помощник да помощник. Ну, да, помощник самого Хильдебальда, героя взятия Карфагена. А сейчас что, герой Карфагена? Как Гейзерих тебе отплатил за твою верную службу? Вот-вот, именно. Ну и что у меня сейчас, – ни денег, ни славы. Ну, со вторым я бы еще смирился, но вот отсутствие денег меня сильно напрягает. Ты уж извини, к тебе никаких претензий, да и к Ольдиху тоже. Я вот смотрю, что наш толстяк очень живучий. Неужели Бог вина так сильно тебя бережет? Трир улыбнулся, обращаясь к Ольдиху, кипевшему от негодования. – Ладно, командир, когда все карты уже раскрыты, думаю, нам тут нечего, в кошки-мышки играть. Он повернулся к своим сообщникам. – Ульрик, а сходи-ка во двор, и сделай то, о чём мы с тобой договаривались.

Ульрик стремительно выбежал из комнаты. Хильдебальд дернулся. – Если ты хоть кого-нибудь тронешь из моих людей…

– Спокойно, Хильдебальд. Мне не лишнего шума, ни лишних смертей не нужно. Просто посидим тут с тобой, подождём. Трир пододвинул к себе стул и сел на него. Через некоторое время сквозь окна на улице послышались крики и шум, а ещё через некоторое время в гостиную вернулся Ульрик.

– Всё сделано, мой капитан, – сказал он, обращаясь к Триру.

– Ну-ну, я еще не капитан, Ульрик, – с улыбкой сказал Трир, – но мне нравится это обращение, продолжай.

– Все воины Хильдебальда схвачены и поставлены перед фактом. Или они разделят участь своего командира, или пойдут вместе со всеми в Рим за богатствами. Почти все согласились, лишь только двое отказались подчиниться.

Трир победоносно взглянул на Хильдебальда. – Ну что, вот она верность твоих воинов. Ладно, поступим, значит так. Бросить этих всех и тех двоих ко всем римлянам в конюшню, и усилить там охрану, – сказал он, повернувшись к Ульрику. – А то, я очень удивлен, как это у тебя толстяк смог незаметно пройти все выставленные дозоры? Это как можно было просмотреть эту крадущуюся гору неуклюжего мяса? Они что там, все пьяные у тебя?

– Хорошо, мой капитан, я прослежу, чтоб там стояли надежные люди, – тихо сказал Ульрик. – Но разве мы не делаем ошибку, что оставляем их всех в живых? Вот с Ольдихом уже промашка вышла, – с еле скрываемой ехидцей в голосе, произнес помощник новоиспеченного капитана.

– А ты понимаешь своей куриной башкой, что если мы сейчас демонстративно их убьем, то об этом узнают на корабле, да и на ближайших кораблях это тоже вскоре узнают. Да мы так даже до Рима дойти не успеем. А уж представь, как разъярится потом Гейзерих, когда потом вся правда вылезет наружу. Одно дело – наказать убийц одного из своих командиров, а другое дело, – искать каких-то воришек, которые ослушались приказа и оставили место назначения. В первом случае, – он никогда не оставит попыток нас найти. Это будет удар по его гордости. А вот во-втором, просто назначат какую-то награду за нашу поимку, и через год-два о нас все позабудут. – Но, я, конечно, – Трир посмотрел на Хильдебальда, – могу и поменять свое решение, если мне что-то не понравиться, и если загнать меня в угол.

Трир надавил посильнее ножом, и на горле Промиуса показались капельки крови. – Ну что капитан, я могу вас запереть в сарае и надеяться, что вы не будете бузить? Трир удовлетворенно улыбнулся. – Ну, всё ясно, по глазам вижу, что ты согласен. Ну что, Ульрик, новый помощник капитана, бросайте их всех к этому спесивому римлянину. Пусть они там поворкуют. Скорее всего, у них наверняка найдутся общие темы, – сказал Трир и ухмыльнулся. – И да, представьте, наконец, меня моей команде.

– Есть командир, – улыбнулся Ульрик.

Вечерело. Солнце уже было готово сесть за горизонт, лаская своими последними лучами землю, как около ворот в конюшню раздалась какая-то возня, шум, громкие возгласы и створки дверей распахнулись. Бруно привстал на лапы, и, ощетинившись, зарычал.

В помещение втолкнули четверых связанных здоровых мужчин и одного мальчишку, и двери снова захлопнулись. Леонтий подошел к лежавшим по полу фигурам и тут он разглядел, что это тот самый командир вандалов, – по чьему приказу он был брошен сюда, вместе со всеми.

Он радостно вскрикнул. – Ага, я так и знал, что римские легионы уже здесь.

Леонтий подбежал к воротам. – Мы здесь, мы здесь. Здесь я, Леонтий, римский командир, откройте же дверь, наконец, – и из-за всех сил, он начал бить ногами в ворота.

С той стороны он услышал вандальскую речь, на которой его нецензурно просили закрыть свой рот и сидеть тихо. Леонтий, ничего не понимая, отошёл от двери и снова подошел к Хильдебальду и, взяв его за куртку, начал его трясти. – Да что здесь, черт побери, происходит? – заговорил он на вандальском языке.

Промиус бросился на Леонтия с кулаками, но Хильдебальд криком остановил его. – Сиди спокойно, я сам разберусь, – и обратился к римлянину. – Может, ты перестанешь меня трясти и развяжешь, или ты меня связанного, сейчас затрясешь до смерти?

– Да я тебя просто удушу сейчас, и никто меня здесь не остановит. Ты будешь говорить или нет, а то я просто перестал понимать, что здесь вообще происходит?

Леонтий, тяжело дышал, плотно стискивая ворот рубашки на горле вандала. Хильдебальд захрипел от недостатка воздуха. – Если ты не понимаешь, что я такой же пленник, как и ты, то мне не о чем с тобой разговаривать. Развяжи меня и моих людей, – и мы можем спокойно поговорить.

Леонтий, остывая. – Лисипп, развяжи пока руки этому молчуну, а потом мы подумаем, что нам с ним делать. Хорошо, говори.

Хильдебальда развязали, и он рассказал всё, что произошло за эти последние дни. Леонтий, не перебивая, молча, слушал, рассказ вандала о путешествии вандалов сюда, и о предательстве Трира.

Вандалу показалось, что Леонтий с некоторым сочувствием воспринял его рассказ, и решил это проверить. – Ну вот, видишь, сейчас мы с тобой невольные союзники.

– Черта с два, какие мы ещё с тобой союзники? Как только придут сюда римские легионы, я предам тебя суровому, но справедливому римскому суду. – Леонтий был решителен и непреклонен.

– Вынужден тебя огорчить, римский гордец. Гейзерих прибыл сюда с таким войском, равных которому, сейчас римская империя выставить просто не в состоянии. После того, как убили Аэция и разогнали верных ему полководцев, подобных тебе, Рим сейчас абсолютно беззащитен. Ты можешь сколько угодно на словах возражать этому, но в глубине души ты же понимаешь, что я прав.

Леонтий с ненавистью смотрел на вандала. Внутри него боролись самые разнообразные чувства, – от желания задушить его до полного понимания правоты, высказанной им и вследствие этого, им овладевало бессилие, что приводило его в ещё большую злость.

Хильдебальд продолжал. – У меня там, на корабле есть верные, преданные мне люди, и если ты поможешь мне сейчас наказать изменника Трира, то я клянусь, мы уйдем отсюда и никого не тронем, и ничего не возьмем из твоего дома.

– Ну, во-первых, мне нет никакого дела до ваших разборок. А во-вторых, это я, Леонтий, предлагаю тебе, что если ты сейчас мне поможешь со своими людьми арестовать всех этих негодяев, то я обещаю тебе, что отпущу всех твоих людей, которые нам помогут. А всех остальных мерзавцев я казню здесь собственными руками. А тебе лично даю обещание, что отвезу тебя в Рим на справедливый суд.

Промиус, при последних словах Леонтия вскочил и закричал. – Но отец, ты же не согласишься на такие условия?

Хильдебальд, рукой усаживая мальчика на пол, повернулся к Леонтию. – Хорошо, римлянин, я принимаю твои условия. Даю свое слово и развяжи уже тогда моих людей.

Тут вступила в разговор Лидия. – Леонтий, может, ты уже объяснишь всем присутствующим, о чем ты говоришь с этими дикарями и отчего ты жмёшь его руку?

Хильдебальд, недовольно хмыкнул и спросил Леонтия на вандальском языке. – Я так понимаю, что это твоя жена? А почему ты позволяешь ей встревать в свои дела? У нас вандальские женщины не настолько говорливы в присутствие своих мужей. Хильдебальд был явно недоволен с определением его и его людей, – дикарями.

Леонтий огрызнулся. – Не заставляй меня нарушить моё обещание. Я сам разберусь, с кем и как мне разговаривать. Он повернулся, и показал руками, чтобы все прошли в самый дальний угол конюшни и там продолжил. – Обращаюсь сейчас ко всем. Ситуация на данный момент такова. Вандалы не сегодня – завтра, войдут в Рим. Воевать против Гейзериха некому и нечем. Думаю, что дни Максима сочтены, и спасти Рим сейчас никто не в состоянии. Женщины заохали и застонали.

Отец Дарион подал голос. – А я думаю, что папа Лев остановит вандалов так, как он остановил в свое время Аттилу.

– Думаю, сейчас совсем другая история, святой отец, но молиться об этом вам никто не мешает. Так вот, мы сейчас попробуем выбраться из нашего плена с помощью командира этого отряда вандалов, которые захватили наш дом. Правда он сейчас такой же пленный, как и мы, потому что его предал помощник со своими людьми. Но с четырьмя здоровыми воинами мы уже можем что-то попробовать. А там уже на свободе, командиру вандалов уже будет гораздо легче переподчинить обратно, себе своих подчиненных.

Значит, план будет примерно такой, поскольку выход здесь только один, он же и вход, и поэтому предлагаю следующее. Рядом стоящая с отцом, Тэсия, дернула отца за рукав.

Леонтий отмахнулся. – Подожди дочка. Мы с ним, – римлянин, продолжая, кивнул на Хильдебальда, – сейчас затеем потасовку и начнём драться, а вы все поднимайте как можно больший шум, и как только охранники войдут сюда – мы попробуем отнять у них оружие.

Тэсия снова стала дергать за рукав отца. Хильдебальд, стоявший чуть в стороне, опять издевательски отреагировал. – Ну, я же говорил, что римские женщины меры не знают, и влезают когда хотят, и туда, куда их не просят.

Леонтий, вскипающий от бешенства, перекидывал взгляд то с Хильдебальда, то на дочку. – Ну что тебе ещё? Отец еле-еле сдерживал себя, чтобы не сорваться на дочке.

– Пап, а почему ты говоришь про один выход? Здесь есть ещё один.

Леонтий, который хотел, было направиться к Хильдебальду, и заткнуть рот этому ехидному вандалу, вдруг застыл как вкопанный. – Какой второй выход? Где? Откуда ты знаешь? Он начал быстро оборачиваться по сторонам, ища глазами этот невидимый его глазу, второй выход. – А ну говори быстрей, – и он развернулся к дочке.

– Просто я здесь бывала часто, – и она осеклась, поняв, что она сама себя только что выдала, и взглянула виновато на маму. Но никто и не думал сейчас её в чем-либо обвинять.

– Ну-ну, продолжай, – Леонтий сгорал от нетерпения.

– Вот здесь, – Тэсия подошла к краю навеса, который был над головами у присутствующих, – есть маленькая веревочка.

Действительно в углу неприметно болталась маленькая веревка, которую в темноте вряд ли можно было увидеть.

Тэсия потянула её на себя, и сверху начала показываться лестница, которая свесившись с края, под влиянием собственного веса, сползла вниз. – Вот, – сказала девочка, – а там, в дальнем углу, с той стороны, есть несколько черепиц на крыше, которые легко снимаются, и через которые можно вылезти на крышу. А дальше по веревкам, которыми у нас связаны эти, – она кивнула в сторону вандалов, – можно спуститься с той стороны сарая незаметно.

– А «кусачка» – то дело говорит, – с восхищением на римском языке, сказал Хильдебальд.

Тэсия сжала губы и нахмурила брови. – А я не только кусаться умею. Был бы у меня лук, ты бы точно получил стрелу в глаз.

Хильдебальд рассмеялся. – Всё, беру свои слова обратно. И в словах женщины, оказывается, может быть, толк.

Леонтий, схватил дочку на руки и прижал к себе. – Ах, ты моя Диана-охотница, ах молодец. Ну, показывай скорей, где там у тебя потайной ход.

По лестнице наверх мигом взлетела Тэсия, и за ней тут же полезли Леонтий и Хильдебальд. Подойдя к углу сарая, она схватилась за балку и, раскачавшись, закинула ногу и залезла на толстый брус, служивший основой каркаса крыши. Встав на брус, она аккуратно начала сдвигать элементы черепицы на крыше и стала передавать их отцу, который складывал их уже внизу.

В какой-то момент боковым зрением Тэсия увидела, что одна звезда, только что упала, и она пожалела, что не успела посмотреть, какого же она цвета. В этот момент упала ещё одна, потом ещё и ещё, и вдруг все небо заполнилось падающими звездами. Причем некоторые, как будто падали совсем близко, и их было сотни и сотни, и впечатление было такое, что небо решило сбросить со своего покрывала, все находящиеся на нём, блестки.

Тэсия вскрикнула, – Ой, папа смотри, что там творится, – и, она посмотрела вниз. Там уже стояли с раскрытыми ртами от изумления, Леонтий и Хильдебальд.

Глава 10

Днём ранее.

Звездный десант талан входил в пределы Солнечной системы. Несколько часов назад автоматическая система корабля вывела экипаж из трехдневного состояния гиперсна. Ид проснулся с ощущением, что его голова здорово «потяжелела» за время анабиоза, и ему не зря так казалось. Отец, перед погружением в гиперсон, загрузил в программу камеры код обучения земным языкам, и у мальчика было полное ощущение, что голова после сна забита какими-то новыми совершенно неведомыми смыслами и знаниями. Саав, несмотря на недоумение его, и мамы, загрузил им обучение около десятка основных языков, несмотря на справедливое возражение жены, что кроме них, так никто не делает.

Ид пришел в себя в капсульном отсеке. Рядом с ним вправо и влево уходили ряды, таких же камер с выходящими из гиперсна, таланами.

Мальчик вылез из камеры, ища глазами мать и отца, и через ряд, он увидел проснувшуюся Таану, и побежал к ней навстречу. – Мам, а мы что – уже прилетели?

Таана держалась за голову и терла виски. – Ну не кричи ты так, видишь, все только просыпаются. И зачем я только послушалась твоего отца? Голова совсем раскалывается. И для чего нам нужно знать – всю эту дребедень?

– Мам, а ты не видела папу? Ид, оглядывался по сторонам.

– Твой отец запрограммировал себя встать вместе с экипажем, чуть раньше, чем мы. Ну, им – то понятно для чего. Нужно ведь подготовить корабль к торможению. Но, а ему-то это зачем? Вечно ему больше всех надо.

– Мам, ну я его поищу тогда, хорошо?

– Смотри, только ничего не трогай без спросу.

– Хорошо, мам.

После недолгих поисков мальчик нашел отца в рулевой рубке, где кроме отца, был еще капитан корабля, и двое его помощников.

Саав повернулся к сыну. – Ну, что проснулся уже? Как мама? Голова не болит? Заметив недовольное лицо капитана, он понял, что нахождение на капитанском мостике посторонних людей было неуместным. – Извините капитан, вы позволите здесь немного постоять моему сыну. Это просто его первый межзвездный полет.

Капитан, слегка смягчился. – Ну, хорошо. Главное, чтоб ничего не трогал.

Саав, утвердительно закивал головой. – Нет-нет, не беспокойтесь, я за ним пригляжу.

– А что, у вас голова не болит? – спросил он у капитана.

– Отчего?

– Ну как же, программа земных языков такая большая. А я и так выбрал десяток только основных.

– Мне это совершенно не к чему, – отрезал капитан.

– Как не нужно? А как вы собираетесь с ними общаться? Саав был в недоумении, но заметив недовольное лицо капитана, осёкся. – Ну, вам, наверное, виднее, – согласился он, не решаясь на дальнейшие расспросы на эту тему, и решил ее сменить.– А какие наши дальнейшие действия?

– Мы прибываем на околоземную орбиту, и дожидаемся, пока весь корпус экспедиции не прибудет на заданное место, включая транспортный мегамодуль «Ковчег». А потом ждём обращение главнокомандующего Аркенара. Вот тогда мы и узнаем все наши задачи. Я ответил на все ваши вопросы, Саав? А теперь, вы позволите мне заняться своими делами?

– Да-да, конечно. Извините за назойливость, – Саав почувствовал неловкость за свою бестактность.

Корабль стремительно приближался к земле. Через большие иллюминаторы было видно, как их начинали догонять такие же корабли десанта, на котором они прибыли. Сначала их были десятки, потом сотни, потом Ид просто сбился со счета. И вот, наконец, по центру, проявляя все более четкие контуры, появилась планета Земля. Из серой и неприглядной точки она постепенно увеличивалась, превращаясь во всё больший и больший шар, и при этом она постепенно меняла свои цвета, пока наконец, не стала голубой. Ид заворожено смотрел на это волшебное превращение. Внезапно корабль остановился, как и все остальные корабли, шедшие вместе с ними параллельным курсом.

– Вот теперь ждём всех оставшихся, – ответил капитан, на немой вопрос Саава.

– Папа, а она что – вся голубая? – с восхищением спросил Ид.

Саав, ответил, умилительно улыбаясь. – Видимо, да.

– А она голубая, потому что там вода?

– Да, это всё вода. Много воды, бескрайние горизонты воды.

Саав застыл в восхищении. Он, конечно, всё это знал и раньше, но когда увидел это в реальности, то был буквально поражён фантастическим зрелищем. Дааа, бедняга Таураан на этом фоне был одним серым пятном.

Капитан прервал их немое созерцание. – Ну, всё. Пришло сообщение, что весь космический флот уже прибыл, а вместе с ним и Ковчег. Сейчас будет обращение главнокомандующего.

Перед ними возникла голографическая картинка, на которой был Верховный Главнокомандующий, и во всех отсеках корабля зазвучал голос Аркенара. – Воины Таураана, нам выпала священная миссия быть теми, кто поможет вернуть таланам достойную жизнь. Перед нами планета Земля, с населяющими её якобы разумными существами, жить с которыми рядом, мы, скорее всего не сможем. Так что выбора по сути у нас нет. Мы должны спасать себя, и свою цивилизацию.

Саав начинал напрягаться. Он чувствовал, что сейчас будет происходить совсем не то, о чем говорила Амун.

Аркенар продолжал вещать. – Командирам бригад сейчас будут розданы точки их высадки. Ваша задача – это высадка, размещение и развёртывания вышек соединения будущего защитного купола. А также зачистка, вверенных вам территорий, от людей. Те из них, кто будут оказывать сопротивление, – подлежат немедленной ликвидации. Подлежат ликвидации также больные, и не способные самостоятельно передвигаться. Остальные должны транспортироваться на Ковчег, и уже там, – мы будем решать их судьбу. Всем удачи, а тем, кто высадится на солнечной стороне планеты – обязательно обезопасить себя дополнительными средствами защиты. Здесь светило не такое, как на Таураане, но мы пока не знаем как поведёт себя на нём наша кожа. Так что максимум внимания и концентрации и ещё раз всем удачи.

Саав, понял, что сейчас будет происходить совершенно не то, о чём он слышал на Совете, и к чему он так долго готовился, и он тут же бросился к капитану.

– Это не может быть. Это какая-то ошибка. Это самоуправство Аркенара. Он не имеет право так поступать. Я хочу говорить с ним. Я хочу поговорить с главнокомандующим. Это противоречит смыслу всей моей миссии. Это происходит без разрешения Амун, без разрешения Верховного Совета. Я требую соединить меня срочно с Аркенаром.

Капитан пристально посмотрел на Саава, потом нажал на приборной панели кнопку вызова. – Верховный Главнокомандующий, говорит капитан транспортника T-3568. Разрешите к вам обратиться.

В динамике прозвучало, – Разрешаю.

– В общем всё так, как вы и говорили. Саав просит соединить с вами.

– Я вас понял. Включите отдельный канал.

Аркенар появился на голографическом стенде. – Я слушаю вас, Саав.

– Аркенар, а вам не кажется, что вы превышаете свои полномочия? Кто вам позволил распоряжаться судьбой жителей этой планеты? Кто вам позволил изменять планы миссии? Я сейчас же буду связываться с Амун.

– По-моему, это вы забываетесь, господин ученый. Ваша задача была обеспечить талан системой вакцин, которые позволят нам не бояться подхватить смертельную заразу от этих существ, которых вы так стараетесь защитить. Вот и занимайтесь этим. А что касается Амун, – то валяйте, связывайтесь. Но прежде чем вы будете на меня жаловаться, – знайте, это было её решение. Мне скрывать тут нечего. Я солдат, и я должен выполнить свой приказ.

Саав ненавидящими глазами смотрел на Аркенара, но внутри себя он интуитивно чувствовал, что тот говорит правду. Вряд ли бы он единолично позволил себе такое, но как …, как Амун позволила и одобрила всё это? И почему они даже не поставили его в известность об этом. А, ну да, он же простой биохимик, зачем им посвящать его в свои планы? Его дело сидеть в своих лабораториях, и не лезть, куда не надо, но всё же …. Бедные земляне, чем они виноваты?

Саав, подавленный всем услышанным, тихо спросил. – А что будет с теми землянами, которых вы будете собирать на Ковчеге?

– Мы будем отправлять их на Таураан, – Аркенар улыбнулся.

– Но это жестоко, Аркенар. Они же не смогут там выжить.

– А кто спрашивал наших предков, когда они попали на Таураан? Мы выжили, значит и они выживут.

– Но позвольте мне хотя бы попробовать наладить с ними контакт. Может мне получится их уговорить сдаться добровольно, и не оказывать нам сопротивление.

Аркенар задумался на мгновение. – Хорошо, можете попробовать. Но если хотя бы одному моему солдату будет угрожать опасность, я отдам огонь на полное поражение всех тех, кто окажет нам сопротивление.

Аркенар обернулся к капитану корабля. – Капитан, а почему вы ещё не начали подготовку к входу в земную атмосферу и десантированию на поверхность? Господина ученого и всю его семью выпустить первыми на поверхность, без защитных костюмов. Он грозился, что нам с его вакциной ничего там не угрожает. Пусть на себе это и показывает. Конец связи.

Капитан вытянулся. – Принято, сэр. Он повернулся к учёному. – Саав, я прошу вас идти и готовиться к высадке.

Саав быстрым широким шагом шёл по коридору. Ид едва поспевал за широким шагом отца. Он видел, как тот был взволнован, но не понимал, отчего отец так переживает за судьбу этих землян. – Папа, а разве так важно, что будет с этими людьми? Говорят, что они низшие разумные существа, находящиеся на зачаточной ступени развития?

– Кто это говорит? – Саав резко оборвал сына. – Аркенар? Чтобы тебе было это понятно, – это действительно разумные существа. Они выглядят почти так же, как и мы. Только у них не зеленый цвет кожи, они гораздо ниже нас, и они не приспособлены жить под водой. Но они так же, как и мы – думают, любят, мечтают, хотят нормальной жизни – и у них также есть семьи. Я понимаю, что движет Аркенаром, но я считаю, что мы сможем, и мы должны попробовать научиться жить вместе. Мы что-то обязательно придумаем. Нам надо обязательно быть внизу. Попробуем остановить этот безумный приказ. Мы сможем с ними договориться, я почти уверен в этом.

Спустя час их корабль приземлялся рядом с виллой Леонтия. Ещё при входе в атмосферу, Ид почувствовал некоторый дискомфорт в теле, как будто оно несколько потяжелело.

Саав это заметил и улыбнулся. – Это всё из-за разницы сил тяготения на Земле и Таураане. Первое время всем будет некомфортно, но наши мышцы привыкнут и начнут воспринимать это как норму.

Вся команда корабля была собрана в выпускающем отсеке. Капитан, с улыбкой подошел к Сааву, и похлопал его по плечу. – Вы первый. Надеюсь, вы это не забыли? Саав утвердительно махнул головой.

Капитан, обратился ко всем. – Еще раз проверьте ваши защитные костюмы. И мы не снимаем их, пока Саав не даст нам отмашку о том, что это безопасно. Все помнят о том, что там, где мы высаживаемся – сейчас темное время суток, и поэтому нам повезло больше, чем тем, кто высаживается на другой стороне планеты при палящем светиле. Хотя нас уверяют, что оно совсем не такое опасное, как на Таураане. Но, пока мы не получим сообщений о том, что это безопасно, – лучше не рисковать и всем иметь с собой головные накидки к тому моменту, когда взойдет солнце.

Капитан снова повернулся к Сааву. – Прошу вас помнить, что команду о том, можно ли снимать защитный костюм, – ждём не только мы. Этого ждёт весь наш флот.

Таана, схватилась за руку мужа, и прижала к себе Ида другой рукой. Саав ободряюще посмотрел на нее. – Не бойся, всё будет нормально. Я уверен, что всё будет безопасно.

Корабль слегка толкнуло при приземлении, и спустя секунды уже открывались створки выпускающего шлюза. Саав шагнул по платформе, ведущей вниз. За ним спускались Таана и Ид. Ид осторожно ступил на землю. Она была похожа на поверхность их Таураана, но она была мягче и здесь росла трава. Трава здесь была везде. Она была податлива, прогибалась и пружинила под ногами. Он наклонился и потрогал ее рукой. Саав тронул сына за плечо. – Смотри наверх.

Сверху над ними светила полная луна, и на ее фоне весь небосвод был освещен огнями спускающихся кораблей, испускающих голубоватый свет. Это было завораживающее зрелище, от которого захватывало дух и Ид начал махать им руками.

Вся команда, которая уже спустилась на поверхность, уже стояла рядом и также приветствовала своих собратьев. Капитан положил руку на плечо Сааву. – Ну, – мы же все ждём, доктор. Саав кивнул головой, и снял шлем.

Капитан нахмурился. – Все трое, доктор. Такой приказ. Все трое. И не только шлемы, но и весь костюм.

Ид тоже стащил с себя шлем. В нос ударил такой насыщенный кислородом воздух, какого не было на Таураане, и множество других, разных незнакомых запахов, так, что у мальчика начала кружиться голова, и он сел на землю. Рядом сел Саав и Таана.

– Ничего – ничего, сейчас привыкнем, это нормально. Пусть лёгкие привыкнут к этой воздушной смеси. Конечно же, здесь очень много кислорода – и это действует как веселящий наркотик. Саав нервно засмеялся.

На них с интересом смотрели сотни напряженных глаз талан, наблюдая за их поведением. Саав показал согнутый кулак над головой, показав ободряющий жест. – Всё хорошо. Ещё немного и мы сможем чувствовать себя нормально.

Ид потрогал траву руками, уже без защитного костюма. Она действительно была очень мягкой и приятной на ощупь.

Таана, почувствовавшая себя легче, принюхалась к воздуху. – А вы не чувствуете в воздухе нечто соленое и влажное?

Саав улыбнулся. – Конечно же. Мы находимся совсем недалеко от побережья, и поэтому воздух так насыщен солью и влагой.

В этот момент у капитана затрещало в рации и он, изменившись в лице, поставил ее на громкую связь, и оттуда раздался голос Аркенара. – Внимание, всем командам высадки. Из многочисленных мест стыковок поступают сигналы, что на наши отряды нападают местные жители. Мы несём первые потери из-за того, что в защитных костюмах и при непривычной силе тяжести наши воины пока очень неповоротливы, и мы уступаем в скорости передвижения землянам. …

В рации раздался треск, шум, и связь прервалась. Лишь спустя минуту Аркенар снова вышел в эфир. – Ну что вы там молчите, борт Т-3568? Мне уже доложили, что мы потеряли два корабля, неподалеку от вас, и они захвачены землянами. Там очень большое скопление военных сил на воде. Необходимо срочно усилить наше присутствие там. Приказываю вам и другим близлежащим отрядам, – срочно стягиваться туда. Сейчас вам скинут координаты новой точки вашего нахождения. И что там, в конце концов, у Саава? Можно ли уже сбросить защитку?

– Да, вроде учёный и его семья уже давно без костюмов, и они чувствуют себя вполне комфортно. Просто нужно немного времени для адаптации.

– Адаптацию будут проходить во время боя. Приказываю действовать по начальному плану. Всех сопротивляющихся уничтожать, для больших скоплений применить ультразвуковые пушки. Отбой, конец связи.

Капитан обратился к Сааву. – Простите доктор, но по-доброму уже не получится. Там уже убили и убивают наших братьев.

– Подождите, может всё-таки у нас получится с ними договориться? – пролепетал Саав.

– Поздно. У меня уже другой приказ, – холодно ответил капитан.

И тут с неба на них посыпался град стрел, и из-за холма с криками, на них выскочили земляне. Это был один из форпостов Трира. Несколько талан попадали на землю. Оставшиеся начали быстро стягивать с себя громоздкие защитные костюмы, которые слабо защищали от стрел, и открыли огонь из плазмоматов. После каждого попадания вандал вспыхивал в точке поражения, и эта часть тела просто сгорала каким-то невидимым огнем изнутри, превращая в прах, пораженную ею часть. Толпа землян сильно поредела. Вандалы, приблизившись и оглядевшись, кто же в действительности стоит перед ними и с каким поражающим оружием им пришлось столкнуться, – с не меньшей резвостью развернулись назад, и бросились врассыпную.

Тем временем в конюшне.

Леонтий, смотря на усеянное огнями небо, повернулся к Хильдебальду. – Так это вот, и есть ваша атака на Рим? Вы, что, хотите всех нас погубить? – и набросился на него с кулаками.

Вандал отступил назад и покрутил пальцем у виска. – Ты в своем уме? Да, я в первый раз такое вижу. Ты, что разве не понимаешь, что тут вообще что-то непонятное?

На крик и шум начал собираться народ, находившийся снизу. Отец Дарион вначале стоял и смотрел на небо покрытое огнями, как завороженный, а потом медленно упал на колени. – Я так и знал. Это нам за наши прегрешения. Господь второй раз насылает на нас, Содом и Гоморру. Я говорил вам всем, что нельзя совершать такое богохульство в один день со священным таинством обряда. Ну, как можно было славить языческих богов пред лицом Господа нашего Всемогущего? Это кара нам. Нам всем сейчас воздастся. Мы заслужили это.

Лисипп, также стоявший рядом, пробормотал. – А может, это Диана – охотница спешит нам на помощь? – и довольно рассмеялся. – Приняла, значит нашу жертву богиня, приняла. Хвала небесам. Спасибо Олимпу, хвала Зевсу, – они не оставят нас в беде.

Дарион завопил. – Да прекратите же вы заниматься ересью и богохульством. Это кара. Мы все, мы все испьём эту чашу до дна. Нам всем надо молиться об отпущении наших грехов, чтобы Бог впустил нас, грешников, в свои райские кущи.

Лисипп, горделиво ухмыльнулся, и посмотрел на Дариона. – Ну, для кого-то это может и последний день, а для нас помощь пришла как раз вовремя.

Неро, подошел к Тэсии и спросил. – А может это и есть наши ангелы – хранители и они идут к нам на помощь?

Тэсия сидящая на балке и смотревшая в небо, опустила голову вниз, – Ага, и ты тоже про это подумал? Я знала, что они есть, знала. Только никто мне не верил. И ты тоже мне не верил. Только делал вид и притворялся. Боялся, чтобы я не злилась, а ведь я же была права.

Группа танцовщиц и рабынь, сгрудились вокруг отца Дариона и Лисиппа, с надеждой и ужасом внимая их диалогу. То со страхом, и, скуля, слушая доводы священнослужителя, то с надеждой внимая словам грека, не понимая во что им верить, и чего ждать.

За воротами раздались шум, и топот от беспорядочной беготни, потом раздались крики и стоны умирающих людей.

Отец Дарион снова завопил. – Вот она кара небесная, не пощадит никого карающая десница Господа нашего.

Лисипп, с улыбкой посмотрел на священнослужителя. – Диана-охотница свое дело хорошо знает.

Священнослужитель взмолился. – Леонтий, ну остановите же, вы, наконец, этот поток глупости из грязных уст этого безумца.

Леонтий, не обращая никакого внимания на мольбы отца Дариона, уже спустился вниз, и стоял у входных ворот, тщетно пытаясь сквозь дыры разглядеть в темноте, что же там творится снаружи, и только редкие вспышки позволяли ему что-либо разглядеть.

Он отпрянул от двери. – Боюсь святой отец, что создатель прибыл не один, а с помощниками. И вроде бы, они очень похожи на нас, насколько я смог разглядеть в темноте, но всё же они какие-то странные. Да и ростом явно повыше нас. И они из рук своих, мечут какие-то молнии.

Дарион, на секунду остановился в задумчивой позе, потом снова продолжил свои причитания. – Ну, конечно же, он же создал людей по образу своему и подобию, и архангелы прибыли вместе с ним, чтобы осуществить наказание.

Хильдебальд, спрыгнул с верхнего навеса и подошел к Леонтию. – Что-то мне подсказывает, что от этой небесной кары нам надо защититься, ибо тут что-то не так. Только что, я видел, как один из моих вандалов сразил копьем, одного из этих архангелов. Но ведь боги же бессмертны. А я готов отвечать своей головой, что видел, как этот архангел упал бездыханным. Так что это не божьи создания, а кто-то другой, вполне себе очень даже смертный. Но молнии у них в руках очень опасные. Они буквально испепеляют наших людей.

Леонтий уставился в задумчивости на вандала. – Ну и что нам делать? Может нам стоит выбраться через крышу и ударить неожиданно им в спину?

– Ты что не видел римлянин, какое у них мощное оружие? И если мы себя обнаружим, – то, как ты сможешь защитить своих женщин?

Леонтий повернул голову в сторону, и посмотрел на жену, дочь и толпу смертельно испуганных женщин, и сильно приуныл. – Мда, с ними мы далеко не убежим.

– Римлянин, а давай, лучше я со своими людьми, незаметно отсюда выберусь и направлюсь к кораблю. Там я возьму своих людей, и мы придём и вытащим вас отсюда, – предложил Хильдебальд.

– А какой тебе смысл, вандал, рисковать, возвращаясь сюда и спасать чуждых тебе римлян?

– Ну, если ты отдашь мне в подчинение своих мужчин, – то мы сможем прорваться к своим. А ты пока, чтобы не привлекать шума, останешься здесь со всеми женщинами. И если ты не уверен во мне, – то может слово воина, тебя устроит, римлянин?

– Какое может быть слово у воров и грабителей, которые без приглашения пробрались на мою землю? А впрочем, разве я тебя могу удержать, иди куда знаешь. Но своих людей я тебе не дам.

Хильдебальд недовольно развернулся, и в этот момент за воротами, как-то всё сразу неожиданно стихло. Леонтий знаками приказал всем соблюдать тишину. Последними в сарае притихли женщины, вместе со святым отцом. Хильдебальд со своими людьми тоже остановился, и не стал лезть на навес.

Вдруг заскрипела запорная доска, запирающая ворота и сноп внешнего света пробил доски ворот, которые начали открываться. Женщины и так находившиеся в состоянии стресса, не выдержали и заверещали во весь голос. Мужчины все сгрудились в кучу и приготовились встретить врага, но яркий встречный свет в десятки маленьких солнц ослепил им глаза, и что-то подробно разглядеть было просто невозможно. Были видны какие-то движущиеся очертания за светом, очень похожие на человеческие.

Отец Дарион упал на колени. – Вот он, свет господень. Мы готовы встретить тебя, Всевышний.

Леонтий, щурясь от бившего в глаза света и напрасно пытаясь разглядеть, крикнул. – Кто бы вы ни были, – покажитесь. Имейте храбрость явить свои лица и сразиться как настоящие мужчины в равном бою.

Вдруг со стороны слепившего света, присутствующие услышали какие-то непонятные звуки, которые произносило одно из неясных очертаний. Это было очень похоже на речь, но это был язык, который никто из присутствующих не понимал. Потом они услышали и другие звуки, которые начали издавать и другие тени. Казалось, они все были недовольны и их звуки становились все громче.

Это были таланы, которые, только что, сломив сопротивление всех вандалов у дома Леонтия, обнаружили, что какие-то звуки раздаются в одном, отдельно стоящем строении. Открыв его, они обнаружили находящихся здесь людей и доложили об этом капитану отряда, который был в это время в доме Леонтия. Капитан пришел сюда в сопровождении Саава, Тааны и Ида.

Саав с надеждой смотрел на капитана. – Ну вы посмотрите на них, – это же не воины. Смотрите, они же были здесь, когда все, кто сопротивлялся, были снаружи. И в руках этих бедных нет оружия, и на них нет крови. Может, мы их сразу всех отправим на Ковчег? Смотрите, тут даже есть маленькие дети.

Капитан, тяжело дыша, еле сдерживался. – Вы понимаете, что я сегодня потерял трёх своих талан, а сколько раненых – даже не сосчитать. И я же не знаю, где эти существа были всё это время. Вдруг они с этими заодно?

– Но вы же сами видите, что они были заперты снаружи. Как они могли это сделать самостоятельно? Позвольте я с ними поговорю?

– Ну, так выясняйте же это скорей.

Саав не знал, на каком языке к ним обратиться, поэтому начал говорить одну и ту же фразу – «Кто вы такие?» на всех выученных им земных языках.

В какой-то момент он услышал, – «Вы знаете латынь? Ну, хвала тебе Господи», и из толпы вышел мужчина, выделявшийся среди всех своим ростом. И в голове у Саава тут же щёлкнуло – ну точно, это латынь, и именно этот язык, он и поставил, одним из первых, для обучения в полете на Землю.

– Да-да, я понимаю ваш язык, – отозвался радостно Саав.

– А вы не могли бы, как-то не светить так ярко, а то ничего не видно, – сказал мужчина, прикрывая глаза от бьющего в них света прожекторов.

Саав повернулся и сказал капитану. – Они просят не светить им так сильно в глаза.

– Хорошо, приглушите свет , – приказал капитан.

В этот момент Дарион бросился к Сааву. – Спасибо вам храбрые римские воины. Вам нас послало само провидение. Но когда святой отец приблизился к талану, он увидел перед собой существ, хоть и похожих на людей, но довольно высокого роста и с вытянутыми узкими телами, зеленого цвета кожи, и он тут же отшатнулся в ужасе. – Дьявол, дьявол, – зашептал священник и упал, в ужасе отползая вглубь конюшни.

Мягкий свет, и привыкающие к новому комфортному освещению глаза землян, теперь позволили всем разглядеть, кто же был перед ними на самом деле, и все невольно начали отступать назад. В центре остались группа мужчин. С трудом собирая последнюю волю в кулак, Леонтий спросил изменяющимся голосом. – Кто вы такие? Зачем вы прибыли на мою землю?

Саав, с трудом подбирая нужные слова, и понимая, что для присутствующих, сейчас непонятно абсолютно все, заговорил. – Понимаете, мне сейчас это очень трудно объяснить. Да и вы не поймёте, или не поверите. Мы не хотим причинить вам вреда. Поверьте, сейчас в ваших интересах, просто подчиниться и проследовать за нами.

В этот момент, сзади к ним, с улицы подошла группа талан, ведя и толкая, перед собой, плененных вандалов. – А вот этих, мы нашли в доме. Они прятались в самом дальнем углу.

Саав умоляюще взглянул на капитана, тот мотнул головой. – Ладно, кидайте их ко всем этим.

Вандалов втолкнули ко всем остальным пленникам в круг. Это были Трир, Ульрик и двое матросов из их команды.

Хильдебальд, увидев предателя, заорал. – Ах, ты всё-таки выжил, – и хотел броситься на него, но один из талан, выстрелил из плазмомата рядом с ногой вандала, и на земле образовалась обширная дымящаяся воронка. Хильдебальд благоразумно остановился.

Трир ехидно улыбнулся. – Они доверчивые, всему поверят. Главное изображать кротких овечек. С нашим оружием против них сражаться бесполезно. Вот поэтому, мы и стали мирными жителями, – и он подмигнул, кипевшему от злости, Хильдебальду.

Саав понял, о чём была речь, сказанная уже на другом языке, но решил это не переводить это капитану, чтоб тот не поменял своё решение.

Саав продолжил на языке, понятным вандалу. – Мы доверчивые тогда, когда нам это выгодно.

Трир удивленно – испуганно посмотрел на Саава и благоразумно решил не светиться, смешавшись с остальной толпой, внутри конюшни.

Саав продолжил. – Поверьте, мы не сделаем вам ничего плохого, но лучше вам не злить наших воинов. Они настроены очень решительно, и если позволите, – мы отведем вас туда, где вам всё объяснят. В противном случае вас всех перебьют. У вас просто нет другого выхода. И прошу вас, принимайте решение быстрей. У них может закончиться терпение, и вы разделите участь всех тех несчастных, которые приняли смерть вокруг всего дома.

– Но кто вы такие, черт вас всех побери? – закричал Леонтий.

На нём повисла Лидия. – Я прошу тебя, давай соглашайся, я не хочу сейчас умирать. Подумай обо мне и о дочке.

Леонтий, обреченно повернулся к Хильдебальду. – Прости, но я действительно не могу сейчас рисковать ими. Так что я тебе не подмога. Ты уж сам со своими людьми решай, что делать.

Вандал, ответил ему на вандальском языке. – Ну, мы тоже не глупые и понимаем, что сопротивление сейчас бессмысленно, но я надеюсь, что когда будет удобный момент, ты всё же вспомнишь, что ты в первую очередь, воин, – и Хильдебальд подмигнул ему.

– Можешь в этом не сомневаться, – поняв его намек, ответил римлянин.

Саав не расслышав тихую речь, удивленно переспросил. – Так что же, мне тогда передать капитану?

– Передайте, что мы все согласны, – хмуро ответил Хильдебальд.

– Тогда в целях вашей безопасности и для нашего спокойствия, мы временно ограничим движения ваших конечностей. С этими знаками вас никто не тронет. Вытяните, пожалуйста, руки вперёд.

Вандал неохотно подчинился. Один из близстоящих талан, тут же захлопнул на его руках электронные наручники. Вандал дернулся, но наручники были очень прочными и крепкими, похожими на кожу какого-то животного, но при этом сделанные из какого-то неведомого святящегося пульсирующего материала.

– Это ваша и наша гарантия, – ответил Саав, – или вы предпочитаете смерть?

Хильдебальд, недовольный развитием событий, вышел наружу. Вслед за ним, подвергшись подобной унизительной процедуре, выходили, и все остальные.

Глава 11

Ранее этим днем, в монгольских степях, недалеко от Байгаал – далам.

Два назад на совете племени, в связи с удручающим положением, и, несмотря на предупреждение других племен, не приближаться к Большой воде, всё же было принято решение, двигаться в его направлении. Сборы были недолгими, юрты сложили на повозки, и всё племя в очередной раз отправилось на поиски лучшей доли. Племя встало прямо перед большим перевалом, за несколько часов перехода к самому Байгаалу.

Несколько ранее, была отправлена вперед группа разведчиков, и вот они уже вернулись и докладывали на совете племени, в наспех установленной юрте. Они говорили о том, что за перевалом находится большой болотистый залив, и там, в избытке зеленого корма. И всем надо, как можно скорее идти туда, потому что никаких следов пребывания других племен, они там не заметили. Скорее всего, это ничейные места, и лучше всем поспешить, до того, как это сделают другие.

Вождь Долгоон недовольно покачал головой. – Такие тучные места, и на них никого нет? Не нравится мне это. А вдруг вернутся с кочевья его настоящие хозяева, и что тогда? А мы сейчас не в том состоянии, чтоб вступать в открытую борьбу за территорию. Думаю, нам надо всё же позвать на совет Цэрэн, и выслушать её совета.

Совет недовольно загудел. – Да что эта старуха может сейчас подсказать? – Она совсем уже из ума выжила, чего её слушать? Да и хватит нам, натерпелись уж сколько. Хочется уже пожить как нормальные люди, да и поголовье животных на болотистых лугах мы восстановим быстро.

Полог юрты откинулся, и в просвете возникла фигура Цэрэн, и все разговоры в юрте тут же стихли. – Ну что, надумали-таки лезть на самое открытое место? Неужели не понимаете, что это может быть ловушка? Ну, кто такие богатые земли оставляет без присмотра? Я знаю, что многие здесь мне уже не доверяют, но я взываю к вашему разуму. Прислушайтесь же к нему, и к словам старой и опытной женщины.

– Хватит уже, наслушались. Лучше бы мы слушали своих овец. От них и то больше пользы, – сказал кто-то, с издевкой, из сумрака, в глубине юрты.

Цэрэн бросила туда взгляд, полный презрения.

– Достаточно слушать бредни этой сумасшедшей старухи, – подхватил другой. – Мы, что не достойны лучшей жизни? Давайте голосовать за переселение. Совет одобрительно загудел и все подняли вверх руки.

Цэрэн резко развернулась, откинула полог, и вышла из юрты. Долгоон обреченно опустил голову. – Ну что, раз приняли такое решение – значит приняли. Мы заходим в залив.

Цэрэн, в расстроенных чувствах, подошла к своей повозке. Эрдэнэ подбежала к ней и, заметила у шаманки тревогу на лице. – Что-то произошло, бабушка?

– Эти тупые люди совсем не ведают, что творят, и окончательно потеряли чувство разума и самосохранения. Богатые земли им всем головы вскружили. Не стоит нам идти с ними, Эрдэнэ, не стоит. Они всех нас приведут к погибели. Но мне жалко Долгоона, ему и так тяжело, и я не могу бросить его сейчас одного, с этими слепцами. Так что, пока мы идем вместе с ними, к Большой воде. А уже там, я пару деньков осмотрюсь с Октаем, и уж после примем решение – или мы останемся здесь вместе со всеми, или мы уйдем жить отдельно. Не захотят меня слушаться – пусть пеняют тогда на себя, а моя совесть будет чиста.

– Бабушка, а мы выживем одни? На лице Эрдэнэ была тревога.

– Хах, а что, нам кто-то еще помогает? Разве мы не всегда были одни? – Цэрэн раздраженно повернулась к ней. – Ну, хорошо, хорошо, – сказала шаманка, увидев откровенно приунывшее лицо внучки. – Но мы всё равно выберем там место побезопасней.

Спустя несколько часов, племя забралось на перевал. Сверху открывался удивительно красивый вид. Долина была укрыта со всех сторон, грядами гор и перевалов, а перед самой водой простирались большие территории зеленой густой травы. Все предгорья были покрыты высокими густыми деревьями, и меж ними можно было разглядеть настороженно передвигающихся косуль, а впереди разливался, и уходил куда-то за горизонт, сам Байгаал – далам.

От открывшегося перед ней вида, у Эрдэнэ перехватило дыхание. – Бабушка, бабушка, смотри, – ну как же тут красиво! Давай мы тут останемся вместе со всеми, – девочка жалобно заскулила.

Старуха недовольно молчала. Октай, тяжело сорвался с места и махнул резко вниз, потом спланировав, начал набирать высоту и вскоре скрылся где-то меж редких облаков.

Через час всё становище было уже у кромки воды. Дети, визжащие от восторга, лезли ногами в холодную воду, отбегали назад, разбрызгивая воду на окружающих. Козы, овцы, лошади разбредались по равнине, жадно поедая сочную зеленую растительность.

Люди улыбались, хлопали друг друга по плечам. Наконец-то им повезло, после стольких лет лишений. Это было даже гораздо красивей, чем им описывали разведчики. Это было похоже на какую-то нереальную сказку, в которой они все неожиданно очутились. Цэрэн подошла к вождю.

Долгоон повернулся к ней, и увидел озабоченное лицо шаманки. – Можешь ничего не говорить. Мне тоже это не нравится. Уж больно здесь всё красиво, но при этом никаких следов присутствия человека. Очень всё это неправильно. Думаю, ты права. Надо как можно быстрее уходить с такого открытого места. Только как это всё сейчас объяснишь им? Они же нас, даже слушать не будут. Ты же сама видишь, – они все буквально с ума посходили. Долгоон от бессилия развел руками.

Цэрэн нахмурилась. – Ты бы пока приказал, чтоб не разворачивали юрты на долгую стоянку. Пусть скотину накормят, напоят, и надо идти дальше. Мы же здесь, как на открытой ладони.

Долгоон обреченно махнул рукой. – А ты попробуй им прикажи? Цэрэн, но ты и их тоже пойми – они все устали. Они все очень устали.

– Бабушка, бабушка, – раздался издалека голос Эрдэнэ. К ним неслась девочка, удерживая в руках большую рыбу. – Бабушка – смотри, что принес Октай.

– Жирная, хорошая рыба, – удовлетворенно сказал Долгоон, взглянув на улов. – Благодатное место. Наверное, мы всё же пока здесь останемся. Он извиняющимся взглядом посмотрел на шаманку. – Хотя бы на пару дней. Осмотримся тут, и примем решение. А твой Октай – знатный охотник. Долгоон провел рукой по жирному боку рыбы. – Научила бы ты нас тоже так приручать птицу.

– Слишком много хотите от выжившей из ума старухи, – Цэрэн, презрительно фыркнула, и, ухватив за руку девочку, пошла к своей повозке. – Идём, я хочу поговорить с Октаем. Нам с ним много чего нужно сделать. А то он, тоже, как все эти, совсем сдурел. Я ему сказала сначала осмотреться здесь, а он рыбу тащит.

Тем временем из ближайшего перелеска за всеми перемещениями новоприбывших внимательно следило несколько пар глаз. Чутье Цэрэн не обмануло.

Чужие пришли глубокой ночью, почти под утро. Долгоон и племя были захвачены врасплох. Эйфория от прибытия на новое место затмила все другие чувства, в том числе и элементарные основы осторожности в незнакомой местности. Повозки были разбросаны по большой территории, и оказать серьезное сплоченное сопротивление оказалось просто не под силу.

Чужие ворвались на становище на конях. Их было много. Много больше, чем у Долгоона, взрослых мужчин в племени. Тех людей, кто попытался сопротивляться, чужие уже успели безжалостно зарубить своими саблями, и Долгоон, поняв, что дальнейшее сопротивление бесполезно, призвал всех остановиться, и сплотиться вокруг его повозки. Несколько наспех поставленных вчера вечером шатров загорелись, и освещали всю окрестность.

Ночные агрессоры, увидев, что сопротивление подавлено, также прекратили преследование, и, не слезая с сёдел, – окружили племя Долгоона в кольцо. Долгоон увидел рядом с собой, Цэрэн с внучкой, и, встретившись с ней взглядом, виновато опустил голову. Из окруживших их всадников, выделился один, подъехал к вождю и спешился с лошади. Это был опытный воин в летах, крепкий и коренастый. Пара десятков лучников направили свои луки в сторону Долгоона.

– Кто вы такие, что вам надо? – спросил Долгоон.

– Да вот, и мы, именно это, и хотели спросить у вас. Кто вы такие, и что забыли в этих местах? – сказал коренастый и хитро улыбнулся. – Хотя можешь не отвечать. Не ты первый, не ты последний. Манит всех сюда наш Колтук, манит. Все, как мухи на мед, сюда слетаются. А меня зовут Тургэн, и это наши земли, и мы охраняем и бережем их от таких вот, как вы, не прошеных гостей.

– Что вам от нас надо? – твердо повторил Долгоон.

– Да по сути, что и от других. Всё, что у вас есть, – ответил коренастый, и снова рассмеялся. – Только я посмотрю, что вы не очень-то и богаты. Ну, что, тогда, мы у вас заберем всех молодых женщин, шкуры и скот, а если твои мужчины согласятся перейти ко мне, – то я, и их возьму. Мне нужны хорошие воины, хотя как я посмотрю, их у тебя совсем немного. Да и ты, я тоже смотрю, тот ещё вождь – и людей у тебя мало, и воинов достойных воспитать не смог. Что же они такого недотепу и неудачника выбрали? Подожди, а может, ты просто у них самый лучший? – коренастый разошелся от смеха.

Долгоон не смог стерпеть смертельной обиды, сунул руку за пояс, достал нож и хотел бросить, но не успел. Две стрелы вонзились в него, одна в плечо, вторая в ногу, и вождь со стоном повалился. Из толпы к нему бросилась девочка. Это была Эрдэнэ. Она выхватила из рук Долгоона нож и бросила в чужого.

Крепыш увернулся. – Стой, выкрикнул он, всем бросившимся пустить свои стрелы, – это ж просто девчонка.

Подойдя к Эрдэнэ, он схватил ее за подбородок и с силой приблизил к себе. – Ну вот, оказывается, у тебя есть, всё же воины. Только они еще очень маленькие, да и то – женского роду, – сказал он, повернувшись к истекающему кровью, Долгоону. – А вы, чего застыли? – бросил коренастый всем наездникам. – Берите все, что есть ценного, а оставшееся, повозки и юрты, – всё сжечь.

Тут из толпы выделилась Цэрэн, и встала между чужим и внучкой. – Не трогай дитя. Не то прокляну тебя и весь твой род самым ужасным проклятием, до скончания веков.

Крепыш картинно отклонился в сторону, сделав вид, что испугался. – Ого, так у вас и шаманка своя есть? Наверно, такая же удачная и могущественная, как и их вождь, – сказал он, обращаясь к своим соратникам, под их одобрительный смех. – Ну, и как ты меня проклянёшь, старуха? Можешь, заворожишь меня и подчинишь своей воле, и буду я ходить за тобой, как хвостик привязанный?

Тут он вдруг заметил, что что-то блеснуло на груди у девочки, и он удивленно, протянул к ней руку.

Девочка вскрикнула, – Бабушка, – и инстинктивно спряталась за её спину.

– Так, – грозно нахмурил брови коренастый, и поднес факел к лицу старухи. – Или девчонка сама покажет, что у неё на шее, или это сделаю я, без всякого её желания.

Цэрэн недовольно кивнула внучке, и девочка, вытащив из-под рубахи амулет и вытянув перед собой, выставила его прямо перед глазами чужого.

Коренастый вгляделся в него, и сильно изменился в лице. Его раскосые глаза сильно округлились, и он приблизив факел прямо к лицу девочки, принялся внимательно разглядывать её. – Откуда у тебя этот кулон? Откуда? – и принялся её трясти.

Цэрэн оттолкнула его от внучки. – Отстань от девчонки, это мой амулет. Я его ей дала.

Коренастый быстро развернулся в её сторону. – Говоришь, твой амулет старуха? Тогда скажи, – откуда он у тебя? Только не лги.

– Не твоего ума дело. Он достался мне от моей бабки.

– Ты лжёшь старуха. Не мог он быть у твоей бабки. Это вещь не может принадлежать твоему роду. Ну, если не хочешь по-хорошему, будет, значит по-другому. Сейчас я прикажу пытать её, и ты сама мне все расскажешь.

– Не надо, – выцедила сквозь зубы Цэрэн, – я сама все скажу. Девчонку я нашла давно, еще совсем маленькой, в одном обгоревшем и разграбленном стойбище. На ней и был этот кулон. Теперь эта девочка, мне как родная внучка.

Коренастый довольно улыбнулся. – Ну, я так и знал, что не могла она быть роднёй с такой ведьмой, как ты. Так он говоришь, был на ней? Воин задумался. – Девчонку эту, вместе со всеми женщинами забрать, а старуху отправьте вместе с вождём, к их праотцам.

Цэрэн выступила вперед. – Будь ты проклят, убийца и трус. Не будет тебе ни удачи, ни счастья во веки веков. Будешь всю оставшуюся жизнь исполнять чужую волю и не сможешь распоряжаться больше своей судьбой, – и она громко свистнула. В воздухе раздался клекот ястреба, и сверху на голову чужого, спикировал Октай. Крепыш увернулся, но птица успела полоснуть острым когтем по его лицу.

Чужой закричал от боли. – Ну что же вы стоите, стреляйте в него. Убейте эту гадину. А старуху мы тоже берем с собой. Завтра мы ее сожжем на костре. Быстрая смерть – это уже роскошь для неё.

Десятки стрел мелькнули в воздухе, и воины начали пристально вглядываться в небо, ища там наглую птицу. А в это время небосвод начал покрываться десятками падающих звезд, наполняя окружающее пространство светом. Все замолкли.

Один из лучников, обратился к коренастому. – Тургэн, это проклятие шаманки нас настигает. Надо убираться отсюда.

И по мере того, как «падающие звезды» стали падать уже достаточно близко, паника охватывала всех напавших на племя Долгоона, и они с воплями ужаса начали разбегаться в разные стороны. Тургэн старался остановить их, но всё было тщетно. Страх окончательно овладел ими.

Эрдэнэ посмотрела на Цэрэн, как на всемогущее божество. – Бабушка, а это ты всё сделала?

– Да я уже, и сама не знаю, кто их призвал, – со смешанными чувствами, смотря на все происходящее, сказала старуха, – но чувствую, что это будет похуже, наших сегодняшних врагов.

Глава 12

За последние сутки на Ковчег поступали все новые и новые партии, перемещаемых людей, с разных точек Земли. Основная масса землян, ошеломленная появлением абсолютно непонятного и неведомого им явления, вела себя очень затравленно и обреченно, смирившись со своей участью. Уже не важно, кто были эти, зеленокожие высокие стройные существа – слуги Господа или приспешники дьявола. Главное, что их человеческие судьбы видимо, уже решены и надо просто покориться этим посланникам судьбы.

А что можно предположить иного, если эти существа повелевают молниями, садятся в какие-то невиданные повозки, и могут взмывать на них в небо, как птицы. Это однозначно был последний день жизни всех людей на земле, и поэтому уныние и покорное смирение были господствующим настроением, всех прибывающих на Ковчег.

В это время, в капитанской рубке управления Ковчегом стоял Аркенар с молодым таланом.

– Дядя, я хотел бы поблагодарить вас, за оказанную мне честь быть сейчас здесь, с вами, в эти столь знаменательные и судьбоносные для талан, дни.

– Миртаан, дорогой мой племянник, не обращайся ко мне столь высокопарно. После смерти моей сестры и твоего отца, ты мне уже давно, как родной сын. Да, и в твои двадцать два года, уже пора серьёзней заняться своей военной карьерой. Только не спеши меня благодарить. Ты же знаешь, что с тебя, будет больший спрос, чем с любого другого.

– Дядя, я готов к этому. Только я одного не понимаю. Зачем нам нужно спасать такое количество этих землян? Зачем нам вообще с ними так возиться?

– Не спрашивай меня об этом. Спроси лучше тех, кто это так решил. Меня среди них не было, – насупился Аркенар. – Так решила Амун, потому что, ей, видите ли, жалко этих созданий. А все оттого, что она слишком много слушает всяких нытиков и человеколюбцев, как биолог Саав и ему подобных. Будь моя воля – так за то, что они на нас напали – вообще бы истребил весь их людской род.

– Дядя, ты только скажи, чем я могу тебе помочь?

– Чем помочь, чем помочь? Аркенар усмехнулся и задумался. – Если бы этот Саав заткнулся, – то мы бы гораздо раньше закончили, с этим переездом. Кто их считал, этих землян? Вот не мешался бы под ногами Саав, и тогда бы мы здесь быстро разобрались с тем, кто нужен, а кто нет. Да и нам действительно, надо спешить, – а вдруг сюда пожалуют гефестиане? Что у них там, на уме, – только они знают.

– Капитан, – раздался голос в громкоговорителе, – Таураан запрашивает связь с нами. С вами хочет говорить Амун. Что ответить?

– Однако ж смотри, как они быстро связь наладили. Жаль, – пробормотал недовольно Аркенар. – Конечно, соединяйте.

В воздухе возникло изображение Амун. – Приветствую вас, Аркенар. Докладывайте, что там у вас происходит? Мы тут все очень ждем новостей от вас. Почему раньше не выходили на связь? Как с адаптацией, и почему я не вижу рядом с вами, Саава? Чем он сейчас занят? Я очень хочу узнать – какие у него результаты? Как там ведет себя его вакцина? Амун была крайне нетерпелива. – Ну, где же он?

– Верховный правитель, наши ученые оказались правы…

– Аркенар, – Амун резко его перебила, – спасибо, конечно, за ваше мнение, но я бы хотела услышать сначала мнение биохимика с его слов. Соединитесь со мной, когда на связи будет Саав. Я жду, а пока конец связи.

Аркенар, весь кипя от злости, прокричал, – Привести сюда Саава, срочно.

В это время Миртаан незаметно вышел из капитанской рубки.

Саав с Идом проходили между секций с захваченными землянами. Таана осталась в их каюте, сославшись на недомогание, вызванного переизбытком кислорода, которым она надышалась, на поверхности земли.

– Какие они всё-таки разные, эти земляне, – и по росту, и по сложению, по цвету кожи, даже говорят на разных языках, не то, что талане. Всё же Творец большой выдумщик и оригинал,– думал про себя, Саав. Ид шел с ним рядом, весьма расстроенный и побледневший. Саав склонился к сыну. – Ты что, мой друг, совсем поникший? Тебе что – нехорошо? Может тебе, вместе с мамой отлежаться?

Саав присел на корточки, и притянул к себе сына. – Я же совершенно не учитывал, как скажутся все эти вакцины, и сила тяжести на таком молодом организме, как у тебя. Прости меня сынок, за то, что втянул тебя в наши взрослые дела.

– Пап, да нормально со мной всё. Просто всё это – и смерть наших собратьев, и то, что эти люди … мы же забираем их из их же домов. Это ведь неправильно. На нашем Таураане такого не было. Всего этого не было. Столько горя и боли не было. Ид был в полной готовности, чтобы расплакаться.

– Ну-ну, не раскисай Ид. Это всё от адаптации. А в том, что это неправильно, – Саав тяжело вздохнул, – ты абсолютно прав. Жаль, что не мы решаем это.

Мимо них прошла группа талан, и вдруг один из этой группы, улыбнулся биохимику, и Саав улыбнулся из вежливости в ответ. Он уже привыкал, что его стали узнавать многие. Видимо, слухи об успешной вакцине и её создателе, слишком быстро распространялись. Вдруг Сааву показалось, что его кто-то зовет, он встал и осмотрелся по сторонам. Они сейчас оказались около того отсека, в котором были пленные, с которыми они прибыли с Земли, и как раз сейчас его звал, тот самый землянин, с кем он общался там, на земле.

Это был Леонтий, подошедший к решетке. – Эй, зеленокожий, ты же обещал нам всё объяснить, или у вас не принято держать свое слово? Сколько нас будут держать здесь, и что с нами собираются дальше делать? Надеюсь, нас все-таки не съедят? Или вы всё же, предпочитаете человечинку?

Саав не знал что сказать, и стоял со смущенным выражением лица.

Леонтий продолжал бушевать. – Что здесь, черт побери, происходит? Куда мы попали, и что вы с нами намерены делать дальше?

В громкоговорителях корабля раздалось. – «Биохимик Саав, вы срочно нужны на капитанском мостике. Повторяю, биохимик Саав, вас срочно ожидают на капитанском мостике».

Саав, повернулся к Иду. – Постой пока здесь, я сейчас схожу к капитану, и быстро вернусь назад. Всё, не грусти. Все будет хорошо.

Леонтий заорал вслед уходящему Сааву. – Куда ты опять убегаешь, трус? Что ты от нас всё скрываешь? Леонтий из-за всех сил стукнул по решетке, и тут он обратил внимание на Ида. – Ну чего ты на меня уставился, зеленокожий детеныш, чертово отродье?

К решетке подошла Тэсия и внимательно посмотрела на Ида. – Ты же тоже понимаешь наш язык? Ты же, понимаешь, о чём мы тут говорим? Ну брось, я же вижу это. Ид смущенно отвел глаза в сторону.

Это заметил и Леонтий. – Ага, он всё понимает, – глаза у Леонтия заблестели, и он вдавился в решетку. – Ну, тогда скажи хоть ты, что-нибудь.

– Папа, не дави на него. Я сама у него спрошу. Тэсия прижалась к решетке. – Как тебя зовут? Меня вот зовут Тэсия, а тебя, дай угадаю – молчун, наверное?

Ид улыбнулся уголками губ. – Нет, меня зовут Ид.

– А кто вы такие и что вы здесь делаете? А для чего мы здесь и как скоро нас отправят домой?

Ид не выдержал такой атаки вопросов. – А Тэсия на вашем языке случайно не означает «болтающая много»? – парировал он.

– Я из знатного римского рода, – обиженно отвернулась Тэсия.

– Извини, я не хотел тебя обидеть. Насколько я понял из разговоров отца, – назад домой, вы уже не попадёте.

– Это твой отец? – удивилась Тэсия. – Как уже не попадем домой? – воскликнул Леонтий. Оба вопроса прозвучали почти одновременно.

Ид смутился. – Я не знаю с чего начать, потому что вам слишком многое придется объяснять. В общем, мы прибыли сюда, из очень далеких мест.

– Каких к черту, далеких? – рычал Леонтий.– Я и сам побывал на краю земли. Ты голову нам не морочь, скажи, откуда конкретно?

– Я же говорю, мы не отсюда. Мы прилетели к вам, – Ид замялся. – Как же вам это объяснить? Ну, мы прилетели к вам с очень далекой звезды.

– Откуда, откуда? Что ты заморыш, мне тут голову морочишь? – заходился в бессильной злобе Леонтий.

– Так вы – наши ангелы-хранители? – радостно захлопала в ладоши Тэсия.

– Я не знаю, что это значит на вашем языке. Но я знаю одно, что мы теперь будем жить на вашей земле, а вас переселяют на наше место.

Отец Дарион, который поборов свой страх, подошел к решетке, прислушиваясь к разговору, при последних словах Ида, сел на пол. – Я так и знал, это ад. Нас всех переселят в ад.

Леонтий, повернувшись к дочке, насмешливо произнес, – Вот тебе и ангелы-хранители. Потом до него стал доходить смысл сказанного, Идом. – Это что, вы теперь заберёте наши дома, наши поля, наши земли, …… и все мои виноградники? Да что вы о себе возомнили? Подождите, вы ещё познаете силу римской армии, – и он начал бить кулаком по решетке.

На капитанском мостике у Аркенара. На связи был Таураан, и сейчас Амун внимательно слушала, что ей докладывал Саав.

– Вакцина оказалась действительно реально эффективной. Пока, конечно, есть ещё некоторый дискомфорт, связанный с чуть более высоким уровнем силы тяготения, но думаю, в течение времени наш костяк окрепнет, мышцы освоятся, и мы привыкнем к этим нагрузкам. Правда, есть еще маленькие нюансы, в виде повышенного кислорода в атмосфере, вследствие чего наблюдаются или головокружения или эйфория, но это тоже пройдет со временем. Думаю, это займет период в несколько дней.

Амун расплылась в улыбке. – Это хорошие новости, Саав. Это самые лучшие новости, которые я слышала в своей жизни. Я очень довольна вами, Саав. Вы сделали великое дело, и я буду ходатайствовать перед Академией о присвоении вам профессорского звания. Нет, не надо благодарить меня. Это вся цивилизация талан должна благодарить вас. Вы даже не представляете, что вы на самом деле сделали.

Амун была в крайне хорошем расположении духа, и она повернула лицо к Аркенару. – Ну, а теперь послушаем наших бравых парней, а то им, тоже видимо не терпится рассказать о своих успехах. Я права, Аркенар?

Аркенар, сделал вид, что не заметил шпильку в свой адрес. – Всё, что мы запланировали, Верховный правитель, – всё идет, как надо. Все ключевые точки захвачены, защитный щит постепенно разворачивается. Но у нас есть и потери. Пока не могу точно озвучить цифру. Мы неоправданно много потеряли при высадке. Люди проявили чрезмерную агрессию при нашем появлении, но я об этом уже предупреждал вас, что нам не стоит чересчур увлекаться миротворческой деятельностью.

Амун нахмурилась. – Потери это плохо, но они были запланированы нами, если вы помните. Я отлично понимаю чувства землян. Да, и как они ещё должны были реагировать, когда на их землю вторгаются чужие, и отнимают у них всё? Я скорблю по всем погибшим, но наш общий долг позаботиться, чтобы все земляне, благополучно попали на Таураан.

Саав, не выдержал и вступил в разговор. – Да-да, я прошу вас, чтобы мы избежали ненужных потерь, как среди талан, так и среди этих несчастных землян. Не забывайте что, о том, как мы с ними поступим, – будет знать не только Творец, но и все межгалактические пространства. Мы же не хотим удостоиться печальной славы гефестиан?

Амун нахмурилась. – Что касается Творца, то он уже давно забыл о нашем существовании. А вот дурная слава гефестиан, – пожалуй, нам и вправду не нужна. Правительница обернулась к командующему. – Аркенар, расскажите, как происходит сортировка и транспортировка землян? Они уже оповещены о том, куда они направляются и что с ними происходит?

– Все проходят медицинское освидетельствование на предмет инфекций и получают вакцинацию на адаптацию к таураанской экобиосфере и, думаю, уже сегодня, первые партии специальными транспортными модулями отправятся к вам, на Таураан. А насчет оповещения и разъяснения, – боюсь, что земляне просто не поймут и тысячной доли произнесенного. Они все и так находятся в состоянии очень большего стресса. А то, что они услышат, вообще приведет их в состояние, близкое к критическому. Поэтому я считаю, что только по прибытию на Таураан, – с ними нужно обстоятельно беседовать.

Саав вмешался в разговор. – А я считаю, что нельзя держать людей в неведении, ибо именно это ведёт их к еще большим переживаниям. Они должны и обязаны знать свою дальнейшую судьбу.

Амун прервала его речь взмахом руки. – Решение по переселению уже принято, Саав, и оно такое, какое есть. Верховный совет признал его оптимальным, и не только, в первую очередь для нас, но и также, для обитателей этой планеты. Надеюсь, мы не будем спорить по этому поводу, господин новоиспеченный профессор? А насчет вопроса, – по посвящению в ситуацию, – Амун задумалась. – У каждого из вас я услышала свои резоны, и в них есть своя логика, но у меня нет чёткого ответа. Примите уже там сами решение по этому вопросу. Вам по месту видней. Ну, а мы тогда будем ждать первых переселенцев. И в последующем я жду от вас только позитивных новостей. Вы меня поняли, Аркенар? Конец связи.

Эрдэнэ плохо помнила последствия вчерашней ночи. Этот вчерашний звездопад, вызванной то ли вследствие заклинаний бабушки, то ли ещё чем-то, в итоге обернулся появлением этих странных зеленокожих существ. Девочка помнила, как все начали падать на землю, как будто их внезапно поразил сон. Как Октай бросался на зеленокожих, когда они хотели подойти к ней, но она тоже очень сильно вдруг захотела спать и дальше она уже ничего не помнила.

Очнувшись, она оказалась в какой-то неизвестной ей, большой странной юрте, сделанной из какого-то странного материала, а её голова лежала на коленях у бабушки, а рядом сидел Октай. Во рту было ощущение сухости, как в самый жаркий летний день в степи. Нестерпимо хотелось пить. Вокруг неё были её соплеменники, а в другой части сгрудились члены другого племени. Как только кто-то из чужаков приближался к ним, Октай сразу привставал, и угрожающе хлопал крыльями, на нарушителя условной границы.

– Бабушка, а где мы? А можно мне попить, – очень сильно хочется.

– Очнулась, милая? Бабушка провела рукой по ее волосам. – Я и сама не знаю, Эрдэнэ. Помню последнее, что ты обняла Октая и упала на него. А потом в меня что-то попало и я тоже, как и все, уснула.

– Бабушка, а это ты вызвала этих? – Эрдэнэ кивнула в сторону проходящих, мимо решетки, зеленокожих существ. – А кто они такие?

– Если бы я просила духов придти нам на помощь, то вряд ли бы я просила, что они выглядели вот так безобразно, как эти.

Тут Эрдэнэ заметила Тургэна, сидевшего в другом углу и неотрывно наблюдавшего за ними. – Бабушка, а если нас взяли в плен, то тогда почему и этого вместе с нами взяли? О, бабушка, – тут Эрдэнэ поразила догадка, – а не про это, ты видела видения в своих снах?

– Дался тебе этот вор и убийца. Много вчера полегло воинов и у нас, и у этих. А этого судьба видать пощадила. Был бы у меня нож – пронзила бы ему сердце. А что, до видений. Да, я уже и сама, про них забыла. А видать, сбылись-то они. Не потеряла, значит, твоя бабушка еще искусство опытной вещуньи, – с торжеством добавила Цэрэн.

– Бабушка, я пить очень хочу. Эрдэнэ выпрямилась и села рядом с Цэрэн.

– Не ной. Думаешь, я не хочу? Сейчас что-нибудь придумаем. И нам надо как-то выбираться отсюда. Только я нутром чувствую, что нет сейчас под нами земли.

– Как это может быть? Мы что уже на небе? Мы что, уже умерли?

Старуха загоготала, – если бы мы умерли, – то не хотели бы так сильно пить. А, ну, Октай – пойдем со мной, – шаманка встала и подошла к входной решетке. Октай смешно, вприпрыжку, подпрыгивая, пошел за ней. Эрдэнэ пошла за ними. Тургэн, все время, внимательно наблюдая за этой троицей, напрягся и тоже встал с пола.

Цэрэн наклонилась вниз, и о чём-то долго говорила на ухо Октаю. Беркут полуприкрыл глаза и казалось, что он готовится ко сну. Цэрэн распрямилась и начала чего-то ждать. Рядом с нею по коридору, не обращая никакого внимания на узников в отсеках, туда-сюда сновали таланы. Вдруг старуха, словно заприметив кого-то, начала резко и быстро говорить. Один из безразличных прохожих, остановился и развернулся к старухе. Цэрэн продолжала говорить, зеленокожий мотал головой, показывая, что он, ничего не понимает из этой болтовни. Потом Цэрэн начала показывать ему знаками, что она хочет выпить воды. Талан облегченно кивнул головой, радостно улыбнулся и куда-то ушёл.

Тургэн понимал, что старуха ведет какую-то свою игру и надо постараться быть к ней поближе, когда что-то произойдет.

Вскоре вернулся талан с каким-то прозрачным сосудом для воды и подошёл к решетке, чтобы через неё дать попить воду старухе. Старуха покачала отрицательно головой и отступила пару шагов назад от решетки, а потом снова вытянула руки вперед, показав, что просит воды. Талан, смотрел на неё, не понимая, что же она хочет. Он недоуменно опустил сосуд на землю, и, нажал на приборной панели код доступа. Решетчатая створка отошла в сторону. Он поднял емкость с пола, и вошел в отсек. В этот момент Октай с протяжным криком бросился на спину зеленокожему, и талан от неожиданности упал на землю. Дверь оказалась открытой, секунду-другую в отсеке воцарилось замешательство, потом ближайшие к талану люди набросились на него, закрыв его кучей своих тел. Оставшаяся часть, с криком вырвалась на свободу, и, рассеявшись по лабиринтам и коридорам, принялась бежать прочь.

Старуха придержала Эрдэнэ, которая тоже поддалась порыву бежать вместе со всеми.

– Сейчас их всех будут ловить, подождём чуть-чуть. Спустя минуту, выглянув наружу, и убедившись, что в коридоре пусто, Цэрэн махнула головой Эрдэнэ. – Пора, – и они бросились бежать по закоулкам Ковчега. И тут Эрдэнэ заметила, что за ними увязался Тургэн, который держался за ними в некотором отдалении, справедливо полагая, что только старуха сможет их вывести отсюда, а не это стадо безмозглых баранов, разбежавшихся кто куда.

– Бабушка, за нами бежит этот, на которого вчера Октай напал.

– Если ты думаешь, что бабушка этого не видит, значит, ты плохого мнения о бабушке, – Цэрэн улыбнулась. – Очень хорошо, что бежит за нами. Сейчас вот выберемся, и он у меня ответит за всё.

В это время в другом углу Ковчега.

Когда Ид беседовал с пленниками, сзади к нему подошел Миртаан. – Здравствуй – сказал он, широко улыбаясь. – Тебя же зовут Ид? Меня послал твой отец. Он сказал, что он пока занят, и направил меня, чтобы я показал тебе, как управляться с транспортными челнами для переселенцев. Он сказал, что ты уже достаточно взрослый для решения серьезных задач. Вот можем сделать это, хотя бы на примере этой партии, – и он указал на отсек со знакомцами Ида. – И нам с тобой будет доверена честь, – отправлять первые партии поселенцев на Таураан.

Ид продолжал слушать столь приятные речи Миртаана, которые так повышали его самооценку, когда вдруг неожиданно, из перекрестного коридора на них выскочила Эрдэнэ и, задев мальчишку, сбила его с ног, и тут же повалилась, рядом с ним.

Следом за ней выбежала Цэрэн с Октаем на руках, а потом и Тургэн, а за ними тотчас появились вооруженные таланы. Они наставили на них оружие, и у беглецов теперь уже не было никакого выхода, и им пришлось покориться. Таланы начали между собой переговариваться и препираться, но их прервал Миртаан.

– Да какая разница. Засуньте их сюда к этим, – и кивнул в сторону отсека Леонтия. Пленников затолкнули в камеру к остальным. Бруно, до этого ведший себя осторожно и пугливо, и которого Саав разрешил мальчику взять с собой, привстал, принюхиваясь к новому запаху. Беркут, которого опустили на землю, замахал во всю ширину своих могучих крыльев, и зло заклекотал на собаку. Бруно испугался, заскулил и бросился вглубь отсека, подальше от столь непонятного и злобного зверя.

Пленные с виллы Леонтия, во все глаза разглядывали новоприбывших. Старуха, мужчина с большим припухшим рубцом на лице, маленькая девочка и все они с необычным разрезом глаз, и еще какая-то неведомая им птица.

Хильдебальд, подошел поближе к беркуту. – У нас, на нашей земле, откуда я родом, – есть похожие птицы. Но такую большую, я вижу в первый раз. Откуда вы? – обратился он к Тургэну.

Тот привстал и посмотрел прямо в глаза вандалу, и сказал что-то отрывисто, на своем языке.

Леонтий подошел к ним. – Когда я был в скифских землях, а это очень далеко отсюда, – так там появлялись эти люди. Они живут в далеких землях, где ещё не ступала нога римского солдата.

Хильдебальд усмехнулся. – Нога римского солдата не ступала ещё много куда. Туда, куда ступала нога храброго вандала.

Тут вступила в разговор Лидия. – Ну, разве вы не видите, что он такой же пленник, как и все мы. Зачем приставать к нему с вопросами?

Хильдебальд с ехидцей. – А ну да, я и забыл, что у римлян, все решения принимают женщины и мужчинам надо спрашивать сначала у них разрешения.

Леонтий схватил за локоть жену, и увел её с собой в сторону. Промиус тоже разглядывал с любопытством птицу. Беркут уже успокоился, сложил крылья, и сидел рядом со старухой, полуприкрыл глаза и повернув в её сторону голову. Старуха как будто что-то говорила, а он внимательно её слушал.

Вдруг мальчик почувствовал, как на него смотрит эта новая девочка. Она смотрела на него с любопытством, не отрывая глаз. Промиус вначале отвёл глаза, но когда он украдкой посмотрел в её сторону, – она продолжала на него смотреть. Потом она начала улыбаться, повернулась к старухе и положила голову на её колени. Промиус вдруг почувствовал, что все эти события его тоже порядком измотали и ему нестерпимо хочется спать. Воздух стал какой-то сладковатый и глаза стали слипаться, и он никак не может этому противиться. Мальчик повернулся к Ольдиху, чтобы сказать ему, что он немного поспит, и тут же, уронил ему голову на плечо.

Через несколько минут, в транспортный отсек для отправки модулей, вошел Миртаан с Идом и с ними десяток талан, везущих за собой, парящие в воздухе, переноски. На них лежали, объятые сном, земляне. Таланы брали с переносок бесчувственные тела и помещали их в криокамеры.

– А куда девать этих? – спросил один из рабочих, кивнув на собаку и птицу.

– На них решение о транспортировке не распространялось, – твердым тоном сказал Миртаан. – Зачем вы их сюда привезли? Отвезти их и утилизировать в отсек для мусора.

Ид воскликнул. – Нет, не надо. Это, наверное, их друзья. Я видел, что этот мальчик, – он кивнул на Неро, которого сейчас укладывали в криокамеру, – был вместе с этим зверем. Они точно были вместе.

Миртаан, резко убрав с лица злое выражение, тут же расплылся в широкой улыбке. – Ну конечно, раз они были вместе, – то мы сделаем для них исключение. Кладите их тоже в криокамеры. Это все? – спросил он у рабочих.

– Да, из того отсека это все, кто там был.

– Ну чего тогда здесь стоите? Идите и готовьте следующую партию для отправки. А я покажу сейчас моему другу, – как надо задавать команду на отправку на приборной панели.

Они подошли к приборной панели, на которой находился пульт управления транспортного модуля. Миртаан запустил бортовой компьютер. – Вот здесь мы задаем конечный маршрут. Вот наша галактика, и вот наш Таураан. Мы выставляем эти координаты конечной точки, а дальше уже модуль поступает в автоматическое управление и самостоятельно прибывает в пункт назначения. Тебе всё понятно?

Миртаан оглянулся по сторонам. Кроме них, в салоне модуля никого уже не было. Ид, настолько был увлечен происходящим и, преисполнившись гордости от собственной важности, что к нему, наконец, относились как к взрослому, ничего вокруг не замечал. Не заметил он, и руки с автоматическим шприцом, который Миртаан вколол ему в плечо. Ид повернулся к нему, но не успел ничего сказать. Силы его внезапно покинули, и он упал в объятия, подхватившего его Миртаана.

Миртаан отнес мальчика к криокамере и положил его в неё, закрыв сверху крышку. – Ну что, отправляйся-ка ты домой, – и он подошел к приборной панели. На приборной панели высветилось – «Конечная точка – Таураан», но тут Миртаан задумался.

Потом он неожиданно улыбнулся, и снова нажал на выбор маршрута и, произнес – «Выбрать Запретные территории». Приборная панель отозвалась красным цветом и неприятным пульсирующим звуком и высветила на табло – «Неприемлемый маршрут. Вы точно хотите выбрать этот вариант?». Миртаан нажал на подтверждение этого выбора. На панели выскочила запись. – «Эти территории не имеют не названий, ни каких-либо сведений о них. Есть только изображение. Хотите выбрать по нему?» Миртаан опять ответил согласием. Из панели выскочило голография в виде большого шара, на котором были тысячи и тысячи точек. Миртаан покрутил в воздухе в разные стороны изображение, остановил и приблизил выбранную часть, увеличив ее, подумал и ткнул в одну точку.

На панели выскочила надпись. – «Вы сделали свой выбор. Подтвердите его, нажав на согласие». Миртаан нажал на подтверждение выбора. Тут же раздался голос из громкоговорителя над панелью. – «Спасибо за ваш выбор. Все, кто не находится в криокамерах – срочно покиньте транспортный модуль. Через некоторое время, модуль будет готов к отправке». Миртаан, вышел из модуля и стоял в переходном отсеке, смотря на него через иллюминатор. Над ним висело табло, на котором высвечивались цифры. До готовности осталось 43 секунды, 42, 41…..

– Ну, всё дядя, Саав уже не будет мешаться у вас под ногами. Ему теперь будет, чем заняться. Искать сына в просторах Вселенной. Миртаан довольно хмыкнул.

На табло высветилось цифры – 4, 3, 2, 1 и загорелось зеленое табло. Раздался голос – «Нажмите на отсоединение модуля от корабля». Миртаан нажал на пусковую кнопку, модуль медленно отсоединился, отплыл в сторону, включились двигатели и спустя несколько мгновений он превратился в исчезающую точку, унося свой ценный груз, в неизвестность и неопределенность.

Глава 13

Спустя тройку месяцев, транспортный таланский модуль входил в плотные слои атмосферы планеты неизвестной галактической системы. На приборной панели табличка пульсировала красным светом и высвечивала: «Автоматическое управление модулем заканчивает свою работу. Не указана точная точка высадки. Просьба перевести работу всех систем модуля на внешнее или ручное управление».

По мере критического приближения к поверхности в модуле сработало экстренное торможение и это несколько смягчило его посадку. Он, резко ударившись о поверхность, покатился и несколько раз перевернулся, пока, наконец, не остановился, ударившись об большой и широкий выступ скальных пород. На табло высветилось – «Критическая ситуация. Поврежден основной двигатель. Энергетические стержни повреждены. Система обеспечений криокамер нестабильна».

Через громкоговоритель раздалось: – «Идентификация местонахождения не может быть определена. Место высадки не может быть определено. Произвожу контрольные замеры атмосферы. За бортом комфортная температура. Воздушная смесь пригодна для пользования и не представляет никакой угрозы для жизни. Производится разгерметизация и регуляция внешнего и внутреннего давления». Спустя минуту открылись первый и второй входные шлюзы модуля, впуская внутрь потоки внешнего воздуха. Из громкоговорителя раздалось: «Произвожу подготовку по выходу из криосна. Полная разгерметизация криокамер, и выход из состояния сна, закончится через пятнадцать минут».

Неро очнулся раньше всех. Он с удивлением оглядывал пространство вокруг себя. Какой-то голос на непонятном ему языке, доносился откуда-то сверху. В дальнем углу какая-то штука пульсировала красным светом. Тут вдруг включилось освещение, залившее мягким светом все окружающее пространство. Неро зажмурился, пытаясь привыкнуть к необычному свету. Во всем теле была сильная слабость. Вдруг из одной из камер, поднялась голова Бруно. Неро обрадовался, и позвал его, но его голос был чрезвычайно слабый и какой-то писклявый, так что Неро сам удивился ему.

– Бруно, Бруно, иди ко мне, мой пёс. Бруно повертел головой по сторонам, не полностью контролируя свои движения, и тут он увидел своего хозяина. Пёс радостно тявкнул и выпрыгнул из камеры, но тотчас же расползся по полу. Слабые ноги без долгих нагрузок с трудом удерживали пса, и он, покачиваясь из стороны в сторону, и стукаясь о близстоящие камеры, потрусил к мальчику. Неро с трудом опустил непослушные ноги на пол.

Вдруг из соседской с Бруно камеры, вылетел Октай. Невысокий потолок и размеры модуля для властелина неба оказались чересчур малы, и беркут оказался на полу, балансируя крыльями и пытаясь хоть как-то устоять на лапах.

Приходили в себя и остальные пассажиры модуля. Со всеми была та же картина. Полное непонимание того, где они находятся и невозможность восстановить полный контроль за ослабевшим от долгого полета, телом. Неро увидел Тэсию, Леонтия, Лисиппа, мальчика – вандала, странных людей с раскосыми глазами, танцовщиц, музыкантов, вандалов, рабов – работников с кухни … Мама??? Где мама? Он не видел маму. Где она?

Он спустился на пол, и, цепляясь за открывшиеся створки криокамер, принялся искать её вдоль рядов, с открывшимися крышками. Мамина камера оказалась в самом конце. Крышка её камеры не открылась. Стекло оказалось треснувшим, мама лежала неподвижно, сквозь стекло она казалась спавшей.

Неро из-за всех сил застучал по стеклу. – Мама, мамочка, что с тобой?

Слёзы невольно потекли у мальчика, и он в бессилии колотил по стеклу и корпусу камеры, пока рука мальчика случайно не задела кнопку автоматического открытия крышки. Крышка подёргалась в разные стороны, и наконец, со скрипом отъехала в сторону. Неро бросился к матери и схватил её за голову и начал трясти. – Мама, проснись, мамочка, ну, проснись, пожалуйста. Луциния лежала неподвижно.

Сзади ему на плечо легла рука Лисиппа. – Мне очень жаль, Неро, но видимо твою маму забрали боги.

Неро после этих слов, уже не смог сдержать слёз. Они бесконтрольно потекли ручьём по его лицу, и он начал стучать кулаками по телу матери.

– Мама, не смей меня бросать, не смей. Сначала отец меня бросил, теперь ты. Не смей умирать мама, я же теперь совсем один. Что мне теперь делать?

Тело Луцинии вдруг содрогнулось, она резко вздохнула, и закашлялась. Она открыла глаза и схватила слабой рукой за руку сына, сжав её.

– Мама, мамочка, ты жива? Дальше речь мальчика было уже невозможно разобрать, ибо от рыданий и избытка чувств, он совсем потерял контроль.

– Ну чего ты ревёшь? Куда же я тебя брошу? И прекрати реветь, ты же мужчина, на тебя же все смотрят, – прошептала Луциния.

– Ага, – Неро всхлипнул, и размазывал теперь уже счастливые слезы, продолжавшие обильно течь по его лицу. И тут он вспомнил про Тэсию, и повернулся. В эту минуту на него, смотрела не только Тэсия, но и все присутствующие, ибо со своими переживаниями он сейчас был в эпицентре всеобщего внимания, и Неро сильно смутился.

Лисипп похлопал его по плечу. – Боги всё же оказались милостивы, к тебе и твоей матери. Надо сегодня принести им жертву.

Леонтий, к тому времени уже приподнялся из ложа, и увидел Хильдебальда, который лежал в соседней, с ним камере. – Вандал, и ты здесь? Тебя что, еще не убили зеленокожие? – с издевкой спросил римлянин.

– Тоже хотел спросить у тебя, надменный римлянин. А разве ты ещё не лопнул от осознания своей важности? – улыбнулся Хильдебальд. И тут он увидел Трира, который стоял в окружении Ульрика и двоих матросов, очень недружелюбно, посматривающих в его сторону.

Заметил это и Леонтий. – Вандал, а я смотрю, тут и твои друзья тоже? Вижу, без моей помощи, тебе с твоим «кровничком» никак не разобраться.

Хильдебальд стал приподниматься. – Мне помощников не надо. Я собственными руками задушу эту гадину, – но Леонтий удержал его за руку.

– Подожди вандал, у нас пока сейчас общие враги, – зеленокожие. Нам бы добраться сейчас до того лжеца, который обещал всё разъяснить. А вообще, кто мне объяснит – где мы сейчас, и где все эти рыбо-человеки?

Вдруг в проеме выходных шлюзов возникла Тэсия. Она закричала радостно. – Папа, папа, а тут нет никаких зеленокожих. Идите все сюда, вы это должны увидеть.

Девочка снова скрылась за дверями шлюзов, автоматически среагировавших на движение. Пассажиры медленно выходили из модуля. Всех осветило солнце, и люди с непривычки щурились. Легкий приятный ветерок обдувал их, и в воздухе пахло чем-то очень приятно-сладким.

Пред их взором предстала следующая картина. Модуль приземлился на вершине одинокой высокой скалы, и при падении остановился, лишь зацепившись о её выступ, уходящий высоко вверх, а со всех других сторон, скала представляла собой более-менее ровное и широкое плато. Деревья, были там, далеко внизу, и хотя их трудно было рассмотреть внимательно, но они явно были такими, какие росли в предместьях Рима. Спуска со скалы нигде не было видно. Плато было расположено весьма высоко над поверхностью, и как отсюда можно было выбраться, не сломав себе ноги и шею, – этого никто не знал.

На краю скалы сидела Цэрэн, и недовольно качала головой, обращаясь к Октаю. Беркут был совсем не похож на себя. Прижав к себе крылья, и втянув голову, он выглядел каким-то очень напуганным. Сзади к ней подошел Тургэн. – Ну что скажешь старуха? Куда нас эти зеленые твари закинули?

Шаманка сквозь зубы прошептала.– Если ты ещё, хоть раз приблизишься ко мне, то птица тебе точно выцарапает глаз. Уж на этот раз она не промахнется. При этих словах, Октай вытянул шею в направлении врага и раскрыл клюв. Тургэн счел благоразумным отступить. – Да ладно, ладно. Успокой ты свою бешеную птицу. Я хочу только узнать, куда мы попали? И как мы все, отсюда спустимся?

Теперь уже все колонисты вышли из модуля и высыпали на плато. Со всех сторон открывался прекрасный вид – безбрежные леса, сменяющиеся полями где-то вдалеке, а в одной из сторон виднелось большое озеро.

Трир, вместе со своими тремя дружками, сидели группкой отдельно от всех.

– Капитан, – Ульрик наклонился к уху Трира. – По-моему, нам надо быстро уматывать отсюда, ибо Хильдебальд только и ждёт момента, чтобы вам отомстить.

– Ты такой умный, Ульрик. Как будто это и так непонятно? – передразнил его Трир. Только как мы отсюда выберемся? Думаю, мы тут, скорее, перемрём все от жажды, чем Хильдебальд начнет нам мстить. Об этом надо сейчас думать. Такое ощущение, что у меня все окончательно пересохло внутри. А ну-ка, быстро сходили в ту скорлупу, откуда мы только что вылупились, и нашли там попить, или что-то типа веревок. Двое матросов поднялись с земли и направились в модуль.

С каждой минутой прибывшие чувствовали, что силы к ним возвращаются, причём это происходило на удивление, очень быстро. Передвигаться стало значительно легче, и усталость как будто бы испарялась прямо на глазах.

Ольдих сидел с Промиусом, и жалобно причитал. – Ну, неужели, у тебя нет ничего поесть, дрянной ты мальчишка? Ты же видишь, как погибает твой друг? Ну, неужели нет хотя бы кусочка какого-нибудь завалящего сухаря. А у меня для тебя, всегда был припасен кусочек чего-нибудь вкусного. Вот ты, какой оказывается, друг.

Тут перед взором толстяка, возникла маленькая птичка, порхающая прямо перед его лицом. Она буквально зависла перед ним, и Ольдиху на секунду показалось, что она рассматривает его. Промиус зачарованно зашептал толстяку. – Смотри, только не размахивай руками, не то спугнешь её.

– Ой, тоже мне творенье природы. Ну, вспугну, так вспугну, – и он взмахнул руками. Но, к удивлению обоих, птичка не испугалась, и даже не сдвинулась с места. Более того, она просто села на плечо толстяку.

– Разразите меня боги, это очень отважная птаха, которой всё нипочем. А ведь движения моего мизинца хватит, чтобы раздавить эту мелюзгу. Ты знаешь, Проми, а мне уже нравится эта птица, – и он протянул руку к ней. Птичка вспорхнула и села на его раскрытую ладонь. Толстяк и вовсе расплылся в умилительной улыбке.

– Скорей всего это чудо, жило у каких-то людей в клетке, раз она совсем не боится нас. Я видал уже таких пичуг у проезжих торговцев-персов. Они у них ещё и красиво поют.

– Может, и ты птаха, споёшь мне чего-нибудь? А то я так голоден, что и думать ни о чем другом, кроме еды – уже не могу. А может ты, наверное, тоже кушать хочешь? А я-то, болван, спеть тебя тут прошу. Но ты извини, у нас самих нет ни крошки хлеба, чтобы тебя угостить.

Птичка сорвалась с ладони толстяка, и улетела вниз. – Ну вот, – расстроился толстяк. – Только подружились и уже расстались. Тут птичка снова появилась из-за края скалы и как будто уставилась на толстяка.

– Вот чёрт. Ты что, поиграть со мной хочешь? – рассмеялся толстяк. – Ну, уж нет. На голодный желудок, я злой как тысяча демонов. Будь ты потолще, я бы и тобой не побрезговал.

Промиус фыркнул. – Ольдих, да прекрати ты уже все время говорить о еде. Из-за тебя, и я тоже чувствую, что проголодался.

Тут птица появилась в третий раз, и снова скрылась.

– Да где же, она там прячется? – воскликнул мальчик. Он лег на живот, и заглянул за край обрыва. Сразу под ними, под выступом была маленькая площадка, и на этой площадке росло дерево, свешиваясь со скалы, так, что сверху его почти невозможно было увидеть. Дерево было обильно усыпано какими-то крупными плодами. Их пернатый знакомец сидел на ветке, и клевал один из этих плодов.

– Ольдих, – заорал мальчик, – кажется, ты сегодня не умрешь с голоду.

– Конечно, не умру, я ведь сегодня полакомлюсь одним вредным и наглым мальчишкой.

– Да прекрати ты уже. Тащи свое пузо сюда, и взгляни вниз.

Толстяк закряхтел. – Ну что ты там ещё нашел, кроме нашего пернатого друга. Ольдих лег и увидел дерево. Он присвистнул. – Ты знаешь, мальчишка, но мне сейчас кажется, что эта пичужка спасает нам жизнь. Или меня обманывают глаза, или это очень похоже на яблоки. Это конечно не сочная отбивная, но от вкусного сладкого яблока, я бы сейчас тоже не отказался. Так малец, а ну, давай хватайся за мою руку. Я тебя сейчас спущу вниз и ты не дашь умереть страшной смертью твоему лучшему другу.

Два распростертых и лежащих тела на краю, привлекли внимание Тэсии. Она потянула за рукав отца. – Пап, смотри, – а там мальчик, ну, тот, который с вандалами, и он сейчас спрыгнул вниз.

Леонтий повернулся. – Что значит спрыгнул? Куда, где? Девочка указала в сторону толстяка. Римлянин хмыкнул. – Не говори ерунды. Некуда там прыгать. Только голову сломаешь. Я прошу тебя, не отвлекай меня по пустякам. Мне ещё надо придумать, как нам спуститься вниз.

Промиус, держась рукой за руку толстяка, легко спружинил на площадку. Пичуга уже перестала клевать яблоко и, посмотрев на мальчика, улетела вниз, к земле. Промиус протянул руку к плоду и сорвал его. Он действительно был очень похож на яблоко. Он принюхался к нему. Запах от плода источался такой сладкий, что мальчик уже не мог сдерживаться и вонзил свои зубы в сочную податливую мякоть. Вкус подтвердил вывод, которое сделало обоняние. Плод оказался очень сочным и сладким. Промиус заработал челюстями с такой частотой, что не с первого раза услышал, как до него пытался докричаться толстяк.

– Ты, что маленький засранец, решил всё съесть самостоятельно?

Промиусу стало стыдно. – Да, нет, конечно, тут смотри, сколько яблок, – всем хватит. Да тут, пожалуй, всех, кто там наверху – накормить можно.

– Всех, не всех, но если ты сейчас не кинешь мне пару-тройку этих чудных плодов, я клянусь, что оставлю тебя там, а всем скажу, что ты разбился.

– Лови, – рассмеялся Промиус и кинул в толстяка пару яблок. Толстяк с ловкостью трюкача поймал вожделенную добычу, и исчез наверху.

К Леонтию подошел Хильдебальд. – Ну, что римлянин, – есть ли у тебя планы, как нам выбраться отсюда? А то мне не очень хочется здесь застрять на ночь. И кстати зеленокожих, что удивительно, нигде не видно. Интересно, куда они все подевались, и почему мы оказались здесь?

– Знаю не больше твоего, вандал, – пожал плечами Леонтий.

– Пап, – Тэсия опять тронула за рукав отца. Хильдебальд увидев это, заулыбался, и отвел лицо в сторону.

– Ну что ещё? Леонтий чувствовал, что из-за поведения своей дочки он становится постоянным объектом насмешек, и это его начинало нервировать.

– Да нет ничего. Просто этот толстяк, кажется, что-то жрёт.

– Кто жрёт? Леонтий и Хильдебальд разом повернулись в сторону, указанной девочкой.

Толстяк сидел с довольным лоснящимся лицом, в каждой руке сжимая по яблоку, поочередно откусывая от каждого из них. Через минуту слух о еде достиг каждого, из оказавшихся в западне на вершине скалы, и все столпились перед обрывом. Промиус бросал и бросал наверх спелые плоды, и спустя полчаса его уже вытащили оттуда, с полной за пазухой яблок. Сочные яблоки одновременно давали и сытость, и хоть какое-то утоление жажды.

Они достались также и Триру и его компании, хотя вначале Леонтий и Хильдебальд не хотели с ними делиться, но Дарион категорически настоял на обратном, ибо Всевышний призывал делиться куском хлеба и глотком воды, даже с последним своим врагом.

Эрдэнэ принесла несколько яблок Цэрэн. Старуха прищурилась, рассматривая неведомые плоды. – Подожди, дай сначала Октаю. Вдруг они отравленные?

Беркут яростно набросился на яблоко и склевал его, заглатывая большое яблоко в два-три приема.

– Ну, раз Октай съел, – значит есть можно. Похоже, он приходит в себя.

– Бабушка, а мы тут долго? А где мы? – сочно захрустела яблоком, внучка. – Ой, – у девчонки округлились глаза от удивления. – А что это такое мы едим? Это так вкусно. Я такое никогда не ела.

Старуха пока не притронулась к яблоку. – Что-то не нравится мне всё это. Уж больно как-то тихо здесь. Вот и Октай, какой-то вялый, даже летать не хочет. Не пойму в чём дело.

Октай, склевавший яблоко, явно почувствовал себя лучше и начал прохаживаться по обрыву, размахивая крыльями.

– Ну, Октаюшка, давай же, давай. Мне твои глазки, ой как нужны сейчас. Давай посмотри, что там внизу? Беркут, помахав еще несколько раз крыльями, видимо разгоняя кровь по восстанавливающим свою силу крыльям, тут же сорвался вниз и через секунду воспарил над ними, поймав восходящие потоки воздуха. Сделал пару кругов над плато и взмыл высоко в небо, быстро набирая высоту.

Тургэн, явно чувствуя себя в одиночестве, старался прибиться к тем, кто был близок ему по расе, и по языку, ибо понять, что лопочут эти белые и черные люди, которых он вообще видел впервые, было совершенно невозможно. Но Тургэн заметил, что даже среди этих белых, существовали разные союзы, и они не были однородными. Тургэн присматривался ко всем, и выжидал момент, чтобы успеть сориентироваться, вовремя примкнув к партии победителей. Но больше всего его интересовала Цэрэн. Он до сих пор не мог прогнать от себя ощущение, что этих зеленокожих тварей на их головы, призвала именно она. Он инстинктивно чувствовал, что надо быть ближе к ней, ибо она сможет выкрутиться из любой ситуации. Правда, как с ней наладить сейчас отношения, – он не понимал. Он, делал многочисленные попытки сблизиться, но все время натыкался на ледяной взгляд старухи. Ну что, пока подожду, видимо, не время, – думал про себя Тургэн.

Темнокожие рабы, хоть и держались рядом с Леонтием, но всё же образовали свою некую отдельную группу, состоящую из Луцинии с сыном, двух женщин, также работавших с ней по дому, и двух мужчин, помогавших Лисиппу по кухне. Один из помощников грека, рослый и крепкий Самакс, давно и настойчиво добивался внимания Луцинии. Вот и сейчас, когда всё внимание переключилось на проблемы выживания, рабы оказались предоставленными, самим себе. Нет, конечно, они, как и все, были очень встревожены непонятной ситуацией, но именно сейчас, впервые за всю их жизнь, на них просто не обращали внимания.

Это было так непривычно, что даже ощущение тревоги за их нынешнее состояние заметно уменьшилось, уступив место некоему наслаждению в нынешней ситуации, хоть какой-то толикой свободы. Самакс принес два плода Луцинии, которая хуже всех перенесла полёт. Она улыбкой поблагодарила его за подарок и принялась есть.

За этой сценой наблюдали Абэба и Мэчесса, две её товарки по уходу за хозяйским домом. Мэчесса неодобрительно комментировала действиями Самакса. – Ну, конечно, ей всё всегда достается первой. Её же никогда не выгоняли на поля. Она всегда была при хозяйском доме, у нее стройная фигура, до сих пор нежная и гладкая кожа на руках, которые не знают, что такое тяжелый труд на земле и мозоли. Вот Самакс вокруг неё и крутится. И за что ей только такие привилегии? А я тебе вот что скажу. Ты на её щенка посмотри. Ты что не видишь, что она родила его не от черного кобеля. Там точно кто-то был из белой породы. Вот смотри, как он крутится вокруг хозяйской дочки, – как привязанный за ней ходит. Я тебе говорю – белая кровь чует своих.

– Да ладно тебе злословить,– прервала ее Абэба. – Ну, родила и родила. Есть зато хоть своя кровь, а у тебя никого нет, и возможно, так и не будет.

– Будет! Самакс будет мой, я тебе даю слово. Он будет мой, или он будет ничей. Мэчесса зло сверкнула глазами, повернувшись к товарке лицом.

– Ой, подруга, размечталась ты больно, как я посмотрю. Ты хоть и моложе Луцинии, но характер у тебя – врагу такого не пожелаешь, – Абэба засмеялась. – Пойду, принесу еще яблоки. Тебе взять?

– Нет, я уже наелась, – сказала Мэчесса, и продолжила следить за Луцинией и Самаксом.

Хильдебальд, тем временем, собрал вокруг себя преданных ему людей – Промиуса, Ольдиха, и двух своих воинов. – Ну что? Нас здесь четверо. Промиус при этом недовольно засопел. – Ну, хорошо, пять, – поправился Хильдебальд. – Их тоже четверо. Силы примерно равны, и я думаю, что этот предатель – только и ждет удобного момента, чтобы напасть на нас. Так что скоро ночь, и судя по всему, нам придётся здесь переночевать. Поэтому придётся, установить на ночь дежурство.

Ольдих почесал голову. – Командир, а может нам установить контакт с этим римлянином? Он конечно и мнит из себя, невесть что, но мне кажется, что с ним можно договориться. Да и вы с ним, вроде как ладите.

– Кто тебе сказал, что я с ним в ладу? Что ты можешь вообще знать, о чём я с ним разговариваю? – Хильдебальд с негодованием посмотрел на толстяка.

– Мой командир, – улыбнулся Ольдих. – Ну, не только же вы знаете язык римлян.

– И ты молчал? – воскликнул, пораженный Хильдебальд.

– Ну, во-первых, вы не спрашивали, да и мне это не надо было. А во-вторых, чего вы удивляетесь, если я при вас уже столько лет служу и всюду и всегда с вами. Уж за столько лет, и не выучить этот, не такой уж и сложный, язык римлян?

– Ну да, я как-то и не подумал об этом. Но, запомни, как бы я с ним не беседовал, с ним надо быть всегда настороже. Я просто не знаю, где нас высадили. А вдруг это римские земли? Тогда этот римлянин нас сразу сдаст, как только мы окажемся рядом с римскими войсками. Но и не забывайте, что сейчас главная задача – это выбраться отсюда, расправиться с Триром и искать дорогу к Риму, к Гейзериху или, наверное, уже к Карфагену. Только где тот Рим? И где Карфаген? – Хильдебальд вздохнул и задумчиво посмотрел вдаль.

– Осмелюсь доложить капитан, – вступил в разговор один из воинов, – но, когда нас вели в ту клетку, в которой мы оказались, ну, после того, как нас взяли в плен …

Хильдебальд понимающе кивнул, дав понять, что понимает, о чём речь, и солдат продолжил. – Так вот, я заметил, немало наших пленённых парней, которые должны были быть в Риме. Сдается мне, что зеленокожие захватили всех, и тех тоже, кто уже был в Риме.

– Не мог Гейзерих так быстро сдаться, не верю, – Хильдебальд не хотел верить словам, и отчаянно сопротивлялся очевидным аргументам, хотя понимал уже, что и сам в это не верит. – У нас могущественный флот, у нас лучшие в мире бойцы.

– Только мой командир, мы ещё не научились метать молнии как эти зеленокожие, – парировал солдат. После такого убедительного аргумента, Хильдебальд замолчал.

Вся группа с римской виллы, включая танцовщиц и музыкантов, держалась вместе. Она была самой многочисленной, и справедливо полагая, что так безопаснее, – держалась вокруг Леонтия. Сейчас все слушали речь отца Дариона.

– Именно так и выглядит ад. Вот там внизу, есть всё, что нужно человеку. И еда, и вода, и заливные луга, спокойствие и нега – вот так выглядит рай. А мы обречены за все свои прегрешения, – быть вне досягаемости от всего этого, созерцая, что рай был от нас так близок, но мы оказались недостойны его. Это урок, который нам преподносит Всевышний. Слишком, увы, тяжки, оказались наши грехи. Говорится же в его заповедях, что Бог един, и нет других Богов, а вы слушаете всяких безбожников, вроде этого, – святой отец указал на Лисиппа, – а это и есть самый страшный грех – нарушить наиглавнейшую заповедь. Вот нам за это и воздалось по-полной. Все эти ваши языческие обряды, эти ваши бесовские одежды, – всё это и переполнило чашу терпения Господа нашего, и вот мы все умрем здесь от мук голода и жажды, а горящее солнце испепелит нас.

– Святой отец, да мы то, за что страдаем? Мы же просто артистки, – взвизгнула одна из танцовщиц.

– Мы все отвечаем за все свои поступки, пред Господом нашим всемогущим.

– Успокойтесь, уже святой отец, и прекратите сеять панику, сказал подошедший Лисипп.

– Не приближайтесь ко мне, источник наших бед, и не оскверняйте мои последние часы своим присутствием.

Грек, покачав головой и видя бесполезность и невозможности диалога, отошел в сторону.

Вокруг Трира, также снова собрались его единомышленники. – Капитан, ничего похожего на веревки, мы так и не нашли. Да и из съестного там ничего нет.

Трир недовольно покачал головой. – Теперь у нас одна задача на сегодня, – эту ночь продержаться. Судя по Хильдебальду, – тут Трир посмотрел в сторону соперника, – они ночью предпримут попытку расправиться с нами. Поэтому нам надо быть настороже, и придется спать по очереди. Но и это, не главная плохая новость.

Ульрик вздохнул. – Капитан, а есть ли вообще в нашей ситуации какие-то хорошие новости?

Трир с презрением посмотрел на него. – Так вот, слушайте сюда, недоумки, по недоразумению считающие себя морскими волками. Кто-нибудь из вас, обратил внимание на солнце?

– А что с ним? – недоуменно спросил один из матросов.

– А то с ним! – передразнил матроса, Трир. – С нашим светилом что-то не то происходит. Три пары недоумённых глаз уставились на него.

Трир грозно нахмурился. – Да что это со всеми вами? Неужели только я это заметил? То, что оно движется не с востока на запад, а совсем наоборот, – это что никого не смутило? Или это уже в порядке вещей?

– Вот, – он кивнул на воткнутую палочку в землю, – наблюдаю за ней уже пару часов. Так вот, тень движется совершенно в противоположную сторону. Ну и что по-вашему, это может, значить? Матросы недоуменно посмотрели друг на друга, и пожали плечами.

– А что скажет наш боцман, – спросил Трир, посмотрев на Ульрика.

Ульрик, стоял нахмурив лоб, а потом, осознавая смысл того вывода, к которому он пришел, выдал. – А это значит, только то, что мы сейчас очень далеко как от Рима, так и от Карфагена.

– Именно, – воскликнул Трир. Возможно, мы сейчас находимся совершенно не с той стороны земли. Я имел дело с моряками, которые заплывали так далеко, насколько мы можем, только себе представить. Так вот, они говорили, что встречали других мореходов с той стороны и говорили, что там всё совершенно наоборот. Когда у нас в нашей родной Галлии зима, то у них лето. Когда у нас день, то у них ночь. Я никогда не верил этим пьяным бредням, но сейчас думаю, что может они, и говорили правду.

– Капитан, а может нам спросить у этих узкоглазых? – Ульрик кивнул в сторону. – Может они оттуда, и хоть что-то знают?

– Да, надо бы, попробовать выведать у них. Вдруг они что-то знают о том, куда нас забросили эти зеленокожие?

На самом деле, первым из приземлившихся очнулся Ид, его из состояния сна вывело сразу, от первого толчка о поверхность. Он долго не понимал, почему он находится в камере, и только когда он вылез из нее, и увидел лежащих в них землян, он вспомнил о том, как он шел с Миртааном, отправлять первых новых поселенцев на Таураан. Вспомнил, как талан ему вколол какое-то усыпляющее, а потом он уже потерял сознание. Но тут же, мелькнула мысль, – так эти же модули должны были отправляться на Таураан. Значит он сейчас, на Таураане. Но только зачем Миртаану понадобилось его отправить назад? Или это так захотел его отец, чтобы пока не подвергать его лишнему риску, потому что, после первых столкновений, погибло слишком много талан. Так он уже не маленький, и уже ничего не боится. И ведь он так и не успел поплавать в большой воде. Ну, хорошо, сейчас он отсюда выйдет и свяжется с отцом. А мама, где мама? Он, что одного его сюда отправил?

Тут раздался голос из громкоговорителя, и начали открываться шлюзы. А, наверное, маму отправили другим кораблем, подумал мальчик и побежал к выходу из модуля. Его ослепило солнце, и он зажмурился, но солнце не пекло так, как это было на Таураане, и Ид разлепил веки и пригляделся. Под ногами у него была скалистая порода, но она была не совсем такая, как на его планете. Мальчик оглянулся вокруг. Он оказался на какой-то большой площадке, и он побежал к ее краю. Вид, открывающийся оттуда, привел мальчика в полное замешательство и недоумение. …

Это был не Таураан! На Таураане нигде не было такой обильной растительности, и столько зеленого цвета он никогда не видел, даже на Земле. Хотя он там пробыл совсем недолго и, только ночью, … но солнце, это солнце было точно не с его планеты.

Он не на Таураане, он где-то, … а где он собственно находится? Да он понятия, даже не имел, где он … Мальчик из-за всех сил побежал обратно к модулю, забежал внутрь и подбежал к бортовому компьютеру – но тут раздался шум открывающихся крышек, и в них началось какое-то движение.

И тут до Ида дошло. Он здесь один, совершенно один, среди этих обозленных землян. Да они просто растерзают его, когда все вылезут. Надо куда-то быстро спрятаться, но на голой платформе, где он только что был – это совершенно невозможно было сделать. Остаётся только спрятаться здесь. Ид, лихорадочно думал, где это можно сделать, и наконец, он увидел слегка приоткрывшиеся створки небольшого отсека хранения баллонов для криогаза и прочих ящиков с инструментами. Он залез вовнутрь и нажал на кнопку закрытия створки. Но видимо при аварии механизм где-то переклинило, и створка чуть-чуть не доехала до конца, оставив маленький зазор. Ид скрутил одну металлическую застежку, с одного из контейнеров и вставил ее в расщелину между створкой и пазом, в котором она ходила. Теперь дверь хорошо заклинило. Мальчик проверил еще раз нажатием на кнопку открытия. Створка дергалась, но с места – ни вперед, ни назад, не сдвигалась. Ид для безопасности выставил ящики и контейнеры перед собой и спрятался за них.

Потянулись долгие часы ожидания. Он слышал почти все разговоры землян. Слышал то, как они ели и ему тоже нестерпимо захотелось чего-нибудь съесть. Потом он слышал разговоры двух землян, которые искали для чего-то какие-то веревки. Как один из них пробовал открыть дверь отсека, как просовывал внутрь руку и чуть-чуть не коснулся его ноги, а потом они ушли и Ида, сморило в сон.

Глава 14

Ковчег. Двумя месяцами ранее, сразу после отправки Ида с поселенцами в Запретные территории.

Саав, весь встревоженный, вернулся в каюту, где отдыхала Таана.

– А ты не видела Ида?

– А разве он не был с тобой?

– Был, но я оставил его у накопителей с землянами, а потом меня вызвали в капитанскую рубку. Я сказал ему, чтобы он ждал меня там, а сейчас его там нет, и я подумал, что он пошел к тебе.

Таана, приподнялась с ложа. – Как видишь, его здесь нет. Почему-то я уверена, что ты не искал его как следует там, где ты его оставил.

– Да, я искал.

– Знаю я, как ты искал. Теперь искать буду я.

– Да найдется он, – начал лепетать Саав, – куда он с корабля денется? Где-то задержался и мешает кому-то работать.

Таана с удивлением уставилась на него. – Вот до сих пор я не нервничала. А после всей твоей невнятицы, мне что-то уже это не нравится. Что значит, никуда с корабля не денется? А что есть такая вероятность, что мальчишка может с корабля куда-то пропасть?

Через некоторое время они узнали, что последний раз, Ида видели у причальных порталов. Потом они выяснили, что в одном из транспортных модулей была задействована дополнительная криокамера, и то что объект внутри неё, никак не был указан в отгрузочном реестре. Таана устроила форменный разгром и истерику на капитанском мостике Аркенару за то, что он не знает, что действительно творится на Ковчеге. И как маленького мальчика могли отправить в полёт, не спрашивая об этом его родителей?

Саав, не понимал, что тут вообще происходит. Ведь Ид не мог самостоятельно покинуть их. Он ведь так радовался поездке.

А может всё это оказалось перегрузкой для психики маленького мальчика? Новая планета, смерти талан и землян, которые он видел,– всё это могло негативно на него повлиять. Он же всё-таки совсем ещё малыш. Он просто испугался всех этих перемен и решил вернуться на Таураан, даже не ставя Саава и Таану в известность. Нет, все равно не сходилось. Он просто не мог так поступить.

Саав инстинктивно подозревал, что дело тут не обошлось без Аркенара, и также был готов, как и Таана, обвинить его во всем произошедшем, и только лишь отсутствие прямых доказательств, останавливало его от этого импульсивного шага.

– Я требую, чтобы меня отправили на Таураан с ближайшим модулем, – негодовала Таана и, не выдержав, разревелась и упала на грудь Сааву.

– Хорошо-хорошо, я сейчас же распоряжусь, – сказал Аркенар.

– Я тебя одну не отпущу, я лечу вместе с тобой, – сказал Саав.

Аркенар, отрицательно покачал головой. – А вот это я позволить не могу. Вы руководитель программы по биоадаптации, и вы отвечаете за состояние всей нашей экспедиции. Мало ли, что может здесь произойти? Попробуйте приподняться над своими личными проблемами. Мы первым же рейсом отправим вашу супругу на Таураан, и она встретит там вашего сына, в целости и сохранности. Что с ним может плохого приключиться за время полета? Наши транспортные модули очень надежны. Вот и этот модуль по бортовым журналам проходит как новый. У нас техники проверяют всё очень досконально.

Саав взмолился, – Ну, вы же понимаете, что пока я не увижу своего сына, – он помотал головой, – я же не смогу нормально работать.

Аркенар, смягчился. – Вы что, думаете, что я такой черствый и бездушный, и что мне неведомы родительские чувства? Вот рядом стоит мой племянник, – он указал на Миртаана, – он мне, как родной сын, ибо Творец не дал мне такого счастья, какое он даровал вам,– иметь своих детей. И я тоже для него, многое готов сделать. Главнокомандующий тяжко вздохнул. – Ладно, я возьму всю ответственность на себя. Ваша вакцина действительно показывает отличные результаты, и думаю, ваше недельное отсутствие не сильно скажется на нашей безопасности. Только помните Саав, и вы должны пообещать мне, – рейс туда, находите сына и сразу назад. А с Амун я уж переговорю сам.

Саав, не понимал, почему к нему, так резко потеплел Аркенаар. А может действительно, у него, все же в глубине души, осталось что-то таланское.

– Можете уже идти готовиться к вылету, ближайший модуль ваш. Я лично за этим прослежу. Саав с Тааной вышли из капитанской рубки.

Как только дверь за ними закрылись, Аркенар повернулся к Миртаану. – Это твоя работа, Миртаан?

Племянник слегка поклонился. – Готов всегда быть вам полезным дядюшка. Вам и всем таланам, которые ждут – не дождутся быстрее перебраться в наш новый дом.

Аркенар внимательно посмотрел на юношу и улыбнулся. – А ты меня приятно удивляешь, Миртаан. Недели до возвращения Саава назад, нам как раз хватит сделать всё, что мы задумали. А больше никто здесь жаловаться Амун не будет. Побоится.

Миртаан, пробормотал тихо себе под нос. – Думаю, это займет гораздо больше недели.

Аркенар, остановившись в своих рассуждениях вслух, последнюю фразу племянника не расслышал. – Что ты там говоришь о неделе?

– Нет-нет, – бодро ответил Миртаан, – я говорю, что готов приступить к настоящим делам. Может, вы меня отправите на сортировку, на Землю. Там от меня будет больше пользы.

– Хорошо. Мы так и сделаем.

Саав, загружаясь в камеру, вместе с Тааной и уходя в криосон, даже не подозревал, что через несколько дней вся его жизнь с женой поделится на две части. На до и, после пропажи Ида. Естественно, по прибытию на Таураан, они узнали, что модуль, который должен был прибыть с их сыном, – так и не смог добраться до конечной точки.

Более того, некоторые модули, которые вылетели почти одновременно с модулем их сына, прибыли с некоторым опозданием по расписанию и их обшивка была серьезно потрепана метеоритным дождем.

И как бы, не хвалился их надежностью Аркенар, все же модули были не с такой степенью защиты, как боевые и большие транспортные суда, не говоря уже о красавце Ковчеге. Модуль объявили пропавшим и организовали масштабные поиски на всем протяжении маршрута между Таурааном и Землей, но гигантские размеры безвоздушного пространства не позволяли реально надеяться на положительный результат.

Таана первое время еще держалась, надеясь на чудо, но после того как окончательно свернули поиски, ввиду их бесперспективности, – совсем перестала общаться с кем – бы то ни было, замкнувшись в себе, и почти не выходила из дома.

Амун всячески поддерживала их, и чтобы как-то отвлечь, – заставила Саава выходить на работу. Теперь его работа состояла во встрече, сортировке и адаптации прибывающих землян на Таураан. Модулей прибывало достаточно много, но не так, как это было запланировано по графику.

Аркенар постоянно присылал рапорты, что земное население очень агрессивно и им приходится поступать самым жестоким образом, чтобы выполнять поставленные перед ним, задачи. Прибывающие земляне были растеряны и испуганы. Многие были уже с серьезными психическими расстройствами, и потерявшими волю к жизни. Работа становилась все сложней и сложней по мере накопления критической массы, неприспособленных к новой жизни, нео-таураанцев.

Но даже здесь с ними, ему было не так тяжело, чем когда он приходил домой, и видел там свою Таану, с безжизненными и полными апатией, глазами.

Саав даже боялся встретиться лишний раз с ней взглядом. Он знал, что Таана во всем происшедшем винит только его, и от этого, ему становилось совсем не по себе. Он чувствовал, что они постепенно отдаляются друг от друга.

Вокруг них постепенно пустели дома. Соседи отбывали на новое поселение, на Землю. На улицах становилось всё меньше и меньше прохожих. Скоро должен был наступить момент, когда и они с Тааной, должны были покинуть Таураан. На Таураане должен был остаться только ограниченный контингент, который будет следить за порядком, среди поселенцев.

Саав настаивал, что это долг талан. Как можно дольше по возможности помогать новым переселенцам, пережить период вхождения, в новую жизнь. Такое решение утвердили после долгих споров в Верховном совете.

Саав пробовал начинать разговоры с женой о том, что им нужно уже перебираться на Землю, но Таана была непреклонна. Что, то место, куда вернется их сын, – это будет именно их дом, на Таураане, и она будет ждать его здесь. Все доводы Саава, что это бессмысленно, и что здесь останется только военный персонал и больше никого, – были бессмысленны.

– Ну что ж. Вот они и будут меня охранять, – безразлично ответила она.

Прошло три месяца с момента пропажи Ида, и месяц, как отсюда на Землю отбыла Амун. Сегодня Сааву пришло распоряжение, что ему срочно, в течение двух дней предстоит отбыть на Землю, в связи с какой-то неизвестной болезнью, поражающей всех талан.

Накануне отлета, Саав заканчивал свой последний рабочий день на Таураане, и впервые оказался, в терминале отбытия и прибытия, наблюдая, как приходит новая партия поселенцев. Приёмщик, делал запросы и давал ответы кому-то по передатчику. – Прибыл борт «К-33378 с поселенцами, заполнено – 128 биокамеры». Борт «К– 46982», заполнено – 97 биокамер. Борт «К– 44732», заполнено – 86 биокамер.

Саав, о чем-то задумался, и спросил у приемщика. – Скажите, а почему модули приходят полупустыми?

Приемщик оторвался от записей. – Это раньше они приходили полные, а сейчас всегда такие прилетают. Даже норму набрать не могут. Рейсы приходят уже порой раз в несколько дней, а то и через неделю. Видать, заканчиваются на земле, людишки эти, – приёмщик подмигнул Сааву. – А вы слышали, что они там стали такие агрессивные и много нашего народу там от них страдает. По мне, так мы слишком сильно церемонимся с этими существами. Хотя все, которые сюда прибывают, – в основном послушные. Видимо понимают силу таланского оружия и таланского кулака. Хорошо, что ещё догадались, учить землян нашему языку уже в полёте сюда. А то первое время, столько с ними возни было. Ну, ничего, все привыкают. А я вот скоро отправлюсь туда. Моей жене уже не терпится увидеть большую воду. А она ведь даже ни разу в аквазоо не была. Представляете, что будет с ней, когда она её увидит?

– Да-да, это действительно здорово, – задумался Саав, – а почему вы считаете по криокамерам, а не по людям.

– А как нам считать по-другому? Мы же и так знаем, что там находится? Только земляне. Считаем по счетчику включенных криокамер. Раз столько включили, – значит столько и землян.

Саав занервничал. Его посетила одна догадка, и он захотел её тут же проверить.

– То есть вы действительно точно не знаете, кто находится в криокамере, пока её не откроют? Ну, кто там внутри мужчина, женщина, ребенок?

Приёмщик опешил от напора. – Ну да, это же не таланы. Зачем нам такой тщательный реестр вести? Вот прибудут они сюда, – их здесь и регистрируют. Бывают, конечно, очень-очень редкие исключения, когда в криокамерах попадались животные, которых по тем или иным причинам отправляют сюда, но это очень редко… Куда же вы? – воскликнул он удивлённо, но Саав уже несся с терминала, домой.

В голове выстраивалась логичная картина. – А почему он собственно решил, что Ид оказался в камере, летящей на Таураан? Ведь могли же, в конце концов, ошибиться отправляющие диспетчеры, в своих записях и подсчётах? Ведь это же земляне, и в их строгом подсчете нет такой необходимости. Да там вообще могло оказаться просто животное, и поэтому это попало в журнал регистрации не как объект внутри, а просто как включённая криокамера.

А Ид, скорее всего, мог попасть в шаттлы, снующие между Ковчегом и Землей, и оказаться на земле в чёрте знает какой точке, и сейчас до сих пор ждет их там. И самое главное, – это ведь Саав, сам всем навязал эту версию, что Ид мог оказаться на модуле, летящем в сторону Таураана.

Или это не он выдвинул версию, но не это сейчас главное. Главное, что версия с отправкой Ида на Землю вполне могла быть реальной, а версия с его возвращением на Таураан была просто ошибочной. Она точно должна быть ошибочной. Ида не было в модуле, направляющимся на Таураан. Зачем Иду надо было самостоятельно отправляться на Таураан, не поговорив об этом со своими родителями? Это же полный абсурд! Какой же он, Саав дурак, что сразу об этом не подумал?

Таану он застал в комнате Ида, где она сидела на кровати сына и держала в руках фигурку дельфина, которую когда-то Саав подарил Иду. Она подняла на него глаза.

– А я думала, что ты уже улетел.

Саав был в крайнем возбуждении. – Таана, послушай меня внимательно. Ты, наверное, посчитаешь, что я сумасшедший, но я должен тебе что-то сказать, – и Саав высказал всю свою версию насчёт того, где возможно, может быть сейчас Ид. Таана долго его слушала, потом встала и подошла к окну, и сказала, не поворачивая головы.

– Только не смей у меня еще раз отбирать надежду. Он обязан быть на Земле. Ты меня слышишь, не вздумай еще раз отнять у меня надежду. Ты не имеешь на это никакого права. Я лечу с тобой.

Глава 15

Ид проснулся от каких-то странных звуков.

Бруно отчаянно царапал дверь, скулил и лаял, просовывая лапы внутрь, чуть не задевая за ноги Ида. Вскоре, на его шум и возню, прибежала Тэсия. – Что ты тут делаешь, глупый пёс? Что ты там ищешь? И где, кстати, твой хозяин? Так это он называется, присматривает за тобой? Пойду, позову его. Пусть сам с тобой разбирается.

Неро она нашла, рядом с его матерью. – Ну и знаешь, где сейчас твой пес? Тэсия по-деловому, сердито упёрла руки в бока.

Неро вскочил. – Нет, моя маленькая госпожа. Он обернулся по сторонам, ища глазами пса, и позвал его, – Бруно, Бруно, ко мне.

– Не надо никого звать. Идём, я покажу тебе, где твой глупый пес.

Тэсия привела мальчика к щенку. Бруно заливался лаем, и бросался на дверь, просовывая туда лапу. Изнутри послышался сдавленный крик. Бруно задел лапой Ида, и мальчик инстинктивно крикнул от страха. Тэсия с Неро отпрыгнули от двери.

– Там кто-то есть. Там точно кто-то есть, – выкрикнула Тэсия. – Надо сказать папе, – и девочка выбежала из модуля.

Через несколько минут Леонтий, Лисипп и Самакс, в несколько здоровых сильных рук, расшатали створку двери. Запорка, мешающая ее движению, вылетела, дверь отошла назад в положение «открыто», и перед взорами присутствующих, предстал, перепуганный до смерти, Ид.

– Вот это да! Вот это сюрприз! А то тут некоторые спрашивали, где же эти зеленокожие? А тут оказывается, отродье того самого лгуна, который пообещал нам, всё здесь рассказать. Ну, щенок, сейчас ты нам на все вопросы и ответишь.

Леонтий схватил Ида, который был до того напуган, что даже и не подумывал о каком-либо сопротивлении, и поволок того на улицу. Леонтий протащил его до самого центра площадки, и бросил на землю.

Поглядеть на своего недавнего тюремщика, а теперь представшего перед ними в роли жертвы, сбежались все, кто сейчас был на плато. Все обиды и разногласие были забыты в мгновение ока. Сейчас всех объединял интерес к общему врагу, причине всех их злоключений последних суток.

Ид видел вокруг себя лица, перекошенные от злобы и ненависти. Они махали в его сторону руками, и говорили все одновременно и, хотя он вроде понимал, о чем они говорят, но от страха и стресса, он не понимал и малую часть того, что он слышал. От всего этого, мальчик закрыл голову руками и сжался в комок.

Просочившийся сквозь частокол ног, Бруно подошел к мальчику, принюхался к нему и лизнул его руки, закрывающие лицо. Крики и ругань не стихали, но тут на помощь к талану, бросилась Тэсия и, заслонив его собой от всех, закричала. – Что вы все на него набросились? Не видите, что ему страшно. Может, если мы его попросим, – он нам сам всё расскажет? Что ж вы, взрослые, все на одного маленького набросились?

Хильдебальд, стиснул зубы. – Это детёныш наших врагов. Значит он наш враг. Просить я ничего не буду. Если он не начнёт сам все рассказывать начистоту, – то я сброшу его отсюда, вниз.

– Ну, а если ты его сбросишь вниз, как мы тогда узнаем, где мы, и что с нами происходит? – парировала Тэсия.

Хильдебальд от злости заскрежетал зубами, и перевел глаза на Леонтия. Римлянин, ехидно улыбнулся. – А ведь вполне разумный вопрос. Познакомьтесь – это моя дочь. Мы – римляне, и нам свойственно сначала думать, а потом что-то делать.

Хильдебальд распрямился. – Ладно, давай пусть сама пробует.

Тэсия наклонилась к Иду, и погладила его по волосам. Волосы были необыкновенно шелковисты, и в тоже время упруги и приятны на ощупь, – отметила про себя, Тэсия, и вдруг она случайно натолкнулась на наросты позади ушной раковины. Ид вздрогнул. Девочка заглянула ему в глаза. – Не бойся, тебя здесь никто не тронет. Ты можешь всем нам рассказать, что здесь происходит? А то мы тут ничего не понимаем.

Ид убрал руки с лица.

– А может, ты кушать хочешь? А не осталось у кого-нибудь яблочка? – обратилась она ко всем.

Ольдих с неохотой полез себе за пазуху, и достал оттуда яблоко и кинул его девочке. Тэсия протянула яблоко талану. Ид взял яблоко в руки, и принюхался к нему.

– Кушай, кушай, это вкусно, – нам всем понравилось.

Ид надкусил яблоко, и приятная влага потекла ему в рот, после чего он почувствовал невероятное облегчение.

– Кушай быстрее уже. Наслаждается тут он. А мы, что, вечность тут ждать будем? – крикнул кто-то в толпе, по-вандальски.

Хильдебальд обернувшись, посмотрел на говорившего. Это был Ульрик.

Ид поднялся на ноги и замялся. – Я даже не знаю с чего начать?

– А что по нам не видно, что мы никуда не спешим? Рассказывай уже, – воскликнул Леонтий.

– А я даже не знаю, на каком языке вам рассказывать. Вы говорите на разных языках, а я знаю только ваш язык, – тут Ид показал на Леонтия и ваш, – и он ткнул в сторону Ульрика. – На каком мне говорить?

– На римском. – Нет, на вандальском, – посыпалось со всех сторон.

Леонтий посмотрел на Хильдебальда. – Поскольку, владеющих латынью здесь большинство, то пусть объясняет сначала по-нашему, а потом если понадобится, объяснит и твоим. Тем более нашим языком, владеют некоторые из вас. Это будет справедливо.

– Хорошо, римлянин, пусть будет по-твоему.

– Говори, – сказал римлянин.

Мальчик осмотрелся вокруг. Теперь это были не лица, искаженные ненавистью, а лица, которые ждали, чтоб им объяснили, – что же здесь все-таки происходит, и мальчику уже не было, так страшно смотреть на них.

– Меня зовут Ид. Я талан.

Ид увидел непонимание на лицах слушавших. – Ну, вот ты человек, ты человек, ты человек, – Ид произвольно указывал на кого-то в толпе, – а я талан. Все, кого вы видели похожим на меня, с зеленым цветом кожи – это таланы. Мы с планеты Таураан.

На лицах слушателей опять повисло непонимание.

– Хорошо. Мне тогда нужно что-то, чтобы нарисовать. Ид увидел, как собака держит в зубах и грызет какую-то палку. – Можно мне её взять?

Тэсия подошла к Бруно и отобрала у пса игрушку. Пес прилег и опустил недовольную морду на передние лапы. Ид нарисовал на земле круг, потом рядом круг второй. – Вот смотрите. Это ваша планета, а это моя.

На лицах недоумение и непонимание приобретало все более тяжелые формы.

– Ну, вот таланы живут на этой планете, а вы живете на этой.

– А где это – на этой планете? – воскликнул, удивленный Лисипп. – Вы что, живете на другой стороне Земли? А, вот почему тогда мы вас никогда раньше не видели, – вздохнул грек с облегчением.

– С какой другой стороны? С другой стороны чего? – Ид не понимал, что ему сейчас говорит грек.

– Боже всевышний, ну вразуми же это твое неразумное создание, – вступил в беседу отец Дарион. – Всем же известно, что земля имеет форму в виде диска. И мы все живем на нём сверху, а что внизу творится – так это ад, в котором мы уже находимся, и скоро нас всех поджарят черти.

– Чего – то пока не видно раскаленных сковородок со скворчащим на них маслом, – подразнил священнослужителя грек. В толпе заулыбались.

– Слепцу это естественно и не видно. Но я не вижу, как мы отсюда спустимся, и никто это не видит. Так что считайте это место, где мы находимся, и есть большая сковородка, на которой мы поджаримся на этом пекле,– парировал Дарион. Смешки сразу резко поутихли.

– Может, мы всё же послушаем зеленокожего, а не эти философские измышления, – недовольно посмотрел на Леонтия, Хильдебальд. Мои-то, молча, слушают и не перебивают.

– Какой ещё диск? – недоуменно спросил Ид. Понятно, надо ему показать им на предметах, – задумался он.

– А у вас есть еще эти, яблоки? – спросил талан.

– Ты что, опять жрать собрался? – надвинулся на него Леонтий.

– Нет, – извинительно-испуганным тоном, сказал Ид, – они мне нужны, чтобы показать.

Хильдебальд строго посмотрел на Ольдиха. Тот нехотя высыпал из-за пазухи несколько яблок.

– Вот смотрите, сказал Ид, – это ваша планета. Она имеет форму шара, как и все планеты во вселенной. И вы живете здесь, здесь, здесь, – Ид крутил в руках яблоко, и тыкал в него с разных сторон.

– Господи, я не могу слушать больше этой ереси, – Дарион снова поднялся, и в большом волнении начал ходить взад-вперед.

Хильдебальд, захрипел, еле себя, сдерживая, – Или вы заткнёте рот своему святоше, или это сделаю я?

Леонтий тоже терял терпение. – Святой отец, может уже действительно хватит? Или вы молчите и сидите здесь, или мы вас закроем вон в той адовой машине?

– Нет, нет, я больше никогда не вступлю ногой в это дьявольское приспособление. Я только об одном молю. Очнитесь же вы все. Это же дьявол говорит его устами, и он делает это нарочно устами младенца. Дьявол очень коварен. Видите ли, у него земля имеет форму шара. Да это же самая страшная ересь, что может услышать господь наш Всевышний, – и тут Дарион заткнулся, ибо увидел, как к нему приближались двое вандалов, с явным намерением совершить над ним насилие, и начал молча отступать от круга слушающих.

Ид продолжал, показывая на другом яблоке. – И вот, мы также живем на другой планете.

– Ну, мы поняли уже, что ты живешь на одном яблоке, а мы на другом, – с издевкой, сказал Леонтий. – А где эта твоя планета? Как ее, Туран?

– Таураан, – поправил его мальчик. – А она где-то вот там, и Ид ткнул неопределенно в небо. – Ну, примерно, наверное, там.

Все смотрели на небо и молча, переваривали услышанное.

– То есть ты хочешь сказать – ты оттуда? – спросила, ошеломленная Тэсия.

– Да, всё что, вы видите на небосводе, – это такие же планеты, как и ваша Земля, и как мой Таураан.

Только все они необитаемы. И на очень-очень немногих существуют хоть какие-то формы жизни. И еще гораздо реже, на них встречаются разумные существа. В основном это почти всегда голые, безжизненные планеты, где кроме камня, ничего нет. И вот, Таураан – изначально очень старая планета, стал постепенно становиться непригодным для жилья. И нам, чтобы выжить, надо было выбрать другую планету. Где в первую очередь – есть много воды, потому что на Таураане ее очень мало. И вот мы выбрали вашу планету, и мы переселились бы на планету Земля, а вы на …

И тут Ид осекся и замолчал, потому что то, что он сейчас скажет – очень не понравится его слушателям.

Хильдебальд, начинал понимать, куда клонит этот зеленокожий. – А с нами, что вы тогда решили?

– А вас мы отправляем на Таураан, – пролепетал Ид.

– То есть, я так понимаю тебя, Ид, детеныш талана, – багровея от злости, рычал Леонтий. – Вы выкидываете нас с наших земель, и лишаете нас всего, а сами берёте и пользуетесь всем, что принадлежало нам. А нас вы посылаете на свой, Богом забытый, умирающий Таураан? Знаешь что малец, – да я сейчас лично тебя разорву.

– Думаю это не лучшая затея, римлянин. Особенно для тех, кто сначала думает, а потом делает, – вернул ему сторицей, Хильдебальд. – Мы возьмем этого сопляка в заложники и заставим этих зеленокожих, каких их там, талан, – Хильдебальд говорил с плохо скрываемой ненавистью, – заставим их отправить нас обратно, домой.

– По-моему мальчишка не врёт, – вступил в разговор, молчавший до сих пор Трир, и посмотрел на Хильдебальда, который сильно напрягся. – Сейчас не время нам враждовать, командир. Дай доскажу до конца. Мальчишка, скорее всего не врёт. Кто-нибудь днём обратил внимание на Солнце? На то, что оно взошло на западе и село на востоке. Это – или точно не наша планета, или это козни дьявола.

Подкравшийся снова к слушателям, отец Дарион вновь завопил. – Ага, я же вам говорил. Вот даже такие дикари, как вандалы, это уже признают, – но увидев снова недружественные лица воинов, благоразумно осёкся.

– Значит, это Таураан – сказал, остывающий Леонтий. – Так что, мы сюда прилетели на этой вот посудине? – Леонтий посмотрел на модуль.

Ид поспешно кивнул. Он явно боялся раздразнить этого большого человека. Он, конечно, хоть и выделялся ростом среди землян, но был гораздо ниже ростом любого взрослого талана, но для десятилетнего мальчика-подростка, он всё равно был большим и грозным. Но дальше утаивать от них правду не было смысла.

– Но знаете, это не Таураан, – тихо произнес мальчик.

– Как это не Таураан? – развернулся изумленный Леонтий. – Нам только что убедительно доказали, что это не Земля, а теперь ты говоришь что это и не Таураан. Ты что, совсем нам хочешь мозги запутать?

– Нет-нет, – испуганно забормотал мальчик, – но это не Таураан. Я же говорил, что Таураан – планета со скудным и редким зеленым покровом. А тут, – вы посмотрите сами, – сколько здесь зелени. На Таураане такого и близко нет.

– Представляю себе тогда, в какую же дыру, они хотели всех нас запихнуть. На их, этот Таураан, – со злостью произнес Хильдебальд. – Наверное, какая-то безжизненная пустошь.

– Но, это и не Земля, – продолжил Ид. – Ваш друг всё правильно сказал, – и он указал на Трира.

– Ахах, да он такой же мне друг, как и ты. Он тоже пришел на мою землю, чтобы забрать чужое и поживиться готовеньким, – прорычал Леонтий. – Ну и где же мы тогда, в конце концов?

– Я не знаю, – растерянно развел руками мальчик. – Или мы сбились с пути, когда летели на Таураан, или что, скорее всего, как мне кажется, нас намеренно сюда направили.

– А это ещё зачем? – спросила, погрузившаяся в осмысление услышанного, Тэсия.

– Ну, возможно, чтобы заставить моего отца помешать тому, что будет творить Аркенар, и, наверное, отец меня уже везде ищет.

– Кто такой, ещё этот Аркенар? – вскинул брови римлянин.

– Это главнокомандующий всех войск талан, и он считает, что всех землян надо уничтожить. А Амун, это наша Верховная правительница настояла на том, чтобы землян переселили на Таураан.

– Ааа, то есть, чтобы нам всем ещё оказать неслыханную милость? – горько усмехнулся Леонтий. – Ну, тогда мы ей, наверное, спасибо должны сказать – за то, что нас не истребили, как крыс.

– А твой отец, он за какой вариант был? – наклонился к мальчику Хильдебальд. – Чтобы нас того, – умертвить или всё же пожалеть, как решила ваша эта, Верховная правительница?

– Нет, мой отец считал, что мы сможем жить вместе, и вас никуда не надо отправлять. Вопрос был лишь в том, что очень многие земные болезни людей были для нас смертельны, а мой отец нашел лекарство против этого и доказал, что наше совместное существование возможно. Но его всё равно не послушали, и решили, что вас надо переселять, – Ид испуганно втянул голову.

– Ну вот, а сейчас оказывается, что твой отец вообще такой добряк, каких свет ещё не видывал, сейчас прям расплачусь. Леонтий тяжко вдохнул и с шумом выдохнул. – Ладно, не сверну я тебе голову. Пока. Но тогда всё же, где мы находимся?

– А это надо посмотреть на бортовом компьютере модуля?

– Где?

– Ну, там, – Ид махнул в сторону модуля.

– Ну, так чего мы тут стоим, ждем?

Эрдэнэ очень хотелось пойти посмотреть,– а зачем собрались все эти люди, и зачем они слушают этого зеленокожего, но бабушка остановила её.

– Нечего тебе там делать, сиди здесь.

– Ну, бабушка, я одним глазком, ну мне очень интересно.

– Что тебе там может быть интересно? Там одни чужие, и язык их мне непонятен.

– Ну да, – протянула задумчиво девочка, – странные они какие-то, у них и глаза какие-то другие, а у некоторых и кожа вообще темная. А у этих зеленых вообще на руках не пять пальцев, а четыре, да и ноги у них какие-то странные. Бабушка, а откуда они все? Почему я раньше их не видела? Они, что – прятались от нас?

Цэрэн была явно не в духе и на болтовню девочки, особого внимания не обращала. Солнце уже садилось, Октай давно уже должен был вернуться, но пока от беркута не было ни слуху, ни духу. Девочка знала, что в такие моменты к бабушке, лучше не лезть с расспросами.

Но тут было столько новых людей, и ей безумно хотелось с ними пообщаться. Она даже запомнила этого мальчика, который раздавал всем, эти вкусные плоды. Она помнила, что однажды бабушка как-то приносила ей попробовать, что-то похожее на это. Но тот плод был не таким сочным, и самое главное – он был кислым, а этот был таким вкусным, что Эрдэнэ сейчас поняла, – что ничего вкуснее этого, она в своей жизни никогда не ела. Точно, она опять проголодалась, поскольку все мысли у нее сейчас были только и заняты, что этим неведомым плодом.

Эрдэнэ, как бы нехотя встала, лениво потянулась и начала нарочно ходить вокруг бабушки. Через некоторое время она естественно довела бабушку до логичной фразы. – Ты что, не можешь уже крутиться, где-нибудь в другом месте?

Эрдэнэ, изобразила обиду на лице.

– Да, пожаааааалуйста, – растянула она, и, заметив, что бабушка не следит за ней, тут же помчалась ко всем, собравшимся вокруг этого странного зеленокожего существа. Эрдэнэ нашла глазами Промиуса, и, растолкав толпу перед ним, подошла к нему сзади, и дернула за рукав.

Промиус, также ничего не понимал, что сейчас говорил Ид, но он периодически толкал, рядом стоящего толстяка, Ольдиха и тот, злясь, что его отвлекают, с неохотой пересказывал суть мальчику. В пересказе толстяка было столько всего непонятного, и мальчик чувствовал, что он уже перестает понимать, о чем здесь вообще идет речь. Вот и сейчас его кто-то трогает за плечо. Он раздраженно отмахивался, пока его с силой, не дернули за рукав.

– Ну что ещё такое? – он развернулся и увидел эту странную рыжеволосую девочку, которую заприметил еще тогда, когда они сидели в большой клетке.

Эрдэнэ надоело, что на ее вежливые призывы не откликаются, и она с силой дернула мальчика за рукав. У мальчика, когда он развернулся, было очень недовольное лицо, но когда он увидел ее, его лицо смягчилось, и он что-то сказал.

– Я не понимаю тебя, – сказала она, – а у тебя ещё есть те вкусняшки, которые ты мне дал?

У мальчика было недоуменное лицо, и он опять что-то сказал.

– Я же тебе сказала, что я тебя не понимаю. Я спрашиваю тебя только одно – есть ли у тебя ещё эти вкусняшки?

И тут она поняла, что мальчик также, не понимает её языка, как и она его. Она сложила кулачки перед собой и начала их держать перед собой и показывать, как она их кушает, но мальчик снова ничего не понимал.

Девочка обернулась по сторонам, и вдруг увидела, что в руках зеленокожего были как раз эти плоды, и радостно указала Промиусу на них. Мальчик повернулся, и, увидев, на что указывала Эрдэнэ, тут же рассмеялся, и что-то сказал, рядом стоящему с ним, большому толстому человеку. Тот недовольно вынул из-за пазухи яблоко, и отдал его мальчику. Промиус с довольным лицом дал девочке фрукт. Эрдэнэ сразу же захрустела им.

– Спасибо, – сказала она, не прекращая жевать. – Меня зовут Эрдэнэ, а тебя как? Мальчик опять непонимающе пожал плечами.

– Эрдэнэ, – она начала тыкать себя в грудь и говорить, растягивая слова по слогам. – Эр – дэ – нэ, – а потом ткнула мальчика в грудь.

– Ааааа, – догадался мальчик. – Про – ми – ус. Про – ми – ус, – радостно сказал он, и показал на нее пальцем, – Эрдэнэ.

Девочка кивнула и улыбнулась.

– Эрдэнэ, ты где? Сзади послышался недобрый голос бабушки, которая судя по голосу, уже приближалась к ней. Эрдэнэ нагнулась, и, обежав толпу с другой стороны, припустила к тому месту, где должна была сидеть неотлучно. Добежав, девочка быстро села, изображая вид, что она никогда отсюда в жизни не уходила.

– Эрдэнэ ты где, негодница? – бабушкин голос все больше набирал металла в голосе.

– Я здесь, бабушка.

Цэрэн злилась на всех и вся. На ситуацию, в которую она попала. Она впервые не руководила событиями и не знала, как ей поступить, и это её очень раздражало. Она злилась на Октая, который непонятно куда пропал, в придачу тут сидит неподалеку, этот назойливый Тургэн, который все время лезет к ней с расспросами. Но он, хоть и был ей врагом, но всё же был вполне ей понятен. А вот эти все, – белые, черные, зеленые, они все как-то сразу свалились на ее голову, так что она уже ничего не понимала. А тут ещё и эта девчонка, вечно куда-то пропадает. А, ну вот она где. Ну, сейчас она у меня получит, за то, что шастает, где попало.

Вдруг в ночном небе раздался звук, который Цэрэн узнала бы из тысячи похожих. Это был Октай. Старуха ответно пронзительно свистнула, и через минуту беркут спланировал рядом с нею и внучкой. Старуха так обрадовалась возвращению птицы, что принялась гладить по спине Октая, и рука, случайно соскользнула к ногам птицы, и попала во что-то липкое, старуха поднесла руку к лицу и понюхала. Это была кровь.

Ид, сопровождаемой толпой из возбужденных землян, вошел в модуль. Он подошел к бортовому компьютеру, и приложил на приборную доску свою четырехпалую ладонь. Сканер загорелся, прокатилось несколько световых волн и из громкоговорителя зазвучало – «Идентификация пройдена. Открыт доступ ко всем системам».

Все присутствующие начали озираться. Леонтий сжал плечо мальчишки.

– Что ты сейчас сделал? И кто это сейчас говорит? Ид, тщетно пытаясь высвободиться из тяжелых объятий землянина, произнес.

– Я сейчас говорю с кораблем.

Леонтий, крайне пораженный этим, начал настороженно озираться по сторонам. – А что, он живой?

– Ну, в некотором смысле, да.

– А что он тебе сейчас говорит? А ну скажи ему говорить на нашем языке, чтоб я понимал.

– Он это не умеет.

– Что ж ты мне врёшь постоянно, головастик. Леонтий еще сильнее сжал его плечо. – А как ты тогда наш язык понимаешь?

– Ну, потому что я его изучил, и вы мой язык можете изучить легко, а чтобы это сделал он, – надо очень постараться, но я это не умею.

Ид делал безуспешные попытки вырваться из хватки землянина.

– Как? А ну говори, быстро? Я знаю языки всех моих врагов и друзей. Вот вандальский знаю, язык скифов-вольных детей степей знаю, язык эфиопов понимаю, а вот ваш зеленокожий язык, не знаю.

– Ну как вам это объяснить, чтобы вы поняли? Для этого надо залезть в одну из этих камер, из которых мы все отсюда вылезли, и немножко поспать, а когда проснётесь – будете знать любой язык.

– Ты хочешь, чтобы я снова полез в это корыто? Да ты за кого меня принимаешь, щенок? Леонтий схватил Ида за горло.

Ид захрипел. – Ну, если это не Земля, и вы хотите вернуться назад, то другого способа, как снова залезть в эти камеры, и в них перелететь обратно – у нас нет. Только так живой организм может пережить долгий перелет. Как попали сюда – так и выберемся.

Леонтий, понимая доводы мальчика, отпустил его.– Вот вроде логично всё объясняешь, только вот, не верю я тебе. Ладно, я ещё подумаю, нужно ли мне знать ваш язык. Ну ладно, давай уже спрашивай у этой жестянки, – где мы?

Ид снова положил ладонь на сенсорную панель, и скомандовал – «Показать график последних перемещений». На табло побежали строчки и из громкоговорителя раздалось. «Последнее перемещение, точка отправки – Галактика Млечный путь, Солнечная система, планета Земля. Время в пути – 2 месяца, 28 дней, 8 часов, 37 минут, 5 секунд, исходя из исчисления, принятых в точке отправки. Точка прибытия …… » – тут табло замигало, и громкоговоритель начал трещать. «Место прибытия не определено. Запретные территории …место не определено … место не определено. Недопустимая команда» и экран погас.

Ид сильно побледнел и замолчал. До него начала доходить картина происходящего.

– Ну, что он сказал, говори же? – тряс его за плечи Леонтий.

– Он не знает, где мы находимся, но мы находимся очень далеко. Очень-очень далеко и от Земли, и от Таураана. Очень далеко, – сказал Ид и сполз по стене, обхватив лицо руками.

Леонтий с недоверием смотрел на мальчика. – И что, теперь мы, вообще непонятно где, и тебе непонятно, как мы отсюда сможем выбраться? Я не верю тебе. Ты всё лжешь, щенок зеленокожий.

– Я не лгу, – Ид поднял на него, полные уныния и отчаяния, глаза.

– Тогда врёт этот твой железный друг. Леонтий с силой ударил по стенке модуля.

– Он вообще не может врать. Он создан, чтобы говорить только правду, – тихо сказал мальчик.

– Значит, значит, – Леонтий не мог подобрать слова. – Значит, ты не правильно его понял. Ты же мальчишка, может, ты всего не понимаешь?

Значит, так, – в голове Леонтия созрел план. – Мы сейчас засунем одного из нас, в эту штуковину, и ты его научишь вашему языку, и мы проверим, кто тут говорит правду, и говорят ли её здесь вообще.

– Ну что, кто туда полезет? – сказал Леонтий, и посмотрел на всех присутствующих. Все попятились назад или начали отводить взгляд, от римлянина. – Ну, смелее – это же безопасно, – обращался ко всем, Леонтий.

– А кто это сказал? Этот что-ли, зеленокожий? – выступил вперед Хильдебальд. – Ты же сам сказал, что мы ему не верим. А вдруг он нас обманывает? Может, полководец, ты сам полезешь туда, и на собственном примере всем покажешь? – с улыбкой добавил вандал.

– Может и полезу. Но мне надо, чтобы здесь был порядок, а пока меня не будет, – вы тут все перебьёте, друг друга, – быстро нашелся римлянин. – А, хотя, – в голову Леонтия пришла мысль. – Где тут тот мальчишка, раб с собакой? А ну-ка, позовите его сюда.

Неро привели в модуль. Леонтий наклонился и пристально посмотрел на мальчика. – Ну что, хочешь ещё раз спасти свою маленькую хозяйку? Ты её уже один раз спас, и сейчас ещё раз требуется твоя помощь. Ты же хочешь спасти её, себя и всех нас?

Неро слабо понимал, что от него хотят, но раз надо спасти Тэсию, то он ради неё готов на всё, что угодно, и он кивнул, в знак согласия.

– Ну и отлично, тебе всего лишь надо эту ночь поспать здесь, – Леонтий показал на капсулу и посмотрел на Ида. – Я правильно говорю?

Ид кивнул, – Ну в принципе так.

Неро отступил назад. – Хозяин, а зачем это надо?

– Ты что, уже передумал спасти твою госпожу?

Вдруг Неро сзади кто-то схватил за руку. Это была Тэсия. – А я тоже хочу знать язык зеленокожих, и я тоже лягу в эту штуку.

Леонтий опешил. – Но дочка, не надо, сначала вот он пусть попробует, а потом уже….

Хильдебальд, свистнул от удивления. – Римлянин, а твоя дочка, всё больше и больше меня удивляет.

Тут Леонтий выпрямился во весь рост. – У нас даже маленькие женщины храбрее твоих воинов, вандал.

Тэсия прервала их разговор, и обратилась к Иду. – Только я хочу знать, не только твой язык, но и вандальский. А также хочу понимать то, о чем говорит вот она, – и девочка указала на Эрдэнэ, которая опять прибежала на общий шум, творившийся в этой странной большой штуке, из которой они все вылезли, и очутились на этой скале.

– Да, но я тоже не знаю этот язык. Надо её подвести сюда поближе к компьютеру. Ну, к этой говорящей штуке, и она сама определит его.

Эрдэнэ, увидев, что все взоры, теперь обращены на неё, – тут же заулыбалась, и хотела по-тихому, уже улизнуть отсюда, но её подхватили сильные руки мужчин, и понесли к бортовому компьютеру. Эрдэнэ начала царапаться и вырываться из рук. Пока её дотащили до искомого места, она успела вылить на головы этих грубиянов, целый поток проклятий, которые она только знала, не забыв пригрозить при этом, что она позовёт бабушку, которая им всем сейчас покажет.

Индикатор определения загорелся зеленым цветом. Ид махнул рукой, – Можно уже отпустить её.

Эрдэнэ отпустили на пол, она отбежала от них на достаточное расстояние, но увидев, что ею уже никто не интересуется, остановилась в недоумении. Зачем хватали, зачем отпустили? Вот уж точно, какие-то странные люди.

Ид продолжил. – Ну, значит, я тогда вам обоим поставил знание к утру трех языков, и он остановился. – А знаете, чтобы вы были уверены, что это не опасно, я тоже пойду, посплю в этой камере, вместе с вами. Я ведь тоже не знаю язык этой девочки и женщины с птицей. Сейчас я покажу, как с этим надо обращаться. Он подошел к одной камере и позвал к себе Неро. – Ложись сюда, не бойся.

Неро подошел к камере, и тут он вспомнил, как он ещё утром видел в ней маму. Он остановился и повернулся к зеленокожему, но увидел, как в соседнюю камеру смело ложится Тэсия, и ему стало стыдно за свой страх. Он залез внутрь и вытянул ноги.

Ид продолжал, – А вот здесь есть кнопка открытия – закрытия створки, – и он нажал её. Стеклянная крышка наехала на основание и закрыла герметически камеру, оставив внутри хорошо просматриваемого, лежащего Неро.

– Через несколько минут наступит сон, – Ид нажал на кнопку на камере у Тэсии, – и завтра утром крышка сама откроется, и они будут знать то, о чем говорят все здесь присутствующие. Только ни в коем случае раньше времени ничего не нажимайте. Утром они сами откроются.

Ид залез в третью камеру, высунулся и, изогнувшись, нажал на кнопку, и быстро сложился внутри камеры. Присутствующие обступили их. Леонтий подошел к камере дочки. Тэсия улыбнулась ему, потом приподняла руку, чтобы помахать ему, но глаза её быстро смыкались, и рука бессильно упала на грудь девочки. Тэсия заснула, – в этом не было никаких сомнений. Грудь равномерно вздымалась, лицо её было безмятежно, только временами её веки нервно подергивались.

Эрдэнэ, поняв, что её уже никто не атакует, тоже приблизилась к камере с Неро. Мальчик уже спал. Как он мог так быстро заснуть? – подумала девочка. – Только что, ведь туда залез и уже заснул. Как так? И почему у него такая темная кожа? Правда, не такая темная, как у этих взрослых, которые вместе с ним, но всё равно это было так необычно. Тут раздались крики на улице, и они все выбежали из модуля. На небе луна постепенно становилась ярко-голубого цвета.

Хильдебальд, смотря на небо, произнес. – Действительно, этот зеленокожий лягушонок нам не врёт. Это точно не наша Земля.

Глава 16

Утром следующего дня, задолго до запланированного пробуждения добровольцев, рядом, у камер расположились две женщины. Луциния и Лидия, провели здесь всю ночь. Обеих женщин, новость про то, что их дети проведут эту ночь в камерах, настигла уже после того, как всё уже произошло.

Лидия, первое время никак не могла придти в себя от изумления, оттого, что никто не спросил у неё мнения, что она думает, насчет того, что стоит или нет, её девочке залезать в эту адскую конструкцию. Все аргументы Леонтия о том, что им нужно знать правду, и то, что Тэсия сама вызвалась это сделать, – не производили на неё никакого впечатления. Периодически Лидия выходила из модуля к отцу Дариону, который провёл эту ночь, борясь со сном и читая молитвы о защите детей, заточенных в эти адские механизмы. Лидия выходила, трясла священнослужителя, и тот начинал сквозь сон бормотать молитвы, и женщина снова уходила в модуль. Через некоторое время желание спать побеждало, и святой отец сваливался в объятия сна.

Лидия почти не разговаривала с Луцинией, только изредка бросала на неё взгляд. Да, и о чём, женщина её положения, могла разговаривать с рабыней? Но в какой-то момент, она даже себя поймала на мысли, что понимает её как мать. Ей даже захотелось подойти к ней и сказать какие-то утешающие слова, но она тут же отогнала от себя эти нахлынувшие эмоции. Почему ей надо беспокоиться о проблемах этой рабыни, когда её дочь сама в опасности? Да и эта рабыня тоже хороша. Не подошла к ней, не побеспокоилась о её девочке, а ведь это её обязанность, – заботиться о маленькой хозяйке. И где эти, две другие дуры? Ведь наверняка дрыхнут сейчас крепким сном. Ну, ничего – ничего, завтра она со всеми ними разберется.

Луциния, всю ночь не отходила от стеклянного купола над её сыном, наблюдая, как тот спит. Тревога, которая её ни секунду не покидала, времена отступала на задний план, когда она смотрела на его выражение лица. Оно было настолько безмятежно и спокойно, что действительно казалось, что не стоит ни о чем беспокоиться.

Бруно, ранее крутившийся рядом и постоянно норовивший встать на задние ноги, и посмотреть на хозяина – тоже успокоился, и лег калачиком под ноги Луцинии. Под утро Луциния так и заснула, прислонившись к крышке купола, и одной рукой, как бы обнимая сына сквозь прозрачную поверхность.

Наступило утро, и в модуле собралось множество народа. Лидия, уже начинала терять последние остатки уверенности и спокойствия, и постоянно доставала Леонтия.

– Ну, когда уже можно открыть эти проклятые крышки? Ты же говорил, что утром. Утро уже наступило, ну и что?

Леонтий разводил руками. – Ну, этот зеленокожий сам обещал, что утром. А когда точно утром – я уже и не знаю.

Вдруг засветилось световое табло бортового компьютера и из громкоговорителя донеслось. – «Намеченные операции завершены. Через несколько минут начнется разгерметизация камер».

– Что он сказал? Что он сказал? – повторила с надеждой Лидия, смотря на мужа.

– Откуда я знаю? Я что, понимаю этот зеленокожий язык? – ответил Леонтий. – А вот видишь – а если бы я знал, что он говорит, – тогда бы и смог тебе ответить. Вот почему всё это и было нужно, – торжествующе закончил он.

Внезапно прозвучал тихий сигнал и крышки на всех трёх камерах открылись почти одновременно. Лидия подбежала к капсуле с Тэсией. Тэсия открывала глаза, и мать протянув к ней руки, притянула дочь к себе в объятия.

– Девочка моя, ты жива? С тобой всё в порядке?

Тэсия замотала головой. – Мама, не тряси меня. У меня голова болит.

– Ну, вот видишь, что они сделали с нашей девочкой? Лидия с укоризной, посмотрела на Леонтия.

– Мама, да вчера она также болела. Ничего пройдёт, – Тэсия успокаивала маму.

– А вы чего уставились? – сказала она группе вандалов. – А, и этот тоже тут? – сказала, она, увидев Трира. – Ну, подожди, я до тебя ещё доберусь.

Лица вандалов вытянулись, и они внезапно замолчали. Тэсия вертела головой по сторонам. – А что такое? Что вы все на меня так смотрите?

Хильдебальд, усмехнулся. – А то, что ты сейчас говоришь со мной, на самом чистом вандальском наречии.

– Правда? А у меня ощущение, что я всю жизнь знала этот язык, – недоуменно сказала Тэсия.

– Я же говорил вам, что не обману вас, – подал голос, поднимающийся из капсулы Ид. – Немножко только голова поболит и пройдет.

– Что, что он сказал? – нетерпеливо выпалил Леонтий, уставившись на дочку.

– А что такого непонятного он сказал? – удивилась в ответ ему Тэсия.

– Просто, я сейчас с вами общаюсь по – талански, – улыбнулся Ид.

Девочка освободилась из объятий матери и выскочила из капсулы. – Папа, папа, а я понимаю всё, что он говорит на своем языке, – радостно закричала девочка. – И то, что говорят эти уроды – тоже понимаю, – она ткнула в сторону вандалов. – Ой, сейчас ещё одну вещь проверю, – и Тэсия выбежала из модуля.

– Ты куда, дочка? – закричала Лидия.

– Тэсия, а ну-ка вернись. Нам самим нужно проверить важную вещь для всех, а не только для тебя, – закричал вслед дочке, и её отец.

Эрдэнэ сидела с бабушкой на их привычном месте, и Тургэн, хоть и на почтительном отдалении от них, всё также был с ними рядом.

– Бабушка, а почему Октай вчера сам охотился, а нам ничего не принес?

– Я и сама не понимаю, что с ним такое творится. Ведет себя как-то непонятно. А ты чего крутишься постоянно возле чужих? Я же говорила тебе, не отходи от меня далеко. Никто не знает, что у них на уме. И этот ещё, все время норовит быть поближе, – бабушка кивнула в сторону Тургэна.

– Если он будет и дальше таким назойливым, – я натравлю на него Октая ночью, и он его скинет отсюда, – последние фразы Цэрэн произносила нарочито громко, чтобы их мог услышать и тот, кому эти угрозы и предназначались.

Тут сзади к ним подошла Тэсия и села на землю. Эрдэнэ, заметила это и сказала Цэрэн.

– Бабушка, а там эта светловолосая девочка сзади сидит.

– Я чувствую. И если она ещё подойдет ближе, то Октай ее шуганет. Да, Октаюшка? – она рассмеялась, и погладила беркута по голове.

Тэсия подала голос. – А вы что, серьезно с птицей разговариваете? И она действительно вас понимает?

Бабушка и внучка одновременно повернулись назад, и удивленно посмотрели на Тэсию. Цэрэн вскочила на ноги. – Откуда ты знаешь наш язык? Почему ты раньше об этом молчала?

– А я еще вчера не знала, – невозмутимо ответила Тэсия, – а сегодня уже знаю.

– Как это? – подскочила к ней, Эрдэнэ.

– Ну, ты же видела, как мы ложились в эти камеры, …… ну эти прозрачные штуки?

– Ну да, – кивнула Эрдэнэ.

– Какие штуки? Куда ложилась? – недоуменно спрашивала Цэрэн.

– Бабушка, ну я вчера тебе говорила, но ты же не хотела меня слушать. Их укладывали в те штуки, из которых, мы все появились здесь.

Тэсия продолжила. – Вот, и за ночь меня эта штука, научила понимать ваш язык. Я спала, а потом проснулась, и теперь вот всё понимаю.

Рядом с ними появился Лисипп. – Тэсия, ну тебя же все ждут, давай быстрее, – отец зовет.

Тэсия встала. – Ну, я пойду, а то я всем нужна по одному очень важному делу. А вы потом, дадите мне погладить вашу птицу?

Эрдэнэ рассмеялась. – Это может делать только Цэрэн, моя бабушка. А Октай, даже мне в руки не даётся, хоть и знает меня с самого рождения. Меня зовут Эрдэнэ, а тебя как?

– Тэсия.

Лисипп уже тянул девочку за руку, – Тэсия, ну давай же, пошли.

Эрдэнэ, взмолилась, – Бабушка, ну можно я туда пойду, мне очень интересно, ну пожалуйста?

Цэрэн обиженно. – Нечего тебе там делать, а впрочем, – старуха задумалась. – А впрочем, можешь идти, но только чтоб недолго и быстро назад, а я пока с Октаем поговорю. Она погладила беркута по голове, отчего у того от блаженства закрылись глаза, и старуха добавила тихо про себя. – Что мне ещё нужно знать об этих людишках? Что нового они могут поведать мне? У них же, всё написано на их лицах. Лучше я поговорю с бессловесными тварями на земле и на небе. С ветром, который качает высокую траву, с ручейком, который прячется среди камней, и растворяется в большой воде. Они всегда расскажут правду, никогда не солгут.

Эрдэнэ устремилась за греком и Тэсией. Туда же направился и Тургэн, краем уха, услыхавшим, что эти чужаки оказывается, могут понимать и его язык. Ну, по – крайней мере, вот эта девчонка с белыми волосами уж точно.

Благодаря мгновенно распространившемуся слуху о чуде познания, в модуле собрались все узники скалы, кроме Цэрэн и отца Дариона, который наотрез отказался и близко подходить к этой адовой машине. Когда внезапно убежала Тэсия, в центре внимания вдруг оказался Неро, которого все осыпали вопросами, и мальчик был очень смущен, и только после возвращения в модуль Тэсии, он облегченно перевел дух и отошёл в сторону.

Все уже столпились у бортового компьютера, где стоял Ид, в окружении римлян и вандалов. Лисипп повел девочку к ним. Неро отошел в сторону, чтобы, наконец, уделить время Бруно, который всё это время терпеливо ждал, пока хозяин обратит свое внимание и на него. Неро стал на колени и начал тискать щенка.

– Ты что, тоже понимаешь мой язык? – прозвучало у него над ухом. Он поднял голову, и увидел Эрдэнэ, и тут же встал с колен. – Уже да, – ответил мальчик и улыбнулся.

– Меня зовут Эрдэнэ, а тебя?

– На твоём языке это значит драгоценность? – переспросил мальчик.

– Ну да, – немного зардевшись, сказала девочка. – Вот из-за него, меня и назвали, – и она достала кулон, из-под рубахи. – Меня нашли вместе с ним.

– А что значит нашли?

– А, это всё Цэрэн. Ну, эта, которая со мной, старуха с птицей. Она моя бабушка, вернее она не моя бабушка, но она меня нашла очень маленькой и воспитала. А я действительно не знаю, кто на самом деле, были мои родители. Вот всю жизнь и живу с Цэрэн. Но я её очень люблю. Она мой самый родной человек.

– Ой, а я тоже не знаю, кто мой отец. Вот всю жизнь и прожил с мамой, – и Неро указал на Луцинию, которая находилась всё это время рядом с сыном, и казалось, не хотела никуда его от себя отпускать. Вот и сейчас она с умилением наблюдала, как ее сын говорил с чужестранкой на каком – то непонятном ей языке.

– Ну, а тебя-то как зовут?

– Меня зовут Неро, а мою маму Луциния. Мать, услышав свое имя, улыбнулась детям.

– А почему у тебя и у мамы такая черная кожа?

– Там, где родились наши предки, – там у всех такая кожа.

– А почему у тебя кожа светлее, чем у мамы?

– Я не знаю, – пожал плечами, мальчик.

– А почему вы не живете, там, где жили ваши предки?

– Потому что мы рабы вот этих людей, – он указал на Леонтия и Лидию, – и мы обязаны находиться всегда рядом с ними. В общем, мы давно уже им служим.

– И что, вы не можете отправиться с мамой туда, где живут ваши предки?

– Нет, мы не имеем права. Мы обязаны им служить. Что они скажут, то мы и делаем.

– А, так вы у них в плену? – сказала, нахмурив брови, Эрдэнэ. – Так сбегите же от них.

– Зачем? Они же за нами следят и нас охраняют. Дают нам кров и пищу, и вообще они с нами хорошо обращаются, – удивился Неро.

– Ну, не знаю. Мы с бабушкой любим свободу, и нам никто не может запретить идти туда, куда мы хотим. И мы всегда делаем то, что пожелаем. Лучше жить так, как ты хочешь и не зависеть ни от кого. А зачем ты приручил волка?

– Какого волка? – не понял Неро.

– Ну, вот его, – Эрдэнэ показала на Бруно.

– Нет, – засмеялся мальчик, – это не волк, это собака. Его зовут Бруно. Можешь его погладить. Он добрый. Эрдэнэ протянула руку и осторожно погладила собаку. Бруно извернулся и лизнул её руку. Эрдэнэ испуганно отдернула руку.

Неро улыбнулся. – Не бойся, он тебя признал. Тут Бруно приподнялся на задние лапы и лизнул девочку в лицо.

Девочка засмеялась. – А моего Октая так просто не погладишь.

Неро, чувствовал необыкновенное облегчение. С этой Эрдэнэ было так непривычно легко. Он не чувствовал той робости, которая накатывала на него, когда он общался с Тэсией. Эрдэнэ была такая забавная и очень смешная. Промиус, наблюдая со стороны их беседу, тронул отца за руку.

– Отец, а что они теперь могут общаться между собой?

– Скорее всего, так, сын.

– Отец, а я тоже хочу понимать их язык. Можно мне тоже лечь в эту штуку?

– Зачем тебе это сын? – строго спросил Хильдебальд. – Совершенно бесполезная штука. Мы вандалы должны общаться между собой, а языки чужестранцев нам не нужны. Верный меч и точная стрела – вот тот язык, которым должен хорошо владеть, каждый вандал.

За беседой Эрдэнэ и Неро, наблюдал не только Промиус. За ними внимательно следила и Тэсия. Ей всё больше и больше не нравилось, что с её рабом разговаривала, эта чужеземка. Это её раб, и он обязан играть и общаться только с ней. И почему он ей разрешает гладить собаку? А, вот он уже и смеётся вместе с этой рыжей, а с ней он никогда так не смеялся. Ладно-ладно, вот они вернутся домой, и Неро получит сполна за всё.

Леонтий, теребил Ида. – Ну, давай, повтори уже все вопросы, что ты задавал этой железке, а мы проверим, говоришь ли ты правду?

Леонтий, повернулся к Тэсии. – А, ты уже здесь? Чего это мы должны тебя ждать? Давай быстро зови сюда своего защитника. Зря что-ли, его обучали чужим языкам? Будете слушать вдвоем. Вдруг что-то один пропустит.

Тэсия, повернулась в сторону раба и строго прикрикнула. – Неро, а ну иди сюда, быстро.

У Неро слетела улыбка с лица, и он побежал на зов девочки. Эрдэнэ посмотрела на Тэсию. Тэсия в ответ довольно улыбнулась, и когда Неро подошел ко всем столпившимся у командного пульта, демонстративно положила руку на плечо мальчика, так чтобы это видела Эрдэнэ.

– Ну, где ты ходишь, тебя же все здесь ждут, – и Тэсия улыбнулась ему. Мальчик оробел от такого внимания Тэсии, которое она никогда не оказывала ему, и он не понимал, с чем это может быть связано.

Через полчаса в модуле царило еще большее разочарование и уныние, чем это было вчера. Всё, сказанное Идом, – было подтверждено и Неро и Тэсией. Это была не Земля и не Таураан. Это была планета, о названии которой машине не было известно, как и не было известно, точное её местонахождение.

– Ну и как мы будем отсюда выбираться? – холодным тоном Леонтий спросил Ида.

– Я не знаю, – пролепетал Ид.

– Но твои родители будут же тебя искать?

– Я надеюсь на это, но они же не знают наше местоположение. Как они смогут нас найти? Это ведь совершенно невозможно. Это так же, как искать песчинку в безбрежной пустыне.

Тут неожиданно подал голос Ольдих. – Командир, – он обращался к Хильдебальду, – ну мы же как-то прилетели сюда, а что если мы также отсюда улетим на этой посудине? Ведь обратный адрес же известен.

Ид, отрицательно покачал головой. – Это уже невозможно. При посадке сюда был поврежден основной механизм, который и заставляет этот модуль летать. Да и ресурсов топливных стержней нам просто не хватит на обратную дорогу. Короче, мы не только не сможем долететь, мы даже взлететь отсюда не сможем, – пояснил он, явно не понявшим его предыдущую тираду, людям. – И здесь даже нет достаточно энергии, чтобы пустить хоть какой-нибудь сильный сигнал о помощи.

– Так это получается, что мы здесь застряли навечно? – заревел Леонтий. – Это всё из-за тебя и твоей зеленой расы, мы вынуждены здесь сидеть, на этой проклятой планете, вдали от наших домов и нашей земли. Вдобавок мы ещё застряли на этом чертовом куске камня. Мы же здесь все умрем, от голода и жажды. Но не переживай, – Леонтий недобро улыбнулся, – до того, как мы все умрём от голода, – мы съедим в первую очередь тебя. Ид испуганно отшатнулся.

– Папа, – Тэсия встряла в монолог отца. – Если ты убьешь Ида, – тогда его уже точно искать никто не будет, а также некому уже будет заниматься нашей отправкой отсюда. Только Ид понимает, как работает эта штуковина.

Леонтий еле сдержал себя. – Наверное, ты права дочка. Леонтий смотрел по сторонам, ища глазами – над кем же выместить всю свою злость. – Что-то я снова проголодался. Давайте уже сюда, эти чёртовы яблоки.

В этот раз на выступ, где росла яблоня, – спустили уже двоих – Промиуса и Неро. Подростки, в отличие от девочек, еще никак не проявляли активность в общении между собой, хотя с интересом разглядывали друг друга.

Они начали срывать яблоки и кидать их наверх, как вдруг Неро краем глаза увидел, какое-то движение на площадке. Это была большая крыса. Она удивленно смотрела на мальчиков, привстав на задние лапы. Неро хотел было спуститься со ствола вниз на площадку, но тут быстрой тенью мелькнул Октай, и вот он уж стоял над крысой, вонзив в неё свои острые когти.

Мальчик отпрянул назад, и беркут уже в следующее мгновение взмыл вверх, вместе со своей добычей.

Неро восхитился грациозностью птицы и проводил её взглядом, но тут его мозг пронзила догадка. А как могла так высоко оказаться здесь крыса? Ну не могла же она попасть наверх по отвесным скалам. Мальчик спрыгнул вниз, и начал присматриваться к стенке, испещренной трещинами и вдруг внизу, он приметил небольшую расщелину, не видную сверху. Промиус, увидев, что его напарник по сбору яблок, ползает по площадке, что-то выискивая, не выдержал и толкаемый любопытством, спросил, – А что ты там ищешь?

– Да вот ищу, откуда появилась крыса, – машинально ответил Неро, и тут же распрямился. Ну, хоть кто-то первым начал разговор, и прервал это явно затянувшееся молчание. – А ты видел сейчас, как её схватила эта птица?

Промиус понял, что зря он первым прервал молчание, и решил придать следующим своим словам побольше взрослости. – Ну, мне, некогда там смотреть на крыс. Я их на кораблях уже перевидал за всю свою жизнь о-го-го сколько. Нас же сюда послали за тем, чтобы набрать яблок, а не заниматься поисками каких-то мелких грызунов.

Неро был довольный, что молчание прервалось, и не обратил внимания на напускную холодность собеседника. – Ну как ты не понимаешь? Откуда же здесь могла появиться крыса, да ещё на такой высоте? Как она могла сюда вообще проникнуть?

Промиус хотел было продолжить поучения в назидательном тоне, но понял, что это действительно было весьма удивительно, и буквально кубарем со ствола дерева скатился к Неро, на площадку. – Где?

– Да вот, сам взгляни.

Неро лег на живот, а рядом с ним распластался Промиус.

– Видишь? – сказал Неро, показывая на большую щель.

– Ага. А как ты думаешь, а вдруг там есть ход, по которому крысы попадают сюда?

– А вот это и надо проверить. Слушай, тебя как зовут? Меня Неро.

– А меня Промиус. А это правда, что ты вчера еще не понимал, о чем мы говорим?

– Да. Вот как лег в ту камеру, и сегодня утром понял, что я понимаю и вас, вандалов, и девочку с птицей, и этого зеленокожего Ида.

– А что ты чувствовал, когда спал?– продолжал выпытывать Промиус.

Неро задумался на мгновение. – Да ничего, вроде. Просто голова немного болела с утра и всё.

Сверху заорал Ольдих. – Ну что вы там остановились? Кидайте ещё.

Промиус встал на ноги и крикнул, – Ольдих, подожди, мы тут нашли что-то.

– Что нашли? Повторите, не слышу.

Промиус отмахнулся, – Сейчас, подожди. Мальчики оба стояли на ногах и рассматривали узор трещин над дыркой, из которой появилась крыса.

– Вот понять бы, что там внутри твориться. Промиус с досады стукнул ногой по стенке. Стенка поскрипела и с неё посыпалась крошка, а узор трещин как будто бы изменился в размерах. Промиус и Неро посмотрели друг на друга и через секунду обрушили град ударов по стенке руками и ногами.

Стена начала дрожать, крошиться, и вдруг посыпалась, разбившись на пыль и камни, которые упали внутрь. Когда осела пыль, перед ними зияла дыра приличного размера, в который мог поместиться взрослый человек, а дальше открывался лаз, ведущий куда-то глубоко внутрь.

Ребята всмотрелись в темноту.

– Интересно, а что там дальше? – спросил Промиус.

– Не знаю. Может надо залезть туда и проверить? – неуверенно ответил Неро.

– Да, нужно, – сказал Промиус, тоже не горящий желанием первым проверить этот лаз. – Обожди, а давай послушаем, что там?

Он взял камень и бросил в темноту. Камень стукнулся пару раз, а потом создалось впечатление, что он как будто покатился, пока не затих, где-то там, в глубине. – Там не пропасть, это точно.

– Надо рассказать про это взрослым. Может они чего-нибудь решат?

Через минуту, рассказ мальчиков о каком-то ходе, облетел весь приют невольных поселенцев этого, не самого гостеприимного, места, и на площадке побывали уже и Леонтий, и Хильдебальд. После осмотра все пришли к общему решению, что без освещения, туда и нечего соваться.

– Эх, у нас здесь даже костер нечем развести. Из древесины здесь только яблоня, но она зелёная и вряд ли будет гореть. Нам бы, хотя бы один факел, – мечтательно протянул Ольдих, – или хотя бы хоть один из тех летучих огоньков, которые были у этих зеленокожих, там, в конюшне, – и толстяк замолчал.

После этого замолчали все, и устремились всей толпой в модуль.

Ид, совершенно выключенный из общей суеты, пребывал в состоянии крайней апатии. Он здесь один, среди абсолютно чужих созданий, и что самое главное, – он никогда уже не увидит своих маму и папу. Никогда. Эта мысль постепенно заполняла всё его сознание, и ни о чем другом, он больше думать не мог. Теперь он будет один. Всегда один. Или они все здесь погибнут от голода и жажды, или эти земляне со злости его сбросят отсюда.

Он сидел в модуле, рядом с бортовым компьютером и от нечего делать, нажимал на сенсорную панель. На ней вспыхивала, и угасала надпись – «Идентификация подтверждена».

К нему ворвалась толпа, и принялась его тормошить, со всех сторон. Они галдели все разом, так что понять их было совершенно невозможно, пока он не сосредоточился, на голосе Тэсии.

– Там рядом с яблоней, нашли какой-то лаз. Он ведет куда-то вниз, но там совершенно ничего не видно.

– Ну и что? Чем я-то могу помочь? – безразличным тоном спросил Ид.

– Как что? Вот эти светящиеся огоньки, которые вы носите в руках, они у тебя есть? Чтобы мы смогли подсветить там.

– А зачем они вам нужны? Всё равно всё бесполезно … и тут Ид вспомнил, что на каждом модуле, кроме всего прочего, обязан быть набор автономных осветительных средств.

– Подождите, – он вскочил с кресла, стоявшего перед бортовым компьютером, и подбежал к отсеку, где он прятался. Он же вчера видел там эти аварийные ящики. И их там было даже несколько штук. Точно, вот как раз – один из них. Он раскрыл зажимные замки и ящик раскрылся. Ну, вот он, – один, два, даже три осветительных фонаря. Ид нажал на рычаг включения и из трубки полился сильный сноп света.

Ид направил его в сторону девочки, – Есть, нашел.

Тэсия всплеснула руками. – Ой, убери его от меня, а то ты сейчас обожжешь мне глаза, этим огнём.

Ид вылез из отсека. Вся толпа в изумлении замолчала. Этот маленький зеленокожий повелевал маленьким солнцем.

– А как ты это делаешь? – Тэсия протянула руку к этому странному предмету.

– Да это просто, – улыбнулся Ид. – Вот берешь, – и он взял Тэсию за руку, – и нажимаешь, – и он нажал её пальцем на переключатель. Свет вспыхнул и погас.

Тэсию, распирал восторг. Маленькое солнце было у неё в руках, и оно загоралось и гасло по её желанию. Это было так волнующе.

– Ну что ж, зеленокожий, раз ты умеешь повелевать светом, – первым очнулся Леонтий, – тогда полезешь туда, и посмотришь, что там внутри?

Ида спустили на площадку, вместе с Леонтием и Хильдебальдом.

– Давай, лезь туда, – кивнул в сторону лаза, Леонтий.

Ид нагнул голову, и шагнул вперед.

– Ну, и что там видишь?

– Вижу, что тоннель идет дальше, и он спускается вниз.

– Ну, давай смотри, что там дальше.

– Хорошо. Ид полез дальше, и спустя некоторое время все звуки стихли.

Леонтий его окликнул, – Эй, как ты там? Что видно?

Ответом ему была тишина.

– Эй, зеленокожий, что там с тобой, подай голос хотя бы. Из проема не доносилось ни звука.

Прошло ещё немного времени.

– Ну что, сбежал от нас этот сопляк? – с издевкой, спросил Хильдебальд. – Разве можно было его отпускать одного, без сопровождения?

Леонтий раздражался, из-за того, что собеседник был прав, но виду показывать не хотел. – Скорее всего, он упал в какую-то расщелину и разбился.

Вдруг послышались какие-то звуки. Оба воина замолчали и приникли ушами к входному отверстию. И тут же их ослепил свет от фонаря, и они резко отпрянули назад.

– Ну, и что ты так долго молчал? – Леонтий мрачно спросил талана.

Ид, жмурясь от дневного света, улыбнулся, – Там есть проход. Почти безопасный. До самой поверхности.

Через минуту, на плато, все обступили Ида, который рисовал на земле план выхода из их плена. – Эта скала, изнутри расколота одной большой трещиной, как бы напополам, на два основания, и вдоль одного из её оснований, идёт этот спуск. Вначале надо будет проползти на четвереньках немного, потом открывается что-то типа высокого коридора, и ты спускаешься по нему. Потом уже идёт этот раскол, и ты проходишь вдоль этого раскола по спуску, и там уже достаточно светло и видно, и этот спуск ведет уже до самой поверхности. Я не спускался до конца, но было ясно видно, что можно почти безопасно по нему спуститься. Кое-где придется быть осторожней, но спуститься может каждый.

– А вдруг он нас заведет в ловушку? – засомневался Ульрик.

– Возможно, – ответил Хильдебальд, – но мне кажется, сейчас мы тут все в ловушке. Те, кто боится, могут оставаться здесь, и как только мы спустимся, то пришлём за вами.

Остаться не захотел никто. Для лучшего удобства и страховки, из нескольких рубашек и курток вандалов нарвали полоски, которые затем связали в веревку с узлами. Один конец крепко закрепили между камней, а длины веревки хватило, чтобы спрыгивать с неё на площадку.

Людей спускали на площадку, и они уходили вереницей друг за другом, исчезая в дыре. Много намучились, когда спускали Бруно и толстяка. Долго упиралась и Цэрэн, пока Неро не пересказал ей, всё сказанное, на её родном языке.

– Бабушка, ему можно доверять, я это чувствую, – кивала головой Эрдэнэ.

– Чувствует она. Только-только говорить научилась, а туда же, – уже чувствует, – ворчала старуха. – Да я и сама вижу, что твой темнокожий друг не врёт.

– Да какой он мой? – смутилась Эрдэнэ, – просто разговаривает на нашем языке.

– И с каких пор ты стала доверять мальчишкам? – продолжила передразнивать её бабушка.

– Отстань, – обиделась Эрдэнэ, и отвернулась.

– Ну ладно, пойдём вместе с ними, но помни – я здесь, пока никому не доверяю. Даже всяким мальчишкам со сладким голосом и тёмным цветом кожи, – Цэрэн не упустила ещё одну возможность подразнить внучку.

– Ну, бабушка, ты опять? – вспыхнула Эрдэнэ.

Последним плато покинул Тургэн. Спуск, как и говорил Ид, действительно оказался не таким уж сложным. Единственно, что в наиболее своём узком месте, он оказался достаточно узким для Ольдиха, но и толстяк смог-таки там протиснуться, правда, не без помощи подталкивающего его сзади, Промиуса. Весь спуск у колонистов занял не более трети часа. Первым поверхности коснулся Ид.

Глава 17

Земля.

Внезапная эпидемия болезней, из-за которых Саава срочно вызвали на Землю, оказалась всего лишь всплеском банальных простудных заболеваний. В основном это было связано с тем, что большинство талан, впервые оказавшись рядом с «большой водой», – просто в буквальном смысле, не вылезали из неё. И то, что вода бывает разная на этой планете, и что талану, нахождение не во всякой воде будет полезно, – тоже поняли не сразу. Воды оказывались то, неприемлемо слишком солёные, то чересчур холодные.

Да и что такое настоящая земная зима с ее отрицательными температурами, таланы узнали только здесь. На Таураане из-за другого особого расположения к своему светилу, практически не бывало отрицательных температур. Было время обжигающего зноя, прерываемое редкими вспышками проливных дождей и короткий сезон прохладных мелко моросящих дождей, который видимо и можно было назвать зимой, самым любимым временем года талан.

Всю жизнь талан носил два типа одежды. Или облегающую накидку, защищающую его от палящего солнца или самый необходимый минимум одежды, прикрывающий его самые интимные места, во времена дождей. И весь этот неприхотливый гардероб оказался совершенно непригодным для жизни на новой планете. Вот почему и пошли массовые эпидемии простых и сложных простудных заболеваний. На Земле была готова вспыхнуть паника.

Многие таланы, встревоженные такой ситуацией, обвиняли во всем правительство, которое обмануло их, подсунув низкоэффективные вакцины, и требовали отправить их обратно, на Таураан. Но с этой ситуацией достаточно быстро разобрались на месте. Было принято решение, что таланам не стоит селиться, в не пригодных для проживания местах, четко определив ареалы поселения. Подавляющее большинство начало селиться вблизи побережий, омываемыми теплыми морями.

В этот момент на Землю и прибыли сюда, Саав с Тааной. Спустя пару дней, после прилёта, Саав получил сообщение, что его хочет принять Верховная правительница.

Резиденция Амун находилась в старом дворце на отдельном острове. Правительница находилась в прекрасном расположении духа, и лично вышла встретить Саава, на ступеньках дворца. – Ну, и почему не заходим, не навещаем своих друзей, не спрашиваем, как они устроились, каково им на новом месте? – с напускной укоризной, обратилась она к учёному.

– Ну, вы понимаете, – начал было оправдываться Саав.

– Да знаю, знаю, – лицо Амун приобрело сочувственное выражение. – Всё ещё продолжаете поиски …, – правительница наморщила лоб, вспоминая, как же звали сына Саава.

– Ида, – подсказал ученый.

– Да-да, Ида. Извини с этим великим переездом голова просто кругом идёт.

– Да, я понимаю. Вам сейчас нелегко. На вас сейчас судьба уже двух планет.

– Брось, мой друг. Когда несешь ответственность за целую цивилизацию, дальнейшее увеличение цифр уже не имеет никакого значения.

Амун обняла за плечи биохимика. – Ты лучше, давай расскажи, что с поисками сына? Что делаете? Чем необходимо помочь? Я так поняла, что вы хотите проверить новую версию его пропажи? Ну, что ж, я бы наверное, тоже так бы поступила. Ты знаешь, сейчас вся цивилизация, просто в неоплатном долгу перед тобой, и поэтому моя обязанность, как Правителя, – помочь тебе всем, что в наших силах. Ну, рассказывай скорее, что ты намерен предпринять?

Они прошли в большую залу. Амун знаком предложила Сааву сесть, и сама села с ним рядом.

– Да вот, пока мы с Тааной, проверяем все возможные варианты. Все маршруты шаттлов, которые в тот день курсировали между Ковчегом и Землей, но пока, – с горестным выдохом сказал Саав, – никаких следов не обнаружили. Как начали с того места, где мы в первый раз приземлились, так вот и проверяем все маршруты того дня. Пока ещё не всё, правда, проверено. Но ведь не мог же он просто так бесследно исчезнуть? – с надеждой спросил Саав.

Амун, глядевшая на ученого, с состраданием и участием, немного замялась. – Конечно же, не мог. Но, видишь ли, тут действительно не такая картина, как я себе представляла, будучи, там, на Таураане. Ты же знаешь Аркенара, – этим воякам только бы мечом помахать. Вот и я тоже, – совсем не доверяла его отчетам. Но вот после месяца нахождения здесь, ты знаешь, я уже склонна придти к мысли о том, что он, не так уж и неправ. Всех людей захватить мы естественно не смогли, и очень большая их часть, стали прятаться в подземных жилищах, в лесах, или уходить далеко на север. Ты, даже не представляешь себе, какой там жуткий холод. Любой талан там просто выжить не в состоянии, а земляне отлично там приспособились.

Видишь, мы не учли вот эти большие температурные перепады в своих расчётах. Но, чего уж сейчас об этом говорить? Всё равно ведь всего не учтешь. Теперь вот, – она улыбнулась, – стараемся перенять у этих землян, привычку носить на себе, кучу разных теплых вещей.

Люди с севера, конечно, продолжают нападать на наши форпосты, но мы всё же постепенно решим эту проблему. Но, с другой стороны, есть и радостные новости. Ты действительно оказался прав. Далеко не все люди оказались агрессивными. Со многими мы уже начинаем нормально сотрудничать и даже сосуществовать.

Амун внезапно остановилась. – Стоп, о чём это я? Что-то меня сильно увлекло в сторону, – Амун нахмурила лоб. – Ах, да, мы же говорили про твоего сына. Так вот, мне кажется, что если и искать твоего мальчишку, то надо начинать поиски с этих мест. Там, куда мы без лишнего повода, не лезем. Возможно, твоего мальчишку эти земляне и похитили. У нас уже были такие прецеденты. Но чтобы быть готовым к поискам в тех местах, надо хорошо подготовиться. Один с женой ты это не осилишь. Поэтому я уже распорядилась, чтобы тебе был выделен соответствующий шаттл с отрядом сопровождения из воинов и поисковиков.

– Спасибо правительница, – Саав вскочил на ноги, чтобы поклониться Амун, но она его удержала.

– Не стоит, Саав. Я уже говорила тебе, что я, как и все таланы, нахожусь перед тобой в неоплатном долгу. И наша обязанность помочь нашему уважаемому соотечественнику в таком деле. Я понимаю, что тебе не до этого, но ты даже не представляешь, что мы с тобой сделали? Идем, выйдем на улицу.

Они вышли из дворца. Одна из помощниц Амун принесла им плетеные кресла, в которые они сели. – А знаешь, ведь эти стулья сделаны из побегов живого растения. Настоящего, Саав. Живого. Разве это ли не чудо? А теперь оглянись вокруг, оглянись. Амун обвела рукой вокруг себя.

Вокруг них, насколько хватало глаз, все окрестности разливались пышным зеленым цветом. Птицы своим щебетом наполняли все пространство, сопровождая встающее над горизонтом, солнце.

– Саав, ты только посмотри, какая красота кругом. Ты видишь это светило? Знаешь, как местные жители его называют? Солнце! Ты знаешь, – я им просто любуюсь. Это не наше светило на Таураане, от которого надо прятаться. Оно здесь такое ласковое. Правда днём, всё же приходится уходить в тень. И ты знаешь Саав, в тень естественную, природную. Не от наших таураанских строений, башней и шпилей, а в тень от деревьев. Здесь рассветы – это что-то волшебное. Я буквально наслаждаюсь этими утренними часами. И меня охватывает горечь о том, – почему мы раньше не нашли эту вакцину.

Амун глубоко вздохнула и чуть прикрыла глаза. – Ты знаешь, я себя вдруг почувствовала совсем ещё девчонкой. Мне ведь только девяносто лет, и я не какая-то глубокая стопятидесятилетняя древняя таланская старуха, – и она засмеялась. – Вот видишь, – сколько радости ты всем нам принес? И да, конечно, самая большая радость – это большая вода. Таланы словно с ума от неё посходили. Буквально как безумные, целыми днями проводят всё время в воде и под водой. Селятся и живут, прямо рядом с нею. А я ведь помню, как над тобой подтрунивали, когда ты построил свой дом на Таураане, похожий на эти людские постройки. Все думали, что ты чересчур тронулся на земной теме. Да и я сама, честно говоря, тоже немного над этим посмеивалась внутри. Ты уж не обижайся.

Но сейчас я хочу тебе сказать, что люди оказались не совсем такими глупыми, как мы думали, и я сейчас высоко оцениваю практичность их жилищ.

Вот, как видишь, выбрала себе этот остров, и это жилище. Люди называли этот остров – Крит, по-моему. И ты знаешь, оказывается здесь, в этом жилище, жил какой-то правитель Минос. Представляешь, какое совпадение? И мне здесь так очень понравилось, что я решила и жить и работать здесь. Вот потихоньку обустраиваю здесь рабочие кабинеты и приёмную залу, а с другой стороны – будут мои комнаты, где я буду жить. Ты, наверное, спросишь, а почему я не поселилась тоже, как и все, рядышком, прямо у моря?

Скажу тебе по секрету, – Амун улыбнулась, – только никому не говори. Я просто боюсь, чтобы не стать такой же, как все, которые почти не вылезают из воды. Я же три первых дня, именно так здесь и провела, пока сама себе не сказала, – «Стоп. У тебя столько проблем, а ты как маленькая девочка, целыми днями барахтаешься в воде». Вот так, я и оказалась здесь. Но когда подует ветер и в нос ударит этот соленый запах, порой так трудно удержаться от того, чтобы не побежать из-за всех сил туда, на побережье и не нырнуть в эту манящую синюю бездну.

Амун снова зажмурилась и подставила лицо восходящему утреннему солнцу и замолчала. Пауза затянулась. Саав, почувствовал себя неловко, и хотел было встать, и поблагодарить Амун за организацию помощи, как вдруг Амун открыла глаза. – Не переживайте Саав, – сказала правительница, тоном уже не столько дружеским, сколько тоном руководителя, обращающегося к своему подчиненному. – Ваша правительница ещё не совсем выжила из ума, чтобы пригласить вас, только для того, чтобы рассказать, как она выбирала себе дом для жилья. Просто я не могла начать серьезный разговор, не поблагодарив вас за проделанную работу, но я вас вызывала не только за этим. И у меня к вам два вопроса, – Амун открыла глаза. – Вы вот совсем недавно с Таураана. Расскажите, какая там обстановка?

– А что вас интересует?

– Хм, что меня интересует? Не знаю, Саав, меня интересует на самом деле многое, и некоторые вещи, мне порой, даже не с кем обсудить. Но вам я могу открыться. Видите ли, дело в том, что Таураан планета, скажем прямо, – умирающая в плане истощенности многих ресурсов. Кроме таурания. Им наша планета богата так, что грех жаловаться. Таураний, как вы знаете – основной элемент для топлива межпланетных кораблей. Так вот, знаете к какому самому горькому открытию мы пришли здесь, на Земле. Здесь совершенно нет таурания. Это молодая планета, и здесь его просто пока быть не может. Вот и все последние данные это полностью подтверждают. Кстати, эту новость вы узнаёте первым. Об этом еще не знают ни члены Верховного совета, ни тем более на Таураане. Видите, мы, как оказывается, не можем до конца порвать, с нашей бывшей Родиной.

Так что, тот ограниченный контингент, который мы там оставили, придется расширять и снимать с него приставку – временный, ибо он будет теперь постоянный. Придётся нам как-то жить на два дома, как говорится. Даже не знаю, как сказать Этирею, моему наместнику там, об этом? Хотя может, он и будет рад, не знаю.

Так вот, в связи с этим у меня вопрос, поскольку вы там много общались с землянами и видели их настроения. А сможем ли мы как-то добровольно заставить работать землян по добыче таурания?

Амун выжидательно посмотрела на Саава. Биохимик, отрицательно покачал головой. – Боюсь, правительница, сейчас, это никак не представляется возможным. Земляне или напуганы, или апатичны или агрессивны. По доброй воле работать соглашаются считанные единицы. Адаптация и приспособление к жизни на Таураане проходит совершенно не так, как мы рассчитывали, и если вы помните, меня изначально даже не ставили в известность насчет таких планов, – добавил Саав с упрёком.

– Ну вот, и вы туда же. Что сделано – то сделано. Амун встала с кресла. – А сейчас вы повторяете слово в слово, Аркенара. Только он решительно настроен, на применении лишь силовых методов, чтобы заставить землян работать в таураниевых шахтах. Мне вообще очень не нравится усиление влияния силовиков в нашем Верховном совете. Аркенар оставил в руководстве спецконтингента на Таураане своих, и здесь его таланы тоже наводнили наш Совет. Везде он, везде его таланы. Жаль, что я сама, в своё время, проголосовала за его назначение на пост Верховного Главнокомандующего. Теперь вот и пожинаем эти плоды. Амун нахмурилась.

– Моя правительница, думаю, что пока нет решения этой проблемы. Просто у землян сейчас такой период. Период опустошенности и отрицания. Надо просто переждать, а потом уже начать работать с теми, кто готов сотрудничать.

Может, всё-таки, в качестве бонуса, после добросовестных работ в течение какого-то определенного времени … Саав замялся.

– Ну что вы остановились, продолжайте-продолжайте, – нетерпеливо поторопила его Амун.

– Может, тогда возвращать их сюда? – нерешительно сказал Саав.

– Да вы совсем с ума сошли, Саав? Как мы сможем протолкнуть эту идею в Совете? Тут ежедневно мне приносят сводки о том, что в результате вражеских вылазок у нас, – то раненые, то убитые. Да меня Аркенар при всех же, обвинит или в предательстве или маразме, и тут же арестует меня. Давать такой козырь ему в настоящей ситуации, я точно не намерена.

– Но вы же сами видите, что места на этой планете точно хватит и для землян, и для нас. Эта вакцина доказала свою жизнеспособность, и мы сможем жить рядом вместе, не стесняя друг друга.

Амун замолчала, и повернулась спиной к Сааву, облокотившись о перила террасы и оглядывая открывающиеся просторы. – Да я уже давно это поняла. Ещё, когда только прилетела сюда. То, что допустила большую ошибку, когда пошла на поводу у Аркенара. Мне надо было самой быть здесь, при нашем пришествии сюда. А пока, – Амун тяжело вздохнула, – пока, мне всё-таки придется поддержать решение Аркенара о введении ещё более жесткого режима на Таураане. У меня просто нет другого выхода, Саав. Именно сейчас нет, хотя мне этого искренне очень не хочется. Правительница замолчала и подошла к окну.

– Я вас понял, Амун. И если у вас больше нет ко мне вопросов, то разрешите мне уйти, и приступить к поискам своего сына?

– Да-да, конечно, идите. Хотя нет, стойте. Ну вот, – Амун развернулась, – а я чуть не забыла, зачем я вас ещё вызывала. Поиски сына это конечно важно, но у меня к вам есть одно важное задание.

– Но, правительница, – произнёс с огорчением Саав, – Вы же сами сказали, что я могу посвятить всё свое время для поисков сына.

– Знаю, знаю, мой дорогой друг, но есть некоторые вещи, которые потребуют вашего непосредственного участия.

– Но Таана…?

– А что Таана? – в голосе Амун зазвучали еле уловимые нотки раздражения. – Таана сама и займется поисками сына. Она получит всё, что я пообещала, а вы, спустя несколько дней, присоединитесь к ней. Речь всего лишь о паре-тройке дней.

– Хорошо, а что там за задание? – обреченно выдохнул Саав.

– Да я и сама толком не поняла. Ваши коллеги что-то раздобыли, и клятвенно уверяют меня, что это коренным образом меняет наше представление об этой планете. Вроде у них появились сведения о каких-то древних существах, живших на этой планете. Причем сведения из двух разных мест. Даже не понимаю, как они между собой могут быть связаны. Ваши собратья ученые, конечно же, своеобразные люди и порой несут такую околесицу. Простите Саав, я, конечно, не имела в виду вас, но вы понимаете, что я хотела сказать.

– Да, мы уже привыкли к изначальному недоверию к нашей работе. Это часть нашей жизни, – смиренно и с улыбкой ответил биохимик.

– Вот и хорошо, что вы такие закаленные, – улыбнулась ему в ответ правительница. – Просто разберитесь с этим, пожалуйста. Я очень бы хотела, чтобы вы поработали с обеими группами. Осмотритесь, потратьте пару-тройку дней, подготовьте мне доклад о том, что там всё-таки творится и нужно ли это всё нам? А то все так и сосут у меня ресурсы, как будто нам больше нечем заняться, как всеми этими копаниями в древностях. Вот сделаете это, и я вас больше не буду беспокоить. Помогите мне, и я всегда помогу вам. Я же могу рассчитывать на вас?

Амун положила обе руки на плечи Сааву. – Вы же понимаете, здесь так мало людей, которым я могу доверять, а вы ещё и наш лучший биохимик. Я прошу вас, – сделайте это ещё раз ради всех нас, и ради науки.

Саав послушно кивнул. – Хорошо, я сделаю это.

– Вот и отлично. Координаты мест мои помощницы сейчас скинут вам на ваш терминал. Ступайте, я вас больше не держу. Да, и попрошу вас, обо всех этих делах докладывайте мне лично.

Саав с Тааной остановились на римской усадьбе Леонтия. Никакие уговоры, чтобы переселиться поближе к побережью, не возымели на неё никакого действия. Таана была твердо уверена в том, что если сын и вернется, то будет возвращаться только сюда.

Разговор с Тааной, после того как Саав вернулся от Амун, получился скомканным и нервным. Таана и слушать не хотела о том, чтобы подождать пару дней и начала обвинять Саава, что его совершенно не беспокоит судьба его сына. Саав, уже в который раз, стал объяснять ей, что он не мог отказать, ибо, когда Амун просит, то лучше это сделать и, в конце концов, у многих здесь погибли и пропали родные, но только именно им выделяют такую экипированную и оснащённую помощь.

Тут же зазвонил коммуникатор, и Саав нажал на «включить голографическое сообщение». Выскочило изображение, незнакомого ему, талана. – Здравствуйте, меня зовут лейтенант Лотус, я командир поисково-спасательного судна. Меня приставили к вам и вашей супруге, чтобы помочь в поисках.

– Таана, меня зовут Таана, – сказала, выглянувшая из-за плеча Саава, жена. – Лотус, вы попадаете под моё руководство. А мой супруг будет, – Таана зло посмотрела на Саава, – будет занят несколько дней, и потом присоединится к нам. А я капитан, буду готова через пару часов, и буду ждать вас здесь, к этому времени.

– Вас понял, Таана … только простите, вылет у нас назначен на завтра. Я уже ознакомлен с целью моего задания. Мне надо будет сегодня перелопатить весь архив вылетов за тот день, и не только транспортников. Я должен проверить все варианты.

– Какие ещё варианты? Я и так уже изучила все вылеты и прилёты.

– Не все, Таана. Вам не дали список полетов спецкоманд. Для этого надо иметь другой уровень доступа. Я уже ознакомлен с проблемой, и позвольте мне, как профессионалу, до конца обработать всю информацию. – И еще, – капитан слегка замялся, – позвольте мне один бестактный совет. Вам всё же стоит позаботиться о том, чтобы взять с собой какие – нибудь теплые вещи, которые носят земляне, – а то на этой планете не везде тепло, как у вас сейчас.

– Спасибо капитан за заботу. Я попробую что-то поискать в этом жилище. Конец связи. Таана повернулась к мужу, – Вот видишь, незнакомые таланы больше заботятся о твоей жене, чем ты, – и она вышла из комнаты.

Саав решил не сидеть дома и дальше выслушивать упреки от жены, и связался со своей лабораторией, которая в полном составе уже переехала с Таураана и разместилась где-то недалеко отсюда. Вскоре от них пришел мини-шаттл, вместе с его помощником Гриндаалом, который и вводил его в курс дела.

– Шеф, ну наконец-то работа, а то ваши ребята уже совсем киснут от безделья, и целыми днями пропадают в море. А так у нас всё нормально. Мы уже нормально разместились, на одном из близлежащих островов.

– Ого. Ну и кто вам разрешил получить такое хорошее место?

– Все благодаря нашей вакцине. Мы тут, в отличие от других, просто купаемся в заботе и внимании. Все наше, мы удачно перевезли с Таураана. А пару дней назад, нам прислали еще и новое оборудование, о котором другие, и мечтать не могли. Просто золотые денечки у нас. Ну, так и чем же мы сейчас займёмся?

Саав хмыкнул. – Да, уж есть чем заняться. Только вот, даже не знаю, а причем здесь только мы? Я только что отсмотрел присланные материалы. Каким мы тут боком? Не понимаю. Мы же биохимики, а нас просят поучаствовать в двух каких-то раскопках. Одна, где-то в глубине этого континента, а вторая, куда мы сейчас направимся, где-то совсем рядом, находится в одной морской впадине. Но поскольку это личная просьба Амун, – придется подчиниться. Иначе не видать вам Гриндаал, новенького оборудования. Нам же не за наши красивые глазки его дают.

– Да, все понятно, шеф. Не маленькие. Надо, – значит сделаем.

– Вот и отлично. Тогда у меня к вам и моя личная просьба. На раскопки на земле, Гриндаал, я вместо себя хотел направить бы вас. Я же могу на вас рассчитывать?

– Ну конечно. Я разве вас когда-нибудь подводил? – сказал Гриндаал с некоторой обидой.

– Тогда отлично. На то место, вы отправитесь уже без меня, и будете мне постоянно докладывать. А мне сейчас надо обязательно быть с Тааной, чтобы продолжить поиски.

– Конечно-конечно, шеф, мы все очень переживаем за вашего сына и очень надеемся, что вы его найдете. Можете не волноваться, сделаем всё, как надо. Ну, давайте тогда ваши координаты, посмотрим, куда нам сейчас лететь. О, так это не совсем рядом. Давайте, я всё же наберу высоту, чтоб мы побыстрее туда добрались. На кабину надвинулся стеклянный купол, герметически закрыв пассажиров, и шаттл резко набирал высоту.

– Ну вот, мы уже и подлетаем, – сказал Гриндаал.

Саав с недоумением посмотрел на него. Гриндаал улыбнулся. – Я говорю, что мы уже подлетаем, а вы шеф – как будто немного уснули.

– Возможно, Грин, возможно. Никак еще не могу привыкнуть к здешнему климату. Вы же по сравнению со мной здесь уже старожил.

Гриндаал улыбнулся и указал пальцем вниз. – Вот, видите там внизу, тот маленький островок. Видимо, это и есть наше место.

– Гриндаал, а ты не можешь сейчас снизиться, я хочу быть поближе к воде.

– Насколько поближе?

– Насколько можешь. Просто хочу быть к ней поближе.

– Да, шеф, море никого не оставит равнодушным. Мне вот ребята просили передать, что они очень благодарны вам за то, что вы отстояли Землю, как предмет исследований. А то мы, честно говоря, уже все давно разуверились. И вот теперь мы все будем жить в таком раю, и всё это благодаря вам.

– Ладно, оставь Гриндаал, – Саав недовольно поморщился, – это наша общая заслуга.

Шаттл, летел настолько низко над водой, что Саав смог перегнуться через борт, и коснуться рукой воды. Солёные брызги попали ему в лицо. Саав отряхнул голову, смахивая влагу с лица.

Стало невероятно приятно и свежо. – А ведь, наверное, ты, и вправду сделал великое дело, Саав, – подумал про себя, он.

Шаттл уже подлетал к островку, и впереди виднелась удобная бухта. На берегу уже стояла группа ожидающих талан, а рядом с ними, на скалах, расположились, какие-то большекрылые птицы.

Саав среди встречающих, узнал старого знакомого профессора Тиилуса. – Ну, наконец-то Саав. Мы уже вас заждались.

– Честно говоря, я рад вас видеть Тиилус, но не ожидал именно вас здесь встретить. Но ещё больше я не понимаю, что здесь делаю я? Вы скажите мне, – вы же не поменяли свою сферу деятельности? Вы же всё так же археолог? Тогда зачем вам понадобился биохимик? – Саав намеренно хотел слегка подразнить своего коллегу.

– Понимаю вашу язвительность коллега, – улыбнулся Тиилус, – но дело в том, что против правды не попрешь. Вы хоть и биохимик, но лучше вас, историю Земли, не знает никто. Да, я вас старше и весьма намного, но мне уже не стыдно в этом признаться. Вы же знаете, что заниматься Землей, было среди ученых Таураана, сродни дурному тону. Ну а сейчас, когда вы, к нашему счастью, всех нас посрамили, что тут еще сказать? Надо уметь признавать свои ошибки. А я, и вся моя бригада, – она уже там, на месте, в глубинах, – Тиилус указал в сторону моря, – мы все весьма нуждаемся в ваших знаниях. Ибо всего того багажа таураанских знаний, что мы имеем, нам явно недостаточно, а здешний уровень развития цивилизации, – сами видите, не позволяет нам почерпнуть что-либо ценного у местных так сказать мыслителей. Хотя кое-какие библиотеки мы здесь всё же нашли, но они настолько примитивны, что вряд ли будут полезны даже таланским новорожденным. Вобщем археологи Таураана смиренно просят вашей помощи, Саав.

– Тиилус, прекратите меня смущать. Может, давайте тогда сразу же приступим к делу? Кстати, я забыл представить вам моего помощника, мою правую руку, – Гриндаала. Между прочим, то, что мы здесь – это не только моя заслуга. Без Гриндаала я бы никак не справился.

Саав похлопал помощника по плечу. – Ну-ну, не стесняйтесь мой друг, это ведь самая настоящая правда.

– Ну вот, теперь мы знаем имя и второго героя Таураана, – воскликнул Тиилус. – Я знал Саав, что на вас всегда можно рассчитывать. Пока мы ещё только осваиваем и восстанавливаем язык общения под водой, и поэтому нам пока без спецсредств тяжело говорить на глубине. Вот возьмите шлем, там переговорное устройство, оно позволит нам беспрепятственно общаться, хотя наши предки делали же это как-то, без всех этих технических штучек, – со вздохом сказал, Тиилус. – Давайте, я пока быстро обрисую вам ситуацию. Мы, тут на острове, случайно обнаружили некоторые вещи, которые нам показались весьма любопытными. А потом здесь неподалеку, на глубине, увидели очертания какого-то затопленного строения, и мы расширили круг поисков, и уже на больших глубинах увидели нечто.

– Ну что вы темните, Тиилус? Вы что, не можете сказать, точнее, что вы там увидели, или я играю с вами в игру – отгадай-ка? – Саав недовольно поморщился.

– Вы знаете Саав, я далек от того, чтобы с вами играть в игры, но поверьте это настолько необычно, что вы должны сами это увидеть. Я ради чистоты эксперимента не хочу вам ничего объяснять. Вы сами нам должны объяснить, что это.

– Ну, знаете Тиилус, я уже в таком нетерпении, что меня даже подогревать уже не надо. Я уже весь горю от возбуждения.

– Подождите ехидничать, Саав. Вы сами раскроете рот, когда это увидите, – Тиилус не обижался на колкости Саава. – Мне подготовить средство для нашей переброски туда, или может, вы хотите добраться своим ходом?

– Давайте лучше своим ходом. Вы знаете Тиилус, я ведь еще ни разу, по – серьёзному не погружался в море.

– Ну, тогда догоняйте нас, новичок. Мы уже в этом деле большие профессионалы, – улыбнулся Тиилус, и он с двумя своими помощниками нырнули в воду.

Саав и Гриндаал, скинув накидки, через несколько мгновений, тоже устремились за ними. Саав нырнул и почувствовал, что так, как сейчас – ему давно не было хорошо. И он вспомнил, – последний раз это было еще там, на Таураане, в аквазоо. И был он там с Тааной и Идом, вместе с самыми родными для него таланами.

Саав постепенно привыкал к воде, ловил её потоки теплых и прохладных вод. Конечно, такого многообразия ощущений, как эта земная морская вода, аквазоо не мог дать. Мимо него проплывали стайки пугливых рыб, он видел растения, растущие на скалах, колышущиеся в такт волнам, и все это вызывало такое состояние нирваны, которое было трудно описать словами.

И вдруг откуда-то неожиданно появилась стайка дельфинов. Саав так им обрадовался и поплыл к ним, но это были не ручные дельфины в аквазоо, и они не позволяли близко к ним приблизиться, с любопытством рассматривая его на расстоянии.

Саав не заметил, как он потерял из виду, впереди плывущих археологов, да и его помощника, тоже нигде не было видно. Он поплыл вперед, и тут из-за скалы на него наскочил Гриндаал. – Шеф, ну, куда вы запропастились?

– Да вот, засмотрелся на морские красоты.

– Ага, а что я вам говорил? Тут голова у кого хочешь, поплывет.

Впереди виднелась группа талан с Тиилусом. Подплыв к ним, Саав обнаружил, что они находятся на краю обрыва, и далее ложе моря уходило вниз.

Тиилус улыбнулся, – Ну что готовы? Теперь смотрите внимательно вниз.

Саав повернул голову в направлении, указанном археологом. Там внизу, на большом песчано-каменистом ложе простирался подводный город. Лучи солнца пронзали толщу воды и играли бликами на неведомых строениях этого спрятавшегося на морском дне, невероятного творения, явно созданного руками мыслящих существ. И Сааву показалось, что это ему напоминает что-то знакомое, где-то виданное, им ранее.

Глава 18

Неизвестная планета Запретных территорий.

Скала, с которой спустились земляне, была в центре очень большого луга, заросшего ярко – зеленой травой, доходившей им до колен и обильно усыпанного совершенно немыслимым количеством цветов и растений, самых разнообразных расцветок. В воздухе раздавался сладкий аромат.

Над цветами деловито жужжали пчелы, и еще какие-то ранее невиданные насекомые, и вот только что с, задетого кем-то из людей, растения, взлетел десяток, похожих на соцветия, бабочек.

– Мама, смотри как здесь красиво, – завизжала Тэсия, бросившись рвать, понравившиеся ей цветы.

Бруно, очутившись среди всего этого великолепия, как будто сорвался с цепи, и начал носиться по лугу, своим заливистым лаем буквально заполняя все окружающее пространство.

– Ты бы унял своего пса, – недовольно посмотрел в сторону Неро, Леонтий. – Мы ещё не знаем, где находимся, а этот дурак, уже оповестил всех о нашем присутствии.

В этот момент буквально из-под носа Бруно, из травы взлетела в воздух стая каких-то небольших птиц. Бруно от неожиданности остановился, привстал на задние лапы, принюхиваясь и присматриваясь, за новым объектом его интереса. Но тут над стайкой мелькнули две тени, Октая и другого, более крупного, крылатого хищника. Они сшиблись прямо в воздухе, прямо перед желанной добычей, а потенциальные жертвы, воспользовавшись суматохой, исчезли в колючем близлежащем кустарнике. Две птицы набрали высоту, и принялись кружить друг перед другом, словно оценивая силу и мощь соперника. Первым не выдержал Октай, который оглашая недовольным криком окрестность, покинул поляну, а его визави, даже не сделав попытку преследовать конкурента, взмыл в высоту, и исчез за кромкой деревьев.

– Бабушка, – ты это видела? – воскликнула, возбужденная Эрдэнэ, вскочив на ноги. – Наш Октай первый раз кого-то испугался.

Цэрэн усмехнулась. – Октай – мудрый. Зачем ему лезть в драку, в которой он может проиграть? Вот если бы он защищал тебя или меня, тогда другое дело. Или ты забыла, как он защищал тебя от этого? – старуха с брезгливостью и презрением, кивнула в сторону Тургэна. Тургэн всё прекрасно слышал, но виду не подавал, что понимает, о том, что речь сейчас идёт о нем.

Бруно, который, вначале испугался двух грозных птиц, вдруг начал принюхиваться, жадно впитывая воздух, и резко рванул, исчезая в высокой траве.

Неро вскочил, но его удержала Луциния. – Сиди уже, и перестань переживать всё время за эту собаку. Наверное, опять погнался за какой-то бабочкой.

– Ну что римлянин, как считаешь? – Хильдебальд обратился к Леонтию. – Наверное, нам пора расставаться. А то, чего мы будем тут с вами толпой ходить и привлекать чужое внимание. Нас уже ничто не держит. Так что, спасибо за компанию, – Хильдебальд насмешливо ухмыльнулся, – а мы отправимся искать себе подходящее убежище, да и о собственном пропитании неплохо бы позаботиться. А то здесь такая орава голодных ртов, – как бы и самому ноги не протянуть.

– Вставайте, – скомандовал он своим людям, – уже отдохнули, – пора и в путь.

Тут же встал и Трир со своими людьми. – Ну, тогда и мы не будем здесь засиживаться. У нас тоже есть свои планы, – и он пристально посмотрел на Хильдебальда.

Внезапно вскочила Цэрэн. Она долго и громко говорила, вся раскрасневшись, и постоянно махала рукой, – то в сторону людей, то в лес, а потом также резко замолчала, и села. Все внезапно замолчали, ибо большинство никогда не слышали от неё и звука.

Первым из оцепенения пришел в себя Леонтий. – Что это сейчас было? Чего эта старуха сейчас выступила, точно римский сенатор? Кто-то из этого, хоть понял что-то? Леонтий вопросительно посмотрел по сторонам.

– Я лично, все прекрасно поняла, – отозвалась Тэсия.

– Давай, дочка, не умничай, говори уже.

– Ну, она очень ругалась вначале. Сказала, что вы считаете себя большими воинами и вождями, а ведете себя, – как глупые дети.

Леонтий и Хильдебальд напряглись. – Пусть эта старуха не забывается, а знает, с кем вообще она говорит, – недовольно сказал Хильдебальд.

– Ну ладно, тебе, вандал, – Леонтий рассмеялся, – еще обращать внимание, на выживших из ума, старух. – Хорошо, а хоть конкретное, она что-то сказала? – усмехнулся он, смотря на дочку.

– Да. Она сказала, что в тех условиях, которых мы очутились, – совершенно неразумно сейчас разделяться. Потому что мы не знаем, где находимся, кто здесь вообще обитает и поэтому разъединять свои силы сейчас это просто глупо. Ещё она сказала, что она единственная здесь, кто жил среди лесных и степных жителей, а вы все представление не имеете, как общаться с лесом, с ветром, водой, и с живыми тварями. И что вы все здесь погибнете, не прожив и пару дней.

Лисипп недоумённо посмотрел на девочку. – А что это значит – говорить с лесом, животными, водой? Ты точно правильно это поняла, Тэсия?

– Да, она так и сказала, – подтвердил Ид. – Но что это значит, я не знаю.

– Так переспроси же её, – воскликнул Леонтий. Ид начал что-то говорить на языке, понятном старухе.

Старуха даже не повернула головы. Зато вскочила Эрдэнэ и с теми же эмоциями, с которыми до этого выступала её бабушка, принялась что-то отвечать Иду. И закончила свою речь так же, как и шаманка,– отвернувшись от всех спиной, сев рядом со старухой.

Ид пожал плечами. – Она сказала, что её бабушка известная шаманка и она, как никто, умеет говорить с силами природы. Она знает, когда пойдет дождь, о чём говорит ветер, и разве вам недостаточно того, что её слушается птица, которую все боятся. И если вы сомневаетесь, – то тогда вы жестоко пожалеете об этом.

– Господи прости, за что ты посылаешь, нам такие испытания? Есть ведь у нас уже язычник, так ты нам ещё и ведьму, прислал в наш круг. За какие такие прегрешения, Господи? – завопил, молчавший до этого, отец Дарион.

Тут неожиданно из травы вынырнул Бруно и бросился на грудь Неро. – Бруно, ну куда ты негодник запропастился? Не смей так больше от меня убегать надолго. Мальчик схватил пса за лапы и обнаружил, что они были очень мокрые. Неро, потрогал брюхо пса. Оно тоже было мокрым. – Кажется, мой Бруно нашел воду. Неро сказал это не очень громко, но это услышали все.

Через непродолжительное время, все рассыпались по лугу в предполагаемом направлении, откуда вернулся пёс, и принялись искать, столь желанный источник влаги. Родник оказался совсем рядом, и вытекал из-под скалы, но это было с противоположной стороны от расщелины, откуда они спустились. Родничок был маленький, но был достаточно бодрым и образовывал неглубокую, но широкую заводь, которая заканчивалась неподалеку от леса, подступающего к лугу. Вода была кристально прозрачной и довольно прохладной, и ни у кого даже не возникла мысль, пригодна ли она для питья. Пили долго. А кто-то решил даже помыться и окунал голову в студеную воду.

Ольдих, жадно пил, плюхнувшись, почти всем телом в воду. – А ты знаешь, – сказал он Промиусу, – по-моему, ничего вкуснее этой воды, я никогда в жизни не пробовал. Это конечно не вино из карфагенских подвалов, но сейчас я просто счастлив. Вот бы ещё хороший кусок мяса и я бы …. Толстяк приподнял голову и увидел, как из леса к водопою вышла косуля и также принялась утолять жажду.

– О, Свянтовид, зачем ты так искушаешь меня? Ты посылаешь мне такой прекрасный кусок мяса, а из оружия у меня только ноги и руки, – толстяк забормотал в отчаянии.

Теперь уже три десятка глаз уставились на грациозное животное, мысленно рассматривая его в гастрономическом аспекте. Бруно, также увидев косулю, и с визгом и лаем бросился к ней.

– Я же сказал тебе, держи собаку рядом с собой, – Леонтий процедил, сквозь зубы рабу. – Ты сейчас со своей собакой, всю дичь нам тут распугаешь. Верни ее быстро назад.

Косуля с удивлением и любопытством смотрела на щенка, который прыгал вокруг нее и гавкал, как бы приглашая играть. Вдруг косуля напрягла уши и выпрямилась. Бруно тоже вдруг что-то почувствовал. Шерсть на его загривке приподнялась и он, прижав хвост, заскулил и бросился обратно к людям.

Из соседних кустов медленно выходили две львицы, с выводком молодых львят, а следом за ним вышел огромного размера лев-самец. Увидев перед собой такое количество незнакомых ему существ, лев открыл пасть и издал громкий рык.

Ближайшие к нему были девушки-танцовщицы, – которые не смогли сдержать вопли ужаса и тут же бросились наутек. Общая паника охватила всех, и спустя мгновения, у ручья никого не осталось. Тревога коснулась и косулю. Она, резко оттолкнувшись, слегка увязшими в песке передними ногами, прыгнула в сторону, и исчезла в лесу.

Большинство побежало искать спасение к расщелине скалы, откуда они все спустились.

– А ведь старуха-то права, – сказал, запыхавшись Хильдебальд. – Кто его знает, что творится здесь? А мы ведь совсем безоружные против этого неизвестного нам мира. Ни мечей, ни копий, ни луков. Нет, ты видал эту зверюгу? – Вандал произнёс это с восхищением. – Я, конечно, повидал немало атласских львов, но этот экземпляр поразил даже меня. До сих пор мурашки по спине бегают.

Леонтий согласился, покачав утвердительно головой. – Да, знатная киса.

– Ну что, римлянин, мы, наверное, действительно пока лучше останемся здесь, пока хорошо не осмотримся. Кстати, а где сама эта старуха? Она же хвалилась, что может разговаривать со всеми зверями? Хильдебальд оглядывался по сторонам.

К разговору подключился Лисипп. – Когда мы были у ручья, старуха была рядом со мной, и когда появился зверь, она оставалась, там сидеть, и даже не собиралась оттуда бежать. И мне кажется, она собиралась с ним разговаривать.

– Думаю, она скорее молилась своим богам от страха, – сказал Леонтий. – Старуха конечно безумная, но её жалко. Видать разорвал её зверь. Впредь всем урок будет, что не стоит забивать свою голову всякими бреднями. Животное оно и есть животное, и оно служит для тебя пищей, или ты для него. Так что, я всем предлагаю остаться здесь, в пещере. Здесь будет безопасней всего. Внутри пещеры достаточно места, чтобы всем расположиться. Надо будет только загородить чем-то вход.

– Подожди, римлянин, а почему ты решил, что ты собираешься здесь командовать? – недовольно поморщился вандал.

– По праву того, что за мной, большее количество народу, – парировал Леонтий.

– Моими людьми, кроме меня, никто командовать здесь не будет, – Хильдебальд угрожающе надвинулся на Леонтия, и в этот момент в проеме расщелины возник Ольдих. Толстяк весело насвистывал, и опять что-то жевал.

– Ольдих, ты куда пропал? Я уже подумал, что тебя разорвали эти дикие звери. Промиус подбежал к толстяку и обнял его. – А что ты опять жуешь? Яблоки?

– Не, – сказал довольный толстяк, – гораздо вкуснее. По-моему, это персики.

Толстяка обступили со всех сторон. – Где ты их нашел?

Ольдих вывернул наизнанку свою одежку, и из-за пазухи посыпалось на траву десяток спелых ароматных красно-желтых крупных плодов. – Ну, когда эта киска напала на нас, я подумал, что неплохо бы укрыться куда-нибудь от неё.

– Скажи сразу, что ты от страха побежал, куда глаза глядят, – перебил его Хильдебальд.

– Ну, можно сказать и так, – добродушно сказал толстяк. – И когда я бежал, от этого разъяренного зверя, то увидел впереди себя раскидистое дерево, и я мигом на него забрался, чуть ли не на самую верхушку. А внизу бесновалось это безумное животное. Уж оно и трясло, и трясло это бедное дерево, и я подумал, что оно его сейчас сломает или стрясет меня с него, что твою грушу с карфагенского сада. Уж оно и царапало дерево, и издавало такие ужасные звуки, что только от этого можно было со страху, отдать душу богам. Но потом его что-то отвлекло, и оно убежало в лес.

– А я, когда слезал с этого дерева, вдруг увидел, что рядом, оказывается, растет персиковое дерево. И не одно, там вообще целый фруктовый сад, как у вас, рядом с домом, – толстяк махнул головой, в сторону Леонтия. – Ну вот, я их и набрал. Их там так полно, что с веток свисают целыми гроздьями.

– Ты запомнил, где это? Сможешь показать где? – набросились с вопросами на него со всех сторон.

– Ну, вроде, как да.

– Ну что, сейчас тоже будем спорить, кто пойдет за съестным? – Леонтий насмешливо обратился к Хильдебальду.

– А чего решать? Вместе и пойдем. Ты со своими, и я со своими – зло, сверкнув глазами, парировал вандал.

Тут встал и Трир, – я, тоже могу пойти.

Леонтий и Хильдебальд одновременно развернулись в его сторону, и посмотрели на него. Трир тут же всё понял. – Но лучше, мы займемся оградой пещеры. Хильдебальд усмехнулся.

– Ну что ж, разумно, – сказал Леонтий, – заодно, и за нашими женщинами присмотрите.

Через час экспедиция вернулась с богатым фруктовым уловом. Среди принесенного, были и персики, и знакомые уже всем яблоки, и сливы, и еще какие-то незнакомые цитрусовые плоды, вкусом отдаленно напоминающие знаменитые карфагенские мандарины.

Ид сидел отдельно от других. Его, как и всех, страшно напугал тот громадный зверь с огромной пастью, но сейчас он уже отошел от этого стресса, и им снова овладело отчаяние. Все эти земляне, хоть и ссорились друг с другом, но они были не одиноки. У них здесь были рядом родные и друзья, да даже все вместе, они были с одной планеты. А он тут один, совсем один. Среди них всех. Они сегодня все решили отсюда уходить. А что теперь делать ему?

– Ты чем занят?

Ид не заметил, как рядом с ним, сел Неро. – Да ничем.

– Слушай, а может, ты кушать хочешь? Тебе принести чего-нибудь?

– Нет спасибо, мне уже твоя мама принесла.

Неро удивленно посмотрел на него. – Откуда ты знаешь, что это моя мама?

– То, что это твоя мама, я сразу понял. Она просто смотрит на тебя, как мама, – Ид сокрушенно вздохнул. – А я не знаю, где сейчас мои мама и папа, и они не знают, ни где я, ни что вообще со мной произошло. Может, я никогда их больше не увижу. Ид еле сдерживался, чтоб не заплакать.

– Ну, ты хоть знаешь – кто твой папа, а я вообще никогда своего папу не видел, и не знаю, кто он и как его звали.

– Правда?

– Чистая правда. Всю жизнь живу только вместе с мамой. Неро видел состояние Ида, и решил сменить тему разговора. – А ты не видел Эрдэнэ?

– Кого?

– Ну, рыжую девочку. Её Эрдэнэ зовут, которая с бабушкой и этой птицей.

– Нет. Помню, видел их у воды. Потом появился этот зверь, а потом уже ничего не помню. Помню, что только бежал из-за всех сил за всеми вами, и оказался здесь.

– Ну да, я тоже очень испугался, чуть в штаны не наделал. Мальчики посмотрели друг на друга и засмеялись.

Промиус долго смотрел со стороны, как разговаривают его сверстники, и ему до ужаса хотелось узнать, о чём же они говорят. Вот они даже смеются, и Промиус уже не выдержал, и подошел к ним и спросил. – А чего вы смеетесь?

Мальчиков разобрал еще больший смех, и Неро начал рассказывать ещё раз, о том страхе, который он испытал при бегстве от страшного зверя, но Промиус непонимающе помахал головой.

– Ах, да, ты же не говоришь на таланском языке, – и Неро перешел на вандальский язык, которым владели все трое.

Через пару минут, дуэт смеющихся уже превратился в трио, когда Промиус в красках живописал историю Ольдиха, спасающегося ото льва на дереве. Все так живо представили толстяка, взбирающегося от страха на дерево, – что удержаться от смеха было просто невозможно. Ид, размазывая слезы от смеха по щекам, подумал, – а они не такие уж и плохие эти земляне. Вот даже смеются над теми же вещами, над, чем смеются, и уроженцы Таураана.

Вскоре не выдержала и Тэсия, присоединившись к компании сверстников. Неро впервые увидел такую другую Тэсию. Она не командовала им, не говорила с ним свысока. Она держалась с ним на равных в присутствии других, она смеялась от его шуток, так же, как и от шуток других. Её волосы растрепались, и она постоянно поправляла их, открывая раскрасневшиеся от смеха, щечки и обнажая кристальной белизны, красивые ровные зубы. Неро почувствовал такой необыкновенный прилив нежности, что ему нестерпимо захотелось самому завести эти непокорные локоны за ушко.

Вдруг на улице, где работали над созданием ограды, раздался шум. В проеме показалась Эрдэнэ, которая быстро оценив обстановку, подбежала к горке фруктов и жадно похватала оттуда плоды, сколько могло уместиться в ее руках, и тут она заметила компанию сверстников, глядящих на неё так, как будто они первый раз её увидели.

Эрдэнэ подошла к ним, и откусила большой кусок персика. Не переставая жевать, она спросила. – Ну что ещё?

Неро, улыбнулся. – Ну, слава Богу, вы живы. А то мы уж подумали, что вас с бабушкой схватил и съел тот здоровый лев.

– Какой лев? – небрежно бросила Эрдэнэ. – Это что-ли тот зверь, с которым говорила моя бабушка и который на самом деле, всего лишь большая кошка.

У слушателей вытянулись лица. – Так твоя бабушка разговаривала с ним?

– Ну да.

– А о чём?

– А я по чём знаю? – продолжала невозмутимо жевать Эрдэнэ. Рыжая чувствовала, что она сейчас центр внимания и невероятно важничала. – Бабушка не очень любит об этом разговаривать. Она говорит, что я еще мала для этого. Мол, когда я вырасту, она меня всему научит, и я уже не буду доставать её с глупыми расспросами.

Промиус опять чувствовал, что он не в своей тарелке, и толкнул Неро. – А что она говорит?

– А ты что не понимаешь ее язык?

Промиус недовольно отрицательно помахал головой. Вот уже второй раз он оказывается лишний в этих разговорах. Только он один тут такой, а эти все друг друга отлично понимают, и почему его отец не хочет, чтоб он тоже знал, о чем говорят окружающие? Вечно ему надо для этого просить Ольдиха, а сейчас вот он мучает с этим, Неро. А ему ведь очень интересно знать, о чем они сейчас говорят.

Неро старательно переводил Промиусу услышанное, пока на них не обратила внимания, Эрдэнэ. – А что ты ему говоришь?

– Я ему перевожу, что ты сейчас говоришь.

– Так значит, не только я, тут не понимаю другие языки, но и он тоже?

– Ну, так я же тебе говорила, что если поспишь в той камере, – то будешь понимать все языки, на которых мы общаемся. Тэсия была немного раздражена, что с появлением Эрдэнэ, внимание мальчиков теперь было приковано, не только к ней.

Эрдэнэ подумала про себя. – Вот бабушка знает язык птиц, а учить её не хочет. А языки, на которых говорят все эти люди вокруг, – она не знает. А вот, если Эрдэнэ будет знать все эти языки – то бабушка не будет к ней относиться, как к маленькой, и уж тогда … и в ее голове мелькнул план.

А пока они, вместе с Промиусом, тыркали безотказного Неро, прося его переводить сказанное – то на язык понятный Эрдэнэ, то на язык вандала.

Ид спросил Тэсию. – Ну что там решил твой отец? Он же сейчас за главного, как я понял?

– Ничего он здесь не за главного. Там и мой отец, тоже всё решает, – возмущенно ответил Промиус.

– Ну да решает, а всё равно последнее слово остается за моим папой, – горделиво сказала Тэсия.

– Это потому что вас больше, – оправдывался Промиус.

Тэсия фыркнула. – Как я поняла, эту ночь мы все проведем здесь. А завтра они будут думать, что делать дальше. Ещё он говорил про то, что не хватает очень ножей. Без них они, как без рук.

Ид вспомнил, и хлопнул себя по лбу. – Как же я мог забыть? Там наверху в модуле, в ящиках же были разные инструменты, там же и ножи точно должны были быть. Иди, скажи своему отцу, что мы сможем достать то, что ему надо.

– О, отцу это точно понравится, что от тебя есть польза и он, пожалуй, будет меньше на тебя сердиться, – девочка радостно кивнула.

– Я бы этого, тоже очень хотел, – сказал с надеждой в голосе, Ид.

Тэсия хотела было вскочить, но ее удержала за руку Эрдэнэ.

– Подожди. Всё равно до утра вы можете подождать с этим, а я хочу попросить об одном. Эрдэнэ посмотрела на Ида. – Тут такая штука. Мне бабушка точно это не разрешит, но я бы хотела тебя попросить.

– О чём?

– Я видела, как ты это делаешь, и я хочу, чтоб ты это сделал также со мной.

– Что именно? – терялся в догадках, Ид.

– Ну, я хочу поспать в той штуке, и хочу понимать все языки, на которых вы говорите. И когда бабушка уснет, ты отведёшь меня наверх и сделаешь все так, как сделал с ними, – Эрдэнэ указала на Тэсию и Неро.

Неро все переводил Промиусу. Вандал, как понял смысл сказанного, – сразу начал что-то горячо говорить, отчаянно жестикулируя, и бить себя в грудь.

– Что он говорит? – спросила Эрдэнэ у Неро.

– Он говорит, что тоже пойдёт с тобой. Ему надоело, что он ничего не понимает.

– А его не хватится отец? Вон, какой он у него строгий? Я-то с бабушкой тут никому не нужна. Ну, разве что, кроме этого, – Эрдэнэ махнула в сторону Тургэна, который обратил внимание на детский кружок и постоянно прохаживался мимо кампании, стараясь зацепить хоть какие-то обрывки разговора.

– Ну, что ж, – Ид кивнул головой, – хорошо. Тогда до вечера, вернее до ночи. А я буду ждать вас, вот там, у тропинки наверх.

Наступила ночь. В лагере была полная тишина, рядом громко посапывал Ольдих. Из-за этого храпа толстяка выгнали из пещеры поближе к выходу, где рядом с ним разместился и Промиус. Мальчик так долго ждал условленного времени, что не заметил, как тоже уснул. Он проснулся от толчка в плечо, а чья-то рука зажала ему рот, но он разглядел, что это была Эрдэнэ. Девочка приложила палец ко рту, и махнула ему рукой, указывая ему, чтобы он следовал за ней.

Мальчик приподнялся и оглянулся. Лагерь весь спал, лишь за оградой ходил кто-то, из выставленных дозорных. Тропа была буквально в двух шагах, но Ида здесь не было. Промиус начал было оглядываться по сторонам, но Эрдэнэ дернула его за руку и показала наверх. Ид был уже наверху и призывно махал руками.

Подростки начали карабкаться наверх, и пару камешков, предательски выскользнув из-под сандалий, полетели вниз. Дети затаились, но никто из спящих людей, на шум не отреагировал. Промиус и Эрдэнэ осторожно карабкались друг за другом по тропе вверх, а впереди них шел Ид. Наконец, они вступили в туннель, который уже не был виден снизу. Ид включил фонарь и махнул рукой, показав, чтоб они следовали за ним.

Но напрасно подростки думали, что их ночное путешествие останется без внимания. Был и еще один попутчик, который специально за ними следил всю эту ночь. Это был Тургэн, который решил, во что бы то ни стало узнать, зачем это понадобилось детям лезть наверх. Тургэн шел за ними в некотором отдалении, стараясь не производить никаких звуков и при этом не упускать мерцающий свет впереди, как ориентир. Через четверть часа дети были на выступе с яблоней, перед подъемом наверх. Конец веревки запутался в ветках дерева. Промиус полез по стволу и достал его. – Полезай первый, потом она, а я последний, – сказал Ид. Промиус махнул головой и в две секунды оказался на верхушке и свесился сверху, подавая девочке руку. Эрдэнэ с негодованием отвергнув его помощь, ненамного уступила ему в резкости и ловкости, взобравшись самостоятельно наверх.

Они подошли к дверям модуля, которые тотчас же сработали на движение, а также запустился мягкий свет во всем модуле. Ид подошел к компьютерному модулю и уже привычным движением набрал набор команд и выставил те же параметры, что и ранее делал для Тэсии и Неро и знаками, показав ребятам, что они могут ложиться. – Ну, всё, завтра уже встретимся, и вы уже не будете переспрашивать других, чтобы узнать, что сказал этот зеленокожий уродец, – сыронизировал над собой, Ид.

Эрдэнэ с Промиусом непонимающе посмотрели на него.

– Тьфу ты, он же с ними говорит на таланском, – мелькнуло в голове у Ида. – Ложитесь уже, – показал Ид руками, что им следовало делать. Когда стеклянные крышки над обоими закрылись, и дети уже погружались в сон, Ид подошел к бортовому компьютеру. Ид набрал на компьютере ряд команд, и компьютер выдал голографическую картинку Таураана. Ид повернул несколько раз изображение в воздухе, потом ласково провел рукой по картинке. Потом набрал еще пару команд, и на экран выскочило изображение Земли.

Молодой талан подошёл к отсеку с инструментами, где он прятался два дня назад, и вытащил оттуда один из ящиков. Он раскрыл его и вытащил оттуда тройку ножей разных размеров, пару фонарей и увидел зажигалки. Забрал и их несколько штук, и положил все собранное на приборную доску, рядом с пультом управления.

Потом забрался в ближнюю камеру, изменил угол наклона платформы для головы, так чтобы он мог видеть крутящуюся голограмму Земли и не заметил, как заснул.

Иду приснился такой замечательной сон, про то, как они с матерью и отцом плавают в аквазоо, а с ними вокруг резвятся дельфины, причем дельфины разговаривают с ними на одном языке, и они все понимают друг друга. И тут один из дельфинов подплывает к нему, берет его за руку и трясет его, приговаривая, – Ид, пора просыпаться, пора просыпаться, нам пора уже спускаться вниз.

Ид открыл глаза. Его трясла Эрдэнэ. – Давай просыпайся уже. Нам пора. Ид мгновенно всё вспомнил. – Ну, ты как?

– Все хорошо, – улыбнулась Эрдэнэ. – Вот видишь, с тобой же разговариваю на твоём языке. Правда голова сильно болит.

– Ты извини, но я поставил на ускоренный выход из сна. Просто нам надо вернуться до того, как заметят наше отсутствие. А голова день – два возможно ещё поболит, и пройдет.

– Ничего, мы потерпим. Правда, вандал? Эрдэнэ крикнула в сторону Промиуса, сидевшего на краю камеры и усиленно трущего свои виски. – Главное, что нам не надо будет уже никого переспрашивать.

Молодой вандал уважительно посмотрел на неё. Такая боевая, ловкая. Вон как по веревке лихо забирается. Опасностей, судя по всему, вообще не боится, и сама до этого плана додумалась, чтобы втайне от всех языки выучить.

Ид потянулся. – Ну, что, тогда пойдем вниз? Сейчас я только возьму, что я вчера собрал.

Он подошел к приборной панели и начал все собирать в кучу. Нет, всё в руках им не унести, лучше им это в ящике взять и унести вниз, но тут мальчик остановился. Он же помнил, что вчера сложил сюда три ножа, а здесь было только два. Странно, наверно он вчера что-то перепутал? Ид пошел в отсек, и нашел вчерашний открытый ящик. Там среди всего прочего лежал ещё один нож. Видимо мне вчера показалось, что я его вытащил – подумал Ид.

Все остальное содержимое ящика мальчик высыпал, и сложил сюда обратно всё вынутое накануне, и вышел с ящиком на плато.

Солнце только-только было готово появиться над горизонтом, и в воздухе еще царила полная тишина, и вдруг сверху раздался призывный звук. Эрдэнэ подняла голову, и увидела источник звука. – Это Октай. Значит, бабушка скоро проснется. Надо быстрее идти.

Обратную дорогу ребята чуть ли не бежали. В лагере уже начали просыпаться. Кто-то выходил уже за ограду, но в пещере ещё было достаточно темно и они крадучись, осторожно смешались с первыми встающими.

Промиус, подошел к храпевшему Ольдиху и легонько пнул его ногой. – Вставай Ольдих, сегодня на завтрак отбивная.

– Где отбивная, где? – Ольдих резко приподнялся, и начал протирать глаза.

Мальчик засмеялся. – Если будешь долго спать, то тебе точно ничего никогда не достанется.

– Да ну тебя, – обозлено ответил толстяк. – Принес бы чего-нибудь поесть, хотя бы и фруктов этих, будь они уже неладны.

Эрдэнэ, прокралась к бабушке и осторожно легла рядом.

– Ты где ходила?

Эрдэнэ вздрогнула. Бабушка разговаривала с ней, не открывая глаз.

– Да нигде, бабушка. Что-то плохо ночью спалось, вот и ходила, чтобы уснуть, и только сейчас захотелось поспать.

– Ты Октая не видела?

– Видела, он там. Бабушка, я хочу спать, не мешай мне.

Тэсия проснулась, протерла глаза и увидела Ида, сидевшего в углу пещеры. Ид тоже её увидел, улыбнулся и кивнул ей. Тэсия кивком головы спросила. – Ну как?

Ид в ответ утвердительно покачал головой. Тэсия покрутила головой по сторонам и увидела, что отца нигде нет. Она начала расталкивать, спящую рядом с ней мать, – Мам, мам. А где папа?

Лидия буркнула спросонья. – Отстань. Не знаю я, где твой отец. Я ещё не проснулась, не трогай меня.

Тэсия выскочила из пещеры. Все мужчины, начиная от вандалов и кончая рабами и музыкантами, были заняты над сооружением ограды. Лисипп вместе с Самаксом раскладывали волокна на камнях, изготавливая тетиву для будущих луков. Леонтий стоял рядом с Хильдебальдом. Мужчины что-то меж собой обсуждали.

– Пап, пап, а Ид хочет что-то тебе показать.

Хильдебальд, вздохнул и сказал с иронией. – Ну, куда же мы без твоего главного советника, римлянин?

Леонтий ласково. – И тебе доброе утро, дочка. Какой ещё Ид? Что показать?

– Ну, пап. Ну, этот талан, зеленокожий.

– А что он нам может показать? Он уже все нам показал. На его месте я бы лучше просто не показывался мне на глаза. Это же из-за него, мы все здесь. Чем меньше я его вижу – тем больше у него шансов прожить на один день больше.

Леонтий заметно раздражался. Видимо до этого у него было хорошее настроение, а Тэсия своим напоминанием о талане, разрушала всё это очарование, от наступающего утра.

– Ну, пап, но у него действительно есть что-то интересное. Тебе точно на это надо посмотреть.

– Ну, хорошо, показывайте уже. Но только пусть он не пытается задобрить меня глупыми поступками. И если окажется, что это какая-то ерунда, клянусь, мы его сегодня зажарим вместо вчерашней косули.

Тэсия убежала в пещеру и вернулась с Идом и ящиком. Все работающие остановились, когда обратили внимание на несущего ящик, зеленокожего. Ид подошел к Леонтию и Хильдебальду, положил ящик на землю и раскрыл его. Хильдебальд нагнулся и взял в руки самый большой нож, потрогал его лезвие пальцем. Из-под кожи просочилась капелька крови. Хильдебальд поднял нож, высоко над головой и прокричал. – Ну, и где эта вчерашняя кошка?

Глава 19

Таураан.

Как только Амун по прибытию на Землю, велела провести расследование по поводу пропажи Ида, Аркенар от греха подальше, сослал Миртаана на Таураан для дальнейшего прохождения службы в ограниченном корпусе. Миртаану очень не хотелось улетать с Земли, но дядя убедил его, что это безопасней, да и просто будет лучше для его карьеры. А через несколько месяцев он его вернет назад. На Таураане же, – он сразу получит пост, и весьма немалый – заместителя командующего ограниченного контингента, генерала Этирея.

Этирей был уже немолодой, но весьма влиятельный военный, очень популярный в войсках. Но при этом, со своим особым мнением, которое частенько шло наперекор мнению Аркенара, и что самое главное, он был предан Амун, и поэтому верховный главнокомандующий немало постарался, чтобы оставить его на Таураане. Аркенар давно бы отправил неугодного генерала в отставку, но Амун всячески показывала, что она не склонна поддержать это решение, и главнокомандующему пришлось отступить.

Вот и на Таураане, Этирей выполнял функции не только командующего ограниченным корпусом, но и выполнял функции наместника Амун, являясь здесь верховной и исполнительской властью. И поэтому, по замыслу Аркенара, одной из целей Миртаана на Таураане, – и будет присмотр за своим командиром. Этирей сразу невзлюбил Миртаана. В столь молодом возрасте получить такую должность, до этого даже не прослужив и года в регулярных войсках, – тут явно читался смысл такого назначения. Аркенар приставил к нему своего соглядатая и стукача.

И еще одна черта Миртаана, очень раздражала Этирея. Он, конечно, и сам не пылал любовью, к новым поселенцам его родной планеты, но та чрезмерная жесткость и даже жестокость Миртаана в обращении с людьми, вызывала неприятие, даже у него.

Все же, их основная задача – помочь этим новопереселенцам как можно быстрее адаптироваться здесь, а не становиться постоянными надсмотрщиками при них, вызывая к себе неистребимое чувство ненависти. Хотя, по правде сказать, с появлением Миртаана здесь, добыча таурания на шахтах действительно выросла. Поэтому эти методы на Земле были хоть и признаны жесткими, но вполне приемлемыми на данном этапе, потому что, давали необходимый результат.

Миртаан, применял свои методы не только на мужчинах в шахтах, но не гнушался этого и в отношении женщин и детей, работающих в теплицах. Работы по управлению землянами на Таураане были выстроены следующим образом. Из землян выбирали самых послушных, готовых беспрекословно подчиняться и соблюдать те пункты программы адаптации, которая была принята для всех прибывающих землян.

Их обучали языку талан, и через них таланы вели общее руководство и диалог с остальными землянами. И хотя, в последнее время в программу адаптации были внесены коррективы, с тем, чтобы прибывающие новички уже знали язык талан, но они всё же, не составляли основную массу землян.

Если землянин хорошо работал и был на хорошем счету, то его могли перевести из лагерей общего поселения, в пустующие квартиры и дома, которые в бесчисленном количестве, остались здесь после отъезда талан. Система кнута и пряника постепенно приводила к нужным результатам. Но не всегда и везде эта система работала. Были целые этносы, которых не сломила их нынешняя ситуация и от которых, можно было ожидать, всего, чего угодно. Их Миртаан ставил на самые тяжёлые работы, в самые нелюдимые и неприветливые территории Таураана.

Вот и сейчас Миртаан как раз летел, на такую удаленную шахту. Утром было получено сообщение о том, что довольно большая группа на местном руднике объявила, что отказывается работать, требуя улучшить их условия труда. Положение усугублялось тем, что местный старший, не имел у них никакого авторитета, да и сама охрана шахты, также была не в состоянии разрешить этот конфликт.

Миртаан полетел туда в весьма раздраженном состоянии, в сопровождении отряда специального реагирования. Он планировал сегодня поплавать в аквазоо. Теперь за жемчужиной Таураана уже не следили с прежней строгостью, и никто не осуществлял строгий контроль над графиком его посещений. Там остался весьма немногочисленный персонал, следящий за чистотой и уровнем воды в нём, да и то, почти уже состоящий из одних землян. И Миртаан пользуясь служебным положением, проводил всё свое свободное время там. И вот, сегодня какие-то недоумки решили оторвать его от запланированных удовольствий.

А в это время Земля вызывала Этирея. На связи была правительница.

– Ну, и как тебе на моём месте? – с улыбкой спросила его Амун.

– Правительница, мне бы лучше быть на своём месте. Не моё это дело – гражданскими руководить. Вот жду, не дождусь, когда мне уже пришлют замену. Эти земляне, настолько упертые создания, что порой кажется, что они никогда уже ничему не научатся, хотя по правде сказать – они и сами не горят этим желанием. А используя методы, которые внедряет племянник нашего главнокомандующего – то мы и вовсе постепенно превращаемся в их самых ненавистных врагов.

Мы и так, конечно, далеко не их друзья, но сейчас замечаем усиленный рост недовольств, в самых разных местах. Пока нам еще хватает сил, чтобы локализовать очаги недовольств, но если всё пойдет такими темпами, то я скоро буду просить вас, об увеличении численности нашего контингента здесь, как минимум вдвое.

Амун вздохнула. – Этирей, по этому поводу я и хочу поговорить с тобой. Видишь ли, выполнение плана по добыче таурания сейчас оказывается не просто важно, а становится твоей самой главной задачей на Таураане. Мы проверили Землю на предмет залежей таурания, или хотя бы, чего-то подобного, сравнимого по эффективности – и выводы получились однозначными. Ничего, Этирей, ничего. Земле, чтобы выработать таураний, надо прожить еще не один миллиард лет. В общем, все это далеко не при нашей жизни, – Амун горько усмехнулась. – Вот так, вот. Мы очень зависим от нашего таурания. Без него, наш космический флот, да и вообще всё – станет совершенно бесполезным. Поэтому, необходимо наращивать добычу таурания, насколько это будет необходимо.

– Значит, я так понимаю, что смена мне ещё не скоро грозит? – горько усмехнулся, Этирей.

– Прости, мой друг, но ты один из немногих, кому я могу полностью доверять, и поэтому я очень на тебя рассчитываю. А рост недовольств землян на Таураане меня, кстати, тоже очень тревожит. Это весьма некстати. Раз мы там собираемся оставаться, то нам необходимо, находить точки соприкосновения с теми, с кем нам теперь, предстоит рядом жить. А ваш вопрос об увеличении численности контингента, я обязательно вынесу на обсуждение на следующий Совет. Амун задумалась. – Ах, да, – Амун улыбнулась, – Этирей, вы лучше расскажите, как там ваш любимец, племянник Аркенара?

– Лучше и не спрашивайте, правительница. У меня полное ощущение, что он за моей спиной всё докладывает своему дяде, в том числе и обо всех наших с вами разговорах. Я поэтому и велел перенести сюда общекомандный коммуникационный центр, потому что думаю, что в военном штабе полно жучков, и обо всем, потом становится известно Аркенару.

– Я об этом уже знаю. Поверьте, это не ощущение, это так и есть. Мне здесь тоже нелегко противостоять, его всё возрастающей силе. Тут сторонников жестких мер столько, что плюнуть просто некуда. А способных думать холодной головой, как мы с тобой, – считанные единицы. Правда, и земляне сами дают к этому повод. Их постоянные нападения на нас, только способствуют популяризации жестких методов. Так что жидкие ряды наших сторонников и так редеют, день ото дня. Амун тяжело вздохнула. – Я не удивлюсь, если Аркенар скоро попросит меня уйти с поста Верховного Правителя. Ладно, Этирей, это всё патетика. Вобщем, ты сделай пока все необходимые расчеты, насчет того, сколько тебе ещё точно требуется сил для поддержания порядка на Таураане. Но помни, у нас тут дел своих хватает, – так что, ты больно не рассчитывай на то, что дадут столько, сколько ты попросишь. А пока я временно сокращу поток к вам людей, до самого минимума. И давай, не позволяй там землянам сильно захламлять Таураан, – всё же это наша Родина.

– Сделаю что смогу, правительница.

Начальник шахты стоял перед Миртааном и что-то лепетал про произошедшее накануне. Какая-то группа, имеющая большое влияние на всех остальных, демонстративно отказывается работать. Мол, какого-то их товарища, незаслуженно выгнали из недавно предоставленного дома за мелкую провинность и они требуют, чтобы ему обратно разрешили вернуться, вместе со своей семьёй в тот дом.

Проклятое солнце Таураана, – думал Миртаан. – Вот когда нет сезона дождей, – здесь просто невыносимо. Почему он должен быть здесь, а не в любимом аквазоо? Почему он должен слушать вот эту чушь? Почему дядя отправил его сюда, когда все нормальные таланы уже живут на Земле? И почему какие-то земляне, считают, что могут что-то здесь требовать?

Миртаан повернулся и рявкнул. – Почему мне надо отвлекаться на всякую ерунду? Почему вы сами не можете с этим разобраться? Предупреждаю тебя, что я в последний раз прилетаю сюда, и показываю, как надо разговаривать с этими погаными землянами. В следующий раз будешь уже не руководить шахтой, а работать здесь, рядом со своими подопечными. Давай показывай мне этих недовольных.

– Сейчас-сейчас. Пройдёмте к лифту.

Лифт спустил начальника шахты и Миртаана, в окружении десятка охранников, в самый низ шахты. Широкие проспекты вырубленных проходов шли в разные стороны. Особенность добычи таурания состояла в том, что он залегал глубоко под поверхностью, и находился в толще очень твердых пород. Проходческая машина осуществляла основную работу по прорубанию маршрутов в горных породах, но как только она подступала к скоплению залежей таурания, то в дело вступал ручной труд. Таураний представлял собой графические стержни голубого цвета, издававшего при этом слабый мерцающий цвет. Размер этих стержней был примерно одинаковый, с размер кисти среднего талана, но был при этом достаточно хрупок для резцов машины. При резком воздействии на него – он осыпался крошкой, смешиваясь с горной породой, и в таком виде был абсолютно непригоден.

Поэтому без ручной работы на конечном этапе его добычи, обойтись было никак невозможно. Эти трубки-стержни выковыривались из породы, и бережно складывались в подготовленные ящики, которые и отправлялись наверх. Таураний служил основным компонентом для твердого ракетного топлива межзвездных кораблей. Он, вступая в реакцию с другими компонентами, в результате давал невиданную энергию с очень высоким КПД и весьма её низкими утечками.

Таураний встречался только, на очень старых планетах, являясь продуктом десублимации особых газов, произошедшей за многие миллиарды лет, но далеко не на всех, даже старых планетах он был в достаточном количестве, оправдывавшим его добычу.

Но Таураану с этим очень повезло, и запасы таурания здесь были весьма богатыми, собственно, почему таланы и назвали эту планету в честь этого важного ископаемого. И качество его было гораздо выше, в отличие от других, молодых аналогов, да и добывать его здесь, было всё же гораздо легче. Поэтому таланы и держали это в секрете от всех гостей, изредка прилетавших в этот не самый гостеприимный уголок безбрежной Вселенной.

Исключение составляли лишь сивусы, с планеты Сивания, из противоположного края их большой галактики. Весьма немногословные, коренастые, невысокие, с очень развитой мускулатурой, существа, почти в два раза ниже талан, с большой головой и серой кожей. О них было известно лишь то, что они почти всю свою жизнь проводят в подземных лабиринтах, плохо реагируя на солнечный свет из-за глаз, приспособленных к жизни под землей.

На Таураане они появлялись лишь в период дождей, забирая очередную порцию таурания по особому договору, и опять исчезали на год. Договор этот был составлен еще далекими предками талан и сивусов в обмен на саму технологию использования и применения таурания. Таланы не знали, как использовать это богатство, когда они обнаружили его на этой планете. Но сивусы задолго до пришествия талан сюда, уже добывали здесь вахтовым методом таураний, и были неприятно удивлены, когда в свой очередной прилет обнаружили, на доселе пустой планете, новых поселенцев.

Две цивилизации готовы были схватиться в смертельной битве за обладание ресурсами, но в какой-то момент стороны пришли к мирному соглашению. Сивусы разумно решили, что раз эту планету обнаружили таланы, значит, её могут обнаружить и другие, возможно, более недружелюбные завоеватели. И поскольку постоянно сивусы здесь жить тоже не могли, поэтому они уступают эту планету, и таланы заселяются на ней. Они живут на ней как полновластные хозяева и осуществляют добычу таурания, но каждый год определенное количество, передают сивусам. Взамен сивусы отрекаются от всех прав на неё, и держат в секрете информацию, об истинных размерах залежей таурания на планете.

На планете сивусов таураний практически был весь выработан, и под поверхностью шахты представляли собой бесконечные паутины лабиринтов, где собственно и проживали сивусы.

На Таураане до такой степени изрытости было очень далеко, но некоторые шахты тоже были довольно замысловато устроены. Коридоры практически большей частью не укрепляли, ибо сама горная порода была очень твердой и угроз для обвала, практически не представляла. С освещением и вовсе поступали очень просто. В стенах коридоров специально оставляли незначительные остатки стержней таурания, которые своим матовым голубоватым светом и давали необходимое освещение. Поэтому через некоторое время, попавший сюда, привыкал к этому свету и мог свободно ориентироваться в окружающей обстановке.

Вот по такому голубому коридору и шёл сейчас Миртаан. Начальник шахты, которого явно не прельщала перспектива оказаться в числе рабочих, семенил перед Миртааном, указывая ему правильную дорогу.

– Вот сюда, пожалуйста, – и компания оказалась в широком и просторном отсеке, который использовался для хранилища контейнеров для таурания, инструментов рабочих и вагонеток для отгрузки отработанной скальной породы. На этих вагонетках как раз сейчас сидели, о чём-то со смехом переговариваясь, около двух десятков землян. При появлении талан смех стих, и от компании людей отделился и подбежал к ним, один из землян.

Начальник шахты, обратился к нему. – Ну, рассказывай всем, что тут у тебя происходит? Ради вас прибыло самое высокое руководство всего Таураана. Только смотри ничего не утаивай, а не то снимем с тебя все привилегии старшего.

Землянин, явно выбранный за покладистость, но не страдающей смелостью, начал объяснять. – Я же уже говорил, что рабочие отказываются дальше работать, если вы не пойдёте на их условия.

Начальник шахты замахнулся на него, и старший группы, закрыв голову руками, согнулся в испуге. Вся сидевшая до этого кампания землян, тут же вскочила на ноги, с выражением на лицах, весьма далеким от веселья. Охранники Миртаана тут же навели на них оружие.

Миртаан понял, что ему впервые приходится иметь дело с такими серьезно настроенными и организованными землянами. Конечно же, будь его воля, он бы давно превратил их всех в пепел, но тогда ему пришлось бы отвечать перед Этиреем, который пока ещё терпел его жёсткие методы, но массового убийства ему точно бы не простил.

Поэтому Миртаан решил разыграть другую карту, – доброго большого начальника. Он сам схватил руку начальника тюрьмы и отвел её в сторону. – Что вы себе позволяете? Разве так нужно обходиться с землянами, которые приносят пользу нашей планете? – грозно обратился он к начальнику шахты. Потом Миртаан склонился к дрожащему от страха, старшему группы и приподнял его за подбородок. – Тебя ведь не спрашивали, когда назначали старшим? Ты же не хотел этого, правда?

– Нет, – испуганно завертел головой землянин.

– А кто здесь реально, за старшего? Кто у вас тут всё решает?

Землянин указал на одного из своих. Миртаан сделал пару шагов в его направлении. Охранники дернулись за ним, но тот жестом остановил их и знаками подозвал к себе старшего. – Переводи все, что я сейчас скажу. Старший испуганно кивнул.

– Я приношу извинения за неквалифицированные действия моих подчиненных. Я проведу расследование и накажу всех виновных, и восстановлю справедливость. Мы выполним все ваши условия. Вашего товарища вернут обратно в то жилище, откуда его выгнали, и все вы также, если не имеете дисциплинарных взысканий – в течение месяца получите своё отдельное жилище.

Когда переводчик переводил все, что было сказано Миртааном, земляне начали удивленно переглядываться меж собой и смотреть на реакцию того, на которого указал старший группы. Миртаан продолжал. – И у вас, как я понял, не совсем правильно прошли выборы старшего. Если вы позволите, я верну справедливость и назначу старшим вас. Миртаан кивнул в сторону того, на кого указал старший. – Если вы не согласны с этим, то можете их провести сами и выбрать самого достойного. Того, кто будет отстаивать ваши права, каких вы заслуживаете.

Как только до слушателей дошел смысл сказанного, они радостно загудели, и согласно закивали головами.

– Я так понимаю, они согласны? – переспросил Миртаан старшего группы.

– Да, закивал уже «бывший» старший.

– Ты надеюсь не в обиде от этого решения?

– Нет-нет, это действительно не моё,– руководить ими. Меня всё равно никто не слушался. Спасибо вам.

– Вот и хорошо, а как зовут нового старшего группы? Хочу пожать ему руку, или как это делается у землян?

– У нас надо поклониться низко друг другу.

Миртаан скривился. – Ну что ж. Миртаан сделал шаг навстречу новому старшему группы и слегка наклонил голову. Новый старший, слегка прихрамывая на одну ногу, также приблизился к талану и также наклоном головы поприветствовал Миртаана.

– Я не услышал, как зовут нового старшего? – смотря тому в глаза, спросил Миртаан.

– Его зовут Долгоон, господин, – ответил бывший старший.

– Хорошо, я запомню это имя. Миртаан улыбнулся уголками губ.

Тут из коридора в отсек выскочил один из охранников шахты. – Капитан Миртаан, вас срочно вызывает Этирей. Передали, что он срочно требует вашего присутствия в центральном штабе. Дело срочной и безотлагательной важности. Вроде как, прибыли сивусы.

– Какие еще сивусы? – Лицо Миртаана изображало полное недоумение. – Мне говорили, что они должны быть только через несколько месяцев, а в это время, их ведь никогда не бывает. Передайте Этирею, что я отбываю в штаб, незамедлительно.

Миртаан почти бежал по коридорам обратно к лифту, ведущему на поверхность. Рядом все также семенил начальник шахты. – А что действительно всех надо в течение месяца обеспечить отдельным жильем?

– Ты дурак, или отчаянно хочешь быть на него похожим? Вернуть того несправедливо выгнанного обратно, для вида, а это Долгоона …

Ну, придумайте какой-нибудь несчастный случай в шахте, что – ли, денька через два-три. У меня нет времени вас учить. Или вы всё же хотите отправиться работать к ним? Миртаан резко остановился.

– Нет-нет, я всё понял. Всё будет сделано, – забормотал начальник шахты.

Через час Миртаан был у Этирея. – Вы меня вызывали, командующий? По поводу подготовленных запасов таурания для передачи сивусам могу сказать одно. Сейчас идет отгрузка всего собранного, в полном объёме на Землю, поэтому у нас нет и близко таких объемов, чтобы мы могли им передать. Нам нужно хотя бы пару недель, для экстренного выполнения этого заказа …

– Молодец, Миртаан, молодец. Прямо от зубов всё отскакивает, – съязвил Этирей. – Ты подожди, не части так быстро, а то и без тебя голова кругом идет. По поводу того, что они, заявились сюда раньше времени я и сам знаю. Только у меня ощущение – что не за товаром они приехали сюда.

– А зачем? – удивился Миртаан.

– Я сам не знаю. Только что прибыл гонец от них и он совсем один, что странно, но еще более интересно другое. Вот взгляни.

Этирей указал на голографическое изображение корабля, висевшее в воздухе. – Это разве похоже на транспортный корабль? Это скорее штурманский истребитель, и, причем явно не сивусов. Мы вообще не хотели пускать его на нашу орбиту, пока он не подал знак, что это сивус. Вобщем, я пока сам ничего не знаю. Его сейчас проводят через дезактивационные мероприятия, мало ли чего он с собой принесёт. Скоро он должен появится. Там и узнаем – чем мы обязаны его присутствию.

Раздался голос в громкоговорителе. – Генерал, прибывший сивус, хочет пообщаться с вами.

– Конечно, пропускайте. Я давно уже его жду.

В зал вошел сивус, одетый в таланскую накидку, которая ему была явна велика. Этирей и Миртаан еле сдержали улыбки.

– Я понимаю ваше настроение, – сивус пробасил своим низким гортанным голосом, присущий всем представителям его расы, – но сейчас у вас такое ослепительное светило, что кажется, оно прожигает насквозь. Поэтому, пусть я и буду смешон, зато не покроюсь волдырями.

– Хорошо, мы слушаем вас. Кто вы и чем мы обязаны вашему визиту? Да, простите, я забыл представиться. Меня зовут Этирей, – я выполняю функцию Верховного правителя на Таураане, а это мой заместитель Миртаан.

Сивус недоуменно посмотрел на обоих. – А что, Амун больше не ваш Верховный Правитель?

– Нет, она наш правитель, только уже не на Таураане … тут Этирей понял, что опять говорит лишнее, … – ну, это не особо важно. Важно то, что мы до сих пор не знаем, кто вы и с какой целью прибыли сюда? Ведь, по-моему, это мы должны задавать вам вопросы.

– Простите, меня за бестактность, но у меня новости особой важности, и я хотел их донести до самого Правителя.

– Сейчас на Таураане, вы никого не найдете, больше подходящего на эту должность, чем я, – начинал терять терпение Этирей. – Вы или сейчас мне рассказываете всё, или я вас больше не держу на Таураане.

– Извините еще раз за бестактность. Хорошо, я начну. Меня зовут Деондам. Я начальник складов стратегических запасов на Сивании.

– Где? – переспросил Миртаан.

– На Сивании. Это великая планета, где живут сивусы, – обиженно ответил коренастый человек, стараясь как можно сильнее вытянуть свою короткую шею, чтобы выглядеть более мужественным перед вдвое выше его таланами.

Этирей улыбнулся. – Простите моего молодого друга, он просто мог не знать этого. Эта информация раньше была выше его уровня допуска. По договору между нами, – к этим данным было допущено не очень много лиц, по вашей же кстати просьбе. Все знают, что есть вы, но кто вы и откуда – эта информация нигде не распространялась.

– Да, это истинная правда. Мы не любим чужаков и не любим, когда к нам приходят незваные гости, и мы ценим вас за ваше умение молчать, но сегодня я прилетел к вам за помощью.

– Ну и какова рода вам нужна от нас помощь? И объясните, откуда у вас такое транспортное средство? Я что-то не припоминаю, что у сивусов были такие.

– Вы правы, это не корабль сивусов. Это разведывательско – штурмовое судно гефестиан.

Этирей на мгновение опешил. – Кого? Откуда оно у вас? Как оно у вас оказалось?

– Я его похитил.

– А зачем? С какой целью? Как вы с ними пересеклись? Какие могут у вас быть дела с этими убийцами и негодяями?

– Мы были бы рады с ними не сталкиваться, но они сами прибыли на Сиванию.

– Когда? Зачем? – Этирей буквально сверлил глазами гостя.

Деондам тяжело вздохнул. – Вы, наверное, знаете, что у нас нет энергетического купола над Сиванией. И Амун давно нас упрекала, что мы зря, его не установили. Но мы считали, что раз мы живем тихо, и дальше нашей галактики никуда не суёмся, то нам он совершенно ни к чему. Кроме вас, о нашем существовании и местоположении нашей планеты не знает никто. Если у тебя нет щита – значит, тебе нечего скрывать и охранять. Значит, у тебя нечем поживиться. Это наш основной принцип защиты. Да и по правде сказать, – у нас действительно ничего особо привлекательного нет. Наше светило не так хорошо прогревает планету, и мы почти всё необходимое перенесли вниз, в подземные города. Вашего таурания нам хватает, чтобы обслуживать его энергией всю нашу повседневную жизнь, ну и для того, чтобы летать за ним, к вам. Поэтому все межпланетные войны нас всегда обходили стороной.

И вот несколько дней назад прибыли гефестиане. Их был целый космический флот, и против их оружия мы мало что смогли противопоставить. Мы оказались совершенно не готовы к этому.

Деондам горестно склонил голову. – Если бы они вышли против нас с голыми руками, то не важно, что ростом мы меньше, и талан и гефестиан, – в реальной схватке сивус сломает, и тех и других.

Сивус вытянул вперед свои узловатые и очень крепкие руки, по объему значительно превышающие руки Этирея и Миртаана. – Но что мы одними руками можем сделать? – сивус обреченно опустил их вниз. – В общем, за один день, они установили полный контроль над всей планетой. Вернее, почти над всей. Они нашли наши запасы таурания и начали выпытывать, откуда он у нас, если его на Сивании его уже совершенно нет нигде. Но у нас тоже умеют хранить тайну. Информацию, откуда мы получаем таураний, – знает очень ограниченный круг сивусов. И сивуса трудно чем-то испугать. И пока им никто эту тайну не выдал, хотя они уже зверски замучили несколько наших собратьев.

– И чего вы теперь от нас ждете? – сказал Этирей, в возбуждении начавший ходить по залу.

– Я говорил уже, что они захватили не всю Сиванию? Так вот, у нас есть место, где спряталось очень много сивусов. Мужчин, готовых дать отпор наглым захватчикам. И я прошу вас дать нам ваше оружие, и вместе с нами и вашим космофлотом выступить единым фронтом против гефестиан и прогнать их.

Этирей выдохнул. – Вы предлагаете начать войну против гефестиан? Вы представляете, что будет, если мы ввяжемся в полноценную войну против них? Особенно сейчас. – Этирей схватился за голову. – Особенно сейчас.

– А что особенного сейчас? – недоуменно спросил сивус.

– Да потому что, весь флот и всё население Таураана сейчас находится на другой планете. Этирей резко подбежал к пульту управления.

– Оператор, – Этирей сильно нажал кнопку вызова, – срочно запустить активацию щита. Всего щита, я повторяю, всего. Над всей       поверхностью.

– Вас понял, командующий,– запускаю.

– На какой другой планете? – спросил ошеломленный сивус, который не понимал вообще, о чём идет речь.

– Вот так, на другой, что непонятно? Мы все переехали в другую Галактику. Все. Абсолютно все. И здесь находится только небольшой контингент войск, необходимый для поддержания жизнеобеспечения и поддержания порядка среди землян, … ну жителей той планеты, на которую мы переселились. Вот они сейчас и добывают таураний.

– Каких еще землян? Вы имеете в виду, жителей той планеты? То есть они здесь? То есть вы туда, а они сюда? – спрашивал сивус, все никак не приходивший в себя, от изумления. – А они этого захотели, или вы сами так решили? И чем вы тогда лучше этих гефестиан?

Сивус отступал назад, и в его глазах читалось презрение к Этирею.

– Это слишком долго объяснять. У этого очень долгая предыстория. Таураан же не наша родная планета и вы же сами прекрасно это знаете, – как нам тут тяжело без воды. Поверьте, у нас были основания так поступить. И мы не такие кровожадные, как вы думаете. Разве за эти тысячи лет мы когда-то подводили вас или были с вами нечестны?

Сивус замолчал, отвернулся и пошел к выходу, потом остановился, и спросил, не поворачиваясь. – Ну, так что мне тогда передать сивусам? Вы будете нам помогать или нет? Если не можете живой силой, то хоть оружие нам дать сможете?

Миртаан, все время молчавший, и не решавшийся перебивать Этирея, увидел, что командир вдруг заколебался и решил надавить на него. – Ну, вы же понимаете, командир, что если гефестиане увидят наше оружие – они точно поймут, что им кто-то решил помочь, и рано или поздно, они всё равно сунутся сюда. А у нас есть, конечно, щит, и он может и продержится. Но у нас совершенно нет ни достаточно живой силы, ни самого флота, чтобы отразить вторжение на Таураан. Тем более, мы обязаны сейчас связаться с Верховным главнокомандующим, Аркенаром. Это решение выше нашей компетенции.

– Это значит – нет? – спросил полностью упавший духом, сивус.

– Почему сразу нет? Этирей зло посмотрел на Миртаана, и выпрямился. – Мы, таланы, умеем держать своё слово, и мы будем соблюдать договор дружбы и сотрудничества, подписанный с вами …

– Командующий Этирей, – раздалось в громкоговорителе. – Извините, что вас прерываю, но вы должны это видеть. Я сейчас выведу всё на экран.

На экранах появились изображения. На околотаураанской орбите появлялись десятки и сотни кораблей, конструкцией, напоминающие тот корабль, на котором прибыл сивус Деондам.

Глава 20

Земля.

Тиилус, повернулся к Сааву. – Ну что, готовы увидеть то, что никогда не видели? Я уверяю вас коллега, – это перевернёт всё ваше мировоззрение.

– Надеюсь, вы пригласили меня, не для того чтобы подразнить, показав всё это издали. Я уже здесь, показывайте.

– Следуйте за мной, – усмехнулся Тиилус, и вся группа нырнула вниз, к расстилающемуся в глубине, подводному городу. По мере того, как они приближались к его окраинам, лавируя в лабиринте между скалами, и строениями, обильно обросшими водорослями и облепленных ракушками, Саав начинал понимать, что же именно археолог имел в виду.

– Погодите Тиилус, но это ведь не затопленные дома , это же …

– Ага, коллега. Вижу, что и вы не совсем потеряны для археологии. Тиилус рассмеялся. – Извините, вы же позволите вашему старшему другу чуточку поёрничать. Да-да, вижу, что и вы это поняли. Этот город никогда не был затоплен. Он был изначально построен именно здесь. Именно здесь, и для проживания именно тут, и это действительно весьма смахивает на наши таураанские строения. Видите, какие здесь куполообразные вытянутые крыши, почти как у наших строений. Только они гораздо более вытянутые.

– А из чего они построены? – спросил Саав, касаясь руками стен.

– Вы знаете, мы и сами сейчас как раз над этим думаем. Ну что могу сказать наверняка, что это местные скальные породы. Но каким материалом это все скреплено, и как они всё это строили? Пока у меня на этот счет нет никакой гипотезы.

– А вы говорили об этом Амун?

– Вы знаете, пока ещё не успел. Если честно сказать, то я ждал именно вас. После вашей победы с вакциной, вы сейчас у Амун в таком фаворе. И я подумал, что если вы лично попросите её, чтобы мы занялись раскопками всего этого, то она не откажет вам. Нам здесь не хватает ни достойного оборудования, ни средств, ни талан, в конце концов. Ну, вы же понимаете, что вот это всё – действительно заслуживает того, что бы этим серьезно занялись, – археолог с надеждой, посмотрел на Саава.

– Так вот зачем, вы меня позвали сюда? – Саав, с укоризной, посмотрел на Тиилуса.

– Да, мой друг, да. Только прошу вас, – не злитесь особо на старика. Я ведь всё понимаю. Сейчас Амун, ну никак не до меня, и все, что сейчас есть, забирают или на военную программу, или на расселение и благоустройство всех прибывших. Но наука же не должна страдать? Ведь, правда? Да, я писал в просьбе, чтоб пригласили именно вас сюда, как эксперта, чтобы вы высказали свое мнение. И я не лгал в этом, поверьте. Мне реально очень важно ваше мнение, но честно сказать, я действительно сейчас очень рассчитываю именно на ваши связи. Только вы сможете помочь отстоять этот проект.

Тиилус схватил за руки Саава, и с надеждой начал ему смотреть в глаза. – Вы же учёный. Вы же должны меня понять, Саав. Вы же не скажете, что данная находка не важна для нас, для всех талан? А я чувствую, знаете, я чувствую, что начинаю докапываться до таких интересных вещей, что наше открытие начисто перепишет многие вехи нашей истории. Поверьте, это не бредни сумасшедшего старика, которому нечем заняться. Это моя интуиция, которая просто кричит мне, – Тиилус ты должен этим заняться.

В голосе археолога зазвучала уверенность. – И знаете, если нам ничего откажут в средствах – мы всё равно продолжим исследования. Конечно, кое-кто уйдёт, но костяк уже решил, что мы остаемся здесь. Прошу вас, Саав, поймите, – Тиилус обнял за плечи Саава, – вы уже вписали себя заглавными буквами в историю, отстояв свою тему, несмотря ни на что. Поверьте, так и я чувствую – вот это моя тема. Всё, чем я занимался всю свою жизнь, не стоит и маленького кусочка камня с любой стенки каждого этого строения. Я никуда не уйду отсюда. По лицу Тиилуса было видно, что он не шутил.

Саав улыбнулся. – Вы, конечно, ловкач и хитрец Тиилус, и ловко мною воспользовались. Но я скажу одно – это действительно интересная находка. Хорошо, я скажу Амун, что эти исследования необходимо поддержать.

– Спасибо, мой друг, спасибо. Вы даже не представляете, какое вы сейчас правильное решение для науки, только что приняли. Тиилус не смог сдержать нахлынувших чувств и отвернулся, чтобы не выказать своего душевного волнения. – Ну, плывём же скорее, я покажу то место, с которого мы и начали все здешние раскопки. Это весьма любопытно.

Внезапно в шлеме Саава раздался сигнал вызова. – Простите, Тиилус, но у меня тут звонок. Вы плывите, а я вас сейчас догоню, – Саав остановился и нажал на браслет на запястье.

– Саав, Саав, ты меня слышишь? – раздался голос Тааны. – Почему я тебя не вижу? Ты сейчас где?

– Прости, но я сейчас на морском дне. Ты не поверишь, кого я тут встретил.

– Каком еще морском дне? Я тебя плохо слышу. Ты что там развлекаешься? А на судьбу нашего мальчика, тебе что – уже наплевать?

– Таана, ну ты же знаешь, почему я здесь и кто меня сюда послал? К чему такие разговоры? – обиженным тоном заговорил Саав, уязвленный несправедливыми упреками жены.

– Да, знаю, знаю. Но я не зря тебе так срочно звоню. Только что, звонил Лотус и, ты знаешь, мне кажется, он напал на возможный след нашего мальчика. Он пересмотрел журналы вылетов спецкоманд и выяснил, что у них были два рейса в тот день, где полностью отсутствуют записи в бортовых журналах. А один шаттл вообще считается разбившимся. Они эти данные специально засекретили, поэтому мне ничего об этом не говорили. Так вот, кроме того разбившегося шаттла, был и ещё один, и на его команду было совершено нападение, и вроде как там, почти все погибли. Но в тех местах, судя по бортовым заметкам, видели отпечатки следов ног талана. Ты меня слышишь, Саав. Там были следы. То есть там мог, кто-то остаться в живых.

– Таана, любимая, – быстро заговорил Саав, – я не хочу, чтобы ты опять разочаровалась. Ну что это за аргумент, – видели чьи-то следы?

– Ты что думаешь, что я совсем с ума сошла и разучилась логически мыслить? Так вот, послушай меня, нытик и ученый червь – нет, ты всё же послушай меня. Там обнаружили не просто следы талана. Там обнаружили следы не взрослого талана, а маленькие следы талана-подростка. Ты слышишь меня Саав? Там были детские следы. Ты хорошо меня слышишь? А теперь скажи мне, – ну и сколько тогда было в том первом десанте – детей? В голосе Таны звучали торжествующие нотки. – Что, уже не помнишь? Ну, так я тебе напомню – твои же слова, между прочим. Ты сам говорил, что детей в тот первый рейс вывезли с собой считанные единицы из обслуживающего персонала, а также из учёных групп. Или это не так? – голос Таана был буквально пропитан надеждой. – Ответь мне, Саав?

Саав почувствовал, что в словах Тааны действительно была логика, и что, он сам начинает заряжаться оптимизмом от неё, но боялся раздуть в себе эти зарождающиеся крупицы надежды. – Подожди, подожди, а почему же тогда никого не нашли?

– Откуда я знаю? Говорят, что провели целые сутки в поисках, но бросили, потому что, тогда было слишком много столкновений, и везде требовалась помощь. В общем, стоял такой бардак, что все списали на потери первых дней. Тогда же много талан погибло, вот и не стали этим долго заниматься. И больше эти места, особо не проверяли. Ну, ты как – прилетаешь ко мне? Завтра мы собираемся туда лететь. Или я тогда лечу без тебя, – я это уже точно решила.

– Конечно, конечно, дорогая. Подожди, я что-нибудь сейчас придумаю. Но ты меня жди обязательно.

Саав начал лихорадочно думать, как бы ему отсюда побыстрее смыться, и он быстро поплыл вслед, за уплывшими далеко вперед, археологами. Он застал их возле одного весьма любопытного большого строения не с одним, а с десятком высоких куполов, которые были плотно прикреплены друг к другу, сверху напоминая как цепь песчаных холмов.

Тиилус увидев его, быстро заговорил. – Ну что вы друг, так долго? Вы видите это? Вы даже не представляете, что вы сейчас перед собой наблюдаете? – но заметив, что Саав сейчас его совершенно не слушает, он осекся. – У вас что-то произошло?

– Видите ли, сейчас звонила Таана. Она кстати вас прекрасно помнит, и передавала вам привет. В общем, есть вероятность, что мы напали на след Ида, а я обещал Амун, что подключусь к вашим раскопкам.

Гриндаал, взял за локоть Саава. – Шеф, вы можете спокойно на меня положиться. Мы с профессором Тиилусом прекрасно здесь справимся. Я возьму наших лоботрясов с базы, и мы прикроем вас. Вы спокойно ищите своего парня, а я буду постоянно вам докладывать.

– Спасибо дорогой друг, ты очень меня этим выручишь. Но нам надо ещё в одно место слетать. Амун тоже очень просила об этом.

– Не проблема, шеф. Завтра туда слетаю и доложусь вам.

Саав благодарно кивнул, а потом повернулся в сторону Тиилуса. – Профессор, поверьте, я оставляю вам замену не только хуже, а гораздо лучше меня.

– Летите, спокойно летите, мой друг. Мы с вашим коллегой, уже нашли общий язык. Пока вас не было – он нам уже дал пару дельных советов. Не переживайте. Вы главное, сегодня свяжитесь с Амун и замолвите словечко за нашу тут возню, а уж мы вас не подведем.

– Профессор, я же сказал, что в этом можете на меня рассчитывать.

Вечером на усадьбе Леонтия, Саав с Тааной рассматривали подробно карту, куда им предстояло лететь на следующий день. А лететь им предстояло в не самое гостеприимное место земли, и надо было, как следует подготовиться. Таана была вся в возбуждении.

Казалось вся прежняя хандра, куда-то бесследно испарилась, и перед Саавом была та самая, искрящаяся смехом и весельем, его любимая, которую он казалось, безвозвратно потерял, вместе с исчезновением сына. Они обязательно, обязательно найдут Ида, и он не позволит больше исчезать, вот такой прекрасной Таане.

На утро следующего дня Лотус уже был у их дома.

– Вот и наш лейтенант, – с радостью объявила Таана, когда Лотус возник в проеме двери.

– Саав, Таана. Мой шаттл и экипаж, готовы к вылету. Вы надеюсь, подготовили с собой теплую одежду? А то, в том месте, куда мы сейчас вылетаем, – там далеко не так тепло, как здесь. Да и то, что мы носили на Таураане, – здесь совершенно не пригодно. Там, на корабле, получите вот такую вот обувь, – Лотус постучал ногами по полу. – Люди называют это сапоги. Сделаны из кожи и меха местных животных. Вот нам их специально сделали на заказ. Без них, вы быстро замерзнете и не сможете передвигаться. Кстати ногам в них очень приятно, – лейтенант улыбнулся, но увидев насмешливый взгляд Тааны, смутился и добавил. – А если ничего не найдёте из вещей, а скорее всего вы ничего не найдёте, потому что всё человеческое нам мало, разве что для детей, – то на борту есть и специальные накидки.

Лотус еще раз взглянул на улыбающуюся Таану и еще больше смутился. – Ну, я вас во дворе тогда подожду, – и он стремительно вышел.

Саав, посмотрел на Таану и насмешливо произнес. – Как я смотрю, тут кое-кто вскружил голову молодому лейтенанту?

– С чего ты это взял?– ответила Таана, отвернувшись от мужа, скрывая набежавшую улыбку на лицо.

– Да так, показалось видимо, – продолжил ехидничать Саав.

Шаттл набрал необходимую высоту, и устремился по заданному маршруту, унося с собой супругов с Лотусом, и его командой из шести поисковиков.

– Мы прибываем сюда, – Лотус ткнул в голографическое изображение, – там уже стоит наш маячок. Вот в этих лесах и был обнаружен разбитый шаттл. Оттуда и начнем поиски.

– А это что, – река? – спросила Таана, ткнув в голубую извивающуюся змейку.

– Да, но в это время она достаточно холодная, и я бы не советовал вам долго в ней находиться. Да и вообще там сейчас температура ощутимо пониже, чем у нас на Таураане в период самых холодных дождей, и по нашим расчетам, она ещё будет снижаться. Но до температуры замерзания вроде как дойти ещё не должна. По расчетам, мы там будем часа через полтора, а я пока, ещё раз внимательно изучу отчет о гибели того шаттла.

Шаттл сел на поляне на маленьком островке, возникшем на излучине реки, которая обнимала его с двух сторон и дальше продолжала свой размеренный ход. Островок был покрыт высокими густыми деревьями. С одной стороны островка на них смотрели высокие скалы, а с другого берега, вплоть до горизонта простирались безбрежные леса. Лотус первым спрыгнул с борта приземляющегося шаттла и подал руку Таане, помогая той, спуститься на землю. Саав, скрывая ухмылку, также спрыгнул вслед за ними.

Лотус повёл плечами. – Да, прогнозы не врали, достаточно свежо. Я вам предлагаю всё же взять накидки. Вот именно тут, на этом месте, и приземлился тот самый злополучный шаттл. Судя по отчетам о расследовании, сюда прибыла разведгруппа по отлову особо агрессивных землян, но вместе с ними, оказывается, была и группа исследователей. Хотя, получается, они были скорее группой сопровождения этих ученых.

– А что они искали здесь? Что они могли найти в столь негостеприимном для талан, месте? – ежась от холода и надевая теплую накидку, сказал Саав.

– Как что? Таураний, наверное. А может и другое что-то полезное искали. Вот эти скалы, – Лотус показал на правый берег, – скорее всего, и являлись предметом поисков.

– Они что-то нашли? – спросила Таана.

– К сожалению, просто не успели, – сказал лейтенант. – Они прибыли сюда, перед самой ночью, и поскольку для них, это было первое пребывание на земле, а в атмосфере такое большое количество кислорода, то их всех просто сморило в сон. Они даже не подумали о том, чтобы выставить охрану, ведь они находились на острове, со всех сторон, окруженном водой. И на них этой же ночью и напали земляне, и почти всех перебили. Поразительная беспечность, – покачал головой Лотус.

– А тех, кто их убил, нашли? – негодовала Таана.

– К сожалению, нет. Я повторяю, это ведь были первые дни, и наши потери, как и везде, были весьма значительны. Поэтому никто и не стал заниматься отдельно, расследованием этой трагедии.

– Но как тогда определили, что там был кто-то спасшийся? Вы же мне говорили вчера, что были следы? Если эти люди убили всех, зачем им тогда понадобился маленький ребенок? – Таана в отчаянии посмотрела на Лотуса.

– Вот я сейчас и подхожу к этому, если вы позволите, Таана. На берегу, вот с этой стороны островка, были следы лодок. Это специальные конструкции, на которых по воде, передвигаются люди. Они их изготавливают из специальных деревьев. Так вот, кроме следов от этих лодок, были найдены множественные следы отпечатков ног людей. А вот с другой стороны, судя по отчёту, были, как раз обнаружены отпечатки ног талана невысокого роста, предположительно подростка. И, рядом с ним отпечатки таких же людских ног.

И если восстанавливать картину произошедшего, то получается, что он проснулся, когда убивали экипаж, и попытался убежать. Но его поймали, потому что больше следов его ног, нигде не было обнаружено, или что вероятно, ему – таки удалось бежать от них, нырнув в реку. Тогда река была, возможно, теплее, чем сейчас, и он вполне мог просто от них ускользнуть.

Один из членов экипажа, сумел послать сигнал о помощи, и команда поддержки прибыла сюда где-то, через час, но обнаружила здесь только убитых и вот эти следы. А экстренный поиск по горячим следам, к сожалению, ничего не дал. Они как будто бесследно пропали, и наши тепловизоры не смогли засечь никакого движения или скопления людей. А поскольку, как я уже говорил, везде была горячка – вот видимо, поэтому и прекратили дальнейшие поиски. Вот это всё, чем мы располагаем на данный момент, – Лотус выразительно посмотрел на Саава.

– Хорошо, допускаем, что здесь мог оказаться талан – подросток. Но как здесь мог оказаться Ид? Какие у него могли быть резоны, что ему надо было залезать в кампанию совершенно незнакомых ему талан и заниматься тем, что ему раньше было совершенно не интересно? – развел руками Ид.

– А ты разве не понимаешь? Мальчик, наверное, хотел тебе показать, что не только ты можешь совершать что-то нечто важное. Вот и хотел тебе показать, что он что-то стоит. Неужели ты не понимаешь таких простых вещей? – набросилась на него, с упреками Таана.

– Да, возможно и так. Но зачем ему было лететь в компании незнакомцев? Это что, на него похоже? Ты вот можешь мне это объяснить?

Саав развёл руками, потом повернулся к лейтенанту. – Простите, Лотус, а можно ли увидеть список погибших на том шаттле?

– Пожалуйста, Саав, – лейтенант нажал на коммуникатор на запястье, – и в воздухе повисла голография. – Вот это команда поддержки, – капитан Стинрад …

– Нет-нет, Лотус. Вряд ли сын мог иметь что-то общее с военными. Его это совершенно не прельщало, – замахал рукой Саав. – Дайте-ка лучше список ученых.

– Ну, вот, пожалуйста, группа профессора Радеолина. – Он сам, его ассистенты, помощник Тродос с супругой, кстати, тоже помощницей.

– Стойте, Лотус, – Саав повернулся к Таане.

– Что-то знакомое, тебе не кажется Таана? А это ли не наши соседи, через несколько домов, – Тродос и его супруга, как её …

– Тродос и Нуур? – воскликнула Таана и подскочила к Лотусу, и, выкручивая его запястье так, чтобы было более удобно развернуть изображение для просмотра.

– А можно увидеть их фото?

– Да конечно, вот, – услужливо выполнил её просьбу Лотус. Вот фото, помощника Троодоса. На экране возникло изображение.

– Это он, точно он, – воскликнули в унисон оба супруга.

– Жалко их, конечно. Они ведь даже моложе нас были, – сказал Саав.

– Зато теперь понятно, почему к ним в шаттл полез Ид. Он полез к тем, кого знал сам. Теперь я точно уверена, что это был Ид, – уверено сказала Таана. – Ну и почему мы ещё сидим здесь, лейтенант, когда мой мальчик где-то здесь мёрзнет от голода и холода, и прячется от этих диких людей, – Таана с упреком посмотрела на лейтенанта.

– Мы уже готовы, Таана. Мы отправимся вдоль реки, вот на этих гидросерфах. Я с вами, с Саавом и ещё двумя спасателями отправимся вниз по течению реки, а другая группа пойдёт вверх, а координировать все наши передвижения и сканировать территорию будет наш пилот на шаттле. Если где-то увидим похожие следы или поселения людей, значит, будем углубляться в лес. Лотус дал отмашку пилоту и шаттл взмыл в небо.

– Лотус, а Вы не боитесь так дробить наши силы? – настороженно спросила Таана.

– Сейчас день, и на открытой местности они побоятся нападать на нас. Ну и шаттл нас сейчас прекрасно видит, и он предупредит нас о возможной опасности. А если с нами что-то произойдет, – то в течение часа здесь будет помощь из других спасбригад. Я думаю, вам не стоит переживать, со мной и моей командой вы в полной безопасности.

Саав наклонился, к надевавшей сапоги Таане, и тихо сказал. – Это он перед тобой так хвост распускает. Таана улыбнулась. – А ты что, ревнуешь?

– Конечно. Разве я могу сравниться с таким храбрым боевым парнем? Куда нам до него, хлюпикам – ученым? Таана улыбнулась.

Саав с любопытством разглядывал Таану.– Ну, и как тебе эти сапоги, удобно? Так необычно тебя видеть в них.

– Не знаю, но в них так мягко и … комфортно, – Таана покрутила стопой в воздухе, рассматривая свою ногу. Потом она потопала ими по земле, и сделала несколько прыжков на месте. – Ты знаешь, а мне нравится.

– Советую и вам надеть, Саав. Температура будет падать, а вы уже покрылись пупырышками, – сказал наблюдавший за ними, стоявший в отдалении Лотус. Саав послушался совета лейтенанта.

– Ну что, все готовы? Тогда тащите гидросерфы на воду, – кивнул он спасателям.

Гидросерфы представляли собой вытянутую плоскость серебристого цвета, с загибающимися со всех сторон концами. Как только серф был положен на воду, на его носу заиграла огоньками панель управления, и он повис над водой, буквально паря над нею. Саав с удивлением посмотрел на него.

Лотус перехватил его взгляд. – Да-да, он реагирует только на воду, и способен передвигаться только над нею. Это наши последние разработки. Слишком накладно использовать обыкновенные мини-шаттлы, да их и не засунешь в наши спасательные боты, а вот эти весят немного, держатся на воде прекрасно, развивают очень неплохую скорость, да и самое главное, – очень большая экономия энергии. И управление, кстати, у него очень легкое. Вот там, на носу есть площадка, и на ней одними только положениями ног, – серф или поворачивает в сторону или регулирует скорость. Новая планета – новая техника, – улыбнулся Лотус. – Ну что, садитесь все, мы сейчас отплываем.

Таана вступила на серф, и тот откликнулся чуть заметным покачиванием.

– Вы лучше садитесь. Можете прямо на дно серфа. Он с подогревом, давайте я вам покажу, куда лучше сесть. Лотус все время старался во всем угодить Таане.

Таана повернулась к Сааву, улыбнулась и пожала плечами, всем видом показывая, – Ну что я могу тут поделать? Серф заскользил над водной гладью, постепенно увеличивая скорость. Вдоль них пролетали нависающие с берега скалы, порой абсолютно голые, а где-то поросшие высокими деревьями и кустарниками.

Саав продвинулся вперед, и сел рядом с Тааной. – А природа здесь тоже вроде ничего, правда? – спросил он у неё, с восхищением, рассматривая мимо пролетающие пейзажи.

– Да, на Таураане, и близко такого не было, хотя здесь, и вправду довольно холодно, – согласилась Таана.

Саав обратился к Лотусу. – А каков алгоритм наших поисков?

– Мы сейчас ждем сигнала от пилота, который ищет скопления людей. Вот там и будем искать среди них.

Тем временем, на берегу паслось несколько косуль, которые завидев приближающийся гидросерф, бросились обратно в лес, под защиту деревьев. Но оказалось, что не серф был истинной причиной испуга этих созданий. Из леса вышло большое косматое животное вместе с такими же, как и он, существами, только гораздо меньших размеров.

– Ой, – вскрикнула Таана, и прижалась к Сааву, – кто это?

Саав мучительно начал вспоминать, кто это мог бы быть.

– Это медведь. Так их называют люди. Мы уже встречали таких. Очень сильное животное. К нему лучше без оружия не приближаться, – вклинился в их разговор, Лотус. – Люди его и боятся и почитают. В этих местах он главный хищник.

У Саава зазвонил коммуникатор. Саав нажал на запястье и вывел изображение. Это был Гриндаал. – Шеф, вы сейчас заняты?

– Гриндаал, ну вы можете хотя бы сейчас не отвлекать моего мужа? Вы же знаете, зачем он здесь? – придвинувшись поближе к коммуникатору, влезла в разговор Таана.

– Здравствуйте и простите Таана, но мне нужно сообщить профессору что-то очень важное.

– Говорите Грин, но если только это очень важное, и побыстрее, – Саав, как и Таана, тоже был недовольный этим звонком.

– Ну, вы помните, мы тут с профессором Тиилусом занимаемся подводными раскопками того места, с большим количеством куполов. Так вот вы знаете, что это такое?

– Ну, говори же, не мучай меня загадками, как Тиилус.

– Это было когда-то публичное место.

– Чьё публичное место?

– Подводных жителей. Мы пробрались туда внутрь, а там внизу, под плитами оказалось, что существует некий тайный вход вниз. Мы туда спустились, а там оказалось нечто вроде древней библиотеки и, кстати, весьма и весьма большой.

– Что значит библиотеки? Что за абсурд? Библиотека под водой?

– Не знаю, мы сами тут в шоке. Вот, только-только всё начали разбирать. Тут всё испещрено какими-то древними письменами. Тут прямо целые коридоры рисунков и каких-то знаков. Я в этом мало чего понимаю, но Тиилус когда всё это увидел, он стал весь сам не свой, и говорит, что мы на пороге какого-то грандиозного и ужасного открытия.

Саав поморщился. – Почему ужасного, я не понял тебя Грин, объясни. Я плохо тебя слышу.

– Да я и сам ничего не понимаю. Он все время сбивчиво говорит какие-то непонятные вещи. Я его переспрашиваю, – а он говорит, что не готов это ещё сказать точно, что у него пока мало данных.

– Грин, ну если мало данных, зачем тогда ты звонишь? Вот узнаете, что-то более конкретное – тогда выходи на связь. Ты же знаешь, я терпеть не могу слово грандиозное. Если так Тиилус хочет оправдать свою работу, – то пусть не старается, она у него и так есть. Зачем мне знать все эти промежуточные этапы? Короче, ты меня понял – без ахов и охов, только чистую проверенную информацию. По пустякам больше не звони.

– Хорошо, шеф. А вот, ещё что, вспомнил. Вы помните ваших любимых животных?

– Причем тут животные, Грин? Ты что, сегодня решил побить рекорд по глупым и ненужным новостям? – Саав окончательно терял терпение.

– Ну, те, которых вы сделали талисманом нашей лаборатории. Гриндаал совсем не обращал внимания на обидные замечания шефа.

Саав, случайно скользнул взглядом по Таане. У жены на шее висел кулончик с изображением дельфина. – А, ты про дельфинов что-ли?

– Ну да. Так вот, эти подводные жители разговаривали с ними посредством звуков. То ли ультразвуком, то ли еще как.

– Ты хочешь сказать, что они с ними разговаривали? – с недоверием спросил Саав.

– Не я хочу это сказать, а это говорит профессор Тиилус.

– Хорошо, я тебя понял. А есть какие-то сведения от той группы, что я просил тебя послать на континент.

– Пока ещё нет. Вернее они уже там, на месте, но пока они не выходили на связь. Но как что, – так я сразу.

– Хорошо, Грин, но лучше бы вы сами поехали туда. Жду от вас подробных отчетов. Только реальное что-то, а не как сегодня. Всё, конец связи.

– Удачи вам с поисками, шеф и передайте Таане, чтоб на меня не особо сердилась. Конец связи.

Таана тем временем ушла на нос серфа, где стоял Лотус. – Ну что, есть уже какие-то сведения, а то мне, конечно, приятно, что вы тут нас катаете, лейтенант, и показываете местные красоты, но я сюда прибыла совсем не для этого. Таана была раздражена и очень нервничала. Лотус смутился, и хотел было что-то ответить, как вдруг в переговорном устройстве раздался голос пилота.

– Лейтенант, вызываю на связь. Лейтенант Лотус, вызываю вас на связь. – Слышу тебя прекрасно, – ответил Лотус, стремясь подавить смущение, от последних упреков Тааны.

– Через несколько километров от вас, возле скал, замечено какое-то скопление. Это точно не животные. Я, правда, не очень хорошо всё вижу, просто там всё скрыто камнями. Хотя нет, это точно люди, их там раз, два, три … где-то около десятка, судя по тепловизору. Мне вызывать на помощь другую группу назад?

– Нет, пока не стоит, ведите дальше наблюдение. Вдруг там ничего для нас интересного, а они пусть проверяют всё по своему квадрату. А пока вышлите точку обнаружения этой группы людей.

Гидросерф выруливал к месту непосредственной высадки. Она находилась за крутым изгибом реки, и обзор дальнейшего ее течения закрывала массивная скала. Серф сбрасывал скорость и бесшумно скользил над водой, чтобы не обнаружить свое присутствие. Лодка осторожно обогнула скалу и выглянула носом из-за нее.

– Ну, вы их видите, Лотус? – шепотом спросила Таана.

– Пока нет, не вижу, а нет, вижу… вот, смотрите, они там. Посмотрите вот там, вдалеке на скалах, – Лотус указал рукой на верхушки скалистого берега.

– Ну, и как мы к ним подберемся незаметно?

– Думаю, они с воды нас быстро заметят и исчезнут в лесу, поэтому нам надо будет выходить сейчас на берег и подойти к ним незаметно, со стороны леса. Да, мы так и сделаем …

В воздухе раздался свист и стрела, предназначавшаяся Лотусу, стукнулась о приборную панель серфа, рядом с его рукой, отскочила и упала в воду. Все устремили взгляды вверх. На самом верху скалы стоял человек. Увидев, что он промахнулся, и его местонахождение открыто, он что-то громко и призывно закричал, возвещая своим соплеменникам об опасности. Его крик был услышан, и люди прыгая со скал, побежали вдоль берега в одном направлении.

– Оставьте этого, – остановил Лотус своих помощников, которые начали обстреливать землянина, спрятавшегося за выступ. – Мы сейчас их потеряем, а нам надо быстрее успеть за основной группой.

Серф вылетел из-за скалы, и на всей скорости, помчался преследовать убегающих землян. Среди убегавших, сливавшихся одеждой с цветом камней, в одинаковых одеждах и длинными волосами трудно было выделить кого-то, отличавшегося от других.

Вдруг Лотус вскрикнул. – Смотрите наверх.

Все посмотрели в указанном направлении. Там вдоль кромки леса, один здоровый человек тащил под мышкой, упирающегося маленькое существо, похожее на талана. Да сомнений никаких не было, это был действительно талан.

Таана, закусила губу и сильно сжала руку мужа. – Я знала, что мой мальчик жив, я всегда это знала. Ой, смотрите, они куда – то исчезают, – Таана испуганно вскрикнула.

Люди действительно все спешили к одной расщелине в скале, и тут же исчезали в этом проёме.

– Быстрее, быстрее, а то мы их потеряем, – Таана от нетерпения начала прыгать на месте.

– Не волнуйтесь Таана, они никуда от нас не денутся, – сказал уверенным тоном, Лотус.

– Пилот, как меня слышите, приём? Вы ведете за ними наблюдение?

– Конечно лейтенант. Сейчас беглецы прячутся в какой-то пещере. Подождите, вы знаете, а она довольно большая и с длинными ходами. Чёрт, я уже начинаю терять их из вида. Тепловизор их уже не берёт. Лейтенант, я их потерял, я их уже не вижу. Как слышите, меня, лейтенант?

– Отзывай быстрее, вторую группу назад, пусть на максимальной летят сюда. Нам тут понадобится помощь.

Серф достиг берега, и уткнулся носом в прибрежный песок.

– Вытаскивайте его быстрей на берег, – скомандовал Лотус.

– Что вы предполагаете сейчас делать? – Таана была в состоянии крайнего возбуждения.

– Ну, сейчас нас только трое. Ну, хорошо, с Саавом четверо, – Лотус наткнулся на грозный взгляд Саава. – А там их внутри с целый десяток. Мы сейчас дождемся вторую группу и войдем внутрь.

– А мой мальчик? Он, что, будет там, один, вместе с этими дикарями? Пустите меня, я сейчас сама туда пойду, – у Тааны не выдерживали нервы. – Я-то думала, вы храбрый лейтенант, а вы боитесь каких-то людишек?

– Таана, прекрати. Лейтенант прав. Сейчас мы дождемся вторую группу и войдем туда. Мы же не знаем, что там внутри? Вдруг это ловушка, – успокаивал её Саав.

Лотус не выдержал и скомандовал. – Хорошо. Один, вперед, со мной. Второй замыкает группу. А вы, – он посмотрел на Саава и Таану, – идёте между нами. И делаете только то, что я приказываю, никаких своеволий, иначе я оставлю вас здесь.

Таана послушно кивнула.

Чтобы пролезть внутрь, пришлось встать на четвереньки, и они буквально вползли в пещеру. Через несколько метров лаз закончился, и все могли уже свободно выпрямиться. В пещере было ещё холодней, чем снаружи. Лотус водил фонарем по стенам, исследуя то, куда они сейчас попали. Впереди мелькнула чья-то тень, и послышался топот убегающих ног.

– Вперед, за ними, – скомандовал Лотус. – Только осторожно, тут повсюду из стен торчат острые камни, не заденьте их.

Саав шел впереди Тааны, и помогал ей не поскользнуться на мокрых камнях и вдруг, как не заметил сам, и, соскочив одной ногой, угодил в воду. Саав направил фонарь вниз. – Да тут целые водоёмчики.

Впереди раздался голос Лотуса. – Только что сообщили, что прибыла вторая группа, она идёт за нами. Как показывает прибор, впереди от нас находится скопление людей, и они постоянно движутся вперед. Возможно, там есть выход с другой стороны.

– Так что же мы стоим? Мы же их упустим. Нет, я не потеряю сына ещё раз. Таана бросилась вперед.

– Подождите, Таана, вы же обещали мне, что будете слушаться моих приказов?

– Саав, ну скажите же ей, – крикнул он, убегающему вслед за женой, профессору.

И тут раздался крик, потом глухой удар и звук падающего тела в воду. Лотус с группой устремился вперед, и в следующей галерее он увидел следующую картину. Саав, стоя в воде, держал супругу в руках. Таана была в сознании, но на голове была рана, и из неё сочилась кровь.

– Ну, я же говорил, что надо слушать мои команды. Что с ней? Лицо Лотуса излучало тревогу.

– Да нормально всё со мной, – подала голос Таана. – Кто-то видимо бросил камень. Чуть-чуть задело.

– Вы вся мокрая, в этой одежде, и тут очень холодно. Саав, я вам сейчас дам одного человека, и вы вытащите её на поверхность, а нас уже нагонят из второй группы. Лотус стукнул ладонью по камню. и тот в ответ раздался глухим звуком по всей галерее.– Ведь я же просил выполнять мои приказы.

Таана, бросила на Лотуса взгляд, полный гнева и отчаяния. – Неужели вы думаете, что когда я в двух шагах от моего сына, то я вот сейчас всё брошу, чтобы заниматься этой ерундовой царапиной? Идёмте вперед или я сама сейчас туда пойду. Дайте мне только ваших людей.

Таана вышла из воды, и нетвёрдой походкой направилась было далее по ходу пещеры. Саав направил луч света фонаря на Лотуса. Потом перевёл его на камень и на Таану, и резко снова на камень, и чуть не вскрикнул.

– Таана смотри, это камень очень похож на … Саав подошел к камню вплотную. Подожди тут даже что-то нарисовано. Саав вскрикнул. – Смотри, – это дельфин!

Таана, обернулась и подошла к камню, всмотрелась и сказала. – Ну, что? У тебя еще остались сомнения, что там сейчас наш сын? Ты идёшь со мной за ним, или остаёшься с лейтенантом строить грандиозные планы наступления? – Таана, со злостью посмотрела на лейтенанта.

– Таана, я вам приказываю выполнять все мои распоряжения. Я здесь главный и будьте любезны подчиняться. В противном случае я велю выпроводить вас отсюда.

В голосе Лотуса зазвучали железные нотки, его авторитет как командира стремительно таял, и это его начинало выводить из себя, даже несмотря на все симпатии к Таане.

В этот момент из темноты вылетела стрела, и она вонзилась Лотусу в плечо, и тут же вторая впилась ему в грудь. Лотус упал, фонарь выскользнул в воду. Спасатели открыли беспорядочную стрельбу в темноту. В ту сторону, откуда и вылетели стрелы. Раздался топот удирающих ног, гулко разносящийся по галерее. Таана и Саав бросились к Лотусу. Лотус схватился одной рукой за руку Тааны, приподнялся, что – то прохрипел, и из-за рта полилась кровь. Он закрыл глаза, и упал навзничь на спину.

Саав прокричал в коммуникатор Лотуса. – Срочно, вызываем пилота, нам срочно нужен врач. Лейтенант серьёзно ранен. Где же, наконец, вторая группа? Там же ведь должен быть врач.

– Я пилот. Слышу вас. Вас понял. Вторая группа только что вошла в пещеру.

Таана, приподняла голову и прислушалась.

– Вы слышите? Да тише, вы слышите, там же кто-то плачет. Таана вырвалась из рук Саава, тщетно пытавшегося её удержать, и подбежала к провалу, ведущему в следующий коридор, и закричала. – Ид, ты слышишь меня, Ид? Я здесь. Это я, твоя мама. Ты слышишь меня?

– Мама, мамочка, я здесь, – раздался из темноты проёма крик, и в Таану с размаха, врезалось какое-то существо, и из-за всех сил схватилось за неё.

Глава 21

Запретные территории.

Теперь, когда у поселенцев появилось оружие, – настроение у всех заметно улучшилось. После долгих прений, ножи было решено отдать представителям кланов. Один нож достался Леонтию, другой Хильдебальду, а третий, несмотря на все протесты Трира, что он третья сторона, было решено разыграть жребием среди всех мужчин. Жребий выпал на Ольдиха. Толстяк был неимоверно рад, и с ним вместе радовался и Промиус. Теперь у его отца и его лучшего друга в отличие от других, есть настоящее оружие.

Довольный был и Тургэн, наблюдавший за всей этой возней по распределению ножей. Смысла речей он не понимал, но он понимал суть происходящего, и периодически трогал себя за сапог, за голенищем которого, и был тот самый нож, которого утром недосчитался Ид в модуле.

Посланные утром разведчики проверили всю окружную местность вокруг поляны. Нигде больше следов льва не было, да и другие какие-либо следы присутствия других хищников тоже отсутствовали. Было решено отправить отряд на поиски вчерашней косули, или чего-то подобного, ибо на одних только фруктах долго не продержишься. В результате, долгих препирательств, на охоту ушли три группы охотников в три разные стороны. Леонтий с Лисиппом и Самаксом, Хильдебальд с двумя своими воинами, и компания Трира в полном составе.

Леонтий решил пойти от родника. Конечно, была вероятность, встретить там снова вчерашнюю олениху, но такая же вероятность была натолкнуться, и на хищников. Но теперь у них, уже есть отточенные копья, и им есть чем от них защититься.

Потоптавшись у родника и никого, не дождавшись, было решено углубиться в лес. Но чем дальше они шли, – тем выше становились деревья, и вся пернатая живность располагалась слишком высоко, чтобы быть досягаемой для хорошего броска копья.

Леонтий обратился к рабу. – Слушай, а залезай-ка, ты на дерево, и посмотри по сторонам, куда это зверьё от нас попряталось? Может, увидишь чего. Да и вообще – хорошо бы понять, куда нам двигаться.

Самакс полез на дерево и скоро исчез в густой кроне.

– Ну что видно хоть что-нибудь? – проорал снизу Леонтий.

– Пока нет, хозяин. Лезу дальше, – донеслось сверху.

Спустя некоторое время Леонтий уже начал терять терпение. – Ну что он там, заснул что-ли или красотами любуется? Эй, – проорал Леонтий, запрокинув голову, – ты не умер там? В ответ не было ни звука. – Слушай, а чего это, я только один, здесь ору? – Леонтий недовольно посмотрел на грека. – Давай, ты тоже покричи этому, как его… А, вообще-то как его действительно зовут?

– Самакс, хозяин. Он мне на кухне помогает, да и на кузне тоже не самый плохой помощник, – ответил грек.

– Ну, зови тогда своего лучшего работника, а то я уже себе все горло надорвал.

Лисипп подошел вплотную к стволу дерева, поднял голову вверх, и прокричал. – Самакс, ты слышишь меня? В ответ – опять ни звука. – Придется тогда лезть, – сказал грек, повернувшись к Леонтию.

– Лезь, конечно. Как будто у тебя есть выбор, – удивленно вскинул брови Леонтий. – Заодно и разбудишь там своего лучшего работника.

Лисипп схватился за ближайшую ветку, закинул на неё ногу и собрался уже начать свое восхождение, как вдруг раздался страшный треск в ветках, и рядом с римлянином на землю с шумом что-то упало. Леонтий еле успел отскочить. На земле лежала тушка большой птицы.

– Разрази меня гром, если это не фазан, – воскликнул Лисипп.

– Да нет, этот покрупнее будет, – Леонтий поднял тушу за лапы в воздух, рассматривая со всех сторон, – знавал я таких в северных лесах. Хорошая птица. Только, как он смог его поймать? Леонтий взял птицу за голову. – Ого. Так он ему голову, оказывается, свернул. Видимо он его спящего поймал.

Вдруг опять раздался треск в ветвях, и рядом свалился еще один фазан. – Да он что там, на их спящее царство попал? Вот теперь верю, что он у тебя действительно неплохой работник, – кричал восхищенный Леонтий.

В течение пяти минут сверху свалилось еще три таких же экземпляра, размером чуть поменьше. Вскоре с дерева спустился и сам удачливый охотник.

Леонтия распирало желание узнать, каким способом Самаксу удалось поймать столько здоровых взрослых птиц? – А ну, давай рассказывай, как это у тебя всё получилось, – спросил Леонтий, показывая на уложенные тушки в ряд.

Раб выглядел очень удивленным. – А никак. Они даже не сопротивлялись.

– Что значит – не сопротивлялись? Они что больные или были уже умершие? – с отвращением посмотрел на птиц, Леонтий.

Лисипп наклонился, взял одну тушку, и покрутил ее в руках, принюхиваясь к ней. – Да нет, вроде. Это абсолютно свежая дичь, которую только что умертвили.

– Ты продолжай-продолжай, – потеребил раба Леонтий.

– Вот, значит, ползу я, хозяин, наверх, а там всё густо и ничего не видно. А потом я перестал слышать ваш голос, а потом вдруг вижу, – надо мной высоко сидит целый выводок этих куриц. А тут прилетает эта большая птица, та, которая у той старухи с девочкой, ну у них такие глаза, – Самакс прищурился.

– Да понял я про кого ты, понял. Ты продолжай давай, по делу говори, – нетерпеливо кивнул Леонтий.

– И вот, он как нападет на одну из этих куриц, схватил её и улетел.

– Ну и что? Это орлы. Они так охотятся. Хватают и улетают с добычей. Ну, и что тут здесь необычного?

– Да в том то и дело, хозяин, что другие птицы, вообще никуда не взлетели. Они так и остались сидеть на месте. Я удивился и решил немного к ним приблизиться поближе. И вот, я к ним придвигаюсь, а они сидят. Я ближе, а они ни с места.

– Ну, я же говорил, что они больные. – Леонтий с досады хлопнул себя по ноге.

– Да не похожи они на больных, хозяин, – обиженно сказал Самакс. – Я полез к ним на ветку. Мне страшно, но я лезу к ним, а они ни с места, – только смотрят на меня и переговариваются на своем птичьем языке. Я дополз до первой, и схватил за горло, и скрутил ей голову. Так она почти не трепыхалась. А другие только сидят и смотрят на неё, и на меня.

– Ааа, понял, – облегченно вскрикнул Леонтий. – Мне рассказывали про такое люди, которые попадали на очень далекие острова. Там они встречали неведомых животных, которые отродясь не видели человека. Так они, тоже совершенно не убегали от них. Видать, это такие же птицы. Понятно, короче. Ты и дальше всех также поймал?

– Да, господин, – расплылся в улыбке Самакс, увидев, что хозяин уже не сердится на него.

– Ну что сказать, молодец. Птицы эти действительно не больные. Они просто не пуганные ещё, – Леонтий рассмеялся. – Тем хуже для них, и тем лучше для нас. Теперь будем на деревья залезать не только за фруктами, теперь еще и за дичью туда будем ходить. Да, Лисипп? – Леонтий хлопнул по плечу грека, и рассмеялся. – Ну, пойдем что – ли, назад? Вроде не стыдно теперь будет появиться перед нашими женщинами.

При подходе к лагерю Лисипп что-то почувствовал и принюхался.

– Ты тоже это чувствуешь? Они что, костер уже развели? – спросил Леонтий.

– Хозяин, я думаю, они понимают, что Леонтий – победитель не может вернуться без добычи, и поэтому уже готовятся к пиршеству.

– Никак ты ёрничаешь, потомок древних эллинов? – с усмешкой спросил, римлянин. – А вот кто сегодня заслужил быть обласканный славой и почетом, – так это он. Леонтий указал, на плетущегося за ними Самакса, обвешанного тушками дичи и обливавшегося потом.

Римлянин дождался Самакса. – Ну, ладно, достаточно уже. Давай я тебе помогу. Ведь вижу же, как ты устал. Леонтий взял всю связку, и закинул её себе на плечи.

– Ну вот, теперь узнаю старого Леонтия-победителя и его заслуженные трофеи, – пробормотал с усмешкой Лисипп.

– Ты что-то бормочешь там, старый грек? Что, разве не может добрый хозяин помочь своему уставшему рабу?

– Да, мой хозяин, – вы всегда были добры к своим слугам и рабам, – незаметно усмехнулся Лисипп.

К Леонтию уже летела Тэсия. – Папа, папа, а у Ида оказывается, в том ящике была такая маленькая штука. Так она огонь сразу добывает. Идем скорей, я тебе сейчас покажу. Ого, ты столько всего поймал. Идём всем покажем.

– Ну уж, и столько всего? Вон нас там столько. Так, слегка перекусим, – решил поскромничать Леонтий.

– Ну что ты папа, сегодня у нас большой выбор.

Леонтий с Тэсией подходили к костру. Рядом с ним, сгрудившись над чем-то, орудовал Хильдебальд со своими людьми. Вандал, услышав сзади речь Леонтия, встал навстречу римлянину и, прикрывая глаза руками от бьющего в них солнца, принялся всматриваться. – О, и вы тоже не с пустыми руками? Для высокородного римлянина привыкшего, что еда всегда сама появляется на столе, по-моему, – это весьма неплохо.

– А что добыл ты, житель лесов и пещер? – с насмешкой сказал Леонтий, подходя к нему вплотную. Хильдебальд отошел в сторону. За ним лежала взрослая лань, которую разделывал Ольдих. Улыбка сползла с лица Леонтия. Олень – это все-таки не фазаны. Четвероногая дичь – это уже совсем другое.

– Варвары, что ж вы делаете? Ну кто же так снимает шкуру? Вы же самые настоящие вандалы, – набросился на раздельщиков, Лисипп. – Что ж вы шкуру портите? Грек начал расталкивать их в стороны.

Ольдих хотел было возмутиться, но Хильдебальд остановил его. – Пусть он покажет, а мы посмотрим.

Лисипп, обратился к Леонтию, – можно твой нож, хозяин? Леонтий передал ему нож. Грек уверенными и точными движениями начал подрезать кожу у ног, потом у головы, рассекая ее одним взмахом, словно опытный раскройщик.

Хильдебальд одобрительно покачал головой, – А он у тебя действительно мастер. Ну, вот Ольдих, можешь поучиться.

Ольдих обиженно пробурчал. – Я-то что. Мне сказали, нужно мясо, вот я его и резал.

Грек работал и восхищенно цокал языком, – Ах, какой славный нож, какая сталь. У меня никогда не было такого ножа. Это нож богов. Как же он режет, и какой удобный. Таким ножом и ребенок сможет легко отрезать голову быку.

Хильдебальд, взял за руку Леонтия и отвел его в сторону. – Если честно сказать, мы совсем легко добыли этого оленя. Ты знаешь, он ведь совсем не сопротивлялся. И самое главное – все остальные рядом олени …

Леонтий его перебил. – Хочешь, я сам дальше расскажу, что произошло? Вандал непонимающе посмотрел на Леонтия. Римлянин ухмыльнулся. – А все остальные с места даже не дернулись, и так и остались стоять рядом.

– Да, а откуда ты знаешь? – воскликнул удивленный вандал. – Ты что следил за нами?

– Слава Богам, – Леонтий облегченно вздохнул. – А я-то подумал, что это только с нами такое творится.

И он рассказал Хильдебальду, всю историю добычи фазанов. – Скорее всего, мы попали в такие места, в которых звери никогда не видели человека. Вот почему они и не боятся нас совсем.

– Ну, значит, с голоду, мы точно здесь не умрём, – облегченно сказал Хильдебальд. – Да, кстати – вот ещё что. Мой человек видел Трира. Они тоже что-то там добыли и уже сами готовили себе, только он не смог издалека разглядеть, что это было.

– Папа, папа, – к отцу опять подбежала Тэсия, – идём, я тебе уже покажу, что есть у Ида. У нас теперь будет всегда огонь. Тэсия повернулась и начала глазами искать талана. – Ид, ну иди же сюда скорей. Покажи им свой огонь.

Ид подошел к Леонтию и Хильдебальду, и вытащил из складок своей накидки, какую-то штучку и из неё появился маленький огонек. Хильдебальд и Леонтий в изумлении уставились на талана. Вандал протянул руку вперед и, обжёгшись, отдернул её назад. Это действительно был огонь. Хильдебальд был в восхищении.

– А как это у тебя, получается, добывать огонь из ничего? – спросил изумленный Леонтий.

– Ну, не совсем из ничего, – сказал, улыбнувшись Ид. – Он, вот из этой штучки. Он раскрыл свою ладонь. – Вот, возьмите ее у меня, – он вложил зажигалку в руки римлянину, – и нажмите пальцем сюда. Давайте, жмите, – и талан нажал пальцем римлянина на какую-то выпуклость.

Тут же выскочил огонь. Леонтий инстинктивно выбросил зажигалку из рук. Тэсия засмеялась и подобрала зажигалку с травы. – Пап, а Ид меня уже научил, как ею пользоваться. Вот смотри, а вот так можно делать огонь больше. Тэсия повела пальчиком, и маленький огонек стал уже гораздо больше в ее руках, потом снова маленький, и снова большой. – Папа смотри, твоя дочь повелительница огня, – и Тэсия, подняв руки с зажженным огнем, закружилась в танце.

Леонтий, снисходительно хлопнул Ида по плечу, так что мальчик, чуть было не просел от тяжести ладони. – Ну что ж зеленокожий, наконец, и от тебя есть какая-то польза, так что можешь пока, ходить свободно, – мы тебя не съедим, – и Леонтий громко захохотал, и его смех подхватил Хильдебальд.

Запахи мяса, уже жарившегося на костре, придали бодрости и оптимизма всем, и весёлое настроение уже охватывало всех колонистов, включая даже вечно ходившего в унынии, отца Дариона.

Спустя час, наевшись до отвала оленины и мяса птицы, вся компания развалилась на травке и, разомлев от солнца, вели неспешную беседу, рассказывая всем, как проходила сегодня необычная охота. Лишь один Ольдих, не обращая ни на кого внимания, продолжал ещё терзать большой кусок кости, обгрызая и обгладывая его.

– А твой боец, также силен в искусстве боя, как и в искусстве схватки с куском оленины? – под общий смех, спросил Леонтий Хильдебальда, ковыряя в зубах травинкой.

– Лучшие земли – между холмами, лучшее мясо – между костями, – невозмутимо ответил толстяк, не прекращая свой процесс.

Хильдебальд слегка ухмыльнулся. – Он боец конечно – не самый знатный, но, зато он за меня, и за моего сына, пойдет и в огонь и в воду, не щадя себя. А у тебя римлянин, есть такие люди, за которых ты можешь, также поручиться?

– Ну, чтоб также работали за столом, то точно вряд ли, – засмеялся Леонтий.

После вкусной и плотной еды он был настроен миролюбиво, и не стал обращать внимания на укол, в свой адрес, и тут его взор упал на священнослужителя. Отец Дарион, который постоянно находился в женском окружении из танцовщиц, Лидии, и ее рабынь, в этот момент также пребывал в довольно неплохом расположении духа.

– Святой отец, как вы? Я вижу, что вам уже значительно легче, и вы не кричите о конце света. Что-то видимо произошло, о чём мы тут все не знаем? Просветите нас всех.

– Леонтий, я слышу в ваших словах издёвку, но я всё же отвечу вам. Да, хорошая и сытная еда на голодный желудок не может не оказать умиротворяющего влияния на страждущего. Но мы также знаем, что только духовная пища приносит настоящее исцеление тем, кто пал духом.

– Святой отец, я всё понимаю про духовную пищу, но разве это не вы, только что умолотили здоровенный бок фазана? – под дружный смех продолжил Леонтий, решивший окончательно сместить акценты насмешек на священника.

Даже Лидия, откровенно и во всем поддерживающая святого отца, и та не смогла удержаться от улыбки, которую правда постаралась быстро согнать с лица. – Леонтий, прошу тебя, будь повежливей со святым отцом.

– Да, моя плоть слаба, и нуждается в поддержке, – так же, как и у любого существа, – не стал возражать Дарион. Но моё отличие от других сынов и дочерей божьих, в том, что я осознаю, насколько я грешен, и я молю Господа нашего создателя, ниспослать мне силы для того, чтобы смириться со своей нынешней участью и принять её, – с послушанием и кротостью. Я многое переосмыслил этой ночью, и мне очень стыдно перед всеми вами и перед Господом нашим. Ведь я совершил страшный грех, – я впал в уныние. Я не имел права такого допустить. Более того, я своим унынием, заражал и окружающих. Отныне, я буду более твёрд в своей вере. Я знаю, Господь недаром ниспослал нас в этот ад, и вот почему я, оказался именно здесь, рядом с вами. Я помогу всем нам укрепиться в вере в Господа нашего и постараться принять достойно этот конец.

– Ну и где ты видишь, этот конец? Где ты тут увидел ад? – набросился на него Лисипп. Дарион посмотрел на грека с презрением.

Грек встал на ноги. – Ну, вот, смотри. Тут полно живности, которая сама идёт тебе в рот. У нас есть вода. И здесь тепло и комфортно. Разве это похоже на ад? Да я в таком аду готов жить всю жизнь.

Его поддержал Ольдих. – Сюда еще бы бочонок вина, и я посчитаю себя самим счастливым человеком на Земле.

Ольдих запнулся, вспомнив, что он находится не на Земле … Ну, не на Земле, а вот здесь. Я просто не знаю, как это место назвать.

Дарион улыбнулся. Наконец-то он почувствовал себя в своей стихии. Сейчас он преподаст, всем этим еретикам и слепцам, урок. – А вот в том-то и дело, что дьявол коварен. Он специально нагнал на ваши глаза пелену, чтоб вы не замечали реально происходящего. Человек должен в поте лица добывать свой хлеб. Он должен его заслужить. А как вы получили сегодняшнюю пищу? Вы же вообще палец о палец не ударили. Вы даже не вспотели, когда гнались за этим оленем. Вы где-то видели что-то подобное? Чтоб тварь даже не боролась за свою жизнь? А вы, – он посмотрел в сторону Леонтия, – вы просто скрутили этим птицам головы. И они ведь тоже даже не сделали попытки защитить свою жизнь. Вы разве считаете это в порядке вещей? Я говорю вам, – это всё происки дьявола. Голос Дариона звучал все уверенней, и все смешки на поляне постепенно прекратились. Доводы священника были весьма убедительными.

И только Лисипп все равно не унимался. – Может быть и так, но овечку когда режут, – она ведь тоже не сопротивляется.

Дарион гневно посмотрел на грека. – А с вами, у меня разговор короткий. Вернее не будет никаких разговоров. И чтоб более, не приближались к моим людям с разговорами, о своих языческих божках. Вы только вносите смуту в их невинные души, которые ещё больше запутываются и не могут воспринимать слово Божье, – Дарион презрительно посмотрел на грека, и, отвернувшись, отошел в сторону, где сидела группа женщин.

Леонтий присвистнул, – Вот так вот, Лисипп. Полная виктория отца Дариона, – и подмигнул ему.

Грек с досады, махнул рукой – Да ну, его.

– Да, кстати Леонтий, – подал голос Хильдебальд. – Тут вроде все заняты делом. А почему мы должны кормить всех этих? – вандал кивнул в сторону музыкантов и танцовщиц.

– И то, правда, вандал, – согласился римлянин. – Лисипп, а ну-ка тащи этих тружеников песни и танца сюда.

Через минуту музыкальная группа стояла перед Леонидом. Леонтий, продолжал ковыряться травинкой в зубах. – Вот тут о вас, беспокоятся. Вы все, конечно, люди вольные, но тут справедливо спрашивают, а почему мы вас должны кормить, поить, защищать от диких зверей? Может вас, как вольных людей, отправить на четыре стороны, и вы, как хотите, – так и живите.

У бедолаг вытянулись лица от испуга.

– Или вы всё же по призванию нам пригодитесь? А ну, давайте, ублажайте нас, своим искусством, а там глядишь, может и решим, что вы нужны.

– Но у нас нет с собой никаких инструментов, – нерешительно промямлил один из музыкантов.

– Ничего страшного, вы пойте что-нибудь. Давайте – давайте, а то передумаю сейчас. Леонтий грозно нахмурился, при этом очень сдерживаясь, чтобы не рассмеяться.

Музыканты что-то затянули нестройно в три голоса, и девушки начали кружиться в каком-то танце. Но то ли оттого, что это все было из-под палки, то ли из-за солнца, стоявшего прямо над головами, то ли из-за полных желудков, – но зрелище было совершенно тягостное, и кроме скуки и зевоты ничего не вызывало.

Их мучения прервал Хильдебальд. – Прости меня, римлянин, но смотреть сейчас на движение этих сонных мух, без вина, – сил нет никаких, да и не вечер сейчас. Может в свете луны и костра это зрелище, будет чуть повеселее.

Леонтий недовольно махнул рукой, – Идите уже и займитесь лучше благоустройством ночлега.

Тем временем дети образовали уже свое маленькое сообщество, отсев отдельно от взрослых и что-то обсуждали, шумно смеясь. Теперь между ними, уже не было никаких языковых проблем, и отсутствие преград в коммуникациях, в буквальном смысле развязало им языки. Да и по правде сказать, трудно быть замкнутым в десять лет, особенно после всего, что с тобой столько всего произошло, и когда, так хочется поделиться этими переживаниями с кем-нибудь. Ну и кто, лучше сверстников, подходил бы для этого?

Тургэн, окончательно заскучав от отсутствия общения, решил еще раз рискнуть, и всё же попытаться наладить отношения с Цэрэн. Он постепенно сокращал дистанцию между собой и старухой, да и Октай, уже не так остро реагировал на его приближение, привыкая к его присутствию.

– Чего ты кружишь вокруг меня? Я что, не ясно тебе сказала, чтобы ты даже не думал ко мне приближаться? – буркнула Цэрэн.

– Цэрэн, я понимаю, почему ты так ко мне относишься, и я не осуждаю тебя. Ты имеешь право так поступать, но и ты тоже пойми меня. У меня тоже было свое племя, и я должен был его кормить. Это же моя обязанность.

– Воровать и убивать слабых, – вот оно, твое призвание, – старуха зло посмотрела на него. – Долгоон, хоть и не был великим вождем, но он был честным воином, и не опускался до таких низостей, как ты, оправдывая это благом для своего племени.

– Это ты про того, который довёл ваш род, до жалкого существования? – усмехнулся Тургэн. – Ну и чем он лучше меня, если он вёл своё племя только к полному его исчезновению?

– Что ты знаешь про него, и про историю нашего племени? – глаза Цэрэн полыхнули недобрым огнем. – Что ты знаешь о том времени, и о том, в каком состоянии было наше племя, когда он стал вождем? О том, что мы были вынуждены постоянно скитаться, и что только благодаря нему, мы и выжили. Что ты знаешь об этом?

– Вот именно, что выжили. А это разве жизнь? И чего, это ты так его защищаешь, Цэрэн? Он что, тебе родня какая-то, а? – издевательски бросил Тургэн.

Шаманка решила, что пора заканчивать это разговор. – А чего это я с тобой так разоткровенничалась? Ты ещё подумаешь, что я тебе всё простила. Сейчас вот поговорю с Октаем, он тебе ночью глаза-то, пока ты спишь и повыцарапает. И в этот раз он уже не промахнётся, будь уверен.

– Подожди, подожди, Цэрэн, я же мириться хочу. Тургэн не на шутку испугался. – Чем я должен доказать, что я тебе не враг? Ты посмотри на этих всех, – они же все нам чужие. Они не спрашивают твоего мнения, они даже не хотят знать твой язык. А я уважаю твои знания и умения, и готов слушаться тебя и помогать. Вдвоем нам будет гораздо легче. Кто его знает, что у этих чужаков на уме? А внучка твоя постоянно с ними трётся. Ты что не видишь, как она с чужими уже бойко общается? И я тебя уверяю, – они говорят, не на нашем с тобой языке.

Старуха посмотрела в сторону детей, и в этот момент черный мальчик что-то рассказывал Эрдэнэ, держа ее за руку, и внучка, во весь голос смеялась.

– Цэрэн, а ты не хочешь узнать, откуда она знает язык этого темного как ночь, ребенка чужих людей?

Шаманка фыркнула. – Я рада, что моя внучка, хоть среди чужих, сможет найти свой круг общения. Не век же ей, со старухой общаться. И вообще, какое тебе дело до неё и всех её дел?

– Нет, если ты считаешь это нормальным – значит, так буду считать и я. Я просто хочу показать тебе свою полезность. И ещё, – Тургэн осмотрелся по сторонам, – в знак моей тебе преданности, я хочу предложить тебе дар. Вот держи, – он вытащил из голенища нож и, взяв за лезвие, передал его шаманке.

– Откуда он у тебя? – Старуха подозрительно посмотрела на него.

– Неважно, – ответил Тургэн. – Главное теперь он твой, как и у этих. Я специально его украл. Оттуда сверху, для тебя.

Цэрэн потрогала рукой лезвие, а потом спрятала его в складках своей одежды. – Ладно, эту ночь можешь спать спокойно. Я ничего приказывать Октаю не буду. Но это не значит, что ты можешь сидеть рядом, – сказала старуха Тургэну, рискнувшего на радостях, подвинуться к ней поближе. – Я подумаю, как тебя использовать. Как ты говоришь, тебя зовут?

– Тургэн, – коренастый расплылся в улыбке.

– Хорошо. Я буду звать тебя – «Эй».

Улыбка медленно сползла с лица Тургэна. Старуха ухмыльнулась. – И это максимум, на что ты можешь рассчитывать от меня. Другие этого годами добиваются.

Ид постепенно осваивался в мире людей. Самую большую для себя угрозу, он чувствовал от отцов Тэсии и Промиуса. Остальные взрослые, хоть и не пылали к нему дружелюбием, но, тем не менее, угроз, которые обычно испускал отец Тэсии, он от них не слышал. А после того, как он принес им ножи и особенно «огонь из рук», то он получил некого рода индульгенцию, и теперь уровень агрессии относительно него, заметно понизился.

И только в общении со своими сверстниками, он чувствовал себя, по-настоящему комфортно. Он понимал, какое влияние имеет Тэсия на своего отца, и если, он будет с ней в хороших отношениях – то она сможет за него вступиться, и поэтому Ид старался быть как можно более учтивым, в общении с нею. Но больше всего, его тянуло к Неро, потому что темнокожий мальчик также был в некоем роде угнетённым, как и он. Им также помыкал отец Тэсии, и талан чувствовал некое родство душ между ними. Промиус со всей своей прямотой тоже вызывал у него симпатии, хоть молодой вандал и старался всячески подчеркнуть, что благодаря своей физической силе он обязательно должен претендовать на бесспорное лидерство в их компании. Но это очень хорошо уравновешивали такие хорошие качества, как справедливость и умение отвечать за свои поступки и слова. А Эрдэнэ была просто забавная.

Промиус буквально наслаждался каждой новой беседой с новыми товарищами. Ему не приходилось кого-то теребить, чтобы узнать, кто и что сказал. Он не был здесь лишним, он был вместе со всеми, и это было так интересно узнавать каждый раз что-то новое. Ольдих конечно его лучший друг, но иногда очень хотелось пообщаться со своими сверстниками. Отец ведь воспитывал его в строгости, а тут ему было совершенно не до него, и мальчишка был предоставлен сам себе.

Неро, конечно, ведет себя порой, как девчонка, но в нём всё-таки есть стержень, а Промиус с ним, уж поработает и сделает из него настоящего мужчину. Вот только больше всего его смущала эта рыжая девчонка с раскосыми глазами. Она всегда как-то странно поглядывает в его сторону, а потом отводит глаза. Как будто она хочет его что-то спросить, но боится. Ну и пусть, он сам первый спрашивать ничего не будет.

Неро, как и все, конечно был, потрясен всем произошедшим, но если признаться самому себе честно, – все то, что с ним происходит сейчас, – это было прекрасно и необычно. Без всякого сомнения, это были лучшие дни его жизни.

За исключением редких моментов, ему никто не напоминал, что он должен что-то сделать. Его никто не помыкал, не давал подзатыльники или просто ругал, чтобы выместить на нем свою злость. О нём просто забыли, и ему никто не указывал на его место в мире белых людей. Даже Тэсия, и та стала к нему, как-то по-другому относится. Более, как равному, что-ли, или это ему только так казалось. Но окончательно побороть робость в общении с нею, у него никак не получалось.

То ли дело, Эрдэнэ. Она такая простая и открытая, и она не стесняется быть смешной, и вообще смеется над всеми его шутками, и с ней так приятно и легко. Этого Ида, зеленокожего талана, он должен был ненавидеть, за все то, что его раса сделала с ними всеми, но он испытывал к нему ровно противоположные чувства. Он был бесконечно благодарен Иду. Ведь именно с его появлением, в жизни Неро появилась свобода, и он просто молил Бога, чтобы это время не заканчивалось. Возвращаться назад на Землю, в ту, его прошлую жизнь, ему совсем не хотелось. Здесь рядом с ним, его мама, его Бруно, … и Тэсия. Другая, незнакомая ему ранее Тэсия. И это незнакомое чувство, когда вокруг тебя расширялись все привычные границы, о преодолении которых он и не мечтал, ему не хотелось терять.

Эрдэнэ также не могла чувствовать себя среди проигравших, в нынешней ситуации. Абсолютно новый круг незнакомых ей людей, вместо того привычного, который она видела из года в год, изредка ненадолго пересекаясь с другими, как и они, кочевыми племенами. Да и местное изобилие в виде невиданных вкуснющих фруктов, которые она ранее никогда не пробовала, – приводило её в неописуемый восторг.

А тут ещё и новые люди. Мальчишки, которые её не дразнят, и которые её слушают. И не только слушают, но и слушаются, и ценят её мнение, и которым, наконец, нравится общение с нею. Все этого так не хватало ей, в той прошлой жизни. Она даже бабушке, боялась об этом говорить, об этих своих новых чувствах, ибо Цэрэн всегда насторожено относилась к ее общению с людьми, даже из ее племени. Она говорила, что по-настоящему порядочных людей на свете единицы, да и то, если исключить её, и возможно вождя Долгоона – то, пожалуй, вот они и все.

А тут все такие разные и не такие, как она привыкла видеть. Этот зеленокожий вообще загадочный. Столько всего знает, хотя и её ровесник. Потом этот темнокожий, он такой смешной и забавный. Всё время норовит что-то ей рассказать интересное, и порой смеётся больше, чем она сама. Не то, что этот Промиус, который если и смеется, то как-то сдержанно, и все время на неё, как-то странно смотрит. А выглядит это, как-то, совсем по-дурацки.

Она это подметила еще тогда, когда они все были заперты в одной клетке. Вот вроде нормально общаются, а потом опять этот странный взгляд. Как будто он никогда таких людей, как Эрдэнэ – не видел. Если он не перестанет, то я так и спрошу, что он на мне, такого необычного увидел. Может третий глаз?

А ещё очень смешно смотреть, как злится эта девчонка с белыми волосами. Эрдэнэ все время хотелось её потрогать за них. Откуда у женщины могут быть такие белые волосы. А злилась она, когда внимание мальчиков, было приковано к Эрдэнэ, а не к ней, и Эрдэнэ лишний раз не упускала возможность подразнить её. А то, что она себе удумала? Ну и что с того, что у нее отец тут самый главный. Ей что, все здесь будет позволено? Хотя она, по сути, неплохая девчонка, когда не задается. Она могла бы быть неплохой подругой. Ну, ничего, – Эрдэнэ из нее, эту спесь выбьет.

Тэсия раздваивалась в своих ощущениях. Она с детства, привыкла мотаться с родителями по разным уголкам света. Вот и все эти последние события, в конце концов, представлялись ей, как очередное приключение-путешествие. Да и все предсказания и сказания про ангелов-хранителей, спустившихся со звезд – действительно подтверждались. Её ангел-хранитель её не бросит. Вот и сейчас, он специально направил их сюда. Потом он еще что-нибудь непременно придумает, и перенесет их обратно на Землю, хотя и здесь все довольно забавно.

Этот таинственный Ид – конечно, самый интересный тип, с кем ей приходилось иметь дело. Она обязательно должна расспросить его о том, что они делали на его планете. Чем занимались, во что играли, в каких Богов верили.

А эта девчонка с узкими глазами, – слишком уж притворяется простушкой. Как она ловко уводит у нее, её Неро. Это ее раб, ее собственность, и никто кроме неё, не должен общаться с ним. Хотя и он тоже хорош, рассказывает столько интересных и смешных вещей, а ведь, когда он был с ней, то от него порой, и слова было трудно дождаться. Знай себе, молчит, и только слушает её, как какой-то деревянный истукан. Вот какой наш тихоня на самом деле оказался. Ну, ничего, она найдет способ, как окоротить эту девчонку с хитрыми глазами. Хотя в остальном она вроде бы ничего, или все же, искусно притворяется?

И Промиус этот – тот ещё молчун. Хотя и не такой как Неро, но это какой-то другой тип молчуна. Он не зажатый, как её раб, но зато больно много важничает. Это он что, мне хочет показать, что его папа главнее моего? Ага, как же. Мой отец здесь всем заправляет, и всем с этим, придется смириться. Но с другой стороны, он хорошо сложен и довольно привлекателен, хотя ведёт себя временами, как придурок. То на меня смотрит, то на эту Эрдэнэ. Он что, меня с ней сравнивать вздумал? Нет, он точно полный придурок. И куда побежал это негодный щенок Бруно? И чего это все повставали?

– Ну, вот и наши кормильцы появились. Ну что, поймали кого-то? Или уже всё съели по дороге? – нарочито громко, чтоб это услышали все, находящиеся на поляне, крикнул Хильдебальд. Из леса появилась третья партия охотников, ушедшая рано утром, – Трир со своей компанией.

Глава 22

Таураан.

Без всякого сомнения, это был флот гефестиан. Этирей повернулся, к застывшему Деондаму. – Ты, что, привёл их к нам, на своем хвосте?

Деондам виновато развел руками, – Я не знаю.

– Говорил же я Амун, что не стоило отсылать весь флот отсюда. Этирей тяжело хлопнул ладонью по столу и нажал на коммуникатор. – Оператор, от них есть хоть какой-то сигнал?

– Командующий, я уже отправил им запрос, но там полное молчание. А сейчас они сканируют наш щит.

– Хорошо, тогда отправьте им ещё сообщение, что мы спрашиваем, с какой целью их военный флот находится на нашей орбите, иначе в случае их молчания, мы будем готовы атаковать их, как нарушителей наших границ.

– Вас понял, генерал.

Этирей нажал на кнопку вызова. – Адъютант, зайдите ко мне, срочно.

– Зачем вы блефуете, командующий? – тихо спросил встревоженный Миртаан. – У нас же нет сейчас ничего, что представляло бы для гефестиан угрозу?

– А, что, у нас есть другие варианты, кроме блефа? Или у вас всё-таки есть какой-то план, заместитель командующего? Этирей произнес должность Миртаана, как можно более уничижительным тоном.

– Командующий Этирей, позвольте вас поправить, – подал голос вошедший адъютант. – Вы, наверное, забыли, но я осмелюсь вам напомнить доклад месячной давности. Это тот, который об инспекции старых и заброшенных шахт на предмет их расконсервации, чтобы увеличить добычу таурания. Вы, конечно, обратили внимание, что многие такие шахты у нас забиты теми старыми механическими энергопушками, которыми пользовались еще пару поколений назад. Так вот у меня мысль, а что если их попробовать как-то использовать?

– Скажи сразу, что командующий настолько стар и память у него уже хуже некуда, что он просто забыл об их существовании.

Адъютант смутился. – Я вовсе не это хотел сказать.

– Ладно, всё ты правильно сказал. Я и вправду забыл. Этирей задумался. – Так ты что и вправду думаешь использовать это старьё? Они же полумеханические, и маломаневренные, да и использовались только против метеоритных дождей. Но сколько же они там простояли в бездействии? Кто его знает, в каком они сейчас состоянии?

Этирей вдруг хитро улыбнулся. – Хотя возможно ты прав. Появилась тут у меня одна задумка. Мы ведь не можем их встретить в космосе, ведь так? Флота же у нас нет фактически. Но что тогда нам мешает встретить их здесь, на Таураане? Этих пушек вполне хватит, чтобы встретить их здесь, на поверхности, когда они прорвут наш щит. А то, что они его прорвут рано или поздно, я в этом не сомневаюсь.

Тут Этирей снова нахмурился. – Черт, – опять загвоздка. У нас же нет столько талан, чтобы всем этим, физически управлять.

Командующий повернулся к Миртаану. – Вот вы, Миртаан, как специалист по общению с людьми, – Этирей намеренно избрал ироничный тон, – вот скажите мне. Мы сможем сейчас найти среди людей, тех, кто будет готов, встать рядом с нами, в борьбе против гефестиан?

Миртаан, которого откровенно пугали предстоящие перспективы, даже не обратил внимания на тон вопроса. – Командующий, после того, что мы сделали с ними, – мы вряд ли можем считаться их друзьями. Думаю, они захотят нам отомстить, и они будут скорее союзниками гефестиан, чем нашими.

– Ну да, мы же сами породили эту злость к нам, и благодаря некоторым, только усиливаем ее, – продолжил издеваться над ним Этирей. – Только вот, кто сейчас им объяснит, что гефестиане не будут так церемониться с ними, как таланы. Что они высосут с Таураана всё, что только возможно, – не оставив выжившим, если таковые, конечно, останутся – ни одного шанса на нормальную жизнь. Этирей обреченно вздохнул. – Хотя, наверняка, земляне также думают, и про нас. Но всё равно надо попробовать. Сами мы никак с энергопушками не справимся. У нас банально, для этого – нет талан. И мы сами, своими ведь руками, просто сожгли все мосты за собой, в отношениях с землянами. Командующий недовольно покачал головой.

– Командующий, позвольте заметить, – Миртаан решил прервать мрачный монолог Этирея, – что вы зря сейчас нагнетаете ситуацию. Наш щит, уж как-нибудь, три дня точно продержится. А мы сейчас выйдем на связь с Землёю, и в течение этих трех дней, мой дядя пришлет сюда наш флот, и мы просто размажем гефестиан по этой галактике, расщепив их на атомы.

– Миртаан, – перебил его Этирей, – вы в своем уме? Где вы сейчас витаете? Вы, что хотите, чтоб гефестиане обнаружили не только Таураан, но еще и Землю. Сразу видно, что у вас налицо громадные пробелы в стратегическом анализе. И насколько я помню, командующий здесь я, и приказы отдаю тоже я, так что позвольте мне самому принимать решения. Я вас больше здесь не держу. Можете исполнять, то, что вам поручено, или мне придется искать другого заместителя, более знакомого с элементарной дисциплиной. Идите и ищите, договороспособных людей.

Миртаан побледнел, на его лице заиграли скулы, он резко развернулся, и быстрым шагом выскочил из командного пункта. Деондам, до этого внимательно слушавший их беседу, нерешительно спросил Этирея.

– И что, вы не собираетесь меня сдать им? Вы готовы ради меня, сражаться с ними?

Этирей усмехнулся. – Ну, спасибо, что вы такого хорошего мнения о нас. Деондам, вы им – и даром, простите, не нужны. Они пришли сюда за тауранием. Как только они поймут, что его здесь много, и что здесь нет достаточно сил, чтобы дать им отпор, то я даже не знаю, что их сможет остановить от вторжения.

Но тут вдруг Этирей резко изменился в лице, и он бросился к пульту. – Штаб.

– Да, Командующий.

– Срочно, слышите меня, срочно передайте всем службам связи, – ни в коем случае не выходить на сеанс связи с Землей. Обрубайте все их попытки подсоединиться, и даже не отвечайте на запросы. Гефестиане не должны догадаться, где находятся сейчас все таланы.

– Командующий, а как же быть с модулями, которые приходят с земли?

– Ах, да, – Этирей схватился за голову. – А когда должен прибыть следующий рейс?

– Да, где-то, через неделю, может позже. Они в последнее время редко прибывают.

– Хорошо, значит, у нас в запасе есть неделя.

– Командующий, так что же мы должны делать, когда они появятся?

– Мы ни в коем случае не должны допустить, чтобы информация об их маршруте попала гефестианам в руки. Как только модули появятся на орбите, срочно выводите из строя их бортовые компьютеры. Мы же можем это сделать?

– Да, мы можем это сделать дистанционно. Но командующий, если мы выведем их из строя – мы же тем самым нарушим все системы корабля, и это будет смертельно, для находящихся там землян, не вышедших из состоянии гиперсна.

– А что, вы предлагаете рисковать всей нашей цивилизацией? Между прочим, и человеческой расой тоже. И я не знаю, будут ли там земляне, или это будут таланы. Но во имя спасения всех, я приму такое решение. Смерть десятков или сотен, – это ничто по сравнению с угрозой для жизни целых двух планет. Вы всё поняли?

– Да, Командующий.

– Тогда конец связи, и дайте знать, когда гефестиане захотят выйти с нами на контакт.

Этирей замолчал и уселся в кресло. На него смотрел бледный и растерянный Деондам. – Простите, это конечно не моё дело, но вы же можете вызвать помощь с той планеты, где находятся все ваши, и с их помощью вы разобьете этот флот. Я знаю, у вас ведь он достаточно сильный.

– Ну, вот и вы о том же, что и этот молодой выскочка. Ну, вам это простительно, вы же я так понимаю, не военный. А этот прохвост, дядю, видите ли, вызывать сюда собрался.

Этирей был крайне возмущен. – Со страху уже весь обделался, и готов ради спасения собственной шкуры, подставить всех. Да, – махнул головой Этирей, – флот у нас сильный, и мы сможем отразить их атаку. Но тогда, на помощь к этим, придут их основные силы. А вот уже с ними, мы точно уже не справимся. Пока гефестиане не узнали, куда делись все таланы, я буду делать всё, чтобы они этого, никогда не узнали. И да, кстати, вас, я бы всё равно, им бы не сдал. Просто потому, что теперь вы под моей защитой. А Этирею никто не может приказывать, чтобы сдавать своих союзников.

– Спасибо, Этирей. А вы бы не могли помочь мне, – всё же как-то переправиться на Сиванию? Я должен как-то предупредить своих друзей. Они же ждут меня там.

– Ну и как вы собираетесь сейчас проскочить мимо них? – Этирей с сочувствием посмотрел на сивуса, не до конца понимавшего суть происходящих событий.

– А, что вы предлагаете мне сейчас делать? – Деондам выглядел растерянным. – И что вы вообще намерены сейчас предпринять?

– Вот именно сейчас, абсолютно ничего. Сейчас остается только ждать. И готовиться к их вторжению к нам. Или может у них какие-то другие планы и им нужны только вы? – с грустной улыбкой сказал Этирей.

– Зачем вы так шутите? – обиделся сивус.

– Простите, это нервное, – извинился Этирей. – Сейчас нам остается только ждать и уповать на то, что им не удастся подобрать ключи к нашей защите, и им всё-таки, придется с нами говорить. Сидите уже здесь, если хотите. Этирей улыбнулся. – Выше нос, мой друг. Наши предки и не такое переживали. Переживём и мы. Давайте немного отвлечёмся. Вот расскажите о себе, Деондам. Вы хотя бы, знакомы немного с военным делом?

– Да где уж там. Я всю свою жизнь проработал при складах. Да и вы же знаете нашу жизнь. Мы никуда не вмешиваемся, стараемся меньше засвечивать Сиванию где-либо, и наш флот скорее больше название, чем то, что есть на самом деле. Зато как народ, мы очень крепкие. Вот вы, выше меня в два раза, а если помериться силой, – то я, как минимум, не уступлю вам.

Деондам вытащил руку и сжал кулак, и покрутил ее в кисти, мускулы так и заиграли на ней, и это выглядело очень контрастно по сравнению с мягкими и плавными формами талан.

– Это оттого, что мы, как и наши предки, постоянно рыли и роем туннели под землей. Сейчас это всё, конечно, делают большие машины, но раньше наши предки были невероятно сильны. Я уже не говорю про сивусов-воинов.

– Ах, мой дорогой друг. Сейчас всё решает не сила рук, а сила оружия. Хотя лишняя пара надежных рук нам точно не помешает, – Этирей горько улыбнулся.

Миртаан, вышел из командного пункта. Его ждал шаттл с солдатом – пилотом, и двумя вооружёнными сопровождающими, приставленными к нему. – Шеф, сейчас куда?

– Пока давай, в аквазоо, я должен немного подумать.

Миртаан был невероятно взбешен. Этирей специально его гнобит, а тут еще и нарочно унизил, при этом коротышке и своём адъютанте. Да, у него не было длительной успешной военной карьеры, но он ведь отлично показал себя как руководитель. Да, у него нет всех необходимых воинских знаний, но какие тут нужны знания, чтобы не понять и не видеть, очевидного? Того, что они здесь в одиночку не выживут, если только гефестиане возьмутся за них всерьёз.

Нет, он должен обязательно как-то связаться с дядей, он ведь обязательно поможет им. Ведь это он верховный главнокомандующий, а не этот неудачник Этирей, которого оставили здесь, когда все нормальные таланы уже давно там, на Земле. Выйти на связь можно только на командном пункте, но это не разрешит Этирей. Ладно, надо что-то придумать. Я не дам этому безумцу погубить Таураан, ибо выполнять безумные приказы – это ведь тоже преступление. Да, его, возможно, потом будут судить за нарушение воинской субординации и прямого неподчинения, но если он спасет Таураан, – победителя ведь никто уже судить не будет.

А что сейчас предлагает делать Этирей? Искать среди этих поганых людишек хоть кого-то, кто будет помогать им. Только как это сделать? Ведь все, с кем он работал – были наёмные старшины, не пользующиеся реальным авторитетом среди землян, и если честно, люди просто их презирали. Хотя, – Миртаану в голову пришла мысль, – ведь сегодня утром он же общался, вот с таким вот неформальным лидером. И, в конце концов, он ведь с ним хорошо расстался.

– Стоп, – выкрикнул Миртаан. Шаттл, послушный воле опытного пилота, резко остановился. – Давай сейчас обратно в те шахты, где мы были утром, и соедини меня сейчас с этим слизняком, начальником шахты.

Всплыла картинка с управляющим шахты. – Простите меня, Миртаан, но я ещё не успел всё подготовить, как вы просили. Мне нужно для этого несколько дней. Но если это надо срочно, я готов приложить все свои усилия.

– Помолчите вы уже. Если не успели, и не начали даже делать, – то я займусь этим сейчас сам.

– Но это же не означает, что я не справился с работой? – спросил перепуганным голосом управляющий.

– Нет, не значит. Управляющий уже начал выводить Миртаана из себя. – Вы просто сидите и ждите меня. Я скоро буду.

Миртаан отвернулся от картинки, – Отключите уже меня от него, – и он повернулся к окошку, наблюдая за пролетающими мимо него, пустынными пейзажами Таураана. Шаттл постепенно набирал высоту для выхода, на более скоростные режимы передвижения.

Долгоон с тремя землянами уже были в шахтоуправлении в кабинете управляющего.

– Заместитель командующего, я уже подготовил приказ о выделении всем работающим в шахте в самом срочном порядке отдельных домов. Наш поселок рабочих после отъезда местных талан уже давно освободился.

Бывший старшина, стоящий, рядом с Долгооном, переводил остальным землянам. Миртаан надел на себя маску большого справедливого начальника, внезапно узнавшего о произволе подчиненного. – Ну, и почему у тебя до сих пор пустовали дома? Срочно уже расселить. Чего же ты тянешь или может, ты все-таки не справляешься со своей работой? Вот, отдай это всё на усмотрение Долгоону, – он со своими людьми сам всё и распределит, как сам посчитает. Ведь как я знаю, на земле Долгоон был большим вождем. Уж он-то знает, как нормально управлять своими людьми. Миртаан посмотрел на Долгоона.

Долгоону перевели эту фразу, и он слегка недовольно поморщился, и что-то сказал переводчику. Миртаан вопросительно посмотрел на переводчика.

Бывший старший замялся… – Ну, в общем Долгоон спрашивает, – видимо тебе, … простите вам … что-то от них надо, раз ты … вы … рассыпаетесь в ненужных комплиментах.

Миртаан почувствовал, что с ролью добродетеля он слегка перебрал, и решил действовать напрямик. – Значит так. То, что я сейчас скажу, – не должно выйти из этой комнаты. Мы, таланы, в отличие от людей, знаем, что мы не единственные, в этих безбрежных галактических просторах. И вы, земляне, можете считать нас своими врагами за то, что мы прогнали вас с ваших земель. Но мы это сделали не со всеми. Мы не всех выслали с земли сюда.

Земляне, после последних слов переводчика, начали между собой о чем-то переговариваться, потом Долгоон, глядя в глаза Миртаану, что-то произнес.

– Ну и чего он сказал?

– Он хочет знать, правильно ли он понял, ваши последние слова о том, что на Земле еще остались люди.

– Да, он правильно меня понял. Всех, кто не оказывал нам сопротивление, – остались там жить. Более того, – у них ничего не забрали. Нам от вас, нужна только планета с вашим подходя …

Миртаан понял, что надо как-то смягчить определения. – Нам только нужно, что бы вы, позволили жить рядом с вами. Мы вполне могли бы ужиться вместе на вашей планете. На этой нам всем рано или поздно пришел бы конец. И мы таланы, – не самый злобный народ. Поверьте, вы бы только выиграли от союза с нами. Вы бы взяли от нас все технологии, и это позволило бы улучшить вашу жизнь. Больше того. Скажу, что некоторых, которые уже показали, что готовы жить, рядом с нами, – мы уже отправили обратно.

Миртаан уже не понимал, где в его сказанных словах– правда, где не совсем, и где совсем откровенная ложь, но он чувствовал, что сейчас он должен быть очень убедительным. Если бы не телохранители с оружием, стоящие рядом – его бы наверняка разорвали эти земляне. Настолько была велика глухая ненависть в их глазах. Но сейчас Миртаан надеялся на то, что люди хотя бы начнут полагаться на логику, и воспримут его доводы.

– Ну и что ты от нас, хочешь? – опять перевел Долгоона, переводчик.

– Сейчас я к этому подойду. Как я и говорил ранее, кроме нас, существуют и другие цивилизации. И среди них есть такие народы, совершенно лишенные каких-либо предрассудков, насчет таких вещей, как уважение права других на жизнь и нормальное существование.

Миртаан почувствовал, что этот же пример можно привести, и относительно талан к землянам, но отступать было уже некуда. – Вот есть такие гефестиане. Они нападают на планеты, такие как наша, или ваша, и уничтожают всех, забирают, что им надо, и летят дальше, разоряя всё на своем пути.

– Ну и к чему, ты ведешь? – перевел переводчик, и тут же виновато оправдался, – это не я, это он спросил.

Миртаан выдохнул, и замолчал, чтобы придать как можно больше, торжественности моменту. – Сейчас на нашей орбите, в данный момент, стоит флот гефестиан.

Начальник шахты схватился за голову. – Как? Не может быть? Откуда они здесь? Ну почему, почему, я не отправился вместе со всеми на Землю? Мы же тут все умрем. И самое главное, весь таланский флот, ведь уже там, на Земле.

Миртаан был доволен. Искренняя неподдельная реакция труса управляющего, как нельзя больше подходила для соответствующей подачи его речи. И надо было просто дать последнему полностью высказаться, ибо лучше него, сейчас никто бы не сыграл эту роль.

– Да, в живых они никого не оставляют. Всех перебьют, а потом у любого выжившего здесь землянина, всё равно узнают, – как и откуда они попали сюда, и тогда уж примутся, и за Землю. И в итоге погибнет и Таураан, и ваша планета. Мы, таланы и люди, должны объединиться против общего врага. Я понимаю, что сейчас очень нелепо выгляжу, предлагая вам сотрудничество с нами, – но у нас нет другого выхода. Вот поэтому, я и прошу тебя, Долгоон. Если ты имеешь влияние на своих соплеменников, – поговори с ними, и убеди их, что это в наших общих интересах. И на твоем примере, мы попробуем привлечь, и других землян на Таураане.

Миртаан замолчал и посмотрел Долгоону в глаза. Тем временем земляне столпились вокруг своего лидера, что-то эмоционально объясняя и жестикулируя, и здесь особенно выделялся один рослый землянин с длинными светлыми волосами. Он периодически толкал Долгоона в грудь, и видимо хотел в чем-то переубедить его. Его от Долгоона периодически оттаскивал другой человек, такой же с раскосыми глазами, как и у их, нового старшего. Долгоон что-то резко прокричал и оба замолкли.

Потом он повернулся к переводчику, и вскоре после его слов, светловолосый, в отчаянии, закрыл лицо руками. Переводчик повернулся к Миртаану. – Долгоон сказал следующее. Вы позволите полностью перевести то, что он сказал?

– Да-да, говори, – всё, что он сказал. Не бойся смягчать, говори всё, как есть.

– Он сказал, что тебе, зеленокожий, – веры нет. Всё, что вы говорите, – это ложь и обман. Вы захватили нашу землю. Вы выгнали нас с земель наших предков, как поганых собак. Теперь живете там, а нас поселили в этих пустынях. И когда вам, зеленокожим отродьям, пришло возмездие от духов неба, – вы тут же прибежали к нам за помощью. Нет никаких гефестиан. Это духи неба явились, чтобы принести вам возмездие за всё, что вы сделали с нами. Вас всех ждёт смерть, а духи неба увидят, что мы всегда им поклонялись, и вернут нас туда, откуда вы нас так вероломно выгнали.

Миртаан чувствовал, что вскипает и еле сдерживается. – Скажите ему, что, когда он увидит, что когда все вокруг него, будут погибать от огня этих духов неба, и когда он будет сам сгорать от него, то пусть он в этот последний миг будет помнить, что через некоторое время будут гореть и все его родные, и друзья, оставшиеся там, на планете Земля. А всё потому, что он не смог переступить через свою гордыню и обиду. Я, конечно, отвечу за свои грехи перед духами неба, – тут Миртаан улыбнулся, – но все остальные, многие-многие смерти, будут на его совести. Он не смог защитить свой народ – ни тогда, ни сейчас.

Миртаан видел, как его последние слова задели Долгоона за живое, и как тот побледнел, но талан уже развернулся. – Всё, я уезжаю в штаб. Если он захочет что-то мне сказать, я буду ждать его решения. Если правда, ему будет уже кому это сказать, и если он сам, уже сможет в состоянии это сделать.

Этирей в это время вел совещание с командирами отрядов, которые были срочно созваны со всего Таураана. – Итак, вы все, уже знаете наше сегодняшнее положение, и я надеюсь, ни у кого нет иллюзий, насчет него. Вот, присутствующий здесь сивус Деондам, подтвердит, какие планы у гефестиан. Он только что прибыл с Сивании, и она сейчас, вся захвачена гефестианами.

– Не вся, командующий Этирей, есть еще очаг сопротивления, который просит вас о помощи, – вскочил с места Деондам. Этирей рукой показал, чтобы сивус сел на место, и продолжил. – Поэтому, я не хочу от вас ничего скрывать. Мною, как командующим спецконтингента Таураана, принято в связи с наступившей обстановкой, следующее решение. Оно для всех вас, окажется тяжёлое, так же, как и для меня. Но поверьте, я его сделал, во имя всей нашей цивилизации. Во имя наших жён, матерей, наших детей, нашего будущего, наконец.

Судя по сообщениям наших операторов, гефестиане включили все свои мощности по взлому кодов нашей защиты. А это значит, что цель у них, как вы все понимаете, – одна. Они даже на связь не выходят с нами, ибо мы вообще неинтересны для них. Мы для них неодушевленная коробочка с секретным замком, которую они пытаются вскрыть, пытаясь подобрать ключ к нему. И пока они её не вскроют, – они никуда отступят.

– Да, наш щит, вроде как очень надежен. С его появлением уже пару поколений не знают, что такое страшные метеоритные дожди, которые раньше уничтожали эту планету. И он блестяще справился с этой задачей. Но всё же, любой метеоритный дождь это ничто, по сравнению с долгой целенаправленной атакой. Наш щит хорош в роли оборонительного редута, когда на внешнем контуре мы могли бы достойно потрепать внешний раздражитель, встретив его своим флотом. Но флота у нас сейчас нет, и им никто, повторяю никто, не в состоянии помешать заниматься целенаправленным взламыванием нашего щита снаружи.

– Так почему же, не послать сигнал помощи Аркенару, чтоб он сюда пригнал наш флот, и мы задали бы жару этим ублюдкам.

Этирей выдохнул, и про себя пробормотал. – А я еще Миртаана ругал.

– Ладно. Хорошо, что вы именно так, и спросили. Вот именно поэтому, я и принял такое решение, о котором я вам сейчас объявлю. Я принял решение, что никаких сигналов на Землю, мы посылать не будем. Более того, я уже отдал приказ, чтобы обрубить все каналы связи с Землей.

Офицеры начали переглядываться между собой и роптать. – Как же так? – Почему, Этирей? – Вы же обрекаете нас на верную гибель. – Этирей, это же безумие. Надо срочно поставить в известность Аркенара.

– Тише, тише, командиры. Именно поэтому, я и не ставлю никого в известность на Земле. Для тех, кто этого не понимает, к сожалению, – я объясню подробней. Все, что вы видите на мониторах, – это действительно внушает. Но это далеко не все их силы, далеко не все. Как только им станет известно о планете Земля и о нашем там флоте, сюда прибудут, и основные их силы. И вот теперь, кто из вас может ручаться, что мы, таланы, – сможем противостоять всему основному флоту гефестиан? Флоту народа, который всю свою жизнь посвятил битвам и войнам.

Этирей говорил нарочито тихо, и за столом прекратились все разговоры, потому что начинал доходить смысл сказанного, командующим. – И мы своим решением, погубим не только нас, но и всех талан на земле. Всех. Вы понимаете. Всех. У кого-то есть еще вопросы? Кто-то хочет подставить под удар своих родных? Командиры все подавленно молчали.

– Спасибо, я надеялся на ваше благоразумие.

– Командующий, а что нам теперь делать? Нам что сложить руки, и ждать, пока они не вскроют щит?

Этирей усмехнулся. – Ну, кто вам сказал, что мы так быстро им сдадимся? Мы еще поборемся. Правда, не на орбите, а здесь.

– Но чем, командующий, – раздал недоумённый возглас.

– Есть тут одна идея. У нас, если кто помнит, есть достаточно развитая система противо-метеоритной обороны, оставшаяся с тех пор, когда у нас не было щита, и мы расстреливали метеоритные потоки, которые проходили до поверхности Таураана. Так вот, этого железа у нас достаточно, правда, кое-где, оно скорее уже музейное, но большей частью, оно еще, к счастью, рабочее. Спасибо сухому климату Таураана – оно почти не заржавело. Но самая главная проблема не в этом. Они же большей частью механические, и их необходимо обслуживать вручную, а у нас и близко нет, столько талан на Таураане. Не хватит даже, чтоб и десятую часть всего этого, обслужить. Если раньше мы встречали метеоритный поток в одном месте, то теперь нам надо раскидать эти пушки по всей поверхности Таураана. Так что, затея вроде бы хорошая, но весьма трудновыполнимая.

Командиры загалдели. – Так если она невыполнимая, зачем тогда вообще её обсуждать? Этирей хитро прищурился. – Согласен. А вот что, если, мы к каждому расчету, приставим по одному талану, а к нему приставим помощников – землян. За столом повисло молчание.

– Командующий, произнес один из командиров, – вы меня простите за нарушение субординации, – но вам что таураанское светило сильно напекло голову? Да мы для них, враги наипервейшие, и если бы, не наше оружие, – нас земляне давно бы разорвали.

– А вы с ними вообще, говорите? – смотря на всех, обратился Этирей.

– Ну как. По долгу службы, конечно, и не только, – промямлил один из командиров.

– И что, среди них – все поголовно тупые, безмозглые существа?

– Ну, нет, конечно. Они, безусловно, отстали от нас в развитии технологий, но они вполне смышлёные и быстро всему учатся. И логически рассуждать, конечно, умеют.

– Вот и попробуйте с ними поговорить. Вдруг разумные доводы до них дойдут? У нас же сейчас, один общий враг, и мы все, перед лицом общей опасности. Может, всё же попробовать с ними переговорить? Ну, неужели они этого не поймут? Вот я, сейчас отправил Миртаана, на такую встречу. Посмотрим, что у него получится.

– Вы меня извините, командующий, но я второй раз пойду на дисциплинарные нарушения. Миртаан – это как раз тот вариант переговорщика, который надо было посылать в последнюю очередь. За ним и так закрепилась слава самого жестокого талана, и из-за него нам приходится вдвойне труднее общаться с людьми.

– Зато, у меня, в отличие некоторых слишком мягкотелых руководителей, – наконец-то пошли плановые добычи таурания, – сказал входящий Миртаан. – Простите, я видимо не совсем вовремя, командующий Этирей, раз меня тут, за моей спиной обсуждают.

– Садитесь, Миртаан, и успокойтесь. Сейчас не время для публичных выявлений – кто лучше, а кто хуже. Ну что, какие у вас результаты?

Миртаан поморщился. – Скорее всего, отрицательные, командующий. Но это не потому, что я плохой переговорщик, как тут некоторым, кажется. Нас действительно реально ненавидят. Правда, я поговорил только с одним, отъявленным бунтарем. Может, у других командиров это получится лучше. Пусть докажут всем, какие они любимчики у землян, – лицо Миртаана исказила злобная гримаса.

– Командующий, – в зал вошел адъютант, – вас срочно вызывает центральный пункт связи.

– Соединяйте.

– Командующий Этирей, докладываю. Они вышли на связь. Гефестиане вышли на связь.

– Ну, и что они хотят? – выжидающе спросил Этирей.

– Вас, Этирей.

– Меня?

– Да, они хотят Правителя этой планеты.

Этирей обернулся, к застывшим в немом ожидании командирам, и с вызовом произнес. – Ладно, я правитель планеты. Это даже лучше, чем я рассчитывал. Ну что, сейчас всё и узнаем. Давайте включение.

На экране появилось изображение. На них глядело лицо красноватого цвета, с белесыми выцветшими глазами, абсолютно лишенное растительности. Никто из присутствующих талан никогда не видел живого гефестианина вблизи, и это зрелище, повергло некоторых в ужас и отвращение.

– Какой же он урод, – воскликнул кто-то из командиров.

На красном лице отобразилось некое подобие ухмылки. – Ну, теперь, вы представляете и мои чувства, которые испытываю и я, глядя на ваши зеленые рожи. Я хочу разговаривать с вашим Верховным Правителем.

– А есть ли ему смысл разговаривать с вами? – ответил ему Этирей.

– Думаю, ты прав, зеленокожий, – кивнула красная голова. – Смысла никакого. Просто хочу донести до него, некую логику предстоящих событий, которые постигнут вскоре эту планету. Ну, так что, Правитель у вас настолько труслив, что не хочет даже показаться на глаза.

– Я слушаю тебя, краснокожий, – с вызовом бросил талан. – Меня зовут Этирей.

– А, так это ты? Ну, так я на тебя, как раз и подумал. Так вот, слушай и запоминай зеленокожий. Меня зовут Фалькур. Мы тут побывали у ваших близких соседей. Это такие малорослики, живущие как кроты, под землей. На их планете, конечно, нет ничего интересного, так ерунда, по – мелочи, что могло бы всерьёз заинтересовать меня. Но есть один интересный момент, который меня по-настоящему заинтриговал. На их планете совершенно нет таурания. Нет таурания, а вот запасы его, как ни странно, есть. Не правда ли, странная штука? Как считаешь, зеленокожий? Его нет, но он всё равно есть, – гефестианин хитро улыбнулся.

И тут у нас два варианта. Или они добывают его где-то очень глубоко, так что это не могут засечь мои радары, что вряд ли, или они получают его откуда-то извне. Уж кого, я только не спрашивал про этот феномен, а уж мы, гефестиане умеем спрашивать, – тут краснокожий осклабился, – но все молчат. Видимо, действительно не знают. Но кто-то же должен объяснить мне это феномен? Вы как считаете? Если вас мучает загадка, и вы, как существо мыслящее, – вы же обязательно потратите время, чтобы найти ответ? Ну, вот, – и я такой же. И вот, я вроде как подбираюсь к этой разгадке, но тут один карлик, как раз из тех, кто может это знать, – похищает мою собственность, а я этого очень не люблю, и исчезает, как ему казалось, в неизвестном направлении. Но этот дурачок, видимо не понимает этого.

Кстати, а это не он? – Фалькур вглядывается, и замечает Деондама, сидящего в самом конце стола. – Ага, похож вроде. Гефестианин улыбнулся. – Так вот, этот дурачок, неужели не понимает, что на каждом средстве, стоит маячок? И даже если он его отключит, то у меня стоят там еще маячки-дублёры. На всяк случай. Ну, я, собственно и даю ему сбежать, и отслеживаю, куда же он первым делом отправится.

Деондам уронил голову на руки. Гефестианин снова улыбнулся и продолжил. – И вот я здесь. И что я на самом деле вижу? А вижу вторую загадку, еще интереснее, чем первая. У вашей планеты, такой неприметной и невзрачной с виду, почти как у этих коротышек, стоит прекрасная защита, в виде энергощита. А ведь эта штука жрет немало ресурсов, в частности, таурания. И вот тут я перехожу к главному. Я подхожу к вашим воротам, а они закрыты. А я ведь только хочу взять своё. Таураний, а он у вас, несомненно, есть, и мне нужен только он. А вы почему-то, держите свои ворота закрытыми. Я стучусь, стучусь, а вы никак не реагируете.

– Ну, то, что ты стучался, – я узнаю об этом только сейчас. А вот то, что ковырял своими маленькими ключиками наш замок, я это слышал. Ну и как, – не подошли ключики-то? – насмешливо спросил Этирей.

– Да, зеленокожий, твоя, правда, пока не подобрали. Пока. Но мы никуда не спешим, мы тут еще посидим. Фалькур откинулся назад в кресле. – Если нам понадобятся ключики получше и побольше, – то мы пошлем за ними. И нам их привезут, уж можешь не сомневаться. Но тогда от этого шарика, вряд ли уже что-то останется.

– Не пугай меня, краснорылый. – Этирей подался вперед, и смотрел на изображение гефестианина. – И я, и ты знаем, – что твоя армия, – это вольные стрелки, которые рыщут по всем галактикам, и ты не будешь искать себе подобных, ловцов удачи, потому что тебе придется с ними делиться. А если и будешь обращаться к своим основным силам, – то тебе также придется отдать приличную часть награбленного. Да, и чтобы звать основные силы, тебе придется послать туда весточку, – а это, если мне не изменяют расчеты, – несколько недель как минимум, да и когда они назад прилетят с «ключами» – это приплюсуй еще столько же. Это при условии, что они тебе поверят. А если и поверят и прилетят, – то ты только представь. А вдруг у этой невзрачной планеты запасов таурания окажется совсем немного, ну вот реально, он уже на исходе. Причем так мало, что даже возможности содержать свой флот они не в состоянии, ведь ты же своим зорким глазом приметил, что на внешней орбите, тебя не встретил, ни один корабль военного назначения. Или это тебя не насторожило? А щит у этой планеты в первую очередь от частых метеоритных дождей. Ну и против таких редких нежелательных гостей, вроде тебя. И когда это всё, обнаружив и поняв, что поездка не стоила смысла, – то какой наградой наградят того, кто организовал эту бессмысленную поездку, и кого они заставят покрыть все расходы? Вот– вот, ты и сам это прекрасно понимаешь. Ты слишком далеко заплыл, солдат удачи, это не твои воды. Летел бы ты дальше, и позволил бы дальше и нам, мирным жителям, коротать свой нехитрый век.

Фалькур пристально всматривался в глаза Этирея, и вдруг улыбнулся. – А ты чересчур много знаешь для мирного правителя такой захолустной планеты. В каком ты звании, Этирей? Ну да впрочем, это уже не важно. Ты же не знаешь, для какой миссии я прибыл сюда. Таураний – это, безусловно, хорошо, но если его действительно нет, ничего, мы найдем, как использовать эту планету для других целей. Так что, я все-таки, продолжу подбирать ключики к твоему замочку, ты же не возражаешь? А ну да, ну да. Как же ты можешь возражать? Ты же внутри, а я снаружи. И причём абсолютно для тебя недосягаем и поэтому я с твоего позволения продолжу заниматься своим делом. Так что – до встречи. Ты главное – обязательно жди меня. И никуда не уходи. Хорошо? Фалькур ехидно улыбнулся и картинка исчезла.

За столом среди командиров началось движение. – Командир, а, по-моему, вы реально зародили в нём сомнения, и показали ему, что знаете его слабые места, – заговорил один из командиров. – Даже я поверил, почему у нас нет флота.

– Да, теперь я почти уверен, что основные силы он звать сюда не будет, – выдохнул, севший на стул Этирей. – Что ж это новость для нас хорошая, а вот плохая – это насколько долго продержится наш щит. И вот тогда мы должны будем встретить его здесь. И нам вроде, есть чем его встретить. Только вот с кем? Командующий нахмурился.

Миртаан сидел подавленный. Он понимал, что Таураану наступает конец. Три дня, неделя, две, это уже не важно, но судьба его, и всех здесь, уже предрешена. Этот краснокожий очень уверен в себе, и слов, наверняка, на ветер не бросает. Всех их ждет жалкая участь. Нет, надо определенно придумать, как связаться с дядей. Дядя обязательно им поможет.

В командном пункте раздался голос адъютанта. – Командующий, управляющий одной из шахт на северных территориях, хочет срочно передать сообщение Миртаану.

Этирей посмотрел на Миртаана. – Это тот, к которому ты сейчас летал?

Миртаан ничего не понимал, все мысли спутались в его голове, и он пробормотал вслух. – Ну да, он, наверное. Кто же ещё? Только что он хочет? Это такой мерзкий трусливый тип. Даже не знаю, что ему нужно. Скажите ему, что я позже с ним свяжусь.

Этирей встал – А вдруг у него важное сообщение? Давайте, соединяйте его со мной.

– Зачем командующий? Он такой дурак. Наговорит только глупости, и вы зря потратите свое время, – начал было возражать Миртаан, но картинка уже повисла в воздухе.

– Говорите, вас слушает командующий Этирей.

– Командующий? Управляющий шахты на время потерял дар речи.

– Ну, вы будете говорить, или вы язык проглотили? Этирей уже начинал жалеть, что не послушал Миртаана.

– Да-да. Я хочу сказать, что Долгоон сказал – «да». Он будет сотрудничать с вами, но у него есть свои условия.

– Кто такой этот Долгоон? Это не тот, с которым ты сегодня говорил, и который сказал «нет»? – Этирей обернулся к Миртаану.

– Да, это он. Миртаан еле-еле сдерживал себя, чтоб не показать ликование, бурлящее в нем.

Этирей стукнул по столу. – Ну что, – может это наша пора дождей? – и он улыбнулся. – Миртаан, быстро доставьте этого Долгоона к нам, сюда. Послушаем его условия. Лично я готов уже на любые. Ради спасения Таураана.

Глава 23

Земля. Пещеры севера.

Это была маленькая девочка – таланка. Самообладание полностью покинуло Таану. Она трясла ребёнка за плечи, и истошно кричала, – Где мой сын? Где мой Ид?

Девочка была в состоянии нервного шока, и от этих криков только ещё крепче вцепилась в Таану. Саав, не в силах сдержать огорчения, рухнул на каменистый пол пещеры. Внезапно силы покинули и Таану, и обессиленная и опустошенная, она упала рядом с ним. Всё дальнейшее происходящее вокруг него, Саав помнил, как в тумане. Врач, успокаивающие уколы девочке, уколы Таане, уколы ему, подоспевшая помощь, истекающий кровью в бессознательном состоянии Лотус, люди из пещеры, их глаза, безуспешное и бессмысленное просматривание всех закоулков укрытия людей. Ида естественно нигде не было. Он вряд ли мог находиться здесь.

Полет домой был очень тягостный. Таана, безмолвная и неподвижная, с пустыми безразличными глазами, от взгляда в которые становилось страшно, и девочка, которая не отпускала её, вцепившись в руку. На все попытки её отсоединить, девочка громко кричала, и даже успокоительное на неё особо не действовало. Врач, летевший с ними, покачал головой. – В таком состоянии я бы, лучше её оставил с вами. Вы ей кто?

– Да, собственно никто. Мы её даже не знаем, – тихо ответил Саав. – Мы искали моего сына, а тут она.

– Простите, – доктор старался быть очень учтивым, – а вы, не тот самый профессор Саав? Саав слегка кивнул головой.

– Ой, вы знаете, для меня такая честь быть рядом с вами. Позвольте пожать вашу руку.

Саав вяло пожал энергично протянутую руку врача. Врач продолжил. – Так вот, насчет девочки. Вы знаете, никаких физических повреждений, я у неё не заметил, но у неё очень нарушена психика. И сейчас самое лучшее лекарство, – это не оставлять её одну. Лучше, чтобы она оставалась среди родных и знакомых ей лиц, но раз вы её не знаете, то я, конечно, распоряжусь, чтобы по прилёту, её направили в реабилитационный центр.

Саав, взглянул на девочку, которая под влиянием седативных препаратов, наконец-то, уснула, тесно прижавшись к Таане. – Вы знаете, доктор, мне кажется, что на сегодня, мы, наверное, сможем оставить её у себя.

– Ну, вот и отлично. Сегодня она останется у вас, а завтра я её уже заберу.

– Док, а вы не знаете, как состояние лейтенанта Лотуса?

– Вы насчёт тяжелораненого? Нет, не знаю. Его забрала реанимационная бригада.

Таана неожиданно очнувшись, схватила доктора за руку. – Его ведь спасут? Его же обязательно спасут? Его ведь ранили из-за меня. Это я во всем виновата, что не послушалась его.

Врач доверительно положил руку поверх ее руки. – Вы не переживайте. У нас хорошая медицина. Мы сделаем всё, что в наших силах, а можем мы очень многое – уж поверьте мне.

Их высадили прямо у дачи Леонтия. Девочка к этому времени уже открыла глаза, но всё также не отпускала руку Тааны, и по-прежнему, не говорила ни слова.

Саав осторожно спросил Таану. – Ты хочешь кушать? Я тогда сейчас что-нибудь приготовлю.

Таана молча, посмотрела на него, и зашла в дом. Когда, спустя некоторое время, Саав украдкой зашел в спальню, он застал их обеих спящими, и девочка, даже во сне, не хотела отпускать Таану, обхватив её обеими руками. Саав также тихо вышел из комнаты.

Рано утром Саав встал, и вышел во двор. На веранде уже сидела Таана. – Ты посмотри, какое сегодня неплохое утро? Я до сих пор не могу к этому привыкнуть. Только вчера мы были там, где меня всю трясло от холода. А сейчас я сижу здесь, где светит ласковое солнце, и я дышу этим воздухом, наполненным запахом моря. Насколько же здесь всё такое разное, и ведь это на одной и той же планете. Ты бы мог себе представить такое на Таураане? Всё же, это какая-то странная планета, и я никак не могу привыкнуть к этому.

Таана повернулась в его сторону и улыбнулась. – Она вчера ночью, так крепко в меня вцепилась, что мы всю ночь, так и проспали.

Саав, с опаской и недоумением смотрел на жену. Ещё вчера, она была буквально раздавлена горем, а сейчас она с таким спокойствием обсуждает обыденные вещи, и на миг ему показалось, что Таана немного не совсем в себе.

Таана это заметила. – Нет, не смотри на меня так. Всё нормально. Просто надо уметь смиряться с какими-то вещами. Хотя, кажется, что ты никогда не сможешь с этим смириться. Надо просто дальше жить, как ни банально это звучит. Таана тяжело выдохнула. – Ну что, ты так и будешь смотреть, как твоя жена умирает с голоду. У нас вообще что-то из съестного осталось?

Саав от растерянности, не знал как себя вести. – Да … хорошо … я сейчас поищу… конечно … Тут раздался крик в доме, и это, скорее всего, означало, что проснулась девочка, и она не обнаружила, рядом с собой, Таану. И судя по тому, что крик раздавался по всему дому,– девочка её искала. Таана вскочила, и побежала в дом, но уже в дверях она столкнулась с девочкой. Та опять обняла обеими руками Таану, и только тогда прекратила свой крик.

– Ну, ты теперь видишь, – мне теперь без неё никуда, – Таана грустно улыбнулась. – Ну, что нам с тобой делать, бедняжка?

Девочка, еще крепче обняла Таану и спряталась лицом в её животе. Саав застыл, представляя Ида на месте девочки.

… – Саав, ну ты, чего? Глухой что – ли? Очнись. Твой коммуникатор где-то надрывается.

Саав прислушался. – А, точно, – и он побежал в свою спальню. Коммуникатор лежал, под вчерашними, сваленными друг на друга, накидками, и оттого, звучал так глухо. Следом за ним, в комнату вошла Таана с девочкой. Саав нажал на прием, и в воздухе возникла картинка. Это был вчерашний доктор.

– Извините, я не слишком рано? Ну и как там наш «спасёныш»? Уже получше? А, вот и сам вижу, что хорошо. Здравствуйте, Таана.

Саав кивнул. – Да, доктор. Уже получше.

– Вот и отлично. А мы уже определили, кто это. Это дочь неких Троодоса и Нуур, ассистентов-лаборантов, которые были на том самом шаттле и с которыми земляне так жестоко …

Таана громко охнула и замахала руками. – Доктор молчите, молчите, не продолжайте при ней. Таана резко закрыла уши девочке.

– Ой, простите, что-то я совсем не подумал, – доктор смутился, и прикрыл рот рукой. – Так вот, нашу девочку зовут Косеана. У неё должна быть где-то здесь, тётка, сестра её отца. По крайней мере, на Таураане она у неё еще была. А сейчас, после этого переезда уже никто не знает, кто и где живет. Все селятся, где хотят, но не все успевают оповестить об этом местные власти. А некоторые вообще ничего не говорят, и тихо селятся где-то в малонаселенных и отдаленных местах. Просто отдельно от всех, и категорически не желают ни с кем общаться. Знаете, среди докторов уже приживается термин, обозначающий такое поведение. Мы его назвали «синдром большого переезда». Таланы, впервые увидев перед собой, такие бескрайние просторы водной глади, резко порывают со всей цивилизацией, проводя большую часть времени в воде, и рядом с ней. А вы знаете, сколько сейчас расходятся семей? Некоторые словно с ума посходили. Просто исчезают, никому ничего не объясняя, и пойди, попробуй, найди их сейчас. Но я передам все данные в поисковые службы, и они постараются поскорее отыскать её родню. А пока найдут, мы заберём девочку в детский центр. Там ей будет хорошо. Там и море теплое рядом, и её сверстники. Ей там будет легче.

Девочка, еще сильнее обхватила Таану. Таана нерешительно пожала плечами, и посмотрела на Саава.

Саав замялся. – Вы знаете, доктор, а пусть, пока идут поиски, девочка ещё побудет у нас. Ну, зачем её куда-то сейчас отвозить? Она у нас уже успокаивается, и ей, наверное, здесь будет комфортней. Мы с её родителями, были соседями. Хотя мы с ними не были особо близко знакомы, но видимо, девочка нас запомнила, и возможно она даже общалась с нашим …

Тут Саав осекся, поняв, что не стоит сейчас говорить об Иде, и решил перевести разговор на другую тему. – Да кстати, а вы не знаете, как там себя чувствует Лотус, тот раненный лейтенант?

– Ой, простите, я совсем закрутился. Доктор сразу засуетился. – Вы знаете, столько дел, столько дел, я просто ничего не успеваю. А что вам ничего не сообщили?

– Нет? О чём? – удивился Саав.

– Странно,– доктор хмыкнул. – Хотя понятно, вы же не его близкие родственники, поэтому вам и не сообщили.

– Сообщили о чём, доктор?

– Вы меня извините, конечно. Я хоть и врач с большим стажем и многое повидал, но я все же никак не могу, к этому привыкнуть. Не умею я это говорить… Лейтенант Лотус вчера умер. Его не успели даже доставить до операционного стола, уж очень большие кровопотери. Видимо из-за какого-то ядовитого вещества, которым был смазан наконечник стрелы, который извлекли из него. Мне очень жаль, простите. А насчёт девочки, я согласен. Если у вас есть возможность – пусть она действительно лучше побудет у вас. А мы постараемся в кратчайшие сроки отыскать её родню. Еще раз извиняюсь, но я должен бежать, – доктор нажал на конец связи и картинка исчезла.

Саав повернулся к Таане. Таана, сглатывая комок и скрывая слезу, отвернулась от Саава. – Ну что ж, – она присела и пригладила волосы на голове девочки, – значит, нас зовут Косеана.

Её голос предательски дрожал, глаза сильно увлажнились, и она еле сдерживалась, чтобы совсем не разреветься. Она встала и выпрямилась. – А ведь мы с тобой очень хотим кушать, правда? А этот Саав, даже пальцем о палец не ударил, чтобы нас накормить. Ну и кто он после этого?

Саав подошел к ней и обнял. Таана упала головой ему на плечо, и дала волю своим слезам. Она плакала беззвучно, и её тело сотрясалось в судорогах. Саав, прижал её голову к себе и поцеловал.

– Все хорошо, правда. Я не буду плакать. Ей ведь сейчас гораздо хуже, чем нам. Бедняжке, видимо, очень досталось. А ты знаешь, – Таана вытерла глаза, – а действительно очень хочется кушать. Давай все вместе пойдем к морю. Я ведь ещё ни разу не была там. А мы ведь так давно об этом мечтали.

У Саава отлегло от сердца. Ничего-ничего, она постепенно отойдет. Главное ей сейчас не напоминать об Иде. Это меньше всего, что ей надо слышать. А он, сейчас возьмет отпуск и побудет рядом с ней. Это очень нужно ей, его родной и единственной Таане, а все эти Амуны, Аркенары, Тиилусы, – пусть все катятся к чертям. Он и так, столько всего сделал, для их всех. Для всех талан. Так что пусть катятся. Таана важней всех их вместе взятых.

Через некоторое время, прибыл мини-шаттл. Пилот помог забраться в него Таане с девочкой. – Ну, и куда мы отправляемся? Он подмигнул Косеане.

– Вообще-то, нам надо немного развеяться. А что вы нам посоветуете? – спросила Таана.

– Ну, – пилот задумался, – я бы предложил морскую прогулку вдоль побережья. Вы знаете, сколько сейчас грандиозных строек? Таланы перестраивают поселения людей и заселяются в них. И знаете, это так интересно со стороны посмотреть, как все по-разному обустраиваются. А можем слетать и посмотреть большой город. Он неподалеку. Земляне его называли Рим. Правда, там были самые жестокие бои при нашем вторжении. Город был сильно обрушен, и погорел, но на кое-что там действительно, весьма любопытно взглянуть.

Таана нахмурилась. – Не надо нам смотреть, как они здесь жили. Давайте лучше нам морскую прогулку. Мне её муж давно обещал.

– Ну, как скажете. Кстати, там, на побережье можно найти пару неплохих мест, где можно вкусно поесть. Там уже поставили силовые линии, и жизнь уже начинает походить на нашу, таураанскую. Только здесь всё гораздо лучше, – потому что у нас здесь есть море. Эх, как же здорово, что мы сюда переехали все вместе, – сказал он, и снова подмигнул девочке. – А чего у нас красавица такая грустная?

– Просто наша Косеана у нас сегодня не в настроении.

Саав бросил взгляд на Таану. Она сказала «наша». Он точно не ослышался.

– Ну, ничего, сейчас мы ей подымем настроение. Осторожнее, мы сейчас взлетаем, – пилот явно был в хорошем расположении духа. Шаттл быстро разогнался, пилот поднял над кабиной стеклянный купол, и они резко взмыли вверх.

Через пару минут, они достигли побережья, и сейчас они летели над кромкой моря. Они наблюдали за таланами, которые маленькими точками копошились внизу, наблюдали за морем, которое было спокойным и бескрайним, и скрывалось где-то далеко за горизонтом. Таана осторожно толкнула Саава, и показала кивком головы в сторону девочки.

Косеана наклонилась к стеклу, и тоже наблюдала за всем, что происходило. Но тут, словно почувствовав на себе их взгляды, она повернулась к ним и тут же отсела от края кабины, плотно прижавшись к Таане. Таана погладила её по волосам.

Пилот повернулся. – Не правда ли, здорово? Ну что, – мне ещё сделать кружочек или полетим в другое место?

– Вы знаете, по-моему, на сегодня вполне достаточно. А вообще, мы очень проголодались. Везите нас уже туда, где вкусно кормят, вы нам это обещали.

– Обещал – значит сделаю. Шаттл сделал в воздухе разворот.

У Саава раздался звонок коммуникатора. Таана пристально взглянула на него, и Саав нажал на отмену звонка. Перед отключением он успел заметить, что звонил Гриндаал. После чего Гриндаал звонил еще пару раз, и Саав просто отключил коммуникатор.

Последующие несколько дней, они также провели все вместе. Они летали смотреть развалины этого Рима, самого большого города землян. Летали и в другие города, поменьше, а также и в другие удаленные места планеты. Саав, все больше удивлялся тому, насколько он, всё-таки мало знал, об этих землянах. Да, у них и близко не было тех технологий, которыми обладали они, но, тем не менее, у них с таланами было очень много общего. Больше, чем можно было предположить с первого взгляда.

Они также ценили семейные узы, и институт брака был абсолютно схожим с таланским. Даже быт свой, они устраивали, очень похоже на таланский, с учетом, конечно, своих земных особенностей. Но были и свои странности. У них, на Таураане, жили только таланы. Существа одного цвета кожи, и примерно все одинакового роста, когда достигали поры взросления. А тут было такое разнообразие человеческой породы. Одна только кожа у них была разных цветов. И они все ведут, отличный друг от друга, образ жизни. Как так у них это получилось?

Вот, если даже сравнить этих, которые жили до них, в этом доме, или тех людей, там, где они обнаружили Косеану, или как живут люди с черной кожей, чуть дальше на юг. Они же все разные. Хотя на юг они особо не углублялись. Там было чересчур жарко. Даже порой было жарче чем, на их Таураане, и таланы предпочитали без нужды туда не летать, как собственно, и далеко на север, из-за совершенного неприятия низких температур.

В итоге так и получилось, что таланы своим расселением, отодвинули всех землян – или далеко на север, или к горячему экватору этой планеты. Правда, рядом с ними, оставались многие земляне. Те, кто приспособился жить вместе с таланами, и не представлял для новых поселенцев угрозы. Их было не так уж много, но они всё же становились неотъемлемой составной частью жизни талан. Они помогали им в строительстве и обустройстве новых таланских городов и поселков. Их всех обучили таланскому языку, и теперь в общении с ними, не было никакого дискомфорта. Хотя из-за устройства их гортани, было конечно смешно слышать, как они говорят на таланском языке, но к этому быстро привыкли.

Некоторые из землян, на удивление очень хорошо, восприняли нахождение здесь талан. Многие из них, были здесь угнетенными, оказавшиеся не по своей воле, и даже в собственности у других землян, которые могли с ними безнаказанно делать все, что угодно, вплоть до их смерти. А теперь они получили здесь свои дома, получали доступ к таланским ценностям и услугам, и весьма дружелюбно относились к новым поселенцам.

Таана, же в отличие от мужа, относилась к землянам недоверчиво. Она всячески старалась сводить своё общение с ними к минимуму, даже с самыми дружелюбными из них.

Саав по утрам, когда не видела Таана, периодически включал коммуникатор, прослушивая и просматривая сообщения, но там были сплошные сообщения от Гриндаала, с просьбой выйти с ним, на связь. Но общаться с Грином ему пока не хотелось, и поэтому он снова отключал коммуникатор.

Вот и сегодня, утром, он его снова включил, и вдруг обнаружил, что кроме привычных призывов от Грина, ему оказывается, несколько раз звонил доктор, и даже оставил ему, какое-то видеосообщение. Саав догадывался, о чём оно могло быть, и не стал его прослушивать. А про себя решил, что не будет пока сообщать об этом, Таане.

Он вышел во двор на веранду, сел и подумал о девочке. Косеана постепенно оттаивала, рядом с ними. Нет, она всё также была молчалива, но она уже не прятала своих глаз, когда встречалась с ним взглядом, а иногда даже внимательно его рассматривала, хотя Саав и делал вид, что этого не замечает. Зато от Тааны, она не могла отвести своих восхищённых глаз, всё время, находясь рядом с ней. Саав часто ловил себя на мысли, что для Тааны это сейчас нужно не меньше, чем для самой бедной девочки.

Накануне был восхитительный вечер, когда они все вместе пошли плавать в море. Когда Саав и Таана вошли в воду, Косеана зайдя в воду до колен, вдруг остановилась, и впервые отпустила руку Тааны. Вне дома, Косеана этого почти никогда не делала. А вот тут она её отпустила, потому что никак не хотела идти дальше, несмотря на все ласковые уговоры Тааны и Саава, хотя при этом, не проявляла никаких признаков испуга или беспокойства.

Таана развернулась к мужу, брызнула на него водой и шепнула, – Подыграй мне, – а потом громко добавила, – Догоняй, – и со смехом, нырнула под воду. Саав, принял игру Тааны и всячески старался изобразить, с каким трудом, ему приходится её догонять, и через некоторое время, он уже всерьёз втянулся в эту игру.

Таана действительно была прекрасна со своими длинными волосами, развевающимися в воде. Это прекрасное гибкое тело, эти блестящие черные глаза и эта ее улыбка. И тут в какой-то момент Саав вспомнил о Косеане, – она же там, одна, на берегу. Он тут же вынырнул из воды, осмотрелся, … и не увидел её.

Саав обернулся по сторонам, ища Косеану и жену, которая видимо куда–то спряталась меж прибрежных скал. Вдруг, кто-то под водой, дернул его за ногу и потащил вниз. Это была Таана, и она показывала рукой, куда-то в сторону. Там, среди камней и водорослей плавала Косеана, что-то увлеченно рассматривая, и она улыбалась каким-то своим мыслям.

Из воспоминаний его вытащила Таана, которая вышла из дома, появившись на веранде. – Ну что, Грин, наверное, там с ума, уже, сходит от того, что тебя рядом нет?

– Да, нет, ничего, ерунда всё, – махнул рукой Саав.

– Может и ерунда, но сейчас он позвонил уже и на мой коммуникатор и просто сказал, что он будет здесь через пару часов, и чтоб ты никуда отсюда не уходил. У него что, что-то важное там стряслось?

Саав развел руками, – Ну откуда я знаю?

– Понятно, – буркнула Таана. – Ну, ты, конечно, делай свои дела, а я тут пока с Косеаной посижу. Слушай, а ты не знаешь, почему доктор перестал нам звонить? Они что, так долго не могут найти её родню? Что же с ними могло такого приключиться?

Таана остановилась в своих размышлениях. – Но ведь с ними могло же что-то случиться, а, Саав? На этой планете с этими дикими людьми ведь так много опасностей. Они же могли потеряться, просто исчезнуть, а может, они вообще не хотят, чтоб их нашли? Ведь такое же возможно? Таана с надеждой посмотрела на него.

Саав, почувствовал внутри себя, нарастающий ком страха. Страха оттого, что возможно Косеана уже сейчас является для Тааны, именно той самой спасительной соломинкой, чтобы пережить потерю сына, и если сейчас отберут у неё девочку, – она этого, просто не переживет. А, к черту всё. Они сейчас уедут отсюда, просто уедут. На какие-то далекие острова, даже возможно на север, к этим диким людям. Пусть там и холодно, но их там не найдут, и они будут жить там, втроем. Или нет, он сделает проще. Он сейчас пойдет к Амун, и попросит её, во имя всего того, что он сделал, – чтобы Косеану, оставили жить, вместе с ними…

Таана, присела на корточки перед ним и трясла его, смотря на него умоляющими глазами. – Саав, ты чего молчишь? Ты чего молчишь, я тебя спрашиваю? Ты что, что-то знаешь? Таана резко встала, и отступила назад. – Нет, ты точно что-то знаешь и мне не говоришь. Ааааа, я знаю. Ты просто уже говорил с доктором, и он сказал, что они уже нашли эту её тетку, и ты щадишь меня, оттягивая эту новость? И что, они теперь должны забрать ее у нас? А зачем она ей вообще, если она даже не искала ее? Таана была уже на грани истерики.

Саав встал и его голос задрожал. – Таана, я прошу тебя, успокойся. Тебе нельзя нервничать. Подожди, может мы с нею, как-то сможем договориться?

– Откуда ты знаешь, что мне можно, а что нельзя? Лицо Тааны внезапно стало угрожающим, и глаза блестели яростью. – А ты знаешь что? А я просто не отдам её. Вот так. Мы просто улетим с нею на Таураан. Пусть там не так хорошо, как здесь, мне плевать. А ты можешь оставаться тут. Я уже потеряла Ида, и второго ребенка у меня, уже не отнимут.

– Таана, да, я сам тебе хотел, только что это сказать. Я готов с вами хоть куда угодно, только ведь нам же не дадут улететь с ней отсюда. А вот, если мы получим разрешение Амун, – то тогда мы все вместе отсюда улетим. Хотя нет, зачем нам тогда улетать отсюда?

Саав встал и начал порывисто из стороны в сторону ходить по веранде. – Я просто попрошу. Нет, я просто потребую, чтобы девочку оставили нам. Амун говорила мне, что весь Таураан обязан мне за эту вакцину. Я вот сейчас прямо возьму и полечу к ней. Только вот спрошу у доктора, где они нашли эту её тетку, и спрошу её напрямую. Вдруг она не захочет ее забирать, и согласится уступить Косеану нам.

– А ты что, еще не спрашивал его об этом? – Таана удивленно посмотрела на мужа.

– Нет. Я вообще ещё ни разу с ним не говорил, с того последнего раза, когда он сказал, что объявит её поиски. У меня на коммуникаторе полно пропущенных звонков от него. А что разве не понятно, зачем все эти его звонки? Потому я и не брал трубку. Саав развёл руки в стороны.

– Как не говорил? – Таана выхватила коммуникатор у Саава из рук, и нажала на журнал звонков и сообщений, и увидела одно неоткрытое видеосообщение. – Да, точно. Таана была растеряна. – А что ж ты мне здесь морочишь голову?

– Я просто не хотел тебя расстраивать. Нам так было хорошо втроем, – Саав виновато опустил голову.

– Трус! И сколько ты собирался оттягивать это? – Таана, застыла, замолчав, не решаясь нажать на просмотр сообщения, а потом протянула коммуникатор Сааву, – Нет, я тоже не могу. Нажми ты.

Саав нажал, и выскочила голография с доктором. – Здравствуйте Саав, куда же вы пропали? Я не могу вас найти второй день. Вы знаете, а у меня есть новости для вас.

Таана сильно сжала плечо Саава и замерла.

– Не знаю, знали ли вы, тетку Косеаны, но она, оказывается, тоже числится в числе пропавших, вот поэтому, её так долго не могут найти. И у меня почему-то твердая уверенность, что её уже нет с нами. Ну, вы меня понимаете, в отчетах пишут – пропажа, а на самом деле … талана уже давно нет, и это все понимают. Зато, отыскалась её семья, и у нашей девочки теперь есть дядя, муж пропавшей, и два его сына, два двоюродных брата нашей девочки. Но тут вот, какая штука по ходу образовалась. Дядя сам из действующих военных, и детей своих, после пропажи жены, отдал в военное училище. Так вот, он сказал, подождите, сейчас почти дословно его воспроизведу. Что у него нет времени заниматься своими детьми, так откуда, он возьмет время на воспитание чужого ребенка, – и поэтому, он отказывается от всех своих прав на неё. Ну, что ж – нам тогда придется отдать девочку в детский центр, поскольку больше на неё никто прав не заявляет. Так что, пожалуйста, вы, как-то только просмотрите это сообщение, свяжитесь со мной, а то я должен оформить кучу документов и формуляров для перевода …

Таана обмякла в объятиях Саава и поползла вниз. Саав еле успел схватить её у пола, и ему пришлось для этого отбросить коммуникатор в сторону, не дослушав сообщение до конца.

Таана открыла глаза и тихо улыбнулась. – Значит, мы сможем её взять себе, и у меня будет дочь? Саав, улыбнулся ей в ответ. – Почему это у тебя? У меня тоже будет моя дочь.

– Папа, – раздалось рядом с ними. Саав и Таана подняли головы. В дверях стояла Косеана и смотрела на них. Кажется, она слышала их последние слова.

Таана повернулась к Сааву. – Она сказала «папа», она сказала «папа», – и тут уже не смогла сдержать своих слез. – Иди же к нам, дочка.

Девочка подбежала к ним, и обняла их обоих. – Мама, не плачь, не плачь мама.

– Не буду, не буду, – Таана, улыбалась, размазывая потоки слёз по щекам, которые еще больше усилились, от переполняющих её чувств.

– Я видно не вовремя. На веранде незаметно появился Гриндаал.

– Грин, ну почему вы так, всё время тихо крадетесь? – улыбаясь, сквозь слезы, спросила Таана. – Нет, дорогой Грин, вот сейчас, вы именно, как раз вовремя. Вы пришли к нашему первому семейному завтраку. Мы как раз, сейчас всей семьей собрались что-нибудь поесть. – Да, дочка? Девочка послушно кивнула.

Гриндаал стоял, не понимая, что сейчас происходит. Вот он видит Саава и Таану, и какую-то незнакомую ему девочку, которую они называли дочкой. И, судя по всему, именно сейчас происходит что-то важное и интимное, и поэтому он боялся что-либо переспросить, застыв как истукан.

– Ну, что Вы молчите? Вы будете с нами завтракать или нет? А, что я действительно вас спрашиваю? Вы же бежали к Сааву поделиться сообщением об открытии всегалактического масштаба, разве вам сейчас до еды? – и Таана, сама засмеялась своей шутке. – Ну, вы тут делитесь быстрее с Саавом, а то я вижу, что если вы это не сделаете, эта новость вас просто разорвет, – Таана подмигнула Косеане. – А мы, пока быстро соберемся и поедем туда, где можно перекусить двум очень голодным девушкам, а то у меня такое ощущение, что я бы съела весь этот мир, – и, подхватив девочку на руки, она скрылась в доме.

Гриндаал пришёл в себя. – Это что, правда, ваша дочь, шеф? Но откуда? Вы же никогда не говорили….

– Ну не говорил, и не говорил. Значит, на то были свои причины, – улыбнулся Саав. – Правда, надо будет пройти кучу всяких процедур, чтобы она по закону, ещё стала нашей дочкой.

Саав посмотрел на перекошенное от удивления лицо Гриндаала, и улыбнулся. – Это дочь наших соседей, ты их не знал, но их, кстати, вполне возможно, знал Тиилус. Представляешь, их во время первой экспедиции убили земляне, а вот малышка осталась жива, и жила всё это время, у них в плену. Не знаю, зачем они её там у себя держали, но, судя по всему, она перевидала там всякое, так что сейчас почти не разговаривает. А мы, с Тааной решили её удочерить, прямо вот, перед твоим приходом, и ты присутствуешь при историческом событии нашей семьи. А Ид …… Саав тяжело вздохнул, – Ид, скорее всего, погиб, и нам надо смириться с этим фактом. И как мне кажется, он был именно в том самом модуле, который пропал в том самом первом перелете землян на Таураан. Но зачем он туда полез, я ума не приложу? Боюсь всей правды, я так и не узнаю, пока Аркенар покрывает своих. Да и не нужна мне сейчас уже, эта правда. Сына мне этим никто не вернет.

Саав тяжело вздохнул. – Ну, ладно, а теперь говори, что там такого случилось, что надо беспрерывно меня доставать своими звонками?

– Шеф, но Вы же сами сказали, что обо всем важном тут же докладывать вам, – Гриндаал даже и не думал реагировать на замечание начальника. – А произошло вот что. Вы совсем прекратили отвечать на звонки, а Тиилус очень срочно хотел с вами связаться. Он говорил, что у него есть вопрос, который не требует отлагательств, но раз вас рядом нет, то он хочет срочно встретиться с Амун. И вот он в какой-то момент не вытерпел, что с вами нет связи и договорился, не знаю уж как, что его примет Амун на очередном Совете. Я просил его дождаться вас, но вы же, шеф, категорически не выходили на связь.

– А что он такого узнал, что это не требует никаких отлагательств? – на лице Саава был неподдельный интерес.

– Шеф, ну я же говорю вам, – я не знаю. Я ведь еще, по вашей просьбе отправился на континент. Там шли раскопки какой-то пещеры, я уж не помню, как это место точно называется. Но это не важно. Важно, что до этого, там проводились, какие-то другие раскопки.

Вернее, вначале брались пробы на наличие там таурания, в те, ещё первые дни, нашего прибытия. Но потом, когда пробы показали, что таурания, там, скорее всего, нет и быть не может, там всё-таки обнаружили богатые залежи вольфрама. Ну и начали его разрабатывать, но при этом, наткнулись на массовые захоронения, очень древнего поселения людей, которые ранее здесь жили. Об этом доложили, куда надо, – и им ту добычу вольфрама прикрыли. Так они просто допекли всех, что им нужно дальше разрабатывать месторождение, но у них там стоит запрет на разработки. А ни историки, ни археологи этим всерьез вообще не занимаются, чтобы сдвинуть ситуацию с места. И в итоге никто сейчас там ничем не занимается. Ни археологи, ни добытчики вольфрама.

И вот, видимо, они все так допекли Амун, что она попросила вас, со всем этим разобраться. Всё же там останки древних людей. Короче, я туда прилетел, взял образцы скелетов, и назад в нашу лабораторию. Я провел все анализы, – от спектрографа структуры костей до анализа образцов ДНК. И вы знаете, я пришел к таким выводам, что у меня от них волосы на голове дыбом, вот поэтому и хотел с вами срочно связаться.

– Ну не тяни уже. Я и так уже устал слушать всю эту предысторию.

– Вобщем все показатели говорят, что это сивусы.

– Какие еще сивусы? Это что – те сивусы, которые к нам прилетают? Странно. – Саав наморщил лоб. – Ты что не понимаешь, где их планета, а где Земля? Ты хоть представляешь, как это невозможно далеко друг от друга? А если учесть, что сивусы нелюдимы и вообще не любят покидать свою планету. Саав помотал головой. – Не, это чушь какая-то.

– Ну, я не знаю – те это сивусы, или какие-то другие, но все показатели отчетливо говорят о полном совпадении генотипа. Гриндаал выглядел очень обиженным.

– Грин, да, как они могли здесь оказаться? Да ещё и давно. Ты хоть о каком сроке говоришь?

– Ну, пока не могу сказать точно, но конкретно мои кости были живыми где-то около 50 000 лет назад. В земном измерении конечно.

Саав встал и начал ходить по веранде в возбуждении. – Нет, этого абсолютно не может быть. Ты уже об этом, говорил кому-нибудь?

– Нет, я же ждал вас. Ну, кроме Тиилуса, конечно. Должен же я был с кем-то посоветоваться, тем более он же археолог, а мы биохимики. Ну, я ему и рассказал про всю мою поездку.

– А он что сказал?

– Так он и до этого, был сам не свой, а после того, что я ему рассказал, – просто слетел с катушек, и срочно просил связаться с вами, и настаивал, чтобы я никому об этом, больше не говорил. Но вы же шеф были недоступны, вот он и потребовал аудиенции у Амун.

– Ясно. Когда он будет у Амун? Завтра? Хорошо. Значит, делаем так. Ты ничего сейчас не говори Таане, мы поедем, покушаем, а потом я что-нибудь придумаю, как мне отпроситься. Нам нужно на всё про всё не больше трех-четырех часов. А для начала, мы с тобой заскочим в лабораторию. Я хочу ещё раз взглянуть на результаты обследований, или нет. Давай я сейчас, прямо позвоню Тиилусу.

– А ему сейчас звонить бесполезно. Он готовится к завтрашнему совету, и ни с кем не выходит на связь. Говорит, чтоб его по пустякам не отвлекали. И еще шеф, зачем нам нужно в лабораторию? Вы что, сомневаетесь, что я бы не смог провести столь элементарные тесты? – обиженным тоном сказал Гриндаал.

– Грин, в тебе я, конечно, не сомневаюсь, я просто хочу лично взглянуть на эти останки. А потом мы сразу же летим к Тиилусу. Мне надо с ним обязательно переговорить, а то, мало ли, что ему в голову взбрело? Надо понять, что он там нашёл, а то, если завтра, он вдруг опозорит меня перед Амун, ведь это даст ей шикарный повод сказать, что я покровительствую своим друзьям, а они занимаются, чёрт знает чем.

– Ну что, мы уже готовы. Таана и Косеана вышли из дома на веранду. – Смотрите, какие мы подобрали чудные сандалии для Косеаны? Видимо, тут жила раньше девочка землянка ее возраста. Все же кое-что у этих землян есть очень забавное, но всё равно нам необходимо подобрать что-то приличное, таланское, для нашей дочки. Да я и себе что-нибудь новое, подобрала бы. Вот после завтрака, мы всем этим и займемся.

Таана закончила монолог и заметила напряженные лица мужчин.

– Не поняла, у вас что-то случилось? У вас обоих такие лица, как будто опять ….. А-а, всё понятно. Тебе уже надо срочно отсюда сматываться, иначе бы Грин, так тебя не доставал бы.

Саав что-то хотел сказать в оправдание, но Таана его перебила. – Да ладно, не оправдывайся уже. Надо, – значит надо. У меня сейчас такое настроение, что его никто уже не испортит. Но завтрак, вы мне точно обещали. Тут уж не отвертитесь, а после него можете лететь куда хотите. Вы нам с Косеаной только мешать будете. Правда, дочка? Ну чего стоим? Быстрее позавтракаем, – быстрее будете свободны, – Таана с напускным возмущением уставилась на них.

Спустя два часа, Саав и помощник были в лаборатории, забрали все результаты исследований и уже летели на остров, к раскопкам Тиилуса. Подлетая к острову, Саав заметил, что на берегу толпится чересчур много талан.

– А что, Тиилус привлек так много народу для раскопок?

– Не знаю, шеф. Сам удивлен не меньше вашего. Я еще вчера был здесь, и столько талан здесь не было. Да и большинство ведь находятся там, под водой. А эти все, кажется совсем не археологи. Давайте, я остановлю шаттл вот там, чуть подальше, а то, на берегу, и остановиться-то негде.

Саав выпрыгнул из шаттла, и быстрым шагом направился к скоплению людей. Как только он приблизился, к нему развернулся ближайший талан и руками преградил дорогу. – Сюда нельзя.

– Почему?

– Я не обязан вам отвечать. Сюда нельзя посторонним.

– Но я не посторонний здесь, я работаю с этой группой археологов. Меня зовут Саав.

– Простите профессор. Я, конечно, узнал вас. Кто же не знает нашего спасителя? Но простите меня, туда действительно никому нельзя.

– Но почему? Что там случилось?

– Я немногое знаю. Но вообще там, произошла трагедия. Какой-то обвал и есть жертвы.

– Кто жертвы? Какие жертвы? Какой обвал? – Саав оттолкнул охранника, и побежал в центр скопления талан.

Расталкивая столпившихся вокруг талан, он увидел одного из помощников Тиилуса. Тот встретился с ним глазами, и подбежал к биохимику.

Саава терзали тревожные предчувствия. – Что здесь происходит? Мне говорят о каких-то жертвах.

– Вы знаете, я и сам не знаю, как это произошло. Профессор полез в самый низ, под скалу, хотя его все предупреждали, что после того, как мы трогали её основание, скала может и поплыть. Что это всё не безопасно, но вы знаете, – его в последние дни невозможно было остановить. И тут, действительно, кусок скалы, просто соскользнул с основания. Мне так жаль Саав, так жаль. Некоторые ассистенты, которые были с ним, успели отплыть в сторону, а профессор и ещё двое с ним просто не успели…. С ними сейчас работают медики, они в очень тяжелом положении.

– А Тиилус, Тиилус, что с ним?

Помощник развёл горестно руками. – Простите Саав, мне очень жаль, но профессора мгновенно размазало в лепешку. На него просто страшно смотреть, вернее на то, что от него осталось. Мне так жаль, так жаль. Помощник заискивающе посмотрел Сааву в глаза. – А вы не знаете, нас после этого не прикроют? Что мы теперь будем делать?

Саав стоял, в полной растерянности, ничего не понимая. Как такое могло произойти? Ведь профессор не мальчишка какой-то, чтобы так глупо и нелепо умереть, он же всегда был такой педант. Хотя в том состоянии, в котором он находился, как говорит Гриндаал, и как сейчас уверяет этот его помощник – все так и могло быть. Профессор мог спешить, и плюнуть на все проблемы безопасности. Но из-за чего он так мог сильно спешить? – Подождите, а вы что-нибудь знаете о том, что именно искал Тиилус?

– Знаю только, что мы нашли что-то очень важное, но профессор не очень-то посвящал нас, в свои дела, в последнее время. Больше всего знал Герон. Он сейчас там, у медиков, без сознания, но врачи сомневаются, что его удастся спасти. Но вы знаете, Саав, у нас всё равно здесь осталась крепкая команда, и мы сможем продолжить эти исследования. Нас же ведь не закроют?

Саав уже не слушал его, и бежал обратно к Гриндаалу, который его ожидал около охранника. – Шеф, ну что там? Где Тиилус? Говорят о каких-то жертвах.

– Тиилус мертв. И все, кто может нам сказать что-то внятное, – скорее всего тоже. У Гриндаала вытянулось лицо.

– Потом, Грин, потом, – всё расскажу по дороге. А сейчас, давай срочно к Амун.

Глава 24

Запретные территории.

На поляне появились Трир и его люди. Двое матросов несли на плечах импровизированные носилки, которые прогибались под тяжестью ноши и ритмично сотрясались на каждом шагу. Что же на самом деле они несли, разглядеть было невозможно, ибо все было укрыто сверху большими зелеными листьями.

Трир, услышав упреки Хильдебальда, усмехнулся, – А я смотрю, что нас здесь не особо-то и ждали. Сами, небось, голодные не сидите. Нам-то хоть что-то оставили? Мы – то не с пустыми руками вернулись. А ну-ка, давайте тащите это сюда.

Матросы сняли с плеч носилки и скинули их вниз. От удара о землю, содержимое сильно всколыхнулось, и из-под листьев, выскользнула и выпала из носилок большая рыбина.

Лисипп присвистнул. – А вот рыба, – это очень хорошо. Грек приподнял остальные листья, лежавшие сверху. Все носилки были заполнены рыбой. – Неплохой улов. И как же вы умудрились её наловить?

Лисипп удивленно повернулся к Леонтию. – Это что получается? Что и рыба, тоже того?

Трир хвастливо перебил грека. – Хороший моряк знает тысячу способов, как поймать рыбу. Вот если бы у меня был нож, вы бы тогда, каждый день имели свежую рыбу. А эту надо сейчас же готовить, а то на таком солнце, она долго не продержится. Хотя как я посмотрю, – голодных тут уже нет.

Грек ухмыльнулся. – У хорошего повара добро не пропадёт. Мы её сейчас в эти листья завернём, глиной обмажем и на угольки. А потом закопаем в тенёчке.

Леонтий подошел к Триру. – Ну, нож, к примеру, ты не получишь. Моего ножа – тебе уж точно не видать. Хотя если ты хочешь забрать его у своего друга, или у толстяка, – валяй, отбирай. Но думаю, что вряд ли, они его тебе, просто так отдадут.

– Я считаю, что жребий был несправедливый. Ты и Хильдебальд сразу забрали их себе, а их тоже надо было разыграть.

Леонтий зло улыбнулся. – Ну, я же тебе сказал. Хочешь оспорить итоги – попробуй забрать его у меня.

Трир осклабился. – Ну и чёрт с вами. Я знал, что вы всё равно, его нам не дадите. Но тогда и мы, с вами не собираемся больше здесь вместе оставаться. Мы нашли тут местечко получше, и завтра утром мы с вами попрощаемся.

– И что, все уходите? Ну, и как вы собираетесь вчетвером выжить? А, если на вас нападет такая зверюга, как например вчерашняя кошка?

– Ничего, с лесной зверушкой мы уж как-нибудь справимся. Нам лучше подальше от других зверюг, которые на двух ногах.

Леонтий расхохотался. – Вы это обо мне? Да мне абсолютно безразлично то, что с вами будет дальше. Съедят ли вас дикие звери, или вы умрёте от кишечных колик, съев что-то несъедобное. А уж мы-то, точно без вас проживем, с ножами и с огнём, который теперь всегда у нас под рукой. Тэсия, дочка, покажи им, что у нас есть.

Тэсия вскочила, взяла из рук Ида зажигалку, и подбежала к Триру, и, выпустив из нее язычок огня, покрутила им, перед самым носом Трира. Потом выключила и снова включила. Леонтий улыбнулся. – Как видишь, теперь огонь у нас, будет постоянно. В любую погоду. В любой момент. А ты можешь идти, куда хочешь, и лучше не зли меня, а то я вспомню, кто пришел незваным гостем в мой дом.

С лица Леонтия сбежала улыбка, он придвигался к Триру, уже с перекошенным от ненависти, лицом. Трир начал пятиться назад, и зацепившись сзади за что-то, едва не упал.

Леонтий рассмеялся, – Не зли меня вандал. Я после обеда добрый. Уходи лучше по-тихому, без шума.

– Я уйду. Уйду по – любому. Только отдай мне пару твоих женщин. У тебя их много здесь. И рабыни, и помощницы, даже жена есть, а у меня никого нет.

– А ты, я смотрю, вандал – никак не успокоишься. Эти рабы мои, и только я могу решить их судьбу. А что касается этих танцовщиц, то они люди свободные. Если они захотят уйти с тобой – можешь взять, но не пару, а одну. И то, если из них, кто-то этого захочет. А утром, чтобы я тебя здесь не видел. Ты сам это сказал. И если ты, вдруг передумаешь, то тебе придется очень сильно постараться, чтобы убедить меня оставить тебя в живых.

Трир посмотрел на Леонтия, и понял, что римлянин сейчас не шутит. Вандал стиснул зубы и развернулся, уводя свою команду в сторону, и они начали что-то между собой горячо обсуждать.

Хильдебальд, подошел к Леонтию. – Римлянин, а почему ты решил, что я не уйду также с этими вандалами? Мы всё же один народ.

Леонтий хмыкнул. – Хильдебальд, ты хоть и вандал, но ты же не настолько беспринципен, чтобы общаться с человеком, предавшим тебя? Ты, конечно, мне враг. Там, на Земле. Но я понимаю также, что ты такой же солдат, как и я. И мы оба выполняем волю своих командиров. Я бы, на твоем месте, наверное, поступил бы, также. Поэтому я и не виню тебя за то, что ты вторгся на мои земли. И к тому же, на твоих руках нет крови моих людей. А этот червяк предал тебя, и твоих товарищей, и он должен быть тебе противен так же, как и мне. Или я не правильно трактую твои чувства к нему? А если я прав, то учитывая сложившиеся обстоятельства, думаю, что нам не стоит, пока между собой враждовать. И это выгодно нам обоим. Или ты всё же хочешь уйти вместе с этими?

– А ты, я смотрю, уже всё за меня просчитал, римлянин, – усмехнулся Хильдебальд. – Да, ножа в спину от меня ты, не дождёшься. Я всегда убиваю своего врага, глядя ему в лицо. Но сейчас ты говоришь истину. Ты мне не враг. И я склонен к тому, чтобы принять твое предложение. Но помни, я тебе не подчиняюсь, как и мои люди тоже. Мы здесь на равных условиях. И помни – этот союз временный.

– Хорошо Хильдебальд, я согласен, – Леонтий протянул руку. – Даю тебе своё слово. Пока мы здесь, а мы здесь, судя по всему, можем быть очень надолго, – Леонтий вздохнул, – ты в моём лице врага не увидишь.

– Ну, тогда римлянин, я объявлю своим людям о нашем с тобой решении.

Хильдебальд отошел в сторону, где сидела его группа, и рассказал им о прошедшем разговоре с Леонтием.

– Надеюсь, командир, ты понимаешь, что полностью доверять римлянину будет большой ошибкой? – спросил встревоженный Ольдих.

– Кому, как не мне, это понимать? Но нам сейчас важен союз с ними. А дальше посмотрим. И мне очень нужно знать, куда же завтра отправится Трир? Мы всегда должны держать этого мерзавца в поле зрения.

– Командир, я прослежу, – сказал один из солдат.

– Вот и отлично. Будем знать, где он, а там подумаем, что нам с ним, делать дальше. Мне кажется, что его матросы, находятся под его влиянием и просто боятся его, и нам надо будет как-то постараться переманить их на нашу сторону. И когда нас будет шесть, а не четверо, – вот тогда, уже мы будем диктовать римлянам свою волю.

Лисипп, задал тот же вопрос Леонтию. – Хозяин, думаю, вы не были искренним, когда говорили о доверии этим вандалам?

– Конечно, мой друг. Пока вандалы будут находиться во вражде, – они будут разрознены, и не смогут объединиться против нас. Поэтому в наших интересах их разъединение, и надо всячески поддерживать их ненависть друг к другу. Хильдебальд, конечно, совсем не прост, но мне он кажется более порядочным, чем тот прохвост с бегающими глазками. Поэтому пусть лучше Трир уйдет отсюда, чем мы останемся с ним здесь. В общем пусть будет так, а дальше мы посмотрим.

Цэрэн была сытая и разомлевшая после обильного обеда, но все же ей не давали покоя сомнения, которые в ней поселил Тургэн. Все эти разговоры между бледнолицыми ей были не понятны. Они то – ссорились, то жали друг другу руки и улыбались. Все, как и говорил Тургэн, – они точно что-то замышляют. Вот и Эрдэнэ сидит и разговаривает с их детьми. Это хорошо, что она не чувствует себя изгоем. Только на каком же языке, она с ними разговаривает? Она прищурилась, и всмотрелась в мимику и движение губ у внучки. Нет, этого не может быть. Эрдэнэ говорила с ними на каком-то неизвестном Цэрэн языке, и общалась на нём очень и очень свободно. Как у неё это получается? Встревоженная Цэрэн встала. – Эрдэнэ, а ну подойди ко мне, быстро.

Девочка, с трудом скрывая неохоту и раздражение, прибежала к ней. – Ну что тебе, бабушка?

– Да ничего. Просто хочу спросить – что ты сейчас делаешь?

– Ну, мы там просто сидим. Видишь, я же никуда не убегаю, и всё время у тебя перед глазами. Можно я пойду обратно к ним?

– Успеешь. А теперь смотри на меня и только не ври. Ты же знаешь, я сразу пойму, когда ты лжешь. Смотри мне в глаза. Ты что, – понимаешь их язык? Откуда ты его знаешь? Говори.

Девочка смутилась и пробормотала. – Ну, я ещё не все понимаю. Так, только угадываю.

– Я же сказала, – не ври мне.

Эрдэнэ опустила голову. – Бабушка, я знаю всё, что они говорят. Прошлую ночь я не спала рядом с тобой. Я спала там наверху в той камере.

У Цэрэн округлились глаза, лицо приняло злое выражение. – Зачем, зачем, ты это сделала? Это штука порождение злых духов. Я же сказала тебе – никогда к ней не приближаться.

– Ну, бабушка. Эрдэнэ испугалась, и подняла на неё глаза, из которых уже побежали слезы. – Я подумала, что так будет лучше и что нужно понимать, что говорят все эти люди. Вот ты знаешь язык зверей и птиц, язык природы, а я так хочу, быть похожей на тебя. Не ругай меня, я только хотела сделать так, как нам будет лучше.

Цэрэн поняла, что немного перегнула палку, и ей стало жаль внучку. Она прижала её голову к себе. – Ну ладно, что сделала, – то сделала. Но, если ты бы меня заранее попросила и всё мне объяснила, – я бы тебе разрешила.

– Бабушка, – сквозь слезы улыбнулась Эрдэнэ. – Ну, ты же знаешь что это неправда. Ты бы никогда не разрешила.

Цэрэн улыбнулась. – Конечно, не разрешила бы. Ладно, а теперь скажи, – чего это произошло между ними? Старуха кивнула в сторону Леонтия и Трира.

– Ааа, между этими? Ну, там, то ли этот большой этих прогнал, то ли эти сами хотят уйти. Я не поняла точно. Но завтра утром эти уйдут отсюда.

Старуха нахмурилась. – Так и думала, что это глупые люди. Ладно, сегодня уже поздно, а завтра с утра, мы пойдем с тобой искать большую воду. Вода – это жизнь. Надо всегда быть рядом с ней.

– Бабушка, а можно мы завтра возьмем кого-нибудь с собой?

Цэрэн нахмурилась. Девочка сразу поняла, что это лишнее. – Нет, ничего, бабушка, я просто так спросила.

Утром следующего дня Лисипп нашел Леонтия, умывающегося в ручье. – Ну что, хозяин, вроде как эти вандалы убрались.

– Видел уже. Видать, задолго до рассвета встали. Ну что ж, – всё, как мы и планировали. Теперь надо бы подумать, как нам здесь обустроиться получше. Это пещера конечно хороша, но я всё равно чувствую себя здесь, как-то неуютно. Уж больно эта скала приметная, отовсюду видать. Нехорошо это. Приманит и нежелательных гостей. Кстати, а ты ведь где-то тут, спрятал наш завтрак. А ну сознавайся, куда рыбу закопал?

– Так я за этим, как раз и пришел. Хозяин, а неплохо бы разведать, где же эти вандалы столько рыбы вчера наловили.

– Вот, после завтрака, мы этим и займемся. Мне кажется, что вот в той стороне, я видел нечто похожее на озеро. Думаю, туда и надо идти.

После завтрака, к Леонтию пристала Тэсия. – Пап, а чем мы сегодня займемся?

– Не знаю, чем сегодня займешься ты, но мы сейчас отправимся искать то место, где вандал наловил рыбы. Да и вообще всю территорию вокруг, неплохо бы изучить. А вот, чем ты сегодня займешься? – Леонтий задумался. – А ты, лучше это у мамы спроси. Может ей, чем помочь надо.

– Не, не хочу с мамой, – Тэсия скривила губы, – она с этими дурочками, все время ходят за Дарионом, как привязанные. Давай, я лучше с тобой.

– Вот еще, какие глупости. Нет, тут безопаснее, – посидишь пока здесь. Пока мы всё не разведаем.

Тэсия надулась. – Ну вот. А теперь эта Эрдэнэ будет перед всеми хвастаться, что она взрослая. Её бабушка не боится брать с собой, а я с таким сильным отцом, не могу и носа, с этой поляны высунуть.

– Какая Эрдэнэ, какая бабушка? О ком ты?

– О них, – Тэсия кивнула в сторону Цэрэн и ее внучки.

– А, ты про этих. Ну и что?

– А то, что они сейчас вдвоем идут тоже что-то искать и не боятся, а ты …

Тэсия демонстративно играла на самолюбии отца, зная на какие струны нажимать.

Римлянин нахмурился. – Ну, и кто тебе сказал, что я боюсь? Если ты маме сейчас не нужна, то конечно, можешь пойти с нами.

– Спасибо папа. Тогда я скажу Неро, что мы идем?

– Какому еще Неро? А это кто?

– Ну папа, это же мальчик-раб с собакой.

– О Боги, у меня кругом голова сейчас пойдет. Я, что должен запоминать, как всех здесь зовут? А он-то нам зачем?

– Ну, так, за компанию. Просто у него есть пёс, он нам поможет искать, ну то, что мы ищем … – Тэсия поняла, что врать складно уже не получается, и смутившись, замолчала.

Отец отреагировал на её ложь совершенно неожиданной реакцией. – Тэсия – ты умница. Отличная, кстати, идея. Вот при первой опасности, звери и сожрут этого пса, а мы будем предупреждены. А собаку эту, без этого раба, никак нельзя взять?

– Нееет, что ты папа, – Тэсия категорически замотала головой, – она только его и слушается.

– Странно, а мне казалось, что эта безголовая псина – вообще никого здесь не слушается. Хорошо, пусть идет с нами, только скажи маме, куда ты идешь.

Когда Тэсия убежала, к Леонтию подошел Лисипп. – Хозяин, а ты не заметил, что у Хильдебальда не видно, одного из его людей?

– Конечно, заметил.

– Неужели ушел с теми, утренними? Неужто в стане Хильдебальда разлад?

– А вот это, я сам сейчас, и узнаю.

Леонтий направился к сидящему Хильдебальду. – Приветствую тебя, вандал. Ну как вам рыбка, от моего повара?

– Ну, римлянин, мы тоже умеем готовить, – прищурившись, и прикрываясь рукой от солнца, – улыбнулся Хильдебальд, – но твой повар действительно большой умелец. И как он только нашел здесь такую приправу, а то у меня полное впечатление, что пахнуло карфагенской кухней.

– Да, он в этом деле мастер. Из ничего может сотворить нечто, – согласился Леонтий. – Я вот, что хочу сказать. Очень хочется узнать, где этот Трир нашел столько рыбы? Просто я решил, что неплохо бы сегодня прогуляться и разузнать это. Да и вообще нам уже пора, здесь осваиваться. И возможно вообще стоит поискать местечко получше этого. А то что-то у меня к нему, душа не лежит. Ты как считаешь? Составишь мне с твоими людьми кампанию?

– А что, можно, – кивнул головой вандал. – Когда ты собираешься?

– Да вот, буквально сейчас собираемся и пойдем.

– Хорошо, дай нам немного времени на сборы.

Тут Леонтий оглянулся и сделал вид, как будто что-то искал. – Обожди, а где ещё твой человек?

Хильдебальд заговорщически улыбнулся. – Твой повар готовит, конечно, хорошо, но у моего солдата весьма слабый желудок. Видать что-то, не так пошло, вот он и бегает постоянно в кусты, – и вандал рассмеялся.

Леонтий подхватил смех. – Наверное, это из-за фруктов?

– Точно, это из-за фруктов. А мы тут сидим, голову ломаем. Ну не могло же это быть из-за мяса. Теперь впредь будет осторожным. А без него, думаю, мы сегодня вполне обойдемся, он нас только задерживать будет.

– Хорошо, тогда я жду, когда ты будешь готов. Леонтий ушел к своим.

Промиус тронул отца за рукав. – Отец, а можно, я тоже с вами?

Хильдебальд хмыкнул и посмотрел на Ольдиха. Толстяк утвердительно кивнул головой. – Капитан, пора уже всем привыкать, что нас не четверо, а пятеро. А парню уже пора приобщаться к взрослой жизни.

– Ну, хорошо, – Хильдебальд улыбнулся. – Пойдёшь тогда вместе с нами, сын. Вандал положил руку на плечо мальчику. Промиус благодарно посмотрел на Ольдиха.

Леонтий подошел к греку. – Они все идут, кроме того, которого сейчас нет. Оставишь тогда одного из этих музыкантов здесь. Пусть проследит за ним, и осторожно выведает, где тот был, и зачем он здесь остался?

– Есть хозяин. Не сомневайся, всё будет сделано.

– Хорошо, возьми тогда этого Самакса и одного из музыкантов, который покрепче.

Тэсия, подбежала к Неро, который сидел рядом со своей матерью, под тенью дерева. – Ну, ты, чего расселся? Давай готовься, сейчас пойдешь с нами.

– Куда? Зачем? – удивленно спросил мальчик.

– Не знаю, но отец сказал, чтобы ты с твоим псом, шёл вместе с нами. Мы идём в разведку.

Мальчик вскочил. – Правда? Он так и сказал, что ему нужен я, и мой Бруно?

– Да, но ты не больно радуйся. Будешь всё время со мной рядом. Можешь понадобиться в любую минуту. Ты всё понял?

– Да, – Неро улыбнулся. Тэсия удалилась с важным видом.

– Мама, мам, ты представляешь, я нужен нашему хозяину. Он сказал, что ему нужна моя помощь и помощь Бруно.

Луциния улыбнулась. – Ты только смотри там, осторожней, береги себя.

– Мам, а тебе что, опять плохо?

– Да ничего, просто опять голова заболела. А ты давай, беги, ищи свою собаку.

– Бруно, Бруно, ты где? Ты, где паршивец? Нас уже все ждут. – Неро умчался в поисках собаки.

Тэсия подошла к Эрдэнэ. – Ну что собираетесь?

– Да, давно уже должны были идти, – Эрдэнэ была явно не в настроении, – но бабушка хочет Октая дождаться. Мы без него вообще никуда, а он как назло, куда-то пропал.

– А мы тоже пойдем искать озеро, – Тэсия явно хвасталась перед подругой.

– А ты вчера об этом ничего не говорила, – удивилась Эрдэнэ.

– Да это всё папа. Он с утра так решил, и со мной пойдет Неро с собакой. А вы, когда, наконец, соберетесь, то обязательно догоняйте нас.

Тэсия с видом победительницы развернулась, и тут чуть не столкнулась носом, с Идом.

– Тэсия, вы идете к озеру?

– Да.

– А можно, я пойду с вами? Мне всё равно тут делать нечего. Надеюсь, твой отец не будет возражать?

– Не знаю, но мне кажется, что он уже не так сильно на тебя сердится. Я сейчас поговорю с ним.

Тэсия сказала это с важным видом, и посмотрела на Эрдэнэ. Это была решительная и полная победа.

– Всё равно мы пойдем своей дорогой, – Эрдэнэ сжала зло губы.– Бабушка, ну, сколько можно ещё ждать Октая? Может, мы без него пойдем, а он нас сам потом найдет?

Вскоре отряд колонистов выступил в путь. Путь их лежал через густой лес, который по мере продвижения становился всё более и более непроходимым. Впереди колонны шли Леонтий и Хильдебальд, разрезая ножами густо растущие кустарники. За ними шли дети, а замыкали группу Ольдих, Лисипп, вандал, Самакс и один из музыкантов.

– Что – то я не уверен, что именно этой тропой шел Трир, – сказал, обливаясь потом, Леонтий. – Эта тропа уже как час назад закончилась. Да и вряд ли бы он, управился тут без ножа.

– Я это давно уже понял, римлянин. Солнце уже в зените, а никаких признаков озера, мы так и не увидели. Может, нам стоит вернуться назад и поискать другой путь? Этой дорогой мы никуда не выберемся. Только увязнем здесь, сражаясь с кустарниками. Да еще этот балласт с нами. Зачем ты их взял с собой? – Хильдебальд был очень недоволен.

Леонтий, который не хотел сдаваться и показывать свою слабость вандалу, уже порядочно устал и вытирал пот с лица, текущий с него ручьями. – Кто ж знал, что легкая прогулка превратится в такой адовый труд? Но я, ещё раз говорю. Я уверен, что мы идем в правильном направлении.

– Ну, может мы, и идем правильно. Только вот куда, и сколько нам придется ещё при этом нарубить этих чертовых кустов?

– Хорошо, вы тогда подождите меня здесь, а я попробую пройти сам. Дайте мне еще немного времени. Мне кажется, что мы уже должны быть на месте. Только вот чуть-чуть передохну.

– Хорошо, мы подождем немного, а потом пойдем назад. Мне на сегодня путешествий, уже с головой хватило, – Хильдебальд устало ухмыльнулся.

– Папа, а действительно? Может, мы уже пойдем назад? – сказала уставшая Тэсия, в бессилии повалившаяся на землю.

– А кто меня просил взять с собой? Да ещё и всех своих друзей с собой взяла? Леонтий сделал упор на слово друзей, стараясь произнести это как можно более саркастически.

Мальчики, устали не так, как девчонка, но тоже прилично вымотались. Сзади подошел Ольдих, замыкающий колонну, и также плюхнулся на землю. Повисла тишина, в которой было слышно, как все тяжело дышат. Тут Ид вытянулся, встал на ноги и стал внимательно прислушиваться.

– Что с тобой, зеленокожий?– спросил Хильдебальд.

– Подождите, не шумите.

– Ты чего-то там услышал? – Хильдебальд тоже прислушался.

– Подождите, но я тоже что-то слышу, – выпрямился грек.

– Да я не про это. Мне кажется, что я слышу …, – хотел было что-то сказать Ид, но Ольдих рукой быстро закрыл талану рот. И действительно, вдруг послышался отдаленный шум. Шум приближался с той стороны, откуда они пришли сюда.

Хильдебальд, прижал палец к губам и знаками показал, где стоять Леонтию и Ольдиху, у которых в руках были ножи. Шум приближался, но тут Бруно, вдруг залаял и побежал вперед навстречу шуму. Леонтий злобно сверкнул глазам и недобро посмотрел на Неро.

Кустарник раздвинулся, и к ним вышла Эрдэнэ. – Фуф, еле-еле вас догнали. Пока этого Октая дождались. Бабушка очень на него ругалась. А вы чего тут расселись? Сзади подошла Цэрэн и неизменный Тургэн.

– А вы что, шли за нами по нашим следам? – спросил Лисипп.

– Ну да. Бабушка сказала, что путь, конечно, не самый лучший, но направление верно, и раз вы нам уже почистили путь, – то можно пойти и за вами.

– Ты говоришь, что твоя бабка сказала, что мы правильно идем? – переспросил Леонтий.

– Ну да. Она говорит, что скоро должна быть вода.

Ид отлепил руку Ольдиха, который тот до сих пор держал, затыкая ему, рот. – Вот именно это я и хотел сказать. Талан обладает очень хорошим слухом и особым чутьем на воду. Там впереди вода.

– А, что я говорил? – Леонтий, выразительно посмотрел на Хильдебальда.

Через четверть часа густой кустарниковый лес внезапно резко закончился, и они вышли на песчаный берег какого-то озера. Перед ними расстилался красивый пляж, который окаймлял внутреннее озеро, со всех сторон окруженного таким же непроходимым лесом, и только с другой стороны берега была видна скала, с вершины которой вода попадала в это озеро, образуя собой водопад, высотой приблизительно с десяток метров.

– Папа, как же тут красиво! Я хочу купаться. Прямо сейчас, – и Тэсия рванула со всех ног к озеру по песку.

– И я тоже, – крикнула Эрдэнэ.

– Я думаю, и мне тоже неплохо бы окунуться, – сказал Хильдебальд.

Цэрэн что-то пробубнила себе под нос, о своём.

– Чего это она?– спросил Леонтий.

Неро ответил ему. – Она сказала, что здесь безопасно. Здесь нет злых духов.

– Ну и откуда она это знает? А вдруг тут какие-то чудовища в этом болоте? – насмешливо передразнил старуху, Леонтий.

– Папа, папа, – Тэсия уже зашла в воду, – смотри, здесь такая вода прозрачная и такая теплая. Ой, здесь столько рыб. Пап, ну, иди же сюда, скорей.

– Подожди дочка. Лисипп, – римлянин обратился к греку, – давай пройдемся кругом, и осмотримся. Что-то это благолепие меня настораживает.

Ид подошел к воде, куда уже залезли дети.

– Ну, и чего ты там стоишь? Ты же говорил, что вода это твоя стихия, или ты нам наврал? – насмешливо дразнил его Промиус.

Ид усмехнулся, разбежался и прыгнул в воду. Вода была действительно тёплой. Но вот поглубже, вода уже становилась заметно прохладней, и кстати – здесь было уже довольно глубоко, и Ид решил проверить насколько. Удивительно, что стайки рыб, мимо которых он проплывал мимо, внимания на него совсем не обращали.

Вода становилась все более холодной, и вот уже показалось дно, вернее дно было продолжением той скалы, с которой и падал водопад. С той стороны, с которой они зашли, был песок, а вот со стороны водопада была скала, которая уходила глубоко вниз и образовывала собой основу дна этого озера. Причем здесь на глубине, она была уже не гладкой, и состояла из разных выступов и расщелин, в которых он видел расположившихся там рыб. Одна из них, вообще была какого-то необычного вида, и глаза у нее, были совсем рядышком, по центру на её плоской голове. Ид просунул туда руку и осторожно коснулся рыбы. Рыба сначала, даже не прореагировала на него, а потом подняла на него глаза и посмотрела. Ид отдернул руку назад. Глаза у рыбы были печальные, и …на секунду ему показалось, что они были такие же, как у его мамы… Ид резко дернулся назад, и неожиданно сильно ударился затылком о выступающий край скалы. Глаза талана закрылись, и бесчувственное тело начало медленно падать на дно озера.

После того, как Ид нырнул, – Промиус хмыкнул, – Ну сейчас посмотрим, где он выплывет. Готов поспорить, что я проплыву под водой не меньше его. Прошла минута, другая, третья.

– А он точно может столько держаться под водой? Неро был взволнован.

– Папа, папа, там Ид пропал, – крикнула Тэсия удаляющемуся отцу с Лисиппом, но те были уже далеко и слышать её не могли.

– Чего кричишь, кто пропал? – спросил, вынырнувший рядом, Хильдебальд.

Тэсия посмотрела на него и отстранилась, – Я вообще-то, своего папу звала.

– Отец, там этот зеленокожий нырнул, и больше не выныривает, – сказал Промиус.

– А что с ним станется? Ведь он же сам говорил, что они приспособлены к жизни в воде? Может, сидит там сейчас под водой и смеется над вами?

– Нет, я чувствую, что с ним что-то произошло, – ответила Тэсия.

– Ага, значит, ты сейчас все-таки со мной разговариваешь? – деланно удивился Хильдебальд, картинно всплеснув руками.

– А вдруг его утащило вниз какое-то чудище, живущее в глубине? – сказал Неро.

И тут у Хильдебальда слетела улыбка с лица. – А ну-ка, все быстро на берег, быстро.

Вскоре вернулись Леонтий и Ольдих. – Ну что. Мы обошли всё вокруг, и никаких следов не обнаружили. Здесь со всех сторон, всё закрыто непроходимыми лесами, кроме места, за водопадом. Мы залезали, на эту скалу. С той стороны, лес уже не такой густой. И потом там оказывается полно фруктовых деревьев. А уже за ними, идут какие-то поля. И хочу сказать, что мне это место, гораздо больше нравится. Во-первых, сюда не суются дикие звери, разве что только со стороны водопада. И вообще, здесь нет никаких следов. Это какое-то, скрытое от всех, потайное озеро. Я бы с удовольствием перешел бы сюда. Но я также уверен, что мы не его видели со скалы. Видимо Трир нашел какое-то другое озеро. Здесь его точно не было.

– А чего у вас такие лица? Что, что-то произошло? Леонтий только сейчас заметил, что он говорил в основном с Хильдебальдом, не обращая внимания на других. Он осмотрелся вокруг и увидел, что его дочь плачет, уткнувшись головой в колени, а рядом сидящие с ней, подростки были нахмурены.

– Что случилось Тэсия? Тебя здесь кто-то обидел? – грозно спросил он, и ещё раз оглядел всех.

– Никто её не обидел, римлянин. Тут, скорее всего, вокруг действительно никого нет, а вот внутри возможно есть кто-то. Хильдебальд показал рукой на озеро.

– И кто там есть? Кто там может быть опасным, в этой маленькой луже? Что вы себе еще понапридумывали? И кстати, где этот зеленокожий, который похвалялся, что вода – его дом родной.

Леонтий обернулся по сторонам. – Где он? Я его что-то нигде не вижу. Вот пусть, он и проверит – есть ли кто-то там?

– Ну, вот, именно его и утащило вниз, это чудовище, – хмуро ответил Хильдебальд.

– Что значит, утащило? Вы что, это сами видели?

– Нет, не видели. Но мы видели, как он нырнул, и его до сих пор, нет.

– А что могло случиться с зеленокожим, для которого вода – родная стихия?

– Вот видимо, какая-то зверюга его-то туда и утащила.

Цэрэн, только что появившаяся на пляже, кивком головы, подозвала к себе внучку.

– О чем они говорят?

– Ну, бабушка, где ты ходила всё это время? Тут все с ума сходят. – Не твоего ума дело знать – куда я ходила. Я ходила с Тургэном.

– Да, – насмешливо передразнила девочка бабушку, – ну и где сейчас этот твой хвостик?

– Молчи, если не знаешь. Он нам ещё понадобится. Бабушка знает, что делает. Отправила я его, кое за чем. В общем, за тем, чем надо – за тем и послала. А за убийство Долгоона, он еще ответит, можешь не сомневаться. Так что же они обсуждают?

– Да, вот у нас, Ид пропал. Нырнул в воду и пропал. Все говорят, что его утащил какой-то зверь, который живет там, под водой.

– Пусть не говорят глупостей. Нет здесь никакого зверя. И вообще нет здесь никаких злых духов. И смертей я здесь не вижу никаких. А племени лучше всего здесь остановиться. Здесь безопасно.

– Бабушка, а Ид точно жив? – глаза у Эрдэнэ радостно заблестели.

– Я этого не говорила. Я сказала что, я не вижу, что здесь есть смерть. Пока не вижу.

Цэрэн, радостная, побежала делиться новостями и сразу подбежала к взрослым.– А моя бабушка говорит, что Ид не умер, и что нам сюда надо переходить на жилище всем племенем.

Леонтий усмехнулся. – Ну вот, я просвещенный римлянин, уже член какого-то племени. И что еще, говорит твоя бабушка? – Леонтий, насмешливо смотрел на девчонку.

– Она говорит, что здесь безопасно, и здесь нет злых духов, которые могут нам навредить.

– Ну, я не знаю, как там насчет злых духов. Надо на этот счет послушать и святого отца, – Леонтий улыбнулся. – Но в одном я со старухой точно согласен. Место мне очень нравится. Вот только разобраться бы с этой неведомой зверушкой в озере, если она там есть, конечно.

– Дочь, – Леонтий направился к дочери, – а ну прекрати реветь. Тоже мне, нашла из-за кого. Это из-за него и всех этих зеленокожих, мы тут оказались. Ну, вот такая кара Богов его настигла. Хвала им, что они не дали мне взять на себя этот грех, – расправиться с ребенком за подлость его старших сородичей. Они сами это сделали.

Внезапно Бруно, лежавший неподвижно у ног Неро, навострил уши. Пёс вскочил на ноги, подбежал к воде и начал громко лаять, бегая по берегу, из одной стороны в другую.

– Да ты уймешь уже, наконец, своего горластого демона? – Леонтий свирепо посмотрел в сторону Неро.

Мальчик вскочил на ноги и протянул руку вперед, – Смотрите. Там, что-то всплыло на поверхность. Действительно, у водопада с той стороны что-то плавало на поверхности.

– Это Ид, вскрикнула Тэсия, – это он. Папа, ну что ты стоишь, иди же, скорее, вытащи же его оттуда.

Несколько мужчин бросились в воду, другая часть со всеми остальными детьми и женщинами бросилась огибать озеро по берегу. Цэрэн встала и направилась в сторону леса.

Ид был в сознании, но плохо представлял себе, где он сейчас находится. Он видел, как к нему плывут люди, как они его вытаскивают на берег. На затылке его была рана, из которой сочилась кровь, и очень болела голова.

Над ним склонился Леонтий, – А ты живучий зеленокожий, – римлянин усмехнулся. – Ну как, ты меня узнаешь? Ид кивнул головой, и попробовал самостоятельно сесть.

– Говорить можешь?

– Да. Только голова кружится. Ид пытался удержаться, чтобы снова не упасть на песок.

– Ну что там с тобой, произошло? Леонтий присел на корточки, и всматривался в лицо мальчику. – Как ты ухитрился выскользнуть из лап чудовища?

– Какого чудовища? Вы что, его видели? Ид смотрел непонимающими глазами на Леонтия.

– Ну, которое тебя утащило на дно. Здесь о нём, все только, и говорят. Никто не видел, но все говорят, что оно есть, – Леонтий ухмыльнулся.

– Никто меня никуда не тащил. Я просто головой о скалу сильно ударился.

Тут подошла Цэрэн, и оттолкнула Леонтия в сторону. Леонтий упал на песок. – Ты что старуха, – совсем из ума выжила?

Цэрэн приложила к ране пучок какой-то травы. Потом она взяла руку Ида и приложила её к этому пучку, знаками показав, как его надо держать. Затем повернулась и что-то сказала Леонтию, и громко рассмеялась. Рассмеялись и подростки, и улыбнулся даже Ид.

Леонтий повернулся к дочке, которая тоже еле сдерживала улыбку. – Что сказала эта старуха?

– Папа, поверь, лучше тебе этого не знать.

Леонтий вскочил. – Она что, вздумала надо мной насмехаться? Скажи ей, чтоб впредь, говорила только на моем языке, иначе я за себя не ручаюсь.

Ольдих вздохнул, – Ну и славно, раз нет никакого чудища. А я вот сейчас бы поел, а то с утра уже совсем проголодался.

Хильдебальд, согласно кивнул головой. – Ну, раз нет чудища, – тогда может, и наловим здесь рыбы. Благо ее тут в изобилии, только руки подставляй.

Леонтий, посмотрел на небо. Солнце клонилось уже к закату. – Наверное, смысла идти назад в ночь, нет никакого, а раз здесь безопасно, как говорит эта безумная, то, здесь и надо устраиваться на ночлег. Думаю, мама без нас, не умрет со страху, – сказал Леонтий, и обнял дочку. – Там же у неё защитник есть, – сам отец Дарион, – Леонтий улыбнулся, и подмигнул дочке.

Наступил вечер, солнце село за горизонт, вокруг костра расположились колонисты и кушали приготовленную Лисиппом, рыбу в углях.

– Ну что вандал, как тебе моё предложение, насчет того, чтобы остаться здесь? Вода рядом, река с водопада очень прозрачная, пить её можно, рыбы полно. С той стороны полно фруктов, подойти сюда извне, любому зверю будет весьма затруднительно.

– Тут действительно как-то спокойнее, – согласился Ольдих. Командир, если хотите знать мое мнение, то я предпочел бы, остаться здесь, – сказал толстяк, обращаясь к Хильдебальду.

– Но мы ещё не знаем, что здесь будет, когда наступит зима, или что тут вместо неё бывает на этой планете? А вообще, неужели только меня достает эта голубая луна? В пещере то её хоть не видно, а тут как-то не по себе.

– Да ладно, не так уж она и достает, – засмеялся Леонтий. – Ну, так что, говори своё мнение. Я своё тебе сказал. Я хочу переместиться сюда.

– Дай ночь подумать, римлянин. Утром тебе всё скажу. А сейчас ты не хочешь никого выставить на ночь в охрану?

– Ты от кого хочешь поставить охрану? От чудовища на дне озера?– Леонтий захохотал. – Так нет же его. Этот лягушонок сам себе свой кочан ушиб о скалы.

– Да нет, скорее от Трира. Мы не знаем, куда он ушел, и что он замышляет.

Улыбка слетела с губ римлянина. – А вот тут, – я согласен. Ну, давай, сначала я со своими людьми полночи посторожим, а потом ты со своими.

Тургэн, появился из темноты, словно из ниоткуда, и сев рядом с Цэрэн, начал ей что-то, долго шептать на ухо.

– Ещё и эти все время шепчутся, – тихо сказал Лисипп, наклонившись к Леонтию.

– Да, от этой старухи еще черт знает что, можно ожидать, – согласился Леонтий, и этот ее прихвостень, – тот еще мутный тип. Скажи Самаксу, чтобы и за ними ночью понаблюдал тоже.

Тургэн вскочил и подбежал к костру. Схватил лежащую на песке палку и вытащил ею рыбу из углей, и стукнул по глине, и та распалась, обнажив внутри себя, куски рыбы. Тургэн, перебрасывая её в руках, сильно дул на неё и запихивал в рот, жадно жуя, при этом непременно улыбаясь. Все остальные, молча, смотрели на него.

– Да жри, жри уже, чего ты улыбаешься? Рыбу не ловил, дрова не носил, а туда же – корми его, – сказал Ольдих и улыбнулся Тургэну, скрывая за улыбкой истинный смысл слов.

Тургэн инстинктивно почувствовал неловкость, и, схватив рыбу, удалился с нею к деревьям, поближе к Цэрэн.

– Ну, вот. Обратно к своей мамаше, с ней не так страшно, – сказал Хильдебальд, и все попадали на песок, от хохота.

Дети сделали свой костер, и запекали в нем мелкую рыбешку, нанизанную на палку, держа ее на вытянутой руке над огнем.

– А здорово ты напугал всех нас, Ид, – сказала Эрдэнэ. – Вот Тэсия, вообще тебя уже похоронила.

– Ничего я его не хоронила. Просто стало жалко. Только и всего. А ты дно там видел?

– Почти, – тихо ответил Ид.

– Ну и что там, на дне? Ну, расскажи, интересно же – оживился Промиус.

– Да, давай, а то ты весь вечер молчишь. Весь из себя такой задумчивый. Ты что-то скрываешь от нас? – пытливо спросила Эрдэнэ.

– А какое оно, это чудовище? – спросил Неро.

– Ну, какое ещё чудовище? Тебе же сказали, что там ничего нет, и он просто ударился головой, – нервно сказала Тэсия. – Такое впечатление, что это ты ударился головой, а не он.

Ид замялся. – Вы знаете, я не хотел говорить это при взрослых, да и вам не хочу. Боюсь, что вы мне не поверите.

– А что, ты что-то видел? – глаза у Тэсии заблестели. – Там что, действительно есть чудовище?

Ид грустно улыбнулся. – Нет, я же говорю – чудовищ там нет, но там есть что-то другое.

Дети все наклонились вперед, с интересом смотря на Ида.

– Когда я нырнул поглубже, то там, в самом низу скалы есть расщелины, где и прячутся рыбы. И когда я протянул руку к одной из них, она вдруг на меня посмотрела. И вы знаете, у неё был такой грустный взгляд, что мне на секунду показалось…

– Ха-ха-ха, рыба на него посмотрела, – громко засмеялся Промиус.

– Если тебе смешно – тогда не слушай, – Эрдэнэ недовольно посмотрела на вандала.

– Ну-ну, говори дальше, – нетерпеливо сказала Тэсия.

Ид продолжил. – Да в том-то и дело, что я сам никогда бы в это не поверил, если мне кто рассказал. Но я готов поклясться, что у этой рыбы был очень грустный взгляд, и это был взгляд моей мамы.

– Ахахахха, – Промиус держался за живот от смеха, – у рыбы глаза как у матери. Ну, ты и мастер сказки придумывать, Ид.

Эрдэнэ надвинулась на Промиуса и зашипела. – Если ты сейчас не заткнешься, то я огрею тебя этой палкой.

Промиус не в силах сдерживаться, упал на спину и закрыл рот рукой, чтобы остановить распирающий его смех.

– Оставь его в покое, Эрдэнэ, – сказала Тэсия. – Вандал – и есть вандал. Никаких манер.

– Ну, что там дальше, давай? – Тэсия вся сгорала от нетерпения.

– Я от неожиданности отскочил назад, и ударился головой, а потом потерял сознание, ну и видимо, пошел ко дну.

– И как ты потом вынырнул? – недоверчиво спросила Эрдэнэ.

– А я не вынырнул сам. Меня вытолкнул кто-то.

Тэсия закрыв рот руками, пробормотала. – Так значит там не злое чудовище, а доброе?

– Да не чудовище это вовсе. Ид заметно расстроился, видимо уже пожалев, что раскрылся перед друзьями. – Я же говорил, что не хотел вам всё рассказывать. Я не знаю, как вам это сказать, но вы мне всё равно не поверите.

– Да давай, говори уже, а мы уж потом решим – верить тебе или нет, – Промиус уже не смеялся и был предельно серьёзен.

– И вот , в какой-то момент я очнулся оттого, что кто-то меня поднял со дна и выталкивает наверх. Там внизу не очень было видно, да и у меня после удара, голова очень сильно кружилась, но потом, у поверхности я уже смог разглядеть его.

– Почему его? Кого его? Ну, ты будешь уже рассказывать, или ты над нами издеваешься? – Эрдэнэ теряла терпение.

– Это был очень похожий на меня талан.

– Ты хочешь сказать, что там был талан, твой сородич? Они что живут там, на дне? – воскликнула удивленно Тэсия.

– Нет, я хочу сказать, что это был, не просто абсолютно похожий, на меня талан. Это была точная копия меня.

Глава 25

Земля.

На счастье Саава, Амун была у себя. Ситуур, всегда строгая и немногословная советница Правительницы, встретила его у лестницы. – Я передала вашу просьбу о встрече, Саав. Правительница очень занята, но для вас она сделала исключение, хотя и была очень недовольна.

– Простите, Ситуур, но я же сказал, что это очень важно.

– Эту фразу правительница слышит каждый день и от каждого просителя.

– Но я всё же пройду, – Саав попытался обойти советницу.

– Ну я же сказала, – Ситуур перегородила Сааву дорогу,– сейчас она занята. У неё главнокомандующий Аркенар. Когда она освободится, я дам вам знать. А пока ждите, – советница развернулась, и зашла обратно во дворец.

Саав сел на скамью. У самого входа во дворец, стояли двое талан – стражников. Саав только сейчас обратил на них внимание. Странно, а с каких пор здесь появилась стража? От кого она собралась здесь защищаться? Тут дверь распахнулась, и оттуда вышел Аркенаар, явно не в самом лучшем расположении духа. Заметив Саава, он слегка кивнул головой и, ускорившись, направился к своему шаттлу. Вслед за ним, в дверях появилась и Ситуур. – Профессор Саав, правительница ждет вас.

Амун сидела в кресле, спиной к вошедшему Сааву, и смотрела в окно. Судя по тому, что она даже не обернулась, когда он зашёл, и, судя по тому, каким вышел от неё Аркенар, то правительница явно была не в духе. – Саав, вы же знаете, как я к вам отношусь?

– Да, правительница.

– Ну, тогда, если знаете, зачем испытываете нашу дружбу на крепость?

– Извините, я не понял, о чём вы сейчас?

– Ну как, не поняли? Всё вы поняли. У меня здесь гора дел первой срочности, а вы требуете незамедлительно вас принять. Вы, наверное, думаете, что мне совершенно нечем заняться?

– Нет, конечно, правительница. Но моё дело реально требует вашего немедленного вмешательства.

– Ну, знаете, – Амун встала из кресла, и повернулась к Сааву. – Я, конечно, сама просила вас разобраться с этими, будь они неладны, раскопками, но всё же надо знать, и меру. Я, также понимаю, что всё свое последнее время, вы потратили на поиски своего сына, и я приношу вам свои сожаления, что они закончились неудачей, но …, – Амун явно старалась удержаться в рамках приличий. – Но этот ваш протеже. Этот, как его, Тиилус. Он же переходит все границы. Он вчера в буквальном смысле, схватил меня за горло, требуя, чтобы его срочно выслушали, на Верховном совете. Якобы у него есть сведения особой важности, и совет должен об этом услышать. Как будто у нас, помимо этого, нечего обсуждать. Вы же видели сейчас Аркенара? Это же моя одна головная боль. Он становится совершенно неуправляем, и несносен. Он явился без приглашения, чтобы требовать изменение завтрашней повестки, потому что у него якобы есть свои дополнительные вопросы. Пришлось немного указать ему его место. И вот тут также бесцеремонно появляетесь и вы. Вы можете объяснить, в чем дело, Саав? Что вообще происходит?

Саав понял, что в таком возбужденном состоянии, Амун вряд ли сможет его объективно воспринимать, но деваться было уже некуда. – Прошу простить меня Амун. Я бы не позволил себе бестактно относиться к вам, и использовать ваше дружеское положение ко мне, но события, которые произошли, вынуждают меня действовать так решительно.

– Ну, давайте, рассказывайте, раз так. Что у вас такое стряслось?

– Завтрашний доклад Тиилуса необходимо срочно отменять.

– Как отменять? Вы в своём уме, Саав? Что с вами со всеми творится, на этой планете? Почему вы все только и делаете, что отвлекаете меня своими идиотскими, ненужными вопросами. У нас ещё не везде проведены линии энергопередач. У нас даже не налажен нормальный учет всех талан на Земле. Все переселились чёрт – те знает куда, простите, и из-за этого у нас полный бардак. Я хочу, чтоб все начали думать только об этом. О нормальном благоустройстве всех переселившихся. Нам ещё столько предстоит сделать, что я порой не знаю, за что мне хвататься в первую очередь. И вместо того, чтобы помогать мне, вы дергаете меня в разные стороны.

То один требует, чуть ли, не полного истребления землян, хотя они уже никак не мешают нам. Или их абсолютную отправку на Таураан, как будто он там безразмерный и как будто там не хватает своих проблем. И это обязательно надо обсудить на Совете. Но его хочет опередить другой со своим якобы гениальным открытием, которое перевернет весь мир, и мы должны именно этому посвятить всё наше заседание. Я соглашаюсь с этим, и мы делаем рассылку, чтобы завтра присутствовали и члены учёного совета. Но тут являетесь вы и требуете отменить этот доклад.

Амун пристально взглянула на Саава. – Саав, скажите мне честно. Открытия же, по сути, нет? Я ведь правильно понимаю причину отмены этого доклада, Саав? Вы просто перепроверили данные, и это всё оказалось ошибкой. И вы мчитесь сюда, потому что не хотите, чтобы безумец Тиилус опозорился на Совете, и просите меня всё это отменить? Так, да? Я права? Вы хоть понимаете, Саав, что вы и меня этим подставляете? Я ведь зря послушалась вас и согласилась финансировать придурь этого маразматика, так ничего серьезно не добившегося в науке. Ну, отвечайте же Саав, скорее. Я хочу знать.

На фоне эмоциональной Правительницы, Саав был контрастно холоден и подчеркнуто вежлив. – Нет, не так. Тиилус действительно сильный ученый. Вернее был. Я только что оттуда, с раскопок. Несколько часов назад профессор Тиилус погиб в завале, придавленный скалой. А его два ближайших помощника находятся в таком состоянии, что если и выживут, – то вряд ли смогут что-то нам рассказать.

Амун резко сменила тон и выглядела очень смущённой. – Простите меня Саав, я же не знала. Нервы совсем истрепались, после этого переезда на Землю. Бедный Тиилус, да простит он меня за такие речи. Да-да, я, конечно, отменю этот доклад, можете не беспокоиться. Да, он был чудаковатым, но хотя вы же все ученые такие. Ну, что ж, будем жить дальше, я надеюсь – ему подберут достойную замену. А вы не в курсе, что он всё-таки хотел? Что там за сообщение?

– Если позволите Амун. Именно за этим я и прибыл сюда. Вы помните, что он нашёл руины какого-то странного подводного поселения, в котором видимо раньше, жили какие-то разумные существа этой планеты.

Амун оживилась и улыбнулась. – Да помню. Это конечно всё интересно, но мы же знаем, что во вселенной, есть и другие планеты, на которых существуют водные жители.

– Там оказался целый город. Кое-где даже в почти неразрушенном состоянии.

– Да, удивленно вскинула брови Амун, – очень интересно, продолжайте.

– Так вот, Тиилус обнаружил в одном из строений, публичную библиотеку, находящуюся под ним.

– И что там? – Амун внимательно смотрела на Саава. – Что он там нашел?

– Он нашел там какие-то древние письмена и изображения. Видимо очень-очень древние.

– Он кому-то сказал об этом? Вызывал ли он других археологов, чтобы обсудить с ними, его находки? – Амун, выказывала беспокойство и нетерпение.

– Да вот, видимо, не успел. Об этом, я так понимаю, знали подробно только он и два его близких помощника. Но и это ещё не всё. Я, как вы знаете, был на поисках моего сына, а мой помощник, по вашей же просьбе, отправился на другие раскопки. В пещеры, где обнаружили вольфрам, но им мешали какие-то там захоронения. Вот с ними и надо было разобраться.

– Да, конечно, помню. Я же сама просила с этим разобраться.

– Так вот, мой помощник собрал останки с этих захоронений, и провел необходимые анализы. И по ним получается, что это останки древнего сивуса. Но откуда они могут быть здесь? Об этом он вначале поделился с Тиилусом, поскольку он не мог сначала связаться со мной, но потом узнал об этом и я. Узнал я также и том, что Тиилус упросил вас о созыве Совета. Вот я и помчался к Тиилусу, чтобы все это выяснить, – насчёт этой библиотеки и насчёт того, как могли останки сивусов быть на этой планете. А там вот такое несчастье. И это всё, прямо накануне Совета, где он хотел доложить о своём открытии, и тут вот эта нелепая смерть. Мне кажется, Амун, что это как минимум, очень странно, и подозреваю, что это возможно, было подстроено. Но я не понимаю, кому это могло быть выгодно, и я никак не могу связать, оба эти события в одно целое.

Амун задумалась и отвернулась к окну. – Вы правы, это действительно интересно, – кому же это всё могло быть выгодно? Знаете, я возьму это под свой личный контроль. Пока необходимо срочно прекратить раскопки. Нет-нет, не возражайте. Всё это до тех пор, пока мы не выясним все детали смерти профессора. Я так решила. А насчет сивусов, думаю это полнейший бред. Ну откуда они могли здесь появится? Думаю, надо просто во всем этом тщательно разобраться.

Тут Амун неожиданно улыбнулась. – А я слышала тут, что в процессе поисков, вы нашли, какую-то девочку, дочь погибших ученых?

– Откуда вы это знаете? – удивился Саав.

– Ну, я же должна заботиться обо всех таланах. Тем более самых наших достойнейших. Это моя работа, как Правительницы.

– Ну, это лишнее,– смутился Саав. – Да, ее зовут Косеана, ей восемь неполных лет и ее родители погибли, а родная тетка где-то пропала, еще при переселении. А дядя, отказался её удочерить. В общем, у бедняжки не осталось никого. И вот, теперь согласно закону, её должны отправить в детский реабилитационный лагерь. А ведь малышка столько всего пережила в плену, что до сих пор очень мало и неохотно разговаривает. Единственно, с кем она чувствует себя спокойной – это моя супруга. А Таана, после потери сына, была просто, сама не своя. Я даже боялся, что она, может с собой что-то сделать. Так вот моя Таана, она тоже к ней, очень привязалась.

Амун слушала Саава с пониманием и состраданием на лице, и вдруг снова улыбнулась. – Я понимаю, к чему вы клоните, мой дорогой друг. Вы хотите, чтобы Косеана – стала членом вашей семьи, не так ли?

– О, правительница, вы читаете мои мысли, – вскрикнул изумленный Саав, – это был бы, самый желанный подарок для меня, и моей Тааны.

– Так вот, Саав, знайте. Мною вчера, уже было подписано ходатайство в совет опекунства, о том, что вы и Таана, – признавались приемными родителями Косеаны. И я уверена в том, что они мне не откажут в этой просьбе.

Саав стоял, как пораженный. – Но как? Как вы всё узнали? Мы же никому вообще ничего не говорили.

– Саав, вы будете меня допытывать, чтобы я рассказала, как должны поступать друзья?

– Да-да, конечно, Амун, извините меня. Но я не знаю что и сказать. Меня сейчас переполняют такие чувства.

– Летите и скорее обрадуйте своих девочек.

– Вы знаете, действительно, я сейчас же мчусь домой. Конечно же. Саав чуть ли не бегом помчался к двери, потом вдруг остановился. – А что будет дальше с этими раскопками?

– Я же уже сказала. Я их пока приостанавливаю. Я должна сама во всем этом разобраться, а вы, как мой верный друг, обещайте мне, что эта информация отсюда никуда не выйдет, да и своего помощника тоже предупредите, чтобы много не болтал. Мы должны найти тех, кто очень не хотел, чтобы Тиилус завтра заговорил. Поэтому пока никакой информации наружу. Мы договорились?

– Да, конечно, Амун.

– Ну, бегите уже, бегите, и возьмите недельку отпуска. Проведите его вместе со своей семьей. Осмотрите, как следует, эту планету. Вашу планету, Саав. Говорят, здесь очень много интересных мест. А я, если что понадобится, вас найду. Да, и позовите сюда мою советницу.

Саав выскочил из дворца, и побежал к шаттлу.

– Ну что там? – спросил Гриндаал.

– В дороге расскажу, а сейчас домой, и как можно быстрее.

К Амун вошла советница. – Ситуур, отмените на завтра собрание учёного совета, и оповестите всех об этом. Хотя нет. Отмените вообще весь Совет. Особенно проследите, чтоб об этом узнал лично Аркенар. Не надо возражать. Я знаю, что завтра сложные вопросы. Я знаю, что делаю. Скажите всем, что я плохо себя чувствую, и что Совет будет дня, через два-три, может и раньше. Мы оповестим их отдельно. На этом всё. А теперь иди, – я хочу побыть одна. Да, и через час, я отъеду кое-куда. Пусть мне подготовят шаттл, без пилота.

По приезду в штаб от Амун, Аркенар срочно собрал военный совет. Раздражение после встречи с Правительницей, всё ещё не покидало его. – Прошу прощения, у уважаемых членов высшего военного совета, что оторвал вас от выполнения ваших задач, но я собрал вас для того, чтобы посоветоваться по очень важному для всех, вопросу. Я недавно вернулся от Амун. Правительница мне заявила, что хочет завтра поставить вопрос о почти полном прекращении пересылки людей на Таураан. И чтобы впредь, всех недовольных, мы отправляли на северные земли, ибо это вообще не зона наших интересов. А для нормальной и безопасной жизни нам вполне достаточно создать зону отчуждения, отгородившись ею от людей. А всё это потому, что на Таураане надо якобы дать освоиться той массе землян, которая уже там находится. И что тех сил, которые сейчас в подчинении у Этирея, тому явно сейчас не достаточно, чтоб со всеми ними управляться. Я ей прямо сказал, что понимаю, откуда здесь растут ноги и что это Этирей, её же ставленник, всю воду мутит, потому что элементарно не справляется, но она и слушать ничего не хочет. Более того, она будет настаивать, чтобы мы послали туда еще дополнительные военные формирования.

Аркенар замолчал, чтобы перевести дух от возмущения. – И вот я спрашиваю всех вас. Зачем посылать туда дополнительные силы под руководство того, кто не может управиться с решением простых существующих вопросов? Будь я там, на месте, я бы быстро навёл порядок.

– Командующий, – подал голос один из начальников штаба, – у вас же есть там Миртаан, может уже пора произвести плановую замену. Как мы все знаем, это же благодаря нему, быстро разобрались с проблемой добычи таурания. Наверное, выражу общее мнение здесь присутствующих, – это будет лучшая кандидатура на замену.

Аркенар поклонился. – Спасибо вам, за вашу поддержку и доверие. Я никогда не скрывал ни от кого того факта, что Миртаан мой племянник, и этим очень рисковал, назначая его на столь высокую должность. Но я рад, что новый назначенец меня не подвёл. И нам, в нашей работе нужно опираться только на сухие факты. А факты действительно говорят о том, что Миртаан за непродолжительное время, показал себя как толковый и смелый руководитель, не боящийся проявить жесткость, особенно в такое сложное переходное время. Нам катастрофически нужно еще больше таурания. Он нужен нам для армии, он нужен для освоения новых территорий. А для этого мы должны увеличить выработку таурания как минимум вдвое, чем мы получаем его сейчас. И чтобы это сделать, нам нужно как можно больше рабочих рук именно там, на Таураане. А Амун думает… да я даже не знаю, о чём она думает.

Аркенару трудно было себя сдерживать. – Правительница только и заботится о том, чтоб землянам было комфортно там, чтоб им было комфортно тут, потому что, чем раньше, мы научим людей жить рядом с нами, тем быстрее мы встроим их в наш мир. А как по мне, так это какая-то полная дурь. Чем крепче мы их будем держать в кулаке, тем быстрее мы получим послушных и покладистых соседей, что на Таураане, что здесь. В общем, я вот для чего здесь собрал всех вас, высший генералитет наших вооруженных сил. Я хочу завтра на заседание Совета объявить.… В этот момент раздался голос в громкоговорителе, – Простите, Верховный командующий.

– Ну что еще? Аркенар поморщился. – Я же просил меня не прерывать. У меня идет важное совещание.

– Простите, но вам сообщение от Правительницы.

– Да? И что там? Аркенаар напрягся.

– Вас уведомляют, что завтра Совет не состоится. Правительница плохо себя почувствовала, и она просит её извинить и передать, что совет переносится на пару дней, о чём нас отдельно уведомят.

Аркенаар с силой хлопнул по столу. – Ну, что, видите, как она нас вообще ни во что не ставит? А ещё она, видите ли, приболела. А проблемы кто решать будет, пока она болеет? А может, правительница просто не справляется со своими обязанностями?

Аркенар обвел генералов взглядом. Но, видимо он слишком уж круто взял, ибо, судя по лицам, не все так однозначно разделяли степень его негодования, и Аркенар решил немного смягчить тон. – Но ведь её можно конечно понять. Она всего лишь слабая женщина, на которую во время её правления пришелся такой сложный период, как это великое переселение, и это не её вина. И теперь наша забота, забота настоящих мужчин, взять дела в свои руки и помочь нашей любимой Правительнице. Через два, а может через три дня, но совет всё равно состоится, и я тогда попрошу внести изменения в полномочия Амун, чтобы военным перешло больше прав по самостоятельному решению проблем, как здесь, так и на Таураане. И в первую очередь я, разумеется, с нашего общего одобрения, буду настаивать на замене нашего заслуженного генерала Этирея, и назначении на его место, Миртаана.

– Командующий, мы не возражаем, – раздались голоса с мест. – Пора уже действительно навести порядок. – Мы вас поддержим. – А что говорит сам Миртаан, – он-то сам готов?

Аркенаар нахмурился. – Да вот, в том-то и дело, я с ним ещё не успел поговорить предметно на эту тему. Загвоздка в том, что уже как пару дней с Таурааном нет никакой связи. Раньше, конечно тоже случались обрывы, и так и будет, пока мы, наконец, не поставим надежные стационары с усилителями на всём пути сигнала между землёй и Таурааном. А пока, мы вчера уже отправили один модуль с ремонтной командой по всему пути сигнала и второй модуль со специалистами на сам Таураан. Возможно, поломка именно у них, не знаю.

Ну, – Аркенар улыбнулся уголками губ, – тогда на сегодня у меня всё. Я ещё раз благодарю всех за вашу поддержку, и если у вас нет больше ко мне вопросов, – я больше никого здесь не держу. Хотя нет, у меня остался ещё один вопрос. Генерал Брауш, как там проходят наши спецоперации?

На его вопрос, откликнулся один из генералов, встав со своего места. – Всё идет по намеченному плану. Мы насколько возможно, максимально отодвигаем гражданских от любых исследований. Особенно, касающихся подводных раскопок. Не без шероховатостей конечно, но мы пока справляемся.

– Ну и отлично. Продолжайте в том же режиме.

– Вас понял, командующий. Правда, – генерал замялся, – есть одна любопытная вещь.

– Какая ещё?

– Вы же знаете, что на этой планете до сих пор происходит горообразование, в отличие от Таураана.

– Я это знаю, и что?

– Так вот, на днях была замечена повышенная активность, на двух горообразовательных системах. Причём она возникла почти одновременно, хотя они находятся, в совершенно разных местах планеты.

– Ну и что? Элементарное совпадение. Ядро планеты ведет активный образ жизни, в отличие от старичка Таураана и выплёскивает свою лишнюю энергию наружу. Вполне возможно, это и дало единовременный всплеск активности в двух разных местах. Земля у нас ещё та горячая штучка. Генералы угодливо посмеялись, реагируя на фривольную шутку командующего.

– Все так, но наши специалисты, которые были там, обнаружили, что вроде есть что-то странное в этом одновременном событии.

– Ну, и как вы определили эту странность? У нас что, на Таураане, этим кто-то серьезно занимался? Брауш, давайте уже отпустим всех. У всех свои дела, а вы всё подробней изложите обо всех своих подозрениях и подадите мне рапорт.

– Есть, командующий.

– Ну, тогда на сегодня всё. Все свободны, и еще раз всем спасибо.

Шаттл с Саавом и Гриндаалом, подлетали к вилле Леонтия.

– И всё же, я не совсем понимаю, почему мы должны пока прекратить работу? – сказал Гриндаал. – Ну ладно, я бы ещё понял по подводным раскопкам.

– Грин, я просил тебя. Вообще забудь разговоры на эту тему. Я же только что, тебе об этом говорил. Ты что, хочешь всё испортить? – грозно спросил Саав.

– Да, помню я всё. Я же только с вами это обсуждаю.

– И со мной не надо.

– Хорошо, вы сейчас в отпуск, а что делать нам?

– Да и вы тоже, вместе со мной, идите все в отпуск.

– Нет, шеф, это вам, с Тааной он нужен, а лично я уже соскучился по серьёзной работе. Хотя наши, наверное, будут рады.

– Ну вот, и ты себя чем-нибудь уже займи.

– Хорошо ещё бы сказать чем, – Грин задумался и повернулся к Сааву. – А можно, если нельзя к разработкам Тиилуса, я махну тогда к древним захоронениям сивусов?

Саав задумался, – Ты знаешь, а вроде, она про запрет на это, ничего не говорила. Наверное, скорее всего можно. Ладно, мы уже подлетаем. Давай останови и выброси меня здесь. Я не хочу, чтобы они меня видели. Хочу появиться неожиданно.

Саав спрыгнул с шаттла и зашагал к дому со стороны конюшни, так, чтобы его не видели со стороны дома. Проходя мимо конюшни, он остановился. Почему-то вдруг вспомнилось, что именно здесь он первый раз заговорил с землянами. Они были очень испуганными, когда впервые увидели их, и то, как они с благоговейным трепетом смотрели на их фонари. А рядом с ним был Ид, который был тоже изрядно взволнован, оттого, что впервые увидел существ, другой расы.

Саав вспомнил, как он дал слово землянину рассказать тому обо всем, но так слово и не сдержал. Интересно, а что сейчас с ними? Как им сейчас там, на Таураане, и как им дался этот переезд? Может помочь им с переездом сюда назад? Тем более это кажется, в его доме, они и живут сейчас … Стоп…

Точно. Ведь он оставил Ида рядом с клеткой, там, на Ковчеге, – где были именно эти земляне отсюда. … Конечно же, он не мог ошибиться. Внезапно весь фрагмент того дня, когда они виделись с сыном в последний раз, предстал перед ним в полной ясности до малейших фрагментов. Ид вспомнил, кто тот незнакомец, кто тогда ему улыбался в коридоре Ковчега. Это был покойный ныне Троодос, отец Косеаны. Поэтому, видимо, подсознание ему невольно подсказало искать Ида среди шаттлов, курсирующих между Ковчегом и Землёй. Но как уже стало известно, эта версия оказалась неправильной. Но Саав также вспомнил, что там, в клетке, где были заперты земляне, и где он расстался с Идом, была эта собака и этот тёмный мальчик. Это ведь была вся эта кампания из этого строения. А ведь, скорее всего, они видели Ида самыми последними. Возможно, они с ним даже говорили, ведь Ид понимал их язык. Возможно, они смогут ему рассказать, что произошло с сыном, ну или хоть чуточку пролить света на непонятное решение сына, – лететь обратно на Таураан.

Ах, ну почему же, он вспомнил это только сейчас? Ведь он был с Тааной столько времени на Таураане, и почему же он вспомнил это только здесь, а не когда он, был там. Какой же он, всё-таки растяпа и болван. Так, значит надо обязательно сегодня … Нет, – сейчас и сегодня – только Таана и Косеана. Сегодня у них такой праздник. Сегодня он не может их покинуть, ведь у них такое событие, значит, завтра. Завтра надо обязательно узнать, куда подевались эти люди из этого места.

– Тааак, а кто тут у нас сегодня прячется? Из-за угла высунулась смеющаяся рожица Тааны. – И почему мы здесь застряли, и домой не идем? А мы с Косеаной всё видели, как вы тайком прилетели с Грином. А ты решил, как всегда, подкрасться неожиданно? Но я же тебя знаю, Саав, – ты ведь такой предсказуемый.

Саав расплылся в улыбке, – Это значит скучный, да?

– Нет, родной и привычный, – Таана подошла к нему и прижалась, обняв его. – А ты знаешь, она уже постепенно привыкает к этому миру, – шепнула она Сааву на ухо. – Мы сегодня целый день с ней мотались повсюду, бездельничали, и она уже не боится на таланах отпускать мою руку. Знаешь, чего я только боюсь?

– Чего?

– Боюсь, что когда она вспомнит, что у неё были настоящие родители, а мы оказывается совсем не те, за которых она нас приняла, – тогда она может от нас отгородиться. Да и опять же, вдруг этот солдафон передумает, и возьмет нашу девочку у нас? Саав, ты знаешь, я же её никому не отдам. Она моя дочь, и уже никто не докажет мне обратное.

– Так никто и не собирается. – Саав слегка улыбнулся, еле сдерживаясь, чтобы не выпалить радостную весть.

– Ты что-то недоговариваешь Саав, я же чувствую. Таана отстранилась от него. – Ты чего-то какой-то загадочный. Ты же что-то хочешь сказать? Я же тебя знаю.

Таана внимательно смотрела на Саава, пытаясь разгадать, что же на самом деле скрывает от нее муж.

Саав загадочно улыбнулся. – Ну, хорошо. Если ты меня сейчас покормишь, то я тебе скажу, что мне дали целую неделю отдыха, и мы проведем её все вместе.

– Тьфу, дурак, напугал. Зачем тогда было столько таинственности? Это и был твой секрет? Ну, пошли уже тогда, чего здесь стоять.

– Косеана, – подходя к дому, Таана крикнула, рассчитывая, что девочка её услышит. – Наш Саав пришел. Выходи, будем кушать на воздухе. А ты уже сиди тут, я сама сюда всё вынесу. Ты же такой подарочек нам принес, уж придётся за тобой поухаживать. Он представьте, целую неделю – не будет работать. Он будет с нами. Какой щедрый подарок, – съёрничала она, увидев Косеану и обращаясь к ней.

– Ты бы лучше подумал, куда мы переедем отсюда, потому что без энергии в доме – это какая-то дикость. Её сюда видимо не скоро проведут. Поэтому надо будет перебираться, как и все нормальные таланы, поближе к морю, поближе к жизни. Да, помню-помню, что ты проголодался, несу уже, – увидев укоризненный взгляд мужа, Таана поспешила в дом.

Косеана, все также стояла в дверях, и внимательно разглядывала Саава. Саав улыбнулся. – Ну, чего смотришь? Давай, рассказывай дочка, что сегодня было? Косеана подошла и села на краешек стула.

Таана с подносом, застыла в дверях. – Мне послышалось, или ты впервые назвал Косеану дочкой? Правильно, давно уже пора. Правда, Косеана?

– Ну, давно, не давно, а уже как с сегодняшнего дня, это будет абсолютной правдой.

Поднос в руках у Тааны задрожал. – Ты чего такое говоришь? Почему именно с сегодняшнего? Голос у неё предательски завибрировал от волнения.

– Ну, потому что с сегодняшнего дня, Косеана, согласно подписанному ходатайству Правительницы в совет опекунства – приходится приёмной дочерью Тааны и Саава. Таана побледнела и поднос с рыбой, выпал у неё из рук и с грохотом упал на пол.

– Мама, что с тобой? – Косеана бросилась к ней. Таана крепко прижала её к себе. – Ничего дочка. Просто наш папа самый лучший на свете, а твоя мама сейчас – самая счастливая.

Шаттл, на котором летела Амун, – быстро приближался к островку, близ которого, находились раскопки Тиилуса. На берегу было несколько талан, и, судя по нашивкам на накидках – они были из военной охраны. Амун накинула капюшон, скрыв полностью свое лицо, и приблизилась к одному из них.

– Простите, но сюда нельзя.

– Мне можно офицер, – Амун приоткрыла лицо.

– Простите, правительница, я не узнал вас, – военный вежливо поклонился.

– Понятно. Только не кричите. Вы скажите солдатам, пусть они погуляют пока, а про меня скажите, что я проверяющая, главное не открывайте моё инкогнито. Я ведь могу на вас положиться?

– Конечно, правительница.

– Здесь есть кто-то, кто может провести меня к раскопкам?

Офицер оглянулся по сторонам. – А, вот один из археологов. Он, кажется, последний из них, кто остался. Собирает всё оборудование до конца, и уже улетает. Вам помочь?

– Нет, спасибо, я разберусь сама. Амун подошла к археологу. – Простите, вы не археолог?

– Да какой я археолог? Мне до него ещё учиться и учиться. Вот профессор Тиилус – вот это был археолог.

– А вы не могли бы меня проводить к раскопкам?

– Никого я уже не буду никуда провожать. Я уже и так за эти сутки замотался. Оставили, понимаешь, меня тут одного… Талан распрямился и увидел свою собеседницу. – Ой, простите, правительница, я и подумать не мог, что это вы. Да-да, конечно, я сейчас же запущу подводные боты. Только вот, пожалуйста, наденьте шлем, без него на глубине невозможно переговариваться.

Амун и археолог подплыли к месту раскопок. – Вот здесь, собственно и произошла трагедия. Бедный профессор – мы его все так любили.

– Прекратите уже лить сопли, и покажите мне, где профессор, говорят, обнаружил, какую-то библиотеку.

– А, вы про это. Так это вот там, внизу. Вход ещё пока не закрыли. А скажите, это правда, что говорят, что это всё прикроют? Вы не знаете почему?

– Ну откуда я знаю ваши научные разборки? У меня забот и так хватает. Всё, на этом спасибо, я сама справлюсь. Постойте пока здесь.

– Подождите, правительница, я сейчас включу там свет. Там внизу совершенно темно. Как только там могли что-то делать в такой темноте. Правда профессор говорил, что там была какая-то система зеркал и отражений света.

Амун уже не слушала его, заплыв в здание, и начала плавать внутри комнат, ища вход вниз. А вот, видимо вот это он и есть, – подумала она, и нырнула в чернеющую дыру в углу, одной из комнат. Мерцающий свет высвечивал надписи и рисунки на стенах. Амун подплыла к ним и начала водить по ним руками, очень быстро их, читая, как будто все эти древние старинные надписи были ей хорошо знакомы. Она всё больше и больше хмурилась, потом резко бросила и перешла к другой группе стен, жадно читая и разглядывая всё, что было там написано. Спустя некоторое время Амун выплыла из дома и подплыла к археологу.

– Ну что, правительница, вы всё узнали, что хотели?

– Да. А ты хоть понимаешь, что там? – пристально посмотрела на него Амун.

– Да вы что. Откуда? Профессор Тиилус немногих допускал туда. Тем более меня. Я ведь больше подсобный рабочий, чем археолог. Это только профессор понимал, что там такое, да и то видимо, не до конца. Он всё время туда спускался и злился, что там всё так запутанно.

– Ну и хорошо, – облегченно выдохнула Амун.

– Что? – не понял собеседник.

– Я говорю, хорошо, что всех вас этой скалой не придавило, но потеря профессора – это ужасная потеря для нас.

– Да. Я же говорил вам, что профессор был хоть и очень строгий, но справедливый. И к нам, молодым, всегда относился с пониманием.

– Ты славный малый, – улыбнулась Амун. – Плывем назад.

Глава 26

Таураан.

У Фалькура слова не расходились с делом. После разговора с Этиреем, он приступил к полной осаде непокорной планеты, запустив всю свою военную мощь, пытаясь уже на физическом уровне прорвать щит. Сотни и сотни залпов орудий были осуществлены в сторону Таураана, но щит не подавался.

Миртаан с Долгооном, переводчиком и ещё двумя землянами вошли в зал командного пункта. Этирей с удивлением разглядывал многочисленную делегацию. – Миртаан, я просил вас привести одного, а вы кого тут нам привезли?

– Командующий, Долгоон – это вот этот землянин, а с ним еще двое его людей. Он без них отказывался лететь сюда. А это переводчик, который единственный из них, кто понимает наш язык.

– А вы тогда на что, Миртаан? Почему до сих пор, не знаете язык тех, с кем вам приходится общаться? Может, если бы вы понимали всё без посредников, то и не приходилось бы прибегать, к столь вами любимым методам сотрудничества?

Миртаан сделал вид, что не заметил этой колкости. Этирей, наклонился к землянину, который от страха весь скукожился и сжался.

– А тебе можно доверять? Ты меня понимаешь, землянин? Тот кивнул головой.

– Хорошо понимаешь? Переводчик еще энергичней замотал головой.

– Я хочу, чтобы ты меня очень правильно понял. Этот разговор очень важен не только для меня, но и для тебя, и вообще для всех здесь, на этой планете. Так что будь точен, и переводи слово в слово.

– Я всё сделаю.

– Хорошо, а теперь спроси Долгоона, почему он поменял свое решение? Ведь, ещё утром он дал резко отрицательный ответ, а тут вдруг, быстро его поменял. Что произошло?

Переводчик повернулся, и начал было пересказывать Долгоону, как вдруг, один спутников землянина начал что-то быстро говорить. Долгоон остановил его рукой, и что-то сказал переводчику. Толмач повернулся к Этирею. – Они говорят, что им нужны доказательства, что эти гефестиане вообще существуют, и что они угрожают нам.

– Прекрасно. Этирей усмехнулся. – Ну, что ж, пусть тогда сами убедятся. Оператор, выведи, пожалуйста, картинку с орбиты, и желательно, с нескольких мест.

В воздухе появилось множество изображений, на которых было видно, как десятки и сотни кораблей атакуют щит, пуская в него ракеты, которые взрывались при соприкосновении со щитом. При взрыве, в щите образовывалась дырка, которая тут же затягивалась. Трое землян стояли в изумлении, разглядывая впервые столь масштабную картинку, перебивая друг друга, и указывая на то место, где как им казалось, и происходило самое интересное.

Этирей внимательно наблюдал за реакцией землян и повернулся к переводчику, – А теперь спросите Долгоона. Достаточно ли ему доказательств, или он всё еще не верит?

– Долгоон спрашивает, а вот эта пленка, она долго выдержит?

– Ха, ты смотри, а он всё схватывает на лету, этот землянин, – ухмыльнувшись, воскликнул Этирей. – Значит так, давай ему переводи. Эта пленка называется щит, и я сейчас расскажу, как он работает. Он закрывает всю нашу планету, не позволяя ничему постороннему проникнуть внутрь. Наш Таураан находится в зоне розы ветров метеоритных потоков, и его постоянно бомбардируют метеоритные дожди, с разных сторон. То малые, то большие. Поэтому Таураан и выглядит так неказисто, по сравнению с вашей планетой и вот почему, многие территории на Таураане абсолютно безжизненны. А щит – это наша защита от агрессивного мира снаружи. И вот, как он работает. В момент атаки на той части щита, который подвергся вторжению, образуется дырка от взрыва, потому что расходуется энергетическая материя, и наши операторы равномерно разглаживают и латают эти возникающие дыры. Давай, переводи, – только смотри, чтобы он всё понял, – Этирей грозно посмотрел на переводчика.

– Чёрт, а ведь это действительно пленка, а не щит, – вслух подумал Этирей. – Нет, это не переводи, – сказал он, увидев повернутое в его сторону лицо переводчика.

– Так вот, – генерал продолжил, – после образования дырки, необходим отрезок времени для балансировки и выравнивания этого фрагмента щита, и в этот момент в этом месте мы оголены. Этот отрезок времени небольшой, и если сама дырка небольшая – то проблем нет, но если образуется большая дыра, то тогда быстро залатать её не получится. И вот в эту дырку, можно уже прорваться внутрь. И в таком случае, если наша защита будет сломлена, то в эти дыры устремятся корабли гефестиан, и мы сможем их остановить только с помощью оружия, которое у нас стоит здесь, на поверхности. А вот для его управления, у нас просто физически не хватает рук. Вот почему нам нужна его помощь, и помощь землян. Переводи.

– Долгоон хочет, чтобы ему показали это оружие.

– Всё ему покажи, да расскажи, да дай пощупать. Ты лучше спроси его, – будет ли он помогать нам? Этирей начинал терять терпение, с силой удерживая себя, чтобы оставаться в рамках приличия.

– Долгоон просит, чтобы ему показали оружие, – повторил испуганный переводчик.

Этирей стиснул зубы. – Хорошо. Оператор, выведи энергопушку на экран. На экране появилась массивная пушка, на фоне которой, стоящий рядом с ней талан, казался очень маленьким.

– Вот, этим оружием, мы и встретим здесь гефестиан. Это старое оружие, которое, мы уже давно списали со счетов, с тех пор, как только у нас появился щит. Пушка наполовину механическая и чтобы её обслуживать, необходимо наличие персонала из наводчика, стрелка и двух подающих снаряды. Но и это, не самая большая наша проблема. Проблема в том, что из-за своих габаритов, она весьма громоздкая, с очень маленьким радиусом разворота ствола. Но мы уже заранее знали, по какой траектории и в каком месте на нас надвигается метеоритный дождь, и это для нас не было проблемой. Мы просто выставляли энергопушки под нужным углом к предполагаемому углу вхождения метеоритного потока.

Но сейчас, ситуация совершенно другая. Мы будем иметь дело с управляемыми объектами вторжения, которые будут менять свою траекторию и угол вхождения. Поэтому к каждой такой пушке нам будет необходимо приставить как минимум, два десятка обслуживающих талан или землян, которые обеспечат её быстрый разворот, в нужную нам сторону. И если стрелков и наводящих, мы ещё возможно наберем среди своих, то вот, чтобы пушки элементарно разворачивать в нужную сторону – у нас просто банально нет для этого талан.

И такие пушки, нам придётся расставить по всей планете, потому что мы не знаем, откуда они начнут атаку, и нам, чтобы, хоть как-то прикрыть весь периметр неба, надо выставить не менее, пару десятков тысяч таких пушек. И то этого будет недостаточно. Но у нас никогда такого количества не было, да и не нужно нам было столько. Их у нас фактически наберется раза в три меньше. Да и то, все они давно находятся в законсервированных шахтах, и никто не знает, в каком они сейчас состоянии. Так что, если хотя бы две трети из них, смогут нормально функционировать – это уже будет хорошо.

Долгоон что-то сказал, и переводчик вступил с ним в диалог. При этом Долгоон сильно нервничал, и прикрикивал на него.

Этирей нервничал. – Что, что он говорит, переводи же давай.

– Он говорит, что не понимает, как она работает, и хочет, чтобы ему показали, как она реально действует.

Этирей покачал головой, и устало выдохнул, – Хорошо. Оператор, выведите на экран обзорное видео.

На экране появилось улыбающееся лицо талана, который стоял на площадке управления пушки, и о чем-то рассказывал, показывая на небо. Переводчик, склонившись к уху Долгоона, переводил ему, что говорилось на экране. Следующий кадр дал общий план и показал, что таких пушек на большой площадке стоит несколько десятков и все застыли в напряженном ожидании. Вдруг на небе начали показываться маленькие светящиеся точки, которых постепенно становилось всё больше и больше, пока они не превратили всё небо в светящийся небосвод, несмотря на яркий солнечный день. И тут пушки, одна за другой, стали давать залпы.

Снаряды уходили навстречу метеоритному потоку, а заряжающие уже принимали из погрузчика новый заряд, и открывали и закрывали затворник. Снаряды, меж тем, резко устремившись к цели и не доходя до них, взрывались, после чего, образовывали в небе разворачивающиеся паутины большого диаметра, а все вместе, они сплетались в гигантскую энергетическую сетку, светло-голубого цвета. При соприкосновении с такой сетью, метеориты взрывались, превращаясь в более мелкие фрагменты, после чего эти фрагменты попадали на такую же сетку от следующих залпов, дробясь все сильней и сильней.

Этирей скомандовал. – Выключите уже это. Я думаю, он уже понял смысл. Экран погас, и Этирей продолжил. – Просто есть нюансы, и я их ему сейчас объясню. В общем, ты, наверное, понял Долгоон, как они работают. В итоге, почти всегда серии, из трех залпов всегда хватало, чтобы на землю падали мелкие камешки и песок. Но нам сейчас предстоит не с камнями сражаться, а с умными целями. Заряд в воздухе держится не больше пару десятков секунд, причем с каждой секундой он теряет свою силу, а после, просто испаряется в воздухе. А у нас сейчас будут цели, которые будут уворачиваться от них, и потому маневренность пушек приобретает здесь решающее значение.

Этирей смотрел на непроницаемое лицо Долгоона и это его взбесило. – Да что, я тебе, всё тут рассказываю? Ты ответь, наконец, готов нам помогать или нет, а то я тут стою, столько времени перед тобой распинаюсь, а от тебя ни слова не слышу.

Переводчик перевел последние слова Долгоону. Долгоон ответил ему, показывая на Этирея, и на сидевших молча за столом, офицеров.

– Что он ещё хочет? – вскричал Этирей, потерявший последние остатки терпения.

– Долгоон спрашивает, а что будет, когда эти корабли, всё же избегут наших ловушек, и они попадут на поверхность. С ними ведь как-то придется сражаться? И, наверное, это будут ваши огнемёты?

– Какие ещё огнеметы? Этирей наморщил лоб. – А, видимо, он имеет в виду, плазмоматы? Да, это будет наше оружие, когда придется с ними сражаться, уже на земле.

– Долгоон это понял. Он говорит, чтобы эти плазмоматы, вы раздали людям и научили их пользоваться ими. Это одно из его условий.

– Что? Он хочет, чтобы ему и всем людям выдали оружие? – воскликнул в недоумении Этирей.

– Командующий, да они его сразу же повернут против нас. – Это безумие, – загалдели за столом офицеры.

Этирей схватился за голову, но увидел, что переводчик всё это время переводил Долгоону, что происходит вокруг. – Стоп, закричал Этирей, – не переводи ему ничего.

Переводчик повернул испуганное лицо к командующему, – ну вы же сами сказали, переводить всё в точности.

– Да сказал, но это не надо. Спроси, – а зачем ему это надо?

– Он сказал, что это одно из его условий.

– Ах, вот как? Одно из условий?! А можно услышать, наконец, все его условия, чтобы понимать, что он хочет в реальности? А то, пока такое впечатление, что он морочит нам голову.

Толмач повернулся к Долгоону, и передал все сказанное. Землянин кивнул. Переводчик выслушал его и снова повернулся к Этирею. – Долгоон просит его не перебивать. Он выскажет всё, что хочет сказать, а потом вы будете его спрашивать.

Этирей согласно кивнул. – Ну, давай, если так. Ты главное, не забудь ничего.

Долгоон выпрямился и начал говорить. Говорил он, смотря при этом пристально, в глаза Этирею, а рядом стоящие с ним люди, время от времени кивали головой, как бы негласно выказывая говорящему, свою поддержку. Переводчик дождался конца речи. – Долгоон говорит, что у вас безвыходное положение, и без помощи людей вам, одним не справится.

За столом кто-то выкрикнул, – Ну всё. Теперь он хочет нас шантажировать.

Этирей поднял руку, – Тише, давайте выслушаем до конца. Ваши комментарии будут попозже.

Переводчик продолжил. – Долгоон говорит, что оружие ему нужно, потому что он не очень верит, что эти старые пушки смогут эффективно показать, то, что он видел сейчас на экране. А настоящие бои будут потом, здесь, на земле, и он хочет, чтобы люди смогли также эффективно сражаться с врагом, имея в руках это оружие. Он говорит, что только так, мы сможем вместе достойно встретить врага, и не понимать это могут только существа с небольшим умом. Но и это ещё не всё.

– Небольшим умом, – недовольно хмыкнул Этирей. – Продолжай.

– Так вот, если даже Долгоон согласится, то за ним пойдут лишь несколько сотен рабочих его шахты, а здесь нужно в сотни раз больше. И если вы хотите, чтобы за вами пошло столько людей, – вы должны обещать им что-то более существенное, чем просто выжить.

– А что значит более существенное? Разве защитить свои жизни, – это не в интересах людей? Разве это не существенно? – развел недоуменно руками Этирей.

– Нет. Долгоон сказал, что люди здесь и так все затравлены и запуганы, и здешняя жизнь им в тягость. Многие потеряли свои семьи, а их жизнь теперь вдали от их дома, от их земли. И теперь, что смерть от краснокожих, что от зеленокожих, – для них уже никакой разницы не имеет. А вот, если у них была бы надежда, – вот тогда они смогли бы сражаться так, как будто это их родная земля.

– Ну, и что он тогда предлагает? Я что-то не совсем понимаю, к чему он клонит?

– Долгоон говорит, что в случае победы, – все, кто останется в живых, будут отправлены назад, – на свою Землю.

– Что? – застонал Этирей. – Да это невозможно. Как он себе это представляет? Это же нереально.

Миртаан, наклонился к Этирею. – Командующий, да пообещайте же им, что угодно, а после победы мы сами разберемся с ними.

Этирей усмехнулся. – Если я даю слово, значит, я его сдержу. Командующий выпрямился и повернулся к офицерам. – А землянин, наверное, прав. Если мы не пойдём на его условие, – нас всех здесь ждёт смерть, а потом гефестиане доберутся и до Земли.

Этирей повернулся к переводчику. – Так, я хочу для себя чётко понять, – правильно ли я понял его условия. Он хочет, чтобы земляне получили доступ к оружию, а в случае победы, все, кто захочет вернуться, назад на Землю, – смогли бы это сделать. Так, да?

Переводчик перевёл, и Долгоон кивнул и начал что-то говорить.

Толмач продолжил. – Да, именно это Долгоон и говорит. Но он ещё говорит, что сейчас речь шла только насчет него и его людей, а вам надо разговаривать со всеми, кто находится здесь, на Таураане. Но с землянами должен говорить землянин, и тогда его словам поверят больше, а для этого Долгоон сам хочет сделать это. Поэтому ему надо срочно выучить несколько земных языков, а также он хочет знать таланский, чтобы говорить с вами напрямую, без меня. И еще он хочет, чтобы Вы лично дали ему слово, что не обманете его, с возвращением людей на Землю. Тогда он будет уверен, что конкретно надо говорить землянам.

Этирей тяжело выдохнул, – Хорошо, я даю ему моё слово. Но и пусть он тоже даст своё слово, что не повернет оружие против нас.

– Долгоон сказал, что он даёт его, и он никогда свое слово не нарушал.

Долгоон и все остальные земляне, вышли из командного пункта.

Этирей плюхнулся в свое кресло и обвёл окружающих взглядом. – Ну что ж, отступать нам теперь, и вправду уже некуда. Всё, что надо делать, вы и сами уже знаете. Вытаскивать все пушки, которые у нас есть, и приводить их в порядок. И срочно проводите курс обучения наводчиков и стрелков среди всех талан, которые не связаны с другими работами по обслуживанию щита. И сделайте оповещение, что завтра будет официальное заявление, которое касается всех обитателей Таураана.

На следующее утро, в штабе у Этирея снова собрался весь высший командный состав. Этирей заметно нервничал. – Ну что, сколько нам ждать еще этого Долгоона?

– Еще немного, командующий. Подождите, он совсем недавно выведен из состояния сна. Его уже везут сюда, – ответил Миртаан.

– Хорошо ему, а я с вчера, ещё даже не входил в это состояние, – съязвил Этирей. – Всю ночь думал, а не делаем ли мы ошибку, доверившись этому землянину? Мы им сейчас фактически передаем управление Таурааном в их руки. Ну, и кто может поручиться, что после победы, они всех нас не передавят, в отместку за всё пережитое?

– Командующий, у нас нет другого выхода. Главное нам продержаться, а там мы сделаем, так как нам нужно, – Миртаан хитро улыбнулся.

– И разговоров быть не может, – Этирей стукнул по столу. – Я дал слово, и я его сдержу. А вот, если я увижу, что Долгоон его не держит, – тогда я буду свободен от обязательств. А пока, он должен видеть в нас равноправного партнера и это будет так, пока я здесь, – голос Этирея был тверд и решителен. Миртаан замолчал, и отошёл в сторону.

– Командующий, я уже здесь.

В зал входил Долгоон. – Ну что, талан, не передумал за ночь о своём решении? Так необычно ощущать, что я понимаю твой язык и много других земных языков. Будто в моей голове сейчас сидят много маленьких человечков, и каждый из них сейчас мне что-то рассказывает, и, причём они это делают все одновременно. Нет, не делай круглые глаза, талан, – я не сошел с ума, – Долгоон улыбнулся. – Просто это всё как-то слишком много сразу, для одного человека. Еще несколько лун назад, я не знал ни о тебе, ни об этих краснокожих, и у меня была своя большая семья – а тут всё как-то сразу и много. Если хочешь начистоту, то ещё день назад, будь у меня ваше оружие в руках, я бы всех вас не задумываясь, отправил бы к духам, на тот свет.

Командиры повскакали с мест. – Этирей, да он безумен. Как с ним можно разговаривать? Его сейчас же надо отсюда вывести.

Командующий движением руки, опустил их на свои места. – Пускай выскажется до конца.

Землянин продолжил.– Так вот. Я бы так всё это и сделал. За всё то, что вы сделали с моим народом, со всеми этими несчастными, которых вы насильно вырвали из их родных мест. Но сегодня, я могу сказать тебе только одно. Ты можешь быть уверен, что в моем лице, ты получил самого верного союзника, которого ты мог бы себе сейчас представить. И если ты сдержишь свое слово, – я это решение, не поменяю, ни на какое другое. И если ты не передумал, я бы хотел начать делать то, что я тебе вчера обещал. Я хочу обратиться к землянам.

Этирей подошел к Долгоону. – В это трудно поверить, но я верю тебе, землянин. Всё давно готово к твоей речи. А ты знаешь, что будешь говорить? Тут ведь столько землян, которые говорят на многих языках. Как ты сможешь их убедить?

– Ну, по сравнению с вчерашним днем, здесь, – Долгоон указал на свою голову, – теперь поселилось много разных землян. Я буду говорить на всех языках, которые вы сегодня ночью засунули в мою голову. Но не это главное. Я не хочу, чтобы они поняли только этим, – он опять указал на голову. – Главное, чтоб они услышали этим, – и он приложил руку к своей груди.

Этирей с сомнением посмотрел на землянина. – Ну что ж, если ты готов, подходи сюда. Оператор, дай ему картинку.

На большом экране высветилось множество публичных мест, на которых стояли толпы народу.

– И они меня все увидят и услышат? – спросил Долгоон.

– Да, и если ты готов, – то мы пустим изображение с тобой.

Долгоон согласно кивнул головой. Этирей скомандовал, – Запускай.

На всех картинках, во всех местах зажглось изображение с лицом Долгоона. Народ охнул от изумления. До сих пор на экранах, они видели только изображение талан, а тут был свой, землянин.

Долгоон растерялся. При таком скоплении народа он никогда не выступал. Его слова сейчас ждали не несколько десятков его соплеменников, а сотни и сотни тысяч землян.

Этирей, наблюдая замешательство землянина, скомандовал оператору, – Он не готов, давай переключай на меня.

Долгоон остановил его. – Нет, я готов. Землянин тяжело выдохнул. – Приветствую, вас, земляне. Меня зовут Долгоон. Я такой же, как и вы все. Пленник, вырванный из своей привычной жизни, на нашей родной планете и насильно перевезённый сюда. Я из маленького степного племени. Нас было совсем немного. Последние годы там, на Земле, нас честно говоря, преследовали неудачи. Богатые и сильные племена, выгоняли нас отовсюду, потому что они не хотели с нами делиться, – ни пастбищами для нашего скота, ни лесами, богатыми дичью. Но мы не всегда были такими. Были у нашего племени и другие, хорошие времена. Но так случилось, что я стал вождем этого маленького племени именно в самые его худшие времена. И несмотря ни на что, мне всё-таки удалось уберечь наш род от полной гибели. Потому что моя семья, всё наше племя, – это самое дорогое, что есть у меня.

И я сказал себе, что мы обязательно найдём свою землю. Там, где моему маленькому народу, будет хорошо, и я обязательно его доведу туда. Но меня, как и всех вас, забрали сюда. Я потерял связь с ними, и со мной осталось лишь несколько человек из моего племени, и я не знаю, как сложилась судьба у остальных. Может они здесь, на Таураане, и они сейчас видят меня, и я обращаюсь и к ним тоже. Я обещал вам лучшую жизнь, и я хочу сдержать своё слово. Я постараюсь вас вернуть туда, откуда нас забрали, и мы продолжим поиски нашей земли. Пока я жив, – я хочу сдержать своё обещание, данное вам.

Но для этого мне сегодня потребуется ваша помощь и помощь всех землян. Вы, наверное, уже все знаете, что на эту планету напали краснокожие, и в данный момент они хотят прорваться сюда, пытаясь прорвать пленку, которой окутана эта планета. Многие из вас в разных местах, может даже в этот момент, видят высоко в небе, яркие вспышки. Вот эта пленка сейчас и сдерживает их от вторжения сюда.

Долгоон в процессе речи переходил с одного языка на другой, стараясь, чтобы как можно людей поняло, что он говорит на их родном языке, потом снова начинал говорить на таланском.

– Я знаю, – продолжал Долгоон, – что многие из вас даже радуются, что сюда придут краснокожие, и они отомстят нашим зеленокожим обидчикам. Они имеют право так думать, но тогда они должны понимать и другое. Если сюда придут краснокожие – они не пощадят никого. Ни жителей этой планеты, ни нас. Уничтожены будут все. А если они узнают, куда отсюда отправляется таураний, – то они отправятся и туда, на нашу Землю. И тогда нашей Земле придет конец. Конец всем тем нашим родным и близким, что остались там. И вот сейчас перед нами встает выбор. Либо мы наблюдаем, как нашим обидчикам приходит возмездие, а потом погибнем и все мы, либо мы также встаем на пути новой, более страшной, всё уничтожающей на своем пути, силе.

И если мы захотим, выбрать второй путь, – это не значит, что мы простили все зло зеленокожим. Это значит, что мы хотим защитить себя, своих близких, тех, кто с нами рядом. И тех, кто сейчас остался на нашей родной Земле, там далеко, среди бесконечных звезд. Но как вы скажете, мы сможем бороться с ними – ведь у нас нет оружия? Да, у нас его нет, но у талан – оно есть. И они готовы нам дать его. Но для этого мы должны сами решить, – готовы ли мы на время забыть о смертельной обиде, которую нам нанесли, и встать вместе, навстречу общему врагу? Я всё понимаю, и не хочу никого упрашивать, но я, чтобы сдержать своё обещание перед моими людьми, перед моим маленьким народом, принял решение. Вместе с моими новыми друзьями, с которыми я работаю в одной шахте. Так вот, – мы принимаем бой с краснокожими. Потому что теперь это война и за мою Землю, за мой народ. И теперь черёд каждого из вас, сделать свой выбор. Но и это, ещё не самое главное. В случае нашей победы, правитель Этирей мне дал слово, и я готов озвучить … даже, нет, он сам сейчас скажет его. Долгоон повернулся к Этирею, – Теперь твое слово, талан.

Этирей взглянул на офицеров. Все были под впечатлением речи землянина, и всё выступление просидели в полной тишине. Этирей встал рядом с Долгооном.

– Да, – Этирей говорил трудно и долго подбирал слова, – я дал слово землянину, и я готов его повторить перед всеми вами. В случае если мы прогоним гефестиан, – то все те, кто захочет вернуться домой на Землю, то их вернут назад. Я обещаю это вам. А дальше решать вам. Потому что, если вы захотите посмотреть, как краснорожие отомстят за вас зелёнорожим, – то вам никто не помешает это сделать. Но тем, кто будет этому рад, – на радость останется не очень много времени. Ровно до того мгновения, когда краснокожий поступит с вами так, как они поступят с нами. Выбор за вами.

Этирей дал отмашку, и оператор отключил трансляцию. Все молчали. Талан посмотрел на Долгоона, – Ты знаешь, я наверно совсем не знаю вас, землян. Ты извини, что так получилось с твоим народом. Если бы мы знали, что вы настолько думающие существа – наверное, мы бы поступили по-другому, когда прибыли к вам.

Долгоон посмотрел на него, – Все, что вы таланы, могли сделать – вы уже сделали. А теперь молись своим духам, или кто у вас там, потому что только от них сейчас зависит, – пойдут ли земляне за тобой. Больше вариантов у тебя нет. А сейчас я бы хотел со своими людьми посмотреть эти пушки вживую. На людей, которые пойдут за мной, – ты сможешь выделить как минимум десяток пушек. И ещё. Ты обещал нам выдать оружие и своих талан, которые обучат нас, как с ним обращаться. Я жду твоих следующих шагов, о которых мы договорились. Долгоон повернулся и вышел.

Этирей сел на стул. – Мы никому не молимся, землянин, – пробормотал он. Никому. Мы всегда были одни. Всегда. Как и сейчас.

Подал голос один из офицеров. – Командующий, что нам сейчас делать?

– Что-что, продолжайте расконсервацию энергопушек. Будем выставлять их своими силами. Хотя бы на первую удачную и точную серию залпов их хватит. А дальше – … Этирей встал…, – дальше это уже будет видно.

Рано утром Этирея разбудил звонок. Звонил адъютант. Этирей нажал на коммуникатор, – Чёрт тебя дери, что ты так звонишь с самого утра? Я же и так, только под утро уехал из штаба, чтобы хоть нормально поспать пару часиков. Если что-то опять пустяковое, то клянусь, – я тебя первым отдам гефестианам. Пусть они с тобой, делают, что хотят. Ну, говори уже, что там в мире произошло? И что у тебя за каменное лицо? Подожди, – Этирей резко протер глаза, – Что краснокожие, прорвали наш щит? Сейчас я буду на месте.

– Нет, командующий, – адъютант резко широко улыбнулся, – щит пока молодцом, держится. И наши операторы молодцы, – не дают им ни одного шанса. Пока у нас не было ни одного серьезного разрыва. Но они уже меняют тактику, и если раньше они атаковали с разных сторон одновременно, то теперь они группируются и наносят сконцентрированный мощный удар по одному месту целыми группами кораблей.

– Ну, я думаю, они уже близки к оптимальной тактике, чего я и боялся, – Этирей нахмурился. – Но пока же всё нормально, да?

– Да, командующий?

– Тогда чего ты улыбаешься, как дурачок? Вот зачем ты меня разбудил? Сказать, что всё нормально. Ну и кто в таких случаях докладывает? Нет, ты точно идиот. Убери с лица эту идиотскую улыбку. Вот погоди, я сейчас приеду в штаб, – я же тебя просто размажу там, на месте.

– Приезжайте, приезжайте. Тут сейчас такое! – адъютант развел руками в стороны.

– Что там еще? Что ты меня тут загадками кормишь? А ну отвечай, как положено, иначе я тебя разжалую до самого последнего рядового, а потом отдам сначала злым людям, а потом, что от тебя останется, брошу в самое знойное пекло. Сейчас как раз самый сезон начинается.

Этирей взглянул в окно. Начиналось утро, и из-за горизонта поднималось светило, уже с утра обжигая всё своими лучами. – Даже погода и та не на нашей стороне, – подумал Этирей.

– Приезжайте-приезжайте, – продолжал повторять адъютант. Вы должны сами это увидеть собственными глазами, – и он отключил связь.

Через некоторое время, Этирей ворвался ураганом в командный пункт, и бросился к адъютанту. Тот взмахнул рукой и на большом экране высветились места большого скопления людей, которые куда-то шли большими потоками.

– Что это? Что ты мне показываешь этих людей?

– Они идут к нам.

– Куда к нам? Зачем к нам? – не понимал Этирей.

– Они все будут сражаться вместе с нами. Я уже, как второй час, всё не решался позвонить вам и сказать, что люди уже с самого раннего утра идут и идут к нашим командным пунктам и записываются в отряды обороны. Всё-таки, командующий, я всегда говорил, что у вас гениальное чутье на талан, … ой тут уже получается, что и на людей тоже. И как это не видит верховный главнокомандующий Аркенар? Как же вы точно угадали с выбором Долгоона. Вот смотрите, что его вчерашняя речь сделала.

Этирей сел на стул и выдохнул. – Ну что ж, – значит, ещё повоюем. А ты чего лыбишься?

– Ну, теперь же вы меня не убьёте и не разжалуете?

– Ну да, поживёшь пока. Но только больше так не экспериментируй на мне. Следующий раз, уже так может не повезти, – Этирей улыбнулся. – Ладно, давай уже сводку. Что там у нас с размещением энергопушек?

Глава 27

Неизвестная планета из галактики Запретных территорий.

Рано утром, компания, ночевавшая у озера, двинулась в обратный путь. Дорога назад заняла гораздо меньше времени благодаря уже прорубленному ходу в непролазном лесу.

У Ида из головы не выходила картинка образа его спасителя. Он его действительно видел, но ведь этот спаситель не мог же быть, им самим. Возможно это галлюцинации, связанные с ударом головы. Но рыба с глазами, как у мамы, ему же не привиделась. Это ведь точно было ещё до того, как он ударился головой. Или все жё это ему только кажется? Ид потрогал шишку на голове. Она стала значительно меньше, и гораздо меньше болела, чем вчера.

Леонтий и компания вернулись к своим, ещё до того, как солнце встало в зенит. Выходя из леса, Тэсия заметила Лидию, и бросилась со всех ног к ней, – Мама, мамочка, а знаешь, что мы нашли?

Лидия, заметив дочку, кинулась ей навстречу. – Господи, ну, где же вы были? Мы из-за вас всю ночь не спали. Вы же обещали, что вернетесь до захода солнца? Тэсия, с тобой всё нормально, ты цела? А у нас тут такое было, – Лидия судорожно и крепко обняла дочку.

– А что собственно у вас произошло? – озабоченно спросил подошедший Леонтий.

– Те, кого ты вчера утром прогнал, вернулись сюда обратно, уже под вечер. Они угрожали нам ножом, и порезали отца Дариона, правда несильно. Он такой смелый, и не побоялся встать на нашу защиту, а вот человеку Хильдебальда сильно досталось.

– Где они? – проревел Хильдебальд.

– Тот, которого вы Триром зовете, – не знаю, они ещё вчера ушли. А ваш человек лежит там, в пещере с отцом Дарионом. Да там сейчас все сидят, почти никто не выходят – боятся.

– Странно, а откуда у них нож? – пробормотал вслух Леонтий.

Все устремились в пещеру. Вернувшихся встретили с громадным вздохом облегчения. Неро бросился к матери. Мама сидела, прислонившись к стене, и выглядела очень измождённой.

– Мама, мама, ты что, ранена? – испуганно спросил её Неро.

– Нет, нет сынок, – просто что-то нездоровится. Голова вот что-то часто стала болеть. Скоро пройдет.

Тем временем, все столпились вокруг лежащего вандала и священника. – Отец Дарион, как вы? – участливо спросил Леонтий. – Говорят, вы вчера были героем?

– Бросьте шутить Леонтий. Настоящий герой, – это вот он, – священник кивнул на лежащего вандала, – а мне досталось за компанию. Да и то пустяки. Так, две царапины, – священник приподнялся и сел.

– Солдат, ты как? – участливо спросил Хильдебальд, наклонившись к раненому.

– Да, вот командир, как-то так.

– Тебе говорить не тяжело? Расскажи, что тут произошло.

Солдат закашлялся. – Утром, как вы и приказали, я отправился вслед за Триром, чтобы проследить за ним.

Хильдебальд повернул голову, Леонтий смотрел на него. – Расстройство у него говоришь было? – зло прищурился римлянин.

– А ты хотел, чтобы я на весь лагерь прокричал, что я хочу сделать?

Леонтий скривился в усмешке. Хильдебальд повернулся к раненому. – Ну, говори, что было дальше?

– Сначала они пошли к тому месту, когда они готовили себе еду, а потом они ещё два часа плутали, пока, наконец, не вышли к какому-то маленькому озерцу, скрытому между скал. Там в одной из них есть пещера. Вот там они и остановились.

– Видимо это в другой стороне от нас, – сказал нахмурившись Хильдебальд. – Видать здесь есть не одно скрытое озеро. Ну и что дальше?

– А потом я вернулся назад в лагерь, и начал ждать вас. Солдат закашлялся, – а можно мне воды?

– Да, сейчас. Принесите же, кто-нибудь воды, – скомандовал Леонтий. Раненый продолжал. – Вот я и вернулся в лагерь, а они внезапно появились вечером, все четверо. А нас в лагере мужчин – я, священник, этот раб, да эти трое музыкантов. Трир сказал, что они что-то забыли наверху, они поднимутся, заберут и тихо уйдут, и что ему не надо скандала.

Когда они спустились, у них у всех в руках были ножи. Они схватили двух танцовщиц, но одна смогла вырваться, а вот второй они приставили к горлу нож, и сказали, что заберут её с собой. Я вступился за неё, и мне хотел помочь священник. Но у меня, кроме палки ничего не было, а у них ножи, и их было четверо. Потом они ушли.

Леонтий, повернулся и глазами начал искать Ида. Ид инстинктивно почувствовал, что сейчас произойдет, что-то очень для него неприятное и хотел незаметно скрыться, но было уже поздно.

– Эй, зеленокожий, а ну быстро, подойди ко мне. Ид послушно подошёл к Леонтию.

– Смотри мне в глаза, и отвечай. Те ножи, что ты нам дал, – они ведь там были не последние? Ты же знал, что наверху есть еще, ведь так?

– Да, – испуганно ответил Ид.

– Так почему, ты тогда спокойно смотрел, как мы тут разыгрываем эти ножи и не сказал, что там есть ещё?

Леонтий выходил из себя, и начал надвигаться на Ида, и мальчик инстинктивно попятился назад.

– Я боялся, что если у вас всех окажутся ножи, вы тогда перебьёте друг друга. Вам же нужно было только для еды и охоты, и вот теперь они у вас есть.

– Боялся он. Леонтий гремел. – Вот то, что ты боялся, – именно то, и произошло. А если бы ты сказал мне об этом раньше, – то мы бы спрятали остальное понадёжней, и они сейчас бы были у тех, у кого они должны были быть.

Леонтий замахнулся, а маленький талан сжался и закрыл лицо руками, но римлянин в последний момент сдержал себя.

Священник подал голос, – У них в руках был только один ящик. Они очень спешили. Мы говорили им, что вы должны были скоро вернуться.

Тем временем, Цэрэн растолкала всех и присела рядом с раненым, осматривая его раны. Потом поднялась, что-то сказала, и вышла из пещеры.

– Что она сказала? – спросил Хильдебальд у Эрдэнэ.

– Он потерял много крови, и если ему не приготовить что-нибудь восстановительного, а также не остановить заражение, – то он уже не увидит завтрашний восход солнца. Она сейчас пошла за травами, а вам нужно найти что-то в виде котелка, в котором она приготовит на огне снадобье.

Хильдебальд повернулся к Иду, – там наверху, есть что-нибудь такое подобное?

– Не знаю. Надо посмотреть. Ида ещё трясло от страха.

Леонтий повернулся к Хильдебальду, – Ну, теперь ты понимаешь, что нам точно надо отсюда уходить? Теперь, когда мы будем покидать это место, – всегда будет риск, что Трир придёт именно в этот момент. И теперь он вооружён.

Хильдебальд согласился, – Да, нам надо перебираться к озеру. Мы туда переправим всех женщин и детей. А ночью я со своими людьми пойду, и лично перережу глотку Триру и его прихвостням.

– Я рад, что мы понимаем друг друга, – довольно кивнул Леонтий. – Теперь надо подняться всем наверх, и вытащить оттуда всё, что нам может понадобиться. Берём все, что увидим. Пустые ящики, полные, берём и спускаем всё. Там у озера со всем разберемся. Все, что можно оторвать и может нам пригодиться, – берём, даже не задумываемся.

– Ты, зеленокожий, – Леонтий гневно посмотрел на Ида – идёшь с нами, и покажешь, что там есть. Может, есть ещё какие-то тайники на этом твоем корабле. Но сначала, мы должны найти, что-то вроде котелка. Мы должны помочь этому храброму малому. Он вступился за моих женщин. А я добро помню и помню всех, кто мне его сделал.

В течение ближайших нескольких часов, сверху было спущено всё, что могли там найти. Иду, стоило неимоверных усилий убедить всех, чтобы в запале не начали ломать модуль, потому что он их единственная возможность улететь отсюда. В ящиках нашлось нечто подобное, что можно было назвать полусферой, которую приспособили под котелок. Цэрэн приготовила в нём на огне какой-то неведомый отвар из трав. Она вынула оттуда размякшие соцветия, и, сделав из них кашицу, намазала её на раны вандала.

Хильдебальд все это время сидел, неотрывно следя за манипуляциями старухи. Он постоянно теребил Эрдэнэ, требуя объяснить ему, что именно сейчас делает старуха. В какой-то момент, девочка ответила, что бабушке уже надоели его глупые вопросы, и лучше будет, если он закроет рот, и не будет мешать.

Цэрэн хотела также смазать и раны священника, однако отец Дарион заголосил во весь голос, шарахаясь от шаманки, – Уйди от меня, старуха, не приближайся ко мне, я сам намажусь. А лучше просто помолюсь Всевышнему, и он принесёт мне избавление от ран.

Цэрэн махнула на него рукой, и, взяв котелок с оставшимся напитком, подошла к Луцинии и Неро. Старуха дала мальчику котелок в руки. – Пусть пьёт, до конца. Голова болеть не будет.

Луциния с испугом смотрела на старуху с безумными глазами, которую она и так побаивалась, а после предостережений отца Дариона, – так и вовсе, боялась к ней близко приближаться.

Неро сжал руку матери. – Мама, пей, пей. Она не обманет. Она говорит, что голова перестанет болеть.

Луциния взяла котелок усталыми руками и слегка отпила отвар, при этом, неотрывно глядя на старуху. Напиток был очень горьким и противным, и она, морщась, чуть отстранила его, от себя. Старуха склонилась над ней, и силой ей влила остатки жидкости, да так, что котелок при этом, стукнул Луцинию по зубам.

Старуха улыбнулась, одобрительно покачав головой. Потом забрала котелок из её рук, протерла его внутренность своим рукавом, и утащила с собой. Потом она подошла к раненому вандалу и села рядом с ним, взяв его руку, и начала что-то тихо говорить себе, под нос.

– А сейчас, что она делает? – спросил Хильдебальд у Эрдэнэ.

– А это она отгоняет от него злых духов.

Священник перекрестился. – Господи, прости этим невежам их безумие, и снизошли благодать твою и исцеление этому отважному юноше. Молю тебя Господи, не оставь нас в эту трудную минуту, пусть мы и заслужили все эти муки и лишения, что претерпеваем сейчас.

Цэрэн встала и, сказав что – то внучке, вышла из пещеры.

– Почему она уходит? Что она сказала? – Хильдебальд бросился к девочке.

– Она сказала, что она сделала всё, что могла, и её присутствие здесь уже не нужно, и у неё есть свои дела. А ему она уже не поможет. Всё зависит от духов и воли неба. И ещё сказала, что нам надо отсюда уходить к озеру. Здесь больше нечего делать, если конечно, мы не хотим, чтоб те злые люди, еще раз сюда пришли.

Через час колонна переселенцев, с носилками, на которых лежал раненый вандал, отправилась к озеру. В пути их застал сильный ливень, начавшийся резко и внезапно, и это затруднило, и без того медленный ход колонны. Неро шел с мамой, в конце колонны, поддерживая её с одной стороны, а с другой стороны шел Самакс.

Мэчесса шедшая впереди, то и дело, оборачивалась, и кидала ненавидящие взгляды в сторону Луцинии, и шептала Абебе. – Нет, ты только посмотри, как она закрутила ему мозги. То у неё болит голова, то нет, а этот дурачок, так и скачет, вокруг неё. Схватила мужика в оборот и не отпускает от себя. Я тебе давно об этом говорю. Хитрая она, понимает, что сейчас надо иметь надежного мужика рядом, который сможет в случае чего, тебя защитить. А то, смотри, сколько здесь здоровых мужиков. Думаешь, когда всё успокоится, – они не вспомнят про нас? Ага, размечталась. Думаешь ту актрисочку, они просто так взяли с собой? Уверяю тебя подруга, она не только готовить им будет. Да-да, не смотри на меня такими глазами. Я ещё прекрасно помню, как с нами обращались до того, как мы попали в дом к Леонтию. Да, к хорошему привыкаешь быстро, подруга. Вот и ты, смотрю, совсем забыла об этом.

А этой дряни ещё повезло, что маленькой девочкой, она попала к родителям хозяина. Они ей всегда благоволили. Вот и сынка своего, она же не от черного кобеля родила. Поди знай, кто настоящий отец её ублюдка. Но точно не из рабов. Может, поэтому и ручки свои, тяжелой работой в полях она никогда не напрягала. Нас-то, всегда таскали, на любую работу.

Я тебе точно говорю. Сейчас надо за мужика крепко цепляться и держаться за него из-за всех сил. Время сейчас такое. А эта мерзавка, моего Самакса решила себе забрать. Но он не достанется ей, пусть даже не надеется. Ну и ты тоже, Абеба, рот долго не разевай, – бери и хватай Хайле. Не смотри, что он простоват, зато погляди, как он на тебя засматривается. Будет у тебя послушным, как собачонка. А то, потом – не ты будешь выбирать, а тебя выберут, и слова твоего даже не спросят.

Ид тоже шел в самом конце, рядом с Неро, благоразумно решив, что лучше, не попадаться сейчас Леонтию на глаза. – А я, наверное, знаю, отчего у твоей мамы, эти головные боли. Это все из-за аварии. Оттого, что она слишком резко вышла из состояния сна.

– А это опасно? – с тревогой спросил Неро.

– Я не знаю, – Ид пожал плечами и вздохнул. – А мои родители даже не знают, что со мной. Наверное, считают, что я погиб.

Неро схватил его за руку. – Не думай так. Ведь они же любят тебя и, не могут, вот так взять, и перестать тебя искать. Они обязательно тебя найдут.

– Эх, Неро, – Ид тяжело вздохнул, – если б, ты только понимал, – какая она бесконечная, эта вселенная, то ты бы так не говорил.

– Но мы же как-то попали сюда, – значит и они найдут способ, как сюда добраться, – убежденно сказал Неро.

– Да, наверное, – сокрушенно кивнул головой Ид.

Лисипп идущий впереди и несущий носилки, окликнул Леонтия.

– Хозяин?

– Чего тебе?

– А ты под ноги смотри?

– Ну и?

– Следы остаются.

– О, чёрт. Всем стоять. – Хильдебальд, – он окликнул, ушедшего вперед, вандала. Тот развернулся.

– Вандал, мы оставляем за собой следы.

Хильдебальд присмотрелся, – Да, прямо указатели для Трира.

– Тогда знаешь что, – скомандовал Леонтий, – ты тогда веди людей к озеру, а мы с Лисиппом постараемся немножко прибраться за собой.

– Хорошо, Леонтий.

Дождь через некоторое время закончился также резко, как и начался. Через час колонисты вышли на берег озера.

– Мама, мама, ну смотри – как же здесь здорово! Я ж тебе говорила, а ты мне не верила, – прыгала вокруг Лидии, Тэсия.

– Ну да, красиво. Только где мы здесь будем от дождей прятаться? Я до сих пор вся мокрая.

– Зато, здесь мы в безопасности, уважаемая Лидия, – сказал подошедший священник. – Никто нас здесь не найдет. В этом лесу можно только заблудиться, а вот что-то найти – это вряд ли.

– Ну, это тем, кто не умеет читать лес, и все его секреты, – парировал священника Хильдебальд, упавший на песок. – Поверьте, для опытного охотника всё, что мы наследили, – это открытая книга.

Священник замер.

– Да вы не переживайте больно, – ухмыльнулся вандал. – Я же сказал – для опытного охотника, а Трир и его негодяи, в лесу ориентируются, не лучше вашего. Они, хвала Свянтовиду – моряки. Хотя, по правде сказать, я бы тоже сюда дорогу, не сразу бы нашел.

Священник, восхищенно застыл при виде того места, в котором они очутились, что даже не обратил внимания на упоминание языческого божества, из уст вандала. – Воистину, божья благодать.

– Это да, но чтоб не нарушать эту благодать, нам придется кое-кому укоротить ручки. Хильдебальд устал и был мрачен.

Священник нахмурился, – Надеюсь, вы не собираетесь делать то, о чем я сейчас подумал?

– Вы всё правильно меня поняли, святой отец. Разве вы готовы простить покушение на вас?

– Он действовал, вследствие помутнения рассудка, в связи со всеми событиями, что произошло со всеми нами, в последние дни. Я удивляюсь, как я сам, не тронулся умом, хотя я и был очень близок к этому. Поэтому, я и благодарю Господа нашего, за то, что помог мне очистить мой разум. На все его воля. Значит и мне, суждено было пройти, через эти испытания.

Хильдебальд усмехнулся. – Ну, у вас свои Боги, а у меня свои.

Дарион в ужасе перекрестился.

Вандал взял палочку на песке и разломал её пополам. – Тем более, у меня к Триру уже накопилось много вопросов. Он, и до нашего прибытия сюда, уже порядком насовершал, не самых благостных поступков. Так что я бы не беспокоился о его рассудке. Всё у него в этом плане нормально.

Дарион решил сменить мрачную тему. – Ну, а как там, наш бедный храбрец? – с участием спросил он.

– Ничего, держится пока. Хотя видно, что наш переход дался ему очень трудно. Пойду, попрошу старуху, чтоб она ещё раз его осмотрела.

– А что вы делаете? – Эрдэнэ подбежала, к сидящим на песке Иду, Неро и Промиусу и упала на колени.

– Это не девчачье дело, – буркнул Промиус.

– Что значит не девчачье? – обиженно протянула она.

– Промиус говорит, – ответил за друга Неро, – что он попросил у отца, чтобы ему тоже дали нож, потому что их теперь хватает на всех мужчин, но отец сказал, что пока не пришел Леонтий, он ничего решать не будет. Промиус спросил его, а почему они должны дождаться решения римлянина, разве не отец здесь главный? Ну и отец ему врезал и сказал, чтобы он не вмешивался во взрослые дела.

Эрдэнэ вытянулась, чтобы посмотреть на лицо Промиуса с другой стороны. Правая сторона лица мальчика горела красным цветом, и это было очень заметно, как бы мальчик не отворачивался от неё.

– Ого, – засмеялась Эрдэнэ, – я тоже порой получаю от бабушки. Ну, ничего, будешь знать, как лезть, куда не надо. Я, например, знаю, когда не стоит соваться к бабушке с вопросами. Да ладно ты, не обижайся, – Эрдэнэ толкнула его плечом.

– А я знаю, где мы будем жить, – сказала подбежавшая Тэсия.

– Ой, а кто это тебя так? – Тэсия тоже обратила внимание на лицо Промиуса.

– Никто, – буркнул он.

– Ид, а где ты будешь жить? Ты же здесь один. Все посмотрели на талана.

– Ну, видимо где-нибудь, подальше от ваших отцов, – Ид посмотрел на Промиуса и Тэсию, – а то они меня, ещё не так разукрасят.

Кампания, кроме ничего не понимающей Тэсии, дружно захохотала, и даже Промиус слегка улыбнулся. – Это да. У отца рука тяжелая. Лучше под неё не попадаться. Кстати, вот и отец Тэсии вернулся, – буркнул он.

Из леса выходили Леонтий с Лисиппом. К ним подошел Хильдебальд. – Ну как?

– Да, дождь, почти всю работу за нас сделал. А мы, с Лисиппом, ещё пару ложных кругов сделали, на всякий случай, чтоб наверняка сбить их со следа и запутать. Так что думаю, – не найдут. А как там твой человек? Лучше не стало?

Хильдебальд помрачнел, – Да пока никак. То порой лучше, то опять сознание теряет. Ему очень тяжело дался этот переход. Вот еле-еле упросил старуху, что бы она опять ему сделала снадобье, а то она всё упиралась, – мол, ненужно это все. Что, мол, то, что она уже сделала, – уже либо подействовало, либо его духи всё равно заберут к себе.

– Мда, – Леонтий покачал головой, – жаль будет, если парень помрёт. Но ты хоть узнал у него, где то точное место, где прячется Трир?

– В том то и дело, что нет, – Хильдебальд недовольно покачал головой. – До перехода, я не хотел его мучать расспросами, а после перехода спрашивать его о чем-либо, было уже бесполезно. Да и чего спрашивать? Дорогу ведь показывать надо. Если сами пойдем вслепую, – то наткнёмся на его засаду. С этого гада, ещё станется, – вокруг себя ловушки расставить. Кстати, и нам бы самим, неплохо бы их здесь расставить.

– Согласен, – кивнул головой Леонтий, – но мы это сделаем позже. После нападения он будет уверен, что мы его будем искать, и сам затаится на некоторое время. Так что ему будет пока не до нас. А нам надо думать, как здесь обустраиваться, потому что, после сегодняшнего дождя, я уже жалею, что у нас здесь нет такой пещеры, как у той скалы. Надо что-то думать.

– А чего тут думать, леса полно. Сейчас сделаем навесы себе на ночь, а завтра начнем разбираться, где и как будем располагаться.

– До того, как вы начнете строить себе жилища, я бы сначала подумал о том, что нам надо построить какую-нибудь печь. Вот нас здесь сколько, – сказал, подошедший к ним, Лисипп.

– Я так понимаю, что ты хочешь всем этим заведовать? – недовольно спросил грека, Хильдебальд. – Но у меня есть тоже свой повар, и он тоже готовит вполне сносно.

– Видел я уже, как он мясо разделывает, – ухмыльнулся грек. – У меня ученики-поварята на второй день лучше с этим управляются.

Ольдих, да этого не принимавший участие в беседе, вскочил, красный от негодования, – Это мы ещё посмотрим, кто тут готовить не умеет? – Ну и отлично, значит, будут оба на кухне, – засмеялся в голос Леонтий.

– Нам бы пару человек на заготовку дров, да и ещё один помощник не помешал бы, – добавил грек. – Я бы взял Хайле, второго раба.

– Бери, – согласился римлянин, – и бери ещё любых, из этих неумех, – римлянин кивнул на музыкантов. – Пусть хоть какую-то пользу приносят. Они и дрова тебе таскать будут, и воду от водопада. Я так понимаю, что печь ты будешь делать здесь? Грек утвердительно кивнул.

– Ну, а мы с тобой будем заняты охотой? – спросил Хильдебальд.

– Видимо так, – кивнул римлянин. – Плюс мой раб Самакс, и твой солдат.

– Вот был бы здоров и мой второй боец, – было бы нам полегче.

– Да, куда уже легче? Дичь сама идёт тебе в руки, – усмехнулся Леонтий. – Подожди, а что делает этот узкоглазый, который все время трётся возле старухи? Вот его и возьмем к себе, пятым. Только не понимает он, ни черта по-нашему.

– Кстати, где он? – Хильдебальд оглянулся по сторонам. – Вроде недавно был здесь. А мы сейчас позовем девчонку, – пусть она ему, всё и объяснит.

– Промиус, – крикнул Хильдебальд в сторону компании, где сидел сын. Тот обернулся, и вандал поманил его к себе, рукой. Сын нехотя, подчеркивая свою обиду, побрел к отцу.

– Давай, давай, быстрее.

Мальчик понял, что не стоит, больше провоцировать отца, и гораздо резвее, побежал к нему.

– А что это с ним? – присмотрелся к Промиусу, Леонтий.

– Да так, процесс воспитания.

– А, понятно, – понимающе кивнул римлянин.

Вандал посмотрел на Промиуса.– Сын, скажи, как зовут девочку, которая ходит вместе со старухой?

– Она её внучка, отец. Её зовут Эрдэнэ.

– Давай быстро, позови ее к нам. Хильдебальд нахмурился. – Стой, я вижу, что ты на меня дуешься. А, понятно. Вандал усмехнулся и повернулся к римлянину. – Леонтий, я ставлю тебя в известность, что мой сын, тоже получит нож.

– Ну, раз умеет с ним работать и не поранит самого себя, то пусть конечно берет. Твоё законное решение Хильдебальд. Это нашим музыкантам его лучше не давать, – а то сами себя изрежут, – рассмеялся Леонтий.

– Слышал сын? Завтра ты его получишь, а сейчас быстро бегом, зови эту девчонку. Мальчик, еле сдерживая радостную улыбку, побежал за Эрдэнэ.

Промиус привел внучку шаманки. Та подозрительно посмотрела на Хильдебальда и Леонтия.

– Чего надо? – с вызовом спросила девчонка на вандальском языке.

– Ого, ты что, знаешь мой язык? – спросил удивлённо вандал. – Откуда?

– Не твоё дело. Немного понимаю, – не смутилась Эрдэнэ.

– А ты у нас с характером, смотрю, – Леонтий хотел снисходительно потрепать ее по голове, но девочка увернулась, и отбила его руку.

– Чего надо, спрашиваю? – с вызовом спросила девочка.

– Да, ты у нас серьёзная, – расхохотался Леонтий. – Хорошо, серьезная. Тогда слушай, и ответь мне на вопрос. Что это за человек, который всё время ходит за вами? Кто он такой, и почему он так ведет себя?

– А вам это зачем? – Эрдэнэ наклонила голову и прищурила один глаз.

– Ну, потому что, раз он собирается здесь жить, вместе с нами – пусть тогда и выполняет обязанности, как и все здесь. Позови его, и переведи ему то, что мы сейчас скажем.

Эрдэнэ устроили объяснения Леонтия. – А, теперь понятно. Его зовут Тургэн. Он к нам привязался ещё с Земли. Он напал на наше племя, и убил нашего вождя. А потом прилетели эти, зеленокожие, ну и схватили нас всех. Вот с тех пор, он от нас не отстает. Видели у него шрам на лице? Это Октай за меня вступился. Не знаю, зачем бабушка этого Тургэна до сих пор держит с собой рядом? Она давно хотела его убить, но видимо придерживает его для какой-то, особой мести. А он её боится и во всём слушается. Так вам, что, его позвать?

Эрдэнэ развернулась, чтобы уйти, но видимо передумала, и повернулась к воинам. – А вот Промиус сказал, что ему нож дадут. А мне можно тоже? Я умею с ним управляться.

У Хильдебальда от такой наглости вытянулось лицо. – А ты случайно не обнаглела?

– Ну, раз не дадите, – тогда сами с ним разговаривайте. Всё равно, он вас не поймет и вообще не станет с Вами разговаривать. Эрдэнэ демонстративно развернулась и пошла прочь.

– Стой, – остановил ее Леонтий. – Хорошо, ты получишь свой нож.

– Точно? – спросила девочка. – Тогда дай слово.

– Слово римлянина.

– Не имею понятия, что это значит, но я тебе поверю. Когда?

– Завтра, на рассвете.

– Ну, смотри, если не сдержишь, – Эрдэнэ, погрозила пальцем, и побежала разыскивать бабушку и Тургэна.

– Такая маленькая, а какая ведь интриганка, – со смехом сказал Хильдебальд.

– Ну да. Но без неё мы не сможем разговаривать ни со старухой, ни с Тургэном, – сказал Леонтий.

– Ну, вообще-то, этот язык знает и Тэсия. Вы же сами её отправляли спать в те камеры. Вы что забыли? Могли бы и её попросить, – подал голос Промиус, стоявший рядом.

Хильдебальд не смог сдержать улыбки, смотря на удивленное лицо Леонтия.

– Вообще-то, ты мог и раньше об этом напомнить. Я что должен помнить – кто тут что знает? Вот пришлось зазря скакать, перед этой девчонкой, – пробурчал недовольный римлянин.

Хильдебальд уже не мог больше сдерживаться и рассмеялся во весь голос, но его тут же остудил Промиус. – Отец, а ты не будешь ругаться? Честно говоря, и я тоже знаю этот язык, – мальчик опустил голову. – Я давно хотел тебе это сказать.

Теперь роли поменялись. У Хильдебальда отвисла челюсть, а Леонтий сгибался от смеха.

– Ну, ещё и Неро его знает и Ид, – продолжил Промиус. Я думал, вы помните об этом.

Теперь хохотали уже оба взрослых.

– Чего ж ты раньше нам об этом не напомнил, сын? – вытирал слезы от смеха, Хильдебальд.

– Отец, ты же меня учил, чтоб я не влезал в разговоры и дела старших, пока меня не спросят.

– Так он тебя именно за это звезданул, чтоб ты не лез в разговоры? И ты поэтому молчал? Леонтий в изнеможении упал на песок, корчась от смеха.

– Сын, – Хильдебальд старался удержать на лице серьезное выражение, – ты всё-таки должен сам научиться чувствовать, когда можно и нужно вмешаться. А вот, как ты научился говорить на её языке, мы с тобой ещё отдельно поговорим, – насупился Хильдебальд.

Наступил вечер, солнце уже давно село, луна пошла на убыль, и становилась уже не такой голубой, как в первую ночь их пребывания, на этой планете. Подростки, как и вчера, опять собрались у огня.

– Ид, а расскажи о своем доме, где ты жил? – Тэсия лежала на животе, подложив кулаки, себе под подбородок.

– А чего рассказывать? У нас дома, вроде как бы похожи на ваши, но всё же отличаются. Они у нас все имеют форму круга.

– Ой, прямо как у нас, – захлопала в ладошки, Эрдэнэ. – У нас юрты тоже круглые.

– Ну а чем вы занимаетесь, во что играете? – спросила Эрдэнэ.

– Это трудно объяснить. Это связано с нашими технологиями, вы всё равно это не поймёте.

– Не хочешь говорить, ну и больно надо, – Тэсия надула губы и встала.

– Да, вы действительно не поймете, честно, – оправдывался Ид.

– Ладно, тогда и я тоже пойду, – сказал Промиус, а то чего-то спать охота.

Эрдэнэ встала, и потянула за руку Ида, – Пошли со мной, ляжешь вместе с нами. Бабушка ругаться не будет. Ну, или будет, но не долго. Ну, пошли уже. Не бойся. Ид послушно встал и пошел за ней.

Неро побежал к матери. – Мама, а ты не видела Бруно?

– Да вот же он, твой Бруно. Налопался рыбьих косточек, и уснул. Давай, и ты ложись уже. Вот, я пока постелила тут лежанку из листьев. Спасибо Самакс натаскал. Вот здесь мы и ляжем.

– Мам, а у тебя сейчас болит голова?

– Ну, зачем ты об этом спросил, ведь до сих пор не болела, а ты взял и напомнил о ней. Молчи уже. Только-только, под вечер себя нормально почувствовала, а тут ты со своими расспросами.

– Мам, а тебе здесь нравится?

– Где здесь? Здесь на озере или там, в пещере?

– Нет, мам, на этой планете.

– А почему ты это спрашиваешь?

– Ну, мне кажется, что здесь гораздо лучше. Если бы у тебя еще и голова бы не болела,– Неро обнял маму, – я бы считал, что здесь точно, во много раз лучше.

– Это почему так? – Луциния ласково потрепала сына по волосам.

– А, здесь нас никто так не гоняет, как на земле. К нам относятся, как-то по-другому.

– Странно, а я ничего не заметила. Ну и как к нам относятся, по-твоему?

– Ну не так, как раньше.

– Ну как?

– Ну, не как ……мальчик запнулся, – как к рабам.

– Ох, напридумываешь себе всякого, фантазер ты мой. Спи уже, и дай маме уснуть, первый раз с не больной головой.

– Прости мама, спокойной тебе ночи.

– И тебе, милый.

Ранним-ранним утром всех разбудил вопль Ольдиха. Все, кто смог проснуться, прибежали на его вопль. Толстяк пел какую-то песню и танцевал какой-то странный танец на песке. Хильдебальд подошел к нему с хмурым лицом, – Ты, что совсем сдурел, так сильно орать в такую рань?

А толстяк лишь загадочно улыбался и танцевал, потом показал рукой куда-то в сторону. Там у кромки леса была Цэрэн с Эрдэнэ, а рядом с ними сидел, прислоненный к стволу дерева, раненый солдат. Хильдебальд тут же всё вспомнил, и побежал к ним. Раненый сидел с закрытыми глазами.

– Что с ним старуха? Он умер? – Хильдебальд с тревогой смотрел на шаманку.

– Командир, а можно я ещё поживу, или мне нельзя просто посидеть с закрытыми глазами? – ответил раненый.

– Он пришел в себя? – воскликнул Хильдебальд. – Ой, то есть, ты уже пришел в себя?

Старуха приподняла рубаху раненного и начала осматривать раны. Раны перестали кровоточить и уже начали кое-где зарубцовываться.

– Старуха, это что, – так твое зелье помогло? Да ты – великий лекарь, – вскрикнул пораженный вандал.

Цэрэн встала и улыбнулась. Она, конечно, не понимала, что именно кричит этот мужчина с безумными глазами, но смысл его возгласов она поняла хорошо.

– Может зелье и помогло, но без моих молитв Всевышнему, – тут вряд ли бы обошлось. Отца Дариона тоже разбудили крики Ольдиха.

Старуха зло прищурилась и подошла к священнику, задрав его рукав. Вчерашняя неглубокая рана уже не только зарубцевалась почти полностью, но уже стала нежно-розового цвета. Старуха ткнула в неё пальцем.

Отец Дарион отдернул руку. – Да, уже почти не болит. Но это не значит, что ты искусный врачеватель. Без моих молитв господу нашему, ничего бы этого не произошло.

– А вы за меня вчера молились, святой отец?– спросила подошедшая Луциния.

– Нет, а что?

– А то, что моя голова совершенно не болит. Ну, вот абсолютно. Я так никогда себя хорошо не чувствовала со времени нашего здесь появления. Неро, стоявший с матерью рядом, крепко обнял её.

– Вообще-то, я за всех нас здесь молюсь, может я и упомянул тебя в своей вечерней молитве, – неловко пробормотал священник.

– Да ты старуха, знатный лекарь. Я такого отродясь никогда не видывал. Парня прямо с того света вытащила, – воскликнул подошедший Леонтий.

В это время его кто-то дернул за рукав. Он опустил голову. Это была Эрдэнэ. – Тебе чего?

– Уже утро?

– Ну, да.

– Где мой нож? Ты дал слово, помнишь? Эрдэнэ чеканила каждое слово и вытянула руку вперед, и выставив ее ладонью вверх.

Хильдебальд от смеха свалился на песок.

Глава 28

Таураан.

Последние два дня, Таураан жил в постоянном тревожном ожидании. Атаки гефестиан становились все изощрённей и искусней, и только благодаря слаженной работе операторов щита, удавалось быстро латать возникающие дыры. Таланы тоже не стояли на месте и готовились к возможному прорыву гефестиан сквозь щит. Благодаря землянам, решивших объединиться с таланами, были скомплектованы бригады, полностью обслуживающие энергопушки.

Но проблема высветилась с другой стороны. Самих пушек для эффективного контроля воздушного пространства, катастрофически не хватало. И что ещё более страшное для защищающихся – так это то, что запасы таурания, катастрофически таяли.

Все последние месяцы, почти всё, что добывалось – отправлялось на Землю. И поскольку ранее энергощит использовался всего лишь несколько раз в год, то о проблеме серьёзных стратегических запасов для щита, никто раньше не задумывался. А в условиях, когда щит беспрерывно работал на максимальной мощности, расходуя энергию по всей окружности планеты, даже в статичном режиме, эта проблема встала в полный рост.

Всё, что успевали выдать шахты по его добыче, физически не успевало, за его фактическими расходами. Да и на саму изготовку зарядов для энергопушек, тоже уходило немало. Этирей умышленно придерживал информацию о дисбалансе, чтобы не распускать панические настроения, а также, втайне надеясь, что гефестиане, увидев бесплодность своих попыток, в какой-то момент устанут и оставят Таураан в покое, и существующих запасов таурания хватит.

Но гефестиане останавливаться не собирались, и поэтому не было никакого смысла дальше прятать эту информацию, и сегодня утром Этирей решил объявить об этом на совещании.

– А что дальше, командующий? – спросил Миртаан. – Через сколько дней наш щит будет похож на решето? Может всё-таки стоит рассмотреть вопрос об уведомлении о происходящем, на Землю? Я настаиваю, что на данный момент – это единственный выход из этой ситуации.

– Вот когда вас, Миртаан, назначат главнокомандующим – тогда и будете настаивать, как вам угодно. А пока я здесь главный, – уж позвольте мне решать, как и что делать.

– Командующий, а у вас есть хоть какой-то план, потому что если так дальше ждать, – то это только оттягивать наш вполне очевидный конец, – спросил один из офицеров.

– Я думаю, что нет уже смысла оттягивать наше столкновение с врагом. Этирей говорил медленно, обдумывая каждое свое слово. – Будет очень глупо, если мы просто растратим весь запас таурания, пассивно наблюдая, как они стараются взломать наш щит. Пора переходить к активным действиям. Мы их будем принимать здесь, на поверхности. Хотя конечно, мы далеки от полной готовности здесь. Но мы поступим по-другому. Мы сделаем вход там, где это нужно нам. И вот как мы это сделаем. Мы специально кое-где сделаем тонким слой щита, чтоб его можно было легко разорвать, но так, чтоб они не догадались об этом.

– Зачем? – воскликнул поражённый Миртаан.

– А затем, что именно в этих местах, где они будут прорываться, мы их и встретим. Вот там мы и максимально, насколько возможно, разместим наши пушки. Только так, мы сможем нанести им адекватный урон. Они всё равно проникнут сюда, рано или поздно. Завтра или через несколько дней. Когда либо операторы допустят ошибку, либо когда у нас, не будет банально хватать для этого таурания. Вот такой у нас будет план. Всю ответственность за это, я беру на себя. Никаких возражений по этому поводу не принимаю, и хотел бы тут же приступить, к более детальному обсуждению этого плана.

Долгоон со своими товарищами, оказался на одной из площадок, где был размещен целый комплекс энергопушек, в количестве полутора десятка штук. Их длинные, массивные жерла были уставлены в небо. Долгоон, хоть и был командиром вспомогательного батарейного расчета, при одной из таких пушек, благодаря своей пламенной речи-воззванию, пользовался беспрекословным уважением, среди всех землян, обслуживавших этот комплекс. Слухи о том, что это именно он, настоял на решении, что после победы, их всех отправят домой, на Землю, превратили его в настоящего героя.

Долгоон, не привыкший к такому вниманию, морщился и старался пресекать эти разговоры, чем ещё больше привлекал к себе симпатий, из-за своей скромности. Земляне, получившие оружие в руки, столь разрушающей силы, и до этого не видевшие ничего подобного, – были преисполнены в полной уверенности в своей победе.

Всеми пятнадцати расчетами командовал офицер талан, которому подчинялись его соотечественники, – наводчики и стрелки, а также командиры вспомогательных бригад, состоящих из землян. Собственно таланы, при каждом орудии, занимали технические вакансии, – оператор подачи снарядов, наводчик, и сам стрелок. А земляне занимались их обслугой, – двое доводчиков снаряда в ствол, и как минимум два десятка людей с их командиром, которые особыми ремнями, накинутыми на стволы орудий, производили быстрый разворот орудия вместе с лафетом в необходимую сторону.

Сейчас Долгоон сидел на земле, возле своей пушки, и отдыхал. Весь вчерашний день, и всё сегодняшнее утро у них ушли на перемещение пушек, закрепление их в грунт, и корректировку уровня. К полудню всё это, уже довольно сильно измотало людей.

– Скорей мы бы их уже разбили, и вернулись домой. Что скажешь, Долгоон? – к нему обратился один из лежащих. – А то, мне уже здесь до смерти надоело. Кругом голая земля, а у меня возле дома трава выросла, наверное, уже по пояс. Её же косить теперь некому. А для скотины надо что-то заготовить на зиму, а то она, вся бедная с голоду подохнет.

– Ну, ты и дурак. Твою скотину уже давно зеленокожие сожрали, вместе со всей твоей травой, – цинично ему ответил кто-то, и все заржали.

– Всё, прекратить разговоры, – прикрикнул на шутника Долгоон.– Мы сейчас с ними заодно. Вот когда разберемся с краснокожими и вернемся домой, тогда с ними и поговорим.

– Долгоон, а ты что сомневаешься, что мы прогоним этих краснорожих дьяволов? С таким-то оружием, которое мы взяли у зеленокожих, – мы в миг, с этими демонами расправимся. А эти пушки вообще от них живого места не оставят. Всё же, эти зеленокожие – умные твари. Столько всего удобного у них придумано. Я бы с собой на землю отсюда много бы чего взял, особенно эту сжигалку. Теперь ко мне близко никто не подойдёт.

– А вы не могли бы перестать галдеть? Некоторые всё же поспать хотят, – заворчал один из лежащих.

Сверху с площадки свесился наводчик. – Долгоон, нас с тобой вызывают в палатку к командиру.

– Только нас?

– Нет, как я понял, вызывают всех командиров основных и вспомогательных расчётов. Говорят что – то серьёзное. Срочно.

Люди, вскочили с мест, – Ну что, может, начнём наконец-то бой, и дадим этим краснокожим жару? Сколько можно уже ждать.

Когда Долгоон прибыл к большому навесу, который выполнял функцию командирского штаба, он там застал почти всех командиров других расчетов, которые обступили оперативный стол штаба. Прибытие Долгоона командиры-земляне приветствовали гулом одобрения.

Офицер подозвал его к себе. – Долгоон, твоё место рядом со мной.

– Нет, моё место среди всех. Я такой же, как и все, командир отдельного расчета. Наше дело простое. Тяни и поворачивай, – с усмешкой сказал Долгоон.

Офицер покачал головой. – Не совсем так, землянин, не совсем. – Ну что ж, я вижу, что уже все собрались, и я тогда могу объяснить нашу боевую задачу. Руководством обороны принято решение, что пора уже нам самим вступить в непосредственный контакт с противником.

Заключается это в том, что небо над нами будет менее защищено, чем в других местах. И мы позволим гефестианам разорвать щит в этом месте, чтобы в эту дыру хлынул, как можно больший поток кораблей противника. И вот тут, мы их и будем накрывать энергетическими сетями. В условиях скученности они будут сильно ограничены в маневренности, и мы постараемся вывести из строя как можно большее количество боевых единиц противника. Задача по существу ясна? Если всё понятно, тогда перейдем к непосредственным тактическим задачам.

– А что, это окошко будут открывать только у нас? – спросил один из наводчиков.

– Нет, конечно. Такие заманивающие ловушки будут сделаны по всей планете. А вот, куда они сунутся и какими силами, – это мы узнаем только по факту. Теоретически, они могут сюда и не полезть, бросив свои силы на другие участки. Но мы должны быть готовы, что они решат сделать это здесь. Поэтому мы можем ожидать атаку в любое время. Управление щитом ослабит защиту в таких окнах, ориентировочно через пару часов, о чём нас предупредят заранее, и мы должны, быть к этому готовы. Операторы щита будут отслеживать обстановку и специально провоцировать такими окнами противника, мотивируя его ринуться в это окно, как можно большими силами. Ну что, теперь понятно? Понятно ли это всем, и командирам-наводчикам, и командирам вспомогательных подразделений? Тогда хорошо. А теперь я отвечу на твоё замечание, Долгоон.

Командир обвел глазами присутствующих. – Задачу наводчикам я разжёвывать не буду, – вот им действительно надо только точно прицелиться, рассчитать координаты, а стрелку в нужный момент произвести выстрел. А вот насколько они точно и удачно произведут выстрел – зависит только от вас, командиры вспомогательных расчетов. Вам всем придется разбиться на 4 четверки. Правда, четвёртая четверка у нас будет состоять только из трех орудий. Ну что имеем – то имеем, на данный момент. И вот, каждая такая четверка будет работать в тесной связке друг с другом, выполняя залп и покрывая вчетверо увеличенную площадь, стараясь, свои сетки раскидывать максимально близко друг к другу, чтобы в итоге сеть получилась и достаточно широкая, и без больших дырок. У каждой четверки будет свой командир, главный над остальными тремя, и он будет отслеживать взаимодействие всей четверки.

За каждой такой четверкой будет закреплен свой участок неба, и они стараются в пределах возможности разворота ствола, – его контролировать. Но в случае, если на какой-то соседний сектор обрушивается основной поток удара соперника, то тогда вы, разворачиваете свои орудия и поддерживаете своими залпами того, кто в этом нуждается больше других, максимально сужая маневренность противника. Решения, конечно, придется принимать по моим указаниям, но обстановка может меняться настолько быстро, что порой вам придется принимать решения по собственному усмотрению. Ну, а если они смогут прорваться к земле и будут выбрасывать десант, то мы тогда примем бой здесь. Как работают плазмоматы, и как ими пользоваться, я надеюсь, объяснили уже всем? Командиры кивнули.

Офицер посмотрел на Долгоона. – Ну что, ты и сейчас, по-прежнему считаешь, что вам только тянуть и поворачивать? Офицер улыбнулся уголками губ. – Я бы хотел, чтобы ты, Долгоон, – помог вашим остальным четверкам выбрать своих командиров-координаторов.

Светило стояло в самом зените, и невероятно пекло. Уже прошел час, с того времени, как дали отмашку о том, что небо над ними открыто, но никаких попыток прорваться через их окошко гефестиане не предпринимали. Всё было абсолютно тихо.

– Ну что там слышно, в других местах? – спросил Долгоон у наводчика.

– Да пока в основном тихо. Было какое-то движение, говорят, но до прямого столкновения вроде как не дошло.

– Ну что Долгоон? – закричал кто-то из землян снизу. – Может эти дьяволы увидели, с чем мы их встречаем, – вот и передумали? Долгоон свесился вниз. – Ну да. Они увидели тебя, и тут же испугались.

Внизу раздался дружный хохот.

– Тише, – крикнул наводчик, – кажется, что-то блеснуло. Черт, не вижу ничего, прям против светила.

– Есть, есть. Вижу объект, – замахал руками наводчик с площадки соседней пушки. – Идёт прямо на нас, … а нет, он не один – там три объекта.

– Но это не наш сектор. Это сектор второй четверки. Чего они там медлят?

В этот момент сработали батареи второй четверки. Снаряды устремились навстречу истребителям. Атакующие корабли противника начали их расстреливать, попав в один из них, и тот сработал раньше времени, раскрывшись. Оставшиеся три снаряда почти точно набросили свою энергетическую паутину. Один истребитель, резко увернувшись от одной из сеток, слишком круто взял в сторону, и по касательной налетел на другой истребитель. Пламя от обоюдного взрыва было отчетливо видно с поверхности. Третий истребитель, увернувшись и от сетей и от столкновений, резко взял вверх и вернулся назад в дыру, откуда он и появился.

Среди землян было ликование. – Ну что Долгоон, я же говорил, что мы им зададим жару. С таким оружием, как у нас, мы непобедимы. Теперь они сюда не сунутся, – бесновался внизу светловолосый. С других площадок люди также махали руками, приветствуя друг друга.

Наводчик отстранился от наблюдения в объектив, и посмотрел на Долгоона.– А ты чего не радуешься, землянин?

– А чего радоваться? Сейчас этот уцелевший расскажет всё о нас. О том, где стоим, и как. И они поймут, как с нами бороться.

– Вот и я, только что об этом подумал, – талан хмыкнул и опять прильнул к объективу.

– Ну, вот, так и есть. Вижу новый объект. Вижу новую тройку, а нет, там две, три, пять….

Наводчик замолчал и повернулся к Долгоону. – Да там с десяток, этих троек, не меньше.

– Ну, тогда закрываем им все проходы, – сказал землянин. Он свесился вниз. – Ну что, кто там хотел задать жару, ваше время пришло. Давайте сделаем этим пташкам большую клетку.

Через пару минут орудия всех четверок работали в безостановочном режиме, закидывая весь периметр неба очередными порциями сетей.

Стройность и порядок выкладывания сеток уже никак не соблюдался. На это просто не было времени, не говоря уже о том, чтоб развернуть стволы и прикрывать другие фронты возможных атак. Но благодаря скорострельности и большому количеству зарядов такая атака тоже приносила плоды. Истребители в условиях отсутствия места для маневров сталкивались между собой, или не успевали увернуться от нахлестов накидываемых сетей. Они или взрывались в воздухе, или падали обездвиженные с высоты, и взрывались при ударе о поверхность.

Несколько истребителям удалось всё же увернуться, и вырваться на оперативный простор, близко к поверхности, так что энергопушки, никакой опасности для них, уже не представляли.

Один из них на бреющем полете в упор расстрелял площадку одной из башен. Раздался взрыв и вместо площадки, с находившимися на ней таланами и людьми, это место превратилось в обугленный кусок металла.

Наводчик заорал в ухо Долгоону, – командующий говорит, что пока нет толку от разворота орудий, пусть тогда займутся теми, которые прорываются сквозь сети.

Долгоон свесился с площадки, – Бросай ремни, берите в руки плазмоматы и бейте по этим птичкам.

Если одиночные выстрелы были не так уж страшны истребителям, то десятки точных выстрелов справились с поставленной задачей, не позволив истребителям принести ещё сколь угодно серьезного ущерба для энергопушек. Но среди людей были уже немалые потери. Не менее двух десятков людей лежали на земле, истекающие кровью, лишившись своих конечностей или вовсе уже не подававших признаков жизни.

– Следующая волна идёт, – крикнул опять наводчик. Только теперь за истребителями шли уже более массивные корабли.

– Скорей всего, – это десант. Они сейчас будут выкидывать десант, – истошно кричал наводчик. – Нам бы их остановить, потому что если они высадятся, – они же от нас мокрого места не оставят. Уж эти головорезы оружием владеют получше твоих.

Небо опять покрылось энергосетками. Только теперь, они уже выглядели, как лоскуты на старом одеяле. О какой-либо стройности и последовательной тактике уже не было и речи. Но и гефестиане поняв свою ошибку, действовали гораздо слаженней. Идущие впереди кораблей десанта, штурмовики расстреливали снаряды, которые раскрывались раньше времени и поэтому вместо стройного непроницаемого прикрываемого пространства получались большие разрывы, в которые и вторгались корабли противника. Но из-за своей худшей маневренности, и малой скорости десантные корабли становились очень удобной мишенью для стрелков энергопушек.

– Бьем сначала по истребителям, – подавали друг другу знаки наводчики. Без истребителей десантные корабли становились абсолютно беззащитными, но все же двум кораблям десанта и нескольким истребителям удалось прорваться сквозь решето ловушек и выйти из зоны поражения.

Десантные корабли производили посадку. Град выстрелов, обрушившийся на них, не приносил им сколь – угодно значимого вреда, да и бреющие на низкой высоте, истребители также не давали защищающимся, особо высунуться из прикрытий. Шлюзы кораблей открылись, и из них под непрерывной стеной огня, высыпали гефестиане.

Только скорость передвижения их была несколько замедленная. Видимо сила притяжения на Таураане была сильнее, чем на их родной планете. На всех лицах были маски, а за спиной у них были какие-то ранцы, из которых шла трубка к маске.

Гефестиане старались рассыпаться по поверхности, заняв какие-либо укрытия, но делали это недостаточно быстро, и потому становились легкой мишенью плазмоматов. Однако их защитные костюмы позволяли выдерживать редкие попадания выстрелов из плазмомата, не принося им критического ущерба. Но тут один из выстрелов попал в ранец одному из гефестиан. Тот продолжал ещё бежать, но через несколько десятков метров остановился, и схватился за горло. Потом сорвал с себя маску и тяжело дыша, упал на землю.

– Стрелять по ранцам, стрелять строго по ранцам, – наводчик повернулся к Долгоону. Передай своим, – пусть стреляют по ранцам, которые у них за спиной, или прямо в маску.

Теперь справляться с гефестианами, стало гораздо проще. Но с воздуха сильно досаждали истребители, хотя и с ними через некоторое время удалось справиться. Оставшихся и прятавшихся гефестиан постепенно окружали, без жалости добивая и раненых, и тех, кто лежал на земле, тщетно глотая, непригодный для них воздух, Таураана. Оставшиеся в живых гефестиане, защищались из последних сил, пока и с ними не было окончательно покончено.

Долгоон сел на ближайший камень и огляделся. Это была победа, но какой тяжкой ценой она всем им досталась. Более половины энергопушек было уничтожено, вся территория вокруг, была усеяна мертвыми и ранеными людьми. Долгоон заметил длинноволосого, который всё утро досаждал его своим хвастовством, и побежал к нему навстречу, насколько ему позволяла его хромота.

Он подбежал к нему, и, схватив его за шиворот, начал трясти. – Ну что, показал им? Показал? Лёгко справимся с краснокожими говоришь? А что сейчас видят все они? – Долгоон показал на человеческие трупы. – Вот им, ты что показывать будешь?

Схваченный воин не отпирался, и уводил голову в сторону, боясь взглянуть Долгоону в глаза.

– Долгоон, – раздался крик издалека.

Он повернулся. К нему бежал его наводчик. – Долгоон, командира убило, что нам теперь делать?

– А я что знаю?

– Долгоон, и я тоже не знаю. У нас осталось целых только семь пушек, а наводчиков и стрелков даже для них не хватает.

Долгоон отпустил из рук длинноволосого. – В первую очередь, наверное, надо забрать всех раненных отсюда. Ты уже связывался с другими площадками? Что там у них происходит?

– Да никто ничего не знает. Везде неразбериха. Все только друг друга и переспрашивают. А медицинский шаттл скоро уже должен быть здесь. Только нам то, что сейчас делать?

– Как что? Командуй.

– Нет, Долгоон, там наших совсем мало осталось. Да и тебя земляне больше послушаются.

Долгоон осмотрелся вокруг. – Ну, тогда, собирай всех, кто может двигаться, и набирайте снова бригады наводчиков и стрелков.

– Но из кого мы их возьмем?

– Из тех, кто есть в живых, – устало ответил Долгоон. – А лучше со своими свяжись, чтобы прислали им замену. Думаю, что сегодня они к нам уже не сунутся.

– Хорошо Долгоон, – талан развернулся и убежал.

Вечером в командном штабе Этирей собрал совещание. – Даже и не знаю, как это всё назвать. Вот некоторые говорят, что это победа, но я не склонен так думать. Да, во многих местах, мы вообще их не пропустили. Но на некоторых площадках, гефестиане подчистую уничтожили наши батареи. А во многих местах боеспособность от сегодняшнего утра, составляет от половины и даже ниже. Пока не могу точно сказать. У меня ещё нет всех сводок. Но они, гефестиане – это знают.

Хотя и мы их тоже здорово потрепали. Но пока не критично. Ещё одна такая их атака, и от нас самих ничего не останется. Но возможно, верно и обратное – после такой же атаки и от них мало что может остаться. Пойдет ли на это, Фалькур? Вот в чём вопрос.

– Так может именно сейчас нам, и стоит послать гонца за помощью на землю? Уж в таком их состоянии наш космический флот справится с ними.

Этирей покачал головой. – То, что Фалькур жадный, – я в этом даже не сомневаюсь. Но он до конца не будет звать к себе на помощь. Он постарается справиться с нами своими силами и забрать все залежи Таураана себе. Но вот, если он почувствует, что ему каюк, – он тут же пошлёт сигнал своим о помощи. И вот тут точно и нам, и всему Таураану, и Земле будет крышка. Нет, мы так рисковать не можем.

Нам надо готовиться к его новой атаке, или возможно, к переговорам. Что-то мне подсказывает, что он захочет на них пойти. Потерять ещё существенную часть своего флота – это не та перспектива, которую он себе нарисовал, когда впервые появился здесь. Особенно после того, как ему безропотно сдалась Сивании. Прости меня, Деондам, но это так.

Деондам покраснел и опустил глаза в пол. Этирей хоть и говорил обидные слова, но они сейчас были справедливы.

– Так что, в этом смысле, несомненно, позитив есть. Он почувствовал наши зубы. И конечно очень радующая нас всех новость, – это то, что наша гравитация для них несколько утомительна и самое главное, наш воздух совершенно непригоден для их лёгких.

Этирей довольно улыбнулся. – И вот это для нас самый настоящий подарок. Спецы уже разобрали их баллоны для дыхания, – так там оказывается просто зашкаливающий для нас, уровень углекислого газа. Эти твари оказывается, не очень уважают нашу воздушную смесь. На нашем воздухе они долго не выдерживают, и постепенно впадают в кому. Так что наша планета для них точно не гостеприимна, что не может нас всех не радовать.

Этирей нахмурился. – Но из радостного, – на этом всё. Сейчас нам надо разобраться, что мы имеем в наличии и перегруппировать свои силы. И вот ещё, о чем хотелось поговорить особо. Я думаю, здесь все понимают, чья это заслуга, в том, что в этом зале, вместо нас, не сидят краснокожие. Я говорю о землянах. Во многих местах, именно благодаря ним, десант гефестиан, так нигде и не закрепился, на Таураане. А кто-то упрекал меня, что, мол, не надо выдавать оружие землянам.

Этирей посмотрел на Миртаана. – Ну и разговаривали бы мы сейчас друг с другом, если бы я не настоял на этом решении? Все-таки нам очень повезло, что мы попали на этого Долгоона. Будь на его месте кто-то другой, смог ли бы он так поднять на борьбу землян? Вот и я, сомневаюсь в этом. А кстати, где сейчас наш герой? Никто не знает, что с ним вообще?

Встал один из офицеров. – Командующий, он входил в северную группировку под моим командованием. На их площадке им здорово досталось. Половины пушек у них уже нет, как и большего состава наводчиков и стрелков. Да и самих землян боеспособных, там на одну треть меньше, чем было утром, но сам Долгоон жив, и пока взял командование того, что там осталось, на себя. Мы утром постараемся ему выделить необходимое количество наводчиков и стрелков, но обещать точно не могу. У нас есть бригады, которые пострадали гораздо сильнее.

А батарея Долгоона, судя по всему, – я вот тут пообщался с коллегами, – пережила очень тяжёлый налёт, но у их батареи один из лучших показателей уничтожения боевых единиц противника.

– Мда, – хмыкнул Этирей, – вот она гримаса судьбы. Еще пару дней, многие из них не знали ни нашего языка, ни как вообще общаться с оружием, – а вот смотри, как они быстро с этим осваиваются. Эти люди меня всё больше и больше удивляют.

– Командующий, – раздался с коммуникатора встревоженный голос оператора. – На связь вышел Фалькур, он хочет говорить с вами.

– Ну что, – Этирей улыбнулся, – а чутьё меня действительно не обманывает. Давай соединяй, очень хочу его послушать.

На экране высветилось изображение лица Фалькура. Судя по его выражению лица, гефестианин был очень доволен. – Ну что, как чувствуете себя после моего сегодняшнего визита? Жарковато было или как? Фалькур ехидно улыбнулся.

– Да так, ничего. Только размялись. А у тебя, корабликов смотрю, поубавилось, – съехидничал Этирей.

Улыбка слетела с лица Фалькура, и он приблизил лицо к камере, отчего его лицо заняло весь экран. – Ты хитрый, Этирей, я это сразу понял. Но и я, не дурак. После нашего разговора, я послал своих людей на Сиванию спросить, – а действительно, чем же так хороша, твоя планетка? Но если я раньше с этими карликами разговаривал очень деликатно, то сейчас, увы, мне уже совсем, не до церемоний.

Конечно, пришлось изрядно повозиться с этими упрямцами сивусами. Они действительно крепкие ребята, и умеют держать язык за зубами, но мои люди тоже кое-чего умеют, и мы – таки нашли коротышку, который нам всё рассказал.

Камера отъехала в сторону и показала сивуса, еле стоящего на ногах, и которого с двух сторон, придерживали гефестиане. Лицо сивуса было полностью обезображено от долгих побоев и представляло собой, один кровоточащий кусок мяса.

Деондам бросился к экрану, всматриваясь в экран. – Бирин, это ты? Пленник приподнял голову и, увидав Деондама, заговорил. – Деондам, ты жив? А мы уже думали, что ты погиб. Прости, я бы им ни за что не сказал, но кто-то сдал им всю мою семью. Если бы они не тронули их, я бы ни за что не сказал бы им. Деондам, прости, я не мог иначе, – и сивус бессильно опустил голову вниз.

– Ну вот, я продолжаю. Камера опять показывала лицо Фалькура. – Мне действительно стало жутко интересно, – а что это вы так упрямо защищаете и скрываете? Видать есть что-то. И вот, наш друг нам рассказал, что на вашей планете оказывается богатейшие запасы таурания. А вы же мне в прошлый раз говорили совершенно другое. Ай – яй, ну зачем же так обманывать, – я бы и так всё равно бы всё узнал.

Фалькур картинно изобразил негодование на своем лице. – И вот, что интересно. Оказывается, эти милые ребята первыми открыли эту планету, но они договорились с вами, и вы с ними теперь делитесь тауранием, уже много-много лет. И знаете, что я подумал? А я вот что подумал. А зачем эти норным жителям столько таурания? Они ведь, даже не держат у себя мало-мальски приличный флот. Они такие затворники, и почти никуда не летают.

Так вот, – а давайте, я их долю буду забирать себе, а о сивусах я уже сам позабочусь. Ну и конечно, мне нужно будет чуть побольше, чем требовалось этим симпатягам. Я всё же летаю много, и наведываюсь к таким, как вы. И знаете, многие такие жутко негостеприимные, и поэтому мне, и приходиться, немножко их упрашивать. Ну, вот так, как вас, например, сегодня. А это знаете такие расходы, такие расходы.

Фалькур картинно покачал головой и ехидно улыбнулся. – И знаете, в знак моей доброй воли к вам, – я не стану уничтожать ни вашу планету, ни всех вас. Работайте себе мирно. Только мою долю, а я её оцениваю, ну скажем, раза в три больше, чем вы давали сивусам, будете аккуратно складывать до моего прибытия. И вы знаете, для вас ведь ничего не изменится. Я также буду верно, как и сивус, хранить нашу общую тайну. Поверьте, это в наших общих интересах. Так что, даже после сегодняшних ваших капризов, вы видите, я настроен весьма и весьма конструктивно и дружелюбно. Мне кажется, это очень щедрое предложение. Ну, что скажете?

За столом между офицерами начались какие-то разговоры и шушуканье. Этирей резко развернулся и всмотрелся в офицеров. Шепот сразу прекратился. Талан снова развернулся к экрану. – Ты блефуешь, краснокожий. Еще одной атаки ты не осилишь, или тебе придется положить большую часть флота здесь.

Улыбка исчезла с лица Фалькура, и он наклонился к камере. – Если ты думаешь, что я очень дорожу этими недоумками и этими железками, – то ты здорово просчитался. Я уверяю тебя, – за хорошую цену я у себя найму вдвое больше, и кораблей, и гефестиан. А у тебя здесь есть, за что можно побороться. И если у меня будет неудачной и эта попытка, то следующей на вашей планете, не переживёт уже никто. Советую тебе крепко подумать, прежде чем сказать мне – нет. Но, как я вижу, не все у тебя думают так, как ты. Так что, ты не спеши, и посоветуйся хорошенько со своими друзьями.

На другом экране высветилось испуганное лицо оператора.

– Командующий, только что на околотауранскую орбиту прибыл модуль, с Земли. Они скоро уже начнут выходить из состояния гиперсна…

Этирей заметил, что Фалькур отвернулся, и к гефестианину подбежал кто-то из своих, и начал тому что-то шептать на ухо.

Фалькур тут же повернулся и улыбнулся Этирею широкой улыбкой, не предвещавшей ничего хорошего, потом опять повернулся назад и сказал что-то шептавшему, а потом снова повернулся к талану. – А у вас оказывается гости, Этирей. А ты ничего о них мне не говорил. Ну что, сейчас мы посмотрим, кого это нам межзвездным ветром занесло. Или вы никого не ждёте? Ну, раз никого, я тогда сам пойду встречу дорогих гостей. А вдруг это ко мне? Мне кажется, – там меня ждёт интересный сюрприз.

Этирей понимал, что у него нет времени для какого-нибудь иного выбора, и он закричал. – Оператор, блокируйте все системы обеспечения модуля.

– Я вас правильно понял, командующий,– точно все системы?

– Да, или я разве непонятно объясняюсь?

– Но, Этирей, …командующий, это не модуль с землянами, это как мне показывает сигнал, – это модуль с таланами….

Этирей схватился за голову. – Отключай быстро, – заорал он.

– Но командующий, это же убьёт их всех. Они же сейчас ещё в фазе криосна.

Офицеры подскочили с мест. – Командующий, что вы делаете, там же наши таланы. Как вы можете?

Этирей закричал из-за всех сил. – Выключай, я сказал, или я лично тебя расстреляю.

– Слушаюсь командующий.

Этирей, в оцепенении сел.

Всё это время, Фалькур был невольным свидетелем всей этой сцены. – А ты знаешь, зеленокожий, сейчас ты меня очень удивил. Вот прям очень-очень. Вот так, легко отправить на смерть своих соотечественников, даже я бы не смог. Хотя нет, дай подумаю.

Фалькур сделал вид, что призадумался. – Нет, врать не буду, смог бы конечно. Когда очень надо. Фалькур хитро прищурился. – А знаешь что, Этирей. Ты сейчас разжёг во мне такой интерес, который я уже и не упомню, когда у меня когда-то был. Что же там такое было, если ты не хотел, чтобы я взглянул на это, хотя бы одним глазом?

Этирей встал. – Ты можешь сюда засылать хоть весь флот, со всеми своими краснокожими, которые шатаются по всем перекрёсткам Вселенной, но пока я жив, твоя поганая нога не ступит на эту планету. И ты не получишь отсюда ни одного, самого маленького кусочка таурания. Оператор, выключай связь.

Этирей сел и прижал ладони, к своему пылающему лицу.

Глава 29

Земля.

Саав проснулся от того, что солнечный лучик пробился сквозь засовы окна и настойчиво светил ему в глаза. Он осторожно потянулся, чтобы не разбудить, спавшую рядом, Таану. Она спала как ребенок, положив сложенные ладони себе под голову, а прядь волос закрывала лицо, тихо подрагивая от её мерного дыхания. Саав убрал непослушную прядь с лица, заведя её назад, и тихонько провел рукой по волосам. Всё же, какая она у него красивая. Всё у них сейчас наладится, и будет так же, как раньше, на Таураане. Если бы еще рядом был Ид … Стоп, Саав всё вспомнил. Надо срочно узнать, где сейчас находятся земляне из этого дома. Он тихо выскользнул из кровати, и взял свой коммуникатор, лежащий рядом на столике, и вышел из дома.

Саав задумался, – а где он может узнать это, и набрал службу помощи.

– Служба помощи слушает.

– Мне нужно получить одну информацию по пропавшим.

– А, так вам значит, нужна справочная по поиску пропавших талан? Это у нас отдельная служба, а мы служба экстренных коммунальных услуг. Подождите, я сейчас тогда вас перекоммутирую.

Всплыла голографическая картинка с молодой девушкой.

– Здравствуйте, чем я могу вам помочь? Кого вы разыскиваете? Саав замялся, – видите ли, мне нужна информация о людях с этой планеты.

– Простите, а зачем это вам? Девушка удивленно вскинула брови.

– Мне нужно узнать, куда попали на Таураан жившие здесь люди?

– Простите, но это информация закрытая, и я не могу вам её предоставить.

– Девушка, – вы поймите, просто эта информация мне очень нужна, потому что она поможет мне узнать что-то о судьбе, близкого мне талана. Неужели никак нельзя узнать? – сказал Саав, опустившимся голосом.

– Ну, только не надо представлять меня в виде какого-то бессердечного механизма.

Девушка тоже выглядела расстроенной. – Неужели вы думаете, что я не узнала народного героя талан, профессора Саава? Да ради вас, профессор, я готова сделать всё, что в моих силах. Только вот знаете что, – девушка заговорила шепотом, – у меня действительно нет такой информации. Всю информацию по перемещению людей, забрали под свой контроль военные, и мы не имеем к ней доступа, но, – девушка перешла на ещё больший шепот, – вы не падайте духом, профессор. Пожалуй, я попробую вам помочь. У меня есть молодой человек, и мы с ним скоро поженимся, он у меня лейтенант космического флота. Так вот, у него есть сестра. Та ещё вредина, я вам скажу, но она брата уважает, и она работает в службе архива на «Ковчеге». Именно у них хранится, вся эта информация. Вот я у неё и попробую всё это выяснить. Вы только скажите, каких именно людей вы ищете?

– Вот здесь и загвоздка. Мне нужны люди, которые жили вот в этом доме, где я сейчас нахожусь.

– Простите профессор, но думаю, что по такой привязке, вы их, вряд ли найдете. Может, вы знаете, на каком корабле они попали на Ковчег? – нахмурилась оператор.

– Знаете, – Саав задумался, – их забрали отсюда, на том же корабле, на котором я прибыл на эту планету. Жаль, я не номер корабля, ни имя его командира вам не назову, но, наверное, это же где-то отмечено, – на каком корабле я прибыл сюда? Это было в наш первый день вторжения сюда. Согласен, это не самая лучшая зацепка, но это единственное, что у меня есть.

– Хорошо, профессор, я вас поняла. Я попробую. Хотя действительно зацепка весьма слабенькая, простите. Как только у меня будет что-то, я вам перезвоню.

Саав отключил связь.

– Пап, а с кем ты сейчас говорил? Саав вздрогнул и повернулся. Сзади стояла Косеана.

– Ой, ты меня напугала. Ты что, уже проснулась?

– А зачем тебе нужны люди, которые здесь жили?

– Ох, да ты всё слышала, милая. Саав растерялся. – Нууу, – протянул он, – просто здесь жили одни люди, а я обещал одному из них кое-что, и вроде как не сдержал своё обещание. Вот хочу их сейчас разыскать, и сдержать своё слово. Просто это свойство всех порядочных талан, – держать своё слово.

– А зачем ты хочешь сдержать своё слово перед человеком? Разве среди них есть порядочные и хорошие существа? Мама говорит, что это они забрали моего брата у нас. И это они держали меня так долго у себя. Разве это хорошо?

Саав встал с кресла и, встав на колени, протянул руки к Косеане.

– Иди ко мне. Косеана подошла и крепко обняла его.

– Моя маленькая, я знаю, что тебе там было очень ужасно. Я всё понимаю. Но даже среди людей есть хорошие существа.

– Папа, а вы больше не будете меня терять, как моего братика Ида? Я не хочу больше теряться.

– Ну, прости нас, конечно. Мы больше не будем. Теперь мы тебя никогда уже от себя не отпустим.

– Правда-правда?

– Клянусь.

– Пап, а можно эта игрушка, будет теперь со мной? Косеана разжала кулачок, и на ладошке у неё была маленькая фигурка дельфина. – Мой братик носил такую фигурку на шее. Я тоже хочу её носить, как он.

Саав нахмурился. – Где ты её взяла, дочка?

– А это мама – сама мне её дала.

– Саав, все нормально. В дверях стояла Таана. – Не переживай уже за меня. Я не сойду с ума и ничего с собой не сделаю. Просто это плохо – бояться говорить об Иде. Я теперь поняла, что ту фигурку в пещере нарисовала Косеана, потому что она видела её, на его шее. Видимо, они часто играли вместе, и вот такие у неё сейчас обрывки памяти. А Ид – это часть нашей семьи, её брат, и мы всегда будем его помнить и любить. А теперь нам надо заботиться о нашей дочке.

Так, красавица, – она обратилась к дочке, – ты уже встала, и до сих пор не поцеловала свою маму. А ну быстро меня целуй, а не то – я обижусь.

– Мамочка, – Косеана бросилась в объятия Тааны, и та подняла её на руки. – Идём. Нам пора приводить себя в порядок, а то мы сейчас такие расстрепаные, что папа может подумать, что мы у него не самые красивые, а мы же с тобой знаем, что это – не так.

Саав улыбнулся. Таана с дочкой ушли внутрь, и тут зазвонил коммуникатор. Саав нажал на прием. Это была девушка со справочной службы поиска. – Профессор, а у меня есть для вас, новости. Правда, пока я их получила, мне пришлось серьёзно поговорить со своим женихом. А то, его сестрица, все соки из меня выпила. Когда она узнала, что это информация для меня, так вообще не хотела ничего говорить. Она считает, что я недостойна её брата. Тоже мне выискалась … Ой, извините, профессор, чуть не вырвалось … – девушка смутилась. – Вобщем, пришлось надавить на её брата. И знаете, они нашли номер того корабля, на котором вы прибыли сюда, и на котором отвезли землян на Ковчег. Только, к сожалению, у меня информация, которая вряд ли вас обрадует. Эти все пассажиры с вашего корабля, вместе с ещё какими-то неучтенными людьми были отправлены, одними из первых модулей на Таураан. И вы знаете, это оказался, один из тех самых модулей, которые попали под метеоритный дождь, и не добрались до Таураана.

Саав всё понял. Самая его первая версия, что Ид отправился в этом модуле, – была самая правильная.

Девушка заметила, что Саав очень сильно погрустнел. – Профессор, а что из этих людей, кто-то был вам так дорог, что вы так расстроились?

– Да, но ничего. Спасибо вам большое, за вашу помощь.

– Ну что вы, профессор? Любой на моём месте, захотел бы чем-то отплатить нашему спасителю.

– Спасибо, вы мне очень помогли, и передайте своему молодому человеку, что ему очень повезло со своей избранницей. Я на его месте, с вас бы пылинки сдувал.

– Ой, профессор, спасибо, – Девушка, улыбнувшись, смущённо поправила свои волосы. – Знайте, профессор, если вам понадобится моя помощь, я всегда к вашим услугам.

Саав отключил связь. И всё же, почему Ид оказался в этом модуле? Зачем? Но теперь, и это уже становилось очевидно, – на этот вопрос он уже никогда не получит ответа.

– Саав, ну ты идёшь к нам или нет? Мы же ждём, – раздался голос Тааны из дальних комнат.

– Иду, иду.

Станция слежения на Ковчеге. Талан в форме лейтенанта сидел перед множеством мониторов, на которых висят изображения с разных уголков Земли.

– Нет, ты только посмотри, Вилн, какая это всё-таки мощь. Ну, прекрати же валяться. Посмотри сюда. Да он же всё сжигает, на своем пути. Нет, ты зря, это не смотришь.

– Ты дашь мне поспать или нет? – отозвался кто-то из другого отсека. – Сейчас твоя смена, – вот и следи молча. Я же тебя не будил, когда ты спал. А я этих извержений за последние дни уже на всю жизнь насмотрелся. Это для тебя здесь первая смена, а я уже как неделю за ними наблюдаю. Уже тошнит от картинки. Ты главное помни, если увидел какие-то изменения – сразу вноси в журнал. Какой вулкан, где и в какое время, и что при этом происходило.

– А зачем это все надо, Вилн?

– А затем, что нужно. Вот зачем. Не твоего ума дело. Сиди, следи и записывай. Может потому, чтобы мы тут все не взлетели на воздух. А мне на воздух никак не надо. У меня скоро свадьба. Хочешь, покажу тебе невесту? Вот зацени.

Спящий вскочил и подошёл к наблюдающему за мониторами, и включил коммуникатор. Выскочила картинка, на ней была девушка, которая делала танцевальные движения.

– Ух, ты, а где ты её нашел?

– Где-где, в справочной службе, – и Вилн мечтательно улыбнулся. – Я тогда после ранения был. Ну, сразу после первого вторжения, и очень долго провалялся в больничке, а моя семья уже переехала сюда с Таураана, а я не знал, куда, и где их вообще искать. Вот позвонил в справочную службу, и сразу на неё попал.

– Ну да, – ты же герой, после ранения. Слушай, а вправду говорят, что девушки со справочной службы со всеми военными флиртуют?

– Так, сейчас ты у меня получишь за эти разговоры. Давай следи нормально, а я спать пошёл, и ты не вздумай что-то пропустить. Вся информация уходит наверх, напрямую к самому генералу Браушу. Так что, если что-то там напутаешь, – тебя мигом отправят на северные земли, и ты ещё не раз вспомнишь, об этом теплом местечке. И мой тебе совет – не болтай того, чего не знаешь.

Гриндаал не стал тянуть с отправкой на раскопки захоронений, и с самого утра вылетел на континент. Всё получилось, – как он и предсказывал. Его предложение съездить и поработать – не вызвало никакого энтузиазма. Ну что ж, один – так один. Это даже лучше, что никто отвлекать не будет. Вчера он заблаговременно добился пропуска на территорию раскопок, хотя пришлось при этом выслушивать длинную тираду о том, что все учёные сплошь одни никчёмные лентяи. Что они до сих пор палец о палец не ударили, чтобы закончить со своими исследованиями, и освободить уже наконец площадку. Гриндаалу пришлось клятвенно заверить, что в течение недели они всё там закончат.

Прибыв на место, Гриндаал удивился, что на площадке никого не было. Ни техники, ни талан, а ведь ещё несколько дней назад на этой площадке, было совсем не протолкнуться. Наверное, всех перебросили в другое место. Что ж, сегодня просто отличный день – вообще никого нет рядом, и никто не будет отвлекать от работы. Гриндаал включил фонарик и зашел в пещеру. Спустя пару минут он был на месте. На том самом месте, где он и нашёл те самые останки древнего сивуса.

В том, что это был сивус, – он нисколько не сомневался. Вот только, как он мог оказаться здесь, ведь их родина – Сивания, насколько он помнил. И как это могло быть связано с раскопками, которые вел покойный Тиилус, Гриндаал тоже никак не мог понять. Какая между ними могла быть взаимосвязь, и что так встревожило старика профессора, что он хотел об этом срочно доложить на верховном Совете? И после разговора Саава с Правительницей, Амун вдруг резко сворачивает все исследования Тиилуса. Какая-то странная цепочка не логичных поступков.

На месте его раскопок, всё осталось в таком же виде, в каком он его и оставил, несколько дней назад. Вот и отлично, значит сюда никто не ходил, и ничего не натоптали. Гриндаал снял со спины сумку и, раскрыв её, начал выкладывать инструменты на пол.

Вдруг сзади раздался голос. – Неужели вчера было кому-то непонятно, что всем надо покинуть эту территорию? Вам что, отдельное объяснение надо?

Гриндаал вздрогнул. – Тьфу ты, что ж вы так пугаете, я чуть со страху не обделался, – решил пошутить он. Гриндаал встал с колен, и развернулся лицом к говорившим. – Я не посторонний, я имею доступ сюда. Вы проверьте, меня зовут Гриндаал, я из группы профессора Саава, и мне вчера выдали разрешение.

Перед Гриндаалом стояло трое талан. Но это были не обыкновенные охранники, которых он здесь видел. Это были военные, экипированные по полной выкладке.

А эти что здесь делают? Неужели Амун уже узнала о его прибытии сюда? – мелькнуло в голове у Гриндаала.

– Кто вам дал это разрешение? – спросил один из военных.

– Как кто? Начальник управления по разработкам на этой территории.

– А, тогда понятно. Но это разрешение уже недействительно.

– Как, почему, когда? – Гриндаал ничего не понимал.

– С сегодняшнего утра.

– Ааа, я всё понял, – догадался Гриндаал. – Это, наверное, по распоряжению Амун? – спросил он.

Старший усмехнулся, – Бери выше. По распоряжению Аркенара. А ты сейчас пройдёшь с нами, и мы разберемся, зачем ты тут лазил?

Удивлению Гриндаала не было предела. – Как это выше Амун? Подождите, я сейчас позвоню своему научному руководителю. Мне кажется, вы превышаете свои полномочия.

Гриндаал потянулся правой рукой к своему коммуникатору. Старший резко схватил его за руку. – А вот этого делать не надо. Заберите его коммуникатор, – скомандовал он, своим сопровождающим. – А вам я предлагаю, не искушать моё терпение и выполнять то, что вам приказано, иначе мне придётся сделать это силой. Вам всё понятно?

Гриндаал испуганно кивнул головой.

Амун сидела у себя, в приёмной зале, когда из коммутатора раздалось. – Правительница, вы уже освободились? Я могу к вам зайти.

– А, это ты, Ситуур? Я же тебе сказала, что я хочу побыть с утра одна. Неужели это так трудно понять?

– Простите, правительница, но у меня есть новости, требующие вашего неотложного внимания.

– Ну, ладно, входи уже, раз зашла.

Советница вошла в зал. – Правительница, я еще вчера хотела вам доложить, но вы так внезапно исчезли. И видимо, отключили коммуникатор, потому что я не могла до вас никак дозвониться. Видимо у вас, были такие неотложные дела, что об этом не может знать даже верная советница, которая верно служит вам уже более двух десятков лет.

– Ну, прости, Ситуур, прости. Поверь, и у Правительницы могут быть свои маленькие тайны, даже от самых своих верных друзей. Я тебе потом, при случае, всё расскажу.

– Как скажете, правительница, но у меня действительно важная новость. Сегодня утром я получила сообщение от моего доверенного человека, из штаба Аркенара.

– Ну и что там? – оживилась Амун. – Этот вояка, наверняка называл меня старой, выжившей из ума сумасбродкой, которая совсем не понимает, как руководить?

– Моя правительница, ну вы же понимаете, что я не могу воспроизвести эти слова в вашем присутствии, но мне кажется, что вы воспроизвели смысл достаточно точно.

Амун громко рассмеялась. – Ой, Ситуур, ты думаешь, я этого не знаю? Это для меня давно не новость. Но ты всё равно посмешила меня сейчас весьма изрядно.

– Моя правительница, я бы не стала вас беспокоить по пустякам. Это не главное, что я хотела вам сказать. Дело гораздо серьёзней. Аркенаар хочет протащить на Совете решение о передаче военным, как можно больше полномочий. И он также намерен опротестовать ваше решение о прекращении перемещений землян на Таураан. Также он хочет сместить Этирея на посту командующего контингентом на Таураане, и назначить вместо него, своего племянника Миртаана. И еще, он приказал все раскопки, которые здесь ведутся – взять под полный контроль армии.

Амун встала. – Да, рано я смеялась, Ситуур. Я, конечно, подозревала нечто подобное, но то, что он пойдёт настолько в открытую, тут я конечно, откровенно прозевала. Видимо, он хочет заручиться полной поддержкой военных. Всё это уже начинает закручиваться, гораздо серьезней, чем я даже предполагала.

Знаешь, а соедини-ка, меня сейчас с Этиреем. Я что-то вчера никак не могла с ним состыковаться. Мы давно уже с ним не общалась. А тут вот, смотри, какая тема нарисовалась. Тем более нам сейчас очень может понадобиться его поддержка среди военных. Этого упрямца, конечно, не любят в штабе Аркенара, этом сборище лизоблюдов и подхалимов, но его очень любят солдаты. Давай, срочно соедини меня с ним.

– Видите ли, правительница, не только вы не можете соединиться с Таурааном. Оказывается, с ним уже несколько дней нет связи, и Аркенаар уже выслал ремонтные бригады, чтобы выявить поломку.

– Ну вот, всё одно к одному, – в сердцах бросила Амун. – Так хорошо. Вернее плохо. А кто этот, наш добропорядочный осведомитель? Неужели в штабе у Аркенара, еще остались приличные таланы?

– Это генерал Брауш, мой давний друг.

– Что-то вроде как, припоминаю такого. И что, ты думаешь, на него можно положиться?

– Он конечно, из молодых и ранних, но я уверена в нём, правительница.

– Тогда помоги мне, организовать с ним встречу. Только не здесь. Об этом сразу будет знать Аркенар.

– Правительница, я подумаю, где это лучше всего сделать. Как только я договорюсь с Браушем, – я тут же вам дам знать.

– Хорошо, и если у меня на сегодня нет никаких встреч – тогда больше никого ко мне не впускай. Я должна над всем этим подумать. И кстати, мы же должны поддерживать легенду, что я приболела, – вот и дайте мне чуть-чуть поболеть.

– Сожалею, моя правительница, но сейчас вас ожидают энергетики. Я не могла до них вчера дозвониться, что сегодняшнего совета не будет, и они уже прибыли и ждут. Вы должны, утвердить им план первоочередных направлений прокладки линий энергопередач.

– Ну, раз они уже здесь, – давай приглашай их, но потом, чтоб больше никого.

В зал к правительнице входили посетители.

– Правительница, мне остаться или уйти?

– Подожди здесь, мы не долго.

В этот момент у помощницы зазвонил коммуникатор. Ситуур посмотрела на экран и взглянула на Амун, знаками показав Правительнице, что ей надо выйти. Советница вышла из зала и нажала приём на коммуникаторе.

– Ситуур, почему я не могу вам дозвониться? – спросил возмущенный голос.

– Я сколько вам говорила, – не звоните мне в рабочее время.

– Моя дорогая, я плачу вам не для того, чтобы вы выбирали, когда вам, будет удобно ответить мне, а для того, когда мне это самому необходимо.

– Но тогда она может об этом догадаться, Аркенар.

– Это ваши проблемы, Ситуур, и мне неинтересно это знать. Итак, я хочу знать, – почему Амун перенесла сегодняшнее заседание?

– Я ничего не знаю. Она вчера после встречи с профессором Саавом куда-то исчезла, и была вне зоны доступа, как, кстати, и вы. Я тоже хотела вам с утра дозвониться, – но вы были недоступны.

– У меня тоже хватает своих проблем, Ситуур.

– Но у меня для вас было действительно важное сообщение, Аркенар.

– Хорошо, беру свои упрёки обратно. Ну, что там ещё произошло?

– Сегодня утром со мной связался человек из вашего штаба, и он хотел лично и срочно встретиться с Амун, но я еле убедила его передать всё это мне, – как её доверенному лицу.

– И что он хотел передать Амун? – голос Аркенара был очень озабоченным.

– Мне очень жаль главнокомандующий, – но он рассказал всё, что было у вас вчера в штабе. Про ваши планы насчет Этирея, и то, что вы хотите больше полномочий отдать армии. Простите, мне пришлось частично об этом рассказать Амун. Потому что, если бы я это не доложила, – он всё равно бы встретился с ней, и она всё бы узнала сама. И кстати, он не хотел мне всего рассказывать. Он говорит, что хочет это сделать сам и рассказать лично только ей. Я убедила Правительницу, что я смогу организовать их встречу в укромном месте.

– Я вас понял, Ситуур. Но вы, или специально или случайно, но до сих пор, не назвали мне имя этого предателя. У меня в штабе крыса, а я до сих пор, этого не знаю. Ситуур, не играйте со мной. Имя предателя. Я хочу знать его имя.

– Извините, Аркенар, – видимо, я совсем закрутилась и не сказала, – это генерал Гроотин.

– Что? Ситуур, я не ослышался? Гроотин – один из моих самых проверенных офицеров. Этого просто не может быть.

– Простите Аркенар, но я буду организовывать встречу генерала и Правительницы, и если вы сомневаетесь, насчет него, – то можете сами всё лично проверить. Я назначу им встречу, и сброшу вам координаты места и время встречи. А вы пока никак не связывайтесь с ним и просто проследите.

– Вы будете меня учить искусству разведки, советница? Я пока собственными глазами не увижу, что это правда, то в это я никогда не поверю.

– Всё извините, Аркенар, меня уже вызывает правительница. Ждите сообщения о времени и координатах.

Советница отсоединилась от связи, задумалась, потом снова нажала на коммуникатор. – Брауш, приветствую вас снова.

Из залы выходили энергетики, советница мимо них проскользнула в зал.

– Ну что, ты там так долго копалась? Амун была недовольна.

– Долго не могла соединиться с генералом Браушем. Я договорилась о вашей встрече. Уж поверьте, там никто не догадается искать вас, и вы сможете спокойно всё обсудить.

Спустя некоторое время Аркенару пришло сообщение. Он открыл его. Это было сообщение от Ситуур. Странное место Амун выбрала для встречи. Прямо у себя на острове, на побережье в скалах. Хотя, наверное, это правильно. Там трудно их будет подслушать. Да и подобраться неоткуда, но попробовать всё же можно.

Аркенар нажал на кнопку вызова. В зал вошел адъютант.

– Закройте за собой дверь, Ривас и желательно поплотнее. Я хочу сказать вам, Ривас, что я очень и очень недоволен вашей работой.

– Почему командующий? Что я делаю не так?

– Да вы самое главное не делаете, – свою основную работу. Аркенар хлопнул рукой по столу. – У нас в штабе завелась крыса. Кто-то из нашего штаба сливает сведения Амун. И это мог сделать только тот, кто находился на Военном совете. Ну, и какие ваши предположения – кто это мог бы быть? Я вас спрашиваю, Ривас?

Адъютант побледнел. – Ну что вы, этого просто не может быть. В вашем штабе находятся только преданные вам офицеры, которые за вас и в огонь и холод. Это практически исключено.

– Ну, вот, и я так думаю. Тогда путем исключения этим предателем мог быть или я или ты. Я правильно рассуждаю?

– Да, то есть, нет. Ну как вы можете против себя что-то говорить? Ривас был смертельно испуган и его била крупная дрожь.

– Ну вот, и я также думаю. Значит путем исключений, остаёшься ты.

– Ну что вы, как я могу предать вас? Адъютант упал на колени. – Да я ради вас, что угодно сделаю.

– А вот мы это сейчас и проверим. Ты готов мне помочь выявить и покарать этого негодяя?

– Можете даже не сомневаться.

– Встань. Я верю, что это не ты.

– Но тогда кто?

– А вот это, ты мне сегодня и узнаешь. Вот, прими эти координаты. В шесть часов вечера, ты должен быть там. Вернее ты должен там быть пораньше. А сейчас – ты для всех объявишь, что я срочно исчез по делам, и буду вне зоны доступа, и не смогу отвечать на звонки. Но для тебя, я буду доступен. И я хочу, чтобы ты мне сказал, кого ты увидишь в этом месте, в это время.

– А если там будет много талан?

– Не говори глупостей, там должно быть только двое, – женщина и мужчина. Вот ты мне и должен сказать, кто этот мужчина.

– И всё?

– Нет. Потому что, если это будет тот, о ком мне сказали, – значит, ты должен будешь сделать так, что бы он не успел ничего сделать.

– А что он должен сделать?

– Что-что? Он ничего сделать не должен. Он не должен даже подойти к ней. Ты меня понял?

– Да, командующий.

– Всё, – теперь свободен. Да, и еще, – Аркенар задумался, – это надо сделать так, чтобы все подумали, что это сделали люди. Ты с ножом обращаться умеешь?

– Обижаете, командующий – я великолепно им владею.

– Отлично. Только я тебе посоветую обязательно найти яд, который используют здешние люди. Ты меня понял? Нож должен быть отравлен. Это должно быть максимально похоже на нападение человека. Всё, теперь иди, меня уже здесь ни для кого нет.

Генерал Гроотин поднял левую руку. На коммуникаторе высветился незнакомый номер. Гроотин нажал на «принять сигнал». Высветилась картинка – на ней была советница Амун.

– Здравствуйте генерал, вам удобно сейчас говорить?

– Конечно, конечно.

– Вы знаете, кто я?

– Конечно, советница Ситуур, я вас слушаю.

– Вы знаете о том, что наша правительница немного приболела, и сегодня из-за этого, не состоялось заседание Совета?

– Да, конечно. Передайте Правительнице, мои самые искренние пожелания в выздоровлении.

– Я думаю, у вас самого это лучше получится.

– Простите советница, я вас не понял.

– Вы знаете, Амун почувствовала себя уже гораздо лучше, и хотела бы все же поговорить о том, что должны были обсудить сегодня. Но вот незадача, – она никак не может дозвониться до Аркенара. И она сказала, чтобы я тогда попросила вас подъехать к ней, поскольку она о вас, очень хорошего мнения. Если вас, конечно, это не затруднит. Но если вы не сможете, – она сказала дозвониться до других штабных генералов. Кого вы бы посоветовали в качестве толкового специалиста, готового ответить на все вопросы Правительницы?

– Нет-нет, скажите, что я точно буду. А когда мне быть?

– Если вам удобно, то через час Амун будет ждать вас.

– Хорошо, я буду у Правительницы.

– Нет – нет, не во дворце. Правительнице посоветовали больше находиться на свежем воздухе. Она будет ждать вас на побережье. Я вам сейчас скину эти координаты. Спасибо вам Гроотин, вы здорово меня выручили. Знаете, если бы вы отказали, – я даже бы и не знала, к кому из ваших, там лучше обратиться. Я ваша должница.

– Ну что вы, не стоит.

Гроотин нажал на коммуникатор и набрал номер Аркенаар. Абонент был вне зоны доступа. Гроотин хмыкнул и нажал на отмену вызова.

Вечером в назначенное время, Ривас был на месте. Если смотреть по координатам, то выходила именно эта бухта. Ну да, хорошее место для встречи инкогнито. Сюда можно зайти только по одной тропинке между скал, или только со стороны моря. Значит, придется ждать в воде. Море было еще тёплым, и мелкими волнами накатывало на берег, солнце садилось за горизонт, и Ривас невольно залюбовался картиной. Ждать пришлось недолго. Кто-то спешно спускался по тропинке, и в этот момент завибрировал коммуникатор.

Это был Аркенар. – Ну, ты чего не звонишь?

– Так не было никого, вот только сейчас кто-то появился.

– Кто это?

– Да, пока не вижу. Там капюшон накинут на голову, но это точно какая-то женщина.

– Она тебе не интересна. Жди второго. Как только появится, – сразу звони.

– Хорошо.

Через несколько минут Ривас увидел, как кто-то начал спускаться вниз. Он всмотрелся, и на его лице отобразилось выражение крайнего недоумения. Он тут же набрал Аркенара.

– Командующий, этого не может быть. Но тот второй, которого вы сказали мне ждать, не может быть им.

– Кто он? – Аркенар был в состоянии крайнего возбуждения.

– Подождите, я подплыву поближе, а то мне кажется, что я ошибаюсь, просто это не может быть.

– Кто он? – проревел Аркенар.

– Простите командующий, но это генерал Гроотин.

– Черт меня возьми, как ты мог, старый товарищ? – прохрипел в коммутаторе, голос Аркенара.

– Мне –то что сейчас делать командующий? Он уже подходит к этой женщине.

– Исполняй то, что я тебе сказал, – голос Аркенар был спокоен и твёрд. – И тут же уходи оттуда. Яд доделает свое дело, а тебя никто не должен там увидеть.

Ривас оттолкнулся от скалы и подплыл к берегу, и, не доплывая до него, вынырнул из воды и метнул, что есть силы, нож. Нож вошел генералу точно в спину, под лопатку. Женщина вскрикнула, её спутник обернулся назад и увидел, как Ривас ныряет быстро под воду.

Женщина склонилась над генералом, и откинула капюшон с головы. Гроотин хватал губами воздух, и когда он, наконец, увидел лицо женщины, он протянул к ней руку, со скрюченными пальцами, словно хотел схватить её за горло. Женщина отшатнулась и встала. Это была Ситуур.

В этот момент у неё зазвонил коммуникатор. Ситуур нажала на прием вызова. Звонила правительница. – Ситуур, ты, где сейчас бродишь?

– Да так, гуляю, проветриваюсь.

– Ну вот, а почему мне не предложила? Я тоже очень хочу прогуляться. И очень хочется с тобой обсудить, ещё некоторые вопросы. Ты, конечно, молодец, с этим твоим советом, – встретиться с Браушем прямо у нас здесь, за полчаса до начала Совета. Это действительно здорово. Никто же не заподозрит его, если он просто приедет на полчаса раньше, чем все. Вот там я с ним, всё и обсужу. Значит, послезавтра, мы выведем Аркенара на чистую воду, вместе со всеми его интригами. А потом нам уже никто тут воду мутить не будет. Думаю, надо срочно вызывать сюда Этирея и ставить его на его же законное место, место главнокомандующего.

– Спасибо, правительница, что вы так высоко цените мои услуги. Вы же знаете, что вы всегда сможете на меня положиться. А знаете что? А давайте, вы мне покажите ваше любимое место на побережье, о котором вы всегда говорите, но так ещё и ни разу мне не показали, или это всё же секрет?

– Ну что ты Ситуур, конечно же, покажу. Ну, давай, скорее, подходи сюда, к дворцу, а я тебе так, и быть, – покажу все мои здесь любимые места.

Глава 30

Запретные территории.

Лучшим вариантом временного жилья для поселенцев, было принято строительство шалашей-навесов между деревьев, прямо у края пляжа, где они, не так плотно, друг к другу, росли. Получившийся навес, гарантировал своему обитателю защиту от дождя, и таким сооружением, большинством из поселенцев, и ограничилось.

Мэчесса, как и обещала, решила взять дело в свои руки. Она попросила Самакса помочь ей с устройством жилища.

– Мэчесса, но я обещал уже Луцинии. Давай мы сначала сделаем ей, а потом и тебе. Вот и Хайле нам поможет.

– Какой Хайле? Они с Абебой уже решили свить себе отдельное гнездышко, и я осталась совсем одна. Ну и как мне теперь, со всем этим управиться?

Мэчесса взглянула выразительно на Абебу и еле кивнула головой в сторону Хайле. Абеба всё поняла. – Да-да, мы с Хайле будем строить своё жилище. Хайле непонимающе хлопал глазами.

– Ну, ты ведь этого давно же хотел, Хайле? – Абеба нежно провела рукой по его лицу, – или я неправильно тебя поняла?

– Да, да, я очень этого хочу, – обрадовался Хайле.

– Ну, так пойдем, выберем себе местечко поуютней, подальше от посторонних глаз. Идём же.

Мэчесса повернулась к Самаксу. – Ну вот, – ты сам всё видел. Я осталась совершенно одна, и мне здесь некому помочь. А у Луцинии есть уже взрослый сын, он ей поможет. Неужели мне больше некого здесь попросить?

– Ну, хорошо, – Самакс обреченно вздохнул, – давай сначала сделаем тебе. А ты уже выбрала себе место?

– Ещё нет. У меня совершенно нет в этом опыта. Может, ты мне подскажешь?

– Ну, вот же нормальное место, – Самакс ткнул в место, прямо напротив них.

– Нет, здесь получится место только для одного человека.

– Так ты же и будешь одна,– удивился Самакс.

– Ой, ну да, конечно. Но ты ведь знаешь эту Абебу. Она такая ветреная. Завтра захочет и уйдет от Хайле, и придётся мне пустить её к себе. И давай тоже, сделаем его чуть-чуть подальше отсюда. Я не люблю шум. Из-за него, я очень плохо сплю.

Леонтий стоял в стороне и ухмылялся, наблюдая эту картину, и не заметил как сзади, подошла Лидия. – Ну, и чему ты улыбаешься?

– Да вот, смотрю, как устраивают свою личную жизнь наши рабы. По-моему эта прохвостка, таки уведет с собой бедолагу Самакса.

– А с чего это ты решил?

– Да сама смотри. Так и крутится вокруг него. Того гляди и отодвинет эту, как её, Луцинию.

– Ну и чего ты радуешься? Ты же сам говорил, что Самакс очень работящий и не глупый. Зачем тогда подкладывать под него эту пустышку? Вот Луцинии видишь, как тяжело. Всю жизнь одна ребёнка воспитывает.

Леонтий развернулся к Лидии. – А с каких пор ты стала беспокоиться о Луцинии? Ты же её всегда недолюбливала?

– А ты чего её, тогда защищаешь? – парировала Лидия.

– Я защищаю? – Леонтий рассмеялся. – Делать мне больше нечего. То что, она ребенка одна воспитывает, – пусть сама жалеет. Нечего было непонятно от кого рожать. Я что слепой, и не вижу, что она рожала не от черного мужчины. Значит, любит пробовать и более светлые вина, – Леонтий усмехнулся.

– Прекрати свои грязные шутки, Леонтий. Придумал бы что-нибудь, чтоб позаботиться о своих женщинах. Ты, хоть видел, – на чём мы будем спать? Я на этих листьях и ветках, уже все бока себе отлежала.

Рядом появился Лисипп. – Лидия, вы меня простите, меня хозяин ещё с вечера, просил её проветрить. Вот, – и он протянул шкуру, убитой Хильдебальдом лани, пару дней назад. – Она конечно, должна ещё подсохнуть на солнце, но если вы хотите, можете уже сейчас постелить её.

– Ну, хоть что-то, – Лидия развернула шкуру, внимательно ее осматривая. – Вот, если бы таких было несколько. Нет, конечно, Лисипп, она еще должна на солнце полежать, а то, от неё ещё животным пахнет.

Леонтий незаметным для жены кивком, поблагодарил грека, а потом хлопнул в ладоши и потёр ладони друг о друга. – А не пора ли что-нибудь нам перекусить, друг мой Лисипп? Ты как, закончил уже с очагом?

– Да вот, скоро уже будет готов, так что сегодня и опробуем. Если бы не Ольдих, я бы так быстро не справился.

– Да ты, смотрю, грек, никак, скоро с ним, уже сдружишься?

– Ну, ты тоже скажешь, хозяин. Какая дружба может быть у грека и вандала? Обстоятельства такие. Но и ничего плохого, в его адрес – я, пожалуй, тоже не скажу, хотя ноет, конечно, беспрерывно. То есть хочет, то пить. Особенно выпивки ему не хватает.

– Хо, Лисипп, да я бы сам, сейчас не отказался от хорошей выпивки. Ну ладно, раз ты занят, пойду к вандалам, – может вместе с ними на охоту, и двинем.

Ид, старательно помогал строить навес Эрдэнэ и Цэрэн. Рядом был и Тургэн. Он предложил, чтоб делать навес для всех четверых, но Цэрэн твердо сказала, что Тургэн и Ид будут жить под отдельным навесом. Ид не возражал, хотя он бы хотел быть поближе к Эрдэнэ, которая о нём больше всех заботилась, но перспектива быть рядом, с её строгой бабкой – была тоже не самая лучшая.

Тургэн был непонятен и молчалив, но он не угрожал Иду каждый раз, как это делал отец Тэсии, и потому Ид решил, что не стоит жаловаться на судьбу.

После того случая с видением в воде, Ид уже остерегался нырять глубоко, хотя в удовольствии поплескаться, он отказать себе не мог, проводя всё свободное время, в воде.

Леонтий, подошел к Хильдебальду. – Спасибо, вандал за то, что помог с жилищем для моих, а то чёрт его знает, когда я бы управился со всем этим выводком. Ну, сам-то как, уже устроился?

– Да что, разве много надо солдату? – улыбнулся Хильдебальд. – Одну руку под себя подложил, другой сверху укрылся.

– Вандал, ты не думай, что я такой изнеженный. Я уж поколесил много где по свету, и побывал везде. И спал, как и все мои солдаты, но сейчас видишь – одни бабы вокруг, – Леонтий с улыбкой развел руки, – никуда не денешься.

– А я вот сижу, и никак не могу успокоиться. Быстрее бы наш больной, уже встал на ноги, и мы пошли бы и наведали нашего «друга» Трира.

– Да, а как там больной? – озаботился судьбой раненного, Леонтий.

– Да слаб пока ещё, – но уже раны заживают так, как будто эта старуха, его каким-то волшебным зельем напоила.

– Да, непростая эта старуха, ох непростая. Ты знаешь, – я и сам её, порой боюсь. Её бы подальше отсюда держать надо. Но ты же сам видишь, какой она лекарь. А хороший лекарь в нашей ситуации – это на вес золота.

– Да, – согласился вандал, – чтоб бедолагу с того света вытащить, – это кроме как колдовством или чудом, не назовёшь. Я бы никому не советовал с ней ссориться, – Хильдебальд улыбнулся, – иначе вместо эликсира жизни, она даст что-то совсем другое. Вот Тургэн, потому вокруг неё и крутится ужом, чтобы только угодить ей. Леонтий понимающе кивнул головой.

Отец Дарион попросился жить отдельно, но его просьбам не вняли, и к нему поближе соорудили два навеса для танцовщиц и музыкантов. Раны его уже совсем не беспокоили, но сильней его терзали душевные муки. Его очень раздражал тот факт, что в первые дни, после приземления, он проявил столько малодушия, что даже эти пугливые танцовщицы оказались смелее, чем он.

И теперь он просто обязан показать им, что он совершенно не такой, как его все воспринимали. И его раны были первым шагом, к изменению его подпорченного имиджа. Надо сказать, Дарион даже гордился, что получил их. Теперь никто не сможет сказать, что он трус. А еще, кроме его реноме, его очень беспокоило то возрастающее уважение, которое вызывала у всех, старуха-колдунья. Все только и шептались о чудесном исцелении вандала, исчезновении головных болей Луцинии, да и раны самого Дариона, заживали весьма быстро, благодаря лечебным мазям Цэрэн. Старуха со своими зельями и призывами к духам оказалась намного действенней и убедительней, чем все его каждодневные многочасовые богословские разговоры с ними.

Но самым большим плюсом в его положении было то, что самым его верным союзником здесь была Лидия. Она обладала непререкаемым авторитетом среди всех женщин колонистов, исключая, естественно шаманку, которая ото всех держалась особняком. И Дарион решил поделиться своими тревогами, именно с нею.

– Лидия, я всё понимаю, что строительства наших пристанищ и строительства очага, – это крайне необходимая вещь. Но надо всё же побеспокоиться и о душе. Меня крайне тревожит, что в нашем маленьком разнородном сообществе, все меньше идут разговоры об Отце нашем. Все только и шепчутся об этой старухе, которой каким-то образом удалось убедить всех, что она приложила свою руку к исцелению больных.

– Но, отец Дарион – разве ваши раны не исцелились после её вмешательства?

– Лидия, разве вы не видели, что мои раны были совсем неглубокие. Они бы и сами прошли бы, через какое-то время.

– Но святой отец, а как вы тогда объясните отсутствие головных болей у Луцинии, моей рабыни?

– Ну и что здесь я вам должен объяснять? Сегодня не болит, завтра опять начнет.

– Тогда что, вы скажете о чудесном исцелении вандала? Разве это не чудо? – не собиралась сдаваться Лидия.

– Милая моя Лидия, церковь знает столько чудесных исцелений в своей истории, что описание всех этих случаев, займет у нас, всю нашу оставшуюся жизнь. Когда денными и нощными молитвами сотен и сотен верующих были исцелены люди, с гораздо более тяжкими недугами. Это ли не проявление Божьей благодати? А в данном случае, мы имеем дело с молодым крепким мужчиной, организм которого просто смог перенести эти тяжкие испытания. И если вы думаете, что я не молился перед Господом нашим за исцеление бедного раба его, – то вы сильно ошибаетесь. Но я же не хожу, и не кричу об этом на каждом углу. Я просто тихо радуюсь, что Господь не оставляет нас в эти трудные минуты, хотя он и забросил нас сюда. Вы понимаете, о чем я веду речь, Лидия?

– Не совсем, святой отец. К чему вы всё это клоните? – Лидия посмотрела на священнослужителя с недоумением.

– Ну как же это может быть непонятно? – святой отец, вскочил, размахивая руками. – Господь ниспослал нам испытания, отправив нас сюда. И я ошибся, назвав это адом. Да, я умею признавать свои ошибки. Это безлюдная земля, или как её еще назвать, – не знаю, но Господь не оставил нас без хлеба насущного. Мы имеем и еду, и кров, хотя эти жилища трудно назвать настоящими для таких людей, как мы, привыкших к ежедневным удобствам. Но это, всё же крыша над головой.

Господь, недаром привел нас сюда, и мне кажется, что это место, освящено его благодатью. И он, Лидия, только он, – не дал умереть этому храброму бедняге, вступившемуся за честь беззащитных женщин. Лидия, вы слышите, что я вам говорю? Он не бросил нас.

Священник был возбужден, его глаза блестели, а лицо раскраснелось. – Он не хочет, чтоб мы погибли. Он показывает нам суетность всего того, что нас окружало. Что мы его дети, – забыли все эти простые вещи. О том, как важно ценить то немногое, что у нас есть. Ибо это, и есть наша жизнь.

– Святой отец, я понимаю и ценю, что мы сейчас имеем, хотя хотелось бы, конечно большего. Например, более удобной постели.

– Ну, вот Лидия, вы опять просите большего. Возрадуйтесь тому, что мы имеем.

– Ну, хорошо, я рада, а что вы конкретно от меня хотите?

– Лидия, я хочу в честь нашего Отца небесного, построить здесь храм в его честь.

– Святой отец, вы случайно не помутились рассудком? Вы посмотрите, где мы живем, а вы хотите целый храм.

– Да, я всё понимаю, ну тогда хотя бы, маленький алтарь, откуда я могу нести хвалу, господу нашему всемогущему. Вы ведь уже сделали очаг, для утоления голода телесного, а сейчас нам нужен очаг для утоления голода духовного. Поговорите с Леонтием, пусть он велит своим людям его построить. А то я смотрю, как люди восторженно следят за этой старухой, наделяя её сверхчеловеческими способностями, и у меня от этого, сердце кровью обливается. Да и этот грек, ещё тот богохульник со своими языческими божками, вносит смуту в умы незрелые.

– Хорошо, святой отец, я согласна. Это дело нужное.

– Я рад, что вы это понимаете. Вы единственная, на кого я здесь могу полностью положиться.

– Но, святой отец, – Лидия замялась, – тогда и у меня, будет просьба к вам.

– Слушаю вас, Лидия.

Лицо священнослужителя изображало полную сосредоточенность и внимание.

– Дарион, я попрошу вас сделать так, чтобы Самакс стал мужем Луцинии. Вы же хотите, чтобы у её сына был отец? А то, эта чертовка Мэчесса, – так и вьётся перед приличным парнем Самаксом.

– А разве они не ваши рабы, Лидия? Вы что, не можете им приказать?

– Видите ли, святой отец, я чувствую, что у нас здесь всё меняется. Пока ещё приказывать им, я, конечно, могу, но чувствую, что скоро они будут уже огрызаться. Но в делах душевных, разве можно приказывать? Здесь, всё не так, святой отец, как на Земле, всё не так.

– Вы правы, Лидия – священник горестно покачал головой. – И я согласен с вами. Мне тоже уже не нравится, – то, что здесь начинает происходить. Другая ваша рабыня, уже не стесняясь никого, с другим вашим рабом делают своё отдельное совместное жилище, и я подозреваю, что они планируют начать жить во грехе. Потом я же вижу, как танцовщицы засматриваются на молодых воинов – вандалов. Жизнь у нас здесь налаживается, и скоро самые низменные страсти, могут взять вверх. Пора нам здесь наводить порядок, и поэтому я только приветствую ваше пожелание, Лидия. А как сама Луциния, – не будет ли она против этого брака?

– А что ей остается делать, отец Дарион? Она уже не так молода, и у неё взрослый сын, а Самакс к ней, явно не равнодушен, да и с мальчишкой он ладит. Поэтому, чем раньше вы поспособствуете этому браку, – тем меньше будет разногласий в нашем маленьком мирке.

– Вы мудры Лидия, и я отдаю вам должное. Однако я очень жду, чтобы вы уже поговорили с Леонтием о моей просьбе.

– Не сомневайтесь, святой отец. Считайте, что алтарь уже начали строить.

Трир всё не находил себе места. Он был дико зол на Ульрика, за то, что тот набросился с ножом на человека Хильдебальда.

– Ну, скажи мне, зачем ты это сделал? Достаточно было просто попугать их. Теперь Хильдебальд не успокоится, пока не найдет нас. Он и так еле сдерживал себя, чтобы не отмстить нам, а сейчас ты можешь и вовсе забыть о спокойном сне, потому что теперь он не успокоится, пока не найдет нас.

– Не найдет. Кроме нас, никто не знает сюда дорогу. А если и придет, – то у нас уже есть, чем его встретить, – Ульрик достал из сапога нож, и сверкнул им на солнце.

– Ты думаешь, он тебя спасет? – с ухмылкой спросил Трир.

– По крайней мере, нападающий трижды подумает, прежде чем угрожать старине Ульрику. Да и я, если ты не забыл, – очень хорошо с ним обращаюсь. Ульрик начал ловко крутить нож между пальцев, а потом кинул его в сторону ближайшего дерева. Нож со звоном вошел в его ствол.

– Ладно, а вот если эта сбежит? – Трир, показал на девушку, хлопотавшую у костра.

– О чём ты говоришь? Эта трусиха никуда отсюда не денется. Я уже ей столько всего рассказал про страшных зверей, которые бродят в округе, что она отсюда и нос побоится высунуть. Так что, можешь быть на этот счет спокоен. Птичка отсюда никуда не упорхнет. Готовит она, конечно, плохо, – но вот ночные танцы, эта танцовщица исполняет весьма виртуозно, – Ульрик грязно усмехнулся, обнажив свои зубы.

– Ну да, в этом мы уж точно не прогадали. У девки явный к этому талант, – улыбнулся Трир. – Ну что, скоро вернутся наши парни, и мы узнаем, как Хильдебальд и римляне пережили наш визит к ним. Ты ведь предупредил их, чтобы они были осторожными, и не привели за собой хвост?

– Обижаешь, капитан, мои ребята, конечно, не лучшие образчики ума, но и совсем не дурни. Они должны были только разузнать, что да как, и тут же назад. А вот, кажется, это и они, – услышав какой-то шум, Ульрик встал на ноги.

– А вдруг это Хильдебальд? – настороженно спросил Трир.

– Вряд ли бы он стал так шуметь, если б серьёзно собирался нас навестить, – ухмыльнулся Ульрик, – потому что эти, идут как слоны.

Сверху, со скалы, спускаясь по камням, появились разведчики.

– Ну и где вас так долго носило? Ушли ведь еще рано утром. Рассказывайте уже, что там творится. Как там Хильдебальд?

– Капитан, – тяжело дыша, сказал один, – а Хильдебальда там нет, и римлянина тоже.

– Видимо, опять на охоту ушли?

– Нет, капитан. Там вообще нет никого.

– А где они?

– Скорее всего, они ушли оттуда.

– Как ушли? Куда ушли? – Трир вскочил.

– Не знаю, но там сейчас никого нет. Они ушли, и ничего там не оставили.

– А вот это интересно, – Трир задумался. – Я же говорил тебе, Ульрик, – он с негодованием повернулся к помощнику, – что Хильдебальд с этим римлянином, что-то задумали.

Трир запустил руки в свои волосы, – Ну, если там никого нет, тогда мы сделаем вот что. Мы сейчас же, не мешкая, вернёмся туда. Мы полезем на скалу и посмотрим, – вдруг найдем там ещё что-нибудь полезное. А то прошлый раз, мы, конечно, прогадали с одним ящиком.

– Поздно капитан, мы уже поднимались наверх, на скалу. Там пусто. Они взяли оттуда всё, что там было. Вот почему нас так долго не было.

– Черт, – Трир с досады пнул ногой по песку, – я так и знал. Теперь мы не знаем, где они, и мы не сможем их контролировать.

– Но, капитан, и они также не знают, где мы?

– Это меня мало успокаивает, – Трир был в крайней степени возбуждения.

– А чего вы так тяжело дышите? Бежали, что-ли от кого? – спросил Ульрик.

– Да, мы опять повстречали того гигантского льва, вот и припустили, что есть духу.

– Вы что идиоты, привели его сюда? – вскричал Трир. Танцовщица, краем уха, слушавшая разговор, вскрикнула от страха.

– Нет, конечно, капитан. Он от нас быстро отстал, и мы ещё потом долго петляли.

– Ну, хвала Свянтовиду, что у вас ещё осталась, хоть какая-то горстка ума.

– Капитан, а у нас с Диргом просьба, – матрос замялся. – А можно, чтобы эта, – матрос указал на танцовщицу, и осклабился, – тоже нас обслуживала, как вас, с Ульриком.

– А, по-моему, ты забылся матрос, и перепутал себя и нас. Ты своё счастье уже упустил, когда не удержал в своих руках, ту, вторую.

– Да она, мерзавка, меня пребольно укусила за руку.

– Ну вот, тогда и кусайте себя с Диргом по-очереди, – Трир рассмеялся, а потом резко нахмурился.

– Нам не об этом, сейчас надо думать. Мы должны срочно разыскать, куда они все ушли. Вот когда будем это знать, – будут вам и трофеи. А ты теперь будешь знать, что за свое счастье надо крепче держаться. Возможно, и зубами,– Трир ехидно улыбнулся и подмигнул Ульрику.

Лидия подошла к Леонтию. – Милый, ты прости меня, что я на тебя, так сильно ворчала утром. Ну, ты же должен меня понять. На меня столько всего свалилось.

– На всех нас свалилось, Лидия, если ты не заметила, на всех нас. И на Тэсию тоже, но между тем, я не слышал от неё никаких упреков или жалоб.

– Ну, она же вся в тебя. Ты же воспитал её как мальчишку, – вот видишь, она с ними целыми днями и водится.

– А с кем ей ещё здесь общаться? Никого здесь нет, Лидия, никого, если ты не заметила, и нам надо, с этим смириться.

– Да, я это понимаю, но я бы хотела поговорить с тобой, совсем о другом.

– Ну, говори, конечно, же, я тебя слушаю.

– Милый, а тебе не кажется, что наши рабы уже ведут себя как-то чересчур вольготно, или это мне, только так кажется?

– Мда, значит, это показалось не только мне, – хмыкнул Леонтий. – А что, – они как-то ведут себя дерзко и неподобающе, по отношению к тебе? – римлянин нахмурился.

– Да, вроде бы, никто не дерзит. Но они уже предоставлены сами себе, и могут просто куда-то уйти и отсутствовать, сколько им заблагорассудится. Тебе не кажется, что столько свободы, могло им чересчур вскружить голову?

– Да, возможно, а что ты предлагаешь? Если я на них надавлю, – они просто уйдут отсюда, или начнут вести себя как вандалы, обособленно, и всё. Еды здесь полно, дичью непуганой просто всё кишит кругом. Что их здесь тогда удержит?

– Ну, вот об этом, я и хочу поговорить.

– Лидия, ну, ты слишком сильно издалека начала. Я же вижу тебе что-то от меня надо, что ж ты вокруг да около всё ходишь? Давай уже, к сути, по-быстрому, а то я уже ухожу с Хильдебальдом. Дичь, хоть и непуганая, но всё же, сама к нашему огню не бежит, и в котелок наш не залезает.

– Послушай меня, и не перебивай. Если ты поможешь сделать отцу Дариону алтарь, откуда он сможет читать свои проповеди, то он сможет помочь тебе держать в смирении, как наших рабов, так и этих вертихвосток – танцовщиц. Ты же только посмотри, как они все крутят хвосты перед этими вандалами, так и заигрывают с ними. Им же не перед этими слизняками – музыкантишками крутиться. Смотри, вот уйдут к ним, а ты же знаешь, как скажет муж, так и поступит жена его, и тогда у Хильдебальда будет уже сильное основание считать, что это у него больше народа за ним, и он будет вправе считать себя главнее, чем ты.

Леонтий с удивлением посмотрел на Лидию. – Жена моя, а это ты мудро мыслишь. Прости, что иногда не прислушиваюсь к тебе. Можешь передать отцу Дариону, что завтра у него будет место, откуда он будет нести слово Божье.

– Спасибо, милый. Я знала, что ты всё правильно поймешь. Святой отец просил сделать алтарь, вот на той стороне, рядом с водопадом. – Сделаем, не беспокойся. Леонтий громко крикнул в сторону жилищ вандалов, – Хильдебальд, ну ты идёшь или нет, а то пока мы вернёмся…

– Да, идём-идём. Я послал сейчас своего за этим Тургэном.

Через несколько минут пятеро охотников в составе Леонтия, Самакса, Тургэна и Хильдебальда с его солдатом поднялись на самый верх скалы.

– Ну что, пойдем сразу прямо вдоль реки. Кого увидим – тот у нас и будет на ужин, – сказал Леонтий.

– А я хотел бы чуть дальше пройти, хочется посмотреть, что там дальше, за лесом, – ответил Хильдебальд. Хочется понять, какие ещё твари здесь обитают.

– И то, правда, – можно и прогуляться чуть дальше, – согласился Леонтий.

Лисипп и Ольдих, только что закончили делать печь, и уставшие, сидели на песке.

– А ты много чего умеешь, грек. Откуда ты всему этому научился?

– Там, откуда я родом, в большом почете умение делать всё, своими руками. А потом, я со своим хозяином, довольно много помотался по всему свету. Много чего видел, кое-какие хитрости подсматривал у других, и старался их запоминать. Вот так и поднабрался мудрости. Но то, что мы с тобой сделали, – это так, на первое время. Этой печки надолго не хватит. Я вот там, у водопада, видел другую глину, белую, не эту, которую вы мне принесли. Вот из неё мы постепенно, и сделаем хорошие огнеупорные кирпичи, из которых мы и сложим настоящую печь. А то кушать всё время, жаренное на огне, – скоро всем надоест. А я вот уже хочу похлёбочки какой-нибудь горячей. Вот только надо придумать, в чём же нам сделать большой котел, в котором мы на всю эту ораву, и будем готовить.

– Да, – мечтательно протянул Ольдих, – от хорошей мясной похлебки, я бы не отказался. А к ней бы еще кусок вкусной горячей лепешки, – толстяк провел себя по животу – у-у-у, ням-ням – вкуснотища. Подожди, а нам же ещё нужно, и куда-то разливать всё это?

– Да-да, и миски, и ложки нужны. Значит, нам есть чем, завтра заняться. Посадим всех делать себе ложки. А миски мы сможем сделать из тех вещей из ящиков. Не всем хватит, конечно, но на первое время обойдемся. А потом мы их тоже из глины сделаем и обожжем.

– Да я смотрю Лисипп, ты уже всё продумал.

– Ну, я же говорил, жизнь меня побросала по свету. А здесь под рукой, есть почти все материалы, из которых можно делать всё, что угодно. Так что нам грех жаловаться. Бывали ситуации гораздо похуже. А тут вполне себе можно обжиться. И с жильём надо тоже серьёзно подумать. Это всё, – так, временно, чтоб дождь не намочил. А вот придут холода, нам нужно будет что-то делать. Так что, – нужно всем хорошо подумать о том, где бы нам добыть побольше шкур. Нам их много понадобится. Вот поэтому я на тебя и накричал, когда ты начал так неумело её снимать с той оленихи.

– Ну, так, есть очень хотелось, вот и резал, чтоб побыстрее, – начал оправдываться толстяк.

– Это понятно. Все голодные тогда были. Единственно, что я здесь пока нигде не видел, так это из чего нам делать хлеб. Хотя вот с той стороны, с водопада, я что-то видел вдалеке – какие-то поля. Надо туда сходить и посмотреть, – вдруг что-то похожее найдем? Но ты знаешь Ольдих, что меня в нынешней ситуации расстраивает ещё.

– Ну, и чего? – заинтересовался толстяк.

– Это, как я здесь, обойдусь без стаканчика-другого хорошего винца на ночь?

Ольдих приподнялся с песка. – Ой, грек – если бы ты только знал, как это и меня изводит? Я бы сейчас всё бы отдал, за глоточек холодного терпкого карфагенского вина.

Лисипп задумался. – А ты знаешь, конечно, я тебе не обещаю хорошего вина в ближайшее время, но что-то похожее, мы пожалуй сможем сделать. Давай-ка пойдем мы с тобой, в ту фруктовую рощу.

– Что ты задумал грек?

– Пока не скажу, но одна идея у меня уже есть.

Спустя несколько часов, во фруктовой роще – на сидящего, на земле Ольдиха, и стоящего рядом с ним, прислонившегося к дереву, Лисиппа, наткнулись охотники, возвращающиеся назад. На плечах Самакса, Тургэна и Леонтия было по небольшому кабанчику. Ольдих, приветствуя их, выкрикнул, – О, вот идёт наш ужин. А, что у нас сегодня в меню?

– У нас сегодня на ужин свининка.

– А чего так мало? Только я один готов съесть одну, а может, и двух даже, – Ольдих икнул.

Хильдебальд, заподозрив что-то, наклонился к толстяку, – Да он пьян. Этот толстяк пьян. Ты откуда раздобыл здесь вино? – воскликнул, пораженный вандал.

– Это не вино, но эффект дает очень похожий, – отозвался грек. – Мы говорили с Ольдихом, что было бы неплохо пропустить по стаканчику. Потом я вспомнил о фруктах. О том, что если их заготовить правильно, – то можно получить неплохое фруктовое вино. Это конечно не виноград, но уже кое-что. А потом решили обследовать местность чуть дальше, и знаете, меня эта планета не устаёт удивлять. Мы наткнулись на слоновьи ягоды.

Хильдебальд наморщил лоб. – Подожди, я что-то слышал о них, но, по-моему, у нас их называли, плоды обезьяньего дерева.

– Возможно, – согласился грек, – многие народы, их называют по-разному, так вот у них такая особенность. У него плоды начинают бродить, когда созревают. А слоны их кушают и хмелеют. Вот такие плоды, оказывается, растут и здесь тоже. Я, когда сказал об этом Ольдиху, – его практически нельзя было остановить. Я его предупреждал, чтобы он не особо налегал на них, так его разве можно было остановить? Вот пытаюсь его дотащить до лагеря.

– Эта планета не только тебя удивляет, – хмуро процедил сквозь зубы, Леонтий. – Некоторые вещи здесь вообще ничем невозможно объяснить.

– А что случилось, хозяин?

– Да, вот прямо сейчас, решили пройти до конца леса с этой стороны, и вышли на какое-то поле, а там растет, вот это.

Вот держи, – Леонтий вытащил из-за пазухи, высыпал в открытые ладони грека, – это какие-то злаки. Это не пшеница конечно, но я пожевал, – на вкус, по-моему, очень на это похоже.

Грек, расщепил растение и бросил несколько зерен в рот и тщательно их разжевал. – Да что же сегодня за день такой, одно радостное открытие за другим? А вы, – почему такие все хмурые? Грек только сейчас заметил серьёзные лица охотников.

– Да уж, увидел бы ты то, что увидели мы, то сейчас бы ничего не спрашивал.

– А что же такого у вас произошло? – открыл один глаз, уже лежащий на земле, Ольдих.

– Ничего себе такого, – хмыкнул Леонтий. – Да у меня до сих пор башка не варит. Вышли мы, значит, на это поле, с этими злаками, и видим, пасётся стадо кабанчиков. А мы, всё, никак не можем привыкнуть, что нас тут никто не боится, – и всё равно крадемся к ним незаметно. Ну как незаметно, они всё равно нас услышали, и вот такие, смотрят на нас своими удивленными глазами. Тьфу, никак привыкнуть к этому не могу, – впечатление такое, что с людьми в животных обличьях общаюсь, – Леонтий поежился. – Хильдебальд тут же заколол первого, Тургэн второго, и они валятся такие безмолвные, почти без звука. А трава там высокая, если нагнешься – то ничего не видно.

И вот я подхожу к третьему, – взмах ножа, прям в сердце, кабанчик готов, и тут я понимаю, что я здесь не один. Смотрю чуть в сторону, а на меня лежит и смотрит кошка. Ну, такая, какую мы видели у ручья. И встает на все свои лапы, и рядом из травы, ещё несколько их штук поднимаются. И тут я понимаю, что мы только что, – у них ужин отобрали. И стоим мы и понимаем, что вот сейчас, нам всем конец пришёл. Мы все застыли как вкопанные, и эта кошка, что меня первого увидела, подошла к моему кабанчику, понюхала его, и начала есть. Но не кабанчика, а траву рядом. Эта кошка начала есть траву, и все эти кошки начали, есть траву. Траву. Лисипп, понимаешь, траву.

Леонтий смотрел безумными глазами на грека. – Не кабанчиков, наших заколотых, не нас, стоявших перед ними, а траву. Мы тихонечко, хватаем кабанчиков, и бочком-бочком отступаем, а потом бегом в лес. До сих пор придти в себя не могу, мурашки по коже. А ты говоришь приятные сюрпризы.

– Так, конечно же, приятные. А какие ещё? – опять подал голос Ольдих. – Значит это кошки, которые кушают траву как коровы, а не те, которые будут кушать нас. Ха, кошки-коровы, кошки-коровы, – Ольдих рассмеялся, и снова закрыл глаза.

Леонтий посмотрел на него, и повернулся к греку. – Лисипп, возьми и мне, эти чудо-плоды на ночь, а то я чувствую, что я сегодня просто так не усну. Впору уж поверить отцу Дариону, что мы попали в какой-то ад.

– Ада с такой доступной едой и такими чудными фруктами, – не бывает, – подал голос Ольдих, лежащий с закрытыми глазами.

– А вот теперь, я ещё больше верю отцу Дариону, – сказал Леонтий. – Ну ладно, кто потащит этого толстяка, или пусть здесь лежит до утра и сам проспится?

– Да уж отнесём. Не дело ему тут валяться – сказал Хильдебальд, с трудом поднимая толстяка с земли, вместе с Лисиппом.

Тэсия подошла к Неро. – А где твой Бруно, я хотела с ним поиграть?

– Не знаю, недавно где-то рядом бегал. Мне его поискать?

– Да ладно, появится скоро. Тэсия вздохнула. – Просто мне скучно. Промиуса отец заставил укрепить навес, а Эрдэнэ с Идом выполняют поручение старухи. Какие-то веревки плетут. Отец ушел на охоту, а мама торчит всё время, возле этого Дариона. Вот только ты и свободен. Может во что-нибудь поиграем, или пойдем, искупаемся?

– Я вообще-то уже сегодня столько раз купался, – что уже и не особо хочется, но если ты хочешь, то я готов. Неро вскочил на ноги, всем своим видом показывая, что готов исполнить любое желание девочки.

– Да, нет, не надо. Я и сама, сегодня на воду смотреть уже не могу. Я подумала, что может, ты этого хочешь. Тэсия вздохнула. Повисла неловкая пауза.

– Ну, где же этот противный пес? Когда он нужен – никогда его не найдешь, – сердито буркнула Тэсия, ковыряя веточкой в песке.

Вдруг в глубине леса раздался звук, отдаленно похожий на лай Бруно.

– Ой, мне кажется, это он, – радостно вскрикнула девочка, вскочила и побежала сквозь кустарники, вглубь леса.

Неро побежал за девочкой, но при этом неудачно встал, зацепившись за корень дерева, торчащий из земли, и упал, больно ударившись коленом при падении. Потирая колено, он устремился за девочкой. Тэсия бежала на звук Бруно, который раздавался всё ближе и отчетливей. Судя по звукам, издаваемым Неро сзади, – он прилично отстал. Лай Бруно теперь уже стал окончательно различим, но интонации его менялись, – от угрожающего до игривого потявкивания.

– Бруно, Бруно, ты где? Иди ко мне, – крикнула Тэсия, и устремилась навстречу предполагаемому месту, где мог находиться пёс, и неожиданно выскочила на маленькую поляну. Там уже стоял Неро, а Бруно крутился вокруг большого листа лопуха, то набрасываясь на него, то отпрыгивая, но Тэсии это было не видно, за спиной мальчика. – Ой, ты уже здесь? – удивилась Тэсия, убирая прядь волос с лица, с трудом сдерживая сбившееся дыхание.

Неро повернулся к ней, на её голос, и что есть силы, бросился от неё, и исчез в кустах.

– Ты куда, Неро? – вскрикнула изумленная Тэсия.

Тут сзади неё раздался шум раздвигаемых зарослей. Тэсия испуганно обернулась. Это был Неро. – Вот вы где, а то я еле-еле за тобой поспевал, колено вот сильно ударил, болит. А что это нашел Бруно? – мальчик наклонился вниз, к объекту повышенного внимания пса.

Тэсия, с расширенными зрачками, от недоумения, смотрела на мальчика. – Неро – это ты? А он тогда кто? – неуверенно спросила она, указав пальцем в противоположную сторону.

– Да, а кто же ещё? Или ты здесь видишь ещё одного Неро? – мальчик, удивленно поднял голову, и с улыбкой посмотрел на нее. – Ты лучше посмотри, – кого тут у нас нашел Бруно? – и Неро раздвинул кусты.

Глава 31

Таураан.

В зале повисла гнетущая тишина. Решение Этирея о намеренном убийстве своих соотечественников на транспортном модуле ввело всех в состояние ступора. И судя по всему, это решение разделяли далеко не все присутствующие. Миртаан почувствовал, что именно сейчас, у него появляется возможность продавить своё решение о послании сигнала на Землю. Надо всего лишь окончательно склонить на свою сторону сомневающихся офицеров.

– Командующий, а почему вы категорически отказываетесь с нами обсуждать наши действия? Зачем вы называете это штабом, если решения здесь, принимаете только вы? Может, просто распустить нас всех, раз вам не нужны никакие советы?

Этирей поднял голову, и посмотрел на Миртаана и офицеров. Часть из них, одобрительными кивками, разделяла, только что сказанное. Миртаан, воодушевлённый этим, продолжал. – Вы можете быть невысокого мнения о моих военных способностях. Хорошо, – это ваше право. Но почему вы ни во что не ставите мнение своих боевых товарищей, которые служат вместе с вами не один десяток лет?

Один из офицеров вскочил. – Командующий поступил абсолютно правильно. Это было очень тяжёлое решение, но ведь другого выхода у нас не было. Лично от себя я хочу сказать, что я поддерживаю его, хотя мне, как и всем сейчас, очень больно в связи с гибелью наших собратьев.

Этирей рукой посадил офицера на место. – Ерек, спасибо мой друг, я не нуждаюсь в защите, хотя возможно, Миртаан прав. Пусть он выскажет свою точку зрения. Да, пожалуй, пусть все здесь выскажутся по данной ситуации. Может действительно, у кого-то есть такое решение, которое заставит гефестиан убраться отсюда, а мы просто этого не знаем. Давайте, Миртаан, давайте. Раз, вы уже начали, – то рассказывайте, как вы бы поступили на моём месте. И что вы предлагаете нам всем делать дальше?

Миртаан решил действовать более решительно. Возможно сейчас был именно его шанс. – Учитывая наше состояние после вчерашних боев, могу сказать только одно. Нам не пережить следующей атаки гефестиан. Мы просто останемся без пушек, и тогда уже ничто не помешает вторгнуться им сюда.

– Это и без тебя понятно. Ты повторяешься уже. Скажи, что ты предлагаешь. Звать на помощь своего дядюшку? – усмехнулся Этирей.

– Может, для меня он и дядюшка, но в – первую очередь – это наш главнокомандующий, как для меня, так и для вас, Этирей. И я бы, посоветовал, никому здесь об этом, не забывать. Так вот, я бы конечно послал сигнал о помощи главнокомандующему Аркенару, но я бы не сделал это сейчас.

– А чтоб ты сделал именно сейчас? – удивился Этирей.

Миртаан сделал небольшую паузу, – А я бы, несмотря на всё ваше неприятие, – предложил бы следующее.

– Ну, не тяни же, говори. Поведай нам всем этот грандиозный план.

– Я бы пошел на условия гефестиан.

За столом поднялся шум, офицеры повскакали с мест, горячо обсуждая предложение Миртаана.

– Сядьте все на свои места, дайте нашему гениальному стратегу докончить его не менее гениальную мысль, – осадил всех Этирей.

Миртаан еле сдерживался, чтобы не сорваться. В этот момент он так ненавидел Этирея, что казалось, это чувство полностью заполонило его, но он силой, взял себя в руки. – Я предлагаю принять условия Фалькура и вот почему. Его флот тоже достаточно потрепало. Поэтому он и хочет с нами пойти на мировую. Мы сейчас отдадим ему таурания, сколько он просит, и после того, как он получит своё, – он отсюда свалит. Потому что, ему нужно будет где-то, восстановить численность своего флота. Сами они добывать таураний вряд ли смогут, так как эта планета для них очень не гостеприимная. Так что, они всё равно оставят всё, как есть. Мы добываем, а он забирает свою долю. И вот, когда он отсюда свалит, в этот момент, мы и пошлем сигнал на Землю. Болтать о нас ему нет никакого резона, поэтому на этот счет можно не беспокоиться. И когда Фалькур сюда снова вернется, мы уже к тому времени, встретим его во всеоружии, что будет для него полной неожиданностью и это будет, его последний прилет сюда, на Таураан. Отсюда уже не уйдет ни один его корабль. Он будет здесь, как в западне. Вот так мы и планету сохраним, и тайна о нас умрёт вместе, с Фалькуром.

Этирей рассмеялся. – Ты думаешь, что ты хитрее Фалькура? Вот в этом и есть твоя главная ошибка, самонадеянный юноша. Ну а как ты, после нашего яростного сопротивления, сумеешь его убедить, что мы вдруг поменяли своё решение и стали ручными и послушными? Неужели он поверит мне, после того, как видел, что я сделал со своими соплеменниками?

– Он поверит не вам.

– Ха, а кому он поверит? Послушай сейчас меня, и я расскажу тебе, как это будет. Как только вы его впустите сюда, Фалькур очень жестоко отомстит за наше сопротивление. А вот из тех, кто останутся в живых, причем я никому здесь это не гарантирую, так вот из тех, кто здесь останется, – он обязательно вытянет всю правду о Земле, и обо всех таланах, что там сейчас находятся.

– Но это он, и так узнает, когда уничтожит последние наши пушки, и нам нечем будет защищаться.

– Это твоё мнение, Миртаан. А я, например, увидел, как яростно сражаются земляне, и думаю, что Фалькуру придется очень сильно постараться, чтобы сломить нас. Да, мы проиграем небо. Но мы не проиграем здесь, на поверхности.

– Простите Этирей, но я вижу, что мою точку зрения поддерживают достаточно много членов военного совета. Вы же сами сказали, – что готовы выслушать всех, кто хочет высказаться. Может, тогда поставим на голосование – ваш вариант и мой? И тогда вы поймете, что мой план, не такой уж и глупый, чтобы поселиться только в моей голове.

– Хорошо, – кивнул головой Этирей, и повернулся ко всем офицерам. – Кто считает, что надо поддержать мой план, чтобы дальше сражаться с гефестианами. Капитан Ерек и два офицера подняли руки. Все остальные опустили глаза вниз, или просто отворачивали голову, чтобы не встречаться взглядом с Этиреем.

Миртаан торжествовал. – А теперь поднимите руки, кто считает, что необходимо принять мой план действий. Большинство членов совета подняли руки. Этирей непонимающим и презрительным взглядом, смотрел на них.

Миртаан повернулся к Этирею. – Ну, что теперь скажете, командующий? Давайте теперь думать, как мы инсценируем для Фалькура, ваше отстранение от руководства.

– Чего? – взревел Этирей. – Поиграли в демократию, и хватит, или вы тут действительно решили, что я буду исполнять решения этого мальчишки, и он надвинулся на Миртаана.

Миртаан отскочил в сторону. – Командующий Этирей, как заместитель управляющего на Таураане и как ваш зам, я отстраняю вас от командования за неподчинение решениям верховного штаба. А за преднамеренное убийство наших соотечественников, я отправляю вас под стражу. Арестовать его.

Несколько офицеров бросились на Этирея и схватили его за руки. Ерек и офицеры, голосовавшие за командующего, выхватили плазмоматы и наставили его на предателей. В ответ все остальные офицеры, проголосовавшие за вариант Миртаана, наставили оружие на них. Соотношение было явно не в пользу Ерека.

– Не дури, Ерек, – сказал Миртаан. – Опусти оружие. Это ведь было общее решение.

– Кто ты такой самозванец, чтобы принимать решения? Сейчас же вели отпустить командующего, и сдай своё оружие.

Этирей в этот момент, высвободил одну руку, двинул ею по лицу, одного из державших его, и, размахнувшись, ударил головой в лицо талана, державшего его сзади.

Миртаан, увидев это, выхватил из-за пояса нож, подскочил к Этирею и всадил его в грудь командующему по самую рукоять. Этирей охнул и начал сползать вниз. Из раны заструился поток крови. Державшие его, оказались в оцепенении, и выпустили его из своих рук. Этирей упал на колени, схватился левой рукой за нож, вздохнул, и безжизненно рухнул на пол.

Миртаан воскликнул, – Это тебе за наших братьев.

Ерек опустил оружие, не в силах осмыслить произошедшее. Миртаан скомандовал. – Заберите у них оружие, и отправьте их пока под арест. Мы потом с ними разберемся. Ну что вы встали, как вкопанные? Исполняйте. Офицеры несмело двинулись к Ереку, и двум его товарищам. Ерек поднял вверх плазмомат. – Не подходите, а то придется очень сильно пожалеть. Лучше дайте мне и моим людям спокойно уйти отсюда.

– Ну и куда ты уйдешь, Ерек? Мы же здесь все, в одной клетке, запертой гефестианами? – насмешливо бросил Миртаан.

– А вот это – не твоё дело. Я не буду стоять рядом с убийцей.

– Это ты сейчас про своего друга Этирея, который только что, убил больше десятка твоих соотечественников? А возможно, даже и больше. Ведь мы даже не знаем, сколько их было, на том модуле.

– Это было необходимо. Ради жизни всех нас, и всей цивилизации талан, оставшейся там, на земле. А ты убил его подло, когда он не мог тебе ответить.

– Ерек, ты не поверишь, но я сделал то же самое, – горько усмехнулся Миртаан. – Те, в модуле, тоже не ожидали, что больше никогда не проснутся. Но если ты, этого не понимаешь, – можешь идти. Опустите оружие, пусть они уйдут.

Ерек и товарищи, пятясь назад спинами, вышли из зала. Миртаан повернулся ко всем оставшимся. – Ну что, раз вы все поддержали мой план, – означает ли это, что вы готовы дальше довериться мне, и подчиниться как своему командиру? Если тут ещё остались те, кто готовы разделить мнение Ерека, – то можете идти вместе с ним. Вы можете это сделать прямо сейчас. А всех остальных, я прошу занять свои места за столом.

Никто не сдвинулся с места. Миртаан ухмыльнулся. – Ну что ж, раз больше никого не осталось, кто хотел бы нас покинуть, – значит здесь остались одни единомышленники, и я готов продолжить. Хочу сразу сказать, чтобы пресечь все разговоры. Мне тоже, как и всем вам, – очень жаль смерти нашего прославленного командира. Но у меня не было другого выхода. Иначе, он бы нам, наш выбор не простил. И на этом все разговоры, я считаю надо закончить.

– А может нам убрать его отсюда? – робко высказался один из офицеров.

– Вот именно, что не надо. Он как раз нам нужен, чтобы выполнить то, что мы задумали. А сначала, нам надо сделать сообщение для всех на Таураане о том, что сменился новый управляющий. Поэтому вызовите сюда адъютанта Этирея, пусть подготовит соответствующий приказ.

– Командующий Миртаан, но адъютант Этирея сбежал вместе с Ереком.

– Да? Ну и отлично. Плохо было бы, если эта крыса, была бы сейчас, рядом с нами. Тогда срочно найдите нового адъютанта командующему. Да, и в приказе необходимо отметить, что Этирей погиб как герой, от ран, полученных во вчерашнем бою с гефестианами. Нам не нужно лишнее брожение умов.

– Командующий, а как вы всё объявите это землянам и Долгоону? – спросил нового командующего, один из офицеров. – Мы так долго объясняли им, что надо сражаться, и тут мы внезапно полностью капитулируем. Они же взбунтуются. А теперь у них ещё и оружие в руках.

– Вот, – торжествующе воскликнул Миртаан. – Вот об этом, я и предупреждал всех вас, когда мы передавали им оружие. Сами себе получили головную боль. Новый командующий нахмурился. – Но я уже думал над этим. Нам снова придется говорить с Долгооном. Конечно, гефестиане, никого отсюда не отпустят, заставив их работать здесь, как раньше. Но мы оставим мотивацию для Долгоона и его людей. Мы им пообещаем, что лично их отправим на землю. У него тоже не будет выбора, как согласиться с нами, и постараться в свою очередь, уговорить людей, не применять оружие, против краснокожих. Но прежде мы должны договориться с Фалькуром. Давайте, соедините меня с ним. У меня уже всё готово, для наших переговоров.

На экране появилось лицо Фалькура. – Ну что, зеленокожий, ты всё-таки подумал о том, что я тебе сказал? Подожди, а ты же не тот, с кем я говорил раньше. Зачем мне говорить с тобой, червяк? Что, твой командир, уже считает ниже своего достоинства, разговаривать со мной?

– Послушай меня, Фалькур. Меня зовут Миртаан. Я теперь новый главнокомандующий этой планеты и её новый управляющий.

У Фалькура непроизвольно вытянулось лицо. – Ого, так у нас новые сюрпризы. А куда тогда подевали старого?

– Вот смотри. Миртаан отошел в сторону, и камера показала труп Этирея, лежащий в луже крови на полу.

Фалькур присвистнул. – А вы ребята, быстрые на расправу. А кто его так? Стоп, дай угадаю, – это ведь ты сделал? Да вы, очень серьёзные ребята! Шлёпаете своих налево и направо. Может, мне ещё немного подождать, – и до завтра вы друг друга сами перебьёте, – Фалькур рассмеялся. – Ну, ладно-ладно, я так шучу. А за что ты его?

– Фалькур, мы выслушали твоё предложение, и готовы согласиться с тем, что оно разумное. Вот только Этирей, его не разделял. И в качестве того, что мы готовы подтвердить своё согласие, – вот тебе наш ответ. Если ты готов подтвердить своё раннее предложение, – мы пойдем на него.

Фалькур наклонился вперед. – Да вы, всё равно на него согласились бы. Только почему же вы, сразу мне это не предложили? А то я потерял столько гефестиан и кораблей, и столько времени и нервов на вас потратил. Так что, моё предложение я подтверждаю, но за ремонт и восстановление моих боевых порядков, вы заплатите мне ещё дополнительно. Вот это, моё пока последнее условие, ибо следующее боюсь, будет не такое уж и привлекательное, для вас.

– Хорошо, Фалькур, мы согласны. Через четыре часа небо будет полностью открыто для твоих кораблей, – как доказательство нашей готовности подписать наши соглашения. Мне надо здесь только кое-что уладить. Мы будем ждать тебя здесь, и я покажу тебе всё, что мы имеем.

Фалькур улыбнулся, – Вот такими вы, зеленокожие, мне больше нравитесь. Готовьтесь, я скоро буду, а пока я жду вашей отмашки насчёт чистого неба.

Спустя чуть менее трех часов, в штабе у Миртаана было очень напряженно. Миртаан после разговора с Фалькуром, выступил с обращением к жителям Таураана о том, что в связи со сложившимися обстоятельствами, дальнейшая оборона не имеет больше никакого смысла. И он, как новый главнокомандующий Таураана, берёт на себя это тяжелое, но вынужденное решение, чтобы спасти жителей. Им всем придётся пойти на условия гефестиан, и прекратить любое сопротивление, чтобы избежать ненужных и бесполезных жертв, и надо, чтобы все сложили своё оружие.

После этого планету охватила неконтролируемая паника. Таланы спасались бегством от вооруженных и раздосадованных людей. Имея на руках оружие, теперь уже они диктовали свою волю таланам, мстя последним, за все свои злоключения. Таланы со всей планеты стекались к столице Таураана, разумно полагая, что всем вместе им удастся как-то противостоять бесконтрольной агрессии.

Миртаан также был на грани паники. Он вот – вот, должен впустить флот Фалькура на поверхность. А сейчас оказывается, что он не в состоянии управиться, с вышедшими из-под контроля, людьми. Если это поймет Фалькур, – то зачем ему тогда будет нужен командующий, который не имеет никакой власти. Долгоона никак не могли найти. Он покинул свое последнее место базирования, и исчез вместе со своими людьми. Исчез Долгоон, – исчезла и последняя возможность как-то договориться с землянами. Но и не отключать сейчас щит, – тоже смысла уже не было. Миртаан понимал, что сейчас у него сожжены все мосты, и больше других вариантов у него не было.

Раздался голос оператора. – Командующий Миртаан, нам уже отключать щит, а то гефестиане могут нас неправильно понять?

– Не надо мне советовать, что необходимо делать. Я и сам прекрасно понимаю, что происходит, – Миртаан сорвался на крик.

– Простите, командующий.

– Отключай, конечно же. Раз уж мы приняли такое совместное решение, – значит, нам и отвечать, – Миртаан обвел взглядом, притихший штаб. – И направляйте флот гефестиан прямо сюда, пока здесь мы ещё контролируем ситуацию.

Спустя час, в здание штаба, входил Фалькур и его люди. Гефестианин зашел в зал совета.

– А пренеприятная же у вас планетка, Миртаан, – сказал Фалькур сквозь маску. – Дышать здесь совершенно невозможно. Вас спасает лишь осознание мною того, что я не зря, трачу на вас своё время, и у что вас действительно богатые запасы таурания. И да, – почему я выучил этот поганый таланский язык, и только мучаю свою гортань, произнося ваши глупые слова, а вы не соизволили выучить хотя бы слова приветствия, чтобы встретить меня? Впредь, чтоб выучили наш, гефестианский, и с нами будете говорить только на моём благородном языке. И знаете что, Миртаан, – судя по тому, как нас тут встретили – вижу, не все здесь поддерживают твою идею о нашем сотрудничестве.

У Миртаана всё пересохло в горле. Он боялся этого гефестианина. Он испытывал панический страх перед ним, хотя Фалькур был ниже его ростом, но от него исходило такое ощущение силы и превосходства, что Миртаану он казался великаном. Талан нерешительно помотал головой. – Просто данное решение приходилось принимать в условиях короткого периода времени, и не всех ещё успели оповестить. Но я лично обещаю вам, что мы справимся, с этими проявлениями недружелюбия, и вы будете чувствовать себя комфортно, на этой планете.

– Комфортно? – Фалькур рассмеялся. – Ты что подумал, что я останусь на твоей вонючей планете? Да мне от тебя нужно только одно. Гефестианин подошел вплотную к Миртаану. – Мне нужно, чтобы ты обеспечивал постоянно мне мою долю моего таурания. А если ты с этим не справишься, то я быстро найду тебе замену. Из таких же трусов, как и ты, которые предали своего командира. Этирей был воин, и мне было бы интересно победить именно его, или чтобы этот гордец, сейчас стоял бы на твоём месте. А победить такую крысу, как ты,… – лицо Фалькура исказила гримаса брезгливости, – да меня буквально выворачивает наизнанку от тебя. Ну ладно, устал я уже от всех вас. Давай рассказывай и показывай, что есть на этом бесполезном куске камня.

Раздался голос оператора, – Простите, командующий Миртаан, но прибыл ещё один корабль на орбиту.

– Так, стоп всем. – Фалькур громко заорал. – Слушать только меня. А я теперь очень хочу знать, кто это к нам сюда зачастил? И никаких здесь команд на уничтожение не будет. Пока я этого не скажу. Я надеюсь, все меня поняли? Особенно ты, оператор. Если с этим кораблем и его экипажем случится хоть что-то, клянусь – здесь не останется ни одного живого существа. Сейчас мои люди встретят этих гостей, и приведут их сюда. А то действительно, как у меня это из головы вылетело? Я же очень хотел спросить, кого же так бессердечно порешил, твой бывший начальник. Он, чего-то, не захотел делиться со мной секретами, а я очень не люблю, когда от меня что-то скрывают. И судя, по твоему заметно побледневшему лицу, видно, что вам есть, что скрывать.

На Миртаана жалко было смотреть. Фалькур усмехнулся. – Ну ладно, не буду тебя мучить. У тебя и так сегодня был тяжелый день. Предательство, убийство своего соплеменника, унижение перед победителем. Полный набор труса и подлеца.

Гефестианин захохотал. – Ну, а мы сейчас подождем наших дорогих гостей, и они нам, сами всё расскажут. А ты пока давай, рассказывай про щедрые и богатые недра этого вашего Таураана. Ну, учудили, конечно вы – назвать в честь топлива, свою планету. Совсем у вас видимо, скудно было с фантазией. Хотя, вот смотрю на вашу планету и думаю, что у меня тоже не было бы вариантов назвать этот кусок дерьма как-то по-другому. Фалькур улыбнулся своей шутке. – Ну, давай, давай, я жду.

Через час Фалькур узнал всё. О том, куда девались все таланы, и о том, что существует такая планета, как Земля. Таланы с ремонтного корабля, а это были они, – рассказали гефестианину всё, что он хотел знать. Фалькур был в бешенстве. – А я-то думаю, почему у меня насчёт вас, всё никак не складывалось. И щит вроде как есть, а воздушного флота, как такового вообще нет. А потом вы уничтожаете свой корабль. Так вы, значит, так хотели от меня скрыть, где у вас настоящие богатства спрятаны? Думаете, мне скормить эту жалкую планету, и я проглочу эту наживку? Ты знаешь, зеленокожий, а я передумал насчет своего последнего предложения. То, что ты рассказал, – про Таураан, это конечно меня очень радует, но как мне кажется, – ты утаил от меня самое вкусное, что у вас есть.

Так вот, я хочу видеть эту Землю, и ты знаешь, я сейчас же отправляюсь туда. Навестим там твоих родственничков. А ты, к моему возвращению назад, – чтоб разобрался, наконец, со своими проблемами здесь. Я не хочу больше видеть здесь лиц, которые не рады моему появлению. Так что, не вздумай в моё отсутствие – чудить и саботировать работу. Хотя ты, и так уже повязан со мной крепкой нитью. Своего храброго и честного начальника ты сгубил, да и считай, тайну нахождения своих соплеменников, тоже ты, получается, мне выдал. Так что выбора у тебя нет никакого, как и у всех здесь присутствующих. Я так понимаю, здесь все тебя поддержали. Ох, как мне и противно здесь находится из-за этого спертого запаха страха и предательства. Хвала Творцу, что мы дышим своим, родным воздухом.

– Да, – Фалькур улыбнулся, – а чтоб ты не шалил, я оставлю здесь, часть своего флота, чтоб ты не вздумал там глупости какие совершить. Мало ли, захочешь весточку своим, на землю послать. Вобщем, если ты не справишься и подведёшь меня, – то пеняй на себя. Как неумелый управляющий, ты мне здесь не нужен.

Фалькур со своей охраной вышел. У Миртаана от напряжения последних часов подкосились ноги, и он рухнул в кресло.

– Миртаан, а что нам теперь делать? – тихо спросил один из офицеров.

– Что делать? А что у нас есть выбор? – вскрикнул Миртаан. – Мы убили Этирея. Мы выдали, где находится Земля. Мы теперь изгои и предатели для своего народа. Какая ещё может ждать нас участь? Нас ждет смерть и позор среди своих, или просто смерть, если не подчинимся Фалькуру.

– Ну, во-первых, не мы, а ты убил Этирея. И теперь его смерть, и гибель наших собратьев на корабле совершенно была бессмысленна. Я теперь понимаю, какой же я был глупец, что поверил в твою версию.

Миртаан вскочил, выхватил плазмомат и выстрелил в говорившего офицера. Тот упал. Миртаан подбежал к нему, и несколькими выстрелами выстрелил в уже безжизненное тело.

Толпа вокруг убитого разошлась. Миртаан обвёл глазами всех. – Ну что, кто ещё тут считает, что поступил глупо, пойдя за мной? Всё равно бы Фалькур разбил бы все наши противометеоритные пушки, и прорвался бы сюда. А потом, он бы по – любому выбил бы у нас признание, – почему на Таураане так мало жителей этой планеты. Не у вас бы узнал, так люди бы ему всё рассказали. Вы что, его не видели? Это же сам дьявол.

Вы же сами в глубине души понимаете, что я прав. Просто чистенькими хотите остаться. Ведь признайте, не появись этот корабль с ремонтниками, – всё бы прошло, по моему плану. А так, что имеем, – то имеем. Если кто-то продолжает считать, что его после всех наших действий, – простят и поймут, то он может уходить и искать Ерека. Хотя нет. Лучше и Ерека не искать, – а то он вас, даже слушать не будет, после вашего молчаливого одобрения убийства его любимого командующего. Так что и идти вам теперь, – тоже некуда. Или кто-то всё-таки считает по-другому? Собравшиеся молчали.

– Ну, я так и думал, что здесь остались только разумные. Миртаан удовлетворённо хмыкнул. – А что нам теперь делать, спросите вы. Так я отвечу. Во-первых, мы должны постараться навести порядок, и разобраться, какие мы территории в действительности контролируем, и много ли у нас ещё осталось живой силы, которая пойдет за нами, чтобы восстановить порядок на Таураане. Так что, жду вас всех с докладом, через несколько часов. Как поймём, какая у нас картина – тогда и будем вырабатывать план.

Как только вышло обращение Миртаана, Долгоон сразу понял, что сражение за Таураан проиграно, и вскоре здесь будут гефестиане. С их боевой позиции как-то быстро исчезли все таланы, да и отряд Долгоона весьма изрядно поредел. Остались только с полсотни человек. Потом появился истребитель, который начал методически расстреливать оставшиеся пушки. Все люди попрятались, и не оказывали сопротивления, чтобы не выдавать своего присутствия. Внезапно появился знакомый наводчик, с которым Долгоон был в одном расчете.

Долгоон удивился, – Ты чего не убежал вместе со своими?

– Ну, я своих боевых товарищей не бросаю. Не приучен к такому.

Долгоон улыбнулся. Тут истребитель опять пошел на очередной заход. – Пригнись, талан, а то ты нас выдашь. Вот же упёртый попался, хочет абсолютно все пушки вдребезги разнести.

– По-моему это тот, который успел смотаться в прошлый раз.

– Да, я тоже так понял. Мстит нам так за своих товарищей. Ну, пусть отведёт душу и улетит.

– Долгоон, а что ты дальше собираешься делать?

– Наверное, на свою шахту надо пробираться. Там посидим с парнями и подумаем, что будем делать дальше. Вот только как мы отсюда выберемся?

– Ну, вот для этого, я тебя и искал. Здесь недалеко есть десантный шаттл, я вас отведу туда. На нём и проберемся к твоим, на шахту, только пусть этот мститель успокоится и исчезнет.

Спустя пару часов, Долгоон и все оставшиеся в живых, прибыли на свою шахту. Шахту захватили рабочие, а всё управление и охрана уже сбежала с неё. Завидев среди Долгоона и прибывших, талана, толпа хотела наброситься на него, но Долгоон остановил их. – Значит так. Давайте договоримся, что никто не тронет этого талана, пока я здесь. Именно благодаря нему, мы и выбрались оттуда. Так что будем делать различия между таланами, как мы делаем это и между людей. Есть те, кто с нами, а есть те, кто против нас, и хочет нас сделать своими рабами. И не важно, какого цвета у тебя кожа, если у нас одна цель.

Рабочие заговорили наперебой.– Долгоон, а какая у нас сейчас цель? Что нам теперь делать? Мы поверили этому командующему и тебе, а сейчас что? Командующий умер, и сейчас придут эти краснокожие, и мы будем работать на них, как раньше на этих зеленокожих. Чем наша судьба будет отличаться? Что дальше делать, Долгоон?

– Да, сейчас мы всё также далеки от своей основной цели, – вернуться домой. И пока не понятно, что будет дальше. Но теперь у нас есть оружие, и мы сможем за себя постоять. Я дал слово талану, что мы не применим оружие против них, и я сдержу свое слово. Но если любой, зеленокожий, краснокожий, первым применит против нас силу, – то я буду защищать нашу свободу, пока я жив, и пока вы все доверяете мне. И никто не сможет её отобрать у нас, пока мы этого не хотим. А мы же этого не хотим?

Толпа заревела – Долгоон, ты наш командир. Ты решай как надо, а мы все пойдем за тобой.

– Спасибо ещё раз всем, за доверие. А сейчас, пока ещё не понятно, кто же нам угрожает больше – зеленокожие или краснокожие, принимаю следующее решение, – подготовить шахты к долгой осаде. Снести туда как можно больше продовольствия и особенно воды. Больше на поверхности нам не стоит долго находиться. Оставим сторожевые посты здесь наверху, а внизу надо уже начинать обустраиваться. Там нас труднее будет достать. И мы также должны связаться с другими шахтами, чтобы узнать, как там обстоят дела. Чем больше нас будет, – тем труднее нас будет сломить. И нам понадобится больше транспорта. Прошу всех не мешкать, и взяться тут же за работу.

К Долгоону подошел талан. – А что делать мне?

– А разве ты не вернешься к своим? Я очень благодарен тебе за помощь, но ты свободен, и волен, поступать, как ты хочешь.

– Вот в том-то и дело, землянин, что я сейчас уже не понимаю, где действительно настоящие свои. Что-то мне не нравится, отчего этот Миртаан, встал во главе всего. Командующего Этирея очень уважали в войсках, не то, что этого выскочку. Не удивлюсь, если здесь попахивает каким-то предательством. И вот, пока я сам не разберусь, что произошло на самом деле, – я бы хотел побыть рядом с тобой. Я тебе доверяю, Долгоон.

– Вот и у меня такое же чувство, насчет вашего нового командующего. Видать, этого Миртаана не только люди не любили. Вижу и среди вас, он тоже особой любовью не пользовался.

– Чем я могу быть тебе полезен, Долгоон?

– Да вот и займись, добычей транспорта, а то среди людей, в нём никто не разбирается. И научи нас, как им пользоваться.

– Хорошо, Долгоон.

– Подожди, талан, я даже не знаю, как тебя зовут?

Талан улыбнулся. – Зови меня Колар, или просто талан. Как тебе будет удобно, так и зови.

– Спасибо тебе, Колар.

Глава 32

Земля.

Спустя три дня после событий на Таураане, флотилия гефестиан входила в пределы солнечной системы. Фалькур стоял на капитанском мостике.

– Ну что ж, по показаниям этих талан, мы должны уже быть совсем скоро, рядом с этой Землей. Прибавьте обороты, а то мне уже не терпится узнать, – что же такого интересного зеленокожие там скрывают? Впрочем, от этих хитрецов можно ожидать любой подставы. Давайте сначала всё-таки остановимся здесь, у этой планеты и подождем корабль-разведчик. Кстати, почему до сих пор от него нет никаких вестей? Он же давно должен был появиться.

– Капитан Фалькур, вы знаете, мы уже час не можем с ним связаться.

– Чего? А что вы тогда молчали?

– Это всё связь. А нет, подождите, вроде как её уже восстановили. Всё, есть связь. Капитан, он уже появился у меня на радаре. Передаю вам картинку.

Перед Фалькуром, возникла голографическая картинка, и перед ним появилось тяжелое и угрюмое красное лицо гефестианина.

Фалькур отшатнулся. – Морон, это ты? А ты что здесь делаешь?

– Вот и я хочу тебя спросить, о том же. Тут у меня, твой солдат, и он мычит что-то нечленораздельное. Может, ты мне сейчас объяснишь, каким звездным ветром тебя сюда занесло?

Ранее на Земле.

Найденный труп генерала Гроотина, на который случайно наткнулись во время вечерней прогулки правительница и её советница, – вызвал большой переполох. Убийство напрямую указывало на то, что оно было совершено руками местных людей, хотя никаких следов, в том числе и человеческих, нигде не было обнаружено. Экстренные поиски возможного убийцы тоже ничего не дали. Тут же была, в несколько раз усилена охрана как дворца Амун, так и всего острова.

Правительница назначила заседание Совета в полдень, а перед этим Ситуур должна была обеспечить ей встречу с генералом Браушем. Амун была собрана и сосредоточена. – Ситуур, ты уверена, что Гроотина убрал Аркенаар?

– Конечно, правительница. Видно не один только генерал Брауш был порядочный у него в штабе. Вот и генерал Гроотин, видимо, тоже хотел вам что-то сказать, и примчался к вам, в резиденцию. Но Аркенар видимо, как-то узнал про это и расправился с честным таланом.

– Да-да, – качнув головой, огласилась Амун. – Скорее всего, так всё и было. Только вот, почему Брауш, всё никак не появляется? Скоро уже прибудут члены совета, и мы просто не успеем с ним нормально поговорить.

– Он должен быть вовремя, не переживайте, правительница. О, вот и он. Вижу, его шаттл уже прибыл. Сейчас я его сюда к вам приведу.

– Ну, давай же скорее, – Амун заметно нервничала.

Брауш с советницей зашел в зал Совета. – Правительница, позвольте засвидетельствовать вам своё почтение. Я давно хотел …

– Генерал, оставьте на потом, ваши любезности. У нас совсем мало времени. Я очень ценю ваше отношение, но давайте сразу к делу. Что вы хотели мне сообщить?

– Да, простите, конечно же. Генерал Аркенар подготавливает почву, чтобы сместить вас с поста Верховного Правителя. По его негласному распоряжению, ни один ваш значимый приказ не обходится без его визы. И даже больше, – некоторые ваши указы он откровенно саботирует. Все сроки по вводу в строй линий энергопередач намеренно затягиваются, чтобы увеличить количество талан, недовольных вашим правлением. Всё, что связано с раскопками и исследованиями, он лично распорядился или прикрыть, или ставит там своих военных специалистов.

А после убийства генерала Гроотина, был экстренный тайный совет, в котором он убедил весь свой штаб, что убийство генерала подстроили именно вы, и поэтому он сегодня хочет поставить вопрос о вашей неспособности управлять в нынешних условиях.

Амун нахмурилась. – Не Аркенар придумал церемонию назначения Верховного Правителя, и не ему вносить изменения в наши многовековые традиции. Теперь я уже не сомневаюсь, да и Ситуур, кстати, того же мнения, – что Аркенаар специально подставил меня, с этим убийством. А для всех остальных, он показал, что таланам с людьми, здесь будет очень трудно ужиться. Одним ударом и меня уберёт, и оправдает свою политику отношения к землянам. Однако даже я, не могла подозревать тех глубин циничности, до которых он может опуститься.

Правительница повернулась к советнице. – Ситуур, скажите, связь с Таурааном уже налажена?

– Нет, моя правительница.

– Очень плохо. Если бы здесь был мой друг Этирей, я бы смогла разговаривать с этим мерзавцем Аркенаром совсем по-другому. А вы как думаете, Брауш, много ли у нас сторонников в армии?

– Вынужден вас огорчить, моя правительница, но Аркенар постепенно выдавил, всех недовольных его политикой, из высшего руководства армии. Конечно же, если бы здесь был генерал Этирей, мы смогли бы что-то противопоставить Аркенару. Генерала очень любят и солдаты и младший офицерский состав. Я же, к сожалению не имею и десятой доли того уважения, что у генерала Этирея. Хотя мои части преданы мне, в этом вы можете быть абсолютно уверены.

– Ну-ну, Брауш. Я думаю, до прямого столкновения между таланами не дойдет. Да мы и сами не допустим этого. Мы сделаем упреждающий удар. Он думает, что я расслабленная, а мы его встретим во всеоружии. Ну, всё генерал, – идите. Смешайтесь незаметно с ожидающими. Ситуур, проведи лучше генерала через задний выход, и приглашай уже всех на заседание.

Зал Совета был полон. Здесь были и члены Военного совета, транспортники и энергетики, и другие службы, от которых зависела жизнь талан на новой планете.

Амун встала. – Приветствую вас всех, члены Верховного Совета, наши уважаемые члены Военного совета, а также всех представителей служб, которых мы сегодня пригласили на слушания. Я прошу ещё раз извинения, что мы не смогли с вами встретиться раньше. Тут конечно и моя вина, что я слегка приболела.

Правительница слегка кашлянула в кулак. – Но наша сегодняшняя встреча омрачена двумя прошедшими событиями. За последнее время произошло, два больших несчастья. Мы понесли тяжёлую утрату в связи с гибелью двух замечательных талан. Я приношу свои соболезнования членам учёного сообщества, по поводу гибели вашего собрата – профессора Тиилуса. И я также приношу соболезнования членам Военного совета по поводу страшного события – убийства генерала Гроотина. И я хочу вам сказать, что мне кажется, что между двумя этими событиями прослеживается некоторая связь.

Амун взглянула на сидящего Аркенара. Главнокомандующий почувствовал, что события сейчас могут пойти, совершенно не по его сценарию, и хотел было встать, как вдруг в зал заседаний ворвался его адъютант Ривас.

– Простите, правительница, но у меня сообщение особой важности. Разрешите обратиться к командующему Аркенару?

– Солдат, что вы себе позволяете? Выйдите вон отсюда. Как вы учите своих подчиненных, командующий Аркенаар? Амун была вне себя, оттого что её заранее подготовленную речь, так бесцеремонно перебили.

– Простите генерал, но я скажу это при всех, – сказал запыхавшийся Ривас. – Мы только что получили сообщение, что наши радары засекли на подлёте к Земле чью-то космическую эскадру. И судя по всему, как показало предварительное сканирование, это военный флот гефестиан, и их очень-очень много.

Ривас выдохнул, и в зале повисла гробовая тишина.

Несколько ранее где-то на околомарсианской орбите.

– Приветствую тебя, Морон. Вот уж не ожидал тебя здесь увидеть, – решил выглядеть любезным и учтивым, Фалькур.

– Ты давай, не юли, а говори сразу, – как ты здесь оказался? – собеседник Фалькура не был настроен на долгие вступления.

– Ну, ты знаешь, Морон, мы же космические бродяги. Гуляем, где хотим, делаем, что хотим, или я что, нарушил какие-то межгалактические конвенции? Мне разве нельзя здесь находится? Насколько я могу наблюдать по звездной карте, эти территории вообще-то ничейные и согласно законам, подпадают под юрисдикцию – кто первый их нашёл, тот ими и владеет.

– Вот именно на это, я и хотел бы обратить твоё внимание, – прогрохотал басом его собеседник. – Ты же знаешь, я бригадный генерал, представляющий волю Геронта, императора нашей с тобой родины, – Солора. И я, как ты знаешь, очень уважаю законы. И как раз я сейчас призываю тебя именно к соблюдению этих законов. В частности пункта о приоритетности того, кто первым открыл новые территории.

– Прости меня, Морон, мой флот, конечно, не может сравниться с императорским флотом Солона, но разве не очевидно, что мы одновременно здесь появились, и я вправе рассчитывать на свою половину?

– Половину?! За что? Не смеши меня, Фалькур, – Морон ухмыльнулся. – Согласно нашим законам, треть найденного, мы обязаны передать в общий фонд Солора, а уж потом начать что-то делить. А ты насколько я знаю, давно бродяжничаешь и на Солоре не появлялся уже очень давно. Соответственно в казну от тебя, никаких поступлений тоже давно не поступало. И кредиторы, которых у тебя предостаточно, тоже очень заждались тебя. Может, сначала поговорим об этом?

– Ну что ты, что ты, Морон, какие отчисления? Я нищий и еле-еле успеваю рассчитаться с командой. Откуда взяться прибыли? И разве у меня достаточный флот, чтобы прослыть успешным капитаном. Плюс в последнее время – нам отчаянно не везёт. Вот, как только подвернется удачное дело, – сразу же заскочу на Солор, и рассчитаюсь по всем долгам.

– Не темни, Фалькур. Твоя птичка уже напела нам, зачем вы здесь. Давай уж начистоту. Я просто хочу это услышать от тебя, – иначе я сам всё узнаю, а тогда уж пеняй на себя.

Черт, – выругался про себя Фалькур. Ведь что-то же подсказывало у него внутри, что надо остановиться на Таураане и не лететь сюда, на Землю. Жадность, – будь она неладна, ещё никого до добра не доводила.

– Да так, – Фалькур изобразил на лице скуку, – ничего особенного. Обнаружил я тут одну планетку. Абсолютная пустошь, но она совершенно случайно вывела меня, на другую планету. Просто эти жители между собой общались. А на той, другой планете, оказывается, есть кое-какие залежи таурания. Не ахти конечно, но кое-что имеется.

– Фалькур, я просил тебя, не юли. Наш с тобой друг говорит совершенно другое. Морон был настроен очень решительно.

– Ну, хорошо, хорошо, – Фалькур понял, что его полностью раскрыли, – очень даже неплохие залежи таурания. Но почти все жители той планеты, зеленокожие, – почему-то все смотались сюда. Ну, вот я и подумал, если они бросили ту планету с такими залежами, то, что тогда интересно творится здесь? Вот почему я тут. Только из интереса.

– Надеюсь, ты уже отправил гонца к Геронту с оповещением, что готов передать в распоряжение Солора треть найденного?

Фалькур замялся. – Почти. Вот только хотел разобраться, что здесь делается – и сразу конечно на Солор. Рассчитаться с долгами, и преподнести Геронту подарок, достойный его императорского величия.

Морон усмехнулся. – Сделаю вид, что я тебе поверил, Фалькур. А теперь слушай меня сюда. У меня для тебя и хорошая, и плохая новость. Хотя для тебя, возможно обе плохие. Я здесь, как уже и говорил, по специальному распоряжению Геронта, и вовсе не за богатствами Земли, как ты их понимаешь. Ты же знаешь, что наш Солор чрезвычайно перенаселен, и поэтому задача каждого гефестианина, – это искать новые места для расселения. Ты же не забыл об этом, надеюсь?

– Ну, я и так выполняю эту программу. Я с моими ребятами, почти не появляемся на Солоре, – вот так мы и помогаем, с перенаселением.

– Ну, ты особенно зубы-то не скаль. Решил он проблему, шутник. Короче, эту планету я обнаружил давно. Поэтому ни о какой твоей половине, и речи быть не может. И мои парни давно уже обшарили эту планету. Она, конечно, не совсем дружелюбна для нас, в первую очередь из-за атмосферы, но мы запустили кое-какие процессы здесь, чтоб нам было немного комфортней. Проблемы всего Солора это конечно не решит, но кое-что удастся реально сделать. Так что, я здесь первый, и мне не надо это доказывать. Так что не быть тебе первооткрывателем.

Фалькур смиренно пожал плечами, – Ну, что ж, не судьба. Я же говорил тебе, что мне катастрофически не везёт.

Морон нахмурился, – Ну, ты тут клоунаду-то не строй, а слушай дальше. А вторая новость заключается в том, что … даже не знаю, как тебе это сказать. Морон широко улыбнулся. – Здесь нет никакого таурания. Это точно. Так что зря ты сюда летел. Не был бы ты жадным, и остался бы там, и тогда всё, что там – было бы сейчас твоё. Жадность, Фалькур. Жадность тебя и сгубила. Морон расхохотался. – Вот такая у нас тобой картина получается. А почему я сейчас здесь, так это потому, что наши разведчики узнали, что сюда несколько месяцев назад, вторглись эти зеленокожие, и теперь я понимаю, откуда они тут появились.

А появились они здесь со своим флотом, немаленьким причём, и подвинули местных жителей. Крайне неразвитые расы, я тебе скажу. И вот зеленокожие беспардонно влезли сюда раньше меня и тебя соответственно. Вот я и прибыл сюда, чтобы попросить их освободить моё законное место. И как я вижу, – у меня теперь появился хороший помощник, который готов мне помочь указать зеленокожим, их законное место. И вот тут та самая хорошая новость для тебя. В благодарность за это, я похлопочу за этого помощника перед императором, чтобы ему простили все его долги, и позволили честно и законно получить свою долю таурания. Я ведь так понимаю цель твоего прилета сюда, космический странник?

– Да, Морон, – выдавил из себя Фалькур и улыбнулся. – Солор для меня превыше всего.

– Ну, вот и славно. Присоединяй ко мне свой флот, и я жду тебя, на своём капитанском мостике, чтобы обсудить все детали нашей операции, компаньон.

Морон усмехнулся. Фалькур в ответ натянул на лицо ответную улыбку, с трудом сдерживая бурлящие чувства внутри.

– Да, Фалькур, и ещё один тебе вопрос. А там, на этих твоих двух планетах, возможно ли расселить наших с Солора?

Фалькур помотал головой. – Это абсолютно исключено. Это очень старые и непригодные для нас планеты и атмосфера там совершенно невыносима для нас.

– Ну, хорошо, потом покажешь мне их. Давай, я тебя жду у себя. Конец связи.

Связь исчезла, Фалькур резко повернулся назад. – Срочно отсылайте пару грузовых модулей, назад на Таураан. Пусть заберут груз таурания, сколько сейчас там есть, в общем, сколько смогут унести, и пусть ждут меня на этой планете, ну как её, где эти кроты живут.

– На Сивании?

– Да. Только тихо, чтобы Морон ничего не узнал. А сейчас нам придётся поработать во славу Геронта. Фалькур горько усмехнулся. – Даю курс на сближение с флотом Морона.

В это же время на корабле Морона. – Командующий, только что, пару грузовых кораблей отделились от флота Фалькура, и двинулись в противоположном направлении.

– Я, надеюсь, вы послали за ними проследить.

– Разумеется.

– Вот и славно. С этим прохвостом надо всегда быть настороже. Ну, а пока пусть будет со мной рядом. Так за ним, легче будет присматривать, а потом мы решим, что с ним делать.

Первой в себя пришла Амун. – А что им надо?

– Что-что, как будто непонятно, что везде нужно гефестианам? – вскочил Аркенар. – Ривас, примите срочный приказ, сейчас же активировать силовой щит, и объявить тревогу номер один, по всему флоту. Всем кораблям срочно выходить на околоземную орбиту и принять соответствующее боевое построение. Я через час буду в командном штабе.

За столом началась маленькая паника, все повыскакивали с мест, направляясь, было к выходу.

Амун резко вскинула руку вверх. – Всем оставаться на своих местах. Кто вам дал право, Аркенаар, при живом Верховном правителе, единолично отдавать приказы? Не забывайтесь, и знайте свое место. Сядьте, и попробуйте для начала, просто успокоиться. Зачем нам сразу, показывать гефестианам свою агрессивность? Может нам сначала надо постараться узнать их намерения? Голос Амун звучал очень решительно. – Садитесь, уже, Аркенар, садитесь. Чем вас не устроит это место для руководства нашими действиями? Аркенар, тяжело дыша, неохотно сел.

– Вот и отлично, генерал. А теперь давайте срочно соедините нас со штабом армии.

– Верховная правительница, связь есть, соединяю.

Амун кивнула, показав, что готова к связи. – Вас слушает Верховная правительница. Доложите оперативную обстановку.

– Простите, правительница, но у нас уже есть сигнал от них.

– И что они хотят?

– Хотят говорить с Правителем этой планеты?

– Вот так сразу? Амун хмыкнула. – Ну, хорошо, соединяй.

Над столом возникла голографическая картинка. На них смотрели два краснокожих существа. Один из них заговорил. – Не хочу сказать, что я очень желаю с вами разговаривать, но всё же я привык соблюдать правила приличного тона, хотя вы этого, и не заслуживаете. Меня зовут генерал Морон. Я командующий специальными частями космического флота его императорского величества Геронта, императора всех гефестиан с планеты Солор. А с кем, … ну ладно, пусть будет так, – с кем пока имею честь разговаривать?

– А это в зависимости от того, о чём вы хотите разговаривать. Тогда и я буду понимать, – будет ли это честью и для меня, – с вызовом ответила Амун. – А вообще, вы разговариваете с Правительницей Тау … Амун запнулась, поняв, что приплетать сейчас Таураан совсем некстати, и сделала вид, что закашлялась, … Правительницей этой планеты, Амун.

– Мне бы тоже очень хотелось разобраться, – кто здесь имеет честь, а кто её полное отсутствие. Тогда, Амун, хочу вас спросить об одной вещи. Вы, наверное, как правитель, слышали что-то о межгалактической конвенции, в которой говорится, о праве, первооткрывателей ничейных планет?

– Разумеется.

– Вот и замечательно. Тогда ответьте мне тогда на такой вопрос. Почему я, уже как пару лет, занимаясь этой планетой, и её изучением, получаю сообщение от своих подчиненных, что кто-то без спроса отбирает то, что по праву, должно принадлежать мне, и моему народу?

Амун удивлённо хмыкнула. – Вот как? Даже интересно. И что, у вас есть доказательства, что вы оказались на этой планете раньше нас, или вообще кого-нибудь другого?

– Безусловно, – краснолицый был уверен в себе. – Более года назад мы активизировали работу всех вулканов этой планеты, для создания первичных зон проживания гефестиан. Вроде как они уже должны были активизироваться, к этому времени. И это легко проверить. И вас тогда, здесь ещё не было.

Амун повернулась в сторону Аркенара, и бросила гневный взгляд в его сторону. – Возможно, – Правительница старалась быть невозмутимой, – но это ещё не доказывает того, что вы были здесь раньше нас. И кстати, вы не заметили, что эта планета уже населена живыми и разумными существами.

– Разумными? – Морон расхохотался. – Это вы про этих, убогих существ? Да у них цивилизация в самом зачаточном состоянии. Само определение их разумными никак не может придти в голову ни одному разумному гефестианину. Кстати, если вы считаете их разумными, – почему это не помешало вашему вторжению сюда?

– Но мы прекрасно с ними уживаемся, в отличие от гефестиан, которые славятся своей жестокостью во всех галактиках.

– Ну, и что вы с ними сделали, при всем вашем гуманизме? – Морон ухмыльнулся.

– Мы, … – Амун немного замялась, … мы просто отселяем их вглубь, на другие, такие же земли. Они нисколько не ущемлены в правах.

– И всё? – краснокожий недоверчиво покачал головой. – А вот мой друг знает про вас нечто другое. Фалькур, расскажи им.

– Ну что тут долго рассказывать, – Фалькур улыбнулся своей гаденькой противной улыбкой. – Таураан планета, конечно не ахти, и мне пришлось немного попотеть, чтобы вскрыть ваш хваленый щит, но теперь главный Правитель Таураана, – мой большой друг.

В зале стало оглушительно тихо. Амун побледнела. – Этирей, ваш друг?

– Этирей? – глумливо переспросил ее Фалькур. – Нет, это Миртаан. Этот молодой прохвост со своими сообщниками, убил его, чтобы сдаться мне, на милость победителя. Теперь я ваш законный партнер по освоению таурания, простите, … не только я, а также император Солора, Геронт.

Амун опустила голову на руки. – Бедный Этирей, прошептала она. – Я как чувствовала.

– Я думаю, что на этом нашу дискуссию можно завершать, – прервал Фалькура Морон. – На основании всех изложенных фактов, и при наличии всех моих аргументов в виде элитных частей императорского флота, – я бы попросил вас в самое кратчайшее время, убраться отсюда. Иначе мне придется сделать это силой, но тогда вас всех постигнет та же участь, как и ваших соплеменников, с Таураана.

Амун встала. – Спешу вас огорчить, но у вас неправильные сведения о первооткрывателях этой планеты. Именно мы, таланы, были здесь раньше. Гораздо раньше вас. Задолго до того, как вы узнали о её существовании. Задолго до того, как многие цивилизации открыли способ перемещаться в межзвёздном пространстве между планетами. Планета Земля – это наша родная планета. Цивилизация талан появилась именно здесь. Здесь наши корни. Мы – коренные жители Земли. И я готова предоставить эти факты.

Все присутствующие в зале развернулись, и в немом изумлении уставились на Амун.

Глава 33

Запретные территории.

Тэсия продолжала стоять в оцепенении. Неро наклонился вниз и вытащил из кустов, что-то отчаянно мяукающее и царапающееся. Это был маленький котенок, наподобие тех больших кошек, которых они все здесь видели. Бруно начал бросаться на Неро, радостно повизгивая, пытаясь достать котенка. Тот жалобно мяукал, и старался спрятаться от пса в объятиях мальчика.

– Бруно, а ну отстань, отстань, я сказал. Не видишь, ты же его пугаешь. А ну успокойся уже, глупый пес.

Неро погладил котёнка. – Странно, что он здесь почему-то один. Тэсия, может, давай поищем его маму? Тэсия, ты слышишь меня? Тебе что, нехорошо? – Неро тронул Тэсию за плечо.

Тэсия вышла из оцепенения и как-то странно посмотрела на мальчика. – Какую ещё маму? Не видишь, он потерялся, и он очень боится. А ну прекрати его тормошить и давай котика мне, я его успокою.

Неро перевернул котенка. – Тэсия, а это девочка.

– Тем более, отдай её мне, сейчас же. У тебя уже есть твой Бруно, а это будет моя кошечка. Ну, иди ко мне, моя маленькая. Тэсия тебя защитит, и не даст никому в обиду. Котёнок потянулся и лизнул девочку в нос.

– Ой, Неро, – Тэсия радостно взвизгнула, – она меня признала. Идём, скорее, покажем её всем.

Когда Неро и Тэсия вернулись на пляж, они встретили возвращавшихся мужчин с охоты.

– Папа, папа, смотри, кого мы тут нашли. Ну, посмотри же, какая она хорошенькая. Я назвала ее Виола. А можно я оставлю её у себя?

Леонтий, хмуро посмотрел на котенка. – Ох, дочка, я теперь и не знаю, как тут ко всему относиться? Что-то не нравится мне это всё. Вот вырастет эта кошечка, и учудит что-нибудь эдакое.

Хильдебальд вступил в разговор. – Если судить по поведению её взрослых собратьев, то нам точно ничего не грозит. Будет пастись как козы на твоих римских лугах. Или ты боишься коз, римлянин? – ухмыльнулся вандал.

– Прекрати молоть чепуху, вандал. Ничего я не боюсь. Пусть оставляет её у себя. А лучше бы ты вернула её на место, дочка. Мать её сама найдёт.

– Папа, а там никого больше не было.

– Ну, не знаю, смотри сама. Надеюсь, что от неё будет меньше хлопот, чем от этого безмозглого пса.

– Спасибо, папочка, – Тэсия потянулась и, притянув отца за шею, чмокнула его в щеку. – Пап, а что он говорит про коз?

– Это он про то, что очень всё странно на этой планете. Тут оказывается, львы траву кушают. Или это не львы вовсе? А дичь сама в руки идёт и не боится смерти. Очень мне это не нравится. Неправильно это всё.

– Вот видите, мой уважаемый Леонтий, а что я вам с самого начала говорил? – сказал подошедший священнослужитель. – Испытание нам тут дано, и будет оно до тех пор, пока не обратим мы окончательно свой взор к Богу.

– Опять этот слуга господень со своими проповедями, – недовольно отвернулся грек.

Леонтий решил погасить начинающийся конфликт в зародыше. – Ладно, Лисипп, не бурчи, а лучше займись кухней, а то все злые, оттого, что голодные. А вам святой отец, – алтарь будет. Завтра же с утра и займемся его постройкой.

Вечером у костра, когда уже было съедено мясо, и попробованы плоды слоновьего дерева, чувство тревоги после дневных впечатлений, уже порядком развеялось, и вокруг царила почти благодушная обстановка.

– А всё-таки здесь не так плохо, римлянин, – обратился Хильдебальд к Леонтию. – Еда и питьё есть, и крыша вроде кое-какая над головой. А то, как вспомню, как мы оказались на той голой скале, – так до сих пор оторопь берет. Порой, так и мелькали мысли, что там и примем мы свою смерть.

– Ну, от голоду мы бы там не скоро умерли, вон какой у тебя Ольдих упитанный. Неделю – другую, точно бы протянули, – заржал Леонтий.

Хильдебальд улыбнулся. – Нам бы ещё с Триром разобраться, и я бы считал, что можно спокойно перевести дух. Вот наверняка уверен, что он нам готовит очередную подлость.

– Да перестань ты думать об этом, в такой хороший вечер. Завтра же пойдем с тобой туда и разберёмся с ним. Я его сам, голыми руками разорву.

– Но ты же завтра собирался достроить святому отцу алтарь?

– Да? – поднял осоловевшие глаза на него, Леонтий. – А, точно. Римлянин оглянулся вокруг. – Но у нас же здесь полно лентяев и нахлебников. Вот они и займутся этим. А к Триру сами вдвоем и пойдем. Что, неужели, мы не справимся с ними? Ты что, вандал, сомневаешься во мне?

– Вижу, римлянин, тебе эти пьяные плоды совсем мозг затуманили. Трир со своими сообщниками уже вооружены. А если ты думаешь, что они сдадутся, при одном только твоем виде, – то это означает, что ты хорошо перебрал с десертом. Да и наш больной, всё же еще очень слаб, чтоб отправиться вместе с нами и показывать нам дорогу. Думаю, мы сможем это сделать, не раньше чем, через пару-тройку дней, если Цэрэн, конечно, его раньше на ноги не поставит.

Цэрэн, впервые за всё время, сидела вместе со всеми в общем кругу, и тоже находилась в веселом расположении духа, благодаря действию плодов, незнакомого ей дерева. Но тут в беседе двух воинов ей вдруг что-то показалась знакомым, и она что-то пробормотала.

– Ой, наша ведьма заговорила, – сказал Леонтий. – Мне показалось, что она сказала – Трир.

– Нет, римлянин, ты точно перебрал с этими плодами.

– Она сказала, что Тургэн знает, – подала голос Эрдэнэ.

– Что знает Тургэн? – приподнялся на локте Хильдебальд.

– Бабушка сказала, что Тургэн сможет вас провести к месту, где прячется этот Трир.

– Откуда она это знает? – вытаращил глаза на девочку, Леонтий.

– А бабушка специально эти дни отправляла Тургэна выведать, где тот поселился.

– А почему, она об этом нам не сказала? – Леонтий нахмурился, глядя в глаза старухи.

– А потому что, она вам ещё не доверяла.

Римлянин ухмыльнулся. – А сейчас что – доверяет?

– Ну, не знаю. Бабушка сама решает, что и когда делать, – девочка невозмутимо ковыряла палкой в костре.

Леонтий встал. – Скажи тогда, своей бабке, что если она живет с нами, пусть уж тогда начнёт делиться с нами своими планами. А что, если Трир отследил Тургэна, и теперь знает, где мы находимся?

– Бабушка говорит, что Тургэн хороший охотник и умеет хорошо запутывать свои следы. А если вам не нравится, как она себя ведет, то она перестанет всех вас лечить и уйдет отсюда в другие места.

– Черт, – Леонтий сжал кулаки, – поймала же нас крепко старуха. Понимает ведь, карга старая, что мы без опытного лекаря, – никуда.

Цэрэн рассмеялась. Леонтий выпучил глаза. – Она что поняла, что я сейчас сказал?

– Вряд ли. Сейчас она просто смеётся. Видимо это она от ваших плодов такая.

Хильдебальд не смог сдержать душивший его хохот и упал на живот.

Леонтий, схватил первую попавшуюся палку и со злостью разломал её надвое, и тут перед его взглядом оказались Неро с Тэсией, игравшие с Бруно и котенком. – Дочка, а ну тащи это животное сюда. Я покажу ему, как надо себя вести потомку настоящих львов, если это конечно, их детёныш.

Леонтий взял не обглоданную кость в одну руку, а в другую схватил кошку, и начал её тыкать носом в мясо. – Вот, вот твоя настоящая еда. Вот, – а не эта трава.

Бруно, видимо поняв, что и ему сейчас перепадёт с мясом – начал кружиться рядом с Леонтием, и жалобно скулить, прося угощение.

– На, смотри. Вот как должен вести себя настоящий хищник, – Леонтий бросил кость собаке. Бруно схватил кость и, зажав ее между своих лап, принялся жадно ее грызть, урча от удовольствия.

Леонтий бросил котенка на песок. Зверёк осторожно приблизился к Бруно. Пес зарычал, и резко отодвинул лапой претендента, явно не рассчитывая делиться.

– Да, у этого парня, просто так не отберешь кусок. Вот держи, и тебе тоже, – Леонтий оторвал от туши кусок и бросил его кошке. Та подошла к мясу, понюхала его, лизнула и, фыркнув, отпрыгнула в сторону. Леонтий с досады, сплюнул на землю.

– Папа, не мучай Виолу, – Тэсия схватила котенка на руки.

– Ничего, ничего, дочка. Леонтий икнул. – Сделаем мы из неё настоящего хищника.

На следующий день, рано утром на поиски Трира, отправились Леонтий с греком, Хильдебальд со вторым солдатом и Тургэн. – Ну что, хватит ли нам пятерых здоровых мужчин, чтобы справиться с четырьмя негодяями, или ты хочешь, чтоб мы взяли кого-то ещё? – с издевкой спросил Леонтий Хильдебальда.

– Римлянин, ты недооцениваешь, Трира. Лоб в лоб, он побоится выйти против нас. Он очень хитрый, и наверняка придумает какую-то гадость.

– Мда, как ты умудрился такого предателя под носом просмотреть, это конечно … – Леонтий сокрушенно покачал головой.

– Вандал нахмурился. – Твоя, правда, Леонтий, – проглядел я. – Но нам не нужно расправляться со всеми четверыми. Нам достаточно обезвредить Трира, и скорее всего Ульрика. Эта гадина не уступит в коварстве и подлости своему хозяину. А оставшиеся двое всего лишь послушные дурачки, и думаю, что мы сможем быстро вправить им мозги на место.

– Ну, смотри, вандал, тебе виднее. Раз ты так решил, то тогда командуй. В этом походе я твой солдат.

– А что я? Пусть Тургэн нас ведёт туда, а там, мы уже решим по обстановке. И если все готовы – то давайте уже двигаться в путь.

Дети, после того как одна часть взрослых ушла на поиски Трира, а другие принялись за сооружение алтаря, оказались предоставлены сами себе. Полдня они играли в воде. Но потом, когда полуденное солнце начало уже сильно припекать, все ушли в тень, взяв с собой для игр Бруно и новую всеобщую любимицу, Виолу. Тэсия так гордилась, что её подопечная сейчас являлась центром всеобщего внимания, что она прощала все колкости, отпускаемые Эрдэнэ в её адрес.

– Подумаешь, кошечку себе завела. Зато у меня есть Октай, он сильный и всегда меня защитит. Вот, смотри, какой он Тургэну шрам на лице оставил, когда тот меня хотел обидеть. А что твой котёнок сможет сделать? И когда у нас не было, что кушать, он помогал бабушке на охоте. Да, даже от Бруно и то, есть польза – он хоть лает, когда что-то учует. А какая польза от твоей кошки?

– А зато, моя Виола красивая и ласковая, – ответила довольная Тэсия.

– А почему ты её назвала Виола? Что это значит? – спросил Ид.

– Это означает фиалка. Есть такой цветок, который мне очень нравится. Здесь его нет поблизости, но ты его видел. Там, на лугу, у скалы, откуда мы пришли. Вот и моя Виолка, – такая же красивая. – Проми, прекрати мучать Виолу, отпусти ее, – Тэсия бросилась отнимать котенка из рук Промиуса.

– Да, она сама ко мне лезет, – оправдывался мальчик.

– Вижу я, как она к тебе лезет. Сам же её и задеваешь. А вообще, не отвлекай меня, я вот что хотела вам всем рассказать.

Тэсия выглядела очень серьезной. – Насчет того, как мы нашли Виолу. Я вчера подумала, что это мне только показалось, и я не хотела никому ничего говорить. Девочка замялась. – Потому что со мной произошло то же самое, что и с Идом. И я не хотела, чтоб вы надо мной смеялись. Я даже маме, ничего не рассказала. Вы только поклянитесь, что никому ничего не расскажете. Нас же никто тут не подслушивает? – девочка обернулась по сторонам.

– Да, нет же. Взрослые далеко, не услышат. Ну, давай, рассказывай же быстрее, – нетерпеливо поторопила её Эрдэнэ.

– А ты говори на моём языке, на таланском, – взрослые его всё равно не понимают, – сказал Ид.

Тэсия согласно кивнула. – Ну, вот, сидим мы, значит, вчера, вместе с Неро, и думаем, – куда же запропастился Бруно? И тут слышим его лай, – там, далеко в лесу. Мы и побежали туда. Я впереди, а Неро чуть сзади. Он отстал, потому что споткнулся, и ударил колено. Ведь так же было, Неро? Я же правду говорю? – девочка повернулась к мальчику.

– Ну да, очень больно ударился. Вот, смотрите, какая шишка до сих пор, – подтвердил Неро, и показал всем своё колено.

– Вот видите, я говорю вам правду. И вот я бегу и значит, слышу, как лает Неро.

– Может, Бруно? – спросила Эрдэнэ и расхохоталась. Вслед за ней расхохотались и остальные.

– Конечно, Бруно. Что ты цепляешься к словам? Ведь понятно же, о ком я говорю. Подумаешь, оговорилась. Тэсия обиженно надула губы. – Ну вот, не хотите – не буду ничего рассказывать.

– Всё – всё, извини, – сдерживая улыбку, сказала Эрдэнэ. – Продолжай, пожалуйста. Просто очень смешно получилось.

Тэсия продолжила. – И вот, слышу я лай Бруно где-то совсем рядом. Выбегаю на поляну, а там Бруно лает на что-то, а рядом с ним стоит Неро.

– Так что получается, что хромой Неро тебя на одной ноге обскакал? Теперь расхохотался уже Промиус, и вслед за ним, не выдержав, прыснула и Эрдэнэ.

Ид схватил Тэсию за руку, – Продолжай, продолжай. Мне интересно.

Тэсия уже была готова расплакаться от обиды и огорчения, но жест Ида сдержал её от этого.

– И вот, – Тэсия снова собралась с духом, – когда меня увидел Неро, он повернулся и бросился от меня в кусты.

– Ну и что здесь такого странного? – недоуменно спросил Промиус.

– А вот и то. Потому что, когда он бросился от меня в кусты, – а это было в другом конце поляны, меня в этот же момент кто-то тронул сзади за плечо. Я оборачиваюсь, а сзади стоит Неро. Но он же не мог быть одновременно в двух разных местах? – Тэсия недоуменно развела руками.

– Так вот, почему ты смотрела на меня так удивленно? Я ведь вчера это заметил. Ты меня всё время переспрашивала, – я это или не я, – заметил удивленный Неро. – Но я действительно был сзади, и я точно пришел позже тебя на ту поляну. Может тебе это показалось?

– Может и показалось, но Ид уже рассказывал нам о своем двойнике. Только он рассказывал о своём, а я видела твоего двойника. И если, я прошлый раз смеялась над рассказом Ида, то теперь я не знаю, что уже и думать.

Промиус встал с песка.– Это говорит лишь о том, что у тебя, и у Ида – слишком развито воображение и просто вы, очень большие выдумщики. А вообще я что-то проголодался. Может, пойдем за фруктами, а то боюсь, я до вечера не дотерплю.

– Возможно, это были духи, – задумчиво произнесла Эрдэнэ. – Я сегодня вечером у бабушки об этом обязательно спрошу. Просто она опять куда-то по своим делам ушла.

– А ты что не знаешь, чем она занимается?

– Бабушка редко говорит о своих делах. Просто исчезает, а потом появляется.

Вскочила на ноги и Эрдэнэ. – Проми, подожди меня. Я тоже с тобой пойду.

– Да и я, пожалуй, тоже, пойду, – поднялся Ид.

– Тогда уж мы все идем. Можно подумать, что только вы голодные. Пошли Неро, – скомандовала Тэсия.

Наевшись изрядно разных плодов, дети хотели уже идти назад, как вдруг Неро схватился за голову. – Ой, подождите меня, я сейчас маме персики соберу, она же меня просила. Сейчас, я быстро.

– Подожди меня. Наберём их, и для моей мамы тоже, – Тэсия побежала за Неро.

Эрдэнэ, ушедшая вперед с Промиусом и Идом, махнула рукой. – Ну, мы тогда пойдем, а вы догоняйте. Только смотри, тут твоя Виола за нами увязалась. Забери её к себе Тэсия. О, и Октай уже здесь. А что ты тут делаешь? Странно, а где тогда бабушка? Что ты делаешь, Октай – перестань. Перестань, слышишь, – истошно закричала она, и тут же раздались жалобные кошачьи звуки. – Октай, оставь скорей Виолу. Тэсия, ну что ты ждёшь, беги же сюда скорей.

Тэсия со всех ног бежала на крик Эрдэнэ. Подбежав, она увидела, что Эрдэнэ держит в руках Виолу, истекающую кровью. – Тэсия, это Октай, но он не хотел. Он не знал. Он ещё не видел Виолу. Он подумал, что она угрожает мне. Из глаз Эрдэнэ потекли слезы.

– Виолочка моя, что с тобой? – Тэсия упала на колени. – Нет, не умирай, девочка моя. Тэсия тоже не смогла удержать слезы, которые хлынули из нее ручьем. – Как же так, почему ты от меня убежала?

Над кошкой склонились все дети, и даже Бруно подошел к умирающему котёнку, и лизнул его мордочку. Тэсия забилась в рыданиях.

– Дайте мне её, – позвучал чей-то голос за спиной Промиуса. Мальчик повернулся, и остолбенел от неожиданности. Также в полном изумлении, застыли и его друзья, склонившиеся над умирающим животным. Промиус видел перед собой своего сверстника, мальчика – вандала. Такого же роста, как он, одетый так же, как он, да и выглядел он абсолютно так же, как и он. Да это и был сам он, Промиус. Только он – это он, и он сейчас сидит на земле, а кто этот чужак, как две капли воды на него похожий, – Промиус не имел ни малейшего представления.

Чужак наклонился, и взял котенка в свои руки. – Больше так не делайте, чужеземцы. Скорбью и печалью переполнилась земля моя, когда прибыли сюда вы, незваные. От вас здесь только разрушение и смерть. И зачем вы только явились сюда? Убивать и уничтожать себе подобных – это что, и есть ваша цель? Кем возомнили вы себя, несущие хаос? Я Хирос, страж этой планеты, и я говорю вам, что моё терпение на исходе. Вы вынуждаете меня поступить с вами так, как поступаете вы, с моей обителью. И не смейте близко приближаться к Древу Жизни.

Чужак поднял глаза и посмотрел на Промиуса. Страх непреодолимой силы объял мальчика, сковав все его конечности и он, не выдержав тяжёлого взгляда, опустил глаза вниз.

Страх вдруг внезапно исчез, и Промиус осторожно поднял голову, но чужака уже не было рядом. Тут вдруг закричала Тэсия, потом крик подхватила Эрдэнэ, которые сломя голову, бросились прочь от этого места. Все бежали назад – к озеру, к своим. Промиус бежал, не обращая внимания на ветки, которые хлестали его по лицу, по рукам, по телу. Очнулся он, лишь только тогда, когда оказался на пляже.

Придя в себя, он увидел, что с разведки уже вернулся его отец, Леонтий и другие, которых обступили все колонисты.

– Папа, папочка, ну где же ты был? Тут такое творится, такое, – Тэсия бросилась к отцу и обняла его.

– Ну, что опять произошло? – спросил недовольный Леонтий. – Не видишь, отец устал, а ты лезешь со своими причудами.

– Папа, там, там, такое… Тэсия от волнения и переживаний, не могла сформулировать свои мысли. – Я тебе ещё вчера хотела сказать, но…

– Так, успокойся и говори, что ты там такое увидела.

– Хозяин, можно я скажу? – подал голос Неро.

– Ну, говори ты, если только сможешь внятно объяснить, что там всё-таки произошло.

– Вчера Тэсия видела меня. В смысле, – меня второго. В смысле, в двух местах одновременно, но мы ей не поверили. А только что, мы все убедились, что она говорит правду, – я тоже только что видел себя. Вот как вас сейчас.

Тэсия повернулась к Неро. – Кого ты там видел? Что ты за дурость говоришь? Папа, это я там была. Только что я видела себя, вторую. Она такая же, как я.

Промиус удивленно воскликнул – А разве там был не я?

Лисипп, обратился к Эрдэнэ, – А ты, значит, видела себя? Девочка испуганно кивнула.

– Ну, и тебя тоже можно не спрашивать, кого ты там видел? – спросил он Ида.

Ид стоял задумчивый. Вопрос грека вывел его из этого состояния. Ид смутился и слегка кивнул. – Да-да.

– Всё ясно. А где вы всё это видели?

– Вот там, за водопадом, в саду. – Тэсия махнула рукой.

– А, понятно. Грек покачал головой. – А вы случайно, там слоновьи фрукты не ели?

– Какие еще слоновьи? – уже успокаиваясь, не понимающе спросила Тэсия.

Леонтий усмехнулся. – Ну, теперь мне всё понятно. Детей больше в сад не пускать.

– Папа, ты, что, мне не веришь?

– Тэсия, ну чему мне, моя дорогая, тут верить? То, что ты вчера видела двух чёрных мальчиков, а сегодня белую девочку, а каждый из вас по – отдельности видел своё отражение. Дочь, разве у твоего отца мало проблем, чтобы слушать все ваши выдумки?

– Пап, ну как же так? Тэсия была растерянна и обижена, что отец ей не верит. – А Виола, её же нет. Её забрала та девочка. И она сказала, что её зовут Хирос. А этот Октай, он набросился на неё и …

– Дочь, давай ты мне вечером, расскажешь эту историю? А сейчас папа должен рассказать всем, что мы сегодня видели. Причём реально, а не выдумывая.

Тэсия, крайне обиженная, недоверием отца, демонстративно от него отвернулась.

– Да-да, Леонтий, мы же все ждем. Ну, что там, с Триром? – воскликнул Ольдих.

– Вот я и говорю, чёрт меня побрал, ходить куда-нибудь ещё, вместе с человеком, который ничего не понимает на моем языке, а я на его. Я имею в виду, Тургэна. Сначала он нас повел к нашей скале, и только потом я понял, что он знает дорогу, только если идти от неё. Ну, хорошо, мы пошли этим маршрутом, но потом, он нас привел к какому-то озеру, к какой-то пещере. Но там тоже никого не было. Но вот только Тургэн нас уверяет, что там был этот чёртов Трир. Но разрази меня гром, если я там увидел хоть какие-то следы. Или этот узкоглазый что-то напутал и привел нас не в то место, или этот негодяй, уже успел оттуда скрыться, потому что Тургэн, видимо его спугнул ранее. Или я просто не понимаю, что он хочет мне сказать.

Тургэн замахал руками и начал что-то объяснять Цэрэн, та в ответ тоже на него закричала и что-то сказала, глядя на Леонтия.

– Объясните, же мне скорее, о чем они говорят? – Леонтий недовольно поморщился.

– А я говорила тебе папа, что надо было лезть в те камеры, – тогда и тебе было бы всё понятно, кто о чём говорит. Пусть тебе другие переводят, раз ты мне не веришь.

– А чего это я должен туда лезть? Пусть они сами и идут, и учат мой язык, – недовольно бросил Леонтий.

В их разговор вмешалась Эрдэнэ. – Тургэн говорит, что это точно было место Трира. Они ушли оттуда утром. Он нашёл место, где у них был костер.

Хильдебальд перебил девчонку. – А что сказала твоя бабка?

– Не знаю, стоит ли вам, переводить первую часть. Она что-то говорила про ваши охотничьи качества, но во второй части, она спросила – точно ли вы уходили оттуда, запутав все следы?

– О, пусть в этом старуха не сомневается. Мы так петляли, что у меня уже голова кругом пошла, и я забыл уже, как сюда найти прямую дорогу.

Вдруг невдалеке от них, раздался шорох, и задёргался куст.

– Ну вот, значит, не до конца запутали, – воскликнул Ольдих, и бросился с ножом к месту, откуда происходил звук. За ним, бросились и все остальные. В кустах никого не было.

– Ушёл, значит, – сплюнул на землю с досады Хильдебальд. Цэрэн наклонилась и потрогала примятую траву, выпрямилась и что-то сказала.

– Ну, что она там ещё вещает? – спросил недовольно Леонтий. – Опять, наверное, нас поносит бранными словами почём зря?

– Нет, бабушка говорит, что это был не Трир, и не те, что вместе с ним.

– А кто же тогда ещё? – воскликнул Хильдебальд.

– Она не знает, но это был, явно кто-то другой.

– Опять другой? – устало протянул Леонтий. – Ну ладно, дети, но теперь еще и старуха в маразм впадает.

Кусты снова шелохнулись, и из-под листьев показалась кошачья мордочка.

– Ну, вот вам и другой, – ухмыльнулся Леонтий.

– Виола, – взвизгнула от радости Тэсия и кинулась к кошке, схватила её и прижала к себе. – Живая, моя Виолочка, живая, папа ты видишь? У Тэсии в глазах стояли слезы.

– Да уж вижу. А особенно вижу, что нет никаких на ней, страшных смертельных царапин. То страшные подводные чудовища, то ваше отражение, то ещё кому-то, что-то померещится. Хотя всё это по сравнению со львами, поедающими траву – просто ничто. Ох, и в странное место мы с вами попали. Чую, это не последние для нас, сюрпризы.

Взрослые ушли на пляж. Дети остались у кустов, рассматривая Виолу. – Действительно. Нет никаких порезов и даже шрамов нету. А ведь она же была вся исполосована. Я же отлично это помню, – удивлялся Промиус.

– Значит, мы все видели своих двойников, но нам всем они говорили одно и то же? – спросила вслух Эрдэнэ.

– Видимо, да, – первой откликнулась Тэсия, вытирая остатки слёз с лица. – Она говорила, что смерть и скорбь мы принесли на её планету.

– И что у него скоро лопнет терпение, если мы не прекратим убивать себе подобных, и он с нами за это поступит также, – вступил в разговор Неро.

– И что мы несём хаос, – вставил своё слово и Промиус.

Эрдэнэ закивала головой. – Ну да, ну да, всё правильно. Значит, действительно, нам всем говорили один и тот же текст. Просто в разном обличье. Только я не поняла одного. Что такое Древо Жизни и почему нам нельзя к нему приближаться?

– Точно-точно, – наперебой заговорили все. – Он говорил о Древе Жизни.

Эрдэнэ задумалась, и тут её взор упал на Ида, который стоял чуть в стороне и видимо был погружён в свои мысли. – Ид, а ты чего молчишь? Ты знаешь, что это такое Древо Жизни и где оно находится?

Ид обвёл всех загадочным взглядом и улыбнулся. – А мне сегодня не я говорил. Мне говорил мой отец.

У ребят вытянулись лица, и они обступили талана. – Как твой отец? Откуда? А что он тебе говорил? То же самое, что и нам? – спросила, первая вышедшая из оцепенения, Тэсия.

– Ну, всё тоже, что и вам. Почти. А потом добавил. « Ид, мы с мамой обязательно тебя найдём. Ты только дождись нас».

Ид ещё шире улыбнулся. Его голос предательски дрогнул, и слёзы невольно потекли из его глаз.

– Я знал. Я знал. Они не бросят меня. Они меня обязательно найдут.

Глава 34

Таураан.

Прошло двое суток после того, как Долгоон и его сообщники обосновались на своей шахте. Основная масса людей постоянно находилась внизу, под землей, и только часовые и дозорные, контролируя подступы, были на поверхности, в башне шахтоуправления.

Стоял жаркий день, и они уже основательно устали, страдая не сколько от жары, сколько от неослабевающего песчаного ветра, который сильно затруднял видовой обзор контролируемых окрестностей.

– Ну и погодка сегодня. Жду не дождусь, когда нас уже сменят.

– Да, жарковато, но зато сейчас оно наш верный союзник.

– Это почему же ещё?

– Потому что, ты дурень, никак не можешь взять в толк, что в такую погодку таланы предпочитают вообще никуда не выходить. Это мы с тобой люди привыкшие, и то, видишь как тяжко. А теперь представь, каково этим зеленокожим сейчас, по такой жаре.

– Может им и тяжко, а смотри, как наш Колар туда-сюда мотается, как будто ему всё нипочем.

– Да, Колар молодец. Вот смотрю на него и думаю, если бы он не был бы зеленокожим, я бы с ним очень сдружился.

– Угу, – согласился второй. – Кстати, смотри, вон там, что-то пылит вдалеке. По-моему, это не просто завихрения. Да ты не туда смотришь, – правее смотри. Это не Колар случайно?

– Может и он. Сейчас в этот мудрёный глаз гляну.

Часовой приставил к глазам бинокль. – А, ты знаешь, кажется, это не он. Землянин ещё раз внимательно всмотрелся, – Нет, это точно, не он. А ну давай, сигналь вниз, пускай парни подтягиваются. Тут к нам гости, аж на трех шаттлах.

Незнакомые шаттлы подлетели к башне и остановились, подняв перед собой клубы песка. Из среднего шаттла вышел талан, и начал осматриваться. Часовой прицелился и дал предупредительный выстрел, рядом с чужаком. Талан поднял голову вверх. – Я же без оружия, зачем стреляешь?

– Хочу и стреляю, собака ты, зеленокожая.

– А, так ты человек, – тогда понятно. А я подумал, что ты талан. Так, значит, ты понимаешь на моем языке?

– Да уж, научили на мою голову. Говори быстрей, зачем пришел? Потому что тебе здесь не рады. Хотя думаю, ты это и так знаешь.

– Я понимаю, землянин. У тебя есть все основания так считать, но мне сейчас позарез нужно поговорить с Долгооном. Знаешь такого?

– Долгоон, говоришь? Что-то слышал, не помню где. Это что друг твой, такой же, как ты, зеленокожий?

– Брось придуряться. Ты же знаешь, что это человек, и ты знаешь, кто это.

– Человек? А зачем тебе нужен человек? И самое интересное, – зачем ты нужен человеку? Ты и твои собратья, уже всё сделали, чтобы человек расхотел вас вообще видеть, а не то, чтобы общаться. Лучше говори начистоту, зачем здесь трёшься? Говори, а то у меня терпенье, и так на исходе.

Два выстрела одновременно легли в пыль, с разных сторон талана.

– Да, понял я, понял. Вы люди серьезные. Но мне действительно очень нужен Долгоон. У меня к нему важное сообщение.

– Были тут уже с важным сообщением,– буркнул часовой.

– Ага, так значит, Долгоон всё-таки здесь.

– Кто тебе это сказал? Просто такие же, как и ты, чудики, тоже его искали. Только нет его здесь, зря только пыль вокруг поднимаете.

– Слышь, землянин, а мне кажется, что ты знаешь, где он. Я очень тебя прошу, передай Долгоону, что я так же, как и он, ненавижу Миртаана, и я знаю, как вам помочь.

Наверху замолчали. Талан крикнул. – Ну, так как, солдат? Передашь или нет?

– Ну не знаю. Может тут кто-то и знает, твоего Долгоона. Пойду, спрошу сейчас у ребят, – раздался сверху голос. – Ты только стой там, где стоишь, и не дергайся. Ты сейчас у моих парней на прицеле.

– Да это я уже понял.

Спустя некоторое время талан, теряя терпение, крикнул. – Эй вы, там. Чего молчите? Не могли что-ли, раньше сказать, что Долгоон не хочет со мной встречаться. Тогда я уже пойду отсюда. Вы только не стреляйте. Я сейчас осторожно залезу в свой шаттл и улечу.

– Стой, торопыга. Уж чуть-чуть подождать – совсем что-ли в тягость? – раздалось из башни.

Двери, рядом с башней, заскрипели и начали открываться.

– Давай заходи, Долгоон ждет тебя. Только сам заходи. Твои друзья пусть здесь посидят.

– Ну, ты бы впустил их хотя бы внутрь, а то они на самой жаре.

– Сказано тебя одного,– значит одного. Давай проходи, или можешь валить отсюда, – на все четыре стороны.

– Хорошо, землянин, я вхожу.

Чужака провели в самый низ шахты, туда, где его ждал Долгоон, сидевший в окружении нескольких землян.

– Ну, говори. Как тебя зовут, зачем пришел, зачем меня искал?

– Я командир Ерек из штаба командующего Этирея. Вернее бывший командир бывшего штаба командующего.

– Ой, посмотрите, какие важные птицы к нам зачастили, – насмешливым тоном сказал один из землян.

Ерек не обратил внимания на насмешку. – Долгоон, ты должен меня помнить. Я был тогда в штабе, когда ты вел переговоры с командиром Этиреем.

– Я не могу всех вас упомнить, талан. Вы все для меня, на одно лицо. Да и бывший твой командир, много чего наобещал мне, да вот ничего так и не исполнил, хоть и погиб, как я понимаю, геройски. А так, – больше ничего о нём, ни плохого, ни хорошего сказать не могу. Так что ты им не прикрывайся, – бесполезно это. Лучше давай выкладывай всё начистоту, – зачем ты меня искал? Ты сказал моему человеку, что, как и я, ненавидишь Миртаана, и хочешь мне чем-то помочь. Но смотри, если ты на самом деле, от этого мерзавца, и только морочишь мне голову, – то я сейчас же велю своим людям рассчитаться с вами за всё, что вы сделали. Жаль, что я этого не сделал с самим Миртааном и отпустил его. Но я человек слова, и в отличие от вас, талан, своё слово держу. Хотя и среди вас, тоже есть приличные. Да, парни? Вот взять, к примеру, Колара, – просто золотой человек, вернее талан. Сразу видно, такому можно доверять.

Сидящие рядом земляне, одобрительно закивали головами. – Колар – наш друг.

Ерек радостно воскликнул. – Подожди, Долгоон. Так рядом с тобой, действительно есть таланы? Значит – это правда, то, что говорят?

– А что говорят? – недоверчиво спросил Долгоон.

– А то и говорят, что ты собираешь вокруг себя, не только людей, но и талан.

– Что значит, собираю? Ну, есть Колар, которому я доверяю. А он привел с собой ещё несколько своих друзей. Мы к ним пока присматриваемся, но раз за них ручается Колар, значит, и мы будем им доверять. И что значит говорят? Кто эти, которые говорят? – напрягся Долгоон.

– Так я, поэтому и искал тебя, Долгоон. Все говорят, что ты не сдался, и продолжаешь бороться против Миртаана и собираешь вокруг себя войско, здесь, на северных землях. Вот поэтому, я здесь.

– Так давай уже, объясняй нам, зачем ты, собственно здесь появился? А то, я чего-то не понимаю, зачем это офицеру из главного штаба талан, понадобилось искать какого-то человека, по имени Долгоон.

– Долгоон, я не служу Миртаану. Миртаан – предатель и самозванец. Он предал не только тебя и всех людей на Таураане, он предал и меня, и всех талан. И командующий Этирей не умер от ран, как об этом всем объявили. Его убил Миртаан. Это было на моих глазах. К нам, на орбиту прибыл корабль с Земли, и там были таланы. И чтоб они не попали гефестианам в руки, и чтобы они, не узнали о существовании Земли, Этирей дал команду убить своих соплеменников. Он хотел защитить всех, кто сейчас на Земле, и он принял решение, чтобы стоять всем здесь до конца. А Миртаан, испугался угроз гефестиан, и убил его вместе со своими трусами-дружками, и впустил краснокожих сюда, внутрь, на Таураан. А я и ещё, несколько преданных Этирею командиров, были с этим не согласны, вот мы и сбежали от Миртаана. Но всё равно случилось самое страшное. Фалькур, главнокомандующий гефестиан, всё равно узнал, что есть Земля, и где она находится. И сейчас он на пути туда, на Землю. А здесь он, оставил лишь малую часть своего войска.

Долгоон встал. Желваки играли на его возмущенном лице. – А ведь я видел эту гадину, как тебя, рядом, на расстоянии руки. Всего лишь сутки назад. Он приезжал ко мне с миром. Хотел, чтобы я ещё раз выступил, и призвал всех сложить оружие. Но я отказал ему, и прогнал его. Потому что, я обещал ему – его не трогать. Но если бы я знал всё это вчера, – я клянусь бы, нарушил своё слово.

Долгоон сжал кулаки. – А командира твоего, Этирея, – жалко, конечно. Хоть он и был мне враг, как все вы, но он был честный воин. Верю, что он попал к хорошим духам. И теперь мне понятно, почему такое затишье, и нет никакой активности. Значит, эти краснокожие гады, теперь на пути к нашей Земле.

Долгоон сокрушенно покачал головой. – Эх, а мы все тут, и не можем ничем им помочь. Подождите, – Долгоон остановился, – но ведь ваш флот теперь там? Он же сможет справиться с этими краснокожими?

– Да, краснорожим там сладко точно не будет. Плохо только одно. Если он обратится с призывом о помощи к основным силам гефестиан. Вот тогда, наши могут и не справиться.

– А откуда у тебя все эти сведения? Долгоон недоверчиво посмотрел на Ерека.

– Долгоон, не все таланы, поддержали Миртаана. Многие хотят бороться, и не хотят подчиняться ему. Просто нет того, за кем готовы пойти все. И пока сейчас, на Таураане нет гефестиан, мы сможем вернуть законную власть на Таураан.

– Мы? Кто это мы? – Долгоон пристально посмотрел на Ерека.

– Земляне и таланы, которые не хотят, чтобы гефестиане угрожали, и Таураану и Земле. Долгоон, я пришел к тебе сказать, что только ты сможешь объединить всех людей в борьбе против них. А если вы, земляне, встанете единым фронтом, то за вами пойдут и таланы.

– Ух, ты, какие громкие слова. Я их уже слышал от твоего командира. И что в итоге?

– Поверь, еще раз Долгоон, просто поверь. Ты можешь, нас не любить, можешь ненавидеть, – но у нас теперь один общий враг. И только вместе, мы сможем спасти – обе наши планеты. И тебе же нужно, как-то кормить своих людей. А только мы, сможем помочь вам с этим.

Долгоон хмыкнул. – Всё так, всё так. Только устал я уже в вас ошибаться. Ладно, заводи сюда своих людей, то есть талан. Нечего им на солнце жариться. Вечером здесь будет Колар, и я с ним, насчет вас и посоветуюсь. Вот замолвит за вас словечко, – значит останетесь. Нет – значит, извини.

Днём ранее.

Миртаан, вернувшись от безрезультатной поездки от Долгоона, – был в крайне расстроенном состоянии. Поддержки от людей ему уже точно не получить. Более того, все северные территории, полностью вышли из подчинения. По докладам разведки, местные лидеры, такие, как Долгоон, сколотили более-менее крупные вооруженные группы и захватили, кто шахты, а кто продовольственные склады, и в итоге – все северные территории оказались уже неподконтрольны новой администрации, в лице Миртаана. И поэтому говорить о добыче таурания с этих территорий не было никакого смысла. Да и многие таланы, крайне неодобрительно отнеслись к решению Миртаана, сдаться гефестианам. Хорошо, что ещё они не знают, как на самом деле погиб Этирей.

Миртаан принял решение, – стянуть все силы, поближе к столице Таураана, обеспечив контроль над той территорий, которую он сможет удержать. Присматривающий за его действиями, наблюдатель от Фалькура, только посмеивался, глядя на тщетные потуги Миртаана установить контроль над ситуацией, и всячески намекал, что порядок здесь будет только тогда, когда сюда вернётся настоящий хозяин Таураана.

Миртаан понимал, что теперь ему нет никакого хода назад. Ни таланы с земли, ни люди здесь на Таураане, уже никогда не простят его. И теперь его самый главный союзник, как ни странно – это Фалькур.

Но зачем он Фалькуру, если он не сможет обеспечить ему послушание и повиновение на Таураане? Судьба Миртаана будет предрешена в тот же день, когда Фалькур вернется сюда. А если, Фалькур потерпит на Земле поражение, – то тогда ему придётся отвечать уже перед таланами. И после всего, что он сделал – даже дядя его вряд ли простит.

Положение было, действительно безвыходное. У него действительно нет союзников, даже среди талан, кто сейчас находится под его подчинением. Они же в любой момент отвернутся от него. А потом скажут, что они лишь выполняли его приказы и что это он, и только он, убил командующего Этирея.

Единственный вариант, – это как можно быстрее, смыться с этой планеты. Но как он это сделает, если всю таураанскую орбиту охраняют оставшиеся здесь корабли гефестиан? И самое страшное, что ему даже посоветоваться сейчас не с кем. Он один, совсем один, даже в кругу всех этих поддакивающих офицеров штаба.

А может ему подкупить этого наблюдателя? Чёрт, он даже не знал его имени. А вдруг тот польстится на хороший куш, и выпустит его отсюда? Точно, он предложит ему, втайне от всех, большой запас таурания, а тот ему даст удрать отсюда на корабле. Проверяющий же ничем не рискует. Всё равно Миртаан, будет для всех уже неинтересен, и Фалькур даже не станет его искать. Да и пропажи таурания, Фалькур тоже не заметит – он же вообще ещё не смотрел, что у них творится в запасниках. Да и не до поисков Миртаана, будет теперь Фалькуру. Ему и так, достанутся две планеты, и проблем будет выше крыши. Вот только – как на всё это, подбить наблюдателя? А вдруг, он настолько предан своему командиру, что даже слушать Миртаана не будет?

Да даже, если тот согласится, и всё получится, – то куда же, на самом деле, потом лететь Миртаану? А может на Сиванию, к сивусам? Они же ничего не знают о его предательстве. Для них он всего лишь представитель той расы, с которой у них заключен мирный и торговый договор. Нет, там сейчас тоже гефестиане контролируют ситуацию. Хотя, как говорил Деондам, какая-то часть сивусов, скрывается на Сивании, глубоко в подземных лабиринтах. Или всё же искать другие миры? Но всё же, самое главное -это поскорее сбежать отсюда. Как же это сделать?

Миртаан схватился за голову. Ну что, тогда ничего не остаётся, как начать пытаться выполнить насколько возможно, план по добыче таурания. Ведь именно этого, в первую очередь, от него требует Фалькур.

Миртаан нажал кнопку вызова. В зал вошел адъютант. – Почему у меня нет до сих пор, последних сводок?

– Простите, командующий, я как раз заканчивал сводить все последние данные в единую форму, но если, вы хотите выслушать сейчас, – то я готов на словах рассказать вам, нынешнюю картину.

– Расскажет он? Я и без тебя знаю, что она безрадостная.

– Ну, возможно и так, но я бы не сказал, что она уж совсем пессимистичная.

– Интересно, – Миртаан внимательно посмотрел на адъютанта, – а ну, давай выкладывай.

Адъютант собрался с мыслями. – Значит, если по шахтам, то мы на данный момент контролируем, более половины действующих шахт, и мы, пока ещё в состоянии, обеспечить там безопасную работу. И если проводить полноценную плановую добычу, то вполне сможем выполнить заказ, необходимый для исполнения по договору с гефестианами в необходимые нам сроки. Правда, одна большая загвоздка. Работать там сейчас некому.

– Ну вот, видишь, – снова приуныл Миртаан, – а ты говоришь, что всё не так уж безрадостно.

– Командующий, я ещё не закончил. Самый главный плюс нашего нынешнего положения в том, что основные хранилища еды и воды, находятся на южных территориях, которые находятся под вашим контролем, и ….

– Подожди, подожди, я уже сам догадался, – продолжил за него Миртаан. – Земляне сами придут к нам за провиантом и водой.

– Всё абсолютно правильно, командующий. На двух шахтах, уже так и произошло. У них просто не будет выбора, как вернуться в эти шахты.

Миртаан улыбнулся, – Ну что ж, хорошие новости ты принес мне, хотя не думаю, что мы так быстро сможем многих туда привлечь. Я уже пообщался с Долгооном, и думаю, что большинство землян, скорее всего, думает, так же, как и он. И нам придется приготовиться к тому, что теперь атаковать наши блокпосты у продовольственных накопителей будут уже не разрозненные кучки, а подготовленные и хорошо вооруженные отряды. Уж очень много оружия на руках у землян. Предупреждал же я об этом Этирея, а он не послушался.

Миртаан на секунду остановился. – Хорошо, я всё понял. Ты пока свободен, но сначала, соедини меня с этим представителем Фалькура по защищённому каналу.

– А зачем, командующий? Нам ведь нечего ему показывать.

– Ты что, будешь обсуждать мои приказы?

– Простите, командующий, это случайно вырвалось.

– Ты смотри, как бы у тебя, случайно, следующий раз язык твой не вырвали.

– Еще раз, простите, командующий. Сейчас же соединяю.

На экране у Миртаана возникло лицо наблюдателя. Гефестианин был явно недоволен. – Ну, чего хотел?

– Да вот, хочу спросить, как дела у Фалькура? Есть ли, от него какие новости?

– Ну, какие от него могут быть новости? Туда же три дня лёту, и они ещё, скорее всего в пути. И чего ты беспокоишься о нём? Всё у нашего командира в полном порядке. Думаю, он также легко разберётся с этой Землей, как и с этой планетой. А ты чего засуетился? – наблюдатель улыбнулся. – Наверное, так и оттягиваешь миг сладостной встречи, когда Фалькур сюда вернётся и увидит, что ты ничего из обещанного, не сделал. Вот тогда, Фалькур тебя и подвесит, за твои … Наблюдатель расхохотался во всё горло. – Ох, он и позабавится. Он это дело очень любит.

– Ну, почему же? – Миртаан побледнел, когда представил себе сцены собственной пытки. – У меня всё под контролем.

– Под каким ещё контролем? – у наблюдателя резко слетела улыбка с лица. – Ты что, думаешь, мы не видим здесь ничего? У тебя половина планеты, куда ты без охраны, попасть не можешь. Да и мои корабли – разведчики, в тех местах, тоже несколько раз обстреливали. Хорошо, что теперь у вас пушек нет, и эти обстрелы не несут нам особого вреда. Но мне это очень не нравится, а уж я представляю, как это не понравится командующему Фалькуру.

– Но если бы вы помогли нам, своими истребителями с воздуха, мы бы быстро справились с бунтующими регионами, и тогда мы, к возвращению сюда Фалькура выполнили, поставленную перед нами задачу.

– Не мы, а ты. Ты должен, и ты обещал выполнить. А я рисковать своими гефестианами не хочу и не буду. И вообще, открою тебе маленький секрет, – ни вы, таланы, ни эти злобные земляне, не интересны Фалькуру. Если ты не управишься к сроку, когда вернется сюда командующий, – мы зачистим всю вашу планету от всех вас, и направим сюда сивусов с Сивании. Они покрепче всех вас будут. Вот они и будут добывать таураний. Тем более, они уже делали это до вас. Как сказал, Фалькур, будем восстанавливать историческую справедливость.

Гефестианин широко улыбнулся. – Так что, если ты, не выполняешь свою главную задачу по обеспечению командующего Фалькура необходимыми запасами таурания, – то пеняй на себя. А со своими проблемами, ещё раз, ты должен справляться сам.

У Миртаана похолодела спина. Теперь никаких сомнений в том, что он должен отсюда сбегать куда угодно, и как можно скорее, – уже не было. Но для этого, надо было как-то выйти на контакт с этим наблюдателем. На более близкий и тесный контакт.

– Ну, у вас не совсем верные сведения, – Миртаан старался выглядеть уверенным. – Уж, с договором, я-то точно справляюсь. Вот если бы, вы почаще бывали у нас, а не смотрели оттуда сверху, вы бы видели более чёткую и ясную картину.

Наблюдающий презрительно хмыкнул. – Да, чтоб ты знал, зеленокожий, мне на наших кораблях уютнее и комфортнее, чем у вас там, на поверхности. Я не говорю даже про вашу атмосферу, в которой гефестианам нельзя никак без спецсредств находиться. Я говорю просто об элементарной брезгливости и безопасности. Вы, во имя каких-то своих целей, так легко расправляетесь с себе подобными существами, что нормального гефестианина просто оторопь берёт. Твой бывший командир уничтожил целый корабль со своими соотечественниками, а ты, в свою очередь, с легкостью убил и предал его. Так что, уволь меня, от общения с тобой, и тебе подобными.

– Но вы же знаете, я же это сделал ради Фалькура. Я же этим спас, много жизней гефестиан.

– Ты, в первую очередь, спас свою шкуру. Ради Фалькура он это сделал. Ты хоть мне это не рассказывай. Ладно, не буду дальше продолжать. Так чего, ты там говорил, о выполнении своих задач? Ты, что, хочешь сказать, что у тебя уже готова первая партия таурания для нас?

– Именно это я и хотел сказать.

– Откуда? – Гефестианин нахмурился. – Еще пару дней назад, ты говорил, что тебе необходимо время, а тут вдруг – хоп, и все готово? Или подожди, ты что, – играешь со мной в какую-то игру?

Лицо наблюдателя приняло весьма грозный и суровый вид.

– Нет. Просто я не говорил об этом, даже Фалькуру. У нас есть стратегический неприкосновенный запас, о котором знают очень немногие, и я готов в части выполнения контракта, отгрузить необходимые вам объемы. И я готов вас впустить туда, куда нет допуска простым смертным.

Гефестианин расслабился. – Ну вот, – это уже другой разговор. А про простых смертных ты уже забудь. Я, как представитель Фалькура, должен знать всё, что тут у вас творится. Жди меня. Я скоро буду. Крайне любопытно, что там у вас ещё хранится в ваших тайниках.

– Я вам покажу всё, и увиденное, поверьте, вас не разочарует.

– Ну, смотри Миртаан. Попробуй только хитрить со мной. Конец связи.

Миртаан, откинулся на кресле назад и начал лихорадочно думать. – Ладно, с этим гефестианином я попробую договориться. Но как мне найти этих мятежников-сивусов, что спрятались на Сивании без помощи Деондама? Нет, без него, мне не обойтись. Хотя, он и был свидетелем убийства Этирея, и вряд ли мне доверяет, но мне есть, что предложить ему.

Миртаан нажал кнопку вызова.

– Я слушаю вас, командующий, – отозвался адъютант.

– Я забыл спросить вот про что ещё. Как там чувствует себя наш сивус, Деондам?

– Как вы и приказали. Держим под домашней стражей в бывшей резиденции Этирея. Он ни в чём не нуждается. Обходятся с ним хорошо.

– Это правильно. Миртаан выдохнул.– Знаешь что? Сейчас прибудут с проверкой от Фалькура. Я провожу их с экскурсией. А потом я собираюсь навестить нашего гостя. Сделай, пожалуйста, так, чтобы там в это время шлялось поменьше народу. Мне не нужны там лишние глаза и уши.

– Мне надо снять охрану?

– Ну, нет, конечно. Оставь самый минимум. Двух талан достаточно.

– Вас понял, Миртаан.

– Вот и отлично. И подготовь, пожалуйста, мне бывший генеральский шаттл Этирея. Всё же высокие гости к нам сейчас пожалуют.

Ерек с единомышленниками, сидел в отдельном отсеке шахты, куда их отправили ждать решение Долгоона.

– Ерек, а вот тебе не кажется, что это было ошибкой приехать сюда? Мы ведь, всё равно для них чужие. Хотя, вроде как, приняли нас гостеприимно, но только кажется мне, что, не верит он нам. Не зря же, он отобрал у нас всё оружие.

– А ты бы поверил нам, после всего, что мы сделали с ними? Я б на его месте, тоже не особо нам доверял. А с другой стороны, вот скажи мне. Ты сможешь сейчас быть на стороне Миртаана, после того, что он сделал с командующим Этиреем?

– Ты прав, Ерек, после всего случившегося, Миртаан мой самый главный враг. Не меньше, а может даже и больше, чем гефестиане. Я был адъютантом Этирея больше десяти лет. Более честного и порядочного талана, я никогда больше не встречал. И я клянусь, что я не успокоюсь, пока не отомщу за смерть моего великого соотечественника. И ради этого, я готов позабыть о гордыни, и стать под знамена даже этих землян, если только так, я смогу дотянуться до этой гниды Миртаана.

– Тише, сказал Ерек, – по-моему, кто-то идет.

В просвете показались люди, вооруженные плазмоматами. – Ерек, идите за мной.

– Только мне?

– Нет, я просто плохо знать ваш язык. Вы все идти за мной.

– А куда?

– Идите и молча.

– Ну, вот и всё. От одного убежали, а к другим попали, – с разочарованием протянул адъютант. – Я так и знал, что эта затея ничем хорошим не кончится.

– Идите и молча, – повторил землянин.

Ерека и его товарищей, привели в зал большой шахты, где уже находилось много народу. В центре сидел Долгоон, а рядом с ним, сидел талан. Они о чём-то шептались, когда вошли Ерек и другие пленники.

– Ну что, Долгоон, судя по всему – ты уже всё решил, – сказал Ерек. – Значит, – ты нас даже не отпустишь? Неужели ты думаешь, что мы кому-то выдадим то, что мы здесь видели? Если хочешь на ком-то отыграться, – сделай это на мне, а моих людей отпусти. Это честные таланы, и они никогда никому не расскажут о том, что видели здесь. Просто они сами своими силами продолжат сражаться с ненавистным им, Миртааном и гефестианами.

Долгоон улыбнулся. – Ты прав, Ерек. То, что я пустил тебя сюда, и ты уже успел здесь многое увидеть – делает из тебя и твоих сообщников, крайне нежелательного врага. А вот Миртаана я не пустил сюда. Я с ним разговаривал там, на поверхности. Хотя и разговором, это было назвать сложно. Он начал мне что-то говорить, о каком-то союзе. Но я ему сразу сказал, что наша следующая встреча с ним – будет для него последней. И это будет именно так. Так я пообещал это всем своим братьям.

Весь зал загудел от одобряющих звуков и возгласов. Долгоон поднял руку, чтобы успокоить толпу. Звуки стихли, и он продолжил. – Мне достаточно было услышать то, что ты сказал о том, что ты ненавидишь Миртаана. Вот поэтому, я и впустил тебя сюда. А после того, что ты рассказал, – я еще больше его возненавидел. И я поверил тебе, талан. Я вообще больше склонен доверять, пока человек, или в твоем случае талан, не докажет мне обратное. Но моё мнение, это всего лишь мнение одного человека. Вот Колара, мы все приняли как своего. Он ещё, с битвы против гефестиан показал, что он настоящий честный воин.

Долгоон повернулся к талану и похлопал его по спине. Толпа опять радостно загудела. Долгоон продолжил. – Но одно дело, принять несколько талан, а другое, – заключать с вами серьёзные союзы.

Но Колар, убедил меня, что это необходимо делать. Во-первых, он очень высокого мнения о тебе. Говорит, что тебя очень ценят в таланской армии как военного специалиста. И, во-вторых, говорят, что ты умеешь держать свое слово. Ну и то, что ты как мог, сражался за своего командира, – говорит лишь о том, что с тобой, стоит иметь дело.

– Так значит, – мы не твои пленники, и ты готов нас рассматривать как своих друзей? – всё еще не веря словам Долгоона, спросил Ерек.

– Ну, о друзьях говорить очень рано, а вот как союзника, я тебя уже рассматриваю.

– Спасибо, Долгоон, – ты увидишь, мы не подведем тебя. Таких, как мы, которые не согласны с существующим положением вещей, – очень и очень много, и их просто надо перетянуть, на свою сторону.

– Ну, раз у тебя есть план, – то тогда давай не тяни, выкладывай его.

– За этим, я и искал тебя, Долгоон.

– Ну вот, уже нашёл. Говори при всех, мы все тебя послушаем.

– Хорошо. Ерек выдохнул, и обвел глазами всех присутствующих. Сотни глаз, сейчас внимательно следили за ним, и он начал. – Мы обследовали почти все северные территории Таураана. Почти везде царит анархия, и сюда почти не суётся Миртаан. Восставших много, но они все разрозненны. Мы должны постараться объединить всех твоих землян, а также посеять сомнения в умах талан, насчет Миртаана.

– Ну и как мы всё это сделаем?

– Ты, Долгоон, и я, – мы оба, должны выступить с обращением, ко всем на Таураане. Мы вместе выступим.

– Я уже выступал, – Долгоон горько усмехнулся. – Народ мне поверил, и вот видишь, что в итоге получилось? Меня подставили. Думаю, этот вариант уже не пройдет.

– Долгоон, ни среди землян, ни среди талан, никто не знает правду о предательстве Миртаана. Мы просто расскажем всем, что произошло. Тебе же удалось, однажды поднять всех землян, своей речью. Клянусь, Долгоон, – мы все были под впечатлением твоей речи. Не только земляне, но и мы, таланы. Тебе необходимо выступить ещё раз. Ты не будешь врать, ты просто опять расскажешь им правду, а я буду рядом с тобой, и как очевидец, всё подтвержу. Пусть не все ещё раз поверят тебе, но многие, многие засомневаются. И все будут знать, что ты не бросил их, а сражаешься. И тогда мы сможем, объединить землян на северной территории и перетянуть к себе часть талан, у которых ещё, не до конца пропала совесть. А такие ещё есть, Долгоон. Есть. По–крайней мере, мы должны хотя бы, попытаться это сделать.

Ерек замолчал. В зале установилась тишина. Вдруг в толпе, раздался голос. Голос принадлежал коренастому крупному мужчине, с абсолютно лысой головой. – Долгоон, а талан дело говорит. Ты ведь знаешь, я не из твоего племени, и даже, не из твоих земель. Мои земли, очень далеко от твоих, и в прошлой жизни, мы бы никогда, не узнали бы друг друга. Но клянусь честью, именно благодаря той твоей речи, – я здесь, и именно поэтому, я до сих пор доверяю тебе. Скажи людям правду, и они снова, пойдут за тобой.

По мере того, как была произнесена эта тирада, гул одобрения раздавался по залу, нарастая, и в конце все начали скандировать – «Речь, речь, речь», «Пусть Долгоон скажет речь».

Долгоон поднял руку, и звуки в зале постепенно стихли. – Хорошо, Ерек, допустим. А как мы сможем выступить, ведь все вышки ретрансляторов, как я понял, находятся под контролем в центре у Миртаана? Как мы сможем это сделать прямо у него под носом?

– Не совсем так, Долгоон. Любую вышку, можно перекодировать. Ну, то есть переподключить. Сделать её центром вещания и начать оттуда трансляцию.

– Но, они же все под контролем Миртаана. Как ты собираешься туда попасть? И как ты их переподключишь?

– Ну, как туда попасть, – это моя забота. Я же бывший член высшего штаба Таураана. Связи-то как-никак остались. А все коды, знает личный адъютант Этирея, который сейчас с нами, и он очень хочет отомстить, за смерть своего командира, – Ерек повернулся, и указал на адъютанта.

Долгоон почесал голову. – Ну ладно, показывай. Только теперь давай подробно, как ты это всё хочешь провернуть. Может, действительно, что-то и получится у нас. Долгоон встал и обратился к толпе. – Как считаете, братцы? Стоит нам ввязываться в эту авантюру?

– Да, – хором проревели земляне, ему в ответ, потрясая оружием в воздухе. – Надо вместе идти спасать наших на Земле.

Поздним вечером. На околотаураанской орбите. Наместник Фалькура, лейтенант Биорг, нажал на кнопку вызова. – Прошу подготовить для погрузочных работ один транспортник и один корабль сопровождения.

– Простите, Биорг, но разве Фалькур не оставил распоряжения насчёт того, чтобы никто не покидал орбиту?

– Фалькур оставил меня за главного, и уж простите, я сам буду решать, как мне поступать. Тем более я поступаю именно так, как и приказал капитан. Эти обормоты поскребли по заначкам и нашли-таки необходимый первый объём, что они нам должны. Я же говорил, что они отъявленные лгуны. Всё у них есть. Вот я сейчас и отправляю всё это на нашу ближайшую базу. И я полечу туда сам. Чтобы подготовить всё для правильной приёмки и хранения. Вернусь через пару дней.

– Понял вас. Скоро будет готово.

Через пару часов в кабине управления корабля сопровождения стояли двое. Миртаан и Деондам.

– Надеюсь Деондам, вы сдержите слово и по прилёту на Сиванию будете придерживаться нашей легенды насчёт меня? Мы же с вами договорились? Иначе вы бы никак не покинули Таураан и не вернулись бы к своим.

– Да, – сквозь зубы нехотя процедил сивус. – Хотя меня воротит от всего этого. Только постарайтесь по прилёту на Сиванию, скрыться от меня подальше, чтоб я никогда больше с вами не встречался. Иначе, клянусь, я могу и пожалеть о своём обещании.

– Поверьте, Деондам, и я не горю большим желанием стать поселенцем вашей планеты. Мне просто нужно переждать некоторое время, пока я не найду вариант чего-нибудь получше.

– Понятно. Ну, я-то, предположим, молчать буду, но то, что вы отправляетесь на Сиванию, – знает и этот помощник Фалькура.

Миртаан улыбнулся. – О, за него не беспокойтесь. Это не в его интересах. Сейчас он на транспортнике, гружённом под завязку тауранием, – уже очень далеко. Он и пара его друзей, также как и я, предали своего командира. Ну и парни на контроле, которые нас тайком пропустили в зону вылета, – тоже не остались внакладе. Я просто отдал часть стратегического запаса таурания и ещё кое-что. Вот парень и не смог устоять. Теперь он богат и свободен. Только ему, как и мне, надо лететь подальше отсюда. Покуда сюда не заявился Фалькур. Так что радуйтесь, мой друг. Нас впереди ждёт свобода.

Миртаан улыбнулся. Деондам с презрением посмотрел на него.

Глава 35

Земля.

Саав проснулся и тут же скривился. Он вспомнил, что это был последний день их отпуска. Завтра уже надо будет возвращаться домой.

Внезапно резко зазвонил коммуникатор. Саав вздрогнул. За последнее дни он совсем забыл о его существовании. Наверное, это Гриндаал. Сейчас опять начнет канючить о том, что когда, наконец, Саав вернется на работу.

– Кто это там ещё? – Таана, лежавшая рядом, открыла глаза. – Грин, что-ли?

– А кто ж ещё может так рано звонить? Как он меня достал. Сейчас отключу. Завтра ведь всё равно в лаборатории увидимся.

Саав нажал на отмену входящего вызова, и повернулся к Таане. Он провёл рукой по её волосам. – Ты знаешь – а меня совершенно не тянет на работу. Честно-честно. Я сейчас поймал себя на мысли, что вот вообще не хочу возвращаться. Наверное, завтра на работе счастливым будет, только Гриндаал. Вот ему-то радость будет…

Коммуникатор зазвонил снова. Таана усмехнулась. – Он же не отстанет. Ты ведь сам знаешь. Или отключи, или уже ответь ему. А то у меня к тебе, есть одно маленькое, но важное дельце, – Таана пощекотала Саава.

Саав со смехом отдернулся в сторону. – Ну, раз у вас такие серьезные планы на это утро, то мне тогда точно надо ответить.

– Ах, ты засранец, – Таана принялась в шутку бить его своим кулачком, а также попыталась выхватить коммуникатор из его рук.

Саав, вытянул высоко руку, чтобы не достала Таана, и нажал на прием. В воздухе возникла неподвижная голографическая картинка. Но это был не Гриндаал. Это была знакомая Сааву, девушка из справочной службы.

– Это ещё кто? – Таана с удивлением привстала на ложе. – Кто это тебе звонит по утрам? Кто это?

Таану трудно было понять. То ли она шутила, то ли спрашивала всерьез. Саав решил принять игру. – А что только у тебя, могут быть молодые поклонники? У нас, молодых профессоров, тоже знаете, отбоя от поклонниц нет.

– Я тебе сейчас покажу, поклонниц. Кто это? Саав, я серьёзно, – нахмурив брови, спросила она.

Саав улыбнулся. – Да, успокойся. Это девушка из справочной службы.

– А ну давай включай. Я сейчас узнаю, какие – такие справки она выдаёт.

Таана выхватила у него из руки коммуникатор и нажала на приём. Картинка ожила. – Профессор, здравствуйте. Ой, простите, я не знала, что вы спите. У нас просто сейчас день в самом разгаре. Это ваша супруга, простите? – смущенно спросила девушка.

– Да, это моя любимая жена, Таана. У нас сейчас что-то вроде второго медового месяца.

– Да, – с вызовом поддакнула мужу, Таана.

– Простите, Таана и вы профессор, простите, что я вас отрываю от отдыха, но у меня для вас плохие новости. Вернее для всех нас плохие.

– Какие новости? – у Саава слетела игривая улыбка с губ.

– Мне только что позвонил мой жених. Ну, вы же знаете, где он служит. Так вот, он по – большому секрету сказал, что сейчас на околоземной орбите появился флот, этих как его, гефестанцев.

– Гефестиан, – машинально поправил девушку Саав.

– Ну да, их наверно. И сейчас на Ковчеге, и по всему флоту, идёт полная мобилизация. Он сказал, что надо быть готовыми, ко всему. Я не поняла, что он имел конкретно в виду, потому что, ему нельзя было говорить, и наша связь прервалась. Но я всё-таки решила обзвонить всех своих знакомых. Вот и вам, тоже решила звякнуть. Но вы только никому не рассказывайте, профессор. Еще раз извините меня, Таана. У вас великий муж, и мы все гордимся им. И если вы сможете придти с профессором на нашу свадьбу, – я была бы самой счастливой таланкой на свете. Ну всё, простите, мне надо спешить. Простите меня, но я ещё других своих близких хочу предупредить.

Таана с тревогой смотрела на Саава. – И что это всё может значить?

– Не знаю. Но знаю точно, что нас не ждёт ничего хорошего. То, что гефестиане с флотом у наших границ – может означать только лишь одно. Саав замолчал.

– Что это может означать? Что? Чего ты молчишь? – закричала Таана, упав головой в подушку.

– Зачем спрашиваешь, когда и сама всё понимаешь? Буди Косеану, собирайся, – мы возвращаемся домой. А я сейчас вызову шаттл, и позвоню Гриндаалу. Надо, чтобы он всех наших предупредил.

Через час Саав с семьей садились в шаттл.

– Ну что, дозвонился до Грина?

– Да в том-то и дело, что он вообще не берёт трубку. Я звонил всем остальным. Никто уже не видел Грина около недели. Все думали, что он работает по моему заданию, на раскопках на материке. Но от него, с тех пор, оказывается, не было ни слуху, ни духу. Я сказал, чтобы после обеда все были на работе.

– А ты пробовал связаться с Амун? Она точно тебе бы всё рассказала.

– Ну да. Прямо сейчас Амун именно до меня, и до моих расспросов. Я пробовал дозвониться до её советницы, но Ситуур, тоже не выходит на связь. Ладно, летим. Там, на месте будем разбираться, что делать.

– Стой, Саав, – Таана схватила его за руку. – А может нам не стоит туда лететь? Может, ты нас всё-таки оставишь здесь, или мы выберем какое-нибудь местечко в глуши? Там, где до нас никто не доберется, и мы будем в безопасности.

Косеана вдруг бросилась к отцу и из-за всех сил обняла его. Саав сглотнул набежавший комок и провёл по волосам дочери.

– Думаю, что на Земле скоро будет очень мало мест, где будет относительно безопасно. А я один раз уже оставил своего сына одного. Следующей такой ошибки – я уже не допущу. Мы – семья и мы будем вместе. Всегда и везде.

Зал заседания Верховного Совета.

– Что это всё значит Амун? – тихо подал голос, один из членов совета. Что значит Земля, – это наша родная планета?

Правительница тяжело вздохнула. – Ну что ж, видимо, действительно пришло время. Пора уже всем знать всю правду. Про нашу историю, про наших предков, про наше происхождение.

Амун взглянула на экран, где на нее внимательно смотрел Морон и Фалькур. – Этот разговор не для ваших ушей, поэтому я отключаюсь от связи с вами.

Морон, сдвинул брови. – Что значит – не для моих ушей? Я что, сюда прилетел в игрушки играть? Вы отдаёте себе отчет в серьёзности всей этой ситуации? У меня лично создается впечатление, что нет.

– Имейте терпение Морон, это наше внутреннее дело. Мы сами должны решить, что нам делать. Если вы ещё хотите всё решить мирным путем.

– Хорошо, – согласился Морон, – даю вам три ваших земных часа. И мне будет плевать, какое вы примете решение. Главное чтобы оно, было связано с вашей отправкой отсюда, ко всем чертям. В обратном случае – вы тогда познакомитесь со всей мощью императорского флота.

Связь исчезла. Амун потерла виски. – То, что вы сейчас услышите, будет для вас очень большим потрясением. Боюсь, что многие здесь мне не поверят. То, что вы всё знаете о нашей прошлой планете, откуда наши предки прибыли на Таураан, – это неправда. Наша прошлая планета не погибла, усохнув от старости, что грозит в будущем, и нашему Таураану.

Наша родная планета – это Земля. Мы первые разумные существа на этой планете. И наши предки вышли когда-то из воды. Именно там они и жили. Именно там и возникла наша цивилизация. Некоторые из вас, наверное, уже слышали, что были найдены где-то глубоко под водой какие-то странные поселения, очень схожие на наши жилища. Это не какие-то древние нации, очень похожие на наши. Это и есть древние города, в которых жили наши далёкие предки. Они жили там, на глубинах, и наша цивилизация прогрессировала очень быстро. И со временем они решили осваивать и сушу. И постепенно привыкали жить в двух средах, одинаково к ним приспособившись. Но тут они обнаружили, что на этой планете есть и другие разумные существа.

На поверхности, они встретили существ, приспособленных жить только на суше. Но эти земные, были гораздо более отсталыми в своём развитии, в отличие от талан. И со временем эта разница, всё более и более увеличивалась. Мы всё больше и больше отдалялись от них в развитии, и нам требовалось всё больше жизненного пространства.

Сказать по – правде, у нас с ними сразу отношения не заладились. Они нападали на нас, загоняя нас обратно в воду, сжигая наши новые города на побережьях и убивая нас. Мы, в отместку им, выживали их с привычных мест, отгоняя дальше на север.

– Так же, как мы поступаем с ними сейчас? – воскликнул кто-то.

– Да, – вздохнула Амун. – История почти повторяется.

– Так значит, предки нынешних людей тоже здесь жили?

– Нет, не совсем так. Я скоро подойду к этому. Соперничающую с нами расу мы постепенно загнали очень далеко, на север, в пещеры. Наши предки уже осваивали космос и готовы были двигаться дальше, но набеги другой нации, которые лишь всё разрушали, – вынудили тогдашнего Правителя талан прибегнуть к самому неприглядному моменту нашей истории. Они начали массовую зачистку планеты от них.

И в результате этой зачистки, остались лишь мелкие территории их проживания, которые почти не мешали нам, и так продолжалось тысячелетия, в течение которых они постепенно исчезали с лица Земли. Но тут вмешался Творец.

– Что, Творец был на Земле? – Как? – Он что, интересовался нашей планетой? – изумлению присутствующих не было конца. – Мы же все знаем, что Творцу всегда было плевать на нашу судьбу. Поэтому мы никогда не молимся ему, ибо привыкли рассчитывать всегда только на себя.

– Да, всё так. А сейчас я расскажу вам, – как и почему это всё произошло.

Творец, каким-то образом прознал, что происходит на нашей планете, и был страшно разгневан тем, что мы не смогли ужиться, друг с другом. Он забрал наших земных соседей и перенёс куда-то в другую галактику, спасая их от полного вымирания, а нам приказал просто убираться с этой планеты, куда глаза глядят, или он обречёт нас быть изгоями, вечными странниками. Существами без своей планеты, которые всю свою жизнь будут проводить в скитаниях. Но куда мы могли тогда деться? И мы, конечно, отказались ему подчиниться.

Тогда в наказание нам, Творец начал заселять эту планету другими расами. Вот почему вы видите здесь таких разных землян. С разным цветом кожи и разрезом глаз. Творец переселил их сюда с разных концов вселенной.

Все нынешние люди, которых вы видите здесь, – это потомки всех тех переселенцев, которых переселил сюда Творец с их других планет. И вместе с ними, Творец наслал на нас болезни. Мы не могли находиться рядом с новыми соседями – мы тут же подхватывали смертельные вирусы и болезни. Много тысячелетий мы боролись с ними, но безуспешно. Мы стали очень болезненной нацией. Мы перестали хорошо размножаться, а эти новые пришельцы, были здоровы, плодовиты, и крайне агрессивны. И мы были вынуждены всё чаще отступать назад, в воду, скрывая от них наше существование. Но мы уже не могли жить постоянно либо в воде, либо на суше. Нам одинаково требовалось и то, и другое. А новые земляне продолжали занимать построенные наши города на суше, и разрушать наши памятники. И вот наступил момент, когда наши предки поняли, что здесь нас ждет верная погибель, и они стали готовиться к переезду, на новые планеты. Более двухсот лет они искали новую планету для переселения, изобретая все новые и новые виды топлива, которые позволяли им продвигаться все дальше и дальше в поисках планеты, удобной для проживания.

Наконец-то был найден Таураан. Все понимали, что попали на планету, которая находится в цикле своего угасания. Но других вариантов, чтобы спасти нашу цивилизацию не было, и поэтому было принято – пока переселяться туда. Переезжая, наши предки наказали потомкам, – не бросать попыток, вернуться на нашу родную землю. И в функцию всех Правителей входило также отслеживание того, что творилось на нашей бывшей Родине. И в какой-то момент мы поняли, что Творец перестал обращать внимание и на Землю, и на землян, лишив их своего покровительства.

Потому что он также разочаровался и в новых землянах, как когда-то в нас. Несмотря на все его многочисленные предупреждения и призывы, новые земляне повторили все наши ошибки. И, в конце концов, он не выдержал, и перестал покровительствовать Земле, потому что не смог, простить им предательства одного, очень близкого ему, землянина. Он просто забрал этого землянина с собой. Это было, более четырех сотен земных лет назад. Тогда это было его последнее вмешательство в дела земные. Больше его в этой Галактике никто не видел. Она перестала ему быть интересной. Новые земляне, как и мы, стали такими же изгоями.

И как только наши предки узнали про это, – то тут же воспряли духом. Творец больше уже не помешает им вернуться назад, на свою родную планету. И они с большим воодушевлением, возобновили поиски вакцины, которая поможет нам адаптироваться к земной жизни. Ведь только её отсутствие мешало нашему возвращению назад. Вот поэтому мы, все последующие Правители Таураана, всячески активно поощряли поиски этой вакцины. Тогда, когда нас никто в этом не поддерживал, и не понимал, зачем мы так много уделяем внимания этому вопросу.

Но в этом нам «помогал» и наш Таураан, если можно было б так сказать. Всё же мы понимали, что дальше жить на этой планете, будет всё труднее и трудней. Поэтому поиски этой вакцины становились такими актуальными.

Вот почему я посылала вас, Аркенар, в тайные и рискованные экспедиции на Землю. Чтобы вы выбирали образцы воздуха, грунта, и привозили оттуда землян, и просила вас держать это всё в строжайшей тайне. До нас, это также делало не одно поколение Правителей, не теряя надежду вернуться назад.

Признаюсь, я тоже порой отчаивалась, и не верила, что у нас что-то получится. Но я вспоминала о своей секретной клятве Правителя, и о своём долге, и снова брала себя в руки. Пока не случилось чудо из чудес, и наш Саав нашел, наконец, реальную вакцину, и мы смогли, оказаться снова здесь, на своей Земле.

Признание Амун произвело на всех шокирующее впечатление.

– И вы столько тысячелетий скрывали от всех правду? И что, о ней знали только Правители? А почему эту правду надо было от всех так скрывать? Мы бы, что,– не поняли наших предков? Всё же это наша история, – со всех сторон начали раздаваться вопросы.

Амун подняла руку. – Если вы позволите, я продолжу. Да, этот секрет передавался от правителя к правителю. Только мы знаем всю правду обо всем. И лишь только советники Верховного правителя знали малую часть этой правды, обеспечивая переход власти от правителя к следующему правителю.

А сейчас я вам отвечу – почему это все держалось в строжайшей тайне. Дело заключалось в том, что когда мы прибыли на Таураан, мы обнаружили здесь невиданные запасы таурания. Вид топлива, который помог нам сильно шагнуть вперёд в своём развитии. Но не мы были первооткрывателями Таураана. Здесь гораздо раньше нас появились сивусы. И как вы знаете, мы заключили с ними мирный договор, обязуясь, отдавать им их долю таурания.

Так вот, эти сивусы, как догадались наши предки, вступившие на Таураан – были теми самыми наши первыми соседями на Земле, которых мы почти полностью истребили многие тысячелетия назад. Вернее это были их потомки. Их предков Творец спас от уничтожения, переселив на планету Сивания. И эти потомки, искренне считают, что они всегда жили на ней. И если бы они, узнали всю правду о нашей совместной истории, – то мы бы погрязли в бесконечных войнах между нашими планетами. Вот почему нашими предками было принято решение засекретить всю нашу прошлую историю. Иначе нам бы и на новой планете, – не видать было бы счастливой и мирной жизни. Вот почему мы и не почитаем Творца, который забыл о нас, и обрёк нас стать изгоями, не имеющих своего постоянного дома.

Амун села, устав от долгой речи. – Теперь вы знаете всё. Знаете то, что не знали многие поколения ваших предков, и надеюсь, вы поймёте, почему правители прошлого так поступали. Надеюсь, что вы также поймёте и меня. И вот теперь, перед тем, как вы вынесете свой вердикт, – покидать ли нам землю, уступив ее гефестианам или бороться за нее, – вы должны были узнать всю правду. Чтобы принять максимально взвешенное решение. И я, пошла на нарушение клятвы правителя, – потому уже не имела права скрывать от вас всей картины прошлого.

Амун нашла в себе силы и снова встала. – И если, мы пойдем на условия гефестиан, то я хочу, чтобы вы знали. Что вы покидаете не просто новую красивую планету, а вы покидаете, свою настоящую родину, землю своих предков. Что даже название нашей цивилизации совсем не таланы. На земном языке мы назывались атланты. Люди, живущие в подводных городах. Не эти нелепые небылицы, которые существуют среди людей о том, что наши города поглотила вода. Нет, наши города строились именно там, в морских глубинах. И именно это и обнаружил профессор Тиилус, незадолго до своей кончины и о чём, скорее всего, хотел поведать всем нам. Теперь у меня всё. Думайте дальше сами.

В зале стояла тишина, прерываемая только жужжанием мух. Амун смотрела на сидевших в изумлении и растерянности талан. – Если вы хотите знать, и моё мнение, то я его вам скажу. И оно вас сильно удивит. При всём том, что я только что вам рассказала, как мне не горько это признавать, но я считаю, что нам важнее, спасти нашу цивилизацию. Да, мы, конечно, можем принять бой с гефестианами, – но погибнет много, очень много талан, и даже если мы победим армию этого Морона, гефестиане пришлют сюда новый флот. А наши ресурсы не беспредельны. Таураан ведь уже захвачен.

Может, мы всё же попробуем, договоримся с Мороном, и вернемся назад? А за то, что мы пошли на его условия, Морон вернет нам Таураан. Но опять же, это тяжёлое решение принимать всем нам, так что высказывайтесь, а я что-то, очень устала за сегодня.

Амун села, чувствуя, что силы покидают ее, и что на плечи наваливалась чудовищная усталость.

Тут вскочил красный от негодования, Аркенар. – Ну что, Амун, устала? А я говорил, что это не женское дело – управлять планетой в условиях, приближенных к военным. Тем более, когда на тебе ответственность уже за две планеты. Я, конечно, подозревал, что тут что-то не всё чисто, с моими командировками на Землю, но всей правды, я естественно знать не мог. Но уже тут, на Земле, я начал о многом догадываться, и на прошлом заседании, которое зачем-то перенесла она, – Аркенар резко выкинул руку, указывая на Амун, – я готов был поделиться со всеми вами, своими опасениями. Но потом эта странная смерть Гроотина, в которой нам всем ещё предстоит разобраться. Слишком много лжи, слишком много секретов. Вот что значит, если власть концентрировать в одних руках. А если бы вы послушались меня, то сейчас на земле были бы гораздо большие запасы таурания. И мы бы не миндальничали с этими людишками, которые оказывается, и вовсе не коренные жители этой планеты. А мы, именно мы – хозяева нашей Земли. И я не верю этим гефестианам. И считаю глупой наивностью верить в то, что мы с ними мирно разойдемся, и нас спокойно отпустят на Таураан. Поэтому, по законам военного времени, а я вижу, что нам никак не избежать войны, то всё командование и управление планетой я беру на себя. И я, в отличие от некоторых, здесь присутствующих, врать вам не буду. А первым моим приказом, будет заключение нынешнего правителя Амун под стражу, для последующих разбирательств, по поводу нанесения вреда всей цивилизации талан, своей ложью. Амун ответит за многотысячелетнюю ложь Правителей всему народу талан.

В зал вошла стража. Аркенар указал рукой на Амун. – Арестуйте Правителя, и доставьте её в спецприёмник при моём штабе, до следующего моего распоряжения

Амун была полностью подавлена и безропотно выслушала решение о своём аресте. Она вскинула голову, ища глазами Ситуур, но советница, которая в самом начале её речи ещё была здесь, теперь куда-то исчезла. Правительницу вывели из зала.

Аркенар прошел на место Амун, и сел в него. – Ну что? У кого-то после всего, то, что мы сейчас услышали, – ещё остались какие-то вопросы?

Все присутствующие, были настолько подавлены той безропотностью, с которой смирилась своему аресту Амун, что предпочли молчать. Было понятно, что сейчас говорит человек, у которого в руках абсолютная власть всей этой планеты и лучше всего, ему было не перечить.

Аркенар ухмыльнулся. – Я рад, что все уже всё поняли, и поддерживают моё решение. А теперь нам всем надо готовиться к тому, что мы проучим этих гефестиан, которые пришли отбирать нашу Землю. Еще вчера я считал, что это планета довольно неплоха, для того, чтобы мы продолжили здесь своё существование. А сегодня вдруг оказывается, что это наша родная планета. И что, мы ради родной планеты не сразимся с наглыми захватчиками? И разве у нас для этого слабый флот? И разве наш дух не крепок? Это же самое настоящее предательство своего народа – не верить в его силу и дух. Тем более, когда ты его правитель, которому доверяют и надеются на него. Исходя из всего произошедшего, я как главнокомандующий и временно исполняющий обязанности Правителя, и руководствуясь соображениями безопасности, отдаю следующий приказ. Мы включаем энергощит, и приводим в состояние полной боевой готовности весь наш космический флот и все наземные службы.

Взгляд Аркенар стал суровым, и он обвёл глазами присутствующих. – А теперь я попрошу всех гражданских покинуть зал, и остаться лишь военным членам совета. Всем остальным готовиться и ждать. Я вскоре выступлю с обращением к таланам.

Морон и Фалькур сидели в командном пункте капитанского корабля Морона.

– А хочешь, я скажу, чего они так тянут, Фалькур? Они, хотят поторговаться повыгодней. Ну и эта правительница, видимо очень хочет сохранить своё лицо, – сказал с улыбкой Морон. – Думаю, ещё немного потянут для приличия и сдадутся.

– Я думаю, Морон, ты ошибаешься. Они еще покажут тебе свои зубы. Уж я с ними столкнулся на Таураане. Они очень непросты, эти таланы. Да и земляне, кстати, тоже.

– Ты думаешь, что они смогут что-то противопоставить моей силе.

– Нет, я хочу сказать, что если ты ждешь простой и легкой победы – ты, скорее всего, ошибаешься.

– Ну, мы это еще посмотрим.

– Командующий Морон, – раздалось в громкоговорителе. – Земляне включают энергощит, и началось какое-то движение на поверхности.

– Ну вот, именно об этом, я тебе и говорил, – улыбнулся Фалькур.

– Ну что ж, – посерьёзнел Морон. – Это их выбор. Пусть теперь пеняют на себя. А ты рано скалишься. У меня для них приготовлен маленький сюрприз.

– Внимание, даю команду, – скомандовал Морон. – Активировать все наши сейсмораздражители. По всей поверхности.

– Но, генерал, – раздалось в коммуникаторе, – это ведь может привести к резкому и неконтролируемому выбросу в атмосферу продуктов горения, и это может сильно охладить температуру на Земле, а это не совсем то, что нам нужно. Да и сами раздражители запрограммированы на плавное изменение жизнедеятельности вулканов.

– Ничего-ничего, мы же не запускаем полностью процесс, а вот тряхануть их немножко, – будет в самый раз. Пусть поймут, что шутки кончились.

Морон повернулся к Фалькуру. – Ну что, смотри, – какой сюрприз я им приготовил.

Охранники вели Амун из дворца к армейскому шаттлу. Из шаттла выскочил пилот и вытянулся в струну. Старший охраны оглядел пилота.

– А где Дорвал?

– Я его подменяю, капитан.

– Ладно, солдат, вольно. Велено доставить Правительницу в спецприёмник при штабе Аркенара.

– Есть доставить в спецприёмник. Но капитан, – пилот оглядел всю компанию. – В шаттле же нет столько посадочных мест. Есть только четыре посадочных. Кроме меня и штурмана.

Амун впервые подала голос. – Ну, что вы капитан, не идите на нарушения протокола. Разве троих здоровых талан достаточно, чтобы удержать одну немолодую женщину?

Капитан смутился. – Простите, Амун. Но вы же понимаете, что я только исполняю приказ. Он махнул рукой. – Ладно, троих сопровождающих хватит. Только везите незамедлительно.

– Есть, капитан. Довезём в целости и сохранности.

Шаттл взмыл ввысь и лёг на курс с острова на материк. Как только остров сзади превратился в маленькую точку, сидящий рядом с пилотом, штурман развернулся к Амун и охранникам. В руках у него был мини-плазмомат. – Парни, прошу меня извинить, но у меня другое задание. Я должен отправить Амун в другую точку. И если мне нужно будет для этого вас убрать – я сделаю это. Простите, но это не ваша игра. Снимайте с себя всё оружие и все средства связи. Сейчас пилот снизится и вы уже сами, вплавь доберётесь до своих. Или вы не согласны и готовы умереть, выполняя дурацкий приказ об аресте вашей правительницы?

Обескураженные и застигнутые врасплох, охранники молчали.

– Ну, вот и хорошо, что нет возражений.

Корабль снизился над поверхностью, и охранники выпрыгнули из шаттла и погрузились в море.

Амун улыбнулась. – Ну и кому я обязана своим спасением? Как вас зовут, мои герои?

Пилот повернулся к ней лицом. – Правительница, за это благодарите генерала Брауша и вашу советницу Ситуур. Это она всё спланировала, потому что понимала, как поступит Аркенар, даже без прилёта гефестиан. Это аварийный план. А настоящие наши имена, поверьте, вам ничего не скажут. Мы верные солдаты таланского народа.

Амун благодарно кивнула. – Спасибо вам, парни, – и тут же восхищенно помотала головой. – А, ну какова Ситуур! Какая же умница! Настоящий друг. Ну и где она сейчас? Когда я с ней встречусь? Думаю, сейчас здесь ей крайне опасно находиться, ведь для Аркенара она такая же нежелательная персона, как и я.

– Она просила передать, что у неё сейчас есть пару очень важных незавершённых дел, и как только она с ними разберётся, она с вами встретится.

Амун понимающе улыбнулась. – Всё у неё в секретах. Хорошо, позже сама всё расспрошу её обо всём. Ну, а мы куда сейчас летим? Нас же будут везде искать.

– Не беспокойтесь правительница, есть места на этой планете, где нас точно не будут искать.

Амун удивилась. – Это ещё где? Вдруг её лицо исказила страшная догадка. – Уж не собираетесь ли вы….?

Пилот её перебил. – Да-да, Амун, это Северные территории.

– Да вы с ума сошли. Там же земляне, которые нас ненавидят и там очень холодно. Мы же там не выживем.

– Вот именно поэтому, нас там и не будут искать. Но вы не бойтесь, Ситуур уже всё продумала. Там есть подготовленное место для вас. Для осуществления руководством в изгнании.

У Амун вытянулось лицо. – Она и об этом подумала? Как же я всё-таки мало знаю о ней.

Пилот грустно ухмыльнулся. – Правительница, я думаю, что всем теперь будет уже не до нас. У нас впереди война с гефес…

Тут их шаттл сильно затрясло. Штурман привстал в кресле и вытянул руку вперёд. – Смотрите.

По всей земле прокатились серии подземных и подводных толчков. В океанах и морях образовались большие волны, которые понеслись к берегам, увеличиваясь в своих размерах. Вулканы, бывшие до этого пассивными, вдруг забурлили и обозначили свою активность, выбросив в воздух продукты горения, заслонив мутной пеленой Солнце. Земля вступала в свой новый период. Период долгой борьбы трёх цивилизаций за право жить на этой планете.

Это первая книга-повествование из жизни пятерых друзей, которым предстоит решить проблемы не только их родных планет, но и судьбы многих разумных существ нескольких галактик, и возможно вернуть своим цивилизациям благосклонность Творца, обрёкшего их стать изгоями.

Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg