«Завлаб клана Росс»

Завлаб клана Росс (fb2) - Завлаб клана Росс 1384K (книга удалена из библиотеки) скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Олег Викторович Языков

Олег Языков Завлаб клана Росс

Предисловие от автора

Здесь нет ничего надуманного или притянутого за уши. Начну прямой цитатой. Это реальный пост из Кубиков, и я с его автором полностью согласен:

«…подборка названий ХИТОВ с книголюба:

«Колосажатель», «Испепелитель», «Маг и Воин», «Фанфик ГП»

Ох, е… и не встать!» (с) 19 янв 2015 18:05:56

Интересно, не правда ли? Как говорил один читатель другому: «Есть многое на свете, друг Горацио… Но то, что иногда выкладывают на СИ, частенько вообще ни в какие ворота не лезет!»

А я добавлю цитату из своего недавнего ответа на комментарий читателя: «Иностранцев и литературных дам я не беру совсем. Фанфики на потного Гарри, блич или наруто, литРПГ не читаю принципиально. Не нравится мне это, и все тут! Поэтому внимательно приглядываюсь к тому, что попадает на выкладку на разных литприлавках, и к ура-продам на Кубиках. И нашел ведь!

Последнее время участились выкладки произведений, которые можно условно объединить одной общей темой, называемой EVE online. Она показалась мне интересной, и знаете чем? Своей заданностью, жестким шаблоном, выверенным и принятым как общий штамп сюжетом. Тут как в слаломе — лыжник должен пройти все ворота на дистанции, это непременно и обязательно. Среди этих ворот — приключения в космосе, нейросети, заброшенные базы Джоре, кладбища погибших кораблей и т. д. Вам, я уверен, знакома эта тема. А теперь поднимите глаза на название моей странички. Видите? «Штампы и шаблоны»! Я просто не мог пройти мимо Вселенной Содружества и не попробовать написать что-либо по её шаблонам. Но — наособицу, не топча чьих-то следов. Мне захотелось написать, что называется, «по мотивам». Соблюдая общую «трассу слалома», дать свое видение и картинку читателю, изложив события немного иначе, сместив акценты и изменив сюжетные сцены и картины. Но стандартные и неизменные вехи EVE-online нужно оставить. Иначе EVE не EVE получается. Надо соблюсти что-то вроде этой обязательной линейки: cложности на работе у ГГ > похищение рабовладельцами > спасение со стороны ВКФ Аратана > центр беженцев и гражданство > первая нейросеть > получение денег и ништяков > первые плюшки, свой корабль, большие деньги > военные приключения, пострелушки > улучшенная нейросеть и базы > попытка устроиться в мире Содружества, найти свое место > заброшенные базы Джоре > кладбища кораблей > работа мусорщика > и т. п., и т. д.

В общем, завершая и так уже длинноватое предисловие, хочется сказать что-нибудь нетленное. Например: «Писатель и читатель в паре работают над книгой. Только немного по-разному. Писатель хочет что-то крикнуть, а читатель не возражает, чтобы ему что-то нежно нашептали в самое ушко. И тот, и другой по-своему правы». (с)»

Автор

Часть 1. Через плавни — к звездам

Глава 1

Дело было вечером, делать было нечего. Отпуск, как-никак. Времени полно, а заняться, вроде, и нечем. Я лежал в тени яблони на продавленной раскладушке и лениво отщипывал от крупной, одуряюще пахнувшей, розовой на просвет виноградной грозди благородно удлиненные виноградины своими мосластыми «дамскими пальчиками», чуть-чуть слипающимися от сладкого виноградного сока. Вокруг густо колосились и шелестели своими листьями, ветками с плодами, усиками и разными плодожорками с плодоножками (перечисляю бегло, ибо не специалист по деревенскому саду-огороду): фруктовые деревья, включающие груши-яблони, сливы-персики и даже один разросшийся орех, во как! Само собой — вешала с виноградной лозой. Далее — непременные у нас кусты «золотого яблока», увешанные без малого килограммовыми помидоринами кроваво-красного, розового и желтого цвета сорта «Микадо» или же «Бычье сердце». Я вам так скажу, ребята, берешь такую помидорину в руки — маешь вещь! Это вам не голландские твердые и сухие пикули под машинный сбор. Еще радовали мой кулацкий взгляд пожелтевшие на сумасшедшем солнце плети огурцов и дынь, кусты малины, черной и красной смородины, озорно выглядывающий из листьев крупный крыжовник, чьи заросли метра на полтора закрывали забор из рабицы, и, безусловно, мясистые, рослые и наглые листья хрена, за которыми стояли влажные на вид, высокие поросли укропа. Ничего не забыл? Мельком ведь глянул, сгоняя с ноги здоровущего дельтового комара. Вот сволочь, такой и кирзовое голенище прокусит своим дыроколом, убийца камышовый!

Левой рукой я положил расхристанную книжку без обложки, без начала и конца, на раскладушку и перевернул еще сухими и пока чистыми пальцами очередную страницу. Прикусил брызнувшую сладким соком очередную виноградину и мельком глянул на картинки.

«…как-то, просматривая зарубежную прессу, я натолкнулся в популярном западногерманском еженедельнике «Штерн» на серию статей о неопознанных летающих объектах — НЛО, — вспоминал Игорь Елисеевич. — Я продиктовал стенографистке на русском языке выжимку из них и вместе с журналами понес Председателю (Ю.В. Андропову. — М. Г.)…»

Вот уже и Андропов объявился! Интересно, интересно… А кто еще будет? Ну, давай, королевич Елисей, вещай дальше…

«…Правда, я опасался, что в духе того времени он высмеет меня или, что еще хуже, сочтет психику своего помощника не совсем адекватной. Когда я положил свою записку и журналы перед Ю. В., он быстро пролистал материалы. Затем внимательно рассмотрел каждую иллюстрацию в журнале. Немного подумав, он вдруг вынул из ящика письменного стола какую-то тоненькую папку. Было известно, что в этом ящике он хранил различные бумаги и журналы, которые содержали «информацию к размышлению». Со словами «Почитай-ка сейчас!» он протянул папку мне. В папке оказался рапорт на имя Председателя КГБ одного из офицеров 3-го Управления, то есть военной контрразведки. На приложенном маленьком листочке справки об этом офицере сообщалось о том, что автор рапорта был переведен на работу в КГБ из бомбардировочного полка, где дослужился до должности штурмана эскадрильи. Таким образом, это был человек, знавший астрономию и всякие там профессиональные тонкости вроде курсовых углов, скоростей перемещения летательных аппаратов и прочее».

Он докладывал Председателю об одном непонятном явлении, которое наблюдал во время отпуска. Отпуск свой офицер проводил в Астрахани и часто ходил в лодке с друзьями и родственниками в волжских плавнях на рыбалку. Однажды ночью они на большой моторной лодке вышли на широкий простор устья великой реки. Небо было безоблачным, мерцали звезды…

А наш юморист Задорнов еще добавляет: «Смеркалось!» Впрочем, сказано же — ночь ведь уже… Ну да ладно придуриваться над бедными энэлошниками, сам не умнее. Я резко прихлопнул очередного кровопийцу и почесал укушенную ногу. Дальше!

Далее контрразведчик писал о том, что одна из звезд вдруг стала разгораться все ярче и ярче, словно она стремительно приближалась к Земле. И действительно, через несколько секунд эта звезда, но уже в форме ярко светящейся тарелки, вокруг которой был заметен вращающийся нимб, остановилась на высоте, определенной штурманом примерно в 500 м над уровнем моря. Ее диаметр, как он полагал, составлял около 50 м. То есть размер НЛО был примерно в половину футбольного поля.

«Все рыбаки от страха попадали на дно своего суденышка, а офицер лежа продолжал одним глазом наблюдать странное явление. Он увидел, как из центра НЛО вышли два ярких луча. Один из лучей встал вертикально к поверхности воды и уперся в нее. Другой луч, словно прожектор, обшаривал пространство вод вокруг лодки. Вдруг он остановился, осветив суденышко. Посветив на него еще несколько секунд, луч погас. Вместе с ним погас и второй, вертикальный, луч».

Ужас! Я поймал губами очередную виноградину. Прям лучи смерти какие-то… Дальше давай!

«После этого «тарелка» стала стремительно подниматься вверх и менее чем за две секунды вновь превратилась в обычную звездочку на небе. Мне особенно бросилась в глаза скорость перемещения этого объекта, описанная специалистом своего дела, штурманом. Сначала буквально за две секунды он превратился из маленькой звездочки в крупный летательный аппарат, а затем — столь же стремительный подъем явно за пределы стратосферы. Андропов, заметив, что я кончил читать это письмо, отвлекся от очередной бумаги, которую просматривал, и спросил:

— Что ты думаешь об этом? — Я сказал, что офицер из 3-го Управления, наверное, врать Председателю не будет. Тем более что автор письма не испугался сообщить о всех обстоятельствах ночной рыбалки, которые показывают однозначно — компания явно браконьерила. Ю. В. на мгновение задумался. — Вот что, — решил он. — Я сейчас позвоню Андрею Павловичу Кириленко и изложу ему суть вопроса, как Председателю Военно-Промышленной комиссии. Если он заинтересуется, то тебе придется отвезти ему всю эту подборку вместе с письмом…» Чижиков М., «В столе Андропова лежала папка с секретами инопланетян» (Комсомольская правда (2003. 19 марта).

Синицын съездил к Кириленко, который попросил оставить эту папку у себя. Дальнейшая ее судьба как для журналистов, так и для отставного чекиста осталась неизвестной.

Оказывается, наблюдение в волжских плавнях заняло почетное первое место в подборке военных документов, переданных для расследования в Академию наук СССР, В. В. Мигулину. В августе 1978 года ВПК передало ему рапорт о наблюдении через Секцию прикладных проблем АН СССР. Мигулин поручил сотруднику ООФА АН СССР А. Н. Макарову подготовить для автора «краткий ответ с благодарностью за сообщение».

Документ, написанный на следующий день после наблюдения, сохранился. Прошу вас не удивляться расхождениям между описанием Игоря Синицына и текстом рапорта: Синицын восстанавливал содержимое папки по памяти спустя 25 лет!

«Вечером 26 июня с. г. я вместе с товарищами на катере находился в 1,5 км южнее поселка Мумра Астраханской области…»

Интересно… А я сейчас прохлаждаюсь в Зюзино, у друга. От Мумры полтора километра и будет. Надо же, совсем рядом. Можно сказать — в историческом месте!

«В 22 часа 50 минут (время московское) при хорошей видимости, облачность 1–2 балла, ветер 0–1 балл — я обратил внимание на появившуюся в звездном небе яркую точку, которая резко выделялась среди других небесных тел своим размером и светом. Она появилась в районе Полярной звезды, 20 градусов к юго-востоку по условной линии от Полярной звезды к созвездию «Кассиопея». В течение 4 минут эта точка резко снизилась по гиперболической кривой, увеличиваясь в размерах, и достигла высоты, как мне представлялось, приблизительно 400–500 м, стала медленно передвигаться в восточном направлении (рис. 57)».

А где тут рис. 57? А-а-а! Вот и он… Ну, ничего так рисуночек, наглядненько вышло…

«При спуске эта точка приобрела форму наклоненного под углом блюдца (напоминая собой эллипсоид; можно сравнить с метательным спортивным диском). Было ясно видно, что это материальное тело, яркого голубовато-серебристого цвета. Перед выходом на горизонтальную прямую тело увеличилось до размеров около 150 м, и в его центре я увидел два ярких огня, напоминающих по характеру своего свечения удаленные на большое расстояние автомобильные фары. От одного источника света (левого от зрителя) в направлении земли шел яркий луч, края которого были отчетливо выражены и расходились под углом около 30 градусов, а средняя часть затемнена. Луч совершал небольшие вращательные движения по окружности. У меня создавалось впечатление, что луч до земли не доставал (рис. 58)».

Поскольку я наблюдал за телом в очках с затемненными стеклами, мне казалось, что луч розоватого оттенка (товарищи, также наблюдавшие указанное явление, утверждали, что свет был ярко-белый).

При «подлете» к нам вокруг тела появился слабовидимый ореол, который потом приобрел ярко-белый цвет. Около 22 часов 54 минут тело остановилось над нами под углом зрения 70–80 градусов от плоскости палубы катера. В это время отмечалось увеличение освещенности вокруг нас, в том числе и палубы катера.

В 22 часа 55 минут ореол, воздушная масса под телом пришла в движение (такое видение бывает, когда видишь движение: в облаках при сильном ветре, работе вентилятора, или колебании воздуха), при этом ореол и само тело имели ярко-белый цвет. У меня создалось впечатление, как будто пришло в движение и само тело.

В 22 часа 57 минут тело внезапно исчезло, я даже не смог заметить, как это произошло. Стало темно, а на небе остался слабо видимый ореол (как свет от Млечного Пути). Ореол медленно, в течение примерно 20 минут, разошелся по всему небу и еще долго оставался заметным.

В начале наблюдения, когда тело стало приобретать данную форму, я обратил внимание на него двух товарищей (Атабекова М. Ю. и Нестеренко К. С), находившихся со мной на палубе катера, и позвал из кубрика еще троих (своего племянника Урдашева М. О. и двух товарищей Нестеренко — жителей Мумры). Все мы вшестером и наблюдали описанное выше».

Да-а, брат ты мой, такое дело без бутылки не разъяснишь… Впрочем, не было бутылки, вижу уже…

«Для достоверности во время наблюдения все виденные мною моменты я перепроверял и уточнял у всех находившихся на катере лиц, спрашивая у каждого, что он видит и что ощущает. Они также фиксировали все явления, виденные мною.

Кроме зрительного восприятия, никаких звуковых, тепловых или других эффектов не наблюдалось… По установившейся традиции на катере спиртное вообще никто не употребляет, поэтому на момент наблюдения все были в трезвом состоянии.

Сотрудник войсковой части 97740 К. М. Меджидов»[1].

Задумчиво отложив книгу, я похлопал себя сначала по правому, а потом по левому карману легких брюк из рогожки. Потом спохватился, потянулся и вынул телефон из чехла, лежащего на старом табурете. Дореволюционная табуретка с отслоившейся краской исполняла роль сервировочного столика и скромно подставила свою облупленную спину под початую бутылку полусладкого красного «Чинар», блюдце с миндалем и керамическую тарелку с парой крупных персиков. После четырех гудков в телефоне прорезался голос: «Алё?»

— Вовка, ты давно в райотделе служишь? Да нет, не прикалываюсь… Тебе фамилии Атабекова, Нестеренко, Урдашева и Меджидова ни о чем не говорят? Впрочем, стоп! Меджидов не местный, ты его знать не можешь… Не знаю… Годах в 70-80-х, как я понимаю. Вроде бы в Мумре… Не знаю я, какого они года рождения! Не знаю! Что, умер уже? Дела-а… А один вроде бы в Рыбоохране? Или однофамилец… А может сын? Это проверять нужно. Да нет, прочитал тут кое-что интересненькое… Хотелось бы встретиться, покалякать за жизнь. Есть подождать! Завтра? Конечно, свободен! До пятницы я совершенно свободен. Отпуск у меня, у Сашки припухаю, от безделья мучаюсь. Винограда сожрал на тысячу рупий, наверное… Подвезет? И обратно примчит? Вот здорово! Даёшь приключаловку! Жду.

Накаркал.

Глава 2

Нет, я не военный контрразведчик из 3-го Управления КГБ СССР. Я обычный серый мышь из Центра по условиям и охране труда при областном Минсоцразвития. Ветер перемен наконец-то додул и до нас, и сейчас наш центр недуром плющит и колбасит на этом ветру. Говоря проще — проще нас, наверное, разогнать, чем реформировать. Не нужны мы никому. И государству в первую очередь. Толку от охраны труда никакого, а воровать всем мешаем. Поэтому нас и разогнали пока по отпускам до решения нашей горькой судьбинушки. Ну да ладно! Бог не выдаст, губернатор не съест! Пробьемся!

Вот и перебиваюсь у друга в гостях. Учились мы вместе, давно он меня приглашал к себе. Живет Сашка в самом рыбацко-осетровом-браконьерском районе нашей области под древним брендовым именем Икряное, у самого Каспия, в старейшем и знаменитейшем селе Мумра. Знаменитейшем своими осетровыми и белужьими балыками и зернистой икрой, само собой. И рапортом офицера военной контрразведки войсковой части № 97740 К. М. Меджидова, как вы понимаете… Ну, а о рапорте капитана Меджидова и шляющихся по протокам и камышовым колкам[2] НЛО местные бракаши думают в последнюю очередь. На это мне Вовка намекнул, тутошний опер из райотдела полиции, с которым мы познакомились на вечеринке у Сашки. Но обещал помочь и договорился с одним инспектором рыбоохраны, что закинет тот меня практически на раскаты[3], на остров Искусственный, где у них имеется пост, и работает там некто господин Нестеренко, то ли сам, то ли сын, а может и вовсе однофамилец… Так или не так, а сижу я теперь, зевая, на передней банке быстроходной байды[4], ничем не уступающей браконьерскому транспортному средству. А может у них и конфискованному… или экспроприированному втихаря. Утро, сами понимаете, красит нежным цветом камышовые крепи[5], проносящиеся по бортам байды с сумасшедшей скоростью, пахнет рекой и немножко бензином от трех мощнейших двухсотсильных японских подвесных моторов, а от нас, истерично галдя и гадя со страха прямо в воздухе струей жидкого помета, суматошно разлетаются бакланы и прочие местные пеликаны.

— Держись центра, щас тут угла срежем! Шалимовской протокой пойдем и прям к Веркиной Дырке выйдем. Берегись камыша! На скорости секанет — как ножом! — надрываясь, орёт мне рыбинспектор. Я с испугом пересаживаюсь на центр банки, убираю руки с борта, и молю бога, чтобы лихач чуть-чуть сбросил скорость. Протока всего метра два шириной. Как выясняется, мой извозчик не самоубийца, и байда, снизив скорость до вполне приемлемой и тихонечко порыкивая японскими моторами, крадется по темной воде. Уши немного отпускает, становятся слышны шорохи камыша, неумолчный птичий гвалт, вертолётное гудение здоровенных синих стрекоз и… длинная автоматная очередь. У инспектора брови становятся домиком, он машет мне рукой, мол, пригнись, ушлёпок, а сам, выдирая из-под брезентового плаща пистолет, пластается возле моторов…

* * *

…из гипера вышли как обычно. Минут десять все напряженно сидели по своим боевым постам, пока оператор сканера обшаривал систему своими лучами, потом он буркнул, что, дескать, все путем. Капитан с видимым облегчением разрешающе кивнул всем офицерам, щитовик снизил загрузку до 20 %, артиллерист с шумом откатился от пульта управления огнем, потянулся, расплылся в глупой улыбке и заявил, что пора на вольный воздушек, планету потоптать, клетки товаром забить. Капитан скупо улыбнулся и приказал всем готовиться к высадке. Стало шумно. Я чуть повернул голову, чтобы из затылка не выскочил шунт, и проводил глазами неугомонную троицу. Мы с капитаном остались в рубке. Затем я снова привычно прикрыл глаза, пригасив сверканье звезд, и не спеша повел наш грузовик к третьей планете от местной звезды…

Добрались, наконец. Теперь споро протестировать посудину, быстренько забить шесть сотен криокамер мясом, нахватать сувенирчиков и обратно к себе в клан. Чем быстрее обернемся, тем выше прибыль. А продать рабов проблемой не станет. Рабы с этой голубой планеты улетят как кредиты со счета! Сами считайте — средний уровень интеллекта как бы ни в полтора раза выше имперского! Со ста пятьюдесятью единицами каждый третий. Кормушка просто.

Сзади завозился капитан. Наверное, получил на нейросеть отчеты по технике и состоянию корабля. Во, точно.

— Са Кеш, сколько до выхода на орбиту?

— Через полчаса дойдем. Кем будем грузиться? Узкоглазыми?

— Нет… Там уже день будет. Опасно. Да и уровень у них не очень. — Капитан вывел на экран изображение планеты. — Давай вот сюда. Там раннее утро, место пустынное, дельта большой реки, явной опасности вроде не наблюдается… Заодно возьмем свежей воды тонн пятьдесят. А ночью будем искать рабов и паковать клетки.

Он помолчал.

— Узнаешь место? Говорили тебе? Кажется тут, год назад, вместе с водой и закачали те замечательные коробочки с семенами растений. Спасибо инженеру. Он их не выкинул, а отдал на анализ. Знаешь, сколько мы разом кредитов подняли? Двое сразу списались с корабля и осели на Либрии. А это не самая дешевая планета в Империи! Представляешь?

— Представляю. Еще пара минут, капитан… Все, орбиту занял. Сколько же тут космического мусора! Вы посмотрите на экран — просто свалка!

— Да уж… Они только недавно вышли в космос, дикари еще. Загадили своими железками все пространство около планеты. Мы выше? Тут безопасно?

— Да, капитан! Щиты и на двадцати процентах этот мусор не пропустят.

— Ну, хорошо. Дай экипажу команду грузиться в бот. Пойдем все, поищем эти семена. Тут без нас и искин справится. Справишься, железка чертова? Я так и думал. Пошли, пилот!

Через несколько минут бот начал быстро снижаться над плавнями Северного Каспия. Как в 1978 году…

Час спустя. Раннее утро, но уже достаточно светло. Мы вчетвером ищем и рвём стебли с семенами. Радист у сонара в рубке бота. Типа охраняет нас… Хотя, что тут охранять? Бот под режимом невидимости…

— Капитан! Наблюдаю лодку аборигенов. Четыре человека.

— Вот и хорошо… Все на борт, срочно! Прекратить экскурсию, ребята, работа подвалила. Мясо само в руки идет. Взять их! Лишними не будут. Закачка воды еще идет?

— Уже заканчиваем. Артиллерист, врежь по ним из парализатора! Вы, трое! На выход. Грузите это мясо в трюм.

* * *

В поредевших рассветных сумерках из нитки протоки осторожно высунулся корытообразный нос байды браконьеров. Плотно заросший щетиной седой дагестанец внимательно осмотрелся и что-то буркнул себе за спину. Лодка, почти не слышно подрабатывая моторами, вышла на русло рукава, разлившегося в этом месте метров на восемь. В ту же секунду над ней пронесся беззвучный вихрь удара парализатора, и байда, теперь никем не управляемая, неспешно прошла по темному зеркалу воды и залезла широким носом прямо в камышовую крепь, бесполезно будоража воду винтами и пофыркивая подводным выхлопом на малом ходу.

Вдруг над притихшей рекой раздался громкий хлюпающий звук, и из баков бота в реку сбросили остаток воды в системе. Почти минуту тишину разбивал лишь звук бегущих капель, потом послышалось легкое жужжание, и прямо в воздухе сначала нарисовалась темная щель, а потом неспешно раскрылась аппарель бота. Из мрачной, слабо освещенной норы, вышли три рослые фигуры, закованные в черную броню. Лица скрывали похожие на мотоциклетные шлемы. Двое спрыгнули в покачнувшуюся лодку и, отбрасывая ногами скользкие туши осетров, начали ворочать тела браконьеров. Третий пират стоял на самом краю аппарели с плазменной винтовкой в руках. Но это ему не помогло.

Из забытой всеми протоки беззвучно выдвинулся ободранный камышом нос «Казанки», и сразу гортанный крик сменила длинная автоматная очередь. Практически мгновенно к одному «калашу» присоединился второй, и дело пошло веселей.

Стоящего на часах пирата снесло первыми же пулями. Десяток метров — не расстояние для «АКМ». Как оказалось, 7,62 мм пули «калаша» легко пробивают ячеистую пластиковую броню, призванную бороться лишь с лучевым оружием. Пули очереди продырявили грудь пирата, разбили лицевой щиток шлема, под которым оказалось чернокожее, залитое кровью, лицо аварца. Впрочем, зубы и кости левой скулы, безжалостно обнаженные пулями, оказались вполне себе белыми.

С лодкой все было еще проще. Длинная очередь ударила в спины двум черным фигурам и бросила их мордами прямо на еще мокрых осетров. Впрочем, пираты были в шлемах. А вот с оставшимися в боте капитаном и щитовиком все было гораздо сложнее…

* * *

Мы выскочили из-за поворота, и я увидел уткнувшуюся в камышовую стенку байду, полную трупов, медленно дрейфующую к нам «Казанку», в которой один абрек настороженно крутил стволом автомата, выцеливая что-то нам не видимое, а второй, подвывая на своем языке, пытался трясущимися руками сменить магазин.

Инспектор повел себя молодцом.

— Оружие на пол, козлы! Стреляю! — пароходной сиреной проорал он, но его призыв привел к совершенно иным результатам.

Дагестанец начал стрелять, еще не полностью довернув ствол к нам. Я, нарушая все законы гравитации, быстрее звука рухнул на пайолы[6]. Над головой пронесся горячий вихрь, зазвенел пробитый металл борта, тоскливо загудел рикошет от подвесного мотора. От ударивших по мотору пуль он дернулся, и наша лодка встала в правый разворот. Меня кинуло на борт, и я, хочешь не хочешь, приподнял бестолковку.

Теперь я увидел удивительную картину — дверь в никуда. Выше камыша, на фоне светлеющего неба вдруг стало видно темный прогал, из которого ударили светлые брызги, как в «Звездных войнах», честное слово! Брызги попали в стрелявшего в нас браконьера и нашинковали его на части… Лодка закачалась, плавно разворачиваясь. Меня не стошнило просто потому, что это было еще не все! Лодку дагестанцев накрыли светлячки новой очереди. Вспыхнул мотор, кажется загорелся и бензин в баке. Дагестанец, пытавшийся сменить магазин, бросил автомат и махнул рукой на все. То есть буквально! Он что-то заорал и что-то швырнул в нору. Тут его настигли плазменные разряды и разорвали в клочья. А еще через пару-тройку секунд в темноте неведомого помещения коротко сверкнуло, негромко бухнул взрыв, и из двери в никуда выбило клок дыма. А горящая голова дагестанца, треща охваченными пламенем густыми волосами, укоризненно смотрела на меня сквозь огонь. Вонь стояла неимоверная. Тут меня и стошнило…

Тупо вытирая обрыганные штаны рукой, я не отрывал глаз от полыхающей «Казанки». Бешено стучало сердце, еще какой-то звук настойчиво пробивался в мозги. Кап-кап-кап… В нашей байде что-то капало. Я медленно повернул негнущуюся шею. На корме, откинувшись на мурлыкающие на холостом ходу моторы, безжизненно лежал рыбинспектор. В опущенной руке он держал пистолет. Вот с него-то и капала текущая по руке кровь. Прямо с обреза ствола. Стрелял ли он? Не знаю. Знаю, что уже настрелялся. До смерти.

Я медленно вытер рот рукавом и на подгибающихся ногах проковылял к моторам. Стянул и уложил инспектора. Дал задний ход. Развернул нашу лодку и неспешно, огибая гудящее пламя разгорающейся «Казанки», подошел борт о борт к байде дагестанцев. Долго смотрел на нее. Мне показалось, что в лодке одни трупы. И рыба… Такая же мертвая… Наконец встал, перелез в качнувшуюся лодку. На черных спинах бронированных людей черными мокрыми пятнами виднелась кровь. Я перевернул ближайшего броненосца и после долгой возни снял с него шлем. Надо же! Негр! Ну, я понимаю — наши мотаются на сафари в Африку и стреляют там всяких слонов с носорогами. А тут, видать, наоборот. Негры на охоту к нам… и стреляют исключительно дагов. Вот дела-а…

Тут громко зашелестел камыш. Я быстро встал. Пронесшимся порывом ветра на меня двинуло что-то мерцающее, что-то нереальное. Здоровенный куб пространства, через который было видно камышовую стенку берега. Но это был обман. Обман зрения. Маскировка. Объект отбрасывал тень, и в него слепо стукались огромные, басовито гудящие стрекозы. А пустота ведь прозрачна для лучей солнца? И проницаема? Надвигаясь на меня, что-то огромное и почти неразличимое глазом гнуло и прижимало к воде шелестящий камыш, оставляя за собой ясно видимый след. Объект медленно поворачивался. На уровне моей груди из пустоты торчала металлическая аппарель. За ней была темнота, только периодически мигал и искрил плафон освещения, потом проявились в солнечном луче и стали видны ноги лежащего передо мной человека с изуродованной выстрелами головой. Опять негр. А есть тут, к примеру, альбиносы или блондины-скандинавы на худой конец? Ау-у… Я подскочил и вскарабкался на аппарель. Ау, кто тут? Шаг, еще шаг. Глаза привыкали к отсутствию освещения. Еще шаг, поворот за какой-то штабель ящиков. Опа! Пятно копоти от разрыва наступательной гранаты и два трупа, посеченных осколками. Прямо корабль мертвецов какой-то.

Тут за моей спиной что-то плеснуло. Я резко обернулся, но не успел ничего сделать. В глазах вспыхнули искры, и я потерял сознание.

Глава 3

Са Кеш пришел в себя, когда кто-то начал топтаться рядом с ним и ворочать тело мертвого артиллериста. Через затемненную лицевую пластину он увидел, как сняв с трупа шлем, абориген что-то раздраженно проворчал, подпрыгнул, выжался на руках и исчез за краем аппарели.

В ушах пилота тоненько зазвенело, и Са Кеш непроизвольно сглотнул. Тут же он почувствовал два укола инъектора боевой аптечки. То, что это были не первый и даже не третий уколы, он не сомневался. Правая рука не работала, правый бок ничего не ощущал, как после заморозки. Вместе с внезапным потом его пробила простая, кристальной ясности мысль: «Вот и все… Сейчас я сдохну…»

Этот страх и эта ярость и злость на предавшее его тело, заставили Са Кеша, заскрипев окрашенными кровью зубами, подняться сначала на колени, а затем, ухватившись за край приблизившейся аппарели левой рукой, встать на подгибающиеся ноги. В зеленоватой паутине тактического прицела шлема была ясно видна светлая спина крадущегося по темному трюму бота аборигена. Раб — это спасение. Ни секунды не раздумывая, пилот левой рукой неловко вытащил из кобуры на правом боку парализатор. Лодку качнуло, хлюпнула вода. Абориген стремительно развернулся, но уже прожужжал пистолет, и здоровенный детина мягко упал на палубу трюма. А окровавленный аварец, чуть дыша, лег прямо на металлические ребра аппарели. Впрочем, лежал он недолго. Смерть уже в очередной раз перевернула свои песочные часы. Жизнь струйкой песка утекала из его продырявленного автоматной очередью тела.

— Искин, — прошептал пилот, — двух дроидов в трюм, быстро… Быстро я сказал, железяка! Я умираю…

Появившиеся дроиды бережно подхватили Са Кеша и землянина и моментально притащили их в рубку бота.

— Аппарель закрыть, немедленный старт к кораблю. Искин, срочно приготовить две медкапсулы… Мне аптечку с брони капитана, быстро.

Бот уже стремительно летел в космос, а аппарель все еще неспешно закрывалась, перекатив тело радиста окровавленным комком на палубу. Наконец, в невесомости, в полутьме трюма неспешно поднялись в воздух не закрепленные десантными захватами мертвые тела капитана и щитовика. А артиллерист так и смотрел незрячими глазами вслед исчезнувшему в пронзительной синеве неба боту, покачиваясь на мелкой волжской волне в окружении покрытых грязной слизью осетров…

* * *

Как искин грузовика завел бот на палубу «А», пилот почти и не заметил. Глаза закрывались, редко билось сердце, сознание мерцало. Меддроиды быстро дотащили Са Кеша и аборигена до капсул.

— Сначала его, — выдавил из себя пилот, — установить нейросеть, закачать военную медицину третьего уровня… Искин, ты понял — активировать нейросеть немедленно, сразу после установки! Ничего, не сдохнет… А мне каждая секунда дорога. И тут же, в капсуле, залить медицину. Больше ста единиц интеллекта у него по-всякому есть, суток на усвоение данных ему за глаза хватит… А я сутки в капсуле продержусь… как-нибудь продержусь… капсула не даст подохнуть.

— Простите, пилот, а кто удостоверит карту ФПИ аборигена? Кто примет и подтвердит его третий уровень медицины? Без должной фиксации результатов капсула не примет его команд.

Раненый пилот мутно посмотрел на ближайшего меддроида.

— Срочно принеси мне карту ФПИ капитана. Его труп в трюме бота. У капитана четвертый уровень медицины… был… А пока…

Пошатываясь, пилот дошел до стола и вынул из ящика нейросеть «Медик Д6». Лучше её на корабле нет, купили для будущего штатного медика, команде для такого дела денег не жалко. Нет уже команды… а медик сейчас будет… Он положил нейросеть в приемник медкапсулы, рядом легли кристаллы с базами данных. После чего, испачкав зеленую кнопку кровью, пилот нажал «Пуск».

— Вот и все. Часов двадцать тебе хватит… А потом ты вылечишь меня… А сам я не могу… не умею. Вот жалость-то! Убивать могу, а лечить нет! — На губах Са Кеша лопнули кровавые пузыри. Он равнодушно вытер рот рукой. Дроид принес удостоверение капитана, и пилот окровавленными пальцами вставил карту в приемник считывающего устройства медкапсулы. Аптечка снова трижды ужалила его, но Са Кеш уже не обратил на это внимания. Волоча правую ногу, он добрел до открытой медкапсулы и попытался перевалиться в неё через борт. Но раненая рука подвела его и подломилась. Голова пилота с костяным стуком ударилась о металлическую закраину, и тело сползло к станине капсулы. Не прошло и десяти минут как пилот космического грузовика, владелец кланового пая, дома на планете Зурбан и шести рабов умер от потери крови.

* * *

Сначала приоткрылись глаза. Бессмысленные, наверное, как у молочного котенка. Мыслей не было, а слух был. И кто-то занудливо пытался проковырять мою барабанную перепонку. Внезапно накатила слабость, и я прикрыл глаза. Теперь осознанно.

— Вставайте, медик, вставайте! Экстренная ситуация! Экстренная ситуация!

— Ага… и режим ЧП сразу, — хрипло просипел я, не открывая глаз. И враз заледенел. И ко мне обращались, и я ответил явно не по-русски. Распахнув свои иллюминаторы, я резко сел. В какой-то ванне. Голый. Ну, не в ванне, пожалуй, а в этакой капсуле… Медицинской, скорее всего. Так сразу почему-то подумалось. Но голый, как и прежде.

— Ты кто, голос? И где мои штаны? — Я сурово окинул взглядом окрестности. Меня тут же повело в сторону. Ох, ты! Как голова болит. Так, мнится мне, что я попал в фельдшерско-акушерский пункт. И мне уже сделали кесарево сечение, как минимум. Я заметил лежащее у основания стоящей рядом капсулы тело. И не мне одному, видимо. Та-а-к… Будем разбираться.

— Ты кто, зануда? — вновь гаркнул я. Уже со злостью. — И штаны дай, а то у трупака стяну!

— Я не зануда. Я искин транспортного корабля «Замвалу», клана «Зеленый треугольник», Империя Авар…

— Сто-о-п! — заорал я, схватившись за разрывающуюся от боли голову. Я все вспомнил. Перед глазами смерчем взвихрился калейдоскоп прожитых не мной событий, кусков каких-то инструкций, страницы учебников, новые знания и навыки. — Стоп, Зануда… Лучше бы я умер…

— Извините, медик. Я получил прямой приказ от пилота активировать нейросеть немедленно после установки…

Нейросеть! Вот, а я все думаю, почему в глазах мельтешение каких-то компьютерных иконок, и голова кружится. И я с облегчением упал в медкапсулу «Кибердок 3ПФ». Теперь я это знал точно. Я ведь медик, бля… Нужно срочно что-то делать… Из срочного пока получилось только это.

— Искин, доклад! — прохрипел я.

Зануда забубнил. Состояние корабля тревоги не вызывает, ремдроиды занимаются профилактическими работами, орбита оптимальная, коррекция не требуется, следящая аппаратура работает в дежурном режиме, получено и очищено пятьдесят тонн воды, на борту четыре трупа членов экипажа и вновь подготовленный медик. Итого, как и было в судовой роли, пять человек. Рапорт сдан.

— Рапорт э-э… принят. Искин, ты получаешь собственное имя Зануда. Последний раз тебя спрашиваю — ГДЕ МОИ ШТАНЫ?!!

И Зануда сломался. Он не мог сейчас же вернуть мои штаны. Всю одежду утащили на чистку и стерилизацию меддроиды. Зато искин открыл юному, только что из скорлупы медкапсулы, корабельному медику полный доступ ко всем службам и помещениям грузовика. В том числе и к капитанской каюте. Туда я и отправился, предварительно перевернув труп пилота босой ногой. Странно, никакого страха или брезгливости к трупу я не ощущал. Залитая база медика? Наверняка… Пират уже начал попахивать. Медпомощь ему явно не требовалась. Пусть пока полежит. Мне же на ком-то надо практиковаться. Хирург я или не хирург? А может я теперь проктолог-патологоанатом? На сердце стало теплее от широчайших профессиональных перспектив, а на голой шкуре выступили мурашки от холода и гордости за карьерный взлет. Ну, вперед! За штанами и прочим дуваном.

Это было долгое дело. Я имею в виду дуван. Штаны-то быстро подобрал. Взял новый офицерский комбез из капитанова сундука. Заодно приказал Зануде подогнать ремдроида и вскрыть капитанский сейф. А заодно вскрыть все нычки в других каютах и служебных помещениях. А сам, одевшись, вытянулся по стойке смирно и проорал: «Корабельный медик на должность заступил! Вахту принял». На что Зануда робко произнес, что сначала надо бы озаботиться соответствующими документами. Пришлось озаботиться. Вернулся в медотсек и снял данные с капсулы, которая ставила мне нейросеть и базы. Ну, ничего так. «Военная медицина» третьего уровня, база данных «Содружество», база «Империя Авар», такая же, но уже Аратан, «Юрист», «Торговец», «Финансовые системы и учреждения», «Лингвистический единый пакет по Содружеству» и еще кое-какая мелочь в одном, край в двух уровнях. Да-а… Так вот. Провалялся я в медкапсуле восемнадцать часов, поправив здоровье, получив первый шмат от безбрежного пирога знаний и подняв уровень интеллектуального состояния до 187 единиц. Что в целом вроде бы и неплохо, но и ничего выдающегося из себя не представляет.

На основании данных медкапсулы и благодаря подтверждению от засунутой в ридер карты ФПИ почившего капитана, а так же куче моих анализов, включая и ДНК, которые наковырял кибердоктор, искин пиратского корабля выдал мне заверенное по стандарту Содружества удостоверение и зарегистрировал новый уровень профессиональных знаний. Все это называлось картой физического, психического и интеллектуального состояния (ФПИ). С цветной фотографией, между прочим! Затем он ввел меня в штат и поставил на офицерскую должность корабельного врача, определив размер денежного содержания и доли в стоимости судна и имущества, а также размер пая в будущей противоправной пиратской деятельности. Оно, конечно, все хорошо, но не попасть бы на рею с этакой черной бухгалтерией.

Далее последовал торжественный прием молодого специалиста в кают-компании грузовика. На седьмой попытке кухонный автомат выдал что-то пахнувшее и выглядящее приемлемым для попытки суицида, а за бутылкой спиртного я сбегал в капитанскую каюту сам. Попеременно поглощая то алкоголь, то закуску, я напряженно думал.

Думал я вот о чем. Положим, сбылись мечты идиота. Вопрос о расформировании или реформировании нашего Центра при министерстве и моем месте в новейшей истории Земли передо мной больше не стоит. Меня не спрося утащили в космос, где я получил второе высшее образование и завидную должность Айболита на пиратской посудине. Все это хорошо, давно уж хотелось попутешествовать на космическом корабле, бороздя просторы Большого театра. Но с этим ведь просматривается явная напряженка. А именно — летать в космосе меня не учили, я судовой врач. А лечить-то и некого! Мало того, что я бы сам этих пиратов в петлю засунул и с радостью повесил, но управлять космическим кораблем я ведь не умею. А пилот и капитан тухнут в медблоке и трюме бота. Надо бы ими заняться… Но к делу! Что делать? Любимый вопрос русской интеллигенции. Был бы я пилотом… А кстати! Если найду базы — то могу и стать. Или еще проще — стать единоличным владельцем грузовика. Тогда мне достаточно просто присутствовать в рубке, а Зануда меня отвезет, куда надо. А если я это не сделаю, то выходов всего два — или сидеть до седой бороды возле медкапсулы на судне, вопрос — а что я жрать буду до пенсии? Или в бот и на Землю, к винограду, персикам и к цветущей демократии… А дальше что? Головой в колодец от безнадеги? По правде говоря, не больно и хочется. Там такой цирк, шапито с зайцами, что — бр-р-р! Вспомнить только эти морды в министерстве и администрации. Пираты и рядом не стояли. Я залпом выпил стакан неизвестного пойла. Слабенько так, не вставляет. Решено! Делаем две вещи сразу — большой шмон и мозговой штурм. Результаты и того, и другого помогут с выбором. А пока займемся телами убиенных пиратов.

Тем и занялся. Не дело это — на почти моем космическом корабле вповалку валяются трупы. Хоть Зануда и прописал меня в штат грузовика, технических баз у меня не было. Не было или пока не проявилась и опция «мыслесвязь». Грустно, но непосредственно дроидами я управлять не мог. Но я мог приказать Зануде. Вот и приказал — трупы доставить в медсекцию, боту произвести регламент и обслуживание.

Капсулы у пиратов были не очень. Это мягко говоря. Всего лишь третьего поколения «Диагност», «Кибердок» и «Киберхирург». Первые две пациентам были уже не нужны. Диагноз и так ясен, лечить уже поздно. А в «Киберхирурга» по моей команде загрузили изорванную пулями тушку радиста. На ней я плодотворно так потренировался. До того, что еле успел добежать до туалета. Опять вырвало. Ну не Пирогов я! Врач я пока только по названию. Но ничего, глаза боятся — руки делают. То, чего потом опять боятся глаза… Изучение обширных повреждений тела пирата позволили мне лучше освоить загруженные медицинские базы, провести несколько учебных хирургических операций, от простых до сложных, попытаться понять, что же такое «нейросеть» и можно ли её снять. У радиста нельзя — весь затылок был сплошным месивом. А вот у капитана, пилота и щитовика я нейросети успешно снял. Но счастья мне это не принесло. Полезной для меня информации нейросети не содержали, а мозг пиратов был необратимо мертв и пуст. Я взял генетические образцы, устало содрал окровавленные перчатки и отправил тела на утилизацию.

Пора спать. Отдых — наше все. Я же в отпуске…

…но почему же тогда, в душу твою мать, все чаще и чаще мне вспоминаются слова: «Попала собака в колесо — пищи, но беги»!

* * *

Поспали. Теперь можно и поесть. Я серьёзно — отпуск же! Пришлось вновь курочить кухонный автомат. На пятой попытке удалось сожрать мерзкое варево. Уже успех! Опыт не пропьешь. Пока завтракал, всю голову себе сломал, чем бы заняться? Кстати, с головой сегодня намного лучше. В ней поселились шустрые тараканы. Зануда подсказал, что это развернулась после установки нейросеть. Вчера она работала в каком-то принудительном, чрезвычайном режиме. А сегодня надо привыкать вновь ходить по прямой и жить прежней жизнью. Ибо все время перед глазами мелькают какие-то значки и надписи. После того, как в восьмой раз у меня заплелись ноги, и я снова пронес задницу мимо стула, плюнул на все и удалил половину ярлыков с рабочего стола. Ну зачем мне сейчас нужны ярлыки «Ваш банковский счёт», «Погода сегодня» и «Новости Галасети»? Кстати, насчёт счёта — счёта у меня ведь нет, а как же с зарплатой? Зануда успокоил — у него в корабельной кассе есть немного наличных. Подсказал ему, что мне на белый халат, шапочку с красным крестом и градусник с клизмой нужно немножечко денюшек и слупил с него аж тысячу двести кредитов Содружества. Больше не получилось. Глядя на невзрачные пластиковые кредиты, подумал, а что можно купить на один? Пара мошеннических мыслей тут же проявилась…

Но не суть. О деле. Решил сначала познакомиться с кораблем, а потом пограбить сейфы, каюты и прочее движимое и носимое имущество сгоревших на работе коллег. Так и сделал.

Ну что вам сказать? Средний транспортный корабль «Замвалу», клана «Зеленый треугольник», Империи Авар внешне больше всего был похож на божью коровку. Я даже испытал к нему теплое чувство энтомолога-практика, в солнечном детстве которого были запуски с руки вышеупомянутых божьих коровок, каковое действо сопровождалось языческими заговорами типа: «Божья коровка, полети на небо, принеси нам хлеба. Черного и белого, только не горелого». До сих пор гадаю — куда мне столько хлеба? На сухари если что?

Так вот. О грузовике. Как я уже сказал, своими очертаниями, представленными на трёхмерной проекции Занудой, он больше всего был похож на земную божью коровку. Представили её? А теперь то же, но в металле и размерами 150х80х60 метров. Причем рубка и жилые помещения экипажа были всего лишь головкой, а все остальное — трюм. Смотреть я его не пошел, кроме пустых криокамер там ничего нет. Двигатели, реакторы, всякие там генераторы и прочие потроха я тоже проигнорировал. Помню, в глубоком детстве по Волге бегал настоящий пароход. Так вот, на дивные, сверкающие начищенной медью шатуны паровых машин я вдоволь тогда и насмотрелся. Это не моё. Мне бы что-нибудь медицинское. Из набора смотровых инструментов любителя-гинеколога. Шучу… может быть.

Но оружие грузовика я мало того, что осмотрел. Я его потрогал руками, можно сказать — проверил на зуб. Зуб мудрости сказал мне со всей определенностью — оружия мало и оно слабое. Им можно, пожалуй, только малый фрегат напугать. В лучшем случае — средний. Эсминец нас просто убьет, не говоря уже о крейсере. Мне стало нехорошо.

— А скажи мне, Зануда, какого черта мы висим на пятисоткилометровой высоте над планетой? Что, разве мы не видны локаторам? А-а, наша аппаратура маскировки превосходит всю земную технику. Ты меня успокоил… СЛУШАЙ СЮДА, ПАРШИВЕЦ! Поднять пары! Выводи реактор на требуемую мощность, врубай ходовые и прячь лоханку… нет, не в поле астероидов… Там её в первую очередь будут искать. Прячь «Замвалу»… отставить! Я её переименовываю в «Божью коровку», ясно? Внеси во все документы и диспетчерские маркеры… Так вот, прячь «Божью коровку» на каком-нибудь спутнике Юпитера. На каком — решишь сам. Посмотри, может, где выход металлических руд есть, чтобы сигнатуру грузовика спрятать. Исполнять! А я пойду устраивать большой шмон.

Глава 4

Если вы подумали, что в результате операции «Большой шмон» я озолотился, вы крупно ошиблись! Старый пиратский грузовик — это вам не «Скифская золотая кладовая» Эрмитажа и не Оружейная палата Московского Кремля.

Что самое обидное — не было почти никаких обучающих баз. Так, одни слезы. Второго уровня «Сканеры» в каюте у радиста, «Основы тактики космических сражений» и «Судовые силовые установки» у щитовика, который оказался еще и инженером. Даже у капитана и пилота не оказалось баз по малым, я не говорю уже о средних, космическим кораблям! Смех, да и только. Диски и кристаллы с порнухой были, а пилотских баз не было. Все, чем я разжился у покорителей космоса, был стародавний выпуск альманаха «Звездного атласа», на который без дрожи и не взглянешь, и два пошарпанных диска «Стрелковое оружие». Ну, не буду скрывать, еще я немножко подсобрал обезличенных платежных кристаллов разных банков Содружества. Всего на 768 тысяч кредитов, к сожалению. Даже до миллиона не дотянул. Была еще куча документов в сейфе у капитана, небольшие кучки золотых украшений в каютах у всего экипажа, явно снятых с захваченных рабов, кое-какое оружие и личное барахло, включая пижамы. Да! Вы не поверите — в кубрике артиллериста нашлась надувная чернокожая красавица. Человек все же слаб. Будь он даже здоровенным негром из Империи Авар, пиратом и артиллеристом.

В общем, я больше таскал пиратское барахло в утилизатор, чем относил свою добычу в капитанскую каюту, которую занял явочным порядком. Приказал отдраить каюту до стерилизации всех бактерий, больших по размеру, чем 0,5 микрометров. А что меньше — убить Х-лучами. Х-лучей у санитарных дроидов не оказалось, и я разочарованно махнул на них рукой, дескать, протрите просто мокрой тряпкой с хлоркой. Поставил в какую-то вазу стебли с коробочками семян лотоса, найденных дроидами при уборке бота. Последний привет с Земли… Я вздохнул. А потом пошел доламывать кухонный автомат.

Мне было тоскливо. Пошел мой третий день на корабле, а воз и ныне там. Теперь, правда, воз и сам грузовик были на Ио, спутнике Юпитера. Зануда выбрал его из-за мощного металлического ядра, скрывающего «Божью коровку» от лучей сонаров, и бодрой вулканической деятельности, служащей тем же целям. Но спрятавшись на «Небесной яичнице», как злорадно прозывают Ио за вулканическую активность и оранжевый цвет, я своих проблем не решил. Крылья у меня не выросли, а улететь на «Коровке» я не мог. Нужно было что-то решать. Но горячку пороть не надо, а то этой яичницей можно и поперхнуться. Поэтому я сначала долго колдовал с настройками «Кибердоктора», а потом залез в капсулу на долгие двенадцать часов. Это принесло свою пользу. Правильно подобранный коктейль лекарств улучшил и ускорил изучение старых и новоприобретенных баз, а так же оптимизировал развитие нейросети и поправил здоровьишко. Но кардинально проблему не решил. За неё пришлось браться самому.

Я приказал Зануде сделать несколько простых вещей. Сначала изготовить и разместить на внешней обшивке шлюзовой камеры простейшее устройство для принудительного открытия шлюза снаружи. Затем подобрать мне по росту, ресурсным показателям и качеству самый лучший космический скафандр с серьезной защитой. Потом прямо под брюшком «Коровки», в скальной гряде, на три километра поднимающейся над серными вулканами «Небесной яичницы», дроиды выжгли скромное убежище, притащили туда небольшой походный реактор и кучу баллонов с воздухом. Наконец, маневровые, маршрутные и прыжковые двигатели грузовика были сурово отсоединены от энергетических шин. Рисковать я не собирался.

* * *

— Искин среднего транспортного корабля «Божья коровка» Зануда!

— Слушаю вас, офицер!

— Под протокол, слушай приказ. Я, медик среднего транспортника «Божья коровка» Стас д'Эльта, официально заявляю о своей отставке и прекращении служебной деятельности в связи с фактическим отсутствием на борту корабля других живых членов экипажа и потенциальных пациентов. Я немедленно и навсегда покидаю корабль и начинаю исследование приютившего нас спутника газового гиганта для последующей колонизации и объявления его своим личным доменом. Возвращаю выданный мне аванс за исполнение обязанностей медика. Больше меня с кораблем ничего не связывает. Получите.

— Подтверждаю… Изменения в статусе внесены в служебную документацию корабля.

— Таким образом, транспортный корабль «Божья коровка» отныне остается без экипажа в связи с его насильственной смертью, к чему я никакого отношения не имею.

— Подтверждаю. К чему вы клоните, офицер… э-э, простите, Стас д'Эльта? И что это такое «д'Эльта»?

— Это моё родовое имя. Обозначает «Стас из Устья реки». Прошу не путать его со словом «эстуарий»! Это разные вещи. — Любезно пояснил я. — Дельта это место, где меня против моей воли взяли на борт бота, убив мою охрану и множество других мирных и законопослушных жителей моей планеты. Запись идет?

— Подтверждаю… А как же транспортник? Э-э… «Коровка»?

— А транспортник отныне становится бесхозным брошенным имуществом! — хитренько прищурился я. — Загляните в Кодекс, искин! Он теперь ничей! Если вы хотите, то можете лететь на все четыре стороны!

— Э-э… подтверждаю… Куда лететь?! Без человека на борту? Без капитана и владельца? Это немыслимо! Запрещено тем же Космическим кодексом, смотри статьи 104, 112 и…

— Вот вы и смотрите, искин, изучайте для дачи показаний Службе безопасности движения. А потом, примерно через сутки после моего ухода с корабля, я вам настоятельно это рекомендую, зафиксируйте под протокол, что транспортник пуст, экипажа нет, двигатели неисправны, к перелетам корабль не способен. Поверьте, это вам очень пригодится впоследствии. А мне пора в путь. Э-эх, до-о-роги-и, пыль да ту-у-ман…

«Погодите! Не оставляйте меня одного! Не бросайте меня!» — были не последними, но последовательно проигнорированными мной истерическими криками Зануды. Закрывшаяся за мной броняшка шлюза отсекла эти вопли. Да и мне как-то сразу стало не до них — поверхность Ио ощутимо тряслась от вулканической деятельности спутника. Не мала ли выкопанная норка? Все же я думал просидеть в ней не менее суток…

Через двадцать четыре часа и тринадцать минут (больше я не выдержал, чесслово!) я, подвывая от страха, лупил бронированным кулаком по кнопке на входном шлюзе. Только прорвавшись внутрь корабля и сняв шлем скафандра, я глубоко вдохнул пахнувший металлом, маслом и забитыми пылью фильтрами родной свежий воздух «Божьей коровки». Дома! Я запрокинул голову и радостно заорал в ободранный подволок: «Я, Стас д'Эльта, завлаб ЦУиОТ при Минсоцразвития, владелец спутника Ио около газовой планеты, носящей имя Юпитер, объявляю эту ничейную, брошенную железку, называемую транспортником «Божья коровка» и без разрешения пребывающую на моей земле, своей собственностью по праву хозяина на владение, распоряжение и пользование найденным имуществом!»

Прошло долгих несколько минут, пока Зануда пискнул: «Подтверждаю, изменения в статусе внесены в протокол!»

И подхалимски добавил: «Поздравляю вас, лорд!»

* * *

Уже потом, когда я отмылся в горячем душе, переоделся, и с третьей попытки (!) вырвал у кухонного автомата что-то съедобное, я спросил у Зануды: «А почему лорд»?

— А потому, что мне не известен ваш титул. Видите ли, лорд д'Эльта, по законам Империи Авар у нас есть император, но нет наследной родовой аристократии. Наше общество построено в основном на клановой основе. Плюс генерал-губернаторы провинций, офицерский корпус, чиновничество. А вот в Империи Аратан человек, владеющий планетой, безусловно и непременно, является аристократом.

Я чуть не поперхнулся подобием картофельного пюре.

— Но у меня нет планеты. Ио — спутник Юпитера. В лучшем случае, Ио планетоид…

— Это лишь вопрос точки зрения и терминологии, лорд. Вы называете Ио спутником, планетоидом, но он ведь больше спутника вашей родной планеты, как его там?.. Благодарю вас, Луны. По нашим меркам Ио — планета. У неё есть ядро, почва, разреженная, но атмосфера, отмечена активная вулканическая деятельность. Все это характеристики планет, лорд. Вот, кстати. В Империи Аратан вы лорд. Это общее название титулов аристократии. Герцог — лорд, граф — лорд, барон — хм-м… в последнем я не совсем уверен… Недостаточно знаю Свод законов Империи Аратан. А ваш земной титул звучит как «завлаб»? Вы сами так себя титуловали в Формуле Властителя…

Услышав про титул завлаба, я решительно раскашлялся. Впрочем, Зануда услышал в этом кашле утвердительные нотки.

— Вот видите, завлаб…

Тут я уже не выдержал.

— Зануда, задолбал ты уже к многочленам собачьим… Слушай приказ. То, что у меня есть планета, мой титул лорда или завлаба — не подлежит огласке и распространению. Держать все это под грифом «Совершенно секретно» до особого распоряжения.

— Принято, д'Эльта…

— Когда мы одни, называй меня Стас. Это личное первое имя. д'Эльта употребляется с титулом, лучше всего — завлаб. Полностью — завлаб ЦУиОТ при Минсоцразвития… Но так я буду титуловаться лишь в присутствии императора, — грустно рассмеялся я.

— Принято, Стас…

— И хватит обо всем этом, Зануда. Поговорим о чем-нибудь веселом. В частности — как и куда ты думаешь меня доставить.

— Куда пожелаешь, Стас. Ты хозяин. В Империю Авар, к нашему…

— Только не к рабовладельцам! У «Коровки» недостаточно брони и слишком мал калибр оружия для визита к ним, Зануда. И еще — не называй Империю Авар словом «наши». Забудь этих рабовладельцев. Ты и «Коровка» теперь моя собственность. Кстати, грузовик чьего производства? У меня ведь нет соответствующих баз. Союза Калгари? Вот туда и полетим. У меня на этот грузовичок есть определенные планы.

— Это не просто, Стас. Планеты Союза Калгари находятся на противоположном от нас краю Содружества. Это дальняя окраина, не совсем глушь, но и не метрополия.

— Наплевать. И там живут люди. Проложи курс, потом покажешь мне его на Звездном атласе. После утверждения маршрута окончательно его обсчитаешь.

— Это дорого, Стас. Только до Империи Аратан около двух десятков переходов, а потом еще через все Содружество… У нас топлива не хватит.

— Ничего, купим. Деньги пока есть. А если кончатся — заработаем. Готовь перелет в безопасный от рабовладельцев сектор, далее — Союз Калгари.

* * *

Вот так, вот. Как говорится, Земля-Кассиопея, далее — везде. Но — в обход! Нормальные герои всегда идут в обход. Нам бы задами прокрасться в зону ответственности военно-космических флотов Империи Аратан, а там уже можно начинать дышать — от рабовладельцев и прочих пиратов нас прикроют. Уж больно «Коровка»… хм-м, «Коровка» она и есть. Ни брони, ни больших калибров, ни скорости. Одно вымя. Я имею в виду трюм, конечно.

Поскольку это непосредственно касалось моего неокрепшего здоровья и целостности зубов и ауры, маршрут нашего путешествия я проверял и утверждал дня два. Наконец последняя точка в планах была поставлена, чернила высохли, и мы отправились в путь. До сектора пространства, где нас наверняка примут под локотки вояки из ВКС Империи Аратан и в обход возможных неприятностей, было двадцать два прыжка. Горючки в обрез, но хватало. Я сказал: «Поехали!», и Зануда прыгнул чумной блохой.

Двадцать два прыжка, да по два-три дня в прыжке (дольше «Коровка» просто не могла) — это получается почти два месяца в космосе. Надоело — хуже горькой редьки! Ведь заняться-то нечем, баз соответствующих у меня ведь нет. Сначала прятался в машинном отделении, «Судовые силовые установки» второго уровня я все же у инженера отжал. Познакомился с его хозяйством, но довольно поверхностно. Уровня знаний на все не хватало. Потом надоело слоняться возле гудящих, покрытых маслом огромных машин и я устроил себе тир. Оружие было — среди плазменных винтовок я нашел штурмовой безгильзовый автомат с пристегнутым гранатометом. Судя по маркировке, он назывался «Хонка» и был произведен в седой древности в республике Хамаидан. Его пули не могли повредить переборки грузовика, а из гранатомета я не стрелял. Не хвастаясь, скажу, что стрелковое дело я освоил неплохо. Но и это мне со временем надоело.

Занялся художественными промыслами. С помощью ремдроидов изваял модель «Коровки», покрасил красной краской её спинку и повесил в своей каюте. Показалось — мало. Душа истосковалась по Земле. Изготовил из металла подобие рыцарского щита, миллиметров шестьсот по вертикальной оси, красиво, надо сказать, получилось. Закрепил на нем пробитую пулями калаша пластину с брони людоловов, а сверху любовно разместил цепочку с ключами от своей квартиры, оставшуюся в штанах моего камуфляжа, красную корочку моего министерского удостоверения, пластиковую карточку прав и кусок лески с крючками и маленьким грузилом, намотанный на пробку от бутылки сухого вина… Немного полегчало… Глаз с любовью останавливался на таких родных предметах и затуманивался горячей мужской слезой при виде пробки…

Потом долгое время я сидел в рубке, разговаривал с Занудой и все просил научить меня управлять «Божьей коровкой» джойстиком. Самое смешное, что джойстик, несмотря на непосредственное управление пилота кораблем через разъемы нейросети или вообще через функцию «Мыслесвязь», все же был в наличии. Как сказал Зануда, ручное управление присутствовало на всех кораблях, но фактически никогда не использовалось. Просто дань времени и традициям. Так вот. Научиться я, конечно, не научился. За неделю это невозможно, да и Зануда мне не дал тратить много горючки на маневры и пробег по прямой. Но за джойстик я все же подержался и на маршевых двигателях пару раз после выхода из гипера просквозил по каким-то планетным системам. А потом, на четырнадцатом прыжке, мы вывалились из гипера прямо в разгар космического побоища. Вот невезуха!

Глава 5

Побоище было на расстоянии от нас примерно в двести тысяч километров. То есть — по космическим меркам почти рядом, рукой подать. Правда, пока его мог видеть и слышать своими сканерами и радиоаппаратурой только Зануда. Он и заорал: «Внимание экипажу! Боевая тревога! Боевая тревога! Шлемы надеть, откачиваю воздух!»

Я позорно заметался… Есть только одно оправдание — мне никто и никогда еще не устраивал боевые тревоги в космосе. Сначала я дернул в каюту капитана… тьфу ты, чёрт! В мою каюту, разумеется. Потом дробно застучал копытами обратно в рубку. Тут до меня дошло, что сейчас будет откачан воздух. А где мой инженерный скафандр — я не знаю… Это выбило из груди остаток атмосферы, и я неожиданно расхохотался. Затем, поступью Каменного гостя из одноимённой оперы композитора Даргомыжского по тексту А. С. Пушкина «Дон-Жуан», прошел к капитанскому креслу и сдержанно так, вежливо и с достоинством сказал в пространство: «ЗАНУДА-А, СУКА ТЫ ПОЗОРНАЯ! А НУ, СЕЙЧАС ЖЕ ПРЕКРАТИТЬ ИСТЕРИКУ! ТЫ НА БОЕВОМ КОРАБЛЕ ИЛИ КТО, КОЗЛИНА? ТИ-И-ХО, МЛЯТЬ! КАПИТАН-ЛЕЙТЕНАНТ СТАС Д'ЭЛЬТА НА МОСТИКЕ!»

И все. Как отрезало. Даже баззеры боевой тревоги заинтересованно замолкли. Наступила тишина… Только в ушах еще пару мгновений билось эхо моего вопля. Вот что значит твердый командный голос и стальная командирская воля! Прощальный подарок военной кафедры Рыбвтуза — звание лейтенанта запаса БЧ-2, плюс, через пять лет после выпуска, месяц пьянки во флотской базе в городе Поти, где, как известно всем студентам-морякам, все бабы в поте, плюс отеческое отношение к работнику министерства со стороны знакомых офицеров облвоенкомата, со скандалом сославших меня на эту самую месячную стажировку, и пожалуйста! Капитан-лейтенант запаса на выходе… Который разбирается в современном ракетно-артиллерийском вооружении флота как свинья в апельсинах. Впрочем, у меня в активе ведь есть «Основы тактики космических сражений» второго уровня, стыбзенные у инженера…

— Искин, включить боевую развернутую схему! Включить бортжурнал на запись. Полный доклад. Скафандр капитана в рубку!

С тихим гудением передо мной развернулась двухметровая сфера тактического поля. Прыгая на одной ноге и натягивая скафандр, я смотрел на четыре разноцветные точки слева-снизу от нас (ярко-белая метка «Коровки», естественно, занимала самый центр схемы) и мелькающую красными всполохами точку, пересекающую наш курс.

— Капитан-лейтенант завлаб д'Эльта! (Тьфу ты, чёрт! Сгною мерзавца!) Всеми средствами наблюдения и разведки фиксирую бой между двумя крейсерами Империи Аратан и двумя кораблями, не отвечающими на запрос «Стукача». (Это жаргонное наименование системы «Свой-чужой», инстинктивно понимаю я). Предположительно — пираты, классы кораблей — эсминец и легкий крейсер пятого поколения. Еще один корабль, предположительно фрегат, пересекает наш курс. Фиксирую пробоины, поврежденные двигатели и истечение воздушных струй. Через пять минут фрегат войдет в зону поражения ракетами и орудиями «Коровки»… Секунду… Запрос со стороны крейсера Империи Аратан «Синяя Гончая», принять?

Я успел натянуть скафандр и неуклюже взгромоздился на кресло.

— Давай!

Рядом с тактической сферой поднялось голографическое изображения молодого флотского офицера. Он нахально улыбался.

— Эй, на «Корове»! Здесь лейтенант Грев, старший смены связи крейсера «Синяя Гончая». Вы кто будете? Диспетчерский модуль рисует, что «Божья коровка» частное судно, принадлежащее некому Стасу д'Эльта, а «Стукач» ябедничает, что вы аварские работорговцы! Подожди пару минут, парень, я закончу с пиратами и стрельну кварковой торпедой по тебе! Договорились?

— Перебьешься, лейтенант! «Божья коровка» — мой трофей. Захвачен и вправду у аварских работорговцев. Дело в том, что я его не успел перерегистрировать. И в искине — старые данные и закладки…

— Две минуты до вхождения фрегата в зону поражения нашим оружием…

— Эй-эй, на «Корове»! Не вздумай стрелять! Пока ты не произведешь первого выстрела, я рассматриваю тебя как условного «нейтрала», понял? Сбрось скорость и замри на месте. Я посылаю к тебе досмотровую партию.

— Посылай, лейтенант. Кстати, на «Коровке» нет пилота, не поделишься до стоянки? Кормить обещаю.

— Ну, ты и нахал, д'Эльта! Ты еще попроси корабль зарегистрировать…

— И корабль зарегистрируй! В любом случае, нужен спец, чтобы проверить прошивку искина.

— Завлаб д'Эльта!..

— Цыц, Зануда! Это в твоих же интересах!

— Я не об этом, завлаб д'Эльта! «Божья коровка» в захвате прицелов фрегата! Наблюдаю пуск ракет!

— Щит на переднюю полусферу корабля! Зануда, гаси фрегат всеми силами. Орудиям ПКО и противоракетам готовность к отражению ракетной атаки противника… Пуск!

Что-то Зануда сделал. В рубку пробился глухой гул и лязг заработавших снарядных лифтов артсистем, корабль задрожал от пусков ракет.

— «Божья коровка», я тебя счас расстреляю!

— Подвергся атаке со стороны недобитого вами пирата! Сами виноваты — намусорили тут, а я убирай.

— Вижу… Потому и не стал стрелять. Прекратить огонь, «Корова»! К вам подходит штурмовик с досмотровой партией. Принять его, передать все полномочия офицеру, сам руки под задницу и сидеть как на очке — не шевелиться, молча и не пердеть! Ты на мушке, понял?

— Чего уж тут не понять… Ждем-с!

— Накрытие фрегата! Корабль противника перешел в неуправляемое вращение!

— Присматривай за ним, Зануда. Да подсвети огнями нижний стыковочный шлюз… Все, кажется, мы приехали…

Или, правильнее сказать, мы конкретно приплыли.

* * *

— А ты ведь оказался прав, Стас, закладки были! — пробурчал мичман Жиро, трамбуя кофр с бумагами капитана рабовладельцев и прочими сувенирами, собранными из нычек погибшего экипажа. — Только наш спец подсоединил к твоему искину дешифратор, как пш-ш-ш! И практически вся информация улетела к чертям! Осталось только то, что искин держал на внешних носителях. Теперь наш взломщик перепрошивает и загружает твой искин с нуля. Ничего, не вешай нос. Тебе же лучше! Получишь новую версию флотской программы…

— Ага, и потеряю верного и дорогого друга — моего Зануду…

— Да, своего Зануду ты потерял. Хуже всего, мы потеряли все его данные и координаты планеты, с которой тебя украли. Ничего я не забыл?

— Еще генетические метки аварцев…

— Спасибо… — мичман бросил второй незаметный взгляд мне за спину. — А это что у тебя в вазе, Стас?

Я нехотя повернулся.

— А-а, это… Последний привет с родины. Коробочки лотоса. Сувенир. А что?

— Да ничего. Слушай, Стас, а ты богат?

— Не нищий, вроде. Сейчас подхватим битый фрегат — еще больше разбогатею.

— Этта точна! Ну, я пошел!

— Лети, мичман, лети, дорогой! А то твоя банда десантуры уже обожрала мою кают-компанию! Только пилота оставь, мне еще до вашей империи добираться.

Вот так! По итогам трогательной встречи с молодцами из 7-го ВКФ Империи Аратан я стал богаче на добитый залпом «Коровки» фрегат (капитаны крейсеров решили, что так оно будет правильнее и отдали мне его в трофей), приобрел пилота (до Базы флота), а потерял — у-у-у, сколько! Средние ракеты, выпущенные с испугу по битому фрегату, боеприпас орудий ПКО и противоракеты «Божьей коровки», выпущенные по ракетной атаке недобитого пирата, моего искина, сделавшего себе харакири, когда к нему подсоединился флотский взломщик, а про картриджи кухонного автомата, улетевшие в утробу оголодавшей по изысканной пище досмотровой команде, я уже не говорю.

— Искин, — грустно позвал я.

— Искин среднего транспорта «Божья коровка» серийный номе…

— Хватит, хватит! — перепугался я. — Как ты себя чувствуешь, браток? Что-то в мозгах осталось? Ты меня-то узнаешь?

— Да, Стас. Практически все, что связано с твоим пребыванием на борту, сохранилось во внешних носителях. А вот содержание моего мозга, увы, потеряно навсегда… Фактически, после перепрошивки, теперь я новая личность. Искин восьмого поколения, ранг — средний крейсер Аратанской империи, актуализация и апгрейд в настоящий момент не требуется. В распоряжении — средний грузовик «Божья…»

— Э-э… это я знаю, благодарю, искин. Я о другом, как отношения будем строить? Жить-то нам бок о бок. — Я задумался, глядя на броневой отсек искина, и бегущую по его монитору строку текущего состояния. Ладно, поживем — увидим. К прошлому Зануде тоже ведь полного доверия не было. Может, так оно и лучше… — Даю тебе новое имя, как в младшей княжеской дружине. Отныне будешь Гридь. Тембр голоса смени, сделай чуть помоложе.

— Принято, капитан-лейтенант завла…

— Тихо, Гриня, тихо! Забыл уже, что я тебе говорил? Только перед императором! А пока — цыц! У нас посторонний на борту. Фрегат в трюм принял? Дай квитанцию на «Синюю Гончую», что мы готовы к прыжку.

* * *

Еще полторы недели, которые мы провисели за дюзами крейсеров, ничем новым нас не порадовали, но и не разочаровали. Наконец, в секретной области Фронтира, где флот запланировал рандеву двух смен дежурства, сдающей и принимающей, мы влепили прощальный поцелуй нашей смене и заторопились домой, на стоянку, под теплый бочок жен членов экипажей, ждущих своих мужей на Базе. Пилот с «Синей собаки» весь извертелся на вахтах в ожидании стоянки, отпуска и загула. Я, впрочем, тоже. Только у меня первозадачей значился набег на закрома «Нейросети» Содружества, регистрация и ремонт моих кораблей. Но сразу не получилось.

— Эй, Стас! Ты куда? Гостиница подождет. Прежде чем спуститься на планету, тебе следует побеседовать тут кое с кем. Заодно решишь все проблемы с твоим кораблем и трофейным фрегатом.

Я вздохнул. Это было ожидаемым и очевидным. Ну, пошли.

В штабе ВКФ на огромной космической Базе было немного шумно и суетливо. Но в одном местечке царила сдержанная тишина и покой. Вы угадали, в Службе безопасности флота.

— А я про вас уже многое знаю, уважаемый Стас д'Эльта! — проворковал рослый мужчинка с загорелым лицом и седыми висками, затянутый в красивый флотский мундир с разнообразными висюльками, галунами и значками ГТО на груди, пододвигая ко мне дымящуюся чашку. Ну, еще бы! Не хватало только пачки «Беломорканала» на столе и лампы в морду лица. Я радостно оскалился. — Но, сами понимаете, не все. Расскажите мне все с самого начала, Стас.

Я вздохнул, посмотрел на чашку и начал рассказ. Когда я закончил, чашка уже не исходила парком.

— Ну что ж… В целом все это не противоречит нашим представлениям… Вам здорово повезло, Стас, что сохранилась запись операции в шлеме этого аварца, да и в искине частично сохранились корабельные архивы. — Эсбешник остро взглянул на меня. — Но все же вам нужно сделать ментограмму. Желательно сегодня. До вашей отправки в Центр беженцев и лиц без гражданства.

— Перебьетесь, — радужно улыбнулся я. — И с первым, и со вторым. Я взрослый, половозрелый, в меру упитанный мужчина в полном расцвете сил. И в «Нейросеть» я пойду лишь за покупками, которые необходимы мне. Что же касается ментограммы — то вам лучше посмотреть аварскую порнуху… Ах, нет! Знаете, что? Я подарю вам надувную резиновую бабу. Черного цвета, чтобы были не видны всякие пятна!

Благородное лицо офицера перекосилось.

— Ты, дикий…

— Я не дикий, военный! Я обладатель нейросети шестого поколения, врач, владелец собственного космического корабля… даже двух. Что еще… Да! Думаю тут попутешествовать, полетать, знаете ли, туда-сюда. В Союз Калгари, например. Вы как? Не составите мне компанию? Вакансии на грузовике у меня пока есть.

— У вас нет статуса гражданина Содружества! Вы нежелательный субъект! — каркнул безопасник.

— А вот это не вам решать, военный! — серьезным тоном, вполголоса сказал я. — Под протокол, не для распространения, информация секретна — мне не нужно гражданство Содружества. Так уж получилось, что я еще и владетель планеты. Не знаю, как Старшие расы Центральных миров, а ваш Император это наверняка правильно оценит, если что… И, без сомнения, его оценка ситуации будет принципиально отличаться от вашей…

* * *

В общем, когда я вышел из СБ, меня трясло от злости. Конечно, на имперскую планету второго ранга Маттерна, которая висела прямо в иллюминаторе базы ВКФ, я не стал сегодня спускаться. Не к спеху, надо успокоиться. Да и маленькое дельце есть, если подумать. Я вышел из Штаба.

— Послушайте, сержант! — Обратился я к штурмовику на проходной. — Я только что вернулся из патруля с «Синей Гончей». У нас был бой, и у меня поврежден мой «Медик Д6». Я не читаю вашу сеть. Где здесь ближайший банк, сержант?

Громила уважительно объяснил. Дальше все пошло как по маслу. Я нашел банк, завел счет, кинул на него тысяч шестьдесят с первого попавшегося под руку в кармане кристалла, оплатил Галанет и сетку Базы. Потом немного посидел, пока в глазах не прояснилось, и голова кружиться не перестала. Затем я открыл путеводитель по Базе и нашел ближайшее кафе. Надеюсь, у них есть натуральное мясо? Там же, в кафе, я настроил удобный доступ к расходному счету и создал еще пару накопительных, на которые распихал со своего коммуникатора оставшиеся кредиты, активировал связь, почту, поставил нужные фильтры и выгреб полную корзину спама. Но одно сообщение я оставил. Оно гласило: «Стас! Никак не могу докричаться до тебя. У меня к тебе серьезное дело. Пожалуйста, ответь. Мичман Жиро». Но сначала я связался с Гриней. Получив заверения, что на «Коровке» все нормально, я приказал ему заняться техобслуживанием грузовика, пополнением БК и продуктов, перегнал ему немного денег и велел найти маклера, выйти на биржу и продать криокамеры. А также подать заявку на перерегистрацию «Коровки» и фрегата, заплатить за судовой выход в «Галанет» и начать закачку свежих обновлений по всему спектру деятельности судового искина. Чтобы Гриня не расслаблялся, велел ему продумать первоочередные меры по ремонту пиратского фрегата.

Кстати, о пиратах… В голове приятно звякнуло, и нежный голос вдруг произнес: «Пополнение расчетного текущего счета. Показать?» Я убавил громкость до интимной и согласился. Оказывается, Флот перечислил мне боевые за участие в сражении, компенсацию БК и премии за четверых мертвых аварцев и трех пиратов из фрегата. Пустяк (всего 47 тысяч), а приятно! Тут принесли скворчащее на спиртовке мясо, да еще чем-то полили его и подожгли! Красота неописуемая! А вкуснотища — ум-м-м… Я просто выпал из реальности. В себя я пришел только от развратного шепота в голове: «Мичман Жиро. Ответить?» Я согласился, но нахмурился. Что-то услуги нейросети перестали мне нравиться своей назойливостью. Это что же получается? Я, к примеру, на бабе, а вкрадчивый голос мне шепчет: «Муж за дверью. Впустить? Да/Нет/Сигануть в окно/Заказать парашют — девятый этаж ведь».

Короче, так получилось, что мичманюга без меня и минутки прожить не мог. Пришлось ему дать номер стоянки «Божьей коровки», а самому активнее заработать челюстями. На отдых в отпуске это походило мало…

Я успел вернуться на грузовик точно ко времени прихода мичмана. Даже к себе подняться не успел. Смотрел, как ремдроиды нарезают круги вокруг битого фрегата. Тут и появился Жиро. Мы прошли ко мне в каюту, он придирчиво просмотрел батарею капитанских бутылок и выбрал одну. За никчемушным разговором тяпнули по паре бокалов. Потом я подлил свежачка и вопросительно посмотрел на мичмана.

— Ты чего прибежал как наскипидаренный? Колись, мичман. Я вижу, как ты мне за спину все поглядываешь. Что интересного ты там нашел? Да, спасибо флотским за боевые и премии. Быстро же вы!

— Так для тебя старались, Стас! Чтоб и ты, значит, к нашей просьбе со всей душой отнесся.

— А что за просьба?

Мичман секунду помедлил, а потом ляпнул: «Мы тут всем экипажем сложились… Продай нам одну коробочку!» И показал мне пальцем за спину. От неожиданности я хрюкнул в бокал.

— Я недаром спрашивал тебя, Стас, о твоем состоянии. Потом мне командир крейсера показал кое-какие данные из оперативной памяти искина, и вопросы по тебе сразу отпали. Парень ты явно не бедный, а эта ваза за твоей спиной превращает тебя вообще в мультимиллионера, если ты этого ещё не знаешь. Одна коробочка этих семян тебя не разорит. А нам она даст тысячекратную прибыль. На основе вытяжки из этих семян аграфами делаются лучшие в Содружестве медкартриджи для омоложения. Безумно дорогие! Но молодость для богачей дороже. Эти семена содержат ценнейший и редчайший фермент, препятствующий старению — L-изоаспартил метилтрансферазы. Ага, тут такая шумиха в «Галанете» и СМИ была год назад, что я и запомнил. Этот фермент обладает уникальной способностью восстанавливать поврежденные белки человеческого тела. Конечно, аграфы получают синтетический фермент, но естественный ведь намного лучше. Слушай, продай, а? Все ребята просят. А то они у тебя просто так стоят в вазе… — Громкость голоса бодро начавшего свой спич мичмана все понижалась и понижалась, а потом, от осознания своей наглости, он и вообще стих.

Я аккуратно поставил свой бокал, вытер с руки капли вина, встал и вынул из вазы две коробочки.

— Вот, возьми. Вас же два корабля было. А денег не надо, спасибо, что встретили и сопроводили. Если можете, мужики, помогите с ремонтом фрегата. Мне он пригодится в путешествии.

Мичман встал и долго лишь разевал рот. Наконец он выдавил: «Конечно, поможем»! И сразу же смылся. А я все коробочки с семенами лотоса на всякий случай убрал в сейф.

В вазе их осталось лишь пять.

Очень похоже сделанных ремдроидами из пластмассы. Даже семена внутри стучали, как шарики в погремушке.

Глава 6

Мичман стрекозлом унесся на корабль, прижимая рукой карман с семенами. Чувствуется, что и экипажам сейчас будет чем заняться. Я с грустинкой погонял вино в бокале, а потом подумал — а чего это я тут тоскую? Чего буйну голову повесил? Когда мне отдана на поток и разграбление вся имперская планета второго ранга? Вспомнился Алексашка Меншиков из старого фильма «Петр I», зажигательно орущий: «Ребяты! В крепости вино и бабы! Там сутки гуляем, шпаги вон! С богом, ура!» Мысль была нетривиальная, бодрая и правильная. А главное — сформулированная вовремя и к месту. Шпаги вон! На Маттерну, уря-я!

Ну, я и дал «уря»! Запер «Коровку» и пулей на планету. А что? Деньги были, жажда и аппетит тоже, о тяге к прекрасному я уже не говорю. Я имею в виду отнюдь не музеи с картинными галереями. Ну, вы и сами поняли… В общем, оттянулся я добро. Есть что вспомнить. Как я, например… Ну, да ладно. Не полицейский протокол читаете ведь.

Через трое суток, весь такой довольный и расслабленный, благоухая феромонами[7] и лучась от эндорфинов[8], доковылял до «Коровки» и рухнул в медкапсулу. Для общего укрепления организма. Так интенсивно я даже на курортах не отдыхал. Но хватит об этом…

К моему удивлению, утром пожаловал молодой флотский офицер и настойчиво попросил меня пройти на встречу к местному начальству. Потом я удивился еще больше — местное начальство сидело отнюдь не на Базе флота. Мы молча добрались до шлюза и загрузились в роскошный штабной атмосферник. Еще больше меня заинтересовали два истребителя, пристроившиеся в сопровождение. Я их, естественно, не видел, но слышал переговоры пилотов с командиром адмиральского катера. Сопровождающий меня лейтенант понимающе улыбнулся. Я мужественно молчал. Сказать мне было нечего.

Долго ли, коротко… Минут тридцать мы летели, что совсем не близко. Все же мы летели на космическом катере, с обалденной скоростью. Но долетели. Вошли в атмосферу, потрясло малость, воздушные ямы, то — сё… Истребители сопровождения, что интересно, нас не оставили, так и переговаривались с пилотом катера. Наконец сели. Мне вся эта романтика нравилась все меньше и меньше. Да и позавтракать я не успел. Лейтенант подвел меня к белому жуку-багги, очень похожему на земные гольф-кары, и мы поехали к роскошному белому двухэтажному зданию, стоящему в густой зелени метрах в двухстах от нас. Может, и покормят, подумалось мне.

Сосредоточенной деловой походкой прошагав по анфиладам светлых комнат, мы с лейтенантом наткнулись на двух мужиков в возрасте, ждущих явно нас. Один был в умопомрачительном военном мундире, никак адмирал флота, а другой — в темном, ничем не выделяющемся, но хорошо сшитом костюме.

— Адмирал Косгрейт — Стас д'Эльта! — звучно, как футбольный комментатор, объявил лейтенант и растаял в воздухе.

Я сдержанно поклонился. Оба старика кивнули, с интересом глядя на меня.

— Ну, я уже наслышан о хозяине «Божьей коровки» Стасе д'Эльта. Эко вы саданули по уже битому пиратскому фрегату, аж восемнадцатью ракетами зараз! — язвительно хохотнул адмирал.

— Так с испугу… — проблеял я. — Да и дошли до него лишь четыре. Остальные были сбиты ПКО фрегата или потеряли цель. Барахло эти ракеты… Старьё.

— Знаю, докладывали… Ну-с, молодой человек, мы с вами еще поговорим, а пока разрешите вам представить — лорд Дешако, советник… э-э… Советник, одним словом! Ну, вы тут поболтайте, а я пойду…

— Распорядиться завтраком? — вежливо поинтересовался я.

Старики переглянулись и весело хмыкнули.

— Завтраком, завтраком… Ну, не буду вам мешать!

Мы остались одни. Не пойми чей советник махнул рукой в сторону белых кресел.

— Присаживайтесь, д'Эльта, прошу вас. Поговорим немного… пока накрывают завтрак, — улыбнулся лорд Дешако. И тут же начал меня потрошить почище, чем в СБ. Пришлось рассказать почти всю правду — о развлекательной прогулке на скоростном катере в дельте Волги, про нехороших чернокожих людоловов, застреленных моей геройской охраной, про долгие метания в страшном, холодном чреве пиратского корабля, мою отставку с должности Айболита, обретение своей планеты и собственного транспортного средства, долгую дорогу сквозь космическое захолустье и счастливую встречу с обаятельными героями из 7-го Флота Империи Аратан. У меня аж скулы заболели от приклеенной фальшивой улыбки. Советник благостно кивал и подгонял меня точными вопросами.

— А вот скажите, д'Эльта, что вы подарили мичману Жиро?

— А-а, пустяки! Небольшой сувенир с моей родины, коробки с семенами волшебно красивых цветов, которые растут в заповедных местах устья нашей реки. Они называются лотос. На языке Содружества аналога нет. А что?

— Да ничего особенного… Ваш подарок немного возбудил команды двух крейсеров ВКС Империи и заставил их сделать неверный шаг. Они продали зерна лотоса аграфам. — В интонации фразы советника явственно послышалось не высказанное «Черт побери!» А может, что и покрепче… — А могли бы предложить и своему императору!

— Так за чем же дело стало? — понятливо улыбнулся я. — Я готов подарить императору одну коробочку…

— Три! Как минимум. И не подарить, а продать! — подался ко мне сразу посерьезневший чей-то советник.

— Можно и так… — протяжно сказал я, глядя ему в глаза. — Но у меня возникло легкое непонимание с флотской СБ…

— Никакого непонимания нет и быть не может. — Решительно отрезал лорд. — Вы пользуетесь статусом гостя Империи и имеете самые широкие права и полномочия. У вас случайно не осталось грамоты, что вы носите титул «Завлаб»? Какого-нибудь документа с вашей планеты?

— Именно и буквально, что я завлаб? И только-то? И это все, что вас интересует в моей богатой, насыщенной событиями жизни? — искренне вздохнул я. — Случайно осталась, но малая грамота. Вот такая.

Я показал на пальцах размер удостоверения.

— Понимаете ли, лорд, мы не таскаем личные дела, Почетные грамоты и разные сертификаты с собой на морские прогулки. Ну, что? Пойдем?

Советник с облегчением и радостью вскочил на ноги.

— На завтрак? — добавил я.

Местный Доширак непонимающе посмотрел на меня, а потом расхохотался.

* * *

В мою каюту на «Коровке» мы вошли сплоченной, шагающей в ногу группой. Я, советник, с ним два офицера в красивых, зеленых с золотом мундирах и аж шесть штурмовиков в черной броне и с оружием. Жуть берет, мурашки до самого копчика!

— Первым делом, советник…

А советника уже накрыло и потащило к пластмассовым поделкам в вазе. Он короткими шагами уже подбирался к ним и протягивал дрожащие ручонки.

— Ц-ц-ц… Как нехорошо! Успокойтесь, советник, — это лишь муляж, пластмассовая фальшивка! Вот ваши коробочки. — Я приоткрыл дверцу сейфа и достал пять стеблей лотоса. — Три коробочки я дарю императору, а две придется купить. У нас не принято дарить четное количество цветов. Ведь это все же цветы, не так ли? Надеюсь, он знает, что с ними делать. В каждой коробочке может быть до сорока зерен. Кстати, сколько за них собирается заплатить Империя?

Советник быстро оглянулся на своих людей, а затем прошептал мне на ухо сумму. Я охуе… Гм-м… Я был поражен.

— Полковник! Кофр! — Лорд Дешако бережно уложил лотосовые стебли в металлический ящик с цепочкой и защелкнул замки. На лице советника явно читалось облегчение. Он что-то вполголоса проговорил своему полковнику. Я ухватил только «немедленно», «строгая охрана» и «старт, как только дадут сопровождение». Черные штурмовики окружили разряженных офицеров, и вояки дружненько так утопали могучей кучкой. Советник остался.

— Бокал вина, лорд Дешако? — Я указал рукой на стоящую на столике батарею бутылок.

— Ну-ка, ну-ка… интересно, что у вас тут? — Советник быстро, еле касаясь пальцами, перетасовал бутылки. — А-а, аварское сладкое… а вот это, пожалуй, подойдет. Я вам потом пришлю ящик моего самого лучшего вина, д'Эльта.

— Премного благодарен… Ваше здоровье!

После пары глотков я опять чуть не поперхнулся вином, вспомнив, как лорд Дешако шел к выставленным на стол фальшивкам. В тот момент он очень напоминал престарелого Дракулу, почуявшего чью-то кровь. Совсем мужикам эти семена мозги отбили…

— А что, советник, получив и распробовав эти семена, вы не попробовали их взрастить? Никогда не поверю в такое раздолбайство и потерю бдительности!

— Мы пробовали, д'Эльта, конечно, пробовали. Но — увы! Загубили семь семян и не получили ни малейшего результата. Ни малейшего! Все семена погибли, так и не дав ростка… А у вас как они растут?

— Э-э, растут, знаете ли… Сами колосятся. Очень даже густо растут. Огромные лотосные поля там, в низовьях! Очень красиво, да-а… И жрут этот лотос все — и рыбы что-то в корнях щиплют, и птицы и кабаны. Эти и корни, и коробочки с зернами едят.

— А люди, люди-то пытались вырастить этот цветок? Может, какие тайны там есть? Заметьте, завлаб, мы готовы щедро вознаградить знатока!

Я хмыкнул. Селекцию ведут знатоки… Новый сериал можно сделать. Все планеты Содружества в очередь за право показа выстроятся!

— Случайно знаю, лорд Дешако, что лотос очень трудно прорастить. Нужно нарушить защитную пленку зерна, пару раз врезать по нему молотком или надавить на семя пассатижами, потом долго держать в воде, на солнце вроде… Не знаю всех деталей. Ну, а в природе жрут его кабаны и птицы какие-то. Сами понимаете, какие условия у них в желудке и кишечнике. — Я хохотнул. — Рай в прямой кишке! Потом отлёжка в куче дерьма. Созревание, понимашь, в особо комфортных условиях. В говне, на солнышке. И только потом, если все это соблюсти, из этой мерзости вырастает цветок неземной красоты. Очень обидчивый, кстати. Если его тронуть рукой — как минимум сбросит оскверненный лепесток. А то и погибнет весь. А с какой целью вы спрашиваете? У вас есть кабаны, лорд Дешако?

— Нет, — грустно сказал советник, — ваших кабанов у нас нет… А жаль!

Я лишь сочувственно покивал головой и плеснул в его бокал еще вина. А заодно и себе.

Мы сидели, откинувшись в креслах, улыбаясь друг другу и потягивая легкое винцо. Лорд Дешако немного ожил и с интересом осматривался. Он улыбнулся раскрашенной божьей коровке, а затем непонимающе уставился на декоративный щит с моими ключами от квартиры и прочими земными раритетами.

— А это что такое, д'Эльта? Ваш герб?

Я стукнул себя по лбу, подошел к висящей на переборке самоделке и снял красное удостоверение.

— Вы хотели удостовериться, что я истинный завлаб, лорд? Вот моя малая грамота.

Удостоверение и вправду утверждало, что я являюсь заведующим лабораторией Центра по условиям и охране труда. Ни больше, но и ни меньше. И, заметьте, — ни слова лжи и подтасовок! Чему свидетельствовала моя цветная фотография, большая мастичная печать и срок действия аж до 2017 года. Советник с интересом возил носом по документу.

— Интересно, интересно… У нас не так. А вон та карточка с вашим портретом?

— Это права. Документ, позволяющий управлять мне транспортным средством.

— Космическим кораблем?

— Побойтесь бога, советник! Мы только что вышли в космос. Я даже не знаю, когда смогу купить себе космический корабль. И, главное, где поставить гараж… Ну, ангар для него, — пояснил я свою мысль ничего не понимающему лорду.

— Очень, очень интересно и в высшей степени познавательно! Только безумно жаль, что координаты вашей планеты утрачены… Жаль, да-а… А что вы собираетесь делать в ближайшее время, д'Эльта?

— Ну-у, я…

Большими мазками я стал набрасывать эскизы ближайших перспектив. Первым делом — приобретение необходимых учебных баз…

— А каких?

Разумеется, пилота! Потом, наверное, инженера. Повышение уровня знаний медицины.

— Разумно, д'Эльта, но на все это потребуется не один год! И масса денег, но они у вас будут…

Потом — не знаю… Хочется всего и сразу, но это же время, я понимаю. И немалое время на изучение необходимых баз. Возможно, я перелечу в Союз Калгари, «Божью коровку» и фрегат поставлю на ремонт и модернизацию, а сам буду учить базы. Вот только меня немного беспокоит моя нейросеть… Способна ли она поддерживать все то, что мне нужно?

Лорд Дешако задумался. Потом он в осторожных формулировках начал говорить. Идея отремонтировать «Коровку» в Союзе Калгари в целом верна. Где же еще чинить и апгрейдить калгарианскую поделку? Да и по пути в Союз можно с выгодой заскочить в Центральные миры. К аграфам, например. А там предложить к продаже остаток семян лотоса… А то может произойти неприятная неожиданность… Нападение неизвестных и безжалостных пиратов на беззащитный грузовик, двухметровые дыры в корпусе, холод космического вакуума в безжизненной «Коровке», мертвое, покрытое инеем, тело молодого капитана и владельца корабля, вскрытый и пустой сейф. Ведь семенам лотоса космический холод не повредит, не так ли?

Я содрогнулся и подтвердил.

Ну, вот! А так все хорошо. И коробочки семян проданы за огромную сумму, и новая нейросеть заказана и куплена у самих разработчиков и производителей, да еще с ошеломляющей скидкой, и что еще?

Еще медкапсулы новые нужны, и фрегат привести в порядок. Да и базы знаний по медицине!

Да, медкапсулы! Где же их брать, как не у аграфов? Лучшие медики и инженеры. Старшая раса, как-никак. И базы знаний по медицине у них же, само собой. А вот насчет фрегата… А зачем вам этот фрегат?

Ну, как же, советник? Фрегат — это скорость, маневренность, вполне приличная автономка и гипердвигатель. То есть — полная свобода, пока отремонтированная «Божья коровка» зарабатывает мне деньги грузоперевозками. Крейсер мне, положим, не нужен, но вот без фрегата современному молодому человеку и почетному гостю Империи просто никуда. Советник глянул на меня, потом ушел в себя, и его глаза затуманились. Я быстренько налил еще по фужеру вина. Советник выпал из нирваны и из нейросети.

— Значит так, д'Эльта. Вы уже нам серьёзно помогли, пора бы и Империи пошевелиться… У Флота есть средний фрегат «Пила» девятого поколения. Назван так за свою устрашающую пушку, но это детали. Все, что вы перечислили, у него есть. Но до перехода Флота на технику нового поколения еще примерно год. Сейчас фрегат стоит на имперской планете. Можете его взять. Сдадите здесь ваш пиратский металлолом, подготовите к перелету ваш грузовик, и милости прошу! Ко мне в гости и за фрегатом, естественно. А использовать транспортник на грузоперевозках в Союзе Калгари — мысль просто блестящая! И решает проблему с вашим обучением. Теперь вы не привязаны к грузовику, не связаны сроками. Учитесь себе на какой-нибудь дивной курортной планете на здоровье. А на транспортнике пойдет экипаж добровольцев, жаждущий заработать кредит — другой. Под общей командой мичмана Жиро, например.

— Он не пойдет…

— Еще как пойдет! — Прозрачно глядя на меня, пообещал лорд Дешако. — Побежит просто, паршивец! Как от гильотины.

Каюсь — я лишь заглянул в эти холодные глаза и тут же подарил советнику один стебель с коробочкой. Ему пригодится. А у нас, завлабов, четное число цветов не принято дарить. Тем более — мужику.

Глава 7

После моей встречи с этими двумя милыми стариками все просто закрутилось. Как в соковыжималке какой. О пьянке пришлось забыть напрочь. О бабах еще смутно помнилось…

Я вплотную занялся «Божьей коровкой». Все остальное имело смысл отложить до визита к аграфам, как и посоветовал лорд Дешако. Грузовик как-то тихо, без фанфар, перевели в закрытый сектор Базы, на стапели ремзавода. Военный инженер накидал мне расширенный план по модернизации «Коровки». Памятуя о том, что, собственно, я и собираюсь в Союз Калгари, чтобы модернизировать транспортник, я этот план несколько ужал, но от особо острых моментов было не отмахнуться. В первую очередь это касалось моей безопасности. Её нужно всемерно повышать. А значит, нужны новые искины на помощь Гридю в деле управления и обороны «Коровки», ревизия двигателей, усиление оружия, контрабордажные дроиды, турели внутри корабля и т. д., и т. п. Только коснись чего… Я с содроганием вспомнил яркую картину, когда аграф-абордажник плющит своим сапожищем мою грудь, пробитую плазменным разрядом, вскрывая сейф с коробочками лотоса. Жуть! И еще — что-то надо немедленно делать с грязью, годами любовно накопленной аварскими работорговцами. Бр-р-р! Терпеть ненавижу засаленную корабельную палубу.

«До-ре-ми», — тихонько пропело в ушах… Секс по телефону прямо… «Мичман Жиро. Принять вызов?» Принять, чего уж там.

— Стас, я в двухстах метрах от тебя. Можно зайти?

Заходи, коль пришел.

Мичман был непривычно серьезен.

— Здорово, мичман! Сразу хочу сказать — я тут ни при чем…

— Я знаю, Стас. К тебе нет, и не может быть никаких претензий. Ребята тебе так благодарны. Я один виноват, точнее — не виноват, точнее — я взял все на себя…

— Так, ты успокойся, сядь, выпей вина… Ты знаешь, один человек так мне и сказал, что вы увлеклись…

— Понимаешь, Стас, мы хотели…

— Помолчи. Все я понимаю — хотели как лучше, а получилось как всегда. Бессмертная фраза на всех планетах, где есть разумная жизнь, но слабовато с разумом. Хоть продали-то семена с выгодой?

— О-о-о!

— Ясно… Так ты чего пришел?

— Я отстранен от службы, Стас, но ценз, как ни удивительно, идет. Голову тут напрочь сломишь… Назначен к тебе на «Божью коровку»… добровольцем… на все руки от скуки. На три года. Могу десантником-абордажником, могу контрабордажником. Оружейником тоже могу. Кого тебе еще надо? Имею полномочия закрыть все твои вакансии такими же… добровольцами, мать его! Приговор — на три года.

Я расхохотался. «Ты хочешь посмотреть мир, подружиться с девчонками с других планет, да еще и заработать? Тогда стань в шеренгу добровольцев на «Божьей коровке»!» Ай да советник! Ай да сын собаки! Как закрутил ловко, молодца.

— Тогда так, мичман. Слушай сюда. Люди мне очень нужны, а в первую очередь нужно…

* * *

На Маттерну я все же смотался. Нашел приличный супермаркет. Не «гига» — «мега» какой, но вполне приличный. Купил там себе роскошный несессер, набрал всякой мужской бытовой химии и парфюмерии, затарился хорошей, добротной одеждой, в том числе и бельем… Да, а вы как думали? Владелец среднего транспортника, куча кредитов вроде, а у меня и трусов своих ведь нет. Обувь всякую тоже купил. Разорился на пару бронескафов — в космическом варианте и «Хамелеон» для планет. Заказал хороший, дорогой кухонный автомат, кучу картриджей к нему, несколько ящиков вина, деликатесы всякие. В общем — много что заказал. Целый контейнер получился. Удобно, что с доставкой никаких проблем нет. Только плати — через час получишь.

Заодно заскочил в специализированный салон-магазин. Там долго толкался вокруг андроидов, нет — андронесс в этаких завлекательных мини-юбочках. Совсем уж слюни побежали, хотел закупить десяток дев для оттопыривания попок во время вытирания пыли и постилки коек, но подошел менеджер и все опошлил. Таких стюардесс берут только во дворцы и прочие хоромы, а мне надо вот это. Шоп-эсисстант щелкнул универсальным пультом, и к моим ногам подползло что-то вроде здоровенной, выше колена, улитки.

— Уборщик на космических кораблях. — Равнодушно начал сейлсман. — Сверху размещен контейнер для антисептика и иных моющих средств, нога робота может поворачиваться на 90 градусов относительно контейнера для более широкого охвата очищаемой площади, отлично работает в невесомо…

Я с тоской взглянул на безжизненно улыбающуюся мне красотку в мини-юбке, представил, как бы она выглядела без неё, вздохнул и оплатил десяток улиток-переростков.

* * *

На ремзаводе базы ВКС творился шабаш пополам с вакханалией. Так мне искренне показалось. Бедная «Божья коровка» распахнула свои грузовые люки-надкрылья, возле провала в темный трюм, прямо в космосе, плавали связки боевых ракет, похожие на сигареты без пачки, на спине у бедного насекомого сверкала сварка, всюду бегали шустрые ремонтные дроиды. В общем, жизнь била ключом. А у меня вдруг заболела голова, и захотелось немедленно сбежать отсюда. Терпеть не могу ремонтов и переездов с перестановкой мебели! Стиснув зубы, я попытался прокрасться себе в каюту. Не получилось. Мичман Жиро уже притащил на «Коровку» трех комсомольцев-добровольцев и эмоционально их прессовал по какому-то поводу. Сбегу! Ей-богу, сбегу! А-а, мне же к советнику надо, фрегат получать. Но не срослось. Меня заметили, окружили и взяли на измор. Как, мол, да чё? А куда это ставить, а это куда ложить? В конце концов, я мягко и убедительно посоветовал куда ложить, твердо пообещал, что я лично положу нах, и подробно объяснил, чем врежу им по бараньему лбу… Как только залью на нейросеть и выучу назубок «Малые и средние корабли» и «Оружие средних кораблей и принципы стрельбы в космосе». А насчет фрегата — мне не рекомендовали отныне ходить одному, ибо это может быть чревато… Вот через четыре дня «Коровку» закончат, и полетим все вместе в гости к императору. А я — персонально к советнику. За обещанным фрегатом. С тем я и пошел в медотсек, учить свежую базу «Рукопашный бой. На планете и в космосе», любезно стыренную для меня мичманом Жиро из закромов десантного подразделения «Синей собаки».

Между тем жизнь шла своим чередом, её же не остановишь. К нам на «Коровку» забежал сам адмирал Косгрейт. Посмотреть на ремонт, нахмурить мохнатые брови на экипаж, потрогать пластмассовые стебли с коробочками лотоса и поумиляться раскрашенной моделью транспортника. Он же и порекомендовал по окончании промежуточного ремонта «Божьей коровки» раскрасить ее в естественные цвета. Даже вызвал к нам на мостик начальника ремзавода и велел ему выписать краску. Начальник равнодушно сказал, что покраска изделия изначально предусмотрена для снижения отклика на облучение радаром, а какой пигмент присадить — пусть у хозяина голова болит. А я тут же поручил это дело мичману, у него голова непробиваемая — космический десант ведь!

В общем, вылез я как-то из медкапсулы («Традиции и правила этикета Империи Аратан», подарок адмирала), а ремонт-то и закончен! Пора двигать на имперскую планету. Полюбовавшись на свежую краску на палубе, панелях и новую плазменную турель на подволоке (кстати, только что окрашенную!), я переступил через слабо гудящую улитку, подбирающую чьи-то масляные следы, и появился в рубке.

— Смирно! Владелец на мостике!

(Другое дело! Сразу чувствуется флотский порядок и дисциплина. Но немножко покорежило это «Владелец». «Капитан» было бы явно лучше! Ничего, скоро будет…)

— Вольно! И это, друзья, я ведь не офицер флота. Не надо тут это «Смирно!», «Равняйсь!», «Пошел на…», — смех. — Я не шучу. Вот вернетесь на свои корабли, там и будете упражняться в кукареканье. А у нас на борту принята доброжелательная, вежливая, уважительная атмосфера. В первую очередь — к такой бестолочи как я! — Снова смех, но уже поживее, более эмоциональный. — Да и я на мостике и на борту «Божьей коровки» не навсегда. Вот дойдем до Союза Калгари, и я вас оставлю. Будете зашибать кредиты, а я сойду на какую-нибудь красивую планету и буду учиться. Договорились? Ну, вот и ладненько. Мичман Жиро! Представьте мне экипаж.

— Лейтенант Озири, пилот.

Доброжелательный кивок, дружеская улыбка.

— Главстаршина Фламен, сканер и связь.

Повтор.

— Капитан Боккар, инженер, щиты.

Уважительный поклон.

— Мичман Жиро, стрелок, противоабордаж.

— И абордаж, естественно, мичман?

Жиро с улыбкой пожимает плечами.

— Это уж как придется, капитан-лейтенант завлаб д'Эльта!

— Так, стоп! Откуда вы этого нахватались?

— Ваш искин ведь мы кололи…

— Экипаж, слушай мою команду! Об этом отныне и навсегда напрочь забыть! Мое имя — Стас д'Эльта, и все тут. Ясно? Все это — и капитан, и завлаб, — дела давно минувших дней. Да и не здесь все это было, а у меня на родине. Мне от этих этикеток ни тепло, ни холодно. Пока я всего лишь хозяин этого транспортника и посредственный медик. Но обещаю — еще до границ Союза буду вполне себе ничего. Так что, если у кого будет поцарапан пальчик — милости прошу в медотсек.

Дружеские, понимающие улыбки.

— Все, хватит на этом, прекратили. Доклад? Кто?

— Капитан Боккар. Я тут оказался самым старшим офицером. Промежуточный ремонт закончен. Аппаратура управления и связи проверена, карты и обстановка получены, искины закреплены за направлениями, программное обеспечение обновлено. Двигатели в порядке, топливо взяли, энергощиты на режиме. Оружие проверено и дозаряжено. Продовольствие по штату, пищеблок в норме. Система жизнеобеспечения проверена и отлажена. Груз отсутствует. О состоянии медотсека информация отсутствует…

— В норме, расходники по штату…

— Корабль к бою и походу готов, д'Эльта!

— К бою не надо, грузовик не крейсер.

— Извините, двенадцать лет выслуги, привычка…

— Ну, что, пилот Озири, двигаем? Курс на столицу Империи.

* * *

Лейтенант Озири закоченел на своем ложементе, переговариваясь с диспетчером Базы по сети и осторожно выводя «Божью коровку» на предстартовую трассу. Периодически пищал сканер радиста, на лице Жиро быстро сменялись зеленые, оранжевые и красные отблески прицелов противокорабельных пушек и ракет, на своем боевом посту вздыхал инженер. Вдруг, через динамики, а не на нейросеть, пришел вызов.

— Диспетчерская служба вызывает хозяина среднего транспортника «Божья коровка» Стаса д'Эльта! Старший диспетчер вызывает…

Я поборол оторопь.

— На связи, старший диспетчер!

— Скажите, д'Эльта, а что за зверь такой эта ваша «Божья коровка»?

Добровольцы насторожились.

— Это ма-а-ленький, славный такой жучок, диспетчер, красного цвета с черными пятнышками. Глядя на него, душа радуется! А в чем дело?

— Кто вас красил, д'Эльта?

— Как кто? Ремзавод, естественно! Образец для нанесения краски ему был дан.

Я с недоумением посмотрел на мичмана Жиро. Ему я и давал раскрашенную модельку. Мичман усердно прятал глаза. Комсомольцы-добровольцы пофыркивали и отворачивались от моих ничего не понимающих взглядов. Меня стали терзать смутные… впрочем, это уже где-то было. Нехорошо зачесался копчик.

— Славный жучок, говорите? — в диспетчерской, уже не скрываясь, во весь голос хохотали двое. — Бо-о-ожья ко-о-ровка? Аха-ха-ха! Да это вчерашний ужас всего Содружества, д'Эльта. Пиратский корабль «Красный череп»! Узнаешь?

Я с недоумением оглядел перхающий экипаж вежливых, доброжелательных единомышленников-добровольцев.

— Старший диспетчер! Вы можете кинуть мне картинку грузовика?

— С удовольствием! Я уже выложил её в «Галанет», там уже куча просмотров и комментов! Держите, капитан Красный череп.

Вдоль серой брони рубки поднялся двухметровый виртуальный экран «Галанета». На фоне звезд и чернильной черноты космоса, ярко, как в павильоне киностудии «Мосфильм», светилась отраженным светом красная спинка «Божьей коровки». Впрочем, уже нет… От милого насекомого ничего не осталось. Я не знаю, кто в этом, в конечном счете, виноват — мичман Жиро, давший команду покрасить корпус в цвета насекомого и напутавший с расположением черных пятнышек или безмозглые дроиды-маляры ремзавода, наляпавшие краской где попало, но результат был один.

Вместо радостной, пятнистой спинки невинного крошечного насекомого, в зловещей черноте ледяного пространства ярко горел знаменитый и ужасный Красный череп. Он пристально смотрел куда-то за ваше левое плечо своими черными пустыми глазными впадинами и угрожающе скалился, сволочь, как лагерными металлическими фиксами, шеренгой кормовых пусковых установок ракет средней дальности «Конус», дисциплинированно выцеливающих пустоту за дюзами корабля.

— Охренеть — не встать! Малевич со своим черным квадратом бы удавился, супрематизм ему в едало! Такое под силу только Петрову-Водкину, пожалуй… И то только после целого пузыря «Жириновки»… — Я еще раз глянул на Красный череп и содрогнулся. — Литрового, век воли не видать, а то еще и мало будет…

Глава 8

Мало сказать, что я был зол. Еще как зол, но, главное, я был обижен на свой экипаж. Но потом понял: опять сработала эта чёртова формула. Хотели, видать, как лучше, а получилось… Получилось, как получилось. И неплохо получилось, кстати говоря. Я еще раз кинул взгляд на Красный череп. Такое впечатляет, знаете ли… Поможет ли эта живопись нам в дороге? Не знаю. Но наверняка заставит любого пирата вздрогнуть и три раза подумать, прежде чем отдать приказ напасть на «Коровку».

Поскольку мы еще не ушли в прыжок, быстро скачал из сети пару ссылок на «Красный череп». Ничего особенного — пират, Фронтир, крайняя жестокость и тяга к съемкам видеосюжетов о массовых казнях и космических атаках. Уничтожен во время специальной операции флота, которому надоело прибирать за Черепом трупы… Тут я заметил, что пальцы без моего участия приглушенно отбивают какой-то ритм, а губы издают негромкое мычание. Там — тарам та — та — та татам, там тарантам та — та — та… Как там было-то? Океан бурчит угрюмо… Нет, не бурчит. Ворчит, во! А дальше? А дальше было вроде бы так:

Океан ворчит угрюмо, Шумно бьет волной в борта. По волнам несется шхуна «Бранденбургская звезда». Это шхуна капитана Джо Кровавое Яйцо. Словно жопа павиана Капитаново лицо…

Во, точно! Джо Кровавое Яйцо! И в этом мы обогнали Содружество с его Красным черепом. Века, эдак, на три с гаком… Это какой пиратище был, что до сих пор про него подростки на расстроенных в хлам гитарах в подъездах матерно-романтические баллады поют. И я, довольный как слон, во весь голос проорал до конца всю песню. Причем на русском языке. Ошеломленные добровольцы, выкатив на меня глаза по семь копеек и открыв рот, безмолвствовали.

— Это военный марш с вашей Родины? Боевая песня? — громко сглотнув, наконец-то прорезался мичман Жиро.

— В общем-то, да… — скромно ответствовал я. — Про древнего пиратского капитана, который бороздил теплые моря моего мира три с лишним века тому назад на парусном бриге… Или на корвете, каком… Его, кстати, звали Джо Кровавое Яйцо. Это примерный перевод. Похоже на Красный череп, не так ли?

— Да уж… Просто мороз по коже от этих воплей и тяжелого ритма… — пробормотал всегда тихий и неприметный главстаршина Фламен. — Коридор разгона чист, капитан. Можно прыгать.

И мы разогнались и прыгнули. В полном подавленном молчании… Лишь я удовлетворенно улыбался. Правильно ведь сказано — в каждой шутке должна быть доля шутки!

* * *

— Ваши бумаги, пожалуйста… Так… сдан на базу 7-го флота трофейный фрегат, корешок премии за пиратский экипаж… Перечень трофейного имущества и оборудования… Отметка Базы о приёме на хранение и реализацию… Все верно, поздравляю вас с победой, так сказать. И с новым трофеем. Мы уже получили указание из Имперской канцелярии о передаче вам фрегата «Пила», д'Эльта. Будете смотреть? Ну, пошли.

Да, на это надо смотреть! Это надо видеть. Фрегат был на площадке базы ВКФ Империи. На территории столичного Арсенала. Больше всего корабль был похож на семидесятиметровый, с зауженной и слегка загнутой вниз передней частью черный пульт от телевизора. Причем по цвету и фактуре его поверхность больше всего смахивала на крашеный «черным металликом» капот бандитского «Мерседеса». Или губернаторского. Как вам больше нравится. Эдакая «Ночь с изморозью». Высотой он был метров до восемнадцати к корме, и шириной на десяток метров больше. Там же. Какие-то шишки, как кнопки пульта, пятнали его спину. Впереди, как окошко для IR-датчика пульта, виднелся черный бронепласт рубки. Впрочем, было видно, что при необходимости остекление рубки полностью закрывалось бронестворкой.

— Это чёрное угрёбище и есть фрегат девятого поколения «Пила»? Вы ничего не напутали?

— А вы что, д'Эльта? Ожидали здесь увидеть «улей» матки Архов размером с малую планету? «Пила» это, «Пила»… Проверять будете? Я вызвал пилота.

Я взглянул на своего лейтенанта Озири. Он, молча улыбаясь, на секунду прикрыл глаза.

— Конечно, будем. И пострелять бы нам. Говорят, на фрегате какая-то уникальная пушка.

— Да уж, уникальная… — сумрачно усмехнулся подошедший арсенальский пилот. — Картечница чёртова. Три техника одну эту дуру стокилограммовую сорок минут чистят и полчаса заряжают, а все для того, чтобы она в доли секунды свой контейнер на девятьсот бронебойных болванок выплюнула… А на корабле три таких пушки.

— Один у пушки всего контейнер-то? — недоверчиво спросил я.

— Да нет. Шесть их, с разными видами боеприпасов. Это мы на тестах отстреляли всего лишь один. И то техники с дерьмом нас чуть не съели. Ну, полезайте, что ли…

Не знаю почему, но люк аппарели был ближе к корме, в выемке подбрюшья машины. Наверное, такое расположение было увязано с горловинами топливных танков, входом в трюм или в шлюз, и рассчитано на использование как в космосе, так и на земле. Не знаю, не спец. Но нам пришлось здорово пригнуться.

— Загрузились? Прошу в рубку.

Два пилота, не обращая на меня особого внимания, увлеченно топали впереди и о чем-то активно переговаривались. Я неторопливо шел сзади и с интересом осматривался. Повсюду царила армейская простота, лаконичность и скромность. Особенно это бросилось в глаза при виде покрашенного шаровой краской люка с надписью: «Не влезай, убьет»! С тоской вспомнив землю, я грустно вздохнул. Наконец мы дошли до рубки. Три ложемента стояли латинской «V», повернутой по ходу фрегата на сто восемьдесят градусов. Мне указали на задний левый, велели пристегнуться и ничего не трогать. Потом пилоты долго щелкали какими-то тумблерами и на два голоса куковали с диспетчером. Мне стало скучно, но неожиданно что-то загудело, на меня навалилась жуткая тяжесть, и картинка в бронестекле рубки решительно изменилась. Лейтенант Озири что-то одобрительно проворчал. Через несколько минут таких мучений, мы оказались в космосе. Я это сразу заметил по легкости в членах и поплывшему куда-то планшету пилота. Впрочем, он его тут же поймал. Час, наверное, мы спокойно висели в космосе. Или мчались куда-то. Это было не понять. Наверное, мчались все же. Звезды в бронестекле немного поменяли свою позицию. Потом пилот с базы повернулся ко мне.

— Будете стрелять, д'Эльта? Мы на флотском полигоне.

Я, как китайский болванчик, закивал головой.

— Возьмите вон ту штуковину с тубусом и двумя ручками, притяните к себе и посмотрите в тубус. Там вы увидите прицельную сетку и мишени. На правой рукоятке кнопка «Огонь». Не увлекайтесь! Помните, что у вас в руках «Пила».

Я возбужденно засопел, подвел тугую штангу пульта управления огнем к себе и ввинтился лицом в голенище тубуса прицела. Мужику только дай пострелять! А больше ему и ничего не надо. Кроме глаженой рубашки, тарелки борща с чесночными профитролями, рюмки очищенной под холодец с хреном и хреном по деревне… Я хотел сказать — и дружбы между мальчиками и девочками, вот!

На расстоянии… а хрен его знает, на каком расстоянии — сетку прицела-то я не изучал! В общем, на каком-то расстоянии от меня на фоне черного бархата космоса, хорошо освещенные солнцем, плыли, медленно вращаясь, металлические обломки космического корабля.

— Ну, видишь цель? — нетерпеливо спросил пилот. — Огонь!

* * *

Всю дорогу до избушки советника я лишь мягко улыбался и довольно щурился. Меня грели счастливые воспоминания.

— Огонь!

Ласково и нежно нажимаю кнопку огня. Пару секунд слышится повышающийся в громкости свист раскручиваемых боевых блоков пушек. Потом короткая тряска корпуса, вой и грохот скользящих по направляющим транспортных лент подачи боеприпасов, и откуда-то сверху в поле прицела на долю секунды мелькнула и тут же исчезла светлая трасса. Как на мгновенье включенный в ночи луч мощного фонаря. А спокойно летевшие до этого здоровенные куски металла мишени вдруг резко закрутились, пошли вверх и вниз по дуге, а вокруг них появились блестки мелких обломков, металлического мусора и ошмётков. Класс!

— Цель поражена! Если бы это был, к примеру, вражеский эсминец, то вам, д'Эльта, уже нужно было бы лезть в скафандр и озаботиться сбором хабара с трупов. Еще хотите? Ну, давайте, голубь мира вы наш…

После посадки на базе я, глуповато улыбаясь, сказал: «Хочу-хочу-хочу! Беру! Заверните»! А недовольным моим молодецким размахом технарям я выписал такую премию, что наземные трутни весенними мухами полетели обслуживать и перезаряжать пушки. А вы говорите! К каждому нужен свой подход.

Так, о чём это я? Ах, да! Советник…

Первым делом он, конечно, спросил, как это мне удалось так удачно перекрасить «Божью коровку» под самый жестокий пиратский корабль на Фронтире? Об этом сплетничает весь Галанет. Я ответил, что художника всякий жлоб готов пнуть, нет бы помочь материально. Посмеялись.

Потом лорд согнал улыбку и продолжил.

— Кстати, помочь материально… Деньги из Казначейства поступили вам на счёт, д'Эльта? Еще на Маттерне… Хорошо. Сумма вас устраивает? Более чем… Замечательно. Что? И фрегат? Ну вот, а вы сомневались. Еще вина?

Мы с удовольствием поговорили еще. Я был в восторге от своего приобретения, а лорд Дешако от своего. Видимо, коробочки лотоса пришлись к месту.

— Чудесное вино, лорд Дешако! А можно ли его мне прикупить в дорогу?

Как? Обещанное вино еще не пришло ко мне? А-а, наверное, посылка опоздала и прибыла на базу 7-го флота уже после нашего отбытия. Ничего страшного, догонит меня здесь. Между прочим, это вино с собственных виноградников лорда. Я получу его столько, сколько мне надо.

А вот интересно, лорд, что пользуется спросом в Центральных мирах? Я с удовольствием купил бы партию вашего вина и продал бы его у аграфов. Советник на минуту ушел в себя. Потом его глаза прояснились и блеснули задором. Есть вино! И хорошего урожая, с эксклюзивного участка виноградников, особо удачного по солнцу и теплу года. Не стыдно взять и в Центральные миры. А аграфам и вправду не мешало бы предложить немного деликатесов, например — местного мёда и чищеных орешков. Возьмете? Да с удовольствием! Пустой же трюм, возьму, сколько влезет. И деньги, потраченные на меня Империей, частично в неё же и вернутся. Не так ли? А за свою прибыль я не боюсь! Вино, мёд и орехи! Да я их и сам выпью и съем с удовольствием.

Потом советник долго расспрашивал меня о фрегате и моих впечатлениях от него. Я с восторгом поделился ими, только высказал легкое недоумение тем, что так непродуманно осуществляется обслуживание и перезарядка пушек. Да и выказал своё недовольство казарменной простотой «Пилы», её серыми интерьерами. А ведь мне в них жить! И не один год…

Лорд Дешако вновь ушел в себя и в недолгие переговоры по нейросети. Потом он адресовался ко мне. Оказывается, по недосмотру закрепленного за фрегатом персонала, на нем не были расконсервированы дроиды, призванные обеспечивать работу всего оружия корабля. В том числе и ракетного, и энергетического, и упомянутые в разговоре рельсовые пушки. Это наша вина, и все будет немедленно исправлено.

Я вспомнил премию технарям и лишь улыбнулся. Вот прохиндеи!

А что касается скромных бытовых условий, то это ведь боевой корабль, а не роскошная яхта…

Я замахал руками. Что вы, лорд! Я человек скромный, и мне не нужна яхта. Но, так получилось, что деньги у меня есть, а потратить их некуда. Может, я оплачу услуги дизайнера и специализированной фирмы, а они мне сделают и каюту побольше, и койку пошире, и кухонный комбайн поставят получше, и вообще — облагородят помещения?

Облагородят? Пожалуй, да… Это можно, и это правильно. А герб на борт корабля не надо?

А вот герба не надо. Это здесь, в Империи, он для кого-то еще нужен и важен. А там, в Центральных мирах и в Союзе Калгари, герб может вызвать лишь никому не нужное оживление и непонимание.

Это верно, завлаб д'Эльта. Есть ли герб на борту корабля, нет ли его — это не главное! Главное, чтобы он был в сердце…

Я так растрогался, что подарил советнику еще одну коробочку. У меня осталось еще двадцать семь стеблей…

* * *

Одним из важных для меня вопросов было немедленное желание купить и изучить базы «Пилот малого корабля», «Средние корабли» и их оружие, двигатели, навигационная, разведывательная и другая аппаратура, связь и прочие дисциплины, чтобы честно претендовать на сертификат полноправного пилота моего фрегата. Я об этом прямо и спросил советника. А он адресовался прямо в имперскую Академию наук. Дескать, у него самого есть только общее представление о проблеме, но нет понятия о частностях. Выслушав собеседника, лорд Дешако обратил свой взор на меня.

— Видите ли, д'Эльта… Базы по медицине, инженерным дисциплинам и кое-что еще действительно лучше покупать у аграфов в Центральных мирах. Там они просто лучше по качеству и широте представленных знаний. Все же снимают эти базы не с мусорщиков на Фронтире, а с высокоуровневых специалистов Старших рас… А что касается пилотских баз… Фактически они единообразны по всему Содружеству. Навигация, двигательные установки, оружие, сканеры — одни для всех. Тут только есть одна особенность — на корабле какого поколения вы летаете? В Империи в основном флот вооружен боевыми кораблями восьмого поколения. Ваш фрегат — девятого. В Центральных мирах боевая техника двенадцатого поколения, на Фронтире — пятого-шестого… Понимаете? Если вы выучите базы знаний и получите сертификат «Мастер-пилот», то одно-двухуровневых баз, идущих в комплекте с фрегатом «Пила» на его технику и оборудование, будет вполне достаточно даже на Центральных мирах, не говоря уже о Союзе Калгари или Фронтире. Так что спокойно можете покупать себе базы в столичной «Нейросети». Предупредить их?

Я обрадовано затряс головой, конечно предупредить! Просто таки немедленно! От вас я иду прямо к ним.

* * *

В «Нейросети» ничего особого не произошло. Правда, они долго наезжали на меня с предложением сменить моего шестого «Медика» на что-нибудь посовременнее, миллиона этак на полтора по стоимости. Но я отбился. Сказал, что деньги есть, но это не горит. Построю себе самую современную сетку в Центральных мирах, со скидкой. Нейроспекулянты подавленно отстали. Закачали мне целую кучу баз и злорадно пожелали мне её быстрее освоить на моей шестерке с уклоном в медицину. Они не знали, болезные, что у меня на фрегате стоит универсальная медкапсула «ЖМ-9МТУ», которая может не только оторванную ногу восстановить, но и базы с разгоном помогает учить со страшной скоростью. А моего третьего уровня медицины наладить капсулу хватит. А не хватит — я заведующего имперским здравоохранением приглашу. Её наладить и индивидуальный разгон подобрать. Я такой! Как был завлабом, так и остался. И семена лотоса есть еще в закромах и по сусекам.

Так я и сделал. «Божью коровку» отправил на личную планету советника, грузиться дарами полей и огородов, а сам на десять дней залег в продвинутую медкапсулу на борту моего нового фрегата, который отделывали и подгоняли под требования трехзвездочного отеля молодцы из одной продвинутой столичной фирмы по глубокому тюнингованию с кренгованием. Или правильнее сказать «рестайлингу»?

Не знаю — я уже сплю в камере как медведь в берлоге. То есть, учусь, конечно.

Короче, как писали на своих койках дембеля во флотской базе в Поти:

«Не кантовать!»

«При пожаре выносить в первую очередь!»

«Особо ценное имущество флота России!»

Глава 9

Творцу, как утверждали потом в библии учетчики его трудодней, понадобилась неделя, чтобы создать Мир. Меня тоже подняли из капсулы ровно через семь дней. Я хмуро поинтересовался — какого, мол, чёрта? Мне пояснили, что переделка интерьеров фрегата закончена, «Коровка» вернулась с грузом вина и закуски в трюме, а мне удалось усвоить закачанные базы на «троечку», то есть до третьего уровня, вполне пригодного для получения сертификата «Специалист-пилот». Пора сдавать экзамены и получать профессию пилота малого корабля, принимать под свою руку «Пилу» и дергать в Центральные миры. Остальное — и дальнейшее изучение баз знаний, и развитие навыков, — уже в дороге. Больше в Империи Аратан ничего не высидишь.

Так я и сделал. За сутки сдал практику в симуляторах Центра виртуальной аттестации, потом — на орбиту, где под протокол порулил своим ботом около «Божьей коровки», потом снова на планету, похвастался успехами в Центре, получил сертификат, все полагающиеся записи в карту ФПИ и маркеры на нейросеть. Офицеры из экипажа порекомендовали мне подписаться на проекты Содружества «Спасатель» и «Демилитаризация», объясняя это тем, что иметь в собственности неконверсионный фрегат девятого поколения простому гражданскому пилоту — непозволительная роскошь, а будучи участником этих проектов, я даже крейсер могу иметь с тяжелым вооружением. Потом. Как-нибудь. Но право такое имею.

Затем я с удовольствием осуществлял прием теперь уже юридически полностью моей «Пилы». Ввел коды доступа искину, он меня признал хозяином и пилотом, а я пообещал ему прикупить одного-двух помощников на управление оружием, щитами и прочей ерундой. Ведь профильных специалистов у меня в штате «Пилы» не было и не предусматривалось в ближайшее время. Прошелся с представителем фирмы, делавшей рестайлинг, по кораблю, все одобрил, все понравилось. Нет, на самом деле! Человек я простой, не испорченный роскошью. Последнее транспортное средство, которым я владел, — трехлетка «Шевроле-Ланос». А у неё, сами понимаете, ни пушки, ни каюты, отделанной деревом «морзелетто», ни роскошного комбайна в кают-компании не было. Не проверяя, закрыл последние счета, и, надувшись от гордости, связался по сети с лордом Дешако. Хотел, понимашь, нанести ему прощальный визит. Ага, на «Пиле». Но с печальным звоном хрустальная мечта разбилась. Поездки в гости на имперской планете первого ранга на боевом фрегате девятого поколения категорически не приветствовались. Пришлось ограничиться воздушным поцелуем лорду и горячим приветом императору. С тем я и отбыл на орбиту.

Теперь я с полным правом расположился в центральном ложементе «Пилы» и управлял фрегатом сам. Впрочем, лейтенант Озири был за моей спиной. На всякий случай. Но он прокатился со мной просто за компанию. За весь недолгий полет лейтенант не издал ни звука. То ли нечего было критиковать, то ли от страха не мог вымолвить ни слова… Кто знает. Наконец, я увидел свою «Коровку». Она заранее подняла подкрылки палубы «А» для стоянки малых кораблей, ботов и прочих шаттлов, и я, таким образом, пресловутый образ «Красного черепа» вживую не увидел. Искин «Божьей коровки» Гридь предложил свою помощь в посадке, но я вежливо отказался и сам притер «Пилу» на отмеченные лампочками посадочные захваты. Это было захватывающее дело! Оглянувшись с гордой улыбкой на лейтенанта Озири, я успел заметить его побелевшие пальцы, стиснувшие подлокотники ложемента, расширенные зрачки и кривоватую улыбку.

— Нормальная посадка, Стас! Несколько высоковата была скорость на глиссаде, и э-э… Нормальная посадка, одним словом.

Стихли антигравы фрегата, и мы выбрались на палубу грузовика. Там нас уже ждали ехидно улыбающиеся добровольцы. Я с недоумением посмотрел на них. Улыбки враз исчезли.

— Поздравляем с прибытием, Стас! На своем новом корабле и вполне самостоятельно! — серьезно сказал мне капитан Боккар. — Надеюсь, у вас все в порядке?

— Конечно! А что это вас так развеселило? — подозрительно спросил я.

— А это мы побились об заклад… — пряча глаза, пробормотал мичман Жиро. — Но, судя по всему, проиграв — выиграли все…

Я помотал головой.

— Кучеряво излагаешь, мичман! Ну, как вы тут? Слетали успешно?

— Да, Стас, и слетали, и загрузились успешно. Какие будут распоряжения?

— А распоряжение одно. Сейчас попробуем по стакану вина, орешков с мёдом, потом я в медкапсулу, а вы на маршрут. Летим в Центральные миры! Прямо на столичную планету, во как. У нас поручение — доставить в посольство Империи вот этот баул почты. — И я ласково пнул черный, раздувшийся от своей значимости и гордости за порученное дело здоровенный мешок, весь простроченный толстой оранжевой нитью и обвешанный бесчисленными печатями.

* * *

За две недели перелета в Федерацию Галанте, на столичную планету Аграфов, я успел многое. Серьезно, до пятого уровня, подтянул свои основные базы. Теперь мне ничего не мешало замахнуться на категорию «Мастер-пилот малого корабля». Несколько раз после выходов из прыжка в заинтересовавших нас системах со сложной маршрутной обстановкой и непростой навигацией, мы с лейтенантом Озири прыгали в «Пилу» и отрабатывали различные учебно-боевые задачи. Дошли и до заданий повышенной трудности из курса тактики аратанского военно-космического флота. Это мне многое дало. В частности, подтвердило мое намерение добавить под командование искина «Пилы» еще пару искинов, которым можно поручить щиты, например, сканеры, оружие, в конце концов, если я буду полностью занят управлением фрегата.

Во время тренировочных полетов я настрелялся по самое «не хочу». Озири показал мне несколько грязных приёмчиков, которые он подсмотрел у всяких бандюганов на Фронтире. Мне особенно понравился один. Представьте, что вы во все лопатки удираете от преследующего вас врага. Скажем, от эсминца. На самом деле убегаете или этим драпом заманиваете его в ловушку — не суть важно. Всю энергию, естественно, на кормовые щиты, по ним, мерцая фиолетовыми кляксами разрядов, бьют снаряды. Щит садится примерно до сорока процентов. Хватит пока — нужна небольшая страховка. А далее — вы имитируете попадание, выбрасывается заранее размещенный на корме мусор, газовая струя из приготовленного баллона, вы заметно сбрасываете скорость и начинаете кувыркаться через нос. Это самое трудное, пожалуй, одновременно врубить достаточный разновекторный импульс на кормовом и носовом маневровом двигателе так, чтобы закувыркаться и не сойти с принятого ранее курса. Даете капитану пиратского эсминца пару секунд, чтобы оценить обстановку: цель теряет ход, парит, хаотично вращается, с неё сыплются клочья. И-и — раз, и-и — два… И пока вражеский капитан орет у себя в рубке: «Прекратить огонь! Абордажной команде готовность! Штурмов…», вы завершаете очередной разворот — и-и три! — и стабилизируете «Пилу» кормой по курсу движения, а пушками на пирата. А потом все очень просто — очередь из трех пушек по сорок снарядов на ствол… Больше и не надо — его щиты гарантированно упадут. И на последние ноты прощальной арии пиратского капитана, его высокое знаменитое теноровое си-бемоль в верхнем регистре: «…ику — на абордаж!», приходятся ваши грустные слова: «А вот теперь — пилите, Шура, пилите!» Кто такой Шура? Я еще не познакомил вас — это искин «Пилы». Мог ли я назвать его иначе? После знаменитой фразы Паниковского — безусловно, нет! И Шура Балаганов с энтузиазмом пилит всеми тремя пушками. Верите ли — я не один раз стрелял на тренировках из пушек по немалым таким астероидам, — только облако пыли вырастает, а потом из него, в лучшем случае хаотично вращаясь от ударов снарядов, выплывает этакий обглодок сердцевины яблока, гораздо меньший, чем рисуют у нас на девайсах фирмы «Apple». Но я расхвастался!

Видели мы во время тренировок и печально знаменитые «кладбища кораблей». Даже подходили к одному поближе. Но в бредущую куда-то по своим делам свалку битых боевых кораблей не полезли. Битые-то они битые, по облучение нас сонарами мы засекли. А пуски ракет и стрельбу из пушек провоцировать не хотелось. И вообще, свалки эти — грустное место. Недаром участников программы «Демилитаризация» мусорщиками дразнят. Хорошо еще, что не «ассенизаторами»…

Наломавшись за день, я полез ночевать к себе на «Пилу», в капсулу. И отдохну хорошо, и подучусь с гарантией. Центральные миры уже на расстоянии двух прыжков.

* * *

Пока я лежал в капсуле, нас дважды проверяли крейсерские патрули аграфов. Мы вошли в цивилизованный космос… Выбравшись из капсулы, я увидел кислые рожи экипажа.

— Эй, вы чего? Съели чего-нибудь слабительного?

— Да нет, Стас… С аграфами потолковали… Высокомерные сволочи. Тебе еще эта радость предстоит, наешься выше крыши.

— А вы сами смотрите на них как на дикарей. У вас дипломатическая почта. Отдадим вот и свалим. Не к ним, в конечном счете, летим ведь.

— А груз в трюме?

— Груз — это моя забота, инженер. У вас есть чем заняться во время стоянки? Вот и займитесь по своим заведованиям. И на станцию лишний раз не суйтесь. Все у нас на борту есть. Включая надувную чернокожую красавицу. Где она, кстати? Вот заодно и разберитесь, капитан. Лейтенант Озири! С посольством связались? Отвезете меня на боте.

Конечно, наш вроде бы «дипломатический» баул с почтой был всего лишь фикцией. Поводом, чтобы законным образом попасть в Центральные миры и в посольство Империи Аратан на столичной планете сволочных аграфов. Самое ценное, что было в посольской вализе — мои стебли с коробочками лотоса. Ровно двадцать штук. И рекомендательное письмо от лорда Дешако к послу.

* * *

— Так, — посол отложил письмо на гладь пустого стола и уставился на меня сквозь монокль. Конечно, зрение у него было нормальное, те же капсулы аграфов вопрос решали кардинально. Но — монокль! Незаменимая для дипломата штука, когда надо взять, например, паузу, чтобы что-то обдумать, тщательно протирая монокль специальной салфеточкой. — И чем бы мы могли вам помочь, д'Эльта?

— Там в письме указан один челов… простите, аграф. Не могли бы вы договориться о моем визите к нему по поручению лорда Дешако?

— Это я уже понял. Еще?

— Хм-м… Мыслилось, что остальное предоставит мне этот челов… простите, аграф. Но вы правы, наверное… Я собираюсь приобрести здесь штучную нейросеть и необходимых симбионтов, медкапсулы последнего поколения, инженерные и медицинские базы высокого уровня, да много что еще… И кое-что продать.

— Это решаемые вопросы, и посольство поможет их исполнить. Но вы правы — лорд Великого Дома, который упомянут в письме, сделает это, едва пошевелив одной бровью. Вам придется подождать. За пределы посольства пока лучше не выходить. Вам есть чем заняться? Могу предложить пару познавательных аграфских баз, коль вы коллекционируете их.

Я вздохнул — опять в спячку. Это начинало становиться вредной привычкой. А что еще предстоит впереди! Хочется просто рвать и метать!

— Давайте ваши базы, посол. Пошел в койку!

* * *

В общем, А.Б. Пугачева была в целом права — если долго мучиться, что-нибудь получится. Через четыре дня (а раньше было ну никак нельзя!) меня принял седой аграф в роскошном серебристо-жемчужном лапсердаке и с павловской косицей, спускающейся до лопаток. Он благосклонно покивал головой передаваемым мною приветам от лорда Дешако и с энтузиазмом снулого леща уставился на меня.

— Высокородный, я рад сделать вам ряд коммерческих предложений. — Ни малейшей реакции. Он не снулый лещ. Он лещ горячего копчения. Точнее — холодного. — Я могу предложить вам двадцать коробочек с семенами растения, известного у меня на родине как лотос. Недавно две подобные коробочки были проданы вашему консулу в Империи Аратан.

Тут мужика пробило почти на судороги. Как таракана на нижний брейк от глотка дихлофоса. Он вскинул голову, прикрыл глаза и сплел пальцы рук.

— Продолжайте…

— Продолжаю. Но дело вот в чем. При погрузке я сунул коробочки с семенами в какой-то ящик с вином. Или в мешок с орешками кажьюиро. А возможно — в бочонок с мёдом…

Ушастый лорд открыл глаза. Это был поступок!

— Не играет роли. Ваши товары будут приобретены по заявленной вами цене. Все товары. Далее…

— Далее, так далее. Чем дальше в лес, тем толще… хм-м… норма прибыли. Я тоже собираюсь закупить у Великого Дома… хм-м?

Но аграф сделал жест, мол, пропускай наименование и сыпь дальше. Ну, что ж… Хозяин — барин.

— Я собираюсь закупить и установить себе индивидуальную нейросеть с необходимыми и достаточными имплантатами или симбионтами. Продвинутые инженерные и медицинские базы знаний, медкапсулу последнего поколения, да вот полный список, Высокородный, чтобы не отвлекать вас от возвышенных мыслей благородного мужа…

Мужик остро взглянул на меня, но Акунина в Центральных мирах еще не публиковали, а издательство «Захаров» еще не имеет здесь своего фирменного магазина. Так что перебьется… Надоел он своим чванством.

— Средства, предназначенные на мои покупки, естественно, списываются с моего гонорара. Каким, кстати, вы его видите?

Мужик пожевал губами.

— Весьма и весьма значительным.

— Вот и чудесно, Высокородный! Значит, пара кредитов у меня останется? Хотелось бы бросить в трюм что-нибудь для продажи этим дикарям в Союзе Калгари.

Аграф снова прикрыл глаза. Вопрос был решен.

— Вы готовы, д'Эльта, предоставить образцы семян? — Он сразу поднял ладонь в отрицательном жесте. — Мёда и остального не надо!

— Да, вот они… Захватил с собой случайно одну треснувшую коробочку. Ну, не выбрасывать же её?

Седоголовый ушастик широко распахнул глаза и громко сглотнул.

Я вежливо улыбнулся.

* * *

Через пару дней я опять вернулся на «Божью коровку», где дроиды-погрузчики грабили трюм под присмотром двух молчаливых аграфов.

— Мичман, присмотри за этими снеговиками. Дальше трюма их никуда не пускать! Ясно?

— Кристально, Стас!

— Во-во… Ну, ты тяни службу здесь, а я пойду в кают-компанию, глотну чего-нибудь. Да, и не забудь потом загнать сюда уборщиков! Пусть все вылижут, улитки долбанные, столько денег на них потратил…

Первое, что я от неожиданности глотнул, зайдя в кают-компанию, была всего лишь слюна. А потом я сглотнул рвущийся наружу мат. Добровольцы все равно не знали русского языка. Но песня про пирата Джо им понравилась!

А сглотнул я от неожиданной картины… э-э, икебаны? Инсталляции? В общем, прямо над кухонным комбайном, на стене, была прикреплена надутая подруга павшего в схватке за сверхприбыль негра-артиллериста. Черная деваха, зазывно светясь светофорным кольцом красного рта и мерцая роскошными черными бедрами, протягивала руки к нашему обеденному столу. Да и широко раздвинутые ноги тоже, честно говоря… Я заметил, что полукресла теперь стояли только с одной его стороны. Подсказать, с какой?

— Нашлась пропажа? — безнадежным голосом спросил я. — Кто автор сей волнующей картины?

— А она и не терялась, — мимолетно улыбнулся капитан Боккар. — Только раньше мичман выставлял её к шлюзу. Прямо на глаза досмотровых партий аграфских патрулей. Их просто сносило с ног, Стас!

— И кто кому в конечном итоге заколебал все мозги? Аграфы вам, как вы жаловались, или вы аграфам?

— Ничья, как мне кажется. Счёт 1:1.

— Ну, вам и на «Коровке» ходить, и в кают-компании сидеть! А я вам не армейский священник чтоб мораль читать. Наказывать мичмана я не буду. Этого десантника только крупным калибром можно прищучить. В лучшем случае — «Пилой» поцарапать. Сами решите. Нравится вам такая наглядная агитация в стиле «ню-живо-пись», смотрите себе на здоровье. Вы уже не мальчики-кадеты. И хватит об этом. Завтра вот по этому списку загрузитесь высокотехнологичными товарами для Союза Калгари. Лично проследите за расстановкой и креплением груза, капитан! Началась ваша работа по выделке кредитов из воздуха Центральных миров. А я обратно на планету. У меня еще все дела не переделаны.

Глава 10

Однако перед тем как отправиться на планету для грабежа фирм и складов аграфов, я допустил одну ма-а-ленькую, но крайне досадную ошибку. Которая, впоследствии, привела к большу-у-щим неприятностям. И ни сказать ведь, что я об этом заранее не думал и не пытался противодействовать и предотвратить. Думал, конечно, и учитывал в своих раскладах, но… Заигрался, наверное. Уж больно все шло гладко, как по нотам. Как и планировалось, впрочем…

Короче — после разгрузки товаров из трюма старший аграф-товаровед потребовал, чтобы владелец груза и корабля подписал приёмо-сдаточные документы со своей стороны, а мичман Жиро, предупрежденный мною, кстати, прохлопал ушами и отконвоировал аграфа ко мне в каюту. Я от этого был не в восторге, но документы подписал. Потом, правда, выговорил добровольцам и разъяснил им, что мы всем экипажем работаем на заработок, и нет никакой необходимости таскать торгашей ко мне, чтобы подписать рядовую бумагу. Любой из них это мог и сам сделать. Но было уже поздно. Ушастый увидел, что у меня стоит в вазе на столе и как пройти в мою каюту. Этого было вполне достаточно для принятия Великим Домом срочных мер. Но я тогда об этом не подумал и не озаботился.

Часом спустя, я, совершенно забыв о пластиковых коробочках у меня в каюте, уже пулей летел в посольство, чтобы оприходовать доставленные мне искины десятого поколения ранга «Крейсер» и новую медкапсулу совершенно запредельных возможностей. Вечером посольство должны навестить представители Великого Дома, которым я передам треть предложенных коробочек с семенами лотоса. На очереди — индивидуальная сеть и базы для меня, и новая порция семян для аграфов.

* * *

Мужик в лапсердаке и с косичкой между лопаток был ни рассержен, ни расстроен докладом.

— …как минимум пять стеблей в вазе на столе, Великий. Какая наглость! А сколько у него еще в сейфе?

— Эмоции, друг мой, эмоции… Сдерживайте себя. Неважно, что дикарь использует не имеющие цены коробочки для украшения своей нищей каюты. Неважно, что он припрятал какую-то часть, чтобы продать их кому-то еще. Важно, что они еще не у нас в руках… Такое не может быть терпимым и оправданным. Я санкционирую любые ваши действия… Но — чужими руками и подальше от Центральных миров. Тем более от нашего сектора. Вам все понятно? Ну и замечательно. В нашем распоряжении пять дней. План операции по изъятию семян и сокрытию всех следов я хотел бы услышать уже через два дня. Теперь об операции по доставке лотоса из посольства Империи в наш научный центр сегодня вечером. Слушаю вас. По минутам и со всеми подробностями…

* * *

А я в это время нежно оглаживал овальные чёрные бока самой совершенной медкапсулы, какую я только видел и вообще мог себе вообразить. На понимание этого простого вопроса еле-еле хватало моего третьего уровня военной медицины. Ничего, скоро будет значительно больше! А это новые искины на мои корабли. Еще в упаковочной пленке. Программное обеспечение… Так, а кто это все установит? Я побежал к послу.

— Не беспокойтесь, д'Эльта, и не дергайте меня по пустякам! Возьмите посольский шаттл, ваш бот не пропустят на планету без пропуска, специалистов из нашего обслуживающего персонала и секретчика из спецчасти посольства для развертывания и установки искинов. Надеюсь, у вас хватит денег, чтобы заплатить людям за работу? Вот и чудесно. А меня не дергайте. У нас вечером встреча с аграфами для передачи части ваших семян, вы не забыли? Нужно подготовиться, просчеты недопустимы.

Пока специалисты посольства меняли медкапсулу в «Пиле», я с интересом наблюдал за действиями невзрачного человечка с большими возможностями. Это был мастер тайных операций, спец по взлому и защите искусственных мозгов и не только. В общем — чародей широкого профиля. Сами подумайте — иного в посольстве на планете Аграфов и не держали бы.

— Я разверну и установлю их на «Коровке» и «Пиле», д'Эльта. Затем поищу возможные закладки ушастых, перепишу программы на наши…

— Ага! И поставишь закладки Службы Безопасности Империи Аратан! Мне это и даром не надо.

Факир лишь недоуменно хлопал кроличьими глазами.

— Я и не думал, капитан д'Эльта… Просто у меня скопился богатейший архив программ, которые мы приобретали через третьи руки для нашего военно-космического флота. А там такие вкусняшки! Боевые программы по управлению огнем, сканерами, щитами, это так, навскидку. Навигация, реакторы, управление маршрутными и маневровыми движками. Все программы одиннадцатого уровня! В Империи, считай, подобного еще и нет. Их просто некуда ставить. А вам я поставлю на новые искины, подойдет? И еще защиту от взлома, перехвата управления, слежки… В общем — крайне полезные вещички. Ставить?

Я внимательно посмотрел на мага-секретчика из посольства. Он что, не понимает, что у него в руках и что он мне предлагает? Или просто патриот и энтузиаст своего дела?

— Давай номер своего банковского счёта, факир… Премия тебе будет. В размере полугодовой зарплаты. Никому только не говори…

Секретчик зарделся.

— Не надо так много… Понял, молчу. Тогда я еще что-нибудь вам подберу. Пригодится…

* * *

Потом снова пулей обратно на планету. Меня в посольстве уже ждет представитель Великого Дома. На роскошном атмосфернике аграфов отвезли в научный Центр. От волнения и тревожных ожиданий я плохо запомнил окружающие меня красоты, интерьеры и достопримечательности. Помню только, что кругом было пусто. Или сопровождающие меня охранники всех расшугали по местам, или у ушастых мэнээсов не принято в рабочее время шляться по роскошным холлам полированного мрамора, где мы сурово шли сомкнутой фалангой.

Наконец — большущее помещение, все заставленное аппаратурой, раскрытые капсулы, неприятно напоминающие распахнутые крокодильи пасти, команда снять штаны и забраться внутрь. Крышка закрывается, аут. Перекур. Потом глаза открылись. Два негромко переговаривающихся аграфа прекратили трепаться, и подошли ко мне.

— У вас естественный уровень интеллектуального состояния насчитывает сто шестьдесят восемь единиц, д'Эльта. Очень прилично! Мы рекомендуем вам индивидуальную сеть типа «Исследователь». Она наиболее полно и эффективно объединяет и естественнонаучные, и гуманитарные направления знаний. То есть, вы можете быть прекрасным инженером, врачом, пилотом, да еще играть на арфе, быть цветоводом и писать акварелью миниатюры, к примеру. На сети — десять петель для имплантатов. Возможность подключения симбионта-ментата, если есть дарования и склонности, и вы его потянете. Что еще? Ваш ущербный «Медик» мы, конечно, удалим. Записанные и изученные базы знаний останутся. Метки ФПИ изменятся в соответствии с новыми характеристиками и возможностями. Можно ожидать достижения интеллектуального уровня в триста с небольшим единиц после полноценного развертывания сети и её выхода на рабочие параметры. Еще что-то прибавят имплантаты на память, интеллект, быстродействие…

— Силу и реакцию, — прохрипел я. — И базы знаний не забудьте!

Аграф успокоительно кивнул головой. Мол, не забудем, уже уплачено.

— Ну, что? Ставим?

Я кивнул и закрыл глаза.

— Эй-эй, не спать! Вылезайте и перебирайтесь вон в ту медкапсулу. Она и предназначена для подобных операций.

* * *

Через шесть часов я если и не стал умнее, то в ближайшее время с помощью того чуда, что ждет меня в медотсеке «Пилы», точно стану. По крайней мере, базу медикуса шестого ранга мне уже запустили в «спящем» режиме. То есть, распаковка сама идёт, как в сказке гид-клубочек по лесной тропинке катится. А если залезть в капсулу и учить под разгоном, то помчится серым волком!

А пока я особых отличий в своем богатом внутреннем мире не заметил, честно говоря. Правда, чувствовал я себя хорошо, на подъеме, бодренько так, как перед тренировкой по водному поло в юности. Все это стоило еще трети лотосовых семян, переданных аграфам. В ответ и они не подвели, а начали таскать на космическую станцию, на которой паслась «Коровка», контейнеры с красным товаром для Союза Калгари и планет Фронтира за его границами. А я использовал каждую минутку, чтобы уложить в мозги и усвоить еще одну базу. Легче всего проскочили небольшие базы из приданого «Пилы». Я уже теоретически и практически освоил на фрегате каждую гайку с забитым в неё молотком болтом. Потом я ускоренно занялся базами для получения сертификата «Мастер-пилот» и «Медицина» шестого уровня. Но это было еще не скоро.

Чудодей из спецотдела посольства установил, развернул и накачал программами все купленные мной искины. Причем, посоветовавшись с ним и с народом, мы сделали небольшую перестановку. А именно: на фрегат секретчик поставил три новых искина. Личность Шуры Балаганова он перенес в новые мозги десятого поколения и дал ему капитанские навыки. Два других искина отвечали за оружие, защиту, техническое состояние фрегата и прочие фишки. Я вам так скажу, три «десятки» ранга «Крейсер» на простом фрегате — это, ребята, не кот начихал! А бывшего Шурку девятого поколения перенесли на «Божью коровку». Теперь там тоже было три искина: новый, десятого поколения ранга «Крейсер», в которого поселили личность Грини, и по одному девятого и восьмого поколения у него на подхвате, отвечающие за все аспекты жизни и деятельности космического грузовика. Тоже, знаете ли, более чем достаточно. Ффух, упрел, пока все разъяснил и высказался. Да! Новая «Девятка» на грузовике, естественно, взяла на себя и заботу о медкапсуле, перетащенной с «Пилы». Вот теперь вроде бы все.

* * *

Прошло положенное время, и мы закончили все намеченные дела. Тепло попрощавшись с послом (все-таки хороший он мужик. Хоть и с моноклем!), я передал аграфам последнюю часть семян лотоса и заверил их в совершеннейшем к ним почтении. Ответных реверансов я от ушастых высокомерных задавак не получил. Впрочем, я на это и не рассчитывал. Достаточно того, что получил от них деньги и другие ценности. И, надо сказать, немалые! А все остальное зависит только от нас самих. И от меня, в частности. Обещал ведь экипажу освоить медицину — значит, полезай в кузов! И полез…

Через три прыжка, которые я провел в новой медкапсуле, мы вышли из пространства Центральных миров. Перед нами лежала дорога на сектор Союза Калгари и далее — на фронтир и неисследованный космос. Не скажу, что тут было уже опасно, но вахты на «Божьей коровке» я подтянул, а капитана Боккара слегка вздрючил за утрату революционной бдительности. И, как оказалось, вовремя и не зря. За секунду прежде чем уйти в очередной прыжок, главстаршина Фламен засек светящуюся воронку выхода из гиперпространства какого-то корабля за нашей кормой. Оно все бы ничего, ни одни мы по космосу шныряем, но сигнатуры этого корабля уже раз фиксировались новыми программами наших искинов и аппаратурой. Впрочем, утверждать, что нас преследовали или за нами следили, я тоже с уверенностью не мог. Но тыкву все же наморщил. Я не такой легковер и балбес, как мичман Жиро. Кстати, о негодяе…

Представляете, эта жизнерадостная двухметровая скотина, отвечающая за нашу физическую безопасность, противодиверсионную защиту и контрабордажную деятельность на «Коровке» (да и за абордаж кого-либо при случае, если уж быть до конца откровенным), получив в свое распоряжение купленный у аграфов новейший комплекс «Пентаграмма-7К», состоящий из тактического дроида-погонялы и двух боевых пар дроидов-контрабордажников, одел их в сделанные из плиссированной бумаги балетные пачки, и в таком непотребном виде гонял бедные, безответные железяки по всему трюму, уставленному контейнерами разного вида и грузоподъемности. Якобы он тренировал их в отражении вражеской атаки. Ага, на пуантах! Добровольцы ржали, как резанные. Даже я не удержал бодрого, оптимистического смеха. До следующего вопиющего нарушения дисциплины. Я уж не говорю о том случае, когда Жиро наполнил ёмкость улитки-уборщика сорбентом, дающим при распылении эффект паровозного пара или струи из огнетушителя. Представляете, как мы спервоначалу подпрыгивали вверх, когда проклятая улитка ставила свою дымовую завесу прямо нам под ноги? Как альпийские козлики, если не сказать более грубо и конкретно. Так вот, это еще ерунда! Мое терпение истощилось, когда…

Впрочем, расскажу все по порядку. Итак, вылезаю я как-то из медкапсулы «Пилы» с переполненными знаниями мозгами и легкой пустотой в желудке. Бодро бегу в кают-компанию. Там уже обедают два добровольца, свободных от вахты. Я, значит, подхожу к кухонному комбайну и набираю себе на панели индекс мяса с овощами. А вы помните, что висит на стене прямо перед моими глазами? Правильно, возьмите из комбайна пирожок! Чёрная голая надувная баба висит! С совершенно бл@дским выражением изумленной морды лица, ртом, представляющим собой красный кольцевой стоп-сигнал и готовыми к дружескому объятью руками. И ногами, если честно сказать. Да-а… Ну, и все что ей положено между ног, само собой. Я слышу — сзади перестали бренчать ложки, и повисла какая-то напряженная тишина. Но не придал этому значения. Уж больно жрать хотелось. Набрал, значит, шифр и нажимаю большую пуговицу кнопки «Пуск». И тут, просто мороз по коже, черная нога распрямляется и ложится мне на левое плечо. В ней, как я после выяснил, был скрыт привод, связанный с кнопкой. Я, как джентльмен, левой рукой тут же резко отбиваю этот вяленый окорок, нога, естественно, еще больше уходит в сторону, беззастенчиво открывая э-э-э… саму, скажем так, женскую суть… или естество… Есть более короткое и точное название, если кто не знает. Но не важно. Так вот — там вдруг появляются зубы, раскрывается здоровенная вставная челюсть, и она ГРОМКО ЩЕЛКАЕТ!

Я аж подпрыгнул. Вам, конечно, такая картина по барабану, вы, может быть, их каждодневно и ежеминутно видите. Вам хоть бы хны. По крайней мере, добровольцы за спиной радостно заржали. А я осатанел. Сорвал со стены эту бабу и… Не хочу говорить, что последовало потом. Стыдно. Мичман Жиро теперь под домашним арестом в своей каюте. Капитан Боккар тоже огрёб нехило. Прочую хихикающую мелочь я вообще разогнал поджопниками… Пообедать забыл. Схватил чёртову куклу за шею и утащил себе в каюту. Там бросил её в кресло у стола и попытался успокоиться. Получилось плохо. Снова залез в «Пилу» и велел лейтенанту Озири открыть створки палубы «А». Три часа кувыркался в космосе, пока не успокоился. А когда сел, то главстаршина доложил мне, что вновь замечен всполох от выхода какого-то корабля из гипера и перехвачен чей-то бессмысленный радиосигнал из четырех символов.

Это тоже меня не успокоило, знаете ли…

Глава 11

А ночью у одного из стоящих в трюме контейнеров беззвучно и медленно открылся небольшой люк. Вы заметили, что все самое интересное большей частью и начинается ночью, не так ли? Переход на третий литр в поддатой компании, например, распечатывание или новой пачки «Примы» там же, или новой колоды карт в казино в Монако. Секс, опять же, происходит чаще ночью… С распечатыванием нового пакетика презе… Впрочем, хватит. Мысль уже ясна. Вы уже все себе уяснили.

Все произошедшее впоследствии мы долго восстанавливали по минутам. Потом сводную запись несколько раз просмотрели, изучили и уничтожили. Самое основное зафиксировал искин Гридь. Искин Шура Балаганов подключился значительно позже.

Итак, таймер записи пошел.

Люк контейнера открылся, но ничего не было видно. По крайней мере, бессменно стоящий на вахте Гриня ничего не видел. Мы потом проверили, этот проклятый контейнер действительно не попадал в поле захвата камеры.

Потом Гриня зафиксировал две вещи — попытку атаки на свои мозги и открывшийся люк, ведущий из трюма в жилую часть грузовика. Опять никого не было видно через камеры наблюдения. Люк открылся и закрылся, и больше ничего. А с перехватом управления нашим искином тоже ничего не вышло. Может, что и получилось бы на каком-нибудь другом корабле. Но не у нас. Больно уж хорошо поработал с искинами программист спецчасти посольства. Честь и хвала ему.

Далее. Кроме вахты из двух человек все спали. Первым Гридь поднял меня и предупредил вахтенных. Рубка была закрыта и охранялась дроидом в балетной пачке. Тут нам бояться было вроде бы нечего. Искин потихоньку запер все остальные каюты. От греха подальше. Потом он активировал охранных дроидов, пару отправил в трюм, а пару вызвал к нам, в головную часть корабля. Все правильно, все по уставу.

Я уже проснулся, вроде все понял, успел испугаться и шустро надевал порты с гадами. Совсем как по тревоге в Поти. Снятый с предохранителя игольник лежал передо мной. В спальне я свет не включал, а в кабинете включил лишь маленькую настольную лампу. Гридь по-прежнему никого не видел. Тут валом, как картошка из порвавшейся авоськи, посыпались события. Мигнул огонек на замке дверного люка, сменив свой цвет с зеленого на желтый. Броняшка двери медленно уползла в переборку. В проеме никого не было. Далее все пошло на секунды. Вы не поверите, как много событий может произойти, пока сердце лениво стукнет пару раз.

От двери раздалось негромкое шипение, и голова резиновой труженицы, кучерявым чёрным темечком немного возвышавшаяся над спинкой кресла, была пробита очередью бронебойных игл, разом сдулась и плавно легла на стол, рядом с вазой с фальшивыми коробочками лотоса.

Я схватил игольник и начал палить в проем двери. Там пару раз что-то слабо блеснуло. Наверное, рикошет. Интересно, от чего?

Тут медленно ползущая улитка-уборщица наткнулась на цепочку чьих-то грязных следов, добралась по ним до капитанского коридора и пустила струю чистящего средства. Кому-то крупно не повезло. Это оказался сорбент, злодейски заложенный ей под панцирь шаловливыми ручонками мичмана Жиро. Примерно метров пять ближайшего пространства наполнились поднявшимися до пояса клубами белого пара.

И тут Гридь, в который раз суматошно менявший фильтры системы наблюдения в попытке увидеть, кто же стреляет в коридоре, разглядел на фоне пара обрубки каких-то фигур. Как справный казак, Гриня сначала стрельнул, а потом стал разбираться, кого же он убил.

В начале и в конце короткого коридорчика, ведущего к моей каюте, с лязгом упали турели и мигом залили все пространство огнем. Что-то влажно шлепнулось на пол, а от двери в каюту совершенно однозначно потянуло дерьмом.

Я аккуратно выглянул из-за высокого комингса двери в спальню. На секунду увиденное врезалось в глаза — две ноги, связанные наверху клочьями живота и жестким поясом бронескафа, покачнулись, подломились и медленно завалились на палубу, прямо в новогодние клубы белой праздничной позёмки…

Судорожно вздохнув, автоматом втянул носом ароматы армейского сортира, не сдержался, сказал «бэ-э-э…» и меня тут же вывернуло наизнанку.

* * *

Это еще не все, ребята!

Только я утер рот, как из коридора послышался конский топот.

— Мичман Жиро! — суфлером подсказал Гридь.

— Стас! Ты как там? — из-за угла, не показываясь на глаза и на мушку, заорал десантник и специалист по контрабордажу.

— Пока живой… Но это ненадолго… — тоскливо сказал я. — Ты под арестом, мичман. Не забыл еще?

— К чёрту арест! Тут интересней! — колоколом громкого боя прозвенел мичман. — Я потом отсижу. Ух, ты! Какая каша… Это, по-моему, когда-то было бронескафами-невидимками аграфов. А теперь это напоминает дамские безразмерные колготки с чьими-то отстрелянными задницами внутри… А кровищи-то! Ты уже обрыгался, Стас?

От этой душевной заботы о моем здоровье меня стошнило еще раз. Уже одной жёлчью.

— Это ничего, Стас! Так и должно быть в первый раз.

— Это не первый, мичман…

— Я и говорю! — Жизнерадостно заорал Жиро. — Еще пару раз сунешься носом в чьи-то тёплые потроха пополам с дерьмецом, а потом сразу привыкнешь.

— Жиро, я тебя прибью, — с ненавистью прохрипел я. — Гриня, ну сделай же что-нибудь.

— Через семнадцать минут выход из гипера, Стас. Может, лучше всего объявить боевую тревогу и активировать оружие?

— Боевая тревога! — Злобно завопил я. — Гридь, отпереть каюты! Полный расчет в рубку. Активировать оружие и внутренние турели. Дроидам контрабордажа обеспечить защиту корабля. Открыть створки люка верхней палубы. Я в «Пилу». Все по местам, быстро, синие гончие!

* * *

Как я ни спешил, но все же успел натянуть офицерский пилотский комбинезон и наскоро прополоскал рот. Потом спугнутой белкой залетел в «Пилу». Пока бежал до фрегата, наслушался тревожного звона баззеров боевой тревоги и бестолкового стука каблуков экипажа. Как ни странно, но этот грохот меня успокоил. Потом я пристегнулся к ложементу, подключился к Шурке и начал предполетную подготовку. Через пару минут ожили реакторы и двигатели «Пилы», я опустил переднюю бронестворку и перешел на обзор камерами искина.

— Минута до выхода из прыжка. Даю обратный отсчёт: пятьдесят девять, пятьде…

— Синие гончие, готовы? — спокойным голосом спросил я. — Возможно, придется пострелять.

— Ничего, капитан-лейтенант завлаб д'Эльта, постреляем… Нам не впервой. — Спокойно ответил капитан Боккар. — Щиты подняты на сто. Двигатели на восемьдесят пять. Реакторы пока на семьдесят. Оружие на автозахвате. Мы готовы.

— …четыре, три… два… Космос!

— Шурка, взлет!

— Засечена цель! Модернизированный средний транспорт. У него высокая скорость! Судя по выхлопу — двигатели с военного транспортника. Фиксирую облучение вражескими сонарами. Мы в захвате его прицелов…

— Шурка, скорость! Боевой разворот — он сзади-слева. Скорость, Балаганов, скорость!

— Наблюдаю попадание в заднюю полусферу щита «Коровки»! Потеряно семь процентов защиты…

Мы наконец отошли от грузовика и развернулись. На расстоянии в восемнадцать тысяч километров на мониторах сверкала звездочка чужого корабля.

Я слышал голос капитана Боккара в рубке «Коровки».

— Синие собаки! Мы уже завалили двух убийц, убьем и этих! Ух, ух, ух-ха-а!

«Ух-ха-а!» заорали в рубке «Коровки».

Ура-а-а! — присоединился я к добровольцам. — Шурка, готовь ракеты.

— «Конусу» пуск, — спокойно сказал капитан Боккар.

— Есть пуск, капитан. — Это Жиро. — Ракеты пошли… До подрыва четыре минуты…

Я на секунду отвлекся на боевую тактическую сферу, развернутую искином.

— Шура, гони за ракетами «Коровки», а при их подрыве — бей нашими! Они снимут или серьезно нарушат вражеский щит. Пушке — товсь. Всю защиту на переднюю полусферу.

Потянулись долгие секунды ожидания. Внезапно, из пустоты слева к нам потянулись светлые трассы.

— Стас, мы под огнем! Ставлю защиту! Щиты упали на двадцать… сорок процентов. Щиты на сорока пяти процентах…

— Кто стреляет? Что там ракеты?

— Не могу засечь. До подрыва ракет тридцать семь секунд…

— Держать щит! Всю мощность на него. Спроецировать виртуальный пушечный прицел… двадцать секунд, девятнадцать, восемнадцать… Расстояние до противника?

— Уже семь тысяч… Подрыв! Еще подрыв! Еще! Щиты у противника упали в ноль, у нас — семь процентов.

— Держи защиту, Шурка…

Вражеский транспортник, мчащийся встречным курсом, заполнил весь прицел. Я замер. Ну, сволочь, получай… Мягко нажал кнопку спуска пушек. В ушах забился рев и грохот зарядных блоков. Непрерывная очередь на все три контейнера с трёхсотграммовыми болванками бронебойных снарядов ударила в носовую часть вражеского корабля, вскрыла его, дисковой пилой прошлась ему по борту и уткнулась в реакторный отсек. Там она и погасла. А пушки транспортника замолчали, медленно, как бы сдаваясь, он склонил перед «Пилой» тупой нос, а потом — несильно полыхнул ярким взрывом в корме.

— Щиты на двух процентах… ноль!

Я резко положил «Пилу» в правый разворот и очередные снаряды прошли мимо нас. Срочно спрятаться за корпус вражеского транспортника. А что потом? А потом, как там у капитана Джо Кровавое Яйцо? И я запел. Сначала тихо, а когда понял, что меня слушают добровольцы, угрожающе заорал:

…вслед раздался голос страшный — Это старый капитан, Увидав корабль вражий, Благим матом заорал: «Что вы, бл@ди, следом прёте, Что вы… пи-и-и-п, пи-и-и-п, пи-и-и-п».

И далее по тексту.

Добровольцы одобрительно засвистели. Я себя почувствовал Шаляпиным.

— Стас, нас преследует какой-то небольшой корабль под маскировкой аграфов. Он невидим для сонаров, но я уже задействовал недавно установленную программу-взломщик.

— Пушки на перезарядку, все отключай и всю энергию на заднюю полусферу. А теперь — драпаем, Шурка!

Мы удираем уже минуту, щиты на одиннадцать процентов… минута пятнадцать… семнадцать процентов, еще восемь секунд — двадцать два процента.

— Попадание, Стас! Просадка до четырнадцати процентов!

— Сам вижу, Шурка, мусор у тебя наготове? Еще одно попадание и давай все как тренировались — мусор, газовую струю, вращение… Готов? Поеха-а-ли! И-и, опп!

Все же мое мастерство пилота повысилось, равнодушно подумал я. Раньше такой разворот и кувырки мне так чисто не удавались. В эфире раздался горестный вой синих собак. Я скосил глаза на тактическую сферу. «Божья коровка» разворачивалась и раскочегаривалась по направлению ко мне. К моему разбитому фрегату, как думали добровольцы. Поспешили они…

— Противник прекратил стрельбу. Даю подсветку силуэта цели.

На виртуальном прицеле появился контур какого-то насекомого. Только проекция головной части. Это маленький корабль. Штурмовик или корвет. Его, надо полагать, выпустили где-то в сторонке от боя, под маскировкой, чтобы он скрытно подошел к «Коровке» и внезапно расстрелял ей двигатели, ублюдок. А тут я, как Моська на слона, неожиданно начал тявкать на паливший изо всех пушек по «Коровке» транспортник пиратов, ломая всю их схему боя и захвата нашего корабля. Да не только тявкать, но и больно кусать. Ну, и невидимого мелкого гада и перенацелили на мою «Пилу». Он никого ко мне направлять для абордажа и не собирается. Сам убьет. Через пару секунд продолжит стрелять и загонит мне жакан прямо в сердце… Поэтому — ждать я его не буду. Он уже настрелялся по мне от души.

Очередной кувырок, фиксация и… Все же я немного опоздал. Не смертельно, но промешкал. Мы начали стрелять одновременно. Но Шурка уже перебросил вперед остатки щита, а пушки «Пилы» были изначально лучше. И избыточно мощны для преследователя. Фрегат затрясся от злости, и все кончилось в один момент… В прицеле коротко полыхнуло, и светлое облачко, пронизанное мерцающими блёсками мелких обломков, стало медленно рассеиваться и сливаться с чернотой холодного и безразличного к играм людей космоса.

Добровольцы радостно завопили.

Я устало молчал.

* * *

Все, бой закончился. А вы чего ждете? А-а, хомяченья трофеев! Было и такое…

— Капитан Боккар.

— Я, капитан-лейтенант…

— Оставьте, Боккар! Вы действующий офицер и в отличие от меня заслуженно носите свои погоны. Осторожно подойдите к чужому транспортнику со стороны дюз. Пустите мичмана с его балерунами… Пусть посмотрит и доложит.

— А ваш невидимый стрелок, Стас?

— А мой противник распался на атомы. Нет его больше. Самое обидное, что я своими руками уничтожил и его аппаратуру маскировки. А мне бы она не помешала! Но жалеть не будем, главное — мы живы. А теперь — дуйте к трофею. Я посторожу.

Так и сделали. Мичман Жиро лазил на захваченном транспортнике два часа. Потом он в темных переходах захваченного судна нарвался на выжившего члена вражеского экипажа в скафандре, они перед схваткой скачали воздух, чтобы не было больших разрушений. Произошла короткая ковбойская стычка, в результате которой мы стали беднее на один трофейный скафандр, а мичмана пришлось оттащить в новую медкапсулу «Коровки». Заканчивал шмон главстаршина Фламен. Инженера я не пустил на трофей. В итоге шмона ничего особенного не нашли. Искины вражеского транспортника были уничтожены выжившим бандитом, двигатели — взрывом. Корабль был настолько сильно поврежден, что и мыслей не было о его восстановлении. Так, сняли по мелочи, — кристаллы с кое-какими деньгами, два бронескафа-невидимки, много интересного и разнообразного ручного оружия. Видать, такие операции по захвату чужих кораблей были специализацией пиратов. Еще успели демонтировать и утащить к нам в трюм восемь приличных пушек ПКО, снятых с чужого транспортника. Ими мы потом довооружим «Коровку». Это все.

Битый транспортник мы разогнали на маневровых движках, подправляя курс фрегатом, потом я с инженером отвалил от его вскрытой как консервная банка бортовой брони. Он пошел в сторону местной звезды, а мы полетели дальше, в Союз Калгари.

Приключения продолжаются!

Пропади они пропадом…

Часть 2. Лодырь на вакациях

Глава 1

— Вот и финиш. Все… добрались, наконец. — Лейтенант Озири облегченно вздохнул, щелкнул тумблером, и в рубке «Божьей коровки» раздался голос диспетчера огромной космической станции, сотней сверкающих модулей раскинувшейся на фоне чёрного космоса и величаво плывущей за ней второй по значимости в Союзе торговцев планеты Кенуфераско.

— …зывает диспетчер станции «Кенуфераско-2», па-а-втаря-я-ю, пилот «Божьей коровки», вы получили картинку? Ответьте, пилот «Бо…»

Лейтенант поднял тактическую сферу, и в её прозрачном виртуальном сумраке загорелось захватывающее дух полотно вращающейся планеты, космической станции около неё, и несколько помеченных разными цветами виртуальных конусов и зон. Я уже добивал базу «Эксперта-пилота малого корабля», поэтому все это было мне ясно и понятно. Вот конус прибытия и подхода кораблей к станции, конус разгона и ухода в прыжок, зоны таможенных терминалов, складов, заправочных станций топливом, водой, воздухом, жилая зона, что еще… Вот военная станция — несколько выше и в стороне. Патрули эсминцев, крейсера на стоянке вояк. Ремонтные доки, верфь, штраф-стоянка, карантинный сектор… На крупный земной аэропорт похоже, огромный и хорошо организованный производственно-логистический и административный центр.

— «Божья коровка» — диспетчеру «Кенуфераско-2». Диспетчерскую картинку принимаем и видим, наша зона — «Коричневый-4», прошу разрешения на подход и стоянку.

— Оставайтесь пока в коричневой зоне, пилот. Ваша очередь после транспортника «Церазино». Сейчас я его вам подсвечу… Цель прибытия, «Божья коровка»?

— Модернизация корабля, торговые операции…

— Значит, готовы и потрясти мошной, и набить её… Переключитесь на наше внешнее управление. Ждите, сейчас к вам подбегут погранцы с таможней… Ваш искин подтверждает получение информационного пакета? Вот и хорошо… Все, отключаюсь. С прибытием, «Божья коровка»!

— И вас тем же, и по тому же месту… Лейтенант, вы в рубке, с вами главстаршина, а мы с остальными пойдем встречать гостей.

К моменту, когда «Божья коровка» оказалась подтянута к причальной мачте, и станция подала нам переходник шлюза, мы были вымотаны, злы и отупели от бесчисленных и бесконечных бюрократических процедур. Но, кажется, все… Мы прибыли. Мичман Жиро, недобро скалясь, лично установил в шлюзовой дроида-контрабордажника в высоко задранной грязной и помятой балетной пачке и повесил ему на ствол излучателя самодельный транспарант: «Вы нас не ждали, суки, а мы припёрлися! Красный Череп». Просто обхохочешься. А теперь — спать.

* * *

— Ну, так что, капитан Боккар? С чего начнете? С ремонта или с торговли? Мне все равно, я вас здесь покидаю.

Мы все хорошо отдохнули и выспались. А сейчас расслабленно сидели в кают-компании за поздним завтраком. Надо ли говорить, что то один доброволец, то другой ласково смотрел на черную резиновую деваху, призывно и привольно раскинувшуюся на переборке прямо напротив нас. Теперь её лицо украшала россыпь золотистых латок, прикрывавших дырки от стрелок игольника и здорово похожих на обычные веснушки. Не обошли героиню и награды — к соскам титек были прицеплены аратанская медаль «За десять лет беспорочной службы» и значок «Мастер-рукопашник». И если первая награда, в общем-то, соответствовала правде жизни, то вторая была чистой воды профанацией — руками девка совершенно не владела. Все десять лет беспорочной службы она предпочитала работать другими местами. Но если подумать, братцы, без шуток и всяких смехуёчков, то награды были заслуженными. Меня в любом случае она спасла, молча приняв в свою резиновую голову первую очередь из игольника. Да и Грине дала пару лишних секунд, чтобы открыть пальбу на поражение.

Перед тем, как высказаться, капитан Боккар пристально посмотрел на чёрную валькирию.

— В принципе мы только что из промежуточного ремонта, Стас. Да, «Коровку» не помешало бы проапгрейдить, но именно что проапгрейдить. Поставить новые двигатели, реакторы помощнее, серьезное бортовое оружие. Искины у нас новые, мощные, их возможностей теперь на многое хватит. Сейчас, думаю, нам лучше расторговаться, а потом потратить часть прибыли на модернизацию грузовика. И снова — забить трюмы и на Фронтир, скажем… а? — капитан обвел взглядом компанию романтиков с большой торговой дороги.

Мёрчендайзеры из 7-го Военно-Космического Флота Империи Аратан солидно закивали светлыми купеческими головами.

— Значит, так, господа офицеры! И старшины, конечно, — посмотрел я на нашего радиста. — Продавайте все, освобождайте трюм. Отобьете затраты на приобретение товара, деньги мне на счёт. Прибыль пополам. Моей половиной рассчитаетесь за модернизацию транспортника. Свою, в тех размерах, как захотите — на закуп новых товаров. Я тут посмотрел динамику торговли краем глаза. Вроде, самые большие прибыли на Фронтире дают расходники, тяжелое оружие и продвинутые наукоёмкие девайсы наподобие средств маскировки и обнаружения, дальней связи и медицины. Оружие и маскировочные поля не рекомендую пускать в продажу кому ни попадя, а остальное — попробуйте. Вот этими финансами я вместе с вами участвую в торговле. — Я пустил по столу банковскую карточку в сторону капитана. — После модернизации «Коровки» — грузитесь и в путь. Да, и не забывайте посматривать в сети, я буду вам писать сообщения вот на этом сайте.

Новая карточка скользнула в сторону капитана.

— А вы, Стас?

— А мне, как всегда, предстоит все самое трудное и опасное. Я гружусь в «Пилу» и ищу тихое и красивое место. Где и буду учить базы, купаться, загорать, пить вино лорда Дешако и ухаживать за девушками. Нет возражений? Вот и чудесно!

* * *

Собственно, все так и вышло. Я перетащил свое барахло, отобранное оружие и часть трофеев в «Пилу», разложил все по местам, проверил заправку фрегата всем необходимым, рассовал по углам ящики с вином, мед и орешки кажьюиро. Потом прикрепил к переборке в своей каюте декоративный рыцарский щит с милыми сердцу земными сувенирами и поставил на стол вазу с пластмассовыми коробочками. Все. Я готов.

— Я готов, капитан. Открывайте створки люка. Удачи вам всем, аратанцы! До встречи! И помните — на свободу с чистой совестью и набитыми карманами! Давай, Шурка, поехали потихонечку…

Шурка дал, и мы ушли к границам Союза Калгари. С глаз подальше… А потом было многое. Сначала я здорово ошибся в своих ожиданиях и бабочкой-капустницей полетел на одну планету-курорт. На Жемчужину. А что? Капусты у меня на карточке было много, свободного времени было еще больше. Но быстро понял, что мне там делать нечего. Бегать в шортах, пить в барах на берегу моря и гоняться за девушками в подсвеченных со дна бассейнах с бирюзовой водой мне быстро наскучило. Да-да! Честное слово! Может, об этом и мечтает каждый мужчина в глубине своей нежной и романтической души, но это же страшно скучно, господа офицеры! Да сами попробуйте: дня три — четыре каждое утро в яркой рубашке и мешковатых шортах сначала прилежно сидеть за стойкой бара, поглощая сладенькую водичку коктейлей с полосатыми палочками солодкового корня, веточками сфаланции и ломтиками зеленого плода бокка, надетыми на обсыпанные сахарной пудрой края бокала. А потом — долгое и тоскливое застолье в ресторане, с тарелкой какого-то покрасневшего от смущенья ракообразного и кучей серебряных кусачек, лопаточек и крючков для его безвременного и трагического вскрытия. А вечером — натужный смех в компашках очаровательных чертовок и местных мачо, пятнашки и догонялки с обжималками в голубых бассейнах, опять же… Три дня вы, может, и выдержите… Но четвертый — решительно нет! Задница, извините за грубость и натурализм, от коктейлей слипнется, захочется рюмку холодной водки, да с селедочкой, да с лучком, да с чёрным хлебушком! Вот и мне захотелось.

Захотелось — понеслось. Бросил темные очки, плавки и проклятые шорты на Жемчужине, прыгнул в «Пилу» и понесся на одну планету, которую недавно открыли и пытались колонизировать. Там забился в уголок и попытался ударно учиться в новой, продвинутой медкапсуле. И что же? Выдержал одну неделю в капсуле, потом три дня в лесу, чтобы сделать перерыв и отдохнуть, потом еще неделя учебы. Вылез из капсулы голодный и злой. Голодный — это мягко сказано. Ведь, сами понимаете, в капсуле меня питали внутривенно, предварительно очистив и закрепив кишечник и мочевой пузырь… А вам об этом разве не говорили? Нет? Вот пуритане проклятые. Скромники… Почему-то сразу вспомнилась королева Изабелла Католическая. Скромная до умопомрачения. Почти святая. А все почему? Да не мылась она совсем, считала это сильно греховным делом. Представляете? Голышом, да в воду! А как увидит кто? Страшный грех! А так, отринула грех — и, считай, святая… А что до вшей… Ну, да. Были и вошки. Да не одна, а довольно густо. Но знаете, как они тогда в Кастилии назывались? Божьими жемчужинами, во как! У нас были божьи коровки, а у них — божьи жемчужины. Что еще раз доказывает: и у православных, и у католиков — бог един. Представляете королеву Кастилии и Леона, усыпанную золотом, драгоценностями и божьими жемчужинами? Просто мурашки по всей заднице от восторга!

О чем это я? А-а, о кишечнике! Так вот, представляете, каким пустым он был после недели учебы? В нем даже паутины не было, переварилась бы паутина! А жрать нечего, я же в капсуле прохлаждался, ничего не готовил. И следующие три дня не отходил от кухонного автомата, набивал кишку… А потом что? Опять клизма? Грустно все это. Тоже где-то неправильно. Знаю, что ученье — свет, а неученье тьма. А у меня наоборот — крышка капсулы закрывается, закрывается, тьма! Пошло ученье. А на свету я только харч метаю. Более того — внешние факторы разные, форс-мажоры всякие… Давеча искин Балаганов досрочно вывел меня из медикаментозного сна. Оказалось, что местные колонизаторы заинтересовались, а что это за фрегат за околицей стоит? Стоит и стоит себе. Никого и не видно. А не пора ли его сдать в металлолом за ненужностью? Или наоборот — приватизировать и дернуть с этой планеты в цивилизацию, на активный отдых, пока охранники корпорации не поймают. Шурка такие вольности юным пионерам и туристам не позволил, поднял одну пушечную башню и выкопал у них перед носом ровик, небольшой такой и не очень глубокий. Но смелым колонизаторам хватило. Их унесло впереди их же визга.

В полном расстройстве дернул оттуда и я. Не удалось мне толком совместить учебу и отдых на этой планете. Но способ, как это сделать, кажется, нащупывался. Модус операнди, так сказать. Так что, ушел я в космос и полностью ушел в «Галанет». После недолгих изысканий, дело стало выглядеть так.

Оказалось, что планет для колонизации открыто совсем немного. И большая часть их пока простаивает в дикости и одиночестве. Уж больно это неподъёмное дело для отдельно взятой корпорации. Пусть и большой, как один из локомотивов экономики Союза — корпорации «Корпс». Слишком много сил и средств на это надо затратить. Слишком медленная отдача. Вложения нужны уже сейчас, а прибыль когда еще будет. Поэтому, такие планеты были, но особо не разрабатывались. А находились как бы в «отстое» — несколько малочисленных научных экспедиций пытались найти в закромах планеты что-нибудь из ништяков категории «Супер», несколько небольших поселков колонизаторов, специализирующихся на совершенно редких и микроскопически малых по объему ископаемых. Или редчайших дарах природы, например — какие-нибудь уникальные меха, когти и железы местных животных, элитные целебные растения, биологические добавки и прочая муть. Быстрые деньги, это понятно. Набрал сотен пять хапуг, настропалил их, наобещал три короба, выкинул на планету и пусть себе рубят лунное дерево, стреляют пушных зверей или, как у Маяковского, пусть копаются в руднике: «В грамм добыча — в годы труды». И, вроде, присутствие человека на планете обозначено, и денежка какая капает, и корпорация потихоньку готовится к следующему шагу. Всем хорошо.

Совершенно за смешную сумму в кредитах Содружества я зарегистрировал новостное агентство «Союзкиножурнал», единственным корреспондентом которого я и был. Потом списался с PR-отделами нескольких корпораций и получил у них аккредитацию и разрешение на посещение планет для изучения и обобщения в романе, масштабом сопоставимым с полным шумерским собранием сочинений «Эпоса о Гильгамеше», трудной, но интересной жизни колонизатора планет. Это прокатило, и теперь я мог не ломать себе голову поводом для визита и сроком пребывания в гостях. Да и планету я мог подбирать под свои интересы.

Не все получилось так благостно, как рассчитывал я. На двух планетах я погостил, но быстро сдернул оттуда. Делать там мне было особо нечего. На одной все время шел дождь, бр-р-р, мерзость! А на второй было сухо, но мрачно как-то. Трехсменная работа персонала в карьере по добыче какого-то минерала, а потом, после смены, отбытие своего свободного времени в распивочной. И все дела. Да, еще невеселые драки и прочие поножовщины. Пару раз крестецкой строчкой заштопал хмурых и поддатых мужиков и понял, что такое времяпровождение далеко от моей мечты об интересной и насыщенной приключениями жизни. Пришлось вновь собирать манатки.

А вот на следующей планете мне неожиданно понравилось.

* * *

Это была уже четвертая планета за минувшие три месяца, где я оттягивался, тратя время на изучение высокоуровневых баз знаний и блюд местной кухни, охоту за хищниками с клыками и в меховых шубах или на хищниц с накладными ногтями, ресницами и просто в юбках (а иногда и без), путешествия и всякие прочие приключения. Как я уже говорил, добравшись до Союза Калгари, мы с добровольцами разделились. Они понеслись по планетам Союза торговать с лотка товарами аграфов, а я, после нескольких обидных щелчков по носу, залез в «Галанет» и стал изучать обстановку. На предмет где мне сделать ухоронку и залечь в берлогу. Вариантов было много, но я остановился на одном — оргнабор безденежных, бездомных и безработных, бичей и прочего отребья для колонизации планет, по своим параметрам подходящих для жизни человека без больших затрат на терраформирование. Таких планет было очень немного, и давно открытых, и только что, но они были, и люди там всегда нужны позарез. Конечно, вербоваться и зарабатывать себе на жизнь и тарелку супа мне было не нужно, а вот прикрыться от излишнего любопытства аграфов суматохой и толчеёй броуновского движения новоиспеченных колонизаторов не помешало бы. Таким образом я и заделался фрилансером и исследователем на своем интересе и со своим транспортом. Этакий «rubber-necker» — праздный зевака, с полуоткрытым от удивления ртом, крутящий своей шеей аж на 361° в попытке все увидеть и все разом охватить. Говоря словами А.П. Чехова: «Подъезжая к сией станцыи и глядя на природу в окно, у меня слетела шляпа. Стас д'Эльта». Чтобы подъехать к «сией станцыи», я прикупил потрепанный внешне, но неплохой по задумке и исполнению атмосферник четвертого поколения из конюшен Центральных миров. Он был весьма небольшим, всего на две персоны. Его размер позволил легко загрузить «Мула», как я его назвал, в трюм «Пилы», да еще там осталось немного места для спальника, котелка и пробкового шлема туриста-исследователя. Так потом я и делал — подлетал к планете на своем фрегате, потихоньку ныкал его в самой малообжитой части нового мира, пересаживался на «Мула» и неспешно чапал до ближайшего поселения с хорошей кухней в местной пельменной. А там учился на всю катушку, немного айболитствовал, но только по зову души, охотился, ходил на танцульки. В общем, вел себя как настоящий завлаб земной закваски и имперской выпечки. А когда сумма вопросов ко мне и интереса к моей личности подходила к красному сектору на манометре, просто грузился в «Пилу» и перелетал либо на другой материк, либо на следующую по списку планету.

Эта — Метафар, — была пока крайней в моем туристическом списке и имела в плюсах помимо малой горстки колонизаторов неизвестное науке количество аборигенов, непроходимый лес и крайне богатую фауну.

Особенно хищную.

Глава 2

Планета мне приглянулась еще из космоса. Представляете, зелено-голубой шар в дымке облаков, три континента, две снежные шапки полюсов. Почти как Земля.

Да и материки выглядели знакомо. Сплошной лес, чуть не сказал — тайга. Но нет, лес был смешанным, не таким мрачным, как сибирский бурелом. Много воды, ручьи, реки, озера и моря. В общем — есть, где развернуться и забросить удочки. А так же поставить охотничье стойбище.

Вот с этого я и начал. Связался еще из космоса с площадкой захудалого космопорта, запросил посадку. Потом нанес визит в представительство корпорации «Нанитар», обирающей эту планету, предъявил аккредитацию и договорился о сроках визита. Не сказать, что мне были особо уж рады, но после того, как я сказал, что готов потратить пару кредитов на свое благоустройство и организацию отдыха, представитель корпорации сразу перешел к деловой части беседы. Договорились, что я оплачиваю создание своей базы — большой одноэтажный деревянный дом, баня, ангар для «Пилы», артезианская скважина, компактный передвижной реактор, септиктанк и все остальное, что полагается справному хутору.

По спутниковой карте я выбрал интересное место, примерно в тридцати километрах от небольшого окраинного поселения охотников на договоре и работников агрокомплекса, занимающегося выращиванием и переработкой местного хвоща, идущего на производство картриджей для пищевых комбайнов. А место было интересным для меня тем, что обещало отличную охоту, рыбалку и до берега моря было рукой подать — километров пятьсот всего. В каталоге представительства я выбрал проект дома, подходящий облегченный ангар, перекинул с расходной карточки деньги и отправился в поселок ждать, пока департамент строительства корпорации подготовит мое поселение. Собственно, ждать я и не собирался, а выяснив, что все хлопоты закончатся примерно через пять дней, загнал «Пилу» в горы, установил её в безопасном по всем признакам распадке и залез в медкапсулу, учить базы. А через пять дней приземлился уже у ангара на заднем дворе моего хутора. Красота!

Мне все понравилось. Сделано было хорошо, чисто, с применением высоких технологий и самых современных строительных робокомплексов. Особенно хорош был деревянный дом. Бревна были местные, метр в обхвате, хорошо высушенные и чем-то пропитанные. А полы из мерцающих в прохладной полутьме гладких досок! Так и хочется пройти по полированному тёплому дереву босиком! Это просто сказка какая-то. Специалисты по дизайну не забыли ничего — была и мебель, и занавески, и посуда, и чистые простыни. Живи и радуйся.

* * *

После дня бестолковой работы по наведению порядка и суетливого шараханья по новой собственности, я загрузился в «Мула» и полетел в поселок представляться, проставляться и налаживать контакты. Но в тот вечер сделать это мне было не суждено.

А все очень просто — сначала радар «Мула» пискнул и сообщил о засеченной цели, а потом уже и я увидел на каменистом берегу мелкой речки столб дыма. Сначала я облетел находку по безопасному радиусу. Не хотелось бы попадать под выстрел, купившись на дешевый трюк с подставой. Тем более что, собираясь в кабак, я не взял ни толкового оружия, ни бронескафа, естественно. Это не дело, подумал я. Это дикая планета на окраине системы. Довольно опасная, причем. Такие штучки надо прекращать. А ля гер ком а ля гер. Но ничего опасного локатор вокруг не засёк. Тут я увидел ничком лежащее на крупной гальке тело. Вздохнул, и начал строить заход на посадку.

Все же, как смог, прикрылся от возможного выстрела из засады атмосферником. Быстро выскочил и осмотрел лежащего. Маленький сморщенный человечек, без сознания, в светлом камуфляже. На поясе нож в больших ножнах, фляга, какие-то мешочки с припасами. Расстегивая ему ворот куртки, я мазнул взглядом вокруг. Вот и винтовка лежит. Похоже, древнее изделие. Еще пороховая… Разбитая… Горит на камнях что-то вроде аэробайка — такой снегоход по виду, только летающий. Что это? Авария или стендовая стрельба по летающим тарелочкам? Тут человечек захрипел и попытался открыть рот. Но у него ничего не получилось. Я вздохнул, ослабил его ремень, засунул под него сломанную руку охотника, подхватил его и понес к кабине «Мула». Попили пивка, называется.

В новом доме я не рискнул закладывать человечка в медкапсулу. Он совершенно был не похож на человека. Положил его на стол и сделал быстрый осмотр. Кроме руки у него были сломаны ребра слева, повреждено колено и разбита голова. Ну, тугую повязку на грудь, пластиковую лангету на руку и бинт на голову он переживет. Это его не убьет. Чем я и занялся. А потом прошел в ангар и из фрегата связался с наемниками из охраны представительства. То, что я услышал в ответ, меня несколько удивило. Происшествие им было совершенно по барабану. Авария ли это, стрельба ли — это не их дело. Я немного ошалел. А раненый? А он жив пока? Пока жив. Вот и чудненько — либо он сам выживет, либо нет. Он местный, туземец. На него юрисдикция охраны не распространяется. А медпомощь? А деньги у него есть? Я помаленьку накалялся в ходе этой беседы и сухо ответил, что да, они таки есть. На редкость зажиточный туземец оказался. В представительстве тоскливо вздохнули, предложили мне подождать и не выключать маячок «Пилы». Помощь скоро будет. Я сдержанно поблагодарил и вернулся к раненому.

Где-то через полтора часа Балаганов сообщил мне по мыслесвязи, что у нас гости. Я вышел на веранду. Освещая двор посадочными прожекторами, над площадкой завис потасканный, белый с синим, атмосферник. Скорая помощь прибыла…

* * *

Так я познакомился с Лямым. Это не его имя. Его имя тоже начинается на «л», но по трезвяку его просто не выговоришь. А по пьянке язык за мыслью не угонится. Так что, понаблюдав за его хромой походкой, я предложил ему имя Лямой, как компромисс с Земли. Подумав, он согласился. Имя ему понравилось.

Лямой был охотником, я угадал. Особой доблести в этом нет. Это ведь не игра «Поле чудес». Кем еще мог быть туземец с винтовкой? Только охотником. Без винтовки он сразу попадал в категорию горьких пьяниц и бомжей. Происшествие с его аэробайком было простой аварией. Никакой засады и стрельбы не было. Я себя просто накрутил в острой ситуации. Но без штурмовой винтовки и комбеза с бронезащитой я больше за порог не выходил. Пусть лучше будет, а я не вспотею. Комбез продвинутый, с продыхами и принудительной вентиляцией, с легкими керамометаллическими пластинами. А то, что я его не засунул в медкапсулу, аборигена спасло.

Это я потом узнал. Когда местный доктор продиагностировал туземца в своей медповозке и признал, что я сделал все правильно ободрал с него бинты и засунул болезного в старую версию кибердока. Я заинтересовался. Врач объяснил, что за годы исследований планеты люди немного научились лечить аборигенов. Но метаболизм у них другой. И анатомия другая. Кое-какие медицинские препараты сделали на основе местных лекарственных трав, немного изучили и их физиологию. Все это забили в управляющие программы медкапсул старого поколения. Так и лечат. Так что пусть я его и не вылечил до конца, но и не убил. Это меня обрадовало. Совесть Айболита осталась белой, как его медицинский халат. Я попросил, и доктор сбросил мне на инфокристалл данные по программам лечения туземцев. Затем прозвенел сигнал кибердока, раненого вытащили из его нутра, и врач предъявил мне счет. Деньги были небольшие и я легко их оплатил. Скорая помощь улетела. А я постелил морщинистому туземцу на полу. Там падать некуда.

На следующий день он очнулся. Мы познакомились, и я его осмотрел. Руку и ребра врач ему подштопал, а колено еще давало себя знать. В общих словах, очень сдержанно, поведал Лямому всю историю. Он крайне расстроился. Особенно потере винтовки. Долго сидел в прострации, уставившись потухшими глазами в пол. Я не выдержал, погнал его в «Мула» и вылетел к останкам его аэробайка. Там Лямой первым делом схватил винтовку. Тут его немного отпустило — винтовку побило, конечно, припудрило каменной пылью от гальки, приклад был разбит при аварии, но стрелять было можно. Так я ему сказал. Как сертифицированный специалист второго ранга по стрелковому оружию. Пришлось пообещать маленькому человечку починить винтовку. На темную кучу обгорелого железа, оставшуюся от его байка, Лямой взглянул без большого сожаления.

— Главное — винтовка вновь будет стрелять, Стас, — махнул он рукой. — Будет винтовка, охотник в лесу с голоду не помрет. А байк старый был, сволочь, весь изъезженный и побитый. Вот он и сгорел, сволочь. И меня с винтовкой чуть не угробил. Ты подкинешь меня к стойбищу рода, Стас?

Я кивнул. И всю дорогу посматривал на охотника и думал. Через три дня ко мне в гости пришел Лямой. И не один. Три женщины в камуфлированных плащах притащили три объемных, но легких свертка. Я с интересом смотрел на этот спектакль. Лямой сел к столу, женщины стояли у двери. Я предложил им местного чая.

— Они не будут, Стас. Женщины не могут сидеть за одним столом с воинами и охотниками. Их дело стойбище, еда, дети и шкуры. Я принес тебе шкуры, Стас. Ты спас и вылечил меня. Я должен тебе жизнь. Весь мой род должен тебе, охотник!

Лямой сделал скупой жест рукой. Женщины вмиг распустили свертки, и на роскошный пол упали не менее роскошные шкуры. В лучах солнца заиграла чёрная с сединою ость.

Я солидно помолчал. Потом налил туземцу и себе по чашке горячего чая.

— Ты ничего мне не должен, охотник. Я не торгую спасением чьей-то жизни, и жизнь не расхожий товар. Разве это не закон леса — помочь тому, кто нуждается в помощи? Я не принимаю эти меха как плату за твою жизнь, но приму в подарок и в память о случившемся одну шкуру. Вот эту, — указал я на большую черную шкуру, явно хищника, судя по когтям. — Ведь ты сам добыл этого опасного зверя, Лямой? Так я и думал… Она будет лежать у меня на кровати и согревать меня в холода. И я буду всегда вспоминать тебя.

Лямой с достоинством наклонил голову.

— Это не все, охотник. Ты ранен и еще не окреп. Я хочу нанять тебя как проводника и знатока местного леса. Мне нужен человек, который подскажет мне, где лучше всего ловится рыба, где можно охотиться на опасного зверя, а где место, чтобы наслаждаться лучшими рассветами в округе. Я хорошо заплачу. Твои женщины и дети не будут нуждаться. А потом мы подберем тебе и аэробайк, и новую винтовку, Лямой. Тебе надо подумать или ты готов дать ответ сразу?

* * *

Первый наш выход был на рыбалку. Я не хотел излишне нагружать маленького проводника. Он еще полностью не оправился. А так, на берегу озера, особые перегрузки ему не грозят. Там в основном я буду трудиться. Ведь местные не ловят как я. Спортивная рыбалка для своего удовольствия, ловля отборной рыбы на спиннинг и на блесну. Они даже ребячеством и чудачеством это не назовут. Только идиотизмом. Местные ловят, чтобы съесть пойманную рыбу. И поэтому ловят её сетью, много, а потом всем стойбищем солят, вялят или коптят, и труд этот очень тяжелый.

А рыбы здесь много, и рыба чудесная. Сильные, метровые тушки рыбы, похожей на тайменя, я смог вывести к песчаному пляжу только на пятый раз. Когда рыба оторвала мне несколько блесен и сломала два спиннинга. В конце концов, я плюнул и стал забрасывать леску с блесной руками. Так я взял три рыбины, посёк леской все руки и прекратил рыбалку. Проще только глушить рыбок током в аквариуме. Никакого удовольствия. Рыбачишь, как в магазине самообслуживания. Просто подходишь и берешь с витрины то, что тебе нравится.

Все рыбины были с крупной желтой икрой. Поскольку я не умел её готовить, то уступил место Лямому. Ни таза, ни ведра у нас не было, а котел был предназначен для ухи. Но аборигена это не смутило. Он выкопал в мокром песке солидную ямку, устлал её взятой в «Муле» толстой черной пленкой и выпустил туда килограммов восемь икры. Потом долго сидел около своего засолочного чана, бросал туда небольшими горстями соль, тщательно мешал икру рукой, то и дело вынимая и выбрасывая из икры какие-то белые нити и пробуя по нескольку икринок на соль. Наконец он довольно усмехнулся, положил сверху ямы несколько прутьев, осторожно, чтобы не запорошить икру песком, прикрыл той же пленкой и гордо проковылял к костру.

— Завтра можно есть, икра будет готова. А что ты делаешь, Стас?

— А я делаю уху, как её делают у нас, на Волге… — вздохнул я.

Лямой что-то почувствовал и внимательно посмотрел на меня.

— Волга… это далеко, Стас?

— Это так далеко, охотник, что всю жизнь будешь идти, а живым не дойдешь… — расстроено пробормотал я. — Давай тарелку, однако! Рыба долго не варится, уже готово… Ух-х, хорошо! Костер — это тебе не какой-то там кухонный комбайн! Даже производства аграфов.

Поев ушицы, мы споро устроили примитивную копчушку и развесили в дыму оставшиеся куски рыбы на заточенных палочках. Охотник набросал в маленькое пламя коптильни каких-то шишек, пообещав, что вкус будет специфический. На том мы и уснули…

После одобренной всем коллективом общества охотников и рыболовов икры, мы провели еще несколько вылазок на природу. Они были необходимы. Я немного снизил интенсивность, но продолжал упорно изучать новые базы. А выходы в лес давали прекрасный отдых и расслабон.

До крайнего случая, когда мы с Лямым в лесу случайно напоролись на луассу. Пошло бы дело чуть-чуть иначе, и можно было бы уверенно говорить о полном расслабоне сфинктера и вскипевших мозгах…

Глава 3

В большом и низком зале забегаловки, которую все здесь уважительно называли «таверна «Окраина», было темно, терпко пахло дымком и горелым деревом винтажных факелов, с лёгким треском полыхавших на бревенчатых стенах, и перебивающим все другие запахи ароматом туземной приправы под незатейливым названьем «тухляк». Пахла эта приправа э-э… и в самом деле специфически, но вкус придавала прожаренному на открытом огне мясу — закачаешься!

Я акульей ухваткой оторвал от истекающего соком и жирком горячего куска мяса еще один полноразмерный шмат, и просто таки отвалился в нирвану, прикрыв от переполняющих меня чувств глаза и пережевывая сдобренное вулканическим огнем тухляка фирменное блюдо «Окраины». Живой! Сытый. Пьяный. Эх-х, хорошо-то как! Руки немного дрожали. Отходняк, понимашь…

— Больше так не делай, Стас, — проскрипел тихий голос. — И не вздумай кому сказать…

— Не скажу, Лямой, не сомневайся… Самому страшно стало. — Я налил из глиняного кувшина местного пойла из зеленых древесных шишечек. Махнул разом, передернул плечами, на выхлопе гаркнул «ёп-п-ть!» Этот самогон здесь держали только для меня. Больше никто его пить не осмеливался. Не могли залить в глотку семидесятиградусное самодельное топливо для аэробайков и средство для разведения костров. Э-эх, а еще колонизаторы! Покорители планет, называется. Вы еще чистый девяносто шести градусный медицинский спирт не пили, горячие парни с Фронтира…

Так что мы сейчас обмывали с хромоногим туземцем, подвизавшимся у меня егерем и проводником, наше счастливое возвращение из леса, общее количество голов и конечностей, полностью совпадающее с тем, что и было у нас перед выходом в экспедицию, и прибавившиеся к трофеям несколько шкур и черепов местных хищников. А руки у меня подрагивали при воспоминании о луассе, здоровенной и крайне опасной твари, немного похожей своими очертаниями на земную росомаху, только светло-бежевую по окрасу, метр сорок в холке, с восьмисантиметровыми клыками и способностью ментально воздействовать на своего противника и выключать ему мозги. Или на жертву беззащитную, что будет вернее на все сто процентов. Нет у луассы тут противников, вот ведь в чем дело. Одни жертвы… Я менталистом или псиоником себя не считаю, но метрах на восьми враз заледеневшими хребтом и затылком инстинктивно почувствовал эту скотину и с разворота сразу начал стрелять. Не рассуждая. И повезло в том, что одна двадцатиграммовая пуля вошла луассе прямо в пасть. А то бы она сейчас наслаждалась видом новых трофеев — наших шкур и черепов. Да-а…

— Ну, давай еще по семь капель, и тебе хватит, Лямой… И так уже поплыл. С возвращеньицем тебя, охотник!

Потёкший Лямой кивнул и выпил. Я тоже глотнул и занюхал галетой.

— А скажи, охотник, у вас в лесах еще есть звери, которые как луасса способны воздействовать на человека? Отводить ему глаза, дурить голову? Нет? Как интересно… А эта тварь откуда тогда взялась? Одна во всем мире. Впрочем, и у нас вроде бы удавы гипнотизерами подрабатывают… Чудны дела твои, господи! Ну, мне еще один кусок этого замечательного мяса, и я тебя подброшу в твой кишлак на «Муле». Что? Кишлак — это дивной архитектуры населенный пункт. Как твоя деревня. Весь в садах, парках и прочей зелени, это да… В лесу ведь живете, этого у вас не отнимешь. Шкуры и черепа нужно привести в порядок, охотник. Это, как обычно, за твоей родней. Вставай, вставай, не спи в тарелке, Лямой. За полчаса долетим…

* * *

Размягчился я тут душой, рассупонился. На «Мастер-пилота малых кораблей» уже сдал и приступил к изучению баз по средним кораблям. Поднял медицину до шестого уровня, сейчас долблю объемные инженерные базы. А в перерывах, для отдыха, щелкаю всякую мелочь — «Снайпера» там, для охоты, понятное дело, водолаза для собственного любопытства и подводной охоты опять же, рисую тушью и сепией, музицирую. Ага, задумал сделать и освоить гусли. Как древнерусский певец и сказитель Боян буду. В общем — выделываюсь пока. А что? Мне на самом деле все это интересно. А надоест, вон — космос. Он большой. Забот, дел всяческих и планет там много.

Аграфы и их наемники меня больше не беспокоили. Угу, а вы бы разве не просчитали, кто на «Коровку» напал? Но сделали мы все более-менее чисто — убили всех нахрен. Подчистили в космосе следы и сожгли транспортник наемников в какой-то безымянной звезде. Наш грузовик и экипаж аграфам не интересен, их интересуют только коробочки семян и я. А до меня им сейчас не добраться. Потерялся я, как снежинка в сугробе зимой…

Во, кто-то нашел! Стучат, однако. Пошел открывать.

— Здорово, Стас!

— Привет, охотник! Чего пожаловал? А-а, вижу… Шкуры принес. Вали вон туда. Пиво из мальсы будешь? Самогонку тебе нельзя. Нет у вас какого-то фермента в кишках, спиваетесь вы больно легко, ребята. А на тебе семья, да и род… Как твои, кстати? Это хорошо, что хорошо.

Мы вышли на веранду моего нового деревянного дома, присели в тенечке у стола, и я выставил сразу запотевший кувшин пива и две местные пивные кружки толстого стекла. Лямой достал кожаный мешочек с измельченной травой лоу, подсушенные листья, похожие на те, что у нас укрывают кукурузный початок, свернул длинную самокрутку и раскурил её при помощи штуки, один в один смахивающей на автомобильный прикуриватель.

— Дай посмотреть, — лениво произнес я, протягивая к нему руку. — Не видел такую зажигалку. Где взял?

— Нашел, — невыразительно проскрипел Лямой. — Стас, внучку посмотришь?

— Конечно, посмотрю… — рассеянно пробормотал я, рассматривая прикуриватель. Даже с моими недоученными инженерными базами я не смог догадаться, где она была произведена. Или с какого устройства скручена.

— Интересная штучка, не видел такой, — вернул я зажигалку. — Как там моя подруга поживает?

Нею, внучку хромого охотника, четыре дня назад тяпнула зеленая гадюка. Не самая страшная здешняя змея, да и сезон их особой ядовитости уже прошел. Но маленькому ребенку бы за глаза хватило. Что там у неё за вес, у крохи, — чуть больше пуда всего. К счастью, дети запищали, прибежали девочки постарше, наложили жгут, разрезали щиколотку и с кровью выдавили часть яда. А тут и я рядом случился. В общем, откачали.

Лямой улыбнулся и принялся хвалиться внучкой. Она, мол, вся такая-рассякая. Совсем преобразился старый туземец. Вообще-то, люди племени рухвалов напоминали мне сморщенных как древесная кора земных бушменов. Только в рубашках, штанах и высоких ботинках. За годы колонизации планеты они успели понять, что в штанах и в обуви в лесу легче. Особенно со старой винтовкой. Так вот, а улыбка неведомым образом убирала лишние шарпеевские складки с лица старого рухвала, и оно вполне напоминало человечье. Только он человеком не был. Маленькая, морщинистая загадка природы.

Я подлил загадке природы еще пивка и откинулся на спинку кресла-качалки, покрытую чьей-то шкурой. В лесу ведь живем — вокруг одно дерево, мясо и шкуры. Редкие поселения колонистов еще не успели повредить природе Метафара и поднять пыль от распаханных бескрайних полей, глубоких карьеров, навонять дымом из фабричных труб. Это еще вполне себе дикая планета. Тут мне пока хорошо.

Мы особо не спеша допили кувшин, я разложил на дощатом полу новые мягкие шкуры, чтобы они расправились и отлежались, задвинул зубастые черепа в угол и пошел выгонять из-под навеса «Мула».

* * *

Пока атмосферник тихо гудел, крутил себе маневровыми патрубками, прогоняя очередной тест, и раскочегаривал до нормы реактор, мы с Лямым забросили в «Мула» пару мешков с его трофеями, долей охотника за прошедший месяц, и сумку с поделками из меха, шкур, цветных ниток и самодельной бижутерии женской половины его рода. Они, кстати, высоко ценились и стоили как бы ни больше, чем получал за свои шкуры и клыки Лямой. Это его немного злило. Лямой загнал свой новый грузовой аэробайк в ангар и уселся на правое кресло в мой атмосферник.

Перелетели в поселок. Оставили «Мула» щелкать раскаленными соплами двигателей на стоянке у «Окраины», а сами забежали на минуточку в таверну, перехватить на завтрак что-нибудь сделанное человеческими руками на дровяной печи, а не из туб с розовой зубной пастой в кухонном комбайне. Повезло, повариха сготовила нам яичницу-глазунью из шести яиц местной индоутки, а толстый Вескиз (я звал его Виски, и он терпел и позволял это) сам притащил спиртовку с закопченным кофейником. Факелов не было, свет бил в широко раскрытые окна, а на столах светились обычные лампы. Факелы горели только по вечерам, для антуража.

— Ну, чего привезли? — буркнул Виски посаженным горлом.

Егерь и проводник увлеченно гонял вилкой по тарелке кусочек хлеба, которым он пытался подобрать желтые сопли яйца, поэтому отвечать пришлось мне.

— Как обычно, Виски… Клыки, шкуры и бабские поделки. Пояса, жилетки, коврики и обереги…

— Надо глянуть, Док… Может и возьму.

Нет, я не сменил имя. Тут меня все знали как Стаса д'Эльта. Но звали Док. После того, как я вытянул одного охотника из-за края. Спас его от смерти, короче говоря.

— Глянь, Виски, отчего же не глянуть, — пожал я плечами. — А нам все равно, тебе или в факторию сдавать. Тебе лучше — беготни меньше. Ты пошли кого к «Мулу», я отсюда пиликну и открою багажник. Там два мешка и здоровенная сумка с барахлом.

Виски скрылся за стойкой бара. Потом он высунулся и махнул рукой, открывай, мол. Я открыл. Молодой парнишка тремя рейсами перетащил к соседнему столу наши сокровища. Переваливаясь и сопя, подтянулся Виски, за ним, вытирая руки полотенцем, подошла раскрасневшаяся у плиты стряпуха. Парень начал метать на стол сувениры, а Виски сосредоточенно стал в них копаться.

— Я все возьму, Док, — наконец просипел Виски. — Сколько за все?

— Моего там нет. А Лямой свою цену сам скажет.

Виски неодобрительно хрюкнул. Он не любил туземцев. И, надо честно признаться, было за что. Спиртное делало их просто невменяемыми, а владельцу «Окраины» это приносило лишние хлопоты. Впрочем, не хочешь подтирать рвоту за рухвалами и каждую неделю вставлять новые стекла — не наливай им спиртное. Яснее ясного, мне кажется.

Лямой закончил с яичницей, взял свою кружку и подошел к Виски. Начался оживленный торг. Я подсмотрел, как суетится повариха вокруг товара, и улыбнулся. Охотник их обдерет, тут и гадать нечего. От нечего делать вышел на задний двор, в тенечек. Блаженно присел и прикрыл глаза. Хорошо-то как! Яичница, свежее утро, прохлада, скулеж… Скулеж? Я приоткрыл правый глаз. Метрах в пяти от меня на земле стояла деревянная, кое-как сколоченная клетка. О том, что это именно клетка говорила частично видимая из-за поленницы дров мятая миска с водой и клочья травы на подстилку. Я закрыл глаз. Скулеж раздался снова. Раздраженно отрыл оба глаза. Я так не договаривался, ребята! Дайте подремать. Теперь короткий визг сменился завыванием. Мать твою! Да кто же это там? Со злостью отфутболив маленькое полешко, я завернул за поленницу.

В большой, криво сделанной клетке сидело маленькое, несчастное существо. Существо было похоже на щенка. Честное-пречестное! Я понимаю: другая планета, да что там — другая Галактика, а вы — щенок! Но звереныш и вправду был похож на земного щенка восточноевропейской овчарки чепрачного окраса. Что я теперь с этим поделаю?!

— Эй, пискля, а ты кто? — я осторожно постучал по углу клетки. Щенок замолчал, склонил головенку и заинтересованно посмотрел на меня. Но не ответил. Разговор не завязывался. Тут, мне на удачу, на задний двор вышел довольный Лямой. Удачно расторговался, наверное.

— Стас, ты здесь? — Лямой поискал меня глазами и продолжил на ходу, — Пора возвращаться. Там тебе приготовили колоду медового дерева, на эти… как их… на гусли! Заберё… А это кто? Никак щенок букса? Так мы летим или нет?

— Погоди, Лямой! Какая прелесть! Кто это?

— Никакая это не прелесть. Обычный щенок букса. Небольшой лесной хищник. В стаи не сбивается, одиночка. Особо для нас не опасен — очень умный потому что. Зря не нападет. Маскируется он прекрасно. Разобьешь в лесу лагерь, костер разведешь, спальник бросишь, а он тут как тут. Может залечь на расстоянии руки от тебя, а ты его никогда не найдешь, даже не заметишь. Доест за тобой ночью ужин и уйдет по своим делам…

— Эй, Док! В следующий раз прилетай с товаром один. Не бери с собой это морщинистое полено — всю торговлю испортил. — К нам подтянулся хрипло дышащий Виски. — Вы что это тут? А-а, букс…

— Откуда он у тебя, Виски? Решил зоопарк открыть?

— Да нет, конечно, — заперхал трактирщик. Это показалось ему искрометно смешной шуткой. — Оставил Унылый две недели назад. Сказал, что смотается в горы на пару дней, а потом заберет. А сам пропал. Заплатил несколько кредитов ему на прокорм, да они уж давно кончились. А-а, ерунда все это! Не обожрёт малявка нас, больше выбрасываем. Хватает ему объедков. При кухне — да как не хватит… А вот Унылый пропал. Даже шаттл наемники на день давали, не нашли мы его. Эти леса — как болото какое. Ни дна им, ни края… Только булькни туда — с ищейкой не найдешь. Так что, гавкнулся Унылый, скорее всего. Осиротел ты, букс, пора тебя снова в лес…

— Знаешь что, Виски, — задумчиво пробормотал я, глядя на щенка. А он, паршивец, не отрывая умненьких карих глаз-пуговок, внимательно и оценивающе так изучал меня. — А отдай-ка ты его мне… А то у меня в доме и попищать некому. А так мы на два голоса выть на луну станем… Отдашь?

А куда он денется? Отдал.

Глава 4

— Зачем ты его взял? Букса надо вернуть в лес, там его место. Там он выживет, а у тебя он погибнет… У тебя щенка даже кормить нечем, — не переставая, на одной ноте, как какое-нибудь «Авторадио», бубнил Лямой. А ведь он прав, черт побери! Кормить-то мне действительно пацана нечем… Я молча переложил штурвал «Мула» влево.

— Ты куда это? — спохватился Лямой. — Правь в этот… в кишлак. Нам к внучке надо.

— Успеем и к малявке. Сейчас только заскочим тут, неподалёку… Я закажу ему корм. — Я кивнул на маленького букса, свернувшегося в клубочек у меня на коленях и спавшего во все лопатки. Да уж, сторож, прости господи! Только задние лапки во сне чуть-чуть подергиваются. Всей душой в процессе. У такого сторожа весь дом из-под носа спокойно вынесут, особо не напрягаясь. На самом-то деле, что я в него вцепился? На фрегате ему жить нельзя. Кормить его нечем, в лоток он гадить не умеет, скафандра у мальца нет. И что ему в космосе делать? Бомжей и пиратов из шлюза облаивать? А подрастет — ему пара нужна будет. Самка, детеныши, нора трёхкомнатная… Я крутнул головой, прогоняя ненужные мысли. Это потом, а пока нам нужен сухой корм. Его мы возьмем на пушной звероферме, а потом — к внучке лесовика.

— Ну постой ты, юла, не крутись… — я пытался хоть на миг остановить этот неугомонный шарик ртути под именем Нея.

— А кто такой «юла»? А это твой букс? А когда я поеду к тебе в гости, Стас?

— Все, Лямой, спасай меня, старый гриб! Здорова твоя внучка, совершенно здорова. А вот меня она сейчас в гроб загонит своим энтузиазизмом! Не могу я с такими девушками общаться, мне чуть постарше нужны…

— А как ты с ними общаешься, Стас? А в гости ты их приглашаешь? А сладкие палочки ты им даешь?

Тут уже не выдержал и заржал Лямой.

— Дает, малышка! Укладывает их в кроватку, гладит по головке и дает сладкий корешок. Но тебе еще слишком рано об этом мечтать. Иди, побегай с ребятнёй. А я с нашим гостем пока поговорю. Иди-иди… Да, букса можешь взять. Он тоже хочет побегать.

Проводив глазами лающий и визжащий от радости смерч, унесшийся к другим детям, глава рода заботливо посмотрел на женщин рода, муравьями таскающих из багажного отделения «Мула» поселковые покупки по своим норам и занимающихся прочими нужными и никогда не кончающимися женскими делами.

— Когда планируешь следующий выход в лес, Стас?

— Не знаю, Лямой. Еще не думал. Отдохну вот немного, да и буксом заняться надо. Отмыть его, приучить к месту, имя дать. А чего спрашиваешь?

— Да видишь ли, в чем тут дело… Поиск ничего не дал, но фактически награду за находку Унылого никто не отменил. Он на научной станции проводником подрабатывал, они и объявили деньги за розыск. Ты же сам слышал — наемники из планетарной охраны аж шаттл на поиски давали. Только без толку все это… Он на пару дней всего уходил, в горы, как сам говорил. Значит — где-то совсем рядом. Полдня туда, день на месте, полдня обратно. А давай смотаемся на Лысый пик. Я поищу следы, а ты на скальных баранов поохотишься? Мясо у них — у-у-у! Вкуснятина! Тебе баран с рогами, а мне премия. Ты как, Стас?

Я пожал плечами.

— А давай сходим. В горах я еще не охотился. А луассы там случаем не будет, старче? А то одной встречи с ней мне за глаза хватило.

— Не будет, не будет, — проскрипел Лямой. — Давай, грузи свое медовое дерево, мой руки и пошли к костру. Кушать пора. Зови своего букса, мослы будет глодать…

* * *

На следующее утро я за шкирку отнес щенка со своей кровати на приготовленное для него из старого одеяла место. Малыш пах дорогим шампунем и, тоненько поскуливая, виновато отворачивал мордочку. Но особого раскаяния за тот факт, что всю ночь спал на хозяйской кровати, я у него не заметил. Очутившись на сложенном солдатском одеяле, он тут же вскочил, задрал хвостик, протрусил к входной двери и, обернувшись ко мне честнейшей мордой аристократически воспитанного домашнего зверя, радостно гавкнул и сразу напрудил у порога лужу. Я не успел. Бросился, как вратарь за мячом в девятку, но не успел. Начинали сбываться самые жуткие предсказания. Надо в двери дверцу вырезать для него что ли… Пошел за тряпкой. Щен с радостным тявканьем гонял по двору бабочек. Нам предстоял тяжелый разговор.

— Вот что, малёк… Как бы тебя назвать, дорогой ты мой… Самородок? Брильянт? Не, на язык не ложится. — Щенок, задрав ухо, с тёплой улыбкой смотрел на меня. — Будешь Баксом, парняга! И на твою родовую фамилию похоже, и вообще… Коротко и энергично — Бакс! Ну, не Тугриком же тебя называть?

Бакс поднял другое ухо и поощрительно тявкнул.

— Что я хочу сказать, Бакс? Мы с тобой мужчины, можно сказать — самцы! — Щенок возбужденно переступил передними лапками. — Лямой очень тебя хвалил, говорил, ты на редкость умный зверь.

Простодушному Баксу очень понравилась лесть. Он возбужденно заскулил и крутанулся вокруг себя.

— Так вот. Давай договоримся, что все свои дела ты делаешь во дворе. Двор большой. Я тебе сейчас накидаю песка во-о-н туда, за угол сараюшки. Там ты хм-м… и злодействуй, парень. Я ведь не делаю лужи посередь зала? Хотя, после самогона в «Окраине», иной раз он прямо так и просится наружу… Я хожу вон туда. — Махнул я рукой в сторону сортира. — Того же я ожидаю и от тебя, Бакс. А на выходе, на охоте, как говорится — «и под каждым ей кустом был готов и стол, и дом, и…» хм-м… биотуалет был готов, одним словом. Уяснил? Ну вот и чудно! Сейчас давай позавтракаем и будем собираться на первую твою охоту за горными баранами. Ты любишь горных баранов, Бакс?

Щенок решительно тявкнул. Судя по его настрою, он любил всех. Включая африканского носорога и дикого буйвола из мультика «Маугли».

* * *

Горы красивы. Даже такие старые, как Лысый пик. Серые, сглаженные временем скальные массивы эффектно смотрелись на фоне зеленого леса, затопившего весь задний план распахнувшейся перед нами картины.

— Поднимись немного… Так, хватит. Теперь иди потихоньку туда южнее, вдоль гребня иди, ага, вот так. Иди, иди… А я посмотрю… — Лямой уставился вперед, соображая, где ему вылезать на поиски пропавшего охотника. Или подбирая лёжку для меня. Я неторопливо вёл «Мула» на высоте метров в восемьсот, вдоль скальной гряды, наслаждаясь чудесным горным воздухом и роскошными туристическими видами.

— А, Бакс? Как тебе на первой охоте?

Щенок возбужденно повизгивал, во всю виляя хвостом, да так, что вся его корма ходуном ходила из стороны в сторону. На охоте ему явно нравилось, но хотелось скорее на землю, побегать, понюхать. Возможно — задрать заднюю лапку, не знаю…

— Стас, давай поднимайся. Попробуем перевалить на ту сторону скал. Здесь баранов нет.

Ну нет, так нет. Я особо не расстроюсь. Свое удовольствие я уже получил. Коротко глянул на щенка. А вот ему явно маловато будет. Баксу надо по полной программе выдать, чтобы надолго запомнилось, чтобы выложился на все сто и спал потом без задних ног. Я плавно потянул штурвал, набирая высоту. На тысяче трёхстах метрах нырнул в расщелину и перешел на другую сторону перевала. Местное солнце спряталось за облаками, и тут вдруг сразу потемнело и стало как-то зябко.

— Стас, стой! — Я тут же завис в воздухе. По лежащему ниже нас склону ударили тугие воздушные струи и начали трепать и расчесывать высокую, сочную траву. Бакс возбужденно тявкнул.

— Видишь километрах в двух осыпь? Туда не лезь, там опасно. А сразу за осыпью — два останца торчат, видишь? Так вот, если ничего не изменилось, где-то там, рядом с дальним останцом, выход небольшого солончака. Ничего там особенного нет, размечтался он, — просто кусок солёной земли. К соли наверняка бараны придут. Или еще кто. Ты там полежи в засаде несколько часов, может, и возьмёшь кого. Только сам не лазь за тушей. Дождешься меня. Я к твоей лежке сам приду, часа через три-четыре. А высадишь меня во-о-н там, где тень от облаков лежит. Только туда лети с другой стороны Лысого пика, чтобы баранов не спугнуть.

Лямой показал рукой на скалы и постучал пальцем по точке на дисплее маршрутизатора на панели приборов. Я согласно кивнул и молча завалил «Мула» в разворот.

Так и сделали. Высадил поисковика-спасателя на его маршрут, сам вернулся, притер атмосферник на крошечную площадку с неприятным уклоном, подложил под посадочную лыжу пару камней, чтобы не скользнула на траве, высвистал довольного Бакса, зарядил винтовку, поставил её на предохранитель и неторопливо побрел к выбранной лёжке. Бакс сразу куда-то увеялся и пропал из вида, но я за него не переживал особо — умный зверь, не пропадет.

Пока шел до осыпи, наслаждался видами, воздухом и тишиной. На правую ушную раковину, правда, постоянно давил ветер, но его шепот окружающего меня безмолвия не портил, а только оттенял и подчеркивал разлившуюся вокруг тишину. Наконец я добрался до присмотренного на ходу места. Скинул небольшой ранец, вынул и разложил пенку, достал термос, пакет с бутербродами. Включил функцию «Хамелеон» у комбеза и залег с биноклем. До начала осыпи было метров семьдесят, до дальнего останца и трёхсот не набиралось. В горах есть свои правила стрельбы. Не сказать, что очень уж сложные, но есть. В первую очередь нужно досконально знать свое оружие и особенности боеприпасов. Я знал. А в остальном… Можно так кратко и просто сформулировать — стреляешь вверх — целься выше, стреляешь вниз — целься ниже. Это работает для пули со скоростью около 1000 м/с и больше, на дальностях свыше 500 метров и угле более 30 градусов. А вообще-то нужно конкретным патроном пробовать на разных углах и расстояниях. База «Снайпер» говорит, что при стрельбе вверх или вниз на расстоянии метров в шестьсот, под углом градусов шестьдесят, отклонение пули от точки прицеливания будет не более пятнадцати-восемнадцати сантиметров. Уверен в своей винтовке, патронах и правильно определенной дистанции — тогда все просто, если цель — человек. Целишься вверх — стреляй в голову, вниз — по пряжке ремня. Попадешь в центр груди. Речь о попадании при стрельбе в горах, да еще на таком расстоянии, в спичечный коробок, пивную банку или в линзу вражеского оптического прицела ведут только болтуны.

У меня было двести семьдесят шесть метров и цель — горный баран. Превышения или принижения точки прицеливания не ожидается. Выстрел должен быть простым, куда прицелился — туда и попал. Взял винтовку, посмотрел на местность через прицел, еще раз проверил дальномером дистанцию, выбрал подходящую кратность для оптики. Все, хватит. А то не интересно будет. Слишком хорошо — тоже нехорошо.

Вызвал по коммуникатору Лямого, у него ведь нейросети нет, сказал, что я залег на матрасы. Он не понял гангстерского жаргона и ответил, что через несколько часов будет, а пока, дескать, я могу и полежать в свое удовольствие. А потом и настреляться успею вволю. Ну-ну… Есть и пить мне еще не хотелось, и я спокойно принялся рассматривать округу в бинокль. Где-то на грани слышимости почудился лай Бакса. Вот еще охотник… мать его за ногу. Забыл я совсем о нем. Не спугнул бы он мне баранов. Впрочем, спугнет — сам без косточки останется. Я поёрзал на пенке, поудобнее положил винтовку, угнездился подбородком на скрещённых ладонях и приготовился ждать. Сам не заметил, как разморило на солнышке…

* * *

Разбудил меня Бакс. Он мокрым, шершавым языком надирал мне левое ухо. Но не визжал, подлец. Почему — сразу понял и я. У дальнего останца раздалось какое-то блеяние и послышался звук покатившихся камешков. Осторожно приподняв голову, я увидел несколько массивных животных, абсолютно не похожих на баранов. Они скорее были похожи на здорово вымахавших и раздобревших такс с мощными и толстыми рогами. Правда, блеяли они и шустро крутили небольшими коричневыми хвостами над белыми салфетками на задницах совершенно как бараны. Ноги животных были короткими и сильными. Ну, да. Тут горы, тут бегать на длинные дистанции негде и некуда. А вот прыгать со скалы на скалу, с уступа на уступ, наверное, есть где. Поэтому и ляжки такие… мясистые и мощные.

Я представил, как можно запечь эти ляжки. Можно в тесте, можно в фольге, можно… Тут верный букс Бакс снова решительно продрал мне ухо своим языком.

— Да тихо ты! Перестань! Я уже не сплю… — шепотом отмахнулся я от назойливого хвостатого, тоже высоко ценившего ляжки горного барана. — Тихо ты, чудище инопланетное со своим языком! Не уловивши бела лебедя, да кушаешь! Не убив медведя, шкуру делишь… Сначала я. Ваше слово, товарищ маузер! Погодь… я сейчас… мигом…

В мощной оптике прицела скачками перемещались бараны. Вот этот… Или тот. Нет, этот баран получше будет. Явно и шкура чище, и мех блестит, и поупитаннее как-то смотрится… Ну что ж, нужно выбирать и ставить точку.

Тут этот баран поднял голову и в упор взглянул на меня. Расстояние было небольшое, а прицел мощный. Я отлично видел жующую морду зверя, мерно раздувающиеся от дыхания бока, пристальный взгляд желтых глаз из-под длинной челки волос. Вдруг он прекратил жевать, раскрыл рот и…

Бакс тявкнул командным голосом. От неожиданности я нажал спуск. Мощная винтовка грохнула, подпрыгнула, в дернувшемся прицеле я увидел метнувшиеся вниз белые мишени задниц, услышал бешеное мемеканье и стук катящихся камней. Подстреленный мною баран сделал, как стоял, мощный прыжок вперед. Но его вынесло прямо на язык осыпи. Она текуче подалась, звонко заиграла своими кастаньетами и в неспешном ритме плавно пошла вниз. Но не далеко, всего-то несколько метров. Баран раза два крутанулся на битом камне, упал головой вниз и взбрыкнул задними ногами. На него плавно села взметнувшаяся белая каменная пыль, и он затих…

— Поздравляю тебя, Бакс, с полем! Точнее — с альпийским лугом. Но если, сволочь ты эдакая, еще раз тявкнешь на охоте, то охотиться будешь только на бабочек, понял?

Бакс смущенно отвел глаза и на всякий случай дважды вильнул хвостом. Дескать, я тут ни при чем, но на крайняк — звиняйте, дядьку!

— Сиди тут, не дергайся. Лямой нам запретил лезть через осыпь. Опасно это.

Бакс вопросительно тявкнул.

— А вот это ты правильно говоришь, напарник. Тут я с тобой согласен. Через осыпь идти нельзя. А перелететь можно. Пошли назад, к «Мулу». Перегоним его на ту сторону и подождем Лямого у останцов. А там и добычу достанем. С воздуха…

Я собрался, закинул винтовку за спину, все равно после моего выстрела и шумного драпа всего стада тут ловить нечего, и мы потихоньку пошли с Баксом к атмосфернику. Перелетели к останцам, я с трудом нашел площадку поровнее, и мы стали ждать нашего проводника. Еще через часок я увидел его в бинокль. Лямой шел противолодочным зигзагом, точнее — поисковым челноком. В бинокль видно было, что он устал. Все же его нога не позволяла ему бегать по горам как мальчику.

До нас охотник добирался часа полтора. В горах ходить — это не по лесу бродить. Вроде вот она, цель, а пока подойдешь… Но подошел. Я сразу налил ему чай, пододвинул раскладной стульчик. Как раз для него.

— Не торопись, отдыхай, охотник. Нашел чего?

Лямой двумя руками вцепился в кружку и жадно глотал отвар. На мой вопрос он только отрицательно помотал головой, гулко булькая горлом.

— А мы с Баксом барана взяли… — Бакс радостно гавкнул. — Вон там, ниже, на осыпи лежит. Отдохнешь, и мы его петлей подхватим. Прямо из «Мула».

Лямой наконец оторвался от кружки и просипел: «Хоть ты с добычей…» Он нашел глазами ровное, нагретое солнцем местечко, и со вздохом увалился на траву, задрав ноги на валун, чтобы кровь оттекла. Мы ему не мешали и не торопили. Пока собрали барахло, пока уложили его в багажник, я еще петлю смастерил из стропы, Лямой и пришел в себя.

— Ну что, Стас, я передохнул немного. Берем барана и пора сваливать. Не найдем мы здесь ничего. Нужно менять место. Куда это Унылого унесло — черт его знает. Нужно еще в одном месте посмотреть. Минутах в двадцати полета отсюда.

Оказалось — не больно-то и нужно. Как только я по командам Лямого, стоящего с петлей на выпущенной посадочной лыже, снизился над лежащим на осыпи бараном, в голове мелодично блямкнуло и нежный женский голос с придыханием сказал: «Обнаружено новое устройство. Портативный коммуникатор «Спорр-4Б». Подключить?»

Я дождался, пока Лямой накинет на ногу барана петлю, оттащил его в безопасное место и хмуро посмотрел на охотника.

— Как договорились, Лямой. Мне баран, тебе премия. Там, под осыпью, кто-то лежит. А учитывая, что ищем мы Унылого, никого кроме него там не может и быть. Вопрос только как его взять? У вас есть спасатели, Лямой? Ну, МЧС есть? Ничего у вас нет, а еще Центральные миры, Империи и планетарные Союзы, понимашь. А батареи парового отопления возить звездолётами за тыщу вёрст не умеете, бестолочи… Вызывай уж наемников с Базы. Попробуем осторожно вытащить твою премию…

Глава 5

Но Лямой вдруг надолго замолк, машинально сматывая стропу на локоть. Потом его пробило на мыслю, и он наконец-то разродился.

— Э-э, Стас, а ты, вроде бы, инженера учишь? А много уже успел выучить?

— Сколько есть — все моё. А что?

Лямой быстро взглянул на меня, просто рублем подарил, как говорится.

— Я вот о чем думаю, Стас… Унылый все же охотником был, проводником у научников. Какого-то прохиндея из-под куста они бы ни взяли, Стас, да на эту должность не назначили. Значит, он им что-то давал в обмен на ихние деньги, что-то давал, это точно… — задумчиво проговорил Лямой. — Тут, на осыпи, ему делать было нечего. Знал Унылый и место это, и чем оно опасно. Вопрос: почему он здесь? И откуда ты вообще знаешь, что там под камнями именно он лежит?

Я немного оторопел.

— Знаешь, Лямой, у меня на родине говорят, что если животное выглядит как соба… э-э… как букс, например, виляет хвостом как букс, гавкает как букс и кусается как букс, то это, скорее всего, и есть собака… букс то есть. Кого тут целых две недели народ искал? У кого на руке коммуникатор может быть? Кого, в конце концов, ты тут больной ногой вытаптываешь, а?

Лямой смущенно кивнул.

— Это я не подумав сказал, Стас. Унылый это, больше некому. Что он тут делал, вот в чем вопрос. И как его оттуда достать? Ты же инженер, Стас? Где он точно лежит?

— Я еще студент, Лямой… Недоучка. А лежит он вот здесь, — постучал я ногтем по снимку на планшете. — Метрах в четырёх от поверхности.

— Стоп… А ну-ка, повтори… — шепотом прошуршал Лямой. — В каких таких четырёх метрах? Это же каменная осыпь, а не река.

Я ошеломленно замолчал.

* * *

А дальше дело было так.

Мы вернулись ко мне домой, разделали барана, я на скорую руку замариновал шашлык под приговоры моего проводника: «Ты думай, думай, Стас, не спеши. Тут уже спешить некуда… Может, бревна забить, как запруду, а?» Потом, пропуская скрипенье Лямого мимо ушей, я долго ковырялся в трюме «Пилы», задумчиво разглядывая разные железки и заторможено возвращая их на штатные места, еще раз вызвал спецификацию всех ремдроидов и прикинул, что они смогли бы сделать для решения стоящей передо мной задачи. А она была весьма сложной. Нужно было на несколько метров углубиться в текучую реку каменной осыпи, не вызвав её смещения и погребения археологов под камнями. Первое, что шло на ум, выглядело как здоровенный кессон, но и он не решал всех поставленных задач. Его также могло сковырнуть потоком камней. А тут еще Лямой с его забойкой из бревен в запруду… В запруду — значит в воду. Вода… или какая-то специальная жидкость? Нет, лучше просто вода. Это проще, и вода тут есть и ее много. А через несколько часов вода на солнце высохнет и исчезнет. А камни выбирать будет ремдроид для работы в космосе на внешней поверхности «Пилы» и складывать их выше раскопа. А потом — легкий толчок, и камни осыпятся, надежно скрыв дыру. А укрепить стенки можно вот чем. И я поднял крышку трофейного ящика термогранат, произведенных в конфедерации Делус. Такие пакостные штучки, размером с пол-литровую пивную банку. Гранаты давали мгновенную заморозку всего живого в радиусе трёх метров до состояния ледяных статуй из дворца Снежной Королевы. В штурмовом бронескафе вы взрыв перенесете, но скафандр будет надежно выведен из строя. Сочленения замерзнут просто, и все тут — вы уже не боец! Я с грохотом закрыл крышку ящика.

— Лямой! Сыпь сюда, помогать будешь.

* * *

Выдвинулись мы как преступники, под покровом ночной темноты, на фрегате. А что? Удобнее на нем, «Пила» и воздухе над целью встанет устойчивее благодаря своим мощным гравитонам и маневровым двигателям, и воды в танках полно, не надо то и дело отлетать на заправку, и ремдроиды есть. Есть и аппаратура всякая, сонары, например, искины, опять же, на подхвате. Лучше и не придумаешь. А то, что я ночью в горы на фрегате полетел — да кого это колышет! Меня уж точно нет. На охоту пошел, вот и все. Из пушек по воробьям стрелять буду.

Дальше, вроде бы, и рассказывать нечего. И так все ясно. Мы встали над осыпью, и я слил на камни первый кубометр воды. Подождав пару секунд, чтобы вода протекла поглубже, я дернул кольцо и бросил первую гранату. Хлопнула она приглушенно, поднятые щиты не дали поцарапать чёрное защитное покрытие корабля. Коротко и негромко простучали камни осыпи. Выпущенный на стропе ремдроид буквально через пару минут проковырял в ледяной пробке полуметровое отверстие. Подняв дроида, я слил еще порцию воды и кинул новую гранату. В общем, на все ушло четыре термогранаты и около трёх кубометров воды. В результате мы получили дырку в осыпи, диаметром около метра, а глубиной немногим меньше полутора метров. И все. Больше ничего. Дальше пошла скала. Трупа не было, а засечка от коммуникатора была. Еще искин Балаганов сказал, что видит отметку небольших батарей или аккумуляторов. Видимо либо от оружия Унылого, либо от его имущества.

— Давай спать, охотник. Ночь на дворе, все добрые люди спят, одни мы, как тати в ночи, мотыляемся. Утро вечера мудренее, как говорят у меня в народе. Да и темно тут, ничего не видно. А завтра солнышко выйдет, лед растает, шахту эту уберем, а новую, если понадобится, при свете выкопаем. Оно как-то надежнее.

Однако шахту копать не пришлось.

* * *

Вместо того чтобы работать руками, а точнее — манипуляторами дроида, лучше поработать головой. Задача ведь простая. Дано: под камнями видны энергоотметки батарей, искин определяет в зоне досягаемости коммуникатор человека, а его на грунте и нету! Значит — он под землей. Как он туда попал, и как попасть нам? Копать или не копать, вот в чем вопрос. Глубоко его обдумав, решил, что копать рано. А вот тщательно покопаться в доступной информации — самое время будет.

Поэтому сразу после завтрака я залез в «Пилу» и дал команду товарищу Балаганову скачать всю базу данных из проявившегося в подземелье коммуникатора. А потом рассортировать её и вывести на монитор. Та-а-к, посмотрим… Глубоко в душе я тешил одну мысль — как-то ведь Унылый попал в подземелье? А почему бы и мне не пойти по его стопам? А чтобы пойти по его стопам мне надо было найти ту кроличью нору, благодаря которой Алиса попала в Зазеркалье, а Унылый — в подземелье. Что-то мне подсказывало, что упоминания о норе я и найду в его наручном коммуникаторе. Логично ведь, где же еще они могут быть? Машинально скользнул взглядом по обзорным экранам рубки. Все было в порядке: Бакс глодал бараний мосол, Лямой мыл посуду после завтрака. Один я усиленно работал и отдувался за всех этих лодырей. Ну, и что у нас там?

В коммуникаторе было не так уж и много информации. Счета, какие-то квитанции и платёжки… закрыты примитивным паролем. В сторону… Копия данных медкапсулы с последнего осмотра и лечения Унылого в оздоровительном центре. В мусор… Ему уже оздоровление не нужно… Перечень имущества, полученного на научной станции. К черту его. А-а, вот что-то похожее! Какие-то каракули, как ребенок левой рукой рисовал. И никаких пояснений… Черновик плана, что ли? Похоже. Вот это узел входа, судя по всему. От него идет основной коридор, а под ним, пунктиром, показан еще один ход. На другом уровне? Картинка же плоская, объема нет. Будем считать, что другой уровень. Коридор от главного входа идет в центр схемы и там делится крестом на четыре направления. Самостоятельные изолированные блоки? Похоже… Эх, жалко, что в плане нет третьего измерения. Еще целая куча помещений, выполненных пунктиром. Нижний этаж? А вот это что? Интересно…

— Шурка, а построй-ка ты мне трёхмерную модель плана по этим каракулям. Особой точности не надо, если и ошибешься в чем-то, то наплевать. Мне просто хочется посмотреть на варианты этих вот штреков. Куда ты их направишь — вверх или вниз?

Искин побурчал, пожаловался на нехватку данных и дал модель в двух вариантах. В одном варианте заинтересовавшие меня шахты шли вниз и бестолково заканчивались где-то глубоко в сырой земле, а в другом…

— Лямой! Иди-ка сюда. Посмотри, что скажешь?

Охотник долго смотрел на схемы, быстро переводя взгляд с одной на другую, а потом проскрипел.

— Тут гор не хватает.

Точно! Я поручил Шурке создать подобие простейшей 3Д модели гор за нашей спиной и вписать туда схему подземелий. Он сделал.

— Это вентиляционные шахты, Лямой! И они выходят на другой склон горы. Собирай манатки, мы перебазируемся.

* * *

Чтобы не тратить ваше время впустую, я опущу историю о том, как мы искали выход вентиляционных шахт. Скажу только, что Лямой нашел два колодца. Один наглухо был забит породой, а другой прятался под здоровенной каменюкой, когда-то скатившейся на него и своротившей прикрывающую шахту защиту и маскировку, но оставившей небольшой лаз под землю свободным. Я с сомнением посмотрел на него, потом на четырёхметровый обломок скалы, прикрывавший лаз, и вызвал дроидов внешнего ремонта фрегата. Все же у них был какой ни на есть опыт работы в раскоряку в особо сложных условиях. Сначала бригада дроидов укрепила положение обломка скалы, подогнав под нужное место стопорные клинья, затем расчистила подход к шахте, а потом сделала обвязку её горловины обрезками стальных балок и закрепила на этой конструкции лебедку. Пожалуйста, кушать подано. В шахту нырнули три дроида, а потом и я застегнул карабин троса на страховочных ремнях, охвативших меня словно лямки парашюта. Руки были заняты — в них пришлось тащить заистерившего от попытки оставить его на поверхности Бакса. Вслед за мной спустился Лямой. Наверху у входа в шахту остался один дроид и фрегат, прикрывавший зону исследований своими пушками. Лопухнуться на мелочи мне не хотелось.

Уже на спуске в вентиляционной шахте стало ясно, что это не остатки древнего капища народа рухвалов. Соплеменники Лямого вряд ли в древности были знакомы с металлическими кожухами вентиляционных колодцев, и у них не было достаточно нержавейки, чтобы впаять в скалу металлические ступени вертикального скоб-трапа. Да и расстояние между скобами было слишком велико для низкорослых рухвалов.

Шахта колодца была небольшой, всего метров пятнадцать вглубь скалы. Она закачивалась круглой бетонной камерой, в которую ножом мясорубки выходил громадный, проржавевший вентилятор с четырьмя лопастями. Он, естественно, стоял. В прыгающем свете фонаря, закрепленного у меня на груди, мелькнул хвост Бакса, отважно скользнувшего в темноту между гигантскими лопастями. А тут и Лямой спустился сверху, подобно богу из машины древних греков и прочих театралов. Дроиды терпеливо стояли у решетки вентилятора, ожидая команды бить и крушить в хузары все вокруг. Лямой отстегнул карабин, и мы, особо не торопясь, пролезли между крыльями ржавого пропеллера. За ним тоннель сужался, а темнота сгущалась. Пахло как в могиле — сырой землей и корешками. Я приказал дроидам включить фары и уступом идти вперед. Отпустив их метра на три, мы двинулись вслед.

Через несколько метров тоннель разделился на три вентиляционных короба, в которых передвигаться можно было только на карачках. В прыгающих лучах фонарей были видны следы Бакса, нырнувшие в центральный короб, и еще какие-то полосы, как следы от лыж. Возможно, это Унылый полз на коленях. Ползти в позе императора Генриха IV на экскурсии в Каноссе мне не улыбалось, и я запустил вперед дроидов с командой найти и пробить ход в какое-нибудь помещение, где можно распрямить согнутую спину. Дроиды с топотом унеслись в темноту. Через несколько секунд послышался лай Бакса.

— Спокойно лает, без страха… Опасности нет. — Хрипло прокомментировал Лямой. — Ты что ему приказал? Искать тело?

— Ничего я ему не успел приказать. Он моментально исчез в темноте, только его и видели. А тело… Что его искать, — я посмотрел на планшет. На нем, помимо россыпи огоньков обозначающих нас, горела еще одна яркая точка. — Вот оно, тело. До него еще почти девяносто метров идти. Только из этого короба надо выбраться.

— Выберемся, Бакс же выбрался…

Лямой был совершенно прав. Управляющий дроидами командный модуль передал мне на нейросеть картинку забранного мелкой решеткой вентиляционного люка, причем решетка вся проржавела, а внизу просто рассыпалась. Дал команду убрать ее совсем. Когда мы подползли туда на карачках, дело было сделано. В прямоугольном отверстии люка, подсвеченный фарами дроидов, гоняя хвостом пыль и умильно улыбаясь, нас ждал Бакс. Мы выбрались.

Дальше пошло проще. Мы спрыгнули из короба и огляделись. Широкий коридор в обе стороны заканчивался глухими пробками из темноты. Она казалась плотной, твердой резиной. Было душно, воздух был пересохший, мертвый… Его все время хотелось вдохнуть как можно больше, набрать впрок полные легкие, я всерьёз опасался, что воздуха не хватит на следующий вдох. На сознание исподволь давила затопившая все вокруг тишина. Инстинктивно хотелось громко откашливаться, сморкаться и постоянно ругаться матом.

— Нам сюда, — я посмотрел на планшет. — Пошли, состоятельные кроты и безденежные буксы!

По пути почти что ничего интересного не было. Казалось, тут давным-давно пронеслась дикая пионерская дружина, которая смела все — и макулатуру, и железный лом, и прочее вторсырье. Мы встречали и запертые, приржавевшие двери, и открытые, но практически ничего за ними не было. Закрытые помещения быстро научились вскрывать дроиды, почти как открывать пивные крышки, только лязг шел. В некоторых пыльных помещениях, правда, вдоль стен стояли какие-то проржавевшие до безобразия, пыльные и потерявшие свой естественный цвет лохмотья, но понять, что это такое, было уже нельзя.

Наконец мы почти дошли до цели, и наши маркеры на планшете приблизились к мигающей точке, обозначающей тело. Об этом нетактично говорил и усилившийся запах разложения… Я скомандовал повысить осмотрительность и осторожность, и ведь не зря…

Впереди поднялся на лапы и потрусил в темноту ожидавший нашего приближения Бакс, а над его завитым в колечко хвостом вдруг разорвал застоявшийся, пахнувший тлением воздух мощный разряд лазера. Бакс взвизгнул и, скребанув когтями бетонный пол, пулей кинулся вперед. Хвост был трусливо поджат под брюхом. Бакс был еще малорослым щенком, и даже его задранный хвост не попал под лазерный удар оборонительной турели. Дроиды остановились, погудели немного, а потом один из них подбежал к стене и ударил в нее плазменным разрядом.

— Теперь можно идти, Лямой. Лазер потушен. Вот, что его убило…

Впереди, в свете фонарей, проявилась массивная ржавая дверь узла входа в подземелье и лежащая на полу неопрятная серая кучка, бывшая когда-то охотником и проводником Унылым.

Глава 6

— Нет, это не объект старших рас. И тем более не база Джоре. — Профессор Гамеш покопался в лежащих на его столе бумагах, не нашел то, что искал, потом из ящика стола достал кристалл и вложил его в считыватель. — Вот, полюбуйтесь. Видео из некоторых точек найденного вами подземелья.

На стене кабинета развернулось темное окно виртуального экрана, прошла заставка научного отдела корпорации «Нанитар» и пошло изображение.

— Что это, профессор? — недоумевающе спросил я. — Такого мы не видели.

— Видели, видели… И даже держали в руках. Это увеличенная торговая марка замка на одной из дверей, через которую вы проходили и нажимали на его ручку. Видите?

Теперь я разобрался, на что смотреть, и увидел на изображении замаскированные пылью и грязью подземелья буквы. Пожалуй… да, виден текст — «КСК «Криспа».

— Корпорация Союза Калгари «Криспа»… — пояснил профессор. — Прошло почти триста лет. Нет уж «Криспы», теперь вы её знаете под именем корпорации «Корпс», нет и командно-диспетчерского центра, руины которого вы нашли. Да-да, не удивляйтесь, все подтверждается документами и вашими находками. Вот посмотрите другое изображение… Маркировка осветительного плафона, прошу вас! И вот еще… Тогда у нас в Союзе было веселое времечко: мало того, что вспыхнул мятеж двух окраинных систем за независимость и полное отделение, так еще и малый рой архов прошел краем нашего Союза в сторону Империи Аратан. Вот они, видимо, и нанесли удар из своих чертовых М-пушек, которые в состоянии разрушить всю планету. Разрушили, правда, только горы, которые мы теперь называем «Лысый пик» и построенный в глубине скал командно-диспетчерский пункт. Но и этого хватило, чтобы на триста лет задержать колонизацию планеты…

Про архов и их смертельные визиты в Содружество я уже слышал. Да и базы «Спасатель» и «Демилитаризация» про этих жучков-паучков говорили достаточно подробно. В них были представлены стратегия и тактика роя архов, виды и поражающие свойства их оружия, ТТХ кораблей, от огромного шара матки рода до маленьких, юрких, но смертельно опасных истребителей. Были и изображения арха-воина, пилота, рабочего, навигатора. Да много чего было, честно говоря. А вот о Джоре я не слышал ничего. Надо бы разобраться в этом вопросе и понять, что это такое и с чем этого «Джоре» едят. Или пьют. Профессор говорит о них как о чем-то широко известном и понятном всем. Даже полным идиотам. Всем, кроме меня. Я сделал в ежедневнике нейросети закладку.

— Можно, профессор? Стас, ты уже освободился? Я деньги получил. — Дверь приоткрылась, и в щель пролезло знакомое морщинистое лицо. Охотник легонько похлопал себя по нагрудному карману камуфляжа. Каждая морщинка на его коричневом лице светилась довольством. Как же! Кроме премии за разысканного нами, в конце концов, Унылого, ему еще обломилась и премия за сданное в научный Центр корпорации подземелье. Пустое, правда… Никаких плюшек мы в нем не обнаружили. А я было размечтался о подземных складах, на стеллажах которых масляно поблескивают… что? А и взаправду — что там может поблескивать? Дверные замки «КСК «Криспа»? На триста лет устаревшая аэромобильная техника? Такое же оружие? Средства связи? Не буду даже гадать — все, что было на складах, шустрые колонизаторы успели сразу после удара архов вывезти из подземелий командно-диспетчерского пункта. И на долгие годы убраться с планеты.

— Профессор? — я вопросительно посмотрел на руководителя Центра.

— Да, да… Конечно же, идите, молодой человек! Благодарю вас, отчет о вашем участии в недавних событиях немедленно уйдет прямо в Совет директоров корпорации. Прощайте!

— Маленькая просьба, профессор… У вас не будет какой-нибудь свежей информации о Джоре? Реферат, диссертация, чья-то статья? А то я давно не получал обновлений по этому вопросу.

Честно говоря, я их вообще никогда не получал, но не будем об этом громко кричать. Профессор Гамеш вновь зарылся в ворох бумаг, захламлявших весь его стол. И вновь, ничего не найдя, залез в ящик стола.

— Нет ничего свежего по теме… И научных работ нет. Я же их не отслеживаю… Впрочем, буклет с аукциона артефактов Джоре подойдет? — Он вытащил из глубины выдвижного ящика инфокристалл и протянул его мне. — Возьмите, я его давно просмотрел, мне он больше не нужен.

Объятий и поцелуев при расставании не последовало. Да я их и не ждал. Мы вышли.

— А ты что же, Стас, премию еще не получил? — спросил меня Лямой.

— Я им дал номер счета, охотник, туда и переведут. Эта премия меня богачом не сделает, на неё даже «Пилу» полностью к полету не подготовишь…

— А ты куда-то собираешься лететь, Стас?

— Да есть такой пункт в ближайших планах… Но до него еще дожить надо. Пойдем в таверну, пожуем что-нибудь, напарник. И в путь, домой нам добираться пора… Бакс, к ноге!

* * *

Сданных научному Центру корпорации подземелий мне было абсолютно не жаль. На что они, пустые? А вот разговор с профессором меня заинтересовал. Особенно одна деталь — маршрут архов. Через свободный космос, через Фронтир, через Союз Калгари, краешек Центральных Миров, далее через Империю Аратан, её Фронтир — и в свободный космос. Зачем и почему это так? Миграция? А почему именно этот путь? Преследовали кого-то? А кого? Интересно… И Джоре тут с какой стороны… Надо бы разобраться повнимательнее.

А потом, правда, новые дела, заботы и события несколько отодвинули мой интерес на задворки сознания. Однако полностью я этот маршрут не забыл. Но у меня были и другие задумки. Хотелось смотаться на море, понырять и поплавать в своё удовольствие, но каникулы не получились. Как-то незаметно выучились базы пилота средних кораблей третьего уровня и инженерные базы четвертого. Хочешь не хочешь, а надо было лететь на Кенуфераско или другую крупную планету Союза и подтверждать усвоенные знания, получать сертификаты и новые учётные записи в карту ФПИ. Этим я и занялся. Отвез Бакса к проводнику в стойбище, попросил его приглядеть за домом, перетащил в каюту фрегата пару новых роскошных шкур и без большой шумихи и лишних проводов ушел в космос.

* * *

В рубке фрегата было как-то привычно, что ли… Как-то по-домашнему. Еле слышно шептал и веял прохладой наддув ароматизированного присадками воздуха, искин Шурка держал в рубке давление чуть выше, чем в остальных помещениях фрегата, и фильтровальная установка на рубку была отдельная. В целях безопасности, понимать надо… Мягко щелкал и шуршал в автоматическом режиме трансфокаторами своих прицелов пульт управления огнем, деловито гудел пост энергетических щитов, как бы говоря — не бойся, все под контролем, с разными интервалами попискивал сонар, натыкаясь своим лучом, как великанским веником, на какой-то мусор в космосе. В общем — как всегда. Но уютненько так, все вокруг родное и знакомое, как тёплые половицы под вязаным половиком у деда на даче… Как любимые разношенные домашние тапки, если вы понимаете, что я хотел сказать.

Ну, ладно… Заболтался я тут. С удовольствием обошел фрегат. Все было в порядке. Иначе и быть не могло — Шурка старался на совесть, а не за зарплату. Скомандовал ему приглушить немного свет в пустых помещениях. Мне особая яркость освещения не нужна, а других людей на борту нет. И Бакса нет. Как он там? Скучает, небось. Потом я вспомнил, с кем его оставил и усмехнулся — Нея скучать зверенышу не даст. Громко хекнул и бодро пошел в рубку, выводить «Пилу» на маршрут разгона перед прыжком. Фрегат у меня среднего класса, а я теперь пилот средних кораблей. Пора включать запись маневров под протокол, все время в Центре виртуальной аттестации сэкономлю.

Разгон прошел штатно, особо я двигатели не насиловал, разогнался на восьмидесяти процентах их мощности. Правда, потратил на разгон лишние сорок минут, но меня время не ограничивало. Потом — прыжок, в животе закрутился винт, наматывая мои кишки на неизбежный побочный, но такой неприятный эффект прокола гипера, мгновенье… второе… — всё. Отпустило. Фрегат в коконе гиперполя, я — в увольнении. За текучкой искин присмотрит, а мне надо придумать себе занятие на сутки. Лезть в медкапсулу и учить очередной кусок инженерной базы знаний было не с руки, база была очень объемной и за сутки толком ничего не выучишь. Да и не хотелось бросать корабль без пригляда. Не то, что бы здесь было опасно, но… Не хотелось, в общем. Поэтому я деловито прошел в кают-компанию, помучил свой дорогой кухонный агрегат, выбил из него подобие земных блинчиков и, предвкушающе улыбаясь, достал из холодильника банку с вкуснейшей, отборного посола, икрой инопланетного тайменя, приготовленную для меня в дорогу лично Лямым. Блины с икрой — моя слабость, признаю… Так же хорошо, впрочем, идут и блины со сгущенкой. Неплохо и просто со сметаной. В конце концов, вполне просквозит с маслом и с сахарным песком. Не делайте из меня лорда и завлаба какого, я обычный человек и люблю простые блюда. Павлиньи языки с трюфелями я каждый божий день не ем. Но если вы предложите, я не откажусь… С пивком, естественно.

Пиво у меня было, запасся в «Окраине», и я с удовольствием позволил себе кружечку-другую. Гаишников с алкотестером тут за астероидом встретить наверняка не придется. А потом, подобрев от принятых на грудь 0,6 промилле чистого алкоголя, отправился в свою роскошную спальню, зарылся носом в роскошную, мягкую шкуру луассы и заснул сном праведника. Так я ненавязчиво продемонстрировал всей Вселенной свой третий уровень пилотского мастерства по вождению и управлению средними кораблями…

* * *

Проснулся я часов через пять, по звоночку пивного будильника. Тем не менее, выспался душевно, вкусно. По лицу бродила улыбка, губы сами собой напевали что-то вроде:

Соловей, соловей, пташечка… Канареечка жалобно поет! Эх, раз! Эй, два! Горе не беда, Шла вперед пехота, брала города! А молода монашка сына родила…

В общем — хотелось по-суворовски подтянуть живот, выкатить грудь колесом и принять стойку «смирно». Завтрак съесть самому, обед разделить с другом, а ужин отдать врагу. А раз брюхо рекомендовалось держать в голоде, то совершенно очевидно, что голову следовало закалять в холоде, а ноги беречь в тепле. Как-то так…

Но — делу время, а потехе час. Следовало заняться делами. Прежде чем лезть в самую гущу систем Союза Калгари мне нужно осмотреться, выбрать подходящую для моих целей планету, полазить по Галанету, решить все вопросы с сертификацией знаний по направлениям «пилот» и «инженер». А это может потребовать и кое-какой практики и временной работы для повышения ценза. Не следует забывать и о моих личных интересах — загадки с визитами архов, тайны Джоре, возможная встреча с экипажем «Божьей коровки». В общем, дел намечается — мама не горюй! Поэтому первую остановку на своем пути я наметил на станции «Перекресток». Это жаргонное название, которое вытеснило официальное «Азимут-27». Дело в том, что станция очень удачно располагалась на трассе, с которой можно как уйти в сторону центральных областей Союза Калгари, так и зарулить в четыре системы, лежащие на окраинах Союза. Вообще-то станция мыслилась как военная крепость, но за долгие десятилетия мира крепость обросла своеобразными «предместьями», включающими в себя свой центр галактической связи, развлекательный, торговый и медицинский центры, гостиницы, биржевую площадку, огромные склады и разнообразные заправочные станции. В общем — мне эта станция подойдет.

* * *

— …д'Эльта на «Пиле» — не лезь вперед, имей терпение, подойдешь к причальной стойке после этого большегруза… А ты, «Раско», не создавай толчею у станции или я тебя штрафану на пять китов! Понял, толстяк? Если понял, тогда пошевеливайся! «Пила», иди за ним…

Я включил запись швартовки под протокол и небольшими импульсами маневровых скорректировал свою трассу подхода к причальной стойке станции. Потом тщательно примерился и подвел фрегат к мигающей световыми сигналами выделенной мне стоянке. Лязгнули причальные захваты, корабль немного подтянуло к станции, по броне фрегата громко ударило кольцо гофрированной трубы шлюзового перехода. Я поморщился — неаккуратно станция сработала, наверняка сбили краску, но это не моя вина. Диспетчер напомнил мне, чтобы я не забыл оплатить стоянку и заправку горючки, если я её буду брать, и спросил, буду ли я подключаться к энергокабелю станции или обойдусь собственным реактором? Даже не раздумывая, я отказался — на корабле был чудесный новый вспомогательный реактор, рассчитанный именно на такие цели. Сказал Шурке чтобы он оплатил сутки стоянки из судовой кассы, заказал сеанс связи по гиперпередатчику станции и оплатил местную сеть. Доступ к «Галасети» у меня был свой. Теперь все. Приехали. Я щелкнул красным тумблером, переводя контрабордажную систему «Пилы» в режим охраны корабля на стоянке, и пошел к себе в каюту, чтобы нацепить что-то поприличнее моего уже поношенного и потертого на тренировках комбеза. По одежке встречают, как ни крути.

Станция своей толчеёй и гамом с шумом напомнила мне кадры из какой-то серии «Звездных войн». По-моему, там в фильме был кабак, в котором пили, смеялись, танцевали и стреляли друг в друга инопланетные уродцы. Вот и здесь было абсолютно так же, только, пожалуй, не стреляли тебе в спину и уродцев почти не было. Я с интересом пробирался через гомонящую толпу, рассматривая товары на витринах магазинов. Покупать здесь, на космической станции, мне было ничего не надо, да стоило все это барахло просто запредельные суммы. Космическая наценка, не хочешь — не бери… Глаз на автомате ухватил вывеску представительства и магазина «Нейросеть», и я резко повернул к его дверям. А вот сюда надо зайти. Мне нужно было кое-что у них спросить, и с этим лучше не тянуть.

Помещение представительства было небольшое. У стойки, украшенной зелеными растениями непривычного вида, продавец-консультант вполголоса разговаривал с двумя крепкими мужиками в простых комбезах. Увидев меня, девушка с бейджиком на высокой груди разулыбалась мне как родному и решительно пошла на абордаж. Я аж оторопел. Никогда раньше девушки на меня с таким явным интересом не реагировали. Потом вспомнил о проценте с заказа клиента и грустно вздохнул.

— Чем я могу вам помочь, капитан? — проворковала она.

— А с чего вы взяли, что я капитан, милая дама? — Я бегло оглядел себя в полированном металле стойки и не нашел ничего капитанского. Ни тельника, ни фуражки с крабом, ни кортика. Впрочем, что-то наподобие кортика у меня было. Метательный нож, одна штука, скромно высовывающий свое оголовье из массивной пряжки десантного ремня. Но его, как и парализатор, скрытый в накладном кармане на правом бедре, мог разглядеть только специалист. — Я просто доктор Айболит, судовой врач с фрегата «Пила».

— О-о, простите, доктор Айболит! Конечно! Вы заглянули за новыми базами знаний? Только что мы получили для реализации базы пятого уровня, ранее бывшие исключительно в распоряжении медицинского департамента Вооруженных сил Союза Калгари…

— Не интересует, милая девушка. У меня уровень выше. У вас есть что-нибудь о Джоре? Достаточно пока научно-популярного обзора темы.

— Конечно, доктор! — оскорбилась красавица. — У нас есть все. Вот, прошу вас…

И она выложила передо мной несколько небольших коробочек с кристаллами.

— Э-э… а какой-нибудь хороший компактный коммуникатор со считывателем инфокристаллов у вас есть? А то раньше он мне как-то был не нужен. Сначала у меня была слишком слабая нейросеть, а теперь слишком продвинутая…

— Конечно, доктор… — красавица на минутку задумалась, а потом быстро набрала что-то на виртуальной клавиатуре. — Вот, пожалуйста!

Пискнула пневмодоставка, и девушка выложила на стойку еще одну коробку.

— Роскошный коммуникатор «Бользенн-110» к вашим услугам! Слоган производителя — «Наши возможности превышают ваши потребности!»

— Да-а? — задумчиво спросил я, доставая коммуникатор и пытаясь приладить его на запястье. — Жалко, что корпорация «Бользенн» не производит хм… секс-игрушки, например… Вы мне не поможете? Спасибо.

Третий кристалл, быстренько просмотренный через ридер коммуникатора, полностью подходил моим интересам. Я расплатился за него и коммуникатор, ослепительно улыбнулся девушке и направился к дверям. За ними ко мне с двух сторон моментом пристроились давешние крепкие мужики в поношенных и усиленных нештатными накладками комбинезонах судовых техников.

— Доктор, а у них на самом деле есть эти… ну… секс-игрушки? — Розовея от смущения, громким шепотом спросил один. — Мы бы взяли ребятам…

Я и испугаться не успел.

— У них нет, но найти не проблема. А вы с ребятами кем будете-то, мужики?

— Мусорщики мы, доктор. Продаем на станции хабар. Уже почти расторговались, деньги есть и нас отпустили прошвырнуться по магазинчикам.

— Как интересно, коллеги! Я ведь тоже сертифицированный мусорщик, только побоялся пока лезть в горячие мусорные кучи. Хотя и видел их. Пойдем в какую-нибудь забегаловку, тяпнем чё-нить освежающего… Я угощаю, а с вас — интересный рассказ о трудной и трудовой жизни э-э… мусорщиков.

Глава 7

— Ох, ну и отрава… — я недоуменно посмотрел на неказистую бутылку планетарки, стоящую на столе. Поверьте мне как истинному заведующему лабораторией по охране труда и желудка рабочего класса: тот семидесятиградусный самогон из зеленых шишечек, который я, бывало, потреблял в «Окраине» под аплодисменты заинтересованной аудитории из любопытствующих посетителей таверны, слетавшихся к моему столу как на цирковое представление, был намного лучше и чище этой гадости. — Ключница её делала, что ли… Из навоза, небось? Или из метилового спирта?

— Чего ты, Стас? — непонимающе уставился на меня мусорщик Брегге, тот, что помассивнее и с пятном старого ожога на руке. — Нормальная планетарка, у нас все её пьют…

— Не все, Брегге. Я уж точно не буду этот одеколон. Хватит, огуречный лосьон я уже однажды пробовал в казарме. Эй, бармен! — Я настойчиво помахал рукой. — Пришли-ка нам чего подороже и вкусом поинтереснее! Да живее, пока я тебе эту гадость через воронку в зад не влил… Отравитель, понимашь… Ну вот, это явно лучше будет. Разливай, Шимо, а ты рассказывай, рассказывай, не отвлекайся!

— Ну, я и говорю… Будем! Да-а, это другое дело! Орехом пахнет… — Брегге выпил и с интересом уставился на этикетку. Я пнул его ногой под столом и мусорщик продолжил. — Работаем мы, значит, бригадой, с распределением обязанностей и долями от них. Ну, значит, те, кто петрит в оружии, отключают на брошенных кораблях бортовые пушки и турели, другие — работают с искинами, третьи — снимают блоки управления, вкусняшки всякие из системы жизнеобеспечения, двигательного отсека, энергетического хозяйства. Это если наш инженер не решает восстанавливать какую-нибудь посудину для последующей продажи… В общем, после нас остается либо ободранный костяк корабля, либо отремонтированная нами лайба на продажу. Но это редко. Сам посуди — они же битые в хлам, обломки после боя… Но бывает и так, не часто, но бывает.

— А сюда продавать вы что привезли?

— Да всего и не упомнишь, Стас. У нас с Шимо были запчасти разные, некомплектные ремонтные дроиды с кораблей, скафы побитые. Немного, в общем. Но китов по восемьдесят мы взяли…

— А ты чё спрашиваешь, паря? У тебя же есть базы на спасателя и мусорщика. Сам попробуй, тогда и вопросов не будет… — проворчал немногословный Шимо, вычищая пластиковой ложкой розетку с морским салатом. — Или ссышь?

— Да нет, Шимо, не писаю тебе в компот я особо… Незачем, да и некогда мне пока было по могильникам шарить, базы я учил…

— А что у тебя, если не секрет?

— Не секрет. Врач, пилот в третьем и инженер в четвертом…

— Инженер в четвертом? Не шутишь? Слышь, паря, а давай к нам в стаю! Если ты инженер — как сыр в масле кататься будешь!

— Погоди ты, Шимо. Так ты, Стас, и впрямь инженер? Тут дело вишь в чем… У нас на станции склад небольшой есть. Ну, где мы свои находки перед продажей держим. Но не всё иногда удается отремонтировать и продать. А времени нет — надо опять уходить на кладбище кораблей. Так и копятся неликвиды, а выбросить жалко, немалые деньги ведь заморожены. Ты не глянешь? А в оплату себе что-нибудь подберешь, а?

Ответить я не успел. За спинкой стула Шимо незаметно проявился здоровяк, украшенный трехдневной щетиной, и положил могучие руки ему на плечи. Шимо дернулся было, но у него ничего не получилось.

— О чем щебечите, девушки? — Наглая, небритая рожа лучилась довольством. — Тут кто-то говорил о деньгах, кредиты и нам не помешают, верно ведь, парни?

Тут сзади раздался шорох, и мне на плечо лег ствол парализатора.

— Морду убрал. Руки на стол. Смотри вперед… — негромко посоветовали мне. Я дисциплинированно послушался. Впереди побледневший от страха и злости Брегге с ненавистью смотрел на небритого здоровяка. За спину мусорщика неуклюже протискивался пузатый абориген с телескопической дубинкой в руке.

— Ты кредиты там сам заработай, Легионер… На мусорной свалке. Там тебя давно уже плазменная турель ждет, совсем проржавела от тоски по тебе, бедная… — сквозь зубы прошипел мусорщик.

Здоровяк радостно захохотал.

— Пускай она тебя ждет, Брегге, а я уж как-нибудь без свиданки с турелью обойдусь. Тебя вот повидаю и возьму у тебя из кармана свой банковский платежный кристалл. Сколько там набежало, Брегге? А ну, давай под протокол: «Я такой-то и такой-то, добровольно передаю…»

— Ну, я, пожалуй, пойду. У вас тут, я вижу, встреча выпускников из камеры предварительного заключения, ребята, не хочу вам мешать… — начал я, медленно приподнимая над сиденьем зад и привычно разгоняя складки за поясом. Но только коснулся кончиками пальцев рукоятки ножа, как тотчас получил болезненный тычок стволом в почку и окрик: «Сидеть, плесень!»

Это меня немного обидело. Я, конечно, уважаю «благородную гниль» за вклад в производство вин, но не привык, чтобы меня называли пенициллином. В душе забурлило чувство гордости за изученную когда-то базу «Рукопашный бой» из арсенала десантников Империи Аратан по мягкому убеждению своих оппонентов в ошибочности занятой ими позиции. В частности — с парализатором за моей спиной.

Ххэк! Разворот, локтем левой руки в висок стоящего сзади… пожалуй, теперь уже трупа… но я не виноват! Он сам пришел! Продолжаем движение, перехват кисти начавшего заваливаться вправо тела, ствол на третьего гостя, стоящего с выпученными глазами и только начинающего разевать в крике пасть и поднимать дубинку. Негромкое жужжание парализатора, пасть исчезает, кисть выпустить, нож из пряжки — и оголовьем рукоятки прямо в кабаний лобешник небритого здоровяка! Хрясь! А вы что думали? Что десант на рукопашке оттачивает фуэте на пуантах? Вы немного ошибаетесь… Черт! Больно-то как! Потянул связки, к бабке не ходи. Ничего, медкапсула поправит. Брегге начал вставать, а Шимо только сейчас обернулся на грохот падающего Легионера. Здорово погуляли — вкусно выпили, душевно поговорили, азартно подрались. Все как у людей.

— Брегге, это что за хряк из чушатника? — убирая нож, спросил я.

В зале будто включили кино — пошел звук, и снова задергались, зашевелились фигуры. Мусорщик скользнул вдоль стола и, прицелившись, резко пробил тяжелым ботинком валяющейся туше по колену.

— Гляди ты — как упал он неудачно, прям коленом об пол… Легионер это. Главарь шайки отморозков, вымогающих у мусорщиков деньги.

— Ну и что? А чего вы сами у него не «вымогли»? Жизнь, например?

— Не получалось самим. Уж больно он хитрый. Бывший вояка, мать его. Сильный, решительный, опытный. Для него человека убить — раз плюнуть. И все под протокол делал, сволочь, — не подкопаешься. Так получается, что добровольно люди ему кредиты и находки передавали.

— Ну, ладно… А вот и охранка пожаловала. Ты их карманы успел обшмонать?

Налетевшим станционным смотрителям мусорщики рассказали многое. И вдобавок к записям камер охраны передали видео с нейросети. Мне тоже пришлось поделиться парой эпизодов. Претензий к нам не было — мы были хм-м… «пострадавшей стороной» конфликта. Учитывая труп за моим стулом и сломанное колено Легионера, как-то двусмысленно это звучит, но в Содружестве так. Можешь — напади и отними. Но не превышай «правила десятикратного превосходства» и по возможности не убивай. В любом случае окажи помощь. Не можешь — получишь в рожу, и отнимут все уже у тебя. У них и отняли… И оказали помощь. Двум из трёх. Впрочем, третьего тоже ведь утилизируют как-то? Значит — окажут последнюю услугу.

Бандитов упаковали и увезли. Причем одного конкретно в черный мешок упаковали. Я расплатился с помрачневшим барменом и выгнал своих цыплят из ресторашки. Тут свою программу показательных выступлений мы уже успешно откатали.

— Что ты там говорил о неликвидах, Брегге? Пошли, глянем одним глазом пока время и интерес у меня есть. Только учти, инженерной отметки в ФПИ у меня еще нет, только лечу за ней. Нет и ремдроидов под рукой. Все, что смогу — бегло оценить ваше барахло и дать пару советов, не больше того.

— И этого достаточно. Пошли, Стас.

Идти было далеко, несколько уровней вниз и на другую сторону станции. Поэтому вызвали такси. Мусорщик набрал на панели роботакси координаты своего склада, и мы понеслись к ближайшему транспортному подъёмнику. Вот интересно, а почему он называется «подъёмник» если мы спускались? Еще минут через десять мы выгрузились из гравиплатформы на темном, мрачном и грязном 6-м уровне станции, и Брегге подошел к металлической стене, украшенной множеством теряющихся во мраке ворот. Как в гаражном кооперативе картинка, только размером всё побольше. Принимая код, пропищал пульт на стене, с грохотом раскрылась дверь в воротах, и за нею вспыхнул ртутный свет. Пришли. Я с интересом зашел.

О гаражном кооперативе я уже говорил. Точно как в гараже. Грязно, темновато, воздух затхлый, какие-то железки кучами наваленные по стене, непонятные механизмы, конструкции под черной пленкой. Вот дурак, стоило надевать новый пилотский комбинезон.

— Слышь, Брегге, весь этот мусор перебирать я не буду. Ты, когда его сюда тащил, все же думал немного своей головой, рассчитывал на что-то. Вот теперь и крутись сам, а мне показывай самые дорогие находки, с которыми ты влип.

Мусорщик подумал, пожал плечами и пошел в темный угол.

— Иди сюда, Стас. Смотри! — И он широким жестом циркового фокусника, только что распилившего ассистентку, сдернул с огромного ящика укрывающую его пленку.

— О! А вот с этим я тебе точно помогу. Медкапсула общей терапии «Суонза-Лотт», производство конфедерации Делус, э-э… третьего, кажется… Да — третьего поколения. У них обычно летит тугоплавкая предохранительная перемычка… У тебя здесь медная пластина миллиметра два-три толщиной есть? Так, сгибаем её, еще раз сгибаем… подай-ка вон ту железку. Пару раз стукнем, распрямим и можно рискнуть поставить. У тебя тут подключиться есть где?

Я быстро поставил самопальную перемычку, накинул зачищенные концы кабеля на клеммы распределительной коробки и щелкнул тугим выключателем. Капсула негромко загудела, замасленная медная пластина нагрелась и слегка задымила сгоревшей грязью, а панель управления плавно расцветилась многочисленными желтыми и красными огоньками.

— Оп-па, а капсула-то пустая! Ни одного картриджа нет…

— Я знаю, Стас. Сам же и снял в прошлый раз. Пара минут поставить обратно.

— Вот поставишь — можно и продавать. Много не дадут, но под миллион кредитов стоит попробовать выставить. Точнее — до миллиона. Тысяч восемьсот — девятьсот. Сам понимаешь — третье поколение…

— Да ты что, Стас! У нас и третье поколение бегом пропрёт. Мы столько поднять и не рассчитывали! Шимо, слышь? Целых восемьсот тысяч, живем, мусорщик! Сразу надо…

— Погоди планы строить, Брегге. Ты капсулу продай сначала. Что у тебя еще есть?

У хомяка, как говорится, было. Оба мусорщика рванули с подъемником и гравитележкой к золотым залежам ржавого железа, но тут я им толком не мог помочь. Семь некомплектных и побитых взрывами ремонтных и боевых дроидов, два управляющих шкафа системы жизнеобеспечения с раздолбанных эсминцев, неисправные тренажеры для пилотов и десантников… Все это я не смог толком протестировать без необходимых инструментов и ремонтных комплексов. Но полуживые ремдроиды мне не подчинились — сертификата инженера и отметки в ФПИ и на нейросети у меня еще не было, хотя по мыслесвязи я и получал их рапорты о модели и спецификации. Но тут другое интересно. Пришел отклик от одного из тренажеров. Это меня заинтересовало.

— Все, коллеги. Больше я для вас сделать ничего не смогу. Вот этот хлам чините, он вполне ремонтопригоден. Потратьтесь на запчасти, и сможете его с выгодой продать. Будете в плюсе. А я, извините, пас!

— Да ты что, Стас! Большое тебе спасибо и за медкапсулу. Ты нам разом кучу кредитов прямо в карманы высыпал! Мы у тебя теперь в долгу. Ты, Стас, возьми себе что-нибудь, вдруг пригодится.

— Э-э, честно говоря, я бы взял вот этот неисправный тренажер для десантников, мужики… А то оказалось, что к драке я не совсем готов. Потянул мышцы, и сухожилия что-то болят. Нужны интенсивные нагрузки. Если удастся отремонтировать тренажер, то он меня быстро вернет в норму и подтянет физическое состояние.

— О чем речь, рукопашник! Конечно, бери. Куда тебе его оттащить?

— Седьмая причальная стойка, место Е-203. Только я у вас его не бесплатно беру. Семь китов хватит?

— Не суетись, Стас. Ты для нас гораздо больше сделал, парень. Твои семь китов — это ведь меньше одного процента от стоимости медкапсулы. Забирай эту хрень бесплатно, мы все равно её не сумеем отладить и продать. Если чем еще можем помочь — ты только скажи. И вообще, мусорщик, получай сертификат и давай к нам, а? А мусорную кучу мы тебе подберем, есть одна на примете…

* * *

И часа не прошло со времени моего возвращения на «Пилу», как я откопал в Галанете наименование планеты, где меня оценят и ждут. Это была шестая по численности населения планета Союза Калгари, знаменитая своими огромными верфями. А значит… ну, ну… давайте, шевелите извилиной… — yes-s-s, угадали! Вы молодцы, в самую точку! Крупные верфи требуют постоянного притока инженеров-конструкторов, инженеров-производственников, технологов и других категорий специалистов. Не лишними там будут и пилоты всех классов кораблей. Естественно, на Соммахе — это название планеты, кто не догадался, — располагались и солидные учебные учреждения, обеспечивающие постоянную потребность в кадрах. Вот туда я и решил рвануть, там проэкзаменоваться для меня труда не составляло.

Определившийся маршрут дал мне возможность отправить по гиперсвязи коротенькое послание для экипажа «Божьей коровки»: «Ближайшую декаду проведу в столице Соммаха. Сертифицирую инженерные и пилотские базы. Специальной встречи не требую, но если вы рядом — приглашаю на выпускной бал!»

Только вышел из центра дальней связи, как вновь пробудилась нейросеть. Искин Балаганов сообщил, что прибыла доставка — гравитележка с тренажерным комплексом. Что делать? Он бы еще спросил: «Кто виноват?» Что делать, что делать… Трясти надо! Точнее — крутить гайки. Так я Шурке и сказал — тренажер принять, пока разложить его на стояночной площадке из-за невозможности протащить неподъемный комплекс через трубу шлюзового перехода и недостатка свободного места в трюме «Пилы», выгнать всех ремдроидов, раскидать комплекс на узлы, отремонтировать и сделать из него конфетку. Потом в разобранном виде протащить на фрегат и собрать в трюме. А я уже бегу и спотыкаюсь. Споткнулся я как раз у дверей «Нейросети». Зашел туда и, после недолгих консультаций с давешней коммерц-девицей, очень дёшево приобрел новое программное обеспечение для моего тренажера «Ратник-6», что означает… да-да, вы не ошиблись, тренажер шестого поколения. Я уже боюсь — что эта мясорубка со мной может сделать…

Когда я пришел в бокс, работа была в самом разгаре. Шурка уже скачал из сети все особенности ремонта военного тренажера, да я еще перегнал ему обновленные программы и новые курсы тренировок, так что дела летели как санки под горку — со свистом и веселой суматохой. Сам командовать дроидами я пока не мог, да и не надо это было — все делал искин, точнее — целая их коллегия, ведь на «Пиле» теперь размещалась друза из трёх искинов десятого поколения ранга «Крейсер». И, поверьте, этого было сверхдостаточно! Дроиды муравьиной цепочкой таскали детали тренажера в трюм, а там уже собирали разобранную станину комплекса и навешивали отлаженные заново узлы. Много времени это не заняло, через пару часов все перетащили в трюм, где и продолжалось копошение, а я под пробки залил топливо, расплатился за стоянку, включил запись выхода на трассу разгона под протокол, прогудел: «Ту-туу!» и торжественно отчалил.

Впереди меня ждал трёхсуточный прыжок, время подтянуть базу «Судовые силовые установки» будет достаточно, потом пытки в моём новом тренажере после отлёжки в медкапсуле, а затем — экзамены по двум серьёзным отраслям знаний, фанфары, лавровый венок и новые отметки в карте ФПИ. Да, еще возможен фестиваль народного творчества по случаю сдачи экзаменов с добровольцами «Божьей коровки». Как она там без меня? Успел уже соскучиться…

Глава 8

Насчет десятидневки на Соммахе, за которую я планировал сертифицировать свой третий пилотский и четвертый инженерный уровень, — это я погорячился, надо честно признать… Считай, месяц уже на исходе, а конца-краю моим мучениям не видно. Ну, насчет «мучений» это я загнул, конечно, но хлопот у меня теперь полный рот.

Легко, можно сказать играючи, сдал на пилотскую степень. Предъявил в столичном Центре виртуальной аттестации свои записи «под протокол» разгона, прыжка, швартовки и прочих кульбитов, посидел в тренажере, решая не особо хитрые, а для меня так и вообще типовые экзаменационные задачки. Потом за двое суток сгонял с пилотом-инструктором Центра на их же разъездной посудине до ближайшей космической станции, перевозя отремонтированный на планете стационарный реактор, и получил своего серебряного орла на клапан левого нагрудного кармана пилотского комбинезона. Эксперт-пилот средних кораблей — я те дам! Прошу любить и жаловать! Завалился на радостях в один веселый дом, где мне тут же дали, а потом жаловали и любили, пока не кончился немалый суточный лимит банковской карточки.

Вообще-то, положа руку на сердце, иного и не представлял себе. Честно, через труд и пот, добрался до уровня «Мастер-пилот малых кораблей», накопил и определенный опыт опять же. Даже проведенный и выигранный бой против двух противников, без повреждений фрегата и моей возможной отлёжки в капсуле реаниматора, есть в лётной книжке. Только я это не афиширую. Да, еще прошу не забывать, что мои пилотские знания подпирала массивная гора инженерной базы четвертого уровня, а это вам не букс в суп начихал, ребятушки. Это серьезно. Это совершенно иной уровень владения техникой, практика её наиболее эффективного использования в сложных, а тем более в боевых условиях и содержания оружия, машин и механизмов в образцовом порядке. Но вот с этим и был главный затык. Это надо было доказывать не только накопленными в голове знаниями из учебных баз, но и своими руками, мозолями и чёрной масляной каймой под ногтями, практической работой с железом. Я в сердцах плюнул на дуболомов со стеклянными глазами и инженерными шевронами из экзаменационной комиссии, взял у них направление, определил «Пилу» на стоянку и разъездным ботом отправился на ближайшую космическую верфь. Вопрос комплектования кадрами у них поставлен на поток, подумалось мне. И, что характерно, совершенно бесплатно для верфей! Хочешь отметку на нейросети и сертификацию инженера в карте ФПИ — отработай практику и подтверди свои знания на реальном деле. В цеху или на стапелях. А какую работу дают этим бедолагам, вам подсказать? Не надо, и так ясно? Да, вы не ошиблись — самую грязную, нудную и трудоёмкую, за которую не хотят браться кадровые специалисты верфи. Да еще и бесплатную. Но это ладно, деньги у меня есть. А вот за интересные задания придется повоевать… Но мне не привыкать, сволочи, вы еще не знаете на кого нарвались. Это я вам как урожденный завлаб ЦУиОТ говорю. Я вас быстренько познакомлю с практикой земного производства. Вы еще взвоете, когда я с вами в интимные производственные отношения на всю длину драчового рашпиля вступлю!

В офисе фирмы царила суета. Метрах в четырех передо мной, прошипев рассерженной змеей, ушла в переборку гермодверь, и из кабинета местного начальства высыпала дюжина вспотевших, покрасневших от сдерживаемого гнева мужчин в накрученных технических комбинезонах. Я быстро расстегнул зажим на папке своих документов и на цыпочках просеменил за спину здорового лысого толстяка.

— …а я вам говорю — хоть флотское отребье по гауптвахтам собирайте, хоть бомжей с помойки тащите — лишних рук у меня нет! А план-график я вам нарушать не дам! Здесь такими штрафными санкциями пахнет, что и трибунала не надо! Все, работайте!

Он резко развернулся и ожидаемо выбил папку у меня из расслабленной руки. В пониженном поле гравитации верфи бумаги поднялись красивым павлиньим хвостом.

— Этто что еще такое? Вы кто такой? Что вы тут ко мне подкрадываетесь? — Своей покрасневшей мордой толстяк один в один походил на сеньора Помидора. Да и голосом, надо сказать, тоже.

Я молча, с укоризной, продолжал смотреть на него. Вселенская грусть за недостойное поведение космического хама плескалась в моих суровых глазах. Грусть или что-то иное заставили сеньора Помидора сначала снизить тембр голоса, а потом, буркнув мне: «Извините…», нагнуться к моим бумагам.

— Стас д'Эльта… путешественник по своим надобностям… направлен на инженерную практику… э-э-э… — пробормотал он, подняв украшенное голографической надпечаткой направление Центра виртуальной аттестации.

— Директор Эттребиус, я не ошибаюсь? — потухшим голосом проговорил я. Еще бы ошибался — табличка с его именем сияла прямо напротив меня на двери только что покинутого всей взвинченной компанией кабинета. — Приношу вам свои извинения, но приступить к практике в указанные в моем направлении сроки я не смогу. Поэтому и поспешил прибыть прямо к вам. Меня срочно отзывает советник Императора на столичную плане…

Сеньор Помидор, он же директор Эттребиус, вновь заполыхал угрожающими здоровью красными светофорными красками.

— Ничего не знаю и знать не хочу, д'Эльта! — заорал он. — Вам вручено направление — будьте любезны отработать у нас три декады…

— Это невозможно, директор. Срочный вызов. Аллюр три креста!

Неведомый никому аллюр немного поколебал его уверенность. Но деваться директору Помидору было некуда, я был ему крайне необходим. Для того, чтобы засунуть новичка в ближайшую зияющую в плане-графике производства дыру.

— Две декады?

— Не-а! Спешу — три креста!

— Хорошо, д'Эльта. Одна декада на сдаче транспортника — и все! Мы сами дадим вам по результатам практики сертификат и сделаем необходимые отметки на сеть и в карту ФПИ. Такое право у нашей квалификационно-технической комиссии есть. Согласны?

— А…

— А кроме того, вы получите акт о легкой производственной травме, запрещающей вам по медицинским показаниям на срок в десять дней уходить в гиперпрыжок…

— Согласен! — быстро проговорил я. — Оклад?

— Никакого оклада! Я и так сделал для вас больше, чем мог и собирался. — Сеньор Помидор надулся как арбуз. Я смущенно потупился.

— Вот! Кто там жаловался на нехватку подготовленного персонала? Какой уровень? — это уже ко мне.

— Четвертый… База аграфов.

— Четвертый! Да еще и аграфов! Берток, сейчас же, немедленно, берите этого парня и ставьте его на доводку и сдачу объекта «ВС-104».

* * *

Ну вот! А вы боялись. Всего декада, правда, без зарплаты, но впереди — инженерная специальность и свобода! Это, знаете ли, дорогого стоит! А опыта я наберу, даже уже знаю, где.

Начальник цеха, как его… — о, Берток! — за руку тащил меня по широким коридорам верфи, что-то непрестанно бормоча себе под нос. Я прислушался.

— Каюту выделим… На вещевое довольствие поставим… на котловое тоже… потом, все потом, после смены… Вещи где? Оставите пока на стапеле… Какие комплексы ремдроидов знаете?

Я тихо ошалел.

— Э-э… А какие надо?

— «Пустотник-14СТ» или «Радиант-7» знаете? Даже «Радиант-11»? Здорово! Нет у нас одиннадцатого… «Семерка» есть. Функция «мыслесвязь» у вас активирована? Вот и чудесно! Сейчас на складе получите инженерный скафандр, команду «седьмых», активируете, протестируете всю банду, мелкий ремонт там по необходимости сделаете… Отладите ремдроидов под себя, пока возле ЗИПов на складе будете… А я подготовлю вам пока перечень работ на объекте и выдам список заданий на сегодня. Смена — десять часов, да-да… экстренная ситуация, чрезвычайная необходимость… Приказ на вас уже подписан, инженерный допуск к работам и управлению техникой я сейчас дам.

Смена длилась двенадцать часов. Да еще два часа я проторчал на складе, активируя, тестируя и ремонтируя комплекс дроидов «Радиант-7». Комплекс был неплохой, почти новый, я только запросил доступ в «Галанет», скачал и поставил на мозги командного модуля бесплатное свежее программное обновление. Да еще наладил и отремонтировал штук десять погнутых манипуляторов и заедающих суставчатых ног ремдроидов. Потом загрузил роботам в рабочие контейнеры промышленные капсулы с наноботами, катушки сварочной проволоки разных марок, закачал аргон в баллоны для сварки в кислородосодержащей среде, проверил комплектность штатных инструментов и сменных многоцелевых рабочих головок. Зато теперь эта бригада пахала на объекте «ВС-104» как рабы на хлопковых плантациях Алабамы — задницей в чёрный космос и 24 часа ежесуточно в течение декады… Солнце ведь в космосе не заходит. Только рапортички командного модуля мне ночью спать не давали, постоянно шла всякая муть: «Установка третьего реактора завершена. Реактор подключен к искину, начата его проверка… Установка второй дюзы завершена… Шлюз ГПШ-6 установлен, проверен под давлением, включен в перечень действующих» и прочая подобная муть. Впрочем, особо разоспаться мне не светило. Хорошо, что в течение суток часа четыре можно было ухватить в начале декады. На третий день я возмутился, забил на крики инженера Бертока здоровенный анкерный болт с художественной резьбой и ногой открыл дверь в медсектор верфи. Там дежурный медик без малейшего звука принял мои указания (все же шестой уровень медицины — это сразу персоналом чувствуется и ощущается!) и погрузил меня в оздоравливающий и общеукрепляющий сон в медкапсуле.

И такая карусель с метаниями между сдаточным объектом и медкапсулой была всю декаду…

* * *

Очнулся и продрал я глаза, когда крышка медкапсулы плавно ушла вверх.

— Вот и все, д'Эльта, осторожненько вылезайте… осторожнее, не торопитесь… Все уже закончилось. Ваша одежда… А шевроны у вас уже есть? Как какие? Инженерные, конечно! Вот и ваша карта на столе, полюбопытствуйте, прошу вас. Ну, не буду вам мешать, одевайтесь…

Не торопясь привел себя в порядок и оделся. Потом подошел к столу. На нём лежала моя карточка ФПИ. Вложил её в ридер и с удовольствием прочитал: «Интеллектуальное состояние (усл. ед.): базовое значение — 317; пиковое значение — 346…» Ага, триста с лишним, в общем. Ну, скажем, неплохо, но и ничего особо выдающегося нет. А еще что? Во-о-т, что и требовалось доказать: «Инженер, освоен четвертый уровень расширенной инженерной базы Федерации Галанте, сертификат № 01-АЕ-512897042, выдан корпорацией «Космические верфи Соммаха», Союз Калгари, протокол КТК №…»

Я задумчиво постучал ребром карточки по матовой металлической пластине стола, улыбаясь как обожравшийся сметаной кот. Это стоило моего выматывающего десятидневного марафона, безусловно и однозначно — стоило!

После пребывания в медкапсуле в теле ощущалась легкость и сила. Казалось, что топни я ногой посильнее, как ракетой взлечу к самому подволоку верфи. Но таранить третий этаж управления мне не пришлось, не успел я подойти к двери, как на мою нейросеть пришел вызов. Меня ждал помощник управляющего по персоналу. Через полчаса я получил все нужные мне документы, а Центр виртуальной аттестации верфь известит сама. На прощанье зам по персоналу вручил мне чёрно-красный инженерный шеврон. Надо же! Зарплату зажали, но на шеврон все же разорились, торгаши проклятые…

Потом — маршрутный бот, короткий перелёт на космическую станцию, и через пару часов я прошел по гофрированной трубе шлюзового перехода и ласково похлопал черную броню люка «Пилы», заждавшейся меня на стоянке.

— Шурка, открывай теремок, хозяин пришел!

Вот я и дома!

* * *

Не буду рассказывать, как я отмокал в ванне, отъедался в кают-компании у своего навороченного комбайна и всласть отсыпался в своей роскошной спальне. Вы, наверняка, тоже возвращались домой из командировок, отпуска или долгих загородных поездок. Так что ощущеньица вам понятны и известны. Наконец, побритый и постриженный, одетый в новый офицерский комбинезон, украшенный заработанными знаками, наклейками и шевронами, я космическим лифтом спустился со станции на планету. Не загула хотелось, я не люблю и не умею пить в одиночку, хотелось просто побыть на людях, потолкаться в толпе, поглазеть на девушек, прошвырнуться по магазинам и развлекательным центрам. Что я и сделал. В частности — прошвырнулся по магазинам.

— У вашего салона привлекающая интерес реклама в «Галанете», консультант, — сказал я, с интересом оглядывая выставочные образцы в длинном, хорошо освещенном торговом зале.

— Вы не ошиблись, капитан. Наша корпорация по праву занимает лидирующую позицию по продажам специализированных робокомплексов в нашем секторе Содружества и сегменте рынка. Так чем я могу вам помочь?

— Я только что с верфи, консультант. Там я командовал комплексом «Радиант-7». Не исключено, что в ближайшее время меня ожидает подобная работа… Вот я и забрел к вам поинтересоваться, что вы можете предложить владельцу корабля, инженеру, сертифицированному спасателю и мусорщику? — Я с интересом взглянул на менеджера. Но его мой взгляд совершенно не озаботил. Свое дело он знал туго.

— «Радиант-7» неплохой комплекс, капитан… э-э, инженер?

— Вообще-то — капитан-лейтенант. Но сегодня пусть будет капитан-инженер… Для разнообразия.

— Так вот, это неплохой комплекс, капитан-инженер, но это всего лишь «семерка», и он может дать хорошие результаты лишь в отлаженных производственных условиях. Например — на верфи или на ремзаводе… На мусорной куче… хм-м… сомнительно…

— Совершенно с вами согласен. «Семерка» крайне зависима от окружающей её производственной инфраструктуры. Интересно, а что вы скажете дальше?

— И скажу, и покажу… Прошу вас, сюда, капитан-инженер. Теперь сюда… Вот, взгляните. Комплекс «Гонерио». Пока без цифрового индекса.

— Что это? Мне эта модель незнакома. — Я с интересом уставился на оранжевых, с люминесцентными полосами по периметру, крупных дроидов, напоминающих поставленные вертикально еловые шишки. Их было девять. Десятый дроид, представлявший собой просто оранжевую полусферу, явно был командным модулем комплекса.

— Вы правы, капитан-инженер. Эта модель — продукт глубокой переработки военного производственного комплекса торгового союза Манитар. Его пока нет в доступных базах, потому что с ним еще практически никто не работал. Просто нет нужного опыта, — пожал плечами консультант. — Я предлагаю вам его за полцены, но с одним непременным условием: вы позволите по истечению оговоренного в договоре купли-продажи срока снять ментограмму для создания базы знаний для его последующего использования.

— А сейчас как же? — ошеломленно спросил я.

— Сейчас с ним в комплекте идет старая версия обучающей программы «Буррот-33». Считается, что этого достаточно.

С трудом подавив в себе вопль: «А я знаю, я знаю эту базу!», я лишь одобрительно покивал.

— Осталось лишь спросить, консультант, стоимость этого комплекса и его габариты для размещения у меня на корабле.

Консультант любезно ответил. С интересом поглядывая на меня хитрым взглядом. Я только рукой закрыл отвисшую челюсть и, дав петуха, прокукарекал: «Скока, скока»?

Консультант, мило смущаясь, повторил.

— И вы утверждаете, что миллион двести тысяч кредов это лишь полцены для этого комплекта ярко раскрашенных елочных украшений? Ну, вы и нахал! Меня это не интересует!

— Не сделайте ошибку, капитан-инженер! — Оглянувшись вокруг, прошептал консультант. — Для вас, как для первого покупателя, цена будет всего семьсот тысяч. Но и за ментограмму вам ничего не заплатят. А комплекс хороший! Да что там — просто отличный! Особенно для работы мусорщика на Фронтире… А габариты не играют никакой роли. Имея у себя комплекс «Гонерио» вы легко вмонтируете его любую технологическую нишу вашего корабля и разместите там, где вам захочется. Хоть на потолке трюма, хоть вокруг дюз, хоть у себя под кроватью. Я гарантирую!

И пройдоха заговорщицки подмигнул мне.

Глава 9

Я уже как-то говорил, что в этом насквозь торгашеском мире мне очень нравится, как решается вопрос с доставкой купленного вами товара. Независимо от того, что вы приобрели — кулёк конфет в кондитерской или объёмный, в несколько тонн весом, комплекс ремдроидов для работы в открытом космосе. Главное плати, а остальное не твои заботы.

«Гонерио» я, конечно, купил. Семьсот тысяч за него — не деньги. Работая на мусорной свалке, комплекс за пару часов полностью покроет все затраты на него и начнет гнать чистую прибыль в виде ништяков, снятых с битых кораблей. Достаточно вспомнить старую медкапсулу на складе у Брегге. Расплатившись, я поинтересовался доставкой. Выяснив, где стоит «Пила», консультант обрадовал меня бесплатным сервисом — в салоне-магазине красовался лишь выставочный образец, а развозили комплексы со складских терминалов на космической станции. То есть — практически из соседних с моей стоянкой помещений. Это было разумно, он ведь и предназначен для работ в открытом пространстве, а на планете строительно-монтажному и ремонтному комплексу космических дроидов делать вроде бы нечего. Подписав договор и уточнив, что через пять часов буду готов принять покупку, я кинулся на поиски ближайшего филиала «Нейросети». Меня жгла мысль, что я могу обогатить командный модуль купленного мною ремкомплекса своим бесценным опытом, накопленным мной на «Космических верфях Соммаха». Зарплаты я от них не дождался, а опыт организации производства и пуско-наладочных работ на сдаточном объекте накопил. И неплохой опыт. Что-что, а работать на верфях умели, и я многое почерпнул у своих наставников и учителей.

Выведя на свою сеть карту центра города, я сразу увидел несколько пульсирующих огоньков салонов-магазинов концерна «Нейросеть». Один салон располагался буквально в двух шагах от меня. Туда я и отправился.

— Добрый день, капитан… э-э… инженер? — Взгляд сидевшей за стойкой администраторши перепрыгнул с серебряного капитанского орла у меня на груди на нарукавный шеврон инженера.

— Э-э, теперь скорее — инженер-капитан! — улыбаясь, ответил я.

— Конечно, инженер-капитан, — улыбнулась мне в ответ симпатичная девушка, — чем я могу вам помочь?

— Как вам сказать… Есть много вариантов. — Я плотоядно оплёл её взглядом. Девица понятливо заалела. — Ваш концерн ведь изготавливает обучающие программы для искинов?

— Конечно, инженер-капитан. У нас вы можете найти самый широкий выбор подобных программ для своего искина.

— Я и не сомневаюсь в этом… Но дело, видите ли, в чём… Короче, милая девушка, — мне надо проконсультироваться с вашим специалистом по этой проблематике!

— Безусловно, мы поможем разрешить вашу проблему, инженер-капитан. Присядьте вот тут, прошу вас. Сейчас к вам подойдет наш специалист.

Специалист вышел и пригласил меня в свой кабинет. Мы поднялись на восемнадцатый этаж и уселись на маленьком диванчике в его небольшом кабинете с панорамным окном.

— Что-нибудь выпьете, инженер-капитан?

— Не сейчас, я ограничен временем…

— Тогда в чем ваш вопрос?

— Я только что с инженерной практики на космической верфи. Есть недолгий, но интересный, насыщенный и правильно структурированный опыт инженерно-технических работ. — Я невольно покрутил шеей, вспомнив десяти-двенадцатичасовые смены на сдаче транспортного корабля. Да уж, действительно насыщенный опыт! Это мягко говоря. — Могу ли я у вас заказать ментограмму последних десяти дней моей инженерной практики и сделать на её основе обучающую программу для искина моего ремонтно-строительного комплекса?

— Какая у вас нейросеть, инженер-капитан?

— Персональная сеть «Исследователь», изготовлена и поставлена в Федерации Галанте…

— Ого! — не сдержался менеджер. — Простите, инженер-капитан, невольно вырвалось… Все вопросы оплаты наших услуг, следовательно, отпадают… Денег у вас достаточно. Особые требования?

— Конфиденциальность и скорость.

— Тогда прошу за мной…

Через пару часов консультаций и редактирования ментограммы я получил желаемое. Управляющему искину «Гонерио» обучающая программа по организации и производству строительно-монтажных работ явно лишней не будет. Этот вопрос закрыт. Теперь осталось найти работу для меня и моего нового продвинутого комплекса. Одно предложение у меня вроде бы уже есть…

* * *

— Вот и добрались наконец, Стас… — вышел на меня по рации Брегге. — Смотри — это наша площадка на следующую пару месяцев. Пока толком не прошерстим обломки и не снимем весь хабар. Тут лет двенадцать назад три корабля «диких» тормознулись у газового гиганта и, скорее всего, выбросили ему в верха атмосферы мобильный модуль по изготовлению топлива. Этот завод-автомат мы не нашли, а жаль. Дорогая штучка. Его, наверное, уже давным-давно затянуло вглубь и превратило давлением в кисель. А пока «дикие» стояли на орбите и ждали заправки, на них, видать случайно, наткнулись пять пиратских кораблей. Небольших, типа «эсминцев». Но этого хватило… Ну, и завязалась драка, само собой. Шансы на победу были примерно равные для каждой стороны, а вот победителей не было. Выживших тоже, судя по тому, что к останкам кораблей никто не вернулся, и никто их потом не грабил… Может, кто и сумел уйти с места побоища, но дошел ли он до людей? Не уверен. Никто сюда не вернулся за все эти годы, я же говорю. Мы на это место сами ненароком вышли. Тоже заправиться хотели… А тут корабли мертвые… Не страшно тебе, Стас?

— Не очень, Брегге. «А вдоль дороги мертвые с косами стоят… И тишина…» — это у меня на родине каждый пацан знает. И смеётся только. Всего бояться — дышать позабудешь. А это вредно для здоровья. Давай, командуй.

— Сейчас я дам опознавательные коды и подходим к свалке. А там Полковник с инженером тебе скомандуют…

Как я и рассчитывал, приглашение здоровяка Брегге поработать после получения сертификата инженера на его банду или, что немного благозвучнее, на бригаду мусорщиков, осталось в силе. С точки зрения Брегге и неведомого мне пока Полковника получить в свое распоряжение еще одного инженера, да еще четвертого уровня, да на обычный рядовой пай как новичка и салажонка — дорогого стоит! Тут сразу вспоминается сентенция кота Матроскина: «Общественный труд для моей пользы — он объединяет»! Ну, это мне вспоминается, мусорщики про умного кота и не слыхали, небось. Хотя эту мысль горячо поддерживают. Но меня эта ситуёвина пока не напрягала. Я и вправду был в значительной степени новичком и салагой. Что ж — пусть и не мной это сказано: «важнейшей задачей для нас является сейчас: учиться и учиться», но сказано архисвоевременно и архиверно!

Мне пришлось около недели проторчать на космической станции «Перекресток», пока мусорщики не послали туда Брегге, чтобы продать часть хабара и закупиться всем необходимым для бригады. Тут я его и отловил. А сейчас мы вместе прибыли на делянку. На тактической сфере моего фрегата выглядела она так: на дальних, растянутых орбитах вокруг газового гиганта в разных местах плыли тусклые точки восьми мертвых кораблей. Одна из этих точек сопровождалась тремя точками поменьше, но поярче. Это и были, как я догадался, космические мусорщики.

В динамиках рубки забулькал перехват защищенной линии связи. Это Брегге успокоил своих, передав им опознавательные коды. Потом на открытой частоте прохрипело приказание мне застыть и не двигаться. Несколькими импульсами я остановил «Пилу». Эта суета меня немного рассмешила. Соперников для моего фрегата тут не было. Малые кораблики мусорщиков были четвертого-пятого поколения, штопанные и кое-как залатанные, они никоим образом не выглядели угрожающими моей шкурке линкорами архов. Прошло минут двадцать.

— Д'Эльта, ответьте Полковнику… — вновь прохрипел приемник.

— На связи… — лаконично подтвердил я.

— Можете подойти, д'Эльта. Сейчас от меня отстыкуется и уйдет к другому кораблю буксир, займете его место. У вас ведь нет гермотрубы перехода? Подсвечиваю место швартовки сигнальными огнями…

Я подошел и пристыковался. Надевать для визита к Полковнику бронированный скаф вроде бы излишне, все же к потенциальным работодателям и коллегам иду, а в комбезе и так бронепластины есть. В открытую повесил на ремень тактическую кобуру с трофейным игольником, дал товарищу Балаганову исчерпывающие инструкции на случай попытки захвата фрегата и скомандовал общую повышенную готовность и внимание. Лязгнула труба перехода, зашипев, открылся люк «Пилы», и я, через заиндевевший гофрированный коридор, прошел на борт корвета мусорщиков.

В кают-компании меня ждали четверо. Брегге и трое незнакомых мне мужиков далеко за сорок. Они внимательно уставились на меня. Брегге скромно улыбался.

— Ну, здравствуй, д'Эльта.

— Зовите меня лучше Стас. Вы с такой невнятной дикцией произносите моё родовое имя, что не знаешь, что лучше — взять под козырек или крикнуть расстрельному взводу: «Залп»!

Мужики переглянулись и улыбнулись.

— Так чем мы обязаны радостью видеть тебя здесь, э-э… Стас? — начал один из них, с короткой седой шевелюрой. Очень похож на военного. А именно — на Полковника.

— Не знаю… — пожал я плечами. — Думал, это вы мне сами объясните.

— Нахал… — пробурчал другой. Назовем его условно «Инженером».

— Это вы меня пригласили сюда, а не я сам напросился, господа мусорщики. У вас есть предложения? Готов их выслушать. Если нет — космос большой!

— Я же говорю — нахал! — Пристально разглядывая меня, произнес Инженер. Брегге вновь широко расплылся в улыбке.

— А я вам говорил! — радостно закричал он. — И не нахал вовсе, просто Стас быстро соображает. Он в три минуты привел ту медкапсулу в порядок, помните, я рассказывал?

— Погоди, не глуши нас бога ради, Брегге, — улыбаясь, остановил его поднятой ладонью Полковник. — Давай попробуем еще раз. С самого начала. Здравствуйте, Стас! Что-нибудь выпьете?

— Вот это мне больше нравится, Полковник! Но пить я пока ничего не буду. Лучше расскажите, чем я могу вам помочь, и что вы можете мне предложить? Со своей стороны могу предоставить в ваше распоряжение фрегат, умения сертифицированного инженера, пилота и врача. Да, еще у меня есть абсолютно новый мощный промышленный комплекс ремдроидов. Как вам эти плюшки? Впечатляют?

Эти плюшки не оставили мусорщиков равнодушными. В пляс они не пошли, конечно, не те люди, но моментально оценили то, что им прямо было предложено, и играться в больших мальчиков и хозяев песочницы не стали. На орбите газового гиганта их с нетерпением ждали три груженых транспортника «диких» и пять раздолбанных пиратских эсминцев. Прибавление к бригаде еще одного инженера с собственным ремкомплексом было просто сказкой какой-то. Через десять минут мы договорились. Мне выделялась собственная делянка, а Полковник без звука отстегнул три доли. Инженер обещал посвятить мне целый день для осмотра выделенного мне корабля, определения наиболее ценных его узлов, машин и механизмов и составления плана работы по разграблению трюмов посудины. Так же на меня ложилась обязанность министра здравоохранения бригады. Царапину могли залечить и без меня, но такой продвинутой медкапсулы у мусорщиков, конечно, не было. Ну и третья моя ипостась — погонщик ремкомплекса «Гонерио», это само собой разумеется.

Я сказал: «Поехали!» и переплыл к большому, жутко изуродованному попытками его улучшить и довооружить, украшенному дырами от снарядов и ракет, мертвому транспортнику «диких». Здесь мне предстояло ближайшее время жить и работать.

* * *

Начал я, как меня и учили, с подготовки рабочего места. Подошел к транспортнику и не торопясь облетел его, фиксируя дыры и аляповатый новострой артиллерийских башен на его корпусе. Транспортник был большой. Около километра длиной. Сбитые дюзы и огромная дыра в районе двигательного отсека говорили, что надеяться снять что-нибудь отсюда не стоит. Я нашел створки грузового люка и поплыл к ближайшему шлюзу.

После того, как я встал на его захваты, пришла пора моих оранжевых елочных игрушек. За неделю, проведенную на «Перекрестке», я заправил их необходимыми расходниками, топливом, зарядил аккумуляторы, проверил инструментарий. Командный модуль с урчанием проглотил подготовленную мною базу данных и был готов применить её на практике. В общем, помните? Когда кони сытые, они бьют копытами? Во-во! Точно о моих ремдроидах сказано. Я пошел надевать свой скафандр, одновременно откачивая воздух из трюма. Потом выгнал дроидов на поверхность мертвого корабля и вышел сам. Отара из девяти оранжевых овечек, командного модуля-барана и меня в качестве чабана смотрелась на изъязвленной микрометеоритами, залитой светом местной звезды серой броне транспортника просто зашибись!

После моей команды дроиды неспешно поплыли к шлюзу. Когда я к нему подошел, внешний и внутренний люки уже были вскрыты. Атмосферы в корабле, конечно, не было. Ну да, с такими-то дырами в обшивке. Заполыхав прожекторами, дроиды нырнули в чернильную темноту трюма. Работа началась.

Сказать, что лазить по мертвому космическому кораблю это такое уж интересное и привлекательное дело, — значит явно соврать. Тишина, слышно только твое дыхание и шум крови в ушах; темнота, из которой в свет фар лезут какие-то тряпки, мусор, а иногда и плавающие в невесомости трупы, редкие доклады командного модуля по нейросети — и все. Неприятно. Но надо пережить.

Для начала я протер перчаткой скафа медяшку на внутреннем шлюзовом люке. Проявилась старая надпись.

— Шурка, лови! Грузовой транспорт «Заркан», серии РТ-43. Есть данные?

— Секунду, Стас… Есть! Корабль упомянут в базе «Демилитаризация». Построен семьдесят два года тому назад, последние официальные данные — прошло около сорока лет, как транспортник пропал без вести в секторе ZU-227251-L свободного космоса.

— Ну, значит, нашелся… Кто такие «дикие» информация есть?

— Есть. Крайне нетерпимая к любой государственной власти религиозная секта. Собственная планета. Занимаются разработкой полезных ископаемых, производством продовольствия в достаточном для населения планеты количестве, промышленного производства практически нет. Редкие контакты с планетами и станциями Фронтира, закупают наукоёмкую продукцию, оружие, космические корабли…

— Ну да, когда не захватывают их сами… Ясно, будь на связи. Я пошел в двигательный отсек.

В машинном ловить было нечего. Все было разбито, изуродовано и изломано. На всякий случай дал команду дроидам перекрыть подачу топлива и отключить все распредкоробки и отдельные энергошины. Типовые чертежи транспортников серии РТ-43 у командного модуля ремкомплекса нашлись. Это здорово облегчало работу.

Некоторую надежду на светлое завтра принесло изучение энергетического хозяйства корабля. Семь из двенадцати реакторов давали тестовый отклик. Это не могло не радовать. Будет энергия — будет жизнь. И система её обеспечения. Пока дал команду оставить тут трёх дроидов, везде отключить энергошины, а то вдруг коротнёт на пробитых кабелях, и готовить холостой запуск исправных реакторов. После чего бегом побежал в рубку транспортника.

Бронированный люк рубки вскрыли походя. После двигательного отсека стало ясно, что «Заркан» уже никуда не полетит, и особо беречь его корпус не имеет смысла. На своих боевых постах в рубке нас ждали четыре трупа в скафандрах. В командном пульте мертвого капитана торчал его командирский ключ. Я взял его себе. Модуль комплекса доложил, что бронекапсулы двух искинов не имеют внешних повреждений и предложил запитать их от штатной сети после проверки реакторов. Я это дело затормозил до особого распоряжения. Не хотелось мне слишком резко тянуть все одеяло на себя. Тут Полковник есть, он и скомандует как надо.

Потом я нашел и бегло осмотрел капитанскую каюту. Обыскивать её и потрошить капитанский сейф я не собирался по той же причине. Ничего меня в каюте особо не заинтересовало. Кроме объемной деревянной конструкции, занимавшей всю свободную правую переборку каюты. На мой несведущий взгляд, она здорово напоминала исповедальню в католических храмах. Может, таковой она и на самом деле была? Я вспомнил о религиозных предпочтениях мертвого владельца каюты. Не интересует — я атеист.

Тут по мыслесвязи до меня достучался командный модуль «Гонерио». Ремдроиды в аварийном порядке запитали створки люков палубы «А» и открыли мне доступ для посадки фрегата в трюмы корабля.

Я быстро перегнал «Пилу» на штатное место и прямо из рубки связался с Инженером.

— Я тут бегло осмотрелся, Инженер. Жду вас, есть повод поговорить и наметить планы работы по демонтажу оборудования. Да, и известите Полковника. Надеюсь, у него есть дешифраторы и соответствующие программы. Визуально искины корабля вроде бы не повреждены. Командирский ключ у меня. «Роджер». Да нет, я не «Роджер», я — Стас, а роджер это… В общем — связь кончаю. Жду. Пошел на обед. На вашу долю что-нибудь приготовить? Хотите блины с икрой? Никогда не пробовали? О-о, тогда вас за уши не оттащишь! Прихватите с собой бутылочку хорошего красного вина, Инженер, она не помешает. До встречи.

Глава 10

После вдумчивого изучения транспортника «диких» вместе с Инженером, ремонтировать и запускать систему жизнеобеспечения огромного корабля мы не стали. Не стоила овчинка выделки. Весь трюм «Заркана» был забит большущими контейнерами с гранулами стандартной смеси концентрата довольно дорогих металлов. И все. Больше ничего ценного на грузовике не было. Один концентрат, который, как известно, в воздухе, гравитации и в кухонных комбайнах особо не нуждается. Мертвый километровый грузовик, весь трюм которого плотно забит предназначенными на продажу гранулами концентрата самых ходовых металлов. Это были большие деньги, гигантский объем и масса груза. Шевелить и переваливать его было некуда. Четыре маленьких кораблика мусорщиков такую кучу хабара утащить, конечно, не могли. Вариант нанять на станции грузовик для её перевозки разбивался о простую, но рациональную мысль: «А на хрена это нужно? Проще оттащить весь «Заркан» и продать не только груз, но и всю тушу транспортника». Мысль была абсолютно верной. Только вот как её реализовать на практике? Полковник, долго не раздумывая, предложил двум инженерам мигом решить этот пустяковый вопрос. За дополнительные доли по итогам реализации задуманного. Мы с Инженером принялись морщить тыквы, прикидывая различные варианты и загрузив Шуру Балаганова предварительными черновыми расчетами, пока остальные мусорщики готовили «Заркан» к рекордному перелету. Готовили они его просто — срезали, паковали стяжками и сваривали в большие блоки весь мусор, а потом толкали его буксиром в сторону газового гиганта. Там было все: изуродованные и разбитые двигатели, дырявые топливные танки, покорёженные и пробитые куски брони, не подлежащие ремонту и восстановлению оружейные системы защиты и нападения. Таким образом мусорщики не только освобождались от обломков, но и готовили на корабле свободные объёмы и площади под новый груз. Трупы, а их было больше сотни, мусорщики перевозили на совершенно битые обломки одного из пиратских эсминцев. Потом путь ему был определен только один — приняв на борт всех погибших, отправиться в сторону местной звезды.

Через некоторое время мы с Инженером дали первые варианты решения проблемы по перегону битого транспортника. Общей была основная часть плана — мусорщики тщательно чистили поле битвы и стаскивали всю добычу на «Заркан». А вот потом опять шли варианты. Если в ходе планомерного грабежа будут найдены более-менее исправные гипердвигатели, то мы их чиним и перетаскиваем в ходовой отсек транспортника. Дальше мы раскочегариваем его до прыжка в сторону станции. Если нет, то у нас остаётся лишь один выход: три кораблика мусорщиков с неизношенными пока в хлам двигателями становятся в обвязку с корпусом транспортника, мой фрегат крепится в носовой части «Заркана» в качестве походной рубки и своеобразного «дирижера» корабликов-двигателей. Четвертый корвет мусорщиков довооружается найденными ракетными комплексами и служит сторожевой собачкой, охраняющей караван. Можно еще заранее пригласить наёмников на перегон каравана для его охраны. Почему «Пила» временно становится командно-диспетчерским центром и дирижером каравана, надеюсь, объяснять не надо? Все верно. Только у неё есть друза из трёх искинов десятого поколения, способных синхронизировать всю эту слепленную на соплях конструкцию для разгона и прыжка к станции. Есть, правда, смутные сомнения — это сколько же времени надо будет разгонять тушу транспортника маломощными движками корветов? Но этот вопрос сейчас не ко времени. Сколько надо — столько и будем. И вообще — было же сказано в мировой литературе: «Я подумаю об этом завтра». То есть — утро вечера мудренее. Вот завтра утром об этом и поговорим.

Однако пока мы с Инженером прикидывали хрен к носу в поисках единственного устраивающего всех варианта, вопрос с перегоном транспортника решился сам собой. Просто мы внимательно проинспектировали два оставшихся грузовика «диких» и нашли, что на одном, чуть поменьше размерами, чем транспортник серии РТ-43, наблюдается картина зеркально обратная нашему «Заркану». То есть — трюм совершенно разбит попаданием нескольких ракет, а машинное отделение еще можно привести в порядок. Груза было не особо жалко, в основном он представлял собой неаппетитную кашу из побитых взрывами и вспученных при перепаде давления дешевых продовольственных картриджей. Маркировка их в подавляющем большинстве была зеленой, растительные, стало быть. Ну, в принципе, и их кто-то купит и съест. Или скормит кому-то. Если есть из чего выбирать. Всяко лучше солдатских пайков.

Так вот, о его двигателях. Взрывы, разворотившие и вывернувшие наизнанку трюм, особо не повредили машинное отделение. Нет, оно встало, конечно. От взрывов ракет вырубило близко расположенные к трюму реакторы и обесточило энергосеть грузовика, тряхнуло и двигатели, часть сорвало с фундаментов, порвало топливные магистрали. Но тут был один плюс — в момент атаки гипердвигатели стояли! Не успели их к нашему счастью включить и полностью загубить. На эти двигатели можно было полностью рассчитывать. Вот «завтра» и наступило прям сегодня!

* * *

— А зачем их вообще снимать и куда-то тащить, Инженер? В двигательном бронеотсеке размещен, как вы знаете, запасной пост главного инженера корабля. Фактически — это вторая рубка. Все коммуникации, тяги, энергетические шины, топливные танки и магистрали скомпонованы так, что машинное отделение является самостоятельной частью корабля. Система жизнеобеспечения, спальные места, душевые и гальюны нам в данном конкретном случае не нужны, Инженер, правда, ведь?

— В общем-то да. И что же вы предлагаете, Стас? — заинтересованно повернулась ко мне фигура в массивном инженерном скафандре.

— Не я предлагаю, а моя лень и неизбывная тяга к простым решениям… Отрежем к чёрту машинное отделение и присобачим его к «Заркану», вот и все! На пару прыжков хватит, а больше и не нужно. А дойдем до станции — можно и подумать, как грузовик восстановить, если он только нам будет нужен. А то и так продадим, с доставкой прямо к воротам дока его всякий возьмет!

— Может, вы и правы, Стас… Может, это и вариант. Надо подумать… — Инженер уже ушел глубоко в себя, взвешивая и начерно обсчитывая предложенное решение. — Надо посоветоваться…

На третьем грузовике ничего интересного не было. Он шел пустой. Наверное, был предназначен для покупок. Мы наметили его под разграбление и отправились инспектировать эсминцы. Там было как бы ни хуже, чем на самом разбитом грузовике. Размеры-то кораблей разные! Как говорится — что транспортнику еще терпимо, то корвету — в хлам! Оплавленные в комки, разодранные взрывами в клочья пиратские эсминцы ничего, кроме тоскливого чувства безысходности и отчаянья, не вызывали. Грабить тут, по большому счету, было нечего.

Обо всём этом мы и доложили на расширенном собрании бригады. И получили полную поддержку трудящихся мусорных жуков. Ну, что же… Наши цели ясны, задачи определены. За работу, товарищи!

И началась битва за урожай!

* * *

Мне по сторонам особо смотреть было некогда, меня поставили на самую ответственную работу — приделать к «Заркану» новую задницу. Для этого я сначала усадил Полковника за вожжи единственного в бригаде буксира, и он, медленно и аккуратно, потащил грузовик с дырой вместо трюма, но почти целым машинным отделением к моему транспортнику. За двое суток непрерывной работы ремкомплекс «Гонерио» художественно вырезал двигательный отсек со всеми сопутствующими потрохами в виде энергетических кабелей, топливных магистралей и остатков системы жизнеобеспечения из силового набора балок корабля, и два корвета мусорщиков разогнали отрезанный обломок в сторону газового гиганта. Там он и сгорит. Буксир Полковника медленно и плавно пристыковал второй грузовик к обрезку «Заркана», и мой ремкомплекс немедленно перебрался на него. Тут тоже первым этапом шла работа, которую нельзя назвать «ювелирной». Задачей дроидов «Гонерио» было также грубо и быстро вырезать двигательный отсек и поставить его в «розочку» балок корпусного набора «Заркана». Правда, тут стоило быть немного повнимательнее, ему еще предстояло и лететь! Поэтому над задачей работали вместе мой ремкомплекс и дроиды инженера бригады мусорщиков. Ничего, справились за три дня. В это время остальные скарабеи космических свалок таскали на свободные площади трюма и в другие опустевшие части транспортника остатки груза пищевых картриджей. «Все должно быть учтено, все должно быть обращено на общую пользу мне! Кот Матроскин». А что? В принципе верно сказано!

Но мне было не до лозунгов. Приходилось очень много порхать между сверкающими в резком свете местной звезды ободранными стальными балками и решать то и дело возникающие вопросы: к чему вязать и как крепить. Очень много времени отнимало обслуживание комплекса «Гонерио». Я тщательно писал все в свою кинохронику под протокол, намереваясь отсудить у изготовителя существенную часть из семисот тысяч его стоимости. Да не жалко мне этих кредитов! Но сами посудите: комплекс «Гонерио» был дальнейшим развитием военного производственного комплекса, работавшего… ну? Ну? В точку — работавшего на военных верфях! НА ВЕРФЯХ! А, значит, в шаге от складов, запчастей и расходников. А у меня они сутками пахали в открытом космосе на серьезных и масштабных работах, требующих пополнения и замены используемых дронами расходников, корректировки марок и вида требующихся в ходе ремонтно-восстановительных работ материалов, всяких там металлов и запчастей. А как это сделать и где это взять? Ась? Да еще ведь разные дроиды на разных видах работ по разному вырабатывают свои ресурсы, не так ли? Так и получалось сначала — три дроида режут балки, два дроида варят балки, а остальные стоят — то металла нет, то сварочная проволока ёк, а то энергия в аккумуляторе села ниже красной черты.

Мне пришлось сначала часто строить этот детсад в колонну и гонять его под бок «Пилы» на заправку, замену, закачку и под погрузку. Хватало на восемь-десять часов. А потом мне это надоело. «Пила» — это боевой фрегат, в конце-то концов! И не дело это для элитного бойца-спецназовца вытирать грудничкам молоко с носа и менять обгаженные подгузники. Я объявил субботник, и мы с Инженером при участии всех заинтересованных спецов устроили на броне «Заркана» нечто вроде полевого склада снабжения наших ремкомплексов ЗИПами и расходными материалами. Да еще и поставили на это дело найденные на обломках кораблей разные типы дроидов, ремонтные и не очень. Ничего, что это бывший уборщик, грузчик или вообще контрабордажник! Легкое вмешательство моих искинов — и новые складские рабочие пулей таскали по нужным точкам баллоны с газом, запчасти, электроды и катушки проволоки. Дело пошло веселей. Теперь необходимости гонять дроидов на заправку, перезарядку и пополнение расходников в рабочих емкостях не было. Однако тревожный звоночек для меня прозвенел, и я в любую свободную минутку начал заниматься «дембельским аккордом». А именно — стал конструировать примитивную транспортно-заряжающую платформу для комплекса «Гонерио». Благо всякого металла и агрегатов кругом было полно. Через неделю у меня получился «рыбий скелетик». Нет, правда! Платформа не всегда плоская и похожа на кузов автомобиля. У меня вот получился костяк чехони. Представьте — сверху, на прямой спине, девять крепежных мест для транспортировки дроидов и одно для меня. Впереди, на самом конце рыбьей головы, — размещается, естественно, командный модуль комплекса, управляющий ТЗП. За ним, там, где расположены жабры, небольшой склад самых нужных материалов. Вместо рыбьих ребрышек патронными обоймами, вентилями вниз, стоят две батареи разноцветных баллонов с нужными газами. В начале и в конце стойки с баллонами четыре небольших гравитона, а завершает рыбий хребет подобие хвоста — малый маневровый двигатель с трофейного бота. В атмосфере это угрёбище, конечно, не полетит, но в космосе — порхало на загляденье! Народ встретил мой ремкомплекс верхом на рыбьем скелете тяжелым молчанием, они никогда не драли воблу с пивом, я же погладил себя по чубчику и смело поставил себе «пятёрку» за придуманный и, главное, реализованный интересный инженерный проект. На что уж Инженер опытный специалист, собаку съевший на управлении ремкомплексом, а и то подкрался бочком и попросил сбросить ему на нейросеть файл с чертежами и пошаговым протоколом строительства моей транспортно-заряжающей платформы.

* * *

Вот так, с шутками-прибаутками, притопами и прихлопами и танцами со звездами и вокруг звезд, прошло около трёх недель. Это мы еще здорово сэкономили время, начав переделывать «Заркан» и одновременно затаривать его снятыми с других кораблей ништяками. Вот вроде все суетились, пахали, не поднимая головы, как муравьи на строительстве высотного муравейника, а оторвались от стройки и трюмов с добычей, глядь — а дело-то и сделано! Все, пора выстраивать караван и стартовать. Честно скажу — с моей души упал не маленький такой камушек. Как Гром-камень под Петром в Ленинграде. Все же для меня это был важнейший личный и персональный инженерный ОПЫТ! Именно так — заглавными буквами. И этот экзамен прошел для меня неплохо. Да чего уж там — хорошо прошёл! Я весь светился от восторга и не скрывал этого. Народ вокруг добродушно улыбался.

— Ну, что, Стас, не жалеешь, что потратил на нас свое время, а? — беззлобно поддел меня Полковник. — Ты неплохо наварился на этой мусорной куче.

— Что деньги! Пыль… как пришли, так и уйдут, — легкомысленно сказал я. — Нам денег не надо — работу давай!

Тут все переглянулись и грохнули. Я смеялся вместе со всеми.

— Как ты сказал: «Работу давай»! — Брегге вытер заслезившиеся глаза и опять перхнул от еле сдерживаемого смеха. — Так ты, может, и на «Перекресток» с нами не полетишь, Стас? А то я знаю тут недалеко, всего в пяти прыжках, одну маленькую систему с брошенным корабельным кладбищем. Наши не любят туда соваться. Гибнут там одиночки часто. Да и группам не везет… Обязательно какой-нибудь несчастный случай с кем-то приключится. Как напасть какая…

— Где это, Брегге? — заинтересовался я. — На самом деле, что я с вами полечу на станцию? Что мне там делать? Месяца ведь не прошло, как я оттуда. Да вы, я даже и не представляю, сколько времени будете только распродавать хабар. Эвон — куча какая! Ты дай мне координаты той системки, Брегге. Я с удовольствием туда сбегаю, погляжу, что там и как.

— Не стоит, опасно это, Стас. — Согнав улыбку, сказал Полковник. — Особенно в одиночку. Да и тут еще не все решено. Без твоих искинов мы толком не разгоним грузовик. Все-таки двигатели для него чуточку слабоваты…

— Да я все понимаю и не спорю, Полковник. Только вот прав я — нечего мне сейчас на станции делать. До неё пара прыжков, это дней шесть с вашей средней скоростью клади, да на ней пока вы расторгуетесь — времени пройдет немерено. Мне его жалко терять, меня щенок в лесу ждёт. Давай так договоримся — я все, что от меня зависит, сделаю, синхронизирую двигатели, даже прыгну с вами в первый раз. А потом уйду к новому кладбищу. А вы занимайтесь своими делами, тут я вам не помощник. Как распродадитесь, мою долю денег переведи вот сюда, — и я протянул Полковнику карточку с банковскими реквизитами «Божьей коровки». — Цель платежа — финансирование торговых операций. А я попытаю свою удачу и потренируюсь в решении новых инженерных задач. Хорошо? Вот и договорились. Скинь на искин «Пилы» координаты той системы. А теперь — «Внимание… На старт… Поехали»!

* * *

Все оно, в общем, так и получилось, как планировали. Закончили погрузку трюмов и отладку двигателей, стащили с других кораблей и закачали в мягкие емкости на «Заркане» остатки топлива. Ничего, нам только на два прыжка, горючки хватит. Разогнали эсминец с трупами и самые побитые кораблики пиратов в сторону звезды, остальные, пустые и ободранные, оставили на орбитах. Построили колонну каравана, мой фрегат и корвет Брегге в качестве охранения и передового разведотряда ушел в отрыв и разогнался для прыжка в следующую систему. За нами прыгнули и остальные. Я дождался выхода гигантской туши «Заркана» из гиперпрыжка и подошел к его корме. Искин Балаганов считал с установленной в новой ходовой рубке двигательного отсека аппаратуры данные по работе и состоянию гипердвигателей и дал добро на второй прыжок. Сердечно попрощавшись с ребятами, я пропустил караван мимо себя и отвернул в сторону таинственной системы с кладбищем кораблей. До неё было еще пять прыжков. Я отоспался, со вкусом позанимался на тренажере «Ратник» и, наконец, закончил-таки свои гусли. Особого внимания потребовало изготовление витых серебряных струн, но это была моя прихоть, а на себе я стараюсь не экономить. Ударив по струнам рукой, я немузыкально заорал: «Ой ты гой еси, люди добрые: красны девицы, добры молодцы, да честной народ!» Потом я еще раз извлек из красивых гуслей надрывный стон серебряных струн и огорченно замолк. Слов былины я не знал, играть на гуслях не умел. Да-а, печалька… Придется научиться, я решительно хлопнул по гуслям рукой и принялся расписывать медовое дерево растительным орнаментом по краям инструмента. В общем, времени я зря не терял, ну вы же понимаете…

После двенадцати суток такого веселья Шурка предупредил меня, что через пятнадцать минут фрегат выйдет из гипера на окраине системы КЛС-428-854807655. Там, где надо, в общем. Я залез в ложемент, пристегнулся и объявил искинам боевую готовность.

Этим я, как тут же показали последующие события, спас себе жизнь…

А выглядело все это так — как только фрегат выскочил в чистый космос, враз взревели баззеры боевой тревоги, и Шурка тут же начал стрелять. Причем куда он стрелял, мне не было видно. По-моему прямо за корму. Стреляли и по нам. По крайней мере, я почувствовал четыре слабых содрогания фрегата от попадания в его щиты снарядов и близких разрывов ракет. Тут искин дернул «Пилу» по дуге вверх и вправо, ускорение просто расплющило меня на ложементе, а потом мы зашли в тень небольшого астероида. И стрельба прекратилась…

Я, подвывая от режущей боли в ребрах, отстегнул эти чёртовы привязные ремни и прошипел почти в рифму: «Ой ты гей еси, твою душу мать, ты почто, петух, начал в нас стрелять»? Петух ничего мне не ответил, поэтому я приказал Шурке развернуть тактическую сферу. Разбираясь в обстановке я понял: мы неудачно выскочили из гипера прямо на границе корабельного кладбища, и те обломки, которые сохранили хоть немного энергии в реакторах и накопительных батареях своих орудий, сразу же разрядили их в нас. Щит спас. Повезло… Сейчас я сидел за небольшим астероидом, как солдат в окопе перед фашистским «Тигром». А он еще нацелил на меня орудие и ждал, пока я башку из окопа не высуну, пидорюга…

Глава 11

Время шло, а ничего нового не происходило. Я немного успокоился. Меня отпустило. Разжались эти стальные лапы, которые охватили грудь и сдавили сердце. Еще немного покривившись от боли в ребрах, вызванной насильно спеленавшими меня страховочными ремнями ложемента, осторожно потрогал болевший бок и горестно вздохнул. Сейчас бы в люлю, в медкапсулу то бишь. Но пришлось только огорченно вздохнуть — рано мне в медкапсулу, еще не все дела сделаны, долбаные стрелки только и ждут когда «Пила» высунет свой нос из-за края астероида.

— Шурка, ты еще живой? Можно посмотреть, во что мы вляпались? Ты можешь дать картинку?

Шурка был, конечно, живой. Он погнал дроида для внешнего ремонта фрегата на каменный обломок и через десять минут мы получили транслируемую им картинку.

— Ни хрена себе! — только и смог потрясенно вымолвить я.

— Очень интересно… — осторожно ответил Шурка.

Прямо перед нами, на смешном для космоса расстоянии в триста с небольшим километров, плыл по своей орбите эсминец-фантом. Настоящее привидение с моторчиком. А как вы еще можете его назвать, если через неравномерные промежутки времени блестящий корпус эсминца покрывался рябью и исчезал? Правда, лежащих за ним звезд и других разбитых кораблей видно не было. Их закрывало черное пятно. Не всякая пустота, видимо, прозрачна…

— Что это, Шурка? — в полном обалдении прошептал я. — Это то, что мне видится?

— Не хватает данных для окончательного вывода, но я бы рискнул предположить, что это или корабль разведки калгарианского флота, или корабль радиоэлектронного подавления всех видов связи, что опять адресует нас к разведотделу флота. На эсминце явно стоит система маскировки и оптической невидимости. Что-то вроде «Покрывала» или «Чёрного зеркала». И это что-то из последних сил старается укрыть эсминец под пологом маскировочного поля. Корабельный искин, видимо, жив, но вот энергии на корабле явно не хватает. Он и мерцает, как неисправная рекламная вывеска. Но это первая прикидка, Стас!

— Вот и я так думаю… Ну, все! Эта плюшка моя! Хомяк я или не хомяк? Даже «… вот в чем вопрос?» не буду произносить. И так ясно. До сих пор простить себе не могу, что такую хорошую аппаратуру аграфов пришлось лично в пыль расстрелять! А уж эту я точно к делу пристрою…

— Давай подождем, Стас, понаблюдаем. Нам надо еще из-под огня выбраться.

Особо выбираться, ползти по-пластунски, расталкивая обломки и плавающие в космосе старые мины, не пришлось. Пока мы с Шуркой изучали расстрелянные в бою останки пяти военных кораблей, пробитые корпуса небольших судов и непонятные ошметки, оставшиеся от мусорщиков, а больше вроде бы и не от кого, кладбище неторопливо плыло мимо нас по своим орбитам, и через полтора часа стало слишком далеко, чтобы кто-то смог по нам стрелять. Правда, подойти к нему достаточно близко для решения своих мародерских дел и мы не могли… Цугцванг, однако!

— Вот мне интересно, Шурка, а почему об этом разведчике ничего не было известно? Даже слухи о нем не ходили, а?

— Это как раз проще простого. К нему на такую дистанцию просто никто не выскакивал. Вот и все. А тут — бац! Мы вываливаемся из гипера! Трах-тарарах — начинается заполошная стрельба со всех этих покойников. У искина явно выдержки не хватило, и он судорожно стал ставить полог. А энергии-то толком и нет!

— Верно… И я так думаю. Ну, товарищ Балаганов, что дальше делать будем? Предлагай!

* * *

Тут и Шурка предложил целую кучу вариантов, и я, окрыленный находкой, тоже глупостью зафонтанировал. Так, я даже сразу предложил послать дроида к найденному разведчику, обрядив его в один из скафандров-невидимок аграфов, взятых нами как трофей на разбитом корабле наемников. Даже сбегал и притащил из оружейки в кают-компанию этот самый скафандр. Кстати, чтобы у вас не было непоняток и прочей терминологической путаницы. Изделие аграфов только называлось «скафандр». Согласен, и у меня сначала при этом слове в мозгах возникала картинка, чем-то напоминающая фотографию земного глубоководного скафандра. Этакого стального двухметрового болвана с растопыренными руками с крабьими клешнями вместо кистей рук. Видели? Во-во. Скафандр-невидимка ничем этот монумент не напоминал. Немного он был похож на броню Дарта Вейдера из «Звездных войн». Только без развевающегося плаща, разумеется, и без этой дурацкой немецкой каски на тыковке. Я думал, что одетый в этот самый скаф дроид тихой сапой проберется на корабль-разведчик и отключит искина от сети. А потом тихонько угонит эсминец подальше от кладбища и поближе к нам. Ага… Угонит он… Как же. Подумав, я с грустью от этого плана отказался. Но скаф-невидимку под руками оставил. Что-то еще смутно бродило в мыслях, какой-то эдакий приключенческий сюжетец…

Долго мы с Шуркой судили и рядили. Локоть был близко, но его, как говорили наши славянские пращуры, трудно было укусить. От переполнявшего меня энтузиазма даже захотелось грянуть по струнам гуслей и запеть мощным баритоном какую-нибудь балладу. Или вызывающую мурашки по спине былину. Но играть и петь я пока не умел. Проведя пальцами по серебряным струнам, я приказал Шурке отвести «Пилу» подальше от кладбища и пошел обедать.

На другой день картина была та же. Мы с искином Балагановым думали, как наложить лапу на чужое имущество. Чужое имущество резво убегало от нас по своим хаотично протоптанным космическим орбитам. Результат наших общих стараний был нулевым. Я сложил ложемент в кресло и в позе роденовского «Мыслителя» уставился на тактическую сферу, где тихо плыли огоньки погибших кораблей. Потом встрепенулся и дал команду Шурке уменьшить масштаб и показать еще больше деталей. Потом еще больше… Стоп! А вот это уже интересно. Может подойти…

— Шурка, а ты играешь в бильярд? А вот твой тёзка наверняка играл! Слушай сюда — бильярд это такая игра…

Но до щелчка кия по шару было еще далеко. Не было самого кия! «Пилой» задуманное было очень сложно, если вообще возможно, сделать. Нужен был хороший инструмент. И мы стали его искать. Самое интересное, что он тут же нашелся. Кто-то пригнал его как по заказу, даже подвел вплотную к кладбищу кораблей. Подвел и оставил. Видимо, для нас, не иначе…

* * *

— Еще немного… еще. Все! Стоп машина. Ближе не надо. Гони дроидов на «рыбий скелетик», Шурка, и сразу запускай их на объект. Я пошел надевать свой пустотный скаф.

Когда я выполз из горловины шлюза, мертвый корабль мусорщиков был на расстоянии всего лишь одного доброго прыжка от меня. Корабль был замечательный и довольно редкий — малый флотский ремонтно-эксплуатационный буксир. Такие блохи часто используются на космических верфях и ремзаводах. В другом месте открытого космоса ему делать нечего. Собственных варп-двигателей у буксира не было, летать из системы в систему он не мог. Его дело — это подай-принеси на слипе или в доке. Но это дело МРЭБ делал хорошо. Он был похож на плавающий в пространстве молоток с двумя парами длинных и тонких усов-манипуляторов. Этими тонкими манипуляторами буксир мог таскать весьма массивные вещи. Вот он их и потащит. После небольшого ремонта, разумеется.

Болванка бронебойного снаряда попала буксиру прямо в панорамный иллюминатор рубки и убила оператора. Поэтому-то мусорщики буксир, наверное, и бросили тут и не смогли или не захотели вытаскивать. Боялись нового обстрела и новых жертв. По мыслесвязи я скомандовал управляющему модулю «Гонерио» высадить дроидов на буксир и начать оценку повреждений. А потом и необходимый ремонт, в случае если он возможен. Сам я подплыл к бронестеклу иллюминатора, включил прожектор и заглянул в рубку буксира. В ледяной темноте рубки луч осветил застывшую в лёд кровавую кашу, оставшуюся на месте пилота. Бр-р-р. Неприятно, аж жуть. Я слегка оттолкнулся от брони рубки, скорректировал свой прыжок и выплыл на спину буксира. Передо мной деловито суетились вокруг вскрытых лючков и технологических разъемов оранжевые дроиды комплекса. Жизнь не остановишь, вздохнул я, иначе и быть не может… Через двадцать минут модуль сообщил мне, что МРЭБ вполне ремонтопригоден, оборудование, кроме рубки, исправно, буксир заправлен и готов к работе. Начать ремонт рубки? Начать.

Через сутки я уже сидел в отмытой рубке буксира. До корабельного кладбища было тысяч пятнадцать километров. Всеми четырьмя манипуляторами МРЭБ держал здоровенную каменюку.

— Медленно начинай разгон, Стас. Даже не разгон, а просто неспешное движение. Помни, у пятого бакена ты должен пройти со скоростью тысяча двести метров в секунду. Я тебе заранее отметки скорости буду давать. Выше будет просто опасно для объекта. Наша задача чуть-чуть коснуться его и вышибить из-под прикрытия пушек, а не разбить, как яйцо для яичницы.

— Да помню я, помню… Начинаю разгон, тьфу ты, чёрт! Начинаю движение. Шурка, постоянно иди на «Пиле» рядом, считай маршрут и корректируй скорость. Всё корректируй! Любую мелочь!

— Понял, исполняю…

После восьмого бакена, отмеряющего по тысяче километров каждый, я отпустил каменюку из захватов. Буксир ушел вверх, а мой бильярдный шар неспешно покатил в цель. Но не точно. Все-таки первым шаром мы по лузе промахнулись. Мгновение, пока Шурка сосчитает поправку, секунда, пока он мне её передаст, еще секунда, пока я отреагирую… В итоге — промазали! Но опыт накопили. Вторая попытка… Она прошла гораздо лучше, с огоньком. Движение буксира стало ровнее, скорость равномернее, камень пошел точнее, но — увы! Мы попали, но попали всего лишь вскользь. Эсминец завращался, ушел вправо, но по задуманной трассе не полетел. Попытка номер три. Она удалась. Надо думать — третья попытка ведь! Идиотом надо быть, чтобы не суметь попасть! Искин разведчика успел на долю секунды поставить противометеоритный щит, эсминец мигнул после удара, пропал на пару мгновений из вида, потом вновь проявился и резво поплыл в нужный мне сектор тактического поля. Там я его и стреножил возле пыльного, побитого жизнью и метеоритами планетоида. На который потом аккуратно посадил с большим трудом добытого разведчика, прямо возле каких-то старых металлических обломков. Во главе дроидов ремкомплекса «Гонерио» я, как Чапай в конной атаке, с топотом помчался на приступ эсминца.

* * *

Так и приступаю. Девятый день уже. Аппаратуру я нашел, снял и перенес на «Пилу». Потом вдумчиво перебрал, протестировал и установил в рубке. Это был комплекс аграфов «Пелена» седьмого поколения. Не полный айс, конечно, но на шару вполне себе ничего. Достаточно сказать, что подобная аппаратура десятого поколения стоила, наверное, как бы ни дороже моей «Пилы». Вот. Но она, собака, — аппаратуру я имею в виду, — безбожно глючила. А я теперь сиднем сидел возле неё, нюхая испарения канифоли в паяльном автомате вместо аромата кофейного.

Встал, подошел к голографическому экрану во весь рост.

— Шурка, дай снова изображение…

Тихонько, на грани слышимости, загудел экран. На нем снова появилась моя копия.

— Включить режим невидимости, — с раздражением вслух скомандовал я.

И тут же пропал с глаз долой и с экрана вон. Скаф-невидимка работал как часы. Чего нельзя было сказать об аппаратуре маскировки «Пелена» длинноухих Винтиков и Шпунтиков. А ведь принцип-то один! Вздохнув, вернул видимость и опять полез в схему генераторов поля скафа, а потом в раскрытый кожух одного из блоков стойки с «Пеленой». К вечеру гений человека победил, и устройство заработало. Вроде бы. Я мигом нацепил свой инженерный скаф прямо поверх броньки-невидимки и устало выполз из «Пилы». В тридцати метрах от неё в пыли планетоида, беспомощно подогнув манипуляторы, на брюхе лежал молоток ремонтно-эксплуатационного буксира. А вот «Пилы» не было видно, ребята! Вместо фрегата на метровой высоте одиноко висел ярко светящийся люк нижнего шлюза! И всё! За ним, правда, еще метрах в пятидесяти, лежал выпотрошенный разведчик.

— Шурка, шлюз закрой! Сквозняк будет… — удовлетворенно скомандовал я.

Люк закрылся и исчез. Передо мной тускло светилась пыльная, изрытая небольшими кратерами поверхность планетоида.

— А ну, стань передо мной, как лист перед травой! — «Пила» появилась.

— Исчезни с глаз! — Фрегат пропал. Я довольно разулыбался.

— А теперь, Шурка, включи все — двигатели на прогрев, реакторы на запуск, сонары на излучение. В общем, все, как на корабле в походе, а я поднимусь на буксире, отойду и посмотрю, на какой дистанции его сонары и камеры возьмут «Пилу». Будь на связи, если что, я тебе новые вводные дам.

Сказано-сделано. Отлетел на буксире подальше, почти к самому кладбищу и постарался обнаружить «Пилу». А вот хренушки вам! Планетоид видно, лежащий на нём эсминец светится на экране сонара остаточным энергозарядом. Я переключил сонар на радиоизлучение. Разведчика видно и по локатору. Фрегат не видно. Хорошо. А если подойти поближе? Только тронул джойстик буксира, как по мыслесвязи раздался сухой доклад Балаганова.

— Вижу цель! Из гипера вышел малый корабль, предположительно — штурмовик конфедерации Делус… Осматривается… Идет к тебе!

Небольшая пауза и встревоженный возглас искина.

— Он активировал прицелы и ГСН ракет, Стас! Взлетаю!

— Отставить! У тебя нестабильно работает маскировка. А вдруг она слетит в самый неожиданный момент? Тогда тебя просто расстреляют как в тире, Шурка! Ведь без человека на борту ты не можешь применить оружие… Лучше активируй все пушки и ракеты, а я мчусь к тебе, друг, во все лопатки мчусь! — Я захлопнул лицевую маску скафандра и врубил полную скорость.

Но не получилось удрать… Буксир и половину пути до «Пилы» не прошел, как штурмовик нагнал его и вышел на дистанцию действенной стрельбы. У меня вся спина от страха заледенела. Буксир-ремонтник ведь не боевой фрегат, щитов у него нет. И оружия нет… Видать, помирать мне пора пришла… Ну, нет уж, суки! Не дождетесь! И я рванул джойстик на себя. Успел. Через долю секунды из-под днища буксира выскочила и растаяла вдали светящаяся трасса пушечной очереди.

Первым залпом штурмовик промазал. Тут, чуть зашипев, вдруг прорезались динамики буксира.

— …оха-ха-ха! Как он прыгнул! Умирать-то не хочется. Студент, а студент! Инжене-е-ер? Слышь меня? Ты куда прыгаешь козликом, молодой? Я со своим разбитым коленом за тобой не угонюсь!

Буквально на доли мгновения опередив новый залп, я судорожно дернулся вниз. Какое колено? Что он болтает? Кто эта сволочь, почему он сразу начал стрелять? Еще почти двенадцать минут до моего планетоида. Не успею… Влево!

Справа пронеслась пушечная трасса. Но теперь штурмовик отстрелялся и ракетами, а ракеты с головкой самонаведения уклонением не обманешь. Подрыв! Второй! Блистер кабины мигнул несколькими вспышками взрывов. Буксир получил резкий удар в двигатель и закувыркался. Герметичность кабины была нарушена, тоненько засвистел выходящий воздух, оставляя на виду поблескивающие изморозью пятна пробоин. Я ползком добрался до люка в хвостовой технический коридор буксира. Теперь в космической пустоте рации судёнышка не было слышно, а в динамики моего скафандра частотный сканер выплеснул новую порцию сатанинского смеха.

— До твоего эсминца еще лететь и лететь, инженер! А я ждать не буду. Я сам к тебе приду. Приду и убью! Лично! Сам! Как ты тогда убил Сирилла, сволочь. Как сломал мне колено…

Стоп, неужели это Легионер? Кроме него больше и некому вроде… Выжил, значит, скотина. Хотя, что это я? Что ему тогда можно было поставить в вину? Попытку ограбления, не более того. Значит, выпустили на мою беду… А потом он от кого-то услышал сплетни про успех бригады Полковника, и что я один копаюсь на этой мусорной куче. Плохо. Но ничего… Хорошо смеется тот, у кого есть шапка-невидимка. Фрегат-то эта тварь не видит, считает, что лежащий разведчик это и есть мой корабль. А «Пила» уже изготовилась к бою… Только бы мне до неё добраться. Ну, что ж, поиграем… Я спросил у Шурки, пишет ли он все это на видео? Я и сам писал, но у искина была просто операторская позиция для съёмки батальных сцен. Все это я лихорадочно обдумывал, выкарабкиваясь из своего инженерного скафандра и пихая в него самого маленького из оранжевых дроидов. Ты только пару минут продержись, браток. Тебе и надо-то лишь провести скафандр несколько метров… Фухх, успел. А я и в броньке-невидимке продержусь. Полчаса-то она в космосе выдержит. А там — либо грудь в крестах и вновь дышать смогу полной грудью, либо — голова в кустах, и воздух мне больше не понадобится…

Я не ошибся. Легионер не стал медлить, он сам хотел сломать мне еще живому колено и пережать своей подошвой моё горло, а не ждать, пока я задохнусь в пробитой кабине буксира. Всем телом почуял отбойным молотком пробарабанившую по замолчавшему двигателю очередь штурмовика. Потом еще одну, покороче. Это Легионер поймал момент, пушкой дал нужный импульс и прекратил сумасшедшее вращение буксира. Потом мой кораблик жестко и сильно толкнуло — штурмовик подошел вплотную. Я вжался в заднюю переборку и перестал быть видимым. Коротко сверкнул взрыв, и люк буксира унесло в космос. Пару минут ничего не происходило. Через распахнутый люк в кабину было видно пустое пилотское кресло. Я дал команду по мыслесвязи, и чучело в инженерном скафандре неуклюже приподнялось в тесноте служебного коридора и, волоча неподвижные ноги по рифленому металлу палубы, медленно поплыло в сторону пустой рубки.

В эту же секунду в тактическом визоре у Легионера, наверное, сработал датчик движения, и в трубу технического коридора влетела его здоровенная туша в чёрном десантном бронескафе и со штурмовой винтовкой в руках.

— Ну ты, недобиток, повернись! Умри как мужчина, лицом к опасности! — радостно заблажил Легионер в спину шатающегося скафандра.

Я не стал устраивать офицерскую дуэль на двадцати шагах и стрелять по взмаху белого шелкового платочка секунданта. Тем более что эта тварь уже стреляла в меня. В спину, безоружному. А еще — мне был крайне необходим мой инженерный скафандр, целый, без дырок и с нерастраченным запасом воздуха. Я ведь собирался жить дальше. Поэтому плавно скользнув сзади к Легионеру, поднял позаимствованный у дроида промышленный пробойник и выстрелил ему в основание черепа пятидесятимиллиметровым вольфрамовым стержнем. Там у шлема скафандра самая тонкая броня.

Но не получилось у меня закончить дело одним выстрелом. То ли броня у шлема была крепка, то ли заряд у пробойника был слаб, то ли военные имплантаты тварь выручили, но Легионер только глубоко качнул головой от удара стержня, инстинктивно выпустил перед собой шквал пуль и, не переставая стрелять, моментально развернулся назад. Я получил два сильных толчка в грудь, отшагнул по инерции и выстрелил ему в бронестекло шлема. Уже в красном тумане, застилающем глаза и сознание, я увидел, как его кровь из разорванных мгновенным перепадом давления лёгких, носоглотки и лопнувших глаз ударила в треснувший лицевой щиток шлема…

А потом я умер.

Часть 3. Потерянный клан Джоре

Глава 1

Я плавал в пространстве. Спокойно, не торопясь, с интересом оглядываясь и рассматривая миры, окружающие меня. Посмотреть было на что. Сначала я увидел космос. Глубокий-далёкий, празднично освещенный ярким сиянием миллиарда звезд, мирный какой-то, я бы даже осмелился произнести — тёплый на ощупь. Представляете? Будто вы как в юности на минутку задремали на пляже: в ушах смутно плывёт шум и гам, смех детей, разговоры ваших друзей, звонкие удары волейболистов по мячу, пахнет рекой, выброшенными на берег водорослями и немного шашлыком, а вашу кожу ласково гладит вечернее солнышко. Красота, истома, покой…

Потом что-то заставило меня резко обернуться. Еще улыбаясь от счастья, я посмотрел назад. Улыбка замерзла на моих губах. За своим плечом я вдруг увидел нереальную картину — гигантская фигура в странном космическом скафандре, скрываясь в тени вечной ночи, недвижимо сидела в огромном каменном кресле. Сказочного Святогора можете себе представить? Только без кольчуги и меча, а в скафе с зеркальным светофильтром на шлеме? Вот его я и увидел. Картинка была совершенно правдоподобна и целостна. Я вспомнил — подобное я уже видел однажды. Года три тому назад, когда отходил от наркоза после пустяковой операции… Операции? Больница?! Наркоз?!!

— Поднимайся! — вдруг гулко прогремело у меня в голове. — Вставай! Ты уже здоров.

Веки дрогнули и с трудом раскрылись. Плавно включился, набрал обороты и громко зашуршал обдув. Голую кожу обдало сначала холодным, а потом тёплым воздухом воздушного полотенца, убирая с неё последние капли геля. Привычно положив руки на борта капсулы, я подтянулся и заторможено сел.

Капсула! Чёрт! Как я в неё попал? Последнее, что я помню, это толчок в грудь и кровь, расплывающаяся на лицевой маске человека в скафандре… Где я?

— Где я? — В ушах проскрежетал хриплый голос. Ну да, после маски капсулы, подающей пациенту воздух в смеси с аэрозолью необходимых лекарств, голос частенько напоминает хрип пропойцы… Пальцы правой руки машинально скользнули по груди и остановились, нащупав что-то незнакомое. Я медленно посмотрел вниз. На правой грудной мышце белела отличающаяся по цвету кожи, неаккуратная трёхлучевая, немного похожая на мерседесовскую, звезда. Вот оно что… Значит, воспоминания меня не обманули.

— Кто ты? — Теперь мой голос звучал как надо: требовательно и сердито. — Ты не искин Шурка Балаганов…

— Я не искин Шурка Балаганов, как ты его называешь… — перебили меня. Причем — по мыслесвязи. О, как! Все чудесатее и чудесатее получается… — Этот искин временно отключён мною от управления кораблём. Ты на своем фрегате, капитан-лейтенант, в медотсеке. Только что завершилось твое лечение. Оно прошло вполне успешно. Ты здоров. Фрегат стоит на планетоиде, поле невидимости включено. Корабль к бою и походу готов.

Я поморщился.

— Как же вы меня достали с этим капитан-лейтенантом… Ты еще и завлабом меня назови. Он тоже к бою и походу всегда готов… Кто ты?

— Мне не известен титул «завлаб». Поэтому не будем к нему пока прибегать. Но ты — действительно капитан-лейтенант флота? Тут нет ошибки в формулировке или взаимного недопонимания? Не спеши, подумай и ответь. Это очень важно.

— Действительно, действительно… Каплей запаса военного флота России. Права ношения чёрного мундира с золотыми галунами, фуражки с крабом и кортика не имею. А что это меняет? — Не знаю, я неосознанно так сказал. Именно этими словами. Врать и пудрить мозги неведомому собеседнику я не собирался. Ведь действительно я и был капитан-лейтенантом флота в запасе. Только не космического, а военно-морского. Да еще и на Земле. Однако тогда я сразу не уловил этот небольшой нюанс. Прохлопал ушами. А потом стало поздно.

— Это многое меняет и объясняет, капитан-лейтенант. Мне не известна планета Россия, но согласно заложенным в мои базы инструкциям, я обязан в любой, самой критической и угрожающей непосредственно мне гибелью ситуации, придти на помощь действующему офицеру флота Джоре, офицеру, находящемуся в резерве, отставнику, капитану космического корабля или другому должностному лицу по нисходящей служебной иерархии. Равно как и гражданам, не являющимся военнослужащими, в соответствии с ситуационным перечнем, определенным Административным Кодексом, Уставом Флота и другими нормативными документами расы Джоре. Разрешите представиться, капитан-лейтенант, — технический специалист II класса Звездного Флота, управляющий кристалл КА-117-ОН-6322899, командир ретрансляционного поста дальней космической связи!

Тут мне враз и поплохело. Я вдруг осознал, что неведомо Чудо-Юдо говорит со мной на русском языке…

— Так… КА-117… технический специалист, твою мать… короче — на каком языке ты со мной говоришь, а?!

— Это ваш родной язык, капитан-лейтенант, именуемый вашим сознанием как «русский», доступ получен при ментоскопировании во время лечения… Конкретный клан Джоре, к которому вы принадлежите, по характеристикам и особенностям русского языка моим информационным банком памяти не определяется. Предположительно ваш язык относится к полностью утраченной и забытой в период «Тёмного Тысячелетия» языковой подгруппе погибшего в ходе войны клана «Ранеосс»…

— Хватит долбить меня этим «капитан-лейтенантом», специалист, — прервал я его. — У меня сейчас ум за разум зайдет… К чему ты еще получил доступ в моей голове? Докладывай! И почему ты думаешь, что я принадлежу к расе Джоре? Слушай, погоди минутку… Что-то мне нехорошо. Я сейчас…

У меня закружилась голова, и я бессильно откинулся назад. Моя чудо-капсула своими датчиками уловила дисбаланс и полный раздрай в организме, повышенное сердцебиение и карусель в мозгах, и сразу же из её стенок вылезли и озлобленно, по-змеиному зашипели несколько разноцветных шлангов пневмоинъекторов. Последнее, что я запомнил, был все тот же сидящий в каменном кресле гигант в незнакомом скафандре. Вдруг зеркальное стекло его шлема медленно пошло вверх, а за ним клубился мрак, и царствовала холодная пустота. А потом кто-то мне прямо в ухо огромной анакондой прошипел: «Дж-ж-оре-е-е»…

* * *

Наверное, о дальнейшем мне лучше все же рассказать самому. В общем, из зрительного зала киноэпопея выглядела примерно так…

Этот побитый метеоритами планетоид, на котором я просидел больше недели, пытаясь наладить систему маскировки, снятую с погибшего корабля-разведчика, имел своего хозяина. Да-да, совершенно верно. Управляющий кристалл КА-117-ОН-6322899, прошу любить и жаловать. Я потом пробрался к нему в погреба и взглянул на это чудо-юдо инженерной мысли. Точнее, на технического специалиста II класса и командира ретрансляционного поста дальней связи непосредственно я посмотреть не мог, он был надежно укрыт чёрной броней, но с полноразмерным видеоизображением управляющих кристаллов я познакомился. Красивая штука. Тридцатисантиметровый кристалл густого фиолетового цвета, в диаметре сантиметров двенадцать, наверное. Все это великолепие укрыто в подобие кукурузного початка метрового размера, это его внешние накопители и прочие устройства, а огромный початок спрятан в толстом бронированном цилиндре. Эдакая матрешка получается. «Смерть Кощея в игле, игла в яйце, яйцо в утке, а утка в духовке…» — дальше вы и сами помните. Или наша супер-пупер накрученная вакуумная бомба по размерам. Кстати — намного меньше, чем американская «Мать всех бомб». Но злее её раза в четыре. Как говорится умными людьми и русскими оружейниками: «Справный петух толстым не бывает»! Наше устройство «Отцом», кстати, называется. Об остальном сами догадаетесь, не маленькие.

Так вот. Ретранслятор не представлял собой ничего особенного. Пустынное место дальнего космоса, другими словами — настоящие задворки. Пыльный и пустынный планетоид с остатками металлических лохмотьев антенного поля на поверхности. Кроличья нора ретрансляционного поста с отдельным помещением для КАОНа, так я решил называть командира и технического специалиста, подземным уровнем для аппаратуры и аппендиксом для реактора. За три тысячи лет, прошедших с тёмных веков взаимного истребления кланов Джоре, реактор сдох, антенное поле разрушилось, и пост вышел из строя. Но это никого особо не расстроило — не стало и самой расы Джоре. Она полностью погибла в огне межклановой войны. Остались только ничем не подтвержденные слухи и сказки о ней, четыре Старшие расы, то ли бывшие слуги, то ли вассалы Джоре, да мертвые обломки некогда великой и мощной космической расы. Вроде этого поста, погибших и все еще Летучими голландцами бороздящих космос пустых и продырявленных боевых кораблей, разбитых и разграбленных военных баз на дальних планетах. А капельку энергии для выживания КАОНу давали спрятанные на экстренный случай среди железного лома бывших антенн поглотители жесткого излучения расположенного рядом красного карлика. Так командир ретрансляционного поста и дождался меня.

За время пока я ломал аграфскую аппаратуру маскировки, КАОН тихой сапой копал яму под меня. Точнее — под Шуру Балаганова. Это ему было сделать — как два пальца… оплевать. Все-таки управляющий кристалл II класса древних мастеров Джоре был несоизмеримо выше, чем искин «десятка» ранга «Крейсер», стоящий у меня в «Пиле». Несоизмеримо! Вот он и влез незаметно в мозги моего искина, подчинил его, а потом всласть покопался в базах данных Шурки. Заодно и скачав из его мозгов все, что понравилось. А понравилась, точнее, безмерно удивила КАОН моя медицинская карта из искина медкапсулы. Особенно данные моего генетического анализа. Они показывали 97,8 % совпадения со средними показателями генома расы Джоре. Вот так-то, ребятушки! А это ведь совершенно иное дело! КАОН дождался, когда я в очередной раз залёг в капсулу по своей надобности, и повторил генетический анализ. Только он весь очешуел от примитивности и несовершенства моей чудесной капсулы. КАОН-то знал и помнил другую технику. Но анализ сделал. Он дал такие же результаты. Лезть ко мне в голову технический специалист побоялся. Это грозило ему немедленным уничтожением сознания. Однако хитрая кукурузина порылась в базах Шурки Балаганова и нашла другой выход. А именно — обучающую программу для комплекса «Гонерио», сделанную на основе моей мнемограммы. Самый первый, еще не редактированный вариант мнемограммы, снятой с моего спящего мозга, был на русском языке… КАОН мигом разобрался с ним и нашел несколько чрезвычайно далеких от оригинала языка Джоре, но вполне узнаваемых слов: «род», «твердь», «молот» и «пиво». Удивительно, правда? Не «Мукузани» какой-нибудь, а явно ячменное, мутноватое и водянистое «Пиво». Во-о-о, братцы! Знай наших! Выпил пива, взял молот и жахнул по тверди. Если это небо — то запулил молот вверх. И все! Род тебя сразу признал — ты уже Джоре!

Это открытие потрясло управляющий кристалл КА-117-ОН-6322899! Рядом с ним, можно сказать в одном строю, в двух шагах, плечом к плечу и локоть к локтю был капитан-лейтенант запаса Военно-космического флота расы Джоре. Правда, ни пойми какого клана… Но это дело десятое! Технический специалист приготовился радостно завизжать! Но вдруг его пробила мысль — не помешает еще одна проверка… Подозрительная какая каменюка…

Нужно сказать, что блюдя тишину и свой покой, технический специалист взял на себя в этой системе роль полтергейста, эдакого Барабашки. Он уже давно руку набил, взламывая искины кораблей мусорщиков и совершая всякие мелкие, но неприятные диверсии и пакости, устраивая аварии, толчки под руку и подножки этим работягам. Приходилось ему и убивать разумных, используя пушки и ракеты не так давно погибших в системе военных кораблей. Людьми он визитёров не считал. Людьми в его понимании были только Джоре. О нехороших делах, творящихся на здешнем кладбище, меня уже предупреждали Брегге и Полковник. Но я их не послушал. И правильно сделал. Но вернемся к нашим баранам. Уже немного осталось, баранов этих. Короче!

Совсем коротко — мысль замудрить последнюю проверку мне, и мой отлёт на буксире для проверки работы аппаратуры «Пелена» совпали по времени. А потом в это интимное действо грубо вломился штурмовик Легионера. Остальное вы знаете. Я убил его, а он убил меня. Ну, или очень уж хотел убить. Но тут не выдержал военный кристалл Джоре. От мысли, что он вновь останется один на очередные три тысячи лет, у КАОНа перекрутило всю кристаллическую решётку. Он испугался и заревел на искина Шурку, как марал в период гона. Шурка испугался и как тетерев-косач защелкал на управляющий модуль «Гонерио». Тот, как простенький искин всего лишь пятого поколения, которому в принципе не доступны глубокие переживания и высокие, экзальтированные чувства его старших товарищей, совершенно не испугался. Он спокойно и продуманно дал своей железной банде команду отстыковать от хвоста дрейфующего буксира ТЗП, погрузил меня с пробитой и запененной наноботами грудью на «рыбий скелетик» и немедленно отбыл на планетоид. Благо, за это время буксир и сцепившийся с ним штурмовик практически подошли к нему. А там дело было организовано как в учебнике. Шурка дал луч на посадочную глиссаду, открыл люк и приготовил медкапсулу. Она и завершила всю эту суету, заштопав мне развороченную грудь, сделав что-то вроде дефибрилляции и продув легкие кислородом. И вот я вновь молодой и здоровый! Да еще с такой красивой трёхлучевой звездой на груди. Позавидовать можно!

Я и завидую…

* * *

— Ну, и что дальше делать-то будем, КАОН? Ты меня спас от смерти, вылечил, объявил чистокровным Джоре. Все это хорошо. С одной стороны. А если посмотреть с другой, а? Что мне теперь делать, как жить дальше? Ты мне все жизненные целеустановки сбил и перетасовал. Все планы порушил. Что мне сейчас делать, завтра, через год? Я не знаю… Ты говоришь — я здоров, корабль к походу готов, лети, мол, голубок! А куда лететь? А лететь действительно надо. Всю жизнь у тебя здесь, на планетоиде, да под пологом, как таракан под тряпкой, не просидишь ведь…

Командир поста угрюмо молчал.

— Ты что молчишь, а, КАОН? Кстати, а ты можешь стать видимым? Ну, какая-нибудь голография, а?

— Могу… — буркнул технический специалист. Через пару секунд в кают-компании приглушенно сверкнула вспышка, и я увидел довольно молодого парня в серо-красном мундире. Я с любопытством уставился на него.

— Так вот ты какой, север… Хм-м… да-а… Откуда картинка?

— Это внешность специалиста в военной школе дальней связи, который готовил меня на должность командира ретрансляционного поста. От него же и слепок сознания… А уж создать и управлять голопроекцией мне, техническому специалисту II клас…

— Всё-всё! Всё мне понятно! Э-э, да ты ведь личность, КАОН?

— Конечно, капитан-лейтенант!

— Прекрати, КАОН! Я в запасе, и совершенно не ощущаю себя действующим офицером… Зови меня просто по имени — Стас. Пока ограничимся этим…

— Вот и я об этом хотел сказать, Стас. О нашем дальнейшем сотрудничестве. Боюсь, оно полностью невозможно. Ты в запасе, а я на службе. Меня от присяги и выполнения долга никто не освобождал. Я не могу покинуть пост и отправиться с тобой.

— Э-э, КАОН… — мягким голосом произнёс я. — Ведь давным-давно нет ни кланов Джоре, ни их флота, да и твой пост разрушен и не работает. Ты существуешь только благодаря сложившимся исключительным обстоятельствам…

— Я не могу нарушить заложенные в мою личность установки и ограничения.

Мы помолчали. Я с интересом продолжал рассматривать его. Все-таки легендарных Джоре я еще не видел. Ничего, так… Человек как человек. Только серо-красный костюмчик диковато смотрится.

— КАОН, а ты можешь сменить цвет и крой мундира? Все же он не очень похож на флотский…

— Есть одна лазейка…

Мы начали говорить одновременно, одновременно и замолчали, а потом заинтересованно уставились друг на друга.

— Продолжай, КАОН, что ты хотел сказать?

— Есть только один выход, Стас. Мне может отдать прямой приказ оставить пост и перейти под свое командование только действующий офицер Флота, капитан-лейтенант…

— Увы — запаса… — перебил я его. — Здесь, на твоём планетоиде, я на военной службе не восстановлюсь. Нужен штаб Флота. Причем, весьма высокого уровня! Не дивизион тральщиков, а дивизия крейсеров! А чтобы его найти — опять же нужен ты. Замкнутый круг получается. Тупик. Другого варианта нет?

— Другого? Другого варианта нет. Если только… — КАОН глубоко задумался. Я затаил дыхание, боясь сбить его с мысли.

— Изменить цвет и покрой… Цвет и покрой, — пробормотал КАОН и поднял на меня ошарашенные глаза. — Цвет и покрой мундира можно изменить лишь в одном случае, Стас. Если ты примешь мою личную присягу тебе, как вождю клана Джоре, и возьмешь меня под свою руку. Тогда ты дашь мне цвета клана, мундир клана и отличительные знаки клана. Переход в клан под личный вассалитет вождя не противоречит Уставу Флота и другим законам Джоре, Стас… Что означает титул «Завлаб» в клане «Ранеосс», Стас? Прошло так много лет, и я не знаю этот титул, его статус, возможности и полномочия…

И он с надеждой посмотрел на меня. Наверное, три тысячи лет одиночного заключения сделали технического специалиста II класса более гибким и способным к компромиссам и поиску нестандартных решений.

— Завлаб? Хм-м… Обычный, в общем-то, титул. Выше, чем «комот», равен «комвзвода» и «столоначальнику», пожалуй, но немного ниже «правителя канцелярии с портфелью». «Замкомпоморде» прошу не называть![9] Ну-у, в самом широком смысле эта должн… виноват, — этот титул — означает «Вождь», наверное. Как-то так… Хм-м… А на самом-то деле… Каган, князь, ярл, завлаб, понимаешь ты, — все это обозначает лишь одно: ты отвечаешь за всё! За жизнь и смерть твоих людей, за то, чтобы в их котелках не переводилось мясо, а в чашах — ставленный мед. За то, чтобы шумели свадьбы, чтобы в люльках семей клана орало больше младенцев, чем молчало в гробах покойников, за… За многое, в общем! Да! Завлаб — это вождь! И что это нам дает?

Фигура молодого человека в серо-красном мундире подошла ко мне на два шага и преклонила колено.

— Завлаб клана Джоре «Ранеосс»! Я прошу вас принять меня, управляющий кристалл КА-117-ОН-6322899, специалиста II класса дальней связи Звездного Флота Джоре, под вашу руку на службу клану «Ранеосс»! Обещаю отдать все свои знания и умения служению своей новой Родине, своим соклановцам. Долг и Клан!

Я долго смотрел на него, молчал и думал. Дело, начавшись с пустячной оговорки, заходило слишком далеко. Но назад, пожалуй, пути нет. Путь был только один — вперед! И, возможно, он приведет меня к моему дому… На этом пути КАОН будет мне надежным попутчиком. Я встал и протянул к нему руку.

— Принимаю тебя под свою руку, нарекаю тебя именем Каон, даю тебе долг Служения и включаю тебя, Каон, в списки клана… Вот только за прошедшие три тысячи лет название «Ранеосс» немного изменилось. Некоторые фонемы редуцировались, и теперь наш клан носит имя «Росс»! Отныне ты — Каон Росс, первый по счёту офицер Флота клана. Даже вперед меня ухитрился проскочить…

Одухотворенный Каон поднялся с колена.

— Поэтому мы сейчас немного изменим твою форму, мичман. Их у тебя будет две — повседневная и парадная. Начнем, пожалуй, с парадки… Так, во-первых, цвет чёрный, цвет открытого космоса… Та-а-к… тут два ряда золотых пуговиц, они как звезды будут. Золотые галуны на рукавах, нет, не по количеству лет службы… Попробуй твои три тысячи лет на рукавах шевронами изобразить… Это не рукава получатся, а какие-то пожарные шланги… Теперь фуражка, кокарда, две золотые ветви на козырек… Отлично! Хм-м… еще кортик… Кортик хочешь? — Я посмотрел на члена клана номер раз. Он отчаянно закивал головой. — Будет тебе кортик, мичман… А что? Вроде, ничего смотрится? Глянь сюда, Каон.

Вновь с шорохом развернулась плоскость голографического экрана. В ней отразилась стоящая в свободной, полной достоинства и сдержанной силы позе, фигура молодого офицера в парадной военно-морской форме Советского Союза.

Да! И с кортиком. Мне самому понравилось.

— А теперь быстро мчимся в какой-нибудь флотский штаб и восстанавливаемся на действительной службе. Ну же, мичман! Ведь ты связист, ты же должен знать места их дислокации, коды «Свой-чужой» и цифровые пароли допуска на объекты. Знаешь? Тогда — летим!

Глава 2

Однако — стоп! Прежде чем мчаться куда-то пулей, надо было переделать массу срочных дел. И, в первую очередь, по описи принять приданое технического специалиста, получившего прописку у меня — у меня! — в клане. Подумать только… В клане! Даже не в лаборатории или в бригаде мусорщиков. Ну, да ладно! Нечего тратить драгоценное время на пустые думки. В первую очередь надо было придумать, куда разместить новобранца с его имуществом. А оно было весьма нужным, интересным, но, к сожалению, и довольно объемным для моего сравнительно небольшого фрегата.

Судите сами. После моего знакомства с пещерами сокровищ Али-бабы, оккупированными постом дальней связи, сразу захотелось прибрать к рукам несколько забавных сувениров. Ну, во-первых, надо было перетащить на фрегат бронированную колыбельку нового члена клана. А она устанавливалась в свою систему защиты и жизнеобеспечения. Как драгоценный камень в кулон. Но это как-то можно было пережить — бронекапсула занимала всего-то размеры двустворчатого шкафчика типа «Гей, славяне»! Причём, этот шкаф можно было уложить просто на пол. Но тут серьёзно возмутился новик Каон Росс. Он требовал размещения в рубке за пультом радиста. На должность искина, управляющего «Пилой», он не хотел претендовать. Дескать, он не капитан, не пилот и не навигатор. И я его отлично понимал — наисовременнейший фрегат девятого поколения был явно ниже его древних возможностей. Каон попросился на должности шифровальщика, связиста, оператора сонара и офицера технической разведки. А это потянуло за собой необходимость снять в посту дальней связи и разместить на «Пиле» некоторую аппаратуру. Навскидку — шифровальную стойку, приёмо-передатчик среднего радиуса действия и малый комплекс пространственного прокола с мультиприставкой. Нужные вещицы, правда? У меня аж сами по себе скрючились и зачесались загребущие лапки. Но это ещё не всё! Поскольку вся техника Джоре работала на несколько иных параметрах энергии, сразу встал вопрос: делать ли для неё переходной трансформатор от реакторов фрегата или разместить на «Пиле» вставший реактор Джоре? А что вы удивляетесь? У вас дома, в сети, наверняка используется переменный ток напряжением в 220 вольт, а частотой в 50 герц. В Северной Америке — 110 вольт на 60 герц. А у нас на военном флоте, например на подводных лодках, основная силовая сеть 380 вольт на 50 герц, а дополнительная (или одна из дополнительных) — 220 вольт на 400 герц. Есть разница? Тут сам чёрт ногу сломит. А реактор Джоре не сломался. У него просто кончилось топливо в подающих кассетах. Смени заправочные стержни, раскочегарь реактор, проложи новые энергошины к местам установки техники Джоре и пользуйся себе на здоровье и мощным реактором, и этой техникой! А его параметры были ого-го какими! Но размеры совпадали с имеющимися на борту родными реакторами фрегата, сделанными в Центральных мирах. И ничего тут удивительного нет. Я где-то слышал, что на посадочное место двигателя «Москвича 412» легко ставился мотор немецкой «BMW»-тройки, к примеру. Даже отверстия под болты совпадали. Эх, да что там говорить! Это диво уж не диво! А вот вам истинное чудо: лёгкое движение руки — и из консервных банок под тушёнку диаметром 76,2 мм легко вырастают снарядные гильзы полковой пушки 76-го калибра. Забавно, правда? Я уж боюсь подумать, что может получиться у этих кудесников из гильзы папиросного мундштука…

Так вот. Размер древнего реактора был чуть меньше теперешнего, а мощность — почти в три раза выше. И это понятно — старшие расы вновь создавали и восстанавливали свою технику с образцов Джоре, а подойти к ее рабочим параметрам не смогли и не сумели. Но и это понятно — представьте попытку ученых во времена Жюля Верна, например, воссоздать Большой адронный коллайдер по нашему проекту, видеофильмам и покрытому пылью недействующему образцу, а?

Подземное кольцо ускорителя Европа, безусловно, сделает. Руками каторжников. А что? Это привычно и обычно. Облицует подземные холлы и другие помещения разноцветным полированным мрамором из лучших итальянских и испанских карьеров. Руками мастеров. Это тоже привычно и понятно. А вот повторить аппаратуру… Даже имея перед глазами образец. Даже и не один. Не знаю, не знаю… Но — представим, что повторить сумели! Огромное, поднимающееся на два подземных этажа, выполненное из полированного вороненого металла с ярко горящими золотом надраенными медными виньетками… Нежно играющее хрустальную мелодию своими позолоченными звоночками… С чудесными, прохладными и бархатистыми на ощупь кнопками управления, сделанными из полудрагоценного, молочно-белого оникса… Чудо техники… Представили себе? Вообразили картинку?

Это калькулятор такой получился. Все, что смогли сделать лучшие немецкие ученые. Арифмометр «Rheinmetall AG», к примеру. Представляете? Вот так-то.

В нашем случае немного не так. Техника Джоре надёжнее, лучше, долговечнее, меньше размером. Но так же требует ремонта, естественно, и обслуживания. И еще одного — соответствующих объемов для размещения. Вот над этим я и ломал голову. С объемами решил просто, волевым командирским решением. Приказал ремдроидам разобрать и вынести на ограбленный эсминец-разведчик тренажёр «Ратник-6». Тем более, что Каон обещал подобрать мне что-то более продвинутое, но гораздо меньшего размера. Потом определил место и перенес в трюм вспомогательный реактор «Пилы», а на его место встал давно замолкший реактор с пункта дальней связи Джоре.

Эх, кто бы знал, чего мне стоило раскидать его, почистить, дать профилактику, заправить и снова запустить! Моих инженерных баз только-только хватило. Но справился. После этого разводка новых энергошин, установка шифровальной машины и блока дешифрации, многоканального сонара и рации древних проскочили на «раз-два»! А бронекапсулу Каона я разместил в самом безопасном месте «Пилы» — у себя под кроватью, в моей роскошной спальне. Там, где раньше у аристократов размещался любимый ночной горшок…

Вот только после этих необходимых мелочей я и поставил перед Каоном вопрос: куда лететь? И он зарылся в него по самую морковную ботву.

Дело в том, что Каон был связистом, а не навигатором. Звездные карты в его распоряжении, конечно, были. Но это были не те оцифровки систем Вселенной, по которым пилоты водят космические корабли. Был такой анекдот в СССР, как наши земные пилоты летели по рисунку на пачке папирос «Беломорканал». Что-то сходное в этих ситуациях есть…

Но и это преодолели! Тут как раз в систему вывалилась обшарпанная посудина очередных мусорщиков. И пока я с интересом наблюдал за ними из-под маскировочного полога, Каон вместе с вновь включенным Шуркой пытались совместить свои данные из звездных атласов. За два дня они управились. Через два дня, несолоно нахлебавшись, с мусорной кучи убрались и невезучие мусорщики. Корабельное кладбище отогнало их прицельной стрельбой…

Настало время клану Росс совершать свой первый прыжок в гиперпространство…

* * *

Настало, так настало… Прыгнули. Но не туда, куда вы так опрометчиво решили. Сначала мы прыгнули к одной планете Союза, вокруг которой крутилась крупная станция торгового флота. Там заправились, взяли воды, загрузили свежие продукты. Я проследил, чтобы Шурка скачал последние обновления «Звездного атласа», массу другого картографического материала и всякие иные нужные в полёте штучки. Сам наконец-то загрузил себе недавно купленную в «Нейросети» объемную базу по Джоре. Дошли и до неё руки. Я, вроде, теперь тоже джореманин. Или джорец. Даже глава самопального клана. О, как! А, самое главное, теперь у меня в клане есть настоящий представитель исчезнувшей древней расы — управляющий кристалл Каон Росс с калькой человеческого сознания. Вот и настало время, после изучения очередного уровня инженерных баз, вплотную заняться изучением древней истории своего нового народа… Закончив все дела, мы отошли от станции, посовещались в три голоса, и «Пила» скакнула далеко за границы Фронтира Союза, в свободный, никем не посещаемый космос. Никем, кроме нас и архов, понятное дело. А я во время семидневного прыжка полез в капсулу, учить свою новую биографию, обязанности вождя и историю расы Джоре в целом и клана Росс в отдельности.

Куда прыгать нам было абсолютно фиолетово. Главное — скакнуть незаметно и подальше от любопытных глаз и возможностей шпионящей за космическими кораблями аппаратуры, чтобы нас не отследили. А потом Каон уже готовил свои предложения. Тоже, кстати, особо не разглашая мне частности и детали… Я ведь еще не стал действующим офицером клана. В общем, когда я вылез из капсулы, мы недвижимо висели «в далекой-далекой Галактике». Как говорилось гнусавым голосом в одном штатовском фильме.

— Ну, что, юные соклановцы, «Будьте готовы»! — Соклановцы, точнее, один видимый невооруженным глазом мичман Росс в офицерской пилотке и тёмно-синем флотском кителе с повязкой «РЦЫ»[10] на левом рукаве недоуменно вылупился на меня. Шурку Балаганова видно не было. У него свой аватар пока отсутствовал. Непорядок, нахмурился я. Сачкует салага… Надо будет поправить товарища. — Чего уставился? Это приветствие такое: «Будь готов»! Ответ: «Всегда готов»! К труду и обороне, значится… И к приёму миски макарон по-флотски. Так, стоп! Что это — потом объясню! А теперь — «Будьте готовы»! Вот так-то! Это по-нашенски, по-флотски!

Я присел на ложемент и завязался интересный разговор. Искин Шурка поднял тактическую сферу, и мы то и дело иллюстрировали свои предложения наглядной агитацией из «Звёздного атласа».

Каон для начала предложил для посещения три точки. Это был узел связи отряда крейсеров, ремонтный завод и одна из баз флота.

— Это хорошо, мичман. А где это, покажи на картах? Пойдет… на самой отшибихе… Не топтаные, можно сказать, дикие грибные места… А вот тут, гляди — полно отметок. Это места, где были найдены или старые объекты расы Джоре, или артефакты какие-то обнаружены. Гляди — больше всего в Центральных мирах, особенно в системах Федерации Галанте…

— Это и не удивительно, вождь! — Я раздраженно повернулся к фигуре мичмана. — Виноват, капитан-лейтенант!

Я машинально кивнул. Это уже легче. Почти пойдёт. Измучился я с этим Каоном. А если у нас что-то получится? Хоть на микрон задуманное сложится? Он просто заканифолит меня и в статую обратит своим культом личности! Вождь у нас в истории был всего один. Он же лучший друг физкультурников и железнодорожников. И мне до уровня товарища Сталина никак не подняться. Будь я хоть завлабом клана Росс, будь хоть негром преклонных годов, хоть… Хоть кем. Да-а…

— Это и не удивительно, капитан-лейтенант! Аграфы были прислугой Джоре. Когда из их расстрелянных систем ушли последние Джоре, на мертвые миры набежали эти карлики…

— Плотно так набежали. И откопали по подвалам не мало! Нам бы так…

— Ничего, капитан-лейтенант! Найдем и мы!

Однако это было смелое и ничем не подкрепленное заявление совершенно зеленого пока Индианы Джонса, снятого с маленького захолустного планетоида. Сокровища расы Джоре упорно не давались нам.

Мы прыгнули к базе флота. Вотще! Три дня мы просто зарывались носом в обломки астероидов, пытаясь найти эту базу по предполагаемым координатам, выданным нам мичманом Россом по его расчетам. Наконец нашли… Это были даже не обломки какие, а просто сплошняком шёл высыпанный как из ведра мусор — погнутые и пробитые взрывами остатки больших шлюзовых ворот, несколько дырявых бронеколпаков от автоматических пушек ПКО, неряшливые клубки драного силового кабеля и всё, собственно… Больше ничего не было. Все остальное было расстреляно, уничтожено, украдено и вывезено до нас. Мы утерлись, вздохнули и полетели к следующей точке.

Это было когда-то ремонтным заводом. Док частично остался. Не знаю, чем и из чего по нему стреляли. Но явно мощная штука. Сохранилась лишь часть дока, примерно с треть. Остального не было. Куда делась огромная металлическая конструкция в пустом, лишенном полевых грызунов пространстве — не могу сказать… На первый взгляд она просто растаяла. Как креманка мороженного на мраморном столике приморского кафе под лучами горячего южного солнца. Жилой станции дока в космосе просто не было. То ли её утащили, то ли она сошла с орбиты и упала на планету. Мне стало еще грустней. Из последних сил я улыбнулся и скомандовал прыжок в следующую систему. К узлу связи отряда крейсеров. Еще четыре дня в коконе гиперполя…

Маленькая станция была вроде бы на месте. Но нам ничего это не давало. Она тысячу лет как была пуста. Да-да! Как скорлупа тех орешков из сказки о царе Салтане. «А орешки не простые, всё скорлупки золотые, ядра — чистый изумруд; слуги белку стерегут…» Не знаю, кто и как стерег умную белочку, но она, зараза, слопала все изумрудные ядра, не оставив нам даже золотых скорлупок. Металлические конструкции пункта связи не годились даже на сдачу их пионерами в ближайший пункт приёма чёрных и цветных металлов. Ибо не было здесь поблизости такого пункта. Да и с пионерами была известная напряжёнка. Не было даже их духа на протяжении многих световых лет. Если только посчитать пионерами мой экипаж. Они, по крайней мере, могли правильно ответить на призыв «Будь готов»! Но у искинов не было тел.

У меня тело было. И я погнал его на станцию. Его и комплекс своих дроидов на «рыбьем скелетике». Ну и что? Тоскливо облазил пустые помещения, безнадежно постучал носком сапога скафандра по пустым емкостям из-под топлива, да с тоски скрутил с броняшки люка забытую табличку. Теперь она висит у меня в кают-компании. «Женский душ» написано на ней. Это мне мичман Росс перевел. Родного языка Джоре я ведь не знаю. Тоска, руки опускаются…

— Ну, что дальше делать будем, помощнички? Какие предложения будут? — сумрачно поинтересовался я. — Конечно, никто не ожидал сразу наткнуться на военкомат Джоре и поставить мне в военном билете отметку о призыве на военную службу, но три вытянутых подряд пустышки немного разочаровывают.

— Не могу согласиться с вами, капитан-лейтенант! Это не пустышки! Объекты найдены нами в расчетных точках. В несколько… э-э, нетоварном виде… э-э… Это да! Но эти объекты найдены. Найдем и другие.

— Подожди Каон! Не беги впереди паровоза. Ты указал нам первые три точки, мы их проверили и нашли объекты Джоре. Вроде бы, успех? Да! Но они пустые, эти объекты. И ни на миллиметр не приближают нас к решению поставленной перед нами задачи. Вроде бы, поражение? Нет! Значит, нам нужно сменить алгоритм поиска… Чего-то мы в упор не видим. А ну-ка, Шурка, верни на тактическую сферу значки найденных объектов и артефактов Джоре. Всех-всех! Я тебе сейчас скину копию базы по Джоре… и, вот еще… лови! — каталог артефактов с какого-то аукциона… Еще сам не читал… Получил? Обработай и дай в нужном масштабе на сфере.

Через минуту сфера едва заметно мигнула, и её масштаб уменьшился, а световое облако в Центральных мирах от обилия маркеров засияло еще ярче. Прибавилось разноцветных световых отметок и на периферии систем Содружества.

— Еще меньше масштаб, Шурка! Еще… еще дай немного… Во-о-т! Что и требовалось доказать, бойцы! Не там смотрим! Нужно идти решительно дальше, вглубь неисследованного космоса! Зачем? А погляди, мичман. Шурка, укрупни вот этот участок, пожалуй! И выстрой значки линейно, ничего, что нарушаются их истинные координаты! Это нам для наглядности нужно. Ну, видите? Да что же вы, слепые, что ли? Шурка, а ну, закрась вот эту ступень белым! А теперь эту… и эту… Что получается?

— Ступени! — ахнул мичман Росс. — Получается лестница! Раса Джоре пришла отсюда, из свободного космоса. А Центральные миры — это её стоянка, место для лагеря на долгом пути.

— Точно! Какое там расстояние между этими ступенями, экипаж? Тридцать-сорок световых лет? Вот вам и средняя дальность их прыжка, ребята… Как у нас на Руси была установлена ямская служба… А? А это почтовые станции такие — ям. Сорок-пятьдесят вёрст, — дневной переход курьера на коне или тройки, запряженной в санки, — и ставилась почтовая станция с конюшнями и постоялым двором для отдыха, смены лошадей, ночевки. Потом из большинства станций города и сёла выросли. Так и здесь. Смотрите — вот кто-то первым ушел в прыжок. Потом сообщил другим капитанам найденные координаты — и пожалуйста! Еще один, а потом — десяток, сотня. Вот и выросла ступенька на Пути… Надо искать следы там. Но нам на фрегате туда трудно будет добраться. Не наши возможности, слишком мала автономка…

Я немного подумал, глядя на мичмана. Он заинтересованно, но молча, смотрел на меня.

— Надо будет отзывать «Божью коровку». Делать из неё базу, заправочную станцию… Да, ты прав, мичман. Ям, короче говоря, надо из неё делать! А потом лететь и искать.

Но срочно вызывать «Божью коровку» мне не пришлось. Дело в том, что меня вдруг заинтересовал давным-давно выпрошенный у профессора Гамеша на планете Метафар буклет с аукциона артефактов Джоре. Я его загрузил на новый коммуникатор, когда его купил, но еще не просматривал. Просто не до него было. Более серьезных задач было полно. А сейчас выдалась свободная минутка. Пошел пообедал, пока два искина определяли наиболее перспективные сектора будущего поиска, а потом разлегся на роскошной шкуре луассы, кстати, оттуда же, из лесов Метафара, и от нечего делать бегло пролистал небольшой буклетик.

Вышел я в рубку, нахмуренный и мрачный, как Зевс с похмелюги. Только молниями не сверкал. А вот одного старого морщинистого рухвала готов был немедленно расстрелять как врага народа…

— Внимание, экипаж! Отставить заниматься хернёй! Срочно рассчитайте мне прямой маршрут на планету Метафар.

— А что там, капитан-лейтенант? На ней нет отметки о когда-либо найденных артефактах. С чем связано такое внезапное изменение наших планов?

— Никакого изменения планов нет, мичман Росс. Мы как искали, так и ищем забытые и утраченные объекты расы Джоре. А один артефакт все-таки нашелся на Метафаре. Вот, вы, кстати, не подскажете мне, что это такое?

И я, включив голографический дисплей, вывел на него увеличенное изображение новенькой, с фигурной чёрной ручкой и с хромированной юбочкой металла хвостовика зажигалки моего проводника и знаменитого туземного охотника Лямого.

Глава 3

Мы подошли к Метафару, закутавшись в «Пелену» аграфов. Большого смысла в этом как бы и не было, но мне так захотелось. Зачем, спрашивается, иметь маскировочный комплекс седьмого поколения и не пользоваться его возможностями? Ручной труд — на плечи машин! Техника не должна простаивать. Экономика должна быть экономной. Так и сели на хуторе, тайно, молча, под пеленой. Заодно неожиданно проверю Лямого, как он тут караул несет.

На хуторе было все в порядке. Тихо, пусто, чисто. Видать, Лямой хоть раз в неделю приходит сюда со своими женщинами для того, чтобы прибрать дом и помыть полы. И на этом спасибо. Я включил кухонный комбайн и перебрал самые дорогие картриджи к нему. Грибы, мясо, птица… Еще и зелень на гарнир будет теперь. Добавил в шкаф несколько упаковок помятых цилиндров, позаимствованных в разбитом трюме грузового корабля «диких». Включил кран, ударила сильная струя воды из артезианской скважины. Подождал, пока пойдет совсем ледяная и набрал медную джезву. Потом подумал, спустился в цокольный этаж к большому промышленному холодильнику и вытащил на кухню упаковку пива. Гулять, так гулять! Тем более, что два других члена экипажа не пьют. Надо бы, кстати, и для них дело найти. О! Засечная черта! Поручу — и пусть строят! Нужное дело, ведь сам давно хотел заняться, и мичману будет на что поглядеть. А то у него тут развернутой сети аппаратуры наблюдения ведь нет. Прошел на «Пилу», сказал Шурке Балаганову, чтобы он вместе с мичманом Россом определили зону безопасности и наблюдения вокруг моего хутора и поставили там достаточное количество скрытых видеокамер. Самых элементарных. Лишь бы обеспечивали поле покрытия видеоизображением дополнительно к полю радиоэлектронного сканирования окрестностей и маскировки, осуществляемых «Пилой». Когда я выходил из ангара, управляющий модуль комплекса «Гонерио» уже выгонял своих оранжевых самоделкиных на работы.

А тут и кухонный комбайн лязгнул таймером и залился музыкальной трелью звоночка о готовности заказанного блюда. «Садитесь жрать, пожалуйста!», надрывался он.

* * *

Лямой появился у меня на хуторе через два дня. Он прилетел с внучкой, тремя женами и Баксом в грузовом отсеке аэробайка. Особенно моему возвращению обрадовались Нея и Бакс. Нея потому, что давно уж хотела побывать у меня в гостях, а Бакс просто соскучился по хозяину. Сколько же времени прошло, пока мы не виделись? Пожалуй, месяца три? Больше? Ну, здравствуй! Я почесал за ухом у вьюном вьющегося Бакса. Здравствуй, малыш! Хотя, какой тут малыш? За это время букс заметно вырос, потяжелел и еще больше стал похож на овчарку. Он радостно залаял, стараясь гавкать солидно и басовито, но то и дело срываясь на восторженный щенячий визг. В общем, шума от визита было много.

Вечером у меня в доме остался один Лямой. Женщины увеялись к себе домой. Бакс, как приклеенный, лежал у меня в ногах, только хвост беспрестанно барабанил по гладкому полу. В сгущавшемся сумраке громче запели цикады, в темноте лес подкрался совсем близко к веранде, за освещенным пятачком стола темные кроны деревьев стали похожи на плохо прорисованные сценические декорации. Я разлил пиво по глиняным кружкам, а Лямой скрутил сигариллу и со вкусом затянулся. Качнув кружкой в его сторону, я с удовольствием приложился к охлажденному пиву.

— Мичман! Будьте добры, подойдите к нам! — ласково улыбаясь охотнику, прокричал я. Бакс тут же поднял голову и недоуменно уставился на рослую фигуру в парадном мундире. — Разреши тебе представить, Лямой, — мой связист и офицер разведки мичман клана Джоре Каон Росс!

Лямой с грохотом вскочил, уронив тяжелое кресло.

— Не надо так волноваться, охотник! Ты что, когда-нибудь уже видел Джоре? Да, кстати, покажи мичману свою зажигалку. Он обожает такие милые сувениры. Они напоминают ему о былом…

Разом побледневший Лямой, только не спрашивайте у меня как ему удалось взбледнуть на всю коричневую и морщинистую морду лица, дрожащей рукой полез в карман камуфляжа.

— Впрочем, мичман догадывается, о чём идет речь. Не так ли, мичман?

Росс кивнул. Он плавно повел рукой, и за его ладонью на фоне темного леса сформировалось идеально подсвеченное и чёткое изображение зажигалки Лямого. Или того, что проводник считал своей зажигалкой.

— Генеральный ключ, капитан-лейтенант, — отрапортовал мичман. — Или мастер-ключ, как мы обычно говорили. Непременная принадлежность каждого совершеннолетнего члена клана Джоре, поступившего на военную или гражданскую службу. В нем прошита личная информация о владельце и необходимые коды допуска, присущие его должности и рангу.

— Ты Джоре, охотник? Нет? Тогда откуда у тебя ключ? — ласково спросил я. От моего проникновенного тона Лямому стало еще более зябко. Он задрожал.

— Нашел… — наконец пролязгал он. — Я его нашел, Стас… Взял с мумии. Ты убьёшь меня, Стас? Ты Джоре?

— Нет, не убью, не трясись. Мичман Росс принадлежит к клану Джоре. Про себя я с такой уверенностью сказать пока не могу. Твоя зажигалка на аукционе артефактов Джоре была продана за 28 китов. Вот платежный кристалл на тридцать. Дай мне мастер-ключ, Лямой! — Он с облегчением передал мне блестящую вещицу. — И забудь про него и про то, что я тебе только что сказал. Ночуешь у меня.

Лямой утвердительно закивал.

— Завтра с утра мы вылетаем к месту, где ты нашел свою зажигалку. Все покажешь, ясно?

Охотник опять заработал головой. Ему бы клюв — был бы неплохой дятел!

— И молчок! До этого ты хорошо справлялся со своим языком. Держал его в нужном месте, за зубами, в темноте и в полном молчании. Это положительно сказалось и на твоей голове. Она до сих пор на плечах и пока живая… Моргает вон. Ты все понял, Лямой? Тебя никто не пугает, просто ты ненароком выскочил на каменную осыпь… Один неверный шаг, и…

— Я все понял, Стас. Уже тогда, когда нашел мумию в броне, понял…

— Вот и хорошо. А теперь — спать! Пива еще будешь? Ну, как знаешь. А я еще выпью бокальчик… Легче будет проснуться.

* * *

Полетели мы, естественно, на «Пиле». Естественно, под пологом. Перед вылетом Лямой показал предположительный район находки, и мы, тщательно изучив особенности рельефа, шли туда на бреющем. До нужного места было километров шестьсот. На самом берегу моря, считай. Наконец светящаяся точка нашего фрегата на экране маршрутизатора зашла в указанный охотником квадрат.

— Займи эшелон в тысячу метров, Шурка, и посмотри сонаром во всех диапазонах…

— Я сам посмотрю, капитан-лейтенант! — Несколько недовольно перебил меня мичман Росс.

— Простите, мичман! Никак не привыкну к новым возможностям члена клана и офицера на борту. Все еще по привычке считаю, что на фрегате лишь я и искин. Конечно, вы и посмотрите! Тем более, что вы оператор сонара и наш офицер разведки.

Лямой сжался на своём ложементе.

— А ты не дрожи тут, охотник. Обычный выход на природу. Представь, что мы вновь ищем Унылого…

Услышав знакомое имя, Бакс ожидающе гавкнул и завилял хвостом.

— Скоро, Бакс, скоро побегаешь. Сейчас мы сядем. И побегаешь, и понюхаешь всё, и новое место пометишь.

— Есть, капитан-лейтенант! Есть засечка! Металл, несколько тонн, глубина от одного до четырёх метров. Надо проверить.

Мы и проверили. Это было что-то металлическое, упавшее несколько тысяч лет тому назад на берег моря пустынной тогда планеты Метафар. Кстати, сомневаюсь я что-то, что она так называлась в то время.

Ни воронки, ни кратера какого-либо не было. Слишком много лет, дождей и ветров пронеслось над этим берегом. А вот заметная глазу впадина была. Лямой молча указал на несколько камней, уложенных неправильным кругом. Его очаг тут был. Я повел глазами. А спал он вот здесь, в неглубокой пещерке, точнее — выемке.

— Тут я его и нашел. Когда зачищал лопаткой подкоп. — Пояснил охотник. — Лет пятнадцать прошло уже с тех пор… Он, видать, до пологого края воронки добрался, но вылезти из неё так и не сумел. Скатился обратно и умер здесь… А перезахоронил я его вон там.

— Никто не интересовался? — спросил я.

Лямой с остервенением покачал головой.

— А никто и не знал… — сумрачно буркнул он. — Чему интересоваться-то? Ну, начали?

И охотник плюнул на ладони. Как похожи обычаи во Вселенной! Один в один. Я перехватил гладкий черенок лопаты. Да-да! А что тут удивительного? Нас тут было четверо разумных, Бакс, комплекс «Гонерио», ремонтные и оружейные дроиды «Пилы», а как землю копать — так никого и нет. Кроме местного охотника-рухвала и вождя одного из кланов Джоре. Несерьезно это!

Серьезно или несерьезно, а экскаватора у нас не было. Были лишь небольшие лопаты, которыми мы обходились при устройстве охотничьего лагеря. А ремдроиды лопатами орудовать не обучены. Мы тоже, вроде, не землекопы-забойщики какие, но все же мы люди. Так что — пришлось копать отсюда и до обеда! А что копать? А чёрт его знает!

Представьте, три или две тысячи лет тому назад у подножья пирамид в Гизе на полной скорости в песок воткнулся реактивный истребитель. И ушел на несколько метров вглубь. Очень похоже на наш случай. Вот эту бяку мы и копали. Правда, сначала я по команде мичмана Росс вынес из фрегата какой-то прибор, потом разнёс и воткнул в землю металлические щупы с сеткой на середине длины. Как лыжная палка, только длиной в метр. Потом по команде мичмана кабелем подключил прибор к реактору Джоре и щелкнул тумблером. Лямой, заинтересованно крутившийся около ближайшего щупа, камнем рухнул на грунт как ветеран-спецназовец, услышавший команду «Вспышка справа!» Я вздохнул, прошелся немного, поднял закатившего глаза горняка на руки и оттащил его себе за спину. Потом запускал чёртов аппарат еще несколько раз. Наконец вперед вышел мичман Росс, встал метрах в двух от второго штыря и сказал: «Копайте здесь, капитан-лейтенант!» Я понял так, что то, что пряталось пока под землей, воткнулось в неё не вертикально, а под небольшим углом. И мичман нашел своей аппаратурой люк или другой какой ход в этот пепелац. Покосившись на старательно жмурящегося Лямого, я плюнул на помощника и вонзил хорошо наточенную лопату в мягкий грунт. Через час раскопок (Лямой все же пристроился рядом), в земле открылся потемневший и пошедший складками от удара металл. А с металлом уже было кому работать! Так что, пока я, глубоко сопя от одышки, отчищал лопату пучком мягкой травы, в раскопе сверкал излучатель дроида, которым руководил мичман Росс, не боящийся, что капли расплавленного металла прожгут ему брюки. Наконец он позвал меня.

— Это обломки спасательной капсулы проекта СКШ-13, капитан-лейтенант, — доложил мичман. — Такие были штатно установлены на малых боевых кораблях Джоре. По эсминец включительно. Вместимость — максимум три человека. Один выбрался из капсулы на поверхность, умер и был найден вашим проводником. О других ничего не известно. Желаете посмотреть капсулу сами или пошлем дроида?

— Конечно, сам! — с негодованием сказал я.

— Тогда — прошу! — Плавно повёл рукой мичман. — Сейчас я дам команду дроиду запитать капсулу по аварийной схеме, капитан-лейтенант.

Я не торопясь пошел к вырытой в земле полутораметровой яме. Около неё суетились три дроида, протащившие туда кабель. Когда я подошел, дроиды уже закончили, и из вырезанной в борту капсулы здоровенной дыры пробивался слабый свет. Я выдохнул излишки воздуха, медленно сел так, что колени закрывали уши, еще согнулся, вытянул руки вперед и пролез в отверстие.

Помните, я говорил об истребителе, упавшем в песок около пирамид несколько тысяч лет тому назад? Вот что бы я увидел в его кабине, то я и увидел внутри спасательной капсулы. Во-первых, крайний лаконизм, серый цвет панелей, минимум экранов, шкал и работающих светодиодов. Во-вторых, три массивных цилиндра, один расположенный на двух других, занимающих, казалось, все свободное пространство капсулы. Торцевой люк верхнего цилиндра был приоткрыт. И, в-третьих, скудный какой-то, просто ученический пультик управления, расположенный в смятом носу. Все.

Мигнув голоизображением своего кителя, рядом возник мичман Росс.

— Надо проверить спаскапсулы, завлаб. Это стасис-капсулы. В них могут быть живые люди. Индикация сигнализирует, что две капсулы в порядке.

У меня замерло сердце. Я сглотнул и пополз вдоль холодной металлической трубы спаскапсулы, похожей на торпедный аппарат. Наконец металл кончился, и пошло бронестекло иллюминатора. Я со страхом поднял глаза. В капсуле было темно.

— Надо нажать вот эту кнопку, завлаб, — прошептал мичман.

Я нажал, и капсула осветилась изнутри. Облегченно выдохнул — в ней никого не было…

* * *

Вторая стасис-капсула тоже была пуста. Пока ремдроиды суетились, пытаясь срезать часть корпуса и вытащить драгоценные стасис-капсулы (это простые стасис-капсулы, но они намного лучше установленного в медотсеке «Пилы» угрёбища, заявил мичман), мы подхватили свои лопаты и пошли к месту, где Лямой закопал скелет в бронескафе. После непродолжительного тыканья штыком лопаты в землю, Лямой определился с местом и начал копать. Буквально через пять минут из-под земли показалась бронированная нога…

Тысячелетия не прошли для пилота Джоре даром. Фактически он исчез. Остались только фрагменты скафа, ребра грудины и часть ноги. Остальное, включая шлем и череп, исчезло. Рассыпалось в прах. Прах к праху… На ржавых, рассыпающихся остатках бронескафа не было и таблички с именем и званием погибшего. Ничего…

— Сейчас дроиды вынут последнюю стасис-капсулу, и мы на минутку подойдем к пульту, капитан-лейтенант. — Сказал мичман Росс. — Ваш мастер-ключ далеко?

Я достал прикуриватель и внимательно его рассмотрел. Ну, положим, что он куда-то подключается. Это яснее ясного. К пилотскому пульту, закрытому люку или еще куда-то. К банковской ячейке, например. Подключил и что? А вот — надо, видимо, нажать на торцевую кнопку. Нажал, вызвал что-то вроде пьезоразряда, нет там никакой батарейки, батарейка давно бы разрядилась, ток сгенерировал необходимую энергию для кодированного сигнала. Я посмотрел на Лямого. А отдельные охотники использовали мастер-ключ вместо пьезоэлектрической зажигалки! Тоже возможным оказалось. Так глядишь — и еще какую-нибудь возможность в ней откопаешь!

Наконец, последняя капсула была вытащена и перенесена на «Пилу». Доступ к пульту управления оказался свободным. Я пробрался туда и краешком задницы уселся на погнутое и искалеченное кресло. В глаза немедленно бросилось отверстие, прикрытое металлической шторкой. Чем-то иным, кроме места под ключ, эта скважина быть просто не могла.

— Давайте, капитан-лейтенант! Вставляйте ключ! — Сдавленно прошептал за моим плечом мичман Росс.

Я аккуратно и медленно вставил ключ, немного пошатал его, проверил, как он сидит в скважине, и сильно нажал на плоскую кнопку. Пару мгновений ничего не происходило… А потом пульт включил скрытую подсветку и что-то произнес механическим голосом.

— Спасательная капсула эсминца «Неуловимый» приветствует вас, лейтенант Норг, — вполголоса прошептал мичман в мое правое ухо, — приземление прошло нештатно, капсула была повреждена выстрелом противника еще на витке орбиты управляемого спуска, незначительно отклонилась от вектора выхода на цель и получила серьезные дополнительные неисправности при столкновении с грунтом. До цели восемнадцать… э-э… километров? Правильно, капитан-лейтенант?

— Откуда я знаю? Я же в едином языке Джоре ни бум-бум! Переводи, давай! — бешено прошептал я.

— А это все. — В полный голос произнёс мичман. — До цели двенадцать наших молл. Или, примерно, восемнадцать километров по-вашему…

— До какой цели, Каон? — с надеждой посмотрел на него я.

— А я не знаю… — потухшим голосом ответил мичман.

Я тоже не знал и мучился этой загадкой еще шесть дней, пока мы не решили снова выйти в открытый космос и продолжить наши поиски. Только мы прыгнули, как я вдруг, чисто инстинктивно, приказал искину прервать прыжок и вернуться к Метафару. А там…

— Как у вас положено, мичман Росс, действовать при подходе к планете, на которой находится военный или гражданский объект расы Джоре?

— Как обычно, капитан-лейтенант. Процедура давно определена и отработана. При подходе на радиус до двух миллионов километров корабль посылает управляющему кристаллу планеты цифровой пароль, свой идентификатор и запрос на вектор подхода. Потом…

— «Потом» будет потом, мичман. А теперь — отправляйте запрос. Ваша аппаратура в порядке?

— К-какой з-запрос? — ошалело вымолвил мичман.

— Как какой? Вы на борту фрегата клана Росс подходите к планете, на которой находится неизвестный объект расы Джоре. Так и передавайте. У вас на станции дальней связи ведь был свой пароль и идентификатор? Вот и передавайте: так, мол, и так. Офицер связи фрегата «Пила» клана Росс мичман КА-117-ОН… И далее, как положено. Имею на борту капитан-лейтенанта завлаба Стаса д'Эльта, предположительно — вождя клана Росс. Однако означенный капитан-лейтенант ничего не помнит вследствие перепоя, ранения в схватке с пиратами и ретроградной амнезии левой пятки правого желудочка…

Желудочек с перепоем его, видать, и добили. Мичман икнул и начал передавать, с испугом поглядывая на меня. И, самое смешное, — через несколько минут его воплей на разных частотах, мичман вдруг заткнулся и мы услышали громкую и чёткую металлическую фразу.

— Они дали вектор подхода и приказывают фрегату сесть. Необходимо срочно доставить раненого капитан-лейтенанта в медицинский пункт Центра…

Я улыбнулся.

— Шурка, садись! Спорим на щелбан, что место посадки находится в восемнадцати километрах от разбившейся спасательной капсулы? Ну, а вы, мичман? Спорим?

Глава 4

Если вы думаете, что меня на носилках сразу после посадки притащили в госпиталь неведомого Центра, где неизвестный управляющий кристалл с глубоким, красивым баритоном враз произвел меня в вожди клана Джоре, то вы сильно погорячились и серьёзно ошибаетесь. На все это ушло примерно два с половиной месяца. И крутиться мне пришлось всё это время как шпинделю токарного станка — на повышенных оборотах и в обе стороны. На организацию Закрытого акционерного общества «Санаторный комплекс «Трын-трава» — клади один месяц с момента подачи заявления о регистрации и уплаты госпошлины в соответствии с законодательством Содружества. Параллельно и одновременно пришлось потратить около двух месяцев на то, чтобы уломать корпорацию «Нанитар», потихоньку обирающую эту планету, продать «Трын-траве» семьсот пятьдесят квадратных километров лесных угодий под организацию и строительство санатория. А решение кадровых проблем? И целой кучи сопутствующих? И лишь в самом конце этой скачки с препятствиями понадобилась неделя, примерно, для того, чтобы малый горнопроходческий комплекс, спрятанный среди массы другой строительной техники, возводящей корпуса санатория, потихоньку прогрыз тайный ход на стометровую глубину запечатанного взрывами «Центра по изучению аномальной мозговой деятельности» клана Обейдосс. Расы Джоре, естественно.

А пока мы сели на побережье моря, в чудесном, манящем к неге и наслаждениям, просто-таки курортном местечке, поросшем высокими, раскидистыми деревьями с золотистой корой, длинными, мягкими иголками вместо листьев и умопомрачительным запахом свежести, продернутым густой и терпкой смолистой ноткой. Немного на крымскую сосну похоже. Лямой их мне называл как-то, но я не запомнил. Уж больно много на меня накатило дел и проблем. Первая и самая важная из них — как мне научиться разговаривать с нашим еще неизвестным тогда собеседником.

Эту задачку разом разрешил Каон. Он предложил мне залезть в одну из затрофеенных стасис-капсул, а наш неведомый собеседник легко перекинет мне через Каона лингвистический пакет языка Джоре. Я пристально посмотрел на него, но мичман проникновенно сказал, что не надо опасаться, он все проверит и за всем присмотрит, и вообще — он на страже интересов клана Росс. Я напомнил ему, что здесь вовсю шла гражданская война кланов Джоре, и одни кланы с упоением резали других. Примером тому является сбитая спасательная капсула и могила лейтенанта Норга, лежащая от нас ровно в восемнадцати километрах на север. Мичман на секунду замолк, а потом сказал, что Звёздный флот Джоре в целом и клан Ранеосс в особенности не числятся противниками клана Обейдосс. Поэтому за свои мозги можно особенно не волноваться. Можно смело лезть в спаскапсулу. И я полез.

* * *

Чем это кончилось, вы теперь знаете. За пару часов освоив основной язык Джоре, я пустился в длительные переговоры. На двое суток, по-моему. Так и простоял фрегат под пологом невидимости на берегу трёх красивых озер, два из которых формой напоминали цифру «8», а третье — просто ровный овал. Это были следы от попадания оружия Джоре, способного, если надо, разнести всю планету на кусочки. Тогда, видимо, такого решительного шага не понадобилось. Боевой корабль враждебного клана, неожиданно вывалившийся из дальнего космоса, походя стёр сторожевой эсминец клана Обейдосс, расстрелял на посадке его капсулу, а потом трижды саданул по наземным строениям комплекса Центра. Смахнул их вместе с огромным куском леса, понятное дело, как мокрой тряпкой надпись мелом со школьной доски, оставив три огромные ямины и ненароком создав замечательный ландшафт для будущего курорта. Лес со временем вновь вырос, воронки превратились в озера, а вот все люди наверху погибли. Да и из подземных лабораторий Центра никто не выбрался. Не было соответствующего оборудования, чтобы самим откопаться со стометровой глубины. Вся смена ученых, насчитывающая семь человек, выжившие штурмовики из отделения охраны Центра тоже приказали долго жить. Точнее — аккуратно и дисциплинированно умерли в назначенное время. Взрывы разрушили примерно четвертую часть подземного комплекса, его шахту входа, пассажирские и грузовые лифты, тепличное хозяйство, жилые помещения. Но вечный энергетический узел, построенный на принципе «свободной энергии», все научные лаборатории, большинство технических уровней, обеспечивающих подземный Центр, остались целыми. Жить было можно, но выживать было незачем. Цели не было, все равно впереди был тупик. Стометровая земляная пробка в шахте, отрезавшая оставшихся в живых людей от жизни. Переведя помещения Центра в ждущий режим и законсервировав тонкую научную аппаратуру, руководитель смены приказал управляющему кристаллу пустить газ…

Я немного помолчал, переваривая полученную информацию. А потом спросил, а как мне обращаться к собеседнику. А то я все забыл в результате недавнего тяжелого ранения в битве с вражеским легионом и непомерного потребления запредельно крепких спиртных напитков. В доказательство чего тяпнул стопку знаменитой в таверне «Окраина» самогонки. Мичман Росс тут же любезно передал нашему партнеру по переговорам химическую формулу самогона. Кристалл просмотрел формулу 70° смертельного яда и ошеломленно выдал, что сможет поставить мне непрошибаемый блок от попыток суицида, как только мы докопаемся до его лабораторий. А пока мы можем обращаться к нему по личному номеру… И далее последовала длинная буквенно-цифровая группа. Выяснив, что наш собеседник обладает личностью ученого, но не имеет персонального имени, я незатейливо предложил ему знаменитое среди младших научных сотрудников разнокалиберных НИИ и в старших детсадовских группах нашей страны имя «Знайка». Которое он с радостью и принял. Далее потек предметный разговор.

Я: мне необходимо восстановить все ментальные и физические характеристики для должного отправления функций завлаба клана Росс. Вернуться на действительную службу в должности, соответствующей званию капитан-лейтенанта Звездного флота. Принять под свою руку остатки материально-технической базы клана Ранеосс/Росс. После чего я буду готов заключить с управляющим кристаллом Знайка, с честью представляющим клан Обейдосс, ряд договоров о ненападении, сотрудничестве во всех мыслимых областях и сферах и восстановлении руководимого им Центра по изучению аномальной мозговой деятельности.

Управляющий кристалл Знайка: моё лечение, генетическая коррекция расшатанного спиртом организма, подтягивание прочих физических характеристик на недосягаемую высоту не вызывают никаких вопросов. Центр может предметно заняться и оптимизацией моей мозговой деятельности. Это все-таки его профиль. Что касается всех аспектов прохождения мною военной службы… Они, к сожалению, за пределами компетенции Знайки. Центр сугубо штатская структура. Однако мне будут переданы все известные координаты военных постов, баз и штабов Звёздного флота. Но разбираться с ними буду я сам. По завершению мною всех необходимых процедур и уточнению моего статуса завлаба клана Росс, будет рассмотрена возможность заключения межклановых соглашений и других форм сотрудничества. А пока на повестке дня стоит лишь один вопрос: полное восстановление Центра…

… как отдельно взятого медицинского, научного и лечебного учреждения с долевым участием представителей клана Росс, тут же добавил я. Заниматься всем комплексом вопросов клана Обейдосс я не хотел и не мог. Мне бы с кланом Росс разобраться!

Затем я быстро прыгнул к ближайшей станции, имеющей рубку гиперсвязи, и отбил срочную телеграмму, вызывающую ко мне экипаж «Божьей коровки». Мичман Росс обиделся и целый час оттопыривал губы, пока я не объяснил ему, что светить возможности аппаратуры дальней связи Джоре, размещенной на «Пиле» я пока не хочу. Случайный или целенаправленный перехват сообщения гипотетически возможен, пусть расшифровать его и не смогут, но это сразу привлечет ненужное внимание к моему фрегату и активному шевелению клана Росс ручками и ножками в колыбельке. А нам сначала нужно прочно стать на эти самые ножки. Для чего нужно… И тут меня понесло. Прямо как Остапа Бендера на лекции в Васюковском шахматном клубе. Но все вопросы моя горячая речь сняла. И начались трудовые будни.

Первым делом мы дождались, пока из космоса не вывалилась «Божья коровка», набитая крайне взволнованными и озабоченными сложившейся ситуацией мёрчендайзерами и забитая широкой группой товаров народного потребления. Добровольцам пришлось рассказать почти всё. Почти. Клан пока я заменил на закрытое акционерное общество. А там посмотрим, так ли необходим клан Росс проштрафившимся военнослужащим флота Империи Аратан. После суток беспрестанной говорильни затратная идея о строительстве лесного санатория и последующем получении с него крупной прибыли угнездилась в массах, и дело медленно, но верно, пошло. Мичман Жиро на семь дней залег в новозатрофеенную стасис-капсулу погибшего эсминца Джоре и ударными темпами начал готовиться к овладению профессией пилота. «Коровка» мною была срочно отправлена на планетоид, где после битвы с Легионером был брошен раскулаченный эсминец калгарианской разведки. Инженеру Боккару было приказано оттащить эсминец в расположение корпорации «Космические верфи Соммаха» и провести на её базе полное восстановление и серьёзную модернизацию трофейного корабля. Денег на это не жалеть. Потом перерегистрировать эсминец в курьерский корабль клана Росс. Я не опасался возможности преждевременно раскрыть свои далеко идущие планы — название «клан «Росс» в документах было дано в русском написании. Прочитать, кроме меня, естественно, и мичмана Каона Росса, это никто не мог. Тут что-то щелкнуло у меня в голове. Я запросил Галанет и получил ошеломляющий ответ. В нём присутствовало несколько сайтов на русском языке… Обалдеть! Лихорадочно бросился их шерстить. Оказалось, что моих земляков здесь несколько тысяч! И некоторые из них сделали заслуживающие всяческого уважения карьеры, добились больших денег и завидного положения. Но были и другие — больные и искалеченные… Вот на них я и обратил самое пристальное внимание. За ними и полетит на восстановленном курьере мичман Жиро в Империю Аратан. В ней скопилось больше всего моих земляков. Из тех, кто, так или иначе, смог сбежать из империи рабовладельцев, кварковую торпеду им в рубку, сволочам чёрным… Так, по крайней мере, утверждало русскоязычное рекрутинговое агентство «Второй шанс». Я отправил в его адрес оплаченный предзаказ на отбор пяти-шести инвалидов, безработных и даже людей с нарушениями деятельности мозга и просто психов, рассчитывая, что это и будут первые пациенты, а потом и врачи и прочий персонал строящегося лесного санатория. Более того — нельзя исключать, что из-за секретности проекта эти люди не только обретут новые мозги и здоровье, но и станут новыми членами клана Росс…

А пока «Божья коровка» принялась таскать на Метафар строительную технику и бригады спецстроевцев. В том числе и специальную технику лично для меня. Как уже было совершенно верно сказано — идея, овладевшая массами, становится материальной силой. В нашем случае она приобрела вид малого горнопроходческого комплекса «Пробой-ЗК». Он и довёл меня до замурованных подземных уровней Центра.

* * *

Из-под фрезы проходческого щита комплекса «Пробой» вдруг пошла серая бетонная пыль, потом посыпались желтые искры от стачиваемой ножами арматуры, и железобетонная стена рухнула. За ней пряталась пугающая темнота.

— Знайка, воздух в порядке? — спросил я, не снимая маску респиратора.

— В порядке, д'Эльта! Я уже десять дней как включил систему жизнеобеспечения.

— А яд?

— А яд давным-давно распался, д'Эльта, — грустно прошептал Знайка. Он чувствовал себя убийцей. Строго говоря, он им и был.

— Не мучь себя, директор. Ты выполнял приказ человека. А он сам выбрал свою судьбу. И определил судьбу своих товарищей. Дай-ка свет! Энергия у тебя есть?

— Энергии хватит на всё. Говорю тебе, что у меня все в порядке. А что такое «директор»?

— Директор? Хм-м… Это, пожалуй, твоя будущая должность. Директор вновь открытого научного Центра клана Обейдосс. А скоро тебе поступят первые пациенты, которых ты вылечишь, выучишь и приставишь к делу, Знайка. На глаза людей, в санаторий на поверхности тебе в виде древнего управляющего кристалла Джоре лезть категорически не рекомендуется. Тут же разберут на запчасти.

— Это я знаю, д'Эльта. Ну что ж, я готов выполнять наши договоренности. Но первым пациентом будешь ведь ты? — заинтересованно спросил управляющий кристалл.

— Я, я… Булыжник чёртов… Всё бы тебе людей потрошить!

— Не ругайся, Стас! И не бойся! Я тебя перелицую совершенно не больно, — кудахчуще заперхал кристалл. Это он так смеется. Забыл, небось, как Джоре это делали.

Щит комбайна отошел, и в прорезанном фрезой отверстии вспыхнул свет. Загудели воздушные фильтры грубой очистки «Пробоя».

— Прошу, д'Эльта! Ваш выход, завлаб! — Звучным голосом пригласил меня директор Знайка.

Делать было нечего, и я вылез из кабины управления проходческим щитом. За моей спиной тут же вспыхнул, возник и пошёл полосами помех мичман Росс. Всё же для аппаратуры «Пилы» пробить сто метров толщи грунта было непростой задачей. Потом аппаратура заработала уверенней, видимо переключилась на нужную частоту, и полосы на его фигуре пропали.

Я шагнул на пластиковое покрытие пола Центра.

— Куда идти, Знайка? — спросил я.

Тут же нейросеть прошептала: «Файл от Знайки. Принять? Да/Нет». Я недовольно сказал.

— Слушай, директор. Мы вроде бы уже договорились. Всю информацию ты адресуешь управляющему кристаллу клана. А мичман Росс нужное доводит до меня. Понял, наконец?

— Извините, завлаб! Моя ошибка. Раньше я напрямую общался с людьми…

— То было раньше, директор. И в клане Обейдосс. А у нас свои правила, — я взглянул на мичмана, и он, довольный, улыбнулся. Его грела мысль, что он — управляющий кристалл целого клана. Карьера просто немыслимая для командира небольшого поста дальней связи! Пусть служит. Пока у него все идет как надо.

У меня на виртуальном дисплее развернулась трёхмерная схема помещений Центра. Нам предлагалось пройти метров сорок до лестничной шахты и спуститься на два уровня вниз. Нужно, так нужно. Пошли.

— Больше света дать можешь, Знайка? Интересно же всё…

Плафоны в коридоре засветились ярче. Вокруг было сравнительно чисто, воздух был холодным, фильтрованным, полностью безвкусным.

— У тебя ароматические добавки для воздуха в помещении есть, Знайка? Тогда сделай запах леса. Уж больно хорош воздух на поверхности!

— Сделаю, но это проявится не сразу…

— Ничего, я подожду…

Лестница вниз. Один этаж, второй. Снова коридор. Ага! В конце мелькнул робот-уборщик! Хоть что-то зашевелилось в этом музее смерти… Мы с Россом переглянулись. «Не волнуйся, Стас. Все будет хорошо!» — отсигналил мне глазами мичман. Да я знаю, Каон. Но… все равно волнуюсь! Еще никогда из меня не делали Джоре!

— Зайдите сюда, д'Эльта. Вас это наверняка заинтересует… — вдруг грустно проговорил Знайка. Я остановился и прочитал табличку на двери. «Научный руководитель смены». Молча нажал на ручку и открыл дверь.

В небольшом кабинете, за столом, сидел скелет в белом халате. Склоненный когда-то на грудь череп оторвался, упал и откатился к порогу, почти под ноги вошедшему. На столе перед безголовым скелетом лежал лист посеревшей бумаги. Я осторожно подошел. На нём было написано: «Подите все прочь!» Да… информативно…

— Слушай, Знайка. А ты знаешь погребальные обряды клана? Нужно ведь будет похоронить двенадцать человек.

— Только десять, д'Эльта.

— Не понял…

— Сейчас поймешь… Иди дальше, в лабораторию № 7. — Ответил мой проводник по уровням города смерти.

Мы подошли к дверям лаборатории. Вошли. Я с интересом осматривался. Вдруг в дальнем от нас углу, мигнув пару раз, неярко разгорелся плафон. Он осветил две стоящие рядом крупные медкапсулы. Или, точнее, медбоксы. Я медленно подошёл к ним. На пультах боксов, покрытых пылью, слабо светились зеленые светодиоды. А в свете разгоревшегося плафона стали видны осунувшиеся лица и лысые головы двух человек, до этого скрытых тьмой и прозрачной броней стасис-камеры…

Глава 5

— Скоро это закончится, Лямой. И у меня долго не будет таких вот рыбалок, посиделок на песчаном бережку озера, у сторожка, таких сумасшедших закатных красок… Как там, у классика — «багрец и золото», кажется… А тут — порфир и глубокая синева! — Я налил себе пару глотков крепкого пойла и выдавил в прозрачный самогон половинку зеленого плода бокка, похожего на наш земной лайм. Самогон тут же стал молочно-белым, пахнуло острой кислинкой, да так, что у меня сразу же наполнился слюной рот. Я быстро выпил. Лямой с завистью посмотрел на блеснувшее в закатном свете вечерней зори донышко серебряной стопки. Ему было нельзя пить все, что крепче восьми градусов. И он это знал.

Сторожок слабо качнулся. Я замер, но ничего нового не последовало. Волна накатилась. Или случайная рыба задела леску. Солнце неумолимо валилось за горизонт. Небо быстро приобретало тусклые, свинцовые тона. Завтра утром мне опять лезть под землю. Три дня отдыха после очередной недельной отлёжки в медкапсуле прошли…

Лямой кашлянул, сбив меня с мысли.

— Опять в космос, Стас? А стройка? Вы так развернулись, что только писк и визг идет среди народа…

— Ерунда! Поговорят и перестанут. Обычный санаторий, что тут беспрестанно жужжать, как мухам над дерьмом… А за стройкой ребята с «Божьей коровки» присмотрят. Там уже немного дел-то и осталось. Стройка, считай, завершена, корпуса и коттеджи возведены, теперь дело за медтехникой. Закупить, доставить её и установить. И можно принимать первых пациентов. Но здесь торопиться не надо, здесь специалисты нужны. Как только они будут готовы, так и ленточку на открытии будем разрезать. При мне или без меня… А у меня к тебе вопрос будет, Лямой, — добавил я, пристально посмотрев на охотника. — Территория санаторного заповедника семьсот пятьдесят, примерно, квадратных километров леса. Это охотничьи угодья на три таких рода как у тебя! И на площадку для игр Бакса вполне хватит. Ты не хотел бы стать главным егерем и держать лес под приглядом, охотник? Платить будем щедро, но и результат работы требовать будем строго. Никаких шалостей в лесу, огня там, опасных животных. Луасс всяких… Ну как? Согласен? Подумать надо? Ну, думай, думай… А пока давай укладываться потихоньку… Завтра отстоим утряночку со спиннингом, поем жареной рыбки — и в путь!

И я с кряхтеньем поднялся, глубоко прогнувшись натруженной спиной. Рядом вскочил и энергично отряхнулся от песка Бакс.

* * *

Насчёт космоса я не соврал Лямому. Космос ждал меня буквально через пару недель. А пока мне надо было вновь лезть в подземные лаборатории Знайки. Заканчивалось дубление моей шкуры и выделка земного завлаба под вождя клана Джоре. Я уже прошел три недельных сеанса в совершенно фантастических медбоксах подземного Центра, на которых мне укрепили костно-мышечный аппарат, усилили связки и всякие хрящи с жилами, улучшили показатели мышечной ткани. Киборгом я не стал, но теперь киношному Шварцероботу рядом со мной делать было нечего. Но эдакая-то сила молодецкая не была чем-то особенным. Это было нормой для обычных тридцатилетних мужчин расы Джоре. Вот их специальные силы — штурмовики всякие, гвардия кланов, спецназовцы разные — вот это было да! Запредельные в нашем понимании бойцы. Бесполезно с чем-либо сравнивать. Нет у нас таких критериев. Мне до них было расти и расти. Но я не собирался и не мог, честно говоря. Не дотягивал я до показателей лучших бойцов расы Джоре.

Как ни старался Знайка, как он и его совершеннейшая техника ни чистили мой организм и ни ремонтировали набор генов, а выше 98,4 % от среднестатистической нормы Джоре я не прыгнул. Но и это хорошо! Я все же считался Джоре. Замухрышкой, отклонением, больным от рождения, вроде горбуна какого, — но Джоре. Причем не выбля… э-э… не ублюдком каким-то, а полноценным представителем расы. Правда, с известными отклонениями. Но в допуске, господа! Все в допуске! А в клане Росс вообще это могло быть стопроцентной нормой и элитой клана! Никто ведь уже не знал. Слишком много лет прошло и слишком много отличий от эталона накопилось.

По поводу такого совпадения моей генетической карты с представителями расы Джоре я совсем не задумывался и не волновался. И не то, чтобы я себе запретил об этом думать. Нет! Но меня эта особенность абсолютно не волновала. Ну, подумаешь, почти стопроцентное совпадение с одной исчезнувшей расой? Ничего особенного тут и нет! Джоре исчезли, а земляне остались. Так изначально и задумано было — новая жизнь сменяет старую. Как волны на побережье: шшухх, шшухх… И нет уже прошлого поколения. Шшухх — и нет уже расы Джоре, растаяла, смыло… Только бесхозные песчинки крутятся и вертятся в прибое. Грустно, но похоже, не правда ли? А там и до нас дело дойдет… И нас смоет очередная волна, и сменит новое поколение. Ведь такое рассеяние и многообразие жизни по Вселенной, и такое совпадение и различие рас не просто так нарисовалось? А с другими представителями рас нас объединяет тоже довольно высокий процент совпадения: 83 % с аграфами, более девяноста с Империей Аратан, столько же с аварцами. А вот с рухвалами планеты Метафар мы не имеем ничего общего. Вообще! Они в нашем понимании и не люди вовсе. Но — живые ведь! И разумные! И мы можем сотрудничать с ними и жить бок обок. Детей, конечно, общих у нас не будет. Но мало ли с кем у нас не может быть детей. С аграфами теми же, например…

В общем, мысль ясна. Повезло нам, землянам, быть похожими на исчезнувших Джоре и все тут! Кончен бал, погасли свечи. Говорить больше не о чем и не стоит попусту трепать языком. Кстати, я совсем не уверен, что у всех землян автоматом идет такой уж высокий процент совпадения с генотипом Джоре. Люди ведь тоже разные, понимаете ли…

Ладно. Продолжим о главном. Для меня главном. Мне осталось самое важное. Управляющий кристалл клана Обейдосс уболтал таки меня на замену моей нейросети и установленных аграфами имплантатов, исследование и небольшую коррекцию мозга, если к этому будут хоть какие-то показания. Знайка сказал, что то безобразие, которое установлено у меня в голове, он даже оценивать не будет. Потому что управляющий кристалл клана Обейдосс не приучен ругаться матом. А аграфов он и раньше считал тупыми неумехами и пустыми петухами, способными лишь распушив разноцветные перья хвостов торжественно дефилировать в своих ливреях по домам Джоре и кукарекать во весь голос: «Кушать подано!»

Я с грустью подумал о той куче денег, которую пришлось отдать за мою штучную нейросеть, и лишь горько вздохнул. С оценкой Знайки аграфов я был полностью согласен. Еще не забыл шалости этих сволочей с «Божьей коровкой», и был ежеминутно готов вернуть им должок.

Итак, время пришло, и все было готово к операции. В одном легком белом халатике на голое тело я зашел в прохладное помещение лаборатории и привычно направился к медбоксу.

* * *

Но не к своему для начала. А к тем двум, что стояли в дальнем конце зала. В которых в стасис-поле лежали двое древних из клана Обейдосс.

— Как их состояние, Знайка?

— Показатели стасис-капсул говорят о том, что пациенты живы. И это пока все. Сказать, что они вдобавок ко всему еще и здоровы, я пока не могу. Стасис-поле не дает возможности для такого заключения. Ты еще не изменил своего решения, д'Эльта? Мне уже можно снимать стасис? Учти, это не минутная процедура…

— Нет, Знайка. Погоди, не подсовывай мне необходимость немедленного решения по этим двум э-э… Джоре. Лежат они две тысячи лет, полежат и еще немного, ничего с ними не случится.

Я пристально рассматривал лысые головы и худые лица за пыльной броней модифицированной стеклоброни. Одно было женским. Я с огорчением поцокал языком. Это мне за что! Вот руководитель-отравитель смены и гад оказался! Всех убил, а эту пару оставил. Зачем? Не знаю и не понимаю…

— Все забываю тебя спросить, а почему девушка лысая?

— Ты серьёзно? Нет, тебе точно пора в медбокс, на операцию по очистке мозга… При погружении в стасис, д'Эльта, у пациентов заглушаются и приостанавливаются многие функции организма. В частности — рост волос и ногтей… Ты только представь общую массу выросших у неё волос за тысячу…

— Понял, понял! Извини меня, Знайка. Не подумал. Слушай, дай еще раз всю информацию по ним.

— Четыре раза уже сообщал, больше у меня ничего нет…

— Дай в пятый раз. Ничего, язык у тебя не отвалится! Тем более что его у тебя и нет…

Промолчав несколько секунд, Знайка начал речитативом диктовать.

— Тиан Ройс, пол мужской, 28 биологических лет, пилот второго класса клана Обейдосс. Поступил на обследование и лечение после короткой стычки нашего сторожевого корабля с неизвестным противником в системе Радужного облака. Попал под поражение мощного ЭМ-излучения, которое привело к повреждению его пилотских имплантатов и нарушениям работы головного мозга. Курс лечения проведен, команды на снятие стасис-поля и вывод пациента из медицинской комы не поступило по причине гибели дежурной смены медцентра.

Знайка на минуту замолк, ожидая от меня вопросов. Их не последовало, и он продолжил.

— Улия Баррога, пол женский, 23 биологических года, навигатор среднего транспорта «УТ-17», приписанного к 11-й тактической группе флота клана, выполнявшей разведрейд по поиску перспективных полей добычи редких металлов. Что произошло с транспортником достоверно неизвестно. Он исчез вместе с экипажем. Случайно найдена лишь одна спаскапсула с навигатором Баррога. Тяжелые повреждения левой стороны головы, трещина в черепе, нарушения в работе головного мозга. Лечение произведено, результат неизвестен, причины нахождения в стасисе такие же, как и в первом случае.

Знайка помолчал.

— Вопросы?

Я отрицательно покачал головой.

— Никаких, Знайка! Распоряжение то же. Пусть пока лежат в стасисе. Мне они сейчас не нужны. Да и потом… Ладно, потом посмотрим. Куда мне идти, коновал? А то уже ноги замерзли.

Со вздохом и дрожью улегся в холодное нутро бокса. Но мурашки по коже быстро прошли, тело затопил тёплый гель, шею кольнуло, и веки медленно закрылись…

* * *

— Вот и все! Теперь ты на самом деле похож на настоящего Джоре, д'Эльта! — Весело проговорил Знайка, когда я вновь разлепил веки. — Самоделку аграфов я удалил. Слава лучезарному, прошло не так уж много времени с момента, когда её тебе воткнули. Все закончилось хорошо, сеть и петли для крепления имплантатов не успели прорости в ткань мозга. Взамен я тебе поставил искусственного симбионта премиум-класса. Не стыдно и вождю клана такого иметь. Только он не чисто военной версии, а административно-научной, скорее… Примерно то, что у тебя и было раньше.

Я с интересом слушал, прикрыв глаза и кивая в нужных местах. Знайка продолжал заливаться соловьем.

— Мне удалось немного поработать с твоим мозгом. Извини, д'Эльта, но распараллелить сознание удалось только на два потока. Может быть, что со временем, когда ты привыкнешь к своим новым возможностям и научишься ими управлять как ложкой с вилкой, ты сможешь вызвать и третий поток. А пока только два, ты уж извини! Но и это вполне достаточно, поверь! На уровне хорошо подготовленного специалиста Джоре.

Голова очистилась, потолок мало-помалу перестал вращаться. Я осторожно выбрался из бокса и начал одеваться.

— Сейчас пару дней передохнешь, а потом снова прошу ко мне! Я тебе загружу основные учебные базы Джоре, и ты их начнешь учить в фоновом режиме. Это для тренировки параллельных потоков.

— Что наверху, Знайка? Как-то пусто тут у тебя стало. Что, медкапсулы наверх перетащили?

— Да-да, я не успел еще тебе сказать, д'Эльта! Вернулся курьер с твоими земляками. Семь человек. Две женщины. Все в прошлом врачи. Все с разрушенным здоровьем, — погрустнел голос Знайки. — Двое после рабских сетей — это просто ужас! Пришлось срочно ставить капсулы в лечебные корпуса и восстанавливать твоих людей…

— Теперь и твоих тоже, — сказал я, натягивая комбинезон. — Это будущий научный костяк санатория, Знайка! Твои коллеги-врачи. Лечи их как следует!

— Э-э, д'Эльта… Для организации должного цикла восстановления здоровья и профессионального обучения новых специалистов мне не хватает медицинского оборудования. Мичман Росс своим волевым решением для быстрейшего восстановления людей занял даже медкапсулы на твоем фрегате и на «Божьей коровке»! Я вынужден еще раз обратиться к тебе за разрешением снять стасис-поле с двух пациентов из прошлого. Нужно срочно установить освободившиеся медбоксы в палатах санатория. Это крайне необходимо!

Я подошел к двум медбоксам.

— Ты бы приказал хоть пыль вытереть…

— Не надо к ним лезть попусту. А пыль пока не мешает. Ты не уводи разговор в сторону, а принимай решение! Мне нужны эти медбоксы.

— Сколько тебе понадобится времени, Знайка, чтобы поднять этих людей?

— Ты уже опять будешь лежать в своём боксе, д'Эльта. Дня четыре на все процедуры и коррекцию непременно вылезших неожиданностей со здоровьем. Не меньше… А потом я подержу их в медикаментозной коме до твоего окончательного выхода из медблока, д'Эльта.

— Ладно, действуй, Знайка! Уговорил. А вас, ребята, со вторым днем рождения! — тихо проговорил я.

* * *

Окончательно я вылез из медбокса еще через неделю. Вылез и, не слушая ничьих воплей, сразу полез наверх, в лес. Это подземелье осточертело мне до самого копчика! Там, наверху, я с наслаждением втянул носом совершенно обалденные запахи пригретого солнцем смолистого леса, потрепал загривок юлой крутящегося у меня под ногами Бакса и потребовал жаренного на углях мяса. Обжираясь им, мычанием отозвался на приветствие прихромавшего к моему достархану Лямого, и удалым взмахом руки пригласил его к глубокому подносу с шампурами хорошо зажаренного шашлыка. За кратким разговором выяснилось, что я делю хлеб-соль с главным егерем санатория «Трын-трава». Это хорошо. Пожелав ему, чтобы пациенты санатория никогда не наступали на прогулке по лесу на хвост случайно забредшей сюда луассы, я кинул последний кусок шашлыка звонко лязгнувшему челюстями Баксу и удовлетворенно погладил себя ладонью по животу.

— Как говорят умные люди у меня дома: жить — хорошо! — И, закатив от удовольствия глаза, выпил бокал чудесного вина советника императора. Надо бы выкроить месячишко, смотаться за новой партией. — Э-эх! А хорошо жить — еще лучше! Как тут у нас дела?

Лямой лишь скромно кивнул мне за спину. Я развернулся. К нам неспешно подходили трое. Двоих я знал, это были капитан Боккар и улыбающийся мичман Жиро. Третьим был высокий, немного сутулый человек с седыми волосами, над головой которого просто-таки должен был неоновым светом полыхать лейбл «Доктор Борменталь». Я встал, приветственно приобнял капитана и мичмана, потом потряс руку сутулого.

— Знакомься, Стас! Твой земляк, доктор Алексей Голубев. Временно исполняющий обязанности главного врача санатория «Трын-трава».

Услышав название, доктор скупо улыбнулся. Вообще-то говоря, его покрытая резкими морщинами физиономия не лучилась радостью. Я вздохнул.

— Давайте, доктор, валите на меня ваши претензии. Только учтите — я тут не главный, а такой же рядовой пациент. А главным будет дух этого места по имени Знайка.

Брови доктора сами удивленно поползли вверх.

— Да-да, Знайка. Сейчас я вас познакомлю. Он уже с нетерпением ждет меня. Э-э… ковбои, вас я с собой пока не приглашаю. Пока это для вас секрет. Располагайтесь здесь и наслаждайтесь беседой, жареным мясом и замечательным вином. Мы скоро.

И мы с доктором опять полезли под землю.

* * *

— Обо мне потом, Знайка! Все прошло нормально, ты и сам это видишь по параметрам аппаратуры. Теперь остается только освоиться, привыкнуть и правильно использовать данные мне э-э… ништяки? Свойства? В общем, — данное мне… А вот как у тебя дела? Что с твоими пациентами?

Повисла небольшая пауза. Её смысл понял только я. Доктор еще не успел так хорошо изучить управляющий кристалл клана Обейдосс.

— Навигатор Баррога в полном порядке, д'Эльта. Еще несколько дней на коррекцию работы её лёгких и желудочно-кишечного тракта, и я склонен передать девушку вам. А вот пилот Ройс…

— Не тяни, Знайка. Я уже понял, что с пилотом Ройс не все в порядке…

— Пилота Ройс, пол мужской, 28 биологических лет, сертифицирован как пилот второго класса клана Обейдосс больше нет, завлаб. — Твердым голосом произнес Знайка. Доктор Голубев невольно быстро взглянул на меня. Мне эти игры пока были глубоко безразличны. — У него после вывода из комы оказалось стертым сознание. Чистый, девственно пустой мозг. Даже не скажу: «Как у ребенка»… Ребенок знает, как ухватить сосок у матери… Ройс не может даже этого. Он чистый лист. Трава. Что нам делать, завлаб д'Эльта?

— Не хнычь, Знайка. Твоей вины в случившимся нет. Просто сели батарейки… Столько лет ведь прошло. И у него было серьезное повреждение мозга. А что нам делать… — Я на минуту задумался. Решение пришло мгновенно.

— Я обещал тебе, Знайка, должность директора санатория и Центра. Так?

— Ну, да-а… — слабо произнес Знайка. — И что теперь?

— Теперь вдобавок к должности я даю тебе и тело Джоре клана Обейдосс. Ты сможешь заложить в этот чистый мозг кальку своего сознания? Упрощенный вариант? В таком виде ты сможешь подняться на поверхность и вести все дела санатория и Центра.

Доктор Голубев судорожно вздохнул и беззвучно переступил на месте. Кристалл замолчал и долго не отвечал мне. Но я знал, что, в конце концов, он согласится. Когда в зале раздалась команда, я только утвердительно кивнул головой.

— Доктор Голубев! Готовьте пациента к срочной операции!

Глава 6

Мне пришлось еще четыре дня ждать результатов операции по переносу кальки сознания управляющего кристалла клана Обейдосс в тело бывшего пилота клана Тиана Ройс. Столько же Знайка, пользуясь выпавшим ему в качестве бонуса дополнительным временем, пролечил в боксе и навигатора Баррога. Я тоже времени зря не терял, занимаясь вопросами ЗАО «Трын-трава» и здоровьем его персонала. Хоть я и слабый врач по сравнению со Знайкой, но проследить и скорректировать в случае необходимости курс лечения наших ребят я вполне мог. Наконец наступил долгожданный день знакомства с новыми древними Джоре.

— Представляюсь по случаю замещения вакансии директора санатория «Трын-трава», завлаб д'Эльта! — Худой, даже тощий, молодой человек с едва заметно поблескивающей щетиной отрастающих волос на голове коротко склонил её в официальном клановом поклоне.

— Неимоверно рад, директор Ройс! Просто неимоверно! Поверьте, мы все с нетерпением ждали этого момента! — Радостно потряс я его руку. Знайка Ройс растерянно улыбнулся. Он еще не привык быть человеком. То есть, что это я? Джоре, конечно!

— Особенно мы ждали… Теперь по итогам квартала можно рассчитывать на некоторую прибыль… — тихо хмыкнул мичман Жиро. — А то с этим лесным санаторием одни убытки… Деньги как в слив гальюна улетают — с ревом и всхлипом!

Директор Ройс неодобрительно взглянул на маловера.

— Хм-м… Я никогда не планировал сделать из нашего санатория филиал банковского денежного хранилища, но уверяю вас, мичман, через пару кварталов мы можем рассчитывать на скромную прибыль…

— Лучше на нескромную, директор! — Обезоруживающе улыбнулся Жиро.

— Хватит, мичман! — Изо всех сил давя улыбку, вмешался я. — Не убегут от вас дивиденды! Дайте санаторию развернуться. Я уверен, что с такой рекламой, с таким директором и персоналом и с такой эксклюзивной медтехникой, наш санаторий быстро превзойдет по прибыльности астероидные поля с самыми ценными металлами в Содружестве. Сейчас проведем через санаторий этих жучил из Совета директоров корпорации «Нанитар» в качестве скрытой взятки и широкой рекламной акции, потом несколько проплаченных серьёзных информационных материалов в «Галанете» — и всё! Страждущие просто побегут к нам. Только успевай скирдовать кредиты…

— Ну-у, не так все просто и элементарно, конечно, но, думаю, что серьезной конкуренции нам никто не составит, завлаб д'Эльта! Даже в Центральных мирах. Именно оттуда, кстати, я и ожидаю основной поток пациентов и кредитов. Там успели вырасти очень жирные гуси, которым уровень тамошней медицины уже кажется низким. А мы им сможем предложить нечто иное. — Горделиво подбоченился директор Ройс.

— Не сомневаюсь в этом. Однако продолжим, — и я с интересом посмотрел на худющую фигурку навигатора Барроги.

— Представляюсь по случаю назначения на должность навигатора курьерского корабля «Синий щенок», завлаб д'Эльта! — на шаг вперед ступила лысая девушка и склонилась в сдержанном поклоне. Теперь надулся гордостью и значимостью капитан курьера мичман Жиро. Его экипаж только что вырос вдвое.

Я подошел к ней, осторожно взял за плечи и заглянул в глаза. По её худому лицу ничего было не прочитать.

— Как вы себя чувствуете, Ульяна? Можно мне вас так называть? У меня на родине есть такое женское имя, оно мне привычнее.

— Хорошо, завлаб. Можно, я уже и сама забыла, как меня зовут… Очень рада, завлаб, что у вас на родине есть такое имя. Оно связывает наши кланы. Последних выживших… — И она прямо взглянула мне в глаза. В её глазах плескалась боль и тоска.

— Тихо, тихо, девочка… Не надо так казнить себя, Ульяна… Вашей вины в случившемся нет. Директор Ройс все рассказал вам?

Она только кивнула, закусив нижнюю губу. Плечи под моими руками пробила короткая дрожь. Я тут же отступил на шаг.

— Поздравляю вас, навигатор Баррога, с возвращением в жизнь и на службу! Надеюсь, капитан курьера мичман Жиро, окажет вам всемерную помощь и поддержку. И вы всегда можете рассчитывать на меня. Вам все ясно?

Девушка кивнула опущенной головой. Мичман Жиро огорчённо посмотрел на меня. Ничего, сделал я скупой жест мичману. Все будет хорошо! Дай только срок!

* * *

— Вот, посмотрите, директор, — я протянул Ройсу одну треснувшую коробочку семян лотоса из семи, оставшихся у меня. — А вот выжимки из статей в Галанете и мудрёное научное название вытяжки из этих семян…

— Не надо больше деталей, д'Эльта. Я знаю это вещество. Оно использовалось в моё время в качестве стимулятора для получения омолаживающего эффекта. Где-то у меня есть немного этого фермента… Нужно посмотреть. А за ваши растительные вещества спасибо. Очень интересно. Я сразу же попытаюсь провести серию анализов и выделить наиболее интересные комбинации и свойства…

— Здорово! Просто здорово, директор! Отличная новость. Видите ли, мне с этим волшебным порошком надо кое-куда подойти… Выигрыш за обмен может превысить самые смелые ожидания, впрочем — об этом ни слова!

— Да мне это и не интересно, д'Эльта. Это ваши игры. Я подготовлю вам партию скажем… через три дня, устроит?

— Вполне, директор! Раньше мы и не успеем собраться и приготовиться к перелету. А лететь нам надо далеко. До самой Империи Аратан…

Мысль о перелете под крылышко лорда Дешако и самого императора возникла в результате недавнего обсуждения нашего возможного поиска значимых памятников Джоре. Мысль щёлкнула прямо в кристаллических мозгах мичмана Каона Росса. Он, кстати, болезненно переживал новость, что управляющий кристалл клана Обейдосс вдруг вперед него разжился роскошным телом. Переживал, но никаких претензий мне не высказывал. Но этого и не нужно было. Клан Обейдосс просто показал и проложил нам дорогу. А чтобы подобрать тело для первого офицера клана Росс двух тысячелетий ждать не потребуется…

Так вот. О главном. Мичман Росс (большое ему спасибо за его неожиданную, но очень ценную мысль!) предложил скорректировать зону поиска памятников и артефактов Джоре. Не мотаться бешеной собакой по координатным точкам в свободном космосе, которым в обед — три тысячи лет, а ужать поиск до хорошо освещенных и имеющих постоянный температурный режим спецхранилищ артефактов на имперской планете, где и проживал неизвестно чей советник, а именно — лорд Дешако. Там уж — имеются в виду означенные подвалы, — артефакты Джоре точно есть! И немереное их количество, практически на любой вкус! Мысль была свежая и интересная. Она здорово экономила нам время и силы. А заинтересовать лорда Дешако можно снадобьем, полученным из семян лотоса. Когда-то оно было ему чрезвычайно интересно. Расконвоированный, но условно пораженный в правах экипаж «Божьей коровки» и мичман Жиро тяжело вздохнули. Они это знали наверняка… А тут с волшебным порошком обещал выручить директор Ройс. И в немалом товарном количестве. Офицеры 7-го ВКФ Империи в ссылке опять вздохнули. Но уже легко и радостно. Этого порошка хватит и на знакомство с артефактами, и на получение сверхприбылей. Зажиточные кроты довольно переглянулись и засопели. Но я быстро развеял сладкие грёзы и перевел разговор в деловую тональность.

— На чём пойдём в Империю, спекулянты?

Мёрчендайзеры тяжело задумались, навигатор Баррога и мичман Росс с интересом смотрели на них. Наконец, самый старший из лоточников по званию и возрасту, капитан Боккар, разродился речью.

— Торговые операции, видимо, придется прекратить, Стас, — начал было он. Но я его сразу же перебил.

— На Метафаре очень дешевые меха… — вкрадчиво сказал я.

— Вот я и говорю, — мигом сориентировался опальный купец, — все торговые операции тут сворачиваем, берем в империю лишь меха. Да и денег свободных у нас после этого чёртового санатория осталось немного…

— Та-а-к, — ожидающе сказал я.

— Идем все вместе. «Коровка» как база, «Синий щенок» как охрана, «Пила» на своем штатном месте — на палубе «А» грузовика.

— Разрешите, завлаб? — Несмело влезла в обсуждение Ульяна.

— Здесь не официальный прием, навигатор, а рабочее совещание. Зовите меня, как и все остальные, просто по имени. Это привычнее для меня. У меня дома не принято козырять э-э… титулом «завлаб», Ульяна.

— Слушаюсь, зз… э-э, Стас. Так вот. Предложение не совсем верное. Первое. У кораблей не совпадает и не дополняет друг друга в бою мощность и дальность вооружения. «Коровка», судя по документам, только что из модернизации. У неё серьезно повышена мощность всего артиллерийского парка. И ударного, и ПКО. Ракетные комплексы заменены на более новые и дальнобойные. Но, все равно, «Коровка» — грузовик, а не крейсер, к примеру, и боевым кораблем никогда не станет. Далее. Судя по той информации, которой я располагаю, «Пила» представляет собой серьёзную силу, особенно на средней дистанции из-за её излишне мощных для фрегата курсовых пушек. Более того, никто не упомянул систему маскировки «Пилы». А это в боевой обстановке ставит фрегат девятого поколения особняком и позволяет ему теоретически противостоять двум, а то и трём боевым кораблям противника класса «эсминец» или одному легкому крейсеру с четвертого по шестое поколение…

— Немного завышенные оценки… — пробурчал мичман Жиро.

— Согласна, но именно, что «немного»… Отсюда — никакой стоянки на палубе «А» для «Пилы». Фрегат после гиперпрыжка выходит из трюма и идет сам, в боевом охранении «Коровки». А то и прикрывает маскировочным полем «Щенка» после прыжка для разведки новой системы. Так будет даже лучше. А вот вооружение курьерского корабля «Синий щенок» никуда не годится! Он вряд ли будет способен выполнять оборонительные функции. Я уж не говорю про наступательные действия. Такое впечатление, что он был разоружен и облегчен для того, чтобы показать наилучшие скоростные качества. В ущерб боевым. А ведь это эсминец, как ни крути…

— Тут вот какое дело, навигатор. — Вступил нахмуренный капитан Боккар. — Мичман Жиро лежал в медкапсуле и срочно учил пилотские базы, а я на верфях этих торгашей в жутком цейтноте бился за каждое изменение в конструкции «Щенка». Согласен с вашей оценкой, но он прошел модернизацию на такой гражданской верфи, где о лишней пушке лучше было и не заикаться…

— Ульяна совершенно права, капитан. Курьер недовооружен. Да и какой это курьер! Это полноценный эсминец клана Росс. — Я внимательно посмотрел на аратанцев. Для навигатора это не было новостью. — Повторяю: эсминец клана Росс. Все детали потом. В целом, для лучшего понимания, — мною возрождается клан Джоре. Пока это секрет. Огласка вмиг лишит нас прически вместе с головами.

Я не сдержался и все-таки бросил взгляд на лысого навигатора. Она поняла и невольно улыбнулась.

— Пока вы приписаны ко мне, предлагаю молчать. Поэтому я и разыскиваю памятники и артефакты Джоре. Официальные органы Империи будут поставлены в известие в той части, которая позволит вести переговоры и решать практические вопросы. Не более! А что касается «Щенка»… Мичман Жиро! — Я перешел на командный язык. Мичман немедленно вскочил по стойке «Смирно». — Немедленно подайте документы о регистрации отряда наемников из состава экипажей наших кораблей. Используйте средства дальней связи фрегата «Пила». Мичман Росс вам поможет. Кстати, не забудьте поставить в список отряда Росса по его званию и занимаемой на фрегате должности. Что-то мне говорит, что мичман скоро обретет новое тело. Спокойно, мичман! Обретете, дайте срок… Статус отряда наёмников позволит официально поставить на «Синего щенка» тяжелое оружие. Я даже знаю, где мы его возьмем и как поставим… В общем, это мы легко решим по пути. Теперь главное — вылет в столичную систему Империи Аратан назначаю через три дня. Сразу, как «Коровка» закупит меха, горючее, продовольствие, воду, дополнительные боекомплекты к оружию и все необходимое для похода. А на «Пиле» надо будет заменить медкапсулу на медбокс Джоре. Директор Ройс пойдет с нами. Пригодится при переговорах в империи и анализе возможностей артефактов Джоре. Все понятно? Вопросы? У матросов нет вопросов… Тогда совещание закончено. Всем готовиться к бою и походу!

* * *

В детстве у меня была игрушка — гоночная машинка. Как и у вас, наверняка. Так вот, у неё был мощный двигатель — пружинный завод. Подготовка к походу здорово напомнила мне как я, прикусив от напряжения кончик языка, заводил ключиком пружину, готовя рекордный заезд. Картинка — один в один!

Спекулянты спешно грузили трюмы «Коровки» мехами, которые не успевал подвозить взопревший Лямой, эсминец «Синий щенок» срочно ушел на станцию «Перекресток» ставить тяжелое оружие, а директор Ройс разрывался между своими обязанностями, излечением и обучением новой команды и атаками на меня, чтобы я отменил его командировку в Империю Аратан. В конце концов, я так и сделал. Правда, только после того, как директор разработал, подготовил и сбросил мне на новую сеть пошаговую шпаргалку операции по замене личности человека на копию, созданную управляющим кристаллом. Надеюсь, не надо говорить, для кого это все делалось…

Наконец, все было готово. Я, сдерживая дыхание, поставил гоночную машинку на паркет и отпустил колеса. Машинка зажужжала своей пружиной как целый рой пчел и понеслась по полу к своему близкому финишу — белёной стенке… То есть, что это я? Все было проще — я скомандовал: «Поехали!», и фрегат, вслед за «Коровкой», начал разгон. Дело было в том, что нам никак не удавалось синхронизировать с транспортником наш гиперпрыжок. «Коровка» была гораздо массивнее, медленнее в разгоне и тратила на него больше времени, но быстрее выходила из прыжка, сволочь, и одиноко маячила в финишной точке тридцать-сорок минут, пока более скоростной, но лёгкий фрегат не выскакивал из кокона гиперполя. А одиноко болтаться какое-то время в открытом космосе скромному транспортнику просто противопоказано. Также как пятнадцатилетней девчонке в одиночку проходить в три часа ночи мимо подвыпившей компании молодых людей в пустом парке. Тут же подружатся организмами с особой изощренностью и цинизмом. А меня, чтобы этот праздник чувств пресечь, рядом-то и нет… Так что мы долгое время прыгали с грузовиком по чуть-чуть, скакали буквально по тридцать сантиметров, как лошади со спутанными ногами, пока ни нащупали нужный алгоритм и что-то ни стало получаться. Теперь я шел прямо за факелом дюз «Коровки», ждал, пока она не наберет процентов девяносто скорости для прыжка, потом врубал свой двигатель на полную мощность и моментально прыгал в одиночку. А выпадали мы из гипера с разницей в три-пять минут. Это было уже терпимо. Потому что я выходил из прыжка под маскировкой, а мою воронку на сонаре практически заглушал мощный конус выхода из гипера от «Коровки», и руки у меня были полностью развязаны. Пушки, кстати, тоже. Любому нежелательному ухажеру, поджидающему в кустах нашу красавицу, я мог жестоко настучать по мостику. Вплоть до летального исхода. Вот так-то.

Короче — у станции «Перекресток» мы подобрали присоединившегося к нам «Синего щенка» от оставшейся на службе в 7-ом ВКФ «Синей гончей», и сыгранным трио ушли в очередной прыжок курсом через Содружество в направлении на Империю Аратан.

* * *

Поход прошел штатно, без каких-либо приключений, даже скучновато немного. Из интересного было то, что я попробовал прыгать вместе со «Щенком». А что? Маскировочная аппаратура ведь была снята с него, значит, своей сферой пелены она уверенно укрывала наши общие с эсминцем габариты. После нескольких тренировок прыжок удался. Теперь мы вываливались в финишную систему минут на пять раньше грузовика, под надежной маскировкой, и спокойно осматривались. Если замечали что-то нехорошее, то свободно могли подойти поближе и вдумчиво разобраться в две пары рук. Но такого случая не представилось, и в конце нашего похода мы спокойно вывалились возле имперской столичной планеты. Поставив грузовик и эсминец на стоянку, я связался с лордом Дешако и обрадовал его предстоящим визитом четырех проштрафившихся космофлотцев. Они торжественно передали советнику шкатулку с партией фермента, подготовленного директором Ройсом. Через два дня лорд Дешако сам нашел меня в гостинице и сообщил, что легкое недоразумение с четырьмя военными, временно подвизающимися у меня на службе, с успехом разрешилось. Они признаны невинными, как забеременевшие от сквозняка девочки из приюта для детей из трудных и неполных семей после посещения ими подшефной войсковой части, а партия переданного ими фермента признана просто великолепной! Еще есть? Есть, есть, и меха вдобавок есть! Так что, все были довольны. Особенно лорд Дешако. Он просто лучился улыбкой.

— Я вижу, завлаб, что путешествие пошло вам на пользу. Вы изменились…

— Надеюсь, в лучшую сторону, лорд?

— В лучшую, в лучшую… Один этот ход с четырьмя штрафниками это просто-таки утверждает. Какая режиссура! Передать императору бесплатную партию фермента на многие миллионы кредитов! Впечатляет, знаете ли… Такими подарками у нас не разбрасываются! Просто денег не хватит.

— Да, кстати, лорд! Только для вас — великолепные шкуры с планеты Метафар. Сам стрелял. Извините уж за нескромность…

— Действительно, великолепные меха! — Лорд надолго замолчал, рассматривая и лаская руками шкуры. — К чему это, Стас? Что вы хотите? Чем я могу вам помочь?

— Ну, не надо, лорд, видеть за любым моим шагом лишь попытку подхалимажа и поиск прямой выгоды. Это от чистого сердца, поверьте! Но ваша помощь действительно потребуется. И, думается мне, в весьма непростом вопросе.

— Ну-ка, ну-ка… Смелее, д'Эльта! Не надо много предисловий!

— Мне с двумя коллегами нужен допуск к находящимся в распоряжении Империи памятникам и артефактам Джоре.

— Вот это да! Действительно, ошеломили… Позвольте вас спросить — зачем?! Это вам не экскурсия в музей, это уже вопрос национальной безопасности.

— Не надо так остро воспринимать мою просьбу, лорд! Просто мне в путешествии случайно попал в руки один артефакт Джоре, и я сумел выжать из этого максимум пользы. Для себя, не буду скрывать очевидного. А теперь я просто хочу вместе со своими специалистами не спеша пройти мимо артефактов и попробовать получить ответ на свой вопрос.

— Если не секрет, какой вопрос?

— От вас секрета нет, лорд. Я ищу уцелевшую в ходе гражданской войны базу Джоре. И избежавшую последующего грабежа. Что-то такое, в общем… Я понимаю всю запредельность и наглость своего требования, но — что поделать? Именно это мне и нужно. А сейчас эта информация мертвым грузом лежит у вас в подвалах в виде никому не известного и упорно молчащего древнего артефакта… Возможно ваши учёные несколько раз на дню держат этот артефакт в руках, но толку то…

Лорд Дешако долго молчал, поигрывая кофейной ложечкой. Мне показалось, что он несколько раз связывался с кем-то по нейросети. Я терпеливо ждал и молчал.

— А вы знаете, д'Эльта, я, кажется, могу вам легко помочь… Да-да. Не вскидывайтесь так! И для этого вовсе не надо лезть в запасники Академии наук. Видите ли, я не всегда был советником… Когда-то я начинал молодым офицером в разведотделе Флота. Сейчас поднесут кое-какие документы, Стас… Подождем. Что же вы? Наливайте, наливайте! Самое время выпить. Как там мое вино, Стас? Понравилось Великим Домам? Расскажите!

Некоторое время мы пили вино, я рассказывал о своей торговой экспансии в Центральных мирах, тепло отозвался, кстати, о после Империи на столичной планете аграфов. Лорд добродушно покивал головой. В этот момент безликий молодой человек незаметно возник за плечом лорда и передал ему большущий журнал, который так и хотелось назвать «амбарной книгой». Дешако оживился и на минутку отвлекся, шустро листая журнал.

— Вот, Стас! Я не ошибся! Есть еще порох в пороховницах у старого разведчика! Читайте сами, — и он развернул ко мне великанскую книгу. Я с нарастающим волнением прочитал старые выцветшие рукописные строчки.

«17.09.2876. 15.30 по среднеимп. вр. Координаты: 127,55/223,41/348,72.

Искин крейсера «Звёздный кит» и Центральный пост корабля дважды получили запрос на неизвестном языке. Затем, прямо по курсу корабля, неизвестным противником произведено два подрыва заряда антивещества. Корабль лёг в дрейф, выпущены разведзонды. Установлено, что запрос, а так же обстрел корабля произведен с четвертой планеты системы Змеевика или с её спутника. Дальнейшее уточнение ситуации стало невозможным в связи с появлением в системе пяти кораблей Архов. Не принимая боя, наш крейсер ушел в прыжок».

— Ушел в прыжок… — прошептал я. — Что же он нашел там, в системе Змеевика? И почему вы так легко отдали мне такой бесценный подарок?

— Что он нашел, остается только догадываться. Экипаж крейсера уже не ответит. Он погиб в бою почти сразу после этой радиограммы. Это журнал разведдонесений по эскадре, — лорд Дешако кивнул на раскрытую старую амбарную книгу. — Скорее всего, ими была случайно обнаружена действующая база Джоре, Стас. Об этом говорит много признаков. А так легко я отдал вам её потому, что Империя сама не может просто нагнуться и поднять этот драгоценный камень. Руки у нас коротки. Система Змеевика… Знаете, где это? В самом центре сектора космоса, который после войны отошел к Архам…

Глава 7

Я не смог тут удержаться.

— Ну, ни хрена же себе! — протяжно и зачарованно высказался я. Но другими словами, которые тут просто боюсь повторять. И более широко… И живописно…

— А неплохо сказано, д'Эльта! Нет, на самом-то деле, просто здорово сказано! Коротко и ёмко! — Глаза лорда Дешако горели восторгом и молодым задором. Глядя на него, сразу верилось — действительно, он не все время был чьим-то советником. Когда-то лорд был веселым и озорным молодым офицером из разведотдела крейсерской эскадры. Точнее говоря — полным хулиганом и матерщинником. — Так у вас говорят дома?

— Где тот дом? — Грустно спросил я. — Может, он будет на той планете? Ну, на четвертой в системе Змеевика, которую вы мне так любезно подарили… Кстати, интересно… До сих пор не разобрался в деталях. Вы мне сделали подарок или Архам, а, лорд Дешако?

Лорд нахмурился.

— Я безмерно уважаю вас, завлаб д'Эльта, поверьте! И не за ваши слова, а за ваши поступки. Но иногда именно ваши слова способны…

— Бросьте, лорд! — Решительно и грубо перебил я его. — Слова, поступки… Ерунда все это. Если хотите параллель — то после ваших слов о базе Джоре в секторе Архов последуют и мои поступки… Мне придется туда лезть, рискуя жизнью… Своей, между прочим, жизнью. А сейчас позвольте откланяться. Слишком важную информацию вы мне презентовали. Её надо тщательно обдумать. Все взвесить и принимать решение.

* * *

— Нет! И прекратить галдеж! В систему Змеевика я пойду один. Вы мне поможете лишь до неё добраться. «Коровка» донесет до границ сектора Архов необходимый «Пиле» запас топлива в мягких танках. Сделаем закладку в удобном и тайном месте. Потом «Щенок» примет фрегат на сцепку и под пологом невидимости проберется как можно дальше в глубину вражеского космоса. Чтобы я не тратил свои запасы горючего. Там такой же Фронтир, как и с нашей стороны. Я уверен, Архи толпами там не ходят. Максимум чего можно ожидать — это патрули Архов по неизвестной пока координатной и частотной сетке и возможный пояс модулей электронной защиты от проникновения кораблей людей в сектор насекомых. Мы его пройдем под маскировкой, не торопясь, на цыпочках… Потом, как только мы с эсминцем зайдем в космос пауков на максимальное расстояние его прыжка, мы расстыкуемся и «Щенок» тут же прыгнет назад, к границе и ждущей там «Коровке». Возвращение в гиперкоконе будет для него достаточно безопасным, а транспортнику нужна охрана, хотя там пусто и безлюдно, как ночью на кладбище… Спрячетесь — и ждите меня. Расчетное время ожидания тридцать суток. Ти-хо! Я приказал всем молчать!

Все присутствующие подавленно затихли. Я обвел своих бойцов глазами. Не так уж их и много… Четверо имперских военнослужащих, навигатор Баррога из клана Обейдосс, спокойный, как удав, мичман Росс и я. Сейчас ни пойми кто, а в результате задуманного поиска возможно будущий офицер Звёздного флота и завлаб клана Росс…

— Разрешите, завлаб?

Я кивнул, отвлекаясь от своих мыслей и отвечая на заданный вопрос. Единственная наша девушка с экстравагантной прической поднялась со своего места.

— Я долго думала над всем этим, завлаб д'Эльта. Вспоминала своё прошлое, прогнозировала будущее. Итог моих размышлений таков: нет более цивилизации Джоре. Она погибла и вытеснена новыми людьми. Мир праху её… — Улия опустила голову в ритуальном поклоне. Моя команда в полной тишине напряженно слушала её. — Но так было угодно судьбе: в мире остались две полуживых щепки из прошлого — представители клана Обейдосс и Росс. Я исключаю из этого списка директора Ройса, и вы знаете, завлаб, почему…

Я лишь кивнул. Действительно, Ройс не был Джоре в полном смысле этого слова.

— Из этих двух кланов, завлаб д'Эльта, один идет в тень и забвение. Это мой клан. Я его последняя полноценная представительница, а мои дети уже не будут Джоре по крови. У вас другое дело, завлаб. Вы мужчина, и ваши дети будут Джоре по отцу и по матери. По крайней мере, женщины на вашей родине генетически являются Джоре. А здесь, в Мирах Содружества, ваш клан, клан Росс, настойчиво пытается выжить и укрепиться на мертвых скалах, окружающих нас. Дать ростки и корни, которые помогут ему подняться, гордо и дерзко бросить ввысь свою крону и распустить первые соцветия… Слишком пышно и красиво? По-женски, да? Иначе не умею…

— Ничего, Ульяна, ничего… Ты продолжай. К чему ты все это ведешь?

— А вот к чему… — навигатор Баррога вышла из-за стола, подошла ко мне и опустилась на одно колено.

— Завлаб клана Росс д'Эльта! Я прошу принять меня в ваш клан. Последний выживший и живущий клан Джоре. Я прошу чести сопровождать вас в походе, завлаб. Прошу принять меня на борт вашего корабля в поиске последнего еще существующего осколка мира Джоре… Прошу… — она склонилась еще ниже. Голос девушки прервался и затих.

— Навигатор Баррога! Мне понятно и близко все, что вы высказали и о чем умолчали… Я принимаю вас под свою руку, Улия. Добро пожаловать в клан Росс! К базе Джоре мы пойдем вместе, Ульяна. Мичман! Внесите в список клана второго офицера. Опять вперед меня…

В это время, оглядываясь друг на друга, возле стола нерешительно встали мичман Жиро, капитан Боккар и лейтенант Озири. Главстаршина Фламен остался сидеть, пряча от меня свой взгляд.

— А вы что вскочили, штрафники? С вас сняты все обвинения, и вы можете в любое время вернуться на флот. Я только попросил у командования дать мне возможность сходить с вами в последний поход. Советник Дешако был так любезен, что оплатил нашему отряду наемников рейд во Фронтир. Так что кредиты по возвращении в Империю вам обеспечены…

— Кредиты это последнее, что нас интересует, Стас… Э-э, прошу прощения — завлаб д'Эльта! — Покраснев от волнения, сердито пробарабанил мичман Жиро. — Я тоже прошу принять меня в твой клан, Стас!

— И я.

— И я тоже, завлаб…

Я изумленно посмотрел на взволнованных офицеров.

— Э-э… это выходит за рамки моих возможностей и полномочий, друзья! Вы граждане Империи Аратан, подданные императора и офицеры его космического Флота, носите мундиры Империи и связаны с ней военной присягой. Думается мне, вы просите невозможного…

— Я подам рапорт и прошение императору с просьбой освободить меня от присяги и выйти из гражданства. В конце концов, я мог бы и погибнуть во время службы у тебя, Стас, и намеченного тобой похода. А смерть разрешила бы все эти вопросы. Направив меня на службу к тебе, император сам показал, что ему надо. Я хочу служить тебе, д'Эльта. У тебя интересно!

Я с удовольствием смотрел на этого двухметрового весельчака, любителя розыгрышей и острой шутки, мичмана Жиро. У меня, вишь ты, интересно! И ни слова, что еще и весьма денежно… Для него это не главное. Надо бы эту мысль потом обдумать!

— Та-а-к, кто еще так думает? Вот вы, например, главстаршина, чего молчите?

Главстаршина Фламен нехотя поднялся. На меня он старался не смотреть.

— Я хочу списаться с корабля, завлаб д'Эльта. Работа у вас на «Божьей коровке» принесла мне достаточно денег на безбедную старость, а вновь рисковать жизнью и снова идти в космос мне не хочется. Я уже сыт этим по горло… — его аж передернуло. — Отпустите меня…

— Да я вас и не держу, главстаршина. Еще раз говорю всем вам — обвинения с вас сняты, вы вольны жить обычной жизнью. Кто хочет служить — служите, кто не хочет — подавайте рапорт и бегом в отставку…

— Мы хотим к тебе в клан, Стас! — Перебил меня мичман Жиро. Остальные одобрительно кивнули. — В клан, а потом в поход. К Архам ли, еще куда — не важно! Главное снова вместе. Важна цель. Там же прячется никому неизвестная и ничья пока кислородная планета, Стас? Планета, которую ты сделаешь своей, и на которой будет жить твой клан? И мы, значит.

Мичман гордо обвёл глазами слушающих его офицеров.

— Первые офицеры и дворяне клана Росс!

* * *

К моему удивлению разговор с советником сложился безо всяких шероховатостей. Стоило только мне высказать просьбу освободить от присяги и имперского гражданства трёх бывших штрафников, как я тут же получил запрошенное. Казалось, советника совершенно не волнуют судьбы этих людей. Но нет. Я погорячился. Офицерам была дарована отставка, повышение в звании и даже пенсия. Следует честно сказать, что она, из-за небольшого срока выслуги в общем-то еще довольно молодых штрафников, была весьма скромная. Император уж точно не разорится. Но все же была. Это радовало. Напрягало другое. Я всю голову сломал, подбирая все мыслимые и немыслимые варианты, — а что же император потребует от меня?

Оказалось — ничего особенного. То есть — вообще ничего. Сначала я удивился. Потом разозлился. Потом обиделся. И лишь потом понял: взять с нас, нищих, голых и босых, да среди полчищ роящихся в этом секторе Архов, было просто нечего. Но нельзя сказать, что мы были так уж безразличны Империи. Её высшие круги, посвященные в тайну четвертой планеты (кстати, знающих было очень мало), с любопытством готовились просмотреть все это гладиаторское действо. Единственно, что различалось и бурно обсуждалось, это мнение от кого мы примем последний удар — сожрут ли нас Архи или мы сгорим в пламени взрывов снарядов с антивеществом Джоре. И все тут. Иной судьбы для нас не планировалось. Ну, какой же тут спрос с будущих покойников! Поэтому-то к нам особо и не лезли. Меня это вполне устраивало. Но советник не был бы настоящим советником, если бы не попытался застолбить для себя грядку на нашем огороде.

— Предположим, все у вас удалось, завлаб… Вы добрались до системы Змеевика, обнаружили Ба… э-э, свою цель и так или иначе решили все свои задачи. А потом? Что вы станете делать после всего этого? И каково будет ваше отношение к Империи?

— Что вы так волнуетесь, лорд? Это преждевременно и нерационально. И для вас, я имею в виду Империю Аратан, ничего ведь не меняется. Ну, подумаешь, занесло в пределы Империи песчинку — какого-то завлаба с окраин Свободного космоса. Он ни на что не влияет, никому не угрожает и никого, в общем-то, не интересует. Песчинка, она и есть песчинка. А что изменится в случае успеха нашего похода? Да ничего! Песчинка обретет свою мусорную кучу, свою планету где-то далеко-далеко от границ Империи. Ну, станет она немного сильнее и заметнее на общем фоне. Но на общем положении дел это не скажется. Ничего не изменится, лорд Дешако. Не изменится и главное — мое уважительное отношение к вашей Империи. Гиганту, который по-доброму отнесся к потерявшему свою Родину чужестранцу.

— Песчинка, говорите? Я видел, как песчинки становились причиной отказа дорогой и мощной боевой техники, д'Эльта. Это сейчас вы песчинка, пока вы одиночка. А появись у вас своя планета, ресурсы и технологии, преданные вам люди?

— Давайте говорить прямо, советник, и вычленять главное. Не скрою, у меня есть далеко идущие планы. Нет только одного — планов угрожать вам. Да это и невозможно. Наша цель расположена слишком далеко от границ Империи, в секторе, который занимает ваш противник. Заметьте, Архи по своей сути и наш враг тоже, советник. А отсюда можно сделать лишь один непреложный вывод: враг моего врага — мой друг. Мы ваш естественный союзник, лорд. Это утверждение верно сегодня, будет верно завтра и останется таковым в обозримом будущем. Вам нечего волноваться. Давайте поговорим немного о другом…

* * *

Обо всем я с советником открыто говорить все-таки не мог. В частности, меня беспокоила сложившаяся кадровая проблема. Точнее — некомплект кадров. Не буду уж говорить о своем обещании подобрать тело для первого офицера клана мичмана Росса. Он подождет, я знаю. Не буду говорить и о навигаторе Баррога. Она пойдет в поход на моем фрегате, это ясно. Но вот штаты «Коровки» и «Синего щенка» вдруг оказались обобранными и ослабленными одновременно. Таким составом, не позволяющим даже нести полноценную вахту, соваться в предстоящее нам серьезное дело нечего было и думать. Надо было срочно искать минимум трёх человек. А где? Капитан Боккар и мичман Жиро обещали сманить к нам несколько своих сослуживцев. Но мне эта идея не очень нравилась. Во-первых, у срочно сосватанных с флота людей не было должной мотивации, чтобы лезть к Архам в жвалы. Во-вторых, мне ужасно не хотелось опять обращаться с просьбами к лорду-советнику. Поэтому я напрямую обратился к командующему 7-м Флотом адмиралу Косгрейту. Лейтмотивом обращения были слова, когда-то выгравированные на медной табличке, размещенной в цоколе статуи Свободы: «Give me your tired, your poor…»

— Ну, бедных и усталых у меня полно, целые дивизии штурмовиков… Учу, учу этих оглоедов, декалитрами гоню с них пот, а ничего не меняется. Как маневры Флота — так обязательно несколько погибших и раненых при десантировании…

— Дивизии вспотевших штурмовиков мне не нужны, адмирал. Мне нужны опытные офицеры: пилоты, щитовики, связисты и разведчики, инженеры, артиллеристы. Лучше всего — получившие во время прохождения службы инвалидность и списанные с флота. Еще лучше — мои земляки, русские. Мне есть, чем их привлечь. Говорят, на флоте их много.

— Да, ваших земляков у нас достаточно… Но в офицеры из них выходят немногие. Слишком малое число землян достигает офицерских должностей и еще меньшее выживает на них… Особенно пилоты. Но есть, есть. Я распоряжусь… Если вы как-то поможете ребятам, у меня душа не будет так болеть…

Так я получил один список. Проверил его по различным русскоговорящим сайтам, получил уточнения. Потом быстрый набег на госпитали и ночлежки. Получил третий список. Он сократился до девяти имен. Из него и стал выбирать. Не пудрил людям мозги. Говорил, что вылечить могу. Могу восстановить оторванные конечности, выбитые глаза и пошедшие в разгон мозги. Я не Империя, деньги на это найду. Очень большие деньги. Но и отработка будет очень большой и страшной. Скорее всего, мы пойдем на смерть. Ну, может не так однозначно, но риск очень высок. Так что выбор небольшой — или долго догнивать обрубком, или умереть полностью здоровым в этом походе. Странно, но подавляющее большинство калек выбрало скорую смерть, но на своих ногах. Как говорится: лучше умереть стоя, чем жить на культях… Никогда не пойму я этих военных.

Под процедуры я поставил все медкапсулы и медбокс, размещенные на трёх кораблях. Через две недели семеро смертников белками занимало по тревоге боевые посты на транспортнике и эсминце. Еще через два дня наш отряд без какой-либо шумихи отошел от столичной космической станции и направился к границе сектора Архов.

* * *

Во Фронтире мы провели три недели. Лицензия нашего отряда наемников, выправленная в Союзе Калгари, не действовала в системах Империи. Точнее действовала, но никто к нам с заказами не спешил. Пришлось еще раз регистрироваться в Лиге наёмников Фронтира. Зарегистрировались, попали в сводный список наемных отрядов. Поставили самые дешевые расценки, как новички. Через пару дней подвалили небритые шахтеры с предложением прошвырнуться по космосу. Прошвырнулись. Пять дней за совершенные копейки. Но не количество денег было главным, главным было боевое слаживание экипажей кораблей и изматывающие тренировки. Возвращались выжатыми, как лимон.

Потом был еще заказ на сопровождение каравана шахтеров. Пробежались, пришлось пострелять немного. До того момента, когда «Пила» под маскировочным полем не зашла пиратской лоханке в заднюю полусферу. Трофеев, собственно, мы и не увидели — пиратское судно полыхнуло и поплыло по Фронтиру мелкими кусками. Да и некогда эти трофеи было подбирать, шахтёрские транспортники с испугу развесили по всему космосу факелы разгона и скакнули по направлению к станции. Но «боевые» нам все же выплатили. В списке наёмных отрядов мы поднялись на четырнадцать позиций.

Еще одно дело — мы загрузили на «Коровку» дорогое промышленное оборудование и отвезли его на холодную и пыльную планету Захабия. Наш отряд уже знали, немного побаивались и задирать не стали. Прошли спокойно, только пришлось покричать при расчете. Заказчик решил немного сэкономить. Разъяснили ему всю ошибочность такой практики ведения дел, он все дул на вывихнутые пальцы, а мы плюнули на мысль разбогатеть на ниве наёмничества. Отошли от этой пыльной замухрышки, почистились, отдохнули пару дней, заправились и тишком-молчком скользнули к границе сектора Архов.

Мы со «Щенком» лейтенанта Жиро быстренько обнюхали подходящую системку, дождались «Коровку», сделали на какой-то мертвой планете захоронку с топливом и проводили наш транспортник в тень крупного планетоида, на отстой до возвращения эсминца. А сами укрылись пологом маскировки и не спеша, на маршевых двигателях, поползли через границу сектора Архов.

Такое наше продвижение длилось четыре дня. То, что мы шли «накатом», после кратковременных разгонов на маршевых двигателях, выключив всю лишнюю аппаратуру, а остальную переведя в пассивный режим, позволило нам избежать внимания двух крейсерских патрулей Архов, просквозивших в отдалении и вновь ушедших в гиперпрыжок после внимательного сканирования космоса. Наконец аппаратура мичмана Росса засекла излучение станции электронной разведки Архов. И успешно её обманула, используя методику Джоре. Еще сутки мы так же неспешно удалялись от электронной изгороди пауков, а потом сделали прыжок на половину мощности эсминца. Потом мы расстались с лейтенантом Жиро. Его «Синий щенок» развернулся, врубил двигатели на полную мощность, сверкнул кормовым факелом нам в глаза и ушел в гиперпрыжок. А «Пила» осталась.

Мы прижались к какому-то астероиду и немного попутешествовали с ним, наблюдая за космосом. Через восемь часов все было по-прежнему тихо, Архи не появились, выкрутасы «Щенка» никто не заметил. Я переглянулся с Ульяной, с облегчением вздохнул и запросил у навигатора координаты нашего финального прыжка. «Пила» отошла от астероида, быстро разогналась и прыгнула. Все прошло буднично и как-то совершенно обычно. Через три дня вахт в сером коконе гипера, Шурка негромко поделился долгожданной информацией.

— Выход из прыжка через минуту. Боевая готовность всем постам! Даю отсчёт: …двадцать два, двадцать три…

Мы притихли и собрались.

— …пятьдесят восемь, пятьдесят девять… Космос!

Мы выскочили из прыжка на самой окраине системы Змеевика. Так уж получилось. Тут трудно соблюсти большую точность. Система ничем не отличалась от сотен других, только звезда имела голубоватый оттенок. Несколько минут шли под маскировочным пологом, плавно поднимая скорость на маршевых двигателях.

— Ну, что, клан Джоре? Похоже, мы прибыли куда стремились, а? Мичман, снимай маскировку. Ульяна, врубай полную и правь на четвертую планету. Вон она нам подмигивает. Давай, Каон, начинай запрашивать Базу… Надеюсь, что она еще существует…

Мичман Росс забормотал себе под нос за стойкой с аппаратурой, тихо запищали и замигали бегущими цифрами частотные сканеры. Внезапно, на полной громкости, по рубке пронеслись слова на всеобщем варианте языка Джоре: «Неизвестный корабль, прекратите движение или будете расстреляны!»

— Каон! Для кого ты там бормочешь, паразит! Хочешь, чтобы нас расстреляли? Врубай всю свою аппаратуру, лови волну и отвечай ему немедля!

И сразу Ульяна: «Завлаб! Воронка! Другая! Два корабля Архов идут нам на пересечку»!

Я заорал: «К бою! Курс не менять, разгон на максимум! Оружию — товсь! Ульяна, да объясни ты этому индюку на связи, что тут свои!»

И все разом вдруг стало бодро и весело.

Глава 8

Мы вместе с Архами с разных сторон мчались к четвертой Змеевика. Только они вышли из прыжка чуть дальше нас. И скорость у них была заметно ниже. Пока. Но она росла. Росло и напряжение у нас в рубке.

Каон молчал, только на панели стойки с техникой Джоре в автоматическом режиме с бешеной скоростью пиликали кнопки и щелкали тумблеры аппаратуры. Ульяна непрестанно что-то тихо бормотала в шарик микрофона у губ. Я по мыслесвязи дал команду Шурке вывести изображение кораблей Архов на виртуальный экран и укрупнить картинку на тактической схеме. На ней к планете с противоположных сторон неспешно двигались три шарика света — наш, ярко белый, и два красных чужака. Внезапно мне стало гораздо спокойнее. Наши дела были настолько плохи, что излишне волноваться просто не стоило. И без этого была полная… э-э, полный Ахерон[11]… Нет, это не то. Афедрон[12], вот!

Я еще раз взглянул на чуть дрожащее изображение кораблей Архов. До них еще было довольно далеко. Два сравнительно небольших, продолговатых каменных астероида, похожих на грубо обтесанные охотничьи пули для ствола со сверловкой «Парадокс», не сулили нам ничего хорошего. Оружие «Пилы» было явно слабоватым для этих каменных големов из преисподней.

— Шурка, дай их характеристики.

— Два корабля Архов, по справочнику класса «крейсер»…

— Ничего себе, крейсер! Такие глыбы!

Искин не обратил на мои слова никакого внимания и невозмутимо продолжил свою презентацию.

— … класса «крейсер». Длина первого — две тысячи триста метров, диаметр семьсот сорок. Длина второго — две тысячи двести и шестьсот семьдесят соответственно. Тип астероидов «S», с промежуточным значением альбедо[13]…

— К чертям собачьим их альбедо! Чем они нас убивать будут?

— По данным справочника — три осевых пушки класса «М», калибр 340 мм, до шестидесяти истребителей на каждом…

— Спасибо, Шурка, ты настоящий друг! Умеешь поддержать в тяжелую минуту… Этими пушками планету можно разбить в щебень. Да еще истребители… Нам с этими Архами не справиться. Против их двухкилометровых каменных туш и крупнокалиберных пушек наша семидесятиметровая малютка с тремя скорострельными пушечками просто не пляшет… Слушай приказ! Немедленно уйти с их глаз и сонаров долой! Прикрыться планетой. Как только спрячемся — ставь полную маскировку и правь на спутник четвертой Змеевика. На борту все отключить! И щит тоже. Против таких пушек он не поможет. Что не отключаешь от питания — перевести в пассивный режим. Маршевые двигатели отключить, пойдем на инерции, а потом на маневровых. Реакторы заглушить, оставить только старый котелок Джоре. На самом минимуме, чтобы засветки не было… — Я тяжело вздохнул. В такой ситуации на подводной лодке дают команду «Тишина в отсеках»… И все тоскливо смотрят в подволок, придавленные накатывающимся грохотом чужих винтов. — Если доберемся до спутника, крутись вокруг него на маневровых. Газовые импульсы пауки на таком расстоянии не разглядят… Спутник должен все время находиться между Архами и «Пилой». Тебе все ясно?

— А если они разойдутся, потеряв нас из виду?

— Если разойдутся, тогда пора запевать «Варяга», Шурка… Но спутник ведь тоже вращается вокруг планеты? От одного крейсера будем прятаться за спутником, а от другого — за планетой. Попробуем поиграть с пауками в прятки…

Но это, к счастью, не понадобилось… Вызвав на спине целую горсть мурашек, неожиданно упавшую в самый неподходящий момент мне прямо в штаны, в рубке «Пилы» прорезался все тот же громкий и неприятный голос.

— Подтверждено совпадение электронного пароля и кода допуска на объект. Код «Общефлотский сигнал тревоги», коды «Нахожусь под атакой противника» и «Прошу оказать помощь» верифицированы как устаревшие, но не отмененные приказом и, следовательно, действенные. Идентификатор управляющего кристалла ретрансляционного поста дальней связи подтвержден архивными базами Звёздного флота. Персональный номер мастер-ключа навигатора Баррога подтвержден по архивным спискам личного состава флота. Капитан-лейтенант д'Эльта по флотским кадровым, медицинским и учебным архивам не проходит. Фрегат «Пила» в действующем составе флота не значится. Фрегату «Пила» временно присвоен статус «Условно нейтрального». Навигатору Баррога разрешен подход к карантинной стоянке. Примите вектор подхода, навигатор, на тридцати тысячах передайте управление диспетчеру Базы по его требова…

— Мы атакованы двумя крейсерами Архов, модуль, если вы еще не обратили внимания на такой пустяк, — ядовито, типично по-женски, проворковала Ульяна. На её лице яркими пятнами горели скулы. Он нервов, наверное. Или от радости, что её личность была подтверждена командным модулем. В общем, навигатор Баррога не только ожила, она цвела и пахла! Мы, так и не заимевший тела Каон и потерявший личность завлаб клана Джоре, лишь завистливо глядели на неё и хором пришибленно молчали. Наше дело тут было телячье — обо… ждать нужно было, в общем.

— Патрульным вспомогательным силам уже передан приказ прекратить атаку и вернуться на маршрут патрулирования системы, навигатор… — чуточку высокомерно, как мне показалось, перебил её командный модуль, — подтвердите получение диспетчерской информации.

Ни хрена себе! Пауки — патрульные силы Базы. Да еще вспомогательные… Где набрали только. А основные в таком случае каковы? Тут не мешало бы вдумчиво разобраться…

— Получение информации подтверждаю. Корректирую курс на указанный вектор подхода… Передаю управление диспетчерскому модулю…

Архи ушли. Два корабля пауков яркими звездочками заложили плавную дугу поворота на новый курс и растаяли в черноте космоса. Проводив их глазами, я продолжил заворожено смотреть на теневую сторону приближающегося огромного спутника четвертой планеты. На ней, отлично видимый в хрустальной чистоте открытого космоса, периодически вспыхивал прожекторами красный квадрат зоны посадки. Незаметно оглянувшись на свой экипаж, хлопнул ладонями по коленям, заодно удостоверяя, что в трудные минуты у командиров руки не дрожат и не потеют, и пробормотал лишь одно слово.

— Добрались…

* * *

После аккуратной посадки на припудренную пылью каменную площадку небольшого космодрома пришлось подождать несколько минут, пока из чёрной тени конуса небольшого кратера не появилась гравитележка, способная не только утащить наш небольшой фрегат, но и легко справиться с крейсером Архов. Не знаю точно, но мне так показалось. «Пила» шикарно разлеглась на огромных транспортных захватах, и нас утащили в тень кратера. Как оказалось, там был грузовой лифт в поземные ангары и стояночные боксы. Вот туда нас и определили. Командный модуль Базы ворчливо сказал, что живого персонала на Базе давно уже нет, а воздух он скачал в хранилища. Чтобы вновь запустить систему жизнеобеспечения ему потребуется время. Сутки. Сможем мы просидеть это время на борту фрегата?

Мы с Ульяной переглянулись и одновременно сказали «Да»! Лично у меня после всей этой нервотрёпки сил хватило только чтобы добраться до роскошной душевой кабинки моей каюты, а потом со стоном облегчения рухнуть в свою роскошную кровать. Даже ужинать не пошел. Отрубился мгновенно.

После отдыха мы с навигатором привели в порядок рубку фрегата, проверили свои запасы картриджей к кухонному комбайну и всякой мелочи, распиханной по закоулкам пищевого склада, и спокойно позавтракали. Вопрос: был ли харч на Базе — оставался загадкой. Нас к столу не пригласили. Но это было некритично. Главное, чтобы командный модуль смог оживить систему жизнеобеспечения. А то весь карантин придется провести на «Пиле».

Но модуль справился. К концу запрошенных им суток появился и свет, и воздух, и вода. Нас пригласили на выход.

— Я не совсем понимаю, капитан-лейтенант д'Эльта, цель вашего прибытия сюда, — озадаченно спросил модуль, после того, как выслушал нашу историю. — С управляющим кристаллом КА-117-ОН-6322899 мне все, вроде бы, ясно. Он получит модернизацию, необходимую ему новую информацию по направлениям деятельности и обновление баз данных…

— Не управляющий кристалл, а офицер и член клана Росс, прошу заметить! Не стоит относиться к мичману Каону Росс с таким пренебрежением, модуль. Он стоит в очереди на получение нового тела и поверьте, что это событие не заставит себя долго ждать. Клану нужны такие люди!

Модуль надолго замолк, переваривая услышанное. А оно ему пришлось как ёрш коту колючками против горла. Наконец он справился с собой и продолжил.

— Далее… Навигатор Баррога получит несколько новых обучающих баз и впоследствии сдаст штурманский минимум, чтобы подтвердить своё звание и должность. А что касается вас, капитан-лейтенант…

— И что же? Меня это тоже интересует! — Изо всех сил улыбаясь, оживленно проворковал я.

— А я не знаю, капитан-лейтенант д'Эльта! — Не сдержался командный модуль. — Мало того, что вы не проходите ни по каким базам данных, так ещё и не установлена ваша генетическая идентификация! А Джоре ли вы вообще? Если нет, то кто вы?

— Так установите это, в конце концов, модуль! Вы располагаете всеми возможностями и аппаратурой. А я вам в случае необходимости могу помочь своими медицинскими знаниями и опытом.

Так я обрёк себя на долгие медицинские иссле… Нет, — истязания! И целую кучу дополнительных попыток разложить меня на дощечке, как лягушку для опытов, сначала искромсать скальпелем, а потом надуть означенную лягушку через соломинку. Но ничего у этих вивисекторов не получилось! Трижды проведенный генетический анализ дал показатель в 98,8 % совпадения с генотипом Джоре. Он самостоятельно подрос на четыре десятых после всех манипуляций, проведенных со мной в подземельях научного центра клана Обейдосс! И это было хорошо! Командный модуль ничего не мог поделать с этими объективными данными. Он сломался и рухнул со своего пьедестала. Умный кристалл не мог оставить Джоре по крови без помощи и поддержки. Мы встретились с ним один на один. Все остальные члены клана или проходили модернизацию, или учили обновление своих профессиональных баз данных. В общем, все были при делах.

Кроме меня.

* * *

— Вы меня утомили, модуль. Как, кстати, я могу вас называть? Вы же обладаете личностью? Я так и думал. Нет, ваше цифробуквенное обозначение оставьте для инвентарных списков в бухгалтерии… Вы же сейчас фактически командуете Базой, верно ведь? А какое звание было у вашего предшественника? Вот и я вас буду называть Коммодор.

— Я не возражаю…

— Еще бы… Но это, как вы понимаете, временно. Посмотрю за это время на ваше поведение. А там и выводы сделаю, и звание в случае необходимости подтвержу. Кстати, о звании. Вы, как командный модуль Базы и Коммодор, способны издать приказ о восстановлении меня на действительной службе?

— И да, и нет. Полномочия у меня есть, а вот применения вам в сложившейся ситуации нет, капитан-лейтенант. Ваш опыт, знания и титул в клане здесь не востребованы. База не принадлежала конкретному клану Джоре, а была общегосударственной. Сейчас она пуста и безжизненна. Расконсервация не ожидается. Некому приказать… Уже два с половиной тысячелетия некому…

— Я уверен, что вы фатально заблуждаетесь, Коммодор. Сомнений в том, что члены моего экипажа относятся к действующему офицерскому и техническому составу Звёздного флота Джоре у вас ведь нет? Хорошо. Сомнений в моей принадлежности к расе Джоре у вас тоже не осталось?

— Так точно, капитан-лейтенант д'Эльта, сомнений нет и быть не может. После трёх проверок…

— Так вот. Как вы сами заявили, прошло две с половиной тысячи лет вашего ожидания, Коммодор. Теперь оно закончилось. Базу нашли и прибыли для несения службы на ней действующие офицеры и специалисты расы Джоре и один офицер в отставке. Остальные члены клана Росс ожидаются на планете в ближайшее время. База возвращается к жизни! Издайте приказ о моём восстановлении в должности и звании, Коммодор.

— В какой должности, капитан-лейтенант?

— В должности командира этой Базы, естественно. Кстати, а что это за База такая, Коммодор? Разъясните мне чуть поподробнее, пожалуйста, чем мне придется руководить! Это все же не лаборатория ЦУиОТ какая-то…

* * *

Ухохотаться можно, правда, ведь? Вспомнил, наконец-то! Впрочем — быль молодцу не укор. Коммодор не обратил на этот мой прокол особого внимания. Командный модуль был потрясен — у него готова была поехать крыша. После стольких лет одиночества на Базу прибыли живые Джоре! Прибыли и готовы были взять ответственность за все последующие события на себя. База просыпалась от тысячелетнего сна. Можно ли сказать, что старый командный модуль был счастлив? Наверное, можно.

А я был счастлив абсолютно. Коммодор передал мне все полномочия. Кратко: я был восстановлен на службе в прежнем звании, получил новый мастер-ключ и парадный меч Джоре. А я-то все не мог понять! Чего это мичман Росс так возликовал, когда я переодел его в парадную форму советского морского офицера с кортиком. Только сейчас до меня дошло, что меч или кортик (тоже ведь вариант меча, не так ли?) — это признак аристократа клана Джоре. Ну, со мной-то дело ясное. Завлаб клана Росс — есть завлаб по определению. Вождь. Дуче. Падишах. Capo di tutti capi.[14] Дальше продолжать не буду. А Каон, получив от меня кортик, сразу получил звание и должность «Великого визиря», наверное. То-то его так плющило и колбасило первое время. Да и сейчас… Тело ему нужно, тела ему не хватает для полного счастья. Ну, ничего. Обещано ведь уже. Вот накачает ему Коммодор информации во всю кристаллическую решетку, и мы плотно займемся обещанным ништяком. Будет он Caporegime[15]. Или нет! Consigliere[16], вот кто он будет! Там ему кортик и понадобится. Ага, от мафиози отбиваться!

А я, после возвращения на службу в должности командира Базы, только сейчас догадался спросить, а что, собственно, мне пришлось возглавить? Как называется этот колхоз — «Красное дышло», а? И какова его специализация? Хорошо, если что-то крупное и масштабное. Верблюдоводство, например. А ну, как выращивание конопли? Тогда я с допросов в прокуратуре вылезать не буду!

Но — нет. Можно успокоиться. База была самая обычная — ПРОИЗВОДСТВО МОЗГОВ ДЛЯ АНДРОИДОВ, БЛЯ! Нет, ну за что мне это?? Мало того, что мозги, так еще и для андроидов! У меня на это мозгов не хватает… Может, — зазудело у меня слабенькое трепыханье мысли — советнику Дешако пригодится, а? Я ведь видел у них в каком-то салоне симпатичных андронюх в коротких таких юбчонках. Им, безусловно, нужны будут и короткие такие мозги… А что? Это если не выход, то вариант. А то и на Землю можно будет оттащить партию. В качестве мозгов для станков с числовым программным управлением. Военно-промышленный монстр враз с лязгом проглотит. Или головок самонаведения тяжелых ракет. Это такой подарок будет вероятному против… — пардон! — партнёру нашему, который демократию по всему миру бомбами насаждает, что закачаешься! Ага, от одного из поражающих факторов ядерного взрыва — ударной волны, твою мать…

Но это еще не все! Обязательным условием для занятия мною командных административных высот на Базе чертов модуль поставил серьезное обучение. Да долгое такое! На сорок семь суток собрался, сволочь, меня в медбокс заложить. Сразу, как только навигатор Баррога окончит свои краткие курсы и сдаст зачёты на подтверждение своего звания и должности. А это произойдет еще через одиннадцать дней. Нескоро… Но надо ждать. Тогда я её отправлю на «Пиле» к своему отряду наёмников с поручениями разными и приказом прибыть к Базе через два месяца. Код пропуска для Архов Коммодор даст. Эти разумные насекомые, кстати, были впервые случайно обнаружены на окраинах космоса, изучены и стали использоваться Джоре в качестве помощников и вспомогательного персонала при крупномасштабных работах спустя два века после того, как Улия Баррога попала с ранением в медбокс. К примеру, Джоре использовали пауков при исследовании дальнего космоса, колонизации непригодных для человека планет, добыче на них и в открытом космосе полезных ископаемых. А потом была вспышка ярости и всеобщего истребления, и Архи остались одни… Хозяев, как пауки их ни искали, найти не удалось. А они прошлись ведь по всем Мирам Содружества. Но тщетно. Никого из расы Джоре просто больше не было в живых.

До моего прихода.

Вот так!

Глава 9

Вчера я проводил Ульяну в обратный путь. Кончилось её обучение, и весьма успешно, кстати. Судя по результатам сдачи экзаменов на подтверждение её должности, навигатор Баррога отвечает всем требованиям, предъявляемым к аттестованным специалистам Звёздного флота. Как и её команда, впрочем. Откуда взялась команда? А нашел!

Себе на задницу приключений… Но — обо всём по порядку.

Ульяна целую декаду лежала в боксе, как вы помните. Мичман Росс закончил свою переподготовку раньше. А меня, ссылаясь на какие-то свои резоны, Коммодор безжалостно жучил на тренажерах по развитию физической силы, реакции и укреплению костно-мышечного аппарата. Нет, бодибилдером меня никто не собирался делать, но Коммодор заявил, что после того, как мне пришлось выкинуть из трюма фрегата военный тренажёр «Ратник», физическую форму я изрядно утратил. В чём он был совершенно прав. Крыть мне было нечем, и я на долгую неделю пошел по всем тяжким. Хорошо, что вскорости рядом появился Каон, быстро проскочивший свой апгрейд, и он зажигательно поддерживал меня на тренировках в спортзале озорным свистом и воплями «Оле!», «Спартак — чемпион!» и его любимым мотто, который он просто по нотам выпевал: «Уби-и-ли, суки! Судью на эшафот!». Каюсь, я научил, конечно. Кто же еще тут такую глупость на полном серьёзе выдаст… В тренажеры он, естественно, не лез. Там я отдувался в одиночку. Так вот, не успели у меня надуться разные бицепсы с трицепсами и кубики пресса, как мне до ужаса надоело заниматься только физкультурой и исходить потом под увеличенной силой тяжести в тренажерах, и я стал ещё и бегать трусцой по различным уровням подземного комплекса на спутнике безымянной пока для меня планеты. Вешая на виртуальные уши Коммодора лапшу, что это, дескать, паркур. Каон, кстати, молодым лосем мчался в парадной форме с кортиком на боку бок обок со мной, делая вид, что он наслаждается нашим променадом. Кортик он теперь вообще не снимал. Аристократ чёртов… Вот я и нажаловался Коммодору, что от мичмана толку ну никакого нет. Ни соревнования по бегу с препятствиями с ним не устроить, ни в пляжный футбол или в волейбол поиграть… Голограмма он, одна видимость. А видимость по мячу с хеканьем врезать не сможет, ни пас передать, ни мяч над сеткой заглушить у неё не получится. Коммодор выслушал, помолчал, потом осторожно выспросил, а что же должен делать игрок в футбол и волейбол и предложил активировать несколько андроидов в качестве партнёров и противников. Сколько? А сколько надо, хоть пару футбольных команд вместе с главным рефери, боковыми судьями, врачами и массажистами. Я аж от открывшихся перспектив засбоил, потерял темп и встал как вкопанный. А потом приказал вести меня в клубную раздевалку. То есть — на склад, где эти андроиды и отлёживались в ожидании так и не состоявшейся отправки заказчику. Меня и отвели.

А ничего так ребята оказались. Кровь с молоком! Если бы я ни видел их в транспортных кофрах, складированных на стеллажах в хранилище, то никогда бы не поверил, что это роботы, а не люди. Обычные ребята, может быть излишне молчаливые, пожалуй… Но Коммодор сказал, что со мной во время игры на философские темы много не поговоришь, все общение ограничивается воплями типа «Дай паса!», да «Гаси его!», а так андроиды мастерски подстраиваются под любую поведенческую норму и любой морально-психологический климат в любом коллективе. То есть — через пару дней я их просто не отличу от живых людей и не найду ни в экипаже «Коровки», например, не угляжу ни в бане, ни в пивной. Растворяются они среди людей, как коньяк в адмиральском чае. Пришлось крепко задуматься. Пока Ульяна была занята своей подготовкой, я тренировался и играл в спортзале в разнообразные игры с андроидами, внимательно присматриваясь к ним, а когда ей пришло время лететь обратно, приказал навигатору взять на борт «Пилы» десяток помощников. Все лишними не будут. Укрепят ими экипажи «Коровки» и «Синего щенка», к примеру. Пригодятся ребята, в общем. Баррога подумала и согласилась с моими доводами. Коммодор отобрал андроидов с флотскими специальностями, и Ульяна заранее расписала их по экипажам отряда. А пока активировала и загрузила их всех на борт «Пилы». А что? Нагрузки на систему жизнеобеспечения, считай, никакой нет. Они не дышат, не едят и не пьют. Диссимиляции тоже никакой нет. Даже коек им не надо, если разобраться. Далее я велел Барроге расставить андроидов по боевым постам, а всех землян из отряда перевести на эсминец лейтенанта Жиро и срочно гнать в наш санаторий, на окончательную поправку здоровья и подготовку по специальностям. А «Пиле» и «Коровке» пока демонстрировать на Фронтире наш флаг. Если не будет больших сомнений и явной опасности — брать небольшие заказы на охрану караванов, перевозку грузов и патрулирование систем. Деньги тут не важны. Всех денег не заработаешь, часть все равно придется украсть. Главное — сохранить здоровье. А через два месяца идти ко мне, в систему Змеевика. Ярлык для Архов Коммодор на «Пилу» прописал.

Ульяна улетела, и я остался один.

* * *

Тут-то и выяснилось, почему Коммодор тиранил меня в тренажёрах. Оказывается, мне предстояло перелететь на планету и именно там пройти курс обучения и переподготовки. Именно там и была расположена База и все её производства. Планета была очень большая, её окружность по экватору превышала шестьдесят тысяч кэмэ, и сила тяжести была заметно повышенной. А на спутнике располагался лишь хоздвор. Ну, или машинный парк. Такой силы тяжести как на планете здесь ведь не было, и корабли, само собой, размещались здесь, в подземных ангарах. А я это упустил. Поэтому, когда я разъяренно возник по поводу того, а на чём же мне лететь на планету? На швабре, что ли? «Пилу» же мы необдуманно отпустили на целых два месяца, Коммодор сказал, что на чём лететь должен определить я сам. Надо лишь пройтись по ангарам и стояночным боксам. Количество кораблей, конечно, сильно уменьшилось после того, как с Базы с началом боевых действий разбежался практически весь персонал, но подобрать себе что-нибудь подходящее еще можно. Я загорелся и немедля побежал в местный транспортный сектор.

Это просто сказка какая-то! Я люблю корабли, моряк все же. Бывал и на крейсере «Синяя Гончая», и на других кораблях 7-го Флота. «Коровка» моя, конечно, в этом же списке, «Пила», наконец. Но то, что я увидел в ангарах транспортного сектора базы, ни в какое сравнение со всеми ними не шло. Я впервые внимательно и подробно рассмотрел корабли Джоре и сразу влюбился в эти чёрные громадины. Их, кстати говоря, было всего четыре. Но это были настоящие боевые корабли. Как представил их Коммодор, это был номерной крейсер Звёздного флота, переданный в распоряжение Базы, но так и не дождавшийся своего экипажа. Затем — два ударных корабля: лидер «Корнео» с экипажем в восемь человек плюс до пятнадцати десантников, и усиленный по броне и оружию почти до легкого крейсера «Линейро» с экипажем в одиннадцать человек, который мог нести взвод десантников, два штатных штурмовых бота для них и звено истребителей. Четвертым кораблем был скоростной войсковой транспорт и корабль поддержки «Северное согласие». На нём должно быть уже семнадцать членов экипажа по штату.

Красавцы! Я только вздохнул. Взять тот же крейсер. Семьсот метров сжатой в чёрный клин мощи. Это было видно, да что там! Эта сила просто кричала: «Не подходи! Я смертельно опасен». А стремительные обводы трёхсотметровых хищных туш эсминцев? Как они были не похожи на прямоугольные в своем большинстве модульные схемы современных космических кораблей Содружества! Да, я согласен, сопротивления среды в космосе нет. Ну, почти нет. И прямоугольная коробка корабля наиболее целесообразна для размещения груза, машин и механизмов, и членов экипажа. Но попробуйте сами сравнить неуклюжий утюг Ноева ковчега, например, с клипером «Катти Сарк» под ветром. Или летящим над волнами экранопланом «Каспийский монстр». Так его, кстати, назвали испуганные до мокрых подгузников иностранцы. У нас это был скромный «Корабль-макет» — «КМ». Просто макет. Почти стометровой длины и в десять турбореактивных двигателей. На модификации «Лунь», правда, к ним добавились еще и шесть пусковых установок десятиметровых противокорабельных ракет 3М-80 «Москит». Но кто сказал, что у этого простого советского мирного экраноплана не может быть небольшого москитного хоботка? Но это не главное! Главное — форма. Военный корабль, космический корабль, оружие в целом должно, просто обязано быть красивым! Вот я и любовался.

Но не долго. Потом вздохнул, отвернулся от красавцев и задал в воздух вопрос: «А еще что есть? Поменьше?» Вы уже догадались и сами. На крейсере на планету не полетишь. Нет, пилотских знаний мне вполне бы хватило. Я ведь теперь пилот среднего корабля. А недостающих членов экипажа без звука предоставит Коммодор. Но крейсер не сядет на планету! Сила притяжения не позволит. Изломает корабль, превратит его в неаппетитную кучу дымящихся обломков. А если я все же сумею его каким-то чудом посадить, то взлететь крейсер не сможет. Мощи двигателей на отрыв от планеты не хватит. Гравитация сильнее… Мне нужен бот или истребитель «космос-поверхность». Коммодор подсказал, и я пошел в сторону стояночных боксов.

Здесь корабликов было гораздо больше. Ну, да — все эти боты, шаттлы, истребители и прочие космические платформы не имели двигателей для межсистемных прыжков, поэтому их и не растащили дезертиры, когда они крысами побежали с базы. А вот корветы и фрегаты наверняка все угнали… Но не суть. Надо было выбирать себе Конька-Горбунка получше.

Запросил Коммодора. После вдумчивого разговора и согласования тактико-технических характеристик, он посоветовал мне внимательнее присмотреться к аэрокосмическому истребителю «Удар-2к». Его рекомендации объяснялись тем, что «Удар» был спроектирован как дальний патрульный истребитель, обладающий хорошим бортовым комплексом управления в космосе и продвинутой авионикой для атмосферы, мощным оружием, повышенным запасом топлива и, главное, — довольно просторной кабиной, рассчитанной на двух членов экипажа. А так же — раскладывающимися в койки пилотскими креслами, крохотным туалетом и совсем маленьким кухонным комбайном. В общем, летать на нем выгодно и удобно. Почти как на самолетах «Аэрофлота».

Коммодор прислал мне на симбионта изображение истребителя и маршрут до его бокса, и через несколько минут я знакомился с… С Коньком-Горбунком, конечно! Я ведь его так уже назвал. Пяток минут помучился, пока скатал с истребителя пластиковый защитный чехол, и моим глазам предстала типичная у нас в передачах РенТВ о тайнах непознанного летающая тарелка. Даже не интересно стало…

По подсказке Коммодора я открыл на борту тарелки неприметный лючок, скрывающий тестовый щиток ручного управления подготовкой к полету, подтащил кабель и подал на серебристый диск напряжение. Через пару мгновений зашипел и поднялся блистер кокпита, и я залез в кабину. Что сказать? Непривычно с первого взгляда, кабина большая, просторная, много блоков незнакомой аппаратуры, экранчиков разных, цветных и монохромных, панелей под левой рукой, усыпанных кнопками и тумблерами. Но ничего — разберемся… Как говорится, зная как держаться за баранку «козлика», поедешь и на «Мерседесе».

— Мне эта машина незнакома, Коммодор, но многое интуитивно понятно. У вас есть по «Удару» обучающие программы?

— Слева, прямо под 90° к пилотскому креслу, крышка сейфа. Код потом поставите свой. Сейчас девять пятёрок. Есть?

Маленькая дверца, тонко пропиликав несколько нот, откинулась, в глубине подсвеченного бардачка лежали какие-то руководства пользователя, карты планеты и несколько коробочек с сиреневыми кристаллами.

— Берите красную упаковку с диагональной чёрно-белой полосой. Она там одна такая, не ошибетесь, капитан-лейтенант. Этой базы второго уровня вам за глаза хватит. Потом возвращайтесь прямо в медсектор. Будете учить матчасть. А я займусь подготовкой истребителя к боевому вылету.

На следующий день мы оба были готовы к вылету: Конёк-Горбунок после техобслуживания и заправки с зарядкой, и я — после четырёх часов пилотажа в тренажерном зале.

— В путь, капитан-лейтенант! Маршрут заложен в бортовой искин, его код активации я вам перекидываю… Получили?

— Да… Кого там искать? Ну, после посадки?

— Как кого? Меня, конечно! Но я вас сам найду и встречу. Вы только долетите. Атмосфера спокойна, ветер умеренный, ясно, видимость «миллион на миллион». Вот и гравиплатформа подошла, капитан-лейтенант. До встречи на Базе!

* * *

Глаза медленно раскрылись, но изображение горело какими-то размытыми яркими пятнами. Так бывает в разлаженном призматическом бинокле. Я несколько раз моргнул, напрягая глазные яблоки под закрытыми веками. Зрение вернулось к норме, но появился писк в ушах. Машинально сглотнул. Писк пропал.

— Как вы себя чувствуете, капитан-лейтенант? — участливо спросил знакомый голос.

— Хотелось бы лучше… но лежа в медкапсуле так говорить нескромно… Это все, наконец, Коммодор? Мои мучения закончились? Сколько суток прошло с начала обучения?

— Теперь — да, капитан-лейтенант! Всё! Прошло сорок два дня. В завершающую пятидневку вы получили последние базы из намеченного списка: «Муниципальное администрирование» и «Прикладная социология». Больше мне вам дать нечего.

— И этого хватит, — сквозь зубы пробормотал я, выбираясь из лотка медкапсулы. — Теперь что? Тренажёры?

— Да, тренажёры. Только не те, о которых вы думаете. Слишком много времени проведено в капсуле. Ваши мышцы стали дряблыми, костяк утратил прочность и гибкость. Пожалуйте на тренировки в спортзал, капитан-лейтенант! А базы знаний будут разворачиваться сами, автоматом, в двухпотоковом режиме. К моему искреннему сожалению, наша наука еще не создала тренажер для доведения до идеала и шлифовки навыков вождя клана Джоре, завлаб!

Я только поморщился. Как же они меня достали! Но, видимо, тут ничего не поделаешь… Назвался груздём — полезай в кузов. Я это к тому, что надо привыкать к «завлабу» в совершенно новом прочтении. Как к титулу. А что? Я вспомнил бесшабашную революционную должность «замкомпоморде» и против воли улыбнулся. Завлаб — еще не самый плохой вариант.

— Как же, Коммодор, у меня на родине успешно используются такие знаменитые тренажеры для интеллектуальной элиты и крупных руководителей как «Кубик Рубика», «Тетрис», «Финальная Фантазия VII» и «Супер Марио-64»… А уж про покер на раздевание с девочками в бане я вообще молчу.

— К сожалению, расе Джоре такие достижения научной и инженерной мысли не известны, завлаб, — с ноткой ясно слышимой горечи проговорил Коммодор. — Вашему клану несказанно повезло… Ну, что? Какую выставлять силу тяжести?

Я тихо застонал.

* * *

Потом, после казней египетских в спортивных застенках, я потребовал холодного пива, горячую сауну и массажиста. К моему удивлению, все это у Джоре было. Не совсем такое, как на Земле, нужно признать, но было. А что тут удивительного? Принцип сауны и рецепт бодрящего слабоалкогольного напитка люди нашли еще в глубокой древности, а массаж все же проще акупунктуры, не правда ли? В общем, оставшиеся до прилёта отряда дни я ударно восстанавливал физические кондиции и бегло знакомился с планетой. На производства Базы я лезть пока отказался, ибо пока еще не специалист. Полученные учебные базы еще толком не развернулись в голове. Только поручил Коммодору поднять необходимое количество андроидов для подготовки в качестве операторов производства и начать их обучение. А потом без спешки «провернуть механизмы», как говорят на флоте, и готовить производственные линии к началу работы.

С планетой тоже познакомился довольно поверхностно. Не хватало времени. Облетел ближайшие окрестности на Коньке-Горбунке, посмотрел на густые леса и прозрачнейшие моря и озёра и подумал, что если все у меня сложится, обязательно приглашу сюда погостить Лямого со всем его родом. И Бакса! Бакса притащу обязательно. Желательно с подругой…

Зацепившись за слово «подруга» сознание выкинуло такое коленце, что я только тяжело вздохнул. Сколько я уже без женской ласки? Страшно подумать! Вокруг одни калечные мужики, андроиды и управляющие кристаллы. Есть только одна девушка, да и то — лысая и с возрастом, превышающим лета бабы Яги… Ой, горе-горюшко!

Потом, гремя огнём, сверкая блеском стали, из прыжковых коконов в системе Змеевика вывалился мой отряд. Я тут же прыгнул в Конька и полетел его встречать. Но Архи меня опередили. Когда истребитель добежал до идущего пеленгом отряда, астероиды патруля Архов уже отворачивали с курса гордо выступающего лидером «Синего щенка». Кажется, всеобщий «Ффу-у-хх!» облегчения сквозняком пронёсся в безвоздушном пространстве над кораблями конвоя. Да, Архи — это что-то! Хорошие сторожевые собачки! Почти как кавказские овчарки, раз забудешь покормить — глядишь, и самого хозяина схарчат!

Корабли были оставлены на спутнике, конечно. Андроиды из экипажей остались нести вахту, а людей я рассадил в два бота. Для большей оперативности и свободы перемещений. Такой толпой и прибыли на планету.

На посадочной площадке перед севшими ботами и моим истребителем произошла небольшая заминка, толкучка и суетливая беготня, а потом капитан второго ранга Боккар протяжно пропел: «В одну шеренгу… По экипажам кораблей… Становись! Смирно, равнение на капитан-лейтенанта завлаба д'Эльта»! Строй замер и выкатил на меня глаза. Я выпрямил спину и втянул живот.

— Отряд «Бранденбургская звезда» прибыл на место постоянной дислокации, капитан-лейтенант завлаб д'Эльта! За время перехода никаких происшествий не случилось. Экипажи укомплектованы по штату, из добавленного личного состава сформировано подразделение абордажа. Больных и раненых нет. Корабли технически исправны. Отряд к бою и походу готов!

— Вольна-а, — негромко скомандовал я.

— Вольно! — репетовал кап-два.

Я шагнул к строю людей и имперцев. Хотя, нет! Нет уже в этом строю имперцев. Теперь тут стоят земляне и члены моего клана. Пристально вгляделся в их глаза, пробежался взглядом по довольным, улыбающимся лицам. И опять меня кольнула мысль — это бойцы, специалисты, мужчины. А где искать им подруг? Отобрать у работорговцев из аварской империи? Или самому слетать на Землю? И, заодно, настучать там по головам людоловам. До полного их отпадения. Голов, то бишь… Надо крепко подумать, все взвесить. Теперь, пожалуй, это будет возможно.

Пауза затянулась. Надо что-то сказать. Просто, от души…

И я сказал: «Поздравляю вас, друзья! Вы прибыли к себе домой! На планету клана Росс».

Глава 10

На следующий же день, ближе к вечеру, семь крепких, хмурых мужиков окружили меня и без боя взяли тёпленьким…

…мокрым от пота и притомившимся от азартной баскетбольной беготни.

— Поговорить нужно, Стас, — серьёзным тоном сказал один из них. Каюсь, я недостаточно хорошо познакомился и узнал своих новых товарищей. Да и некогда мне было. Тогда я быстро отобрал семь землян по спискам адмирала и разместил их в соответствии с медицинскими показаниями по медкапсулам кораблей, чинить изношенное в ноль здоровье и выращивать новые конечности. Я больше в их медкарты, чем в личные дела смотрел. Вот вам и все знакомство. А потом их расписали по боевым постам «Коровки» и «Щенка», а на моём фрегате землян не было. Я их практически и не знал — сразу ушел в систему Змеевика. Вновь увидел своих новых бойцов только здесь, на планете Росс. Со мной говорил бывший капитан ВВС России, пилот штурмовика 7-го Военно-космического флота Империи Аратан Сергей Злобин. Если я не ошибаюсь…

— Надо — поговорим! Сергей, кажется? — спросил я, утирая снятой футболкой мокрое от пота лицо.

Он кивнул.

— О чём разговор будет? О наболевшем, о нашем, девичьем?

Тут уже кивнули все семеро. Я улыбнулся.

— От вас не бегал, ребята! Просто занят был, готовил одно дельце. В результате этого почти безнадежного дела мы тут и стоим, на своей планете, можно сказать — дома!

Все переглянулись с несмелыми улыбками.

— А поговорить, конечно, поговорим! Только вот приведем себя в порядок и встретимся, все обсудим. По рукам? Тогда через час. Управляющий модуль Базы вам скажет, где соберемся. Я сам не знаю, где тут зал оперативных совещаний.

Так и сделали. Через пятьдесят восемь минут я, по подсказке Коммодора, вошел в зал совещаний. Что-что, а на различных совещаниях пришлось мне неоднократно побывать и поработать, и самому частенько их готовить и проводить.

Семь земляков, сидевших вокруг овального стола, переглянулись, потом Сергей негромко скомандовал: «Товарищи офицеры!», и все встали. Я промолчал. Им виднее как поступать, и вдобавок — я числюсь тут командиром. Прошел к своему месту и взялся за спинку кресла.

— Прошу садиться, товарищи офицеры. — Подождал, пока затихнет стук кресел, сел сам. — Сразу хочу сказать — я не профессиональный военный. Да, капитан-лейтенант запаса, да, фактический командир нашего отряда и экспедиции. Так получилось. К наполеоновской карьере никогда не стремился, власть под себя не грёб. Сам, как и вы все, был захвачен работорговцами, освободился, прибарахлился на трофеях немного, долго учился — и вот я здесь, сижу перед вами. Какие будут вопросы? Давайте самое главное, без регламента. У каждого есть, что сказать. Прошу. Кто первый? Ты, Сергей? Тогда сначала представь земляков, а то я некоторых в сознании и не видел. Все больше через крышки капсул знакомились, когда я вас лечил…

Сергей встал, сдержанно кашлянул для порядка и начал.

Суть встречи я угадал. Да и не мудрено это было. Семерых поломанных неуправляемой лавиной событий землян собрали, подлечили и, как было им сказано, послали на смерть. В поход, откуда возврата не ожидается. Вместо этого — прошли, как по ниточке, а смертельно опасные Архи, о которых так много говорят вокруг, вышли на них в атаку, но потом почему-то вильнули в сторону и боя не приняли, уклонились. Затем все сели на какую-то планету, а тут явно земного вида парень задвигает что-то о клане древних. Как себя вести в этой ситуации?

А никак, ответствовал я. Никак особо. Нужно просто жить. А ситуация… Действительно, она странная. Все мы вчерашние рабы, так или иначе получившие свободу в Содружестве. Вы связали свои жизни с Вооруженными Силами Империи Аратан. Получили под это дело продвинутые сети, новые знания, навыки, накопили боевой опыт. Но отдали Империи взамен свою жизнь и здоровье. Когда я вас нашел, и того, и другого оставалось на самом донышке. Ресурс регенерации у всех вас практически был исчерпан. Чтобы восстановить утраченное вами здоровье, нужны были такие средства, которые Империя на вас не планировала и не собиралась закладывать в бюджет. Ей проще было набрать новых солдат. А мне вы были нужны. Деньги у меня есть, нет соратников. Нет людей, на которых я мог бы опереться. Но я вас не купил как уценённый товар «пучок за пятачок», ребята, вы не товар, не рабы, поверьте! Отслужите лет по пять, и ваше право заниматься, чем хотите.

А эти бредни про клан Джоре? Или как его там — Росс?

О клане. Я об этом сначала и сам не знал, и не задумывался, честное слово! Так уж получилось, что к моим медицинским данным смог получить доступ управляющий кристалл Звёздного флота Джоре. Да, чудом выживший и сохранивший свою личность… Он установил почти полное совпадение генома человека и Джоре. Моего генома, по крайней мере. На этом основании кристалл счёл меня наследником расы Джоре и вождем клана Ранеосс… Потом я переименовал его в клан Росс. Нет, объективных данных о родстве Джоре и землян у меня нет. Но я уверен, что данные вашего генетического анализа тоже будут близки к средним параметрам расы Джоре. Посмотрим, конечно, потом посмотрим. И внимательно посмотрим. Кто знает? По крайней мере, у кланов Джоре была популярна легенда о потерянных и забытых колониях и научных экспедициях. И потом — нашли же Землю аварские работорговцы? Так почему бы и не найти её несколько тысяч лет тому назад и кому-то из расы Джоре, а? Но это детали, которые нас сейчас не волнуют.

Так вот. Там была такая закавыка с этим кристаллом, что я вынужден был назваться вождем клана, чтобы утащить с собой мичмана Росса. Он мне был крайне необходим. А дальше и пошло, и поехало! Чтобы окрепнуть, мы были вынуждены мотаться по космосу и искать следы Джоре. Нашли несколько артефактов, потом в Империи нашли упоминание о возможной базе Джоре в секторе Архов. Для броска к ней нужны были люди. В идеале — земляне. Нашли вас вот… И пошли к Базе. Не скрою, это было смертельно опасно. Я удивляюсь, как я не поседел, или не облысел, как Ульяна. Ну, с ней-то вы уже успели познакомиться? Ясно всё, кобели… И вот мы здесь. Сам себе не верю! Ситуёвина такая, что и не вообразишь! Представьте — идёт Отечественная война. На фронте наши ломают немцев. Так, что стон и треск костей идёт! А небольшая группа… ну, да — наш клан, пробралась в самое логово фашистской Германии, туда, где у Гитлера в горах был замок… «Орлиное гнездо», если я не ошибаюсь… Да — в Берхтесгадене, в Баварских Альпах. Спасибо за подсказку, Алексей. Пробралась и захватила его! Да так, что ни выгнать, ни уничтожить нас бомбардировками нет никакой возможности! Это очень похоже на реальное положение дел. Две могучие силы — Содружество и Архи — схлестнулись, пустили друг дружке кровь, а решительной победы никто не добился. Разделили космос, провели границы, нагнали пограничной стражи с обеих сторон, поставили флоты второй линии… А тут наша группа, ну да — наш клан, так будет точнее, — пробирается вглубь сектора Архов и захватывает целую систему Змеевика! А Архи молчат и вроде не возражают! Да еще охраняют нас от всякой сволочи, наподобие пиратов и работорговцев. И от притязаний и тесных объятий Содружества, между прочим! Но не будем об этом громко кричать… Все этот момент понимают и учитывают. Голова просто кругом идет, чесслово! Но это есть на самом деле. И дураки мы будем вселенские, если не воспользуемся сложившейся ситуацией. Первым делом нам надо окрепнуть и встать на ноги. А вторым… Мне кажется, нужно будет помочь Земле избавиться от аварских работорговцев и прочей швали. Как? Жизнь покажет… Есть у меня прикидки. Еще вопросы, товарищи? Непонятки разные? Постараюсь на все ответить. Давай ты, Михаил. Я не ошибаюсь? Ну вот и хорошо…

В общем, разговор сложился. Многое нам стало яснее, многое увиделось с другой стороны. Меня больше всего волновали вопросы клана. А главное — как видится клан в глазах моих земляков. Они еще осторожничали, но было видно, что идея клана им становится ближе, понятнее, что ли… Мне показалось, что парни её стали воспринимать как что-то естественное, что-то издревле присущее русскому человеку. Как дружину, землячество, общину русаков в чужедальней стороне. Однако вступить в клан они пока не рвались. Ну, ничего… Подождем. Тут спешить не надо.

А вот одного единомышленника по результатам встречи я все-таки нашел! Офонареть можно!

После совещания, когда ребята, оживленно переговариваясь и споря друг с другом, уже вышли из зала, а я, совершенно обессиленный и лишившийся голоса, все еще сидел за столом на председательском месте, в голове раздался знакомый голос.

— Разрешите, завлаб? — негромко спросил Коммодор.

— А, Коммодор! Вы кстати. И называйте меня по званию, это и для меня привычнее, и для вас естественнее. Все же я для вас не вождь…

— А я как раз по этому вопросу, капитан-лейтенант. Вынужден был прослушать ваши переговоры. Немного разобрался с позициями сторон. Особенно меня интересовала ваша позиция, капитан-лейтенант.

— Да-а? И в чём же? — Я и в самом деле был удивлен и заинтересован.

— В вопросах возрождения и развития клана Росс. Вы уверены в своих словах о генетическом родстве землян с расой Джоре, капитан-лейтенант?

— Э-э, видите ли, Коммодор… Можно осторожно и сдержанно высказаться так: по крайней мере, это не противоречит имеющимся в нашем распоряжении научным данным и представлениям. Вы сами видели расшифровку моего генсканирования. А я только малая часть своего народа. Да, кстати, а вы не могли бы стать видимым? С мичманом Россом мне общаться гораздо удобнее. Я зачастую забываю, что говорю с голограммой…

У кромки стола что-то неярко вспыхнуло и у спинки отодвинутого кресла появилось… точнее — проявился коренастый, среднего роста, плотного телосложения седоватый человек в чёрной флотской парадной форме.

— Очень приятно познакомиться… Однако, Коммодор, я и не знал, что вы, судя по вашей флотской форме, служили в ВМФ Советского Союза… А где же ваш кортик? — удивленно поднял я брови.

Офицер сделал вид, что смутился.

— Мой вид соответствует сути моей просьбы. Форму я подсмотрел у мичмана, а кортик пока не заслужил, завлаб…

— Опять! Я же просил вас!

— Именно завлаб! Завлаб клана Росс капитан-лейтенант д'Эльта! — Фигура пожилого офицера приблизилась на два шага ко мне и опустилась на одно колено. — Я, командный модуль Базы «Дальняя», именуемый вами Коммодор, прошу вас взять меня под свою руку и включить в списки вашего клана. Клана Росс! Клянусь с честью служить наследникам расы Джоре, завлаб. Прошу не отказать. Тысячелетия я был верен и предан идеалам и ценностям расы Джоре, погибшей и ушедшей расы, а теперь я прошу о чести разделить с кланом Росс свою дальнейшую судьбу…

Я встал.

— Конечно, Коммодор. Впрочем, на флоте, форму которого вы имеете честь носить, нет звания «коммодор». Смените погоны. Теперь у вас на погонах будет по два просвета и три звезды. Поздравляю вас, Каперанг, с новым именем и званием в клане Росс! О новой должности мы поговорим потом. Но кортик вы заслужили! Это бесспорно — благодаря вам База находится почти в идеальном состоянии. Спасибо от лица всех нынешних и будущих членов клана Росс, товарищ капитан первого ранга!

* * *

И вот я снова в космосе…

Осторожно, под пеленой, «Пила» выходит из сектора Архов. Нет, мы опасаемся не пауков. Они на нас не нападут. Тут здорово помог Каперанг. Теперь на всех кораблях клана установлены непривычные полусферы, примерно метрового диаметра, сделанные из чего-то шершаво-волосатого, здорово похожего на скорлупу кокосовых орехов. Эти полусферы установлены прямо на броне кораблей. Сигналов от них мы засечь не смогли, но Архи к нам даже не подходят. Каким-то образом они понимают, что мы им не враги…

Мы не хотим светить нашего присутствия на границе секторов. И тем более нашей способности пересекать эту границу. А нарваться случайно можно на кого угодно — на патруль имперского Флота, бродячего торговца, пирата, шахтёра, команду мусорщиков… Вот, кстати, они меня и интересуют в первую очередь. Мне нужен недорогой картографический комплекс для прокладки оптимального пути к системе Змеевика. Скоро ведь по этой тропе будет ходить не только «Пила», но и другие корабли, а в Звёздных атласах Содружества и в устаревших оцифровках Джоре есть неточности.

Впрочем, я же собрался в Империю, к советнику в гости? Там можно и этот комплекс поискать. И многое другое, если честно. Поэтому, оставив своих клановцев и земляков учить базы Джоре и знакомиться с новой техникой в ангарах и на производстве, я, вместе с мичманом Россом, вылетел на столичную имперскую планету. И еще кое-кого с собой взял после того гвалта, который устроили мне на Базе. Двух андроидов. Мальчика и девочку. Самых молодых и неприметных на вид. Со мной они пойдут в качестве членов экипажа «Пилы», для демонстрации наших находок на планете Росс и нашей возросшей технической мощи советнику, и как мои телохранители… А что? Я не просил. Меня, можно сказать, заставили и обязали. А самое главное — убедили. И я, знаете ли, вынужден был согласиться. Но от того, чтобы взять модернизированный «Линейро» я отказался. Еще не время светить все наши находки и возможности. Для Фронтира и визита в Империю Аратан за глаза хватит моей «Пилы». Все же фрегат девятого поколения, братцы. И такая роскошная спальня на нем, такая модерновая кают-компания! А кухонный комбайн? У-у! Сказка просто!

Но до Империи еще идти и идти. А пока стоит завернуть на эту вот станцию, которую устроили имперские вояки из сравнительно новой еще военной базы флота. Подозреваю, что она и не списана, вообще-то, и продолжает негласно нести военную службу, а её перемещение на Фронтир вызвано лишь только тайным желанием Империи подтащить замаскированный под салун военный форт поближе к беспокойным и опасным границам индейской территории. Но военных кораблей, кроме забредающих сюда от случая к случаю патрулей эсминцев, не видно, а народ, ошивающийся на станции «Перекатная», военную форму поголовно не носит и строем не ходит. Так что внешне все выглядит прилично…

…вроде вот этих мужиков, сидящих за липким, испачканным кольцевыми следами от стаканов с «планетаркой», столиком в недорогой и шумной распивочной.

— Извините за беспокойство, ребята! Вы ведь мусорщики? — нейтрально интересуюсь я.

— Ну, положим… И какая тебе от этого выгода? — На меня уставились четыре пары покрасневших, с полопавшимися сосудиками, глаз.

— Выгода будет вам. Эй! Бармен… или как тебя там… Ты, ты! Пузырь «планетарки» сюда! И закуси какой-нибудь, на твой вкус… — помахал я рукой и потыкал пальцами в компанию, которая просто жаждала халявную планетарку с закусью. Прихрамывающий официант в несвежей белой униформе стюарда, украденной, наверное, на каком-нибудь туристическом лайнере, подтащил к ожидающему столу затребованные роскошества и деликатесы. Я сразу расплатился.

— Садись с нами, раз заказал… А мы от твоего угощенья отказываться не будем… — шустрый мужичишка с чуть дрожащими руками быстро плеснул планетарку в стаканы. — Ну, за резервный кислородный патрон в НЗ наших скафандров! И чтоб липучку его клапана никогда даже не пришлось бы расстёгивать…

Мужики дружно выпили, задрав к тусклому свету закрашенных серебрянкой плафонов небритые подбородки. Я пить не стал, но звучно хлопнул литым донышком стакана по пластику стола.

— Чего тебе, чистюля? Ты кто такой? — На выдохе произнёс неприметный внешне мусорщик с хозяйскими ухватками. Вот и сейчас, наплевав на всех, он пододвинул к себе тарелку с нарезкой и деловито копался в ней пальцами. Все остальные дисциплинированно и вежливо ждали.

— Тоже мусорщик. В Союзе Калгари мусорные кучи разгребал. Нарыл там немножко кредов…

— А здесь чего?

Я пожал плечами.

— Так переехал… Наскучило там.

— Ну-ну… Дело твое в чем, турист?

— Вы тут местные, мужики, знающие округу как муха хозяйскую лысину… Подскажите мне какую-нибудь поляну, где могут болтаться брошенные картографические сканирующие зонды? Без обрабатывающего центра они вам даром не нужны, так ведь? Их никто и не берет… А мне они пригодятся!

Пока я тратил время на разговоры, мусорщики без запинки разлили еще по одной. Я прикрыл свой стакан рукой. Тяпнув, они молча закусили. Наконец хозяйственный мужик прожевал жёсткую полоску сублимированного мяса.

— Сам понимаешь, малой, специально твои картогафи… тьфу! Картографические зонды никто не искал. Но, вроде, они не здорово отличаются от охранных? — Все закивали — мол, всё верно, один в один. Один принцип-то — постоянный мониторинг участка космоса, накопление архива данных и его периодический слив на обрабатывающий центр. А уж картографический он или диспетчерская призма, им глубоко по барабану. — Тут, в восьми прыжках, пять лет назад вояки раздолбили пиратскую базу… Или что-то вроде неё. Там, если по пространству в округе поискать, что-то наверняка можно нарыть… Оружейные платформы разные, зонды твои, еще что…

— Трупы замерзшие! — Радостно заржал молодой мусорщик.

— Трупы тоже, наверное, есть. Как же без них возле пиратской базы обойдешься… Наверное, ни один и ни два купца на прогулку вокруг базы без скафа сходили. Интересно тебе, калгарианец? Пойдешь смотреть?

Я помедлил с ответом. Меня не оставляла мысль — почему это у шустрого мужика едва заметно дрожали руки? При условии, что медкапсулы мусорщикам наверняка попадались, а если и нет, то на станции медкабинет с врачом уж на сто процентов есть.

— Да, пойду. Обязательно и непременно! — Наконец очнулся я. — Спасибо вам, коллеги!

Глава 11

И только моя руки в туалете забегаловки, куда я заглянул перед выходом, я вдруг вспомнил. Вспомнил, надувая щеки и бездумно разглядывая чуть вылезшую на них щетину в облезлом зеркале. Машинально я плеснул себе полную горсть воды в лицо, разогнулся и поднял глаза. В зеркале у моего отражения падали капли воды с ресниц, и бежала скудная, истончающаяся струйка с носа. Я замер. Капли, вот оно! Сначала лопаются сосудики в белках, потом в уголках глаз появляются кровавые капли…

А потом кровь начинает бежать не только из глаз и носа… Кровью начинают сочиться дёсны. Два-три часа — и наступает кома… А там — кому как повезет. Там есть всего два выхода. Один из них в жизнь… Но почему-то почти все спешат во второй выход — прямиком в утилизатор…

Я медленно провел мокрой рукой по лицу. Лидернейская мозговая трясучка… Здравствуйте, я ваша тётя… Вот уж повезло, так повезло. Просто зла не хватает. Откуда этот мозгляк её подхватил? Впрочем, это уже не важно… Болеют все четверо, и это ясно, никаких анализов тут не надо. Что делать? Садиться со всей станцией в карантин? Это не выход. А я ещё и спешу. Впрочем, выход, кажется, есть. Тут недалеко развёрнута эскадра Флота Империи. А у них должно быть госпитальное судно. Просто обязано быть. Сейчас, сейчас… Нужно все проверить.

Спокойно промокнул мокрое лицо бумажным полотенцем, поправил воротничок, волосы и вышел. Через пять минут в глаза бросилась вывеска кондитерского магазина, из приоткрытых дверей которого просто пёр одуряюще вкусный запах кофе. Я зашел и заказал себе чашечку. Так, сеть станции… Служба безопасности, контакт дежурного офицера. Да тут и служебный контакт начальника указан! Просто замечательно! Следующий контакт. Сайт местного медцентра. Посмотрим, посмотрим… Сорок две медкапсулы в центре и по медкабинетам уровней станции. Немного, но при строгой дисциплине и чёткой организации должно хватить. Ага! Есть! Это важно — в медцентре есть комплекс «Фармацевт». Это уже хорошо. Значит, лекарств и прививок они сами себе понаделают, сколько нужно. Только кидай лопатой в приёмный бункер сырьё. А мне самому в этом медцентре ничего не надо? Лекарств, картриджей? Нет… Если только полевую камеру взять. Так, контакт… Минутка ожидания, и вот молодой женский голос. Кажется, она улыбается…

— Слушаю вас…

— Врач фрегата «Пила» д'Эльта. Здравствуйте, девушка! Я могу купить у вас на станции передвижную полевую бактериологическую палатку высшей защиты? Отлично! Сколько? Нет-нет, не надо счёта… Я оплачу сразу, банковским переводом… А доставка? Только сразу! Стоянка Зет-320, место шестое. Фрегат «Пила»… Пометили? Общая сумма? Ловите! Спасибо, девушка! Да, один вопрос. У вас «Фармацевт» исправен? Расходники к нему есть? Спасибо.

Та-а-к, теперь мои андроиды.

— Юнона, это ты? Сейчас на фрегат доставят полевую бактериологическую палатку. Переставь корабль шлюзом трюма к станционному переходу. В шлюзе и в трюме повысь давление воздуха. Дождешься посыльного, примешь палатку и развернешь её в полной готовности к работе в трюме «Пилы». В шлюз для меня пробрось пластиковый рукав перехода в палатку и разовый костюм высокой защиты. К старту готовы? Отходим сразу, как только я доберусь до фрегата. Предупреди диспетчера станции и запроси коридор отхода… Все делай тихо и вежливо, девочка!

Теперь — ходу!

Все успели — и медцентр, и я. Я зашел в проложенный для меня рукав, плотно завязал пластиковую кишку за собой и, раздеваясь на ходу, быстро прошел в палатку. Сзади шел Авось, комкая и собирая рукав перехода в огромный тюк. Приглушенно грохнула отсоединившаяся труба станционного перехода, в голове раздался вопрос Юноны: «Куда идем, капитан-лейтенант?» Я ответил, что все равно, лишь бы подальше. Тысяч на двести-триста километров. Пока туда бежали, успел и обдать себя газом, и постоять под ультрафиолетом, и ошпариться горячей водой в палатке. Наконец, я посчитал дело сделанным.

— Авось, скомкаешь тут палатку и рукав, да подтяни её поближе к аппарели. Воздух откачай на пятьдесят процентов, поставь при откачке двойные медицинские увлажненные фильтры против всякой заразы. Потом откроешь аппарель. Чтобы вытянуло и эту гадость, и остаток воздуха к чёртовой матери. А ты, Юнона, сожги всю эту кучу мусора лазером. Да тщательнее! Я занят, ко мне не лезть.

— Руководитель службы безопасности станции «Перекатная»? Стас д'Эльта, владелец фрегата «Пила», доверенный гость Империи. Для вас сейчас главное, что я врач. Да, шестой уровень, базы аграфов… Спасибо. Но к делу, майор! Время не терпит. Подключите к нашему разговору главного врача медцентра по закрытой линии, чтобы дважды языком не молотить. Делайте, я подожду… Готовы? Под протокол, майор. На станции Лидернейская мозговая трясучка! Тих-хо! Да, трясучка. Четверо мусорщиков, одного, вроде, зовут Тимором. Средних лет, короткая стрижка. Слева, под глазом, тёмное родимое пятно. Установить их можно по следам в забегаловке «Пьяный досуг». Возможно, они и сейчас там. Немедленно объявить на станции карантин, найти и изолировать эту четвёрку, запросить у Флота охрану зоны карантина, поддержку транспортом и связью, госпитальное судно. Тихо, я сказал! Да, эта мозговая трясучка дело очень неприятное, но не такое уж и страшное, как на первый взгляд может показаться. Вы уже серьёзно защищены, майор. У семидесяти процентов людей, в настоящее время проживающих на станции, должна быть обязательная прививка комплекса Б-12. У всех флотских без исключения, государственных служащих любого ранга, экипажей кораблей и служащих серьёзных корпораций. Все эти люди в безопасности. Врач говорит, что эта цифра будет побольше? Ну, вот видите! В зоне риска остаются только такие категории как космические бродяги, мусорщики, пираты, разъездные мелочные торговцы, ворьё разное и люмпены у вас на станции, прочая шелупонь. Вот их сразу под особый контроль и на карантин. Я на станцию сейчас не вернусь. У меня дела. Успокойтесь, майор! Меня вы не возьмете, я уже вышел из зоны поражения вашим оружием, да и предпринял определенные медицинские меры. На меня карантин не распространяется. Инкубационный период трясучки — двенадцать дней. Я буду добираться до Империи четырнадцать. Вылечить я себя в пути смогу, если что, средства и капсула на фрегате есть. А вас я предупредил и уверен, что вы с возможной вспышкой болезни справитесь! Все, связь кончаю. Успехов вам!

* * *

Расстроенный и злой, я букой просидел у себя в каюте до выхода из прыжка в системе, где вояки когда-то разметали пиратскую базу. Заниматься зондами мне сейчас абсолютно не хотелось, но я уже запланировал поиск на это время, а это время заняло свое место в графике моей поездки. Пресловутые четырнадцать дней. И ни часом меньше. Чтобы не притащить с собой заразу ненароком…

Юнона пригласила меня в рубку. Я добрёл до неё, привычно занял левый задний ложемент с пультом управления стрельбой пушек. Потом уткнулся носом в тубус прицела, дал максимальное увеличение и стал внимательно осматривать ближайшие достопримечательности.

— Есть засечка сонара на расстоянии в полтора миллиона километров, капитан-лейтенант. Судя по количеству металла — пиратская база. Подходим?

— Зачем, и что там делать? Там все уже вояки до нас вычистили. Нет. Дадим циркуляцию, пожалуй, на расстоянии… э-э…

— Мы сейчас подойдем к базе на миллион километров.

— Вот тут и покрутимся. Мичман Росс! К аппаратуре Джоре. Ищите цели…

Мы неспешно сделали один виток, держа разгромленную базу в условном центре клубка. Потом другой, третий. Пару раз отклонялись, находили в космосе какие-то объекты, проверяли их. В одном случае это была разбитая в хлам примитивная космическая ракетная площадка, в другом, действительно, зонд… Точнее — охранник. Зонд-то он зонд, но для наших целей не подходил.

Каон заново отстроился на его сигнатуру, металл, размеры и запустил свою аппаратуру на поиск целей по новым данным. Нашли аж девять зондов и шесть очень похожих на них размерами мин-автоматов. Мины деактивировали, а то наткнется еще на них кто-нибудь. Зонды проверили, но брать не стали. Старьё, да не той модели. Совсем как в фильме «Белое солнце пустыни» получается…

Плавающих в космосе трупов мы, конечно, не нашли. Столько лет ведь прошло. Давно эти трупы унесло в космос, притянуло на ближайшие к базе планеты и сожгло в их атмосфере… В общем — зря ноги били! Но ничего, покрутились в космосе, поманеврировали немного, Каон свою аппаратуру проверил и перенастроил. Так что польза есть. На прощанье прошли рядом с бывшей пиратской базой, посмотрели на огромные воронки на планетоиде, там, где некогда стояли бронеколпаки пушек ПКО, обломки больших шлюзовых ворот и сделали этому памятнику старины ручкой.

Наш путь теперь лежал в самый центр империи. От станции, где сейчас была в полном разгаре борьба с трясучкой, нас отделяло три броска «Пилы» на полную дистанцию прыжка фрегата в сторону границы с сектором Архов. А вы как думаете? Пиратская база была расположена прямо на пути в сердцевину Империи? Нет, она пряталась в самом тихом и безлюдном месте. А вот наш обратный путь как раз вёл к людям, к цивилизации.

Ага! Это мы так думали, что летим к цивилизованным людям. А некоторые злодеи думали иначе, и включили в конце нашей пятой прыжковой дистанции глушилку гипердвигателей. Точнее, так случайно совпало, что мы должны были в этой системе выйти из гиперпрыжка, а нас там уже поджидали какие-то сволочи с явно нехорошими целями. По крайней мере, автоответчики-стукачи у них были отключены. В такой ситуации боевые корабли Империи сразу открывают стрельбу, а потом только спрашивают: а кого это мы тут прибили? Но мы сразу стрелять не стали. В рубке «Пилы» перед выходом из гиперпрыжка собрался весь экипаж, а Шурка Балаганов, в тот краткий миг, когда замолчали отключенные прыжковые двигатели, успел рявкнуть: «Боевая тревога! Запись в бортжурнал под протокол!» И мы выпали в открытый космос в полной готовности, беззвучно, под пеленой маскировки.

Сзади еще таял слабый и тусклый конус от принудительного выхода из гипера, а три небольших корабля бросились в нашу сторону. Мичман Росс включил сканер, и в рубку ворвались чьи-то истерично вопящие голоса. Чьи, чьи… Понятно, чьи. Романтики большой дороги, блин!

Меня эта суета в походе стала доставать. Губы сжались, а ноздри раздулись. Я разозлился. Втроём на одного… Такого маленького и хрупкого. А на нашем месте мог бы быть любой другой бедолага!

— Юнона! А ну-ка, пусти меня за управление. Вы, ребята, быстренько пройдите в оружейку, наденьте броню и возьмите свои пугачи… Да, можно будет взять аграфский скаф-невидимку. Сюрприз им будет… Абордажниками немного поработаете. Каон, может, и ты пойдешь с ребятами? Ори там погромче и прыгай как гамадрил — бандюганы с испугу жидко обделаются и на тебя весь свой боезапас и выложат. Все ребятам легче будет… И это… Я тебе обещал тело. Если будет подходящее — бери, мичман. Заслужил. Ну, все! По местам. Повесь им глушилку на связь, Каон. Погнали!

Многие совершают ошибку, представляя и рассматривая бой в космосе, как воздушный бой истребителей над землей. Над плоскостью, в общем. И в одной плоскости с противником. Это не так. Бой в космосе многомерен. Скорее, схватка в космосе похожа на поединок боевых пловцов в тёмной глубине океана. Один противник может оказаться выше тебя, другой ниже, третий — быть в твоем прицеле, а в это время четвёртый может выскочить на тебя со спины, с ножом… Я уж не говорю про тех, кто хочет загнать вам лезвие в сердце или в печень справа-слева.

Эта босота там и была. Сзади-ниже. Наверное, они ждали кого-то, кто мог придти из центра Империи. Торговца, например. А вывалились мы, обратным вектором, с окраин. И под маскировкой. Так что наш конус они заметили, конечно, но кто его создал, и где этот негодяй, почему его не видно, разбойники еще не поняли. И не успеют понять, клянусь, чессслово! Мы им не дадим времени разобраться.

Я дал на передние маневровые микроскопический импульс и развернул «Пилу» пушками к противнику. Три негодяйских посудины в полном молчании бежали в мою сторону.

— Абордажная команда, как вы там?

— Абордажники готовы, капитан-лейтенант!

— Сдувайте воздух из шлюза. Сейчас эти ублюдки подойдут поближе, я выбью двигатели последнему и нырну ему за корму. А вы сразу прыгайте ему на броню и пробивайте ход вниз. Взрывчатку в кишке взяли? Это медаррийский корвет, поколения пятого, что ли… Там разберетесь. Мичман Росс пусть идет впереди — пугает пиратов и присмотреть ему из трофеев кое-что нужно. Все понятно?

— Понятно, капитан-лейтенант! Чего уж там не понять…

— Ну, ну… кошкодёры вы эдакие. Все, поехали! После моей очереди — пошли на абордаж!

Я дал еще один импульс маневровым движкам, и «Пила», опустив нос и ускоряясь, пошла вниз, на сверкающие точки врага. Было похоже на атаку истребителя, когда он падает на зазевавшегося противника сверху, от солнца, на страшной скорости.

Шедший последним кораблик врага взлез в виртуальный пушечный прицел моего фрегата и начал в нём быстро расти.

— Пилите, Шура, пилите! Чего уж вы тянете?

— Сейчас, Стас… Еще пара мгновений… Все, он в лузе!

Фрегат пробила короткая дрожь заработавших пушек. От задницы корвета струёй конфетти полетели мерцающие в тусклом свете далекой звезды клочья.

— Абордажники — пошли! Сарынь на кичку!

Андроиды соскочили на ходу, включив ракетные ранцы. Я провалился вниз, за спину бестолково ищущей меня тройки, круто развернулся, подошел и спрятался в радиотени подбитого корвета.

На его броне никого не было. Наверное, десантники уже успели уйти вниз. Через шесть минут в рубке раздался спокойный голос Авося.

— Докладываю, капитан-лейтенант. Корвет взят. Машинное разбито, двигатели стоят. Воздух спущен пиратами. Экипаж противника — четыре человека. Двое убиты. Двое обездвижены и заперты в кубрике. Искин отключен от бортовой сети. Корвету дали тормозной импульс. Прошу нас подобрать.

— Маячок возврата в шлюзе активировали? А то не увидите ведь, куда лететь!

— А как же!

— Ясно… Готовьтесь к скачку.

Я медленно всплыл над кормой корвета. Он, ежесекундно замедляясь, плавно пополз мне под брюхо, уходя из обзора лобового пакета бронестекла. Вот в шлюзовой раздался приглушенный стук металла о металл и тут же последовал доклад.

— Группа на борту. Люк задраен.

— Оставайтесь там, ребята! Вам сейчас опять прыгать.

До пиратов было рукой подать — около трёхсот километров. Поэтому я долго не раздумывал.

— Шурка, у тебя в прицеле два противника. Одного сотри! Любого…

Раздался короткий грохот и вой вращающихся боевых блоков и зарядных транспортеров пушек. Одна сверкающая точка превратилась в грязно-розовую кляксу. Блоки пушек тонко выли на ротации.

— А у этого вынеси двигатели, пока он со страха куда-нибудь в степь не дернул!

Еще одна короткая очередь. Вот и всё! Миру — мир, войне… сами знаете, что! И не надо мне тут говорить, что это не спортивно, и джентльмены так не воюют. С тремя старыми небольшими корабликами осмелиться тявкать на фрегат девятого поколения, да еще и под маскировкой, это всё равно как в анекдоте про Василия Ивановича — голой пяткой на шашку! Но кто тут говорит про спорт и поведение в рамках дипломатического протокола? Это пираты на меня нарвались и моментом получили по сусалам. А если на мирных шахтёров? Торговца? Пассажирский транспорт? Трупы, плавающие в открытом космосе без скафандров, — это ведь не легенды, знаете ли… Это жестокая реальность. Весёлые «пошутилки» вот таких вот юмористов, которые лежат сейчас на захваченном корабле связанные, разбитым носом в грязную, заплёванную палубу… А ну их к чёрту! Правильно сформулировали предки: кто к нам с мечом придет, тот в орало и получит!

— Абордажники! Сейчас я к нему подойду. Можете не торопиться, потрошите его вдумчиво и качественно. Я подожду. Первая пара у вас в скафандрах не задохнется? Ну и хорошо. Включите потом мичману медкапсулу, пусть просмотрит данные из медкарт по состоянию здоровья экипажа.

Потянулись долгие минуты ожидания. Я успел сходить в кают-компанию и сделать себе бокал освежающего напитка. Потом какая-то панель в стойке аппаратуры Джоре тихо звякнула, и в рубке вдруг возник мичман Росс.

— Ты что убежал оттуда, Каон?

— А что там мне еще делать, завлаб? Авось с Юноной там вполне справляются. Пять пленных, искин отключён. И вот еще что, завлаб… Там у них под замком был один заключенный. Имперец… Он в плохом состоянии, Стас.

— Оппа! Это интересно. А больного мы подлечим… Возможности у нас есть.

Я немного помолчал.

— Ты для себя что-нибудь подобрал, Каон? Чего молчишь?

Мичман печально повесил нос.

— Нет, завлаб. Я посмотрел данные их медкарт, ничего хорошего там нет… Уровень ФПИ ниже нижнего. Этого в медкапсуле не устранишь. Этих пиратов не излечишь. Я еще посмотрю тех двух, на первом корвете. Но уверенности у меня нет никакой…

— Не переживай, мичман! Не последний день живём. Подберём тебе хорошее тело. Я тебе это обещал и сделаю.

Здесь нас прервали.

— Это Юнона, капитан-лейтенант. Мы почти закончили. У нас пять пленных пиратов и один освобожденный заключенный. Имперец. Что с ними делать?

— А что ты с ними будешь делать? Что, убитых совсем нет?

— Нет. Мы им так удачно свернули головы под крыло, что никто и не кукарекнул.

— Ну, раз не прибили вы их сразу, то и пилить им сейчас горло тупым ножом мы не будем. Нечего на палубе грязь разводить. Как корабль? Состояние движков?

— Это аварский эсминец четвертого поколения. Весь переделанный — мама родная не узнает! Жуткий ублюдок! Из трёх двигателей выбит один. Потом аварийная нагрузка на оставшуюся пару потянула их в разнос, и автоматика отрубила двигатели вообще. Так что прикажете делать, капитан-лейтенант?

— Что прикажу, что прикажу… Я приказал идти в Империю. Вот и пойдём. Вы с Авосем на захваченном эсминце. Один приглядит за пленными. Имперца ко мне на «Пилу», я его лечить буду. Сколько вам нужно времени на ремонт движков и перепрошивку искина? Если с ним дело швах, можно на время перекинуть один искин с фрегата, а, Шурка? Перебьёшься пока? Ну, так и решили! Давайте, чинитесь, а я пока к корвету за пленными сбегаю. А потом сразу в Империю пойдем. Там меня советник ждёт. А наших попутчиков скорый и справедливый самый гуманный суд в мире. Трибунал называется…

Глава 12

Я аккуратно поставил пустую чашку на благородную матовую поверхность старого стола и промокнул губы нежнейшей салфеткой.

— Вот с такими безалаберными и смешными приключениями мы и добрались до Империи, советник!

— Да-а… Смешного тут мало, завлаб. Могу вас успокоить, кстати! Ситуацию на станции успели взять под контроль. Умерло всего лишь пятьдесят восемь человек…

— Ничего себе! Всего лишь пятьдесят восемь!

— Да! — Жестко отрезал лорд Дешако. — Всего лишь пятьдесят восемь. А не пятьсот восемьдесят, к примеру. Или пять тысяч восемьсот. Благодаря вам, между прочим…

— Я тут ни при чём, советник. Все сделали ваши люди. Я имею в виду — должностные лица Империи… — Лорд Дешако молча кивнул, соглашаясь.

— И они же, вы хотите сказать, разгромили три пиратских судна в молниеносном бою и освободили имперского офицера? — улыбаясь, спросил он. — Ах, д'Эльта, д'Эльта! В вашем возрасте и положении уже не стоит так скромничать.

— Э-э… в каком таком положении, лорд?

Лорд Дешако с удовлетворением откинулся на спинку стула.

— А вот об этом вы сейчас и поведаете мне, завлаб д'Эльта! Вы же отправились для того, чтобы захватить брошенную и бесхозную базу Джоре? Не так ли?

— Нет, не так, лорд Дешако! — Я на секунду прикрыл глаза. Пора? Да, пора! Фишки брошены на номер и на цвет, так делайте же вашу игру, месье! Делайте ставки! И чем выше они будут, тем лучше. Все — игра сделана! Ставок больше нет… — Мы ВЕРНУЛИСЬ на оставленную личным составом базу Джоре. И теперь уже вернулись НАВСЕГДА, советник. Мы — это клан Росс. Я его вож… то есть, завлаб.

Теперь прикрыл глаза и надолго замолчал, откинувшись на резную спинку стула, советник Императора лорд Дешако. Он даже побледнел немного.

— Я этого известия ожидал и боялся, завлаб д'Эльта… Информация, которую вы мне сообщили, выше уровня моей компетенции. Вам необходимо лично довести её до императора. По моей просьбе он выделил время для встречи с вами… Это будет закрытый неофициальный приём. К Императору следует обращаться «Ваше Высочество»…

— Нет! Это исключено. Никаких парных танцев «старший-младший», реверансов и одобрительных похлопываний по плечу! Для меня тут нет высочеств, лорд… Мужчина, который под шитым золотом мундиром с орденской лентой через плечо носит майку и трусы, ничем не отличается от меня, советник! Особенно когда он сидит и тужится на унитазе…

Лорд Дешако не смог удержаться от улыбки.

— Тогда «мой Император», а?

— Владыка Империи Аратан не является императором для меня, лорд. Я принадлежу клану Росс.

— Да-а… Это становится проблемой… Вот что! По своему домену Император носит титул лорда Каттерлога. Так пойдет?

— Так даже поедет, лорд Дешако, — улыбнулся я. — А знаете, советник? Когда-то, говоря о моём гипотетическом визите к Императору, меня тоже озаботила проблема титулования. Я собирался настоять, чтобы использовался полный титул…

— Ваш титул? Это какой же? — неожиданно заинтересовался лорд Дешако.

— Завлаб ЦУиОТ при Минсоцразвития… Я даже не знаю, чего здесь больше — просто глупости или вместе взятых детской шалости и упёртой заносчивости… Ну? Еще по глотку вашего замечательного вина, советник, и погнали наши городских?

— Как, как вы сказали? «Погнали наши городских»? Это где так говорят, завлаб д'Эльта?

— Как где? — рассмеялся я. — Ну, не в Караганде же. Конечно, у нас! В клане Росс!

* * *

Мы долго шли с лордом Дешако какими-то полутёмными переходами, изредка проскакивая через кабинеты и залы с изрядно потертой мебелью и облупившейся позолотой.

— Задняя часть Дворца. Почти заброшенная. Здесь уже никто давно не живет, — прошептал мне лорд, заметив моё недоумение. — Сейчас придём.

И действительно — через несколько минут света стало побольше, мебель выправилась, стены кабинетов залоснились шёлковой обивкой. Наконец лорд Дешако открыл украшенную позолотой дверь в небольшой, приятно отделанный и со вкусом меблированный кабинет с окнами от потолка до самого пола, выходящими на какие-то плотные и высокие купы кустов. Я с интересом огляделся.

— Бывшая комната для вышивания и бесед с подругами матери-императрицы… — успел шепнуть мне лорд Дешако.

Только он просуфлировал мне эту ремарку, как скрипнув, открылась еще одна дверь, и в комнату вошел рослый, погрузневший с возрастом человек. Естественно, в умопомрачительном мундире, с голубой муаровой лентой через… э-э… уже, к сожалению, живот. У меня дрогнули губы от еле-еле подавленной улыбки — насчёт ленты через плечо я оказался прав. Скорее всего, насчёт трусов — тоже…

Так вот кому потребовался наш фермент, наши молодильные яблочки! Или еще кто есть? Есть, наверняка есть. Но — внимание!

— Разрешите представить вам, лорд Каттерлог, нашего сегодняшнего гостя. Стас д'Эльта, завлаб клана Росс! — Сдержанно сказал лорд Дешако.

— Вот как? Завлаб клана Росс? Это ведь один из кланов расы Джоре, хотите вы сказать? Вы пришли из легенды, завлаб? — с интересом поблескивая на меня глазами, разразился вопросами лорд Каттерлог.

— Я пришел издалека, лорд Каттерлог, — улыбаясь, ответил я. — Очень издалека. Впрочем, я уверен, что об этом вам уже успели рассказать. Как и о многом другом. У нас установились хорошие, доверительные отношения с советником Императора лордом Дешако. Я о многом ему рассказывал.

— Да-да, я что-то слышал краем уха, завлаб д'Эльта. Слышал я и то, что вы с непонятным равнодушием относитесь и к титулу Императора? Это так?

— Должен признать, что это так, лорд Каттерлог! Дело в том, что на моей родине последний император был сметен восстанием народа почти сотню лет тому назад. Он отрёкся от престола, потом был арестован, вывезен в провинцию и там расстрелян. Вместе со всей семьей и ближним кругом. Я имею в виду с женой, детьми, личным врачом, своим камер-лакеем, горничной царицы и поваром. Как говорили историки, последний император был хорошим отцом и мужем, посредственным пехотным полковником и совершенно никаким императором. Так что — титул Императора не побуждает меня немедленно застыть по стойке «Смирно»! Впрочем, у нас были разные императоры… Но — бог с ними! Мы ведь собрались здесь по другому поводу?

— Э-э, да! Сможете ли вы, завлаб д'Эльта, как-то доказать нам, что вы являетесь вождем клана Росс?

— Я ничего и никому не собираюсь доказывать, лорд Каттерлог. А уж доказывать то, что я по праву являюсь вождем клана, я буду лишь своим соклановцам.

Лорд Дешако слегка кашлянул. Император поперхнулся следующим вопросом и заинтересованно замолчал.

— Лорд Каттерлог хотел только поинтересоваться, завлаб д'Эльта, вашими возможностями. О расе Джоре ходит столько легенд!

— Такая формулировка вопроса несколько меняет дело, лорд Дешако. Сам я был признан вождем клана Росс только здесь, в Содружестве. Раньше я об этом и не подозревал, и не стремился занять такой высокий и ко многому обязывающий пост. Но мне сумели доказать, что генетически я отношусь к наследникам расы Джоре. Полной ясности для меня в этом вопросе до сих пор нет, и я предпочитаю об этом пока вообще не говорить. Меня идентифицировали как завлаба клана Ранеосс расы Джоре, который был полностью истреблен еще в Тёмные тысячелетия, лорд Каттерлог, и я принял это звание и ответственность за свой клан. Сейчас в клане есть настоящие Джоре по крови, и они не ставят это под сомнение. Самоназвание «Росс», которое постепенно стало в клане основным, исторически присуще моему народу. Это древнее имя моего племени, и оно отражено в наших сказаниях, былинах, песнях и стихах. Так что — ничего лишнего! Я не самозванец, как вы могли подумать. А показать… Ну, что ж… Пожалуй, можно и показать!

Я развернулся к окну и спросил: «Мичман Росс, не могли ли вы на минутку заглянуть к нам»?

Тут же, в лучах света, падающих на драгоценный паркет из окна, проявилась фигура во всю лыбящегося мичмана Росса, в парадном флотском мундире и при кортике.

— Конечно, завлаб, я весь внимание! Что я могу для вас сделать?

— Не для меня, мичман. Побеседуйте с вот этим дворянином. Лорд Каттерлог, позвольте представить вам мичмана Росса, моего советника. Настоящего Джоре по слепку сознания и личности, лишённого, к сожалению, в настоящий момент своего тела!

Император с трудом справился с изумлением, проблеял «А-а-а…» и звучно закрыл рот. Я отошел в тень и уселся за столик. На нём стоял графин с рубиновой жидкостью и несколько хрустальных бокалов. Открыв пробку, я подозрительно принюхался, потом удовлетворенно кивнул и налил себе вина. У окна император с советником азартно наседали на Каона. Он им что-то оживленно рассказывал. Наверное, про моё ранение… А-а, пусть! Я их еще сейчас удивлю.

Наконец, посчитав, что надолго оставлять меня одного неприлично, лорд Каттерлог и советник вернулись ко мне. Каон негромко спросил: «Я могу быть свободным, завлаб?» и исчез после моего утвердительного кивка.

— Что-нибудь еще, лорд Каттерлог? Да вы не стесняйтесь! Все возникающие вопросы нам нужно решить здесь и сейчас! Чтобы не спотыкаться о них в будущем. Теперь действие то же, картина следующая, сцена вторая. Явление Юноны. Юнона, девочка, подойди к нам, пожалуйста!

Эх, нужно было видеть лица этих лощеных аристократов, когда из угла кабинета к нам шагнула Юнона, плавно сняв невидимость со скафа-невидимки аграфов! Можно с полным правом употребить термин «Перекосоёжило!», но в его основном, матерном варианте!

— Мой телохранитель на сегодня, Юнона, боевой андроид. Прошу любить и жаловать! Все-все, советник! Больше никого не будет! Да и их бы вы не увидели, если бы прямо не попросили показать. Юнона, ты свободна.

Девушка кивнула, делая шаг назад и исчезая из вида. Хорошая сценка получилась! Как на детском утреннике в провинциальном ТЮЗе!

— Ну, что, лорд Каттерлог? Теперь вы удовлетворены?

Император звучно откашлялся. Он взял паузу.

— Теперь, наверное, да! Это всё мне надо осмыслить. Что еще вы припрятали под полой, завлаб д'Эльта?

— Да уже, собственно, ничего особенного, лорд Каттерлог. Только последнее предложение. Я, как завлаб клана Росс и владетель системы Змеевика, пришел протянуть вам руку дружбы и обменяться представительствами. Нам многое может понадобиться на первых порах. Империя поможет нам, клан Росс поможет Империи. По крайней мере, я могу смотаться домой и привезти вам целый стог коробочек с семенами лотоса.

* * *

Так, в бесконечной суете, беготне по всякого рода присутствиям и разговорах в кабинетах высших должностных лиц Империи, прошло четыре дня. Потом советник Дешако официально сопроводил нас на небольшой закрытый торжественный прием. Император не хотел громко заявлять всему Миру Содружества, что дал о себе знать потерянный в тёмных веках клан Джоре. Точнее, клан Росс. И то, что неожиданно найденный клан Росс расположился в одной из систем сектора Архов, отведённого паукам после последней, еще горько памятной своими огромными потерями войны. Все это было настолько невероятно, что невольно наводило на мысли о подделке, подлоге, мистификации или ином трюкачестве…

Поэтому на сегодняшнем приёме было зафиксировано лишь следующее: с Империей установлен первичный контакт клана Росс расы Джоре. Клан в настоящее время занимает систему Змеевика и имеет свои представительства в том или ином виде на ряде планет Содружества. Известно и первое лицо клана Росс. Это завлаб Стас д'Эльта. Что это за титул такой — «завлаб», и с чем его едят, имперской геральдической палате еще предстояло уточнить. Завлаб клана Росс собирается направить на имперскую планету свое представительство, а недавно вошедший в клан капитан второго ранга в отставке Боккар любезно согласился исполнять обязанности почетного консула Империи Аратан в клане Росс. И прочая велеречивая чепуха. Для меня был важен только один факт — нас осторожно и аккуратно признали и стали учитывать среди властных фигур, расставленных на шахматной доске имперских интересов и политики…

Памятуя о том, что дома, на планете Росс, во всю идет подготовка к запуску производства управляющих кристаллов и электронных мозгов для андроидов, я попросил лорда Дешако предоставить мне в качестве образцов пару боевых роботов или военных андроидов, если они есть, а так же другие категории помощников человека — роботов-телохранителей, охранников, секретарей, уборщиков. В общем, всё, что подходит под мои цели и запросы. Узнав о том, что клан Росс собирается заплатить за образцы, советник императора лишь улыбнулся, покачал головой и сказал, что денежные расчеты осложняют дружбу. Империя уже получила от нас много подарков, и запрошенное будет передано клану абсолютно бесплатно. В конечном итоге все это предназначено для Империи, в целях повышения её оборонной и экономической мощи. Что нам нужно еще? И я ответил — люди! И я собираюсь немедленно и неотложно решать эту проблему.

В общем, еще через пару дней, взвалив на аппарат советников и юристов императора заботы о разработке пакета документов о нашем плодотворном сотрудничестве и забив трюмы разнообразными механическими имперскими марионетками, мы двинули обратно. Домой. Как сладко это слово — домой! Вот и своя планета у меня появилась… Теперь не хватает только невесты и избушки на курьих ножках, чтобы жить-поживать да добра наживать… Да и Баксу пора новую планету обживать! Чёрт возьми! Ему тоже нужна невеста. Какая-нибудь энергичная хвостатая девушка, черно-бурого оттенка, с томным, волооким взглядом. Мне еще и этим надо озаботиться?! И блох у этой пары молодожёнов прикажете выводить? Тьфу, прости господи… Тяжела ты, тюбетейка завлаба! Вообще-то у меня егерь и проводник есть. Вот его и озадачу. Пусть Лямой тряхнет стариной и хромой ногой, добудет по моему велению… или хотению? Это не важно! Добудет, одним словом, девицу-красу, длинную косу, тьфу ты — хвост, конечно, — нашему Баксу. Все же он Лямому тоже не чужой, а почти родня…

Так, в рассуждениях о самом главном и приятном, мы и добрались до нашего Змеевика. Из воронок гиперперехода к нам привычно выскочили два крейсера Архов и так же привычно вильнули и ушли в чёрное пространство… Я внимательно проводил их глазами. Охрана, говоришь? Ну-ну…

— Каперанг, вы на связи?

— Слушаю вас, завлаб д'Эльта.

— В течение часа мы подойдем к транспортной базе на спутнике. Срочно готовьте мне один из эсминцев Джоре в набег. Известите членов клана и землян, пусть дадут предложения по экипажу. Вы посоветуете своих специалистов из андроидов. И главное — к вам будет особое поручение… Лично, при встрече.

— Слушаюсь, капитан-лейтенант! Все будет исполнено.

«Пила» плавно подходила к спутнику. Уже были видны мерцающие огни посадочной площадки. Юнона о чём-то тихо переговаривалась с Авосем, Каон стоял у меня за плечом и пристально смотрел на вспыхивающие красные прожектора периметра.

— О чём задумался, мичман? О своём новом теле? Будет оно у тебя, будет, погоди немного… А сейчас будем перетаскивать твою базовую ячейку на другой корабль. Полетим на одну важную встречу. Ты будешь там крайне мне нужен, Каон.

— Куда пойдем, завлаб? — отошел от своих дум мичман.

— Потом скажу… Пока это секрет. Готовься.

— Всегда готов! — расплылся в улыбке мичман Росс, отдавая мне пионерский салют. Хоть этому научился, консильери… И на том спасибо.

Я пошел в свою каюту, надо было срочно ставить на попа кровать и протирать от пыли систему защиты и жизнеобеспечения одного управляющего кристалла, живущего у меня под койкой. Сам он, в парадной форме и с кортиком, бестолково суетился вокруг меня, пока его не шуганули андроиды, пришедшие перетащить его ячейку на боевой эсминец Джоре «Линейро».

Следом другие грузчики с высшим образованием тащили стойку с аппаратурой Джоре.

Задуманное начинало понемногу воплощаться в жизнь.

Глава 13

— А отсюда — три прыжка вот по этому курсу, — и я не вполне уверенно провел пальцем по старой карте Звёздного атласа, затрофеенного мной еще год назад у мертвого экипажа негров-работорговцев. — Примерно по этому курсу… В те дни я ни карт инопланетного атласа, ни координат собственной Земли в галактике не знал, естественно. Я в то время еще ничего не знал и не умел… Однако искин Зануда тогда двое суток разрабатывал и защищал потом у меня маршрут нашего бегства с пиратских окраин в сектор Империи Аратан. Я и запомнил примерно на каком развороте Звёздного атласа, и на какой проекции его листа находится конечная точка выхода пути с Земли… Здесь! Я уверен. Если я и ошибаюсь, то совсем на чуть-чуть. На микрон. Мимо не пройдём, я уверен. Солнечная система большая, найдём!

И я гордо оглядел могучую кучку своих помощников, собравшихся в рубке эсминца «Линейро». Всего три землянина и два члена клана Росс — лейтенант Жиро и навигатор Баррога. Еще пять андроидов-стажёров. Нас с Каоном членами экипажа можно не считать. Меня в этом походе надо считать завлабом. Бывший российский военный лётчик и бывший пилот штурмовика ВКФ Империи Аратан, а ныне капитан «Линейро» Сергей Злобин долго рассматривал проекцию Звёздного атласа на тактической сфере эсминца, а потом еле заметно пожал плечами.

— Этот маршрут будет ничем не хуже любого другого, капитан-лейтенант. Если есть уверенность — пойдем им. Основные позиции вы запомнили намертво. Это номер разворота атласа, номер проекции звёздной карты и направление, куда следует прыгать. А то, что у нас нет карт Солнечной системы — да наплевать! Их нет ни у кого! Кроме работорговцев, пожалуй… А уж мы мимо своей Земли не пройдём. Неделю, месяц, год будем искать, а найдём! Автономности нам хватит. Заодно и этих людоловов отловим… — Сергей ненавидяще скрипнул зубами. Да-а, не завидую я этим чернокожим аварцам. Слишком много вопросов накопилось к ним у офицеров клана Росс.

— А ты что молчишь, Каон? У нас на флоте была традиция начинать обсуждение возникшей проблемы с самого младшего по чину офицера. — Обернулся я к мичману в простом синем кителе, с повязкой дежурного на рукаве. Во! И повязка на месте! А потом кивнул Сереге Злобину. — Кстати, они же и тащили основную лямку по дежурствам на корабле. Ты всё правильно делаешь, капитан, в духе традиций.

Но Каон пропустил все мимо ушей. Он был полностью поглощен сутью вопроса.

— Вы правильно сказали, капитан-лейтенант. Номер разворота атласа и номер проекции карты тот самый, а мимо Солнечной системы мы не пройдем. Будем прыгать! Только прыгать надо, учитывая характеристики «Божьей коровки», да еще до её модернизации на рембазе 7-го Флота. Сейчас, на «Линейро», мы покроем все три прыжка «Коровки» одним своим…

— Верно говоришь, мичман! Будем двигаться с учётом ходовых особенностей транспортника. И не забывая о тех, кто идет по нашим следам.

Все офицеры разом взглянули в сторону кормы, как будто броня «Линейро» вдруг стала прозрачным стеклом, позволяющим рассмотреть наш походный ордер.

— Командуйте, капитан! Мы идём домой!

Злобин враз преобразился, собрался и посуровел.

— Вахтенным офицерам занять свои боевые посты. Навигатору рассчитать координаты прыжка… Искину принять исходные данные. Поднять щиты. Оружию — товсь! Сканеры на максимум. Разрешаю активное облучение целей, на войне как на войне… Внимание — десятисекундная готовность всем! Искин, отсчёт!

— …девять, восемь, семь…

— Координаты приняты…

— Щиты готовы…

— …три, два…

— Оружие на автозахвате…

— Космос!

Говорят, что дуракам и пьяницам везёт. Бог их любит. Ну, может, не любит, а щадит и бережет. Нас, видимо, тоже… С первой попытки мы попали в десятку.

— Это похоже на рукав… да, рукав Мычащего Буйвола, галактика Длинной белой тропы… — навигатор Баррога лихорадочно переносила данные со своей аппаратуры на панель связи с астронавигатором искина.

— Млечный Путь… — в забытьи прошептал капитан Злобин. Потом он заорал в полный голос. — Ребята! Это же Млечный Путь!

— Тихо, тихо, Сергей! — прошептал я, крепко беря раздухарившегося капитана за локоть. — Не мешай Ульяне… По-видимому, мы дома, Сережа…

— Система жёлтого карлика… его спектральный класс — G2V. Четыре планеты у звезды, затем астероидный пояс и четыре газовых гиганта… Далее… в системе десяток-полтора карликовых планет, малые тела целой кучей и другой совершеннейший мусор — насыпью…

— Это Солнце! Земля, Юпитер, вон Сатурн с его кольцами! Мы дома, ребята! Мы — дома!

И все земляне в полном восторге заорали «Ура-а»! На этом фоне незамеченным осталось бормотание Ульяны.

— …самая дальняя планета от звезды на расстоянии более тридцати астрономических единиц или четыре с половиной миллиарда километров…

— Капитан-лейтенанту — «Ура»!

Вновь раздалось мощное «Ура-а-а! Ура-а»! Клянусь — сам кричал изо всех сил. Кричал и плакал… Но никто не заметил. Или сделал вид, что не заметил.

— Ближайшая звездная система находится на расстоянии свыше четырёх световых лет…

— Ульяна! Дай я тебя расцелую!

Губами, которые агрессивно занял и жадно целовал лейтенант Жиро, навигатор Баррога в ближайшее время явно не могла воспользоваться для продолжения своего рапорта. Да, впрочем, и особо не хотела, кажется… Её очень увлекла хамская выходка здоровенного десантника. Сначала Ульяна домиком подняла брови и непонимающе выкатила на него серые глаза, потом начала попискивать занятым поцелуем ртом и молотить Жиро по каменным плечам, а потом, видимо, увлеклась новым для себя процессом, кулаки разжались и мягко легли на затылок лейтенанта. Ульяна закрыла глаза и грациозно чуть согнула в колене одну ножку… Правда, не в шёлковом чулочке, а в черном офицерском комбинезоне, но тоже красиво… Девчонки всюду одинаковы. Одинаково прекрасны, когда их целуют, я хочу сказать.

* * *

Нет, мы не полетели на Землю сразу…

У всех членов клана и землян было еще одно дело, которому мы посвятили… Я взглянул на командирский монитор в рубке. Однако! Уже, считай, целый месяц без малого посвятили! Но месть суеты не терпит, а я еще неоднократно читал, что месть — это блюдо, которое принято подавать остывшим. Будем ждать. Ничего, с нас не убудет. Да и кое-какие дела тут еще есть.

«Линейро» продолжал шерстить Солнечную систему. Мы уже нашли четыре реперные точки, оставленные работорговцами. Больше ведь некому. Но не уничтожили их, а лишь немного нарушили сигнал. Неисправность, вроде… Успеем еще тщательно подмести наш дом и вытряхнуть подохших чёрных тараканов, успеем… Запасной центр связи людоловов нашли, пустой, правда… Он располагался на обратной стороне Луны. Был еще один, где-то на мелком скалистом островке, принадлежащем Греции. Там, в Эгейском море, этих островков было как блох на Барбоске. Его мы тоже не спешили зачистить. Все в свое время…

… и вот оно настало.

По эсминцу, вдавливая головы в плечи и сразу, инстинктивно, заставляя бежать на боевой пост ноги, тяжелым ревом прошлись баззеры боевой тревоги. Не успел стихнуть грохот каблуков рассыпавшегося по кораблю экипажа, как капитан Злобин, прямо из душевой, с мокрой головой, на бегу застёгивая боковину комбеза и матерясь самыми чёрными словами, бешеным изюбром проскакал в рубку.

«Боевая тревога! Обнаружена цель!»

Мы были очень далеко от конуса выхода корабля противника из гиперпрыжка. Но не в этом дело. Так, между прочим, и задумывалось. Не наша сейчас очередь изображать танец маленьких лебедей на сцене. Зато места у нас были рублёвые. Как в царской ложе Большого театра.

Я наблюдал за происходящим одновременно на тактической сфере эсминца, на огромном виртуальном планшете рубки и вживую, через лобовой бронепакет. А посмотреть было на что!

За своей стойкой с аппаратурой Джоре приглушенно забубнил Каон.

— Внимание, фиксирую выход неизвестного корабля… Предположительно — средний транспортник… Поправляюсь — средний транспортник, прошедший модернизацию. Сигнатура выхлопа маршевых двигателей совпадает с эталоном, взятым у войскового транспорта Империи Авар класса «Солнечное колесо»… Вооружение корабля не известно… Пока не известно…

— Да это и не интересно, и не нужно нам, мичман! Капитан-лейтенант, вам поступил запрос на действия от вспомогательных сил… — повернулся ко мне мокрым лицом капитан Злобин. — «Стукач» на цели отключен. Но это аварская посудина, яснее ясного. Людоловы, суки… Прости, Ульяночка! Что делаем? Ваше реше…

Я перебил его.

— Каков запрос — таков и ответ, Сергей Николаевич! Уничтожить его к бениной матери! Как бешеную собаку уничтожить!

— Не спешим, командир, а? — пришел вопрос Каона по мыслесвязи. — Главное для нас не уничтожить, а напугать их до заикания и мокрых штанов, отбить охоту к визитам в Солнечную систему, охоте на рабов…

— А как напугать, Каон? Только открыв охоту на них! Пару уничтожим, а третьего искалечим и отпустим. Пусть он трезвонит всем любопытным, кто охотится на аварцев у желтой звезды!

И вслух: «Сергей Николаич! Сигнал!»

— Есть, сигнал! — Капитан Злобин всей ладонью хлопнул по красной кнопке. Он ласково улыбался, но покрытый лохмами мокрых волос лоб был нахмурен. В общем — с такой физией как пройти в библиотеку лучше не спрашивать! Заколеблешься потом нашатырем из обморока старушек поднимать.

Кнопку Сергей нажал, но несколько минут все было тихо. Работорговец чапал себе к Земле. Вот он прошел Юпитер и подошел к астероидному потоку.

— Дайте увеличение на планшет! — Скомандовал я. — Вот и они…

От кольца астероидов неспешно отделились три блёстки.

— Еще приблизьте картинку! Не ясно, что ли, сказал…

Кто-то из вахтенных офицеров до предела выжал клавишу «Zoom». Три камешка, набирая скорость, направлялись к транспорту людоловов.

— Сергей! Набери на переговорнике просьбу, пусть не особо уродуют транспортник. Нам криокамеры могут понадобиться.

Но правильно ведь говорят умные люди, — сопливых вовремя целуют! Работорговец увидел тех, кто пошел к нему наперехват. Три двухкилометровых астероида крейсеров Архов выбили из работорговцев остатки разума и перекрасили их, наверное, в серый цвет от испуга. Транспортник заполошно дернулся и принялся удирать. Ага! Это так ему подумалось. Наверное, головной крейсер посчитал это неуклюжей попыткой работорговцев поиграть в пятнашки и сразу, без разговоров, засадил по нему из своей М-пушки. А что? Привычное для Архов дело — из своих чудовищ по людям стрелять! Врезал раза — и испарил негров к чёртовой бабушке! Так что наш писк о криокамерах остался без ответа.

— Капитан! Криокамеры отставить, набери наши поздравления со снайперским выстрелом! Королева будет гордиться такими воинами! Сигнатуры с аварского корабля пауки сняли, про стукач они знают?

— Мы им передали все инструкции, капитан-лейтенант. Штуки три работорговцев они уничтожат, а остальных будут пугать имитацией загона и преследования. Постреляют, знамо дело. Синяков чёрным наставят, дырок в корпусах понаделают. Но дадут уйти. Чтобы те панику у себя в кланах подняли — дескать, в системе, где рабы, появились Архи! Всех мочат, стреляют, а потом еще и жрут! Ахтунг и полный алярм, в общем!

— Это я знаю, Сергей. Сам ведь договаривался. В общем — дело начато, замечаний у нас пока нет. Архи все сделали великолепно. Теперь мы их тут оставим в засаде, у них начинается вахта и боевое патрулирование, а мы пойдем к Земле. Нам еще там пояс безопасности ставить и с предателями с пункта связи разбираться. Труби поход! Архам — воздушный поцелуй! Полетели…

* * *

Да-да! Мне и пришлось с Архами договариваться. А вы как думали — титул завлаба клана Росс только за красивые глаза даётся? Нет, высокое положение предполагает и большую работу. И довольно опасную, кстати…

— Каперанг, поясните мне кое-что… Наше отношение к Архам. До сих пор у меня челюсти сжимаются, когда они выныривают из прыжка.

— Да, прошу простить, капитан-лейтенант, я этого как-то не учел. Забыл, что Миры Содружества это не раса Джоре. И наше отношение к Архам совсем не то, что у людей.

— Ну-ка, ну-ка… С этого места поподробнее!

— Я не специалист в этом вопросе, капитан-лейтенант. Коротко говоря, Архи были найдены одной научной экспедицией расы Джоре где-то на окраине свободного космоса, изучены учёными и приручены что ли… Как бы это точнее и правильнее сформулировать… Широко задействованы как вспомогательные силы при решении ряда актуальных задач военного, гражданского и экономического строительства расы Джоре, колонизации планет, исследовании дальнего космоса и многого другого, капитан-лейтенант! Вот.

— Ясно, что ничего не ясно… Как к ним относились сами Джоре, вы лично видели, Каперанг?

— Я лично не видел, но информацией располагаю. Как к удобным, послушным и умелым инструментам. Относится к этим гигантским общественным насекомым как к любимым домашним животным, не позволяли их размеры и особенности жизни Роя. Архи — эволюционно продвинутое семейство социально организованных гигантских арахнидов нескольких видов, таких как солдаты, рабочие, администраторы, слуги и, наконец, — королева! Они обладают развитой системой коммуникации на основе менталистики и способны решать поистине грандиозные задачи! Очень удачно, что Джоре нашли Архов и сумели построить с ними бесконфликтные взаимовыгодные отношения.

— Да-а уж… — ошеломлённо протянул я, — а как вы с ними поддерживаете связь, Каперанг?

— Ничего сложного тут нет. По переговорнику Джоре. Долгое время Архов здесь не было, но потом они неожиданно появились, и мне удалось с ними связаться. С тех пор мы и поддерживаем сотрудничество. Архи, в частности, несут в системе и вокруг Базы охранные функции, а я иногда помогаю Королеве Роя материальными ресурсами, в частности некоторыми редкими металлами, и советами по научной проблематике. А в чём дело, капитан-лейтенант?

— А дело в том, Каперанг, что мне необходимо встретится и о многом поговорить с Королевой…

— Нет ничего проще, капитан-лейтенант. Когда вы готовы вылететь на встречу?

Я от неожиданности и махрового практицизма Каперанга поперхнулся и раскашлялся. Потом, поймав секунду, махнул рукой.

— Сразу, как подготовят эсминец… Кха-амм!

* * *

Встреча произошла в двух прыжках от системы Змеевика, в открытом космосе. Там у Королевы было что-то вроде летней стоянки войск и ставки Чингисхана. То ли гравитация там была наиболее комфортная для Архов, то ли какой-то букет излучений там присутствовал, поля всякие — не знаю и знать не хочу. Меня от вида боевых кораблей Роя все еще нервно потряхивало. А когда я увидел гигантский Улей королевы Роя! У-у, это было что-то с чем-то! Жаль, что мне на нём не придется проехаться. Я бы с удовольствием нанёс дружеский визит в Федерацию Галанте, к знакомому лещу холодного копчения… Но к делу.

Королеву я, естественно, даже не увидел. Мы с Каоном сидели в рубке эсминца у стойки с аппаратурой Джоре, а она у себя в Улье. Но поговорить — поговорили. Очень даже плодотворно и взаимополезно. Я даже удивился тому, как правильно, целесообразно и быстро Королева разложила все мои просьбы на составляющие, усвоила их и нашла выгоду своему Рою. Ей отходило всё, что Архи смогут взять с аварцев. Безо всякой оплаты с моей стороны. Джоре сказал — Архи взяли под козырек и сделали. Джоре это я, если кто не понял. А попросил я у королевы совершеннейший пустяк — крейсерский патруль Архов на годик-другой. Для охраны и обороны планеты по имени Земля. На которой живут потомки расы Джоре. Только они не знают пока об этом.

Мне не отказали и с радостью помогли. Архам присуще глубокое уважение к представителям расы Джоре, а также не чужды яркие коллективные переживания, азарт, тяга к перемене мест и острым приключениям.

Это я им и обещал полной мерой!

И не обманул, ведь.

Глава 14

…на грани слышимости свистели двигатели, тихо шуршал холодный воздух обдува кабины, да еле слышно жужжала аппаратура Конька-Горбунка. Громче всего был слышен ритмичный стук хвоста Бакса. Он, улыбаясь во всю зубастую пасть, сидел и возбужденно молотил своим хвостом на брошенном специально для него коврике, сделанном из штатного «поджопника» боевой наземной униформы десантуры. Коврик закрывал штурманский столик, разделяющий левое и правое кресло экипажа аэрокосмического истребителя «Удар-2к». Сейчас правое кресло занимала маленькая и тощая фигурка андронессы Юноны, как-то незаметно прописавшейся на должности моего телохранителя. Управлял Коньком-Горбунком я сам. А откуда в нём взялся Бакс, спросите вы? Да привез его по моей просьбе в полевой криокамере лейтенант Жиро, когда вернулся из нашего санатория с землянами, поправлявшими в «Трын-траве» подорванное на службе Империи здоровье и учившими базы по новым специальностям. Вот здесь, на орбите Земли, я Бакса и разморозил, а он сразу начал громко визжать и лаять, да стучать как метрономом своим хвостом. Погулять, значит, просился. Пометить земные деревья и столбы, погавкать на ворон и кошек. А, может, и подружиться с какой-нибудь симпатичной блондинистой болонкой. Хотя болонка ему не по калибру будет…

Почему я крутился на истребителе в небе над Россией? Да очень просто — осматривался и искал место для нашей базы. Надо же было где-то сесть и осесть на время, поставить в гараж Конька-Горбунка, покидать в шкаф барахло, а носки в стиральную машину. Совсем неплохо было бы сначала хорошо пообедать, а потом и вздремнуть немного. Причём — на мягкой полутораспальной кроватке, заметьте! И не на такой узкой, как девичья постелька в каюте «Линейро»… Эсминец, кстати, мы разместили от греха подальше на обратной стороне Луны. А то астрономы в свои телескопы ухитрились даже стоящий сорок лет «Луноход-2» в Море Ясности рассмотреть. Только два ретранслятора и здоровенную антенну от эсминца до лицевой стороны Луны протащили. Для связи Каона со мной. И сейчас мичман Росс за нами приглядывал и давал советы. Где нам разместиться, к примеру.

Это было на самом деле проблемой, братцы! Ни рублей, ни долларов с евро у меня ведь в загашнике не было. Работы и квартиры, как я подозревал, уже тоже… Все же чуть больше года прошло с моего исчезновения. Все концы и хвосты отрублены. В поисках выхода из неприятной ситуации мичман подвязался к Интернету и прочим земным информационным каналам, и я всю ночь листал новости. Крутились в хотевших спать мозгах какие-то сумасшедшие прожекты о продаже крупной партии золота или особо дорогих редкозёмов. А что? Грамм калифорния, да будет вам известно, стоит 10 миллионов долларов. Мы бы смогли его набрать с килограммчик, пожалуй… Только как его продать, если на всей Земле этого калифорния насчитывается не более 5 грамм? В корзину! Вылечить миллиардера от насморка? Вон Рокфеллер уже шестое сердце себе меняет? Легко! Учитывая наш медбокс на «Линейро». Но раскрываться перед этим Рокфеллером как-то не хочется… То же касается мешка искусственных алмазов, неизвестных копий картин Рубенса и Ван Гога, махинаций с банковскими счетами и прочих завиральных идей. Все в мусорный бак!

— А к чему все эти ухищрения, завлаб? Почему бы нам просто не обратиться к одному из руководящих работников высшего звена в России? Все равно ведь мы хотели это сделать немного погодя? — спросил меня мичман Росс, понаблюдав с полчаса за моими мучениями. И действительно? А почему бы и нет? Я опять залез в сеть, пытаясь выяснить, где сейчас присутствуют эти самые руководители высшего звена и что они там делают в настоящий момент. Начал я с сайта kremlin.ru.

Оказалось, что один государственный служащий с невысокой зарплатой и скромными доходами, которых еле-еле хватило на небольшую квартирку, земельный участок, две старые «Волги» и «Ниву» с прицепом, находится с двухдневным визитом на заседании дискуссионного клуба «Валдай», проходящего, почему-то, не на Валдайском озере, а в студенческом лагере в районе Великих Лук. Впрочем, особо сочувствовать этому госчиновнику по поводу его бедности я бы не стал — мужик ловко устроился на шабашку. Настоящее золотое дно надыбал — в свободное время подрабатывал на новой фирме у сменившего свою форму бывшего главного эмчеэсника страны Верховным Главнокомандующим Российской Федерации. Вот обратиться напрямую к нему, и посоветовал мудрый мичман Росс. Все равно он будет ночевать на старой госдаче областной администрации под этими самыми Луками, а там, наверное, все же не такие капканы и прочие ухищрения, какие устроила ФСО в «Горках-9». Я подумал-подумал и согласился. Уж больно спать хотелось.

— Вот ты и сгоняешь к нему ночью, мичман, пригласишь к нам в гости. Все равно тебя из ПэЭма охраны не подстрелишь, и спать тебе не надо. А нашему будущему гостю не привыкать бодрствовать ночами. Служба у него такая. Привык в компашке друзей ночи за картами коротать… То за картами Южной Осетии, то Крыма, а то и Новороссии. Ну да, где это самое АТО со стрельбой и идет уже почти год… А если все у нас получится как и задумывали, Каон, и он пойдет на контакт, то считай, что ты досрочно получил звание лейтенанта клана Росс! Уяснил? Нет, тут надо отвечать не пионерским салютом и «Всегда готов!», а взятием под козырек и сжатым «Так точно», имея вид молодцеватый и нахальный! Во! Самое оно! Вперед, мичман, за новыми погонами и орденами!

И он погнал вперед.

* * *

Мичман сгонял. И договорился ведь мичман! Главковерх от его неожиданного появления дёрнулся было, но визжать и ногами топать не стал, а потом, молча и не перебивая, выслушал мичмана, пару раз потыкал рукой в голограмму, вздохнул, сказал, что на этой чёртовой работе совсем перестал чему-либо удивляться, и назначил встречу на следующую ночь. Он-де запланирует её для нас. Вертолёт нам нужен будет? Каон отказался. Сказал, что у нас свой есть, а на предложенном до Луны не долетишь. Горючки, мол, не хватит. Да и в космосе вертолёты обычно не летают. Не на что там их несущим винтам опереться. Насчёт Луны Главковерх все же не до конца поверил…

А я теперь от нечего делать нарезаю петли в воздухе над этими самыми Великими Луками, пытаясь рассмотреть леса с перелесками, реки с притоками, памятники Великой войны на курганах и прочие достопримечательности. В частности — гостевую дачу обладминистрации, куда мне этой ночью лететь. И удобную посадочную площадку возле неё. И надо же! Сам не заметил, как немножко уклонился к западу и зацепил границу одной маленькой, но очень гордой своей независимостью, не вполне, правда, суверенной сейчас страны. Членство в НАТО требует жертв, знаете ли… Таких, например, как размещение на своей территории иностранных военных контингентов и техники. Вот этот самый иностранный контингент на этой самой технике ко мне и подвалил. Мимо Конька-Горбунка вдруг пробуровил воздух американский истребитель F-16…

А я позорно зевнул. Летал в атмосфере Земли как бабочка-капустница какая. Полностью наплевав на свою безопасность. Даже не включив боевой комплекс управления и вооружения Конька-Горбунка, муд… хм-м, чудак на букву «м», как дипломатично говорят в казарме…

Я судорожно отдал команду искину своего истребителя по мыслесвязи и защелкал прочими тумблерами и застёжками.

— Бакс! На пол, лежать! Юнона, привязные ремни! Прижми Бакса ногами!

Бакс заскулил и негодующе тявкнул. Но мне было совершенно не до него. Проскочивший меня на скорости «Бойцовый сокол» ничего не увидел — его локаторы мою летающую тарелку взять не могли, и глазами пилот меня под маскировочным полем не сможет разглядеть. Но кто-то его ведь навёл на меня… Кто — это понятно, их штатная радарная станция и башня управления полётами. Но как?! Ведь они тоже не должны меня видеть… Чудеса!

— Каон! Я тут случайно пересек воздушную границу Латвии, и на меня вышел F-16. Как его смогли навести? Я же под маскировкой!

Просвистевший мимо меня F-16 вернулся. Теперь он сбросил скорость и недоумённо искал цель, на которую его пытались навести с земли. Истребитель бестолково тыкался то сюда, то туда. Один раз он проскочил прямо у меня перед кабиной. Я притормозил и остановился. «Бойцовый сокол» этого сделать не мог по определению и ушел на разворот.

— Ты невидим, Стас, — недоуменно пробормотал Каон, — я сейчас проверил. Есть только один вариант — они в тепловом режиме видят со спутника картинку турбулентности потоков горячего воздуха из твоих двигателей. Может такое быть?

Времени, чтобы ему ответить, мне не дали. F-16 выпустил по мне, точнее — в моём направлении, две ракеты «Воздух-воздух», подтвердив, что такое вполне быть может. Совсем с глузду съехал, петух недощипанный! Стрелять над территорией другого государства боевыми ракетами! Впрочем, у ракет есть самоликвидатор, а мозгов у американцев нет и не было…

Конёк-Горбунок полностью был со мною согласен.

— Атакован ракетами малого радиуса действия с тепловыми головками самонаведения…. Ракеты уничтожаю… Ракеты уничтожены. — Безжизненным голосом доложил искин «Удара-2к». Одновременно я увидел две молочно-белые полосы, которые потянулись от моей летающей тарелки в сторону ушедшего американского истребителя, а потом две слабые вспышки взрывов и два медленно расходящихся облачка…

— Вот козлина… Конёк, скорость! Давай ему навстречу!

Это ведь всё быстро происходило, моментально. Отваливший на разворот янкес вряд ли ушёл далее километров тридцати. Потом он снова развернулся и выпустил по мне ракеты. Конёк их уничтожил, а сейчас подвернул и пошёл на F-16 в лобовую. Я уже ясно видел точку американского истребителя, развесившего за хвостом шлейф дыма от своего турбореактивного двигателя. В это время, наверное, американский пилот получил новую команду с земли. Он подлетел поближе и вдруг со всей силы гавкнул из своей шестиствольной пушки, выпустив целое облако дульного пламени и длинные дымные усы сгоревшего пороха. Пушечная очередь зацепила силовой экран моего истребителя, тускло сверкнув рикошетом и выдав моё положение радужной вспышкой. Американец обрадовался, подвернул и саданул новой пушечной очередью.

Только меня там уже не было. Испуганный Бакс тонко взвыл в ногах у Юноны, а она повернула ко мне спокойное лицо и спросила: «Что вы с ним цацкаетесь, завлаб? Врежьте ему как следует!» Предложение андронессы было продуманным, точно выверенным по форме и глубоко верным по содержанию.

Я сделал рывок вперед, этому гаду навстречу, затем сбросил скорость и заложил самую крутую петлю, снял маскировку и сзади, плавно подошел к левому крылу проскочившего мимо меня американца. Он меня увидел и совершенно ох… очешуел. Смотрел на нас в упор белыми глазами и не верил.

Рядом с истребителем F-16 «Fighting Falcon», в двух метрах от его крыла, спокойно плыла себе инопланетная летающая тарелка. Это еще не всё! Я даже позволил пилоту поднять к глазам что-то вроде айфона и направить его в нашу сторону. На самом деле — тут было на что посмотреть!

На борту сверкающего серебристым металлом НЛО был нарисован чудесный Конёк-Горбунок, совершенно такой, каким я его запомнил по иллюстрациям к сказке Ершова. Под рисунком, для особенно тупых и не знающих нашего фольклора америкосов с разными эстонцами и прочими латышами, было по-русски, стилизованными под старину буквами, выведено — «Конёк-Горбунок», а ниже, совсем мелко — «порт приписки База «Дальняя», клан Росс».

А через бронепласт фонаря кабины на совершенно ошалевшего американца с интересом и широкими, добродушными улыбками смотрели двое — ваш покорный слуга и неземная девочка Юнона. Ошибка! Уже трое — с пола выкарабкался и встал на задние лапы, передние положив на блистер Конька, взъерошенный и негодующий Бакс. Он увидел придурковавшего от избытка визуальной информации американца и тут же его матерно облаял.

А потом я чуть приподнял Конька, подошел вплотную к американскому истребителю, резко ухнул вниз и с садистским удовольствием отломал ему левое крыло.

Назад я не смотрел и как падал гордый сокол, не видел. Я смотрел только вперед! Впереди была граница России, родные березы, уложенные в местном лесхозе в аккуратный штабель, и встреча с госслужащим-шабашником, назначенная на сегодняшний вечер.

Бакс приглашен на неё не был.

* * *

Как стемнело, Каон подвёл ко мне вышагивающего своим белогвардейским шагом, как бы придерживая одной рукой эфес шашки на боку, Главковерха. Мы двинули дальше по тропинке, с интересом поглядывая друг на друга.

— Разрешите вас взаимно представить друг другу и познакомить… — галантно сказал теперь уже лейтенант Росс, — Верховный Главнокомандующий…

— Очень приятно…

— Взаимно…

— Завлаб клана Росс…

— Взаимно…

— Очень приятно! Ффухх! Ну и лейтенант клана — мой советник Каон Росс! Вы уже его знаете. Ну, что, Главковерх? Полетели?

— А сложностей и проблем не будет? Может, на земле лучше?

— А как я вам на Землю Луну с космическим кораблём притащу, а? А сложностей не будет, Каон ведь тут останется и станет вас изображать. — Лейтенант Росс кивнул и тут же обратился в копию нашего гостя. — Вы только даете ему контакты вашего начальника охраны и офицера с ядерным чемоданчиком на всякий пожарный… Все? Тогда прошу занять место в Коньке-Горбунке!

И я плавно указал рукой на ближайшие кусты. Там совершенно по автомобильному пиликнула сигнализация, и истребитель проявился. Зажужжав, поднялся блистер. Главковерх дернулся от неожиданности.

— Погодите, погодите… Сегодня наша радиоэлектронная разведка сняла пакет интересной информации. Американцы на крик изошли, докладывая, что их истребитель сбила летающая тарелка с русской надписью на борту. Даже изображения прилагались. В цвете и хорошего качества. Я их видел. Так это вы были? Вот этот ушастый точно как на снимке будет!

Я только покаянно вздохнул, потупился и развёл руками.

— Я и был…

— Ну и правильно! — Внезапно успокоился Главковерх. — Давно пора этим паразитам крылья-то пооборвать! Он же первый стрелять начал?

— Он — первый. А я даже не стрелял. Просто оторвал ему крыло. По вашей рекомендации. А на одном он летать не умеет. Не научили, наверное… Ну, полетели? Вы же любите на боевых самолетах летать. А это аэрокосмический истребитель. Шойгу просто обзавидуется! Видеозапись я вам потом предоставлю…

Оставив внизу машущую нам рукой фигурку советника Росса, сразу временно скакнувшего в звании из лейтенантов до Верховного Главнокомандующего РФ, мы плавно потянули в высоту.

— Хороший парень, — отозвался о Каоне Главковерх. — Вам повезло с помощником. Вежливый, разумный, неторопливый в словах и решениях…

Я улыбнулся.

— Радиоволны при разговоре с голографией лейтенанта Росса сначала транслируются на Конька, а потом идут от него до Луны и обратно к вам более четырёх секунд, Главковерх. Физику не обманешь и не изменишь… А затем надо уяснить и понять сказанное собеседником, продумать и проговорить свою фразу. Эта задержка и придаёт Каону необходимую сдержанность.

Главковерх с интересом блеснул на меня глазами, но ничего не сказал. Потом некоторое время он смотрел по сторонам и наслаждался видом уходящей нам за спину Земли.

— Невероятно… Столько лет мечтал и думал… И вот он, космос! Просто невероятно! А можно мне взять управление на себя?

— А вот это никак нельзя, Главковерх! Тут ручного управления просто нет, все управляется мысленным приказом. А у вас нет нейросети, ну такого устройства…

— В Сколково его можно изготовить? — сразу понял меня Главковерх.

— С этим вашим рыжим наносантехником — нет!

В ответ раздался только вздох…

* * *

Мы немного полетали над Луной, посмотрели на её залитую солнцем поверхность, вечные отныне следы «Лунохода-2» и на него самого, безжизненно накренившегося около небольшого пыльного кратера. Следов высадки американцев, сразу скажу, мы не видели и не искали. Они должны были быть на расстоянии нескольких сотен километров от нас, да и не до них нам сейчас, в самом-то деле. Я вежливо, но твердо свернул нашу прогулку, пресек желание гостя пройти по Луне в скафандре и погнал Конька к лежащему на тёмной стороне спутника эсминцу.

Там я сразу, без разговоров настоял на посещении медотсека и осмотре гостя в медбоксе.

— Я понимаю, Главковерх, что здоровье первого лица государства — это секретная информация и, извините за некую тавтологию, «государственное дело». Мне не нравится как вы постоянно прикашливаете в конце фраз. Поэтому — пожалуйте в медбокс, на осмотр! Я врач, и смею вас заверить, что неплохой врач! Полезайте, полезайте! Молча и без разговоров. Другие руководители стран многое бы отдали, чтобы побывать на вашем месте, Главковерх. А вам это идет как бонус, и еще до начала наших переговоров. Я не хочу использовать возможность серьёзно поправить вам здоровье как средство нажима и шантажа собеседника.

В общем, дело закрутилось, и было сделано. А результаты? Смотри выше: «тайна и государственное дело». Вот такие результаты и будут!

Потом я показал Главковерху, как добиться от кухонного комбайна горячего тонизирующего напитка и мы начали разговор.

Начал его я.

— Вы знаете, Главковерх, в Интернете бродит один хороший и очень точно бьющий прямо в цель анекдот. Прямо о предмете нашего разговора. Есть два пути, как помочь России выбраться из той ямы, куда она скатилась благодаря безобразному руководству и деятельности тех сил, которые вы ласково называете «наши иностранные друзья и партнёры». Это путь реальный и путь фантастический. В первом случае в Россию прилетят инопланетяне и всё исправят и наладят. Во втором — всё это сделают сами русские… — Я позвенел кнопками управления комбайна и повторил наш заказ. — Вот мы и прилетели… Но работать за соотечественников не будем. У нас просто не хватит сил. Но помочь поможем. Тем, что умеем делать лучше, чем земляне. Мы охраним и защитим Землю от разбоя и воровства.

Я склонился над столом и заглянул Главковерху в глаза.

— Вам знакома статистика, сколько ежегодно пропадает людей в России? А в мире? Так вот. Их воруют с Земли работорговцы. Да-да, не выкатывайте глаза! Рабы с Земли — весьма денежный бизнес. А какие-то сволочи на планете работают на инопланетных людоловов, формируют и накапливают партии людей к продаже. И мы можем положить этому конец. Если хотите, можете принять участие в этой охоте. Потом эта позиция и роль России в противодействии инопланетянам благотворно скажется на имидже и положении страны. Если опять все не забудут, как братушки-болгары, которые постоянно бьют себя в грудь, клянясь в любви к России, но так же постоянно, на протяжении более ста лет, каким-то чудом занимают враждебные или недружественные ей позиции. Или сознательно полностью не извратят сделанное, как недавно прокололось украинское руководство на примере с историей войны из-за своей злопыхательской, русофобской позиции. Укроповский кролик-людоед сначала слюной изошел, крича немцам, что Советский Союз не только прикончил Гитлера, чем сделал бо-бо Германии, но и вторгся между делом на территорию «незалежной» Украины, уровняв себя с немцами. А сразу после этого заявил, что Украина — главная страна-победительница Второй Мировой войны, противопоставив Украину Германии и наложив фрау канцелярин полный карман дерьма, чмо ходячее и безмозглое притом…

— Не будем сейчас об этом европейском посмешище, капитан-лейтенант. Там еще и не такие типчики есть… Насмотрелся в Минске. Так чем мы можем вам помочь? И, что более важно для меня, чем клан Росс может помочь России?

— Для начала мне бы хотелось заказать в Златоусте тысяч двести морских офицерских кортиков. По сталинской технологии! Говорят, тогда была подобрана рецептура самого лучшего металла, да и внешне парадный кортик был хорош! Мне они пригодятся. Потом нам страшно нужны люди, пополнение клана… Причём, мы готовы приглашать и инвалидов с весьма тяжёлыми травмами. Человек тридцать мы рады прямо сейчас встретить распахнутыми объятиями. Больше сложно будет на нашем эсминце увезти к нам на планету. Система жизнеобеспечения на боевом корабле рассчитана впритык на штатное количество экипажа и приданных сил. Пока только мужчин возьмем, потом понадобятся и девушки. Отбирать кандидатов будет капитан Злобин, вы с ним уже знакомы… А для вас я могу на первых порах предложить…

А потом, как говорится, прессу вежливо попросили покинуть зал переговоров. Не все надо светить в таких встречах. Часть оговоренных дел люди потом увидят в новостях СМИ, а часть просто почувствуют в своей повседневной жизни…

Глава 15

Ко мне, как бабочку на пламя свечи из темноты леса, окружающего мой флигель, неожиданно привлекло прекрасную девушку. Судя по её годам — старшего лейтенанта, ей лет двадцать пять — двадцать семь максимум, а судя по её ухваткам и профессионализму — капитана, как минимум. Из ФСО или ФСБ. Или еще из какой службы, я не знаю точно. Главковерх сказал мне, что закрепит за мной для связи и всяких оперативных дел хорошего парня, а я тут же попросил его закрепить… нет, точнее прикрепить ко мне хорошенькую девушку. Для связи и возможной прогулки в ЗАГС. Все же я искать себе невесту приехал, а не в жмурки с парнями играть! Ориентация у меня верная, истинно мужская. Я конкретный и конченый лесбиян. Главковерх улыбнулся и пообещал прикрепить ко мне самую красивую, молодую, неженатую… то есть, не замужнюю и самую умную девушку! Я, было, засомневался насчёт последнего, но Главковерх коротко пожал плечами и сказал, что других не держат. Я и замолк.

Бабочку принесло из темноты, потому что уже стукнуло 23.20, и на дворе была глухая ночь, а из леса потому, что я ныне квартировал в месте, в которое давно хотел попасть — занимал целый гостевой флигель в охотхозяйстве «Завидово». Точнее, если уж совсем честно, в резиденции Президента РФ «Русь»… В самом старом флигеле, оставшимся со времен охотхозяйства Минобороны СССР, да еще и стоящем на самой отшибихе. Кому-то это может показаться и тьфэ-э, третьим сортом, некондицией, но мне такое расположение как раз подходило. И в плане обособленности от остальных зданий резиденции — к нам мало кому охота была бить ноги, и в плане охраны, ею занимаются переодетые солдатами-первогодками андроиды, и в плане размещения и стоянки моего Конька. Как раз за нашим флигелем располагалась старая лодочная станция, а у неё есть большой лодочный ангар почти у самой воды. И мне удобно, и Коньку подходит. По размерам.

Бабочка, а точнее девушка, коротко стукнула в дверь и сразу вошла, не подумав, что могла напугать меня до заикания, если бы застала завлаба такого уважаемого клана в одних трусах. Я уже не говорю о совершенно облегчённом варианте «Формы раз — трусы, противогаз». Да-да, вы правильно догадались, — в одном противогазе.

— Добрый вечер, Станислав Иванович! — Лучезарно улыбаясь, обратилась ночная бабочка ко мне. Правильно, кстати, назвала по отчеству… Я его Главковерху не называл… Сами раскопали. Умные, паразиты, даром хлеб не едят.

— Зздрасьте, барышня… Вы кто? Как вас зовут?

Девушка звонко расхохоталась.

— Только не свистом! И не надо звать, я сама прихожу! А называть меня вы можете просто — Мария.

— А по званию? — ничего умнее не придумал спросить я.

— А звание, как и возраст, у девушек не принято спрашивать, Станислав Иванович! Если только вы не наш кадровик.

— Тогда и меня зовите просто Стасом, без отчества, просто Мария. Не привык я к отчеству… никто меня так уже давно не называет… Есть хотите? Тушенку с макаронами будете?

— Хочу, не буду! Девушка после семнадцати часов не ест, Стас. Тем более — макароны по-флотски!

— А другого пока нет, просто Мария. И комбайн мне никак не привезут…

— Какой комбайн? Который вы Верховному Главнокомандующему показывали? А на вашей летучей тарелке вы меня прокатите?

— Э-э… с удовольствием прокачу, если узнаю вас побли… э-э, получше. А сейчас я даже не догадываюсь — кто вы?

— Обо всем вы догадываетесь, Стас! Я ваш офицер связи, консультант по всем вопросам, шеф протокола и телохранитель.

— Ого! А у вас и наган есть?

— Ага! Не наган, но есть кое-что…

Я обвёл её пристальным взглядом. Ничего не видно. Кроме красивой груди в смелом декольте, тонкой талии и длинных ног. Но я не специалист, чтобы определить наличие оружия на один только взгляд. Непроизвольно дернулся кадык… Вот если бы на ощупь…

Просто Мария немного зарозовела, но взгляда не отвела.

— Вы его носите на бедре, — я медленно и нагло облизнулся, — на внутренней стороне, за резинкой от чулок?

Просто Мария взмахнула каштановой гривой волос, как в порноролике, и сказала чувственно-хриплым голосом: «Да-а, Стас-с, прямо за право-о-й подвязкой…» Теперь она эротично откинула взлохмаченную голову, прикрыла глаза и прошептала: «Завтра я дам тебе потрогать… пистолет и поиграть… с ним. Всего за банку белорусской тушенки и кастрюлю скрюченных макарон!»

И медленно, развратно, провела язычком по влажно заблестевшим губам…

Я сглотнул.

— Просто Мария, а вы никогда не мечтали о принце на серебряном НЛО с цветной картинкой Конька-Горбунка? Способного подарить вам незабываемое свадебное путешествие по тысяче миров? Вы ведь не замужем пока? По каким дням ваш отец рассматривает обращения от женихов с просьбой выдать им ваше сердце, руку и прочий ливер?

Тут просто Мария немного построжела лицом и перестала лицедействовать.

— Я сирота, Стас. И сама способна оценить претендента на мои чистые руки, горячее сердце и холодный ум… Очень тщательно оценить…

* * *

Утро началось, естественно, с побудки. Отделение салаг-первогодков со страшным грохотом скатилось по деревянному крыльцу на физзарядку. Я сонно посмотрел на это представление моих андроидов и зевнул. Зевнул, и так и остался стоять у окна с раскрытой, как у льва Самсона, пастью. Ибо вслед за полуголыми андроидами с исторического красного крыльца, с которого в шапке-пирожке и бекеше, с ружьем в руках сходил еще дорогой Леонид Ильич Брежнев, скользнула вполне симпатичная фигурка в богатом спортивном костюме. Покосилась на бегущих под крики сержанта неорганизованной толпой салаг и пристроилась им в тыл.

Я с лязгом закрыл рот, заметался было по номеру, пытаясь мигом натянуть треники и броситься вслед красивому спортивному костюму, но штанов я не нашел, кроссовок, кстати, тоже, огорченно махнул на всё рукой, натянул джинсы и поплёлся на первый этаж, где нам с солдатами вроде бы устроили зал для приёма пищи. С учётом, что ел я там один.

Там, за чаем, меня и нашла совершенно красная от злости и напряжения просто Мария. Забыл сказать — в совершенно мокром на спине тренировочном костюме.

— Кто эти солдаты, Стас? Только не говори мне, что это твоя охрана! — Она со стоном рухнула на стул напротив меня и дрожащей рукой потянула к себе чайник. Пить просто Мария начала прямо из его носика, гулко заглатывая остывший чай и косясь на меня покрасневшими белками глаз.

Я как раз закончил аккуратно намазывать масло на кусочек хлеба. Потом я не торопясь, тщательно выгреб алюминиевой солдатской столовой ложкой красную икру из хрустальной вазочки и вытряс рыбьи яйца на бутерброд. Все же я астраханец, и есть икру по одной икринке я не привык.

— Будешь? Ну, как хочешь… — и, откусив большущий кусман свежего батона, невнятно продолжил, — охана они и ест…

— Кто кого ест? — Не врубилась просто Мария. — Не смеши мои прокладки с крылышками, Стас! Эти парни из спецназа или из спортроты? Они загоняли меня напрочь, а это непросто сделать…

Её глаза опасно прищурились.

— А ну, колись до самой корневой системы!

— Запросто им это сделать, просто Мария! Они ведь андроиды… Ну, боевые киборги, как в кино… Тебе за ними угнаться будет трудновато. И учти — они не потеют, — я демонстративно принюхался, — как некоторые офицеры связи и консультанты по всем вопросам. Не будем указывать пальцем…

Девушка вспыхнула, вскочила, сверкнув на меня злыми глазами, и увеялась из столовки, как ведьма на метле из хоральной синагоги под свист и улюлюканье йэладим[17] из хора Турецкого.

* * *

Поведение просто Марии меня немного озаботило. Я уже и сам начал забывать, что теперь тоже здорово отличаюсь от обычных людей. Своими физическими данными, выправленными мне в нашем санатории на планете Метафар, развитыми и улучшенными в тренировочном комплексе «Ратник» и в целой куче медкапсул и медбоксов. Киборгом я, конечно, не стал, но сниматься в американских боевиках про терминатора мог бы теперь безо всяких дублёров…

Постучал в дверь просто Марии и крикнул, чтобы она после душа нацепила джинсы или еще какие-нибудь штаны и без завтрака бежала за мной к лодочному сараю. По пути к ангару коротко переговорил с сержантом и попросил на день всех андроидов уйти в ботву. По крайней мере, пусть выведет своих подчиненных подальше в лес и там их тренирует. Только медведей мне не обижать!

Не успел залезть в Конька, как прибежала просто Мария в ладном камуфляже. Бакс покрутился у неё в ногах, но в кабину не полез, отвернул морду, хитрюга, и со всех ног бросился в лес, искать себе новых друзей и приключения на… хвост. Космоса ему уже хватило, на Земле было интересней. Я кивнул девушке, и она, немного робея, забралась в кабину Конька и затихла в правом кресле, как мышка под веником. По моей команде Конёк поднялся, расплылся в воздухе привидением с мотором и тихо выплыл из ворот ангара. Потом истребитель резко скакнул в небо. Просто Мария задавленно пискнула. Перегрузки для неё оказались великоваты… Я чертыхнулся про себя и включил гравикомпенсатор.

Будучи весьма добрым и чрезвычайно миролюбивым в душе человеком, и более того, по единогласному мнению моих друзей, совершенно белым и пушистым голубем согласия и спокойствия по своей сути, я все же не отказал себе в безобидном удовольствии вновь грубо нарушить воздушные границы соседнего могучего члена НАТО. Не знаю, может это и случайно так получилось, но в воздухе никаких американских соколов и прочих лысых орлов не было. На этот раз, чисто на всякий пожарный случай, я не забыл включить всю аппаратуру и оружие. Покосившись на соседку, я снизился и быстро пошел к бывшему аэродрому ВВС СССР, на котором сейчас сидела стая американских бойцовых соколов. А у гордых прибалтов своих боевых самолётов насчитывалась всего аж пара кукурузников Ан-2, да вдвое больше вертолетов Ми-8. Меня им поймать будет трудновато… Над бетонкой аэродрома я не удержался, снял маскировку, включил ревун и всю иллюминацию, которую я только смог включить на Коньке-Горбунке, и низёхонько прошелся над F-16, дисциплинированно вставшими в грозную линейку боевых воздушных колесниц нашего вероятного заокеанского друга и партнёра. Просто чтобы порадовать в корку задубевший на монотонной военной службе лётно-подъёмный и вспомогательный состав наших иностранных партнёров, и прочих натовских шакалов табаки. Кто же мог подумать, что обычная спутная волна моего Конька-Горбунка, которая была абсолютно безопасна на высоте, вдруг станет мощным ударным оружием над бетонным покрытием аэродрома, немного раскидает и чуть-чуть поломает дорогие иностранные самолёты! Если американцы обратятся к владельцу и пилоту хулиганского НЛО с жалобой на его действия, то я, конечно, постараюсь компенсировать их финансовые потери… А если нет — то, извините, нет! НЛО он и в Африке НЕОПОЗНАННЫЙ летающий объект. Я бегло глянул на дисплей, показывающий картинку за кормой. Весьма значительные финансовые потери!

Мы с Марией посмотрели друг на друга и разом рассмеялись.

В медчасти эсминца мне пришлось выдержать целый бой с разгневанной Марией. Я машинально скомандовал ей снимать штаны и лезть в медбокс. Через пару минут обернулся и с удивлением увидел зарозовевшую просто Марию, застывшую соляной статуей жены Лота. Я сурово сдвинул брови, но она упорно не захотела при мне раздеваться и лезть в свою медкоробчонку. А я вдруг захотел увидеть её… как бы это вам сказать деликатнее… без лишних пуговиц, оперативной кобуры скрытого ношения и прочей портупеи. Никогда не задумывался о таком бонусе врача за все время служения товарищу Гиппократу. Наконец мне надоело спорить, и я жестко сказал хулиганистой пациентке, гладя ей прямо в гляделки, что я ещё и дипломированный гинеколог. Хочешь, мол, проверить? Марш в кресло! А что? Ведь все лучшие гинекологи — сплошь мужики. Призвание у них, видимо, к этому делу. Этого оказалось достаточно. Просто Мария запунцовела пасхальным яичком, отвернулась от меня, быстро скинула свой фээсбешный камуфляж и, сверкнув белоснежной попкой, достойной быть повторённой в слоновой кости самим Фаберже, нырнула в медбокс. Я поколдовал над пультом умной машины и отправил хулиганку в глубокий сон. На двенадцать часов…

Но мне пришлось рысью бежать в медчасть и врубать ей уже через пять часов аварийный выход из медбокса. Дело в том, что Архи передали вахтенному офицеру сообщение, что за орбитой Сатурна из гиперперехода вышло сразу два пиратских корабля. Оставив около Марии девушку-андроида, я тут же связался с Главковерхом.

— В систему вышли пираты. Да, меры принимаем… Вы хотели бы взглянуть? Это ваше право, Главковерх… С кем-кем? А-а, это генерал армии, который носит погоны с маршальской звездой? Меньше по размеру, чем маршальская? Ну, это ваши заморочки… Иногда мне кажется, что вся перестройка в армии ограничивается только введением новых звёзд на погоны и новых фасонов генеральских фуражек. Я не возражаю по кандидатуре… Когда вы будете готовы? Нет, пусть он добирается до места встречи сам. Вертолёт у него есть, а у вас времени совсем нету. Немедленно садитесь в вертолёт и летите… На ближайший войсковой полигон летите. Пусть в воздухе генерал своим подчиненным задачу поставит принять ваш вертолёт. Потом я вас заберу своим ботом. Но только двух человек! И отошлите свое сопровождение подальше, ага… Часа на два-три, это с запасом… Охрана вам будет выделена, ваша Мария на время опять переходит в ваше распоряжение. Все, связь кончаю. Вылетайте!

Потом опять бегом, теперь уже на летную палубу. За мной по пятам беззвучно неслись четыре андроида. Пара Главковерху и пара министру. За глаза хватит…

— Завлаб, Архи запрашивают инструкции. Что им передать?

— Скажите, что я пригласил посмотреть бой одного из руководителей государств Земли. Это именно их Архи здесь защищают. Передайте, что мы будем готовы наслаждаться битвой через час. Никаких инструкций и ограничений для них! Пусть делают то, что им поручила Королева. Я улетел на Землю…

* * *

Нет, Архи не садисты. Подозревать их в извращенных наклонностях нельзя. Они иные, они не люди. Королева приказала им защищать Землю, и они сделают все, чтобы её защитить… Это как в анекдоте про времена Хрущева, когда в СССР взорвали бомбу на сто мегатонн, — войны не будет, но будет такая борьба за мир, что камня на камне не останется!

Поэтому Архи провели атаку пиратских кораблей как по учебнику тактики. Видимо, теперь они не спешили и готовили запись боя для Королевы. А то и для своей военной Академии. Надо бы потом попросить у них копию.

Мы успели на этот цирк в самый последний момент. Пираты уже прошли астероидное кольцо. Архи пока тихо сидели в засаде. «Линейро» с гостями на борту на остатках инерции под пологом маскировки крался вперед, поближе к пиратам. Два взволнованных гостя и просто Мария стояли в рубке, за ложементами дежурной вахты. Сесть гостям было некуда.

— Сигнал Архам. Мы готовы.

— Слушаюсь, капитан-лейтенант. Сигнал прошел!

— Боевая тревога! Полная готовность! Щиты поднять, оружию — товсь!

— Есть, товсь!

— Есть, поднять щиты!

Однако не мы были главными исполнителями Марлезонского балета. Я повернулся к своим гостям и молча указал им на огромный тактический планшет и виртуальный монитор. На нем сказочной россыпью бриллиантов сверкала река астероидов. Два пиратских корабля, помеченных красными картушами, осторожно и неторопливо шли к Земле.

Главковерх кивнул, увлеченный действием генерал машинально снял и сунул подмышку свою роскошную фуражку, а просто Мария, которая стояла сзади гостей, сместилась, чтобы приглядывать за своими подопечными и видеть все события на мониторе.

— Цели идентифицированы, капитан-лейтенант. Средний транспорт четвертого поколения, аварский крейсер пятого…

— Спорим, Стас, что Архи отпустят транспорт? — негромко, но азартно, сказал мне капитан Злобин.

— Почему, Сергей?

— Я бы и сам так сделал, — пожал плечами капитан. — Выруби сильного, напугай слабого и заставь его бежать. Азбука…

— Если всё так просто, тогда ты на пари не разбогатеешь, Сергей! Тут Архи придумают что-нибудь поинтересней… Вся жизнь — театр, весь космос — сцена!

Тут же последовал доклад лейтенанта Росса.

— Астероиды Архов разделились! Два идут наперехват из разных точек кольца. Третьего не видно, можно предположить, что крейсер Архов за Солнцем.

Тут уже не выдержали нервы у пиратов. Заметив атаку, корабли разом ускорились, готовясь к прыжку, а крейсер аварцев на пределе дистанции запустил в ближайший астероид целую тучу ракет. Архи пока молчали. Я поглядел на гостей. Непонятное непрофессионалам действо на мониторе заворожило их своей красочностью, динамикой, своей непредсказуемостью и новизной.

Я кивнул Сергею в их сторону.

— Как на лошадиных бегах… — прошептал я.

Капитан Злобин только кивнул.

— Смотри, Стас, смотри! Ну вот, они еще и поломку своего астероида изобразят, актеры погорелого театра!

Ракеты аварского крейсера дошли до одного из астероидов Архов и начали рваться, заставляя защитное силовое поле пауков постоянно плясать и переливаться лиловыми вспышками. Архи изобразили не поломку, а попадание в их крейсер, которое привело к неисправности и потере астероидом способности маневрировать. Левый астероид Архов вдруг закрутился и сошел с курса атаки. Второй крейсер пауков наконец-то подошел на нужную дистанцию и открыл огонь. Гости оживленно зашептались, увидев, как астероид окутался силовыми разрядами. Это было очень зрелищно!

— Тяжелая ситуация, капитан-лейтенант? — повернулся ко мне генерал армии.

Я махнул рукой.

— Фальшивка! Это постановочный бой. Голливуд отдыхает. Просто нужно создать вот у того транспорта, его значок крупнее, впечатление, что он чудом вырвался из-под удара пушек Архов и чудом сумел уйти в прыжок. На самом деле это невозможно… А вот и третий балерун!

Из-за Солнца появилась третья отметка крейсера пауков. Наступал финал спектакля. Правый, ближний к нам астероид вновь окутался разрядом, и старый крейсер аварцев вильнул и безжизненно покатился в сторону Марса. Астероид вдруг заблестел многочисленными точками вокруг своей серой каменной туши.

— Смотри, даже десант на ботах выгнали!

— А как же, Сергей, реализм ведь нужен.

Уже второй астероид Архов замедлился возле подбитой жертвы. А транспорт аварцев рвал последние жилы в попытке уйти от догоняющего его третьего крейсера пауков. Видя, что это не получается, и что работорговец вот-вот уйдет в прыжок, Архи начали стрелять по убегающему транспортнику. Все было сделано ювелирно: получив несколько легких попаданий, людоловы смогли прыгнуть… Главное, чтобы они смогли добраться до своих, подумалось мне.

— Ну, все, товарищи! Концерт по заявкам трудящихся окончен! Можно расходиться…

— Есть перехват наземного центра связи работорговцев, капитан-лейтенант.

— Что еще за центр? Да к тому же на Земле? — Заинтересовался генерал.

— Предатели, пособники работорговцев и сами торгаши, которые поставляют аварцам партии людей в качестве рабов… Кстати, генерал! Это следующая наша цель. Не хотите ли присоединиться? Вместе с записью боя в космосе, полученной от Архов, запись штурма нашими спецами центра связи инопланетян, захваченные материальные доказательства, документы и разговорчивые пленные произведут в Совете Безопасности незабываемые впечатления! Так как?

Генерал взглянул на своего Главнокомандующего. Тот коротко кивнул. Генерал повернулся ко мне и спросил: «Когда»?

Эпилог

Мы с просто Марией сидели за одним из накрытых столиков на лужайке резиденции в Горках. Вместе с нами за столом сидел капитан Злобин, набравший, наконец, свои тридцать три богатыря в отставке, и молодой парень в парадной военно-морской форме. С кортиком, естественно. На левой стороне головы у него были выстрижены волосы, и белел большой марлевый тампон, прихваченный полосками лейкопластыря. Это был лейтенант Росс. К внешности которого я еще не успел привыкнуть…

А все объяснялось очень просто. При штурме узла связи, расположенного на гористом греческом острове, один наш спецназовец получил смертельное ранение в голову. Когда его обнаружили и хотели оказать медицинскую помощь, он умер. Его друзья хотели уже закрыть ему глаза, но тут наши андроиды завернули труп в термоплёнку и срочно вывезли парня к стоящему на орбите эсминцу. А там все было уже отработано — медбокс мог вытащить человека еще и не из такой ситуации. Он и вытащил, но починка поврежденного пулей мозга привела, в конечном итоге, к его обнулению… Личность парня сохранить не удалось, а тело осталось. Тогда я связался с Главковерхом. Парень жил один, родители у него скончались, а женой обзавестись он не успел. Его друзья, когда я все им рассказал, сначала поскрипели зубами, а потом согласились. И мне пришлось долго программировать медбокс по шпаргалке нашего специалиста из санатория «Трын-трава». Короче — вы уже догадались. В тело земного спецназовца было перенесена копия сознания управляющего кристалла КА-117-ОН… Так лейтенант Росс обрел своё тело, а генерал армии перевел его из спецназа ГРУ во флотский спецназ, откуда и уволил по ранению с правом ношения формы, чем разрешил несоответствие между его сухопутной биографией и тягой Каона к морскому кителю и кортику.

Сейчас мы все с волнением смотрели на огромной панели кадры штурма десантом Архов подбитого крейсера работорговцев. Вдруг Главковерх поднял пульт и остановил изображение. На изорванной взрывами броне аварского крейсера, ярко освещенный солнцем, застыл, угрожающе подняв передние лапы, огромный и страшный до усёру воин Роя… Ясно было видно лазурную плёнку боевого силового кокона паука, разработанного для Архов еще учёными Джоре в качестве космических скафандров. Картинка вызывала жуть и оторопь… Особенно у меня. Честно говорю — не люблю пауков. Бр-р-р!

— А вот это я попрошу увеличить и вставить в эффектную современную раму! Я с удовольствием подарю эту картину моему американскому другу, президенту…

— Амбару… — буркнул я.

— …Бараку Обаме! — Закончил свою мысль Главковерх и укоризненно погрозил мне пальчиком. — Она ему очень понравится…

— Ага! И он повесит её в Овальном кабинете! — Снова влез я с непрошенными комментариями. — А как, интересно, вы подпишите свой подарок?

Теперь скромно улыбнулся Главковерх.

— «Memento mori», конечно! Кстати ведь будет подарочек, как вы считаете? И в самое нужное время. От всей широты русской души намёк! Да, к слову, Станислав Иванович… А свои истребители американцы ведь быстро-быстро убрали из Прибалтики и Польши. Слышали уже, да? Дошло все-таки со второго предупреждения! Спасибо вам за помощь.

Поднявшийся одобрительный шум я уже не слушал. Я пытался корчить зверские рожи и змеёй шипеть на Бакса, чтобы проклятое животное отошло от застенчивой лохматой собаки с забитым взглядом похожих на переспелые черешни глаз. Эта псина робко поджимала хвост и переступала ногами в тщетной попытке уйти от нахала, а наглый Бакс настойчиво лез своим носом под хвост незнакомой девушке. Моё лицедейство не прошло мимо глаз хозяина.

— Что это вас так привлекло, Станислав Иванович? А-а, опять Парася Никаноровна что-то отчебучила. Мне её президент Порошенко презентовал. Гуцульская пастушья… Узнал, наверное, что мне японцы редкой породы собаку подарили, и тоже решил подсуетиться… Вот и мучаюсь с этой гуцульской пастушкой теперь. Редкая… э-э… редкая, в общем, порода. Не знаю, что с ней и поделать! А послушайте, Станислав Иванович! Хотите я её вашему Баксу отдам? Вроде — земная невеста нашего неземного друга.

Я искоса взглянул на просто Марию. Она чуть покраснела и скромно опустила глаза.

— А это удобно, Главковерх? Все же подарок не передаривают?

— А я и не передариваю! — Засмеялся Главковерх, показав рукой. — Он сам взял!

Заледенев, я посмотрел в ту сторону. Этот кобель Бакс уже вскарабкался на робкую пастушку и упоённо совершал быстрые возвратно-поступательные движения. Или развратно-наступательные… Мне вдруг стало немного стыдно и смешно. Я слова плохого не хочу сказать о женщинах, никаких аллюзий, клянусь! Но теперь ведь Бакс вправе, честно глядя Парасе Никаноровне прямо в глаза, называть свою жену сукой! Причём любимой…

Рядом довольно фыркнула просто Мария. Лейтенант Росс дипломатично улыбался.

— Таким образом, ваш пёс решил крупную межгосударственную проблему, — рассмеялся Главковерх. — И, заодно, нашел себе красивую подругу! Ну как, Станислав Иванович? Берете?

— Что же тут поделаешь? — Вздохнул я. — Ваш товар, наш купец. Отдадите свою барышню замуж за моря-окияны?

— Против такого чувства я не пойду, забирайте! Вот повезло кобельку!

— А мне? Мне может повезти? — С замиранием сердца я посмотрел на сидящую рядом девушку. — Я прошу отдать мне в жены вот эту девицу-красу с наганом под юбкой!

Просто Мария потупилась.

— Маша, ты выйдешь за меня замуж? У меня нет трёхкомнатной квартиры — но есть роскошная планета. Нет машины — есть космический корабль. Нет ни рубля — есть сто друзей! Ну, может, пока немного меньше… Выйдешь, а? В знак российско-росской дружбы?

— Как, капитан, выйдете за него замуж? Парень он вроде неплохой, опять же — завлаб! — Негромко и совершенно серьёзно спросил у Маши Главковерх.

Она ничего не сказала, только посмотрела мне в глаза, кивнула и взяла меня за руку.

Так мы все четверо и уходили после завершения приёма прямо в закат, а, точнее, к нашему Коньку-Горбунку.

Слева — застенчивая Парася Никаноровна, справа — гордый своей победой Бакс.

А в центре, обнявшись, — Маша и я.

Всё.

P.S. За остальными россами с «Линейро» был послан бот.

Вот теперь всё!

Примечания

1

Текст взят из книги М. Герштейна «Тайны НЛО и пришельцев» -ger6tein/taini-nl_496/page-17-taini-nl_496.html

(обратно)

2

Колка — (местн.) как правило, небольшой камышовый островок в дельте (на раскатах).

(обратно)

3

Раскаты — мелководная акватория предустьевого взморья дельты Волги. Глубины от 1 м, редко до 2 м. Состоит из сплошных рогозово-тростниковых зарослей плавневого типа. Главные рукава шириной 0,3–0,6 км при своем движении к Каспийскому морю веерообразно разветвляются на многочисленные протоки и ерики. Основу гидрографической сети образуют ерики — мелкие водотоки шириной от 1,5 до 30 м.

(обратно)

4

Байда — здесь лодка, в общем смысле — промысловое судно. Браконьерская байда очень скоростная лодка, иногда под тремя японскими подвесными моторами.

(обратно)

5

Крепи — непроходимые заросли тростника и рогоза, высота стеблей тростника колеблется от 3,5 до 6 м, рогоза — 1,5–2,5 м. Пожалуй, только кабан, благодаря своим физическим особенностям, может пройти их.

(обратно)

6

Пайол — съёмный решетчатый или цельный деревянный (металлический) настил на дно шлюпки, лодки, судна.

(обратно)

7

Феромоны человека — здесь сексуальные аттрактанты — пахучие легковыветриваемые соединения, обусловливают характер поведения представителей одного пола по отношению к представителям противоположного пола во время ухаживания и спаривания.

(обратно)

8

Эндорфины — группа химических соединений, вырабатываемых гипофизом. Эндорфин приводит человека в состояние эйфории, его иногда называют «природным наркотиком», «гормоном счастья» или «гормоном радости».

(обратно)

9

Комот — командир отделения, комвзвода — командир взвода (Устав внутренней службы Красной Армии 1918 г.), замкомпоморде — заместитель командира по морским делам (шутл.). Столоначальник — руководитель структурной части центральных и местных государственных учреждений. Правитель канцелярии — должность, описанная в Своде законов Российской Империи 1838 г.

(обратно)

10

Нарукавная повязка дежурного именовалась со времен петровского морского устава «рцы». Цвета повязки: для вахты — красный, белый, красный; для дежурства: синий, белый, синий. Общая ширина повязки 4,5 см, а каждой полосы — 1,5 см. На повязках дежурного по соединению и его помощников, дежурного по кораблю (казарме) и вахтенного офицера нашивается звезда золотистого цвета, а на повязках дежурного по низам, дежурного по команде красная звезда. Размер и рисунок звезды те же, что и на нарукавных знаках обмундирования офицеров.

(обратно)

11

Ахерон — река в Греции, в переводе «река скорби». В «Одиссее» Гомера — одна из трех рек подземного мира, в средневековье — река ада, олицетворение всей глубины и ужаса преисподней.

(обратно)

12

Афедрон (греч.) — зад, задница.

(обратно)

13

Альбедо — характеристика отражающей способности поверхности того или иного объекта. Свет Луны — это пример альбедо космического тела.

(обратно)

14

Здесь — «Босс боссов», глава всех семей сицилийской и американской мафии.

(обратно)

15

Капитан, глава «команды» мафии, боевого отряда, состоящего из «солдат».

(обратно)

16

Консильери — советник «семьи», которому босс может всецело доверять.

(обратно)

17

Мальчики (иврит).

(обратно)

Оглавление

Предисловие от автора

Часть 1. Через плавни — к звездам

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

Часть 2. Лодырь на вакациях

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

Часть 3. Потерянный клан Джоре

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

  Глава 14

  Глава 15

  Эпилог Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg