Резервация для робинзонов (epub) - Резервация для робинзонов 254K (книга удалена из библиотеки) (скачать epub) - Михаил Владимирович Баковец

Содержание

Cover Page

Содержание

Пролог и глава 1.

Глава 2

Главы 3-4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10-11

глава 12

Резервация для робинзонов.

Михаил Баковец

Пролог и глава 1.

Пролог

  

   - Этого переверните, а то ещё захлебнётся, - услышал я незнакомый грубый хриплый голос, - эвон его как крутит, сейчас рвать будет.

   Я почувствовал, как меня ухватили за левый рукав на плече и довольно грубо сдёрнули с места, переворачивая на левый бок. Я только открыл рот, чтобы возмутится таким обращением, как меня скрутила судорога, желудок прыгнул верх...

   Тошнило меня минут десять. Даже когда внутри не осталось ни грамма горько-солёной морской воды, желудок продолжал сокращаться, выдавливая желчь и чёрт знает что за жидкость ещё. Скрипел на зубах песок, взявшийся неизвестно откуда. Когда немного очухался и стёр с лица всю гадость, то сначала услышал звуки, которые и сам издавал секунды назад, и только затем женский плач, стоны боли и яростные выкрики, проклятья и богохульства пополам с мольбой к Богу.

   Перевернувшись на живот, подтянул колени к груди и, помогая руками, смог встать на четвереньки, затем выпрямил спину, оставшись сидеть и опираясь правой рукой на мокрый плотный песок с множеством кусочков ракушек. И только потом открыл глаза.

   Оказалось, что я стоял на коленях в десяти метрах от линии прибоя на песчано-ракушечном пляже. Рядом со мною лежали, сидели и ходили люди. Лежачих было больше всего, передвигались же считанные единицы.

  - Эй, парень, ты очухался? - напротив меня встал грузный мужчина с густой рыжей бородой и длинными рыжими же волосами. Тёмно-серая рубашка со шнуровкой у горла была закатана в рукавах до локтей, чёрные штаны, подпоясанные куском верёвки, неизвестный закатал выше колен. Больше одежды на мужчине не было. Ни обуви, ни головного убора. Про себя я отметил некую странность в его одеянии, но в этот момент голова отказывалась соображать нормально, ей было не до разгадок и кроссвордов.

  - Вроде бы, - прохрипел я и встал. Получилось неуклюже, чуть не упал обратно.

  - Эк тебя трясет-то, - покачал головою рыжий. - М-да, помощник из тебя... ладно, ступай к раненым, поможешь там.

   И ушёл, оставив после себя множество вопросов.

   "К раненым, так к раненым", - мысленно пожал я плечами и, пошатываясь, борясь с головокружением, поковылял в сторону малой кучки народу, где мелькали светлые полоски бинтов, раздавались самые громкие стоны и несколько женщин суетились вокруг лежачих и сидящих людей. Когда подошёл к ним, меня окинула быстрым взглядом немолодая полная женщина в старинном платье - огромная юбка, шнуровка на груди, дутые рукава с кучей кружев и разноцветного шитья. Правда, одежда успела повидать многое, и сейчас от некогда парадного облика ничего не осталось, так, жалкие намёки. Свои волосы женщина спрятала под тёмную косынку.

  - Что с тобою? - поинтересовалась та, как только я остановился рядом.

  - Рыжий сюда послал, сказал, чтобы помогал раненым.

  - Рыжий? Генри Лойд?

  - Он самый. Генри Лойд младший, - неожиданно вырвалось у меня.

  - Ты только при нём так не скажи. - Забыл, что он любит это прозви... эй, да что с тобою? - встревожилась собеседница. А меня так зашатало, что я бы свалился с ног, если бы не женщина. Она обхватила меня за талию, помогая удержаться. Потом кликнула свою кузину, хохотушку Джесс, толстушку Дже, как её звали в нашем поселении... Воспоминания прорвали плотину забвения, разом ворвавшись в мой рассудок, который оказался на самой грани, перед крошечным шажком в пропасть сумасшествия. Всё потемнело вокруг, головокружение усилилось, послышались звуки, которых здесь просто не могло быть: детский смех, кудахтанье, лошадиной ржание и звуки волынки.

  - Вот сюда его сажай, Джесс, головой ударился о подводный камень, наверное, вон какая шишка на затылке, - сквозь рвущийся на части разум прорвались слова миссис Харис, жены бургомистра поселка Белый Дистаун.

   Я сам помню себя как Марка Грегори Адамса, двадцати однолетнего жителя посёлка, охотника на пушного зверя и помощника лавочника по продаже скобяных изделий, сироту. Это я помню, да. А воспринимаю вот в данный миг Максимом Григорьевичем Абрамовым, двадцати шестилетним россиянином, жителем города Н.... Джипер со стажем, обладатель нескольких грамот в областных соревнованиях, он же сварщик на заводе, относящегося к ВПК, любитель скалолазания на скалодроме (настоящих гор у нас нет, да и лень мне мерзнуть, обдирать руки-ноги о камни), бывший повар, бывший охранник (ну, а кто у нас в стране из числа крепких парней без высшего образования не начинал с этой профессии?), бывший писатель (или автор, если по-модному), бывший... да много кем мне пришлось побывать, пока не взял в руки держак с электродом и не закрыл лицо "хамелеоном".

   Голова разболелась так сильно, что каждый удар сердца был готов разорвать её на части. Невольно при очередной вспышки боли застонал.

  - Марк, что с тобою?

  - Голова, миссис Харис. Раскалывается просто, сил нет терпеть, - признался я.

  - Джес, дай мальчику немного сонного корня, это должно помочь.

   Через пару минут я держал на языке пластинку чего-то твёрдого и сухого с привкусом ментола и одновременно слегка жгучего. Понемногу боль в голове прошла, появилось умиротворение, слабость в теле, спутница скорого сна.

  - Э-э, хватит тебе уже, выплёвывай, - подскочила ко мне Джесс и вытащила разбухший, ставший пресным коричневый комок корня. - Полежи теперь, Марк, можешь поспать.

   "Да какой тут - поспать", - про себя вздохнул я. Вместе с головной болью ушла и муть в мыслях. Теперь я точно знал, что я Максим в теле Марка и с его воспоминаниями и, пожалуй, навыками. По крайней мере, я знал, как пользоваться фитильным мушкетом, брать поправки при стрельбе из него и бить юркую куницу и крепкого на рану бобра. Держал в руке колесцовые пистоли и даже однажды видел новейший штуцер с ударно-кремневым замком. М-да, "новейший", едрить-колотить.

   На галеоне все жители посёлка попытались найти себе лучшую долю, собрав весь скарб и часть живности. Небольшая плодородная и тёплая долина, закрытая горами от холодных ветров, была моей (а точнее, Марка) Родиной. Сюда около сорока лет назад пришли деды и отцы. Полив землю своей кровью, кровью дикарей и хищников, поселенцы смогли создать уютный уголок. Но недавно заявились люди лорда Жархала с заявлением, что, мол, долина принадлежит роду лорда и жители должны дать присягу подчинения или убираться прочь. Голыми. Дома, утварь, оружие, продукты, скотина с птицей и дары охоты принадлежали лорду, как владельцу земли. Издевательство и насмешка одного из сильных этого мира над рядовыми бесправными обывателями.

   Прихвостней лорда, кто оказался глупее и не сбежал вовремя, мы (или они, поселковые) посадили на колья вместе с документами лорда. На сбежавших устроили охоту, в которой участвовал и Марк, пристреливший одного и отыскавшего по следам ещё двоих врагов.

   После этого на собранном тут же совещании порешали бросать всё и уходить через перевал к ближайшему порту, нанимать корабль и плыть в Новый Мир, как назвали недавно открытый далёкий материк, полный аборигенов, готовых сражаться за свою землю до последней капли крови. Но против мушкетов, пушечной картечи и эскадронов драгун с пиками, пистолями и в кирасах могли противопоставить лишь свою отвагу да луки с пращами. Для поселенцев, которые третье поколение только и знают, что сражаются, подобные враги и врагами не были.

   Всё шло благополучно, пока корабль не попал в шторм. Одну мачту почти тут же переломило, вторую и третью сильно повредило, оставив жалкие обрывки такелажа. После этого ни о каком целенаправленном движении не могло быть и речи - остатков парусов хватало лишь на то, чтобы хоть немного двигаться с помощью ветра... куда он дует.

   Две недели судно было игрушкой волн и ветра, пока не налетело на подводные скалы и не стало разваливаться на части. Экипаж и поселенцы решили найти спасение в шлюпках, которые уцелели с начала буйства стихии и не были сорваны волнами. Из-за перегруза деревянные скорлупки одна за другой заливались водою и переворачивались. До далёкого берега добралась лишь треть людей. Уцелевших, продолжающих сражаться с ветром и водой, до сих пор вытаскивали на берег. К сожалению, вместе с ними прибило и утопленников, что не добавляло стойкости духа людям.

   Марком я перестал себя ощущать, когда корабль налетел на рифы. Просто раз - и я уже другой человек. Словно, некий рубильник переключили в другое положение. Возникшую панику быстро задавил капитан с помощниками и старейшины посёлка. Первым делом по шлюпкам рассадили женщин и детей, в каждую партию добавили по паре крепких мужчин, чтобы ворочали вёслами. Остальные довольствовались обломками брусьев, досками, пустыми бочками и прочим барахлом, попавшимся под руку, которое могло держаться на воде и держать с собою человека-двух.

   По словам капитана "вон в той стороне земля, нужно просто держать нос лодки в том направлении - волны сами вынесут". Ну да - вынесли, как же. Несколько лодок из-за перегрузки перевернулись. Спасавшиеся на обломках, какой-то частью перепутали направление (что и неудивительно, попробуй тут сориентируйся, когда из воды торчит лишь одна твоя голова, и то и дело её захлестывает волнами) и пропали с концами. Мне повезло попасть в кильватер одной из шлюпок и двигаться за ней, удерживая чёрную корму посудины с белой крупной надписью на ней в поле зрения в те моменты, когда приподнимало волною. Ещё одним из пунктов везения была пара небольших пустых бочонков, связанных тонким канатом, успешно держащих меня на поверхности.

   Перед самым берегом из воды выскочил кусок толстой реи с обрывками такелажа в каком-то метре от меня. Я успел заметить опасность, но не сумел среагировать. Тяжеленная деревяшка разнесла мои бочонки и как следует приложила по голове. Очнулся я уже на берегу, а память вернулась только сейчас.

   Несмотря на изменение обстановки при смене тела действовал я без паники, отдавшись воле случая. Может, потому и выжил. А начал бы думать-гадать, а что же это такое, а не кажется мне ли окружающий мир, не сплю ли я, то сгинул бы.

  

   Глава 1

  

  

   Благодаря сонному корню я задремал и проспал до глубокой ночи. Проснулся в необыкновенной тишине - шторм затих, и вода была, как зеркало, раненые не стонали, не слышалось ругательств и проклятий. В моей голове поселилась тупая тянущая боль, саднило горло и крутило живот - то ли, от голода, то ли, после морской воды, которой я нахлебался изрядно в процессе спасения и потом яростно выдавливал из себя.

   Рядом сидел сын одного из поселковых кузнецов, мм, как же его...

  - Митчел, эй! - окликнул я парня моложе меня на три года и с которым я-Марк не особо общался в Белом Дистауне.

   Тот нехотя повернул голову в мою сторону и молчаливо уставился равнодушным потухшим взглядом.

  - Эй, ты чего такой? Митчел, что с тобою?

   Вопросы, быть может, нелепые в данной ситуации, но нужно было растормошить парня, заставить того заговорить со мною. А то его непонятное состояние пугает меня.

  - Родители живы? Много наших уцелело? - продолжал я задавать вопросы. - Как сам себя чувствуешь, ты ранен? Нет?

  - Да какая разница, - без каких-либо эмоций ответил тот, - все равно мы скоро все умрём, и наши души не увидят Рая.

  - Да как ты такое можешь говорить? Послушай меня, Митчел...

  - Смотри, - прервал меня паренёк и мотнул головою куда-то вверх, к небу. Непроизвольно я поднял взгляд, повёл им вправо-влево и внезапно почувствовал, как холодная дрожь начинает колотить тело.

  - Эиксит! Боже правый! - прошептал я, на несколько секунд перестав быть скептиком с Земли, отдав бразды правления почти полностью угасшему сознанию Марка.

   Небольшой материк или же огромный остров (учёные до сих пор спорят) Эиксит был для местных Адом наяву. Возник несколько столетий назад на месте большого архипелага и сразу разрушил представление людей о мироустройстве. Кроме точных сведений, что добраться к острову было почти невозможно из-за постоянно бушевавших вокруг него штормов, ничего более подробного люди не знали. Зато слухов о кровожадных дикарях, колдунах, проводящих человеческие жертвоприношение, чудовищах в местных лесах и горах хватало.

   Для всего населения планеты Эиксит был страшилкой номер один, Адом в реальном мире. И слухи рождались не на пустом месте, кстати. Из множества экспедиций и отрядов сорви-голов единицы смогли высадиться на чужой берег. Золото, рабы, драгоценная древесина и пряности, как и многое другое, что ценится в мире, манили людей. Но столкнувшись с реальностью, все они бежали прочь, бросая добро и оружие, лишь бы поскорее оказаться в океане среди волн и ветров. Именно они рассказали про красавиц, вырывающих голыми руками сердца у людей, о живых мертвецах, не боящихся клинков и свинцовых пуль, змей, которые проглатывали солдата живьём, растений, что выпивали кровь за минуту из неосторожного авантюриста, о драконах, нападающих из поднебесья, словно, коршун на цыплят, и о многом другом, что не может и представить себе разум человека. Но самые страшные рассказы были про местных жрецов, которые забирали себе души людей, заставляя те служить себе.

   Как я узнал, что попал в местный Ад? Ну, достаточно увидеть луну и всё станет ясно. Огромный спутник был раза в три больше привычного светила. Кроме того имел багровый цвет с чёрной неровной каймой по краям и яркими алыми пятнами. Даже мне смотреть на местную луну было тяжело, а что говорить про местных, воспитанных на страшилках?

   М-да, очень хочется, что бы та информация, которую я почерпнул из своей новой памяти, оказалась лишь раздутыми сказками. Вроде тех, что на Земле ходили: "люди с головами собак", "воздух всегда заполнен белыми перьями" и "земля плоская, стоит на спинах трёх слонов, которых возит черепаха в безбрежных водах".

  - Митчел, твоя душа ещё при тебе, так сделай же всё, чтобы так и было, - я встряхнул парня за плечи и посмотрел тому в глаза. Эх, пустое - там даже и тени эмоций не появилось, только бесконечная тоска и ужас вперемешку. - Тьфу.

   В свете кошмарной луны было видно, что мы оказались на просторном пляже, вплотную подходящего к высоченным отвесным скалам. И конца этой природной стене не было видно. Плохо нам будет, если не сможем найти подъём наверх, тут и жрецов похитителей душ и таинственных сердцеедок не понадобиться - сами с голода и от жажды умрём.

   Из всех спасшихся только небольшая группка людей суетилась, о чём-то жарко, но очень тихо спорила между собою. Прочие или сидели, обхватив руками колени, уставившись в скалы или на воду, или лежали, со стороны похожие на мертвецов. Спаслось народу много, десятком семь точно. Правда, если вспомнить, что один лишь экипаж насчитывал почти сотню человек да поселенцев триста с лишним, то общий итог бьёт под дых, как лошадь лягнула.

  - Мистер Лойд, если мы тут останемся, то сами благополучно умрём. Никаких демонов не нужно будет. Посмотрите - вокруг одни ровные скалы высотою с мачту корабля. И пляж ровный, как плац перед казармой. Видно же, что ни ручейка с пресной водой нет, ни крабов под камнями не найдём.

  - А ты хочешь, Эльза, сама вручить душу демонам? Лучше мы тут погибнем от жажды, чем погубим свои души в руках колдунов.

  - А кто сказал, что они и так не попадут к ним, если мы умрём? Возьмёт ли Бог наши души в свои длани, если мы тут смиримся с гибелью, не окажется так, что это сродни самоубийству, а, Генри?

   Когда я подошёл к заинтересовавшей меня компании, то там яростно спорили двое: тот самый рыжий здоровяк, которого я увидел первым на берегу и булочница Эльза Макрел, худощавая сорокалетняя женщина высокого роста и с лошадиным некрасивым лицом. Всегда тихая, вечно страдающая от мужа-пропойцы и стесняющаяся сказать лишнее слово на поселковых собраниях или праздниках, тут она разошлась вовсю, сыпля доводами и примерами. Рядом с этой парочкой стояли ещё трое - кузнец Уильем Блан, пятидесятилетний мужчина с побитым оспой лицом, Динара Шарпан - молодая симпатичная женщина, чуть-чуть старше меня с восточными чертами, лучшая швея и рукодельница в посёлке и Оран Шдамит, ровесник Динары и сын владельца лесопилки и двух мельниц в покинутом посёлке. Эта троица молчала, но было заметно, что поддерживают Эльзу.

  - Марк, тебе чего? - хмуро посмотрел на меня рыжий.

   Я пожал плечами, потом кивнул головой на пляж:

  - Что дальше, мистер Лойд?

   Прежде, чем мужчина открыл рот, мне ответила булочница:

  - Всё будет хорошо, Марк. Не надо бояться слухов про это место. Никто из знакомых никогда здесь не был и не слышал рассказы очевидцев, поэтому, я считаю, что многое преувеличено. Утром мы приступим к поискам подъёма.

  - Я могу в этом помочь, миссис Макрел. Неплохо лазать могу и если увижу подходящее место для подъёма, то сообщу. Даже, если оно вам покажется непреодолимым, я смогу подняться, - предложил я свои услуги. Испугался, что сейчас меня отправят подальше от взрослых разговоров, а мне бы очень хотелось держать руку на пульсе событий. Да и находится рядом с людьми, которые готовы действовать - это лучше, чем оказаться среди грядок с овощами, с теми, кто опустил руки лишь от одного взгляда на красную луну.

  - По этим скалам сам чёрт не поднимется, - буркнул рыжий. - Ступай, Марк, к раненым или походи по пляжу, посмотри, может, какие вещи выбросило волнами.

  - Это ещё успеется, - отмахнулась от него Эльза, чем вызвала оторопь на лице мужчины. - Марк, ты же видишь эту скалу, она ровная и высокая. Уверен, что поднимешься?

  - Ну, может и не прямо здесь, но смогу. Нужно дождаться дня, тогда будет лучше видно.

  - И где же ты так наловчился карабкаться по скалам? У нас, вроде бы, гор не было у посёлка, - поинтересовался Лойд.

  - Так по деревьям, мистер Лойд, - как можно беззаботнее ответил я. - Я же охотник, вот и смотрел сверху, примечал добычу, тут же и гнёзда под рукой - вороны там, совы дневные, которые домашнюю птицу таскают, вот я их и разорял. А деревья-то у нас какие высокие! Вы же помните, мистер Лойд.

  - Гнёзда, добыча, - сердито сплюнул на песок рыжик. - За девками, небось, подсматривал, когда те на речке купались. Как раз там есть парочка высоких, с которых женский заливчик виден был.

   Я старательно напряг лицо, чтобы кровь прилила к щекам, мол, поймали вы меня, узнали секрет. Надеюсь, после такого "смущения" больше ненужных и каверзных вопросов не будет. Хотя, могли и не рассмотреть при тусклом ночном освещении.

  - Да не красней ты так, мальчик, с кем не бывает. Лучше скажи, что нужно для подъёма? - чуть улыбнулась булочница (хм, заметила глазастая, не зря старался, выходит).

  - Что-то твёрдое, ножи или кинжалы, чтобы в щели забить и упор под руки и ноги сделать. Верёвку бы ещё.

  - С верёвками у нас беда, - развёл руками кузнец, - а железок найдём, видел я у некоторых и ножи, и кинжалы.

  - Хм, прям так уверен в себе, Марк? - почесал бороду Генри, потом задумчиво добавил. - Две шлюпки у нас уцелело, а там есть лючки с разным инструментом, может, и верёвки найдутся.

   Наступило утро, и потерпевшие кораблекрушение стали оживать. Ну, а как же? Страшная луна исчезла, голубое небо и яркое теплое солнце ничем не отличались от тех, под которыми родились все эти люди. Разве что, здесь заметно теплее было, чем в родной долине. Плюс, усилившийся голод и особенно жажда заставляли упаднические мысли понемногу уходить из головы.

   НЗ в шлюпках было скудным. Дюжина четырёхгранных кованых гвоздей, кусок смолы в керамическом горшке, жгут пакли, долото на деревянной ручке, небольшой топорик, деревянная киянка на короткой рукоятке и пятнадцать метров тонкого просмоленного каната. Был ещё в каждой шлюпке небольшой бочонок питьевой воды - ровно десять литров, вполне свежей и чистой.

  - Вот тебе и клинья под упоры ног и рук, - протянул мне кузнец пучок пятнадцатисантиметровых гвоздей, - хорошие гвозди, мастер ковал, бери и не бойся. Уж точно лучше ножей, которые ты хотел забрать у народа. Там одно барахло или тесаки в руку величиной из мягкого железа, которое подросток согнёт и не вспотеет.

   Я с сомнением взвесил в руке один из гвоздей. Не скальные крючья, чёрт, как такими-то пользоваться? По качеству металла больше подходят к "мягким" и без проушин...тьфу, какие проушины, если у меня и троса подходящего нет?

  - Попробую, ладно, - вздохнул я. - Нужно будет ещё по пляжу пройтись, место подыскать удобное.

   Кузнец задумчиво посмотрел влево, потом вправо и с сомнением произнёс:

  - А по мне, так тут везде одна и та же круча. Впрочем, как знаешь.

   В этот момент к нам подошла Эльза, которая до этого о чём-то ожесточённо спорила с рыжим.

  - Вот индюк пёстрый, совсем не хочет слушать советов, - со злостью выдала она. - Воду разделить между детьми и мужчинами - женщины обойдутся! Мол, если случится нападение, то лучше пусть бабы без сил лежат, а мужики их защитят. Да какое тут может быть нападение?! Вот вы мне скажите, а?

   Я и кузнец синхронно пожали плечами. Про себя же подумал, что булочница, прямо, совсем перестала на себя походить - вон, даже спорить решилась с Лойдом, не боится, что запросто леща от рыжего отхватит. А тут с этим просто. Женщин за людей толком и не считают, вся грязная и тяжёлая работа по дому на них: уборка, готовка, растопка печей, кормление скотины, вытаскивание мусора и помоев и многое другое. Мужчины занимаются охотой, рубкой леса, расчисткой полей и защитой поселения. Дети приучаются к работе по хозяйству с младых ногтей: ещё толком говорить не может, только-только ходить научился, а уже с длинной хворостиной гонит стайку уток на пруд, кур с грядок, щиплет сорняк, а то и лошадь с бороной подстегивает.

   По моим примерным прикидкам попал я в век пятнадцатый-шестнадцатый, если судить по оружию и бесхитростной простой одежде. И мир немного похож на Землю, только вот со странами путаница. Англии, Франции, Испании с Голландией нет, которые владычествовали в это время на Земле, вместо них Курпания и Тартария, Ромния и Фракия. Моей Родиной является Ксалиния. Эти пять государств лидирует на втором по величине в мире материке. Зато здесь есть Индия и Япония - два крупнейших лидера, разместившихся на втором материке и постоянно расширяющихся за счёт мелких полуварварских стран. Вероисповедание - христианство, буддизм и индуизм с существенными отличиями в сравнении с Землёй. Плюс, множество мелких культов, в некоторых имеется обязательное жертвоприношение, но почти всегда это были животные и растения. Вроде как подношения в церквях на Земле, только там не пасторы да попы себе забирали эти подарки. А бросалось всё почти всегда в храмовые жаровники и печи, чтобы с дымом унести вверх молитву. Заодно и смотрели: подземному богу отдарились и он принял молитву, если дым пошёл по земле, стелется, и наоборот - мольба услышана небесными небожителями, раз дым поднялся вверх.

  - Молчите? - отвлекла от мыслей Эльза. - Ладно, с этим мы ещё разберёмся. Что с подъёмом наверх?

  - Я собрался уже идти искать подъём. Жаль, что канатов мало, с ними бы народ наверх проще было бы поднять, - отозвался я.

  - Самое главное сейчас - это найти воду, Марк, - посмотрела мне в глаза Эльза. - Чистую пресную воду, иначе завтра у нас половина уже не сможет двигаться, а послезавтра начнут умирать.

  - Я сделаю всё от меня возможное, - заверил я женщину. - Только мне помощники нужны. Когда поднимусь наверх, то один я буду уязвим для нападения. Не обязательно это будут дикари и чудовища из слухов, хватит и обычных хищников.

  - Будут тебе помощники, только подожди двадцать минут, - сказала Эльза и ушла обратно к Лойду.

  - Я с тобою пойду, Марк, - не попросил, а констатировал факт кузнец. - Тут для меня работы нет, а умирать от жажды, смотреть, как плачут дети - этого не хочу. Ты только помоги подняться наверх, а там я вот с этим хоть ото льва отобьюсь, - мужчина потряс небольшим топориком, который в его лапище смотрелся игрушечным.

   Я только хмыкнул в ответ.

   Эльза вернулась через обещанный срок, вместе с ней пришли двенадцать человек: семь мужчин и пять женщин. Все мужчины не старше тридцати пяти лет, причем пятерым не было и двадцати пяти, и лишь парочка перешагнула тридцатилетний рубеж. Женщины и вовсе по меркам Земли считались девушками - девятнадцать, двадцать, двадцать два года.

  - Они пойдут с тобою, помогут, - заявила булочница, чем вызвала у меня кратковременный ступор.

  - Да мне трёх человек за глаза хватило бы, - возмутился я, когда прошло ошеломление. - Миссис Макрел, вы не понимаете, наверное, что мне придётся их поднять наверх, когда заберусь? Уже троицу поднять будет подвигом, а полтора десятка?!

  - Поднимешь первого - он станет тебе помогать, потом второй, третий и так далее, - спокойно выслушала меня и затем привела свои доводы женщина. - Чем больше людей, тем лучше.

  - Чем?

  - Всем. Осмотрите большую территорию. Отобьётесь от хищников или даже те просто не рискнут напасть на такую толпу. Если найдёте воду, то больше принесёте, то же самое и с фруктами и прочей едой.

  - Было бы ещё в чём всё это нести, - пробурчал я.

  - Придумаете на месте. Да даже если и не принесёте, то эти люди уже не будут страдать от жажды и наша вода достанется кому-то другому, более нуждающемуся.

  - Ладно, уговорили, - махнул я рукой, - пусть будет по-вашему.

  - Хм, вот я ещё буду тебя уговаривать. Считай, что это воинский приказ, а ты рекрут, - надменно сказала булочница, та женщина, которая в моей памяти вечно была серой незаметной мышкой с частыми следами на лице от кулаков мужа. - Возьми вот это, пригодится, когда поднимешься наверх. Он уже заряжен, останется взвести замок и подсыпать пороха. Без него постарайся не подниматься, а то мало ли кто там наверху будет тебя ждать.

   И она протянула мне громоздкий тяжёлый пистолет с колесцовым механизмом, ещё самой первой конструкции, которую необходимо заводить специальным ключом. Отдав оружие, она резко развернулась на месте - только юбки зашелестели, и ушла к людям.

  - Дьявол в неё вселился, не иначе, - негромко, чтобы Эльза не услышала, произнёс один из "перестарков". Водой её нужно проверить. Или раздеть и посмотреть сатанинские пятна.

   Здесь, как и на Земле, тоже иногда проводилась охота на ведьм, невест Сатаны. И способы были сродни земным: связать крестообразно и бросить в воду, после чего посчитать женщину невиновной, если та не выплывет, мол, ведьму грехи держат на воде; раздеть и рассмотреть родимые пятна, взять толстую иглу и проткнуть их и если кровь не пойдёт, то женщина - ведьма.

  - Уймись, Хедрик, - посоветовал мужчине парень моложе того лет на десять, но при этом почти на голову выше и намного шире в плечах. Парня звали Аланом и был он подмастерьем кузнеца. И кроме здоровенных кулаков, сейчас имел при себе фитильный тромблон - короткий мушкет с раструбом на конце. Широкая горловина была сделана для удобства заряжания пороховой мякотью, что было сущей пыткой для стрелка, пока не придумали совсем недавно зернование пороха.

  - Сопляк, да что ты себе позволяешь? - зашипел мужик и сделал шаг вперёд.

  - Тихо, Хедрик, тихо, - встал на его пути кузнец, - не дело сейчас свары учинять. Береги силы для подъёма.

   При этом почти все в нашей компании машинально посмотрели на крутые природные стены, по самому верхнему краю слегка покрытые растительностью. Метров сто точно будет. С нормальной экипировкой - плёвое дело подняться, но как это сделать с парой грубокованых ножей, гвоздями из кузницы и мотком каната, который хоть и тонкий, но по гибкости больше похож на палку.

  - Поорали? - спросил я. - А теперь за мною. Кому как, а лично мне хочется поскорее убраться с этого мертвого пляжа, где даже моллюсков и крабов не видать.

   Место для подъёма мы отыскали лишь после полудня, когда чуть живые от палящего солнца и с распухшими языками от жажды прошли от лагеря километров по десять в обе стороны.

  - Тут, - прошептал я, - буду пробовать, только отдохну сначала. Уильем, подержи пистолет.

   Вручив мужчине оружие, я махом разделся до костюма "от Адама" (и плевать на стеснение - в моём состоянии не до скромности, да и прочие даже глазом не повели) и, пробежав десяток шагов по пляжу, плюхнулся в воду. Плаваю я плохо, очень, поэтому, заплывы устраивать не стал, просто охладил тело после изнуряющего похода вдоль скал. Стало чуть легче, даже жажда перестала сильно мучить. Но это обманчивое чувство долго не продержится, так что, нужно торопиться.

  - Вам что-нибудь с юбками придумать надо, - перед тем, начать подъём я обратился к слабой половине нашего отряда. - В этом даже не думайте забираться - запутаетесь, ветром на голову наденет, зацепитесь за уступ и так далее. После этого останется только соскребать вас с камней внизу.

  - Разберёмся, - улыбнулась мне Мила, первая красавица посёлка. - Я ещё не вижу тут лестницы или, на крайний случай, верёвки с узелками.

   Я только покачал головою в ответ. Нет уж, хрен вам, а не подъём в ваших колоколах из дерюги, сейчас шепну парням на ушко необходимые инструкции.

   Как и ожидал - так и вышло: из гвоздей крючья вышли от слова "никак", только увешался зря этой тяжестью, а ведь ещё топорик при себе, пистолет, бухта каната, нож. Вместе веса столько, что по стене карабкаюсь пыхтя, как паровоз и отплёвываясь от пота по-верблюжьи. И не сбросишь вниз - прибьёт ещё кого, хотя и предупреждал не стоять подо мною, но ведь дураки никогда не переведутся и в тот момент, когда скину гвозди, кто-нибудь из них окажется на пути летящих снарядов. Если бы не несколько расселин в стене, где можно было, хоть и с трудом, втиснуться и дать отдых телу, до верха не добрался бы. Ещё и тело досталось неподготовленное совсем. Сильное и гибкое благодаря молодости и занятиям на чистом воздухе вкупе со здоровым питанием, но не имеющее характерных способностей, отработанных на скалодроме дома, на Земле, то есть.

  - Уф, чёрт, вот бы всё это оказалось сном, - вслух произнёс я, исступленно мечтая оказаться дома, в своей квартире.- Иэх... ещё немного, ещё чуть-чуть...

   Последние два метра были самыми лёгкими благодаря удобным и прочным побегам какого-то большого кустарника, густо разросшегося вдоль скальной кромки. Перед тем, как выглянуть через край, я достал пистолет, взвёл ключом замок и досыпал пороха на затравочное отверстие. Конструкция аховая - чуть позже должны придумать крышечку, защищавшую порох у запальника от высыпания и сырости и откидывающуюся при взведении курка. Пороха просыпал много, хватило бы раза три снарядить пистолет, но что было поделать, когда руки трясутся, словно, у столетнего старика.

   Зелень и побеги надёжно скрыли мою голову, когда я приподнялся над обрывом и начал осматриваться. Вокруг вовсю голосили лесные птахи, гудели насекомые, впереди что-то пощелкивало, скрипело, свистело и стучало.

   "Джунгли самые настоящие!" - мысленно присвистнул я, когда увидел лес. Высоченная стена зелени, вот во что уткнулся мой взгляд. От обрыва до первых деревьев, обвитых лианами и странные сине-зелёными мелкими кустами с воздушными корнями, было метров тридцать. Это расстояние было покрыто жидкими пучками травы, стелющимся местами кустарником, словно, тут солью и ядрёными гербицидами всё обработали, и только у обрыва вновь зелень победила, вцепившись в камень длинными, прочными и гибкими побегами, немного похожими на виноградные лозы и одеревенелые лианы.

   К счастью, никто не собирался откусывать мне голову, не бегали красотки с длинющими когтями с криками "сердце-э-э, сердце-э-э, сердце-э-э!", не пели гимны и молитвы жрецы-некроманты, облизываясь на запах моей души.

   Я отошёл от края на три шага и со стоном наслаждения сначала скинул на камни канат с топором и гвоздями, а затем растянулся сам. Только пистолет не выпустил из рук и голову повернул в сторону зарослей. Вымотался жутко, до тошноты, зелёных пятен перед глазами и периодического головокружения.

   Так бы и лежал, наслаждаясь приятным ветерком, ласкающим тело под пропотевшей рубахой. Да только внизу меня ждёт компания, которую нужно поднять сюда. Чувствую, это будет то ещё занятие, проще станет самому десять раз подняться, чем затащить столько же человек на обрыв. Да и людей там больше десятка.

  - Эй, сейчас канат сброшу. Может до земли не хватить, но ничего сделать не могу, - во всю мочь лёгких прокричал я, улёгшись грудью на край скалы. - Алан, ты первый!

   Один конец каната привязал к огромному валуну, размером в два меня, потом нарубил топориком побегов-лиан и привязал ко второму хвосту, после чего сбросил вниз. Надеюсь, этого хватит до земли и "живая" верёвка выдержит вес моих спутников.

   Подмастерье поднялся только через двадцать минут, следующий потратил столько же время, третий забирался дольше - полчаса, и это оказался Хедрик. Чёрт, такими темпами мы тут провозимся несколько часов. Поднимать, тягая канат, как я опасался первоначально, никого не пришлось. Все достаточно сноровисто ползли вверх самостоятельно, вот только делали это долго. Последними забрались девушки, и когда их увидел Хендрик со своим товарищем, то у них дар речи пропал. После чего первые же их слова были:

  - Позор! Происки дьявола! Бесноватые!

   Каждая девушка порезала одну из своих юбок (носили сразу несколько штук, уж не знаю с чем это было связано - с модой или нормами гигиены) и сделали из неё что-то нечто маваши, особая набедренная повязка для сумоистов. Практические, по местным меркам, девчонки были голыми, причём голыми с той стороны, что наиболее позорно. А ведь этой пятёрке красоток (ух, ножки одно загляденье, хоть прям на подиум выпускай) как-то фиолетова на такое беспрецедентное нарушение моральных устоев и это очень и очень интересно. Стоит задуматься и обязательно переговорить с кем-то из них. Всё-таки, сразу пять молодых девушек переступили через устои, которые в них двадцать лет вбивались, порою в буквальном смысле - розгами, верёвками и кулаками. Может быть, в них и в самом деле бесы вселились? Или кто-то другой, вроде личности, что сейчас сидит в теле Марка? Было бы неплохо, если рядом окажутся мои земляки, пусть и окажутся женского пола.

  - Скоро стемнеет, нужно искать место для ночлега, - произнес Уильем Блан, неслышно подошедший ко мне и отвлёкший от мыслей о девушках.

  - Солнце ещё высоко, - посмотрел я на светило.

  - Здесь быстро темнеет. Вчера, наверное, ты не обратил внимания, но темнота наступила мгновенно, даже сумерек нормальных не случилось.

  - Нам нужна вода, мистер Блан, - вздохнул я. - Уже сейчас мы ослабели так, что подъём растянулся на долгие часы, завтра половина из нашего отряда не сможет подняться.

   Кузнец машинально облизал тёмные потрескавшиеся губы, потом кивнул:

  - Тут я с тобою согласен - вода нужна. Но посмотри на эти заросли - это не наш родной лес, где даже в ельнике более просторно. Мы здесь заблудимся, если застигнет темнота.

  - Можно сделать факелы и вручить по паре каждой поисковой группе. Эльза нам дала один горшок со смолой и пук пакли, останется наломать веток, намотать на них паклю, намазать смолы и потом поджечь. И здесь запалить костёр, чтобы его было видно издалека, - предложил Алан, подошедший следом за кузнецом и услышавший весь разговор от начала.

  - Опасно, мало ли кто приползёт на огонёк.

  - Опасно, - согласился с Бланом парень, - но больше нам ничего не остаётся. Он будет маком для поисковых групп, когда они станут возвращаться назад. Я с Марком согласен в том, что уже скоро от обезвоживания мы начнёт падать с ног.

   Слово "обезвоживание" резануло слух своей неуместностью. Слишком контрастно оно было, не ожидал такое услышать от молодого сельского подмастерья. Всё страньше и страньше, как говорила одна девочка, отведавшая неправильного пирожка.

Глава 2

                                                                    Глава 2

 

 Наша группа разделилась на четыре отряда: один, состоящий из двух девушек, остался у места подъёма, самая старшая из слабой половины отправилась с тремя ребятами, Блан, Хендрик со своим другом и ещё один из молодых парней составили вторую группу, Я с Аланом, Милой и самой молодой девчонкой вошли в состав третьей. В каждом отряде было по стволу – мой пистолет, тромблон у Блана и последний фитильник у паренька, промышлявшего, как и я, в родном посёлке охотой.

 Как только углубились в заросли на десяток метров, так сразу чуть не потерялись. Зелень закрывала видимость уже на расстоянии вытянутой руки.

- Чёрт, ну и джунгли. Небось, тут и маугли местные обитают, - как громом прозвучала фраза Алана, шедшего в двух шагах позади.

- Что?!

 Я резко повернулся и посмотрел на спутника, в ответ тот на мой невысказанный вопрос весело подмигнул и продолжил шокировать.

- Что-то знакомое услышал? А если так: Кремль, водка… - тут он замолчал и уже в свою очередь стал сверлить меня внимательным взглядом

- Балалайка и медведь, - медленно протянул я. – Ты кто, Алан?

- Андрей я, Быков Андрей Юрьевич из Н-ска.

- Максим Григорьевич Абрамов, оттуда же.

- А я Маша, - представилась Мила.

- Катя Чугунова. Ваша землячка, студентка из медицинского, что на Сурикова расположен.

- А?.. – открыл я рот с вопросом, но Алан даже не дал произнести одно слово.

- Все остальные, кроме Хендрика и его кореша, наши, с Земли. В лагере Эльза, с ней ещё двое наших. Остальные местные.

- Как это случилось, что мы поменяли тела?

- А никто не знает, - развёл Алан-Андрей руками. – Просто – щёлк, - он щёлкнул пальцами, - и мы уже здесь, в этих телах, на корабле посреди штормового океана. Причём, уже рядом с этим материком перенос случился.

- Да в этом новом НИИ всё дело, - со злостью произнесла Маша. – Недаром его перенесли так далеко от Москвы, в наши края. И никого из местных там нет – москали одни.

- Может и в НИИ, а может и в метеоритном потоке. В ночь, когда нас сюда перенесло, Земля проходила сквозь такой поток и именно над нами самая плотная часть была, - добавила свои пять копеек Катя.

- В интернете прочитала? – приподнял одну бровь Андрей.

- Я профессионально занимаюсь астрономией, выезжала в Берлин на встречу с астрономами со всего мира.

- А определить, как в джунглях найти воду сумеешь? Зажечь костёр из этой гнилой трухи без огнива? – Маша ткнула кончиком неказистой туфельки без каблука в гору веток и лиан, уже начавших гнить.

- Нет, - поджала губки Катя и с вызовом посмотрела на оппонентку.

- Значит, бесполезна ты со своими звёздами и метеоритными полями.

- А сама, что умеешь? Я, хотя бы, в медицине разбираюсь немного, а ты…

- Так, девочки, не ссорьтесь, брек, - встал между спорщицами Андрей. – Нашли место и время.

- Вода здесь точно есть, - не обращая внимания на стычку женской половины отряда (нервы у всех и так на взводе, удивительно, как держались до этого и не сорвались), сказал я. – Такие джунгли без пресной воды не вырастут.

- Может, дожди? – предположил Андрей. – Идут часто, сильные, и растениям этого хватает?

- Если и так, то мы наткнёмся на природные бассейны – вся влага от таких дождей быстро впитаться не сможет.

- Я читала, что в некоторых деревьях в тропиках есть специальные пустоты, где они накапливают воду на случай засухи. Может, нам такие попадутся? – сказала Катя и тут же получила язвительный ответ от Маши.

- А ещё хлебное и колбасное дерево, пирожковый кустарник и пироженные клубни, - произнесла та.

 Андрей закатил глаза под лоб. Я пожал плечами, мол, терпи, это надолго, две красивых девчонки оказались вместе в компании брутальных парней, от которых зависит жизнь, стол и дальнейшее существование. Не поцапаться в такой ситуации они не смогут. Да и ситуация та ещё, удивительно, что не бьются в истерике.

- Идём и обстукиваем каждое подозрительное дерево, - предложил Андрей. – Я тоже о чём-то подобном слышал, только это про бамбуковый лес говорилось.

- Стучим аккуратно, а то змею какую-нибудь на голову уроним или паука ядовитого, - предупредил я. – И вообще, будьте осторожны. Не зря про эти места ходят страшные слухи.

- На Земле этих слухов – вагон и маленькая тележка, - отмахнулась Маша. – И все неправда или страхи преувеличенные.

- А ты много встречала у себя дома людей с другой планеты в чужих телах? – вставила шпильку Катя.

- Тьфу, - с досадой плюнул Андрей себе под ноги.

- Ты чего? – чуть не в один голос спросили обе девушки.

- Да достали вы обе до печёнок, вот чего. Тут стемнеет скоро, пить хочется и есть так, что голова кружится, а вы своими дрязгами заняты, вместо общего дела.

- Это всё она!

- Она первая, я тут не при чём!

 Как ни удивительно, воду нашла первой Катерина и именно тем способом, который озвучила. В округе было полно лиан всевозможных видов – тонких, толстых, мягких, как резина и твёрдых, что виноградная лоза. За одну из таких девушка ухватилась обеими руками, когда споткнулась, зацепившись длинным подолом за гниющую корягу на земле.

- Ой! – вскрикнула она. Секундой позже что-то зашуршало по листве, а затем на девушку обрушился дождь. – Вода! Мальчики, здесь вода!

Катя подставила ладони ковшиком, стараясь не пропустить ни капли драгоценной влаги. Поток воды закончился очень быстро, но хватило, чтобы девушка в свои ладоши набрала полстакана, примерно. И тут же приникла губами, сделав несколько глотков, пока влага не просочилась сквозь пальцы.

- Стой! Не пей! – я закричал в полный голос.

- Почему? – недоумённо ответила девушка. – Это же вода. Я такой вкусной ещё никогда не пила. И холодная, удивительно, да?

- Да потому, что там микробы могут быть, личинки паразитов, которые тебя заживо изнутри съедят. Да даже сок ядовитой лианы.

 Катя так сильно побледнела, что я испугался, что она сейчас в обморок упадёт.

- Тихо, тихо, - я подскочил к ней и аккуратно помог сесть на  корягу, из-за которой всё и произошло, - я думаю, что всё обойдётся. Только больше не делай так, договорились?

- Договорились, - слабо кивнула мне в ответ Катя.

- Хм, а похоже, что это вода. Обычная чистая вода, - произнёс Андрей. Пока я обхаживал девушку, он поднял обрывок толстой лианы, оборванной Катькой. Из пустотелого тела вылилась прозрачная жидкость. Набрав немного на ладонь, спутник сначала понюхал, потом несколько раз коснулся кончиком языка, аккуратно сделал маленький глоток, почмокал, покатал жидкость во рту и проглотил. – Извини, не удержался. Пить хочется – сил нет терпеть.

 Лиана была гибкой, с тонкими и очень прочными стенками и пустотелая. Одни концом она уходила в землю, второй терялся где-то вверху, в сплетении ветвей. Чуть толще обычного поливочного шланга и достаточно прочная, если не стараться специально её разорвать. Внутри себя это растение хранило воду, то ли, фильтруя её из почвы и передавая вверх, к воздушным корням, то ли, собирало в кроне, а затем передавала прямо к корню в земле, мимо жадных соседей. Вода внутри лианы была прозрачная, как роса и вкусная-вкусная.

 Мысль сначала прокипятить найденную воду я быстро отогнал: не в чем, долго и жажда уже почти свела с ума.

 На наше счастье, поблизости водосборных лиан нашлось много, так что всем хватило утолить жажду. Напившись и повеселев,  мы стали думать, как и куда набрать воду, чтобы отнести товарищам. Сделали так: перегибали толстый стебель, главное, чтобы при этом он не лопнул, аккуратно обрезали лиану у самой земли и очень быстро внутрь вставляли чопик, вырезанный из ближайшей ветки. Потом одна из девчонок – они самые ловкие и лёгкие среди нас, лезла наверх и проделывала такую же операцию там. В итоге, до темноты мы приготовили восемь природных фляг, свёрнутые в аккуратные кольца, как обычная верёвка. В каждой «фляге» было воды на литр с небольшим.

 Уже когда почти закончили распределять ношу и собрались возвращаться, вдалеке негромко хлопнул выстрел. Перепутать звук тромблона с чем-то другим я не мог.

  Стрелял кто-то из наших.

- Что это? – насторожился Андрей и вытащил из петли на поясе топорик. – Наши стреляли?

- Скорее всего, - подтвердил я. – Вряд ли у кого-то поблизости окажется такое же оружие.

- На них напали? – с испугом спросила Катя. – Мальчики, мне страшно.

- Пошли назад, - приказал я. – Воду с собою берём. Не такая большая тяжесть, а выстрел мог быть и случайным или по тени какой от испуга – все на взводе.

 Обратно дошли быстрее и почти не плутали, но факелы зажечь пришлось. Пока шли, старались увидеть огонёк костра, впереди, который должен был играть роль маяка для поисковых групп. Но тщетно. Хорошо, что после нас осталась широкая тропа из примятой травы, обломанных ветвей и срубленного кустарника с лианами, по которой мы вышли к обрыву.

 Обе «костровые» сидели в кустах у самого края обрыва, держа в руках  ножи, которые им были оставлены для защиты и заготовки дров на костёр. Увидев нас, они с радостным визгом выскочили из своих укрытий и повисли на моей и Андрея шее.

- Вы вернулись! Как здорово! А там стреляли! И кто-то страшно кричал совсем рядом! – одновременно заговорили они, вываливая на нас словесную реку.

- Костер где? Почему не горит? – отстранил Андрей девчонку, которая не желала ни в какую отцепляться от парня, ну чисто репей. – Вам же было сказано…

- А это всё она, - та обвиняющее ткнула пальцем в свою подругу, - не захотела набирать дров, а мои все сгорели. А потом там кричать начали, а вон там стреляли.

- Кто кричал? – поинтересовался я у своего «репейника».

- Зверь какой-то. Страшно так: у-ы-р-р, у-ы-р-р! – попыталась она изобразить что-то, при этом держась за меня обеими руками и не собираясь отпускать.

 В общем, зря мы оставили чисто женский коллектив. Мало того, что девчонки тряслись от каждого шороха и скрипа, так ещё и объявили немедленно друг другу тихую войну. Одна боялась отойти далеко от спуска на пляж, второй стало обидно, что дрова её напарница не собирает. В сырых джунглях отыскать хорошее топливо было непросто, так что, дров набралось крайне мало. Так ещё и подожгли они костер до темноты, и он успел благополучно прогореть, потому-то мы и не увидели сигнала.

- Нужно, хотя бы, факелы поджечь, чтобы наши видели, куда идти, - предложил Андрей. – Двух должно хватить.

 Так и сделали. Горящие факелы воткнули в трещины в больших камнях, чтобы огонь был виден издалека. Потом занялись сбором топлива. Все четыре девушки, как привязанные ходили за мною и Андреем. Набрали хорошую кучу, успели разжечь костёр с помощью огнива, а наших товарищей всё не было.

- Может, выстрелить, сигнал им подать? – предложил Андрей.

- Огня должно хватить, - отрицательно качнул я головою. – Когда костёр разгорится, тут на километры его видно будет. Линия обрыва почти ровная, большого изгиба нет и зарослей тоже, так что увидят они нашу стоянку, по любому увидят. Пусть только выйдут, главное, из джунглей.

 Стрелять я не хотел. Для начала, лишний шум нам был противопоказан, дальше, перезарядка пистолета столь муторное дело, да ещё в темноте, что мне этого делать совсем не хочется и последнее, самое важное, пороха у меня осталось на два выстрела. Плюс, в стволе имеется пуля, а свинца у нас немного, чуть больше, чем пороха, не намного. Выстрели я сейчас в воздух, потрачу её без толку.

 Первыми появились Хендрик с Бланом и их компания. Сначала вдалеке мелькнула звёздочка факела, потом вторая, а через полчаса раздались тяжёлые шаги неподалёку от нашего лагеря. Благоразумно мы встречали товарищей в темноте, оставив костёр, как приманку.

 Четверо мужчин подошли к костру, один из них скинул на камни бесформенный крупный предмет с подушку размером, потоптались рядом и принялись недоумённо вертеть головой по сторонам.

- Да наш это костёр, наш, вон конец каната торчит у камня, здесь мы поднимались, - громко ответил Блан Хендрику на тихий вопрос того. – Эй, хватит уже прятаться, это мы!

- А почему вы такие грязные? И что за штуку вы принесли с собою? – поинтересовался Андрей, входя в круг света от костра, и тут же сморщился. – Это чем тут так воняет?!

 Девушки одна за другой прыснули подальше от мужчин, зажимая носики и обмахиваясь ладошками.

- Фу!

 Хендрик с нескрываемой злостью покосился на невозмутимого Блана.

- Всё из-за этого стрелка, - последнее слово он произнёс с отвращением, как страшное ругательство. – Убил собаку, которая по деревьям бегала, а её товарки из стаи забросали нас своим помётом.

- Сам ты собака. Обезьяны это были.

- С клыками в палец длиною?!

- И такие бывают. Я про обезьян в одной книжке, э-э, картинки видел, там они почти такие же, только шерсть короткая и зубы мельче, - заявил Блан. – А так один в один. Зато теперь будет что перекусить.

- Вы сначала отмойтесь, - произнёс Андрей, - а то кусок в горло не полезет при таком амбре. Вы воду нашли? Это важнее, чем охота на обезьян-собак.

- Родник там имеется, - махнул рукой в сторону, откуда пришла их четвёрка, Хендрик, - только маленький совсем. Напиться можно, но и только. Даже вымыться не получится, - и опять зло зыркнул на кузнеца. – Мы бы набрали воды, да не в чего. Вон пусть он вас проводит.

- Мы и сами с водою. Даже смогли набрать, - с барской снисходительностью произнёс Андрей. – Если пить не хотите, то часть можно отнести в лагерь.

 Хендрик с опаской покосился на витки толстых лиан неподалёку от себя:

- Пить можно? Не отравимся?

- Мы пили, - пожал его собеседник плечами. – Как видишь, все живы и здоровы.

- А Марк где? Что-то я его не вижу?

- Да тут я, - я шагнул вперёд, одновременно с этим убирая пистолет в провощенную материю, подальше от сырости. – Вы остальных не видели?

- Нет, - дружно ответили Блан и Хендрик. – Так они ещё не вернулись?

- Не вернулись, - ответил Андрей и помрачнел.

 Блан ухватил два факела и отошёл в сторону вместе со своей добычей – что-то обезьяноподобное покрытое густой шерстью, чем напоминало чау-чау, вот только клыков таких даже у волкодавов не бывает, да и строение конечностей всё же больше обезьянье.

 Пока кузнец свежевал будущий шашлык, Хендрик скупо рассказал о похождениях своей группы. В трёх километрах от нашей стоянки имеется  низинка, густо заросшая деревьями, в одном месте между камней сочится тонкая струйка воды. Там же на макушках деревьев носятся десятки, если не сотни обезьян. Одну из них, повисшую на ветке в нескольких метрах от людей и оскалившую клыки, Блан сшиб картечью. Вроде бы, досталось ещё паре тварей, но не смертельно и те быстро удрали. В ответ на людей обрушился водопад гнилых фруктов, орехов и помёта. Много времени потратили, пока нашли это место, потом долго пили, потом прятались от обстрела и ждали, пока обезьяны успокоятся и забудут про обидчиков.

- А что за орехи? – заинтересовалась Маша.

- Вот, - Тук, парнишка, который сопровождал Блана, вытащил из кармана пять коричневых неровных комочков, - на каштаны чем-то похожи. Я потому и прихватил несколько на пробу. Мы с ребятами раньше такие пекли в золе – вкуснотища!

- Где ты каштаны ел, парень? – тут же вскинулся приятель Хендрика.

- А вот ел, - с вызовом ответил Тук. – Тебе-то что?

 За спиной мужчин Андрей выразительно покрутил пальцем  у виска, потом показал молодому задире кулак.

- Нужно что-то делать с нашими товарищами, которые потерялись, - вмешался я, переводя тему разговора. – Предлагаю немного перекусить  и с факелами пойти по их следам.

- В такой темноте? Ты рехнулся, Марк? - Покачал головою Хендрик. – Пока светит этот адов глаз, - он махнул рукой в сторону луны, - я от костра ни ногой.

- Марк правильно говорит. Я тоже предлагаю отправиться на их поиски, - произнёс Блан, подошедший к костру с окровавленной распотрошенной тушкой. – Не дело это бросать детей на растерзание зверям. Они могут бродить по самому краю джунглей, достаточно покричать и посветить факелами.

- Я не пойду, - глухо сказал Хендрик, - не пойду и всё. Я… я в лагерь с водою лучше вернусь.

- И я, - тут же подскочил со своего места его товарищ.

- Как хотите, - скривился Блан. – Мясо  хоть будете?

- Вот это?! Да ни за что! – с непритворным ужасом воскликнул Хендрик. – Мерзость это! Звери Сатаны!

- Нам больше, значит, достанется, - широко улыбнулся Андрей. – Жарь, мистер Блан, а мы поможем им спуститься с водою в это время.

 Пока Уильем нарезал мясо тонкими полосками и наматывал на очищенные от коры прутья, чтобы потом поставить те на рогульки у костра, я с Андреем и Туком помогали мужчинам спуститься на пляж вместе с водою.

- Они внизу, - сказал Андрей, когда под нами зажглись два факела и стали медленно удаляться. – Надеюсь, воду не разлили.

- Баба с возу – кобыле легче, - усмехнулся Тук, потом протянул мне ладонь и представился. – Толик.

- Макс, - ответил я на крепкое рукопожатие.

- А ты отлично лазаешь по скалам. Без тебя нам тяжело пришлось бы. Альпинизмом занимался на Земле?

- Не, Толь, на скалодроме тренировался. До гор не добрался, так как ленив сильно.

- Там не добрался, зато здесь пришлось.

 Мясо было слегка пригоревшее жёсткое и не солёное, но ничего вкуснее я не ел очень давно. Несколько глотков воды вместо вина или чая, чтобы улучшить пищеварение и вот  я уже готов к новым подвигам. Хотя с огромным удовольствием вместо  героических свершений я бы завалился спать в тихом и безопасном месте.

 Пропавшую компанию мы так и не нашли. Походили три часа вдоль края зарослей, покричали. Блан дважды выстрелил в воздух половинным зарядом пороха без картечи, экономя свинец.

 И ничего.

- Пошли в лагерь, - махнул рукой Блан. – Как рассветет, то ещё раз попробуем их отыскать. На свету и следы увидим, не должно за полсуток затянуть их.

 Все так вымотались, что к костру, уже почти зачахшему в наше отсутствие, несмотря на закинутые в него  несколько толстых обломков древесных стволов, мы еле-еле дошли. На половине пути Андрей даже предложил встать лагерем прямо здесь, докуда смогли дойти.

- Там мясо, утром перекусим им. Вдруг придётся много ходить, а съесть будет нечего? Опять возвращаться, трепать ноги по этим камням? – возразил Блан. – Энергии нам много нужно и неизвестно, когда нам ещё получится нормально  поесть.

 Наши девчонки попадали на тёплые от огня по соседству камни, едва добрались до бивака. Закутались в свои юбки, тесно прижались друг к дружке, позабыв про разногласия, и отключились в доли секунды. Я бы с радостью последовал их примеру, да только нужно об охране позаботиться.

- Блан, э-э, а как тебя по-настоящему зовут? – спросил я кузнеца, который единственный не представился из нашей компании псевдоместных.

- Петровичем кличь, я ещё там к этому привык.

- Приятно познакомиться. Я Максим…

- Да знаю я, - махнул ладонью собеседник, потом поёрзал на камне, который выбрал вместо стула, и поинтересовался. – Дежурить нужно, ты вытерпишь часа три?

- Придётся. Другого варианта всё равно нет, - пожал я в ответ плечами. – Только как ты время посчитаешь? Тут часов нет ни у кого.

- Не волнуйся. Пожил я порядком, много знаю, ещё больше видел. Вот по этой палочке и сориентируемся, - он ткнул пальцем в большую ошкуренную палку, вбитую в узкую щель крупного валуна. – Вишь, как тень ложится? Если и ошибаюсь, то не сильно, но часа через три это вот тут будет, - и он провёл ногтём невидимую черту на камне рядом.

- Нам астрономичка точно помогла бы, - вздохнул я, рассматривая первобытные лунные часы. – Мир похож на Землю, вроде как, и звёзды те же. Здесь только луна отличается, но если её ход, как на Земле, то и время можно высчитать. Она бы, думаю, смогла, если не насвистела про свои слёты астрономов.

- А смысл ей нас обманывать? А время я тебе и без неё рассчитаю… Парни, вы ложитесь и спите, часика через три разбудим, - Петрович прервался в разговоре со мною и обратился к Андрею с Толиком. Которые сидели и клевали носами у разгоравшегося костра, - мы и дровишек подкинем сами, так что, спите… так вот, я успел вчера ночью прикинуть часы и проверить немного. Земля тут или не Земля, но вот эта палка лучше всяческих швейцарских часов время покажет…

 Сидели мы с кузнецом чуть в стороне от костра, спиною к огню, чтобы не выдать себя возможному врагу и не засветить зрение. Слушали ночные звуки джунглей – вой, рёв, писк и сотни видов щелчков и стуков. Наши спящие товарищи иногда вздрагивали от излишне громких шумов, но сон не прерывали.

- Максим, ты молодой, знаешь побольше моего про нынешнюю науку, вот скажи, как это могло с нами произойти? Или это всё нам кажется?

- Если кажется, то только одному из всей компании, это его персональный глюк: этот мир, мы с тобою, камни, луна. Разные галлюцинации никогда не совмещаются. Если же всё вокруг нас реальность, то… - я замолчал, поднял голову вверх и несколько секунд смотрел на кровавую луну, нависавшую, казалось, прямо надо мною, - нам нужно только посочувствовать. Даже те колонисты, чьи товарищи стали реципиентами наших душ, приготовлены к выживанию больше, чем мы.

- Кто, кто? Ре?..

- Донор наоборот, тот, кто принимает часть другого. От обычных доноров серце-почки реципиенты берут, а в нашем случае – душу, сознание, память.

- Понятно, - кашлянул в кулак Петрович, потом поправил тромблон рядом со своей ногой, чтобы оружие не свалилось с лязгом на камни при неловком движении. – А обратно нам никак?

- А я знаю? – развел я руками. – Петрович, я похож на человека, который то и дело по времени и другим телам путешествует?

- Извини, Максим, старика, ляпнул – не подумал.

- Да какой ты старик? У меня знакомые ес… были, там, хм, которые в полтинник детей заделывали своим молодым жёнам!

- Это здесь мне пятьдесят один. А дома уже скоро должно было исполниться семьдесят четыре годка.

- Удивительно, но и я сам помолодел здесь! – удивился я.

- И Андрей с Анатолием, и наши спящие красавицы. Эльза там бабкой была, а тут скинула годков поболее моего, - усмехнулся собеседник. – У меня и имя похожее – Уильем Блан, отец Пьер. На Земле Иван Петрович Блинов я.

- Макс и Марк… не знаю насколько похожи по лингвистическим правилам, но вот в звучании и частью слогов – очень даже. Получается, что нас не просто так распихали по телам, а с некоторыми похожестями?

- Я тебя удивлю ещё больше, Максим. Посмотри на себя, - Петрович протянул мне небольшое зеркальце в деревянной оправе, мутное, с точками отвалившейся амальгамы, но вполне себе рабочее. – У девчонок попросил, пообещал вернуть в целости и сохранности. Аккуратнее с ним, а то меня наши красавицы без соли сожрут, ежели расколешь эту драгоценность.

- Похож. Очень сильно, - сказал я, только бросив один внимательный взгляд на отображение. – Но тогда получается, что это эксперимент чей-то?! Инопланетяне? Люди из будущего? Вселенский разум? Не поверю никогда, что те яйцеголовые из НИИ смогли подобное сделать.

 Кузнец только развёл руками.

- Не знаю я, Максим, не знаю. И инопланетяне могли заварить эту кашу, и наши научники методом математического тыка, могли напортачить. Скорее даже последнее и есть.

 Больше мы не разговаривали, молча сидели, слушали ночную жизнь джунглей, а я ещё и переваривал полученную информацию.

 Все переселённые в этот мир в чужие тела помолодели, получили похожие имена, и даже внешность, весьма близкую к своей прежней. То-то я смотрю, что никакого дискомфорта нет – рост такой же, телосложение почти одинаковое, меня не кренит из стороны в сторону, не сбоит зрение.

- Максим, - прошептал едва слышно кузнец и коснулся кончиками пальцев моего колена, - к бою! Там кто-то подкрадывается со стороны зарослей.

 Я так задумался, что даже потерял связь с окружающим миром. Хорошо, что не по одиночке дежурим.

- Не шевелись, а то заметит, - продолжал отдавать команды Петрович. – Видишь его?

 Худая и очень горбатая фигура под луной просматривалась на троечку с минусом, если взять школьный табель оценок. Похожа на королевского дога с сильно искривленной спиной, длинной шеей и узкой, как у землеройки, мордой. Уши острые и тонкие, очень длинные, похожие на рожки косули, они постоянно двигались вперёд-назад. А может, и не уши это были, просто иной орган, расположенный на макушке. Хвост тонкий и точно так же, как и уши был в постоянном движении. Очень сильно смахивал на обезьяний… хм, товарищ пристреленного Петровичем ужина пришёл мстить? Да вроде породой не похож… может, тут самки и самцы сильно отличаются внешним обликом, и друг без друга не могут?…

 Пока мысли лихорадочно бегали в голове, руки действовали: очень медленно подняли пистолет, навели на фигуру твари.

 Рядом раздалось чуть слышимое шипение, запахло жжёной верёвкой. На секунду гость из джунглей замер, повернув в нашу сторону морду.

 «Двадцать пять или тридцать метров», - пронеслось в голове у меня, и одновременно с этим я спустил курок. Тренькнуло колёсико, мелькнули несколько тусклых искр и… всё. Тварь одним прыжком развернулась на месте и бросилась наутёк, секундой спустя раздался грохот выстрела из тромблона, следом я услышал удар пули обо что-то твёрдое. Если наш «татарин» не покрыт роговой или костяной бронёй, то Блан попал в камень.

 После выстрела началась суматоха: вскочили девчонки, первым делом бросившись к огню костра, потом не найдя нас там, завыли так, что чертям в аду должно было стать дурно,  рядом бестолково суетился Андрей с толстой дубиной в руке. Чуть в стороне, на границе освещённого круга, мялся Толик с большим ножом в одной руке и толстой палкой с рогулиной в другой.

- Тьфу, - сплюнул Петрович себе под ноги и пошёл наводить порядок. Потом зарядил оружие (и никак не иначе – обалдевших от такого пробуждения женщин, следовало успокоить как можно быстрее, пока не упали с обрыва в темноте, ослепленные костром, или не совершили ещё какую-нибудь трагическую глупость), подозвал меня и мы пошли искать последствия ночного происшествия.

 Ни крови, ни шерсти или ещё каких-либо следов ночного зверя мы не нашли. Зато я отыскал смятую пулю рядом с большим валуном, неподалёку от которого стоял зверь.

- Вот же фигня какая - промазал, - расстроено покачал головою Петрович. – С этими карамультуками только в упор да картечью бить. Эх, где же ты моя «тулочка» родимая. А у тебя что случилось, Максим?

- Грязь, - одним словом ответил я и поморщился, досадуя на свою безалаберность. Настоящий Марк никогда бы не допустил такого. Да, самая обычная грязь, совсем немного, попала в механизм и случилась осечка. Сейчас фитильные ружья наиболее предпочтительнее, пока кремнёвые замки ещё находятся в зачаточном виде. Недаром в старых войнах на Земле (как здесь не знаю, Марк с подобным не сталкивался) в приказном порядке офицеры в полках перед сражениями должны были сдавать свои кремнёвки и получать фитильное оружие. Да и солдаты с «фитилями», способные творить настоящие чудеса в процессе стрельбы, подчас показывали результаты новобранцев, когда им в руки давали кремнёвые мушкеты. Это уж потом мушкеты с кусочками кремня отладили до таких высот, что они служили ооочень долго человечеству. Но этому миру ещё далеко до широко распространения столь качественных образцов. Чем хороша кремнёвка, так это отсутствием запаха тлеющего фитиля и неудобствами в плане постоянного контроля за огоньком. Зато фитиль выстрелит всегда! Это я вам как Марк Грегори Адамс говорю, один из лучших охотников посёлка.

 Но калаш ещё лучше, хе-хе.

 После переполоха из девчонок больше никто не смог заснуть. Андрей с Толиком поворочались минут сорок и встали, решив сменить меня с Петровичем на дежурстве. Тромблон взял Андрей, Толик же получил пистолет, так как лучше своего товарища управлялся с подобным капризным устройством.

 Уснул я мгновенно, хотя и опасался, что получил такой заряд бодрости и впрыск адреналина после посещения незваного гостя, который хуже татарина, если вспомнить поговорку, что до рассвета буду мять подстилку то одним, то другим боком.

 Проснулся от того, что мелкая букашка забралась мне на нос и давай ползать по самому краю ноздрей.

- Апчхи!

 В ответ на мой громогласный чих рядом раздалось весёлое девичье хихиканье. Открыв глаза, я увидел над собою Машу с длинной тонкой травинкой в руке, на конце которой пушились тончайшие волоски.

- Извини, что разбудили, - повинилась девушка, но в её глазах я видел только бесенят и ни грана смущения. – Просто ты дольше всех спал, вот я и не выдержала, решила чуть-чуть пошутить. – И опять весело прыснула, прикрыв ладошкой рот. Рядом с ней засмеялась Катя и вторая девчонка, та самая трусиха, которая вчера от костра боялась днём отойти.

- Вот чего я не люблю, так это, когда мне мешают спать и есть, - пробурчал я без злости и резко, одним рывком сел. Придавил я на массу порядком, если судить по высоте солнца.

- Ну, извините, ваше сиятельство, не знали-с, что вы баре, - встала с колен в полный рост Маша и изобразила что-то вроде книксена. И опять рассмеялась, следом – её подружки.

- Отстаньте от него, ишь расшумелись, балаболки, - шуганул девчонок Петрович. – Давай, Максим, топай в нашу мужскую компанию, заодно перекусишь, что Бог послал.

- Спасибо, Петрович. А что тут имеется в меню? – я плюхнулся на небольшой камень рядом с плоским валуном, который использовали в качестве стола.

- Вчерашнее мясо да каштаны печёные. Мясо после того, как остыло, и вновь разогрели, превратилось в ту ещё гадость, но с голодухи, пойдёт. Каштаны вкусные, да только, кхм, чудные они, - ответил Петрович. – Вон видишь наших стрекоз?

- Что с ними не так? Вроде, нормальные, повеселели, - пожал я плечами, лишь мельком бросив взгляд на девчонок и полностью сосредоточившись на столе.

- Да каштаны, по ходу дела, галлюциногенные, - влез в беседу Андрей. – Они их штук по двадцать слопали, от мяса нос воротили. Полчаса ещё  ничего были, а потом накрыло. Ржут без повода, чуть ли не в салочки играли, истории рассказывали и смеялись после каждого слова, до тебя домотались.

- Блин. Откуда вы их взяли-то? – чуть ли не выругался с трёхэтажными составляющими я и положил обратно на стол крупный потрескавшийся от жара каштан. – Выбросили бы эту гадость.

- Толик принёс. Тут, оказывается, рядом несколько таких деревьев растёт, а мы вчера не увидели. Пошли мы с ним за водяными лианами и увидели. Вон он, на дежурстве сидит, бдит, - махнул рукой собеседник в сторону паренька. Он лежал на животе в пятнадцати метрах от нас, на огромной каменюге, у самого края обрыва. Почувствовав мой взгляд, он повернул голову в нашу сторону и отсалютовал двумя пальцами. В ответ я поднял правую ладонь.

- Так почему не выбросили?

- Так вкусно и сытно. А ещё каштаны на нас никак не подействовали. Я про мужиков говорю. Девки с ума сходят, а я только чувство испытываю, что очень хорошо позавтракал.

- Может, просто наши организмы крепче?

- Вряд ли. Скорее, тут дело чуть-чуть в другой физиологии. Эх, вот же феминистки по этому поводу вой подняли бы,- широко осклабился Андрей, и тут же погрустнел. – У меня жена их трудами зачитывается, всю плешь проела, м-да…

- Да не грусти ты так, парень, - хлопнул Петрович по плечу осунувшегося как-то разом Андрея, - жизнь у тебя новая началась. Найдёшь здесь себе жену и без всяких закидонов и тараканов в голове. Девки тут справные, покладистые, работящие и красавиц много. Я и сам начну себе подыскивать суженую, как только всё утрясётся.

- Эльзу бери, Петрович, - рассмеялся Андрей. – Нормальная такая жена будет, возрастом подходите, из одного мира.

- Да уж… Эльзу… м-дя, - задумчиво произнёс кузнец. – Дурная баба она, с такой только наплачусь.

- Чем же это? – удивился я. – Ты смотри, как она взяла управление в свои руки там на берегу. Лойд хоть и шипел, но соглашался с ней почти во всём.

- Соглашался потому, как землю под ногами потерял, с жизнью распрощался, как робот был, Максим. А Эльза - дура набитая. Только почуяла, что можно власть прихватить в руки, пока все поникшие сидят, тут же этим воспользовалась. Но здесь - не там! – эти слова Петрович произнёс, как припечатал. – Здесь женщина, если она не дворянка, весьма забита и бессловесна, вровень с мебелью народом поставлена. Боюсь, что Эльзу на костёр запросто положат или с камнем на шее притопят подальше от берега. У нас там и морячки имеются из команды, а они страсть как суеверны. Покопайтесь в своей памяти, вытащите свои чувства от этих, мм, репе… тьфу, доноров, в общем.

- Мы ей поможем, Петрович, - сказал Андрей.

- Нас тут землян полтора десятка и некоторые уже засветились своими странностями, - тут кузнец неодобрительно посмотрел на скальный обломок с Толиком наверху, наверное, припомнил его вчерашний экзерсис с каштанами. – Как бы, не примерить на шею нам всем камешки.

- А Хендрик не возвращался? – спросил я. – Время позднее, он или кто-то другой из лагеря мог прийти на разведку. Тем более, тут вода.

- Придут ещё, никуда не денутся. Конечно, если с ними ничего не случилось, - тяжело вздохнул Петрович. – Я тут вот что подумал, ребята. Останусь дожидаться посыльных от Эльзы или Лойда, смотря кто там у власти. Ежели не появятся до обеда, то пойду туда сам. Заодно ожидаючи нарежу вот этой лозы и начну вязать лесенку, а то по канату не очень-то и полазаешь.

- А мы? Ты так сказал, словно, прогоняешь или хочешь чтобы сделали подальше лагерь, для таких как мы, если ситуация обострится? – вскинулся Андрей.

- Насчёт лагеря идея стоящая, позже обсудим, - ответил кузнец. – Но вы, по-моему, забыли про наших товарищей, которые вчера ушли вон туда и не вернулись. Ну, ребятки, нельзя же быть такими эгоистами – брюхо набили, жажду утолили, кто-то отоспался и всё, на остальных начхать?

 Андрей чуть заметно покраснел. Да и сам я почувствовал, как после слов взрослого мужчины мои щёки начали гореть. Ведь он прав – забыл я, напрочь.

- Возьмёте оба ствола, вам в джунглях они пригодятся. Девчонок тоже берите, потому как, ежели мне придётся спускаться вниз, то они не смогут пойти за мною, а оставлять их тут одних не хочу.

- Да они себе шею свернут в таком состоянии! - воскликнул Андрей. – Или потеряются, или ещё что-нибудь с ними случится.

- Андрей прав, - поддержал я парня, - не станем мы их брать. Петрович, ты умный мужик, дельные советы давал всё время, и вот на тебе – опять двадцать пять! Там группа пропала из четырёх человек, а ты нам в нагрузку даёшь несколько обкуренных девах.

- А давайте я с ними останусь? – неожиданно предложил Андрей. – Макс, ты и Толик стреляете хорошо, лучше меня, ориентируетесь тоже неплохо в лесу. Вдвоём без лишнего балласта быстрее поиски проведёте. И, мм, это… проще Максу будет, если Толяна срубит от каштанов, вдруг, на девчонок наших они просто быстрее подействовали, а нас накроет позже.

 На этом и сошлись. Перекусили, долго пережёвывая жёсткое, как кусок свиной кожи, мясо. Я нет-нет да косился на горку печёных каштанов, пуская слюнки на ароматные плоды, да только не хотел рисковать, хотя, парни после употребления немалой порции (а с голодухи кто там считал, сколько каждый стрескал?!) признаков отравления не выказывали. Напились вволю, хоть и тяжеловато будет идти по жаре.

- Ну, ни пуха – ни пера! – пожелал нам Петрович.

- К чёрту!

Главы 3-4

                                                                                      Глава 3

 

 Тропинку, по которой шли наши товарищи вчера, мы с Толиком нашли быстро. Молодёжь шла с размахом – срубленные, оборванные и сломанные ветви с лианами и кустарником устилали края дорожки щедро, по ней дюжина человек может пройти свободно по трое в ряд.

- Да уж, - покачал головою Толик, когда это увидел, - вот бы их энергию да на пользу делу. Они тут автостраду зафигачили! Интересно, на сколько их хватило?

 Хватило ребят на двадцать минут. Точнее, работали они гораздо дольше, это наша пара прошла за этот промежуток времени широкую тропу. Потом «автострада» резко превратилась в едва заметную стёжку. Кое-где на пути из земли уже пробились высокие побеги, похожие на хвощ.  Вовремя же мы тронулись в путь, а то ведь в середине дня тут уже  всё опять затянет зеленью и гадай после этого – наши товарищи прошли вчера или некто тут с месяц назад работал топором.

 Через полтора часа следы вывели нас в старый разрушенный город.

- Прямо как в «Индиана Джонс» городишко, - присвистнул мой напарник.

- Скорее из индийских приключенческих фильмов, - поправил я его. – Груды развалин, сплошная зелень среди них и обезьяны.

- Обезьян не вижу, - насторожился Толик. – Где?

- Это я так, к слову. Хотя вон в той стороне что-то промелькнуло небольшое и прямо по отвесной стене вскарабкалось в пролом.

 Город расположился на пологом холме. Широкая улица была некогда вымощена большими каменными плитами, сейчас от них остались лишь крупные обломки - последствия безудержного роста флоры. От многих домов уцелел только фундамент да горки камней и качественных, из обожжённой глины, кирпичей, очерчивающих периметр здания. Уцелели немногие, да и те без крыш, лишь пустые коробки с провалами окон и дверей, обвитые лианами.

 Джунгли разошлись, и больше не нужно было выгрызать в них проход. Потому и следы пропали. Но я был готов отдать любой зуб на выбивание, что четвёрка наших товарищей пошла на верхушку холма по остаткам дороги. Да это сделал бы любой человек! Кроме, быть может, путешественника со стажем, который ещё и не то видел.

- А в домах карлики какие-то жили, - заметил Толик. – Или тут, как в Сибири, спецом делали низкие двери и маленькие окна?

- В Сибири это делалось для сохранения тепла, в этом же климате подобное вряд ли нужно. Может, для защиты от зверей? - пожал я плечами. На размер окон и дверей в уцелевших домах я обратил внимание едва только мы подошли к первому дому.

- Или карлики жили.

- Или карлики, - согласился я с ним.

 Видимость была хорошая, если кто-то пожелает на нас напасть из одного из домов или зарослей, то мы успеем увидеть и среагировать. Заметил несколько деревьев и большие кустарники, на которых висели орехи и мелкие разноцветные плоды. Скорее всего, потомки некогда культурных растений украшающих дворы и дарящие жителям возможность полакомиться. Потом нужно будет обязательно набрать немного от каждого дерева, а в лагере разберёмся насчёт съедобности. Но, думаю, если моя догадка верна насчёт одичания фруктовых садов, то всё будет нормально с качеством даров природы.

 На вершине пирамиды нас ждал сюрприз.

- Вот это да! И тут египтяне отметились! Макс, как такое, может быть? – присвистнул Толик.

- Что-то на египетскую она совсем не похожа. Хм, здоровая какая! И как мы её снизу не заметили? Из джунглей же верхушка холма лежала как на ладони.

- Оптический эффект какой-нибудь. Полезем смотреть? Вон и ступеньки имеются, - предложил Толя. – Наши здесь точно были, я бы никак не пропустил такое место!

- Сначала обойдём по кругу, посмотрим что и как. Потом поднимемся.

 Пирамида была собрана из красноватых с чёрными и тёмно-синими почти фиолетовыми полосками блоков, каждый из которых был размером со стандартный строительный блок ФБС 24-4-6. Не египетские размеры, но тоже немаленькие и неподъёмные для голых человеческих рук. А если взять версию Толи о карликах, то и вовсе местные строители совершили подвиг, воздвигнув подобное сооружение.

 С каждой стороны пирамиды имелось по паре широких лестниц с невысокими ступеньками и очень широким каменным жёлобом между ними. Быть может, наверху что-то вроде бассейна имеется и желоба нужны для слива излишка влаги. Или для стока дождевой влаги, ведь здесь ливни должны быть – закачаешься.

 Вершина пирамиды плоская, но вот что там расположено и есть ли вообще, не вижу снизу.

- Полезли? – Толик прямо пританцовывал от нетерпения. – Заодно сверху осмотримся, вдруг наших увидим… костёр, там, или шалаши поблизости. Это же самое высокое место в округе, плюс, пирамида высоченная. В ней же метров пятнадцать будет!

- Ну, это вряд ли. Хотя, насчёт осмотреться, думаю, ты прав.

 Мы шагнули к ступеням, и тут внезапно напарник резко обернулся назад. Посмотрев мне в глаза, он с непонятной настороженностью  спросил:

- Ты чего, Макс?

- Не понял?

- Ты мне так дыру между лопаток просверлишь своим взглядом. Я его даже почуял, прям, как в книгах пишут.

- Я если и смотрел на тебя, то только мельком, тут есть и без тебя места, которые нужно контролировать, - открестился я от обвинения, потом пришла в голову догадка. – Слушай, а на ха-ха тебя не пробивает?

 Тот с недоумением посмотрел на меня, поднял руку к голове, характерно приложив указательный палец, и хмыкнул.

- Намекаешь, что каштанчики, наконец-то, подействовали?

- Ага… - кивнул я и тут я почувствовал ЕГО. Тяжёлый, ненавидящий, острый, как стилет убийцы взгляд существа, замершего перед смертельным прыжком. Я резко, как несколько секунд назад Толик, развернулся на месте, одновременно с этим присел на одно колено и приготовил пистолет к выстрелу, положив ствол для большей устойчивости на предплечье левой руки. – Тьфу, чёрт!

 Позади никого не было.

- Макс? – осторожно спросил Толик. – Эй, ты чего?

- Готовься к драке, - прошипел я сквозь зубы. – Тут дело не в каштанах – следит за нами кто-то, идёт по пятам и вот-вот нападёт.

 Краем глаза я заметил движение слева, быстро повернулся туда – пусто. Вновь что-то почудилось в той стороне, куда целил мгновением раньше.

 Бах!

 Я стрелял, как это делал раньше Марк в своих лесах, больше на голых инстинктах, на едва уловимое движение тени, молниеносный прыжок белки или куницы с дерева. Там нет времени присматриваться и целиться, всё решает реакция и степень личной удачливости.

 Выстрел, словно, сорвал неведомую пелену с глаз. За спиной поражённо вскрикнул Толик, увидев, что мы находимся в окружении низкорослых и тщедушных существ, разрисованных яркими узорами по обнажённому телу, украшенные браслетами из кусочков меха, сплетённых полосок кожи, в масках, закрывающих лица и грудь. Набедренные повязки у каждого были разной длины и различались степенью  разрисовывания и количества украшений. У каждого в руках было по большому посоху или палке в полтора метра длиной.

 Их было около десяти человек – карликов. Точнее, пигмеев, так как пропорции тела были правильными. А может, это и вовсе были подростки. Встали вокруг нас полукругом на расстоянии пятнадцати метров. Мой выстрел навскидку почти вслепую угодил в руку самому разукрашенному и разряженному коротышке. Вместо маски на груди у него  единственного из отряда висели две нитки бус из совсем мелких полупрозрачных белесых камней. Пуля из пистолета пробила ему бицепс, и красная кровь сейчас щедро заливала бок.

 «Вождь или шаман», - успел подумать я, прежде чем меня и напарника атаковали. Те самые палки в руках врагов оказались духовыми ружьями, трубками. Причём, уже заряженные. Я и глазом не успел моргнуть, как послышались громкие «гудки» и в меня полетели тонкие и короткие дротики.

 Один снаряд угодил в бедро, второй в выставленную вперёд левую руку, которой я успел прикрыть лицо.

- Макс, ложись!

 Не раздумывая, я рухнул вниз, и миг спустя над головой пролетел сноп картечи. Увесистая жменя свинца на таком расстоянии надела страшных дел. Трое пигмеев свалились замертво, один громко завыл-зарычал и потерял интерес к сражению, занявшись своей искалеченной рукой – свинцовый шарик угодил в локтевой сустав и буквально выворотил его наружу с кусками сухожилий, расщепами кости и лохмотьями плоти.

 Вождь вновь уцелел – один из воинов прикрыл его собою и сейчас лежал под ногами главаря, обливаясь кровью и мелко трясясь в агонии.

 Дротики я выдернул тотчас, удивившись, что почти не почувствовал боли от ран, а ведь вошли снаряды в плоть больше, чем на сантиметр. А вот на ноги я встал с трудом и почти тут же повалился обратно.

«Отравили, су***и!».

 Про яд кураре или что-то похожее я знал ещё с детства, когда зачитывался романами Луи Бессенара, Майн Рида, Джеймса Кервуда и прочих создателей про героев-авантюристов. Появилась тяжесть в груди, как если бы мне на грудь уселся кто-то умерено тяжёлый. Ещё немного и я просто не смогу дышать… чёрт, чёрт, чёрт!

 Упал я так, что смог увидеть апофеоз схватки. Разрядив тромблон в дикарей, Толик попытался воспользоваться дальше оружием, как дубиной. Даром что короткий, зато «ствол» весил прилично. Но против подвижных и юрких пигмеев он не продержался и минуты. Один из противников почти распластался на земле, пропуская над головой импровизированную палицу, при этом молниеносно выбросил свое «духовое ружьё», точно угодив туда, куда не пожелает получить ни один мужчина. Толик только хрипнул и повалился на землю, скрючиваясь от жуткой боли. У него даже сил не было на крик, просто сипел едва слышно. Подскочивший пигмей приложил его по голове чем-то похожим на кусок берцовой кости. Звук был такой, словно, что-то хрустнуло – череп напарника или оружие пигмея.

 Вождь пигмеев медленно подошёл ко мне и встал, нависая. Из раны продолжала струиться кровь, но это мало его беспокоило.

- Айла ронгин плахзи! – гортанно произнёс он и внимательно посмотрел на меня.

- Да пошёл ты, - выдавил я через силу. Кажется, этого вполне хватило, ответ удовлетворил вождя. Потеряв ко мне интерес, он что-то повелительно крикнул своим воинам. Те уже успели снять с убитых всю одежду и украшения, оставили только маски. После слов вождя пигмеи перетащили тела к подножию пирамиды. Там, подцепив толстыми и длинными палками несколько каменных плит в мостовой, и уложили мертвецов в пустоты под ними. Зачем подобное сделали древние зодчие – не знаю.

 Я всё боялся, что вот-вот ко мне подойдёт вождь и перехватит горло своим кривым коротким ножом с блестящим чёрным лезвием, висевшим на левом бедре. В отместку за ранение. Или по его указанию мне проломят голову, как бедолаге Толе.  Но всё обошлось. Закончив похороны, пигмеи соорудили из веток и лиан носилки, положили меня с напарником и поочерёдно подняли на вершину пирамиды. Поднимали поочередно, так как после стычки с нами отряд врагов заметно убавился. Да и попотеть им пришлось при подъёме.

 Наверху никакого бассейна или водоёма не было. Стояла каменная коробка с одним большим арочным проходом и несколько плит из чёрного маслянистого камня, ярко блестевшего в лучах солнца, да так, что иногда  цвет менялся с чёрного, до золотистого. Каждая такая плита была метр на метр высотой и шириной и порядка  двух с половиной в длину. Располагались они почти на краю пирамиды и точно напротив тех странных желобов.

 «Жертвенники», - сама собою пришла мысль. Я читал как-то «Дочь Монтесумы» и кое-что в памяти отложилось. И вот сейчас всплыло. Я лежал на носилках и боялся, боялся так сильно, как никогда до этого в жизни. Быть убитым в драке, сражении, на охоте погибнуть в когтях зверя или от стрелы дикаря в спину, в дикарской ловушке или под колесами несущегося джипа, управляемого неадекватным водителем – всё это ничто по сравнению с мыслью, что тебя вот-вот принесут в жертву, а ты даже не можешь пошевелить пальцем. Адреналин в крови уже улетучился, оставив после себя опустошённость и безнадёгу. Чёрной завистью позавидовал Толику (явно живому, а иначе зачем пигмеям надрываться и поднимать его на такую высоту?), который умрёт на алтаре не приходя в сознание. Мне бы так – уснул, тебя чик ножичком и всё, ты уж на небесах.

 Но судьба нас хранила. Передохнув несколько минут, которые стали для меня самыми долгими и кошмарными за всю прожитую жизнь (даже, скорее, две жизни), пигмеи занесли носилки в строение. Внутри стояло огромное каменное кольцо диаметром под три метра и покрытое крупными рисунками – рунами, иероглифами или чем-то похожим, я не разбираюсь в этом потому и не мог определить их принадлежность.

 Рядовые пигмеи смотрели на него с восторгом и великим почитанием. Вождь же – как на привычную часть своей жизни. Вот он что-то повелительно выкрикнул, и все, в том числе и я с Толиком на носилках с чужой помощью, разумеется, прижались к стенам.

 Вождь подошёл к кольцу, снял с себя ожерелье с камнями и поднял вверх на вытянутой руке.

- Аапхаги веэдомель пошадлес кумос! Реаэке либмоши тунсон! – хорошо поставленным голосом, словно, молитву читает, заголосил вождь. – Свапе выумэи ботсана!

 И вот тут меня пробрало до печёнок, некстати вылезла ещё и память Марка, суеверного и набожного христианина, сторонящегося и панически боящегося всего неведомого: знаки на кольце стали светиться! Сначала все разом, но несколько секунд спустя большая часть потухла, осталось где-то с дюжину. Вождь ( да какой там – шаман!) повелительно махнул свободной рукой в сторону кольца. По этой команде пигмеи подхватили носилки со мною и напарником, крякнули от натуги – всё-таки, вдвоём этим малоросликам тщедушным тащить наши упитанные тушки было нелегко, и чуть ли не бегом припустили в указанную сторону.

 Я, было, подумал, а не рехнулись ли они – вприпрыжку нестись к противоположной стене строения, да ещё сквозь кольцо, нижний край которого был им по колено. Но потом случилось нечто: стоило мне пересечь контур кольца, как появилось головокружение и тошнота, мир вокруг померк на пару секунд. Судя по сдавленным стонам в изголовье и ногах, моим носильщикам пришлось не слаще.

 Когда зрение восстановилось, то окружающий мир вокруг разительно изменился. Я уже не находился в тёмной и тесной каменной коробке – вокруг раскинулись джунгли. Как же мне хотелось осмотреться по сторонам, но моё парализованное тело не позволяло. Успел только увидеть, что вынесли меня из точно такого же кольца, как в той пирамиде, только чуть-чуть пообшарпаннее, что ли. И знаки, которые мог видеть, светились похожие.

 Шаман появился самым последним. Увидеть его не сумел – положение тела и носилок не позволяло, но его голос я запомнил на всю жизнь и сейчас услышал похожую молитву, которой он открыл переход из пирамиды в эти места. Потом прозвучала его команда, и носилки со мною поставили на землю. Через минуту надо мною склонился шаман, что-то пытающийся высмотреть во мне. Я бы плюнул ему в морду, если бы мог, от внезапно охватившей меня злости. Злился за тот страх, что перенёс на вершине пирамиды, за свой промах, за то, что в драке толком и не поучаствовал.

 От мыслей отвлёк шаман, он ухватил меня за щеку и крутанул кожу. Ничего не почувствовал, хотя щипок вышел, будь здоров. Да уж, хорошую мне анестезию вкололи, явно не кураре и не новокаин, хе-хе. Интересно, а что хотел от меня шаман, что так сильно скривил морду в недовольной гримасе, в ответ на мою реакцию, точнее, отсутствие таковой? Думаю, что мне повезло, и я ещё благодарить должен тех стрелков, которые наградили меня своими дротиками.

 От Толика шаман тоже не смог добиться адекватности. Краем глаза видел, как он склонился над ним и что-то делал, но в ответ получил лишь тишину.

 Не получив желаемого от нас, шаман сорвал злость на одном из подчиненных, по-моему том самом, который чуть не расколол череп моему напарнику. Лупил он его долго и с душой, и ранение нисколько не мешало в этом, даже я смог увидеть несколько моментов, как воин корчился на траве, а в это время шаман пинал его в живот. Натешившись и, словно, получив заряд бодрости (а то после перехода выглядел, что краше в гроб кладут) шаман отдал приказ на движение.

 Где-то, через полчаса меня вырубило, и очнулся я уже в темноте. Тело лежало неровно, ноги и туловище на камне, причём, плохо обработанном и из-за этого все неровности неприятно впиваются в тело. Голова приподнята и покоится на мягком и тёплом, судя по небольшим движениям, живом. Открыв глаза, я не сразу смог что-то рассмотреть – всё тонуло в полумраке. Через несколько секунд глаза привыкли, и я увидел над собою человеческий торс, женский, если судить по выпуклостям. Причём, весьма и весьма желанным, в мужском понимании, на третий номер с плюсиком, примерно.

 «Блин, да не о том думаешь, Макс, куда тебя потянуло?», - одернул сам себя в мыслях. Я напрягся, опасаясь, что паралич ещё не прошёл или, что будет катастрофой, навсегда сковал меня.

- Он очнулся! Этот парень пришёл в себя, - раздался надо мной взволнованный женский приятный голос. Сначала я не понял, что же меня смутило, а потом, как мешком пыльным стукнуло – она говорила на чистом русском!

- Наконец-то, быть может, от него мы узнаем, что же здесь происходит, - из полумрака донеся ворчливый мужской голос.

- Ага, ты посмотри на него, он из какого века вылез? Да, наверное, по соседству с этими дикарями жил, да напился и потискал жинку чужую, в ответ его и приголубили, тут товарищ вступился, и тоже огрёб, - ответил ему ещё один мужчина, и гораздо моложе первого, если судить по голосу.

 Пока они вяло перебрасывались фразами, я медленно поднялся, молчаливо приняв помощь незнакомки. Тело было неуклюжим, словно, отлежал его полностью, а не только руку или ногу.

 Оказался я в каменном мешке с низким потолком и дверью из толстых палок, связанных вместе лианами. В соседях имелись трое натуральных землян – джинсы, костюм секретарши, спортивный костюм. И Толик. Напарник всё так же был неподвижен, лежал на жалкой кучке сена. Видимо, ему, как самому больному, достались наиболее комфортные условия.

- Привет, чувак, ты меня понимаешь? – из своего угла вылез паренёк примерно моих годков (а точнее возраста Марка), в светло-сером спортивном костюме из мягкой ткани и тут же обратился ко мне. Присел на корточки напротив, в метре от меня и заглянул в глаза.

- Хм, сдаётся мне, что тут толмач треба, - хмыкнул он. – Ни бельмеса он по нашенской мове не разумеет. Чисто болванчик глазоньками лупает – щёлк-щёлк, хлоп-…х

- Сам ты болванчик, - перебил его я и тут же спросил у женщины. – Что с моим другом?

- Вы по-русски говорите?! – сильно удивилась та.

- Вы чисто говорите по-нашему, вы русский? Откуда у вас эта одежда? – присоединился к ней старший мужчина.

- Ответьте сначала на мой вопрос.

- У него с головой что-то. Сильно ударили, огромная шишка и когда к ней прикасаюсь, то он начинает дрожать. Но в себя не приходит при этом. Боюсь, что у него черепно-мозговая травма. Я, конечно не врач, но несколько раз сталкивалась с подобным.

- Да башку ему проломили, чувак. Если хирург не вскроет и не почистит, то парню однозначно кирдык. А теперь давай про себя рассказывай и о нём тоже. Что за жо***а вокруг творится?!

- Давать тебе жена будет, - хмуро ответил я.

- О, точно наш чувак! – весело ответил «спортсмен».

- Помолчи, Бамс, - то ли попросил, то ли приказал мужчина в джинсах, рубашке и джинсовой жилетке. – Вы его извините, это странности так на всех подействовали. Вы из реконструкторов, нет?

- Вы же русские? А из какого города? – не став отвечать, я сам забросал незнакомцев вопросами. Может, не вежливо поступил, но мне нужна была информация, чтобы знать, как поступить и что говорить.

- А, правда, что евреи на вопрос вопросом отвечают? – тут же влез парень, которого назвали Бамсом.

- Так что? – не обратив на него внимания, поторопил я собеседника.

- Правда, - заржал Бамс.

- Мы из Н…ка. Рухнули, э-э, попали или провалились сюда… ох, даже не знаю, как сказать, - мужчина потёр обеими ладонями лицо, выругался, потом продолжил говорить, - в общем, всё случилось около  часа ночи. Я в это время возвращался домой, и меня бросило прямо вместе с машиной в реку в сумерках. Пока разобрался что к чему, выбрался на берег - уже стемнело. Побродил по окрестностям, покричал и ко мне вышли ещё двое, потом женщина с ребёнком.

- Я вопросительно качнул головою в сторону женщины, которая держала мою голову на своих коленях в момент моего пробуждения.

- Нет, там другие люди были, - помотал головою собеседник. – Мы с ними сделали себе лагерь с шалашами и костром. Запалили очень большой, чтобы издалека видно было. И место выбрали чистое на самом берегу реки, тоже ради видимости. Всё думали, чтобы спасатели нас не пропустили или рыбаки, суда, которые будут проплывать по реке.

- Спасатели, ёпта, - скривился Бамс, - я сразу понял, что нас перенесло в другой мир, как пишут во всех книжках. А пишут не просто от балды, ведь как говорится: дыма без огня не бывает. У меня и рюкзачок специальный имелся на такие случаи, только в этот раз я со свиданки шёл, не стал его брать с собой… эх, вот же непруха-то, там у меня столько всего лежит!

- Сказали про корабли, - не обращая внимания на болтовню парня, я вновь обратился к мужчине, - получается, что река большая и глубокая?

- Я рухнул метрах в двадцати от берега, и там глубина была в два моих роста точно. У меня трёхдверка «витара», высокая достаточно машина, так я на крышу когда выбрался, то до поверхности ещё порядочно было. Это когда машина уже стояла на дне. А река большая, очень, другой берег я и не видел даже. Хотя, может просто потому, что темнело уже, да и мне было не до рассматривания: увидел берег рядом и к нему давай грести. А потом уже стемнело быстро.

- В тропиках всегда так, - авторитетно заявил Бамс, - а тут самые настоящие тропики и есть. Жара эта, блин, с ума сводит.

- Бамс, можешь помолчать? – не выдержал я.

- Да ты шаман?! Откуда знаешь, как меня зовут? – выпучил глаза парень.

 Я только махнул рукой в ответ. Но тот не желал успокаиваться:

- И Петра Григорьевича тоже знаешь, как зовут?

- И Петра Григорьевича тоже, - скрипнул я зубами: непонятная весёлость парня и показушная дурашливость начинала понемногу выводить из себя. Слов он уже выдал на хороший доклад, а сути меньше, чем воды в напёрстке.

- Шаман, аднака, воистину шаман, - возвёл он глаза к низкому потолку.

 Тут уже не выдержал и мужчина.

- Да помолчишь же ты, в самом-то деле? – он сердито рявкнул на Бамса, потом посмотрел на меня. – Извините его, с самого переноса он не в себе, а тут ещё палач этих карликов такое творил… - не договорив, он громко скрипнул зубами. Рядом всхлипнула женщина, которая молчала всё время, с того момента, как предположила диагноз у Анатолия.

- Пусть он начинает про себя говорить, представится, что ли, - буркнул парень, задетый чужими словами.

- Тут он прав, - пожал плечами мужчина и посмотрел на меня, потом первым представился. – Пётр Григорьевич Мезенцев, сорок лет, бригадир в ИП Мезенцева, строительством занимаюсь, отделкой… занимался, м-да. Зовите меня Петром, и на ты.

- Светлана Владимировна Огольцова, воспитатель в детском саду, тридцать один год и тоже из Н-ка.

- Бамс, - коротко представился парень. – Их земляк и студент. Твоя очередь, чувак.

- Максим Григорьевич Абрамов, двадцать шесть лет, сварщик на нашей оборонке. Ваш земляк. Здесь оказался ночью, наверное. По крайней мере, я спал в момент переноса.

- Одежду здесь нашли? – тут же заинтересовался Пётр. – И обувь? По размеру подошли хорошо? Со стороны смотрится, что она прям как ваша родная, по вам обмялась, только с обувью непонятно.

- Ну, можно сказать, что и нашёл, и она моя родная, - ответил я. Про себя решал дилемму: рассказать всё, как есть, или отделаться общими фактами, налить воды.

- Да ты не мычи, не телись, говори как есть, - сказал Бамс.

- Ты про себя что-то много не сказал. Кличку собачью назвал и только.

- Это ты на грубость нарываешься? – удивился парень и стал медленно подниматься с корточек. – Да ты знаешь, что у нас с такими борзыми делают? Да тебя…

- Тихо вы, - устало произнесла женщина, - надоел ты, Бамс, своей трепотнёй. Максим, вы возраст назвали двадцать шесть, а выглядите на двадцать-двадцать два. Можно с уверенностью сказать, что пару лет на внешность накинули пережитые испытания. Ещё загар на вас свежий, красный, такой по весне ложится, на белую кожу. Вы нам правду про себя говорите?

 Вся троица испытывающе уставилась на меня.

- Правду, - буркнул я, - только эта правда звучит фантастически. На самом деле мне двадцать шесть, но этому телу двадцать один…

 Я рассказал всё без утайки, от момента, когда пришёл в себя на палубе корабля посреди шторма и до того, как очутился здесь.

- Вот ни фига ж себе! – присвистнул Бамс. – Я когда про тело услышал, то подумал, что ты мозговой паразит какой-то, который меняет носителей, забирает их память и так далее. Наверное, тебя перенесло так из-за сна, что-то я читал, будто душа в спящем теле путешествует где-то. Наверное, её и выдернуло сюда, а этого чувака, Марка, приголубило по башке мачтой и появилось бесхозное тело…

- Идею интересную подсказал, но дальше чушь полная, - оборвал его Пётр. – Ты не слышал, что кроме Макса в чужие тела ещё больше десяти человек угодило? Что, их всех тоже мачтой ударило по голове?

 Бамс хмыкнул, но на этот раз решил промолчать.

- А что с вами случилось потом, как костёр развели? Как вы у пигмеев в плену оказались? Про какого палача говорили? – задал я вопросы товарищам по несчастью.

- Он вас сюда приволок, ну, не лично, но под его командованием. Харя в маске и с кучей бус на пупке, - зло произнёс Бамс. – Потом вытащил у нас двоих – брата с сестрой, двойняшки, что ли. И вон там, прямо перед нами разделал, как курей: ливер отдельно, шкурка отдельно. Сначала девчонку всю изрезал, потом пацана.

- Из-за чего? – нахмурился я, не очень веря в такую жестокость. Ладно бы просто в жертву принёс землян, а тут просто так с особым садизмом, как фашист какой-то,  изрезал.

- Да просто так. Нравится это ему, он прямо на глазах расцветал, ещё бусы свои всё гладил да смотрел на них после вырезанного глаза или куска снятой кожи.

- Он правду говорит, - почти прошептала Светлана, - так и было. Главный  этих дикарей мучил бедную девушку очень долго.

- Фигово, - покачал я головой и почувствовал непроизвольную дрожь и холодок по телу после услышанного, - очень фигово. Я этого шамана ранил в руку, так дырка у него такая, что палец свободно можно просунуть. Вряд ли он такое забудет. То-то он меня щипал, да и Толика тоже, наверное, проверял, как я боль чувствую.

- Именно его? Странно, я не заметил, чтобы он страдал от раны, - произнёс Пётр Григорьевич.

- Если речь о коротышке с одной маской на лице и бусами в несколько рядов на груди, которого слушаются прочие, то это он. Хотя, может, в племени несколько шаманов? - ответил я.

- Не повезло тебе, чувак, - вздохнул Бамс с искренним сожалением.

- Ладно, жизнь покажет, что там будет. О себе расскажите, а то я так и не понял, как вы в плену у пигмеев оказались.

- Костёр жечь не нужно было, - с горечью в голосе ответил Пётр. – Хотя, кто знает…

 Всю ночь на отсвет костра приходили люди, заброшенные неведомой силой в этот мир. На пятачке у реки к рассвету собралось тридцать с лишним человек. Всё больше люди молодые и среднего возраста, детей и пожилых почти не было, только те, кто попал сюда с родственниками. Едва только на небе засветилось солнышко, сменив собою страшную луну, при взгляде на которую всех без исключения бросало в нервный озноб, в костёр стали подкладывать пучки  свежей травы и зелёных веток, для густого заметного дыма. Примерно в десять утра из леса показался небольшой отряд низкорослых людей, имевших при себе длинные шесты. Ждали их кто с подозрительностью, кто с надеждой, самая малая часть предложила отправить к ним встречающих и посмотреть, как те их встретят. Само собой разумеется, никто не рвался проверять на своей шкуре, как примут аборигены комитет по встрече. Большая часть толпы, а тут набралось уже за полсотни человек, сгрудились почти плечом к плечу и ждали незнакомцев. Только единицы встали на кромке воды, готовясь задать стрекача при первых признаках опасности.

- Но ушли трое или четверо. Почему-то, нам всем стало дурно, когда карлики подошли на несколько десятков метров, на ногах остались стоять меньше десятка, и их быстро обстреляли из духовых трубок дротиками с ядом, из тех самых, которые мы за шесты приняли. Потом часть, кому плохо стало, связали вместе и погнали куда-то в лес, не всех, кстати, всего человек пятнадцать. Привели к какому-то огромному каменному кольцу на лесной поляне, на нём ещё чудные рисунки светились, и в это кольцо затолкнули. После этого мы вышли в центре этого городка. Потом всех распихали по таким вот клетушкам, - закончил рассказ Пётр.

- А напасть, пока шли? Эти трубки, всё-таки, не автоматы, быстро выстрелить из них не получится. А мы крепче и больше этих пигмеев. Навалились бы толпою и всё, хана им была бы, даже со связанными руками справились бы.

- Максим, тебе хорошо говорить, когда тебя там не было. Нас палками связали, точнее к палкам привязали. Такие с рогульками, как ухват печной, вокруг шей их закрепили, к поясам верёвки ещё и руки к палкам привязали, да так хитро – концом вторым в поясницу упиралась эта палка, чуть шевельнёшься или наклонишься, так позвоночник от копчика до шеи простреливало, - ответил Пётр. – И копья у них были, короткие с тонкими наконечниками, как шила. Таким ткнёшь и  большой силы не нужно, чтобы проткнуть. Ещё и травленые, наверное, или обломятся в ране из-за такой малой толщины.

- А меня взяли на переправе, - начал рассказывать Бамс. – Тоже перед темнотой тут оказался, в воде, ага, выбрался на берег, костер зажигать не стал, хотя зажигался имелась. До утра под берегом просидел в норке под корнями. Знаете, когда вода подмывает высокие берега и там, где самая слабая почва как бы пещерки получаются, а сверху корни кустов и деревьев торчат, укрыться в темноте можно и шум от них будет, если кто полезет. Вот я в такой пересидел до света, потом выбрался. Пару часов шёл по берегу, наткнулся на небольшую речку, впадающую в большую, стал искать брод и вот там меня и подстрелили, когда брёл по пояс в воде, прямо в шею угодили…вот, видишь дырку? Отрубился махом, хорошо в воду спиной упал, и эти гады меня быстро вытащили. И пираний не было, тоже хорошо. Я про них уже потом подумал. И затем на носилках меня сюда притащили. Я тут, типа, старожил, первым заселили.

 Бамс во время рассказа пользовался нормальным языком, без жаргонизма, так что, понять его было легко. Когда он закончил, я вопросительно посмотрел на женщину.

- А меня захватили, как и Петра Григорьевича. Собралась нас группа человек пятнадцать, мужчин только трое, остальные подростки и женщины. Решили идти по берегу, когда стемнело – зажгли костёр. До утра никто не мог заснуть, двое мужчин дежурили чуть в стороне от нас, сказали, что свет костра им зрение испортит, и они ничего не увидят. А утром мимо проплыла лодка с этими пигмеями, всего пять человек, но когда подплыли поближе, то всем нам плохо стало, только те двое мужчин остались стоять. Они с палками напали на тех из лодки, но их обстреляли  стрелами из своих больших трубок. Их в лодку погрузили, а нас связали и погнали в джунгли, били всё время, если кто отставал или падал. Через странное кольцо привели сюда. Ещё возле него мы не одни были, другие пигмеи и наши люди стояли, ждали своей очереди.

- Много? – поинтересовался я.

- Наших очень много - двести, триста человек… точно не скажу, извините, Максим. А карликов, то есть, пигмеев там было около тридцати. Я ещё заметила, что у некоторых на локтях или запястьях висели браслеты с кристаллами, похожими на бусы палача.

- Прям конвейер сообразили, ёпта, - сплюнул под ноги Бамс и внезапно повернулся в сторону двери, прислушался к чему-то и произнёс. – Идут сюда, хавчик, что ли несут, - потом, словно, запнулся и сглотнул, и совсем тихо добавил. – Или палач идёт за жертвой. Чувак, за тобой, наверняка.

 От его слов во рту пересохло, и сердце забилось часто-часто. Стало страшно и стыдно одновременно. Стыдно за свой страх перед товарищами по несчастью, перед Светланой, как женщиной. И ведь почти никогда со мной такого не было, со школы изживал из себя это противное чувство, бросался в драку с хулиганами из заводского района, со старшеклассниками, стоило мне почувствовать дрожь в коленках. А тут на тебе. Или это рефлексы Марка, для которого всё это выглядит сущей чертовщиной, дают о себе знать?

 Пользуясь тем, что с улицы рассмотреть что-то в полумраке помещения тяжело даже кошке, я стянул со штанов ремень и намотал его узкий конец на кулак. Пряжка на нём массивная медная, как хорошая гирька, такой висок проломить – плёвое дело. Только бы размахнуться.

- Драться хочешь? – прошептал Бамс. – Правильное дело… ты на улицу только их вытолкни, как дверь откроют, а мы следом… только ремень спрячь, а то они увидят и обстреляют через дверь.

 Через несколько секунд показалась парочка пигмеев, один из них нёс на плече что-то вроде авоськи, в которой лежали коричневые крупные шары. Второй был вооружён коротким копьём с тонким шилообразным наконечником чуть длиннее моей ладони. Кончик наконечника был измазан в чём-то чёрном, похожем на смолу.

- Отбой, боец, это хавчик, - с заметным облегчением произнёс Бамс и без сил, как мне показалось, уселся на пятую точку, поджав колени к груди.

 А я так и остался стоять, зажимая в руке ремень и не веря, что всё обошлось. Только услышав резкий окрик коротышки с копьём, согнал оцепенение.

- Чувак, ты сядь, как я и руки держи на виду, а то еще без еды оставят, - подсказал мне Бамс.

- Они нас словно, свиней на убой кормят, - буркнул я, но совету последовал, не хочу, чтобы остальные остались голодными из-за меня.

- Ха, да свиней кормят по-королевски. А тут хавки столько, чтобы ноги на второй день не протянуть, - воскликнул Бамс. – Всё, не шевелись, сейчас раздача будет.

 Раздачу еды осуществляла женщина, которую я опознал по лоскуткам голых грудей, висевших, словно уши спаниеля и совершенно ничем не прикрытые. От воина отличалась почти полным отсутствием украшений и одежды, только набедренная повязка и несколько непонятных пластинок в волосах. Из авоськи она достала три крупных шара и просунула сквозь прутья двери-решётки к нам. Положив на землю. Следом бросила горсть мелких плодов или орехов.

 За еду, мы схватились сразу, едва пигмеи отошли от двери. Но едва я взялся за первый небольшой орех, как тут же разочаровано бросил тот обратно.

- Ты чего? Сытый, что ли? – удивился Бамс. – Лопай, очень вкусная штука, почти, как каштаны наши. Хоть и немного, но кишки урчать не будут.

- Отрава это, наркотики. Видел я тех, кто попробовал эти каштаны. На женщин особенно сильно действует, - пояснил я, потом присмотрелся к шарам. – Это что?

- Вроде бы кокосы пустые, похожи на них, только кожура плотная и неровная, как у грецких. Тут отверстие имеется, щепкой заткнуто. В двух вода, а в одном что-то вроде каши. Густая, и хватит каждому по горсти. Уже кормили такой, вроде бы живые, - ответил Пётр. – Насчёт каштанов уверен, Макс?

- На сто и один процент, - кивнул я. – И думаю, что с этой кашей не всё нормально…

- А как эти каштаны действуют? – живо поинтересовался Бамс.

- Ну, у нас девчонки их наелись и их торкнуло. Слишком весёлые, беззаботные стали, про осторожность забыли, хотя перед этим всю ночь тряслись.

- Не похоже, - развёл руками парень. – Меня в первый раз, когда накормили этими орехами и кашей, на ха-ха не пробило.

- А на что? – спросил я, про себя обдумывая идею, только что пришедшую в голову.

- Да мне и после яда было хреново, а тут поел и обессилил, лежу, мыслей почти нет, а мышцы вялые-вялые. Меня бы пятилетний ребёнок в тот момент запинал. И еще… это, не при Владимировне будет сказано… обоссался я, мочевой пузырь тоже весь такой на раслабухе стал.

 Мне показалось, что женщина покраснела, то ли, так подействовали слова рассказчика, то ли, после меню аборигенов с ней такая же напасть приключилась.

- Кхе, кхе, - прокашлялся Пётр, - Макс, пожалуй, ты тут прав со своими подозрениями. Я-то списывал такое странное состояние на последствия попадания, шок, бессонную ночь и страх, а оно вон что. Нужно эту кашу выбросить…

- И воду тоже, - добавил я. – Жажда замучает, конечно, но у меня есть план. Если всё получится, то будем свободны скоро, тогда и напьёмся, и поедим.

- Хороший у вас план, товарищ Сталин, отсыпьте-ка из своего кисета, - заржал неугомонный Бамс, потом серьёзно спросил. – Поделишься?

- Видел морду охранника?

- Ага. Он её не мыл, походу, с рождения, - ответил парень. – Но причём здесь это?

- При том что у воинов, которые нас брали в плен, лица были скрыты масками. А у этого измазано глиной или чем-то похожим. Эрзац-вариант, что-то вроде того.

- Ты сейчас выругался? – захлопал глазами Бамс. – Что за маза-фака-рзаца-маца?

- Историю нужно учить было, нет у меня времени сейчас восполнять пробелы в твоём образовании. В общем, по моим предположениям, вся боеспособная часть племени ловит наших земляков в джунглях, остались вот такие охранники, - махнул я на него рукой. И ведь непонятно в самом ли деле он такой, или играет роль балбеса.

- Вертухаи, ёпта, - ухмыльнулся Бамс. – Я понял тебя, чувак, понял. Тоже считаю, что из вертухаев бойцы, как из одного вещества пуля.

  Всё получилось так, словно, происходило на сцене театра: участвующие лица играли ту роль, которую от них ожидали. Я сидел рядом с дверью, привалившись боком к перекладинам, одна рука держала пустой кокос с остатками каши, которой я вымазал кожу вокруг губ и заляпал слегка подбородок, второй упирался в землю, закрывая телом от чужих взглядов. Возле правой стенки на боку, поджав ноги к животу и положив голову на ладони, лежал Бамс. Светлана прилегла у дальней стены, неподалёку от неё занял позицию Пётр. Мужчина честно предупредил, что в драке от него толку будет мало, кулаками он махал лет пятнадцать назад в последний раз, да и было это по пьяному делу в кафе, от гопников и дорожных отморозков судьба его сохранила, так что, боевой дух в нём давным-давно угас.

 Бамс оторвал рукав от верхней части одежды, сунул туда кокос с водой, соорудив примитивный кистень. Таким билом запросто можно проломить голову горилле, не то, что лесному карлику.

 Пигмеи ничего не заподозрили, наверное, в самом деле, в посёлке остались только убогие, с одной извилиной в голове. Когда сопровождающая охранника зашла в нашу камеру и наклонилась за моим кокосом, я вскочил, оттолкнувшись одной рукой от пола, а второй нанося снизу вверх удар твёрдым орехом в подбородок противнице. Сухо щёлкнула челюсть и твердая кожура тяжёлого ореха, который я сжимал в кулаке, при взаимном соприкосновении. Через секунду я буквально на руках вынес оглушённую карлицу на улицу и толкнул под ноги охраннику, тут же кинул в него кокосом, угодив в грудь. К сожалению, как следует, размахнуться не получилось, и удар вышел слабым. От выпада копьём я качнулся в бок, перехватил древко левой рукой у наконечника, резко толкнул от себя и тут же дёрнул. Не ожидавший такого, пигмей, после толчка инстинктивно вцепившийся в копьё, почти влетел ко мне в руки и тут же словил кулаком в висок.

- Бамс, быстрее! – рявкнул я на замешкавшегося парня. Потом поднял копьё и в несколько прыжков выскочил  на просторную площадку под яркие солнечные лучи. После полумрака пришлось щуриться и одной рукой прикрывать лицо, давая время глазам привыкнуть к яркому свету.

 Откуда-то слева раздался удивленный возглас, повернувшись, я увидел очередного пигмея с глиняной хохломой на морде. Этот был вооружён духовым ружьём и коротким тесаком из тёмно-серого материала, висевшим слева на поясе. До него было метров десять и я, не задумываясь, метнул копьё. Снаряд ударил врага под ложечку, пробив тщедушное тело насквозь и толкнув назад на метр. Он свалился на землю, где скорчился, ухватился обеими руками за древко, потом у него полилась кровь изо рта, пополам с пеной и непонятными сгустками. Звуки умирающий издавал такие, которые можно услышать из студенческого санузла, после удачной сдачи сессии или дня рожденья соседа. Наверное, зацепило желудок и карлика сейчас душит рвотный спазм. Или яд на копье так действует, чёрт его знает.

 За спиною что-то глухо ударило. Помня про оглушённых «кормильцев» я шустро метнулся в сторону, уходя с пути возможной атаки, и разворачиваясь. Фу-ты, ложная атака: Бамс своим кистенём приложился по затылку пигмейки, а затем проломил голову охраннику.

- Где Пётр? – крикнул я. – Гони его сюда, быстрее! Нужно наших освобождать.

 Бамс понятливо кивнул, шагнул к проёму каморки, где оставались наши товарищи по несчастью и что- то там крикнул. Слов я не разобрал – в голове от бурлящего адреналина кровь била, как кузнечный молот, а сознание отказывалось воспринимать всё то, что не относится к бою.

 Наша тюрьма оказалась небольшой каменой лачугой, заросшей высоким кустарником, одной из десятков на просторной улице. Между каждым строением имелся свободный пятак земли, густо покрытый кустами и тонкоствольными невысокими деревцами.

 В ближайшем строении находилось пять человек, но все они неподвижно лежали на полу и не отреагировали на моё появление и слова.

- Народ, подъём, ну же, живее, если не хотите быть разрезанными на части! А, блин, нахрена жрали… тьфу, - сплюнув от досады, я метнулся к следующей каменой лачуге, но и там была та же картина. Через минуту ко мне присоединился Бамс, быстро оценив вид, хмыкнул и вдруг во всю свою лужёную глотку заорал:

- Люди русские, которые не жрали отраву и на ногах остались, отзовитесь!

- Совсем сдурел? – шикнул я на товарища. – Сейчас уроды сбегутся!

- Да не поймут они, кто и откуда кричал, чувак, - беспечно махнул рукой парень. – А так мы тут дольше провозимся с поисками, шансов нарваться больше.

 И в подтверждение его слов совсем рядом кто-то заголосил:

- Эй, кто там кричал?! Я тут, помогите!!!

- Видал, -  осклабился Бамс и рванул на голос. Засовы на дверях были элементарные и открывались в два приёма очень быстро, но только снаружи, изнутри проще сломать дверь. В тюрьме, один в один похожей на ту, где несколько минут назад сидел я, нашлись семеро – пять мужчин и две женщины, и только двое представителей сильного пола были на ногах и выглядели решительно.

- С этими что? – первым делом спросил я, кивая на неподвижные тела. – Ели?

- Баланды начушпанились, вон кокосы пустые лежат, - Бамс носком кроссовка толкнул пустой орех.

- Да, поели, - развёл руками один из сидельцев. – Женщинам отдали и раненым, вот их сильно побили, когда ловили. Мы им всю воду отдали. Сами только несколько часов тут, не мучает жажда и голод, почти.

- Потом поговорим. Драться можете? Крови не боитесь? – торопливо произнёс я. Мужчины переглянулись и как по команде кивнули.

- Можем и не боимся.

- Тогда вперёд, нужно других освободить, а то мы много не навоюем таким составом.

 За десять минут, что нам дали пигмеи на самостоятельность, наш отряд увеличился ещё на семь человек, из которых были две девушки чуть старше двадцати лет. Разбитные девахи с татуировками, в ботинках, плотных штанах и футболках, взгляды злые, а в руках у каждой уже по булыжнику. Эти не «анны каренины», под поезд в порыве чувств, бросаться не будут, скорее, столкнут туда обидчиков, вызвавших у них депрессию, а перед этим ещё хорошенько попляшут на их рёбрах. А потом перед нами оказалась толпа пигмеев с духовыми ружьями и копьями. Много, человек пятнадцать. Парочка из них красовалась масками на лице и животе.

- Те, кто в масках опасны, настоящие воины, - предупредил я всех. – Копья отравлены чем-то ядрёным, будьте осторожны.

 Один из спасенных махнул рукой за спины врагов:

- Там, неподалёку от портала я видел кучу вещей. Со всех пленников снимали и бросали – часы, браслеты, телефоны и барсетки. И там мой пистолет лежит, травматик, но мощный, мощнее осы. Он в коричневой, кожаной, лакированной, барсетке. Пистолет заряжен, там же ещё два патрона.

- Лучше бы ты калаш с собою носил, мужик, - не мог не внести свои пять копеек Бамс. – Или пулемёт…

- Мочи их! – во всё горло закричал я и бросил камень в противников, в левой руке держал трофейное копьё, тесак из кости с заточной кромкой был у Бамса, свой кистень он отдал кому-то из первой пары спасенных.

 Через секунду на дикарей обрушился град булыжников. Далеко бросить камни, размером с половинку кирпича, никто из нас не смог, но до врагов было метров пятнадцать всего и тем пришлось туго. Двое упали сразу с разбитыми головами, еще двое или трое спрятались за спины своих товарищей, неуклюже держа руки, которыми закрылись от оружия пролетариата и получили серьёзные ушибы.

 Залп дикарей уполовинил наше войско – дротики оказались смазаны мгновенно действующим ядом, повезёт, если не смертельным. Я, хоть и был в первых рядах, избежал ранений.

 Первого из дикарей я ударил копьём в лицо. Тот попытался защититься, вскинул руки, но шилообразный наконечник легко пробил ладонь и воткнулся в глаз… где и сломался. Дальше я орудовал древком, как обычной длинной палкой.

 Это было похоже на стычку диких животных. Мы выдавливали врагам глаза, рвали рты, выкручивали руки до треска в суставах и лопнувшей кожи. Мы были сильнее пигмеев и за несколько минут весь вражеский отряд вколотили в землю.

 После этого на нас было страшно смотреть, такое ощущение, что мы маньяки из голливудских страшилок или только вышли со скотобойни, где лично и без спецодежды забивали скот.

- Что дальше? – хрипло произнёс Бамс, у которого от носа до груди протянулась широкая полоса алой крови. Грыз он, что ли, кого-то? Из разбитого носа юшка совсем другого цвета.

- Других освобождать, все двери нужно открыть.

- Портал сначала взять под контроль, двери потом, - возразил владелец пистолета. Нас уцелело всего четверо – я, Бамс, «пистолетчик» и одна девица. Трое раненых стонали и пытались зажать раны, прочие были мертвы: ядовитые дротики угодили в лица и шеи, яд убил их почти мгновенно. У девчонки была сильно порезана левая щека, из раны обильно текла кровь, и девушка постоянно сплёвывала красную слюну.

- Я тоже за портал, - прошамкала она и с гримасой боли схватилась за раненое лицо.

- Тебе бы приложить что-то, истечёшь же кровью, - проявил сердобольство Бамс и тут же был послан по матушке.

- Дура, - буркнул он в ответ. – Лесбиянка хренова, мужика бы тебе, чтобы приструнил.

- Я тебя сама сейчас приструню!.. – вскинулась та, но её одернул третий наш спутник.

- Хватит собачиться. Берём оружие и к порталу, - приказал он.

- Было бы оно ещё, - под нос произнёс Бамс. Его костяной тесак переломился в драке у рукояти, кистень развалился – не выдержала ткань рукава, разошлась по швам, копий у пигмеев было мало, а пользоваться духовыми полутораметровыми трубками никто не умел.

 Из трофеев я взял себе толстую «духопушку» с костяным наконечником, надетом на оружие, как штык на старинные ружья. Бамс вооружился короткой дубинкой из очень прочной и тяжёлой древесины. До этого ей владел самый рослый и крепкий дикарь, а в руках землянина это оружие казалось разжиревшей, но тростинкой. Девушка взяла одно из духовых ружей с двойным запасом зарядов – выжженные изнутри из кусков стволов тубусы с притирающимися крышками. Последний член нашей боевой группы, тот, что взял на себя командование, остался с кривой толстой палкой, с которой начал первый бой, древесина легко выдержала столкновения с чужими головами и оружием, только приобрела ржавый оттенок от крови.

 

                                                                                        Глава 4

 

 Кольцо портала стояло в центре поселения на небольшой возвышенности. Рядом толпилась тройка воинов из низшей касты с копьями в руках и дубинками на поясе. При виде нашей кошмарной четвёрки  они заголосили нечто испуганное и помчались в сторону джунглей, бросив на месте копья.

 Преследовать их никто не стал, вместо этого каждый из нас занялся делом: я поменял трубку на копье, Бамс взял второе, девушка и мужчина бросились к огромной куче вещей земного происхождения и принялись в ней лихорадочно копаться. Очень скоро каждый издал довольный вопль.

- На месте! – воскликнул мужчина, доставая из кожаной сумки-барсетки уродливый двуствольный пистолет и два патрона, соединенных вместе клипсой. – Эх, жаль, что боеприпасов мало.

- А я возьму себе вот это! - в руках девушки сверкнул большой нож с чуть изогнутым лезвием с рисунком «железный войлок» и наборной рукояткой из бересты. – Вы что стоите? Ищите быстрее что-то подходящее из оружия, пока время есть.

- Мне этого хватит, - качнул я копьём, а Бамс не удержался и полез искать ништяки. Через полминуты он держал в руке ПМ.

- Дерьмо, - кратко охарактеризовал его находку мужчина. – Макарыч, дешёвка. Наверное, и патроны с тридцаткой джоулей.

- Пигмеям и их хватит, - возразил Бамс. – Да их пальцем насквозь можно проткнуть.

 Краем глаза я увидел, как засветились символы на кольце.

- Внимание! Переход! – гаркнул я, и взял копьё наизготовку.

- В сторону отойди, не стой напротив! – крикнул мне мужчина и сам встал  в метре слева от края кольца. Рядом пристроилась девушка, Бамс в два прыжка занял место с другой стороны.

- Нас только не подстрелите, - попросил я, вставая рядом с парнем. Девушка держала в руке нож, отбросив трубку в сторону: из-за раны на лице выдувать снаряды не могла, и зачем только брала? Надеюсь, она умеет пользоваться холодняком, а не насмотрелась фильмов и мнит теперь себя великой героиней. Жаль, но в предыдущей рукопашной драке, я не увидел какова она в деле.

 Мы прождали больше минуты, пока из кольца не появились первые фигуры. Выглядело это так: в центре портала возникало яркое радужное веретено с человеческую фигуру размером, которое спустя несколько секунд превращалось в человека.

 Самыми первыми показались земляне, стянутые палками и лианами (наверное, верёвки уже закончились, что неудивительно при таком-то наплыве землян) пленные.

- Быстрее в сторону! – замахал на них пистолетом Бамс, отчего люди испуганно шарахнулись в сторону. Двое мужчин и женщина, на лицах синяки, одежда порвана.

- Сколько дикарей? Они идут за вами? – присоединился к опросу мужчина. – Да не молчите вы, свобода и жизни ваши зависят от ответов, ну же?!.

- Пять, пять их. Один шаман, вроде бы… а нас двадцать человек, но половина отравлены стрелами…дротиками из трубок плевательных, - дружно враздрай заговорили они.

- Понятно. Так, быстро туда… ты, помоги им освободиться, - мужчина коснулся локтя девушки, но та резко мотнула головою и подняла нож, неотрывно смотря на новое веретено, возникшее в портале.

- Помогите нам, пожалуйста, - взмолилась первая троица, неспособная самостоятельно освободиться от длинной кривой жерди, которая надёжно фиксировала их шеи.

- Потом, бл***, всё потом! Не стойте на линии! – рявкнул на них Бамс, которого буквально колотило от напряжения и ожидания скорой драчки. – Вон там поищите ножи, какие-то складники валялись…

 Его прервало появление новой троицы, на этот раз крепкого мужчины, почти великана, с двух сторон окружённого женщинами возрастом под сорок лет. Этот среагировал быстро и без лишних слов буквально оттащил в сторону свои живые гири. Ещё дважды в портале оказывались земляне, последними были две женщины, привязанные к самодельным – из жердей и веток, носилкам, на которых без сознания лежал молодой паренёк, почти подросток.

 Наконец, показался абориген. Судя по двум маскам и уверенному виду, принадлежал он к высшей касте воинов. О том же говорило и оружие – древко духовой трубки были украшено пучками разноцветной шерсти, узорами и костяным мундштуком. Он не успел проморгаться после перехода, как подскочившая к нему девушка со звериным криком одним движением перерезала ему горло. Секундой позже хлопнул выстрел «макарыча». Резиновая пуля угодила в бицепс нашей союзницы, заставив ту дёрнуться и вскрикнуть от боли.

- Дура, куда лезешь?! – прикрикнул на неё растерявшийся Бамс. – А если в голову? Эй, ты чего?!

 От взбучки, а возможно даже смерти, его спас командир нашего отряда, который ухватил девушку  за полу куртки.

- Постой, сама виновата! Хватай тело и оттаскивай в сторону, - приказал он, потом крикнул нам. – Вы стойте и не вмешивайтесь. Сначала я отстреляюсь, потом вместе атакуем, если врагов будет больше двух.

 Умирающего пигмея, корчащегося в агонии, откинули в сторону за секунду, как появилось новое веретено. И вновь это оказался враг.

 Мужчина стрелял с расстояния двух метров, пуля из «шамана» ударила в грудь, в маску, расколола её и отбросила врага назад с такой силой, словно, того лягнула лошадь сразу обеими ногами.

 После этой пары вновь потянулись земляне, способные двигаться несли на себе или на носилках, собранных на скорую руку, своих товарищей отравленных дротиками дикарей.

 Третьего дикаря вновь пристрелили из «шамана». На этот раз мощная пуля пробила его насквозь, угодив чуть ниже последнего левого ребра. Крови из раны хлынуло столько, что земля вокруг стала похожа на скотобойню. Даже у первого убитого из разрезанного горла столько не вытекло.

- Стреляй следующим, только раза три-четыре подряд, а ты держи копьё наготове, - сказал мужчина нам с Бамсом, торопливо перезаряжая свой пистолет. – Два патрона всего, оставлю для сильных противников.

 Когда очередное веретено-радуга превратилось в дикаря с одной маской и ворохом бус, внутри у меня всё замерло – вот он шанс вернуться обратно к пирамиде, к берегу океана, где меня ждут.

- Живым! Живым брать! – закричал я так сильно, что Бамс вздрогнул, а шаман замер на мгновение с поднятой ногой, не сделав шаг.

 Первые две пули из «макарыча» попали шаману в рёбра, толкнув того назад и вызвав болезненный вскрик, третья угодила в маску, отколов кусок с нижней части.

- Стоп!

 Оглушённый шаман всё ещё оставался на ногах, когда я подскочил к нему и пнул между ног,  затем добавил древком копья по голове. А через секунду мне пришлось прикрывать собою дикаря, к которому хотела дотянуться ножом девушка. Не обращая внимания на мою ладонь, которая упиралась ей в грудь, эта фурия с изувеченным лицом шипела и плевалась кровью и готова была порезать меня, лишь бы дотянуться до шамана.

 На помощь пришёл здоровяк из второй тройки, прошедший через портал. К этому времени часть землян, которые могли свободно двигать руками, отыскали в горе добра несколько ножей и резали верёвки и лианы на своих товарищах.

 Обхватив девушку руками, прижав руки к телу, он оттащил её от меня.

- Тихо, тихо, что ты так рассвирепела? – умиротворяющее произнёс он ей на ушко. – Успокойся, всё хорошо. Мы победили. Отпусти нож, он тебе сейчас не понадобится.

 Понемногу девушка стала затихать, нож выскользнул из её пальцев, а потом и вовсе она разревелась.

- Меня Олегом зовут, - протянул руку мужчина с «шаманом». -  Зачем он тебе? Этот колдун может быть опасен, я видел, на что он способен.

- Максим, - ответил я на рукопожатие и пояснил. - Мы можем вернуться на прежнее место, откуда нас дикари забрали. Вот он может открывать порталы, других умельцев не видел. У меня друзья остались там, - я махнул рукой в сторону кольца. – Если получиться объяснить этому, то скоро мы сможем уйти из этого места.

- Хм, - призадумался собеседник, - интересно… пожалуй, возле реки, где наших выбросило, всем будет лучше. И земляков встретим, и от деревень дикарей, надеюсь, далеко. Вещей там много перенесло вместе с нами, сам видел полузатопленую фуру в воде. Так, свяжи его и охраняй со своим другом.

- Мы не друзья, чувак, - вставил свои пять копеек Бамс. – Так, товарищи по несчастью.

 Но Олег уже отходил от нас и внимания на слова парня не обратил.

 - А на каковском ты с этим собираешься базлать, чувак? – Бамс пнул носком кроссовка по голени бесчувственного шамана. – По виду – чурка чуркой, русских слов не разумеет.

- Разберёмся там, принеси верёвок и палок. Вот они валяются, от наших остались.

 Пока Бамс ходил за путами, я быстро освободил шамана от вещей, снял маску, бусы, браслеты. Немного подумал и стянул набедренную повязку. Уж лучше пусть смущает своим аппаратом стеснительных землян, чем окажется, что в этом разукрашенном материале живут духи или является деталь гардероба особо ядрёным артефактом.

 От девятимиллиметровых пуль на коже пигмея остались багровые кровоподтёки, а последняя выбила несколько передних зубов и сильно повредила губы и дёсна, кровь из них текла тонкой струйкой и останавливаться не собиралась.

- Снайпер, фигов, - выругался я при виде этой картины, имея в виду Бамса, - не хватало ещё, чтобы он колдовать не смог.

- Ого, вот это пистон! – присвистнул подошедший Бамс. – То-то эта сумасшедшая так на него бросалась, сразу всё разглядела, застолбить хотела. Мелкий-то он мелкий, а видать, вся сила в корень ушла.

- Если она тебя услышит, то отрежет твой пистон. Наверное, он успел сделать ей что-то нехорошее, раз так отреагировала. Давай, помогай связывать.

- По ходу, так, - согласился со мною парень.

 Пока возились с шаманом, из портала никто не появился. То ли, второго открывателя межпространственных путей у пигмеев не было, то ли, кто-то из убитых нами должен был вернуться и подать сигнал, мол, всё спокойно, ребята, идите дальше, и с той стороны его ждут, не дождутся.

 А пока была передышка, люди под руководством Олега торопливо собирали баррикаду вокруг портала. Стаскивались палки, камни, лианы. Из камней складывались невысокие стенки, из палок и лиан связывались примитивные рогатки и ставились в проходы между стенок. Так же лианы натянули в двадцати сантиметрах над землёй, чтобы враги при выходе из портала путались и падали. За каких-то сорок минут площадку перед каменным кольцом стало не узнать – почти линия Мажино.

 Большую часть мужчин Олег, как-то исподволь взявший на себя роль командира, поставил сторожить портал. Остальные вместе с женщинами пошли по тюрьмам, освобождать  пленников, кто не попробовал наркотической пайки тюремщиков.

 Через два часа Олег скомандовал отбой.

- Всё, хватит, не будет здесь никого, - устало произнёс он и опустился на землю, сел там же, где стоял до этого, ожидая врагов.

- С чего бы вдруг, чувак?

- Знаки погасли, - вместо Олега ответил я. – Сам не видишь?

- Точно, - кивнул мужчина. – Пять минут передышки и всем нужно заниматься делами, которых у нас тут океан просто.

 Триста секунд для уставших людей, которые только-только испытывали нешуточные переживания, ожидая, когда на них вылетит толпа дикарей с ядовитыми стрелами, было почти ничем. Но, к сожалению, больше мы себе позволить не могли, не сейчас и не здесь.

 Всех пленников, кто не мог ходить самостоятельно, перенесли на площадку рядом с колодцем, устроив им на скорую руку несколько навесов из жердей и ветвей. Ближайшие дома безжалостно сломали, пустив камни на стену. Быть может, сотни лет простояли здания в этом городе, сложенные неведомыми мастерами без намёка на раствор, только с помощью резца и молотка, и вот за несколько часов некоторая их часть превратилась в гору мусора.

 Вторую точку обороны создали вокруг портала, благо, что расстояние между ними было чуть более сотни метров.

 Ближе к вечеру ненадолго пришёл в себя Толик. Узнав новости и выпив чуть ли не ведро воды, он вновь потерял сознание.

 Нашлись потеряшки, та партия молодёжи, на поиски которой я отправился. Из их четвёрки в живых остались двое – парень и девушка. Их товарищей жестоко замучили уже здесь, в городе.

 Когда я в первый раз наткнулся на следы издевательств, то чуть не вернулся обратно к шаману: так захотелось воткнуть ему в кишки нож и оставить умирать на солнцепёке. Едва нашёл в себе силы усмирить злость.

 В ближайшей истории Земли с местными карликами можно сравнить фашистов. Мы нашли людей, посаженых на колья, причём часть из них ещё была жива, хотя деревянное острие вышло из тела у ключиц. Обмазанных какой-то зелёной гадостью, на которую пёрли огромные муравьи, жадно набрасывающиеся на человеческую плоть. Заживо освежёванных и брошенных в ямы с солёной водой. С раздробленными костями,  вырезанными глазами, языками и ушами, оскальпированных. Нашли даже место на границе с джунглями, где сквозь тела пяти землян проросли тонкие побеги растения, похожего на бамбук, только имевшего тёмно-фиолетовый, баклажанный цвет.

 Тела замученных стаскивали к яме, похожей на колодец, прикрытой каменой решёткой. Её мы нашли в подвале одного из домов по полосам запёкшейся крови, оставшихся от тел. Из ямы раздавалось жуткое шипение и клёкот вперемешку с частыми сухими щелчками. Смердело снизу настолько сильно, что у меня к горлу подскочил комок рвоты, и я опрометью бросился наружу. Следом ломанулись остальные.

- Нужно сжечь там всё, - отдышавшись и справившись со спазмами, предложил один из спутников, выделенных мне Олегом в качестве помощников. – Набрать дров, сбросить вниз и поджечь.

- Хорошо бы, да некогда, - ответил я. – Ставь отметку в журнале и пошли дальше дома осматривать.

 Нас было  пятеро в отряде разведчиков. Кроме осмотра территории поселения пигмеев, древнего города то ли занятого ими, то ли отстроенного очень давно их предками, мы же и принимали огонь на себя, если наткнёмся на врагов. У каждого было по охотничьему ножу, копью, у двоих травматические пистолеты, у одного большой плотницкий топор, и ПМ с одним магазином у меня.

 Та куча земного добра, благодаря которой мы смогли захватить портал, была не единственной. В неё пигмеи побросали весь хлам, по их мнению (как я считаю, а чем там руководствовались местные, кто знает), всё остальное, что считалось оружием, складировали в одной из построек. Так мы получили три «ижа», которые в родном городе носили элитные чоповцы. Дюжину ПМ с полутора десятком полных магазинов и пятью пустыми.  Семь двустволок и две полуавтоматических «мурки» с сотней патронов различного снаряжения – от утиной «тройки» до хитрого патрона «пуля-картечь». Два пистолета-пулемёта «Кедр» с парой магазинов и десятью патронами в них. Один АКСУ с полным рожком и брезентовым серым подсумком с еще двумя снаряжёнными магазинами. Десятка три всевозможных «травматиков», часть которых была бесполезной из-за отсутствия к ним боеприпасов. Несколько луков и арбалетов со стрелами. Гора ножей – от кухонных керамических, размером с ладонь, до мачете и кукри, полуметровой длины. Топоры плотницкие и туристические, сапёрные лопатки и складные, совсем крошечные, которыми только детям в песочнице ковыряться. Даже кирка затесалась в эти ряды.

 Кроме оружия там же отдельно лежали пятнистые и чёрные бронежилеты с надписями: «инкассация», «полиция ОВО», «ГБР «Вымпел». К половине из них имелись пластиковые или из похожего материала (может, кевлар клееный или прессованный, в этом я не сильно разбираюсь, носил в армии обычный ШС) каски с прозрачными чуть потрескавшимися забралами и защитой шеи и горла.

 Бронежилеты и каски Олег тут же выдал самым крепким мужчинам из тех, кто умело пользовался огнестрельным оружием. Всё автоматическое, включая и оба МР-153, ушло к ним же. Эта группа стала считаться нашей армией, которая будет защищать от атак врагов «мирное» население. Резерв получил «двудулки», а пистолеты и травматики разошлись по разведгруппам вроде моей.

 Забыл упомянуть про тромблон и колесцовый пистолет, которые Олег приказал не выбрасывать ни в коем случае, хоть и не было к ним зарядов. Что сделали с порохом и свинцом пигмеи – ума не приложу. Запросто могли посчитать чёрный порошок неким колдовским зельем и забрать себе или выкинуть, развеять по ветру.

 В общем, оружия на первое время нам должно было хватить. Усиленно плелись из веток и лиан щиты, чтобы защищать людей от плевательных дротиков с ядом.

 Уже в темноте древний город было не узнать, сейчас он больше походил на место обороны полков семнадцатого-восемнадцатого веков: редуты, фашины, противокавалерийские рогатки и пара сотен человек с палками и оружием пролетариата.

 Ночь прошла в напряжении, но спокойно. Были и ложные тревоги, и выстрелы по теням и лесным зверям, заглянувшим на огонёк. Несколько незнакомых землянам и мало похожих на земных животных были убиты. На рассвете пропали два парных поста – люди просто исчезли, хотя в пятнадцати метрах от них стояли товарищи. Но никто ничего так и не заметил.

 Отошли от отравы, скармливаемой пигмеями,  все бывшие пленные, сразу, на порядок, увеличив количество боеспособных людей и постов. К полудню, когда большая часть людей, стоявших на часах ночью, стала вырубаться, был собран на скорую руку совет.

- Нам нужно уходить из этого места. Здесь мы как в западне, - горячо говорил один из мужчин, вошедших в наскоро созданный штаб, вроде бы, Николаем представился, если слух меня не подвёл.

- И куда идти? – поинтересовался у него Олег. – Туда? Туда? Или, быть может, туда?

 Он с каждым вопросом направлял палец в разные стороны.

- Да хоть куда, только не здесь оставаться!

- Здесь есть вода, есть место, где можно держать оборону. Людям нужно немного прийти в себя, а не гнать их по джунглям, как до этого с ними такое проделали дикари, - возразил третий член штаба, высокий крепкий мужчина в годах. Абсолютно седой с короткой стрижкой и прямой осанкой, которую я бы назвал строевой выправкой, он сколотил отряд из двух десятков мужчин и женщин, вооружив тех самодельными пращами, копьями и камнями. Подбирал людей сам и явно знал, кто ему требуется. Лично я заметил, что все его подчинённые знали, что такое дисциплина, что значит служить и сражаться.

- Прости, запамятовал немного, как тебя зовут? – обратился к нему Олег.

- Матвей Владимирович, согласен просто на Матвея или Медведя.

- Медведя? Хм, ладно. Я в чём-то согласен с Николаем: уходить нужно. Но не сейчас и не просто так, наобум.

- Высылать разведчиков? – догадался Медведь. – Не советую. Большие отряды не пошлёшь, а маленькие перещёлкают дикари своими дротиками, или сожрут хищники. Всё-таки, эти джунгли не наша вотчина, ориентироваться в них способны менее половины процента из наших людей.

- Но и оставаться тут нельзя, согласись.

- Я-то точно с этим согласен, - буркнул Николай. – Когда сюда придут шаманы вроде нашего пленника, тут всем мало не покажется. Против их гипноза устоит лишь каждый десятый, да и того обстреляют из-за кустов и камней. Кстати, зачем он вам? Никто же не разбирает их тарабарского наречия.

- А вот сейчас мы и спросим нашего друга, без которого наше спасение могло бы немного затянуться, - Олег кивнул в мою сторону. – Давай, Максим, рассказывай, о чём там хочешь нам поведать.

 Я встал с камня, который использовал вместо стула, отряхнул штаны, посмотрел на сидящих рядом людей сверху вниз и сел обратно.

- Да не нервничай ты так, - добродушно усмехнулся Матвей. – Говори уж, что там.

- Я знаю, как нам уйти из этого места совсем безопасно и быстро. И в место тихое, чистое от этих джунглей. И вопрос по поводу шамана заодно решится, - торопливо произнёс я, потом  опять поднялся и несколько раз махнул рукой Бамсу, который сидел в двадцати метрах от места проведения совета и старательно боролся с дрёмой. – Сейчас подойдёт один человек и скажет что-то интересное.

 Через минуту рядом стоял Бамс и мужчина лет сорока с хвостиком. Худощавый, среднего роста, чуть-чуть сутулящийся и близоруко щурящийся. Длинные светлые волосы собраны в хвост на затылке, лоб высокий, подбородок тяжёлый, но из-за опущенных уголков губ выражение лица слабовольное. Одет в мятые и грязные тёмно-серые брюки, синюю в черную полоску рубашку с закатанными рукавами, на сгибе левой руки висел пиджак.

- Борис Маркович, художник и скульптор, - представился он под нашими внимательными взглядами.

- Вы знаете что-то интересное, важное? Поможете вернуться домой? – угрюмо спросил Николай.

- Домой, навряд ли, - развёл художник руками. - Но может быть моё знание поможет выбраться из этого города и джунглей…

 Художника перенос выбросил среди небольших холмов, граничащих с необъятной равниной. С высоты он видел где-то вдалеке тёмную полоску леса, до него было километров пятнадцать. Холмы были покрыты редкими зарослями высоких деревьев, на равнине имелись крошечные рощи. Совсем рядом с холмами текла могучая река, противоположного берега которой мужчина не увидел. А может быть, и вовсе это было море при таких-то размерах.

 На одном из холмов он увидел какие-то развалины и остатки большой дороги из огромных  красноватых плит. Заинтересовавшись, он не поленился сходить, даром что расстояние было небольшим и управился за полчаса. На макушке холма среди груд камней, некогда бывших зданиями и стеной, стояло огромное каменное кольцо, покрытое едва заметными трещинками, сколами и чёткими незнакомыми узорами или схематическими рисунками, часть из которых светилась!

- У меня хорошая память, почти фотографическая. Я могу прямо сейчас показать эти знаки на нашем кольце, вон том, - художник махнул рукой в сторону портала, огороженного таким количеством рогаток и камней, что в них и танк запнётся. – И сквозь тот портал и обратно.

- Что? Что? – тут же вскинулся Матвей-Медведь. – Там два портала было?

- Я не знаю, честно. Просто, попозже я решил осмотреть кольцо со всех сторон и прошёл сквозь него. Кто мог знать, что это портал, - вздохнул рассказчик. – А там хорошо было, часа четыре провёл среди холмов и ни одного пигмея не увидел.

- Разделяю горе, но мне бы поподробнее насчёт второго портала, - поторопил его Матвей.

- Я когда прошёл сквозь кольцо, то оказался на макушке пирамиды, опешил от неожиданности, но любопытно стало. Я несколько раз проходил сквозь него и оказывался то среди холмов, то на пирамиде. Спустился вниз и почти сразу заблудился в зарослях. И отошёл-то на десяток шагов, да вот на тебе. А потом наткнулся там на этих пигмеев, - художник невразумительно мотнул головою в сторону джунглей. – Мигом связали и поставили в строй с другими из нашего города, потом привели к ещё одному кольцу и потом я оказался здесь. Но когда спускался, то запомнил знаки и на том кольце, что на пирамиде. И вот когда с Максимом осматривали наши развалины, мне в голову пришла мысль, что если заставить заработать знаки на нашем кольце, те самые, которые светились на портале на пирамиде, то мы перейдём в холмы.

- Мать-перемать!.. – с чувством выразился Николай, потом вскочил со своего камня и посмотрел на меня. – Макс, ты об этом, когда узнал? Почему молчал?

- А смысл? Люди все на взводе, вот-вот нападение может случиться. В такой момент заикаться насчёт перехода? А если не выйдет? Да нас тогда на части порвут. Плюс, без шамана такая фишка не выйдет, а ему нужно промариноваться было, прочувствовать на собственной шкуре, что такое быть пленником, - ответил я.

- Так, шамана я беру на себя, - мгновенно перешёл к действию Олег. – Медведь, поднимай народ, ставь своему отряду задачу по подавлению беспорядков. Не очень я уверен, что все как один дружными рядами и соблюдая очередь, пойдут в портал. Кто-то испугается, другие рванут самыми первыми, создавая панику.

- Хорошо, - кивнул тот.

- Борис Маркович, а вы отметьте на кольце те знаки, которые светились на пирамиде, ну, на пирамидном портале, тьфу…ну, вы поняли.

- Понял, понял, - закивал тот. – Только там высоко, мне бы помощников, чтобы подсадили. Для отметок я из костров угля возьму, наверное.

- Максим, помоги ему. Лестницу сделайте или что-то придумайте. Надеюсь, там не важно, в какой последовательности эти знаки должны засветиться, - последние слова он сопроводил тяжёлым вздохом.

- Я шаманом займусь, Олег, у меня лучше выйдет. Думается мне, что может он не согласится с нашим сотрудничеством, - сказал Матвей. – Старшего я назначу, он вместо меня за порядком и приглядит.

 Суета началась страшная. Каким-то образом всем стало известно, что совет узнал о безопасном возвращении… домой. Мол, через портал при наборе нужной комбинации можно оказаться в Н…ке. Вокруг портала стало не протолкнуться. Когда же увидели, как Борис Маркович стал помечать знаки на камне, то рванули в кольцо портала дружным порывом, снеся неказистую лестницу и уронив художника на землю. Охранники не смогли ничего сделать против сотни ошалевших людей. Только спустя полтора часа удалось навести порядок, кому-то объяснить, кому-то дать в лоб, десяток человек связали под угрозой оружия, настолько они стали невменяемыми. Больше всего шума было от женщин, которые верили, что очень скоро окажутся дома, рядом с детьми, которых не забрали из садика и школы, с родителями.

 Проще всего вышло с шаманом. Не знаю, что там сделал с ним Медведь, но стал пигмей просто шёлковым.

- Давай, родной, действуй, - Матвей по-дружески похлопал шамана по плечу и толкнул к порталу, отчего коротышка просеменил несколько шагов, чуть не упав. Возле кольца стоял Олег с длинной тонкой палкой. Используя ту как указку, он  коснулся свободным концом знаков, отмеченных чёрными угольными метками.

 Пигмей хмуро посмотрел, что-то прошептал и скривился. Потом повернул распухшую рожу ко мне, протянул левую руку и повелительно сказал:

- Тало мшил! Жасндэ!

- Чего он хочет? – стоявший рядом со мною Бамс сжал кулаки. – Зубов, что ли, ему много оставили? Так это дело мигом щас исправлю.

- Остынь, - одёрнул его Медведь. – Максим, он просит свои бусы, отдай, что ли.

- Не выкинет что-нибудь такое-эдакое? – тут же насторожился я. Бусы с разноцветными кристалликами я спрятал в кармане и почти позабыл про них. На удивление, смотревшаяся массивно снизка крошечных камней на нитках легко уместилась в кармане и никак не напоминала о себе.

- А куда он денется с подводной лодки, - почти ласково улыбнулся Матвей, но от этой улыбочки пигмея передёрнуло всего. Он побледнел так, что кожа какой-то пепельной стала, серой, весь сжался, взгляд упёр в землю под ногами и торопливо залопотал что-то оправдовающе.

- Лови, убогий, - я достал шаманские бусы левой рукой и бросил их пигмею. – Медведь, ты уж следи за ним, лады?

 А дальше все мы, словно дети, раскрыв рты, смотрели, как, повинуясь голосу шамана, один за другим вспыхивали подчёркнутые знаки. Замолчав, он повернулся лицом к Медведю и что-то произнёс на своей тарабарщине.

- Всё что ль? Однако, ловок, - хмыкнул мужчина, потом махнул рукой. По этому сигналу художник и трое из отряда Матвея шагнули в кольцо и мгновенно исчезли. Все затаили дыхание. Лично я не дышал ту минуту, пока отсутствовали разведчики. Понял это, когда с появлением четвёрки у меня закололо в груди.

- Медведь, это - то место, он подтвердил. И там пусто, - ответил один из разведчиков, легонько кивнув головою в сторону художника.

- Точно чисто?

- Никого не заметили. Но сам понимаешь – мы там одним глазом глянули и сразу назад.

- Вперёд.

 Вперёд ушли десять человек из медведевского отряда. Следом потёк ручеёк бывших пленников, в первую очередь женщины и дети, раненые. Примерно после половины прошедших, пошли крепкие мужчины с палками, копьями, камнями. А уже затем балласт – бесполезные по своей сути представители сильного пола, вроде Петра Григорьевича, который так и не смог найти в себе силы, чтобы взять оружие в руки, отсидевшись в камере-сарае.

- Максим, останешься здесь с пятью парнями, последними пойдёте, - приказал Медведь. – Шамана не вздумай кончать, с собой бери, ещё пригодятся нам его способности.

 Он и Олег уходили  почти последними с двумя десятками извозчиков – так назвали небольшую группку мужчин, нагрузившихся наиболее полезными вещами с Земли. Оставшееся барахло раздали людям. О собственности никто не думал, возмущенные крики, что, мол, это моё, верните немедленно, игнорировали, а то и затыкали зуботычиной. Ножи, металлическая посуда, инструменты, лекарства (про оружие я даже молчу) и многое другое совет признал «достоянием республики».

- Я за вами, топайте, парни, - сказал я той пятёрке, которую мне оставил Медведь. – Я сразу за вами. Бамс, ты чего ждёшь? А ты?

- С тобою шагну, чувак, - весело ответ парень. – Заодно под вторую ручку этого карлика злобного придержу, чтобы не сотворил чего.

- Последней пойду. Портал не сразу закрывается, я успею, - хмуро ответила девушка, та самая, которая попала в первый освободительный отряд, с изуродованным лицом.

- Как знаете.

 Когда исчез последний из землян, я ухватил шамана чуть выше правого локтя и шагнул к порталу, на мгновение позже следом двинулся Бамс. Он потянулся к шаману, но тот неожиданно дёрнулся, бросил голову вбок и вцепился  искалеченной челюстью в мои пальцы.

- Чёрт! – от неожиданности я разжал хватку, выпуская пигмея.

- Даола!!! Мапи!!!

 Разом потухли все знаки, и тут же вспыхнули два – один напоминал схематический рисунок чего-то ящероподобного, второй состоял из дюжины ломаных линий и разновеликих точек.

 Одновременно с возгласом шаман подбил меня под колено и толкнул обеими руками вперёд.

«Твою-то мать-перемать!», - мысленно взвыл я. Расслабился, баран, обрадовался, что скоро буду вдали от местных садистов и палачей вот и получил по полной программе, заслужено.

Глава 5

                                                                                    Глава 5

 

 Упал я на что-то твёрдое, гладкое и очень холодное. Не успел прийти в себя, как сверху рухнули два тела, прокатились по моей спине и исчезли. Только через секунду что-то внизу хрустнуло, и раздался негромкий стон.

 Света в этом месте не было, а знаки на портале, дающие хоть какое-то мизерное освещение, потухли спустя пару секунд после хруста. Лежа в темноте, я даже дышал через раз и прикрыл глаза, превратившись в одно большое ухо. Тишина стояла такая, что я скоро услышал звон в ушах.

 Неприятный запах ощутил сразу же, но только спустя минуту он ударил в нос с полной силой.

«Фу, мля», - мысленно выругался я от зловония, поднимающегося снизу. После чистого и свежего воздуха ( в джунглях тоже местами от гниющей растительности не шанелью пахло, но не сравнить с местной атмосферой) местный вышиб слёзы из глаз.

 На ощупь достал пистолет, опустил большим пальцем предохранитель и направил в ту сторону, куда упали неизвестные… чёрт, только бы не мои спутники, та безымянная девчонка с обезображенным лицом и Бамс.

 Следующим достал фонарик. Совсем крошечный и простой, с рычажком динамо-машины. Размером с пачку сигарет, даже меньше, пожалуй, с тремя светодиодами, дающими сносный свет метров на десять, дальше уже всё было в полумраке. Он был мне вручён Олегом для ночного дежурства, после которого я позабыл его вернуть.

 Жужжание устройства в окружающей тишине показалось оглушительным. Сделав десять нажатий, я отпустил рычаг и сдвинул вперёд переключатель. В голубоватом свете я осмотрелся по сторонам. Находился я на круглой каменой платформе, поднятой на высоту метров семь-восемь, вокруг неё спиралью идёт каменная лестница, просто ступеньки без перил или другой защиты.  Диаметром около трёх метров и от одного края до другого раскинулось кольцо портала. Мне просто чудом повезло, что я упал на полутораметровый пятачок и не сверзился вниз.

 Внизу в тусклом свете были видны кости и камни.

- Ну, с Богом, - прошептал я вслух, потом вновь произвёл зарядку фонарика и стал медленно спускаться по ступеням, потрескавшимся от времени, со стёртыми краями.

 Бамса я нашёл у подножия столба. Вместе с ним лежал шаман с разбитой головой, только ошмётки мозговой ткани разлетелись во все стороны. Пигмею не повезло приземлиться затылком на голый череп великана – размером тот был с футбольный мяч, при этом обладал человеческим строением, только более массивный и кость толще в несколько раз. Голова пигмея оказалась не такая прочная и толстая.

 Бамс ещё дышал, тяжёло, часто и когда я аккуратно приподнял его голову, он приоткрыл глаза и шевельнул губами.

- Что? Бамс, что?!

 Тот опять попытался что-то сказать, но не смог издать ни звука, через минуту он потерял сознание. Я не доктор, но кое-что в медицине понимал, самые азы. И конкретно по травмам, так как занимался травмоопасным спортом. Скорее всего, у парня был повреждён позвоночник. Серьёзно. Без медицинской помощи он останется инвалидом… если выживет.

 Место, где я оказался, было огромной пещерой и почти всю её заполнили кости: человеческие, похожие на человеческие, совсем нечеловеческие и  немного костей животных.

 Запах разложения шёл от туши животного, похожей на гигантскую корову с костяной нашлепкой на морде и двумя парами толстых и коротких рожек.  Длинная шерсть уже почти вся слезла с разлагающихся боков, местами шкура лопнула и из прорех сочилась зеленоватая зловонная жидкость. Часть шеи была кем-то выгрызена до позвоночника, в животе имелась аналогичная рана. Следы, оставшиеся на костях от зубов падальщика, внушали уважение. Как сюда попало столь огромное животное, я не знаю, но догадываюсь, что сквозь портал. Но вот кто обгрыз тушу - это меня интересовало больше всего.

 Вернувшись к Бамсу, я присел на один из камней, валяющихся рядом. Пистолет в правой руке, фонарик в левой, который я периодически подзаряжаю с помощью рычажка. Жаль, что не с батарейками – жужжание динамо-фонаря сильно выдаёт. Если тут обитают слепые хищники (в такой темноте зрение ни к чему), то свет им побоку, а вот звуки точно привлекут внимание.

 Бамс умер через час. Пришёл в себя на несколько секунд, захрипел, забулькал… я бросился к нему, хотел помочь, что-то сделать, чтобы он не захлебнулся рвотой, но было уже поздно. Свет фонаря мазнул по открытым глазам и остановившимся зрачкам, которые уже заволокло смертной поволокой. Агония продлилась буквально несколько секунд. Может быть, и хорошо – не мучился.

- Твою-то мать-перемать! – не сдержался я и несколько раз ударил кулаком по каменной стене платформы-столба.

 Десять минут я просто сидел рядом с мертвецами. Адреналин в крови, после ожидания спасения из города пигмеев, падения в портал, страха темноты, сгорел. Накатила апатия, усталость, даже зловоние перестало мешать.

 Только, когда потух фонарик, удалось скинуть оцепенение. Первым делом я осмотрел карманы погибшего товарища, после чего разбогател на ещё один фонарик, небольшой тесак в стиле мачете и «травматик» с тремя патронами. С пигмея снял связку бус с почерневшими кристаллами. Вот тоже интересно, почему это с ними произошло: в связи со смертью носителя, исчерпания заложенной силы или по иной причине? А второй вопрос: смогу ли я ими воспользоваться или нет?

 Фонарик товарища был получше моего – совсем небольшой, питающийся от двух толстеньких батарей, которые можно увидеть в «осе», с очень мощным дальнобойным лучом. Скорее всего, Бамс смог умыкнуть один из тактических или охотничьих подствольных фонарей. Кстати, ночью я не видел, чтобы он пользовался им. Опасался, что отберут или достался ему лишь утром?

 С ярким и дальним лучом света осматривать пещеру стало намного проще. Как и заметил в самом начале, тут везде было полно костей. Больше всего человеческих и гуманоидных. От маленьких, принадлежащих детям или особо тщедушным пигмеям, до огромных великанских.

 Пролазал больше двух часов по пещере, но выхода не нашёл. Зато обнаружил нечто интересное: огромный скелет ящерицы. Если это не дракон (ну, или создание, которое можно принять за него), то я съем собственные носки!

 В длину скелет был где-то тринадцать метров (измерял шагами, поэтому неточности имелись). Позвонки в самой высокой точке слегка возвышались над моей макушкой, четыре кривых лапы с  полуметровыми когтями, голова с мой рост, каждый остроконечный зуб был размером с мою ладонь, причём часть из них, передних, была слегка загнута назад, челюсть занимала три четверти головы. Морда широкая плоская и тупая, немного похожа на крокодилью. Хвост длиной почти в половину тела. Туловище плоское и широкое, рёбра толще моей руки. Поверх позвонков расположились костные пластины, прикрывающие панцирем тело дракона от атак сверху. Каждая такая пластина было толщиной сантиметров семь и в длину от тридцати сантиметров до метра. Учитывая, что это всего лишь кости, без плоти, при жизни дракон был просто огромен!

 Когда я осветил огромный череп,  между провалами глаз что-то блеснуло, заиграло гранями, как обломок хрусталя. Заинтересовавшись, я не поленился забраться на него и не удержался от удивлённого возгласа.

- Вот же ни… себе!

 В черепе, почти полностью утопая в кости, лежал крупный кристалл. Гладкий и полупрозрачный, при свете яркого луча внутри заблестели, заиграли крошечные искорки багрового, голубого и розового цвета.

 Чтобы его вытащить, я сломал кончик своего ножа и изрядно испортил мачете, покрыв скругленное острие кучей зарубок.

- А, чёрт, - зашипел я, задев ладонью обломок ножа, острой занозой торчащий из кости, когда вытаскивал интересный камень. Пришлось прижать к ране кусочек материи и сжать руку в кулак, дожидаясь, когда кровь свернётся.

 Камень был похож на прибрежный голыш. Только идеально ровный и правильной формы. Прохладный, гладкий, без малейшего заусенца или грани. Внутри него переливались разноцветные искорки.  Судя по ямке в черепе, камень был с ящером с самого рождения – попал ли случайно или является частью организма этих созданий, стоит выяснить.

 Выбрасывать находку или убирать подальше в сторону не стал – уж слишком он похож на кристаллы в бусах шамана. Нет, не формой или цветом, а неким ореолом, аурой. Словами это тяжело объяснить, нужно почувствовать, подержать в руке один предмет, второй и сравнить ощущения.

 С камнем я поспешил обратно к порталу, надеясь, что он поможет открыть проход из этой ловушки. Если бы не горы костей, то побежал бы, но в темноте с одним лишь фонариком среди рёбер и черепов легко можно было споткнуться и упасть, вывихнуть ногу или руку или что похуже – заработать перелом.

 И всё у меня почти получилось. Надо было видеть мою радость, когда я приблизился к ступенькам, и в этот момент сверху блеснуло знакомым сиянием: точно так же начинали светиться знаки на портальных кольцах, виденных мною ранее. По древней каменой лестнице я влетел, как на крыльях. Полминуты потратил на подъём, запыхался, но всё равно не успел – поверхность портала стала прежним безжизненным камнем. Ещё на что-то надеясь, я шагнул в портал... развернулся и повторил действие опять. Гоня прочь мысль, что обречён сгинуть в этой пещере, я несколько минут скакал взад-вперёд.

- Да что б тебя, с…а! – в сердцах я ударил рукой, с зажатым в ней камнем по  кольцу портала.  Гладкий камень скользнул по коже, от удара недавняя рана открылась, несколько капель крови сорвались на портал и драконий камень. Что привело к дальнейшему – не знаю. Может, моя кровь на портале, может, на драконьем кристалле, может, соприкосновение одного камня с другим, плюс, моя кровушка. Но в результате неизвестного фактора все знаки на портале разом вспыхнули, да так, что появилась легкая полупрозрачная дымка в кольце. Действовать я начал раньше, чем успел подумать: раз – и я почти прыгаю в портал, два – меня отталкивает назад невидимая упругая плёнка. На небольшой площадке заниматься подобными кульбитами противопоказано, неудивительно, что я не удержался на ногах и полетел назад. Ещё успел подумать, что ждёт меня судьба Бамса, потом сильный удар вышиб воздух из лёгких, а миг спустя я и вовсе потерял сознание.

 В себя привела острая боль в голени, словно, в неё воткнули  гвоздь. Застонав, я дернул конечность, отчего боль вспыхнула и тут же на порядок снизилась. Но в противовес облегчению я услышал негромкое рычание. Внутри всё обмерло, тело покрылось холодным потом. Фонарь я выронил при падении и тот успел потухнуть, опустошив батарейки, пока я был в отрубе, или сломался при ударе. Так что, ничего я не видел, и от этого было ещё страшнее. Хорошо, что пистолет не выпал из кобуры, а патрон в патронник я загодя дослал. Оставалось только вытащить оружие, снять с предохранителя и попытаться продать жизнь подороже.

 Все эти действия я произвёл за пару секунд благодаря щедрой порции адреналина в крови. И только щёлкнул предохранитель, как меня вновь кто-то схватил за ногу.

- А-а! А-а!

 Вместе с криком я направил ствол пистолета чуть выше ноги, которую сейчас кто-то грыз с тихим рычанием, и надавил на крючок. При свете вспышки я увидел лобастую густо заросшую курчавой тёмной шерстью безглазую голову, вцепившуюся мне в лодыжку. Я даже успел увидеть (или просто показалось в том состоянии), как сворачиваются волоски на холке твари от жара близкого выстрела.

 По подземному хищнику я отстрелял все патроны, до железки. Даже, когда пистолет встал на затворную задержку, я продолжал давить на спуск и орать. То, что меня больше никто не ест, дошло только через несколько минут.

 В тварь попали три пули, две пробили вытянутую по-собачьи челюсть, третья угодила в глаз и поразила мозг. Все прочие заряды улетели в молоко. Она так и умерла на мне, придавив массивной башкой мою ногу. Хорошо хоть перед этим «выплюнула» меня. Не хотелось бы возиться потом, разжимать мёртвые челюсти.

 Осмотр проводил с помощью динамо-фонаря. Охотничий я так и не нашёл на этом кладбище. Тварь была похожа на уродливую собаку на низких толстых и кривых лапах. Шерсть тёмно-коричневая с рыжими подпалинами на брюхе и шее. Кстати, глаза у неё имелись и были самыми обычными, как у всех животных, то есть, не белесые буркала подземников. Просто, в густой и длинной шерсти в короткий миг пороховой вспышки я не рассмотрел их.

 Спасла меня от тяжёлых травм разлагающаяся туша той самой гигантской четырёхрогой коровы. Я свалился на мягкую плоть, которая амортизировала удар. Правда, оставшегося импульса хватило, чтобы вышибить из меня дух. Представляю, как была приятно удивлена  волосатая скотина, когда вместо тухлого мясца ей свежатинка сверху упала. Начни она грызть меня не с ноги, а шеи или зубы у неё оказались бы побольше, то на этом мои приключения закончились бы. М-да,  нерадостная картина. Повезло, что я отделался несколькими глубокими укусами в мягких тканях. Ни сухожилия, ни крупные сосуды не пострадали. Не забыть потом, промыть рану… да хотя бы мочой, ведь хищник легко мог занести в рану инфекцию. Перевязал куском своей замызганной рубашки, выбрав самый чистый и без следов от разлагающегося мяса лоскут.

 Появление хищника меня обрадовало. Чем? Да просто при его осмотре я обнаружил в шерсти несколько колючек и запутавшихся веточек растений. В пещере такого точно не росло, а значит, пришла она снаружи. Габариты твари вполне позволяют предположить, что я смогу проползти по её норе. Главное, что бы тот не оказался богат на крутые повороты, вот тогда я там точно не пройду – всё же, я длиннее раза  в полтора этой животинки.

 Проход я отыскал через несколько часов. Большой лаз среди камней, по которому можно двигаться на четвереньках. Из него тянуло свежим воздухом и чем-то знакомым… морем? Проверять дорогу я взялся немедленно. Жаль, что из оружия у меня только травматический пистолет с тремя патронами и два попорченных разновеликих ножа.

 Проход тянулся метров двадцать. Раз пять он сужался, и приходилось ползти, царапая спину о грани камней, нависавших сверху. Обратил внимание, что толща вокруг меня напоминает давний-предавний обвал, заваливший часть пещеры. Потом в нём образовались проходы в связи с усадкой. Часть вновь схлопнулась, но один остался, который отыскала тварь, чуть не сожравшая меня. Где-то подкопала, где-то растолкала камни и оказалась в пещере, полной вкусняшек, засылаемых пигмеями жертв или несчастными, случайно попадавшими в портал.

 Я вылез из норы среди кустов, густо усеявших пологий склон холма. Дальше начинался каменистый пляж, облизываемый зеленоватыми водами океана. То-то запах морской даже в пещере чувствовался,  рядом с норой. Берег был плохой – сплошь покрыт рифами, то и дело скрываемыми волнами. Даже в полукилометре торчали из воды острые зубы скал. Перед тем как уйти от норы, я подкатил к ней большой камень, которым заткнул проход. Теперь смогу понять, был там кто в моё отсутствие или нет. Ну, и зверям перекрою доступ.

 Первым делом я вымылся и постирал одежду, пропитавшуюся смрадом тухлого мяса. Промыл рану на ноге солёной морской водой, надеясь, что такое обеззараживание пойдёт мне на пользу. До вечера успел отыскать небольшой ключ в зарослях неподалёку от берега и несколько мелких кустиков с крупными тёмно-зелёными плодами с жёсткой кожурой. Пройдя все нужные процедуры, как то капнуть, лизнуть, проглотить, и убедившись, что ни сок, ни кусочек плода вреда за полтора часа мне не причинили, я съел три штучки и начал устраивать себе ночлег. Высоких деревьев с сучьями, по которым мог бы забраться, не нашлось, поэтому пришлось спешно оборудовать себе лагерь из жердей, толстых веток и колючих плетей ползучего кустарника.

 Когда пала темнота, я сидел в маленьком шалаше, окружённом со всех сторон двухметровой стеной, сквозь которую только мышь и проскочит.

 Нормально поспать не удалось из-за окружающего шума: ночью стоял рёв, визг и всевозможные звуки охотящихся и спасающихся от них зверей. Только с рассветом все стихли. К этому времени я успел пожалеть, что не вернулся обратно в пещеру. За две-три ходки я бы заготовил себе запас топлива, чтобы жечь большой костёр всю ночь, и охапку колючек, чтобы прикрыть лестницу от прытких гостей.

 Наевшись до отвала сладких фруктов и напившись так, что при каждом шаге в животе вода булькала, я отправился на разведку местности. Постоянно зевая и протирая глаза от слёз, я медленно шёл вдоль полосы прибоя. По сравнению со вчерашним днём, сегодня волнение на море было слабым.

 Встретил дюжину крупных крабов пятнистой красно-коричневой окраски. Каждый из них был размером со сковородку, а клешни больше моей ладони. Причём, из пары только одна отличалась таким размером, вторая была совсем крошечная, сантиметров пять от силы. При виде меня морские обитатели шустро убегали в воду. Только на десятой встрече мне повезло подбить краба толстой палкой, которую я кинул, словно городки разбиваю. С переломанными лапами мой будущий обед стал лёгкой добычей. Дальше я просто приложился от души по нему крупным окатышем, после чего связал бечёвкой и закинул за спину.

 Видел очень много птиц, размером с чайку и чуть ли не с индюка. Последние раза три бесшумно пролетали надо мною, вызывая опасение, что рискнут напасть, у меня же даже отбиться нечем.

 А потом я увидел корабль.

Или половину корабля, что будет точнее. Осталась только кормовая часть, сильно наклоненная на бок и крепко сидевшая на скалах. Наверное, нос, сильно пострадавший от удара об рифы разбило волнами, а сохранившую прочность корму море пощадило. Хм, думаю, что это не навсегда. Сидящую на камнях корму постоянно раскачивает волнами, да и отливы с приливами в этом изрядно помогают. Пройдёт несколько дней и останки корабля унесёт в море.

- Хабар, там должен быть хабар, - вслух произнёс я, заворожено уставившись на судно. – Чёрт, вот бы достать его.

 Усложняло операцию экспроприации бесхозного добра то, что до скал, где застрял корабль, было метров триста. Плаваю я не особо и даже пробовать не хочу в испытании своей удачи и сил, пытаясь добраться до корабля вплавь. Плюс в воде меня могли поджидать разные нехорошие морские обитатели, так и ждущие, когда же к ним приплывёт кто-то вкусный. Ещё минус – отсутствие подходящего инструмента для изготовления плота.

 На то, чтобы сделать небольшой плотик, способный удержать меня, потратил весь световой день. В ночь пускаться в плавание не решился, вернувшись в свой лагерь. На этот раз даже смог быстро заснуть, наплевав на шум и опасности.

 С утра, перекусив осточертевшими фруктами, я вернулся к плоту. Ничего за ночь с ним не случилось, чего исподволь опасался. С собой взял «травматик» и нож, остался в одних штанах, после чего столкнул плотик в воду и запрыгнул на него, встав на колени. Греб веслом – широкая щепка, была вставлена в расщеп палки и замотана лианой. Качество хуже китайского, но не строгать же мне его?!

 Добираться по волне среди камней на неустойчивом плотике до корабля было той еще задачей. На расстояние, которое я бы преодолел за несколько минут пешком по асфальту, тут пришлось потратить больше получаса.

 Корабль был слегка наклонен на один бок, но лишь слегка и подняться по высокому борту не было возможности. Через разбитый нос забраться тоже не получилось – риск пораниться уж очень велик, причём, серьёзно пораниться.

 Только оплыв корабль я, наконец-то, нашёл способ подъёма. Там с борта висел кусок каната. Высоко болтался, я лишь касался его кончиками пальцев, ещё бы сантиметров десять бы. Чуть согнув ноги, я плавно оттолкнулся от своего слабого плавсредства и взвился вверх. Успел схватиться одной ладонью, прежде чем ударился боком о борт корабля. Через мгновение захватил канат второй рукой и уже скоро стоял на наклонной палубе морского судна. Измочаленный нос корабля интереса не представлял, вряд ли там что-то осталось целое и сухое, а вот корма, засевшая среди камней и чуть приподнятая, представляла лакомую цель.

 Обломки мачт с обрывками такелажа завалили подходы к палубным надстройкам, сквозь них нужно было прорубаться и прорезаться, тратя силы и долгие часы работы. Не с тупыми тесаком и ножом, по крайней мере, нужно браться за это. Но есть и другой путь к богатствам.

 Выломал с помощью тесака и обломка реи палубную крышку, через которую в трюм грузили товары. Так там  светлее станет. Жаль, что фонарик я оставил на берегу, но боялся намочить и испортить такой ценный для меня прибор.

 Через люк и спустился вниз, использовав в качестве лестницы порванные ванты с выбленками. Не сильно спутавшиеся вместе, они вполне подошли на эту роль.

 Та часть трюма, где я оказался, отводилась под грузы. Тут хватало бочек, ящиков и тюков. Занимали три четверти трюма. Большая часть товара была разбросана по трюму, что-то сломалось, часть бочек лопнула. Открыл одну, вторую и скривился – вода, простая пресная вода, да ещё и уже начавшая тухнуть. В другой бочке лежало солёное мясо, ядрёное и покрывшееся сверху полоской соли. К счастью, ещё не начавшее портиться. Отыскав кусочек помягче, не задубевший от соли, я тут же принялся его жевать. В одном из ящиков попались чёрные-пречёрные сухари, твёрдые, как кирпич. Появилась мысль слегка размочить их в воде, пусть та и с запашком, но тут увидел небольшой бочонок, литров на сорок, который был бережно закреплён с помощью сети из толстых верёвок. Сковырнув чопик, я почувствовал божественный аромат.

- Да ну нах? Вино? – вслух удивился я. – Ломаете каноны, господа мореплаватели, здесь обязан быть ром, хе-хе.

Примерно на треть бочонок был заполнен тёмно-красным крепким вином. Тут же была привязана литровая оловянная кружка. Наполнив её на четверть, ещё столько же налил воды (червей в ней еще не завелось да и запах не так уж и силён, вполне хватит уменьшить градус и заодно будет убита вся зараза) и положил туда пару сухарей. Ну, и отхлебнул перед этим, а то после небольшого кусочка солёного мяса уже язык и нёбо дерёт.

 Толкового в трюме на том кусочке, который освещался, ничего не оказалось. Ближе к носу трюм делила прочная перегородка из толстых досок с низкой дверью и запертая с той стороны. Ломать не стал – видно же, что там полезного уже найти, если судить по набухшему от влаги дереву и большой лужи, натёкшей с той стороны сквозь щели. Явно та часть трюма попала во владение океана.

 Точно такая же перегородка находилась с другой стороны и дверь так же оказалась заперта. Но толстый засов с навесным грубым огромным замком не остановил меня (уже потом увидел, что же меня отделяло от богатств): упёр в дверь одну рею, под пятку ей подложил вторую, подкатил под неё чурбачок и повис на свободном конце.

 Только хруст раздался! Да здравствует физика и принцип рычагов! Как там сказал Архимед: дайте мне точку опоры и я сдвину Землю? В этой запертой двери прочности оказалось намного меньше, чем в планете.

- А это я удачненько зашёл! – обрадовался я и инстинктивно потёр руки. М-да, что-то я разговорился сам с собой, как бы так шизу себе не заиметь и не начать с ней коротать вечера за интересными беседами. Но уж настолько вид был приятен глазу, что держать в себе радостные мысли было не в моих силах.

 Здесь был арсенал корабля. Стояли бочонки с порохом, лежали ядра в ящиках, в стойках расположились мушкеты. И даже три небольших пушечки имелись: две узких и тонких, в длину где-то полтора метра с крюком сзади и четырьмя короткими толстыми выступами по бокам, по два с каждого, и пузатая «дура» длинной в две трети первых двух. Калибр «тростинок» показался небольшим, наверное, у моего тромблона лишь чуть-чуть меньше, а вот третья, несмотря на короткую длину, широтой жерла внушала, мой кулак туда свободно проходил. Пушки были без лафетов и намертво держались специальными металлическими полосами на полу. Там для них имелись специальные упоры и крепления.

 Арсенал, судя по количеству свободного места и пустых пирамид, явно пустовал. Или команда забрала с собою большую часть, чтобы при высадке встретить опасности лицом к лицу и вооружёнными до зубов, или где-то есть еще один арсенал, куда перетащили  оружие, например, капитан и офицеры корабля, опасающиеся бунта команды.

 Нашёл ещё одну дверь, совсем слабую по сравнению с той, что вела из трюма в арсенал. Своротить её удалось с помощью тесака. Сразу за ней начиналась крутая лестница, которая привела меня в узкий коридорчик, по бокам и впереди которого расположились четыре двери.

- Ну, пошла потеха, - поплевал я на ладони и врубился в дерево рядом с замком первой. Уже скоро я устал удивляться и радоваться. Две каюты были жилыми – мужская и женская, если судить по одежде. Третья была заполнена оружием, только мушкеты, несколько пистолетов, гора абордажных сабель и топоров. Четыре пушчонки длиной не больше метра и с диаметром канала с небольшой мандарин. Пара дюжин круглых с широкими краями шлемов и нагрудников. В холщовых мешочках в двух рундуках лежали свинцовые пули и картечь, а так же порох для мушкетов, отличавшийся от пушечного меньшими зёрнами. Вот и разгадка пустующего арсенала – всё здесь. Судя по беспорядку, в котором находилось оружие, и непредназначенному для него месту, опустошали арсенал в спешке. Интересно, с чем это было связано? Капитан боялся бунта на корабле? Или нечто иное его подвигло на такое решение?

 В четвёртой каюте, самой большой из всех висели семь подвесных кроватей – куски толстого холста с петлями для крепления к стенам и потолку. К каждой было привязано простое одеяло из десятка сшитых вместе толстых кусков грубой ткани. Висели очень плотно друг к другу, явно тут проживало больше, чем должно было быть. Две из них были сняты с одной петли и сейчас больше напоминали экстравагантные портьеры. Под одной из них стояли две лучковые пилы, прислоненные к стене.  Здесь же нашлись семь сундучков размером с большой чемодан с верёвочными петлями, вроде лямок у рюкзака, и длиной скобой на крышке, чтобы носить одной рукой. Все они были закрыты, но вооружившись абордажным топориком я, один за другим, вскрыл эти примитивные сейфы.

 Полезное было только в одном – набор отличных (с учётом времени, разумеется) инструментов. Все прочие были набиты личными вещами – одеждой, обувью, нашлись две бутылки с каким-то очень крепким, прямо-таки огненным (и невероятно вонючим, как самогон-первач) пойлом, несколько мешочков с сухарями и сушёными фруктами. Нашёл много свечей, чему очень обрадовался. Дюжину разновеликих грубых швейных иголок с нитками. Промелькнула мысль, что потом нужно сшить себе мешочек со шнурком под драконий камень, чтобы носить тот на шее.

 В женской каюте не было почти ничего. Из полезного, разумеется. Стояла большая кровать, заправленная розовой простыней, две подушки с кисточками и бахромой. На кровати лежала ярко-синяя юбка, головной платок, чепчик, ночная рубашка и панталончики с рюшечками. Рядом на полу валялась поцарапанная синяя туфелька с толстым, средней высоты, каблуком и с большой серебристой пряжкой. В шкафчике отыскал горку битого стекла и глазурованной глины.

 Капитанская (по крайней мере, ничего более в голову не пришло, при виде обстановки) наградила меня отличным длинноствольным мушкетом с кремнёвым замком и парой таких же пистолетов. Металлические и деревянные части оружия были покрыты красивой резьбой и золотыми накладками. Тут же лежал кортик с четырёхгранным толстым клинком в виде ромба и бронзовой гардой, рукоятка обтянута шершавой кожей. На клинке вытравлены рисунки рукопашных баталий. Всего в длину был около пятидесяти сантиметров.

 В шкафу нашёл несколько рубашек, обтягивающие штаны из мягкой материи, две куртки, пара сапог с высокими узкими голенищами и две пары башмаков. В сундуке, сломав на том замок, нашёл несколько устройств, которые прямо-таки потянуло назвать секстантом и астролябией. В живую я их никогда не видел, но на Земле в детстве зачитывался книгами про море, откуда и почерпнул эти названия. Должны же быть эти приборы у капитана судна? Должны, вот и пусть эти штуки ими будут. Смутило меня то, что в обрывках воспоминаний, сохранившихся с Земли после просмотра исторических фильмов, инструменты у шкиперов были совершеннее, изящнее, чем эти куски бронзы, кое-как соединенные между собой. Большую карту, но нарисованную столь ужасно (или просто привык уже к спутниковым да аэрофотографическим?), что разобрал только море или океан, несколько пятнышек островов да береговую линию. Толстую книгу с нелинованными листами, большая часть которых была покрыта  чернильными строчками. Короткий широкий кинжал с изгибающимся клинком без украшений в деревянных ножнах. Две лупы с поцарапанными стёклами. Небольшая не раскладная подзорная труба.

 В капитанской каюте же была сделана временная кладовка продуктов: несколько бочонков с водой и вином, ящики с мясом, сыром, сухарями. Стояли две высоких корзины с бутылками, чьи горлышки были запечатаны сургучом, а чтобы стеклянная тара не разбилась, корзины были заполнены длинными стружками.

 Взломав пятую дверь, которая была намного толще, чем каютные, да ещё и с полосками металла в качестве усиления конструкции, я уткнулся носом в завал. М-да, вот и выход на палубу, но мне тут не пройти. Продукты, одежду и часть оружия я перетаскал через проход в трюме на палубу. Упарился – не пересказать. Попробовал поднять самую мелкую пушечку, но только крякнул от натуги. Весу в этом куске бронзы было под полтораста килограмм. Потом обнаружил, что мой плотик давно уплыл в море, позабыл я его закрепить, спеша поскорее заграбастать добро. Конечно, все трофеи, честно нажитые, не перевёз бы, но с ним проще было добраться до берега с инструментами и там уже сделать нормальный плот…

 «Чёрт, ну и туплю я – вокруг же полно строительного материала!», - мысленно хлопнул я себя по лбу, мысленно, так как сил поднять ладонь уже не оставалось.

 Устроив получасовой перекур, я взялся за работу. Отпилил несколько кусков рей, скрутил концами, чтобы получился четырёхугольный каркас, потом с трудом оторвал пять досок и выбросил всё это за борт, после чего спустился к воде (опять помогли ванты с деревянными выбленками, ведь почти ничуть не хуже верёвочной лестницы) сам. На каркас положил доски и прибил их гвоздями. Теперь у меня был неплохой плот, хорошо державший мой вес, но для перевозки груды добра был всё ещё слаб.

 Опять поднялся на палубу, немного передохнул и взялся пилить упавшую мачту. Потом сбрасывать в воду обрезки, подводить к маленькому плоту, потом сбивать и связывать, пока не вышла большая и прочная конструкция, которая легко выдержала бы меня с грузом.

 Работёнка выдалась просто адова! После неё у меня ладони были в кровавых мозолях, мышцы ныли и отказывались поднимать что-то тяжёлое – начинался тремор, и пальцы сами собою разжимались. Кружилась голова, и темнело в глазах, начала бить одышка и мучить тошнота, появились рези в животе. К окончанию работы я настолько выбился из сил, что грузить добычу на плот физически не мог. Кое-как закрепив плот к судну, чтобы тот не унесло в открытое море, я вернулся в каюту (дамскую, там и кровать помягче и бельё имелось, в отличии от капитанской со спартанской обстановкой) и завалился спать.

 Заснул, как убитый, не обращая внимания на скрип и стоны, издаваемые кораблём, медленно разрушаемым волнами.

 Утром я чувствовал себя гораздо лучше. Конечно, мышцы так же ныли, саднили содранные ладони, но исчезла тошнота и резь с головокружением. А то вчера я испугался, что отравился водой, которую разбавлял вином. Или наоборот, что не суть важно.

 За два часа я загрузил почти всё оружие, треть запасов продуктов из капитанской каюты. Сундучок с инструментами и пилы, часть одежды, сундук с порохом для ручного оружия (не знаю, можно ли стрелять из мушкетов артиллерийским, всё же, не зря там гранулы отличаются размером, совсем немного, но есть такое) и несколько мешочков со свинцом. Зарядил  два фитильных мушкета, кремнёвый и два пистолета. Запалил шнур, убрал его в бронзовый котелок с крышкой. И отчалил.

 Сегодня мне повезло – угодил в прилив, и волны сами потащили плот к берегу. Очень скоро передок моего плавсредства ткнулся в гальку, на очередной волне продвинулся ещё чуть-чуть и замер. Только корму немного покачивало на набегавшей волне. При помощи канатов я привязал плот к ближайшим камням на берегу.

 Разгружал быстро, волоком стаскивая ящики и скатывая бочонки на гальку, после чего складируя подальше от воды, чтобы не смыло волной. И вновь направился к кораблю. До вечера успел сделать ещё одну ходку, полностью перетащив весь арсенал (кроме орудий, которые мне было поднять не по силам) и порох со свинцом, продукты и немного парусины с канатами и тонкими реями. Последние я просто привязал верёвками за концы и бросил в воду за плотом. И так отбуксировал до берега.

 Ночевал в палатке, собранной из рей, парусины и верёвок. Конструкция на скорую руку вышла неказистая, но устойчивая и надёжная в плане защиты от хищников средних размеров. Та же пещерная тварь не сразу прорвёт толстенную ткань парусов, а там, на шум, я успею среагировать и пристрелить вражину. Имея под рукой целую гору оружия и зарядов к нему, умея всем этим пользоваться на пять с плюсом, я чувствовал себя спокойным, как слон. Плюс, еда, плюс, одежда, плюс, матросские одеяла, часть которых я использовал в качестве подстилки. Минус – я один-одинёшенек и хрен знает где.

 Но главное – я жив - здоров и на свободе!

 

Глава 6

                                                                                      Глава 6

 

 На следующий день я продолжил разграбление корабля, забирая всё полезное, выгребая всё из трюма и кают, подчистую. Чуть не заработал грыжу, но смог перетащить четвёрку малокалиберных пушек. Жаль, что не хватало сил для оставшихся трёх. Не знаю, зачем они мне нужны, но пусть будут. Халява же, хе-хе.

 На третий день я уже полностью втянулся в работу, перестали болеть мышцы, чуть-чуть зажили ладони. К этому времени я опустошил трюм, забрав целые бочки и сняв железные обода с поломанных. Потом долго лазал по завалам, отдирая и вырубая все металлические части и детали. Подобрал замки, которые позавчера выламывал. Внутреннее чувство мне подсказывало, что в этом мире металл мне понадобится, бросать здесь даже гнутый ржавый гвоздь будет неоправданной роскошью. Потом пришла пора рей, брусьев и досок, составляющих основу судна. Деревянные детали я скидывал за борт во время прилива, после чего на небольшом плотике высаживался на берег и собирал  груз.

 Вырубил пятачок зарослей рядом с краем пляжа, где и устроил свой лагерь. Парусиновую палатку заменил на шалаш сколоченный из досок, и покрытый провощенным хорошим парусом на случай непогоды. Из тех же досок соорудил настил под ноги. Спал в подвесной кровати. Я их все забрал с корабля. Нашёл ещё запас в трюме, целых пятнадцать штук. Немного заплесневевшие, но прочные и без прорех, после стирки в морской воде и полоскания в ключевой, вывесил на солнышко, а затем убрал в два матросских сундучка. Как и металл, большие куски ткани, пусть и грубой и толстой, для меня сейчас дороже золота и алмазов будут.

 На пятый день ударил шторм. Волны разбушевавшегося моря останавливались в паре метрах от моего лагеря. Сверху лило, как из ведра.  Сложенный вдвое парус быстро промок и стал пропускать воду. Под ногами журчали ручьи, поднимаясь выше настила и принося из джунглей грязь и насекомых.

 Стихия бушевала весь день и всю ночь, угомоняясь только к полудню следующего дня. Когда я посмотрел на скалы, где торчал остов судна, то увидел только голые камни. Шторм разнёс в щепки несчастный корабль. Можно сказать, что в первый раз бурей океан убил судно, а во второй  - похоронил.

 Первым делом я проверил порох, который был укрыт в небольшом шалаше, сбитом из досок внахлёст и накрытый несколькими слоями старой парусины, на которую я не пожалел ведра смолы. Один бочонок, стоявший с краю, был подмокшим, и я его немедленно выставил под жаркие лучи солнца, надеясь, что какая-то часть уцелеет после просушки.

 Вода попала в солонину, залила один сундук с сухарями. Все вещи были мокрыми, а только что простиранные и высушенные кровати с одеялами, не уместившиеся в сундучки и сложенные под навесом, ещё и засыпаны мусором.

 Проклиная всё на свете, я до самого вечера что-то мыл, другое стирал, третье раскладывал для просушки. Тряпки разложил на пляже, придавив камнями, чтобы не унесло бризом. Теперь пляж очень сильно напоминал земной: куча всевозможных вещей,  покрывала-одеяла, кровати. Только людей не хватало.

 Промокло всё оружие, которое не уместилось в шалаше с порохом. Пришлось вооружиться ветошью (вот и пригодилась юбка), уксусом и топлёным салом (ружейного масла не нашёл, а пользоваться конопляным… ну, я ещё в здравом уме). Пока чистил стволы, в голову пришла идея спрятать часть добра в пещеру, там-то точно всегда сухо и если завалить нору, то к моим сокровищам никто не проберётся. Но как представил, скольких трудов мне будет стоить эта операция, как буду ползти по многометровому проходу, толкая впереди или  волоча за собою вещи, как немедленно прогнал идею прочь.

- И, кстати, нужно навестить портал. Вдруг он открылся или кто-то провалился, - предположил я.

- Точно, только сначала поохотимся, а то от солонины скоро почки отвалятся, - ответил я, потом сплюнул под ноги. – Тьфу, шизик.

 Парило под деревьями после дождика как в хорошо прогретой русской парилке. Кругом валялись горы веток, промытые в земле канавки от ручьёв, один раз наткнулся на несколько деревьев, сломанных бурей и сваленных в одну кучу. От них к соседним деревьям протянулись целые пуки необорванных лиан, которые, словно, сетью загородили дорогу. Пришлось обходить.

 Небольшое стадо кабанов выскочило на меня совсем неожиданно. Увидев меня, затормозили на мгновение и под прямым углом дёрнули налево. Я только успел сорвать с плеча мушкет и почти не целясь выстрелить вслед последнему. Услышав визг, я довольно улыбнулся – с почином меня.

 Подстреленный поросёнок был чёрным с жёсткой длинной шерстью и внушительными клыками, которые выпирали из-под губы, как четыре прямых кинжала. Ага, четыре и все с нижней челюсти. При этом размером свинюшка была небольшая, килограмм двадцать живого веса, в смысле, неразделанного. Навыки Марка помогли  за пятнадцать минут освежевать тушку, привязать к палке и нести добычу вроде старого плотницкого ящика, только слегка на отлёте, чтобы не запачкаться кровью.

 А ночью на меня напали. Из сна меня буквально выбросило тревогой. В первую секунду не мог понять, что же случилось, только пытался унять, внезапно бешено застучавшее, сердце. Через несколько секунд услышал едва слышимый горловой рык совсем рядом, буквально в паре шагов от меня. Сквозь широкие щели между досок шалаша на толстой ткани я увидел медленно двигающуюся тень, хорошо заметную благодаря лунному свету. Когда я зашевелился, тень замерла, рычание стало громче.  Затрещала парусина под когтями ночного гостя, чуть качнулись стены шалаша, когда зверь встал на задние лапы и передними попытался прорвать препятствие.

 Бах!

 Клуб сизо-белого дыма наполнил палатку. Картечь проделала в стене шалаша две рваных дыры в том месте, где секунду назад стояла на задних лапах зверюга. Стрелял, чуть ли не в упор, уж очень длинный мушкет с кремнёвым замком. А короткие тромблоны использовать не с руки – фитиль быстро прогорает. Не вставать же каждые сорок минут, чтобы запалить новый?! Кстати, мушкет зарядил большой и двумя мелкими пулями, чуть-чуть увеличив навеску пороха. Из памяти Марка знал, что такое вполне допустимо и не раз использовалось хозяином моего тела на охоте против крупного хищника, лося или дикого быка.

- Бах! Бах!

 Пистолеты разрядил почти наугад в сторону прохода, где раздалось громкое рычание и возня. Бросив под ноги разряженные стволы, взял один из тромблонов, вдел в серпентин фитиль, выдвинул полку, на которую насыпал пороха, после чего чиркнул зажигалкой рядом с концом фитиля. Несильно подул, чтобы тлеющий кончик превратился в уголёк. Потратил секунд семь на всё и был готов отразить новую атаку. Но вокруг было тихо.

 Понемногу выветрился дым из шалаша, сгорел почти полностью фитиль, а нападать никто не торопился. Я отставил тромблон и быстро зарядил пистолеты и мушкет, насыпал на полки свежего пороха. Заправил полки ещё на двух тромблонах, которые я держал заряженными в палатке именно на такие случаи. Запалил ещё один фитиль и вложил тот в котелок с крышкой, чтобы он тлел там. Хоть не так быстро сгорит. До утра просидел в обнимку с оружием, вслушиваясь в окружающий мир. Вышел на улицу только тогда, когда солнце высоко поднялось над горизонтом. Надеюсь, гости были ночными хищниками и не караулят меня в кустах поблизости.

 Рядом с входом на земле натекла небольшая лужица крови и от неё в сторону зарослей тянулась частая цепочка крупных кровяных капель. Серьёзно я кого-то зацепил, надеюсь, сдохнет вскорости и меня не некому больше будет ночами беспокоить. Вторую тварь я нашёл в нескольких метрах от границы зарослей. Оставила после себя настоящую тропинку из свернувшейся крови, на которой уже пировали какие-то мелкие мураши. Пули из мушкета разворотили живот, содрали лоскут шкуры на боку и перебили хребет. Из выходной раны торчали осколки кости, из входной – вылезал десятисантиметровый конец сизой кишки.

 Зверь был один в один похож на того, который мне встретился в пещере. Только заметно крупнее и клыки раза в два больше. Кусни он тогда меня за ногу и до кости достал бы запросто. Или сразу в горло вцепился бы. Мне повезло, что ко мне забралась молодая и неопытная особь. Или больная, для которой в стае не находилось куска добычи, и потому превратившаяся в изгоя и падальщика.

 Не собираясь терпеть рядом смрад мертвечины, я за задние лапы отволок мертвое животное к воде. Как отлив начнётся, так труп утащит в море. А может, крабы успеют разделаться с тварью до этого момента. Они тут крупные и наглые, иногда чуть ли не до моего лагеря доходят.

 Перекусив остатками жареной хрюшки (как раз во время завтрака пришла мысль, что звери нашли меня по запаху крови, которая капала с тушки поросёнка), запечатал шалаши – жилой и арсенал, проверил, закрыты ли сундуки и бочки, после чего направился к норе.

 Склон после ливня изменился сильно. Много смыло земли и камней. Или забило щели между близстоящих больших камней грязью и растительным мусором. Не сразу и отыскал нужный валун, которым запечатывал проход в нору. Засохшая грязь скрепила камень не хуже цемента. Я его и так еле сдвинул с места, когда закрывал проход, а сейчас, залипший он и вовсе показался мне неподъёмным. Пришлось идти в заросли и рубить там длинную жердь, которой потом сумел откатить каменюгу в сторону.

 Зажёг фонарик, взял в правую руку пистолет, второй сунул в голенище сапога, на локоть левой руки пристроил фитильный тромблон, на который привязал длинную полоску кожи вместо ремня. И полез.

 Пока полз всё ждал, что меня вот-вот за пятки кто-то прихватит или в лицо вцепится оголодавшая зверюга, которую я не заметил в прошлое посещение, замуровав на неделю под землёй. Когда выскочил из прохода в пещере, я был мокрым, как мышь. И дело было не только в тёплом климате и духоте прохода, там-то всё наоборот – тяга была сильная, продувало, как под хорошим вентилятором.

- Фу, млин, - скривился я и приложил рукав к лицу, чтобы хоть как-то защититься от зловонной атмосферы. Хоть пещера была и большая, но она насквозь пропиталась вонью разлагающейся туши. А когда открыл проход, то тягой отравленную атмосферу потянуло на меня, как только в норе не ощутил – наверное, сразу бы не полез ни за что.

 Светя по сторонам фонариком, не забывал иногда работать рычажком, не давая снизиться силе свечения, я подошёл к лестнице. Запах здесь стоял просто одуряющий. Совсем я позабыл про тела Бамса и пигмея. Хоть и завалил я их камнями, вроде как похоронив, но это же не два кубометра земли, запах булыжники не останавливали.

 У портала я не ждал сюрпризов, и потому увидев сидячую человеческую фигуру у самого кольца, не сразу среагировал.

- Эй, стоять! Тьфу, б***я, не двигайся! Ты кто? – голос выдал писклявую ноту от нервного перенапряжения.

 Вместо ответа неизвестный плавно поднялся с колен, и повернулся ко мне.

 Неизвестная, а не неизвестный.

 Высокая стройная девушка с очень светлой кожей отливающей серебром в свете фонаря. Всё тело от кончиков пальцев на ногах до лба была покрыта  узорами из ломаных линий тёмного цвета. А ещё в глаза бросилась высокая ни капли не обвисшая грудь третьего с плюсиком размера. На изящной фигурке  с тонкой талией она смотрелась впечатляюще. А ещё на её теле не было ни единого волоска, словно, только что прошла эпиляцию от макушки до пяток. И при этом очень красивая, сексуальная, так и будит желание. Или это чувство от долго воздержания и одиночества при виде обнажённой женщины?

- Ты кто? Понимаешь меня? – я направил на незнакомку пистолет, но её это ни мало не смутило. Шагнув ко мне, она коснулась своей шикарной грудью ствола и запела. Ей-богу, её речь была больше похожа на пение. Негромкое, чарующее, заставляющее прислушиваться и, словно, плыть воздухе.

- Ай, мать-перемать! – вскрикнул я, когда грудь обожгло раскаленным железом. Чёрт, что-то совсем я матершинником стал. А ведь даже на заводе, общаясь не с самыми интеллигентными коллегами, старался придерживаться литературного языка. Одновременно со вспышкой боли засветились знаки на теле девушки – багровые, тёмно-синие, чёрные. Общий рисунок неуловимо поменялся став, словно бы, приятнее глазу, спокойнее, что ли, понятнее. Даже не знаю, как это объяснить.

 В памяти Марка всколыхнулись рассказы о красавицах, которые выдирают сердца у живых. Стало страшно, показалось, что ощущаю холод в груди, там, где только что билось сердце. И  я надавил на спуск, курок звонко щёлкнул, выбивая искру и воспламеняя затравку, грохнул выстрел, отправляя свинцовую смерть в грудь незнакомке.

 От удара она отшатнулась назад, вновь засветились знаки, несколько из них, на груди рядом с попаданием пули сильно побледнели. И ни царапинки на белой коже.

- Тронк’ра! Тронк’ра алит? Эмлай вигито са, эмлай Тронк’ра, - произнесла своим певучим голоском незнакомка и опустилась передо мною на колени, наклонилась вперёд, словно, предоставляя мне право срубить её голову с плеч или пустить пулю в затылок.

- Да ну нах, - выдохнул я и быстро сунул разряженное оружие в сапог, вытащил второй пистолет и начал медленно пятиться, прощупывая ногой дорогу. Так же спустился по лестнице, старясь не спускать взгляда с верхней площадки и готовясь наградить очередной пулей разрисованную ведьму, которую, правда, эти самые пули не берут. И чего я в ней такого сексуального нашёл только?

 Нору преодолел за рекордное время, постоянно оглядываясь назад и готовясь отстреливаться до последнего. Потом полчаса таскал камни и утрамбовывал их вместе с землёй, ставя непреодолимую стену на пути неизвестной, если та всё же решится пойти по моим следам. Замуровываю заживо? Поступаю крайне жестоко? Да - на оба вопроса! Но я хотел жить, сильно хотел. Мне хватило истории с пигмеями и их шаманом, чтобы держаться подальше от любого намека на сверхъестественное. В конце концов, она всегда может вернуться обратно через портал, через который (я в этом уверен на сто и один процент) и попала в пещеру. И который недоступен для меня.

 Здесь же у свежесозданной каменной насыпи я перезарядил пистолет, добавил свежего пороха на полку второго, передохнул несколько минут, постоянно прислушиваясь, а не скребётся ли кто-то с той стороны, в норе? И ушёл, дав себе зарок больше здесь не появляться. К чёрту этот портал, найду себе другой или на плоту проплыву вдоль побережья в поисках нормальных людей, соседей Марка с потонувшего галеона, осевших у берега землян.

 В лагере меня никто не ждал. Я просидел почти час в ста метрах от своего бивака, всматриваясь в заросли и шалаши, но ничего подозрительного не увидел. Потом подумал, что стоит разрыхлить землю вокруг своего лагеря, чтобы высматривать чужие следы.

 В зеркале я осмотрел грудь, там, где меня чуть не прожгло насквозь. Приятного ничего не увидел – овальный след в форме драконьего камня, который я повесил в мешочке на шею, поработав десять минут иголкой с ниткой и ножницами. Вот только цветовая гамма отметины напоминала больше татуировку, чем ожог. Размытые полосы, такие можно увидеть на экранах сенсорной аппаратуры, если сильно надавить и провести пальцем. Только у меня было три цвета – тёмно-синий, чёрный и багровый. Вот же гадость… ничего хорошего для себя в этом не вижу. Тех же цветов были знаки на теле лысой красотки в пещере.

 Ночью ко мне вновь нагрянули звери. На этот раз их было пять и все очень крупные. Учуяв меня в шалаше, они просто взбесились. Хрустела парусина, трещали доски, звучало громкое рычание, и всё это изредка заглушала моя канонада.

 Вновь не выспавшимся и пропахшим едким пороховым дымом я встречал утро. По итогам ночной стычки я вышел победителем – один труп и два подранка. Зацепил тварей хорошо, уж очень густая кровавая дорожка шла за каждым. Может быть, они и свалились в зарослях подальше от меня, так как в тридцати шагах мёртвых тел я не нашёл.

 Возникла мысль снарядить все четыре пушки картечью и сделать залп по кустам, когда в очерёдной раз появятся звери. Покосить их должно изрядно, а то и отпугнуть от меня, ну, не станет же стая после больших потерь и дальше пытаться сожрать настолько кусачую добычу? Или станет, это же Эиксит?!

 Наверное, идею с пушечным залпом я бы попробовал, да остановило отсутствие лафетов. Сбить один на разок пальнуть ещё мог бы, но что мне один выстрел из такой «мелкашки»? Даже не напугает, вон я как сегодня палил, и что? Хоть один ушел, пока не рассвело?

 Вместо лафета я сделал трёхметровую вышку. Четыре реи, сбитые горизонтальными и диагональными крепами. Площадка метр на метр с бортиками по пояс и матерчатым пологом над головой, пол сделал с большими щелями во избежание мёртвых зон, чтобы можно было стрелять прямо под ноги. И крошечная узкая трёхногая табуретка, на которой и посидеть можно и места много не занимает. Поднял полдюжины мушкетов и пороха со свинцом в достатке, заготовил котелок с углями, чтобы быстро поджигать фитили и факелы. Успел закончить до заката и даже поспал несколько часов, пока не был разбужен знакомым рычанием.

- Да сколько же вас тут? – присвистнул я, считая быстрые тени, шнырявшие вокруг шалаша. – Сюда бы «мурку» или «калаш». Или «вепрь» десятизарядный.

 Гладкоствольный карабин «вепрь» с магазином на десять патронов или на пятнадцать (не фабричный, но легко и без проблем заказывается через интернет у нужных мастеров), снаряжённые волчьей картечью, мигом бы разобрался с этой стаей. А если с подствольным фонарём да с коллиматором!.. Эх, мечты, мечты. Видел я как-то в магазине подобный «ствол» и так он мне запал в душу, что чуть не купил. Остановила только отсутствующая на тот момент «зелёнка», а позже пыл как-то сам собой сошёл.

 Твари меня не заметили на вышке, начав кружить вокруг шалаша, который я укрепил досками и толстыми сучьями и обмазанной смолой парусиной. Перед входом поставил две бочки одну на другую и залил для устойчивости несколько ведёр морской воды внутрь. Теперь шалаш был похож на неказистый маленький форт и твари явно не знали, куда вонзить когти и клыки.

 Поймав в прицел самого крупного, остановившегося напротив бочек, зверя, я спустил курок. Пуля ударила в бок и насквозь пробила тело животного, угодив потом в нижний край бочки. Не теряя времени, отставил оружие влево, взял тромблон, поджёг фитиль, навёл тот на двух зверей, стоящих чуть ли плечом к плечу, и произвёл второй выстрел. Крупная картечь разнесла пасть и шею одному и ранила в грудь второго. Вновь поменять оружие, прицелиться в стаю, бегущих на меня тварей, едва угадываемых в лунном свете  сквозь облако дыма после двух выстрелов, и выстрелить. Картечь взбила землю и ранила последнего. Судя по тому, как подранок осел на зад, свинец перебил позвоночник.

 Удар в основание вышки был такой силы, что она закачалась, а я едва не упал через ограждение. Несколько зверей врезались в прыжке широкой и мощной грудью в реи и крепы. Потом подоспели остальные и все дружно начали грызть и царапать деревянные детали. Иногда делали попытки допрыгнуть до меня.

 Стрелять в столпившуюся стаю было просто удовольствие! Два выстрела из пистолета и два раненых в шею животных. Потом ещё дважды отработал картечью из тромблонов, ранив трёх или четырёх тварей. От дыма уже щипало глаза, болело отбитое зарядами с увеличенной навеской плечо и трясло от адреналина, щедро впрыснутого в кровь организмом после каждого выстрела.

 Быстрее и проще всего было снарядить фитильники. Пока твари бесновались под ногами, многие из которых истекали кровью, я успел зарядить два тромблона и пистолет. А потом почувствовал, как дрожит вышка. Выглянув через бортик, я не поверил своим глазам: три твари неуклюже карабкались по доскам, которые скрепляли реи. Расстояние между досками, было порядочное, сбивал наискось, но звери справлялись. Один уже вот-вот коснётся своей мордой края площадки.

 Выстрелы почти в упор снесли злобных скалолазов на землю. К запаху пороха примешалась вонь палёной шерсти. Потом поджёг два факела и бросил вниз, целя в чёрные мохнатые спины врагов.

- Съели, с***и?! Накося выкуси! – я показал зверям кукиш. От нервного напряжения меня начало колотить, появилось желание смеяться и материться.

 После этого стая ушла в заросли. Я продремал до десяти часов утра, на несколько минут засыпая и тут же встряхиваясь. При дневном свете я насчитал пять мёртвых тушек. Сунув пистолеты в голенища, и закинув через плечо ремень тромблона,  спустился по верёвочной лестнице на землю. На несколько секунд замер, прислушиваясь к окружающему миру. Ткнул стволом в ближайшие трупы, которые уже околели. Про себя подумал, что таскать тут, не перетаскать. Животные были крупными, размером с меня и весом соответственно. Чуть отдохну, перекушу и за работу.

 Но стоило мне отойти на несколько шагов от вышки, как из-за шалаша вылетела одна из ночных тварей. Молча, без привычного рыка, только земля из-под лап летит. Развернувшись, я бросился к лестнице и успел заскочить на неё в последнюю секунду. Следом в вышку ударилась зверюга, чуть не запутавшись мордой в лестнице. Наверное, на ярком свету не было у неё той координации, что ночью, потому я и уцелел.

 Тварь я пристрелил, как только оказался на помосте. Дважды выстрелил - картечью и пулей, так как тяжёлая рана в шею не смогла убить сразу, а плодить подранков  не хотел. Покончив с преследователем, я посмотрел в сторону зарослей, рядом с шалашом, и увидел там двух огромных зверей, внимательно смотревших на меня. Размером с крупного теленка, ей-богу, того, кого я подстрелил ночью первым, рядом с этой парочкой казался щенком.

 Я вскинул разряженный мушкет, делая вид, что прицеливаюсь, и оба животных немедленно скрылись с глаз. Чёрт, умные какие, быстро учатся.

 Что ж, подводя итоги – я попал. Пороха и свинца осталось на полтора десятка выстрелов. Еды и воды ноль. Я устал и скоро начну страдать от голода и жажды. Хорошо, что догадался сделать навес от росы, который днём защитит и от солнца. Спуститься с вышки, чтобы пополнить запасы, я не смогу. Даже запереться в шалаше, где стоит дежурный кувшин с водой и сундучок с сухарями и полосками вяленого мяса, не удастся. Добежать – добегу, но мне ещё нужно убрать с пути две больших бочки и откинуть в сторону щит из досок, заменявший мне дверь. Вряд ли звери мне позволят всё это сделать, вон они маячат в зарослях, не дают расслабиться. И вопрос, защитят меня стены шалаша против той парочки? А если в стае их больше? Или есть ещё крупнее?!

Глава 7

                                                                                            Глава 7

 

 Звери вышли из засады в сумерках за несколько минут до захода солнца. Вышли все, встав полумесяцем перед вышкой, словно, показывая себя, давя на психику.

- Щас подавитесь! – закричал я и выстрелил в самого ближнего. В последний момент цель ушла в сторону, и картечь бессильно подняла фонтанчик земли на том месте. И почти сразу же село солнце, погрузив мир в темноту. Сумерки здесь были очень короткие, глазом не успеешь моргнуть, как вместо света тебя окружает кромешный мрак. Чертыхаясь, я защёлкал зажигалкой, запаливая факел, потом сдёрнул полог и поднял  над головой огонь.

 Не ожидавшие такого звери, которые уже собрались рядом с вышкой, на несколько секунд замешкались, замерли столбами, подняв вверх головы. В одну из них я выстрелил из пистолета, и увидел, как со лба полетели клочки шерсти, кровь, как осела на задние ноги зверюга. На миг почувствовал себя небожителем, способным замедлять время. Но продлилось это состояние всего несколько мгновений.

 После выстрела вся стая порскнула в стороны, уходя из круга, освещённого факелом … и подранок тоже! Тяжёлая свинцовая пуля не смогла пробить лобную кость! Я ещё успел выстрелить вслед из мушкета, продырявив зад, но убить тварь не смог. Факел положил в котелок, так как крепления на площадке для него не имелось. Затем достал фонарик, включил и в быстром темпе перезарядил оружие.

 Прошло два часа в тишине, раздавались только звуки ночных джунглей. С появлением кровавой луны из кустов полезли звери. Только на этот раз они были очень осторожными и быстрыми. Я просто не успевал прицелиться для выстрела, как цель исчезала за укрытием или среди зарослей. Стрелять вслед не рисковал – пороха мало, а у меня только капитанский кортик при себе.

 Осмелев, звери несколько раз подскакивали к вышке, толкали её с ходу грудью и тут же убегали прочь. Одновременно с этим остальная стая начала громить мой лагерь. Рвали парусину, грызли бочки и сундуки, подкапывались под шалаш и арсенал, отдирали от них куски. Несколько раз стрелял, но попал только дважды, одну тварь уложил при этом наповал. Понемногу закончились заряды, остался только пистолет, который я оставил на самый конец, для себя, если дело станет совсем плохо. И твари, словно, почувствовали, что больше их не смогу достать. Обнаглели, часть вылезла на открытое место и легла на землю в пяти метрах от вышки, прочие усилили натиск на моё жилище и арсенал.

 Я только мог стискивать кулаки и орать проклятья.

- Да пошли вы… - прорычал я, прицелился в самого крупного зверя и спустил курок. Пуля пробила шею, из раны метра на два вверх ударила чёрная в свете луны струя крови. Животное захрипело, сделало два шага ко мне, потом её лапы подогнулись, и она упала на бок, несколько раз тело конвульсивно дёрнулось и замерло.

 Вот и всё. В руках только кортик, который против зверей вокруг меня, как шило в схватке со слоном. Один раз ударю, а дальше меня разорвут быстрее, чем смогу повторно замахнуться. Стал мечтать, чтобы поскорее наступил день, тогда у меня будет шанс вырваться из ловушки, рвануть к берегу и броситься в воду, а там плыть и плыть, пока не оставлю далеко в стороне ночных отродий.

 Внезапно зарычали несколько тварей, повернув голову в сторону зарослей. А через десять секунд из них вылетела гротескная фигура человека. Показалось, что она сплетена из толстой проволоки, скрученной и согнутой под разными углами. И каждая при этом светилась. Два зверя, первыми оказавшиеся на пути создания, сломанными игрушками отлетели далеко в стороны. Потом досталось остальным, которые разом набросились на ночного гостя.

- Чёртов Эиксит, - сплюнул я с вышки на землю, - развелось же нечисти. Что ещё за хрен с горы по мою душу?!

 Неизвестный с легкостью разбирался со зверями, которые не могли ничего противопоставить неуязвимости и силе врага. Иногда его валили и тут же образовывали хрипящую и рычащую гору поверх, а через несколько секунд куча-мала разлеталась в разные стороны, проволочный человек поднимался на ноги и бойня продолжалась.

 Никто из зверей так и не ушёл в заросли, продолжая атаковать своего противника с дикой яростью. Последнего «проволочник» задушил, сдавливал горло в то время, когда задние лапы пытались порвать ему живот, а передние царапали плечи и бока. Когда затихли последние судороги в зверином теле, неизвестный направился к вышке. Как назло, небо стало затягивать облаками, и видимость  резко снизилась.

 Возле вышки он остановился и… сел. Я даже боялся вздохнуть лишний раз, чтобы не привлечь внимания. Какой тут фонарик зажигать? Чтобы этим выдать себя?! Может, он посидит, отдохнёт и уйдёт восвояси?

 Так и провели мы время до рассвета – он внизу, я наверху на табуретке, боясь лишний раз шелохнуться. Зато, когда всё вокруг окрасилось лучами солнца, я узнал… её. Ту самую незнакомку татуированную, из пещеры, которой здесь быть не должно. Ну, разве что она отыскала ещё одну нору или перешла ко мне через ещё один портал, расположенный в окружающих джунглях. Ночью её рисунки так сильно светились, а бледная кожа почти не была видна, что я и принял её за пустотелое проволочное создание. Кстати, сейчас татуировки светились совсем тускло, даже если принять во внимание, что был светлый день.

- Ладно, сдаюсь, - вздохнул я. – Чего тебе нужно?

 И в ответ опять трели красивого голоска, с постоянным упоминанием «тронк’ра». Это она меня так называет или ждёт некоего действия? М-да, тут без поллитры не разберёшься. Опасности я от неё не чувствовал, да и устал я бояться, если честно. Два дня в осаде и неожиданное спасение – и я перегорел. Поэтому скинул вниз лестницу и неспешно спустился.

 Незнакомка, как и в прошлый раз, опять опустилась на колени, опустила голову, открывая беззащитную шею.

- Эмлай тронк’ра…

- Смени пластинку, - немного резко перебил я её. - Будет тебе и «эмлай» и «тронк’ра», только позже. Я есть хочу, и пить, как не знаю кто. Вставай, нужно тебе найти одёжку какую-нибудь. Ты красивая, спору нет, но я мужчина всё-таки, а тут ты с голыми сиськами и голой… хм, ладно, проехали.

 В той разрухе, которую учинили звери, найти удалось немного. Бочонки с пресной водой прогрызены, продуктовые запасы уничтожены – что не сожрали, то обо… загадили, вот с***и, а? От тряпок остались клочки, которые и на заплатки не сгодятся. Зато оружие не посмели тронуть, порох был цел, свинец лежал на прежнем месте. Твари только отодрали несколько досок от арсенала да сорвали просмоленную парусину, потом, видимо, учуяли запах металла и взрывчатой смеси.

 Отыскал только просторную матросскую рубашку и такие же штаны из белёного холста в сундучке плотника, видать, запах инструмента отпугнул животных, вот потому и одежда уцелела.

- Держи, оденься, - протянул я девушке вещи. Нисколько меня не стесняясь (чего и до этого не было, кстати), незнакомка скрыла наготу. Надорвала штаны, рубашку, связала красивыми узелками края штанов, чтобы не спадали, закатала рукава, стянула низ рубашки, открыв плоский животик. Вот же женщины дают! Вот одна из них за несколько минут из неприглядной дерюги сделала очень даже сексуальное одеяние.

- Тронк’ра? – с вопросительными нотками произнесла она, когда увидела мой заинтересованный взгляд.

- Обуви нет, если ты про это, - развёл я руками. – Да и с едой у нас не густо.

 Девушка перевела взгляд на валяющиеся тут и там туши зверей, потом вновь посмотрела на меня.

- Есть это? Да боже упаси, - замотал я головою. – Слышал, что из волков делают хороший шашлык, но то волки, а это гадость какая-то. Лучше пошли на берег и наловим крабов, потом сварим. А ты что же, понимаешь меня?

 В ответ незнакомка повела плечом, ни да, ни нет, мол, понимай, как хочешь.

 Крабов у неё ловить получалось лучше, чем у меня, каждый бросок камня приносил ей добычу. Прибив четверых, она вопросительно посмотрела на меня.

- Хватит, пошли варить, - махнул я рукой. – Только не в лагере, а то там смердит так, что кусок в горло не полезет.

 Готовили в очень красивом уголке природы – неподалёку пляж, чуть дальше почти неподвижная гладь моря, под ногами короткая шелковистая травка, над головой несколько пальм или деревьев на них похожих. В двух котелках вскипятил воду,  разделал крабов, чтобы они уместились в невеликих посудинах, посолил остатками соли и приправ, которые нашлись в разгромленном лагере. На десерт были плоды, которые я ел первые два дня своей жизни на берегу и бутылка вина из корзины. Удивительно, но звери не тронули её, перевернули только, отчего разбилась всего одна бутылка, возможно, божественный аромат крепкого напитка так не понравился четвероногим вандалам, что они оставили корзину в покое.

 На солнышке меня разморило, и я не заметил, как заснул. Очнулся от лёгкого прикосновения к щеке тёплой ладошки.

- Тронк’ра, висти лоф.

- Ах ты моя хозяюшка, пельмешек налепила, - не удержался я, когда увидел два панциря крабов, отмытых и вычищенных, которые девушка использовала в качестве тарелок. В одной лежали кусочки крабового мяса, в другой несколько знакомых плодов и горсть ягод, похожих на барбарис формой, но размером, почти что, с мелкую фасолину.

- Вилок нет – возьмите в пальцы, - хмыкнул я, и приглашающе провёл ладонью над столом. – Угощайся, хозяюшка, м-да, приятного аппетита.

 В ответ девушка повела себя очень странно: резко замотала головою, выставила вперёд ладони. Словно, отгораживаясь.

- Повара голодными не бывают? Уже наелась во время готовки? – продолжал хохмить я, - как знаешь, ну, приятного мне аппетита.

 Употребив всё, что лежало на столе, выпив полбутылки очень вкусного вина, я чуть не уснул прямо там, где и ел. Сил хватило на несколько шагов, после чего растянулся на куске парусины, которую до этого использовал в качестве тента на вышке.

 Спал тяжело. И хотя после почти полутора бессонных суток я должен был, словно, в пустоту провалиться, такого не случилось. Я видел сны, разные, но запомнил только один: я вновь стоял на вышке и отбивал атаку полчищ ночных зверей. Только на этот раз у меня в руке был не мушкет или тромблон, а нечто футуристическое, ничуть не легче кремнёвки, с массивным круглым магазином, огромной нашлёпкой на стволе, узким, но длинным фонариком и угловатым прицелом на ребристой ствольной коробке.

 Каждый мой выстрел разрывал зверя в клочья, в прицеле красная точка была смертельным приговором для каждого, на кого она наводилась.

 Внезапно место боя исчезло, и я очутился в роскошном магазине, сверкающем от хрома и позолоты, зеркал и стеклянных витрин-стеллажей.

- Великолепный выбор! Двенадцатый калибр, автоматическая подача патрона после каждого выстрела. Пять патронов в магазине и шестой можно дослать в ствол, но это не рекомендуется по технике безопасности, - подмигнул мне молодой человек лет двадцати четырёх. – Почти лучшее из отечественного ассортимента. Хоть и не максимальный боекомплект, есть больше.

- Больше шести? – я посмотрел на полуавтомат в руках консультанта оружейного магазина со знакомой символикой. В простонародье данное ружьё прозвали «муркой». Подствольный магазин вмещал пять патронов, больше впихнуть просто невозможно.

- Это отъёмные магазины. Например, сайга или вепрь. Последний особенно рекомендую: сделан из РПК, а пулемёт он и в Африке пулемёт. Согласны?

- Наверное, - пожал я плечами. - А посмотреть на эти ружья можно?

- Любой каприз за ваши деньги, - вновь подмигнул мне собеседник, и в его руках появилось что-то очень похожее на «калаш». Ствольная коробка, цевьё, пистолетная рукоятка. Только складываемый рамочный приклад немного отличался.

- Вепрь-12 со стволом шестьсот восемьдесят миллиметров! – почти торжественно провозгласил консультант. – Разумеется, это базовая версия с малоёмким магазином и отсутствием всяческого обвеса. Но если мы сделаем вот так…

 Дальше началось чудодействие, иначе и не назову представление перед моими глазами. Парень мгновенно, работая отверткой со скоростью шуруповёрта, отстегнул приклад, поменяв на другой, ввернул на ствол болванку, похожую на «дульник» противотанкового ружья времён Великой Отечественной войны, отстегнул цевьё и поставил вместо него другое с насечками, на ребристую ствольную коробку прикрутил короткий прицел, на который добавил увесистую насадку, на цевьё посадил узкий фонарик, рядом приставил штурмовую рукоятку. Отстегнул короткий магазин и на его место поставил внушительный барабан, прищёлкнул возле самого ствола сошки, потом положил рядом с ружьём несколько разномастных трубок.

- И вот что мы получили! Дульный тормоз-компенсатор данной модификации – заметно уменьшает отдачу, почти полностью убирает подброс ствола и уменьшает на порядок вспышку. Но пользоваться можно только пулями и ничем иначе. Цевьё с планкой «вивер» позволяет прикреплять кучу всего, например, вот этот фонарик и штурмовую рукоятку. Сошки на конце ствола уберут усталость в руках и позволят свободно перемещать ствол, не то, что сошки закреплёные в центре. Один из лучших коллиматорных прицелов с возможностью установки насадки ПНВ, держит отдачу от самого мощного патрона – супермагнум, без всяких для себя последствий. Телескопический приклад позволяет регулировать длину и создаёт все удобства для точной и комфортной стрельбы. А вот и магазин – роторный на пятнадцать патронов с блокиратором, препятствующим фиксации пружины в предельном положении. Если возьмёте этого красавца, то в подарок получите вот эти насадки с различными дульными сужениями, увеличением длины ствола и насадкой парадокс для супердальней дистанции стрельбы. Так же ещё один роторный магазин на пятнадцать патронов, два коробчатых на десять, сто пулевых патронов из которых тридцать для парадокса, двести пятьдесят патронов с картечью шесть запятая два миллиметра. Ваш ответ?

- Сколько?

- Сто пятьдесят тысяч рублей, и?..

- Беру.

 И мгновенно проснулся. Сон был настолько реалистичен, что когда я увидел рядом тот самый карабин, первая мысль была «нахрена я потратил такую сумму, если совсем не охотник?!» и куда его такого дену в своей однокомнатной квартирке. Потом припомнил бой со стаей хищников, стрельбу из мушкетов и во сне из «вепря», вмешательство непонятной незнакомки. Что из этого всего - правда?

 После сна усталость не прошла, скорее, еще хуже стало. В глаза, словно, песка насыпали, болела шея, крутило живот, мысли путались. Наверное, из-за последнего не сразу заметил, что нахожусь в просторном шалаше, скорее даже, хижине из толстой лозы, жердей и крупных пальмовых листьев. Лежал на подстилке из травы с тонким длинным стеблем и очень большой развесистой метёлкой, собственно, эти метёлки и были ложем. Вход закрывал кусок парусины, который я использую в последнее время то в качестве крыши над головой (это я про вышку), то как покрывало для послеобеденного сна. Крепко же я спал, если не услышал строительства и не почувствовал, как меня перемещают.

 Головокружение усилилось, когда встал на ноги, к нему добавилась стреляющая острая боль в сердце. Коснувшись груди, я наткнулся на мешочек с камнем, и тут же прострелило кисть, да так, что рука онемела.

- Ах ты… - вскрикнул я и отдёрнул руку, через мгновение вновь закололо сердце. Связав одно с другим, я стянул шнурок через голову и кинул камень на землю рядом с постелью. Вроде бы, стало легче.

 Но как только вышел на улицу, головокружение настолько усилилось, что я упал на колени и не сдержал стона, желудок скрутило и, хотя он был пустым, меня начало рвать. Сначала желчью и слюной, потом воздухом. Откуда-то появилась незнакомка с сильно испуганным лицом, помогла подняться, сунула влажную тряпку в руки, потом поняв, что я просто не в силах что-то сделать самостоятельно, сама обтёрла мне лицо и помогла вернуться в хижину. Уложив, она что-то пыталась объяснить, показывала то на меня, то на что-то под ногами. А мне было так плохо, что ничего не понимал и не хотел понять. На ружьё намекает, застрелиться, что ли, мне нужно?

 В таком состоянии провалялся два дня, на третий осталась только слабость, от которой то и дело впадал в сон, на четвёртый проснулся с чувством полного выздоровления. Осмотрелся по сторонам, убедился, что хижина в стиле «а-ля строительство в джунглях из подручного материала» мне не померещилась вследствие болезни, что «вепрь» стоит на прежнем месте, да ещё рядом лежит рюкзачок вполне земного вида, который я в первый раз просто не заметил.

 Я медленно коснулся кончиками пальцев оружия, ощутил тёплый металл, шероховатость пластика, нажал на крючок, который продавился на пару миллиметров и намертво встал. Потом вжикнул молнией на рюкзаке.

 Тут полог у входа качнулся, пропуская внутрь девушку.

- Тронк’ра, мавсаши пар укадо шлифма нит… - скороговоркой залопотала она.

- Эй, эй, постой, не части, - замахал я на неё руками. – Ты меня понимаешь? Отвечай.

 Она кивнула.

- Хм, интересно. А почему я тебя нет?

 Она пожала плечиком и слегка улыбнулась:

- Тронк’ра, вассано лапптиш.

- Ага, Вася я в лаптях, деревенщина, то есть, правильно ты это заметила, - буркнул я, потом хлопнул ладонью по оружию и поинтересовался. – Это откуда?

- Тронк’ра, палол вамп хшенис…

- Понял, понял, - обречённо махнул я рукой, - всё понял.

 Девушка замолчала, внимательно посмотрела на меня, потом ткнула пальчиком мне под ноги, коснулась им середины  лба, закрыла глаза и наклонила голову к плечу. Проследив за её жестом, я увидел мешочек с камнем, который я сорвал с себя и бросил на землю несколько дней назад. Тогда я посчитал, что нездоровится из-за него, но сейчас вспоминаю, что не так и плохо было, пока камень висел на шее, только колики в груди да руку свело судорогой, когда прикоснулся.

- Это из-за него? – я качнул мешочек с камнем, надев шнурок на указательный палец.

- Айл.

- Но как?!

 Пантомима повторилась, только на этот раз девушка ещё и храп изобразила.

- Когда спал, всё  это случилось? Голова? Что с головой не так? Мысли? Хм, мысли... хм, сновидения и камень… вот же ситуёвинка вырисовывается. Это что же мне теперь не спать, а то приснится машина и меня ей раздавит? И почему тогда так плохо?

- Ла итила ромгвана хьюлират, - одновременно с этими словами девушка изобразила, что поднимает тяжёлую ношу, потом показала на меня и на камень.

- Достать?

 Вытащив камень, я сильно удивился его виду – сияние его резко уменьшилось, а искорки частью исчезли. Я озадачено начал чесать затылок, потом увидел, что девушка начала чертить что-то кончиком ножа на обрезке доски. Узнал камень, ружьё, мушкет и нож. На каждом рисунке девушка делала чёрточку на драконьем камне, точки, как понял, должны были изображать искры в нём. Ниже всего линия и меньше всего искр было на рисунке с «вепрем». Там, где нож – драконий камень остался практически без изменений.

- Чем больше вещь, тем больше тратится силы? Тогда уж точно мне нужно воздержаться во сне от покупок автомобилей.

 Девушка закатила глаза под лоб, вздохнула, перевернула доску другой стороной и начала вновь вырезать рисунки. Она нарисовала что-то похожее на ботинок или местную мужскую туфлю, башмак (точно, в двух солдатских сундучках были простые кожаные башмаки), потом указала на свои ступни, где красовались сандалии – полоска кожи в качестве подошвы и три ремешка. На создание башмака камень расходовался больше, чем сандалий.

- Размер? Да что ты опять под лоб глаза заводишь… эй, ты чего?

Незнакомка, услышав недовольство в моём голосе, тут же отложила доску и нож и бухнулась на колени передо мной, опустив вниз голову.

- Да хватит уже тут бедную сиротку, покорную рабыню изображать. Объясни толком, что и по чём.

 Через десять минут рисования и пантомимы до меня дошло.

- Чем сложнее предмет, тем сил больше уходит? Не размер играет роль, а сложность?

 Девушка кивнула и чуть-чуть улыбнулась.

- М-да, вот ты какой – цветочек аленький, - задумчиво произнёс я, рассматривая потускневший камень на своей ладони. – Интересно, ты меня до своих переправишь, или я скорее сдохну вместе с тобой?

 После плотного обеда (завтрак я проспал) осмотрел лагерь, который оборудовала моя спасительница (интересно, а кто она и почему так себя ведёт?). Здесь были все мои вещи, которые я собрал в прежнем лагере. Что-то зашитое, что-то отмытое, остальное аккуратно сложено. Рядом с моей хижиной стояло строение поменьше, в котором обнаружился арсенал. А в десяти метрах от хижин стояла моя вышка.

- Ты её сюда перетащила? – удивлённо посмотрел я. – Зачем?

 Та что-то пролопотала, и пришлось махнуть рукой на расспросы. А ночью она мне приснилась. Я сидел на трёхногом табурете,  она напротив меня на земле на коленях, положив на них ладони, как примерная японская (уж очень поза её напомнила этих японок) жена.

-– Я очень хотел бы научиться говорить на твоём языке, - произнёс я, а потом спросил. – Можешь мне сказать, как тебя зовут?

- Сильфея, я шши тронк’ра.

- Шши?

- Да.

 И в этот момент я проснулся. Сон был такой реалистичный, что я машинально посмотрел на то место, где сидела девушка.

- Брр, - помотал я головой, и тут мне пришла в голову мысль. – Сильфея?

 Прошло несколько секунд, и вот качнулся полог на входе, пропустив внутрь девушку.

- Я здесь, мой тронк’ра.

- Мгм… н-да, чёрт. Ты заговорила на русском или я стал понимать тебя сам? – ошалело спросил я, и тут же понял – сам, слишком непривычны слова для моих губ и языка.

- Тронк’ра захотел и это произошло. Тронк’ра теперь говорит на языке народа Тасараш’Кра.

- Приснился мне разговор с тобой, просто… - недоговорив, я стянул с шеи шнурок и вытащил из мешочка камень. И удивился, не заметив никаких отличий или изменений.

- Ты мой тронк’ра, я твоя шши, тикер потратил совсем немного силы. Её в нём много и расход не заметен, - пояснила девушка.

- Так, а давай-ка присядем и проясним ситуацию с нами. Мне просто интересно, кто такие тронк’ра, шши и как так произошло, что я им стал, а ты нашла меня…

 Народ Тасараш’Кра уже не одно тысячелетие взаимодействовали с тронками. Кто они - тронки? Люди, гуманоиды, и совсем не гуманоиды, вроде того дракона, камень которого достался мне. Но все они были разумными, пусть разум некоторых и сильно отличался от человеческого. Шши были для тронков всем – переводчиками, помощниками, наложницами и наложниками, рабами, иногда советниками, чаще всего посредниками и Голосом тронка.

  Люди Тасараш’Кра умели то, что было не под силу прочим – создавать из простого человека создание, равному которому в мире не было. Великаны, способные  голыми руками ломать городские ворота, чья шкура выдерживала болт крепостного арбалета. Убийц, чья непревзойдённая скорость и ловкость позволяла уворачиваться от стрел и пробираться в самые высокие и неприступные башни. Переводчиков, которые понимали язык любого разумного. Воинов,  которых матери вынашивали три месяца, после чего те в семь лет уже брали в руки меч и не уступали ни в силе, ни в ловкости ветеранам. Генетические создания могли дышать под водой, жить в ядовитых болотах и рядом с вулканами, источающими смертельные для всего живого газы. И многое другое. Если бы не условия – на одного шши под жертвенный нож шли от десятка до сотен людей, то Тасараш’Кра завоевали бы весь мир и без помощи тронков.

 Для каждого тронка был свой или своя шши. И не было двух похожих тронков, точнее, с одинаковыми способностями. К примеру, предыдущий владелец камня (девушка назвала его – тикер) был классическим огнедышащим драконом. Жил более тысячи лет, застав ещё самый расцвет могущества тронков. Чуть позже эти суперсущества схватились друг с дружкой, изрядно уменьшили свои ряды, а оставшихся чуть ли не полностью вырезали… а вот кто – никто не знал. Возможно, сами умерли или ушли в другие миры. Про тронков уже почти два столетия никто не слышал из Тасараш’Кра. Все тронки имели собственные феоды, иногда очень густо населённые, иногда пустынные безлюдные местности. Кто-то из этих суперсозданий не переносил шши рядом с собою и убивал каждый раз, когда видел его. Другие набирали целые отряды из генетических роботов Тасараш’Кра и не было даже двух похожих в этой армии. Вместе с исчезновением тронков пришёл закат и Тасараш’Кра, на которых стали охотиться соседи, помня, кто был у подножия тронов повелителей мира. Сильфея была выходцем из горного племени, возможно, последнего из всех Тасараш’Кра. Несколько тысяч человек жили на неприступной высоте, намертво держа все входы и выходы. Перевалы и тропинки давно были уничтожены, связь с миром поддерживалась только порталами.

 В один из дней вспыхнули знаки на портале, которые уже давно никто не видел – тронк требовал своего слугу. Не просто тронк, а тронк’ра – человек. Старейшины по невидимым ни для кого приметам определили, что это мужчина и занял он территорию тронк’до – огнедышащего дракона, которого на Эиксите звали Ландирэйзенц. По тем же знакам получалось, что самой подходящей кандидатурой была Сильфея. В ходе ритуала она стала шши. Ритуала, кстати, кровавого, унесшего более сотни человеческих жизней – большинство были рабами и пленными, но и десять чистокровных представителей племени отдали свои жизни. Знаки, которые были нанесены на тело девушки, давали многое – силу, неуязвимость, понимание речи незнакомцев (никто не знал, откуда я, поэтому старейшины не пожалели нескольких рабов и своего соплеменника ради нужных магических рисунков) и многое другое. С каждым применением, когда требовались нечеловеческие усилия, рисунки тускнели, отдавая свою силу. Тронки могли их наполнять самостоятельно, но редко этим пользовались, предпочитая брать новых шши.

 Кстати, я считался слабым тронком, так как получил тикер, который принадлежал другому существу. В девяносто девяти целых и девяти десятых процента такой «везунчик», погибал. Меня спасло, что Ландирэйзенц давно умер и тикер понемногу утратил астральную связь со своим владельцем. Ну, и предрасположенность у меня была, куда без этого. Самыми сильными тронками были те, кто с рождения обладал тикером, который понемногу рос вместе со своим владельцем. Сильфея рассказала, что тронки уже рождались с кристаллами в телах, но как они в них оказались – легенды умалчивают. Кстати, тикеры – крошечные кристаллики, встречались в природе, как у живых существ, так и в виде минералов. У живых чаще, во втором случае много реже. Те животные, которые имели в себе камень, тронками не являлись. Было несколько пунктов, главным из них считался разум. Свою силу тронка я могу увеличить, если разрежу плоть и вложу в рану камень. То-то активация произошла после того, как я коснулся своим порезом драконьего кристалла! Кровь – обязательная часть ритуала подчинения чужого тиккера. Но вряд ли я на это соглашусь – страшно, простым порезом тут не отделаешься, придётся резать глубоко и много.

 Минералы-тикеры в себе магической силы не несли, их перед применением нужно ещё было заполнить. А вот кристаллы, взятые из живых, уже были готовыми заряженными батарейками для чар.

 Шаманы пигмеев, которые устроили Великую охоту на землян, тоже пользовались тикерами. Как их заряжать Сильфея не знала, но я сам догадался, вспомнив бесчеловечную и бессистемную для несведущего взгляда жестокость карликов.

 В тот раз, когда я выстрелил в девушку в пещере, та решила, что она недостойная шши, и приготовилась к смерти, покорно подставив шею (если бы я выстрелил ещё раз тогда, то пуля легко пробила бы живую плоть – свои сверхчеловеческие свойства Сильфея деактивировала, так сказать,  в тот момент). Когда же я ушёл из пещеры и завалил проход, она догадалась, что это проверка её силы и ловкости. Второй проверкой посчитала, когда я закончил убивать зверей, предоставив ей показать свою боевую подготовку. М-да, знала бы, что это за проверки: сначала из чувства страха навалил камней, словно, китайскую стену строил, ту, что Великая, потом просто порох закончился.

- Послушай, Сильфея, а я могу открыть портал?

- Тронк’ра может всё.

 Я закатил глаза под лоб, досчитал до десяти про себя и опять начал пытать (фигурально выражаясь) девушку, которая с железобетонной уверенностью гарантировала, что мне всё по плечу, даже перекрасить кровавую луну в цвет морских водорослей. М-да, тут пока не проверишь – не узнаешь. А проверять нужно, слишком мне надоело жить одному в таких «гостеприимных» местах. Сейчас, правда, Сильфея появилась, но как робот, которого запрограммировали на служение тронку. А мне бы простого человеческого внимания, а не раболепного прислуживания и «тронк’ра может всё».

Да, ещё кое-что узнал от неё. Суперсоздания делились на типы. Тронк’ра – люди, тронк’до – драконы, тронк’моа – птицеобразные летающие гуманоиды, тронк’ас, тронк’сай, тронк’ль и тронк’фэ – создания, которых можно назвать  элементалями: воздуха, земли, воды и огня. Были ещё тронк’шэ – полулюди-полузмеи и тронк’юл – морские обитатели гуманоидного типа.

 Остаток дня я провёл за сборами. Если мой эксперимент удастся, то из этого места нужно дёргать во все лопатки. Для этого желательно иметь уже собранный «тревожный чемоданчик». Дал задание своей шши сшить мешочки из парусины для пороха и свинца, сам в это время занялся ревизией арсенала. С собой однозначно беру ПМ и «травматик», кремнёвый мушкет, пять пистолетов (там два кремнёвых и три колесцовых), два тромблона, пороха и свинца как можно больше, кирасу мне и девушке, каждому по шлему, два абордажных топорика, два плотницких, весь инструмент, два котелка и три фляги кожаных, каждая на два литра воды. Подумав, добавил ещё две сабли и два абордажных багра. И, разумеется, «вепрь» с рюкзачком. Набралось под сто килограмм по грубым подсчётам, упаримся мы тащить, но оставить хоть что-то из набранного минимума мне не позволяла внутренняя жаба и чувство самосохранения: а ну как я больше сюда не вернусь? Всё остальное складировал в хижине, укрепив её досками и жердями, сверху накрыл кусками парусины, скрепив их растопленной смолой. Весь вечер думал о портале, вспоминал знаки, закрывал глаза и представлял, как они сияют на каменной поверхности кольца.

 

Глава 8

                                                                                    Глава 8

 

 Ночью я опять увидел реалистичный сон. Как и перед попаданием на побережье, я стоял перед порталом вместе с шаманом. Других участников действа не видел.

- Открывай, шаман, ну? Ты знаешь куда, - я схватил карлика за шею и сильно сдавил, до хрипа. Тот засучил руками, одной вцепился в моё запястье, второй, где была связка бус, отчаянно замахал. Через мгновение на кольце один за другим вспыхнули знаки переноса.

- Молодец, - широко улыбнулся я и со всей силы сдавил ему шею. Шаман задрожал и вдруг стал превращаться в дым, просачиваясь сквозь мои пальцы. Когда он полностью растворился, я проснулся.

- Надеюсь, получилось, - прошептал я и первым делом посмотрел на тикер. Кристалл потерял совсем чуть-чуть своей энергии. Там ещё на сотню таких снов хватит. Всё-таки, открыть в этом мире что-то привычное ему проще и легче, чем перетащить в него высокотехнологичную вещь из соседнего.

 Самочувствие было сносным, просто, чувствовал себя слегка уставшим, как если бы после очень тяжёлой работы мне не дали вволю выспаться, а подняли через пять-шесть часов. В общем, нормально. Камень на этот раз снимать не стал. Сильфея мне объяснила, что после таких чудодейств, я должен находиться постоянно с тикером, а то очень худо будет. В первый раз её тронк’ра сильно сглупил, скинув тот с себя. Так бы уже к вечеру лучше стало, а следующим утром чувствовал бы себя почти здоровым. А сама она  прикоснуться к тикеру не имеет права.

- Сильфея! – крикнул я, и уже через десять секунд девушка стояла в проходе и вопросительно смотрела на меня.

- Быстрый перекус и собираемся.

 Вчера я набрал под центнер всяческого добра. Тащить тяжело, а оставить жалко. И так взял лишь самое необходимое, без чего будет сложно выжить в этом мире лично мне и моим товарищам по несчастью. Да, я думал о тех, кто спасся из плена у дикарей, кто успел перейти в портал. Но думал, честно признаюсь, в эгоистическом плане. Если община получит несколько мушкетов, то получит больше шансов выжить, я заработаю баллы и уж точно не окажусь записанным в рабочие лошадки. Стремление быть выше других присутствует в любом человеке, просто, кто-то ленив, для того чтобы идти вперёд, другие же готовы ломиться и ни с чем не считаться, третьи выставляют себя в лучшем свете, занимаются альтруизмом. Я где-то между вторыми и первыми, в общем, на баррикады ради спасения мира не полезу первым, но держать плечом ворота, в которые ломятся враги, соглашусь.

 Только к полудню я оказался в пещере со всем своим добром. Час потратили только на то, чтобы всё затащить внутрь. Потом экипировались, старательно развешивая на себя вещи, чтобы меньше чувствовался вес, и не сильно стесняла ноша.

 «Ну, если, окажется, что все мучения зря…», - додумать мысль не дал портал, который расцвёл пятнами засветившихся рисунков.

- С Богом! Сильфея, заходим вместе, а лучше за меня держись... мало ли что, - крикнул я девушке, не сводя глаз с портала. – Быстрей, быстрей! Держи оружие наготове… мало ли что.

 Сильфея без слов кивнула, взяла меня за пояс сзади левой ладонью, в правой руке она держала саблю. С огнестрельным оружием у неё совсем не получалось. Сожгла два десятка зарядов, но смогла попасть только в широкую доску с десяти шагов. Зато с холодным оружием такие чудеса вытворяла!

 Переход случился штатно (если так можно сказать), без проблем, зато потом они появились. Первым делом я чуть не уткнулся носом в стену из камней и брёвен, по кругу опоясавшую кольцо портала. Художник же ни о чём таком не говорил. Я вообще туда попал?

 Не сразу я заметил узкие щели в стене, бойницы. В одной из них что-то мелькнуло, потом выскользнул ствол ружья с ярко-красной нашлёпкой мушки из оптоволокна. Сильфея среагировала тут же: оказалась возле бойницы за мгновение до выстрела, успела толкнуть ствол вверх.  Заряд картечи ударил в противоположную стену. Шши толкнула оружие от себя, следом раздался чавкающий звук и вскрик боли. После этого рванула оружие на себя. К сожалению, приклад не пролез в узкую бойницу, и Сильфея недолго думая надавила на оружие.

- Сто… а, ладно, чего уж теперь, - махнул я рукой, увидев изуродованное оружие, вроде бы что-то полуавтоматическое, похожее на «фабарм».  Я не большой спец я в этом, только самый минимум и знаю. Вот сюда бы пару моих знакомых охотников с завода, они бы только по мушке и колечку среза ствола определили не только марку, но и настрел оружия. – Бросай всё здесь и через стену лезь. Постарайся никого не убить, только. Судя по оружию, здесь свои.

 Девушка, словно птица, перелетела через преграду. Раздались испуганные крики, кто-то успел дважды пальнуть из чего-то небольшого, возможного даже «травматика», следом  послышались едва слышимые удары.

- Тронк’ра, я всех оглушила. Все живые, ты можешь сделать с ними всё, что захочешь, - раздался голос моей шши, едва всё стихло. Перебирался я через стену намного дольше и неуклюже, чем Сильфея. Конечно, в качестве самоуспокоения можно принять тот факт, что тащил «вепрь» и рюкзак с боеприпасами, но если честно, то отмазка жалкая.

- Ну, что тут у тебя?

 Шши оглушила трёх человек. Один лежал с разбитым всмятку лицом. Ещё двое не имели видимых повреждений, но что-то подсказывало, что без здоровенной шишки на голове у каждого, не обошлось. Кроме изуродованного ружья, в трофеях оказались два пистолета, оба иностранные «травматики» с толстеньким, но кургузым патроном миллиметров, эдак, десяти.

 Пленники были типичными землянами с поправкой к местным условиям, то есть, в латаных рубашках, джинсах, футболках и кроссовках, один щеголял сланцами на босу ногу.

 Сейчас, когда вид не закрывала стена, местность была похожа на ту, которую описывал художник. Холмы, отсутствие осточертевших джунглей, развалины вокруг, огромный водоём вдалеке и равнины с другой стороны. А еще метрах в трёхстах было что-то вроде лагеря: хижины, шалаши из веток и больших пальмовых листьев, рогатки из тонких жердей по периметру, пять вышек,  высокий плетень с двух сторон. И с той стороны к нам  двигалась толпа мужчин с оружием в руках, со щитами.

- Сильфея, порви вот у этого футболку. Когда-то белая была и сейчас издалека за знак мира сойдёт, - приказал я.

 Потом отправил девушку за багром и мушкетом за стену, что она проделала очень быстро. Рваную футболку привязал на багор, воткнул в землю, мушкет вручил девушке, а пленных положили рядом, себе под ноги. Мой «вепрь» и длинноствольный, выглядящий внушительнее всего прочего арсенала, мушкет должны придать нам вид, хм, если и не грозных воителей, то лихих людей уж точно. А если по нам начнут стрелять, то зацепят своих. Пойдут они на такой риск?

 Не пошли.

- Эй, вы кто такие? – Люди остановились в тридцати метрах, сгрудились в толпу, выставив вперёд щиты, и кто-то самый горластый прокричал вопрос.

- Свои.

- Что? Громче… - крикнул тот же человек, добавив к своей фразе пару непечатных слов.

- Ближе подойди, тогда и поговорим. Не хочу горло напрягать. Ты там старший? – чуть громче произнёс я. – Если – да, то подходи, нет – посылай за главным.

 В толпе принялись совещаться, несколько раз кто-то громко предложил что-то вроде « а давайте их убьём особо жестоким способом и всё станет хорошо», только в нецензурной озвучке.

- Мне долго вас ждать? – поторопил я. – Тут вашим помощь нужна. Помрут же, пока договоритесь о чём-то.

- Помрут, тогда мы вас на кол задницами посадим! – прокричал кто-то другой, наверное, осмелели.

- Покажись, сажатель.

- Зачем?

- Лицо твоё запомнить хочу. Потом тебе в задницу, при случае, колышек суну, чтобы держал свой длинный язык на привязи. Или прямо сейчас этим займусь, - я чуть сдвинул «вепрь», чтобы тот посмотрел стволом на собеседников. – Или ты думаешь, что ваши щиты из хвороста спасут от моего оружия. Толпа резко притихла и несколько человек шажочек за шажочком отошла назад, спрятавшись за спины своих товарищей. Да, «вепрь» в своём фантастическом обвесе внушал уважение. Со стороны, думаю, его за особо мощную «пушку» примут, с которыми наши деды на фашистскую бронетехнику выходили смело, и возвращались победителями.

- Слушай, незнакомец, а сними шапочку, а? – предложил кто-то вполне нормальным голосом из тех, кто оказался на передней линии.

- Чего ты там увидеть хочешь? – поинтересовался я.

- Да голос твой знаком, а где слышал – не вспомню никак. Вот бы мне лицо увидеть, а?

 Шлем с широкими полями и отросшая за две недели бородка весьма хорошо скрывали мою внешность.

- От карликов из города спасался вместе с вами. И всех вас вытаскивал из камер. Я не ошибся, вы все, или большая часть, оттуда?

- Ты же тот, кто с шаманом остался у портала?! Самым последним должен был уйти, - закричал собеседник, а потом так же громко, во весь голос, обратился к своим товарищам. – Парни, да это свои! Знаю я его, это он и Олег первыми кишки выпустили клятым пигмеям.

 Через минуту рядом стояли пятеро. Двое с двустволками, остальные держали в руках копья, плюс, у каждого просто целый арсенал из дубинок, ножей, топориков, двое за спиной несли по узкой корзине из прутьев, в которой находились короткие толстые метательные дротики в руку длиной. Остальные из защитников так и остались на месте, даже отошли подальше.

- Здорово, дружище! Б**я, да тебя и не узнать просто, - протянул первым руку тот, кто признал меня, парень  не старше двадцати пяти, крепкий, высокий, загоревший, как бронза и с весёлыми зелёными глазами. – Если бы не эта одёжка средневековая, то сам бы репу чесал: ты – не ты. А так и прикид, и голос вместе в одно сложилось. Слушай, ты где был-то? И где твой друг, как там его, э-э…

- Погиб Бамс, если ты о нём. Шаман ухандокал.

- Извини, не знал. А эта девчонка та самая, ну, которая чуть ли не зубами грызла пигметосов? Лицо ещё потом себе замотала, как араб платком, - понизив голос, спросил он, кивнул на Сильфею. – Это она татушки так прятала? У неё же вроде шаман, как поговаривают, нос и уши отрезал и выжег личное тавро на щеках.

- Ты уж представься сначала?

- А, б***я, прости, Иван, - и снова протянул руку.

- Макс.

- А…

- А её не трожь.

- Понял, не дурак же.

 Пока знакомились, четверо его товарищей привели в себя пострадавших охранников портала. Двое повели их в лагерь, двое остались вместо их на охране, заняв места у бойниц. Того, кто получил в лицо прикладом ружья почти понесли на себе, закинув его руки себе на плечи, настолько он плох был.

- Сурово у вас тут. Есть с чего? – кивнул я на охранников.

- Ага, - скривился тот. – Нашли нас пигметосы на третий день, если бы не отряд Медведя, то крови пролилось бы море. Нашей крови. Хорошо он поставил караульных сторожить проход. Пока карлики прыгали сюда, первых уже расстреляли и зарезали. Больше сотни к нам пролезло, двадцать наших потеряли. Три дня лезли, дважды в день, и ещё ночью два раза было. Потому мы и поставили тут стену. Сначала вплотную хотели, но пигметосы оказывались за ней, пришлось слегка расширить.

- Понятно.

- А вы за что наших-то? – поинтересовался собеседник.

- Первыми стрелять начали. Даже не спросили что почём. Неужели не видно, что мы на карликов совсем не похожи? Ещё бы чуть-чуть и я бы переваривал сейчас картечь. Так что, теперь пусть радуется, что просто лицо разбили, а не оторвали ему голову совсем!

- Да у него нос сломан, всмятку просто, двух зубов передних нет и на сильное сотрясение мозга похоже!

- Да плевать, - отмахнулся я, – дураков только так и учить. Лучше расскажи как дела, как обживаетесь? И куда мне сейчас податься?

- Тут у нас дела серьёзные. Пигмеев гоняем по лесам, хищников, разведку ведём, - уклончиво ответил Иван. – Ты старших дождись, лучше всего будет.

- Старших? Ты прям про них, как про мамку с папкой, - рассмеялся я. – Что за старшие-то?

- Олег, Медведь, Николай, Нестор и стерва Юля.

- Смотрю, тут как в родной стране – правителей все больше и больше.

- Угу. И жить скоро начнём так же, - буркнул Иван. – Слушай, пошли отсель, а? Вон сменщики шуруют, там молодёжь горячая, как бы чего не вышло.

- Пошли, я разве против? Только куда? В лагере вашем таких молодых, должно быть, хватает?

 Собеседник махнул рукой куда-то в сторону зарослей за портал:

- Там есть местечко. Посидим, подождём Олега или Медведя. Пошли?

- Одну секунду, - остановил я парня. – У меня тут вещички за стеной лежат, не хотелось бы их подарить твоей молодёжи.

 Сильфея как кузнечик перепрыгнула через стену, обратно, опять к порталу и вновь к нам. У парня глаза полезли на лоб, когда у моих ног выросла гора добра.

- Ну, блин, это… - только и смог он выдавить из себя. Охранники тоже не скрывали завистливых взглядов. – Во она как скачет, а? Она из наших?

- Из своих. Пошли, куда там звал.

 В сотне метрах от портала среди зарослей пряталась большая каменная беседка с десятком тонких колон, куполообразной крышей, мраморными лавочками и круглым столом. Сейчас со стороны портала беседку прикрывала стенка из каменных блоков высотой мне по грудь. Сохранилось это произведение неведомого зодчего отлично.

- Есть хочешь? – спросил Иван и, не дожидаясь ответа, стянул с плеч лямки рюкзака, самого обычного «сидора». Из мешка вытащил два узелка, развязал ткань и положил на стол.

- Хлеб, правда, не лучший, но в магазинах встречал гораздо хуже. И солонина с пряными травками. Свежайшая, только утром из рассола вытащил! Угощайтесь.

- Мне даже и доложить нечего, - развёл я руками. – А хотя постой… вот.

 Когда комплектовал «тревожный чемоданчик», то положил две бутылки вина из капитанской каюты. Что бы угостить отцов-командиров, смочить язык в беседе с ними и так далее. И вот сейчас одну решил распечатать, ситуация неоднозначная. Всё ж русские люди, что такое застолье знаем и как формируется поляна тоже в курсе.

- Это то, о чём думаю? – весело подмигнул мне парень.

- Не знаю я твоих мыслей. А в бутылке вино, хорошее, крепкое. С бутылки на такой жаре одному хорошо станет, двоим неплохо.

- Сейчас парни подойдут итого нас пятеро, считай, только губы помазать.

- Её не считай, только поест и всё, - кивнул я на девушку. - Если захочет, конечно.

 Сильфея захотела. Откусила немного пряного и вкусного мяса (совсем непохожее на то, которое я взял с корабля), отломила кусок мякиша, медленно прожевала и сообщила, что еда не отравлена.

- Чего сказала?

- Говорит, сыта, да и мясо жирновато для её фигуры и мучное полнит.

- Это точно, - кивнул Иван, соглашаясь с моими словами, - не нужно её портить. Она у ней просто супер! – и отставил вверх большой палец.

 Пришли товарищи Ивана, которых сменили у портала. Вид бутылки на столе вызвал у них радостное оживление.

- Миха! – сунул лопатообразную ладонь один из них, на пару-тройку годков постарше моего собеседника.

- Инокентий, но все зовут Иноком, - представился второй, ровесник Ивана. – Родители удружили с имечком, эх.

 У каждого при себе была туристическая кружка – начищенная до блеска алюминиевая или из тонкой нержавейки, я пользовался своей, оловянной с корабля. Так и просидели пару часов. Мясо давно было съедено, вино выпито, ребята поставили  на стол компот из местных ягод, который первой пригубила шши.

- М-да, а она малоежка, - хмыкнул Михаил, когда девушка сделала один небольшой глоток компота.

 Здесь же нас и застал Матвей, который бесшумно и неожиданно вышел из кустов совсем рядом с беседкой.

- Пьёте уже? – хмыкнул он.

- Медведь, да это компот же! – с каплей возмущения в голосе ответил Михаил.

- Это у вас, а там что? – ткнул он пальцем в бутылку, которую я поставил возле стола, как только опустела.

- И там компот, только с парой градусов, - с честным взглядом ответил парень.

- Ну-ну, - покачал Матвей головою. – Ладно, топайте отсюда, займитесь делами. Или скажете, что их нет?

 Мои недавние товарищи по застолью без слов и в быстром темпе собрались и покинули беседку.

- С тобой? – кивнул мужчина на шши.

- Да.

- Не та, что с раной на пол-лица была, которая оставалась с тобой и твоим товарищем, Бамсом, вроде бы?

- С ним самым, - подтвердил я. – Нет, не она. Ч то с ней – не в курсе. Бамс погиб, шаман тоже, сука, сдох. Жаль легко  отделался, я бы его на куски разрезал по живому, - скрипнул я зубами от злости. – Девчонка не успела проскочить в портал и осталась там, в городе.

- Шаман напоследок подгадил, - не столько спрашивая, сколько утверждая, произнёс Матвей. – Эх, надо было мне с вами оставаться, у меня он свой норов, не показал бы. Да только и здесь нужно было посмотреть, что по чём. Ошибся я, а в этом мире за ошибки кровью расплачиваются.

 С минуту он сидел молча, барабаня пальцами по мраморной столешнице и с отсутствующим взглядом.

- Рассказывай… хотя, стоп. Пошли в лагерь, там дождёмся всех заинтересованных и тогда поговорим. Уж очень интересно ты появился, вещички не менее любопытные, а уж про спутницу и вовсе молчу, м-да, она же чужая, не наша…можешь не отвечать.

 Он махнул рукой и из зарослей к беседке вышли восемь человек, шесть мужчин и две женщины. Все моложе тридцати, у всех огнестрельное оружие (кто без ружей-автоматов, тот имел кобуру и там явно не травматическое оружие, не станет Матвей таким ширпотребом вооружать свой отряд), двое были вооружены карбоновыми луками в длину со свой рост, за спинами у каждого лучника висел кожаный колчан с длиннющими стрелами. У каждого по три-четыре ножа разной длины. Одеты все в неяркую одежду. Преимущественно  тёмно-зелёных тонов и камуфляжной раскраски. Все они с интересом косились на Сильфею, но вопросов не задавали.

- Помочь донести? – спросил Матвей, увидев количество моих вещей.

- Сам как-нибудь, своя ноша не тянет, как говорится.

 Сказал и сильно пожалел о своих словах. Направились мы не в лагерь у портала, а протопали по холмам больше трёх километров. На одном из них, приземистом с плоской макушкой, расположился городок землян. Как чуть позже узнал, одно из поселений и самое крупное.

 Множество вышек по периметру, каждая огорожена двойным плетнём, между стенок которого насыпали землю с камнями и утрамбовали. В основном из строений небольшие шалаши из местных материалов, очень мало хижин и совсем уж единицы кислотных или наоборот, невзрачных синтетических палаток и шатров. С одной стороны уже возвышалась земляная насыпь с человеческий рост и широкий ров, там работало больше сотни человек. Чувствуется, что люди работают не щадя себя.

- Нам туда, - указал на шатёр с надписью «Балтика», рядом с которым прохаживался часовой, с коротким помповиком без приклада, в руках.

 Внутри шатёр был поделён пополам. Одна часть отведена под казарму: на вбитых в землю столбах висели гамаки и матерчатые кровати, рядом стояли несколько неказистых тумбочек и больших корзин с крышками. Вторая, чуть меньшая часть, была штабом. Здесь тоже имелись два гамака, но всю остальную площадь занимали ящики с коробками, огромный стол, два переносных щита, на одном из которых на плотно пригнанных и отшлифованных досках чернели точки и линии карты или это были кроки.

- Располагайся, - Матвей указал на несколько табуретов и длинную скамью, - сейчас прикажу принести поесть и попить. Или ты не голоден?

- Попить не откажусь, а есть не хочу, не успел проголодаться.

- Хорошо.

 Через десять минут мне был вручён небольшой кувшинчик из обожженной глины, судя по качеству исполнения, это было продукт местного производства. Поблагодарив, я выдул треть посудины и тут же покрылся испариной.

- Уф, хорошо-то как, спасибо! Вкусно очень, из чего делают этот компот?

- Да есть тут в лесах ягоды и фрукты, вот из такого ассорти и варят наши повара. Потом расскажу подробнее и даже покажу, если захочешь. А ты скажи-ка вот что, где такое ружьишко подобрал? – он указал на «вепрь», который я положил на лавку рядом с собой.

- Подобрал, ага, как же, - усмехнулся. – Расскажу – не поверишь, сплошь фантастика, Матвей.

- После переноса сюда я поверю во всё. И ты зови меня Медведем,  мне так привычнее. И знаешь что? Не станем мы ждать остальных, расскажи мне прямо сейчас о своих приключениях. Всё-таки, моё любопытство оказалось сильнее, м-да.

- Хорошо, Медведь…

 Я рассказал почти всё, только немного изменил появление Сильфеи. По моей версии, она случайно попала в пещеру через портал, там увидела меня, камень дракона на мне и посчитала каким-то могущественным существом и тут же присягнула на верность. Шши, слышавшая всё это, даже глазом не повела в ответ на такую трактовку, словно, так и было. Хотя, уверен, что спроси сейчас девушку и она процитирует два правила тронков: первое – тронк’ра всегда прав и второе - если тронка’ра не прав, то смотри правило первое.

- Сильфея местная? Ты спрашивал у неё про это место, порталы, как ими управлять? Какие государства в этом мире диктуют прочим условия?

- Местная, но родилась и прожила в племени в горах, отрезанном от всего прочего мира. Когда-то они помогали не тем, служили сильным магам и после пропажи последних весь мир ополчился на них. Так что, она ничего не знает. Магией заведовали в её становище жрецы и ото всех держались на расстоянии, она стала жертвой их экспериментов, в результате приобрела силу и неуязвимость, но только пока в этих рисунках есть магия – потускнеют они и вместе с этим она станет обычным человеком. Ну, и в ту пещеру она попала в результате какого-то опыта жрецов племени, они что-то там увидели  и решили отправить на разведку. Как я сам понял – обратно её никто не ждал.

- И потому она решила остаться с тобой?

- Угу. Вот этим камешком, оказывается, может владеть только особенный человек, единица из миллионов. Правда, мои способности - это реализовывать сны.

- Я правильно понял, что ты можешь через сон руководить различными процессами? Добыть оружие, открыть портал, ещё что-то из того же ряда? -  он тут же сделал стойку, как охотничья собака на лугу с куропатками.

- Да, - утвердительно кивнул я. – До конца не уверен, правда, но пара опытов, говорят за это.

- А тебе сегодня не приснятся: пара пулемётов ПК и штук пять цинков патронов к ним или АГС с полусотней улиток? Ну, очень нужно.

- Нет, Медведь, не приснятся. Не сегодня точно, - развёл я руками. – Я чуть не умер, когда «вепрь» получил, а ты тут вещи ещё более технологичные просишь.

- Ну, предположим, не настолько и технологичные. Твоё ружье - есть чуть переделанный ручной пулемёт, убрали кое-что, ствол рассверлили, приклад заменили, магазин подрихтовали. Хотя бы один, а?

- Нет, позже – может быть, но не сейчас. Зато я могу поделиться частью своего арсенала, специально взял побольше оружия, на всех.

Глава 9

                                                                                        Глава 9

 

 Те, кому Медведь решил доверить историю моих приключений, появились перед сумерками. Всего четверо крепких мужчин от тридцати пяти лет, до пятидесяти. Один из них, годов тридцати пяти, (самый молодой из совета) привлёк внимание внешним видом. Он, словно, сбежал со съёмок фильма «Иван Васильевич меняет профессию».

- Живьём брать демонов! – не удержался я от крылатой фразы.

- Федот Стрелец, - усмехнулся тот и самым первым протянул   ладонь. – Зато из всей нашей солянки мне повезло больше всех.

- Максим. И в чём везение заключается?

- Стрелец перенёсся сюда в машине полной оружия и с командой, которая умеет им пользоваться. Оружие, причём, наиболее подходящее к нашей ситуации – мушкеты и пистоли. Плюс, пороха гора, со свинцом чуть похуже, - вместо него ответил мне Медведь. – Наткнулись на пигмеев, двоих из них тут же парализовали дротиками, зато остальные не растерялись и первым залпом уложили шамана и вождя, которые умели магичить, но не успели воспользоваться своими способностями. Без волшебной поддержки остальные разбежались.

- Да, - широко улыбнулся Федот, - против картечи и залпа строем местные не катят.

- Стрелец отвечает за военное обучение, за боевые отряды и чуть-чуть за разведку, - добавил Медведь.

- Сергей Владимирович Бородин, - протянул руку самый взрослый из собравшихся. Невысокий мужчина с седой головой и седыми большими усами, он носил длинные шорты, кожаные сандалии и жилетку «в сеточку» на голое тело.

- За глаза зовут Бородой. Иногда забываются и так же называют в глаза, - добавил от себя Медведь. – Он у нас снабженец, строитель, подбирает кадры с профессиями.

- Павел Викторович, но у нас тут не до официоза, поэтому зови Павлом, - представился третий мужчина. Возрастом слегка за сорок годков, очень крепкий, видно, что со спортом дружит с малых лет и до сих пор не забросил его, высокого роста и с умным и жёстким взглядом серых глаз. Носил обрезанные по икры светло-синие джинсы, чёрную футболку с белым рисунком головы Че Гевары. – Сам представлюсь, Медведь. Инженер там, и помощник Сергея Владимировича здесь, в основном занимаюсь сбором и поиском вещей с Земли.

- Поскромничал добавить, что является мастером на все руки. Трофейщик – находит в лесах и джунглях от машины до пластиковой бутылки и всё приносит сюда. После чего снимает самое ценное, а не ценное прячет в свои закром, - внёс свою лепту Медведь. – Пообещал через пару лет построить здесь завод.

- Не ценного у нас нет, Медведь! Есть основной и стратегический материал.

- Ро. Это моя фамилия и оно же прозвище, со школы меня так зовут, даже учителя этим злоупотребляли, - протянул ладонь последний из четвёрки, мужчина года на три-четыре моложе Бородина, поджарый, ростом с меня, лицо изъедено кучей морщин, голова коротко стриженая и с сильной проседью. – Про меня много не нужно говорить, можно обойтись одним словом – врач.

- Хирург от бога, терапевт от всего божественного пантеона, вирусолог и акушер, - не смолчал Медведь. – Итак, все знайте, что это Максим, а ещё он иной.

- Кто? – насторожился я и быстро посмотрел на шши. Та ни на миллиметр не изменила положения тела, но я понял: она готова в любой момент сорваться с места и начать убивать.

- Что ты знаешь про иных, Максим? – вопросом ответил Медведь. Никто из собравшихся не проявлял агрессии, поэтому я решил не торопиться с дракой.

- Иные, это другие, не такие, как все. Чужие всем, - пожал я плечами.

- А ещё что-то приходит тебе на ум?

- Вспомни Антона Городецкого, Макс, - добавил Федот.

- Это из дозоров который? Помню, читал книги, и фильм смотрел, кино откровенный шлак, кстати, - произнёс я. – Но при чём тут это? Или намекаете на особые способности? Так я не участвую в войне добра со злом.

- Кроме тебя среди наших ещё несколько человек получили сверхспособности. Кто-то может кидать огненные шары и создавать стену огня. Другой становиться почти полностью невидимым, третий способен видеть и чувствовать живых существ на пару сотен метров в любом месте. И таких много, больше тридцати человек на данный момент, - сказал Медведь. – Среди молодёжи кто-то кинул в массы определение – иные, оно и прижилось.

- И это много? – усмехнулся я.

- Много, - подтвердил Медведь. – На тысячу человек тридцать одарённых. Среди пигмеев мы видели всего трёх шаманов и сотни четыре рядовых бойцов…

- Постой, какие три шамана? Нас, там, в городе, когда чуть на кусочки не порезали, держали не меньше пяти шаманов, только не с бусами, а браслетами, - перебил я собеседника.

- Это не шаманы. Вожди и самые лучшие и авторитетные воины племени, силы у них мизер, рядом с шаманами близко не стоят. Всех их способностей, это быть чуть быстрее, видеть чуть дальше, слышать получше, на короткое время затуманить разум зверя или человека, сделать сон врага ещё крепче. И при этом они расходуют очень много энергии из кристаллов. Не удивлюсь, что среди нас сотня таких «вождей» имеется, только им тренировать и тренировать свой дар нужно для его маломальского развития. Вот только, на это нет ни времени, ни волшебных камешков.

- Ваши иные тоже кристаллами пользуются?

- Да, - подтвердил Медведь. – Ты знаешь что-то про них, откуда берутся?

- Местные называют их тикерами. Откуда берут… - я развёл руками. – Это в ведении старейшин да шаманов, простые люди, воины и даже командиры не курсе.

- Жаль, - вздохнул Стрелец, - нам такие камешки пригодились бы. У тебя, если я правильно догадываюсь, то же имеется такой, э-э, тикер?

 Не говоря ни слова, я снял с шеи мешочек с драконьим камнем, вытащил его и показал окружающим. Зажав тот между указательным и большим пальцами.

- Ого! Никогда ничего подобного не видел! – воскликнул Павел, потом покосился на Медведя и добавил. – У пигмеев совсем мелкие, другой формы и вида.

- Потому что мой кристалл взят с тела настоящего дракона. Ящерица сдохла несколько десятков лет назад, остались только кости и вот этот камень. Сразу предупреждаю, из авторитетных источников, - тут я посмотрел на Сильфею, - узнал, что камень намертво привязан ко мне. Любой решивший им воспользоваться – умрёт страшной и мучительной смертью. Для снятия привязки должно пройти несколько десятилетий, как в случае с драконом.

- Да мы и не претендуем на твой камень, - отмахнулся Павел.

- А вот Олег и Николай захотят его заполучить, или тебя, - добавил Медведь.

- Почему они?

- Забыл упомянуть Юлю Игнашову, - произнёс Бородин. – Эта девица не побрезгует ничем, вплоть до убийства и проверки камня на подопытном.  Или соблазнит, затащит в постель и привяжет своими чарами.

- Это кто? – спросил я. – И не ответили на вопрос: почему эти люди, что с ними не так?

- Видишь ли, Максим, - начал Медведь, - у нас тут сложилась такая ситуация…

 Через несколько дней после появления в этом мире и освобождения из плена (я в это время  разбирал корабль), кто-то обнаружил у себя сверхспособности, запалом для которых послужили тикеры убитого вождя. К этому времени часть кристалликов была у множества народа на руках, разобранных в качестве сувениров, на память. Вроде как напоминание о том, что земляне сильнее местных шаманов и колдунов. Ещё через несколько дней таких магов стало полтора десятка. В основном молодёжь от восемнадцати до двадцати пяти, чуть позже инициировались ещё несколько человек, но никого старше тридцати из магов (или иных) не было.

 В самом начале появления иных, этим заинтересовался Олег, один из членов совета землян, тот самый человек, с кем я освобождал людей из плена. Сумел напеть в уши самым молодым и амбициозным об их избранности, непохожести и значимости перед прочими. О том, что простая работа не для них, мол, они защитники, они суперлюди. Он выделил им лучшие палатки, одежду, парням подсунул молодых и красивых девчонок, не обладающих большим умом и так же, как и на Земле, липнувших к кому-то яркому и сильному, который может дать им сладкую жизнь. За какую-то неделю образовалась настоящая каста, даже две касты – иные и все прочие. Иные защищали, исследовали этот мир, помогали справляться с трудностями. Тем, в ком не проснулся магический талант, суждено было прислуживать. А как же без этого? Какой же защитник из иного, если он наравне со всеми будет копать землю, выходить в море за рыбой, рубить лес и ворочать брёвна? И как сможет отдохнуть в хилом шалаше или многоместной хижине? Откуда силы, если есть пресные лепёшки, варёную рыбу, кашу из каких-то непонятных зерновых растений, да и то не досыта? Иным требовались современные палатки или отличные хижины, в которых прохладно в полдень и сухо в дождь, много отличного мяса и фруктов, крепкий сон и те, кто скрасит ночь и подарит много ласки.

- Это сейчас они лезут вперёд, помогают и просто млеют, когда видят восторженные взгляды окружающих. Но пройдёт год или два и иные повзрослеют, задумаются, а стоит ли им так рваться ради других, рисковать жизнями. Альтруистов с невероятными способностями можно найти лишь в творчестве Голливуда и на страницах комиксов, в реальной жизни всё происходит совсем иначе. Куда проще заставить окружающих служить себе под страхом смерти, чем лезть в джунгли, где притаившийся хищник или отряд пигмеев из засады отнимут жизнь. Уже сейчас появились такие типы, что простых людей за ровню не считают, ведут себя, как золотая молодёжь на Земле, - сказал Медведь. – Сейчас на побережье стоит посёлок, где проживает семнадцать иных и совет иных – Олег, Николай и два иных – Игнашова Юля и Виктор Чистяков. Ей двадцать пять, ему двадцать шесть лет. Парень ещё нормальный, из силачей, а вот Юля это что-то. Она самая сильная иная из нас, получила способность воздействовать на тела живых и разум. Может загипнотизировать, задурить, заставить видеть то, чего нет и наоборот. Судороги, спазмы, головная боль, слепота и глухота, тошнота, отказ внутренних органов – вот её конёк. И всё это она применяет только для собственного усиления.  Стерва ещё та, её многие боятся! 

- По-хорошему её стоит пристрелить тихо, чтобы в будущем не устроила гадости, - встрял Федот. – Вот чую я, что хлебнём с ней горя.

- Нельзя, - резко ответил Бородин. – Она самая сильная иная, кормит один посёлок, помогает остальным с едой. С пигмеями тоже помогает. Ничего, перебесится и нормальной станет. Уж сколько я женщин повидал, знаю, о чём говорю.

- А я знаю, что все беды от баб, особенно от таких вот, «юлек», - с упрямством возразил Стрелец.

- Опять за своё, может, хватит уже? – произнёс Медведь.

- А Олег с Николаем тоже иные? Люди взрослые, насколько помню, а по вашим словам таких иных нет? – решил я остановить спор, и задал вопрос.

- Они просто смогли возглавить движение, дать идею. Во главе там Олег, а Николай просто пристроился рядом, талан у него подлизываться, боссы таких людей любят и держат при себе, вот и Олежек его прикормил.

- Значит, мне скоро ждать предложение от кого-то из их совета?

- Скорее всего, Максим, - подтвердил Медведь. – Когда они узнают, что ты можешь открывать порталы, вытаскивать любые вещи с Земли, то будут сманивать к себе всеми правдами и неправдами.

- А обязательно им об этом знать? Всё равно мне слишком тяжело таскать вещи, нужно учиться, привыкать, - помотал я головою. – Порталы, ещё куда ни шло, вроде бы не так и тяжко.

- Так и поступим, - согласился со мною Медведь, а потом предложил. – И вообще, это не ты открывал портал…

 Все с интересом посмотрели на него.

- ... а твоя спутница. Увидела в тебе свою любовь жизни, мечту женскую и прочие тру-ля-ля, после чего втюрилась накрепко. А у её народа супруг должен быть один на всю жизнь, пусть он и казанова тот ещё, ни одну юбку не пропускает.

- Точно, - рассмеялся Федя, - вот пусть её и охмуряет Юлька, а мы посмотрим на это. Твоя подружка же не знает русского, как вы с ней общаетесь?

- Захотел выучить её язык и вуаля, - усмехнулся я в ответ и покачал камнем, который так и не убрал в мешочек.

- Вот бы мне так, - с завистью сказал Федот. – Помню, как с английским на экзамене мучился, едва на тройку сдал, чуть хвост не получил.

- Так, хватит на ерунду отвлекаться, - прихлопнул ладонью по столу Медведь. – Насчёт тебя мы договорились Максим, да? Не ты, а твоя спутница иная или шаманка.

- Сначала нужно спросить, а не захочет ли Максим перебраться в Золотой город, - внезапно произнёс Ро. – Он иной, сильный иной, возможно, он сможет не допустить того, чтобы там кастовая система – господа-слуги, не образовалась. И приструнит тех, кто уже сейчас там живёт по таким законам.

- Кстати, да, - согласился с ним Медведь, потом посмотрел на меня. – Максим, мы тут уже решаем так, словно ты уже с нами, в одной команде. А ты, что скажешь?

 Что мне им было сказать, остаюсь с ними или к иным в их город, как там его Ро назвал – Золотой?

- Эти люди мне нравятся, - внезапно сказала Сильфея, потом взглядом указала на матерчатую ширму, отделявшую казарму от штаба и добавила, - а та женщина - нет.

- Женщина? Какая женщина?

- Она пользуется тикером, чтобы заставлять других думать, что её нет.

- Невидимость?

- Эй, вы о чём? – не выдержал и влез в нашу беседу Стрелец. Но на него тут же шикнул Медведь, который внимательно слушал меня и Сильфею, хоть и не понимал слов, но догадался, что речь идёт о чём-то по ту сторону ширмы, слишком пристально туда пару раз смотрел и при этом касался рукояти ножа на поясе.

- Нет, она заставляет чужой разум не видеть её.

- Ты её как увидела.

- Чувствую, когда кто-то пользуется тикером, особенно, когда рядом ты.

- А я смогу её увидеть или тоже загипнотизирует? – спросил я девушку.

- Она слаба, все слабы рядом с тронк’ра! – с пафосом заявила Сильфея. – Тронк’ра может всё, ему подвластно всё!

 Это надолго. Когда шши садилась на своего любимого конька «тронк’ра велик и могуч», то могла говорить и восхвалять меня долго. Мне кажется, она сама себя в этом момент хвалила, ведь как же – она из всего племени и народа за последние десятилетия стала шши у тронка!

 Я встал, подошёл к проходу и отдёрнул в сторону ширму. И сразу увидел красивую девушку, сидевшую на стуле неподалёку от входа в штаб, укрывшись за одной из висячих кроватей. Хрупкая, симпатичная девчонка с небольшой грудью, но при её телосложении смотрелся бюст вполне неплохо, соблазнительно, а обтягивающая майка добавляла свои пять копеек к размеру. Прическа чудная – длинная чёлка и позади волосы ёршиком, но ей шло. Волосы светлые, явно обесцвеченные, что видно по проглядывающим темным корням. Светло- зелёные шортики, белая маечка с рожицей какого-то анимешного зверька, светло-коричневые сандалии. На шее две золотых цепочки, одна с подвеской в виде скорпиона (может быть, знак гороскопа?), вторая с сердечком, в таких обычно две фотографии вкладывают. Золотая цепочка на левом запястье, ещё одна на левой щиколотке, ногти на ногах и руках покрыты алым лаком с блёстками.

 На меня она смотрела в первую секунду с большим интересом и с вальяжной снисходительностью, потом что-то у неё в глазах промелькнуло, она чуть нахмурилась, а у меня в виске кольнуло острой болью. Всё тут же прошло, а вот «дюймовочка» вдруг захрипела и упала на пол, где забилась в судорогах, через несколько секунд её стошнило на себя.

- Что тут проис… твою-то мать-перемать! – выдохнул Федот, первым выскочивший вслед за мной.

- На место! – рявкнул на часового, сунувшегося в палатку на шум, Медведь, потом сплюнул. – Это п***ц. Максим, ну, не мог ты найти другое время и место для бодания?!

 Девушку судороги рвали не меньше минуты, за это время от её красоты ничего не осталось. Наконец, она затихла, несколько секунд без движения лежала на полу, потом медленно поднялась. Не обращая внимания на нас, она вышла из палатки.

- Нам конец, - хмуро сказал Федот, - Юлька не простит такого никому. Она же царица, член совета Золотого Города и вдруг валяется в блевотне и корчится, как наркоман при ломке.

- Полностью с тобою согласен, - вздохнул Медведь, потом провёл ладонью по макушке, словно, приглаживая ёжик волос. – М-да, придётся собираться и уходить, позже хотел, но после такого, ожидание нам боком выйдет.

- Стоп, стоп, народ, что вы сейчас обсуждаете? Куда уходить собрались? – привлёк я к себе внимание.

- Видел эту фифу на полу? – вопросом ответил Федот.

- Да.

- Это и есть та самая стерва Игнашова Юлия. Думаю, не первый раз нас подслушивала и, вот, сегодня узнала, что появился из портала занимательный парень, с оружием, предположительно иной. Решила посмотреть со стороны, не попадаясь на глаза. С её способностями к гипнозу, отводить взгляд, ей ничего не стоило пройти мимо часового. Ну, а потом мы видели, что произошло, - произнёс Бородин. – Я уже говорил, что она та ещё стерва? Ничего, ещё раз повторюсь.  Девушка она злопамятная, такого позора нам не простит. В первую очередь постарается отомстить тебе, Максим.

- Пусть мстит, я не боюсь, - пожал я плечами.

- Потом станет изводить нас, кто был свидетелем. У иных дружный коллектив и взаимовыручка. Но в неприятном восприятии, понимании этого. Один за всех, и все за одного! Вот так они говорят про себя. И они будут защищать своего до конца, если он совершил преступление на стороне, даже пусть убил невинного ребёнка, для иных убийца-иной будет невиновен. Это всё отступление, Максим. А теперь касательно нашей проблемы: Юля обязательно попросит помощи, сообщит, что мы её специально опозорили, заманили, оскорбили и выставили на посмешище всех иных в её лице. Там ребята молодые, горячие, задумываться никто не станет – мигом наскочат мстить.

- Всё равно не понимаю, - честно признался я. – Убьют они вас, что ли?

- Запросто, - кивнул Федот.

- Вы серьёзно?!

- Да, Максим. У нас уже были конфронтации с представителями Золотого Города. Нам не нравится их политика, тенденция развития отношений – господин-слуга. Сманивают молодых девчонок и парней покрепче к себе, и ладно бы с пользой делу, так нет же – тут же превращают в обслуживающий персонал. Доходило до драк дважды, если не пригрозил бы тогда автоматом, то вполне могла пролиться кровь, - сказал Медведь. - Мы для них что-то вроде замшелых стариков, гири из прошлой жизни, которые не дают развернуться в полную силу, устремиться ввысь. Уверен, Юля там такого наговорит, что уже через час-два к нам примчатся вершить справедливую месть все иные.

- А они? – я кивнул на стену палатки, подразумевая жителей посёлка.

- А они возьмут сторону победителей. Сочувствия мы, кстати, не дождёмся. У нас они роют, таскают брёвна, рубят жерди и режут лианы, строят хижины и шалаши, собирают ягоды и… проще перечислить, чего они не делают. А в Золотом народ и ест получше, и работает поменьше, потому как там иные помогают.

- А здесь иных нет?

- Есть, пятеро, но они, как бы представители из Золотого, и в случае бучи и волнений, примут сторону своих.

- Жанна точно за нас, - сообщил Ро.

- Жанна твоя только в травках и ягодках разбирается, у неё кроме компота и слабительного больше ничего не допросишься. В драке от неё толку нет.

- А Илюха? Хряпкин, который силач, он же с нами? – сказал Федот.

- Мутный твой Хряпкин, - поморщился Медведь в ответ на слова Федьки. – С подружкой трётся из Золотого Города, а она дружит с Юлькой.

- Да он с ней вчера вечером разругался вдрызг, - радостно сообщил Стрелец. – Думаю, с нами уйдёт.

- Ладно, нужно решать, куда пойдём.

 Все вернулись обратно в штаб и заняли прежние места, Только Медведь подошёл к выжженной на стенде карте.

- Вот здесь мы, - тонким металлическим прутом, больше похожим на электрод-четвёрку с отбитым покрытием, он ткнул в чёрное пятнышко. – Здесь Золотой, здесь Максимовцы...

- Кстати, к ним не примкнём? – перебил его Бородин. – У Максимова с иными тоже противоречия имеются, но зато много оружия, место хорошее и несколько иных с боевыми талантами – огонь, молнии, ветер.

- Нет, не пойдёт, - мотнул он головою, - Максимов потребует полного подчинения, а я не смогу с ним работать, разные мы люди, но вы как пожелаете: хотите, примыкайте к нему... нет? Ну, хозяин – барин. Так, дальше, где-то в этой стороне портал стоит или город пигмеев, больше всего стычек именно тут, пять-шесть дней пути. А нам бы уйти сюда, здесь равнина и полоса невысоких холмов, очень низких, чуть ли не бугорки, но вот тут самый высокий и речка протекает рядом. Идти туда три дня, но с нашим грузом всю неделю провозимся. Можно устроить временный лагерь, осмотреться чуток, и рвануть дальше, чтобы из Золотого нам не могли каверзы делать. Эх, всё-таки, как не вовремя всё это случилось…

 Я следил за Медведем краем глаза, погрузившись в свои мысли. Когда совещание подошло к концу, я решился.

- Медведь…

- Да, Максим?

- А если перебраться на побережье, туда, где иные с Игнашовой нас не найдут?

- Мы и так на побережье, - хмыкнул Федот. – Или на плотах предлагаешь пройти вдоль кромки берега? А что, неплохая идея, кстати, вот только времени у нас маловато.

- Я предлагаю не плоты, а пройти через портал.

 Во взгляде Медведя мелькнуло понимание.

- Ты имеешь в виду то место, куда тебя шаман закинул? Пещеру? – произнёс он.

- Не саму пещеру, там же могильник настоящий, а рядом с ней поселиться. Знаю хороший родник, почти ручей, воды в нём хватит на сотню человек. Пигмеев не встречал, зато хищники имеются, но отбиться от них можно.

- Кто знает, что там рядом находится, - задумчиво произнёс Медведь. – Может,  в пяти километрах от берега целая орда пигмеев живёт, десяток пирамид для жертвоприношений и тысячная армия ветеранов-воинов с десятком шаманов под ружьём стоит постоянно.

- Может и так, зато там есть мой схрон с мушкетами и бочонками пороховыми, гора свинца и четыре пушки.

- Пушки?! – прямо подскочил со своего места Стрелец. – Что за пушки? Почему раньше не сказал?

- Маленькие пушки, дуло вот такого калибра примерно, ящик с ядрами, которые к ним подходят, имеется, но ещё больше там картечи. Кстати, ядра чудные – попарно цепочками связаны, как боло.

- Так это для абордажей, чтобы такелаж крушить, - пояснил Федот, потом твёрдо заявил. – Медведь, я с ним. За пушки душу продам, а там ещё и мушкетов гора!

 Матвей только рукой махнул, лишь щека предательски дёрнулась, показывая, насколько он недоволен тем, что отправляется в неизвестность.

 - Ладно, давайте с людьми разбираться. У меня двенадцать бойцов. У Стрельца ещё восемь, иная…

- Двое иных, - поправил его Федот.

-… с Хряпкиным ещё неизвестно что и как, согласится ли он рвануть в неизвестность. Ещё десять человек из сторожевого лагеря могу сманить, это те, в ком уверен. Сергей Владимирович, у вас как с людьми?

- Могу предложить ровно пятнадцать человек, которые пойдут со мной. Специальности у каждого хорошие, есть геологоразведчик, есть кузнец, слесарь и сварщик, которые великолепно разбираются в металлах. Шеф-повар имеется, но он ещё и плотник, резчик по дереву и чуть-чуть портной. Есть человек, который разбирается в глинах, может соорудить гончарный круг, сложить печь, камин, отесать быстро и без затруднений камень. Два электромонтажника-кулибина, которые больше с Павлом Николаевичем общаются. Эти могут хоть ГЭС построить, если будут материалы и рабочие руки.

- Это мы можем, - подтвердил Павел. – Даже сейчас, используя подарки с Земли, легко построим небольшую электростанцию, только хорошо бы найти речку с перепадом хотя бы метра четыре-пять.

- У троих семьи с детьми, это ещё восемь человек, - продолжил доклад Бородин. – Ну, и можно десять-двадцать человек набрать здесь.

- Ро? – обратился к врачу Медведь.

- Я и трое со мной, все с медицинским образованием, один, правда, фельдшер «скорой», но в нашем случае даже хорошо: у него богатая практика по травмам, а у нас быстрее заработаешь перелом или укус зверя, чем бронхит или радикулит.

- Павел, у нас много полезных вещей, без чего нельзя обойтись?

- Да у нас всё полезное, - заявил тот и тут же возмутился. – Медведь, только не говори, что мы здесь оставим что-то!

- У нас народу мало, у каждого личное барахло имеется, многим его не нагрузишь, - вздохнул Матвей. – Часть придётся бросить.

- У нас уже тридцать электрогенераторов с машин, пять двигателей с них, причём два мощных дизеля с дальнобойщиков, аккумуляторов больше двадцати…

- Аккумуляторы нам пригодятся, там свинец, на пули пойдёт, - вклинился Федот, но Павел на него даже глазом не повёл, продолжая перечислять трофеи в закромах.

-… десять или двенадцать пачек рессор, на центнер проводов, два ящика лампочек, стекла - мне по пояс стопка! А лакокрасочные материалы, а цемент, а профильные трубы и листы, которые взяли из «газели» несколько дней назад? А запас топлива – бензин с соляркой, которых под пару тонн будет? Масло моторное, которого тоже по разным баночкам и бутылкам налито больше ста литров. Этого мы здесь точно не найдём.

- Придётся часть оставить, не заберём мы всё. Два двигателя бери, аккумуляторов, сколько потянем, желательно все, генераторы половину…

- Все, генераторы все, они под электростанцию пойдут, где мы еще их найдём в этом мире?

- Ладно, все, - согласился с ним Матвей. – Рессоры тоже все, из них можно наделать мечей и арбалетов. Знаю, что ещё стальных гибких тросиков полно в машинах. Если такие откладывали, то берите, их на тетиву к арбалетам приладим.

- Откладывали.

- Теперь по топливу и маслу. Берём всё, сколько в руках уместится, если оно в больших бочках, то бросаем…

 Совещание затянулось надолго, Матвей разогнал своих бойцов с докладами и сообщениями по разным местам, постоянно подходил к командам, занятым разбором палаток, укладыванием вещей. Уже давно наступила ночь, и мы работали при свете фонарей и факелов.

- Максим, - окликнул меня Матвей.

- Да?

- Тебе бы поспать. Отдохнёшь и заодно о переходе позаботишься, чтобы было нам, куда завтра идти, - почти шепотом произнёс он. – Ступай, вот она тебе место покажет. Там тихо и безопасно.

Один из его людей, невысокая худощавая девушка лет двадцати отвела меня в одну из хижин. Внутри вместо навесных кроватей, лежали два тёмно-синих надувных матраца и раскладушка, застеленная коричневым махровым пледом. Выбрал себе матрас, разулся, развязал воротник на рубашке и лёг. Заснул не сразу, успев вдоволь до боли в боках наворочаться.

Глава 10-11

                                                                                          Глава 10

 

 На этот раз во сне шамана не было. Я один стоял перед порталом, окружённым стеной и смотрел на два светящихся символа, один из которых напоминал ящерицу. Сделал шаг вперёд, коснулся камня и мгновенно проснулся.

 За стенами хижины уже давно взошло солнце, гудел человеческий муравейник, слышалась брань и злые выкрики. Торопливо оделся, взял оружие в руки и покинул ночное пристанище. Рядом возникла шши и та самая девчонка, которая меня ночью сопровождала до хижины.

- Тебе лучше туда не ходить, - сказала она, когда я направился в сторону гвалта.

- А что там?

- Иные пришли, требуют крови за оскорбление. Юля им такого наплела, что у них в головах только каша из мести и справедливости, - чуть усмехнулась она. – Ничего, Медведь знает, как таких приструнивать.

- Мне интересно на это посмотреть.

 Девушка отговаривать не стала, просто пожала плечами и зашагала позади, а Сильфея пристроилась сбоку. Так мы дошли до местной площади – круглая площадка примерно  двадцать метров в диаметре. Здесь стояли Медведь и Федот, с ними десять человек с огнестрельным оружием. Напротив, толпилось человек тридцать, из которых заметно выделялись пятеро молодых парней. Вся пятёрка не старше двадцати трёх лет, одеты не в обноски, как кое-кто из жителей посёлка, выбритые и с украшениями: цепи, печатки, дорогие часы, да и одежда выглядит неплохо, словно, из дорого фирменного бутика. У всех на шее висит по кожаному треугольному мешочку, похожему на тумар. Думаю, именно там они и держат тикеры.

- Медведь, я твои оправдания не хочу слушать! Стрельца и новенького отдавай нам, мы их судить будем! По своим законам! – кричал один из иных, лет двадцати двух, высокий, худощавый с короткой мелированой причёской, в белых лёгких штанах и тенниске (или рубашка поло, если кому так понятнее).

- Саша, когда это у нас появились законы свои и чужие? Я думал, что закон для всех равен, - спокойно, и даже чуть усмехаясь, ответил ему Медведь. – Я же предупреждал, чтобы не лезли в мои дела, не шпионили и не пытались что-то стащить. Вы не послушались, в итоге Игнашова получила по заслугам. Хорошо, что она просто подслушивала, не пыталась навредить. Потому с ней поступили по-человечески, чуть-чуть дали понять, что можем и иным дать леща, я понятно выражаюсь?

 Я как раз прошёл сквозь жидкую толпу то ли, зрителей, то ли, группы поддержки одного из отрядов. Заметив меня, иной обрадовался:

- На ловца и зверь бежит! Вот он гад, сам пришёл! Серый, помогай.

 Он и ещё один паренёк с внушительной мускулатурой, которую тот не скрывал верхней одеждой, сделали несколько шагов ко мне. Медведь открыл рот, дёрнул рукой и…замер. Замерла и парочка наглецов, выпучив глаза и побледнев.

 Сильфея проскочила тот десяток метров, что нас разделял, в долю секунды, добравшись до иных. Саше достался кортик у шеи рядом с сонной артерией, Серому в глаз уставился зрачок колесцового пистолета, который я для внушительности выдал шши.

- Тронк’ра, скажи им, насколько они ничтожны, перед тем, как я их убью. Слова перед смертью станут для них позорным клеймом в посмертии, они ужаснутся и умрут, и тогда души не получат достойного перерождения!

- Погоди их убивать, Сильфея, - остановил я девушку, потом обратился к иным и их сопровождающим. – Каково видеть свою смерть? Прийти, чувствуя свою силу и внезапно понять, что уже умерли, просто мозг этого не осознал, потому что не успел. Вы шли сюда, веря, что сильны и могущественны. Что можете творить всё, что угодно - убивать, избивать, грабить, казнить! И всё это потому, что получили силу чуть большую, чем остальные. Это вас возвысило, сделало лучше? Нет! Я могу просто захотеть и вы все умрёте… опусти оружие, придурок, или у тебя сейчас сердце остановится, чувствуешь, как рядом с ним холодок появился, пустота? Тебя от смерти миг отделяет, чуть меньше времени, чем ты успеешь спустить курок.

 Один из толпы за спиной иных поднял, было, пистолет-пулёмет, но после моих слов замер и даже, как показалось, перестал дышать.

- Молодец, будешь жить, если и дальше начнёшь сначала думать перед поступками, - дальше я обратился к шши на языке её народа. – Сильфея, ты сможешь очень быстро оглушить людей с тикерами?

- Насколько быстро? – поинтересовалась она.

- Как можно быстрее, чтобы не среагировали.

- Да. Сделать?

- Действ…

 Я не успел договорить слово до конца, а пять иных уже падали на землю, словно, мешки с картошкой.

-… уй, хм. Вы, кто с оружием пришли в этот посёлок, если хотите жить, то бросайте его на землю. Откажетесь – умрёте очень быстро.

 Первым уронил свой ПП тот паренёк, которому я грозил остановкой сердца, следом за оружием он скинул с плеча  брезентовый подсумок с магазинами. Дальше, как волна прошла – все старались быстрее освободить руки от опасных предметов.

- Они мертвы? – на ухо произнёс Медведь, подошедший ко мне.

- В отключке.

- Это хорошо, а то войны нам с Золотым было бы не избежать, а там свои люди, просто идиоты ими правят.

 Трофейное оружие мы забрали, но Медведь пообещал вернуть у портала. Тикеры я приказал Сильфее снять с бессознательных иных и возвращать их не собирался.

- Максим, подумай, без камней у иных не будет сил защищать людей. Мало того, им придётся идти к пигмеям, воевать и отбирать тикеры, - сказал мне Матвей, пока шли к порталу. – Это кровь, это жертвы, чьи-то убитые дети, мужья.

- Медведь, ты человек, повидавший многое, заставивший ссаться шамана и держащий тут всех, ну, кроме дураков, в кулаке, и ты мне говоришь сейчас о жертвах?

- Да мне плевать на этих молокососов из Золотого Города, но они же ОЧЕНЬ сильно обидятся! Если лишить их силы, то никогда не помиримся, никогда! Вместо выживания между нашими поселениями начнётся война, будем лить кровь земляков, вместо того, чтобы становиться на ноги, расширяться, развиваться. Ты чувствуешь обиду, но, по сути, ничем от них не отличаешься – так же  с помощью своей силы делаешь то, что хочешь сам. Не решаешь общие проблемы или действуешь на благо окружающих, а…

- Медведь, я тебя понял, но решение не изменю, даже ещё передам записку Юле и этой пятёрке, чтобы они надолго меня запомнили.

- Зря ты так, - покачал головой он.

- Да для них эти кристаллики, как для тебя член, отобрал – что отрезал, - добавил Федька.

- Я их кастрировал? – нахмурился я, потом широко улыбнулся. – Значит, я их кастрировал!

- Тьфу, - сплюнул Матвей, - всё-то тебе шуточки. Ладно, не хочешь и не надо. Теперь скажи мне, мой друг, что там с порталом, откроется, или нам лучше сразу начать копать окопы, в которых нас всех похоронят?

- Сон был хорошим, самочувствие отличное, наверное, привыкаю, может быть, скоро пулемёты начну таскать. Прорвёмся, Медведь!

- Я надеюсь.

 Возле портала царило столпотворение. Лежали ящики, свёртки, мешки. Рядом с ними стояли и сидели люди. У каждого в руках или рядом оружие, у всех напряжённые лица. Часть стены, окружавшей портал, была разобрана.

- Ну как? – набросились на нас с вопросами Бородин и Павел. – Была Юлька со своими архаровцами?

- Был Саша, с ним его перекаченный стероидами дружок и три молокососа из иных, а в усилении двадцать восемь человек с оружием от пистолета, до винтовки. К счастью, наш общий друг всё решил полюбовно, - ответил вместо Медведя Федот, покосившись на меня. – Только нам быстрее надо рвать когти, чтобы заряд любви не рассеялся, и не прибежали к нам за добавкой.

- Опередил дурачок эту стерву, - рассмеялся Павел. – Ох, и вставит она ему, ох и вставит. Все её планы порушил, она-то там карты рисует, послов шлёт к тому же Максимову, а тут – хлоп-бац и мы взбудоражены. Вряд ли ей в голову могло прийти, что мы уже ночью стали собираться в дорогу – молодая, опыта не набила ещё, а шпионов нет, иначе к нам бы пришли раньше или лично она, а не этот идиот.

 С нами уходило больше пятидесяти человек, из них десять детей. Если бы не неизвестность, то было бы больше, возможно, раза в два – многие уже начали понимать, куда их может завести сложившаяся ситуация. Уходили только те, кто верил Медведю и его подручным.

- Всё это придётся заносить за один раз, второй ходки может и не быть. Сначала пятеро с оружием, но и рюкзаки пусть набьют плотнее, это облегчит ношу остальным, - перед самым уходом в портал, начал раздавать последние вводные Матвей. – Опасности не должно быть, но всё же будьте готовы ко всему.

- Может и быть, - после того, как Матвей замолчал и посмотрел на меня, добавил я. – Там и тела животных имеются, людей, которые могут быть не жертвами, а случайными провалившимися в портал. И ещё вот что, это самое главное, там площадка небольшая, а высота существенная, поэтому, как только прошли в портал,  тут же отходите в сторону, там имеется винтовая лестница, правда, без перил, так что, внимание и ещё раз внимание.

- Твой ход, Максим, - кивнул мне Матвей и указал на кольцо портала. Я сделал несколько шагов и коснулся ладонью портала, на котором, как и в моём сне, немедленно засветились два знака.

- В сторону, Максим, но не отпускай портал! Всё, пошли!

 Чуть не сбив меня, в портал бросилась пятёрка бойцов – четверо парней и девушка, все с автоматами или ПП, с налобными включёнными фонариками, у пары ещё и подствольные имеются, на виверовской планке. Матвей выждал полминуты и дал отмашку остальным.

 Один за другим люди, нагруженные узлами, ящиками, канистрами и пластиковыми контейнерами входили в портал. Последними шли носильщики с габаритными грузами, вроде шатра и громоздких тяжёлых двигателей, которые переносили на шестах. Потом прошёл Матвей, самым последним шагнул я с шши, которая держала меня за руку, как вчера. Кто бы знал, что я так быстро вернусь назад?

 Чуть не столкнулся с кем-то, упёршись носом в спину.

- Тихо ты, - прогундосил Стрелец. – Фу, млин, ну тут и вонь! Почему не сказал?

 Я промолчал, просто не знал, что ответить. А говорить, что попросту забыл, не стал. Переход прошёл на редкость успешно – проход не схлопнулся, никто не упал с площадки, в пещере нас не ждали враги.

 Трудности начались потом, когда начали втискиваться в проход вместе с вещами, кое-что просто не лезло.

- Макс, ты про нору не мог подробнее рассказать? У нас шатёр не вмещается в неё, движки придётся разбирать, ящики тоже нужно ломать, а мы на них столько времени убили, - злился Павел. Люди в пещере, наполненной костями, чувствовали себя неуверенно, кто-то из самых младших детей плакал. Добавляли подавленности и страха запахи разложения и черепа невиданных созданий под ногами. Но были и такие, чьи фонарики мелькали в разных местах пещеры, что они там искали – не могу и представить.

 На свежий воздух последний человек выбрался только через два часа. Большую часть вещей оставили в пещере, взяв только оружие, палатки, тот минимум еды, на котором мы должны были продержаться пару дней, пока охотничьи команды не начнут поставлять мясо к столу. И сборщики фруктов и овощей в этом им помогут. И рыбаки, на которых возлагались особые надежды. Остальные должны были заняться обустройством лагеря, его защитой.

 Стрельцу не терпелось посмотреть на оружие, особенно интересовали пушки. По прибытии в законсервированный лагерь Медведь забраковал это место, многое его не устраивало, особенно то, что из-за близких зарослей сложно защищать подступы. Побывал на том месте, где меня чуть не сожрали, и впечатлился количеством трупов и размером зверей. После этого посмотрел на Сильфею с непонятным чувством, я так и не смог понять: задумчивость, настороженность, уважение?

 На ночь решили остаться на побережье, тем более что тихая погода способствовала нормальному отдыху. С рассветом кто-то ушёл на разведку, кто-то на охоту. Жанна, иная, которая отправилась с Матвеем, попросила себе двух охранников и после этого скрылась в зарослях. В лагере у вещей остались считанные единицы, Стрелец и я в их числе.

- Эх, нам калибр побольше бы, - вздыхал он, оглаживая бока пушек. – Чтобы и бомбой можно было пальнуть, и ядром, и картечью, как косой пройтись. И не четыре, а пару десятков! И форт для их размещения! И корабли…

- Умерь аппетит, Стрелец, - хмыкнул Медведь, - у нас даже места под лагерь нет, а ты уже на форт с портом и кораблями рот разинул.

- А нам и остаётся только рот разевать, в такой ситуации, - широко улыбнулся он. – Авось что-то и влетит, из озвученного, в него. А форт всё равно придётся строить, нужно иметь крепость, откуда начнём расширяться, шагать по планете. Это же твои слова, Медведь, так ведь?

 Матвей только хмыкнул в ответ, продолжая просматривать списки нашего добра, которое прихватили из посёлка. Большую часть пришлось бросить, но и тут Матвей смог выйти из ситуации с прибытком. Ещё вечером отправил к Максимову, главе третьего крупного поселения землян, гонца с письмом. В нём говорилось, что по ряду причин, медведевцы уходят на новое место и все свои трофеи забрать не смогут. Часть придётся бросить и половина из брошенного уйдёт в оплату Максимову, если тот сохранит в порядке вторую часть, а иначе придётся всё испортить, чтобы иным не оставлять, которые с таким хабаром только наглее станут и запросто нож в спину воткнут. Матвей блефовал, конечно, портить вещи и сливать топливо на землю он не стал бы, слишком это большая ценность, досталось тяжело, и поможет людям, выжить и встать на ноги. Но Максимов в блеф поверил и быстро примчался ночью лично с небольшим отрядом доверенных людей. До утра делили на то, что должно оказаться в хранилищах, и на то, что перепадёт максимовцам.

 Потом, когда наша община встанет на ноги, мы обязательно вернёмся за своим. Уже сейчас мы вооружены получше многих. Располагаем оружием, заряды к которому вполне по плечу изготовить в местных условиях. Для Стрельца и товарищам из его отряда, фанатам средневекового огнестрельного оружия, вполне по плечу получить чёрный порох. Оружия сейчас у нас даже больше, чем людей, которые могут им пользоваться. И получается, что технологически мы отстаём, но стратегически - на первом месте. В посёлках хватает мастеров и специалистов, кто знает (или может знать, как-никак, в детстве многие химичили, делали поджигные пистолеты, петарды и хлопушки) технологию получения дымного пороха. Тут мы не имеем преимуществ, но у нас УЖЕ есть оружие для него, а прочим придётся как-то изворачиваться, когда закончатся боеприпасы к автоматам и ружьям.

- Нужно уже сейчас готовить селитряницы, первую заложим рядом с твоим старым лагерем, Максим. Падаль прикопаем, срежем стволы, расколем, вырубим середину и опять сложим, лианами обмотаем или проволокой для крепости, а то лианы сгниют, и  будет труба, через которую воздух станет циркулировать, и можно будет поливать водой. Золы побольше нажжём, чтобы созревала калиевая, а не кальциевая селитра. С навесами придётся повозиться – тут такие дожди, что махом вымоют, но ничего, справимся, - принялся рассуждать вслух Федот. – Яму вообще можно глиняную сделать и обжечь, чтобы как огромный горшок стала. Ещё в пещере можно собрать грунт, его там очень много, тонны и тонны. Там десятилетия гнили тела, не хуже селитряницы выйдет. Уверен, что селитру из такого продукта сможем получить. Да, намучаемся, но результат того стоит. Угля нажжём. Вот с серой проблема, хотя бы несколько килограмм добыть.

- С этим Максим поможет, - подсказал Медведь.

- Это как же… а, чёрт, а я забыл! А ведь так можно и чистой селитры получить или порох сразу, - обрадовался Федот.

 Я скрутил фигу, и показал парню.

- Грубо, - вздохнул он, - и оскорбительно. Спишу это на долгое проживание вдали от цивилизации и тот факт, что все иные не от мира сего.

- Сам ты, псих. Ни от кого не слышал такого, чтобы в могилы проводить душ и кондиционер, и собирать землю с могильников, - парировал я.

- В средневековье это достигало огромных масштабов, а во время войн в селитряницы кидались трупы павших. В Швеции, к примеру, земля под конюшнями и коровниками приказом короля стала считаться собственностью Короны, потому как являлась местом получения селитры. Как же крестьяне ненавидели сборщиков селитры, которые портили полы в коровниках, даже пробовали застилать их досками, чтобы сборщики сломали инструмент, пока проковыряются до земли. После этого и вышел приказ.

- Один фиг серу я не стану заказывать, - отказал я Федьке.

- Да там нужно всего несколько килограмм. Со всей пещеры селитры много не получим, может, сотню килограмм в первый месяц, а это килограмм сто двадцать – сто тридцать пороха, десять кило серы всего то и нужно.

- Я подумаю.

- Ага, подумай, Максим, подумай, - обрадовался Стрелец, потом проникновенно так поинтересовался. – А вообще, сколько можешь потянуть груза? Простого груза, безо всяких наворотов, сталь там или сыпучку, ткань…

 Тут уже заинтересовался и Матвей, который оторвался от записей и внимательно посмотрел на меня.

- Не знаю, не проверял.

- А можешь проверить? – вкрадчиво спросил Федот Стрелец. – Простенькое что-то, селитры калийной килограмм пятьдесят вытянуть из нашего мира? И серы пяток килограммчиков?

- И сдохнуть при этом, - недовольно произнёс я.

- Попробуй с пяти килограмм, Максим, - посоветовал Матвей. – Селитра хоть и продукт высоких технологий в нашем мире, но в целом это очень простое вещество. Не то, что твой «вепрь» с кучей девайсов и горой патронов. Думаю, тебя корежило не столько от веса перенесённого, сколько от сложности посылки.

 Умный мужик, быстро предположил то, что мне объяснила Сильфея.

- Медведь, ты-то откуда это знать можешь? Я выучил язык Сильфеи и дважды открыл портал, хотя по нашим представлениям это ещё сложнее, чем создать карабин.

- Что-то в этом есть, - согласился со мною мужчина. – Возможно, вещественный перенос так по тебе бьёт, материальное исполнение желаний. Тогда… тогда, вот что. Стрелец…

- Да? – вскинулся тот.

- Делаешь свою селитряницу. Для этого возьмёшь большую часть плёнки, ею обложишь дно ямы и накроешь сверху, так и аммиак не будет выветриваться, и тепловая база улучшится. Что так на меня смотришь? Да, я тоже знаю кое-что. Ты, Максим, попробуешь в своём сне ускорить процесс гниения, переработки этой компостной ямы. Хотя бы за месяц. Яму приготовим дней за десять, соберём всю падаль, что-то из леса притащим. Придётся выкладываться на двести процентов, если хотим выжить. Эх, нам бы знать код портала, который выведет к реке, где нас всех выбросило,  ну, то есть большинство из нас. Там и вещей полно, и народу ещё много бродит неприкаянного.

- Пусть Макс у своих богов и про это спросит, - брякнул Стрелец.

- Потом, всё потом, - выставил я вперёд ладони, отгораживаясь от загоревшихся после слов Федьки взглядов соратников. – Вы и так мне тут наговорили заказов на три смерти и восемь коматозов. Кстати, Федь, а тебе ещё пушки нужны?

 Я хотел отвлечь внимание от себя, перевести его на что-то другое и вполне преуспел в этом. Услышав такое заветное слово «пушки», Стрелец едва не взлетел в воздух.

- Спрашиваешь! Конечно, нужны, где они, где спрятал?!

- Я их не прятал, но повозиться придётся. Там, - я махнул на ровную морскую гладь, - затонул корабль, на борту которого были три пушки. Раза в два с половиной тяжелее наших, калибром больше, но не сильно, на мой взгляд.

- Бронзовые? Чугунные? – жадно спросил он и, не дав мне времени тут же сам ответил. – Конечно, бронзовые, откуда тут такая металлургия, чтобы чугунные отливать. Или уже развились, раз кремнёвки начали делать? Макс, как они выглядят?

 Я пояснил, даже нарисовал на земле кончиком ножа.

- Третья, скорее всего, мортира или бомбарда, но это даже неплохо, можно будет забрасывать гранаты на головы врагам или обстреливать пигмеев через макушки деревьев, - принялся вслух размышлять Стрелец. – Жаль, всего одна.

- Ты её достань сначала, - сказал Матвей.

- Достанем, теперь-то точно достанем.

 Оставив Матвея скучать над записями, я с Федотом, ну и Сильфеей, отправился осматривать скалы, где нашёл свою кончину парусник. Плот, на котором я курсировал между кораблём и берегом уцелел, шторм не смог унести его в море, не сорвал с привязи. Пришлось, правда, помучиться, чтобы дотащить его до воды, так как я постарался в прилив загнать конструкцию из рей и досок подальше на пляж, за камни, в которые потом и упёр одной стороной, а с другой вбил несколько кольев и закрепил обрезком каната.

- Ну, показывай, где тут пещера Алладина.

- По-моему, пещера, это что-то другое, с другим персонажем связано.

- Ай, не придирайся к словам, - отмахнулся от моих слов Стрелец.- Показывай уже.

 Место, где сидел остов корабля в скалах, я нашёл не скоро. Рифы чуть ли не все на одно лицо, да и выматывался в то время я так, что не до запоминания примет мне было.

- Вроде бы тут.

- Вроде бы?

- Точнее не скажу, Федь, - пожал я плечами. – Я тогда вкалывал, как раб на галерах. Перетащил всё с корабля, а там тонны груза. Если бы не эти суки ночные… - я скрипнул зубами от злости, вспомнив, как за одну ночь стая зверей лишила меня большей части трофеев.

- Да чего уж теперь, самому обидно, - похлопал меня по плечу товарищ. – Ладно, погребли обратно, а то ещё отлив начнётся и нас в открытое море унесёт.

 Поздним вечером собрались для совещания. Так как Стерлец провёл весь день в лагере, доклад делал его заместитель, пухлый молодой мужчина с небольшой бородкой.

- Всего два места нашлось для лагеря, которые соответствуют нашим требованиям – пресная вода, просматриваемая местность вокруг, возвышенность. На одном холме почти на самой вершине бьёт ключ, не сильный, но и не слабый. На нас точно хватит, но сотне человек придётся искать ещё одну точку с водой. Второе место похуже, но там рядом речушка протекает, с одной стороны от неё огромный луг, с другой растёт какой-то бамбук, что ли, целый лес. Могу предположить, что в сильные дожди луг может заливать. Видели много зверей, раз пять замечали крупных зверей вроде рыси, только с хвостом длинным и уши без кисточек, а так один в один раскраска и телосложение, - сжато рассказал он о результатах разведки. – Пигмеев, или каких-либо следов людей мы не увидели.

- В двух часах в том направлении есть большая роща плодовых деревьев. Приятные на вкус, не очень сочные и с кислинкой. Голод и жажду утоляют, и не ядовиты в любых количествах. На нашу команду их хватит с избытком. Я заметила, что созревание плодов на деревьях разное – одни уже почти сгнили, а другие только начали созревать. Ещё нашла много полезных растений, будет подспорье для лечения болезней. Нашла дикие культуры, похожие на рис, бобы и коноплю. Смогу ускорить их рост и улучшить сорт, - взяла слово Жанна, иная, которая великолепно стала разбираться в растительном мире после получения новых способностей. Двадцати четырёх летняя девушка среди прочих иных не пользовалась уважением за свою «никчемную» способность, но её быстро заметил Матвей и перетащил на свою сторону. Как по мне, так умение отличить ядовитую ягоду или гриб, от съедобных, будет покруче запуска огненного шара. А уж возможность подстегнуть рост растений и вовсе поднимает девушку над всеми прочими «боевиками».

 Потом ещё не меньше часа строили планы, спорили, куда податься – к речке или на холм? В одном месте можно не бояться наводнения, в другом мясную и растительную диету разбавит рыбный рацион, ради которого не придётся мотаться к океану. Потом Федот насел на Павла, чтобы тот нашел решение, как достать со дна морского пушки.

- Во время отлива обвязать верёвками, сделать плот побольше, можно два плота. Соединить их по принципу катамарана, между ними пойдёт стрела или балка для подъёма пушек. При приливе, пушку оторвёт от дна, её можно протащить вперёд, в следующий отлив канаты укоротить и опять вперёд. Кстати, если те заросли, которые твой друг видел, есть настоящий бамбук, то плоты из него получаться неплохие. Практически воздушные баллоны, поплавки, главное, колена не повредить. Балку делать из полнотелого ствола, даже из нескольких стволов. Ну, и конечно, отыскать на дне пушки и привязать к ним канаты.

- Найдём и привяжем, - пообещал Стрелец, который уже видел увеличение своего артиллерийского парка.

 На следующий день всё завертелось. Большинством голосов решили устраиваться на холме, где нет рыбы, но зато не смоет в паводок, а их тут должно хватать при таких ливнях. А рыбу… рыбу можно и наловить. И воду натаскать.

 

                                                                                   Глава 11

 

 Я со Стрельцом и пятью крепкими парнями, остались на берегу, копать яму для сырья под будущий порох и строить плот, чтобы искать в воде пушки и готовить их к подъёму. Работал наравне со всеми, часто помогала Сильфея. Шши была сильнее любого из нас, несмотря на свою стройную и совсем ненакаченную внешность. За три дня создали селитряницу, в которую запихнули всю падаль, потроха от дичи, регулярно приносимую охотниками, отходами от фруктов и овощей, сожгли гору дров для золы и многое другое, о чём не хочется упоминать. В общей сложности накидали органики и прочего гэ на пяток камазов, а это тонн под пятьдесят. На четвёртый день мне дали выходной. Не потому, что я больше всех уставал, нет, просто Стрельцу не терпелось поскорее убедиться в моих способностях. Открытие портала его не впечатлило, кстати. А сам он с товарищами отправился за бамбуком для плотов.

 Я стоял возле горы, закрытой несколькими слоями плёнки, из которой торчали бамбуковые стволы, с пробитыми в коленах перегородками и прожженными боковыми отверстиями. Рядом находился какой-то плюгавый старичок в белом халате с чудовищной причёской «а-ля одуванчик», он суетился возле компостной кучи, чем-то её поливая и бормоча о «выдувании паров аммиака… ах, закрыто», «нитратные бактерии», «осаждение», «ускорение брожения» и что-то ещё непонятное. Вот это выверты подсознания! Со стороны это было очень смешно, и я не выдержал – рассмеялся. И тут же понял, что успел задремать на несколько минут, в течение которых мне и привиделся странный старичок.

- Ты чего ржёшь? – недовольно проворчал Серёга, один из тех, с кем работал все эти дни. – Спи, давай,

 Я и заснул, чтобы через мгновения оказаться в очереди в каком-то сельскохозяйственном магазинчике, вместе с бабульками и дедульками характерного дачного вида.

- Чего вам, молодой человек? – спросила полная женщина лет пятидесяти с усталым лицом в больших круглых очках с плюсовыми стёклами.

- Мне?

- Ну да, вам, зачем стояли? Только вспоминайте поскорее, не задерживайте очередь.

 Я пробежался глазами по полкам: белила, средства в гранулах для септика, семена цветов, горшочки с цветами, пустые, мешки с грунтом, удобрения… удобрения!

- Мне селитру калийную, пять килограмм, - и даже дышать перестал, замерев в ожидании: есть – нет.

- Только в пакетах по пятьсот грамм, шестьдесят рублей.

- Точно калийная селитра?

 Вместо ответа продавец наклонилась, взяла с пола из-под ног небольшой пакетик из белого полиэтилена с рисунком и положила передо мной. На упаковке большими буквами было выведено: селитра калиевая. Чуть ниже на ярком рисунке с изображением сочных овощей и фруктов ещё одна надпись: N – 13%, K2О – 46%.

- Давайте десять пакетов и… у вас сера есть? Обычная очищенная сера, или неочищенная.

- В зоомагазине напротив, спросите. С вас шестьсот рублей.

 В магазинчике с неистребимым ароматом сухого корма и запахом от клеток с грызунами и попугаями, мне предоставили коробочку с надписью: сера кормовая, природный минерал. На ней некто с радостным оскалом огромной ложкой пичкал поросёнка чем-то жёлтым из миски, а рядом стояли и ждали своей очереди гуси, куры, теленок и прочие представители зоофермы. За сто пятьдесят граммовую коробочку просили двадцать рублей, я заплатил двести и взял десять упаковок.

 Проснулся от криков вокруг. Первым делом, ещё толком не разлепив глаза, нащупал «вепрь» и снял с предохранителя.

- Эй, эй, Макс, ты-то не сходи с ума! – заорал кто-то знакомый.

 Наконец-то открыл глаза и увидел нескольких человек – Стрельца, пару его товарищей и Сильфею, которая закрывала частично собою ребят от моих взглядов. Что примечательно – Федька зажимал левой ладонью правую руку, с которой капала кровь. В руках у шши был кортик и кинжальный нож «Шайтан», который ей подарил Медведь.

- Что здесь произошло? Сильфея?

- Тронк’ра, он посмел дотронуться до твоих вещей, пока ты спал. Никто не смеет подобного делать! Вещи тронк’ра – это вещи тронк’ра!

 Я посмотрел себе под ноги и увидел рядом с краем надувного матраса небольшую горку разрисованных пакетов и стопку небольших коробочек. Вещи из сна, значит, у меня всё получилось. А что с самочувствием?

- Сильфея, пусть забирают, - разрешил я. Сам в это время прикоснулся к тикеру на груди. Сразу же занемели кончики пальцев, в запястье стрельнуло острой болью. Порция адреналина, которая оказалась в крови благодаря экстремальному пробуждению, понемногу выходила, вместе с этим накатывала слабость, головная боль, вялость. Не сравнить с тем состоянием, которое меня накрыло после получения оружия и боеприпасов, но всё равно было неприятно.

 Кряхтя как старик, я поднялся с матраца, чуть покрутился, разминая затёкшее тело, и вышел из хижины на свежий воздух. Федька и его команда столпились возле верстака, сбитого из досок, что-то бурно обсуждали, то один, то второй макали пальцем в белую горку порошка, потом слизывали и быстро сплёвывали. Прямо дегустаторы на винной выставке.

- Вкусно? Угостите? – поинтересовался я, встав рядом. На меня покосились, но чуть подвинулись, освобождая место у стола.

- Шутник, - буркнул Стрелец. Руку ему уже перевязали, намотав толстый слой бинтов с куском ваты.

- Значит, не угостите, - тяжко вздохнул я и покачал головою, - ай-я-яй, а я так старался, себя не жалел, а мне даже ни понюшки не предложили.

- Да хоть обожрись, только за последствия я не отвечаю.

- Хоть то, что хотели, достал? Или опять не так? Извини, другой такой селитры не было.

- Да сойдёт, - пожал плечами Стрелец. – Растворим, выпарим, раздробим, и будет у нас чистейшая селитра для пороха. Правда, на выходе килограмма три всего останется, а это два с половиной кило пороха. Килограмм дымника, это где-то сорок выстрелов, а на бойца по стандарту нужно пятьдесят. Хм…

- Три человека я сегодня обеспечил порохом, можно и убавить до тридцати зарядов, всё равно со свинцом проблема, - зевнув, произнёс я.

- А чистого пороха нельзя достать? – спросил один из парней. – И свинца, а?

- Дайте тётенька воды напиться, а то так есть хочется, что переночевать негде. Давай я тебе губозакаточную машинку закажу? Говорят, отличное средство.

- Да я так, просто поинтересовался, - смешался парень.

- Кстати, как чувствуешь себя, а то видок у тебя тот ещё? - спросил Федот.

- Хреново, - признался я. – Словно,  сутки на ногах провёл без сна.

 Стрельца мои слова явно не обрадовали, чувствовалось, что он хотел большего. Догадавшись о невысказанных им пожеланиях, я решил его обрадовать.

- Кстати, посмотрим на твою компостную кучу, а? – предложил я.

 Тот сделал стойку:

- Неужели?..

- Ага.

 Когда приподняли плёнку, которая защищала от выветривания газы, оттуда пахнуло таким смрадом, что у всех на глазах навернулись слёзы. Даже невозмутимая обычно Сильфея поморщилась и чуть отвернула лицо в сторону.

- Нашатырь? – удивился я.

- Аммиак, - улыбнулся Стрелец и шумно шмыгнул носом. - Закрывай, всё нормально – скоро продукт снимать можно. Макс, ты отдыхай, компотика попей, поспи, а мы без тебя попробуем справиться.

 Вместо пары выбывших (я и Федька), нам на помощь из основного лагеря прислали Хряпкина, иного, чьи способности заключались в огромной силе. Не очень крупный двадцати четырёхлетний парень мог легко стронуть с места грузовик благодаря приобретённым способностям и бусам с двумя десятками крошечных кристалликов, вот он-то и сделал всю основную работу по подъёму пушек. От бамбука для плотов решили отказаться, несмотря на его отличные качества – прочнее земного, водонепроницаемый, плохо горел и держался на воде ничуть не хуже пенопласта. Но, зараза, таскать его слишком далеко. Оба плота и две балки сделали из брусьев, рей и досок, которые я в своё время перетащил с корабля на берег. Два дня строили, потом день ныряли, искали пушки, ещё неделю потратили на подъём. На месте крушения нашли целых четыре пушки! Одна была на деревянном уродливом лафете с небольшими бронзовыми колёсиками. Лафет, кстати, тоже подняли. Не ради его ценности – парни Федота из исторического клуба «Бердыш и пищаль» способны сделать на порядок более удобную конструкцию, а по причине большого количества металлических деталей, те же колёсики, которые под водой на глубине семи метров было невозможно снять силами пловцов.

 Я ещё дважды воспользовался своими способностями. В первый раз «купил» четыре трёхсотграммовые пачки дымного пороха, каждая по двести рублей. Самочувствие после этого было сродни предыдущему, когда селитру с серой покупал, и ускорение брожения компоста заказал. Во второй раз «приобрёл» в аптеке антибиотики и противовирусные препараты, которые мне написала листочке одна из наших женщин, которая несколько лет проработала в аптеке. И снова мне было с утра паршиво, провалялся до трёх часов дня пластом. М-да, плохой из меня маг получается, жалкий какой-то, всё больше сомневаюсь, что я «тот самый тронк’ра», которые в древности наводили страх и ужас на местных жителей.

 Наконец, все четыре пушки оказались на берегу, где на них набросились с щётками, ветошью и щёлоком парни из клуба. Очень скоро бронза сияла так, как не всякое кольцо на пальчике красотки. После этого пушки занесли в отдельную хижину, уложили на козлы, сколоченные из толстых деревьев, укрыты заботливо кусками парусины и оставлены на неопределённый срок.

 Ещё неделю  жизнь шла ни шатко, ни валко, охотники таскали дичь. Небольшая артель на плотах выходила в море на промысел, принося каждый день по нескольку корзин морских обитателей – от рыбы до краба и креветки. Жанна с двумя женщинами создавала запасы лекарственных трав, сушила ягоды, плоды, грибы и корни. Ни разу никто из нас не наткнулся на человеческие следы. Единственные следы пребывания хомо сапиенса – это детали корабля на берегу, пушки, бочки с сундучками матросскими и прочее. Всё то, что я в одиночку перетаскал на берег. Но, скорее всего, корабль сюда прибило уже без экипажа, который покинул его в полном составе. Об этом говорили и отсутствующие следы пребывания человека на берегу: пятна костров, шалаши, вырубки.

- Вот что, друзья мои, нужно нам отсюда выбираться, - сказал, как припечатал Медведь. – Сгинем мы здесь.

- Медведь, ты бражки не перепил? – ошарашено произнёс Стрелец. – Какой уходить, когда мы тут две недели сидим? Ведь только лагерь обустроили и что – назад, опять кочевать?! Или предлагаешь вернуться на прежнее место? То-то Юлька обрадуется.

- Федот прав, - поддержал его Бородин. – Мы сразу потеряем в доверии, авторитет опустится к самому минимуму. Даже из наших людей кто-то задумается, пойдёт брожение в умах, и они могут уйти от нас.

- А я согласен с Медведем, - взял сторону нашего лидера Павел. – Здесь мы живём первобытнообщинным строем, приток полезностей закончился, используем только то, что с собой принесли. Людей тоже нет, а ведь на прежнем месте посёлки постоянно увеличивались. Иные во главе с Игнашовой и Олегом не самые приятные соседи, особенно после объявления холодной войны нам…

 Тут Федька громко фыркнул, выражая своё мнение «холодной войне». В чём-то я согласен с ним, ну, какая тут «холодная», если нас с ним собрались силой забрать из поселения и судить?

- Обратно мы тоже не вернёмся, - сообщил Медведь, выслушав всех собравшихся в палатке. В целом голоса разделились пополам, одним здесь не нравилось, вторым «захолустье» пришлось по душе, ведь только хищники и бродят, и никаких пигмеев с ядовитыми дротиками за кустами.

- И куда пойдём? – спросил Бородин. – И что важнее, когда?

- Хоть завтра, если на то будет воля нашего первопроходца. Порталы у него получается открывать лучше всего, и не раскисает после этого, - произнёс Медведь и посмотрел на меня, следом взгляды остальных скрестились на мне.

- Я больше знаков не знаю, Медведь.

- А ты когда открывал путь в холмы, где мы встретились, их знал?

 Разведя руками, я признался, что нет, но очень сильно хотел к своим и портал открылся.

- Он видел рисунки, которые показывал Борис Маркович, потом, во сне, это всплыло в подсознании, и портал открылся. С этим порталом то же самое – видел перед тем, как втолкнул в него шаман, - высказал предположение Ро.

- И такое может быть, - согласился с ним Матвей Владимирович. – Но не попробуем – не узнаем. Максим?..

- Да понял я уже. Сегодня ночью поищу что-то подходящее, только установки мне дайте, чтобы не вышло пальцем в небо, - вздохнул я.

 Вводных мне надавали столько, что можно было написать два тома по географии местности, где стояло портальное кольцо. Решили направить разведывательный отряд в сторону огромной реки, где выбросило большинство землян, там же и портал имелся, сквозь который пигмеи потом пленников таскали по своим становищам.

 Сон сегодня отличался от всех прежних. Я летел бесплотным призраком высоко-высоко, над редкими облаками. Внизу простиралось зелёное море джунглей с редкими вкраплениями свободных пространств, видел несколько обжитых развалин больших городов, но проскочил мимо без интереса. Наконец, мелькнула лента широкой реки, и я спикировал вниз, прорвав небольшое облачко в виде гусиной головы.

 Ниже, ещё ниже, ещё и вот что-то знакомое увидел, про это гигантское дерево, словно, имевшее полсотни стволов вместо одного, мне говорил Медведь, который вёл записи с самого начала освобождения из плена. Теперь от этого дерева два-три километра в сторону, противоположную от реки.

 А вот и портал.

При приземлении я не почувствовал ничего, ни толчка, ни прикосновения высокой травы, поросшей вокруг кольца. Прошло несколько секунд после этого, и каменная поверхность портала засветилась. Разом вспыхнули все знаки, которые только были. Горели ровно минуту, после чего по одному стали тускнеть и исчезать. Процесс был медленным, пока один рисунок не потухнет, второй не потускнеет. Я прождал пятнадцать минут, пока на поверхности портала не остались два знакомых рисунка – несуразица и ящерица. Я откуда-то знал, что мне нужно войти в портал. Через мгновение я стоял в пещере, лицом к кольцу, на поверхности которого светились десять знаков. Через несколько секунд свечение немного угасло и если б не темнота вокруг, то знаки было бы не рассмотреть.

- Тяжело пришлось? – спросил меня Матвей, когда я появился в его хижине сразу после пробуждения.

- Не легко, уж точно. Что, так плохо выгляжу?

- Мешки под глазами, тёмные круги, кожа даже с загаром выглядит какой-то серой, - принялся перечислять собеседник.

- Ладно, ладно, - махнул я рукой, - верю.  Результат должен быть, если верить сновидениям. Нашёл портал там, где растёт многоствольное дерево размером с пятиэтажку. Знаки активированы, осталось только пройти сквозь кольцо. Кстати, кое-что интересное видел во сне, если это не моё воображение, то… то я могу приблизительно нарисовать карту местности, большой местности.

 Матвей без слов вытащил из одного сундука стопку бумаги, пачку карандашей, ластик, моток тонкого прозрачного скотча и всё это положил на стол передо мною.

 Сложив несколько листов бумаги и скрепив их полосками клейкой ленты, я получил кусок большого ватмана, почти ватмана, ладно уж.

- Река проходит так… в этой точке нужный нам портал. Вот здесь дерево-ориентир, расстояние от реки до него чуть больше километра. До портала примерно все четыре будет… здесь сплошные джунгли по обоим берегам… Тут, тут, тут стоят развалины городов, немаленьких к слову, в них живут, кто – не знаю, просто видел дымки от костров, несколько крупных построек, явно не заброшенных и натоптанные тропинки и дорожки… здесь горы, видел мельком и ничего про них не скажу, в этой стороне совсем небольшие, но имеется действующий вулкан – дымок над ним стоял хороший, за километры заметно, явно это не костёр охотника… в этих местах какие-то проплешины, может, поля, может, пожарища, может что-то ещё… здесь, здесь… - я провёл несколько волнистых линий, - в большую реку впадают мелкие речушки. Сама река впадает в море или океан, этого я тоже не знаю.

 За полчаса я изрисовал восемь листов, перенеся на бумагу всё то, что видел во сне. За  масштаб (совсем примерно и с большими допусками) взял расстояние от портала до реки. Каракули вышли те ещё, завтра я уже сам в них смогу с трудом разобраться.

- Знаешь, Максим, вот это, пожалуй, самое важное и нужное, что ты сделал, - произнёс Матвей, положив ладонь на карту. – Даже способность открывать порталы для меня кажется несерьёзной по сравнению с разведкой местности. Если по силам, то осмотрись как-нибудь в округе.

- Попробую в свободное время, - кивнул я и с удивлением увидел, как к лицу понеслась столешница, словно, вместо кивка я вознамерился лбом пробить  толстые доски стола.

 Пришёл в себя уже в хижине и вполне бодрым, даже тело ни капли не затекло. И полностью раздетым, даже трусов не было, просто накрыт шёлковой простыней.

- Сильфея! – позвал я девушку, справедливо полагая, что шши меня не оставит ни на минуту.

- Тронк’ра звал меня?

 Я невольно поморщился: ну, никак у меня не получается приучить девушку выражаться по-человечески, обращаться по имени, вести себя спокойно, расслаблено, а не походить на робота-убийцу, выброшенного инопланетянами за излишнюю жестокость. Эмоции проявляет лишь в те моменты, когда нужно сообщить, что «тронк’ра могущественен, тронк’ра может всё, я служу великому тронк’ра!».

- Что со мной случилось, как здесь оказался и где моя одежда?

 Случилось то, что и должно было – опять превысил свои силы на магическом поприще. Думаю, во всём виновата моя воздушная разведка, ведь порталы уже открывал до этого и сознание не терял, а тут… эх. Неожиданно потерял сознание и ударился лицом о стол, сюда меня перенесла Сильфея, сюда, это в небольшой шатёр, который мне предоставил Медведь. Раздела меня шши, так как верхняя одежда была вся залита кровью из разбитого лица. Она же ухаживала за мной четыре дня, в течение которых я валялся вроде овоща. Представляю, как расстроился Матвей, когда понял, что его надежда вести разведку местности сверху, накрылась медным тазом. Почему? Потому что у меня нет желания падать без чувств, в самый неподходящий момент! Машинально поднял руку и провёл ладонью по лицу, тут же нащупал корочку засохшей крови на левой брови. И тут меня, как током ударило.

- Сильфея, а Матвей жив?!

 Девушка посмотрела на меня со снисходительностью матери к младенцу.

- Я всегда почувствую, кто причинил вред тронк’ра, - ответила шши.

- Аа, да, это хорошо, да, - пробормотал я, чувствуя, как под взглядом Сильфеи у меня краснеет лицо. – А где моя одежда?.. Можешь подать?

 Чувствовал себя почти прекрасно, даже удивительно, что за такое время у меня ничего не затекло и мышцы не ватные.

- Я массаж делала, мне показали как, - словно, угадав мои мысли (а может, и услышала их на самом деле), произнесла шши. И порозовела после этих слов.

- Спасибо.

 В лагере никого из глав совета не было, да и вообще народу оказалось очень мало, большая часть дети, две женщины на кухне и три часовых на вышках. Плотно перекусил, напился вволю прохладного компота, пошатался по лагерю и решил спрятаться в своём шатре, чтобы не вызывать раздражение у занятых делом людей своим праздным видом.

 Пока ждал, решил посмотреть тикер, много ли там ещё искорок осталось. Снял, вытащил из мешочка и призадумался – свечение камня вновь усилилось, искры прибавили в количестве, словно, болезнь пошла на пользу камню.

- Сильфея, а что ты знаешь о тикерах тронков?

 К сожалению, девушка не знала ничего.

 Все собрались только в сумерках, перед самым наступлением темноты.

- О, выздоровел, болящий! – заорал Федот, едва я показался на пороге штаба. – Обнимать не буду, а то мне голову твоя скво оторвёт ещё.

- Привет, Максим, как самочувствие? – протянул мне руку Бородин.

- Привет, Максим, выздоровел? – поднялся со своего стула Медведь.

- Всё в порядке, чувствую себя великолепно, только есть хотел сильно, но эту проблему быстро решил, - я по очереди со всеми поздоровался, потом занял свободный табурет за столом.

 Глобальных вопросов не поднимали, всё больше хозяйственные, бытовые. Кто сколько поймал рыбы, сколько завялили, сколько в котёл ушло. Количество заготовленных дров для кухонных печей, бревён для частокола. Заготовлено сухофруктов, сушёных ягод, целебных растений столько-то. Порвано одежды и обуви, что взято из невостановляемого запаса, расстреляно патронов и так далее.

 И только в конце перешли к экспедиции, которую планировали перед моим недомоганием. Шли вдесятером – Стрелец с семеркой бойцов и я с Сильфеей. У каждого при себе по полуавтоматическому дробовику, МР-153 в основном, но были и две «бенельки» под «супермагнум». Двое получили по «кедру», ещё троим, выдали ПМы. На руки отсчитали по тридцать картечных патронов и двадцать пулевых, автоматчики получили по четыре магазина, к пистолетам выдали пять. «Калаши» брать не стали по той причине, что в той местности густые джунгли и бой будет проходить накоротке. В этом случае куда предпочтительнее картечь (в своё время во Вьетнаме «четыре нуля» взяли богатую жатву), чем скоростная автоматная пуля. Причём калибра 7,62 у нас было очень мало и только под охотничье оружие, карабины. Автоматы наши крошечные запасы мигом переработают. В таких условиях пистолеты-пулемёты предпочтительнее.

 Сильфея от огнестрельного оружия отказалась, и в арсенале выбрала себе огромный лук с  изогнутыми вперёд карбоновыми плечами и деревянной рукояткой. Размером оружие было почти с её рост, и невероятно тугое. Лук потому и лежал в арсенале, что умельцев для него не нашлось. Стрел в пластиковом контейнере было ровно тридцать штук, все длинные, с пластиковым  тройным винтовым оперением и широкими охотничьими наконечниками. Для девушки растянуть лук оказалось плёвой задачей, с виду, разумеется. После третьего пристрелочного выстрела она уже уверенно вгоняла наконечник в мишень размером в две ладони с пятидесяти метров. Каждому выдали безразмерный комплект из штанов и куртки с капюшоном, связанном из тонких мохнатых нитей. Нити шли редко, не материал, а рыболовная сеть, можно сказать, но благодаря своей расцветке очень хорошо скрывал в зарослях от чужих глаз. Материал, что пошёл на нити, был местный, оболочка с клубня, который показала Жанна. Размером с крупный баклажан, чуть похожий формой на арахис, но кроме скорлупы ещё и верхний слой оболочки имелся, который и использовался землянами. Клубни размачивали в очень горячей воде, после чего разматывали «обёртку». С каждого получалось больше двадцати метров толстой мохнатой нитки, похожей на шерстяную, но крепче и грубее, что-то вроде шпагата. Цвет коричнево-зелёный в нескольких тонов, от светлого, к тёмному. От Жанны получили по коробочке из тонкого колена бамбука с пробкой, заполненной травянистой мазью, которая должна была защитить нас от насекомых. Ро, тяжело вздыхая, вручил три пузырька с сильным обезболивающим и пачку одноразовых шприцев. Наказав принести использованные, если нам не повезёт и придётся применить лекарство.

 Самым ценным оказались две китайские носимые трёхканальные рации. Отличались от прочих, которые лежали в закромах, тем, что работали от двух литиевых батареек формата D. Батареек у нас хватало, а вот зарядников для аккумуляторных батарей не имелось, хотя Павел обещал разобраться с этой проблемой, да только всё тянет. Рации имели не столь большой радиус действия, но в условиях джунглей нам и такие в радость.

 Это только самое важное, основное. Кроме этого имелись спички и зажигалки, трут для растопки в виде древесной высушенной пыли, кусок плёнки для защиты от воды чего-то очень ценного среди находок или самих себя. Цепные пилы, сапёрные лопатки, верёвка и тонкий шнур, свечи, по мешочку каждому с термоядерной смесью из жгучих трав, растёртых в порошок, которые показала Жанна и многое другое.

 

глава 12

                                                                                      Глава 12

 

 Вышли из лагеря ещё в темноте, даром, что дорога до пещеры натоптана и известна. Пыхтя, пролезли сквозь нору, потом пару минут светили фонарями, выискивая угрозу. К счастью, всё было тихо, даже неприятный запах заметно уменьшился.

- Ну, с Богом, - прошептал я и прикоснулся к порталу. Мгновенно засветились знаки, предлагая воспользоваться переходом. Один за другим разведчики прошли на ту сторону портала, где окунулись в жару.

- Ох, блин, я и забыл, как тут душно, - пожаловался один из парней. – Получается, тут другой климат?

- Получается, что так. Вряд ли между нами несчастные двести-триста километров, - подтвердил Стрелец. – Ладно, дома будем языки чесать, а сейчас быстро осмотрелись по сторонам.

 Местность вокруг портала сильно отличалась от той, что я видел во сне. Вся трава вытоптана, земля утрамбована тысячами ног до каменной твёрдости, в окружающих джунглях видны целые просеки и тропы. А ещё  один из разведчиков в двухстах метрах нашёл овраг, который был заполнен десятками изуродованных тел землян.

- Суки, - прохрипел Федот, - рвать буду, на части живыми резать!

 Остальные были с ним солидарны, уж очень страшная картина открылась: женщины, старики, дети перед смертью испытали нечеловеческие муки.

 Сделать с телами мы ничего не могли, пришлось оставить всё так, как и было. Нет, кое-что могли – отомстить.

- К реке пойдём? – спросил у меня Стрелец.

- Может, тут устроим засаду? – предложил один из его парней.

- К реке, там шансов больше встретить наших, да и пигмеям пёрышки пощипать можно. Только будьте внимательнее, в такой чаще легко нос к носу столкнуться.

- Так и здесь мы и тех и других увидим, - не унимался всё тот же разведчик.

- Тихо ты, - шикнул на него Федька. – У нас в первую очередь разведка местности, а не спасательная миссия или карательный рейд.

 Не раз сказали спасибо Жанне, за её мазь. Насекомые иногда налетали тучами, но, только почувствовав запах её изделия, как тут же отворачивали и пускались на поиски более аппетитно пахнувшей добычи. Передвигались по тропам, уже натоптанным в джунглях пигмеями и их пленниками, лишь иногда сходя с них в заросли, для осмотра большей территории.

 Кроме животных мы больше никого не видели, ни пигмеев, ни землян. Трижды натыкались на приветы с Земли. Дважды это были остовы машин, которые разобрали полностью,  только рама и корпус без днища (там вообще только стойки уцелели, весь листовой металл с кузова был снят, так же, как и все детали) остались. В третий раз в самой гуще зарослей, куда залез один из наших разведчиков по необходимости, нашли кирпичную коробку электроподстанции. От здания только метр стен и крыша торчали из земли, с обрывками проводов на «гусаках», всё остальное ушло глубоко под землю. Близко подходить не стали, опасаясь зыбуна или чего-то вроде этого, что могло затянуть здание так глубоко, но на самодельную карту метку нанесли.

 Возле берега в том месте, куда мы вышли к реке, из воды торчал тонкий ребристый стальной прутик. На погнутом верхнем колене сидела мелкая яркая птаха с тонким, как зубочистка и таким же длинным клювом. В мутной воде, заросшей на десяток метров от берега водорослями и водными растениями с круглыми чашеобразными листьями, рассмотреть ничего не удалось, но Стрелец уверенно сообщил, что там полицейская машина, только у них такие антенны стоят.

- Эх, нам бы сюда мощный металлоискатель, который пробивал бы и воду на несколько метров, - вздохнул он и мельком бросил на меня взгляд, полный надежды. – Мы бы тут озолотились.

 Я сделал вид, что ничего не заметил и не понял. Дай этим маньякам волю – Стрельцу да Медведю, так у них буду вроде перевозчика между мирами и постоянным клиентом палаты для коматозников.

 После того, как машина в реке была нанесена на карту, мы вновь продолжили движение. На берегах и в воде ещё не раз замечали знакомые вещи: остовы машин, куски зданий, бытовки и ларьки, но всё это было разграблено и разобрано. В одном месте отыскали на берегу следы размокшего картона, из такого делают коробки под продукты, бытовую технику, перевозят блоки сигарет и всякую всячину. Сильный дождь размыл картон до кашеобразного состояния, большую часть смыл в реку, поэтому понять, что же хранилось в них, было невозможно. Впрочем, не думаю, что там были телевизоры или микроволновки, в наших условиях между коробкой «доширака» и роботом-пылесосом любой отдаст предпочтение первому. Кто-то из разведчиков сделал предположение, что под берегом лежит что-то вроде «газели», которая перевозила товар, скорее всего, непритязательный ассортимент торговых ларьков. Коробки успели вытащить, а машину нет, так она и увязла в иле. Стрелец сделал ещё одну метку на карте.

 В три часа решили сделать привал. К этому времени от портала отошли километров на двадцать пять.

- Тсс, - прошипел передовой разведчик в рацию. Федька, у которого была вторая, тут же  поднял левую руку с открытой ладонью. Все присели и замерли, обратившись в слух. Через минуту рация вновь заговорила торопливым шёпотом:

- Тут шашлык на водопой пришёл, молоденький, нежный. Командир, может, возьму одного, а?

 В качестве сухпайка нам выдали несколько горстей сухофруктов, полоски вяленого мяса и рыбу. Из плюсов только то, что голод можно утолить и нести легко. В лагере же привыкли есть всё свежее (соленья-вяленья уходили в закрома на чёрный день или в качестве сухого пайка в случаях вроде нашего), потому неудивительно, что увидев какую-то дичь парень встрепенулся.

- Ну, я ему сейчас покажу шашлык, - пообещал Федот и, пригибаясь, засеменил вперёд. Я пристроился вслед.

 Через двадцать метров увидели передовой дозор, который лежал под небольшим кустом и в бинокль рассматривал берег. В том месте имелся плавный спуск к воде, свободный от зарослей, вода у берега без водорослей и растений. Судя по изрытому спуску, это место было водопоем у животных. Вот и сейчас там утоляли жажду местные кабанчики, свинья и десяток поросят. Кабаниха была огромная, весу явно под двести килограмм, две пары прямых клыков приподнимали верхнюю губу и предупреждали любого, что их хозяйка мигом выпустит кишки. Поросята не уступали своей мамаше – каждый с крупную немецкую овчарку.

- Ты кого тут добывать собрался? – прошипел Федот. – Хочешь нас выстрелом выдать?

- Стрелец, да просто на такой жаре наша рыба с мясом в горло не полезут, - пожаловался тот. – А тут я одним выстрелом сниму поросёнка, быстренько поджарим, перекусим и всё в ажуре.

- В ажуре у него, я запрещаю шуметь.

 До кабанов было около сотни метров, для «бенельки» разведчика с мощным пулевым патроном вполне рабочая дистанция. Но шум нам не желателен, тут Федька прав.

- Сильфея, сможешь убить одного поросёнка? – поинтересовался я у девушки. – Только сразу, чтобы он не удрал в джунгли?

- Да, тронк’ра.

- Федь, можно обойтись без большого шума, Сильфея обещает, что справится с этим и добудет нам жаркое.

 Тот размышлял недолго, почти сразу же дал добро.

 Щёлк!

 Тетива громко ударила по кожаному браслету на левом предплечье. Полёт стрелы я не рассмотрел, зато увидел, как упал на передние ноги один из поросят, завалился на бок, тут же вскочил, сделал несколько пьяных прыжков, как лошадь, которая хочет скинуть седока, и рухнул вновь. На этот раз навсегда. Свинья бросилась в заросли секунду спустя, как стрела ударила одного из выводка, следом за ней исчезли поросята.

- А теперь пошли быстрее, пока кто-нибудь не спёр наш шашлык, - поднялся с земли Федька. – Антон, ты к остальным ступай, скажи, пусть подтягиваются за нами.

 Разведчик кивнул и быстро направился назад, к остальной группе. А мы втроём пошли к водопою, за добычей. Стрела шши насквозь пробила шею животному, так, что с другой стороны показался наконечник. Всё вокруг было залито кровью, на запах которой уже стали собираться мухи.

- Я свежевать могу, но опыта в этом мало, - предупредил я Федота.

- Да я сам, тут на десять минут работы, нам же не до красоты и качества шкуры, - ответил он. – Давай туда оттащим, я там видел сучок подходящий, вот через него перекинем верёвку и подвесим порося.

 Свежевание заняло пятнадцать минут вместе с доставкой поросёнка до нужного места и его поднятия на верёвке. Стрелец скинул маскировочную куртку, футболку и занялся делом. Сделал круговые надрезы вокруг колен на задних ногах, под хвостом, соединил их и срезал кожу с лап, потом резанул от паха до горла, отвернул края шкуры и, работая кончиком ножа, продолжил снятие.  Работал быстро, срезал вместе с полосками подкожного жира и мяса, но нам, как он и сказал, не до красоты же. Срезанная шкура плащом накрыла голову поросёнка. Отделял её от тела топориком, пожалев нож. Внутренности выбросили все, не став забирать сердце с печёнкой, пусть ими лакомятся местные падальщики, нам хватит и чистого мяса.

 Место под стоянку подобрали у воды под обрывистым берегом, выставили часового, быстро зажгли бездымный костёр и не став дожидаться, пока нагорят угли, повесили на прутиках кусочки мяса.

- Стрелец, у нас гости, - прошептала рация. – По виду из наших, землян, только оборванные уж очень.

- Твою ж мать-перемать, - выругался Федька и в сердцах воткнул в землю нож, которым очищал ветку от коры под шампур. – Ну, что за жизнь? Ни поспать, ни потрахаться, ни поесть нормально не дадут. Сколько их?

- Вижу троих. С копьями, дротиками, у одного топор простой, ещё двое с большими тесаками вроде мачете. Меня не видят, стоят, головами водят, принюхиваются, что ли.

 Мы с Федотом посмотрели друг на друга и одновременно скривились. М-да, про аромат жарящегося мяса и не подумали. Решили, что обычная вонь, стоящая в джунглях, где вечно что-то гниёт, не  пропустит запахи готовки.

- Так, все по кустам, - скомандовал Федот. – Макс, со мной останься. Если они наши и пожелают поговорить, то вдвоём послушаем. И смотрите там по сторонам внимательнее, тут мир такой, что земляки могут оказаться хуже дикарей.

 Прошло десять секунд, и возле костра сидели только я, Стрелец и Сильфея, мой вечный и бессменный хвостик. Сняли свои маскхалаты, убрали рацию с глаз долой, оружие положили под руку и спокойно ждали, когда подрумянится мясо.

 Неизвестные крутились возле нас почти пятнадцать минут, высматривали и собирались с духом. Наконец, из зарослей раздался хриплый голос:

- Приятного аппетита.

Как и договорились перед этим, я и Федот схватились за оружие и встали под берег, который, словно, козырёк, накрыл нас сверху, Сильфея с луком отошла чуть дальше, прикрывая наши спины.

- Спасибо, друг неизвестный, если желаешь, то присоединяйся, - крикнул в ответ Стрелец. – Или хотя бы просто покажись, а то ведь нехорошо это, когда ты нас видишь, а мы тебя нет.

 Неизвестный замолчал на долгие две минуты, потом крикнул:

- Хорошо, уговорили. Уж очень вкусно пахнет у вас. Только не стреляйте, я с миром пришёл.

 Сверху спустился, хватаясь за ползучие побеги и мелкий кустарник, крепкий мужчина. Обросший, с чёрной бородой, ну, прям как я, когда выбрался с побережья в посёлок с иными. Худой, видно, что в последнее время с кормёжкой был не в ладах. Из одежды только шорты до колен, на ногах коричневые кроссовки из материала  под замшу, сейчас уже всю затёртую. В руках двухметровое копьё с наконечником из дюймовой металлической трубы.  На двадцатисантиметровом обрезке срезали под углом пятнадцать сантиметров и слегка  расправили, получив наконечник с режущими кромками и кинжальным острием, после чего насадили на ровную жердь и расклинили, чтобы крепче держалось. Через правое плечо был переброшен ремешок с ножнами, из которых выглядывала внушительная обрезиненная рукоятка.

- Привет, я Никита.

- Стрелец, - представился Федька.

- Максим.

 Мужчина посмотрел на Сильфею, которая его напрочь игнорировала, для неё наш новый знакомый был пустым местом.

- Она стесняется, - улыбнулся я. – Присаживайся, Никит, перекусим, чем Бог послал.

 - Ты один тут? Если друзья в кустах, то приглашай к костру, тут на всех хватит. Или они любят слюнки глотать? – поинтересовался у новичка Федот.

 Тот смутился, поколебался, но потом всё же решился и крикнул:

- Тишка! Серый! Давай к столу, хватит прятаться, всё равно вас уже увидели.

- С чего так решил? – прищурился Стрелец.

- А то я не вижу, что тут шампуров на взвод наготовлено, - усмехнулся тот и указал на очищенные от коры веточки, лежащие горкой рядом с хворостом. – И следов тут полно, разных. Не только от ваших ботинок.

 Ну, да, только сейчас я обратил внимание на кучу отпечатков на влажной почве.

- Глазастый, - покачал головою Федька, потом подошёл к кусту, где мы спрятали своё имущество, достал свёрток с костюмом, развернул, вынул рацию и произнёс. – Отбой тревоге, часовые на местах, остальные добро пожаловать к столу.

 Вышли товарищи Никиты, оказавшиеся молодыми ребятами моего возраста и одетые ничуть не лучше своего спутника. Пожалуй, даже хуже – один красовался в лаптях вместо нормальной обуви. Разговорились после первого куска жареного мяса. Как мы узнали, отряд Никиты был из крошечного анклава землян, поселившегося на берегу реки. Всего там четырнадцать человек, пять мужчин, шесть женщин и три подростка от девяти до тринадцати лет. Все те, кто смог отбиться от ловчих отрядов дикарей или умудриться удрать из плена. В последнюю неделю люди сильно голодали, перебивались рыбным меню. Отходить далеко опасались из-за снующих в округе пигмеев, хватающих иномирцев и утаскивающих в свой лагерь.

 Сегодня решили выйти на охоту, добраться до водопоя и постараться убить хоть кого-то, лишь бы было, что закинуть в пустое брюхо, но на подходе учуяли запах жареного мяса. Потом долго кружили вокруг, собираясь с духом. Справедливо посчитали, что пигмеи так поступать не станут, по крайней мере, за всё время ничего подобного не видели, значит, земляне разбили лагерь, и раз так, то можно рискнуть и познакомиться.

- Мы же с вечера ничего не ели. Борисыч вчера сломал единственный спиннинг, оставив лагерь без рыбы, что-то огромное, говорит, ухватило блесну, и леска с Борисычем оказались крепче, чем удочка. А больше не на что ловить, – сказал Никита. – Пришлось брать копья и идти сюда. Соответственно, на пустое брюхо все запахи еды ловятся только так, думаю, еще пару дней голодовки и мы бы вроде акулы за пару километров свежую кровь стали чувствовать.

- А пигмеи знают про вас?

- Знают, наверное.

- А почему не напали? Или вы отбились, показав, что слишком кусачая добыча? – заинтересовался я.

- Да какое там, - махнул рукой собеседник, - скажешь тоже – отбиться. Чем, вот этим? Повезло, что нашли у берега кусок какой-то бытовки, в ней пластиковый инструментальный ящик, в котором было несколько ножовочных полотен по металлу, напильников, пассатижи, моток медного и алюминиевого провода, два косых ножа, ещё сапожными называют, и несколько обрезков металлических труб. Из них, переломав все пилы, смогли сделать полдюжины копий.

- А дикари бояться наших соседей зомби, - как-то буднично, словно, о чём-то само собою разумеющимся сообщил Никита. Потом увидел наши обалдевшие лица, удивлённо спросил. – Вы с ними не сталкивались? Я думал, что они тут везде.

- Мы от тебя первого узнали о… таком, - растерянно произнёс Федот. – Что, прям, настоящие зомби?

- Самые настоящие, только в голову сколько ни бей, всё равно не сдохнут. Теряются немного, прыть снижается и можно в этот момент удрать, - хмуро подтвердил наш собеседник. – Мы так пятерых своих потеряли. Ушли бы подальше от таких соседей, да к пигмеям под нож неохота, а зомби просто сидят в своей крепости и если не тревожить, то не выйдут.

- Крепость? Чёрт, Никит, давай с самого начала, - попросил я.

 С самого начала землян было почти три десятка, но то на охоте пропадёт кто-то, то хищник задерёт или отравится вкусно выглядевшей ягодой. Двух утащил под воду монстр, то ли огромная змея, то ли тварь с гибкой и очень длинной шеей. Анклав поселился на глинистом островке в двухстах метрах от берега. Места на нём хватало, над водой поднимался на три-четыре метра, так что, даже в паводок в центре можно было не бояться, что затопит. Перемещались на нескольких плотах, которые сделали с большим трудом: прожигали в бревне металлическим прутом отверстие, в которое потом забивали клин, на него крепили следующее бревно. Работёнка не простая, но людям пришлось с ней справляться, некуда было деваться.

 Тогда ещё не знали, что в километре ниже по течению на узком полуострове, языком вдававшимся в ленту реки, обитают кошмарные соседи. На полуострове решили не селиться, боялись пигмеев, которые на суше чувствовали себя полными хозяевами. Нашли в воде машину, смогли донырнуть до неё и вытащить часть вещей, в частности сумку автомобилиста, уже собранный неплохой спиннинг, чехлы и коврики, пластмассовый огнетушитель (потом его разобрали, получив емкость для воды, исполнявшую роль фляги). Спиннингом завладел самый взрослый член анклава, пятидесяти четырёх летний Николай Борисович, который стал основным поставщиком рыбы на стол.

 Несколько раз выбирались на охоту, но поблизости животных и птиц не встретили, а в двух километрах от реки наткнулись на пигмеев. К счастью, те были без обладателей тикеров и земляне отбились. Потерь почти не было, только двое раненых, которых смогли вытащить на свой островок.

 После ещё двух неудачных вылазок, потеряв одного убитым, земляне обратили взор на полуостров, густо заросший джунглями. Добравшись до него на плотах, они нашли остатки каменных причалов. Потом среди зелени рассмотрели высокие стены, сложенные из огромных блоков. Отыскали ворота, точнее, проём от них, сами же воротища уже давно превратились в пыль, только бронзовые части – гвозди, полосы и петли валялись на мостовой из каменных плит.

 Рядом с воротами лежали несколько человеческих костяков, дальше во дворе ещё. Чем глубже заходили, тем больше встречали скелетов и отдельных фрагментов костей. Кое-где лежали детали доспехов, старинное оружие. Как только земляне разбрелись, из подземелий полезли зомби. Их было не меньше сотни, худые, безволосые или с редкими сосульками грязных длинных косм, с большими звериными когтями и огромными зубами на слегка выдвинутых вперёд челюстях. Двигались они быстро, ничуть не уступая людям в скорости. Копья свободно проходили сквозь тела, дубинки разбивали головы и ломали рёбра, но не могли убить нападающих. Тогда в той крепости навсегда остались пять человек, все прочие получили множество глубоких укусов и рваных ран от когтей. Повезло, что вся эта толпа набросилась на ближайших землян, лишь считанные единицы обратили своё внимание на прочих.

 Тогда-то и поняли, почему в окрестностях нет живности, и пигмеи обходят стороной полуостров. По возвращении многие потребовали сняться с островка и пойти по течению на плотах в поисках лучшей доли, подальше от мертвецов и дикарей- живодёров. Но доводы, что раз столько жили и зомби их не беспокоили, да ещё и своим наличием защищали от врагов, образумили бунтующих, плюс, неизвестность пугала больше. Решили для начала осмотреться, узнать местность, потом определить, что делать. Может, удастся разжиться огнестрельным оружием, а с ним уже и дикари не так страшны, и живых мертвецов можно попытаться прижать к ногтю.

- Вы нас с собою заберёте? – в конце рассказа спросил Никита. – У нас народ спокойный, работящий. Никто не станет идти против ваших старших. Ну, хотя бы детей и женщин возьмите, им у нас тяжело приходится.

- Всех возьмём, - пообещал я. – Нам в этом мире нужно держаться вместе.

 Люди на голом островке, красной бородавкой торчавшей из воды, смотрелись толпой оборванцев и бомжей. Мужчины небритые, женщины косматые, хотя видно, что пытаются как-то следить за собой, по крайней мере, умываются. У детей взгляды пугливых и голодных зверьков. Чуть больше одежды на женщинах, мужчины же все в коротких шортах, сделанных из брюк, джинсов и спортивных штанов. На кривом плоту на остров приплыли вчетвером: Никита,  я с Сильфеей и один разведчик. Спутники Никиты остались на берегу со Стрельцом.

Едва мы спрыгнули с бревён на берег, как к нам подошёл пожилой мужчина с большой залысиной на голове. Раньше он был довольно полным, но месяц жизни на этой недружелюбной планете мигом съели его жирок, только обвисшие щёки, как у бульдога, да складки кожи на животе и груди напоминали о былых вкусных деньках.

 - Привет, - первым протянул он руку. – Николай Борисович, здесь за рыбака работаю… работал, пока какая-то зараза не порвала мне снасти. С оставшимся огрызком лески и обломком удочки только возле берега малька выуживать. Нам даже вас угостить нечем, к сожалению.

- Максим, - пожал я крепкую ладонь. – Скоро наши ребята на берегу что-то добудут, и сможете все нормально поесть.

 Борисыч, как его здесь все называли, предложил мне скамейку в виде слегка отёсанного с одной стороны бревна, лежавшим на двух камнях, сам сел на точно такое же напротив.

- Смотрю, встретили наших парней. Я ж, когда увидел на плоту чужаков, так чуть не дал команду прыгать на второй и грести на другой берег. Хорошо малец, Петька, сказал, что там и Никита среди вас со своим копьём. Ну, а потом и он начал кричать, мол, не пугайтесь, то-сё… хоть и была паскудненькая мысль, что скурвился парень, сдал всех.

- А мог?

- В нашей ситуации я за себя ответить не смогу, чего ж про других-то? – развёл руками собеседник. – Тем более, голодаем мы. И до этого не шибко шиковали, а как удочку потерял, так совсем худо стало. Про зомбей вам Никитка рассказывал?

 Я кивнул.

- Вот это наше спасение и наша беда, м-дя. А вы откуда? По виду, как рейнджеры американские, видал я передачи про них.

- Такие же, как и вы. Смогли сбежать от дикарей ещё в самом начале переноса. Повезло пройти сквозь портал и оказаться на побережье, где нет пигмеев, ну, вроде бы есть, но мало и земляне успели сплотиться.

- У вас и база есть? Там много оружия? – жадно просил мужчина. – Максим, ты не подумай ничего, просто мы тут такого натерпелись, а у нас только палки с заточенными трубами.

- Оружия хватает, но сами понимаете, что рано или поздно закончатся патроны.

- Скорее уж рано.

- Вот-вот, поэтому самое главное наше оружие, это люди.

- Это всегда так было…

- Николай Борисович, у нас совсем другая ситуация. Видели шаманов у пигмеев?

- Зови как все – Борисычем, и на ты. Видел, прям как тебя видел, - поёжился он, - те ещё фашисты.

- А среди нас, землян, есть точно такие же. В смысле, шаманы, маги, волшебники, называйте, как хотите. У нас их кличут иными. С помощью тех камней, которые носят шаманы и вожди пигмеев, они могут творить чудеса, каждый что-то своё. Кто-то бросает огненные шары, другие мечут молнии, третьи отводят глаза или гипнотизируют. Есть не боевые профессии, например, в нашем лагере живёт травница, она безо всяких лабораторных исследований и наблюдений разбирается в растительности, от степени съедобности, до рецепта настоя трав.

- И ты тоже шаман, Максим?

- Иной, Борисыч, иной. Да, он самый.

- Огонь мечешь или молнии? – начал допытываться мужчина.

- Нечто другое, но тоже полезное, - уклончиво отозвался я, - из боевых способностей только то, чему в армии науч…

 В этот момент со стороны берега прозвучали один за другим три выстрела, затем с опозданием в несколько секунд, ещё один.

- Наверное, это наши охотятся, - успокоил я напрягшегося мужчину, - иначе бы там четырьмя выстрелами не обошлось.

- Охота – это хорошо, - с облегчением произнёс собеседник, которого явно напрягла пальба, чуть ли не напротив островка, потом с надеждой спросил. – Максим, вы нас с собой возьмёте? Среди нас конфликтных нет, работать никто не отказывается, что скажете, то и сделаем. И нам хорошо будет среди своих земляков.

- Возьмём, обязательно возьмём. Только община у нас небольшая, даже полсотни человек нет.

- Но…

- Да, - кивнул я, понял недосказанное, - есть и крупные поселения. Больше тысячи человек живут в нескольких поселениях чуть ли не в прямой видимости друг от друга, но там заправлять начали иные, и нашему анклаву пришлось уйти в свободный поиск. Мы с ними решили временно порвать отношения и вы, если пожелаете к нам примкнуть, будете жить с нами некоторое время.

- Ты тоже иной, Максим.

- Иной да иной, - скаламбурил я. – Сложно там всё, Борисыч, тебе потом наш глава подробнее пояснит.

- Глава что за человек? Тоже иной?

- Обычный человек, твой ровесник примерно. Иными люди за тридцать не становятся, всё больше молодёжь. У вас, кстати, никто не проявился с чем-то таким-эдаким? – я покрутил в воздухе ладонью, словно лампочку туда-сюда кручу.

- А как, - изобразил улыбку собеседник, - если в руках не держали шаманские камни? Правильно понял, что способности только с ними открываются?

- Правильно, правильно, - кивнул я, потом открыл рот, чтобы задать вопрос и в этот момент на берегу раздались частые выстрелы. Накладывались друг на друга, следовали друг за другом с такой частотой, что стрельба стала напоминать автоматные очереди. Пальба шла в джунглях, которые слегка приглушали звуки, километра три, наверное, между нами. Да и первые выстрелы где-то там же раздавались, которые я принял за процесс охоты.

- Они всё ещё охотятся? – спросил Борисыч. – Очень хочется на это надеяться.

- Не знаю, но вряд ли.  Если только не выбрали себе дичь с зубами и когтями, - напряжённо ответил я, потом окликнул разведчика. – Лёш, что там происходит, как думаешь?

- Сцепились с кем-то, явно не с одним. Может быть, на шум или запах крови подошла стая хищников, вот с ней и возится Стрелец. Или пигмеи на выстрелы заглянули, тут сложно что-то понять.

 Больше на разговоры никого не тянуло. Все мы – наша троица и островитяне, стояли у края воды и вглядывались в заросли на противоположном берегу.

- Может, сплаваем к ним, узнаем, что происходит? Вдруг, помощь нужна? – неуверенно предложил Никита.

- Там семь людей с мощными стволами, которые умеют ими пользоваться. Не справятся они – нам вовсе не стоит соваться.

- И Тишка, с Серым, - добавил Никита.

- И они, - кивком подтвердил я. Эх, может и зря я отказался взять вторую рацию на островок, посчитал, что отряду она нужнее. Сейчас бы смог утолить любопытство, а то неизвестность пугает.

 Только через сорок минут на берегу зашевелились человеческие фигуры.

- Вроде наши, а? --  с надеждой произнёс Никита и принялся шёпотом считать. – Один, два… пять… девять. Вроде все, да?

 Сначала к нам добрались два разведчика и Тишка, вместе с ними на плоту лежали две тушки кабанчиков, сравнительно небольших, раза в два крупнее поросёнка, которого Сильфея подстрелила сегодня, но сильно меньше кабанихи.

- Что там у вас произошло, откуда пальба? – набросился я на парней.

- Пигмеи прискакали на огонёк, - зло улыбнулся один из разведчиков, - как мотыльки на керосинку, мля. И крылышки свои сожгли на хрен. Давай Стрелец потом всё расскажет, окей? Нам сейчас туда-сюда кататься, чтобы всё перевезти.

 Под «всё» подразумевались шесть кабаньих туш и десяток толстых жердей или тонких брёвнышек в пять метров длиной, которые привязывали лианами за плотом и буксировали до острова. Так я перевозил шпангоут с корабельного остова совсем недавно, сравнительно недавно.

 Никто не пострадал, как говориться, отделались лёгким испугом. Парням удачно подвернулось стадо кабанов голов в тридцать, по которому пара стрелков отстрелялась картечью, уложив пять свиней на месте, и двух серьёзно ранив, которые отбежали на полста метров и упали, засучив ножками. Собравшись освежевать добычу, парни начали подыскивать удобное местечко, когда рядом показались пигмеи, пять человек, один из них командир с жиденьким браслетом с тикерами. Заметили противники друг друга почти одновременно и на более-менее открытом месте, чуть ли не поляне по меркам джунглей. Духовые ружья и ружья огнестрельные располагаются совсем в разных весовых категориях. Пока пигмеи поднимали свои трубки, надували щёки и целились, парни открыли стрельбу от бедра, больше стараясь напугать, смутить врага, чем нанести урон. Расстояние между ними было метров тридцать, предел для плевательных дротиков и самый результативный рубеж для полуавтоматов.

 Картечь в очередной раз сегодня начала рвать в джунглях растительность вместе с телами. Первым пал командир, так и не успев воспользоваться своей Силой, одновременно с ним рухнул один из стрелков, забулькав кровью, хлещущей из пробитого горла. Ошеломленные пигмеи вместо того, чтобы тикать в кусты или мчаться в рукопашную, сокращая дистанцию, бросились всем составом к командиру. Тут-то по ним ударил ещё один залп, создав кошмарную экспозицию из горки окровавленных тел, бьющихся в агонии. Один уцелел, видимо, по великой случайности его прикрыли товарищи. Забрызганный их кровью, он развернулся на сто восемьдесят градусов и помчался назад, откуда пришёл со своими  уже мёртвыми спутниками. Успел почти скрыться в зарослях, когда несколько выстрелов ударили в спину, сбив с ног…

 Парни успокоились не сразу, ещё несколько раз пальнув по кустам, где им мнилось движение, по траве, куда упало тело последнего пигмея. Потом несколько минут лежали, успокаивая сердце и прислушиваясь к окружающему миру. Отдышавшись и набравшись храбрости, они, где ползком, где перебежками оказались возле трупов. Поснимали с них примитивные ножи и тесаки, больше для личных коллекций, убедились, что все пигмеи мертвее мёртвого и пошли назад, к плоту, не забыв прихватить кабанов, из-за которых и случилась эта заварушка.

- Нужно свежевать скорее, а то вот-вот забродят в такой жаре, - озаботился Стрелец. – Мы и дров с собой притащили, поработали цепками на славу, чуть ладони не разодрали в спешке, так что, цените наш труд.

- Ценим, ценим, - закивал я. – Скажи, ты браслет, или кто-то из парней, забрал?

- Обижаешь. Конечно, да, это же стратегический ресурс. Хочешь себе забрать?

- А тебе они зачем, магл? – со снобизмом и спесью, сквозь зубы, процедил я.

- Вот так всегда, чуть силушку почуют и начинают пить кровушку из простого народа, - проворчал Федька. – На, сатрап, возьми свою дань на сегодня и успокойся.

- В наряд по кухне поставлю… нет, нужники чистить, - усмехнулся я, принимая трофей. В браслете командира ловчей группы пигмеев было семь мелких, с крупную рисинку размером, тикеров. Мутноватые, почти потерявшие свою яркость, но всё ещё способные дать возможность на дюжину попыток воспользоваться магией. Каждый камешек был приклеен с помощью капельки чёрной субстанции, похожей на окаменевший битум, на кожаный ремешок. Судя по отметинам, раньше на браслете было двадцать четыре кристаллика. Интересно, владельца разжаловали или камни просто рассыпались из-за чрезмерного использования? И откуда они берут их мне ещё интереснее? Во сне, что ли, посмотреть на это или не стоит рисковать здоровьем?

- А как становятся иными, Максим? – спросил Борисыч, не сводя завороженного взгляда с невзрачной узкой полоски кожи с камешками.

- Не знаю, у меня это случайно вышло, спонтанно, - пожал я плечами в ответ, потом окликнул Стрельца, который успел раздеться по пояс, и сейчас проходил мимо с парой ножей в руках. – Федь, а как иных инициировать, как отбирать, есть инструкция или всё методом тыка?

- Хочешь их проверить? – кивнул он на моего собеседника, по всей видимости, подразумевая под ним всех островитян.

- Ага.

- Ну, основным признаком является стойкость к чарам шамана. Если свалился вроде мешка с картошкой, то ты точно не иной. Если удалось удержаться на ногах и сохранить понимание и разум, пусть и повело тебя, то шансы есть. Потом что-то там с камнями… млин, не скажу, не знаю. А здесь есть такие ваньки-встаньки?

- Тишка рассказывал, что на него гипноз не подействовал. Сообразил притвориться, когда рядом народ попадал, потом удрал под шумок. И Маша устояла, за ней потом пигмеи гонялись, поймали и опять упустили. Звать?

 Я чуть подумал, потом махнул ладонью, давая добро.

 Тишку я уже видел. Машей оказалась двадцати двухлетняя высокая худая девушка с короткими каштановыми волосами и карими глазами. Сейчас после лишений она выглядела старше, и не вызывала ни капли интереса, как женщина. Хотя грудь у неё неплохая (это после похудания, представляю, какая она у неё месяц назад была – троечка с плюсом, не меньше), ножки ровные и осанка, как у гимнастки.

- Подержите по очереди этот браслет, коснитесь камешков и скажите, что чувствуете, - протянул я браслет сначала девушке. – Будет что-то странное, непривычное, даже опасное, тут же бросайте его. Ясно?

- Да, я поняла, - негромко ответила она, и взяла трофей. Обращалась осторожно, словно, боялась обжечься.

 

Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg