«ИС-3, Боевое крещение»

ИС-3, Боевое крещение (fb2) - ИС-3, Боевое крещение 3897K (книга удалена из библиотеки) скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Александр Айзенберг

Записки Графомана

Свободный Литературный Форум

Александр Берг

и

АЗК

ИС-3, Боевое крещение

-berg.ru

ИС-3, танк спроектированный и построенный во время Великой Отечественной Войны но так и не успевший принять в ней участие, хотя он принял участие 7 сентября 1945 года на совместном параде в честь победы во Второй Мировой Войне, произведя своей мощью огромное впечатление на союзников. Этот танк стоял на вооружении Российской армии 48 лет вплоть до 1993 года. Что произошло, если бы он поступил в войска не в середине 1945 года, как было в реальной истории, а уже в начале - середине 1942-го года. Советский ИС-3 против немецкого зверинца из Тигров и Пантер, кто наводил бы ужас на противника на поле боя, и за кем оно осталось бы?

Пролог

Земля, Карпаты, штаб-квартира Федеральных Государств Земли, 14 июня 2354 года.

Размеренная жизнь президента была нарушена срочным сообщением с окраины обитаемых систем.

-Господин президент, только что получено срочное сообщение из системы Новый Шанхай!

-Что там могло произойти такого страшного, что вы в такой панике?

-Контакт с флотом чужих! Произошло боевое столкновение, появившиеся там чужие, без каких либо переговоров внезапно атаковали наш флот в системе. Планета захвачена, наземные силы уничтожены, а наш флот там полностью уничтожен, всё, что успели передать нам военные перед гибелью, так это только то, что чужие превосходят нас количественно и качественно. Это война господин президент, и судя по всему у нас практически нет шансов её выиграть.

В течение года Земная Федерация в ожесточенных боях теряла одну свою колонию за другой. Большое техническое превосходство пришельцев не давало Земному флоту практически ни какого шанса свести бой хотя бы к ничейному результату. Потери флота составляли порядка 10 к 1 в пользу чужих. Кое какие суда пришельцев всё же достались земному флоту, не все сражения были проиграны, но для изучения трофеев было необходимо время. Все научные силы землян были брошены на решение этой проблемы, но для этого требовалось время, которого у Земли не было.

-Господин президент, у нас есть только один шанс изменить ситуацию в нашу пользу, но он довольно спорный.

-Какой шанс?

-Проект Хронос, хронооперация, это наш единственный шанс переломить ситуацию в нашу сторону, правда тут существует угроза того, что нас в новом мире просто не станет или мы будем другими людьми.

-А у нас есть другой выход?

-К сожалению другого выхода нет.

-Тогда придётся использовать наш единственный шанс, у нас всё равно нет другой альтернативы. Что именно вы предлагаете?

-Мы проанализировали историю Земли за последние пятьсот лет. Наилучший результат даёт только один вариант, снижение потерь СССР во Второй Мировой Войне и недопущение его развала позже. Мы исходили в своих расчетах из того, что развитие фундаментальной науки возможно было только в нём. Западный мир финансировал только те научные проекты и иследования, которые обещали быструю окупаемость, то, что требовало значительных капитальных вложений с неопределённым результатом или с результатом в далеком будущем их интересовало мало, а это главная причина нашего нынешнего научно технического отставания от чужих. Сохранение СССР и его противостояние с западным миром позволит намного быстрее развиваться наукам и технологиям завязанным на Военно-промышленный комплекс и космос. В условиях такого соперничества они будут быстрей развивать системы вооружения, а со временем и борьбу за космос. В результате к моменту встречи с чужими мы будем иметь флот способный бороться с ними на равных.

-Вы уже нашли подходящие кандидатуры для этой операции?

-Да, причём они будут и с подходящей техникой лишь слегка превосходящую имеющуюся в то время, мы дадим им шанс проявить себя и выдвинуться, что бы затем они не только могли снизить общие потери своей страны в войне, но и помогли руководству избежать последующих ошибок в послевоенное время и подтолкнули научные разработки избежав некоторых ошибок и тупиковых направлений.

-Они будут знать о цели операции?

-Нет, мы используем их в слепую.

-А не проще скинуть с ними и всю техническую информацию?

-Нет, они всё равно не смогут это воспроизвести, а нам важнее сохранение самого государства. Надо только их аккуратно подправить, а дальше они все сделают сами.

-Хорошо, я даю вам полный карт-бланш, жаль, что о результате этой операции мы с вами так никогда и не узнаем.

Спустя две недели проект Хронос был активирован, и сразу после переброски хроноаборигенов эта реальность исчезла, а её заменила другая. Руководители проекта, а также и все его участники так и не узнали чем он окончился.

Интерлюдия. Институт времени.

-Петр Семенович, вы уже подобрали кандидатуры на перенос?

-Да, есть одна очень любопытная сборная компания и как раз на технике, которую смогут начать выпускать почти сразу после переноса. В реальной истории она появилась всего через несколько лет, а так мы всего лишь слегка ускорим ход истории, для нас большую ценность представляют сами люди. Воюет, как вам известно не техника, воюют люди.

-Не согласен с вами, например боевые дроиды различных классов, им только ставится боевая задача и всё, дальше они действуют сами.

-Ну вы сказали, мы с вами обсуждаем докомпьютерную эпоху, да и после появления первых компьютеров ещё очень долго воевали именно люди, компьютеры всего лишь помогали. Именно по этому нам и надо, нет, просто жизненно необходимо отправить туда тех, кто сможет с толком использовать уже имеющуюся технику. Кстати, у нас есть перед глазами пример инцидента 2141 года. Он наглядно показывает, что наш план имеет все шансы на успех.

-Простите, что за инцидент?

-Вы не знаете? Во время научной экспедиции в 1941 год произошла внештатная ситуация и для её исправления было принято решение привлечь к её исправлению старый танк и людей из 2005 года.

-Скиньте мне файл по этому делу.

-Ловите.

Получив файл, Мезенцев немедленно приступил к его изучению.

Для служебного пользования. Инцидент 22 Июля 2141 года.

Июль 2141 года.

-Итак, я созвал вас господа что бы сообщить вам пренеприятнейшее известие.

-Что, к нам едет ревизор?

-Да нет господа, всё на много хуже чем вы могли себе подумать, наша исследовательская группа номер 369 оказалась под угрозой окружения и ликвидации после неожиданного прорыва немцами фронта. Вы все прекрасно знаете, что до окончания эксперимента ещё 5 дней и мы не можем ни прекратить его раньше ни эвакуировать нашу группу.

-Но это просто не возможно! Согласно всем историческим документам немцы займут эту территорию только через неделю. Сейчас их там просто не может быть!

-И тем не менее это так. Направить туда для стабилизации положения наше воинское подразделение мы тоже не можем, это оставит в истории слишком заметный след и Верховный совет просто не разрешит нам это сделать. У кого есть какие предложения?

-Кхм...

-Да Всеволод Григорьевич, я слушаю вас.

-Ну в обще-то есть у меня одна задумка...

Россия, граница с Белоруссией, Май 2005 года.

-Товарищ Майор, старший сержант Акимов по вашему приказанию прибыл!

-Вольно сержант, ну как там твоя ласточка, готова к параду?

-Так точно товарищ Майор, готова. Считай полный капремонт ей сделал, всю по винтику перебрал, даже всю оптику на новую заменил, так что и обзор на много лучше стал. Прямо хоть сейчас на ней в бой иди можно, только боекомплект получить и вперёд.

-Ну в бой на ней тебе идти не надо, твоя тридцатьчетвёрка своё уже отвоевала. Сейчас получишь на складе старую форму образца 1941 года на себя и свой экипаж, не знаю и где только Фомич её добыл.

-Товарищ прапорщик и не такое достать сможет, главное это потом у него получить со склада.

-Это да, он ещё тот хомяк.

В обще то достать форму для завскладом не составило такого большого труда. Местные реконструкторы, когда узнали о намерении начальства пустить поставленную на ход после ремонта, хранившуюся в нашей части Т-34-85 на Парад Победы, сами предложили нашему начальству сшить форму для танкистов, которые составят экипаж тридцатьчетвёрки. И хотя наша тридцатьчетвёрка и была танком конца войны, так как она стала выпускаться только с 1944 года, форму решили сшить старую - начала войны ещё с петлицами вместо погон.

-Это верно. Всё Акимов иди и смотри, не подведи меня. На этот парад все ветераны соберутся, для них твоя ласточка это их молодость.

Спустя два часа небольшая колонна бронетехники из пары десятков Т-80, БМП-2 и БТР-80 вышла из расположения части для участия в Параде Победы. В голове колонны после обязательной машины ВАИ первой шла тридцатьчетвёрка старшего сержанта Акимова. Колонна без происшествий почти дошла до небольшого городка рядом с которым собственно и была расквартирована их часть, когда шедшая первой Т-34-85 внезапно исчезла, въехав в неожиданно возникший прямо перед ней сияющий портал, который исчез сразу после её прохода в нём. Майор Фролов, ехавший в своём командирском Уазике сразу после тридцатьчетвёрки только и смог что забористо выругаться, когда его водитель резко затормозил и недоумённо уставился в пустую дорогу на которой только что находился танк, а теперь ни чего не было, лишь впереди удаляясь двигался уазик ВАИ. После небольшой заминки Майор Ильин всё же приказал ехать дальше, что бы не сорвать Парад Победы, а разобраться с происшествием можно будет и потом.

Белоруссия, июль 1941 года.

Вот только что была асфальтированная дорога и вдруг мы очутились на лесной дороге. Танк встал, а мы в недоумении разглядывали лесную дорогу. Вот послышался отдаленный гром, а небо ясное и намёка на грозу нет, так что недолго потоптавшись на дороге принимаю решение ехать дальше. Баки полные, да ещё и дополнительные баки подвешены, так что километров на 300 соляры нам хватит точно. Стоять на месте смысла не было, а потому мы двинулись по дороге вперёд, километров через 15 лесная дорога вышла из леса и пересеклась с довольно широкой грунтовкой и мы свернули на неё в направлении северо-востока. Минут через 10 впереди показались дымы, а ещё минут через 20 мы увидели колонну уже догорающих советских танков БТ. Я слишком хорошо их знал чтобы спутать с какими то другими танками. Судя по всему нашу танковую колонну разбомбили на марше. Приткнувшись рядом с чадившим БТ мы встали и стали обсуждать увиденное. Танки были настоящими, не бутафория и трупы погибших танкистов в них тоже. Как это не звучало невероятно, но мы, судя по всему оказались в прошлом, а судя по танкам и петлицам танкистов в 1941-1942 годах даже скорее в 1941, так как к 1942 году БТ в наших войсках на западном фронте совсем считай и не оставалось, повыбили их много в страшных боях лета и осени 1941 го, а их выпуск полностью прекратили ещё в сороковом году перейдя на выпуск тридцатьчетвёрок. Итак, вывод напрашивался не утешительный, мы на Великой Отечественной, а из тех, кто начал её в 1941 мало кто смог дожить до победы, но делать нечего и нам остаётся только принять в ней участие и постараться выжить. Первым делом мы обследовали мало пострадавшие танки и вытащили из них 7 целых пулемётов ДТ. Два пулемёта поставили в нашу тридцатьчетвёрку заменив ими наши неисправные и ещё пять оставили на всякий случай, не на себе же нам их тащить, а кроме того более сотни полных дисков к ним. Ещё взяли 10 пистолетов ТТ, по паре на каждого и по 4 запасных магазина к ним и ещё отыскали 6 автоматов ППД с тремя дисками на каждый автомат. Теперь по крайней мере у нас было личное оружие, что очень меня обрадовало. Сам танк тоже уже можно было использовать хотя бы как пулемётный, но если что, то уходить придётся на своих двоих и тогда каждый лишний килограмм будет на счету. Вот тут ППД и будет самым лучшим для нас оружием, ДТ всё же слишком тяжёлый и больше одного мы с собой всё равно не унесём ведь придётся ещё и диски к нему нести, а в лесу скорострельный и компактный ППД, то что надо и главное мы нашли карту Белоруссии, так что хоть не в слепую будем воевать, надо только привязаться к местности, а главное раз это Белоруссия, то значит мы точно в 1941 году. Приятным бонусом оказалось и найденное в нескольких танках НЗ и теперь мы были обеспечены продовольствием, по крайней мере на пару недель. Во время мародерки над нами пролетели немцы, но вид разбомбленной колоны их не привлёк, а наша тридцатьчетвёрка с открытыми люками стоящая рядом с ещё чадящим БТ, создавала видимость подбитого и брошенного танка. Наконец основательно затарившись ништяками и наскоро перекусив найденной тушёнкой и по возможности замаскировав танк срубленными с ближайших деревьев ветками, мы двинулись дальше, но перед этим пришлось сделать небольшое внушение экипажу.

-Значит так Орлы, думаю не надо говорить в какой мы оказались жопе, однако можно попасть и ещё сильнее. Запомните, больше нет солдат и офицеров, а есть только товарищи бойцы и командиры! Ошибка может нам всем стоить жизни и в обще, следите за базаром, так как лишнее слово может подвести нас всех под монастырь. Как говорится "молчание - золото", помните об этом и лучше поменьше чешите языками поскольку "язык мой - враг мой", хорошенько запомните это.

В одном из БТ нашёлся 8-ми кратный бинокль и устроившись с ним в своей командирской башенке я внимательно следил за окружающей обстановкой и главное за небом. На всякий случай рядом со мной был ДТ. Пару раз появлялись самолёты, памятуя, что наших самолётов в это время практически не было каждый раз приказывал приткнуться к кустам или деревцам и замереть, но видно нас не замечали или не придавали нам значения. На дороге нам постоянно попадались сгоревшие или повреждённые машины но ничего ценного мы в них не нашли пока ближе к вечеру не наткнулись на разбитую колонну с 85 мм зенитками 52-К, видимо они попали под бомбёжку на марше, а 85 мм зенитка не то орудие, которое можно моментально изготовить к бою, да и против худых (Ме - 109) или штук (Ю - 87) они не катят если только случайно попасть, тут малокалиберные 20-37 мм зенитки или крупнокалиберные пулемёты нужны, вот их и раскатали прямо на марше. Сами зенитки были уничтожены, но главное мы нашли снаряды к ним, которые и нам подходили. Одна из машин, а именно полуторка, просто съехала в кювет да так там и осталась, поэтому мы просто выдернули её от туда своим танком и быстро перегрузили в неё из разбитых машин снаряды не забыв и пополнить боекомплект в самом танке, заодно погрузив ещё несколько ящиков с бронебойными снарядами на броню танка сзади. Там бронебойные снаряды нам не опасны, так как даже если в них и попадут, то болванки они и есть болванки и кроме пороховых зарядов ничего взрывоопасного в бронебойных снарядах нет, а броню они повредить нам не смогут. Вот теперь мы были во всеоружии и готовы к полноценному бою, а учитывая, что наша тридцатьчетвёрка на данный момент превосходила все существующие сейчас немецкие танки, то мы могли показать немцам ещё ту мать Кузьмы. Своего радиста Дементьева я посадил в полуторку, а саму машину заправили из слитых бензобаков с разбитых машин бензином под завязку, да ещё литров двести в найденной бочке взяли с собой. До вечера мы проехали ещё около двадцати километров без приключений и съехав с дороги в лес встали на ночёвку. Танк и полуторку загнали под деревья и закидали ветками. Развели небольшой костерок и занялись приготовление из найденных в разбитых колоннах продуктов ужином, кашей из пшено -горохового концентрата с тушёнкой. А пока готовился ужин, мы разговорились о случившемся.

-Лёха, а что ты думаешь про всё это б...во?

-Определённо это жу-жу не спроста. Вы видели, впереди шёл ВАИ-шный уазик, за нами комбатовский и дальше вся наша остальная техника, а в эту хрень провалились только мы одни. Думаю от нас что то хотят, вот только хорошо бы знать кто хочет и чего именно им надо.

-Эх командир, жаль только что мы тут не на нашем родном Т-80. Вот на нём мы бы немцев играючи в блин раскатали таким тонким - тонким слоем.

-И что бы ты делал бы после того, как мы расстреляли весь свой боекомплект? Да и откуда он у нас был бы, а найти здесь 125 мм снаряды просто не реально по причине их полного отсутствия, их даже ещё не начали производить, мы ведь не на учения, а на парад ехали. Ты балбес думай сначала, а только потом уже говори. Всё равно сейчас лучше нашей Т-34-85 здесь ни у кого танка нет. Пожалуй мы и попали сюда только потому, что на старой тридцатьчетвёрке ехали.

-Тогда хотя бы на ИСе или на худой конец на КВ.

-ИС-а ещё и в помине нет, он только после 43-го года появится. Кроме того они слишком тяжёлые и их не каждый мост выдержит, тебе охота круги нарезать в поисках мостов способных нас выдержать? Разница в весе то около 15 тонн будет да и по манёвренности и скорости они нам сильно уступят. Они хороши или в глухой обороне или при прорыве обороны противника, а так наша тридцатьчетвёрка самое то. Конечно Т-44 был бы ещё лучше, это ведь родоначальник всей нашей послевоенной линейки ОБТ (основной боевой танк), но и сейчас мы считай почти неуязвимы для немцев при правильном ведении боевых действий. У них сейчас на танках стоят пушки от 37 до 75 мм, причем последняя это чисто пехотный вариант с коротким стволом, так что бронепробиваемость у него не очень.

-А Тигры и Пантеры?

-Серёга, ты хоть что ни будь изучал по истории применения танков?

-Ну так, что то попадалось.

-Оно и видно что что-то и попадалось, где ты их сейчас найдёшь? Тигры на фронте впервые появятся только через год в августе, под Мгой если не ошибаюсь и будет там пробная партия, а их массированное применение начнётся только после Курской Дуги, вернее на ней самой, а это будет уже 43 год и Пантеры кстати тоже. Нам они были бы опасны на любом расстоянии, а мы им только на близкой и местами на средней дистанции. Так как Тигр имеет толстую броню, то наша 85 миллиметровка может её пробить только вблизи. Вот с Пантерой уже легче, у неё бортовая броня слабая, всего 40 мм внизу и 50 вверху и её при удачном выстреле и из сорокопятки можно пробить, но вблизи, хотя в лоб из-за толщины и наклона брони весьма проблематично. Её кстати немцы сделали на основе нашей тридцатьчетвёрки.

-Да ну?!

-Ага, после того, как немцы столкнулись в боях с нашими тридцатьчетвёрками, они были в шоке, так как стоящие у них на вооружении танковые и противотанковые пушки РаК 36 оказались практически бессильны против них. Они сами их после этого в войсках стали называть дверными колотушками. Пришлось немцам в массовом порядке использовать свои 88 мм зенитки против наших танков Т-34 и КВ, кстати, они потом её танковую версию стали ставить на свои Тигры и Фердинанты. А вначале они хотели вообще просто тупо скопировать тридцатьчетвёрку, но тут с одной стороны, как это так производить танк каких-то унтерменшей...

-Кого?

-Блин, да людей второго сорта по их мнению. Кроме того они испугались что в бою танки смогут перепутать поэтому и создали новый, но на основе нашей тридцатьчетвёрки, хотя и наши трофейные танки Т -34 тоже очень охотно использовали. Даже вроде на пару батальонов их насобирали. Впрочем они использовали все трофейные танки, и наши, и французские и чешские.

-И как у них получилось?

-Да так себе, сырой танк у них вышел его по уму ещё доводить и доводить надо было, плюс жутко дорогой, на эти деньги минимум три тридцатьчетвёрки построить можно было. А их шахматное расположение катков может и способствует плавности хода, но с ремонтом в случае чего намучаешься, да и зимой снег с грязью между катками замерзал. В общем, не боевые потери у них просто зашкаливали да и тяжелей он был нашей тридцатьчетвёрки, причем значительно, правда в лобовом бронировании он её превосходил и сильно, да и его длинноствольная 75 мм пушка была лучше и по баллистике и по прицеливанию, а поэтому в лобовом столкновении да к тому же на расстоянии он наш Т-34 прилично превосходил и мог разделать его как бог черепаху. А в обще наш ИС был лишь на несколько тонн тяжелей Пантеры, а она позиционировалась как средний танк, а ИС как тяжёлый и он был тонн на 10 легче Тигра.

-Я тут читал, что Тигры с Пантерами и ИС-ы жгли без проблем.

-Это наверно у либерастов читал? Всё дело в подготовке и профессионализме экипажа. Посади салабонов в новейший танк и более опытный экипаж сделает их без труда даже на более старом или слабом танке. Если немцы действовали на средней и близкой дистанции, да из засады, то да, тут от их длинноствольных 75 и 88 миллиметровых пушек ИС считай ни какая броня не спасёт. А вот на дальней дистанции уже у немцев считай ни какого шанса против ИСа не было. Гитлер даже указ специальный выпустил, что бы его танки не вступали в прямые бои с ИСами и это исторический факт, как бы не бесновались по этому поводу наши дерьмократы - либерасты и не хотели измазать нашу армию в дерьме, но тут ещё раз повторяю, главное это уровень подготовки экипажа и правильное применение танка в бою. Пустят их к примеру без разведки и пехотного прикрытия в атаку вот считай танки и пожгли без всякой пользы. Сколько у нас примеров такому раздолбайству было и тогда и сейчас и не сосчитать, один штурм Грозного одними танками чего стоит. Но по комфорту и обзору немцы нас превосходили, тут ничего не попишешь, факт!

-Лёх, раз ты такой фанат танков почему после школы не пошёл учиться в танковое училище?

-Да я ...

В этот момент стоявший в карауле заряжающий Пашка Прохоров поднял тревогу. Мы мигом забыв о еде подхватили автоматы и один ДТ и заняли оборону, но тревога оказалась ложной. На нас по запаху гороховой каши с тушёнкой вышли пограничники, семь рядовых с сержантом. В своё время я прочёл не мало книг по этому времени и знал об огромном количестве диверсантов, заброшенных немцами к нам в тыл, в том числе и под видом окруженцев, поэтому при виде восьмёрки бойцов в зелёных фуражках я не расслабился, а приказал командовавшему ими сержанту подойти ко мне, а мои парни в это время держали их на мушке. В случае если это окажутся диверсанты, то четыре автомата и пулемёт не оставили бы им ни одного шанса. Всё что я помнил это было про скрепку в красноармейских книжках, но с сержантом всё было в порядке, даже запах от него был дай боже, но оно и понятно, когда уже несколько недель нет возможности помыться и нормально переночевать, то нести от тебя будет как от закоренелого бомжары. Пограничники оказались единственными выжившими с заставы и пробирались к нашим. После недолгого совещания сержант Егоров решил присоединиться к нам. Всё же танк есть танк и пограничники посчитали, что с ним у них шансов выйти к нашим больше, да и нам пехотное прикрытие не помешает к тому же двое из пограничников умели водить машину, так что я вернул своего радиста назад в танк, а его место за рулём полуторки занял рядовой Трофимов. В связи с увеличением едоков нам пришлось быстро приготовить ещё один котелок каши для нашего пополнения, учитывая, что погранцы уже почти сутки ни чего не ели. На ночь мы всё же от греха подальше заперлись в танке, оставив пограничников на часах. Утром наскоро позавтракав двинулись дальше, правда далеко не уехали. Километров через пятнадцать прямо посреди поля, перегородив дорогу, окапывалась пехотная рота. Место для обороны они конечно выбрали препаршивое, прямо посреди поля и без малейшего укрытия хотя в паре километров позади их начинался лес, причём с правой стороны судя по карте изгибалась речка, а с левой болото и получалось, что дорога шла как раз по середине неширокого где то с километр всего клина леса. При нашем появлении пехотинцы быстро заняли оборону, но учитывая ту технику, на которой мы ехали и просёлочную дорогу, то ехали мы не быстрее тридцати километров в час, так что к позиции пехотинцев мы добирались минут пять, а за это время нас успели как следует разглядеть и хотя наскоро занятых полуотрытых окопов они не покинули, но немного расслабились. Доехав до вышедшего к нам командира наш танк остановился и мой механик заглушил двигатель, а следом за ним и шедшая за нами полуторка, а я спрыгнув с танка представился подошедшему старлею.

- Старший сержант Акимов, командир танка выходим из окружения, со мной ещё восемь пограничников.

-Старший лейтенант Стеблов, командир сводной пехотной роты. Ваши документы товарищ старший сержант.

-Вот - сказал я доставая свою красноармейскую книжку и внутренне молясь, что бы всё прокатило.

Ну кто мог знать, что сделанные ради хохмы реконструкторами документы на наши настоящие имена так нам пригодятся. Всё должно быть по уставу - говорил нам их руководитель Петрович, когда давал их нам, на наше недоумённое – а на хрена они нам нужны.

-Вы товарищ старший сержант далеко собрались?

-До наших товарищ старший лейтенант.

-Тогда считайте, что вы уже до них добрались, занимайте здесь оборону, нам ваш танк пригодиться в обороне.

-Именно здесь не буду товарищ старший лейтенант.

-Да вы что себе позволяете сержант?!

-Так ведь сожгут нас тут немцы товарищ старший лейтенант, моментально сожгут. Место тут открыто и ни каких укрытий здесь нет. Первый же немецкий авианалёт или артподготовка и всё, погибнем без всякой пользы да и вы тут без поддержки артиллерии и авиации больше одной, максимум двух немецких атак не продержитесь. А вот, если отойти на пару километров назад к лесу, то там можно будет хорошо укрепиться и брёвна для строительства укреплений под рукой будут, а судя по карте, обойти нас там немцы не смогут. Им там речка с болотом помешают, а тут они если и не собьют нас первым же ударом, то смогут запросто обойти позиции и ударить с флангов или тыла.

-У меня приказ занять оборону именно тут.

-А что важнее товарищ старший лейтенант, занять оборону именно тут и геройски погибнуть, не задержав немцев на долго или чуть отойти назад и заняв оборону в более удобном для этого месте задержать их на долго? В общем вы как хотите, а я здесь не останусь и отойду к лесу, а вот там и оборудую позиции для своей ласточки.

-Сержант! Вы знаете, что бывает за неподчинение приказу?

-Знаю, вот только я вам не подчиняюсь напрямую, вы не являетесь моим непосредственным командиром и мне, как танкисту лучше знать, где именно занять оборону для максимально эффективного использования своего танка в бою. Сейчас при практически полном господстве немцев в воздухе и при количественном преимуществе в танках, лучшей нашей тактикой будет действие только из засады. Ни каких встречных атак! Да наш танк превосходит немецкие, но он один и повредить или подбить его немцы всё же могут, поэтому я и не хочу облегчать им эту работу.

-Товарищ старший лейтенант - сказал подошедший к нам старшина - танкист прав, у леса обороняться сподручней будет, а тут мы долго не продержимся. Вот если кругом одна степь была, то тогда да, а так пара километров ни какой роли не сыграет, а место для обороны там на много лучше.

В общем с ещё подошедшим сержантом пограничником мы всё же уговорили старлея перенести оборону к лесу. Политрук роты вначале тоже заартачился, но оказался человеком понятливым и поняв, что у леса у нас больше шансов на выживание тоже согласился, всё же погибать ни кому не хочется особенно без толку. Бросив недорытые окопы, рота двинулась к лесу оставив на месте недостроенных укреплений передовой дозор из 5 человек которому уже я оставил ещё один ДТ с пятёркой запасных дисков. Мы на танке с полуторкой доехали до опушки леса минут за пять, а рота добиралась минут тридцать после чего я отдал им ещё 3 ДТ с пятнадцатью дисками, а последний пулемёт дал пограничникам которые неофициально составили мой пехотный десант. Загнав танк с машиной под деревья, я стал ходить вдоль опушки выбирая места для капониров. Вести бой с одного места я не хотел, так что надо было определится откуда у меня будет наилучший обзор и как и куда в случае чего отходить. Не дожидаясь пехотинцев, я напряг присоединившихся к нам погранцов и начал отрывать первый капонир для своей тридцатьчетверки. Ударным трудом до полудня мы отрыли капонир и даже успели укрепить его стенки тонкими деревцами, после чего загнали в него танк, так что с наружи была видна только башня и замаскировали его свежими ветками. Пехота в это время в поте лица рыла себе новые окопы по опушке леса, делая их по возможности незаметными. Перерыв на обед был небольшим и только мы его закончили, как вдали показался столб пыли. Быстро прекратив все работы пехота заняла ещё не полностью отрытые окопы, а мы танк, но тревога оказалась ложной. Это выходили из окружения части разбитого немцами мехкорпуса, два БТ 7, один пушечный бронеавтомобиль БА 10 и два грузовика: ЗиС 5 с прицепленной к нему сорокапяткой и что особенно нас всех порадовало полуторка с полевой кухней. Можно сказать просто царское пополнение в нашем положении, а главное у них было почти по два боекомплекта на всю технику. Они тоже проехали мимо разбомбленной колонны наших танков вот и затарились там сорока пяти миллиметровыми снарядами и бензином с несгоревших машин. Нам они были без надобности, вот мы их не взяли, а танкистам и артиллеристам они пришлись в самый раз. После короткого совещания лейтенант отдал танкистов под моё командование. Видимо моя настойчивость в отстаивании переноса линии обороны и главное мои доводы сыграли свою роль, да и самым старшим по званию у танкистов тоже был сержант. Отведя сержантов, командиров танков и БА 10 на места, которые я определил как запасные позиции для себя и приказал им начать рыть капониры для техники. Ближе к вечеру от оставленного на месте недорытых окопов дозора послышалась стрельба. Как позже выяснилось, это был передовой немецкий дозор на 6 мотоциклах. Их подпустили почти к самым окопам и ударили практически в упор. Два исправных мотоцикла и всё оружие дозор прихватил с собой, а ещё три оставшихся неповреждённых мотоцикла сожгли. В итоге к двум имевшимся в роте пехотным дектярям добавились мои четыре ДТ и четыре немецких МГ с мотоциклов, так что теперь в роте оказалось 10 ручных пулемётов. Уже ближе к вечеру немцы произвели на недорытые окопы массированный артобстрел. За этот день мы успели отрыть окопы полного профиля с укреплёнными деревом стенками и перекрытиями для защиты от миномётного обстрела и закрытыми пулемётными позициями, благо деревьев в лесу было много и с нашего танка и подошедших БТ с грузовиками набралось с полдюжины пил и топоров, так что проблем с лесозаготовкой не возникло. Для пушки тоже отрыли капонир и даже сделали над ним перекрытие из брёвен, превратив его в артиллерийский ДЗОТ. Конечно, от прямого попадания авиабомбы или тяжёлого снаряда это не защитило бы, но от мины или малокалиберного орудия вполне, да и от осколков хорошо защитит. В общем более менее, но полевое укрепление у нас уже было, хотя по уму над ним ещё работать и работать, но это уже как немцы нам позволят.

Устали мы все, как черти после ударной вахты в аду. Пехота особо и не кучковалась, так небольшими группками, а вот танкисты собрались вместе и говорили за жизнь, вот и мы к ним присоединились. Тут и лейтенант вместе с замполитом подошли к нам.

-Ну тут мы и пошли в контратаку - рассказывал старшине роты танкист - а по нам тут же их артиллерия ударила и ещё противотанковые пушки на фланге, в общем из почти сотни танков всего 23 уцелело. - рассказывал танкист.

-Ну и дураки - вклинился я в разговор - кто ж так воюет?

-Что! - Тут же дуэтом взревели сержант танкист и политрук роты.

-Вы товарищ политрук у нас по политической части поэтому пожалуйста подождите со своими высказываниями. Товарищ сержант, какие танки были в вашем мехкорпусе?

-В основном все модификации БТ, немного Т-26 и Т-34.

-Вот! А ты сержант хорошо изучал ТТХ техники вероятного противника? Бронирование немецкой двойки лишь немного уступает нашему БТ, а его 20 мм пушка является автоматической, что компенсирует её недостаточный калибр и для того, чтобы пробить броню БТ на малой и средней дистанции её в принципе хватит, так как БТ имеет только противопульное бронирование. Тройка и четвёрка уже превосходят БТ по бронированию и калибру орудий. Да, на ранних моделях тройки стоит 37 мм пушка, но и её вам за глаза хватит, а сейчас уже пошли и 50 мм орудия. И это не говоря о 75 миллиметровой пушке четвёрки. Пускай это и пехотный, укороченный вариант, но для БТ и её вполне хватит. Оптика у немцев тоже лучше, они в ней традиционно сильны...

-Да что вы себе позволяете! - Взвился наконец не выдержав политрук.

-Извините товарищ политрук, но я излагаю лишь голые факты и от того, что они нам с вами не нравятся они не изменятся. Да, немецкая оптика лучше, что есть - то есть и ещё не надо забывать, что у них уже есть военный опыт именно по массированному использованию танков, поэтому вам товарищ сержант была нужна другая тактика. Никаких лобовых атак. В лоб можно было пускать только Т-34 и КВ и при этом думать об их воздушном прикрытии или как быстро их можно спрятать от налёта, а вот лёгкие танки надо было использовать только из засад. БТ - он ведь так и называется - быстроходный танк и у него всего лишь противопульное бронирование, вот и нужно было пользоваться такими его преимуществами, как скоростью и манёвренностью и громить немецкие тылы и колонны на марше. Вырвались бы вы в немецкий тыл и прошлись по их коммуникациям косой смерти, уничтожая топливозаправщики и громя их колонны на марше, вот немцы и встали бы сами, а вы просто потеряли все свои машины в бесплодных лобовых атаках. Это повторюсь только новые тридцатьчетвёрки и КВ можно пускать в лобовые атаки, так как они имеют уже противоснарядное бронирование и то надо делать это с умом, а то повредить им ходовую немцы вполне смогут, экипажи у них опытные. Поэтому завтра ни каких лобовых атак! Стоите тупо в капонирах и из них ни шагу без приказа, только если назад позицию сменить и вот из них и стреляйте себе на здоровье по немцам, тем более, что с места стрелять намного лучше, чем на ходу. Кроме того у вас открыта для противника только башня и вы сами не так видны на фоне леса, а значит и в вас труднее попасть. Будете немцев как в тире уток стрелять, а если опять в атаку полезете, то сожгут вас моментально без особой пользы для нас. Вам всё ясно товарищ Сержант?

-Товарищ старший сержант! - опять влез политрук - Вы что, хотите сказать, что мы не умеем воевать?

-Так точно товарищ политрук, не умеем, наши уставы уже не соответствуют новому времени. Техника сейчас развивается очень быстро и тактика боя также исходя из этого сильно меняется, и если мы не будем её оперативно менять, ориентируясь на изменившиеся условия и учитывая собственные ошибки, то мы будем постоянно проигрывать немцам. Манёвр, связь и взаимодействие родов войск - вот главные особенности нового времени и немцы это поняли и активно используют, поэтому пока и прут вперёд.

Вот на это политрук уже не нашёл что ответить, хотя по его виду было видно что очень хочется. И он всё же нашёл к чему придраться.

-Это что за старорежимное "так точно"? - начал он.

Пипец, приплыли, это ж надо так глупо проколоться! Ну забыл я, что это позже введут в устав. Надо выкручиваться, а то похоже политрук уже на меня зуб заимел, как на шибко вумного.

-Это у меня, товарищ политрук инструктор был из бывших. Унтер-офицером в автороте при царе служил, но в своём деле мастер, каких поискать. Когда он меня учил, то и заставлял так ему отвечать, нравилось ему это.

-Так он, что, против нас в гражданскую воевал?

-Нет товарищ политрук, он с первого дня в Красной Армии, просто от своих старорежимных штучек ни как отвыкнуть не может. Его и держат только за его мастерство в управлении танком и хорошим обучением новичков.

Сержант танкист был всё ещё недоволен состоявшимся разговором и что бы разрядить накалившуюся обстановку и отвлечь политрука от нехороших мыслей в мою сторону я попросил у лейтенанта аккордеон, который видел у его бойцов. Какие я закатывал в детстве скандалы своим родителям когда они запихнули меня в музыкальную школу и слава богу хоть не на скрипке пиликать, а играть на баяне но всё равно, а сейчас я был им благодарен за это. Прослышав про намечающийся концерт, тут же стали подтягиваться и остальные бойцы нашей роты. Опробовав аккордеон, хотя мой голос и не очень я запел.

С берез, неслышен, невесом,

Слетает желтый лист.

Старинный вальс «Осенний сон»

Играет гармонист.

Вздыхают, жалуясь, басы,

И, словно в забытьи,

Сидят и слушают бойцы -

Товарищи мои...

Все слушали песню заворожено, здесь она должна была появиться только в середине войны, а потом пошла

Тёмная ночь, только пули свистят по степи, Только ветер гудит в проводах, тускло звезды мерцают. В тёмную ночь ты, любимая, знаю, не спишь, И у детской кроватки тайком ты слезу утираешь...

а затем пошли: "Смуглянка", "Комбат" Любе, "Мы вращаем землю" Высоцкого, "На безымянной высоте", "Нам нужна одна победа " из фильма "Белорусский вокзал" и закончил своей любимой песней - "От героев иных времён" из фильма "Офицеры".

От героев былых времён

Не осталось порой имён.

Те, кто приняли смертный бой,

Стали просто землёй и травой.

Только грозная доблесть их

Поселилась в сердцах живых,

Этот вечный огонь,

Нам завещанный одним,

Мы в груди храним.

Погляди на моих бойцов,

Целый свет помнит их в лицо.

Вот застыл батальон в строю,

Снова старых друзей узнаю.

Хоть им нет двадцати пяти,

Трудный путь им пришлось пройти.

Это те, кто в штыки

Поднимался, как один,

Те, кто брал Берлин.

Нет в России семьи такой,

Где б не памятен был свой герой,

И глаза молодых солдат

С фотографий увядших глядят.

Этот взгляд, словно высший суд,

Для ребят, что сейчас растут.

И мальчишкам нельзя

Ни солгать, ни обмануть,

Ни с пути свернуть.

Несколько минут после этого все сидели тихо, не шевелясь, а потом стало видно, что апатия и обречённость во взгляде многих бойцов исчезла, а вместо них появились злость, решимость и упорство идти до конца, а многие тайком утирали выступившие слёзы. Психологическая накачка перед предстоящими боями у меня получилась что надо. Как то мне попалась статья, как во время боя за какую-то железнодорожную станцию, наша атака захлебнулась, но когда наши захватили диспетчерскую и пустили через громкоговорители песню "Священная война", то воспрянувшие от неё солдаты вынесли гитлеровцев со станции на раз.

-А ты не спешишь со взятием Берлина? - Опять вставил свои 5 копеек политрук.

-Нет, товарищ политрук. Во первых мы его уже как минимум два раза брали.

-Это когда же?

-Так во время Отечественной войны 1812 года, когда Наполеона назад гнали и потом ещё во время Русско - Прусской войны брали и сейчас снова возьмём, вот только соберемся с силами, как следует разозлимся и обязательно возьмем.

Вокруг одобрительно загудели. Когда бойцы стали расходится лейтенант спросил меня о песнях, откуда они, ведь кроме Смуглянки ещё ни одна не была написана, да и Смуглянка была только в черновом варианте и тоже ещё не исполнялась. Пришлось выкручиваться, что слышал от какого то заезжего артиста, не говорить же им, что сами мы не здешние, а из 2005 года и песни тоже из будущего.

С самого утра быстро позавтракав, пока ещё была возможность, все спешно продолжили зарываться в землю. Я со своими танкистами стал отрывать запасные капониры для наших танков, а пехота крытые огневые точки и по возможности также крытые ходы сообщения от окопов в лес, а также качественно маскирую саму линию окопов. Долго заниматься фортификационными работами немцы нам не дали и около 10 часов утра появился их передовой дозор из мотоциклистов и уже с поддержкой из бронетранспортёра. Ни кого не обнаружив на месте нашей недостроенной обороны они осмотрели трупы и сожжённые мотоциклы своих предыдущих разведчиков и осторожно двинулись дальше.

-Товарищ старший лейтенант у вас снайперы есть?

-Да пара охотников есть, сибиряки, а что?

-Бронетранспортёр с откинутым бронещитком идёт, если попасть в водителя, то он остановится и его можно будет захватить. Техника нам самим понадобится, против танков он конечно не потянет, но если танки выбить, то против пехоты он нам даже очень пригодится.

-Тихонов.

-Я товарищ старший лейтенант.

-В водителя попасть сможешь?

-Попаду и не сомневайтесь!

-Тогда сначала стреляешь в водителя, а потом в пулемётчика и подпусти их поближе. Рота! Без команды не стрелять!

Немцев подпустили почти в упор, метров на двадцать, после чего Тихонов застрелил водителя бронетранспортёра и тот, дёрнувшись, встал и заглох. В это время остальные бойцы открыли огонь по мотоциклистам и солдатам в бронетранспортёре. Прижав их огнём, бойцы дали возможность одному бойцу подбежать чуть ближе и спокойно закинуть в кузов бронетранспортёра РГДешку без оборонительной рубашки. Через пару минут всё было закончено. Как ни странно, но ни сам бронетранспортёр не смотря на взрыв в кузове гранаты хоть и РГД-ешка но всё же, ни мотоциклы не пострадали и нашими трофеями стали полугусеничный бронетранспортёр и ещё 6 мотоциклов, а из оружия ещё 7 пулемётов МГ. Правда немецкие винтовки тоже оприходовали на всякий случай. Запас, он как говориться и в Африке запас, есть пить не просит и карман не тянет. Трофейную технику сразу же отогнали в лес, а трупы немцев оттащили в сторону, чтобы они не демаскировали нашу позицию. Удачный бой, пускай и такой незначительный, но главное абсолютно без потерь с нашей стороны значительно приподнял всем нашим бойцам настроение.

Через час показалась немецкая колона. Видимо немцы всё же были встревожены пропажей своей разведгруппы, так как впереди колонны метрах в ста шёл усиленный головной дозор из мотоциклистов, уже двух бронетранспортёров и даже лёгкого танка, двоечки с её 20 мм автоматической пушкой. Позади них метрах в 200 шла основная немецкая колонна с танками и бронетранспортёрами, не меньше батальона пехоты с танковой ротой в усилении. Боевое охранение опять подпустили прямо к самым позициям и только тогда открыли по ним огонь. Замаскированная сорокапятка ударила сначала по танку и только подбив его дальше по бронетранспортёрам, а мы распределив заранее цели, нам с нашей 85 миллиметровкой достались шедшие в конце четвёрки, а БТ-шкам с бронеавтомобилем головные тройки, открыли огонь по основной колонне, стараясь сразу же уничтожить немецкие танки не дав им возможности расползтись по полю. Своевременное распределение целей позволило нам не стрелять одновременно по одному и тому же танку, но отсутствие на БТ раций делало невозможным управление боем. Поставленные в капониры и замаскированные ветками танки, не смотря на демаскирующие их вспышки выстрелов, всё равно были плохо различимы для немцев на фоне леса. Поэтому они не получили ни одного прямого попадания, осколки были не в счёт да и стреляли немцы в основном бронебойными болванками, а они были опасны нам только при прямом попадании в танк и то только БТ-шкам. Быстро подбив танки, мы перенесли огонь на бронетранспортёры и пехоту противника, а шквал пулемётного огня прижал её к земле. Из всего атакующего батальона уцелело не больше роты пехоты и немцы откатились назад, потеряв всю свою технику, а я пошёл к командиру роты.

-Товарищ старший лейтенант, надо по быстрому обыскать немцев, забрать всё оружие и боеприпасы и отойти на полкилометра оставив в стороне наблюдателей.

-Сержант, ты в своём уме?

-Так точно, в своём. Немцы сейчас нажалуются наверх, что их таких бедных и несчастных сироток тут очень сильно обидели нехорошие и злые русские Иваны и скоро к нам в гости прилетят их самолёты или проведут артобстрел, так зачем нам этого ждать? Отойдём недалеко, тут лес, нас не видно и пускай немцы лупят себе по пустым позициям, свои снаряды и бомбы переводят, а мы после быстренько назад вернёмся, и оружие их нам тоже пригодится. Боеприпасов к трёхлинейкам, как я погляжу у вас не так много, а когда ещё подвезут неизвестно, а так своё оружие отложите и немецким попользуетесь, а патроны для него у них же и пополните.

Крыть на это лейтенанту было нечем, так что вся рота в темпе кинулась шмонать дохлых немцев. Пару раз раздались одиночные выстрелы, когда добивали раненых немцев, но в основном предпочитали докалывать их штыками, экономя патроны. Политрук и тут попробовал выступить, что это мародёрство и так нельзя, так что пришлось напомнить ему про боевые трофеи и что нам сейчас пригодится всё оружие и боеприпасы к нему которые мы сможем собрать. Одна беда с этими идейными с их зашоренным взглядом. Заодно бойцы поснимали с немцев фляги и ранцы, короче хомячили всё, что только было можно и в темпе вальса. Не успели мы ещё толком отойти назад, как начался артобстрел немцами наших покинутых окопов, а ещё через полчаса, когда артобстрел закончился, прилетела девятка лапотников и стала пикировать на линию окопов. Нам было не очень хорошо видно, что там творилось, но когда мы вернулись, то бойцы с матюками стали приводить полу осыпавшиеся местами окопы в первоначальный вид. Досталось и нашим капонирам, хотя видимо визуально их не видели, но согласно закону больших чисел досталось и им. Два капонира пришлось восстанавливать, а будь в них танки, то как говорится – пипец котенку был бы.

Немцы предприняли до вечера ещё одну атаку уже не такую сильную и снова получив сильный отпор быстро отошли назад и стали окапываться на месте наших недорытых траншей. Удачный бой всегда поднимает настроение и боевой дух, а бой с минимальными потерями тем более и настроение бойцов после двух удачных боёв было на высоте плюс горячий обед из полевой кухни да и кое что мы собрали из несгоревших бронетранспортёров, танков и грузовиков, так что каждому досталось по сто фронтовых грамм из трофеев. Быстрый осмотр показал, что четыре тройки и две четвёрки можно быстро отремонтировать. Все они имели не очень сильные повреждения ходовой им просто сбили гусеницы и повредили катки, так что наш ударный труд с использованием запчастей с других танков, лома, кувалды и такой-то матери позволил нам отремонтировать их до вечера. Кроме них уцелело ещё два бронетранспортёра. Из несгоревших танков выгрузили все снаряды и сняли пулемёты, так что теперь в роте было только немецких MG считай почти четыре десятка и патронов на пару хороших боёв. Ещё одну четвёрку и две тройки с повреждёнными двигателями, но целыми орудиями мы вечером оттащили нашей тридцатьчетвёркой к нам, сделав из них своеобразные ДОТ-ы. Танки зарыли в землю по башню на опушке леса сразу за линией наших окопов. Ночь прошла спокойно, а утром выяснилось, что у нас пополнение. Ночью в наше расположение вышла ещё одна группа окруженцев и среди них была ОНА. Младший санинструктор Оля Токарева из Минска. Она быстро осмотрела наши раненых и перевязала их, хорошо хоть, что тяжёлых среди них не было. Видимо на сегодня немцы взяли выходной, так как ни каких действий они сегодня не вели, а только продолжили окапываться и ближе к вечеру произвели не сильный миномётный обстрел. Хорошо хоть что у нас только несколько человек получили во время этого обстрела лёгкие ранения. Эти паразиты расположили миномётную батарею прямо за линией своих окопов, и ей вполне хватало дальности для стрельбы. После миномётного обстрела Стеблов созвал всех командиров на совещание. Учитывая пополнение из окруженцев, нас стало 217 человек и 9 исправных танков это с учётом отремонтированных трофейных немецких троек и четвёрок. Экипажи для них сформировали с трудом, хорошо хоть, что среди окруженцев тоже нашлось несколько танкистов, главное, что мы смогли найти на них мехводов. Экипажи БТ пришлось переформировать, забрав из них по человеку, а вместо них дав по бойцу. Худо – бедно, но экипажи к танкам составили, так что Стеблов решил контратаковать немцев завтра утром, что бы подавить их миномётную батарею.

-Товарищ Старший Лейтенант разрешите обратится.

-Что тебе Акимов?

-Я думаю, что это не совсем хорошая идея идти завтра утром в атаку.

-И с чего ты так думаешь?

-Немцы при нашей атаке определённо вызовут авиа и артподдержку. Мы также не знаем, есть у них противотанковая артиллерия или нет, а наши танки кроме моей тридцатьчетвёрки и двух трофейных четвёрок имеют противопульную броню. У нас очень большой шанс потерять в бою танки и у пехоты потери тоже будут не малые, а нам ещё потом и дальше рубеж надо удерживать. Думаю что лучше нам сделать так...

Назад мы вернулись часам к 8 утра, за это время мы сделали три ходки за трофеями, а они были просто барскими. Кроме кучи стрелковки из винтовок и пары десятков ручных пулемётов с большим количеством запасных пулемётных лент и патронов к ним мы ещё притащили и 8 немецких восьмидесяти миллиметровых миномётов с достаточным запасом мин. Для этого пришлось дважды отправлять наши два грузовика и ещё три трофейных до немецких позиций.

-Акимов!

-Да товарищ старший лейтенант.

-Как тебе такое только в голову пришло?

-У меня отец дипломат, работал в Японии вот он там и прочитал про Ниндзя...

-Это ещё кто?

-Это типа нашего Осназа, только они ещё со средних веков у японцев. А так всё просто, тихо придти, разведать что надо и при возможности нанести противнику удар. Причём у них удар в спину не считается нечестным поступком. Главное это результат, а всё остальное не важно. Вот мы сейчас так как они и поступили и поэтому и немцев разгромили и сами не понесли ни каких потерь.

А дело было так.

В два часа ночи мои пограничники вместе с десятком наиболее подготовленных бойцов тихо поползли в сторону немецких окопов. Немец был ещё не пуганный, вот и сняли эти архаровцы всех часовых быстро и бесшумно, а потом подали фонариком сигнал ударной группе, которая затаилась в паре сотен метров от немецких позиций. Быстро добежав и рассредоточившись, они просто закидали только что отстроенные блиндажи со спящими в них немцами гранатами. Сначала закинули по паре эфок закрыли двери, а потом когда эфки взорвались, добавили и по несколько трофейных толокушек. После этого спокойно зашли в блиндажи и добили не многих выживших штыками для экономии патронов. Вся операция заняла чуть больше часа, зато ни каких потерь с нашей стороны. Даже раненых не было. Немцы взяли на себя обязательство быть нашими постоянными поставщиками. Сейчас все бойцы, отложив своё оружие, вооружились трофейным, к которому у нас оказалось вполне достаточно боеприпасов и старательно его изучали. Больше всего бойцов обрадовала ещё одна полевая кухня с грузовиком захваченная у немцев и приличное количество продуктов в нём, так что голодная смерть нам теперь в ближайшее время не грозила учитывая полное отсутствие подвоза к нам продовольствия, как впрочем и патронов тоже.

Вернувшись к себе, вначале хорошо позавтракали, а потом все были припаханы начальством к работе. Одни разбирались с трофейным оружием, сортировали его и чистили, а другие отправились готовить позиции для захваченных миномётов. На опушке были срублены мешавшие стрельбе ветки и деревья и выкопаны капониры для миномётов, так что теперь им были опасны только прямое попадание в сам капонир. Команду над миномётами поручили старшине миномётчику из окруженцев, вышедшего к нам ночью, выделив ему по три человека на ствол, так что учитывая ещё людей добавленных в танковые экипажи и врытые танки получилось почти 150 бойцов в роте. В принципе считай нормальная пехотная рота с усилением из танковой роты и миномётной батареи вот только качество их выучки заставляло нас плакать. Поскольку непосредственно перед атакой наши разведчики перерезали немцам телефонный кабель, то о происшедшем они узнали только в середине дня. Так и не сумев связаться, они выслали на проверку линии связистов, которые и обнаружили уничтожение своей части. Обозлённые случившимся немцы не меньше часа бомбили и обстреливали артиллерией наши позиции, но поскольку в окопах ни кого не было, то мы обошлись без потерь, правда окопы снова изрядно разрушило, так что пришлось их срочно восстанавливать да врытым в землю танкам досталось, правда не очень сильно и стрелять они ещё могли. В этот день немцы нас больше не беспокоили если не считать ещё одну бомбёжку ближе к вечеру. Всё бы ни чего, но нежданно к нам прикатило начальство, целый батальонный комиссар. Думаю командование само не ожидало, что неполная рота сможет надолго задержать противника, но заканчивался уже третий день, а рота всё ещё держалась, вот начальство и прикатило с проверкой. Осмотревшись, батальонный комиссар сначала недовольно спросил, почему рота заняла позиции на два километра позади указанной у него на карте линии обороны. Теперь уже нашему лейтенанту пришлось убеждать начальство в правильности выбранной позиции.

-Товарищ батальонный комиссар, здесь обороняться удобней. Наша позиция не даёт немцам возможности обойти нас с флангов и тыла. Кроме того здесь мы можем снизить наши потери от артобстрела и бомбёжки путём маскировки наших позиций и маневрированием, уводя бойцов при налётах на позиции в лес, это сильно снижает наши потери. Всего нами за три дня боёв уничтожено до батальона пехоты, миномётная батарея и танковая рота противника. Захвачено и отремонтировано шесть немецких танков, три бронетранспортёра, четыре грузовика и восемь мотоциклов, ещё захвачено восемь миномётов и большое количество винтовок и ручных пулемётов, а также большое количество боеприпасов к ним.

-Порадовал ты меня лейтенант, порадовал. Мы и думать не могли, что ты так дело поставишь.

-Честно говоря товарищ батальонный комиссар тут больше заслуга сержанта Акимова. Это он убедил нас перенести линию обороны сюда и в дальнейшем дал несколько очень ценных советов, которые и позволили нам нанести немцам такие потери и снизить наши.

-Твой боец?

-Нет, танкист, выходил из окружения. Он в обще-то какой-то странный, какой-то не такой как все.

-Думаешь диверсант? - Тут же насторожился батальонный комиссар.

-Нет, не думаю, не похож он на диверсанта, хотя танк у него странный, с виду обычная тридцатьчетвёрка, видел я их, но башня совершенно другая - чуть ли не в два раза больше обычной и пушка в ней не 76 мм, а от 85 мм зенитки. По крайней мере так они нам сказали, а снаряды точно от зенитки их заряжающий с нашими артиллеристами на их счёт советовался. Но воюет он хорошо, немецкие танки жжёт за милую душу, без него думаю сбили бы нас уже и советы дельные даёт, если бы не его молодость, то можно было бы подумать, что он из разжалованных командиров. А какие он песни пел! У меня тут люди с ног от усталости валятся, боевой дух на нуле, а он позавчера вечером концерт устроил и песни все незнакомые, но так за душу брали, что после них все бойцы готовы были немцев голыми руками рвать. Я его спрашиваю, откуда он эти песни знает, а он отвечает, что от каково-то артиста слышал.

-Пошли, покажешь мне своего танкиста.

-Сейчас пошлю за ним. Петренко!

-Да товарищ командир.

-Старшего сержанта Акимова ко мне быстро! Его товарищ батальонный комиссар видеть хочет.

И получивший приказ боец умчался к капониру с тридцатьчетвёркой. Я проводил техобслуживание своей ласточки, когда подбежавший боец позвал к командиру.

-Товарищ старший сержант! Вас товарищ старший лейтенант вызывает, там товарищ батальонный комиссар вас видеть хочет.

Вот же нелёгкая принесла сюда начальство. Мы и так тут считай на птичьих правах находимся и любая чуть более серьёзная проверка сразу выведет нас на чистую воду и доказывай потом на том свете, что ты не верблюд и попал туда по недоразумению. Тут нам и немцев более чем достаточно, а тут ещё и своё начальство собственной персоной пожаловало и ещё неизвестен их уровень дебилизма, а ну как попадётся какой ни будь упёртый долдон. Ведь не зря солдатская мудрость гласит - чем больше в армии дубов, тем крепче наша оборона и что надо держаться подальше от начальства и поближе к кухне. А вот и они стоят.

-Товарищ старший лейтенант, старший сержант Акимов по вашему приказанию прибыл.

-Добрый день товарищ старший сержант - обратился ко мне батальонный комиссар - товарищ старший лейтенант очень вас хвалил. Говорит, что вы очень хорошо воюете. Вы случаем в военном училище не учились?

-Нет товарищ батальонный комиссар, не учился.

-Откуда тогда у вас такие познания в военном деле?

-А голова зачем человеку дана товарищ батальонный комиссар? Не только для ношения головного убора и принятия в неё пищи, а в первую очередь чтоб было чем думать. Мы на полигоне не только новую технику испытывали, но и смотрели, как её лучше использовать в бою, что бы выявить её сильные и слабые стороны. Вот и нахватался по не многу от всего. А кроме того посмотрел, как немцы воюют и не стесняюсь перенимать у них опыт. Они ведь любят устраивать нам танковые засады, а мы чем хуже если это позволит нам лучше воевать?

-Это хорошо, что вы не боитесь учиться у противника. Судя по всему, у вас это очень хорошо получается, а сейчас проводите меня к вашему танку. Хочу на него сам посмотреть.

-Конечно товарищ батальонный комиссар, пройдёмте – и я повёл его к нашему танку.

Тридцатьчетвёрка стояла во вновь отрытом капонире и была замаскирована ветками. Комиссар обошёл пару раз вокруг танка и ненадолго задумавшись, решительно полез внутрь. Сначала я испугался, но потом подумал, что ни чего из нашего времени в танке нет. Кроме увеличенной башни он в принципе ни чем не отличался от обычной тридцатьчетвёрки и не думаю, что комиссар бывал и в старом танке, а если даже что и заметит, то можно списать это на экспериментальное оборудование. Так всё и вышло, он ни чего не заподозрил. Приказав нам построится, комиссар торжественным тоном поблагодарил нас за службу и сказал, что будет ходатайствовать о награждении всего нашего экипажа медалью за боевые заслуги. Вот это номер, на сколько я знал, в начале войны из-за поражений на фронтах начальство не особо награждало бойцов. Ещё раз осмотрев позиции, комиссар отбыл назад, но перед этим конфисковав все наши трофейные грузовики с немецкой полевой кухней и мотоциклы. Также забрав и бронеавтомобиль с пушкой, с трудом удалось отбить у него один мотоцикл для связистов, да ещё один оказался припрятан. БА-10, два грузовика с кухней и один мотоцикл забрал сразу, а за остальным должны были приехать чуть позже. Вот так, приезд начальства всегда не сулит ни чего хорошего, только создаёт одни проблемы. Хорошо хоть, что комиссар не позарился на трофейный Ганомаг и танки не стал раскулачивать. Я честно говоря даже удивился. В это время, на сколько я знал из книг часто любили хоть одним самолётом или танком, но усилить кого либо и оставив нам все трофейные танки комиссар меня удивил. Хотя возможно учитывая важность этой позиции, он не захотел ослаблять нашу оборону. А в обще можно сказать, что пронесло. Я боялся, что комиссар к чему ни будь докопается и его отъезд встретил с большим облегчением. А с утра всё началось по новой. Сначала артобстрел, потом авианалёт и снова немцы попёрли в атаку при поддержке танков. Все наши снова c начала обстрела были отведены назад и мы почти не понесли потерь, а сейчас быстро заняв оставленные позиции с ходу вступили в бой. Вот только немцы не стали спокойно смотреть на избиение своих атакующих танков и как только мы открыли по ним огонь, снова ударили артиллерией по нашим позициям. Поле заволокло дымом от взрывов и горящих немецких танков, но и наши позиции потихоньку превращались в лунный пейзаж. Бой шёл уже с полчаса, когда рядом с нами громыхнуло и танк покачнулся с одновременным сильным ударом по башне и сразу же мне обожгло голову. Несколько секунд я ни чего не соображал, пропали все звуки, а в глазах потемнело, но потом прошло, вернулся слух, только по голове потекла кровь.

-Все целы?

-Я в порядке.

-Я тоже.

-Лёха у тебя кровь идёт, давай перевяжу.

Сняв шлемофон я подставил голову своему заряжающему и подождал пока он наскоро не перевязал меня. После этого осмотрелся. Вроде всё цело, видимо осколок разорвавшегося рядом снаряда ударил в башню, но не пробил её. Вот только отколовшийся изнутри кусок брони и попал мне в голову. Хорошо ещё осколок прошел через шлемофон, оставив в нем дыру и только потом, почти потеряв скорость, попал мне в голову. Через минуту мы снова открыли огонь по противнику. Мы снова отбились, правда потери у нас на этот раз были страшные. Сгорели оба БТ и трофейным танкам тоже сильно досталось, три из них были полностью уничтожены, так что в моей импровизированной танковой роте осталось, не считая моего танка только три тройки и одна четвёрка. Считай рота сократилась на половину. Все врытые в землю неисправные танки тоже были уничтожены. Видно наше сопротивление сильно спутало немцам карты и они всерьёз принялись за нас. Такими темпами нам без подмоги долго не продержаться, да и у нас стали заканчиваться снаряды к нашему орудию, запас то и так был не очень большой, а пострелять нам пришлось изрядно. Немцы откатились назад, а мы принялись восстанавливать траншеи. Наша медсестричка Оленька занялась ранеными. Убитых мы похоронили позади наших позиций в лесу, вырыв им братскую могилу. После этого погрузив раненых в машины, под охраной обоих мотоциклов с ручными пулемётами отправили их в тыл. В этот раз кроме стрелкового оружия в трофеях нам ни чего не досталось, так как из-за силы атаки не было времени стараться просто повредить танки немцев, да и собирать трофеи тоже было мало приятного. Всё таки сейчас стояло лето, жара, трупы немцев мы не убирали, а они уже несколько дней лежат перед нашими позициями, так что запах был соответствующий. Пожалуй если немцы попросили перемирия что бы собрать и похоронить своих убитых наш лейтенант охотно согласился бы, но видно немцы рассчитывали нас вот-вот выбить с наших позиций.

-Товарищ старший сержант, давайте я вас перевяжу - обратилась ко мне наша медсестричка.

А я что? Я ни чего, ну какой мужик в здравом уме и твёрдой памяти, если это только не нетрадиционно ориентированный, правда какой из него тогда мужик, откажется от внимания молодой и красивой девушки, пускай и просто с перевязкой. Я только за, причём всеми конечностями, поэтому сидел и кайфовал, когда Оленька осторожно перебинтовывала мне голову.

-Товарищ старший сержант...

-Можно просто Лёша, Оленька.

-Хорошо Лёша, тут бойцы говорят вы песни хорошие пели, а можете снова сегодня вечером спеть?

-Конечно могу и давай на ты, мы с тобой одного возраста.

-Но вы, то есть ты старший сержант, а я рядовая.

-Глупости, прежде всего ты молодая и очень красивая девушка.

При этих словах Оля смутилась, на что явно показали её вмиг покрасневшие щёчки и тут же опущенная голова.

-Скажешь тоже.

-А что, ты не согласна с тем, что ты молода и что ты красива? Скажешь нет?

-...

Тут нам пришлось прекратить наш разговор, так как меня вызвал к себе командир. Совещание вышло коротким, после подсчёта потерь старлей сообщил о приказе продержаться ещё один день, а потом можно отходить. Бойцы восстанавливали окопы и капониры, чистили оружие, в общем готовились к завтрашнему дню, а что немцы завтра снова попрут в атаку ни кто не сомневался. Когда вечером я снова попросил аккордеон, то бойцы тут же стали собираться на импровизированный концерт. Усевшись поудобней я начал только на этот раз не про войну а из популярных кинофильмов 70-80 годов, которые тоже пошли на ура. Надежда, Три белых коня, Если б я был султан, Потом три песни из фильма "Не бойся я с тобой": В степях, и в горах, и в лесах, песню Сан Саныча и песню Джафара, а потом песни из "Иван Васильевич меняет профессию": Звенит январская вьюга, Разговор со счастьем и закончил песней про Марусю. Песни опять прошли на ура, правда политрук взъелся на песню Джафара, но остальные всем очень понравились.

Опять ночуем метрах в 100-150 от наших позиций оставив в окопах только секреты. Утром, как по расписанию артобстел, а потом новая атака. Занимаем позиции и стреляем, стреляем и снова стреляем. К вечеру из того запаса 85мм снарядов к зенитке, что мы привезли с собой почти ни чего не осталось. Мы уже почти всё расстреляли, только в танке остался почти половинный боекомплект. В ходе сегодняшнего боя потеряли оставшиеся трофейные танки и нашей тридцатьчетвёрке тоже досталось, даже гусеницу нам сбили. К вечеру правда мы привели танк в порядок, но запасных траков больше не осталось и если что, то однозначно встанем.

-Акимов к командиру!

Собираюсь и иду к старшему лейтенанту Стеблову.

-Садись Акимов, тут дело такое, ты ведь знаешь, что мы завтра отходим?

-Знаю товарищ старший лейтенант.

-Мы с раннего утра начнём отход, а ты и ещё твои пограничники останетесь нас прикрывать. Вы должны продержаться до полудня, а потом можете отходить. Приказ ясен?

-Товарищ старший лейтенант, давайте мы одни останемся, без пограничников.

-Почему?

-Если нас подобьют, то пограничники нам особо не помогут, а сами погибнут. Если всё в порядке будет, то мы вас и так догоним, а пограничники нас задержать могут. Мы в танке и напрямик через лес проехать сможем, деревья не такие толстые, а вот десант с танка ветками снесёт, а пешком они могут и не успеть, особенно если у них раненые будут.

-Хорошо, одни так одни. Мы в шесть утра выступаем и удаче тебе сержант.

Я пошёл к своим, а через полчаса к нам подошёл сержант Егоров, командир пограничников, а теперь командир разведвзвода роты. Стеблов решил именно так их использовать.

-Лёш, ты точно решил, что тебе не понадобится наша помощь?

-Точно Вань, вы больше пользы лейтенанту принесёте чем мне. Немцев вам всё равно не остановить. Мы на сколько сможем, задержим их танки, а пехота при наличии танков без их поддержки вперёд рваться не будет. А мы если уцелеем и нам их будет не удержать, просто отойдём немного назад, а потом из засады снова ударим и вы тогда нас будете только связывать. А если нас подобьют, то и вы много не сделаете.

-Тогда до встречи.

И Егоров протянул мне руку.

-До встречи. – Ответил я ему и пожал его руку.

Утром после быстрого завтрака остатки роты ушли, а мы отогнав назад наш танк, стали ждать немцев. Своего радиста я загнал на дерево, откуда он и наблюдал за немцами. До десяти часов всё было тихо, а потом снова начался артобстрел. Серёга пулей слетел вниз и мы все залезли в танк. Немцы садили по нашим позициям не жалея снарядов целых полчаса. Представляю, что там было, если бы там кто-то остался. Обстрел прекратился и немцы пошли в атаку. Вместо нашего капонира была воронка, но главное съезд был нормальным и мы заскочили в остатки капонира. Вот он момент истины, если раньше мы пользуясь преимуществом в орудии в основном стреляли по четвёркам шедшим во второй волне оставляя передние тройки для более слабых пушек сначала БТ, а потом и трофейных танков, то теперь выбивали более скоростные тройки шедшие первыми. Мы почти не мазали, но всё же немцев было слишком много и они шли широкой дугой, так что нам пришлось отойти. Мы отъехали метров на триста и встали в кустах. Немцы заняв наконец наши окопы сначала осмотрелись, а потом осторожно двинулись дальше. Сначала мы всадили осколочный снаряд в появившихся на повороте дороги мотоциклистов, потом в шедший за ними бронетранспортёр с пехотой, это что бы они разбежаться не успели и только потом бронебойный в замыкающую тройку. Дорогу мы им перегородили, а поскольку пехотного прикрытия у нас не было, то снова отошли назад ещё метров на пятьсот. Где то через пол часа мы заметили осторожно передвигающихся между деревьями немцев и дали им прикурить осколочными, правда нам пришлось снова отойти. Мы останавливались каждый раз, как нам только попадалось подходящее для засады место и так дотянули до 12 часов, так что поставленную нам задачу мы выполнили, задержав противника. Пускай не точно на оставленной нами позиции, но там это было просто не реально сделать. Теперь оставалось только догнать своих.

Рота начала отход с позиции в 6 утра, стараясь побыстрей разорвать дистанцию с противником и как можно дальше отойти без угрозы авианалёта. После 10 часов на оставленных позициях началась канонада продлившаяся полчаса. И только услышав после этого грохот пушек все облегчённо вздохнули поняв, что оставшийся прикрывать отход танк жив. Орудийная стрельба то смолкала, то начиналась вновь, что показывало, что танкисты ещё держаться. Наконец канонада окончательно смолкла. Стеблов посмотрел на часы, было уже начало первого и значит экипаж старшего сержанта Акимова свою задачу выполнил. Около трёх часов дня рота наконец вышла в расположение своего полка. Всю дорогу бойцы оглядывались назад в ожидании танка Акимова, но он так и не вышел к ним.

Всё 12 часов задание выполнено, теперь только бы под бомбёжку не попасть. Обновив маскировку танка новыми ветками, так как старые почти все сорвало от близких взрывов осколками и взрывной волной мы поспешили догнать ушедшую утром роту. Выскочили на поле и погнали по дороге к видневшемуся дальше небольшому скоплению деревьев и уже перед ними всё таки попали под авианалёт. Хорошо ещё, что это были не штуки, а худые, а они судя по всему уже где то сбросили свои бомбы и теперь только обстреляли нас из бортовой пушки и пулемётов, а это для нас не так страшно, как бомба. Вот и деревья они всё же хоть как то нас защитят, и тут снова перед нами вспыхнул портал и наша укрытая ветками тридцатьчетвёрка снова оказалась на асфальтовой дороге, а перед нами замаячил ВАИшный уазик. Оглянувшись назад я увидел и всю нашу колонну во главе с комбатовским уазиком.

Что чёрт возьми произошло, куда пропала прямо с глаз шедшая перед ним тридцатьчетвёрка - думал майор Фролов, когда неожиданно тридцатьчетвёрка появилась перед ним вновь, но в каком виде! Не смотря на лежащие на ней для маскировки ветки было видно, что танк побывал в бою. Перед парадом танк снова покрасили и отмыли, а сейчас местами закопчённый и заляпанный грязью, кое где и с пятнами крови, он ни сколько не походил на тот отмытый для парада танк. Просигналив фарами и сигналом машина Фролова остановилась. Вслед за ней встала и вся колонна, а также и снова появившаяся не известно откуда тридцатьчетвёрка. Выскочив из машины Фролов бросился к танку. Из открывшегося люка вылез сержант Акимов, но в каком виде. Закопчённый с перевязанной головой и его комбинезон пропах сгоревшим порохом.

-Акимов! Что с вами произошло?

-Если б я сам знал товарищ майор. Мы похоже во времени провалились и попали на Великую Отечественную, а сейчас вот назад попали.

-Ладно, мы опаздываем, двигайтесь дальше, а когда вернёмся в часть, всё подробно доложишь и ещё на параде в танке не прячьтесь, пускай люди думают, что это вы специально сделали.

-Слушаюсь товарищ майор.

Колонна двинулась дальше. При въезде в город я, как и приказал майор высунулся в свой командирский люк, а рядом со мной мой заряжающий и так мы возглавили колонну двигаясь к небольшой трибуне с городским начальством. Зрелище действительно было ещё то, легендарная тридцатьчетвёрка с закреплёнными на ней ветками и закопченные танкисты на ней. Мы доехали до трибуны, где и остановились и тут я услышал крик: Акимов? Старший сержант Акимов это ты? - и посмотрел на окрикнувшего меня. Это был стоявший на трибуне уже старый, но ещё довольно крепкий полковник в отставке. Приглядевшись к нему я неуверенно ответил - товарищ старший лейтенант, товарищ Стеблов? Это был он, постаревший, но всё равно легко узнаваемый. Рядом с ним стоял какой то генерал-лейтенант очень на него похожий, но значительно моложе.

-Я это товарищ старший лейтенант.

-Не может быть, но как такое вобще возможно?

Все остальные недоумённо смотрели на нас, но тут шедшая впереди машина ВАИ тронулась с места и мы двинулись за ней. В расположение части мы вернулись без приключений. Не успели мы ещё загнать танк в бокс, как подскочивший майор Фролов дёрнул меня к себе в штаб.

-Давай Акимов рассказывай, что там с вами случилось?

Но начать я не успел. Открылась дверь и в кабинет комбата зашёл старший лейтенант Стеблов, вернее уже полковник в отставке Стеблов и тот незнакомый, но очень на него похожий генерал-лейтенант. Мы с комбатом тут же встали по форме смирно, но подскочивший ко мне Стеблов только обнял меня и проговорил: живой чертяка, живой! Мы ведь вас тогда похоронили, думали, что вы все погибли выполняя приказ, но как вы вообще там оказались с танком и в форме и с документами?

-Не знаю товарищ полковник, мы вообще то просто ехали на парад по случаю годовщины победы. Вот специально для этого нам реконструкторы и форму сшили и даже документы сделали, но как мы в 41-вом оказались и потом назад вернулись понятия не имею.

-А как вы тогда немцев сдерживали?

-Просто, сначала с нашей позиции танки им выбивали, потом когда они почти в плотную подошли отступили и засаду им устроили. Подбили танк и бронетранспортёр в узком месте и дорогу им заблокировали после этого снова отошли, так до 12-ти дня их и сдерживали, а потом вас догонять поехали, только в поле под авианалет попали и в рощице снова в портал влетели и уже тут на дороге посреди нашей колонны очутились.

-Да кстати это мой сын, генерал-лейтенант Стеблов. И что это мы тут стоим, надо это дело отметить. Мы тут по дороге к вам в магазин заскочили, так что товарищ майор вас и старшего сержанта Акимова на сегодняшний вечер ни для кого нет. Давай Андрюша расставляй. Да, а ты сам то, что об этом думаешь?

-Привелось мне как то прочитать одну интересную книжку, там были собранны описания случаев которые иначе чем провалами во времени и не объяснить, но там судя по всему эти провалы были абсолютно случайны, но в нашем случае, вернее в моём это не случайно.

-Почему ты так думаешь?

-Да потому что тут даже не рояль, а целый оркестр в кустах. Смотрите сами, во первых из всей колонны в этот временной портал попали именно мы на Т-34. Пускай и 44-го года выпуска с 85 мм пушкой, но всё равно танк этой войны. Во вторых мы сами в форме и реконструкторы ради хохмы нам даже документы сделали. В третьих неподалёку мы наткнулись на колонну разбомбленных БТ, где разжились пулемётами, патронами и личным оружием. В четвёртых по пути нам попадается разбитая колонна 85 мм зениток со снарядами к нашей пушке, и в итоге мы имеем полностью укомплектованный и готовый к бою танк особо не выделяющийся из остальной массы нашей бронетехники. Причём танк пока не имеющий достойного противника на поле боя и превосходящий все танки немцев на этот период войны. Из того, что с нами произошло видно, что путешествие во времени возможно и мы были не в параллельной реальности раз я тут встретил вас товарищ полковник. Вы меня узнали, но все те ништяки, что нам сразу попались после провала в прошлое и главное что попали именно мы внешне не отличавшиеся от того уровня техники показывает, что это было целенаправленное путешествие.

-Но зачем? И кто мог это осуществить?

-Зачем? Очевидно с какой то целью и скорее всего задержать немцев на том рубеже. А кто? Видимо кто-то, кто имеет возможность вот так играть со временем и пространством. Ему очевидно понадобилось задержать немцев на неделю, вот он это и организовал и скорее всего этот кто-то из будущего. Вы ведь товарищ полковник тогда без нас не смогли бы их удержать, ведь так?

-Да так чёрт возьми, так я потом тоже много думал об этом и тоже тогда понял, что без твоих советов мы бы там не удержались, но и вы молодцы оказались, как ты тогда не побоялся со мной спорить.

-А что мне оставалось делать? На той позиции меня сожгли бы очень быстро, а так можно было побарахтаться. Кстати, как вы тогда отошли?

-Нормально, кстати помнишь медсестру, ты ещё не равнодушно в её сторону дышал.

-Оля Токарева?

-Да она, погибла через два месяца под бомбёжкой. Кстати, батальонный комиссар вас потом к орденам представил и за прикрытие нашего отхода и за другие дела по совокупности. Так что медали "За боевые заслуги" и "Красного знамени" тебе и по "Звезде" твоему экипажу вы сможете получить. Как Андрюш посодействуешь? - обратился Стеблов к сыну.

-Разумеется па. Правда немного проблематично будет, но думаю что сделаем. Всё равно это в тайне не останется, и в вашей колонне многие это видели, так что на верх донесут однозначно и тут лучше вам самим подсуетится и сразу доложить. А награды потом получите, правда думаю без упоминания о Отечественной Войне.

-Товарищ генерал-лейтенант, а именное оружие нам можно оформить? - с этими словами я достал свой ТТ из кобуры.

-Акимов у вас у каждого по пистолету? - вскинулся Фролов.

-Да и даже не по одному, а по два и ещё по ППД с одним ДТ.

-Ёршкин кот! - С этими словами Майор Фролов бросился к телефону - Никифоров, немедленно забрать всё оружие из тридцатьчетвёрки! Акимов что там у вас?

-Ещё 8 ТТ, 5 ППД и один ДТ.

-Так Никифоров, 8 ТТ, 5 ППД и один ДТ. Всё оружие в оружейку.

Генерал только рассмеялся в ответ.

-Сделаем вам по именному пистолету, а мы тоже хороши. Бойцы прямо с фронта, а про личное оружие мы забыли. У вас там небось ещё и боеприпасы в танке?

-Так точно, ещё около тридцати снарядов к пушке и 17 дисков к ДТ.

-Ладно, с этим потом разберёмся, а сейчас наливайте. Ну Акимов, как виновник сабантуя говори тосты.

-Давайте за всех кто в погонах и честно защищает Родину.

Мы выпили, водка оказалась неплохой, потом закусили и Стеблов сказал - давай второй тост.

-За тех, кто тогда не дрогнул и вынес на себе эту войну и в тылу и на фронте.

Выпили по второй.

-Говори третий.

-А третий тост по обычаю за тех кого больше нет с нами и кто на всех войнах выполнил свой долг до конца даже ценой своей жизни.

Мы выпили стоя не чокаясь. Посидели мы в тот вечер знатно и выпили тоже. Вообще я по части выпивки не особо, не тянет меня к этому, но в тот вечер был особый случай. Стебловы уехали только утром, а потом приехали особисты и началось. Нам пришлось вспоминать каждый день хорошо ещё что мы пробыли там всего неделю. А Стеблов своё слово сдержал и мы не только получили награды, но и именное оружие. Ещё каждого повысили в звании, а через два месяца дембель.

Закончив изучение присланного ему файла, Доктор технических наук Мезенцев спросил – и чем всё это закончилось?

-Наша группа была спасена и выполнила своё задание, а хроноаборигены всё засекретили. Никакой огласки у них этот случай не получил, так что можно сказать - чистая хронооперация, что и от нас сейчас требуют.

-Интересный случай, вы решили его повторить только в несколько увеличенном масштабе?

-Совершенно верно, поэтому и искали подходящий случай. Тут ведь какое дело, с одной стороны техника должна быть такая, которую можно реально быстро поставить на поток, а с другой стороны экипажи должны быть уже из новой России, что бы не допустить развала СССР с одной стороны и его поворота на новый курс с другой.

-Но им нужен будет ещё и специалист по тому времени, лучше всего конечно участник войны, а они почти все уже умерли на их время.

-Не волнуйтесь, будет у них консультант, причем из госбезопасности, просто его придется выдернуть из более раннего времени, из 1985 года, вполне ещё полный сил. Сведём их в 41-ом году, у нас кстати есть и подходящая кандидатура, он в тех местах и воевать начинал, будет у них, как они говорили – начальником особого отдела или особистом, как их называли.

-Отлично, мне требуются данные о месте и времени начала операции.

-Место и время узнаете сами, мы отправим вам данные по всем фигурантам, а вы определите наилучший момент по переброски их в прошлое.

-Кстати, а вы не боялись побочных эффектов при своей операции?

-Ни сколько, раздавленная бабочка не даст такого эффекта. Там была операция местного значения не могущая повлиять на общих ход истории, а главных исполнителей мы потом выдернули назад, так что все в порядке.

-А сейчас?

-А вот сейчас совсем другое дело, тут изменения будут глобальными и мы скорее всего не сможем даже следить за ними, как в первом случае. Мне кажется, что как только мы их туда переправим, то мир изменится и мы даже не узнаем об этом.

-И вам не сташно?

-Страшно, а что делать, у нас всё равно нет другого выхода. Или рискнуть по крупному с возможностью сорвать джек-пот или долгая и мучительная агония и осознание того, что мог попробовать изменить ход войны, но струсил и не сделал этого.

-А они не слишком стары для этого?

-Не волнуйтесь, они не сразу попадут в прошлое, во время переноса мы их ненадолго возьмем к себе и слегка подлечим. Они все уже люди в возрасте, у многих различные, пусть и не смертельные болезни. Если они будут абсолютно здоровы, то у них будет больше шансов на успех.

-А как они на это отреагируют?

-Ни как, они этого даже не заметят, просто после переноса станут себя лучше чувствовать и всё. Снова ощутят себя молодыми.

-И ваш ветеран тоже?

-И он тоже, не так конечно, как другие, но лет 30 он с плеч скинет и от большинства своих болезней избавится.

Спустя три недели, синхронизировав две установки пробоя времени и пространства, группа военных туристов на подходящей технике и полковник КГБ в отставке на своей буханке, после недельного медицинского восстановительного курса были переброшены под Минск в жаркое и кровавое лето 41-го года.

---------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

В строю стоит железный конь, наш верный боевой товарищ

В боях спасал нам жизнь не раз пощады не прося

К врагам безжалостен ты был, внушая страх, неся погибель

Твой путь усеян был кострами горящих вражеских машин

Был страшен гнев твой благородный на поле боевом

Давил бронёй, сносил огнем не ведая пощады

Ты был щитом, ты был мечом и нашим лучшим другом.

Ленинградская область, Карельский перешеек, лето 2011 года.

Капли дождя горохом сыпали по металочерепичной крыше ангара. Несмотря на хмурый день настроение у меня было отличное, наконец то исполнилась моя давняя мечта – я заимел свой собственный действующий танк. Долго, очень долго я шел к этому.

- Ну что, сбылась мечта идиота? - Спросил меня мой бывший мехвод сержант запаса Колька Тихонов.

- Ещё как сбылась - радостно ответил я, поглаживая рукой свежевыкрашенный цифровым камуфляжем ИС-3МК. Специально заказал паре толковых художников разработать летний камуфляж и именно под третий ИС.

Мой друг и в последнее время единомышленник, с которым я служил срочную, неторопливо, постоянно вытирая чистой ветошью свои вечно испачканные в масле руки, неспешно рассказывал:

- Андреевич, можешь принимать свой пепелац!

- Красавец, ты смотри какой он красавец, как представлю, что он мог бы сделать на Великой Отечественной!

- Атож! Заменили ему его родной двигатель на В-55. Знакомый прапор списал в металлолом мостоукладчик, чудом успел у него перехватить движок вместе с трансмиссией и усиленной коробкой передач.

- А стоила игра свеч? Может проще было просто перебрать его родной двигун, заменить колечки, поршни…

- Конечно стоило, сам посуди, его мощность повысилась с 520 до 580 лошадей, вроде и немного, но всё же, да и скорость стопудово увеличилась с 40 до 50 километров в час…

Ага, а про себя я добавил: «и счет на оплату увеличился». Хоть Колян, который стал теперь хозяином крутого СТО, был моим старым другом, но как говориться: «дружба, дружбой, а табачок врозь».

- … кроме того двигатель чешской сборки, а это считай почти немецкий, у них не забалуешь!

- С двигателем понятно, а что с остальным?

- Вооружение осталось штатным, только на орудии штатный прицел ТШ-17 заменили на ТШ 2-22 и добавили ночной прицел ТПН-1-22-11…

- А это-то откуда?

- Да откуда и двигатель…

- Смотри не заиграйся, прицел это не мотор, хоть и танковый, могут и за вымя прихватить, и запоешь ты канарейкой…

- Командир все согласовано, и сделано по высшему разряду. Я ихнему особисту из его машины такую лялю сделал, так что все будет тип-топ!

Зная, что Колян прям таки болезненно относится к качеству проводимых на его СТО работ, можно было не беспокоится.

- Что-то дорого прицел обошелся…

- Так еще поставили вертикальный стабилизатор орудия, а вот горизонтальный сюда к сожалению уже не поставить.

- Ни хера себе, а вертикального взлета с посадкой тут случайно нет? – Я всерьез начал опасаться за свой кошелек, так может и накрыться наш с Жаннкой летний отпуск на Канары из-за Колькиного кровопускания ему. Бля…, из-за этого Кулибина недоделанного, если что Жаннка мне не простит Канары, ей эти мои мечты до одного места…

- …ещё как ты и просил, поставили воздушный компрессор с фильтром для нагнетания воздуха в танк и набивки баллонов воздушного пуска…

- Надеюсь все?

- … кондиционер.

- А его то на хрена?

- Андреич, - вкрадчиво начал Колюня, -сам вспомни как мы кончались от жары на учениях когда температура под сорок и солнце вовсю жарит, а нам ведь с тобой уже давно не по двадцать лет…

- Нда… мы с тобой уже давно не мальчики, может ты и прав… Но! Поскольку ты тоже в экипаже и со мной как заказчиком это не согласовал, то кондёр полностью за твой счет, усёк?

- Командир!

- Я сказал за твой и точка!!!

Глядя на поникшего товарища, понял, что он только что распрощался с хорошим кушем, который уже считал своим.

- Шо поник, как один важный орган после удовольствия, давай показывай дальше.

- По моей части все, остальное устанавливал наш Маркони.

- Когда он будет?

- Обещал быть перед выездом, у него опять дома проблемы.

- Опять сосед по коммуналке захватил часть суверенной территории?

- Ага.

- Надо будет Маркони помочь, скинуться ему на доплату. Продадим его коммуналку, добавим свои и пусть он нормально живет в самостоятельной фатере!

- У него жена не хочет уезжать из центра.

- Ладно закончим с этим, - я похлопал по броне танка, - решим проблему с нашим Маркони!

- Андреич, если проблему можно решить за деньги, это не проблема а Р-А-С-Х-О-Д-Ы!

- Ты хочешь сказать, что и это не мечта, а расходы? – Я махнул рукой на ИС.

- Однозначно, я вот только не пойму, на хрена тебе этот танк вообще нужен? Что, решил Кремль штурмом взять?

- Во-первых, это мечта моего детства Николай Петрович, на нём, вернее на подобном танке ещё мой дед служил. Он с первого и до последнего дня войны прошёл, был трижды ранен, семь раз горел в танке и всё же выжил. Начал воевать на БТ-7 и войну закончил на ИС-2, а потом и на тройке катался, пока их пятьдесят пятыми не заменили.

- А во-вторых?

- Хотел позже на полигоне сразу всем сказать, но раз ты спрашиваешь, отвечу. Слышал небось, что многие крутые новые русские хотят за денежку поездить на настоящей военной технике и пострелять из чего-то крупнее дробовика? Из них они на стрелках уже настрелялись, кто в живых остался.

- Хм…, не только слышал, но и видел!

- Ну-ка, ну-ка, с этого момента пожалуйста по подробнее…

- У меня тут на СТО люди разные бывают, один клиент и пригласил поучаствовать…

- Так значит, ты в теме…

- Ну… скажем так слегка.

- Так вот, этот парк аттракционов, я закрутил с бывшим нашим ротным, он сейчас комполка…

- Да, ну-у-у…?

- Не растекаясь по стеклу… Клиенты уже давно хотят чего-то в стиле ретро. Кроме этого, другой чел, восстанавливает САУ, а ещё один «тридцатьчетверку».

- Бабки небось серьезные пойдут?

- Что, тоже хочешь поучаствовать?

- Хотелось бы сначала перспективу дела понимать.

- Отличная перспектива, я рассчитываю за лето все вложения отбить, а дальше все в чистый плюс пойдет!

- Командир….

- Ладно, ладно, замолвлю за тебя словечко, ремонтер хороший нам все равно нужен.

- Ну давай Александр Андреевич, бывай.

- И тебе Петрович всего хорошего.

Не стал я рассказывать своему другу, что были у меня еще и другие виды на этот танк - одним козлам, что нормального человеческого языка не понимают, рога обломать надо было, чтоб не сильно борзели. Будет стоять у меня на участке, на зависть всем, на страх врагам, мне уже и площадку под него забетонировали. Заодно и рэкетиров можно будет пугнуть, а то местные люмпены решили, что нас, жильцов котеджного посёлка можно безнаказанно доить, вот и будет им сюрприз, когда они в очередной раз приедут деньги вымогать. Представляете, это будет даже не маски-шоу, вы наслаждаетесь своей крутизной перед лохами, а тут к вам танк выезжает. Особенно если ещё холостым поверх их пустых голов жахнуть, а потом ещё из ДШК пройтись перед ними, что бы было видно фонтанчики от тяжелых пуль на земле, точно им после этого штаны менять придётся и не удивлюсь, если они ещё и заикаться после этого начнут.

-Кстати о птичках, ты мне про БТР пока и слова не сказал. – Вспомнил я уже перед самым уходом.

-Ё моё, забыл, склероз понимаешь ли, тут тоже постарались, вместо старого штатного движка я тебе поставил новый движок ЯМЗ-5362-10 в 312 л.с., это почти в два раза больше, чем в базовом варианте и главное, это тоже дизель.

Когда мне продавали танк, то в нагрузку дали ещё и БТР-152, а что, в хозяйстве всё пригодится, по нашему бездорожью, так самое то!

Да… Забыл представиться, меня зовут Александр Андреевич Волков, я капитан запаса, танкист. Сейчас я бизнесмен средней руки, это и позволило мне осуществить свою давнюю детскую мечту и купить этот, старый танк ИС-3МК, который неторопливо ржавел на одной из баз резервного хранения.

Так уж получилось, что весь мой бывший экипаж Питерский, как впрочем и я сам, вот я их и пригласил тряхнуть стариной.

В 1988 меня после окончания автомобильного института направили в танкисты и пришлось отрубить два года летёхой, Ванькой взводным на Т-80. Дело это мне понравилось, и когда пришло время заканчивать срочную службу, мне было предложено остаться в кадрах, на что я не раздумывая согласился. Службу мою прекратили известные события девяностых годов, и я уволился, хотя к тому времени уже успел год проучиться в бронетанковой академии, и вот, вот должна была лечь на мои погоны первая большая звезда.

Хочу честно признаться, что это не первый мой опыт по освоению военной техники. Первый начался три года назад. Стимулом к этому послужило мое давнее увлечение рыбалкой. Охоту я не люблю, признаюсь сразу, убивать зверя, который не может дать сдачи как-то неспортивно. Вот просто пострелять другое дело, хотя мне еще и на службе всяких разных ощущений хватило. Вот рыбалка это совсем другое дело – приехал как белый человек на бережок, не спеша поставил палаточку с мангальчиком, сел на стульчик или в лодочку и отдыхай, свежим воздухом дыши и природой любуйся, согласны? Тут главное с выпивкой не переусердствовать, сто грамм под ушицу это да, а нажраться в зюзю уже перебор.

Со временем приходилось забираться все дальше и дальше, а «девятка» отца уже не справлялась с поставленной перед ней задачей, и стал я задумываться над вездеходным транспортом. Поскольку эти мысли совпали с моим увольнением из армии и переходом на вольные хлеба, то на два года вообще запретил себе думать, не только о вездеходе, но и о рыбалке. И вот в один прекрасный день, я сказал себе:

- Саша, а не съездить ли тебе на рыбалку, как белому человеку?

Фактически напросившись в одну непростую компанию, мы выехали в пятницу вечером с расчетом на все выходные. Место рыбалки находилось не близко. Первую часть пути «Паджеро» прошел безупречно, проблемы начались тогда, когда мы свернули с более-менее нормальной дороги на лесную. Фактически это была колея от прошедших здесь ранее машин и тракторов. Итог был плачевен – мы заночевали рядом с наглухо засевшим джипом. Ничто не смогло преодолеть наши русские дороги, ни полный привод, ни достаточно высокий клиренс.

Первой идеей было приобрести для поездок на рыбалку УАЗ-ик, потом я подумал о «Таблетке» - там все-таки салон есть, и в нем можно оборудовать комфортное место, да и не одно для ночевки. Подошел я к этому по-взрослому – выяснил точные размеры салона и принялся на миллиметровке планировать что, где и как разместить, и в один прекрасный момент понял, что это не возможно! Все что я хотел иметь с собой на рыбалке, тупо не помещалось в отведённое пространство.

Немного отойдя от этого жестокого удара судьбы, я попытался осуществить свою мечту уже на базе отличного вездехода ГАЗ-66 с КУНГом, хотя и там были свои минусы, хотя бы сама кабина. Там только карлик мог чувствовать себя комфортно, а не нормальный и здоровый мужик. Как всегда все решил случай, Колька Тихонов зная о моей проблеме, как-то позвонил мне, и предложил купить БРДМ-2.

- Андреич решайся, места там валом, как ты знаешь, он и плавать могет, подшаманим и прям с него рыбу будешь ловить! Кстати, он уже в комплектации 2А, там опускаемых колес нет и люки в бортах сделаны, гидроизолированные, так что плавает он как прежде. У него только пулемёты сняли, а всё остальной в полной комплектации.

А и правда, почему бы и нет? Машину эту я знаю хорошо, не раз сталкивался с ней, когда служил в нашей несокрушимой и легендарной. Кроме того, судя по озвученной цифре и стоит не столь дорого.

- Коль, а Коль, состояние-то как?

- Пулеметы и радиостанция естественно сняты, а так все на месте.

- Двигатель?

- Командир, ну кто оставит нормальный на машине идущей под списание, пусть её вроде как и модернизировали? Надо делать капиталку…

В общем взял!

На первом же выезде «бардак» произвел фурор – ни у кого, даже самых крутых пацанов такого не было. Правда сразу же вылезли и все недостатки моего пепелаца с точки зрения рыбалки. Только отличное знание матчасти спасло меня от падения немалого уже авторитета.

На следующие выходные на рыбалку не поехал – Коля во всю работал над длинным перечнем изменений и доработок. На БРДМ ставился дизельный двигатель, переделывалась рулевая, с нуля создавался салон и еще много, много другого. Почти через два месяца состоялся новый показ. Сначала мы всех удивили тем, что уверенно держались в колонне, не отставая как в прошлый раз. Второй раз мы сорвали аплодисменты, когда с легкостью перетягивали джипы через проблемный для многих брод, да не просто так, а по две-три штуки за раз. Третий раз нам жутко завидовали, когда на зорьке, без подготовки въехал в воду и поплыл достаточно далеко от берега. Вернулся тогда с хорошей такой щукой, килограмм на десять. Постепенно, не торопясь Коля доделывал мой «бардак» до высоких стандартов комфортной рыбной ловли.

Однажды, через общих знакомых ко мне обратился заядлый рыбак с просьбой отбуксировать его катер на дальнее озеро. Фокус был в том, что не всякая машина там могла пройти, но по рассказам, рыба там была… очень много короче было и очень хорошей, тем более, что я и сам уже давно подумывал туда съездить. В общем согласие свое я ему дал и мы договорились когда и где встретимся. Какое же мое было удивление, когда приехав, в катере я узнал БМК-150!

На таком же его собрате приходилось часто ловить рыбу во время службы на Дальнем Востоке. Гарнизон был дальний, развлечений мало и командованию приходилось любыми способами организовывать досуг офицеров и членов их семей. Комдив наш давал команду нашему ОПоМБу и его командир выделял необходимое количество катеров с машинами и солдатами. Ух и рыбалка там была! С огромным удовольствием съездил бы еще! Но только на рыбалку…

Так что этот катер я знал хорошо. Управляемость у него прекрасная, как у велосипеда.

Зацепив его на форкоп, мы тронулись в путь, добрались до места без происшествий. Рыбалка прошла отлично, вот именно тогда я задумался о приобретении для себя еще и катера. Правда во время рыбалки выяснились некоторые моменты, которые меня не устроили категорически. Когда мы попробовали этим катером толкать «бардак» по воде, то он быстро перегревался, хорошо ещё, что течения не было, а то совсем был бы швах! Или вот еще – корпус у него алюминиевый. Любая пробоина и что? Аргоновую сварку с собой таскать, в придачу со специалистом? А помпа? Её просто нет, стоят на нем два ручных насоса производительностью по 30 литров в минуту. Откачать из корпуса, набравшуюся за ночь дождевую воду их хватает, но что будет, если борт продырявить? Плюс еще моторы там бензиновые – надо отдельно покупать еще один вид топлива!

Приехав домой начал искать варианты. Так наверное и вляпался бы во что-то не то, если бы не помог один отставник:

- Что ты мучаешься? Найди себе БМК-Т списанный, он паром в шестьдесят тон без проблем толкает, не то что «бардак» семитонный!

- Мне что для него еще и КРАЗ найти? И водителя для КРАЗа?

- Вот чудак-человек! Лепишь ему на каждый борт по два колеса от ПКТ-150, на носу привариваешь сцепное устройство и готово! Мы так в ГСВГ делали.

После этого разговора прикинув кое что к носу принял решение - беру!!! Так у меня появился свой катер.

После того как Колька его перебрал что говорится «по винтику», катер был зарегистрирован. Первый спуск прошел недалеко от Тихоновской СТО. Сначала аккуратно спихнул его «бардаком» в воду, а когда катер всплыл, отсоединил сцепное устройство. Перейдя на борт, поднял колеса и опустил в воду рулевые колонки и только после этого завел двигатель. Представляете, каждый из винтов может поворачиваться на 360 градусов и совершенно независимо друг от друга. Это создает катеру совершенно фантастическую маневренность. Он может очень быстро разворачиваться вокруг собственной оси, за 6-7 секунд менять вектор тяги на противоположный. При преодолении мелких мест может поднимать винты из воды. Катер на воде устойчив от кренов. Пожалуй одним из недостатков катера является только некоторая инерционность системы управления, из-за чего исполнение команд на поворот колонок винтов происходит с задержкой 1-3 сек. Так как в тот день была небольшая волна отчетливо проявилась валкость на волне. Пожалуй это не позволит его использовать в морских условиях или при большой волне на крупных водохранилищах. С другой стороны мне он необходим для РЫБАЛКИ, а не для судоходства. Нормальные рыбаки при большой волне сидят на берегу, едят шашлык и пьют коньяк! Однозначно!

На следующий день после нашей встречи с Тихоновым у него на СТО, встретился с Сергеем Жарких, потомственным танкистом, командиром того самого полка, на базе которого мы и устраивали «аттракцион».

Честно говоря, я сильно подозревал, что вся эта затея одобрена где-то в высоких кабинетах. Уж сильно выгодная была эта тема, и не только в деньгах. Покумекав однажды вечерком над этим, пришел к интересному выводу – как ни странно, но танковый полк от этой забавы получал не только деньги, которые мог тратить на своё обустройство, это после отката начальству естественно, но и получал практический опыт в военном деле. Ведь ни для кого не секрет, что денег на армию все равно хронически не хватало. Кроме того, сам полк был не простым. Во-первых, он был расквартирован на общевойсковом полигоне ЛенВО, а во-вторых, обеспечивал учебный процесс сразу нескольких академий. Из-за своего близкого расположения к Питеру, в него старались попасть танкисты со всей России, и не только танкисты.

Когда я зашел в кафе, Жарких уже был там. За столиком сидел моложавый мужчина в модной гражданке. Только короткая стрижка, выправка и аккуратность в одежде выдавала в нем не гражданского человека. С другой стороны обветренное лицо и грубые руки напрочь отбивали мысль о том, что перед вами старший офицер российской армии в звании полковника. Когда-то давно, мы с ним проучились целый год в бронетанковой академии им. Маршала Малиновского.

- Привет Сергей!

- Привет, привет, от рваных штиблет!

- Давно ждешь?

Развернув кисть руки, и внимательно посмотрев на часы, невозмутимо ответил:

- Тринадцать минут. – Усмехнулся и добавил, - Раньше ты был пунктуальнее.

- Гражданка, она даром не проходит.

Переговорив о женах, детях, мы перешли к деловой части нашей встречи.

- На аттракцион приедут три клиента.

- Не густо… На чем будут кататься?

- Один на хочет на самоходке.

- Какой?

- Времен войны СУ-100.

- Ты же знаешь, что такой пока нет.

- Кстати, есть «спонсор» на эту модель.

- Что за человек?

- Мой бывший мехвод с «восьмидесятки», сейчас владеет крупным СТО, он делал мой ИС-3.

- Хорошо, тогда займусь получением, думаю что смогу найти подходящий вариант, не сильно убитый. А твой клиент, не захочет покататься на ИСУ-152, ты же знаешь, что из «ретро», у нас только это?

- Думаю да, он честно говоря не настаивал именно на «сотке», просто хотел САУ-ретро, времён войны.

- Ну ты и жук, нет не жук – жулик! Это же надо как ловко повернул разговор, ну чистый жулик!!!

- На том и стоим! Ладно, слушай дальше – второй хочет на «тридцатьчетверке», ты говорил, что решил с ней вопрос?

- Решил, представляешь смог на одном ТРЗ (танко-ремонтный завод) вырвать одну, которую готовили в свое время к отправке в Африку, прошла модернизацию, но потом что-то не сложилось и всю партию так и оставили на заводе. С ней только один вопрос, с завода её отправили, а к нам на станцию еще не пришла. Может клиента устроит Т-44?

- Сергей так нельзя, я перед народом чуть не бисером мечусь, а тут такая подстава!

- А что я могу сделать? Ты же знаешь, что железка это государство в государстве.

- Надо будет дополнительно связаться с человеком и уточнить.

- Уточни и отзвонись.

- Ну и в третьих, появился нестандартный заказ – человек хочет покататься, именно покататься на «стопятьдесятвтором». Полный бак и вперед.

- Не вопрос, но ты предупредил сколько это будет ему стоить?

- Он согласен.

- Все?

- Нет, я хочу прежде чем катать «туристов», сам на своем ИСе «зажечь».

- Вообще не вопрос, заправь сам и вперед!

- Ты не понял, покататься бы хотел, тебя бы не спрашивал – мало ли лесных дорог на перешейке, я ХОЧУ пострелять, выполнить на танке какое-то упражнение на директрисе…

- Ты хочешь, я правильно тебя понял стрельнуть пару раз?

- Нет, не понял – мне нужен полный БК, а еще лучше два…

- Не… даже не обсуждается! Пару, ну может тройку выстрелов я смогу обеспечить, а БК…. – он решительно покачал головой, - НЕТ!

- Серега…

- Нет!!! Если бы это было лет десять назад, то и не такое можно было списать, а сейчас… Ну может быть получиться пяток…

Поняв что он уже элементарно торгуется, уверенно сказал:

- Десять! Пять бронебойных, и пять ОФСок. Ты ЭТО сможешь!

- Вот черт, уговорил! Ладно будет тебе десяток, но с тебя рыбалка. Мне сорока на хвосте принесла, что у тебя катер появился?

- Не вопрос, тогда с тебя заправка катера!

- Где же я возьму тебе бензин, у нас всё на соляре ездит.

- Достаточно дизтоплива.

- Вообще не вопрос, сколько полный бак будет?

- Триста. И это еще не все…

- Говори…

- На ИСе штатно «дашка» положена…

- …Хер с тобой, патронов сколько брать?

- БК…

- Значит так и запишем пятьсот штук!

-Да, ты там распорядись ещё на мой бардак вооружение назад поставить.

-Ты чего, с дубу рухнул? Какое тебе нахрен вооружение!

-Да только на эти стрельбы, как отстреляемся, так назад и снимешь, а то ведь это дополнительный заработок. Там старая техника, а тут можно сказать действующая, да и из пулемёта стрелять совсем по другом чем из орудия.

-Лады, распоряжусь, но сразу после стрельб сниму!

-Заметано.

-Тогда ещё один БК для бардака.

-Вымогатель!

-В большой семье варежкой не щелкай.

Сегодня с самого утра зарядил дождь, да такой что водители ехали с включенными фарами.

По такой погоде нормальные люди сидят по домам, но не военные, тем более при исполнении договорных обязательств. Накануне, вместе с моим старым экипажем, огородами умудрились перегнать ИС на полигон. Расстояние небольшое, дороги в основном песчаные, утро туманное, русский авось был на нашей стороне. Тихонов, когда сел за рычаги — сразу скинул лет десять. Ровно работающий двигатель почти не было слышно, корпус танка немного завалился на корму. Стоя в башенном люке почти не ощущаю вибрацию, интересно чего там Колян наколдовал? По давно выработанной привычке прижал пальцем ларингофон:

- Вперёд!

Обласканный Колькиными руками мотор мощно, почти без рывка сдвинул многотонную махину танка с места, и мой механик, бывший лучшим во взводе, совсем на коротком отрезке разгоняет мою ласточку, перебрасывая с двухсекундным интервалом передачи выше и выше. А двигатель только довольно урчит, теперь мне надо запомнить его голос, изучить характер, понять нрав… А вот скорость ощущается совсем не так, как в легковушке - кажется, что очень быстро гонишь, а на спидометре то всего сорок.

Еще на срочной, после первого полевого выхода обзавелся я поджопником, что бы сберечь свой драгоценный зад, и не только его, от тряски, холода зимой и пекла летом.

- Коль, а Коль, что-то двигатель уж слишком тихо работает? - спросил я через ТПУ.

- Соседи у меня вредные, чуть что участкового вызывают, вот и пришлось извращаться.

- А мощность не упала, от этих твоих извращений? – Сказал и сам же хохотнул.

- Не, командир, я там по хитрому сделал.

- А обкатку делал, а то смотрю, ты на гашетку давишь не стесняясь?

- Обижаешь командир! Все как в умных книгах написано, на «холодную», да еще с молибденчиком. Слышишь, отдельно каждый цилиндр можно различить? - и он скинул газ почти до холостых оборотов.

- Слышу, слышу... - хотя, честно говоря ни хера я не различил, разве что уловил что мотор заработал почти не слышно. Я даже танкошлем с одного уха сдвинул — один фиг не различал каждый цилиндр.

- А тож, высокие технологии!

- А что еще есть из высоких технологий Колян?

- Должен на следующей неделе прийти кит с турбонадувом, тогда твоя Ласточка и в правду полетит!

- Да вроде сейчас не плохо, может не надо Колян?

- Надо командир, надо, тем более что уже уплочено!

- Отмени заказ, пусть деньги вернут...

- Командир ты не понял, тобой уже уплочено, а я деньги уже потратил, так что звыняй дядьку!

От разговора меня отвлекло давно забытое ощущение, лучше всего описанное бывшим нашим разведчиком, взявшим себе псевдоним «Суворов», такую фамилию опоганил урод: «Танк мой грудастый вселенную пополам режет, и то, что единым было впереди, распадается надвое». Хоть у меня к нему и очень неоднозначное отношение, но писать он может сволочь, и глаз у него хороший. Хотя вроде ходили слухи, что он просто подписался под этими книгами, хотя кто его знает, всё может быть. Помню в своё время, напечатанный в каком-то журнале «Аквариум» проглотил за ночь.

Дождь слава богу прошел, можно скинуть капюшон дождевика. Глянув на карту (еще одна неистребимая армейская привычка) определил, что осталось совсем немного. Фактически мы уже на полигоне, километра два назад мелькнул на обочинах покосившийся забор из бетонных столбиков и ржавой колючки.

А вот и ворота парка. Заранее предупрежденный часовой без лишних вопросов открывает ворота. Внутри нас встречает дежурный и указывает место стоянки. Под навесом стоит техника для «аттракциона», для неё Сергей отвел своей немалой властью самый дальний и неудобный для полка угол парка боевых машин – в нем для взвода место много, да и отдельно от остальной роты будет располагаться, а это лишний стимул для непредсказуемого личного состава, а для роты мало. А для нашей затеи как раз то, что надо, то что доктор прописал – и не на виду, и под рукой. Рядом с нашим ИСом, уже стояли Т-44 и ИСУ-152, а дальше и остальная техника, в том числе и БТР-152. Пока я рассматривал линейку, Маркони виртуозно загнал на соседнее место «бардак» с катером на прицепе. Не успели мы перекинуться парой слов, как напротив «Ласточки» стал КАМАЗ, хлопнули почти синхронно двери и ко мне подошли два прапорщика, один из них, безошибочно определив во мне старшего, доложил:

- Приказано подготовить орудие танка к выверке и приведению к нормальному бою.

- Не знаете, когда будем пристреливать орудие, товарищ прапорщик?

- Мы только почистим ствол, а после этого приедет машина КПМ и займется приведением вашего орудия к нормальному бою.

- Понятно.

- Опустите ствол на минимальный угол.

Кивнув Морзе, отошел в сторону и с любопытством начал наблюдать за их работой. Раньше, с другими танками для «аттракциона» я этот момент упускал – считал, что все это делается как во время моей службы. Тем временем КАМАЗ стал своим правым бортом напротив орудия, прапор открыл боковую дверь в КУНГе и оттуда вышла небольшая кран-балка с механизмом, подвешенным на ней. Уже вдвоем они закрепили хомут на стволе и начали ловко собирать из метровых специальных штанг банник. После этого подключили к механизму чистки орудия шланги от специальной емкости, включили механизм и начали чистку ствола.

Подошедший Маркони с явным одобрением прокомментировал:

- До чего дошел прогресс! Я уж думал, что сейчас как раньше будем вкалывать.

- Да, это что-то новенькое, кстати, а где Колян?

- Отлить пошел.

- А помнишь как раньше по полдня терпели и ничего…

Наш разговор прервал появившийся Колян.

- Командир! Нет, ты видел что удумали? Так скоро и нужник в танк поставят!

- Не долго осталось, кондиционер уже стоит …

Так, за вялой беседой прошло полчаса, когда к нам подъехал другой КАМАЗ. Из кабины не торопясь выпрыгнул человек в камуфляже и подошел к нам.

- Добрый день.

- И вам не хворать… - за всех своих ответил я.

Что бы не отвлекать прапора с помощником, спросил у нас:

- Давно начали?

- Полчаса как.

- Поликарпыч, давай закругляйся, я тут до вечера куковать не буду! – Обратился он к прапору.

- Костя, ствол не одну пятилетку не чищенный, надо подождать.

- Долго?

- А шут его знает, как пойдет.

Услышав такой неопределенный прогноз, я повернувшись к своим, сказал:

- Давайте-ка, пока в «бардаке» и катере порядок наведем, все равно пока ничего нового не увидим!

Приблизительно через час, мы услышали как прекратил работать МЧС (механизм чистки ствола). Выбравшись наружу, мы увидели, как Поликарпыч с помощником быстро складывают в КУНГ свое имущество. Морзе первым заглянул в ствол и удивленно присвистнул:

- Мля… блестит как у кота яйца… вот это да… Блин, нам бы во время службы такой аппарат, ему же воистину цены нет!

Капитан Костя, так и не представившись, попросил нас по деловому отойти в сторонку и не мешать. По взмаху его руки, солдатик скромно стоявший в стороне резво подбежал и начал нахлобучивать на ствол какую-то хрень, из которой выходил толстый жгут проводов. Другой солдатик полез в башню с другим прибором.

- Маркони пригляди-ка, а то боец может и растеряться…

Наблюдая за действиями капитана и его бойцов, Колян не выдержал и спросил:

- Командир, так я не понял, пристрелка то будет или нет?

- Не знаю Колян, самому интересно. Давай подождем, думаю нам скоро скажут.

Приблизительно через час с четвертью, из кузова по лесенке спустился капитан и через губу выдал:

- Случай у вас не штатный, поэтому придется возится долго, может быть даже надо будет несколько раз стрельнуть, хотя лично мне этого не хочется… - тут он взял паузу.

Поняв, что за тип этот Костя, паузу взял и я. Через пару минут поняв, что выглядит по-идиотски он хотел что то сказать, но вместо этого резко принял строевую стойку и начал доклад. Оглянувшись, увидел подходящего Серегу Жарких. Выслушав краткий доклад и поздоровавшись с нами всеми за руку, спросил у меня:

- Как добрался?

- Без происшествий, как Котовский огородами. Посты гаишников лесом объезжал, а то вот бы они удивились, если меня на танке увидели.

- А тут как?

- Сплошные чудеса в решете.

- А, ты за это? – Он обвел глазами вокруг себя.

- Ну да. Я о таком даже в академии не слышал.

- Если кратко, то делается это так: в одном хитром НИИ установили, что причина снижения точности кроется в особенностях поведения снарядов в канале ствола при выстреле. При выходе этих снарядов из ствола возникает дополнительный динамический толчок, характерный для каждого конкретного ствола, то есть имеет место индивидуальный угол вылета снаряда. Они смогли оценить влияние конструкции снаряда, технологии изготовления стволов орудия и его износа при эксплуатации на разброс углов вылета. Потом они создали целую серию контрольно-проверочных машин для различных артсистем. У тебя после такой «пристрелки» кучность возрастет в двое – проверено!

Кивнув на рядом стоящие Т-44 и ИСУ-152, спросил:

- Их также «Пристреливали»?

- И их, и все мои коробочки, с артдивизионом. В общем всю ствольную артиллерию. – И повернувшись к Косте. – Капитан, введите в курс дела моего товарища!

- Есть! – И повернувшись персонально ко мне, хорошо поставленным голосом начал:

- При проведении операций ПНБ (приведение к нормальному бою) бесстрельбовым методом с помощью КПМ контрольно-проверочная машина) проводятся измерения дульного угла ствола и отклонения от прямолинейности оси канала ствола прибором ПИНТ, который вы видите, установленным на конце ствола орудия. По результатам измерения программа БИУС производит вычисление индивидуальных углов вылета из данного ствола для каждого типа и индекса снаряда и поправок на них при прицеливании, а также величину переноса рисок на дульном срезе ствола.

Точность получаемых результатов не уступает точности стрельбового метода, но при этом не проводится ни одного выстрела, то есть экономятся дорогостоящие боеприпасы и ресурс ствола.

- А реально, что это дает?

- Повышение боеготовности в два- два с половиной раза — за счет сокращения времени перевода обслуживаемой техники в режим готовности к боевому применению, повышение точности стрельбы в один и три – один и пять десятых раза для современных орудий, и в среднем в два раза для орудий на старых типах бронетехники, это уже данные полученные опытным путем на представленных здесь экземплярах. Все это происходит за счет улучшения качества настройки параметров и учета поправок на индивидуальный угол вылета каждого снаряда, настройки элементов комплекса артвооружения в полевых условиях на уровне, характерном для вновь изготовленных и отрегулированных в заводских условиях изделий, сохранение ресурса ствола, снижение материальных, временных и трудовых затрат — за счет применения бесстрельбовых методов пристрелки и автоматизации и механизации процессов обслуживания, выполняемых высококвалифицированным обученным экипажем.

Молодец мужик, ни разу даже не сбился!

Почти академический доклад прервал выпрыгнувший из КУНГа сержант-очкарик.

- Товарищ капитан, не получается вогнать в норму параметры – орудие старое, необходимо определять дульный угол схода снаряда практической стрельбой.

- Свободен боец. – И повернувшись к Жарких, капитан начал доклад:

- Тов…

- Все слышал капитан, будьте готовы на завтра, время выхода узнаете у оперативного дежурного, свободны.

Через четверть часа около опечатанной техники под навесом был только часовой. Такие меры были нужны против любопытных пацанов. Они хоть и носили военную форму, а все равно оставались пацанами, которым все интересно и которые постоянно суются куда надо и не надо. Хлопцы мои пошли ночевать в казарму, переоборудованную в небольшую гостиницу, где обычно останавливались родственники солдат и приехавшие на «аттракцион» клиенты, я же пошел в гости к Сергею. Посидеть нормально нам не удалось, у него заболела дочь, вдруг внезапно поднялась температура. Поэтому быстро поужинали и легли спать, завтра рано вставать. Проснувшись утром, обнаружил, что хозяев нет, на столе лежала записка: «Дочь госпитализировали, еда в холодильнике, ключи от квартиры отдай дежурному. Сергей».

- Да, дела, хоть бы с малой все обошлось. После «аттракциона» надо будет зайти, узнать как малая.

Отдавая ключи дежурному, спросил о Серегиной дочери:

- Новости есть?

- Пока никаких, водила таблетки вернувшись сказал, что подозревают аппендицит.

Подходя к парку, я увидел, как без особой суеты и даже без матов выстраивалась наша колонна. Головным стоял мой ИС, затем по порядку Т-44, самоходка, обязательный в таких случаях тягач, и не просто дежурный танк, а самый натуральный БТС-4, за ним уже стоял в колонне мой «бардак» с прицепом, и к нему в затылок становился БТР-152. Не успел подойти и поздороваться со своими (остальных я не знал), как подъехали четыре КАМАЗа полка с прицепами: вчерашняя КПМ, медицинская с большими красными крестами, еще одна с КУНГом и бортовая, ставшая не доехав до нас метров пятьдесят. Непонятный мне фургон, заинтересовал, что же это может быть? И только подойдя ближе, по закрепленной на его крыше грузовой стреле понял – это же техничка! А что тогда в прицепе может быть? Задав вопрос ближайшему военному, был ошарашен – Жарких выделил на наш выезд целых четыре штабных прицепа для отдыха, каждый на четыре удобных койки, шкаф для одежды, вешалка, столик. Слева от входа умывальник (хотя я, предпочел бы душ), на полочке телефон. Блин, в мое время на полевых выездах, в самом лучшем случае были палатки, а чаще где придется! Но сейчас случай особый, вдруг Буратины отдохнуть захотят, а они захотят, и что тогда? А тогда будет вот это чудо армейского комфорта, пока я рассматривал это ко мне подбежал солдатик и выпалил:

- Начинаем марш, Вас просят занять свое место в танке.

- А заправка боец?

- Бронетехнику и катер залил приходивший топливозаправщик, машины заправляют в автопарке, у них есть своя колонка.

И вот мы идем колонной. Особо не торопясь, а что, мы ни куда не опаздываем, так спрашивается на хрена нам насиловать движки и ходовую часть нашей техники, она чай не казённая, за ремонт самим придётся бабосы отстёгивать из своего кармана, да к тому же ещё и не всё можно легко найти, техника то старая, запчасти к ней давно уже не выпускают. Километров через пять, дорога проходила через один паршивый овраг, не, в сухую погоду ни каких проблем с его преодолением нет, но сейчас как на грех дожди затянули, чуть ли не каждый день идут. В такую погоду по дну оврага начинает течь ручей, а почва тут глинистая, ну участок такой попался, вот в дожди и развозит довольно крепкую дорогу в настоящее болото. Дорога эта по большому счёту была ничейной, так что начальству было не до неё, более того, командир полка любил тренировать на ней своих подчиненных, так что они основательно её убили. Гремят гусеницами танки по разбитой грунтовой дороге. Двигун моего ИСа и слышно, и чувствуешь - танк дрожит, как живой, а если дать газу, то немного приседает на корму. Клиенты все как один повылазили на броню, глаза блестят, лица возбуждены. Это вам не грязные и усталые солдаты, пропахшие потом и дымом костров. Солнце слепило глаза, хотя ночью опять шел дождь, и это хорошо – пыли нет, а то иногда дышать от неё невозможно было в сухую погоду. Хотя нет, многие уже, кто чем начинают прикрывать лица. Даже отсюда я чувствую как у них на зубах скрипит поднятая передними машинами пыль, так как часть дороги уже подсохла, по крайней мере её тонкий верхний слой. Но это сто пудов лучше, чем сидеть внутри нагревшегося железного монстра, а летом и на солнышке техника нагревается очень быстро, во всяком случае, на мой вкус.

Высоко в небе, с южной стороны, появился едва заметный, похожий на серебряное коромысло, самолет. Четыре четких инверсионных следа через полнеба тянулись за ним. На таком удалении нельзя было увидеть, какой и чей это самолет может аэробус, а может и военный, хотя навряд ли - граница рядом, а сворачивать он не собирается, курс четко держит на север, к финнам, так что пассажир, стопудово.

Пока я смотрел по сторонам, что-то изменилось впереди, почувствовал это в прямом смысле своей пятой точкой, что машина стала разворачиваться вправо. Краем глаза заметил, как правая гусеница подминает траву, вминая её в землю. Мотор танка резко набрал обороты, корма присела и преодолевая небольшой боковой снос танк ухнул куда-то вниз. Скорость была небольшая и это нас спасло, и не только нас. Сила инерции была такова, что пролетев в полуметре от легковушки, ударили «щучьим носом» в противоположный склон, хорошо ещё, что ствол орудия был задран вверх, по походному. Обидно было бы угробить ствол, воткнув его в глинистый склон оврага. Удар был такой силы, что передок зарылся в грунт почти по башню, и только чудом орудие не черпануло стволом землю. Мотор заглох. Меня мотнуло так, что в глазах закружили ярко-оранжевые шары размером с апельсин. Крышкой люка так приложило по груди, что дышать стало трудно, дай бог чтобы ребра и хребет были целы. Когда проморгался, то увидели следующую картину - на дне оврага, примерно по его середине на брюхо засела Нива, а её хозяин, ещё довольно крепкий на вид старикан, копошился рядом с ней. Он похоже даже испугаться не успел от нашего внезапного появления. Нарубив или наломав в окрестных кустах веток, хотя скорее всего первое, так как для этого легко можно было использовать лопату, которая в данный момент была у него в руках, он пытался затолкнуть эти ветки под колёса своей машины, но судя по всему неудачно. Коля осторожно попробовал сдать назад, но гусеницы только исколошматили всю траву. Танк повело в сторону от «Нивы», он окончательно сел на брюхо и замер. С минуту еще бессильно вращались ведущие колеса, скребли по вырытым колеям траки.

Я подал, казалось бы уже давно забытую команду: — Мотор — стоп! Механик — на месте.

-Привет отец, - окрикнул я незадачливого водителя - я смотрю ты тут крепко засел, помощь нужна?

Старик внимательно меня осмотрел, особенно, как я сам капитально засел и только потом ответил.

-И ты будь здрав, от помощи конечно не откажусь, да только как ты мне поможешь, если сам тут на брюхо сел?

-Не боись отец, и меня сейчас вытащат и тебя.

На краю оврага показалась БТС, в сам овраг она съезжать не стала, а опустила и уперла в землю бульдозерный отвал. Ребята стали разматывать лебёдку и скоро зацепили тросами мой ИС. Лебедка закрутилась в обратную сторону, тросы натянулись и танк медленно, но верно стал выползать назад. Колян снова завел двигатель и очень осторожно, включив заднюю передачу стал помогать вытягивать танк из оврага. Скоро мы были снова на верху, а дед с любопытством следил за всеми нашими действиями. Поднявшись со мной наверх, он оглядел нашу колонну и полюбопытствовал: -Сынок, куда это ты со всей этой техникой едешь?

-На полигон отец, ты не переживай, сейчас мы и тебя вытащим наверх.

Тут ведь какое дело, пенсионеру этому тоже на другой конец оврага надо было, вот только дорога тут узкая, сразу за ней стенки оврага больно крутые, в своё время их срыли, вот только для дороги. Нива застряла как раз посредине и объехать её было невозможно, если возьмём правее или левее, то не сможем потом выехать наверх или саму машину раздавим. Следом вытащили дедовскую Ниву, тут вообще дело было плёвым, подцепили её на трос и просто выдернули из грязи, как морковку на огороде, что такое небольшая легковушка для танка. После этого провели короткое совещание, его итогом стала незапланированная нами задержка. Снова лезть в овраг никто не захотел, мой пример оказался очень убедительным, к тому же ладно танки, а грузовики? Зачем их гробить, когда можно просто навести мост, а потому нам пришлось ждать. Связавшись с командиром полка выпросили у него мостоукладчик и стали дожидаться его пока он не прибыл. Старый МТУ – 55, меньше чем за пять минут навел колейный мост через овраг, фалангой задрав передние лапы, развернув в воздухе ножницы раскладушки наводимой переправы, по которой мы все и проехали, а потом переехав он сам, после чего быстро собрал его и загрузив на себя отправился дальше с нами. Даже ежу было понятно, что нам потом придётся возвращаться назад, а ждать здесь экипаж мостоукладчика не захотел, да и гонять его еще раз – совсем в не ближний конец, вот он и присоединился к нашей колонне. Дед-пенсионер ехал впереди нас, так как ему было в туже сторону, а после танков ходовую быстро побьет. Да и пыль глотать он был не согласен, о чем и заявил перед началом движения.

На место мы добрались к обеду – никто ведь не рассчитывал, что мы застрянем в том овраге. Расположились на красивом лугу, который с трех сторон обтекала местная речушка. Напротив луга был живописный островок с удобным местом для стоянки. Пошептавшись с танкистами решили сделать так: они кидают мост на островок, а за это получают мой катер для рыбалки. Мы же занимаемся шашлыками. Только сильно я сомневаюсь, что танкисты до вечера смогут что-то путное поймать – солнце уже высоко, да и снастей у них нет, а свои ни кому не даю, вот такой я куркуль, да.

Когда «бардак» уже спустил катер на воду, подошел дед с целой кучей удочек в руках:

- Ну что сынки, принимаете в артель?

Один из танкистов переглянувшись с остальными ответил:

- А что артель будет иметь с этого?

- Дак я с вами снастями поделюсь, у вас смотрю не густо с этим!

- Тогда легко! – и подал деду руку, помогая ему забраться на борт.

Забрался дедушка действительно легко – чувствовалась в его движениях большая сноровка, видно не так прост этот нежданный попутчик, как показался на первый взгляд, да и выправка военная в нем всё еще чувствуется.

Объявились рыбаки часа через два, на удивление с отличным уловом. На всеобщее обозрение было выставлено оба почти полных ведра всякой мелочи, которые хранились на БМТ для всяких хозяйственных нужд. Но кроме неё было поймано четыре крупных рыбы – один судак килограмма на два с половиной, пара лещей поменьше, наверное по паре кило и что меня очень удивило большого, можно сказать огромного окуня который тянул верных два килограмма, да длина у него была сантиметров под пятьдесят!

Уху вызвался варить Дед. Большой казан уже давно был набран, дожидаясь рыбаков. Быстро и ловко в шесть рук была выпотрошена и промыта мелочь, но чешую не снимали. Затем её увязали в кусок марли и опустили в воду, подвесив казан над костром. Пока вода закипала, главный повар начал разделывать крупную рыбу. Как только вода в казане покипела минут двадцать, он вынул марлю с мелочью и кинул туда нашинкованный лук, морковь целиком, как было сказано для цвета и вкуса и картофель. После, когда картофель был почти готов, наш дедушка все порционные куски ловко нанизал на несколько суровых ниток, концы которых закрепил на двух деревянных палочках, опустил все это в булькающее аппетитно варево и ловко закрепил эти самые палочки в ушках казана. Один из танкистов удивленно воскликнул:

- Первый раз вижу такой рецепт!

- Ну это скорей не рецепт, а приспособление – на вкус блюда абсолютно не влияет.

- А для чего оно?

- Вот ты как, сильно любишь рыбу?

- Да, так не очень, больше нравится ловить.

- Чего так, ловить любишь, а кушать нет?

- Морока одна, кости выбирать. Хотя если жена жарит ледяную – там хребет один, тогда другое дело или корюшка, её в муке обвалять и на сковородку, пальчики оближешь, а какие у нею вкусные жаренные плавники!

- В-о-о-т!!! –Дед поднял палец вверх. - Когда рыба сварится, мясо упадет вниз, а кости останутся на веревке, и рыба не развариться и выбирать не надо!

- Обязательно жене расскажу – она обязательно обрадуется, рыбу любит как кошка!

- Расскажи, расскажи…

Минут через десять, положили в казан соль и специи по вкусу. Перец горошком, лавровый лист, головку чеснока. Молодой зеленый чеснок сплели с зеленым луком и укропом в венок и опустили в бульон. Минуты через две чугун сняли, вытащили кости, затушили головешки и влив полстакана водки поставили в тень для настоя.

Поскольку шашлык начали готовить раньше, то оба блюда были готовы почти одинаково. Место на островке пользовалось популярностью. В тени деревьев были выкопаны кем-то две неглубокие траншейки и лежала пара поваленных стволов, кем-то хорошо ошкуренных. Между ними кинули на землю полотно из брезента – удобный стол готов. Хлеб уже был нарезан, шашлык выложен в несколько алюминиевых мисок из солдатской столовой, водка открыта.

Венок из трав с луковицей и чесночиной выбросили. Уху разлили по котелкам до самых краев, отдельно добавив мелко нарезанный чеснок. Нетерпеливо выпив по первой стопке, все дружно застучали ложками, металлическими и деревянными, кому какая попалась.

Немного расслабились, когда уже перешли к шашлыку. Больше всего на него налегали солдаты, видно не часто им выпадает такая лафа.

После того как все наелись и расползлись покемарить по кустам, возле небольшого стожка собрались на «военный совет»: представитель в/ч, руководитель стрельб – капитан-танкист, от «заказчика» моя скромная персона и двое представителей «туристов», которые собственно и оплачивали этот «воентур». Обсуждение «программы тура» происходило не без эмоций, хотя все было оговорено заранее, но сейчас появились некоторые моменты, которые хотели обсудить, в первую очередь военные. Поводом к переговорам послужил тот самый случай в овраге. Армейцы требовали оплатить прогон мостоукладчика и его участие в «программе». Громче всех выдвигал свои доводы Михаил Юрьев – самый жирный клиент, как в прямом, так и в переносном смысле. Будучи успешным бизнесменом, он мог позволить себе, вместе со своими друзьями увлечься пейнтболом по-серьезному, но и размеры он имел повышенные, хотя жира у него практически не было, в основном одни мускулы.

- Мужики побойтесь бога, у вас цены и так безбожные – возражал он. – В той же Кубинке все намного дешевле!

- В музее вас просто покатают по кругу за соточку – Возражал танкист.

- За совсем небольшую мзду и за рычаги пустят – не отступал Мишка – А в Тагиле, вообще цены смешные, и при этом они умудрились гостиницу для клиентов построить с нуля.

- Не путайте теплое с мягким. Не по нашей вине ИС сел в овраге.

- Так мы же сами его и вытянули!

- Так это никто не отрицает, но от вас поступила заявка на мостоукладчик, который кстати оперативно был вам предоставлен. Вот эту услугу и надо оплатить! – приводил свои доводы танкист.

- И сколько?

- Пятьсот…

- Вы что?! Это же обдиралово! За пять минут работы!!!

- Почему пять? Норматив наводки колейного моста через такое препятствие составляет две с половиной минуты. Но хочу напомнить, что МТУ добирался до точки полчаса, а это не такси, и здесь не Невский проспект. Кстати, в том же Тагиле круг на танке стоит 100 долларов, но стандартный пакет это шесть кругов по четыреста метров, итого две четыреста. А тут только до оврага двенадцать кэмэ, да сюда, да обратно отсюда в часть. Плюс тут мост навели и еще раз на обратном пути. Это все топливо, которое кстати считают не по розничной цене, плюс масла, плюс износ материальной части, так в чем же обдиралово?

- Ладно, убедили – согласен, вернемся, рассчитаюсь!

- Ну вот и отлично! Тогда я предлагаю сегодня вы отработаете упражнения из пулеметов на БТРе и Бардаке, на них же вождение, а мы для завтрашних стрельб подготовим орудия на танках и САУ…

- Хорошо, если получиться что сэкономить на снарядах, то за мной не заржавеет!

- Договорились Михаил, но на много не рассчитывайте, итак, еле, еле пробили эти стрельбы.

- Какие это стрельбы, я вас умоляю – по десятку выстрелов на ствол. Я вот договорился через пару недель на МиГе полетать со стрельбой, это – да.

- Тогда через двадцать минут у БТРа построение и инструктаж!

- Так мы же не в армии! – Огрызнулся Юьев.

- Порядок выполнения стрельб такой же, как в армии, и это закреплено в контракте, помимо всего за ваши жизни с меня никто ответственности не снимал!

- Так этого же нет в контракте? – Снова не утерпел Мишка.

- Если что случится, шкуру снимут с меня, а не с контракта! - Жестко ответил капитан.

Ровно через двадцать минут я наблюдал, как капитан проводит предстрельбовый инструктаж. От его чеканных фраз вспомнилось, как далеким летом восемьдесят седьмого года, после окончания четвертого курса, нас призвали на военные сборы. Этому нововведению было уже три года, когда студентов ВУЗов всего Союза вывозили в учебные части Советской Армии, где они проходили не только курс молодого бойца, но и сдавали все положенные нормативы в соответствии с профилем своей военной кафедры. Мы были танкистами. У нас тогда стрельбами руководил начальник сборов подполковник Лозицкий. Построив наш учебный взвод напротив вышки, он вот также чеканными фразами рубил:

- Товарищи курсанты! Напоминаю еще раз: внимательно следить за всем полем боя! Не держать долго машины на коротких остановках! Поражать цель с первого выстрела! Ну-у… в общем все как вас учили. Помните, промедление смерти подобно! Ну, а поспешность хороша при ловле блох… - на этой фразе, мы, молодые тогда пацаны решили что, все это не очень серьезно и заржали как застоявшиеся жеребцы.

Реакция подпола была мгновенной и жесткой: - О-отставить смех!!! Когда стреляете, помните, что перед вами ВРАГ!!! Если вы его первыми не уничтожите, он уничтожит вас! – После чего наступила абсолютная тишина. - Вопросы есть? – Нет! Нет! Нет!!!

- Вопросов нет. Стреляющие экипажи к машинам!

И первых два экипажа рысцой побежали к своим машинам, которые стояли в начале своей директрисы.

Вот и капитан сейчас проводил такой же инструктаж, только вместо мальчишек-солдат были взрослые мужики, которым уже за тридцать, не знавшие что такое срочная служба, и наверное от этого не наигравшиеся за свою жизнь в войнушку. Те не менее слушали они последние наставления капитана со всем вниманием. Судя по выпрямленной, немного наклоненной фигуре танкиста, по резким жестам длинных рук инструктаж был серьезным. Наконец прозвучала хлесткая как удар кнута его команда:

- К машине!

Сам он не спеша, направился к моему БРДМу. Я сам не раз в последствие проводивший такие занятия знал, что произойдет дальше: по рации капитан даст команду «Начать движение!» и БТР, взревев двигателем, поедет по заранее разработанному маршруту. Этот маршрут разработан так, что пока «сто пятьдесят второй» будет выдвигаться на исходную, руководитель занятия выедет на холмик, рядом с полуразрушенной вышкой и оттуда уже будет наблюдать и руководить занятием через радиостанцию БРДМа.

Вскоре раздались приглушенные расстоянием бубнящие звуки ДШКМа. Ну все, началась война!

Мужики вернулись в лагерь перед самым вечером, усталые, замотанные, но страшно довольные.

- Класс! Отстреляли все до железки!

- Скорее до последней копейки – кто-то хохотнул из-за Мишкиной спины. Пришлось даже менять ствол! Зачетно!!! А как у вас?

- Тоже нормально, орудие ИСа пристреляли.

- Много снарядов потратили?

- Нет, осталось семь.

- Зачетно! Плюс десяток по контракту, итого семнадцать!!! Можно душу отвести!

- Ну положим душу отводить буду я…

-Ты что, не дашь и пару раз пульнуть?

- Не в этот раз, ты же знаешь это первая стрельба….

- Я заплачу!

- Не в этом дело, да и тебе что, мало «сорок четверки» и ИСУ?

- На ИСУ другие ребята…

- Миша, в другой раз…

- Я думал мы друзья… - он резко развернулся и ушел.

Посмотрев ему вслед, я улегся на сено вытащенное из стожка и застеленное в несколько слоев брезентом. Дымил костерок, булькала вода для чая в небольшом котелке, диск солнца опускался за реку.

Надо ложиться пораньше спать! Завтра с самого утра случиться то, что я так давно ждал. Наконец-то я посмотрю на свой ИС в ДЕЛЕ!!!

Утро неожиданно для всех началось с вселенского срача. Нет, встали, умылись и позавтракали нормально, но когда дело дошло до порядка стрельб, что тут началось. Начало обсуждения не предвещало ничего такого – быстро и конструктивно решили, что на директрису будем выходить одним танком, во избежание так сказать, но когда дошло до распределения кто кем будет в экипажах Т-44 и ИСУ – никто не хотел быть заряжающим, только наводчиком или в крайнем случае командиром танка. Так как никто не хотел уступать, поступили просто: я со своими на ИСе шел первым, а они нехай решают кто, за кем и т.д. Дед рыболов попрощавшись с нами уехал, а мы стали готовится к началу движения.

Ночь была прохладная, приложив руку к броне, ощутил, как стынет рука от холодного ещё металла. Колян перехватил взглядом мое движение и утверждающе произнес:

- Щас прогрею, командир! – Он легко вскочил на машину, открыл люк, ловко нырнул на свое место и тотчас ровно загудел подогреватель, отбрасывая под днище языки пламени. Вот так, накапливая внутри тепло, танковый двигатель готовили к пуску.

- Ну как готовы? – Спросил капитан, который накануне проводил стрельбы из ДШКМ.

- Готовы! – Ответил за всех я.

- Вопросы по условиям выполнения упражнения есть? – Привычно и без эмоций спросил офицер.

- К бою!

Не спеша, чай не на занятиях в армии, мы залезли в танк. Поскольку я сам хотел пострелять, то командиром пошел мой бывший наводчик Стёпка Логинов. Повторилась вчерашняя процедура с БТРом – пока мы следовали на исходный рубеж, капитан на «бардаке» занимал позицию у вышки. По условиям, выйдя на исходный рубеж мы остановились, и доложили о готовности. Как то тяжко навалились секунды ожидания. Мой наводчик, не выдержав повернул командирскую панораму в сторону БРДМа.

- Ну что там?

-В бинокль осматривает местность.

Все ясно, это место очень редко используется по назначению, и поскольку наше присутствие, скажем так, не совсем законно, то офицер лишний раз проверяет присутствие чужих на поле, а то был в моей практике случай. Знакомый, заядлый грибник сунулся на артиллерийский полигон, народу там нет, вот и грибы ни кто не собирает. Собрал быстро полную корзину, все грибы как на подбор, а тут внеплановые учения, в общем забился он бросив корзину с грибами в старую воронку, так и пролежал в ней больше часа, чудом штаны себе не обделав, пока артиллеристы не отстрелялись. Наконец в динамиках шлемофона щелкнуло и четко стал слышен голос капитана:

- «Первый» пошел.

Стёпка Логинов, не раз за время службы замещавший командира танка, глотая окончания, на одном выдохе:

- Механик первую!

Заряжающий выхватил из укладки снаряд и застыл в напряженной готовности.

- Я «Вышка», я «Вышка»… - напряжение стало таким, что можно резать на пласты… - «Вперед»!

- Заряжай! – азартно выкрикнул Стёпка.

Танк качнуло, механик с секундным интервалом перекидывая передачи с места разгоняет тяжелую машину, заряжающий наконец закинул вторым заходом заряд и закрыл затвор. Теперь он до следующей команды внимательно наблюдает в своем секторе.

Танк движется раскачиваясь уже около минуты, мы в полном напряжении высматриваем мишени, наконец довольно шустро вкатившись на небольшой холмик заряжающий замечает цель и кричит в микрофон:

- Отдельное дерево вправо сорок, пушка в кустах, Тысяча!»

Следом за ним командир:

-«Короткая!»

А я лихорадочно, преодолевая непонятно почему взявшуюся дрожь в руках подвожу марку прицела под цель… Наконец!

И тут же ору как резанный:

- Сорок два ноль, орудие на опушке, тысяча сто!

- Огонь!

Лихорадочно жму на спуск. Оглушающий выстрел! А механ рывком кидает танк вперед, предварительно переключив скорость на низшую и дожидаясь выстрела.

Второй мишенью был «Танк в окопе». Тут я лоханулся, высота мишени всего метр, вот и попал только со второго раза. Зато «ПТУР на машине» был уничтожен сразу. Считаю что оценка «Хорошо» после почти пятнадцати лет перерыва это действительно ХОРОШО!

Доложив о выполнении упражнения, получили приказ капитана возвращаться на исходный рубеж. Проверили орудие, развернули башню назад и тронулись. Через полминуты, услышал в шлемофоне голос механика:

- Командир, меня так прет, может споем?

- Легко, а что петь будем?

- Нашу!

- «Лизавету»? Давай!!! – И в шлемофонах зазвучало:

Ты ждешь, Лизавета,

От друга привета.

Ты не спишь до рассвета,

Все грустишь обо мне.

Одержим победу,

К тебе я приеду

Hа горячем боевом коне…

Песню допели аккурат доехав до исходной. Поменявшись с наводчиком местами выполнили упражнение еще раз, только уже на другой директриссе. Тут мы умудрились отхватить настоящую отличную оценку – настоящую это уложится по времени в норматив, мастерство как говорится, портвейном не зальешь!

Казалось бы сколько там прошло времени – полчаса всего, а вот вылезти из танка хер!!! Так через триплексы мы и наблюдали за самоходкой, у «сорок четверки» по-прежнему размахивая руками мужики выясняли «ху» из «ху». Солнце припекало, верхняя броня накалилась, жгло руки, лежащие на откинутой крышке моего командирского люка, хотелось пить, от стресса и жары голова отупела, казалось, лишь туго застегнутый шлемофон удерживает в ней еще живые мысли, иначе бы они смешались, расплылись, утекли, как расплавленный металл из дырявого тигля.

- Ну вот что хлопцы, давайте-ка в тенек перейдем! А то, тут сваримся нафиг!

Устроились мы с другой стороны бывшей вышки и хорошо слышали капитана руководящего стрельбой. ИСУ-152 уже возвращалась на исходную, а у Т-44 все еще продолжался спор. Ленясь подняться, крикнул руководителю стрельб:

- Капитан, чего они договориться не могут?

- Снарядов мало, не хватает всем желающим!

- Так подвезите еще!

- Не получается!

- Тогда деньги верните!

- Так никто не хочет денег назад!

- Пусть жребий тянут, а то скоро день кончится!

- О!!! Это идея! – и послышался звук удаляющихся шагов.

Механик на этом танке был отличный, машина летела, когда экипаж обнаруживал цель, плавно без раскачки быстро останавливалась, и тот час после выстрела срывалась с места вперед.

Через час с небольшим мы были уже в лагере.

День клонился к концу и когда только успел, хотя если ты увлечен или занят не нудной работой, то время летит быстро не давая тебе скучать. Несмотря на всё, стрельбы прошли отлично, даже кое что из БК осталось, тут ведь всё дело в жадности. Хотя, старый принцип, проси больше и получишь сколько надо, а тут вроде и постреляли, душу отвели, но ведь по команде, а не как бог на душу придется, вот и остались ещё снаряды, правда немного. Быстро посовещавшись решили ещё раз скатать на полигон и дострелять остатки боекомплекта, вся остальная техника двинулась за нами, что бы потом всем дружно вернутся в часть, но как известно человек предполагает, а бог располагает, короче до полигона мы не доехали, хотя до него считай доплюнуть можно было, каких то несколько жалких километров, но именно их мы и не доехали. Наша колонна шла в уже привычным порядком, когда внезапно двигатели машин заглохли, я ещё успел удивиться этому, а потом все просто потеряли сознание.

Белоруссия, 26 июня 1941 года.

Ё моё, как же болит голова, просто раскалывается от боли, как будто в неё раскалённую спицу воткнули, а ещё откуда-то доносится достаточно частое БУМ, БУМ, БУМ. Чёрт, такого даже после самой жуткой попойки не было, хуже любого похмелья, хотя чем-то с ним и схоже. Медленно ворочаюсь, это просто чудо, что когда я падал, то ничего себе не повредил. Глаза раскрылись с трудом, осмотревшись, хорошо хоть что освещение работало, увидел своих парней, они дышали, а это было главное. Медленно и осторожно, как аквалангист на дне добрался до Стёпки Логинова и стал его несильно трясти, пока он со стоном не откликнулся. Не знаю, сколько мы проворочались в этом состоянии в танке, так как на часы не смотрел, а время казалось стояло на месте, но всё же все маленько оклемались. Сил прибавилось и я с удивлением понял, что сейчас мне даже лучше, чем до этого непонятного обморока, как то легче что ли стало, наконец я вылез из своего командирского люка и мягко говоря - охренел. Не, а чего? Вы себе спокойно едете через лес на Карельском перешейке, кругом светлый сосняк и местами гранитные валуны, причем некоторые с небольшой домик величиной и вдруг обнаруживаете себя уже на лесной дороге через мрачный еловый лес. Тут уж по любому чертовщину помянешь. Ещё минут двадцать у нас ушло на то, что бы проверить весь народ, к счастью погибших и покалечившихся не оказалось, ушибы с разбитыми носами не в счет. В итоге мы все выбрались на землю и недоуменно оглядываясь, чесали репу, не понимая что с нами произошло и где мы оказались. Вот кто-то вытащил мобилу и недоуменно на неё смотрит, я не понимая в чем дело вытаскиваю свою. Работает, в чем тогда дело и только тут до меня доходит, что сети нет, хотя до этого исправно ловила, конечно не на максимуме, но две риски были стабильно, а сейчас их нет. Ругаясь, как пьяный сапожник полез назад в танк, у меня там один девайс лежал, взял как-то по случаю, а то в наших лесах мобильная связь не везде есть, вот я и взял себе по случаю Иридиум, спутниковый телефон. Согласно рекламе он работает в любой, даже самой захудалой дыре нашего шарика, разве что из пещеры дозвониться нельзя. Вы будете смеяться, но он тоже после включения показывал отсутствие сети. Как такое может быть, ведь он работал, честное пионерское работал, приходилось мне несколько раз его использовать в медвежьих углах нашей необъятной. Всё работает, вот только он в упор не видит ни одного спутника, не знаю сколько продолжался бы этот цирк дальше. Так как вслед за мной и другие достали свои телефоны, но тут над нами, ревя моторами, прошли три девятки старых самолётов.

-Что за хренотень такая, это ведь лаптёжники. – Проговорил один из клиентов.

Какой лаптёжник? – Спросил кто-то из стоящих рядом, кто именно я не заметил.

-Юнкерс 87, «штука» или по другому «лаптёжник», немецкий легкий, одномоторный пикирующий бомбардировщик времён Великой Отечественной с неубирающимися шасси, за что и получил такое прозвище.

-Маркони! – Крикнул я своему радисту. – Быстро за рацию и просканируй эфир.

Спустя минут двадцать, которые мы провели пытаясь понять, что за чертовщина тут творится, из танка вылез ошарашенный Маркони и проговорил – Ребята, вы не поверите, но я только что поймал радио, так по нему сейчас 26 июня 1941 года.

Мы ему не поверили, но Маркони быстро включил громкую связь и мы сами услышали песню сороковых годов. Пока народ недоумённо переговаривался, послышался так хорошо знакомый нам по кадрам кинохроники и старым фильмам голос Левитана:

ОТ СОВЕТСКОГО ИНФОРМБЮРО

за 26 июня

В течение 26 июня на Минском направлении наши войска вели бои с просочившимися танковыми частями противника. Бои продолжаются.

На Луцком направлении в течение всего дня идут крупные и ожесточённые танковые бои с явным перевесом на стороне наших войск.

На Черновицком направлении наши войска успешно отражают попытки противника форсировать р. Прут.

На Бессарабском участке фронта наши войска прочно удерживают за собой госграницу, отбивал атаки немецко-румынских войск.

Противник, пытавшийся наступать у Скулени, с тяжёлыми для него потерями отброшен на западный берег р. Прут.

Наша авиация в течение дня бомбардировала Бухарест, Плоешти и Констанцу. Нефтеперегонные заводы в районе Плоешти горят.

На территории Советской Белоруссии противник с целью шпионажа высадил несколько небольших групп парашютистов (до 4-6 человек) с радиостанциями. Эти парашютисты выловлены местными жителями и переданы в распоряжение военных властей.

Всякая попытка высадить парашютистов встречает самый энергичный отпор. Так, например, при высадке вражеского воздушного десанта в местечке N (Украина) стоявшая поблизости кавалерийская часть Красной Армии немедленно атаковала и уничтожила весь десант в момент его приземления.

Охренеть, я временами почитывал фантастику, и по альтернативной истории тоже кое-что попадалось, но что бы самому попасть в такой переплёт! Остальной народ тоже выглядел обалдевшим от такого попадалова.

Снова послышался звук двигателя, но на этот раз приближающейся машины, спустя несколько минут из-за поворота появилась зелёная буханка. Может быть всё же кино снимают, подумал я при виде приближающейся к нам машины, но эти надежды были рассеяны её водителем, еще не старым, но довольно крепким мужиком пенсионного возраста.

-Ребята, вы тут что, кино про Великую Отечественную снимаете? – Сразу же обратился он к нам с вопросом, как только остановил свою буханку перед нашей колонной и вылез из неё.

-Какое нахрен кино!? – Злобно ответил ему Юрьев. – Сами ни чего не понимаем, только что по радио сводку СовИнформБюро прослушали, а в небе антиквариат летает.

- Что ребятки, значит попали мы конкретно, прямо как кур в ощип? Добро пожаловать на Великую Отечественную.

Мы все как один обернулись к нему, тут же из-за чьих то спин послышался угрожающий голос:

-Так это твоих рук дело, старый пень!?

-А ну цыц щенок! Мал ещё, голос повышать и хвост на меня поднимать! Я тут не причём, просто этих стервятников, что над нами пролетали, видел уже столько раз, что и не сосчитать!

- Как тогда мы тут очутились?

- Спроси чего полегче, сынок...

Как то, само собой наступила тишина - все пытались переварить новость. Наконец, кого-то прорвало:

- Не, мужики - это херня сплошная! Какая война? Кино небось снимают!

Не похоже возразил ему я, показывая свой спутниковый Motorola Iridium 9500 подключенный к системе спутниковой связи, но он так и не обнаружил сеть. Такого просто не могло быть, так как эта сеть покрывает весь шарик, некоторые проблемы с приемом есть только в горах.

- А ведь правду дед говорит! Другой лес, отсутствие связи, лаптёжники над нами, звук канонады поблизости, что ещё это может быть?

-Отец, а ты кто будешь?

- Кто, кто - конь в пальто! - В сердцах ответил дед - Пенсионер, не видишь что ли?

- А как зовут пенсионера?

- Павел Игоревич Нечаев, вот только и у меня вопрос к вам есть, а вы кто такие, что на пусть и старой, но боевой технике тут катаетесь?

-Воентуристы мы отец. – Ответил ему я. Воспользовавшись тем, что народ начал общаться друг с другом, регулярно переходя на повышенные тона, мы с Павлом Игоревичем отошли за танк и там продолжили разговор.

-Кто?!

-Да любители мы из старой боевой техники пострелять, купили этот антиквариат, капитально его отремонтировали, кое-что модернизировали и теперь предлагаем бизнесменам совершить небольшую экскурсию на танкодром, поездить и пострелять.

-Ты мне мозги не пудри, как это боевую технику купить, пусть уже и устаревшую?

-Легко и просто, находишь на складах уцелевшую и выкупаешь.

-Молодой человек, у вас с головой всё в порядке, да кто вам позволит такое сделать? И потом, какие такие бизнесмены? У нас в СССР их нет или это из-за границы потомки эмигрантов?

Тут уже я начал выпадать в осадок, сначала непонятка с нашим перемещением хрен знает куда в пространстве и судя по всему во времени, а теперь ещё и этот непонятный мужик.

-Послушайте, СССР уже почти два десятка лет, как нету.

-Как это нету? – Опешил Нечаев.

-А вот так нету, продал меченый козел страну, а партийные бонзы ему в этом помогли.

-Какой меченный?

-Да горбатый Майкл, Горбачев.

-Ты хочешь сказать, Михаил Сергеевич Горбачев развалил СССР?

-Именно, слушай, дед, ты из какой дыры вылез, что таких вещей не знаешь? СССР прекратил своё существование в 1991 году при непосредственном участие меченого и других партийных шишек. Власти им недоноскам гребанным не хватало, сами захотели в своих уделах рулить, ни от кого не завися! Сталина на них уродов нету, он бы быстро порядок навел, как кукурузник их неприкасаемыми сделал, выведя из под контроля госбезопасности, так они и развернулись, а в итоге такую страну развалили.

-Сынок, - Взволнованным голосом спросил Нечаев. – А вы из какого года?

-Из 2011 го, а что? – И тут и до меня стало доходить, что пенсионер то похоже из СССР. – Павел Игоревич, а вы из какого года?

-Из 1985 го, значит говоришь, что Горбачев с компанией страну развалили?!

Последние слова он произнес так, что мне заранее стало жалко Горбачева, если мы и в правду попали в прошлое и выживем тут, то не бывать меченному генеральным секретарем. Но это всё потом, а пока перед нами стояли другие животрепещущие вопросы.

- Судя по тому, что Вы сразу опознали тип немецкого самолета, Вы воевали? - спросил я.

- А вот это, в самую точку сынок! Как призвался в тридцать девятом, так и остался до самого выхода в отставку.

- Кем служили?

- Службу начал на Балтийском флоте. Окончил школу машинистов-турбинистов в Кронштадте, затем служил старшиной группы турбинистов линкора «Октябрьская Революция», слышал о таком?

- Бывший «Гангут»…

- А ты разбираешься в кораблях…

- Да не особо, дед по материнской линии служил на «Севастополе», как сейчас модно говорить на «систершипе».

- Значит уже или в конце войны, или уже после… Скорее после.

- Откуда Вы знаете?

- В конце сорок третьего линкору вернули первоначальное имя, до этого он носил имя «Парижская коммуна» - «Парижанка», так ласково называл его экипаж. У меня на нем товарищ служил, погиб в десанте под Григорьевкой в сорок первом.

- Дед в сорок четвертом, после освобождения из оккупации, чтобы выжить записался в школу юнг. До пятьдесят второго служил на Черноморском флоте, в том числе и на «Севастополе».

- Кем служил?

- Сигналщиком.

- БЧ-4, грамотным значит был. А мы относились к БЧ-5. Меня ведь уже в августе выбрали секретарем комсомольской организации нашей боевой части.

Мля…!!! Мало того что флотский, так еще и из замполитов! Как «любили» в армии этих «звездунов» я еще отлично помнил. Дед что-то там ещё говорил, а я слушал его и думал, что теперь нам делать дальше? То что мы неведомым нам образом попали в прошлое похоже больше не вызывало ни какого сомнения. Весь вопрос только в том, сможем мы попасть назад в наше время или нет. Даже если сможем, то как, когда и где?! Сидеть здесь сиднем и ждать у моря погоды, так неизвестно, сколько нам ещё придётся тут прождать, скорее нас немцы разбомбят или мы у них в тылу окажемся. Последнее мне не нравилось больше всего, так как последствия от этого были непредсказуемы. Итак, что нам делать дальше, переходить на сторону фашистов, так дурных нема, партизанить здесь, так технике уход нужен, топливо и боеприпасы иначе она мгновенно станет бесполезным железным хламом. Вернее очень опасным бесполезным железным хламом, если попадёт в руки противника...

-Эй, парень, да ты меня не слушаешь!

- Задумался, значит выход у нас есть только один – пробиваться к нашим, по возможности сберегая технику, а потом любым способом добиться её срочной эвакуации в тыл. - Озвучил я свои невесёлые мысли деду.

- Правильно мыслишь парень! Если все это добро попадет к немцам, то быть беде, еще не известно, как тогда война повернется! Сам то ты, служил?

-Служил, танкистом.

- Чины имеешь?

- Капитан в отставке, последняя занимаемая должность командир танковой роты.

- Какие действия думаете предпринять?

От этих простых слов чуть не щелкнул каблуками - так от них повеяло сталью и властностью.

- Первое что требуется от военнослужащего попавшего в неизвестную обстановку, это сориентироваться - так гласит Устав!

- Это хорошо, что ты помнишь Устав, за многие его положения мы кровью платили! Хочу дополнить - необходимо определиться не только на местности, но и во времени.

- Время мы по сводке определили, а место нашего так сказать "попадалова" мы не знаем, но думаю сможем довольно быстро узнать в ближайшей деревне или встретив наших бойцов.

- Э-э-э Нет!!! -Категорично рубанул рукой воздух Дед. - Это правильно, если мы находимся в нашем тылу, или в мирное время! Сунешься в деревню, а там противник, погубишь людей!

- Ваши предложения?

- Принимай командование на себя, и первым делом организуй разведку! Хочешь выжить, веди её везде и всегда, запомни это!

Что бы потом не было кривотолков, подошел к капитану и без затей сказал:

- Слушай, я капитан в запасе, а ты действующий, что решим?

- Вступать в командование в экстремальных условиях… это же… к тому же я ротой никогда не командовал, я по другой части, по технической, вот замом пожалуйста.

- Да… - встречал я еще на срочной таких «дипломатов» - Значит так, - я говорил громко, что бы меня слышали все - как старший по должности, ответственность и командование людьми и техникой принимаю на себя. Через пять минут общее построение! Ко мне, кто отвечает за технику и боеприпасы! Выполнять.

Через пару минут, еле волоча ноги и постоянно спотыкаясь подошли два прапора.

- Капитан Волков, доложить о наличии топлива, БК и состояние всей техники.

- Прапорщик Меняйлик, топлива почти полные баки, с БК намного хуже. – Он достал из офицерской сумки раздаточно-сдаточные ведомости и забубнил: восемьдесятпятый калибр – пять штук, все бронебойные, стодвадцатьвторой – семь штук фугасных, стопятьдесятвторой – четыре штуки, тоже фугасные.

- Что с БК к пулеметам?

- Так… - зашелестел он ведомостями – …вот! Нашел! Стопятьдесят штук к КПВТ в Бардаке, в ИС-е…

-По нему я сам знаю, 200 патронов в 4 лентах и 6 снаряженных дисков к ДТ.

-В Самоходке ещё три полные и три пустые ленты к ДШК и два невскрытых цинка к ПКТ.

- Что есть из личного оружия? – осмыслив мой вопрос, прапор сильно побледнел и заикаясь ответил:

- О-о-д-дин ПМ у особиста н-нашего…

Плюс моя новая цацка из Южной Африки двенадцатого калибра, с сотней патронов… неожиданно, из-за спины услышал голос деда Павла:

- У меня в буханке лежит СКС с оптикой и ещё полторы сотни патронов к нему.

- Не густо, три ствола на всех.

- Надо у народа поспрашивать, может кто-то тоже что-то прихватил с собой? – подкинул правильную мысль Нечаев.

- Правильно, вот Вы Пал Игорич и поспрашивайте!

- Так сейчас на построении и спросим – чего зря время терять? – красиво съехал хитрый дед.

- Тоже верно! – отыскав глазами капитана, спросил: - Все собрались?

- Так точно!

- Командуйте, капитан!

- Становись! Гражданские на левый фланг, по порядку номеров рассчитайсь!

- Первый!

- Второй!

…

- Сорок девятый, расчет окончен!

На безрыбье, как говорится и рак рыба, после опроса народа выяснили, что из личного оружия мы имели на всех всего одного Макарова с 16 патронами, это одна обойма в пистолете и ещё одна запасная в кобуре у особиста. Кроме того ещё пять стволов охотничьего оружия, из них СКС деда, два Тигра с оптикой и две нарезных Сайги. Это на сорок девять человек попаданцев, прямо скажу, не густо, хотя если пошукать, то оружия сейчас можно найти много. Да, на каждом углу оно конечно не валяется, но и такой редкостью не будет, другое дело, что это будут в основном наши старые, добрые трёхлинейки.

Наша небольшая колонна по сути оказалась танковой и из нас всех лишь я был самым старшим по должности, пускай я и в отставке, но моих знаний и умений от этого не убавилось. Командование я взял на себя, никто против этого и не возражал. Дед стал моим консультантом по этому времени, а заодно и нашим особистом, дело для него привычное, а без этого нам нельзя. Бывший с нами лейтёха особист стал его заместителем, он сначала попробовал повозмущаться, но дед мгновенно его поставил на место, опыта ему было не занимать.

Теперь по движению нашей колонны, нам нужен был передовой дозор и лучше всего с этим мог справится бардак. Хорошо, что у моего БТР-152 сзади есть сцепное устройство, поставили до кучи при ремонте, вот к нему мы и перецепили БМК-Т. Техника была укомплектована по полному штату. А потому в комплекте были и масксети, которые мы сразу же и натянули на технику, а в дополнение к ним нарубили веток и кустарника, которыми обильно украсили машины. Потом распределяли места в колонне, первым шел бардак в качестве передового дозора, за ним метрах в двухстах сорокчетвёрка. Хотел сам первым идти на своём ИС-е, но у сорокчетверки скорострельность намного выше, все же у меня раздельное заряжание, а у неё унитарные снаряды. За ней шла самоходка уже со снарядом в орудии, для зрелищности в ней все 21 снаряд боекомплекта были осколочно-фугасными, но для нас это было ещё лучше, так как сорокакилограммовый осколочно-фугасный снаряд гарантированно уничтожал при прямом попадании любой существующий немецкий танк и мог также уничтожить или повредить его при близком взрыве. Затем шел БТР-152 с БМК-Т на прицепе, буханка деда, Топливозаправщик, Камазы с прицепами, мостоукладчик и БТС, а замыкал нашу колонну мой ИС. Памятуя о немецком господстве в воздухе пришлось нам озаботится и нашим зенитным прикрытием. На обоих танках и самоходке стояли крупнокалиберные зенитные ДШК, но этого было мало. Только от пары мессеров отбиться или слегка попугать лаптёжников, а потому нам следовало по возможности держаться лесных дорог. Сориентировавшись по компасу, мы двинулись на Северо-восток, благо и дорога шла в том направлении.

Дорога! Ох, дорога! А ведь с неё начинается у всех у нас новая жизнь, новый отсчет времени! Только сейчас бросились в глаза глубокие колесные колеи, ни дать ни взять ущелья среди грязи. Видать уже не одна колонна прошла здесь перед нами. Наверняка не один километр придется продвигаться по этим измятым, истерзанным стальными гусеницами танковых траков и резиновыми скатами машин, прицепов и орудий лужам-озерцам с коварными ловушками под мутной водой. Дорога была наглядным и безмолвным свидетельством бессильной ярости проходивших машин.

Рядом со мной в люке устроился дед Павел. Он постоянно вертел головой, словно пытался что-то вспомнить. Пару раз я заметил, что он явно разговаривал сам с собой. Кивнув ему головой – мол, что случилось?

- Не могу понять… вроде именно тут я начинал воевать в сорок первом?

- Не понял, как это так, вы же из флотских?

- Тут такое дело, весной сорок первого я с группой товарищей был отправлен в двести четырнадцатую бригаду для прохождения спецподготовки.

- А где бригада дислоцировалась?

- Марьина Горка, близ Минска. Если сейчас за поворотом будут торфоразработки, то точно здесь!

До этого поворота было метров двести – двести двадцать, за ним только что скрылся дозорный БТР. Решение пришло на рефлексах – рука сама прижала тангенту переговорного устройства и полетел невидимо по эфиру сигнал вызова на рацию передового дозора.

- «Бэта», «Бэта», я «Альфа»!

-«Альфа», «Бэта» на связи.

- «Бэта» доложите обстановку!

- Впереди слева от дороги наблюдаю торфяник, отчетливо видны следы добычи, дальше на горизонте три черных дыма.

- Это все?

- У самой опушки леса стоит машина, людей нет.

- Чья машина, определить можете?

- Сейчас в бинокль гляну, вроде наша.

-Точнее!

- Момент, точно наша!

Когда бардак подъехал к машине, то с него споро спрыгнула пара бойцов с Сайгами в руках. Стволы пулемётов медленно поворачивались вместе с башней туда сюда, контролируя обстановку. Ребята осторожно приблизились к машине и увидели в кабине ещё живого водителя, он был без сознания и только тихо постанывал, а его грудь была в крови. Его осторожно вытащили из кабины и стали перевязывать, а потом споро пошуровали в кузове.

Приблизительно через минуту мне поступил доклад от дозора, что в машине находится раненый.

- «Бэта», «Бэта», я «Альфа» груз есть?

- «Альфа», груз есть, ящики, сейчас уточню.

У меня вдруг резко пересохло во рту. За всю предыдущую жизнь я уже научился определять, что это, как не покажется кому-то странным – к добру. И точно через минуту «Бэта» доложил что в кузове машины, двухтонке ГАЗ ААА, снаряды семьдесятшестого и стопятьдесятвторого калибра. Сто снарядов 76 мм и двадцать снарядов калибра 152 вместе с выстрелом, все осколочно-фугасные, а в самой кабине карабин водителя. Слава Богу, хоть что-то, и карабином разжились, а он нам точно лишним не будет и теперь хоть для самоходки полный боекомплект есть! 76 мм снаряды тоже не пропадут, выгружать их не стали вдруг что-то путное по дороге попадётся. Что бы не задерживаться лишнее время на открытой местности было принято решение раненого перенести в автоперевязочную к врачу, а машину со снарядами по-быстрому взять на жесткую сцепку и всей колонной спрятаться в лесу для перегрузки снарядов и оказания медпомощи раненому. Тут в стороне началось какое то шевеление, в эту сторону тут же повернулась и башня БРДМ-а. Мгновенно насторожившись, туда осторожно двинулось четыре человека с винтовками наперевес.

-Эй, кто там?! А ну выходи по хорошему, а то сейчас из орудия жахнем!

Из зарослей не очень густого кустарника вышел командир в слегка потрепанной форме, когда он приблизился, то стали видны его знаки различия на петлицах, лейтенант артиллерист. Его быстро разоружили на всякий случай, забрав пистолет и сунув под охраной в один из жилых кунгов. Раненого перенесли в медицинский ГАЗ-66, грузовик взяли на буксир и колонна снова тронулась в путь.

Медицинский ГАЗ-66 переваливаясь и несколько раз даже подпрыгнув на неровностях дороги быстро приближался к лесу, в котором уже скрылся головной бардак. Из всех сил, оставляя за собой черный, жирный шлейф не полностью сгоревшей солярки ехал КАМАЗ, таща за собой на жесткой сцепке двухтонку со снарядами, а к ней уже прицепили прицеп, организовав своеобразный автопоезд. Расставив технику под самыми густыми деревьями и замаскировав торчащие углы машин, объявил привал. Док открыв дверь своего КУНГА, высунул голову и найдя меня взглядом безапелляционно заявил:

- Мне нужен час, иначе мы его потеряем!

- Добро!

- А где этот связанный? Мне надо узнать сколько времени прошло со времени ранения!

- Хорошая подача! – неожиданно услышал я голос Нечаева.

Обернувшись, только успел увидеть, как он быстро скрылся за кабиной КАМАЗа. Через минуту он уже появился со связанным командиром, ловко распутал ему ноги и решительно повел к АПешке.

- Говори, когда твоего товарища ранили, доктор спрашивает, сколько времени прошло?

- Черт его знает, час наверное, а может и больше.

- Не путаешь, у него легкое пробито, он столько прожить не мог!

- Легкое ему пробили при втором налете, он из-за ключицы не смог из кабины выскочить. – Одновременно с ответом, военный внимательно осматривал внутренности кузова. Внутри на операционном столе, полусидя был размещен его водитель, уже со споротой гимнастеркой и наложенным пластырем на груди.

- Н-да, при открытом переломе это затруднительно. Так сколько времени прошло?

- Так его ранили, аккурат перед вами, я к нему подойти не успел, гляжу вы едите, ну я и спрятался в кустах.

- Ну будем считать повезло ему. Ладно, времени мало… - и с этими словами док закрыл дверь КУНГА.

А Нечаев усадив связанного военного на подножку ГАЗона начал неторопливый разговор.

- Что же ты бросил раненного, он же твой боевой товарищ! Если бы мы вовремя не подоспели, так и помер бы в кабине!

- Испугался я, сильно испугался.

- Как же тебя зовут испуганный ты наш? – Ровным, спокойным голосом вел свою партию дед Павел.

- Бричкин, Бричкин Вася.

- Ну наверное не Бричкин Вася, а лейтенант Бричкин?

- Так точно, лейтенант Бричкин! – уже живее ответил парень.

- Во-о-т!!! Уже совсем другое дело, а то Вася он. Расскажи лучше, как все было.

Из короткого рассказа лейтенанта, мы узнали, что вчера вечером у них в части сформировали группу из двадцати бойцов, погрузили на пять машин запас бензина, боеприпасов и продуктов приказали прорваться к бронепоезду застрявшему на станции Жодино и оказать помощь в его эвакуации. Во время марша машина сломалась. Командир приказал устранить неисправность и догонять колонну. Когда уже закончили ремонт и начали движение, их обстрелял немецкий самолет и ранил водителя. Остальное мы знали.

- А как ты должен был их найти?

- Так у меня карта была… - и поняв, что ляпнул лишнее напрягся.

- При тебе её не было, где она?

Лейтенант отвел глаза в сторону.

- Слушай парень – спокойно и твердо сказал дед Павел – ты мне просто поверь, что ты мне все равно ВСЕ скажешь, только не хочу тебя калекой делать. Посмотри вокруг, много ты здесь немцев видишь?

Лейтенант молча мотнул пару раз головой…

- Там, где меня скрутили, в кустах рядом оставил.

- Вот и хорошо! И не думай парень, что ты предатель, мы только помочь можем вашей группе.

-Да, - спросил я его – а зачем вы с собой еще снаряды к гаубице взяли или бронепоезд вооружен 152 миллиметровыми орудиями?

-Какие снаряды, мы только 76 миллиметровые снаряды с собой взяли.

Писец, узнаю родной бардак, хотя нам это в струю, всё же БК сушки пополнили, а разгильдяйство у нас похоже неискоренимо.

За картой пришлось послать назад бардак, что бы побыстрей обернулись. Перед самым отъездом особист обронил фразу:

- А дед-то непрост, ох как не прост… Я специально обучался допрашивать, а так бы не смог! Ладно дай бог разберемся.

Проводив бардак, вернулся в расположение нашей колонны. Есть время от получаса до часа. Тьфу-тьфу-тьфу – не сглазить бы.

Несколько солдат помогали экипажу самоходки грузить снаряды. Хотя «грузить» здесь термин совсем не подходящий, вернее не полный. Ведь каждый снаряд надо достать из ящика, снять с него смазку, вытереть, специальным способом подготовить головной взрыватель, а именно: ввернуть и закрепить его от самопроизвольного отворачивания накерниванием. Хотя взрыватели взводятся в момент выстрела, но картина когда человек сидит и лупит молотком по снаряду в районе взрывателя, не для слабонервных. И еще после этого надо сделать еще много других операций и только после всего этого передать внутрь машины, уложить на специально отведенное место и закрепить. Даже норматив такой есть «загрузка боекомплекта», как в танке, только не знаю какой. Когда я служил у нас было сорок минут, и здесь наверняка столько же.

Нет, не буду подгонять парней, работа эта ответственная, да и они вон как стараются – руку набьют, любой норматив перекроют! Вздохнул глубоко и пошел дальше, и удивился сразу, что все солдаты, прапора и офицеры не дурака валяют, а как муравьи – кто-то что-то тащит, кто-то ключами гремит, один канистру тянет от нашего бензовоза. И тут мне попался на глаза «наш капитан». Не успел я воздуха набрать, что бы спросить, как он уже кинув к кепи руку докладывает:

- Товарищ капитан, личный состав занимается обслуживанием техники, все кто с оружием выставлены в охранение, наблюдатели за воздухом расположены на самых высоких деревьях, снабжены биноклями.

И как специально, в этот момент один из них протяжно так заорал: «В-о-о-здух!!!», прервав доклад капитана. Практически мгновенно всё движение замерло.

Очень напряженно и томительно проходили секунды. Что тут не так – он явно заметил нас, но не обстреливает. Может передает информацию по рации? Нет, это свой – четко видны звезды на крыльях и хвосте! Описав еще один круг над нами, он низко прошел над укрывшими нас деревьями, качая крыльями, — вроде звал за собой. У меня от этой догадки все похолодело внутри и как волной накрыло чувство близкой и непонятной опасности.

- Чего тебе, друг? - Облизывая сухие губы, проговорил капитан, словно пилот мог услышать его. А тот вернулся и снова повторил свой маневр...

- Понять бы правильно, предупреждает об опасности или просит помощи?

- Скорее просит помочь кому-то!

- Была бы связь – не гадали бы на кофейной гуще.

- Смотри, смотри!!! – толкнул меня локтем капитан.

От самолета отделился какой-то предмет. Через несколько секунд он упал с грохотом на кабину одного из КАМАЗов, а затем скатился на землю.

Водитель машины с матюками схватил контейнер и побежал к нам.

- Вот, товарищ капитан, вот, с самолета упало… - произнес солдат, протягивая нам предмет.

Это была гильза от чего-то такого, как наш КПВТ, во всяком случаи размер подходил, заткнутая деревянной пробочкой через кусок белой материи, наверное парашютного шелка. Хитро... Во-первых, стабилизирует полет, а во-вторых проще найти на земле.

Внутри была записка написанная «Тактикой» - начало записки было синим карандашом, потом грифель обломился и пилот дописал красным цветом:

« В трех километрах на северо-восток у станции наша часть ведет бой с пятью танками противника – нужна помощь! Летчик И. Иванов»

Наши сомнения развеял сам пилот.

Через несколько минут вернулся бардак посланный за картой. В лейтенантской планшетки оказалось несколько листов масштаба 1:50000, т.е. «полукилометровка».

- Нука, позови этого Бричкина!

Через пару минут лейтенант Вася Бричкин стоял перед нами, уже развязанный.

- Лейтенант, Ваша? – Предъявил я ему планшетку.

- Моя…

- Ну-ну, мне от тебя военной тайны не надо, просто укажи на карте место, где мы находимся! – Он как-то не доверчиво глянул на нас и начал водить пальцем по одному из листов карты. Пару раз обернулся, видно ища ориентиры, наконец его палец уверенно ткнул в лист.

- Тут.

Мы склонились над картой, внимательно изучая её, миллиметр за миллиметром. Первым высказался капитан:

- Так, сейчас проверим, если от этой точки отложить три километра на северо-восток, то мы должны попасть на станцию… Есть станция!

- Точно, СМОЛЕВИЧИ!

Все стоящие у карты дружно, как по команде повернули голову в сторону станции.

- А ну, сделали тишину! – приказал я, надеясь услышать звуки боя. - Вроде тихо. – Добавил, спустя полминуты. – Орудий не слышно – уже хорошо!

- Может бой уже кончился! – озвучил свой вариант «наш капитан».

- Не каркай! Капитан, проверьте, на самоходке БК погружен? Остальные проверяют готовность техники к движению и бою. Порядок движения прежний. Маркони ко мне!

- Здесь я. Никого не надо, никуда посылать!

- Отлично! Значит так, сейчас мы совершим небольшой марш, твоя задача попробовать засечь радиостанции немцев вот в этом районе. – Я очертил пальцем станцию Смолевичи на карте. Было бы хорошо, когда мы завяжем бой заглушить им всю связь, сможешь?

- Смогу, это как раз не вопрос.

- А что вопрос?

- С одной точки я могу только направление на излучение получить, точку не дам, поэтому гарантировать, что глушану именно нужный передатчик не могу.

- Что для этого надо?

- Много чего, но для сейчас все равно не успеем.

- А что успеем?

- Часто работают микрофоном, нужен спец, который шпрехать может – наверняка можно что-то интересное выудить!

- Можешь идти. – Он кивнул головой и поспешил к «бардаку».

Ко мне уже спешили с докладами. Все были готовы начать движение. Даже доктор доложился, что по его части все в порядке. Раненного конечно немедленно бы передать в медицинский стационар – только где его тут взять?

- Еще одно. Опросить весь личный состав на предмет знания немецкого языка. Кто понимает или может шпрехать по ихнему направлять к нашему Маркони, он на «бардаке».

Когда уже тронулся «стопятьдесятвторой», заметил, что мимо уже заведенных машин к БРДМу спешат две фигуры. Ну вот и отлично, есть переводчики, вскинул флажки над головой: «Заводи... Вперед!» Дрогнуло суставчатое тело колонны, качнулось, поползло, набирая скорость, вдогон дозору.

Лесная дорога вывела на картофельное поле, которое плавно поднималось вверх к двум белым домикам под высокими вербами. Из-за них подымалась в небо синяя туча, тaкaя синяя, что белые домики под густыми вербaми горели на ее фоне, как звезды. Грунтовка резала поле примерно посередине. Когда по нему пробежал свежий ветер, сочная, темно-зеленaя ботва зaволновaлaсь, как море. Только небольшое светло-зеленое пятнышко влево от обочины осталось неподвижным. Что это? Наведя на пятно бинокль понял - убитый. Он лежал в ботве, выстaвив навстречу ветру плечо.

Тёмная туча, уже нaвисшaя нaд полем, озaрилaсь молнией. Ударил гром. По дороге завихрилась пыль и спустя несколько мгновений хлынул дождь. Белые домики нa гребне перестали выделяться на фоне неба. Темная ботва, промытая первым дождем, стaлa светлой - озaряемaя молнией, онa вспыхивaлa яркой зеленью. А намокшее плечо убитого, наоборот, потемнело.

Грунт был песчаный – вода мгновенно впитывалась, и как таковой грязи не было. Кроме того шум дождя сильно скрадывал звук движения колонны. Перед гребнем колонна догнала дозорный БРДМ и стала, спрыгнув с танка, придерживая за полы полиэтиленовый дождевик пошел к бардаку. Его командир стоя на крыше осматривал через бинокль местность.

- Ну что там?

- Вот смотрите сами. – Ответил он, снимая с шеи цифровой «Сони».

- Ого! Личный?

- Нет.

- Неужели армия так разбогатела?

- Все намного проще – на прошлых покатушках один клиент забыл, обещал водителя прислать да видно уже не судьба.

- Ладно, потом поговорим об этом, сейчас давай по делу.

- Станцию атакуют наши, силами до роты и пара взводов бронеавтомобилей. Я насчитал шесть, два уже подбиты. Вон и вон… - он указал пальцем на два тянущихся к небу черных столба жирного дыма.

- Не понял, а что это они задом к противнику? Пушки тоже назад повернуты? Их что при отходе подбили?

- Вон того - он показывет на дальний броневик – подбили при мне, он задним ходом в атаку шел.

- Понятно. Что противник?

- Засек четыре огневых точки, все пулеметные, патронов не жалеют. Открывают на любое движение шквальный огонь.

- Сейчас глянем, ориентир дай!

- Правый крайний дом на околице станции.

- Нашел.

- Лево сто, легкий танк.

- Вижу.

Так по ориентирам мне показали четыре легких танка. Пятый я нашел сам, он затихарился в большом сарае, видно заехал с невидимого мне торца, где наверняка есть большие ворота – вон крыша цела, стоит ни грамма не покосившись.

- Экипаж самоходки сюда, без заряжающего. Быстро! И еще «Маркони»!

Дождь постепенно стихал, именно поэтому услышал дружный топот сзади себя.

- Това…

- Залезайте, времени в обрез! – махнув рукой на доклад командира самоходки.

Неожиданно, правее нас, между нами и станцией взлетела ракета черного дыма, и тотчас поднялась жиденькая цепь с командиром и с негромким «ура» пошла в атаку. Четыре броневика неспешно, переваливаясь на неровностях, задним ходом катили за пехотой. Немцы хладнокровно выждали самый удобный момент и открыли ураганный огонь. Не дойдя до обороны противника, неся потери, наша пехота залегла. Горел впереди идущий бронеавтомобиль, экипаж наверняка погиб – не выскочил никто. Под плотным пулеметным огнем отходили красноармейцы, вынося на руках раненых. Все мы потрясенно молчали. Сейчас на наших глазах прошел один из очень, очень многих боев этой войны.

- Кончай молчать! Слушать сюда! Все делать быстро и точно! Засекли огневые точки?

- Так точно!

- Кто видел, как подбили броневик?

- Я!

- Откуда били?

- Вон с того двора!

- Калибр не определил?

- Что-то автоматическое, типа нашей «Шилки», только похоже в один ствол.

- Слушай приказ! Выдвигаетесь правее этих двух домов на гребне. Начинаете с огневой точки, которая подбила броневик, как с самой опасной для наших, потом на ваше усмотрение. Позицию менять после каждого выстрела! Слушать рацию, если обстановка будет меняться буду давать вводные. Вопросы есть? – Обратился я к экипажу.

- А зачем позиции менять, мы же их как бог черепаху? – спросил наводчик, как бывалый вояка.

- Чтобы привычка правильная у вас была – не всегда против вас будут пулеметы и малокалиберные пушки! Ясно?

- Понятно товарищ капитан.

- Выполнять!

Артиллеристы горохом посыпались на землю прямо с капота БТРа. А я тем временем повернулся к «Маркони»:

- Как хочешь, но мне надо подавить у немцев всю связь. Во-первых, лишить их управление и во-вторых, это самое главное, они не должны успеть передать своим основным силам, что станция отбита. Понятно?

- Будет сделано!

- Давай, это очень важно, на тебя вся надежда!

Самоходка заняла позицию, слегка поводила орудием, словно принюхиваясь, а потом раздался выстрел. Хоть и знал, что самоходка должна открыть огонь, но её первый выстрел прозвучал неожиданно, резко и гулко. Почти сразу после этого, в одном из дворов на окраине станции у дороги вспыхнул огненно-рыжей копной разрыв, издали похожий на прыгающий огромный куст перекати-поле. Сарай, из которого вела огонь судя по орудию немецкая двойка, просто разметало взрывом тяжелого фугаса, а сам танк разнесло на куски. Первым же выстрелом накрытие! Молодцы ребята, главное и дальше так стрелять!

Только почему мужики позицию не меняют? Ведь русским языком было сказано – менять позицию после каждого выстрела! Тем временем немцы время даром не теряли – на лобовом листе и маске орудия огнем электросварки сверкали рикошеты. Пара скорострелок попеременно лупила по самоходке, но пробить 90 мм наклонный броневой лист не могла, а вторая пара танков, дав по газам и подняв весьма заметные облачка сизого дыма спешно меняла позиции.

- Ну, сучьи дети! Только доложите мне после боя, что у вас там прицел разбило или еще что…

Прошло полминуты нужные на перезарядку, за это время наводчик навёлся на второй танк и снова точно, его разнесло на наших глазах, это тоже оказалась двойка, легкий немецкий танк вооруженный автоматической 20 мм пушкой. Попытка связаться с самоходкой по рации ни к чему не привела – на частоте шел устойчивый сигнал вызова. Недаром нашего радиста «Маркони» зовут, придумал как лишить немцев связи, а заодно и нас! Немцы забеспокоились и оставшиеся три танка отошли, исчезнув из нашего сектора обзора. Сменила наконец позицию и ИСУ-152. Пока машина выходила на новую позицию, почувствовав серьёзную поддержку, красноармейцы снова пошли в атаку, правда на этот раз их поддерживали всего два бронеавтомобиля, видно всё, что осталось от бронеотряда. Ну не предназначены они для прямого, лобового танкового боя, броня у них курям на смех. В современном войне могут использоваться только для сопровождения колон, разведки или боя из засады. Отход своих танков прикрывали два немецких пулеметчика. Заняв позиции на флангах они не жалея патронов прижали к земле нашу пехоту. Вышедшая на новую позицию САУ, следующим своим выстрелом подавила пулемётную точку у одного из домов. Взрывной волной развалило и сам дом, но тут ничего не поделаешь, война. Похоже, пришло и мое время вступить в бой. Выйдя на гребень, мой ИС тоже жахнул из орудия, очередное пулемётное гнездо противника было перемешано с землёй и обломками брёвен. Немцы видя такой расклад и не имея действенных средств ПТО отошли, оставив станцию нам. Правда при этом умудрились загнать в болото еще одну «двойку», но это уже выяснилось позже, а пока мой экипаж вместе с экипажем самоходки ждали, пока мостоукладчик наведет для нас переправу. Деревянный мост даже не через речку, а ручей, который был рядом, наверняка не выдержал бы наш вес. Рисковать завязнуть не хотелось, проще было немного подождать, а через десяток минут ИС и САУ натужно ревя дизелями и выбрасывая облака черного дыма поднимались по довольно крутому склону к околице станции. Там находилась группа военных, которая явно нас поджидала.

Еще полминуты, максимум минута и надо будет что-то говорить, объяснять может быть доказывать кто мы и что мы. По ТПУ Николаю уже было сказано, что бы он остановился около военных. Танк качнуло, мотор заглушен, танкошлем отброшен на спину, взгляд уперт в старшего. Он окинув жестким взглядом нашу технику, неожиданно улыбнулся и по простому сказал:

- Спасибо огромное мужики! Если бы не вы, голова бы с плеч долой! У меня приказ – станцию взять любой ценой! А вот силенок-то для этого маловато. Ну что, давайте знакомиться? Подполковник Гладченко.

Фамилия показалась знакомой. Слышал я её, причем совсем недавно. Точно, лейтенант … как его? Телегин? Нет… Бричкин! Точно, Бричкин, В-а-с-я… упоминал в своем рассказе.

- Это не ваша машина с боеприпасами отстала из-за поломки? Там еще смешной такой лейтенант старший?

- Бричкин? Вася?

- Он.

- Что смогли починиться?

- Нет, мы их после авианалета встретили, шофер ранен, лейтенант живой.

- Серьезное ранение?

- Да, но наш врач говорит, что уже ничего страшного – он ему операцию сделал.

- А у нас своего врача нет, только фельдшер. Можно к вашему врачу направлять наших раненных?

Привстав в люке, рукой показал направление, где расположился док.

- Скажите своим людям, что инженер Волков распорядился принять всех раненных.

Подполковник удивленно поднял бровь:

- Вы хотели сказать военинжинер?

- Да нет, товарищ подполковник именно ИНЖЕНЕР. – Подчеркнул интонацией последнее слово.

- Я правильно понял, Вы ГРАЖДАНСКИЙ? – Он тоже последнее слово выделил интонацией.

- Да правильно.

- Тогда, какое отношение ВЫ… - он обвел рукой нашу технику – имеете к военной технике?

- Строго говоря это еще не военная техника.

- А по Вашему, что же это такое?

- Это?

- Да.

- Опытные образцы, которые проходят государственные испытания!

- А какое отношение к этой технике имеете Вы?

- Руководитель Госиспытаний. Фамилию Вы знаете.

Наш разговор прервала череда взрывов со стороны путей. Подполковник повернулся к другому военному, у которого я заметил звезды на рукавах.

- Пошли кого-то, пусть разберется…

Не успел посланный политруком красноармеец пробежать и тридцати метров, как из переулка выскочил другой боец и глотая окончания слов доложил:

- Това… подпол… на стан… гори… ваго… с грана…!

-Понятно, веди, на месте разберемся!

Мы тронулись вслед за ними. Узкие улочки станционного поселка не позволяли нам передвигаться быстрее пешеходов. Неожиданно послышался гул самолета, визг падающих бомб, разрывы, мой ИС остановился у перрона станции. Рядом чернела свежая воронка, а на соседних путях полыхали вагоны с грузом. Через пару минут из-за угла здания вышел высокий пожилой человек. Лицо потное, в саже, шинель в опалинах, чадит. Он представился:

- Начальник станции Смолевичи Кисилев.

- Что у вас тут?

Бомба с самолета упала рядом с четырехосным вагоном, в котором находились ящики с гранатами. Пламя мгновенно охватило до девяти вагонов. Но ликвидировать пожар мешает вагон с гранатами. Они упакованы в ящики, пачками. Рвутся пачки по мере нагревания. При взрыве во все стороны разлетаются осколки. Подойти близко к вагону невозможно. Но ведь огонь мог переброситься на другие вагоны, загруженные боеприпасами.

Во время его доклада мое внимание привлекло одно сооружение. Встав на башню, спросил у железнодорожника:

- Что у вам там находится?

- Водокачка.

- Рабочая?

- Да.

- Я сейчас буду медленно подавать горящие вагоны под водокачку, а вы запустите её когда первый вагон будет под ней!

- Хорошо! С той стороны путейцы поставят башмак на рельс и надо переключить стрелку. Можете начинать, мы успеем!

На удивление все прошло как было задумано. Отвернув пушку назад, Коля аккуратно подвел «щучий» нос к автосцепке вагона и добавил газа. Четко послышался перестук буферов. Еще немного газа, и сцепка из девяти вагонов стронулась с места. Постепенно увеличивая обороты, Николай толкал вагоны всё быстрее и быстрее. Вот уже почти достигнута скорость пешехода.

- Коля, не спеши!

- Понял командир.

Проехав стрелку, вагоны перешли на другой путь. Крайний вагон, который периодически плевался разрывами гранат уже практически под трубой водокачки! Водокачка представляла из себя водонапорную башню, от которой отходила труба приличного диаметра. Только вот, какого х…эти дятлы не включают воду? И именно в этот момент из горловины хлынула вода. Попав на открытое пламя, она с громким шипением превратилась в пар, который огромной шапкой накрыл вагон. И вот через эту шапку пара мы пропихивали всю сцепку.

Когда толкали горящие вагоны, обратил внимание на стоявшую неподалёку разбитую зенитку, досталось ей крепко. Частично её спас окоп и бруствер, один из снарядов рванул в основании бруствера и вывалил на позицию груду земли. Крупный осколок помял ствол, не считая выбитой станины. А может это была бомба, кто знает, даже скорее всего она. Метрах в ста увидел вторую зенитку, она была перевернута близким взрывом. Под ней лежало размочаленное тело нашего солдата. Ох! Жалко мужиков! Сколько их вот так не упокоенных осталось лежать по всей России? Мои грустные мысли прервал здравый смысл. А калибр то, что нужен! Наверняка нам подойдет!

Не откладывая дело в долгий ящик вызвал по рации нашу «сорокчетверку» и приказал по нашему следу через колейный мост выдвигаться к станции и найдя позиции зениток поискать снаряды, наверняка они есть.

Ну вот, пожар потушен, можно и дух перевести! Оглянувшись по сторонам, увидел, что наша «сорокчетверка» уже стоит около дальней зенитки и вовсю грузится снарядами, а по улице идут несколько наших «туристов» в гражданке с разномастным оружием и буквально вынюхивают все вокруг себя. Очень меня удивило наличие деда Павла. Вернее не наличие его самого, а его внешний вид. Такое ощущение, что скинул одним махом полтора-два десятка лет. Не дожидаясь пока они подойдут ближе, заорал:

- Бегом, орлы! Мы, значит, танки подбили, а пехтура трофеи грести будет? Сами знаете, в большой семье еблом не щелкай.

- Трофеи это святое, а что нам нужно в первую голову?

- Автоматы, еду, шнапс ищите. Бинты, бинокли, карты, особенно карты. Старший - дед Павел!

И группа, под командой нашего ветерана бодрым шагом отправилась трофеить. С немцев мы считай ничего и не поимели, так как эти самки собак своих раненых и убитых утащили с собой, пулемёты оказались разбиты взрывами, а немногое уцелевшее оружие ещё до нас по хозяйски прибрала наша пехота, в том числе и винтовки своих погибших, короче к нам прилетела птица обламинго. Кроме оружия, нам остро надо и обмундирование - лишь малая часть моих бойцов в танковых комбинезонах, а остальные в обычных пятнистых комках, да ещё с погонами. Сейчас, чай не 43-й год, погоны в армии ещё не ввели, так что, что бы избежать ненужных вопросов, нам надо срочно озаботиться соответствующим внешним видом.

Что бы не попасть под авианалет, приказал механику загнать танк под навес какого-то пакгауза, дверь которого была приоткрыта. Когда я подошел ближе, то увидел бородатого мужчину, который внимательно наблюдал за мной.

- Здоров отец!

- Здоров, коль не шутишь.

- Местный?

- С рождения тут.

- Немцы давно на станцию приехали?

- Так почитай в полдень, я как раз склад закрывал, хотел на обед домой сходить.

Наступила пауза. Я хотел выслушать, что он скажет сам, но мой собеседник продолжать разговор не торопился. Пришлось ему помочь:

- А дальше что?

- А что дальше, выкатились их танкетки на обочину, а тут наши в атаку пошли. Пару раз поднимались, но германцы вояки серьезные, их на «уря» не возьмешь. Только после того как из большой пушки несколько раз стрельнули они и отступили. Но! - Он поднял свой прокуренный палец вверх - Организованно, прикрывая отход друг, друга.

- Смотрю разбираетесь в военном деле?

- Так всю германскую считай, а потом ещё гражданскую прослужил, так что понятие имею.

- А если понятие имеешь, тогда скажи, откуда немцы вошли на станцию и куда потом отступили?

- Знамо дело, пришли они из Слободы по новому шоссе, а сюда уже свернули и через Уборки сюда на станцию. И отходили они тем же маршрутом.

- А откуда тебе это известно?

- Слышал, как их офицер кричал в трубку.

- Понимаете по-немецки?

- Так сколько лет на германской провел, выучился маненько. - Он степенно разгладил бороду, прокашлялся и продолжил: - разведка это ихняя была, следом значиться идет авангард, а уж после основная их сила.

- Да, скорее всего так. Жаль карты у меня нет, может подскажите, где можно ловчее всего их авангард прищучить?

Он после этих слов посмотрел на меня оценивающе, мол серьезно человек говорит, или так словами сорит.

- Есть тут одно место. После Динаровки новое шоссе идет по высокой насыпи через болото, аж до самой Червонной Крыницы.

Что бы ничего не перепутать последнее предложения записал дословно. Эх! Ё-мое карту бы мне! Ладно бог не выдаст, а свинье мы сами не дадимся!

- Отец, тут такое дело, мои люди с самого утра не емши. Не подскажешь где продуктами можно разжиться?

С жрачкой у нас кстати напряг, мы ведь не планировали такое приключение, а потому у нас оставалось только на один перекус, мы ведь по сути уже возвращались назад.

- От чего не подскажу. - И он молча вытащил нам из темноты склада несколько буханок хлеба, пяток банок килек и несколько пачек папирос. Судя по тому, как он привычно это делал, очевидно, он работал здесь кладовщиком или завскладом. Взяв в руки все что он дал, поинтересовался:

- А на сотню человек у тебя продуктов хватит?

- Хватит, и на большее хватит. Присылай каптерщика, выдам и на большее, все равно немцу достанется. Склад большой - все не вывезешь.

- Спасибо отец, сейчас распоряжусь! - и двинулся на выход.

После полутемного склада, даже под навесом яркий свет резанул по глазам. С безоблачного ярко-голубого неба беспощадно жарило солнце.

Пока я беседовал с кладовщиком «сорокчетверка» загрузилась БК и стала как и мы под навес пакгауза. Все снаряды, которые не поместились в укладку танка, собирали в ящики и укладывали на МТО. К сожалению бронебойных не было, только шрапнель. Ладно, как говорится – дареному коню в зубы не смотрят. Хорошо хоть, что шрапнель есть, хоть что-то, против пехоты будет что надо, а против техники поставим её на удар, должно хватить, тем более что для бронетранспортёров и двоек с тройками тоже должно быть достаточно, ну а четверки оставим моему ИС-у и Зверобою.

Как говорится война войной, а обед по расписанию. Быстро перекусив, механики принялись осматривали технику, особенно найденную, я ведь как тот хомяк, придя к врачу просить таблетки от жадности буду просить выписать еще и микстуру, да побольше, побольше. В этот момент мы услышали звук мотора, он приближался к нам, он был совсем другим, чем у грузовиков. Вскоре показался знакомый мне по рисункам из интернета танк Т-28, тот ещё гроб на колёсиках. Меня танки привлекали ещё с детства, а после того, как я сам оттянул лямку в танковых войсках, то довольно неплохо изучил всю советскую технику. Построенный по образцу английского Викерса, трехбашенный Т-28 имел противопульную броню, хотя и считался средним танком, а потому немецкие тройки и четверки могли его разделать под орех. Имевшиеся у них орудия вполне это позволяли. По большому счету «двадцать восьмой» был чисто пехотным танком, одна орудийная башня с трёхдюймовым короткоствольным орудием и две пулемётные башенки были вполне неплохи против пехоты, но не для танкового боя, там он явно не тянул. Слабая броня, высокий и длинный корпус и не очень хорошая манёвренность делали его хорошей мишенью на поле боя. Хотя бы скорость у него была приемлемая, около 40 километров в час. Заметив нас, танк попытался нырнуть в лес, но у него это не получилось, он просто ткнулся носом в толстое дерево и заглох. Из открывшихся люков выскочили трое и попытались убежать, но пара очередей из пулемёта прижала их к земле. Через пару минут бойцы подвели ко мне всех троих, один был в танкистском комбинезоне и шлеме, а двое других в обычной военной форме.

-Кто такие? - Начал я их допрос.

-Интендант второго ранга Герасимов.

-Младший сержант Никоненко.

-Красноармеец Сазонов.

В ходе опроса выяснилось следующее, этот танк был после капремонта, когда немцы подошли к Минску, то интендант, отловив случайного, отбившегося от своих танкиста, который оказался механиком-водителем, посадил его за рычаги. Хорошо хоть, что Герасимов догадался полностью снарядить танк, в этом ему и отловленному им танкисту помог кладовщик, боец Сазонов. Загрузив в танк дополнительные снаряды и патроны к пулемётам в цинках, заправили его под пробку и двинулись в путь. В дороге попали под бомбёжку, но относительно легко отделались, так, слегка покарябало броню, да повредило электропривод поворота орудийной башни. Для меня этот танк больше походил на чемодан без ручки, и нести неудобно и бросить жалко. Будь это Т-26, то пожалуй бросил бы его без всякого сожаления, только БК и бензин с него взял бы, с его парадной скоростью в 30 км в час по шоссе, он нас только задерживал бы. А «двадцатьвосьмой» был поскоростней да и лишнее 76 мм орудие, пусть и короткоствольное нам не помешает. Более того, теперь есть куда приткнуть найденные нами ранее 76 мм снаряды, мы ведь их выбрасывать не стали, а взяли с собой, так сказать на перспективу, вот они и пригодятся. Меня больше заинтересовал сам интендант, он ведь по роду своей службы знал все окружные склады, а разжиться там можно было много чем полезным.

В этот момент вернулись наши "трофейщики", и с дедом Павлом у меня состоялся интересный разговор.

- Есть что интересное?

- Если имеешь в виду стрелковку, то ничего, разве что пару сигнальных "Вальтеров" с чемоданом ракет.

- Не густо...

- Зато обзавелся хорошим ножом в ножнах, прихватил пару штук гранат-колотушек, с длинными рукоятками. Еду тоже успела похватать пехота. Спиртным, правда, разжился. Нашел в кустах фрица, а у него на пол-литра, фляга. Понюхал - а это оказался ром - он показал мне плоскую фляжку. Не грусти на застрявшем танке есть целая двадцатимиллиметровая пушка.

- Отлично, сейчас пошлю "сорокчетверку" вытащить, а экипаж мы наберем!

- Неполучится.

- Почему?

- Сцепление спалено. Передачи не включаются.

- От, бля...ь! - и с чувством сплюнул .

- Чего ругаешься то?

- А чё не ругаться? Пушка есть, а использовать нельзя, разве что перетащить на позицию и использовать как дот, вот только мы тут задерживаться не собираемся, так что надо сжечь эту двойку к чертовой матери.

- Смотрю ты по-тихоньку танками обзаводишься? – Заметил дед Павел подогнанный к нам Т-28.

- Разве это танк?

- Это ты зря сынок, его просто нужно использовать по предназначению. У него отличная пушка 76 мм, с очень большим ресурсом, которая хоть целую машину снарядов перекидает без последствий для ствола, поэтому для засад на дороге она самое то.

- Пока что самое ценное в этом танке его командир, он из интендантов - должен знать, где тут поблизости склады и что на них есть, а танк, пехотный он по своей сути, немецкую пехоту на нём утюжить хорошо, когда их ПТО подавленно.

- Ну экспедиция на склады дело нужное, но сейчас надо думать что нас ждет в самое ближайшее время, а что, сам то думаешь дальше делать?

- Ну... если учесть, что в послевоенное время вся наша военная наука наполовину состояла из немецких наработок, то действовать надо в соответствии с послевоенным Уставом Советской Армии.

- Правильно сынок! Так что ты собираешься делать?

- По моему разумению, выбили мы с этой станции разведдозор немецкого передового отряда. "Маркони" лишил их связи - значит оперативно передать обстановку, те кто уцелел не смогут. Это дает нам некоторую временную фору для подготовки боя. Поскольку здесь мы встретили танковый взвод с небольшим количеством пехоты на мотоциклах, то с большой долей вероятности в походной заставе у противника танковая рота со средствами усиления: мотопехота, саперы, противотанкисты, минометчики, зенитчики и остальное по мелочи. Исходя из того, что сил у нас немного, то самый реальный для нас вариант боя, это засада.

- Около танка нашли карту немецкую. Чистую, без пометок - грамотные черти.

- И то хлеб!

- Я тут глянул мельком, есть подходящее место... - дед развернув лист, повел пальцем и ткнул в карту. - Вот здесь около Красной Крынычки...

Вот тут, я молча достал листок бумаги с записью о месте засады. Нечаев молча прочел, поднял на меня глаза и спросил:

- Откуда информация?

Тут уж, пришлось мне кивать на ворота склада:

- От местного населения. Разговорился с кладовщиком, он и подсказал.

- А почему ты решил, что немец пойдет именно по этой дороге, а например не по этой? - Пальцем показав на дорогу, которая шла фактически параллельно шоссе Минск-Москва.

Действительно почему? То, что по этой дороге пришла немецкая разведка, ещё ни о чем не говорит. То, что по этой же дороге она ушла – тоже далеко не факт, может быть им просто удобно было по ней отойти... Фактически мы не знаем даже с высокой долей вероятности, где именно находятся немецкие части.

Да-а-а... подкинули вопросец! И самое главное абсолютно правильный! Мое затянувшееся молчание нарушил дед Павел новым вопросом:

- Глянь внимательно на обе дороги, ничего не замечаешь?

Честно говоря, для этого надо бы забраться куда повыше. Не долго думая выбив пару досок в крыше навеса, забрались на пакгауз, с которого открылся отличный вид на окрестности. В отличный бинокль было видно, как вдоль старой минской дороги шли с запада на восток женщины, дети, старики, девушки с маленькими узелками, девочки, молодые женщины, большей частью еврейки, судя по одежде, из Западной Белоруссии, в жалких, превратившихся сразу в пыльные тряпки заграничных пальто с высоко поднятыми плечами. Это было странное зрелище - эти пальто, узелки в руках, модные, сбившиеся набок прически, и совсем уж редко мелькали мужчины в военной форме. Новое шоссе наоборот было пустынно. По обеим его сторонам лежали трупы, по большей части - гражданских беженцев. Воронки от бомб чаще всего были в стороне от дороги, за телеграфными столбами. Люди пробирались там, стороной, и немцы, быстро приспособившись к этому, бомбили как раз там, по сторонам от дороги. На самой дороге воронок было сравнительно мало. Наверняка, немцы рассчитывают пройти этот участок быстро и беспрепятственно и поэтому сознательно не портят дорогу. Единственное что на обеих дорогах было общего это то, что между столбами все телефонные и телеграфные провода были порваны.

- На новой дороге беженцев нет, значит она перерезана противником!

- Правильно!

- На чем рекогносцировку будем проводить?

- Да хоть на "сорокчетверке"...

- Надо только подполковника предупредить. Интересно чем он сейчас занимается и где его найти?

- Нашел он свой бронепоезд, сейчас проводит его осмотр и будет грузить боеприпасы - просил меня прислать снаряды 76-го калибра.

- Вот черт! Почему Вы сразу не сообщили?

- Старый я, запамятовал, хотя после переноса намного лучше себя чувствую и не только физически. Память вот намного лучше стала. Может как Иванушка-дурачек совсем молодым да озорным стану?

- Ну, совсем молодым наверное не надо, а то мы не дай Бог детьми станем.

Пока мы полушутливо-полусерьезно обсуждали "молодильный" аспект переноса в прошлое, Коля передал на нашу базу просьбу Гладченко о снарядах.

Раскрыв немецкую карту и сориентировавшись на местности решили что ИС и самоходка займут позиции среди построек станции фронтом на северо-запад, там за болотом и торфоразработками отлично просматривалась насыпь нового шоссе. Т-28 решили поставить на выезде с поселка торфозавода на старое шоссе и организовать сборный пункт для отходящих военнослужащих. С собой решили взять мостоукладчик, мосты здесь в основном деревянные, а брод искать времени нет. По рации договорились, что встречаемся на выезде со станции в сторону деревни Уборки.

- Вот что сынок, давай-ка возьмем с собой проводника. Карта это хорошо, но человек из местных не помешает! Ты говорил, что кладовщик тебе место для засады подсказал?

- Так точно.

- Как его найти?

- А вот там! - я рукой показал на полуотворенные ворота.

- Ну и отлично! - И неожиданно легко для его возраста спрыгнул с танка, а тут и доклад о трофеях подоспел.

Хоть на самой станции нам повезло, нашли на станции один вагон с обмундированием, а затем… короче суровый мужской стриптиз в исполнении, ну сами понимаете кого и подальше от чужих глаз, что бы лишних вопросов не задавали. Жабизм и хомячизм это наше всё, короче каждый кроме надетого на себя, взял ещё по три-четыре комплекта формы на душу народонаселения про запас, плюс ещё по шинели, хотя они сейчас нам нахрен не нужны, лето как ни как на дворе стоит, а до осени ещё дожить надо. Я так думаю, что если бы в том вагоне были полушубки с валенками, то мои орлы и их бы с собой прихватили. На себе тащить не надо, у нас техники, как у дурака фантиков, так чего с собой излишки не прихватить. Я кстати в расчете на будущее пополнение из окруженцев и отступающих приказал прихватить с собой ещё две сотни комплектов. Вот фурнитуру мы не нашли, придётся потом или в другом месте искать или с погибших снимать, хоть и не по нутру это мне, но что поделать, им это уже без разницы, а нам надо. Ещё мы нашли шесть зениток 61-К, это были 37-ми миллиметровые автоматические зенитки, они стояли прямо на платформе эшелона. Увидев их, моя жаба забилась в истерике, сейчас, когда в небе полностью господствовала немецкая авиация, нам было крайне необходимо зенитное прикрытие. Конечно таскать за собой эту двухосную, четырехколесную зенитку не комильфо, нам для них нужна самоходная платформа. Вывернусь, но эти зенитки утащу с собой и потом присобачу на что смогу. Мы прицепили их за кунгами, благо Камазы тяговиты и не сильно нагружены, так что утянут, а ещё мы взяли с собой по 600 снарядов на орудие, 200 бронебойных и 400 осколочно-трассирующих, это почти пять тонн груза, но ещё потянем, а то ищи для них потом снаряды. Пускай даже у нас нет пока для них боевых расчетов, да и с транспортировкой проблемы, но ведь всё решаемо, нужно только время. Где я потом их ещё возьму, а тут и народ для них подберу со временем и транспорт. Минимум найду трехосные ГАЗ ААА или ЗИС-6, а в идеале гусеничную платформу. Для этой цели вполне могут подойти гусеничные артиллерийские тягачи Коминтерн или Ворошиловец. В самом крайнем случае, используя нашу передвижную мастерскую, воспользуюсь нашими легкими танками БТ. Вот Т-26 из-за его малой скорости использовать очень не хочется, но в самом крайнем случае согласен и на него. Теперь у меня две первоочередные задачи, люди и техника. Тут пожалуй технику легче добыть, чем экипажи для неё, за руль или рычаги первого попавшегося не посадишь, пока я могу сажать своих парней, но они не бесконечны, да и полноценный экипаж не сформируешь. Впрочем, мы тут всего первый день, всё ещё впереди.

Тут вернулся дед Павел с уже знакомым мне кладовщиком.

- Знакомьтесь, Зиновий Трофимович! Председатель местной потребкооперации.

- Ныряйте в башню, неизвестно как завтра жизнь повернется, не надо, чтобы вас лишний раз видели с нами, иуд к сожалению хватает, не дай бог потом на вас немцам стуканут.

После того как Зиновий Трофимович нырнул в башню, мы тронулись. Направляясь к выезду станции, мы ехали мимо бронепоезда, возле него была суета. Найдя глазами подполковника, махнул ему рукой. Увидев меня, он повернулся и кивнул головой, мол что надо? Пришлось останавливаться и подойти к нему – субординацию пока ещё никто не отменял.

- Решил провести разведку нового шоссе Москва-Минск. Те немцы, которых мы выбили со станции это передовой дозор разведки основных сил немцев.

- Согласен с вами товарищ инженер. Чувствуется в вас военная косточка! Служили?

- В танковых войсках, командир роты, до капитана дослужился.

Что бы пресечь дальнейшие вопросы и не тратить попросту время, развернул карту и показал на ней план действий.

- Понятно. Сейчас выделю вам двух связных, будут находиться рядом с экипажем.

- Отлично, экипаж предупрежу. - Прощаясь с ним, на автомате потянул руку к виску, и увидел понимающую усмешку.

- Удачи инженер! Надо постараться подольше удержать станцию - у меня приказ не только вернуть бронепоезд - он кивнул на него - но и вывезти все грузы со станции!

Проехав всего не более пятисот метров, мы поняли, как оказались правы, что взяли с собой мостоукладчик. Перед нами был деревянный мост, который даже в самых смелых мечтах не мог выдержать тридцать тонн нашего самого легкого танка! Пока мостоукладчик наводил мост, мы с дедом Павлом обсуждали возможность расположения за Уборками на господствующей высоте НП. Безлесая, с дорогой идущей на самую вершину, она была первейшей целью для вражеской авиации или артиллерии. В итоге, решили поискать менее заметное место. Второй мост, который был метров через двести мы обошли через брод, и еще через полкилометра вышли на асфальтовое шоссе Минск-Москва. Направо виднелся новый мост, а налево дорога шла мимо села, судя по немецкой карте Червонная Крыница и тут, прямо в селе тоже был мост! Передвигаясь от ориентира к ориентиру, мы миновали село, и вошли в небольшой лесок, который надвое рассекало шоссе. Когда лес кончился, прямо по дороге помчалась длинная тень от танка - ярко светило солнце.

И вот эта тень дала мне ответ на так мучавшее меня всю дорогу от станции беспокойство. Ведь раньше, когда еще служил, не раз и не два на полевых выходах, учениях и КТО мне приходилось вести разведку полка. Только вот сейчас не было у меня за спиной танкового полка, и батальона нет, да и роты тоже нет. А что есть? А есть кучка "воентуристов", которых уже не устраивают сражения в "танчиках" и "тундре" - им подавай настоящую "войну"! Вот и сбылась мечта кучки идиЁтов!

Не смотря на такие довольно мрачные мысли, постепенно во мне просыпался рефлекс, который примечал вокруг удобные места для наблюдения, как та высотка слева от шоссе на околице Крынычки, или удобная низинка с овражком. Высунув только башню можно сделать пару-тройку выстрелов и незаметно отойти. Эта привычка оставшаяся с армии, первое время после выхода на гражданку достаточно сильно нервировала меня, а потом как-то постепенно ушла. Но, как оказалось, не ушла, а притаилась до поры до времени.

Зиновий Трофимович изредка давал пояснения, а больше все-таки молчал. Молчал и дед Павел, хотя взгляд выдавал его чувства. Он толи вспоминал свою боевую молодость, которая была, как я понял, в этих местах, а может быть просчитывал какую-то пакость для немцев? Перемахнув еще через один мост, мы фактически оказались на небольшом острове размером метров четыреста на четыреста. На его северном берегу приткнулось несколько домов под соломенными крышами да пара сараев с навесами. Судя по карте это селение называлось Новая Жизнь. Этот островок на болоте соединял с большой деревней Динаровкой еще один мост.

- Дальше пожалуй ехать нет смысла.

- Пожалуй. - Согласился я дедом Павлом.

- Зиновий Трофимович, какая самая короткая дорога отсюда, в-о-о-н к тому лесу за болотом?

Он вылез по пояс из башни, покрутил головой, сориентировался, и сказал постоянно откашливаясь:

- Дык! Надо назад вертаться до Крыницы, а там за лесочком есть дорога вдоль болота...

Дед Павел став на башне в полный рост осматривает местность за болотом. Спрыгнув на МТО, молча берет у меня карту, разворачивает её, смотрит наверное с минуты и щелкая пальцем по ней заключает - А карта то не врет!

- Так что возвращаемся к Крынице?

- Да... Если бы у нас была взрывчатка, можно было бы рвануть все эти мосты... Нехай фрицы потом наступают по болотам!

- А если их рвануть, когда колонна зайдет на островок, а потом - я махнул на опушку леса за болотом - оттуда их из ИСа пощелкать, было бы совсем хорошо!

- Осталось только найти с тонну хорошей взрывчатки типа тола, да еще всякого по мелочи. - Вздохнул Дед Павел.

- Вы забыли про саперов.

- Да нет, не забыл...

- Если вы об этих - я кивнул на мостоукладчик - то зря, их этому не учили.

- Обижаешь сынок, я сам еще многое помню!

- Вы же, если мне не изменяет память турбинистом служили на флоте!

- Так точно, турбинистом. До сорокового года, а потом с начала сорокового боец морского диверсионного отряда Балтфлота, подготовку проходил на базе четвертого парашютно-десантного батальона двести четырнадцатой десантной бригады четвертого ВДК. Здесь не далеко - Марьина Горка. Здесь и начал воевать. В конце июля вышли к своим, неделя отдыха, затем заброска в тыл противника. В августе вторая, и по тылам мы хулиганили аж до ноября. Это только первый год войны.

- А дальше?

- А дальше знать тебе пока не зачем, никто не знает, как оно через час повернется - зачем лишнее знать?

Нда... Суровый дед...

Наш разговор прервал вызов радиостанции. В канале был "Маркони".

- Привет!

- Здоров!

- Давай без имен, явок и паролей.

- Понял.

- Я тут включил свой "Леново" для прикола и оху..., он работает! Включи свой, надо одну вещь проверить!

- У меня нет "Леново".

- Бл...включи что есть!

Я с недоумением уставился на деда Павла.

- Ты чего? - забеспокоился ветеран. Видно вид у меня и правда был придурковатый.

- "Маркони" попросил включить мобильник...

Реакция Нечаева была молниеносной. Он перегнулся в башню и тоном не терпящим возражений фактически приказал:

- Зиновий Трофимович, без обид, постой пять минут в сторонке!

Кооператор спорить не стал, только с пониманием ответил:

- Нешто я без понятия? И зачем мне ваши секреты знать? Меньше знаешь дольше ... - последние слова он сказал совсем тихо себе в бороду.

Подождав пока Зиновий отойдет подальше, достав из кармана комбеза выключенный для экономии ресурса и заряда еще на общем сходе смартфон. Отточенным до автоматизма движение утопил кнопку и уставился на экран. Пропиликал рингтон, я ввел код и выпало сообщение "Поиск сети". От этого, у меня подогнулись ноги и чтобы не упасть, я пятой точкой оперся об башню. От нетерпения задрал голову и увидев облака, подумал: "Господи, неужели ты перенес нас обратно?". От звонка, рука дернулась так, что только чудом смог поймать смартфон. Руки тряслись, и я никак не мог коснуться той области экрана, где мерцала зеленая трубочка. С каждым звонком, я все больше впадал в панику - мне казалась, что если не сумею принять звонок, то на всю оставшуюся жизнь останусь здесь!

Наконец-то!!! Мне удалось нажать кнопку приема вызова. На рефлексе, давным-давно вбитом еще в Советской Армии, ответил:

- Волков, слушаю вас!

- Саня, это я "Маркони"!

- Ты откуда звонишь?

- Откуда, откуда... где вы нас оставили, вот оттуда и звоню!

- Так мы вас оставили за гребнем холма, у картофельного поля.

- Мы тут и стоим, как член среди полыни.

- А как же тогда ты мне по мобиле звонишь?

- Сань, так это просто, я ...

- Еб...ты в рот, гонд... ты штопанный! У меня тут сердце чуть не остановилось, когда мобила зазвонила, а у тебя, бл... все просто! Ты хоть можешь иногда головой думать, а не задницей своей!

- Командир ты чего?

- Ничего, размечтался я тут не по детски, а ты все обломал, инженер херов! Говори что хотел! Не мог по рации спокойно спросить?

- Саш, так в том то и дело что нет. Смотри, у немцев в дивизии есть взвод радиоразведки, который нас засечет в течение получаса. И тут мне пришла в голову использовать одну штуку, которую я сделал после, помнишь случай на той охоте, когда все разбрелись во все стороны километров на десять, а потом полдня до кучи собирались?

- Помню, помню! - Уже более миролюбиво пробурчал я, вспоминая крайне неудачный выезд на Карельский перешеек. Тогда в азарте многие вышли за радиус действия наших переносных УКВ станций, заблудились и потом еле-еле смогли собраться до кучи, так как мобильная связь там не брала.

- Вот я и подумал...

- Ты вот что скажи, эта твоя придумка надежно работает?

- Так я и хотел узнать, ты сейчас где?

- Сейчас погоди... - Я зашуршал листом карты, на глаз, без линейки и курвиметра определяя расстояние до места, где остались остальные наши товарищи. - Километра три, ну может три с половиной по прямой.

- Отлично! Тогда давай если отъедешь дальше, выходи на связь, будем определять максимальную дальность связи.

- А как выходить?

- Да как обычно, набираешь номер и звонишь.

- Договорились. Скоро перезвоню. Пока!

- Стой, стой, погоди командир!

- Чего?

- Ты там за карту говорил...

- Ну?

- Ты хоть скажи, где мы находимся, тут у одного пацана электронные карты есть в ноуте - я бы привязался и уже более точно максимальную дальность определил.

Подробно, с привязкой к ориентирам объяснил ему, где мы в данный момент находимся, а также как и куда мы двигаемся дальше. Уже собирался выключить смарт, как его попросил дед Павел.

- "Маркони", пошли на станцию толкового мужика к подполковнику Гладченко, пусть скажет от инженера Волкова, и попросит поискать по вагонам или брошенной технике вокруг станции взрывчатку. Пойдет в любом виде. Без неё немца не удержать, а без этого он грузы со своим бронепоездом не эвакуирует. Понятно? - Выслушав ответ и еще раз повторив важные моменты, он выключил и вернул мне смарт. Когда Зиновий Трофимович взобрался на танк и залез в башню, дед Павел впервые улыбнувшись с момента переноса, хитрО прищурившись сказал:

- Ну что, "по коням"?

- "По коням"!

Где-то через полчаса езды, впереди показался край леса, а на поле перед ним догорали несколько полуторок жирно чадя резиной и маслом. Рядом с ними лежало несколько десятков тел в самых разных позах. Судя по всему, они не успели доехать каких-то пары сотен метров до опушки леса. Остановив обе машины, чуть не доезжая до опушки и загнав технику под росших отдельно несколько деревьев, я с Нечаевым и Зиновием Трофимовичем осторожно двинулся к месту побоища. Вид был пренеприятный, здесь, в перепаханном взрывами подлеске, увидел впервые мертвого врага. Почти все трупы, и немцев и наших бойцов оказалось, исковерканы, измяты, серые мундиры и зеленые гимнастерки местами изодранны и пропитаны засохшей кровью. Страшное зрелище даже для взрослого мужика, а для мальчишки, которому едва восемнадцать исполнилось? Не скажу, что меня выворачивало или сильно потрясло, но пробрало основательно. Конечно, жутко видеть разорванный живот, оторванную по бедро ногу, о которую едва не споткнулся, валяющуюся поодаль кисть чьей-то руки. Видно обратив внимание на мое состояние, меня пихнул в спину дед Павел:

- Ты че, Сашка? Сомлел? Давай быстрее шевелись. А сам уже в руках автомат немецкий и телячий ранец держит.

Да, все верно нам нужно было оружие, продовольствие и как минимум еще одна карта, если она есть. Странное дело, рядом с погибшими нашими бойцами рядом валялись винтовки СВТ с запасными магазинами, а подсумки на их ремнях были пустыми. Видимо позже проходившие мимо бойцы избавились от своих самозарядных винтовок в пользу трехлинеек, так как СВТ требовали повышенного ухода, а трёхлинейки были в этом отношении намного проще и неприхотливее. В то время технически грамотных парней было не так много, из книг я знал, что "светки" очень любили наши моряки, это и не удивительно, всё же народ там был пограмотнее. Также их уважали немцы, даже приняли их себе на вооружение. Трофейные СВТ в значительном количестве состояли на вооружении вермахта и отдельных «восточных» частей под наименованием Selbstladegewehr 258(r) (СВТ-38) и Selbstladegewehr 259(r)(СВТ-40). Кому как, а я только обрадовался этому. СВТ я знал неплохо, вполне себе неплохой девайс при правильном уходе. Бельгийцы вон даже взяли её за основу при создании своего FN-FAL. А нам наоборот они предпочтительней, магазин на десять патронов и скорострельность минимум двадцать выстрелов в минуту. Всего было разбросано двадцать две винтовки и более сотни магазинов к ним. Подобрав несколько пустых вещмешков, мы сложили в них все магазины, патронов правда почти не было, а потом собрали винтовки и пошли назад. В машинах был какой-то полусгоревший хозяйственный груз абсолютно нам не нужный, а потому мы его брать с собой не стали. Немцев кстати пехота до нас раскулачила, так что деду Павлу скажем так – повезло. Вернувшись на опушку, мы сложили свои трофеи внутрь мостоукладчика. Огромный плюс от нашей находки, так это то, что теперь считай, половину народа мы вооружили. Больше задерживаться мы здесь не стали, конечно не мешало бы похоронить наших погибших, вот только задерживаться тут дальше было опасно. Пару раз над нами уже пролетали самолеты противника и каждый раз у меня всё сжималось внутри от волнения, но видимо в данный момент у пилотов люфтваффе были куда более важные цели чем наша маленькая колонна. Что бы не провоцировать их, сами мы первыми по ним огонь не открывали, мой приказ был ясен - тянуть до последнего и открывать его только в ответ.

Вскоре мы увидели ещё одно место боя. В этот раз это была смешанная колонна - около полутора десятков различных бронированных и обычных автомобилей чадили вдоль дороги. Рядом была небольшая и чахлая рощица, где мы и приткнулись. Осмотр разбитой колонны был недолгим и неутешительным. Практически вся техника была или уничтожена или сильно повреждена. Нас заинтересовали два бронеавтомобиля и грузовик. ГАЗ ААА просто съехал в канаву, мы его легко выдернули танком. Он на удивление очень легко завелся. Следующим занялись пушечным броневиком, он лежал рядом на боку. Наверное его перевернуло взрывной волной - вблизи была подходящяя по размеру воронка. При его осмотре других повреждений было не видно, не считая конечно нескольких вмятин на его борту. Он видимо пытался съехать с дороги, и в тот момент, когда броневик наклонившись переезжал канаву, рядом и рвануло, вот его так легко и перевернуло взрывной волной. Закинув на него тросы, легко поставили его на колёса и после осмотра также легко завели. Последним мы вытащили из канавы пулемётный бронеавтомобиль. У него оказались повреждены задние скаты. Убедившись, что двигатель бронемашины в порядке, мужики быстро поменяли ему колёса. С разбитых, но несгоревших танков и машин слили бензин и выгребли боеприпасы и сняли девять исправных пулемётов ДТ. Для пушки броневика мы насобирали под полторы сотни снарядов, благо у бронеавтомобилей были одинаковые орудия. Ещё насобирали много патронов россыпью и тридцать семь полных дисков к ДТ. Теперь и найденные СВТ и пулемёты будут не на голодном пайке, по крайней мере обычные. Еще мы нашли семь карабинов - тоже не плохо, так скоро у каждого нашего бойца будет личное оружие. В кузов грузовика загрузили четыре двухсотлитровые бочки с бензином и все, что нашли в колонне. В броневики загрузили боеприпасы, баки залили под пробку. Специфика танковой части и двадцать первого века была таковой, что практически все наши солдаты умели управлять колёсным транспортом. Другое дело, что сравнивать машины конца двадцатого века и середины по комфорту управления было смешно. Поскольку выделить можно было только одного человека из экипажа мостоукладчика, то сделали так: Грузовик тянул на буксире пулеметный броневик, а МТУ пушечный. Жесткие сцепки также нашлись в колонне. Назначенный на новую технику водитель сначала дергался как паралитик, пока не приспособился. Его тоже на скорую руку замаскировали ветками. Экипажи для бронеавтомобилей набирать буду позже, сейчас главное это разведка, тем более что до конечной точки маршрута - южного края болота, осталось совсем немного.

Только мы доехали до места и остановились, как вышел на связь "Маркони".

- Командир, Гладченко обнаружил на станционных путях авиабомбы!

Тут я включил громкую связь, чтобы разговор без помех мог слушать дед Павел и коротко сказал ему о найденных бомбах.

- Спроси, бомбы какие? - Негромко на ухо попросил он.

- Бомбы какие "Маркони"?

- Сотки! - тут же откликнулся он.

После этого Нечаев просто забрал себе трубку.

- Слушай внимательно "Маркони". Сами по себе бомбы, это просто тяжелый груз, надо еще детонаторы и тол, хоть немного, или на крайний случай гранаты... - тут дед Павел явно поймал клин, было видно, что он впал в ступор... - Слыш "Маркони", отставить детонаторы и тол -только время потеряешь, грузи бомбы и пару ящиков гранат с взрывателем УЗРГМ, они должны быть отдельно в ящике! Понял?

- Сколько бомб грузить? - четко воспроизвела громкая связь смарта.

- Десяток хватит!

- Понял, как машина уйдет перезвоню.

- Ну вот и чудненько! - С улыбкой произнес Дед Павел, выключив смарт.

В открытый люк со стороны шоссе донесся едва уловимый жужжащий звук. Немцы? Показалось наверно... Да нет, снова-то же звук.

- Вы ничего не слышите? - Для проверки спрашивая деда Павла.

- Нет, а что?

- Значит показалось.

И опять потянулись томительно бесконечные минуты ожидания. Ожидания боя, который закончившись, поделит всех на живых и мертвых...

А ведь не показалось мне - едва уловимое жужжание стало нарастать все больше и больше. На пустой дороге показалось три мотоцикла. Протарахтев по дороге, они скрылись из вида. Вскоре со стороны Динаровки послышался гул танковых двигателей. На дороге появились три танка Т-2. Первый шел посреди дорожного полотна, второй - с небольшим интервалом и уступом, примерно на полкорпуса влево, с развернутой влево башней, третий - за вторым, с уступом вправо и башней, развернутой вправо. Прогрохотав по дороге, танки скрылись из вида, и опять наступила тишина. О том, что в тыл прошли мотоциклисты и головной дозор, подполковнику Гладченко должен доложить командир самоходки. Они стояли в лесочке, за западной околицей Красной Крыницы.

Когда пришел ИС и машина с бомбами и гранатами, которая привезла еще и минноподрывную команду железнодорожной бригады мы повеселели. Эта команда на "летучке", состоящей из паровоза, нескольких крытых вагонов, автодрезины с платформами прорвалась из Минска. Разделив саперов-железнодорожников на две группы и раскидав бомбы и остальное саперное имущество на две машины, дед Павел отправился минировать шоссейные мосты.

Броневики отправили подполковнику - у него был слаженный экипаж из состава бронепоезда. Один из экипажа сел за руль пулеметной "тачанки", как про себя, я окрестил пулеметный бронеавтомобиль.

От этих мыслей меня отвлек донесшийся справа рокот танковых двигателей. При виде подходящей колонны, у меня похолодело в животе, как будто я разом проглотил полкило мороженного. Немцы двигались, как на параде. Идеально выдерживая скорость и держа десятиметровый интервал, танки катили по шоссе. В бинокль хорошо было видно танкистов, высунувшихся из открытых люков. Даже здесь, на расстоянии более полукилометра от шоссе, через болото чувствовалась вибрация почвы, создаваемая шедшей колонной. От этой, ползущей по дороге, железной змеи, как от кошмарного чудовища, веяло ужасом и смертью. Казалось, нет такой силы, которая могла бы ее остановить. По нашим расчетам на остров, между двумя мостами должна зайти вся головная походная застава немцев. Засмотревшись, я даже вздрогнул, когда второй танк въехал на дальний от нас мост и исчез в облаке взрыва. Шедший в этот момент по мосту танк, взрывом сбросило в воду, а следующий за ним, успев затормозить, остановился на самом краю разрушенного пролета, но получив сильный удар сзади, от шедшего следом за ним танка и не успевшего вовремя затормозить, тоже нырнул с моста. Итак, минус три, неплохо!!! Дождавшись, пока хвост колонны остановился, подорвали другой фугас, под ближним к нам мостом.

Первым залпом были уничтожены нами ещё три танка, ни кто не промахнулся! Наши тяжелые снаряды, с взрывателями, установленными на фугасное действие, проламывали достаточно тонкую бортовую броню и взрывались внутри, вызывая детонацию боекомплекта. От этих взрывов, танковые башни срывало с погонов и они, взлетев высоко в воздух, кувыркаясь падали на землю. Сорокчетвёрка была не столь эффектна, но и её шрапнель, поставленная на удар, тоже неплохо срабатывала. Шоссе мигом превратилось в настоящий филиал ада. Потерявшие от страха голову немецкие танкисты, пытались выбраться из машин и скрыться за насыпью дороги.

Но там они попадали под огонь орудий подошедшего к месту боя бронепоезда и Т-28, занявшего позицию позади моего ИС-а. А может и не было это паникой - ведь пока огонь вели только самоходка - в лоб колонны, да мы. Вот самые сообразительные и махнули за дорожную насыпь, укрываясь от нашего огня. Пара-тройка четверок развернув башни в нашу сторону открыла по нам беглый огонь, но из своих "окурков" даже на дистанции пятьсот-шестьсот метров трудно было быстро пристреляться, а осколки разорвавшихся вблизи нас снарядов нам были не страшны, даже их бронебойные болванки были нам не страшны, так, если только что повредить. Не смотря на это именно их мы выбивали в первую очередь. Первую скрипку вела "сорокчетверка". Через пять минут, когда с нашей стороны насыпи уже не осталось ни одного целого танка, командир ИСУ доложил о том, что мимо него только что прошли два танка головного дозора и движутся в нашу сторону вдоль болота.

Мля...! Вот так всегда! Тут с одной стороны надо за боем смотреть, с другой за этими двумя пи...ми - мало что могут натворить, катки собьют и аллес капут! А с третьей стороны, как раз надо доворачивать орудие вправо и открывать огонь по продолжению колонны за правым мостом. Хотя там сейчас совсем немцам несладко стало. Самоходка, перенеся огонь вдоль дороги, подожгла несколько машин, её тяжелые снаряды, разрываясь рядом с легким танком, срывали гусеницы и разбивали катки, приводя его ходовую часть в полную негодность, причем если танки скучивались, то одним взрывом повреждало сразу несколько машин. Поскольку у находившихся в этой части колонны было больше времени оценить обстановку, то они начали разбегаться, стараясь убежать как можно дальше от дороги и укрыться в кустарнике. В бинокль я увидел, как в километре от моста, пытается развернуться немецкая батарея 105 мм гаубиц. А вот это уже реальная опасность. К счастью, эту попытку немцев заметил не только я. Но что-то сильно много разрывов почти одновременно накрыло немецких артиллеристов. В результате обстрела, там загорелось несколько тягачей, а часть орудий была попросту разбита.

Ну что же... Теперь можно заняться и двумя уцелевшими танками передового дозора. Открыв люк, осторожно высунулся - вроде ничего не летает, и тут опять зазвонил телефон, звонит дед Павел.

- Алле! Сашка ты меня слышишь?

- Слышу, слышу! Как Вы там не ранены?

- Что?

- Не ранены говорю?

- А... нет! Мы тут "языка" взяли...

- Что? - Из трубки отчетливо слышались звуки выстрелов и разрывов одновременно

- Языка говорю взяли...

- Понял! Языка...

- Нас надо забрать, ты слышишь?

- Да слышу...

- Мы около динаровского моста в воронке!

- Сколько вас всего?

- Семеро! Алле Саш, слышишь меня?

- Да, слышу, семеро!!!

- Тут речка небольшая через торфоразработки течет, давай катером твоим попробуем. Если меня память не подводит, по ней прямо от нашей стоянки можно добраться!

- Понял, сейчас распоряжусь!

Вот молодец дед Павел! Действительно, насыпь шоссе и Динаровка стоят высоко, речушка проходит практически в мертвой зоне - очень удобно незаметно подойти и забрать наших. Я уже представлял как БМК-Т шустро чешет по речке. Единственное что меня беспокоило, это его осадка. Семьдесят пять сантиметров по паспорту, по факту все восемьдесят, могли осложнить или даже поставить крест на эвакуации деда Павла и его отряда, но есть в конце концов эхолот! Если и вправду катер пройти не сможет, то будем действовать по обстановке. Одно дело не дойти до места двадцать метров, и совсем другое два по двести, да и эхолот сможет помочь обход найти.

Все таки хорошо, что послушался Маркони и прикупил тогда этот радар с кучей прибамбасов, среди которых был и эхолот!

Вот тут меня и кинуло в испарину... Боже! Какой я идиот! Ведь сейчас я мог своим решением погубить радар! Одна случайная пуля, один шальной осколок и пиз...ц! Полный.

Накатившая волна толи истерики, толи легкой паники отступила так, как отходит небольшая волна от берега - легко и тихо. Чего орать? Маркони я ничего приказать не успел - и слава богу...

Надо думать, как вытаскивать деда Павла. Взяв свой МАГ 7 наизготовку, я осторожно вылез из танка и стал осматриваться, аккуратно выглядывая из-за складки местности. Ведь где-то рядом должны ошиваться два легких танка немцев, о которых докладывал командир самоходки. Вот в этом вопросе похоже повезло. Вовремя вылез из танка - успел заметить только корму последнего, они на приличной скорости уходили на север по лесной просеке. Первый уже перевалил за небольшой гребень и был виден только его сизый выхлоп, а второй с развернутой башней только преодолевал короткий подъем.

- Ф-у-у-у-х-х!!! Баба с возу, кобыла в курсе дела... - как говорила одна моя очень хорошая знакомая.

Теперь можно и подумать, как вытащить нашего деда. В принципе, кинув колейный мост на разрушенный со стороны Крыницы, можно под прикрытием высокой насыпи шоссе и дыма от горящей и коптящей немецкой техники, по северной части островка подойти месту, где тусуется Нечаев. Сказано - сделано! Через минут двадцать "сорокчетверка" с МТУ, прикрываясь подошли к динаровскому мостику.

Великая штука мобильная связь! Не успели мы затормозить, как из двух воронок к МТУ, шедшему сзади ломанулись наши. Как тараканы они шустро залезли внутрь и мы включив задние передачи, подставив на всякий случай свою лобовую броню отошли назад. Когда уже были почти у крынычного моста, услышали, как ощутимо усилился артобстрел. Судя по звуку выстрелов, прибавилось орудий у наших. Через колейный мост первым пошел наш танк, МТУ шел следом, сразу снимая мост.

Отошли мы в лесочек на околице Крыниц, и только заехав под две огромные ели меня немного отпустило. Для МТУ такой способ маскировки не подходил, поэтому отправив несколько бойцов собирать длинные жерди, он кинул мост на небольшой овражек и заехал под него. А на разложенный мост накидали жердей и свежих веток. Получилось быстро и хорошо.

Когда я подходил к замаскированному МТУ, дед Павел уже допрашивал немца. Послушав несколько минут, и не чего не понимая собрался было уже уходить, но Нечаев остановил меня:

- Задержись, пока он "поплывший" можешь узнать, что тебе интересно.

- А что он уже сказал?

- Сказал, что их подразделение шло впереди основных сил седьмой танковой дивизии вермахта, которой отдан приказ до конца сегодняшнего дня захватить Смолевичи, перерезать шоссе Минск-Москва и железную дорогу и стать в глухую оборону создав "ежа".

- А это что за зверь?

- Полевой укрепрайон - окопы полного профиля для пехоты, танки зарываются по башню...

- Понятно.

- Состав дивизии знает?

- Да... веселого мало. Основная ударная сила дивизии - двадцать пятый танковый полк, плюс мотопехотная бригада двухполкового состава, артиллерийский полк на мехтяге, разведывательный батальон. Остальное по мелочи. Их танковой роте, придали роту на машинах, роту из мотоциклетного батальона, взвод из разведбата, артиллерийскую и зенитную батарею. Еще взвод саперов.

- Это все?

- Все. А что тебя волнует?

- Блин, такое чувство, что что-то упустили. Вы воевали, может подскажите что тут не так?

- Нет пикировщиков, нет "костылей" или "рам"...

- В-о-о-от!!! Спросите его, были в составе их отряда передовые авианаводчики?

- ......

- Говорит, их машина шла в колоне сразу за ним...

- И что?

- Сам, очень сильно удивлен почему до сих пор бездействует их авиация. Обычно над колонной висит хотя бы один разведывательный самолет и ведет, как он дословно выразился "прямой репортаж".

- Разведчик это понятно, спроси, почему не вызвали авиаподдержку?

- ......

- Говорит начали вызывать сразу, как поняли что попали в засаду...

- И что? Где поддержка?

- ......

- Говорит, слышал как ругались парни из колюфта, что на всех частотах невозможно связаться с их штабом, хитрые "иваны" воюют не по правилам!

Переведя это, Нечаев пробурчал:

- Знакомая песня. Всегда, когда им наваляют от души - они не причем, виноваты Иваны, которые правил не знают! Хотя этот офицерик вояка тертый. - Он мотнул головой в его сторону - Глянь на его иконостас...

Действительно, у немца на его форменной куртке было несколько незнакомых мне наград, в том числе и лычка за ранение на кителе.

- Да и действовал он под обстрелом толково - опыт сразу виден.

- А вот спроси его, где он его набрал.

Немец отвечал долго, обстоятельно.

- Говорит что в дивизии с самого начала формирования в тысяча девятьсот тридцать девятом году. Участвовал во французской компании. - Тут дед Павел замолчал.

- Это все? Вроде немчик долго рассказывал?

- Он рассказал, что сегодняшний бой ему напомнил сражение, в котором он участвовал семнадцатого мая под Ландерси.

- Прям таки и сражение?

- Судя по понесенным им потерям меньше чем сражением это назвать нельзя... - с иронией отреагировал Нечаев. - Два французских танка, заняв выгодные позиции уничтожили около пятидесяти грузовиков, тягачей и бронетранспортеров, а также половину их танковой роты и батарею противотанковых пушек. И такое положение вещей было не только в их батальоне, в остальных тоже. Танки "Рено Б1 бис" это настоящие монстры. Их шестидесятимиллиметровая броня отлично защищает от поражения. Именно после этих боев, 37-мм ПТО у них в дивизии прозвали "дверными молотками".

- А что дальше?

- Уже потом после боя, когда допросили уцелевших французов из экипажей этих двух танков они поняли как им повезло. Оказывается перед боем, "Рено" не успели заправиться топливом и пополнить боекомплект, поэтому французские танкисты не имели маневра и экономили снаряды.

У каждого танка было под полторы сотен вмятин и не одного пробития! Он на всю жизнь запомнил названия танков - "Мистраль" и "Тунис", а также имена их командиров - лейтенантов Помпье и Годе.

- Да... познавательно. Выходит у французов были свои Колобановы, и свои "КВ", хотя… вроде мне где-то попадалась информация, что подобные трофейные танки немцы использовали и у нас.

- Все что мне надо, я выяснил. Ты будешь продолжать?

- Да в принципе нет. - Я пожал плечами.

- Ну тогда... - дед положил руку на кобуру и мотнул головой, рядом стоящему солдату. Немчик внимательно наблюдавший за нами, понял все правильно - он сильно сбледнул с лица, которое мгновенно вспотело. Вот тут появилась у меня шальная мысль проверить один вопрос, который во время моей учебы в академии имени Малиновского вызвал нешуточный спор в моей учебной группе. Тема спора была такая - нужен ли в танковой роте собственный тыл. Речь как вы понимаете шла о советской армии. Не секрет, что танковая рота в нашей армии имеет десять танков, и соответственно десять танковых экипажей. Очень важный момент в такой организации - это то, что все три командира танковых взводов одновременно являются командирами своих танков, и только командир роты имеет свой персональный танк, но при этом также является еще и командиром танка. Больше в роте ничего нет. Связь, снабжение, ремонт и эвакуация - все в батальоне! Вот и стало мне интересно как этот вопрос решен в вермахте, так сказать из первых рук. Трудности начались сразу. Если в разговорной речи Нечаев был отлично подкован, то в специальных терминах практически ноль. Выяснить, как переводилась должность немца - Fuehrer der Panzerkampfwagen II des Kp.Trupps, удалось, только передав смс-ку на нашу базу. Там пока перетолмачили, прошло минут десять. Сложа руки мы в это время не сидели - выясняли другие насущные вопросы, и выяснили много интересных деталей. В сравнении с нашей советской, сразу бросилось в глаза то, что немецкий комроты может спокойно выполнять те задачи, которые у нас принято поручать батальону или его большей части. И вопрос не в том что наш батальон слабее, нет, просто у фрицев в роте есть свой небольшой тыл и даже резерв, которого нет даже в советском танковом батальоне. Немчик кстати, как раз и командовал им, и должность его называется "командир легких танков отделения управления". Если в нашей роте три танковых взвода (танк комроты пока не считаем), то у немцев в роте их фактически четыре с половиной. Две "четверки" и пять легких "двоек" спрятались в группе управления. Тут уж дед Павел справился с переводом сам. Эти семь танков и являются тем самым резервом, который немецкий командир может своей властью кинуть на свою чашу весов во время боя! А может бросить не семь, а шесть танков, а самому остаться управлять боем, тем самым не теряя контроля над всем своим подразделением, и боем который оно ведет. Кроме того пять легких танков из группы управления могут вести разведку непосредственно в интересах этой роты – что тоже кстати очень важный момент! А что у нас? А у нас командир роты, кроме как помочь роте своим танком, ничем не может! И при этом еще и потеряет управление своим подразделением, а кроме того еще и выполняет функцию наводчика в своём танке! Разведку наш командир может вести только отщипнув от роты какую-то часть - тем самым ослабив этим свои основные силы. Вот это и навело меня на мысль, что необходимо обзавестись собственной "легкой кавалерией", а по уму ещё и пехотное прикрытие нужно на постоянной основе, свой собственный танковый десант. Кроме того, нужно зенитное прикрытие, а ему самому хотя бы пару легких танков и не меньше десятка машин для снабжения.

Дальше пошло не менее интересней. Оказалось, что КАЖДАЯ танковая рота у немцев имеет отдельный отряд, где тусуются запасные члены экипажа танка, правда кроме заряжающих. Этот отряд способен полностью восполнить потерю почти четырех экипажей! Мать моя женщина! Так этих запасных можно использовать не только на замену выбывших, а и в караулах ночью, дав возможность полноценно отдохнуть основным, помочь в обслуживании и ремонте технике, да даже пищу принести на позицию и подежурить в танке, пока основной экипаж её принимает... Кстати пища готовится в самой роте! У них есть отделение которое занимается именно боевым обеспечением, в нем имеется унтер-офицер, специалист по радио. Он настраивает и делает мелкий ремонт танковых радиостанций. Четыре оружейных мастера устраняют мелкие неисправности вооружения, выверяют прицелы. Унтер-офицер медицинской службы и санитар оказывают первую медицинскую помощь, и все это на колесах! Командует этим хозяйством гауптфельдфебель - аналог нашего ротного старшины, но в отличие от него, наш не имеет персонального легкового автомобиля. И если надо что-то срочно порешать, например в полку или дивизии, то сколько он будет искать попутку? Или к примеру раненого надо срочно эвакуировать с поля боя в тыл. У нас, или попутку, или танк из боя выводи, а у них мотоцикл с водителем-санитаром предусмотрен. Три грузовика в роте справляются с подвозом всего, даже топлива! Два из них затарены канистрами. Когда спросил, почему не бензовозы, он мне удивленно ответил, что если такая машина попадет под обстрел, то будет уничтожено ВСЕ топливо, а так вытечет из части канистр, и то не все, а остальное вообще целое останется. И наконец, подразделение, которое испортило мне настроение до крайности - ремонтное отделение. Любопытная деталь - на всей технике подразделения нанесена жирная буква I. Разобравшись дотошно с этим вопросом, замучив в край немчика вопросами, выяснил, что по сути дела это настоящий танко-ремонтный взвод. В нем семнадцать (если полный штат) специалистов ремонтников, оснащенных двумя мотоциклами с колясками, легковым автомобилем-мастерской, грузовиком с оборудованием, запасными частями, и двумя полугусеничными тягачами для эвакуации поврежденной техники.

После того что я узнал, обоз с его начальником, портным и сапожником с водителем грузовика меня уже не впечатлил.

Из глубокой задумчивости меня вывело легкое похлопывание по плечу. Оглянулся – это дед Павел.

- Чего закручинился добрый молодец, запечалился?

- Да так... о своем, о женском... - не принял я, дедову игру, - а если серьезно, как тут не печалиться?

- Ну, веселого положим действительно мало, но и в гроб раньше времени нехер торопиться! Чо, дальше-то делать думаешь?

- Если по уму, то надо брать ноги в руки и галопом в Москву, а там уж, как карта ляжет.

- Верно говоришь, только до Москвы еще добраться надо, а в ней ещё до начальства достучатся, а сколько нам крови попортят допрежь и в прямом и в переносном смысле - при этом он остервенело махнул рукой, - скольких зубов не досчитаешься, документов нет – а без них кто мы такие непонятно, на неизвестной технике прем в тыл. А вдруг мы умыслили чего на САМОГО товарища Сталина! Тут надо сперва себя показать, чтобы сводочка, за сводочкой... что о нас, на самом, - он указал пальцем, на каком самом верху, - узнали, чтобы сотни людей могли подтвердить КАК и с КЕМ мы воевали! Понимаешь?

- Да я то понимаю! А ты? Ты понимаешь, что немцы, - он мотнул головой на танковый погост, - на этом не успокоятся? Если мы тут врастем в землю, то скорее всего тут и останемся?

- Трусишь?

- Только дурак не трусит в такой ситуации! По всем законам военной науки, максимум к вечеру тут будут основные силы немцев! В операции такого уровня, это ДИВИЗИЯ! ТАНКОВАЯ! Понимаешь? И это только один фланг! - Я встал, и показал рукой на юг. - А с той стороны еще одна дивизия!!!

- Успокойся и присядь. Я тебе кое-что расскажу. В сорок первом, войну я начинал ведь в этих местах, сейчас нет времени тебе всё рассказывать подробно, поэтому я очень кратко. После войны, имея доступ к военным архивам, я изучал документы. Многого конечно не было, но недостающие брал у коллег в ГДР, а то и вовсе в американском НАРА - была у меня такая возможность. - я внимательно слушал. - Запомни основное! Немцы, в том, нашем времени действительно захватили Смолевичи в ночь с двадцать шестого на двадцать седьмое июня силами седьмой танковой дивизии. И он, - дед Павел мотнул головой на место, где еще недавно сидел немчик, - это полностью подтвердил.

- А что я Вам говорил? Не меньше дивизии!!!

- Да погоди ты!!! Еще поскачи на одной ножке! Тут фокус в том, что эта дивизия, заняв эту станцию, села в глухую оборону, и просидела в ней вплоть до тридцатого, пока Гудериан не подошел! Понял?

- Да понял я, что у нас есть три-четыре дня на похулиганить! Только против танковой дивизии двумя танками и самоходкой да с почти пустым БК много не навоюешь!

- А вот тут, есть второй сУрпрЫз, - я поднял на него удивленные глаза, - Танковая дивизия у немцев не совсем танковая как у нас. В ней только один полк танковый, остальные - два пехотных, артиллерийский двухдивизионного состава, остальное насколько я помню как у нас после войны.

От этих его слов, у меня в голове защелкал невидимый калькулятор, который быстро считал роты в немецком танковом полку. Получается, что на этот момент мы сократили танковый полк больше чем на десять процентов! О чем и поделился с Нечаевым.

- Правильно! Если нам придумать, как выбить хотя бы батальон танков, то сто процентов, всю дивизию отведут в тыл на доукомплектование, а её смена займет один-два дня, если сильно повезет – три, смотришь, уже неделю выгадаем!

После этих его слов, я наверное понял его нахальный, но вполне осуществимый план. Если он удастся, то коридор из минского котла сможет дополнительно пропустить десятки тысяч людей, военных и гражданских. Тогда и все наши планы надо кроить исходя из этого!

- Пал Игоревич, - пожалуй, что впервые я назвал Нечаева по имени, отчеству, - как Вы считаете, что надо предпринять в первую очередь?

- Думаю, что по этой дороге они уже не попрут. Давай-ка оставим тут наблюдателей со связью, а вот в направлении Малого, Большого Залужья и Репище надо отправить сильную разведку, которая если что, сможет и бой дать, но без фанатизма. Как считаешь?

Перед их командиром стоит задача, которую он ОБЯЗАН выполнить - это однозначно! Значит будет продолжена разведка приблизительно такими же силами. Большими наврядли, хоть по носу он уже получил знатно, но с другой стороны ему необходимо иметь ударное ядро, которое готово вступить в бой на решающем направлении. Отсюда вывод, вот тут - мой палец стучит по карте, - надо ставить заслон, который должен занять оборону!

Эх!!! Была бы у меня сейчас "Тактика", набросал бы по всем канонам схему обороны. Тут были бы и реснички оборонительных позиций, и... Да много чего было бы! А по факту мы пока сами не знаем, какими силами можем выставить заслон. Поэтому надо возвращаться на станцию, пока немецкая авиация не подтянулась.

Бл...! Язык мой - враг мой! Накаркал! Не прошло наверное и нескольких минут, как сначала в воздухе возник тонко вибрирующий звук, а затем уже и простым глазом можно было увидеть, как с запада, на фоне почти закатного солнца надвигается девятка одномоторных немецких самолетов, с очень характерным неубирающимся шасси в уродливых обтекателях. "Символ блицкрига" - пришли на ум эти слова. Когда-то, уже не помню, толи книгу читал с таким названием, толи фильм смотрел, но в интернете дело было - точно помню! И вот этот символ у меня перед глазами - вживую!

Вся стая "Штук" уже прошла над нами. Ведущий девятки неожиданно, вдруг резко перевернулся в воздухе и почти отвесно устремился вниз! Резко завыли включенные сирены. С нашего место очень хорошо был виден характерный излом крыла пикировщика, и в этот миг от самолета отрывается и начинает падать стремительная черная капля...

...миг, и с рвущем душу воем, она несется к земле! Со стороны кажется, что немецкие пилоты заколачивают в землю дьявольские гвозди. Как только прекратится эта жуткая карусель, мы вернемся на станцию. На максимальной скорости "сорокчетверка" рассекает пространство. Впереди над станцией дымы сплошной стеной - неба почти не видно. ИС на пару с самоходкой и мостоукладчиком пока остался на месте, где допрашивали немца - все таки лесок хоть как-то маскирует с воздуха, да и не "засвечен" пока. Пехотного прикрытия для них мало! Но ничего, Бог не выдаст, свинья не съест. По одному, по двое, а то и небольшими группами бредут красноармейцы и командиры - вот с них и наберет себе пехотное прикрытие, оставленный старшим Леха Кудрявцев. Только надо найти возможность прислать ему питание, медицину, боеприпасы и хотя бы полтора десятка лопат! Вот уж стратегическое оружие как оказалось! Еще хорошо, что на технике было некоторое количество шанцевого инструмента, а так хоть касками землю рой - мало у кого из отступающих были с собой малые лопатки. Из-за этого и прощелкал атаку последней "штуки"! Как она подобралась? Может из-за шума мотора танка, может он двигатель сука выключил. Успел только нырнуть в башню, как раздается жуткой силы грохот, и танк качнуло в сторону. Осколки и комья земли с камнями сильно забарабанили по броне. Приникаю к перископу, но практически ничего не вижу - всё вокруг заволокло пылью и дымом.

Ф-у-у-у-х!!! Кажется пронесло! Но через приборы ни хрена не видно! Надо вылазить. Аккуратно поднимаю крышку люка и осторожно выглядываю. Бомба упала сзади-слева от меня - там сейчас огромное пылевое облако. Был бы я сейчас на своем Т-80, включил бы ТДА и пересидел бы в дыму, пока у "лаптежника" топливо не кончится! А так надо выкручиваться собственными силами. Для начала, дав команду механу, машина задним ходом заползает в еще не осевшую пыль от взрыва. От невыносимой жары мельчайшие пылинки долго держаться в воздухе. Двигатель негромко работает на холостых, из-за этого слышно как "Юнкерс" возвращается назад. И вот рев его двигателя и включенной сирены заглушил звук нашего мотора. И когда этот рев достиг предела, над танком мелькнула огромная тень. Не увидев танк, самолет пошел на новый заход или прекратил охоту? Интересно какой запас топлива у "лапотника"? Неожиданно ко мне обратился наводчик "сорокчетверки".

- Командир, давай накажем наглого фрица?

- Как?

- Долго объяснять, разрешите?

- Уверен?

- На все сто!

И столько было спокойствия в этом ответе, что внутренний голос азартно нашептывал - "Давай!". И губы, казалось сами собой повторили:

- А давай накажем!

На ходу поворачивая башню, танк подъехал к крутому берегу ручья и, опустив нос, как будто попытался туда нырнуть. Но глубины оказалось недостаточно, и, лишь чуть чуть замочив переднюю часть корпуса, Т-44 замер почти вертикально, а развернутая назад башня устремила длинноствольную пушку навстречу врагу, она смотрела в небо, почти как зенитное орудие.

Слышу через ТПУ, как наводчик дает команду заряжающему:

- Шрапнельный!

Заряжающий отвернув колпачок, быстро выставил трубку и слитным движением забрасывает желтеющий латунью снаряд в ствол. Лязгает клин затвора, пряча донце гильзы....

"Юнкерс" разворачивается, вот он уже закончил подход и перевернувшись через крыло вошел в пике. Самолет продолжал стремительно пикировать. Секунда, вторая... С включенной сиреной он неумолимо приближался к танку. Когда казалось, что уже ничто нас не спасет от прямого попадания вот-вот сброшенной мощной бомбы, грянул пушечный выстрел. Танк вздрогнул и немного сполз вниз. На месте "Ю-87" мелькнула яркая вспышка, и во все стороны разлетелись его бесформенные куски, волоча за собой дымные хвосты. Высунувшись из люка, заметил, как кружа в воздухе, они падали в болото и на лес рядом с ним. Сообразив, что сейчас на нас посыплются обломки самолета, я быстро захлопнул люк. Через несколько секунд по броне простучал короткий дождь обломков, сильно ударило, и на крышке люка которую я только что закрыл появилась приличная вмятина. На несколько секунд нас придавило тишиной - мы все осмысливали произошедшее.

- Пиз...ц котенку, - с огромным облегчением произнес наводчик.

Наше громкое "Ура-а!" долгим эхом разнеслось по лесу и над болотом. Танк взревел мотором, и выпустив из выхлопной трубы густое чадное облако, выполз обратно, попутно обрушив гусеницами небольшой склон лощинки где прятался ручей.

- Здорово придумано, как это ты так догадался?

- Не я догадался, просто в детстве много читал военных мемуаров про войну. Немцы так боролись с нашими штурмовиками.

- Где так научился?

- Сначала срочная, потом по контракту на Кавказе.

- Понятно.

- Пришлось несколько раз сбивать духовские беспилотники.

- Тебя кстати как зовут?

- Борис.

- Александр.

Метров за сто от станции лежала половина вагона. Сама станция пылала, и на ней царил переполох. Между составами на путях, на чудом уцелевшем перроне, у пакгаузов метались люди. Из горящих вагонов и складов тащили ящики с боеприпасами, какие-то коробки, несли и вели раненых, стаскивали в сторону убитых. Последних было много. Они лежали везде - возле развороченных бомбами путей, в развалинах построек и домов. Они были в защитной форме и черных куртках железнодорожников, часто попадались и гражданские - вороха неопрятно смятой одежды, совсем недавно бывшие живыми людьми, а также всюду были разбросаны люди разорванные на части, отдельно оторванные руки, ноги. С деревьев свисали обрывки одежды и человеческие внутренности. Многие строения были полуразбиты. Кое-где, прямо на земле валялись остатки какого-то снаряжения, встречались снарядные ящики, залитые кровью и уже припорошенные пылью снаряды. Меж трех разбитых пакгаузов, стоял совершенно целый на вид склад Зиновия Трофимовича, и именно оттуда вышел Гладченко.

- О-о-о-о!!! Товарищ инженер! Рад что вижу тебя живым!

- Взаимно товарищ подполковник.

- Можешь не докладывать - все знаю! - Он с довольной улыбкой прервал мою попытку сообщить о произошедших событиях. - Кстати, ты где застрял, бой полчаса как закончился?

- Похоже не все, Вам успели доложить, иначе, Вы знали бы что кроме танков, один из моих экипажей уничтожил немецкий пикировщик!

- Ты ничего не путаешь инженер? Один "Юнкерс" в начале налета сбили зенитчики отходящие из Минска! Если бы не они, станцию расхерачили бы полностью. Только с авиабомбами на путях стоит ВОСЕМНАДЦАТЬ ВАГОНОВ!!!

- Сколько?

- Ты не ослышался - восемнадцать! Кстати, обломки самолета сбитого зенитчиками, вон там за станцией. - Он махнул рукой на юг, в сторону гребня, с которого наша ИСУшка начинала обстрел станции.

- А наш клиент, вернее то, что от него осталось гробанулось за Крыныцей, где лесок выходит к болоту - на север, северо-запад от станции...

- Выходит, два самолета приземлили?

- Выходит так, а откуда зенитчики взялись?

- Я же говорил с Минска. Я переговорил со старшим командиром, он рассказал, что сегодня по приказу командующего Западной зоной ПВО седьмая отдельная бригада, прикрывающая Минск начала передислокацию в район Борисова с задачей защитить город и сосредоточение наших войск от нападения воздушного противника. Они совершали марш по шоссе Минск-Москва как раз в тот момент, когда шел бой с немецкими танками. Две батареи 188-го ЗенАПа с ходу развернулись и вступили в бой. Получилось, что спасаясь от вашего огня, немецкие танки прятались за насыпь шоссе и попадали под огонь зениток! В этом бою отличился расчет первой батареи сержанта Заболотского, огнем своего орудия он уничтожил четыре танка. (Архив МО СССР, ф. 72, оп. 34961, д. 54, л. 444 )

- А я думал, что это бронепоезд так шустро молотит.

- Мой бронепоезд бил по пехоте и немецкой батарее.

- Все равно отлично получилось. Я вот что подумал, пока тут с составами не разберемся, хорошо бы этих зенитчиков придержать. ПВО нам сейчас как воздух нужна!

- Уже инженер! Как старший по званию, в общем взял грех на душу.

- Хорошо бы, разбитые зенитки попробовать починить.

- Мы с тобой инженер одинаково думаем. Артмастера зенитчиков уже занялись ремонтом! Кстати это их орудия, так что, как говорится сам Бог велел! - Взглянув мне прямо в глаза, продолжил. - Всё это лирика, а проза жизни в том, что надо хотя бы на сутки задержать немцев, что бы успеть вывести со станции эшелоны с имуществом. По станционной связи сообщили - со стороны Минска готовы к движению десятки эшелонов. Посланная разведка в сторону Минска сообщила, что в районе Слободы замечены мотоциклетные разъезды немцев. Говоря это, он достает из своей полевой сумки пухлую склейку карт и раскладывает её на пышущем жаром МТО танка.

- Вот тут... - стучит пальцем по плотной бумаге.

  

Слобода, где видели немецкую разведку, расположена между двух дорог - шоссейной и железной. Планировка правильная, практически квадрат, северной стороной примыкает к новому шоссе. Рядом, с запада, между Слободой и Третьим Калиновским поселком господствующая высота 224,0.

- Захваченный нами пленный показал, что их подразделение заблудилось в районе населенного пункта Рудня. - Быстро найдя название, ткнул в него пальцем. - А может и не заблудились, а побоялись выходить на длинную и открытую дамбу, которая тянется с запада на восток к деревне Высокое, и командир танкового полка повернул на Рудомейку, там он переправился через одноименную ручку, и дальше пошел мимо Задомли, урочища Черный лес и вышли к Слободе. Сильно немчик жаловался, что дороги у нас ужасные, так это им чай не Европа, пора привыкать к суровым реалиям жизни.

- Что дальше? - Явно проявляя нетерпение, спросил подполковник.

- Выйдя у Слободы на современную автомагистраль сильно обрадовались, отбили телеграмму в полк и рванули как белые люди в Смолевичи...

- Что так и сказал?

- Не понял?...

- Про белых людей?

- Да-а-а...

- Ты смотри...

- Я вот что думаю... По шоссе они вряд ли попрут, по зубам они получили крепко. В районе Малого Залужья небольшой заслон есть. Если есть хотя бы рота с батареей ПТО - обязательно перекрыть дамбу у Высокого. Вот с этой опушки. - Я очертил ногтем удобную позицию.

- Рота найдется, а с батареей сложнее.

- Откуда дровишки?

- Организовали сборный пункт. По последним данным людей собрали под батальон, а вот "сорокопяток" всего две.

- И то хлеб.

- Тогда есть смысл послать обе "сорокопятки", роту пехоты и обязательно саперов - пусть "сюрпризов" поставят на дорогах, да и дамбу заминируют. Вон, авиабомб в вагонах море, вот пусть их и используют вместо фугасов, только транспорт для транспортировки выделить надо.

- Добро, сейчас дам команду отправить людей. - И повернувшись к дверям склада, утробно рыкнул командным голосом, который приобретается даже не годами, а пожалуй десятилетиями службы в строю. - Капитан Третьяк!

Мгновение спустя в проеме появилась фигура военного.

"Кадровый!" - определил я, с одного взгляда. "Из НКВД!" – Добавил это, разглядев его петлицы и околыш.

- Третьяк, нужно задержать немцев на этом рубеже, - Гладченко карандашом прочертил короткую линию, а капитан, нагнувшись, секунд тридцать внимательно рассматривал указанную ему позицию. Разглядывая вместе с ними карту, прикинул размеры болота. Оно было обширным, если считать по сетке, приблизительно два на три, а то и все четыре километра. У южного его края текла речка Усяжа. Лет сто тому назад или побольше, вполне возможно это было озером, но постепенно оно заросло камышом, затянулось илом и тиной и теперь это был качественный и непроходимый рубеж, за который можно было крепко зацепиться. С обоих сторон Усяжи был лес. С юга реку и лес разделяло болото. С севера, лес тоже не примыкал, но приблизительно посередине, между Рудней и Высоким был песчаный язык шириной метров триста-четыреста, на котором имеется приличная такая высотка с отметкой 175,6.

И как вишенка на торт, дорога по узкой дамбе через все болото - единственное место, где его можно пересечь.

- Разворачиваешься и держишься до 21 часа завтрашнего дня. За это время я сумею пропустить раненых, беженцев и войска, которые успеют отойти.

- Куда потом отходить?

- К мостам у Борисова. Ну..., ты понимаешь - если не сумеешь удержаться, то раненые и гражданские тут и останутся... Навсегда.

Капитан молчал... " Хм-м... Кто останется в живых, если останется..., может и все полягут там...", - хмыкнул про себя, но не стал это озвучивать вслух.

Третьяк в свою очередь задал встречный вопрос.

- А какие у меня силы будут?

- А вон, - Подпол мотнул головой в сторону сборного пункта, - две стрелковые роты и артиллерийский взвод ПТО.

- Из отступающих? - И криво ухмыльнувшись, добавил: - Сбродный сброд! Дайте хоть взвод наших! Как я буду разведку вести?

- Отделение!

- Взвод! Отделение Егорушкина в разведку, по отделению в каждую роту - для укрепления дисциплины, и отделение в резерв. Вот и получается ровно взвод!

- А с чем тогда я останусь, капитан?

Капитан было по привычке сделал "стеклянные" глаза, но видно вспомнив на какое дело он идет, дерзко ответил:

- С бронепоездом, товарищ подполковник!

Гладченко хотел было резко ответить, но глянув на подчиненного, лишь бросил:

- Только вернись, а там за мной не пропадет!

Вот тут решил и я свои пять копеек вставить.

- Возьмите с собой побольше лопат, отройте окопы полного профиля - потери будут меньше, и от артогня, и от авиации.

- Он артиллерист, в курсе, поэтому и поручил ему это дело. - Отозвался подполковник.

- Кстати, раз он "бог войны" может добавим усиления? - Оба вопросительно посмотрели на меня.

- Танк. Т-28. Дадим побольше снарядов - будет чем пехоту гонять, да и минометы не сильно наглеть будут. Нам он не особо нужен, а вам в обороне сойдёт, главное вы его в открытый бой против немецких танков не пускайте. Лучше всего будет, если вы для него несколько позиций оборудуете. Капониры выройте, только чтобы башни над землёй торчали, замаскируйте и пути отхода наметьте.

- А это мысль! - подхватил мою идею Гладченко. - И за одно от авиации прикроет...

Тут настала моя очередь удивиться. Видя это, капитан пояснил:

- При налете, экипаж танка включил ТДП-3 (танковый дымовой прибор), и неплохо прикрыл станцию дымовой завесой.

- Тем более! - Согласился я. - А станцию зенитчики, если что прикроют.

- Тогда прошу еще выделить связистов из нашего взвода управления! - Не растерялся капитан. - Попробую наладить корректировку огня.

- Знал я, что можешь подметки рвать но, что бы так... - улыбаясь, Гладченко прокомментировал слова капитана. - Ладно! Верю, что ты справишься с этой задачей. Вопросы есть? Нет. Тогда через пятнадцать минут тебя и твоих новых подчинённых здесь уже нет. - Завершил подполковник, потом сложил карту в планшет и шагнул под навес. А я отправился к своим на базу - было у меня одно неотложное дело.

В принципе, до места, где расположились остальные наши машины было не далеко. Пару километров, но танковая жаба давила - жаль гонять боевую машину как такси, даже на такое небольшое расстояние, пара километров туда плюс столько же обратно, а ведь из этих километров складывается моторесурс. Это только на первый взгляд ерунда, а когда эти несколько километров повторятся несколько раз, то в итоге получится совсем нехилое расстояние.

Первое что бросилось в глаза, это как один из реконструкторов, которого запомнил еще на стрельбах, обучал личный состав обращению с СВТ. Молодцы, значит сумели быстро забрать собранные нами винтовки и теперь не теряя времени их осваивают! Подойдя ближе спросил:

- Как идет процесс?

- Нормально! Винтовки я сразу же заставил разобрать и почистить при этом показывая, как это надо правильно делать. Заодно проверил и правильно выставил на них всех газовый регулятор. Пока народ чистил СВТ, проверил и поделил магазины, хорошо ещё, что они были с патронами.

- Сколько магазинов в наличии?

- Всего их оказалось сто двадцать один. К половине винтовок по пять магазинов, а к другой по шесть, многие правда оказались пустые, в некоторых по два-три патрона. Целых буквально несколько штук. Так что по 20 - 25 патронов к каждой СВТ имеем.

- Да, не густо...

- Не много конечно, но потом достанем себе ещё. Верно?

- Однозначно! Вот что еще, распределите их среди самых подготовленных, ясно? И вот что, мы там несколько цинков к патронов для пулеметов отложили, так вы возьмите один, как раз штук по 50 на нос получится, да с этой двадцаткой как раз хватит все обоймы набить для светок.

- Вам оставить одну?

- Нет не надо.

- Зря, в дополнение к вашему юаровскому МАГ 7.

- Смотрю разбираетесь в этом вопросе?

- Есть такое.

- Честно говоря, его я прихватил с собой что бы пофорсить перед друзьями крутым забугорным стволом.

- Кстати, если бы Вас с ним засекли менты, то были бы проблемы, так как это не гражданский, разрешенный к продаже населению ствол, а укороченный полицейский.

- Даже это углядели!

- А чего нет, ведь это моя профессия. - Тут я удивленно поднял брови... - Эксперт я, служу в органах, как говорится сам бог велел, а винтовку всё же взяли бы, на войне, оружия, впрочем, как и патронов много не бывает, просто или очень мало, или мало, но больше с собой уже не унести.

- Ну вот все стало на места. - Покрутив головой, продолжил: - Ладно, уговорил искуситель, давай её сюда, а где кстати наш "бардак", не подскажите?

- Ваш сотрудник, как началась стрельба отогнал его во-о-о-н туда! - Он рукой показал в направлении крыши, которая едва виднелась из-за гребня.

- Вот спасибо! Если меня будут искать, я там. - И не дав ему ответить, развернулся и пошел энергичным шагом в указанном направлении, одновременно с этим поправляя прихваченную с собой светку, а на плече подсумки с запасными магазинами к ней.

БРДМ оказался притуленным с стене одного из домиков и накрыт масксетью. Ввареная в правый борт дверка от БТР-70 была приоткрыта. Под ней на земле валялась куча окурков от сигарет с фильтром, и моментально пришло в голову "Штирлиц понял - явка провалена ".

Осторожно заглянув внутрь, увидел как за небольшим столиком сидит Маркони в наушниках. Легонько дотронулся до плеча, что бы не напугать, и все равно Маркони резко повернулся ко мне, держа в руках пистолет. Увидев меня, он не снимая наушники, громко сказал:

- А мог бы и пристрелить... - затем прижав телефоны, добавил: - Подожди, идет интересный перехват...

Через пару минут, сняв головные телефоны, продолжил:

- Как идут дела, не спрашиваю... - и кивнув на небольшую стойку радиостанции, продолжил: - Немцы все рассказали...

- Ты что шпрехаешь по ихнему? Вроде раньше не замечал за тобой подобного.

- А на фуя мне самому надо...

- Не понял, а как тогда?

- Программа переводит. - И правда, на столике лежал планшет, который время от времени вещал синтетическим голосом.

- Подожди, подожди, а разве все эти голосовые переводчики не онлайновые?

- Как видишь, нет.

- А мне кто-то говорил, что гугль опирается на свои серверные мощности...

- Ну, сам подумай почему. Ты видел когда-то карманные переводчики?

- Да, у знакомого есть. Девайс типа планшета, он через него с прислугой общается, когда в Испании отдыхает. Четырнадцать языков...

- Планшет и есть по сути. Сильно он на сервер смахивает?

- Да нет. Маркони включил громкую связь и я услышал сам, как довольно приятный женский голос сообщил: "Хвост колонна, выходящий из лесов восточнее Волма, не просматривается".

- Подожди, отмечу на планшете.

Заглянув Маркони через плечо, увидел, что он отмечает на раскрытой карте поступившее сообщение. Вообще карта в нашем районе, как я успел заметить, была довольно густо испещрена разнообразными пометками, некоторые среди которых легко узнались и через много лет.

- Ты хочешь сказать... - начал я не вытерпев - что всю эту обстановку ты вскрыл сам?

- Ну допустим, ты это сам сказал...

- Но как?

- Если честно, это долго рассказывать.

- Расскажи кратко, времени действительно нет!

- Тогда слушай и не перебивай, времени и вправду мало. В запас я вышел как и ты, не от хорошей жизни. А служил я в частях ОСНАЗа, знаешь что это?

- Подожди, ты ври, да ни завирайся, ОСНАЗ – это скажем так предшественник Спецназа, как КГБ предшественник ФСБ. Как ты мог в нём служить, если его ещё до твоего рождения переименовали.

- Ты командир слышал звон, да не знаешь где он. В обще-то ОСНАЗ – это подразделения Особого НАЗначения, которые выполняют задачи радио- и радиотехнической разведки, вот как-то так. Просто для всех это предшественник СПЕЦНАЗА и они думают, что там служили именно специалисты по рукомашеству, ногодрыжеству и прочему смертоубийству и диверсионной войне, а его истинное значение знают немногие. Когда вышел на гражданку, перепробовал много чего, но путного ничего не нашел. И вот однажды, позвонил мой командир и предложил вступить в одно интересное сообщество, которое захотело превзойти АНБ. У них в интернете существует сайт, на котором размещены записи передач, как они называют "шпионских числовых станций". Платили мне за это достаточно, что бы не думать о хлебе насущном для себя и для своей семьи. Занимался практически тем, что и на службе. Иногда подворачивались халтуры, иногда у знакомых списывалась аппаратура - он кивнул на станцию - вот например как эта, а мне всё пригодится, вот я её и взял по остаточной стоимости. Её можно запрограммировать так, что она будет работать как сканер в широком диапазоне частот.

- С этим понятно. - Я кивнул на радиостанцию. - А на фуя заниматься фактически радиоразведкой любителям?

- Фокус в том, что "любители", как ты их назвал, имеют уникальную возможность сравнивать данные, которые получены у не зависимых друг от друга операторов, чего не могут позволить себе военные.

- Да... Интересно девки пляшут...

- Ну и наконец, я мог себе позволить заняться одной идеей, которой бредил почти с училища.

- Это чем?

- Командир, у нас действительно мало времени. - Взглянув на часы, он добавил: - Через минут тридцать-сорок немцы повторят налет на станцию.

- Откуда знаешь?

- Те, которые отбомбились по Смолевичам, на обратном пути сообщили своему командованию, что цель не поражена и необходим еще один налет.

- Кстати о самолетах... Где катер, не в курсе?

- Командир, какой на фуй катер, надо с налетом что-то делать!

- Ты что забыл, что на катер сам устанавливал?

- Нет... Станция там стоит, да рада... - он замолк на полуслове, и с силой хлопнул по лбу. - Мать моя женщина, как я дурень сразу не сообразил! Ведь точно! Командир! Я не могу оторваться от этого! - он показал на планшет с радиостанцией. - Загоняй БМК на вон тот холмик. Он хоть и небольшой, но обзор даст приличный. А я сейчас одного чела выцеплю вместо себя, и подойду на холмик, ОК?

- Ок, ок..., ДА! Блин горелый, ты свои окурки видел?!

-Ну видел и что ты так всполошился?

-А много ты видел сейчас и тут ТАКИХ сигарет да ещё с фильтром? Попалимся ведь! Чтоб через пять минут ни одного окурка не было, понятно?

-Эх, командир. – Маркони с грустным выражением своей хитрой морды вылез из бардака и принялся собирать свои окурки.

Капитан Третьяк тем временем собрав свой отряд отбыл на позицию. Через два часа они уже вгрызались в землю, отрывая окопы полного профиля вместо индивидуальных ячеек. Война быстро учит, а Третьяк был хорошим учеником. Позиция для обороны была хорошей, надо было перекрыть всего с полкилометра, метров по двести по обе стороны дороги. Позицию выбрали метров через пятьдесят за речушкой, используя её как естественный танковый ров. В первую очередь стали отрывать окопы возле моста, а неподалеку, позади метрах в ста от окопов рыть орудийные дворики для обеих противотанковых пушек. Чуть сзади танкисты дружно отрывали капонир для своего Т-28, все уже успели немного повоевать, и потому если была возможность, то предпочитали зарыться в землю, как кроты. В это же время мост минировали взятыми с собой четырьмя авиабомбами ФАБ-100, взорвать его всегда успеем, а пока пусть постоит, мало ли кто ещё из наших будет отходить с техникой.

-Товарищ капитан, гляньте. – Один из бойцов привлек внимание Третьяка, с той стороны не спеша двигался небольшой обоз, с полсотни бойцов и три сорокопятки на конной тяге, да пяток телег. Было видно и отсюда, что и бойцы и лошади сильно уставшие. Ждать их пришлось недолго и минут через десять они достигли моста.

-Стой, кто такие?! – Остановил их Третьяк.

В ответ послышались названия различных частей, этот отряд оказался сборной солянкой из нескольких частей РККА, которые просто вместе отступали, встретившись по дороге. Старшим оказался младлей артиллерист, по виду сущий пацан, который только за неделю до войны прибыл в свою часть из артиллерийского училища. Снарядов к сорокопяткам у них почти не осталось, так, всего по десятку выстрелов на ствол. Всю эту гоп-компанию капитан приставил к делу, ни кто и пикнуть не посмел, его НКВД-ешная форма нагнала на них страху. Орудия разделив, установили по обеим сторонам дороги, и теперь справа было два орудия, а слева три, но там их лучше можно было замаскировать. Новоприбывшим артиллеристам подкинули снарядов, их с собой взяли с избытком. На станции стояло сразу несколько вагонов с ними, а потому их взяли с собой в большом количестве. Вот крупного калибра не было, только немного 37 миллиметров и остальное 45 и 76 миллиметров.

День и так клонился уже к вечеру, все жутко устали, но успели выкопать одну нитку траншей и врыть в землю пушки и танк. Всё по мере сил замаскировали и только сели отдыхать, как появился передовой дозор немцев. За это время подошло ещё около двух десятков наших бойцов, которых Третьяк также включил в свой отряд, да проехали две полуторки медсанбата с ранеными, их пропустили, да ещё посоветовали, как лучше ехать.

Восемь мотоциклов с колясками, три бронетранспортера, причем один из них был с пушкой и два легких танка были достаточно серьезным отрядом, не имей Третьяк противотанковых орудий. Т-28 танк, но один против трех стволов, тут как карта ляжет. Если примут его за замаскированное орудие и начнут по нему осколочными садить, то броня выдержит, а вот бронебойный уже под большим вопросом. Немцев встретили перед самым мостом, конечно лучше было бы пропустить их на наш берег, но окопы хоть и замаскировали, но вблизи они были видны, да и артиллеристам было удобней вести огонь по другому берегу. Сигнал к бою подал танк, его короткое орудие выстрелило по пушечному бронетранспортеру, а обе пулеметные башни прошлись частым гребнем по мотоциклистам. Артиллеристы с флангов ударили по танкам, их разделяло 100 – 200 метров, а потому попали все и главное в борта. Это мечта любого противотанкиста, влепить свой снаряд танку в борт, броня там поменьше, так что шанс уничтожить своего противника существенно больше. Оставшиеся два бронетранспортера сожгли тоже быстро, буквально вторым залпом, пехоте даже не пришлось ни чего делать. Всего несколько минут и от немецкого передового дозора остались только горящие остовы техники. Нескольких выживших немцев азартные бойцы перестреляли. Третьяк даже не успел приказать захватить нескольких пленных. По окончании скоротечного боя капитан отправил на ту сторону человек пятьдесят собрать трофеи. Танки и бронетранспортеры горели и с них ничего было не взять, но вот мотоциклы, хоть и пострадали от пулеметного огня, но не загорелись. После осмотра выяснилось, что два из них абсолютно не пострадали, а еще на одном повредило только колесо, которое расторопные бойцы мигом поменяли. С мотоциклами отряду достались и шесть ручников MG-34 и шестнадцать немецких маузеров. С десяток бойцов вышли без оружия, так что трофейные винтовки тоже пригодятся, а особенно ручные пулемёты.

Больше немцы в этот день не совались, наблюдатели заметили вдали несколько мотоциклистов, но те к переправе соваться не стали, покрутились вдали и убрались назад. После ужина, а на станции его бойцы хорошо разжились тушенкой из вагонов, ни кто им в этом не мешал, Третьяк дал им час на отдых и приказал прокопать ходы сообщения от окопов в тыл. Кроме того, с десяток бойцов отправились в недалекую рощу рубить деревья. Через дорогу прокопали проход, соединив обе линии траншей с её сторон, а сверху перекрыли этот проход бревнами и снова насыпали земли. Наконец скомандовав отбой, капитан оставил в окопах только дежурных, а всех остальных отвел к роще, которая росла метрах в двухстах от позиции. Немецкие привычки Третьяк уже усвоил и не сомневался в том, что утром немцы, которые сегодня вечером получили достойный отпор и полностью потеряли свой передовой дозор, прежде чем снова двигаться вперед перепахают его позицию авиацией и артиллерией. Нести лишни потери он не хотел, день будет долгим и не известно какие силы немцы против него бросят.

Позавтракать удалось без проблем, продуктов пока хватало, а затем бойцы разлеглись или уселись на опушке рощи. Долго это безделье не продлилось, появились немецкие лапотники и принялись утюжить позиции. Дозорные попрятались по специально отрытым щелям с перекрытием. Не получив отпора, немецкие летчики резвились во всю, они даже временами открывали огонь из своих пулеметов. Налет продлился минут десять, пока вся девятка не отбомбилась. К слову сказать, бомбили они хорошо, во многих местах окопы оказались разрушены прямым попаданием. Хорошо ещё, что орудийные дворики и капонир для танка отрыли в сотне метров позади линии окопов и хорошо замаскировали масксетями. Их Третьяк взял с собой в избытке, найдя их на станции, вот они и пригодились.

Только бойцы успели поправить свои окопы, как появились гости. Посылать вперед разведку немцы не стали, они сразу пустили около трех десятков танков и с полсотни бронетранспортеров. Третьяк мрачно разглядывал всю эту силу в бинокль. Сейчас за него была сама позиция, немцы могли пройти только в одном месте, по мосту. Сама речка мелкая, воробью по колено, обычно она более широкая и глубокая, но засуха, погода жаркая, а дождей почти нет. Даже если взорвать мост, то переправу наладят за несколько часов, да и пехота может этот ручей свободно перейти, ей он максимум по грудь будет, это техника застрянет. Немцы шли колонной, не будь тут речки с мостом, то непременно развернулись бы цепью, а так всё равно надо двигаться к мосту. Подпустив противника на полкилометра, Третьяк скомандовал артиллеристам огонь, танк он пока держал в резерве и не хотел раскрывать его раньше времени. Высокая скорострельность орудия, 15 выстрелов в минуту, позволило сразу взять высокий темп, а ночью ещё подвезли два грузовика снарядов. Это Третьяк вечером отправил на одном из трофейных мотоциклов бойца с донесением к Гладченко. Теперь экономить снаряды было не надо, вот артиллеристы и отводили душу, стреляя с максимальной скорострельностью. Глядя на многочисленные попадания, можно было подумать, что работают две батареи. Вот с результативностью было похуже, всё же 500 метров это максимальная дистанция для пробития для сорокопятки, а к этому полукилометру надо было еще добавить 200 – 300 метров, орудия то стояли позади окопов метрах в ста позади, да расстояние от самой дороги. Даже попадания в борта были малоэффективны из-за большого угла наклона, снаряды просто рикошетировали в большинстве случаев. Удачными были только попадания по гусеницам и каткам немецких танков. Впрочем, это быстро исправлялось, так как немцы не останавливаясь, двигались дальше и расстояние уменьшалось прямо на глазах. Отличная маскировка мешала немецким танкистам правильно прицелится, а саму позицию с утра обильно полили водой, потому она не демаскировалась пылью от выстрелов. Четыре танка встали с перебитыми гусеницами, а остальные рванули вперёд, за ними пылили бронетранспортеры. По мере приближения эффективность сорокопяток увеличивалась и вот уже загорелись первые танки.

Немцы тоже стали нащупывать наши орудия, всё же вспышку от выстрела не скроешь, хотя сверху и натянута масксеть, а перед орудием высажен низкий кустарник. К моменту, когда первые танки достигли моста, треть из них или стояла с перебитыми гусеницами или горела. Немцы понимали, что их шанс, это проскочить мост и выехать на позиции оборонявшихся, после чего просто раскатать их своими гусеницами. Мост рванули, когда на наш берег проскочило четыре танка, это были тройки, пятая как раз проезжала через мост, когда он взлетел на воздух. Танк просто сбросило в речку с моста и он остался в ней лежать гусеницами кверху. Пару минут они еще крутились, пока не заглох двигатель. Пришлось включится в бой и Т-28, совместным залпом они уничтожили прорвавшиеся танки, а оставшиеся на том берегу принялись нащупывать сорокопятки. Дистанция стала для них считай минимальная, хотя и не кинжальная. Пехота высыпала из бронетранспортеров и попыталась переправится через речку, но эта попытка была прервана на корню. Массированным ружейно – пулемётным огнем их прижали к земле и не давали подняться. Немцы с бронетранспортеров открыли пулеметный огонь, поэтому Т-28 пришлось оставить танки только артиллеристам и переключится на бронетранспортеры. Их пулеметы могли серьезно угрожать и противотанкистам, а потому их следовало немедленно подавить. Взрывы 76 миллиметровых снарядов заставили немцев отступить, несколько танков перенесли на него свой огонь, но поскольку Т-28 стоял замаскированным, то его приняли за ещё одно орудие, а потому вели по нему огонь осколочными снарядами. Несколько раз по башне ощутимо приложило осколками, но немецкие 50 миллиметровые снаряды троек были слишком маломощны для её пробития. Когда немцы поняли свою ошибку, взрывами сорвало маскировку танка и стали видны его башни, то большая часть танков уже была подбита или сильно повреждена, а потому немцы стали отступать. Сопротивление сильное, а мост разрушен, теперь только вызвать артиллерию что бы она перепахала Иванов с землёй. Третьяк после отбития атаки отвел своих бойцов в лес и не зря, так как скоро вся позиция скрылась в разрывах. Хорошо, что и танк и уцелевшие три орудия забрали с собой, так как огонь был настолько плотным, что минимум по одному разу попало в каждый капонир. Днем немцы провели ещё одну атаку, но не такую сильную, как утром, а вечером отряд отступил назад к станции.

За этот день через станцию прорвалось семь эшелонов из Минска, так что считай свою задачу подполковник Гладченко перевыполнил. Мы получили наш танк и оба подобранных бронеавтомобиля назад, хотя Гладченко поглядывал на них с нехорошим интересом. Я его прекрасно понимал, он из своих шести БА-10 потерял четыре, а так он смог бы пускай и частично компенсировать свои потери, но и мне эти тарантайки были нужны. Пускай даже пушечный БА-10 не мог сравнится с бардаком, но зато его ВСЕ ЗНАЛИ, движущийся по дороге бронеавтомобиль не вызовет у наших бойцов ни каких вопросов, а бардак? Совершенно незнакомая бронемашина, в масксети и ветках, пальнут в неё сдуру или гранату кинут, и доказывай потом на том свете, что ты не верблюд, и подбили тебя свои ошибочно по незнанию. Тот же бардак, но после БАшки уже совсем другой коленкор, ну и что, что машина незнакома, зато она после всем хорошо известного БА-10 едет, так что товарищ дорогой можно расслабиться, всё в порядке. Водителей на них я кстати нашел, пока мы тут куролесили к нам присоединилось шесть бойцов, один из которых был водителем. На пулеметный бронеавтомобиль пришлось сажать своего, зато из этой шестерки я смог сформировать экипажи к ним. Быстро объяснив бойцам, как пользоваться орудием, наводить, заряжать и стрелять, посадил их в машину. С пулеметным бронеавтомобилем было легче, там всего лишь пулемет, с которым бойцы были хорошо знакомы. Вот так неожиданно я получил экипажи на оба бронеавтомобиля. Гладченко выполнив свою задачу возвращался назад, а нам надо было проехать немного дальше, до станции Жодино. Наш интендант сообщил мне, что на станции находится эшелон с артиллерийскими снарядами, причем всех калибров. Те крохи, которые мы нашли в Смолевичах и в той полуторке были уже почти полностью расстреляны и мне кровь из носу требовались снаряды, если их не будет, то чем воевать, голой сракой? Пускай есть патроны к пулеметам, но к КПВТ нету и выпуск их наладят только в следующем месяце, вернее начнут их серийное производство. А сейчас его найти практически невозможно, так что главное оружие бардака пока в пролете. Вся надежда основательно пополнить боекомплект только в Жодино, так как до ближайшего склада можно и не доехать, он километрах в пятидесяти отсюда и не хватало нам ещё нарваться на немцев по дороге, а кроме того я рассчитывал разжиться на станции транспортом, чем черт не шутит.

Из докладной командира второй роты третьего батальона Н-ского моторизованного полка.

-Моя рота усиленная взводом легких танков захватила железнодорожную станцию Смолевичи. Толком осмотреть её мы не успели, так как в первую очередь занялись устройством своей обороны. Некоторое время спустя появились силы противника в составе до роты пехоты усиленной пушечными бронеавтомобилями. В ходе начавшегося боя мы успешно отбили три атаки противника, нанеся ему большой урон, в том числе уничтожив четыре из шести бронемашин. Однако потом к русским подошло подкрепление, тяжелая самоходная установка крупного калибра, её огнём были уничтожены два наших легких танка из пяти и несколько пулемётных гнёзд. Следом за ней появился ещё один тяжелый танк противника, также вооруженный крупнокалиберным орудием. Ориентировочно, техника противника имела калибр двенадцать или пятнадцать сантиметров. Не имея возможности противостоять таким силам, моя рота была вынуждена отойти и оставить станцию Смолевичи.

Обер лейтенант Курт Майсель.

Мы проехали километров двадцать, когда впереди послышались звуки боя и паровозный гудок. Бардак тут же оправдывая своё назначение рванул в разведку и минут десять спустя вызвал нас по рации. По его сообщению, рядом с железнодорожной станцией шел бой, ещё один наш бронепоезд вел перестрелку с немецкими танками. К тому моменту, как мы подошли бронепоезд заставил отступить немцев, но тут показалась ещё одна колонна немецких танков. Оставив машины и мостоукладчик под прикрытием БРДМ и обеих найденных бронемашин, в принципе с близкого расстояния БРДМ и БА-10 смогут уничтожить любой немецкий бронетранспортер и даже легкий танк, тройку пожалуй тоже сожгут, если внезапно ударят из засады. Вот только прямого боя с ними им не выдержать, мигом сожгут, всё же броня у них противопульная, а не противоснарядная. Два танка и самоходка выползли на окраину леска и встали используя небольшой холмик, как своеобразный бруствер, защитив таким образом свои гусеницы от возможного огня противника. Распределив по радио между собой цели, мы открыли огонь по подходящей немецкой колоне. До противника было чуть больше двух километров, я и сорокчетвёрка попали первым же выстрелом, а самоходчики чуток смазали, но так пожалуй было даже лучше. От взрыва тяжелого 152 миллиметрового снаряда, который произошел как раз между двумя двойками, оба легких немецких танка перевернуло. Сорокчетверка попала своим бронебойным снарядом в тройку, а мой ИС своим осколочно-фугасным в четвёрку, у которой от этого сдетонировал боезапас и сорвало башню. Пока мы с самоходчиками перезаряжались, сорокчетверка успела сделать ещё два выстрела и подбить ещё одну тройку. Следующим залпом мы уничтожили ещё один танк и повредили два. Это сорокчетверка своими остатками бронебойных снарядов попала немецкой четверке в бок, от чего в ней детонировал боекомплект, а мы с самоходкой промазали, но осколками повредили два ближайших танка. За несколько минут восемь танков противника были уничтожены или повреждены. Это не осталось незамеченным, нас заметили и наши с бронепоезда и немцы. Бронепоезд, начавший было отходить от значительно превосходящих его сил противника, остановился и тоже сосредоточил свой огонь по второй колонне немецких танков. Ему удалось повредить ещё два танка, таким образом, за пять минут боя немцы потеряли треть своих танков. Они после такого жаркого приёма стали пятится назад и половина немецких танков открыла огонь по нам. Довольно меткий кстати сказать огонь, не знаю как у других, а по нам попали не меньше двух раз, просто их пукалки были для меня, как для слона дробина. В этот момент снова появились отогнанные до того бронепоездом танки из первой колонны, пятнадцать штук и мне пришлось перенаправить на них огонь 44-ки, пока сам с самоходкой добивал вторую группу. Первой группе снова не повезло, 44-ка стреляла метко, шрапнель поставленная на удар довольно успешно работала против них. Всё же бронирование на них не противоснарядное и скоро ещё шесть танков остались чадить на поле, а оставшиеся снова драпанули от нас, мы в это время довольно точно гасили остатки второй группы немецких танков, пока они тоже не драпанули, не выдержав нашего убийственного огня. Словом уйти обратно смогли меньше десятка танков, а остальные остались на поле боя, в основном усиленно дымя. Бронепоезд после этого медленно двинулся вперёд, самоходка осталась на месте прикрывать нас, а я с 44-кой двинулся вслед за бронепоездом к железнодорожной станции, которая как позже мы узнали, была станцией Жодино.

Майор Дерюгин, командовавший дивизионом бронепоездов, получил задание в Борисове содействовать танковому батальону по разгрому танков противника в районе станций Жодино – Смолевичи и 1 июля в 15:20 на БЕПО №47 выдвинулся к станции. Следом за ним двинулся и БЕПО №48, не дойдя где то 500 метров до станции Жодино, бронепоезд с майором Дерюгиным встретил противника, группу из 20 немецких танков с которыми он и вступил в бой. После того, как бронепоезд подбил несколько танков, оставшиеся отошли, но тут появилась вторая группа уже из 30 танков. Под подавляющим превосходством противника Дерюгин был вынужден отдать приказ на отход, когда в бой вмешалась третья сила. Если один из танков просто остановился и загорелся, то с другого взрывом крупнокалиберного снаряда сорвало башню, а ещё шедших неподалёку два легких танка перевернуло взрывной волной, когда между ними взорвался тяжелый снаряд. Получив существенную поддержку, он приказал остановиться и снова медленно двинуться вперёд. Продолжая вести бой, бронепоезд стал медленно приближаться к станции. Через свой перископ Дерюгин увидел на опушке три, едва заметных силуэта танков, которые поддержали его своим огнём. Один из них стрелял довольно часто, зато два других видимо были вооружены крупнокалиберными орудиями и не меньше 122 миллиметров. На КВ-2 они не походили впрочем, возможно это были какие-то новые танки. В этот момент отступившая было первая группа немецких танков снова пошла в атаку. Тот из неизвестных танков, что вел частый огонь, перенёс его на эту группу. Стреляли неизвестные довольно метко, да и его бронепоезд тоже вносил в это дело свою лепту и скоро остатки немецких танков отступили. Не спеша бронепоезд двинулся к станции и легко подавил сопротивление немецкого гарнизона, который её занял. Чуть в стороне двигались и два неизвестных танка, которые так хорошо ему помогли, толком их разглядеть не получалось, так как они были обильно завалены маскирующими их ветками. Не смотря на это, Дерюгин видел, что они разительно отличаются от известных ему танков, впрочем, самый маленький из них походил на тридцатьчетвёрку.

На станции оказался немецкий гарнизон, который бронепоезд легко выбил при нашей небольшой помощи, всего пара выстрелов из танковой пушки и несколько очередей из пулемётов. Да, это мы удачно зашли, на станции оказался ещё один наш бронепоезд и отдельный мотоброневагон, правда брошенные, а в одном из пакгаузов несколько десятков наших пленных. Наткнулись мы на них совершенно случайно, когда я увидел стоявшие рядом с этим пакгаузом грузовики. Как здесь оказалось девять, судя по их виду новых грузовиков я не знал, но видимо удача пока на нашей стороне, вот только где мне на них всех водителей взять? Бросить их здесь или на худой конец уничтожить мне жаба не подпишет, удавится, но заставит ломать мозги в неразрешимой задаче, как прихватизировать столь ценное имущество. Взяв свой МАГ 7 наизготовку, он всёже попрактичней светки в ближнем бою будет, я осторожно вылез из танка и стал осматривать эти трёхосные грузовики. Это были или ГАЗ-ААА или ЗИС-6, точнее сказать я не мог, не настолько я в них разбирался и тут услышал стук в стену. Подойдя к находившимся рядом воротам, крикнул: – Кто там?

-Браток, открой, свои мы, в плен попали.

На воротах висел большой амбарный замок, прицелившись в него сбоку я выстрелил, тяжелая пуля вырвала его из дерева двери с мясом. Открыв дверь пакгауза, крикнул: - Выходим по одному и строимся у стены. Из дверей медленно потянулись бойцы, некоторые из них были ранены, но судя по всему не тяжело, так как ни кого не тащили и не поддерживали.

-Значит так! – Начал я свою речь перед ними. – Вы уже раз преступили свою присягу, когда сдались в плен. Разбираться с вами у меня сейчас нету времени, но я могу только дать вам ещё один шанс искупить свою вину. Водители, два шага вперёд!

Из строя вышло семь человек, их я направил к стоявшим тут грузовикам, пусть разбираются с ними. Ещё двух человек для такого лакомого куска я найду, нам ведь много чего понадобится, а с собой если мы это раздобудем без транспорта не вывести. Разобравшись с водителями, я остальных отправил к остаткам немецкой обороны собрать трофеи. Даже если часть из них или даже они все разбегутся, то ничего страшного, значит я просто избавлюсь от своего потенциального слабого звена. Спустя полчаса назад вернулось восемнадцать человек, они принесли с собой семнадцать винтовок и два ручных пулемёта, всё с боекомплектом, а остальные сбежали. Что ж, по крайней мере они не подложат мне свинью во время боя, когда я буду на них рассчитывать, а они сбегут. Водилы за это время проверили машины и завели их, кстати это оказались ЗИС-6, четырёхтонки, вот это нам подфартило, в них ведь столько всего вкусного можно загрузить. Осталось всего ничего, просто найти эти ништяки, а нам надо много, в первую очередь топливо и боеприпасы аж целых пятерых калибров, 45, 76, 85, 122 и 152 миллиметров. А ещё и для зенитки 37 мм снаряды не помешают, короче, чем дальше в лес, тем толще партизаны, а по мере обрастания нами жирком в виде всё новой техники, аппетиты растут как на дрожжах, так как бросить всё это просто рука не подымается. Согласно историческим данным, сейчас здесь можно очень многое найти, в том бардаке и хаосе, который тут творился, что был в начале войны, мы потеряли огромное количество различного снаряжения и боеприпасов. Немцы целые дивизионы себе составляли из наших трофейных орудий. Так что я лелеял надежду хоть чем ни будь да разжиться, тут станция, так что возможно и найду что полезное для себя.

Бойцы запрыгнули в кузова автомобилей и мы медленно тронулись с места, впереди 44-ка, за ней грузовики и в конце мой ИС. Через триста метров показался и давешний бронепоезд, он стоял рядом со своим собратом. Навстречу нам вышло три человека, командир и два бойца, мы остановились и я прихватив свой МАГ пошел им на встречу.

-Лейтенант Береговой, командир взвода БЕПО 47, а вы кто такие?

Решив особо не завираться, что бы потом не попасть впросак я решил по возможности говорить правду, где умалчивая, а где слегка искажая факты.

-Капитан Волков, специальная танковая рота. – Представляться снова ИНЖЕНЕРОМ я передумал.

-Товарищ капитан, а это что у вас за танки такие необычные?

-Экспериментальные лейтенант, кто у вас тут главный, мне пошептаться с ним надо.

-Это тогда вам к товарищу майору надо, пойдёмте, я вас провожу к нему.

Выбив немцев со станции, бронепоезд медленно подошел к своему брошенному собрату, Дерюгин немедленно отрядив полтора десятка бойцов в охранение, пошел еще с одним десятком осматривать брошенный бронепоезд и бронемотовагон. На первый взгляд они были в полностью исправном состоянии, что и подтвердил их осмотр. Технику просто бросили, достаточно было только взять экипаж и можно идти прямо в бой. Дерюгин окончил осмотр брошенного бронепоезда, когда к нему подошел один из направленных в охранение патрулей, вместе с его бойцами был незнакомый танкист в черном комбинезоне и шлемофоне. Подойдя, незнакомец представился: – капитан Волков, командир специальной, экспериментальной танковой роты.

Товарищ майор, мне бы тут на счет трофеев разузнать, а то мой боекомплект практически весь расстрелян по противнику. Если ваши бойцы обнаружат здесь топливо и боеприпасы к орудиям калибра 85, 122 и 152 миллиметра, то свистнете мне, а то у меня всего по паре выстрелов на орудие осталось. Как то неуютно себя чувствую с голой задницей.

-Я смотрю вы шутник товарищ капитан. Спасибо конечно, что помогли нам, если обнаружим снаряды, то непременно сообщим вам. Вы там вроде ещё наших пленных освободили?

-Да, их там человек сорок было.

-Почему было и почему не точное количество?

-Часть сбежала, когда я отправил их собирать трофейное оружие.

-Почему вы отпустили их без сопровождения своими людьми?

-Так моих людей кот наплакал и они мне нужны в танках, а сбежавшие, так и пёс с ними, зато избавился от слабых звеньев. Было бы намного хуже, если бы они сбежали во время боя. Сейчас ко мне присоединилось 26 человек, семеро водителей на захваченные грузовики и два отделения пехоты.

-Вот так без проверки?

-Первоначальную проверку они прошли, тем что не сбежали, а вернулись с трофейным оружием в руках назад, вернусь к своим, там наш особист их допросит.

-Ладно, не буду настаивать, вы тут долго ещё пробудете?

-Только затрофеюсь и назад, а что?

-Просто хотел знать, могу я ещё рассчитывать на вашу поддержку или нет.

-Если найдём снаряды, то могу и задержаться, хотя всё равно не желательно, у нас нет воздушного прикрытия и зенитки хоть и есть, но без расчетов, так что всего один авианалёт и всё.

-Не волнуйтесь, я тоже не намерен здесь надолго задерживаться.

На этом разговор закончился, Дерюгин отправился командовать сцепкой бронепоездов, оставлять обнаруженный на станции бронепоезд и броневагон он не собирался, а я пошел шерстить стоявшие на станции вагоны. Кто ищет, тот всегда найдёт, кроме бронепоезда на станции оказались и два эшелона и один из них был с боеприпасами. Мы выпотрошили его совместно с майором Дерюгиным. Он загрузил себе снаряды к 76 мм орудиям и пулемётные патроны, а я нагрузил по самое не могу грузовики снарядами и выстрелами к своему ИСу и ИСУ. Для 44-ки нашлось всего двести снарядов и из них только 50 бронебойных, видимо калибр был редкий, только для зениток. Но даже так, для одной сорокчетверки это почти четыре БК, так что ей одной хватит надолго, хотя всё в этом мире относительно, но на неделю точно хватит. Также мы основательно затарились патронами к пулемётам и винтовкам, правда не ко всем. Для ДШК и ДТМ было навалом, а вот для бардаковского КПВТ хрен с маслом. Патрон для него уже был, вот только в производство его запустят чуть позже, а потому придется ему свой главный калибр использовать только в исключительных случаях, а так юзать ПКТ, благо он под старый винтовочный патрон рассчитан, который для ДТМ идёт. В каждый грузовик поставили по двухсот литровой бочке с бензином и сами машины залили под пробку. Хорошо хоть, что с трудом, но обнаружили автоприцеп, который и загрузили двухсотлитровыми бочками, но в этот раз уже с соляркой, ну и танки разумеется тоже заправили под пробку. Дерюгин тоже закончил свои дела и его тяжело груженый бронепоезд медленно тронулся в обратный путь таща на сцепке своего найденного собрата. Я тоже двинулся в обратный путь таща за собой прицеп с соляркой, 44-ка пошла головным дозором, а между нами грузовики со снарядами. Бойцы устроились в кузовах машин на ящиках, это пополнение лишним не будет, танки они ведь от пехоты тоже в защите нуждаются. Слава богу мы успели вернутся назад, когда над станцией появились немецкие самолёты, покружив там и ничего не обнаружив, они улетели, даже бомбить не стали, видимо посчитав, что не стоит портить собственное имущество. Я этому был только рад, так как время шло уже к вечеру, а на станции осталось ещё много чего полезного, хотя бы та же солярка. Машин у нас много и топлива на них соответственно тоже надо прилично, ту соляру, что я тащил в прицепе хватит только долить баки в наших машинах, ведь и КАМАЗы и мостоукладчик дизельные, а дальше что? Снова полагаться на случай, что нам подфартит найти новую заправку?

До вечера мы занимались хозработой, перелили всю соляру их бочек в баки, пополнили боекомплект в самоходке, кстати, бронебойных или бетонобойных снарядов калибра 122 и 152 миллиметров в эшелоне не оказалось, так что мы загрузили только осколочно-фугасные. Сейчас это было для нас не критично, пожалуй хуже было бы если все снаряды оказались бронебойными, как тогда с немецкой пехотой бороться? Это тогда точно будет как по поговорке – из пушки по воробьям палить. Сейчас немецким панцерам, что тройкам, что четверкам, что трофейным французким и чешским, не говоря уже про легкие двойки, и осколочно-фугасного снаряда за глаза хватит. Перед сумерками мы еще раз наведались на станцию и совершили вторую ходку, правда в этот раз столкнувшись с немецкими разведчиками, которые увидев бронетехнику предпочли отойти без боя. Зенитки перецепили к ЗИСам, они их и груженые без проблем потянут, а свободный личный состав стали учить обращению с трофейным оружием. Тот же дед Павел знал его досконально, да и кроме него нашлось у нас несколько знатоков трофейного оружия, два черных археолога и три реконструктора, так что проблем с этим не возникло. Теперь у нас все бойцы были вооружены, а ночью на нас вышли девять танкистов. Это же просто праздник какой, как поговаривал артист Этуш в фильме Буратино. Четыре мехвода, три наводчика, заряжающий и два командира танка в звании сержантов. Быстро их построив и допросив, укомплектовал ими Т-28 и оба бронеавтомобиля.

Судя по карте неподалёку была станция МТС, а там глядишь и ещё чем полезным разживёмся, да и кроме этого у меня была ещё одна задумка. Зенитное прикрытие у нас аховое, так, от пары мессеров отбиться, а возьмись за нас немецкие пикировщики в серьёз, так расчихвостят они нас в хвост и гриву, им наши три зенитных ДШК в этом не помеха, так, муха назойливая перед глазами.

До МТС добрались за полтора часа, немецкие самолёты пролетали пару раз, но уже назад, видимо отбомбились где-то, так что нам в этом отношении повезло. Мастерские были достаточно неплохими и в них стояло восемь неисправных полуторок, а вот это дело. Ремонтировать их я не собирался, не до этого мне было, а вот кое-что снять с них, это да. Замаскировав технику, я приказал усилить у шести грузовиков днище кузова и установить в них снятые с лафета зенитки. Точность стрельбы с машины будет скажем прямо аховая, но мне было главное не немецкие самолёты сбивать, а не дать им прицельно отбомбится по нам. Если у фрицев не будет персонального приказа работать именно по нашей колонне, то они увидев хорошее зенитное прикрытие предпочтут поискать себе цели полегче. Даже если им прикажут работать персонально по нам, то и в этом случае они просто сбросят свои бомбы или на расстоянии от нас или будут бомбить не с пикирования, а тогда ни о какой точности можно не говорить. Короче зенитки в машинах будут исполнять функцию пугала на огороде, хотя для повышения точности стрельбы и уменьшения раскачки наши парни придумали один финт. Как, да на любую хитрую задницу всегда найдется свой хрен с резьбой, а парни всё сделали дешево и сердито. По краям кузовов грузовиков прикрепили по шарниру, а к этим шарнирам присобачили обрезки обыкновенных, не очень толстых бревён. Длина бревна соответствовала высоте кузова, а оно само закреплялось вдоль него. Теперь для приведения машины в боевое состояние требовалось секунд двадцать, выдергивались стопора и бревна на шарнирах просто под своей тяжестью падали вниз почти касаясь земли. Пара бойцов спрыгивала с машины с короткими и широкими досками, которые мгновенно подкладывались под эти бревна и в результате кузов фиксировался четырьмя опорами, которые и не давали ему раскачиваться на рессорах во время стрельбы. Правда и двигаться в таком положении машина не могла, но тут уж ничего не поделаешь, зато меньше чем за минуту зенитка могла открыть довольно точный огонь. За всё надо платить, в нашем случае это ограничение подвижности во время боя, вот гусеничное шасси было бы намного лучше или в крайнем случае полугусеничное, вот только где его мне сейчас взять? Были и у нас полугусеничные грузовики, вот только редкость это была большая, когда и обычных грузовиков не всегда хватало. Шасси зениток тоже пошли в дело, я ведь не просто так глаз положил на стоявшие в МТС неисправные полуторки. С них наши умельцы сняли кузова и поставили их на четырех колесное шасси от зениток и в итоге я получил шесть неплохих прицепов, которые мы и прицепили к переделанным под зенитные грузовикам. Выпадет нам возможность, переставим зенитки на лучшее шасси, а нет и так сойдет, а возможно потом и назад на их родное шасси вернём. Теперь немецкие летуны задумаются при случайной встрече, а стоит ли с нами связываться или нет. Часа в два дня мы двинулись дальше.

Ещё не прошло и часа, как мы опробовали       свою новинку. Дорога выводила нас в поле, через которое шли беженцы, они в основном шли пешком, лишь изредка среди них мелькали запряженные в телеги лошади. Когда мы появились, то забава была в самом разгаре, вернее забава была для немцев. Пара мессершмитов резвилась во всю, на дороге горела перевёрнутая телега, а рядом билась в конвульсиях лошадь. Люди разбегались во все стороны, а эти уроды стреляли по ним из пушек и пулемётов. Вот и проверим сейчас действенность нашей ПВО, колонна по моему приказу встала, в считанные секунды освобожденные из упора бревна повернулись вниз. Бойцы мгновенно подложили под них доски и уже спустя полминуты шесть орудий и три ДШК открыли по немцам огонь. Получилось так, что мы стреляли вслед самолетам и не знаю, толи дураков счастье любит и новичкам везёт, толи ещё что, но в ведомого попало сразу, мы явно увидели два взрыва, которые просто снесли ему весь зад машины и он камнем рухнул вниз. Ведущему досталось меньше, он сильно задымил, но не рухнул вниз, как его товарищ, а пошел на вынужденную посадку. Сразу же пулеметный БА 20 и один из грузовиков с тремя бойцами рванули в поле, где примерно в километре от них плюхнулся на пузо, совершивший аварийную посадку мессер. Назад они приехали минут через десять, а в кузове валялся связанный и слегка избитый пилот истребителя. Ребята после увиденного не сдержались и быстро объяснили фрицу, что он был не прав.

Разбежавшийся от обстрела народ, стал потихоньку возвращаться, особенно, когда они увидели, что немецкого пилота поймали, то стали собираться возле нашей колонны. Сначала робко, а потом всё смелей стали раздаваться требования отдать им немца на правёж. Пилот кстати оказался оберлейтенантом Михаэлем Келлером, командиром звена, он вел себя вызывающе и смотрел на нас и гражданских с презрением. Один из освобожденных бойцов оказался поволжским немцем и он послужил нам переводчиком на допросе. Сначала Келлер попробовал покачать права, и попугать нас немецкой мощью.

-Если вы сдадитесь в плен и доставите меня к нашим войскам, то я замолвлю за вас слово.

Пара ударов по печени заставили его заткнуться и перестать глядеть на нас вызывающе. Затем я через Володю Майера, нашего немца спросил Келлера, зачем он стрелял по гражданским. Сам я прекрасно знал ответ на свой вопрос, но мне надо было, что бы его ответ услышали освобожденные бойцы и собравшиеся возле нас беженцы.

-Но ведь это же унтерменши! – Совершенно искренне ответил оберлейтенант.

-Таштанбеков, Самиев, ко мне! - Я подозвал к себе двух азиатов, которые были среди оставшихся с нами пленных. – Срубите мне деревце, метра три длиной и с руку толщиной.

Оба азиата вздрогнули от услышанного приказа, оба сразу поняли мой замысел, у них это было в порядке вещей, так что догадаться было не сложно. Народ потихоньку прибывал и требования выдать им пилота звучали всё громче и громче.

-А ну тихо! – Гаркнул я беженцам. – Этот пилот является военным преступником и подлежит трибуналу. Учитывая то, что его доставка в трибунал сопряжена с трудностью, то он будет осужден и наказан здесь и сейчас.

Народ по притих, пока они шушукались вернулись посланные за колом бойцы. Самиев быстро заточил топором конец деревца, а Таштанбеков пока вырыл небольшую, но глубокую ямку под кол. Майер взяв обломок доски с телеги написал на нём по моему приказанию надпись краской на русском и немецком языках – Военный преступник, казнен по приговору военного трибунала.

Гражданских я пока мобилизовал похоронить погибших, их всех погребли рядом, в пяти метрах от дороги. Связав пленному ноги и руки сзади, потащили его к вкопанному в землю колу. К нему мы подогнали грузовик, в кузов которого и закинули немецкого летуна. Поняв в чем дело, он стал вырываться, но держали его крепко. Приподняв, его рывком насадили задницей на кол, и где-то на полметра он съехал под своим весом, при этом дико заорав. Боль должна была быть адской, а потому он быстро потерял сознание. Народ ахнул от увиденного, кого-то стало рвать, остальные ошарашено смотрели на меня.

-Всё, представление окончено, так будет с каждым военным преступником, кто будет стрелять по мирным людям или раненым.

-Что тут происходит?! – Раздалось в этот момент у меня за спиной. Обернувшись, я увидел небольшую группу военных. Капитан пехотинец, старший лейтенант и судя по всему младший политрук, так как на его рукаве была красная звезда с серпом и молотом и еще один политрук с фотоаппаратом на шее. В стороне стояло ещё несколько незнакомых красноармейцев и кто-то лежал на носилках.

-Исполнение приговора трибунала за преступление против мирного населения.

-И кто же выносил приговор и за что?

-я выносил! А за что, видите вот это? – и я показал ему на почти три десятка свежих могил – это всё мирное население, которое эта нелюдь убила ради своей забавы.

Кулаки капитана непроизвольно сжались, но в этот момент в разговор влез младший политрук.

-Товарищ капитан, это всё равно не даёт вам право на вынесение приговора и тем более такого.

-А вы, товарищ младший политрук объясните это им – и я указал сначала на могилы, а потом на ещё толпившихся возле нас беженцев. – Вы думаете это единичный случай? К сожалению это не так и добиться соблюдения противником цивилизованных правил ведения войны можно только ответным террором! Только осознание того, что за свои преступления они будут наказаны самым изуверским способом, может заставить их соблюдать правила ведения войны. Мы для них, по словам этого урода всего лишь люди второго сорта, рабы с которыми можно делать всё, что угодно. Пора вам снять с себя розовые очки и понять, что война, это грязная и кровавая работа.

Политрук опешил от такой отповеди, но капитан видимо не испытывал такого возмущения моими действиями.

-Кто вы такие? – Наконец поинтересовался он.

-Экспериментальная танковая рота, обкатывали новейшую технику, а сейчас должны эвакуировать её в тыл.

-Это тоже новейшая техника? – И он ткнул пальцем в пушечный БА 10 и Т-28.

-А это товарищ капитан, наши трофеи, подобрали при отступлении.

-Ладно, с этим потом разберёмся, я там у вас видел санитарную машину, а врач у вас есть? С нами раненый батальонный комиссар.

-Конечно есть.

Раненого комиссара перенесли в кунг санитарной шишиги. Наш айболит, осмотрев раненого вынес вердикт – немедленная операция или он ни за что не ручается. Батальонный комиссар был ранен в живот и рана выглядела очень плохо. На ходу такую операцию не сделать, а потому о дальнейшем движении не могло быть и речи. Мы вернулись назад и замаскировали технику. Операция длилась больше трех часов, но батальонного комиссара наш айболит с того света вытянул, всё же современные лекарства и его богатый опыт сказали своё веское слово. Пара разбиравшихся в оказании первой помощи парней, помогли раненым гражданским, к счастью они получили легкие ранения, а из тяжелых никто не выжил. Политрук с фотоаппаратом на шее оказался военным корреспондентом Правды. Когда я это узнал, то обрадовался, такой человек может быть нам очень полезен. Как только мы определили раненого батальонного комиссара к нашему пилюлькину, то я сразу же насел на корреспондента. Буквально заставив его сделать несколько снимков посаженного на кол пилота. Вот он сидит крупным планом с табличкой на шее, вот он на фоне могил беженцев и с дальнего ракурса. Что бы до этих нелюдей дошло, нужно наглядное пособие, да и контпропаганда нам тоже не помешает, а значит надо документировать их зверства и наш ответ на них.

День уже клонился к вечеру, а комиссару после успешно проведённой операции требовалось придти в себя и немного окрепнуть. В разбитой колоне мои архаровцы нашли толи аккордеон, толи баян, леший его знает, я в этом не разбираюсь. Его взяли с собой и не только по хомячей натуре, а ещё и потому, что Серёга Сомов умел на нём играть. Я видел, как на меня смотрели бойцы, наши ещё ничего, они знали о зверствах фашистов, да и наше время более жестокое, а в глазах местных я выглядел кровавым маньяком, Малютой Скуратовым. Была одна песня, которую я отлично знал и она, как никакая другая подходила к нынешней ситуации. Сказав Сомову пару слов и дождавшись, пока он не вернулся с аккордеоном, а это оказался он, подождал, пока не подтянулся остальной народ. Все собрались, послушать песни народ любил, а я негромко запел.

Враги сожгли родную хату, 

Сгубили всю его семью. 

Куда идти теперь солдату, 

Кому нести печаль свою?

Пошел солдат в глубоком горе 

На перекресток двух дорог, 

Нашел солдат в широком поле 

Травой заросший бугорок.

Стоит солдат - и словно комья 

Застряли в горле у него. 

Писал солдат: "Встречай, Прасковья, 

Героя - мужа своего.

Накрой для гостя угощенье, 

Поставь в избе широкий стол. 

Свой день, свой праздник возвращенья

К тебе я праздновать пришел ..."

Никто солдату не ответил, 

Никто его не повстречал, 

И только тихий летний ветер 

Траву могильную качал.

Вздохнул солдат, ремень поправил, 

Раскрыл мешок походный свой, 

Бутылку горькую поставил 

На серый камень гробовой:

"Не осуждай меня, Прасковья, 

Что я к тебе пришел такой: 

Хотел я выпить за здоровье, 

А должен пить за упокой.

Сойдутся вновь друзья, подружки, 

Но не сойтись вовеки нам ..." 

И пил солдат из медной кружки 

Вино с печалью пополам.

Он пил - солдат, слуга народа, 

И с болью в сердце говорил: 

"Я шел к тебе четыре года, 

Я три державы покорил ..."

Хмелел солдат, слеза катилась, 

Слеза несбывшихся надежд, 

И на груди его светилась 

Медаль за город Будапешт. 

Медаль за город Будапешт.

Тишина была оглушающей, бойцы ошеломлённо смотрели на меня, песня проняла всех, у многих на глазах навернулись слёзы.

-Если мы не хотим, что бы наши бойцы вот так возвращались после победы домой, то должны внушить фашистам, что ни одно их зверство не останется без наказания.

-Товарищ капитан, а почему четыре года?

-Потому, что война продлится 3-4 года, не меньше, сами видите, что пока мы отступаем, пока соберемся, пока назад погоним, вот только если хотим выжить, то должны научиться воевать.

Политрук смотрел на меня, как на врага народа, зато капитан окинул задумчивым взглядом. Теперь хоть бойцы стали немного понимать мой приказ относительно пленного немецкого летчика.

До утра к нам вышло ещё три десятка бойцов, их всех я после короткого опроса приставили к делу.

Ближе к полудню шедший головной дозор остановился, впрочем сигнал тревоги они подавать не стали, а когда мы подъехали к нему, то нашему взору предстало жуткое зрелище, судя по всему тут отступал наш медсанбат, который нагнали и уничтожили прорвавшиеся немцы. Явно раздавленные танками машины и трупы, трупы и ещё раз трупы, которые без сомнения попали под танковые траки, так как иначе так их раздавить было невозможно. Мы угрюмо обозревали картину происшедшей здесь бойни, так как иначе это было назвать нельзя. Несколько человек не выдержав, отбежали к краю дороги и их стало рвать. Можно было их понять, зрелище действительно было страшным, даже нам, которые в какой-то мере были подготовлены к произошедшему кучей просмотренных ужастиков и боевиков, а также знанием того, что творили оккупанты на нашей земле было не по себе. Что тут говорить о местных, для которых это всё было в новинку. К сожалению остаться и похоронить их мы не могли, слишком много времени на это понадобилось бы. Эту страшную картину мы сфотографировали, вернее фотографировал политрук – корреспондент. Его лицо стало белым и он тоже разок сбегал в кустики, где его качественно вывернуло. Судя по всему, это произошло совсем недавно, так что мы имели все шансы нагнать этих извергов. Коротко проинструктировав головной дозор, мы двинулись дальше без всяких остановок, только быстро сбегали в кустики перед этим. Часа через полтора головной дозор снова встал и с него замахали нам. Осторожно подъехав к нему мы увидели, что дальше лес заканчивается и начинаются поля, а где-то в километре от опушки на стоянку расположилась немецкая колонна из десятка танков, бронетранспортёров и нескольких машин с пехотой. Следы на дороге ясно нам указывали, что это именно та колонна, которую мы догоняли. Оценив обстановку, я отдал приказ готовиться к бою. Рассредоточившись в линию мы распределили цели и с места открыли по противнику огонь. Нападение застало фрицев врасплох, мы старались в первую очередь выбить им танки. Наше жидкое пехотное прикрытие пока сидело без дела, так как для них расстояние до противника было пока слишком велико. Ураганный огонь с места позволил нам за несколько минут подбить все танки противника. Стрельба с места по неподвижной мишени дала прекрасные результаты. Уцелевшие немцы попрятались по наскоро найденным укрытиям, ни кто из них даже не попытался завести что либо из техники и удрать. Стрелять по бронетранспортёрам и грузовикам без крайней необходимости я запретил, так как мысленно уже включил их в свою колонну. Махнув рукой, я дал сигнал нашим пехотинцам забираться на танки и дождавшись этого дал отмашку своим танкам на движение. Нам понадобилось не больше нескольких минут, что бы подъехать к месту побоища, так как иначе это было не назвать. Спрыгнувшие с танков бойцы и при их непосредственной поддержке, принялись отстреливать прячущихся немцев. Те, кто уцелел из них и увидев наши танки и пехоту стали сдаваться в плен. Быстро разоружая и сгоняя их мы нашли ещё одну жуткую находку, которой ранее не видели, так как она была закрыта от нас техникой. Четыре тела, четыре наши медсестры лежали в разорванной одежде на земле с явными следами изнасилования. Это стало последней каплей, едва сдерживаясь, что бы не застрелить их всех прямо на месте я приступил к допросу. Пленных было около полутора десятков и вспомнив свой ужасный немецкий, который я учил в школе и институте лично приступил к допросу. С пятого на десятое, но мне удалось узнать, кто именно нам попался, а также спросить о нашей раздавленной колонне с ранеными. Немцы стали юлить, а один из них даже предложил свои услуги нам по сдаче в плен, обещав замолвить за нас словечко. Пока я допрашивал пленных, ребята занялись самым приятным делом, сбором трофеев. Мне же в это время пришлось напрягая мозг и вспоминая забытые немецкие слова с грехом пополам продолжать допрос. Пленные категорически открещивались от изнасилования наших медсестёр. Каждый из них заявлял, что он к этому непричастен. Решение пришло самое простое, с них просто содрали брюки и трусы. У всех на ногах и нижнем белье оказались следы спермы. Факт был на лицо, вернее на ногах и одежде, я и так был уверен, что это именно те уроды, что уничтожили колонну нашего медсанбата. Как говорится суду всё ясно, а потому пришло время вынесения приговора. Рядом рос раскидистый дуб, а в трофеях мы нашли много хорошей веревки, а потому, я приказал вздёрнуть всех пленных на дерево. Верёвки привязали за связанные руки и так вздёрнули их, что бы они едва - едва касались земли ногами. После этого я приказал всем своим бойцам построиться рядом и сказал:

-То, что вы видели на дороге там, то, что эта нелюдь сотворила с нашими ранеными и медсёстрами тут, называется террором. Такое происходит не только здесь, а везде, где находятся оккупанты. Их убедили, что они сверхчеловеки, а мы низшая раса, всё предназначение которой быть их рабами. Такое лечиться только одним способом, ещё большим террором по отношению к оккупантам, они должны знать, что ни одно их злодеяние не останется без ответа и за всё они заплатят нам сторицей.

Бойцы видимо ещё не поняли, что я задумал, но зная про расправу с немецким пилотом явно ничего хорошего для пленных. Мне самому было паршиво от этого, ведь я не садист и не маньяк, но поступить по другому было нельзя. Только так можно было вбить в противника мысль, что расплата за все их преступления неотвратима и она будет страшной. Влив каждому в рот по стакану трофейного шнапса, что бы сразу не загнулись от болевого шока, я сам приступил к экзекуции. Я по очереди подходил к каждому и ножом отрезал ему его орудие преступления, после чего засовывал ему в рот и завязывал отрывком от одежды, что бы не выплюнул. И мои бойцы и пленные с ужасом смотрели за моими действиями, некоторых бойцов снова вырвало при виде этого прямо тут, я сам с трудом сдерживался подавляя силой воли рвотные спазмы. Не знаю, как я это выдержал, но довёл своё дело до конца, оставив подвешенных пленных истекать кровью, а её текло много, так как в паху кровеносных сосудов много. В завершении, повесил одному ещё живому пленному на шею табличку с надписью по немецки "Gewalttäter und Mörder", а чуть ниже по русски "Насильники и убийцы". Корреспондент запечатлел на пленку весь процесс казни, а также сфотографировал наших несчастных медсестер. Ему тоже было плохо от происходившего, но он держался, не отворачивался и не закрывал глаза, как некоторые бойцы.

После случившегося, многие мои бойцы стали смотреть на меня со страхом, для них это было абсолютно невозможным, не то у них было воспитание и менталитет. Пришлось прикрикнуть на них, что бы они вышли из ступора. Закончив такое неприятное дело, от которого самому было тошно, но по другому поступить я не мог. Теперь надо было осмотреть наши трофеи. В качестве трофеев нам достались: девять исправных мотоциклов с коляской, четыре бронетранспортёра и пять трёхтонных грузовиков. Самым приятным было два полугусеничных бронетранспортёра Sd.Kfz. 251 со спаренными двадцатимиллиметровыми зенитными эрлеконами и ещё один Sd.Kfz. 250/10 с тридцатисемимиллиметровой пушкой и ещё один двухосный Sd.Kfz. 222 c двадцатимиллиметровой автоматической пушкой. Спустя час, моя ещё более увеличившаяся в размерах колонна двинулась дальше в путь и выглядела она более чем внушительно. Более того, немецкие машины и бронетранспортёры хорошо различались сверху, и теперь нас можно было принять за немецкую колонну, что заметно снижало опасность авианалёта, да и мобильные зенитки делали нас довольно кусачей добычей. Три ДШК, шесть наших 37 мм зениток и две спарки трофейных зенитных эрлеконов довольно приличная защита не только от случайных самолётов, но и от небольших групп. Колонна потихоньку разрасталась, так же как и личный состав, по пути нам ещё несколько раз встречались наши уничтоженные на марше немецкой авиацией части. К сожалению хоронить погибших нам было некогда, да простят они нас, мне надо было заботится о живых, а мертвых, даст бог похоронят их добрые люди.

Вернувшись к своему танку я достал бутылку трофейного французкого коньяка и сделал несколько хороших глотков, когда появившийся дед Павел схватил меня за грудки.

-Ты что творишь сучёнок?! Совсем с катушек слетел?

-Отпусти! Каждому, да воздастся за грехи его! Вы сами видели, что эта нелюдь сделала, сначала с ранеными, а потом с теми несчастными девчонками. Такие, как они понимают только язык силы. Вы ведь сами знаете, что они будут у нас творить. Помните 60 – 70 годы?

-Что именно?

-Как арабы захватывали самолёты с израильтянами в заложники. Что тогда делали евреи? Они не шли ни на какие уступки террористам, а методично выслеживали и уничтожали всех, кто был с этим связан. Непосредственных исполнителей, тех кто обеспечивал проведение акций, тех кто планировал и оплачивал, короче всех причастных уничтожали и брать заложников перестали. Солдатский телеграф великая вещь, несколько таких показательных казней виновных и немцы быстро отучатся зверствовать с гражданским населением и нашими медсёстрами.

-Возможно ты и прав. – Задумчиво произнёс дед Павел отпуская меня.

Спустя около трёх часов после нашего ухода, к месту разгрома прибыла колонна немцев. Передовой дозор остановился и их взгляду предстало страшное зрелище из сожженных и ещё догорающих танков. Разбросанные в беспорядке машины, которые не успели развернуться и многочисленные трупы своих солдат, в том числе и полтора десятка подвешенных к дереву тел. Приблизившись к телам, немецкие солдаты и офицеры увидели полураздетые трупы, причём у всех из них отсутствовали брюки и нижнее бельё, а в паху зияли страшные раны. Сняв с дерева первое тело и развязав полоску ткани, которой был завязан его рот, они увидели в нём член с яйцами этого солдата. Нескольких солдат вырвало от открывшегося им зрелища.

-Юрген, как тебе этот ужас? - Спросил своего заместителя, командир немецкого моторизованного батальона Пауль Кляйн.

-Это просто немыслимо Пауль, наши ребята нашли единственного выжившего солдата, по его словам они всего лишь на привале немного развлеклись с четырьмя захваченными ранее русскими санитарками.

-И что, эти недочеловеки, эти варвары так на это отреагировали? Подумаешь, обслужили наших бравых ребят, с них не убудет, они должны были оценить, что им уделили внимание.

-Как видишь да, их это вывело из себя.

-Сколько их было и как наш солдат выжил?

-По его словам было несколько танков и бронетранспортёров с бронемашинами, причем один из танков настоящий монстр, от его попаданий наши танки разносило на куски, а также самоходное орудие с калибром в сантиметров 15 не меньше.

-Весьма похоже, смотри, эта тройка так разворочена, что явно в неё попало что-то не меньше 12 сантиметров. Вон на тех танках аккуратные пробоины, а тут явно поработал крупный калибр.

-Солдат тоже подтвердил, что у этого танка была мощная пушка. Он назвал его красным драконом.

-Красным драконом, почему?

-На его лобовой плите был нарисован красный дракон.

-Странно, на Иванов это не похоже. Да, а как наш солдат выжил?

-Ему можно сказать повезло, от близкого взрыва тяжелого фугасного снаряда его слегка контузило и засыпало землёй, да к тому же на него сверху упали потроха его более неудачливого сослуживца. Вот его и посчитали мёртвым, а он лежал и не шевелился.

-Как ты думаешь Юрген, что это был за танк?

-Не знаю Пауль, скорее всего "Ворошилов" с 15 сантиметровой гаубицей. - Говоря это Юрген невольно передёрнулся, он уже встречался в бою с КВ-2 и эти воспоминания были малоприятными. От тяжелых гаубичных снарядов, бивших прямой наводкой, все их танки разносило на части и они потом не поддавались ремонту и восстановлению, только на переплавку или в лучшем случае осколками повреждало машины и в этом случае у экипажей были шансы выжить. Не хотелось бы ему снова встретиться с ними в прямом бою, в тот раз им сильно помогла авиация. "Штука" ювелирно положила бомбы прямо по русскому монстру, иначе им крупно не поздоровилось бы. Снаряды отлетали от его брони, не причиняя ему сколь значимый ущерб, и только точно положенная в него бомба сожгла его. Танк от попадания бомбы загорелся, а спустя несколько минут сдетонировал его боекомплект и тяжеленную башню сорвало с погона и откинуло в сторону.

Тщательно осмотрев и запротоколировав место боя, немцы двинулись дальше, правда ещё больше усилив головное охранение и разведку. Попасть в танковую засаду с таким монстром Пауль Кляйн не хотел, он был уже опытным командиром, который начал свой боевой путь ещё в Испании, а затем были Французская и Польская компании.

Ближе к вечеру мы приблизились к другой дороге, по которой на Восток пёрли немцы. Сейчас, когда у нас появились трофейные бронетранспортёры, мы могли сойти за немецкую колонну, но с очень большой натяжкой, а потому рисковать что-то не очень хотелось. Будем ждать, когда дорога станет посвободней или появится небольшая колонна противника. Хотя мы и имели подавляющее превосходство в технике, но всё же прорвавшихся немцев было слишком много. Если выпадет возможность безнаказанно пощипать фрицев, то грех от неё отказываться. Кто ищет, тот всегда найдёт, а мы дождались. За то время, что мы просидели в импровизированной засаде, мои бойцы немного отдохнули и даже перекусили трофейным сухпаем. Воспользовавшись паузой, пересекли дорогу. Но уходить дальше пока не стали, только отогнали грузовики и прочую легкоуязвимую технику подальше в лес. Уже около девяти вечера появилась подходящая колонна, грузовики тянули пушки, судя по всему легкие гаубицы, но больше всего меня в этой артиллерийской колонне привлекла одна машина. Можете надомной смеяться, но это была машина с полевой кухней. Я теперь командир пусть и не очень большого, но отряда, а значит должен заботится и о таких насущных вещах, как питание своих подчинённых.

-Орлы! Слушай боевую задачу, сейчас мы знатно ощиплем наглых оккупантов, НО! Не дай бог вам повредить или уничтожить полевую кухню, того вредителя, кто это сделает, я лично расстреляю перед строем, как врага народа, за подрыв боевой мощи нашего отряда. Жрать небось все хотите и не в сухомятку, а нормальный обед. Всем всё ясно!

После моей показательной расправы над насильниками и пилотом мессера, бойцы стали меня побаиваться, это ясно читалась в их взглядах, да и перешептываться они стали. Даже мои ребята стали поглядывать на меня с опаской. Сейчас я вроде как и в несколько шутливом тоне озвучил свой приказ, но после сегодняшних событий народ опасался, что в случае чего я свои угрозы вполне смогу осуществить. Почти три десятка тяжелых грузовиков и шестнадцать полевых гаубиц, учитывая то, что в грузовиках скорее всего везли боекомплект к ним, то приближаться вплотную к колоне я запретил. Держась на расстоянии пары сотен метров от колонны, мои танки открыли ураганный огонь из своих орудий и пулемётов. Сам я от стрельбы воздержался экономя боекомплект для более опасных и весомых целей, а использовал спаренный пулемёт, для грузовиков и его вполне хватит. Мои предосторожности полностью оправдались, когда в середине колонны рванул один из грузовиков со снарядами. Шедшие впереди него и сразу за нам машины взрывной волной сбросило с дороги. На самой дороге разверзся небольшой филиал ада, машины горели и взрывались, уцелевшие немцы стали в панике разбегаться, а сопровождавшее нас пехотное прикрытие стало с энтузиазмом их отстреливать. Машина с полевой кухней к счастью уцелела, огонь до неё не добрался, её водитель открыв дверь бросился удирать в сторону от нас, но далеко не убежал получив в спину пулю, от какого то бойца. На весь разгром нам понадобилось не больше пяти минут, внезапность и полное огневое превосходство сыграли свою роль. Впрочем и нам самим стоило поторопится и не задерживаться здесь, а потому быстро осмотрев и заминировав уцелевшие орудия, похватали лежавшие на виду винтовки и патроны к ним, посадил за руль машины с полевой кухней водителя, а сам задумался, такими темпами мне скоро на трофеи сажать будет некого. Тянувший полевую кухню Опель имел большую грузоподъемность, к тому же быстро его осмотрев, мы обнаружили в нём, как я и подозревал продукты. Теперь на ближайшее время продовольственный вопрос снимался с повестки дня. Снова собрав всех вместе, мы спешно покинули место боя, пока сюда не подошли очередные оккупанты.

Не знаю, может бог или боги благосклонны к нам, но ночью к нам вышли почти три десятка человек из 22 танковой дивизии, все в той или иной степени могли управлять грузовиками, а семеро оказались механиками-водителями. Добыть ещё технику было не сложно, сложно было найти тех, кто смог бы ею управлять. Пришедший в себя батальонный комиссар позвал меня к себе, а я решил не наглеть и поговорить с ним.

-Батальонный комиссар Журавлёв, а вы кто такой?

-Капитан Волков, бывший командир танковой роты, а сейчас ответственный за экспериментальную технику.

-Мне тут младший политрук рассказал про ваше отношение к пленным, ни чего не хотите пояснить?

-А что тут пояснять, они были захвачены на месте преступления и казнены согласно адекватности содеянного. Пилот расстреливал мирных беженцев, а танкисты изнасиловали и убили наших медсестёр, а до того гусеницами передавили наших раненых. Оставлять такое без последствий нельзя, только мгновенный и предельно жестокий ответ способен предотвратить подобное в будущем.

-Капитан, кто вы? Я же вижу, что у нас нет таких передвижных лазаретов, да и политрук с капитаном Рожковым поглядели на ваших бойцов. Достаточно лишь немного за вами понаблюдать и сразу становится видно, что вы нездешние. Так кто вы такие?

-Не могу вам сказать, главное, что мы вам не враги и наша задача доставить экспериментальную технику в Кубинку для её изучения. По возможности нанести противнику максимально возможный урон, но не в ущерб нашему основному заданию. Как вы думаете, будут шпионы или враги наносить такой вред своим войскам и стараться любой ценой доставить не имеющую аналогов технику своему противнику? Ещё раз повторяю, мы не враги и имеем опыт ведения современной войны с применением бронетехники.

-Ладно капитан, храни пока свои секреты, потом разберёмся, что ты за птица, когда к своим выйдем.

С утра, позавтракав горячей пищей, хвала трофейной полевой кухне, мы двинулись дальше. Обстановка была неясной, вскоре нам попались наши отступающие пехотинцы. От когда-то полнокровного батальона осталась жалкая неполная рота под командой лейтенанта салажонка. Он прибыл в свою часть всего за неделю до начала войны, опыта никакого, а потому, увидев уже достаточно большую колонну с бронетехникой и зенитным прикрытием, попросился к нам. А я что, я ничего, не дурак чай, мне пехота нисколько не помешает, так что взял его родимого с превеликим удовольствием. Даже выделил из своих запасов для его бойцов новую форму, а то за время боев многие сильно поизносились. Вот как будто ворожит мне кто, не успели далеко отъехать, как нашему взору предстала замершая на обочине колонна нашей корпусной артиллерии. Мой хомяк на радостях принялся отплясывать, когда увидел бесхозное добро, которое так и просилось в мои загребущие руки. Шесть судя по всему новеньких 122 миллиметровых гаубиц М-30 с гусеничными тягачами, как оказалось позже, это были Коминтерны, с грузоподъемностью в две тонны и максимальной скоростью в 30 км в час. Собственно говоря, мне эти гаубицы были совершенно не нужны, так как я не собирался становиться в глухую оборону, но и просто бросить их тут я тоже не мог, жаба не подпишет. Конечно, если бы я не смог их уволочь с собой, то качественно подорвал бы, что бы не достались немцам. Они в 41-ом качественно приподняли свою артиллерию за счет наших захваченных орудий, даже потом выпуск боеприпасов для них наладили, когда захваченные кончатся стали. Еще было восемь грузовиков ЗИС-5 с боеприпасами, как показал осмотр, вся техника была полностью исправна, только без горючего. Судя по всему, с грузовиков слили бензин в другие и просто рванули подальше, даже не уничтожив технику, да что там говорить, даже прицелы с затворами с орудий не сняли, так драпали, вояки хреновы, но нам это было только на руку. Почему я решил, что слили бензин, так рядом на земле лежали несколько штабелей снарядов и выстрелов к ним. Благодаря танкистам из 22 танковой, я смог посадить водителей на все машины и тягачи, но пришлось значительно потратиться на горючее, учитывая всё возрастающее количество машин в нашей колонне, то топлива осталось ещё максимум на одну полную заправку всем, но оставить найденные гаубицы с тягачами и машинами я не мог. Про попадавшиеся по пути сорокпятки я уже и не говорю, мы прицепили восемь из них к машинам, да ещё загрузили не меньше чем по две сотни снарядов к каждой. Взял бы и больше, но разум подсказал, что жадность фраера сгубила и я могу просто не дотащить всё остальное. Мой путь лежал к артиллерийскому складу, о котором мне рассказал прибившийся к нам интендант. Там я мог не только основательно затариться снарядами ко всем своим орудиям, но и поживится многим другим. Там и форма была, а то я уже раздал все свои запасы примкнувшим ко мне бойцам.

Как это не удивительно, но склад не только не был разбомблен или распотрошен другими нашими частями, но на нем даже оказались караульные. При виде нашей возросшей колонны часовой попробовал преградить нам путь. Быковать раньше времени мы не стали, а чинно остановились перед шлагбаумом, который преграждал путь к складским постройкам. Сама планировка базы мне понравилась, при строительстве рабочие или солдаты строившие её спилили и выкорчевали только те деревья, которые мешали строительству и прокладке дорог и в результате склад был довольно неплохо скрыт оставшимися деревьями. При пристальном поиске с воздуха его не скроешь, но достаточно только пролететь чуток в стороне или просто не приглядываться к земле и его уже не заметишь. Часовой ещё не успел позвать разводящего, как к нам прибежал лейтенант, командир взвода охраны склада.

-Кто такие? Немедленно покиньте охраняемую территорию! – Приказал он, но за его грозным видом ясно были видны растерянность и страх.

-Капитан Волков, командир отдельной механизированной колонны. На вашем складе, как мне известно, хранятся крайне необходимые мне снаряды, да и много другое тоже.

-Товарищ капитан, не имею права выдать вам хоть что-то без приказа, а связи нет второй день.

-Лейтенант, какое нахрен разрешение?! Тут не сегодня, так завтра будут немцы, так ты для них это всё сторожишь? Или ты сам открываешь нам склад или мы сделаем это за тебя.

-Не имеете право.

-Имею, по праву сильного. В первом случае ты сможешь присоединится к нам, во втором делай что хочешь, но если попробуешь нам помешать, то по закону военного времени я тебя грохну!

Тут появился Герасимов, лейтенант увидев его приободрился, всё же знакомый человек.

-Родионов! Кончай дурью маяться, мы почти в котле, а нашим войскам нужны боеприпасы, приказываю тебе немедленно открыть склады и выдать всё необходимое, а потом оставшееся уничтожить.

Жаль конечно было уничтожать столько добра, вот только к сожалению всё мы с собой уволочь не сможем, а оставлять противнику тоже не хочется. Вероятность, что к этому складу выйдет ещё какая наша часть, ничтожно мала. Так что остаётся только выпотрошить его основательно и остатки сжечь.

На складе мы нашли два десятка пулемётов ДШК, причем, что немаловажно с зенитными турелями, так мы могли значительно усилить наше зенитное прикрытие. На МТС мы разжились железными трубами про запас, там их приварили к металлическим листам и насверлили отверстий под болты. Вот сейчас они нам и пригодились. Эти эрзац стойки прикрутили в кузовах машин, места они почти не занимали и не мешали перевозки грузов или людей. Теперь в них можно было немного пошаманив над турелью воткнуть ДШК и грузовики становился кусачей добычей, так как мог не только вести зенитный огонь, но и поддержать нас огнем крупнокалиберных пулемётов по наземным целям. Груз достаточно было просто разместить по краям бортов, оставив в центре, вокруг штанги свободное место для расчета. Учитывая всех примкнувших к нам, у нас уже набралось человек двести местных, вот их всех и обмундировали новеньким обмундированием, включая и нижнее бельё, которое к слову уже сильно испачкалось. Ещё к моей радости, на складе обнаружились самозарядные винтовки СВТ в количестве аж 500 штук и сотня ППШ-41, а ведь он только в декабре 40-го года был принят на вооружение РККА. Всех своих я в приказном порядке вооружил автоматами, но и от уже имевшихся светок не отказался, забрав их все. Вскрыв ящики с автоматами и дисками к ним, дал задание пятёрке бойцов подобрать по четыре диска на каждый автомат, тут дело было в том, что как я слышал не каждый диск подходил к ППШ, сказывалось низкое отношение к допускам, и магазины надо было подбирать, так оно и оказалось. От имевшейся ещё сотни ручников ДП я отказался, вернее не стал их брать для себя, но примкнувшим ко мне бойцам дал указание забрать их все, лишняя огневая мощь нам не повредит, а малочисленность бойцов можно компенсировать плотностью огня. Кроме того, это ведь только начало, сейчас тут множество бесхозного народу шароебится, за несколько дней точно ещё не меньше сотни народу соберем. На складе мы задержались на несколько часов, переодеваясь и довооружаясь. Все машины забили под завязку, рессоры чуть ли не в обратную сторону выгнулись, и ведь что характерно, взяли с собой мало, просто больше уже не увезти было не смотря на набитые доверху прицепы от переделанных шасси к 37 мм зениткам. Склад я приказал поджечь, но перед тем слегка схитрил, самые расхожие боеприпасы приказал спрятать неподалеку, черт его знает, как там у нас дальше сложится, а так будет если что нычка. Немцы навряд ли будут по лесу шариться, а наши скорее всего если найдут, то возьмут с собой что им нужно, а остальное оставят. Ясно ведь, что раз это припрятано в стороне от сгоревшего склада, то не просто так, а с определённой целью. Лейтенант Родионов со своим взводом охраны пошел с нами, вернее поехал, так как мы ехали всё же быстрее пешеходов, километров 20-25 в час, то пешком было бы не угнаться. Впереди дозор из трофейных мотоциклов и бронемашин, а за ним в полукилометре и наша основная колонна.

Ближе к вечеру наткнулись на небольшую брошенную колонну наших танков, причем не абы каких, а новейших Т-34 и КВ. Девять тридцатьчетверок и пять КВ, причем два из них КВ-2 с 152 мм гаубицей. Осмотр выявил, что все танки в полном порядке и даже с полным БК, но без топлива, а их движки, что характерно ещё теплые, и нескольких часов не прошло, как их бросили. Оставить такое богатство?! Да ни за что на свете, сейчас, даже не смотря на их детские болезни это самые грозные танки, только надо ещё уметь их правильно применять. С трудом наскрёб механиков-водителей на них, с остальными членами экипажа было попроще, хотя тоже толку с них пока мало. Залил их солярой и сам остался почти без запасов топлива, но Герасимов знал, где им можно разжиться. На ночевку решили стать возле небольшой речушки, народу помыться надо, а то ведь лето, жара, люди работают и потеют, а мыться негде, так что духан от них идёт ещё тот. Немного не доезжая до удобного места, на связь вышел головной дозор. Место ночевки уже занято, причем нашими, танкистами, насчитали двадцать один БТ-7 и девять полуторок. Место было много, потому решил не искать другое, а встать рядом с нашими танкистами, глядишь, ещё чего нового узнаем.

Наш дозор танкисты встретили настороженно, их смутил немецкий бронеавтомобиль, но наш БА-10 и главное то, что на трофейных мотоциклах были наши бойцы, слегка их успокоил.

-Кто такие? – Раздалось, как только они подъехали к полянке чуть в стороне.

-Специальная танковая рота.

-Кто старший?

-Сейчас подъедет, там основная колонна, а вы кто?

-22-я танковая.

Когда мы в уже начинавшихся сумерках встали на привал к нам подошел майор танкист и сразу начал качать права.

-Кто такие? По какому праву присвоили себе чужую технику. Это наши танки и мы их оставили пока не найдём топливо!

-Товарищ майор, где написано, что это ваши танки? Мы подобрали брошенную технику и теперь она наша. Если это были ваши танки, то вам следовало оставить возле них караул, а раз там никого не было, то это уже ничейная техника.

-Капитан, кто вас учил пререкаться со старшим по званию и кто вы вообще такой?

-Я командир отдельной экспериментальной роты, испытывал здесь новейшую технику. У меня своё начальство и я не подчиняюсь местному руководству. Свои танки вы бездарно просрали, их я вам не верну, так как вы их снова пролюбите, мягко выражаясь. Свои права будете качать в штабе армии, если вы до него сможете добраться. Я начинал только со своей неполной ротой экспериментальной техники, и за несколько дней из брошенной и захваченной трофейной техники и присоединившихся ко мне бойцов собрал мехколонну, а вы только бездарно потеряли свою технику и возвращать её вам я не намерен. Впрочем, если вы согласны перейти в моё полное подчинение и неукоснительно выполнять все мои приказы, то тогда получите их обратно, но уже под моим командованием.

-Да ты, ты… - От возмущения майор даже не мог толком говорить.

-Выдохни, а то лопнешь от злости, я смотрю тебе моё предложение не подходит, что-ж, вольному воля, спасённому рай и запомни напоследок – прав тот, у кого больше прав.

Я демонстративно развернулся и пошел по делам, а майор остался стоять, беззвучно открывая рот. Пускай у меня некомплект танкистов, но такие вояки, как этот майор быстро всё сольют в унитаз, а потому шел бы он лесом куда подальше в пеший эротический маршрут. Разбирательств я не боялся, техника была брошена в полностью исправном состоянии, караул возле неё не оставлен и в случае разбирательства в вышестоящей инстанции отгребёт как раз майор, а не я. Придется мне снова тасовать людей, назначить в экипажи тридцатьчетверок и ворошиловых опытных танкистов из прибившихся ко мне, а на остальную технику сажать салажат.

Майор Кондратьев, сжимая от злости кулаки, смотрел в спину этого сверх наглого капитана, который не спеша уходил прочь. Самое главное, что он был прав, бросив исправные танки пускай и без топлива, Кондратьев как бы отказался от них, а ведь он даже их не уничтожил. Просто посадил их экипажи в грузовики и поехал дальше, а капитан их подобрал и теперь дойди это дело до разбирательства, то ему будет грозить трибунал.

-Что товарищ майор, не договорились? Всё равно не расстраивайтесь, по крайней мере ваши яйца остались при вас.

К злому и обескураженному майору подошел политрук, который был в составе отряда этого странного капитана.

-А мои яйца тут причем товарищ младший политрук?

-Всё очень просто, он вам их не отрезал.

-…? - Майор недоуменно смотрел на политрука, а тот продолжил своё разъяснение.

-Наш капитан довольно странный и очень жестокий командир, правда воевать он умеет, этого у него не отнять и тащит под себя всё, до чего только может дотянуться и в состоянии утащить.

-Но причем тут яйца?!

-Вчера он собственноручно оскопил десяток немцев, которые изнасиловали и убили наших медсестер, а перед этим приказал посадить на кол захваченного немецкого летчика, который расстрелял мирных беженцев. Вот так, так что вы легко отделались.

-Да кто он такой, черт бы его побрал?

-Не знаю, мы сами к нему прибились, единственное что нам известно, это только то, что он эвакуирует новую секретную технику в тыл.

-Какую технику?

-Два танка и самоходная установка, еще пара бронетранспортёров и грузовики. Правда его танки это что-то, будь они у нас в достаточном количестве, то это мы сейчас гнали бы немцев, а не они нас.

Политрук ушел, а Кондратьев остался обдумывать услышанное. Его положение было не завидным, брошенные танки ему припомнят, если раньше ещё можно было это скрыть, то теперь точно выплывет наружу, ведь его танкисты тоже узнали свои танки, а там обязательно кто-либо проболтается, а то и специально донесёт. Пройдясь мимо колонны этого капитана, он сам увидел танки, о которых ему говорил политрук, а ещё он увидел большое количество самоходных зениток, пушек и пулемётов. А ведь в колонне ещё были и гаубицы, а также две батареи сорокопяток. Механизация была такой, что этому капитану не хватало водителей, видимо он действительно подбирал всё, до чего мог дотянуться. Похоже, что у него действительно не остаётся другого выхода, как пойти в подчинение к этому капитану.

Я как раз прикидывал, как мне скомпоновать экипажи, когда ко мне подошел давешний майор.

-Товарищ капитан, я согласен перейти в ваше подчинение.

-С чего вдруг? – Меня действительно это заинтересовало, судя по поведению этого майора, он был достаточно упертым человеком и вот так, почти сразу признать своё поражение. А ведь это было именно поражение. Должно было произойти действительно что-то очень для него важное, что бы он так быстро изменил свою точку зрения.

-Я тут поговорил с вашим политруком и вижу, что вы действительно опытный и умелый командир. Лучше я стану подчинятся вам и мои ребята снова получат свои танки назад, чем они будут сидеть без дела, а у вас будет некомплект танкистов.

Наверняка майор этим прикрывал и свой косяк, но в логике ему было не отказать. Я в принципе был не против, так как майор был прав, танкисты для экипажей танков, да ещё более менее обученные мне были нужны позарез, а потому черт с ним, раз он согласен пойти под моё командование, то пусть идёт. Танкисты Кондратьева получили свои танки назад и заодно я выделил им новую форму, которую мы утащили со складов. Кроме неё я распорядился выдать по одному ППШ с тремя дисками на танк в качестве личного оружия. После ужина, который для нас приготовили на двух полевых кухнях, одна наша и одна трофейная немецкая, Маркони по моему разрешению устроил дискотеку. Среди наших трофеев оказалась радио машина с громкоговорителями. Маркони просто немного похимичив сделал переходник со своего ноутбука к системе этой машины и запустил военные песни, которые у него были на компе. Правда пришлось вначале самому проверить, что именно он поставит, так как некоторые песни были пока преждевременны. Импровизированный концерт шел около получаса, после чего довольные бойцы разошлись спать, а я с дедом Павлом остался решать, что нам делать завтра.

Хотя одно дело было, причем очень важное. Танковые дизеля В-2 создавались для самолётов, но не смогли дать достаточную мощность, а для танка вполне подошли. Кстати, когда в ходе войны случился перебой в их поставках, то на Т-34 ставили бензиновые двигатели М-17 от тяжелых бомбардировщиков. Поскольку дизель должен был работать в воздухе, то воздушные фильтры не были предусмотрены. Зачем они нужны в воздухе, где практически нет пыли, зато её очень много на земле и отсутствие их снижало и так не слишком большой моторесурс двигателя. Первым делом надо сделать и поставить на мои свежие трофеи хотя бы примитивные воздушные фильтры. Еще одним важнейшим компонентом являлось качественное моторное масло, по уму нам надо снова делать остановку и желательно на станции МТС для качественной профилактики танковых двигателей. До одной из таких станций было около 20 километров, вот туда мы завтра и отправимся, а пока просто проверили и долили во все танки масло.

В путь мы тронулись довольно рано, рассиживаться нам было не с руки. Уже перед самой МТС на нас попробовала совершить налёт четвёрка мессеров, но встреченные огнём почти двух десятков крупняков и считай десятка малокалиберных зениток, поспешили по добру по здорову унести ноги. К сожалению ни кого сбить не получилось, но один из мессеров всё же нарвался на очередь из ДШК и слегка дымя полетел назад. МТС оказалась свободной, ни наших, ни немцев на ней не оказалось. Рассредоточив машины с зенитками и пулемётами по округе и выставив дозоры на дорогах, мы начали проводить ТО всей технике. Пока была такая возможность, то следовало основательно всё проверить и отремонтировать все неисправности. На Т-28 наконец починили электропривод и теперь не надо было вручную крутить маховики поворота его башни, кроме того на МТС нашелся запас подходящих труб и мы поменяли бревна на ЗИС-ах с 37 миллиметровыми зенитками, на стальные трубы. Ремонт занял почти два дня, так как на Т-34 и КВ надо было установить нормальные воздушные фильтры для повышения ресурса их двигателей. БТ-ешки в это время без дела не простаивали, они рыскали по округе в поисках разных вкусняшек, одной из них оказался наш аэродром. Он оказался брошен, годных самолетов там не оказалось, но зато было авиатопливо, на которых ездили БТ. На поле под простым навесом стояли бочки с бензином, всего около восьми тонн. Я этому обрадовался, хотя бензина было маловато. Вот вы скажите, как это так, восемь тонн и мало, так все в этой жизни относительно. Для полной заправки БТ-7 нужно 790 литров бензина, так что эти восемь тонн, которых для одного – двух, ну максимум трех танков много уже для десятка всего лишь одна полная заправка. Вот и вышло, что все восемь тонн ушли на дозаправку моих двадцати одного танка, именно столько осталось их у майора Кондратьева на момент нашей встречи.

С разбитых самолетов сняли турельные варианты ШКАС-ов, а также ШВАК-и, и пулеметы и пушки, к ним прихватили целый грузовик трехтонку патронов. Так как они очень прожорливые, особенно ШКАС-ы, но он хотя бы обычным патроном от трехлинейки заряжается, хотя после этого его и клинит постоянно. Так мне объясняли наличие семнадцати ШКАС-ов. В отличие от старшины пехотинца, который их и захомячил, я этому отнюдь не обрадовался. Вот спрашивается нафига козе баян? Эти газонокосилки со скорострельностью в 1800 выстрелов в минуту жрали патроны со страшной силой и что самое главное, специальные авиационные патроны, а от обычных винтовочных его заразу такую клинило. Да эти полтора десятка пулеметов расстреляют целый грузовик патронов за короткий бой и где их брать потом или тут на каждом шагу будут стоять рояли в кустах в виде складов и аэродромов. Короче я велел старшине оставить пару пулеметов, а остальные выбросить нахрен, мне лишние полтора центнера мертвого груза совершенно ни к чему. Ещё одним приятным сюрпризом оказались две 37 миллиметровые зенитки, совершенно исправные, вот это действительно ценная в моем положении вещь. Без сильной и мобильной ПВО раздолбают нас фрицы с воздуха и ни какая лобовая броня не спасёт. Кстати все не турельные авиапулеметы и пушки я тоже приказал выбросить, возни с ними выше крыши, а толку мало.

-Александр, что дальше делать думаешь? – Это ко мне подошел дед Павел.

-Да вот, Павел Игоревич, думаю что есть смысл нам тут немного задержаться, жирка подкопить и мускулы накачать.

-Ну-ка, а поподробней?

-Вот скажите мне Павел Игоревич, что для нас на данный момент страшнее всего?

-Хм, немецкое ПТО для нас практически не страшно, это по вашим машинам, тяжелые орудия… так это только в обороне или атаке на его укрепления, а мы этим сейчас заниматься не будем. Минные поля, тоже не то, единственная реальная угроза это авиация.

-В точку! Тут вы Павел Игоревич абсолютно правы, наибольшая для нас угроза идет только от авиации противника. Мы поставили шесть зениток в кузова машин и ещё на турелях крупняки, но этого мало. Вы заметили, что зениток 61-К на базе грузовиков нет, подвеска не обеспечивает устойчивость орудия, при стрельбе идет сильная раскачка и о точности стрельбы можно забыть.

-Знаю я это, но ты неплохо обошел этот камень.

-Только частично, на ходу метко стрелять не получится, да и поменять сразу место расположения не получится, надо будет опоры поднимать, пускай это и быстро, но иной раз в бою лишние несколько секунд стоят жизни. У нас подходящего самоходного шасси для них нет, а у немцев есть. – Говоря это я указал ему на трофейные бронетранспортеры с зенитными эрлеконами. – Гусеничная подвеска не даст бронетранспортеру при стрельбе раскачиваться, а в его кузов она вполне поместится, так что надо только затрофеить достаточное количество брони. Зенитки думаю тоже найдем, они не дефицит были, так что хотя бы ещё штуки четыре мы найдем, да и немецкие возможно захватим.

-Неплохая задумка Александр, в принципе должно получиться.

-Есть ещё одна задумка, очень хотелось бы помочь нашим в Брестской крепости, но к сожалению это абсолютно не реально. Есть другой вариант, сейчас тут шляется много окруженцев, потом наши пленные, только малая их часть выйдет к нашим, остальные или погибнут или окажутся в плену. Наш интендант знает окружные склады, кое что должно ещё уцелеть. Собираем вокруг себя людей, вооружаем их и создаем механизированную дивизию. Танки, артиллерию можно найти, их тут много брошенных валяется, транспорт тоже не проблема, что-то наше, остальное отбираем у противника, особенно бронетранспортеры. Мы можем задержаться тут на пару недель, а потом наносим мощный удар немцам с тыла, при этом уничтожая все мосты и их колонны идущие к фронту. Они хоть и многочисленны, но растянуты, а мы посадив всех бойцов на машины и бронетранспортеры сможем иметь численное преимущество на данном участке и быстро передвигаться. Заодно уничтожим все попутные склады и интендантские колонны, оставив немцев без горючего и боеприпасов. Есть ещё одно крайне неотложное дело, вот скажите, какая самая лучшая ПВО?

Дед Павел задумчиво почесал затылок и наконец произнес: - Наверно стационарная.

-Ответ неверен, самая лучшая в мире ПВО, это наши танки на их аэродромах! Фронт откатывается вглубь страны и немцы начнут использовать наши аэродромы, особенно стационарные. Вся инфраструктура осталась, только самолеты перегони и все, а тут мы, тут как тут и всю малину им обосрем. Раскатаем их танками, а всех пилотов и техников под нож. Самолет можно построить за несколько дней, максимум недель, а хорошего пилота или техника минимум пару лет учить надо. Раскатаем в блин пару их авиаполков и нашим сразу намного станет легче, меньше бомбить будут, да и нашим бомберам безопасней летать станет.

-Пожалуй ты прав, а не боишься, что наша техника немцам достанется?

-Есть конечно немного, но полностью пополнив с хорошим запасом наш БК и топливо, а также получив хорошее пехотное прикрытие и мобильное ПВО, мы сведём этот риск к минимуму. К тому же если мы выйдем к своим большим и слаженным подразделением, то больше шансов сразу же достучатся до верхов, на такой отряд, а главное на его командование сразу обратят внимание.

На МТС оказался достаточно неплохой станочный парк, но оставаться на нем дальше было нельзя, слишком уж объект заметный и немцы его без своего внимания не оставят. Зуб даю, что они на его базе планируют организовать ремонтные мастерские для своей техники. Мы отошли километров на двадцать в лес, там устроили временную базу, а тем временем по наводке интенданта отправились на два ближайших склада. Располагались они в лесах и потому уцелели, так же как и их охрана, которую ни кто не удосужился снять. Выставив посты на всех лесных дорогах, мы стали отлавливать окруженцев, которые поодиночке и группами, а порой и довольно большими отрядами по несколько десятков человек пробирались лесами к нашим. Всех их заворачивали к нам, а там дед Павел с парой помощников из примкнувших к нам пограничников и особистов проводил им проверку на вшивость. Несколько раз он таки вычислил провокаторов из наших уродов согласившихся работать на немцев, а один раз и настоящего диверсанта из Бранденбурга.

-Командир! – Это ко мне подошел Колька Тихонов. – Слушай, я тут краем уха слышал, что ты привезенные с аэродрома пушки и пулеметы приказал выбросить. Ты чего, с дубу рухнул таким добром разбрасываться?!

-Колян, это не добро, это геморрой на нашу задницу и причем очень качественный геморрой.

-Да ну, ты гонишь!

-Ни в коей мере, это все авиационное оружие, кое что в турельном исполнении я оставил, а всё остальное приказал выкинуть, нам мертвый груз не нужен.

-Так если малехо повозится то и крыльевые пушки и крупняки присобачить можно.

-А оно тебе надо? Переделок много, к тому же как я тебе говорил, это авиационное оружие, рассчитанное для работы в чистоте. Какая нафиг грязь в небе? На земле его будет постоянно клинить, прецеденты уже были, я там даже с десяток турельных ШКАС-ов приказал оставить, на них ведь патронов не напастись, как в черную дыру всё уходить будет, а пулемет винтовочного калибра уже малоэффективен против нынешних самолетов. Тут пожалуй будет больше толку если вместо одного ШКАС-а по самолету отработает взвод бойцов со светками. Калибр тот же самый, а вероятность удачного попадания выше. Скорострельность у светки неплохая, а тут тебе сразу тридцать стволов, да с разных направлений, глядишь кто удачно и попадет, зато расход патронов на много меньше и не дефицитных авиационных, а самых обычных.

-Ну незнаю…

Короче Колька ушел от меня явно не переубежденным, но поделать он всё равно ничего не мог, все же приказ командира. Правда этот жук всё же уволок к себе один ШКАС, турельный с прикладом и прихватизировал для него цинк авиационных патронов.

Пока суть, да дело, посланные мной поисковые группы по поиску всяких вкусных ништяков стали давать свои плоды. Про подобранные во время марша сорокопятки я уже говорил, вот только честно говоря ПТО из них была явно слабовата. Конечно, размеры и масса пушки были выше всяких похвал, легкая и малозаметная она тем не менее была слабосильной и уже немецкую четверку в лоб брала плохо, только на пистолетной дистанции. Одна группа притащила девять пушек ЗИС-2, а вот им я очень обрадовался, 57-ми миллиметровое противотанковое орудие на данный момент было самым мощным в мире по своему классу. Я про неё читал, её даже сняли с производства по причине излишней бронепробиваемости и только с появлением у немцев Тигров и Пантер снова пустили в производство. Снаряды для неё на складе были хоть и в небольшом колличестве, вот с транспортом было хуже. Дивизион оказался на конной тяге и часть лошадей была убита при авианалете, а остальные или сами разбежались или их артиллеристы забрали, бросив свои орудия на дороге. Скорее всего этот дивизион на марше атаковали мессеры, так как из двенадцати орудий уничтоженным оказалось только одно и ещё два повреждены. Мы их оставили, правда сняв с них прицелы и колеса про запас.

Для моих планов требовалась мобильность, а потому в первую очередь стоило сосредоточить свои усилия по добыванию транспорта и топлива. По одной или нескольким машинам потихоньку рос автопарк, так продолжалось несколько дней, а потом по всем дорогам поперли немцы и нам пришлось резко ограничить свои передвижения. Что-ж придется переходить на трофеи, тем более, что у меня были грандиозные планы на немецкие полугусеничные бронетранспортеры. Для безопасности пришлось отойти от места нашей дислокации ещё километров на тридцать. Нашу технику с экипажами я оставил в лагере, так же как и все Т-34 вместе с КВ. Это был мой резерв, основная сила по защите и последующему пролому немецкой обороны. Сейчас моей ударной силой были БТ, по своей сути рейдерский танк наиболее подходил для этих целей. Легкий и быстроходный он имел хорошую проходимость и мог двигаться по бездорожью, а его высокая скорость позволяла в случае чего легко оторваться от противника. Десять танков и три грузовика с пехотой, причем я прихватил с собой ещё один грузовик с водителями. Пока мы стоим, отобрав почти три десятка желающих, организовал на двух полуторках курсы «молодого водителя», для меня водители значили также много, как и транспорт. Какой толк в машинах, если их некому везти.

Наметив пути отхода, выбираю место для засады, естественно, что это опушка леса, а где ещё можно качественно замаскировать танки? Расстояние между машинами около пятидесяти метров, да ещё и четыре грузовика с ДШК, так что мы растянулись почти на полкилометра. Если танки оставил стоять так, как есть, то для грузовиков отрыл небольшие капониры, благо народу хватало, как и лопат. С танковой колонной я пока бодаться не собирался, ну может если в составе колонны будет несколько штук. Исходя из этого, БТ-ешкам ни чего не угрожало, а вот полуторки могли гакнутся от всего одного случайного выстрела. Достаточно было просто прострелить радиатор или бронебойная пуля попадет в двигатель и пипец котенку. Тут ведь не только мы будем стрелять по немцам, но и они по нам, а ДШК будет очень хорошо демаскировать свою позицию вспышками выстрелов, тут ни какая маскировка не спасет. Пару колонн пропускаю, они слишком большие, да и танки там присутствуют. А вот эта то, что доктор прописал. Около пятидесяти грузовиков и штук тридцать бронетранспортеров, причем четыре из них зенитных с автоматическими пушками растянулась почти на километр. Длинновато конечно, но для танковых орудий это вообще пустяк, да и для ДШК тоже не дистанция. С противоположной от нас стороны дороги глубокая канава, которую машины преодолеть не смогут и до леса метров триста, считай дистанция кинжального огня. Все наводчики проинструктированы, а также расчеты четырех крупняков, которые установлены в кузовах грузовиков, это моё мобильное ПВО, да и тут поддержка четырех крупнокалиберных пулеметов явно будет не лишней. Начало боя отнюдь не классическое, когда подбивается первая и последняя машина для закупоривания колонны. Показывать свою силу противнику сразу я не хочу, лучше попробовать поймать его на живца. Я прихватил с собой десяток лучших стрелков, на одном из складов нашлись снайперские прицелы, вот их и установили на СВТ. Были и снайперские трехлинейки, но слишком они медленные по сравнению со светкой и перезаряжать их можно только по одному патрону, а не обоймой, а тут стрелкам придется вести максимально быстрый огонь. Это в обычном случае снайпер делает один выстрел или на крайний случай несколько и меняет позицию или вообще уходит. Мне нужна точная и быстрая стрельба, целей много, а времени мало. Будь моей задачей просто уничтожение колонны, то тут ни каких заморочек, просто расстрелял бы её и танковых орудий. Вот только после этого целой техники осталось бы очень мало, а мне она как раз и нужна. Я даже согласен отпустить фрицев восвояси, то есть дать им сбежать лишь бы техника осталась неповрежденной.

Мои снайпера начинают работать, они начинают быстро отстреливать водителей грузовиков и колонна встает. Бронетранспортеры съезжают с дороги и повернувшись к опушке леса неторопливо начинают двигаться к нам. Из грузовиков горохом сыпятся солдаты и выстраиваясь в цепь под прикрытием бронетранспортеров тоже начинают движение. Добившись остановки колонны, снайпера тут же переносят свой огонь сначала на пулеметчиков в бронетранспортерах, а там на каждом из них стоит по МГ 34. Всего несколько минут и огонь ручников замолкает, а снайпера заменив отстрелянные магазины на снаряженные бронебойными патронами, которых на складе оказалось много, открыли огонь по смотровым щелям бронетранспортеров. В первую очередь по открытым, часть щитков была поднята, а водители не соизволили их опустить, таких выбили в первую очередь. Затем наступила пора закрытых, дистанция к тому времени сократилась почти до ста метров и бронебойные пули пробивали их, а потому один за другим бронетранспортеры останавливались не доехав до опушки леса. Пусть и очень эффективный, но редкий огонь придал немцам уверенности, что их обстреливает десяток наших бойцов, просто очень метких. Снаряды танков и пули крупнокалиберных пулеметов просто превратили бы все машины и бронетранспортеры в дуршлаг, а потому я приказал им работать только по пехоте. Как только бронетранспортеры встали, я выпустил ракету и после этого в работу включились уже все остальные. С собой мы прихватили шесть Максимов, они конечно уже значительно устарели и даже после всех модернизаций весили под 70 килограмм, но тут их не на себе перли, нагрузившись как ишаки, а как белые люди привезли на машине и вот сейчас работали в десять стволов, причем Максим в отличии от ДШК, благодаря своему водяному охлаждению мог лупить длинными очередями не боясь расплава ствола. Встретив такой горячий прием немцы залегли и попробовали отстреливаться, но тут чуток вперед выехали БТ и присоединились к веселью открыв огонь из своих орудий. Новый расклад немцам совершенно не понравился, одно дело задавить десяток вконец обнаглевших Иванов, пускай и очень метко стрелявших и совсем другое попасть в хорошо организованную засаду, когда тебя как дурачка вывели прямо под вражеские пулеметы и танки.

Медленно двинувшись вперед, танки не жалея снарядов, а чего их жалеть, если полный боекомплект составлял 172 снаряда, а на базе этих снарядов хоть задницей ешь. Все попытки немцев открыть пулеметный огонь тут же пресекались моими снайперами, также они в первую очередь подавили расчеты зенитных эрлеконов. Со своими двадцатимиллиметровыми скорострелками они могли легко уничтожить БТ, всё же бронирование у него противопульное и противоосколочное. Свинцовый ливень основательно выкосил немцев, а появление на поле боя танков окончательно их сломило. Видя, что танки двигаются довольно медленно, немцы стали отступать даже не пытаясь, отстреливаться. Они умело прикрывались остановившимися бронетранспортерами, которые оказались между ними, но это была очень хлипкая преграда. Места они занимали мало, а широта поля была большой. Догонять или обходить немцев я не хотел, мне отнюдь не светило получить от какого ни будь старого вояки гранату в танк. Главной целью этой операции было заполучить технику в исправном состоянии. Задача была считай выполнена, добравшись до дороги немцы даже не пытаясь завести машины, рванули в поле. На другой стороне дороги, за канавой, колосилась рожь или пшеница, короче хрен его знает, я не деревенский и в этом не разбираюсь.

Не меньше половины немцев осталась лежать на земле, а потому приказав примкнуть к винтовкам штыки, провести окончательную зачистку. Соблюдать по отношении к ним условия Женевской конвенции я не собирался, как говорится, как аукнется, так и откликнется. Только несколько грузовиков получили сильные повреждения при столкновении, когда мои снайпера убили их водителей. Бронетранспортеры уцелели все, да почти столько же машин, вернее на десяток больше, это около семидесяти единиц, а у меня всего тридцать водителей, да ещё из пехоты человек пять умели водить. Бросить тут, да моя жаба на собственных кишках удавится! Столько так необходимой нам техники и просто так бросить или на худой конец банально сжечь? А вот фигушки, ёжик плакал, давился, но ел кактус, в первую очередь я посадив всех водителей в бронетранспортеры, предварительно выкинув из них труппы прежних владельцев, отогнал их на километр вглубь леса. Затем посадив водителей на грузовик быстро вернул их назад и они пересев на грузовики совершили второй рейс, причем я сразу приказал брать тяжелые грузовики. Сделать третий рейс мы не успели, а жаль, оставалось ещё почти полтора десятка машин, когда появилась очередная немецкая колонна и с танками. Чертыхаясь на нехватку времени и водителей, я приказал тихо отойти, не открывая огня по противнику. Бойцы недоумевали на это решение, перед ними стояла только что успешно проведенная операция, когда мы без потерь со своей стороны уничтожили около трехсот гитлеровцев. Вот только для меня в этой операции на первом месте стояло не уничтожение противника, а добыча для себя техники, столь мне необходимой. Стоит мне только поджечь оставшиеся грузовики и обстрелять колонну, как немцы начнут преследование и тогда придется бросить добытые грузовики. Сейчас они просто увидят разгромленную колонну и следы в лес, но не видя противника в лес не сунутся. У них свой приказ и если на них не совершенно нападение, то они отвлекаться без нового приказа на нас не будут. Противник не обнаружен и точка! А колонн на наш век хватит, вот маленько жирком обрастем, мускулы подкачаем и такие колонны будем уничтожать под ноль, щелкать их как семечки. В принципе и сейчас мы могли разделать её под орех, не наличными силами, а всем нашим отрядом.

При виде стоявших грузовиков и валявшихся тут и там тел, немецкая колонна остановилась. Передовой дозор быстро осмотрел местность и явился доложить начальству.

-Господин майор, судя по всему, это была отлично спланированная и осуществленная засада.

-Почему ты так решил Лотар.

Все грузовики целы, ну за исключением побитых, но и они просто или съехали в канаву или врезались во впередиидущую машину. В поврежденных машинах убитые водители так и остались сидеть, их даже не обыскали. Все целые машины без водителей, а их трупы валяются рядом, похоже русским просто не хватило времени их забрать, видимо у них мало водителей.

-А что вы вообще об этом думаете?

-Судя по следам, вначале русские обстреляли колонну, убили водителей и заставили её остановиться. Наши солдаты выскочили и попытались атаковать противника. Вон там хорошо видны следы съехавших с дороги бронетранспортеров. Дальше я не могу точно воспроизвести ход боя, но очевидно русские смогли как-то остановить и их не повреждая, так как подбитых бронетранспортеров тут нет. Потом из леса выехал десяток легких русских танков.

-Значит русских было не так много?

-Не обязательно, думаю им просто не хватило водителей, потому они и оставили тут машины.

-Почему тогда не сожгли?

-Возможно им просто не хватило времени, планировали их тоже забрать чуть позже, а тут мы появились.

-Думаешь они рядом?

-Вполне возможно, но мы не знаем их точных сил, там в лесу четыре капонира в которых стояли грузовики с крупнокалиберными пулемётами, да на опушке мы нашли следы шести станковых пулеметов. Их может быть не меньше роты с десятком танков, а возможно и с орудиями. Соваться за ними в лес без разведки безумие, а они сейчас настороже и наверняка оставили заслон. Кстати все наши солдаты потом были доколоты штыками, на всех следы от плоского штыка, а это значит, что русские вооружены самозарядными винтовками. Да и наших пулеметов они забрали прилично, пара десятков есть точно, тут они ничего не оставили. Вы хотите при таких раскладах сунутся за ними в лес? Они могут организовать нам засаду в любом месте по своему выбору.

-Хорошо, пускай у других голова болит, а у нас свой график движения.

Забрав с собой уцелевшие грузовики, водители для этого у немцев нашлись, колонна спустя короткое время тронулась в путь. А мы оставив у спрятанных в лесу грузовиков десяток бойцов с одним Максимом и четырьмя трофейными MG, забрав с собой все бронетранспортеры тронулись к базе. Сейчас мне больше нужны были именно они, грузовики мы и так себе достанем, их намного легче раздобыть, а вот бронетранспортеры уже совсем другое дело, к тому же четыре из них были с зенитными автоматами. Восемь штук пойдут под мои 37-ми миллиметровые зенитки, сами грузовики после этого можно будет использовать по прямому назначению, а ещё шестнадцать штук пойдут минометчикам. На складе были 120 миллиметровые минометы, пускай дальность у них поменьше чем у гаубиц и мина полегче чем снаряд, зато скорострельность в несколько раз выше. Расчеты подберу из профессиональных минометчиков и установлю в бронетранспортеры, подъедут на километр к противнику, отстреляются и тут же уедут. Маневренность высокая, от случайной пехоты противника – броня бортов и трофейные пулемёты, так что отобьются. Оставшиеся три бронетранспортера тоже не пропадут, отдам разведчикам в передовой дозор. В конце концов это не единственная немецкая колонна, будут и еще, так что главной проблемой станет не добыть трофеи, а суметь забрать их все с собой. Вернувшись на базу, отправил водил под охраной двух танков и двух грузовиков с пехотой назад, за грузовиками. Мало ли что в дороге случится может, а для меня водители сейчас одни из самых ценных подчиненных. Пока они не вернулись, сидел как на иголках и только увидев голову колонны облегченно вздохнул.

Одна из поисково хомяческих групп за моё такое недолгое отсутствие тоже вернулась с трофеями, да какими! Лично мне в персональное пользование они пригнали кюбельваген, это был немецкий аналог американских доджей и виллисов. Несмотря на только один привод, на сколько я знал у них была довольно неплохая проходимость, да и сама машина весила не больше тонны. А что, как разъездная машина она мне будет в самый раз, на ней и труба для ручника стояла, а то каждый раз думай, на чем ехать. Танки по пустякам гонять не хотел, моторесурс то у них не неограниченный, а так то что надо. Ещё больше меня обрадовали две автомастерские и радиоавтомобиль, это мои орлы тыловую колонну на ноль помножили, а в качестве трофеев заполучили три наших автоцистерны на ЗИС 6, причем с бензином. Вот так с миру по нитке и наберу себе технику, а мои бойцы за эти сутки ещё почти полторы сотни окруженцев наловили. Котел был пока ещё не большой, немцы далеко не продвинулись, так что время у меня ещё есть, главное это базу перед ними не засветить, а то авиа и артиллерийские налеты мне тут не нужны.

Колонна пленных, человек в триста – триста пятьдесят, медленно брела по белорусской дороге, люди были уставшими и голодными, сильно хотелось пить, особенно, когда солнце стоит прямо над твоей головой, а не есть и ни пить тебе не дают. Временами один из раненых, которых в колонне была чуть ли не половина не выдерживал и падал, тогда если товарищи не успевали его подхватить, следовал выстрел и ещё одно тело оставалось лежать на пыльной дороге изломанной куклой. Сам вид пленных бойцов показывал, что они не сами сдались в плен, а были захвачены во время боя. Зло гавкали трое псов, а за колонной ехала телега, запряженная усталой лошадью, на неё конвоиры сложили свои ранцы и едут два мотоцикла с пулеметами.

-Смотри! Наши, пленные! – Лейтенант Митрофанов только этой весной окончил пехотное училище и толком повоевать не успел, месяц в части, потом война, разгром его батальона и вот он с двенадцатью уцелевшими бойцами пробирается к своим. Уже второй день, как закончилась еда и животы подводит от голода, хорошо хоть, что с водой проблем нет. Всё же удобные у немцев фляжки, не стеклянные и не надо опасаться её разбить. Их они взяли с тел убитых немцев, жаль что и оружие взять не догадались, а сейчас у каждого по одной – две обоймы к винтовке. – Федорыч, может отобьем наших? – Спросил Митрофанов у своего старшины, мужика опытного и уже больше десяти лет отслужившего.

-Не выйдет товарищ лейтенант, немцев почти три десятка, да с пулеметами, а у нас даже патронов почти не осталось. Если начнем, то эти гады в первую очередь наших из пулеметов положат, что бы не вмешались, а потом и нас задавят. Жаль конечно ребят, но мы им ничем помочь не сможем.

Колонна продолжила свой путь, но далеко уйти не успела, внезапно раздался звук орудийного выстрела и между мотоциклами вспух разрыв снаряда. Они ехали метрах в пятидесяти позади колонны, а снаряд был от 45-и миллиметровки, так что пленные не пострадали. Из ближайшего леса раздались выстрелы и две овчарки и семь охранников повалились на землю, а потом взревели моторы и на поле выскочили пять наших легких танков с десантом на броне и рванули к колонне пленных.

-А вот теперь в самый раз! – Проговорил старшина и скомандовал. – Огонь!

Внезапные освободители оказались с другой стороны от окруженцев, а поэтому охранников смогли обстрелять только с одной стороны, и тут помощь окруженцев пришлась очень кстати. Они подстрелили ещё шестерых охранников и тут опомнившиеся пленные навалились на уцелевших немцев. Их буквально забили в считанные минуты и когда танки подскочили к колонне, всё уже было кончено. От этих охранников остались окровавленные туши лишь своими очертаниями походившие на людей.

-Товарищ лейтенант, присоединимся? – И старшина махнул рукой на танки.

-Да, все за мной. – И лейтенант Митрофанов со своими бойцами пошел к колонне.

Все-таки наш нынешний и внезапный командир очень необычный человек. – Думал о капитане Волкове лейтенант Запашный. – С одной стороны чрезвычайно жестокий, то, как он расправился сначала с немецким летчиком, который расстрелял колонну беженцев, а потом с солдатами изнасиловавшими наших медсестер, знали уже все. Солдатский телеграф новости разносит мгновенно. Кто-то одобрял его действия, кто-то нет, сам Запашный не мог четко себе ответить, одобряет он капитана за это или нет. Вот чего у капитана не отнять, так это хозяйственность, вон как он гребет под себя все, до чего может дотянуться и как часть растет прямо на глазах. А ещё, судя по всему, от отменный командир, без разведки ни куда и ни кого не посылает, а как заявил, что лично расстреляет любого долдона, который попрется в лоб на противника. Да и техника с которой он появился очень странная, ладно там один танк сильно похож на новую тридцатьчетверку, а другой танк? Такого страшилища Запашный никогда не видел. Нет, выглядит танк очень даже себе ничего, но вот если представить, что он прет на тебя… бррр… А другие машины, ничего подобного Запашный раньше не видел, да и другие танкисты тоже, а пулеметный бронеавтомобиль. У него там такой пулемет стоит, что вполне за двадцатимиллиметровую пушку сойдет. Да и другие машины, какие-то они не такие, ни чего общего со всеми остальными и видать очень мощные, видел он, как они нагруженные с места трогались. Легко, двигатели не надрывались, а лишь басовито урчали, да и секретность, ни кого к машинам не подпускают, всегда держат их вместе, да и бойцы, которые на них едут и охраняют какие-то странные. Чувствуется в них что-то нездешнее, чужеродное, а главный особист Нечаев, вроде уже дед, а так порой взглянет, что мурашки пробирают, да и опыта в нем чувствуется, вон как он намедни легко немецких шпионов выявил. Что и как там было ни кто не знал, но тройку засланцев прилюдно повесили.

Вот сейчас например ему дали задание по сбору трофеев и выделили половину танковой роты с взводом бойцов. Смотреть, где и какая годная к эксплуатации техника брошена, ну и естественно может какая немецкая колонна подвернётся, какую он сможет легко захватить. Приказ не двусмысленен, просто уничтожать немцев запрещено, только с возможностью захвата техники. Капитан не хочет просто так совершать нападения, что бы не будоражить лишний раз противника. Подходящих колонн не было, но зато появилась колонна с нашими пленными. Пропустить её просто так Запашный не мог, и когда она приблизилась, его танк выстрелил по замыкавшим колонну двум мотоциклам с пулеметами. Лучшие стрелки уничтожили охранников и собак со своей стороны и танки рванули вперёд, когда и с другой стороны колонны внезапно послышались выстрелы. Когда танкисты подлетели к колонне, то всё было уже кончено, немногих оставшихся охранников пленные забили насмерть сами. В этот момент на противоположной стороне появилась маленькая группа наших бойцов, которые двинулись к ним. Впереди шел лейтенант пехотинец, вот к нему и спрыгнул со своего танка Запашный.

-Лейтенант Запашный, а вы кто товарищ лейтенант?

-Лейтенант Митрофанов, второй взвод, третьего батальона, ….ого полка.

-Это вы конвоиров пощипали?

-Да, напасть раньше не могли, мало нас и патронов почти совсем не осталось. Пока вы не начали мы и не трепыхались, жаль наших было, но немцы тогда и нам насовали бы и наших положили из пулеметов.

-Что дальше делать думаете?

-Да к вам присоединится, вместе как-то сподручней будет воевать.

-Тогда не отставайте.

Собрав невеликие трофеи, мотоциклы кстати уцелели, посекло их немного осколками, но ничего страшного не случилось. Главное, что и колеса и двигатели не повредило и на них можно было ехать. Бойцы десанта поделились с окруженцами патронами, после чего все вместе двинулись на базу.

Я торопил народ, засиживаться тут я не хотел и не из опасения, что нас обнаружат немцы. Просто с каждым прошедшим днем, фронт откатывался всё дальше, а наши несли всё большие потери. Стоило максимально ускорить сбор брошенной техники и вооружения. Она явно не будет лишней, когда мы выйдем к своим, а что это произойдет, я ни сколько не сомневался. Да и немцам в качестве трофеев меньше достанется, а то ведь они приличное количество наших орудий себе на вооружение приняли.

-Товарищ капитан, мы пункт сбора нашей техники нашли.

Вот это было действительно отличное донесение. Одна из групп наткнулась на место сбора техники. Немцы стаскивали туда все наши подбитые и брошенные танки, грузовики и орудия. Чем самим рыскать по округе в их поисках, намного проще воспользоваться немецкой любезностью. Они народ педантичный, стащили туда всё, что наши бросили, да ещё и рассортировали, исправное в одну сторону, поврежденное в другую. Вот где можно качественно прибарахлиться. Сам отряд тоже за это время прилично вырос в составе. Всех окруженцев мы заворачивали к себе, сортировали по ВУС-у, так что у нас скопились и танкисты и артиллеристы и водители, им только не хватало техники. С оружием худо бедно, но разобрались, пускай даже нашего на всех не хватило, но в ход пошло трофейное, которого у нас уже скопилось немало. Впрочем кроме техники немцы стаскивали и стрелковое оружие. Вот им и можно будет вооружить наших пленных и окруженцев. Пускай даже мы не успеем провести их боевое слаживание, но даже и так это будет серьёзная сила, она будет подкреплена техникой и нашими знаниями не только о ходе войны, главное мы будем знать, как надо воевать. Это знание, купленное огромной кровью именно этих парней, которые умирали, но стояли насмерть. Вот и воспользуемся им на пару лет раньше.

С собой мы взяли одну роту БТ, хватит за глаза и за уши. Кроме них водителей, механиков и взвод пехоты. По показанию разведки немцев было не больше трех десятков человек и пара десятков наших пленных. Учитывая наши силы, мы просто вынеслись на танках в расположение МТС, на базе которой немцы и устроили перевалочный склад трофеев. Пехотный взвод быстро спрыгнув с танков приступил к зачистке. Немногочисленные немцы попытались открыть огонь, причем не все. Около десятка, увидев танки просто подняли руки, а остальных просто перестреляли. Пленных согнали в один из сараев, в котором немцы держали наших пленных. Наши, увидев танки сначала оцепенели, а потом, когда началась перестрелка, накинулись на двух своих конвоиров. Закончив разбираться с охраной, пошел лично осматривать трофейные закрома и тут мне очень помогли наши пленные. Уже успевшие изучить всё тут складированное, они мне сходу показали исправную технику и пояснили дефекты неисправной. В итоге получилось одиннадцать КВ, восемнадцать тридцатьчетверок и почти три десятка БТ разных моделей и Т-26. Сорок пять различных гусеничных тягачей, Комсомолец, Коминтерн, Ворошиловец. Двадцать два Комсомольца, одиннадцать Коминтернов и двенадцать Ворошиловцев. Артиллерия тоже имелась с избытком, немцы стащили сюда со всей округи брошенные и уцелевшие орудия, а их было много. Имея возможность выбирать, я отобрал для себя самое лучшее и подходящее для моих планов. Пришлось правда немного повоевать со своей жабой, которая хотела забрать абсолютно всё. Одних только артиллерийских систем разного калибра было под полторы сотни, забрать всё было не реально, даже будь у меня достаточное количество тягачей для них, то где мне взять на их всех расчеты и водителей. Комсомольцы могли без проблем тянуть противотанковые или дивизионные орудия, вот я их и взял. Наскреб двенадцать 57-ми миллиметровых ЗИС-2, на этот момент самое мощное противотанковое орудие в мире и десять 76-ти миллиметровых орудий УСВ. Тут тоже пришлось поломать голову, делая выбор между Ф-22 и УСВ, последняя была новей и легче. Что и решило дело в её пользу, хотя Ф-22 слегка мощнее, но пока и УСВ может с успехом бороться с немецкими танками. Затем решал что брать с собой из тяжелой артиллерии, тут основной выбор был между М-30 и А-19. А-19 дальнобойней, причем почти в два раза, так как у неё и ствол считай в два раза длинней, зато М-30 почти в три раза легче, что для меня критично. Это и стало основным доводом в пользу М-30, может стрелять почти на 12 километров, а мне этого вполне хватит, да и нашим потом тоже проще будет с её транспортировкой. Наконец немного подумав, решил взять с собой и 152 миллиметровые гаубицы, их тут тоже был неплохой выбор, так что нашел девять МЛ-20, но с собой взял восемь. В итоге из тяжелой артиллерии забрал 8 МЛ-20 и 15 М-30, а там может ещё что по дороге попадется. Жаль оставлять тут собранные орудия, но утащить всё я не могу, а заявится второй раз, будет уже проблематично, да и транспорт для них под большим таким вопросом. Попадется по дороге подходящее орудие с транспортом возьму, а не будет транспорта оставлю. Все оставшиеся орудия и танки заминировал имевшимися тут снарядами, было их не так много, но мне для этих целей хватило с избытком. Орудия подрывал просто, загонял в ствол деревяшку, потом заряжал и длинным шнуром производил выстрел, после чего орудие годилось только в переплавку. На танках устанавливали пару тяжелых фугасов в моторном отделении, привязывали к взрывателю гранату и также подрывали. Теперь немцы не смогут использовать все эти танки и орудия против нас. Не знаю сколько точно, но думаю пару тысяч орудий они точно получили в исправном состоянии и потом использовали против нас, вот мы и попортили им эту халяву. Вот найденные тут тяжелые минометы забрал все, сорок один 120 миллиметровый миномет, весит намного меньше орудия, а калибр солидный, всем им дело найду.

Вернувшись на базу приступил к формированию артиллерийской части. Три гаубицы М-30 с тракторами мы добыли ещё раньше, так что у меня получался практически полноценный тяжелый артиллерийский полк из 26 орудий крупного калибра. Для самообороны включил в его состав усиленную батарею из 6 противотанковых сорокопяток и позже планировал включить два взвода пехоты, для охраны и помощи. Гаубицы конечно сильное оружие, вот только на расстоянии, а если противник приблизился вплотную, то пиши пропало. Вот тут сорокопятки и пехота будут в самый раз. Остальные противотанковые и дивизионные орудия разбил на отдельные батареи, будут потом по мере необходимости усиливать пехотные подразделения.

За эти несколько дней наш численный состав перерос за тысячу человек, причем были все рода войск, даже группа летчиков образовалась, которых сбили во время боевых вылетов и которые выпрыгнули с парашютами. Задач у меня было много, их решение требовало времени, как раз которого у меня было немного. Мы шумели потихоньку в округе, но старались пока сильно не наглеть и тут мне могли спутать все карты немецкие летчики. Наверняка немцы не станут терпеть у себя в тылу наши безобразия и постараются нас уничтожить. Тут им в первую очередь надо нас обнаружить, потом постараться определить наше количество. Глупо будет послать роту солдат для уничтожения небольшой группы окруженцев, а мы большими силами ни где не работали, и напороться на нашу роту или батальон. В последние дни немцы усилили авиаразведку и мы минимум пару раз в день видели кружившие в воздухе немецкие разведчики. Какая самая лучшая в мире система ПВО? Конечно же наши танки на их аэродромах, тут и к бабушке не ходи. Фронт за это время значительно продвинулся на Восток и немцам пришлось переносить свои аэродромы поближе к линии фронта. Зачем строить новые аэродромы, когда можно воспользоваться советскими, с их уже налаженной инфраструктурой и почти не пострадавшие при налетах и последующем захвате. Наши поврежденные и уцелевшие самолеты немцы просто оттащили их на край летного поля, воронки от бомб засыпали и утрамбовали, после чего стали обживать наши аэродромы. В зоне нашей досягаемости оказалось три аэродрома, вот на них я и положил свой глаз. Тут ведь что важно, так это одновременно заглянуть к фрицам в гости, сюрприз им сделать, вы не ждали, а мы вота тут к вам на огонек заглянули. Тут ведь если по очереди на них наведываться, то если не на втором, то на третьем аэродроме точно в засаду попадем, немцы они ведь не дурней паровоза, анализировать умеют. Для акции я отрядил по танковой роте БТ-ешек и по стрелковой роте на трофейных бронетранспортерах. Впереди по полудюжине мотоциклов с колясками, бойцы на них в немецкой форме и пехота в бронетранспортерах немецкие каски с кителями одели. Звезды на танках просто замазали грязью, на первый взгляд немецкая моторизованная колонна с советскими трофейными танками. Немцы ещё те Плюшкины, тянули к себе всё, до чего могли дотянуться их загребущие грабки, у них была техника всех захваченных европейских стран. Вон например чешские танки так и продолжали выпускать и поставлять в вермахт, причем чехи на заводах даже и не пытались протестовать или как-то саботировать, французские трофейные танки тоже изредка попадались, про автотранспорт и говорить нечего, так что удивления наша колонна ни у кого не вызовет. Тут главное на фельджандармов не напороться, эти немецкие аналоги наших соловьев разбойников, гаишников то есть, могли испортить нам всю малину. Ладно если они тормознут наших, когда рядом ни кого не будет, тогда у нас просто лишний мотоцикл или два появятся, а если в это время рядом или мимо будет какая немецкая колонна проходить? Придется ведь в бой вступать, а нашим надо под сотню километров отмахать до аэродромов, это только один из них рядом, километрах в пятидесяти от нас, а остальные далековато будут. Вместе с ними отправил и всех прибившихся к нам летунов. У меня им делать нечего, пехотинцев и без них хватит, а они пускай лучше в небе воюют. Время атаки назначено на одно время, 6 часов утра, пока ещё все фрицы на аэродроме и не успели разлететься.

Капитан Миронов был откровенно рад своему заданию. Сидеть в лесу, когда наши войска, ведя тяжелейшие бои, вынуждены были отступать, было ему очень неприятно и тут вдруг такое задание. Во время вражеских авианалетов, когда немцы вовсю хозяйничали в воздухе, а наших соколов было не видно, он мечтал, как с ними потом разберутся и вот его мечта сбылась, он отправился уничтожать этих гадов на земле, где мог до них дотянуться. Ему со своим отрядом пришлось проехать почти сотню километров и один раз он чуть не спалился, когда их остановили фельджандармы, а вдали появилась немецкая колонна. Немцев просто быстро застрелили из пистолетов, что бы было не так громко, тела мигом забросили в головной бронетранспортер, а один из ряженных вылез из коляски нашего мотоцикла и залез на мотоцикл жандармов и тронулся вместе с колонной, так что когда тут появилась немецкая колонна, то ни чего не показывало, что тут только что был пост фельджандармов.

Для гарантии, что все группы начнут одновременно, начало было запланировано на 6 утра. Все три группы вышли в район целей вечером, и остаток дня провели в наблюдении за аэродромами. Близко к ним не подходили, что бы не насторожить охрану, просто заняв места на опушке леса, наблюдатели высмотрели места расположения зенитных орудий, ибо именно они представляли для группы захвата наибольшую опасность. На аэродроме, который должен был захватить капитан Миронов, в обороне стояло четыре 37 мм орудий и шесть 20 мм. Для БТ они были очень опасны с его противопульной броней эти скорострелки могли наделать в них дырки. Этот аэродром был самый большой и потому именно в отряд капитана Миронова включили всех летунов, которых мы к этому моменту подобрали. На рассвете рота на максимально возможной скорости вылетела к окраине аэродрома и пока немцы не опомнились, принялись обстреливать зенитные орудия. Сделав по десятку выстрелов и перепахав позицию возле каждого орудия, танки рванули на поле, а за ними бронетранспортеры и грузовики с пехотой. Их целью, после уничтожения зениток были летчики и обслуживающий персонал. Учитывая, что мы находились во вражеском тылу и девать пленных нам было некуда, то все они шли под нож. Бойцы даже не стали врываться в казармы, просто БТ окружив их стали расстреливать дома из орудий, а пытавшихся выскочить из окон встречали пулеметные очереди. От взрывов снарядов загорелась казарма и те немцы, кто надеялся отсидеться внутри, теперь рванули наружу как тараканы, не желая сгореть или задохнуться в дыму. Наши бойцы расстреливали их без всякой жалости, так как это именно они бомбили не просто наших бойцов, а госпиталя и беженцев. Теперь, когда наступил час расплаты, бойцы не испытывали ни капли жалости к ним ибо у всех перед глазами были расстрелянные немецкими самолетами раненые, женщины и дети. Вся операция прошла за полчаса, живыми на аэродроме остались только три десятка наших пленных из БАО, которых немцы захватили в плен прямо тут. За эти дни они немного освоили немецкие юнкерсы и мессершмиты, к самим самолетам их конечно не подпускали в плотную, но доставляя к ним топливо и боеприпасы они видели, как немцы обслуживали самолеты. На аэродроме оказалось 27 лаптежников, 24 мессершмита и два транспортных юнкерса Ю-52, которые прилетели сюда вчера вечером и должны были сегодня улететь. Самолетов хватило всем, даже четыре найденные на аэродроме исправных ишака, кстати это было даже очень хорошо. Наши освобожденные пленные быстро заправили все самолеты, зарядили боеприпасы в пулеметы и пушки, а также подвесили бомбы. После этого их посадили в транспортные юнкерсы и все самолеты пошли на взлет. Четверка И-16 должна была сесть на нашем аэродроме первой и предупредить наших о посадке трофейных самолетов. Представляю себе картину, если трофейные мессеры и юнкерсы, как горох начинают садиться на наш аэродром, а наши ни сном ни духом. Могут ведь в таком случае и огонь открыть, а пострадать от своих уже у себя будет очень глупо. Отправив самолеты, капитан Миронов приступил к самой неприятной для него части операции. Капитан Волков приказал по завершении операции отрубить всем немцам головы и сложить их в кучу на аэродроме, а рядом вбить в землю заранее заготовленную табличку на немецком где крупным шрифтом было написано – «Willkommen nach Rußland» (Добро пожаловать в Россию). Ниже было приписано - это расплата за бомбежки наших госпиталей и беженцев.

Миронова просто мутило от такого приказа, хотя в глубине своей души он и понимал его целесообразность. Вид разбомбленных госпиталей и медсанбатов, расстрелянных с воздуха колонн беженцев, так и стоял у него перед глазами. Во время захвата аэродрома по складам не стреляли, а потому все запасы остались целыми. Дозаправив свои танки, двигатели то на них стояли самолетные в девичестве, остатки топлива загрузили в найденные тут же машины. Два топливозаправщика на базе ЗИС – 6, две полуторки и три немецких Опеля, в итоге почти 18 тонн авиационного бензина. Много это или мало, так все относительно. Даже для его роты из десяти БТ это почти 3 заправки, а для почти пяти десятков легких танков, которые смог собрать командир, так это всего по ползаправки выйдет. Вот и получается, что когда слышишь, то вроде и много, а как все танки заправлять, так совсем чуть чуть. До своих должно хватить, кроме того и на двух других аэродромах тоже должны захватить склады, а кроме этого и по дороге что попасться. Закончив всё, отряд собрался и повернул назад.

Немцы шли в очередную атаку, вон неторопливо ползли по полю их танки, объезжая подбитые в предыдущих боях своих товарок, а за ними густыми цепями шла пехота. Перед атакой немцы провели артобстрел и скоро должны были снова бомбить, а сил становилось всё меньше. От стрелкового батальона, который держал здесь оборону, осталась чуть больше роты, а от приданных в усиление двух противотанковых батарей всего три орудия и по 20-30 снарядов на каждое. Связи со своими не было, телефонный кабель где-то перебило и командир батальона, капитан Шульгин отправил исправлять обрыв своего последнего связиста.

-Командир, мы их не удержим. – Это политрук Иволгин реально оценил силы.

-Теперь точно не удержим, Сергей.

Говоря это, Шульгин указал на приближающиеся к месту боя самолеты, их было много, несколько десятков. Истребители закружили вверху, а ненавистные лаптежники, включив свои сирены, пошли в пикирование, вот только что-то они слишком рано стали атаковать, до позиций было еще метров триста. Вот от пикировщиков стали отделяться бомбы и падать прямо на атакующих немцев. Стали вспыхивать танки, а шедшая пехота поспешно залегла, когда среди её порядков стали рваться бомбы. Юнкерсы продолжали проводить штурмовку собственных порядков, поле стало затягивать дымом. Вот к веселью присоединились и мессершмиты, с них тоже полетели небольшие бомбы, а потом они сделали по паре заходов, штурмую свою пехоту и танки.

-Игорь, ты что ни будь понимаешь? – Иволгин с удивлением смотрел на то, как немецкая авиация вовсю бомбила собственные войска.

-Нет, а ты? – Ответил Шульгин.

-И я тоже нет.

Отбомбившись по своим, немцы не стали возвращаться, а полетели дальше, к нам в тыл, а от их стаи отделилась четверка самолетов и прошлась над нашими позициями покачав в приветствии крыльями. Это оказались наши ишаки, вот они снова набрав высоту пристроились к немцам и все вместе полетели на восток.

-Кажется это наши. – Наконец произнес Шульгин. – Наши на трофейных самолетах.

-Похоже. – Согласился с его выводом Иволгин.

А наши летчики, так результативно отбомбившись, почти все танки горели, а среди пехоты были большие потери, значительно облегчив свои самолеты, продолжили свой полет. Через десять минут, пара ишаков пошла в отрыв, а остальные самолеты сбросили свою скорость.

-Кто-то летит и по звуку мотора наш, И-16. – Палыч, техник истребительного полка с удивлением вслушивался в приближающийся шум авиадвигателя. Пилотов и машин осталось совсем мало и все они сейчас были на земле, а потому летел чужак и со стороны противника, а соседи были далеко, и с этого направления ни кого не могло быть. Вот показалась пара ишаков, которая увидев аэродром слаженно пошла на посадку. Не успели ещё истребители сесть, как к ним уже устремилась аэродромная полуторка с дежурным по аэродрому. Вот они подкатили к деревьям на краю взлётного поля, рядом с Палычем и выключили моторы, а затем пилоты вылезли из своих машин. В одном из них Палыч, с немалым изумлением узнал лейтенанта Доробченко, который почти неделю назад не вернулся из вылета. Второй пилот был ему не известен. В это момент к самолетам подлетела полуторка, и из неё вышел капитан Субботин. Доробченко встав по стойке смирно стал что-то докладывать Субботину, а тот выслушав его, обнял и они умчались на КП полка. На аэродроме началась небольшая суматоха, появились солдаты БАО, причем с винтовками. Палыч не понимал возникшей суеты, но тут снова послышался гул моторов, уже натренированный слух техника легко опознал в них немцев, причем много. Над краем леса появились сначала мессершмиты, которые пролетели над аэродромом и стали кружить над ним, не пытаясь штурмовать. Аэродромная ПВО из четверки 37 миллиметровых зениток и четырех счетверенных Максимов тоже огонь по ним не открывала и тут появились Юнкерсы. Немцы, один за другим стали садится на аэродром, от этого вида Палыч впал в ступор. Вот сели два транспортных самолета, открылись их люки и из них стали выходить люди в нашей форме, многие из них были в рванье, а кое кто и ранен. После пикировщиков и транспортов стали садится и истребители, а замыкающими ещё два ишака. Все пилоты оставались возле своих машин, а к ним подходил командир полка, подполковник Ивакин. Вечером, за праздничным ужином, прилетевшие на трофейных самолетах летчики рассказывали о своих приключениях в тылу немцев и об отряде капитана Волкова, который и организовал захват и уничтожение трех немецких аэродромов. Недовольным был только особист полка, майор Лавреньтьев, которому надо было проверить всех летчиков и писать рапорт начальству.

-Иосиф Виссарионович, тут странное донесение от моих особистов с Западного фронта пришло. – Берия сам был очень удивлен полученным сообщением. – Согласно ему на наш аэродром приземлилось 53 трофейных самолета, истребители, пикировщики и даже пара транспортных. Пилотировали их наши летчики, сбитые за линией фронта. Согласно их показаниям их всех собрал вместе некий капитан Волков, танкист, который сейчас под Минском в тылу у немцев собирает нашу и трофейную технику, а также присоединяет к себе окруженцев и наших пленных. Он организовал нападение на три немецких аэродрома, причем на каждый отряд выделил по роте легких танков БТ. На аэродроме который атаковал их отряд базировались два полка, один истребительный и один бомбардировочный. Весь персонал аэродрома уничтожен, а вся техника и запасы, которые отряд не смог забрать с собой были подожжены. Они также сообщили координаты двух других аэродромов, на которые планировалось совершить нападение.

-И что?

-Посланная аэроразведка подтвердила уничтожение этих аэродромов и большое количество уничтоженных самолетов. Согласно нашим данным там базировалось еще три авиаполка противника. Кроме того отмечено снижение активности немецкой авиации, а также значительное уменьшение обстрелов наших госпиталей.

-Собери мне информацию по этому капитану, если сможет выйти к нам, то надо будет его наградить.

Вечернее сообщение СовИнформБюро от 18 июля

В течение 18 июля происходили большие бои на Псковеко-Порховском, Полоцко-Невельском и Смоленском направлениях. Обе стороны несут большие потери.

Также подразделением капитана В. Действующим в тылу противника были полностью уничтожены три аэродрома противника и большое количество самолетов. Были захвачены трофеи, 27 пикировщиков Ю-87, 24 истребителя МЕ-109 и два транспортника Ю-52. В общей сложности в полном составе уничтожены пять авиаполков противника.

Сообщение о том, что русские в полном составе уничтожили три бомбардировочных и два истребительных полка повергли Геринга в ярость. Лучшие летчики. Асы. Прошедшие Французскую и Польские кампании, дравшиеся в небе Англии, были уничтожены не в честном бою в небе, а тупо расстреляны толпой прорвавшихся на аэродром тупых большевиков. Но и это было ещё не всё, всем отрубили головы и сложили из них курган с издевательской надписью, да ещё пригрозили, что так будет с каждым. Черт бы их побрал, куда смотрит служба тыла, что у них там свободно шатаются русские и устраивают резню его мальчикам. Гитлер, которому тоже сообщили о происшедшем, устроил форменную выволочку фон Боку и потребовал в недельный срок найти и уничтожить банду бандитов, которые устроили нападение на аэродромы.

Ну вот, одной головной болью меньше, причем одним выстрелом я убил сразу несколько зайцев. Минимум на пару недель немцев в воздухе или не будет совсем или будут редкие самолеты. Пока они еще найдут замену уничтоженным летчикам и самолетам, а мне в принципе и недели должно хватить, по крайней мере я на это очень рассчитываю. Теперь им будет не до моих поисков с воздуха, вернее найти меня у них желание просто огромное, вот только выполнить его будет не так легко. Наших летунов к делу пристроил, нефиг им в немецком тылу баклуши бить, а так пока и на трофейных самолетах полетают и наши авиаполки пополнят, какой ни какой, а опыт они уже получили, всё лучше будет необстрелянных желторотиков из авиашкол по ускоренной программе. Кроме того уничтожил на земле опытных летчиков и техников, которые имели большой опыт, а новых быстро не подготовишь. Продолжил тактику запугивания противника, приказал потом поотрубать нахрен головы всем немцам и сложить их в курган. Конечно самому противно от этого, но что поделать если человеческого языка эти сверхлюди не понимают. Придется доходчиво доводить до них, что уничтожение наших раненых и гражданского население не останется без ответа и этот ответ будет для них очень жестоким для лучшей доходчивости. Террор в ответ на террор, мы уже перехватили несколько немецких санитарных колонн с ранеными и полностью их уничтожили, правда обходились без жестокости, просто всех перестреляли. Из всей колонны оставляли в живых только одного человека, по возможности старшего колонны, которому потом доходчиво разъясняли, что пока немецкая армия будет бомбить наши госпиталя и расстреливать наши санитарные колонны, мы будем действовать аналогично, уничтожая немецких раненых. Конечно вонь немцы подымут до небес, выставляя нас кровожадными варварами, но и мы скрупулезно документировали все зверства немцев на нашей территории. Снимали наши расстрелянные и разбомбленные санитарные колонны и беженцев, что бы потом представить эти доказательства немецких зверств. Снимали в основном на мобильники, а Маркони, как нашего главного спеца в области электроники я обязал придумать, как все это потом вытянуть из них и перевести на местную фото и видеопленку. Почему распался СССР, в не последнюю очередь из-за поражения в пропагандистской войне, мы потеряли нашу молодежь. Формализм и откровенный карьеризм партийных чиновников был виден открытым взглядом. Когда в школе я в 14 захотел вступить в комсомол, то меня не приняли, срезали на опросе, зато потом секретарь комсомола курса сам подходил ко мне и говорил, что бы я просто написал ему заявление, а комсомольский билет он потом мне сам принесёт. Блатные детки высокопоставленных родителей, всё это было видно и ни как не сходилось с официальной пропагандой. Вот и пролюбили поколение, которому на коммунизм стало наплевать с высокой колокольни. В 20, 30, 40, 50-е, даже в 60-е ещё была сознательность, энтузиазм у молодежи, она стремилась учиться и работать и это всё убили своим формализмом партийные бонзы, тем самым подписав смертный приговор своему государству. Здесь, крупный чиновник пусть только попробует отмазать своего сынка от армии, так его живо с должности скинут, а у нас, таких мажоров в армии не встретишь, они в разных университетах сидят и жизнь прожигают. Вот для лучшей пропаганды я и набирал реальные факты, что бы потом молодые дебилы не говорили ветеранам, зачем вы войну выиграли, жили бы мы тогда сейчас как в Европе. И ведь не объяснишь им, что если бы они вообще родились бы, то жили бы они как негры на американском юге во времена рабовладения. Не захотят они это понимать, а тут наглядно им под нос фото и видео сунуть и не запускать этот процесс на самотек, что бы опять поколение инфантильных эгоистов не выросло.

Среди притащенного трофейного добра оказалась и очень хорошая плотная ткань красного цвета. Я увидел её совершенно случайно и тут меня озарило, блин, ведь при потери знамени часть расформировывают, нет ничего более позорного, а у нас флага части нет. Пускай мы сейчас не официальны, так с бору по сосенке, но всё же. Ткань есть, с мастерами думаю тоже дело не станет, вот только что на знамени вышить? Так, у меня на моем ИС-е дракоша нарисован, но на знамя его не возьмешь, это уже слишком будет, да и не наше это по сути. А что наше? Во, придумал! Варяги, вот что и считай славянское и боевое, были нашим аналогом скандинавских викингов. Вон и у немцев была дивизия СС «Викинг», а я, раз тоже создаю дивизию, то пускай это будет танковая дивизия «Варяг». А в качестве нашей эмблемы – классический русский щит, ростовой с закругленным верхом и заостренным низом, а поперек его перекрещенные меч и боевой топор. Как я и думал, портных и вышивальщиков мы нашли, это оказалась еврейская семья, которая не успела вовремя сбежать. Об отношении немцев к их национальности они уже знали, а потому с радостью ухватились за возможность выбраться из окружения вместе с нами. Они сделали знамя дивизии и знамена полков, получилось очень даже ничего, вверху эмблема, а ниже шло Танковая дивизия «Варяг». Так же, но с уточнением было на знаменах полков, вот их потом, когда я сформирую подразделения я и вручу на торжественном построении.

Мне нужен народ, техники я уже нагреб как тот Плюшкин, хоть соли её, хотя технику не солят, а консервируют, хорошо хоть не в банки с уксусом, как помидоры с огурцами. Выйти с немецкого тыла мне надо громко, что бы о нашем отряде в Кремле услышали и заинтересовались, так нам легче будет до руководства СССР достучаться. Да, окруженцев тут бродит по лесам много и к нам регулярно выходят и мои группы их приводят, но в основном это мелкие группы, так можно до морковкиных заговен отряд формировать. Мне нужно много и сразу, это как таблеток от жадности, всё побольше, побольше. Где можно сразу найти много людей? Элементарно Ватсон! Разумеется в лагерях для военнопленных! Там может быть от нескольких сотен, до нескольких тысяч пленных. Небольшому отряду освободить большой лагерь проблематично, а танковой роте с десантом? Теперь осталось только найти такой лагерь, и мы его нашли, под Минском, правда тут и проблема с этим обрисовалась, в Минске много немецких частей, и в случае осложнения они смогут быстро прибыть к лагерю и бросится в погоню. Исходя из этого, нападение на лагерь было запланировано на вечер, что бы пленные ушли из него на ночь глядя и смогли оторваться от вероятного преследования. К слову сказать, погони так и не случилось, телефонный кабель был перерезан, а рации в лагере не оказалось, ну не нужна она там была, не нужна, хватало и простой телефонной связи, а лагерь для военнопленных не тот объект. В семь вечера по дороге ведущей к лагерю с востока показалась небольшая колонна из десятка танков и двух десятков грузовиков, лишь в половине из них ехала сотня пехотинцев, остальной десяток был загружен трехлинейками и патронами, по сотне патронов на ствол, плюс полсотни дегтярей с двумя запасными дисками на каждый. В лагере на первый взгляд содержалось тысяч 5-6 наших бойцов и командиров, считай полнокровный полк, а в машинах было почти 3000 винтовок, даже одна на двоих уже будет не плохо. Тех из пленных, кто присоединится ко мне я всегда смогу довооружить уже у себя в расположении. Для отвода глаз впереди ехало шесть мотоциклов и бронетранспортер, их экипажи переодели в немецкую форму, так что сразу обман не заподозрят. Подъехав практически вплотную к лагерю, а это было просто большой кусок голой земли в поле огороженный колючей проволокой и с вышками с пулеметчиками. Для роты охраны поставили палатки, сверхчеловеки жили тут с достаточным комфортом. Так вот, шесть БТ и грузовики с бойцами свернули к палаточному лагерю, десант имел по два ручных пулемета на машину, и приблизившись к палаткам метров на сто, открыли по ним и немцам ураганный огонь, оставшиеся четыре танка встали и стали прямой наводкой расстреливать осколочными снарядами вышки с пулеметчиками. В первый момент все обалдели, и сами немцы и наши пленные. В палаточном лагере немцы бросились врассыпную, как тараканы на кухне, когда включили свет. Хорошо ещё, что мои орлы специально подъехали сбоку и сейчас могли вести огонь не опасаясь зацепить шальными пулями и снарядами наших. Вектор обстрела был перпендикулярным. Немцы на вышках толком ни чего сделать не смогли, самих вышек было десять, и их уничтожили буквально за пару минут. Некоторые пулеметчики попытались обстрелять танки, но патроны у них были обычные, а броня БТ такие держала хорошо, даже при стрельбе в упор. Главной опасностью было то, что пленные проявят не нужную самодеятельность и полезут под выстрелы, но слава богу обошлось, захват был проведен молниеносно, буквально через пять минут с охраной лагеря было покончено. На такое ответственное дело пришлось идти самому, тут ведь не только надо их из лагеря освободить, но и что бы они ко мне присоединились, я ведь им не начальник, а там наверняка есть командиры повыше меня в звании. Тут надо лично народу мозги компостировать, популярно разъяснять политику партии и опускать ниже плинтуса особо оттопыренных товарищей с высокими званиями и раздутым самомнением. Особенно это касается звиздунов из политотдела, нет и среди них есть действительно достойные товарищи, но к сожалению много и обыкновенных говорунов демогогов, которые кроме как молоть языком ни чего не умеют и не могут.

Помножив на ноль охрану, даже не стали открывать ворота лагеря, а просто въехали на танке, снеся их к чертовой матери. Взбудораженные стрельбой и взрывами пленные стали собираться перед нами, вот и мне работка привалила.

-Так, граждане дезертиры и уклонисты, свой воинский долг Родине отдавать будем или как? Будем врага бить не щади своих жизней или в плену баклуши бить? Что молчим, совесть заела и сказать в ответ нечего?

Толпа пленных заволновалась и загомонила, послышались различные выкрики из толпы, в основном кричали, что не по своей воле попали в плен и готовы дальше сражаться с врагом. Дав им немного поорать и спустить пар, продолжил их обрабатывать.

-А ну тихо! Значит так, агитировать вас за советскую власть я не буду, просто даю вам выбор, или проваливайте на все четыре стороны и живите со своей совестью, если сможете или поступаете под моё командование. Кто со мной, на правую сторону, - Я показал рукой куда. – кто решил отсидеться за бабской юбкой на лево.

-А вы кто такой будете?

Это спросил мощный на вид полковник, уважаю таких, в его петлицах на комсоставовской гимнастерки было четыре шпалы. Не стал в солдатское переодеваться, как многие другие, значит стержень у него есть.

-Я капитан Волков, командир сводного отряда. У меня есть танки, но мало танкистов, у меня есть орудия, гаубицы, полковые пушки, противотанковые, но нет артиллеристов, есть минометы, но нет минометчиков. Есть куча винтовок и пулеметов, но мало бойцов и масса боеприпасов. У меня хватит места в отряде для всех, по всем воинским специальностям, вот только не хватает бойцов и командиров. Тем, кто пойдет со мной я гарантирую, что дам им великолепный шанс рассчитаться с немцами вот за это, - я указал рукой на лагерь – и покажу, что врага можно бить и так, что от него только пух и перья полетят. В ответ я требую только одного, железной дисциплины и беспрекословного подчинения.

-А не слишком ли у вас звание для такого отряда маленькое?

-Достаточное, для создания уже тысячного отряда с танковым батальоном и сбора техники, а вооружения уже на дивизию хватает. Вы товарищ полковник воевать хотите, или членами мерятся, у кого он длинней и толще?

После этого из толпы послышались смешки. Полковник слегка стушевался.

-Я просто хотел узнать, потяните вы это или нет.

-Если бы не потянул, то и начинать не стал бы. Сейчас, все кто желает ко мне присоединиться, разбиваются на подразделения. Товарищи командиры, те из вас кто со мной, пока предварительно разбейте бойцов на подразделения. Там, за колючкой стоят десять грузовиков с оружием и боеприпасами, распределите это между своими бойцами. Затем строимся в колонну и скорым маршем уходим, чем дальше уйдем, тем меньше шансов на погоню. Через десять километров привал, там ждут полевые кухни с ужином, потом после короткого отдыха идем дальше. Время пошло!

К моему огромному облегчению ко мне присоединились почти все, в основном не согласилось несколько высокопоставленных командиров, им видимо было в падлу идти под команду к какому-то там капитанишке. Были и рядовые, которые тоже не захотели присоединиться, но да бог им судья, пусть лучше сразу побольше гнили отсеется, чем потом это будет моим слабым звеном. В основном это были западенцы из недавно присоединенных территорий. Такого добра мне было и даром не нужно, были и там нормальные люди, а то поди знай, кто там кто. Быстро разбившись на взводы и роты, стали споро выходить за ворота, получать оружие и боеприпасы, а затем отправились за грузовиками и танками. Наиболее ослабевших загрузили в освободившиеся грузовики, мой десант тоже пошел пешком, уступив свои места раненым и слабым. Не смотря на то, что пленных кормили очень плохо и многие из них были ранены, но почуяв запах свободы, они словно обрели новые силы. Просто все тяжело раненые не дошли до лагеря, их пристрелили по дороге конвоиры. Путь до привала занял чуть больше двух часов и располагался он на берегу небольшой речки, тут стояли двадцать полевых кухонь, возможно этого и было маловато для такого количества народа, но с другой стороны им сейчас много было и нельзя. Прежде чем допустить их к кухням, всех загнали в речку, так как духан от них шел ещё какой. Немцы не давали им ходить по лагерю, туалетов не было, а поэтому ходить по нужде им приходилось под себя. По тем, кто пытался встать или ходить немцы стреляли без предупреждения и порой попадало случайной пулей и другим пленным. Речка была мелкой, температура стояла жаркая, так что вода была теплой. Люди заходили в речку, быстро обмывались и простирывали свою форму, что бы потом не надевать на чистое тело загаженную форму. По такой жаре форма на теле высыхала за полчаса.

Перекусив, а по другому это было не назвать, люди отдохнули с полчаса и мы снова двинулись в путь. Шли до полуночи, потом устроили привал, а я связался со своими и попросил выслать к нам грузовики, а то своим ходом им точно до нашего лагеря не меньше суток идти. Машины пришли утром, люди к этому времени немного отдохнули, их снова покормили, после чего загрузили в машины и мы поехали. В основном дорога шла по глухим местам и с немцами мы нигде не повстречались. В лагере, где за это время умельцы уже поставили пару бань, всех стали прогонять через неё. Помывка в речке дело хорошее, но с баней всё же не сравнится. Когда люди выходили из бани, то вместо своего старого и порой сильно порванного белья и обмундирования получали всё новое, этот склад казался бездонной пещерой Али-Бабы. Затем всех переписывали, узнавали имя, специальность и сразу начинали формировать из них подразделения. Наверняка среди них были и казачки засланные, штатные агенты Абвера и свеже завербованные наши пленные, но пропустить такое количество народу через проверку мы не могли, элементарно не хватит времени. Проверяли только командиров, а рядовой состав пусть с ним, много вреда не нанесут если кто просочился. На это ушел целый день, всё же почти пять тысяч человек было, а время неумолимо утекало. Одновременно с Минским лагерем, мы освободили ещё пять лагерей, но там было значительно меньше пленных, их привели в течение следующих пары дней и всё то же самое, баня, новая форма и распределение. По крайней мере в рядовом составе я все свои дыры заткнул, вот с командирами было сложней. С сержантским составом и лейтенантами вообще почти ни каких проблем, а вот от капитана и выше уже начались заморочки. Некоторые командиры в благодарность за своё освобождение из плена были готовы служить там, куда их поставят. Таких было где-то с половину, остальные были слишком большого мнения о себе, половину из них я убедил, но где-то четверть командиров не захотела влиться в мою, уже считай дивизию. Они ушли, причем некоторые ещё увели и своих бойцов, если они были с ними. Я таких не задерживал, честно давал винтовку с 50 патронами на человека, командиру ТТ или револьвер с двумя десятками патронов, дневной запас еды и скатертью дорога. Возможно потом, многие из них и поймут, что совершили ошибку уйдя от меня, но будет уже поздно, зато они не будут со мной пререкаться, давя своим большим званием или должностью. Мне хватило и оставшихся, из них я формировал подразделения по своему выбору. Так например в отделении было десять бойцов и одиннадцатый командир, среди них один пулеметчик. Во взводе три таких отделения и отделение тяжелого вооружения из двух Максимов и польского противотанкового ружья Ur калибра 7.92 мм, сотня которых с 10 тысячами патронов к ним оказалась на этом складе, трофеи польской кампании мать их за ногу. Они конечно намного хуже наших ПТРД и ПТРС, но те ещё только в конце августа примут на вооружение, зато у них и калибр в два раза больше чем у польской пукалки, но на безрыбье как говорится и рак рыба. Во взводе получилось 45 человек, а с учетом ещё одного отдельного взвода тяжелого вооружения и хозобслуги 200 человек. На складах мы захватили много станковых пулеметов, вот и пустим их в ход, зато в роте будет почти два десятка ручных и станковых пулеметов. В батальоне было только 600 человек с трех рот, а кроме них были разведчики, связисты, саперы и в итоге получилось под 900 человек. В полку уже под 4000, а потому с учетом танкистов, артиллеристов и других как раз около 10 тысяч. Правда пехотных полков всего два, а не три, но там видно будет, может ещё вырастет до трех полков. Главное, что штат практически сформирован и хватило командиров, правда в основном лейтенанты и капитаны. Немецкая активность в окрестностях возросла, не в виде проходящих колон по дорогам, а в виде появившихся в окрестностях небольших отрядов егерей. Пару из них мы даже уничтожили, но тут нам просто повезло, мы обнаружив их быстро выкинули пару рот им в тыл, отрезав им пути к отступлению, а потом задавили массой. На пулеметы бойцов не посылали, а наоборот давя немцев огнем активно используя пулеметы и закидывая их гранатами. Это уже последний звоночек нам, оставаться тут дальше больше нельзя, да и округу мои орлы вычистили основательно, вся наша брошенная техника была оприходована. То что можно было отремонтировать, отремонтировали, горючкой и боеприпасами запаслись, так что пора и честь знать. На послезавтра назначен выход, а то фронт уже к Смоленску подошел, это нам почти две сотни километров надо пройти по немецким тылам.

-Товарищ капитан. – Это подошел ко мне уже немного ходящий сам батальонный комиссар, которого мы спасли пару недель назад, когда казнили немецкого летчика, который расстрелял наших беженцев. – До меня тут дошли слухи, о том, что вы тут занимаетесь средневековыми казнями.

-Это не слухи, Павел Сергеевич.

-Так что, люди врут?

-Нет, они не врут, это чистая правда.

-Может тогда вы объясните мне, почему командир Красной Армии опустился до средневекового палача?

-Всё очень просто, в Америке есть такой гангстер Аль Капоне, это бандит по нашему, так вот он сказал золотые слова – Добрым словом и револьвером можно достичь гораздо большего, чем просто одним добрым словом.

-К чему это вы?

-А к тому, Павел Сергеевич, что человеческого языка немцы не понимают. Они абсолютно не соблюдают у нас Женевскую конвенцию, мы для них не люди. Мне пленные на допросе сами про это говорили, мы для них всего лишь люди второго сорта, рабы, бесправный говорящий скот, всё предназначение которого покорно работать на своих хозяев. А с рабом можно делать всё, что тебе угодно, бить, истязать, насиловать, убивать. Только осознание того, что за всё, что они у нас натворят им придется отвечать и не когда ни будь в далеком будущем, а прямо тут и сейчас и наказание за их преступления будет максимально жестоким, это позволит не допустить в дальнейшем их зверств. Расстрелял немецкий летчик беженцев, будь любезен сесть на кол, изнасиловал наших женщин, тебя оскопят, уничтожаешь наши госпиталя и медсанбаты, не жалуйся, что и твоих раненых уничтожают без всякой пощады. Я не христосик и если меня ударят по одной щеке, то я не буду подставлять другую, а постараюсь в ответ сломать челюсть своему обидчику. Когда немецкие солдаты будут знать, что за издевательства и расправы над нашими пленными, ранеными и гражданскими они будут отвечать по полной программе и им самим вернется той же монетой все, что они будут у нас творить, то многие из них задумаются, а стоит оно того? Стоит быть казненным самым изуверским способом за расправу над слабым, за то, что не остановил вовремя своего товарища или сам вволю поизгалялся над беззащитным.

-Честно говоря я не подходил к этому с такой стороны.

-Когда противник перестанет зверствовать, тогда и я стану соблюдать Женевскую конвенцию, а пока пленных я не беру, также уничтожаю всех, не смотря на то, здоров он или ранен. А за свои действия, когда мы выйдем к нашим я готов ответить, хотя думается мне, что скоро бомбежки и обстрелы наших госпиталей и беженцев прекратятся.

-Хорошо, оставим этот вопрос на потом, скажите, откуда вы? Ваш передвижной госпиталь, его оборудование, откуда оно? Да и ваша техника, я видел и танки и машины.

-Извините товарищ батальонный комиссар, но на этот вопрос я не имею права вам отвечать, у вас просто нет необходимого допуска. Всё подробно будет доложено только Лаврентию Павловичу или его заместителям, больше я ничего вам сказать не могу.

Батальонный комиссар явно был недоволен, он мог только гадать кто мы такие и откуда, но ни каких подтверждений своим догадкам получить не мог. Мне кстати тоже следовало поторопиться, нашумели мы тут уже изрядно, особенно последняя акция с аэродромами, да и пленные чего стоили. Освободив в общей сложности около пятнадцати тысяч человек, из которых почти десять тысяч присоединились ко мне, а это с учетом ещё и окруженцев выходило на полнокровную дивизию со средствами усиления. Артиллерийский полк тяжелых гаубиц и танковый полк, плюс пара дивизионов противотанковых орудий, это всё делало мою группировку опасным противником. Конечно, до кадровой дивизии нам было ещё далеко, все подразделения собранны с бору по сосенке, ни какого боевого слаживания у них нет. Тактика тоже желает лучшего, но надеюсь за время совместных действий немного подучатся. Пришлось немного поагитировать за советскую власть освобожденных командиров, а также из окруженцев. Для них я был только непонятный капитан, чин невысокий, а хочет всеми командовать, приходилось их жестко ставить на место. С пленными было проще, или вы подчиняетесь мне и выполняете все мои команды или скатертью дорожка. Трехлинейку с пятью десятками патронов и однодневным пайком в зубы и пшел вон, сам выбирайся к нашим или иди к черту на рога. К слову сказать находились и такие, правда не много, остальные всё же имели на плечах голову, а не просто туда ели и головной убор на этом месте носили, понимали, что в одиночку или малой группой выйти к своим шансов мало и потом тоже проблемы с особым отделом будут. В составе подразделения будет намного легче, да и наличие у меня техники, вернее в её количестве и особенно трофейной, впечатляло. Одни только СЗУ из трофейного бронетранспортера и нашей 37 миллиметровой пушки чего стоили. Мне кстати пришлось на бронетранспортерах, на которые их ставили срезать борта, во внутрь она всё же помещалась, но вот свободно крутится вокруг своей оси получалось не очень. Вот и пришлось практически сразу за кабиной, оставив только полметра стенки, остальное безжалостно срезать. Остались небольшие бортики, что бы можно было ящики с боеприпасами там сложить и всё, зато теперь обзор у зенитчиков был отличный, правда с расчетами пришлось мудрить. По уставу он состоял из 7 человек, шестеро остались прежними, командир орудия, наводчик по азимуту, установщик скорости и дальности на прицеле, наводчик по углу возвышения, установщик курса и угла пикирования или кабрирования на прицеле, заряжающий. Последние пятеро на платформе, седьмым я сделал водителя бронетранспортера. Водитель и командир находились в кабине, еще четверо сидели за кабиной, на тех полуметре, которые остались от борта и ещё один человек в сиденье орудия. Не смотря на то, что боеприпасов к 37 мм зениткам было мало, даже на складах мы нашли их совсем не много, но уж больно хорошим было это орудие. Вот я и старался собрать их как можно больше и сделать их самоходными. На грузовики я их больше не ставил, возиться с опорами не хотел, а полугусеничные трофейные бронетранспортеры для этого подходили в самый раз. Пехоте тоже досталось их не мало, хотя в основном для её перевозки были грузовики. Вот именно такое количество не только своей, а в основном трофейной техники и отсутствие у меня паники, а наоборот, делового копошения и подкупало командиров. Мне они тоже были нужны как воздух, особенно для артиллерии. Солдаты без командования просто стадо вооруженных людей, а какой смысл от гаубиц, даже если есть наводчики и заряжающие, если нет командира, который способен дать наводчику правильное целеуказание. Это для противотанковых орудий или полковых для стрельбы прямой наводкой можно обойтись без них, а с гаубицами такой номер не пройдет. Для стрельбы с закрытых позиций, как они обычно и стреляют, нужен толковый командир, иначе пользы от них будет ни на грош.

-Проходите товарищи, садитесь. Разрешите ещё раз представиться, капитан Волков, командир этого бродячего цирка Шапито. С вашей помощью надеюсь превратить его в настоящее подразделение нового типа. Мне очень не хватает толковых командиров и не смотрите на меня, как на врага народа, скажу сразу, под моей командой вы будете только до выхода к нашим, потом у моего подразделения будет отдельная задача и мы уйдем от вас, а вы останетесь. Думаю вам стоит притереться друг к другу, тогда потом вам будет легче воевать. Возможно, что кто-то из вас, после моего ухода примет командование на себя, в принципе это будет наилучший вариант, так как я надеюсь, что за это время он поймет слабые и сильные стороны танковой дивизии. Да-да, дивизии, по количеству личного состава мы вплотную приблизились к штатам дивизии, вот и будем её формировать. Состав будет из двух мотострелковых полков, танкового полка, артиллерийского гаубичного полка, противотанкового полка, минометного и саперного батальона. Как вы уже успели увидеть, техники у нас хватает для этого, недостающее заберем у немцев… - тут раздалось саркастическое хмыканье командиров. – И не надо иронизировать, мы уже захватили из проходящих немецких колон порядка двух сотен бронетранспортеров и около четырехсот грузовиков разного тоннажа. Немцы пока не перевелись, днем с огнем их пока искать не надо, так что проблем с захватом их техники у нас не будет. Теперь я хочу услышать ваш окончательный ответ.

Согласились все, тут было и не желание пробиваться к своим в одиночку или рядовым, и то, что в составе подразделения легче пройти проверку, и профессиональная гордость и в конце концов, шанс на карьеру. Если в тылу врага кто-то формирует не маленький отрядик для прорыва из окружения, а полноценную дивизию, у этого кого-то полно техники, и своей и трофейной и он активно действует и имеет план действий, то он имеет все шансы на успех и тогда лучше быть к нему поближе.

Из всех присутствующих только майор Кондратьев уже видел, как я действую и уже был в моем подчинении. Не смотря на его оплошность с потерей танков, именно его я думал поставить на танковый полк. Всё же его я тоже успел хоть немного, но узнать и действовал он до этого по разговорам его танкистов достаточно грамотно. Кроме него, был ещё один майор сапер, он пойдет на саперный батальон и подполковник минометчик. Найденные минометы уже установили в те же трофейные бронетранспортеры и сейчас формировали расчеты, проблема была только с нехваткой водителей. Отобранную для этого зеленую молодежь сейчас усиленно тренировали. Почти два десятка полуторок пришлось отдать им на обучение езде, но за неделю хотя бы начальные навыки езды они получат. Все водители из пленных и окруженцев сразу шли нарасхват, как и специалисты в других ВУСах. Артиллеристы, минометчики, саперы, их отыскивали и тут же формировали расчеты, причем с учетом того, с чем они имели дело раньше. Чем переучивать противотанкиста на гаубичника или минометчика или наоборот, то проще ещё при формировании подразделения учитывать с чем именно боец имел дело раньше. Закончив разговор, я вышел из палатки, их мы набрали на том же складе, чего там только не было, а товарищи командиры остались обсуждать моё предложение.

-Товарищ майор, - Обратился к Кондратьеву один из полковников пехотинцев. – Вы знаете капитана Волкова чуть дольше нас, каково ваше мнение о нем?

-Не на много и дольше знаю, всего на неделю дольше вас, а так… он очень жесткий, целеустремленный и до крайности жестокий человек.

-Почему вы так решили?

-Мне тут рассказали о том, как он казнил немецкого летчика и танкистов, просто махровое средневековье, а один его приказ об уничтожении немецких санитарных колонн чего стоит.

-То есть как уничтожение санитарных колонн?

-А вот так, при встрече с немецкой санитарной колонной её надлежит полностью уничтожить, в живых оставлять только одного человека, желательно или офицера или врача и сообщать ему, что так будет до тех пор, пока немецкие войска уничтожают наши госпиталя и раненых. Как он сказал: кровь за кровь. На сколько я знаю, уже уничтожено четыре колонны и останавливаться на этом он не собирается.

-А его профессиональные качества?

-Начал с неполной ротой экспериментальной техники, вы наверно её видели, она отдельно стоит под охраной его людей и за пару недель сколотил значительный отряд и прибрал к рукам много танков и орудий, у немцев в качестве трофеев забрал большое количество бронетранспортеров и машин. По словам примкнувших к нему ранее бойцов уничтожил в общей сложности не меньше танкового батальона и не меньше пары батальонов пехоты. Сейчас устроил вылазку на аэродромы, и на сколько я знаю успешную, уничтожено три аэродрома со всей техникой и персоналом. В общем осторожный и удачливый командир.

-А что за экспериментальная техника?

-Не знаю, документов не видел, но там новейший танк, смотрится красиво и устрашающе, модернизированный Т-34, самоходка, пара бронетранспортеров и грузовики, тоже какие-то новые.

-А вы почему к нему примкнули, вы ведь старше его по званию и должности?

-Так уж получилось, у меня топливо для танков кончилось, вот и пришлось их оставить, а он шел следом и подобрал их. Экипажей для них у него не было, а у меня танкисты без танков, вот и пришлось под него идти, правда пока я не жалею об этом. Не знаю как, но он находит и топливо для них и снаряды и новую технику.

Командиры еще немного пообсуждали и самого капитана Волкова и его предложение. С одной стороны их смущало его столь незначительное воинское звание, а с другой восхитили его организаторские способности и предприимчивость, да и то, что после выхода к нашим он покинет подразделение давало одному из них возможность занять его место. Даже сама дивизия получалась очень сильной и с мощным зенитным прикрытием, самоходные зенитки на базе немецких бронетранспортеров, как заводские трофейные с 20 мм орудиями, так и с нашими 37 мм торчали то тут, то там. Кроме них было большое количество грузовиков с установленными в их кузовах на зенитных турелях крупнокалиберными пулеметами и счетверенными Максимами. Такое прикрытие гарантированно могло защитить от обычного налета противника. Тщательно взвесив все за и против пришли к выводу принять предложение капитана Волкова.

19 июля 1941 года, Минск, Ставка группы армий «Центр»

-Это черт знает что такое! – Неистовал командующий группой армий «Центр» генерал-фельдмаршал Федор фон Бок. – Вначале начинают пропадать наши колонны, а на месте нападений мы находим только трупы наших солдат и немногочисленную сгоревшую технику, а её значительная часть бесследно пропадает, затем полностью уничтожают несколько наших санитарных колонн и наконец полное уничтожение трех бомбардировочных и двух истребительных полков вместе со всем персоналом! Что находят на месте преступлений? Какие-то нелепые угрозы не пойми от кого!

-Осмелюсь доложить, - Попробовал прервать его командующий 39 моторизованным корпусом, генерал-полковник Рудольф Шмидт. – угрозы отнюдь не нелепы, нами были зафиксированы случаи жестоких расправ над нашими военнослужащими, каждый раз при этом русские оставляли сообщение, за что именно были таким зверским образом казнены наши солдаты и офицеры.

-И за какие грехи?

-Оберлейтенанта Михаэля Келлера, пилота истребительного полка посадили на кол за расстрел колонны беженцев, одиннадцать нижних чинов оскопили за изнасилование четырех русских медсестер, наши санитарные колонны уничтожают в ответ за бомбежки русских госпиталей и санитарных машин. Так пилотам и техникам уничтоженных аэродромов отрубили головы и сложили из них курган. В войсках уже идут нехорошие слухи о том, что в ответ за развлечения с русскими женщинами и расстрелы раненых, русские расправляются с пойманными самым жестоким образом. Кроме того появились слухи о Красном Драконе.

-Что ещё за Красный Дракон?

-Полностью неуязвимый новейший танк русских с чудовищным орудием, от его выстрелов с наших танков сносит башни или танки вообще разваливаются на части.

-Что за чушь?

-Зафиксировано несколько случаев применения этого танка, все средства ПТО оказались бессильны.

-Небось встретились с Ворошиловым и перепугались.

-Ни как нет, это был не Ворошилов, совсем другой силуэт и крупный калибр, не меньше 12 сантиметров.

-Меня это мало интересует, согласно местам нападений на наши колонны вычислите место дислокации этих бандитов и уничтожьте их, даю вам на это три дня, исполнять.

Проанализировав время и место нападений на колонны, а также направления движения было вычислено примерное место нахождения русских. Часть посланных туда разведгрупп не вернулась, а часть хоть и вернулась, но понесла большие потери в личном составе. Примерное место нахождения было определено и дело оставалось за малым, окружить и уничтожить группировку русских. Согласно выводам аналитиков штаба, в лесу могло скрываться до полка русских и танковый батальон, а потому пришлось повернуть 20-ю мотопехотную дивизию назад, ослабив тем самым напор на позиции русских. Ждать подхода подкреплений из рейха. Фон Бок не хотел, а потому просто приказал генерал-полковнику Шмидту повернуть свою 20-ю дивизию назад.

О том, что над нами сгущаются тучи, показала внезапная активность немцев в нашем районе. Были зафиксированы многочисленные разведгруппы противника, часть из них была полностью уничтожена, а часть понеся потери отошла назад. Пускай немцы не знали нашего точного местоположения, но анализ исчезновения их разведгрупп значительно сужал район поиска и позволял им вычислить нас. Следовало максимально ускорить подготовку новосозданной дивизии к выступлению. Даже следовавшие к фронту колонны врага враз увеличились в своем составе, и в них обязательно стала находиться минимум рота танков, а интервалы между ними уменьшились. Добывать себе транспорт стало сложней, а потому пришлось идти ва-банк, самим увеличив группу засады в два раза, но зато и трофеев мы тоже сможем собрать больше. Авиа активность немцев значительно снизилась, все же одномоментное уничтожение пяти авиаполков не шутка и этот кусок фронта оказался мало прикрытым.

Весь персонал и техника уничтожены, а значит и то и другое надо везти из Германии, авиация соседей имеет свои задачи, а потому в небе немецких самолетов почти не было видно. Среди наших трофеев было несколько радиомашин, которые поступили в веденье Маркони, его я сделал начальником службы связи. Пускай у него маленький опыт командования, зато в радиоделе он рубит, как ни кто иной. Именно он и сообщил мне о начале передислокации немецкой 20-й дивизии для нашего уничтожения. С помощью своей аппаратуры, которая попала сюда вместе с нами он смог взломать немецкие шифры, во многом ему в этом помогли захваченные в радиомашинах документы, а потому появление 20-й дивизии не стало для нас секретом. Она сосредотачивалась под Борисовым, момент показался мне очень удачным, немцы не знали о наших силах и могли только гадать, сколько нас и чем мы вооружены. Согласно перехватам Маркони, они думали, что у меня пехотный полк с танковым батальоном. Что ж, придется их сильно разочаровать, вернее очень неприятно удивить, о наличии у нас тяжелой артиллерии они тоже не знают. Почему они не взяли в расчет исчезновение с пункта сбора трофеев тяжелых гаубиц непонятно. Скорее всего они просто не знали их общего количества, так как все документы мы сожгли, а оставленные орудия, которых осталось прилично, мы подорвали. Найдя их уничтоженными, немцы похоже просто решили, что мы все тяжелые орудия уничтожили и сбросили их со своих расчетов. Придется указать им на эту ошибку. Двадцать четвертого июля я приказал сворачиваться, большинство народу приняло это с радостью, люди уже устали просто отсиживаться в лесу, как они это называли. Лишь небольшая часть была недовольна этим решением, но она благоразумно держала своё недовольство при себе. За это время я смог создать два полнокровных пехотных полка, артиллерийский гаубичный полк, танковый полк из трех батальонов, одного тяжелого с 23 КВ, одного среднего из 32 Т-34 и одного легкого из 40 БТ-7. Ещё был дивизион 120 мм минометов в немецких бронетранспортерах, про противотанковый дивизион, саперов, связистов, разведчиков и комендантскую роту я и не говорю. В итоге считай полнокровная мотострелковая дивизия с усилением из танков и тяжелой артиллерии. Это был мой козырь, который я и хотел разыграть. Подойдя на десять километров к Борисову, на дистанцию огня моих гаубиц М-30, я выдвинул вперед ударный клин из КВ и Т-34 с десантом на бронетранспортерах. Легкие БТ вперед не посылал, это не их задача с их картонной броней, будут добивать немцев и вести разведку, а впереди пойдут, имеющие противоснарядную броню КВ и тридцатьчетверки. Место под батареи было выбрано заранее и туда же скрытно были подвезены боеприпасы со склада. Увести все с собой мы не могли, слишком там было много снарядов, а так мы израсходуем привезенные заранее снаряды и дальше пойдем с полным БК, даже двойным, так как постарался взять с собой побольше. Скорострельность пушки-гаубицы М-30 5-6 выстрелов в минуту, мне пока такой скорости было не нужно, вполне хватало и 3-х выстрелов. Артналет начался в три часа дня и длился всего полчаса, за это время 30 гаубиц, просто мне притащили ещё 4 А-19, ну не оставлять же их было немцам, благо что тягачи для них нашли. Так вот, 30 гаубиц делали 90 выстрелов в минуту, а за полчаса они выпустили по немцам 2700 тяжелых снарядов. Корректировщики вовремя сообщали поправки, так что практически вся 20-я дивизия вермахта, которая расположилась в палатках на окраине Борисова, перестала существовать. На месте её расположения появился лунный пейзаж, земля вся в кратерах от воронок и тут постулат, что снаряд дважды в одно место не бьёт, оказался неактуален. Кроме гаубиц, подойдя на пять километров к ним расположили 40 120 миллиметровых минометов под охраной танкового и мотострелковых батальонов и пускай их мина будет послабей снаряда, зато скорострельность почти 15 выстрелов в минуту. Они выпустили ещё 5000 мин в дополнение к артиллерийским снарядам.

Через полчаса после артналета, появился наш передовой отряд из батальона КВ и мотострелкового батальона на бронетранспортерах, их поддерживали две батареи 120 мм минометов на трофейной броне и батарея противотанковых пушек ЗИС-2. Хорошо, что немцы расположились немного в стороне от дороги, иначе проехать по ней на машине было бы невозможно, настолько сильно была перепахана взрывами земля. Рота пехотинцев направилась к немецкому лагерю, выживших практически не было, лишь изредка бойцы находили чудом выживших немцев, которых тут же и добивали штыками. Гарнизон Борисова, состоявший из батальона тыловиков и разной шушеры, которая оказалась тут проездом, боя не принял. После артобстрела, увидав выдвижение к городу наших танков, немцы просто по быстрому сбежали, не захотев героически пасть в неравной борьбе с большевистскими ордами.

Войдя в город без сопротивления, мы не обнаружили там противника, по ходу быстро вздернув на фонарном столбе свеженазначенного немцами бургомистра. Оккупанты драпая из Борисова просто забыли его предупредить, а кроме него вздернули и пару десятков полицаев попавшихся нам под руку, попутно освободив под сотню наших пленных, которых немцы выловили в округе города. Мы шли через Борисов, развернув красные знамена, из радиомашин на всю громкость звучал марш «Прощание славянки», а люди смотрели нам вслед, кто с радостью, а кто и с осуждением, уже все знали, что расположившаяся у города немецкая дивизия полностью уничтожена, а местный гарнизон сбежал. Наша колонна не спеша ехала через город, втягиваясь в него, как длинная змея. Танки, бронетранспортеры, грузовики, тягачи с орудиями, мотоциклы и бронемашины, дивизия впечатляла. Получившие новую форму со склада бойцы смотрелись браво, на каждом была зеленая каска, а в глазах горожан стоял немой вопрос, куда вы уходите отсюда, когда у вас столько сил. Почему оставляете нас на поругание захватчикам? Они уже успели насмотреться на потрепанные и обескровленные наши части, которые отходили через город и мы заметно отличались от них. К сожалению это было не в наших силах, остаться тут и удержать город. Всё, что мы могли, так это вдохнуть в них надежду, что не вся Красная Армия разбита и что мы ещё вернемся назад. Теперь нам стоило поспешить, так как карты раскрылись, немцы наверняка ещё до вечера узнают о нашем примерном количестве. Не всех полицаев мы повесили, да и кроме них найдется немало уродов, которые с огромным удовольствием, что бы выслужиться перед новой властью сообщат своим новым хозяевам о нашей примерной численности и составе. Радовало меня только одно, что немецкая дивизия, которая в нашей истории в данный момент давила на наши войска на фронте, сейчас была полностью уничтожена, а мы не понеся ни каких потерь пошли на воссоединение со своими и по ходу движения уничтожим ещё не мало немцев.

Мы отъехали от Борисова около двадцати километров и в восемь вечера встали на ночевку, места были разведаны заранее, не даром всю последнюю неделю моя разведка рыскала в направлении фронта, намечая маршрут следования и места остановок. Заодно отмечали, где и чем в дороге можно поживится, моя жаба раздулась до гигантских размеров, вокруг было столько всего вкусного, что аж дух захватывало, вот только птица обломинго пролетела рядом. На всё это добро нужны были техника, ну её можно было найти или у немцев отобрать. Топливо для неё, тут аналогично и водители, а вот с ними был напряг. Сколько можно я нашел, да еще почти с сотню наскоро подготовили за неделю непрерывной учебы, напрочь убив два десятка полуторок, с них сняли всё более менее ценное и бросили в лесу на месте нашего лагеря. Эти молодые водители с горем пополам могли управлять машиной, но им ещё надо было учиться и учиться. Размещались на ночевку мы по всем правилам, каждое подразделение отдельно с выставлением часовых и отправкой подвижных дозоров на километр от места ночевки. За эту ночь к нам кстати прибилось ещё под сотню бойцов с несколькими младшими командирами. Прогнав их наскоро на предмет вшивости и в прямом и в переносном смысле слова, их быстро распределили по подразделениям, кстати у них оказалось три водителя и семь танкистов, вполне неплохо, так скоро и ликвидирую свой дефицит водителей.

Медсанбат отступал в спешке, немцы в очередной раз прорвали фронт и надо было спешить что бы вывести из под их удара раненых. Выехали, как только погрузили всех на машины, вот только немцы оказались быстрее. Хорошо еще, что передовой дозор вовремя их заметил, пришлось срочно разворачиваться и ехать назад, а потом сворачивать в лес на заброшенную дорогу. Казалось противник был повсюду, по всем дорогам двигались его колонны и медсанбату приходилось продираться по узким лесным дорогам, постоянно плутая. Через день кончился бензин, а нести раненых на себе водители полуторок и немногочисленные медсестры и два врача не могли, а потому пришлось стать лагерем. Неподалеку от лесной дороги была маленькая полянка, вот там и разбили лагерь. Водители, взяв топоры, которые были в их машинах, срубили небольшие шалаши, в которые и уложили раненых. Не весть что, но все же лучше, чем лежать под открытым небом, и от дождя в случае чего защитит и ночью чуть теплее будет. Продуктов взятых с собой было не много и их старались растянуть на как можно больше, но и этот небольшой запас закончился и уже сутки, как ни персонал, ни раненые не ели. Водители пытались найти продовольствие, но из этого ни чего не вышло, только не вернулись с поисков четыре человека. Старшая колонны, старший лейтенант медицинской службы Лидия Самохина устало глядела в никуда, она просто не знала, что ещё можно сделать. Вывести раненых она не могла, но и бросить их тут всех на верную смерть тоже, а потому она просто делала все, что было в её силах. Хорошо ещё, что сразу за полянкой бил небольшой родничок с очень вкусной водой и по крайней мере хоть с этим у них не было проблем. Бинты менялись и использованные медсестры отстирывали и кипятили, а потом снова использовали при перевязках раненых.

В середине дня послышался слабый шум множества моторов, который постепенно нарастал. Вот похоже и конец – подумала Самохина. Два водителя спрятались у дороги и вначале приняли приближающуюся колонну за немецкую, этому способствовали шесть немецких мотоциклов и шедший сразу за ним бронетранспортер с установленным в нем орудием. Даже шедший сразу за ним наш БА-10 не убедил бы их, так как они уже видели их захваченных немцами. Только шедшие на отдаление наши БТ с танкистами в наших характерных ребристых шлемах, которые ехали высунувшись из башен танков убедило их, что это всё же наши. Следом за ним шли немецкие бронетранспортеры, вот только сидевшие в них солдаты были в наших гимнастерках и касках. Решившись наконец, они осторожно вышли на обочину, тот час один из бронетранспортеров съехал к обочине и остановился возле них. Вышедший с него лейтенант и два бойца подошли к ним.

-Кто такие, что тут делаете?

-Мы с медсанбата товарищ лейтенант, уже почти неделю тут торчим. Когда немцы прорвались, то мы попытались раненых вывести, но все дороги уже были забиты противником. Пытались пробраться лесными дорогами, но кончился бензин. Продовольствие закончилось ещё вчера, если вы нам не поможете, то раненые погибнут.

-Ни кто вас тут не бросит, Федоров, - приказал он одному из своих бойцов – дождешься обоза и скажешь, что бы заправили их машины, выдали им сухпай, а потом включили в колонну.

-Товарищ лейтенант, нам ещё четырех водителей надо.

-А ваши где?

-Не знаем, они как отправились искать продукты, так и не вернулись, уже второй день как пропали.

-Федоров, пусть ещё водителей найдут.

Лейтенант сел назад в бронетранспортер и взревев мотором, он снова влился в колонну. Один из водителей пошел назад предупредить остальных.

-Лидия Владимировна, - между собой они общались без субординации – это наши, они нам помогут.

Через десять минут на поляну въехал грузовик с пятью бойцами и бочками в кузове. Подъехав к полуторкам медсанбата, они принялись споро их заправлять. Заправив машины, они стали помогать грузить раненых назад в машины и закончив это, сели в четыре машины без водителей. Через несколько минут на маленькой лесной полянке остался только покинутый лагерь. С десяток шалашей, несколько кострищ, вот и все что говорило, о том что тут были люди.

Блин! Ну почему опоздали?! Еще на какой-то час пораньше и все эти люди были бы живы. Мы стояли на окраине небольшой деревни у большого горящего амбара, а рядом с ним лежало несколько тел местных жителей. Видимо это были те, кто отказался идти в амбар и их просто пристрелили на месте. Думаю, что остальные жители деревни потом сильно им позавидовали, когда каратели подожгли амбар. Не знаю, что послужило причиной этого, на сколько я знал в начале оккупации немцы так не зверствовали, а тут… Наш передовой отряд, рота БТ и батальон пехоты застал немцев на месте преступления, быстро окружив деревню они уничтожили почти всех оккупантов. Мои наставления о тактике действия танков в населенных пунктах не забыли, БТ неторопливо ползли со всех сторон, а за ними двигалась пехота. Там, где немцы пытались организовать опорные точки с пулеметами, просто выдвигался танк и прямой наводкой расстреливал подвалы, чердаки или окна крепких домов, где засел противник. После этого пехота зачищала обломки, достреливая недобитков. Командира роты, оберштурмфюрера Пауля Майселя, а по нашему старшего лейтенанта к моему глубокому удовлетворению взяли живым. Экстренное потрошение и мы узнаем причину уничтожения жителей деревни. При отступлении наши оставили в деревне раненых, которых и спрятали местные жители, вот только среди них нашлась одна гнида, которая и сообщила об этом новым властям. Заявившиеся в деревню немцы, раненых перестреляли, а жителей согнали в колхозный амбар и подожгли, тех, кто стал упираться, тут же застрелили. Почти три сотни людей погибли из-за одной алчной твари, к сожалению его тут не оказалось, он жил в районном центре, а тут оказался случайно и видел, как оставляли наших раненых бойцов. Его имя и адрес мы узнали от оберштурмфюрера Майселя, тот час была сформирована группа, которая и отправилась в гости к предателю. Хоть я и старался не распылять силы и не посылал отряды в стороны от направления нашего движения, но тут был особый случай. Такое не должно прощаться, а то в огне войны имя этой нелюди может затеряться и он избегнет наказания. Танковая рота и пехотный батальон, им вполне по силам разнести стоящие в районном центре две роты тыловиков, зато всем местным станет известно и о происшедшем здесь и о быстром наказании предателя, из-за которого погибло целое село.

Вот они стоят голубчики, тринадцать карателей, все, кто пока ещё остался жив из роты эсесовцев. Ничего, не долго им осталось небо коптить, наказание должно быть адекватно преступлению, а потому рядом с ещё горящим амбаром в землю врыты двенадцать кольев с перекладиной. Это что бы эсесовцам было удобней на них сидеть. Почему двенадцать кольев, ведь пленных тринадцать, а потому, что их командиру, оберштурмфюреру Майселю уготована другая казнь. Пока мы тут стоим, подходят новые подразделения и их командиры собираются возле меня. Вот и батальонный комиссар подошел.

-Товарищ капитан, что вы хотите сделать с пленными?

-Ничего особенного, казнить военных преступников, они сожгли в этом амбаре всё население деревни.

-Как?

-Подчиненных посажу на кол, а из их командира сделаю японскую свинью.

Все замирают в ступоре, они уже слышали от старожилов о казнях летчика, который расстрелял беженцев и солдат, изнасиловавших и убивших наших медсестер. Судя по всему, они не особо в это верили, а тут все происходит прямо перед их глазами. Колья уже были вкопаны, а потому влив в немцев по кружке их собственного шнапса, это что бы эти суки сразу от боли не сдохли, их, со связанными за спиной руками закинули в кузова грузовиков. Затем аккуратно сдали назад, пока борта грузовиков не поравнялись с кольями, пленых приподняли и усадили задницами на остро заточенные древка и отпустили. Округу залил дикий, истошный крик, а каратели под свои собственным весом соскользнули на полметра вниз, пока не уперлись в перекладину и не остановились. Теперь даже если вдруг после нашего ухода тут появятся немецкие врачи, то все равно они уже ни чем не смогут им помочь. Все внутренности превратятся в кашу, тут гуманней будет просто добить их. Послышались звуки рвоты, многих, в том числе и командиров рвало. А вот теперь настала очередь и их командира. Тут мне можно сказать повезло, крупно повезло, конечно чисто по человечески мне было искренне жаль этого здорового, косая сажень в плечах бойца. Он оказался из этой самой деревни и в армию его призвали всего три недели назад. Оказавшись в передовом отряде, он с ужасом нашел свою убитую молодую жену перед амбаром. Когда привели пленных эсесовцев, то он чуть не убил их на месте, и вот теперь он делал грязную работу. Он был одним из тех бойцов, что опускали пленных на колья, а сейчас, после моих инструкций с мясницким тесаком, которым он раньше у себя дома рубил туши и который взял в своем собственном доме, подходил к Майселю. Тот, не смотря на влитые ему пол литра шнапса, испуганно пятился от него. Вот пара других бойцов подхватила его, с него мигом срезали штаны и исподнее, затем перетянули веревками ноги и руки возле тела и положили на колоду для рубки дров. Раздался звук удара и правая рука эсесовца отлетела в сторону, обрубок тут же прижгли и повторили процедуру уже с левой рукой, затем с ногами. С обрубка тела, солдат уже ножом откочерижил член с мошонкой и уши, а затем выжег глаза. От классической японской казни эта отличилась только тем, что эсесовцу оставили нос, язык и не стали прокалывать барабанные перепонки в ушах. Его положили на землю, а рядом аккуратно приложили все отрезанное и отрубленное, а также кусок дощатого забора с надписью на немецком – так будет со всеми карателями, кто будет истязать пленных и глумиться и убивать мирных жителей.

Шедшие через деревню бойцы видели и погибших жителей и расправу над их палачами и командиры сознавали, что после перенесенного плена и вида сожженных деревень, расстрелянных на дорогах санитарных колонн и мирных беженцев, пощады врагу не будет. Они и сами больше не будут сдаваться и немцев брать в плен не будут. Уже отходя, я услышал произнесенное кем то из командиров – ну точно Малюта Скуратов, странно что он в армии, а не в госбезопасности. И это от местных, а от наших я слышал – Дракула. Пускай интеллигенты и либералы обзывают меня кровавым палачом и маньяком, Малютой Скуратовым и Дракулой, я знал одно – Террор можно победить только ещё большим террором.

27 июля 1941 года, Минск, Ставка группы армий «Центр»

-Итак, банда русских сначала уничтожает три наших аэродрома со всем персоналом и техникой, вы слышите, ТРИ! Мы потеряли пять авиаполков, в которых были собраны опытные летчики, за их плечами Испания, Польская и Французская компании, а кроме летчиков мы потеряли и обученный персонал. Потом они нападают на несколько лагерей и освобождают почти десять тысяч пленных, а посланная на их уничтожения 20-я дивизия сама уничтожается практически в полном составе. Затем они имеют наглость пройти парадным маршем по Борисову, как там они себя назвали?

-Дивизия «Варяг» ваше превосходительство.

-Я даю вам три дня, слышите, три, не четыре, не пять, а три на их уничтожение.

-Слушаюсь, мы привлечем к этому 14-ю пехотную и 7-ю танковую дивизии.

Приказ немедленно отойти назад из под Смоленска, генерал-майор Ханс фон Функ получил 27 июля. Он недоумевал, отозвать его дивизию во время напряженных боев под Смоленском из-за какой то части русских, которая пробивается к своим из под Минска. Русские разобщены и плохо обучены, немецкие солдаты достаточно легко их окружают, правда надо отдать им должное, там где любой цивилизованный человек сдастся, эти фанатики стоят насмерть. Им даже каким-то образом удалось разгромить 20-ю пехотную дивизию, которую бросили на их уничтожение, но русские действуют в отрыве от своих баз снабжения, так что топливо и боеприпасы у них должны быть на исходе. Вынужденный подчинится приказу, фон Функ вывел свою дивизию и соединившись с 14-ой пехотной отбыл под Оршу, через которую по мнению аналитиков будут пробиваться русские.

Отвод танковой и пехотной дивизий из под Смоленска, во время решающих боев стало приятной неожиданностью для нашего командования, это позволило нашим частям немного придти в себя, получше закрепиться на своих позициях и получить пополнение.

Донесение разведки не радовало, мы пробивались к Смоленску, выписывать кренделя в немецком тылу я не мог. Конечно, при других обстоятельствах было бы совсем не плохо покуролесить тут, перерезав немцам пути снабжения и оставив их наступающие армии без топлива и боеприпасов, но наша техника связывала нам руки. Не дай бог она попадет к немцам, а потому приходилось пробиваться к своим напрямик. Наш путь пролегал через Оршу, вот там разведчики и засекли сосредоточение войск противника. Взятый язык оказался из 14-ой пехотной дивизии, видимо 39-ый корпус решил всерьёз взяться за нас. С другой стороны я мог их понять, после наших художеств им наверное начальство уже всю плешь проело требуя наших голов. Ну что ж, раз они так хотят, то постараюсь устроить им новое ледовое побоище, жаль только, что здесь подходящего озера нет. Переть наобум, без разведки прямо в заранее подготовленные огневые мешки я не собирался. В отличие от здешних командиров надо мной не довлели местные уставы и за моей спиной не стояли дуболомы. Пару раз нас попытались проштурмовать с воздуха, но это окончилось для немцев очень печально. Насыщенность наших колонн ЗСУ превышала все принятые на этот момент нормы и наши и немецкие. Девятку Юнкерсов, которые попробовали нанести бомбовый удар по передовой колоне встретил шквал огня. Снятый с БМК-Т радар, Маркони немного подшаманил и установил на один из грузовиков, так что теперь мы контролировали пространство примерно на 50 километров вокруг себя, так что врасплох нас теперь не застать. Получив целеуказание от наскоро обученного радарщика, мы заранее развернули зенитки в их сторону, а бойцы наставили свои винтовки и ручные пулеметы.

Немцы верные своей манере заходили со стороны солнца, что бы их не сразу увидели, но в этот раз им не повезло. На захваченных аэродромах, среди вещей немецких летчиков мы захватили и летные солнцезащитные очки, которые и выделили наводчикам зениток. Ведущий Юнкерс просто исчез в яркой вспышке взрыва, видимо кто-то попал в бомбу. От разлетевшихся обломков пострадали и оба его ведомых, одному отбило крыло, а другому срезало хвост и они оба рухнули неподалеку от нас. Второй тройке повезло лишь чуть больше, ведущий срезали из зенитных пулеметов, а левый повредили пулеметно-ружейной стрельбой. Когда огонь ведут из нескольких сотен винтовок и ручных пулеметов, то по закону статистики некоторое количество пуль попадет в цель. Лишь правый пикировщик, беспорядочно сбросив свои бомбы, смог выйти из пике с минимальными повреждениями. Из третей тройки также сбили два самолета, из девятки бомбардировщиков назад улетело всего лишь два самолета, причем один из них слегка дымил, а второй рыскал по курсу. То, что мы отделались всего лишь несколькими легкоранеными, конечно радовало, но вот то, что немцы прекрасно видели нашу колонну удручало. Не доходя километров 20 до Орши мы встали в довольно большом лесу, как я не торопился, но двигаться дальше без разведки было нельзя. Высланные вперед разведгруппы вскоре вернулись с довольно ценной информацией. Путь на Оршу нам преградила 7-я танковая дивизия вермахта, единственное что радовало, так это то, что основной состав дивизии состоял из легких чешских танков и лишь небольшое количество немецких Т-IV, а кроме этого два пехотных полка этой же дивизии ну и средства усиления. 14-я пехотная дивизия осуществляла наш обхват по флангам, 11-й пехотный полк слева и 53-й справа и именно в этом был ключ к нашей победе над ними. Сосредоточь немцы все свои силы вместе и нам пришлось бы не сладко, все же минимум двойное превосходство в пехоте и почти тройное в танках, пускай и в легких, но все же. Мне тоже пришлось разделить свои силы на три отряда. Оба пехотных полка с усилением из двух рот БТ и роты пушечных БА-10 должны были разгромить 11-й и 53-й немецкие пехотные полки, а я с тяжелыми танками и тридцатьчетверками с поддержкой тяжелой артиллерии должен был держать центр, если 7-я танковая дивизия надумает пойти вперед. Ещё когда мы стояли в лесу почти две недели, я озадачил саперов и ремонтников изготовлением железных ящиков, такой аналог МОН-ок. В железный ящик укладывалось два килограмма тротила и сверху шрапнель из распотрошенных шрапнельных снарядов, после чего он опускался в деревянный ящик с ручками и заколачивался, а в специально проделанное в нем отверстие вставлялся электродетонатор. Конечно кустарщина, но где мне сейчас и здесь взять нормальные МОН-ки, когда до их создания почти два десятка лет. Первый полк полковника Кулешова занял позиции в лесу, дорогу, которая проходила рядом с лесом, заминировали МОН-ками. Мины ставили на обочине, в паре метров от дороги и направляли под углом градусов в 30 к дороге с таким расчетом, что бы шрапнель летела вдоль дороги, захватывая таким образом наибольшую площадь. Их ставили на расстоянии метров в тридцать друг от друга и на протяжении двух километров, все мины соединили электрокабелем, танки, бронемашины и противотанковую артиллерию расположили на опушке и тщательно замаскировали, а пехота на бронетранспортерах стояла за ними. Долго ждать противника не пришлось, немцев поджимало время, начальство требовало нашей крови, а потому они спешили обойти нас. Передовой дозор на мотоциклах и с двумя бронетранспортерами пропустили беспрепятственно, они шли в паре километров впереди основной колонны. Во главе шли пара десяток двоек, а уже за ними бронетранспортеры и грузовики. Как только передовой бронетранспортер доехал до специально посаженный на обочине кустик, так саперы крутанув подрывную машинку разом подорвали все мины. На протяжении двух километров машины и бронетранспортеры буквально изрешетило вместе с пехотой. Сразу после этого, дружным залпом уничтожили шедшие впереди танки, после чего наши танки, бронемашины и бронетранспортеры с десантом рванули вперед. Большая часть немецкого 11-го полка была уничтожена простым нажатием ручки подрывной машинки, шедшие позади машины не пострадали, но это было ненадолго. Десанту потребовалось всего 5 минут что бы доехать до уцелевших машин. Немцы, увидев что произошло с передовой частью их колонны, а также двинувшиеся в их сторону советские танки и бронетранспортеры стали в спешке разворачиваться на узкой дороге. Они успели развернуться, даже тронуться с места, вот только уехать далеко они уже не успели. Только шедшие в самом конце успели скрыться, пока остатки немецкой колонны расстреливали сосредоточенным орудийным и пулеметным огнем. На всё уничтожение немецкого полка ушло не больше получаса, но это получилось только потому, что засада была тщательно продуманна и организованна. Только применение мин, которые моментально выкосили большую часть немцев и деморализовали оставшихся, позволило нам практически без проблем уничтожить противника. Аналогично действовал и полковник Кольцов на другом фланге. Пока пехота разбиралась с пехотой, гаубичный полк отработал по немецкой артиллерии. Разведгруппы выявили место их дислокации и корректировали огонь.

Получив сообщение, что оба пехотных полка уничтожены, а его собственная артиллерия оказалась под артиллерийским ударом, фон Функ двинул свою дивизию вперед. Пускай у двух пехотных полков и не получилось обойти русских с флангов, но они наверняка отвлекли на себя их значительные силы, а значит центр остался без резервов и значительных сил и этим надо было воспользоваться, пока русские снова не объединили свои силы.

Место расположения и состав русской дивизии точно определить так и не удалось, разведгруппы были или уничтожены или им пришлось с боем отойти назад. Было известно только примерное место расположения противника, не дальше 7-8 километров от расположения его дивизии в достаточно большом лесу, который как раз там и начинался, и дорога вела через него, задевая довольно большой край леса. Нет ничего хуже, чем идти в атаку почти ни чего не зная о противнике. Примерный состав дивизии был известен, вот только сколько сил и каких именно русские использовали против 14-ой пехотной дивизии. Минимум половину своих сил, все же два пехотных полка сильный противник и малой группой его можно было только задержать, но не уничтожить. Судя по тому, что оба полка дивизии были именно уничтожены, то русские бросили против них также минимум по полку и скорее всего со средствами усиления. Русская тяжелая артиллерия сейчас работает против его артиллерии, а это значит, что в его тылу русские корректировщики, но с ними разберутся разведчики из разведывательного батальона, а против него будет скорее всего только русские танки и возможно немного пехоты. Ему, генерал-майору Хансу фон Функу не в первой проводить танковые бои. Да, русские КВ и Т-34 грозные противники, но во первых их мало, а во вторых русские танкисты не умеют толком воевать, они не используют все возможности своих танков и у них нет взаимодействия между родами войск, а значит он, генерал-майор Ханс фон Функ разобьёт их.

-Товарищ капитан, - ко мне подбежал боец связист – разведка сообщает, что немецкие танки двинулись вперед.

Честно говоря я ожидал такой поворот событий, конечно это было не очень хорошо для нас, так как нам пришлось раздробить свои силы, а танковая дивизия немцев была в полном составе. Фон Функ принял единственно верное решение в сложившейся ситуации. Он не сможет воспользоваться нашим охватом, но зато он добился дробления наших сил, а это тоже преимущество. Нашим плюсом было уничтожение его тяжелой артиллерии. Получить фугасным снарядом даже в тяжелый танк приятного мало, тут вся гадость в том, что снаряд гаубицы бьёт не в лобовую или в крайнем случае боковую броню, а в верх машины, где танковая броня самая тонкая и ему вполне по силам её пробить. Немцы были меньше чем в десяти километрах от нас, именно поэтому я и смог достать их всей своей тяжелой артиллерией, но разделяющее нас расстояние они могли преодолеть всего минут за двадцать. В первой линии стали КВ и Т-34, как наиболее бронированные машины, которым немецкие легкие танки не могли нанести большого вреда. Только попадания в ходовую часть или в орудия могли повредить им, но и мы стоять под их огнем и изображать из себя мальчиков для битья не собирались. За ними встали БТ, которые пойдут в атаку только тогда, когда враг будет разбит и побежит и противотанковые орудия. Немецких танков было много, так что работы хватит на всех.

Немцы появились через полчаса, традиционного головного дозора не было, видно они или знали где мы или подозревали это и бросать их на убой не стали. Ещё в двух километрах от опушки леса они из колонны стали перестраиваться в большую цепь. Следом за ними ехали бронетранспортеры, а грузовики с пехотой остановились и солдаты горохом посыпались из них. Нет, видимо немцы точно знали, что мы ждем их именно тут иначе они не стали бы рассредоточивать свою пехоту. Когда немецкие танки достигли рубежа в полтора километра, то я приказал открыть по ним огонь. Стреляли все, для БТ легкие немецкие и чешские танки на такой дистанции были по силам, их 45 мм бронебойные снаряды могли пробить их броню. Про КВ, Т-34 и противотанковые ЗИС-2 можно было и не говорить. Более чем трехкратное превосходство немцев в танках нивелировалось их классом, они вспыхивали один за другим. Если от 45 и 57 мм снарядов они просто останавливались или загорались, ещё изредка с них срывало башни, это если от удачного попадания детонировал боекомплект, то от 76 мм танковых Ф-32 это случалось намного чаще, а уж от выстрелов моего ИС-а и ИСУ-152 и тем более. Их тяжелые фугасные снаряды просто сносили с немецких легких танков башни, а при разрыве сбоку на расстоянии нескольких метров от танков пробивали их бортовую броню осколками. Всё поле заволокло дымами от горевших немецких танков. Это была почти что Курская дуга, Прохоровка наоборот, где не немцы в своих почти непробиваемых для наших тридцатьчетверок и легких танков, тиграх и пантерах на выбор расстреливали наших ребят, а они должны были сблизиться на малую дистанцию, что бы их снаряды могли пробить броню немецких кошек. Сейчас всё было ровно наоборот и это немецкие панцеры вовсю горели на поле, а наши танкисты с места били их на выбор, как в тире. Бронетранспортеры и пехота остановились, переть на нас в лоб, когда почти все танки уже уничтожены они не стали, а наоборот стали отходить, их атака захлебнулась в крови. Вот и настало время для БТ, их коронный выход на поле боя, когда танки противника практически все уничтожены и пришло время для разгрома его пехоты. Рванув вперед и набрав приличную скорость, КВ и Т-34 тоже не остались стоять на месте, но в скорости с БТ им было не сравниться, танкисты открыли убийственный огонь по отступающим немцам. Наши трофейные бронетранспортеры с пехотой тоже присоединились к потехе, но они шли вместе с тяжелыми и средними танками. Дальше на дороге началась паника, водители в спешке разворачивали свои машины, благо канав вдоль дороги тут не было и развернуться им ни что не мешало. Те пехотинцы, кто оказался поблизости запрыгнули в отъезжающие машины, но таких счастливцев было не много. Фон Функ смотрел за гибелью своей дивизии, он просто не мог в это поверить, его парни прошедшие Францию гибли один за другим, а главное русские похоже совсем не несли потерь. Они спокойно и без помех стреляли с опушки, вся линия леса казалось, ощетинилась огненными всполохами. Ворошиловы и Т-34 даже специально слегка выдвинулись вперед, принимая весь огонь на себя, они казались несокрушимыми скалами, а все снаряды казалось, отскакивали от них без всякого ущерба. Фон Функ скомандовал отход, но было уже поздно, его последние танки вспыхивали один за другим, и тут русские наконец двинулись вперед. Их легкие танки рванулись в атаку, ведя огонь на ходу. Легко обогнав своих тяжеловесов, они быстро догнали отступающую пехоту и бронетранспортеры и открыли по ним беглый огонь. Позади них показались захваченные русскими ранее бронетранспортеры с русской пехотой, которые тоже вовсю стреляли по отступающим немцам. Разгром был полный, Мерседес генерала, который был в конце колонны, стал разворачиваться, но тут рядом разорвался снаряд. Его осколком водителя легковушки тяжело ранило, а генерала с адъютантом контузило. В себя фон Функ пришел от того, что его голову поливали водой, с трудом открыв глаза и сфокусировав зрение, он увидел русских, которые столпились вокруг него. Его вытащили из машины и положили рядом на траву, рядом валялось тело, в котором фон Функ узнал своего адъютанта.

Не знаю, кто из наводчиков увидел разворачивавшуюся легковушку, но недолго думая, он влепил в неё снаряд. Хоть в саму машину и не попали, но близкий разрыв снаряда повредил двигатель и ранил или убил её пассажиров. Когда мы подошли ближе, то в машине обнаружился целый гитлеровский генерал. Водителя и адъютанта дострелили, а потерявшего сознание генерала вытащили из машины и полили ему на голову воду из фляжки, пока он не очнулся. Изучив его документы узнал, что нам попался жирный гусь, командир этой танковой дивизии. Добыча очень даже себе ничего, в это время вроде немецкие генералы к нам в плен ещё не попадали, по крайней мере я об этом ни чего не слышал. Поместив его под охраной в одну из трофейных машин стал разбираться с уцелевшей немецкой техникой, её кстати оказалось совсем немного, разошедшиеся во время боя ребята стреляли на поражение и в основном почти всё было или уничтожено или повреждено. Двигаться сейчас вперед на Оршу я не мог, надо было сначала дождаться полки Кулешова и Кольцова. Тут вообще мистика какая-то получилась, пехотными полками командовали полковники Кулешов и Кольцов, танкистами майор Кондратьев, гаубичным полком подполковник Колыванов, а минометчиками подполковник Кузнецов. Все командиры имели фамилии на К, нарочно не придумаешь, хоть на знаменах пиши – дивизия К. В Оршу мы вошли только под вечер, вначале проехали разведчики на трофейных мотоциклах с усилением из нескольких БА-10 и парой бэтэшек. За ними, как и в Борисове шла основная колонна дивизии с развернутыми знаменами и под нестареющий марш Прощания Славянки. Люди, услышав музыку сначала осторожно, а потом смелее выходили на улицу и смотрели на нас, и у многих в глазах ясно читался восторг, многие из них плакали и не только женщины. Пройдя сквозь город и отъехав от него километров на пятнадцать, мы встали на ночевку.

Радиограмма в штаб Западного фронта.

Филин – Центру

Вчера, 28 июня, через Оршу прошли две немецкие дивизии, танковая и пехотная, причем они направлялись с фронта в тыл. Пройдя город, они остановились на окраине, на следующий день они разделились, пехотная дивизия разделившись на два полка пошла в обход дороги Борисов - Орша. Танковая осталась на месте, после полудня она тоже двинулась по направлению к Борисову, а спустя некоторое время с той стороны послышалась сильная артиллерийская канонада, которая продолжалась около двух часов. Ближе к вечеру через Оршу в походном строю с развернутыми знаменами и под музыку прошла механизированная дивизия РККА «Варяг». Срочно отправленные в направлении Борисова наблюдатели обнаружили примерно в 15 километрах от Орши поле боя, на котором ещё догорали немецкие танки, бронетранспортеры и автомашины. Кругом повсюду лежали тела немецких солдат, уничтоженной советской техники или тел наших бойцов не обнаружено. На других дорогах были также обнаружены остатки двух уничтоженных немецких полков, наших погибших бойцов или уничтоженной техники не обнаружено.

Кто спал, а кто и работал, к утру вернулась разведка высланная в направление Смоленска. Сейчас как раз Смоленское сражение в самом разгаре, с одной стороны соваться туда, это как в пасть к тигру лезть, а с другой стороны мы этому тигру уже порядочно клыков повышибали. Кстати разгромленные нами немецкие части как раз и были из смоленской группировки противника, так что нашим войскам однозначно стало полегче. Удар с тыла, пускай даже немцы его и ожидают, ведь не дураки они, уже наверняка просчитали возможные направления нашего движения, значительно изменит обстановку в этом сражении и заставит немцев на время требующееся для подхода новых резервов перейти от наступления к обороне. Самым главным в донесении разведки было обнаружение штаба 39-го моторизованного корпуса вермахта, за несколько прошедших дней мы по частям практически полностью уничтожили три четверти его сил, и от корпуса осталась только 20-я танковая дивизия. Экспресс допрос фон Функа позволил нам узнать состав оставшейся танковой дивизии, она мало отличалась от его собственной и в её основе также были легкие чешские танки LT vz.38. Вначале фон Функ попытался артачится и строить из себя представителя высшей расы, да ещё и аристократа хрен знает в каком поколении. Показ нескольких кадров о казнях и пара пощечин быстро сбили с него всякую спесь и он заговорил. Примерно в ста километрах от нас, это не по прямой, а с учетом всех поворотов и объездов, в деревеньке Почаево расположился штаб 39-го моторизованного корпуса вермахта, командовал корпусом генерал-полковник Рудольф Шмидт. Согласно донесению разведки в расположении штаба наблюдалась суета, похоже, что немцы решили от греха подальше поменять своё расположение. Разведка вернулась в четыре утра, меня растолкали и злой и не выспавшийся я слушал доклад. Не, это просто форменное безобразие, отец командир тут понимаешь глаз не смыкает, его тут прямо посреди ночи растолкали, а его подчиненные себе бока отлеживают и самым наглым образом храпака дают, непорядоккк… Подняв дивизию по тревоге, наскоро позавтракав, пришлось вначале поднимать поваров и дать бойцам почти лишний час сна, мы выступили на Почаево. Это была очень заманчивая цель, разгромить штаб 39-го корпуса. Лишить остатки немецких частей управления, а затем с тыла нанести по ним удар. Освободить только вчера захваченный немцами Смоленск к моему большому сожалению не получится, это не уже ставшие для немцев тыловые Борисов и Орша, тут у них и кроме 39-го корпуса войск до хрена, придется нам потом обходить его с правой стороны и самое поганое, это переправа через Днепр. Хоть он тут и не такой широкий как в низовьях, но одного нашего МТУ-55 для наведения через него моста явно не хватит, так что придется прорываться через мосты, а там немцы нам подготовят торжественную встречу.

Высланный вперед ударный отряд из двух рот БТ и батальона пехоты на бронетранспортерах с поддержкой из ещё двух рот БА-10 полетел к Почаево, торопясь туда до того, как немцы свернут там свой штаб. Это все были скоростные на данное время машины и выжать 50 километров в час по дороге были в состоянии. Отряд выехал в 6 часов утра и к восьми они должны были быть уже там, а нам требовалось не меньше трех часов на дорогу, а то и все четыре если в пути возникнут осложнения.

Охрану штаба 39-го корпуса осуществлял пехотный батальон и противотанковая батарея. Разведчики, обнаружив штаб, разделились, половина группы срочно отправилась назад, а пять человек вели наблюдение за Почаево с четырех сторон. Они выявили расположение замаскированных орудий, и когда появился передовой отряд, сообщили им о месте их расположения. Немцы слышали гул моторов, сильного беспокойства среди них не было, так как это могли быть и их части, но насторожились. Памятуя о моих наставлениях, не переть напролом, капитан Ермолов, который командовал отрядом, вывел танки и бронемашины к окраине села и сначала отработал из орудий по месту, которое ему указали разведчики, как немецкое противотанковое орудие. Десяток БА-10 и роту пехоты Ермолов послал в обход деревни, что бы отрезать немцам путь к отступлению. После первых же выстрелов началась паника, развернувшись в цепь, танки, бронеавтомобили и бронетранспортеры двинулись вперед. Снарядов и патронов они не жалели, возникавшие огневые точки немцев тут же подавлялись массированным огнем. Приблизившись к окраине деревни, пехота высыпала из бронетранспортеров, в них остались только пулеметчики, а бойцы прикрываясь техникой пошли вперед не прекращая огня. Они все были вооружены СВТ и ППД, на всю дивизию их не хватило, но пошарив на наших складах и немецких пунктах сбора трофейного вооружения, смогли вооружить ими большую часть дивизии. До войны у нас произвели больше миллиона СВТ и почти все они были отправлены в Западный военный округ, то есть сюда. Бой за Почаево длился почти час, немцы оказали упорное сопротивление, а капитан Ермолов предпочел не торопится, что бы не гробить людей и технику. Когда мы подошли к деревне, бой только-только закончился. Пленных практически не было, весь рядовой состав, а также низший офицерский просто добивали. В плен взяли только самого генерал-полковника Шмидта, его адъютанта и начальника штаба, а также начальника связи, вот кто тоже знает до фига и больше. Одновременно с нами, с противоположной стороны к деревне подошло и немецкое подкрепление, танковая рота и пехотный батальон. Шмидт успел вызвать помощь из Смоленска, сообщив, что его штаб атакуют рота русских легких танков и до батальона пехоты. Немецкое подкрепление мы смяли сходу, выдвинув вперед КВ и Т-34, противотанковой артиллерии у немцев с собой не было, а их тройки ничего не могли им противопоставить. Меньше чем за полчаса они были смяты и уничтожены, качественное и количественное превосходство сыграло свою роль. Собрав немногочисленные трофеи, в основном патроны, немного пулеметов и автоматов, к всеобщему удивлению уцелел и автомобиль генерала, Хорьх 830, это был двухдверный кабриолет. Его не сговариваясь презентовали мне, как командиру. Машина конечно на это время супер-пупер, даже не мерс, а круче. Вот только и мне она не по статусу будет, кроме того и душа у меня к ней не лежала. Сейчас я использовал трофейный полноприводный кубельваген VW 82 и наш ГАЗ М-1, это был полноприводный вариант нашей эмки. Вначале ездил на заднеприводном кюбеле, потом нам попался полноприводный и в конце нашли М-1. Пока загорали в лесу их перекрасили в трехцветный камуфляж и нанесли на них наш тактический знак, щит с перекрещенными мечом и однолезвийной секирой. Все четыре машины я планировал забрать с собой в Москву, если с кубелями и полноприводной эмкой никаких проблем не ожидалось, то Хорьх долго у нас не останется. Кто из вышестоящего начальства позволит какому-то капитанешке ездить на такой крутой тачке. Это машина генеральская, я рылом не вышел на ней кататься, но и отдавать хрен знает кому тоже не собирался, возьмем с собой в первопрестольную, там найдем кому подарить, что бы с пользой для дела было.

Кипеж у гансов небось до небес поднялся, оставаться тут и ждать прибытия кавалерии, причем чужой как то не хотелось, а потому уже через час мы тронулись в путь. Заслон на мосту через Днепр сбили походя, усилить его немцы не успели. Рота пехоты при поддержке четырех 20 мм флаков и двух 88 мм зениток, которые учитывая их опасность сначала спокойно расстреляли с полутора километров КВ. Как самые хорошо бронированные танки, рота КВ пошла первой, остановившись на большой дистанции, они открыли огонь по зениткам и только после того, как их подавили передовой отряд двинулся вперед. Легкие БТ шли в задних рядах, их противопульная броня была чересчур уязвима для средств ПТО и понапрасну ими рисковать я не хотел. Тяжелые КВ и средние Т-34 с десантом на броне, для десанта мы даже специально приварили скобы на броню, что бы махре было удобней держаться на броне во время движения. Мгновенно подавив огнем все огневые точки противника, танки рванули вперед и спустя несколько минут уже давили немцев на позиции у моста, а пять Т-34 с десантом пролетели по мосту и принялись добивать немцев на другой стороне Днепра. Через полчаса подошли наши основные силы и мы стали переправляться через мост, хорошо что он был основательный и мог выдержать до 50-ти тонн веса, так что и КВ и мой ИС могли спокойно переехать через него.

-Александр, стойте! – Оглянувшись я увидел деда Павла.

-Да Павел Игоревич, в чем дело?

-Александр, что вы хотите сделать?

-Не понял, что вы имеете в виду?

-Вы намерены отбить Смоленск?

-Нет, ввязываться в городские бои, когда наша первоочередная задача состоит в том, что бы доставить попавшую сюда вместе с нами технику руководству страны я не буду. Фронт мы считай прорвали, главное что Днепр пересекли, сейчас ударим немцам в тыл и выйдем к нашим, а потом на эшелон и в Кубинку.

-Вы не правы, я понимаю ваше желание, но сейчас мы можем ещё раз круто изменить ход войны. Вы только представьте себе, сейчас мы можем избежать блокады Ленинграда, а это не меньше полутора миллиона жизней.

-Почему полтора, ведь во время блокады погибло около 800 тысяч жителей?

-Потому что я считаю и тех, кто погиб пытаясь прорвать блокаду города. Если мы сможем сейчас отбить у немцев Смоленск, то свяжем их, оставлять нас в тылу они не будут и наши близко. Установив с ними связь, мы сможем двойным ударом прорвать фронт и уничтожить или рассеять части противника. Не позволив ему снять отсюда свои силы мы сможем удержать Киев, не допустить немцев к Москве, сбережем множество жизней наших бойцов и мирного населения. Кроме того есть ещё одна очень веская причина, здесь в Смоленске, в подвалах старой крепости сосредоточено большое количество вооружения и припасов, на несколько десятков дивизий хватит и вы хотите оставить всё это добро немцам?

-Так, не понял, тогда какого хрена наши сдали немцам город, не вывезя предварительно все это богатство в тыл?

-А вот тут начинается самое интересное, я, по роду своей деятельности имею доступ ко многим материалам в спецархиве. Как вы думаете, сколько правды в слухах о терроре 37-го года и заговоре генералов?

-Дыма без огня не бывает, на сколько я знаю, там наверху был ещё тот серпентарий, причем многие старые большевики показали себя отнюдь не с лучшей стороны, да ещё этот Коминтерн, который похоже больше играл на руку финансовым тузам Запада, больно сильно там воняло и было очень много непонятного, что только вредило СССР.

-Абсолютно правильно, Сталин был хозяйственником, ему по большому счету мировая революция была до лампочки, он строил свою империю на базе России и если и полез бы дальше, то только как следует развив страну и укрепив в ней свою власть. Кстати его жена, Надежда Аллилуева была убита.

-Да бросьте, там ведь самоубийство было.

-Ага, из серии покончил жизнь трижды выстрелив себе в висок или пять раз ударив себя ножом в спину. У неё была сломана гортань, что при самоубийстве с помощью пистолета просто не возможно. Вот если бы она повесилась, тогда согласен. Её убили что бы надавить на Сталина, вот ему и пришлось выкорчевывать это все, не спорю, под раздачу попадали и посторонние, вот только анонимки строчили все на всех. Подсидеть начальника или коллегу, улучшить свою жилплощадь, свести счеты, а потом все дружно возмущались после смерти Сталина. Конев и компания просто сдали Смоленск, там была куча генералов, которых кроме как предателями и не назовешь, а на слуху у большинства только генерал Власов. Вот что вы знаете про его РОА?

-Был её руководителем, предателей ещё называли власовцами, но организовал её не он, это точно, он её просто возглавил встав во главе её.

-Всё правильно, было много мерзавцев, кто-то предал открыто, а кто вредил втихаря. Сейчас у нас есть великолепная возможность напрочь спутать немцам все планы, устроить им Сталинград в Смоленске. Тогда возможно удастся не допустить их в Киев и Харьков, а Харьков это ХТЗ и тридцатьчетверки, Ленинград это КВ, выпуск танков не будут прерван, а также Сталинградский тракторный. Только представь себе, три танковых завода продолжат выпуск продукции. В нашей истории немцы перебросили отсюда войска на юг и полностью захватили Украину, а сейчас мы имеем возможность не допустить этого.

-Всё, сдаюсь, уговорили! – Я шутливо поднял руки вверх.

Сейчас в Смоленске творится каша, немцы хоть и захватили город, но ещё не успели его зачистить. В нем ещё много наших бойцов оказавшихся в окружении. Если мы не откладывая нанесем по нему удар, то сможем выбить из него немцев.

Не знаю, как тут поступить, с одной стороны дед Павел похоже прав, перспективы право слово впечатляют, да и воевал он тут уже, вот ведь судьба у человека, дважды воевать в одних и тех же местах и в одно и тоже время. Звучит конечно заманчиво, вот только и риск огромный, а была не была, у меня в конце концов сейчас не та неполная танковая рота, что была сразу после нашего переноса сюда. Сейчас у меня считай танковая дивизия, практически полнокровная со всеми средствами усиления и люди, которые познали как все прелести немецкого плена, так и радость побед, они почувствовали её вкус, получили уверенность в своих силах, а это многого стоит. Сначала видеть, как немец неудержимо прет на тебя, постоянно окружает и выигрывает сражения, а потом как уже ты практически без потерь громишь его отборные силы и идешь сквозь его войска как раскаленный нож через масло. Прорваться к своим я успею всегда и сейчас меня не сдерживает Днепр, который мог бы стать непреодолимой преградой.

-Да, Павел Игоревич, а с кем мы свяжемся из наших, тут ведь начальства под Смоленском много.

Расстелив карту дед Павел показал: - Смотрите, прямо перед нами группа генерала Рокоссовского.

-Во! Вот с ним и будем связь устанавливать!

-Не советую, он только что реабилитирован и ещё ограничен в принятии решений. Я бы посоветовал связаться с генерал-лейтенантом Владимиром Качаловым, командиром 28-й армии.

-Тогда так и поступим.

Кстати сам мост после нашего прохождения я сначала хотел взорвать, другие наши части тут уже не появятся, мелким группам окруженцев он тоже был не по зубам. Вернее его охрана и они будут переправляться через реку вплавь, но без тяжелого вооружения это не так трудно сделать. Остановило меня только одно, для его охраны у меня сил хватит, зато корпус Качалова был как раз на южном берегу Днепра, и этот мост потом пригодится мне самому. Остановив выдвижение колонны и выделив отряд для охраны моста, довожу до остальных бойцов новый приказ – отбить северную часть Смоленска. Для этого создаю штурмовые группы, три танка и рота пехоты, танки медленно движутся по улицам, в каждой группе обязательно КВ или Т-34, они идут первыми, БТ чуть позади, а за прикрытием их брони пехота и бронетранспортеры. Танки и бронемашины своими орудиями и пулеметами подавляют огневые точки немцев, в этом им помогают пулеметы трофейных бронетранспортеров, а также зенитные орудия. Пехота зачищала дома, тут нам очень пригодилось достаточное количество ППД и ППШ у моих бойцов, ими была вооружена примерно четверть дивизии, еще около половины имели СВТ, так что мощность огня была впечатляющей. В городских боях, на ограниченной территории короткоствольное скорострельное оружие имело все преимущества перед винтовками, а именно ими и были в основном вооружены немцы. Гранат тоже хватало, на складах мы их набрали грузовиками, в каждом бронетранспортере или грузовике лежало минимум пара ящиков, причем я приказал брать с собой только лимонки, гранаты Ф-1, они более удобны РГД-33, хотя взрывчатки в них почти на половину меньше, зато и места они занимают меньше. Приказ был гранат не жалеть, каждый боец имел их по десять штук и во время зачистки в помещение сначала летела граната, а только потом заглядывали после взрыва бойцы. Зачистка города шла медленно, необходимо было проверять все здания и часто случались заминки, когда немцы оказывали упорное сопротивление. Регулярно нам встречались и группы наших бойцов, а также одиночки, которые ещё были в городе, они присоединялись к нам и дальше шли уже вместе. Как говорит солдатская мудрость, война войной, а обед по расписанию, вот только тут пришлось от неё отойти, времени на обед просто не было, ожесточенные бои продолжались до самого вечера, причем мне еще пришлось оставлять заслоны, что бы немцы не ударили нам в тыл.

Штаб 28-ой армии западного фронта.

Все попытки удержать и отбить Смоленск провалились, сейчас новый командующий армией, генерал-лейтенант Владимир Яковлевич Качалов обдумывал контрудар из района Рославля. Сообщение разведки о том, что со стороны Смоленска слышна ожесточенная артиллерийская канонада всех озадачило, да и напор немцев внезапно стих, как будто они взяли паузу. Срочно посланная авиаразведка доложила о начале переброски немцами своих сил от передовой к Смоленску. Вылетевший на МИГ-3 летчик имел радиостанцию, а сам самолет, высотный перехватчик имел все шансы для благополучного полёта, высокая скорость и потолок давали ему в этом очень хорошие шансы. Пройдясь сначала над передовой и зафиксировав начало отвода немцами части своих сил к Смоленску, пилот взял курс на сам город. Снизившись до двух километров над Смоленском, он внимательно разглядел развернувшееся на его улицах сражение. Наши КВ, Т-34 и БТ были легко узнаваемы сверху, пилота только сбивало с толку наличия позади наших танков большого количества немецких бронетранспортеров.

-Акация, я ракита, как слышишь меня, приём.

-Ракита, слышу тебя хорошо, прием.

-Акация, нахожусь над Смоленском, на Северной части города идет ожесточенный бой. Большое количество наших танков и похоже трофейных бронетранспортеров захватили уже половину Северной части города. Отмечены также боестолкновения на окраине города, немцы пытаются прорваться в него.

Качалов, как и его штаб был в полном недоумении, кто мог отбивать у немцев Смоленск, кроме разрозненных остатков наших разбитых частей там ни кого не было, а тут по словам пилота истребителя, бой в городе вела полнокровная часть с танками и трофейными бронетранспортерами.

-Владимир Яковлевич, - Окликнул его начальник штаба генерал-майор Егоров. – пару недель назад прошла информация про отряд капитана Волкова.

-Кто такой и причем он здесь?

-Помните тот случай, когда около пяти десятков немецких самолетов приземлились на нашем аэродроме, на них наши сбитые за линией фронта пилоты прилетели.

-Да, тогда вроде немцы свою активность снизили.

-Разумеется, они разом потеряли пять авиаполков на земле, причем в полном составе, вместе с обслуживающим персоналом и всей техникой. Тогда прошла информация от вернувшихся летчиков, что некий капитан танкист в немецком тылу собирает окруженцев, отбивает наших пленных и во всю тащит к себе любую технику и нашу и немецкую. Он находился как раз неподалеку от Борисова, а там согласно разведке пару дней назад уничтожили 20-ю пехотную дивизию немцев в полном составе.

-Так вы думаете Павел Григорьевич, что это его отряд?

-Получается что так, другому такому крупному нашему подразделению с бронетехникой там взяться просто неоткуда.

-Так, если он сейчас захватит северную часть города и уничтожит немецкие части в нем, то немцы вынуждены будут отвести значительные силы с передовой, если мы сможем наладить с ним связь, то действуя вместе, вполне сможем разбить тут немцев и откинуть их назад к Днепру. Вот что Павел Григорьевич, разработайте срочно операцию по установлению связи с этим подразделением.

-Всё командир, боеприпасы на исходе, долго мы тут не продержимся.

-Держимся сколько сможем, потом в штыковую.

Бойцы 158 стрелковой дивизии оказавшейся в окружении были раздроблены на группы и одна из них в количестве 37 человек сражалась на северной части города. Приказ на оставление города они так и не получили, укрепившись в одном из домов они успешно отбивали все попытки противника выбить их отсюда. В ходе ожесточенных боев таял личный состав группы, а также заканчивались патроны и продовольствие. Когда их положение стало критическим, внезапно послышались звуки ожесточенной стрельбы. Уже наловчившиеся за месяц войны различать большинство звуков выстрелов, они с ходу определили, что в основном стреляли наши сорокопятки и танковые Ф-32. Звуки боя постепенно приближались и наконец уже приготовившиеся умирать бойцы увидели, как посредине улицы медленно полз наш тяжелый танк КВ-1, позади его ехали два БТ, а ещё позади них пять немецких бронетранспортеров, в которых правда были наши бойцы. Вот КВ остановился, его пушка чуть довернула и грохнул выстрел, который поддержали оба БТ. С бронетранспортеров в свою очередь вовсю строчили куда-то вверх пулеметы. За танками и бронетранспортерами, пригибаясь и используя естественные места укрытия, короткими перебежками двигались фигуры в донельзя такой знакомой и родной зеленой форме. Все бойцы были в касках и вооружены в основном самозарядными СВТ и автоматами ППД. У некоторых были заметны трофейные ручные пулеметы. Вот позади показался еще один трофейный бронетранспортер с установленной в его кузове 37-ми миллиметровой зениткой, она тоже дала короткую серию выстрелов куда-то в соседние дома.

-Привет славяне, кто такие?

Державшие оборону бойцы, тратя последние патроны, поддержали штурмовую группу своим огнем. Спустя минут десять, когда они встретились послышались радостные крики.

-Мы из 158-ой стрелковой, а вы?

-Танковая дивизия Варяг.

-Что-то мы не слышали о такой.

-Да нас только что сформировали из окруженцев и пленных на базе отдельного танкового батальона.

-А название?

-Это наш командир придумал, он довольно странный, но воевать умеет как никто другой.

Поделившись с бойцами патронами и включив их в свою штурмовую группу, отряд продолжил движение дальше, уничтожая встречающиеся ему на пути группы немцев.

К вечеру основные силы немцев из Смоленска или были выбиты или уничтожены. Из бойцов которые были окружены в городе набралось ещё пара полнокровных батальонов, правда и у нас по сравнению с предыдущими боями потери оказались большими. Учитывая, что в предыдущих боях мы практически не понесли потерь, то сейчас, в бое за Смоленск, мы потеряли около двух тысяч бойцов и почти три десятка танков, в основном БТ. Всё же немцы вояки серьезные, самые лучшие в мире за исключением нас и не надо показывать на их нынешние успехи, у них уже два года практики, они в реальных боях прошли боевое слаживание и опробовали и закрепили тактику успешных боевых действий, а мы ещё учимся этому. Из двадцати восьми танков девятнадцать можно было в течение суток вернуть в строй, наши ремонтные мощности это позволяли, у немцев мы захватили отличные походные реммастерские, а специалисты у нас были свои. Из двух тысяч убитыми была не больше четверти, а остальные получили ранения различной степени тяжести. Потери в живой силе мы практически полностью компенсировали бойцами, которые оставались в Смоленске. Закрепившись на окраине города и контролируя реку, мы принялись приводить себя в порядок. Повара раскочегарили полевые кухни и бойцы получили усиленный ужин, более походивший на обед, а также свои законные боевые сто грамм в основном из трофейного немецкого шнапса. Вечером, часов в десять с северной стороны появились два биплана, что именно я не знал, точно что не кукурузник ПО-2, вроде это были Чайки, вот только И-15 или И-153 хрен его знает, но оба были двухместными. Немного покрутившись над городом, они прошлись над площадью в центре и от них отделилось два парашюта. Истребители улетели, а опустившихся парашютистов с двумя большими баулами привели ко мне. Сначала ими занялся дед Павел, просветив их своим рентгеном он дозволил им предстать пред мои грозны очи.

-Товарищ капитан, старший лейтенант Дементьев, личный представитель командующего 28-ой армии, генерал-лейтенанта Качалова. Прислан к вам, для организации связи и координации совместных действий.

Радиограмма в штаб 28-ой армии.

Прибыл благополучно, контакт установлен, северная часть города полностью под нашим контролем.

Зимородок.

За ночь немцы подтянули свои силы и снова попробовали взять Смоленск. Боеприпасы у нас пока ещё были, спасибо складам, которые мы встретили по пути. По два БК у нас ещё было, но ведя активные бои мы их интенсивно тратили, так что следовало уже задуматься над их пополнением, а то таким темпом надолго наших запасов не хватит. Если Качалов, который прислал нам своих посланников, не нанесет встречный удар, для пробития к Смоленску коридора, то долго мы не продержимся. Придется нам тогда с остатками БК и топлива, которого тоже на долго не хватит, пускай мы и не совершаем сейчас маршей, но по городу маневрировать приходится и топливо на это жечь, прорываться, пока ещё есть такая возможность из города к нашим. Теперь главное, что нам ответит генерал Качалов, от его дальнейших действий зависело очень много. Если он ударит на Смоленск, то тогда мы сможем отбить и южную часть города, а самое главное, что склады с оружием и боеприпасами находятся как раз там. Дед Павел в это время потрошил уже успевшее заработать в городе Гестапо, вывести или уничтожить документы они не успели, так что большую часть времени Павел Игоревич потратил на ознакомление с ними.

С утра начался артиллерийский обстрел города, несколько моих разведывательных групп, высланных ещё с вечера шариться по немецкому тылу, вышли на связь. Вести контрбатарейную борьбу успешно можно только тогда, когда у тебя есть данные об месторасположения противника. К сожалению современного комплекса артиллерийской разведки Зоопарк у нас не было, поэтому для эффективной борьбы с немецкой артиллерией нам требовалась качественная разведка. Маркони всё это время переделывал трофейные немецкие рации повышая в них частоту вещания. Радиопеленгационная служба у немцев всегда была на высоте, учитывая, что в прифронтовой зоне, напичканной войсками, регулярно выходящие на связь разведчики долго не поработают. Их сначала моментально вычислит служба радиоперехвата, а затем затравят поисковыми командами. Маркони потратил уйму времени на перемотку катушек радиостанций, но оно того стоило, теперь они работали на недоступных немцам частотах.

Выявив места расположения немецких батарей, разведгруппы вышли на связь и принялись корректировать артиллерийскую стрельбу. Не жалея снарядов, мои гаубицы принялись прямо из Смоленска превращать выявленные позиции немецкой артиллерии в лунный пейзаж. Мы не просто заставляли немецкие батареи замолкать, а прекращали вести по батарее огонь только тогда, когда там всё было полностью уничтожено, а земля перепахана взрывами. За эти сутки мы также выслали разведку через Днепр, на южную часть города. Пока они изучали там обстановку, в штабе 28-ой армии Качалова срочно разрабатывали план удара на Смоленск. Его войскам предстояло пройти с боями почти сотню километров, хорошо ещё что благодаря уничтоженным капитаном Волковым и его отрядом три немецких аэродрома, авиактивность противника значительно снизилась. Кроме того Волков обещал нанести немцам встречный удар танковым батальоном, а свою компетентность он уже подтвердил.

Вечернее сообщение СовИнформБюро за 31 августа

В течение 31 августа наши войска вели бои с противником на всём фронте.

Наша авиация наносила массированные удары по мотомехчастям, пехоте и артиллерии противника и уничтожала авиацию на его аэродромах.

За 29 августа в воздушных боях и на аэродромах противника уничтожено 125 немецких самолётов. Наши потери - 24 самолёта. На Западном фронте, мощным ударом танковая дивизия Варяг с ходу выбила немецких захватчиков из северной части города Смоленска. В ходе ожесточенных боев противник понес большие потери в живой силе и технике.

Москва, Кремль.

-Лаврэнтий, ну что у тебя по этому Волкову?

-Иосиф Виссарионович, ни каких данных по нему у нас нет. Все обнаруженные капитаны Волковы или не соответствуют заявленному возрасту или роду и месту службы. Это человек из неоткуда. Он внезапно появляется на Западном фронте через несколько дней после начала войны и начинает воевать. Сначала от отметился на железнодорожных станциях Жодино и Смолевичи. У него тогда была неполная рота экспериментальной техники, какой именно до сих пор не известно. Всё, что мы знаем, так это один тяжелый танк, средний танк похожий на Т-34 и тяжелая САУ, кроме того пара необычных бронемашин и грузовики с парой ещё непонятных гусеничных машин, причем себя он выдает за инженера, капитана танкиста в отставке. Затем он на пару недель исчезает и затем следует перелет через линию фронта почти пяти десятков наших летчиков на трофейных самолетах и информация об уничтожении трех немецких аэродромов. По линии разведки пришли данные об необычайной активности в тех местах наших окруженцев уничтоживших пару десятков колонн противника, причем некоторые из них были довольно сильными. Ну и наконец, сначала захват Борисова, потом Орши, причем при этом было практически полностью уничтожено три немецкие дивизии, причем две из них танковые.

-Если бы все наши командиры так воевали. Есть мнение отметить товарища Волкова за его вклад в дело разгрома немецко-фашистких войск.

-Да уж, на героя он себе точно заработал. Одно уничтожение трех аэродромов и трех немецких дивизий чего стоит, а сейчас он ещё отбил и удерживает северную часть Смоленска.

-Получится отбить город полностью?

-Шансы есть и весьма неплохие, сейчас с ним на контакт вышел генерал-лейтенант Качалов, сегодня или завтра он нанесет удар на Смоленск, а капитан Волков в свою очередь ударит танковым батальоном с усилением ему навстречу. Мы приказали генералу Рокоссовскому тоже нанести удар на Смоленск и тогда немцы не смогут перебросить оттуда свои войска. Волков в немецком тылу организовал танковую дивизию, согласно полученным нами данным в её состав вошло около сотни различных танков, полк тяжелых гаубиц, полк противотанковой артиллерии, два пехотных полка, саперов, минометчиков и зенитчиков. Самое интересное, что он назвал эту дивизию – Варяг.

-Вот что, негоже капитану командовать полнокровной дивизией, даже временно, думаю, что звание полковника он заработал честно.

Вызвав к себе в кабинет Поскребышева, Сталин произнес: Товарищ Поскребышев, подготовьте пожалуйста приказ о переименовании дивизии товарища Волкова в Первую гвардейскую танковую дивизию Варяг.

В ударный батальон вошли десять КВ и двадцать Т-34, я практически ополовинил свои тяжелые танки, немцы кстати считали Т-34 тяжелым, а не средним танком. Вместе с ними был и пехотный батальон на трофейных бронетранспортерах, а также двенадцать 120 мм минометах и шестнадцать различных зениток. Для разведки было десяток мотоциклов и рота БА-10, они возглавляли и замыкали колонну. По передовому отряду немцев, которые стояли перед Смоленском и который был засечен моими разведчиками, нанесли короткий десятиминутный артналет всеми гаубицами. После него, на позиции деморализованных немцев ворвались наши танки, а прямо за ними и пехота. В этот раз немцам можно сказать повезло, у ударного отряда не было времени проводить полную зачистку, которую мы обычно проводили, стараясь полностью уничтожать противостоящие нам немецкие части. Сначала ты работаешь на репутацию, а потом репутация работает на тебя. Согласно показаниям пленных, нас уже стали бояться, показательные казни военных преступников, молниеносные и полные разгромы противостоящих нам частей, практически поголовное уничтожение противника, всё это превратило нас в глазах немецких солдат в ужасных и неуязвимых чудовищ. Здесь уцелевшие в бою солдаты пустились наутек, а нам было просто некогда их преследовать, перед отрядом стояла другая задача.

Ну и жара, солнце жарит вовсю, а ты сидишь внутри раскаленной железной колесницы, мало того, что броня нагрета на солнце так, что голой рукой к ней не прикоснуться, так ещё и духота, а от идущей колонны столб пыли, которая кажется, проникла во все места. Потное лицо стало серым от осевшей на нем пыли, а песок скрепит на зубах и жутко хочется пить. Так и приник бы к ведру с холодной, колодезной водой, сначала прополоскал бы от пыли и песка рот, а потом бы пил, пил и пил. Ах, какая у них в деревне была вода, сладкая, вкусная, от неё было прямо не оторваться, сейчас бы ведро этой холодной воды, прямо из колодца. Лейтенант Козырев в этот момент сильно завидовал едущим на трофейных мотоциклах разведчикам из головного дозора, его БА-10 шла пятой в колонне боевого охранения. Щитки бойниц и люк башни были открыты, иначе экипаж уже изжарился бы внутри своих боевых машин, а командир экипажа ехал высунувшись из люка и дыша, хоть и пыльным, но всё же обдувающим лицо воздухом. Эх, как хорошо сейчас на мотоциклах и плевать, что у них нет брони. Можно подумать, что на его БА-10 хорошая броня, так только от осколков и то не крупнокалиберных снарядов, да от винтовочных пуль и опять же если они не бронебойные, а обычные. Вот с мотоцикла хорошо всё видно и можно в случае чего быстро с него спрыгнуть, а с его бронемашины так просто не выберешься. Окончивший танковое училище только этой весной, лейтенант Козырев, который в данный момент сильно завидовал мотоциклистам, увидел как строчка пуль пересекла переднюю пару мотоциклов и они уже ни кем не управляемые улетели с дороги, а затем раздался выстрел орудия и головная бронемашина встала, а из щелей всё быстрей и гуще повалил черный дым. Оставшаяся четверка мотоциклов порскнула в стороны, как стайка воробьев от дворовой кошки. Бронемашины напротив, развернувшись в сторону обнаруженного противника, неторопливо переваливаясь по колдобинам неубранного поля, они открыли огонь по обнаружившей себя немецкой противотанковой пушке. Козырев сразу же, как началась стрельба, нырнул в башню и прикрыл за собой люк, а потом приник к панораме, выискивая цели. Показавшаяся следом за ними танковая колонна с ходу стала выстраиваться в цепь и тоже открыла огнь. Немецкие противотанкисты подбили ещё два бронеавтомобиля, прежде чем их уничтожили массированным артиллерийским огнем. В этом бою Козыреву снова повезло, он остался в живых. Хотя в войсках Т-34 не любили, за очень тесную башню, за чересчур тугую коробку передач и быстро приходящий в негодность дизель, но зато он имел противоснарядную броню, которую не так легко было пробить из немецких орудий и Козырев страстно мечтал пересесть на него, а ещё лучше на КВ, его броня была ещё толще.

Вот так, с ходу сбивая немногочисленные заслоны, ударный батальон стальным тараном пробивал себе путь на воссоединение с войсками 28-ой армии Качалова.

Северную часть города мы захватили полностью и зачистили от оставшихся в нем подразделений противника. Поскольку пленные нам были не нужны, это про рядовой состав вермахта, корми их еще, охраняй, а нам самим людей и продовольствия не хватало, так что приказ был один, пленных не брать. На следующее утро, после короткого артобстрела, всего минут на десять, не больше, на уцелевшие мосты через Днепр выехали КВ. Вся немецкая активность на южном берегу мгновенно и жестко подавлялась, по проявившим себя огневым точкам дружно начинали работать наши орудия и пулеметы. Хорошо, что боеприпасы у нас пока ещё были, с собой мы их захватили порядочно, но интенсивность боев была такой, что скоро они у нас должны были закончиться, и тут нам было крайне необходимо захватить наши склады на южном берегу Смоленска в старой крепости, вернее в её подвалах. Основной удар я нанес именно в районе остатков крепости, в голове штурмовой группы шли три КВ, треугольником, а за ними, на нашей стороне Днепра шеренгой выстроились десяток Т-34, которые с берега поддерживали штурмовую группу огнем. Единственную опасность для КВ, это не считая мин, представляли только знаменитые немецкие ахт-ахты, 88-ми миллиметровые зенитки, которые позже в танковой версии будут устанавливать на Тигры и Фердинанты. Тут этих грозных орудий не было, а немецкие колотушки КВ кроме незначительных повреждений, это при удачном попадании, нанести не могли. Переехав мост, танки разделились и встав в удобных местах стали давить огнем своих орудий немецкие огневые точки, а по мосту в этот момент двинулись Т-34 и трофейные бронетранспортеры с пехотой. Используя уже отработанную тактику ведения городских боев, тройка танков и группа пехоты двинулась на зачистку прилежащей территории. Немцев снова, медленно, но верно выдавливали с занимаемых ими позиций. Наша пехота, умело используя укрытия, просачивалась везде, а встречая узлы сопротивления вызывала танки, которые и расстреливали их из своих орудий, а пехота прикрывала их от гранатометчиков. Мы успели в последний момент, немцы добрались до складов, но ничего вывести оттуда не успели, они даже заминировать их не смогли, не было взрывчатки. Они стали таскать туда канистры и бочки с бензином, тоже не плохое решение проблемы отсутствия взрывчатки, если им удалось бы поджечь склады, то выгорело бы все. В случае пожара тушить было бы некому и нечем. Я, как только немцев выбили со склада, лично явился туда вместе с дедом Павлом для ревизии, чего там только не было, оружие, боеприпасы, снаряжение и обмундирование, а это тоже не плохо, так как бои сильные, тут не будешь стараться не запачкаться, выжить бы, а потому форма у бойцов горела. Многим из них уже надо было её менять, защитники города, которых мы деблокировали, считай в полном составе сильно обносились, а потому, как только выбьем немцев из города, сразу и начну переодевать их. Пока только наладил доставку необходимых боеприпасов, особо много требовалось патронов для пулеметов и 76-ти миллиметровых снарядов для танков, которые не жалели снарядов, выкуривая немцев из опорных пунктов. Пока в южной части города шли бои, в северной мы начали поиск населения, много народу осталось в городе, а судя по всему, в новой истории Сталинграда не будет, а будет оборона Смоленска и на полтора года раньше. Пока город не падет, двигаться на Москву и Ленинград немцы не смогут, Москва как раз за ним и стоит, а Ленинград, так это возможность нанесения от Смоленска флангового удара по немецким армиям штурмующим Ленинград. Стоит только им глубоко продвинуться на Север и перерезав им пути снабжения, они окажутся в ловушке. Сейчас Смоленск являлся ключевым городом летней кампании 41-го года и если мы его удержим, то не будет ни Блокады, ни битвы за Москву и Киев с Крымом сможем удержать. Через систему городских громкоговорителей, мы предлагали оставшимся жителям подготовится к эвакуации, которая начнется сразу же, как только мы пробьём коридор к нашим. Кроме того, граждан призывного возраста мы хотели поставить в строй, оружие и форма для них у нас теперь была. До вечера собралось около десяти тысяч человек, от шестнадцатилетних пацанов, до пятидесятилетних мужиков. Их спешно рассортировали, имевших воинские специальности распределили в качестве пополнения в первую очередь, из остальных составили пехотные батальоны, вооружили их и поставив во главе отделений опытных солдат, а во главе взводов сержантов. Это был мой резерв, бросать их сразу в бой я не хотел, толку от этого будет мало, а потерь много. Для начала их всех заставили изучать выданное им оружие, в основном трехлинейки, ДП и Максимы. Курс молодого бойца, даже в пару дней был крайне необходим. Если у меня всё выгорит, то у них будет время на обучение и они не полягут без особой пользы в боях с немцами.

-Ну и где этот долбанный урод?!

Я был зол, очень зол, сейчас, когда подчас лишний десяток человек мог переломить ситуацию в твою пользу находились дебилы, которые вопреки моему ясному приказу продолжали переться с голой сракой на пулеметы. Политрук Сидорович, вопреки приказу командира роты послал одну из штурмовых групп без прикрытия на штурм укрепленной позиции немцев. Вместо того, что бы встретив сильное сопротивление противника остановиться и вызвать для помощи танки, он просто приказал роте атаковать немцев в лоб, даже не позволив бойцам попробовать обойти немецкие позиции, что бы ударить им во фланг и тыл. Это всё он аргументировал тем, что не гоже бойцам доблестной Рабоче-крестьянской Красной Армии бояться немцев, итогом этого приказа стало то, что мы потеряли больше трех десятков бойцов убитыми и ранеными и без всякого урона для врага. Я об этом узнал совершенно случайно, но тут же пришел в ярость, терять своих бойцов, особенно тех, кто уже имеют военный опыт из-за какого-то придурка я не хотел. Дай ему волю, так он ещё и не таких дров наломает.

-Товарищ капитан, согласно вашему приказу политрук Сидорович доставлен.

Ничего не понимающий политрук, которого разоружили и в темпе доставили ко мне, попробовал качать свои права.

-Товарищ капитан, это как понимать?! На каком основании я арестован, вы не имеете права! Вы…

-Молчать! – Я гаркнул со всей мочи, чуть не сорвав себе голос. – Политрук, вы знаете кто хуже предателя? Молчите? Так я вам отвечу, дурак, причем дурак инициативный, обличенный властью, а если ещё и с самомнением, то это в квадрате! Он своими дурными инициативами, да ещё в попытке сделать себе карьеру такого натворит, что ни какому предателю или шпиону не снилось. Вам всем четко, русским языком было сказано, бойцов на убой не посылать, отвечать за это будете лично! Я вам это говорил? Говорил, так что за неисполнение моего приказа, повлекшее в связи с этим гибель бойцов, политрук Сидорович разжалован в рядовые и отправляется на самый опасный участок, для искупления своей вины.

-Вы не имеете права! Разжаловать меня в рядовые может только Военный Совет Армии, причем в полном составе, и не как иначе!

-Да мне плевать! Я тут царь и бог, а прав тот у кого больше прав. Не имеешь военного образования, дуб дубом в стратегии и тактике, так нехрен других под вражеские пули подводить, теперь сам в качестве рядового бойца узнаешь по чем фунт лиха или хочешь что бы я тебе под трибунал отдал? Могу это сделать, просто мне лучше что бы ты сдох в бою, а не у расстрельной стены, так с тебя хоть какой толк выйдет! Увести!

Не дай бог иметь таких кадров на командных должностях, они мгновенно угробят любое количество народу. Там, где умный командир пойдет в обход или придумает что иное, такие долдоны будут тупо переть в лоб не считаясь ни с какими потерями.

Сидеть на месте я не хотел, а немцы хотели отбить Смоленск обратно, так что нам было чем заняться. Этот бой произошел не в городе, а на подступах к нему, в нескольких километрах от окраины Смоленска. Немцы силами батальона танков и двух пехотных батальонов с южной стороны попытались пробиться к городу. Оборону тут держал седьмой батальон второго полка, в качестве поддержки были две батареи противотанковых ЗИС-2 и рота БА-10. Пехота по уши зарылась в землю, тут нам помогли оставшиеся смольчане, которые не успели эвакуироваться. За полдня, совместными усилиями вырыли траншеи полного профиля и даже укрепили их стенки досками. Неподалеку оказался уцелевший склад пиломатериалов, вот с него и взяли доски и колья для стенок окопов, а также бревна для землянок. Для орудий отрыли орудийные портики, так что над землёй торчал только ствол пушки, сантиметров двадцать только было между ними, тоже, какая ни какая, а защита, а вырытую землю сложили тут же, с боков и сзади, образовав таким образом защитный ров. Теперь орудийные расчеты были защищены от осколков с трех сторон, а сами орудия тщательно замаскированы, в том числе и маскировочной сетью, так что с воздуха их было очень трудно обнаружить. Для бронемашин отрыли капониры, из них торчали только башни броневиков, тоже лишний шанс уцелеть в бою, тут ни чем нельзя пренебрегать, пока есть время лучше получше организовать оборону и всё тщательно замаскировать. Так например все станковые пулемёты установили в наскоро возведенных ДЗОТ-ах, тоже защита от осколков и мин, а значит большая вероятность выжить. Ввиду того, что немецких танков было много, огонь по ним открыли с дальней дистанции, уже на 1000 метров ЗИС-2 пробивала 60 мм броню, что было вполне достаточно для легких и средних немецких танков. Хорошо укрытые и замаскированные орудия было тяжело обнаружить, а принятые меры неплохо защищали от осколков. Попадания в танки начались сразу же, один за другим, они останавливались или вспыхивали, некоторые от попаданий снарядов взрывались, когда детонировал боекомплект. За десять минут было уничтожено около полутора десятков танков, атака захлебнулась. Бронемашины тоже вели огонь, только по шедшей за танками пехоте и бронетранспортерам. Для неё на таком расстоянии броня немецких танков была не по зубам, и что бы не тратить зря снаряды, они открыли огонь осколочными по пехоте. Главное, что вспышки от их выстрелов сбивали с толку немецких танкистов и они не могли определить, кто именно стреляет по ним. Получив хорошую взбучку, немцы отошли, но с их стороны регулярно слышался рев моторов, а кроме того они вызвали на поддержку авиацию. Налет правда удался не очень, так как позади траншей, в глубоких капонирах стояли бронетранспортеры с зенитками, они не дали немцам бомбить прицельно. Юнкерсы получив подарки от зенитчиков, провели бомбометание с высоты, и быстро вывалив своё содержимое, улетели.

В ожидании новой атаки, командир батальона запросил помощи, а я решил немного развеяться. К сожалению свой ИС я брать не стал, случайность может произойти любая, а он в единственном экземпляре. Учитывая количество немецких танков, а также возможность того, что немцы ещё подтянут силы, я взял с собой роту КВ и роту Т-34, а также дивизион 120 мм минометов. 2 КВ и три Т-34 ремонтировали, в городских боях они получили повреждения и сейчас их восстанавливали ударными темпами. В городе остались только БТ и бронемашины, но пока других угрожающих направлений не было. Главное, что я пока не мог задействовать свою тяжелую артиллерию, она с небольшими паузами работали по обнаруженным батареям немцев. Канонада стояла почти весь день, благо теперь у нас было столько снарядов, что мы скорей расстреляем в хлам стволы, прежде чем они кончаться. Брать с собой БТ я не стал, это не их бой, пускай вместе с БА-10 остаются в городе. Вторая атака началась уже после обеда, причем немцы, согнав с окрестных деревень людей, погнали их перед своими танками. Хорошо ещё, что город был рядом и я успел вызвать сюда Маркони с одной из радиомашин. Когда немцы подошли к нашим позициям на полкилометра, по динамикам радиомашины я сказал: Товарищи, по счету три падайте на землю. – и начал отсчет, на счет три люди дружно упали, а мы открыли огонь. К сожалению использовать минометы было нельзя, вернее они работали в ограниченном режиме. Из опасения попасть по гражданским, они начали работать только по пехоте, которая шла за танками. Встав на стрельбу прямой наводкой, используя своё преимущество в бронировании, мои танкисты открыли шквальный огонь. Попавшие на короткой дистанции под беглый огонь, немцы не выдержали и стали отходить. Мои танки медленно тронулись с места, им надо было очень осторожно ехать, что бы не раздавить залегших на земле людей, а следом за ним тронулись и бронетранспортеры с десантом. Все поле покрылось горящими немецкими танками, наконец выехав за линию людей, танки прибавили скорость, а следом за ними и бронетранспортеры. Минометы в это время старались во всю, сейчас им уже не надо было опасаться попасть в своих, и весь путь отступающих немцев проходил сквозь разрывы тяжелых мин. Преследование продолжалось около часа, танки мы выбили все, но и сами потеряли два КВ и пять тридцатьчетверок но не безвозвратно. Пара тягачей сделанных из КВ, которым сняли башни уже стали их таскать назад в город для ремонта. Попались нам два КВ которых немцы расстреляли из 88-ми миллиметровых зениток, их башни с орудиями превратились в металлолом, а двигатель с ходовой уцелели, вот и сделали из них тягачи.

Перед мной стояли сорок девять пленных немцев, вокруг стали понемногу собираться местные жители, которых фашисты гнали перед своими танками. Сейчас, после боя, они пришли в себя и стали понемногу роптать при виде пленных. Допрашивать их не имело ни какого смысла, а потому по моему приказу бойцы притащили толстые жерди к которым и привязали немцев, а после этого уложили их на землю рядком. Мои мехводы отказались ехать, а приказывать им я не хотел, это был не тот случай, а потому сам сев за рычаги Т-34, я завел двигатель и аккуратно проехался немцам по ногам. Если мои бойцы сразу поняли, что я задумал и были к этому готовы, я давно уже числился у них полным отморозком, то для местных это стало настоящим шоком. Когда я остановил танк и вылез из него, то вокруг меня была пустота. Плюнув на это, сел в свою М-1 и в сопровождении двух кюбелей с пулеметными турелями, одного трофейного бронетранспортера с пушкой и двухосной бронемашиной с 20 мм автоматом поехал в Смоленск, главное, что атака была отбита с большим уроном противнику.

Оставив 145-ю стрелковую дивизию держать фронт, с двумя другими, 104-й танковой и 149-ой стрелковой, генерал-лейтенант Качалов, после совсем короткой артподготовки, прорвал фронт и двинулся на Смоленск. Ему надо было пройти около сотни километров, при других обстоятельствах у него наврядли все получилось, по крайней мере дед Павел мне заявил, что в его время Качалов добился кое каких успехов, но погиб сам при артобстреле. Сейчас ситуация была абсолютно иной, Смоленск мы у немцев отбили, а попутно перемололи несколько их танковых и пехотных дивизий, а сейчас шла артиллерийская дуэль между моей и немецкой тяжелой артиллерией и мы пока побеждали. Отыскать в городе место расположения наших орудий для немцев было практически невозможно, зато мои разведчики нашли места расположения нескольких их батарей, после чего вели корректировку нашего огня. Переделанные Маркони рации работали вне диапазона немецких пеленгаторов, что обеспечивало разведчикам некую возможность работать не обнаруживая себя. Группа Качалова в течение дня продвинулась с боями на 50 километров, где и встретилась с моим батальоном. Уже под вечер у населенного пункта Починок они и встретились, когда ударили по его гарнизону с двух сторон. То, как мы проредили немецкий вермахт, наступление Рокоссовского и отвод части немецких войск к Смоленску позволили Качалову относительно легко пробиться сюда. После захвата Починок мой батальон серьезно усилил группу Качалова, так как в основном у него были легкие танки лишь слегка усиленные КВ и Т-34. Почти три десятка трофейных бронетранспортеров с зенитками и два десятка грузовиков с ДШК на зенитных турелях давали довольно неплохое прикрытие для двух дивизий, не позволяя немцам бомбить прицельно. Они уже частично восстановили своё присутствие, но все же их активность была куда меньше, чем раньше. К середине второго дня Качалов вошел в Смоленск. Войска тут же стали занимать оборону по окраине города, особо усилив южную часть города.

О том, что Качалов вошел в город я узнал сразу от своих танкистов. Мой штаб расположился в северной части города, вот туда Качалов и прибыл в сопровождении своего штаба. За те несколько дней, что я удерживал Смоленск, мои орлы в каком-то учреждении имевшим глубокие и большие подвалы, оборудовали полноценный штаб. Все помещения вычистили, натащили туда кучу необходимой мебели, сколотили двухспальные нары для охраны и с десяток небольших комнат для начальства. Провели телефоны, электричество и оборудовали радиоцентр, выведя антенну из подвала наверх, тут постарался Маркони, это была его епархия. Столовая, электрогенератор с движком от разбитой полуторки вполне обеспечивал штаб необходимым электричеством, а сам находился в самом дальнем помещении и не мешал своим шумом работе штаба.

Встретивший его батальон Качалову понравился, десяток КВ и два десятка Т-34, а особенно большое количество трофейных бронетранспортеров, часть из которых была довольно профессионально переделана в самоходные зенитные точки. Пехота тоже была на броне, а также довольно много машин, в том числе и трофейных с бойцами и снаряжением. Действовали они умело и не вызвали у него ни каких нареканий. Дальше до самого Смоленска они прошли не встретив сопротивления противника, во многих населенных пунктах через которые они проходили были видны следы свежего боя, это ударный батальон расчищал им путь. Войдя в Смоленск, его отвезли в штаб дивизии. Ничем особо не выделявшееся здание оказалось имело весьма обширные подвалы, где капитан Волков, вернее уже полковник, приказ об этом ему накануне выступления привез курьер из Москвы, оборудовал свой штаб. Всё было сделано основательно и места вполне хватало для штаба фронта, даже радиосвязь оказалась из трофейных радиостанций.

-Здравия желаю товарищ генерал-лейтенант. – Поприветствовал я вошедшего ко мне Качалова.

-Ну здравствуй полковник. – Ответил мне он.

-Вы ошиблись товарищ генерал-лейтенант, я капитан.

-Ни какой ошибки, уже два дня, как полковник, приказ ставки, поздравляю вас.

-Спасибо. – Это оказалось приятной неожиданностью.

-Какими силами вы располагаете?

-Танковый полк, в строю 87 танков, 8 ремонтируются. Два пехотных полка почти полного состава, потери компенсированы из бойцов ещё оборонявшихся в городе. Полк тяжелой артиллерии, два дивизиона противотанковых орудий, минометный дивизион, зенитный дивизион, саперы.

-Ничего себе, вот уж не думал.

-Товарищ генерал, на своё место я вам предлагаю командира первого полка, полковника Кулешова.

-Не понял, как это понимать?

-Я командовал дивизией временно, пока мы не выйдем к своим или как в этом случае. У меня есть более важное задание, доставить секретную технику на полигон бронетанкового управления в Кубинку.

-А что за техника?

-Пойдемте, покажу.

Мы вышли из штаба и отправились к стоянке техники, которая была тщательно замаскирована. Увидев мой ИС-3, Качалов опешил.

Волков провел меня за штаб, где среди домов было укрыто под масксетями несколько машин. С них при нашем появлении их сразу же сняли и я увидел Танк. Широкий и приземистый, с острой клинообразной мордой, вытянутой каплевидной башней и здоровенным 122-ух миллиметровым орудием. Уж насколько грозно выглядел КВ, но и он проигрывал по всем показателям этому ужасу на гусеницах. Рядом стояла самоходка с ещё большим орудием, не меньше 152 мм, а рядом танк очень похожий на Т-34, но более зализанный и с большой башней, да и орудие его тоже было побольше Ф-32.

-Что это?

-Экспериментальная техника, я должен любой ценой доставить её в Кубинку. Сейчас, когда все налажено я могу спокойно передать дела полковнику Кулешову. Только подожду пару дней, пока не наладится устойчивый коридор и двинусь.

-Жаль, такой командир дивизии мне пригодился бы, но эту технику действительно надо эвакуировать. Представляю, что будет, когда она массово пойдет в войска.

-Капут немцам будет, будут драпать так, что только пятки засверкают.

Через два дня к Смоленску вышла и армия Рокоссовского, немцы, что бы не оказаться в окружении отошли и сейчас с севера был достаточно большой коридор, который связывал город с большой землёй. Как только путь стал достаточно безопасен, то по моему предложению, так как я уже не был в Смоленске самым большим перцем, по системе городских громкоговорителей жителям предложили эвакуироваться из города. На складах мы нашли горы оружия и боеприпасов, а вот с продовольствием и топливом было плохо, его практически не осталось. Два эшелона пришли под утро, впереди перед паровозом была платформа с зениткой и парой зенитных ДШК, а среди вагонов пара цистерн с топливом. Разгрузив оба эшелона, их стали загружать ранеными, их набралось как раз на один эшелон, второй предназначался для горожан. Они шли взяв с собой минимум вещей, мы отправляли только женщин, детей и стариков, мужчин призывного возраста тут же призывали в армию, они должны были пополнить потери в обеих армиях. Прошедшие бои, а также постоянно стреляющая артиллерия, немцы были рядом и мои артиллеристы не скучали, снарядов море, вот они почти непрерывно и обстреливали гитлеровцев, действовали на гражданских настораживающее и они. Раз представилась такая возможность хотели уехать из города. Погрузку начали под вечер и с первыми сумерками эшелоны покинули станцию. Гражданских оставалось ещё много, поэтому нам обещали этой ночью ещё пять эшелонов, причем один из них мы должны были загрузить оружием и боеприпасами для формируемых дивизий, а одна из них должна была прибыть к нам.

Все происходившее Игорю не нравилось, после того, как ему наконец исполнилось восемнадцать и в военкомате наконец дали добро на его призыв, его и толпу других мобилизованных разбили на отделения и взводы. В качестве командиров были выздоровевшие бойцы и сержанты, их распределили в их дивизию после госпиталей, а затем всех посадили в теплушки и отправили на фронт. Без оружия и обмундирования, Игорь недоумевал, как же они воевать будут? К утру их эшелон прибыл в город, это оказался Смоленск, о котором столько говорили в последнее время по радио и обсуждали между собой люди. На станции толпились гражданские, стояли бойцы в оцеплении, а где-то неподалеку бухали судя по звуку тяжелые орудия, ведя огонь по немцам. Ругаясь, сержанты построили людей и под командованием молодых лейтенантов, похоже только из училищ, повели нестройную толпу вслед за провожатым на трофейном мотоцикле. Идти пришлось не так далеко, всего пару километров, там их распределили в школе переделанной под казарму. Во дворе школы, на брезенте лежало в кучах обмундирование и снаряжение. Переодевались тут же, опытные старшины хозяйственники на глаз определяли нужные размеры. После переодевания подходили к стоявшим тут же грузовикам из кузовов которых выдавали оружие, патроны и по две гранаты.

Стремясь усилить оборону Смоленска, но не имея достаточного резерва, командование направило в город только что собранную дивизию. Особо на неё не рассчитывали, но как источник пополнения для кадровых дивизий она вполне подходила. На складах Смоленска было много оружия, боеприпасов и обмундирования, а потому оружие и форму им должны были выдать на месте. Оружие, пистолеты и наганы были только у молоденьких лейтенантов и других командиров дивизии, а также у комендантского взвода, который охранял штаб.

Вот и пришло время прощаться, мне даже стало немного жаль, всё же создавая свою дивизию с нуля, я вложил в неё и свою душу. В тылу врага, из групп окруженцев и наших пленных, без снабжения, а имея только пару найденных складов, трофейного и брошенного нашими войсками оружия, вооружить не просто пехотную, а танковую дивизию с артиллерией, причем тяжелой, это что-то. Всё же хорошо воевать имея представления, что и как будет происходить, да и знания о том, что и как надо делать, дают тебе значительное преимущество. За эти дни мы отправили из города уже значительную часть людей, эшелоны приходили регулярно, правда только по ночам, что бы избежать ненужных потерь. Немецкая авиация по прежнему господствовала в воздухе, потому и приходилось отправлять эшелоны только ночью. Уже под вечер мы пригнали всё нашу технику, а кроме того и кое что из трофеев. Генеральский Хорьх я сохранил, просто не ездил на нем после появления начальства и его ни кто не видел. Моя вездеходная эмка и два кюбеля охраны ни чьих поползновений не вызывали. Загнав всю технику на платформы мы тщательно закрыли её брезентом и выставили часовых. Качалов с охраной приехал проводить нас. Тепло попрощавшись с ним, я пошел в теплушку, весь состав был из них и открытых платформ. Кроме нас с эшелоном отправлялись с десяток НКВД-ешников от особого отдела армии. Кроме нас в эшелон загрузили и часть оружия с боеприпасами для вновь формируемых дивизий. Большинство запасов оказалось захвачено противником, так что отбитые склады очень помогли нашим. Нашему эшелону дали зеленый свет и уже к четырем часам дня показалась Кубинка. Мы сгрузились с эшелона и он отправился дальше в Москву. Колонна тронулась в путь и уже скоро показался полигон. Даже не вериться, что мы наконец добрались сюда, программа минимум выполнена и даже немного перевыполнена. Мы теперь не просто неизвестно кто и неизвестно откуда, пускай по-прежнему мы темные лошадки для местных, НО, мы уже сделали для страны очень многое и показали всем, что немцев можно и нужно бить и оказавшись в окружении не надо опускать руки. Не знаю, как у нас сложится дальше, что мы сможем сделать ещё, но верю, что своими действиями мы не только приблизили конец войны, но и смогли значительно снизить наши потери в этой войне. Я часто думал о том, как мы все очутились здесь, ведь дед Павел попал сюда совсем из другого времени и пришелся нам очень кстати, он тут ведь воевал, да и потом служил не в интендантах, где ни будь в глуши. Кто и зачем это сделал, ну не могло это произойти по естественным причинам. Даже если и есть какие то временные дыры в пространстве, то не могли мы одновременно провалится в них и попасть в одно место и время. Не верю я в такое и не люблю быть слепой марионеткой, но другого выхода у меня нет. Просто отойти в сторону в такой момент, да я сам себя уважать перестал бы, раз так получилось, то буду играть по чужим правилам, но со своими поправками. Жизнь покажет, что я и мои товарищи смогли и ещё сможем сделать, раз история обратима, то мы постараемся сделать все, что бы она оказалась переписанной. У нас есть все шансы для этого и мы пойдем до конца.

Конец первой книги.

2015 год

ИС-3

Тяжелый танк прорыва.

Год выпуска: 1945-1946

Выпущено: 1555

Эксплуатация: 1945-1993

Экипаж: 4

Вес: 46,5 т.

Бронирование: лоб 110, борт 90, корма 60, лоб башни 110, маска орудия 250, борт башни 110-220

Скорость: 40/17 км/ч

Мощность: 520 лс

Запас хода: 185 км

Вооружение: 122 мм Д-25Т, 1-7,62 мм ДТМ, 1-12,5 мм ДШК

ИСУ-152

Тяжелая самоходная установка.

Год выпуска: 1943-1946

Выпущено: 3242

Эксплуатация: 1943-1974

Экипаж: 5

Вес: 46 т.

Бронирование: лоб 60-90, борт 75-90

Скорость: 40/15 км/ч

Мощность: 520 лс

Запас хода: 350-500 км

Вооружение: 152 мм МЛ-20С, 1-12,5 мм ДШК

Т-44

Средний танк, прообраз послевоенных ОБТ.

Год выпуска: 1944-1947

Выпущено: 1823

Эксплуатация: 1945 - конец 70-х

Экипаж: 4

Вес: 31 т.

Бронирование: лоб 90, борт 75, корма 30-45, лоб башни 120, борт башни 90

Скорость: 60/25-30 км/ч

Мощность: 500 лс

Запас хода: 200-250 км

Вооружение: 85 мм ЗИС-С-53, 2-7,62 мм ДТМ

КВ-1

Тяжелый танк.

Год выпуска: 1939-1942

Выпущено: 2769

Эксплуатация: 1940-1944

Экипаж: 5

Вес: 47,5 т.

Бронирование: лоб 75, борт 75, корма 60, лоб башни 75, маска орудия 90, борт башни 75

Скорость: 34 км/ч

Мощность: 600 лс

Запас хода: 90-225 км

Вооружение: 76 мм Л-11, Ф-32, Ф-34, ЗИС-5, 3-7,62 мм ДТ

Т-34-76

Средний танк.

Год выпуска: 1940-1958

Выпущено: 84070

Эксплуатация: с 1940 года, до сих пор состоит на вооружении некоторых стран мира.

Экипаж: 4

Вес: 25,6 - 32 т.

Бронирование: лоб 45, борт 45, корма 40, лоб башни 45, маска орудия 40, борт башни 45

Скорость: 54/25 км/ч

Мощность: 500 лс

Запас хода: 230-380 км

Вооружение: 76 мм Л-11, Ф-34, 2-7,62 мм ДТ

БТ-7

Легкий колесно-гусеничный танк.

Год выпуска: 1935-1940

Выпущено: 5328

Эксплуатация: 1935-1945

Экипаж: 3

Вес: 13,9 т.

Бронирование: лоб 22, борт 15, корма 13, лоб башни 15, маска орудия 20, борт башни 15

Скорость: 52 гусеницы/ 72 колеса/ 35 км/ч

Мощность: 400 лс

Запас хода: 375-460 км

Вооружение: 45 мм 20-К, 1-2 7,62 мм ДТ

Т-28

Средний танк, сделан на основе английского танка Виккерс А6.

Год выпуска: 1933-1940

Выпущено: 503

Эксплуатация: 1933-1944 (СССР), 1940-1951 (Финляндия)

Экипаж: 6

Вес: 25,4 т.

Бронирование: лоб 30, борт 20, корма 20, лоб башни 20, маска орудия 20, борт башни 20

Скорость: 40/20-25 км/ч

Мощность: 450 лс

Запас хода: 120-190 км

Вооружение: 76 мм КТ-28, 4-5 7,62 мм ДТ

БА-10

Средний бронеавтомобиль.

Год выпуска: 1938-1941

Выпущено: 3413

Эксплуатация: 1938-1945

Экипаж: 4

Вес: 5,1 т.

Бронирование: лоб 10, борт 10, корма 10, лоб башни 10, борт башни 10

Скорость: 50/20 км/ч

Мощность: 52 лс

Запас хода: 200-260 км

Вооружение: 45 мм 20-К, 2 7,62 мм ДТ

PzKpfw III или Т-3

Средний танк.

Год выпуска: 1939-1943

Выпущено: 5865

Эксплуатация: 1939-1945

Экипаж: 5

Вес: 19,5 т.

Бронирование: лоб 30, борт 30, корма 20, лоб башни 30, маска орудия 30, борт башни 30

Скорость: 67/15 км/ч

Мощность: 285 лс

Запас хода: 95-165 км

Вооружение: 37-мм KwK 36, 50-мм KwK 38  / KwK 39, 75-мм KwK 37, 2 - 7,92 MG-34

PzKpfw IV или Т-4

Средний танк.

Год выпуска: 1936-1943

Выпущено: 8686

Эксплуатация: 1939 до 2006 года в Ираке

Экипаж: 5

Вес: 25 т.

Бронирование: лоб 50, позже 80, борт 30, корма 20, лоб башни 50, маска орудия 30, борт башни 30

Скорость: 40 км/ч

Мощность: 300 лс

Запас хода: 300 км

Вооружение: 75-мм KwK 37, KwK 40L43  / KwK 40L48, 2 - 7,92 MG-34

LT vz.35

Легкий чешский танк.

Год выпуска: 1936-1940

Выпущено: минимум 424

Эксплуатация: 1936 до 1950

Экипаж: 3-4

Вес: 10,5 т.

Бронирование: лоб 25, борт 16, корма 16, лоб башни 25, борт башни 16

Скорость: 34/12-16 км/ч

Мощность: 120 лс

Запас хода: 160 км

Вооружение: 37 vz. 34UV, 2 - 7,92 ZB vz.37

LT vz.38

Легкий германо-чешский танк.

Год выпуска: 1936-1942

Выпущено: 1396

Эксплуатация: 1936 - начало 1950-х

Экипаж: 3-4

Вес: 9,7 т.

Бронирование: лоб 25, борт 15, корма 15, лоб башни 25, борт башни 15

Скорость: 48/15 км/ч

Мощность: 120 лс

Запас хода: 160-230 км

Вооружение: 37 мм А7, 2 - 7,92 ZB vz.37

SdKfz 251

Средний полугусеничный бронетранспортер.

Год выпуска: 1939-1945

Выпущено: 15252

Эксплуатация: 1939-1945

Экипаж: 2 плюс 10 человек десанта

Вес: 9,14 т.

Бронирование: лоб 10, борт 8, корма 8

Скорость: 53 км/ч

Мощность: 100 лс

Запас хода: 300 км

Вооружение: 1-2 7,92 MG-34 (также устанавливались 20/37 мм пушки и зенитки)

Кюбельваген (Volkswagen Тур 82)

Легковой автомобиль повышенной проходимости.

Год выпуска: 1939-1945

Выпущено: 15252

Эксплуатация: 1939-1945

Экипаж: до 5 человек

Скорость: 60, некоторые модели до 83 км/ч

Мощность: 25 лс

Запас хода: 440 км

Вооружение: возможность установки 1 7,92 MG-34

Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg