«Одиссея адмирала»

Одиссея адмирала (fb2) - Одиссея адмирала (Одиссея адмирала Кортеса - 1) 1350K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Сергей Васильевич Лысак

Сергей  Лысак КОРТЕС. ОДИССЕЯ АДМИРАЛА

Все события вымышлены, совпадение имен персонажей с реальными лицами, а также названий судов и организаций случайное.

Глава 1 Странное предложение

Капитан Леонид Кортнев сидел дома перед компьютером с открытой страницей электронной почты и пытался понять смысл полученного письма. Предложение, пришедшее от одного из многочисленных одесских крюинговых агентств, расплодившихся после развала Союза, как грибы после дождя, было одновременно и очень заманчивым, и в то же время настораживало. Битый жизнью, и прошедший школу выживания в лихие девяностые на Дальнем Востоке, Леонид чувствовал, что здесь что-то не то. Еще раз всмотревшись в строчки на экране, он пытался понять, что же именно его настораживает в таком заманчивом с виду предложении.

Уважаемый Леонид Петрович, открыта срочная вакансия капитана на guard vessel, район работы Нигерия. Дей рейт 400 USD on. Контракт 3 месяца. При благоприятном отзыве в дальнейшем возможен перманентный контракт 3 месяца on/off с оплатой дей рейт 400 USD on/ 200 USD off…

Дальше шли основные тактико-технические данные судна и напоминание, что вакансия срочная. Если господин Кортнев согласен, то пусть срочно свяжется с крюинговым агентством «Си Игл», контактные телефоны и адреса электронной почты прилагаются…

Леонид призадумался. Guard vessel… Дословно — сторожевое судно. Смущают только размеры парохода — валовая вместимость более трех тысяч трехсот регистровых тонн. Обычно гражданские суденышки, привлекаемые для сторожевой службы, имеют регистровую вместимость на порядок меньше. Что же там такое? Об этом «Си Игле» всплывают, время от времени, в интернете весьма нелицеприятные отзывы. Очень мутная конторка… Сами аферисты, и с такими же аферистами, как и они, связаны… Да и район предстоящей работы, конечно, веселый — Нигерия. Как говорили все, кто там побывал, и с чем Леонид был полностью согласен, — Африка — это одна Большая Жопа. А Нигерия — дырка в этой Большой Жопе. Пираты там пошаливают постоянно, а местные власти от пиратов мало чем отличаются. Причем, в отличие от своих «коллег» с восточного побережья Африки, действующих в северо-западной части Индийского океана с территории бандитского «государства» Сомали, не захватывают суда с целью получения выкупа, а занимаются самым обыкновенным грабежом на большой морской дороге. Тащат все ценное, что могут утащить, сливают топливо, но сами пароходы их не интересуют, так как держать их негде. В странах побережья Гвинейского залива — в Нигерии, Камеруне, Гане и других, в отличие от Сомали, власть все-таки есть. Хоть и насквозь коррумпированная, бандитская по своей сути, но все же власть. Которая быстро обломает рога всем, кто перейдет определенную черту и нарушит «правила игры». Значит, ему предлагают заняться охраной оффшорной зоны с буровыми вышками от пиратов? Или, охраной судов, идущих в порты Нигерии? Частных охранных контор уже тоже развелось, как собак нерезаных. Пиратский бизнес порождает спрос на охранные услуги, что в водах Индийского океана уже практикуется. И надо сказать, что эта мера на сегодняшний день самая эффективная. Находящиеся там военные корабли не могут охватить весь океан. Они даже безопасность в границах «коридора безопасности» не могут обеспечить. И бывали случаи, что пираты захватывали суда, идущие в конвоях с таким «эскортом»! А вот случаев захвата судов, имеющих на борту вооруженную охрану, до сих пор не было. Выяснив, что можно запросто нарваться на пулю при попытке абордажа, современные джентльмены удачи предпочитают не связываться и уходят. Исключения очень редки, когда пираты, не смотря на ответный огонь, все же пытаются захватить судно с каким-то ценным грузом. Ясно, что они работают по наводке. Вообще, пиратство в наше время стало очень прибыльным бизнесом, на котором наживаются все, кому не лень. Причем пираты — в последнюю очередь. Львиная доля прибыли в этом бизнесе идет именно от самой борьбы с пиратством. А если оно исчезнет, то с кем же тогда бороться? На чем делать деньги? Каким образом задирать страховые ставки до непомерных величин? Как отмывать огромные суммы денег и при этом успешно ловить рыбу в мутной воде? Единственно, кто страдает от пиратства — это экипажи судов. Но кому они нужны? Все застраховано! Но это все лирика… Как говорят, просто достало… А касательно этого предложения — значит, собираются начать наводить порядок (а точнее делать «бабки» на этом) и с другой стороны Африки — в Гвинейском заливе. Давно пора…

И условия контракта очень «вкусные». Четыре сотни «зеленых» в день, это двенадцать «килобаксов» в месяц. А если придешься ко двору в этой конторе, так предлагают перманентный, то бишь постоянный контракт с оплатой не только двенадцать «килобаксов» в месяц в море, но и шесть при нахождении на берегу! И постоянная работа в режиме три месяца в море — три дома! И никакого оффшорного опыта с DP-сертификатом не требуют! Очень даже неплохо! Но это правда, если придешься ко двору… А то, может быть там такое, что сам этого «перманента» не захочешь… А-а-а, плевать… Тридцать шесть штук «зелени» за три месяца тоже на дороге не валяются. Сходит один контракт, посмотрит, а там видно будет. Тем более, если это guard vessel, сами пираты его будут стороной обходить. Одна единственная очередь, даже в воздух — очень убедительный аргумент. А оружие там будет обязательно. Иначе, какой же это guard vessel… А то, в связи с этим долбаным кризисом, искусственно созданным проклятым Пиндостаном (вот точное название кто-то придумал!), с работой стало худо. Много пароходов ставят в отстой до лучших времен, а когда эти времена наступят, никто не знает. И в самом Пиндостане в том числе. Там только демократию умеют во всем мире распространять. Либо добровольно, либо добровольно-принудительно. Саддам вон не захотел у себя в Ираке демократию установить. Так бравые американские парни пришли и установили. Берите, люди, пользуйтесь! Правда, сами иракцы теперь не знают, что с этой демократией делать… Ладно, это все лирика, к делу отношения не имеющая. Он искал работу в оффшорном флоте, дабы перейти туда, где денег побольше, и контракты покороче. Понимал, что без опыта работы на судах оффшорного флота, занятых обслуживанием нефтяных платформ в море, ничего серьезного ему не предложат, и дай бог, чтобы предложили вообще. Поэтому, был согласен пойти сначала даже со значительной потерей в зарплате ради получения этого самого пресловутого опыта. А тут — такая удача! Не оффшор, конечно, и до капитана с full-DP сертификатом и суточной зарплатой в 500-1000 «зеленых» на DP-судах далековато, но тоже ничего. В конце концов, всех денег не заработаешь… Хотя стремиться к этому надо…

Эх, то ли дело было раньше!!! Леонид улыбнулся и вспомнил весьма насыщенные событиями девяностые годы. Когда после развала Союза он уехал из Керчи, где работал после окончания мореходного училища в «Югрыбпромразведке», на Дальний Восток. Поскольку очень самостийной и очень незалежной Украине, получившей независимость (от кого?!), собственный рыболовный флот оказался не нужен. Впрочем, торговый флот тоже. И они оба очень быстро исчезли, распроданные фактически по цене металлолома. А вот на Дальнем Востоке… Но, правы были те, кто говорил, что если занимаешься чем-то, не совсем согласующимся с уголовным кодексом, то будь готов к тому, что в любой момент тебе может нанести визит Большой Пушистый Полярный Лис…

Черная точка в небе быстро приближалась со стороны берега, и вскоре уже можно было невооруженным глазом рассмотреть винтокрылую машину. Он знал, что от вертолета не убежишь. Но вертолет еще полбеды. Стрелять он вряд ли будет. Хотя, случаи бывали… Пограничный сторожевик, способный дать порядка тридцати узлов и нашпиговать его старое корыто снарядами, куда опаснее. Тоже случаи бывали…

Ему пока что везло. Все рейсы с крабом на Вакканай и Пусан проходили успешно. Правда, «самураи» в последнее время заартачились. Приняли какие-то постановления, ограничивающие ввоз сырья, кричат об истреблении морской фауны… Не ново, это мы уже проходили. Хотят сбить цену, бизнесмены узкоглазые. Ну и что? Послали их ко всем японским чертям и стали работать исключительно на Пусан. А корейцы народ более покладистый, нос не задирают и политику выкручивания рук не проводят. Спрашивается, кто от этого выиграл, а кто потерял?

Но сегодня, похоже, его везению пришел конец. Предчувствие беды не отпускало перед этим рейсом, и как оказалось, не обмануло… Вертолет ходит кругами, а на горизонте появилась еще одна цель, быстро идущая в его сторону. И как закономерный финал, вызов по УКВ на 16 канале.

— «Туман» — «вельботу»!

— Что делать будем, Леонид Петрович?

Вахтенный второй помощник с тревогой смотрел на него и ждал дальнейших распоряжений. Пытаться уйти от «погранца» нечего и думать. У него ход намного больше, да в случае неповиновения еще и пальбу откроет.

— Из рубки на крыло и на палубу не выходить. Быстро водяру на мостик!

Когда второй помощник убежал с мостика вниз, вызвал машину. Вахтенный второй механик тут же ответил. Весь экипаж «Тумана» знал, что надо быть готовым к крайним мерам, поэтому расслабляться сейчас нельзя.

— Машина слушает!

— Геннадьич, готовь вариант «Варяг». Действовать только по моей команде.

— Понял, Петрович! Жду команды.

Пограничный сторожевик, тем временем, уже лег на параллельный курс неподалеку и продолжал надрываться, вызывая «Туман» на дежурном канале. Леонид не отвечал. Все равно, отвечать нечего. Внизу — полный трюм камчатского краба. Разумеется, выловленного незаконно, и незаконным образом вывозимого в Корею. Если раньше еще можно было решить вопрос на берегу с пограничным начальством за определенную мзду, то теперь стало гораздо хуже. Вот на этот случай и предусмотрен вариант «Варяг»…

Взяв трубку спутникового телефона, набрал секретный номер, предназначенный для экстренных случаев и не засвечиваемый до этого во избежание установки на прослушку, моля бога, чтобы побыстрее ответили. Хозяин пошел на такие расходы, предупредив, чтобы использовали спутниковый телефон в самом крайнем случае. Уж больно дорогая связь. Стараться обойтись спутниковым буквопечатающим «инмарсатом», или мобильником, если берег рядом. Он тогда еще усмехнулся. Хозяин такое бабло на крабе имеет, по саунам с блядями сколько оставляет, а на оперативную связь жмется денег выделить. Впрочем, это отличительная черта подавляющего большинства «новых русских». Экономить копейки, чтобы потом терять тысячи. Но это, в конце концов, его хозяйское дело. А экипажу платит вовремя зарплату, и на том спасибо…

Наконец, ответили. Хозяин был явно недоволен, что его оторвали от дел.

— Да, Леонид Петрович, слушаю. Что там у тебя стряслось?

— Здравствуйте, Андрей Владиславович. У меня справа по борту «погранец». Требует остановиться. И вертолет сверху крутится.

— … ….!!! Где вы сейчас находитесь?!

— Пока еще в нашей экономической зоне.

— Сбежать сможешь?

— Андрей Владиславович, шутите? На траулере от «погранца»?

— … ….!!! Петрович, что хочешь, делай!!! Но в трюм они заглянуть не должны!!! Ты понял?!

— Понял. Значит, вариант «Варяг»? Вы даете санкцию?

— Хоть «Варяг», хоть «Аврора», хоть «Потемкин»!!! Что хочешь, делай!!!

— Все понял, выполняю.

Связь отключилась, и как раз на мостике появился второй помощник с бутылкой водки.

— Вот, принес!!!

— Молодец. Открывай и разливай. И запомни — мы с тобой были в дупель пьяные, поэтому никаких сигналов не видели и не слышали. А потом беги вниз и предупреди всех. Пусть оденутся потеплее, приготовят гидрокостюмы и не забудут документы. Лишнего барахла с собой не брать. У нас все же паника будет, как-никак. И чтобы каждый не меньше, чем по стакану водяры выдул!

После срочного принятия по двести граммов водки, второй помощник снова убежал вниз, а Леонид взял бинокль и начал рассматривать сторожевик через боковой иллюминатор. Так и есть, на палубе полно народу в спасательных жилетах. Готовят шлюпку к спуску, а палубные артустановки уже смотрят на «Туман». Если пальнут, мало не покажется…

С мостика сторожевика начинают стрелять из ракетницы в сторону «Тумана», надеясь привлечь внимание, поскольку на запрос по УКВ связи он отвечать не желает. Погодка все же не штиль, поэтому подходить вплотную к борту сторожевик не рискует, можно запросто дров наломать. Шлюпке на ходу тоже лучше не подходить, поэтому у пограничников задача — кровь из носу, но заставить «Туман» сбросить ход до минимального, или лечь в дрейф для принятия досмотровой группы. А группа уже готова, ждет на палубе…

Так, похоже, командиру сторожевика эта игра надоела. Стрельба из ракетницы прекращается, и носовая артустановка изрыгает пламя. Грохот прокатывается над морем, а впереди по курсу «Тумана» встает цепочка фонтанов от падающих снарядов. Это уже серьезнее. По внутренней трансляции команду вниз — всем приготовиться. Сторожевик дает еще одну очередь, уже перед самым форштевнем траулера. Никакого эффекта. Проходит пара минут, еще одна очередь с тем же результатом. «Туман», как «летучий голландец», идет, не меняя курса полным ходом. Все, игры закончены. Следующая очередь проходит по корме «Тумана». Пограничники хорошо видят, что на палубе никого нет, и бьют на поражение. Небольшие зенитные снаряды кромсают фальшборт и рвут на куски палубные механизмы. Часть снарядов приходится на обшивку борта, разрывая и уродуя металл. Рано… Вторая очередь проходит по корме, сметая с палубы огнем то, что уцелело после первой. А вот теперь пора!!!

Резким звуком взрывается звонок громкого боя. Шлюпочная тревога. Экипажу приготовиться к покиданию судна. Пока гремит сигнал тревоги, Леонид вызвал машинное отделение.

— Машина!!!

— Здесь машина!!!

— Вариант «Варяг»!

— Понял!

Вот и все… Старому труженику моря, траулеру «Туман» осталось недолго… Сейчас стармех со вторым и третьим механиком срочно проводят действия, ведущие к затоплению машинного отделения и смежных с ним отсеков. Это гарантированно отправит пароход в последнее плавание — на дно Охотского моря. Меры предприняты заранее, все работы по «модернизации» трубопроводов и клинкетов систем осушения и охлаждения сделаны еще во время последнего ремонта. Да так, что с первого взгляда и не поймешь. Ну, а инспектор Регистра — свой человек. Вполне может и «не заметить» при осмотре трубопроводов то, чего нет на схемах систем. Не за спасибо, конечно… Всякий труд должен быть оплачен. А труд инспектора Регистра — тем более. Но и результат налицо. Работает все оборудование? Работает! Ни и ладно. Получите регистровые документы…

«Туман» теряет ход, и на палубу выскакивает часть экипажа, усиленно изображая панику. Сторожевик больше не стреляет, а разворачивается, чтобы прикрыть от волны спускаемую шлюпку. Леонид смотрел в иллюминатор рубки и усмехался. Нет, служивые, не успеете! Это у вас только на учениях и парадах все красиво проходит. А сейчас — минут пять, как минимум, провозитесь. Покачивает-то нехило. Плюс пока сюда доберетесь. Да пока на палубу вскарабкаетесь. И встречать вас тут будет некому! А «Туман» максимум через двадцать минут должен быть под водой…

Вот и все… Леонид вздохнул, и пошел в каюту за документами и гидрокостюмом, прихватив судовой журнал и путевую карту. Записи там, естественно, липовые, но прокуратура устанет это доказывать без отсутствия вещественных доказательств в виде груза краба.

Пограничники наконец-то спустили шлюпку, и она рванулась к потерявшему ход траулеру, который уже развернуло бортом к волне. Бортовая качка сейчас ощутимая, поэтому забраться на палубу служивым будет не так-то просто. А на шлюпочной палубе «Тумана» уже полно народу. Спасательные плоты полетели за борт, и экипаж срочно покидает обреченное судно. Траулер значительно осел в воду, а на корме, куда попали снаряды, что-то горело. Черный дым стлался по ветру, придавая картине черты реальной катастрофы.

Когда скоростная шлюпка с досмотровой группой подошла к остановившемуся судну, оно уже имело значительный крен и ушло в воду почти по самую палубу. Ярко-оранжевые надувные спасательные плоты относило ветром в сторону. Причем, на них из-под тента высовывались небритые рожи, крича морякам-пограничникам все, что о них думают. Цензурными там, по большей части, были только предлоги. Пограничники обошли тонущий траулер вокруг, и убедившись, что на палубе никого не осталось, а на палубу подниматься — себе дороже, плюнули и направились к дрейфующим плотам. Хочешь, не хочешь, а надо теперь оказывать помощь терпящим бедствие. А кто говорил, что будет легко?

Между тем, «Туман» стал заваливаться на борт и вскоре скрылся под водой. Наверх вырывались пузыри воздуха, всплывал какой-то мусор. Леонид смотрел на место гибели своего судна со смешанными чувствами. С одной стороны, «Туман» сослужил своему экипажу последнюю службу. Дал возможность спастись и ушел под воду, унеся с собой все тайны, раскрытие которых грозило огромными неприятностями как самому экипажу, так и судовладельцу. А с другой стороны, это был его кормилец. Контора сейчас будет занята войной с пограничниками и прокуратурой. Те будут из штанов выпрыгивать, но стараться доказать, что огонь по траулеру открыт правомочно, так как на нем был незаконный груз и он пытался скрыться. Но вещественных доказательств-то нет. Одни домыслы. А судовой журнал — вот он! Пожалуйста, ознакомьтесь! Какой краб?! Вы что?! Не было никакого краба!!! Но пока будет вестись эта бюрократическая война, его будут постоянно дергать, как свидетеля. И очень хорошо, если в ходе следствия он так и останется свидетелем…

Когда экипаж «Тумана» был поднят на борт пограничного корабля, первый вопрос был ожидаемый. Леонид смотрел на офицера с погонами капитана третьего ранга и понимал, что тот буквально исходит злобой, но ничего не может поделать. Скорее всего, их кто-то сдал. И «Туман» ждали, чтобы взять с поличным. А тут — такой облом…

— Кто капитан?

— Я капитан.

— Почему вы пытались скрыться? Почему не реагировали на наши вызовы по радио и на сигналы?

— Извиняюсь, командир. Газанули маленько… Вот и не заметили.

— Что, всей командой газовали?

— Ну, был грех… Что теперь скрывать…

— А почему судно затопили? Что, краба в Пусан везли?

— Командир, какой Пусан?! Какой краб?! Переходили в другой район промысла! И никого мы не топили. Сами же по нам пальбу открыли. А много ли нашему старичку надо?

— Так ты что, хочешь сказать, что это мы ваше корыто утопили?!

— Ну да! А кто же еще? Ведь больше тут никого нет. Только ваш «крейсер»!

Капитану расстрелянного пограничным сторожевым кораблем траулера повезло только в одном — он действительно так и остался свидетелем. Как прокуратура не пыталась состряпать дело о незаконном вылове краба и попытке его контрабандного вывоза за границу, ничего не получилось. Юристы у хозяина даром свой хлеб не ели, и дело развалилось за недостатком улик, даже не дойдя до суда. Но все время, пока шло следствие, Леониду пришлось сидеть на берегу под подпиской о невыезде. Благо, средства имелись, да и хозяин был человеком слова — что обещал, то делал. И не смотря на проскакивающую иногда хамовитость, своих работников не обижал. В принципе, ничего страшного пока не случилось. Ну, утонул пароход, и утонул. Зато люди целы. Хозяин к экипажу претензий не имеет, у него еще четыре таких же старых рыболовных корыта есть, построенных во времена развитого социализма. А за погибший «Туман» он умудрился еще и страховку получить, поэтому приобретение нового (хотя, какого «нового»!!!) парохода уже обговорено и капитану Леониду Кортневу предложено в скором времени выехать в Японию для приемки японского траулера. Который, правда, тоже неизвестно при каком императоре построен, но судя по заверениям продавца, вроде ничего. Ладно, «японец», так «японец». Можно и на нем краба ловить и в Пусан возить…

Но японская командировка Леонида не состоялась. Незадолго до окончания оформления сделки, японский джип «Ниссан» с правым рулем — обязательный атрибут новорусского бизнесмена во Владивостоке, взлетел на воздух вместе со своим владельцем — Горюновым Андреем Владиславовичем, генеральным директором и владельцем фирмы, его работодателем. Видно, попытка задержания «Тумана» была лишь первым звеном в цепочке событий. Кому-то Андрей Владиславович перешел дорогу, и решить все миром не получилось. Ситуация зависла в неопределенном положении. Вдова погибшего бизнесмена ничего не понимала в делах мужа и фирму начало лихорадить. Все быстро пришло к логическому завершению — люди стали разбегаться, фирма развалилась, а ее имущество, в том числе и четыре оставшихся траулера, было распродано наследницей. И Леонид пополнил ряды безработных, которых очень много появилось на просторах бывшего Союза.

Сначала он подумал заняться собственным бизнесом — купить небольшой японский траулер (благо, их тут хватало — пограничники постоянно ловили японских браконьеров и суда конфисковывались) и попробовать работать на себя, а не на дядю. Но очень скоро понял, что в условиях Российской Федерации, с ее чиновничьим и ментовско-бандитским беспределом, очень быстро либо прогорит, либо закончит, как его бывший босс. Выходов на нужных людей в этой сфере у него нет, а превратиться в дойную корову для ментов, или бандитов, никакого желания не было. Оставалось опять искать работу в море, так как переходить на берег Леонид решительно не хотел. И вот тут-то начались сложности. Большой Пушистый Полярный Лис снова вильнул хвостом и показал ему свою хитрую морду…

Пройдя по всем рыболовецким конторам Владивостока, он понял, что в хороших компаниях места давно заняты и народ там работает постоянный. В не очень же хороших, куда он был согласен пойти, его брать не торопились. Слава капитана утонувшего парохода бежала впереди него. Причем, дело было не в подозрении отсутствия профессионализма. С этим как раз таки все было в порядке — люди прекрасно понимали истинные причины гибели «Тумана» и в приватной беседе признавали действия Леонида единственно правильными. Но один из его прежних знакомых, который раньше тоже ходил в море, а теперь осел на берегу и перешел на работу в офис, сказал ему прямо.

— Петрович, никто здесь тебя на работу не возьмет. Ты что, не понимаешь, что тебя пасут? Ты сорвался с крючка у прокуратуры. Но они уверены, что деловые связи у тебя остались, и ты обязательно на них выведешь. Поэтому везде, где ты появишься, от тебя будут шарахаться, как черт от ладана. Ищи работу не во Владике, а лучше вообще уезжай на историческую родину, в свой Ростов-папу. Сейчас уже не те времена, что раньше. Тяжело стало работать, везде кислород перекрывают. Не то, что в самом начале, при Бориске Первом. Я ведь в конторе сижу и постоянно держу руку на пульсе, в курсе всех новостей. Попомни мои слова — накроется скоро этот крабовый бизнес медным тазом. Во всяком случае, того, что было раньше при Борьке, уже не будет…

Так закончился поход по конторам среднего пошиба. А уж туда, где ситуация была хуже некуда, он сам идти отказался. Поэтому, посоветовавшись с женой, и принял решение — вернуться домой. На свою родину, на берега тихого Дона. Тем более, он был не единственный в такой ситуации. Дела с левой рыбалкой с каждым годом шли все хуже и хуже. Требования ужесточались, пограничники и таможня перекрывали все лазейки, а попасться второй раз Леонид не хотел. Во второй раз так уже может и не повезти. А работать, чтобы было все «по закону», это можно и в трубу вылететь с нашими законами.

Старый купеческий город на берегу Дона, Ростов-на-Дону, встретил Леонида без особого восторга. Здесь все теплые места уже давно были заняты по клановому принципу, и влезть новичку было не так-то просто. Деньги еще были, поэтому с покупкой квартиры проблем не возникло. Но все попытки найти работу по специальности за приемлемую зарплату заканчивались ничем. Нормальных судоходных компаний в Ростове просто не было. Те, что были, представляли из себя либо осколки старой «совдеповской» системы с совдеповскими порядками и совдеповским менталитетом, вроде Волго-Донского пароходства, либо очень подозрительные конторки с левой бухгалтерией и старыми «убитыми» пароходами, регистровые документы которых были просто куплены, и это даже особо не скрывалось. Немногочисленные крюинговые агентства, являвшиеся фактически «посредниками посредников», а не нормальными крюингами, действующими напрямую с судоходными компаниями, либо брезгливо воротили нос, узнавая о том, что он пришел с рыбного флота, либо предлагали такой «отстой» за мизерную зарплату, что он отказывался сам. И еще хорошо, что вовремя подсуетился обменять во Владивостоке свой старый «рыбный» капитанский рабочий диплом на «торговый» — Министерства транспорта РФ. Спасибо, добрые люди помогли. Правда, удалось получить диплом только с ограничением до трех тысяч регистровых тонн. Человек, который помогал в этом Леониду, сказал, что без вариантов. Либо такой диплом, либо вообще никакого. По стародавней привычке бывшее Министерство морского флота СССР, которое превратилось в один из департаментов Министерства транспорта Российской Федерации, рыбаков ни за людей, ни за специалистов не считало. Но Леонид был рад и этому. В конце концов, он и так последние годы на «малышах» меньше трех тысяч тонн работал. Поглядев на безрадостную картину в своем родном городе, из которого уехал на работу много лет назад, решил проехаться в Новороссийск. Может, там повезет.

В Новороссийске картина не отличалась разнообразием. В бывшем Новороссийском морском пароходстве, превратившемся в ОАО «Новошип», с Леонидом даже не стали разговаривать, едва он заикнулся, что работал на рыбаках. В многочисленных крюинговых агентствах хоть и разговаривали, но без особого интереса. Всем были нужны специалисты с танкерным опытом. Причем, не менее пяти лет! Леонид решил пойти ва-банк, заявив с сарказмом одной девочке-«манагерше» в очередном агентстве (каком по счету, он уже и не помнил).

— А можете меня взять третьим помощником? Или, четвертым?

— Простите, Леонид Петрович, но я же Вам русским языком говорю — требуется стаж работы на танкерах не менее пяти лет.

— Да откуда у «трехи», или «четвертака» этому стажу взяться?! Если он вчера только-только училище закончил?!

Никакого вразумительного ответа Леонид не получил и взвинченный покинул очередную посредническую конторку, делающую деньги из ничего. Выйдя на улицу, в сердцах высказал все, что думает о системе российских крюинговых агентств вообще и о новороссийских агентствах в частности. Тут его и услышал случайно один такой же, как и он, посетитель, показавшийся в дверях.

— Что шумишь, братан? Достало?

— Не то слово…

— Да ты не удивляйся. Мы все для них — рабочее быдло. Сейчас уже так нос не дерут, а что тут в начале девяностых творилось! Во всех конторах толпы стояли, чтобы на прием пред их светлые очи попасть и на учет стать. А во всех конторах на дверях аршинными буквами объявы висели: «Рыбакам, речникам, военным морякам и лицам, не работавшим более одного года, просьба не обращаться». Сейчас уже так не выёживаются, как раньше, да и в очереди народ к ним не стоит. Все сливки еще в начале девяностых сняли. Но понты все равно остались.

— Так я тоже из рыбаков. Что же мне тут, вообще ничего не светит?

— О-о-о, коллега?! Могу дать наколку на одну хитрую конторку. «Вэлма» называется. Там подход к людям творческий. И если согласен внести энную сумму на развитие компании, то что-нибудь найдут. Пароходы, конечно, туши свет! В основном — греки. Но с чего-то начинать надо. Я ведь тоже из рыбаков и сам с нее начинал. Думал сейчас что получше найти, да пока не выходит. Поэтому, придется опять в «Вэлму» на поклон идти.

— А раньше где работал?

— Да здесь же, в Новороссе. Была такая шарага — «Новороссийскрыбпром». Все, уже накрылась медным тазом…

Случайная встреча с незнакомцем оказалась судьбоносной. В крюинговой компании «Вэлма», в отличие от тех, где он побывал до этого, нос задирать не стали, и прямо с порога Леонида не наладили. Неожиданным плюсом оказалось знание испанского языка, в котором он поднаторел во время жизни на Кубе, где несколько лет служил его отец, бывший военнослужащим. Дети язык учат быстро, поэтому очень скоро все местные мальчишки и девчонки общались с ним запросто, переделав его имя и фамилию с Леонида Кортнева на Леонардо Кортес. С годами язык не забылся, так как Леонид доставал и читал книги на испанском, чем удивлял всех окружающих. Но испанский испанским, а всем нужен английский. Вот с английским дела обстояли несколько хуже, так как нормальной языковой практики долго не было. Не считать же за таковую непродолжительные заходы в Пусан и Вакканай. Хоть он с грехом пополам и прошел собеседование на английском, но сам понимал — язык надо подтянуть. Прояснили вопрос об оплате «агентского вознаграждения» и о размере оного. Поскольку Леонид не возражал, сразу после этого пошел конструктивный разговор, без кормления «завтраками».

— Леонид Петрович, Вы понимаете, что с Вашим опытом в хороших компаниях рассчитывать не на что? Везде нужны специалисты с опытом работы на конкретных типах судов. А у Вас последние годы — только рыбаки, да и те не очень большие. Плюс диплом капитана с ограничением до трех тысяч тонн. В тех компаниях, с которыми мы работаем, таких судов просто нет.

— И что же мне делать?

— Вы согласны пойти старшим помощником на один контракт? Для снятия ограничения в дипломе этого времени достаточно, а на работу в должности «чифа» у Вас ограничений нет. После контракта официально снимите ограничение по тоннажу. А дальше — как себя зарекомендуете. Откровенно скажу, что ваших коллег рыбаков все недолюбливают из-за пристрастия к «зеленому змию».

— Не все такие. Я, например.

— Речь не о Вас лично, а об общей массе. Так что, работаем?

— Работаем.

— Все, ждите звонка. Как что-то подходящее появится, мы Вам сообщим.

Ждать пришлось недолго. Через две недели Леониду позвонили из «Вэлмы» и предложили вакансию старпома на сухогруз — «дженерал карго», двенадцать тысяч тонн. Хозяева — греки. Судно — немногим моложе его самого. Зарплата — соответствующая «для начинающих». Но выбирать особо не приходилось. Тем более, биографию с требуемым опытом работы на судах данного типа в «Вэлме» ему уже «создали». Чему Леонид был очень удивлен. Оказывается, в стране победившей демократии и такое возможно…

После шестимесячного контракта, растянувшегося на восемь месяцев, Леонид узнал много нового как о себе самом, так и об окружающем его мире. Работая ранее только в русскоязычных экипажах со своими соотечественниками, он впервые столкнулся с «миксом». И с соответствующим менталитетом разных этнических групп, населяющих нашу планету. В частности, он узнал, что в подавляющем большинстве хорошие греки — это мертвые греки. А живые отличаются редкостным «гадством», если ты на них работаешь. Исключения очень редки. Филиппинцы, которые заполонили весь мировой торговый флот, довольно своеобразны. Они исполнительны, не будут «качать права», но только в пределах оговоренного контрактом. В случае нарушения их прав профсоюз поднимает такой вой, что себе дороже. По части профессионализма — будут делать стандартные операции, но если неожиданно работа окажется нестандартной и потребует наличия мыслительной деятельности, то абсолютное большинство филиппинцев впадает в ступор. Бирманцы, индусы, пакистанцы, индонезийцы и всякие разные зулусы из Африки и Кабо Верде — те же филиппинцы, но со значительно меньшей зарплатой и отсутствием воя со стороны профсоюза, если что-то случится. Поляки хороши, когда они в единственном числе. Если их много — ничего хорошего. Румыны и хорваты — то же самое. Хотя, бывают исключения. Выходцы из СНГ и Прибалтики — сложный вопрос с огромным разбросом по категориям. От нормальных людей, и хороших специалистов, до клинических идиотов с купленными документами и прирожденной склонностью к стукачеству и склочничеству, любителей «качать права». Взращенных советской системой с руководящей ролью партии в лице помполита на борту в бывших советских пароходствах. С немцами, французами, голландцами и всякими прочими шведами на этом контракте поработать не удалось, так как лица данной категории граждан Евросоюза обходили данную греческую контору десятой дорогой. О себе Леонид тоже узнал много нового. Что он «крэзи рашен» и нисколько не соответствует высоким греческим стандартам, которые самые высокие в мире. И вообще, эллины — это настоящие моряки. А все прочие — никакие. Разумеется, подобное позволял себе говорить только капитан грек, да и то не прямо в глаза. Но Леонид молчал и тупо делал свою работу, понимая, что грек отчасти прав — специфика работы с грузом для него была новой и кое-какие огрехи он допускал. Не фатальные, но все же. Хорошо, что заранее почитал нужные материалы и поговорил с грамотными людьми. Да и чиф-одессит, которого он менял, оказался нормальным мужиком и оставил ему нужные наработки в виде самостоятельных записей и схем расчетов, собранных за несколько лет, сбросив на «флешку» и посоветовав распечатать на всякий случай на бумаге. Как позже выяснилось, неприязнь греческого капитана распространялась не на Леонида лично, а на всех «не эллинов» вообще. И его работой, в общем и целом, грек был доволен, так как иначе давно бы списал. Зато прибывший в один далеко не прекрасный день второй механик, умудрившийся угробить все топливные насосы на одном из дизель-генераторов, оказался соответствующим высоким греческим стандартам, поскольку был греком. Пришлось движок ремонтировать. А кто ремонтировал? Старший механик из Мариуполя. Как не соответствующий высоким греческим стандартам. А «соответствующий» вместе с мотористом-филиппинцем и вайпером-пакистанцем ему только ключи подавали. Но подобный экстрим продолжался сравнительно недолго — чуть больше трех месяцев. Потом на смену «истинному эллину» приехал нормальный и адекватный капитан из Таллинна. Настоящий профессионал своего дела, работавший еще в Эстонском морском пароходстве во времена СССР. В связи с преклонным возрастом в нормальные европейские компании его уже брать не хотели, ну а греки (особенно эта компания) брали всех подряд, так как желающих работать в соответствии с высокими греческими стандартами на «убитых» судах было немного. И эта встреча все кардинально изменила. Антс Пихл, полностью опровергающий анекдоты об эстонцах, как о «тормозах», оказался невосприимчив к заражению бациллой национализма, «оккупантом» Леонида не считал и русский язык не «забыл». Это был настоящий Моряк и Капитан с большой буквы. У него Леонид научился многому. Узнав, что старпом из рыбаков и работает всего первый контракт на «торгаше» (врать капитану о фальшивом опыте, состряпанным «Вэлмой», лучше не стоило), велел обращаться к нему за помощью в любое время, если возникнет какая-то неясность. Такой резкий контраст по сравнению с «эллином» с его «крэзи рашен» Леонида поначалу даже смутил. Но два капитана быстро нашли общий язык. С этого момента началась новая жизнь. После завершения контракта Леонид вернулся в Ростов, и через три месяца снова в доме прозвучал телефонный звонок из «Вэлмы».

— Леонид Петрович, Вы готовы к работе? Есть вакансия капитана в той же компании, где Вы работали. Они прислали на Вас запрос…

С тех пор прошел не один год. Менялись суда, флаги, судоходные компании, рос тоннаж судов вместе с зарплатой, и тут грянул кризис. Не смертельно, конечно, но неприятно. Да и все равно он хотел перейти в оффшорный флот, дабы работать по четкому графику два месяца в море — два дома. Годы-то бегут, «полтинник» скоро… Рассылал анкеты, обзванивал компании, но дело с места пока не двигалось. И тут неожиданно — такое предложение! Но… Леонид и сам не мог понять, что же его настораживает. Ладно, в конце концов, можно позвонить и поинтересоваться. А отказаться никогда не поздно. И он начал набирать номер. Ответили очень быстро приятным женским голосом.

— Компания «Си Игл», добрый день!

— Здравствуйте, девушка. Мне пришло письмо от вашей компании с предложением вакансии капитана на «гард вессел» в Нигерии.

— Минутку, сейчас посмотрю… Да, Леонид Петрович, это Вы? Вас интересует это предложение?

— Да, интересует, но хотелось бы узнать подробности.

— Судно — бывший рыболовный траулер, сейчас переоборудуется в «гард вессел». Будет работать в районе Гвинейского залива, обеспечивать безопасность грузовых судов от пиратов. Судовладелец — компания, специализирующаяся на оказании услуг в сфере морской безопасности, по примеру тех, что уже работают в районе Сомали. Но Вам нужно будет пройти собеседование с представителем судовладельца по «скайпу».

— Не проблема, я готов.

— Хорошо, я представлю Вашу кандидатуру судовладельцу и сообщу, когда будет интервью…

Ждать пришлось недолго. Уже к вечеру того же дня снова по электронке пришло письмо от «Си Игл», что господина Кортнева просят находиться дома завтра в десять часов по московскому времени. С ним проведут интервью по «скайпу» и после этого вынесут окончательное решение. Прочитав письмо, Леонид усмехнулся. Видно, здорово вас приперло, господа хорошие. А здесь одно из двух, если учесть, что вакансия срочная. Либо о нем уже заранее навели справки, еще до отправления первого письма, и интервью — простая формальность, либо все предыдущие кандидаты отказались, не смотря на такие заманчивые условия. Вот теперь и хватаются впопыхах за любого, более менее подходящего претендента, так как время поджимает. Впрочем, завтра многое выяснится. И очень может быть, что ни на какой guard vessel в Нигерию он сам идти не захочет.

Глава 2 Поле чудес в стране дураков, или на что способен административный ресурс

На следующий день, заранее до условленного времени, Леонид уже занял место перед включенным компьютером, приведя себя в божеский вид. Не будешь же перед потенциальным работодателем в футболке сидеть. Вскоре раздался звонок на мобильник, звонили из «Си Игл». И выяснив, что господин Кортнев готов, предупредили, что сейчас с ним свяжутся. Когда пришел сигнал вызова «скайпа», Леонид ответил и увидел двоих — мужчину и женщину. Мужчина сразу перешел к делу.

— Доброе утро, Леонид Петрович. Я — Владимир Анатольевич Соболев, начальник департамента по персоналу. Вы дали согласие работы капитаном на нашем судне, занятого обеспечением безопасности. Не передумали?

— Доброе утро, Владимир Анатольевич, не передумал.

— Очень хорошо. В анкете Вы указали, что владеете испанским языком, поэтому мне хотелось бы сначала выяснить Ваш уровень, так как для нашей компании желательно, чтобы капитан знал не только английский, но и испанский. По части английского у меня сомнений нет, крюинг это подтвердил. А вот относительно испанского хотелось бы прояснить ситуацию. Вы не против?

— Конечно нет, я готов.

— Тогда, будьте знакомы — Тамара Федоровна, преподаватель испанского. Тамара Федоровна, прошу.

Собеседник повернулся к сидящей рядом женщине. Она кивнула, и поздоровалась. После этого разговор пошел на испанском и продолжался минут сорок. Леонид рассказал о своей богатой на события морской жизни, о странах, где побывал, и о многом другом. Особо интересовали Тамару Федоровну годы, проведенные на Кубе, благодаря которым он и выучил испанский. Наконец, она поблагодарила его за столь содержательную беседу и снова перешла на русский, обратившись к своему внимательно слушавшему соседу.

— Владимир Анатольевич, мы закончили. Откровенно говоря, я не ожидала такого высокого уровня владения языком у Леонида Петровича. Это лишний раз подтверждает, что в детском возрасте освоить второй язык гораздо легче.

— Благодарю Вас, Тамара Федоровна. Все, не смею Вас больше задерживать.

Проводив женщину, собеседник вернулся к компьютеру и снова посмотрел в камеру.

— Ну, а теперь поговорим тет-а-тет, Леонид Петрович. Вас удивило такое предложение?

— Откровенно говоря — да. И мне бы хотелось узнать подробности.

— Из подробностей пока могу сказать следующее. Наша компания стала работать в сфере обеспечения морской безопасности сравнительно недавно. Но у нас серьезная команда настоящих профессионалов. Касательно Вашей работы. Судно, на котором Вам предстоит работать, не новое, построено в конце восьмидесятых в Николаеве. Вам знаком траулер типа «Пулковский меридиан»?

— Да, знаком.

— Вот на таком судне Вам и предстоит трудиться. Сейчас оно находится на переоборудовании в Николаеве. До окончания работ осталось не очень много, и желательно, чтобы Вы выехали туда как можно скорее. В процессе работы Вам не придется заниматься тем, что далекие от этого дела люди называют «игрой в войнушку». То есть — гоняться за пиратами с пулеметом наперевес, вести абордажные бои и прочей ахинеей, заполонившей голливудские боевики. Ваша задача — обеспечение работы судна, как базы для находящихся на нем сотрудников, в задачу которых и будут входить действия по силовому обеспечению безопасности. На борту старший — начальник экспедиции, у которого Вы будете в оперативном подчинении. Именно он и будет решать все вопросы, связанные с профессиональной деятельностью нашей компании. А Ваша задача — только обеспечение надлежащей работы самого судна, как базы. В управление судном начальник экспедиции вмешиваться не будет, а будет давать только общие указания о маршруте следования и предстоящих задачах. Остальные подробности — на борту. Сами понимаете, что раз мы работаем в сфере морской безопасности, то многие вещи носят сугубо конфиденциальный характер. Устраивают Вас такие условия? Сразу скажу, что мы заинтересованы в постоянных сотрудниках. И если в процессе работы нас обоих устроит положение вещей, то мы будем готовы предложить Вам постоянный контракт с пересмотром зарплаты в сторону увеличения.

— Хорошо, я согласен с Вашими условиями.

— Договорились. Жду Вас в Николаеве. Судно «Тезей», стоит в данный момент на заводе «Океан». Там поговорим более подробно…

Сборы и оформление бумаг не заняли много времени, и через три дня, рано утром, Леонид стоял со своим чемоданом типа «мечта колонизатора» возле проходной судостроительного завода «Океан» в Николаеве. Он созвонился заранее с агентирующей фирмой, и его попросили ехать сразу на завод. Пообещали, что все формальности, связанные с допуском на территорию завода, будут выполнены. Однако Леонид, не понаслышке знакомый с российско-украинскими порядками, на это особо не надеялся. И оказался прав. Охрана на проходной его не пропустила, сообщив, что никаких бумаг у них нет и ни о каком Леониде Кортневе они слыхом не слыхивали. Достав мобильник, Леонид с утра пораньше начал названивать по указанным номерам. Наконец, ответили. Объяснив ситуацию, он услышал вполне ожидаемое.

— Леонид Петрович, извините, но вчера некому было подписать судовую роль.

— И сколько мне тут стоять?

— Не волнуйтесь, через час-полтора все будет готово…

Леонид отключил связь и выругался. За столько лет после развала Союза ничего не изменилось. Выйдя на улицу, увидел такого же моряка, как он, направляющегося с большой сумкой к проходной. То, что это моряк, он не сомневался. Своих коллег научился различать безошибочно. Прибывший все понял правильно, задержавшись на секунду.

— Что, как всегда? Приехал, а роли на проходной нет?

— Нет.

— Вот уроды. А ну-ка, я попробую…

Моряк зашел в дверь проходной, и вышел обратно через пару минут, названивая кому-то по мобильнику и высказывая свое мнение о местных порядках.

— Что, тоже облом?

— Тоже… Сказали — ждать. Скоро привезут.

— А на какой пароход?

— На «Тезей». Здесь на ремонте стоит…

Разговорились, коллега оказался старшим механиком. Причем, тоже принятым по срочной заявке. Такая «срочность» начинала уже настораживать. Но никакой конкретной информации у прибывшего «деда» не было. Решили, что на борту все прояснится. В конце концов, действительно, если контора занимается тем, что называется «борьба с пиратством» (а точнее — делание денег на пиратстве), то большая часть информации может быть исключительно для служебного пользования и по телефону о ней трындеть не будут.

Когда они все же дождались агента, подрулившего к проходной, рабочий день уже давно начался. Ничуть не смущаясь, молодой человек поинтересовался, они ли капитан и стармех с «Тезея», и попросил следовать за ним. Вся его работа свелась к вручению одного листа бумаги охране. Раньше этого сделать, очевидно, было нельзя. Но и Леонид и «дед» уже настолько привыкли к царящему бардаку на постсоветском пространстве, что восприняли это, как должное и наконец-то попали на территорию огромного завода, где их ждал «Тезей».

Завернув за угол одного из цехов, Леонид увидел знакомый силуэт траулера. Впрочем, ошибиться было невозможно — на всей причальной стенке в этом месте больше никого не было. Завод дышал на ладан, заказов на постройку новых судов не поступало и он кое-как перебивался судоремонтом. Или, как вошло в обиход выражение, «шабашками». Корпус «Тезея» и надстройки сверкали свежей краской, а на корме развевался флаг Белиза — небольшого государства в Латинской Америке. Что поделаешь, не хотят российские бизнесмены регистрировать свои суда под российский флаг — проблемы, создаваемые из ничего на пустом месте, будут обеспечены. Вот и идут в ход так называемые удобные, или, как их называют моряки — «банановые» и «обезьяньи» флаги различных слаборазвитых государств, предоставляющих свой флаг за небольшие деньги и не создающих никаких проблем судовладельцу по части уплаты налогов и прочих неприятностей. Прием не новый, но хорошо себя зарекомендовавший и очень популярный.

На борту, как и всегда на ремонте, царил шум и гам. Большое количество людей перемещались в разных направлениях, вокруг сверкали огни сварки, шипела газорезка и пробираться приходилось через многочисленные кабеля и шланги. Вахтенный матрос у трапа сообщил, что на борту из помощников только третий. Старпом с самого утра ушел к заводскому начальству и еще не вернулся, а второй вчера сбежал, послав всех подальше. Вызванный матросом третий помощник проводил Леонида до его каюты, вручил ключ и сказал, что старпом скоро должен быть.

Дальнейшее было привычным. Обход судна и знакомство с экипажем. Начальства пока не было и получить интересующую информацию не от кого. Наконец, вернулся старший помощник. Как оказалось, тоже Петрович, только Георгий. Он то и рассказал кое-что интересное.

— Странные дела тут творятся, Леонид Петрович. Вы за два месяца уже четвертый капитан. Все предыдущие ушли. Кто раньше, кто позже.

— А что же такое, Георгий Петрович?

— Мутная какая-то контора. Наводят тень на плетень, толком ничего не говорят. Здесь с самого начала ремонта сидит один кадр, называет себя суперинтендантом. Хотя суперинтендант из него никакой — элементарных вещей не знает. Но ведет себя по хамски. Скорее всего, родственник хозяина, или какой-то крупной шишки. Ясно, что приставлен присматривать за экипажем.

— А где же он сейчас?

— Еще не проснулся после вчерашней гулянки. Он в гостинице живет, но после обеда должен пожаловать. Опять ценных указаний надает, нахамит и до следующего обеда исчезнет. В общем, непонятки здесь какие-то. Все знают, что пароход должен идти в Гвинейский залив в качестве базы для охранников. Но зачем ради этого делать дополнительные топливные танки, если там топливом не торгует только ленивый и забункероваться не проблема? И зачем выбрасывать все оборудование из рыбцеха и превращать его в подобие трюма? Причем, монтировать в нем грузовой лифт с палубы? Разве морозильных трюмов мало для груза, если он будет? В машине и в служебных помещениях какое-то странное оборудование устанавливают и толстенные кабеля тянут по всему пароходу, сверля переборки. Не знаю, Леонид Петрович, но мне это очень не нравится. Плюс еще «супер» чудит. Вот и разбегается народ. Сам бы ушел, да очень деньги нужны.

— Хм-м… Не знаю, никаких подробностей мне не сказали. А когда начальство появится?

— Обещали на днях. Сама контора в Москве, поэтому тут кроме «супера» никого нет…

Информация наводила на размышления. Решив пройтись по пароходу еще раз, Леонид стал обращать внимание на непривычные детали. Рубка обшивается листами железа по самые иллюминаторы. В общем-то, нормально. Если дадут очередь из автомата по рубке, то дополнительный стальной лист задержит пули. И бронированные огневые точки на крыльях мостика и на палубе с уже установленными турелями для пулеметов удивления не вызывают. «Гард вессел» есть «гард вессел»… Но вот зачем убирать с промысловой палубы ваерные и грузовые лебедки, траловую лебедку, порталы с грузовыми стрелами, а также срезать с кормы все, что выше фальшборта, непонятно. И устанавливать два довольно мощных крана по бортам позади надстройки. И два крана поменьше на шлюпочной палубе. А носовой портал со стрелами почему-то оставили. Лишняя работа, которая стоит денег, и немалых. Если только… Если только это не обеспечение удобного и широкого сектора обстрела с кормовых курсовых углов с расчисткой промысловой палубы от всего лишнего… Господи, какой сектор обстрела?! Траулер превращать в подобие вспомогательного крейсера? Или, замаскированного рейдера, как у немцев во время обеих мировых войн? С его парадным ходом в четырнадцать узлов, и то в молодости и по паспортным данным? А сейчас, дай бог, если двенадцать выжмет? Нет, что-то тут определенно нечисто. Надо срочно переговорить с начальством и прояснить ситуацию. А то, пускай Владимир Анатольевич сам идет воевать на этом «рейдере». Вместе с суперинтендантом…

— Ага, это ты, типа, новый капитан?

— Да, я. А Вы кто, молодой человек?

Леонид с интересом смотрел на стоявшую перед ним личность лет двадцати пяти, или около того, явно еще не пришедшую в себя после вчерашнего.

— Я суперинтендант, Немчинов Валерий Игоревич, твой начальник. Почему у тебя бардак творится на пароходе? Люди заняты хрен знает чем, только не работой? Уволю нахрен!

Леонид усмехнулся. Что же это за чудо и чей он родственник? И это вся работа впереди будет такая? Нет уж, спасибо. На этой компашке свет клином не сошелся. Недаром, душа не лежала сюда идти… Валерий Игоревич говорил что-то еще, но Леонид его игнорировал, чем привел своего непосредственного начальника в состояние праведного гнева.

— Ты что, со мной говорить не желаешь?! Я тебя спрашиваю!!!

Вместо ответа Леонид достал мобильник и набрал московский номер Владимира Анатольевича, который ему дали при подписании контракта. Ответили быстро.

— Здравствуйте, Владимир Анатольевич, это Кортнев Леонид беспокоит, я уже на борту «Тезея».

— Здравствуйте, Леонид Петрович, как добрались, нормально? Как пароход?

— Пароход в порядке, но я наверное сейчас вернусь в Ростов.

— А что случилось?

— С вашим суперинтендантом, господином Немчиновым, мы вряд ли сработаемся. Поэтому, давайте прервем наши деловые отношения, пока они еще толком не начались.

— Он рядом?

— Да.

— Дайте ему телефон.

Леонид молча протянул телефон «суперу», который при упоминании имени абонента сразу прикусил язык. Тон его резко изменился.

— Да, Владимир Анатольевич?

По мере разговора лицо начальника становилось все более пунцовым. Телефон Леонид поставил на максимальную громкость, а поскольку был уже обеденный перерыв и на палубе стояла тишина, разговор был хорошо слышен.

— Ты, чмо черкизоновское!!! Ты понимаешь, кретин, что мы из-за твоих вые…нов убытки несем?! Где я тебе сейчас за оставшееся время подходящего капитана найду?! Если и этот из-за тебя сбежит, пойдешь опять на свой «черкизон»!!! И все расходы, гнида, возместишь!!! Тебя туда для чего послали?! Я уже жалею, что твоего отца послушал и взял тебя на работу!!! Чтобы я о тебе больше ничего не слышал!!! Сидишь там в Николаеве, ни хрена не делаешь, только бумажки подписываешь, да местных баб трахаешь и бухаешь!!! Вот и занимайся этим!!! Не мешай людям работать!!! Начальник х…ев!!! Тебе до начальника, как до луны раком!!! Понял?!

— Понял…

— Все, дай трубу капитану!

Суперинтендант, очевидно, не ожидал подобного разговора и растерянно протянул телефон Леониду.

— Да, слушаю, Владимир Анатольевич.

— Леонид Петрович, извините за это недоразумение, больше господин Немчинов не будет вмешиваться в вашу работу. Я его проинструктировал. Скоро я приеду в Николаев и тогда поговорим более подробно и не по телефону. Не волнуйтесь, никто мешать Вам не будет. Если возникнут какие-то вопросы, звоните в любое время…

Выяснив еще ряд вопросов, абонент отключился, а Леонид насмешливо глянул на своего начальника и вежливо поинтересовался.

— Я Вам еще нужен, Валерий Игоревич? А то, меня работа ждет.

— Да, то есть нет… Ну все, типа, работай…

— Хорошо, тогда я пойду.

Развернувшись, Леонид направился внутрь надстройки, оставив за спиной суперинтенданта переваривать полученную информацию. Самому, кстати, тоже надо как следует подумать. То, что дело нечисто, это уже ясно. Вместо настоящего «супера» на виду у всех маячит какой-то «зиц-председатель Фунт» с московского «черкизона». Который, в случае чего, и будет крайним. Это уже понятно. А вот ему, балбесу, похоже ни хрена не понятно. Но это уже его проблемы. Что там чиф насчет странного оборудования сказал? Надо бы посмотреть, а потом с механоидами поговорить. Может, они что знают?

Леонид прошел по всему судну от носа до кормы. Заглянул во все открытые помещения. И обратил внимание на довольно крупные электронные блоки непонятного назначения. Было видно, что к ним подходит питание в 380 вольт от бортовой сети, и они все соединены друг с другом кабелями, опутывающими судно по периметру, и проходящими через все переборки. Часть блоков стояла в машинном отделении, часть в бывшем рыбцехе. Остальные были разбросаны по всему судну в разных помещениях, а некоторые прямо в коридорах. Как раз закончился обеденный перерыв, но пришедшие заводские работяги ничего не знали. Им сказали установить эти ящики и протянуть кабеля, вот они и тянут. А что это за хрень — вопрос к начальству. Найденный прораб тоже особо не добавил ясности. Заказчик велел установить дополнительное электронное оборудование, но только монтаж и ничего более. Подключение и настройку аппаратуры будет проводить сам ее разработчик. Сплошные тайны московского двора, понимаешь…

Уже вечером, когда первый суматошный день закончился, Леонид сидел в каюте и читал все имеющиеся материалы по судну. Пароходик не новый, построен в конце восьмидесятых, аккурат перед развалом Союза. После обретения Украиной долгожданной независимости, практически новый пароход был продан грекам. Скорее всего, по цене металлолома. И очень может быть, что за «черный нал». Греки на нем рыбу ловить не собирались, а эксплуатировали, как рефрижератор, благополучно приведя новый пароход за несколько лет в аварийное состояние. После этого проводилась стандартная процедура — с парохода снимались все «эллины» с филиппинцами (бирманцами, индонезами, папуасами и прочая), и сажался русскоязычный экипаж (Россия, Украина, Прибалтика, в общем, из бывшей «семьи народов» СССР). Новый экипаж восстанавливал пароход из руин и все повторялось заново. После ряда таких «производственных циклов» восстанавливать пароход силами экипажа становилось все труднее и труднее, и пришел момент, когда «Тезей» оказался снова продан по цене металлолома. Но на этот раз его купила компания «Марин секьюрити менеджмент», зарегистрированная на Каймановых островах и имеющая свой брэнч-офис в Москве, в Российской Федерации. Умные поймут. И глупых вопросов задавать не будут. С появлением нового владельца «Тезей» вернулся в порт, который покинул много лет назад. Доковылял до причала завода «Океан» и встал на переоборудование. Направлять старое судно на построивший его когда-то Черноморский судостроительный завод в Николаеве не было смысла. Завод существовал только на бумаге, а «Океан» оказался единственным судостроительным заводом в Николаеве, худо-бедно удержавшемся на плаву в разгар самостийно-незалежной эйфории. Когда стало очень много самостийности, но исчезли все заказы, обеспечиваемые сверху Госпланом из Москвы и гарантирующие бесперебойную работу судостроительных гигантов. А теперь пришло время не выполнять план, спускаемый сверху, а зарабатывать деньги самостоятельно. Увы, многие прежние руководители советской формации не увидели в этом разницы. Итог известен…

Как бы то ни было, «Тезей» подняли в док и начали делать то, что и положено делать при нормальном ремонте, а не при «предпродажной подготовке», чему и рабочие завода и инженерный состав очень удивлялись. Нечасто в наше время попадается заказчик, которому нужно именно качество, а не набившее оскомину «цена-качество». Поэтому работа на старом траулере, которому толком и не довелось половить рыбу, закипела. Но список работ на переоборудование удивил даже заводских «зубров», съевших не одну собаку в судостроении. Из траулера делали непонятно что. Но глупых вопросов никто не задавал. В конце концов, заказчик платит деньги, а задача завода — воплотить его требования в металле. Хоть авианосец из этого корыта сделать. Как говорится, за ваши деньги — любой каприз…

— Леонид Петрович, не помешаю?

В дверях появился стармех. За целый день им толком так и не удалось поговорить, и по виду «деда» было ясно, что у него накопилась масса вопросов.

— Заходите, Иван Константинович, присаживайтесь. Заодно и чаю выпьем, а то у меня уже голова кругом идет от этих бумажек…

Леонид встал и включил чайник, а стармех сел за стол и молча уставился на капитана. Выдержав паузу, все же спросил.

— Леонид Петрович, я так до сих пор и не понял. Из нас что, рейдер делают? Как у немцев были во время войны?

— А с чего Вы взяли?

— Посудите сами — почти все механизмы с промысловой палубы убирают, портал на корме срезали, все, что выше фальшборта на корме, тоже срезали. Под конец рабочего дня два каких-то навороченных радара привезли. Чиф сказал, что будут устанавливать вместо нашего старья. Рубка закрывается железом. На крыльях мостика и на палубе — самые настоящие ДОТы для пулеметов. И плюс какое-то оборудование непонятное. Мы что, всерьез на войну собрались? А когда же шестидюймовки будут устанавливать? Насколько помню из истории, на немецких рейдерах это был самый популярный калибр. Что, подойдем прямо к берегу и начнем наводить порядок, если сами черножопые его наводить не хотят?

— Не знаю, Иван Константинович… Сам хочу это выяснить. В разговоре с московским начальством мне прямо сказали — подробности только при личной встрече. По телефону никакой конкретики. Недолго ждать осталось, скоро появятся. А там посмотрим. В конце концов, до дому, до хаты отсюда недалеко. Не из Папуасии же какой-нибудь выбираться. Если тут уж вообще что-то запредельное замышляется…

Три дня прошли относительно спокойно. Леонид уже познакомился со всем экипажем и заводским начальством, а также как следует осмотрел судно, не переставая удивляться. Откровенно говоря, такого серьезного подхода к делу он не видел давно, что не могло не радовать. В принципе, если исключить непонятную аппаратуру, все остальное особых вопросов не вызывало. Сторожевому судну не нужен ни рыбцех, ни промысловое оборудование на палубе. Тем более, если оно не собирается гонять пиратов самостоятельно, а будет выполнять функции судна-базы. А вот хорошие радары и средства самообороны с бронированием жизненно важных мест действительно необходимы. И суперинтендант больше не мотал нервы. За все время он больше так и не появился. Был, правда, еще один интересный момент. Кают на пароходе, в общем-то, хватало, так как по проекту изначально экипаж составлял более девяноста человек. В транспортном варианте у греков экипаж был гораздо меньше и многие каюты пустовали. Поэтому, их пришлось спешно приводились в божеский вид, так как за время работы у «эллинов» состояние всех помещений стало плачевным. Естественно, будут еще бойцы охраны, но сколько? А две каюты соединяют в одну и делают там то, что на берегу называют евроремонтом. Помимо этого устанавливая солидный сейф, спутниковый телефон и серьезную оргтехнику. Очевидно, для начальника экспедиции. На вопрос Леонида о назначении этих аппартаментов прораб толком ответить ничего не смог. Сказали делать именно так. Вот они и делают.

По вечерам, после рабочего дня, вместе с «дедом» навещали небольшой уютный кабачок на Жовтневом проспекте, который когда-то назывался Октябрьским. Благо, от завода недалеко. Полчаса пешком, или пять минут на маршрутке — и все блага цивилизации! В общем, обычный ремонт, которых в долгой морской жизни Леонида набралось уже порядком. И вот в один из таких вечеров, когда они уже возвращались на пароход, у него зазвонил мобильник. Звонило московское начальство. Предупредили, что завтра с утра прибудут на завод. Переговорив, Леонид глянул на стармеха.

— Все, Константиныч, завтра начальство пожалует и многое тайное должно стать явным. Допускаю, что далеко не все. Но полностью держать в неведении относительно предстоящей работы «мастера» и «деда» — самая настоящая глупость.

— Петрович, а разве ты видел в поведении наших новорусских бизнесменов мало глупости?

И не боишься, что теперь нам не дадут соскочить, даже если и захотим?

— А куда деваться? У тебя есть предложение получше?

— Нет.

— Вот и у меня нет. Поэтому, поглядим, что из нашего «рыболова» делают. Либо рейдер, либо вооруженную яхту для толстосумов — любителей экстрима. Читал в интернете, что и такие есть. Потому, как в нашу работу в качестве судна-базы, я с каждым днем верю все меньше и меньше…

На следующее утро к трапу «Тезея» подкатил минивэн, из которого вместе с агентом выбрались четыре человека. Леонид, предупрежденный по телефону, встречал гостей у трапа. Из прибывших знаком был только один — Владимир Анатольевич Соболев, с которым он общался по «скайпу». Трое других были непохожи друг на друга, как медведь не похож на верблюда, а верблюд — на страуса. В одном явно проглядывал либо «комитетчик», либо бывший партаппаратчик (поскольку «комитетчик» бывшим не бывает). Второй — явно из силовых структур, причем из того департамента, который непосредственно и действует силовыми методами. А третий — пресловутый интеллигент — инженер, являющийся предметом многочисленных анекдотов про интеллигенцию. Если бы у него были очки — вылитый Шурик из ставших классикой кинолент, только постарше. Поздоровавшись, прошли в каюту капитана и Соболев представил прибывших спутников.

— Знакомьтесь, Леонид Петрович. Начальник экспедиции Березин Владимир Евгеньевич, Ваш «адмирал», если можно так сказать. Карпов Андрей Михайлович — ваш помощник по экипажу. Нет нет, Вы неправильно подумали. К надоевшим Вам в свое время помполитам эта должность не имеет никакого отношения. Андрей Михайлович — командир группы бойцов охраны, которая прибудет на борт после окончания ремонта перед самым выходом. Грубо говоря — он командир военизированной части команды, которая и будет осуществлять все функции, связанные с обеспечением безопасности наших клиентов. Ну и наконец, Прохоров Александр Александрович, ведущий инженер. Будет заниматься настройкой электронной аппаратуры после монтажа и ее осблуживанием в рейсе. В связи с этим я хочу сказать следующее. Леонид Петрович, я не сомневаюсь, что у Вас возникло очень много вопросов. Поэтому, давайте сейчас выясним все непонятные моменты. Вам, как сотруднику нашей компании, будет предоставлена конфиденциальная информация, не подлежащая разглашению. По телефону мы это обсуждать не стали. Ваше судно будет работать в пиратоопасных районах, обеспечивая физическую безопасность наших клиентов путем высадки вооруженной охраны на борт и эскортирования судов в определенных случаях, если возникнет надобность. Предположительный район работы — Гвинейский залив, но он может быть изменен. Неспокойная обстановка также в районе Африканского Рога, в Юго-Восточной Азии и районе стран Латинской Америки. Да Вы и сами это знаете.

— А не возникнет проблем с местными властями? Египет не пропускает через Суэцкий канал гражданские суда с оружием на борту. Да и в другой «папуасии» дело не лучше.

— Не волнуйтесь, Суэцким каналом вы не пойдете в любом случае, а касательно местных властей — мы играем по их правилам. То есть, официально открываем представительства нашей компании в странах того региона, где планируется работа наших судов, а неофициально — просто прикармливаем взятками местных чиновников, от которых реально что-то зависит. Так что никаких проблем с заходом в порт у вас не будет. Так же, как и с сопровождением судов в территориальных водах до самых ворот порта, если это потребуется.

— Понятно. А зачем надо убирать почти все оборудование с промысловой палубы, срезать с кормы все, что выше фальшборта? И что это за оборудование с толстенными кабелями по всему пароходу?

— Заметили? Объясняю. Для работы нам нужна чистая палуба. Поскольку вы, в какой-то степени, военный корабль, то должны иметь хоть какое-то вооружение. Иначе, сами превратитесь в мишень для пиратов. Вооружить вас легально палубной артиллерией — это такая проблема, что лучше даже и не начинать. Турки встанут на дыбы и не пропустят такое судно через проливы. Да и здесь придется кормить целую свору чиновников. Но есть юридическая лазейка, позволяющая обойти все эти препоны. К вам на палубу будут погружены несколько БМП, то есть боевых машин пехоты. Они имеют тридцатимиллиметровые автоматические пушки и пулеметы. Сами понимаете, что в случае нападения пиратов, БМП разделаются с ними еще на дальних подступах, вот поэтому ничто на палубе не должно мешать их работе. Плюс крупнокалиберные пулеметы КОРД, для которых сделаны бронированные огневые точки. Это помимо легкого стрелкового оружия, находящегося в распоряжении бойцов охраны, и боеприпасов. И весь фокус в том, что оружие будет находиться на «Тезее» не как штатное вооружение, а как груз! То есть, с официально оформленными грузовыми документами, в которых в качестве получателя фигурирует одна из нигерийских фирм, представляющая интересы Министерства обороны Нигерии. Все легально, никакого обмана. А после прохода Гибралтара нигерийцы просто откажутся от сделки.

— Хитро, ничего не скажешь… А что это за электронные блоки и кабеля по всему пароходу?

— А вот это, Леонид Петрович, и есть ноу-хау в нашем деле. Подробностей рассказывать не буду, так как аппаратура секретная да и вряд ли Вы что поймете. Если в двух словах и максимально просто — Вы слышали об оружии нелетального действия? То есть, которое не убивает человека, а выводит его из строя на определенное время, не нанося непоправимого вреда здоровью? Вот это из той же области. Аппаратура экспериментальная, проверить ее в полевых условиях в России не представляется возможным, ну а африканские пираты — сами понимаете. Думаю, Вас особо не расстроит, если кто-то из них отправится на тот свет не от пули нашего бойца, а от не до конца учтенных факторов нашей установки.

— А мы сами тут не загнемся?!

— Не волнуйтесь, действие установки направленное, и в «тыл» она не может сработать даже теоретически. Так же, как и ружье, которое назад не стреляет. Увы, это все, что могу о ней рассказать. И я бы попросил Вас, Леонид Петрович, не распространять даже эти сведения. Для всего экипажа это экспериментальная аппаратура для сильного уменьшения радиолокационной отражательной способности судна. Своего рода система «Стелс», ничего более. Мы все же «гард вессел», как никак. Вот Александр Александрович и будет этим самым «Стелсом» заниматься. Как настройкой после монтажа, так и обслуживанием в море…

Выяснив еще ряд принципиальных вопросов, Леонид решил не отвергать это неожиданное предложение. Некоторые старые сомнения у него не исчезли, да и новые появились, но меркантильный интерес все же перевесил. Как ни пытались партийные функционеры в СССР вывести новый вид человека (злые языки даже название придумали — гомо советикус), для которого «сегодня не личное главное, а сводки рабочего дня», ничего не получилось. Советский человек отказался мутировать в этом противном для законов природы направлении. Жизненные блага, в том числе деньги, которые могут эти блага обеспечить, оказались важны для него гораздо больше, чем «сводки рабочего дня». Тем более, в условиях прогрессирующего с годами дефицита, когда к началу приснопамятной перестройки, жизнь в стране стала напоминать выживание в условиях, максимально приближенных к боевым. Поэтому, преуспели партийные пропагандисты как раз в обратную сторону. В СССР действительно появился новый вид человека. Гомо сапиенс (человек разумный) развился в гораздо более жизнестойкий и агрессивный вид — «гомо хапиенс». Название, как нельзя лучше характеризующее сущность нового биологического вида, внешне ничем не отличающегося от человека разумного, но ушедшего далеко вперед в области борьбы за выживание в условиях крайне агрессивной окружающей среды и способного вполне комфортно существовать там, где все прочие европейские и американские гомо-сапиенсы быстро протянут ноги. Поэтому, взвесив все за и против, Леонид решил остаться на «Тезее». Такой зарплатой не бросаются. Тем более, возможно ее повышение с постоянным контрактом. В том, что господин Соболев не говорит всего, а местами откровенно врет, он не сомневался. Но это, в конце концов, не его дело. Пусть даже контора и будет что-то химичить, проворачивая какой-то левый бизнес с «папуасами» в Нигерии, или еще где. После «крабовых» рейсов на Пусан и Вакканай говорить о недопустимости чего-то «левого» просто глупо. Нет никаких сомнений, что Владимир Анатольевич прекрасно осведомлен о «крабовом» прошлом Леонида, хоть это и не афиширует. И знает, что если пахнет хорошими деньгами, то господин Кортнев не будет возражать против не совсем законного гешефта. Разумеется, при соблюдении всех мер безопасности. А это значит, что он — подходящая кандидатура на должность капитана «Тезея». Будет старательно делать свою работу, и не задавать глупых вопросов. А если что-то ненароком узнает, то сделает вид, что ничего не понял и тут же забыл. И уж тем более языком трепать не будет. История с «Туманом» — лучшее тому подтверждение.

Неделя после приезда высокого начальства из Москвы прошла в обычном рабочем режиме. Соболев надолго не задержался в Николаеве и через пару дней уехал, а начальник экспедиции Березин Леонида не донимал, сразу сказав, что в морских делах он толком ничего не смыслит, поэтому и в его работу вмешиваться не будет. Его задача — выходить на сцену тогда, когда потребуется решить какие-то неразрешимые проблемы, которые в чиновничьем государстве возникают с регулярным постоянством. Двое других прибывших, Карпов и Прохоров, занимались своими делами и никому не мешали. Первый самым внимательным образом изучил систему расположения бронированных огневых точек, и внес некоторые улучшения, которые (к немалому удивлению всех) были сразу же выполнены заводом. А второй начал копаться в своих электронных железяках, особо не распространяясь о характере работ. И вот, через неделю на причал, где стоял «Тезей», неожиданно прикатил тягач с трейлером, на котором стояла свежевыкрашенная БМП. Зрелище для судостроительного завода необычное, поэтому поглазеть на удивительное зрелище сбежались очень многие. Правда, долго «бэ-эм-пэшка» на причале не простояла. Кран был уже готов, и вскоре она взмыла в воздух, плавно опустившись на промысловую палубу «Тезея» почти сразу же позади надстройки. Рымы для ее крепления были приварены к палубе заранее, поэтому ломать голову над тем, как закрепить столь необычный «груз», не пришлось. Леонид тоже смотрел на это действо с огромным интересом. Возить подобные вещи ему раньше не приходилось. Тут же суетился Карпов, принимавший непосредственное участие как в погрузке, так и в крепеже машины, тщательно проверяя каждый найтов, талрепы и скобы. Леонид прикинул, что на промысловую палубу можно впихнуть еще довольно много такого «груза», какие же аппетиты у хозяев? Поэтому решил поинтересоваться, отведя Карпова в сторонку, подальше от посторонних ушей.

— Андрей Михайлович, а сколько у нас такого «груза» наберется? По палубе хоть пройти можно будет?

— Не волнуйтесь, Леонид Петрович, всего три штуки. Эта машина — резервная. Одновременно оборудована, как запасной пункт связи. А то, вдруг на мостике антенны из автоматов повредят. А здесь вся аппаратура надежно защищена. Как броней самой машины, так судовыми конструкциями и надстройкой. Именно поэтому ее сюда и ставят — в мертвую зону, принимать участие в отражении атак пиратов для нее не планируется. А две других — обычные боевые лошадки. Будут стоять позади труб поближе к бортам. Таким образом мы сможем обеспечить сектор обстрела порядка трехсот — трехсот двадцати градусов. Но пока погрузим поближе к этой, чтобы глупых вопросов поменьше задавали. А в море они сами займут штатное место, где мы их и закрепим.

— А машины что, новые?

— Да что Вы, какие новые! Краска на них новая, а все остальное после капремонта, но для наших целей сгодятся. Атаковать противника в поле им все равно не придется…

Вскоре привезли еще две машины, и когда на палубу грузили последнюю, неожиданно пожаловали двое представителей украинской мытницы, то есть таможни. На их физиономиях разве что не написано было желание погреть руки на столь неожиданном случае. Первый вопрос был вполне ожидаемый.

— Господин капитан, а что это Вы грузите? Боевая техника? Покажите таможенное поручение на погрузку.

Поручение у Леонида, разумеется, было, как и все остальные документы от нужных инстанций на погрузку боевой техники, но представителей доблестной мытницы это не удовлетворило, и у него стали требовать какие-то разрешения, о которых он раньше слыхом не слыхивал. Прекрасно понимая, что из него банально вымогают деньги, Леонид взял мобильник и позвонил Березину.

— Владимир Евгеньевич, Вы не сильно заняты? Пожалуйста, зайдите ко мне в каюту. У меня представители украинской таможни, требуют какие-то непонятные разрешения из Киева.

— Леонид Петрович, можете послать их сами. Или, мне подойти?

— Лучше подойдите.

Оба таможенника хоть и прислушивались к разговору, но надежды не теряли, уверенные в своей неуязвимости и безнаказанности. Вскоре появился Березин.

— Здравствуйте господа. Я — начальник экспедиции, Березин Владимир Евгеньевич. Какие у вас вопросы?

Когда визитеры продолжили свою «песню пахаря», начальник экспедиции даже не стал отвечать. Просто достал мобильник и позвонил.

— Алло, Гена, привет! У меня тут проблемка небольшая — два сотрудника вашей мытницы появились и в наглую пытаются поиметь с нас деньги. Требуют какие-то бумаги из Киева на погрузку груза, которых и в природе не существует… Все понял, спасибо.

Атмосфера в каюте накалилась до предела. Никто — ни Леонид, ни таможенники, подобного не ожидали. Березин убрал в карман телефон и усмехнулся.

— Господа, если не уберетесь по хорошему, то завтра будете иметь большие проблемы.

— Вы что себе позволяете?! Это вы будете иметь очень большие проблемы!

Глаза Березина хищно блеснули, и он снова взялся за телефон.

— Гена, это опять я. У них с логическим мышлением очень туго, меня пугать начали какими-то проблемами… Все понял, даю…

Молча протянув телефон таможеннику, начальник экспедиции сел в кресло. Таможенник начал было разговор в прежнем тоне, но тут же осекся, и очень скоро стал оправдываться, покраснев и покрывшись потом. Наконец, отдал телефон Березину.

— Ну что, Гена?… Как в следующий раз придут, прямо на трапе посылать на х…?… Все, понял, так и будем делать. Спасибо!

Отключив связь, начальник экспедиции глянул на разом притихших визитеров.

— Что, панове, облом? Пришли грошей снять, а вместо этого рискуете с работы вылететь? Передайте всем своим коллегам — мздоимцам. Если кто захочет поменять работу в таможне морского порта Николаев на таможенный пост на границе с братской Молдовой — милости просим на «Тезей».

— Но простите, мы же не знали…

— Не знали чего? Что требуемые вами документы — исключительно плод вашей богатой фантазии? И ваши действия нельзя квалифицировать иначе, как злоупотребление служебным положением и вымогательство взятки? Пошли вон. И скажите спасибо, что на вас не станут заводить уголовное дело.

Когда несостоявшиеся взятковымогатели исчезли, Леонид удивленно развел руками.

— Ну, Владимир Евгеньевич, не ожидал! Такого за свою практику ни разу не видел!

— А что Вы хотите, Леонид Петрович? Подобная публика, к сожалению, присутствует во многих странах бывшего Союза. Где в большей степени, где в меньшей. Если не брать Среднюю Азию, где бакшиш — понятие святое и само собой разумеющееся, то украинские порты, пожалуй, обогнали всех. Такого размаха коррупции нет даже в России. И таких аппетитов. Недаром многие иностранцы называют украинские порты Белая Африка. Особо отличается в этом плане Южный. Поборы, чинимые тамошними портовыми властями, просто запредельны. Но у этой отлаженной системы чиновничьего произвола есть одно очень уязвимое место. Нечистый на руку чиновник смертельно боится гнева вышестоящего начальства, которое просто сотрет его в порошок, если этот чиновник вдруг начнет создавать проблемы начальству. Система не нова и досталась нам в наследство от похожей системы, существовавшей при Союзе. Просто с развалом Союза она приобрела еще более вычурные формы. И если у вас есть очень хорошее прикрытие сверху, то всех этих чиновников-мздоимцев, ментов-беспредельщиков и продажных прокуроров можно строить по струнке. Что Вы сами только что видели. Не волнуйтесь, больше ни один «мытарь» здесь не появится. Эта парочка расскажет остальным, что «Тезей» надо обходить стороной.

— Иными словами — административный ресурс?

— Вроде того. Неважно, как это называть. Важно то, что на любого чиновника-мздоимца, какую бы высокую должность он не занимал, есть управа. Вопрос только в величине этого самого «ресурса». Ну а эти два бобика — просто мелкие шавки, стоящие в самом низу чиновничьей пирамиды и промышляющие по мелочи, пока им это позволяют. На них много и не надо…

Работы по превращению «Тезея» из рыболовного траулера в подобие рейдера заканчивались, и вскоре появилась первая партия бойцов охраны — двадцать пять человек, а за следующие несколько дней и все остальные. Молодежи было мало, в основном мужики в возрасте. Всего набралось семьдесят три человека. Многие с приличным боевым опытом за плечами в горячих точках. Причем, не только на территории бывшего Союза, но также и на территории бывшей Югославии. Они умели хорошо воевать, иначе бы не выжили на войне, но в мирной жизни с таким умением можно устроиться далеко не всем. Здесь были как бывшие военнослужащие, офицеры и прапорщики, оказавшиеся в один прекрасный день ненужными своей армии, так и самые настоящие наемники, воевавшие до этого непонятно где и непонятно на чьей стороне. Во всяком случае, многословностью и стремлением к эпическому описанию своих ратных подвигов они не страдали. Все эти люди получили предложение применить на практике свое умение обращаться с оружием за хорошие (по российским меркам) деньги, поэтому никто из них долго не колебался. Было также несколько человек, явно набранных не со стороны, а являющихся сотрудниками конторы, и хорошо знающих Карпова. Бывших морских пехотинцев, знакомых с устройством военных кораблей и гражданских судов, а также с самой спецификой морской службы, было сравнительно немного — не более двадцати процентов, поэтому им пришлось в спешном порядке оказывать помощь в постижении морских наук остальным. Эксцессов, которых опасался Леонид, на борту не возникло. Его «помощник по экипажу» Карпов быстро «построил» вверенный ему личный состав и предупредил, что дисциплина на «Тезее» среди бойцов охраны ничем не будет отличаться от воинской. Отличаться будет только жалованье, причем очень сильно. И если кто начнет бузить, то поедет домой за свой счет независимо от ближайшего порта захода. Хоть из Украины, хоть из Нигерии. А может из Гондураса, или Папуа — Новой Гвинеи. В зависимости от места на нашей планете, куда судьба забросит «Тезей». Прибыли также два военных медика, прошедшие обе чеченские войны, а медблок стали оборудовать по последнему слову медицинской техники. К самому концу ремонта на борт доставили оставшееся оружие и боеприпасы, упакованное в ящики, которое сразу же стали складировать в бывшем рыбцехе. Благо, места там хватало. Доставили также какие-то закрытые опломбированные ящики и бочки с бензином и маслом. Все, согласно грузовым документам, предназначено для нигерийских военных. Причем количество оружия и боеприпасов было таким, что в официальную версию защиты судов от пиратов Леонид верил все меньше и меньше. Но это, в общем-то, не его дело. Будут платить хорошие деньги — можно старательно работать и держать язык за зубами. Это ценится очень высоко в конторах, занимающихся не совсем законным, или совсем незаконным бизнесом. В конце концов, работа вооруженного судна в Гвинейском заливе гораздо безопаснее «крабовых» рейсов на Пусан и Вакканай.

Но вот и настал этот день. Накануне Леонид пообщался с семьей по «скайпу», все текущие вопросы решены, ремонт закончен, и «Тезей» стоял у причала, готовый к выходу. Провизии погрузили очень много, так как экипаж «рейдера» получился почти под сотню человек. В основном, конечно, за счет охранников. Чисто морская часть экипажа была сокращена до минимума, лишних денег хозяева платить не хотели. Но это никого и не удивило. Времена с экипажами на грузовых судах в тридцать — сорок человек (а на промысловых судах и того больше), как было принято в СССР, уже давно прошли.

Однако, почти перед самым моментом оформления отхода, произошло еще одно незначительное событие, которое поначалу испортило настроение не только Леониду, но и всему экипажу. На борт прибыл сам «суперинтендант», господин Немчинов собственной персоной, с большим баулом барахла. Правда, вел он себя уже гораздо скромнее и строить из себя большого и грозного начальника не пытался. Леонид сразу же захотел выяснить причину появления на борту столь странного «специалиста», нужного здесь, как пятое колесо в телеге, едва он только ввалился к нему в каюту и озвучил свои намерения.

— Валерий Игоревич, но ведь мы уйдем не менее, чем на три месяца, а суперинтенданту нет смысла задерживаться в море на такой срок — его основная работа на берегу. Лететь же самолетом из Нигерии я бы, честно говоря, не хотел. Тем более, Вам надо будет сначала высадиться на берег, а если мы не станем заходить в Лагос, или Порт-Харкорт, то добираться туда «на перекладных» в том районе не хотел бы тем более. Окружающая обстановка не располагает.

— Так меня, типа того, из офиса к вам сюда и направили. Сказали — будешь помощником у начальника экспедиции.

— Ну, если так, то добро пожаловать на борт. Раз Вас направили в распоряжение начальника экспедиции, то дальнейшие вопросы надо решать с ним.

Вызвав старпома и попросив его определить неожиданно свалившееся на голову «счастье» на место жительства в одну из свободных кают, позвонил Березину и предупредил о появлении у него «помощника». Как оказалось, Березин сам узнал об этом недавно и особого восторга по этому поводу не испытал. Но Леонида все же успокоил.

— Леонид Петрович, не волнуйтесь. Никому этот мажор мешать не будет. Если только начнет хамить и корчить из себя начальника — скажите мне. Я его из Стамбула за свой счет отправлю. Либо после Стамбула из любого другого порта, который будет по пути. Мне самому на борту такой подарок не нужен. Но что поделаешь, иногда приходится идти на компромиссы. Инструктаж я ему, конечно, проведу. Чтобы знал свое место. И предупрежу о последствиях. Будем надеяться, что этого хватит. Ну, а не хватит, его проблемы.

— Понятно. А на отходе проблем не возникнет, Владимир Евгеньевич? С погранцами и с таможней? Ведь у него ничего, кроме загранпаспорта нет.

— Не волнуйтесь, Леонид Петрович. Вы уже имели случай убедиться, что все постсоветское пространство — это огромное поле чудес в стране дураков. И на нем иногда вырастают такие культуры, какие даже и не снились коту Базилио и лисе Алисе. И своих Буратин с папами Карло на нем тоже хватает…

Переговорив с Березиным, Леонид призадумался. Непонятки накапливались. Казалось бы, ничем не примечательный факт появления на борту перед самым отходом такого «специалиста», в лучшем случае бесполезного, а зачастую создающего проблемы, вряд ли кого насторожит. Но Леонид, может быть благодаря мерзопакостнейшей привычке не доверять никому, выработавшейся за время работы «на крабе», а может из-за своей природной подозрительности, насторожился. Наилучший вариант (из возможных), если великовозрастный балбес решил сам устроить себе бесплатный морской круиз и приложил все силы для его претворения в жизнь, надавив на своего папашу, и всячески обосновывая перед руководством в Москве необходимость своего присутствия на борту «Тезея». А там, возможно, этому были только рады, сбагрив подобный раздражающий фактор хотя бы на три месяца с глаз долой. Но может быть и другой вариант. Господина суперинтенданта сплавили сюда специально с одной целью — чтобы он не вернулся. Уж очень много он знает. Все бумаги прошли через его руки. А если учесть особенности личности господина Немчинова, его уровень интеллекта и пристрастие к алкоголю, то возникает опасность утечки информации. Что главным боссам совсем не нужно. А тут — такой хороший способ все уладить и соблюсти приличия. Ведь пираты иногда стреляют. И даже иногда попадают. И очень может быть, что именно господину суперинтенданту «не повезет»… Но это так — размышления на заданную тему. А может быть и еще какая-то скрытая цель…

Леонид поежился. Знакомое чувство… Как не хотел он выходить в последний рейс на «Тумане»… И сейчас — то же самое… Ему показалось, что из этого дела все явственнее и явственнее торчат уши Большого Пушистого Полярного Лиса. Но игра сделана, ставок больше нет. Соскакивать поздно, он уже и сам — носитель секретной информации. Остается одно — доказать боссам свою полезность и лояльность. Чтобы у них не возникло желания избавиться от носителя информации. Потому, как пообщавшись со своим помощником по экипажу Карповым и начальником экспедиции Березиным, Леонид понял, что все люди для них делятся на три категории — полезных, бесполезных и потенциально опасных. И по поводу отношения к потенциально опасным не обольщался.

Отход прошел на удивление быстро. Прибывшая на борт комиссия в лице таможенников и пограничников отработала за двадцать минут, не выходя из кают-компании. И даже не стала обшаривать пароход в целях что — нибудь «обнаружить» и «предотвратить». Что для украинского порта было удивительным само по себе. Очевидно, сработал «административный ресурс». Неизвестный Гена так накрутил хвоста «мытарям» из мытницы, что они молили бога о скорейшем уходе «Тезея» и не пытались чинить ему в этом препятствий.

Но вот, все формальности позади. Комиссия сошла на причал, трап убран, а возле борта уже дежурят два буксира. Поднявшийся на мостик лоцман здоровается со всеми, и наступает тот миг, с которого начинается любой рейс. Команда отдать швартовы, и буксиры начинают отводить «Тезей» от причала, разворачивая затем носом на выход. Все. Буксирные концы отданы, и «Тезей» дает ход, устремляясь вниз по Южному Бугу на выход в Днепро-Бугский лиман, а оттуда в Черное море. За кормой остался Николаев. Порт, который он покинул более двадцати лет назад. Он вернулся сюда, чтобы спустя какое-то время снова выйти на морские просторы, ибо именно там его стихия. Там, где форштевень разрезает волны, и соленые брызги летают в воздухе. Там, где солнечный диск касается горизонта, окрашивая небо в багровые тона, на котором вскоре вспыхивают звезды, накрывая сверкающим куполом все, что находится вокруг. Старый морской странник «Тезей», прошедший за свою долгую жизнь многие тысячи миль, составивших бы не одну кругосветку, снова уходил навстречу Неизвестности.

Глава 3 Один раз — случайность. Два раза — закономерность

«Тезей» вышел из Днепро-Бугского лимана уже поздно вечером и взял курс на Босфор. Леонид окинул взглядом окружающий пейзаж. Справа по борту остался остров Березань, слева — Кинбурнская коса. Впереди расстилалось притихшее Черное море. Убедившись, что обстановка спокойная, решил спуститься в каюту, оставив на мостике третьего помощника одного. Пусть пацан привыкает к самостоятельности. А то, если на мостике все время будет торчать капитан, это исподволь будет его расхолаживать, никоим образом не способствуя научиться принимать самостоятельные решения. И когда станет вторым, и ему придется стоять самостоятельную вахту с нуля часов, то учиться уже можно только путем набития шишек. Тем более, третий молодой, в должности еще не работал, а работал только матросом после училища на «жабодавах», как насмешливо называли сами моряки суда типа река-море. А тут для него — целый лайнер! Осмотрев горизонт еще раз в бинокль и глянув на экран радара, Леонид подбодрил штурмана.

— Ну все, Иваныч. Кто идет на Южный и на Одессу, следуют западнее, впереди никого. Я пошел, командуй здесь сам. Если что — сразу вызывай меня на мостик. Где Босфор — знаешь?

— Знаю, Леонид Петрович!

— Вот туда и иди! Все, спокойной вахты!

Оставив «треху» одного, Леонид покинул мостик. Естественно, пускать дело на самотек он не собирался. Через лобовые иллюминаторы капитанской каюты прекрасный обзор вперед и можно наблюдать оттуда, попивая кофе сидя в кресле, и одновременно подстраховывая неопытного штурмана, но знать ему об этом совершенно не обязательно. Обстановка вокруг спокойная, погода тихая, вот пусть и учится самостоятельности.

Проходя мимо двери каюты Березина, Леонид был привлечен неожиданно громким разговором. Очевидно, начальник экспедиции говорил с кем-то по телефону на повышенных тонах. Он уже собирался пройти мимо, как неожиданно услышал странные вещи.

— …куда я там «корды» воткну?! Разве только вам в задницы!!! Я говорил — мне нужен надежный прочный катер, а не позолоченная игрушка для хлыщей с Рублевки!!! С ходом не менее двадцати пяти узлов и весом не более двадцати тонн!!! С хорошей мореходностью!!! А вы что купили, идиоты?!.. Да мне плевать, сколько он соляры жрет!!! Вот теперь делайте с этим корытом, что хотите!!! А мне обеспечьте именно те требования, какие я вам говорил! Вес до двадцати тонн, не более. Корпус с хорошей прочностью и мореходностью, с закрытой рубкой, и возможностью установки двух «кордов». Ход не менее двадцати пяти узлов. Всякие яхтенные прибамбасы и электронные игрушки вроде компьютеров для толстосумов-дилетантов сто лет не нужны. Нужен только хороший корпус и хороший надежный дизельный двигатель, все! На расход топлива и цену внимание не обращать. Из обязательного оборудования — хороший яхтенный радар, гирокомпас, магнитный компас и две мощных УКВ-станции. Остальное — не критично. После прохода Дарданелл катер должен быть готов, задерживаться мы не будем. Чертежи для изготовления кильблоков передадите мне по интернету. Все понял?… Выполняй!.. Идиоты… Вот идиоты… С кем только работать приходится…

Дальше Леонид слушать не стал, а постарался тихонько удалиться. Благо, в коридоре никто так и не появился и не стал свидетелем столь странной беседы. Зайдя в свою каюту, заварил кофе и сел в кресло, поставив его так, чтобы можно было смотреть вперед через иллюминатор. Прихлебывая ароматный напиток, погрузился в раздумья. Что же тут затевается? Уже ясно, что защита торговых судов от пиратов — красивая легенда. Незачем «гард весселу»-базе иметь быстроходный мореходный катер с радаром, гирокомпасом, радиостанциями и с возможностью установки двух крупнокалиберных пулеметов КОРД. И надо думать, будет что-то еще помимо пулеметов. Гранатометы, например. Или переносные зенитные комплексы. А что, раз пошла такая пьянка, то можно ждать, чего угодно. Уж очень много странных запломбированных ящиков сейчас лежит в бывшем рыбцехе, превращенном в трюм. Может быть, контора под шумок хочет заняться не защитой от пиратов, а охотой на пиратов? Так сказать, перейти к наступательным действиям? И устроить настоящее мочилово в Гвинейском заливе, раз военные не чешутся? Использовать «Тезей», как приманку, и топить без разговоров всех, кто проявит к нему криминальный интерес. Заодно и свою секретную установку испытать на черномазых «кроликах». Так сказать, соблюсти чистоту эксперимента. А кто попытается удрать, для тех двадцатитонный катер припасен. С его двадцатью пятью узлами и двумя КОРДами. А что, очень похоже! Так как сил на проведение небольшой победоносной революции в одной отдельно взятой африканской стране у «Тезея» все же маловато. Тут надо бы что-нибудь посерьезнее. Линкор «Айова», или «Миссури» например. Что там сейчас в Пиндостане на консервации стоит? Как раз самое то, чтобы с папуасами воевать. Смести главным калибром все нахрен с побережья Нигерии в пределах дальности полета снаряда, и все сразу станет тихо. Никакого пиратства. Но… Низ-з-зя-я! Права человека и политкорректность, понимаешь… Это у моряков, которых грабят, никаких прав нет. А у пиратов их — выше крыши. Получается так. Господи, как раньше было просто. Поймал пирата — и на рею мерзавца. Без всяких судов, адвокатов, прав человека и политкорректности. А сейчас поймаешь черномазую обезьяну с автоматом, а обезьяна автомат за борт выбросит и заявит, что она никакой не пират, а несчастный мирный рыбак, которому кушать нечего. И тебя же еще могут обвинить в нападении на мирного рыбака… Давил бы гадов…

На следующее утро, когда «Тезей» был уже вдали от берега, и Леонид поднялся на мостик узнать обстановку, сдающий вахту старпом огорошил его новостью. Впрочем, вполне ожидаемой.

— Леонид Петрович, у нас тут ЧП ночью произошло. Четыре кадра из охранников нажрались до посинения и передрались. Всю каюту разгромили.

— Вот так… А что же мне раньше не сказали?

— Так их сразу же Карпов со своими знакомыми «утихомирили». Буквально по переборке размазали.

— Веселое начало рейса. Березин знает?

— Знает, ему Карпов сразу сказал. Вас велели не беспокоить.

— Ясно. Подождем оргвыводов, что начальство решит…

Ждать пришлось недолго. Оргвыводы, оказывается, были готовы еще ночью. В рубке появился Березин, и пожелав всем доброго утра, подошел к карте.

— И где же мы сейчас есть, Леонид Петрович?

Леонид показал точку на карте и поинтересовался дальнейшими действиями. Березин был совершенно спокоен, как будто ничего и не произошло.

— Не волнуйтесь, Леонид Петрович, это обычное явление в нашей работе. К сожалению, далеко не весь личный состав полностью соответствует предъявляемым требованиям, вот и приходится брать тех, кто не полностью соответствует. Народа с нужной подготовкой не хватает. В воспитательных целях для остальных высадим сейчас этих алкашей в Стамбуле и пусть летят самолетом в Москву. Разумеется, рейдовый катер, билеты на самолет, иммиграционные формальности и прочие расходы — все за их счет. Они еще и должны останутся. И пусть попробуют не возместить убытки.

— Чтобы другим неповадно было?

— Леонид Петрович, как приятно иметь дело с умным человеком. Вы все прекрасно понимаете с полуслова. Вот именно, чтобы другим неповадно было. В контракте четко оговорено — никаких пьянок на борту. Они решили, что их это не касается. Теперь пусть пеняют на себя. А остальные десять раз подумают, прежде чем нос в стакан сунуть…

Когда Березин ушел, Леонид переглянулся со старпомом и пришедшим на вахту третьим помощником.

— Круто… Уж чего только в жизни не насмотрелся. А тут — одним махом. За шкварник — и на берег. Ай да Березин… Молодец мужик, уважаю…

— Наши тоже притихнут. А то, за свой счет из какой-нибудь «папуасии» добираться…

— И слава богу. Может, хоть так до алкашей дойдет…

Оставшийся путь до Босфора обошелся без эксцессов. «Тезей» не торопясь следовал экономическим ходом по спокойному Черному морю, экипаж был занят своим делом, а охрана бездельничала, загорая на палубе. Березин предупредил, что пока не покинут турецкие воды и не удалятся от Дарданелл, с «грузом» ничего не делать. Груз есть груз, поэтому пусть так и остается в запломбированных ящиках. Три БМП были надежно закреплены стальными найтовами и зачехлены. Иными словами, обычное гражданское судно под «банановым» флагом, такое же, как и многие тысячи других, бороздящих моря и океаны, вышло в самый обычный рейс из украинского порта к берегам далекой Нигерии.

На подходе к Босфору все было, как обычно. На экране радара — большое количество судов, ожидающих своей очереди на проход проливом. Леонид знал, что с наскока попасть в Босфор удается крайне редко. Иногда приходится ждать сутки и больше. Особенно, если накрывает туман и движение в проливе прекращается. А за это время подходят все новые и новые желающие попасть из Черного моря в Мраморное, или наоборот. Ничего не поделаешь — единственный выход из Черного моря. Турция вцепилась в проливы мертвой хваткой и придумывает все новые и новые ограничения на проход. Толку с того, что существует Конвенция по черноморским проливам. Турки творчески подходят к ее выполнению, всячески подчеркивая свою юрисдикцию над этими международными морскими путями. Леонид, глядя на скопление судов на подходе к проливу, усмехнулся. А ведь была возможность прибрать к рукам если не оба пролива, то хотя бы Босфор. Он читал о том, что в Первую мировую войну у командующего Черноморским флотом адмирала Колчака был план взятия Босфора и Константинополя. Увы… Известные события 1917 года не дали осуществиться этим планам. А если бы получилось, то о Турции сейчас бы никто и не вспоминал. А так, имеем то, что имеем. Доклад службе управления движением, и стандартное распоряжение — ждать дальнейших инструкций. Время входа в пролив будет передано по УКВ-связи заранее. И извольте, господа хорошие, быть в нужном месте без опозданий. А то, можете из очереди вылететь.

«Тезей» лег в дрейф, и Леонид покинул мостик. Больше тут пока ему делать нечего. Но буквально на выходе его перехватил Березин.

— Леонид Петрович, Вы не заняты?

— Да, в общем-то, нет. В Босфор пока все равно не пускают. Ждем, когда сообщат время прохода.

— Зайдите тогда ко мне. Есть разговор.

Заинтригованный, Леонид зашел в каюту начальника экспедиции. Да-а, это было нечто среднее между номером люкс в хорошем отеле и хорошо оборудованным офисом. Количество различной электроники на единицу площади в рабочем кабинете поражало. Березин предложил гостю сесть, и положил перед ним на стол несколько листов бумаги с чертежами и фотографиями довольно крупного катера.

— Леонид Петрович, сможем мы установить на промысловой палубе этот катер? Максимальный вес — двадцать тонн. Наши краны выдержат. Размеры там указаны.

— Сможем, конечно. Кильблоки из дерева можно сделать. Только надо проверить, есть ли у нас брусья нужных размеров. А зачем он нам? Ведь шлюпки у нас есть, в случае чего.

— Шлюпки очень тихоходны. Леонид Петрович, не буду лукавить. Мы не собираемся спокойно сидеть и ждать, когда местные борцы за освобождение дельты Нигера, или им подобные отморозки, соизволят на нас напасть. Информация о «Тезее» разлетится очень быстро и пираты будут обходить нас стороной. Вот для повышения эффективности наших действий их и надо перевести в активную фазу. Чтобы мы искали пиратов, а не они нас.

— Хм-м… Но ведь это обычный катер. Ход, правда, хороший, до тридцати узлов. Но у него нет никакого вооружения и брони. Что он сделает?

— Вооружение будет. Так же, как и средства наблюдения и связи.

— А с властями проблем не будет? Если он в нигерийских водах охоту начнет? Так еще и нас самих пиратами объявят.

— Не волнуйтесь, не объявят. Тамошние власти сами практически ничем не отличаются от пиратов. Единственное, что их интересует — это деньги. И те, кому положено, будут деньги получать регулярно. Поэтому для нас не будет никаких проблем с официальными властями. Мало того, могу сказать Вам еще одну вещь. Раньше не мог, так как мы стояли в украинском порту и надо было соблюдать хотя бы видимость приличий. Именно поэтому абсолютно все оружие и боеприпасы оформлены, как груз. На глупые вопросы некоторых — а как же мы собираемся осуществлять защиту от пиратов, если сами оружия не имеем, приходилось говорить, что часть груза нам будет передана обратно нигерийской армией во время выгрузки. В количестве, достаточном для выполнения функций охраны. Сами понимаете, что это просто уловка, но для соблюдения приличий сойдет. Теперь могу сказать — наше вооружение тем, что у нас есть, исчерпываться не будет. После прихода в нигерийские воды нам будет доставлено два палубных орудия и запас снарядов к ним. По примеру тех, что стояли на транспортах второй мировой войны. Орудия, конечно, не новые, но в удовлетворительном состоянии. Именно поэтому оставлен носовой портал с грузовыми стрелами. Необходимые фундаменты были сделаны еще на заводе, и их замаскировали дополнительными вьюшками для швартовных концов.

— Ну и дела… Так может быть, в этой папуасии и что-нибудь посерьезнее купить можно?

Вертолет, например? Или, хотя бы беспилотник для воздушной разведки? Нам бы здорово пригодились.

— Леонид Петрович, я рад, что мы мыслим одинаково. И Вы не возмущаетесь и не кричите во всеуслышание, что это незаконно. Думаю, Вы прекрасно понимаете, что получили это предложение не просто так. Мы навели справки и хорошо знаем о вашей «крабовой» эпопее. Также знаем о «Тумане», и об истинных причинах его гибели. Поэтому, надеемся на плодотворное сотрудничество. Вы умный человек и хорошо понимаете, что с трудов праведных не построишь палат каменных, как говорили наши предки. И я ни за что не поверю, что Вы ни о чем таком не догадывались. Я прав?

— Правы. Просто, конкретной информации у меня нет, а глупых вопросов я никогда не задаю. Помню, что молчание — золото.

— Золотые слова, Леонид Петрович. Думаю, мы сработаемся. Вся необходимая информация будет Вам предоставлена в нужное время. Понимаю, что держать капитана в неведении по ключевым вопросам глупо. Но пока храните молчание. Не надо людям знать лишнего.

— Согласен. Но какие же цели могут быть для этих пушек в нашем случае? Ведь у пиратов только небольшие скоростные катера. Зачастую — надувные «скифы». Палить по ним из пушки? Попасть практически невозможно. Или будет что-то более крупное и гораздо менее быстроходное?

— У пиратов есть и сравнительно крупные суда-базы, не отличающиеся быстроходностью. Артиллерия БМП против них не эффективна. А вот морская палубная артиллерия подходит идеально.

— Неужели, дождались? Как говорил наш президент, будем мочить в сортире всех пиратов?

— Вот именно. То, что не хотят делать военные, будем делать мы.

— А нас самих пиратами не объявят?

— Кто? Прогнившая политкорректная Европа со Штатами помешаны на своей политкорректности, закононности, и стремлении нажить капитал на всем. В том числе и на пиратах. Их медом не корми, дай организовать какой-нибудь громкий процесс. Особенно, если будет возможность при этом облить грязью нас. Вспомните историю с освобождением танкера «Московский университет». Сколько помоев на нас тогда вылили. Какие мы плохие — не передали пиратов в руки сомалийского правосудия, а грубо нарушив их права, просто перебили. И если военные корабли связаны глупыми ограничениями, то для нас таких ограничений нет. Раньше пойманных пиратов вешали. Мы же будем пускать их на дно, не оставляя свидетелей. И ни одна политическая проститутка в Европах не сможет ничего нам предъявить. Виду отсутствия несчастных потерпевших негров, пострадавших от наших действий.

— А после рейса никто не проболтается?

— Вот именно — проболтается. В пивнушке за кружкой пива. Там можно и не такое услышать. Кого в нашей стране волнуют бедные несчастные угнетаемые негры? Наши люди, слава богу, уже прекрасно знают, что это за публика. Поэтому никто возмущаться даже не подумает. А по части вертолета и беспилотника — купить можно, просто в данный момент нам это пока не нужно. Имеющегося на борту оружия, вкупе с морскими орудиями, вполне хватит для решения поставленных задач.

— А заход в порт? Проблем не будет из-за этих пушек?

— Не будет. Во первых, они не будут стоять открыто. Немцы во время войны творили настоящие чудеса в области маскировки на своих рейдерах, переоборудованных из грузовых судов. А во вторых, ни в какие цивилизованные страны «Тезей» заходить не будет. Только туда, в чьих водах мы будем работать, и где есть наши представители, проводящие плановое «окучивание» местных чиновников. А они с радостью обеспечат нам режим наибольшего благоприятствования. А если уж очень припрет, демонтировать недолго.

— Да уж, Владимир Евгеньевич… Командиром рейдера я еще не был… С интересом читал о рейдах «Вольфа», «Пингвина», «Атлантиса» и других. Хоть это и были наши враги, но это были профессионалы высшего класса. Особенно моряки «Вольфа». Они поставили на уши весь английский флот, и оставили его с носом, прорвавшись сквозь блокаду в Германию. Прикидывал, смог бы я быть на месте его командира, если бы судьба так сложилась.

— Так у Вас есть прекрасная возможность попробовать, Леонид Петрович! «Вольф» прошел через три океана и вернулся с победой, достигнув поразительных успехов в крейсерской войне. А что мешает сделать это «Тезею»?

Когда разговор закончился и Леонид оказался в своей каюте, то постарался в спокойной обстановке осмыслить то, что узнал. Да уж, информация наводит на размышления… И очень точно выбран момент частичного ввода капитана в курс дела. Соскакивать поздно, но есть время заменить его, если вдруг в господине Кортневе взыграет благородное негодование по поводу не совсем законного гешефта. Впрочем, организаторы этого мероприятия все хорошо рассчитали. Они были почти на сто процентов уверены, что господин Кортнев не откажется. И он не обманул их ожиданий… Да только на душе очень пакостно… Совсем, как тогда — на «Тумане»…

Вскоре служба управления движением сообщила время входа в Босфор и поскольку «Тезей» считался судном с опасным грузом, проход был назначен на светлое время суток с обязательной лоцманской проводкой. Березин поворчал, но деваться некуда — таковы правила. Пролежав ночь в дрейфе, рано утром «Тезей» подходил ко входу в пролив. Справа мигал огонь маяка Туркели, стоящего на самом входе, на западном берегу Босфора и много лет служившего верой и правдой всем морякам. Следуя за идущим впереди судном, держали безопасную дистанцию. Вдали появился быстроходный катер — карантинные власти. Обязательная процедура, хотя по своей сути — обычная формальность. Катер подруливает к борту, и старпом перебирается на него с документами и судовой печатью. Несколько минут, и формальности закончены. Старпом возвращается, а катер дает ход и направляется к следующему судну, входящему в пролив. Все четко и быстро, без волокиты и суеты. Следующим подходит катер с лоцманом. Турок поднимается на мостик, здоровается и после стандартных вопросов об исправности аппаратуры, максимальной маневренной скорости, наибольшей длине и осадке, задает неожиданный вопрос.

— Господин капитан, так вы что, идете в Нигерию пиратов бить?

— Да, в Нигерию, но не бить пиратов, а обеспечивать безопасность грузовых судов от пиратов.

— Да, ловко придумано! Полное судно оружия и три танка на палубе. И все оформлено, как груз! Топите их всех, господин капитан! А то, эти мерзавцы вконец обнаглели. Вояки не хотят ничего делать, так может у вас что-то получится…

Леонид постарался уйти от этого скользкого вопроса, переведя разговор на другую тему, тем более и Березин был на мостике, с интересом рассматривая красоты Босфора. Но то, что вся секретность их миссии шита белыми нитками — это уже ясно. Грамотные люди все понимают. Поэтому, как бы не было проблем в дальнейшем. Кое кому из сильных мира сего может не понравиться, что в одном из районов океана, где крутятся огромные деньги вокруг нефтедобычи, какая-то частная конторка хочет нарушить статус-кво. Причем нарушить очень серьезно, вплоть до сильных изменений в составе участников и перераспределении прибыли. А такое нарушение может привести к серьезным финансовым потерям и утрате влияния, что недопустимо. Хотя, кто ее знает, эту конторку… То, что Березин и Соболев — обычные исполнители, это понятно. Боссы находятся в тени и светиться не желают. Так просто купить пароход и переоборудовать его в подобие рейдера, напичкав оружием, и причем оформить все на законном основании… Можно только представить, какой «административный ресурс» тут задействован. И очень может быть, что за этой частной конторой стоят люди из государственной конторы. Той, которая «глубинного бурения». Не в названии дело, она его меняла уже много раз, оставляя неизменной суть. И все делается с их ведома и одобрения. Недаром Березин и Карпов со своими подручными — явно не из ментов, или бандитов. А прочие исполнители со стороны так — для отвода глаз. Является ли это мероприятие частной инициативой группы высокопоставленных «конторских» начальников, или они выполняют официальный приказ сверху, этого он все равно не узнает. Ох и вляпался… Ладно, поздно пить боржоми…

«Тезей» следовал по проливу и думать о посторонних вещах было некогда. Но вот последний поворот, справа остается бухта Золотой Рог со старым Стамбулом и впереди открывается Мраморное море, Босфор пройден. Лоцман покидает судно, желая счастливого плавания. Леонид окинул взглядом панораму стамбульского рейда. Судов очень много, но «Тезей» не будет здесь задерживаться. От берега быстро приближается катер, уравнивает скорость и подходит к правому борту. Вскоре на палубе оказывается человек в штатском, представившийся агентом, и четверо полицейских. Агент с Березиным сразу же уходят в его каюту, но надолго там не задерживаются. Четверо дебоширов под присмотром полиции спускаются на катер, и он уходит в сторону берега. Все, больше «Тезей» ничто не задерживает. Ближайшая бункеровка топливом и получение продуктов будет в Лас-Пальмасе, на Канарских островах. В Африке лучше ничего не брать, себе дороже…

Переход через Мраморное море и Дарданеллы прошел без происшествий, только всю дорогу «Тезей» сопровождал катер турецкой береговой охраны. Близко не приближался, но и не выпускал из поля зрения. Видно, турки все же подстраховались. Груз оружия есть груз оружия, а у них своих сепаратистов хватает. И только когда Дарданеллы остались за кормой и впереди раскинулось Эгейское море, катер развернулся и пошел обратно. Глядя ему вслед, Леонид облегченно вздохнул. Все, больше впереди таких «капканов», как Мраморное море, не предвидится. Гибралтарский пролив открыт для плавания всех гражданских судов и военных кораблей без ограничений.

Впрочем, до Гибралтара надо еще добраться. И в самое ближайшее время предстояло еще одно мероприятие. «Тезей» шел, покачиваясь на небольшой волне и уже преодолел примерно половину расстояния от Дарданелл до пролива Кафирефс между греческими островами, как Леониду в каюту позвонил Березин.

— Леонид Петрович, сможем мы поднять на борт катер при такой погоде? Или, поискать место потише, под прикрытием островов?

— Должны, прикроем катер бортом от волны. Но надо, чтобы на нем ребята действовали очень оперативно.

— На этот счет можете не волноваться. Хорошо, я даю им отмашку, скоро катер должен быть здесь. Пусть готовят кран.

Распорядившись, чтобы подготовили кран, Леонид поднялся на мостик. На вахту как раз заступил старпом, и Леонид подменил его, отправив на палубу заниматься подготовкой к погрузке. Сам же стал следить за окружающей обстановкой, оглядывая в бинокль горизонт и контролируя ситуацию по радару. Хоть греческая береговая охрана и не трогает никого вдали от побережья, но бдит хорошо, отлавливая контрабандистов с сигаретами. Правда, отлавливает выборочно. Коррупция в верхнем эшелоне греческой полиции и береговой охраны не уступает российско-украинской. Очень многие греческие чиновники имеют доход от контрабанды сигарет, и никто не режет курицу, несущую золотые яйца. Но «Тезей» ничем таким заниматься не собирается. У него свой бизнес и спокойствие Греции он не затрагивает никоим образом.

Между тем, вдали показалась точка, идущая в сторону «Тезея». Вскоре в бинокль уже можно было разобрать довольно крупный закрытый катер, несущийся по волнам. По мере приближения Леонид понял, что это действительно настоящий мореход, а не дорогая игрушка для богачей-дилетантов, способная ходить только в тихую погоду и недалеко от берега. Корпус уверенно резал волну и Леонид определил его скорость по радару — двадцать семь узлов. Волнение все же сказывается. Как раз на мостик поднялся Березин.

— Вот и наши катерники пожаловали. Леонид Петрович, ситуация изменилась. Надо взять на борт еще трех человек.

— Документы у них в порядке? А то, чтоб с властями проблем не было. Сейчас с «зайцами» никто связываться не хочет.

— Не волнуйтесь, в порядке. Все, Леонид Петрович, не мешаю. Катер уже подходит.

Катер сбросил скорость и стал подходить к борту. «Тезей» уже развернулся таким образом, чтобы прикрыть его от волны. Леонид старался удержать судно на курсе, уменьшив ход до самого малого. Кран был готов и стрела вынесена за борт. Но те, кто находился на катере, работали филигранно. Один управлял, а двое других четко и быстро соединили гаки траверсы с рымами на носу и на корме катера, дав команду «вира». Не стали даже выбираться на палубу. Кран подхватил суденышко из воды, и оно взмыло в воздух, вскоре зависнув над палубой «Тезея». Самая сложная часть операции была сделана. Леонид развернул судно носом против волны, чтобы свести до минимума бортовую качку, и вскоре катер замер на деревянных кильблоках, заранее собранных на промысловой палубе. Ради этого даже пришлось передвинуть две БМП дальше в корму.

Березин ушел на палубу, а через несколько минут на мостик поднялся старпом и с ним три незнакомца.

— У нас пополнение, Леонид Петрович. Сказали, что получили распоряжение остаться на борту.

Леонид поздоровался было по-английски и произнес традиционное «добро пожаловать на борт», как один из гостей улыбнулся и ответил на чистом русском.

— Здравствуйте, Леонид Петрович. Мы — экипаж катера. Я — Николай, а это мои коллеги Петр и Владислав. Владимир Евгеньевич в курсе.

— Да, я знаю. Ну что, ребята, с прибытием! Располагайтесь.

Старпом ушел с вновь прибывшими расселить их по каютам, а Леонид задумался. На туристов эта троица походила меньше всего. Значит, здесь собирается команда профессионалов… Ну-ну…

Когда старпом закончил «расселение» и вернулся на мостик, Леонид не удержался от вопроса.

— Георгий Петрович, ну как гости?

— Голливудские боевики про «морских котиков» смотрели, Леонид Петрович? По-моему, как раз наш случай…

Спустившись на палубу, Леонид внимательно осмотрел катер. Да-а, сразу видно, что это машина не для увеселительных прогулок. Комфорта минимум, никакой дорогой отделки. Дизель большой мощности, объемистые баки для топлива. Корпус с глубоким развалом бортов, дающий возможность иметь хорошую скорость при умеренном волнении. Имеется запасной подвесной мотор на транце, в обычном режиме не работающий. В рубке небольшой, но довольно серьезный радар и гирокомпас яхтенного типа. Даже авторулевой есть. Две мощных УКВ-радиостанции, два приемоиндикатора GPS, компьютер с электронной картой, переносные радиостанции. Настоящим архаизмом выглядит среди всего этого «хай-тека» большой судовой магнитный компас. Именно стандартный судовой, а не небольшой яхтенный. И две сварных турели — одна в носовой части, выходит через люк и может в него убираться, а вторая в корме, тоже съемная. Явно предназначены для установки тяжелых пулеметов. А судя по свободному объему внутри корпуса, сюда можно напихать еще очень много всякого стреляющего железа. Вместе с теми, кто из этого железа будет стрелять. Да уж, ребята подготовились серьезно…

Вернувшись в каюту, Леонид попытался проанализировать все, что ему известно. Если до разговора с Березиным можно было списывать непонятки на случайности, то теперь случайности переросли в закономерность. Экипаж катера и сам катер убедили его окончательно — статус сторожевого судна-базы «Тезей» имеет чисто номинально. Но вот до рейдера уровня «Вольфа» явно не дотягивает, и в случае серьезного боя с большими силами пиратов, задавшихся целью его уничтожить и применяющих что-то посерьезнее автоматов, пулеметов и «скифов», ему придется жарко. И обещанные два орудия до уровня «Вольфа» его все равно не поднимут. Правда, еще неясно, — какие именно орудия? Возможно, хлам полувековой давности, завалявшийся на складе? И снаряды к этому хламу соответствующие? Современную башню с автоматической пушкой, нашпигованную электроникой, на «Тезей» не воткнешь, это серьезная работа в условиях завода. Тогда что? Если судить по подготовленным фундаментам в носовой части палубы, — что-то древнее, с ручным наведением и ручной подачей снарядов. Вроде того, что ставили на транспортах во время второй мировой войны. Когда стрельба велась прямой наводкой для защиты от подводных лодок и самолетов, и надо было даже не уничтожить, а хотя бы отогнать противника, большего от тех орудий и не требовали. Что же кроется за всем этим?

Глава 4 К чему приводит экономия, или бизнес по-африкански

Солнце нещадно палило над головой, проходя почти в зените, поскольку экватор был недалеко. Вокруг до самого горизонта расстилалась голубая гладь Гвинейского залива, только слегка потревоженная небольшой зыбью. Одно из самых спокойных мест в Атлантике. Но только в отношении погоды. Во всем остальном — здесь кипят такие нешуточные страсти, что те, кто идут мимо и не заходят в порты Гвинейского залива, стараются обойти его на большом расстоянии. «Тезей» лежал в дрейфе, слегка покачиваясь на зыби, в гордом одиночестве. Океан вокруг был пустынен. Только иногда кое-где рыба плеснет хвостом, да треугольный плавник акулы время от времени приподнимется над водой. На палубе тоже никого, жара загнала всех внутрь надстройки, в спасительную прохладу кондиционера.

Леонид стоял в рубке и оглядывал обстановку вокруг с помощью радара. Что ни говори, а радары установили хорошие, из последних дорогих моделей. До берега почти пятьдесят миль, но все равно четко рисует картинку. «Тезей» уже двое суток лежит в дрейфе в условленной точке, иногда подрабатывая машиной, чтобы не удаляться далеко. По информации Березина, еще вчера должны были доставить орудия со снарядами, но что-то негры не торопятся. Место выбрано в стороне от расположения нефтяных платформ и районов ожидания судов во избежание лишних свидетелей. Суда обычно уходят еще дальше от берега, чтобы уменьшить риск пиратского нападения, но Березин приказал ждать именно здесь. Ладно, как пел Владимир Высоцкий, — «жираф большой, ему видней». Тем более, после выхода с рейда Лас-Пальмаса наконец-то распаковали то, что лежало в бывшем рыбцехе, превращенном в трюм. И у Леонида появились сомнения относительно невозможности организации военного переворота в одной из близлежащих африканских стран силами «Тезея». Помимо старых и хорошо знакомых ему автоматов АКМС на свет божий извлекалось что-то вообще невиданное. Знающие люди объяснили, что здесь присутствуют пулеметы КОРД калибра 12,7 миллиметра, пулеметы ПКМ калибра 7,62 миллиметра, снайперские винтовки СВД и «Винторез» (правда, в небольшом количестве), пистолеты СР-1М «Гюрза» для пробивания бронежилетов, а также приборы ночного видения, ночные прицелы, радиостанции, бронежилеты, каски, боеприпасы разных видов и прочая и прочая и прочая. От всего этого стреляюще-взрывающегося изобилия у Леонида голова пошла кругом. В принципе, состав вооружения был ясен. Не ясен был только один момент — зачем здесь пистолеты «Гюрза» и снайперские винтовки «Винторез»? Оружие спецподразделений. Что, пиратские суда-базы на абордаж брать? Так не лучше ли утопить их огнем артиллерии (которую, правда, еще не получили)? Да и не слышал он, чтобы пираты ходили «на дело» в бронежилетах. Штука тяжелая, под воду утянет сразу. И зачем бесшумные «Винторезы», когда старая снайперка СВД бьет гораздо дальше? Правда, делает это с большим шумом. Также прояснилось назначение бочек с бензином, погруженных в Николаеве. В трюме оказались надувные лодки вроде «скифов» с подвесными моторами. Неужели, крупного мореходного катера с его тридцатью узлами и двумя КОРДами мало?!

Среди военизированной части экипажа сразу же после выхода из Дарданелл произошло деление по специализации. Появились «канониры», как стали называть тех, кому предстояло работать на БМП и палубных орудиях, пулеметчики КОРДов, установленных на «Тезее», а также «абордажники», то есть оперативные группы с легким стрелковым оружием. А после бункеровки и получения продуктов и воды в Лас-Пальмасе наконец-то вскрыли свои «закрома» с «грузом». Как оказалось, БМП — не старый хлам со свалки. Да, машины были выпущены в конце восьмидесятых годов, как раз перед развалом страны, но прошли капитальный ремонт с модернизацией всего оборудования. На машинах стояли новые орудия и пулеметы с какими-то навороченными прицелами и приборами последнего поколения, позволяющие вести точную стрельбу как днем, так и ночью. После ухода с рейда Лас-Пальмаса две БМП заняли свои штатные места — позади труб на корме, недалеко от фальшборта. Рымы для крепления были приварены еще в Николаеве, поэтому с крепежом проблем не возникло. Одновременно подали кабели с электропитанием от судовой сети, дабы не гонять впустую двигатели машин и не разряжать аккумуляторы. В положении по походному они по прежнему стояли в зачехленном виде, чтобы не привлекать внимания, но чехлы были сделаны разрезными и в случае необходимости можно было быстро обнажить башни с орудиями и открыть огонь. Провели даже учебные стрельбы БМП по пустым бочкам, выброшенным за борт, когда вокруг никого не было. Сразу стало ясно — «канониры» дело знают. Не смотря на небольшую зыбь и качку, все бочки поражались быстро. Как днем, так и ночью. Правда, бочки были неподвижны, но «канониры» заверили, что и быстроходный «скиф» поразят ничуть не хуже. Третья, а вернее первая БМП так и осталась стоять возле надстройки, скрытая от посторонних глаз. Березин с Карповым и Прохоровым тестировали на ней аппаратуру связи, но в стрельбах машина участия не принимала. Опробовали также катер на воде, тренируясь быстро его спускать и поднимать обратно. Учебные тревоги устраивались каждый день. Экипаж сначала хоть и ворчал, но Леонид и Березин были непреклонны — они идут не в круиз по тропическим морям. И от слаженной работы всего экипажа зависят, в конечном итоге, их собственные жизни. В общем, в воды Гвинейского залива «Тезей» пришел практически готовым к выполнению своей задачи, как guard vessel.

И вот шли уже третьи сутки безрезультатного ожидания. Березин заранее связался со своими людьми в Нигерии, но видно, что-то пошло не так. Впрочем, никто из моряков этому не удивлялся. Африка — она и есть Африка. А вот Березин нервничал, постоянно куда-то названивая по спутниковому телефону. Предыдущие ночи прошли на удивление спокойно. То ли пираты уже пронюхали о «Тезее» и обходили его стороной, то ли просто еще не обнаружили. Но, как бы то ни было, вахта неслась как положенно, и в помощь вахтенному помощнику на мостике дежурили охранники с приборами ночного видения, ведущие наблюдение за морем. Здесь же, на крыльях мостка, стояли приготовленные к стрельбе два КОРДа. В случае тревоги остальной экипаж быстро займет свои места, а эти два пулемета задержат нападающих.

Леонид поднялся в рубку и осматривал окружающую обстановку с помощью радара, чтобы заранее обнаружить цель, направляющуюся их сторону, а вахтенный третий помощник и двое охранников, приданных в качестве наблюдателей, осматривали горизонт в бинокли. И вскоре цель была обнаружена на радаре. Что-то неторопливо двигалось в направлении «Тезея» от африканского берега со скоростью восьми узлов и находилось в девятнадцати милях. Значит, через пару часов он должен быть здесь, если только это тот, кого они ждут. В рубку зашел Березин.

— Ну как тут дела, Леонид Петрович? По телефону клялись и божились, что скоро должны подойти.

— Есть какая-то тихоходная сравнительно крупная цель в девятнадцати милях, идет к нам со стороны берега. На рыбацкую мелочь не похоже. Кого именно мы ждем, не известно?

— Должно быть небольшое грузовое судно из местных. На нем будут представители нигерийской стороны. Извинились за задержку и заверили, что скоро доставят груз. Мы готовы?

— Мы-то давно готовы. Стрелы на носовом портале настроены, пусть подходит к правому борту, кранцы уже на воде. На вьюшках оставили по четыре болта, снять их с фундаментов недолго. А в папуасах дурь не взыграет? Не попытаются нас кинуть? Я этой публике не доверяю, хорошо их знаю.

— Я тоже… К сожалению, не все зависит от меня. Будем надеяться на лучшее…

Время шло, неизвестное судно приближалось и вскоре его уже можно было наблюдать визуально в бинокль. Небольшой сухогруз (coaster, как называют такой класс судов в мировой практике судоходства) тысячи на полторы грузоподъемности, курсирующий на местных перевозках. На крышках трюма стояло что-то под чехлами, но издалека разглядеть подробности не удавалось. На связь по радио он не выходил, но явно направлялся в сторону «Тезея». На мостике снова появился Березин.

— Да, это они. Только что подтвердили. Судно «Салем». В бинокль еще названия не видно?

— Ракурс неудобный, пока не разобрать. Но направляется прямиком к нам. Может, от греха тревогу сыграем?

— Давайте, не помешает. Не доверяю я этим обезьянам…

Резкий звонок громкого боя прогремел по всем помещениям «Тезея». По трансляции объявили общесудовую тревогу, не применяя обычного в таких случая слова «учебная». Значит, все по настоящему. Экипаж быстро разбегался по своим постам. «Канониры» нырнули внутрь башен БМП, а пулеметчики заняли позиции в бронированных огневых точках. Остальные охранники находились в резерве со своим штатным стрелковым оружием. Все делалось быстро, четко и без лишней суеты. Сказались регулярные тренировки на переходе от Дарданелл. Причем, со стороны это было практически незаметно. Но приближающийся «Салем» вел себя мирно и пиратствовать не собирался.

Пароходик немного изменил курс и Леонид смог прочитать название на борту. Связались по УКВ-связи и предупредили гостя, чтобы подходил к правому борту. Большие пневматические кранцы «йокогама», оставшиеся как память о рыболовном прошлом «Тезея», уже колыхались на воде возле борта и к швартовке все было готово. «Салем» острожно подошел и погасил инерцию, работая задним ходом. Благо, четыре массивных «йокогамы» надежно защищали от навала и обеспечивали безопасную стоянку двух ошвартованных бортами судов в море. Летят выброски с носа и кормы, подаются швартовы и «Салем» замирает возле высокого борта «Тезея».

Пока Березин с Карповым ушли на палубу разговаривать с гостями, Леонид с интересом рассматривал визитера. «Салем», порт приписки Лагос, флаг Нигерия. Старый ободранный coaster, совершающий рейсы между портами африканского побережья. На палубе суетятся полуголые негритосы, снимая чехлы с палубного груза, а на крыле мостика стоит какой-то важный негр и разговаривает с Березиным. Между тем, чехлы сняты, и на свет божий появляются две пушки. Видно, что орудия морского исполнения, хоть и очень старые, таких уже давно нет на военных кораблях. Калибр около сотни миллиметров, но отсюда не разобрать, да и большим специалистом в артиллерии Леонид никогда не был. Правда, орудия сверкают свежей шаровой краской и имеют товарный вид. Негр на мостике «Салема» и Березин жестикулируют и ясно, что Березин чем-то недоволен. Неожиданно он прекращает разговор и направляется в рубку. Леонид непонятно каким чувством определил — что-то не то. И как оказалось, не ошибся. Вскоре в рубку зашел Березин, с ходу огорошив.

— Леонид Петрович, погрузка пока отменяется. Экипажу отбой тревоги, пусть готовят кран правого борта и беседку, будем пересаживаться на «Салем». Охрана остается на местах.

— А что случилось, Владимир Евгеньевич?

— Юлят черномазые. Требуют, чтобы мы срочно забирали груз, так как видите ли они очень торопятся. А когда мы отказались, начали пугать проблемами с береговой охраной. Хотя сначала была договоренность об осмотре груза.

— Думаете, хотят нас кинуть? Подсунуть какой-нибудь хлам?

— Не исключаю подобного варианта. Поэтому сказал им, что либо мы проводим проверку груза, либо пусть убираются ко всем чертям и разговор будет идти уже не с ними.

— Согласились?

— А куда они денутся…

Беседка была уже готова и вскоре кран перенес ее на палубу «Салема». В гости к неграм отправились Карпов и четверо «канониров». Они осмотрели пушки, и крикнули на «Тезей» подать им ветошь. Леонид с интересом наблюдал с мостика, чем же все это закончится. А на «Салеме» начиналось твориться что-то, явно не вписывающееся в нигерийский сценарий. Трое негров учинили скандал, крича и жестикулируя, видя, что прибывшее с «Тезея» настроены на длительную и серьезную проверку. Им на подмогу выскочили еще трое. Шум стоял неимоверный, но никто на них внимания не обращал. И только когда негры попытались начать драку, терпение Карпова и остальных закончилось. В считанные секунды все шестеро распростерлись на палубе. А Карпов, оставив одного сторожить негров, с остальными бойцами направился внутрь надстройки, обнажив пистолеты. И очень скоро приволокли еще двоих. Березин наблюдал за всем с мостика и тут же направил подкрепление на «Салем». В итоге, всех негров уложили мордой в палубу и сторожили, а «канониры» стали спокойно заниматься своим делом. Когда они закончили, Карпов махнул рукой. Леонид и Березин вышли на крыло мостика.

— Ну что, Андрей Михайлович?

— Плохо дело, Владимир Евгеньевич. Орудия — хлам. Коррозионный износ такой, что можно подумать, их со дна морского подняли. Попытались создать видимость консервации, покрасив и набив стволы смазкой. Вердикт однозначный — к стрельбе не пригодны. Годятся только либо в музей, либо в металлолом.

— Понятно… Снаряды и смотреть нечего. Думаю, из той же оперы. Что это значит, мистер Тила? Эти орудия лежали на морском дне с прошлой войны? И вы сняли их с затонувшего корабля? У нас это имеет название «кидалово». Можете объяснить?

Последнюю часть фразы Березин произнес на английском, но негр, которого Карпов рывком поднял с палубы, его прекрасно понял, и затараторил, что он привез то, что ему дали. А если товар не соответствует заявленной кондиции, то он не причем. Но Березин, очевидно, и сам это понимал. Какие претензии предъявлять к простым исполнителям? Дав команду Карпову и бойцам возвращаться на «Тезей», раздраженный ушел с мостика, бросив на ходу.

— Пусть отдают швартовы и уходят. Ничего мы грузить не будем.

Ну и дела… Чем дальше, тем веселее… Карпов и бойцы, тем временем, уже вернулись на борт «Тезея». Негры бурно возмущались, но дальше шума дело уже не шло. Тут как раз на мостик поднялся Карпов.

— Все, Леонид Петрович, закончили. Пусть уматывают.

— Попытались нас кинуть?

— Не то слово. Привезли какой-то крашеный металлолом. А их главный пытался мне еще и взятку сунуть, чтобы мы на все глаза закрыли. Обезьяны х…ы.

— И что теперь?

— Не знаю, босс свяжется с кем надо и доложит. Это уже не наш уровень…

Отдав швартовы, «Салем» отвалил от борта пошел к берегу. Гешефта не получилось. Глядя ему вслед, Леонид думал, что здесь ничего не меняется. Нигерия остается Нигерией. Как только она получила независимость, это сразу привело к невиданному росту коррупции, попыток действовать абсолютно во всем бандитскими методами, и искреннему убеждению в том, что ей все должны. Причем все это замешано на махровом расизме. Идеологи от КПСС сильно ошибались, называя белых в ЮАР и США расистами. Черные — расисты еще похлеще белых. Но это к делу не относится. И сейчас неизвестно, чем все закончится. Карпов ушел, а Леонид осмотрев еще раз горизонт, тоже решил уйти в каюту. На мостике пока делать нечего. Проходя мимо двери каюты Березина, был поражен экспрессии, с какой начальник экспедиции разговаривал с кем-то по телефону.

— … а я тебя предупреждал, дуболома…..!!! Не х… связываться с обезьянами!!! Были хорошие пушки в Севастополе, за каким х… ты с этими макаками связался?! Сэкономить захотел?!.. Вот теперь жри свою экономию!!! Что мне прикажешь делать?! С одними «бе-эм-пешками» работать?!.. А это не твоего ума дела, придурок!!! Мне нужны нормальные морские орудия!!! Под те фундаменты, что уже сделаны!!! И где ты их достанешь, меня не волнует!!!.. Не знаю!!! А чтобы максимум через двое суток орудия и снаряды были у меня на борту!!! Иначе сам будешь с шефом объясняться!!! Я тебя, идиота, покрывать не буду!!!..

Решив не задерживаться долго в коридоре, Леонид прошел в свою каюту. Говорят, что подслушивать нехорошо. Но зато, как интересно! Какой-то шеф появился. Впрочем, как же без шефа? Он обязан быть. А вот зачем нужны пушки, все равно непонятно. На пиратские «надувашки» и пулеметов хватит. Ну, пусть пушек БМП, если надо стрелять на более дальнюю дистанцию. Но пиратские суда-базы… Это несерьезно. В Гвинейском заливе их просто нет, так как пираты действуют относительно недалеко от берега и сразу же скрываются на побережье во многочисленных рукавах речной дельты. Ох, темнит что-то начальник экспедиции. Но… Есть хорошее правило. Слово — серебро, а молчание — золото. Поэтому, глупых вопросов лучше не задавать…

Остаток дня прошел тихо. Никто к «Тезею» не подходил и никакой информации не поступало. Березин нервничал и на вопрос Леонида о том, как прокомментировали этот инцидент представители нигерийской стороны, ответил без обиняков.

— Никак. Либо не отвечают на звонки, либо отвечает какая-то мадам и несет ахинею, что босса нет в офисе, а она не в курсе.

— Владимир Евгеньевич, а негры «административный ресурс» не подключат?

— «Административный» нет. Слишком многим они рискуют. Это самодеятельность начальников среднего звена, и если боссы узнают об их попытке кидалова, то это для них плохо кончится. А вот решить проблему радикальным образом, по принципу нет «Тезея» — нет проблемы, вполне могут попытаться.

— Это как? Нам предстоит морской бой с нигерийским пиратским флотом?

— Возможно. Если они вообще потеряют чувство реальности. Поэтому, сегодня ночью спать нам вряд ли придется. Во всяком случае, мой Вам совет, — в эту ночь ложитесь спать не раздеваясь. И предупредите машину, чтобы после захода солнца были готовы в любой момент дать ход…

И вот теперь Леонид стоял на мостике и вглядывался в экран радара. Солнце уже скрылось за горизонтом и весь небосвод был усыпан звездами. В сочетании с тихой погодой и теплом тропической ночи картина была просто идиллическая. «Тезей» лежал в дрейфе, тихо плескалась вода за бортом и казалось, что вокруг царит полнейшая безмятежность. Но все знали, что это далеко не так. В дополнение к радару четверо наблюдателей из бойцов оглядывали горизонт в приборы ночного видения. Неожиданно на мостике оказался Карпов.

— Ну как тут у вас дела, Леонид Петрович? Не обнаружили еще супостатов?

— Есть ряд целей, но все далеко. Ближе двадцати миль никого нет.

— Могу Вас обрадовать, наш старый знакомый «Салем» снова направляется к нам. Правда, еще далеко, в двадцати двух милях.

— Но откуда Вы знаете? На АИС его нет.

— А когда всех ниггеров мордой в палубу уложили, я им радиомаяк установил. Вот он сейчас и показывает, что наши гости скоро должны быть здесь.

— Интересно… Но что «Салему» здесь делать? И почему они не сообщили, что возвращаются?

— На этот счет у меня только одна версия. «Салем» будет использоваться, как база для «скифов». Подойдет как можно ближе, и лодки попытаются внезапно атаковать.

— Но что они могут сделать? Ведь негры прекрасно знают, что у нас есть оружие. И из пулемета и гранатомета пароход не потопишь, а больше у них ничего нет.

— Поскольку захватить «Тезей» не реально, и они об этом знают, а орудий и торпедных аппаратов на «скифах» и на «Салеме» нет, я бы на их месте сделал из нескольких «скифов» подобие брандеров со взрывчаткой и атаковал с отвлечением огня по другим целям, если «Тезей» будет двигаться. Или выпустил со «скифов» пловцов с аквалангами и кустарными магнитными минами, если мы будем беспечно дрыхнуть и лежать в дрейфе. И то и другое технически вполне осуществимо даже на местном уровне.

— И Вы так спокойно об этом говорите, Андрей Михайлович?!

— Это моя работа, Леонид Петрович. Не волнуйтесь, ближе двухсот метров к борту «Тезея» никто не приблизится. Все, что мне от Вас нужно, это чтобы «Тезей» дал в нужный момент полный ход и маневрировал, выполняя мои команды. А также погасил все огни, чтобы затруднить определение ракурса судна тем, кто будет находиться в лодках.

— Надо же, никогда в морском бою не участвовал…

— Зато «погранца» на открытие огня очень грамотно спровоцировали. Не волнуйтесь, здесь риска не будет практически никакого. А пока дайте распоряжение спустить на воду катер и четыре «скифа». Их мои хлопцы сейчас подготовят.

— Но зачем?!

— Поломаем папуасам игру. Они думают, что это они охотники, а мы дичь. Идиоты…

Карпов ушел на палубу, а Леонид переглянулся с третьим помощником.

— Леонид Петрович, так что же сейчас будет?

— Думаю, открытие охотничьего сезона на пиратов. Другого ничего в голову не приходит…

Катер и четыре надувных «скифа» вскоре оказались на воде под бортом. Большая группа «абордажников» с оружием выстроилась на промысловой палубе и Карпов проводил инструктаж. Все это действо Леонид наблюдал из рубки. Пулеметчики, снайперы и «канониры» заняли свои места, «Тезей» был готов отразить нападение. Вскоре «абордажники» спустились на катер и «скифы», и они исчезли в ночной темноте. Леонид пока что ничего не понимал. Но тут снова в рубке появился Карпов.

— Андрей Михайлович, а что сейчас будет?

— Перехват инициативы. Эти обезьяны настолько уверовали в свою безнаказанность и вседозволенность, что даже не допускают мысли о возможности нападения на них самих в море. Вот на этом мы сейчас и сыграем. Захватим, кого сможем и потрясем. Возможно, что-нибудь интересное выяснится.

— А они скажут?

— Конечно скажут. Куда они денутся.

— Я так понимаю, что жаловаться они никому не будут?

— Леонид Петрович, иметь с Вами дело — одно удовольствие. Вы все прекрасно понимаете с полуслова и не возмущаетесь, как наши народные избранники и правозащитники.

— А сам пароход? В смысле — «Салем»?

— Да мало ли судов исчезает в океане? А тут такой опасный район. Может, на него пираты напали и утопили?

— Скорее всего… Мы с Сергеем Ивановичем ничего не видели и не слышали, я правильно понял?

— Конечно правильно! Мы всю ночь лежали в дрейфе и мирно спали. Я, во всяком случае. А «Салем»? Какой «Салем»? Не видели мы никакого «Салема»! В общем, пусть механики будут готовы в любой момент дать ход. А я здесь, на связи побуду. Скоро начнем.

— Так может, лучше заранее погасить ходовые огни с палубным освещением, выключить АИС и при приближении «Салема» развернуться к нему кормой? Это сведет к минимуму площадь нашего корпуса, подверженную обстрелу, затруднит атаку «скифам» и одновременно даст возможность вести огонь обеим БМП.

— Леонид Петрович, Вы мыслите в верном направлении. Но так надо делать при атаке на сам «Тезей». Сейчас же «Салем» до нас просто не дойдет, его перехватят по дороге. Поэтому, ведем себя так, как будто мы уверены в своей безопасности и не опасаемся нападения местных гопников. Ходовые огни и часть палубного освещения горят, АИС включена и мы спокойно лежим в дрейфе. Мы охренеть какие крутые, никого не боимся и на местную гопоту плевать хотели. Не будем настораживать папуасов раньше времени. Нет никаких сомнений, что они за нами наблюдают. Радар там не ахти какой, поэтому нашу «москитную флотилию» если и обнаружат, то в последний момент, а вот сам «Тезей» видят. АИС они выключили, но поскольку наше место знают, сюда и идут. И нет никаких сомнений, что контролируют наше положение по радару. А позже будут контролировать и визуально, когда подойдут поближе. И если мы начнем соблюдать светомаскировку с отключением АИС, то это их сразу насторожит. Думаю, «модернизированный» комплект АИС у них есть. Который не работает на излучение, а только принимает сигналы от других станций, показывая их местонахождение. Технически тут ничего сложного нет…

Проводя экскурс в теорию делания пакостей ближнему своему, Карпов не отвлекался от выполнения основной задачи — наблюдал за действиями своей «москитной флотилии». Втроем они подошли к радару и внимательно наблюдали за перемещениями «Салема». Как оказалось, радар имел встроенную функцию, позволяющую отслеживать установленный радиомаяк после подключения к нему небольшого электронного блока. Видно, эти два экземпляра были несерийные, над ними поработали дополнительно. И сейчас Леонид вместе со своим третьим помощником и «помощником по абордажу», как все за глаза стали называть Карпова, хорошо видели, как «Салем» спокойно двигается в их сторону, и если не изменит курс, то должен пройти мимо «Тезея» в одной миле. «Москитная флотилия» легла в дрейф и что-то выжидала. Так в напряженном ожидании прошло больше часа. И когда расстояние между «Салемом» и «Тезеем» сократилось до восьми миль, две из лодок «москитной флотилии» пошли медленно наперерез судну, остановившись чуть в стороне от его курса. Из всей «флотилии» один лишь катер давал четко видимый сигнал, надувные лодки же давали едва заметные засветки на экране радара на таком расстоянии. Какое-то время ничего не происходило. «Салем» шел, не меняя курса, вокруг больше никого не было. И вдруг вся «флотилия» рванулась к нему. Засветки на радаре слились и больше ничего понять было нельзя. «Салем» как шел, так и продолжал идти, не меняя курса и скорости хода. Спустя какое-то время Карпов, очевидно, получил условный сигнал по радио, поэтому отдал команду.

— Все, давайте назад. Вариант один. Вот и все, Леонид Петрович. Первая часть операции закончена.

— А дальше что?

— «Скифы» сейчас вернутся, а катер продолжит сопровождать «Салем». Пусть он уйдет подальше в океан, а там погибнет от взрыва боеприпасов, которые мы отказались забирать.

— Но как же удалось его захватить?!

— Очень просто. Сняли из бесшумных «винторезов» с ночными прицелами всех, кто был на виду, а затем быстрый абордаж и жесткое подавление любого сопротивления. Подробности скоро узнаем. Все, Леонид Петрович, Сергей Иванович, спокойной вахты, не буду вам больше мешать. Отбой тревоги, продолжаем наблюдение.

Когда Карпов ушел, третий помощник растерянно посмотрел на Леонида.

— Леонид Петрович, так чем же мы от пиратов отличаемся?!

— Иваныч, держи язык за зубами и не задавай глупых вопросов, если не хочешь нажить неприятностей. Поздно соскакивать, теперь мы все в одной лодке. В буквальном смысле…

Между тем, вокруг пока ничего настораживающего и выбивающегося из общей картины не происходило. «Салем» несколько изменил курс, чтобы пройти подальше от «Тезея», и сбросил ход до трех узлов. Леонид и третий помощник внимательно наблюдали в радар за обстановкой, но больше ни одной цели рядом не было. Катер и «скифы», очевидно, были под бортом у судна и радар воспринимал их всех, как одну цель. «Салем» прошел мимо «Тезея» в четырех милях и начал удаляться, держа курс в океан. От него отделились несколько точек. Одна, более яркая, осталась поблизости, а другие понеслись на большой скорости в сторону «Тезея». Причем, целей было восемь! На подходе с одной из них несколько раз мигнул фонарь, подав условный сигнал, и вскоре восемь «скифов» вынырнули из темноты, подходя к борту. Леонид решил пойти на палубу посмотреть результат первой боевой операции. Нервы взвинчены и заснуть все равно сейчас не удастся. Да и обыкновенное человеческое любопытство разбирало. Впервые он находился в море в качестве охотника, а не объекта охоты.

На палубе распоряжался Карпов. Кран был уже готов, и к нему прицепили большой ящик. На удивленный вопрос Леонида — зачем, и откуда взялись еще четыре «скифа» был получен ответ, что ящик для погрузки трофеев, а лодки тоже трофейные. Не пропадать же добру. Стрела крана с ящиком ушла за борт, и вскоре вернулась, нагруженная оружием. Чего тут только не было. Автоматы Калашникова, гранатометы, американские винтовки М-16 и еще какие-то стволы, которых Леонид не знал. Ящик оказался почти полным.

— Ну, ни хрена себе!!! Андрей Михайлович, откуда этот арсенал?!

— Все с нашего старого знакомого «Салема». И все было для нас предназначено. Брали оптом, потом проведем дефектацию и выбраковку. А то не хотелось бы, чтобы это дерьмо при выстреле разорвало.

— У нас потерь нет?

— Двоих слегка зацепило, но ничего серьезного. Царапины. Сначала «черное дерево» выгрузим, потом их.

— Простите, не понял?

— «Черное дерево». Так работорговцы называли всех ниггеров. Наши хлопцы кого-то приволокли…

Между тем, ящик с оружием был уже снят с гака, и его место заняла беседка, которая тут же ушла за борт. Все делалось четко и быстро, сказались тренировки. Вскоре стрела крана пошла обратно. В беседке находились двое бойцов с оружием, сторожившие двух связанных негров. Пленных тут же уложили мордой в палубу, и следующим «рейсом» доставили еще двоих. Затем настал черед двух раненых бойцов, остальные поднялись сами по шторм-трапу. На палубе показался Березин. Очевидно, не торопился и ждал финального аккорда пьесы.

— А ну ка, ребята, покажите мне эти рожи. Знакомых нет? О-о-о, мистер Тила, какая встреча! Думали решить с нами вопрос радикально? Сейчас мы с Вами побеседуем более обстоятельно. Нам торопиться некуда, да и вам тоже…

По знаку Карпова бойцы подхватили пленных и потащили внутрь надстройки, а Березин задержался на палубе.

— С боевым крещением Вас и весь экипаж, Леонид Петрович! Первая операция в этих водах, и блестящий результат!

— Так наша заслуга-то в чем, Владимир Евгеньевич? Ведь все бойцы из охраны делали, а мы тут прохлаждались.

— Вы мыслите неправильно, Леонид Петрович. А в чем была заслуга экипажей японских авианосцев, самолеты которых совершили налет на Пёрл-Харбор? Именно экипажей самих кораблей, а не летчиков? Без грамотной и четкой работы всех остальных этот налет был бы невозможен. Вот и вы у нас, в какой-то степени, экипаж авианосца. Обеспечиваете работу мобильных групп и в случае чего, оказываете огневую поддержку. Сегодня до этого не дошло, но я не исключаю подобного в дальнейшем.

— А сейчас что делать будем?

— Пока ждать в этом районе. «Салем» уйдет подальше от этого места, а там на нем произойдет взрыв боеприпасов, для нас предназначенных. Скорее всего, от неосторожного обращения. Естественно все, кто был на борту, погибнут при взрыве. Свидетелей не останется.

— А наш катер не пострадает?

— Не волнуйтесь, не пострадает. Там работают профессионалы. После выполнения акции катер вернется быстро. С его скоростью это не проблема. И когда настанет утро, здесь все будет тихо и спокойно. Никакого «Салема» мы не видели, и что там далеко бабахнуло, сами бы хотели узнать.

Вскоре промысловая палуба «Тезея» опустела. Все трофеи убрали с глаз долой, свои «скифы» оставили на палубе в готовности к спуску, люди разошлись по каютам. Леонид снова поднялся на мостик и стал наблюдать за «Салемом». Уже сменилась вахта, и вот наконец, когда между «Салемом» и «Тезеем» дистанция увеличилась до десяти миль, в том направлении сверкнула вспышка, и вскоре донесся рокот взрыва. Сигнал на радаре очень быстро исчез. Задолго до этого исчез также сигнал радиомаяка. Очевидно, экипаж катера выключил его и забрал с собой. Не пропадать же добру, в самом деле…

Ярко сияли звезды, и луна прочертила светящуюся дорожку до самого горизонта. Над Гвинейским заливом снова разлилась удивительная тишина…

Глава 5 Переговоры на высшем уровне, или за базар надо отвечать

Утро следующего дня не принесло никаких новостей. «Тезей» все также лежал в дрейфе, вдалеке проходили суда, но к нему никто не приближался. Расстояние до берега превышало шестьдесят миль, поэтому наглых «наездов» со стороны нигерийской береговой охраны, если таковые будут иметь место, можно не опасаться. По опыту Леонид знал, что негры храбрые только тогда, когда знают, что не получат реального сопротивления. И если все это — проделки начальников местного масштаба, то и наезды будут соответствующего уровня. «Салем» — яркий тому пример. А как только дело дойдет до боссов, если уже не дошло, то там быстро полетят головы. В том, что касалось упущенной выгоды, нигерийские власти были беспощадны к «нарушителям трудовой дисциплины». Карпов и бойцы еще отсыпались после ночной операции. Провозились неожиданно долго, так как посовещавшись с Березиным, решили прихватить с «Салема» часть боеприпасов. Зачем — Леонид спрашивать не стал. Поэтому, взорвав «Салем», катер вернулся порядком нагруженный ящиками со снарядами. Перегрузка такого груза требовала очень бережного обращения, поэтому заняла гораздо дольше времени, чем выгрузка предыдущих трофеев. Четырех пленных негров «разговорили» очень быстро, но за исключением мистера Тилы это были рядовые пираты, которые практически ничего не знали. Мистер Тила тоже знал немногим больше. Карпов предугадал довольно точно тактику действий противника. «Тезей» должны были атаковать шесть «скифов», два из которых представляли из себя брандеры с тремя сотнями килограммов взрывчатки каждый, а четыре других должны были отвлечь на себя внимание «Тезея», атаковав с носовых курсовых углов, в мертвой зоне стрельбы для БМП. Весь расчет делался на внезапность нападения и на самоуспокоенность экипажа «Тезея». Поэтому ворвавшиеся на борт «Салема» белые абордажники в бронежилетах и с оружием стали для всех полной неожиданностью. Никто толком не сумел оказать сопротивления, хотя на «Салеме» была довольно большая группа — пятьдесят три человека вместе с экипажем. Сначала пираты даже восприняли это за атаку французского военного корабля, патрулирующего Гвинейский залив, и особо не волновались. Так как хорошо знали, что французская законность и политкорректность не позволит нападавшим сделать ничего серьезного. Так, изъять оружие, может быть задержать на какое-то время, но не более того. Ведь факта пиратства нет! А наличие оружия на борту — этого маловато для обвинения в пиратстве по французским законам. Когда истина открылась, было уже поздно. Хоть некоторые пираты и попытались оказать сопротивление, но абордажная команда «Тезея» уничтожила почти всех, забрав с собой только четверых, хорошо знающих английский. «Исповедовавшись» во всех грехах, пираты быстро отправились в гости к Нептуну. Карпов при этом пошутил, что раньше пиратов вешали, но реи «Тезея» на такой вес на рассчитаны. Если вешать, то разве что на стреле крана. Она больше двадцати тонн выдерживает.

Леонид ходил по рубке, глядя по сторонам, совершая обязательный утренний моцион, как его побеспокоил Березин. Он, в отличие от остальных, не спал, а с самого утра «висел» на спутниковом телефоне. И видно дело сдвинулось с места, так как пригласил Леонида к себе в каюту.

— Леонид Петрович, я с самого утра начал доставать звонками всех, кого надо, и кое что все же выяснил. Мои предположения оказались верны — это самодеятельность людей далеко не из верхнего эшелона руководства. Скоро должны прибыть представители нигерийской стороны и уладить все вопросы. Сейчас там принимают меры, но проблема в том, что тех орудий, на которые мы рассчитывали, у них просто нет. Как оказалось, они надеялись втюхать нам этот металлолом, а высшее руководство просто не проконтролировало действия своих излишне деловых подчиненных. Они извиняются и предлагают в качестве замены два других орудия большего калибра. Орудия не новые, но негры клянутся, что их состояние вполне удовлетворительное.

— Что же там такое?

— Старые морские четырехдюймовки. Где негры их достали, не знаю. Видно, как запахло жареным, извернулись и все же где-то нашли. И боеприпасы для них есть. Вот я и спрашиваю — сможем мы установить эти орудия?

— Даже не знаю… Грузовые стрелы-то выдержат, но вот выдержит ли палуба при выстреле?

— Палуба выдержит, ее серьезно укрепили в Николаеве. И фундаменты сделаны с запасом прочности, с возможностью установки более тяжелых орудий. Как в воду глядел, когда настоял на этом. Вопрос в другом. Сможем ли мы сами установить эти орудия без помощи завода? Поскольку, придется кое-что переделывать.

— Пусть сбросят чертежи по интернету, поговорю с механиками. Пока что-то гарантировать не могу.

— Что ж, разумно. Сейчас я их озадачу.

— Кстати, Владимир Евгеньевич. Извините, если лезу не в свое дело, но когда мы нашу установку испытаем? Этой ночью, вроде бы, ситуация была подходящая.

— Не волнуйтесь, Леонид Петрович, обязательно испытаем, но всему свое время. Этой ночью нам обязательно надо было взять «языка», и желательно не одного. А после воздействия нашей установки «языки» из негров были бы уже никакие. Кстати, у меня тоже вопрос. Мой помощник из скороспелых суперинтендантов вас не достает?

— Нет, ведет себя тихо. Как будто ничего и не было.

— Его счастье. А то, я бы его сейчас с оказией в Лагос отправил…

Неизвестно, на какие рычаги надавил Березин, но очевидно ночное происшествие вызвало сильный резонанс. Когда серьезного делового партнера какие-то шестерки хотят нагло кинуть в обход своего босса, а когда не получилось — просто ликвидировать, за такое можно огрести очень большие неприятности. Войну, конечно, никто не начнет, это никому не выгодно, но вот вероятность лишиться постоянного источника финансирования близка к ста процентам. Поэтому вскоре на горизонте появилась небольшая быстроходная цель, идущая в сторону «Тезея». Вахтенные предупредили о появлении визитеров, и Леонид с Березиным, срочно вызванные на мостик, смотрели в бинокли на быстро приближающийся катер военного типа. Леонида все же грызли сомнения.

— Владимир Евгеньевич, а в ниггерах снова дурь не взыграет? Может, им пострелять захотелось? Ответить за «Салем»?

— Так вот они сейчас и отвечают, Леонид Петрович. Как говорят в некоторых кругах? За базар отвечать надо! Влетели они на очень хорошие деньги. Я узнавал — орудия, какие они предлагают нам взамен того металлолома, что пытались подсунуть, стоят гораздо дороже. И никто им разницу платить не будет. А терять деловые контакты с нами они не хотят ни при каких обстоятельствах. Поэтому и извернулись так быстро, поставили на уши всю Нигерию и окрестности, но нашли достойную замену товару. Через два — три дня орудия должны быть здесь. А сегодня просто встреча с боссом. Лично хочет извиниться и уладить это недоразумение. Вот чем иногда заканчивается попытка кидалова.

— А Вы уверены, что босс не причем?

— Уверен. Ради грошовой по его меркам прибыли рисковать потерять постоянный источник доходов? Он на это никогда не пойдет, я его хорошо знаю. Это самодеятельность его подчиненных, решивших, что они умнее всех и белые лохи им ничего сделать не смогут. Вот к чему приводит европейская политкорректная политика заигрывания с черномазыми. Если с ними начинают разговаривать по-хорошему, они сразу воспринимают это как признак слабости и садятся на шею. Порядок в Африке был только тогда, когда над неграми стоял белый надсмотрщик и держал в одной руке кнут, а в другой револьвер. И пускал их в ход по мере надобности. А когда белые ушли, все рухнуло. Понятие свободы в умах негров отождествляется с тем, что работать не надо, белые и так все дадут, поскольку обязаны их содержать. К сожалению, политика Советского Союза тоже дала свои плоды. Во многих странах Африки, с которыми мы заигрывали, отовсюду неслось — «советика поможет». А когда «советика» перестала помогать, это вызвало бурю благородного негодования. Негры искренне считали, что так должно было быть всегда. И теперь мы имеем то, что имеем. В странах, где мы не имели сильного влияния, ситуация в принципе не отличается.

— А как думаете, информация об исчезновении «Салема» уже разлетелась? И все пираты в курсе?

— Может еще и не все, но многие. И теперь они будут обходить нас десятой дорогой. Пират — это бандит, а не террорист, действующий зачастую из идейных соображений. Его интересует только нажива и положить свою жизнь на алтарь победы над «Тезеем» ему нисколько не хочется.

— Но ведь так мы многим из них перекроем кислород. И они начнут искать способы избавиться от нас.

— Пусть ищут. Найдут — встретим. Леонид Петрович, весь фокус в том, что здесь у нас тоже есть очень неплохой административный ресурс. И высокопоставленные чиновники сразу дадут по рукам тем, кто попытается натравить на нас военный флот Нигерии, или полицию. Не нужно покупать абсолютно всех мздоимцев. Это нереально в условиях Африки, да и не нужно. Достаточно купить одного-двух, прикормив, как следует. Но таких, которые обладают реальной властью. А не портовую шелупонь, которая собирает дань с приходящих судов под надуманными предлогами. На эту вечно голодную ораву никаких денег не напасешься. Там сколько ни дай, все равно будет мало.

— Да уж, знаю на собственном опыте…

Пока шел разговор, катер приблизился и стал сбрасывать ход. Сомнений не осталось — катер военный. Характерная окраска, зенитный автомат на носу и экипаж в военной форме на палубе. В ожидании высокого гостя на «Тезее» даже оборудовали парадный трап с правого борта. Не карабкаться же боссу по шторм-трапу, в самом деле.

Катер осторожно подошел к борту под трап и подал концы. На его палубе уже стояла делегация. Один негр в деловом костюме с кейсом и два в военной форме. Причем, по знакам отличия было ясно, что это далеко не сержанты. Леонид остался на мостике, а Березин пошел встречать гостей. Делегация поднялась на борт «Тезея», и на промысловой палубе произошла «встреча на Эльбе». Березин поздоровался с прибывшими и они направились в его каюту. Причем было ясно, что по крайней мере со штатским он хорошо знаком. Катер остался стоять под бортом и никаких агрессивных намерений не проявлял. Очевидно, в Лагосе хорошо «накрутили хвоста» виновным.

Переговоры шли довольно долго, причем по тому, что в каюте Березина начали сервировать стол было ясно, что все спорные моменты уже решены и гости просто отмечают успешное решение проблемы. Доотмечались до такого состояния, что когда все закончилось, на катер они перебирались с трудом. Но все же, хоть и с большими трудностями, и эта проблема была решена. Катер отдал швартовы, развернулся и на большой скорости понесся к берегу. Березин хоть и «отмечал» вместе с гостями, но по нему было не заметно.

— Вот и все, Леонид Петрович. Вопрос закрыт, орудия и снаряды будут через пару дней. Попытка левого гешефта за спиной у начальства закончилась плачевно.

— А претензии за «Салем» нам не предъявляли?

— Нет, только пожалели, что мы не передали им задержанных исполнителей. К ним было бы много вопросов.

— А чертежей до сих пор нет?

— Привезли и в бумажном и в электронном виде. Заверили, что больших переделок не потребуется. Даже пришлют своих специалистов с верфи в Лагосе с соответствующим оборудованием. Наша задача — только обеспечить перегрузку орудий на нашу палубу своими средствами и подойти поближе к берегу — миль до пятнадцати. А то, мы находимся очень далеко.

— Надо же, как забегали.

— А что Вы хотите, Леонид Петрович? Когда тебе говорят, что за подобные вещи больше не получишь ни гроша, это очень сильно стимулирует мозговую деятельность. Особенно, когда привык получать деньги фактически ни за что, регулярно и в довольно таки больших для Африки размерах. Они всех на уши поставили в поисках достойной замены товара. И даже свою помощь в монтаже предложили. Они сейчас пойдут на все, только бы замять этот инцидент. Халява — великая вещь. К ней легко привыкаешь, но отвыкать очень трудно…

За двое суток, прошедших с момента визита высоких гостей и подхода «Тезея» к нигерийскому берегу на дистанцию в пятнадцать миль, абсолютно ничего не произошло. Новостей не было, а местные лодки, шныряющие во всех направлениях, обходили его на огромном расстоянии. Очевидно, информация об инциденте уже разошлась. Гости не соврали и действительно через два дня подошел шельфовый буксир-снабженец, принадлежащий французской компании «Бурбон». Один из тех, что работают в оффшорной зоне добычи нефти на шельфе Нигерии. По сравнению с «Салемом» контраст был очень разительный. Хоть на палубе и работали негры, но капитан, старпом и механики оказались из города-героя Одессы. Буксир доставил орудия и небольшой запас снарядов для испытаний после монтажа. Остальные снаряды должны были привезти несколько позже. Причем, все уже было поставлено на должный уровень — груз сопровождала вооруженная охрана от ВМФ Нигерии. Партизанщина закончилась. Сразу же завязались знакомства, и капитан буксира высказался без обиняков.

— Мужики, молодцы!!! Мочите и дальше этих козлов! Вконец задолбали!

Как оказалось, история с «Салемом» уже стала сенсацией номер один в местных кругах. Каким-то образом информация все же просочилась, хотя официальные власти все отрицали и «Салем» считался погибшим от взрыва груза боеприпасов — в море нашли ряд обломков и спасательные круги, принадлежавшие «Салему». В рассказах инцидент обрастал все новыми подробностями и вылился, в конечном итоге, в настоящее морское сражение «Тезея» с пиратским флотом, закончившемся полным разгромом пиратов. На буксир сразу же перебрались «канониры» во главе с Карповым и начали осмотр орудий, причем теперь им препятствий никто не чинил. После осмотра вынесли вердикт — не новье, но в удовлетворительном состоянии. Сразу же приступили к перегрузке. И очень скоро на носу «Тезея» красовались два свежевыкрашенных в шаровый цвет орудия, что придавало ему сходство с транспортом времен войны. Правда, до уровня рейдера, какие были у немцев в обеих мировых войнах, этого все равно было маловато.

После перегрузки орудий приступили к монтажу, и вот тут не все пошло гладко. На буксире прибыла бригада белых специалистов, работающих по контракту на верфи в Лагосе. Причем, прибыла с кучей разных технических приспособлений и инструментов, но поскольку изначально фундаменты делались под другие орудия, пришлось кое-что переделывать. Благо в носовом трюме, переоборудованном в бомбовый погреб еще в Николаеве, особо ничего переделывать не пришлось. Провозились довольно долго, но к концу дня работы были закончены. Березин и Карпов заранее настояли на немедленных испытаниях, потребовав сделать из каждого орудия не менее двадцати выстрелов, после чего проверить крепеж орудий. Буксир отошел, оставив специалистов верфи на борту «Тезея» и лег в дрейф, а «Тезей» дал ход и стал удаляться. Благо, было еще светло. Отойдя на пару миль, сбросил на воду две пустых бочки в качестве мишеней и удалившись еще на милю в сторону, остановился. «Канониры», назначенные в расчеты носовых орудий, заняли свои места и доложили о готовности.

И вот, грянул первый выстрел. Грохот был такой, что заложило уши. Снаряд упал неподалеку от бочки. Второй выстрел — снаряд зацепил бочку. Третий — попал точно в цель. Затем огонь открыло другое орудие. Вторым выстрелом бочка была уничтожена. После этого открыли огонь с максимально возможной скорострельностью для проверки прочности крепежа. Очень скоро сорок снарядов, предназначенных для испытаний, вылетели в море. После этого тщательно проверили места крепления орудий, но нареканий не возникло. Все было сделано на совесть. Карпов поинтересовался у артиллеристов их мнением, и получил, в общем-то, ожидаемый ответ.

— Для стрельбы прямой наводкой по достаточно крупным целям сойдут. Для стрельбы на дальние дистанции малопригодны. Таблиц для стрельбы нет, стабилизации стволов нет. Будет большое рассеивание, даже если точно определять радаром дистанцию.

В связи с успешным результатом испытаний выдали представителям верфи по блоку сигарет и распрощались. Буксир забрал их и ушел в Лагос, а «Тезей» снова остался в одиночестве. По телефону сообщили, что снаряды привезут только завтра, чтобы провести перегрузку в светлое время суток. А пока пусть «Тезей» патрулирует район. Глядишь, какой пират сдуру на него и полезет. Но поскольку ходить туда-сюда смысла не было, остались в дрейфе напротив Лагоса, за пределами территориальных вод Нигерии.

Леонид пришел на палубу бака и смотрел на установленные орудия, решая в уме логическую задачу. Орудия старые. Подобные им стояли на транспортах во время войны. По каким целям сейчас из них можно стрелять? Тем более, только прямой наводкой? По пиратским «скифам»? Смешно. По пиратским судам-базам, если таковые здесь все же появятся? Но это могут быть только небольшие суда, вроде «Салема». А на такую мелочь и орудий БМП хватит, чтобы сделать из них решето. Или хотят бабахнуть так, чтобы хватило двух — трех снарядов? Чтобы сразу и наверняка? Возможно… Но… Все равно не стыкуется. Орудия не имеют броневых щитов. А если пираты стрелять начнут? Ведь им терять будет нечего. Или рассчитывают вести стрельбу с такой дистанции, что ответный огонь из стрелкового оружия будет неэффективен? Или сначала подавить огнем БМП все очаги сопротивления на палубе пиратского судна, а потом пустить в ход носовые четырехдюймовки? Слишком много вопросов… А задавать их — себе дороже. Начальство в лице господина Березина уже привыкло, что капитан «Тезея» не задает глупых вопросов. Даже если их количество в его голове уже превосходит все допустимые величины.

Утром следующего дня со стороны Лагоса показалось небольшое судно, сопровождаемое военным катером. Как оказалось, привезли обещанные снаряды. Катер лег в дрейф неподалеку, а пароходик подошел к борту «Тезея». Он, очевидно, тоже принадлежал ВМФ Нигерии, судя по шаровой окраске, номеру на борту и экипажу в военной форме. Во всяком случае, на «Салем» это было совершенно не похоже. Грузовые стрелы на «Тезее» приготовили заранее и сразу же началась погрузка. Вели ее осторожно, укладывая ящики со снарядами на поддон небольшими партиями. Матросов из экипажа к укладке снарядов в трюме, превращенном в бомбовый погреб, Карпов не допустил. Там работали только бойцы-«абордажники» под руководством «канониров». Матросы работали на грузовых лебедках на палубе, обеспечивая саму перегрузку. Дело двигалось, хоть и не очень быстро. Понаблюдав за погрузкой и дав указания вахтенному помощнику бдить в оба, Леонид уже собрался уйти с мостика, как появился Березин.

— Леонид Петрович, важные новости. Нам поменяли район работы, после погрузки снарядов будем уходить.

— И куда?

— В Карибское море, будем работать там. Только что получил распоряжение из компании. Готовьте прокладку на переход.

— Ничего себе… Далеко, через всю Атлантику. И до какой точки делать прокладку?

— До Кюрасао. А там получим дальнейшие указания.

Березин ушел, а Леонид, дав указание третьему помощнику подобрать карты на переход, тоже спустился в каюту. Захотел сам набросать маршрут на электронной карте в собственном ноутбуке, «треха» потом перенесет точки на карты. Включив ноут и выведя на экран карту, автоматически водил курсером и ставил точки, а сам думал. То, что вся эта махинация имеет совсем другую цель, сегодня стало окончательно ясно. Нигерия здесь не причем. Получается, что они появились здесь исключительно ради того, чтобы установить палубную артиллерию. Уж очень вовремя пришел приказ из конторы о новом месте назначения. Как раз, когда уже доставлены снаряды и «Тезей» в этих водах больше ничто не держит. Но что же «Тезею» делать в Кюрасао? Пираты сейчас в тех местах хоть и пошаливают, но в несколько меньшем масштабе, чем в Гвинейском заливе. И уж тем более не нужны для борьбы с ними четырехдюймовки, так как кроме небольших быстроходных катеров у них ничего нет. Скорострельные зенитные автоматы вроде «Бофорс», или «Вулкан-Фаланкс», подошли бы гораздо лучше… На худой конец, можно было бы взять еще в Николаеве старую «Шилку» и установить ее на носу. Как раз для стрельбы по малоразмерным быстроходным целям. Но старые четырехдюймовки… Если вчера у него появилась мысль спросить у Березина о порядке маневрирования в условиях предстоящего морского боя, в надежде все же исподволь выяснить, по каким целям придется стрелять четырехдюймовкам, то теперь такое желание напрочь исчезло. Совершенно ясно, что здесь намечена какая-то афера. Причем очень крупная, за которой стоят очень влиятельные люди. И которые не остановятся ни перед чем, чтобы обеспечить секретность и успех мероприятия. Плюс эта непонятная установка… Где, как не в этих водах, ее испытывать? На нигерийских пиратах? Если только обойти всю Африку и не испытать на сомалийских пиратах… А вместо этого — Кюрасао… Там район гораздо более цивилизованный и шум может возникнуть очень большой. Тем более, пираты там не бегают косяками, как в Гвинейском заливе. То есть, когда будет возможность испытать эту установку, неизвестно. Если будет вообще. Пираты тоже не дураки и довольно быстро узнают, что в Карибском море появился «Тезей», пришедший по их души. Силуэт у него очень специфический, ни с чем не спутаешь. Да и информация о «Салеме» туда тоже дойдет. И пираты будут просто обходить «Тезей» стороной. А если учесть, что в тех водах в море они нападают нечасто, а основной процент нападений происходит на суда, стоящие на рейдах, то вообще непонятно, как же «Тезей» сможет выполнять свои функции сторожевого судна. Охранять какой-нибудь рейд? И в случае чего, палить из четырехдюймовок по пиратским катерам? Нет, что-то тут не то…

— Петрович, не занят?

В каюту, постучав, зашел стармех.

— Заходи, Константиныч, садись. Что там у тебя стряслось?

— Петрович, это правда, что мы после погрузки в Карибское море идем?

— Правда.

— И тебе это не кажется странным?

— Кажется. Но мой тебе совет — помалкивай и не задавай нашему начальству глупых вопросов. Ты что, до сих пор не понял, с кем мы связались? Надеюсь, ты понимаешь, что какой-нибудь частной охранной конторке вроде тех, что охраняют базары, магазины и банки, такое не под силу?

— Понимаю…

— Вот и помалкивай. Иначе — сам знаешь, что будет.

— Петрович, но ведь можно в такое влипнуть…

— Нельзя. Потому, что мы уже влипли. И сейчас единственный выход — доказать нашим работодателям свою полезность и лояльность. А также то, что с нами можно иметь дело в дальнейшем. Найти людей для таких скользких операций непросто. И если контора будет уверена в нашей полезности и лояльности, то ей не будет смысла избавляться от нас. Все же, не думаю, что весь экипаж посчитают нежелательными свидетелями. Ты обратил внимание, что фактически никакой информации нам не дают? Выдают строго дозированно то, что необходимо для работы в конкретный момент. Предполагаю, что все мы сейчас на испытательном сроке. И серьезный разговор начнется только тогда, когда господин начальник экспедиции сочтет возможным открыть нам правду. А такой момент наступит, когда мы придем в Карибское море. Что-то там замышляется. Не погонят же нас после этого в Аденский залив охотиться на пиратов. Или — в воды Индонезии. Иначе, это будет полный абсурд.

— Но что мне людям говорить? Меня уже и так вся машина донимает.

— А вот то и говори — вам деньги платят? Платят. Вам не один хрен, где пароход находится, раз платят? Вот получайте и помалкивайте. А то, «помощник по абордажу» быстро с вами разъяснительную работу проведет…

Когда стармех ушел, Леонид продолжил работу с электронной картой. Интересно, как остальной экипаж отреагирует на эту новость? Ведь люди не дураки и прекрасно все понимают. Пока все тихо, но если станет проявляться какой-то явный криминал… Тут уже нельзя дать никаких гарантий. А если дойдет до открытого выступления и при этом кто-то пострадает… Вот тогда дело будет плохо… У организаторов этого мероприятия огромные возможности. И они вполне могут позволить себе такую роскошь, как избавление от ненужных свидетелей. Без каких-либо количественных ограничений…

Леонид отложил работу с картой и включил чайник, чтобы заварить кофе. Под чашечку хорошего кофе ему всегда лучше думалось. И вот теперь, сидя на диване и потягивая ароматный напиток, он анализировал ситуацию со всех сторон. И все больше понимал, что влез туда, куда есть только вход. Выхода обратно нет. Если только как не для тех пиратов, которых выкинули за борт. Большой Пушистый Полярный Лис хоть пока еще и не появился перед ним во всей красе, но его близкое присутствие ощущалось очень явно…

Через несколько часов погрузка была закончена. Нигерийский военный транспорт отошел от борта и взял курс на Лагос, а за ним последовал сторожевой катер. «Тезей» снова остался один. Но это уже не имело никакого значения. Доклад вахтенного механика о готовности машины, и вот винт вспенивает голубую гладь Гвинейского залива. «Тезей» дал ход и начал разворачиваться, ложась на курс. Больше ему здесь нечего делать. Впереди — Атлантика. Что его ждет у американских берегов? Леонид вышел на крыло мостика и посмотрел на африканский берег. За кормой оставалась Нигерия. Насквозь коррумпированная, бандитская, но понятная и предсказуемая Нигерия. А впереди — полная неизвестность.

Глава 6 Не ходите, дети, в Африку гулять. В Южную Америку тоже…

Когда Африканский берег остался за кормой, все восприняли это, как своеобразный отдых. Впереди длительный переход через океан, где нет никаких нигерийских пиратов. Да и в погодном отношении неплохо — тропические широты, это не северная и не южная Атлантика, где можно и летом нарваться на неприятности. Курорт, одним словом! Березин с Карповым никому расслабляться особо не давали. Конечно, тренировки не доводились до изнеможения, но следовали регулярно. Что такое переход через океан в тропических водах? Когда выходишь рано утром на крыло мостика, или на палубу и видишь, как рассвет постепенно окрашивает небо в яркие тона. На востоке становится все светлее и светлее, и вот золотистый край солнечного диска показывается над горизонтом. Наступает новый день. Поверхность океана имеет удивительный голубой цвет, и если нет ветра, то напоминает гладкое зеркало. Только местами его покой нарушается какой-нибудь рыбой, плеснувшей хвостом, или плавником акулы, рассекающим голубую гладь. Жары пока нет. Но по мере приближения солнца к зениту она дает о себе знать. Палуба — как раскаленная сковородка. Единственное спасение от жары — внутренний контур судна с его системой кондиционирования воздуха. К вечеру жара спадает, и когда солнце снова скрывается за горизонтом, а на небе вспыхивают россыпи звезд, создается впечатление, как будто находишься в центре Вселенной. Вокруг только океан и звездное небо над головой. Иногда мелькнут вдали огни другого судна, и снова ты как будто один в этом мире. А когда появляется луна, ее свет придает всему окружающему совершенно иной вид. Кажется, что попадаешь на грань реальности, за которой совсем другой мир. И лунная дорожка на поверхности, уходящая от борта до самого горизонта и переливающаяся серебром, как будто и есть грань между двумя мирами.

Вот в один из таких вечеров посреди Атлантики, когда Леонид стоял на крыле мостика, созерцал звездное небо и думал о тайнах Вселенной, его побеспокоил Березин, попросив зайти в каюту. Видно, что-то срочное, если он не стал ждать утра. Леонид подумал, что начинаются неприятности, и не ошибся. Предложив ему сесть, Березин подошел к столу с компьютером и вывел что-то на экран.

— Леонид Петрович, у меня не очень хорошие новости. Наши действия стали кое-кому поперек горла. Уж очень многие зарабатывают на пиратстве. И появление такого конкурента, как мы, не может быть воспринято безболезненно.

— Так чего нам ждать? К чему готовиться? Военный флот на нас натравят?

— Нет, до этого вряд ли дойдет. Административный ресурс не позволит. Но вот встреча с какими-нибудь отморозками в Карибском море, которые никаких официальных «ресурсов» не признают, весьма возможна. И будет у них уже что-то посерьезнее, чем «скифы» со старыми «калашами». Постараются убрать нас чужими руками.

— А что именно будет, не известно?

— Военных кораблей не будет, это точно. Но вот подобие «Тезея» вполне может быть.

— Так может, устроим бой двух рейдеров? Не думаю, что у него вооружение будет сильно отличаться от нашего. А наши «канониры», вроде бы, стреляют неплохо.

— Я рад, что Вы так восприняли эту новость и не стали кричать, что «я на войну не нанимался», как некоторые. Лишний раз убеждаюсь, что мы в Вас не ошиблись. По поводу стрельбы спешить не будем. Может и обойдется. Но надо быть готовым ко всему.

— Подставу могут нам сделать, Владимир Евгеньевич. Чтобы потом обвинить во всех смертных грехах. Какие нибудь гопники с рыбацкой фелюги нас обстреляют, мы их потопим, а потом поднимется вой о расстреле мирных рыбаков.

— Могут. И при первом же подобном случае мы сделаем так, что не останется никаких следов. Ни от гопников, ни от фелюги. И обвинять нас будет не в чем.

— Это как? Если всадить в нее снаряд, то какие-то обломки на воде все равно останутся. Или, мы все подберем?

— Нет, в этом нет необходимости. Леонид Петрович, извините, что в Николаеве ввели Вас в заблуждение, но у нас не было выбора. Надо было присмотреться к Вам и решить, можно ли доверять Вам секретную информацию. Теперь я считаю, что можно. Разговор идет о нашей экспериментальной установке. Она не имеет ничего общего с нелетальным оружием. Наоборот — это смертоносное оружие, воздействующее как на человека, так и на неживые материальные объекты. Принцип действия рассказывать не буду, это секрет. Но в результате воздействия происходит разрушение структуры вещества и предметы просто распадаются. Правда, требуется мощный источник энергии. На «Тезее» это его генераторы. Которые, как принято у вас моряков говорить, придется вводить в параллель. Мощности одного генератора не хватит для работы установки.

— Вон оно что… Так получается, что никакая мы не частная фирма? Разве частникам такое под силу? А зачем же тогда вся эта маскировка с частным охранным бизнесом?

— Почему не частная? Самая что ни на есть частная, все официально. У нашего государства после известных событий, которыми закончилась перестройка, нет ни денег, ни специалистов для таких разработок. Большинство нужных специалистов разбежалось к середине девяностых, чтобы не протянуть ноги от избытка демократии и суверенности. Держать Вас и дальше в неведении нет смысла, так как при первом же запуске установки Вы все равно увидите результат своими глазами.

— Ясно… С зарплатой нас хоть не кинут?

— Не только не кинут, но таким, как Вы, и еще некоторым членам экипажа, сделают предложение, от которого трудно будет отказаться. Фирма продолжит работать и дальше, поэтому нам нужны постоянные проверенные сотрудники, которым можно доверять. Зарплата значительно увеличится. Единственное условие — сохранение секретности и готовность выйти в рейс тогда, когда позовут. Бегать с автоматом и стрелять Вам не придется. Ваша задача — исключительно судовождение. Вспомните наш разговор об экипаже авианосца.

— В принципе, понятно. Так а сейчас что? Когда мы этот «транклюкатор» испытаем? И кого «транклютируем»? Может, надо приманку подбросить? А то, как бы все местные гопники не стали шарахаться от нас, как от чумы.

— На этот счет можете не волноваться. Те, кто нам нужен, сами нас найдут. Разумеется, информация будет «слита» где надо, и кому надо. А наша задача — обеспечить достойный прием «гостей».

— А если американцы захотят нас досмотреть и задержать? Даже не смотря на то, что мы находимся далеко за пределами территориальных вод Штатов? Ведь могла какая-то информация просочиться, а я эту наглую публику хорошо знаю. Точное название для них придумали — Пиндостан.

— Леонид Петрович, Вам никогда не хотелось взять хорошую дубину и заехать по наглой черной роже представителя штатовской «кост гард», когда стояли в американских портах?

— Еще как хотелось. Причем каждый раз, когда они поднимались на борт.

— Возможно, Ваше желание исполнится. Если американцы первыми попытаются задержать нас в международных водах, на них первых и испытаем «транклюкатор». И никто не сможет понять, куда же они подевались.

— Но ведь они наверняка сразу же сообщат о встрече с нами. И если пойдут на перехват целенаправленно, то их начальство будет в курсе. И если пропадет связь, могут послать целую группу на помощь.

— Согласен. Для нейтрализации этих моментов есть еще кое-что, о чем я пока умолчу. Может и не понадобится, а Вам лишнее все же лучше не знать. В конце концов, Бермудский треугольник рядом. И что за чертовщина там творится, в самом Пиндостане, как Вы совершенно справедливо его назвали, до сих пор понять не могут…

И вот теперь Леонид вспоминал этот разговор, стоя на мостике и разглядывая в бинокль побережье острова Кюрасао. «Тезей» лежал в дрейфе за пределами территориальных вод и ждал прихода танкера-бункеровщика. Соответствующая информация пришла три дня назад. Ничего, что могло бы хоть как-то пролить свет на дальнейшие действия, не было. Просто — следовать к Кюрасао, в территориальные воды не входить, ждать бункеровщик, который доставит топливо и продовольствие.

Переход через Атлантику прошел тихо. Никто «Тезеем» не интересовался и никаких попыток задержания не предпринимал. Впрочем, если бы он направлялся к берегам США, то возможно и последовала бы какая-то реакция. Но в данном случае странный пароход непонятного назначения и со статусом частного сторожевого судна совершенно беспрепятственно проскользнул в Карибское море. Кюрасао находится не так уж и далеко от берега Венесуэлы. А вот там представителям страны-распространителя демократии по всему миру не очень рады. Правда, поведение властей Венесуэлы тоже мало отличается от поведения властей Нигерии. Но… Политику компании определяют не на борту «Тезея». Берзин сам находится в роли исполнителя. Сказали идти сюда — значит сюда. Возможно, придется работать в водах Венесуэлы. Во всяком случае, это наиболее разумное объяснение столь дальнего вояжа. Здесь ведется интенсивная добыча нефти, которая составляет значительную долю экспорта этой латино-американской страны. И в водах Карибского моря до сих пор неспокойно. Конечно, до эпохи Моргана далеко, но все таки. По мере приближения к Антильским островам встречные суда попадались все чаще и чаще. Что и говорить, место тут оживленное. Но когда «Тезей» вошел в Карибское море, сразу же появился какой-то соглядатай. Довольно крупный военный корабль неотступно следовал параллельным курсом, но близко не приближался. Карпов и Березин, едва глянув на него в бинокли, сразу определили.

— Американцы пожаловали… Фрегат типа «Оливер Перри», теперь не отвяжется. Будет за нами следом таскаться.

— Что-то пронюхали?

— Не исключено. Думаю, информация о «сражении в Гвинейском заливе» дошла сюда гораздо быстрее нас. Вот они и подсуетились.

— А наглость не взыграет? Не захотят нас задержать?

— Как? Открыть огонь на поражение и утопить «Тезей»? Громкий скандал обеспечен, что нас тоже устраивает. Мы в международных водах и оружие на борту имеем совершенно легально. Высадят досмотровую группу человек в двадцать? Так мы их на палубе встретим и дружескую встречу организуем. И мордой в палубу уложим и официальный протест заявим, если начнут плохо себя вести. Они только с безоружными моряками храбрые. Знаю я эту публику…

Но фрегат вел себя вполне благопристойно и никаких попыток задержания «Тезея» не предпринимал, а только следовал чуть позади параллельным курсом, выдерживая дистанцию, и не выпуская своего подопечного из поля зрения. Таким образом дошли до Кюрасао, где «Тезей» лег в дрейф в ожидании подхода танкера. Фрегат это сразу обнаружил, но из района не ушел, а стал кружить неподалеку.

Леонид оглядывал море в бинокль в надежде обнаружить давно ожидаемый танкер. Время подхода и точку встречи сообщили заранее, прошло уже более суток, но видно что-то было не готово. Рядом стоял Березин, тоже осматривая море в бинокль, но ничего, хотя бы отдаленно напоминающее танкер-бункеровщик, в пределах видимости не было. Пара крупных грузовых судов, проходящих мимо, рыбацкая мелочь, несколько парусных яхт да американский фрегат, маячивший в отдалении.

— А они наше сообщение о подходе получили, Владимир Евгеньевич? Не связывались больше с ними?

— Получили. И подтверждение прислали. Скорее всего, обычный латиноамериканский бардак, когда никто никуда не спешит и никому ничего не надо. Им бы только самбу с ламбадой плясать.

— Так значит, бункеровщик не из Кюрасао?

— Нет, из Венесуэлы. Небольшой танкер «Каталина». Именно поэтому ждем его за пределами территориальных вод. Из Кюрасао бы уже давно пришел…

Тайн становилось все больше, и напрягало это Леонида все сильнее. Что же на очереди? Почему нельзя зайти на рейд Кюрасао и забункероваться там? Или, на худой конец, если бункеровщик из Венесуэлы, подойти поближе к одному из портов Венесуэлы, чтобы не гонять танкер за тридевять земель? Так нет же, ждать именно здесь, в международных водах. Не приближаться ни к Кюрасао, ни к Венесуэле… Сплошные тайны… А тут еще и пиндосы на хвосте висят…

— Ну, слава богу, наконец-то! Объявился, блудный сын! Или, блудная дочь. Где только эту «Каталину» черти носили…

Березин стоял возле приемоиндикатора АИС и вглядывался в экран. Леонид тоже подошел к прибору и действительно, на дисплее высветилось название «Каталина».

— Далеко еще, тридцать две мили. Идет курсом на нас, ход двенадцать узлов. Ему почти три часа понадобится с учетом швартовки.

— Ничего, подождем, дольше ждали. Пусть сеньоры поторапливаются, им еще назад возвращаться.

— Владимир Евгеньевич, не нравится мне присутствие америкосов. Как будто ждут повода, чтобы прицепиться.

— Мне тоже не нравится. Даже более того, у меня есть вполне обоснованные подозрения, что после бункеровки и ухода танкера они попытаются нас задержать под каким-нибудь надуманным предлогом. Например, обвинить нас в перегрузке большой партии наркотиков с танкера для последующей доставки к побережью США. Или, в связях с «Аль-Каидой». Пугалом, которое они сами же и создали. Или, еще в чем-нибудь.

— И что же нам делать? Вступать в бой с фрегатом? Так он из нас быстро сито сделает. Да и подмогу сразу вызовет. И если они такие правильные, то что же сразу танкер не досмотрят?

— Леонид Петрович, кое-каких вещей Вы не понимаете. Даже если эта «Каталина» доверху нагружена кокаином, или еще какой гадостью, она американцев совершенно не интересует. С правящим режимом Венесуэлы у них и так натянутые отношения, обострять их еще больше нет смысла. Другой вопрос — мы. Это политика. И я с большой долей вероятности могу предсказать, что будет дальше. «Каталина» подойдет для передачи топлива и продуктов. Пока она будет рядом с нами, ничего не случится. Но едва танкер отойдет, а мы попытаемся дать ход, как американцы тут же потребуют от нас лечь в дрейф и принять досмотровую группу. А дальше все будет зависеть от их фантазии. Могут и сами наркоту подбросить.

— Владимир Евгеньевич… Вы говорите так, как будто обладаете какой-то информацией?

— Вот именно, Леонид Петрович, обладаю. Ситуация несколько изменилась по сравнению с той, какая была при нашем предыдущем разговоре. И сейчас я готовлю сюрприз этим распространителям демократии и борцам с мировым терроризмом там, где им это выгодно. Не волнуйтесь, ничего у них не получится. Может, и обойдется. Но думаю, все же сунутся. А если сунутся, то очень об этом пожалеют…

Березин ушел с мостика, а Леонид снова погрузился в раздумья, разглядывая то приближающуюся точку на экране радара, являющуюся «Каталиной», то американский фрегат, который крутился в пяти милях и был прекрасно виден без всякого радара. Что же тут вскоре произойдет? Действительно, чем дальше в лес — тем толще партизаны…

Вскоре «Каталина» вышла на связь по радио, и когда выяснилось, что с «Тезеем» можно свободно общаться на испанском, это вызвало бурю восторга, перемежаемую нелестными отзывами о «проклятых гринго». Видно, распространители демократии достали здесь всех конкретно. Быстро согласовали порядок и борт подхода, «Каталина» заверила, что все заказанное снабжение и топливо в наличии, бункеровка не займет много времени. Благо, погода благоприятствует. «Тезей» лежал в дрейфе, кранцы «йокогама» уже были спущены за борт и колыхались на воде, оставалось только дождаться подхода танкера.

Между тем, «Каталина» приблизилась уже менее, чем на милю. «Тезей» дал самый малый ход и развернулся носом против ветра. Волнение хоть и было небольшим, но лучше максимально обезопасить швартовку в море. Танкер осторожно подошел под борт и уравнял скорости. Летят выброски с носа и кормы, подаются швартовы, и вот уже два судна следуют рядом друг с другом, разделенные только большими пневматическими кранцами. Леонид вышел на палубу, чтобы поговорить с капитаном танкера не через радиостанцию, а «живьем». Пока настраивали шланг для перекачки топлива и перегружали продукты, они весьма плодотворно пообщались с доном Антонио и обменялись новостями. Больше всего венесуэльца удивило, что здесь делают гринго? Узнав, что фрегат сопровождает «Тезей» от самого входа в Карибское море и уходить не собирается, насторожился.

— Дон Леонардо, я бы не советовал вам и дальше оставаться в таком обществе. Ничего хорошего от гринго ждать не приходится. Может быть, после передачи топлива пойдете вместе с нами в территориальные воды Венесуэлы? Вряд ли они предпримут против вас что-либо в нашем присутствии, а там можно и береговую охрану вызвать. Уж тогда точно не полезут, им лишний скандал не нужен.

— Благодарю, дон Антонио, но если бы гринго хотели что-то сделать, то уже давно бы сделали. А так просто наблюдают. Думаю, наше появление в этом районе нарушило стабильность существовавшей здесь криминогенной обстановки и в Вашингтоне это многим не понравилось. Там бы очень хотели, чтобы разное отребье и дальше отравляло жизнь нормальным людям в других странах. И появление «полицейского» вроде нас для них неприятная неожиданность.

— Очень может быть, дон Леонардо. Но все равно, будьте острожны с гринго…

Это Леонид знал и сам. Поговорив еще с венесуэльцем и выяснив последние местные новости, понял, что появление «Тезея» и здесь не прошло незамеченным. Информация о победителе «Гвинейского сражения» уже разлетелась по свету, обрастая по пути все новыми и новыми подробностями. Поэтому, удивляться такому эскорту не приходилось. И очень может быть, что Березин окажется прав. «Тезей» — возмутитель спокойствия, и мешает очень многим. Причем пиратам — в последнюю очередь.

Когда бункеровка закончилась, «Каталина» отдала швартовы и отправилась обратно, пожелав всего хорошего. «Тезей» снова остался один в компании с американским фрегатом, который наблюдал, выдерживая дистанцию, но попыток вмешаться не предпринимал. Глядя вслед удаляющейся «Каталине», Леонид перевел взгляд на фрегат и тут услышал голос Березина.

— Все, Леонид Петрович, закончили. Идем в сторону Кубы. Нам надо выйти к Гаване, но не очень близко.

— К Гаване?!.. Хорошо, к Гаване, так к Гаване… Пойдем вокруг Кубы через Наветренный, или Юкатанский пролив?

— Через Юкатанский.

Переглянувшись со старпомом и удивившись еще больше, Леонид подошел к карте и определил нужный курс. Зачем идти через Юкатанский? Ведь так получается дальше… Впрочем, это не его ума дело…

Увеличив ход, «Тезей» лег на курс, ведущий в Юкатанский пролив. Предстоит пройти почти через все Карибское море. Американский фрегат двинулся следом, не приближаясь, но и не удаляясь. И только когда «Каталина» скрылась за горизонтом, неожиданно увеличил ход и пошел на сближение. Одновременно раздался вызов на 16 канале УКВ связи по-английски. Леонид ответил и получил недвусмысленный приказ — лечь в дрейф. Срочно вызванный в рубку Березин усмехнулся.

— Какие вы, господа, легко предсказуемые! Аж не интересно… Леонид Петрович, ложимся в дрейф и объявляйте тревогу. Будем встречать гостей. Сделайте также объявление по трансляции — инженеру Прохорову подняться на мостик. И передайте в машинное отделение — срочно вводить генераторы в параллель. Нам потребуется большая мощность.

Оп-па… Похоже, началось… Звонок громкого боя зазвучал по всем помещениям «Тезея». Заинтригованный Леонид объявил по трансляции тревогу, снова без добавления слова «учебная» и вызвал инженера на мостик. До сих пор он тут показывался крайне редко, пропадая в основном или в машинном отделении, или инспектируя свое многочисленное секретно-экспериментальное хозяйство, разбросанное по всему судну. Появился он в рубке почти одновременно с Карповым. Но если последний был спокоен, «как удав», то инженер явно мандражировал.

— Что-то случилось, Владимир Евгеньевич?

— Случилось, Александр Александрович. Готовьте свой агрегат к запуску. Напряженность поля — «зона два». Конфигурацию и глубину поля выберите сами, по показаниям радара. Цель — американский фрегат, прочие цели не трогать. Расчетная точка номер один.

— Может, все же напряженность «зона четыре», Владимир Евгеньевич?

— Александр Александрович, я кажется сказал по-русски — «зона два»! Вам очень хочется успеть получить пару десятков снарядов в борт «Тезея»?

— Нет.

— Или, хочется оказаться в американской тюрьме по надуманному обвинению в контрабанде наркотиков в особо крупных размерах, или в терроризме и получить несколько раз пожизненно?

— Нет.

— Тогда идите и действуйте, как договорились. Андрей Михайлович, проконтролируйте.

Когда Карпов и Прохоров ушли, Леонид обрел дар речи. Сказанное было совершенно непонятным, но навевало на мысли, что американский фрегат недолго будет докучать им своим присутствием.

— Владимир Евгеньевич, а…

— Да, Леонид Петрович. Время пришло, и сейчас Вы сами во всем убедитесь. Мы не трогаем никого сами. Но если из нас пытаются искусственно сделать преступников, то спокойно взирать на это не будем. Вы не знаете всего, поэтому данная ситуация для Вас и экипажа непонятна. Теперь могу сказать — против нас подготовлена провокация, имеющая цель представить нас, как наркоторговцев, связанных с террористами, действующими против США. Фрегат выжидал подходящий момент — прибытие танкера из Венесуэлы. После этого планируется задержание «Тезея» и обнаружение у него на борту большой партии кокаина, якобы доставленного «Каталиной» и предназначенного для доставки в США. Уже есть и кокаин, и свидетели нашего преступления. Одновременно это позволит лишний раз облить грязью Венесуэлу.

— Но где?! Ведь у нас никакого кокаина нет и быть не может!!!

— Пока нет. Он находится на фрегате. И будет доставлен сюда сразу же, как десант морской пехоты США захватит «Тезей». И его обнаружат при большом количестве свидетелей.

— И что же нам делать?

— Экипажу — только обеспечить работу генераторов в параллели для достижения нужной мощности. Остальное мы сделаем сами…

Между тем, фрегат был уже в трех милях и уменьшил ход, двигаясь по дуге вокруг остановившегося судна. С его кормы взлетел вертолет, а на воду уже были спущены катер и два надувных «зодиака». В бинокль было хорошо видно, что катер и «зодиаки» полны вооруженных людей. Леонид получил доклад из машинного отделения, что генераторы в параллели. Карпов вышел на связь из «бункера», во что превратили одно из служебных помещений, сделав там пульт управления секретным «транклюкатором» и снабдив его всеми необходимыми средствами наблюдения и связи, и доложил, что все готово. Экипаж занял места согласно расписания по тревоге. «Тезей» был готов встретить незваных гостей.

Вертолет завис над промысловой палубой, и с него по тросам начали спускаться вооруженные бойцы. Судя по тому, как они это делали, стало ясно, что подобная высадка для них не впервой, и никакого сопротивления они не ожидают. Группа из девяти человек быстро оказалась на палубе и бросилась к надстройке. Катер и «зодиаки» были уже совсем близко, как вдруг громыхнула очередь пушки БМП и разнесла катер в клочья. «Зодиаки» тут же шарахнулись в сторону. Вертолет, зависший несколько в стороне после высадки десанта, стал разворачиваться, но в него тут же впились пулеметные очереди нескольких КОРДов, кромсая фюзеляж. Машина рыскнула, задымила и рухнула в воду, подняв фонтан брызг. Оба «зодиака» попытались уйти обратно под прикрытие фрегата, но пули КОРДов оказались быстрее. Обе лодки потеряли ход и начали тонуть. Очевидно, пули повредили моторы. Леонид и вахтенные, находившиеся на мостике, смотрели на все это, открыв рот от изумления. Все продолжалось не более десяти секунд. Но не это было самым удивительным. Какой-то туман закрыл горизонт вокруг и силуэт фрегата стал расплываться в воздухе. А когда туман рассеялся, так же неожиданно, как и появился, фрегат представлял из себя фантастическое зрелище. Как будто он был сделан из пластилина, и по нему прошлись паяльной лампой. Металл свисал сосульками, и только общие контуры напоминали, что это некогда был военный корабль. Какое-то время было тихо, но потом донеслись звуки выстрелов. Затем снова наступила тишина, нарушаемая только тихим звуком работающих на мостике приборов. Березин молча смотрел в бинокль на медленно двигающийся фрегат и улыбался. И тут раздался доклад Карпова.

— Мостик — «бункеру». Все, повязали голубчиков. С нашей стороны потерь нет. У противника четверо раненых.

— Принято. Расчетам носовых орудий к бою. Добить цель. Леонид Петрович, давайте ход и подойдите поближе. Дистанция одна миля. Затем удерживайте судно против волны, чтобы наводчикам было легче стрелять.

— Вы хотите добить фрегат артиллерией? Но ведь он наверняка сообщил о начале операции и скоро на на нас начнут охоту.

— Тем более надо замести все следы. Но не волнуйтесь, не начнут. Некому начинать.

— То есть как?! Ведь в штатах сейчас такой вой поднимут! И в Европе тоже! Связь с фрегатом пропала, но ведь что-то они успели передать! И их искать будут именно в этом месте! Не удивлюсь, если и со спутника за нами наблюдали!

— Нет здесь ни штатов, ни спутников, Леонид Петрович. И искать нас здесь никто не будет.

— Простите, не понимаю?

— Вижу, у Вас возникло много вопросов, поговорим позже. А сейчас — давайте ход. Надо добить то, что осталось от фрегата. Тонуть он что-то не собирается, но в окружающий пейзаж совершенно не вписывается…

Чисто автоматически Леонид сдвинул ручку дистанционного управления шагом винта на малый ход. В голове — полная мешанина мыслей. До сегодняшнего дня он был уверен, что подобного оружия не существует. Если бы не оплавленный американский фрегат, уже остановившийся и беспомощно покачивающийся на волнах. Вертолет и катер давно сгинули в морской пучине, спастись с них никто не смог. А вдалеке барахтались и махали руками те, кто уцелел после гибели двух «зодиаков». Увидев терпящих бедствие, Леонид подвернул в их сторону. От Березина это не укрылось и он одобрил такое решение.

— Да, Леонид Петрович, подойдите поближе. Фрегат уже никуда не денется, а тут надо разобраться.

Вот это влипли, так влипли… Что же будет дальше? Надо поговорить тет-а-тет с Березиным. В конце концов, глупо скрывать от капитана истинное положение вещей. «Тезей» приближался к группе американцев на воде, оставив их с правого борта и Леонид застопорил ход, отдав приказ приготовить шлюпку к спуску. Но его тут же оборвал Березин.

— Не нужно, Леонид Петрович. Андрей Михайлович, дистанция удобная?

— Вполне. Они Вам нужны?

— Нет.

— Тогда работаем.

Через несколько секунд заработал пулемет БМП правого борта. Те, кто находились в воде, явно не ожидали подобного, так как видя, что «Тезей» остановился, стали махать руками и плыть в его сторону. Группа американцев держалась довольно компактно, что облегчило работу «канонирам», устроившим настоящую мясорубку. Через полминуты все было кончено. Крики на воде стихли, а на поверхности появились плавники акул, привлеченных запахом крови. Леонид смотрел на все это и не мог вымолвить ни слова…

— Все, Леонид Петрович, идем дальше. Нас еще фрегат ждет. А потом с нашими дорогими гостями побеседуем. Что они нам споют…

«Тезей» снова дал ход и стал приближаться к фрегату. Чем ближе он подходил, тем более четко была видна картина жутких разрушений. Как это продолжало оставаться на плаву, никто понять не мог. Ни одного человека на палубе не было видно. Сократив дистанцию до одной мили, «Тезей» занял позицию против волны, развернувшись носом на цель, чтобы ввести в действие оба носовых орудия. Тем более, остановившийся фрегат развернуло бортом к волне и он беспомощно дрейфовал по ветру. Четырехдюймовки уже расчехлили и возле них суетились «канониры». Грянул первый выстрел. С такой дистанции промахнуться трудно. Снаряды один за другим вонзались в борт фрегата. Правда, взрывались не все, но и этого было достаточно. Вскоре фрегат начал крениться и оседать в воду. Еще минута, и волны Карибского моря сомкнулись над ним. «Тезей» остался один. На западе пламенел закат, а небо на востоке уже покрылось синевой. Близкая ночь скроет место трагедии, неожиданно разыгравшейся здесь, а течение и ветер разнесут далеко уцелевшие обломки, скрыв все следы. Орудия замолчали, и после грохота канонады наступила удивительная тишина.

— Леонид Петрович, сигналы от «джи пи эс» и «инмарсат» пропали!!!

— То есть как — пропали? Оба?

— Да, оба! Ничего не понимаю! Ведь недавно все работало!

Возглас третьего помощника отвлек Леонида от мрачных мыслей. Подойдя к терминалу спутниковой связи INMARSAT-C, он с удивлением убедился, что оба сигнала действительно отсутствуют. Находящийся рядом приемоиндикатор спутниковой навигационной системы GPS также потерял сигнал. Сопоставив слова Березина с фактами, и боясь поверить в случившееся, он все же спросил.

— Владимир Евгеньевич, потеря сигналов от спутников — это неучтенный фактор действия нашей установки?

— Нет, Леонид Петрович. Не неучтенный, а запланированный. Господа, скажите честно, вы зачитывались в детстве книгами Сабатини и Стивенсона? Представляли себя на месте их героев? Капитана Блада, например? Хотели бы очутиться во времена расцвета пиратства в Карибском море? В эпоху флибустьеров, потрошивших испанский «Золотой» и «Серебряный» флот?

— Ну… Был грех.

— Считайте, что ваша детская мечта исполнилась. Если все прошло, как и было задумано, то сегодня должно быть двадцатое июля одна тысяча семьсот пятнадцатого года от Рождества Христова…

— Что-о?! Вы серьезно?!

— Абсолютно серьезно. То, что вы только что видели — работа секретной экспериментальной установки по перемещению во времени. Ее боевые возможности — уничтожение американского фрегата, лишь побочный эффект, обнаруженный во время лабораторных испытаний и с успехом использованный нами в практических целях.

— Иными словами, Вы хотите сказать, что в результате работы этой установки «Тезей» преднамеренно отправлен в прошлое?

— Именно!

— Но зачем?!

— Леонид Петрович, Вам деньги нужны? Нужны. И всем здесь присутствующим тоже нужны. И у нас есть возможность практически беспрепятственно взять их. Где именно?

У тех же испанцев. Они несколько столетий грабили Америку, а их самих грабили англичане, французы, голландцы, и все, кому не лень. Так почему бы к этому прибыльному делу не подключиться нам? С учетом всех достижений науки и техники? Совершить своеобразный «поход за зипунами», как говорили во времена Стеньки Разина? Как видите, это вполне реально. Скажу больше — весь экипаж получит свою долю добычи помимо основной зарплаты. Разумеется не золотом, а его стоимостью. Сами вы реализовать такие вещи в двадцать первом веке не сможете.

— Так значит, вся эта нигерийская экспедиция с охранным бизнесом изначально была блефом?

— А если бы Вам предложили контракт на судне, которое должно отправиться на три века назад корсарствовать в Карибском море, что бы Вы подумали о таком предложении? И о той персоне, которая такое предложение сделала? Не говоря о том, что эта информация сразу же была бы растрезвонена «желтой прессой»?

— Пожалуй… Но что же мы будем делать дальше? И как обратно вернемся?

— Вернемся точно так же, как и пришли. Запустим установку и вернемся в ту же точку времени, но в любом другом месте, в каком захотим. И не с пустыми руками. А пока займемся сбором испанских «зипунов». Не все же Моргану со товарищи этим заниматься. Сейчас направляемся в сторону Гаваны, стараясь не попасться никому на глаза. Ночью идем без огней, днем обходим всех как можно дальше, заранее обнаруживая радаром. Свидетели не желательны. Иначе, пойдет гулять молва о невиданном чуде, а нам это совершенно не надо.

— А возле Гаваны?

— Сегодня двадцатое июля. Двадцать четвертого из Гаваны выйдет эскадра из двенадцати кораблей, нагруженных золотом, серебром и прочими ценными грузами на Испанию. Двадцать девятого эскадра попадет в полосу штиля, а в ночь с двадцать девятого на тридцатое разразится сильный шторм, во время которого одиннадцать кораблей пойдут на дно у побережья Флориды вместе с золотом, серебром и большей частью экипажей. Лишь один корабль из состава эскадры — французский «Грифон» уцелеет и доберется до Европы. Как видите, эскадра обречена изначально. И пусть ее груз лучше попадет в трюма «Тезея», чем на дно Карибского моря. Таким образом мы даже не вмешаемся в развитие хода истории. Разве я не прав?

— Спорить трудно… Но ведь сейчас возникнет масса сложностей чисто навигационного плана. Точного времени мы не знаем и получить его быстро нельзя, система GPS не работает, наши астрономические пособия тоже не годятся.

— Леонид Петрович, все это предусмотрено. Географические координаты при переносе во времени сохранились. Доставайте секстан и обходитесь без GPS. Сам видел, как Вы им регулярно пользовались. Точное время по Гринвичу возьмете у Александра Александровича, установка сохраняет привязку по времени в точке перехода. В моем компьютере есть специальная программа, рассчитывающая параметры для астрономических вычислений на любую дату и в любом году, я ее Вам скину. Все эти часовые углы, склонения светил и прочее. Карты из двадцать первого века вполне можно использовать и в восемнадцатом, острова и материки с места не сдвинулись, а если подходить близко к берегу — эхолот никто не отменял. Радары и гирокомпас работают одинаково в любом веке. Так что никаких навигационных сложностей, за исключением отсутствия GPS, у нас не будет. Ваша задача прежняя — исключительно судовождение. Всеми вопросами, касающимися «зипунов», будем заниматься мы с Андреем Михайловичем. Все, Леонид Петрович, отбой тревоги, даем ход и идем к Гаване. Огни не включать, вести самое тщательное наблюдение как в радар, так и визуально. Вахта будет усилена наблюдателями из «абордажников», хорошо знакомых с аппаратурой ночного видения. При обнаружении любых целей уклоняться от встречи. А я пойду с нашими незваными гостями побеседую. Если интересно, пойдемте со мной. Посмотрите своими глазами на хваленую американскую морскую пехоту…

Леонид сделал ряд распоряжений на мостике, и убедился, что все идет в штатном режиме. «Тезей» дал ход и лег на курс, ведущий в Юкатанский пролив, отделяющий Кубу от материка. Вокруг простиралось притихшее Карибское море, за кормой остался остров Кюрасао, а еще дальше слева — остров Аруба. Используя радар на больших шкалах дальности убедились, что Березин не соврал. Координаты при переносе во времени действительно остались прежние. Но как такое вообще могло получиться, ни у кого из присутствующих в рубке не было ни малейшего понятия. И если бы не метаморфоза, произошедшая с американским фрегатом, и исчезновение радиосигналов спутниковых систем, то поверить в это было бы решительно невозможно. Оставив своих помощников на мостике переваривать услышанное, Леонид отправился на палубу вслед за Березиным. В конце концов, надо максимально прояснить ситуацию и поговорить с начальником экспедиции в приватной обстановке, без свидетелей. Потому, что теперь игра пошла по правилам «пока смерть не разлучит нас». Капитан «Тезея» был умным человеком и прекрасно это понимал.

А на промысловой палубе было целое столпотворение. После отбоя тревоги экипаж покинул посты и многие собрались посмотреть на пленных американцев. Пятеро сидели на палубе с надетыми наручниками, а четверо раненых лежали. Было видно, что всех старались взять живьем, так как стреляли по ногам. Шестеро «абордажников» с оружием сторожили пленников, остальные стояли вокруг и смотрели на разрекламированных всеми СМИ морских пехотинцев США. По их внешнему виду было ясно, что такого финала они совершенно не ожидали и не могли взять в толк, что случилось. Почему им не пришли на помощь, и что это была за стрельба? Грохот четырехдюймовок ни с чем спутать было невозможно. Получается, фрегат уничтожили, и он не смог оказать никакого сопротивления?! Это выходило за рамки возможного в их понимании. Увидев начальника экспедиции и капитана, люди расступились. Карпов был уже здесь. Березин сразу же взял быка за рога, обратившись к пленным на хорошем английском.

— Добро пожаловать на борт, джентльмены. Хоть мы вас и не звали. Чем объясните столь бесцеремонное вторжение? Кто из вас командир группы?

— Я, лейтенант морской пехоты США Джефферсон. Кто вы такие и что все это значит? Что вы сделали с остальными?

— Слишком много вопросов, лейтенант. Но отвечу. Мы — сторожевое судно, занятое защитой торгового судоходства от пиратства. Я — начальник экспедиции Владимир Березин. Всех ваших людей вместе с кораблем, вертолетом и катерами мы уничтожили при попытке пиратского нападения на наше судно. Вас пока оставили, чтобы прояснить ситуацию.

— Как уничтожили?!

— Очень просто — артиллерией и стрелковым оружием. Современные боевые корабли уж очень напичканы всякой электроникой, а вот от старых добрых пушек практически беззащитны. За что ваш пиратский фрегат и поплатился. Но Вы не ответили на мой вопрос. Что вам от нас надо? Никаких ценностей у нас на борту нет.

— Вы что, смеетесь, мистер Березин?! Какие пираты?! Это вы — пираты!!! Оказали вооруженное сопротивление военному кораблю Соединенных Штатов и как утверждаете, уничтожили его! Кто же вы есть после этого?!

— А кто вы есть после этого? Кто вы такие, чтобы нападать на гражданское судно в международных водах? Заметьте, это не мы напали на вас. Мы лишь защищались от нападения.

— Я требую встречи с американским консулом! И требую оказать медицинскую помощь моим раненым товарищам! Без этого я больше ни о чем говорить не буду!

— Медицинскую помощь? Действительно, как я сразу не сообразил. Сейчас, один момент! Это — мистер Карпов, наш старший доктор. Мистер Карпов, окажите помощь!

Карпов шагнул вперед, молча достал пистолет и сделал четыре выстрела, добив лежавших на палубе раненых. Глаза лейтенанта Джефферсона и остальных пленных округлились.

— Все, лейтенант. Как видите, мистер Карпов — хороший доктор. Сразу же излечивает болезнь. Надеюсь, вам все понятно? А по поводу консула будем считать, что вы пошутили. Здесь я для вас и консул, и главнокомандующий и господь бог. И ваше будущее зависит исключительно от вас самих. Я не маньяк, лишние трупы мне не нужны. Советую ответить на все вопросы добровольно. Если откажетесь, у нас есть препараты, которые вывернут вас наизнанку, но сделают полными дебилами. Оставлять вас в живых после этого будет просто негуманно. Тем более, я не смогу предъявить вас в таком виде журналистам и береговым властям. Решение за вами. Либо будете говорить со мной, либо с доктором Карповым.

Сказанное оказалось весьма доходчивым. В решительности действий «пиратов-наркоторговцев» пленные больше не сомневались. Березин вел допрос очень грамотно, спрашивая об одном и том же по разному, но получить ценную информацию не надеялся. Так оно и оказалось. Им было приказано задержать судно наркоторговцев «Тезей», направляющееся к Кюрасао для погрузки большой партии кокаина с венесуэльского танкера. До ухода танкера никаких действий не предпринимать, а только наблюдать. На ехидный вопрос Березина, не думали ли они, что постоянное присутствие военного корабля просто сорвет встречу с танкером, и никакой перегрузки наркотиков не состоится, американцы ответить не смогли. Их дело — выполнять приказ. А думает начальство. Поняв, что больше из пленных ничего не выжать, он махнул рукой и продолжил уже на русском.

— Все, Андрей Михайлович. Мне они больше не нужны. То, что нам надо, они все равно знать не могут. А то, что знают, мы и без них знаем. Пойдемте побеседуем, Леонид Петрович. Вижу, что у Вас накопилось очень много вопросов…

Когда Березин и Леонид вошли в каюту, начальник экспедиции снова предложил капитану сесть, а сам достал из бара коньяк и две рюмки.

— Давайте отметим успешное начало нашей операции, Леонид Петрович. А потом я расскажу Вам очень много интересного. Только сначала хотел бы услышать Ваши соображения. Как Вы представляете все это?

— Пока слабо представляю. Из известных мне фактов напрашивается вывод, что какая-то организация, которую Вы представляете, владеет техникой перемещения во времени и старается использовать ее в своих целях, засекретив операцию насколько возможно. Для этого выбрано неприметное гражданское судно с ничего не подозревающим экипажем, так как если озвучат истинную цель, в это все равно никто не поверит. Цель экспедиции — грабеж испанских «золотых» конвоев с реализацией золота в двадцать первом веке. Экипаж подобран с таким расчетом, что здесь подавляющее большинство тех, кто не против некоторой не совсем законной негоции, если есть возможность провернуть ее безопасно. На этом факты заканчиваются и начинаются одни предположения.

— И каковы предположения?

— Трудно что-то прогнозировать, не зная возможностей установки. Как часто можно делать переходы во времени? Ограничено ли количество переходов? Как далеко и насколько точно можно «прыгнуть»? Перемещает ли установка только во времени, или может переместить и в пространстве? Иными словами — может ли она перебросить нас из Карибского моря в Черное, подальше от разгневанных американцев? Слишком много неизвестных составляющих.

— Браво, Леонид Петрович! Теперь позвольте небольшую вводную лекцию. Возможно, Вы слышали об эксперименте «Радуга», проводимом американцами на эсминце «Элдридж» в сорок втором году? Был еще снят фантастический фильм «Эксперимент „Филадельфия“» на эту тему.

— Да, и читал, и фильм смотрел. Честно говоря, на сказку похоже. Как «Элдридж» исчез в Филадельфии и появился в Норфолке.

— Так вот, Леонид Петрович, это не сказки. Американцы случайно столкнулись с этим эффектом, но не смогли его практически применить и всячески засекретили результаты эксперимента. Все рассказы очевидцев объявили вымыслом и все годы после этого всячески отрицали произошедшие события. Но сами понимаете, наша разведка не могла пройти мимо такого факта, и в Советском Союзе началось изучение этого явления. Долгое время ничего не получалось, успех был достигнут как раз перед развалом страны. А после этого стало не до исследований. Финансирование прекратили, люди разбежались. К счастью, не все. И нам удалось довести эксперимент до логического завершения. То, что Вы видите вокруг — это практический результат долгих лет упорного труда.

— То есть, перемещения во времени были и раньше? Просто, чисто научные? Так сказать, лабораторные опыты без практической выгоды?

— Именно так. Сначала отправляли небольших роботов с видеокамерой. Потом одного человека. Потом нескольких. Но это были именно лабораторные опыты, когда удавалось просто заглянуть в прошлое. Только в прошлое, проникнуть в будущее пока не удается. Конечно, путешественники во времени приносили ценную информацию, но это могло заинтересовать разве что историков. Опыты эти чрезвычайно сложны и дороги, поэтому позволить себе подобное чисто в научных целях может только богатое государство. Наше же государство, давайте смотреть правде в глаза, больше озабочено тем, как бы о нас не подумали плохо в очередной раз в Евросоюзе, или в Штатах, дабы не упали цены на нашу нефть. Вот мы и решили сохранить результаты этих уникальных разработок. Когда-нибудь они все же понадобятся России. Но работать на голом энтузиазме никто не будет, это Вы и сами понимаете. Вот и был предложен способ финансирования, скажем так, не совсем обычный. Сделать установку достаточно больших размеров, чтобы появилась возможность перемещать во времени предметы большой массы. Морское судно идеально подходит для этих целей. Оно полностью автономно, мобильно, и может вплотную подобраться к самому «источнику финансирования». То есть, может заняться экспроприацией ценностей у тех, кто несколько столетий грабил Америку. Ценности уже собраны в одном месте, не надо искать их по всему континенту. Достаточно просто изъять их с испанского галеона.

— Но не приведет ли это к изменению истории? И мы вернемся совсем в другой мир? Не тот, который мы покинули?

— Теоретическая возможность есть, но говорить о серьезных изменениях не приходится. Наши аналитики это напрочь отвергают. Мы не будем вмешиваться в ход войн, смещать королей, и прочее. Испанцы потеряли очень много золота и серебра в процессе транспортировки. Мы знаем даты выхода всех крупных конвоев с ценностями. Знаем также постигшую их участь. И для хода истории особой разницы нет — утонут ли они вместе с грузом золота, или золото перейдет на «Тезей», а галеоны пойдут на дно порожняком. Для истории ровным счетом ничего не изменится. А если при этом пострадают несколько десятков, или даже сотен искателей приключений, на ходе истории это тоже никак не отразится. Не эти искатели наживы — сброд из припортовых кабаков, нищие идальго и несколько более-менее высокородных донов вершили историю. Повторяю, радикально вмешиваться в ход истории мы не собираемся.

— Интересно… Из Ваших слов можно сделать вывод, что переносы во времени не ограничены по количеству раз и какими-то временными рамками. И мы каждый раз будем совершать новый переход, чтобы достать очередной «золотой» конвой, а не искать его наудачу в одном времени. Я прав?

— Да, правы, Леонид Петрович. Вы можете логически мыслить. И в связи с этим мне бы хотелось поговорить о том, как лучше использовать «Тезей» в качестве каперского корабля. Вы все же моряк, капитан. В отличие от меня и Андрея Михайловича. За наших «абордажников» и речи нет. Они годятся только для финальной части операции, когда придется действовать на палубах галеонов.

— Я могу предложить следующее. Все конвои испанцев собирались в Гаване перед выходом в Атлантику. Из порта Веракрус на побережье Мексиканского залива приходили корабли с серебром, а из Пуэрто-Бельо, на территории нынешней Колумбии, с золотом и драгоценными камнями. Были также и другие ценные грузы, но они, я так думаю, нас мало интересуют. После этого оба конвоя соединялись в один и выходили в Атлантику либо через Флоридский, либо через Наветренный пролив. Если мы знаем точную дату выхода, то можем появляться неподалеку от Гаваны спустя пять — шесть часов после выхода и догонять конвой. Раньше появляться нецелесообразно, чтобы не спугнуть испанцев, а за это время они уйдут достаточно далеко от порта. Надо исключить возможность утечки информации. Конвои растягивались на большое расстояние, что делало их легкой мишенью для пиратов. Я так понял, пиратов нам придется отстреливать в первую очередь, чтобы не мешали?

— Разумеется. Пока очень интересно, продолжайте.

— Так вот. Догоняем конвой и действуем с наветренной стороны, чтобы затруднить маневрирование парусникам. Пушки БМП легко собьют весь рангоут, после чего галеон развернет бортом к волне и он не сможет изменить свое положение. А после этого можно спокойно подходить к нему с носа и брать на абордаж со «скифов» и катера. На носу галеона обычно всего два — четыре орудия, и их легко можно подавить. Более многочисленные бортовые пушки не смогут вести огонь по абордажной группе.

— Так так… А почему не с кормы?

— Во первых, корма очень высокая и на нее труднее забраться. Во вторых, если испанцы окажут сопротивление, а они окажут обязательно, то нам придется подавить огнем их кормовые орудия. А в корме — капитанская каюта, где может храниться много чего ценного. При абордаже с носа такой проблемы нет. Он гораздо ниже кормы и там вряд ли будет что ценное на уровне палубы. Только в трюме. Но тут встает очень важный вопрос, Владимир Евгеньевич. Как Вы собираетесь все добро с галеона на «Тезей» перегружать? Там десятки тонн ценностей. Особенно серебра.

— Катером и шлюпками, у нас две есть. Испанцы не применяли тяжелые контейнеры для перевозки. Все перевозилось в небольших ящиках и бочонках, которые можно кантовать руками. Портовых кранов и погрузчиков тогда еще не было.

— И сколько времени мы будем разгружать шлюпками хотя бы сто тонн груза в условиях зыби? И если в конвое десяток и больше кораблей? Остановить их не проблема — прошли вдоль строя ночью и посшибали всем рангоут огнем БМП. Остановиться-то они остановятся, не сбегут. А дальше? Если на разгрузку руками одного корабля у нас уйдет целый день, а то и больше? За это время конвой разнесет ветром и течением в разные стороны и испанцы постараются удрать любыми путями. И свидетели могут появиться. Будем гоняться за каждым парусом на горизонте?

— Хм-м… А что Вы предлагаете?

— После того, как абордаж будет закончен и галеон захвачен, мы подходим на «Тезее» вплотную и берем галеон под борт. Для удобства швартовки можно заводить швартовные концы катером, и мы сами брашпилем и шпилем подтянем галеон к борту, а после этого разворачиваемся против волны и двигаемся самым малым ходом. Во времена Союза так всегда перегружали рыбу в океане с траулеров на рефрижераторы. И мы сможем задействовать свои краны для перегрузки ценностей прямо из трюма галеона в наш трюм. Это резко увеличит скорость грузовых работ. За два — три часа реально разгрузить галеон и заняться следующим. Но здесь есть одно важное «но». Абордажникам придется зачистить как следует борта от обрывков снастей парусника, чтобы в воде не было ни одного конца. Если намотаем что-то на винт — будет очень весело. Тем более, у нас винт регулируемого шага, он крутится постоянно.

— Да-а, Леонид Петрович, надо было бы поговорить с Вами раньше… Кто ж знал… Действительно, Ваши замечания весьма существенны. Пожалуй, так даже лучше, мы получаем большой выигрыш во времени.

— Владимир Евгеньевич, у меня есть еще один вопрос. Если нам надо было оказаться возле Гаваны, причем мы знаем когда, то зачем было идти к Кюрасао? Забункеровались бы на рейде Гаваны. Да и этот соглядатай бы за нами в кубинские воды не полез. Ведь сейчас, как я понимаю, у нас просто не было выбора?

— Да, выбора нам американцы не оставили. Вы просто не знаете всего, поэтому мы и не пошли сразу к Гаване. Им очень надо было захватить «Тезей». Причем не уничтожить, а именно захватить в целости и сохранности. Несомненно, они нас недооценили и не думали, что мы пойдем на крайние меры. Считали экипаж «Тезея» сбродом, набранным из неудачников, которых выгнали из армии. И слишком понадеялись на свой авторитет. Это губило их уже не раз. Если бы у них хватило выдержки, то мы бы просто дождались ночи и исчезли. Причем со спецэффектами — взяли бы пару пиратских «скифов», нагрузили взрывчаткой, канистрами с бензином и взорвали, а сами ушли в прошлое. Что бы наблюдали с фрегата? Был сигнал от «Тезея» на радаре и пропал. Был сигнал на АИС, и пропал. А вместо этого — взрыв и огонь на воде. В прибор ночного видения с дистанции в пять миль не особо много разглядишь, особенно при яркой вспышке от взрыва бензина. Какие выводы можно сделать? На «Тезее» произошел взрыв и он очень быстро пошел ко дну со всем экипажем. Но им захотелось обязательно сделать из нас наркоторговцев. За что и поплатились.

— А как бы это выглядело со стороны? Если бы кто-то наблюдал за нами?

— Слава богу, свидетелей поблизости не оказалось. «Каталина» уже ушла за горизонт, а остальные цели были еще дальше. Для них наши отметки на экранах радаров просто исчезли и все. Но мало ли, от чего это произошло. Если бы кто-то наблюдал с небольшого расстояния, но не оказался внутри поля установки, то видел бы, как два корабля неожиданно накрыл туман, затем резко рассеялся и оба корабля исчезли. Никакими звуковыми, или световыми явлениями переход не сопровождается. Поэтому переходы во времени ночью могут проходить незамеченными для всех, кто находится неподалеку. Для командования ВМФ США прервалась связь с фрегатом и исчез наш сигнал на АИС. Больше никакой информацией с места событий они не располагают. Даже если за нами наблюдали со спутника, то кроме внезапно накрывшего нас обоих тумана ничего не увидели. Бой мы вели уже в восемнадцатом веке. Поэтому, пусть американцы поломают головы, куда же мы делись.

— А когда вернемся, нас там весь шестой, или какой там у них флот, ждать не будет? Его тоже «транклютируем» и в прошлое отправим?

— Зачем? Установка, к сожалению, не может перемещать нас в пространстве. Но мы можем своим ходом дойти в нужное нам место по океану в семнадцатом, или восемнадцатом веке, а потом переместиться в двадцать первый. И там нас уже встретят свои. Которые отобьют охоту у кого бы то ни было связываться с нами. Ну, а сейчас? Сейчас возникнет еще одна легенда о Бермудском треугольнике. Американцы не будут афишировать свой провал и постараются все засекретить. Пропажа боевого корабля и нескольких сотен человек экипажа рядом с американским континентом — это будет страшный скандал в Конгрессе, если история с попыткой захвата «Тезея» выплывет наружу. Конгрессмены благосклонно относятся к влезанию в чужие дела, но только до тех пор, пока не начинают гибнуть бравые американские парни. Гибель же других их совершенно не волнует. Поэтому, американцам выгоднее придумать очередную тайну Бермудского треугольника, чем поднимать международный скандал, обвиняя «Тезей» во всех грехах. Да и что они могут предъявить? Если скажут, что мы устроили бой, как немецкий рейдер «Корморан» и австралийский крейсер «Сидней», уничтожив друг друга так, что не осталось свидетелей с обеих сторон, в этот бред никто не поверит. А больше ничего вразумительного они сказать и не смогут, если не захотят выглядеть посмешищем в глазах всего мира…

Разговор продолжался долго. Леонид узнал удивительные вещи, в которые он раньше просто бы не поверил. Поднявшись после разговора с Березиным на мостик, он ознакомился с окружающей обстановкой и дал указания вахте — бдить в оба. От любых целей уклоняться, соблюдать полную светомаскировку, в случае появления каких-то непоняток немедленно вызывать его на мостик. Новость уже разлетелась по всему судну и экипаж не спал, обсуждая удивительное событие. Леонид сразу открестился от всех вопросов, заявив, что сам узнал обо всем только что. Кому интересно — обратиться за разъяснениями к начальнику экспедиции и «помощнику по абордажу». Таковых, естественно, не нашлось.

«Тезей» шел по притихшему Карибскому морю, а вокруг была чернота южной тропической ночи. Ни одного огонька. Если бы кто-то его обнаружил, то наверняка посчитал демоном из преисподней, пришедшим в этот мир за грешными душами. Старый траулер, сменивший в очередной раз свою «профессию», стал пиратским кораблем. Что бы ни говорили некоторые. Пиратство, даже во времени, все равно остается пиратством…

Леонид стоял на крыле мостика и думал об очередном фортеле, выкинутом судьбой. Нет, не зря он не хотел идти в этот рейс… Предчувствие не обмануло, Большой Пушистый Полярный Лис снова появился перед ним во всей красе. И что теперь будет, не знает никто. Разве только сам Большой Пушистый Полярный Лис…

А в каюте начальника экспедиции Березин и «доктор» Карпов внимательно смотрели запись беседы с капитаном. Благо, «пациенты» «доктора» Карпова уже никому не мешали и пристального внимания не требовали.

— Ну и что скажешь? Можно ему доверять? И какое мнение о нем сложилось с самого начала экспедиции?

— Умен, решителен, смел, но не до безрассудства. Предпочитает действовать, оставив себе путь к отступлению. В общении очень скрытен и осторожен, жаден до денег. Если что само идет в руки, никогда не откажется, но рисковать по-глупому не будет, перестрахуется. Не отягощен моральными принципами, поэтому будет молчать и делать все, что ему говорят. Прекрасно понимает свою выгоду и свое положение, а также хорошо представляет возможные последствия неповиновения. Мой вывод — наш человек. Свою игру за нашими спинами он вести не будет.

— Согласен. Я, в общем-то, пришел к такому же мнению. А остальные?

— По разному. Есть те, кто рад до потери пульса. Особенно те, кто хочет поправить свое финансовое положение. Информация разлетелась мгновенно, скрывать это глупо. А вот выяснить настроения необходимо. Но есть и те, кто внушает опасения.

— Таких на заметку. Мы ведь испанские галеоны на абордаж брать будем, а испанцы наверняка будут стрелять. Всякое может случиться…

Вернувшись в каюту, и проклиная все на свете, а в первую очередь себя самого, Леонид уже собирался завалиться спать, пока все тихо и «золотых» конвоев поблизости не наблюдается. Но не тут-то было. Раздался стук в дверь и в каюте, как черт из преисподней, возник стармех.

— Петрович, так это все правда?!

— Что — правда?

— То, что мы на триста лет назад провалились?!

— Если наш босс с этим умником-Шуриком не врут, то правда. Сигналов от спутников нет, это все, что я пока знаю достоверно. У аборигенов уточним, куда мы попали.

— Да это же пи…ц полный!!! Как мы назад вернемся?!

— Шурик утверждает, что его бандура двустороннего действия. То есть, может вернуть нас в ту же точку времени, из какой мы ушли. Иными словами, когда мы вернемся в наше время, то там с момента нашего исчезновения не пройдет ни секунды. А что это ты так распсиховался?

— Да ты что, ни хрена не понимаешь?! Мы пиндосов угробили вместе с их корытом!!! Нас там теперь, как бешеных псов, весь флот Пиндостана отлавливать будет!!!

— Во первых, о том, что мы угробили фрегат со всем его населением, в нашем времени пока не знают. Для всех мы оба просто исчезли. Во вторых, если мы не будем орать об этом на каждом углу, то долго не узнают. А в третьих — что ты предлагаешь? Вернуться сейчас мы не можем. Контора затеяла эту операцию с размахом и наши сиюминутные желания учитывать не будет. Пока не насобираем золотишка с камушками в достаточном количестве, нам дорога назад закрыта. И тебе что, деньги не нужны?

— Да в гробу я видал эти деньги, если я из-за них тут навсегда застряну!!! И пока мы тут корсарствовать будем, пиндосы всех на уши поставят!!! Пропажа военного корабля — это не хухры мухры!!!

— Константиныч, чем ты слушаешь? Я же тебе сказал — мы здесь можем пробыть месяц, год, десять лет, но вернемся в ту же точку времени, из какой ушли. Правда, постаревшими на десять лет, наши биологические часы тикают независимо от прыжков во времени. Но для америкосов их фрегат исчезнет только в тот момент, когда мы вернемся! А поскольку вынырнуть мы можем где угодно — хоть возле входа в Кольский залив, то хрен они что поймут. Был «Тезей» с фрегатом в Карибском море — и нету! И вдруг — р-р-аз! «Тезей» в то же мгновение хрен знает где появляется! А фрегата пока нет. Но может, и он где появится? Бермудский треугольник, понимаешь!

— Но потом-то все равно узнают! Обязательно кто-то проболтается!

— А до «потом» ты сначала доживи!

— Так вот и я о том же! Петрович, ты что, вообще безбашенный? Не понимаешь, что мы влезли туда, откуда выхода нет? И мы все по возвращению — нежелательные свидетели?

— Константиныч, у тебя эмоции совсем зашкаливают. Давай рассуждать логически. Мы уже здесь и соскочить не можем при всем желании. Так? Так! Если начнем качать права, то добьемся только обострения отношений с нашей конторой в лице босса и «помощника по абордажу». Который с недавнего времени стал еще и «старшим доктором». Хочешь попасть к нему на прием? Я не хочу. Потому, что независимо от наших действий, мы не перестанем быть свидетелями. И в данный момент единственная возможность обеспечить себе хоть какую-то безопасность в будущем — это перейти из категории ненужных свидетелей в нужные свидетели. Контора на этом не остановится. Если первый рейс пройдет успешно и мы сможем умыкнуть у испанцев несколько сотен тонн золота, то очень велика вероятность следующих «походов за зипунами». И в них лучше посылать людей проверенных и хорошо себя зарекомендовавших, чем рисковать каждый раз и брать неизвестно кого. Согласен?

— Согласен. Но где гарантия, что так будет?

— Гарантии нет. Но я могу гарантировать, что будет сейчас, если начнется буза. «Старший доктор» со своими «ассистентами» проведут сеанс «интенсивной терапии» для самых недовольных «больных», а остальные недовольные «больные» заткнутся. Но доверия к ним уже не будет и по возвращению они гарантированно попадут в категорию нежелательных свидетелей. Тоже хочешь примкнуть к ним?

— Но что же делать?!

— Хорошо выполнять свою работу. И молить всех богов, чтобы контора не сочла нас ненужными свидетелями. Потому, что если даже предположить невозможное — мы сейчас захватим пароход и вернемся в свое время, то мы все равно останемся свидетелями! Причем ненужными свидетелями, поскольку провалили задание. Делай выводы.

— А если эта бандура не сработает, и мы не сможем вернуться?!

— Тогда останемся здесь. В конце концов, не к динозаврам же в палеозой, или как он там назывался, мы попали. И останемся здесь не с пустыми руками! Это — чтобы тебе на душе спокойнее было. Может еще каким-нибудь здешним графом, или бароном станешь. Титулы во все времена покупались за золото. А уж с золотом, я так думаю, у нас проблем не будет…

На утро Березин слушал запись этого разговора и посмеивался. Система прослушки помещений, оборудованная еще в Николаеве, работала прекрасно и обнаружить ее неспециалисту было практически невозможно. За все время после выхода из Николаева накопился достаточный материал, из которого уже можно было сделать выводы, кто чем дышит. Но капитан «Тезея» поражал даже видавшего виды генерала КГБ СССР.

— Да-а-а, Леонид Петрович… Как говорится, в тихом болоте… И как же мы раньше тебя просмотрели? Одно слово — наш человек!

Глава 7 Экспроприация экспроприаторов, или поход за испанскими «зипунами»

Солнце уже скрылось за горизонтом и на небе вспыхнули первые звезды. Очередной летний день, двадцать четвертое июля одна тысяча семьсот пятнадцатого года, заканчивался. «Тезей» лежал в дрейфе далеко от берега, так что заметить его оттуда было невозможно. Правда, за последние три дня пришлось шарахаться по морю, прячась днем от каждой обнаруженной радаром цели. И то, похоже, не всегда удавалось. Можно только представить себе, что подумали моряки на проходящих мимо парусниках, когда увидели мелькнувшее на горизонте непонятное чудище, абсолютно ни на что не похожее. Вот так и рождаются легенды о морских чудовищах и «летучих голландцах». Ночью было проще — достаточно идти, соблюдая полную светомаскировку и просто обходить стороной все обнаруженные цели. Но вот «Тезей», наконец-то, добрался до места засады, заняв позицию к северу от Гаваны. Если испанская эскадра выйдет, как она уже вышла однажды, то пройдет на некотором расстоянии восточнее и направится во Флоридский пролив. Радар постоянно обшаривал горизонт, вынуждая «Тезей» время от времени давать ход, чтобы уклониться от встречи с очередным «прохожим», и пока это удавалось. Выход конвоя из Гаваны удалось обнаружить сразу. Мощный радар давал четкую картинку даже на большом расстоянии, и на мостике «Тезея» внимательно наблюдали за перемещением небольших светящихся точек по экрану. Перед этим на «военном совете», состоящем из Березина, Карпова и Леонида, выработали предстоящую тактику. «Тезей» находится в засаде, сколько возможно, дав конвою удалиться как можно дальше от порта и от берега. Надо исключить возможные случайные встречи, а если абордаж с перегрузкой ценностей затянутся, то они весьма вероятны. Если атаковать днем, то это сразу же будет обнаружено всем конвоем. Атаковать всех одновременно невозможно, поэтому, пока «Тезей» будет заниматься кем-то одним, то другие попытаются удрать. И даже если сначала обездвижить корабли, снеся всем рангоут своей артиллерией, то не исключена возможность самозатопления галеонов. Испанские моряки народ храбрый и упертый, и если увидят, что остановленные корабли один за другим захватываются неизвестным противником, а их собственное оружие совершенно неэффективно, то вполне могут затопить галеоны и попытаться уйти на шлюпках, рванув в разные стороны, лишь бы золото не досталось врагу. Поэтому, есть смысл атаковать ночью. Начинать с последнего в ордере. Если все пройдет тихо, то на других кораблях ничего не заметят. И так дальше, до самого рассвета, сколько успеют. Потом снова спрятаться за горизонтом и вести тщательное наблюдение, как с помощью радара, так и визуально. Несомненно, утром уцелевшие испанцы обнаружат «недостачу», но поскольку конвои всегда растягивались на большое расстояние, могут счесть это обычным отставанием, или, на худой конец, нападением пиратов. Если же появятся пираты, идущие на перехват конвоя, разобраться с ними незамедлительно. Как пошутил Карпов, перефразировав изречение из известного фильма: «Это наши коровы! И мы их доим!». С чем никто и не спорил. На следующую ночь все повторить, пока от конвоя не останется ничего. Время — до ночи с двадцать девятого на тридцатое июля. На следующий день разразится ураган и впору будет искать укрытие самим. На вопрос Леонида о возможности «перепрыгнуть» после завершения акции в другое время с хорошей погодой, Березин и Прохоров ничего вразумительного не ответили, и это ему сразу не понравилось. То ли установка не имела возможности таких частых запусков, то ли произошла какая-то поломка и она в данный момент вообще неработоспособна. Ни то, ни другое ничего хорошего не сулило. Бороться с вест-индийским ураганом, когда скорость ветра порядка сотни узлов, удовольствие ниже среднего. Но до тридцатого июля еще уйма времени, вполне можно успеть «ощипать» все двенадцать кораблей, а потом уйти под прикрытие Багамских островов. Ну и пусть, если кто-то с берега увидит. Все равно, ничего не поймет. Возникнет еще одна легенда о всплывшем на поверхность моря чудовище, только и всего. Но это все рабочие моменты, решаемые по ходу дела. А вот если с «хроно — транклюкатором» что-то не так…

Но предаваться самокопанию времени не было — конвой уже прошел мимо «Тезея», оставшегося за горизонтом, и начал удаляться в сторону Флоридского пролива. Капитан, начальник экспедиции и «помощник по абордажу» стояли на мостике у радара и наблюдали.

— Все, надо давать ход. Уже практически стемнело, и испанцы не заметят катер и «скифы».

— А если последним будет идти корабль охранения, а не галеон? И на нем толком ничего не будет? Ведь по радару не определить, кто из них кто.

— Ну и хрен с ним. Будем считать это тренировкой перед выполнением основной задачи. В нашем распоряжении еще пять суток до начала урагана. Двенадцать целей. Насколько известно из истории, пираты их не потревожили. Думаю, дня за три управимся. Последнего можно будет потрошить уже и после рассвета, никуда не денется. А потом хотите уйти под прикрытие берега, Леонид Петрович?

— Желательно. Ураган будет очень сильный и зачем рисковать понапрасну? Направление ветра мы знаем, и находясь возле цепи Багамских островов, всегда можем укрыться за каким-нибудь островом, подрабатывая машиной против волны и сохраняя безопасную дистанцию до берега. Точные карты у нас есть, радаром будем контролировать свое место. Близко к опасностям приближаться не будем.

— Добро. Значит, начинаем. Спускаем на воду катер и шесть «скифов». Они уйдут вперед и атакуют последнюю цель в ордере. Постараются особо не шуметь. А мы даем полный ход и идем следом. Если что-то пойдет не так, поможем своей артиллерией. Но светиться нам раньше времени все же не желательно. Справятся наши абордажники, Андрей Михайлович?

— Справятся, Владимир Евгеньевич. Думаю, начало операции вообще пройдет без шума. Если только испанцы усиленно не бдят всей толпой, ожидая нападения пиратов. Тогда кто-то все равно успеет поднять тревогу.

— Будем надеяться, что на палубе обычная вахта. Все, господа, начинаем. И как говорили в старину, да поможет нам бог…

Абордажные группы с оружием выстроились на палубе. Каждый боец уже знал свою задачу. Карпов провел последний инструктаж, и краны приступили к работе. Катер и шесть «скифов» быстро спустили на воду, абордажники заняли в них свои места, и «москитная флотилия», взревев двигателями, исчезла в ночной темноте. «Тезей» тоже дал полный ход и устремился вслед за конвоем.

Леонид внимательно смотрел на экран радара, так как визуально ничего рассмотреть уже было нельзя. Темнота окутала «Тезей» и он, как огромный хищник, гнался за своей добычей. Впереди быстро удалялись семь точек с характерными сигналами на экране радара. И катер, и «скифы» имели радиолокационные маяки-ответчики, позволяющие обнаружить их радаром на большом расстоянии. Мера предосторожности нелишняя. Вдруг, у кого-то откажет мотор, а обнаружить надувной «скиф» радаром в десятке миль практически невозможно, его отраженный сигнал очень слаб. Здесь же в рубке находились помимо вахтенных Березин и Карпов. Карпов поддерживал связь по радио с командиром абордажной команды, Березин просто наблюдал и ни во что не вмешивался. Собственные орудийные расчеты и пулеметчики пока еще не заняли боевые посты, но находились в состоянии готовности и ждали объявления боевой тревоги.

На экране радара было хорошо видно, как «москитная флотилия» разделилась и стала обходить с двух сторон последнюю цель на большом расстоянии. Мера необходимая, так как иначе на палубе корабля услышат непонятный звук и насторожатся. Хоть ничего и не поймут, но элемент внезапности уже будет утрачен. Забежав вперед, уменьшили скорость и стали медленно подкрадываться с носовых курсовых углов. Расстояние было еще очень велико и рассмотреть что-либо визуально не представлялось возможным, но все, кто находился в рубке, представляли примерный план дальнейших действий. Более приземистые и незаметные «скифы» подойдут как можно ближе к последнему кораблю в ордере конвоя со стороны носа, и постараются из «винторезов» снять впередсмотрящих и всех, кто окажется на палубе. Если все пройдет тихо, подкрасться к борту с неработающими моторами на веслах. При этом два «скифа», находящихся ближе всех к линии курса цели, соединяются плавучим пропиленовым концом, как частенько поступают «свои» пираты из двадцать первого века в водах Юго-Восточной Азии. Корабль зацепит форштевнем трос, и «скифы» просто прижмет потоком воды к его бортам. Проблема только в том, что длина парусников восемнадцатого века не очень большая, и если трос сделать слишком длинным, то «скифы» имеют все шансы очутиться не возле борта, а за кормой галеона. Поэтому, придется становиться чуть ли не на пути у атакуемой цели и стараться «поймать» форштевень таким образом, чтобы он коснулся как можно ближе к середине троса, тогда «скифы» окажутся примерно напротив друг друга у бортов. Ну а дальше — как в старые времена. Абордажные кошки на фальшборт, быстрый и как можно более тихий подъем на палубу с убиранием всех, кто встретится на пути. Либо ножами, либо из пистолетов с глушителем. Все же, «винторезы» не совсем бесшумны. И если для стрельбы с сотни метров на их звук еще могут не обратить внимания, так как за шумом ветра в снастях и плеском воды за бортом не разобрать, что это такое, то вот на палубе такого уже не получится. После этого настанет черед остальных «скифов», а катер со своими двумя КОРДами будет на подстраховке. Но…

Это в том случае, если все пройдет тихо. В чем, откровенно говоря, Леонид был не уверен. Уж очень много народу на парусниках того времени. И вполне можно пропустить кого-то на палубе, снимая вахтенных и впередсмотрящих из «винторезов». И этот кто-то хоть толком ничего и не поймет, но обязательно поднимет тревогу. После этого о беспрепятственной высадке можно забыть. Поднимется такой шум от стрельбы, что его услышат на всей эскадре. И тогда остается надежда лишь на превосходство в огневой мощи абордажной команды «Тезея». Да на пушки и пулеметы самого «Тезея». Ладно, что гадать… Скоро все станет ясно…

Шесть точек на экране радара приближались к носу последнего корабля. Седьмая — катер, находилась чуть в стороне. В случае чего, тяжелые пулеметы катера быстро сметут все с палубы. Какое-то время было тихо, «скифы» подобрались почти вплотную. «Тезей» мчался по притихшему морю, выжимая все свои проектные четырнадцать узлов, между ним и испанским кораблем осталось всего пять миль, как вдруг впереди сверкнула вспышка и громыхнули пушечные выстрелы. Одновременно раздался вызов командира абордажной команды.

— «Тезей» — «Ястребу — один». Тихо не получилось. Действуем по запасному варианту.

Карпов и Березин переглянулись. Ситуация осложнилась, теперь все испанцы знают о нападении. Захотят ли они оказать помощь кораблю, идущему последним и подвергшемуся нападению, не известно. Но вот то, что элемент внезапности утрачен, это уже ясно. Леонид, тем временем, сам подвернул на курс, чтобы зайти с наветренной стороны и посмотрел на Березина.

— Владимир Евгеньевич, надо объявлять боевую тревогу. Пусть у «канониров» зрение адаптируется к темноте. На БМП ночные прицелы есть, а вот на носовых пушках — простая оптика. Чувствую, сейчас они понадобятся. Кто-то из испанцев может вернуться для оказания помощи. Придется топить их из четырехдюймовок, если «бе-эм-пэшкам» не удастся сбить им рангоут.

— Да, конечно, Леонид Петрович. Объявляйте…

Резкий звук звонка громкого боя разорвал тишину. Вскоре «канониры» и пулеметчики заняли боевые посты. Пошли доклады о готовности. «Тезей» был готов дать бой. А впереди, между тем, творилось что-то невообразимое. Мелькали огни, доносились пулеметные очереди КОРДов, какие-то взрывы, но орудийных выстрелов испанского корабля больше не было. Карпов поддерживал постоянную связь с «Ястребом — один», но очевидно, помощь пока не требовалась.

Между тем, «Тезей» уже догнал корабль и занял позицию с наветренной стороны, благоразумно выдерживая дистанцию в восемь кабельтовых. Для артиллерии из двадцать первого века это прямая наводка, а вот для артиллерии века восемнадцатого — уже нечто запредельное. Рассмотреть что-либо визуально в приборы ночного видения не удавалось. Было ясно только то, что верхняя палуба уже захвачена нападающими и бой идет внутри корабля. На экране радара шесть сигналов от «скифов» находились рядом с целью, а катер занял позицию между атакованным кораблем и остальными испанцами. И очень скоро раздался его вызов.

— «Тезей» — «Беркуту». Два испанца разворачиваются. Похоже, собираются идти на выручку.

— «Беркут», вас понял. Продолжать наблюдение. В бой с испанцами не вступать, себя не обнаруживать.

Невозмутимый до этого Березин чертыхнулся и стал всматриваться в прибор ночного видения. На экране радара тоже было хорошо видно, как две цели покинули строй и возвращаются. Остальные продолжали уходить в прежнем направлении, очевидно надеясь скрыться в темноте. Леониду данная ситуация не нравилась все больше и больше. Если это — корабли охранения, то сначала вряд ли что поймут. Но могут подойти вплотную и принять участие в абордаже. А абордажная группа «Тезея» не такая уж и большая. Да и боеприпасы уже порядком растрачены…

— Владимир Евгеньевич, надо не допустить эту пару к месту боя.

— А как Вы хотите это сделать?

— Даем ход и сближаемся как можно быстрее на дистанцию эффективной стрельбы, оставаясь «на ветре». После этого — огонь из пушек БМП по рангоуту, это сразу убавит им прыти. Сейчас они выполнили поворот через фордевинд и идут к нам в галфвинд. Если ветер не изменится, то скоро будут здесь. Мы же будем оставаться в темноте и действовать с безопасной для себя дистанции. В крайнем случае, если ситуацию не удастся взять под контроль, осветить головную цель прожектором и открыть огонь на поражение из четырехдюймовок. Сейчас уже не до жиру. Если эта парочка дорвется до абордажа, то у наших бойцов может просто патронов на всех не хватить. И тогда мы уже своей артиллерией ничего не сделаем — своих же постреляем.

— Да, Вы правы… Действуйте, Леонид Петрович. Да, кстати, а откуда у Вас такие познания в парусном деле? Поворот через фордевинд, галфвинд? Для меня просто абракадабра какая-то.

— Во время учебы в училище проходил практику на «Крузенштерне», по мачтам пришлось порядком полазить. Да и историей флота интересовался…

«Тезей» снова рванулся вперед, быстро сокращая дистанцию. В Леониде проснулся охотничий азарт и в кровь хлынул адреналин. Еще недавно ни о чем подобном он и не думал. Оказаться в настоящем морском бою с реальным противником. Хоть и сильно уступающим в огневой мощи, но тоже способным, в случае чего, дать по тебе бортовой залп чугунными ядрами. Борта, конечно, но пробьют, но вот если пара десятков таких «шариков» прилетит в надстройку, или ударит по рубке, то мало не покажется…

Корабль, на котором продолжали греметь автоматные очереди, остался позади, а впереди быстро приближалась не очень четко видимая в лунном свете цель — крупный парусник. То ли галеон, то ли фрегат, отсюда не разобрать. «Тезей» несколько подвернул, чтобы выйти на ветер. Орудийные расчеты предупреждены и ждут у заряженных орудий. Обе БМП пытаются нащупать противника, но пока он находится вне их секторов обстрела, а пускать в ход носовые четырехдюймовки еще рано. Если заговорят они, то брать на абордаж будет уже некого. Но вот, наконец дистанция сокращается до двух миль и «Тезей» ложится на контркурс с головным испанцем. Если не менять курс, то корабли разойдутся в пяти кабельтовых. Испанский корабль уже вошел в сектор обстрела БМП правого борта. Березин и Карпов смотрят в приборы ночного видения, но в маневры капитана «Тезея» не вмешиваются. Все идет, как и задумано. Корабль выходит на курсовой угол сорок пять градусов правого борта «Тезея», который по прежнему остается в темноте. Возможно, испанцы и видят какую-то тень, но огня не открывают из-за большой дистанции. Леонид уменьшает ход до самого малого.

— Все, Владимир Евгеньевич, надо стрелять, иначе проскочит. Лучше всего по марсам фок и грот мачты. Мачты рухнут вместе с реями и парусами, а на одной бизани он далеко не уйдет.

— Да, Вы правы. Андрей Михайлович, работаем. БМП — огонь по мачтам.

Карпов передал команду, и на правом борту «Тезея» громыхнула очередь тридцатимиллиметровой пушки. Было хорошо видно, как на фор-марсе корабля, идущего головным, вспыхнул ряд вспышек разрывов. Хоть большая часть очереди и пришлась по парусам, но снаряды все же поразили цель. Но… Фок-мачта продолжала стоять. Громыхнула вторая очередь, снова поразив фор-марс. Этого оказалось достаточно, мачта подломилась и стала падать под напором ветра. Одновременно с этим громыхнул бортовой залп испанцев и корабль скрылся в облаке дыма. Все это было прекрасно видно даже без приборов ночного видения. Спустя некоторое время корабль снова появился в лунном свете — облако дыма унесло в сторону и стало ясно, что либо он пытается отвернуть от противника, уйдя под ветер, либо вообще не управляется. Грянула следующая очередь с палубы «Тезея», пройдясь по марсу грот-мачты, на котором сразу заплясали всполохи разрывов. Мачта также подломилась и рухнула под напором ветра. Все, этот испанец больше не ходок. Но на подходе следующий. Пушка БМП правого борта громыхнула еще раз, когда цель находилась на траверзе, всадив несколько снарядов также и в бизань-мачту, превратив корабль в беспомощно дрейфующий кусок дерева.

— Так, один готов, теперь никуда не денется. Идем ко второму?

— Идем!

«Тезей» снова двинулся вперед, оставив позади обездвиженную цель. На втором корабле испанцев вряд ли видели бой во всех подробностях, так как он был довольно далеко и ночью рассмотреть что-либо в подзорную трубу проблематично. Но то, что там все готовы к бою, сомневаться не приходилось.

Леонид снова стал маневрировать с таким расчетом, чтобы оказаться с наветренной стороны от цели на встречных курсах и вывести ее в сектор обстрела БМП. Примененный прием стрельбы по рангоуту, не наносящей повреждений корпусу корабля, себя оправдал. Очень скоро следующая цель оказалась справа по курсу «Тезея», который благоразумно выдерживал безопасную дистанцию, недостижимую для испанских пушек. Из-за облаков снова вышла луна и осветила поверхность моря белесым светом, в котором хорошо угадывался силуэт парусника, находящегося всего в полутора милях. Не было никаких сомнений, что и испанцы тоже видят темный силуэт «Тезея». И тихо охреневают, поминая всех святых, так как не могут понять, что же это такое. Но вот, следующая цель приходит в удобное положение — курсовой угол сорок пять градусов правого борта. Снова грохот тридцатимиллиметровой пушки прокатывается над морем. На этот раз «канониры» не экономят снаряды. И снова на уровне фор-марса над палубой испанского корабля вспыхивают огненные всполохи. Мачта вздрагивает, и начинает заваливаться на борт. Корабль рыскает против ветра, поворачиваясь носом в сторону «Тезея». Гремит следующая очередь, снаряды которой впиваются в грот-марс. Над палубой испанца несколько мгновений снова полыхают огненные вспышки, после чего и грот-мачта ломается в середине и падает вниз. На всякий случай, третья очередь по бизань-мачте. Все, эти две цели надежно нейтрализованы и никакого влияния на ход дальнейших действий оказать пока не смогут. «Тезей» развернулся и полным ходом поспешил обратно. Надо разобраться с первой целью, там до сих пор еще не закончили. Глянув на экран радара, Леонид убедился, что оставшиеся испанские корабли удирают, что есть мочи. Впрочем, для них сейчас это наилучший выход…

— Браво, Леонид Петрович! Можно подумать, что Вы раньше всю жизнь корсарствовали! Так грамотно провести атаку на испанцев, максимально использовав свои преимущества! И оставив их фактически целыми, только лишив возможности двигаться!

— А я то тут причем, Владимир Евгеньевич? Я только пароходом управлял и выгодную позицию для стрельбы занимал. Это заслуга наших «канониров», что так ловко испанцам рангоут посшибали. Без них ничего бы не получилось.

— Ну-у, не скромничайте! «Канониры» тоже внесли свою лепту, но если бы Вы не обеспечили им максимально удобные условия для стрельбы, то неизвестно, сколько бы снарядов им пришлось выпустить. И не факт, что именно туда, куда надо. А сейчас продолжаем. Пусть «Беркут» пока за этими двумя приглядывает, а мы посмотрим, что там наши «Ястребы» натворили.

«Тезей» еще не успел дойти до корабля, как поступил доклад от «Ястреба — один», что все закончено. Галеон контролируется и можно подходить. Леонид уменьшил ход и посмотрел в прибор ночного видения.

— И как нам подходить, когда он имеет ход? Поскольку у него паруса не убраны? Э-э-х, морячки хреновы… Просить их убрать паруса бессмысленно. Они не знают, даже как на мачту забраться… Андрей Михайлович, скажите им, чтобы старались держать курс как можно более по ветру. Ничего, выкрутятся, хоть у них и реи обрасоплены на левый галс. И пусть хорошенько проверят все на палубе, чтобы ни одного конца за борт не свисало.

— А что Вы хотите делать, Леонид Петрович?

— Подойдем сами. Если в таком виде они будут стараться держать курс по ветру, то паруса будут работать в полсилы — реи сейчас обрасоплены в галфинд. Поэтому, ход будет небольшой — три, максимум четыре узла. Подойдем сами, установив кранцы. На подходе пусть будут готовы сразу принять концы, и заранее найдут, за что их будут крепить. Катер для заводки швартовов сейчас задействовать нельзя.

Карпов стал связываться с «Ястребом — один», поглядывая при этом на капитана «Тезея» с искренним удивлением. Когда все нюансы были уточнены и парусник стал уваливаться под ветер, явно порывался что-то спросить, но передумал. Березин рассматривал захваченный трофей в прибор ночного видения, а «Тезей» уже делал маневр захода на швартовку. Большие кранцы «йокогама» давно были готовы и ждали на палубе. Оставалось подцепить их краном и установить на место за бортом. Какое-то время ушло на установку кранцев, но вот «Тезей» увеличил ход и стал догонять уходящий парусник, высокая корма которого темным пятном выделялась в лунном свете. Хорошо, что абордажники сами догадались зажечь на корме электрический фонарь и теперь можно было ориентироваться визуально.

Леонид очень осторожно подходил к захваченному паруснику с левого борта. В прибор ночного видения он его рассмотрел заранее, как следует, и предполагал, что это галеон, но до конца уверен не был. Все же, ни настоящих галеонов, ни фрегатов, ни бригов, ни всяких прочих бригантин с флейтами и шлюпами он еще не встречал. А единственный парусник, который был в его жизни, — учебный барк «Крузенштерн», это все же несколько не то. Поэтому, к нешуточному волнению — «а как оно там все прошло?», примешивалось обычное любопытство. Палубное освещение на «Тезее» уже было включено, а в носовой части парусника зажгли еще один фонарь. И вот, наконец, из темноты вынырнула высокая корма. На палубе стояли абордажники в бронежилетах. Леонид точно предположил ход — не более трех узлов. Ветер несильный, паруса поставлены на левый галс и за малым не заполаскивают. Галеон старается держать курс строго по ветру, и «Тезей» медленно проходит вперед, уравнивая скорости. Толчок — борт галеона коснулся кранцев. Но перед этим к нему на палубу уже летят выброски и подаются швартовные концы. Еще несколько минут, и два судна, которые разделяют более трехсот лет, идут рядом, борт о борт. Леонид облегченно вздохнул, первая швартовка к «историческому» кораблю прошла успешно. Дав команду вахтенному помощнику держать курс строго по волне, дабы избежать качки, он несколько увеличил ход и вышел на крыло мостика. Здесь уже находились Березин и Карпов, оживленно переговаривающиеся с абордажниками на палубе галеона. Леонид первым делом глянул на рангоут и убедился, что обрасопленные на левый галс реи не достают до надстройки «Тезея», чего он вначале опасался, хотя и самую малость. Пожалуй, не стоит больше так рисковать…

— Все прошло отлично, Леонид Петрович, скоро начнем перегрузку добычи!

Радостный возглас Березина оторвал Леонида от размышлений.

— Как все прошло, Владимир Евгеньевич? У нас потери есть?

— Пятеро «трехсотых». «Двухсотых», к счастью, нет. Сейчас их переправим на борт и займемся погрузкой, там уже все готово.

— А что же именно случилось?

— Подробностей пока не знаю. Известно только, что испанцы обнаружили лодки и успели поднять тревогу. Пальнули из пушек, но слава богу, никого не зацепили. Когда абордажники вернутся, узнаем все подробности.

— Владимир Евгеньевич, так как мы подошли сейчас, все время делать не получится.

— А что такое?

— Обратите внимание — реи за малым не упираются в нашу надстройку. И еще хорошо, что отсутствует качка, и реи обрасоплены, то есть стоят под углом к поперечной оси корабля. В следующий раз придется, как минимум, обязательно валить фок-мачту. Иначе, рискуем себе все антенны на крыше рубки снести. Будем ставить корабль так, чтобы грот-мачта была позади надстройки. Тогда он разве что по трубе реями зацепит.

— Хм-м… Действительно, я об этом как-то не подумал… Ладно, учтем. Вам что-нибудь из оборудования галеона нужно? Наши абордажники прихватят.

— Все карты и бумаги, какие найдут. Магнитный компас и навигационные инструменты. Хочу ознакомиться с этими раритетами. Ну… И интересно было бы, в качестве трофеев, пару кремневых пистолетов и настоящую испанскую шпагу. Если можно, конечно.

— Хорошо, будут Вам и пистолеты и шпага. Там такого добра навалом. И все бумаги с навигационными инструментами заберем, какие будут…

Березин и Карпов ушли на палубу заниматься перегрузкой ценностей, а Леонид остался на мостике. Эйфория боя уже схлынула, и вместо этого в голову полезли совсем другие мысли…

Докатился ты, Леонид Петрович… Всегда пиратов ненавидел, а теперь сам пиратом стал… Хоть и на три века назад, но это сути не меняет. А дальше будет то же самое. И самое паршивое в этой ситуации, что соскочить нельзя даже теоретически. Выскажет претензии Березину, и что? В лучшем случае ответят в духе «заткнись и работай дальше, если проблем не хочешь». А это — автоматическое попадание в неугодные свидетели. И что будет по возвращению, можно особо не гадать. Если оно еще будет, это возвращение… Что-то Березин с Шуриком наводят тень на плетень. Неужели, с «хроно — транклюкатором» не все ладно, и вернуться они не могут? Во всяком случае, пока? Тогда тем более нечего кочевряжиться, надо устраиваться в этом мире. А это можно сделать, только обеспечив себе финансовую независимость. А обеспечить себе ее экипаж «Тезея» может одним единственным способом. Тем более, способ этот сейчас даже не считается чем-то из ряда вон выходящим, многие так делают…

Выйдя на правое крыло мостика, Леонид стал внимательно рассматривать трофей. Действительно, это трехмачтовый галеон. Длина почти в два раза меньше, но вот высота мачт значительно превосходит высоту надстройки судна из двадцать первого века. Судя по количеству орудийных портов, пушек не меньше полусотни, а скорее всего — больше. На паруснике освещения, естественно, нет, но палубного освещения «Тезея» вполне хватает, чтобы рассмотреть старый корабль во всех подробностях. Прожектора на надстройке хорошо его освещают. Средняя часть палубы галеона почти вровень с палубой траулера (хотя, какого теперь траулера!), а вот корма гораздо выше. Повсюду видны разрушения, пули крупнокалиберных пулеметов наломали щепок. Сверху в темноте не очень хорошо видно, но похоже, вся палуба залита кровью. Трупы не стали выбрасывать за борт, а только немного оттащили в сторону, чтобы не мешали швартовке и выгрузке. Господи, сколько же народу здесь положили… И сколько положили внизу — на батарейной палубе и в кормовой надстройке…

А на палубах обоих судов, тем временем, кипела работа. Старпом с боцманом и матросами занялись перегрузкой. Пятерых раненых сразу же переправили на борт «Тезея», а после этого занялись «зипунами». Кран опустил на палубу галеона поддон с сеткой, и абордажники начали перетаскивать на него какие-то сундуки. Сундуки, похоже, очень тяжелые. Когда первая партия была погружена, поддон взмыл вверх и вскоре исчез в горловине трюма «Тезея», откуда спустя несколько минут вынырнул уже пустым. За это время на палубе галеона появилась следующая партия груза. Транспортный конвейер работал бесперебойно, слышались громкие разговоры и смех. Леонид посмотрел сверху на погрузку и убедившись, что все идет, как надо, снова ушел в рубку. Как ни хотелось ему посмотреть собственными глазами на сокровища знаменитого «Золотого флота», но пока галеон под бортом, лучше с мостика не уходить, мало ли что. Вахтенный третий помощник колдовал над картой, матрос стоял на всякий случай на руле, не смотря на включенный авторулевой, а пулеметчики на крыльях мостика выполняли функцию наблюдателей. Леонид подошел к радару и осмотрел окружающее пространство. Неподалеку, в шести милях, дрейфовали два испанских корабля, лишенные мачт. А остальные сейчас удирают, как могут. Несомненно, испанцы видят странный яркий свет в ночи и не могут понять, что это такое. Оно и не удивительно, «Тезей» сейчас расцвечен, как новогодняя елка. Это значит, что возникнет новая легенда о чудесах в море. Впрочем, одной больше, одной меньше, какая разница…

Спустя полчаса на мостик снова поднялся Березин и по его виду Леонид понял, что все прошло не совсем так, как хотелось бы.

— Ну и как там улов, Владимир Евгеньевич?

— Улов нормальный. По предварительным самым скромным оценкам — не менее двадцати тонн золота в слитках, монетах и ювелирных изделиях. Плюс драгоценные камни. Серебра пока не нашли — это галеон, который грузился в Пуэрто-Бельо, неподалеку от Картахены. Если и будет, то в монетах. Остальной груз нас не интересует. Леонид Петрович, теперь придется полагаться только на Ваше искусство ведения морского боя.

— А что случилось?

— Поговорил с абордажниками. Их обнаружили довольно рано. Сразу же, как они начали снимать вахтенных из «винторезов». Ночь лунная и лодки на воде хорошо видны, но суть не в этом. На палубах ночью полно народу, и там сразу подняли шум, убрать всех по тихому просто нереально. Поэтому, придется действовать открыто, и рисковать либо утопить галеон, либо нанести ущерб его грузу. Если мы при каждом абордаже будем терять хотя бы по пять раненых, то скоро и абордажников не останется.

— Так как будем действовать?

— Подходим, сбиваем мачты, а после этого молотим из «бе-эм-пэшек» бронебойными снарядами по батарейной палубе, а из пулеметов — по верхней палубе. И только после этого — абордаж, когда там вряд ли останется кто живой. Мы не можем позволить себе такую роскошь — терять на каждом корабле по пять человек даже ранеными.

— Не хотите стрелять фугасными по батарейной палубе, чтобы пожар не устроить?

— Именно. И пожар не устроить, и обшивку ему не разворотить до самой ватерлинии, а то еще утонет. А бронебойные будут прошивать корпус насквозь и не нанесут больших разрушений обшивке.

— А если подойти, сшибить фок-мачту, а после этого предложить испанцам сдаться? Пообещать, что сохраним им жизнь и свободу, если добровольно расстанутся с золотом?

— Попробуем, может и согласятся.

— А сейчас какие дальнейшие планы?

— Заканчиваем погрузку, отходим и топим галеон. После этого идем к тем двум, которым мачты посбивали. Попробуем решить вопрос по хорошему. Если окажут сопротивление, церемониться не будем. А потом будем догонять остальных. Время до урагана пока еще есть.

— А ценных пленных в качестве языков захватить удалось?

— Увы. И капитан и офицеры оказали яростное сопротивление и погибли. Наши не ожидали такого. Когда спохватились, спрашивать было уже некого. Перебили всех.

— Когда разделаемся с этими двумя, нам желательно атаковать сначала флагманский корабль. На нем больше всего ценностей. Обычно было так.

— Постараемся. Но только, не один флагманский корабль. Насколько сохранились данные из истории, основной груз золота из Пуэрто-Бельо везли два галеона — «Нуэстра Сеньора дель Кармен» и «Нуэстра Сеньора дель Росарио». Основной груз серебра из Веракруса — «Нуэстра Сеньора де лас Ньевес» и флагман эскадры — «Нуэстра Сеньора де ла Ригла». Значительные ценности были также на галеоне «Нуэстра Сеньора де ла Консепсьон» и «Урка де Лима». Именно они — главная цель. Остальные испанские корабли также имеют ценности, но в основном — серебряные монеты.

— Тогда придется атаковать днем, чтобы не ошибиться.

— Увы. И поэтому вся надежда возлагается на Вас, Леонид Петрович. Вести бой так, чтобы мы могли максимально использовать наше преимущество как в скорости и маневренности, так и в вооружении. Иначе, больших потерь не избежать. С этим галеоном нам просто крупно повезло, застали испанцев врасплох. Придется отказаться от подобной тактики.

— А как он называется, не выяснили? А то, я особо не приглядывался во время швартовки, да и темно было.

— «Нуэстра Сеньора дель Росарио». Грузился в Пуэрто-Бельо.

— Читал, что в Пуэрто-Бельо вроде бы грузили и сундуки с серебряными монетами.

— Я тоже об этом читал, но пока серебра еще не нашли. Может, в процессе выгрузки найдется?

— Может быть… Владимир Евгеньевич, простите за глупый вопрос. Я все таки в абордажных делах мало что понимаю. Но как удалось такой малочисленной группе захватить галеон? Ведь там экипаж с пассажирами и солдатами — сотни три-четыре?

— Очень просто. Пулеметный огонь по палубе и по пушечным портам из КОРДов, быстрый подход, гранаты на палубу, на всякий случай. Катер после обстрела дежурит чуть в стороне, на подстраховке. Затем высадка на палубу, взятие ее под контроль и газовые гранаты с «Черемухой» вниз. После знакомства с «Черемухой» эти три-четыре сотни, или сколько их там уцелело, бойцы уже никакие. Но сопротивляться все равно пытались, вот пятерых наших и зацепили…

Выгрузка «зипунов», тем временем, шла своим чередом. «Тезей» с галеоном под бортом медленно двигались по ветру, уходя все дальше и дальше от места недавней трагедии. Все «скифы», кроме одного, на всякий случай, подняли на палубу, задействовав кран левого борта. В случае чего, спустить их недолго, а вот пополнить запас бензина и патронов не помешает. Два испанских корабля, лежавшие в дрейфе, были уже далеко, а катер крутился неподалеку от них. Но вот, последние несколько сундуков отправились на «Тезей», и с палубы галеона прокричали, что все. Больше ничего, заслуживающего внимания пиратов из двадцать первого века, не осталось. Не брать же с собой всякое барахло. После перегрузки ценностей начали перегружать трофеи другого рода — старинное оружие, карты и навигационные инструменты со всеми найденными бумагами и прочие подобные мелочи. По конец, войдя в раж, прихватили даже одну пушку с верхней палубы. На удивленный вопрос руководившего погрузкой старпома «зачем?!», ответили, что трофей есть трофей. И если есть возможность это взять, то почему бы не взять? За борт выкинуть никогда не долго, а по возвращению домой такую пушку можно загнать за огромные деньги. Карпов, наблюдавший за этой сценой, только хмыкнул, но возражать не стал. После перегрузки пушки почти вся абордажная группа перебралась на «Тезей». Остались четыре человека, чтобы отдать швартовные концы. Они вернутся на последнем «скифе», который до сих пор находился под бортом галеона, предварительно активировав подрывной заряд. Матросы уже разошлись на нос и корму, команда с мостика, и концы отданы. «Тезей» увеличивает ход и начинает медленно отходить в сторону. Расстояние между бортами постепенно увеличивается и вот из-за борта галеона выскакивает последний «скиф», направляясь к траулеру.

Леонид стоял на крыле мостика и смотрел на исчезающий в темноте «Нуэстра Сеньора дель Росарио». Ну и название, язык сломаешь… Раньше все его сокровища упокоились на морском дне. Сейчас они лежат в трюме «Тезея». С точки зрения вмешательства в ход истории ничего не произошло. Но… Все равно, тоскливо на душе… Гложет нехорошее предчувствие…

— Все, Леонид Петрович, закончили. На перегрузку почти четыре часа потратили, но ничего. Сундуки с серебреными монетами, кстати, тоже нашли. Сразу их проглядели.

— А зачем надо было галеон минировать? Подпалили бы, и всего делов. Или, пусть бы наши «канониры» из носовых четырехдюймовок потренировались.

— А зачем снаряды переводить? Тем более, отойти придется подальше и стрелять по неосвещенной цели. А то, как бы на нем крюйт-камера не взорвалась и к нам обломок мачты не прилетел. Если поджигать — гореть долго будет, только внимание привлекать. А так — бух, и никаких проблем.

— И когда сработает?

— Взрыватель должны были установить на десять минут. Этого нам хватит, чтобы уйти на безопасное расстояние и подобрать «скиф»…

Леонид и Березин стояли на крыле мостика и смотрели назад. Неожиданно в темноте сверкнула яркая вспышка и вскоре донесся грохот взрыва. Объяснений не требовалось. Подрывной заряд, заложенный в крюйт-камере, вызвал взрыв пороха, который разнес галеон на куски. «Нуэстра Сеньора дель Росарио» все равно пошел ко дну, как уже было один раз. Но только лишившись перед этим своего ценного груза и не возле берегов Флориды, а неподалеку от Гаваны. Что для истории, в общем-то, абсолютно безразлично…

На военном совете, который быстро провели здесь же, в рубке, решили до утра ничего не предпринимать. Люди, все же, не железные. Да и атаковать ночью, как выяснилось, никакого смысла нет, тихо захватить палубу все равно невозможно. Два испанца без мачт лежат в дрейфе и до утра вряд ли что-то придумают, а остальной конвой тоже далеко не уйдет. Поэтому, вполне можно отдохнуть оставшееся время до рассвета. Катеру был дан приказ возвращаться, и подобрав его на борт, «Тезей» медленно двинулся в сторону двух дрейфующих парусников, которые уже успело разнести на довольно большое расстояние друг от друга. Добыча все равно никуда не денется. А в делах пиратских тоже нужен отдых.

Вернувшись в каюту, Леонид устало рухнул на койку. Ну и денек… Вернее — ночь… На столе в каюте лежали карты, книги и документы, которые нашли на испанском корабле. Их принесли абордажники, вернувшиеся на борт. Здесь же, на диване, лежали старый квадрант, магнитный компас, и пара больших пистолетов с богато украшенной длинной шпагой. Березин сдержал слово, выделив капитану «Тезея» его «долю» сувениров с первого приза. Разбирать все это сейчас просто не было сил. Завтра будет время — разберется. Но до этого — еще два «испанца». И как все пройдет, не знает пока никто…

С рассветом, когда Леонид поднялся в рубку, удалось рассмотреть оба испанских корабля. «Тезей» лежал в дрейфе, но далеко не уходил, дрейфуя вместе со своей добычей. Ближайший парусник, находившийся всего в двух милях, был несколько меньше галеона, захваченного ночью. Второй находился на расстоянии семи с лишним миль и рассмотреть его толком не удавалось из-за неудобного ракурса. Было ясно только, что корабль довольно крупный. Оказалось, что испанцы даром время не теряли и еще с ночи стали устанавливать временные мачты, но с рассветом бросили работу и оторопело уставились на невиданное зрелище. Огромный корабль, совершенно не похожий на все, что они видели до сегодняшнего дня, лежал в дрейфе совсем рядом. В бинокль было хорошо видно, как весь экипаж испанского корабля высыпал на палубу и смотрел на настоящее чудо. Вахтенные на мостике «Тезея» тоже с интересом рассматривали корабль, делясь впечатлениями. В самый разгар обсуждения появились Березин и Карпов.

— Доброе утро! Ну как тут наши аборигены поживают? За ночь не сбежали?

— Да куда же они сбегут? Правда, стали устанавливать временные мачты. И если им не помешать, то имеют все шансы добраться до Гаваны. Далеко они уйти не успели.

— Но только после того, как поделятся с нами награбленным. Леонид Петрович, готовим катер к спуску. Попробуем обойтись без кровопролития, отправим парламентеров с предложением отдать нам ценности в обмен на жизнь, свободу и корабль с остальным грузом.

— Думаете, согласятся?

— Посмотрим. Не согласятся — им же хуже будет.

— А как думаете, за посланцев дьявола нас не примут?

— А черт их знает… Если не станем требовать их души, то может и не примут. Нам ведь от них только золото и серебро нужно, а оно дьяволу без надобности. Так что, с точки зрения благочестивых католиков начала восемнадцатого века, наши желания вполне нормальны, согласуются с установленным порядком вещей, находятся в пределах разумного, и не содержат никаких дьявольских искушений…

Вскоре катер, спущенный на воду, самым малым ходом отправился к лежавшему в дрейфе кораблю. Идти полным ходом Березин запретил, не надо показывать противнику свои возможности. Над рубкой был поднят большой белый флаг из простыни, дабы убедить испанцев в своих мирных намерениях. С корабля стрелять не стали, но весь экипаж высыпал на палубу, глядя на приближающееся чудо. Дабы убедить противника в своей человеческой сущности, все, кто был на катере, одели поверх камуфляжа трофейные кирасы и шлемы, взятые с испанского галеона. Такой наряд для моряков восемнадцатого века гораздо привычнее, чем бронежилет с каской. Оружия в руках никто не держал, оно было уложено на палубу. В случае чего, дать очередь из КОРДа недолго.

В рубке «Тезея» повисла напряженная тишина. Все смотрели, как катер медленно подошел к борту парусника и остановился. Сразу же завязался разговор. На ведущем переговоры абордажнике, хорошо знающем английский и немного французский и немецкий, была надета аппаратура, улавливающая все звуки вокруг и передающая их по радио на «Тезей». По мере разговора Березин, внимательно вслушивающийся в слова, удивленно воскликнул.

— Но это не испанцы! Это французы! Получается, нам попался «Грифон»?

Догадка оказалась верной. Катер вышел на связь и подтвердил, что это «Грифон». Единственный французский корабль в эскадре. И единственный, кому повезло уцелеть в прошлой истории. Французы хоть и были удивлены до крайности, но суть предложения ухватили сразу. Они согласны расстаться с грузом золота и серебра в обмен на все остальное. Тем более, неподалеку покачивался на воде грозный и непонятный аргумент, подкрепляющий слова парламентеров. Березин довольно потирал руки.

— Ну, хоть с этим повезло. Драться за испанское золото французы уж точно не будут.

— А потом французов отпустим за хорошее поведение?

— Конечно. Со второго корабля за нами внимательно наблюдают, и если увидят, что мы не причинили вреда «Грифону», то возможно тоже не окажут сопротивления. Нам лишние проблемы не нужны. А вот как с остальными получится, пока неясно…

С французами договорились быстро. Капитан «Грифона» дал честное слово, что его экипаж не окажет сопротивления и не будет препятствовать выгрузке груза. Окончательно добило французов то, что на личное имущество экипажа никто покушаться не будет. Оружие — холодное и огнестрельное, также остается у экипажа, но с единственным условием — сложить все на палубе. После окончания перегрузки и ухода «Тезея» смогут его забрать, но не раньше. Нужен только груз — золото, серебро и драгоценные камни. Все прочее этих странных пиратов не интересует. Разумеется, против такого грабежа французы особо не возражали. На воду спустили шесть «скифов» и абордажная команда отправилась на «Грифон», откуда вскоре поступил доклад о готовности к швартовке. На «Грифоне», сами того не ожидая, за ночь сделали всю необходимую работу — убрали обрывки снастей с бортов. Поэтому «Тезей» сразу дал ход и начал маневрировать, чтобы стать параллельно левому борту «Грифона». В бинокль было хорошо видно, как французский экипаж крестится и смотрит во все глаза на огромный корабль, двигающийся в их сторону без парусов.

Дальнейшее труда не составило. «Тезей» встал параллельно «Грифону» в пятидесяти метрах, а катер завез на него швартовные концы, после чего парусник просто подтянули к борту брашпилем и шпилем. Для избежания бортовой качки «Тезей» снова дал самый малый ход и лег на курс против волны. Все, кто находился на палубе обоих ошвартованных судов, с интересом рассматривали друг друга. Правда, весь экипаж «Грифона» собрался в носовой части и за ним приглядывали шесть абордажников с автоматами. Остальные занялись перегрузкой ценностей. Работа двигалась быстро, поддон с сундуками взмывал вверх, и вскоре возвращался на палубу уже пустой. Трюм «Тезея» проглатывал все с большой скоростью. Березин предупредил всех, чтобы поменьше общались с французами. И так они видели слишком много. Но если есть возможность изъять ценности таким способом — быстро и без потерь, то это с лихвой перекрывает опасность расползания информации. Тем более, задерживаться здесь надолго никто не собирается. Впрочем, мало кто поверит в подобные байки, сочтя их очередным вымыслом о заморских чудесах.

Перегрузка ценностей заняла чуть более двух часов, благодаря наличию ночного опыта. Да и ценного груза на «Грифоне» оказалось значительно меньше, чем на «Росарио». Королевское золото он не перевозил, а то, что было — корабельная казна и частные грузы испанских купцов, погруженные в Гаване. Плюс еще подарки французскому двору из золота и драгоценностей. Все это благополучно переместилось на «Тезей». Искать контрабандное золото по всем закоулкам Березин запретил. Это большая потеря времени, надо срочно выпотрошить еще одного «клиента», а потом догонять остальных. Закончив погрузку, «Тезей» отошел от борта и увеличил ход, направившись в сторону лежавшего в дрейфе второго корабля. Абордажники заняли места в «скифах» и устремились следом, поднимать их на борт не стали, чтобы не терять время. Когда «Тезей» уже лег на курс, Леонид обернулся и посмотрел на оставленный «Грифон», экипаж которого по-прежнему смотрел во все глаза на пришельцев. Многие крестились и шептали молитвы. Но скорее всего, люди удивлялись не только и не столько странному виду огромного корабля, быстро двигающегося без парусов против ветра. Больше всего их поразило, что эти странные пираты сдержали слово. Отпустили их с миром, и даже не взяли ничего из личных вещей моряков. Событие просто удивительное для нравов публики, обитающей в этих краях.

Все, находящиеся в рубке, смотрели на приближающийся корабль. На всякий случай, Леонид не стал подходить с борта, из которого торчали орудийные стволы, готовые к бою, а зашел со стороны носа, где было всего две пушки, остановившись в одной миле, за пределами возможного полета ядра. В бинокль с такого расстояния можно было хорошо рассмотреть парусник. Но похоже, это не «золотой» и не «серебряный» галеон, перевозящий основной груз ценностей. С первого же взгляда стало ясно, что испанцы готовы даль отпор. На палубе — канониры и солдаты в доспехах с мушкетами. Множество удивленных взглядов устремлены на «Тезей». Снова катер под белым флагом направляется к борту, предлагая испанскому экипажу почетную сдачу.

Похоже, что-то пошло не так. По резким фразам удается понять, что «консенсус не достигнут». Катер дает ход и удаляется, «скифы» ждут в стороне, находясь на безопасной дистанции. Молчание в эфире нарушил вызов с катера.

— «Тезей» — «Беркуту».

— Слушает «Тезей».

— Они отвергли наше предложение. Сказали, что будут сражаться до последнего человека, но не пойдут на сделку с посланцами дьявола.

— Ну что же, это их выбор. «Беркуту» и «Ястребам» приготовиться. В бой вступать только по моей команде. Атака с носа.

— «Беркут» понял.

— «Ястреб — один» понял.

Глаза Березина хищно прищурились. Карпов молчал и смотрел на своего начальника. Леонид решил прервать затянувшуюся паузу.

— Владимир Евгеньевич, как я понял, нам не оставили выбора?

— Совершенно верно, Леонид Петрович. И сейчас за нами внимательно наблюдают с «Грифона». Если мы отступим, то сразу же потеряем авторитет, который заработали этой ночью. Поэтому, продемонстрируем французам, что мы держим слово. Как в одном, так и в другом случае. Если они переживут этот ураган, то о том, что слову посланцев дьявола можно верить, узнают все. Начинайте. Как Вы хотите поступить?

— Заходим со стороны носа и пусть БМП подавит носовые пушки. Причем обязательно бронебойными, чтобы исключить возгорание. После этого смещаемся в сторону борта, но оставаясь вне сектора стрельбы бортовых орудий. Снова — огонь бронебойными по батарейной палубе. Желательно на уровне пушек, чтобы вывести их из строя. Пулеметам вести огонь по верхней палубе и надстройке, там сейчас для них очень много целей. Когда на верхней палубе никого не останется, высадка со стороны носа. До этого, сразу же после подавления носовых пушек, «Беркуту» и «Ястребам» вести продольный огонь из пулеметов по орудийным портам в носу и по верхней палубе. Возьмем испанцев под перекрестный огонь, долго они не продержатся. Ну, а после высадки, «ястребам» карты в руки. Я в абордажных делах ничего не понимаю. Мы с «Беркутом» будем страховать. Вдруг, придется еще куда бронебойных послать.

— М-м-да, Леонид Петрович… Ни убавить, ни прибавить. Все, работаем. Андрей Михайлович, давайте команду «Беркуту» и «Ястребам»…

Катер и «скифы» пришли в движение и охватили нос лежавшего в дрейфе корабля полумесяцем, не приближаясь близко и оставаясь за пределами эффективного огня старых дульнозарядных пушек. «Тезей» дал ход и приблизился до пяти кабельтовых. Испанцы выжидали, очевидно хотели подпустить противника поближе. Но ближе подходить никто не собирался. «Тезей» остановился и развернулся бортом в сторону цели…

Первые две очереди прошлись по двум носовым пушкам. В бинокль хорошо было видно, как во все стороны брызнули щепки и осколки чугуна. Все, носовой артиллерии у испанцев больше нет. «Тезей» дал ход, смещаясь потихоньку в сторону борта, по-прежнему выдерживая безопасную для себя дистанцию. Одновременно с первыми выстрелами пушки БМП ударили пулеметы с крыла мостика и надстройки. Благодаря тому, что высота их установки оказалась гораздо выше, чем палуба парусника, для пулеметчиков практически не было непростреливаемых зон. Катер и «скифы» рванулись вперед, обрушив на нос испанца опустошительный продольный огонь. «Тезей», тем временем, уже сменил позицию и оказался чуть впереди траверза цели, на которой наконец-то громыхнул бортовой залп, но все ядра упали с недолетом. А вот тридцатимиллиметровая автоматическая пушка «Тезея» снова собрала обильную жатву. Бронебойные снаряды двадцать первого века легко прошивали деревянные борта в районе батарейной палубы и кромсали все, что попадалось им на пути. Сверху гремели КОРДы, сметая все с верхней палубы. Испанский корабль был взят под перекрестный огонь. С борта стрелял «Тезей», с носа — катер и «скифы». Выжить в этом аду шансов не было…

Но вот, на палубе испанца прекратилось всякое шевеление, и «скифы» сделали рывок вперед, подойдя к носу. Катер подошел ближе и остался в полусотне метров, заняв позицию по левой скуле галеона. «Тезей» остался напротив его левого борта и прекратил огонь, поскольку абордажники уже забирались на палубу. Никакого сопротивления им никто не оказывал. Вся палуба была завалена трупами, и вряд ли там кто-то выжил под ураганным пулеметным огнем.

Абордажники, между тем, распределились по палубе и заняли все выходы возле люков и на входе в кормовую надстройку. Полетели сначала свето-шумовые гранаты, а затем гранаты с «Черемухой». Четверо остались наверху, а остальные бросились внутрь, одев противогазы. Снова раздалась стрельба, но по звуку было ясно, что стреляет только автоматическое оружие. Вскоре стрельба прекратилась, и над Карибским морем снова повисла тишина. За все время абордажа ни один мушкетный выстрел так и не прозвучал.

— Вот, похоже, и все… Не захотели по хорошему, получили по плохому. Леонид Петрович, похоже, Ваша тактика себя оправдала. Сейчас дождемся доклада и можно подходить…

Березин внимательно рассматривал в бинокль лежавший в дрейфе корабль, и вскоре поступил доклад «Ястреба — один». Все чисто, цель захвачена, потерь нет. На палубе появились абордажники и начали оттаскивать трупы в сторону, освобождая участок палубы для выгрузки. «Тезей» дал ход и пошел на сближение. Начиналась обычная рутинная работа.

Когда суда стали почти борт о борт в полусотне метров, катер снова начал заводку швартовных концов и Леонид во всех подробностях рассмотрел очередной трофей при дневном свете. Борта в районе батарейной палубы изуродованы, многие чугунные пушки расколоты. От мачт остались одни короткие обломки. Правда, все снасти из-за борта тоже были убраны еще ночью, облегчив задачу «тезеевцам». А на палубе… Такого Леониду видеть еще не приходилось. Люди лежали там, где их настигла смерть. Пули калибра двенадцать и семь десятых миллиметра не оставляют шанса на спасение. А здесь эти пули прошлись дождем, выкосив всех, кто находился на верхней палубе, полностью. Можно было только представить, что творится на батарейной палубе, которую от борта до борта прошивали тридцатимиллиметровые бронебойные снаряды…

Между тем, корабль подтянули к борту и «Тезей» снова дал самый малый ход, развернувшись носом против волны. На палубах обоих судов уже готовились к перегрузке. Правда, особого энтузиазма в словах абордажников что-то не было слышно. Леонид стоял на крыле мостика, и до него донеслись слова снизу.

— В жизни такой мясорубки не видел… Даже в Чечне. Как на батарейную палубу спустились, в первый момент аж поплохело…

— А что ты хотел? Из «бэ-эм-пэшки» бронебойными лупить! Да еще и по такой ораве, что там была. Скажи спасибо, что эта орава нам мясорубку не устроила. А могла бы запросто. Их же там несколько сотен, религиозных фанатиков…

Вахтенный третий помощник, который тоже находился здесь, смотрел широко открытыми глазами на палубу и молчал. Леонид молчал тоже. Говорить было не о чем…

Между тем, на палубе стали появляться сундуки, которые грузили на поддон и перегружали краном на «Тезей», и тут снова на мостике появился Березин.

— Леонид Петрович, надолго мы не задержимся. К сожалению, нам попалось не то, что надо.

— В смысле?

— Это галеон «Нуэстра Сеньора де ла Консепсьон», флагманский корабль адмирала Эчеверры, командующего «золотым» отрядом. Именно поэтому испанцы и уперлись, отказавшись сдаться. Вам нужны все карты и бумаги?

— Желательно. Еще не успел ознакомиться, почитаю, пока будем гнаться за конвоем. Вы не боитесь, что конвой рассредоточится?

— Нет, испанцы никогда не пойдут на это. Ведь они не знают, что произошло и считают ночные события обычным пиратским нападением. Поэтому, им безопаснее держаться вместе. Как только заканчиваем — полный ход. Они уже должны уйти довольно далеко.

— А как догоним — атакуем сначала тех, кто с золотом и серебром?

— Да. Не будем гоняться даже не за двумя, а за тремя зайцами. Ценные грузы в большом количестве остались только на трех кораблях. «Нуэстра Сеньора дел Кармен» с королевским золотом из Порто-Бельо, а также «Нуэстра Сеньора де лас Ньевес» и флагман эскадры «Нуэстра Сеньора де ла Регла» с королевским серебром из Веракруса. Остальными займемся только после этой троицы. Но там, кроме груза серебряных монет и слитков, ничего интересного. Обязательно есть контрабандное золото, но его надо еще найти.

— А потом?

— А потом видно будет. Давайте сначала решим эту задачу…

Перегрузка продолжилась. Конечно, столько ценностей, как на «золотом» галеоне не было, но на флагмане «золотого» отряда тоже нашлось кое что, заслуживающее внимания. Совершенно случайно нашли контрабандное золото. Очевидно, экипаж галеона хотел провернуть свой небольшой гешефт. Когда поток ценностей иссяк и абордажники вернулись на «Тезей», прихватив все карты и бумаги, какие смогли найти, «Грифон» был уже довольно далеко, но с него, несомненно, внимательно наблюдали за происходящим. Оставался последний акт драмы, и Березин хотел непременно закончить постановку согласно заранее разработанного сценария, то есть на глазах у зрителей с «Грифона». Все «скифы» уже на борту, «Тезей» отдает швартовы и медленно отходит от галеона. Четверо абордажников, оставшихся на палубе для отдачи швартовов, спускаются на подошедший катер, который сразу же отходит от борта и следует за «Тезеем». Галеон удаляется, покачиваясь с борта на борт на небольшой волне. И вот его корма исчезает в яркой вспышке, тут же окутываясь черным дымом. Подрывной заряд, установленный в крюйт-камере, сработал исправно. Корабль с развороченной кормой быстро уходит под воду. Очень скоро на поверхности остается только ряд обломков, да облако черного дыма, медленно сносимое ветром и тающее в воздухе. Не было никаких сомнений, что экипаж «Грифона» наблюдал за всем от начала до конца.

Когда «Тезей» лег на курс и дал полный ход, догоняя испанский конвой, Леонид покинул мостик и направился на палубу поговорить с абордажниками и с экипажем катера, который снимал пулеметы для чистки. Все же, надо было признать, что «Беркут», как его уже стали называть по радиопозывному, здорово помогает. Возбужденное состояние после боя у экипажа еще не улеглось и теперь вылилось в оживленный треп со скабрезными шутками и похабными анекдотами.

— Ну что, ребята, как получилось?

— Да отлично получилось, Леонид Петрович! Посудина хорошая. Прочная, на волне себя хорошо ведет и стрелять с нее удобно. Еще бы пару таких, и надувашек не надо!

— А пожар на кораблях не устроите? Я слышал, что КОРДы бронебойно-зажигательными пулями стреляют. А кораблики-то деревянные!

— Не волнуйтесь, не устроим! У нас патроны с обычными пулями — без зажигательной составляющей. Так что, все будет нормально. Лучше скажите, Леонид Петрович, когда остальных догоним?

— К ночи. Они уже далеко успели уйти.

— А много там золота и камушков?

— Много.

— Ну, слава богу, хоть не пустышку тянем. А то, не хотелось бы столько народу из-за какого-нибудь барахла замочить…

Переговорив с катерниками, Леонид подошел к абордажникам, возившихся со «скифами», но тема разговоров тоже не выходила за рамки «золотой лихорадки». Правда, некоторые абордажники явно были не в своей тарелке. Они молча делали свою работу и не отвечали на шутки сослуживцев, а если их о чем-то спрашивали, то отвечали сквозь зубы. Когда Леонид повернулся и уже пошел в сторону надстройки, до него неожиданно донеслось.

— … а потому, что я солдат, а не мясник!!! Понял?!

— Тю, дурной! Тебе что, чурок жалко?! Уж они бы тебя пожалели, если ты им попался!

— А может, и жалко! Я на такое не подписывался! Я ехал в Африку пароходы от пиратов охранять!

— Так сидел бы и дальше дома, солдат! На свою нищенскую зарплату! Много тебе наше родное государство дало, когда из армии выперло? Неужели не понимал, что такие деньги за охрану платить не будут? Сказал бы спасибо, что из «бэ-эм-пэшек» и КОРДов всех положили, и мы без потерь обошлись! Может, ты сейчас и о правах человека вспомнишь? Или, о слезе ребенка? Правозащитник херов! Это такие, как ты, «перемирия» объявляли, как только мы «чехов» прижимали!

Леонид повернулся и не сразу увидел спорщиков, так как вокруг них уже собрались остальные бойцы. Перепалка продолжалась, но недолго и переросла в драку. Откуда ни возьмись появился Карпов со своими помощниками. Похоже, «доктор» с «санитарами» порядок навели быстро, так как разом все стихло и бойцы расступились. Двое лежали на палубе и еще не пришли в себя. Над ними стояли «доктор» и «санитары».

— Ну что, успокоились, горячие финские парни? Мне что вас, как буйных запереть и галоперидол вкатить? Сколько мне еще надо в роли доктора в психушке с такими буйными пациентами работать? Не можете держать себя в руках, так я вас на первый подвернувшийся остров высажу, воюйте там друг с другом до победного конца! Да вот только ни оружия, ни какого-либо барахла не дам! Всех касается! Никаких драк на борту! Вернемся, сойдете на берег, и чистите друг другу рыло хоть до посинения! Все поняли? Два раза повторять не буду!

Сказано было очень доходчиво, никто возражать даже не подумал. Леонид не стал ждать, чем закончится «воспитательная беседа» и ушел в каюту. В конце концов, надо же ознакомиться со старинными картами и бумагами. Самому интересно, как раньше люди умудрялись приходить, куда надо. С теми-то возможностями в навигации. Но ведь приходили!

Расположившись в каюте за столом, Леонид развернул первую карту. Для сравнения вывел на экран компьютера современную электронную карту этого же района. И чем больше сличал их, тем больше удивлялся искусству мореплавателей того (впрочем, уже этого!) времени. Многие навигационные опасности не были нанесены, береговая черта изображалась довольно таки приблизительно, но худо бедно такой картой можно было обходиться. По принципу «за неимением гербовой пишем на туалетной». По крайней мере, если не приближаться очень близко к берегу, то ходить в этом районе по этой карте можно. А дальше? Взяв следующие карты, Леонид продолжил сличать их с современными, благо не надо было ворошить бумажную коллекцию. Электронная карта на компьютере здорово облегчала эту задачу. Неожиданно в каюте зазвонил телефон. Гадая, кому он понадобился, взял трубку и услышал голос Березина.

— Леонид Петрович, Вы не заняты?

— В общем-то, нет. Знакомлюсь со старинными картами.

— Отложите пока это занятие, зайдите ко мне. Есть разговор.

Березин положил трубку, и Леонид насторожился. Предчувствие подсказывало — что-то случилось. Впрочем, что гадать, сейчас все выяснится. Сложив карты, он направился к начальнику экспедиции, встретившись в коридоре с Карповым.

— Леонид Петрович, Вас тоже босс вызывает?

— Да, а что случилось?

— Не знаю, но что-то стряслось. Шурик бегал весь взмыленный, как будто за ним черти гонялись.

Войдя в каюту, Леонид увидел Березина не в лучшем расположении духа и «Шурика», имевшего виноватый вид. Начальник экспедиции махнул рукой в сторону кресел и не стал больше испытывать терпение прибывших.

— Садитесь, господа. Я, как говорил великий классик, должен сообщить вам пренеприятнейшее известие. Нет, к нам не едет ревизор. Хуже. Но вы пока должны держать это в тайне от всех. Позиция ясна?

— Ясна. А что случилось, Владимир Евгеньевич?

— Случилось то, что наше возвращение назад под большим вопросом. Во всяком случае, Александр Александрович не дает гарантии, что мы вернемся в ту же точку времени, из какой ушли. Если вообще сможем хоть куда-то вернуться.

— Приплыли… А что стряслось? Наш «хроно-транклюкатор» накрылся?

— В данный момент — да. Правда, Александр Александрович говорит, что приложит все усилия к тому, чтобы восстановить систему…

— Ты, умник хренов!!! Делай свой «транклюкатор», а не то я тебя самого «транклютирую»!!!

— Ну-у, Андрей Михайлович, не надо эмоций! Александр Александрович сам заинтересован в исправности установки и в случае его «транклютирования» она все равно работать не станет. Держите пока эту информацию в тайне от всего экипажа, но нам надо предусмотреть план, что делать, если восстановить работоспособность установки не удастся и мы застрянем в этом времени навсегда. Понимаю, что это работа не на пять минут. Поэтому, подумайте как следует и разработайте предложения. Каждый по своему профилю. Я тоже кое-что набросаю. А как закончим с испанским конвоем, так соберемся и вместе выработаем план дальнейших действий. В данный момент нам все равно надо продолжать то, что начали. А потом налетит ураган и нечего испытывать «Тезей» на прочность. Как говорил Леонид Петрович, укроемся за островами. А там уже и будем думать на досуге, что делать дальше…

Когда разговор закончился и Леонид вернулся в каюту, то долго не мог прийти в себя. Вот это действительно влипли… Правда, есть надежда, что «Шурик» все же наладит свою бандуру. Этот «хроно — транклюкатор», будь он неладен. Во всяком случае, обещал. Из его сумбурной речи удалось понять, что сбой произошел из-за работы системы на предельной мощности. То, что пришлось тащить через время два корабля практически равной массы, а не один, это допустимо. Но пришлось еще и «поджарить» фрегат, а вот это уже колоссальная нагрузка. Но иначе было нельзя, фрегат нашпиговал бы «Тезей» снарядами, так как в горячке боя никто не внял бы никаким аргументам, и тогда бы «хроно — транклюкатору» точно пришел кирдык. Отдавать же американцам «Тезей» — это провал не только данной операции, а провал всего проекта, с преподнесением на блюдечке всех секретов, что противопоказано. Подобное поведение установки оказалось неожиданным для самого «Шурика», так как работа на предельной мощности допускалась, и при этом даже не сработала система защиты от перегрузки. То есть, режим работы был предельный, но не опасный, и вот это самое странное. Возможно, вмешался какой-то неучтенный фактор? Потому, что до этого не производились опыты по перемещению во времени предметов такой массы с одновременным «поджариванием» части этой массы. Из заумных объяснений «Шурика», что же именно произошло, Леонид толком ничего не понял. Понял только то, что установка в данный момент неработоспособна. Есть надежда ее исправить, но под вопросом попадение в ту же точку времени, из какой они ушли, если не удастся восстановить все настройки. Возможно, вынырнут несколько раньше. Но вот на сколько раньше? И ни в коем случае нельзя пытаться снова тащить вместе с собой корабль большой массы, попутно его «поджаривая». После этого восстановить работоспособность «хроно-транклюкатора» без серьезной помощи извне уже вряд ли удастся.

Что и говорить, информация была из ряда вон. Поэтому, стоит заранее подумать о том, что делать дальше, если «Шурик», будь он неладен, не отремонтирует свой «хроно — транклюкатор». Пока еще есть топливо и боезапас, а они не бесконечны. Провизию, в крайнем случае, можно брать на захваченных судах, или устраивать периодические высадки на берег. По части воды — опреснитель пока справляется, но ведь запас фильтров для него тоже не бесконечен. Ничего, вода на островах Карибского моря есть. А вот с топливом ничего не придумаешь. Даже если найдешь действующую нефтяную скважину, сделать самому из сырой нефти солярку — это фантастика. Если что-то жидкое и горючее, пригодное для питания котлов паровой машины, получить еще можно, то вот солярку, пригодную для использования в тонкой топливной аппаратуре дизелей из XXI века, вряд ли. Впрочем, тут надо будет с механоидами поговорить. Может, что и придумают. Но не раньше, чем станет ясно — обратной дороги нет. А то, так и до паники недалеко. И где бы еще такую скважину найти… В Венесуэле и возле Кюрасао есть месторождения нефти, но ведь до нее еще добраться надо. А ни одного специалиста — нефтяника на борту нет…

Но допустим, нефть нашли. И даже солярку со смазочными маслами из нее получили… Ресурс механизмов ведь тоже ограничен. Первое время можно выкручиваться, используя не все дизель-генераторы, а только по одному, без параллели. Ни трал выбирать, ни «транклюкатор» (если накроется окончательно) запускать больше не понадобится. Главных двигателей тоже два, хоть и работают на один вал. Вполне можно обходиться одним, а второй, в самом крайнем случае, использовать, как склад запчастей. Трал сейчас таскать не нужно, а узлов одиннадцать — двенадцать можно и на одной машине развить. Для XVIII века хватит вполне. И догнать, кого надо, и удрать, от кого надо. По оружию — это вопрос к «доктору» Карпову и его канонирам. Они в этом гораздо лучше разбираются. Автоматы и пулеметы, конечно, на черный порох не переведешь. Хотя, хрен его знает. Для стрельбы одиночными выстрелами с ручной перезарядкой может что-то и получится. Разумеется, если сделать систему воспламенения пороха в патроне, так как наладить производство капсюлей — это тоже из разряда фантастики. Четырехдюймовки, во всяком случае, можно попытаться перевести на черный порох с картузным заряжанием, опять таки озаботившись созданием системы воспламенения, и делать для них чугунные болванки с медной рубашкой и медными поясками по форме и по весу штатных снарядов. По идее, должно получиться. Конечно, дальность стрельбы сильно уменьшится, но в любом случае будет больше, чем у средневековых дульнозарядных пушек. Но это — взгляд дилетанта. Пусть артиллеристы выскажутся. И наконец — главный вопрос. Куда идти? Пиратствовать и дальше в Карибском море? Не выход. Скоро они всю «дичь» в море распугают. А для сухопутных операций очень мало сил. Значит, придется искать «крышу», как в лихие девяностые, поскольку собственное государство, даже крохотное, создать вряд ли получится без риска вызвать неудовольствие соседей. А в войне на истощение у пришельцев из двадцать первого века шансов нет. Испания отпадает сразу — разгром «золотого» конвоя испанцы не простят. Англичане? Вот уж, чего бы не хотелось! Французы? То же самое, только вид с боку. Но по крайней мере, если не лезть в Европу, а обосноваться где-то в районе Квебека, то может быть и можно будет наладить хорошие отношения. Заодно и англичанам в Новом Свете сделать козью морду, пока топливо и боеприпасы есть (что ни говори, но штатовцев, после общения с портовыми властями США, Леонид не переваривал уже на генетическом уровне). Что еще больше укрепит дух сотрудничества с французскими колониальными властями. А дальше — будущее покажет. Голландцы? Тоже можно. Но только не здесь, в Новом Свете, где их позиции не очень твердые, а в Южной Африке. Капштад, будущий Кейптаун, уже есть и работает весьма эффективно. В любом случае, без союза с серьезным государством, долго выступать в роли пугала Атлантики все равно не получится. Это в том случае, если оставаться в Новом Свете. А если махнуть в Европу? В матушку Россию? Там сейчас правит Петр. Дойти до Кронштадта — не проблема. По дороге можно разогнать всех, кто посмеет тявкнуть. Если датчане, или шведы при проходе Зунда посмеют сделать хоть один не холостой выстрел, опробовать четырехдюймовки по береговым целям. Петр, конечно, такому неожиданному подарку обрадуется, да вот только в России не один Петр. И в искусстве придворных интриг экипаж «Тезея» изначально в проигрыше. А править Петру осталось всего десять лет. Можно, конечно, раскрыть ему глаза на роль в этом светлейшего казнокрада Алексашки Меньшикова и его дражайшей супруги Екатерины (ходят ведь слухи, причем не беспочвенные, что они отравили Петра), да только не факт, что поверит. А если не поверит, то это значит нажить себе высокопоставленных врагов, а если даже и поверит, то не известно, сколько все равно Петр после этого протянет, даже если и уцелеет в 1725 году. Частые пьянки не способствовали укреплению здоровья что в восемнадцатом, что в двадцать первом веке. Но допустим, удастся убедить Петра если и не убрать подальше Алексашку и прочих казнокрадов-интриганов вокруг трона, то хотя бы приструнить их, и продлить ему жизнь с помощью современной медицины. Что-то у докторов должно быть. Да только и сам Петр — кадр еще тот. Недаром его многие в России в то время называли Антихристом и говорили, что его указы писаны кнутом. Как бы не получилось самим угодить в государеву немилость, если что-то из обещанного не получится. А даже если все будет получаться, то Петр конечно одарит чинами, поместьями (золота и своего хватает) с крепостными, но ведь в обмен на это потребует верноподданное служение государю «не щадя живота своего». А войн впереди — ой, сколько! Но войны — ладно. В конце концов, сейчас они тоже не на прогулке. Но вот если Петр все же умрет в 1725 году, то будет полная жопа. Многочисленные враги сразу постараются расправиться с самозванцами. А захватить ключевые посты в Российской Империи и держать в руках реальную власть — маловероятно. Хотя… С такими прохвостами, как Березин и Карпов, может что-то и получится… Но это уже решать Березину. Скорее всего, у «комитетчика» есть еще какие-то козыри, о которых он пока не говорит, а ему, как капитану, надо поработать именно над морской составляющей плана дальнейших действий. А они предельно просты — экономить топливо и ресурс механизмов. И пока «Тезей» еще представляет из себя грозу морей и окрестностей, пока есть топливо и боеприпасы, искать базу и «крышу». Наиболее реально — у французов в Квебеке. Заодно, может быть удастся ускорить создание независимой Канады, отделив ее от метрополии, и снизить до приемлемого минимума экспансию англичан в этом регионе. Чтобы вообще ее прекратить, это вряд ли получится, так что Соединенные Штаты все равно возникнут. Или в Южную Африку к голландцам, помочь им не пустить туда англичан. А там можно и о создании новой ЮАР подумать. Только черным воли не давать. К чему приводит «независимость» негров, в двадцать первом веке все знают очень хорошо. А в Карибском море идти некуда. Не на Тортугу же, как капитан Блад на захваченном «Синко Льягас», в самом деле…

А «Тезей» мчался вперед, шарахаясь от каждой встречной цели, обнаруженной радаром. Испанский конвой успел уйти достаточно далеко, но мощный радар его все равно обнаруживал, поэтому «Тезей», как хищник, мчался по следу, неумолимо сокращая дистанцию. История уже изменилась — «Грифон» не доставит свой груз в Брест. И сколько еще человек погибнет на оставшихся кораблях конвоя, никто не знает. То, что не уйдет ни один корабль, в этом никто не сомневался. Но вот захотят ли испанцы расстаться с золотом, или предпочтут гибель в неравном бою с посланцами дьявола? Скоро это выяснится. У экипажа «Тезея» больше нет выбора. Если им суждено навсегда остаться в этом времени, то надо завоевывать себе место под солнцем. Сейчас действует право сильного — кто оказался сильнее, тот и прав. Времена крючкотворов-адвокатов с политкорректностью и демократичностью еще не пришли. С сильными будут считаться и разговаривать на равных, слабых просто затопчут. И у экипажа «Тезея» в данный момент просто нет права на слабость, если он хочет выжить в этом чужом для него мире…

За день погони ничего существенного не произошло. Благодаря радару, заранее избегали ненужных встреч и постоянно сокращали дистанцию, настигая конвой. В конце концов, незадолго до захода солнца, на горизонте показались верхушки парусов последнего корабля. Березин приказал сбавить ход, незачем раскрывать себя раньше времени. А с наступлением темноты «Тезей» снова рванулся вперед, приближаясь к конвою на безопасной дистанции. Атака все равно состоится на рассвете, а пока нужно получить максимум информации о конвое — выяснить расстановку кораблей в ордере, и провести идентификацию, если удастся. А если вообще повезет — определить оставшийся «золотой» галеон и флагман, занять позицию напротив флагмана и атаковать с первыми лучами солнца обоих. С таким планом выступил Карпов. Надо любыми путями захватить эти два корабля, так как именно они везут основной груз ценностей. А если заниматься одним, то как бы экипаж второго не утопил свой корабль, видя, что никаким образом противостоять «посланцам дьявола» он не может. Если все пройдет успешно, тогда уже заняться остальными испанцами. Для этой цели Карпов предложил задействовать все имеющиеся «скифы» в количестве двенадцати штук, вместе с трофейными пиратскими, разделив их на две группы, а также пополнить абордажную команду артиллеристами и пулеметчиками с «Тезея», оставив ему на борту самый минимум. По крайней мере, для действий на верхней палубе галеонов они сгодятся, во внутренние помещения соваться не будут. А если учесть, что «Тезей» все равно ведет бой только одним бортом и только из пушки БМП и пулеметов, не задействуя носовые четырехдюймовки, то ему и сокращенного состава «канониров» и пулеметчиков хватит. В случае маневра просто перебегут на другой борт и будут стрелять оттуда. А понадобится из четырехдюймовок палить — одного наводчика с заряжающим хватит. Матросов в помощь себе возьмут, если надо, справятся.

Когда «Тезей» наконец-то догнал конвой, была уже ночь. Леонид смотрел на экран радара и гадал, где же находятся искомые цели. Что ни говори, но отличить флагманский галеон и галеон с грузом золота от галеонов с грузом серебра, или флейта с грузом дерева ценных пород, даже эта техника из XXI века не может. Значит, снова придется пускать в дело свою гончую — «Беркута». Катер зайдет в голову конвоя, ляжет в дрейф и постарается рассмотреть все как следует через прибор ночного видения, оставаясь на безопасном расстоянии, исключающем обнаружение. Тогда уже можно будет окончательно доработать план атаки во всех деталях. К радару подошли Березин и Карпов.

— Ну как тут наши коровы, Леонид Петрович? Никого волки не загрызли?

— Все девять на месте. Скорее всего, посчитали три отставших корабля захваченными пиратами. Нас не обнаружили до сих пор, идут совершенно спокойно. Но вот кто есть кто, по радару не понять.

— Ничего, сейчас «Беркута» на разведку пошлем. Во всяком случае, более крупные галеоны от малышей он отличит, даже если не сможет определить название. Сегодня двадцать пятое, время до урагана еще есть. За завтрашний день нам надо кровь из носу закончить с флагманом и «золотым» галеоном. Если получится, то и с «серебряным». Но это уже если только очень повезет.

— Так что, спускаем катер?

— Спускаем. А сами следуем параллельным курсом, уравняв скорость с испанцами. Не надо им знать о нас раньше времени…

Через некоторое время катер оказался на воде и ушел вперед, а «Тезей» снова увеличил ход, стараясь идти наравне с конвоем. Правда, скорость испанцев не превышала пяти — шести узлов. На экране радара было хорошо видно, как катер быстро удаляется. Какое-то время было тихо, но вот тишину в эфире нарушил вызов.

— «Тезей» — «Бекруту».

— Слушает «Тезей».

— Крупные цели идут в строю под номерами три, четыре, пять, шесть и восемь. Рассмотреть названия не смогли, неудобный ракурс, а приближаться нельзя.

— «Беркут», тебя понял, возвращайся…

Дав еще ряд указаний, Березин снова глянул на экран радара, где Леонид уже отмаркировал цели.

— Ситуация прояснилась незначительно. Возможно, придется незадолго до рассвета сбивать рангоут всем четверым.

— Четверым? Но нас же интересуют трое.

— Есть еще один галеон — «Санто Кристо де Сан Роман». Согласно данным из архивов, груза королевского золота и серебра на нем нет. Может быть только контрабанда и ценности частных лиц. Но лучше тормознуть одного лишнего, чем рисковать упустить того, кто нужен. Лови его потом. Ведь разбегутся, как тараканы.

— Владимир Евгеньевич, тогда нам лучше несколько изменить тактику, если требуется сразу «стреножить» не менее четырех целей.

— А как?

— Атакуем на параллельном курсе, но не догоняя конвой, а идя ему навстречу. Это резко сократит время ожидания атаки следующей цели, так как они будут двигаться нам навстречу. Таким образом мы сможем сразу подавить носовые пушки, а затем открыть огонь по рангоуту. Остальное по плану. Правда, канонирам придется оперативнее работать. Угловая скорость перемещения целей резко увеличится. Справятся они с такой задачей?

— Да, Леонид Петрович, предложение весьма дельное. Андрей Михайлович, справятся канониры?

— Какая дистанция стрельбы?

— От шестисот до тысячи метров.

— Справятся.

— Значит, на том и порешили. Сейчас поднимаем «Беркут» и ждем до утра. Пусть люди отдохнут. А утром начнем…

Приняв катер на борт, «Тезей» увеличил ход и стал обгонять конвой, стараясь не приближаться менее пяти миль. С такого расстояния ночью испанцы все равно не смогут ничего визуально рассмотреть, а вот он, благодаря радарам, видел свою добычу прекрасно. Теперь задача — зайти в голову конвоя и ждать утра. А потом… А потом видно будет. Стоило ли затевать эту авантюру с непредсказуемым финалом…

Леонид стоял возле радара и смотрел на экран за перемещением целей. На душе было неспокойно. Не покидало ощущение, что он что-то упустил. Какую-то очень важную деталь. Незаметную, но такую, которая может поставить с ног на голову всю эту кровавую вакханалию, невольным участником которой он явился. Или наоборот — с головы на ноги…

Глава 8 Волк в стаде

Утро 26 июля 1715 года обещало быть ясным и тихим. На небе ярко сияли звезды, и горизонт на востоке начал светлеть. Вся «москитная флотилия» заранее спущена на воду и двигается параллельным курсом неподалеку. «Тезей» заранее обогнал конвой и зашел с западной стороны, чтобы как можно дольше оставаться под покровом темноты, тогда как силуэты кораблей конвоя уже будут хорошо видны на фоне посветлевшего горизонта.

Леонид внимательно смотрел в экран радара, контролируя быстро сокращающуюся дистанцию. Испанские корабли за всю ночь так и не изменили свои позиции в ордере. Первая цель проходит слева по борту в двух милях. Возможно, там и обратили внимание на странную тень, проскользнувшую в темноте по левому борту, но толком все равно ничего не поймут. Тихо. То ли не заметили, то ли ничего не поняли, первая цель удаляется за корму. «Тезей» мчится вперед. Своя скорость двенадцать узлов, плюс пять узлов конвоя, идущего навстречу, итого суммарная скорость сближения — семнадцать узлов. Вторая цель тоже не представляет интереса. Можно будет заняться ей позже, если будет время. А пока — все внимание третьей цели. Крупный парусник приближается довольно быстро, поэтому следует подвернуть влево, чтобы обеспечить себе удобную дистанцию для стрельбы. И тут гремит выстрел с корабля, идущего вторым в ордере. Очевидно, там заметили «Тезей» и хотя толком ничего и не поняли, решили поднять тревогу. Но это уже не спасет конвой. Третья цель быстро приближается. Уже довольно хорошо видна пирамида парусов на фоне светлеющего горизонта. «Тезей» сбрасывает ход до самого малого. Надо дать возможность канонирам как следует выполнить свою работу.

Вот корабль входит в сектор обстрела БМП левого борта и почти сразу гремят две коротких очереди. Все, носовых пушек на испанце больше нет. Третья очередь направлена в фор-марс. Несколько огненных бутонов расцветают на мачте корабля, но она пока стоит. Третья очередь, и снова ряд вспышек. Мачта перекашивается и начинает падать под напором ветра. Почти одновременно гремят выстрелы с корабля, но ядра не долетают до борта странного противника. А вот артиллерия «Тезея» снова находит свою цель — снаряды впиваются в марс грот-мачты. Вскоре и грот-мачта ломается и также падает вниз. На всякий случай, еще несколько снарядов по бизань-мачте и полный ход. Здесь пока делать нечего.

За все время, пока «Тезей» мчался мимо конвоя и сносил рангоут четырем кораблям, испанцы толком не смогли ничего сделать. Уж очень быстро все произошло. Они открыли огонь по удивительному противнику, напавшему на них под покровом ночи, но старые дульнозарядные пушки не могли даже добросить до него ядра. Когда последний корабль из четырех намеченных лишился мачт, уже окончательно рассвело и можно было прочитать названия, выделив две первоочередные цели. Березин и Карпов внимательно смотрели в бинокли, и наконец в эфир ушла команда.

— «Беркут» и «Ястреб — один» — цель номер четыре. «Ястреб — семь» — цель номер три. Приготовиться.

«Тезей» развернулся после обстрела последней намеченной цели и помчался обратно. Оставшиеся испанские корабли, не попавшие под огонь, поняли, что дело плохо и бросились наутек. О сопротивлении уже никто и не помышлял. Но пока до них нет дела. Две первоочередные цели — флагман «Нуэстра Сеньора де ла Ригла» адмирала Хуана Убилльи и «золотой» галеон «Нуэстра Сеньора дель Кармен». Предлагать адмиралу сдачу бессмысленно, он на это никогда не пойдет. Тем более, на виду у всей эскадры. Поэтому — атаковать. Но не раньше, чем будет подавлена артиллерия и нанесен большой урон экипажам. Абордажников с «Тезея» и так мало, тем более, они разделены на две группы. Пока что «Беркут» и «Ястребы» держатся в стороне, за пределами эффективного огня испанцев, но готовы в любой момент наброситься на обездвиженные жертвы, которые уже остановились, и дрейфуют по ветру.

Быстро приближается борт флагмана. Испанцы успели перезарядить пушки и ждут, когда неведомый противник подойдет поближе. Но их надеждам не суждено сбыться. «Тезей» делает резкий поворот и сбрасывает ход, оказываясь напротив галеона в пяти кабельтовых. Гремят выстрелы тридцатимиллиметровой пушки, посылающей бронебойные снаряды в район батарейной палубы. Можно только представить, какой ад сейчас там творится. Гремит сорванный бортовой залп галеона, уцелевшие канониры успевают разрядить пушки по неведомому врагу, но это не дает никакого результата. Ядра падают в воду, не долетая до цели. Теперь — дать ход и приблизиться к противнику, чтобы ввести в действие пулеметы. «Тезей» сокращает дистанцию, не прекращая обстрела. И вот, в дело вступают КОРДы, установленные на крыльях мостика и надстройке. Град пуль крупнокалиберных пулеметов обрушивается на верхнюю палубу и надстройку флагманского галеона. Одновременно со стороны носа приближаются катер и шесть «скифов», ведя по испанцу массированный продольный пулеметный огонь. Боеприпасы не экономятся. Абордажников мало, и надо гарантированно подавить любое сопротивление еще до начала абордажа. С палубы испанского флагмана гремят мушкетные выстрелы, но это жест отчаяния. На такой дистанции стрельба из них бесполезна. Во все стороны летят щепки, огненный шквал проносится по палубе галеона. Но вот огонь прекращается, и «скифы» бросаются к носу корабля. Катер подстраховывает, не приближаясь ближе пятидесяти метров. Несколько секунд, и первые абордажники уже на палубе. По ним никто не стреляет и не оказывает никакого сопротивления. Некому…

Дальнейшее — рутинные действия. Свето-шумовые и газовые гранаты под палубу и в надстройку, взятие под контроль крюйт-камеры и полная зачистка галеона. Через некоторое время доклад — корабль под контролем. Теперь на очереди — «золотой» галеон. «Тезей» дает ход и направляется к нему. Вперед вырывается катер, спеша присоединиться к группе «скифов» кружащих неподалеку от следующей цели, но не входя в зону эффективного огня испанцев. «Тезей» приближается, держа галеон в секторе обстрела БМП правого борта, но огня пока не открывает. Попытка решить дело миром — над рубкой катера взвивается белый флаг и он направляется к носу галеона, оставаясь вне досягаемости для его бортовых пушек. Но с галеона неожиданно гремит мушкетный залп. Переговоры закончены. Белый флаг падает вниз, а два КОРДа, установленные на катере, сметают все с носовой части палубы испанца. Одновременно с этим открывает огонь «Тезей», прошивая бронебойными снарядами деревянные борта в районе батарейной палубы. Часть орудий успевает выстрелить, но снова ядра не долетают до цели…

Борт галеона изуродован, орудия молчат. «Тезей» приближается к левому борту корабля до трехсот метров и вводит в действие пулеметы, обрушивая огонь на верхнюю палубу и надстройку. С носа не прекращают пулеметный огонь катер и «скифы». И вот, сигнал к атаке. «Тезей» прекращает огонь и шесть «скифов» срываются с места, бросаясь к носу неподвижной жертвы. Дальше все по сценарию. Гранаты, контроль крюйт-камеры, зачистка. И рутинный доклад.

— «Тезей» — «Ястребу — семь». Объект под контролем…

Березин выслушал доклад и осмотрел в бинокль горизонт.

— Ну, и слава богу! Поздравляю, Леонид Петрович, Ваша тактика снова оказалась успешной. Идем к флагману! С него и начнем.

— Пока еще рано, Владимир Евгеньевич. Надо убрать все обрывки снастей с бортов. А то, как бы на винт их не намотать. Ночью «Грифон» и «Консепсьон» сделали это сами.

— Ах-да, совсем забыл! Ну что делать, Леонид Петрович, сухопутный я человек. Значит, пока «стреножим» остальных, чтобы далеко не убежали. Их пятеро осталось? Не так уж и много…

«Тезей» рванулся вдогонку за удирающими испанцами. Благо, бежали они все в одном направлении — по ветру. Когда первый корабль был настигнут, он попытался оказать сопротивление, дав бортовой залп, но безуспешно. Ядра не долетели до цели. «Тезей» уменьшил ход и начал неторопливо сбивать рангоут из автоматической пушки, экономя снаряды. Торопиться уже некуда. Весь испанский конвой собран в одном месте и сбежать не сможет, если только не произойдет чудо. Но чудеса случаются крайне редко. Поэтому, покончив с одним кораблем, пошел к следующему. Стреляли только по рангоуту, не входя в зону действия огня, корпус не трогали. Быть может, испанцы не станут упираться, и отдадут ценности по хорошему. Поскольку, что будет в противном случае, все видели своими глазами.

Оставив за собой пять «стреноженных» целей, вернулись к флагманскому галеону. Леонид внимательно смотрел в бинокль на корабль, наделавший столько шума в истории. Довольно крупный галеон покачивался на волне, дрейфуя по ветру. Обрывки снастей с бортов уже были убраны, и ничто не мешало швартовке. По палубе прохаживались абордажники с оружием. Катер дрейфовал неподалеку, готовый завести швартовные концы. Медленно обойдя вокруг высокой богато украшенной кормы парусника, «Тезей» встал параллельно корпусу флагмана испанской эскадры в полусотне метров и остановился. Катер тут же подошел к носу, взял швартовный конец и потащил к носу галеона. Точно также завели второй конец с кормы. Подтянув галеон к борту, «Тезей» снова дал самый малый ход и лег на курс по волне, чтобы не удаляться далеко от дрейфующих испанцев. Березин и Карпов сразу ушли на палубу заниматься перегрузкой. Леонид осмотрел горизонт и убедившись, что вокруг все спокойно, и вполне можно оставить вахтенного помощника одного, пошел следом. Надо было решить ряд принципиально важных вопросов.

Начальника экспедиции он застал на промысловой палубе, куда уже поставили поддон с первыми сундуками, перегруженными с галеона. Березин не устоял перед искушением и открыл один из них.

— Леонид Петрович, посмотрите, какая красота. Это то, что предназначалось герцогине Пармской, будущей королеве Испании. Опять она осталась без подарка!

— У меня как раз вопрос по теме, Владимир Евгеньевич. Хотелось бы поговорить.

— Ну, пойдемте. Андрей Михайлович сам с погрузкой справится.

Зайдя в каюту, Березин предложил капитану сесть и посмотрел с озабоченным видом. Он прекрасно понимал, что о пустяках речь идти не будет.

— Что-то случилось, Леонид Петрович?

— Пока еще нет. Но может случиться. Эти два галеона мы выпотрошим без проблем. Но остается третий — «Нуэстра Сеньора де лас Ньевес». Вы не боитесь, что испанцы увидев, что случилось с остальными, просто взорвут корабль вместе с собой и с нашими людьми? Ведь они понимают, что их ждет смерть в любом случае.

— Предложим им сдаться.

— А если откажутся?

— Тогда будем рисковать. Что поделаешь, Леонид Петрович. Кто не рискует — тот не выигрывает.

— Хорошо, о остальные?

— Там ценного для нас очень мало. Только серебро в монетах в сравнительно небольшом количестве, да обязательная контрабанда, куда же без нее. Остальной груз для нас не представляет никакой ценности. Даже если мы с них ничего не возьмем, то особо не потеряем. Основная оставшаяся часть золота и серебра находится на этих трех кораблях.

— Ладно, с этим выяснили. Еще один важный вопрос. Наша установка до сих пор в нерабочем состоянии?

— Увы. Пока что да.

— Так может, если мы застряли здесь навсегда, есть смысл брать оружие и запасы с захваченных кораблей? Пушки, мушкеты, порох, ядра и картечь, провизию? Ведь наши запасы когда-то закончатся. И если корабль уже стоит под бортом, так почему бы не прихватить с него сейчас все это?

— Пока это преждевременно. Может возникнуть много ненужных вопросов у экипажа. Вот если выяснится окончательно, что мы застряли здесь до конца своих дней, тогда и займемся сбором оружия и провизии. Кораблей в Карибском море хватает. А пока не будем создавать предпосылки для паники. Может и не понадобится…

Переговорив с Березиным, Леонид снова поднялся на мостик. «Тезей» еле двигался, лишь бы удержать курс по волне. Перегрузка ценностей с галеона была в самом разгаре, когда на мостике появился стармех.

— Петрович, не помешаю?

— Заходи, заходи, Константиныч. С чем пожаловал?

— Петрович, скажи честно, нашей хроно-балалайке кирдык?

— С чего ты взял?

— Да по Шурику видно. Это он нашему «суперинтенданту» может лапшу на уши навесить, но не мне. А я смотрю на него и понимаю, что находится он в глубочайшей заднице. А мы, стало быть, вместе с ним.

— Константиныч, пошли ко мне. Кофейку попьем…

Зайдя в каюту, Леонид начал готовить кофе, а стармех выжидательно уставился на своего капитана. Пауза затягивалась, и стармех нарушил молчание.

— Ладно, Петрович, не говори ничего, я прекрасно все понимаю. Иначе, не утащил бы ты меня к себе кофий пить. Лучше скажи, что делать будем, когда топливо закончится? Под парусами ходить? Так наши мачты, вроде, для этого не приспособлены.

— Константиныч, а что остальные думают?

— Да то же самое, что и я. Все видят, что у Шурика проблемы, и ни хрена он сделать не может, хоть и хорохорится.

— Давай еще подождем.

— Я-то подожду. Только машина ждать не будет, когда топливо закончится.

— Но ведь нескоро закончится?

— Нескоро.

— Ну, а к тому времени что-нибудь придумаем. Не волнуйся, Константиныч, не пропадем. Золота у нас столько, что устроимся мы тут без проблем.

— Если только на нас охоту не откроют, как на приспешников дьявола. Тогда и золото не спасет.

— Ладно, Константиныч, не будем о грустном. В конце концов, ничего страшного еще не случилось…

Выпив кофе и спровадив стармеха, Леонид задумался. Получается, весь экипаж догадывается и молчит? А начальник экспедиции считает, что успешно вешает всем лапшу на уши? Пока все тихо. Но взрыв может грянуть в любой момент. Ох, что-то нехорошее предчувствие не отпускает…

Поднявшись на мостик, оглядел горизонт. Слава богу, больше никого не появилось. А то, еще свидетелей не хватало. Хотя… Сейчас это уже не имеет значения. Если они застряли в этом времени, встречи с другими кораблями неизбежны. Не топить же их всех подряд.

Выйдя на крыло мостика, осмотрел палубу галеона. Картина та же самая, что и на «Консепсьон». Трупы по всей палубе, и вся палуба залита кровью. Можно только представить, что творится внизу, куда попадали снаряды. Да-а, романтики в этом никакой. Совсем не то, что в книгах, которыми зачитывался в детстве. И представлял себя корсаром на палубе фрегата, берущего на абордаж испанский галеон с грузом золота. Вот он — испанский галеон. Как говорится, сбылась мечта идиота…

Между тем, перегрузка подошла к концу. Последние сундуки подняли на «Тезей» и абордажники отправились на следующий галеон. Остались только четверо, чтобы отдать швартовные концы и заложить подрывной заряд в крюйт-камеру. На мостике снова появились Березин и Карпов.

— И как там улов, Владимир Евгеньевич?

— Прекрасно, Леонид Петрович! Даже не ожидали найти здесь столько ценностей. Ведь флагман грузился серебром в Веракрусе. Остается еще один корабль с золотом из Порто-Бельо, и один с серебром из Веракруса. В принципе, все. На остальных кораблях — мелочь.

— Идем к следующему?

— Идем. А то, нас там уже заждались…

Швартовы отданы и «Тезей» увеличил ход, отойдя от флагмана. Испанские корабли разбросало ветром и течением довольно далеко друг от друга, но не настолько, чтобы потерять их из видимости. Было ясно, что испанцы сейчас наблюдают за происходящим и гадают, что же будет дальше. От борта галеона отошел «скиф» и устремился к следующей цели. Здесь было больше нечего делать. Спустя некоторое время сверкнула вспышка и флагман эскадры разлетелся на куски, окутавшись облаком дыма. Грохот прокатился над морем. Еще одна жертва пиратов из двадцать первого века отправилась на дно.

Галеон «Нуэстра Сеньора дель Кармен» тихо покачивался на волнах и на его палубе сгорали от нетерпения абордажники, поглядывая на дрейфующий всего в одной миле «Нуэстра Сеньора де лас Ньевес», который хоть и лишился мачт и носовых пушек, но других повреждений не имел и его экипаж лихорадочно устанавливал временные мачты, поглядывая на странных пиратов, словно на демонов из преисподней. Хотя, с другой стороны, сами демоны разбоем заниматься не будут, им золото не нужно. Значит, никакие это не демоны, а скорее всего те, кто продал душу дьяволу. А если так, то не все потеряно.

Абордажники «Тезея» и испанцы внимательно разглядывали друг на друга. Одни в бинокли, а другие в подзорные трубы, но враждебных действий пока не предпринимали. Для испанского оружия было далековато, а «тезеевцы» не хотели тратить патроны. Может быть, удастся договориться миром.

Когда швартовка закончилась и галеон подтянули к борту, Леонид решил отойти подальше от испанцев. А то, кто их знает, что им взбредет в голову. Хоть расстояние для стрельбы и великовато, но… Береженого бог бережет. Поэтому, «Тезей» дал ход и стал удаляться, ведя свой трофей под бортом. Сразу же приступили к перегрузке ценностей. Березин стоял рядом и явно нервничал, поглядывая на оставшийся «серебряный» галеон. Очевидно, ему не терпелось как можно быстрее закончить дело и уйти из этого района. Хорошо, хоть погода позволяла проводить перегрузку без проблем. А после окончания операции придется уходить. Вест-индийский ураган — штука крайне неприятная даже для судна из двадцать первого века.

Леонид переговаривался над картой с вахтенным помощником, как в рубку неожиданно заявилось бывшее начальство — сам суперинтендант господин Немчинов, собственной персоной. До этого он здесь остерегался появляться, так как при первой же попытке Березин наладил его с мостика сразу же после выхода из Николаева. Но сейчас, очевидно, приперло…

— Владимир Евгеньевич, а мы что, еще долго испанцев трусить будем?

— По ситуации, Валерий Игоревич.

Березин разглядывал в бинокль испанский галеон, намеченный в качестве следующей цели и думал о чем-то своем. Визит своего «помощника» явно не улучшил ему настроение.

— Так а это что, правда, что эта бандура не работает?

— Какая бандура?

— Ну эта, что нас сюда закинула?

— А с чего Вы взяли?

— Ну так слухи ходят по пароходу…

— А Вы меньше слухам верьте, Валерий Игоревич! У Вас все? А то, мне некогда!

— Нет, не все. Владимир Евгеньевич, так может и я на что сгожусь? Ведь я тоже стрелять умею.

— Ну?! Интересно! Хорошо, предоставим Вам такую возможность. При следующем абордаже включим Вас в абордажную партию! А пока помогите в трюме ценности закрепить, если хотите помочь. А то, ведь шторм надвигается!

— Да, да, конечно! Спасибо!

Когда визитер ушел, Березин покачал головой, а Карпов, наблюдавший за этой сценой и с трудом сдерживавшийся, расхохотался.

— Вот же навязалось чудо на мою голову… Одно хорошо, что хотя бы вреда от него нет. Стрелять он умеет… Андрей Михайлович, включите его в абордажную команду. Пусть постреляет. Может, хоть тогда дурь выветрится…

— Так ему же оружие давать страшно. Еще своих перестреляет.

— А Вы его впереди всех пустите. Может быть, даже по испанцу какому попадет. Или, испанец по нему…

Карпов улыбнулся, поняв намек. Что делать, господин Немчинов уже давно исчерпал свою полезность. И стал носителем очень многих неприятных секретов. А если есть возможность эту неприятность устранить, соблюдая все приличия, то почему бы и нет?

Выгрузка галеона неожиданно затянулась, так как золота было много. Действительно много. С палубы неслись шутки и смех, все радовались такой богатой добыче. Драк больше не было, предупреждение «доктора» Карпова возымело действие. Но вот, все ценности перешли в трюм «Тезея». Карпов предложил закончить с последним кораблем с грузом серебра, пока ничто не мешает. А то, еще свидетели появятся. А потом уже решать, что делать дальше. Березин взвесил все за и против, и согласился. В конце концов, и так почти все ценности испанского конвоя перекочевали на «Тезей». Осталось только серебро и сравнительно немного золота на «Нуэстра Сеньора де лас Ньевес». А после этого можно и плюнуть на оставшихся шестерых, если что-то помешает. Там крохи по сравнению с тем, что уже удалось захватить. Нельзя объять необъятное…

«Тезей» отошел от разграбленного корабля, и вскоре за кормой прогремел взрыв. Все шло по отработанной схеме. Расставшись со своим ценным грузом, «Нуэстра Сеньора дель Кармен» взлетел на воздух, оставив после себя только облако черного дыма, да деревянные обломки на воде. С находящегося неподалеку второго галеона наблюдало больше сотни испанцев, стоявших на палубе. Для них дальнейшее не представляло тайны, так как «Тезей» сразу двинулся в их сторону.

Подходить близко к лежавшему в дрейфе галеону Леонид не спешил, и остановился в шести кабельтовых, заняв позицию со стороны носа по левой скуле парусника. В бинокль были хорошо видны солдаты в кирасах и шлемах на палубе. Похоже, сдаваться испанцы не собирались. Здесь же, неподалеку, ожидала вся «москитная флотилия», готовая ринуться в атаку. Леонид глянул на Березина.

— Что делать будем, Владимир Евгеньевич? По хорошему, или по плохому?

— Попробуем по хорошему. Андрей Михайлович, дайте указание «Беркуту»…

Катер с поднятым белым флагом направился к галеону. В противоположность предыдущему кораблю, с этого стрелять не стали, а беспрепятственно подпустили катер к борту. Завязался разговор и через радиостанцию все было более-менее слышно. Испанец, который вел переговоры, неплохо знал английский. В конце концов, соглашение было достигнуто. Испанцы отдают весь ценный груз в обмен на жизнь, свободу и корабль со всеми остальными грузами. На личное имущество экипажа и пассажиров никто покушаться не будет. В принципе, против таких условий грабежа возразить испанцам было нечего. Катер отошел от борта и вышел на связь, сообщив, что испанцы согласны сдаться на предложенных условиях. Карпов дал команду, и «скифы» пошли вперед.

Леонид смотрел в бинокль на испанский галеон и на то, как абордажная команда поднимается на палубу и берет ее под контроль. Все двенадцать «скифов» стояли под бортом, и на них сейчас во все глаза глядели испанские матросы. На палубе ситуация развивалась довольно мирно. Солдаты, сверкая кирасами на солнце, выстроились перед надстройкой, но агрессивности не проявляли. Вышедший вперед офицер перебросился парой фраз с командиром группы абордажников, и после этого отдал какую-то команду. Солдаты положили мушкеты на палубу и расступились, давая дорогу пиратам. Часть абордажников осталась на палубе, а большая часть устремилась внутрь корабля…

За всем этим Леонид наблюдал в бинокль. Он и сам не мог понять, чем ему не нравится ситуация. Уж слишком легко испанцы согласились. Хотя, при таком «наглядном воздействии»…

— Андрей Михайлович, дайте команду «Беркуту» занять позицию в сотне метров с носа по левой скуле испанца. А мы подойдем поближе и станем напротив борта.

— А зачем, Леонид Петрович?!

— Не нравится мне это… Уж слишком все хорошо…

Карпов удивился, но передал приказ «Беркуту» по радио. Катер тут же сорвался с места и вскоре занял указанную позицию. «Тезей» дал ход и двинулся в сторону галеона. «Скифы» все также стояли под бортом испанца. На палубе ничего не происходило.

Неожиданно звуки выстрелов разорвали тишину. Очевидно, стреляли внутри галеона, так как звук был приглушен. Все сразу пришло в движение. Испанские солдаты, стоявшие до этого спокойно на палубе, бросились на пиратов в самоубийственную атаку. Их нельзя было упрекнуть в трусости, они попытались использовать свой единственный шанс, понадеявшись на свое численное преимущество и на то, что с этого дьявольского пиратского корабля не будут стрелять по своим. Увы, они не были знакомы с автоматическим оружием двадцать первого века, иначе бы много раз подумали, чтобы решиться на такое. Блокирование палубы спецами из будущего было сделано грамотно и автоматные очереди тут же сразили первых нападавших. Стальная кираса восемнадцатого века — плохая защита от пули века двадцать первого. И тут вместе с автоматами ударили пулеметы абордажников, выкашивая все, что было перед ними. Атака испанцев захлебнулась сразу же, и дальше превратилась в расстрел безоружных. Некоторые испанские солдаты пытались схватить мушкеты, лежавшие на палубе, но тут же падали, прошитые пулями. Все, кто находился на мостике «Тезея», смотрели, затаив дыхание. Применять свое палубное вооружение было нельзя. Катер, лежавший в дрейфе неподалеку, тоже не стрелял, опасаясь задеть своих. Но вот стрельба стала стихать, звуки выстрелов слышались все реже и реже. Очевидно, абордажникам удалось сломить сопротивление испанцев. Наконец, ожило радио.

— «Тезей» — «Ястребу-семь», у нас тут заваруха. Испанцы попытались…

Яркая вспышка, окутанная облаком черного дыма, сверкнула на месте галеона. Грохот взрыва прокатился над морем. Корабль на несколько мгновений просто исчез, окутанный дымом. Вверх и в стороны полетели обломки, некоторые из которых упали рядом с катером, едва его не задев. Облако дыма стало сносить ветром, и когда он рассеялся, на месте, где совсем недавно находился галеон, плавала только куча обломков. Экипаж «Нуэстра Сеньора де лас Ньевес» не пожелал сдаваться врагам и прихватил их вместе с собой в ад. А может, в рай… Живым это неведомо…

В рубке «Тезея» стояла тишина. Все потрясенно молчали. Леонид очнулся первый, схватив трубку радиостанции.

— «Беркут» — «Тезею»!!! Живы?!

Ответили не сразу, но спустя какое-то время в динамике все же раздалось.

— «Тезей» — «Беркуту». Вроде живы, только в башке до сих пор звенит.

— Обследовать место аварии, подобрать выживших!

— «Беркут» понял. Выполняю.

Катер дал ход и подошел к месту взрыва. Далее двигался очень осторожно, расталкивая обломки. Было видно, как кого-то втаскивают на борт. Покрутившись несколько минут среди обломков, остановился.

— «Тезей» — «Беркуту».

— На связи «Тезей».

— Подобрали четверых наших. Испанцев никого. Есть два полузатопленных «скифа». Больше ничего ценного, одни обломки.

— Как люди?

— Вроде, живы. Только контужены.

— «Беркут», вас понял. Берите «скифы» на буксир и возвращайтесь.

Карпов за это время уже пришел в себя, но помалкивал, не вмешиваясь в распоряжения Леонида, так как в этом не было смысла. Лучше все равно ничего не придумаешь. А вот Березина прорвало. Все с удивлением смотрели на начальника экспедиции. Такой витиеватой и отборной ненормативной лексики слышать еще не приходилось. Когда поток красноречия иссяк, взял бинокль и стал рассматривать оставшиеся испанские корабли, разбросанные вокруг. Не было никаких сомнений, что там видели, что случилось. Березин думал о чем-то своем. Наконец, нарушил молчание.

— Андрей Михайлович, сколько осталось в наличии людей в Вашей команде?

— Четверо артиллеристов — двое у носовых четырехдюймовок, двое в «бэ-эм-пэшках». Четверо пулеметчиков, трое катерников на «Беркуте», плюс я. Итого двенадцать человек. Плюс пятеро раненых в санчасти и четверо выловленных из воды. Не знаю, в каком они состоянии. Их и врачей я не считаю.

— Значит, двенадцать человек… Гражданский экипаж я тоже не считаю, они не бойцы… Похоже, наша миссия закончилась. С таким мизерным количеством людей мы никого захватить не сможем, даже если пошлем на абордаж всех, поставив к пушкам и пулеметам моряков «Тезея». Жаль… А как все хорошо начиналось… Проклятые фанатики… Впрочем, результат акции все равно более, чем успешный. Даже с учетом потери груза последнего «серебряного» галеона. Сейчас поднимаем катер и заметаем следы. Уж очень много посторонних свидетелей вокруг. И они видели, как нас сделали. Не надо, чтобы они рассказали об этом.

— Всех?

— Всех.

— Тогда, готовим четырехдюймовки и ПКМ. Незачем тратить снаряды и ресурс стволов «бэ-эм-пэшек» и КОРДов.

— На ваше усмотрение, Андрей Михайлович. И вызовите сюда моего незаменимого помощничка. Экс-суперинтенданта. Да и Шурика заодно…

Карпов ушел, а в голове Леонида заворошились разные мысли. То, что ничего хорошего ждать не приходится, он понимал. Но зачем Березин эту парочку на мостик потребовал? Непонятно…

Между тем, катер подошел к борту. Первыми подняли на борт выживших бойцов. Они уже пришли в себя, но их сразу же увели в санчасть. Подняли два помятых «скифа» с частично пробитыми баллонами, а затем на палубу опустился катер вместе с со своим экипажем. Это были все, кто вернулся из последнего абордажного боя.

На мостик поднялся командир катера и доложил обстановку. Стрельба началась внезапно, никто этого не ожидал. Стрелять «Беркут» не мог, так как рисковал поразить своих. А тут — взрыв. Тряхнуло здорово, а рядом какие-то обломки в воду плюхнулись, едва не зацепили. Но, обошлось. Подобрали из воды только четверых. Из тех, кто был на палубе испанца и у кого автоматически сработали надувные спасательные жилеты при падении в воду. Больше никого не нашли. Выслушав командира катера, Березин отпустил его и махнул рукой в сторону дрейфовавшего в двух милях галеона. Четвертого, которого «стреножили» за компанию.

— Все, Леонид Петрович, давайте ход. Занимайте позицию так, чтобы поменьше качало. Дистанция — от полутора до тысячи метров.

— Простите, а что мы будем делать, Владимир Евгеньевич? Ведь у нас больше нет абордажников.

Леонид знал ответ, но боялся его услышать. Вдруг, он все же ошибся? Но усмешка Березина не оставила места для сомнений.

— Леонид Петрович, не пытайтесь казаться наивнее, чем вы есть. Вы все прекрасно поняли из нашего разговора. Нам не нужны свидетели. Вообще. Уже весь экипаж знает, что мы здесь застряли всерьез и надолго. Если не навсегда. Поэтому, нам надо себя обезопасить. Испанцы видели, как нам дали серьезную оплеуху. Пусть и ценой своей гибели, но дали. И если только об этом узнают остальные, то нам конец. Против нас ополчатся все, стараясь уничтожить. Поэтому, единственная возможность предотвратить утечку информации, это ликвидировать всех свидетелей. Хватит с нас одного «Грифона». Та информация нам повредить не может. А вот эта — смертельно опасна. Поэтому, сейчас нам надо зачистить за собой все хвосты и исчезнуть. Давайте ход, Леонид Петрович. А то, как бы еще свидетели не появились. Места тут очень оживленные…

«Тезей» дал ход и стал приближаться к лежавшему в дрейфе кораблю, на палубе которого столпилось много людей. Все с интересом и страхом поглядывали на непонятный чудо-корабль, двигающийся без парусов. Здесь испанцы тоже были готовы к отражению абордажа. Но абордажа не последовало. «Тезей» прошел мимо, не входя в зону поражения бортовых пушек галеона, и занял позицию как раз напротив его борта, развернувшись по волне — носом на цель. Тут как раз в рубке появились Карпов с экс-суперинтендантом и «Шуриком», а на крыле мостика четверо пулеметчиков. Леонид только сейчас обратил внимание, что все они — из приближенных Карпова. Трое были с автоматами, а один со снайперской винтовкой. Здесь же стоял доставленный пулемет ПКМ и несколько запасных коробок с лентами, который сразу стали устанавливать на турель взамен снятого пулемета КОРД. Березин оживился.

— Прошу сюда, господа. Отсюда лучше видно. Валерий Игоревич, Вы хотели принять участие в работе абордажной группы и пострелять? Сейчас у Вас будет такая возможность. Андрей Михайлович, начинаем.

Карпов запросил готовность артиллеристов и получив подтверждение, дал команду открыть огонь. Громыхнула носовая четырехдюймовка. Снаряд угодил в борт галеона как раз по миделю. Вспышка взрыва, грохот, во все стороны летят обломки. Люди на палубе галеона мечутся в панике. Второй выстрел, и второй снаряд попадает в цель, разнося в щепки большой кусок деревянного борта. Галеон начинает крениться, оседая в воду. Видя, что корабль тонет, артиллеристы прекратили огонь. Спустя несколько минут на воде остались только деревянные обломки, среди которых барахталось большое количество людей. Каким-то чудом одна шлюпка уцелела, но в нее набилось столько народу, что она перевернулась. «Тезей» подошел ближе и лег в дрейф. На мостике все молчали. Березин осмотрел место гибели галеона и повернулся к Немчинову.

— Валерий Игоревич, Ваш выход! Прошу!

— Н-не понял?

— Как не поняли? Вы же хотели пострелять? Прошу на крыло мостика. Пулемет заряжен и готов к стрельбе. Осталось только нажать на спуск. Использовать для этой цели крупнокалиберный КОРД нерационально, поэтому мы взяли запасной ПКМ калибра семь шестьдесят две.

— Но почему я?!

— А почему я? Должна же быть от Вас хоть какая-то польза на борту. Вот от Александра Александровича хоть и небольшая, но есть. По крайней мере, он честно пытается наладить работу нашей временно неработающей установки, о чем уже знают абсолютно все. Даст бог — наладит. Иначе, его полезность тоже будет равна нулю, как и Ваша. Вперед, Валерий Игоревич. Я жду. Расход патронов не ограничен.

— Но я не могу!!!

— Не можете? Ничего, Андрей Михайлович Вам поможет. Андрей Михайлович, будьте добры, помогите Валерию Игоревичу освоиться с пулеметом.

Карпов, недолго думая, схватил экс-суперинтенданта за шиворот и подтащил к пулемету.

— Вот, смотри, герой «Черкизона». Смотришь и целишься вот сюда. Нажимаешь вот сюда. Понял?

— П-понял… Но я не могу!!!

— Не можешь, гнида? Дань с торгашей снимать проще? У тебя десять секунд. Время пошло.

Карпов достал пистолет и приставил его к спине Немчинова, снова схватив за шиворот. Ждать десять секунд бывший суперинтендант не стал. На крыле мостика загрохотал пулемет. Из-за грохота выстрелов ничего не было слышно. И только когда пулемет замолкал, до стоящих на мостике доносились крики тонущих. Но следующая очередь заглушала их. В конце концов, стрельба прекратилась. Сколько Немчинов не нажимал на спуск, выстрелов не было. Карпов глянул на пулемет и оторвал от него руки стрелка.

— Ну, ну, все, Валерий Игоревич, все! Лента закончилась, больше он стрелять не будет, сколько не нажимай. Молодец, для первого раза хватит. А то — не могу, не могу… Все, оказывается, могу! Хлопцы, перезарядите…

Немчинов бледный, как мел, отошел от пулемета и тут же сел возле фальшборта на палубу. Один из пулеметчиков сунул ему фляжку, которую он тут же схватил и закашлялся, сделав несколько глотков. Во фляжке была водка. Остальные, тем временем, зарядили в пулемет новую ленту, но Карпов, глянув на воду, не стал стрелять.

— Их там немного осталось, не будем ленту переводить. Чингачгук, ты у нас снайпер? Покажи класс.

— Да не вопрос, командир.

Боец со снайперской винтовкой подошел к фальшборту и вскоре резкие винтовочные выстрелы последовали один за другим. Отстреляв магазин, снайпер неторопливо его заменил и начал стрелять снова. Сделав последний выстрел, поднял винтовку стволом вверх.

— Готово, командир. Целей больше не наблюдаю.

— Ну и слава богу. Что дальше, Владимир Евгеньевич?

— Идем к следующему. Александр Александрович, не хотите попробовать?

— Н-нет…

— Ну и ладно. Идите тогда, и занимайтесь вашим «хроно — транклюкатором». Потому, что для «Тезея» и он и Вы нужны только вместе. По отдельности — нет…

Спровадив «Шурика», Березин снова оглядел в бинокль горизонт и выбрал следующую жертву, к которой направился «Тезей». Испанцы, видя такую ситуацию, стали сами спускать шлюпки, стараясь побыстрее уйти от обреченных кораблей, надеясь на то, что уж шлюпки с людьми эти странные пираты не тронут. Увы, их надеждам не суждено было сбыться. «Тезей» первым делом настигал именно пытающиеся уйти шлюпки и расстреливал их из пулемета, а после этого спокойно подходил к покинутому кораблю и топил его артиллерией. Он носился по морю, как волк в стаде овец. Который не может съесть всю добычу, но продолжает ее резать. Двое бойцов Карпова стояли на крыльях мостика с биноклями и внимательно осматривали водную поверхность, выискивая испанцев. Но пытаться уйти на шлюпке, или на обломке мачты от судна с механическим двигателем — затея, изначально обреченная на провал. К концу дня все было кончено. Испанский конвой перестал существовать. Из двенадцати кораблей пока что уцелел один «Грифон», да и то под вопросом. Успеет ли он до начала урагана добраться до Гаваны? По идее, должен, если не попадется пиратам. Казне Испании нанесен страшный удар. Даже более страшный, чем в прошлый раз. Тогда удалось поднять с морского дна возле побережья Флориды около тридцати процентов ценностей. Сейчас же Испания потеряла все. «Тезей» все же вмешался в ход Истории. И как это отразится в дальнейшем, не знает никто…

После расправы над конвоем Березин неожиданно озвучил новый приказ — идти к Тринидаду. Зачем, никто уже и не спрашивал. День 26 июля 1715 года заканчивался. Солнце скрылось за горизонтом, и на небе вспыхнули первые звезды. «Тезей» быстро удалялся от места побоища. Когда ушли уже довольно далеко, на горизонте показался парус. Какой-то корабль шел на юг со стороны Атлантики. Березин посмотрел в бинокль, взвешивая все за и против, и принял решение. Пусть живет. Скоро стемнеет, и ночь скроет все следы бойни, разыгравшейся здесь. А до утра обломки разнесет ветром и течением по большой площади. И никто не сможет толком понять, куда же девался «золотой» конвой. Какую-то ясность внесет экипаж «Грифона», если доберется до порта. Но французам сначала никто не поверит. Потому, что такого просто не может быть. А дальше… «Тезей» неожиданно для всех вломился в восемнадцатый век. Век, где прав тот, кто сильнее. И пока он не сделал ничего, не соответствующего принятым нормам морали в этих краях. Где вопрос стоит предельно просто — либо ты, либо тебя…

Глава 9 Встреча

На утро Леонид несколько успокоился. Поднявшись после завтрака на мостик и убедившись, что все идет, как надо, вернулся в каюту и продолжил изучение старых испанских карт, попутно думая о сложившейся ситуации. В конце концов, ни у него, ни у остальных членов экипажа не было выбора. Если бы даже возникло стихийное выступление на борту, оно было бы быстро подавлено силой оружия, а Березин все равно довел «зачистку» до конца, «зачистив» при этом и часть экипажа «Тезея». Да и нет единства в экипаже. Многие довольно потирали руки, предвкушая дележ «золотого» пирога. Конечно, поголовное уничтожение испанцев не вызвало одобрения, но люди пока молчат. Как все сложится дальше — неизвестно. И почему взят курс на Тринидад? Возможно, есть еще что-то, о чем не знает никто, кроме Березина?

Как говорится, помяни черта, и он тут как тут. Зазвонил телефон и Леонид услышал в трубке голос начальника экспедиции.

— Доброе утро, Леонид Петрович! Не заняты?

— Доброе утро, Владимир Евгеньевич. Вот опять сижу, колдую над старыми картами.

— Потом поколдуете, зайдите ко мне. Есть новости. Хорошие они, или плохие, пока не ясно.

А вот это интересно! Что же хочет сообщить Березин? Заинтригованный, Леонид отправился к начальству. Когда он вошел в каюту, там уже сидели Карпов и «Шурик». По внешности последнего было видно, что спать ему в эту ночь не пришлось.

— Вот и Леонид Петрович, все в сборе. Итак, господа, начнем. Для начала я хотел бы выслушать ваши соображения по поводу нашей возможной робинзонады в восемнадцатом веке. Леонид Петрович, что бы Вы могли предложить со своей стороны? Как моряк?

— Сравнительно немного. Экономить топливо и ресурс механизмов. Исключить дальние ненужные переходы, по возможности отстаиваясь на якоре в укромном месте и не бороться со штормами, так как это приводит только к расходу топлива. При переходах идти на одной машине экономическим ходом, либо используя машины попеременно, либо разбирая вторую на запчасти по мере необходимости. То же самое и с дизель-генераторами. Но топливо нам взять негде. Даже если мы каким-то чудом сможем добыть нефть, пригодное для наших дизелей топливо из нее получить вряд ли сможем. Поэтому, нам желательно быстро найти какую-нибудь базу и не удаляться от нее далеко, воздействуя на аборигенов своим авторитетом. Начать собственное судостроение, опираясь на данные в компьютерах и станочный парк «Тезея». Нельзя, чтобы наши возможности опирались все время только на него. При наличии производственной базы аборигенов и местного сырья, вкупе с нашими научными данными и производственными возможностями, мы вполне сможем строить с помощью местных деревянные корабли уровня середины девятнадцатого века, а это уже шаг вперед по сравнению с местными флотами. Возможно, что и с паровыми машинами, хоть и не сразу. Стараться сразу же наладить хорошие отношения с местными, но дать понять, что сесть себе на шею не позволим. По поводу того, куда идти. Испанские владения отпадают сразу. Английские тоже нежелательны. Предпочтительнее — либо на север, в будущую Канаду к французам в Квебек, либо на юг Африки, к голландцам. Там мы будем далеко от Европы и сможем легко подмять под себя местную колониальную администрацию, объяснив им в доступной форме, что дружить с нами гораздо выгоднее, чем воевать. В Европе такое вряд ли получится.

— Так так… Очень интересно… А в Россию матушку, к Петру Великому, значит, не хотите?

— «Хочу, или не хочу» в данном случае роли не играет. В России не один Петр, да и то никто не знает, что взбредет ему в голову, когда нас увидит, а в придворных интригах мы не сильны. Мы сильны в этом мире, пока находимся на «Тезее». К тому же, нас очень мало, и при сходе на берег наши возможности резко снизятся. Именно поэтому я предлагаю держаться подальше от Европы с ее королевскими дворами и стаями придворных интриганов и чиновников.

— Что же, логика в этом есть. А что Вы скажете, Андрей Михайлович?

— По части Европы полностью согласен, нам там делать нечего. Сожрут. Не сразу, так потом, поодиночке. Свою империю, или республику нам создать не по силам, людей очень мало. Значит, нужна «крыша» в лице сильного государства. Но причем именно в колониях, где мы сможем провести на глазах у колониальной администрации маленькую победоносную войну, если вдруг возникнет напряженная ситуация. Чтобы сговорчивее были. По боеприпасам — хватит очень надолго, если не палить очередями, а использовать в автоматах только одиночный огонь. Пулеметы держать на самый крайний случай. БМП тоже. Четырехдюймовки можно попытаться перевести на черный порох с картузным заряжанием и с самодельными снарядами. Отливать пустотелые корпуса из местной меди, обтачивая их на токарном станке до нужной формы и размера. Внутрь либо порох с картечью, создав аналог шрапнели, либо просто чугун для веса в безопасных пределах. Во всяком случае, стрелять будут гораздо точнее и дальше, чем дульнозарядные пушки, а против деревянных кораблей и такие снаряды сойдут. Ресурса стволов надолго хватит. Конечно, в случае регулярного тщательного ухода и с пробаниванием канала ствола после каждого выстрела. Обучить весь гражданский экипаж пользованию оружием. Всем пора понять, что если между нами начнутся междуусобицы, то это конец. На берегу исключить появление поодиночке и без оружия. Во всяком случае, пока мы окончательно не станем своими. Обеспечить разведывательные и контрразведывательные мероприятия, вербуя агентуру из местных и налаживая распространение нужной нам «дезы», организуя это, как утечку информации. Нет никаких сомнений, что попытки нащупать подход к нашим людям будут обязательно. Вот и будем кормить «дезой» наших оппонентов. Приложить все силы для создания наших агентов влияния из перспективных чиновников колониальной администрации. Золото любят все. Возможно, попытаться создать что-то новое в области вооружений и кораблестроения, используя данные из наших компьютеров. Всячески привлекать местных простолюдинов на свою сторону. Пока все. Конкретика зависит от выбранного места действий. Тоже рекомендую либо французский Квебек в будущей Канаде, либо голландский Кейптаун в Южной Африке. Он, вроде бы, сейчас Капштад называется? Если все пойдет хорошо, так мы и англичан оттуда наладим, если сунутся.

— Понятно… И в общем-то, правильно. Но… Может и не понадобится. Александр Александрович, Вам слово.

«Шурик», до этого внимательно слушавший и не издавший ни звука, оседлал своего любимого конька и выдал такую гору специфической информации, что с каждым словом все присутствующие понимали все меньше и меньше. Пока Березин не перебил его.

— Александр Александрович, простите, а то же самое, но по-русски нельзя?

— Как, по-русски? А я как говорю?

— В смысле, попроще. Чтобы нам понятно было.

— Ах да, простите… Если попроще, то мы можем выполнить обратный переход, но в несколько этапов. Как говорят в науке — путем последовательных приближений. То есть, прыгнем из восемнадцатого века, скажем, в девятнадцатый. Потом — в начало двадцатого. Потом — в середину двадцатого. И так каждый раз, постепенно приближаясь к цели, тщательно выверяя настройку после каждого прыжка с более высокой точностью.

— А сколько времени потребуется между прыжками для этих настроек?

— Если с учетом на «поспать», то сутки. Иначе, я просто свалюсь от усталости, а вместо меня эту работу никто сделать не сможет. Думаю, дней за семь — восемь до «нашего» времени, откуда мы ушли, доберемся.

— Ну что же, это вполне приемлемо. Вот видите, Александр Александрович! Ведь можете, когда захотите! Все, прения о нашей возможной робинзонаде в восемнадцатом веке пока прекращаем. Сообщите экипажу, что надежда есть, пусть все успокоятся. А пока — идем к Тринидаду.

— Простите, Владимир Евгеньевич, но зачем?

— Надо, господа. Возвращаться будем там. Пока это все, что могу сказать…

Выйдя из каюты Березина, Леонид направился на мостик. Ну, хоть одна приятная новость за последние дни. Правда, еще неизвестно, не выдает ли Шурик желаемое за действительное. Но пока придется запастись терпением и ждать. И ознакомиться со всеми материалами, что есть по Тринидаду. Что это он боссу так понадобился? Не все ли равно, в каком районе Карибского моря в девятнадцатом веке «проявиться»? Или, в начале двадцатого? Так и шли бы себе потихоньку. Нет же, подавай ему Тринидад…

Переговорив с вахтенным помощником и оглядев обстановку, Леонид взял лоцию и ушел в каюту. Бывать на Тринидаде ему еще не приходилось, поэтому надо почерпнуть сведения из имеющихся источников. Хоть книга и издана спустя три века, но основные географические и гидрометеорологические сведения не изменились. Остров где стоял, там и стоит. И стоять будет.

В каюте сразу вывел на экран ноутбука карту с районом, прилегающим к Тринидаду, и начал читать, поглядывая на карту. Остров довольно крупный, в настоящее время представляет из себя островное государство Тринидад и Тобаго. Столица Порт-оф-Спейн, государственный язык английский. Сейчас Тринидад еще испанский и будет им почти до конца восемнадцатого века, потом его приберут к рукам англичане. Порт-оф-Спейна пока что на нем нет. С запада находится большой залив Париа с глубинами порядка двадцати метров. Отделен от материка двумя проливами, являющихся входами в залив — Бока-дель-Драгон на севере и Бока-дель-Серпиенте на юге. Залив — хорошее место для якорной стоянки, там вполне можно укрыться от штормов. С востока острова уже открывается Атлантика. Несколько к северу находится остров Тобаго, значительно меньший по размеру. С юга — на другом берегу пролива, материковый берег. В двадцать первом веке там территория Венесуэлы… Опять Венесуэла… Что там боссу, медом намазано? Впрочем, пока это еще испанская территория и испанцы там хозяйничают, как хотят. И будут хозяйничать еще долго…

Ознакомившись с информацией по Тринидаду, Леонид решил сделать обход судна. Скоро ураган, и надо убедиться, что все в порядке. Впрочем, так оно и было. На палубе уже все закреплено по штормовому, «скифы» убраны в трюм, на БМП и катер заведены дополнительные найтовы. Но вот возле входа в бывший рыбцех, превращенный в «арсенал», его ждал сюрприз — часовой с автоматом. Причем, из личной «гвардии» Карпова. Значит, Березин все же опасается бунта на борту. Да оно и неудивительно после всего, что случилось. Впрочем, это его дело и лучше сюда не лезть. Целее будешь…

Пройдя мимо Кубы, «Тезей» вошел в Наветренный пролив. Леонид не хотел испытывать судно на прочность и переждать ураган, укрывшись за Эспаньолой (как сейчас назывался остров Гаити) в заливе Гонав. Успели как раз вовремя. Вскоре после прибытия в залив ветер стал усиливаться. Раньше очевидцы писали в своих воспоминаниях, что в этот день солнце так и не взошло. Скорость ветра достигала ста узлов. В заливе, под прикрытием берега, сильного волнения не было, хоть ветер и достигал ураганной силы, но в открытом море были волны огромной величины. Не удивительно, что в прошлой истории испанский конвой был уничтожен практически полностью, за исключением «Грифона». «Тезей» же спокойно переждал бурю в защищенном от ветра заливе. В связи с ураганом залив был пустынен. Никто не рисковал выходить в море. Подрабатывая машиной против ветра, старались удержаться на месте, не удаляясь далеко от побережья, но и не приближаясь к нему слишком близко. Вполне вероятно, что с берега видели «Тезей», но понять, что это такое, не могли. Вряд ли информация о «корабле дьявола», или как его еще назовут очевидцы, распространилась так быстро. Когда ураган стих, вышли из залива и продолжили путь через притихшее Карибское море, к находящемуся на самом выходе в Атлантику далекому Тринидаду. Захолустью в испанских владениях, с которым сама Испания толком не знает, что делать. Золота там нет. Поэтому и желающих жить в этом медвежьем углу Нового Света тоже немного. Время Тринидада с его богатыми запасами нефти еще не пришло.

Как бы то ни было, до самого Тринидада дошли без приключений. По пути встречались корабли, но если не было возможности уклониться, то их откровенно игнорировали и проносились мимо. Можно только представить, какие обсуждения увиденного чуда происходили на борту встречных в этот момент. Но скрываться и дальше не было смысла, уж очень многие видели «Тезей». И вот теперь он лег в дрейф в десяти милях к северу от Тринидада.

Леонид стоял на мостике, и смотрел на экран радара. Солнце уже скрылось за горизонтом и наступила ночь. Здесь же присутствовали все помощники, от старпома до третьего, и Березин с Карповым. Что ни говори, но момент был волнительный. Как оно все пойдет? Шурик находился в «бункере» возле пульта управления. На вопрос о том, куда же они переместятся, толком не ответил. Сказал только, что где-то в первую половину девятнадцатого века, то есть примерно на сотню лет. Ну и ладно. Если все пройдет успешно, потом будут «прыгать» дальше, проводя более точную настройку. Березину не терпелось, и он начал подгонять Шурика, позвонив в «бункер».

— Ну что там, Александр Александрович? Скоро?

— Все, включаю, Владимир Евгеньевич! Поехали!!!

Внешне ничего не изменилось. Все так же светили звезды, все также радар рисовал берег Тринидада на экране. Только ветер подул с другого борта. И на радаре появилось несколько целей, которых раньше не было!

— Получилось!!! На радаре новые цели! И недалеко, ближайшая в восьми милях, раньше их не было!

На мостике грянуло «Ура!!!». Значит, установка все же работает! Хоть и через пень-колоду, но работает! Все радовались и поздравляли друг друга. Но Леонид схватил бинокль и попытался рассмотреть ближайшую цель. Смутная догадка, посетившая его вначале, подтвердилась.

— Ничего не понимаю. Это явно электрические ходовые огни. Их просто не может быть на кораблях в начале девятнадцатого века!

Старпом тоже схватил бинокль и рассмотрел цель.

— Действительно! Огни явно электрические, судно довольно крупное, идет на нас. Причем идет практически точно против ветра!

Леонид отмаркировал обнаруженное судно на радаре, и автоматика тут же выдала ему элементы движения цели. Сомнений больше не осталось.

— Владимир Евгеньевич, я не знаю, куда этот умник нас засунул, но сейчас явно не начало девятнадцатого века. Прямо на нас идет пароход со скоростью в девять с половиной узлов. Причем идет против ветра! Девять с половиной узлов! Ни один парусник на такое не способен.

— А может… Может, мы в какой-то альтернативный девятнадцатый век попали? Или, прогресс после нашего ухода семимильными шагами пошел? Ведь «Грифон» мы отпустили. И там видели, что можно ходить без парусов!

— Хрен его знает… Сигналов AIS, INMARSAT и GPS тоже нет… Значит, радиотехника аборигенов до этого еще не дошла. По УКВ в эфире тоже тишина. А что Шурик говорит?

Срочно вызванный на мостик Шурик только разводил руками. Должно быть начало девятнадцатого века. Примерно спустя сто лет. Почему так получилось — непонятно. Березин слушал объяснения молча, но под конец не утерпел.

— Александр Александрович, а в следующий раз Вы нас к динозаврам не отправите?

— К динозаврам?! А зачем?

— Вы что, издеваетесь надо мной?

— Нет, с чего Вы взяли?

— Так почему же тогда это ваш электронный самовар врет в таких масштабах?! Сейчас явно не начало девятнадцатого века! А как минимум, начало двадцатого! А то и средина! Вы можете это объяснить?

— Скорее всего, произошло рассогласование параллельных контуров…

— Вы мне мозги не забивайте своей околонаучной ахинеей! Сможете сделать все, как надо?

— Надо разобрать контура и все проверить…

— Так вот и разбирайте!!! Если надо, возьмите себе людей в помощь, сколько потребуется! Я не хочу, чтобы при следующем прыжке из воды высунулась морда какого-нибудь ихтиозавра! Идите, работайте!

После такого разговора Шурика как ветром сдуло. Все остальные, находившиеся в рубке, помалкивали, дабы не раздражать начальство еще больше. Но Березин, выплеснув недовольство, видно и сам понял, что перегнул палку. В конце концов, хорошо уже то, что установка работает, и причем работает в нужную сторону.

— Ладно… Пусть наш гений трудится, не будем ему мешать… Леонид Петрович, что Вы можете предложить в данной ситуации? Мы можем определить время, куда мы попали? Хотя бы приблизительно, но так, чтобы не попадаться никому на глаза?

— Навскидку — где-то с конца девятнадцатого века, когда применение электричества на судах стало нормой, и до сороковых годов двадцатого века. Тогда уже применялась УКВ — радиосвязь у американцев, но пока в эфире ее не слышно. То есть, период порядка семидесяти лет.

— Час от часу не легче…

— Мы можем попытаться определить несколько более точно. Рассмотрим с небольшого расстояния через прибор ночного видения судно, которое направляется в нашу сторону. По его архитектуре можно будет определить период, когда примерно оно построено. Но это не показатель. Бывает, что старые суда работают много лет.

— Ну, хоть что-то…

Между тем, неизвестное судно приближалось. «Тезей» заранее ушел в сторону, продолжая соблюдать светомаскировку. А то, мало ли, на кого можно нарваться. Но если ночью он имел порядочное преимущество перед потенциальными противниками благодаря наличию радаров, то днем такого преимущества не было. Любой крейсер даже конца девятнадцатого века превосходит «Тезей» как в скорости, так и в вооружении. И при желании может доставить ему кучу неприятностей. Не «транклютировать» же всех подряд…

Когда до проходящего судна оставалось всего три мили и оно должно было пройти вскоре мимо «Тезея», Карпов настроил и передал прибор ночного видения Леониду.

— Посмотрите, Леонид Петрович. Что скажете?

Леонид взял прибор и начал рассматривать незнакомца, который, если не изменит курс, должен был пройти в полутора милях. Грузовой пароход с одной круглой трубой, центральным расположением надстройки и мачтами с грузовыми стрелами как спереди, так и сзади надстройки. Форштевень не наклонный, а практически прямой. Шлюпки простые, на поворотных шлюпбалках, без всяких новомодных наворотов. Привычных контейнеров с надувными спасательными плотами нет. Штыревых антенн и антенн радаров на крыше рубки нет. Антенны — «колбасы», натянутой между мачтами, тоже нет. Даже в прибор ночного видения виден густой шлейф дыма. Значит, это действительно пароход. Идет на угле.

— Что можно сказать… Такие суда были распространены в самом конце девятнадцатого — начале двадцатого века. Начиная где-то с тысяча восемьсот девяностого года. Если предположить, что пароход — не новострой, а работает уже лет десять — двадцать, то получим ориентировочно тысяча девятисотый — тысяча девятьсот десятый год. Но он мог быть построен и позже. Так что, лучше взять период до тысяча девятьсот пятнадцатого года. Тогда такие суда были не редкость. А поскольку ни одной антенны радиостанции у него не видно, то это вряд ли более поздний период. В Первую мировую войну радиосвязь была уже на многих крупных грузовых судах.

— Ну, что же. Сузили период до двадцати пяти лет, уже неплохо. Ладно, подождем. Может, еще кто встретится до утра.

— Владимир Евгеньевич, мы можем узнать это точно, не раскрывая наше присутствие.

— Очень интересно! А как?

— Есть среди абордажников человек, в совершенстве владеющий английским? В смысле — до такой степени, чтобы выдать себя за англичанина? Я, к сожалению, могу сойти только за испаноговорящего уроженца Нового Света, знающего английский. Акцент меня сразу выдаст.

— В общем-то, есть. За чистокровных лондонцев не сойдут, но за уроженцев Австралии, или Новой Зеландии, или еще какой английской тьмутаракани, вполне. А что Вы хотите предпринять?

— Мы находимся возле Тринидада, а с конца восемнадцатого века это — английская территория. Спустим на воду «Беркут» и он вполне может сыграть роль английского сторожевого катера, пока не рассвело. В темноте все равно ничего не разберут. Подойдет к пароходу и поинтересуется, не видели ли они, к примеру, терпящее бедствие судно. Название придумаем. Одновременно спросить, из какого порта и когда они вышли, куда идут, какой груз. Это самые обычные вопросы, которые никого не насторожат. Попросить последние газеты. Таким образом и наше инкогнито не раскроем, и нужную информацию узнаем. Отказывать военному кораблю ни одно гражданское судно не будет. Но надо торопиться, пока этот пароход не ушел. Иначе, придется ловить следующий.

— Леонид Петрович, Вы гений! Быстро готовим «Беркут» к спуску!

Срочно вызванный на мостик командир катера быстро сообразил, что от него требуется. Леонид лично его проинструктировал, подсказав наиболее правдоподобную манеру ведения беседы между командиром военного корабля Королевского Флота, хоть и такого микроскопического, и капитаном торгового судна. Определил перечень вопросов и порядок их озвучивания. В общем, когда неизвестный пароход уже прошел мимо притаившегося в темноте «Тезея», вдогонку ему сразу же помчался сторожевой катер Royal Navy, базирующийся на Порт-оф-Спейн. Единственное, чего не хватало для полного маскарада, так это английской военной формы и английского военно-морского флага. Но ночью флаг поднимать необязательно, вместо формы сойдет обычный камуфляж (вдруг, такую форму недавно ввели!), а пулеметы КОРД в темноте вполне можно принять за старые «Гочкисы», так как вряд ли на пароходе найдется спец по стрелковому автоматическому оружию. Или, что там сейчас у англичан из тяжелых пулеметов есть. Дольше всего пришлось искать в боцманских закромах старый рупор-«матюгальник». Вещь, которой никто никогда уже много лет не пользуется на флоте, но которая положена по нормам Регистра. А тут, неожиданно пригодилась! Так как использовать электромегафон ни в коем случае нельзя, если действительно попали в начало двадцатого века. Незачем оставлять лишние следы.

Катер отошел от борта и быстро скрылся в ночи, погнавшись за удаляющимся пароходом. Погода тихая, и он вполне может держать свои тридцать узлов, догонит быстро. А вот дальше — как повезет. Сам же «Тезей» пока что успешно скрывается в черноте тропической ночи и с прошедшего судна его, скорее всего, даже не заметили. Но днем ситуация изменится. Поэтому, желательно получить максимум информации сейчас, до рассвета. Куда же их занесло…

Леонид смотрел на экран радара за удаляющимся катером. Вот он приблизился к пароходу и пошел рядом с ним борт о борт. Какое-то время ничего не происходило. Очевидно, военный корабль Королевского Флота получал у проходящего мимо английских владений торгового судна необходимую информацию. Но через десять минут катер отошел от борта и направился обратно. То, что он не стал выходить на связь по УКВ, настораживало. Подойдя к «Тезею», развернулся и стал под бортом в районе мостика. Все, кто был в рубке, высыпали на крыло в ожидании информации. Командир катера не стал испытывать терпение присутствующих и доложил сразу.

— Аргентинский пароход «Сан Мигель», идет из Нового Орлеана в Буэнос-Айрес с генеральным грузом. Сегодня четырнадцатое августа тысяча девятьсот четырнадцатого года. Насколько удалось выяснить, вроде бы никаких изменений в истории наши действия не вызвали. Но до конца не уверен, так как спрашивали очень осторожно. Есть американские газеты двухнедельной давности. По УКВ выходить на связь не рискнул.

— Да уж… Почти ровно на сто лет промахнулись… Владимир Евгеньевич, удирать отсюда надо. И чем скорее, тем лучше.

— Понимаю, что надо. Да только наш Шурик, будь он неладен, раньше, чем к завтрашнему дню свой агрегат не настроит. А то, не хотелось бы в сорок втором году оказаться, когда тут немецкие лодки творили, что хотели.

— Так может, подальше в океан уйдем, чтобы тут не отсвечивать на виду у всех? Уйдем миль за триста, да и будем там «прыгать» потихоньку, пока спутниковая связь не появится. Тогда по спутниковому интернету и дату, и все, что надо, узнавать будем.

— Увы, Леонид Петрович, нельзя. Надо «прыгать» именно здесь, возле Тринидада. Поэтому, постараемся избегать любых встреч до завтрашнего дня.

— В этих водах это невозможно. Тем более, рядом Тринидад — английская территория. Запросто можем на английский крейсер нарваться. Мы от него не убежим.

— Увы, придется рисковать. В крайнем случае, придется прыгать, куда угодно, если появится кто-то, от кого сбежать не сможем…

«Тезей» остался в дрейфе, а катер решили оставить пока на воде. Пусть побегает вокруг, посмотрит. Уж он-то на своих тридцати узлах всегда убежит, да и «Тезей» заранее по радио предупредить успеет. Плохо только то, что катер всего один. Не спускать же «скифы» на воду. Хоть их и залатали после полученных повреждений, но вот как поведут себя подвесные моторы после такого «купания» и близкого взрыва, не известно.

Леонид побыл на мостике еще некоторое время и ушел в каюту. Вокруг пока все тихо, но… Чувство приближающейся опасности не отпускало. Совсем, как тогда, в Охотском море. Когда его «Туман» попался пограничникам. Решив еще поспать, завалился в койку, но уснуть так и не смог. Что-то тут не то… Такое ощущение, что Большой Пушистый Полярный Лис снова притаился рядом. И пока просто наблюдает, ждет подходящего момента. Решил поделиться подозрениями с Березиным, и позвонил ему в каюту. Березин не спал, но удивился такому раннему звонку.

— Владимир Евгеньевич, надо срочно уходить отсюда.

— Но почему, Леонид Петрович?

— Предчувствие у меня плохое. Совсем, как тогда, на «Тумане».

— Ну-у, Леонид Петрович, нельзя же верить в мистику до такой степени. Что нам тут угрожает? Война толком еще не началась, и сюда докатится нескоро, только через пару лет. А к завтрашнему дню, даст бог, наш доморощенный Эйнштейн свою аппаратуру наладит. И уйдем еще вперед лет на пятьдесят.

— Так до завтрашнего дня еще дожить надо!

— Ничего, как-нибудь доживем. «Беркут» в дозоре вокруг патрулирует, да и мы радаром все обшариваем. Никто к нам незамеченным не подберется…

Поняв, что убеждать Березина бесполезно, решил подняться на мостик. Все равно, заснуть больше не удастся. В рубке на вахте находился старпом и посматривал по сторонам.

— Что, не спится, Леонид Петрович?

— Не спится… Нехорошее предчувствие у меня… Никого вокруг нет?

— Поблизости нет. Есть несколько целей, но все проходят мимо.

— Если кто пойдет в нашу сторону, особенно с высокой скоростью, сразу зовите меня.

Уйдя из рубки, решил сделать утренний променад по промысловой палубе, подышать свежим воздухом. «Тезей» лежал в дрейфе, мерно покачиваясь на небольшой зыби. Ветер почти стих. Над головой раскинулся купол звездного неба, луна уже ушла за горизонт, и вскоре должен наступить рассвет. Небо на востоке уже начало потихоньку светлеть. Новый день, 14 августа 1914 года, вступал в свои права.

Когда уже достаточно рассвело, Леонид поднялся в рубку, чтобы осмотреть в бинокль горизонт. На радаре было три цели, но что поделаешь, места тут очень оживленные. Вот и надо заранее выяснить, кого бог послал. Две цели оказались небольшими грузовыми судами, идущими вдоль американского побережья. А вот третья… Видимость уже была достаточно хорошей, чтобы можно было разобрать все в деталях. У Леонида свело скулы. Он понял, что предчувствие его в который раз не обмануло. Мимо проходил военный корабль. Похоже — крейсер. Его стройный четырехтрубный силуэт ни с чем спутать было невозможно…

— Твою мать!!! Крейсер!!!

— Где?!

— Справа, позади траверза. Проходит мимо нас. Быстро до него дистанцию!

Старпом метнулся к радару и быстро выдал.

— Дистанция восемь с половиной, скорость двенадцать узлов! Пройдет мимо нас в четырех милях!

— Если не заметит… Да какое не заметит, уже заметил. Мы же для него в светлой части горизонта находимся… И бежать поздно, все равно догонит. А если начнем удирать, тогда точно заинтересуется. Тревога!!! И срочно Шурика на мостик!

Резкий звук звонка громкого боя разлетелся по помещениям, выдергивая людей из коек. Все понимали, что тревога не учебная. Карпов первым примчался на мостик.

— Что случилось, Леонид Петрович?!

— У нас гости. Крейсер в восьми милях, нас уже заметил, и идет в нашу сторону. Боя с ним мы не выдержим даже теоретически. Нужно срочно уходить. Куда угодно, хоть к динозаврам, а потом опять возвращаться.

Тут как раз подоспели Березин и Шурик, задав аналогичный вопрос. Ответ не заставил себя ждать. Крейсер увеличил ход и на нем громыхнуло орудие, давая понять «купцу», лежащему в дрейфе, чтобы не суетился и не пытался сбежать. Военный корабль желает провести досмотр. Ничего противозаконного в период военного времени в этом нет. Леонид очнулся первым.

— Александр Александрович, срочно готовьте свою установку к запуску.

— Но ведь я разобрал контура, Леонид Петрович…

— Так срочно собирайте, черт бы Вас побрал!!! Нам нужно срочно уходить! Независимо от национальной принадлежности этого крейсера, нам ему в лапы попадать нельзя! Поскольку отсюда мы тогда никогда не уйдем! И крайне наивно рассчитывать на то, что наше мнение будет здесь кого-то интересовать!

Шурик все понял правильно и тут же исчез. Карпов смотрел в бинокль на быстро приближающийся военный корабль и ругался в полголоса. Березин явно не ожидал такой подлянки от судьбы и тоже ругнувшись, схватил второй бинокль. Леонид подошел к УКВ радиостанции, чтобы вызвать катер, который, как назло, был довольно далеко.

— «Беркут» — «Тезею».

— Здесь «Беркут».

— «Беркут», срочно проверьте, кто это к нам пожаловал. Военный корабль, похоже — легкий крейсер, движется в нашу сторону. Уже дал предупредительный выстрел.

— «Беркут» понял, выполняю.

Далеко появилась точка и понеслась на тридцати узлах к приближающемуся кораблю. Не доходя одной мили, пронеслась мимо и снова ушла в сторону. Крейсер не обращал внимания на эту «блоху» и продолжал следовать своим курсом. Тут же раздался вызов по УКВ-связи.

— «Тезей» — «Беркуту».

— На связи «Тезей».

— Это немецкий легкий крейсер «Карлсруэ», на гафеле флаг кайзеровского флота. Я читал о нем, начало войны застало его в Карибском море.

— «Беркут», близко к нему не приближаться. Старайтесь оставаться все время со стороны солнца, чтобы он толком вас не рассмотрел.

Леонид повесил трубку радиостанции и хмуро посмотрел на всех присутствующих.

— Приплыли, господа. Я тоже читал о «Карлсруэ». Он сейчас должен идти из Виллемстада после погрузки угля. И нам угораздило его встретить. Владимир Евгеньевич, если Шурик на запустит свой «транклюкатор», надо уничтожить «Тезей». Взорвать боезапас, чтобы ничего не осталось. Нельзя допустить, чтобы секреты из нашего времени попали к немцам.

— Что Вы такое говорите, Леонид Петрович?!

— Я реально смотрю на вещи. Против крейсера, даже времен Первой мировой войны, «Тезей» не боец. У него двенадцать сто пяти миллиметровых орудий за броневыми щитами, плюс система управления огнем, броневая палуба и броневой пояс. И ход в два раза больше, чем у нас. После первого же нашего выстрела немцы начнут нас расстреливать с выгодной для себя дистанции. А нам много не надо.

— Что конкретно Вы предлагаете?

— Сначала прикинемся нейтралом, но этот фокус вряд ли пройдет. «Тезей» не похож ни на один из существующих типов судов. Мало того, у него сварной корпус, а сварка в судостроении еще не применяется, и как только подойдет шлюпка с досмотровой группой, немцы это сразу обнаружат, хоть и не поймут. Кроме этого, у нас на корме до сих пор наварены и выкрашены буквы порта приписки — Белиз-Сити. А никакого Белиза пока не существует, сейчас есть Британский Гондурас. И следовательно для немцев мы — англичане. Если не удастся прыгнуть во времени, надо заложить подрывные заряды в машинном отделении и смежных отсеках. Это гарантированно приведет к затоплению «Тезея». В самом крайнем случае — в бомбовом погребе и взорвать его в случае угрозы захвата. Экипаж пересадить на «Беркут» и попытаться удрать. Ничего, поместимся, а с его тридцатью узлами крейсер нас не догонит. Поразвлекается несколько минут стрельбой по малоразмерной быстроходной цели, не более. Высадимся на берег Венесуэлы, а там уже будем думать, что дальше делать. Естественно, возьмем с собой золотишка и камушков, на первое время хватит. Надеяться на победу в бою с крейсером глупо, я не строю иллюзий. А если большая часть экипажа погибнет во время боя, то не исключена вероятность захвата судна немцами. И когда они поймут, что попало им в руки… Возможно, «Тезей» потом и утонет от полученных повреждений. Но поживиться на нем немцы смогут изрядно. Поэтому, пока готовимся к срочной эвакуации и возможному бою, а также минируем пароход. Срочно закрыть брезентом наши носовые пушки, но так, чтобы можно было за пару секунд сдернуть брезент и открыть огонь. Пушки БМП подозрений не вызовут, уж больно калибр несерьезный. А что такое танк, тут еще не знают. Попробуем выдать себя за американское гидрографическое судно военного флота. Как знать, может и прокатит.

Совершенно неожиданно Леонида поддержал Карпов.

— Владимир Евгеньевич, капитан дело говорит. Если не удастся «прыгнуть», или запудрить мозги немцам, надо взорвать «Тезей», чтобы ничего не осталось. Не дай бог, все это к ним попадет. На успех в бою с крейсером рассчитывать несерьезно. А в крайнем случае я и Шурика «транклютирую», чтобы ничего не разболтал. Остальные ничего существенного не знают.

— Да вы… Да вы что, совсем охренели?! Какой взрыв?! У нас в трюме золота на миллиарды!!!

— Так что из этого? Подарим немцам вместе с золотом радары, радиостанции и «транклюкатор»? И наше оружие заодно? Да за одни только БМП и автоматы с пулеметами они нам благодарны будут!

— Я запрещаю топить судно!!! Будем тянуть время и договариваться с немцами, если не удастся «прыгнуть»!

— Владимир Евгеньевич, напоминаю, что в мои функции входит также исключить малейшую возможность утечки информации о технической стороне проекта. А также уничтожение установки в случае возникновения угрозы захвата. И если кто-то будет мне в этом мешать, то я приму соответствующие меры.

— Мы поговорим об этом с Вами в другом месте и в другое время, Андрей Михайлович! Вы еще пожалеете об этом!

— Давайте до этого места сначала доберемся, Владимир Евгеньевич! А там я подам рапорт о Вашем намерении сдать «Тезей» немцам вместе со всеми его секретами. К тому же, высказанном при стольких свидетелях… Ладно, немцы уже близко. Леонид Петрович, командуйте, и не обращайте внимания на Владимира Евгеньевича. Пока тяните время и валяйте ваньку, сколько можно. Не волнуйтесь, «Тезей» немцам не достанется ни при каких обстоятельствах. Тунгус, за мной. Корнет, остаешься здесь. Приказы капитана выполнять, как мои собственные. Если кто-нибудь начнет мешать, ликвидируешь…

Карпов с одним из своих «гвардейцев» ушел, вызвав немую сцену. Такого еще не было. Второй «гвардеец» (очевидно — Корнет) приготовил пулемет на крыле мостика, и стал поглядывать не столько на приближающийся крейсер, сколько на Березина.

Леонид проинструктировал «Беркут» по радио, чтобы тот был готов снять экипаж и удирать, а после этого взял бинокль и начал разглядывать гостя, уже наделавшего в прошлой истории много шума в этих краях. Приказал вахтенному помощнику поднять американский флаг, но вряд ли немцы купятся на такую простую хитрость. Уж по крайней мере, полюбопытствуют, что это за чудо-юдо им попалось? Крейсер был уже в трех милях. Уменьшил ход и начал обходить «Тезей» вокруг. На мачте у него взвились какие-то сигнальные флаги международного свода, но прочитать их не удалось. Новый Международный свод сигналов будет принят только в 1975 году, а старого, естественно, на «Тезее» не было. Леонид не сомневался, что на них сейчас устремлено множество удивленных взглядов. Хорошо, хоть «Тезей» в дрейфе лежит. Этим можно объяснить отсутствие дыма из труб. Но вот обилие антенн на крыше рубки ничем объяснить невозможно. Пушки на баке зачехлили, а по поводу БМП немцы пока могут не понять, что это такое. Танки еще не вышли на поля сражений. Скорее всего, примут за небольшие пушки противоминного калибра в башнях. Но вот внешний вид парохода, кроме недоумения, ничего вызвать не может.

«Карлсруэ» не стал приближаться слишком близко. Обойдя вокруг «Тезея» и рассмотрев его во всех подробностях, лег в дрейф в одной миле и спустил катер. Все орудия левого борта наведены на «Тезей». Присутствующие на мостике вопросительно уставились на капитана.

— Скоро немцы под бортом будут, Леонид Петрович.

— Вижу. На палубу никого не пустим. Мы — гидрографическое судно военно-морского флота Соединенных Штатов, занимаемся здесь гидрографическими работами. Если полезут внаглую, попробуем разоружить по хорошему. Не получится — значит не получится. В самом крайнем случае, попытаемся уйти на «Беркуте», взорвав пароход. Ну, а если не удастся… Попробуем какое-то время задержать немцев нашими пушками, пока не взорвем заряды. У «Стивена Хопкинса» в сорок втором это получилось…

— Какой «Стивен Хопкинс»?! Вы что, воевать собрались?!

— Если не останется выбора, Владимир Евгеньевич. Надеюсь, что Шурик все же успеет отремонтировать свою шарманку. Либо, если не успеет, то может быть удастся уйти на катере, взорвав «Тезей». Ну, а не удастся… А «Стивен Хопкинс»… Был такой американский пароход во время Второй мировой войны. Оказал сопротивление немецкому рейдеру «Штир». Одной единственной старой четырехдюймовкой с артиллерийским расчетом из резервистов. Сам погиб, но и немца за собой на дно утащил. Нам, конечно, на это рассчитывать не стоит. «Карлсруэ» — крейсер с броневой защитой и хорошо налаженной борьбой за живучесть, с большим экипажем. Наша задача — не дать ему захватить «Тезей». На большее я не рассчитываю. Все остальное второстепенно. Да, я контрабандист и браконьер, ставший пиратом. Но я не хочу, чтобы это невиданное оружие попало в руки немцев. Точно так же, как и все остальные технические новинки, с помощью которых Германия сможет выиграть эту войну и перевернуть весь мир.

— Идиоты…

Между тем, катер с немецкой досмотровой группой приближался. В бинокль удалось насчитать девять человек. Судя по форме, три офицера и шесть матросов. Хочешь, не хочешь, а надо встречать гостей. Зайдя в каюту, быстро набросил камуфляжную куртку. Американской формы нет, ну хоть такая есть. Они же, вроде бы как, к военному флоту отношение имеют. Эх, Шурик, Шурик… Как не вовремя твой «транклюкатор» забарахлил…

На палубе все было уже готово к спектаклю. Карпов и четверо абордажников, уже оклемавшихся после неожиданного купания, стояли на палубе у борта со старыми трофейными винтовками, изъятыми у нигерийских пиратов и изображали морских пехотинцев. Автоматы и пулемет ПКМ раньше времени показывать не хотели, поэтому они лежали здесь же, на палубе поблизости, но так, что с приближающегося катера их видно не было. Лишние поблизости тоже не крутились, хотя артиллерийские расчеты на носу и корме уже приготовились. Экипажу БМП было проще — заранее залезли в свою машину, и все. А вот расчету носовых орудий приходилось пока прятаться за фальшбортом. Катер подрулил к борту и молодой офицер прокричал в рупор на английском.

— Доброе утро! Подайте трап!

— Доброе утро, господин офицер! Что Вам угодно?

— Я обер-лейтенант Альтхаус, командир досмотровой группы германского крейсера «Карлсруэ». Прошу подать трап, господа, и не препятствовать досмотру.

— Я коммандер Кортес, капитан гидрографического судна «Тезей». Военно-морской флот Соединенных Штатов. Вы прекрасно знаете, что военные корабли не подлежат досмотру, господин обер-лейтенант.

— Прошу прощения, господин капитан, но у нас есть сомнения относительно национальной принадлежности вашего судна. Прошу Вас не оказывать сопротивления, иначе мы будем вынуждены применить силу.

— Господин обер-лейтенант, вы хотите международного скандала? Вы его получите. Если только примените силу. Очевидно, у Германии недостаточно противников в этой войне? И она хочет увеличить их число за счет Соединенных Штатов?

— Это Ваше окончательное решение, господин капитан?

— Да, это мое окончательное решение. Мы заняты здесь гидрографическими работами и вы нам мешаете. Поэтому прошу вас следовать дальше своим курсом. Желаю счастливого плавания!

Леонид демонстративно повернулся и направился в сторону надстройки, не став ждать ответа немца. Блефовать, так блефовать. А вдруг, выгорит?! Но зная, как вел себя «Карлсруэ» в прошлой истории, рассчитывать на это особо не стоит. Можно попытаться только оттянуть время, если командир крейсера будет связываться по радио по своим каналам и наводить справки о странной находке. Возможно, есть тут у немцев какие-то источники информации поблизости. А за это время Шурик все же успеет наладить свой «хроно-транклюкатор». Если же нет… Тогда вся надежда только на «Беркут» и на его тридцать узлов полного хода. Больше надеяться не на что. Как в воду глядел, что не стал поднимать его на борт после «опроса местного населения»…

Первым делом заглянул в «бункер». Шурик лихорадочно что-то соединял, крутил и носился между блоками установки. На вопрос, сколько еще ему осталось, ответил, что минут сорок. Поднявшись на мостик, осмотрел горизонт. Вокруг никого. Только «Тезей», «Карлсруэ» и катер крутится неподалеку, маневрируя малым ходом. Погода — загляденье. Тихое море, солнце, ветра почти нет. И тишина. Насколько ее хватит?

— И как прошли переговоры с немцами, Леонид Петрович? — всех в рубке волновал этот вопрос.

— На палубу их не пустили. Блефовал отчаянно, играя роль самоуверенного американского офицера. Считающего, что немцы не посмеют поднять руку на американский флаг. Шурику надо еще сорок минут, если не врет. Даст бог, нашего блефа хватит на это время…

— «Тезей» — «Беркуту».

Неожиданно ожила радиостанция. Катерников очень интересовал результат встречи. Немецкая досмотровая группа, тем временем, уже возвращалась обратно на крейсер, несолоно хлебавши.

— Здесь «Тезей».

— Как там все прошло? А то, может быть мы сейчас немцев на катере в заложники возьмем?

— Не надо, пусть уходят. Блефуем в наглую. Представились, как американское гидрографическое судно. Не удаляйтесь слишком далеко от нас. Возможно, и удастся «прыгнуть». Если начнется стрельба, попытайтесь подойти с противоположного борта и снять экипаж. Если не получится, то уходите. Если хватит топлива, постарайтесь добраться до голландского Суринама, там еще долго будет спокойно. На Тринидад и в английскую Гвиану лучше не суйтесь. В Венесуэле сейчас диктатура, так что тоже не рекомендую. Всю радиоаппаратуру, радар и компьютер спрячьте, или уничтожьте. Не надо, чтобы они попали в чужие руки. Да и к вам будет меньше глупых вопросов.

— Обижаете, Леонид Петрович. Мы своих не бросаем.

Вскоре на мостике появился Карпов и по его недовольному виду было понятно, что не все так хорошо. Впрочем, он сразу поделился своими сомнениями.

— Леонид Петрович, похоже, наш блеф под угрозой. Хоть и блефовали Вы великолепно.

— А что случилось, Андрей Михайлович?

— Я знаю немецкий и слышал, о чем говорили немцы. Они очень удивлены как внешним видом судна, так и его странной конструкцией корпуса без единой заклепки. А также нашим портом приписки Белиз-Сити на корме. Похоже, у моряков на такие вещи глаз наметан.

— Я говорил о том же самом. Будем надеяться, что Шурик успеет. Заложили заряды?

— Да. Два в машинном отделении в районе переборок со смежными отсеками, чтобы разрушить и их заодно, два в кормовом трюме и два в носовом трюме — в нашем бомбовом погребе. Время срабатывания в машине и в кормовом трюме — пять минут, в бомбовом погребе — двадцать минут. Если сможем уйти на «Беркуте», то времени хватит, чтобы удалиться на безопасное расстояние. А если не сможем, то особой разницы нет. Перед покиданием судна я и мои люди активируют взрыватели…

Немецкий катер, между тем, уже вернулся к крейсеру и его поднимали на борт. Еще несколько минут потребуется на доклад командиру об отказе странного судна подвергнуться досмотру и о своих впечатлениях об увиденном. Потом еще некоторое время на переваривание командиром этой неожиданной информации и на возможную связь по радио. И только потом — принятие решения. Остается надеяться на то, что немцы не откроют огонь сразу, а постараются осмыслить ситуацию и получить максимум информации.

Время шло. Крейсер не предпринимал никаких действий. Очевидно, немцы пытались прояснить ситуацию, так как не хотели вляпаться в самом начале войны в инцидент с нейтралом. Да и каким нейтралом! Это не Уругвай и не Сиам какие-нибудь, о существовании которых некоторые сейчас даже не подозревают. Соединенные Штаты — это Соединенные Штаты… Но в то же время просто плюнуть и уйти тоже не хотели. Самое начало крейсерства, тем более — у английских владений? Начальство не поймет, и в случае чего — припомнит, так как скрыть эту встречу не удастся. Вот командир крейсера сейчас и ломает голову, решая задачу со многими неизвестными. Возможно, проклиная тот момент, когда решил связаться с «Тезеем», оказавшимся не дисциплинированным мирным «купцом», а непонятно чем. Какой-то «темной лошадкой» в высшей степени странного вида, нагло отвергающей требования военного корабля воюющей страны. И из-за этой «темной лошадки» можно огрести кучу неприятностей, если утопишь. Или из-за того, что не утопишь, а отпустишь. И эта наглая посудина на самом деле — какой-то секретный корабль англичан, базирующийся неподалеку. Порт-оф-Спейн ведь рядом…

В томительном ожидании прошло сорок минут. Ничего не происходило. «Карлсруэ» и «Тезей» лежали в дрейфе друг напротив друга на расстоянии чуть больше мили. Орудия немцев по прежнему наведены на строптивого «купца», заявившего о своей принадлежности к американскому ВМФ, но огня пока не открывали. На самом «Тезее» старались не накалять обстановку. Башни БМП расчехлены, но стволы орудий повернуты в диаметральной плоскости, а носовые четырехдюймовки хоть и заряжены, но тоже развернуты по походному и скрыты под брезентом. Который, правда, можно сбросить за пару секунд. «Беркут» маневрирует неподалеку малым ходом, удерживая крейсер в поле зрения и стараясь держаться на позиции, позволяющей быстро подойти к борту «Тезея» с противоположной стороны от немцев. Видя, что пока ничего не происходит, Леонид решил спуститься в «бункер». Сколько там еще этот доморощенный «кулибин» провозится…

В «бункере» инженер Прохоров находился в состоянии повышенной активности, которую обычно характеризуют словами «хватай мешки — вокзал отходит». Хоть в этом и трудно было разобраться, но Леонид понял, что Шурик собирает схему побыстрее — «наживую», лишь бы работало.

— Как дела, Александр Александрович?

— Еще немного осталось, Леонид Петрович!

— Немцы пока в непонятках. Не знаю, насколько их терпения еще хватит…

Неожиданно зазвонил телефон и Леонид взял трубку.

— «Бункер» слушает.

— Леонид Петрович, немцы дали ход. Похоже, уходят.

— Ну, слава богу! Наблюдайте за ними. Остаемся в дрейфе.

Неужели, блеф удался?! И тут громыхнул недалекий взрыв. А вслед за этим корпус судна вздрогнул. «Шурик» бросил работу и удивленно уставился на Леонида. Сам же Леонид ощущал ледяное спокойствие, которое поразило его самого. Жребий брошен, судьба «Тезея» решена.

— Что это?!

— Немцы открыли огонь. Мы можем что-то сделать срочно?

— Можно соединить каскады контуров напрямую, на максимальную мощность без регулировки и настройки. И замкнуть цепь вручную. Но это очень опасно и мне нужен помощник…

— Говори, что делать!!!

Леонид хватал и держал какие-то непонятные электронные блоки, пока Прохоров соединял их в различной последовательности. Все это время корпус судна содрогался от взрывов и было слышно, как наверху ухнула несколько раз четырехдюймовка. Наконец, инженер кинулся к пульту и закричал.

— По моей команде нажмите вон ту красную кнопку в открытой сборке, где написано «Аварийный пуск»!

— Понял, готов!!!

— Жми!!!

Леонид нажал и в это же мгновение еще один удар потряс «Тезей». Похоже, снаряд разорвался совсем рядом. Какое-то яркое свечение разлилось в воздухе и охватило сначала руку, а потом и его всего полностью. Леониду показалось, что он не чувствует тела. Перед глазами понеслись непонятные образы. Затем яркий свет залил все вокруг и сознание померкло.

Глава 10 Робинзоны во времени

Очнулся он от противного запаха нашатыря. Закашлялся и запах тут же исчез, а в легкие хлынул свежий воздух.

— Слава богу, Леонид Петрович! А то, мы уже испугались…

Леонид с трудом приподнялся на локтях и сел, поняв, что находится на верхней палубе. Рядом были следы разрушений и пожаров, кое-где еще шел дым. «Тезей» лежал в дрейфе, но вокруг все было тихо. Над ним склонились «Шурик», доктор и Карпов. Доктор держал в руках ватку и пузырек с нашатырем.

— Леонид Петрович, как Вы себя чувствуете?

— Уф-ф… Вроде, живой… А что это было? И где немцы?

— Кирдык немцам…

Карпов четко и кратко обрисовал ситуацию. Вскоре после ухода капитана из рубки крейсер дал ход и открыл огонь. Им ответила БМП левого борта. Успела сделать несколько выстрелов левая носовая четырехдюймовка. Все это продолжалось сравнительно недолго. А потом снова горизонт закрыл туман и крейсер просто испарился в воздухе! Окутался каким-то маревом и исчез! А через несколько секунд все опять пришло в норму. То же море, то же солнце, тот же берег Тринидада вдалеке. Но вокруг никого, кроме «Беркута», который после начала стрельбы сразу же рванулся к «Тезею» для снятия экипажа. Но поскольку крейсер исчез, поняли, что с покиданием судна можно не торопиться. Противник либо уничтожен, либо остался в другом времени. Первый вопрос у Леонида был ожидаемый.

— Что с пароходом?

— Хреново. Пять снарядов немцы в нас все же вогнали. Четыре так, ничего серьезного. Но вот один снаряд в машину прилетел, натворил делов. Ход дать пока не можем. Сейчас там механики пытаются что-нибудь сделать. Но не факт, что смогут.

— Охренеть, это сколько же я в отключке был?!

— Минут сорок.

— У нас потери есть?

— Есть. Трое убитых и пятеро раненых.

Леонид молча слушал доклад, сцепив зубы. Внутри стала подниматься волна холодной ярости. Они стали разменной монетой в чьей-то игре. Игре по-крупному. Когда на кону очень большие деньги и игру ведут очень серьезные игроки. А они — так, вроде фигур на доске. И их уже, несомненно, списали со счетов. Эта партия сыграна неудачно… Бывает…

— Александр Александрович, что конкретно произошло? И где мы есть?

— Установка была запущена на предельной мощности в аварийном режиме, поэтому немцев просто разнесло на атомы. Настройки сбиты и нас закинуло куда-то в прошлое. Ориентировочно — не слишком далеко от того времени, какое мы покинули, так как параметры я сменить не успел, а при запуске в аварийном режиме они могут несколько сбиться. Точнее сказать не могу.

— Ну, хоть не к динозаврам… Мы можем вернуться назад? Хотя бы теоретически? Но только не в начало Первой мировой? А хотя бы на год раньше?

— Увы… Установка повреждена при пожаре и его тушении. Мы здесь застряли.

— Песец… Вот это действительно, пришел Большой Пушистый Полярный Лис… Так, а ну-ка, помогите мне до мостика добраться. Посмотрим, что там стряслось…

Леонид с трудом поднялся и окинул взглядом палубу. Кормовая часть палубы с левого борта повреждена. Фальшборт и многое вокруг изуродовано. Но БМП целы, хоть на броне и видны царапины и вмятины от осколков. Рядом шел катер, не удаляясь далеко в сторону. Больше повреждений не видно, но это не значит, что их нет. Время ближе к вечеру, а не раннее утро — солнце находится уже невысоко над горизонтом на западе.

— Хорошо, что взорвать пароход не успели…

— Так уже активировали взрыватели. Просто когда поняли, что немцев долбанули, успели деактивировать.

— А где же наше начальство?

Карпов только усмехнулся.

— Состязания по практической стрельбе из пистолета решил устроить… Кабинетный стратег хренов… Как только немцы стрелять начали, его превосходительство решил Корнета ликвидировать, чтобы какую-то свою негоцию провернуть. Да не учел, дурачок, что красивые планы в кабинете придумывать и эти планы в жизнь воплощать — это далеко не одно и то же. Жаль, Корнет на рефлексах сработал — вышиб ему мозги. Теперь уже не спросишь, почему он тень на плетень наводил. В боевые потери я его включать не стал. Так что, Вы теперь наше начальство, Леонид Петрович. Я специалист по части того, как глотки по ночам резать и разные бяки нехорошим дядям в разных частях света устраивать. А тут Ваш дипломатический талант нужен, раз нам обратной дороги нет и надо в этом мире устраиваться. Всем, кто против нас, глотки не перережешь.

— Пожалуй… Ладно, пошли на мостик…

Рубка не пострадала при обстреле и третий помощник осматривал горизонт.

— Леонид Петрович, слава богу, живы!

— Вроде, жив. А чиф где?

— Все внизу, пожар гасили. Вот второго, говорят, осколком зацепило.

— Вызови чифа с дедом. Если смогут, пусть в рубку поднимутся.

Вскоре прибыли старпом и стармех. В их докладах утешительного было мало. Корпус судна особо не пострадал, но имеются повреждения в машине. Дать ход пока что нельзя. Машинная команда сейчас занимается ремонтом, но гарантии успеха нет.

— Ясно, мужики… Будем пытаться отремонтировать машину и добраться до укромного места, но надо приготовиться к эвакуации, если не получится. Можно, конечно, последовать примеру «Сибирякова» и поэкспериментировать с парусами, но я реалист и ничего путнего от этой затеи не жду. Готовьте все, что нам пригодится. Каждый по своему заведыванию. Оружие, боеприпасы, навигационные приборы, карты, золото с брюликами, в общем — все. Шлюпки и плоты целы?

— На левом борту плоты осколками побило, но шлюпка более-менее цела. Во всяком случае, сквозных пробоин нет. На правом все цело.

— Хорошо. «Беркут» пусть пока остается на воде. А то, не приведи господи, поднимем его на палубу, а потом спустить не сможем. Ветром нас пока несет в сторону от Тринидада. И неизвестно, куда вынесет. Можно, конечно, стать на якорь при достижении малых глубин, но первый же шторм выбросит нас на берег. Поэтому, ремонтируем машину, но готовимся к эвакуации. В случае чего, потом поздно будет.

— Леонид Петрович, а давайте заодно и БМП прихватим?

Все удивленно уставились на Прохорова, вылезшего с предложением. Сказанное было настолько неожиданным, что на несколько мгновений в рубке воцарилась тишина, а потом разразился хохот. Карпов же отеческим голосом начал внушать.

— Александр Александрович, боевая машина пехоты хоть и плавает, но предназначена максимум для преодоления водной преграды в несколько десятков, самое большее — сотен метров. Но уж никак не для морских походов. Она может просто не дойти до берега, ее унесет ветром и течением в сторону. Это помимо того, что ее надо самым тщательным образом загерметизировать. Так что, увы. Гонять испанцев, или краснокожих на берегу нам придется исключительно пешим порядком. Поскольку кавалерии у нас тоже нет…

Но Леонид, не обращая внимание на всеобщее веселье, призадумался…

— Андрей Михайлович, а Вы ошибаетесь…

Все удивленно уставились на капитана.

— Вы о чем, Леонид Петрович?

— Мы можем взять с собой БМП.

— Но как?!

— Насколько я понял, машины не пострадали. Если мы их как следует загерметизируем, то сможем доставить к берегу на буксире, если он будет не очень далеко и погода позволит. В этом случае катер и шлюпки вполне могут справиться с буксировкой. А там пусть заведут двигатели и выберутся на берег своим ходом, на гусеницах. Найдутся у нас механики-водители? А если возникнут разногласия с местным населением, то это будет весьма и весьма серьезный аргумент.

В рубке снова возникла немая сцена, но на этот раз никто уже не смеялся. Первый очнулся Карпов.

— Леонид Петрович, а ведь Вы правы… Если отбуксировать машину к берегу, как простой понтон… На три машины как раз катер и две шлюпки. И механики-водители найдутся… Но их надо будет герметизировать самым тщательным образом, иначе придется все время гонять двигатели и откачивать воду.

— Ничего, герметика у нас хватает. Александр Александрович, а Ваш «хроно-транклюкатор» мы с собой взять не можем? Вдруг, Вы его сможете отремонтировать, и мы назад вернемся?

— Нет, не получится к сожалению… Но нам надо обязательно взять мой компьютер с ноутбуком и жесткими дисками. У меня там очень много чего записано, что мы сможем попытаться воссоздать в этом мире.

— А электричество на берегу где возьмем? И для компьютера, и для ноутбука? Топлива в баках БМП, «Беркута» и шлюпок ограниченное количество. Даже с учетом того, что мы сможем взять с собой несколько бочек.

— Можно снять генератор с двигателя шлюпки и сделать подобие ветряка, чтобы не тратить топливо. Схему зарядного устройства для подзарядки ноутбука я соберу из имеющихся деталей. Но у меня также много информации распечатано на принтере. Вдруг, с электричеством бы возникли проблемы…

Нехорошие подозрения закрались в душу Леонида. Все же, до конца он не доверял никому, «крабовая» деятельность приучила. И вот теперь стала складываться очень интересная мозаика…

— А что же у Вас там напечатано, Александр Александрович?

— О-о-о, много чего! Материалы по металлургии, химии, медицине, вооружениям, кораблестроению и машиностроению, электро и радиотехнике! Очень много интересного. Все основное, что было открыто до нашего времени.

— И как много на бумаге?

— Двенадцать пачек бумаги истратил. Причем, печатал с двух сторон листа.

— А позвольте Вас спросить — какого хрена Вы все это печатать стали? Если эти материалы, раз уж они Вам так нужны, можно просто на жесткий диск скинуть и там хранить? Или, в любой момент в интернет залезть, и что надо оттуда взять? Вы, дорогой мой, не собирались ли часом заранее сюда на ПМЖ?

В рубке снова повисла тишина. По побледневшему лицу и бегающему взгляду инженера Леонид понял, что дело нечисто. Но еще раньше это понял Карпов, подскочив к Прохорову и схватив его за шкирку, продолжил увещевать отеческим тоном.

— А ну рассказывай, умник, что ты знаешь. Капитан верно говорит — неспроста ты такую гору бумаги извел. Ты что, Эдисон хренов, захотел тут свою игру вести? Эксперименты над нами в роли подопытных кроликов проводить? Ты что, всерьез сюда заранее собирался?

— Да…

— А ну, рассказывай, Ломоносов недоделаный. Все, что ты знаешь. Правду, и только правду. А не то я из тебя это другим способом вытряхну.

— Сейчас я дам вам прослушать одну запись. Сами все поймете.

— Ну давай, послушаем.

— Она у меня в каюте, на флешке.

— Давай сходим и принесем. Нам всем очень интересно!

Карпов и Прохоров ушли, но быстро вернулись. Инженер вставил принесенную флешку в компьютер на мостике и нашел нужную запись. Качество записи было прекрасное, и все сразу узнали голос Березина. Второй голос был незнаком.

— Здравствуй, Володя. Как жизнь? Отдыхаешь на своем лайнере в круизе?

— Здравствуйте, Аркадий Владленович. Да какой отдых, каждый день приходится этих гоблинов дрессировать. Как еще в Нигерии все пройдет.

— За Нигерию не волнуйся, с этими папуасами проблем не будет. Я тебе чего звоню — небольшое изменение в дальнейших планах. Возвращение твоего лайнера не предусматривается.

— То есть как?!

— Да успокойся, все нормально. Возникли некоторые нюансы, поэтому проект будет временно приостановлен. Но надо доказать всем его работоспособность и отбить те средства, что на него потрачены. Поэтому, твоя задача следующая. Когда получите груз в Нигерии, уйдете в заданный район. Вам будет обеспечено пристальное внимание со стороны наших дорогих распространителей демократии, нужную информацию им сольют, когда надо. После получения топлива уйдете с большим шумом — прихватите с собой того, кто вами заинтересуется.

— А он заинтересуется?

— Заинтересуется, не сомневайся. Пусть наши заокеанские друзья попсихуют. А начнут бочку катить, мы им еще и обвинение в нападении предъявим. В результате которого погибло наше судно со всеми людьми. Мелочь, а приятно. После перехода отработаете по максимуму. Пройдете все контрольные точки. Даты выхода самых «жирных» испанских конвоев вы знаете. Смотри только, чтобы твой лайнер от перегрузки не утонул и топлива хватило. Координаты точки возвращения я дам позже. Там вас будут ждать. Если возникнут проблемы с настройкой, перейдете в режим приема и вас вытянут. Только будьте в границах зоны устойчивого контакта. Перегружаете все на встретившее вас судно и ты сам тоже переходишь на него. Все остальные должны остаться, это не вызовет подозрений. После этого наш оператор запустит установку дистанционно с подачей команды на ее самоликвидацию сразу после прыжка. Это корыто должно исчезнуть вместе со всеми.

— И куда же его отправят?

— А куда нибудь подальше. В какой-нибудь палеозой, или мезозой, или что там еще раньше было. В любом случае, оттуда уже никакая информация до нас не дойдет.

— Значит моя группа, знающая об истинной цели операции, тоже подлежит ликвидации? И душегуб Андрюша, и умник Шурик?

— Обязательно. Оба слишком много знают. Душегубов сейчас и помимо твоего Андрюши хватает. А без умников, вроде Шурика, на данной стадии проекта уже вполне можно обойтись.

— Как прикажете, Аркадий Владленович.

— И еще, Володя. Запасной вариант использовать в самом крайнем случае. Ты понял? В самом крайнем случае! Когда все прочие способы будут исчерпаны.

— Понял, Аркадий Владленович.

— Ну, удачи. Перед приходом в Гвинейский залив свяжемся. Может, еще что прояснится.

Запись кончилась, но все, присутствующие в рубке, потрясенно молчали. Прохоров обвел всех взглядом и добавил.

— Если интересно, могу дать послушать еще одну запись, незадолго перед прыжком. Но там только координаты точки возвращения — к северу от Тринидада. Не спрашивайте, каких сил мне стоило обеспечить прослушку защищенной спутниковой связи Березина.

— Так значит ты знал, и молчал?! — Карпов кровожадно посматривал на инженера.

— Да, знал и молчал. Потому, что если бы только озвучил эту информацию, то Вы меня первый бы и сдали Березину, дорогой Андрей Михайлович. А остальные бы просто не поверили в реальность перемещения во времени, сочтя меня психом. Разве не так?

— Хм-м… Пожалуй, что так… Так что же получается? Выходит, установка работала исправно? Или, все же был сбой?

— Все работало исправно. Я мог обеспечить возвращение в исходную точку времени, и после перегрузки золота мы бы все дружно отправились в какой-нибудь меловой, или юрский период, где установка была бы уничтожена самоликвидатором сразу после перехода. Не знаю, как Вас, Андрей Михайлович, а меня такая перспектива совершенно не устраивала. Информацию на жесткие диски я записал еще в Москве, так как предполагал, что ничем хорошим это мероприятие не закончится. Сами знаете, на каком крючке меня держали. А после того, как узнал, что нас ожидает, стал потихоньку печатать основные материалы. То, что мы можем попытаться воссоздать своими силами. А то, вдруг бы мы застряли в прошлом и возникли проблемы с электричеством.

— Так чего же Вы хотели добиться, переместив нас в начало двадцатого века?

— Хотел путем постепенного уточнения настройки перед прыжком оказаться где-то в конце пятидесятых годов двадцатого века. Уже после войны и прекращения сталинских чисток, но когда еще не наступил маразм восьмидесятых и беспредел девяностых. А тогда бы сказал, что установка окончательно вышла из строя. Мы бы очень пригодились в Советском Союзе со своими техническими новинками, технической информацией и знанием истории. Как знать, быть может даже развал Союза удалось бы предотвратить. Но… Кто же знал, что наткнемся на этот чертов крейсер.

— Интересно… А что это за режим такой хитрый, что нас должны были вытянуть обратно?

— В случае сбоя в работе установки, но не окончательном выходе из строя, ее можно использовать для работы в паре «ведущий» — «ведомый». То есть, такая же, но ведущая установка в двадцать первом веке может нащупать ведомую в другом времени и обеспечить ее перемещение в свое время. Но это возможно только при совпадении географического места, в зоне устойчивого контакта. Именно поэтому мы и оставались возле Тринидада. Но я отключил часть схемы, которая должна была обеспечить перенос по команде ведущей установки. Хотя, ее работа была обнаружена. Нас искали и очень настойчиво.

— Понятно… А что это за запасной вариант?

— Не знаю. Возможно, было еще что-то, о чем знал только Березин. В разговорах об этом больше не упоминалось.

— Суки…

Какое-то время все молчали. Затем стармех извинился и сказал, что ему нужно идти заниматься машиной. Леонид отпустил всех остальных, велев заняться подготовкой к эвакуации, а сам склонился над картой, гадая, куда же вынесет «Тезей»? Все будет зависеть от силы и направления ветра. Но как ни крути, все равно должно прибить к американскому побережью. На малых глубинах можно прекратить дрейф, став на якорь. Но только до первого шторма, если ветер будет со стороны моря… А если все же удастся отремонтировать машину? Чтобы она могла работать хотя бы на небольших оборотах и непродолжительное время? Тогда надо срочно искать укрытие. Ближайшее удобное место — залив Париа, находящийся между западным берегом Тринидада и материком. Глубины в заливе порядка двадцати метров, и он хорошо защищен от штормов. Если удастся туда добраться, то можно будет стать на якорь и в относительно спокойной обстановке решать, что делать дальше. По крайней мере, там «Тезею» нечего опасаться свирепых вест-индийских ураганов. Если Шурик не соврал и действительно переход во времени произошел не слишком далеко от предыдущей точки — июля 1715 года, то значит Тринидад пока еще принадлежит Испании, хоть и является самым настоящим захолустьем, куда никто из испанцев особо не рвется. Что же, это тоже на руку пришельцам из будущего. Светиться в каком нибудь крупном административном центре вроде Гаваны, или Картахены уж очень не хочется. Надо прочно обосноваться на Тринидаде, воспользовавшись относительной малочисленностью белого населения и соответственно слабостью местной колониальной администрации, а уже оттуда налаживать «дипломатические» отношения с Гаваной, Картахеной и прочими. Но… Это будет возможным только в случае, если удастся туда добраться своим ходом и стать на якорь на глазах у изумленной публики. Если же «Тезей» выбросит штормом на берег, как пустую бочку, то шансы разговаривать на равных с аборигенами резко упадут. Разговаривают и договариваются только с сильными. Слабых могут, в лучшем случае, лишь выслушать и сделать по своему. Эту истину Леонид очень хорошо усвоил еще из «стреляющих — девяностых».

Между тем, уже окончательно стемнело. «Тезей» все также дрейфовал по ветру без единого огонька на палубе. Соблюдалась светомаскировка, дабы не привлекать ненужного внимания. Тем более, судно сейчас фактически в немореходном состоянии. Неподалеку лежал в дрейфе «Беркут». Берег Тринидада удалялся все дальше и дальше. Леонид мерял шагами рубку от борта до борта, поглядывая вокруг, но Карибское море оставалось пустынным. Но вот, спустя полтора часа после захода солнца, на экране радара возникла цель. Вскоре стало ясно, что цель двигается в направлении «Тезея» и должна пройти неподалеку. Леонид тут же вызвал катер, велев выяснить, кого это черти несут. Катер умчался в ночь и вскоре доложил результаты разведки — небольшой двухмачтовый парусник, орудия только на верхней палубе. По четыре с каждого борта, носовых и кормовых орудий нет. Разобрать название не удалось. Народ на палубе присутствует в довольно большом количестве и поглядывает по сторонам очень внимательно. И самое неприятное, что посудина, если не изменит курс, должна пройти неподалеку от «Тезея» и может его обнаружить. А ход он дать пока не может. Дав указание «Беркуту» следить за неизвестным кораблем, но не приближаться к нему близко, Леонид вызвал машинное отделение и поинтересовался, как идут дела. Заверили, что часа через три можно будет дать ход одной машиной. Капитан перевел дух. Гора с плеч! Но за эти три часа неизвестный парусник приблизится к «Тезею» и обнаружит его, поскольку ночь ясная и лунная. Хочешь не хочешь, а надо звать «помощника по абордажу»…

Вызванный на мостик Карпов сразу вник в суть дела и предложил свой вариант действий.

— Если это обычные мореплаватели и они сами опасаются пиратов, то увидев нас, постараются изменить курс и побыстрее скрыться в темноте. Если же это пираты, то могут полезть на абордаж, толком не разобравшись. Хоть «Тезей» никаким боком не похож на галеон, но мало ли, что им в темноте почудится!

— Значит, придется готовиться к отражению возможного абордажа.

— Вот именно, Леонид Петрович. Не волнуйтесь, если полезут — встретим. Вы не против вооружить весь экипаж, чтобы он, в случае чего, поддержал наших абордажников? Нас все же очень мало. А топить парусник сразу с большой дистанции не хочется. Возможно, это не пираты. И если подойдут близко, то просто из-за любопытства. Незачем нам сейчас наживать врагов, если можно этого избежать.

— Я согласен, Андрей Михайлович. Раз мы попали в этот мир навсегда, то обязаны выполнять его неписаные законы. Если хотим выжить…

Неизвестный парусник приближался. «Беркут» шел параллельным курсом в полумиле от него. В темноте этого настырного соглядатая все равно разглядеть невозможно, а вот он сам видит всех прекрасно благодаря приборам ночного видения. В такой же точно прибор Леонид пытался рассмотреть незнакомца. Кораблик сравнительно небольшой. Две мачты. Ход колеблется от пяти до шести узлов, согласно показаний САРП на радаре. И пройти он должен всего в трех кабельтовых, если не изменит курс. Иными словами, «Тезей» все равно заметят. Если это пираты, то там может быть до сотни человек. Если обычный «купец», то человек двадцать — тридцать. Экипаж «Тезея» уже готов к отражению абордажа. Канониры (придется называть их теперь только так в соответствии с терминологией этого времени) заняли места у орудий, пулеметчики — возле пулеметов в бронированных огневых точках. Остальные — и абордажники и бывшие гражданские, находятся в резерве с оружием в руках, готовые по первому сигналу выскочить на палубу. Только машинная команда продолжает заниматься ремонтом. Лучше подстраховаться. А то, вдруг гостям взбредет в голову желание дать сначала залп картечью по палубе незнакомца. Тогда можно будет «крошить» их со спокойной совестью из пулеметов. Но пока — ждать…

Вот хорошо видно, как на приближающемся корабле начинают убирать паруса. Значит, темный силуэт «Тезея» уже замечен в лунном свете и очень заинтересовал проходящих мимо. Все, кто находится в рубке, внимательно наблюдают.

— Андрей Михайлович, пусть канониры на баке и пулеметчики особо не высовываются. Если пальнут по нам картечью, как бы их не зацепило.

— Не волнуйтесь, Леонид Петрович, пулеметчики укрыты за броней и наблюдают оттуда. А расчеты носовых четырехдюймовок укрылись за фальшбортом, и находятся в мертвой зоне для картечи.

— Кстати, надо бы для четырехдюймовок броневые щиты сделать. Листовое железо и сварка у нас есть, картечь и мушкетные пули выдержит.

— Сделаем обязательно. Можно еще и мешками с песком заблиндировать, хуже не будет… Опаньки, а фитили-то у канониров наготове! Леонид Петрович, похоже, салют будет! На палубе, всем в укрытие! Приготовиться!

— А может, прожектором их пугнуть?

— Тогда точно пальнут с перепугу. А так, может и не будут стрелять…

Но мирные надежды пришельцев из будущего не оправдались. Корабль, вынырнув из темноты, хоть и не стал стрелять, но вскоре оказался под бортом и на палубу полетели абордажные крючья. А через несколько мгновений ревущая толпа попыталась забраться на высокий борт. То, что произошло дальше, повергло бы в ужас всех, кто видел это со стороны, не говоря о тех, кто попытался в очередной раз заняться пиратским промыслом. Яркий свет, гораздо ярче, чем днем, залил все вокруг, и загремели выстрелы. Первые ряды нападавших, уже забравшихся на палубу, упали, скошенные огнем двух пулеметов ПКМ, расположенных возле надстройки. Сверху нападающих поливали из автоматов. Совсем рядом раздались выстрелы с моря. Это «Беркут» занял позицию неподалеку от борта «Тезея» и взял палубу пиратского корабля под перекрестный пулеметный огонь. Все было кончено менее, чем за полминуты. Стрельба резко прекратилась и в наступившей тишине прогремел голос на английском.

— Оружие на палубу! Кто жив — встать, руки вверх!

Эффект от громкоговорящей связи и электрического освещения был ошеломительный. Шестеро пиратов, каким-то образом уцелевших в этой бойне, побросали оружие и истово крестились, с ужасом глядя на невиданное чудо. Но тут прозвучала следующая команда.

— Подняться на борт!

Уцелевшие пираты послушно забрались на «Тезей», где тут же попали в руки абордажников, уложивших их мордой в палубу и надевших наручники. Леонид с интересом наблюдал за ходом этого скоротечного боя (вернее — бойни) и сразу же в нем проснулся здоровый инстинкт хомячества. Карпов с началом боя убежал вниз, а он, внимательно осмотрев окружающую обстановку и убедившись, что вокруг больше никого нет, оставил в рубке третьего помощника и пошел следом. Прикидывая по дороге возможные варианты «прихватизации» и дальнейшего использования пиратского корабля в своих целях.

На палубе было очень оживленно. Пленные пираты сидели в сторонке и с ужасом озирались. Их сторожили двое матросов с автоматами, а все остальные, под руководством старпома, уже вовсю хозяйничали на трофее. Обе БМП развернули башни в сторону моря в полной готовности отразить нападение. На носу грозно смотрели в ночь жерла четырехдюймовок. «Тезей» с шумом вломился в этот мир и не собирался сдаваться обстоятельствам.

Карпов стоял здесь же и допрашивал пиратов, что было делом совсем нетрудным, так как бедняги тряслись от суеверного ужаса, как осиновый лист.

— Что интересного узнали, Андрей Михайлович?

— Английские пираты, шлюп «Си Хок». К сожалению, это рядовые матросы и они толком ничего не знают. Капитан, квартирмейстер, штурман и боцман погибли при обстреле. Их было восемьдесят восемь человек при выходе из Порт-Ройяла. Если с перепугу не соврали, то сейчас должен быть январь тысяча шестьсот шестьдесят восьмого года от Рождества Христова, они вышли с Ямайки две недели назад.

— Очень интересно… Андрей Михайлович, а мы можем неплохо сыграть на этом, если испанцы нам поверят и захотят иметь с нами дело.

— А как?

— Я накануне перечитал много материалов по истории пиратства в Карибском море. Сейчас самое начало деятельности знаменитого авантюриста — пиратского адмирала Генри Моргана. Не помню точно дату, но скоро он совершит нападение на Пуэрто-Принсипе — город на Кубе. Правда, поживиться ему там особо не удастся. Зато потом совершит налет на Пуэрто-Бельо, где захватит очень богатую добычу. Надо только в компе точные даты посмотреть, у меня это есть. Как знал, что скинул на диск энциклопедию еще дома. А затем на очереди — Маракайбо, Гибралтар и Панама. Понимаете, куда я клоню?

— Кажется, понимаю. Дать Моргану разграбить Пуэрто-Принсипе, а после этого разгромить его при попытке нападения на Пуэрто-Бельо? И тем самым доказать испанцам свою лояльность и полезность? Но у Моргана было очень много людей. Они нас одной массой задавят, если только не разбегутся со страху. И это еще если испанцы нам поверят и не станут мешать.

— Так я не говорю о сухопутной операции. Моргана надо перехватить в море. Еще до того, как он высадит десант на побережье. С нашими техническими возможностями — вполне реально.

— А что, это мысль! Тем более, о наших художествах в семьсот пятнадцатом году здесь никто не знает. Но как же теперь события в истории пойдут?

— А хрен их знает, как пойдут… Это надо Шурика расспросить, он у нас спец по времени. Хотя, подозреваю, что из его объяснений мы ничего не поймем…

Неожиданно на палубе шлюпа раздался непонятный шум и радостные крики. Леонид удивленно переглянулся с Карповым, но тут над фальшбортом показалась физиономия одного из моряков «Тезея».

— Леонид Петрович, там на пирате пленных в трюме обнаружили. Восемнадцать человек. Похоже — испанцы.

Леонид довольно усмехнулся.

— Вот у нас и подарок для губернатора Тринидада, Андрей Михайлович. В дополнение к небольшому количеству золота и серебра — восемнадцать спасенных подданных испанской короны и шестеро презренных мерзавцев-пиратов, по которым давно петля плачет. Мы совершили богоугодное дело, покарав этих нечестивцев и освободив честных католиков. Думаю, это будет оценено его превосходительством по достоинству. Пойдемте, посмотрим, кого мы выловили…

Еще спускаясь по шторм-трапу на «Си Хок», Леонид увидел удивленно озирающихся людей, закованных в цепи и стоящих в окружении моряков «Тезея» с оружием. Палуба была завалена трупами пиратов, которые еще не все успели выбросить за борт. Очевидно, что пленных обнаружили совсем недавно. Старпом увидел капитана и тут же доложил.

— Обнаружили пленных, Леонид Петрович. Когда стали это корыто обследовать, услышали крики и полезли в трюм. Похоже — испанцы. Поговорите с ними, а то среди нас никто испанского не знает.

— Вы бы с них хоть цепи сняли, а то подумают, что мы ничуть не лучше пиратов.

— Так уже пошли за инструментами…

Леонид сделал шаг вперед, моряки расступились и он оказался перед группой избитых и затравленно глядящих вокруг людей.

— Доброй ночи, сеньоры. Вы говорите по-испански?

Простая фраза оказала чудодейственное воздействие. Люди всколыхнулись и с надеждой уставились на человека в пятнистой куртке, говорящего на родном для них языке. Вперед выступил сравнительно молодой мужчина, одетый значительно лучше, чем остальные.

— Храни Вас господь, сеньор, кто вы?!

— Я — капитан корабля «Тезей». На нас напали эти мерзавцы, но мы их перебили и захватили их посудину. А кто вы, сеньоры?

— Мы — команда «Санта Маргариты», шли из Картахены в Гавану, и на нас напали пираты. Но что это за корабль, сеньор капитан?! Я таких никогда не видел!

— Долго рассказывать… Кстати, с кем имею честь?

— Антонио Родригес, штурман «Санта Маргариты». К сожалению, капитан и большая часть команды погибли в бою. А нас эти нечестивцы собирались продать в рабство на Барбадосе.

— Капитан Леонардо Кортес, к вашим услугам, дон Антонио. Вы и ваши люди свободны, сейчас с вас снимут цепи.

— Да хранит Вас господь, сеньор капитан!

— Благодарю Вас, дон Антонио. У меня будет к Вам и вашим людям не совсем обычное предложение. Насколько я понял, ваша «Санта Маргарита» погибла?

— Увы, сеньор капитан.

— А не могли бы Вы стать капитаном этого шлюпа и работать на меня? Разумеется, за хорошее жалованье и ничем противозаконным Вам заниматься не придется.

— Вы серьезно, сеньор капитан?

— Разумеется, серьезно. Лишних людей у меня на борту нет. А этот «Си Хок» — мой законный трофей. И команда для него все равно понадобится. Так почему бы не предложить это Вам и вашим людям? Ведь надо еще его до порта довести.

Согласие испанцев было тут же получено. Трудно описать радость людей, которым светила участь рабов на плантации, и которые неожиданно получили свободу, когда меньше всего этого ожидали. Леонид перевел своему экипажу суть разговора, пока прибывший с инструментами боцман с одним из матросов снимали цепи с недавних пленников. То, что по-испански с ними говорил лишь один капитан, а остальные разговаривали на совершенно незнакомом языке, держали в руках странное оружие и были одеты в странную одежду, их особо не смутило. Они свободны — это главное. И капитан освободившего их странного корабля говорит, как испанец, хотя ясно, что он не из самой Испании. Скорее всего, родился уже здесь, в Новом Свете. Так что же еще надо?

Освободившись от цепей, испанцы сразу же принялись за дело — сбрасывать трупы пиратов за борт, предварительно обшарив их карманы. То, что на палубе было светло, как днем, их очень удивляло, но на вопросы некоторых о возможных происках дьявола Родригес сразу осадил интересующихся.

— Идиоты!!! Вы молились о спасении?! Получается, что вы все молились дьяволу, раз он освободил вас от этих собак?! У вас что, потребовали ваши души? Вы должны молиться за этих людей, что они не позволили сделать вас рабами! Да, их корабль, как и их одежда очень странно выглядят и на нем горят какие-то удивительные яркие фонари! Но мы что, знаем обо всем, что существует в нашем мире?

Слушая эту страстную речь, Леонид понял, что и в эти времена были люди, задумывающиеся об устройстве мира и не принимающие на веру все, что говорили церковники. Пожалуй, надо будет присмотреться к этому Родригесу. Свои верные люди среди аборигенов им понадобятся. Но вот показывать им все секреты из будущего не стоит. Так же, как и вручать оружие из будущего. Надо предотвратить любыми способами утечку информации. И на очереди — обнародование легенды. Откуда они собственно, такие хорошие, появились. Тоже задачка еще та… Не будешь ведь рассказывать, что решили сами заняться пиратством в другом времени и награбили столько, что не снилось всем пиратам Карибского моря, вместе взятым. После этого все полетят на «Тезей», как мухи на мед, только успевай отбиваться. Значит, нужно что-то более-менее правдоподобное, причем не вызывающее стремление немедленно ограбить пришельцев и не дающее повод принять их за посланцев дьявола. Поэтому, нечего сразу лезть в центры здешней цивилизации и дразнить сильных мира сего. Тьмутаракань вроде Тринидада подходит просто идеально…

Тем временем, «прихватизация» шлюпа была закончена. Ничем ценным с точки зрения экипажа «Тезея» там поживиться не удалось — пираты совсем недавно вышли на «промысел». Но запас провизии, воды и пороха был достаточный, что не могло не радовать испанцев. Передавать что-либо из снабжения на «Си Хок» Леонид пока не хотел. Теперь надо стараться обойтись местными ресурсами. Палуба шлюпа была уже очищена от последствий обстрела (к слову сказать, испанцы не делали различий между «двухсотыми» и «трехсотыми» при выбрасывании за борт, но ни у кого даже язык не повернулся упрекнуть их в этом), ревизия содержимого на борту совестными усилиями проведена и теперь новый испанский экипаж с интересом поглядывал на то, что стояло рядом. Один из испанских матросов потрогал борт «Тезея» и удивленно воскликнул.

— Пресвятая Дева, да он из железа!!!

Никто ему, естественно, не поверил, но после проверки пришлось поверить. Родригес удивленно смотрел на Леонида, который пока еще находился здесь и тоже принимал участие в осмотре парусника.

— Сеньор капитан, ваш корабль сделан из железа?!

— Да, из железа.

— Но как такое возможно?!

— В нашем мире почти все корабли делают из железа.

— Так вы… Из другого мира?!

— Да, дон Антонио. Не бойтесь, мы не посланники дьявола. Мы из другого мира, но мы тоже верим в господа нашего, Иисуса Христа. Господь создал не только ваш мир, но и наш. И ему было угодно, чтобы мы оказались здесь.

— Но как же это случилось, дон Леонардо?

— Увы, для нас самих это до конца не понятно. В нашем мире мы вступили в бой с сильным военным кораблем противника, в котором у нас не было шансов ни победить, ни сбежать, и мы собирались просто подороже продать свои жизни. Но неожиданно туман закрыл все вокруг, хотя погода перед этим была ясная, без единого облачка на небе! А когда туман вскоре рассеялся, причем так же неожиданно, как и появился, вражеский корабль исчез. Произошло настоящее чудо! Господь ниспослал нам спасение, отправив в ваш мир. Возможно, он захотел спасти не только нас, но и вас, иначе как еще можно объяснить нашу встречу?

— Поразительно, дон Леонардо! Ведь это действительно чудо! А когда вы попали в наш мир?

— Несколько часов назад, незадолго до захода солнца. Что нас сразу удивило, так как в нашем мире было утро. К сожалению, в бою «Тезей» получил повреждения и мы занимались ремонтом, как вдруг эти мерзавцы напали на нас. Пришлось снова принимать бой. Но, как оказалось, не зря. «Тезей» оказался на пути пиратов, и мы не разминулись в этом мире.

— Чудо… Настоящее чудо…

«Вбросив» нужную информацию, которую пришлось срочно разрабатывать и вбрасывать интуитивно, так как времени на раздумья не было, Леонид посоветовал испанцам отдыхать до утра. На шлюп с палубы «Тезея» завели швартовы и никуда он теперь не денется. Все равно, ремонт корабля после обстрела лучше проводить при дневном свете, а погода позволяет спокойно лежать в дрейфе борт к борту. Если еще появятся пираты, то их встретят, как подобает. А утром, после ремонта, продолжат путь дальше. Тем более, ремонт самого «Тезея» до сих пор не закончен. Наладив предварительный контакт с испанцами и передав в их полное распоряжение «Си Хок», вернулись к себе на борт. Надо срочно убрать с палубы трупы пиратов, да и оружие в порядок привести. Не исключено, что пожалует еще кто-нибудь. Что поделаешь, уж очень много тут подобных типов промышляет.

Когда вернулись на «Тезей» и Леонид пересказал подробности разговора с испанцами, все сначала призадумались, но Карпов быстрее всех ухватил суть.

— Леонид Петрович, а ведь это великолепный ход! Попы могут вцепиться в него мертвой хваткой. Налицо — настоящее чудо, явление божественного вмешательства! И обвинить нас в сотрудничестве с дьяволом будет трудновато. Поскольку дьявол никогда бы не ниспослал спасения добрым католикам, отправив специально для этого корабль из другого мира. Ведь это новая глава для библии! Осталось только красочно ее написать. Думаю, Ватикан не оставит без внимания этот факт. Тем более, произошедший не во времена земной жизни Христа, а сейчас! И объявлять нас посланцами дьявола Папе Римскому будет просто невыгодно. Получается, дьявол творит чудеса, а бог нет? Тем более, мы сами настаиваем на божественном вмешательстве, а не призываем всех поклоняться дьяволу. Хотя, особо упертые догматики все равно найдутся.

— Пожалуй. Придумывал экспромтом, так как надо было отвечать срочно, а посоветоваться некогда. Но вроде бы, неплохо получилось. Поверили наши добрые католики в божественное вмешательство. Значит, так и будем придерживаться этой легенды в дальнейшем при общении со всеми. Особенно — с испанскими властями. Проблема в том, что согласно королевского указа, любой не испанский корабль в испанских владениях Нового Света велено считать пиратским. Правда, на Тринидаде испанцам будет трудновато выполнить приказ короля. Мы можем весь Тринидад на уши поставить и никто нам ничего сделать не сможет. Но поскольку мы нарушили границу испанских владений не злонамеренно, а токмо по воле Господа нашего, отправившего нас сюда в качестве то ли ангелов-мстителей, то ли зондер-команды, может быть на нас сей указ распространяться не будет?

— Леонид Петрович, уровень коррупции в испанских колониях такой, что нашим российским чинушам и не снилось. Как им будет выгодно, так и обставят наше появление. Тут другой важный вопрос. Если мы не собираемся и дальше заниматься вульгарным грабежом испанцев, то придется за все платить звонкой монетой. Где возьмем?

— Как где? В трюме, естественно. Там столько ценностей, сколько сейчас во всей Европе нет.

— А год чеканки монет?

— Хм-м-м, действительно… Как бы самим не пришлось заняться чеканкой… Но это вопрос решаемый. Было бы золото и серебро, а штамп механоиды должны сделать. Тем более, простые слитки у нас тоже есть… Вопрос в другом. Как мы объясним наличие у нас этого золота и серебра? И если будем рассчитываться им постоянно, то это наведет на интересные мысли очень многих. На первых порах можно сказать, что нашли золотые и серебряные слитки на «Си Хок». Испанцы вполне могли об этом не знать. Ведь пираты могли ограбить еще кого-то до встречи с ними. Но дальше надо будет что-то придумывать.

— А что, логично. Правда, придется ликвидировать всех, кто может рассказать, что этого не было на самом деле.

— Вы имеете ввиду шестерых пиратов?

— Да, их самых. Все равно, их ждет петля на Тринидаде, так не все ли равно, кто их отправит на тот свет? Надеюсь, у Вас не было намерения отпустить их из-за отсутствия законодательной базы, как заявляла прогнившая политкорректная Европа во время «борьбы» с сомалийскими пиратами? Или построить специально для них на Тринидаде лагерь военнопленных с соблюдением всех параграфов Женевской Конвенции?

— Нет, не собирался. Я хорошо знаю, что это за публика. Кстати, согласно той же Женевской Конвенции, террористы, к которым можно отнести и пиратов, не попадают под понятие «военнопленный». Это — уголовные преступники, а не военнослужащие.

— Рад, что мы понимаем друг друга, Леонид Петрович. И очень рад, что Вы не похожи на народного избранника — борца за права маленьких, но очень гордых народов в ущерб всем остальным народам. И не пропагандируете толерантность и политкорректность по отношению к бандитам.

— «Толерастом» никогда не был. Слишком хорошо видел, к чему это приводит. Как у нас, так и по всему миру.

— Значит, мы думаем одинаково…

Зачистив палубу «Тезея» от последствий абордажа, и подготовив оружие к возможному новому нападению, свободные от вахт пошли отдыхать и судно снова погрузилось во тьму, соблюдая светомаскировку. Хорошо, что за время возни с «Си Хоком» никто больше не появился. «Беркут» снова лег в дрейф неподалеку и был совершенно не виден в темноте. Леонид же поднялся на мостик, отправив старпома и третьего помощника спать. Двое вахтенных — один из матросов, а второй из абордажников внимательно наблюдали за окружающей обстановкой через приборы ночного видения, а он сам занялся изучением бумаг, захваченных на пиратском корабле. В большинстве своем они были мало интересны. Единственное, что могло оказаться полезным, это цены на провизию и различные товары в Порт-Ройяле. Вряд ли они отличаются в разных портах Карибского моря очень сильно. По крайней мере, будет от чего отталкиваться во время торга на Тринидаде. А то, как бы тамошние аборигены не попытались обчистить пришельцев до нитки, взвинтив цены до небес. Придется говорить — пардон, сеньоры, мы лучше сходим за харчами на Ямайку. И отдадим золото англичанам, которое хотели предложить вам. Но это дела несколько отдаленного будущего. Сейчас же главное — машина. Стармех обещал, что по крайней мере одну машину запустят. Перед запуском надо будет предупредить испанцев, а то, как бы не драпанули с перепугу. А что будет завтра утром после рассвета, когда они «Тезей» во всей красе увидят… Ладно, переживут. Пусть теперь привыкают к достижениям технического прогресса, хотя бы наблюдая со стороны…

Ознакомившись с бумагами, Леонид подошел к радару и осмотрел окружающее пространство. Поблизости никого. Далеко, почти в двадцати милях, есть три каких-то цели, но они проходят в стороне от «Тезея». Тут как раз в рубку и пожаловал стармех.

— Все, Петрович, готово! Можем дать ход. А что тут было? Говорят, какие-то бандюки пытались к нам залезть?

— Не просто бандюки, а самые настоящие пираты, гроза Карибского моря. Совсем не те гопники, которые промышляют в нашем времени, нападая только на безоружных и драпая при первых же выстрелах охраны. Но супротив автоматического оружия абордажные сабли и мушкеты оказались недостаточно эффективны. Вот мы их всех и зачистили. При этом нам достался трофей в виде шлюпа и восемнадцати пленных испанцев, которых вроде бы удалось убедить, что причина нашей встречи — исключительно чудо, сотворенное господом, а не козни диавола…

Пересказав стармеху подробности первой встречи с местным населением, спустились на палубу, так как «дед» очень хотел посмотреть на трофей и поговорить с аборигенами. Правда, разговаривать пришлось Леониду, поскольку вахтенный испанец на палубе шлюпа практически не говорил по-английски. Предупредили, что сейчас появится странный звук, которого они никогда не слышали. Никакой опасности нет, это особенность корабля пришельцев, поэтому пусть сохраняют спокойствие. Но куда там… Когда стармех ушел и через несколько минут главный двигатель заработал, перепуганные испанцы спросонья выскочили на палубу, ничего не понимая. Леонид предвидел такую реакцию, поэтому никуда не ушел, дождавшись «побудки».

— Сеньоры, не волнуйтесь, никакой опасности нет!

— Матерь божья, сеньор капитан, что это?!

— Это работает специальное устройство, с помощью которого наш корабль двигается по морю. Мы не зависим от ветра, поэтому у нас нет парусов, утром все увидите. Устройство это довольно шумное, вот именно поэтому я и нахожусь здесь, чтобы предупредить вас. Все в порядке, мы закончили ремонт и можем дать ход. Но до рассвета будем лежать в дрейфе, ремонт необходим вашему кораблю. А потом, чтобы не терять время, возьмем вас на буксир. Дон Антонио, прошу Вас утром ко мне на борт, обсудим дальнейшие действия…

Успокоив испанцев, Леонид вернулся в рубку. Механики погоняли главный двигатель на холостом ходу, а затем опробовали включение редуктора с разворотом лопастей винта, дав кратковременный ход вперед и назад, из-за чего стоявший под бортом «Си Хок» нещадно швыряло, и что только добавило острых ощущений испанцам. Все работало исправно и машину остановили, так как до утра никаких движений не предвиделось. Правда, стармех все же внес свою ложку дегтя в бочку с медом, когда после пробного пуска снова поднялся в рубку.

— Петрович, считай, что второй машины у нас нет. Она — склад запчастей. Натворил немецкий снаряд делов. Так что, идти можем куда угодно, если очень припрет, но лучше искать место для длительной и спокойной стоянки. Надо еще пробоины в бортах заварить, пока что не до них было. Иначе, в первый же шторм будем воду хлебать.

— С утра берем на буксир наш трофей и двигаемся в залив Париа к Тринидаду, на рейд будущего Порт-оф-Спейна. Больше просто некуда. Либо будем торчать на виду у всех, либо защищенной от ветров якорной стоянки с нужными глубинами там нет. А этот испанский Мухосранск идеально подходит во всех отношениях.

— Так что, заложим будущий Порт-оф-Спейн?

— Небольшое поселение Конкерабия там уже есть. Испанцы оставили старое индейское название. Но знаешь, Константиныч, предчувствие мне подсказывает, что не появится там теперь Порт-оф-Спейн. А будет что-то вроде Пуэрто-Тринидад, или Пуэрто-Тезей. И если мы дадим пинка испанцам в нужном направлении, оказав при этом научную и техническую помощь, то англичане тут не появятся. Зато свой Симон Боливар появится гораздо раньше.

— А ну, как испанцы всех собак на нас спустят? Ведь среди них полно упертых религиозных фанатиков. Не смотря ни на что, объявят нас посланцами дьявола.

— Тогда перестреляем всех «собак», которых на нас спустят, причем с большим шумом. Нескольких отпустим, велев передать «псарям», что нам не нужна война. Но если она нужна Испании, то она эту войну получит. Уйдем к англичанам, или французам, предварительно наделав шороху в испанских владениях. Причем наделаем так, чтобы это стало всем известно. А по приходу скажем, что попали из другого мира и по незнанию сначала сунулись к испанцам, которые оказались конченными сволочами. Правда, вовремя разобрались, что к чему, и пришли к истинно цивилизованным людям. И предлагаем свою дружбу против коварных испанцев. Можешь быть уверен, после таких событий ни англичане, ни французы не допустят подобной глупости, причислив нас к посланцам дьявола. Тебе не все ли равно, какой флаг будет у нас на гафеле?

— Абсолютно все равно. Петровской России еще нет, а в той, что сейчас есть, мы никому не нужны. Да и идти некуда. Разве что в Архангельск.

— Вот и я о том же. Мы сейчас — робинзоны во времени. Поэтому, остается уподобиться наемникам-профессионалам. Им все равно, от кого они получают деньги. А дальше — видно будет…

Глава 11 Все имеет свою цену

Проснулся Леонид довольно рано от телефонного звонка. Поспать удалось чуть более трех часов, так как стоял вахту с нулей до четырех утра вместо раненого второго помощника. Звонил старпом, сразу «обрадовав».

— Леонид Петрович, доброе утро! Тут у нас опять гости появились.

— Кого там нелегкая принесла?

— А хрен их знает. Еще какой-то небольшой парусник. Крутится в двух милях, но близко не приближается. Когда рассвело, он мимо проходил и нас заметил.

— А как там наш трофей?

— Вовсю на палубе шуршат. На нас с любопытством поглядывают, но на борт не поднимаются.

— Понял, сейчас буду…

Поднявшись в рубку и поздоровавшись с вахтенными, Леонид осмотрел горизонт. За ночь «Тезей» унесло довольно далеко и берег Тринидада уже скрылся. В двух милях дрейфовал небольшой двухмачтовый парусник. Паруса были убраны и видно, народ там совещался, — что же это за чудо-юдо они повстречали? «Беркут» лежал в дрейфе неподалеку и как оказалось, уже провел разведку. Корабль вооружен шестью пушками. И на нем очень много людей. В свете произошедших событий вполне можно сделать определенные выводы.

— Похоже, коллеги нашего «морского ястреба» (Sea Howk — морской ястреб. англ.) пожаловали. Но осторожность берет верх над жадностью. В общем-то, разумно. Не полезут — останутся живы.

— Думаю, они узнали свой «ястребок». И удивляются, что он делает у нас под бортом. А поскольку испанцы уже подняли на нем испанский флаг, то местные братки в полных непонятках.

— Если полезут — огонь на поражение. Не давать им приблизиться на дистанцию картечного залпа. Патроны к пулеметам и снаряды БМП беречь, действовать четырехдюймовками. Как раз для них подходящая цель. Пойду-ка я, с нашими неожиданными союзниками пообщаюсь…

Спустившись на палубу и подойдя к левому борту, где был ошвартован трофей, Леонид увидел, что там вовсю кипит работа. Испанцы приводили в порядок разорванные пулеметными очередями снасти и со смехом поглядывали на дрейфовавший неподалеку корабль. На корме стоял Родригес и внимательно рассматривал визитеров.

— Доброе утро, сеньоры! Как у вас обстоят дела?

— Доброе утро, сеньор капитан! Ремонтируем, но времени уйдет много. Такое впечатление, что снасти как ножом порезаны. А это ваша шлюпка патрулирует вокруг? Ходит очень быстро, но ни парусов, ни весел на ней нет!

— Да, это наш вспомогательный катер. Используется для разведки. Для движения применяет механическое устройство, подобное тому, что стоит на «Тезее», только значительно меньших размеров. Рассматриваете гостей, дон Антонио? Похоже, это друзья тех, кто решил залезть к нам ночью.

— Да, это пираты, дон Леонардо. Они обнаружили нас с рассветом и теперь ничего не могут понять. Похоже, они узнали «Си Хок». И то, что на нем теперь поднят испанский флаг, наводит их на размышления. Да и внешний вид и размеры «Тезея» введут в изумление, кого угодно. Во всяком случае, нападать они пока что опасаются.

— И правильно делают. Прошу ко мне в гости, дон Антонио. Обсудим дальнейшие действия. А за этих бандитов не волнуйтесь. Если только полезут, церемониться не будем.

Новый капитан «Си Хок» забрался по шторм-трапу на палубу «Тезея» и замер, рассматривая все с огромным интересом. Для испанца в диковинку было абсолютно все и он не пытался скрыть своего изумления. И как оказалось, больше всего его поразило отсутствие привычной палубной артиллерии.

— Дон Леонардо, но где же ваши пушки?! Как вы смогли уничтожить этих мерзавцев?!

— Привычных для Вас пушек у нас нет, дон Антонио. Они выглядят несколько по другому, потом я их покажу. А перебили пиратов исключительно легким стрелковым оружием вроде мушкетов. Применять нашу артиллерию в ситуации, когда враг уже лезет на абордаж, нет смысла. Мы не стреляли раньше, так как не были уверены в их намерениях, а наживать сразу же себе врагов в этом мире у нас никакого желания не было. Но коль скоро они не отказались от своего желания пограбить, пришлось оказать им достойный прием. Ладно, пойдемте в мою каюту. Там все поговорим. А потом, если хотите, покажу Вам наши пушки…

Проведя находящегося в высокой степени ошаления Родригеса через надстройку «Тезея» до своей каюты, Леонид сделал попытку вернуть его в реальность, усадив за стол и предложив отметить встречу за рюмочкой хорошего коньяка. Бедный испанец не сразу пришел в себя от такого обилия свалившейся на него информации, поэтому гостеприимный хозяин взял инициативу в разговоре в свои руки.

— Дон Антонио, понимаю, что все, что Вы здесь увидели, кажется Вам настоящей сказкой, или колдовством. Поверьте, ни к первому, ни ко второму это отношения не имеет. В нашем мире есть много вещей, до которых в вашем еще просто не додумались. Ведь Вы согласны, что для древних людей, которые еще не знали, как использовать силу ветра, ваша «Санта Маргарита» с хорошо развитым парусным вооружением тоже показалась бы чем-то сказочным? А огнестрельное оружие, примененное вашими предками при открытии Нового Света, повергло в ужас индейцев, так как ни о чем подобном они даже не слышали. Но ведь не будете Вы утверждать, что порох и парус — результат колдовства? Это всего лишь умение использовать силы природы, не более…

Разговор продолжался довольно долго, в процессе которого Леонид постарался на простых примерах убедить пораженного испанца в своей человеческой сущности и отсутствии каких бы то ни было происков дьявола, одновременно дав некоторое представление о мире, из которого «перенесся» «Тезей», не вдаваясь в детали. Желание идти к Тринидаду вызвало у Родригеса недоумение. Какой смысл? Ведь в этом захолустье ничего нет! Не лучше ли идти сразу в Картахену, Пуэрто-Бельо, Гавану, или Веракрус, чтобы отправить послание вице-королю о таком удивительном событии? На что Леонид резонно возразил, что единственным результатом захода в Гавану, Картахену, или Веракрус будет желание местных чиновников наложить лапу на «Тезей», что приведет к вооруженному конфликту, и что им, пришельцам из другого мира, совершенно не нужно. Раз уж Господу было угодно направить их сюда, то не для того, чтобы сразу же начать войну с этим миром. Пираты на них напали и получили по заслугам. Но это пираты, враги всего человечества и уничтожение их не является чем-то предосудительным. Но он и его люди совершенно не хотят убивать испанских солдат, вся вина которых будет заключаться лишь в том, что они постараются выполнить приказ начальства, разум которого застит алчность и ничего больше. В итоге, погибнут десятки, если не сотни ни в чем не повинных людей, так и не добившись успеха. А пришельцы превратятся во врагов для испанцев. Разве не так? Ведь разгул коррупции в среде чиновников колоний Нового Света ни для кого не секрет. И то, что они путают свой карман с государственным, известно даже в мире пришельцев. На Тринидаде же подобная ситуация невозможна. Серьезных сил у тамошней администрации нет, поэтому и геройствовать она не будет. Экипаж «Тезея» тоже сделает все возможное для установления дружеских отношений. Задача же Родригеса будет в установлении контакта с вышестоящими испанскими властями. Он свой, местный, ему будет проще встретиться с высокопоставленными чиновниками и договориться о посылке полномочной делегации на Тринидад. И постараться донести главную мысль — пришельцы не хотят войны с Испанией. Они пришли с миром. И они согласны помочь Испании своими знаниями, которые принесли из своего мира. Но и сесть себе на шею тоже не позволят ни при каких обстоятельствах. Если Испанию такая постановка вопроса не устраивает, и она рассматривает «Тезей» и пришельцев исключительно, как свою добычу, с которой она вольна творить, что хочет, то они уйдут дальше в поисках пристанища, чтобы не доводить дело до кровопролития. Поскольку неизвестно, удастся ли им вернуться в свой мир, надо устраиваться жить здесь. И они не хотят начинать это с войны.

Разговор продолжался за завтраком, все ключевые вопросы были уже решены, как тут раздался телефонный звонок, удививший Родригеса. Звонил третий помощник.

— Леонид Петрович, этот соглядатай паруса ставит. Ветер поменялся, теперь он под ветром.

— Далеко до него?

— Отнесло до трех миль.

— Наблюдайте за ним. Если попытается приблизиться, объявите тревогу. Встретим.

Положив трубку, Леонид перевел разговор Родригесу и успокоил, что это всего лишь переговорное устройство, позволяющее связываться с различными помещениями на «Тезее». Вскоре все вопросы были решены, надо начинать действовать. По приходу в порт Родригес сам наберет недостающих людей и встретится с официальными властями, передав пожелание «мира и дружбы» с просьбой направить к Тринидаду полномочных представителей вице-короля для установления отношений. Одновременно прозондировать почву среди местных купцов на предмет снабжения «Тезея» различными товарами и продовольствием. Дабы убедить всех, что Родригес в ясном уме и твердой памяти, и все это ему не почудилось по пьянке, и уберечь от пиратов, которые крутятся поблизости, «Тезей» проводит «Си Хок» до Куманы, чтобы его увидело как можно больше свидетелей, и только после этого уйдет к Тринидаду, в северо-восточную часть залива Париа, где и будет ждать вестей, одновременно пытаясь наладить отношения с местным населением. На том и порешили. Но тут снова раздался звонок с мостика.

— Леонид Петрович, корабль не уходит, а пытается приблизиться. Дистанция две мили.

— Ясно. Готовим машину… Вот и все, дон Антонио, надо уходить. Нашим гостям, похоже, неймется. Ну, ничего. Встретим, если полезут…

Пока готовили машину к пуску, испанцу провели краткую экскурсию по палубе «Тезея», а на борт «Си Хок» перегрузили некоторое количество золотых изделий в качестве корабельной кассы — для выплаты жалованья экипажу и закупок необходимых товаров и продовольствия как для себя, так и для «Тезея». Давать монеты опасно — на них на всех год чеканки после 1668. Возникнет масса глупых вопросов. А так — не так уж много, чтобы возбудить подозрения и ненужное направление мыслей испанских властей, но достаточно для приобретения всего необходимого и своевременной выплаты жалованья, задержки которой очень часто приводили к тяжелым последствиям для тех, кто задерживал. Перед расставанием Леонид удивил Родригеса еще больше. Оценив направление ветра, принял решение взять «Си Хок» на буксир и довести таким образом до Куманы. А то, паруснику придется заниматься лавировкой, что вызовет большую потерю времени.

Дальнейшее было неожиданным для всех зрителей. Пиратский корабль (в чем уже никто не сомневался) пытался приблизиться к «Тезею», но приходилось лавировать, идя в крутой бейдевинд со сменой галсов. Когда он находился уже на расстоянии чуть больше мили, большая быстроходная шлюпка (если не сказать — небольшой корабль) очень странного вида, которая крутилась неподалеку, подошла вплотную к борту огромного корабля, и вскоре ее подняли на палубу, а «Си Хок» после этого стал отходить в сторону. Но при более внимательном рассмотрении оказалось, что это огромный корабль пришел в движение! И на нем не было парусов! То же, что произошло дальше, вообще не укладывалось ни в какие рамки и присутствующим казалось, что они все дружно бредят. Корабль странной формы медленно развернулся носом (то, что это именно нос, сомневаться уже не приходилось) против ветра и стал медленно удаляться. С его кормы стравливался длинный трос, и когда он натянулся, «Си Хок» медленно стал разворачиваться следом, вступая в кильватер. Оба корабля стали постепенно увеличивать ход, и очень скоро стали быстро удаляться. В отношении «Си Хок» вопросов не было, все видели, что его вели на буксире. Но огромный непонятный корабль двигался без парусов против ветра! И на довольно приличной скорости! ПРОТИВ ВЕТРА!!! БЕЗ ПАРУСОВ!!! Все, кто находился на палубах парусных кораблей, крестились и читали молитвы. Испанцы на «Си Хок» с радостью, поглядывая то на своего спасителя, идущего впереди, то на пиратов, сразу же начавших отставать. С палубы же преследователя молитвы одних перемежались проклятиями других. Все понимали, что дистанция для стрельбы очень велика. И непонятная добыча ускользает. Хоть никто и не мог понять, что же это такое и откуда оно появилось в карибских водах.

Леонид смотрел в бинокль на удаляющийся пиратский шлюп и усмехался. Сейчас удалось обойтись без стрельбы, одновременно продемонстрировав свое преимущество в скорости и маневренности. «Тезей» уже вышел на буксир и вел за собой «Си Хок» со скоростью в семь узлов. Быстрее решили не разгоняться, чтобы не нагружать буксирный трос. Хоть погода тихая, а веса в «Си Хок» всего ничего, лучше не рисковать. Лишние несколько часов ничего не решат, а к Кумане надо обязательно подойти в светлое время суток, чтобы как можно больше народу увидело «Тезей», иначе испанцам просто никто не поверит. А после этого можно и к Тринидаду. По дороге можно будет начать отстрел пиратов, если сунутся. Во всяком случае, все пока что не так уж плохо. Машину отремонтировали, «Тезей» на ходу и это главное. Теперь они заставят всех считаться с собой. Независимо от того, что это может многим не понравиться…

А на палубе «Си Хок» кипела работа. Ремонт еще не закончен, и надо воспользоваться моментом, когда тебя ведут на буксире и никакой работы с парусами нет. Капитан Родригес стоял на корме и смотрел то назад, на отставших пиратов, то вперед, разглядывая корму удивительного корабля пришельцев из другого мира. Ситуация и для него и для остальных была просто неправдоподобной. Огромный железный корабль шел против ветра на большой скорости и тащил на буксире «Си Хок», причем на нем не было ни одного паруса. Правда, вода у него под кормой как будто кипела. Возможно, это и есть признак работы того самого механического устройства, о котором упоминал капитан Кортес? Ведь толком они поговорить не успели, пираты помешали. Надо будет в следующий раз расспросить все подробно. Чудны дела твои, господи! И чего только в мире не бывает!

Осмотрев горизонт и убедившись, что пираты отстали, а «Си Хок» благополучно следует за «Тезеем» на буксире, Леонид оставил мостик, сделав объявление по трансляции — всем, свободным от вахт, собраться в кают-компании. С самого момента боя с «Карлсруэ» не было возможности поговорить с людьми. А экипаж ждет, что скажет капитан. Поэтому, хватит испытывать всеобщее терпение.

Кают-компания быстро заполнялась народом, и вскоре Леонид понял — кроме вахтенных и раненых присутствуют все.

— Вроде, все собрались. Начнем… Мужики, вы уже все в курсе, в какой заднице и по какой причине мы оказались. Дорога назад для нас закрыта. Поэтому, остается только устраиваться жить в этом мире. Возражений не будет?

Легкий шум пробежал по рядам, но за всех ответил стармех.

— Петрович, а что тут возражать? Куда мы все денемся с подводной лодки? Разве у нас есть выбор? Назад все равно дороги нет. Поодиночке нас за неделю передушат. А если будем все вместе держаться, то можем худо-бедно тут устроиться.

— Рад, что все это понимают. Поэтому, озвучу сейчас предварительный план дальнейших действий. Если кто-нибудь сможет что-то лучшее предложить, пусть выскажется. Итак, в нашем распоряжении пароход с запасом ценностей и оружия, с помощью которого мы можем обломать рога любому, кто сунется. Пусть против нас будет хоть сотня линейных кораблей и фрегатов, своими четырехдюймовками мы разнесем их в щепки, даже не входя в зону действия вражеской артиллерии. Я прав, господа канониры?

— Правы, Леонид Петрович. Наломаем из них щепок за милую душу.

— То есть в военном отношении с нами ничего сделать не смогут. Но у нас ограничены запасы топлива, боеприпасов, да и продуктов с пресной водой, в конце концов. Поэтому, нам прямо сейчас надо подыскивать базу, где с одной стороны можно получить все необходимое, а с другой, откуда нас будет невозможно вытурить. Ближайшее наиболее удобное место — залив Париа, возле будущего Порт-оф-Спейна на Тринидаде. С испанцами мы предварительный контакт наладили. Будем надеяться, что экипажу нашего трофея удастся достучаться до влиятельных лиц в высоких кабинетах.

— А почему именно на Тринидад, Леонид Петрович? А не в Россию, или вообще в Европу? Или, на худой конец, шикарный остров Маргарита совсем рядом. Знаменитый курорт в нашем времени!

— Отвечаю. В России нас никто не ждет. Как, впрочем, и везде. Если только в качестве добычи. Петр Первый, который действительно мог бы заинтересоваться нами, еще даже не родился. А московскому царю и боярам наши знания не нужны. Да и идти в Россию некуда. У нее сейчас один единственный порт — Архангельск, который станет для нас ловушкой с наступлением морозов. Зимой Северная Двина и Белое море замерзнут, и мы не сможем даже сдвинуться с места. А если только лишимся подвижности, то нас можно будет взять измором. Воевать против целого государства мы не сможем, а такую цацку, как «Тезей», захотят прибрать к рукам очень многие. Именно поэтому нет смысла идти в Европу. В колониях же Нового Света мы можем сыграть на том бардаке, который тут творится. Здесь все воюют против всех, война не затихает ни на один день уже несколько столетий, и в этой ситуации мы можем очень неплохо устроиться, примкнув к одной из сторон. Предпочтительно в данный момент Испания, так как ее позиции в Новом Свете пока еще достаточно сильны, а вот в Европе — полный швах. Англия и Франция — наоборот. В Европе дают по шапке Испании, а здесь пока еще не набрали нужный вес. О Голландии и прочих и речи нет. И если мы поддержим Испанию в Новом Свете, то Англия с Францией вряд ли выйдут здесь на лидирующие позиции. По крайней мере, в ближайшую сотню лет. Этим мы даже можем оказать помощь России, если притормозим Англию и Францию. Англия все время делала пакости России. А вот с Испанией у нас никогда не было особых разногласий.

— Это как понять, Леонид Петрович? Пиндостана теперь не будет?!

Неожиданная реплика с места вызвала смех, но переждав, Леонид продолжил.

— В какой-то степени, вероятно. Образование США стало возможно только благодаря ослаблению позиций Испании в Америке, для чего очень постарались Англия и Франция. Ведь США — это бывшая английская территория. Севернее закрепятся французы в будущей Канаде. От Голландии тут мало что останется. Эти торгаши потерпят полное фиаско со своей политикой, основанной на спекуляции. Поэтому, здесь и сейчас у нас есть реальный шанс не только выжить и неплохо устроиться, но и коренным образом попытаться изменить ход истории…

— А что, давайте изменим! А то, я как вспомню общение с ниггерами из «Юнайтед Стейтс Коаст Гард», так у меня сразу клыки лезут, как у вампира!

— У меня тоже… Но, продолжим. Так вот, соваться в места обилия испанских чиновников и войск нам нельзя. Может взыграть дурь в башке и захотят наложить лапу на нас. Что приведет к маленькой и победоносной, но совершенно не нужной нам войне. Отношения будут испорчены раз и навсегда, и нам придется уходить в другое место. Поэтому, заявимся туда, где испанская администрация имеется в наличии, но серьезными силами не располагает, а потому и задирать таких гостей, как мы, не станет. Мы же будем проводить политику кота Леопольда. В смысле — «Ребята, давайте жить дружно»! Ибо, если не захотите, то мы будем жить дружно с кем-нибудь другим. С англичанами, например. Что, сами понимаете, никого из местных испанских чиновников не обрадует. Теперь касательно Маргариты. Да, в наше время там курорт. И климат хороший. Но! На Тринидаде есть сравнительно легкодоступная нефть. А наши запасы топлива очень ограничены. И аборигены смекнут это довольно быстро. Если сумеем добраться до нефти, хоть и не сразу, и наладить ее перегонку в устройствах типа чеченских «самоваров», мы сможем надолго продлить активную жизнь «Тезея», что для нас является очень важным козырем. Одновременно будем использовать технические возможности парохода — наши станки, сварку и прочее. Нельзя зависеть только от «Тезея». Нам нужно самим научиться выпускать то, что востребовано в этом мире и стоит хороших денег. Как у нас говорили — наукоемкое производство. В первую очередь — оружие. Нарезные казнозарядные ружья и казнозарядные пушки. Пусть даже и на черном порохе, так как создать бездымный пока не получится. Начать собственное кораблестроение. Хорошие верфи сейчас есть в Гаване и Картахене. Вполне можно попытаться сманить к нам хороших специалистов-корабелов, прельстив высоким жалованьем. То же самое касается оружейников. Попробовать наладить металлургию. Если получится, то начать изготовление машин для кораблей и береговых производств. Дизеля мы, конечно, делать вряд ли сможем, но вот паровые машины, или стирлинги, а также различные насосы вполне можно попытаться. Нельзя уповать только на то, что мы захватили из двадцать первого века. Надо самим прочно становиться на ноги, задействовав местные ресурсы. Как человеческие, так и сырьевые. Заручиться официальной поддержкой испанских властей. По возможности и со временем приобрести дворянские титулы, чтобы было меньше проблем. Сделать так, чтобы люди пошли к нам, создав привлекательные условия для поселения на Тринидаде и дальнейшей работы в наших интересах. Обладая нашим стартовым капиталом, мы вполне можем себе это позволить. Делить золото сейчас между собой, как поступали пираты, и разбегаться по углам — смерти подобно. Мы не сможем не только реализовать его поодиночке, но даже выбраться с ним отсюда. Думаю, все это понимают? Зато у нас есть возможность очень выгодно вложить этот капитал — создать почти с нуля свою колонию в Новом Свете. Разумеется, пока что в рамках колониальной системы Испании. Свое независимое государство мы создать не сможем, нас очень мало. Да и соседи вокруг очень алчные и агрессивные, им это будет поперек горла. Найдется много желающих поживиться за чужой счет. Но вот создать свою относительно независимую и процветающую провинцию на задворках Испанской империи нам вполне по силам. Такую, которая находится за тридевять земель от метрополии и с которой разговаривать языком ультиматумов — себе дороже. Гораздо лучше будет не конфликтовать с нами, а наладить взаимовыгодные отношения, как в свое время поступили российские государи с донскими казаками, когда поняли, что силой от них ничего не добьешься. Разумеется, придется предпринять ряд шагов по убеждению испанцев в нашей лояльности. Например — борьба с пиратством, чем мы изначально и собирались заняться. Также — военная помощь в борьбе на море с Англией и Францией. И тогда с нами будут считаться все. И Мадрид, и вице-король и местная колониальная администрация. Хоть многие из высокопоставленных аристократов будут нас тихо ненавидеть и скрипеть зубами, но считаться с нами придется им всем! А дальше, как знать… Мы уже вряд ли это увидим, но свой Симон Боливар может появиться в нашей провинции на сотню лет раньше…

Леонид умолк и обвел взглядом присутствующих. Все хранили молчание. Возможно, сначала не до конца понимали сложившуюся ситуацию и еще подспудно надеялись на чудо. Но речь капитана не оставила никаких надежд. Они — робинзоны во времени. Без возможности возврата. И надо устраиваться жить здесь. Но здравый смысл все же возобладал и взрыва недовольства, которого опасался Леонид, не произошло. Люди подобрались в основном адекватные и не стали заниматься «охотой на ведьм». Потому, что все прекрасно поняли — это ничего не изменит. А междуусобицы на борту — первый шаг к гибели. Местные сожрут и не подавятся, понятия «права человека» здесь еще не существует. Кто сильнее, тот и прав. И законность тоже выглядит довольно своеобразно и избирательно. Впрочем, в двадцать первом веке тоже…

Вместо недовольства начались конкретные предложения. Каждый старался внести свою лепту, в соответствии с тем, что знал и умел. Быстро выяснили, что если будет нормальный металл и помощь местных оружейников, то наладить выпуск нарезных казнозарядных ружей вполне можно. С пушками пока вопрос. С паровыми машинами то же самое. Надо сначала научиться выплавлять сталь и чугун в нужном количестве и нужного качества. Хотя, бронзовые пушки можно делать и сейчас. И если поступиться весом, то вполне можно попытаться сделать гладкоствольные казнозарядные орудия хотя бы для своих нужд. По части нефти — она на Тринидаде залегает не очень глубоко. И те, кто имел дело с «самоварами» в Чечне, тоже нашлись. Так что, что-то похожее на солярку можно будет получить. А поскольку главные двигатели «Тезея» могут работать на мазуте, то и такое топливо должно сойти. Вот со смазочными маслами придется подумать, но проблема решаема. Совершенно неожиданно прозвучало предложение от… бывшего суперинтенданта.

— Леонид Петрович, так ведь у нас, это… Почти все «рыжье» и серебро в слитках. А монеты, какие есть, позже этого года отчеканены. Непонятки у местных обязательно возникнут.

— А что Вы предлагаете, Валерий Игоревич?

— У меня, это, батя конкретным спецом по разного рода печатям, штампам и пломбираторам был. Такие вещи делал, от настоящих хрен отличишь! Вот и я у него кое-чему научился. Если надо, штамп для чеканки любых монет с нужным годом сделать смогу и будем сами монеты чеканить. Хоть из «рыжья», хоть из серебра, без разницы. От настоящих хрен кто отличит! А экспертизы тут еще не придумали.

Кают-компания содрогнулась от хохота. Предложения продолжились, касаясь самых разных аспектов, и Леонид понял главное. Экипаж «Тезея» не сломался. Он верит в завтрашний день. А именно такие люди вершили историю. Именно они шли вперед, открывая новые земли. И как знать, быть может действительно история в этом мире пойдет по другому пути. Не так, как она пошла раньше.

После импровизированного «производственного совещания», когда все основные вопросы были обговорены и первоначальные планы намечены, Леонид снова поднялся в рубку. Карибское море было спокойным, но далеко не пустынным — на горизонте сразу в трех местах виднелись паруса. «Си Хок» исправно шел на буксире в кильватер, не виляя вправо и влево. Значит, матрос там на руле все же стоял и дело свое знал. Вахтенный помощник как раз пытался рассмотреть в бинокль ближайшую цель, идущую навстречу.

— Леонид Петрович, вот недавно еще один появился. Судя по радару, в миле от нас пройти должен. Те двое далеко прошли, а вот этот почти на нас прет.

— Поглядуй за ним, Иваныч. Если пойдет на пересечение курса, помни, что мы — судно с механическим двигателем и обязаны уступать дорогу парусному судну согласно МППСС (Международные правила предупреждения столкновения судов в море. Приняты в 1972 году. После этого был внесен ряд поправок)!

— Так нам теперь всем придется уступать, Леонид Петрович! Другого судна с механическим двигателем тут еще лет двести не появится!

Оба засмеялись, но Леонид за смехом не переставал думать о своем. Двести лет? Многовато. Надо сделать так, чтобы оказалось гораздо раньше. Через пару лет — максимум. А пока… Тут как раз на мостик пожаловали стармех и командир абордажной команды, то бишь Карпов. Командир абордажников уже без всяких кавычек. И по хитрым физиономиям обоих стало ясно, что снова задумана какая-то афера. Первые же слова стармеха все подтвердили.

— Петрович, мы тут подумали — не надо нам ждать, пока Шурик развернется и тяжелую промышленность в пределах одного отдельно взятого Тринидада создаст…

— Константиныч, хочешь угадаю, с чем вы ко мне пришли? Мне кажется, что мы думаем об одном и том же.

— А ну-ка, давай!

— Не дело «Тезею» самому «на дело» ходить. Его задача — стать центром цивилизации в этом медвежьем углу планеты и быть катализатором и источником развития технического прогресса. Угадал?

— В общем-то, угадал.

— И стало быть, нам нужна для вылазок какая-то местная посудина. Наш трофей — этот самый «морской ястребок», для этих целей не годится. Нужно что-то гораздо более солидное. К примеру — фрегат. А поскольку из всех, кто сейчас на борту находится, с парусами только я дело имел, причем еще в бытность зеленым гардемарином, то надо на эту посудину сразу же установить какую-то машину. А поскольку Шурик ее в течение ближайших месяцев все равно сделать не сможет, то надо взять и установить что-то готовое. Винт как-нибудь сами отольем, пустив на это одну — две бронзовых пушки с этой посудины. Я прав?

— Петрович, ты что — ясновидящий?!

— Нет. Просто, как вас двоих с довольными физиономиями увидел, так сразу подумал, что задумана какая-то пакость со стрельбой и с проведением технических мероприятий. Иными словами — умыкнуть где-нибудь подходящую посудину, установить на ней движок и ставить на уши Карибское море и окрестности. Сам об этом думаю.

— Так вот и я о том же! Наш пароход должен в безопасном месте стоять, прогресс двигать и на местных авторитетом давить, чтобы быковать не вздумали. Хоть испанцы, хоть англичане, хоть французы. А мы, тем временем, начнем территорию разведывать и осваивать. Будем сеять разумное, доброе, вечное. Где ядрами и картечью, а где чем-то более продвинутым. Это — если не захотят внимать голосу разума и жить дружно.

— Ишь, как все во вкус прогрессорства вошли… Так, господа, сейчас прикинем… Иваныч, на десять градусов влево подверни, чтобы подальше от встречного уйти. А то не известно, что у него на уме. Возьмет, и на абордаж полезет, или бабахнет всем бортом с перепугу. У нас лишних снарядов нет. А если еще вдобавок испанец, то вообще не красиво получится. Поглядуй за ним, а мы тут пока стратегией займемся. Значит так, господа. Начнем с военной составляющей. Андрей Михайлович, Ваша идея?

— Моя. Второй корабль нам нужен, чтобы не гонять «Тезей» попусту. А кроме как кого-то из местных прихватизировать, больше некого. «Ястребок» не пойдет, уж очень он мелкий и несерьезный. Нужен относительно новый и крепкий фрегат, или линейный корабль. Недостающий экипаж, чтобы с парусами управляться, из испанцев наберем. За хорошие деньги не откажутся.

— В принципе, согласен. А где возьмем?

— Как отведем наш трофей до Куманы, можно заняться патрулированием в районе Барбадоса, или Мартиники. Что-то привлекательное все равно попадется. А потом его на буксире к Тринидаду отведем и будем «апгрейдить».

— Можно и так. Но! Андрей Михайлович, ведь нам придется его на абордаж брать. А там — больше сотни головорезов. Потери не исключены. Нас и так очень мало. А имеющих соответсвующую подготовку — и того меньше. Вы согласны, что наши матросы, взявшие в руки автомат, это еще не полноценные абордажные бойцы?

— Согласен. Но придется рисковать. Если нападем ночью на якорной стоянке, то может быть на борту будет не весь экипаж. Плюс внезапность.

— Давайте оставим это на крайний случай. Мы можем попытаться сделать так, что то, что нам нужно, само придет к нам в гости. Если не клюнут, тогда прогуляемся к Барбадосу, или Мартинике. Но не хотелось бы. А то, вдруг с испанцами ничего не получится. А так — мы вас не звали. Сами приперлись. Пиратское нападение, понимаешь!

— А что Вы хотите сделать?

— До Куманы таким ходом нам еще до завтрашнего дня идти. За это время кого-то обязательно встретим. Плюс, когда пойдем в сторону Тринидада, тоже торопиться не будем. Может быть какой дурак и клюнет. Если испанец — увеличим ход и уйдем. Если англичанин, или француз — будем смотреть по ситуации. Если корыто так себе — утопим. Если же кораблик стоящий — собьем бизань-мачту с большой дистанции, а потом предложим почетную капитуляцию. Вы нам свой кораблик в целом виде, а мы вам ваши шлюпки и ваши драгоценные непопорченные шкуры. По-моему, очень выгодный бартер. Должны согласиться.

— Должны. А если ничего стоящего по пути не попадется?

— Тогда потихоньку доползем до Тринидада и начнем налаживать дипломатические и торговые отношения с аборигенами. Думаю, за две — три недели информация о нас уже расползется. И нам обязательно нанесут визит либо англичане, либо французы. А может и голландцев черти принесут. Причем так, что у нас, скорее всего, даже будет возможность выбора, кого прихватизировать. Ну, а если за пару месяцев так никто и не сподобится, нанесем сами визит вежливости к нашим беспокойным соседям. К тому времени уже и от испанцев какой-то ответ должен быть. И если положительный, то пополним абордажную команду местными. Тогда вопрос абордажа резко упростится. Если же отрицательный, пошлем ко всем чертям испанцев и уйдем к французам на Мартинику. Предложим им «жить дружно».

— Пожалуй, так будет даже лучше…

— А теперь, Константиныч, давай с тобой разберемся. Как хочешь наш следующий трофей модернизировать?

— Мы тут с Михалычем посовещались — можно с одной «бе-эм-пэшки» движок снять.

— Мужики, вы бы еще от шестисотого «мерина», или «ламборгини-дьябло» предложили движок снять и на фрегат установить. Сколько оборотов этот движок дает на номинальной мощности? Больше двух тысяч? Я уже не говорю, что после этого у нас останется две БМП вместо трех. А ну, как нам понадобится на суше супостатов гонять, распространять демократию? Между тем, у нас три «вспомогача» трехсотсильных стоит. Плюс стояночный движок на сто тридцать пять сил. Без одного как-нибудь обойдемся.

— Хм-м… А что, действительно… Стояночный слабоват и у него оборотов полторы тысячи… А вот у «вспомогачей» семьсот пятьдесят при трех сотнях «лошадей»… Можно попробовать «вспомогач» воткнуть! Только придется понижающий реверс-редуктор как-то делать. Семьсот пятьдесят оборотов для гребного вала — это слишком круто. Надо хотя бы до трехсот пятидесяти скинуть.

— Так вот и поизобретайте всей машиной, Константиныч! Вас же там трое механиков! Плюс нашего умника-Шурика подключите. Он не моряк, у него глаз не «замыленный», может быть что-то оригинальное придумает. Плюс еще там много чего надо будет устанавливать. Акуумуляторы, радиостанции, пару насосов. Да и топливный танк делать придется тонн на двадцать, не меньше. Да трубопроводов куча.

— То не проблема, сделаем. Сварка есть, листовое железо есть, трубы есть. Сварим прямо внутри корпуса. А вот реверс-редуктор и винт с гребным валом и подшипниками… Подумать надо…

— Думайте, пока время есть. Чтобы как только нужная «дичь» попадется, сразу же «апгрейдом» заняться. Если все сделаем по уму, то у местных глаза на лоб полезут…

Леонид за дискуссией о методах модернизации фрегата XVII века до более-менее приемлемого уровня не забывал поглядывать по сторонам, и в первую очередь следил за быстро приближающимся встречным кораблем. Не было никаких сомнений, что там уже заметили «Тезей» и сейчас ломают голову — что бы это значило? Корабль был довольно крупный, имел три мачты с прямым вооружением, но рассмотреть флаг пока что не удавалось. Благодаря тому, что «Тезей» несколько изменил курс, незнакомец должен был пройти в двух милях справа по борту. Дистанция достаточная, чтобы рассмотреть непонятное чудо, но слишком большая для открытия огня и попытки абордажа. Когда встречный корабль приблизился и оказался почти на траверзе, разговоры в рубке прекратились и все стали внимательно рассматривать его в бинокли.

— Флаг английский. Ясно, что кораблик военный, пушек штук сорок, не меньше.

— Похоже — фрегат, одна батарейная палуба. Идет в сторону Барбадоса.

— Может, тряхнем его, Леонид Петрович?

— Пока рано. Неизвестно, как с испанцами все сложится. Он нас не трогает, вот и мы не будем задирать англичан раньше времени. Тем более, с нашим «возом», который сзади идет, воевать несподручно. Давайте сначала его до Куманы доведем.

— А если его только до Маргариты довести? Дальше сами доберутся, а мы бы время не теряли.

— Нет, слишком много сейчас на карту поставлено. Маргарита — остров, и с него все равно надо будет добираться до материка, чтобы отправить информацию вице-королю в Лиму. До Мехико далеко, а до Лимы все же гораздо ближе, сами там разберутся, кому в первую очередь сообщать. И не дай бог, наш «ястребок» до Куманы не дойдет, информацию о нас не доставит. А мы будем сидеть и ждать в полном неведении. Поэтому, доведем его до самого порта, когда уже никакого риска попасться пиратам, или утонуть от ветхости, не будет. А там пусть он хоть на берег выбрасывается, но информация о нас дойдет до испанских властей.

— Эх, жаль… А кораблик-то английский, вроде, ничего…

— Будет вам еще не один кораблик, тут такого добра хватает. А вот испанских вице-королей всего два. Один в Мехико, другой в Лиме. И нам желательно подружиться с обоими. А уж после этого и отловом англичан можно заняться…

Английский фрегат сделал попытку приблизиться, но тягаться в маневренности с судном из XXI века ему было трудно. «Тезей» же спокойно подвернул влево, увеличив дистанцию, и стал удаляться. В бинокль было хорошо видно, как весь экипаж фрегата высыпал на палубу, разглядывая невиданное чудо. Ясно, что вскоре информация о странном корабле попадет на Барбадос. Ну и ладно. В конце концов, именно этого они сейчас и добиваются.

Дискуссия в рубке закончилась, стармех с Карповым ушли, и Леонид стал прикидывать, каким образом и до какого уровня «крутости» удастся модернизировать возможный трофей. Разумеется, исходя из того, что есть в наличии на борту в данный момент. Разнообразными железками механики запаслись еще в Николаеве, и это хорошо. Впрочем, «хомячество», — это отличительная черта абсолютно всех наших моряков, начавших работу еще во времена СССР. Какому-нибудь немцу, или англичанину, такое бы и в голову не пришло. У них привычка, что все работы выполняются сервисными специалистами в портах. И только наши моряки умудряются при помощи запчастей (иногда «бе-ушных»), набора ключей, лома и «какой-то матери» выполнять ремонтные работы в море, за которые берутся далеко не все специалисты береговых сервисных служб. Там зачастую проще и дешевле поменять целиком весь агрегат, чем связываться с ремонтом. Так что, в этом плане робинзонам во времени крупно повезло. Допустим, смогут они отлить винт, пустив на это благое дело одну — две бронзовые пушки, соорудят редуктор, или гидромуфту из имеющихся железяк, сделают из нескольких стальных поковок гребной вал и умудрятся установить все это хозяйство на фрегате так, чтобы он не утонул прямо во время установки. А дальше? Снять дизель с фундамента, отсоединив генератор, несложно. Тем более, нет проблем в перегрузке его на фрегат — краны «Тезея» поднимут и не такой вес…

Подумав, Леонид усмехнулся. Не стоит забегать вперед. Устанавливать пока не на что. Вот «прихватизируют» кого-нибудь, тогда и надо будет думать, как модернизировать данный конкретный трофей. А пока что получается как в той поговорке, про «курочку в гнезде». Но это все технические вопросы, вот пусть механоиды и думают. В конце концов, они в этом гораздо лучше разбираются. А ему, как капитану, следует заранее подумать о тактике действий такого «теплоходо-фрегата» (ну и название!!!), а также разработать тактику действий эскадры парусно-винтовых кораблей собственной конструкции. Как максимально использовать свое преимущество в маневренности, чтобы громить значительно более сильного противника. С учетом того, что возможно придется использовать либо существующую, либо слегка улучшенную артиллерию. Когда у тебя одно единственное, но очень важное преимущество перед противником — машина с гребным винтом, делающая твой корабль независимым от ветра. Если все получится… Леонид очень интересовался историей вообще и историей флота в частности. И теперь очень хорошо представлял, что может натворить десяток таких «теплоходо-фрегатов» при грамотном управлении ими. Когда у тебя есть возможность поломать существующую линейную тактику и концентрировать огонь своей эскадры на концевых кораблях линии противника, все время оставаясь на ветре. То есть, осуществлять классический «кроссинг-Т», как его называли в литературе. С той только разницей, что у противника даже не будет возможности сократить дистанцию, поскольку все его маневры будут скованы встречным ветром…

Леонид понял, что «и тут Остапа понесло». Вот сварганят первый «теплоходо-фрегат» из трофея, тогда и можно будет проверить свою теорию на практике. И как еще дело с машиностроением пойдет. А пока есть более первоочередные вещи. В частности, надо бы написать письмо вице-королю. Совсем из головы вылетело. Да заодно и вещественных доказательств вроде фотографий подобрать. Таких, чтобы все более-менее понятно было. Спустившись в каюту и включив компьютер, призадумался. Посланий особам такого ранга писать еще не приходилось. В конце концов, избрав нейтрально-благожелательный тон без верноподданнических выражений, составил письмо на испанском, в котором изложил озвученную испанскому экипажу версию событий и выразил надежду на дальнейшие мир и дружбу между пришельцами и подданными испанской короны. Перечитал несколько раз, кое где подправил витиеватые обороты. Вроде, сойдет. Неожиданно раздался стук в дверь и на пороге каюты появился Карпов.

— Разрешите, Леонид Петрович?

— Входите, входите, Андрей Михайлович. Как раз послушайте и оцените мое послание «тезеевских казаков испанскому султану». Может, что добавить? Отдадим его Родригесу перед уходом, а он уже дальше отправит по инстанциям.

Леонид перевел письмо на русский, на что Карпов только покачал головой.

— Леонид Петрович, Вам надо было бы в МИДе послом, или министром работать. Я бы до такого не додумался. Будем надеяться, что Его Величество, или как он там называется по-испански, заинтересуется и не прикажет взять нас за шкирку, как проклятых еретиков. А наоборот, захочет видеть в нас друзей и союзников. Я тут по другому вопросу. Вот, держите, пригодится.

И с этими словами Карпов положил на стол пистолет и запасной магазин. Леонид удивленно взял оружие в руки.

— А откуда это? Я таких еще не видел.

— Австрийский «Глок», остался в наследство от Березина. Его самого за борт отправили, но зачем же добру пропадать? Берите, пригодится. Я и мои хлопцы к своим «рабочим машинкам» привыкли, так что мне он без надобности. А вот Вам — в самый раз. Использует «парабеллумовский» патрон, у нас их хватает. Удобен для скрытого ношения, надежен. Когда на берег отправитесь, обязательно берите с собой. Здесь нам всем придется ухо востро держать.

— Согласен… Андрей Михайлович, сдается мне, что Вы не только за этим пришли.

— Угадали, Леонид Петрович. Во первых, давайте каюту Березина как следует обшарим на предмет разных интересных вещей. Я там уже прошелся, но ничего экстраординарного, выбивающегося из общей картины, не нашел. Может быть, Вы что увидите?

— Давайте посмотрим. Есть что-то и во вторых?

— Есть. Шурик тень на плетень наводит. Развил бурную деятельность по продвижению прогресса семимильными шагами, уже проекты по выплавке железа предлагать начал. И говорит, что знает, где хорошую руду взять и как из нее хорошее железо получить. А параллельно — где нефть на Тринидаде есть и как ее можно достать и перегнать. Хвастается, что все на свой комп закачал.

— Так это же хорошо, Андрей Михайлович! Что Вам не нравится? Двинем прогресс, как Вы говорите, семимильными шагами!

— А не нравится мне то, что я шкурой чувствую, пытается он всем мозги запудрить. Как будто хочет специально отвлечь наше внимание от чего-то. Поверьте, у меня на такие вещи глаз наметан.

— Хм-м… А конкретные факты у Вас есть?

— В том то и дело, что нет. Я в его электронном хламе ничего не понимаю. Но вот человеческую натуру хорошо понимаю. И поведение в различных ситуациях могу прогнозировать с большой долей вероятности. Знаю, что Шурик что-то задумал, но доказательств у меня нет.

— Ладно, давайте понаблюдаем со стороны, только очень осторожно. Думаю, ничего опасного Шурик не задумал. Не хочет же он пароход утопить, в конце концов.

— А хрен его знает! Обычно именно такие тихушники и преподносят самые неожиданные сюрпризы.

— М-м-да… Ладно, пойдемте березинские апартаменты посмотрим…

Каюта безвременно усопшего начальника экспедиции, проигравшего «американскую дуэль» Корнету, оставалась в таком же состоянии, в каком ее покинул прежний хозяин. Карпов хоть и прошелся здесь, но погрома учинять не стал. Начать решили с сейфа. Благо, ключи Березин носил с собой и их сразу обнаружили, когда обыскивали труп, поэтому взламывать сейф не пришлось. Сейф был — что надо! Великолепный образец данного вида продукции. Но содержимое разочаровало. Пять пачек долларов, три пачки евро, россыпь из российских рублей и украинских гривен. Три банковских карты. Здесь все это уже не имело никакой ценности. Гораздо большую ценность представляла коробка патронов к пистолету. Рядом лежали какие-то финансовые документы с завода в Николаеве и бумаги, касающиеся орудий, доставленных из Лагоса. И все! Как Леонид с Карповым не перетряхивали найденные документы, но ничего интересного так и не нашли. Впрочем, наивно было бы ожидать, что такой умный и хитрый волчара, как Березин, будет держать у себя какой-то компромат. Даже ни одной золотой цацки не прикарманил, хотя мог.

— Андрей Михайлович, думаю, если тут что-то и есть, то не в бумажном виде. Компьютер и ноутбук смотрели?

— Комп смотрел, но ни за что глаз не зацепился. Там столько всего разного, что черт ногу сломит. А ноут запаролен, и у меня хакерского таланта нет.

— У меня тоже… Значит, придется все равно к Шурику на поклон идти. Он у нас тут гений по электронике. Может, что и придумает. Но давайте сначала я потыкаю. Вдруг, что и получится…

Включив компьютер, Леонид пробежался по каталогу папок, но ничего особого не нашел. Переписка с заводом в Николаеве, московским офисом компании, офисом в Лагосе, с какими-то неизвестными адресатами. Очень много информации по истории различных периодов, но все в пределах от открытия Америки Колумбом до начала XIX века. Были папки, имевшие просто буквенные и цифровые обозначения. Леонид открывал их наугад, но там была самая обычная информация по истории Нового и Старого Света. Очевидно, Березин хотел держать под рукой справочные материалы о периоде каждого последующего «прыжка». Была также художественная литература и кинофильмы. Были различные морские программы, способные здорово облегчить жизнь морякам. То есть, абсолютно ничего подозрительного. Поблуждав наугад, Леонид обратил свое внимание на ноутбук, но он сразу же потребовал пароль. Потыкав наобум фамилию, имя и отчество владельца, дату рождения, то есть то, что обычно вводят, как пароль неискушенные конспираторы, быстро понял, что это бесполезно. Здесь должно быть что-то необычное. Такое, о чем знал только прежний владелец. Пожалуй, придется просить Шурика заняться этой проблемой… Но… Ноутбук есть ноутбук. Это электроника, причем довольно хрупкая. И если держать всю важную информацию на одном носителе, то можно в один прекрасный момент ее лишиться. Значит, нужно иметь резервные копии, которые можно установить на другом ноутбуке, или компьютере. А это значит…

— Андрей Михайлович, Вы каюту хорошо осмотрели? Попадались ли где нибудь флешки, или внешние жесткие диски?

— Есть жесткий диск. Флешки тоже видел — в ящике стола лежат.

— Ну, давайте поглядим…

Открыв ящик стола, Леонид нашел внешний диск и подключил его к компьютеру, но там было то же самое. Очевидно, Березин просто загрузил всю информацию на компьютер, а диск оставил, как резервную копию. Три флешки вообще оказались чистыми. Леонид смотрел на экран монитора и нутром чувствовал, что кое чего не хватает…

— Андрей Михайлович, Вы всю каюту тщательно осмотрели?

— В общем-то, нет. Весьма поверхностно. А что такое?

— Кое чего не хватает, что обычно всегда берут с собой во избежание проблем с ноутом и компом, если нет возможности обратиться в сервис. Все моряки так поступают. Думаю, и Березин должен был подстраховаться.

— Что Вы имеете ввиду?

— Мы не видели загрузочного диска с операционной системой. Не думаю, что такой человек, как Березин, пользовался пиратской версией на этом компе. Значит, где-то должен быть диск с лицензионной «виндой». И память ноута перед началом работы тоже обычно копируют на флешку, или на диск, чтобы можно было восстановить информацию. Ничего похожего нам до сих пор не попалось. Значит, Березин держал это в другом месте. А вместе с этим мог держать и что-то важное.

— А что, очень может быть… Давайте поищем.

Поиски возобновились уже целенаправленно. Очень скоро обнаружили сумку от ноутбука, в которой лежали несколько дисков и флешка в боковом кармане. Диски были явно установочные с лицензионными программами, если верить наклейкам, поэтому Леонид сразу схватил флешку и вставил в компьютер.

— Да, похоже, это копия информации с ноута. В компе другой каталог папок, гораздо больше. Надо будет здесь покопаться, как следует. Так, а это что?

Леонид открыл стоявшую последней в ряду папку со странным названием «TELEGA». Причем, объем информации был солидный. Папка открылась без проблем и они оба удивленно уставились на экран. Начали пролистывать страницы, пытаясь понять — откуда это взялось и зачем оно здесь вообще нужно? Перед ними была подробнейшая инструкция по эксплуатации боевой машины пехоты БМП-2. Причем, с грифом «Для служебного пользования»…

— Ничего не понимаю! Зачем это было нужно Березину?! Со всей остальной информацией как-то не очень стыкуется.

— Действительно, странно… А ну-ка, давайте остальные папки посмотрим. Может быть там даже способ изготовления атомной бомбы на кухне есть…

Но дальнейший осмотр ничего не дал. Остальная информация тоже оказалась либо системными файлами, либо общедоступными материалами из интернета. Никаких секретов флешка не содержала.

— Интересно девки пляшут… Леонид Петрович, что-то мы упустили. Что тут делает эта «телега»? Вся остальная информация ни к оружию, ни к «Тезею» никакого отношения не имеет. А уж на фаната бронетехники Березин никогда не походил.

— Не знаю, не знаю… Скорее всего, по настоящему секретную информацию Березин держал в голове. Сама по себе информация о «бэ-эм-пэшке» никаким секретом не является, хоть там и написано «Для служебного пользования». В нашей армии даже инструкция оператору совковой лопаты имеет гриф «Для служебного пользования». Но «бэ-эм-пэшки» здесь каким-то образом, очевидно, замешаны. Вы их хорошо осмотрели?

— Каждую еще в Николаеве осматривал. Две, что на корме, самые обычные машины. В той же, что стоит возле надстройки, десантный отсек напичкан разной электронной аппаратурой спутниковой связи, работающей в любой точке Земли. Имеются также две мощных радиостанции ПВ/КВ связи дальнего радиуса действия. Стоят дополнительные аккумуляторы. Выведены дополнительные антенны наружу. Но все остальное — как у обычной машины. Вооружение сохранено и боекомплект на месте. Двигатель тоже не отличается.

— Странно… Очень странно… Действительно, на танкиста-фаната господин Березин не был похож… Думаю, серийные машины не при чем. Разгадку надо искать в «связной». Вы в ее аппаратуре хорошо разбираетесь? Если от остальных машин она отличается только этим, то там, скорее всего, и спрятаны березинские секреты.

— В части эксплуатации — без проблем. Но вот лезть в «потроха» не рискну.

— Понятно… Что думаете предпринять по линии контрразведки, Андрей Михайлович?

— Понаблюдаем ненавязчиво за Шуриком и за этой «бэ-эм-пэшкой». Заинтересуется ли ей кто-нибудь? И если заинтересуется, то с какой целью? Не исключаю возможности, что тут засланные казачки имеются, о которых даже Березин не знал.

— Очень даже может быть… Значит, давайте сделаем так. Никому ничего не говорим об этой самой «телеге». Дадим ноут Шурику, пусть покопается. Может взломает пароль, может нет. Возможно, там еще что-то есть кроме того, что на флешке. Каюта пусть все время будет закрыта. Ключ только у Вас и у меня. Вход остальным — только в присутствии кого-то из нас. Скажем, что здесь у нас теперь что-то вроде штаба. Тем более, оргтехники здесь напихано изрядно, и оргтехники серьезной. Сможем любые документы печатать. А заодно посмотрим, не попытается ли кто сюда залезть. Андрей Михайлович, я ни за что не поверю, что в Вашем хозяйстве не найдется каких-нибудь шпионских штучек, дающих возможность вести наблюдение и прослушку. Угадал?

— Угадали.

— Вот и установите их здесь. Но только так, чтобы никто не обнаружил. А там посмотрим, кто у нас страдает излишним любопытством…

В процессе осмотра «штаба» больше ничего интересного обнаружить не удалось. Забрав жесткий диск и флешку с «телегой», предварительно скопировав содержимое на «штабной» компьютер и все остальные флешки, Леонид ушел в свою каюту, оставив Карпова заниматься «шпионскими» делами. А ему самому надо вдумчиво покопаться в найденных материалах. Вдруг, что-то неожиданно обнаружится среди материалов по истории? Да и «вещдоки» для вице-короля надо подобрать. Завтра они должны быть на рейде Куманы, а задерживаться там не стоит. По дороге надо пройти рядом с Маргаритой, чтобы снова «Тезей» увидело как можно больше народа. Иными словами, надо ускорить распространение информации о странном корабле. Тогда многие авантюристы сами полетят, как мухи на мед. И очень может быть, что среди них найдутся не только враги, но и союзники. Здесь, в Новом Свете, все воюют против всех. На этом и можно сыграть.

Порывшись в памяти компьютера и своего ноутбука, Леонид выбрал ряд фотографий, дающих представление о мире, откуда они пришли и распечатал их на принтере. Благо, в его каюте офисная техника тоже была на должном уровне.

После обеда поднявшись на мостик, Леонид заступил на вахту. Поскольку второй помощник еще находится во власти судовых эскулапов и еще как минимум неделю они его из медблока не выпустят, кому-то надо стоять вахту с двенадцати до шестнадцати и с нуля до четырех. Кстати, с временем тоже сложный вопрос. Пока еще пользовались тем, что осталось с момента переноса, грубо введя в него поправку на дату, в которой «вынырнули» в семнадцатом веке. А вот в дальнейшем надо будет определить точное время. Поскольку службы передачи сигналов точного времени по радио еще нет (как и самого радио), придется делать это по астрономическим наблюдениям в месте, долгота которого точно известна. Скорее всего, после прибытия на Тринидад, чтобы можно было провести наблюдения в спокойной обстановке несколько раз из одной и той же точки. Леонид в который раз убедился, как был прав в том, что все время возил с собой старый рукописный «гроссбух», куда записывал разные полезные вещи, касающиеся астрономии, расчетов остойчивости и количества погруженного груза, а также очень многих штурманских премудростей, которыми пользовались еще в те времена, когда не было ни ноутбуков, ни компьютеров, ни интернета, ни мобильников. И он эти времена еще застал. Когда основными навигационными инструментами в океане были секстан, компас и механический хронометр. А верхом технического прогресса в штурманском деле являлся калькулятор с тригонометрическими функциями. Ибо если его не было, приходилось лопатить толстенные тома астрономических таблиц. И такое бывало… Молодежь с этим не сталкивалась, разве только в теории, а вот ему пришлось в свое время попрактиковаться в мореходной астрономии как следует. Но сейчас это только на руку. Надо будет остальных штурманов натаскать, научить их обходиться без спутниковой системы GPS и радаров. Да и новых готовить из тех, кто имеет склонность к штурманскому делу. GPS еще нет и неизвестно, когда она появится, а имеющиеся два радара на все корабли, какие сейчас удастся построить, не растащишь. Придется обходиться старыми «дедовскими» методами. Вот об этом он сейчас и думал, ходя по мостику и поглядывая по сторонам. «Тезей» спокойно следует курсом в сторону Маргариты, «Си Хок» идет сзади на буксире и никаких сюрпризов не преподносит (договорились, что если что не так, там выстрелят из пушки для привлечения внимания), вокруг ничего подозрительного нет, поэтому можно подумать о штурманском обеспечении вновь создаваемого флота в этом мире. Механики пусть свое придумывают, а вот навигация — его прямая обязанность, как капитана.

Итак, что есть в наличии? Причем из того, что можно успешно использовать в XVII веке? Первое и самое сложное — два радара. Зависят только от электроэнергии. Агрегаты новые и надежные, их хватит надолго. Полностью автономны и не зависят от других источников информации, как спутниковая навигационная система GPS, поэтому им без разницы, какой век за бортом. Будут показывать обстановку вокруг за милую душу. Гирокомпас — один. Тоже зависит только от электроэнергии. Будет с успехом показывать курс в любом веке. Поэтому, эти артефакты из будущего должны оставаться на «Тезее» и служить эталоном для того, «как надо делать», когда это станет возможно. Снимать их и устанавливать на что-то самодельное, подвергая неоправданному риску, нельзя. Это — материал для изучения и копирования с дальнейшим развитием техники. Разумеется, когда местная наука и техника дойдет до приемлемого уровня. Далее то, что не требует электроэнергии и в принципе может быть использовано на кораблях собственной постройки. Хронометры механические — две штуки. Архаизм, как считают многие, но этот архаизм обязателен по требованиям Регистра. И слава богу, что обязателен. Вещь в астрономических расчетах незаменимая. Хорошо, что весь рейс пинал третьего помощника, заставляя фактически определять поправку обоих хронометров по сигналам точного времени и выводить их суточный ход. Конечно, сейчас они показывают непонятно что, так как время при переносе «сбилось», но суточный ход у них не поменялся. И когда удастся определить точное местное время с учетом долготы места наблюдения, их можно будет выставить на точное время по Гринвичу. Об этом сейчас здесь даже мечтать еще никто не может. И даже сам хронометр еще не изобретен. А это — огромное преимущество перед аборигенами. Неясно только, удастся ли скопировать эти очень нежные и хрупкие механические устройства. Без помощи аборигенов тут вряд ли удастся что-то сделать. Палубные часы — одна штука. Вещь несколько менее точная, чем хронометр, но для астрономических вычислений худо-бедно сгодится, если другого ничего нет. Большое количество имеющихся на борту электронных часов. Как ручных, так в мобильниках и прочих электронных устройствах. При высокой точности, сравнимой с точностью хронометра, требуют электричество с возможностью смены, или подзарядки источников питания. Если удастся решить вопрос с подзарядкой, или источниками питания, то можно будет снабдить электронными часами весь свой флот. Механические часы. Много. Как ручных, так и настенно-настольных. Точность для астрономических наблюдений недостаточна, но в качестве обычных судовых вполне сойдут. А если найдутся дорогие и качественные часы известных фирм, то возможно дотянут до уровня электронных часов. Секстаны — три штуки. При кажущейся простоте имеют очень высокую точность изготовления и воспроизвести их в судовых условиях будет трудновато. Но, может быть, что-то и удастся. Карты. Судовая коллекция охватывает практически весь мировой океан. Аборигенам до такого еще очень далеко. Так что это своего рода стратегический товар. Можно копировать на «дралоскопе» (как называли еще в училище стекло с лампой снизу для передирания чертежей) на местной бумаге и использовать для своих нужд, либо на продажу. Товар обещает быть очень ходовым. Заодно ввести раньше времени координатную сетку, принятую в картографии. Магнитные компасы. Два судовых и два шлюпочных. Тоже работают независимо от века, в какой попали…

Предаваясь мыслям о благородном деле прогресса в навигации, Леонид не забывал поглядывать по сторонам и вовремя заметил справа паруса на горизонте. Какой-то крупный корабль шел на юг, а следом за ним шли два поменьше. Разобрать в бинокль флаги пока не удавалось, но согласно данным САРП (система автоматической радиолокационной прокладки), встречные должны были пройти по корме. Никакой опасности обнаруженные цели не представляли, и Леонид не стал менять курс, продолжив наблюдение.

Цели приближались и вскоре стало ясно, что впереди идет крупный трехмачтовый корабль. Похоже — испанец. То ли галеон, то ли флейт, толком определить пока трудно. А за ним гонятся два небольших суденышка. Двухмачтовый шлюп, похожий на «Си Хок», и еще меньшая одномачтовая барка с косым вооружением. Сомнений в намерениях преследователей не было. Намечался обычный гоп-стоп по Карибски. Что и подтвердил залп кормовых орудий убегающего испанца. Шлюп преследователей подошел уже довольно близко, но очевидно испанцы промахнулись. Во всяком случае, ни одного попадания Леонид не заметил. В ответ громыхнули орудия на шлюпе, правда тоже без заметного результата. Не было сомнений, что на всех трех кораблях тоже заметили «Тезей» и «Си Хок», но пираты не стали отвлекаться от своей задачи, очевидно помня притчу о двух зайцах, да и внешний вид «Тезея» мог вогнать в ступор кого угодно. А у испанцев просто не было выбора, надо удирать. Леонид усмехнулся и прикинул, что судьба посылает шанс показать свою полезность и лояльность испанским властям. А заодно предупредить, что попытки наглого наезда на пришельцев могут закончиться большими неприятностями. И нажал кнопку тревоги.

Звонок громкого боя нарушил тишину и вскоре отовсюду донесся топот ног. Экипаж разбегался по своим постам. Леонид продублировал объявление тревоги по трансляции, снова не добавив слова «Учебная». Все в экипаже прекрасно понимали, что шутки уже давно закончились. Они находятся на войне со всеми вытекающими отсюда обстоятельствами. Нравится им это, или нет.

В рубку вбежали почти одновременно Карпов, старпом и третий помощник.

— Что случилось, Леонид Петрович?!

— В пяти милях справа испанец, а два каких-то гопника хотят его обидеть. Вот и наведем здесь порядок. Раз уж мы предлагаем взаимовыгодное сотрудничество Испании, то такой жест доброй воли не останется незамеченным. Испанцы расскажут по приходу, что огромный странный корабль с какой-то блохой на буксире надрал задницу пиратам.

— То есть, захватывать их мы не будем?

— А на кой хрен эти лоханки нам сдались? Было бы что посолиднее… Да и захватить их проблематично, там на каждом человек по сто, а то и больше. Андрей Михайлович, предупредите канониров, пусть постараются не допустить промахов. Это окажет большое психологическое воздействие на испанцев. Что тех, которые на галеоне, что наших, на «ястребке». На какую дистанцию нужно подойти для гарантии точной стрельбы из четырехдюймовок?

— Погода тихая, тысячи метров за глаза хватит…

Пока Карпов связывался с расчетами носовых орудий, Леонид несколько изменил курс, пойдя на сближение с обнаруженными целями. «Тезей» шел наперерез и должен был пройти между испанцем и догоняющим его шлюпом, которые к этому времени снова успели обменяться выстрелами. За «Тезеем» оттуда, без сомнений, наблюдали, но не хотели прерывать свое занятие. Да и удрать пиратам теперь было затруднительно. Пришлось бы идти либо очень круто к ветру, либо разворачиваться обратно с потерей времени на поворот, либо идти в сторону «Тезея», от которого неизвестно, что можно ожидать.

Наконец, «Тезей» занял позицию, когда испанский корабль (который при более детальном осмотре определили, как флейт) оказался слева по носу, а преследующий его пиратский шлюп чуть справа, на курсовом угле примерно в десять градусов, подставив свой левый борт под носовые орудия «Тезея». Дистанция до противника сократилась до шести кабельтовых, флаги на обоих преследователях оказались английскими. Ну, что же… На войне — как на войне. Возможно, капитаны этих кораблей и имеют английские каперские патенты. Но с точки зрения того, кого хотят ограбить, разницы между капером и пиратом не существует…

Пиратская одномачтовая барка, отставшая и идущая несколько дальше, решила не испытывать судьбу и начала выполнять поворот, стремясь уйти от встречи с непонятным противником. То, что это странное чудо-юдо хочет вмешаться, ни у кого уже не вызывало сомнений. Вопрос только в том, на чьей стороне. Либо вообще против всех. Леонид убавил ход до минимума, остановив движение и только удерживая «Тезей» на курсе. Качка отсутствовала. Условия для стрельбы просто идеальные.

— Цель — пиратский двухмачтовый шлюп справа. Огонь по готовности.

Карпов передал команду и тут же громыхнул выстрел из правой четырехдюймовки. Снаряд угодил в борт прямо по миделю. Сверкнула вспышка взрыва и вверх полетели обломки. Очевидно, взрыв фугасного снаряда разрушил порядочный кусок деревянного борта, поскольку шлюп тут же стал крениться и сбавил ход. Наполненные ветром паруса только усугубили ситуацию, увеличив крен. На палубе началась паника, об абордаже уже никто не думал. Видя, что одного снаряда оказалось достаточно и шлюп обречен, Леонид отдал команду прекратить стрельбу и стал разворачиваться в сторону пытающейся удрать барки, одновременно увеличивая ход.

— А со вторым что делать будем, Леонид Петрович? Утопим?

— Обязательно. Надо начинать наводить порядок в этих местах. Заодно и испанцам покажем, кто теперь хозяин в Карибском море. Чтобы глупостей не делали…

На пиратской барке видели, что случилось с их коллегами и теперь предпринимали отчаянную попытку удрать. Корабль уже выполнил поворот через фордевинд и пытался уйти в обратном направлении. Но тягаться с гребным винтом парусу очень трудно. Поэтому «Тезей» неумолимо настигал тщетно пытавшегося сбежать пирата, увеличив ход до десяти узлов. Увеличивать его еще больше Леонид не хотел, опасаясь обрыва буксира. Все же, посчитали много чести для «Си Хок» вытаскивать из судовых закромов штатный буксирный трос. Вот и тащили его на обычных швартовных концах, соединив их скобами между собой. Ничего, выдержит пропилен из двадцать первого века этого малыша. Лишь бы ему самому что-нибудь не оторвать. Хотя по идее, не должны. Кораблик хоть и деревянный, но крепкий.

Дистанция между «Тезеем» и баркой сократилась до восьми кабельтовых. Все, кто находились в рубке, внимательно наблюдали за беглецом, на палубе которого была толпа народа, удивленно взирающая на нечто, мчавшееся за ними по пятам. У многих в руках находилось оружие и практически все крестились, глядя на неведомого врага. Намерения странного корабля, идущего без парусов на большой скорости, не вызывали сомнений. Поэтому, когда дистанция уменьшилась до пяти кабельтовых, на корме барки вспухло облако дыма и прогремел выстрел. Впрочем, это был скорее жест отчаяния. Дистанция все равно оказалась велика для небольшой дульнозарядной пушки и ядро упало в воду. Карпов покосился на капитана и Леонид кивнул.

— Огонь!

Снова грохот выстрела четырехдюймовки прокатился над морем. Снаряд угодил в корму пиратского корабля, которая тут же скрылась в огненном вихре, окутанном клубами дыма.

— Ну, ни х… себе!!! Вот это влепили!!!

— И на глазах у испанцев! Самое то, что надо!

— Вот повезло, так повезло! Видать, от взрыва нашего снаряда порох в крюйт-камере сработал!

— Похоже! Корыто-то небольшое, вот взрыв до крюйт-камеры и достал!

Первым делом убавили ход. Бой боем, но ловить «Си Хок» в случае обрыва буксира совершенно не хотелось. Вскоре дым рассеялся, снесенный ветром в сторону. На поверхности оставался только нос парусника, быстро уходивший под воду. Те, кто уцелел, пытались спастись. Осмотрев картину недавнего боя и глянув вслед удиравшему испанскому флейту, Леонид подвел итог.

— Отлично, господа. Получилось даже лучше, чем я думал. Два снаряда — две цели. И с такими пиротехническими спецэффектами. Думаю испанцам, которые все это видели, хватит впечатлений надолго. И пусть они донесут эту весть до всех. Что с нами лучше «жить дружно». Все, отбой тревоги. Идем в Куману.

— А пиратов подбирать не будем, Леонид Петрович?

— Они вам нужны? Мне не нужны. А если мы их спасем, то только для того, чтобы их повесили в Кумане. Поскольку держать их на борту у меня никакого желания нет. Пусть спасаются сами, если смогут. Как тут сейчас любят повторять — на все воля божья. Спасутся — их счастье. Ну, а если нет, то значит так тому и быть…

«Тезей» плавно развернулся и лег на прежний курс, ведя за собой «Си Хок», на палубе которого все стояли с раскрытым ртом, даже позабыв про молитвы. Такого испанским морякам видеть еще не приходилось. Один выстрел — и корабля нет. Причем с большой дистанции, когда стрельба бессмысленна, так как попасть фактически невозможно. А странный железный корабль попал. Оба раза с первого же выстрела. Такое просто не укладывалось в сознании. Только сейчас до испанцев дошло, что бы случилось, если бы такой выстрел был сделан прошлой ночью по «Си Хок»…

— Пресвятая Дева, один выстрел, и корабля нет… Какие же у них пушки, сеньор капитан?! И сколько их?

— Мне показали всего две. Причем, я таких пушек раньше не видел… Самое удивительное, что калибр сравнительно небольшой, примерно как у восьмифунтовки, но ствол гораздо длиннее. И пушки не на колесных лафетах, а на больших тумбах, прикрепленных к палубе. А теперь оказывается, что одного ядра такой пушки достаточно, чтобы отправить корабль на дно.

— Сеньор капитан, а здесь точно нет происков дьявола?

— Не думаю… Дьявол бы наоборот постарался помочь этим собакам, а не нам. И уж он точно не стал бы вмешиваться в происходящее, отдав испанский корабль на разграбление этим мерзавцам. Ведь мы успели в последний момент. Наши неожиданные спасители вмешались и не позволили пиратам совершить задуманное. Дьявол на такие добрые дела не способен…

Испанский флейт уходил, стараясь побыстрее покинуть опасное место, где можно нарваться на неприятности. Позади остались деревянные обломки, среди которых еще удавалось разглядеть барахтающихся людей. Первый пиратский корабль уже скрылся под водой, но там успели спустить одну шлюпку. Правда, вместить всех она не смогла и перевернулась, поэтому сейчас там шла отчаянная борьба за выживание, в которой все средства хороши. На втором корабле шлюпки были уничтожены взрывом. Странно, что там вообще кто-то уцелел…

Леонид смотрел в бинокль то на удаляющийся испанский корабль, то на обломки на воде, и думал о том, какие неожиданные фортели может выкинуть Судьба, и что абсолютно все в этом мире имеет свою цену. Самая дорогая вещь на свете — человеческая жизнь. Но бывают ситуации, когда за нее не дадут и медного гроша. Пираты сами выбрали свою дорогу, решившись заняться морским разбоем. Они ценили чужие жизни разве только в размере цены раба, проданного на плантации. Они уже предвкушали хорошую добычу. И вдруг оказалось, что жизни их самих ничего не стоят. Их даже не стали спасать, чтобы сделать теми же рабами, в которых они превращали уцелевших пленных. Их просто утопили, как крыс, от которых один только вред и никакой пользы. Все в этом мире имеет свою цену. И каждому рано, или поздно, воздастся по заслугам его…

Глава 12 Ребята, давайте жить дружно! А не то…

Оставшийся путь до Куманы прошел без приключений. Обойдя с севера остров Маргарита, на следующий день «Тезей» подходил ко входу в залив Кориако, на южном берегу которого раскинулся город и порт Кумана. Одно из первых поселений европейцев на американском континенте. В бинокль были хорошо видны городские постройки, корабли, стоящие на рейде и вход в большой и удобный залив, являющийся хорошей природной гаванью, защищенной от штормов. Можно было бы остаться здесь, но… Кумана — довольно крупный административный центр капитанства Новая Гранада, входящего в вице-королевство Новая Испания, и разного чиновного люда здесь хватает. А стало быть, есть и солидный (по местным меркам) воинский контингент. И как бы местному начальству не взбрела в голову дурь поживиться тем, что господь послал. В результате чего все закончится крупным скандалом с большим количеством пострадавших. Поэтому, и делать тут пока нечего. По крайней мере, пока досточтимые сеньоры не проникнутся мыслью, что с не стоит отталкивать протянутую руку с предложением мира, дружбы и взаимовыгодного сотрудничества. Однако, для осознания данного факта потребуется какое-то время и, возможно, набитие некоторого количества шишек. А чтобы сделать этот процесс наиболее быстрым и наименее болезненным, лучше провести его где-то на задворках, а не на центральной площади. Хоть Кумана на «центральную площадь» и не тянет, но все-таки…

«Тезей» убавил ход до минимального, и вскоре на воду был спущен один из «скифов». Лодка доставит на «Си Хок» пакет с посланием для вице-короля и последние напутствия, чтобы не связываться со швартовкой к паруснику, и вернется назад. Гонять для этой цели «Беркут» нет смысла. После этого «Тезей» подойдет как можно ближе к рейду, не входя в зону действия береговой и корабельной артиллерии, продефилирует на виду у всех и уйдет в море. На «Си Хок» уже отдали буксирный трос и начали постановку парусов, поскольку до рейда нужно было пройти еще более трех миль.

Все присутствующие на мостике с интересом рассматривали открывшуюся картину американского побережья. Место было очень красивое, недаром в двадцать первом веке здесь будет один из лучших курортов на побережье Венесуэлы. Но пока это — дыра дырой. И мало того, в будущем Кумана целых три раза пострадает от землетрясения, поэтому делать здесь постоянную базу не имеет смысла. Дождавшись, когда «скиф» доставит пакет на «Си Хок» и его поднимут обратно на борт, «Тезей» развернулся и подошел поближе к шлюпу, чтобы можно было поговорить. Родригес стоял на корме и наблюдал за постановкой парусов, когда увидел Леонида, спустившегося на палубу.

— Добрый день, дон Леонардо! Разрешите выразить искреннее восхищение вашими действиями! Такого боя я не видел ни разу в жизни!

— Добрый день, дон Антонио! А что же нам оставалось делать? Ведь эти мерзавцы собирались напасть на испанский корабль. И фактически уже напали, начав стрельбу. Хорошо, что мы подоспели вовремя. Вот они и получили по заслугам. У меня будет к Вам большая просьба. Расскажите все, что видели и слышали. В том пакете, который Вам доставили, послание вице-королю. Но его может вскрыть и местный губернатор. Понимаю, что информация очень важная и действия не терпят отлагательства. Доставьте этот пакет на берег и постарайтесь поскорее вручить его лично губернатору. На словах передайте, что мы надеемся обрести друзей в этом мире в лице подданных испанской короны и все наши действия будут направлены на поддержание мира и дружбы между нами. До решения вице-короля мы будем находиться в заливе Париа, возле Тринидада. Если в месте нашей стоянки возникнет угроза испанским подданным в результате нападения пиратов, или еще каких-либо врагов Испании, то мы окажем посильную помощь в отражении нападения и защите испанских владений. Взамен же просим разрешения поселиться в тех местах и содействовать их развитию и процветанию. Желаю Вам успеха, дон Антонио!

— Храни Вас Господь, дон Леонардо! Я сделаю все, как Вы велели…

Попрощавшись с Родригесом, Леонид поднялся в рубку и «Тезей» отошел в сторону, продолжая медленно двигаться в направлении рейда Куманы, откуда на него было устремлено уже множество взглядов. Но даже если у испанцев и были агрессивные намерения, то дистанция все равно была очень велика для стрельбы. «Си Хок» уже поставил часть парусов и догонял сзади. По крайней мере, теперь уже можно быть уверенным, что он выполнит свою миссию.

«Тезей» медленно продолжал идти в сторону рейда. Весь экипаж, кто не спал, высыпал на палубу и делился впечатлениями. Но все уже привыкли, что в любой момент может грянуть сигнал тревоги. Леониду же на мостике было не до созерцания красот природы тропиков. Два испанских корабля начали ставить паруса, явно намереваясь выйти навстречу незваным гостям. «Си Хок» обогнал «Тезей» по левому борту и направился к ним. Так будет лучше, пусть Родригес сразу разрядит ситуацию. Подвернув немного в сторону, чтобы продолжать оставаться на ветре, Леонид внимательно следил за окружающей обстановкой. Еще мили полторы и надо отворачивать. Рассмотреть и так рассмотрят, а вот лезть на рожон не следует. Успокаивало, что от парусников всегда можно уйти, если вдруг что-то пойдет не так. Но пока ничего настораживающего не происходило, «Си Хок» подошел к головному из снявшихся с рейда кораблей и убрал паруса. Сейчас там выясняют, что же это за зверь непонятный появился. Ну и ладно…

Увеличив ход до десяти узлов, «Тезей» прошел в шести кабельтовых от головного фрегата (во всяком случае, все пришли к выводу, что это фрегат), под бортом которого уже стоял «Си Хок», прошел мимо следующего, и обойдя его под кормой, продефилировал мимо рейда, оставаясь вне зоны действия артиллерии. В бинокль были хорошо видны большие группы людей как на палубах кораблей, так и на берегу. Все глазели на невиданное чудо. Пройдя немного вдоль берега вглубь залива Кориако, «Тезей» развернулся и пошел на выход в море. Нужный эффект явления во всей красе был достигнут. А то, иначе экипажу «Си Хок» могли бы просто не поверить и дать совет ограничить количество принимаемого рома. А то, еще и не такое привидится. Теперь же самые закоренелые скептики вынуждены будут признать, что моряки говорят правду. Что это такое, совершенно непонятно, но вот то, что явление есть, от этого уже не отмахнуться. Странный корабль, идущий на большой скорости без парусов, видели сотни людей. А коллективных галлюцинаций не бывает.

— Ну, вот и все… Смотрины прошли успешно, никто теперь «наших» испанцев в рассказывании морских баек обвинять не будет.

— А городок-то, вроде, ничего!

— Ничего, но его несколько раз землетрясением здорово тряхнет. Нескоро, правда. Потом, если все устаканится, надо будет предупредить испанцев.

— А теперь куда, Леонид Петрович?

— В море! Надо обязательно пройти мимо Маргариты, обойдя ее на этот раз с юга через пролив. Пусть там тоже на нас поглазеют. Ну а затем потихоньку в сторону Тринидада. Может, кто по дороге попадется…

Выскользнув из залива, «Тезей» лег на курс, ведущий к острову Маргарита, видневшемуся на горизонте. Тоже — будущий курорт. Но в настоящее время, как и Кумана, несколько перенасыщен разного рода начальством. Поэтому, для места стоянки не подходит, а то как бы служебное рвение не взыграло. Ну а поглазеть на удивительное чудо — всегда пожалуйста! Для того и пришли.

Район оказался очень оживленным. Когда «Тезей» приближался к проливу между Маргаритой и небольшим островом Коче, находящемся как раз между Маргаритой и материком, стали попадаться многочисленные рыбацкие лодки. Люди крестились, во все глаза глядя на невиданное чудо. Но чудо вело себя миролюбиво. Спокойно обходило их стороной, не приближаясь слишком близко, и шло куда-то по своим делам с большой скоростью. Когда обогнули Коче и проходили мимо Пуэрто-Де-Ла-Мар — довольно крупного порта на Маргарите, «Тезей» снова произвел фурор. Со стоявших на рейде кораблей и с берега на него было устремлено множество взглядов. Один из кораблей, который был на ходу, попытался броситься следом, но вскоре отстал, не выдержав соревнования с машиной. Маргарита осталась за кормой, и теперь путь «Тезея» лежал к Тринидаду. Форменному захолустью во владениях Испании, которая и сама толком не знает, что же с ним делать. Как тот чемодан без ручки, который и бросить жалко, и тащить неудобно…

После дневной вахты Леонид решил заняться непривычным для себя делом — обследовать «связную» БМП. Заранее договорился с Карповым, который должен был обеспечить скрытое наблюдение, а если понадобится, то и силовое прикрытие. Помимо обычного любопытства был еще один интерес — кто и как на это отреагирует? Если ожидаемой реакции не последует, то через некоторое время провести второй «вброс информации» — демонтировать к чертям все электронное оборудование в машине, поскольку спутниковой связи не будет еще лет триста, и использовать ее на запчасти для более нужных и актуальных целей. Например, для нескольких дополнительных комплектов обычных радиостанций, которым не нужны спутники. Безусловно, вещей в XVII веке очень нужных и полезных, дающих огромное преимущество перед аборигенами. Ведь радиостанции на вновь построенных кораблях нужны? Нужны! А освободившееся в машине пространство использовать по прямому назначению — перевозке пехоты во время боевых операций. Или, как это было принято называть в XXI веке, распространения демократии, наведения конституционного порядка, или принуждения к миру. А если учесть нравы местной публики, то подобное принуждение ее к миру может потребоваться в самом ближайшем будущем. И лучше иметь для этих целей три полноценных боевых единицы бронетехники, а не две.

Забравшись внутрь «связной» БМП, Леонид только покачал головой. Разобраться здесь без посторонней помощи было сложно. Десантный отсек забит различными электронными блоками, поэтому на место оператора пришлось в буквальном смысле протискиваться. Сев в кресло, осмотрелся. Тесновато, но работать можно. Пульты управления станций были смонтированы отдельно и находились рядом с рабочим местом, поэтому тянуться руками во все стороны не требовалось. Остальные блоки либо имели органы управления, закрытые прозрачной пластиковой панелью, что говорило об отсутствии необходимости лазить туда постоянно, либо вообще не имели никаких ручек и кнопок. Здесь же был установлен компьютер, дающий помимо всего прочего возможность выхода в спутниковый интернет. Увы, возможность в XVII веке совершенно недоступная. Иными словами, машина была оборудована, что надо. На ней в любой глухомани не потеряешься и не пропадешь. А если еще учесть, что она имеет прекрасную проходимость по бездорожью, может преодолевать реки вплавь и сохранила штатное вооружение, то в таких гиблых местах ей цены нет. Только непонятно, зачем надо было пихать сюда всю эту электронику, если при попадании в прошлое связи с теми, кто остался в XXI веке, все равно нет…

Холодный пот прошиб Леонида… А действительно ли нет связи?! А вдруг, есть?! Иначе, за каким хреном городить все это?! Если изначально задумывался «поход за зипунами» в прошлое, то нет никакого смысла в дополнительном дублировании аппаратуры связи! На самом пароходе она и так продублирована! И связаться по ней из XVII, или еще какого века, с XXI веком нельзя!!! Но… Ведь Карпов и Шурик проводили отсюда сеансы связи с конторой. И все работало исправно, Карпов бы врать не стал. Значит, здесь действительно стоит аппаратура спутниковой связи… Или, не только спутниковой связи? А спутниковая связь — просто для маскировки? Очень, очень интересно… Возможно, в этом и есть секрет Березина? У него была возможность постоянной связи со своими, и никто об этом не знал? Даже Карпов и Шурик? Карпов — возможно. Он оперативник, а не штабист. А вот Шурик… Кто же ты есть, Шурик? Какие секреты скрываешь в своей заумной башке? И что же ты задумал, черти бы тебя побрали?

Но если его предположения верны, и аппаратура «связной» БМП позволяет поддерживать связь с будущим, то тут снова возникают вопросы. Может ли аппаратура быть запущена дистанционно из XXI века и сыграть роль приводного радиомаяка для команды спасателей, если что случится (или зондер-команды ликвидаторов, что вернее), или запуск возможен только отсюда? Или, не смотря на обесточивание аппаратуры, хроно-радиомаяк работает автономно? Много вопросов и ни одного ответа…

Проведя в машине почти час, Леонид осмотрел все блоки и пульты, включил компьютер (который, на удивление, не потребовал пароль), но ничего интересного не нашел. В компьютер была загружена программа для связи по спутниковому интернету и папки с программными файлами. Сохранились даже тексты радиограмм, посланных и принятых при тестировании аппаратуры. Больше ничего не было. Поняв, что больше ничего не добьется и разгадку этой головоломки надо искать в другом месте, Леонид выключил компьютер и выбрался из машины. Несколько человек, находившиеся в этот момент на палубе, удивились, увидев капитана, выбирающегося из БМП.

— Леонид Петрович, решили на танкиста выучиться?!

— Да вот, залез посмотреть, как лучше эту лошадку для дела применить. А то, стоит без толку, только место на палубе занимает. Если понадобится, можем и десант на берег высаживать.

— Так мы уже давно над этим думали. Тем более, у нас кормовой слип есть. Машина по нему сама за борт съедет. А обратно на палубу либо краном, либо со шпиля швартовный конец через блок заведем, и также по слипу обратно вытащим. И тогда можем все окрестности на уши поставить, если кто выпрашивать будет…

Пройдя в надстройку, Леонид сразу же отправился к Карпову, ожидающему его в «штабе». Систему скрытого наблюдения он установил заранее, тем более, что и устанавливать-то дополнительно ничего не пришлось. На «Тезее» имелись камеры внешнего обзора, которые установили на него, как на guard vessel. Вот и пригодилось спецоборудование. Осталось только подключить их, к чему надо, и Карпов наблюдал за всем ходом операции, не выходя из «штаба».

— Ну и как улов, Андрей Михайлович?

— Никак, Леонид Петрович. О том, что Вы собираетесь провести ревизию в этой «бэ-эм-пэшке», я постарался создать утечку информации заранее. Никаких сомнений, что до Шурика она тоже дошла. Но — никакой реакции. Пока Вы были внутри, возле машины тоже ничего не происходило. Обычная текущая работа на палубе. Шурик вообще не появлялся.

— Хм-м… Странно… Может, он на самом деле ничего и не замышляет?

— Либо насторожился и залег на дно. Понимает, что ничего все равно сделать не сможет.

— Ой, не скажите…

Леонид поведал Карпову о своих подозрениях, чем встревожил его не на шутку.

— А ведь возможно, Леонид Петрович… Если эта техника обнаруживала нас через несколько веков, то может быть и здесь что-то похожее? И если это так, то Шурик действительно не хочет, чтобы нас обнаружили? Ведь иначе группа ликвидации уже давно была бы здесь. А связываться с кем-то в нашем времени он вряд ли будет.

— Может, поговорить с ним по-хорошему? А то вдруг, он какие-то планы построения светлого будущего во всем мире лелеет, а мы его тут во всех смертных грехах подозреваем.

— Давайте не будем торопиться. Поговорить всегда успеем. Похоже, он действительно не хочет продать нас шефам Березина. Если бы хотел, то уже давно бы продал. Значит, время терпит. Давайте сперва новую информацию к размышлению ему подбросим — о демонтаже аппаратуры. Глядишь, может что и прояснится.

Однако, поскольку в данный момент ничего не прояснилось, после взвешивания всех за и против решили отложить «вброс информации» до лучших времен. Если Шурик действительно что-то задумал, и имеет какие-то виды на «связную» БМП, то все равно, по поводу демонтажа оборудования с последующей переделкой в обычные радиостанции, придется обращаться к нему. Других специалистов такого уровня на борту нет. А если он успешно морочил всем голову раньше, то что мешает ему и дальше продолжать это делать в том же духе? Другой вопрос, какие аргументы против демонтажа он выдвинет. А если не допускать его до работ, то это сразу же вызовет подозрения. Поэтому, решили ограничиться осторожным наблюдением и ненавязчивой беседой о возможности применения данной аппаратуры связи для нужд сегодняшнего дня, поскольку ни одного спутника на орбите нет. Интересно, что он скажет.

Берега Маргариты уже давно скрылись за горизонтом и «Тезей» шел, не попадаясь никому на глаза, на что Леонид сначала не рассчитывал. Судоходство в этом районе довольно оживленное, и надо же было такому случиться, что в данный момент поблизости никого нет. Впрочем, информация из Куманы и Пуэрто-Де-Ла-Мар уже начала расползаться. Да и сбежавший от пиратов испанский флейт тоже внесет свою лепту. Пока же надо подготовиться к встрече с властями Тринидада. Сам губернатор вряд ли удостоит их своим вниманием, но и какого-нибудь старшего помощника младшего конюха тоже не пошлют. Набросал примерный «протокол встречи» двух высоких договаривающихся сторон, но поразмыслив понял, что планировать что-то заранее бесполезно. Ведь неизвестно, как отреагируют испанцы на визит таких странных гостей. Возможно, вообще не захотят разговаривать и при попытке высадки на берег пальбу откроют. А может, сбегут и будут наблюдать с безопасного расстояния, гадая, кого же это нелегкая принесла. Завтра будет видно, так как в пролив Бока-дель-Драгон, ведущий в залив Париа с севера, лучше входить после рассвета. А там уже придется импровизировать, исходя из ситуации.

Против ожидания, за весь дневной переход никто на «Тезей» так и не польстился. Хотя, встречные суда попадались и некоторые из них проходили сравнительно недалеко. Реакция была одинаковая — на палубу выбегал весь экипаж и оторопело смотрел на невиданное зрелище. Но то ли среди встречных не оказалось пиратов, то ли они опасались связываться с чем-то неведомым, никто не проявил агрессии и до самого захода солнца «Тезей» шел без приключений. Ночью шли с включенными ходовыми огнями, нисколько не заботясь о скрытности. И вот, на следующий день, впереди снова показались берега Тринидада. Долгий рейс подходил к концу.

Правда, «Тезей» оказался здесь не один. Едва рассвело и показался берег, неподалеку находились три судна, на которых, не было никаких сомнений, его сразу же обнаружили. До ближайшего было четыре мили, до других больше. И все трое видели, что нечто странное направляется в пролив Бока-дель-Драгон. А поскольку идти туда, кроме как на якорную стоянку, больше незачем, выводы будут сделаны правильные и информация о месте стоянки необычного корабля начнет распространяться довольно быстро. Максимум, через неделю можно будет ждать гостей. Если не раньше. Народ здесь очень любопытный в отношении того, что плохо лежит, и если появилось что-то ценное, то пройти мимо него — непростительный грех.

Леонид осмотрел в бинокль приближающийся берег, но ничего подозрительного не обнаружил. Кораблей в проливе не было, на побережье тоже все было тихо. Возможно, кто-то и наблюдал оттуда, но не выдавал своего присутствия. Вперед пустили «Беркут», чтобы провести разведку. Убавив ход до трех узлов и включив эхолот, «Тезей» осторожно входил в пролив Бока-дель-Драгон. Пока что никаких расхождений с картой из XXI века не было. Береговая линия особо не изменилась за три с половиной века и глубины были безопасны для судоходства. Залив Париа был пустынен, если не считать нескольких рыбацких лодок вдали. «Беркут» снова ушел вперед. Туда, где на картах из будущего был нанесен крупный город, столица Тринидада и Тобаго, Порт-оф-Спейн. Пока города еще нет, но лучше остановиться в этом месте. В северной части острова условия жизни более благоприятные, чем в южной. Все же, наши предки дураками не были и знали, где надо обосноваться. Вскоре поступил доклад разведчиков.

— «Тезей» — «Беркуту». Пока все тихо. Обнаружили рыбаков, они с перепугу сразу рванули к берегу. Крупных кораблей нет. На берегу небольшой форт и деревушка. Есть постройки европейского типа, но мало. В основном, индейские хижины.

— Понял вас, «Беркут». Продолжайте наблюдение, ближе восьми кабельтовых к берегу не приближаться.

«Тезей» медленно шел вперед. Все, кто был на мостике и на палубе, с интересом смотрели на приближающийся живописный берег, покрытый тропической растительностью. В глубине острова, в северной части, ввысь уходил горный хребет, покрытый тропическим лесом. Ближе к берегу местность была более пологая, окруженная зелеными живописными холмами. Вскоре уже хорошо можно было различить жилые постройки, форт (хоть это было и громко сказано), и рыбачьи лодки, вытащенные на берег. Людей не было видно, но никто не сомневался, что сейчас за пришельцами внимательно наблюдают. Чтобы подстраховаться от неожиданностей, Леонид принял решение встать на якорь в миле от берега. Это в любом случае за пределами дальности стрельбы оружия аборигенов, но в досягаемости орудий «Тезея». И БМП, в случае чего, до берега вплавь доберутся. Лучше иметь в запасе лишний козырь на переговорах. «Беркут» крутится неподалеку и не мешает маневрам «старшего брата». И вот, наконец, долгожданная команда:

— Отдать якорь!

Рейс от Николаева до Тринидада, через три с половиной века, завершен. Старый «Тезей», прошедший за свою долгую жизнь многие тысячи миль, прибыл, возможно, к своему последнему пристанищу. Ему больше некуда идти в этом мире. И где бы он не появился, это будет вызывать только желание заполучить такое чудо, ничуть не считаясь с интересами тех, кто на нем находится. Ничего не поделаешь, человеческая натура не меняется с течением времени.

Когда якорная цепь закончила громыхать в клюзе, и «Тезей» замер, Леонид дал отбой машине и осмотрел побережье в бинокль. Здесь же, в рубке, присутствовали оба помощника и Карпов, также пытаясь разглядеть в бинокли признаки жизни. Но берег молчал. Скорее всего, испанцы и индейцы попрятались и сейчас наблюдают из укрытий, пытаясь понять, что же это за чудо-юдо пожаловало? То, что Тринидад грабили неоднократно, хоть и взять тут особо нечего, приучило местных жителей к осторожности.

— Никого не видно… Будем гостей ждать, Леонид Петрович? Или, сами в гости отправимся?

— Придется самим, а то можем никого так и не дождаться до темноты. А ночью у местных товарищей запросто может возникнуть совершенно нормальное и естественное желание пограбить. Не объяснять же им пулеметами, что они не правы. Готовим «скиф» к спуску, пойдем на нем. Шлюпка тяжелая, имеет значительно большую осадку и может не подойти вплотную к берегу. А лезть через воду и ходить потом в мокрой обуви не очень хочется. «Беркут» пусть остается на подстраховке и слишком близко к берегу не подходит, а то еще винт повредит.

— Оружие берем?

— Берем обязательно. А то, не поймут. Здесь высадка на незнакомый берег без оружия — признак дурного тона. Форма одежды — камуфляж, бронежилеты и каски. И приготовьте белый флаг из простыни размером побольше. А то, как бы там с перепугу сначала не пальнули.

— А по белому флагу не пальнут?

— Не должны. Все таки, в это время еще соблюдаются какие-то приличия в ведении войны. Группа — человек шесть. Я сам пойду.

— Может, не надо Вам рисковать, Леонид Петрович? Я и сам справлюсь.

— Увы, Андрей Михайлович, кроме меня никто не знает испанского. А там могут не знать английского, немецкого, или французского. Ведь не известно, на кого нарвемся.

— Тогда я Чингачгука на «Беркут» посажу. В случае чего, он все опасные цели быстро снимет, пока мы «скиф» развернем и удерем.

— На Ваше усмотрение. Но огонь открывать в самом крайнем случае, когда окончательно прояснятся агрессивные намерения испанцев. От успеха первой встречи зависит очень много…

И вот, настает волнующий момент, которого все давно ждали. Легкий «скиф» отходит от борта «Тезея» и направляется к берегу. Маленькое суденышко резво бежит вперед, рассекая спокойные лазурные воды залива Париа. Позади и чуть в стороне идет «Беркут», пулеметы которого направлены на берег. На «скифе» же один из абордажников старательно размахивает белым флагом — береженого бог бережет. Леонид рассматривал в бинокль берег и несколько раз ему показалось, что он обнаружил наблюдателей. Значит, испанцы подготовили встречу и ждут в засаде. Интересно, какими силами они располагают? Десятка два — три солдат? Вряд ли больше. И сейчас для них самое непонятное — каким образом к берегу двигаются две каких-то лодки, совершенно не похожие на те, что есть у всех остальных. Ни весел, ни парусов не видно, а они идут! Причем идут очень быстро, издавая странный звук. А неизвестность всегда пугает больше всего.

Выбрав место для высадки, где на берегу лежали рыбачьи лодки, направились к ним. Здесь берег имел вид пологого песчаного пляжа. Ширина водной поверхности между носом «скифа» и береговой чертой быстро уменьшалась. Наконец, двигатель остановлен и поднят из воды. Последние метры «скиф» преодолевает по инерции. Вот под жестким днищем заскрежетал прибрежный песок и лодка остановилась. Леонид первым выпрыгнул на берег и сразу снял каску, взяв ее под руку, как шлем от доспеха.

— Прибыли, господа робинзоны! Выгружаемся. Говорить буду я. В случае возникновения сложной ситуации предупрежу по-русски, тут его никто не знает.

— Леонид Петрович, может каску все же снимать не будете? Кто их знает, этих испанцев?

— Надо снять, Андрей Михайлович. Надо показать, что мы пришли с миром, а это древний и всем известный ритуал. Тем более, фехтовать с испанцами я не собираюсь, а от мушкетной пули каска все равно не спасет. Хватит с меня и одного бронежилета.

Взяв из рук абордажника белый флаг, Леонид пошел в сторону виднеющегося форта. Автомат был заброшен за спину, трофейный «Глок» притаился в кобуре. С точки зрения человека семнадцатого столетия в данный момент Леонид никакой угрозы не представлял. Оружия в руках нет. В левой руке — шлем, а в правой — древко белого флага. Любой, кто увидел бы эту сцену, не усомнился в мирных намерениях гостя. Сзади в нескольких шагах шли Карпов и трое абордажников. Оружия в руках нет, автоматы на плече. Одного человека оставили на всякий случай в «скифе», велев в случае опасности сразу заводить мотор. Ну, а в полусотне метров от кромки воды дежурит «Беркут», и вот там народ наготове. В случае чего, пулеметы катера быстро принудят к миру всех, кто захочет его нарушить. Пройдя половину расстояния от кромки берега до форта, Леонид остановился и воткнул древко флага в песок. Поскольку ничего не происходило, прокричал на испанском.

— Доброе утро, сеньоры! Мы знаем, что вы наблюдаете за нами, и что вы очень удивлены увиденным. Мы пришли с миром и хотим поговорить с вами!

Впереди наметилось какое-то движение, и вскоре из ворот форта вышли семь человек. В руках они держали ружья и настороженно поглядывали в сторону пришельцев. Один, у которого оружия не было, нес в руках испанский флаг. Было ясно, что это солдаты местного гарнизона. Они смотрели на прибывших с нескрываемым удивлением, но явной агрессии не проявляли. Когда расстояние сократилось до такой степени, что можно было говорить, не повышая голоса, Леонид сделал легкий поклон и первым приветствовал хозяев на испанском.

— Доброе утро, сеньоры! Я — капитан корабля «Тезей» Леонардо Кортес, а это мои люди. Волею господа мы оказались в этих краях и пришли к вам с миром.

Испанцы остановились в нескольких шагах, удивленно рассматривая гостей, но очевидно хорошее испанское произношение и неагрессивное поведение прибывших, вкупе со снятой каской, растопили лед недоверия. Наконец тот, который держал флаг, сделал шаг вперед и заговорил.

— Доброе утро, сеньоры. Кто вы и откуда? Вы не похожи на французов, но почему у вас французский флаг? Вы также не похожи ни на испанских моряков, ни на английских пиратов. Да и ваш корабль и шлюпки совершенно не похожи ни что из того, что мы видели раньше.

— Простите, но почему Вы считаете наш флаг французским?! И как к Вам обращаться, сеньор?

— Хуан Мендоса, сержант испанской пехоты. А то, что Вы держите в руках, сеньор Кортес, очень похоже на флаг военного флота Франции.

— Вот как?! Клянусь, мы не знали этого! У нас белый флаг считается символом мира! А как мы тут оказались, это очень долгая история, сеньор Мендоса…

Леонид начал рассказ, иногда сам удивляясь своему красноречию и выдав сногсшибательную историю, стараясь не исказить основные моменты и сюжетную линию, изложенную в послании для вице-короля. Испанцы слушали, открыв рты от удивления. Таких историй им слышать еще не приходилось, и если бы не внешний вид пришельцев, а также вид их корабля, стоявшего на якоре в миле от берега, они бы подняли рассказчика на смех. Но как говорят, факты — упрямая вещь. И сейчас эти факты находились прямо перед ними. Напоследок Леонид пошел с козыря, который держал до последнего.

— И у меня будет к Вам еще одна просьба, сеньор Мендоса. У нас на борту есть погибшие в последнем бою и нам хотелось бы предать их земле по христианскому обычаю. Но у нас нет священника. Могли бы Вы поговорить со святым отцом и передать ему нашу просьбу?

— Конечно, сеньор Кортес. Вы и Ваши люди — католики?

— Нет, мы православные. Но в нашем мире уже давно нет вражды между верящими в Господа нашего, Иисуса Христа. В конце концов, господь един, и неважно, кто какой дорогой приходит к нему. А в условиях реальной угрозы ислама с Востока, который пытается уничтожить все, что входит в противоречие с ним, разногласия между христианами только на руку нашим противникам. В нашем мире давно поняли это. Увы, сеньор Мендоса, я светское лицо и не могу должным образом толковать Слово Божье. Если бы у нас был священник, он мог бы сделать это гораздо лучше меня.

— Вы говорите удивительные вещи, сеньор Кортес… Хорошо, я доложу о вас командиру. До этого прошу пока воздержаться от высадки на берег.

— Договорились, сеньор Мендоса. Если ваш командир захочет встретиться с нами, может без опаски прибыть к нам на борт. Даю слово, что ему и его людям ничто не угрожает. Не для того мы прибыли во владения Испании, чтобы воевать с ней. Нам некуда идти в этом мире. И мы пришли к вам, а не к английским бандитам, которые сразу же попытались ограбить нас, едва мы оказались здесь. От себя могу добавить, что если только эти нечестивцы сунутся сюда, то мы окажем им достойный прием. Такой, что они навсегда забудут дорогу к Тринидаду.

— Но у них очень много людей и кораблей. Раньше они устраивали налеты на Тринидад. И сейчас не появляются только потому, что тут брать нечего. На острове нет ни золота, ни серебра.

— Не волнуйтесь, если появятся, встретим, как подобает. А те, кто сумеет унести ноги, передадут остальным, что на Тринидаде можно найти одни неприятности, а не золото и серебро…

Расстались на дружеской ноте. Не стали предлагать ничего конкретного, резонно рассудив, что от сержанта ничего не зависит. Пусть он сообщит удивительные новости своему начальству, а то уже будет принимать решение. Во всяком случае, первая встреча прошла мирно, и вброс нужной информации произведен. Надо продолжать в том же духе. Оставив испанцев переваривать услышанное, группа пришельцев беспрепятственно вернулась к ожидавшему их «скифу». По дороге Леонид кратко перевел остальным суть беседы, выразив надежду, что начальство местного воинства является толковым и не станет рубить с плеча, как иногда бывало. Во всяком случае, сержант Мендоса оказался вполне адекватным человеком. Остальные солдаты тоже не стали хвататься за сабли и мушкеты. Поэтому, учитывая крайнюю малочисленность здешнего гарнизона и адекватность его командира, можно рассчитывать на успех в установлении «дипломатических» и торговых отношений.

Погрузившись в «скиф» и связавшись с «Тезеем» и «Беркутом», отправились восвояси. Причем «Беркут» снова шел чуть сбоку и позади, прикрывая отход группы высадки. Испанцы долго смотрели им вслед, потом развернулись и пошли обратно в форт. Первая встреча закончилась благополучно.

Когда вернулись на «Тезей», там все ждали с нетерпением. На вернувшихся обрушился шквал вопросов — как все прошло? Успокоив экипаж, что встреча прошла в обстановке дружбы и согласия, Леонид попросил зайти к себе в каюту старпома, стармеха и Карпова, где еще раз рассказал более подробно о ходе встречи. Под конец подвел итог.

— В общем, мужики, у меня сложилось впечатление, что гнать нас отсюда пока не собираются. Хотя и подставились мы с флагом конкретно. Кто же знал, что сейчас белое полотнище — флаг французского военного флота?! Трехцветный у них гораздо позже появился. А Испания сейчас воюет с Францией! Слава богу, у испанцев хватило то ли выдержки, то ли осторожности. Думаю, сейчас они попытаются сначала узнать о нас как можно больше. Поэтому, ждем гостей. Все лазы и люк в кормовой трюм, где лежит золото, замаскировать и ни в коем случае испанцев туда не пускать. А так — пусть ходят и глазеют. Все равно, ничего не поймут. Конечно, лишнего мы им говорить и показывать не будем. Но что-то показать все равно придется, чтобы убедить в нашей человеческой сущности. А сейчас занимаемся ремонтом и глядим в оба. Вопрос продовольствия и воды пока остро не стоит, а вот пробоины надо заварить. Да и с флагом пора решить вопрос. Не будем же под «звездно-полосатым» ходить?

— А давайте, Андреевский поднимем! Рисунок несложный, сами нарисуем. Тем более, у Испании сейчас флаг похожий, только крест красного цвета.

— Андреевский? Можно. И название порта приписки на корме надо будет заварить листом металла. А то, много ненужных вопросов появится. Белиз, да еще и Сити. Не нужно, чтобы в нашем облике было хоть что-то, ассоциирумое с англичанами.

— Так Белиз же, вроде бы, сейчас еще испанский?

— А Сити? Вот то-то! Лучше было бы вообще приваренные буквы срезать и зачистить это место, а потом закрасить. Но акцентировать на этом внимание не стоит. Получится — хорошо. Не получится — заварить стальным листом сверху.

Дальнейшее обсуждение коснулось текущих вопросов. Пока что пришельцы из будущего получили передышку. Быстро решение вице-короля доставлено не будет, а у местных властей нет достаточных сил, чтобы диктовать свои условия. Но вот разведку они обязательно проведут. Может быть, даже сегодня. И если никакого флота поблизости у испанцев не наблюдается, то это могут быть только шлюпки, или индейские пироги. Ну и ладно, пусть смотрят.

Жизнь на «Тезее» вошла в привычную колею. Вахта на мостике неслась безукоризненно, ведя тщательное наблюдение за окружающей обстановкой, механики и палубная команда занимались ремонтом, абордажники проводили ревизию оставшихся боеприпасов и вооружения. Сам же Леонид занялся другим делом. Поскольку «Тезей» стоит на якоре и никуда в обозримом будущем уходить не собирается, снова встает вопрос о создании собственного флота. Нельзя безвылазно торчать возле Тринидада, надо деятельно осваивать окружающую территорию. Хотя бы и под испанской «крышей». Промышленность — это пускай Шурик думает. А ему надо определиться с количественнным и качественным составом флота. Поскольку собственной верфи еще нет, придется использовать готовые изделия местного судостроения, а также определиться с тактикой действий. Своих людей мало, на Тринидаде тоже много моряков вряд ли найдется, и обязательно надо кого-то на «Тезее» оставлять, поэтому можно пока остановиться на группе из четырех — пяти кораблей, прихватизированных самым наглым образом у англичан, или французов. Один — обязательно достаточно крупный, мореходный, быстроходный и хорошо вооруженный. Именно на него установить дизель и в случае возникновения «спорных ситуаций» в море, «разруливать» их с помощью этого трофея, а заодно заняться свободной охотой в Карибском море, а если все сложится удачно, нанести визит севернее — в будущую Канаду, и на юг, к португальцам — в будущую Бразилию. Само собой, на Кюрасао, Арубу и Тобаго к голландцам. Остальные несколько корабликов — мелочь для патрульной службы возле Тринидада. «Беркут» для этих целей постоянно лучше не задействовать, а бросать его в дело только тогда, когда припрет. Все же, движок у него очень прожорливый и требует качественное топливо. «Малыши» могут также совершать рейсы с небольшими партиями грузов поблизости. В ту же Куману, или Картахену. Заодно и к голландцам можно завернуть, поторговать контрабандой. Эти торгаши никогда против не будут, а на Тринидаде никто и вякнуть не посмеет. А если посмеет… Тогда бригада «скорой помощи» во главе с «доктором» Карповым выедет по срочному вызову к пациенту. Первым делом оформить каперский патент, дающий право работать в испанских владениях. Заставить Шурика радиофицировать весь флот. УКВ-радиостанций достаточно, поэтому небольшие корабли, несущие патрульную службу в водах вокруг Тринидада, будут иметь постоянную связь друг с другом и с «Тезеем», в случае чего вызывая на выручку «старшего брата». А вот для более дальней связи придется что-то мудрить. На самом «Тезее» таких станций ПВ/КВ диапазона всего две. Одну можно безболезненно снять и установить на большой парусно-винтовой корабль, вторая останется на «Тезее». Но ведь и малышам связь тоже нужна, если они удалятся от Тринидада более, чем на двадцать пять — тридцать миль. Тут уже пусть Шурик расстарается. Да и флот крупных кораблей тоже придется со временем увеличить. И в Европу ходить, и в Россию, в Архангельск летом. Все же, не стоит совсем рвать отношения со своей родиной. Если все сложится удачно, то можно наладить торговые отношения с Архангельском. Да и людей оттуда привезти, кто захочет. Причем не бандитов Стеньки Разина, умеющих только грабить (в этих краях и своих хватает), а именно мастеровых и крестьян. Надо развивать регион, а без притока людей это невозможно. Но это дела несколько отдаленного будущего. А пока на очереди — встреча с местным губернатором, и прихватизация одного, или нескольких кораблей для проведения своей дальнейшей политики. Вот здесь и проявляются все тонкости ситуации. В «том» времени Леонид перечитал очень много фантастической литературы на похожую тему. В том числе, как «наши» оказывались «там». В смысле — здесь. То есть, в Карибском море во времена расцвета пиратства. Но абсолютно во всех произведениях «наши» оказывались на стороне пиратов и начинали с энтузиазмом грабить испанцев. Ему же судьба дает шанс нарушить эту добрую традицию и оказаться на другой стороне. А это значит, что все прежние наработки, прочитанные когда-то, не годятся. Чтобы заслужить благосклонность испанских властей, ему надо заняться не пиратством, а борьбой с пиратством. А это в корне меняет тактику действий. Когда противника не обязательно захватить с целью завладения его грузом, а достаточно уничтожить огнем с дальней дистанции, не допуская абордажа. Захваты же вести только в тех случаях, если это реально выполнимо и имеет смысл. А для таких целей лучше всего подходит… Обычный грузовой корабль, как это ни странно. Если задействовать для этих целей военный фрегат, то не факт, что пираты захотят его атаковать. Может быть, что и не рискнут, а попытаются удрать, если начать их преследовать. Особенно, если они не располагают мощной артиллерией. А вот увидев «торгаша», сами полетят, как мухи на мед. А превратить грузовой флейт в подобие корвета с артиллерией только на верхней палубе несложно. Плюс — значительно больший объем грузовых помещений из-за отсутствия закрытой батарейной палубы… И здесь можно максимально задействовать методику немецких рейдеров обеих мировых войн. Когда неприметное с виду грузовое судно, вооруженное замаскированной артиллерией, занималось крейсерскими операциями на морских путях, постоянно меняя свою «личину». Менялась окраска, название, флаги, устанавливались фальшивые дымовые трубы и разные мелочи, сильно изменяющие первоначальный облик. А что мешает делать то же самое пришельцам из будущего? Замаскировать артиллерию на палубе, менять название, но флаг все время держать испанский. Поскольку испанский корабль — наиболее предпочтительный объект грабежа среди всех прочих. В случае встречи с более сильным и многочисленным противником такой «рейдер» быстро оторвется от погони, запустив машину и держа курс строго против ветра. Ни один парусник его преследовать не сможет. Тем более, современные парусники могут идти в бейдевинд всего лишь порядка шестидесяти градусов к ветру. Иными словами, имеют огромную мертвую зону, в которой цель для них фактически недоступна. А что, идея очень интересная… Надо будет обмозговать ее как следует…

Леонид влез в свой ноутбук и нашел нужные материалы по истории. У немцев в Первую мировую войну даже парусный рейдер был — «Зееадлер», в прошлом грузовой барк из многочисленного семейства «винджаммеров» — выжимателей ветра, как их называли. Правда, и командир его был личностью уникальной. Энтузиаст парусного флота — молодой офицер, капитан-лейтенант граф Феликс фон Люкнер. Редкостный раздолбай в юности, позорящий своих аристократических родственников. Со временем юный граф взялся за ум, но смелым и отчаянным авантюристом остался до конца своей долгой жизни. Именно с его подачи, а также благодаря его неуемной энергии и стал возможен этот невероятный проект — переоборудование парусника в рейдер в век господства паровых турбин и машин. «Зееадлер» успешно вел крейсерские операции в Атлантике и Тихом океане более полугода. И почему бы не попробовать повторить замысел фон Люкнера? Тем более, в условиях технического превосходства над пиратами? А к тому времени, когда численность «популяции» пиратов значительно сократится, уже и свой флот появится. Можно будет и за английский Ройял Нэви взяться. А то, ишь, Ямайку хапнули! Непорядок! А если учесть, что там сейчас восходит звезда Порт-Ройяла — пиратского гнезда на Карибах, получающего баснословные прибыли именно от морского разбоя, то устранить эту историческую несправедливость сам бог велел.

В текучке и ремонтных работах прошел весь день. Местные рыбаки осмелели и вышли в море. Поскольку огромный корабль странного вида никаких агрессивных намерений не проявлял и на нем находились обычные люди, а не рогатые демоны, любопытство взяло верх. Лодки крутились неподалеку, но вплотную не приближались. Возможно, там были не только рыбаки, но и те, кто хотел предварительно собрать максимум возможной информации, но это вполне естественно. Пусть все высмотрят и доложат начальству, а оно уже примет решение о целесообразности и времени визита. Поскольку понадобится время на сбор, доставку и обработку информации, то скорее всего, сегодня ждать высоких гостей нет смысла. А вот ночью… Ночью вполне могут пощупать гостей на прочность. Ну что же, в испанских владениях хватает разного уголовного сброда. И поскольку справиться с ним испанские власти не в состоянии, гости могут оказать им в этом помощь. Причем, даже никакой платы за услуги в проведении полицейской операции не потребуют. Так сказать, проявят жест доброй воли. Как это будет воспринято, другой вопрос. Но если ночные визитеры огребут неприятностей и уберутся несолоно хлебавши, то местные власти вполне могут сделать вид, что ничего не знают. Ну и ладно. А гости вполне могут сделать вид, что поверили.

К концу дня, когда солнце уже скрылось за горизонтом, Леонид вызвал Карпова в каюту и озвучил свои планы по антипиратской деятельности, основанной на использовании приманки в виде торгового корабля с замаскированным вооружением, сославшись на пример «Зееадлера», и выведя на экран информацию об уникальном рейдере и его командире. Карпов заинтересовался и выяснив технические подробности этого рейдера-парусника, неожиданно внес встречное предложение.

— Леонид Петрович, а ведь мы вполне можем сделать что-то похожее. Уменьшенную копию «Зееадлера». Он имел один тысячесильный двигатель при полутора тысячах тонн водоизмещения и две старых стопятимиллиметровки? А здесь мы вполне можем прихватить грузовой кораблик раза в три меньше по водоизмещению, поскольку крупнее не найдем, и воткнуть в него наш трехсотсильный «вспомогач». И точно также две пушки из нашего времени установить, чтобы от старых дульнозарядных не зависеть.

— Андрей Михайлович, Вы хотите наши четырехдюймовки снять?!

— Упаси боже, ни в коем случае! «Тезей» оголять нельзя, это наша главная ударная сила. «Бэ-эм-пэшки» тоже разукомплектовывать не будем, целиком они нужнее. Но у нас есть к ним солидный ЗИП. В том числе и запасные стволы с казенниками и затворами. Как в воду глядел, когда настоял их взять. Лафеты вполне сможем сварить сами. Амортизаторы — по типу старых полевых пушек времен Первой мировой войны, из резиновых шайб. С механиками я уже консультировался. Сказали, сделают. Конечно, будет выглядеть не очень красиво, но это вполне реально сделать. Разумеется, стрельба только одиночными. Запасные оптические прицелы тоже есть. Можно приспособить, сделав что-то вроде панорамы и отрегулировать во время учебных стрельб. Для стрельбы до двух тысяч метров вполне хватит. И тогда мы будем иметь серьезное преимущество на дальних дистанциях. Плюс к этому — преимущество в маневренности благодаря дизелю. Осталось за малым — раздобыть такой кораблик и «проапгрейдить».

— А вот с этим, я так думаю, проблем не будет. Помните, как мы утром в залив входили, там три соглядатая были неподалеку?

— Помню.

— Очень скоро информация о нас дойдет до Мартиники. Испания находится в данный момент в состоянии войны с Францией. И французы не устоят перед искушением. Нам даже ходить никуда не придется. А если учесть, что подобные мероприятия проводились обычно в составе группы из нескольких кораблей, так у нас еще будет возможность выбора.

Когда южная тропическая ночь окутала все вокруг и на небе вспыхнули звезды, «Тезей» погрузился во тьму, соблюдая светомаскировку. «Беркут», на всякий случай, подняли на палубу. Поскольку неизвестно, захотят ли испанцы напасть ночью, то нет смысла оставлять его на воде. Все равно, принять меры заранее, открыв огонь по лодкам, он не сможет. Вдруг, испанцы ночью на рыбалку собрались и проходили мимо? Поэтому, придется ждать до последнего момента — полезут на абордаж, или не полезут. Вахта проинструктирована и бдит должным образом. Свободные от вахты спят в одежде, держа оружие рядом. Слава богу, с автоматом Калашникова все имели дело, хоть и в разной степени, поэтому объяснять азбучные истины не пришлось. Единственное требование — не стрелять без команды и обходиться одиночными выстрелами. Стрельба очередями — в исключительных случаях, поскольку патроны взять негде. В какой-то степени можно решить вопрос боеприпасов для захваченных у нигерийских пиратов гладкоствольных помповиков, если удастся делать капсюля. Среди тех трофеев вообще, чего только нет. Начиная от гладкостволок, древних винтовок времен первой мировой и «калашей» китайского производства, до вполне достойных современных образцов европейского и американского оружия. Вот только патронов к этим образцам маловато.

Леонид вышел на палубу и стал всматриваться в сторону острова. Глаза не сразу привыкли к темноте после ярко освещенного коридора в надстройке, поэтому какое-то время ушло на адаптацию зрения. Вокруг была тишина. Плескалась вода за бортом, поскрипывала якорная цепь в клюзе. Шум стояночного дизель-генератора был практически не слышен. Вскоре стали различимы силуэты гор в северной части острова на фоне звездного неба, береговая черта представляла из себя темную линию. На берегу ни огонька. Вахтенные на мостике сейчас внимательно осматривают водную поверхность в приборы ночного видения. Хорошая все же штука — прогресс! Никто к тебе не подберется незамеченным. А если еще учесть, что скорости плавсредств в данное время невелики, то от момента обнаружения до реальной возможности нападения пройдет очень много времени. Всегда можно успеть подготовить достойный прием. В эту ночь можно будет и самому выспаться. Второй помощник устроил настоящий бунт, требуя выпустить его из медблока, заявив, что рана на руке не помешает ему стоять вахту на мостике. А стрелять, или махать абордажной саблей, он пока что не собирается. Посоветовавшись с Леонидом и уточнив, что в ближайшее время ожидаются только спокойные якорные вахты, врачи все же согласились отпустить пациента к его бурной радости. Поэтому, капитану можно малость и побездельничать, поспать до утра. Если дадут, конечно. Хотя, если учитывать нравы местной публики, то вряд ли дадут…

Проснулся Леонид среди ночи от чувства тревоги. Что-то шло не так. Все же, приближение Большого Пушистого Полярного Лиса он научился определять безошибочно. Глянул на часы — три сорок. Глубокая ночь. Идеальное время для нападения. Весь экипаж должен дрыхнуть, а вахтенные тоже расслабились при стоянке на якоре в спокойном месте. И похоже, кто-то сделал на это ставку. Неожиданно прозвенел телефонный звонок. Звонил вахтенный второй помощник.

— Леонид Петрович, восемь лодок идут на веслах в нашу сторону. Только что обнаружили.

— Понял. Далеко?

— Только — только от берега отошли. Людей на них много. Рассмотрели, когда они в лодки садились.

— Ясно. Боевая тревога, но только голосом по трансляции, по внутреннему контуру. Звонок громкого боя не включать. Соблюдать светомаскировку, огонь без команды не открывать.

Вот и все. Предчувствие не обмануло. Впрочем, было бы странно, если этого не было. Такие сейчас нравы в Новом Свете. Да и не только в Новом… Леонид одел бронежилет, пояс с кобурой и подхватив автомат, отправился на мостик. Что ни говори, но в таком виде он там еще не появлялся. А что поделаешь! Сейчас в этих краях оружие — обязательный атрибут, вродя шляпы, или обуви. Придется привыкать.

На мостике следили за приближающимся противником. В том, что это противник, больше не было никаких сомнений. Восемь лодок довольно быстро двигались по спокойной воде залива как раз в сторону «Тезея». Они находятся на фоне темного берега и визуально их пока не видно. В то же время высокий силуэт «Тезея» неплохо различим на фоне звездного неба. А пока не стемнело, вокруг него крутилось много тех, кто хотел рассмотреть его получше. И что они смогли определить? Борт высокий, забраться трудно. Но возможно. Пушек и орудийных портов не видно. Каким образом эти пришельцы воевали, непонятно. Возможно, просто байки рассказывают, чтобы запугать всех остальных? Да и вид у них какой-то подозрительный…

Между тем, отовсюду стали поступать доклады о готовности. Экипаж занял места по боевой тревоге. Расчеты носовых орудий были усилены матросами и абордажниками со стрелковым оружием, поскольку стрелять из четырехдюймовок по гребным лодкам — это ужасный моветон. А вот винтовки СВД и автоматы АКМС подходят для таких целей, как нельзя лучше. Точно также, как и пулеметы ПКМ. Вот крупнокалиберные КОРДы решили пока не задействовать — слишком много чести для местной «москитной флотилии». Что поделаешь, нет на носу у «Тезея» таких «цацок», как на корме. В смысле — БМП. Им гонять подобную «москитную флотилию» — одно удовольствие. Но, увы. Чего нет — того нет…

— Леонид Петрович, корабль к бою готов.

— Принято. Ждем, когда полезут на абордаж. Едва только «кошки» забросят — огонь на поражение. По другому им не забраться.

— А если сейчас их наладить? Пальнуть несколько раз, когда метров на сто подойдут? Или, просто прожектор включить и осветить их, чтобы знали, что мы их обнаружили?

— Увы, не получится ни первое, ни второе. Если мы их просто пуганем прожектором, они не откажутся от своих намерений и будут придумывать что-то новое. Если начнем стрельбу раньше, могут обвинить нас в нападении. Дескать, они шли мимо, и никого не трогали. А вот если полезут к нам на борт, тут уже отвертеться не получится. Поймите, мужики. Мы не в двадцать первом веке, с его дебильными ограничениями на самооборону. Мы в семнадцатом. А здесь кто сильнее, тот и прав. Тем более, в этой тьмутаракани. Нам надо раз и навсегда отбить охоту у местных связываться с нами. А это можно сделать, только разнеся в пух и прах банду, которая сейчас направляется к нам. Уверен, что с берега сейчас внимательно наблюдают и ждут результата.

— Надо бы тогда «языков» захватить, Леонид Петрович. Узнать, кто это нам решил подъем среди ночи устроить.

— Только без ненужного риска, Андрей Михайлович. Кто решил — мы и так знаем. От выяснения имен конкретных персоналий суть не изменится. Если будет угроза жизни нашим людям, то ну их ко всем чертям, этих «языков». Мочить без разговоров.

— Да не волнуйтесь, Леонид Петрович! Рядовой случай. А с их оружием и подготовкой — так вообще несерьезно. Запустим на палубу троих — четверых и повяжем. А остальных сразу же в расход. Я пока пойду, все подготовлю?

— Давайте. Только, еще раз прошу — жизни наших людей прежде всего.

Карпов ушел, а остальные снова стали наблюдать за приближающимися лодками, которые прошли уже более половины пути. Всем, кто находится на палубе, дан приказ не высовываться, наблюдать из-за укрытий. Вот хорошо видно, как лодки разделились и стали заходить с двух бортов. В каждой сидит по двенадцать — пятнадцать человек, у многих видны ружья. Причем, подавляющая часть — индейцы! Значит, силенок у местного губернатора очень мало, что он индейцев к этому делу привлек. Интересно, что же он им наобещал? Лодки уже не далее, чем в двух сотнях метров и острожно приближаются. Как раз и облака на небо набежали. Погода благоприятствует нападающим. Им невдомек, что их уже давно ждут.

Всплески весел почти неслышны над водой. Восемь низких силуэтов появляются из темноты и тихо скользят к борту громадного корабля пришельцев. Вот они уже под бортом, в мертвой зоне. Увидеть их можно, только свесившись через фальшборт. Какое-то время ночные визитеры выжидают, но вокруг все тихо. На палубе странного корабля не слышно никакого движения, и никто ими не интересуется. И вот восемь «кошек», обмотанных тряпками, летят вверх, цепляясь за фальшборт. В следующее мгновение восемь самых ловких воинов взбираются по привязанным к ним концам и исчезают в темноте. Их задача — тихо снять вахтенных на палубе и обеспечить доступ на борт остальным. Вскоре с палубы доносится возня, но почти сразу все затихает. Никто не успел поднять тревогу. Поняв, что дальше ждать нельзя, сидящие в лодках устремляются наверх. Но неожиданно сверху им под ноги падают какие-то предметы. Страшный грохот раскалывает тишину и ночную темень разрывает ослепительный свет, ярче тысячи солнц. Все, кто находится в лодках, ослеплены и оглушены. Некоторые упали за борт. А вслед за этим гремят выстрелы. Сухие, резкие, совершенно не похожие на выстрелы из мушкетов. Абордажные «кошки» вытащены на палубу, а лодки начинает относить ветром и течением к корме корабля. Управлять ими некому. Те, кого не достали пули, ничего не видят после ярких вспышек. Наконец, стрельба прекращается также неожиданно, как и началась. Снова вокруг тишина тропической ночи. Лодки беспомощно дрейфуют в сторону и вот они уже за кормой корабля. Расстояние медленно увеличивается…

За всем этим Леонид наблюдал из рубки. Хорошо, что удалось тихо обезвредить первых, забравшихся на борт. А дальше уже дело техники. Свето-шумовые гранаты в каждую лодку (благо, легко определить, где они стоят — по абордажным «кошкам»), а затем огонь на поражение. И вот теперь вся «москитная флотилия» дрейфует по ветру уже за кормой «Тезея». В рубку поднялся Карпов.

— Порядок, Леонид Петрович. Четверых мои хлопцы взяли, четверых абордажники ножами сразу в расход пустили, чтобы не пикнули. А потом гранаты сверху и слегка постреляли. Дальше что делать будем? Добьем? А то те, кого недострелили, скоро очухаются.

— Добить из пушки БМП. Постарайтесь один снаряд — одна цель. Чтобы ни один не уполз. Тогда сеньоры надолго забудут к нам дорогу.

— Вот это по-нашему! А сеньоры не обидятся?

— Не обидятся. Утром снова нанесем им визит и предупредим об опасности. Расскажем, что нас пытались ночью ограбить какие-то дикари и чтобы они держали ухо востро.

— Ну, Леонид Петрович!!! Макиавелли отдыхает! А ведь действительно, что они скажут? Не станут же публично признаваться в том, что хотели нас захватить. Ладно, работаем…

Лодки уже отнесло метров на триста, когда снова грохот расколол ночную тишину. БМП левого борта сделала восемь одиночных выстрелов из пушки. После каждого выстрела одна из лодок разлеталась на куски. После восьмого выстрела наступила тишина. Ничто больше не нарушало покой тихой теплой ночи. Те, кто наблюдал за происходящим с берега, вряд ли разобрали подробности. Они могли понять только одно — операция по захвату корабля пришельцев с треском провалилась. И как теперь поведут себя пришельцы, знает только господь бог. Или дьявол. Кому они там на самом деле служат…

А дальше последовал допрос пленных, в котором Леониду волей неволей пришлось принять участие. Испанского языка больше не знал никто. Правда, Карпов сразу оценил тех, кто попал к ним в руки. Поскольку говорить пленные отказались, не стал тратить время, а без проволочек применил препарат последнего поколения, делающий разговорчивым любого. Вскоре индеец рассказал все, что знал. Но знал он и слишком много, и слишком мало. Нападение инспирировано местными властями, причем мутить воду начал местный священник, отец Альваро. Губернатор очень болен и фактически не выполняет свои функции. Реальная власть принадлежит военному коменданту, дону Хуану Фермин де Гуидробо, замещающему губернатора. Он, вроде бы, не одобрял эту идею с нападением, но не стал ссориться с отцом Альваро, который исходил праведным гневом, призывая уничтожить прислужников дьявола. Всем, кто примет участие в нападении, обещали простить все долги, отпущение грехов и даже долю в добыче того, что удастся захватить на корабле. Вызвались добровольцами также восемь солдат гарнизона. Что наобещали им, индеец не знал. Когда информация иссякла, Леонид, переводивший всем слова пленного, подвел итог.

— Все ясно. Теперь знаем, от чего отталкиваться и с кем стоит вести разговор, а с кем нет. Андрей Михайлович, похоже, Ваша команда без работы здесь никогда не останется.

— Вы имеете ввиду отца Альваро?

— Его, родного. Как Вы на это смотрите?

— А как я могу смотреть? Здесь кто не с нами, тот против нас. Другого не дано. Рад, что и Вы это понимаете. Но сделать это надо не сейчас, а несколько позже. Когда все успокоится. Все равно, в данный момент этот поп ничего реально предпринять не сможет. Разве что предать нас анафеме.

— На Ваше усмотрение. В тайных делах Вам карты в руки. Все, господа. Первый ночной визит закончился не так, как планировалось. Будем надеяться, что последующих не будет. Во всяком случае, в ближайшее время. А пока — свободным от вахты отдыхать. С утра у нас визит на высшем уровне. Затягивать нельзя ни в коем случае. В районе Тринидада действует вооруженное бандформирование, занимающееся нападением на стоящие на якоре суда и на местных жителей. И мы просто обязаны как можно скорее предупредить об этом гостеприимных хозяев…

Остаток ночи прошел тихо. Очевидно, второй «волны вторжения» испанцы не подготовили, понадеялись на успех первой. И поскольку вряд ли кто уцелел в этой мясорубке, они теряются в догадках — что же конкретно произошло? Яркие вспышки свето-шумовых гранат невозможно было не заметить с берега. Да и грохот взрывов, а также стрельба тоже заставляли думать в нужном направлении. Особенно после того, как никто не вернулся. А когда небо на востоке посветлело, и вскоре солнечные лучи осветили спокойную бирюзовую гладь залива, вершины гор и зеленых холмов, а также корабль пришельцев, стоящий, как ни в чем не бывало на прежнем месте, у самого упертого опимиста должны были исчезнуть последние надежды на успех ночного мероприятия.

Перед высадкой Леонид внимательно осмотрел берег в бинокль, но не обнаружил ничего подозрительного. Только рыбачьих лодок на воде не было, они все оказались вытащены на песок. Людей тоже не было видно. Значит, пора отправляться в гости и развеять ненужные подозрения у хозяев. А то, вдруг еще посчитают, что гости захотели с ними войну начать из-за такого досадного инцидента! Ничего не поделаешь, уголовного сброда везде хватает. Не начинать же со всеми войну по этому поводу.

На этот раз, помимо «Беркута», спустили на воду два «скифа». На втором установили пулемет и разместилось еще шесть человек с оружием. И вскоре три суденышка понеслись к берегу, вспенивая воду залива. С собой Леонид взял прежнюю группу, только на этот раз не стал брать флаг. И так поймут. По мере приближения внимательно осматривал побережье в бинокль, но ничего подозрительного так и не обнаружил. Людей тоже не было видно. Как и в прошлый раз, «Беркут» остановился и лег в дрейф неподалеку от кромки воды, а оба «скифа» выскочили на песок. Группа огневой поддержки осталась возле лодок, рассредоточившись по берегу, а Леонид снова пошел вперед, сняв каску и забросив автомат за спину, демонстрируя, что в руках у него нет оружия. Четверо человек следовали за ним, но держали оружие в руках. Пройдя значительно дальше от того места, где состоялась первая встреча, помахал рукой и прокричал в сторону форта.

— Сеньоры, доброе утро! Могу я поговорить с сержантом Мендосой? Я вынужден нарушить наш уговор о высадке на берег, поскольку у меня есть очень важная информация для вас!

Какое-то время было тихо, но потом из ворот форта вышел сержант Мендоса, сжимающий ружье, и остановился. Приближаться к гостям он, очевидно, не хотел, поэтому прокричал оттуда.

— Доброе утро, сеньор Кортес! Что Вам угодно? О какой информации Вы говорите?

— Сеньор Мендоса, здесь появилась банда пиратов. Они попытались ночью напасть на нас на лодках. У вас все было спокойно?

— Да, у нас все было спокойно. Хотя, мы слышали какие-то взрывы и выстрелы ночью.

— Это мы объяснили им, что грешно заниматься грабежом честных людей. Бандиты удрали, понеся большие потери, но я не уверен, что поблизости у них не осталось сообщников. Предупредите, пожалуйста, всех и будьте очень осторожны! Не исключено, что они придут снова, но теперь попытаются напасть на вас.

— Благодарю Вас, сеньор Кортес! Я обязательно передам эти сведения командиру. У Вас есть что-то еще?

— Да, сеньор Мендоса! Передайте вашему командиру, а также всем остальным, что мы не считаем вас виновными в этом нападении. Еще никому не удалось искоренить бандитов в своих владениях. И я не хочу, чтобы это печальное недоразумение плохо отразилось на наших отношениях. Мы пришли с миром, сеньор Мендоса! И мы не хотим войны между нами!

— Хорошо, сеньор Кортес! Я в точности передам Ваши слова!

— Благодарю Вас, сеньор Мендоса! Если захотите посетить нас, мы всегда рады гостям. А пока разрешите откланяться. Если у нас появятся еще какие-нибудь важные сведения, мы их сразу же сообщим. Поэтому, я считаю целесообразным отменить наши прежние договоренности о запрете высадки на берег. Иначе мы можем просто не успеть сообщить вам важную и срочную информацию. Слава господу, эти нечестивцы напали сначала на нас, а не на вас, и получили по заслугам. Но поскольку с нами у них ничего не получилось, в следующую ночь они могут прийти к вам. Надеюсь, вы не позволите застать вас врасплох. До свидания, сеньор Мендоса! И храни Вас господь!

— Храни Вас господь, сеньор Кортес!

Леонид повернулся и пошел обратно, оставив сержанта в состоянии ошаления. Уж чего-чего, а такого поворота событий испанцы явно не ожидали. Остальная группа пошла за ним, иногда оглядываясь назад. Но кроме сержанта, удивленно смотревшего им вслед, больше никто из форта так и не вышел. Хотя, Леонид был уверен, что их разговор слышали очень многие, находящиеся в форте. Чего он и добивался. Ибо сказанное одному — сказано для всех. И теперь испанцы крепко призадумаются. Не исключено, что и сам дон Хуан Фермин де Гуидробо внимательно слушал их эмоциональный диалог, не показываясь при этом на глаза и делая выводы. Стоит ли ему и дальше безоговорочно поддерживать то, о чем вещает отец Альваро, фактически идя у него на поводу? А то, такое поддерживание может иметь весьма неприятные последствия. Король и святая церковь во главе с Папой далеко, а эти чертовы пришельцы рядом. И как они отреагируют на подобную выходку в следующий раз, никто не знает.

На борту «Тезея» за время их отсутствия ничего не изменилось. Ремонтные работы шли своим чередом, поэтому можно было прощупать Шурика, пока есть время. Чем Леонид и занялся, пригласив инженера в «штаб», где делал вид, что работает за компьютером. Уж очень хотелось узнать ответы на интересующие вопросы. Поэтому, выдал сразу в лоб, едва инженер вошел.

— Александр Александрович, у меня к Вам вопрос, как к специалисту по электронике. Можем ли мы как-то использовать для связи ту аппаратуру, что стоит в «связной» БМП? Ведь спутников сейчас на орбите нет.

— Можно, Леонид Петрович. Только придется кое что переделать. И это зависит от того, на каком расстоянии Вы хотите поддерживать связь.

— То есть, мы можем демонтировать эту аппаратуру и установить на новые корабли, которые захватим, или построим? Для «бэ-эм-пэшки» ведь такая связь не нужна. У нее своя радиостанция есть.

— В принципе, можем. На пару комплектов станций там аппаратуры наберется. Но ведь к радиостанциям нужны еще источники энергии, а с этим у нас напряженка. Аккумуляторы — не выход. Их заряжать надо. Только у меня предложение получше есть. Если надо, я могу гораздо больше станций насобирать. Конечно, на «Фуруно», или «Сэйлор» будет не похоже, но работать будут ничуть не хуже.

— Но как?!

— Из нашей хроно-установки. Там разной аппаратуры — завались. Восстановить ее мы все равно не сможем, но многие блоки уцелели. А те, что повреждены, тоже частично сохранились, я проверил. Плюс я еще в Николаеве много чего набрал.

— Очень интересно… А что же Вы раньше молчали?

— Так Вы же не спрашивали. У Вас других забот полно, а той связи, что у нас есть, пока хватает с избытком. Вот я и не лез со своими предложениями…

Когда разговор закончился и инженер ушел, Леонид посидел еще какое-то время, а затем вызвал Карпова. Они вместе просмотрели и прослушали запись разговора, сделанную тремя камерами из разных точек. Просмотрели несколько раз. В конце концов, Карпов покачал головой.

— Трудно сказать… Такое впечатление, что он вроде бы и не в курсе… И это электронное барахло его совершенно не волнует. И если ему скажут его раздербанить и слепить что-то другое, то он сделает это без сожаления… Давайте подождем, что дальше вылезет. В конце концов, если наши подозрения верны, и эта бандура все же обеспечивает связь с нашим временем, то он уже давно мог сообщить все, что хотел. И сюда бы уже прибыли «спасатели» по нашу душу. Значит, не захотел. И как маяк эта штука сейчас тоже не работает. Потому, что в этом случае «спасатели» прибыли бы еще раньше…

Во второй половине дня наконец-то случилось то, чего ждал Леонид. Он внимательно изучил все материалы о военном коменданте Тринидада — сеньоре де Гуидробо, оказавшиеся в компьютере Березина, и понял, что это весьма незаурядный и очень энергичный человек. И сейчас он должен приложить все усилия, чтобы замять ночной инцидент. Поскольку гоп-стоп не получился, надо постараться сделать пришельцев своими друзьями, как бы не исходил злобой отец Альваро. А то, из-за одного фанатичного придурка можно таких проблем нажить, что на дальнейшей карьере можно ставить крест. А может, и не только на карьере. Поэтому, когда у него в каюте раздался телефонный звонок и вахтенный сообщил, что с берега к ним направляется лодка, Леонид нисколько не удивился. Велел предупредить всех и приготовить парадный трап. А то, негоже высоким гостям по шторм-трапу на борт карабкаться.

Леонид стоял на мостике и внимательно следил за приближающейся лодкой. Это был довольно крупный баркас с испанским флагом на корме, в котором находилось много людей. По мере приближения удалось опознать сержанта Мендосу. Остальные были незнакомы. Все были одеты в военные мундиры, и только инородным пятном среди остальных выделялась фигура в сутане. Значит, отец Альваро все же рискнул посетить корабль посланцев дьявола. А может, его просто вынудили. Вот теперь и познакомимся поближе…

Когда баркас подошел к трапу, с него вверх было устремлено множество взглядов. В лодке находилось пятнадцать человек и все с интересом смотрели на удивительное чудо. Индейцев не было, присутствовали только испанские солдаты во главе с сержантом, какой-то то ли офицер, то ли чиновник со шпагой и священник. С баркаса на палубу бросили фалини и суденышко замерло возле трапа. После этого три человека — офицер, сержант и священник, крестясь, поднялись по трапу на борт «Тезея».

А на палубе все уже было готово к торжественной встрече. Леонид, ради такого дела, облачился в свою форму, которую всегда возил с собой. Возле трапа был выстроен почетный караул в камуфляже и с автоматами. Причем, Карпов специально подобрал самых «габаритных» персонажей, переодев в камуфляж для этой цели дополнительно трех матросов. Сам тоже стоял перед строем, но без автомата. Лишних на палубе не было, остальные наблюдали за разворачивающимся шоу из рубки.

Когда гости, с интересом оглядываясь, ступили на палубу, Леонид сделал шаг вперед и с поклоном и улыбкой приветствовал прибывших.

— Добро пожаловать, сеньоры! Благодарю, что вы нашли время посетить нас. Я — капитан военно-транспортного корабля «Тезей» Леонардо Кортес. А это — командир отряда морской пехоты сеньор Карпов. К сожалению, он не говорит по-испански. Сеньор Мендоса, не могли бы Вы представить ваших спутников?

Произнося речь, Леонид внимательно осматривал гостей. Сержанта он уже знал. Священник в сутане не вызвал интереса. Обычный религиозный фанатик, зыркающий глазами по сторонам и истово крестящийся. А вот третий член делегации… Довольно молодой испанец в явно офицерском мундире со шпагой. Но видно, что среди его предков были индейцы, и он относится к креолам, а не «чистокровным» испанцам. А таким было гораздо тяжелее пробиться вверх по карьерной лестнице в Новом Свете. И если это сам дон Хуан Фермин де Гуидробо пожаловал на борт, то можно разыграть неплохую партию. Из того, что удалось накопать о нем в памяти компьютера, известно, что это настоящий вулкан энергии. Умен, честолюбив, и по своему честен. Благодаря своим стараниям в середине этого года его должны перевести на Маргариту, где он сделает неплохую карьеру. Значит, надо заинтересовать дона Хуана до такой степени, чтобы о Маргарите он даже не помышлял, а приложил все силы для развития Тринидада. Надо постараться помочь ему стать официальным губернатором, обязанности которого он и так сейчас фактически выполняет. А свой губернатор — что еще надо? Тогда можно такие дела вершить… Между тем, испанец улыбнулся и слегка кивнул капитану.

— Здравствуйте, сеньор Кортес, здравствуйте, сеньоры. Я — военный комендант острова Тринидад, входящего в состав вице-королевства Новая Испания, дон Хуан Фермин де Гуидробо. А это мои спутники — отец Альваро и сержант Мендоса, вы с ним уже знакомы. Честно говоря, когда до меня дошли сведения о вашем прибытии, я сначала не поверил. А теперь вижу, что все это правда. И еще, как мне стало известно, на вас напали пираты этой ночью?

— Да, сеньор де Гуидробо. Какие-то бродяги подошли на лодках среди ночи и попытались забраться к нам на борт. Дошло даже до стрельбы с обеих сторон. Но мы их прогнали, перебив многих. И теперь они вполне могут напасть на вас, так как вряд ли ушли далеко. Будьте осторожны. Об этом мы сразу же предупредили сеньора Мендосу, едва настало утро.

— Да, я знаю, и благодарю Вас за это, сеньор Кортес. Также прошу извинить меня за этот печальный инцидент. Вы не представляете, как трудно бороться с этими мерзавцами. Они лезут отовсюду, как крысы. И не всегда удается этому помешать.

— Я это прекрасно понимаю, и полностью согласен. Еще ни одному государству не удалось полностью ликвидировать у себя воров и грабителей, поэтому у нас нет никаких претензий к Вам и Вашим людям. В связи с этим у меня будет ряд предложений, которые могут вас заинтересовать. Это касается защиты от пиратов и процветания Тринидада. Раз уж мы попали в этот мир, то хотим оказать вам посильную помощь.

— Было бы интересно узнать это, сеньор Кортес. А заодно подробности вашей удивительной одиссеи.

— Прошу ко мне, сеньоры. Что мы разговариваем на палубе? За столом это будет гораздо удобнее…

Проводив гостей в кают-компанию, расположились за столом и Леонид продолжил охмурять его превосходительство, выдав сногсшибательную историю попадания в этот мир. У дипломатов есть выражение — надо говорить правду, но не всю. А в этом искусстве Леонид за долгие годы работы на флоте преуспел. Гости слушали, позабыв обо всем на свете, только священник временами крестился и шептал молитвы, подозрительно поглядывая по сторонам. Комендант и сержант относились к рассказу более спокойно, хотя по ним было видно, они сейчас в догадках — чьи же это проделки? Бога, или дьявола? Но в человеческой сущности пришельцев из другого мира они больше не сомневались. Дабы подтвердить свои слова наглядной информацией, Леонид заранее подготовил большую папку иллюстраций с видами жизни XXI века, старательно подобрав их так, чтобы у гостей из XVII века глаза на лоб не полезли от созерцания непотребства и богохульства. Все было вполне благопристойно и комендант с сержантом с огромным интересом рассматривали фотографии городов, морских портов, самолетов, а также военных кораблей и гражданских судов. Даже святой отец стал проявлять любопытство. Иллюстрации Леонид отобрал из компьютера заранее и дал задание третьему помощнику распечатать на цветном принтере. Благо, с офисной техникой и бумагой проблем на «Тезее» не было. Показывать снимки на экране монитора не рискнул. Не известно, как гости это воспримут. А бумага — она и есть бумага. Сейчас любые картинки на бумаге — это уже не диковинка. Тем более, подборку иллюстраций он думал подарить на память коменданту, которого уже видел губернатором. Незачем этому умному и энергичному человеку сбегать на Маргариту. Надо сделать так, чтобы он сам захотел остаться на Тринидаде. В процессе разговора коснулись темы пиратов и торговли, войны с Францией в данный момент, а также перспектив развития Тринидада и окрестностей. Дабы сделать будущего губернатора более сговорчивым, Леонид прозрачно намекнул о возможном интересе со стороны французов. Ведь Испания находится в данный момент в состоянии войны с Францией. А Мартиника рядом. И очень многие видели, что Тезей пришел на Тринидад. Информация об этом расползется очень быстро, и подобное не может не вызвать интереса как у французских пиратов, так и у французского королевского флота тоже. Не говоря об английских пиратах. Хоть испанец и не подал виду, но Леонид понял, что его слова достигли цели. Поэтому закономерный вопрос испанца не застал его врасплох.

— Сеньор Кортес, Вы правы. Французы вполне могут пожаловать сюда. Но что сможет сделать один ваш корабль против целой эскадры французского флота? И если еще к ней присоединятся французские пираты?

— Мы имеем возможность уничтожить любой флот здешнего противника, который подойдет к Тринидаду, сеньоры. Пусть у него будет хоть два, хоть три десятка кораблей с полусотней пушек на каждом. Поверьте мне. Поэтому, я предлагаю вам взаимовыгодное сотрудничество. Его превосходительство выписывает мне каперский патент и мы защищаем Тринидад от атаки с моря. Также поможем вам с развитием торговли и созданием оружейных мастерских и верфи по строительству кораблей. Нужны только люди и материалы. Всю работу, связанную с конструированием и расчетами, мы обеспечим. Давайте не будем обманывать самих себя. Сейчас Тринидад ужасное захолустье, куда никто не хочет ехать. И в ваших силах это изменить с нашей помощью. Это станет богатая и процветающая провинция в Новой Испании. Многие будут завидовать вам и стремиться сюда.

— Вы говорите поразительные вещи, дон Леонардо… Но я поговорю с его превосходительством. У Вас будут какие-то срочные просьбы?

— Да. Мы уже говорили с сеньором Мендосой — нам необходимо похоронить троих членов экипажа по христианскому обычаю. Они погибли еще во время боя, который случился в нашем мире. Поэтому, мы просим разрешить сделать это на Тринидаде. Но у нас нет священника на борту. И если отец Альваро…

— Прислужники дьявола не наследуют царство господне!!!

Отец Альваро вскочил с места и с фанатичной злобой смотрел на Леонида. Очевидно, до сего момента он терпел, но теперь его терпение кончилось. Комендант досадно поморщился и злобно зыркнул на священника, а сержант невольно положил руку на саблю. Леонид же смотрел совершенно невозмутимо.

— Если Вы отказываетесь, святой отец, это Ваше право. Но для меня странно слышать, что представитель святой церкви отказывает тем, кто сам пришел к нему. Во всяком случае, в нашем мире подобное немыслимо. Впрочем, мы не знаем ваших обычаев, и не станем нарушать их. Прошу принять мои извинения, сеньоры, если я сказал по незнанию что-то неподобающее. Сеньор де Гуидробо, прошу Вашего разрешения на погребение наших павших воинов в земле Тринидада. Согласно нашим обычаям, при отсутствии на борту священника, его обязанности допускается выполнить капитану. Правда, до сегодняшнего дня мне ни разу не пришлось воспользоваться этим правом. Надеялся, что никогда и не придется. В любой стране нашего мира нам никогда не было отказа от представителей святой церкви, если мы обращались к ним за помощью. Но если здесь все по другому… Мы не хотим конфликта с вами. Пусть все останется, как есть.

Но комендант уже взял себя в руки и постарался сгладить ситуацию.

— Я помогу вам в этом, сеньор Кортес. Я пришлю людей, с которыми вы обо всем договоритесь. Ваши моряки будут похоронены на местном кладбище по христиански. У Вас есть еще какие-либо просьбы?

— Да, нам бы хотелось закупить свежее продовольствие. Это возможно?

— Конечно, возможно…

Скользкая ситуация, вроде бы, разрешилась. Но Леонид видел, что комендант очень недоволен поведением священника и уже жалеет, что взял его с собой. Если бы святой отец оказался умнее, и не был таким упертым в своем религиозном фанатизме, то он бы постарался произвести на пришельцев самое благоприятное впечатление, дабы втереться к ним в доверие. А вместо этого своей глупой выходкой испортил все, что так старательно пытался создать комендант. Уж ему-то совершенно не нужны под боком сильные и непредсказуемые незнакомцы из другого мира (в чем он уже не сомневался), от которых неизвестно, чего можно ожидать, и с которыми он ничего не может поделать. А если учесть то, что он узнал в разговоре с капитаном этого удивительного корабля… Только таких врагов сеньору коменданту сейчас и не хватает. Особенно, в условиях войны с Францией. А отец Альваро, будь он неладен, делает все возможное, чтобы превратить пришельцев во врагов, хотя они сами набиваются в друзья…

Дальнейший визит был скомкан. От предложенного угощения гости отказались и сославшись на дела, засобирались обратно. Леонид вручил коменданту папку с иллюстрациями и проводил на палубу. Улучив момент, когда священник и сержант уже спускались по трапу, придержал офицера.

— Сеньор де Гуидробо, поверьте, я не держу зла. И я искренне не хочу, чтобы мы стали врагами из-за чьей-то прихоти, или чьей-то глупости. Это в наших общих интересах. Приезжайте к нам в гости завтра, или когда сможете, и мы поговорим более обстоятельно.

В ответ испанец хитро улыбнулся.

— А Вы хитрец, дон Леонардо. Так красиво выкрутились из неприятной ситуации и осадили отца Альваро. Подозреваю, что Вам известно намного больше, чем Вы говорите.

Вы правы, нам надо очень многое обсудить. И в наших общих интересах не конфликтовать, а сотрудничать. Я приеду через несколько дней и мы поговорим в спокойной обстановке, без свидетелей. А на отца Альваро не обижайтесь. Иногда ему не достает чувства меры, но что поделаешь. Господь создал его таким, и он завещал нам терпимо относиться к своим ближним. До свидания, дон Леонардо!

— До свидания, дон Хуан! Передайте наши лучшие пожелания его превосходительству.

Баркас отошел от борта и направился к берегу. Леонида сразу обступили и начали расспрашивать, как прошла встреча на высшем уровне? Пока он беседовал в кают-компании с высокими гостями, экипаж уже вволю пообщался с испанскими солдатами, оставшимися в лодке. И с той, и с другой стороны нашлись знающие английский и французский, поэтому языкового барьера не возникло. Хоть испанцы сначала и дичились, но постепенно любопытство взяло верх. Перед этим была строго оговорена версия информации, подлежащей разглашению, чтобы ничто не противоречило официальной версии, озвученной властям. И те, кому было положено «поболтать» с испанцами, сделали это блестяще. Леонид подробно описал разговор в кают-компании и не стал делать тайны из поведения священника. В конце концов, это было ясно с самого начала, что пришельцам из другого мира будут рады далеко не все. Хорошо то, что с комендантом, вроде бы, контакт наладился. Вот и надо перетащить его на свою сторону. А там уже он сам перетянет остальных. Кого сможет. А кого не сможет… Если вредить не будут, то и хрен с ними. А если будут… Опять работа для команды «доктора» Карпова появится. А куда деваться? Никто и не говорил, что будет легко…

Глава 13 Я ль на свете всех милее,

Всех румяней и белее? Ты прекрасна, спору нет! Убери свой пистолет! Риторический вопрос, Если дуло смотрит в нос!

Последующие дни прошли на удивление спокойно. В первый день, после не совсем удачной встречи высоких договаривающихся сторон, никто пришельцев не потревожил. Повторения ночного налета тоже не случилось. Очевидно, сеньор комендант понял, что не всегда надо полагаться на мнение церкви и провел разъяснительную работу как со своими подчиненными, так и с отцом Альваро. Зато на следующее утро от берега в сторону «Тезея» отправились сразу две лодки. Представителей власти в них не оказалось, это прибыли двое местных купцов — сеньоры Рамон и Себастьян Кабрера, отец и сын. Они поначалу тоже крутили головой и крестились, глядя на непонятный чудо-корабль, но вскоре успокоились и сообщили, что прибыли по поручению коменданта с целью оказать помощь во всех вопросах. Как позже выяснилось, купцами их можно было назвать с большой натяжкой. Это были два прожженных авантюриста, занимавшиеся всем, что приносило прибыль. Начиная от поставок продовольствия на приходящие к Тринидаду корабли, и заканчивая контрабандой и скупкой награбленного. Вот такой благопристойный «семейный бизнес». Впрочем, в условиях Нового Света, такие вещи были обычным явлением. Оба купца неплохо владели всеми местными языками — английским, французским, голландским и португальским, а Кабрера — старший говорил даже на нескольких индейских, поэтому работать толмачом Леониду не пришлось. Сразу же вызвал старпома и кока, и стали все вместе обсуждать заявку. Сеньор Кабрера сделал попытку «обуть в лапти» пришельцев, заломив несусветные цены, на что Леонид положил перед ним список закупленного продовольствия с «Си Хок» и сказал, что ему будет гораздо дешевле сходить за продуктами в Порт-Ройял и вернуться, чем брать их у сеньора Кабреры. После этого пошел более конструктивный разговор и вскоре стороны пришли к соглашению. Правда, испанцев очень удивило, что эти странные пришельцы не заказывают солонину, или копченое мясо «букан», а требуют свежатинку, причем только что забитую. На вопрос — а как же они надеются сохранить мясо, Леонид уклончиво ответил, что они законсервируют его сами. Знать лишнее о возможностях «Тезея» сеньорам вовсе не обязательно. Обговорили также все вопросы, касающиеся нужд «Тезея», в том числе и с предстоящими похоронами погибших, и купцы заверили, что никаких проблем не будет. Они занимаются подобным уже не первый год. Когда сеньоры Кабрера собирались откланяться, Леонид все же задал вопрос о том, что думают о них на острове? Испанцы не стали юлить и сказали честно. Население разделилось на два лагеря. Одни считают их посланцами господа, другие — посланцами сатаны. Причем, последних гораздо меньше. Они сами считают, что никаких происков дьявола тут нет, иначе бы и не приехали. Комендант, которого они хорошо знают и уважают, лично попросил их отправиться сюда, а он бы никогда так не поступил, если бы у него были какие-то подозрения. Сейчас он находится в городке Сан-Хосе-де-Орука, неподалеку от побережья, на приеме у губернатора. Но сам настроен лояльно к гостям и очень сожалеет о неприятном инциденте, случившемся в первую ночь по прибытию. И очень надеется, что грабители получили по заслугам и убрались подальше. Во всяком случае, жителей Тринидада никто не побеспокоил. В качестве платы пришлось предлагать драгоценности, поскольку штампы для чеканки «настоящих» испанских монет были еще не готовы. Но купцы и не возражали. В этих краях ходили самые разные деньги, а золото всегда остается золотом. Заодно, договорились о дальнейшем совместном сотрудничестве. В смысле — о реализации товара. Или, говоря юридическим языком, сбыте награбленного. А то, что такой «товар» появится, и причем довольно скоро, никто почему-то не сомневался.

Когда купцы уехали, пообещав прислать первую партию провизии сегодня же, Леонид подумал, что пока все идет не так уж и плохо. Контакт с лицом, имеющим реальную власть на Тринидаде, налажен. Большая часть населения острова не настроена враждебно к пришельцам. Разумеется, купцы не сдали отца Альваро, что это он был вдохновителем ночного налета. Но из их рассказа можно было понять, что положение святого отца после провала этой авантюры сильно пошатнулось и последователей у него резко поубавилось. Надо будет сделать так, чтобы их осталось как можно меньше. А там до самого святого отца очередь дойдет. Если удастся пропихнуть кандидатуру «своего» губернатора, то почему не сделать то же самое и с представителем святой церкви на Тринидаде? Были и среди этой братии вполне адекватные и умные люди. Осталось лишь найти такого. Но это дело не сегодняшнего дня. А пока пусть сеньор комендант охмуряет его превосходительство губернатора. Объяснит популярно, что ни хрена сделать они с такими беспокойными и непредсказуемыми гостями не могут, даже если поставят на уши весь Тринидад и окрестности. Из посланных людей, которых было больше сотни, не вернулся ни один. Причем, если судить по времени, сколько продолжалась стрельба, их уничтожили буквально за несколько минут. Всех до одного! Такое кажется просто не реальным. Но если судить по внешнему виду огромного корабля пришельцев, который сделан целиком из железа и может двигаться без парусов, то и оружие у него должно быть соответствующее. И очень странно, что пришельцы не носят холодного оружия. Ни шпаг, ни сабель. Даже офицеры. Это значит, что они в них просто не нуждаются? А вот еще посмотрите картинки, Ваше превосходительство. Это нам пришельцы подарили для ознакомления. Показать, как их мир выглядит. Уж во всяком случае, на преисподнюю не похоже. Да, согласен, картины странные. Бумага тонкая и белая, и такое впечатление, что изображение не нарисовано красками, а нанесено каким-то неизвестным способом. Что у них еще интересного? Ой, много, Ваше превосходительство! Если бы отец Альваро не высказал не вовремя свое мнение, то можно было бы подольше пообщаться и много чего интересного узнать. А так, пришлось срочно уносить ноги. А то не известно, как бы пришельцы на подобное обвинение отреагировали. Обвинение в пособничестве дьяволу, это знаете ли… Но их капитан, вроде бы, человек умный и искренне хочет наладить с нами отношения. Даже на пассаж отца Альваро обижаться не стал и очень красиво его в лужу посадил. Фигурально, конечно, без всяких оскорблений. Так что, лучше бы нам, Ваше превосходительство, соблюдать принцип «не будите спящую собаку». А то, кто их знает, этих пришельцев. Даже после нашей авантюры с ночным нападением сделали вид, что ничего не поняли, и еще предупредили нас об опасности! Хотя я за подобные вещи смел бы все с побережья пушками, а затем высадил десант и навел порядок. Говорите, может и вправду не заподозрили? Нет, Ваше превосходительство, я когда с капитаном говорил, прекрасно понял, что они все знают. Но делают вид, что не знают, дабы не обострять отношений. Тем более, капитан прав. Уже и французы, и англичане пронюхали, что этот странный корабль пришел на Тринидад. И скоро они могут быть здесь, а отразить нападение своими силами мы вряд ли сможем. Вот пусть пришельцы из другого мира и покажут, на что они способны, а мы посмотрим. А потом уже примем окончательное решение, как с ними разговаривать…

Вот где-то в таком ключе комендант и будет разговаривать с губернатором. В принципе, вполне ожидаемо. Поэтому, пусть эти два сеньора и дальше «не будят спящую собаку», выжидая, как сложатся события, а мы займемся своими делами. Правда, вскоре после отъезда купцов, к Леониду нагрянули оба доктора и устроили переполох. Прямо, как в ставшем классикой фильме. «Шеф, все пропало!!! Гипс снимают, клиент уезжает!!!». Когда же потребовал поумерить эмоции, стало ясно, что врачи очень опасаются за санитарно-эпидемиологическую обстановку на борту «Тезея» в связи с участившимися контактами с местным населением, ни о каких прививках не ведающим, а также получения с берега продуктов, неизвестно откуда взятых. Леонид долго слушал не перебивая, и когда поток красноречия иссяк, вынес вердикт.

— Господа хорошие, а что вы от меня хотите? Кто из нас троих лучше разбирается, как эту самую санитарно-эпидемиологическую обстановку соблюсти? Если нужна помощь с моей стороны, предлагайте что-то конкретное. Я и без вас знаю, куда мы попали. Предлагаете полностью отгородиться от внешнего мира? А что жрать будем через несколько месяцев? Это не считая того, что если не наладим хороших отношений с местными, то станем для них врагами. Вспоминайте, чему вас учили. Считайте себя первооткрывателями в медицине, вроде Луи Пастера и Авиценны. Тем более, я ни за что не поверю, что в ваших ноутбуках ничего по медицине нет. В крайнем случае, спросите Шурика, он загодя сюда на ПМЖ собирался. Может быть, что-то интересное и прихватил, как с разными хворями бороться. Поэтому думайте, как сделать так, как надо, не имея того, что надо. Потому, что никто нам этого сюда не подкинет. Либо мы станем здесь победителями, опираясь на свои знания, либо передохнем, и тогда грош нам цена. Идите, думайте. Как надумаете что-то конкретное и реально выполнимое, так придете…

Правда, до докторов дошло очень быстро, что рассчитывать надо только на свои силы, и оба развили бурную деятельность, вспоминая свой боевой опыт и то, что когда-то изучали в истории медицины. Во всяком случае, наблюдая за ними, Леонид пришел к выводу, что Луи Пастеру не светят лавры первооткрывателя.

Во второй половине дня к «Тезею» снова подошли лодки купцов Кабрера, на этот раз с первой партией заказанного продовольствия. Порадовало то, что химичить испанцы не пытались, качество продуктов оказалось прекрасным. Очевидно, купцы Кабрера мгновенно сообразили, что напали на золотую жилу. И терять таких клиентов — верх глупости. Начало торговым отношениям было положено. Но вот ни комендант, ни какой-либо другой представитель власти, в этот день так и не появился. Впрочем, возможно это было связано с тем, что здесь не принято спешить. И понятие «срочно» в этих местах и в этом времени весьма и весьма относительно.

Следующий день выдался довольно тяжелым. Хочешь, не хочешь, а пришлось проводить траурную церемонию на глазах у многих испанцев. Рамон Кабрера не соврал, все было подготовлено к моменту прибытия пришельцев на берег. Ради безопасности поехали пятнадцать человек, вооруженные до зубов. Особого доверия к аборигенам никто не испытывал. Но испанцы никакой агрессивности не проявляли, и только наблюдали. Кто издали, кто подходил ближе и даже пытался заговорить с пришельцами, но это удавалось только тем, кто знал английский. Пришли также и солдаты гарнизона во главе с сержантом Мендосой, чтобы оказать посильную помощь, но более высокого начальства так и не появилось. Больше всего Леониду не понравилось, что не было священника, хотя Рамон сказал, что предупредил его заранее. Значит, отец Альваро закусил удила и идет на открытый конфликт. Ладно, учтем…

Резонно рассудив, что ритуалы пришельцев испанцам неизвестны, Леонид произнес речь, и прочел молитву «Отче наш», вызубренную накануне и взятую из того же кладезя информации — компьютера Шурика. На испанцев произвел впечатление как внешний вид пришельцев в одинаковой камуфляжной форме, так и то, что гробы были накрыты андреевскими флагами, очень напоминающими флаг Испании, только с крестом синего цвета. А это заставляло задуматься самых закоренелых скептиков. Затем трое абордажников, прихватившие ради такого дела не автоматы, а трофейные винтовки, оставшиеся еще с Первой мировой войны, дали залп в воздух. Решили ограничиться одним выстрелом, чтобы не оставлять испанцам вещественных доказательств в виде гильз. Пусть поломают голову, как оружие пришельцев работает. Одновременно присутствовала пакостная мысль — попробуют ли испанцы воспользоваться моментом и напасть, пока оружие разряжено? Автоматы АКМС со сложенным прикладом, которые все остальные держат за спиной, выглядят уж очень несерьезно. Винтовка в этом плане гораздо представительнее. И здесь еще не знают, что для следующего выстрела из нее надо всего лишь передернуть затвор…

Но нет, все тихо… Никто нападать не собирается. Испанские солдаты стоят в сторонке, крестятся и читают молитвы. Рядом с ними стоят простые обыватели, а чуть дальше — индейцы. Агрессии никто не проявляет. Когда уже уходили с кладбища и направлялись к берегу, Леонида неожиданно перехватил сержант Мендоса и шепнул.

— Подождите, сеньор Кортес.

— Да, сеньор Мендоса?

— Я согласен, что так нельзя поступать. Это не по христиански. Здесь, на Тринидаде, есть отец Эрнесто, сейчас он на другом конце острова. Но через несколько дней он должен вернуться, и я думаю, он не откажется отслужить мессу.

— Мы все будем очень благодарны и Вам и отцу Эрнесто, сеньор Мендоса. Спасибо Вам.

— Это мой долг солдата, сеньор Кортес.

Сержант тут же отошел в сторону, а Леонид подумал, что зря все же всех испанцев поголовно считали упертыми религиозными фанатиками. Солдат, который не понаслышке знает, что такое война и смерть на войне, относится к этому несколько по другому, чем зажравшийся священник, привыкший только благословлять идущих на войну, да отпевать погибших на войне. Возможно, удастся сделать сержанта и остальных солдат своими союзниками.

Когда вернулись на «Тезей», только тогда Леонид почувствовал, как вымотался. Все же, путешествие пешком по острову в бронежилете и с оружием, да еще в условиях тропической жары и высокой влажности, с непривычки напрягает. Пока не сел в «скиф», нервное напряжение не отпускало и было не до этого. Так и ждал какой-нибудь пакости. Но обошлось. То ли испанцы не захотели ссориться с пришельцами, наплевав на подрывную агитацию отца Альваро, то ли просто побоялись.

Все неотложные мероприятия сделаны и можно отдохнуть. Экипаж это заслужил. Ибо неизвестно, что ждать в ближайшем будущем. Очень может быть, что скоро придется доказывать всем свое право на место под солнцем…

Заканчивался уже девятый день с момента прибытия на Тринидад, а на рейде будущего Порт-оф-Спейна, или как он будет теперь называться, ничего не происходило. Комендант сеньор де Гуидробо не показывался, а заниматься чем-то серьезным на берегу, пока не будет получен официальный ответ властей, Леонид не хотел. О причинах задержки можно было только догадываться, но создавалось впечатление, что испанцы выжидают — чем все это закончится? Особенно после того, как два дня назад в заливе появился небольшой быстроходный шлюп. Он не стал приближаться близко, а прошел в двух милях от берега, внимательно рассмотрел «Тезей» и стал удаляться. Не смотря на несильный ветер, шлюп имел неплохую скорость и благодаря своему косому вооружению шел довольно таки круто к ветру. Леонида заранее вызвали на мостик и он внимательно рассмотрел визитера, на мачте которого развевался французский флаг. Все, кто был на мостике, смотрели с интересом на проходивший парусник.

— Ну вот и дождались… Похоже — французские корсары пожаловали. Быстро…

— Стрелять будем, Леонид Петрович?

— А зачем? Это разведка. Видно, хотят убедиться, что это не блеф, о чем им рассказали. Пусть уходит. Этот малыш нам не интересен, разве только в комплекте с какой-то более крупной дичью. Значит, на Мартинике сейчас готовят поход за зипунами на Тринидад. А может, и не только на Мартинике. Поэтому, подождем.

— Думаете, придут?

— Должны. После того, что тут увидели. И поскольку мы никак не отреагировали на появление этого пигмея, то там могут сделать неправильные выводы и постараться прибрать к рукам то, что плохо лежит.

— И как скоро?

— Через два — три дня, если погода позволит. Мартиника недалеко. Значит, будем ждать гостей…

Вот сейчас Леонид и вспоминал визит двухдневной давности, стоя на мостике и любуясь на закат. Заканчивался девятый день их стоянки в заливе Париа. Сегодня опробовали свое новое изобретение. На «Тезее» были запасы сетной дели, из которой делают рыболовные тралы, с ячеей разных размеров. Дель притащили на борт еще в Николаеве по принципу «шоб було», купив фактически за бесценок у рыбаков. Думали заняться рыбалкой в Нигерийском заливе, если ситуация позволит. Но поскольку с Нигерийским заливом ничего не получилось, то чем залив Париа хуже? Глядя на то, как испанцы и индейцы ловят рыбу, Леонида посетила мысль — а если воспользоваться достижениями технического прогресса? В конце концов, ведь раньше он на рыбаках работал! Сказано — сделано! Связали из кусков дели что-то похожее на трал. Дабы не заморачиваться с траловыми досками, кухтылями и бобинцами, просто одели его на прямоугольную раму, получив браконьерское орудие лова под названием «драга», очень широко распространенное в низовьях Дона и на Азовском море, с чем Леонид в свое время имел дело. Только размер сделали малость побольше. В качестве траулеров выступили обе спасательные шлюпки «Тезея». Левая шлюпка хоть и была повреждена осколками при обстреле, но двигатель не пострадал, а корпус залатали быстро. И вот сегодня два этих «траулера» впервые вышли на промысел, буксируя драгу вдвоем. Успех превзошел все ожидания, рыбы было не просто много, а очень много. По крайней мере, теперь появилась уверенность, что пухнуть с голодухи не придется в любом случае. Уж помешать ловить рыбу испанцы никак не смогут.

Снова появилось ощущение беспокойства. Леонид знал — это неспроста. Солнце уже скрылось за горизонтом и на небе вспыхнули звезды. Берег молчал. Включив радар, осмотрел окружающую обстановку, но залив Париа был пустынен, если не считать рыбачьих лодок. Подумав и взвесив все за и против, вызвал команду «Беркута». Когда они, удивленные неожиданным вызовом, поднялись в рубку, огорошил их неожиданным приказом.

— Ребята, вам сегодня пока спать не придется. Готовьте катер к спуску. Сейчас уже стемнело и с берега ничего не увидят. Ваша задача — выйти в море через пролив Бока-дель-Драгон, где мы проходили, и провести разведку миль на двадцать к северу, тщательно обшаривая море радаром. Особенно отслеживать группы целей, идущих в сторону пролива. Либо, что-то такое, что покажется вам подозрительным. Идти экономическим ходом, экономьте топливо. Близко к берегу не приближайтесь. Когда будете проходить пролив, обратите внимание, не горит ли там каких либо огней на берегу. Постоянно будьте на связи. В бой ни в коем случае не вступать. Ваша задача — вести разведку, никак себя не обнаруживая. Оружие, боеприпасы, вода, продукты — все по максимуму. Если нужны еще люди, берите, сколько нужно. Патрулируйте до рассвета. Если за это время никто не появится, вернетесь назад. Задача ясна?

— Так точно! Разрешите вопрос, Леонид Петрович?

— Давайте.

— У Вас есть какая-то информация о нападении?

— Нет. Чисто логические выводы. Ну… И еще, кое что… На основании этого весьма вероятно, что либо этой ночью, либо завтра утром появятся гости по нашу душу.

Когда «Беркут» оказался на воде и фыркнув двигателем, исчез в ночи, Леонид отдал распоряжение по вахте — бдить в оба! Вести наблюдение как в приборы ночного видения, так и в радар. В случае обнаружения посторонних целей, направляющихся в сторону «Тезея», или доклада «Беркута» об обнаружении группы целей, идущей в пролив Бока-дель-Драгон, немедленно вызывать его на мостик. Механикам опробовать машину и быть готовыми дать ход.

Снова звездная тропическая ночь укутала «Тезей». Легкий ветер гнал небольшую рябь по заливу. Вокруг никого, на экране радара был виден только «Беркут», быстро удаляющийся в сторону пролива. Поняв, что пока ничего не происходит, и надо бы вздремнуть, Леонид ушел в каюту, велев вызывать его в случае малейших сомнений в обстановке. Какое-то время было тихо и он задремал. Проснулся от телефонного звонка, докладывал вахтенный помощник.

— Леонид Петрович, только что «Беркут» вышел на связь. На северо-западной оконечности острова Чакачар — того, что самый крайний в проливе со стороны Тринидада, горит огонь. Причем такое впечатление, что он чем-то огорожен, чтобы был виден в каком-то ограниченном секторе. И кроме этого, обнаружено одиннадцать целей, идущих в сторону пролива. Дистанция до ближайшей — пять миль. Ход шесть-семь узлов.

— Понятно. Передайте «Беркуту» — подойти на безопасную дистанцию и попытаться определить состав приближающейся группы. Тип кораблей, размеры, количество пушек и тому подобное. Если удастся — национальность. Ни в коем случае себя не обнаруживать…

Ну вот и все… Дождались… Дав указание вахтенному предупредить машину о скором возможном выходе в море, Леонид отправился на мостик. Надо дождаться результатов разведки. А то, вдруг это испанцы скучковались и идут в составе конвоя, чтобы легче было от пиратов отбиваться. Да только, вряд ли. Огонь на острове с ограниченным сектором обзора неспроста горит…

В рубке уже хватало народу. Помимо вахты пришли также Карпов и старпом.

— Ну, и что тут? Ничего нового?

— Пока тихо. «Беркут» идет на сближение с противником.

— Если они в пяти милях от пролива, то при ходе в шесть узлов им надо меньше часа, но это если ветер не переменится. Да здесь по заливу им еще миль семнадцать — восемнадцать идти. И тут им, скорее всего, придется заниматься лавировкой, слишком круто к ветру они не пойдут. По крайней мере, если там корабли с прямым парусным вооружением. Очевидно, они задумали напасть ночью. Поможем им в этом. Зажжем один огонек на палубе, чтобы показать наше место. А дальше посмотрим.

— А как Вы их хотите встретить, Леонид Петрович? Может, перехватим прямо на входе в пролив?

— Зачем? Пусть придут к нам сами. И дальнейшие наши действия будут зависеть от их тактики. Если бы перед нами стояла задача уничтожить противника, то без вопросов. Но ведь нам надо захватить несколько кораблей, причем желательно, с минимальными повреждениями. А это можно сделать, если они сами сунут сюда свой нос. Залив Париа станет для них ловушкой. Из него всего два выхода и мы можем легко перекрыть оба вместе с «Беркутом». Их там одиннадцать вымпелов? Потопим половину, остальные сами сдадутся. Глубины в заливе небольшие, мы потом еще и пушки поднять сможем. Нам сейчас чугун и бронза ой как нужны. Как, Андрей Михайлович, наши «морские дьяволы» справятся?

— Справятся. Легководолазное оборудование у нас есть, а краны «Тезея» по несколько пушек за один раз вытаскивать смогут. Пусть они сначала утонут.

— Не волнуйтесь, утонут, ждать недолго осталось. Скоро эти гоблины должны быть здесь. И пока мы не разнесем несколько посудин, до них не дойдет, что количество не всегда превосходит качество.

Тут ожило радио, разведчики вышли на связь. Подозрения подтвердились. Ничего, похожего на испанские галеоны, в приближающейся эскадре не было. Четыре военных корабля с батарейными палубами и тремя мачтами. Похожи на фрегаты, на каждом от тридцати до сорока пушек. Два крупных трехмачтовых грузовых корабля без батарейных палуб, но пушки на верхней палубе имеются. И пять небольших двухмачтовых шлюпов. Курс не меняют, идут в пролив Бока-дель-Драгон. Огонь на острове так и горит. Леонид дал команду катерникам сопровождать эскадру, стараясь избежать обнаружения, и усмехнулся.

— Вот и все, сеньоры… Скоро Вам будет предоставлено достаточно информации к размышлению. Что лучше — дружить с нами, или воевать… Готовим машину и ждем.

— А дальше?

— А дальше посмотрим, как они будут действовать. Если заранее лягут в дрейф, или станут на якорь, и попытаются втихаря напасть на шлюпках, как наши испанские друзья, сначала перетопим шлюпки, а потом займемся крупняком. Если же полезут на абордаж сходу, придется утопить самых борзых, а остальных вынудить сдаться, слегка поломав им рангоут. После этого они из залива уже не уйдут. «Беркут» остается в резерве и наблюдает. Вдруг, кто-то удрать попытается, или уйдет в сторону для выполнения какой-то другой задачи. А сейчас свободным от вахты отдыхать, пока время есть. Нам предстоит веселая ночь…

Время шло. Периодически поступали доклады от «Беркута». Эскадра из одиннадцати кораблей вошла в пролив Бока-дель-Драгон и огибала остров Чакачар, стараясь не приближаться слишком близко к береговой черте. Все же, карты семнадцатого века оставляют желать лучшего. «Тезей» выжидал. Он притаился на фоне высокого темного берега Тринидада и заметить его при подходе с моря было бы невозможно, если бы не огонь на палубе, который должен сыграть роль приманки для пиратов. Чудо-корабль до сих пор здесь, он никуда не ушел. И уходить не собирается.

Когда последний корабль обогнул остров Чакачар и оказался в акватории залива Париа, в намерениях гостей не осталось сомнений. Эскадра шла курсом в район якорной стоянки «Тезея». Ветер зашел несколько к северу и корабли могли идти в галфвинд, не прибегая к лавировке. Если ветер не изменится, то через три — четыре часа они должны быть здесь.

Нападать на испанский форт, или на ближайший к нему городок Сан-Хосе-де-Орука нет никакого смысла, не стоит овчинка выделки. Тем более — ночью. Можно и самим заплутать в береговых зарослях. А учитывая крайнюю малочисленность испанского гарнизона, при желании можно спокойно высадиться днем крупными силами за пределами дальности действия испанской артиллерии, и просто обойти форт стороной. Все равно, там брать нечего.

Леонид смотрел на экран радара за приближающимися целями и думал, какой вариант атаки предпримет противник. Будь он на месте пиратов, и не располагая достоверной информацией о возможностях «Тезея», постарался бы подкрасться на шлюпках со стороны берега, так как заметить их на темном фоне невозможно практически до самого последнего момента, и атаковал с обоих бортов, максимально использовав фактор внезапности. Но как будут действовать пираты — не известно. Дураки среди них тоже встречались, делавшие ставку на грубую силу и перевшие напролом. Правда, такие долго не жили.

До приближающейся эскадры оставалось шесть миль, как неожиданно она разделилась. Вскоре последовал доклад разведки.

— «Тезей» — «Беркуту». Противник разделился. Шесть крупных кораблей сохраняют курс, а пять мелких взяли круче к ветру и идут ближе к берегу.

— «Беркут», вас понял. Продолжайте наблюдение, себя не обнаруживать.

Что же вы, ребята, задумали? Хотят подкрасться как можно ближе, оставаясь невидимыми на фоне темного берега? Возможно. А основная группа просто отвлекает внимание? Ведь ее гораздо проще обнаружить на фоне звездного неба, чем крадущуюся под берегом мелочь. Но эта мелочь сильно рискует, можно и на мель вылететь. Впрочем, могли пойти на риск при условии, что хотя бы два — три шлюпа из пяти дорвутся до абордажа. И если все пройдет успешно, то сдернуть этих малышей на глубокую воду не так уж и сложно. Все, время пришло. Боевая тревога. Экипаж занимает боевые посты.

Леонид внимательно смотрел в прибор ночного видения на две приближающиеся группы целей и думал, какая же из них нападет первой. Дистанция до крупных кораблей сократилась до трех миль, мелкие чуть дальше, крадутся под берегом. На одном из приближающихся кораблей несколько раз мигнул огонек, и вскоре огонь загорелся на берегу.

— Огонь на берегу!

Доклад вахтенного наблюдателя отвлек всех. Сразу же послышались возгласы.

— Значит, у наших гостей есть здесь агентура.

— Неудивительно. Здесь все покупается и продается. Сидели, ждали наготове. Как увидели сигнал, сразу запалили костер. Чувствуется размах мероприятия.

На связь снова вышел «Беркут» и доложил, что фрегаты и грузовые корабли начали уборку парусов. На палубах очень много людей. Шлюпы идут вдоль берега и такое впечатление, что хотят выйти на ветер относительно «Тезея». Проходит еще некоторое время, и следующий доклад — на фрегатах и грузовых кораблях спускают шлюпки. В них садится много вооруженных людей. Шлюпки поднимают паруса и движутся широким фронтом в направлении берега. Такое впечатление, что они собираются пройти мимо…

Леонид внимательно следил за разворачивающимися событиями. Группа из двенадцати шлюпок, в каждой из которых полно вооруженных до зубов людей, двигается потихоньку в сторону берега. Курс проходит чуть в стороне от «Тезея». Но если подвернуть совсем немного, то можно выйти прямо на «Тезей». Ветер несильный, поэтому шлюпки могут маневрировать без опаски. А группа, крадущаяся вдоль берега, уже вышла на ветер, и вот там тоже несколько раз мигнул огонек. Ему отвечает основная группа, уже находящаяся в дрейфе. «Мелководники» меняют курс и несутся по ветру прямо на «Тезей». Шлюпки тоже меняют курс и приближаются с другой стороны. До тех и других не более полутора миль…

Ну, вот и разобрались, что к чему… Машина уже давно готова, якорь выбран до двух смычек и еле удерживает «Тезей» на месте. Канониры заняли места у орудий, остальной экипаж — в резерве со стрелковым оружием наготове. Пора начинать.

— На баке, вира якорь!

Чтобы выбрать две смычки якорь-цепи, много времени не требуется. Обе атакующие группы оказываются в десяти — двенадцати кабельтовых. Возможно, там и услышали грохот выбираемой цепи, но что это такое, понять не могут. Пока идет выборка, все внимательно наблюдают за приближающимися целями. Как только якорь входит в клюз, «Тезей» дает ход и разворачивается носом на группу, идущую в атаку со стороны берега. Пять шлюпов идут по ветру довольно быстро, и вот расстояние до головного уменьшается до трех кабельтовых. На палубе хорошо видно большое количество людей с оружием. Человек сто, не меньше. И как они там все помещаются? Скорее всего, на остальных — то же самое.

— По головному — огонь!

Хорошо, что приспособили к четырехдюймовкам ночные прицелы. Озаботились на наличие оных в Николаеве. Хоть и брали по принципу «шоб було», а вот как пригодились! А то, пришлось бы, как в русско-японскую войну прожекторами цели искать. Хоть местные посудины и не так опасны, как японские миноносцы, но все-таки. И против техники из двадцать первого века они бессильны.

Грохот выстрела четырехдюймовки нарушает тишину ночи. С такого расстояния промахнуться невозможно. Снаряд бьет в носовую часть шлюпа и вспышка взрыва не вызывает в этом сомнений. Суденышко с развороченным носом тут же зарывается в воду, резко теряя ход. На палубе начинается паника.

«Тезей» медленно движется навстречу несущимся на него шлюпам. Там уже поняли, что внезапного нападения не получилось, но не могут взять в толк, что же случилось с их собратом? Один выстрел, и корабль тонет?! Два ближайших несутся прямо на «Тезей», силуэт которого для них хорошо различим на фоне звездного неба. Дистанция четыре кабельтовых. Снова гремит выстрел четырехдюймовки. И снова снаряд разрывается в носовой части, разворачивая огромную пробоину в деревянном корпусе, через которую с ревом устремляется встречный поток воды. Шлюп тонет, быстро зарываясь носом в воду и кренясь на борт. Пираты в панике бросаются за борт, опасаясь продолжения обстрела. Оставшиеся три шлюпа понимают, что затея провалилась и надо уносить ноги. Они меняют курс и следуют в западном направлении, к выходу из залива, стараясь снова прижаться ближе к берегу. До целей полмили. «Тезей» увеличивает ход и идет на сближение. Снова дистанция три кабельтовых до ближайшего. Выстрел, и огненный цветок взрыва вспыхивает на корпусе шлюпа в районе миделя. Корабль начинает ложиться на левый борт и быстро теряет ход. Оставшиеся два бросаются ближе к берегу и вскоре резко останавливаются, вылетая на мель. Вот там и посидите пока. Потом вами займемся. «Тезей» отворачивает влево и направляется к шлюпкам.

А здесь, тем временем, ситуация изменилась. Поняв, что внезапное нападение не удалось, а дичь очень резво снялась с якоря и ускользнула, шлюпки развернулись и отправились восвояси. Прикинув расстояние между шлюпками и кораблями, Леонид вызвал «Беркут».

— «Беркут» — «Тезею».

— Здесь «Беркут».

— «Беркут», видите крупный транспортник? Снимайте из «эс-вэ-дэшек» всех, кто полезет на мачты ставить паруса. Если не получится из винтовок, то из пулеметов. Если сможете дотянуться еще до кого-нибудь, снимайте и там. Нам нужен хоть один совершенно целый корабль. Соблюдайте безопасную дистанцию и старайтесь находиться не против борта, по кормовой, или носовой скуле. Там у пушек мертвая зона. Задача ясна?

— Ясна!

— Действуйте. А мы пока шлюпками займемся.

«Беркут» занял позицию со стороны берега, где его не было видно, и стал ждать, а «Тезей» двинулся в сторону шлюпок, стремительно сокращая дистанцию. На шлюпках спешили изо всех сил, распустив паруса, дойти осталось всего чуть-чуть…

«Тезей» развернулся левым бортом к шлюпкам и сбросил ход. Ствол БМП левого борта уже смотрел в сторону цели. Между головной шлюпкой и ближайшим кораблем осталось меньше сотни метров. Еще совсем немного! А там можно бросить шлюпки, чтобы не терять время, и удирать из этого проклятого места!

— Огонь!

Грохот выстрела и небольшой тридцатимиллиметровый снаряд улетает в ночь. Расстояние до шлюпок около шестисот метров. Головная шлюпка не успевает приблизиться к спасительному борту фрегата. Снаряд, который ей предназначен, разламывает ее на куски. В остальных шлюпках замешательство. Никто не может ничего понять. Но тут выстрелы начинают греметь один за другим. Те, кто наблюдает за этой бойней с палуб кораблей, поражены. Один выстрел — одна цель. На ближайшем к «Тезею» фрегате громыхает пушка, но дистанция велика и фрегат занимает неудачную позицию, не позволяющую стрелять всем бортом. А изменить ее не так-то просто, надо поставить паруса. Что все корабли и пытаются сделать после того, как последняя шлюпка превратилась в деревянные обломки на воде. Матросы бросаются к вантам, и тут снова гремят выстрелы. Вспышки взрывов покрывают марсы ближайшего фрегата, разрывая ванты. Мачты перекашиваются, но еще стоят. Теперь малый ход и подойти к следующему. Здесь уже вовсю идет работа, матросы начали постановку парусов. Можно попытаться сохранить этот трофей. Огонь по рангоуту из СВД. Матросы на реях открыты отовсюду и представляют из себя легкие мишени для снайперов, имеющих винтовки с ночным прицелом. Точно также снять всех, кто на палубе в зоне досягаемости. Особенно на корме у руля. Мостик «Тезея» довольно высоко над водой и палуба фрегата хорошо просматривается сверху. Пусть кто-то и посчитает это жестоким варварством, но перед этим пусть почитает, что творили пираты во время налетов на города в Новом Свете. Покрутившись возле одного фрегата и основательно проредив его экипаж, «Тезей» двинулся дальше. Два оставшихся фрегата уже успели поставить часть парусов и пытались уйти от неведомого противника, взяв курс на юг и дав при повороте бортовой залп. Впрочем дистанция была велика да и видимость цели оставляла желать лучшего. В итоге, желающие поживиться за чужой счет сами залезли в ловушку, в какую привратился для них залив Париа. Выход через северный пролив Бока-дель-Драгон, через который они вошли, сейчас затруднен — ветер неблагоприятный. Поэтому, остается бежать на юг, в надежде вырваться из залива через пролив Бока-дель-Серпиенте между Тринидадом и материковым берегом. Но это если только удастся сбежать от неведомого врага, оказавшегося таким кусачим. «Беркут» успешно сторожил один из грузовых кораблей, не позволяя матросам забраться на мачты, а на втором «грузовике» вышла какая-то заминка с постановкой парусов. Поэтому, «Тезей» бросился вдогонку за ускользающим противником.

Дистанция быстро сокращалась. Леонид внимательно смотрел на корму ближайшего фрегата и в нем проходила мучительная борьба между жадностью и осторожностью. Конечно, заманчиво захватить эти два фрегата. Но как? Ведь там на каждом еще не меньше сотни человек. И просто так они сдаваться не пожелают. Взвесив все за и против, Леонид принял решение.

— Как подойдем на дистанцию уверенного поражения, уничтожим обоих.

— «Стреноживать» не будем, Леонид Петрович?

— Надо снаряды к БМП поберечь. Если четырехдюймовки мы еще можем попытаться перевести на черный порох с самодельными снарядами, то вот эти пушки вряд ли. Да и нельзя объять необъятное. Сзади еще четверо остались, плюс те два малыша, что на мели. А людей у нас и так мало. Не будем жадничать…

Когда расстояние до ближайшей цели сократилось до четырех кабельтовых, снова громыхнула носовая пушка «Тезея». Снаряд попал в корму фрегата, разворотив порядочную пробоину в районе ватерлинии. Корабль сразу же стал оседать кормой в воду и заваливаться на борт. «Тезей», не снижая хода, обошел тонущий фрегат и погнался за последним удирающим противником. Не было никаких сомнений, что там все видели и поняли правильно. Да только вот сделать ничего не могли. Странный корабль, двигающийся без парусов, имел гораздо большую скорость и обладал неведомым оружием, поражающим на огромной дистанции и с первого же выстрела.

Леонид внимательно наблюдал за беглецом. В прибор ночного видения можно было хорошо разобрать все детали корпуса и рангоута с пирамидой парусов. На корме люди всматривались в ночную тьму, но могли увидеть только темный силуэт странной формы, быстро настигающий их. Вот корма фрегата окуталась дымом и вскоре донесся звук выстрела. Но дистанция была очень велика, ядра не долетели до цели. В ответ громыхнула пушка «Тезея», но на этот раз снаряд попал довольно высоко над ватерлинией и разворотил кормовую часть корпуса в районе палубы. Фрегат тут же рыскнул в сторону — рулевое управление выведено из строя. «Тезей» сократил дистанцию и сделал еще один выстрел. На этот раз снаряд попал точнее, разворотив борт в районе ватерлинии. Корабль сразу начал крениться и терять ход. Люди в панике пытались спастись. То, что они увидели, считалось невозможным. Но это было…

— Ну вот и все… А теперь вернемся к нашим баранам. К тем, что сзади остались… «Беркут» — «Тезею», как у вас дела?

— «Тезей» — «Беркуту», все в порядке. Держим троих. Как кто на мачты лезет, так снимаем. А на том, что мачты покосились, сами лезть не хотят. Правда, их ветром в разные стороны разносит.

— Идем к вам.

«Тезей» развернулся и помчался назад. Леонид дал только указание третьему помощнику нанести на карту места гибели двух фрегатов. Глубина в этом месте небольшая, и верхушки мачт все равно должны остаться над водой, но лучше не рисковать. На этих фрегатах осталось много чего интересного. Начиная от пушек, и кончая корабельной казной. Не с пустыми же руками они в море вышли. Вот и можно будет вернуться сюда, как все утихнет. А пока здесь больше делать нечего и спасать пиратов никто не собирается. Выживут — их счастье. Нет — никто их сюда не звал.

Когда «Тезей» вернулся на место побоища, четыре корабля отнесло ветром уже больше, чем на милю. Если они будут продолжать дрейфовать, то расползутся в разные стороны и собирай их потом. Значит, надо их притормозить. Леонид осмотрел всех, присутствующих в рубке и поинтересовался, знает ли кто французский. На мостике таковых не оказалось, и Карпов вызвал Корнета — знатока французского. Корнет, поднявшись в рубку, быстро понял, что от него требуется. Когда «Тезей» подошел с кормовой скулы к ближайшему фрегату на два кабельтовых, на крыше рубки вспыхнул мощный поисковый прожектор, осветив палубу и по громкоговорящей связи разнеслось на французском языке.

— Стать на якорь и стоять до утра! Иначе, будете уничтожены!

Та же самая фраза была повторена на английском. В ответ громыхнул выстрел из пушки, но свет прожектора слепил наводчика и ядро упало в воду справа от «Тезея». Леонид скрипнул зубами. Так и доиграться можно…

— Из пулемета по кормовым орудиям — огонь!

Ударил КОРД, стоящий на крыле мостика. Вскоре после этого якорь на фрегате полетел в воду.

— Вот так-то лучше. Пошли к следующему…

С остальными проблем не возникло. Фрегат и один из флейтов безропотно стали на якорь и не пытались оказать сопротивление, или сбежать. С последним, более крупным грузовым кораблем, Леонид решил повременить, и осмотрев результат трудов тяжких, подвел итог.

— Вот и все, мужики. Наша добыча — два фрегата и два флейта. У одного фрегата мачты покоцаны, но корпус цел. Остальные лишь слегка поцарапаны. Плюс те два малыша, что на меляку вылетели. Если верить карте, то камней там нет, вряд ли они пробились. Сейчас «Беркут» выяснит, что с ними, а потом мы один флейт хапнем, пока он не очухался. Тот, что в дрейфе остался.

— Думаете, какую-нибудь пакость придумают?

— Не исключаю такой возможности. А хотя бы один исправный корабль нам необходим.

«Беркут» быстро сбегал к вылетевшим на мель шлюпам и выяснил, что сидят они прочно. Пираты всеми силами пытаются сняться с мели, завезя якоря на лодках и пытаясь раскачивать корабли, но ничего не получается. Пройдясь каждому из пулемета по палубе, «Беркут» вернулся обратно и вместе они подошли к последнему кораблю, дрейфующему по ветру. Экипаж флейта высыпал на палубу и с ужасом смотрел на надвигающееся из темноты чудовище. Вспыхнувший неожиданно луч прожектора заставил их в ужасе упасть на палубу, закрыв лица. Леонид осторожно походил к борту парусника, решив не прибегать к помощи «Беркута». Волнения нет, и можно подойти безопасно самому. Попросил Корнета сообщить по громкоговорящей связи.

— Скажите им, чтобы приняли концы. Если не окажут сопротивления, то никого не тронем.

Пока Корнет переводил, «Тезей» подошел почти вплотную к флейту, и ему на палубу полетели выброски. Люди на паруснике уже пришли в себя и поняв, что убивать их не собираются, а этот странный яркий фонарь никакого вреда не оказывает, вскочили и начали довольно резво суетиться на палубе, выбирая выброски и швартовные концы. С мостика «Тезея» ситуацию подстраховывали пулеметчики. Если бы кто-то попытался броситься к пушкам, его бы изрешетили на месте. Но очевидно на флейте посчитали, что быть живым военнопленным все же гораздо лучше, чем мертвым противником. Корабль осторожно подтащили брашпилем и шпилем к борту «Тезея», сместив подальше в корму, чтобы его реи не упирались в надстройку. Решив поговорить с пленными лично, Леонид оставил на мостике старпома, а сам, в сопровождении Корнета и двух вооруженных матросов спустился вниз и подошел к борту, глянув сверху на палубу трофея. Несколько ламп на палубе «Тезея» были включены и удалось довольно хорошо все рассмотреть. Экипаж флейта сбился в кучку возле грот-мачты и со страхом поглядывал наверх. Палуба была усеяна трупами. Значит, «Беркут» старался вовсю, пытаясь не дать сбежать такому ценному трофею. Но никаких других повреждений не было видно. Осмотрев притихших пленных, Леонид спросил по-английски.

— Кто капитан? И говорит ли кто по-английски, или по-испански?

Вперед выступил кряжистый моряк уже в возрасте и ответил на неплохом английском.

— Я знаю английский, сэр. Капитан и помощник погибли. Я — боцман Симон Даву из Дюнкерка.

— Доброй ночи, месье Даву. Я — капитан Леонардо Кортес. Не будете ли Вы столь любезны объяснить, за каким дьяволом вы устроили это ночное нападение?

— Я знаю немного, сэр. Мы пришли на Мартинику и выгружались. Как вдруг пришло сообщение о каком-то странном огромном корабле, пришедшем на Тринидад. Все начальство как с ума посходило. Там же стояли четыре королевских фрегата, вот и решили напасть на Тринидад, чтобы захватить этот корабль. Взяли также нас и еще один корабль, который тоже стоял под выгрузкой. Присоединились корсары на пяти шлюпах, они давно здесь промышляют. Видать, прельстили и нашего капитана. Прервали выгрузку, посадили на борт сотню головорезов с оружием, погрузили еще четыре большие шлюпки и отправились сюда.

— И где же они сейчас?

— Ушли на шлюпках. Ни один не вернулся.

— Как называется ваш корабль и когда он построен? Сколько вас осталось, кто вы, и откуда?

— Грузовой флейт «Пегас», построен два года назад, сэр. Нас осталось девятнадцать человек. Мы все набраны в Дюнкерке.

— Иными словами, это не корсарский, и не королевский корабль?

— Нет, сэр. Это купеческий корабль, и он занимался перевозкой грузов между Францией и Новым Светом.

— Хорошо. Месье Даву, переведите вашим людям. У вас есть два варианта на выбор. Либо вы берете шлюпку, запас провизии и воды, сколько в нее влезет и проваливаете ко всем чертям, пока испанцы вас не поймали, либо идете ко мне на службу и остаетесь на «Пегасе», который я объявляю своим военным трофеем. Жалованье будете получать не меньше, чем получали раньше, но при значительно лучшей кормежке. Ответ мне нужен сейчас.

Боцман стал быстро переводить остальным содержание разговора, а Леонид покосился на Корнета, но тот кивнул головой и подтвердил — не врет. Через несколько минут бурной дискуссии все стихло, и боцман дал ответ.

— Мы все согласны, сэр!

— Хорошо. Сейчас мои люди осмотрят корабль, оказывайте им всяческое содействие. А потом отбуксирую вас на якорную стоянку. Пока ваша задача — присматривать за кораблем и содержать его в должном порядке. Выход в море в ближайшее время не ожидается. Распоряжения всех моих людей, которые прибудут на борт, для вас обязательны. Все понятно?

— Да, сэр!

Поднявшись в рубку, Леонид пересказал содержание разговора остальным и попросил старпома взять людей и как следует прошерстить трофей. Изъять все ценности из каюты капитана, карты и все бумаги, какие найдут. Французов не обижать, если будут примерно себя вести. Если у них с продуктами напряженка, подкинуть из своих запасов. Когда старпом ушел, Карпов хитро улыбнулся.

— Леонид Петрович, так нам и испанцы на кораблях не понадобятся. У Вас талант дипломата.

— Это не талант, а сложившаяся ситуация, Андрей Михайлович. Французы сейчас в такой заднице, что мое предложение пойти на службу к сеньору Кортесу для них почти что манна небесная. Они прекрасно знают, что их ждет, попади они в руки испанцев. А мы на этом и сыграем. Тем более, это не пираты. Это простые моряки. У них была возможность на Мартинике стать пиратами, но они не стали этого делать.

— А с остальными?

— Со вторым флейтом попробуем то же самое. Начнут кочевряжиться — часть перестреляем, а уцелевших отдадим испанцам. С фрегатами такое вряд ли получится. Там господа офицеры королевского флота могут бучу поднять. Предложим сдаться при условии непричинения вреда кораблям. Пойдем даже на то, что предложим им один шлюп, что на мели, и пусть уматывают обратно на Мартинику. В противном случае, утопим корабли, а тех, кто выплывет, всех отдадим испанцам в качестве рабсилы. Без различия чинов и сословий. Если откажутся, утопим того, который с поврежденными мачтами. Второй после такого наглядного воздействия вряд ли заартачится. Если сдадутся, выполним обещанное. Пусть забирают один шлюп и катятся ко всем чертям. Заодно расскажут всем, что соваться на Тринидад чревато, а слову сеньора Кортеса можно верить.

— Жалко фрегат топить… Ведь только мачты повреждены, а корпус целый…

— И мне жалко. Но деваться некуда. У нас очень мало людей. И их жизни стоят гораздо дороже этого фрегата. Сейчас у нас ситуация, близкая к той, какая была у капитана Блада на «Синко Льягас» после бегства с Барбадоса. Мы имеем мощный корабль, но очень малочисленный по местным меркам экипаж. Топить можем, кого угодно. А вот захватывать — если только сами по хорошему сдадутся, как на «Пегасе».

— Понятно. А со шлюпами что делать? Как их с мели снять?

— Думаю, пираты их уже облегчили весьма основательно. Если снимутся сами, в чем я не уверен, подойдем поближе и вместе с «Беркутом» принудим их к миру с помощью пулеметов. Если же не снялись, предложим сдаться. Откажутся — прочешем все пулеметами. А после этого проведем зачистку, заведем буксир и сдернем их на глубокую воду.

— В качестве пленных они вам не нужны?

— Только те, кто уцелеет. И только для передачи испанцам. У нас же есть предварительный договор о взаимовыгодном сотрудничестве с сеньорами Кабрера? Вот и начнем. А эти пираты шли к нам с теми же целями…

Между тем, «Тезей» медленно двигался к месту своей якорной стоянки, ведя «Пегас» под бортом. Вскоре появился довольный старпом.

— Осмотрели трофей, Леонид Петрович. Кораблик неплохой, крепкий. Загружен всякой всячиной, что из Европы в колонии посылали. Разные желязяки, инструменты, ящики, бочки и тюки какие-то. Не успели выгрузиться. В капитанской каюте нашли сундучок с монетами, довольно много. Но в них только местные разберутся, мы ничего подобного не видели. Карты тоже нашли.

— Вот это улов! Если и на втором флейте то же самое, то большое спасибо месье за оказанную помощь. Сейчас идем на наше старое место, ставим «Пегас» на якорь, а потом наведаемся к шлюпам. Возможно, месье будут настолько любезны, что к нашему приходу сами снимут их с мели…

«Тезей» наконец-то дошел до места своей прежней стоянки, и отдал швартовы. Боцману Даву было дано распоряжение стать на якорь и ждать, когда у сеньора Кортеса дойдут руки до того, чтобы заняться «Пегасом». До той поры охранять корабль и содержать его в образцовом порядке. Французский флаг не поднимать, поднять с утра Андрееевский (хорошо, что с запасом наделали!) и не снимать! Если появятся испанцы, говорить, что корабль является трофеем капитана Кортеса и они в данный момент у него на службе. Оставив флейт, «Тезей» отправился к севшим на мель пиратским шлюпам.

Здесь все было практически без изменений. Пираты усиленно пытались стащить корабли с мели. Очевидно, они выбросили за борт уже все, что можно, дабы облегчить корпуса, но все равно это не помогало. Шлюпы как стояли, так и продолжали стоять с креном на мели, убрав паруса. Внимательно осмотрев обоих, Леонид убедился, что пушек на палубах у них нет. Очевидно, или сбросили за борт, или свезли на берег. Приходилось торопиться, пока не наступил рассвет. Пираты прекрасно отдавали себе отчет, что надо уносить ноги. И чем быстрее, тем лучше. Даже если им удастся одержать победу в бою над испанским гарнизоном близлежащего форта, они все равно останутся заперты на Тринидаде и добить их тут, на территории испанских владений — дело времени.

— Пушки ребята уже сняли. То ли за борт, то ли на берег. Видно, застряли они крепко. Значит, можем без особого риска послать «Беркут» на переговоры. Но только, когда рассветет.

— А сейчас тогда что делаем?

— Становимся на якорь, чтобы держать всю эту банду под наблюдением, и отдыхаем до утра. Если кто попытается сбежать, наделаем дырок бронебойными снарядами из БМП выше ватерлинии. Чтобы не утонули, но и дошло до них побыстрее.

Отойдя мористее, «Тезей» стал на якорь, чтобы держать под наблюдением как оба фрегата с флейтом, ожидающие на якоре своей участи, так и пиратские шлюпы, экипажи которых прилагали титанические усилия, чтобы сойти с мели. «Беркут» подошел и стал под бортом, поднимать на палубу его не стали. После этого Леонид дал отбой тревоги и приказал всем, свободным от вахт, отдыхать до утра. Беспокойная ночка выдалась. А утром будет день — будет пища. Дабы французские корабли вели себя смирно и не пытались удрать, вахте на мостике приказано время от времени освещать их прожектором, чтобы знали — враг не дремлет и все видит. А то, еще дурь в башке взыграет.

Остаток ночи прошел тихо. Никто из французов не пытался сбежать, а усилия пиратов сняться с мели так и не увенчались успехом. Поэтому, поднявшись утром на мостик, Леонид увидел впечатляющую картину. Ближе к берегу стоял одинокий «Пегас» под Андреевским флагом. Несколько дальше от берега стояли два фрегата и флейт. Еще дальше стоял «Тезей», который закрывал выход в море всем остальным. А в стороне, ближе к северу, сидели на мели два шлюпа. Правда, один вроде бы несколько изменил свое положение. Если бы у пиратов было время и им никто не мешал, то возможно им и удалось бы удрать. Но увы, времени не было.

Французы с удивлением рассматривали «Тезей» и гадали, что же их ждет. То, что ничего хорошего, они прекрасно знали. Но вот до какой степени? Пора было прояснить ситуацию. Экипаж «Беркута» занял места на катере, и он отошел от борта «Тезея». Заодно спустили шлюпку, чтобы можно было без опаски ходить по мелководью и подойти вплотную к сидящим на мели кораблям. После выборки якоря отправились все вместе к сидевшим на мели пиратам. «Тезей» не стал подходить близко, оставшись на безопасной глубине, а катер и шлюпка пошли дальше. Перед этим Леонид проинструктировал катерников — предложить пиратам сдаться. Если откажутся — огонь на поражение. И сейчас с волнением наблюдал в бинокль, как развивается ситуация. Но переговоров не получилось. Увидев непонятное нечто, идущее к ним без парусов и без весел, пираты бросились наутек в сторону берега. Благо, он был недалеко. Кто успел, прыгнул в шлюпки. Кто не успел, добирался вплавь. Их осталось около сотни. Очень быстро они добрались по мелководью до береговой кромки и исчезли в мангровых зарослях. Ну, что же, это уже проблемы сеньора коменданта. Самим лезть на берег нечего.

«Беркут» остался на глубине, а шлюпка подошла вплотную по очереди к каждому кораблю. Вскоре раздался доклад — пираты сбежали. На борту никого живых не осталось. С каждого шлюпа заведен якорь на глубину, канат находится на шпиле и видно, что экипажи пытались сойти с мели, но не получилось. Пушек нет, многих припасов тоже. Корабли почти пустые. Оценив обстановку, Леонид принял решение.

— Сейчас заводим буксир на того, кто с места чуть сдвинулся. Сдернем его на глубокую воду, а потом теми, кто на рейде стоит, займемся.

— А второй, что на мели?

— А куда он денется? Пусть пока подождет. Джентльмены удачи до темноты на него все равно не вернутся. К тому времени мы уже все вопросы порешаем…

Дальнейшее труда не составило. «Тезей» подошел, насколько позволяли глубины, и с помощью шлюпки на застрявший на мели парусник завели буксирный трос. Затем плавное изменение шага винта для увеличения тяги, и «Тезей» с легкостью сдернул небольшое суденышко на глубокую воду. Отойдя на безопасное расстояние от берега, «Беркут» и шлюпка подошли к паруснику и проверили состояние корпуса и руля. Но все обошлось, течь не возникла и руль не пострадал. Побывав на мели, шлюп не получил повреждений и теоретически мог отправиться в обратный путь на Мартинику. Леонид решил использовать его, как «пряник» в переговорах. С «кнутом» французы уже познакомились.

«Тезей» приближался к фрегату, наиболее пострадавшему в ночном бою. На корме удалось прочесть название — «Lys Couronne». Второй фрегат стоял в пяти кабельтовых, но ракурс был неудобный и прочитать название не получалось. Французы столпились на палубе и с любопытством, смешанным со страхом, смотрели на невиданный корабль, идущий без парусов и буксирующий за собой шлюп, который он только что с необычайной легкостью сдернул с мели. С мостика «Тезея» тоже внимательно наблюдали за противником. Носовые пушки, на всякий случай, заряжены, пулеметчики тоже на месте, а обе БМП готовы изрешетить фрегат. Отдали буксир и к шлюпу подошел «Беркут». Подержит трофей, пока идут переговоры. Шлюпка «Тезея» отправилась к фрегату, приближаясь с кормовой скулы во избежание непредвиденных случайностей. На переговоры отправлен Корнет, как хорошо знающий французский. Перед этим Леонид проинструктировал его лично.

— Передайте, что у них есть два варианта. Либо они оставляют корабли, не причиняя им никакого вреда, и уходят на предлагаемом шлюпе, либо мы топим их корабли вместе с ними. А кто выживет, тех отдадим испанцам. В их распоряжении час. Шлюпки у них остались. Если они в течение часа не покинут корабли, мы открываем огонь.

Вот сейчас Корнет и пытался донести эту мысль до французов, разговаривая с ними, стоя на носу шлюпки под кормой фрегата. Спустя какое-то время он вышел на связь.

— Леонид Петрович, они спрашивают, какие гарантии, что мы не перетопим их, когда они покинут фрегат.

— Передайте, что гарантии — мое честное слово. Слово капитана Кортеса. Большего дать не могу. Либо они убираются отсюда на этой лоханке, оставив фрегат в целости и сохранности, либо я их продам местным плантаторам, кто останется жив. Пусть выбирают.

Корнет озвучил условия ультиматума, и шлюпка пошла к следующему фрегату, оставив французов в раздумьях. «Тезей» двинулся следом. На втором фрегате правильно поняли, что уничтожать их пока что не собираются, поэтому многие высыпали на палубу, смотря на приближающуюся тарахтящую лодку, непонятно каким образом двигающуюся по воде, а следом за ней — громадина непонятной формы, не похожая ни на один корабль. И двигающаяся без парусов, что вообще наводило на определенные мыли. Оставалось только решить, чьи это проделки. То ли чудо, сотворенное Господом, то ли козни диавола.

Но агрессивности французы благоразумно не проявляли. Видимость была прекрасной, и верхушки мачт двух утопленных фрегатов с неубранными парусами, возвышающиеся над водой в нескольких милях от этого места, заставляли делать правильные выводы. Переговоры проходили мирно. Командир фрегата «Florissant», как удалось выяснить его название, сразу ухватил суть и оценил выгоду сделанного предложения. Единственно, высказал сомнение, что на шлюпе осталось хоть что-то из запасов. И если учесть количество людей, которое на него сядет, то это будет похлеще Ноева ковчега. Что Корнет тут же и озвучил по радио. Леонид же был непреклонен.

— Передайте этому мусью, что если предложенный вариант его не устраивает, то я не буду возражать, если он спустит шлюпки и высадится на Тринидад, или на материк. Если все же надумают уходить на шлюпе, пусть берут с собой воды и провизии столько, сколько смогут утащить. А по дороге могут зайти на Тобаго к голландцам, это недалеко. Перебьются, если жить хотят.

Сказанное возымело действие, и французы сразу же согласились. Единственно, попросили подвести шлюп поближе, чтобы было удобнее перевезти запасы. Леонид, услышав это, усмехнулся.

— Приятно иметь дело с адекватными людьми, согласными идти на компромиссы. Передайте «Беркуту» — пусть это корыто поближе подтащит. С нас не убудет.

Решив вопрос с фрегатом, направились к грузовому кораблю, экипаж которого столпился на корме и с удивлением разглядывал как приближающуюся шлюпку, так и громадный корабль, идущий следом. Здесь вопрос решился еще проще. Экипаж флейта «Hermes» не горел желанием воевать с непонятным противником и большей частью согласился перейти на службу к сеньору Кортесу. Тем, кто захочет уйти, пообещали никаких препятствий не чинить. Между тем, «Беркут» уже подтащил шлюп к фрегату «Флориссан» и французский экипаж стал перебираться на него. Спускать шлюпку начали и на «Гермесе». На фрегате «Куронь» пока выжидали. Но увидев, что два других экипажа покидают свои корабли, решили не накалять обстановку и тоже начали спуск шлюпок.

«Тезей» все это время лежал в дрейфе и наблюдал за эвакуацией французов. В принципе, им нечего было сетовать на судьбу, условия сдачи оказались вполне приемлемыми. Их отпускали с оружием, потребовав только оставить корабли в целом виде. Правда предупредив при этом, что в случае обнаружения диверсии «Тезей» догонит шлюп и вернет назад для передачи испанцам. Либо утопит, если он откажется подчиниться. А в сказанном больше никто не сомневался. Мачты утопленных фрегатов, выглядывающие из воды, убеждали лучше всего. Из рубки «Тезея» внимательно следили за этим «переселением народов», делясь впечатлениями.

— Вот у нас и своя флотилия появилась… Теперь начнем осваивать регион. Поможем сеньорам, а то сэры и мусью уж очень обнаглели. Я думал, кто же из них первый появится? Англичане, или французы? Оказалось — французы.

— С кого начнем, Леонид Петрович? Кого будем первым модернизировать?

— Если для военных целей, то лучше конечно фрегат. Но поскольку мы сначала ставим задачу сделать эффективный рейдер для борьбы с пиратами, то лучше флейт. «Пегас» покрупнее «Гермеса», да вроде бы и поновее, так что лучше его. Не факт, что на фрегат пираты нападут. Возможно, предпочтут не связываться и уйти, а гоняться за ними и палить топливо в наши планы не входит. На грузовой же корабль сами полезут с радостью. Вот тут к ним «песец» и придет. Или, как принято говорить в приличном обществе — Большой Пушистый Полярный Лис.

— Леонид Петрович, а давайте так и назовем наш рейдер! Ну что это за название — «Пегас»? Несолидно для рейдера. Вот и пусть будет «Песец»! Чтобы свое название оправдывал!

— А что, давайте! «Песец», так «Песец»!

За дискуссией пролетело время, и вот шлюпки сделали последний рейс доставляя французов с трех стоящих на якорях кораблей. Предоставленный в их распоряжение шлюп порядком осел в воду и сразу же начал постановку парусов. Очевидно, французы жаждали убраться отсюда, как можно скорее. Подняли на борт всего одну шлюпку, а остальные бросили. Проводив взглядом в бинокль это подобие Ноева ковчега, Леонид дал «Беркуту» распоряжение собрать брошенные шлюпки и буксировать к «Пегасу»… Впрочем, уже к «Песцу», а сам направил «Тезей» поближе к «Гермесу». Надо было перевести все корабли в одно место, чтобы было проще за ними присматривать и выполнять нужные работы.

На «Гермесе» экипаж остался почти весь, за исключением капитана, помощника и двух матросов. Они предпочли уйти с экипажами фрегатов. Все это выяснил Корнет в разговоре с оставшимися, сразу же доложив по радио. Леонида такой расклад вполне устраивал. Хоть, скорее всего, капитан и прихватил с собой корабельную кассу, ну и хрен с ним. Нельзя жадничать. Экипаж «Гермеса» решили задействовать в последующей операции по максимуму. Они выбирают якорь на своем корабле, затем «Тезей» берет «Гермес» на буксир и отводит поближе к месту стоянки… «Песца». Там французы отдают буксирный трос и становятся на якорь. К ним подходит шлюпка с «Тезея» берет человек десять — двенадцать, или сколько надо, и они вместе возвращаются к месту стоянки фрегатов. Высаживаются на фрегат, выбирают якорь и вся операция повторяется, «Тезей» буксирует фрегат на рейд. Затем — еще один рейс за вторым фрегатом. В итоге, все будут стоять неподалеку друг от друга, и под бдительным присмотром и охраной «Тезея». На подошедшую к борту шлюпку передали три Андреевских флага и велели передать на бывшие французские корабли с приказом.

— Поднять и не спускать!

На «Гермесе» началась суматоха. Выборка якоря на паруснике — это совсем не то, что выборка якоря на судне из двадцать первого века. Но вот, наконец, тяжелый адмиралтейский якорь вышел из воды. Дальнейшее не составило трудностей. С помощью шлюпки завели буксирный трос, и «Тезей» начал буксировку парусника поближе к берегу, в район якорной стоянки. Благо, идти не очень далеко, порядка трех миль. Никто не сомневался, что сейчас с берега внимательно наблюдают за происходящими событиями. Как испанцы, так и спасшиеся пираты. Пусть наблюдают. Может хоть сейчас дойдет, с кем имеют дело.

Буксировка трех кораблей растянулась почти на пять часов, но теперь Леонид довольно смотрел на четыре крупных парусника, стоявшие на якорях неподалеку друг от друга. На каждом развевался Андреевский флаг. «Тезей» бросил якорь рядом в трех кабельтовых, и в случае чего, был готов вмешаться в случае возникновения угрозы для своих кораблей. Старпом с группой матросов и Карпов с несколькими абордажниками уже отбыли туда с целью проведения инспекции трофеев. «Беркут» пока стоял под бортом «Тезея», готовый в любой момент сорваться с места, и лететь на выполнение очередной задачи, выжимая все свои тридцать узлов. Скорость хода, немыслимая для XVII века. То, как он стремительно рассекал водную гладь залива Париа, и то, как огромный железный корабль с легкостью маневрировал вокруг двух фрегатов, вынудив их к сдаче, прекрасно видели все, находящиеся на берегу. И теперь им надо было очень хорошо подумать, чтобы принять решение, кем они будут для этих странных людей, пришедших из другого мира. Друзьями, или врагами. В жизни всегда наступает момент, когда надо решать. Или — или.

Второй помощник капитана, не смотря на ранение, стоявший вахту на мостике и даже не покидавший его во время боя, следил за окружающей обстановкой, приглядывая как за стоящими поблизости своими кораблями, так и за морем и берегом. Шлюп, лежавший на мели, пока никто не потревожил, пираты скрывались на берегу в зарослях. Пойти к нему и сдернуть на глубокую воду собирались позже, когда вернутся люди с других кораблей с результатами осмотра. Все равно, до темноты времени еще много, раньше пираты носа не высунут. И тут второй помощник заметил лодку, отошедшую от берега и направившуюся в сторону «Тезея», о чем тут же доложил капитану.

— Леонид Петрович, к нам гости направляются.

— Проснулись? Не прошло и полгода? Ну-ну… Послушаем, что споют…

Поднявшись в рубку, Леонид в бинокль рассмотрел тот самый баркас под испанским флагом, на котором в прошлый раз пожаловали высокие гости. По мере приближения удалось узнать коменданта и сержанта Мендосу. Священника не было. Очевидно, сеньор комендант не захотел наступать второй раз на одни и те же грабли. В бинокль было хорошо видно, как сержант показывает рукой в сторону выступающих из воды мачт утопленных фрегатов с неубранными парусами. Информации к размышлению для гостей было больше чем достаточно.

Когда баркас подошел к парадному трапу, заранее оборудованному для встречи высоких гостей, Леонид уже стоял на палубе в камуфляжной форме и с «Глоком» в кобуре. Он все же капитан, только что побывавший в бою, поэтому пусть и настраиваются на соответствующий тон в переговорах. На это раз по трапу поднялся только комендант, сеньор де Гуидробо. Вежливо поздоровавшись, он окинул взглядом палубу, очевидно ожидая увидеть свежие повреждения, и был немало удивлен их отсутствием.

— Простите, дон Леонардо, но ведь Вы побывали в бою! Утопили два корабля и захватили четыре! И вас ни одной царапины!

— Утопили не два, а пять, дон Хуан. К тем двум фрегатам, мачты которых Вы видели, надо добавить еще три небольших пиратских шлюпа, они лежат в другой стороне и верхушки их мачт отсюда плохо видны на фоне берега. Захватим еще один, который сидит на мели, и на котором хотят удрать пираты, скрывшиеся в мангровых зарослях. Но мы не дадим им такой возможности.

— Примите мои искренние поздравления, до Леонрадо! Кстати, я разговаривал с его превосходительством и он согласен выписать Вам каперский патент. Он очень заинтересовался вашей историей и будет рад видеть Вас у себя в гостях. А также мы оба надеемся на то, что некоторые неприятные моменты, имевшие место в прошлом, не повлияют на нашу дружбу. Вот сейчас я и прибыл для этого, дон Леонардо. Нам надо многое обсудить.

— Я очень рад такому решению, дон Хуан, и тоже надеюсь, что никакие коллизии в прошлом не будут препятствовать установлению дружбы между нами. Вы правы, нам надо многое обсудить.

Конец первой книги

Оглавление

Глава 1 Странное предложение

Глава 2 Поле чудес в стране дураков, или на что способен административный ресурс

Глава 3 Один раз — случайность. Два раза — закономерность

Глава 4 К чему приводит экономия, или бизнес по-африкански

Глава 5 Переговоры на высшем уровне, или за базар надо отвечать

Глава 6 Не ходите, дети, в Африку гулять. В Южную Америку тоже…

Глава 7 Экспроприация экспроприаторов, или поход за испанскими «зипунами»

Глава 8 Волк в стаде

Глава 9 Встреча

Глава 10 Робинзоны во времени

Глава 11 Все имеет свою цену

Глава 12 Ребята, давайте жить дружно! А не то…

Глава 13 Я ль на свете всех милее, Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg