«Поколение победителей»

Еще не поздно Часть I Поколение победителей

Но есть мы!

Раскачаем этом мир, где в разгаре грязный пир

Дух насилья рвется в дом, насилье рвется в дом

Раскачаем этот мир или волки, или мы

Здесь для слабых места нет, для слабых места нет

Ария

0. Пролог. 21 мая 2010 года. Урал

Ненавижу зануд! С виду вроде – приличный мужичок-в-пиджачке, а как акт подписывать – извел мелкими придирками. А почему сервера так шумят, они исправны? Что значит индикация лампочек на этом коммутаторе? А порты правильно промаркировали? Ничего не понимает – умным показаться пытается, или на подарок-откат напрашивается. Пришлось убеждать, отделался на диво легко – коробкой витой пары и горстью разъемов… Пусть он их теперь зубами обжимает, раз инструмент забыл выклянчить! Дер-р-ревня! Заодно забрал себе в коллекцию «остатки былой роскоши», вернее кучку металлолома, которую тут раньше именовали «компьютерной сетью».

Сто лет бы не знал, что есть такая дыра на среднем Урале, но вот пришлось ехать самому, раз бригадир монтажников справиться с заказчиком не смог. Ничего, в кризис еще не так раскорячишься.

В общем, домой с небольшого фанероделательного (или как там его по науке называть) заводика на окраине Н-Петровска выдвинулся в сумерках, после жалкого обедоужина в засиженной мухами столовой. Надеюсь, «призрак скатерти» в странных разводах мой желудок долго преследовать не будет. Пока трясусь триста километров по кочковатому асфальту до Екатеринбурга – он еще и не то переварить успеет.

Наконец за поворотом скрылись ржавые, в ошметках сине-зеленой краски ворота проходной. Темный сосняк вплотную обступил извивающуюся гадюкой ленту асфальта, покрытого горбами выпученного гравия. Ремонта этот заводской выезд не видел минимум лет десять… Впрочем, это казалось сущим пустяком на фоне успешно закрытого заказа и навевающей романтическое настроение скорповской Lorelei.

…Трасса закончилась внезапно, метрах в двадцати перед машиной дорога просто исчезла! Удар по тормозам, бессильный стрекот и толчки в педаль АБС, и мой боевой RAV-4 летит с полуметрового обрыва в здоровенную лужу! Удар, потоки грязи, полностью скрывающие пейзаж, несколько прыжков по кочкам, и в завершение – ласковый толчок бампером о какое-то препятствие. Приехали. Даже двигатель не заглох, умеют японцы машины делать. Как здорово, что оставил в гараже новый Accord, поехал «в поля» на старой, проверенной Тойоте.

Ох, как не хочется утопить в грязи кроссовки! Хоть и китай голимый, а все равно жалко. Впрочем, лужу и грязь эсрвишка вроде успела проскочить аж до придорожной сосны, по крайней мере можно вылезти на толстый хвойный ковер обочины… И где дорога, спрашивается? То, что видно впереди – узкая грунтовка, по которой если ехать, то лишь на крузаке. Вот и следы колес подтверждают – явно что-то грузовое-тракторное ездило… пару раз, как снег сошел.

Зато позади, за грандиозной разбрызганной по сторонам лужей, странное инженерное сооружение. Точнее – тот самый полуметровый барьер, с которого и начался мой недолгий полет. Похоже все просто, небольшая потеря сознания, поворот руля, обочина. Говорят, такое бывает. Хотя для старости вроде рановато, в 28-то лет. Крупно повезло, что попалась лесная дорога, иначе намотало бы на дерево из стены леса, и вызывайте мчс, вырезать специнструментами тушку из металлолома.

Пока успокаивающие мысли не торопясь пробивались сквозь протрясенные извилины, а ноги двигали организм к дороге в обход водно-грязевой преграды, сознание начало бить тревогу. Не бывает таких ровных и гладких срезов обочины. Да еще плавно закругляющихся в лес. «Как ножом отрезало» – будет слишком слабым определением. Скорее похоже на тончайшую работу гидроабразива. Даже камешки на грани аккуратно разрезаны, и демонстрируют идеально гладкую поверхность!

Подобрал вывалившийся из «стенки» кусочек гравия с практически зеркально срезанной гранью, закинул в лес. Мозг ощутимо щелкнул, и решил отключить функцию анализа. Почему, как, зачем, кто… Глупые вопросы на фоне главного – где и когда? И можно ли вернуться к тем самым недавно покинутым воротам фанерного заводика?

Собственно, зачем откладывать? Несколькими прыжками вернулся к машине, выдернул ключ, пикнул замком сигналки, и в том же темпе выметнулся на старый добрый асфальт дороги. Привычный вид, вот только… Метрах в пятидесяти дорогу опять пересекала знакомая черта обрыва. А еще – за ней шевелился какой-то человек.

Бежать с криком люди, люди? Глупо и смешно. Подойти и поздороваться – куда более правильно, с какой стороны ни смотри на ситуацию. Вот только что за странный запах, нет, граждане, чем так воняет? Открывшееся зрелище заставило с трудом сдержать рвоту. Сразу на обрезом асфальта, на уже знакомой размокшей грунтовке, лежало поллошади. Буквально, задние полтуши, явно отрезанные все тем же феноменом.

Из легко ступора вывел сердитый окрик:

— И что уставился?

Лошадь, вернее, это теперь ясно видно, конь, попала в переплет не просто так. А в составе транспортного средства марки телега обыкновенная, под управлением сердитой тетки. Которая прекратила выкапывать из клочьев сена на дне телеги какие-то узлы, и напряженно смотрела на меня сжимая в руке… топорище! Изрядно ржавое, не точенное много лет лезвие выглядело почти по-домашнему.

Собственно, понять ее можно, после такого нервы будут на взводе даже у «суровых челябинских мужиков (тм)». Что она видит в надвигающихся сумерках? Здоровенного парня, метр девяносто рост, вес за сто кило (знаю-знаю – надо меньше налегать на пиво и больше на тренажеры), джинсы, наброшенная на клетчатую рубаху черная ветровка, кроссовки. Короткая стрижка, более-менее славянские черты лица… Ну разве разрез глаз узковатый, в силу уральской башкиро-татарской специфики.

— А… Здравствуйте. Вы как сюда попали? — ничего более умного в голову не пришло. Но вежливое обращение помогло, тетка слегка расслабилась.

— Домой ехала с выселок, а тут… Не найдя нужных слов, она махнула рукой в сторону погибшего коня.

— В Н-Петровск? — нетерпеливо уточнил я. Получить ответ на сакраментальный вопрос «в какую дыру меня занесло» хотелось как можно скорее.

— А куда ж еще? — Тетка даже немного удивилась.

— М-да…

Ситуация стремительно прояснялась, картина происшедшего из разряда полной фантастики смещалась в категорию научного эксперимента. Вояки, или какие-то яйцеголовые отморозки изобрели принципиально новое оружие, средство прополки огорода, бескорпусное транспортное средство, в общем, выберите по вкусу. В результате испытания был перемещен в пространстве кусок природного ландшафта. Если присмотреться… Точно! Идеальный круг диаметром метров 60–70!

Какой-то умник нацелил нанопушку на своем мегаполигоне, нажал кнопку… И попал пальцем в небо. Вернее, в кусок дороги со мной, любимым. И перетащил его куда-то в сторону… Чудо, что подвернулась лесная дорога, которая спасла меня от встречи с деревьями. По которой коняга волочил телегу, а не ехал автобус с детьми.

Сейчас главное по-тихому смыться с места происшествия, а то изолируют от общества в целях соблюдения секретности. Или, как минимум, стребуют подписку о неразглашении, да закроют выезд в теплые Турцию-Египет. Оно надо?

— А тебя как зовут? 

— Петром, — машинально ответил я, спрыгнул с насыпи на более-менее твердую обочину, и подошел ближе. Вернул вопрос: — А тебя?

— Катя. — Она замялась, чуть чуть тряхнула головой, явно досадуя на свою излишнюю простоту, добавила, — Екатерина Васильевна.

Нас разделяла неширокая телега. Плоское, густо присыпанное соломой днище транспортного средства скрывало женщину почти по грудь. Заношенная зеленоватая телогрейка армейского происхождения, темный платок-бандана. Лицо, свежие грязными разводы, делают еще белее. Явно плакала… Но хоть отпустила топор, зато пододвинула поближе к себе пару узлов, будто там лежали золото и бриллианты.

Неожиданно дошло, что передо мной стоит совсем молодая девушка. Лет 20–25, вряд ли больше! Несмотря на неприглядный антураж, вполне симпатичная, можно даже сказать, красивая. По крайней мере на лицо, так как всего остального попросту не видно.

— Под серьезный эксперимент мы попали, — надо было срочно заполнить паузу и замаскировать неприличное разглядывание.

— Не иначе, военные спутник как-то неправильно запустили, охотно согласилась Катя. — Как бы тут еще чего не случилось.

Девушка-то просекла ситуацию чуть ли не быстрее меня! Умная, не смотри что на телеге, да в телаге. И речь правильная, без деревенских закидонов. Может дачница, хотя в мае рано еще для них. Да какая разница, надо помочь ей, и телефончик не забыть взять. Кстати, о телефоне!

Вытащил из кармана мобилку, катнул список контактов, прикидывая, кому звонить в первую очередь… Остановился – перечеркнутый значок соты недвусмысленно говорил о бесполезности набора. Вот занесло же. Ну хоть фоток этих чудес пока сделать для твиттера.

— Что у тебя такое? — отвлекла на секунду вопросом Екатерина.

— HTC Legend, — ответил я, и продолжил фотографировать срез имплантированного куска дороги с разных ракурсов. Сумерки уже совсем сгустились, вспышка выдергивала из темноты странные фрагменты. Вот только не надо было приводить остатки коня в более фотогеничное состояние. Даже меня проняло, чего уж сказать о девушке, которая опять начала подозрительно всхлипывать. Надо бы подальше от этого запаха, а то придется одежду стирать прежде чем вылезать из леса к людям.

— Пойдем скорее ко мне в машину, хоть согреешься, — предложил я. — Все равно телегу придется бросить как минимум до утра. Если не застрянем в колее, довезу до дома.

Екатерина кивнула в ответ, и прихватив узелки пошла за мной. Неудивительно, что она пряталась за телегой. Видок еще тот – бесформенные полувоенные штаны и здоровенные кирзачи еще никого не красили. Впрочем, мою помощь по влезанию на насыпь она приняла совершенно просто и естественно. Да и рука у нее была мягкая, без набитых колхозом мозолей и с чистыми, ухоженными ногтями. И еще, при повороте головы в небольшом ушке красной капелькой блеснул камешек сережки.

Эсэрвишка мирно стояла на прежнем месте. Я галантно открыл дверцу даме, предложил садиться. Залез в салон сам, завел двигатель, крутнул климат на полную мощность, приглушил звук. Scorpions играли шикарный Sly, и мне показалось – вполне в тему.

Несколько секунд, пока я наводил порядок, Екатерина пыталась использовать с куда большей пользой. А именно, судорожно скребла руками дверь в поисках ручки. Явно намеревалась бежать в лес сломя голову, как будто рядом сидело как минимум инопланетное чудовище.

— Что с тобой? Да не бойся же! — Я попытался ее успокоить. — Сейчас домой поедем!

— Ты шпион или пришелец? Откуда ты взялся? Не бывает таких автомобилей!

— А какие бывают? — Ну что еще можно ответить на такой дикий вопрос? — Да обычный я, в Екатеринбурге живу! С летающими тарелками не дружу, секреты родины – хотел бы продать, так все одно никто не купит.

— Ну «Волга» или «Победа». Они же совсем не такие! — Катерина меня явно не слушала. — Ледженд еще какой-то, музыка не наша. Надписи не русские. Да и одет ты не по-советски совсем! И вообще – все у тебя чужое, незнакомое.

— Да прекрати истерику! Объясни толком! — Я нашарил в двери предусмотрительно припасенный на вечер энергетик, сдернул язычок, и протянул девушке. — Вот, выпей газировки, успокойся!

— Нет!!! — В панике оттолкнув баночку, она продолжила дергать дверь уже двумя руками. Словами тут явно не помочь, да и тянуться через ее колени к двери как-то страшновато.

Пришлось выскочить, обойти машину, и открыть дверь снаружи, освободив дорогу в лесной массив. — Не смею задерживать, но ради Бога объясни, что случилось! Ну не понимаю я!

Екатерина выскочила из салона, резко отпрыгнула на пару шагов, и, видя мое искреннее недоумение, остановилась в раздумье, явно давая последний шанс все объяснить. Упускать такую возможность было по меньшей мере глупо.

— Меня зовут Петр Воронов, 28 лет, занимаюсь строительством компьютерных сетей, вот как раз с монтажа и еду. — Если от такого начала не сбежала, можно продолжить. — Живу в Екатеринбурге, на ЖБИ. Не женат. Тачка – обычная Toyota RAV-4, японская, 2000 года издания. Смарт Legend, ну это телефон такой. У вас что, тут даже сотовых нет что ли?

— Нет… — она с крайне задумчивым выражением лица продолжила, — я тут учительницей работаю в школе. Математичкой. Закончила в прошлом году пед в Свердловске, и по распределению попала сюда, в Н-Петровск.

Она замолчала почти на минуту, переводя взгляд с машины на меня, потом опять на машину… Но только я собрался вывалить очередную благоглупость, продолжила, — а сейчас 1965 год. — И гордо добавила, — живу в СССР.

Не знаю, как должна называться такая немая сцена, но мне резко стало не до театральных эффектов. Молча повернулся, и пошлепал на водительское место прямо через грязь. Влез в знакомый и ставший внезапно очень близким салон, одним глотком высадил отвергнутую дамой банку Редбулла. В голове пролетали мысли – о родителях, которые едва ли дождутся от меня телефонного звонка. Да и вообще, не дождутся. Об интернете, которого еще нет и непонятно когда будет. О советских компьютерах, самых больших в мире. О подруге, впрочем, вот кто не пропадет без меня… Все это смешалось в коктейль, и давило на мозг не хуже литра водки. Хотелось выть, ругаться матом, плакать, кататься по земле, драть ногтями обшивку салона, и кучу подобных вещей. Причем одновременно.

Клацнул замок, и на краешек соседнего кресла примостилась Катерина. Дверь она предусмотрительно оставила чуть приоткрытой. Но теперь на ее лице читался не страх, а откровенное любопытство. Даже глаза, прежде темные и тусклые, вдруг засветились изнутри темно-зеленым огнем. И стали от этого еще красивее!

Как-то по домашнему вздохнув, девушка поставила узлы на пол между своих кирзачей, развязала один и достала оттуда литровую банку молока. Чуть покопалась еще, и на свет появились полбатона с парой яиц, завернутые в газетный обрывок.

Ели мы не сговариваясь и молча, откусывая хлеб от одного куска и передавая молоко друг другу. Женская интуиция творит натуральные чудеса, не знаю, есть ли вообще способ более быстрого возвращения в реальность.

1.1 Петр. Конец мая 1965 года. Урал

Стоп! Если девушка из 1965 года, это не значит, что мы с ней именно в этом времени. И не надо тупить, в машине есть радио! Привычный FM «порадовал» полной тишиной. На AM не лучше. Потыкал кнопки – в SW-диапазоне нашлась музыка! Вполне себе советское ретро, и слова несложно разобрать, — «заправлены в планшеты космические карты». М-да… Что еще может звучать в эфире через пятилетку от полета Гагарина? Подошли позывные радио «Маяк», блок новостей, говорят про конфликт Китая и Тайваня – это точно моя реальность?

Быстро проверил с Катей все исторические события, которые сохранила память. Особенно последние – времен Великой Отечественной, смерти Сталина, ХХ-го съезда, отставки Хрущева. Фактология дат совпала практически один в один. Сомнения ушли – я не переместился в пространстве, а вместе с куском дороги провалился в прошлое. Плевать, жить в это время уже можно вполне комфортно, даже есть неплохой шанс к старости увидеть интернет.

Впрочем, насчет комфорта… Холодная война в разгаре! Видно невооруженным взглядом – шпион зарубежный, заброшен в глубину страны победившего пролетариата, выведать самую важную тайну производства… А чего, кстати? Литья чугуна по демидовским рецептам и пилки бревен по гулаговским нормам? Но все равно, товарищ старший сержант закроет сразу и надолго. Машину и прочие артефакты – медленно потащат по инстанциям, пока кто-нить поумнее не догадается о истинном масштабе события. Хотя могут и похоронить все барахло в каком-нить районном спецхране, идиотов в отечестве всегда было с избытком.

И что делать? Машину в озеро, артефакты в землю? Самому в лес? Смешно. Купить документы и податься за границу в стиле О.Бендера? Что-то боюсь в этом времени это будет сильно непросто сделать. Тем более, странный круг асфальта будут исследовать спецы, и копать при этом будут глубоко, качественно и результативно. Да и Катя не будет со стойкостью партизанки хранить подробности ночного свидания в тайне. Скорее наоборот, расскажет и покажет в лицах. И правильно сделает, в 65-м патриотизм – совсем не пустой звук, вон с какой гордостью она про СССР сказала. Даже завидно. Куда только исчезли такие девушки в нулевых?

Впрочем, зачем искать червоточины в других, когда их в себе навалом? На фоне более чем привлекательной по советским меркам материальной стороны (мои иллюзии о процветании общества развитого социализма родители развеивали регулярно и с удовольствием), в плане общественно-нравственных устоев царил полный бардак. Начиная с плохо оформившихся мыслей о эмиграции, и заканчивая привычной терпимостью к бытовой коррупции, без которой немыслимо руководство фирмой в России «нулевых». Это на фоне привычного, комфортного скатывания страны в «третий мир», на роль сырьевого придатка мировой экономики.

А ведь какие перспективы у СССР были, если вспомнить историю 60-х? Блеск! Раны войны затянулись. В космосе – первые, это дорогого стоит! В ядерном оружии – паритет. Да и обычная армия раскатает любого противника в тонкий блин. Не смешно выглядел Никита Сергеевич с ботинком на трибуне ООН, а страшно. Для реальной политики это куда лучше, чем «искренние» заверения в дружбе и уважении.

В стране активное строительство жилья, хрущевки вытащили людей из коммуналок, и пусть кривятся снобы, оказались едва ли не самым удачным проектом 60-х. Наука и промышленность на подъеме. Отставание от Запада есть, но оно, пожалуй, минимально за последние 200–300 лет отечественной истории. С продуктами питания и ширпотребом сильно похуже, но впереди открытие и разработка тюменских месторождений, которые буквально зальют СССР нефтедолларами на два десятилетия.

Наконец, у власти – молодой и энергичный Брежнев. Среди партийцев-чиновников всех уровней большинство начинали карьеру с рабочих (и уж точно – из рабочих семей), чуть не каждый второй воевал, и победил. Тлен тотальной коррупции еще не довлеет над номенклатурой, в ней хватает людей, искренне верящих в идеалы коммунизма-социализма, готовых добиваться их воплощения в реальной жизни.

Напротив, Британская колониальная империя распадается на глазах. Скоро кроме самого острова ничего не останется. В Штатах – не все гладко, где-то в начале 60-х убили Кеннеди, скоро и Кинга замочат. Беспорядки – обычное дело, а уж что будет, как во Вьетнам залезут. Во Франции де Голль командует, тот еще «подарок» для НАТО. Германия разделена, далеко не худшая ее половина играет на стороне СССР. Китай… Там вообще начало культурной революции с массовым уничтожением воробьев и интеллигенции.

Куда только все пропало? Почему такой уверенный старт сменился застоем и провальным финалом, переходящим в аппаратный паралич? Может быть, мой долг – рассказать о будущем компетентным специалистам, и колесо истории повернется по другому? Намекнуть, так сказать, на пять звездочек Героя Советского Союза на груди Леонида Ильича?[1] Или уж валить все на первого и последнего президента СССР, который сейчас возделывает партийные нивы где-то в Ставрополье?

Подкатить с ветерком на эсэрвишке к главному подъезду городского КГБ, и к дежурному, помахивая смартфоном – «где тут у вас самый главный начальник, подать сюда для важной беседы переустройстве мирового порядка»… Ага, потом за такой подарок предки и отблагодарят – выпишут путевку в лечебный комплекс закрытого типа на полный пансион. Стрелять вроде из моды уже вышло, но что гуманнее – вопрос открытый… Хотя информацию-то отожмут по любому, да только на этом все сотрудничество кончится, идиоты без надобности даже в стае обезьян…

Спасибо Екатерине, она не стала сразу донимать с расспросами о будущем. Может не могла выбрать самый вопрос. Но скорее, интуитивно понимала, что мне надо «переварить» все новости. Впрочем, всему есть предел, даже женскому терпению. После десятка минут моих раздумий ее ощутимо распирало. Пришлось успокаивать:

— Сейчас, сейчас. Чуть в себя приду, и на все вопросы отвечу. Пока не волнуйся – впереди все ровно, по крайней мере на Урале. Живем нормально, на хлеб с маслом хватает.

— Коммунизм построили? — сорвалась с вопросом Екатерина. — Продукты в магазинах есть?

— М-да… — ну почему, как коммунизм, так сразу с продуктами проблемы?

— На Луну первыми высадились? А на Марс, Венеру?

— Погоди, не части. Нет в 2010 году такой страны СССР. Распался союз на отдельные республики. Урал попал в ту, что была РСФСР, сейчас Россия. — Не выдержав рубанул я. — И КПСС больше не управляет страной, а существует как второразрядная оппозиционная партия.

Не надо было так резко, от такого разрыва шаблона… Надеюсь, она не ортодоксальная комсомолка, вешаться в лес не побежит. И сердце у нее здоровое, вон, сначала побледнела, а минуты не прошло – лицо красным залило. Сейчас набросится и порвет как изменника Родины.

— А как? Как это допустили коммунисты, пролетариат и колхозники? Была война, империалисты победили советский народ? — от волнения заговорила штампами.

— Никто и не побеждал. Развалилось все само, я в третьем классе учился, толком ничего не понимал. Люди за границей жили лучше, и тут всем тоже захотелось, даже вождям – полных полок магазинов, красивых машин, просторных квартир, платьев, шубок норковых… — Последнее я добавил рассматривая в упор телогрейку. — Вот ты наверняка хотела сидеть не в телаге, а красивом модном пальто, или курте спортивной, ветром-снегом не продуваемой, дождем не промокаемой. И обувь… Не надо кирзачи с ногами под сиденье толкать! Нет там места столько!

— А как же НАТО? Они же готовы напасть…

— Был я за границей, туристом, много раз. В Турцию сейчас как на дачу многие ездят, ни виз, ни разрешений, купил билеты на самолет и лети, четыре часа – ты на море-пляже. Да и в другие страны немногим сложнее. Ездил в Египет, Испанию, Таиланд, Израиль, Грецию, Иорданию, Германию, Китай, Италию… В этом году во Францию собирался на пару недель в отпуск, да провалился к вам.

Это был нокаут. Не ожидал, что поездка в капстраны является в 65-м такой великой, но недостижимой мечтой. Вернее, разумом понимал, в учебниках читал. Но видеть это воочию – совсем иное дело. Наверно, для меня сравнимым потрясением стали бы свободные контакты с инопланетянами в духе, а что, в каникулы, махнем на Тау Кита?

— Но наверно не все могут себе позволить ездить по заграницам? — идеологически подкованная комсомолка продолжала сопротивляться. — Это доступно только богачам, эксплуататорам?

— Недешево, конечно. Но квалифицированный специалист типа меня может себе позволить недорогие страны типа Египта пару раз в год, если «ни семьи, ни детей». Если напряжется, конечно – так как 1–2 месячных зарплаты за это отдать надо. Еды и прочего в магазинах моего времени навалом. Не даром, но жить можно.

Немного подумав, продолжил. — Хотя, ты знаешь, не все так хорошо и у нас. Учителя сельские, к примеру, совсем мало получают. Им на отпуск нужно пару лет копить. А если с детьми, да с мужем не повезет, совсем труба. Помощи от государство нет никакой, капитализм волчий, натуральный. И пенсии маленькие. И квартплаты высокие. А уж сколько квартиры стоят… Их все больше в кредит на 20–30 лет люди покупают.

— А в космос, на дальние планеты летаете? — продолжила добивать меня Катя.

— С космосом… Плохо с ним все. На Луну американцы высадились в 69-м первые и последние. Наши сдались, только автоматы-луноходы посылали пару раз. До Марса так и не добрались, дорого. Люди на орбиту летают довольно часто, станция есть международная, но все это в сущности мелочи. Нет от космоса коммерческой отдачи, и не развивается он практически. Не поверишь, от экономии на старых ракетах, в твое время разработанных, летают. И наши, и американцы.

— Наверно, вы скучно живете… — ну какой талант-самородок идеологически подковал эту девушку! Ведь быстро докажет, насколько хорошо при коммунизме жить.

— Знаешь, все развитие ушло в компьютеры и интернет. Там настоящая виртуальная жизнь. Море общения, информации, игр.

— Что значит виртуальная?

— Хм… — как тут ответить? Так у меня за спиной ноутбук лежит! — Сейчас, покажу!

— Ух ты, такой телевизор маленький!

Открыл старичка Dell'а. Старый уже, тяжелый и медленный. Что у нас в открытых вкладках «хрома»? Сохраним, тут интернета долго не будет. А вот теперь и показывать можно. Фейсбук, например.

— Вот, смотри. Эту картинку показывал сервер всемирной сети Интернет. Расположен, кстати, скорее всего в США. Но точно нельзя сказать без проверки по адресу, так как их много по всему миру. На них несколько сот миллионов людей из разных стран могут оставлять любые данные – тексты, фотографии, видеоролики. А также их комментировать друг у друга, или просто переписываться. Сообщения доходят за секунды…

Тут я понял, что гибкость сознания девушки достигла своего предела. Она «отключилась», и просто молча смотрела в монитор, явно не принимая моих объяснений. Что бы ей показать более привычное? Как говорил классик, из всех искусств важнейшим является кино и цирк. Лишнего цирка в запасе нет, а вот десятка полтора авишек на ноуте завалялись. Выберем… Пожалуй, «Аватар».

— Знаешь, посмотри лучше фильм нашего времени. Это фантастика, сказка, в реальности подобных технологий у нас пока нет, но в принципе, много весьма близко… Только дверь наконец захлопни, холодно и комары протискиваются, есть же ручка – я показал, как работает механизм на примере своей двери.

После первых пяти минут Катя полностью ушла в кино. Ее лицо откровенно демонстрировало всю гамму чувств, видеть это было даже несколько неудобно, примерно как подглядывать в окно… За красивой девушкой, неосмотрительно надевшей полупрозрачную ночнушку. В общем, чтобы оторваться от зрелища чуть приоткрытых губ, пришлось приложить некоторые усилия. Но слишком о многом надо было подумать.

Во-первых, особой альтернативы сотрудничеству с советским правительством не было. Прятаться глупо, да и найдут в два счета, с моим-то «богатым» криминально-партизанским опытом и знанием эпохи. А вот принести пользу родной стране, уж простите за пафос, можно немалую. Одни только артефакты должны при разумном использовании двинуть прогресс вперед. Знание конечного результата многое проясняет в исследованиях, да и нет ничего невозможного для науки 65-го в моих железках. Спутники запускают, атомные бомбы собирают. А технологии – дело наживное, тут скорее нужны ресурсы и время.

Из опыта общения с гаишниками 21-го века – апеллировать к доводам разума можно начиная с капитана, лучше майора. Кто ниже званием – могут только составить протокол, задержать, обыскать, не пущать. Вытрясти взятку, наконец. Впрочем, последнее и майоры не прочь, только обставляют дело с куда большим артистизмом. Но мораль простая – любой ценой выходить на руководителей высокого ранга.

Начинать сотрудничество с младшего сержанта милиции – верный способ получить клеймо шпиона, форсированный допрос, отсидку в камере, пока провернутся бюрократические шестеренки. Да еще немалый риск, что рапорту этого самого сержанта просто не поверят. Молча поставят галочку в его анкете, дела сдадут в архив, железки на дальний секретный склад, а меня в психушку.

Во-вторых, что делать с информацией о вождях? Да и вообще, перспективой развала страны в ближайшие двадцать лет? Наиболее интересное художественное описание властителей того времени можно найти в фантастике Стругацких. Неизвестные отцы из «Обитаемого острова» – суть Политбюро ЦК. Подковерные интриги, борьба за расстановку кадров, отрасли промышленности и ресурсы. При этом не забыть свои спецпайки, служебные автомобили и дачи. И все это именем КПСС и во славу народа. Впрочем, в моем будущем все ничуть не лучше, разве что честнее – дерутся ради денег.

Насколько помню курс истории СССР за 8-ой класс, после смещения Хрущева власть в основном делили две группы – комсомольцы Шелепина и партаппаратчики Брежнева. Победили последние, как более опытные и хитрые, а может быть, удачливые. Но это был выигрыш по очкам, борьба была долгой и почти равной.

Куда попадет информация о моем существовании? Сразу в ЦК? Да в жизни не поверю, что такой пробóй реальности никто из «неизвестных отцов», тьфу, секретарей не постарается использовать в своих интригах. Принцип простой – если я ничего не хочу менять в современном политическом раскладе, достаточно, чтоб информация дошла сразу до обоих группировок. Нет ничего проще, сдаться в местном обкоме КПСС первому секретарю в присутствии второго. Только надо не ошибиться, подобрать сладкую парочку поумнее.

Хорошо это или плохо? Плюсы – история мне более-менее знакома, а значит, более предсказуема. Минусы – подробности жизни Брежнева из меня так или иначе достанут. Химией, уговорами, гипнозом, побоями… Надеяться на умалчивание фактов в моем положении не приходится. Но правда весьма опасна для будущего пятикратного чемпиона Советского Союза, а значит, у него будет желание видеть меня как можно реже и дальше. А лучше не видеть совсем.

Есть ли другой вариант? КГБ сейчас возглавляет Семичастный, вот не помню его имени-отчества. До него эту должность занимал Шелепин. И отношения у них хорошие, если не сказать большего. Хрущева свергали вместе, в опалу попадут друг за другом. Друзьями останутся даже в старости.

Месяц назад (в 2010-м) под Смоленском упал самолет Качинского. Бесконечное перекатывание катынского дела в прессе сподвигло меня копнуть историю чуть глубже. Кроме ура-патриотической трескотни попался стóящий рассказ следователя генеральной прокуратуры, который в 1992-м допрашивал Шелепина о уничтожении в 59-м учетных дел польских офицеров. Да так, что осталась всего одна папка, которую потом и передавали генсекам до Ельцина.

Особо интересными показались два факта. Даже на восьмом десятке, Шелепин отказался отвечать на вопросы без помощи друга – Семичастного. Такие отношения нечасто встретишь на олимпе власти. И второе, архив убрали по записке, подготовленной неведомым офицером, и подсунутой Шелепину на третий месяц его пребывания на должности руководителя КГБ под мотивом «тут бесполезные секретные бумаги занимают целую комнату». Что стоит молодому руководителю подмахнуть «очистку помещения»?

Если информация обо мне не выйдет из недр комитета, с высокой вероятностью она попадет к Шелепину. В моей истории он проиграет, и будет уже в 67-м брошен на профсоюзы, и где-то в 70-х – вообще выведен из состава Политбюро и отправлен на унизительно маленькую должность. Во времена Горбачева не прощен, в отличие от многих. К 92-му пенсионер, без особых средств к существованию, доживающий век в квартире дочери (его там и допрашивал следователь по катынскому делу).

Зная это, сможет ли Шелепин переломить ход событий в свою пользу? Неизвестно. Но любой человек на его месте пойдет «во все тяжкие» в стремлении перевести стрелки истории на иное направление.

Если выиграет, скучать мне точно не придется. Но можно надеяться на надежную «крышу», при которой у меня может появиться реальная возможность построить «советский интернет». Можно ли желать от жизни большего?

Что теряю при его проигрыше? Ничего, слишком мелкая из меня песчинка. Только возвращение к предыдущему сценарию – люди Брежнева выжмут максимум по-быстрому, и выбросят от греха подальше. Хорошо если просто к станку поставят, а не в соседи к «Наполеону» и «Цезарю».

— Итак, решено. Идем в КГБ. Вот был бы там знакомый, как бы все упростилось. — Похоже, я не заметил, что произнес эту фразу вслух. Но Екатерина машинально, не отвлекаясь от легко-эротической сцены «Аватара», ответила:

— У меня там брат работает оперуполномоченным. Старший лейтенант Анатолий Назаров.

— Брат, значит? — я резко ударил на кнопку паузы. — Как же мне с тобой повезло! Потянулся к девушке, и громко чмокнул ее в щечку. Быстро отвел подальше морду уворачиваясь от оплеухи, оказалось зря.

— Ты чего? — Голос возмущенный, но взгляд не злой, а… скорее оценивающий! Черт, да ничего не изменилось в мире за 30 лет. Совершенно. Не 17 лет Кате…

— Ты замужем? — Когда еще будет более удобный момент для таких вопросов.

— Уже нет. — И резко добавила, — развелась в январе.

— Понятно… — протянул я, — Не обижайся, но я рад.

— У вас в будущем принято наглеть?

— Не знаю, редко попадаются такие симпатичные поводы. — И выходя из пикировки продолжил, — давай дальше кино смотреть, там сейчас по закону жанра будет финальная битва добра со злом.

Что ж, если судьба подсказывает путь, надо быть последним глупцом, чтоб ослушаться. Но на Бога надейся, а верблюда привязывай. Применительно в нашей ситуации, нужно сделать все, чтоб о пробое узнало как можно меньше людей. Спрятать все артефакты, и, соблюдая строгий режим маскировки, проползти в генеральские кабинеты. Не из жажды интриг, а чувства самосохранения для.

Вот только уральский лес для маскировки машин никак не подходит. Зелени мало, болот и бурелома много. В общем, тайга тут без конца и края, но никуда я не уеду с дороги. Даже на серьезном внедорожнике застряну на первых же 20–30 метрах, про паркетник и говорить нечего. Одна надежда на девушку, может и тут выручит?

Наконец, по экрану пошли титры. Катя хлюпнула носом, вытерла глаза, и напряженно покосилась на английские фамилии, но промолчала. Не удержался от грубоватой шутки, уж очень хотелось избежать града вопросов по фильму:

— Думаешь, за просмотр вражеской пропаганды из комсомола исключат? — Вскинулась, нижнюю челюсть по-детски чуть вперед, губы раскрыла, — извини, скажи лучше, ты где в Н-Петровске живешь? В частном доме или многоэтажке?

— В частном. — И добавила, уводя тему с неполиткорректного направления, — нам с бывшим мужем неплохой дом председатель выделил, наверняка надеялся что обживемся, там дети, все такое, у него и останемся. Учителя-то всегда нужны. Сейчас наверно переселит куда-нибудь. На избу желающих много, а справиться одна с хозяйством я все равно не смогу.

— А можно во двор загнать машину, и чем-нибудь закрыть, чтоб не видно было со стороны?

— Конечно, а зачем? — насторожилась она.

— Так мало ли какой настоящий шпион увидит, империалистам такой подарок нельзя давать. — Аргумент убойный, тут в происки агентов буржуазии всерьез верят.

— Так надо под поветь поставить, и все.

— Куда?

— Ну под крышу, в крытый двор.

— А войдет?

— Наверно. — Посмотрела на машину, — ну телега с лошадью входит.

— Хм… — теперь уже я прикидывал размеры телеги и лошади. В голову упорно лезли встреченные парой часов ранее поллошади, и сбивали масштаб. — Должна поместиться. Вот спасибо, опять ты меня выручаешь. — Подумал, и добавил. — Возможно, себя тоже.

— Это почему же?

— Да вот не думаю я, что ваш активист партячейки, как его зовут правильно, будет рад, что ты смотришь зарубежный фильм, в котором нет коммунистов, но есть боги, ездишь в машине, сделанной в империалистической Японии, и вообще, слушала тут в лесу инопланетного шпиона.

— Секретарь комитета комсомола школы. — Катя резко погрустнела. — Это мой бывший муж. Он сейчас кандидат в члены КПСС, делает карьеру.

— Да, то что кандидат это важно. — Я опять не удержался от неуместного ехидства. — И зачем ты развелась с таким полезным человеком?

— Сволочь он. — Она опустила голову, посмотрела на меня скосив глаза исподлобья, — и руки распускает, как выпьет. — Потом отвернулась сжав губы, и некоторое время рассматривала темный лес за окном машины.

Выжидая паузу отключил ноутбук и аккуратно убрал назад, на пол, от греха подальше. Как бы не упал с сиденья. Включил фары, и не спеша начал двигаться, старательно избегая сползания колес в глубокую колею.

— Дорогу покажешь? Незаметно от соседей сможем машину к тебе загнать?

— Постараюсь. — И продолжила без перехода, — А у вас все фильмы такие невероятно красивые? Можно еще посмотреть? А документальные есть?

— «Аватар» даже у нас прорыв, обычно попроще кино получается. При малейшей возможности покажу тебе все, что есть. И музыку тоже. Если это все не поместят в страшно секретную лабораторию.

— Буду просить работу лаборанта, — как-то очень серьезно пошутила девушка.

Ехали молча, я был слишком занят дорогой, так как решил, что с фарами получается слишком вызывающе, а вот габариты светят как раз в стиле шестидесятых годов. Дорога тоже доставляла хлопот, но как выбрались из леса, сменилась на приличную гравийку. В городке, на главной, так вообще был положен очень неплохой асфальт. Екатерина задумалась о партийной дисциплине в семейных отношениях, поэтому отделывалась краткими словами и жестами, направляя меня в нужную сторону.

Н-Петровск казался вымершим, в час ночи нынче все спят, что неудивительно – рабочий день начинается с 7 часов. По дороге не встретилось ни одного человека, только темные дома, с трудом угадывающиеся в тусклых отблесках редких уличных фонарей. Впрочем, осветительные приборы такого звания явно не заслуживали, простая лампа-стоваттка с жестяной крышкой на столбе, мрачно раскачивающаяся на весеннем ветре.

На нужной улице применил настоящую военную хитрость. За пару кварталов совсем отключил габариты, и на минимальной скорости, практически наощупь, высадил девушку у ворот дома. Сам проехал дальше, аккуратно объехал квартал, и быстро «нырнул» под домик гостеприимно открытых девушкой ворот. Соседские собаки, конечно, погавкали. Но без энтузиазма, лениво и недолго.

Въезд на крытый двор пришлось распахивать уже вдвоем. По сути это был кусок стены, сколоченный из досок, на шарнирах из какой-то матерчатой дерюги. В общем, эта дверь не открывалась, а переносилась. С таким крестьянским подходом одной женщине действительно не выжить. Но для меня это сущий пустяк, еще несколько минут, и машина стоит на покрытых застарелой грязью досках внутреннего крытого дворика в свете ослепляюще яркой после темноты лампы ватт в сорок.

Кате бы в разведке работать. Не поленилась, взяла короткий жесткий веник и постаралась замести следы от колес. Осмотрелся. Парадная калитка слева от въезда была закрыта изнутри на большой амбарный замок, который судя по всему не открывался годами. Зато справа-сбоку была распахнута дверь «черного хода», выходящая в сложенный поленницами совершенно невидимый с улицы закуток.

Под поветью, как Катя назвала крышу внутреннего двора, напротив дома стоял длинный сарай. Внизу – зияющий черным провалом хозяйственный чулан, сверху – сеновал с остатками сена. Ближе к огороду чулан переходил в туалет, потом курятник в котором на засиженных досках-помостах шевелился десяток белых куриц, следом шел свинарник или коровник, в общем что-то низкое и вонючее, но сейчас также пустое. Никакой краски, натуральное дерево, потемневшее от времени, а снизу – от грязи и навоза. На всем лежала печать изрядного запустения.

— Пойдем в дом, — девушка закончила упражнения с метлой.

1.2. Петр. Конец мая 1965 года. Урал

Проснулся я около полудня. В низкое, закрытое веселенькой ситцевой (на вид материю отличать не умею, но слово вовремя вынырнуло из памяти) шторкой светило… Нет, не солнце, а низкое, затянутое тучами небо. Накрапывал дождь. Кати в доме не было, впрочем, мы договорились вечером, что она с утра поедет в Свердловск к брату Анатолию, взяв у меня смартфон, паспорт и деньги 21-го века. Этого более чем достаточно, чтоб нашу историю не признал бредом по крайней мере родной брат. Тем более, я успел показать девушке игрушку Teeter.

Засыпая на жестковатой, несмотря на постеленный матрас, лавке, очень хотел проснуться с рассветом, как тут заведено, и проводить Катю в дорогу. Повторить поцелуй в щечку. Но по буржуйской привычке бессовестно все проспал. Гимн Советского Союза прозвучал по радио в 6 утра, но даже его громкая и торжественная музыка без слов[2] выдрать меня из сна не смогла.

Делать нечего, встал, оделся, сползал до «удобств», подивившись удивительной конструкции. Стульчак представлял собой что-то типа ступы бабы-яги, как ее представляют в детских книжках, из цельного долбленого куска бревна. Правда без дна, и с обитым рыжеватым войлоком верхним краем. Не слишком гигиенично, прямо скажем, но наверно тут зимой не до интеллигентских закидонов. Поплескал в лицо из удобно стоящей под водостоком бочки, потер зубы пальцем.

Вечером лампочку не зажигали из соображений маскировки. Мне это казалось диковатым, но Екатерина относилась к шпионам очень серьезно. Или к бывшему мужу. Впрочем, тут деревня, не Москва, всем есть дело до всего, жители любую странность подметят почище пограничной собаки. После пробуждения тоже было как-то не до разглядывания местных достопримечательностей, уж слишком на мозг давила жидкость.

А тут зашел в дом, и просто уперся в огромную русскую печь, оштукатуренную светло-синей известью. Чуть наискось от входной двери к ней была прислонена деревянная лестница с тремя широкими удобными ступенями, окрашенная коричневой краской. Сверху, за краем затертых до черного блеска животами и задницами, кирпичей, виднелись какие-то куски зимней одежды. Из нескольких ниш в полкирпича выглядывали шерстяные носки, варежки, какие-то полотенца или портянки.

На кухне – огромный проем в печи, на нем стоят здоровенные пустые чугунки, среди них как летающая тарелка в окружении танков – обычная алюминиевая кастрюля с кучкой некрупных картофелин «в мундире». На столе, застеленном белой, чистой до хруста скатертью, наполовину полная литровая банка молока, родная сестра той, что вчера пили в машине. Похоже, о моем обеде позаботились, вареная картошка с солью, вполне современно. Неужели хозяйка с утра специально для меня застелила стол? На всякий случай поел над лавкой у окна, пролить молоко на чудо ручной стирки – как прибить «витую пару» гвоздями к стене.

Пока жевал, разглядывал отрывной календарь, который показывал на листочке 22 мая, субботу, а также портрет Виктора Гюго (с подписью, а то кто ж его узнает у нас в лицо), и напоминание о дате смерти великого писателя Франции. Ниже – подробные данные о восходах-заходах Солнца, что-то про Луну, и прочую астрономию. Дата на следующем листочке была выполнена в красном цвете, воскресенье. Кроме этого была изображена какая-то партийная трибуна. Листанул, полюбовался на картинки машинок, самолетиков, шахматных и шашечных досок, головы людей… Машинально сделал отметку – подумать о стартапе «веб-отрывных календарей», которые можно ставить виджетом на десктоп, и поутру смачно отрывать мышкой листочек.

После нехитрой еды осмотрел единственную комнату, разделенную дощатой стеной-ширмой с широким проемом на две части. Площадь небольшая, квадратов 15–16. Оштукатуренный все в тот же синеватый цвет стены, низкий, метрах на двух, дощатый потолок со здоровенной балкой посередине, и единственной лампочкой без абажура. Внешняя крученая проводка на фарфоровых изоляторах, квадратный черный выключатель, рядом с ним, как издевательство, круглая розетка белого пластика.

Пол, о, это чудо заслуживает отдельного описания. Он монументален, сделан из широченных, более полуметра, половиц, неровно уложенных, и вдобавок слегка разбухших и выпирающих на стыках. Воспринимать его как что-то монолитно-единое сложно, для перехода с одного на другое надо приложить некоторое интеллектуальное усилие.

На окнах, примерно от половины, шторки-задергушки из пестрой ткани на леске. Верхняя часть закрыта чем-то вроде толстой тюли с крупным рисунком. Икон нет, только квадратики невыгоревшей краски, но полочка в наличии, на ней гипсовый бюстик Ленина и какая-то книга. Нет, не библия, и даже не материалы ХХ-го съезда, не Ленин и не Маркс. «Лезвие бритвы» Ефремова, огромные золотистые буквы на затертой темно-синей обложке. Вот уж чего не ожидал, наверно, в этом доме и «Туманность Андромеды» читали. Зря думал, что Катя «Аватара» понять не сможет, после таких-то книг он как родной должен быть…

Какая еще полиграфия найдется? Все на полке, что слева от печи. Стопка газет, правильно, как без «Комсомолки» печку растапливать. Тетради, методички, учебники… Похоже, взрослых детей хозяйке не доверяют, все на 7-м классе заканчивается. Или в местной школе попросту нет старших классов?

За перегородкой – две высоких панцирных кровати с блестящими никелированными спинками, застеленные покрывалами, и с настоящими пирамидками из трех подушек каждая. Причем верхняя совсем маленькая, и стоит «на углу», да еще и кокетливо прикрыта здоровенным куском белых кружев. Симпатичненько, главное, чтоб меня не заставили заниматься созданием таких идиотских сооружений из постельных принадлежностей. Между кроватей высокая тумба-комодик, закинутая все теми же кружевами. Внутрь, разумеется, не полез. Но не удержался, заглянул в гордо стоящую сверху высокую жестяную коробку темного цвета, с нарисованной девушкой в платке и каким-то экзотическим деревом. Оказалось – духи «Рябинушка».

Что еще? Два черных от старости жестких венских стула, и новый, с иголочки, круглый стол крытый светло-коричневым шпоном. Не иначе, свадебный подарок. В общем, что и ожидалось – чистенько, бедненько.

Притащил ноутбук, прочитал на блоке питания 100-240V, вроде ничего страшного случиться не должно. С некоторым содроганием поставил на зарядку, и попробовал сделать ревизию провалившегося со мной софта, кеша браузера, музыки, видео и прочих документов. Слава большим «винтам»! Ноутбук покупался с предустановленной Ubuntu (нашли дурака платить за Windows), я успел с ней немного поиграть, но быстро сдался, сдвинул партитионы и поставил ХРюшу. Убедившись, что давно забытый линукс жив, и даже весело работает, станцевал сольный танец людоедов Тасмании, пока не врезался локтем в печь. Скопировал все, показавшееся особо важным в брелок-флешку, это, наверно, поценнее автомобиля будет.

* * *

За этой суетой подкрался вечер, но додумать мысль «будет ли мое лицо видно с улицы в свете экрана» не успел. На улице послышались хлопки автомобильных дверей, и во двор вошла Екатерина в сопровождении двух мужчин. Один из них нес две большие и явно тяжелые сумки.

М-да. Куда делась женщина-в-телеге… В избу вошла уверенная в себе молодая девушка. Облегающая кофта серой шерсти с кусочками меха на вороте не скрывала грудь, размера эдак третьего. Широкая и длинная клетчатая юбка оставляла куда больше простора воображению, но по движению легко угадывалось – с ногами порядок. Талия чуть широковата (именно широковата, а не толстовата, это надо отличать сразу), но это мелочи. Темно-русые волосы практично высоко собраны на затылке во что-то компактное, высокий лоб и уши открыты. Лицо, вчера я его успел хорошо рассмотреть, все тот же овал, чуть впалые щеки, правильные дуги бровей… Чистое, с подведенными ресницами и чуть подкрашенными губами, оно производило куда более сильное впечатление.

Все это промелькнуло за несколько секунд, но Катя успела сердито улыбнуться, показывая глазами на входящих следом и, повернувшись к чуть отставшим спутникам, — проходите, Петр Степанович.

Поименованный не заставил себя ждать, и легко шагнул в комнату протягивая руку для пожатия.

— Добрый день, Музыкин.[3]

— Здравствуйте, — ответил я. — Воронов, Петр. Как добрались?

— Спасибо, сотрудники подвезли.

Передо мной стоял невысокий, плотный мужчина лет 45, чем-то похожий на чиновника моего времени, если не считать сильно сплюснутой с боков фетровой шляпы с узкими полями. Крупные черты лица, глубоко посаженные темные глаза, коротко подстриженные черные волосы. Крупный, но еще не мясистый нос, располагающая улыбка. Одет даже на глаз дорого и солидно, в черно-синий, в едва заметную полоску костюм, через руку перекинут легкий плащ.

Пока гости, вернее, хозяева, разувались, через дверь протиснулся брат Кати, как можно было легко заметить по его лицу. Он был одет куда менее официально – в коричневый свитер ручной вязки, и темные брюки. Мода на джинсы, похоже, до этого времени еще не докатилась. Поздоровались, его рукопожатие не было формальным ритуалом товарища Музыкина, наоборот, твердым и откровенным, даже с небольшим размашистым хлопком об мою руку.

Катя с Анатолием потащили сумки на кухню, и споро начали что-то готовить, переговариваясь и стуча кастрюлями-тарелками. Хозяйка ахала, и явно восхищалась богатым продуктовым содержимым.

Мы с Петром Степановичем прошли в комнату, где он впился глазами в раскрытый ноутбук. Сориентировался быстро.

— Похоже, Екатерина Васильевна не ошиблась. — В его голосе мне почудились нотки охотника при виде замершего на расстоянии выстрела зайца. — Можно?

— Конечно… вы же из КГБ? — слова прозвучали как-то слишком буднично и легковесно, но гость совершенно не смутился. Достал удостоверение в красной обложке, и дал прочитать, не выпуская из своих рук. Полковник Музыкин П.С. начальник УКГБ Свердловской области.

А жизнь-то налаживается, странно правда, что не генерал – вроде бы на таких должностях в мое время уже носят расшитые зигзагом погоны[4]. Пытаясь уложить в голове новую вводную, я развернул к товарищу Музыкину экран ноутбука, присел на стул, и начал чуть смущаясь рассказывать базовый курс «компьютер для чайников». Ну там где про процессор, память, жесткий диск, виндовс.

Минут через десять, когда я пошел на второй, углубленный круг курса, тезка меня прервал.

— Спасибо, более-менее понятно, но все это лучше оставить специалистам.

— Конечно, без проблем.

— Вы не будете против рассказать о своих приключениях под магнитофонную запись?

— Охотно, что-то скрывать от такой серьезной организации никак нельзя, — я постарался неуклюже пошутить.

— Прекрасно, заодно и поужинаем, — Петр Степанович довольно улыбнулся, — и погромче добавил, — Анатолий, принеси технику заодно.

Впрочем, стол сервировали все вместе. К уже поднадоевшей картошке добавили соленых огурцов (хозяйка сама слазила за ними в подпол), колбасы, вывалили на блюдце пару банок «лосося в собственном соку». Не обошлось без водки, уже позабытой в моем времени «Столичной». Не удержался, рассмотрел этикетку. Московский ликероводочный с забавной эмблемой «бык над бутылкой», снизу четыре медальки, и прямо напечатанная цена – 2,95 без стоимости посуды.

Подтащили к столу лавку, и водрузили на нее портативный (размером с небольшую микроволновку) катушечный магнитофон «Весна» с похожим на мыльницу выносным микрофоном и горкой бобин. Это что, они до утра собираются писать? Впрочем, оказалось что одна дорожка качественной записи – всего-то четверть часа, и на пару часов записи нужно аж четыре кассеты. Надо привыкать к чудесам техники 60-х, мой старый mp3-плеер как диктофон держал часов десять…

Несмотря на выпивку и забитый закуской стол, разговор можно было назвать настоящим допросом. Проводили его в основном Петр Степанович, Анатолий старательно помогал. Не ожидал, что он мгновенно превратится из «брата Кати» в придирчивого, даже жесткого следователя. Вопросы шли быстро один за другим, отвечать приходилось просто физически ощущая два взгляда, ловящих малейшие оттенки мимики и настроения. И так много раз по кругу, с повторением и тщательным разбором деталей.

Быстро понял, насколько мне повезло с родителями. Мать работала учителем истории в пединституте, и, не смотря на мое сопротивление, вбила минимальные знания по школьной и вузовской программе. Отец оттрубил двадцать лет в милиции, прошел путь от опера до начальника райотдела. Но в 90-е кормить семью на зарплату стало невозможно, и он ушел в коммерцию. Его застольные «допросы» про курево, двойки и девочек оказались столь похожи на происходящее, что вместо нервов на меня накатил уют и домашний покой.

Водку разливали по-честному, в небольшие граненые стаканчики и демонстративно выпивали до дна. Закусывали обильно, классическими, отвратительно солеными и водянистыми к весне огурцами, вареной картошкой, и странно вкусной обезжиренной вареной колбасой. Этот процесс практически не сказывался на остроте вопросов, скорее наоборот, они становились злее и откровеннее. Монстры, да еще, похоже, с немалым опытом подобных «бесед». Если б не мое решение в стиле клятвы на библии – говорить только правду и ничего кроме правды – шутя бы раскололи в мелочах.

Тактика и цель в общем-то была понятна – офицеры работали вместо детектора лжи, пытались понять, насколько можно мне вообще верить. Для этого не надо было выяснять подробности работы компьютеров 21-го века, наоборот, тема должна быть знакомой, и максимально близкой по времени. Но легче от этого не становилось.

К примеру, стоило мне обмолвиться, что бабушка имела дачу с середины 70-х, как это стало чуть не главной темой разговора. Где расположен дом, как оформлен, куда ходили купаться, где собирали грибы, что садили в огороде, на чем туда ездили… На «Жигулях»? А что это такое? Был построен автозавод, который с 1970-го производил машины по итальянской лицензии и на итальянском оборудовании? Как они выглядели? Технические подробности описать сможешь?

Это комитетчики зря спросили на половине третьей поллитры. Ну что делать, если моим первым авто в 2000-м году стал подержанный ВАЗ-21043, который от первоначальной «копейки» отличался лишь незначительными деталями. Так как российский автопром к концу века отличался «отменным» качеством – особенности конструкции большинства узлов я мог расписывать буквально часами. После пассажа о изготовлении специальных круглогубц для удобной установки упорных пружин подшипников крестовины карданного вала полковник разлил «по последней», отключил запись и передал записанные кассеты в свемовских коробочках со странной надписью А4411 Анатолию, кратко бросив, — прибери тут пока.

Сам встал, потянулся, сложив руки за спиной и с легким скрипом сапог привстал на носках. Затем подошел к окну, широко уперся руками в стену, и, наклонившись лбом до стекла, о чем-то задумался прикрыв глаза.

Через пару минут резко повернулся, вытащил из кармана совсем не изменившуюся за три десятилетия непочатую бело-красную коробочку Мальборо, достал себе сигарету, на секунду замялся, кривовато усмехнулся, и порывисто протянул пачку Анатолию, — пройдись пока с Катей по селу, покури, что ли.

Ведь смолили до этого что-то отечественное, пока я, как некурящий, между делом хвастался RAVчиком. Кажется, разогрев публики завершен, на повестку будет поставлен основной вопрос настоящего времени. Полковник не стал выходить на крытый двор, как обычно делали на перекурах, аккуратно выпускал дым в форточку, пока Анатолий с Катей не вышли за ворота. Затем, не поворачивая голову, спросил: — так кто руководил СССР в вашей истории? И как?

К этому вопросу я давно готовился. Вот только ясности, кому и что рассказывать никакой не было. Впрочем, Петр Степанович для своей должности молод, явно отстает в звании от занимаемого поста, значит пришел в КГБ недавно. Да и замашки уж больно демократические, это ж надо придумать такой допрос с застольем. Очень велик шанс, что этот человек доложит Семичастному, и не начнет крутить свою интригу. И вообще, правду говорить легко и приятно.

— Если я правильно помню историю, с 64-го по 67-й, после отставки Хрущева, в СССР шла тихая борьба за власть между группировками в Политбюро, фронтменами которых выступали Александр Шелепин и Леонид Ильич Брежнев.

— Интересно вам преподают историю, — от услышанного Музыкин ощутимо скривился, но возражать не стал.

— Примерно с 1967-го всю полноту власти в СССР получил первый секретарь ЦК, Леонид Ильич. Противники аккуратно и мирно отстранены от высоких постов, к примеру Шелепин поставлен руководить профсоюзами, Семичастный, как понимаю, ваш руководитель, был отправлен в Украину, на не слишком важный пост. Кого-то даже послом в Буркина-Фасcо отправили, это я из-за названия экзотического запомнил[5]. — Тут я внимательно посмотрел на полковника, но он был совершенно, даже отстраненно спокоен. — Эпоха Брежнева тихо и мирно продолжалась до самой его смерти в 1982-м.

— И что, за все это время никаких особых событий? — Петр Степанович позволил себе слегка удивиться. Получилось фальшиво, но я не стал обращать на это внимание.

— В общем-то да, так и было, — подтвердил я. — Где-то в конце 60-х около Тюмени нашли огромные залежи нефти и газа. Самотлорское месторождение[6]. Протянули трубопроводы для его продажи в Европу, и в страну хлынул поток нефтедолларов. Там еще война Египта с Израилем, и цены взлетели раз в пять. Развитие страны замедлилось. Зерно начали закупать в Канаде, ширпотреб в Финляндии, станки в Германии. Автомобильный завод целиком купили в Италии, у Фиата. В общем, это время получило название «эпоха застоя». Политбюро так постарело, что после 82-го до 85-го сменилось три генеральных секретаря. Андропов и Черненко умерли от старости.

— Неужели так все и загубили? — Проняло наконец комитетчика, аж вскинулся на меня, — быть не может!

— Последним генсеком стал Михаил Горбачев. Он решил сильно подновить КПСС и страну, запустил в обиход слова «ускорение», «перестройка», «гласность». Начали дружить с президентом США Рейганом, ездил туда много раз, частично разрешил частный бизнес. Вывел из Германии и прочих соцстран войска, там к власти пришли прозападные руководители.

— Так это же предательство! Он же коммунист! — Полковник уже искренне кипел, — как партия могла допустить это?

— Реформы были с восторгом приняты как в Советском Союзе, так и за рубежом. Вот только результаты получились совсем уж обратными. Дикая инфляция, развал народного хозяйства, демонстрации националистов на Кавказе и в Прибалтике, потом и вооруженные мятежи. КПСС просто разваливалась, коммунисты массово покидали партию. В этот момент Михаил Сергеевич решил опереться не на КПСС, прямо на народ. Разрешил создание партий, созвал съезд народных депутатов, который избрал его президентом СССР.

— Дальше было еще хуже? — грустно догадался Петр Степанович, — они все передрались между собой?

— Именно так, — я удивился проницательности, — появилось много президентов республик, Борис Ельцин в РСФСР, и в начале 90-х они просто разорвали Советский Союз на клочки. Многие тут же начали воевать друг с другом, точно помню про Армению и Азербайджан, Грузию и Абхазию, Молдавию и Приднестровье. Дальше – больше, Прибалтика вступила в НАТО. Были две войны в Чечне, Грозный сравняли с землей как Сталинград. А пару лет назад Россия воевала с Грузией за Южную Осетию. Всерьез, с танками, самолетами, ракетными обстрелами. Даже с Украиной и то чуть не дошло до войны за Крым.

— Ни ... себе, — он резко встал, закурил, и начал ходить по комнате обильно дымя сигаретой и матерясь сквозь зубы. — Так что, мы сейчас зря коммунизм строим?

— Да, так получается.

— И как у вас сейчас живут люди? Рабочие, колхозники, интеллигенция?

— Смотря с чем сравнивать. Благодаря нефти и газу бюджет держится неплохо. Кажется, сейчас Россия седьмая экономика мира, где-то рядом с Бразилией. Первая – США, вторая – Китай, третья, кажется, Япония. Но если относить «на человека», то получается где-то в полусотне стран, ближе к концу. Думаю все как в советских учебниках про страны третьего мира – ужасающая коррупция, падение рождаемости, разваливающееся производство, плохая медицина и образование. Очень сильное разделение на бедных и богатых, российские олигархи, ну, сильно богатые богачи, покупают яхты, поместья в Лондоне и Ницце. С другой стороны, безработицы нет, материально жизнь квалифицированного рабочего не сравнить с временами империи. Ему по карману недорогая машина, отдых за границей раз в несколько лет, если повезет с работой, квартира в кредит лет на тридцать. Бытовая техника типа телевизоров и компьютеров у нас стоит очень дешево, можно даже не учитывать.

— Империи? Полковник зло поймал последнее слово, — что, так и называют?

— Да, хотя не всегда это слово используют в отрицательном смысле. Последнее время многие «хотят обратно в СССР», поднимает голову КПРФ, да и вообще, до многих дошло, что пропагандой 70-80-х реальное лицо империализма показано более чем реально. Россия для них опасный конкурент, враг, и, возможно, только ядерное оружие останавливает их агрессию.

— Может быть не все потеряно?

— Для этого потребовалось 20 лет разрухи по рецептам международных фондов и консультантов. Может быть, еще лет через 30 все совсем хорошо будет, да только страшно в такую даль загадывать.

— Коммунисты… Могут они вернуть себе управление… Контроль над СССР… Россией? Петр Степанович с трудом подбирал слова.

— В теории легко, если победят на выборах в Государственную Думу. Практически это едва ли что-то изменит. На самом деле структура власти поменялась незначительно. Только вместо секретарей ЦК – финансовые олигархи и кланы, все та же вертикаль чиновников, реальной оппозиции практически нет. Да и КПРФ поддерживает не народ, а скорее бизнес. В общем, без народной революции ничего не изменится, а это событие малореально, пока хватает нефтедолларов на хлеб и зрелища.

В таком духе беседовали часа три. Анатолий и Катя приходили и робко скреблись в двери раза три, но полковник отправлял их гулять дальше. Мне уже было все равно, просто выдавал ответы на вопросы. Собеседнику было куда хуже, он перестал скрывать свое расстройство и разочарование, курил, и частенько ругался. После рассказа о пяти звездах Героя Советского Союза дорогого Леонида Ильича начал искать кобуру пистолета со словами «даже Жукову четырех хватило». И только грустно улыбался при описании сериала о Галине Брежневой, который сняли года два назад по моему времени.

— Так кто же виноват, почему все развалилось? — задал наконец последний вопрос Петр Степанович.

— Не знаю, — ответил я, — мне кажется, задача государства мало отличается от руководства обычной фирмой. Конечно масштаб сильно разный, но основные принципы похожи. Управление должно быть эффективным. Точка. КПСС не смогла обеспечить этого как из-за неудачных идей или лидеров, так и отсутствия частной собственности (по сути, без экономической и политической конкуренции). Сформировавшаяся к 80-м партийно-хозяйственная элита деградировала до удивительно низкого уровня и оказалась полностью недееспособной, ее попросту смели новые лидеры. Они хотели власти денег и славы, и все получили… Ценой распада великой страны.

* * *

Уже четвертый день безвылазно сидим в Н-Петровске. Анатолий изображает из себя отпускника, приехавшего к сестре в гости. Катя – взяла отгулы в школе. Но вместе никуда не ходят, кто-то всегда со мной в избе. Впрочем, иллюзий я не строю, думаю еще с воскресенья покинуть городок мне было бы очень, очень сложно. Уверен, все дороги тщательно контролируются комитетчиками под каким-нибудь благовидным поводом.

Тем более, над перенесенным из будущего куском дороги работают эксперты КГБ. Екатерине пришлось написать объяснительную как можно ближе к правде – «ехала, вдруг какой-то удар, испугалась и убежала». Заодно это хорошо мотивировало присутствие брата на месте происшествия и его краткосрочный отпуск. Добычей комитета стал пустой пакет «Метро», а так же целая куча окурков и кусочков целлофана. Ну и телега, запряженная в кучу костей, ночью над остатками коняги знатно попировали волки или собаки. Полагаю, Музыкин сможет расследовать это как минимум несколько месяцев без особых результатов, а то и вообще похоронить в засекреченных отчетах при помощи Семичастного.

Так что спокойно смотрим фильмы, слушаем музыку. Меня это увлекает не сильно, поэтому читаю «Комсомолку» и глажу трехцветную кошку-мурку, которая, как оказалось, тоже проживает на данной территории. В рассказах о будущем мы старательно обходим современные темы и политику, но про технику, быт, а главное, моду 2010 меня вывернули наизнанку добросовестно. На «ура» шли и рассказы о зарубежных странах, в которых мне удалось побывать, и свежие анекдоты.

К описанию моего «компьютерного» настоящего Анатолий с Катей отнеслись весьма прохладно. Вернее, не так – с интересом все в порядке, не хватало внутреннего, на уровне инстинктов, понимания мира, в котором можно в любой момент позвонить, написать письмо на другой край мира, сделать и отправить видеозапись или фотографию. Рисовалась красивая картинка, но увы, мысленно «потрогать» ее они не могли при всем желании.

Другое дело автомобиль. От общения с RAVчиком Анатолий «млел». Он даже не поленился принести с колодца несколько лишних ведер воды, и аккуратно вымыл машину. Под моим руководством лейтенант научился заводить RAVчик, и даже чуть-чуть ездить по крытому двору вперед-назад. Благо после «Трумена» ЗИЛ-157, на котором он учился водить, все манипуляции с рулем, акселератором и коробкой-автоматом казались детской забавой.

Одно плохо, Екатерина в присутствии брата стала совсем строгой и недоступной. На шутки-подначки не отвечала, отвечала сердитым взглядом и надувала губки. Закрылась в скорлупу как на комсомольском собрании.

Попытался составить прогрессорский план, разрисовал несколько листочков. Анатолий все отправил в печь… В общем, рисовать и писать можно, но… после уничтожать без остатка. На мой взгляд не слишком логично на фоне артефактов, но приказ Петра Степановича выполнялся буквально и без рассуждений. Он, кстати, и все записанные магнитофонные ленты отправил в огонь после моих рассказов.

Так что становилось все страшнее и страшнее. Катя о ситуации задумывается не слишком сильно, но Анатолий нервничает знатно. Понимает, что дело может закончиться далеко не медалями. Но деваться некуда, незримый игрок сделал ставки нашими судьбами, и сейчас ждет, когда шарик прекратит прыгать по колесу рулетки.

1.3 Александр Шелепин. Конец мая 1965 года

— Вот мудаки! — Александр Николаевич Шелепин резко отодвинул от себя докладную записку бюро Луганского обкома КП Украины от 22 мая 1965 года[7]. — Ведь даже вечером субботы, перед выходным, не поленились собраться ради своего паскудного дела. Их там Кошевая гипнотизирует что ли?

Раздражение Секретаря ЦК КПСС можно было понять. Как будто специально отодвигают подальше, заваливают необходимыми, но второстепенными делами. Только вернулся из Монголии, где Цеденбал своими застольями и мелкими советско-китайскими интригами отравлял жизнь чуть не месяц. Теперь заново вникать, что успели накрутить соратнички из Президиума.

Разберись теперь, зачем Виталий Титов, завотдела парторганов союзных республик, выкопал из потока партийных реляций это чудо. Помня, что ранее, еще первым секретарем ЦК комсомола, Александр углубленно занимался этим вопросом? Или наоборот, кто-то позаботился направить дурно пахнущие документы товарищу Шелепину, председателю Комитета партийно-государственного контроля при ЦК?

Кто руководит этим луганским балаганом? Подпись – Шевченко В., хм… жалко, что сейчас к Коле Савинкину в административный отдел так просто не подкатишь, не спросишь, как бывало с Мироновым. Писать запрос, так ничего не получу кроме официальной биографии. И зачем усложнять, очень похоже, этот Шевченко в конечном итоге из обоймы Шелеста, а значит, и Николая Подгорного. Сахарщик последнее время только видимость своего мнения показывает, на деле Лене в рот смотрит. Может быть подстава с двойным дном.

Александр устало потер переносицу, пододвинул записку обратно, и еще раз пробежал глазами длиннющий текст. На весь документ один факт – в музее «молодой гвардии» нашли три временных комсомольских билета с подписью Олега Кошевого. Из-за этого собрали бюро? Нет, что-то в этом деле нечисто.

Ведь еще в 56-м Ванин[8] во всем аккуратно разобрался. Тогда решили историю потихоньку замять, тем более Фадеев резко отказался что-то менять в книге, от которой, собственно, все и пошло. Истинного комиссара отряда, Виктора Третьякевича аккуратно реабилитировали и наградили орденом Отечественной войны высшей степени. Кстати, единственным советским орденом, который по статуту можно было передать семье после смерти награжденного. Книгу Елены Кошевой, в которой она «необъективно освещает многие факты и вносит путаницу в историю деятельности Молодой гвардии» рекомендовали не переиздавать.

Тут бы резко одернуть Луганский обком, чтоб не подрывали партийную дисциплину. Проводили в жизнь рекомендации ЦК ВЛКСМ и не занимались самодеятельностью, тем более, должны понимать, кто именно принимал те решения… И делу конец. Но выплывет что-нибудь эдакое, ранее незамеченное, по шапке получит не заштатный секретарь обкома, а Секретарь ЦК. За самоуверенность и нетерпимость к мнению товарищей по партии. И так уже косо смотрят, шепчутся, слишком много на себя берет.

Так, пишем записку помощнику Денису, пусть подготовит директиву ЦК для… А, да хоть института марксизма-ленинизма, пусть там займутся наконец делом, соберут комиссию профессоров-дармоедов, отправят их в Краснодон. Пожуют годик украинские харчи, да выдадут окончательно заключение[9].

Настроение стремительно улучшалось, Александр как мальчишка вскочил из-за стола и стремительными шагами обошел по кругу похожий на небольшой спортзал кабинет Секретаря ЦК. Потянулся, широко раскинув руки, и почти забежал в бытовой блок. Все же комфортно устроено, тут тебе и душ, и кровать, и похожий на капот огромного грузовика ЗИЛ-холодильник. Жалко только, использовать кровать по ее второму основному назначению не рекомендуется… Даже друзьям председателя КГБ.

Долго плескал в лицо водой из-под крана, насухо растер белоснежным махровым полотенцем. Но рабочее настроение не проснулось. Постоял у окна, вглядываясь в глубокую синеву неба. Так можно забыть все партийные заморочки, и вспомнить детство, Воронеж.

Усманка тихо шелестит водой, жара, вокруг пробивающаяся пятнами через песок молодая трава, и такое же безграничное, спокойное и безмятежное небо. Уходишь в него подальше, и можно забыть, как в сотне метров по рельсам на подходе к Боровой медленно стучит железнодорожный состав, вдали из дребезжащего конуса репродуктора несется на всю реку «нездешняя» мелодия Lady of Madrid…

Рядом загорают братья, гомон друзей, девушки болтают о чем-то. Есть шанс неплохо перехватиться «горелым мясом», в такой большой толпе никто не будет разбираться, что мы кроме хлеба и картошки ничего не принесли. И так отец, начальник дистанции на ж.д., тянет жену и троих детей, позволяет учиться. Спасибо советской власти, без разносолов, но голода не знали.

Александр посмотрел на часы, после того, как Вадик[10] привез из загранкомандировки швейцарские Omega De Ville, это доставляло особое удовольствие. Очень удачное приобретение, корпус золото 750-й пробы, 18 карат, при этом не пошло-желтый, как делают в СССР, а светлый, уже с пары шагов неотличимый от обычного стального. Ониксовая инкрустация раскрывает свою прелесть только владельцу. Не уступает и ремешок, качественная крокодиловая кожа, не пошлый тяжелый браслет. Стильно, дорого, но для окружающих идеально вписывается в тщательно лелеемый образ коммуниста-аскета.

Четверть двенадцатого, ого, пора и пожрать. Подхватил накинутый на стул пиджак, подтянул узел галстука. Настоящий коммунист должен выглядеть строго и по деловому. Выходя из тяжеленных, двойных дверей кабинета кивнул сидящему в окружении стада телефонов тезке-референту, — «я в буфет, буду через полчасика», и вышел в коридор, мягко прикрыв обитую дерматином дверь с простенькой табличкой «Шелепин А.Н».

Широкая красно-розовая дорожка с зеленой окантовкой по краям стелилась по паркету заглушая шаги. Торопиться не надо, солидность, обходительность – таков нынешний стиль. Встреченные сотрудники уважительно, по имени-отчеству здороваются. Уж третий год в Секретарях, а все никак не получается привыкнуть отвечать на это только легким кивком головы. Но приятно, чего уж говорить. Лифт у секретарей ЦК отдельный, с ключом. Право слово, в общем ездить веселее, но…

Зал буфета встречает ярким светом, и особой, гулкой чистотой, вроде бы и разговаривают посетители, но тихо, почти неслышно. Перед высоким стеклом стойки человек двадцать, но четыре буфетчицы обслуживают с цирковой скоростью.

Взял помидорный салат (7 коп.), копченый белужий бок (15 коп.) и пару «мишек на лесозаготовке». Долил за отдельным столиком кипятка в чашку с заваркой, докинул пару кубиков сахара и присел за стол. Вроде общий зал, но на самом деле, он разделен незримыми границами, пересекать которые считается дурным тоном. Горе нарушителю конвенции, ходят слухи, консультанта, случайно забредшего в завотдельский сектор, уже к вечеру лишили партбилета.

* * *

В кабинет вернулся как раз со звонком «вертушки»

— Шелепин слушает!

— Шурик, привет! — Жизнерадостный веселый голос.

— И тебе не хворать, Вова – Александр явно обрадовался старому другу. — Как от монголов вернулся, и не встречались.

— Вот и я про то же! — Владимир Семичастный радостно заржал в трубку, — давай, тряхнем стариной, скоротаем вечер на даче. Заодно и девочки языки поточат, соскучились поди.

— Давно пора, как обычно у меня, в семь?

— Мм-м… Можно и пораньше, или тебя там делами завалили по шею?

— Да не без этого, краснодонский горшок опять прохудился. Все утро потерял с ними. Впрочем, тем больше причины… Давай в пять, успеешь?

— Жди, буду как штык! И с подарком!

— Каким?

— Не скажу, сам узнаешь. — Владимир со смехом положил трубку.

Звонок Председателя КГБ разбудил невеселые мысли. Быстрый взлет привел в тупик, пат, смещение Хрущева уже казалось крупным просчетом. Спустя полгода понятно, что на стороне Брежнева чуть ли не все республиканские вожди, провести что-то через Президиум – мертвая задача… Суслов с Кириленко – мощно работают, в марте Мазурова и Устинова в Президиум затянули, а это друга-Леню еще усиливает.

Что-то надо делать, даже Володя прямо намекает на это. Внутренний голос зло возразил: — не обманывай хотя бы себя! Ты очень, невероятно удачливый карьерист, вовремя выбиравший кураторов. После случая с Зоей Космодемьянской и встречи со Сталиным тебя по жизни просто вели, ты за всю жизнь не принял сам ни одного по-настоящему серьезного решения! Сначала первый секретарь комсомола, Николай Михайлов тебя вытащил в замы, потом, уйдя в ЦК партии, посадил в свое кресло. После крушения Маленкова в 54-м и ссылки Николая послом в Польшу – умудрился выкрутиться, льстивым выкриком с трибуны съезда понравиться Хрущеву. Дальше опять повезло, после неудачного бунта «старой гвардии» в 57-м Никите были позарез нужны новые, еще не повязанные в интригах кадры. В 58-м тебя внезапно ставят председателем КГБ, под крыло Николая Миронова[11]. А там и в Секретари ЦК перетащили на ключевой комитет…

Миронов, о, он был очень, даже чрезмерно осторожен. Именно Николай Романович аккуратно, из-за спин соратников, готовил смещение Хрущева. Гениальный человек! Он понимал, что пришедший к власти лидер никому уже не отдаст эту сладкую девку. Но и самому возглавить переворот – уж больно опасное это занятие. Поэтому поставил сразу на двоих, Сашу и Леню, полагая, что в дальнейшем сможет «пройти» между нами на самый верх. И это бы ему наверняка удалось, не вмешайся злодейка-судьба.

Теперь фигуры играют сами. И партия начинает складываться в пользу осторожного центра, возглавляемого Леонидом Ильичом. Закономерно, но как, черт возьми, неудачно!

Александр представил себе лицо Кириленко, зачесанный назад ежик волос, окаймлявший лоб и виски, плотно посаженные к переносице глаза под стеклами очков, широкий нос, и плотно-плотно сжатые в щелку губы. Зло сплюнул, б...ь, ну вот бы как с Фролом Козловым… Его так Никита тянул, преемником своим называл. Но однажды на охоте не поделили убитого кабана. Хрущев аж пулю заставил егерей вырезать, так свою правоту доказывал. Очень об этом Фрол переживал, извелся весь. И вот вскоре – инсульт, длительный запрет врачей на работу, а там и на пенсию отправили. Очень вовремя он подгадал к октябрьскому пленуму.

Мечты, мечты. Ладно, пора собираться. Позвонил, предупредил жену, потом в цековский гараж и прислугу на даче. Оставил несколько заданий помощнику, переключил свою вертушку на секретаря…[12]

Через пару часов «Волга» охраны и уютный ЗИЛ-111Г с Александром и супругой Верой Борисовной миновали услужливо распахнутые прислугой ворота дачи в Сосновом бору.

Володя уже приехал, его «Чайка» смотрелась на стоянке забавной младшей сестрой рядом с более крупным «четырехглазым» ЗИЛом. Сам гость, высокий, широкоплечий мужчина, широкими шагами шел, почти бежал от дома к приехавшим хозяевам, заранее раскрывая руки для объятий. Его жена, Антонина, улыбаясь как подобает серьезному научному работнику, поспешала следом.

— Мы только успели распорядиться об ужине в беседке у реки, пойдем сразу туда.

— Да подожди, подожди! — Александр прервал друга. — Не только у тебя подарки бывают.

Быстро сдернул с Володи его генеральскую фуражку, водрузив на ее место спрятанную за спиной монгольскую шапку-колпак с высоким конусным «пиком» алого цвета и золотым клоком волос на кончике.

— Вот тебе, лично от Цеденбала! — Развернул к женам, — правда, красавец?

— Злодей! — Владимир Ефимович безуспешно пытался рассмотреть себя в отражении автомобильных стекол, — что, так на службу завтра идти?

— Обязательно! — Прямо сейчас постановление Президиума ЦК подготовим!

— Эх! — Володя вдруг стал серьезным. — Нам надо поговорить, и по совершенно необыкновенному поводу.

— Вера, Надя, идите в беседку, мы сейчас вас догоним, — мигом отреагировал Александр.

Дача только называлась таким несерьезным словом. На самом деле не всякая помещичья усадьба могла поспорить размахом с этим государственным объектом. Огороженный кусок первоклассного соснового леса имел площадь более двух гектаров. Проложенные с хорошей выдумкой дорожки делали его необъятным при прогулках. Добавлял удобства и кусочек персонального пляжа с летней беседкой.

Дом также напоминал о дореволюционных эксплуататорах. Два этажа, штукатуренные в салатный цвет с белой отделкой, по центру – широкое крыльцо с шарами светильников на крытых мрамором перилах, над ним – громоздкая арка балкона. По обе стороны – крылья на четыре окна. Сзади, за аккуратно подстриженными кустами сирени, коридор в небольшой домик прислуги.

— Пожалуй, нам по той дорожке, что на час, — подумав сказал Семичастный.

— Даже так? — Это что, кто-то из ЦК оказался американским шпионом?

— Хуже, а может лучше. Не знаю, но точно серьезней.

— Неужели инопланетяне? — Без тени улыбки спросил Шелепин.

— Вот смотри, — Володя протянул бумажник из тонкой темно-коричневой кожи. И не смешно пошутил, — а то еще санитаров не дослушав, позовешь.

Собеседники не торопясь шли по забитой тесаным гранитом тропе, извивающейся между высоких сосен. Катящее к горизонту солнце причудливо протыкало игольчатые лапы, заливая землю чуть колышущимися яркими пятнышками. Молчали, пока Александр не закончил изучать паспорт Петра Юрьевича Воронова, с орлами и надписью «Россия», выданный в 1998 году, залитый в пластик пестрый квадратик водительского удостоверения от 2010 года, Технический паспорт на Toyota RAV-4 2000 года выпуска, кучку странных пластиковых карточек, деньги, выпущенные банком России, и прочую мелочь.

— Кто-то серьезную игру с нами начать хочет?

— Ни ..я. Есть вполне живой гражданин, заявляющий что перенесен неизвестной силой или технологией из 2010 года.

— Он не пи...т?

— Гхм… Музыкин, начальник УКГБ Свердловской области, лично с ним беседовал. Кроме того, по случайности свидетелем его переноса вместе со здоровенным куском асфальтированной дороги оказалась сестра одного из его сотрудников. Сделать мистификацию такого масштаба не сможет никто на Земле.

— Что кроме документов?

— Ты как всегда зришь в суть, — Владимир чуть повернулся, и посмотрел в глаза друга, — пришелец попался ох..нно экипированный. — Заглянув в вытащенную из кармана бумажку, показал, — с автомобилем Toyota, переносным телефоном HTC и компактным компьютером Dell. Это из основного. Кстати, мы проверили – такая автомобильная фирма в Японии существует реально, но ничего подобного не делала. Производители остального на сегодня неизвестны.

— П....ц!

— Ага, — охотно согласился Семичастный. — Еще не все, прекрасная маркиза…

— Этого мало?

— Попаданец немного знает нашу будущую историю. В том числе персонально мою и твою.

— Ты молчал??? — Александр резко повернулся, взял Семичастного за лацканы кителя, попытался встряхнуть. — Получилось плохо, почти десяток сантиметров разницы роста и двадцать кило веса были не в пользу Шелепина. — Что?

— Три новости, Саш, с какой начать?

— За...л!

— Хорошая. Умрем спокойно, от старости, и после 1992, дальше Петр попросту не знает.

— ???

— Плохая. Генеральным секретарем до 1982 года будет Леонид Ильич. Нас задвинут по углам, меня на Украину, тебя укреплять профсоюзы. Уже скоро.

— Значит сожрут, козлы старые.

— И еще… В конце 80-х партия потеряет власть, страна встанет на капиталистический путь развития, уже в начале 90-х СССР распадется на республики. С беспорядками, бедностью, разрухой… Советский Союз, вернее, уже Россия, скатится в разряд третьестепенных стран.

— Они там точно о...ли. — В голове же такое не укалывается, ну не может такого быть! Не! Мо! Жет! Ни! Ког! Да! — Александр уже не говорил, просто плевался слогами.

— Знаешь, я после вчерашнего разговора с Музыкиным не могу уснуть. Вот веришь, пытаюсь, но мысли в голове кругами, и… На смех тянет, как бабу истеричную.

— Теперь вдвоем смеяться будем?

— Так точно! Тут жопу рвем на британский флаг себе и врагам, а…

— Уже через двадцать лет это никому будет не нужно.

— И состаримся мы всеми забытые, на маленькую пенсию, хорошо если не на улице.

— Ну у тебя-то хоть генеральская будет, если и этого не лишат.

Собеседники замолчали, Владимир достал пачку сигарет, закурили.

— Знаешь, если б не распад СССР… — Александр щелчком послал окурок в лес, — ты бы уже завтра н..уй ликвидировал этого Петра, и всех, кто много слышал и видел. А машину и все остальное – засекретить и выдать избранным ученым как подарок зеленых человечков.

— Нельзя. Мы обязаны предотвратить такое будущее даже ценой своей жизни. — Просто и буднично подтвердил Семичастный. — Давай я расскажу уже известные детали.

Когда факты иссякли, солнце едва торчало над горизонтом.

— Пойдем к женам скорее, небось переживают, — забеспокоился Александр.

— Да, пойдем! Там водка. На трезвую голову такое не уложить.

* * *

Утро вторника 25 мая 1965 года началось традиционно, с головной боли. Впрочем, к этому коммунистам не привыкать, грустно думал Александр, выпивая мерзенький, но эффективный коктейль-похмелятор в исполнении дачной буфетчицы.

— Что с тобой вчера было? — озабоченно спросила Вера, никогда не видела, чтоб ты так нажирался. Да и Володя хорош был.

— Знаешь, Веруся… Или не надо… Да плевать! — Решился Саша, — вчера стало известно наше будущее.

— Не может быть! Новый провидец?

— Да серьезно, жить будем долго, но не слишком счастливо…

* * *

На завтрак в летней беседке собрались уже вчетвером. Выяснилось, что жены, не сговариваясь, с утра раскололи своих Председателей КГБ «до дна». Впрочем, последние не слишком сопротивлялись, новость была слишком велика и необъятна, чтоб держать ее в себе. Да и сказано на вечерней пьянке было хоть и намеками, но слишком много.

Как ни странно, основную суть первыми ухватили именно женщины, наверно, им природой положено заботиться о будущем. Ведь их мужья-вожди своего, собственного, практически ничего не имели. Находясь на вершине власти, они, мягко говоря, ни в чем не нуждались. Но не более того. Дети не наследовали практически ничего, да и вообще… В этом кругу прекрасно знали, как живут настоящие капиталисты-олигархи. Несмотря на всю приверженность идеалам марксизма-ленинизма, крохотный червячок зависти проползал темными ночами в закоулки партийного сознания. И грыз мозг сравнением Пицунды с Лазурным Берегом.

Мужчинам было тяжелее. Искренне, возможно истово, верящие монахи, которые сделали карьеру в служении святому престолу, и привыкли получать за это почитание паствой, хвалебные речи и вполне земное вознаграждение едой и кровом. Узнать, что усердно молящиеся сегодня люди завтра с криками радости разнесут храм на кусочки, а заодно брезгливо вытолкают взашей священников, пожалев на них даже пули-кары? Как говорится, есть о чем задуматься.

Впрочем, все присутствующие понимали, что двадцать лет немалый срок. Тактические задачи ничуть не менялись, власть слишком близка и притягательна, чтобы от нее отказываться. Но глобально мир перевернулся. Шелепин сам не заметил, как из сознания ушла небольшая, но важная деталь – нетерпимость к житейским слабостям товарищей по партии. Он и не подозревал, какой это будет сильный козырь в грядущих аппаратных интригах.

Александр и Владимир прошли суровую школу партийных дискуссий, и обсуждение «перспектив» вполне профессионально задушили в зародыше. Здесь и сейчас место только безотлагательным вопросам. Уже спустя полчаса все было решено.

Огласка информации перед ЦК была неизбежной. Что бы ни говорили, но предателей партии и страны среди присутствующих не было. Но удержаться от использования попаданца в большой цековской игре было невозможно, тем более, благовидных предлогов был немалый выбор – недопустимость утечки информации за границу, опасность поспешных решений, проверка достоверности и т. п.

Отсюда следовало, что доверять Петра комитету ни в коем случае нельзя. Вернее, можно, кто ж поверит россказням сумасшедшего, которым он тут же становится без своей техники. Вот только беседы Секретаря ЦК со странным арестантом будут очень странным событием, о котором в ЦК узнают примерно через час. А через три начнут задавать неприятные вопросы на Президиуме. Дать бумагу, карандаш, и пусть пишет? Ничуть не легче, соратники по партии по этим листочкам и спросят.

Увы, стукачей в КГБ – каждый первый, а каждый второй – двойной агент. Хорошо хоть, у своих же начальников. А они очень разные… Александр хорошо понимал положение Семичастного, сам несколько лет назад был в его шкуре. Ну осыпал он комитетчиков генеральскими званиями[13], и получил благодарность. Но не преданность! Между этими словами дистанция огромного размера. Комсомольцы все равно оставались для КГБ контролерами, непрофессионалами, в общем – чужими. Таких и предать не грех, коллеги поймут и поддержат.

Точно так же, бессмысленно засылать попаданца в глушь лесов или селить на конспиративной квартире. Он не казенный харч прожирать должен, а показания давать. Процесс не быстрый, за день не успеть. Скорее не один месяц понадобится, ведь тут не отдельный факт надо выяснить, а целую жизнь по полочкам разложить. Такую работу доверить даже проверенному сотруднику – опасность великая.

Радовало только одно. Музыкин честно заработал красные лампасы. Информация была жестко локализована, и о прорыве времени знали, кроме присутствующих, всего три человека. Это позволяло на длительный срок замкнуть Петра исключительно на свои цели и задачи. Есть смысл бороться, тем более, по его словам, многие ученые его времени верят в возможность «изменения будущего с образованием новой ветки реальности». Хотя что это значит – до конца не понимают.

Самую дельную мысль выдвинула Вера:

— Да привезти этого Петю тихо, и поселить прямо на этой даче, как дальнего родственника. Сами же говорите, на сотрудничество идет охотно, даже старательно. Ничего не скрывает, агрессии не проявляет.

— Мало ли что у него в голове! — Озабоченно возразил Александр. — Страшные вещи рассказывает.

— Так проверьте, наблюдение организуйте, тут охраны в доме – человек десять.

— А что, — задумчиво протянул Владимир, — будете с ним чай по вечерам пить, анекдоты рассказывать.

— Днем пусть пишет, в твой-то сейф тут никто не полезет. — Добавила Вера Борисовна. — Могу я присмотреть, если он на самом деле нормальный.

— И долго так?

— Ну… Как все расскажет – можно хоть в камеру, хоть орден давать.

— Инвалидность, и пусть живет в свое удовольствие. Да и приглядеть не сложно, — заключил Шелепин. И озабоченно поинтересовался, — Володя, точно твои тут только кабинет и гостиный зал на первом этаже прослушают?

— Еще холл, где кресла для курильщиков стоят, — ответил Председатель, — проверю, но не думаю, что успели поменять схему, времени прошло всего ничего, люди в отделе не менялись. Если говорить, то лучше в столовой, там музыка играет постоянно.

— Что делать со свердловским сотрудником и сестрой? — напомнила Антонина.

— Плохо, но не стрелять же своего. — Неуклюже блеснул профессиональным юмором муж. — Вообще, парень грамотно поступил, такого можно поближе перевести, да под правильного начальника поставить, чтоб присмотрел. Хотя старлей болтать лишний раз не будет, эту дурь из них еще в училище выколачивают.

— А сестру куда?

— С ней хуже, засветилась в официальном расследовании, которое сейчас пытаются вести ребята Музыкина. Оставлять ее в Н-Петровске нельзя, да и в Свердловске нежелательно. И она женщина, никакая подписка не поможет, все разболтает.

— Но-но, аккуратнее! — Тоня отвесила мужу шутливый, но чувствительный подзатыльник.

— Может и ее сюда, пусть невесту изображает. Ни один шпион не доберется, а контролировать парня проще будет. — Опять поспешила с идеей практичная Вера.

— В общем-то идея, — подтвердил Александр, — тем более, все должно решиться максимум к осени. Или мы сможем аккуратно переломить ситуацию в Президиуме, или придется сдавать попаданца товарищам, все равно хуже не будет.

1.4. Петр. Конец мая 1965 года. Урал-Москва

После очередного похода на почту, где обитал междугородний телефон, Анатолий пришел повеселевшим. Начальник наконец-то вернулся из Москвы домой, и обнадежил словами «решение принято, буду завтра». Действительно, засиделись. Пора двигаться из Н-Петровска, Катя с утра рассказала в лицах, как бабули в очереди за постным маслом (которое по неизвестной причине завозили в продмаг именно по четвергам) судачат о разбившемся неподалеку спутнике «иностранном, или вообще пришельцев», заодно прикидывая, как половчее сдать угол понаехавшим «милиционерам».

Вот так и появляются легенды про НЛО. Скоро на радость скучающим комитетчикам подтянутся фанаты-уфологи, правдорубы всех мастей, иностранные шпионы и прочие мазурики. Пару месяцев побегают друг за другом, заведут полсотни дел, запишут в стукачи человек тридцать местных жителей, и с чувством выполненного долга успокоятся.

Кроме новостей, Анатолий притащил новую и до неприличия тупую двуручную пилу, с помощью которой мы до ночи выпиливали кусок стены сарая, расширяя въезд в него до габаритов RAVчика. Благо, строение было сложено «в столбах», т. е. бревна стен были уложены в паз, прорезанный в несущих угловых столбах, и не несли никакой нагрузки. Насилу запихав машину в импровизированный гараж, сложили стену обратно, укрепив конструкцию парой досок. Потом лейтенант вооружился кусками шпагата и бруском пластилина, и опломбировал все доступные места как сейф, небольшой медной (или латунной) печаткой со звездочкой и рядом ничего не говорящих мне цифр.

* * *

Петр Степанович не обманул, к обеду пятницы ожесточенный лай окрестных собак сообщил о приезде долгожданного гостя. У ворот остановилась «Победа», неожиданного грязно-голубого цвета, с полосой крупных шашечек через всю боковину. Такси, надо же, совсем как в «Бриллиантовой руке»!

По традициям неспешного времени разговор о деле начался только после обеда

— Выстроила ребят, по струнке ходят, — начал с шутки Петр Степанович, — переходи из школы к нам в КГБ.

— После моего седьмого «б», ваши лейтенанты просто лапочки, — отшутилась Катя.

— Ладно, теперь серьезно. Решение по вам принято на самом верху. Ты, Анатолий, молодец, с автомобилем намек понял, далеко пойдешь. Завтра приедет пара толковых сержантов, организуешь круглосуточное наблюдение за объектом. Полезет кто к машине – стреляй. Готовься пожить тут несколько месяцев, пока все решится.

— Может быть… — Протянул расстроенный до крайности Анатолий.

— Надо, — серьезно оборвал полковник. — Не расстраивайся, приказ о твоей четвертой звездочке скорее всего уже подписан.

— Есть, — взял «под козырек» обрадованный старший лейтенант.

— Теперь Петр. Собирай все свои игрушки в мой портфель, поедем в Москву.

— В какой одежде? — Этот вопрос меня давно интересовал, во-первых, из-за слишком иностранного вида, на улице будут оборачиваться, во-вторых, плохо жить без подменной одежды, особенно белья. Постирушки превращаются в изрядное приключение.

— Придется как есть, — Петр Степанович с трудом скрыл досаду на свою забывчивость, — за иностранца вполне сойдешь.

— Хорошо, — что тут еще сказать.

— Екатерина, тебе самая сложная задача, — бодро продолжил гость. — Поедешь с Петром, будешь работать его невестой. — Замялся, но продолжил извиняясь, — оставлять тебя тут никак нельзя, сама понимаешь.

Около «Победы» пара пацанов-дошколят ожесточенно о чем-то спорили, показывая пальцами на радиаторную решетку, выполненную из трех массивных хромированных профилей. Водитель спал на переднем диване, похоже, раздельные передние сиденья появились сильно позже данного средства передвижения. Рычаг переключения передач тоже отсутствовал, позже я его нашел – металлический штырь с белым пластиковым набалдашником торчал из рулевой колонки вправо вверх, примерно там, где у RAVчика стояла рукоятка управления дворниками.

Петр Степанович разбудил шофера, и сел впереди. Мы с Катей забрались на задний диван. Поехали, неспешно переваливаясь на кочках, разговаривать не тянуло, да и комитетчик только что прочитал нам классическую нотацию в духе «враг подслушивает».

Уже на выезде из Н-Петровска накатили параноидальные мысли. Можно допустить, что длинноволосый усатый субъект за рулем – очередной лейтенант КГБ. Разумеется в парике, очках и усах. Добавить кепку, наколку-солнце на руку, и будет совсем как в кино.

Но слишком правдоподобно «Победа» кашляет двигателем, хрустит шестернями коробки передач на переключениях, и скрипит подвеской на кочках. Да и вообще, уже минимум лет пять делаются «Волги» ГАЗ-21. Не будут в солидной огранизации держать оперативную машину, которая не факт, что сможет своим ходом проехать жалкие 300 километров до Свердловска. И это организовал один из топ-менеджеров самой страшной в мире спецслужбы? Полный сюр!

Неужели на самом деле офицер КГБ в 60-х – бесправное существо? Шаг влево, шаг вправо от приказа – и в лучшем случае, получишь черную метку. Даже руководитель, сорокалетний комсомолец в погонах генерал-полковника, выглядит как насмешка, в моем времени владельцы так детей назначали смотреть за бизнесом, чтоб воровали в разумных пределах. Он физически не может быть самостоятельным, спецы его не принимают всерьез, сверху – ЦК шкуру спустит за малейшее колебание не в такт генеральной линии.

От таких мыслей стало здорово не по себе. Надо было раньше думать, прежде чем ввязываться в детский утренник с настоящим оружием! Если эти люди имеют такие смешные возможности для проведения своих собственных интриг… Куда я вообще попал? Может дернуть здоровенную хромированную ручку на себя и вверх, навалиться на дверку, благо перед иными лужами скорость пешеходная и ходу в лес? Полковник не догонит, стать не та уже, оружия при нем не заметил. Прикрытие? Ага, тут оно, вертолет, рота мотоциклистов, и пограничники с пулеметами в секретах по обочинам.

Вот только Катя… Она просто не поймет такого, и мне, что греха таить, не хочется выглядеть в ее глазах убогим предателем. Может оно и к лучшему…

К аэропорту Кольцово приехали уже в начинающихся сумерках. Дорога, занимавшая в 2010 году три часа, тут потребовала все шесть. И вроде асфальт по качеству почти не отличается, и останавливались всего три раза, размяться, долить воды, бензина, проверить уровень масла… Под конец полковник начал всерьез подгонять шофера, на борт ТУ-104 едва успели, на посадку – почти бежали. Хорошо хоть аэропорт в 65-м маленький, почти игрушечный домик с колоннами и высоким шпилем, подъехать можно к самому крыльцу без шлагбаумов и долгой рулежки по парковке.

Обошлось без маханий красными корочками при посадке на самолет – в страшном СССР не требовали паспорт! Никаких рамок металлоискателей, конвейеров просвечивания сумок и прочих приятностей 21-го века. В самолет – как в автобус, быстро и без затей. Время меньшей свободы, но большей независимости – эта фраза, сказанная о Франции времен королей, прекрасно подходила и к данной ситуации.

* * *

Москва встретила мелким моросящим дождем. На выходе нас уже ожидал молодой, спортивного сложения товарищ характерного вида.

— Товарищ Музыкин? — приветствовал он нашего спутника, неуклюже вытягиваясь в штатском костюме, — лейтенант Смирнов, просили вас встретить…

— Можно документы? — полковник даже не напрягся, значит момент штатный.

— Пожалуйста, — корочка в руке распахнулась как пасть гадюки, тренируются они что ли ее предъявлять?

— Забирайте молодых людей, — улыбнулся Петр Степанович, внимательно изучив документ. Было видно, что он рад окончанию миссии. — Удачи! — Передал портфель лейтенанту, и кратко попрощавшись пошел обратно.

— Прошу в машину! — Произнес встречающий строгим голосом, дождавшись, когда полковник скроется под широченным козырьком новехонького здания Домодедовского аэровокзала.

— Спасибо… — хоть тут не такси-«Победа», нормальная черная «Волга».

Товарищ Смирнов предупредительно распахнул заднюю дверь, дождался, пока мы с Катей поместимся в салоне, захлопнул дверцу и сел за руль. Вырулив на трассу, он, полуобернувшись, продолжил диалог.

— Я работаю начальником охраны Александра Николаевича Шелепина. Петр, правильно?

— Да, именно так.

— С настоящего момента вы внебрачный сын старшего брата Александра Николаевича, того, что погиб в войну.

— Если нужно партии, — попробовал пошутить я, но осекся, поняв что слова приняты совершенно серьезно.

— Вы не должны общаться с кем-либо, кроме Александра Николаевича, — добавил водитель, — со мной тоже.

— Совсем? — притворно удивился я.

— Да, за исключением самого необходимого.

Неудивительно, что дальше мы ехали молча. Странный звук мотора, сильный гул откуда-то снизу, похоже от плохо отрегулированного заднего моста, и темнеющая морось за окном. Опять потянуло в сон, тем более, смотреть решительно не на что, все те же надоевшие деревья. Движение, конечно, тут на порядок более оживленное, но кроме тусклых фар и размытых силуэтов все тех же «Волг» и «Побед» ничего не видно.

До загородной усадьбы, которая, очевидно, и была местом назначения, добрались уже совсем в темноте. Богато живут, до олигархов и высших чиновников моего времени конечно еще как до луны пешком, но далеко не хрущоба. Коттеджик тысячи на полторы-две квадратов, не меньше. Земли не пожалели, прирезали вместе с лесом, и прибрано неплохо…

Смирнов провел внутрь, и «сдал» нас здоровенной суровой тетке, одетой в белую кофту и темно-коричневый сарафан. Портфель с оборудованием, что характерно, не отдал, унес с собой, надеюсь в сейфе места хватит. Домоуправительница, это сомнений не вызывало, провела нас из скромно обставленного, несмотря на мраморный пол, холла в левое крыло. Лениво поинтересовалась, одну или две комнаты выделить (увы, сомнений в ответе Кати не было), после величавого жеста, типа, располагайтесь, удалилась покачивая плечами, бедра для этого действия были слишком тяжелы.

Настоящее счастье – это горячая вода и канализация, без остального жить проще. Это я понял точно за прошлую неделю. Наконец по-человечески помылся под душем каким-то импортным мылом, подергал краны производства капиталистической Финляндии, привычно стиранул плавки и носки. Жизнь-то налаживается!

Дополз до огромной двуспальной постели и отрубился.

* * *

Утро наступило ближе к обеду. Тяжелые портьеры были задернуты, и даже яркое солнце едва-едва пробивалось через их плотную основательность. Под бок давила пружина уродского матраса, далекого предка современного икеевского латекса.

Комната была среднего размера, метров 25–30. Бедноватая обстановка, особенно белая тумба, комод и спинка кровати, резко контрастировали с отделкой. Шикарный наборный паркет, сходящийся узором к центральному «узлу», золотистые с серым рисунком обои на тканевой основе, высокий, метрах на трех с половиной, потолок с лепниной по периметру и под люстрой. Последняя – семирожковая, с хрустальными цветами-плафонами. Открытый шифоньер, тоже противно-белый и пустой изнутри, стоял рядом с дверью из массива дуба или чего-то похожего.

Оделся, проведал белого друга. На полочке под туалетным зеркалом, кроме прочего, нашлась коробочка с новой зубной щеткой и пачка болгарского «Поморина». После процедур вылез в холл. Теперь широкие застекленные двери, ведущие вглубь дома, были призывно распахнуты, изнутри доносился тонкий вкусный запах, прямо как на ресепшене приличного отеля.

Столовая внушала. Высокий, богато застекленный зал с двойным светом, играет тихая музыка, что-то классическое. В центре – огромная, по-театральному закрепленная люстра. Стены простые светло-бежевые, в мелкий рисунок-рубчик, с обоями уже знакомого по спальне качества. Стол один, поставлен в банкетных традициях буквой «Т», приборов нет, только жесткая от крахмала скатерть с вышивкой по краю. Стулья, как ни странно, вполне обычные – без подушек, с легкой гнутой спинкой и изящными, чуть растопыренными ножками. В углу что-то типа небольшой барной стойки, стоят бутылки, вазы с фруктами и сладостями, висят рюмки. Рядом занавеска, из-за которой слышно шевеление кухни.

Присел за стол. На звук выдвигаемого стула из-за занавески выпорхнула официантка, крупная розовощекая девушка в наряде, повторяющем вчерашний домоуправительский, но снабженный большим белым фартуком и кокошником. И то, и другое было отделано неброскими кружевами.

— Будете кушать?

— Да, хотелось бы. А что есть?

— Вы заказывайте, повар разберется.

— Ну если так… — Я попробовал вспомнить, что подавали по утрам в приличных пятизвездочниках. — Болтушку из пары яиц с кусочками лосося, большой бутерброд с маслом и икрой, порезанные помидоры и пяток крупных зеленых оливок с косточкой, кофе с молоком, средняя кружка.

Официантка подняла на меня слегка расширившиеся глаза

— Бутерброд с красной или черной икрой?

— Хм… Наверно, лучше черной, — тоном раздумывающего знатока ответил я. — И еще стаканчик апельсинового сока, пожалуйста.

Девушка убежала, и уже через пару минут вернулась с приборами, салфеткой, помидорами и соком, мигом все оформила, даже не забыла сок из графинчика в стакан налить. Сервис на уровне очень приличного ресторана, куда только в перестройку эти дрессированные кадры исчезли.

Едва я успел нацелить вилку на красные, непривычно вкусные ломтики помидора, в столовую робко ворвалась Катя. Это значит радостно вбежала, увидев меня, и резко затормозила, ошеломленная антуражем. У меня тренировка – коттедж родителей, зарубежные отели, и то, держусь на одной наглости и пофигизме. Каково ей, из бревенчатой хибары, с картошки и молока… Впрочем, к хорошему быстро привыкают, нынешние вожди тоже не в дворцах родились.

— А мне поесть можно? — Девушка голодными глазами уставилась на роскошь стола.

— Не сомневаюсь. Погоди, а ты давно встала?

— Часа три уже.

— И еще не завтракала???

— Нет, — Катя смутилась, — мне предлагали, но как-то неудобно…

— Пока дают, надо брать. — И плотоядно подмигнул незаметно подошедшей официантке.

— Что будете есть? — Чуть улыбнувшись, спросила она.

— Давайте я, — перебил замявшуюся Катю. — Греческий салат с брынзой, лучше овечьей, и темными подвяленными маслинами, холодный говяжий язык с тушеной стручковой фасолью и сладкой кукурузой… Еще большую сладкую булку с мороженым и вареньем. Чай earl gray или другой с бергамотом.

После того, как заказ дошел до кухни, из-за дверей немедленно показалась голова труженика кастрюль и сковородок в высоком белом колпаке. Разглядев нас как заморскую диковинку, он скрылся, и не зря – скорость подачи заказанного превзошла мои самые смелые ожидания. Вкус тоже, повар был реально хорош. Он даже не поленился пожарить свежего лосося в болтушку, а не отделался, как обычно, слабосоленым вариантом. Язык для Кати он дополнил белым соусом, а фасоль оказалась чуть упругой и сыроватой, как раз в меру. Вяленых маслин не нашел, но обычные, греческие, были вполне на уровне. Это я не удержался и по-холопски залез в тарелку к сотрапезнице.

От вкусной еды расслабился настолько, что машинально поблагодарил официантку привычно-отельным thank's (ну не в Екатеринбурге же по ресторанам ходить). Надо сказать, это ступора не вызвало, но уверен, ее плановый отчет станет заметно богаче на интересные детали.

После еды пошли гулять, на расстоянии шагов в тридцать за нами не скрываясь следовала пара охранников, спортивных короткостриженых ребят в темно-серых костюмах и одинаковых черных ботинках. Их вообще на территории хватало, просто в доме они старались не показываться на глаза. Даже неподалеку от живописной беседки, расположенной берегу реки, для них была выделена специальная скамейка в тени деревьев.

Екатерина засыпала меня вопросами.

— Где мы?

— На загородной госдаче товарища Шелепина, Александра Николаевича. Это один из Секретарей ЦК КПСС, входит в Президиум ЦК.

— … Хорошо… тут. — Девушка с трудом подбирала слова.

— Никита Сергеевич обещал построение коммунизма?

— Да, но…

— Так вот его и построили, но, как видишь, не для всех.

— А откуда ты такие названия еды знаешь?

— В моем времени не бедствовал. Отец создал небольшой, но успешный бизнес. У меня тоже своя фирма, человек двадцать сотрудников. Капиталист-эксплуататор, получаюсь. Даже брюхо начинает вырисовываться, — похлопал по своему изрядно спавшему с картофельной диеты, но еще немаленькому животу.

— Ты в таком же доме живешь, с прислугой?

— Нет конечно. — Засмеялся я. — Это уровень владельцев заводов, ну или крупных региональных чиновников. Прокурора города, или мэра, к примеру. Губернатор пороскошнее живет, так думаю. Ну а по меркам столичных депутатов Госдумы и олигархов такой домик стремноват. Думаю, этот участок где-то в 2000-м купил какой-нить Касьянов или Абрамович, снес никчемную халупу, и выстроил нормальный небольшой дворец.

— Долго мы тут жить будем?

— Сложно сказать, все в руках вождя партии. — Немного подумав добавил, — вплоть до наших жизней.

— Не говори чепухи, а милиция? — Девушка попробовала возмутиться.

— Катя, пожалуйста пойми, все серьезно. Партийная верхушка выше всяких условностей типа законов и, тем более, милиции. По одному слову хозяина этой дачи мы через пару часов можем оказаться в психушке или на дне реки.

— А… Что делать?

— В общем-то ничего, если серьезно, то тебя совершенно незачем даже в больницу отправлять. Кто поверит случившейся истории?

— Брат! И Петр Степанович! Они же видели все!

— Не кричи. Брат давно под подпиской о неразглашении, если такие вообще можно применять к офицерам КГБ. Впрочем, он ничего сделать все равно не сможет. А товарищ Музыкин вообще, первый же по приказу сверху его отправит служить в Магадан. А тебя и меня… да он и сейчас не узнает на улице. И кстати, правильно сделает.

— Это правда?

— Да. Думаю, тебе предложат, как честной комсомолке, следить за мной как можно плотнее и все рассказывать куратору. Ну или кто будет вместо него доверенным лицом Александра Николаевича.

— Но это нечестно, я… — Девушка стремительно начала краснеть.

— Не вздумай отказываться! Даже не мысли об этом! Вернее, насчет «плотнее» – это ты как получится, сама решай. Ты девушка взрослая и очень симпатичная.

— Ты, ты… — Она задохнулась от негодования.

— Извини пожалуйста, я тоже на взводе. Но симпатичная, даже очень. — Я шутливо нагнул голову, — только не бей по голове, это мое слабое место.

— Ладно, — Катя приняла игру, и отвесила шутливый подзатыльник. — Поняла, не дура.

— Ты молодец, серьезно. — Психика у девушки крепчайшая, только завидовать. — Так вот, соглашайся, и… На самом деле все рассказывай. Единственная моя защита, это ничего не скрывать о будущем, и всячески помогать любому «сильному мира сего». Увы, сейчас мы не фигуры, а пешки. Пока полезны… Ты читала «Тысячу и одну ночь»?

— Что-то слышала, но плохо помню.

— Арабские сказки, там главная героиня Шахерезада, рассказывала каждую ночь историю правителю-мужу, чтоб он ее не казнил как предыдущих жен. И заканчивала утром на самом интересном месте. А через 1001 ночь, когда фантазия и память иссякли, привела троих детей. И у мужа не поднялась рука ей рубить голову. Жили они потом долго и счастливо.

— Понятно. — Катя задумалась. — думаешь, у тебя так же получится?

— Выбора нет, — грустно усмехнулся я. — Вернее, он был сначала, тебя как свидетельницу сразу в реку, и бежать за границу.

— Серьезно? — аж голос задрожал.

— Нет конечно. Шучу, шучу. Отпусти шею! Вот тебе! — притянул Катю к себе и поцеловал в губы. М-м-м! И ответила, держите меня семеро!

Спустя минут пять…

— Ну вот, отстань! — как будто я ее держу.

— Не помешаю? — под ногами подошедшего мужчины скрипнули доски беседки.

— Добрый день, Александр Николаевич, — несмотря на крайне неудачный момент, я вскочил, и постарался привести себя в подобающий вид, — в полном вашем распоряжении!

В подошедшем мужчине легко узнавалось сходство с портретом из учебника истории. Высокий и широкий лоб, скорее даже, начинающаяся лысина, сходящийся вниз овал лица, высокие брови домиком, нос картошкой, прихотливо изломанные губы. Глаза крупные, живые и внимательные. Среднего роста, в хорошей форме. Одет неброско и совершенно классический, темно-серый костюм, белая рубашка, неброский до незаметности галстук. Впрочем, вблизи было заметно, что костюм хорошо пошит, и ткань на него пошла далеко не из сельского продмага.

— Екатерина, правильно? — вождь резко, как-то рывком приблизился. — Пожалуйста, поговори пока с Верой Борисовной, моей женой. Она полностью в курсе событий, тебя ждет.

 Не дожидаясь реакции девушки, повернулся ко мне, — Петр, что ты рассказывал товарищу Музыкину, правда?

— Безусловно, только правда, — не стал добавлять издевательски-киношное, «и ничего кроме правды», вдруг эта американская формула и тут известна?

— Было бы интересно послушать эту историю… — заметил, как при этих словах у уходящей девушки вытянулись губы в едва сдерживаемом смехе. Не иначе, вспомнила Шахерезаду.

Пришлось не торопясь повторять все рассказанное ранее Петру Степановичу. Особо добавил только срочные вещи, которые смог вспомнить о середине 60-х. Это безвременную смерть Королева на операционном столе при весьма, казалось, безобидных показаниях, затем катастрофу Комарова при спуске нового космического аппарата и гибель Гагарина при тренировочном авиаполете. Увы, для всех трех трагедий я не помнил даже приблизительных дат, кроме того, что это произошло раньше 68-го, когда разбился первый космонавт[14].

Кроме того, удалось вспомнить, что из всего состава Президиума ЦК учитель истории особо выделяла только Косыгина. Пятилетка 65–70 вообще называлась «золотой», или «косыгинской». Никогда более экономический рост СССР не был столь велик. Увы, после 1970-го большинство его идей «заматывались» в Политбюро. Тут мне осталось только сокрушаться – ну не историк я, не повезло вам, товарищ Шелепин, с попаданцем.

На этом Александр Николаевич жестом подозвал охранника, и попросил сообразить поесть чего-нибудь легкого. Затем он опять насел на меня с рассказом о распаде СССР. Не ожидал, что это будет интересовать Шелепина больше, чем события 60-х. Пришлось вспоминать на ходу, склеивать цельное из давно слышанного и благополучно забытого. Причем бутерброды с сыром под крепкий сладкий чай здорово помогали этому процессу.

К моменту смерти Леонида Ильича в 82-м, в Политбюро (так назвали Президиум ЦК) собралась могучая группа республиканских вождей – Алиев, Рашидов, Кунаев, Шеварднадзе, Щербицкий, Пельше. Это из полутора десятков членов с правом голоса, немалая сила на ключевых комитетах. Не думаю, что они сильно радели об интересах СССР в целом, скорее перетаскивали ценности и ресурсы поближе к своим уделам. Запомнился из-за своей абсурдности только один факт, в 1984 году Гейдар Алиев возглавлял реформу советской школы. А потом занимался социальным развитием СССР и БАМом. Долго удивлялся, неужели не было в ЦК КПСС никого лучше разбирающегося в этих вопросах?

Несменяемые два десятилетия региональные вожди превратились в маленьких царей независимых государств. Они попросту отказались подчиняться новому Генеральному Секретарю. Первым был Кунаев, при попытке его замены на «варяга-русского» в 1986 году Алма-Ата ответила откровенным бунтом, со штурмом здания ЦК и человеческими жертвами. Волнения смог погасить Назарбаев, еще бы, они по его сценарию и прошли. Горбачеву пришлось, скрипя зубами, смириться с ним как первым секретарем ЦК Казахстана. Внешне все было красиво, но пример был подан. Москва перестала контролировать регионы, распад СССР стал реальной угрозой.

Сложившийся в Политбюро триумвират Горбачев-Лигачев-Яковлев больше походил на известную басню «Лебедь, рак и щука». Думаю Яковлев, после десятилетия посольской жизни в Канаде, предполагал что-то типа классической президентской республики, со всенародно избранным президентом и несколькими партиями в сенате (в моей реальности так и получилось позже). Лигачев надеялся сохранить диктат КПСС, а для тотального очищения выкинуть весь шлак в «советы», там его постепенно замотать текучкой. В результате получилось что-то среднее. Был реанимирован верховный государственный орган – Съезд народных депутатов СССР, на котором Михаил Сергеевич избран Председателем Верховного Совета совместив оба высших государственных поста. Позже эту должность «переназвали» Президентом.

С другой стороны, Горбачев смог совершить чудо, буквально за несколько лет, до пленума 1990 года, полностью перекроить состав ЦК КПСС. Списки даже сравнивать невозможно, буквально, состав обновился на 99 процентов. Советский Союз стоял нерушимо, и никто даже не смел подумать, что надо спасать не партию, а страну.

Меры помогли – как попытка тушить костер бензином. По СССР покатился вал восстаний, Чечня, Осетия, Абхазия, Приднестровье, Нагорный Карабах, Таджикистан, Прибалтика… Все разваливалось, в республиках за власть боролись все так же, но в формате Верховных Советов республик, без партийной риторики, это было делать проще. Новый союзный договор мягко говоря буксовал, реально, он был вообще никому не нужен. Ставка на «разум» народа оказалась бита.

Более того, предательский удар в сердце Союза был нанесен своими. Борис Ельцин, первый секретарь Свердловского обкома, антагонист Горбачева, выкинутый из Политбюро в 1988-м, возглавил Верховный Совет РСФСР. И тут же с немалым энтузиазмом принялся душить давнего оппонента. Кстати подвернувшееся «Хлопковое дело» забило последний гвоздь в гроб КПСС, после обнародования материалов начался массовый исход коммунистов из рядов партии. В их числе демонстративно шлепнул партбилетом об стол Борис. Это было начало конца.

Попытки протолкнуть новый союзный договор в котором СССР превращался в конфедерацию ССГ (Союз Суверенных Государств), особой поддержки не встретили. Прибалтика уже заявила о независимости, фактически то же самое сделали Грузия, Молдавия и Армения. Все шло к тому, что остальные девять республик все же объединятся и сохранят большую часть Союза. Но последний момент взыграли амбиции элиты.

Зимой 1991 года на сходке в Беловежской пуще СССР попросту разорвали между собой на независимые государства лидеры Белоруссии, России и Украины. Остальных даже не спросили, по сути, сняв с бюджета и отправив в свободное плавание[15]. Президент СССР остался без страны. Он, кстати, до сих пор скитается с лекциями по миру. Тут премию дадут, там в рекламе снимется… Не побирается, но не более того.

По моему скромному мнению (вернее, матери-историка), особой вины последнего генерального секретаря ЦК в развале Советского Союза нет. Может быть, на его месте более жестокий и сильный лидер смог бы удержать страну от распада. Но без серьезной войны всех со всеми это было совершенно невозможно. Не думаю, что это был хороший выход, в дело могли под благовидным миротворческим предлогом вмешаться США, и тут недалеко вообще до потери суверенитета и распила России на удобные для внешнего управления кусочки.

В общем, подвел я итог, крушение СССР было запрограммировано именно с 1970-го по 85-й годы, корень бед – неэффективное номенклатурное управление и безумная национальная политика. Слабый союз не нужен никому, он обуза. Все остальное – следствия. Товарный и продовольственный голод, закупки зерна в Канаде, устрашающая коррупция, вырождение элит, инфляция… Этот список можно перечислять бесконечно.

Рассказ произвел серьезное впечатление. Похоже, где-то я зверски нажал на больную мозоль. Собеседник сохранял невозмутимое выражение лица и прямую, как лом, спину последние минуты. Едва дослушав, товарищ Шелепин поднялся и начал сухо прощаться:

— Спасибо. Продолжим немного позднее.

— Хотел быть полезен родине. — Я уже убедился, что такой высокопарный стиль тут воспринимается вполне серьезно, — но плохо представляю себе реалии разработки советских ЭВМ. Если бы получить серьезную аналитическую подборку по этой теме, думаю, я бы смог сделать какие-то полезные выводы. Да и вообще, наверняка можно многое вспомнить, увидев знакомые по учебникам и книжкам события.

— Хорошо, я подумаю, — бросил Александр Николаевич, — счастливо оставаться.

После ухода вождя поплелся в дом, искать Катю. Это не заняло много времени, домоуправительница сразу сказала – на балконе чай пьют с хозяйкой. Это новость, Вера Борисовна осталась на даче, неужели еще и ей все рассказывать? Не, пойду я лучше в спальне поваляюсь. Задремать не успел. Стук в дверь, возбужденная Катя тащит меня показывать кино тете Вере. Ну ничего себе, дошли уже до фамильярности. Придется идти.

На балконе нас ждала интересная, хоть уже и немолодая дама. Волосы сзади туго сложены на голове, спереди – немного подзавитые локоны. Лицо – правильный овал. Широки чувственные губы с приличным слоем помады, небольшой нос, чуть узковатые глаза, от которых разбегаются тонкие морщинки. Простое темно-вишневое платье из трикотажа в рельефную полоску (отдаленно похоже на мелкий вельвет) с небольшим переливом, брошь с темно-синим сапфиром, в тон к сережкам и массивному кольцу. Крупная грудь, немного выпирающая из выреза, чуть пухловатые руки с красивыми ухоженными ногтями.

Вежливо поздоровался, скромно потупив глаза. Но Катя не дала ни секунды передышки. Сразу потащила к портфелю, и заставила включить «Аватара». Эффект вполне ожидаемый, т.е. почти три часа можно ничего не делать, только щуриться на солнце и потихоньку дремать. У женщин полный восторг, переживают, в нужных местах чуть слезу не смахивают, надо ж такую лирику видеть в блокбастере.

После кино – сдали портфель охране, и на ужин. Все заказывала Вера Борисовна, да я и не сильно приглядывался к еде на фоне ожесточенных расспросов о быте и семье. Чем-то зацепила ее моя родословная, если можно так назвать три более-менее достоверно известных поколения. Может быть хотела найти предков в 1965 году, и еще раз убедиться в достоверности истории. Пусть, все равно это сделать весьма непросто.

У своей матери, Татьяны Сергеевны, я не знал девичьей фамилии. Как-то не говорили об этом никогда в семье. Родственники тоже в гости не захаживали. Наверно, в этом всем была какая-то тайна, но вот ее сути, похоже, мне уже не узнать никогда.

Наоборот, со стороны отца, Юрия Семеновича все было более-менее понятно. Его мать, для меня баба Клава, вышла замуж в 56-м, и развелась в 69-м с 8-летним сыном. Названным, кстати, в честь первого космонавта земли. При этом она сменила фамилию на отцовскую и переехала из Перми в Свердловск. Видать, дед Семен отличался буйным и мстительным нравом, если пришлось идти на такие сложности. Прабабка к тому времени уже умерла, а прадеда Гену Воронова кроме нее никто и не видел никогда. Был на стройке бригадир-электрик, красавец, и вообще человек хороший, да только в 32-м году уехал, и адреса не оставил.

…До кровати едва дополз.

1.5 Александр Шелепин. Конец мая 1965 года

…Александр не сел, а просто свалился на мягкий диван ЗИЛа, обитый тонкой, слегка шелковистой бежевой кожей. Кивнул обернувшемуся водителю – на Старую площадь. Затем дернул заднее сдвижное стекло, и жадно закурил, откинув голову на упругий валик верхнего края дивана.

Шестилитровый восьмицилиндровик плавно стронул трехтонную тушу, и машина набирая скорость заскользила в сторону Москвы, едва слышно шелестя бескамерными шинами из натурального каучука. «Волга» охраны привычно оторвалась на пару сотен метров вперед. Опытный водитель лимузина не торопился, за тридцать лет он прекрасно научился понимать состояние высокопоставленных пассажиров. Сейчас главное было не тряхнуть на кочке, иначе едва сдерживаемый гнев найдет своего адресата. Терять такое место на старости лет – сущее безумие, на частенько перепадающих излишках пайка Секретаря ЦК семья шофера жила почти как при коммунизме.

Мысли жгли Шелепина. Нечеловечески обидно, что потомок представляет себе работу партии как что-то бесполезное, ненужное стране. Может быть даже вредное и вызывающее легкую брезгливость. Этот Петр хуже Даниэля с его «говорящей Москвой», ему в лагере самое место! Отправить лет на пять лес валить, живо мозги на место встанут. Самое жуткое, он совершенно искренен, в его времени так принято думать, это видно, видно, видно! Все бесполезно, все напрасно! Это не идиотская антиутопия диссидента, самая настоящая реальность. Убийственное понимание этого факта погнало Александра Николаевича из уютной дачной беседки обратно в привычный и удобный мир.

…Злословы за спиной шептались – принц партии… Так и есть, партия дала все, она смысл жизни! Александр искренне был уверен, что заслужил право руководить КПСС, он безусловно достоин этого. Но сейчас надо подождать, набраться опыта у старших товарищей. Когда они устанут от груза ответственности, придет его время. В конце концов, это правильно и в интересах всех коммунистов.

Каково узнать, что времени уже нет, тикают не года – недели, как брежневские клевреты выдумают заговор «комсомольцев», начнут искать списки назначения соратников на ключевые должности после захвата власти. Какая немыслимая чепуха, да этой власти у него и сейчас… Накатило страшное желание срочно доложить о произошедшем на Президиуме ЦК, созвать внеочередной Пленум или даже Съезд. Казалось преступлением скрывать от товарищей по партии чудесную возможность исправить допущенные в будущем ошибки.

Но… Ведь наш Леонид Ильич не уйдет. И «хлопкового короля» Рашидова не отдаст. И Кунаева. А Мжаванадзе, фронтовой друг Ильича, недавно кричал, что нельзя Рокский туннель строить, экологически опасно. Все же понимают, ему объединение Осетии ножом по сердцу, но молчат! Подгорный горой за Шелеста встанет. Вообще, чему удивляться? Имам Мустафаев, старый коммунист, первый секретарь ЦК Азербайджана… И что? Пять лет назад пришлось срочно снимать за воровство. Уже потом его Никита из партии выгнал, поделом, при Сталине за меньшее стреляли. Поставили Вели Ахундова, но кажется, ненадолго. Семичастный как раз в те времена был вторым секретарем ЦК КП Азербайджана, много интересного рассказывал. Например, Гейдар Алиев, зам. председатель республиканского КГБ, собирает на своего первого секретаря материал по коррупции. Явно разыгрывается сценарий «вор у вора дубинку украл».

Дальше только хуже. Снова, через четверть века, дворники будут сметать в кучи мусора листья, собачье дерьмо и красные книжечки. Говорите, списки? Заговор? Ради партии товарищ Шелепин сделает все. Пора повзрослеть! Он вытянул ноги поближе к раструбу прохладного воздуха от кондиционера и достал из внутреннего кармана пиджака подаренную на днях записную книжечку в кожаном переплете с окантованными в позолоту уголками.

Никто, даже водитель, не видели выражения лица родившегося в эту минуту Вождя.

* * *

В свой кабинет Александр почти вбежал, по дороге бросив референту, — пригласи на шестнадцать часов Георгия[16], надо решить вопрос по Балаковскому химкомбинату. Да, и сделай пару бутербродов!

Увы, приходится отвлекаться на текучку, огромную кучу повседневных дел. Свалить их на заместителя никак не получается, Кованов товарищ проверенный, но опыта аппаратной работы у него мало. Наломает дров, а отвечать Секретарю ЦК. Хотя… С сегодняшнего дня мелкие промахи ничего не стоят. Пусть выплывает самостоятельно, учитель! Вернулся, приоткрыл дверь и добавил, — Павла тоже зови[17].

Наскоро привел себя в порядок, резко выдавил в стакан молока из треугольного пакета, несколькими глотками выпил, повторил, и уже не торопясь сел за стол, где на блюде с гербом СССР дожидались ломти чуть поджаренного в новомодном тостере хлеба. Рядом лежали кусочки чуть подкопченной семги и порезанный ломтиками свежий огурец. Поодаль соблазнительно дымилась паром большая чашка чая.

Но сперва дело. Дернул трубку вертушки, крутнул диск, загодя растягивая фальшиво-бодрое настроение по телефонной трубке.

— Володя, привет!

— О, рад тебя слышать! Как настроение?

— Нормально, работы очень много, завалили меня совсем. Не успеваю.

— Настоящий коммунист не должен жаловаться на трудности.

— Да хоть ты не шути, — помедлил секунду, — поговорил тут с ребятами, все подтверждается. Даже хуже, чем думали.

— Ничего, прорвемся! — Слова остались бодрыми и веселыми, но прекрасная кремлевская связь не скрыла внезапно севший голос.

— Конечно. Впрочем, не обращай внимания, мелочи это все. Я что звоню-то, жена у меня соскучилась, говорит твоя обещала ей журналов модных подкинуть, да забыла наверно. А прямо ей как-то неудобно просить.

— Вот, всегда у женщин свои капризы. — Володя искусственно рассмеялся.

— Не говори. Будь другом, завези ее завтра на дачу погостить. Там тебя еще узбекский подарок хлопковый дожидается, не забудь прихватить.

— Будет сделано. — Напрягся – Большой?

— Ну… Надеюсь унесешь.

— Вот всегда так, как выпить ты первый, как чего таскать, так Володя.

— Ладно, у меня люди тут подойти должны, пока!

— Звони если что!

За чаем опять вспоминал рассказ Петра. Все же несправедливы потомки к работе ЦК. Нагрузка жуткая, пара совещаний, пять-шесть встреч за сутки скорее норма. Иной день заканчивается уже ночью. Кровать в бытовке не от хорошей и легкой жизни.

Вспомнил цифры. На дюжину ответственных работников аппарата ЦК под руководством товарища Шелепина приходится почти три миллиона людей так или иначе занятых в работе Комитета. Только количество освобожденных сотрудников приближается к полутысяче человек. При этом права им даны огромные, даже простые инспекторы КПГК имеют возможность проводить специальные расследования в контакте с административными органами, в том числе в армии, КГБ и милиции. Невероятно, но факт[18].

Мощь! Сила! Да только мало кто на местах умеет и хочет ее использовать. Ведь председатель КПГК на уровне области – один из секретарей обкома. Зампред КПГК – один из заместителей председателя исполкома. Не сильно они заинтересованы повышать инициативу на местах, если не сказать больше. Чуть не каждого приходится прорабатывать, убеждать, будить партийную сознательность.

Память услужливо подкинула события трехлетней давности. Никита Сергеевич на ноябрьском Пленуме ЦК не скрывал злости и ярости, спор часто срывался в крик – «да сколько я могу ездить по стране все проверять!». Усатый страх на местах подзабылся и хозяйственные реформы тонули в бюрократии, задачи срывались, процветали взяточничество, приписки, очковтирательство, местничество и расточительство… При этом наверх по пирамиде партии катились бодрые рапорты о достижениях, а то и проще – грубая и неприкрытая лесть, готовность исполнить самый идиотский приказ вышестоящего руководителя. И ладно бы ЦК – нет, тупого алкаша, секретаря парткома забытого в глуши завода…

Никита требовал восстановить (а скорее – создать заново) параллельную вертикаль. Не предусмотрено в СССР реальных механизмов контроля на низовом уровне партийно-государственной власти, нет и обратной связи типа выборов или конкуренции, как в капиталистическом мире. Товарищи это понимали, но Косыгин с Микояном слишком хорошо помнили наркома госконтроля Льва Мехлиса и его «проверки», частенько заканчивающиеся арестами. Поэтому сопротивлялись, кто же хочет хомут на шею одевать? Позиция Шелепина переломила мнение, а так как инициатива наказуема – ему же пришлось руководить созданным Комитетом партийно-государственного контроля.

Чего стоило за эти годы заставить шевелиться бюрократический механизм. Сколько бессонных ночей, нервов, разговоров, записок и постановлений. Только сейчас пошли первые результаты, выявлены недостатки в производстве шин на Ярославском заводе, приписки на Минском радиозаводе, факты местничества со стороны работников СНХ РСФСР, злоупотребления при продаже легковых автомобилей в Москве… И вот, едва КПГК начинает работать, Брежнев собирается все сломать? Ведь попаданец про его деятельность даже не слышал, вспомнил только про какой-то бессмысленный и беззубый народный контроль, который «вроде был». Вот до чего довел Леня! Вредитель ведь он, самый настоящий!

* * *

После совещания разболелась голова, пришлось пить анальгин. Подкинули товарищи задачку, такой клубок размотался. Вроде бы все просто – не работает отдел партгосконтроля на Балаковском химкомбинате. Руководитель шлет пространные рапорты, которые можно читать как роман Дюма, если убрать орфографические ошибки. Забывает, не выполняет контрольные сроки сдачи отчетности, раз перенесли, два, три… Сколько можно? С августа прошлого года группа содействия не собиралась.

Стройка всесоюзная комсомольская ударная, поэтому на прямом контроле Куйбышевского обкома. Председателя выдернули на ковер, пропесочили, хотели партбилета лишить, но пожалели. Правильный товарищ, свой, да только не умеет работать на такой должности. Стандартно постановили принять меры к повышению уровня деятельности по контролю за развитием промышленности области, стали назначать преемника, но… Вроде и группа содействия на производстве без малого триста человек, а среди них специалиста-химика ни одного. Много ли наконтролирует на химическом комбинате электрик или водитель? Да над ним смеяться будут. И над партией, только про себя и под одеялом.

Тут уже встал вопрос соответствия парткома комбината и в первую голову его освобожденных секретарей. Тем более слушок прошел, что не зря специалистов в группу КПГК не отпускают. Уж очень новая продукция, кордовое волокно, по душе цеховикам из Закавказья пришлась. Но первый секретарь на хорошем счету в обкоме, в бюро друзей каждый второй. Просто снять его не получится, поддержка такая, что ни о каком серьезном разбирательстве даже речи быть не может. Хорошо еще, председатель КПГК области принципиальный попался, а то бы вообще в ЦК ничего не узнали о ситуации.

Как решить вопрос? Обком – это уже компетенция Президиума ЦК. Без согласия членов на него можно только авторитетом надавить, или по дружбе подсказать. Еще недавно Шелепин собирался занять принципиальную позицию, подать записку и постараться обсудить вопрос на ближайшем заседании. Пусть со скандалом, но навести порядок. Последние дни изменили многое. Поэтому после недолгого колебания он поднял трубку телефона:

— Георгий Васильевич! Ты еще не ушел?

— Вот, собираюсь только…

— Не подскажешь как зовут первого Куйбышевского обкома?

— Токарев Александр.

— Хм… Нет, не помню, не сталкивался. А второй?

— Виталий Воротников.

— О! Спасибо, выручил.

С этим товарищем приходилось раз встречаться, как-никак земляк, воронежец, да и на партийной работе отличиться успел. До дружбы не дошло, слишком быстро Александр вознесся на вершины ЦК, но все предпосылки к этому были. Опять в руку трубку:

— Денис, зайди ко мне на минуту.

Проинструктировал помощника подобрать хороший повод и позвонить на днях Виталию. Намекнуть, дескать, будешь в Москве, загляни к Александру Николаевичу. От такого не отказываются. Если справится, на самом деле надо бы парня вытянуть, а то засидится по вторых.

Так… Что еще можно сегодня успеть? Опять к вертушке:

— Товарищ Жаворонков слушает[19].

— Вечер добрый, Василий Гаврилович. — Как удачно, подумал Александр, все же неистребима оказалась в ЦК привычка задерживаться после работы. — Тут есть мнение, что надо усилить борьбу с взяточничеством, особенно в среде отдельных несознательных коммунистов.

— Дело нужное, товарищ Шелепин. — Насторожился, старый вояка, но повод железный.

— Подготовьте пожалуйста аналитическую записку по жалобам трудящихся, в развернутом виде по областям и отдельно, союзным республикам.

— В понедельник с утра будет. — Нет, точно, он все еще на фронте. Ведь тут работы на неделю!

— Хорошо, рад был слышать.

— До свидания.

А ведь запустил ты работу комитета, Шурик, ехидно подсказал внутренний голос, такие отчеты должны каждую неделю свежие лежать на столе. Прошлый год весь прошел в подготовке снятия Хрущева, после дележ политического наследства, интриги в Президиуме. Заигрался? А сейчас как будто специально, внешней политикой нагружать стали товарищи. Думал, позволяют опыта набраться для будущей работы? Или уже розовые очки снял? Правильно Цеденбал говорил тебе с Месяцевым – молодые вы еще, пооткручивают вам шеи старики, замотают в мелких делах и перестановках.

Это еще неизвестно, кто кому, возразил сам себе Александр. Комитет партийно-государственного контроля – прекрасное средство отрывания лишних частей тела. Всего-то и нужно – резко разогнать машину КПГК, обеспечить на уровне ЦК постоянный поток разбирательств. И аккуратно подправлять в нужную сторону. Потом выбрать достойный повод, вскрыть реальные факты, привлечь прокуратуру, общественность, обеспечить поддержку со стороны ВЛКСМ.

Тут Семичастный может здорово помочь. Ох, вовремя с подачи Никиты Сергеевича создали во втором главном управлении отдельный 16-й отдел по контрабанде и валюте. Серьезное взяточничество и приписки без дорогих заграничных подарков никак не обходятся. А значит, есть дело и комитетчикам. Надо не забыть напомнить Володе при случае, чтоб срочно, безотлагательно усилил это направление правильными товарищами. Да это и не сложно ему будет, Серега Банников, начальник второго главка, наш человек, сделает все в лучшем виде.

А в Комитете пора вводить жесткое планирование результатов работы с упором именно на количество проблем, они должны буквально захлестнуть отделы. Пусть каждый руководитель разработает наиболее подходящую по его мнению схему, в конце недели подведем итоги, выберем лучшую. Нарисуем график до конца года с ростом показателей раз в пять, и можно будет с каждого спросить по делам его. И ввести правило, каждый понедельник, в 10 утра, оперативное совещание по итогам выполнения.

Так. Опять трубку:

— Денис, завтра оповести всех начальников отделов, понедельник 31-го, в 10–00, совещание по усилению борьбы со взяточничеством и приписками. Быть готовыми к краткому пятиминутному докладу по результатам работы своего участка. Пусть заранее валидолом запасаются!

— Будет сделано! — Ишь, старается. Глядишь, ночевать домой не пойдет, будет свои дела в порядок приводить.

Дальше. Попаданец просил материалы по разработке ЭВМ и связи. Дело хорошее, но как это сделать? Отрасль второстепенная, не космос, через общую рассылку ЦК ничего по этим темам не проходит. Относятся ЭВМ скорее всего к отделу машиностроения, Василий Фролов им заведует. Но напрямик к нему не пойдешь, не поймут. Надо начинать с Кириленко, это по его части в Президиуме ЦК, но нельзя насторожить Лениного друга. Что же делать… Все проще! Опять в руку трубку референтского телефона:

— Подготовь завтра к вечеру подборку серьезных журналов по теме радио, ЭВМ, связи за три последних года. Думаю, пять-шесть изданий хватит. И проконтролируйте, чтоб их срочно завезли ко мне на дачу.

Вот теперь можно домой. Спускаясь в лифте, вспомнил про Яковлева. Нет, ну каков Сашка! Шельмец! Это ж надо, отсидеться десять лет в Канаде, и опять взлететь на самую вершину. Ну кто же мог представить, что из отчаянного морского десантника получится такой изворотливый лис? Не зря его протолкнул в Колумбийский университет учиться, сейчас дотащил до завсектора отдела пропаганды ЦК. Впрочем, он тоже старается, не сегодня-завтра Леонид его на замзавотделом подпишет. Жаль, молод он больно, а так бы хорошо в кресле Суслова смотрелся.

* * *

Вера Борисовна приехала с дачи поздно вечером. Дочери уже спали, да и Александр успел задремать в кресле с не читанной утром «комсомолкой». Серьезный разговор, как обычно, пошел на кухне, под музыку из маленького переносного транзистора и закипающий чайник. Даже смешно, второй (или все же третий?) человек в стране, а привычка первым дело «отрезать» проводное радио, которое мог прослушивать даже школьник-сосед, так и осталась со студенческих времен.

Экс-председатель КГБ прекрасно понимал, что эти меры скорее видимость защиты. Если уж американского посла «слушали» в своем кабинете при помощи уникального устройства, питаемого микроволновым излучением с 300 метров, и первоклассные специалисты вероятного противника ничего не могли найти много лет… В квартире Секретаря КПСС можно оборудовать все что угодно. Одна надежда, такие серьезные мероприятия не пройдут мимо Семичастного. Надо Володе еще раз хвоста накрутить, пусть в очередной раз перетряхнет 12-ый отдел, поставил 100-процентно своих людей. Хотя разве такие бывают?

Готовили чай, как обычно, вместе с женой. Не такое быстрое дело, долить в толстобокий никелированный чайник воды из-под крана, разжечь газ в плите, дождаться пока свистнет. Потом ополоснуть кипятком заварочник, насыпать туда скрученных черных листиков из большой жестяной коробки со слонами, закрыть крышечкой. Параллельно вполне можно порезать хлеба, сыра, достать сахар, баночку малинового варенья, ложечки. Все это плавно, иногда чуть сталкиваясь руками, плечами, бедрами… Такой быт успокаивал и вселял надежную уверенность в семье уже более четверти века. Всякое бывало за это время, пару раз только партийная карьера удерживала Шелепина в семье. Но вот проходили года, и никаких сожалений о упущенном не оставалось, а сердечные раны рассасывались без следа.

— Уф, какой сегодня ужасно длинный день, Веруся! — Александр наконец опустился на узкий стул. — Соскучился по тебе за день…

— Не говори, в себя никак не приду от увиденного и услышанного. — Вера последовала примеру мужа. — Самое простое было договориться с девчонкой, как ее, Катей. Обычная советская комсомолка, жизнь конечно за жену вождя не отдаст, но честь – вполне может.

— Ты у меня молодец, — Александр обрадовался, — вот гадал, как присматривать за этим Петром, не посвящая посторонних. — Заулыбался и продолжил с игривыми интонациями, — тебя одну страшно оставлять с таким симпатичным молодым человеком.

— Ой, да ладно тебе. — Она поправила прическу, — пусть с Катей любовь крутит, девушка видная и без особых предрассудков.

— Видел я случайно как они в беседке целовались, у этого пришельца вообще с тормозами плохо, что думает, то и делает. Ведет себя совсем как американец. Открытый, постоянно улыбается, и совсем не соображает, что можно говорить, что нельзя.

— Да себя вспомни, старый черт! — И, шутливо шлепнув по тянущейся к вырезу халата руке, — Не забыл, как Вадик свет в комнате общаги включил?

— Ну, я-то что, мы тогда уже полгода гуляли вместе.

— Ага, и ни разу не поцеловались за это время.

— Тьфу! — Александр поднял крышечку заварника, махнул рукой, подгоняя к себе ароматный пар, — готово! Все как в общаге, только чай получше.

— А ведь хорошее время было, — Вера чуть задумалась, накладывая сахар. — Жизнь казалась такой простой штукой.

— Ну-ну, еще чего. Ты мне нужна здоровая и полная сил. — Шелепин стал серьезным, — Сама понимаешь, придется серьезную кашу в ЦК заварить, оторваться будет сложно.

— Понимаю, этот тайм нам вместе играть. — Серые глаза Веры Борисовны вдруг блеснули влажной сталью. — И хорошо. Знаешь, фильмы ужасно необыкновенны! Это фантастика, самая настоящая. Тебе надо посмотреть обязательно, сказочные существа смотрятся совсем как живые, отличить невозможно, а какой удивительный мир. Нет, это словами передать невозможно!

— Спрашивала, как они снимают такое?

— Конечно, Петр говорил, это делается на ЭВМ, только немного более мощных, чем его переносной «ноутбук». Рассчитывают каждый кадр, почти как при рисовании мультфильмов. Только очень точно, вплоть до отдельных волосков. Потом собирают это все на киноленту.

— Мне говорили, что титры английские?

— Даже хуже. Почти все популярные фильмы его времени сняты в Голливуде, США. И вообще, компьютеры в их России попросту не производятся.

— Даже так? Все в США? Или в Европе тоже? — Александр был откровенно расстроен.

— Не поверишь. Большая часть электронной техники производится в Китае. — Видя реакцию мужа, Вера поспешно добавила, — валокордина накапать?

— Нет… Не надо. Мне попаданец говорил, что Китай – вторая экономика мира, но я поверить не мог. Вернее, осознать, что это значит в мире вещей.

— Это еще не все. — Жена достала из шкафчика флакончик темного стекла, отмеряла в рюмку с водой 20 капель, протянула, — пей.

— Да все нормально со мной, — Александр глотнул, запил чаем, — что там еще?

— Петр рассказал о своих родителях, — Вера чуть затянула паузу, — и по всему выходит, что он правнук Геннадия Воронова, который сейчас Предсовмина РСФСР. И она кратко пересказала историю семьи Петра.

— М-да… Он об этом знает?

— Даже не догадывается. Фамилия распространенная, никогда не подумаешь.

— Тогда это хороший козырь. — Александр задумчиво дожевал ломтик сыра, — даже очень хороший. Ты у меня просто золото! Раскопать такое с ходу, чуть ли не случайно!

— Я знала что тебе понравится, — Вера наклонила голову, и кокетливо посмотрела из-под ресниц. — Надеюсь, в кровати мне это зачтется?

* * *

Уже ворочаясь в постели, Шелепин понял, что на полотно будущей большой ЦКшной игры наконец-то легли последние, завершающие штрихи. Картина будущего сразу приобрела объем и звук, она была красива в своей элегантной простоте… Счастливая улыбка всю ночь не покидала лица Секретаря ЦК КПСС.

1.6. Петр. Конец мая 1965 года. Окрестности Москвы

На второй дачный день сходство с отелем усилилось. Шикарная кормежка, неплохая кровать, красивая природа. Что еще нужно усталому путешественнику? Даже туристическая полиция бдит и защищает спокойный сон. Жаль только на пляже недостает симпатичных девушек в бикини.

Плохо было только с гигиеной. Бритвенным станком с вставляющимися лезвиями типа «Нева» я разжился еще в Н-Петровске. Пользоваться им было сущим мучением, первый раз, сбрив шерсть с одной щеки, всерьез собрался отращивать бороду как моджахед. Потом приспособился, но окончательно привыкнуть к этой пытке не удастся никогда. Дальше больше, VIP-мыло здорово раздражало кожу, особенно на голове. Так как мыться привык каждый день, и отказываться от этого порока не собирался, отсутствие кремов становилось проблемой.

Еще в деревне белье и носки от каждодневного тисканья с «хозяйственным» мылом начали разваливаться на глазах, тут этот процесс не думал останавливаться. Джинсы и рубашка тоже нуждалась в стирке, но как это сделать с общим коридором и весьма строгими нравами? Ограничился полосканием отдельных мест. Хорошо хоть кроссовки пока держались бодро.

Вот сантехника тут была на уровне. Настоящее ретро, особенно внушал высоко поднятый унитазный бачок из белого фаянса и идущая от него блестящая труба. В действие это устройство приводилось огромной фарфоровой ручкой на цепочке. Туалетная бумага импортная, но все равно жестковато-серая. С душем было проще, простая выгородка, облицованная кафелем, и жестяная труба с металлической насадкой.

Посмотрел косметику Екатерины, которую она сложила на полочке под зеркалом. Тушь для ресниц, черная коробочка Ленинградского производства, в ней брусок сухой краски с глубокой ложбинкой и миниатюрная пластиковая щеточка. Пудра, бумажная пачка с одноименной надписью на синем фоне, при открывании засыпал себе всю морду лица. Интересно, так задумано или я что-то сделал неправильно?

Кате было проще, она при отъезде из Н-Петровска прихватила кое-какие вещи. Вот только что именно – неизвестно, так как ходила третий день в одном и том же. И, судя по всему, душ обходила стороной. Все встречавшиеся мне ранее (т. е. в нулевых годах 21-го века) девушки практически не вылезали из ванн и душевых. Нормой было даже не раз в день, а два-три. Плюс к этому нехилый комплект дезодорантов, прокладок, отдушек, и прочих деталей. Ранее я списывал это на трудности деревенской жизни, но тут-то только кран поверни!

Но больше всего меня удивило, что суббота считается обычным рабочим днем[20]. Это я понял по удивлению официантки при дежурном вопросе, — «а что у нас в меню выходного дня?» Хорошо хоть, успел быстро «переобуться», сослаться на путаницу в днях недели. Еще пошутил, — какие длинные тут у вас дни, и с намеком, — ночи, наверно, тоже.

Заскучать не успели, уже к обеду приехала хозяйка, тетя Вера, как говорит Катя. Под чай на балконе загрузил ее одежно-гигиеническими вопросами. Кроме того, постарался объяснить, что ноутбук не вечен, и может сломаться. Поэтому нужен фотоаппарат с кучей пленки для создания копий картинок и текстов, а также качественный стереомагнитофон для переписывания музыки. Плюс нужные для этого кабелечки и инструкции. Для нормальной работы желательно переоборудовать одну из комнат в кабинет с кондиционером и без пыли, и возможно, потребуется мастерская для проявки пленок, печати фотографий, пайки нужных переходников. Вера Борисовна, малость удивившись напору, все аккуратно записала на листочек бумаги, который спрятала в свою дамскую сумочку… Приличного размера чемоданчик черной кожи с белыми полосками на фасаде.

Не успели доесть чудные пирожные с белковым кремом, как на дачную парковку втянулась черная «Чайка». Хозяйка ее явно ожидала, прокомментировав, — Вот и Владимир Ефимович приехал с женой. На мой немой вопрос, типа, это кто, добавила – Семичастный, Председатель КГБ. Как принято у вежливых хозяев, пошли встречать гостей на улицу.

Владимир Ефимовича внешне очень напоминал Александра Николаевича, настолько, что издали казался его младшим братом. Похожий костюм, обувь, стрижка, манера держаться, взгляд. Разве что немного повыше, да пошире в плечах. Вблизи сходство полностью терялось, крупные и резкие, как вырубленные топором черты лица и быстрые движения не оставляли сомнений. А открытая, с показом зубов улыбка совсем не шла руководителю грозной спецслужбы. Скорее он был похож на преуспевающего бизнесмена.

Его супруга Антонина Валерьевна напротив, была полной противоположностью госпоже Шелепиной. Высокая, сухая, строгие очки на узкой породистой переносице, сильно накрашенные темно-коричневой помадой губы. Излишне вытянутое лицо удачно расширяли длинные, чуть вьющиеся волосы насыщенного черного цвета. Симпатично, но совсем не в моем вкусе, даже голос малость царапающий. Впрочем, она говорила очень мало, и вообще держалась в тени мужа.

Опять беседка на берегу реки, опять рассказ. Надо завести тут графин с водой и стакан. А также кафедру, указку, и доску с мелом. Похоже, шутка о роли Шахерезады оказалась пророческой, только вместо одного падишаха целая группа товарищей.

Отдельно Председатель КГБ попросил рассказать о «узбекском хлопке». Поэтому к стандартному рассказу о нелегкой судьбе страны под руководством коммунистической партии добавил коррупционные скандалы периода застоя. Память сохранила хлопковое (узбекское), медуновское (российское) и бриллиантовое (грузинское). Также постарался дать обзор будущих национальных конфликтов. Без особых подробностей, впрочем, Владимир Ефимович был чрезвычайно заинтересован даже тем немногим, что сохранила память. По крайней мере конспектировал как студент-первокурсник.

Началось все, кажется, году в 75-м. Высокопоставленная дама из Узбекистана по фамилии Насриддинова (запомнил только по Ходже Насреддину) прокололась на том, что брала деньги за помилования. Но Леонид Ильич делу не дал ход, только перевел ее из республики в Москву, кажется, с повышением. Говорят и ему она дарила дорогие подарки, но никакой конкретики по понятным причинам не осталось.

Второй этап расследования начался после смерти Ильича, когда у председателя КГБ Андропова дошли руки до этого давнего дела. Тут все завертелось серьезно, была спецгруппа следователей, доказательства, громкое дело в судах и прессе. В итоге, главного хозяйственника по хлопку приговорили к расстрелу, посадили первого секретаря КП Узбекистана, генерал-полковника МВД Чурбанова, по совместительству зятя Брежнева, и человек пятьдесят секретарей и руководителей рангом пониже. Так же обвинялись в получении взяток три или четыре члена Политбюро, но по ним ничего доказать не получилось, а там и КПСС перестала существовать.

Если я правильно помню учебник истории, то основным механизмом коррупции была игра на экономическом дисбалансе. Хлопок закупался по сильно заниженным расценкам, но для выравнивания условий жизни людей навстречу шли нехилые дотации. Смысл этого прост – нужно разделить денежные потоки, обезличить существенную часть, которая затем пройдет через клановый фильтр, где и поделится согласно табели о рангах. Схема придумана еще в древнем Риме, а в моей реальности точно так же идут дотации на Чечню и Дагестан.

В Грузии засветился принципиально иной сценарий. Там в самом начале 70-х шла смычка с цеховиками и криминалом. Дошло до того, что местный авторитет подарил кольцо с огромным бриллиантом супруге первого секретаря республиканского ЦК. Она с ним появилась на каком-то приеме, где кольцо было опознано как украденное из европейского музея. Получился неслабый скандал, вскрылось кошмарное количество взяток, но кончилось все благодаря Ильичу относительно тихо. Дарителя кольца посадили, первого секретаря сменили на Шеварднадзе, который и распутывал это дело. Фамилию его хорошо запомнил, так он впоследствии стал последним министром иностранных дел СССР, потом президентом Грузии, был переизбран, но активно участвовал в политической жизни этой беспокойной страны, вплоть до российско-грузинской войны 2008. Может и дальше, но это уже проходило мимо меня.

Тут пришлось еще и про эту войну рассказывать. Впрочем, подробностей знал мало, поэтому лишь повторил общеизвестную версию. Семичастному хватило и этого, аж зубами скрипел.

Российский вариант коррупции в исполнении товарища Медунова был одним из самых громких, но не слишком серьезным по сути. Реально это большая куча дел начала 80-х по предприятиям торговли, которые выводили взятками на секретарей горкомов. За ними и на первого секретаря Краснодарского крайкома, славного дружбой с Брежневым. Многих посадили, но дело шло тяжело, даже прокурора сняли с должности. После смерти Брежнева все упростилось, хотя сам Медунов отделался лишь отставкой. Полагаю, принципиальный и не прикормленный следователь раскопал бы подобное в любом регионе СССР.

По конфликтам отметил Нагорный Карабах с полноценными военными действиями, молдавское Приднестровье, тихое противостояние в Крыму, Абхазию, Осетию, а также холодную узбеко-таджикскую войну за воду и электроэнергию.

Вторая моя роль – киномеханика. Показывал «Шрека». Юмор не имеет срока давности, смеялись все, даже я. Надеюсь, старик Dell выдержит.

* * *

На ужин пошли вдвоем с Катей, которая откровенно скучала. Можно понять, на разговоры не приглашали, работы не давали, даже книг на даче не было. Гостиница гостиницей. Пришлось развлекать дамочку, как умел. Интересно, как в местном пищеблоке с дальневосточной кухней?

— Суши или роллы сможете приготовить? — Подмигнул Насте-официанточке, — а то девушка совсем ничего не ест, еще похудеет.

— А это что?

— Японская еда такая, из риса, рыбы, морской капусты. — Похоже, мимо цели, а жаль.

— Спрошу у повара, — поцокала каблуками за шторку.

— Стойте, стойте… Пока суть да дело, заварите зеленого чая!

Через минуту вернулась с шефом, пожилым мужчиной лет 60-ти, которого все уважительно звали Семен Семенычем.

— Расскажите подробнее, я постараюсь приготовить… — Вот ведь дурак, пошутить вздумал, мужика чуть до слез не довел. Выглядит как сишник, которому программу на Коболе подсунули для небольших правок. То есть одновременно расстроенным и разозленным.

— У вас есть морская капуста нори, соевый соус, палочки для еды? — Отступать нельзя, черт возьми, у Кати только щеки розоветь начали и блеск в глазах появился.

— ???

В общем, через пять минут стало понятно, что даже кремлевская кухня не безгранична. Ладно хоть соевый соус нашелся. Послал повара промывать на три раза и варить рис, обычный круглый краснодарский высшего сорта вполне годится для японских блюд. Сам метнулся с кухонным ножом на улицу, где-то говорят есть дрова…

Резаком напугал ребят в одинаковых ботинках. Потом они напугали меня парой наставленных стволов. Насилу успокоил, объяснил, что надо. К дровам не пустили, но ровное липовое (или осиновое?) полено притащили быстро. Так что минут через пять стал обладателем нескольких комплектов палочек, хоть малость кривоватых и неровных, но за неимением бамбука, придется довольствоваться этим. Катя с Настей наблюдали за моими действиями внимательней, чем за постановкой МХАТа.

Потом пошли на кухню, мешать повару готовить уксус с сахаром, и закреплять им свежесваренный рис. Охлаждать чашку взмахами полотенца взялась Катя. Повар резал лососину и овощи. Я при помощи салфетки и куска пергамента изобретал бамбуковый коврик для сворачивания роллов. Настя превращала розетки для варенья в мисочки для соуса и замешивала горчицу. Зашла домоуправительница, неодобрительно покачала головой, но промолчала. Видать-то иные гости похлеще коленца откалывали.

За неимением нори пришлось делать «Калифорнию», «Филадельфию» и что-то овощное в укропной обсыпке. Повар, посмотрев на мои неуклюжие манипуляции с ковриком, и уловив общий принцип, погнал нас с Катей пить чай. Чем мы с удовольствием и занялись, вернув статус-кво в отношениях с обслуживающим персоналом. Тем более, Катю надо было обучить пользоваться палочками. Занятие очень даже интересное при наличии наивных девушек, можно сесть рядом, обнять, и, почти прижав щеку к щеке, помогать двигать пальцами.

Роллы, как ни странно, получились вполне приличные. Недостаток продуктов нужного вкуса (васаби, суши-уксус, нори) вполне компенсировали первоклассные морепродукты. Кате еще проще – для нее это была диковина, все ощущения в новинку.

Семен Семеныч не выдержал, быстро переоделся в костюм, и стеснительно попросив разрешения, подсел рядом. Уж не знаю, сколько пунктов инструкций он при этом нарушил, но все, что я знал о японской еде и ритуалах, выжал из меня не хуже следователя. Впрочем, рассказывал я скорее для девушки. Он просто сидел рядом и все записывал.

Что может быть лучшим продолжением экзотического ужина, как не прогулка по лесу? Тем более, охрана перестала сильно напрягаться, на глаза особо не показывалась. Комары, по случаю сильного ветра, тоже не досаждали.

— Неплохо в будущем живете. Ты столько разных рецептов знаешь. — Начала Катя не слишком романтично.

— Да простое любопытство. Хотя, ты права, с продуктами у нас проблем нет. Огромные магазины, как футбольное поле, и все заставлены всякой разной едой.

— Значит не зря мы тут работаем, — девушка гнула свою линию, но я никак не мог понять, в какую сторону.

— Скоро будет легче. Насколько помню, уже в 70-х никаких карточек не было. Хотя изобилия тоже не случилось, очереди, заказы по предприятиям…

— Это здорово, — она вздохнула, — знаешь, я переживаю, что тут деликатесы едим, пьем, а родители с младшей сестрой только картошку да макароны едят. Мясо так вообще хорошо если раз в неделю, и то, если зима. В магазинах редко бывает, а на рынке по 3 рубля килограмм, с костями.

— Ничего себе. — Я был изрядно удивлен, — по кино и книжкам все было намного лучше. Вообще, как раз с середины 60-х было снято много хороших добрых фильмов, их до сих пор часто показывают по телевизору.

— Самое вкусное, нарвать перед окном зеленого лука, нарезать с подсолнечным маслом, и на черный хлеб… Хотя летом вообще хорошо, ягоды, грибы… Мать нормировщик, на хорошем счету в заводе, начальник дает ей отпуск летом. Приезжает ко мне в Н-Петровск и в лес, с утра до ночи, делает запасы на зиму. Отцу в прошлом году отпуск осенью дали, он хоть и с одной рукой, за брусникой и клюквой в приобье три раза ездил, даже кедрового ореха привез полведра. Так что перезимовали хорошо.

— На фронте ранило?

— Нет, у печи сталью окатило. — И как-то легко добавила, — повезло ему, напарника вообще насмерть. У них хуже чем на фронте было…

— М-да. — Ну нечего тут сказать. Больше надо было с суши выделываться.

— Ну ничего, сейчас-то уже нормально. Вот когда маленькая была, так вообще голодали иногда. Как я сильно заболела ангиной во втором классе, и мама за еду поменяла обручальные кольца – Катя встряхнулась, — еще бы квартиру дали, так надоело в бараке жить.

— Дадут, — поспешно успокоил я, бараков к 80-м не осталось.

— Это ж как долго-то, — расстроилась Катя, — у нас на пятерых прописанных две комнатки, ну… примерно как туалет на этой даче размером. Кровать, комод, печь, и поганое ведро за шторкой. Туалет во дворе, вода на колонке. Бр-р-р. — И улыбнувшись добавила, — зато сейчас младшая радуется, сначала брат к жене в благоустроенную квартиру переехал, потом меня в Н-Петровск отправили по распределению. Ей целая комната досталась!

— Хорошо, когда детям лучше чем родителям, — выдал я глубокую мысль. — У нас последнее время принято считать, что 60-70-е были временем великих свершений, прорывов, достижения большой общенародной цели. А мы, в смысле, жители 90-х и нулевых все это променяли на колбасу, шмотки и теплый туалет.

— Знаешь, — Катя внезапно остановилась, — я бы тоже поменяла.

Около получаса гуляли молча, каждый думал о своем. Потом природа начала брать верх над тяжелыми думами, мы взялись за руки, и разговор перешел на мелочи, фасоны одежды, стихи, сильно вольный пересказ «Таис» Ефремова. Потом и поцелуи на скамеечке пошли… Тискал грудь под чудовищным лифчиком, получал по рукам. В отместку рассказал про нудисткие пляжи и современные формы купальников.

Мне не 17, да и Катя давно не девочка. Ощущал, что стоит немного нажать, и отношения перейдут в горизонтальную плоскость. Уверен, собеседница тоже это прекрасно понимала. Но пограничное состояние, эту грань, было интересно ловить и длить. Особенно, если знать, что она совсем недавно прочитала «Лезвие бритвы». Более мощной вещи фантастическая литература тогда не знала точно, да и для 21-го века это далеко не безобидная книжечка.

Мы не сговариваясь начали играть. И пусть результат был предопределен десятками тысяч лет развития жизни на планете, процесс не перестал быть интересным.

* * *

Утро воскресенья опять началось с туалетной темы. Собственно, пытался проникнуть в это славное место мимо Кати, оформлявшей прическу у большого коридорного зеркала, но не успел.

— Погоди, скажи, а почему ты каждый вечер моешься и стираешь?

— Привык. — Похоже не один я такой наблюдательный.

— В ваше время так все делают?

— Наверно да, — Помедлил, как бы не обидеть, — некоторые даже чаще.

— А зачем? Я читала, что это вредно для волос, и кожу портит, сушит.

— Не знаю, как-то принято так. Да и по одежде проще, ее много, сменить легко. Собралась кучка, сунул в стиралку-автомат, к вечеру уже сухое…

— Еду продают готовую в магазинах, стирает автомат, одежду не чинят, — замялась, — а у вас вообще мужчины женятся?

— Да все как и тут, — рассмеялся я, — хотя действительно, одиночек больше. Если хорошая зарплата или доход есть. Вот я не женат все еще. Хотя пару раз чуть было…

— И что?

— Да сам не знаю, не сложилось как-то.

— Понятно.

Пока задумалась, тихо-тихо по коридору, и скрылся за дверью санузла. Растяпа! Думать надо, а не забывать плавки висеть на переключателе душа. И носкам на кранах не место.

На завтраке поймал начальник охраны и вручил здоровенную стопку журнальных подшивок. Это похоже мой информационный голод утолить решили. Что ж, лучше чем ничего.

Сверху оказалось издание «Бетон и железобетон». Очень солидная обложка и оформлено неплохо. Жаль только, я в этой отрасли не сильно отличаюсь от ноля. Ровно на одно корытце раствора, замешанное в юности по случаю очередного ремонта.

«Вестник Академии наук СССР» порадовал больше, оглавление даже с ходу поманило надеждой, «Новые исследования по теории автоматического управления», как звучит. Увы, диагональное прочтение смысла текста не выявило. Может в нем что-то и было, но бесконечно далекое от моего унылого среднего уровня.

«Знание-Сила», хм… Ну это не отраслевое, научно-популярное. Прекрасно пойдет как введение в эпоху для чайников, путешествующих во времени. «Техника молодежи» тоже ничего. Картинки зачетные.

«Радио». Вот это пожалуй самое близкое к моей специализации. Листанул. Слово ЭВМ встречается, но очень редко. Зато наповал убил объем информации по любительскому радио. Похоже тут каждый половозрелый пацан балуется с паяльником и умеет отличать гетеродин от гетинакса. Такую бы энергию, да в нужное русло. Даже зажмурился от миража, в котором все эти мастера начинают вместо бессмысленных ящиков с антеннами собирать простейшие компьютеры на чем-то типа Z80. Ведь всего-то на полтора десятка лет разминулись поколения, а все, было поздно.

Последним шли стопки «Коммуниста», толстые книжицы в плотной голубоватой бумаге. Мечта бальзаковских дам 80-х, когда за макулатуру давали талоны на «Королеву Марго».

Отдал молодежную технику Кате, чтоб не скучала. Попросил сделать выборку идей о ближайшем будущем. Не думаю, что это пригодится, но хоть девушка при деле будет.

* * *

После обеда запасся бумагой и карандашами. Будем писать… Бизнес-план! Все равно, ничему больше не обучен. Нам нужен «большой скачок» в области цифровых технологий. Обоснование выглядит проще простого.

Весь прогресс следующих 50-ти лет развития человечества как цивилизации – по сути, имеет в своей основе цифровые технологии. Сложно найти отрасль, где они бы не нашли применение, разве что самогон пока без электроники варят, и то… Для меня это аксиома, тривиальное констатирование факта. Но окружающие, особенно потенциальные инвесторы из ЦК КПСС, сейчас мыслят в объемах выплавки чугуна, стали, и тоннах собранной пшеницы.

Слова о том, что страны могут соревноваться нанометрами технологий производства процессоров для них пустой звук. Это на 2010 году среди передовых государств круто иметь 14-ти нанометровую, в лапотной России не могут освоить даже 90-то. Нет, объяснить, показать, можно, они вполне грамотные люди, инженеры намного лучше меня понимают, где эти самые нанометры ловить. Принять на уровне подсознания не смогут, вот проблема.

Скачки сами по себе не бывают, для них, как и войны, нужно всего три вещи. Деньги, деньги, и еще раз деньги. Очевидно, что одновременную гонку в космосе, вооружениях, и компьютерах страна не потянет. Людям жрать нечего кроме пшенки да картошки, и это совсем не аллегория. Мне за неделю этот овощ надоел хуже горькой редьки. Поэтому надо четко понять, за чей счет банкет.

Технологи, на разработку которых требуется заведомо более одного поколения инженеров, пустая трата ресурсов. Человека выучили, кормили всю жизнь, пенсию по старости платили, а цель не достигнута. Нет, конечно, какая-то польза будет. Через университеты, научные школы, и прочие боковые ответвления. Без послезнания это неизбежный путь венчурного инвестирования в науку. Но нам-то это зачем?

За примером далеко ходить не надо. «Азиатские тигры» стартовали в 60-х, и уже в 80-х дали великолепные результаты. Без академической школы, серьезных ученых с мировым именем, и прочих дорогостоящих игрушек богатых стран. У них ведь даже полезных ископаемых никаких не было, только вменяемое руководство и трудолюбивое население.

Где-то я читал страшненький фантастический роман, в котором к далекой звезде запущен реактивный космический корабль. Экипаж испытывает серьезные проблемы с перегрузкой в 3g, спит в ртутных ложементах, и знает, что навсегда (в силу релятивистского эффекта) покинул родных и близких. Кто-то гибнет, кто-то сходит с ума. Ради великой цели, разумеется. И вот где-то на полпути, лет через пять, их встречают потомки. Которые успели с помощью новых технологий мало того что достичь этой далекой звезды, но и уже потихоньку заселяют ее планеты. Очень это напоминает нашу ситуацию.

Итак, режем:

Долговременно пилотируемый и заорбитальный космос. Что бы не говорили, но денег это не принесет. Не зря в конце нулевых надолго не летают, так, одна-две недели на миссию. Престиж сейчас на максимуме, но точно известно, что более особых побед не будет. Даже если спасти Королева (кстати, надо лишний раз напомнить об этом!), Луну американцы возьмут первыми, тут хоть разорвись пополам, не успеть. Автоматы к Юпитеру-Сатурну отправят они же. У Венеры они уже были первыми, на Марсе – тоже, или вот-вот будут.

Самое время принять новую доктрину со словами «а мы и не хотели». Зато на орбите необходимо всерьез обосноваться со спутниками связи и глобальной навигацией. Многоразовый ракетоноситель типа «Шаттла» не нужен, зря в «Буран» кучу средств вбили. Штаты ничего особо хорошего от своего не получили, Россия спокойно до 2010 досидела на «королевском» наследстве. А далее орбитальный самолет выглядит куда более трезвой идеей. Впрочем, такие детали для специалистов.

АЭС на термоядерном синтезе. Подробностей не знаю, но работать оно через полтинник лет стопроцентно не будет. И даже путей к решению проблем не предвидится. А уж какое безумие развивать это направление для нефтепродающей страны… В ту же топку «мирные» атомные взрывы, а то говорят в 60-е и такие были. И передвижные мини-АЭС, штука неплохая, но экологи все равно проекту жизни не дадут.

Надводный океанский флот, попытки в лоб конкурировать со штатовскими АУГ. Сделать ничего толком все равно не успеют, поэтому и смысла пытаться нет. Чтоб верфи не простаивали – пусть контейнеровозы и подводные ракетоносцы клепают. Туда же безумные танковые армады, надо нормальные грузовики для народа делать, проку больше. Вот военную ракетную технику усилить поелику возможно. Особенно мобильную твердотопливную.

Помощь развивающимся странам, выбравшим социалистическую модель развития. В первую голову, прекратить. Все равно не в коня корм. Хочется США во Вьетнаме увязнуть, и хорошо. Стрелковки и зениток партизанам подкидывать, чтоб воевали дольше. Пусть еще Кампучию с Афганистаном навестят, и свои гарнизоны там поставят.

Наверняка еще десяток тупиков найдется, но уже того что есть, на финансирование компьютерного направления хватит сполна. Еще и на автомобильный завод останется, зря что ли в Н-Петровске RAVчик стоит?

Далее на повестке дня самый скользкий вопрос, национальный. Потребляют республики ресурсы или приносят? Ответ искали многие, результаты получали диаметрально противоположные.

Есть только один факт, который, по моему мнению, стоит всех теорий. Среди распавшихся республик СССР Россия, пожалуй, самая богатая. Причем не только в понятиях ВВП, но и реальном достатке населения. В то же время Таджикистан-Узбекистан-Туркменистан, напротив, скатились в откровенную бедность населения, которое бежит на заработки. Последнее время у нас практически все неквалифицированные работы, уборка улиц, ремонты, строительство домов, дорог, на 70–80% выполняются мигрантами из тех краев. Даже пенсии в России в несколько раз выше, чем в бывших республиках. Есть еще вопросы, кто кого кормил и поил в СССР?

Не стоит ли отправить некоторые братские народы в свободное плавание пораньше? Всего-то, не вкладывать средства союзного бюджета в дорогостоящие игрушки местных первых секретарей, и «попробуй удержи». Если сделать процесс растянутым во времени и управляемым – получится не только русское населения аккуратно переселить, но и права собственности на федеральные объекты обеспечить. Также оставить за Россией «Кемску волость», в смысле, Крым и северный Казахстан. А лучше заодно Украину с Белоруссией, в конце концов, почему бы не существовать СССР республик из 7–8?

Вот только надо понимать, что для такого «великого отказа» нужно обеспечить полноценное встраивание СССР в систему мировой торговли. Без идеологии! Иначе можно запросто остаться без стратегических ресурсов. Впрочем, хватит, это все явно не мне решать. И говорить об этом лучше осторожно, а то сначала «шлепнут без некролога», как говаривал Королев, а потом думать начнут.

Теперь суть проекта «большого цифрового скачка», или БЦС. Что подсказывает память о истории отечественных компьютеров? Военные разработки в СССР (для атомного проекта и управления ракетами) вроде бы даже опережали иностранные, или отставали, но не сильно. Кто-то из военных чуть не впервые применил гарвардскую архитектуру, жаль, в народное хозяйство не вывел. Пытался, письма Хрущеву писал, но в конце 50-х выгнали «теоретика» из армии и партии. Так что в гражданской технике шло развитие по остаточному принципу, которое до добра довести по определению не может…

Лидерство захватили Штаты, а именно фирма IBM. Сделали весьма удачную железку, а именно System 360. Остальные пытались конкурировать, но получалось плохо. Причем поставлять в СССР подобную технику было запрещено из-за политических заморочек, все шло неофициально, через третьи страны. Естественно, получалось медленно и печально. Не сказать, что штатовские системы первоначально были лучше отечественных, но отставание быстро нарастало. Плюс ко всему в СССР разработка и производство оказалось сильно раздробленным, каждый тянул в свою сторону. Хорошо запомнил, как препод на информатике едко издевался над минским 7-битным байтом, и шестибитным на серии БЭСМ. Но больших подробностей память не сохранила.

Партия фишку просекла, но с большим опозданием. Все разработки было решено сплющить под единое руководство. Способ дал хорошие результаты в атомной и космической программе. Но на компьютерах дальновидные руководители в конце 60-х решили сэкономить, и вместо своих разработок – предписали копировать зарубежные, плодить клоны все той же IBM, только под маркой EC-ЭВМ. Способ наверно хорош для сельского хозяйства, где плюс-минус десятилетие невеликая проблема. Для компьютерной отрасли это было натуральным убийством.

Потом об этом много писал Бабаян (единственная фамилия, которую смог запомнить), и потрясал разработкой «превосходящего зарубежные аналоги» Эльбруса. Но ничего реального из этого не получилось, т.к. к моменту осознания компьютерного провала у СССР была куча проблем поболее.

Таким образом, бессмысленно соревноваться со Штатами в производстве мини-ЭВМ допотопной эры, т.е. размерами со слона. Во-первых, уже поздно, во-вторых, будущее доказало тупиковость данной ветви эволюции. В 2010-м даже суперкомпьютеры делают на дешевых бытовых процессорах. Надо пропустить этот этап, но любой ценой не допустить принятия «обезьяньего» постановления.

С компьютерными сетями все интереснее. На СССР конца 60-х накатывает бум АСУ (Автоматизированных Систем Управления). Каждое приличное ведомство и большое предприятие строит свой ВЦ, надеясь получить волшебный ключ к идеальному планированию. Эти настроения усердно подогреваются доморощенными авангардистами-кибернетиками во главе с Глушковым. Но в в результате добьются лишь отдельных успехов, на фоне девальвации самой идеи АСУ, которые, в массе, не пойдут дальше составления бухгалтерских отчетов. Очень прогрессивные, даже наполеоновские планы разбивались о несовершенство техники и неготовность руководителей ее использовать. Как-то бы использовать этот порыв, люди там по большей части реально талантливы и жадны до работы.

Intel 4004 образца 1970 года, вылезший из коротких штанишек японского инженерного калькулятора, вот что спасет мир. Где-то читал, он в одном из «Пионеров» проработал двадцать лет в космосе вместо двух положенных. Наверно, далеко неидеален (все равно другого не помню), но тут важен именно принцип, ориентация на дешевые промышленные контроллеры и доступные любителю персоналки. Так что цель – сделать нечто подобное уже году в 68-м, ну и про развитие серии не забыть. Загрузить им кучу лАботрясов из НИИ типа Субботнего понедельника, дальше армия мнс, инженеров и студентов без всяких инвестиций обеспечит начальную компьютерную грамотность, софт, обученные кадры, и процессор в каждом холодильнике. Понадобится только снабжать их современной компонентной базой.

Последнее главная и стержневая задача. Успешные компьютеры можно собирать и в гараже, а сети масштаба городов и стран строить чуть ли не на коленке. Опыт Apple и отечественных домонетов тому пример. Нужна сущая мелочь – промышленность, серийно и дешево выпускающая нужные комплектующие. Ну или хотя бы готовая их производить быстро и по разумным ценам.

Хоббит это не только ценный мех, в смысле, в компьютере кроме процессора есть десятки более-менее независимых блоков. Память, жесткие диски, CD-ROM, клавиатура, печатные платы с технологией поверхностного монтажа, радиатор на тепловых трубках, наконец! Все это можно и нужно делать заранее, параллельно. Благо, есть Dell-прототип. Тут работы для дюжины НИИ хватит. А жидкокристаллический монитор – вообще отдельная тема. Интересно, возможен рывок к ЖК-мониторам, минуя трубки? Или это фантастика?

В сетях тоже есть с чего начать. Очень кстати забрал из Н-Петровска остатки их старой сети, парочку древних коммутаторов с2950 и маршрутизатор 2611[21]. Не придется прибивать их гвоздем к стене офисного туалета, пойдут на нужны советской науки. Ну и свой запас, разумеется. Как у всякого приличного сетестроителя, со мной был десяток оптических патчкордов, кучка медных, бухта витой пары, разъемы, инструмент, конвертеры, модем, SFP-шки… Жалко, от сервера дремучих годов отказался, тащить лень было 30-килограммового монстра от HP. Вот уж что пригодилось бы…

Но в любом случае, есть достойный повод построить несколько заводов модным в настоящее время методом ударной комсомольской стройки. Инженеры Cisco через двадцать лет душу бы заложили за эту кучку прототипов.

И последний пункт конспекта, как внедрять новые технологии. Разработка по образцам, безусловно, способна многократно ускорить прогресс. Инженеры, при известной цели и хотя бы намеках на пути решения, сломают любые стены даже без особой мотивации – из чистого любопытства. По себе знаю.

Но при этом и держать язык за зубами не будут. Не приучишь, тут либо мозги, либо секретность. Можно создать два десятка глубоко секретных лабораторий по всей стране, но ведь для тех же микросхем целый завод надо для опытного производства. И немалый, сотни людей по меньшей мере. Спрятать такое – за гранью добра и зла.

Так что придется идти печальным путем атомных спецгородов. Может быть перепрофилировать какой-то из них, если есть занимающиеся тупиковым термоядом. Собрать кулак сотрудников, финансирование, и постараться проломить методом БЦС два десятка лет за 3–4 года. Реально? Кто его знает, первый раз такой проект рисую.

…Вроде ничего важного не забыл. Пару дней на доводку и развертывание, и можно сдавать руководителю проекта. Пусть Александр Николаевич ознакомится. Надеюсь на лесоповал не пошлет от вида радужных перспектив.

1.7. Александр Шелепин. Начало июня 1965 года. Москва

Что делают приличные партийные работники по воскресеньям? Странный вопрос, конечно идут с друзьями в баню! Главное в этом деле выбрать ту, где не слушают. Впрочем, Председатель КГБ мог позволить себе роскошь конспиративной бани. Сошлись как-то по случайности звезды, специалист по монтажу микрофонов пришел к начальнику хлопотать за непутевого родственника. Через некоторое время несколько особо доверенных коллег узнали о потайном тумблере, превращавшем небольшую сауну захолустной ведомственной гостиницы в весьма приятное место отдыха.

Конструкция таких сооружений практически неизменна. Лестница спуска в полуподвал, прихожая, за ней большой холл с огромным столом, серванты, комоды, кухонная утварь. Все, включая обшивку стен, из натурального дерева. В следующем отделении собственно обшитая светлой липой парилка, пара трубок душа и глубокий холодный бассейн длиной метра четыре.

Семичастный и Шелепин «парились» уже третий час. Правда, изводили по большей части не душистые березовые веники, а бумагу и карандаши. Ну и разумеется пиво. К «Рижскому оригинальному» Останкинского завода шли не традиционные раки, а креветки. Странный заморский продукт, который никто не хотел покупать в магазинах за несусветные 80 копеек килограмм, тут явно пришелся ко двору.

— Ты мне Колю не трожь! — Кипятился Александр, — слышал, какую роль в будущем играет телевидение и радио? Где еще такого надежного товарища найдешь?

— А кого ты на идеологию в ЦК двигать вместо Суслова? Ильичев-то уже в замминистрах иностранных дел, там как раз все понятно.

— Да хоть Яковлева! Зря он в США учился на казенные деньги?

— Молокосос еще! Только из штанишек завсектора вылез!

— Сам ты молокосос, — засмеялись оба, — кто в 37-мь Председателем КГБ стал?

— Как насчет Пети Решетова?

— Да он еще моложе.

— …

— Как считаешь, Машерова можно в ЦК вытащить? — опять озадачился Александр.

— Оттуда только-только Мазурова перевели. И потом, ты не боишься что он на Петю плохо влиять будет?

— Думаешь Тимофеич к Ильичу переметнется?

— Вполне возможно, уж очень себе на уме.

— Хм… Володь, а как насчет Вити Мироненко?

— …

— Как думаешь, нас поймут, если Аджубея замглавреда «Правды» поставить?

— Куда денутся-то. Тем более замом. Могут вообще внимания не обратить, если в это время что-нибудь серьезное будет.

— Или лучше Диму Горюнова из ТАСС сразу в главреды?

— А туда тогда кого?

— …

— Не забудь, надо Егорычева в ЦК переводить. — Александр долил себе пива. — Придумай, кого поставить на столичный горком вместо него.

— Какая путаница в комитетах и комиссиях ЦК! Сам черт ногу сломит.

— Володя, не обращай внимания. Их создают и реформируют под конкретных товарищей. А не наоборот. Так что плюнь.

— Тьфу! — хвостик креветки полетел в тарелку.

План, ставящий своей целью удержание власти (именно так, захватывать им было уже нечего) и спасение СССР, обретал рабочий вид. Спорили, порой даже кричали и ругались. Ломали карандаши и рвали бумагу. Стукались кружками и по-комсомольски открывали бутылкой бутылку.

Ситуация в Президиуме ЦК была достаточно понятной. На стороне Брежнева выступали прежде всего Кириленко (куратор тяжелой промышленности), Устинов (оборонная промышленность и космос) и пытающийся сохранить независимость Суслов (идеология).

Вторая ясно видимая группа – республиканские вожди Рашидов, Мжаванадзе, Подгорный, Шелест. Нельзя сказать, что это единый дисциплинированный блок, но по принципиальным вопросам друг друга поддерживают. Последнее время явно тяготеют к Леониду Ильичу, который не угрожает их интересам.

Третья микропартия – Косыгин (экономика), Воронов (сельское хозяйство), и сильно сдавший в последнее время Микоян. Брежнева и «брежневцев» не любят, к сожалению, примерно так же как «шелепинцев».

Противостоять этому Александру приходилось практически в одиночку. Но на его стороне были комсомольские выдвиженцы, прочно занявшие подступы к олимпу номенклатуры. И какие! К примеру, первый секретарь московского горкома Егорычев, этот пост уже предполагал членство в Президиуме ЦК, его ленинградский коллега Василий Толстиков, первый секретарь ЦК КП Белоруссии Машеров, Председатель Гостелерадио Месяцев, министр охраны общественного порядка РСФСР Вадим Тикунов, и, конечно, сам Семичастный. Какой-то десяток лет, и все они спокойно и естественно займут места в Президиуме. А сколько за это время придет лояльных заведующих комитетов и секторов…

Но времени нет. Нельзя даже дождаться высадки Амстронга на Луне в 1969-м, такой великолепный повод отодвинуть Устинова пропадет зря. Комаров один никуда в ближайшие два года не запланирован, а значит и катастрофы быть не может, это опять мимо.

Единственным потенциальным союзником был Алексей Николаевич Косыгин. Он уже давно отказался от амбиций генерального, но при этом обладал колоссальным опытом и авторитетом. Привлечение его на свою сторону виделось наипервейшей и наиважнейшей задачей. Откладывать нельзя, придется в самое ближайшее время устроить его встречу с попаданцем. Если рассказ о печальном будущем партии под управлением Ильича не поможет – все остальные действия обречены на провал. Впрочем, Шелепин был оптимистом и не сомневался в успехе.

Слабым звеном кажутся республиканские первые секретари. Если верить Петру, коррупция в Закавказье и на Востоке уже достигла немыслимых по меркам центра масштабов. Володя видел это своими глазами в Азербайджане пять лет назад, но там сейчас комитетом управляет Сема Цвигун, женатый на сестре жены Брежнева. Имея в активе контроль над КГБ и КПГК, сотрапезники не без оснований надеялись на вывод политических противников из игры. Причем совершенно законными средствами. Начинать решили с Грузии.

На этом программа-минимум заканчивалась. При выполнении только этих двух условий комсомольцам-шелепинцам за свое будущее можно было практически не опасаться. Даже сохранение за Леней поста генерального секретаря ничего серьезно не меняло. Можно было спокойно заняться предотвращением развала СССР, а так же легализовать факт «попаданца» по крайней мере на уровне Президиума ЦК и отдельных офицеров госбезопасности.

Но гладко все выглядит только на бумаге. Противник намного более опытен в аппаратных интригах. Поэтому серьезной задачей Александр Николаевич считал операцию по отвлечению внимания Брежнева, Президиума, ЦК, да и всей страны от своих действий по укреплению позиций в партии.

— Володя, ты же смотрел кинофильм про инопланетян? «Аватар» который?

— Да, конечно. Удивительное зрелище.

— Как считаешь, если вырезать из ленты фрагменты с актерами-людьми, можно догадаться, что это снято на Земле?

— Э… нет! — Владимир ошеломлено замер, — и ты…

— Именно! Переснять на пленку, и аккуратно подбросить в редакцию какой-нибудь серьезной зарубежной газеты. «Фигаро» там, или «Таймс».

— Это будет бомбой! Доказательство инопланетной цивилизации! Братья по разуму!

— Как считаешь, после такого Брежнев с Устиновым будут обращать внимание на какую-то мелкую суету КПГК в Закавказье?

— Да уж, они будут бегать как наскипидаренные, все производство и конструкторов на уши поставят. — Семичастный на от возбуждения промазал по крышке пивной бутылки, и сколол ее вместе со стеклянным ободком горлышка.

— Тебя тоже затерроризируют просьбами добыть полные сведения. — Александр со смехом подал Володе свою бутылку, — надо сразу оставить в запасе пару уникальных фрагментов.

— А представляешь, как отреагируют на это трудящиеся? — Семичастный погрустнел. — Потом выяснится, что это мистификация.

— Не выяснится, — Александр беззаботно махнул рукой, — или объясним как дезинформацию по втягиванию капиталистических стран в космическую гонку. Представляешь, сколько средств будет потрачено вероятным противником на совершенно бессмысленные исследования?

— Да, за это можно и «почетного сотрудника» давать, — мгновенно расцвел Володя. — Это ж сколько атомных бомб и танков не будет сделано на их заводах?

— Главное самим в синих человечков не поверить. С хвостами.

* * *

Совсем себя Александр Николаевич не бережет последнее время, — подумал водитель шелепинского ЗИЛа, — вторую неделю на дачу к себе мотается как оглашенный, что-то привозит, увозит, будто помощников на это нет. Сейчас что делает? Даже слова не сказал, только рукой махнул, да поднял перегородку, как будто с товарищами из ЦК говорить собирается. Сам бумаги читает, и губами шевелит, неужто ругается? Не просто так, большой он начальник. Как бы войны какой не случилось. Надо женке сказать на ушко, чтоб купила запаса на тяжелое время. Мало ли, а у нас последнее время даже соли в кладовке нет.

Уже около подъезда ЦК Александр опустил перегородку, — поехали сперва домой, пообедаю, — и потащил к себе телефонную трубку «Алтая», предупредить жену.

…Заметив Веру на кухне у плиты, зашел не переодевшись, только скинул пиджак на высокую спинку кресла в гостиной.

— Ты чего сегодня такой взъерошенный? — улыбнулась она, традиционно целуя мужа. — Осторожно, у меня руки в муке!

— Да вот, пришелец наш начудил. — Александр ослабил узел галстука, и аккуратно, не развязывая, стащил его через голову.

— Что-то серьезное? — Вера Борисовна насторожилась, и, почувствовав начало длинного разговора, прикрыла крышкой тушащиеся в небольшой кастрюльке кусочки говядины.

— Паршивец решил себе жизнь облегчить, чтоб не рассказывать каждый раз историю заново. Написал подробное изложение известных ему событий с 1945-го по 2010-й, причем структурировано, на отдельных листах каждый год. Говорит, так удобнее дополнять если что-то вспомнит. Факты без точной привязки к дате разнес по всем листам вероятного диапазона. Очень жалеет, что нет множительного устройства Xerox, в его времени такие в каждой конторе. Но тут Катя помогает, все красиво переписывает в двух экземплярах.

— А зачем же от 1945-го? — Удивилась Вера, — нам без него все известно.

— Говорит, его версия истории может быть искажена, даже пошутил, — Александр зло вытолкнул слова, — Россия, страна с непредсказуемым прошлым.

— Как так? Ничего не понимаю. — Да ты присаживайся пока за стол!

— Считает, что было очень много конъюнктурных правок, даже профессиональные историки подчас не могут отличить правду от вымысла.

— Все равно, не понимаю, — нахмурилась жена.

— Зная, в какую сторону составители его учебников смещали «акценты» с 45-го по 65-й, проще понять точную картину будущего.

— М-мм… Но это очень приблизительно все.

— Да, слишком сложно. Но хуже точно не будет.

— Это же хорошо? — Вера еще раз внимательно посмотрела на мужа, — почему на тебе лица нет?

— На этом он не остановился, и подготовил план «Большого цифрового скачка»[22].

— Прямо как Мао Цзедун! — Вера разлила по тарелкам горячий рассольник, — поешь, Егоровна сварила только что.

— Да, почти. — Александр зацепил полложки из сметанницы, размешивая суп резкими короткими движениями, продолжил. — Кстати, по Китаю Петр описал просто фантастические изменения в политике и экономике, какую-то Культурную революцию[23], которая все изменит. Причем очень скоро, по его листкам она вообще с 63-го по 73-й.

— Ну, Китай не США, как выращивали свой рис за Великой Стеной, так и продолжат следующие сто лет. Тем более дурак Мао отказался от нашей помощи.

— Ты лучше прочитай пока, — Шелепин достал из брошенной на угол стола кожаной папки десяток плотно исписанных листков, — что он предлагает делать.

Вера Борисовна перевернула последний лист как раз к чаю. Который муж заваривал самостоятельно. Впрочем, точно так же ему ранее пришлось положить в свою тарелку аккуратно разбитого на молоке и сливочном масле пюре, кусочков гуляша, соуса…

— Ну как? — Спросил Александр, пододвигая жене чашку с уже положенными двумя ложками сахара.

— Масштабно, ничего не скажешь. Твой Буковский по сравнению с ним сущий ангел[24].

— Не мой он, — отмахнулся, — смешно, но при этом Петр совершенно искренне хочет нам помочь. По крайней мере, вручал свою писанину с гордостью.

— Можно понять, для него КПСС и СССР уже не существуют. — Вера потянулась за пряником, но муж подал быстрее. — Нам невозможно поверить в скорый развал, а для него он неизбежен. Нет, он уже случился!

— При этом ему хватает ума понимать, что на сегодня иной реальной силы в стране нет. — Александр задумчиво покрутил в руках кружку, — создается ощущение, что мы для него только средство. Ему вообще все равно, что будет с партией и Союзом. Волнует только одно, русские компьютеры и всемирная сеть.

— Настоящий фанатик идеи, странно что в их капиталистическом мире такие вообще сохранились.

— По-своему он логичен, и даже горячий патриот своей страны, России.

— Похоже, крепко там США прижимают, если такой аполитичный человек как Петр их искренне ненавидит.

— Но это не мешает ему смотреть голливудские фильмы и любить японскую кухню. Ты уже пробовала роллы, которые научился готовить Семеныч?

— Да, неожиданно, — Вера сложила пальцы как будто держит палочки, — непривычно. Но вкусно.

— Если «план БЦС» показать на Президиуме, его разорвут на клочки. — Александр встал, резко отодвинув стул, достал из серванта пачку сигарет и распахнул форточку. — И нас за компанию. Надо так талантливо потоптаться разом на всех любимых мозолях товарищей. Всех обидел, армию, флот, космос и атомщиков. Не считая вопроса с республиками.

— Эти, как их, компьютеры могут на самом деле столь сильно изменить жизнь?

— Ты же сама видела их возможности. Тем более, Петр утверждает что даже в его автомобиле не менее десятка узлов управляется подобными ЭВМ, только более слабыми и дешевыми. Предлагает, кстати, их снять, и отдать для изучения специалистам.

— Ну, машины могут и без этого ездить. Ты же рассказывал, что его транспортное средство не сильно отличается от наших? Катя в нем ездила, можно расспросить подробнее.

— Дело не в этом, если десятка компьютеров не пожалели в недорогой по их меркам серийный ширпотреб, представляешь как они используются в военной технике, космосе? Он пишет о радарах, системах наведения ракет, активной танковой броне, беспилотных самолетах, автоматических станках, военной связи, роботах-солдатах, системе глобальной навигации, которая может вычислять координаты для военных систем с точностью до метра, а специальных геодезических – до миллиметра…[25]

— Да, я это прочитала, но… — Вера задумчиво покрутила рукой в воздухе, — осознать все это действительно не получается.

— Пришелец все за персональные компьютеры ратует, — продолжил Александр. — Нужно ли это советским людям? Мало ли что капиталисты придумают. Допускаю, подобные системы позарез необходимы военным и науке, но нужно ли массовое гражданское производство? Ну, примерно как с автомобилями в США, ведь наше метро куда более эффективно.

— Дай-ка мне сигарету, — Вера поднялась и глубоко затянулась. Посмотрела на короткий окурок со следами помады, и брезгливо воткнула его в пепельницу.

— Сейчас этот Петр как чемодан без ручки. — Александр горько усмехнулся, — и тащить неудобно, и бросить нельзя. Может быть его на самом деле в психушку отправить?

— Представь, что ты попал в 1920-й, в гости к товарищу Ленину. — Вера успокаивающе потянула мужа обратно за стол. — И рассказываешь, что с мировой революцией ничего не получилось, на Висле ждет ужасный разгром. Через 20 лет будет еще более страшная война, в которой фашисты чуть-чуть не возьмут Москву. И остановят их только благодаря немыслимому героизму народа и воле партии. Кто отправлял в тыл противника девушек-диверсантов[26]?

— Верусик, это был мой долг! — Александр резко вскинулся, — опять ты меня упрекаешь!

— Извини, извини. Но ты пойми! В 20-м Тухаческий поход на Варшаву готовит! Ленин бешеного ускорения требует. Сталин и главком Каменев его в этом всецело поддерживают, да и все ЦК тоже. И тут ты.

— Если им представить доказательства, то должны понять!

— Хорошо, пусть поверили, у нас вот тоже по Петру особых сомнений нет. Ты думаешь, они примут ноту Керзона и откажутся от своих идей? Или все равно атакуют, только не двести тысяч бойцов возьмут, а триста?

— Безусловно пойдут на Варшаву. Сомнений нет.

— И потеряют не сто тысяч, а двести. Рабочих и крестьян СССР.

— Но могут и победить!

— Хорошо, предположим Тухачевский возьмет Варшаву. Дальше продолжит экспорт революции? Пойдет на Берлин?

— Скорее всего. Хотя… — Александр задумался.

— Саша, добром бы эта победа не кончилась. Завоевать всю Европу большевики не могли. Теперь-то это очевидно! Но не в 1920-м!

— Выходит, самым правильным вариантом было остановиться на линии Керзона. Обойтись без потерь, сохранить авторитет и даже, при настойчивости дипломатов, получить что-то типа контрибуции.

— Именно! Но это совершенно не укладывалось в логику членов Политбюро РКП(б)!

Вера заметила, что муж перестал ее слушать, полностью погрузившись в свои мысли. Стараясь не мешать, она обновила чашки свежим чаем, и немного прибралась на столе. Александр разложил листочки, попросил карандаш, и еще раз быстро просмотрел написанное, отмечая некоторые места.

— Верусик, ты мое чудо! — Шелепин забросил злосчастный «план БЦС» обратно в папку. — не зря, совершенно не зря я решил показать все сначала тебе. Уже чуть было не решился на крайние меры…

— Допросы и в психушку? Как опасного диссидента? — Вера вздохнула, — все еще не повзрослел!

— Ты мне открыла глаза. В плане пришельца немало здравых идей, будет величайшей ошибкой их не использовать.

— Например?

— Ну хотя бы отменить Никитин подарок, Крым присоединить обратно к РСФСР. Пока это еще возможно в порядке ликвидации хрущевских перегибов.

— Разве это реально? Ведь подарок…

— Если по просьбе украинских товарищей, то почему бы и нет. Но Шелест с Подгорным на это наверняка не пойдут.

— А еще?

— Вернуть Абхазии статус республики, этот вопрос у них сейчас как раз активно обсуждается в среде интеллигенции. Петр разумно написал – разделить все за пределами РСФСР на небольшие и зависимые от центра части.

— Подло как-то, по-иезуитски, — сморщила нос Вера, а в технических вещах?

— С компьютерами все очевидно, нужна специальная программа по из разработке, типа звездной или атомной. — Александр скривился, — но как бы на самом деле для этого не пришлось сворачивать часть космических исследований.

— Тебе это не дадут сделать, Леня только ждет, на чем сломать. Последний раз помнишь, в гостях у него?

— Так это когда еще было…

— Он на тебя так смотрел, думал, его никто не видит. — Вера многозначительно хмыкнула, — примеривался как лучше придушить, сразу, или чтоб помучился.

— Все время приходится ждать подвоха, — вздохнул Александр, — как вариант, можно начать работу по ЭВМ в рамках космических исследований, а пока не будет результатов, всячески тормозить дальние запуски. В истории Петра более 50-ти космических аппаратов было отправлено на Луну, Марс и Венеру без особого результата. Раскидали народные деньги по космосу!

— Тут тебе виднее, — засмеялась жена, — я так и не поняла до конца отношения в вашей банке с пауками.

— Сплошные вопросы и проблемы. Черт! В 15–30 ко мне Кучава должен прийти с отчетом! Убегаю!

* * *

Проводив Митрофана Ионовича[27] взглядом до двери кабинета, Александр наконец перевел дух. Рубашка на спине предательски набралась влагой за каких-то двадцать минут разговора. Не человек, а хитрая лиса с зубами матерого волка!

Недавним собеседникам уже приходилось встречаться множество раз. Как лично, так и на различных мероприятиях. Статный щеголь-грузин всегда выделялся по особому сидящем на широких плечах пиджаком, с прямыми и жесткими на вид бортами. Частые заграничные командировки изменили его жесты и мимику, придали им едва уловимый оттенок лоска и изысканности, который, тем не менее, резко диссонировал с окружающими функционерами.

Их отношения следовали извечному канону начальник-подчиненный. Товарищ Шелепин с прямой спиной и свинцовым взглядом с начальственного кресла выслушивал доклад товарища Кучавы, иногда давал распоряжения сухим голосом. Александр прекрасно знал, что именно таким формальным поведением заслужил в свою бытность Председателем КГБ нелюбимое прозвище «Железный Шурик». Но поделать с собой ничего не мог.

Сегодня все получилось по другому, как будто в его душе сломался тот самый стальной стержень. Он встретил Митрофана в паре шагов от своего стола, резко пожал руку, и чуть полуобняв, усадил его за стол, который ножка от «Т». Сам, даже не присаживаясь, попросил секретаря оформить чаю, и сел на стул напротив гостя. Так посоветовал заместитель, Павел Кованов, который шесть лет проработал вторым секретарем ЦК КП Грузии.

Аппаратный волк выдал свое немалое удивление лишь заинтересованным блеском глаз. И начал привычный рассказ о ситуации, по количеству трескучих фраз и стандартных партийных оборотов больше похожий на доклад съезду партии. Шелепин это предполагал заранее, поэтому сразу прервал речь, попросив человеческим языком объяснить цифры в аналитической записке, которую товарищ Кучава должен был подготовить.

И вот тут-то стереотип подвел Митрофана. Старый сталинский опыт приучил его быть готовым к любому повороту событий. В его папке из темно-коричневой кожи «под крокодила» было три (!) записки. Полная, позитивная и парадная. Лежали они вместе, обычно в удалении от чудовищно огромного начальственного стола не составляло никаких проблем выбрать подходящий ситуации вариант. Сделать это на расстоянии полуметра от рук Александра Николаевича оказалось невозможно.

Со словами «давайте, я посмотрю» Шелепин быстро вытащил всю пачку бумаг на свою сторону стола. И уже через несколько минут он поднял удивленные глаза на собеседника. Количество попавших на заметку КПГК случаев отличалось минимум на порядок. Референта с чаем хотелось расстрелять – настолько не вовремя он притащил свой поднос.

Впрочем, может быть к лучшему, товарищ Кучава вполне понимал невербальные методы общения. Поэтому дальше пошел простой и откровенный разговор, лишь слегка исковерканный эзоповым ЦКшным языком.

После небольшого прощупывания позиций Митрофан Ионович вполне оценил предложения Шелепина «по выявлению отдельных комбинаторов, жуликов, шантажистов, которые добирались нечестным путем до руководящих постов». С учетом ситуации, сложившейся в республике после выноса из Мавзолея тела Сталина[28], шансы на успех были как никогда высоки. И опытный аппаратчик согласился на большую игру, тем более, по мнению старого коммуниста «протекционизм, местничество, землячество, карьеризм на почве родственных связей и коррупции», давно стали проблемой некоторых партийных руководителей.

После чего было решено всерьез заняться расследованием случаев злоупотреблений на промышленных предприятиях республики. Для успешного решения поставленных ЦК КПСС задач делать это нужно совместно со специальной группой КГБ по контрабанде и незаконным валютным операциям, которую товарищ Семичастный сформирует для помощи своему грузинскому коллеге, генерал-лейтенанту Инаури. Тому самому, что проводил из Пицунды Никиту Сергеевича полгода назад[29].

Также была предложена прямая работа с постами КПГК на предприятиях и заводах, минуя председателей местных комиссий, по совместительству секретарей обкомов и горкомов. Ведь отдельные партийные руководители могут по нелепой случайности предупредить преступников. Ошибутся номером телефона, к примеру.

Потом немного поговорили о здоровье 63-летнего первого секретаря ЦК КП Грузии товарища Мжаванадзе. Александр просил при случае передавать ему привет и пожелания успехов в работе. Дополнительно поинтересовался, как идет карьера Эдика Шеварднадзе[30], и удивился, что такого полезного для партии коммуниста еще не приняли в члены республиканского ЦК.

Попрощались тепло, как игроки одной команды. И только после ухода Митрофана Ионовича Шелепин ощутил, насколько был ранее за пределами интриг ЦК. Как не задумываясь, искренне верил лидеру, прикрывал ему спину, беспощадно громил врагов и заблуждающихся друзей.

Мир изменился. Разговоры и дела последних лет заиграли новыми красками, стали восприниматься на совсем ином уровне. Том самом, где непримиримая борьба со взяточниками и партийными перерожденцами превращается в продвижение нужных людей по коридорам власти. А личные отношения ставятся куда выше законности и справедливости. Так в нем умер «Железный Шурик».

1.8. Петр. Июнь 1965 года. Окрестности Москвы

Жутко скучаю без браузера, руки машинально тянутся обновить, обновить хотя бы почту. Машинально нажимаю иконку, но чуда не происходит. Зачем оборудовали кабинет, отдали ноутбук, если нет интернета? Хочу обратно! От тишины высоких стен, лепнины, дубовых дверей и тяжелых, крашенных белой краской рам со вставленными от комаров марлевыми ширмами. В душный офис, за пластиковый стеклопакет и не справляющийся с жарой дешевый кондиционер. К вони выхлопухи со стоящей в вечной пробке Малышева, и настойчивой какофонии звонков, сигналов, криков и сирен.

Это, в кавычках, счастье свалилось не просто так. Прочитал в «Радио», что актуальная для 1965 года ЭВМ, БЭСМ-4 производит до 20 тысяч операций в секунду. И обмолвился в беседе с Антониной Валерьевной, дескать, ноутбук быстрее всех ЭВМ мира вместе взятых, имеет скорость в десятки гигафлопс[31]. Так уже на следующий день с утра прибежал ее муж с листочком цифр и порядком математических действий по ним. Наверно шифры, что еще может быть у Председателя КГБ.

Так что сейчас Dell круглосуточно что-то считает. Причем в экселевских таблицах, позор, конечно. Но в отсутствие нормальных инструментов программирования лучшего решения я придумать не смог. Впрочем, даже так справлялись шустренько, Семичастный был в полном восторге, получив недельный план за час ввода данных и десяток минут расчета. Неудивительно, насколько я помню, ноутбук из 2009 года на пару порядков обгонял по производительности первый супер-компьютер Cray, с его двумя сотнями мегафлопов. А это уже детище середины 70-х, т. е. десять лет спустя.

Надеюсь, расшифровки принесут России реальную пользу, а не станут одной из частей компании по борьбе с диссидентами. Кстати, о них. Владимир Ефимович между делом поинтересовался, как в будущем относятся к «борцам с режимом». По-моему, он даже удивился, получив ответ «сильно по-разному». Явно ожидал худшего, типа их прославления в пику партии и госбезопасности.

Постарался объяснить, что в мое время было вообще непонятно, зачем боролись со столь безобидными писателями и художниками. Имея под контролем телевидение, радио и прессу несложно формировать общественное мнение в нужном ключе. Манит неизвестное, слухи. А государственное телевидение всегда может накачать зрителя зарубежной жизнью, показать как живут в Египте, Израиле, Индии, даже в США. Везде есть депрессивные районы, верно расставленные акценты дадут больше, чем все публикации о классовой борьбе. Тем более, там и в самом деле не рай земной.

В то время как «незаконность» и «нигилизм» лишь привлекает внимание, придает ложное ощущение нужности и значительности. Думаю, даже талантливейший Высоцкий не имел бы в 2010-м огромной известности, если бы не имидж «борца с системой». Так что лучше выбрать совсем отмороженных и дать трибуну где-нибудь подальше от Москвы – Питера, тьфу, Ленинграда. Сами же трудящиеся их помидорами закидают, а то и камнями. Станут они из загадочных диссидентов знакомыми и понятными «шутами гороховыми». Так сказать, прививка от базарной демократии, штука очень полезная.

В остальном особых изменений не происходит. Все то же ощущение гостиницы, наконец-то понял, почему оно так остро меня преследует. Полная обезличенность! Нигде нет ни следа руки хозяев. Отсутствуют картины, сувениры, мелочи, подарки. Во дворе – ни цветочка, только исключительно однообразные кусты и газоны, явно запроектированные еще до строительства дома. Кажется, вот-вот, жильцы соберут сумочку с грязным бельем, и выедут в неизвестном направлении. А новые постояльцы точно так же будут жить, есть, ходить по мощеным тропинкам в лесу…

От скуки спасаюсь работой. Более-менее закончил хронологию СССР и России, начинал по листу на год, с 1945-го по 2010-й, но описания разрастались, ширились и дополнялись. Теперь рекорд три страницы. Самым обширным стал, как ни странно, период 80-х, особенно, сам 1980-й. Московская олимпиада, ее бойкот из-за Афганистана, смерть Высоцкого, Рональд Рейган, польская «Солидарность», первый IBM PC с его открытой архитектурой и MS-DOS, ирано-иракская война, стандарт Ethernet. Видимо, этот период был подробно описан в учебниках, в отличие от наблюдаемых своими глазами 90-х и 00-х, по которым ощущений получилось куда больше, чем фактов.

Закончил и сдал план «Большого Цифрового Скачка». Взял в работу положение в мире и СНГ на 2000–2010. Идет туго, часами мусолю большую карту СССР, и ловлю себя на ассоциации знакомых названий городов. То же самое по атласу мира. Вспоминаю про войны и конфликты, пытаюсь их пристроить на временную шкалу.

Вторая отдушина – флирт с Катей и Настей. Впрочем, последнее было совсем несерьезно, и воспринималось только как шутка. В отличии от этого, роман с Екатериной Васильевной проходит по всем канонам жанра, только чудовищно медленно. Не знаю, или девушка такая попалось, или эпоха сильно неудачная.

Вроде все как положено, дыхание уже срывается, и соски условно-видны даже из-под брони кружавчиков советского бюстгальтера, по ложбинке спины, той, что чуть ниже талии, покатился легкий и влажный пар ожидания… Но при этом, как кульминация, твердое «нельзя». Не то, что на самом деле можно и нужно, а именно отказ, с легкой истерикой и схлопыванием в кокон нечувствительности.

Пробовал под коньячок. Хороший, хоть я не специалист, но в будущем за подобный от ста баксов за поллитра, не меньше. Похоже на «Мартель», но точно не он. Выяснять у официантки название поленился. Все равно не помогло безотказное средство, снимающее тормоза даже с совестливых замужних конформисток. Может в самом деле на Настю переключиться?

…Вспомнил Элат на майских праздниках. Как недавно это было, и как далеко стало. Мы столкнулись с ней на глубине метров пяти, у Моисея. Нет ничего забавнее разглядывания девушки в воде, когда она практически беззащитна под ниточками купальника, и ничего не может сказать в загубник трубки. Несколько секунд, и мы выныриваем рядом. Встаю вертикально, чуть подрабатывая ластами, сдвигаю маску вверх, самое время извиняться-знакомиться, и чуть не вплотную вижу красивое улыбающееся лицо под черной гривой мокрых волос, — шолом! — такое мягкое-мягкое, через первую «э» и вторую «е».

Она, удивительно для израильтянки, ни слова не понимает по-русски. Я ничего не смыслю в иврите. Но это не мешает нам следующий час нырять у рифа взявшись за руки, и не только. Потом долго гуляем по твердой полосе прибоя, обходя не в меру ретивых игроков в мяч, и разговариваем на жуткой английской тарабарщине. Накатывает вечер, ужинаем в Дане с билькаровски розовым брютом, а я даже не знаю, откуда она. Но под ее топиком и легкими шортами нет ничего, мокрый, смятый в кулачок купальник лежит в маленькой спортивной сумочке. Это заводит сильнее, чем красномельничный канкан.

Он так и остался на своем месте, когда мы свалились в джакузи на открытой террасе. Пара стошекельных бумажек легко отворила двери в закрытый на ночь уголок отельского фитнесс-зала. Остались только яркие ночные звезды, пенящаяся вода и наши сплетающиеся тела. Ооуууу! Кровать номера меня в ту ночь не дождалась, проснулся в куче огромных белых полотенец, в которую мы упали под утро. Она уже ушла… Не знаю, как ее зовут. Она не знает моего имени.

* * *

Утро четверга начиналось обычно, тягучим утренним продиранием глаз под кофе и тосты с нежнейшей бужениной. После ее натурального вкуса есть эрзацы типа колбасы и ветчины занятие для мазохистов, хотя, надо сказать, московская сырокопченая тоже имеет свои прелести. Въезжающий в ворота кортеж из трех «волг» охраны и пары ЗИЛов пустил время галопом. Закручивалось что-то посерьезнее очередного кинопоказа, такой лимузин положен только членам Президиума. Потопал в кабинет, надо быть при деле в глазах начальства.

С Шелепиным зашел невысокий усталый старикан, в обычном для партийных деятелей костюме, нос картошкой, веки и щеки набрякли и заметно отвисают вниз. Уши смешно оттопырены, высокий ежик седых висков это совершенно не скрывает. Совсем не помню ничего подобного на парадных портретах ЦК…

— Петр Воронов, — Александр Николаевич представляет меня, — Алексей Николаевич Косыгин.

— Добрый день, очень приятно. — В голове мысль, «так вот ты какая, звезда советской экономики»…

Смотрит снизу вверх, лишние двадцать сантиметров роста не шутка, но с брезгливым интересом, как мать семейства на большую жабу-ага. Может ему рубашка с джинсами не нравится? Так нет другой у меня одежды, как-то не сподобился в смокинге проваливаться в этот колхоз.

Старикан оказался – кремень. Сначала в перенос во времени он попросту не верил, т.е. вообще, как Парижская академия в метеориты. Пришлось тянуть портфель и показывать все. Тут бы и отмороженный на всю голову фанатик сдался. Но он еще долго сомневался, что СССР на самом деле ждет распад. Показывал паспорт и наклейки, копирайты на софте и наклейки в ноутбуке. Убедил не совсем, но задуматься заставил. Точку поставили «Жмурки», замечательное получилось кино для выноса мозга партократам. Спесь и гонор сходят как грязь на бесконтактной мойке.

Отдал на прочтение историю СССР с 1945-го по 2010-й, надеюсь, она когда-нибудь станет звездой музейной композиции. Пока неофит читал, показывал Шелепину (по его просьбе) программы для обработки картинок и видео. Использовать бесплатный Windows Movie Maker для простейшего монтажа домашних роликов – не наш путь. В мире ломаного софта ставят Adobe Premier или Sony Vegas. Мне больше нравится последний. Хотя пользоваться пришлось всего пару раз, смонтировать отпускной ролик для Вконтактика.

Наконец, Алексей Николаевич оторвался от листочков.

— Молодой человек, рассказывайте, что в будущем говорят об экономике СССР. — Смешно тряхнув складками на щеках, обратился ко мне Косыгин. Но его светло-серые, глубоко сидящие в лице глаза были серьезны.

— Алексей Николаевич, прошу меня заранее извинить, своего мнения у меня нет, и могу только пересказать учебники, — подстраховался я.

— Пожалуйста, без церемоний, — чуть поморщившись, он скрежетнул голосом.

— Есть две точки зрения на вашу программу, которая была принята в 1965 году, — я перевел дух, как перед нырком на десяток метров, — положительная говорит, что экономические реформы Косыгина-Либермана были вполне успешны. Даже пятилетка 65–70 года получила название «косыгинской», или «золотой». Темпы роста составили примерно 50%, что было рекордом всей послевоенной истории СССР.

— Еще не принята, — Алексей Николаевич увидел, что я на него кошусь, и решил так подбодрить. — Но начало хорошее.

— В конце 60-х ваши реформы были частично свернуты из-за внешней похожести на чехословацкую программу реального хозрасчета Дубчека, которая в 68-м году закончилась замаскированным восстанием, с последующим его подавлением войсками СССР и Варшавского договора.

— Вот даже как…

— Далее ваши предложения по работе часто вызывали раздражение у товарища Брежнева, им не давали хода. Темпы развития страны падали. В середине 70-х из-за несчастного случая на воде у вас пошатнулось здоровье, через несколько лет вас грубо отправили на пенсию.

— Точно год! — он неожиданно сорвался в крик. — Вспоминай!

— Э… Кажется, там еще про олимпиаду писали… Наверно, 1980-й, — решился я, ошеломленный метаморфозой чопорного старикана.

— Вот как, всего лишь 15 лет, — мгновенно подсчитал Алексей Николаевич.

— Будущее можно изменить, — попробовал сгладить эффект. — Все будет по-другому. В любом случае, о вас пишут как идеальном премьере СССР и России, который много сделал для народа. Улицы и корабли называют вашим именем.

— А нужно ли… — он наклонился ко мне ближе и впился серым взглядом, — второй вариант, он что, еще хуже?

— Увы… Ваш план в качестве основной мотивации сотрудников ставил прибыль, которая образовывалась как процентная доля от себестоимости. В результате, предприятиям стало выгодно эту базу повышать всем правдами и неправдами.

— Это лишь один из плановых показателей, весьма удобный. И потом, перевести безналичные деньги в наличные можно только с разрешения государственных органов.

— Все равно. У буржуев есть сильнейший тормоз повышения цены товаров, конкуренция. В СССР, при тотальной нехватке товаров и монополиях министерств руководители потихоньку научились переводить доход завода в личные премии, материальные ценности и общее повышение ФОТа.

— В масштабах страны это совершенно не страшно. С рвачами и хапугами мы бороться умеем!

— Поползла инфляция, плюс личные чаяния директоров пошли вразрез с установками партии и правительства. Так неспешно, по процентику-два в год, экономика сползла в застой. — О том, что некоторые историки именно половинчатые реформы Косыгина называют основной причиной распада СССР я предпочел умолчать.

— И чем все закончилось? — излишне безразличным голосом спроси Алексей Николаевич.

— По уровню благосостояния СССР упал в мировом рейтинге ближе к тридцатому месту. Сократилась, по сравнению с другими странами, средняя продолжительность жизни, процветал алкоголизм. Вновь была введена талонная, ну, та же карточная система. Голода не было и в помине, но колбаса, сыр, масло – продавались нормированно. Дефицит стал обычным явлением, в некоторых городах вводили идиотские талонные книжки, в которых расписывали на десяток лет вперед все вплоть до автомобиля. В музее видел реальный пример из Верх-Нейвинска, он же Свердловск-44.

На Косыгина было страшно смотреть. Он вскочил из-за стола, резко подошел к окну и рывком его распахнул. Марлевая ширма выпала в сад, но он не обратил на это внимания, и, повернувшись к нам седеющим затылком, долго смотрел на речку, отблескивающую серо-коричневым метрах в семидесяти. Шелепин не вмешивался, только вызвал охрану и заказал водки с закуской.

Все же крепкий мужик. Александр Николаевич первый раз попросту сбежал от разговора, и вернулся лишь через несколько дней. Переваривал. Этот уже минут через двадцать подсел к столу, с ходу опрокинул заблаговременно наполненную рюмку. Закусил рыбной нарезкой, артистично цепляя на вилку ломтики осетрины и семги. Помолчал.

— Все же получается прав был Глушков. — с тяжелым вздохом продолжил беседу Косыгин.

— Это который предлагал везде ставить АСУ и управлять экономикой с помощью планирования на ЭВМ?

— Вам про это что-то известно? — резко спросил он. — Расскажите подробнее.

— Откровенно говоря очень мало. В мое время, кажется, сама идея тотального планирования, пусть даже с помощью компьютеров, считается абсурдной и невыполнимой. Кибернетика не слишком популярна, работы с искусственным интеллектом где-то ведутся, но без особого успеха.

— Почему же? — Алексей Николаевич искренне удивился, — ваш компьютер поражает своими возможностями.

— Мне кажется, — пришлось задуматься, — проблема в людях. Они непредсказуемы в своих потребностях. Система получается слишком сложной для анализа…

— Дело не в этом. — Перебил Косыгин, — Разве вы не слышали про ОГАС, общегосударственную автоматизированную систему управления?

— Нет, совершенно.

— Невероятно!

Шелепин незаметно наполнил вновь рюмку старшего товарища. Кажется, он всерьез опасался за его здоровье. Не забыл и себя, мне плеснул на дно, как бедному родственнику. Алексей Николаевич машинально выпил, задумчиво поковырял закуску, но вместо употребления ее по прямому назначению кратко разъяснил ситуацию с компьютеризацией СССР 1965 года.

Оказывается, когда экономика СССР в конце 50-х начала ощутимо пробуксовывать, он, Косыгин поручил академику Глушкову разработку способов планирования и управления народным хозяйством при помощи ЭВМ. Более того, уже в 1963 году было принято постановление ЦК КПСС и Совета Министров о создании Единой системы планирования и управления (ЕСПУ) на основе сети государственных вычислительных центров. Построенных по трехступенчатой иерархической схеме, от тысяч пунктов сбора информации, через несколько десятков опорных ВЦ на центральный узел.

Очень быстро Глушков со товарищи подготовил эскизный проект из сотни узлов, которые предлагал связывать широкополосными каналами. В обход коммутирующей аппаратуры телефонных сетей либо по телевизионным линиям. Так, чтобы можно было переписывать магнитную ленту из Владивостока в Москву без снижения скорости! Вот только попросил на свое детище 20 миллиардов рублей. И хотя обещал эффект от внедрения в 100 миллиардов, никто не верил (что совершенно правильно). В результате проект в коридорах власти начали безжалостно топить.

В моем времени изучаем в вузах штатовскую историю сетей, всякие ARPANET, а про свои, заметно более масштабные проекты – ни полслова! Как и не было их во всяких пособиях и учебниках. Самки собак! Не иначе, враги народа постарались. Хотя и Глушков хорош, идеалист-коммунист. Умерил бы аппетит, начал с малого, но реального, глядишь не выглядели бы все так бледно спустя четверть века.

Не выдержал, включил компьютер и наверно час рассказывал, как работает в будущем интернет. Появившийся как раз в 1969 году, только не в СССР, а совсем даже наоборот. Показывал емейл, сайты из кеша браузера, аську и скайп. Затронул беспроводные и обычные сети, оптоволокно, ютуб. Вожди чуток раскраснелись и повеселели, надеюсь, от моих рассказов, а не Столичной, поллитру которой они уговорили фактически на двоих.

Впечатлил, хотя не думаю что они осознали более десяти процентов рассказанного. Но ответить на основной вопрос, а именно, почему до 1990 не возникло прямого компьютерного управления экономикой, не смог. Вот чемпиона мира в шахматы обыграть, это компьютеру легкая забава. Но вот с планированием экономики – не срастается никак. Хотя…

Черт возьми, да Косыгин же о прото-ERP системах говорит! Только вместо людей, как объект управления, сразу предприятия. Понятно, почему это не взлетело. Приходилось раза три внедрять эти самые ЕРП. Два раза провалы с треском и копотью, но один случай получился вполне рабочий, пусть и не совсем канонический. Ведь основная проблема, кроме безграмотности и ошибок, умышленный или инстинктивный саботаж! Если отдельного человека еще можно хоть как-то «сломать», загнать в инструкции, поменять, наконец, попробуй тоже самое сделать с каким-нибудь ГОКом. Даже при коммунизме увидите, как далеко «автоматизатора» пошлет директор комбината[32].

Как работает управленец или прогрессивный топ 2010 года? Да он из ERP и прочих 1С не вылезает! Аналитику, причем достоверную и самую глубокую, видит сразу. Если, конечно, позаботился о нужных отчетах. Не позаботился, так гнать сразу. Планирование задач и контроль исполнения в диаграмме Ганта, движение ТМЦ, комплектация, учет рабочего времени, комплектация, и многое, многое другое… Плюс огромный электронный документооборот, в день до сотни писем, требующих, как минимум, вдумчивого прочтения. Большие корпорации скорее всего применяют дополнительно что-то мощное для планирования, но мне с этим сталкиваться не приходилось.

Причем теоретически это все было в 1965 году, а Гант так вообще с 1910. Но требовало невообразимо больших операционных расходов, либо давало на порядки меньшую точность. Достоверная информация катится снизу вверх, реакция управления навстречу. Не надо тут кибернетики и прочих нечеловеческих разумов, все куда тривиальнее. Точность, удобство, контроль и учет в распоряжение опытной команды менеджеров. При необходимости и статистику с прочей математикой. А уж если на этот поток посадить Комитет партийно-государственного контроля…

Стоп! Молчи голова, шапку куплю. Вот они подерутся с Косыгиным, когда это поймут. Впрочем, полномочия попилить не сложно. Контролировать и управлять – разные рабочие места, они даже могут не знать друг о друге.

Кратко все пересказал членам Президиума ЦК КПСС. Назвал главную и неразрешимую проблему их ОГАС. А именно, система тотального управления пока не по зубам существующим ЭВМ. Более того, каждой парикмахерской и ферме компьютер не приставишь, все бизнес-процессы на примитивный софт не наложишь. Даже основные, и то, не с первого раза пойдут. Частями внедрять нельзя, как только появляется бумажное промежуточное звено – грош цена всей этой системе, ее смогут на законных основаниях саботировать. Тем более любить руководители ОГАС будут примерно как собака строгий ошейник.

Оказывается, и Глушков примерно тоже самое говорил! Что руководитель должен воспринимать ЭВМ как повседневный рабочий инструмент и нести ответственность за его использование. Не, он точно гений, хоть и беспросветный идеалист. Сложность поставленной задачи преуменьшал порядка эдак на два-три, но шел в правильном направлении.

Похоже, мне придется писать очередной монументальный труд. На сей раз «ERP и все-все-все». Надеюсь, SAP не обидится за копирование своего рекламного буклета. Был он у меня где-то в TheBat'е, а туда что попало – уже навсегда[33].

На этом мое удивление не кончилось. Косыгин, как бы про между прочим, поинтересовался о перспективах безденежного распределения. Оказывается, это еще одна идея-фикс Глушкова, по которой следует разделить денежное обращение на два сектора. В первый, систему безналичных расчетов, перечисляются только зарплаты и прочие официальные гонорары. Ввести туда наличные принципиально нельзя. Второй сектор, «скользких» наличных денег, вполне обычный, но не все на такие накопления можно купить. В идеале его нужно постепенно сокращать, изничтожая черный рынок и прочее воровство.

Вместо ответа достал свои кредитки, положил их веером на стол, благо, как раз шесть штук. Так оно выглядит в моей реальности. Единственное отличие, деньги на карточке не отделены от обычных на банковском счету, их можно снять, можно положить. Но. Все операции фиксируются в памяти компьютеров и могут быть прослежены органами правопорядка, так что не сильно забалуешь. От вида логотипов VISA и MasterCard товарищей перекосило как школьниц от мадагаскарских шипящих тараканов. Но промолчали.

Добил, сказав что в странах, где борьба с коррупцией и преступными доходами не пустой звук, практически весь товарооборот замыкается на подобные системы. Налички в карманах граждан просто нет, и не нужна она им. С купюрой в 500 евро из магазина вполне могут послать в банк, менять. Тем более, там очень развиты кредиты… Увы, Россия к таким государствам не относится.

На слове «кредиты» и «евро» Косыгин опять сделал стойку, как легавая перед вальдшнепом. Пришлось рассказывать, как выгодно для страны «продать» за будущие доходы реальные товары. Особенно дома, машины, чтоб сразу лет на 10–20 вперед. Именно на этом бурно и успешно стартовала экономика США в 80-х, ее еще называли «рейганомикой», по имени президента. Потом накачка кредитами обернулось чередой кризисов, но, по крайней мере до 2010 года, США с ними справлялись более чем успешно. В отличие от многих других стран. Увы, тонкости объяснить не могу, зато готов подробнейшим образом описать как это выглядит для рядового потребителя, человека или небольшой фирмы.

Про Евросоюз слушали уже явно через силу, понимая слова но не смысл. Кратко накидал картину Европы 2010 года, Шенген, прозрачность границ… Прощаясь, вспомнил что-то неявное про умершую на 1 мая жену Косыгина, и постарался аккуратно ему намекнуть отправить супругу к врачам на обследование. Искренне поклявшись, что больше ничего не помню.

…Уехали вожди пролетариата на одном ЗИЛе. Видать было о чем поговорит по дороге. Чем это закончится неизвестно, но в одном уверен абсолютно – реформы Косыгина-Либермана от 1965 года в СССР не случится. По крайней мере в том виде, который знала моя история.

* * *

В понедельник была командировка в Н-Петровск. Предложение раскурочить мою Хонду было рассмотрено положительно, о чем еще с вечера предупредил начальник охраны, заодно передавая заряженный автоматический фотоаппарат Зоркий-10 и небольшой чемоданчик из зеленоватого дерматина с крупными некрасивыми металлическими замочками «под ключик».

Ничем особо примечательным перелет не отличался, разве что скукой, так как провожатый, товарищ Смирнов, был сильно чем-то недоволен и не хотел разговаривать даже на нейтральные темы типа погоды. Единственное развлечение – посмотрел как объявляли рейсы без электронных табло. Никаких сложностей, длинный стеллаж, на котором тетка в авиаформе закрепляет здоровенные металлические карточки с номерами самолетов. Все это на улице, около выхода на ВВП. Самолеты стоят примерно как в 2010-м автобусы на автовокзале. Подходи, предъявляй билет, и залезай в салон.

Анатолий, брат Кати, встретил в Кольцово как старого знакомого. Вспоминая прошлый опыт передвижения, попросил выбрать машину поновее из тех трех, что стояли у аэропортовского выхода. Наплевав на очередность, выбрали серую, ощутимо новую Волгу. На дверке черные шашечки в два ряда и крупная белая буква «Т» в черном же кружочке. Кажется, что-то подобное я видел в своем времени на желтых таксомоторах ГАЗ-24. Забавная решетка радиатора, напоминающая китовый ус, совсем по-современному выкрашенная в цвет кузова. Даже резина шин черненая краской или ваксой. Не иначе, автофрант.

Водитель согласился ехать в Н-Петровск не слишком охотно, дело пошло только после обещания пятерочки сверх счетчика. Внешне крутая машина изнутри удивила непрезентабельной обшивкой дверок из розовато-коричневой клеенки и не слишком удобным задним диваном того же материала (в «Победе» был лучше). Непривычно смотрелись раздельные передние сидения, причем правое явно было складное[34]. Впрочем, подвеска работала на удивление неплохо, и это обнадеживало в дальней поездке.

Анатолий не удержался, начал расспрашивать о сестре еще в такси. Вроде бы хотел задать несколько скользких вопросов, но раздумал, все же Катя взрослая девочка. Рассказал ему, что девушка здорово помогает в работе, и вообще живет как на заграничном курорте. В мелкой болтовне дорога пролетела быстро, таксист гнал не слишком жалея машину.

…За демонтаж частей RAVчика взялись с утра, отправив помощников-сержантов «чтоб духу до темноты не было». Пришлось разобрать баррикаду из бревен, и выгнать машину под крышу внутреннего двора. Так хотя бы был свет и простор для аккуратного вандализма, ведь машина должна была после всех манипуляций остаться полностью «на ходу».

Работы нам с Анатолием хватило на три дня. Торопиться не пытались, все непонятные места и соединения описывали. В итоге сняли: магнитолу с ЖК дисплеем, антирадар, парктроники с комплекте с индикаторами, сигналку с брелком, приводы задних стекол, акустику, в том числе усилитель, галогенные лампочки фар, привод омывателя стекла. Нарезал образцов материалов обшивки салона. Сделали фотографии подвески с линейкой для масштаба, а также двигателя и отдельных узлов.

По завершению протопили баньку. Жутчайшее сооружение с низким потолком, таким, что мне приходилось ходить только «на полусогнутых». Еще и крохотное окно почти не давало света. Хорошо хоть стояла нормальная печь, сваренная из куска здоровенной металлической трубы. Не иначе, постарался бывший Катин муж. Но похлестаться всласть березовыми вениками это не помешало. Как и выпить полдюжины бутылочек «Исетского» под огромный кусок жесткой до подошвенного состояния соленой горбуши.

Анатолий все допытывался, как развивается ситуация в Москве, уж очень ему надоело охранять RAVчик в Н-Петровске. Даже капитанские звездочки не слишком помогали бороться со скукой и отсутствием супруги. Пришлось обнадежить, в смысле, все нормально и планово, на высшем уровне. Члены Президиума ЦК каждый день. Хотя никакой уверенности в удачном разрешении ситуации у меня не было.

…Обратно в Москву чемодан едва дотащил.

1.9. Александр Шелепин. Июнь 1965 года. Москва

В Москву поехали на одной машине, слишком о многом надо было поговорить, но сил на прогулки по лесу уже не оставалось. Однако, едва устроившись на диване и пристроив старомодную борсалиновскую «федору»[35] на полку за спиной, Косыгин провалился в себя, зафиксировав невидящий взгляд на спинке переднего сиденья. Александру показалось, что рядом находится какая-то ЭВМ, лихорадочно быстро просчитывающая параметры орбиты, по которой будет запущена экономика СССР после веселой команды «поехали!» Нарушить это сосредоточение было кощунством, поэтому, подняв отделяющую водителя перегородку, он принялся бездумно рассматривать давно знакомый пейзаж.

…Боже, как болит голова, подумал Алексей Николаевич булгаковскими словами. Наконец-то можно расслабиться на мягкой коже, далеко вытянуть ноги по ковру, все равно не достать носками модных туфлей до страпонтенов[36]. Все ж дочка Людочка молодец, выписывает себе из иностранных магазинов модную одежду и обувь, которой нет в кремлевских магазинах, и отца не забывает. Вот только с дачей на Николиной горе она зря перестаралась. Заложила в стройку трехэтажной махины спортзал, бильярдную, сауну. Сейчас охрана надписи «Буржуи» на воротах стирает каждый день. Совсем в мать пошла…

Мысли скатились в прошлое. Ранняя осень в Новониколаевске[37], пропитанный моросью воздух еще сохраняет летнее тепло. Алексей, 22-летний инструктор областного союза потребительской кооперации, переполненный планами выскочил из новенького здания Сибкрайисполкома на Красный проспект, не замечая никого вокруг… Буквально налетел на по-буржуйски одетую пухленькую девушку, столкнув ее с узкого дощатого тротуара на дорогу. Высокие сапожки от Andre Perugia утонули в грязи чуть не до шнуровки.

Юность необидчива. Вечером они сидели в зале «Транспортника», что на Вокзальной улице, и под звуки разбитого пианино смотрели заковыристую семейную драму «Love Never Dies» с очаровательной Мэдж Беллами. Завезенное в начале 20-х из ДВР, запрещенное к показу в РСФСР кино стало первым мостиком между сыном питерского токаря и Клавдией Кривошеиной, падчерицей крупного нэпмана-пивовара.

Против ожиданий, родители девушки приняли молодого «голозадого» кооператора неплохо. Пивное дело отчима Клавы крепко держалось, впрочем, господин Кривошеин не строил иллюзий. Местным хлебникам и маслозаготовителям уже пришлось плохо. Диковатые налоги плюс контроль Советского государства над железной дорогой фактически поставил крест на их деятельности. Невесело шутил под чай с медом – дальше Сибири не сошлют, и старался понадежнее обеспечить всех восьмерых детей от обоих браков. Желательно замуж и подальше. Его циничные слова о невеселом будущем России с тех пор стояли в ушах премьера СССР.

С тех пор они с Клавой шли по жизни вместе, осторожно обходя все подводные камни. Позади рождение дочери, срочный переезд в Ленинград, практически побег от раскручивающегося над Сибирью маховика репрессий. Учеба в текстильном институте, председательство в Ленинградском горисполкоме. Потом война… Сейчас опять выбор, может быть самый важный в жизни. Хотя этим невозможно удивить человека, который организовал в начале Отечественной эвакуацию 1713-ти заводов. Да-да, именно 1713-ти, он помнил каждый из них. С риском для жизни пробивал решение по дороге для блокадного Ленинграда и предложил идею трубопровода по дну Ладожского озера. Надо только немного подумать. Ведь все на самом деле очень просто.

Сохранить плановый принцип сталинских времен в чистом виде не выходит, без каждодневной расстрельной угрозы великого вождя все рушится просто на глазах. Что проку в коммунистических идеях? Делить справедливо научились, но нечего. Чтоб убедиться достаточно зайти в магазин или на рынок. Двадцать мирных лет прошло, но великолепия, которым встречал Елисеевский до революции нет и в помине. А цены! Отец Алексея Николаевича, токарь-отпиловщик завода «Лесснер», получал 150 рублей в месяц, а любимый маленьким Алешей шоколад «Жорж Борман» стоил три копейки.

Косыгин лучше других видел глубину пропасти, на краю которой балансировал СССР. Диктатура пролетариата породила чудо индустриализации 30-50-х годов, но стояло оно на ограблении крестьянства. Как по ресурсам, зерну, мясу, так и людям, которые и подняли советскую промышленность на невиданную высоту и выстояли в войне. Теперь деревня иссякла, нужен иной, новый источник роста.

Тяжелая промышленность более-менее движется на пинках Кириленко и безумном впрыске ресурсов. С этим ничего нельзя поделать, без ракет и атомного оружия СССР уязвим. При этом производство ТНП катится под откос, да так, что с цеховиками ЦК боится бороться всерьез. Без их спекуляций и незаконного производства жизнь людей станет совсем тоскливой.

Еще недавно как основной вариант экономической реформы рассматривалось серьезное улучшение планирования внедрением ЭВМ по Глушкову. Да что говорить, в начале 60-х он сам загорелся этой идеей, казавшейся особенно реальной в свете разработки ЦСУ СССР отчетного межотраслевого баланса по 83-м отраслям в 59-м. Но реальные предложения апологетов кибернетики не обрадовали, скорее напугали. Чутьем старого хозяйственника Косыгин видел, что ничем, кроме грандиозного и дорогого провала проект ОГАС закончиться не может. Рассказ пришельца только подтвердил обоснованность этих догадок.

Спасением казался компромиссный путь, уже более-менее рассчитанный и готовый к утверждению на сентябрьском Пленуме ЦК. Но выяснилось, что он оказался дорогой благих намерений, ведущих в ад. Еще и волнения в Чехословакии накатывают, ведь предупреждал же Дубчека, что запутается он в своих реформах, не помогло. Попаданец говорил, что СЭВ разделился после этого на четкие периоды «до» и «после». Прав, паразит, пути назад после танков на улицах Праги не будет.

Что остается? Были, как без них, робкие предложения разделить секторы, отдать артельщикам-кооператорам все обувные мастерские, шашлычные, и прочие мелкие услуги. Потом, постепенно, производство несущественных товаров, кустарные промыслы и все подобное.

Для тяжелой индустрии сохранить прежний сталинский план плюс ОГАС, или как ее теперь можно будет назвать. Интуиция немолодого человека громко кричала – это сползание не остановится, частный сектор, как водоворот, будет затягивать в себя отрасль за отраслью. Потому что так проще. И где-то на дне сознания Косыгина, встретившего Революцию смышленым подростком, билась мысль – наконец-то…

Но как? Как вводить очередной НЭП на 50-м году советской власти? Только предложить подобное на Президиуме, и можно головы лишиться. Упертые неосталинисты разорвут в клочки, разнесут в пыль своей любимой непобедимой теорией. Кстати, один из них сейчас слева сидит! Что характерно, за день про учение Маркса ни разу не вспомнил. Так зачем откладывать?

— А ты, Саша, сильно изменился за последнее время. — Задумчиво начал Косыгин, повернув голову в сторону собеседника.

— Неужели так заметно? — обрадованный прекращением затянувшейся паузы, начал Шелепин и невесело пошутил, — иногда кажется, что его было бы лучше сразу ликвидировать.

— М-да, такую реформу загубил, аж «косыгинскую». Пошел в утиль труд трех лет.

— Сам бы рад многого не слышать, но пренебречь такими сведениями преступно.

— Кто еще в курсе этого… — Алексей Николаевич покрутил кистью руки в воздухе подыскивая нужное слово, — дорожного происшествия?

— Полностью только Володя Семичастный.

— И как долго собираетесь скрывать это от товарищей?

— Нужна определенность в… позиции ЦК по данному вопросу… Ситуация очень необычная.

— Что ж, это разумно.

Опять повисла пауза. Косыгин отдал инициативу собеседнику, и теперь, откинувшись на спинку дивана, боковым зрением наблюдал, как тот будет выкручиваться. Вспомнилось, как из-за Ленинградского дела оказался в опале Сталина, и каждодневно ожидал ареста. Тогда пронесло, но вот мужа двоюродной сестры Клавы, первого секретаря Ленинградского обкома, расстреляли в 50-м. Его супруга пошла по этапу. И он, член Политбюро ЦК ВКП(б) ничем не смог помочь.

— Пока понятно лишь одно. Допустить загнивание партии нельзя! — пафосно начал Шелепин. Но, заглянув во внимательные глаза Косыгина, резко сбавил, — еще не поздно.

— Задача… Леню вы в покое теперь не оставите, — со скептическим выражением лица продолжил Алексей Николаевич, — любыми средствами.

— Мы не заговорщики, — возмутился Шелепин, — такая авантюра недопустима.

— Устроите большой тарарам в ЦК, или сразу на съезде? — Премьер чуть наклонил голову, — выставив Петра как доказательство?

— Если не будет иного выхода! Решим задачу коллективно, по-ленински…

— Значит, — подвел итог Косыгин, — будете интриговать.

— Так при Брежневе любая экономическая реформа будет утоплена в замечаниях и поправках, как уже и было! — Шелепин тоже умел быть резким. — Партия разложится и закончит повальным предательством и перерожденчеством.

— Ладно, ладно! Не на митинге, — сдерживаясь, проворчал Алексей Николаевич.

— Да, да, предательством и перерожденчеством! Это – главная беда! И это надо остановить!

Вулкан взорвался.

— Ни черта! Как вы не понимаете, молокососы! — Косыгин, выставив вперед лоб, заглянул Шелепину в глаза, — Какая. Разница. Кто. Будет. Генеральным!

Вот человек, восхитился Александр, хоть и старик стариком.

— Вообще политику вашу в гробу видал! Ты с подробностями расскажи, как людей кормить-одевать будешь! Ком-му-низм им строить… За который мы боролись, пока вы под стол пешком ходили. Чтобы есть было что, и жить где, и детей растить! В деталях! С тем же запалом трибунным, как за чистоту рядов на прошлом съезде агитировал! Еще одну целину распашешь? Или Обь с Иртышом в Среднюю Азию повернешь?

— Петр говорил, что в начале 70-х будет благоприятная обстановка, очень большие доходы от нефти. — Александр придумывал на ходу аргументы. Не признаваться же, что об этом вообще забыли, когда делили места в теневом кабинете?

— Са-ша! Ты подумай наконец! — Косыгин, утвердившись в понимании ситуации, устало откинулся на подушку, — тебе час назад русским языком рассказали, что пути, кроме частн… хотя бы частичного хозрасчета не нашли. Никто! Все успешные страны в 2010 году стоят на капиталистическом пути развития, даже Китай!

Слова в голове Шелепина никак не желали складываться в убедительные, неоспоримые аргументы. Косыгин прищурился.

— Впрочем, противостоять этой пагубной тенденции, считаю, можно. Жестким, нет, жестоким авторитаризмом. Как при товарище Сталине.

Кожа дивана под рукой Шелепина стала влажной. Сейчас он должен выбрать, и при ошибке старый экономист из перспективного союзника станет смертельно опасным врагом. Он-то был уверен, что рассказ о печальной перспективе подготавливаемых реформ заставит Косыгина молчаливо встать на сторону противников Леонида Ильича. Он даже не подстраховался, что, впрочем, не пугало. Раскрытие перед ЦК обсуждалось как один из вполне реальных вариантов, но признавалось нежелательным из-за непредсказуемой международной и общественной реакции.

Было прекрасно известно, что Алексей Николаевич очень уважал Сталина, возможно, даже преклонялся перед его силой и авторитетом. Его собственный стиль руководства тоже был далек от мягкости. Сторонник ли он «крепкой руки»? Может быть, рядом сидит преданный идее коммунист, готовый ради великой страны идти на все, даже жестокую расправу с недавними соратниками?

Разоблачения двадцатого съезда пронеслись в сознании Шелепина. Вал обвинений, бесконечные списки репрессированных, косые взгляды на соратников, чьи подписи их украшали. Вспомнил, как чуть ли не украдкой выносили тело Сталина из мавзолея. Перед глазами как живая встала Зоя Космодемьянская, непризнанная вина, о которой недавно напомнила жена.

— Нет! Второго Сталина быть не может, — решительно мотнул головой Александр Николаевич, — нужно сохранить и расширить коллегиальное руководство партией. — И продолжил, резко ударив кулаком по сиденью, — я не боюсь диктатуры, но уверен, что это не поможет. Авантюры Никиты едва не погубили СССР.

— Вот уж не ожидал этого от «железного Шурика», — колебания не скрылись от внимательного взгляда Косыгина, — Знаешь, Саша. Это ведь последний раз когда я тебя так называю.

Собеседники опять замолчали, прислушиваясь к своим чувствам или интуиции. Тихо, соревнуясь с легким шелестом шин, шипел прохладный воздух их раструба кондиционера. За окном промелькнула высокая стела коневодческого совхоза «Новый путь».

— Наверно, я в самом деле начал по другому думать после всего, — Александр энергично потер затекшую шею, — надо же, РСФСР в кольце союзных республик. В одночасье ставших врагами.

— Дорогая расплата за свободу и равенство для всех. — Премьера было сложно заподозрить в излишней симпатии к республиканским вождям. — Так нас предать!

— Теперь мы не допустим политической близорукости, — Шелепин зло ухмыльнулся, — подготовимся заранее.

Кое-кому в ЦК сильно не повезло, мысленно потер руки Косыгин. Впрочем, «чучело» Подгорный[38] точно заслужил пинка. Если, нет, когда Саша его сковырнет – подарю бутылку хорошего коньяка. Да и сам выпью с удовольствием. Впрочем, сейчас это не главное.

— Ты точно отдаешь себе отчет, что даже частичный хозрасчет по сути НЭП, частная собственность? — добил Алексей Николаевич, — пути назад не будет.

— Под контролем коммунистической партии не страшно. Этот путь смог пройти даже голоштанный Китай. — Шелепин порывисто протянул руку, — ведь лучший Премьер СССР все равно не видит иного выхода?

— Что ж, пусть будет так, — ответил Косыгин, скрепляя союз крепким рукопожатием.

— Но марать Сталина тоже не дело. Его опыт нам пригодится.

Собеседники-заговорщики переглянулись. Шелепин машинально достал пачку «Столичных», щелкнул по коробке пальцем, и поймал взгляд премьера. Черт! Он же бросил давно, вспомнил Александр. Однако, если уж вытащил, деваться некуда.

— Будешь? — протянул пачку, вежливо сдвинув картонную крышечку.

— Спасибо. — Не стал отказываться Алексей Николаевич.

Прикурили от одной спички, практически одновременно сдвинув боковые стекла лимузина. До самой Старой площади молчали, как впервые разглядывая буйную июньскую зелень улиц и мелькающие за ней дома столицы.

Демонстративный совместный приезд к подъезду ЦК не мог остаться незамеченным. По розовато-красным ковровым дорожкам широких коридоров полетели слухи. Они шутя распахивали двойные дубовые двери и перегружали коммутатор кремлевской АТС. До XXIII-го съезда партии оставалось чуть более 9-ти месяцев.

* * *

Идея отвлечения внимания Брежнева от интриг внутри ЦК при помощи фильма про инопланетян из «Аватара» первоначально казалась Шелепину прекрасной идеей. Позже появились сомнения, порой казалось, что такая детская игра не нужна Секретарю ЦК. Страшила опасность потерять лицо перед соратниками по партии. С другой стороны, величина ставок требовала использовать все, даже самые небольшие возможности для достижения цели.

Во время очередного разговора с Петром (если так можно назвать детальные допросы по каждому листу описаний будущего) на язык сам собой лег вопрос:

— Можно ли сделать небольшой фильм из кусочков «Аватара»?

— Безусловно, — не задумываясь ответил Петр, — нарежу в лучшем виде. А какие фрагменты интересны?

— Нужно… — Александр Николаевич подпер подбородок кулаком и посмотрел в глаза пришельца, — чтобы было похоже на инопланетную съемку. Для зарубежных друзей.

— Сейчас прикину, — попаданец с готовностью подтянул лист бумаги, добавив извиняясь, — мне проще написать, привык за последнее время.

Минут через двадцать Петр пододвинул Александру изрядно исчерканный черновик.

ТЗ:

Производство короткометражного фильма о жизни инопланетян на основе х/ф «Аватар». Необходимо обеспечить максимальную достоверность передачи деталей. Исключить сцены с участием homo sapiens, невероятные физические явления (летающие скалы, гигантские луны, и т. п.) крупные планы, в которых по мимике можно зафиксировать речь, а также предметы человеческой материальной культуры.

Продолжительность 10–15 минут. Без звука. Носитель кинопленка 35 мм.

Ресурсы:

0. Переносной негатоскоп не менее 40х40 см. (лампа для просмотра негативов)

1. Рентгеновский снимок, точно совпадающий по размеру с экраном ноутбука, а также клейкая лента и подставка с регулировкой высоты (возможна замена на 5–6 книг разной толщины).

2. Профессиональная кинокамера, импортная, заряженная пленкой зарубежного производства. Подготовленная к работе в закрытой студии.

3. Проявочная лаборатория, возможность контроля за материалом. Химия производства капиталистических стран.

4. Кинозал для конфиденциального просмотра.

Исполнители:

Сопровождающий с необходимыми полномочиями (С), вероятно товарищ Смирнов, киномеханик для предварительной настройки аппаратуры и краткого обучения по самостоятельному использованию (К), технические работы П.Воронов. (П)

Стадии работы:

0. Монтаж видеоролика, программа Sony Vegas, П – 4 ч.

1. Предварительный контроль. А.Н.Шелепин, П – 1 ч.

2. Подготовка студийной записи к точной съемке с нетоскопа. С, К – 1 час.

3. Подмена нетоскопа ноутбуком. Съемка ролика на пленку. П – 0,5 ч.

4. Проявка пленки. К. Контроль процесса: С, П – 0,5 ч.

5. Просмотр ролика и обсуждение итогов: А.Н.Шелепин, В.Е.Семичастный – 3 ч.

6. Шифрование фильма на диске личным кодом А.Н.Шелепина. П – 0,1 ч.

Внимание к деталям и скорость работы приятно поразили Александра, нечасто он получал подобные документы от референтов и подчиненных. После разъяснения подробностей типа «диска», «шифрования» и «мимики» последние сомнения рассеялись, такой проработки темы он себе первоначально даже не представлял. Риск показался приемлемым, да что там, пренебрежимо малым. Тем более, до самого последнего момента есть «железное» оправдание, а именно ввод в заблуждение противника, его дезорганизация во время острого противостояния в космосе. Ну и, разумеется, опасения встретить шпионов даже в коридорах ЦК.

…Создание фильма прошло гладко, только на самой завершающей стадии споткнулись на «овраге». Пленка оказалась негативной, и что-то посмотреть на ней было практически невозможно. Петр сильно расстраивался, сетовал на свою плохую память, и прославлял цифровые технологии, сделавшие бессмысленным пленочный атавизм[39]. Пришлось дополнительно организовать изготовление позитивной копии, впрочем, по отработанной методике это не вызвало особых затруднений.

* * *

Жестяная банка с фильмом, присланная неизвестным в редакцию «Шпигель», вызвала эффект разорвавшейся бомбы. Журналисты не стали ничего скрывать, и уже через пару дней только ленивая телекомпания или спецслужба не получила свою копию, выложив, впрочем, за нее весьма круглую сумму.

Версий было достаточно. Основная, разумеется, инопланетная. Заголовки газет надрывались чем-то похожим на «Космический корабль пришельцев забыл на Земле свои съемки с Альфа Центавра!». Ученые крутили пальцем у виска, доказывая, что пленка-то вполне земная, и съемка тоже. Определили тип камеры и оптовую компанию – покупателя пленки. Установили, что изображение переснималось с какого-то экрана, имеющего совершенно нетипичную для земных устройств пиксельную картинку, более того, размер этих точек-пикселей динамически менялся. Но далее заходили в настоящий логический тупик. Странный мир синекожих людей вызывал море эмоций, но не давал никакой конструктивной информации.

Лишь отдельные критики инопланетной теории пытались доказать, что это «вброс» нового художественного фильма или технологии съемок. Они подметили целый вал мелких несоответствий в деталях, светотени, противоречия законам физики и отсутствие вербального общения несмотря на практически человеческий рот и нос. Особо въедливые обращали внимание на однообразный и плоский задний фон.

Однако, на каждый аргумент находилось универсальное опровержение – ничего не известно ни о технике съемок, ни о гравитации и плотности воздуха, ни о способах общения (ну может они телепаты). Выдвигали контрверсии, предполагая, что съемку вел искусственный кибернетический механизм, отсекающий второстепенные детали. Главное, ни один эксперт не смог объяснить, как такое вообще может быть снято на Земле.

По части ущерба космической программе США эффект получился неоднозначным. Логика была проста – если на пленке показана, в общем, примитивная цивилизация, то возможно, есть некосмические способы связи между разными мирами. Правительство США запустило программу «пробоя между мирами» и выделило на нее более чем немалые средства. Но при этом не забыло и про спутники. Сенаторы, вспомнив молодость и «Марсиан» Берроуза, увеличили финансирование исследований планет солнечной системы в три раза.

Удар по экономике нанесли не только они. Так как в отрывке присутствовали моменты общения с «духами» – оживились секты всех мастей и конфессий. К примеру, хаббардисты будто сошли с ума, и вербовали сторонников сотнями тысяч. По США и многим странам прокатился вал пророков, мессий, пришельцев, и прочих больных на голову мазуриков. Заканчивалось это как правило бунтами и демонстрациями против всего, начиная от одежды и кончая лично Линдон Джонсоном.

Не забыли и СССР. Некоторые утверждали, что русские тайно разработали и осуществили полет к Венере, на пленке его результаты, которые кто-то из участников программы решил передать «свободному миру». Полные же данные глубоко засекречены, вероятно по причине их чрезвычайной ценности. Так как измеренная Mariner-2 при подлете на 40 тысяч километров огромная температура поверхности Венеры могла быть ошибкой, версия нашла своих поклонников. Тем более, после 1962 года ни один космический разведчик к этой планете официально не приближался.

Леонид Ильич после просмотра киноленты хотел созвать Пленум ЦК. Чуть позже ограничились обсуждением на Президиуме. Шелепин, к удивление присутствующих, занял твердую позицию – съемка не имеет отношения к инопланетным существам и является провокацией спецслужб. Надо усиливать оборону, а не гоняться за синими человечками. Особого понимания эта точка мнения не встретила даже при поддержке Косыгина и Воронова, однозначно заявивших, что лучше сосредоточиться на более важных и актуальных для народного хозяйства направлениях.

При таком подходе ничего конструктивного принять на Старой площади не смогли. Но и оставить все «как есть» кураторы «космического» направления не хотели. ЦК, уже разбуженный сближением прежде непримиримых Николаевичей, забурлил вдвойне. Искались и отвергались альянсы, разрабатывались компромиссы, уточнялись позиции, углублялись мнения. Внутрипартийная борьба кипела как никогда бурно, порой выплескиваясь даже на страницы ультраконсервативной «Правды».

Одни только военные были спокойны – «десантом не угрожает, и хорошо». Лишь старались не допустить перетекания финансирования от стратегических ракет и атомных зарядов на межпланетные «игрушки» ученых и прочие лунные программы. Заодно радовались, вспоминая неожиданных союзников оборонной ракетной программы в лице Шелепина и Косыгина.

* * *

Расследование Комиссии Партийно-Государственного Контроля начало приносить первые результаты. Да такие, что Митрофан Ионович прилетел на доклад лично.

Дело начиналось просто. В крохотный городок Махарадзе (бывший Озургети) Кутаисского района каким-то шальным ветром занесло молодого члена партии Руслана с истинного грузинской фамилией Иванов. То ли девушка ему там приглянулась, или деньги кончились, но пошел он работать дубильщиком на небольшой кожевенный заводик, перерабатывающий крупнорогатое население окрестных холмов в дамские сумочки и прочие сопутствующие изделия. Местные жители эту должность не жаловали, тяжелая да вонючая, поэтому платили неплохо.

Особенно подружиться с коллегами не получалось, да он особо и не стремился. Но выпивали вместе частенько. Однажды он заметил, как из кармана инженера вывалилось несколько монет, явно золотых. Видимо, успел он чем-то насолить товарищу Иванову, потому что тот виду не подал, но жалобу написал с удовольствием. Так как брат первого секретаря Махарадзского горкома работал на этом же производстве, то свое творение Руслан отослал напрямую в КПГК Кутаисской области.

Секретарь ЦК Кутаисского обкома, он же Председатель КПГК, жалобу выкидывать не стал из-за ее явной вздорности и мелочности. Для богатой Грузии несколько золотых монет – сущий пустяк, мало ли откуда инженер их взял. Поэтому он включил материал в свой отчет перед республиканским центром. В самом деле, не давать же ход серьезным рассказам о солидных товарищах, не поймут. И все бы на этом действительно закончилось… Но после разговора с Шелепиным «валютные» жалобы резко понадобились товарищу Кучаве.

С молчаливого согласия Председателя КГБ Грузии товарища Инаури за спиной несчастного инспектора КПГК, по совместительству коммуниста-кадровика, давно забывшего, что на него повесили еще и такую обязанность, выросла специальная бригада 16-го отдела союзного КГБ. Дело в том, что права у КПГК были огромные, даже необъятные, но на бумаге. Попробуешь воспользоваться – не только на партсобрании взгреют, можно и партбилет на стол выложить. Но в такой ситуации… Буквально под диктовку комитетчиков расследованию был мгновенно дан официальный ход.

Нехитрая цеховая схема незаконного производства была раскрыта за пару часов. Благо, ее в этих патриархальных краях особо не скрывали. Судя по всему, об особенностях местного нелегального бизнеса на всем заводике не знал один только жалобщик. При настройке двоильных машин[40] была занижена толщина кожи, в результате чего при дополнительном прогоне спилка он делился на средний, и третий, он же нижний или бахромянный. Именно последний шел как необработанный цельный спилок на пошив строительных варежек и спецодежды для сварщиков и металлургов.

Средний же спилок прокатывался горячими прессами «под крокодила» в навечно закрытом на ремонт спортзале соседней школы. Там же он раскраивался на части сумочек, которые сшивались надомниками (по большей части работниками все того же предприятия) в целые изделия. При одинаковом с фасоне с фабричными, благодаря тиснению они выглядели существенно лучше, и прекрасно продавались. Директора магазинов с удовольствием брали их на реализацию по 20–30% от номинала.

Предприимчивый инженер был арестован буквально «на горячем» прессе, и, перед угрозой расстрельной статьи, сразу начал давать показания. Выяснилось, что его месячный доход составлял порядка 20 тысяч рублей. Из них примерно половина уходила фабричному начальству и прочим инстанциям, от которых зависел бизнес. Самое смешное, все было организовано как небольшое акционерное общество. А именно, пай в незаконной деятельности можно было купить или продать из расчета 5 тысяч рублей за 1%. Примерно четверть принадлежала первому секретарю горкома…[41]

Кроме хищения, инженер с партнерами раздавал огромное количество взяток. Фабричному начальству, милиционерам, разным проверяющим… От одних откупался натурой (парой сумочек), другим за невмешательство платил фиксированный оклад 300, 500 рублей в месяц. Что-либо скрывать в его положении было поздно, и листы протоколов заполнялись схемами и фамилиями, а камеры подельниками. Случилось доселе небывалое – под давлением неопровержимых улик прокуратура дала ордер на арест первого секретаря Махарадзского горкома, и он уже давал интереснейшие показания.

Дело под контролем Инаури и Шеварднадзе двигалось настолько быстро, что цеховики не успевали заметать следы. Местная номенклатура не понимала, как их прикрывать, слишком высоко находились инициаторы проверок. Более того, многие, сохраняя верность коммунистическим традициям, начали искренне топить соратников. Кто-то надеялся на карьерный рост, другие – на меньший срок.

Защитить могла только Москва, но там в суете совещаний и обсуждений Брежневу и Кириленко было не до просьб Мжаванадзе «глубоко разобраться в нездоровой ситуации». Проблемы космоса, изрядно подогретые невообразимым «кино», казались куда более важными и поглощали все внимание. Перегруженный механизм власти попросту отставал от быстро меняющейся обстановки.

В принципе, полученного материала уже хватало для серьезной чистки республиканского ЦК. Было очевидно, что первый и второй секретари в курсе незаконной деятельности и имеют с нее как минимум ценные подарки. А уж с учетом образа жизни супруги Мжаванадзе, «царицы Тамары»… Шелепину этого было достаточно, теперь даже фронтовая дружба с Брежневым не поможет Василию Павловичу удержаться в Президиуме. Еще неделя и кольцо замкнется, тогда ссылка послом в Буркина-Фассо покажется редкой удачей. Да и второму секретарю, Петру Родионову не усидеть на своем месте. Его прямая вина, недосмотрел, хорошо если отделается переводом кем-нибудь вроде замдиректора института марксизма-ленинизма[42].

Но товарищам Кунаве и Шеварднадзе была нужна показательная, полная зачистка республиканской номенклатуры, и дело только набирало оборот. Они обустраивались в Грузии всерьез и надолго. Александр Николаевич еще не знал, что кроме десятков цехов по производству ширпотреба, в августе под Сухуми силами МВД республики будет найден тайный завод по производству оружия, который придется «брать» с привлечением армии (если таковой можно назвать взвод коменданчей ближайшей военной части). Все это выльется в грандиознейшее судебное дело, главным фигурантом которого станет подпольный миллионер Отар Лазишвили. Тот самый, который подарил уникальный бриллиант жене первого секретаря ЦК КП Грузии Мжаванадзе. Помимо него на скамье подсудимых окажется 81 сообщник, доказанный ущерб государству составит 836 792 рубля[43].

В декабре 1965 года в Тбилиси состоится пленум ЦК КП Грузии, на котором раскроют масштабы поразившей республику коррупции. Однако, снимать с должности первого секретаря будет поздно, под тяжестью показаний своих подчиненных он еще в сентябре 1965-го, перед пленумом ЦК КПСС, пустит себе пулю в висок. Хотя еще долго будут ходить слухи, что замполиту в погонах генерал-лейтенанта с самоубийством очень настойчиво помогли[44].

На протяжении следующей пятилетки в отставку по разным причинам будет отправлено 40 тысяч партийных чиновников, что для небольшой Грузии величина невероятная. Митрофан Ионович не останавливался на полумерах. Вторым секретарем к нему Москва назначила Василия Трушина, 33-летнего первого секретаря московского горкома ВЛКСМ, обязанного своим головокружительным карьерным скачком лично товарищу Шелепину. Министр охраны общественного порядка Грузинской ССР, Эдуард Шеварднадзе, вошел в Президиум ЦК КП Грузии.

1.10. Петр. Июнь 1965 года

Из всего снятого с RAVчика электронного оборудования самым простым, на мой взгляд, оказался парктроник. Тем более их было два независимых комплекта, сзади и спереди. В общем-то все что я про них знал – это 4 ультразвуковых датчика, сведенных на несложный блок управления. К которому, в свою очередь, подключена семисегментная светодиодная шкала, показывающая по двум каналам расстояние до препятствия.

Раскрыл коробочку с электроникой. Печатная плата размером чуть меньше пачки сигарет. SMD монтаж. На входе – регуляторы уровня, по одному на датчик. Тут все понятно. Десяток электролитических конденсаторов. Пара силовых транзисторов, похоже, цепь питания. Кварцевый генератор. Штук тридцать резисторов и керамических конденсаторов. Парочка небольших микросхем логики о шестнадцати ногах, и столько же маленьких, восьминогих. На первый взгляд неинтересно, даже процессора нет.

Аккуратно удалим маркировки, те, что могут что-то сказать о годе изготовления и фирме-производителе, и можно отдавать специалистам. Понятие интегральная схема в 1965 году уже известно, проверял по журналам. Более того, что-то выпускается серийно. Печатные платы тоже далеко не новинка, радиолюбители их травят вовсю на кухнях. Для ракет явно используют элементы посерьезнее и посложнее, наверно там подошли близко к уровню парктроника. Если мой примитивный агрегат еще актуален в роли передового образца, пожалуйста, разбирайте, копируйте, получайте патенты[45].

Топологию интегральной схемы можно «переснять» рентгеновским микроскопом. Или послойно сошлифовать. Где-то читал что так поступали с первыми штатовскими процессорами вплоть до i386. Да и остальное… Пусть сразу переходят на прогрессивный стандарт пайки без ножек, это проще и дешевле.

С этими объяснениями я передал устройство Семичастному, как понимаю, именно он будет отвечать за «впрыск» технологий из будущего под видом новейших зарубежных разработок, похищенных советской разведкой у злых капиталистов. Небось еще какой-нибудь офицер типа Анатолия орден получит за вербовку особо ценного агента и провоз секретной схемы через монгольскую границу под видом украшения к национальному костюму.

* * *

Ответ получил через пару дней, и совсем не такой, как ожидал. Не успел допить традиционный чай с пирожными после ужина, приехал Владимир Ефимович, в кителе и при погонах.

— Пойдем, прогуляемся, — скомандовал он даже не здороваясь. Выражение лица не предвещало ничего хорошего.

— Хорошо. — Подобные «путешествия» по шикарным дорожкам окрестного сосняка уже стали привычным развлечением. Тем более спорить в подобной ситуации не рекомендуется.

Едва вышли за порог, как он набросился на меня с претензиями.

— Прожектер! Специалисты из НИИ-35[46] чуть с ума не сошли, когда принялись изучать устройство. Оказывается, его невозможно скопировать! Принципиально иной технологический подход к размещению и конструкции элементов, даже состав припоя необычный. Интегральные схемы десятичного счетчика-дешифратора, как они сказали, вообще опережают все им известное как минимум на десятилетие.

Семичастный достал из внутреннего кармана плотно исписанный перьевой ручкой лист бумаги, и помахал им перед моим носом, — это только малая часть вопросов, которые они хотят, нет, мечтают задать…

— Но… — хотел, спросить, почему это так плохо, однако не успел.

— Спецы устроили истерику, намерены дойти до Президиума ЦК, так как подобные разработки существенно влияют на безопасность СССР. Уже подсчитали, что массу и объем бортовой мини-эвм самолета и мощность ее электропитания можно снизить в восемь раз, значительно повысив при этом надежность. И устанавливать их даже на истребитель[47].

— Так они в общем-то правы…

— Слушай дальше! — Оборвал Владимир Ефимович. — Александр Николаевич их завтра примет и «поблагодарит» тебя отдельно. — Грозно посмотрел на меня, ожидая что я от страха поползу прятаться под хвойную подушку леса, — они догадались, что это как-то связано с кино про инопланетян.

— И что теперь? — где же я прокололся-то? Осторожнее надо, предки-то совсем не дураки!

— Думать надо было! Головой, а не желудком! — в выражениях он не стеснялся. За несколько минут узнал про себя много нового и неожиданного.

Через несколько минут я не выдержал. Генералов в Советском Союзе много, попаданец из будущего всего один.

— В следующий раз обязательно перемещусь в другое измерение! Раз тут плохо подготовился. Ошибся-то всего на пяток лет, это точность в десять процентов от общего времени «провала».

— Второй подобный прокол будет последним! — продолжал бушевать Семичастный, — переедешь с этого курорта в карцер для стимуляции памяти!

— Да хоть куда! — ну сколько на меня кричать можно? — Ну не специалист я в электронике, резистор от конденсатора только на схеме по маркировке отличить могу. Помню вузовский курс да полурекламные ролики с YouTube. Тем более, без общения со специалистами приходится делать выводы по любительским журналам!

— Меня не волнуют твои проблемы. — Отчеканил, замораживающе смотря прямо в глаза, — все предложения должны быть представлены в соответствии с текущим историческим моментом.

— Приложу все усилия. — Надо срочно сдавать назад пока на самом деле не выселили в холодную, ишь как на политический слог потянуло.

— Да уж хотелось бы, — с издевкой подтвердил он. — Считай это первым и последним предупреждением.

— С удовольствием бы что-то вспомнил, но память такая, пока не зацепишь, не задашь правильный вопрос, ответа не будет. А кто его задаст? Сам себе не могу!

— Вот смотри, как выглядят интегральные схемы в наше время. — Владимир Ефимович достал из кармана странный квадратик сантиметра в три, отдаленно похожий на древний Pentium, по красно-коричневой поверхности которого вместо маркировки небрежно «накатаны» полоски проводников. — Это триггер. Микропленочная схема, считается перспективной.

— Один? — Я покрутил изделие в руках, было видно, что дорожки толщиной в пару миллиметров нанесены пленкой на тонкую керамическую основу. Никаких контактных ножек с обратной стороны не было.

— Печатные платы, — под мой нос подсунута страшненькая конструкция… Нет, не стеклотекстолита, а странного слоистого пластика грязного светло-коричневого цвета. Фольгирована была только одна сторона, неуклюжие толстые дорожки навевали мысль о ручной разводке. Пайка была сделана каплями олова, огромными, больше спичечной головки.

— Так… Кажется, тут надо начинать с нуля.

— Догадался, наконец, попаданец! — Уже смеется, похоже, первый шквал прошел. Уфф! Пронесло!

Вообще, его можно понять. Думал с моих слов по-простому помочь специалистам, а тут оказалось, что надо запускать в производство элементную базу принципиально нового типа, разрабатывать технологию разводки печатных плат под насыщенный поверхностный монтаж, вообще непонятно что изобретать для производства микросхем, какие-то методы пайки, крепления, травления… Полный вынос партийного мозга.

Дурацкая ситуация. Для реального прорыва требуются огромные затраты, строительство, научные коллективы. Но все стоит на отдельных образцах, появление которых толком не может объяснить даже всесильный КГБ. Да словах малограмотного любителя, который что-то где-то когда-то читал или видел. Проверить все экспертами с сохранением секретности в краткий срок практически невозможно, даже первая демонстрация дала столько вопросов, что гасить пожар нужен аж целый член Президиума ЦК.

Хорошо хоть додумался с парктроника начать, была светлая идея сразу магнитолу подсунуть, как более понятное и знакомое изделие. Сразу с CD-приводом, и образцом диска. И усилитель не забыть приложить… Уже бы куковал вместе со спецами в каком-нибудь очень закрытом месте. Если не хуже.

— Готов работать хоть по 20 часов в сутки. — Тут скучно, уже минимум пару кило прибавил.

— И будешь! — Ведь не шутит, черт! — Вот как только тебя выпускать к людям и без охраны…

— Главное, одеть по-человечески. — Не удержался, язык мой – враг мой.

— Иди и пиши предложения по микросхемам и печатным платам! Они нужны Александру Николаевичу срочно, завтра совещание в 10 часов. Так что у тебя три часа. Время пошло, бегом!

Умеют тут прочищать мозг. Он специально подгадал с командой в самом удаленном от дачи месте тропинки? Пока рысцой добрался почти километр до бумаги и карандаша, сообразил, что для изготовления компьютеров и контроллеров военного назначения в 65-м есть все, включая вполне конструктивные идеи. Нет только сущей мелочи – промышленной базы для производства материалов и культуры их правильного использования. Вот что необходимо срочно править.

Эврика!!! Закон Мура, он же именно в апреле 65-го появился! Пусть достают его публикацию, и читают, «плотность транзисторов на чипе удваивается каждые 18 мес». Прикинем на пальцах. Насколько вижу, транзисторов в схеме… Как они выглядят-то? Да все равно, никак не больше десятка. Считаем, для 70-го года, выходит 160. Чепуха какая-то, к этому времени счет транзисторов должен идти на тысячи. Хм…[48]

Будем исходить из предпосылки, что с формулировкой за сорок лет «поработали» шаловливые ручки маркетологов. Но точно известно, что к 1970-му в микросхемах будут тысячи транзисторов, а к 80-му десятки тысяч. Кстати, этот же закон применим к памяти и тактовой частоте, только временной коэффициент чуть другой. Значит моя роль предельно проста – сказать, что Гордон Мур прав на сто процентов. Кто не верит, тот враг народа. Пусть посмотрит на процессор Dell и уходит просветленный[49].

Как обогнать этот головокружительный график? Бежать следом бесполезно, надо «запрыгивать» в курьерский поезд где-то посередине разгона. Значит планировать базу сразу на уровень эдак года 75-го реальной истории. И попытаться уложить этот рывок в разумные 2–3 года. Даешь Силиконовую долину в СССР методом комсомольской стройки! Не все коммунистам целину поднимать, пусть хоть что-то действительно полезное для страны сделают.

Кстати, Сколково в 65-м году на карте существует? Надо бы подсказать нынешнему генсеку[50], где не надо ничего строить, карма у места плохая, разворуют даже асфальт…

Что может помочь? Во-первых, правильное направление. Насколько могу судить, все «пленочные» технологии пришли в тупик, массово используется КМОП-CMOS[51]. Знать бы еще что это означает, но, думаю, оно уже изобретено. Остальные исследования резать острым партийным ножом. Особенно тех, что применяет германий. И память на ферритовых кольцах.

Во-вторых, если правильно помню, основной проблемой всегда была чистота пластин полупроводника. Из-за непонимания этого вопроса, уверенности в невозможности достойного (т.е. более 10%) выхода годных микросхем из заготовки, в конце 50-х какая-то крупная штатовская фирма даже закрыла исследования в кремниевом направлении[52]. Выходцы из нее и организовали победивший мир Intel.

Так, что помним про Интел? На какой-то выставке видел макет их производственного помещения, в котором четыре уровня. Первый, самый верхний, вентиляция и воздухоподготовка, очисткой это можно назвать по тому же праву, что и телегу – автомобилем. Второй этаж для основного производства. Третий и четвертый (при необходимости) сервисное обслуживание. Ну там трубо-энерговоды, силовая аппаратура, и прочее коммунальное хозяйство.

Если правильно помню цифру, воздух втором уровне должен быть в 1000 или 10000 раз чище чем в операционной, причем стабильной температуры и влажности (иногда очень низкой). Люди редки и ходят в чем-то типа скафандров на батарейках. На стенде даже чучело стояло, но потрогать ткань костюмчика дотянуться не смог, хотя пытался. Еще одна цифра, зацепившаяся за мозг – соблюдение режимов с точностью до десятых градуса, причем иногда на огромных, поистине звездных температурах. Так что для управления техпроцессами надо широко привлекать ЭВМ.

В итоге должно получиться настоящее царство роботов, которые выращивают из песка столбики размером примерно со взрослого человека. Потом их пилят на пластины миллиметровой толщины, шлифуют, в сотни раз лучше чем зеркало, покрывают несколькими слоями оксида-диэлектрика и металла. Вроде бы процесс называют фотолитографией. По крайней мере термин «засвечивание» и «ультрафиолет» в описаниях попадался[53].

Интересно, по плечу эта задача СССР? Или Intel будет покрепче? Впрочем, долой пустые мысли, сегодня время больше чем деньги.

Прикинем, что делать с печатными платами. Стеклотекстолит наверняка изобретен, только делать его не запланировали в прошлой пятилетке[54]. Вообще, в такой динамичной отрасти как ЭВМ Госплан может сразу вешаться на березе. Или стреляться, как положено правоверным членам партии. Так что тут самое умное купить целиком производство за границей. Не думаю, что это считается среди капиталистов стратегической технологией, запрещенной к продаже за золото КПСС.

Как разводить платы без PCAD? Интересный вопрос на самом деле, впрочем, цифровые молотилки в 65-м уже есть. Взять БЭСМ-6, и по координатам дорожки строить. Выводить чем-то типа графопостроителя. Шаговые двигатели или сервоприводы уже изобретены? Чем рисовать найдут? Впрочем, вместо пера и чернил можно светом на фотопленке, еще проще и точнее получится. И ведь не посмотришь быстренько в Сети, надо гору бумаги перевернуть, но некогда.

Пусть изобретают, если что, НИИ «СовГрафПоСтрой» организуют. Врукопашную будут такую крохотулю двухслойную смену разводить, да ошибки неделю ловить. Заодно появится программная база и опыт для проектирования интегральных схем. Там-то вообще без ЭВМ никуда, сложность слишком большая.

Чем травить платы наверно и без меня знают. Там вроде самое интересное сверловка и металлизация отверстий. При поверхностном монтаже дырок меньше, это плюс, хотя и небольшой. Смогут ли сделать станок с ЧПУ для дрели с управлением от ЭВМ? По идее ничего сложного в этом нет, поэтому и его рисуем в схему производства. Вот как дырки медью покрывать – увы, не ко мне. В химии процесса полный профан.

По элементам нового типа. Такое сейчас нигде в мире не купить гарантированно. Так что строить и отлаживать. Благо, не могу припомнить особо жестких требований по чистоте и точности, разве что нужна термостойкость для пайки волной. Или их на паяльную пасту насаживают и потом в печке «приплавляют»? Надо про оба способа упомянуть, все равно кроме названия да общей схемы никаких особых подробностей не помню. Пусть экспериментируют, образцов резисторов-конденсаторов навалом. Хотя расслабляться там не получится, все новое, впервые. Но если говорить о Большом Цифровом Скачке, мимо этой стадии никак не пройти.

В завершение про припой. Дрянью несчастный парктроник распаян бессвинцовой, приятель как-то жаловался, что экологи с медиками продавили этот вариант. Капризный по кривой нагрева как семиклассница на первом свидании. Пусть не заморачиваются доценты с кандидатами.

…Теперь остается изложить это все в структурированном и доступном «современным» инженерам виде. Чтобы понял даже Шелепин. А то прилетит и от него, да так, что не унесу. Не забыть поставить акценты на дешевом отечественном производстве, иначе все идеи будут тут же уворованы вероятным противником, хоть в десять кругов колючку растягивай. Тем более тратить шикарный технологический потенциал только и исключительно на оборонку головотяпство, которое не стоит допускать даже при социализме.

* * *

Слова об одежде все же достигли цели. Ближе к середине июня, после очередного киносеанса, госпожа Шелепина обрадовала, предложив обновить гардероб. Сложных конспирологических вариантов не искали, попросту поехали с Катей, Верой Борисовной и неизменным товарищем Смирновым по обычным магазинам. До легендарной «сотой» спецсекции ГУМа, о которой мне уже успела нашептать официанточка Настя, мы явно не вышли мордой. Впрочем, дареной селедке плавники не считают.

В центр Москвы не поехали, по крайней мере Красной площади не видел. Более точно ориентироваться без схемы метро и навигатора в столице все равно не умею. Универмаг с размашистой неоновой надписью «Синтетика» по фасаду удивил поистине советскими размерами. Эдакая одноэтажная застекленная витрина вдоль жилой пятиэтажки длиной в целый квартал. Десятка три бутиков образца 2010 года туда бы влезли без труда.

Внутри огромные секции, небольшое количество покупателей, продавщицы с клетчатых фирменных сарафанах с монументальной вышивкой «УМС» и белых кофточках. Удивился практически полному отсутствию очередей, небольшая давка была только за белыми мужскими рубашками. Пробился, пощупал ткань – неприятная жесткая синтетика. Вполне соответствует названию магазина, но носить такое чудо, бр-р-р.

Катя с Верой Борисовной ушли куда-то вглубь, оставила меня вдвоем с неразговорчивым Смирновым, даже имени которого я не знал. Впрочем, не велика беда, ходит как привязанный, и ладно.

В отделе мужских костюмов спокойно, несколько человек меряют… Всего три фасона! Зато по десятку рядов стеллажей на каждый, упорядоченно, с большими круглыми бирками на никелированных вешалках. Нечего рыться, бери что дают, следующий! Зато, в отличие от Екатеринбурга 2010 года, весь ряд размеров в наличии, да еще с разбивкой на три группы по росту.

Так, один фасон сразу отметаем. Чисто черный, двубортный, даже на вид – брать ближе к похоронам. Второй из какого-то фактуристого серого в черную крапинку материала, несерьезно. Третий обнадеживает, темно-серый, однотонный, с неглубоким вырезом и элегантными узкими лацканами, на паре пуговиц. Ткань на ощупь удивительно качественная и совсем без завалов. Неужели импортная? На ценнике ПШО «Большевичка», 125 рублей.

Примерка затянулась. Не знаю, как кроили эти чудеса швейного искусства, но на меня они категорически не садились. Никак не похоже на Brioni, и даже не Pioneer Gragney, о котором за пределами России и Греции никто не слышал. Кое-как подобрал пиджак и брюки от разных комплектов, все равно без вмешательства портного смотрелось отвратительно. Особенно бесили по-сюртучному длинные полы, которые на моих метр-девяноста роста начинали распахиваться снизу где-то выше пупка. Впрочем, плевать, все равно пиджак всегда носил незастегнутым. Вот как исправить чуть коротковатые брюки? Или это у меня из 2010 года неправильная привычка «мести асфальт»?

С рубашками все было гораздо лучше. Выбрал три простых белых, ничем не отличающихся от знакомых моделей. Даже производство, и то КНР. К ним по паре клетчатых, с длинным и коротким рукавом. Галстуки оказались подозрительно узкими, неужели такая мода? Прикинул черный в мелкую белую клетку, завязал «виндзором». Вроде ничего, сойдет. Второй приглянулся с широкими диагональными полосами, градиентно переходящими из белого в синевато-стальной. Для него подошел «four in hand», хотя до идеала получившаяся конструкция все равно не дотягивала. Но лучше варианта в продаже не было.

С обувью все было плохо. Сначала десятка полтора моделей обнадежили, но толстая подошва из черной волнистой микропористой резины, здоровенные полукруглые носы, обязательная шнуровка… Как это носить, с портянками что ли? Или сразу брать галоши с отвратительным алым подкладом, которые в центре Москвы зачем-то оказались в немалом ассортименте[55]? Единственная пара, похожая на современную, жутко жала во взъеме. Вроде импорт, но какой-то странный. На ценнике ЧССР, 38 рублей, но ни одной надписи на самой обуви, кроме выбитого на коже подошвы размера, причем по штатовской шкале, 10,5. Даже коробка – простая белая. Продавщица, увидев мои мучения, легко дала совет – «налей кипятка, поноси полдня со старыми носками, будут сидеть как влитые». М-да, прямо как термофлексовые ботинки на жесткий сноуборд запекать.

Задумался об осени, подобрал легкий темно-коричневый плащ с широким, на две дырки, поясом. Под него шляпу «трилби»[56] в тон, с лентой, завязанной в бантик на левой стороне, и колючий шарф в бело-серую клетку. Иных расцветок не оказалось. Подумав, добавил еще одну шляпу, уже серую, под костюм. Они мне всегда нравились, но выйти в таком головном уборе на улицу в 21-м веке не рисковал, да и в машине неудобно.

Отшлифовал комплект сатиновыми «семейными» трусами, дюжиной хлопковых носков, платками, парой комплектов дешевых тренировочных костюмов, из тех, на которых «вытягиваются коленки», и чем-то вроде тонкого синтетического свитера с молнией на груди. Футболок в продаже не оказалось. Кальсоны с начесом позабавили, но одевать их в здравом уме и твердой памяти… Нет уж.

Последним приобретением стал узкий кожаный ремень с непонятной кокардой на пряжке. Это было настоящее чудо узнавания, точно таким же на меня в свое время наводил страх отец. Хотя он ни разу не пустил его в ход, запомнился этот инструмент воспитания прочно.

Оплачивала покупки госпожа Шелепина из пачки десяток в банковской упаковке, для чего пришлось отбивать на стоящей в отдельной мини-будке кассе чеки по трем отделам. Сумма потянула на 322 рубля с копейками, не знаю, как это по здешним меркам, но Вера Борисовна покосилась на меня с откровенным недовольством. Неужели ухнул месячную зарплату секретаря ЦК КПСС? Надеюсь, к зиме что-то с деньгами наладится, тут на видном месте висит неплохая норковая шубка за 4000 рублей… Кате бы она пошла.

Хотя она без того была красная от смущения и радости. Потащила кучу шмоток даже больше моей, пришлось помогать. Улучила минутку, шепнула в ухо горячим дыханием:

— Тут почти на триста рублей, моя зарплата за полгода! — И добавила, — да еще все модное такое, красивое! Притопнула каблучком, — смотри!

— Красиво. Очень идет. — Уже одела обновку. Бледно-розовые туфельки, низкий салатный каблук-рюмочка, хлястик на бантиках. Бр-р…

В следующий раз сам подбирать ей обувь буду.

* * *

Шлифовка известной мне реальной истории подошла к концу. «Годовые» листы разрослись в стороны глубокими экскурсами в ту или иную ситуацию, одна только вьетнамская война с последствиями потянула на пару страниц. Описание 2010 года из рассказа превратилось в повесть. Теперь даже чтение подшивок «Правды» и медитирование над глобусом не будили в сознании ничего нового. Разве что завел отдельные разделы под конспирологию и прочие слухи. Всерьез подумывал попросить у Александра Николаевича гипнотизера, но опасаюсь, как бы это не кончилось тяжелой и вредной здоровью химией.

На этом фоне задача «бытового» прогрессорства стала вполне актуальной. Вот только неудача с парктроником заметно сбила спесь. Идеи космического масштаба сначала осторожно проверял на Кате, потом Антонине Валерьевне (супруге Семичастного) или Вере Борисовне во время киносеансов. Впрочем, три десятка фильмов уже заканчивались, а реальные прорывы можно пересчитать по пальцам одной руки.

Вот взять музыку. К сожалению, не было у меня дискотек 80-х, Модернов, Абб, и прочих развлечений. Не подготовился. В основном старый рок, Scorpions, Rammstein, Linkin Park, Queen, Apocalyptica. Из российского – Ария, Чай-Ф, и вроде все. Лучше не рассказывать, какой эффект эти группы произвели на местный партийный бомонд. Только что матом не ругались, причем это не политическая конъюнктура, им на самом деле было противно это слышать!

Попытался объяснить, что такая музыка стартует буквально вот-вот, максимум лет через пять, и на записях, наверно, можно будет сделать неплохие деньги. Впрочем, уверенности не было даже у меня, не представляю как будет воспринята запись без группы (а фонограмма для рока – утопия). Поэтому только лишь аккуратно перегонял все на здоровенный катушечный магнитофон Magnecord 1022, голосом проговаривая название и пару цифр, в которые закодировал год (попросту  - 50 лет).

Единственным «лучом света» стала Vanessa Mae[57], непонятно каким ветром занесенная в бардачок RAVчика. Смелые скрипичные вариации Violin музыкальному слуху Антонины Валерьевны очень понравились, даже Storm и Ultimate не вызвали отторжения. Было решено запускать это на пластинках, тем более, диска mp3 с запасом хватит на десятилетие творческой деятельности талантливого, но, увы, анонимного исполнителя из СССР. Который, к тому же, распорядился передать весь гонорар в пользу Уральского Госуниверситета. Пусть хоть в этой истории у моей альма-матер будет финансирование на уровне МГУ. Если я, конечно, не переоцениваю доходы от музыки.

Моральных страданий, к моему удивлению, никто не испытывал, скорее наоборот, легкое злорадство и оценка денежного эффекта. В том числе в свободно конвертируемой валюте, на благо Родины. Последнее предполагалось без всякого пафоса и рисовки, «Родина» считалась чем-то своим, неотъемлемым, чье благо стоит едва ли не выше личного.

С кино ничего хорошего не получалось. Вернее, все наоборот. Советский кинематограф 60-х был просто великолепным для своего времени! Удивительные актеры, которые только начинали свою карьеру, талантливые режиссеры. А песни! Куда потом, в 80-х, все это исчезло? Кто убил все это пыльным мешком? Неужели постаралась рука КПСС? Как можно было задушить самое мощное идеологическое оружие в мире, ведь один «правильный» боевик или комедия эффективнее тысячи партсобраний?

Накладывать на этот мир известные мне сюжеты из будущего? Зачем? Уверен, у этих людей и своих замыслов невпроворот! Лишь бы никто не мешал «по идеологическим соображениям» и не забывал про финансирование технических разработок. Пока «Планета Бурь» выглядит на фоне спецэффектов Голливуда более чем прилично, но так будет, увы, не всегда.

Зато для телевидения получился изрядный вброс идей. Прежде всего, попытался растолковать, насколько это мощное оружие в руках власти, газеты и радио даже рядом не стоят. Никакие диссиденты не страшны, если есть первый мультиплекс. В доинтернетную эру их попросту никто не услышит кроме горстки интелей. Поэтому вещание должно быть практически круглосуточным, минимум с 6-00 до 12–00 и по всей территории страны. Тут никак не обойтись без спутников связи (рисунок приемной «тарелки» прилагается). Как устроен ретранслятор не представляю, но вместо лунных ракет надо делать именно их, это точно[58].

Телевизоры должны быть надежными и недорогими. То, что в СССР «Рубины» и «Рекорды» стоили полугодовую зарплату инженера – чистой воды головотяпство со взломом, одна из причин тотального развала страны в 92-м. Недосмотрели дети в 70-х и 80-х правильных программ, вот и получили результат.

В завершение подробно расписал роль сериалов. Для 1965 легендарная «рабыня Изаура» будет прорывом в будущее. А сколько можно сделать сюжетов про комсомольцев, спортсменов, рабочих… Только деньгами отрасль обеспечить да с цензурой не слишком усердствовать. Главное чтобы советские граждане могли гордиться своей страной во всех областях, а там и жители зарубежья совсем по-другому будут смотреть на СССР.

Предупредил об феномене реал-шоу, типа «За стеклом» и «Дом-2». Дикая, нездоровая популярность, которая может быть оружием. Почему бы не запустить в США подобный проект в расчете на деструктивный эффект для их общества? Пока еще у зрителей выработается стойкий иммунитет, а там сейчас религиозное обострение, хиппи всякие…

* * *

Фильмы кончились. Зато наткнулся на новую «золотую жилу», а именно игры. Контрстрайк и Цивилизация вынесли мозг не только у жен. Генерал-полковник Семичастный три ночи подряд гонял юниты по карте, когда его чуть не силком оттащила от монитора Антонина Валерьевна. Товарищ Шелепин удержался от соблазна, наверно у него в ЦК и без компьютера есть в кого «пострелять». Переживаю за ресурса ноутбука, но ведь попробуй откажи…

Начал мечтать о тетрисе на игровой приставке, или хотя бы БЭСМ-6 (так и не понял пока, какие ЭВМ широко распространены, а какие – экзотика). И тут вспомнил о Кубике Рубика. Не раз держал в руках, хотя собирать даже не пробовал. Точно помню, что счет копий этой простейшей забавы шел чуть ли не на миллиарды[59]. Никакой электроники, простой пластик на трехмерной металлической крестовине. Вполне доступно промышленности СССР 65-го года.

Разрисовал эскизы, написал техническое обоснование, согласно которому изделию суждено большое будущее. Требование сразу разворачивать производство в миллионных тиражах. А также думать о патентной защите, чтоб хоть как-то обеспечить свои права в мире акул капитализма. Или сразу продавать туда лицензию за ощутимые деньги.

Плохо быть «нелегалом», нет возможности получить хоть что-то напрямую от внедрения ништяков из будущего. Разве что подкинут от шедрот денег на шубку и дубленку, да с курорта «оллклюзив» не выгонят. Как-то не по себе становится, еще полгодика повыжимают, и отправят в Комсомольск-на-Амуре токарем III-го разряда. Нынче вожди гуманные, даже идейным противникам больше 5-ти лет лагерей стараются не давать.

Но сделать пока ничего не могу. Хоть попробую уговорить запустить доходы от Кубика на кинематографию. Ну там премию какую-нибудь учинить особо ценную, типа Нобелевской, но для фильмов. Или построить советский Голливуд, индусы же смогли Болливуд сделать, который по количеству «лент» оставляет своего американского прародителя далеко за спиной[60].

1.11. Александр Шелепин. Середина июня 1965 года. Москва

— Саша, пора вставать! — Вж-ж-ж кофемолки, от которой в спальню сочится тонкая струйка аромата утра.

— Веруся, ну пожалуйста, еще чуть-чуть. — Пока не слышны влажные шипящие плевки кофеварки, можно урвать минутку сна.

— Саша! Ты же Секретарь ЦК!

— Да подожди ты, успею!

— Кофе готов, — одеяло медленно поползло вниз, — еще минута, и применю страшное оружие!

— Только не воду! А-а-а!

Привилегия жен, видеть руководителей огромной страны в растянутой майке и модных импортных трикотажных трусах. Красных, обшитых по шву белой тесьмой. Особенно забавно наблюдать ту пародию на гимнастику, которую они исполняют после туалетно-гигиенических процедур.

— Да не торопись, потом брюки оденешь, еще прольешь… — шутя ворчит Вера Борисовка. — Поглажено все, не переживай.

— Верусь, ну хватит командовать.

— Садись за стол наконец, сегодня болгарская яичница.

— М-м-м. Ты чудо у меня!

После завтрака, собирая бумаги в толстую кожаную папку, Александр Николаевич не удержался, пробежался еще раз глазами по записям, которые вчера привез Семичастный.

— Вот Володька балбес, поторопился как всегда. Ну кто за руку-то тянул?

Показал один из артефактов специалистам, понадеялся на слова попаданца. Его-то как раз понять можно, но куда смотрел Председатель КГБ? Так не вовремя! Придется бороться за ЭВМ и власть одновременно. Сложнее, но… Этим можно привлечь на свою сторону военных. Они любят перспективу и огромные инфраструктурные проекты. Опять своруют часть… Да и черт с ним.

Список отраслей, где в будущем широко применяются интегральные схемы и микропроцессоры, оказался необычайно широк. Ну вот только его первая часть:

0. Электропривод, точный и мощный. В 1965 году почти все на постоянном токе, неэкономично, металлоемко и дорого в обслуживании (одни коллекторы чего стоят). В 21-м веке распространены асинхронные приводы с ШИМ, векторным управлением. Везде микроэлектроника.

1. Автоматизация производства, станки с ЧПУ, контроль техпроцессов. Без этого начнется существенное отставание в производительности труда.

2. Связь, в том числе военная. Для 60-х годов значение телефона сложно переоценить. Можно смеяться, но в начале «нулевых» телефонные операторы очень здорово заработали на продаже помещений АТС. Огромные многоэтажные здания стали не нужны, все оборудование помещалось в один небольшой зал.

3. Управление спутниками. Сколько «Лун», «Венер» и «Марсов» не выполнили программу из-за отказа электроники? Космические аппараты СССР работали на орбите месяцы, в США – годы при значительно большем объеме передаваемой информации. Там даже смеялись в 80-х, «русские запускают в космос много людей потому что им надо чинить свою технику».

4. Боевые вычислители зенитных ракет, носимые комплексы. Бортовые системы танков, самолетов, подводных лодок, и прочей военной техники. Радиолокация, ноктовизоры. Везде интегральные схемы и современная элементная база позволяет в разы снизить вес, увеличить надежность, упростить обслуживание.

5. Проектирование, построение математических моделей. Инженерные расчеты. Бухгалтерия и статистика. Против логарифмической линейки, счет, «железного феликса[61]»… Сколько без ЭВМ людей зря работают, зарплату получают.

6. Товары народного потребления. Телевидение, магнитофоны, фотоаппараты, видеокамеры. В 2010 году с микропроцессорами выпускаются даже холодильники. Быт людей очень изменится…

7. Наука, прогнозирование погоды, землетрясений. Медицина, томография, например. Полиграфия, обработка текстов и фотографий. Мощное книгоиздательство может занимать всего пару комнат. Технический цикл подготовки газеты сокращается до пары часов минимальным коллективом.

8. Автоматизация управления и прохождения информации. Электронное письмо идет секунды! Понятно, как из-за этого повышается скорость принятия решений. Корреспонденция настигает везде, даже на пляже в другой стране. Это мало обрадует ответственного руководителя, но для дела большая польза.

— Ты разве не ушел? — возмущенно прервала чтение Вера Борисовна, — опаздываешь, всегда же говорил, люди ждут, неудобно.

— Убегаю! — Александр Николаевич оторвался от списка, — ничего, без меня не начнут!

И правда, машина давно стоит под окном, время! Хорошо что советский этикет не предусматривает открывание пассажирской двери водителем. Ждать, пока он выйдет, обойдет тушу лимузина… Когда можно чуть не на бегу дернуть ручку и провалиться в привычный уют ЗИЛовского дивана. На котором можно еще немного подумать.

Все перечисленные отрасли вполне обходятся без развитой электроники. Чуть медленнее, тяжелее, немного дольше, ненадежнее, с более низкой производительностью. На первый взгляд, сущие мелочи. Один из многих факторов, может быть даже не самый главный. Можно не обращать внимания на фоне обороны, космоса, металлургии, энергетики…

Неожиданно, уже в 21-м веке, выяснилось, что это фатально для экономики и политики. Примеры убивают.

Отрасль связи, средства вычислений, сами компьютеры, зарубежны как минимум на 90%. В артефактах Петра не удалось найти ни одной детали, изготовленной в России или СССР. Даже соединительные кабели, и те сделаны в Китае или Малайзии.

Электронные ТНП, а таких в 2010 году чуть не каждое второе устройство, на 80% импорт. Компоненты боевых систем отечественного производства на 60–70%, но расплачиваются за это низкой эффективностью и большим весом. Если верить словам пришельца про последний военный конфликт России с Грузией, корректировку артогня производили через гражданские сотовые телефоны. Рассказать военным… Так ведь не поверит никто.

Даже управление газо-нефтепроводами практически все построено на оборудовании Siеmens. Насосы импортные. На трубы большого диаметра в России вынуждены специальные запретительные пошлины вводить, без этого они с заморской перевозкой получаются дешевле отечественных. Китайские, вот ведь оксюморон!

Не зря, ох не зря США создали КОКОМ, направленный прежде всего против экспорта в Советский Союз передовой электроники и технологического оборудования[62]. Знали что делают, проклятые капиталисты. А партия вовремя не разглядела опасность, приняв ее за непонятную блажь Трумена. Главным в послевоенном запале казались атомные бомбы, ракеты, танки, тонны чугуна и стали, гигаватты электроэнергии…

Растяпы близорукие! Проворонили критическую технологию. Именно то звено, выбив которое может разрушиться страна. Ракетную отрасль поймали, война, грех говорить, помогла. Да и «Фау» от фон Брауна кстати пришлась. С атомными технологиями справились, спасибо Сталину. Ничего, сможем ЭВМ делать не хуже Штатов, еще не поздно! В финансовой революции 80-х участие примем не статистами. И биологический рывок нулевых мимо не пройдет. Все у СССР получится.

Шелепин машинально помял в руках сигарету и жадно закурил. Задумчиво проследил, как кусочек горящей серы от спички бессильно потух на коже сиденья. Старая площадь недалеко, пара минут. Идти по ковровым дорожкам ЦК под градом вкрадчивых взглядов нужно абсолютно уверенным в себе вождем.

…Вот и кабинет. В него надо попасть заранее, чтоб не пришлось несолидно протискиваться мимо собравшихся посетителей. Начальник всегда на работе! И у референта должна быть возможность хоть минут десять, но подержать людей в приемной «Александр Николаевич скоро освободится… Проходите».

Есть несколько минут, можно даже чуть подремать. Перед глазами встали кадры увешанных жестяными украшениями африканок с вчерашнего закрытого кинопросмотра Ecco итальянца Gianni Proia. Неплохо снято, зря жалел времени, тем более посещение подобных мероприятий считается хорошим тоном в номенклатурной среде.

Все как в жизни, грустно усмехнулся Шелепин. Приплыли бледнолицые колонизаторы к туземцам, меняют на бусы и зеркальца на землю, ценную древесину, фрукты, драгоценности. Туземные вожди в шикарных головных уборах из перьев орла и накидках из шкур леопарда понимают, что их нагло и цинично обманывают. Но… Ничего не могут сделать. Их же собственные жены сживут в страну предков, если не получат блестящих игрушек! А своими силами они сделать эти безделицы не в состоянии.

Насмешка природы. Дикарей завоевали все тем же песком, что и СССР. Только обработан он был по-разному. Отвратительное бессилие. Но каравеллы современных конкистадоров только что заложены, плотники едва начали вырубать киль. Доспехи воинов плющатся на наковальне под тяжелыми ударами смита-кузнеца. Еще не поздно встретить завоевателей по крайней мере в быстрых боевых пирогах… Не пустить к своему же народу!

Никита Сергеевич, воодушевленный Берлинской ничьей 61-го, хотел на этих самых пирогах плыть за океан к врагам, громить их там острыми стрелами храбрейших воинов мира. Во славу отцов и старших братьев, которые так героически расправились с прошлым противником, и вернулись к своим очагам героями, увешанные скальпами и прочими трофеями. Но получил по зубам, авантюрист!

Пусть все сценарии военного противостояния США и СССР приводили к одному – тяжелейшему поражению Советского Союза. И десяток разбитых в радиоактивные руины городов противника не служат достаточным утешением. Но даже этого было вполне достаточно, чтоб вместо бус покупать на драгоценные стволы черного дерева станки и заводы. Нанимать бледнолицых корабелов и инженеров. Еще лучше – заманить фабрикантов зеркал к себе целиком. М-да, куда, однако, заводят фантазии, Секретарь ЦК должен быть осторожным даже в мыслях.

Как там говорил Шарль де Голль на КАЭ[63] в 59-м? «Сила устрашения»? У Франции скромные амбиции, она должна иметь возможность уничтожить противника «всего лишь» один раз. Петр тоже писал, что ядерные арсеналы неоднократно сокращали, а ведь за цену каждого «изделия» можно НИИ год содержать. Надо бы присмотреться к голлизму внимательнее…

Звонок секретаря напоминает, пора.

— Александр Николаевич, все собрались.

— Пусть проходят.

Первым через двери протиснулся Александр Иванович Шокин, недавно назначенный министром электронной промышленности СССР. Чуть настороженный, но все равно упрямый взгляд уверенного в себе человека… Все правильно, внимание члена Президиума ЦК КПСС к вопросу исследования «инопланетного образца» (как его уже успели прозвать) для него было явно неожиданным фактором. И едва ли позитивным, особенно в свете последних слухов о союзе Шелепина и Косыгина. Всем в ЦК было известно, что последний на новоявленное министерство косился явно неодобрительно, считая, что на него выделено слишком много средств в ущерб легкой промышленности.

Шелепин, разумеется, знал кто придет, и успел подготовиться заранее. Но все равно, при виде Бориса Малина, начальника отдела интегральных схем НИИ «Пульсар», чуть поморщился. Дело в том, что его отец, Владимир Никифорович, до недавнего времени бы заведующим общим отделом ЦК КПСС. Их отношения в прошлом не были излишне близкими, и не вина Александра Николаевича, что в марте 65-го Малин-старший был отправлен в отставку, ректором Академии общественных наук при ЦК КПСС. Неудивительно, ведь он был для Хрущева примерно тем же, что и Поскребышев для Сталина.

Алексей Алексеевич Маслов, директор НИИ, несмотря на тлеющий конфликт с Борисом за лидерство в НИИ, давно приноровился брать с собой такого пробивного подчиненного. Неизвестно, докатились ли до него последние перестановки в ЦК, но привычка оказалась сильнее расчета.

Дождавшись, пока гости расположатся за приставным столом, Александр Николаевич запустил совещание.

— Расскажите пожалуйста в нескольких словах о сути проблемы.

— Думаю, лучше это сделают сотрудники «Пульсара», — товарищ Шокин на всякий случай пустил вперед «молодых».

— Предоставленный по линии Комитета Госбезопасности образец опережает все известные нам технологии как минимум на десятилетие. Начал неторопливый разгон Маслов. — Мы считаем, что это как-то связано с внеземными технологиями.

— В тоже время остатки маркировки на английском языке говорят о том, что это произведено на Земле. — Воспользовавшись небольшой паузой, нетерпеливо вмешался Малин. — Можно предположить существование зарубежного центра разработки. Секретного, разумеется.

— Так в чем же отличия? — Шелепин до двух ночи изучал переданный попаданцем текст, и, возможно, уже не хуже специалистов представлял себе положение современной электроники. Но проверить лишний раз не помешает. — Почему вы считаете, что не сможете повторить предоставленное изделие по крайне мере в лабораторных условиях?

— Понимаете, — Маслов неторопливо подбирал наиболее простые слова, — то что мы видим на этой небольшой плате, адаптировано под чрезвычайно дешевый монтаж. Пайка односторонняя, но ровная и однообразная, скорее всего автоматическая. Элементы и контактные площадки сверхточно привязаны к координатной сетке, судя по всему, дюймовой размерности. Вероятно использование при монтаже автоматических манипуляторов. Это массовое производство, очень экономичное и быстрое.

— Очень, это на сколько? — Зацепился за последнее слово Александр Николаевич.

— Нам приходится распаивать все элементы вручную. Брать элемент, подгибать проводники контактов, откусывать лишнее. Потом вставлять в отверстие и хорошо пропаивать. Думаю, разница по времени будет в 3–5 раз.

— Так надо скорее это внедрять в народном хозяйстве! — Шелепин едва заметно улыбнулся уголками губ. — Только в метрическом варианте.

— К сожалению… Нужно подобрать состав паяльной пасты, хотя это самое простое. Наладить выпуск стеклотекстолита с очень прочно присоединенной фольгой (современный, даже импортный, не годится). Хуже всего, понадобится принципиально новая элементная база, совпадающая по коэффициенту теплового расширения с платой и выдерживающая нагрев до высоких температур.

— Вот к примеру, мы к провели исследование конденсатора. — Поспешно добавил Борис Малин, — он сделан из многослойной керамики. Конструкция не имеет современных аналогов, нужна разработка буквально «с нуля».

— Или взять стеклотекстолит, — вернул инициативу Маслов, — там толщина фольги в десять раз тоньше той, что мы применяем! Вероятно, для скорости и точности травления[64].

— Сколько времени нужно для развертывания хотя бы опытного производства? — прервал Шелепин «междусобойчик» специалистов.

— Не менее пяти лет, в лучшем случае. По интегральным схемам даже больше, до семи-восьми.

Тут Шокин не выдержал и разразился гневной речью. Смысл ее был в том, что электронной промышленности в СССР не уделяется достаточного внимания. В 1958 году под полупроводниковые предприятия были выделено разрушенное здание совпартшколы в Новгороде, спичечная фабрика в Таллине, «Сельхоззапчасть» в Херсоне, ателье бытового обслуживания в Запорожье, макаронный завод в Брянске, швейное предприятие в Воронеже, коммерческий техникум в Риге. Остаточный принцип!

Причем план по финансированию реконструкции не был выполнен даже по итогам семилетки. Первые деньги вообще поступили лишь три года назад, в 62-м. Естественно, ни о каком выпуске серийной продукции нельзя и говорить. Только небольшие, по сути опытные производства, типа Светлановского, которые, разумеется, не могут удовлетворить нужды промышленности.

…Ход беседы, неожиданно свернувшей в технические дебри, разбудил в памяти Александра Ивановича непонятные ассоциации. Он хорошо понимал, что прямо сейчас перед ним шанс утвердиться в ЦК КПСС[65]. Внимание второго (или уже первого?) человека в партии стоит дорого. Но через что для этого придется пройти?

Шокин вспомнил сталинские слова, сказанные вождем в конце страшного 37-го года ему, 28-летнему разработчику ПУАЗО для крейсера «Киров»: «Сделаете в срок – будете награждены по-царски, не сделаете, пеняйте на себя». Тогда вождь не ограничился простым напутствием, а подробно подсказал откуда можно получить помощь, и на каких заводах целесообразно разместить заказы на компоненты системы. А главное, дал возможность обращаться на производство от своего имени. И сократил названный молодым специалистом срок поставки в три раза, до полугода.

Поставленную тогда задачу удалось выполнить. Уже в 38-м Александр Иванович стал главным инженером главка военных приборов и телемеханики, а также получил орден Ленина, квартиру на 44 квадратных метра в новом доме на Патриарших и служебный ЗИС-101. В 39-м назначен начальником только что созданного главка Наркомата судостроительной промышленности.

Потом была война, бешеная работа по организации выпуска боеприпасов, лихорадочная доводка систем управления зенитным огнем. Ближе к 45-му пришлось создавать опытные образцы систем радиолокации и изучать трофейную германскую технику.

Но самые сложные сражения начались в 50-х, аппаратная борьба была опаснее фронта. Про Александра Ивановича даже был напечатан фельетон в «Правде» за авторством Мариэтты Шагинян. После такого карьера большинства людей в СССР заканчивается навсегда. Но Шокин устоял, и даже, немыслимо, добился опровержения. Хуже было с интересами отрасли, лидеры партии за ракетами и атомными бомбами электронику просто не замечали.

Для привлечения внимания Никиты Сергеевича в 1962-м удалось добился согласия на проведение небольшой выставки с докладом в перерыве заседания Президиума ЦК КПСС. И даже после этого в перспективы электроники не поверил никто. Пришлось искать точку, в которой сфокусируются интересы отрасли и «видение» лидера страны. Для этого в 1964-м сделали самый маленький в мире радиоприемник «Микро». Рекламная компания, как ее называл политэмигрант Старос[66], удалась. Может быть потому, что он сам выступил на показе в роли коммивояжера…

Хрущев одобрил идею Научного центра микроэлектроники в Крюкове, выделив на это четыре тонны золота. Через три месяца интенсивных согласований было подписано постановление ЦК КПСС и СМ СССР в соответствии с которым создавались пять новых НИИ, теоретических основ микроэлектроники, микросхемотехники, технологии микроэлектроники, машиностроения, специальных материалов.

Так родился Зеленоград. И вот теперь опять решается его судьба… Однако, Шелепин сумел основательно удивить даже такого опытного аппаратчика как Шокин.

— Так вот. — Александр Николаевич резко упер ладони в стол и чуть наклонился вперед. — Вопрос электронной промышленности СССР беру под свой контроль в связи с особой важностью направления.

— Но это надо согласовать… — к такому Шокин явно был не готов.

— Товарищ Косыгин в курсе, — Шелепин не собирался сбавлять темп. — Егорычев вам поможет со строительством[67].

И продолжил практически без паузы.

— Вам будут предоставлены ресурсы и права, сравнимые с ракетной программой. Но возможность изготовить копию предоставленного образца в промышленных объемах вы должны будете продемонстрировать не позже января 68-го года.

Такое впечатление, что Шелепина не сильно интересовали выкладки специалистов. И всерьез волновал только вопрос «когда», подразумевающий ответ подчиненных «вчера». Да он уже в курсе всего, внезапно поразился Шокин. История повторялась на его глазах. Неужели в СССР пришел новый вождь?

— Подберите группу грамотных специалистов для совершенно секретной работы в закрытом городе. — Продолжил Александр Николаевич. — Будет очень тяжело. Но чрезвычайно интересно, гарантирую. Слава Шокли, Бардина и Браттейна померкнет перед результатами их работы[68].

— Насколько большую? — Маслов давно не верил обещаниям партийных руководителей, тем более, опять его НИИ собираются «раздеть». Плюс небывалая секретность, от которой столько проблем.

— Не особенно, думаю, на первое время достаточно двух-трех десятков сотрудников. — Шелепин на секунду задумался. — Им понадобится авторитетный руководитель, обязательно член партии.

В такой ситуации может быть только один ответ. Впрочем, Шохин в подобных ситуациях бывал не раз и, как многие другие министры, считал, что бьют не виноватых, а последних. Себя таковым он не видел в любом случае.

* * *

Одним из важнейших вопросов для формирующегося на глазах ЦК союза «Николаевичей» был Китайский. Крупнейший партнер по коммунистическому блоку в недавнем прошлом, отторгнутый по идеологическим мотивам, по сути, личной неприязни Председателя КПК Мао Цзедуна и Никиты Сергеевича. Причем как Косыгин, так и Шелепин были сторонниками скорейшего политического примирения и активного сотрудничества в народнохозяйственной сфере.

Независимо друг от друга, они предпринимали колоссальные усилия чтобы этого добиться, хотя и по совершенно разным причинам. Так, именно при Председателе Шелепине КГБ оказалось единственным ведомством, сохранившим контакт со своими китайскими коллегами. Естественно, этот курс был продолжен и во времена Владимира Ефимовича. Более того, середине июня 1965 г. на Президиуме ЦК Александр Николаевич ставил вопрос о передаче ЦК компартии Китая и правительству Китая предложения о подписании договора о дружбе и сотрудничестве. В котором было бы заявлено, что нападение на Китай будет рассматриваться, как нападение на Советский Союз. Инициатива была отклонена, т.к. могла быть воспринята как признак слабости.

Алексей Николаевич, в свою очередь, неоднократно встречался как с президентом Линь Бяо, так и премьером КНР Чжоу Эньлаем. Именно на их личных контактах держалась тонкая ниточка межгосударственного общения. Не благодаря, а скорее вопреки как Мао, так и Никите[69].

По мнению премьеров, сотрудничество Китая и СССР было неизбежно. Не слишком совершенная, но добротная и недорогая техника из СССР, помощь специалистов, в обмен на продовольствие, одежду и обувь – прекрасный вариант. Тем более, все уже было – в конце 40-х и начале 50-х. Для продолжения требовалась лишь минимальная толика политической воли.

До ознакомления с информацией попаданца, Косыгин был уверен в скорой нормализации отношений с Поднебесной. Лидеры ЦК КПК выступали за проведение экономических реформ, даже более глубоких, чем планировал Алексей Николаевич. Отчасти они уже начались – передовым работникам щедро раздавались премии, управленцы, инженеры, мастера начали зарабатывали существенно больше простых тружеников. На селе поощрялось личное приусадебное хозяйство, там даже наметилось возрождение слоя середняков и кулаков.

Председатель Мао отошел от дел на второй план, и, казалось, готов был оставить руководство из-за почтенного семидесятилетнего возраста. Тем более его политика «большого скачка», с кустарными деревенскими домнами и уничтожением воробьев, закончилась грандиозным провалом. Он не стал возражать против широких празднеств 9 мая 1965 года, организованных Лю Шаоци в Пекине в честь победы СССР над Германией. Это казалось хорошим признаком.

Даже грандиозный скандал 7 ноября 1964 на Красной площади, когда пьяный Малиновский, в присутствии зарубежных журналистов, шел за Чжоу Эньлаем с криками «Мы уже убрали Хрущева со сцены, теперь ваша очередь убрать Мао», удалось кое-как замять. Хотя на пользу межгосударственным отношениям это не пошло однозначно[70].

Все изменил рассказ Петра. Из списка членов ЦК КПК он «опознал» только несколько имен, но хватило и этого.

Председатель КПК Мао Цзедун. Возглавил «Культурную революцию», управлял страной до самой смерти в середине 70-х.

Генеральный секретарь ЦК КПК Ден Сяопин. Попал в опалу. Только после смерти Мао начал проводить чрезвычайно успешные экономические реформы, позволившие Китаю к 2010 году стать второй экономикой мира.

Командующий армией Линь Бяо. Кажется, в начале 70-х разбился в самолете над Монголией при бегстве в СССР после неудачной попытки государственного переворота.

Президент Лю Шаоци. Скорее всего умер в заключении во время «Культурной революции».[71]

Также Петру была известна «банда четырех», возглавляемая последней женой Мао Цзедуна, которая фактически управляла Китаем в последние годы «Культурной революции». На нее и Линь Бяо, в основном, были переложены все «перегибы» того времени. Культ Мао особого ущерба не претерпел.

Удалось уточнить дату начала событий, Петр вспомнил, что вооруженный конфликт с КНР на острове Даманском имел место в 1969 году. Совершенно точно, что это произошло не на первом или втором году Культурной революции. Таким образом ее начало можно отнести только к 65-ому или 66-ому годам.

Косыгину было понятно, если Культурная революция все же начнется – Советский Союз потеряет мощного союзника на десятилетие. Кроме того, «раскол» нанесет непоправимый удар по движению неприсоединения (в основном африканского) и помощи сражающемуся с США Вьетнаму. Да и тихоокеанские страны, типа Индонезии, будут навсегда потеряны для коммунистического движения.

Избежать таких последствий хотелось любой ценой, но действовать для этого нужно было срочно.

16 июня 1965 года в ОАР был направлен новый посол СССР, Дмитрий Пожидаев, до этого заведующий Африканским сектором МИД СССР. Уезжал с простой просьбой товарища Шелепина – встретиться с премьером КНР Чжоу Эньлаем, который вскоре должен был прибыть в ОАР с длительным официальным визитом.[72]

И передать ему заверения в искреннем уважении с пожеланием скорой встречи, от старого знакомого, Анатолия Николаевича Косыгина. Кроме того, от лица товарища Шелепина предупредить о смертельной опасности, угрожающей президенту Лю Шаоци в ходе запланированной Мао Цзедуном чистки под названием «Культурная революция».

Сущая мелочь, которая должна была сдвинуть с места гору советско-китайского раскола.

* * *

22 июня 1965 года на Самотлорском нефтяном месторождении из разведочной скважины ударил фонтан нефти. По этому поводу между двумя Секретарями ЦК КПСС состоялся ничем непримечательный телефонный разговор.

— Алексей, день добрый.

— Привет, Саша.

— Про нефть на Самотлоре слышал? Более тысячи тонн в сутки из одной скважины!

— Конечно, все ЦК бурлит. Такая победа!

— Прав был Петр, как раз году к 69-му выйдем на промышленную добычу.

— Да… Вот не знаю даже, радоваться ли этому.

1.12. Петр Воронов. Июнь-июль 1965 года

Вечер после «похода за зипунами» начинался обычным для «совы», вернее «филина», вторым рабочим днем с девяти вечера до часу ночи. Кое-как раскидав покупки по шифоньеру и комоду, поплелся работать в «кабинет», к ноутбуку и карандашу. Впрочем, электроника без интернета мертва, да и принтера, увы, в наличии не было. Поэтому взял из пачки с красной виньеткой знаменитый Koh-i-Noor «2М», с желто-оранжевыми лаковыми гранями и золотистой пимпочкой на конце. Длинно, сантиметра на четыре, заточил бритвочкой «Нева» до игольной остроты, и, подтянув лист бумаги, задумался от тщете всего сущего.

На этом глубоко философском моменте в комнату неожиданно ворвалась Катя. В длинном вечернем платье! На шпильках! С прической, в косметике, и знакомым с детства запахом духов.

Все же как меняет людей одежда. Из девушки-помощницы, с которой уже чуть не два месяца вместе ели, работали, гуляли и даже загорали… В полном боевом прикиде она стала совсем другой.

Сразу захотелось забыть, что флирт, с которого началась наша «дачная» жизнь, за два месяца постепенно сошел на нет. Мы уже не целовались взасос на лесных дорожках, а скорее просто дружили. К 28-ми любой нормальный парень понимает, что секс девочкам нужен едва ли не больше, чем мальчикам. Но при любом «нажиме» Катя мягко отстранялась. Для меня это было непонятно. Не, ну неделю, или две, но не полтора же месяца!

Нужно было что-то менять.

— Катя, о, нет, Екатерина Васильевна, вы сегодня сногсшибательны! — Посмотрел на себя критическим взглядом, — вы подождете меня несколько минут?

— Дорогой Петр Юрьевич, надеюсь, вы не забудете про несчастную девушку, едва покинув этот зал? — Щечки растянулись, но все же сдерживает смех, молодец какая.

Бегом по коридору «домой», накидываю рубаху, костюм. Жмущие ботинки на босу ногу, галстук в зубы. Дальше кухня. Семен Семенович, после того, как подарил ему случайно найденный в RAVчике рекламный буклет ресторана суши, считает меня третьим на земле после Бога и Шелепина. Бутылка «Советского полусладкого», пара фужеров и плитка «Рот-Фронта» находятся за доли секунды.

В кабинет, где меня сидя на стуле ждет Катя, зашел чинно, чуть поскрипывая неразношенными подошвами. Рубашка на все пуговицы, белый платок торчит тонкой полоской из верхнего пиджачного кармана по канону местной моды. Спина прямая, надменное выражение лица с чуть скривленной губой. Наверно, так на коммунистических плакатах должен выглядеть отмороженный британский капиталист.

Молча, лишь искоса поглядывая на девушку, поставил на ноуте альбом Still Loving You 1992 года[73], там вроде были неторопливые композиции. Неторопливо развернул фольгу с горлышка, элегантно хлопнул пробкой, чтоб из горлышка показался тонкий дымок углекислоты. Разлил с горкой пены, чтоб потекло через край.

С началом новой песни протянул фужер, и постарался как можно пафоснее продекламировать импровизированный перевод:

Если б нам снова пройти весь путь Я б изменил то, что убило любовь. Твоей гордости стена крепка, я не пробьюсь. Может, есть шанс, все начать еще раз?

Где-то посередине текста до меня начало доходить, что композиция попалась под руки явно не случайно. Голос сбился, вся лживая притворность куда-то улетучилась. Последние строфы я переводил уже шепотом на ушко, обняв Катю.

Шампанское пили в кресле. Катя сидела на моих коленях, позволяя гладить, нет, ласкать ноги, грудь… Все. Мы целовались липкими и горьковатыми губами. Границы рушились, слова были не нужны… С особым удовольствием снял отчаянно жмущие ботинки.

Никогда не замечал себя в фетишизме, но в этом действе было что-то завораживающее, дикое и непривычное. Возможно, я просто никогда не встречал достойных ретрофотографий соответствующего содержания, но… Девушка в скомканном на поясе платье, в капроновых чулках на смешных резинках и черных туфлях-лодочках, отчаянно извивается, тесно прижатая к стене здоровенным парнем в пиджаке и галстуке.

Только когда я замедлился под самый конец, она лишь шепнула, «сегодня можно все».

Проснулись мы к обеду. Пол Катиной спальни был весь завален разбросанной одеждой. Она сама лежала под одеялом рядом со мной и, явно стесняясь ярких лучей солнца, пыталась вылезти из-под моей руки. — Отвернись пожалуйста.

Как бы не так. Хотя понятно, с такими здоровенными панталонами, я б тоже постарался одевать подальше от чужих глаз. Интересно, почему эта страшная конструкция не попалась мне под руки вчера? О! Пошел пояс с резинками и чулки. За ними расшитый рюшками, уже давно ненавидимый лифчик. Невообразимо, только что передо мной была такая симпатичная фигурка, что подумывал о продолжении банкета. И вот…

— Это что, наряд специально по утрам потенцию гасить? — Последнюю мысль не удержался, произнес вслух.

Резко обернулась, аж рукой дернула грудь прикрыть.

— Не подглядывай! — И тут же заинтересованно, — а в будущем что, не так одеваются?

— По другому… Там нет таких симпатичных девушек!

Дешевый трюк, но действует безотказно. И вообще, особого выбора у меня все равно нет. Социализм, он такой.

— А как?

Забыта стыдливость! Вот что делают шмотки животворящие. Подсела рядом, не посмотрела даже, что на мне и нитки нет, заглядывает в глаза.

— Да одевайся уже, пойдем, попробую нарисовать.

— Спасибо, — и поцеловала.

— Ну уж нет, этим ты не отделаешься! Мне надо понять, как все эти тряпки снимаются!

…Обедозавтракали, как обычно, вместе. Судя по взглядам, о наших ночных забавах знала все обслуга дачи. Вроде доступ в «наше» крыло строго запрещен, даже прибираемся своими силами. Не помогло. Теперь пусть завидуют молча.

Самое главное, мы разобрались, почему все «это» не случилось раньше. Мне просто не приходило в голову, что девушка может так стесняться себя самой при свете дня. Соответственно, вечером по «филинячьей» привычке работал, а она… Не могла понять, какого черта этот самовлюбленный индюк не приходит после заката. Два месяца зря потеряли!

* * *

Как обычно неожиданно приехали Шелепин с Косыгиным. Последний выставил бутылку коньяку (как позже выяснили с Катей, очень приличного). Сухо, но искренне поблагодарил за жену, ее оказывается уже прооперировали, вроде бы удачно. Так что я хоть одно доброе дело могу записать в свой актив. Впрочем, это мало повлияло на интенсивность очередного расспроса-допроса с упором на экономику 90-х.

…Ну что я могу ответить на вопрос типа «как правительство СССР планировало распределять долги приватизируемых предприятий?» Не нравится Алексею Николаевичу ответ «скорее всего никак», в голове у него не укладывается.

Начинаю объяснять, что СССР уже не было, группа реформаторов во главе с Гайдаром насчитывала всего человек пятнадцать, работала буквально «на птичьих правах», под сенью борющегося за власть Ельцина. И вообще, они сами были уверены что «слетят» с должностей через три месяца. Так бы и было, да заменить не смогли – некем. Кадровый дефицит на вершине одной шестой части суши был почище жажды новогодним утром.

После такого Косыгин десяток минут думает, переваривает, и новый вопрос. Как проходили приватизационные аукционы?

Рассказываю, что была придумана схема залоговых аукционов, при которой правительство получает кредит в коммерческом банке под залог пакета акций. Если деньги не возвращаются, акции переходят в собственность банка. Самое интересное, что прямо перед этим правительство разместило на счетах этих банков примерно такие же средства. И разумеется, деньги банкам никто не вернул. Таким чудесным образом практически вся серьезная инфраструктура СССР попала в руки «нужных» людей[74].

— Правда? — На лице Алексея Николаевича буквально детское удивление.

— За спиной не стоял… — осекся я, уж очень неуместной получилась попытка сострить. — Извините. Но так, кажется, даже в учебнике было написано.

— И никого не расстреляли?

— Нет, живут открыто, управляют как-то приватизированными заводами.

— Вот бл..и!

Матерится Косыгин минут пять. Потом они с Шелепиным срываются покурить, меня понятное дело, не зовут. Можно понять, его же, косыгинские, результаты разворовали. Ну и всей страны, за которую, как я успел неоднократно убедиться, тут принято вполне искренне радеть. И куда только через пару десятков лет все денется?

…Вернулись, опять вопросы. Для начала совсем детский, «а что было дальше»?

Отвечаю, что все плохо. Промышленная конкуренция толком не возникла. Ведь крупные компании были не созданы, а розданы в процессе приватизации. В общем-то случайным людям, родственникам, друзьям детства, соседям по даче, да попросту, кому повезло оказаться в нужный момент близко к руке дающего. То есть далеко не самым умелым управленцам. Если не сказать хуже.

Так что сейчас ларьки и магазины весело борются за жизнь, конкуренция сильна. Но в той же металлургии выстроить с нуля что-то конкурентоспособное без господдержки – это надо не одно десятилетие, и даже не два, на концентрацию капитала. Так и идет стагнация, но она заметна только по сравнению с другими странами, и поэтому на нее легко не обращать внимание. Небольшая манипуляция таможенными пошлинами, и беспомощность отдельного олигарха перекладывается на всех потребителей его продукции.

…Они так здоровье ведь потеряют, опять ушли курить! Или прикидывают, на какой сосне меня за дурные вести повесить сподручнее?

И так по каждому второму вопросу. Особенно Косыгину «нравились» разные версии одного события. Что я сделаю? Ревущие 90-е интересное время, к которому полностью применим термин «врет как очевидец». Прочитаешь мемуары двух участников реформ – и немедленно увидишь три версии событий. Да еще ортогонально противоположные друг другу. Так и рассказывал.

Потом прошлись по разным социально-экономическим моделям. Основное, конечно, вожди пролетариата уже прочитали в моих «записках», так что пришлось под перекрестным расспросом вспоминать упущенные подробности. Все что смог про Южную Корею, Чили, Сингапур, Гонконг и Тайвань. И конечно, внезапный взлет Китая.

Добавил к этому фантастические проекты типа будущего «корпоративного мира» (охарактеризовав его как весьма вероятный), и меганезийский анархо-капитализм, с его чеканной формулировкой, «покушение на создание государства, как особо опасное преступление, карается высшей мерой гуманитарной самозащиты». Впрочем, реальность последнего пришлось оценить как очень низкую.

Причины быстрого развития экономик «Азиатских тигров» свести к одному показателю оказалось не так просто. Причем этот вопрос Косыгина интересовал больше всего, возможно, потому что он был самым близким по времени[75].

Пришлось на листочке бумаги составить целую таблицу, так сказать, формализовать будущее.

Южная Корея, насколько помню, по крайней мере до 80-х управлялась чем-то типа диктатуры. По крайней мере в 1965 было именно так[76]. При этом экономика стояла на крупных частных компаниях, как пример подойдут Samsung, Daewoo или Hуundai. Всячески поощрялись иностранные инвестиции и капиталовложения в тяжелую индустрию. В результате там хорошо развито производство бытовых товаров, судо-автомобилестроение, и еще куча вещей, про которые я не смог вспомнить.

Возьмем Сингапур, тут опять не слишком хорошо с демократией[77]. Оппозиции по сути нет, очень жесткое законодательство. Если уж за курение или выброшенный на улице мусор штраф $1000… За взятки, наверно, вообще убивают на месте. Опираются на крупный частный бизнес, в основном транснациональный. Активно привлекают инвестиции, хорошо развито производство электроники, нефтехимия, немного судостроение.

Тайвань сейчас он под тяжелой властью партии Гоминьдан, с лидером Чан Кай Ши[78]. Что-то подобное будет продолжаться вплоть до середины 90-х годов, если не до 2010-го включительно. Опять практически диктатура с опорой на частный бизнес, инвестиции и электронику. С удивлением узнал, что США считает Чан Кай Ши вполне легитимным правительством всего Китая целиком, он даже в ООН так представлен.

Гонконг меня удивил, оказывается, это все еще колония Великобритании. Кто бы мог подумать, что в ближайшем будущем это образец экономических свобод и невмешательства государства. Хотя что-то о жесточайшей борьбе с коррупцией мне слышать приходилось, там даже начальника полиции за взятки умудрились посадить. В конце 90-х управление городом-государством тихо и мирно было передано Китаю, но с большой долей самостоятельности.

Основная причина роста – в 70-х Гонконг стал «воротами» для инвестиций в Китай (даже на Тайвань до сих пор путешествуют в основном через Гонконг). Похоже там главный экспортный товар – деньги, поэтому пример не слишком типичный.

В самом Гонконге мне побывать не удалось, но вот в первую свободную экономическую зону КНР Шэнчьжэнь (он рядом, но на материке), ездил на выставку в 2008. Так что описать все смог весьма подробно. Более того, порывшись в «отправленном» TheBat! нашел полтора десятка сделанных там фотографий, из которых более половины оказались с компьютерных стендов.

Пришлось подробно рассказывать о каждом мелком фрагменте, вплоть до незначительных деталей. Даже запечатленные на части фото симпатичные модели-китаянки не отвлекли от внимательного рассмотрения случайно попавших в кадр сотовых телефонов. Чувствую, скоро получу в свое хозяйство приличный фотоаппарат и ящик позитивной пленки для спокойного просмотра на большом экране (после прокола с «Аватаром» Шелепин и Семичастный хорошо знали ее отличие от обычной).

Вообще, по Китаю уже подробно все описывал в «записках», прибавить что-то сложно. Рецепты как ни странно те же самые, сильная жесткая власть, борьба с коррупцией, инвестиции. Развитие частных предприятий под контролем коммунистической партии. Оксюморон для 1965 года, реальность уже в 80-х. Единственное отличие от вышеперечисленных стран, организация десятка «специальных экономических зон», с инвестиционными и налоговыми льготами. Но это и понятно, учитывая размер Китая[79].

Последнее что вспомнил, Чили. Где-то в начале 70-х президент Альенде затеял социалистические реформы с частичной национализацией промышленности и прочими инновациями. Начался экономический кризис, закончившийся военным переворотом генерала Пиночета. Альенде и еще несколько десятков тысяч человек были убиты. Центральный стадион столицы был превращен в гигантский концлагерь. Диктатура продержалась чуть ли не до середины 90-х[80].

Особых результатов в экономике, кроме «стабилизации», достигнуто не было. Возможно из-за недостаточной борьбы с коррупцией (где-то читал, что именно Пиночет и его друзья после приватизации государственных предприятий стали крупнейшими собственниками). Тем не менее, к 2010 году Чили считается «номер один» по конкуренто- и платежесобности в Южной Америке.

Густо посыпал соль на раны Александру Николаевичу, лишний раз упомянув, что ни один социалистический проект, увы, не добился чего-то значительного. Куба, Северная Корея… Страны-изгои с бедным населением. Особенно заметен контраст на примере «двух Корей». Одной только помощью США такую колоссальную разницу в уровне жизни объяснить невозможно. Тем более, Косыгин мне популярно объяснил, что до 45-го «Юг» заметно уступал «Северу» в развитии промышленности.

Китай, Вьетнам, Камбоджа, Восточная Европа – при малейшей возможности покинули социалистический лагерь.

Под табличкой хотел написать отдельно выводы. Они, кстати, оказались для меня неожиданными. Во-первых, в глобальную экономику необходимо встраиваться любой ценой, инвестиции и открытого рынка повторились во всех «рецептах». Во-вторых, эффективная диктатура с опорой на частный капитал. При этом совершенно безразлично, военная она, коммунистическая или националистическая. Да хоть серо-буро-малиновая в крапинку. Зато демократию и особые «свободы» надо однозначно посылать куда подальше. Это игрушки для богатых стран. И в-третьих, с коррупцией надо бороться не только на партсобраниях.

Но внимательно посмотрел на вождей, и ограничился только патриотическим – «с нефтью и газом даже инвестиции США не нужны». Надеюсь, остальное они сами осознают, без меня. Потому как на роль громоотвода не стремлюсь.

В завершение, Косыгин ехидно поинтересовался, что мне, как частнику-эксплуататору, не нравилось в России 2010-го?

На этот вопрос я давно ответ знал. Поэтому не мешкая вывалил, что при всей шоковости реформы 90-х были недостаточно либеральны. Особенно в фискальной и таможенной части. Собственность разрешили любую, но навесили на нее колоссальную гирю бюрократического аппарата. В результате конкурентоспособность отечественного бизнеса на международном рынке осталась где-то на уровне Бразилии (хотел сказать Нигерии, но вовремя поправился)

Что обидно, в России 2010 года вполне нормальные по величине налоги. Но совершенно аморальная методика их сбора. Взять один только идиотизм двойной бухгалтерии, ее же крупные фирмы ведут так совсем не потому, что хотят воровать. Все проще, то, что нужно фискалам, совершенно не предназначено для реального управления. К этому добавить инспекции, надзоры, пожарные, трудовые, санитарные, медицинские… Все равно ведь живут они на взятки. Разгони все, но сделай реальный уголовный срок за результат нарушений!

Если уж копировать в основных чертах экономику США, как это сделали в 90-х при Гайдаре, так добавьте в нее примат, человек по дефолту честен, но если обманул – мало не покажется. Не надо тут социализма, с постулатом «все люди врут», и верить можно только бумажке. А то получилось, бизнес, тот что покрупнее магазинчика, частный, но… Зависимый от чиновников. Причем персонально некоторых, со всеми вытекающими из этого материальными последствиями.

Вожди поняли намек даже без вопросов. Похоже, коррупция в России не в перестройку родилась. Даже поскучнели на глазах.

* * *

В один из визитов товарищ Шелепин вручил с некоторой гордостью небольшую коробочку «для экспериментов». Сверху странный красный вензель и надпись MICRO английскими буквами. Сбоку – 6 Transistor.

Внутри оказался отечественный радиоприемник в экспортном исполнении. Удивителен размер – чуть меньше спичечного коробка, если не считать рукояток и выносного наушника страшного вида, на таком же ужасном белом кабеле. Зарядное устройство для аккумулятора-таблетки, и то намного больше. Все сопровождалось забавным документом с гарантией на 6 месяцев, ТУ, и даже принципиальной схемой.

Разобрал, на виду ферритовая, небрежно обмотанная медным проводом, антенна, гнездо под аккумулятор и печатная плата где-то 2 на 3 сантиметра. Тут привычный стеклотекстолит, да еще фольгированный с обоих сторон, немалый прогресс. Крупных «шляп» транзисторов действительно 6, не обманули коммунисты. По середине впаян здоровенный цилиндрический элемент, так и не понял, что это такое. Монтаж жуткий, грязный, огромные капли олова, везде проводочки, выводы по бокам заляпаны каким-то вишневым лаком. Неужели это кто-то покупает в странах победившего капитализма? Не думаю, наверняка товар только для соцлагеря, дают в нагрузку к Grundig[81].

Вытащил, перевернул. Отдельно, на паре десятков припаянных ножкек, приделана вторая плата. На вид гораздо симпатичнее, чистая, дорожки прямые, ну прямо как в мое время. Умеют же, когда хотят! Хм… Нет, это не печатная плата. Материал больше похож на стекло, никаких отверстий и напаянных компонентов. Неужели интегральная схема? Тогда почему транзисторы отдельно? Непонятно… Попробовал разобраться. Действительно, интегральная схема, на ней куча резисторов и конденсаторов. Удивительно, какие неожиданные петли делает колесо прогресса[82].

Подумал, посмотрел на это безобразие, и сел рисовать компьютерную мышь в натуральную величину. Та, что была в наличии, как прототип совершенно не годилась. Оптическая система кроме фурора, у местных спецов ничего не вызовет. А вот старомодная, на обтянутом резиной шарике, должна вполне сгодиться. Благо, они в моем детстве вместо игрушек были, сломано-разобрано не сосчитать.

Спрятать все управление внутрь мыши местной электронике явно не под силу. Но подключать все нужно непременно через стандарт RS-232. Он вроде бы сильно древний, уже существует, или вот-вот появится[83]. Поэтому логично вывести переключатели и контакты оптронов многожильным кабелем в отдельный ящичек, и уже его втыкать непосредственно в последовательный порт ЭВМ. Даже технологии 1965-го года справятся.

Прикинул, не проще ли сразу RS-485 на все потребности двигать, включая компьютерные сети, преобразование-то простейшее… Но после раздумья отказался от этой идеи. Это в технологиях 2010 года все промышленные контроллеры сразу идут универсальные, RS232/485. Но для 60-х наверняка разница есть, и очень большая. Не зря же специальные преобразователи были, и стоили немало. Хотя RS-485 толкнуть вперед необходимо, он же простой как молоток, а для промышленности большего-то даже в 2010 году не требуется[84].

Так, красивый корпус «под руку» нарисовать в трех проекциях и изометрии я хоть и коряво, но смогу. Принцип вращения шарика очевиден, прижимной ролик и пластиковые «палочки» с щелевыми дисками на концах. Помню, их еще постоянно чистить приходилось от грязи. Эскиз не проблема, даже размеры приведу с точностью до пары-тройки миллиметров. Хм… А больше там ничего и нет кроме фотодиодов.

Кстати, как направления вращения определять? Порисовал, явно без лишней пары оптронов ничего не получится. Значит так и пишем, далее принцип действия очевиден даже неспециалисту. Микрософтовское колесико… Да ну, без него хорошо, вон, Apple сколько времени вообще одной клавишей обходился. Сколько проводочков получается? Четыре на датчики, плюс земля, да два на кнопочки… Всего семь, вполне здраво, мешать не будет.

Теперь пояснительная записка, и титульный лист, «Заявка на Патент». Пусть хоть в чем-то первенство у России будет[85]. Да и в историю войти хоть в мелочи, но все равно приятно.

* * *

В середине июля 1965 Mariner-4 прошел недалеко от Марса и передал фотографии его поверхности. Местные газеты отреагировали на это со сдержанным восторгом и подтекстом – «нас обогнали, ну ничего, мы…» В Советском Союзе еще никто толком не верил, что громкие победы космонавтов СССР не то чтоб позади, их просто будет очень мало на фоне успехов США.

* * *

В самом конце июля «Правда» на удивление нейтрально написала об объявленой в Китае борьбе с буржуазным ревизионизмом, бюрократией, а также старыми нравами и обычаями. Все это под лозунгом Мао Цзедуна «Бунт дело правое», с которым он внепланово выступил в Пекинском университете. Студенты встретили речь Председателя КПК с восторгом. Кое-где начались митинги и демонстрации, впрочем, кто там за кого – не сообщалось. Видать даже ЦК ничего не понимает в заваривающейся каше.

Похоже, это именно та «Культурная революция», о которой так долго говорил попаданец из будущего. Не обманул вождей с прогнозом, все развивается по плану. Немного осталось до знаменитых хунвейбинов и дацзыбао Великого Кормчего, а уж сколько партийных работников не переживет следующую пятилетку, представить страшно[86].

1.13 Гроза над Китаем

В Китае происходило что-то огромное и страшное. Предупреждение о близящейся «чистке» правого крыла в ЦК КПК было передано Лю Шаоци через Чжоу Эньлая в конце июня. Дальнейшие события не было возможности представить точно. Возможно, президент КНР принял информацию всерьез, начал действовать и этим разбудил лавину. Или, наоборот, не обратил никакого внимания на слова Шелепина и Косыгина, но при этом обмолвился где-то неосторожным словом. Не исключено, что информация из будущего вообще не сыграла никакой роли, случилось ровно то же самое, что в истории гостя из будущего.

Факт состоял в том, что Мао Цзедун нанес удар первым. 16 июля 1965 года он разыграл свой единственный крупный козырь, а именно ярчайшую харизму. Главным событием стало неожиданное выступление с речью перед студентами Пекинского университета. Всего лишь слова, но уже через несколько часов столицу Поднебесной было не узнать.

Надо сказать, что позиции «Прагматического крыла» ЦК, которое возглавлял президент Лю Шаоци, в Пекине были чрезвычайно сильны. Его сторонники в ЦК партии превосходили числом «левых» оппонентов почти в три раза. Все ключевые посты занимали его ставленники. Даже прессу, в том числе партийную газету «Жэньминь жибао»,полностью контролировал доверенный соратник, заведующего отделом пропаганды ЦК КПК Лу Динъи[87].  Казалось, им нечего опасаться внутрипартийной борьбы. Но они недооценили авторитет и политический талант Председателя, который сумел обратить свою видимую слабость в всесокрушающую лавину молодежных выступлений.

В своем выступлении Великий Кормчий обвинил в неудачах «Большого скачка» перерожденцев и ревизионистов, а именно, высшее партийное руководство, которое пошло по капиталистическому пути. Многие из секретарей обкомов или членов ЦК, говорил Мао, думают, что всего в жизни достигли. Теперь можно материть починенных, разъезжать на персональной машине, есть деликатесы и пить водку в цэковском буфете.

Персонально отметил Дэн Сяопина, который на досуге предавался буржуазной игре в бридж, партнеров для которого ему доставляли из других провинций специальным самолётом. Досталось Лю Шаоци, который обнаглел настолько, что выпустил многомиллионным тиражом брошюру «О самовоспитании коммуниста», в которой открыто клеветал: «Некоторые товарищи, ничего не смысля в марксизме-ленинизме или жонглируя марксистско-ленинской терминологией, мнили себя «китайским Марксом» или «китайским Лениным»…»

«Бунт – дело правое», провозгласил великий Председатель, смахнув пыль с лозунга времен войны с японскими оккупантами, и призвал к уничтожению многочисленных врагов[88].

Все газеты КНР, кроме армейской «Цзэфанцзюнь бао», постарались «замолчать» выступление Мао Цзедуна или дать ему негативную оценку. Но даже это не помогло. Броский лозунг Великого Кормчего был с восторгом принят студентами. Огонь провокации верховым палом прокатился по всем 55 вузам Пекина. Стены городских домов и заборы деревень украсились листовками-дацзыбао, в которых крупными рукописными иероглифами сообщалось, кто из профессоров или руководителей парткомов пошёл по капиталистическому пути. И где его можно застать для расправы.

22 июля было опубликовано постановление секретного (или подпольного) заседания ЦК КПК о создании Группы по делам Культурной Революции. Ее руководителем был назначен руководитель отдела пропаганды ЦК КПК Чэнь Бода, первым заместителем Цзян Цзин, четвертая и последняя жена Мао Цзедуна.

Авторитет Председателя КПК был настолько велик, что по всей стране из студентов и школьников стали создаваться отряды хунвейбинов (красногвардейцев) и цзяофаней (бунтовщиков). Они хитростью или штурмом брали партийные комитеты и физически изгоняли из них лиц, облеченных властью, но свернувших со светлой дороги коммунизма.

Орды хунвейбинов быстро превратились в жуткое карающее оружие, которое действовало абсолютно самостоятельно, слепо руководствуясь цитатником Мао. Для них не было авторитетов, от них не существовало защиты. Старые личные счеты сводились с необыкновенной легкостью, плохая оценка на прошлом экзамене или срезанная премия вполне могли стоить не только поста, но жизни. Армия под командованием Лин Бяо была настроена к «перерожденцам» еще более агрессивно, часто военные подразделения и хунвейбины действовали совместно. Министр общественной безопасности Се Фучжи тоже был активным сторонником Председателя КПК.

Толпы оголтелых подростков с красными повязками врывались в парткомы с криками «Переродился, сволочь!», и избивали функционеров. Потом выволакивали их с тумаками на улицу, а то и просто выкидывали через окно. Надевали на голову бумажные колпаки с позорящей надписью, водили по городу, периодически подгоняя пинками и заставляя публично каяться. Те, кому повезло выжить, отправлялись на рисовые поля, работать по 12 часов в день и зубрить наизусть «Красную книжечку» Мао.

Масштаб репрессий имел грандиозный размах. Сотни тысяч были убиты, изгнаны, ограблены. Одной из первых жертв стал президент Лю Шаоци. Революционные хунвейбины выбросили его из окна кабинета на пятом этаже и добили на мостовой ногами[89].

Пытающегося скрыться из Пекина Дэн Сяопина революционная толпа выволокла прямо из служебного черного лимузина «Хунци» («Красное знамя»). Он был страшно избит, публично во всем раскаялся и был отправлен на исправительные работы в деревню вместе с семьей. Его сына, Дэн Пуфана, сначала пытали, потом сбросили на мостовую из окна четвертого этажа[90].

Нельзя сказать, что «прагматики-перерожденцы» безропотно взирали на происходящие события. Самым очевидным, и казалось, правильным решением, должен был стать созыв внеочередного Пленума ЦК. На котором, пользуясь подавляющим большинством, они планировали нейтрализовать Председателя. Формулировка была готова заранее: «Освободить по состоянию здоровья». Кроме этого, для защиты от хаоса создавались многочисленные «рабочие отряды», которые часто вели с хунвейбинами настоящие боевые действия. Из-за межфракционной борьбы внутри ЦК КПК огромную страну стремительно затягивало в воронку гражданской войны[91].

Но и тут Великий Кормчий обошел всех гениальным ходом. Перед самым началом Пленума он появился на берегу Янцзы недалеко от Уханя в сопровождении толпы народа. Там вошел в воду и проплыл 15 километров. Пусть на самом деле 72-летний старик всего лишь барахтался в огромной пластиковой ванне, которую тащили за собой сотни пловцов. Рядом плыли тысячи восторженных поклонников, на берегу наблюдали зрелище сотни тысяч. «Если кто-то в ближайшее время будет говорить, что я нездоров, не верьте им – я в прекрасной форме», заявил Мао Цзедун, выходя на берег[92].

В итоге Пленум состоялся, но только через месяц. Из 170-ти членов «прагматиков» в ЦК осталось не более 80-ти. Остальные были заклеймены как «предатели», «ревизионисты», «лица, поддерживающие тайные связи с заграницей», или попросту убиты хунвейбинами. Над входом в зал заседаний висел свежий плакат «Огонь по штабам!». В зал «для кворума» ввели команду хунвейбинов, размахивавших красными книжечками. Итог не заставил себя долго ждать, сентябрьский Пленум 1965 года полностью одобрил все мероприятия «Культурной революции».

8 октября 1965 года Председатель Мао, надев на рукав красную повязку первого «красногвардейца», приветствовал на площади Тяньаньмэнь многомиллионную демонстрацию хунвейбинов. Его победа была полной. Рядом, но чуть позади, стояли новые члены Политбюро.

Премьера Чжоу Энлая отправили перевоспитываться на тракторный завод в Цзянсию. От тюрьмы его спас только огромный авторитет среди военных и заступничество Се Фучжи. Там бывший премьер работал на заводе слесарем, а его жена зачищала шкуркой шурупы. Как издевательство, ему предоставили в пользование маленький приусадебный участок.

Ден Сяопин был арестован и заключен в тюрьму, где умер в 1968 из-за допросов и плохого медицинского ухода[93].

С энтузиазмом поддержавший «Культурную революцию», командующий армией Китая Лин Бяо был избран в Постоянный комитет Политбюро ЦК, и официально провозглашен преемником Великого Кормчего.

Серьезно возвысился Кан Шэн, начальник внешней разведки КНР. Именно он в критический момент сумел организовать «случайную» расправу над Лю Шаоци, что резко снизило противодействие «рабочих групп» и позволило отрядам хунвейбинов одержать решительную победу в Пекине. В дальнейшем, благодаря интригам и устранению политических противников, он занял в ЦК КПК третью позицию, возглавив по совместительству Внешнюю разведку Шэхуэйбу (аналог КГБ)[94].

Из-за неожиданного недоверия Председателя Мао к Чжоу Эньлаю повышение получил его заместитель, маршал Чэнь И[95]. По совместительству – министр иностранных дел КНР. Он был введен в состав Постоянного комитета Политбюро ЦК КПК, и занял там почетное последнее место, пропустив вперед Чэнь Бода и Цзян Цзин.

Оставшись без руководителя, твердый как кремень военный с 40-летним партийным стажем поначалу растерялся. Но после того, как хунвейбины осадили здание МИДа с лозунгами «Заживо сожжем Чэнь И!», «Разобьем собачью голову Чэнь И!», признал свои многочисленные ошибки. Хотя это не помешало ему и далее упрямо защищать «старую гвардию». Тем не менее, этого оказалось вполне достаточно, Великий Кормчий запретил революционным массам вторгаться в работу министерства.

С таким политическим багажом за плечами Китай более чем на десятилетие пустился в одну из самых разрушительных авантюр в истории цивилизации. Если не учитывать масштаб личности Мао Цзедуна, можно было сказать, что к власти пришла военно-полицейская хунта. Отношения с СССР, в том числе транзит военных грузов во Вьетнам, о которых в феврале 65-го договорились Косыгин и Эньлай, практически прервались. Что неудивительно, если премьер и глава МИД – явный «ястреб», а все Политбюро КПК смотрит в рот Председателю и считает происходящее в Советском Союзе победой контрреволюции.

* * *

Очередное августовское заседание Президиума ЦК КПСС начиналось вполне традиционно. К одиннадцати часам все участники собрались в бывшем сталинском кабинете[96], за огромным, крытым зеленым сукном столом с закругленными углами. Никакого формализма или помпезности, минимальный официоз создает только пишущаяся от руки краткая (и совершенно секретная) стенограмма.

Тяжелые деревянные панели стен в некрупный квадрат, шторы с оборками на широких низких окнах, высокий потолок с простоватой люстрой, пестрый ковер, который выбрал Сам… Шелепину казалось, еще немного, и опять раздадутся мягкие неровные шаги прогуливающегося за спиной великого вождя. Потянет запахом табака от его знаменитой трубки, упадут слова с гортанным кавказским акцентом. Александр Николаевич не торопился одергивать воображение, щекочущая нервы острота безопасного страха кидала разум на качественно иной уровень восприятия. От этого свет был чуть ярче, слух улавливал малейшие оттенки интонаций, пальцы были готовы играть с «записочками» соратников едва ли не сами по себе.

Поздно вечером, когда основная повестка дня уже была исчерпана (а это добрые полсотни вопросов почти по всем ведомствам), и все вызванные к заседанию разошлись из соседнего зала, пришло время самых сложных, внутренних вопросов. Председательствующий Леонид Ильич кратко разъяснил ситуацию с письмом первого секретаря ЦК КПУ Петра Ефимовича Шелеста от 2 августа 1965 года.

В нем Шелест критиковал Минвнешторг и предлагал предоставить Украине право выступать самостоятельно на внешнем рынке. Объясняя, что на международных форумах многие страны, которые не торгуют с Советским Союзом, обращаются к украинским представителям с предложением заключения торговых соглашений напрямую. При этом они упирают на высокий международный престиж Украины, как одной из стран-учредителей ООН[97].

Сделано это было в отсутствие Брежнева, когда тот находился в отпуске в Крыму. Замещавший его Николай Викторович Подгорный, покровитель и друг Петра Ефимовича, недолго думая, поручил ВСНХ СССР, Госплану СССР и Минвнешторгу представить свои соображения. Новиков, Ломако и Патоличев, не сговариваясь, дали внешне корректную, а по существу резко отрицательную оценку предложению Шелеста.

Первым слово взял Анастас Иванович Микоян.

— Считаю, что заявление товарищей излишне категоричное. Но по существу они дают правильную политическую оценку записке, — Микоян направил на сидящего практически напротив Шелеста руку с растопыренными пальцами, — Петр, ты хочешь изменить принцип монополии внешней торговли СССР? Мы же еще в 23-м все определили! Очень удивляет, что этот вопрос опять возник.

— К сожалению, не знал о поступлении этого письма, — добавил Брежнев, и повернув голову направо, укоризненно посмотрел на сидящего рядом Подгорного. — Коля, ты-то как пропустил его в рассылку по ведомствам?

— Сейчас я чувствую, что это письмо ошибочное, все понимаю, готов взять письмо обратно, — беспомощно развел руками Петр Ефимович.

Он уже давно осознал величину проблемы, и даже не пробовал кого-то убеждать в своей правоте. Отвести бы удар от себя…

— Поймите меня правильно, не имел в виду особого смысла. Исходил только из деловых интересов. Это письмо подготовили товарищи из МИДа Украины, его на Президиуме ЦК КПУ даже не обсуждали.

— Значит, тебе надо ехать в Киев, и растолковать этим товарищам все по-хорошему. Чтоб провели настоящую самокритику в связи с политической ошибкой! — Анастаса Ивановича явно зацепило такое легкое отношение к принципиальному вопросу. И укоризненно продолжил: — вам надо сделать серьезные выводы!

— Была ошибка, — согласился с критикой Подгорный, пытаясь спасти друга. — Виноват, что не вник в суть, и разослал письмо по ведомствам. Надо было сначала все обсудить на Президиуме.

Леонид Ильич обвел глазами присутствующих, намереваясь ставить вопрос на голосование и закрывать тему. Заодно неодобрительно покосился на быстрый обмен записками между Шелепиным и Косыгиным[98]. Длительное разбирательство совершенно не входило в планы Брежнева на вечер. Однако, Петр Нилович Демичев не только присоединился к отрицательной оценке письма, но и попросил слова для продолжения[99].

— Подожди, тут вопрос намного серьезнее. — Поддернул вверх подбородок, встряхнув шикарные волнистые волосы. — Считаю, что в ЦК КП Украины процветает национализм. В аппарате почти не осталось русских!

— Нет, неправильно! — попробовал перебить Шелест, но Демичев его резко оборвал:

— Совсем распустили интеллигенцию. Не препятствуете, а поощряете ее националистические настроения! Недавно Тарас Франко с друзьями настаивал, чтобы украинский, а не русский язык преподавался во всех школах и вузах республики!

— Мало ему младшего брата[100], — сердито проворчал себе под нос Подгорный.

— Они написали об этом депутатам Совета Национальностей, никто их унять не может! — продолжил обличительную речь Петр Нилович.

— Но причем тут ЦК? — Шелест удивился напору, — эти писаки большей частью вообще беспартийные!

— И верно, — поддержал Петра Ефимовича Микоян.

Но Демичев не собирался останавливаться.

— Недавно в Киеве Московская, Советская и много других улиц переименованы, им дали имена украинских писателей.

— Не знаю об этом ничего! — Шелест отвел глаза, вспомнив осторожные предупреждения друзей. — Приеду в Киев и сразу разберусь.

— Еще бы улицу Ленина в Шевченко переименовали!

На несколько минут заседание потеряло всякий порядок, и скатилось в беспорядочный спор, где секретари ЦК припоминали друг другу старые обиды. Никто не мог поверить, что изменение названий улиц республиканской столицы могло пройти мимо внимания партийных органов.

Наконец, Леонид Ильич не выдержал, призвал к порядку и передал слово Шелепину, который с нетерпением дожидался своей очереди.

— Согласен со всеми, но считаю дело намного более крупным. Нельзя ограничиться одной критикой, как это предлагает Анастас. И вообще, за эту политическую ошибку несет ответственность не только Шелест, но и Подгорный.

— Да просто внимания не обратил! — возмутился Николай Викторович. — Я же только что все объяснил!

— Саша, не своди со мной личные счеты! — резко добавил Петр Ефимович[101].

— На каком основании второй секретарь ЦК КПСС курирует Украину? — раздраженно скривил губы Александр Николаевич. — Теперь невозможно ни в ЦК, нигде вмешаться в дела Украины из-за этого.

И, приподняв поближе к глазам заранее составленную записку, стал приводить факты и цифры, как украинские организации нарушают план поставок угля, металла, и прочего в другие республики, а для себя перевыполняют. Особенно досталось Председателю Совмина Украины[102].

— Петр, — продолжил Шелепин, — ты в прошлом году как-то договорился об уменьшении поставок мяса в общесоюзный фонд. Торговля на Украине конечно после этого выросла, а в Советском Союзе дефицит стал еще больше. Это какое-то мелкобуржуазное местничество!

— Украина потребляет мяса 45 килограмм на душу населения, — неожиданно добавил Брежнев, прочитав записку Рашидова, который предпочел сам не вмешиваться. — В то время как Узбекистан 23 кг, Армения 25 кг[103].

— Украина всегда была надежной опорой партии в национальном вопросе. — Вставил реплику Косыгин. — Такие инициативы ЦК КПУ недопустимы ни сейчас, ни в будущем. Их необходимо серьезно, немедленно пресечь самым жестким образом.

— Подгорный предложил недавно министру кинематографии СССР поехать в Киев и обсудить там идеологические вопросы кинематографии. — Опять вмешался Демичев. — Выходит, что союзный министр должен получать указания по идеологическим вопросам в Киеве!

— Не посылал я туда министра, и прошу учинить проверку по этому вопросу! — Зло ответил Николай Викторович. — Набросились все как на Никиту!

Шелепин приподнял руку ладонью вперед, призывая к порядку, и продолжил доклад по своей записке, которая оказалась неожиданно основательной.

— В Севастополе при вручении награды Черноморскому флоту, флоту русской славы, выступления были на украинском языке!

— Неправда, — опять возразил Подгорный. — Я сам там был, и Шелест, и секретарь Крымского обкома, Лутак, они на русском говорили. Только приветствие от ЦК КП Украины было на украинском.

— Ни..я себе, — «про себя», но громко и зло удивился Мазуров.

— На Украине из сорока миллионов по переписи, девять миллионов человек других национальностей, из них восемь миллионов русских, — продолжил Александр Николаевич. — В Крыму русских больше, но передачи по радио, телевидению идут на украинском языке, в ущерб русскому.

Против следующих пунктов уже никто не возражал… Закончив обширный доклад по фактам, статистике, и жалобам трудящихся, Шелепин подвел итог.

— Здесь явно прослеживается националистическая линия во всех вопросах, не только в отношении внешней торговли, но и в отношении внутренней политики и идеологии. Необходимо выехать одному-двум членам Президиума ЦК на Украину, созвать Пленум ЦК КП Украины и по-настоящему разобраться в этих вопросах. Здесь же необходимо принять развернутое решение с политической оценкой ЦК указанных ошибок Шелеста и Подгорного.

Тучи, начавшие сгущаться после доклада Демичева, превратились в иссиня-черное грозовое облако, готовое поразить молнией любого. И гром грянул.

Косыгин оторвался от очередной записочки, и обыденно предложил:

— Нужно направить товарища Шелеста на другую, менее ответственную работу. А ЦК КПУ рекомендовать избрать первым секретарем Владимира Васильевича Щербицкого[104].

Назвать случившуюся картину «немой сценой» конечно нельзя, но Брежнев удивился настолько, что это было замечено едва ли не всеми участниками. Таковы издержки председательского места в торце стола. Дело в том, что он сам давно и аккуратно готовил на пост «первого» ЦК КПУ именно Щербицкого, сильный Подгорный был ему совершенно не нужен. Тем неожиданнее оказалась инициатива Косыгина, да еще явно поддержанная Шелепиным. Опытный интриган попал в свою же ловушку. Хотя Владимир Васильевич не присутствует, возражения Ильича в столь удобный на первый взгляд момент обязательно вобьют клин в отношения. Может быть, на это и рассчитывают союзники-Николаевичи[105]?

Или они уже договорились между собой за спиной? Стремительно набирающий вес Шелепин вполне может оказаться куда более привлекательным лидером. Это страшно, хотя… Косыгин может ради интересов дела предложить кандидатуру Щербицкого, от премьера такого вполне можно ожидать. Непонятная интрига тревожила, как будто давно вываживаемая рыба взяла, и сама прыгнула в садок. Но не вытряхивать же ее за это обратно в воду?

— Кто за это предложение? — Как председатель, поставил вопрос ребром Леонид Ильич.

Тут сорвался Подгорный, он всегда был простым и прямым человеком, да еще искренне считал себя союзником и другом Брежнева. Вспылил и сказал несколько резких слов, возможно, надеясь на помощь… Чью, спрашивается? Республиканское крыло ЦК было слабо как никогда. Мжаванадзе не присутствует, и ни у кого нет сомнений, что его карьера генерал-лейтенанта оборвана навсегда. Рашидов после скандальной истории с грузинскими цеховиками реально боится за себя и старается лишний раз не высовываться. Даже Шелест практически промолчал, подавленный крушением своей карьеры…

Каток критики соратников проехал по Подгорному, потом развернулся, и повторил это еще пару раз. В конце концов расхрабрившийся Шелепин предложил отправить Подгорного в «какой-нибудь крымский горком». В этом его, конечно, никто не поддержал, но Николай Викторович сломался. По его потухшим глазам стало понятно, что в Президиуме он не задержится. Хромая утка, с которой никто не будет иметь дело. Такой легко примет почетную отставку на какой-то второстепенный пост.

— Как все произошло неожиданно, я работал честно, — единственное, что сказал до невозможности расстроенный Подгорный в свою защиту.

От этой картины Брежневу стало страшно. Если Щербицкий возьмет сторону союза Косыгина и Шелепина… Почему бы и нет, ведь именно они продвинули его в первые секретари КПУ, не Ильич, который все только обещал и обещал! Украина будет за ними. Грузия после чистки Кучавы и Шеварднадзе тем более. Белоруссия, там Машеров, его предпочтения очевидны. В Москве и Ленинграде «первые» горкомов «комсомольцы». Егорычев давно ищет способ стать членом Президиума, тем более, по должности положено.

Даже Устинов со своим любимым ВПК последнее время стал заметно более расположен к «молодым». По крайней мере к критике Подгорного присоединился, хотя и не сразу. Понятно, ему по душе энергичный лидер, который не будет почивать на гагаринском успехе, а займется новыми стройками оборонных предприятий. Уже ходят смутные слухи о каком-то колоссальном проекте, который Шелепин собирается предложить партии на съезде.

…Нет, Щербицкий не мог предать, что за глупость? Леонид Ильич даже чуть мотнул головой, сбрасывая наваждение. Внимательно посмотрел на Суслова и Кириленко, пряча в бровях паникующие искорки глаз. Надежные друзья, они поддержат всегда и везде. А противоестественный союз «николаевичей» скоро развалится сам, не смогут такие разные люди работать в одной упряжке. Все будет нормально.

21 августа 1965 г. Президиум ЦК КПСС принял следующее решение:

«…О записке первого секретаря ЦК КП Украины т. Шелеста П.Е. от 2 августа 1965 г. Президиум ЦК КПСС считает, что предложение т. Шелеста П.Е., изложенное в его записке об организации непосредственных внешнеэкономических связей Украины с зарубежными странами, является неправильным и политически ошибочным. Президиум ЦК отклоняет это предложение.»

Отсутствие «официальных» оргвыводов по конкретным персонам говорило о скорых и серьезных кадровых перестановках. И они не заставили себя долго ждать.

Срочно созванный в Киеве Пленум ЦК КПУ в присутствии Шелепина и Мазурова подверг критике собственные «отдельные проявления национализма» и успешно принял все предложения союзного ЦК.

Сентябрьский Пленум ЦК КПСС 1965 года, кроме прочих вопросов, перевел П.Н.Демичева из кандидатов в члены Президиума ЦК КПСС. В.В.Щербицкого выбрали кандидатом в члены Президиума.

В.Н.Подгорный был назначен председателем Совета Министров УССР. Он сохранил членство в Президиуме ЦК КПСС, но не прежнее влияние. Его предшественник в СМ, Иван Павлович Казанец, получил пост министра черной металлургии. Это министерство было выделено из Госметаллургкомитета при Госплане CCCP в октябре 1965 года[106].

П.Е.Шелеста, как основного виновника произошедшего, вывели из Президиума ЦК и отправили Чрезвычайным Полномочным посолом в Румынию. Планировавшийся на этот пост бывший первый секретарь Ростовского обкома Александр Васильевич Басов еще почти на десяток лет «застрял» в советниках при Правительстве Кубы по вопросам животноводства[107].

* * *

Партизанская война во Вьетнаме набирала обороты. Решение о широкомасштабной военной помощи СССР, принятое в апреле 1965 начало приносить свои результаты. 24-го июля состоялся первый бой между зенитчиками CCCР, вооруженных принятым на вооружение в начале 60-го комплексом ЗРК СА-75 «Двина» и американской авиацией. Результат доказал высокую эффективность советского оружия.

18 августа 1965 года во Вьетнаме в ходе операции StarLite, призванной предупредить нападение партизан Национального фронта освобождения Южного Вьетнама (он же Вьетконг) на базу морской пехоты США близ аэропорта Чулай, произошло первое серьезное боестолкновение наземных сил. Вооруженная до зубов и поддерживаемая авиацией морская пехота потеряла около 50 человек, НФОЮВ – порядка 600.

Поражение сильных идеей, но не тяжелым вооружением, партизан было вполне закономерно для военных специалистов. После разгрома под Чулаем это стало очевидно и руководству ДРВ, которое до этого в основном ориентировалось на опыт своей войны с французскими войсками. Хо Ши Мину пришлось резко активизировать поиск возможностей поставки вооружений (прежде всего комплексов ПВО), которые сильно сократились из-за прекращения наземных транзитов грузов из СССР.

1.14 Диссиденты, «первая кровь»

Эх, махнуть бы сейчас в Крым, в Чаир… Не туда, где в бывшем имение княгини Анастасии Николаевны «распускаются розы», а на цековскую госдачу №7. Стартануть от пирса на белом 20-метровом катере вдоль побережья, так, чтоб брызги в лицо, и настил коричневого от солнца дерева прыгал под ногами на разбиваемой днищем мелкой волне. В руку бутылочку сочинского оригинального, с непривычной, по-винному квадратной красно-синей этикеткой. Пусть Вера значительно покачивает фужером с переливающимся янтарем краснокаменного муската. Намекает, что пить пиво в этом краю моветон, а уж прямо из горлышка – вообще преступление…

Несбыточные мечты. Все тот же кабинет через шторы палит непривычно жаркое для начала сентября солнце, загоняя столбик термометра за 25 градусов. Хорошо, что весной в окна врезали здоровенные ящики кондиционеров Daikin. Хоть шумят, зато прохладно. Не то что раньше, к вечеру в пиджаке как после сауны. Интересно, кто такой умный в 40-х годах придумал, что кондиционер идеологически вредное буржуазное излишество?

Впрочем, последнее время в ЦК «баня» независимо от погоды. Завтра очередное заседание, и к нему паскудненькая записка Суслова. Предлагает взять интеллигенцию на испуг, а проще говоря, посадить парочку писателей по 70-й статье, за антисоветскую агитацию и пропаганду. Нашелся борец с инакомыслием, мало ему с Серовым[108] было спровоцировать Никиту Сергеевича разогнать художников «новой реальности» на Манежной в декабре 62-го. Так и тут уже кандидатов на «посадку» наметил, критика Андрея Синявского из «Нового мира» и поэта-переводчика Юлия Даниэля.

Конечно, за такую дурость, как публикация своих статей за границей, пару-тройку лет дать однозначно не помешает. Как минимум, мозгов прибавится. При Сталине получили бы за свои художества 10-ку без права переписки, и на этом все закончилось.

Но попаданец в «записках» их упоминал как «родоначальников диссидентского движения, положивших начало…». Очень о них беспокоился, явно хотел защитить от преследования. Говорил, что судебный процесс будет иметь огромный резонанс среди интеллигенции, письмо в защиту соберет несколько тысяч подписей авторитетных людей[109]. Это ж какой все приняло размах в его истории, если про безвестных писак отдельный параграф в школьных учебниках 21-го века?

Нет, а каков Буковский? Неизвестный никому псих, оказывается, в конце нулевых баллотировался на пост президента России[110]! И получил первую, самую сложную известность опять же на этом злосчастном процессе! Да такую, что в 70-х его меняли на целого генерального секретаря компартии Чили! Даже частушка появилась, «поменяли хулигана на Луиса Корвалана» – по которой его и запомнил Петр.

Шелепин снял трубку вертушки, и набрал Председателя КГБ.

— Семичастный слушает…

— Привет, Володя! Не жарко тебе сегодня?

— О, здорово! — засмеялся, как обычно, как молодой комсомолец. — Не, мне охладители японские раньше чем в ЦК поставили. Мы же их проверяли, чтоб ничего шпионского не подсунули узкоглазые.

— Оказывается, все украдено до нас.

— Шурик, это же не наш метод[111]!

— Ладно, — Шелепин перешел на серьезный тон. — Говорят, у тебя все готово к аресту и осуждению Синявского и Даниэля?

— Так точно! Установили, что именно эти злодеи прячутся под псевдонимами Абрам Терц и Николай Аржак.

— Надежно установили?

— Третьего дня из Франции получили фотокопию правленой рукой Даниэля машинописной копии «Искупления» Аржака.

— Ух ты, серьезно поработали. А еще что?

— Ну… Так-то их сдали практически все: друзья, соседи, коллеги по работе и даже случайные знакомые. Что говорить, если на какой-то пьянке сам Синявский бегал с криком «я Абрам Терц». Так что в каждом деле лежит по пачке заявлений.

— Очень, очень хорошо, что ты так надежно подстраховался, — с нажимом заметил Шелепин. — Но боюсь, дело в итоге окажется не столь простым.

— Мы еще экспертизу провели, академик Виноградов подтверждает их авторство.

— М-да. Сам-то читал их статейки?

— Нет, это ты у нас ИЛФИ заканчивал, — засмеялся Семичастный. — Гигант мысли, отец русской демократии.

— По мне, это все скорее литературный авангардизм, а не антисоветчина. Интеллигентский вывих мозга при среднем литературном таланте.

— Ну ты даешь! Мы что, зря работали?

— Я против ареста, и ты прекрасно знаешь почему. — осторожно намекнул Шелепин.

— Догадываюсь, — задумался Семичастный. — И что сейчас делать?

— Уверен, что Суслов завтра на Президиуме все же продавит жесткое решение. — Прямо через трубку была видна искусственно грустная улыбка, и одновременно поднятый вверх большой палец сжатой в кулак правой руки.

— Точно?

— Ну… На девяносто процентов, хотя я, конечно, постараюсь… Боюсь, поднимется среди интеллигентов такая вонь, что пожалеем.

— Тут наше дело маленькое, — отрапортовал Семичастный. — Что вы на Президиуме решите, то мы и сделаем. Качественно и быстро.

— Эх, Володя, — Шелепин тяжело вздохнул. — У тебя самая правильная позиция в данном случае.

…При обсуждении записки Суслова на Президиуме никто против ареста и жесточайшего осуждения не возражал, пока слово не взял Александр Николаевич.

— Зачем нам устраивать из этих бумагомарателей мучеников? Может быть, по опыту китайских товарищей отправить их в деревню, на перевоспитание?

И не дожидаясь возражений продолжил.

— Синявского в Кемерово, к шахтерам, в творческое путешествие. Даниэля в Горловку. Или наоборот. Оформим им творческую командировку по заданию партии. Пусть напишут роман не хуже «Поднятой целины», если уверены в своем таланте. В этих городах нравы у людей простые, если наврут где писатели, их же рабочие в угле и похоронят. Поделом. А получится что-то дельное, так настоящий социалистический реализм и опубликовать можно[112].

— Неожиданное предложение, — первым, к удивлению присутствующих, прореагировал редко вмешивающийся в «интеллектуальные» вопросы Кириленко. — Боюсь, это будет воспринято как слабость партии в борьбе с наймитами международной буржуазии.

— Уступка капиталистическому окружению, — резко добавил Мазуров. — Уверен, передовая советская общественность их осудит вместе с партией.

— Товарищи, вспомните, как Сталин гибко и аккуратно решил с Шолоховым и Горьким! — возразил Шелепин. — Уж ему жесткости было не занимать.

Косыгин немного удивился, получив от Шелепина записочку «воздержись». Впрочем, просил – получи, усмехнулся про себя премьер.

— Саша, ты не прав. — Микоян искренне рубанул стол ребром ладони. — Эти антисоветчики просто трусливые сволочи, посадить парочку надолго, вся их братия засунет себе язык в ж… Ну, в общем сами знаете куда.

Присутствующие заулыбались, отлегло. «И чего тут было думать?», читалась на лицах присутствующих.

— Предложение Александра полная му… Нецелесообразно, — вежливый Суслов постарался обойтись без грубости. — Такая уступка двурушникам нанесет огромный вред делу построения коммунизма не только в СССР, но и во всем мире. Что о нас будут думать за границей, если там будут печатать выпады подобных отщепенцев?

— Михаил, под твою ответственность? — Шелепин уперся взглядом в толстые линзы очков под небрежно зачесанной клочьями вбок седой шевелюрой.

— В Новочеркасске все прошло как надо, не так ли? — огрызнулся Суслов. — Да ты и сам, помнится, выступал за крайне жесткие меры!

— Саша, ну зачем ты так? — Попытался сгладить ситуацию Брежнев. — Я разговаривал с секретарем союза писателей Фединым, он твердо меня заверил в поддержке со стороны ответственных авторов.

— Синявский не Шолохов! — припечатал Воронов. И тяжеловесно пошутил: — В сельском хозяйстве не разбирается.

Александр Николаевич устало и медленно провел ладонями по лицу и снова взял слово:

— Я думаю… Нет! Я совершенно уверен, что эти щелкоперы поднимут вой. В Москве интеллигенты на солдат не полезут. Будут стоять с плакатиками перед Мавзолеем. Письма открытые писать, подписи сердобольных академиков собирать. И рассказывать про ужасы ГУЛАГа зарубежным корреспондентам.

Его никто не перебивал.

— Безусловно, я соглашусь с мнением большинства. — Шелепин обвел присутствующих взглядом, и опять уперевшись в глаза Суслова, продолжил: — Михаил, эта ошибка пусть будет на твоей совести.

…Синявский был арестован 8-го сентября, Даниэль 12-го. Доказательства публикации статей фигурантов в зарубежных изданиях были исчерпывающими. Но ожидаемой общественной поддержки, к удивлению партаппаратчиков, получить не удалось. За недолгое десятилетие оттепели общество вышло из-под контроля. Обкатанное на процессе Пастернака в 1958 году формулировка «не читал, но осуждаю!» дала сбой.

Во-первых, количество «читавших», по крайней мере в столице, оказалось на удивление значительным. Во-вторых, антисоветский характер текстов был совсем неочевиден. В-третьих, для большинства было непонятно, почему автор не может распорядиться своим произведением как хочет.

Наоборот, многие увидели в процессе возврат к темным временам сталинизма. Слабая и разрозненная культурная оппозиция получила знамя и сплотилась. Развернулась широкая протестная компания. Письмо в защиту арестованных подписало более 800 человек. Более того, 5 декабря, в День Конституции, случился небывалый «митинг гласности» на Пушкинской площади. Его, конечно, мгновенно разогнали, но сам факт перевернул сознание многих.

Развитие ситуации, аккуратно разогреваемое «комсомольцами», поразило ЦК до состояния временного паралича. Суслов, у которого в ушах стояли слова Шелепина «под твою ответственность, Михаил», до последнего пытался представить все в позитивном ключе. Начал действовать он только после митинга, когда Александр Николаевич с ехидной усмешкой зачитал на Президиуме записку Семичастного с крайне неблагоприятными фактами.

Впрочем, лучше бы Суслов ничего не делал вообще. С его подачи в январе 66-го в «Известиях» появилась публикация со значащим названием «Перевертыши», в «Литературке» – «Наследники Смердякова». Эффект получился строго обратным, примерно как при тушении пожара керосином. По коридорам ЦК волнами покатились смешки и упреки.

Даже Комитет Госбезопасности решил отмежеваться от политики арестов. Правда, прошло это в весьма своеобразной форме, но все же…

Записка Председателя КГБ В.Е.Семичастного и Генерального Прокурора СССР P.A.Руденко в ЦК КПСС. 25 января 1965 г.

Секретно

ЦК КПСС

В последние годы органы госбезопасности усилили профилактическую работу по предупреждению и пресечению особо опасных государственных преступлений, их количество из года в год неуклонно сокращается. В процессе этой работы органам власти приходится сталкиваться с проявлениями, которые представляют значительную общественную опасность, однако не являются наказуемыми по действующему уголовному закону.

К таким проявлениям относятся, в первую очередь, изготовление и распространение без цели подрыва или ослабления Советской власти листовок и других письменных документов с клеветническими измышлениями, порочащими советский государственный и общественный строй…

…На практике эти действия квалифицируются или как антисоветская агитация и пропаганда, или как хулиганство, хотя для такой квалификации в большинстве случаев отсутствуют достаточные основания. По нашему мнению, перечисленные антиобщественные действия не могут оставаться безнаказанными, однако их целесообразно рассматривать не как особо опасные государственные преступления, а как преступления, направленные против порядка управления и общественной безопасности.

В целях дальнейшего укрепления законности и правопорядка Комитет госбезопасности и Прокуратура СССР считают необходимым рекомендовать Президиумам Верховных Советов союзных республик внести в уголовный закон дополнения, предусматривающие ответственность за общественно опасные действия, указанные в настоящей записке[113].

План по «испуганию» интеллигенции провалился с треском. Есть же поговорка «на миру и смерть красна», а тут всего-то пять лет. Не так и много за «минуту славы». После Синявского и Даниэля антисоветские выпады и просто авангардная культура буквально «повалили валом». Никому в ЦК это, понятное дело, не нравилось.

Идеологическую близорукость и недостаточную гибкость Суслова при реализации установок партии припоминали до самого XXIII-го съезда. Пусть лишь в кулуарах, между своими… Но вполне обоснованно считалось, что арест сделал весьма посредственных и практически никому неизвестных тружеников пера «звездами первой величины» политического небосклона столицы. Особенно ко двору пришлась злая шутка Шелепина о «диссидентском продюсере» и выражение «Сталин был умнее».

Был отмечен и еще один «грех» бывшего завотделом ЦК КПСС по связям с зарубежными коммунистическими партиями, который стал особенно заметен после прихода к власти в Китае Мао Цзедуна и настроенного откровенно агрессивно к СССР Линь Бяо. Дело в том, что именно Суслов последнее время редактировал все письма ЦК КПСС к КПК. И делал бы это дальше, если б не вежливый намек из Поднебесной, что в уборной Великого Кормчего без того хватает бумаги.

На этом фоне Президиуму показалось нецелесообразным назначать Михаила Ивановича председательствующим на съезде. Как нельзя кстати пришелся принятый на сентябрьском Пленуме в члены Президиума Петр Демичев, председатель идеологической комиссии ЦК КПСС. В мягкой форме это было намеком на нового «второго» секретаря ЦК[114].

Позже это сильно сказалось на ходе съезда. Влияние Суслова на основное мероприятие партийной жизни оказалось незначительным. Соответственно, выборы членов ЦК прошли несколько не так, как ранее планировал опытный аппаратчик.

* * *

Что делать с экономическими реформами? Эта мысль не отпускала Косыгина уже почти месяц. Будь неладен гость из будущего, все планы вывернул наизнанку. И ведь как был прав, шельмец, когда рассказывал о провале преобразований из-за противодействия Брежнева. Вот оно, очередное доказательство, прямо перед глазами.

Уже второй раз Леонид Ильич направляет членам Президиума записки с просьбой внести изменения в доклад мартовского Пленума ЦК КПСС 1965 года. Это после того, как Дима Подолянский чуть ли не чудом отстоял решение на его публикацию в «Правде». Уже полностью убраны термины «прибыль», «кредит». Что же там останется-то от первоначального смысла? Удивительно, как реформы вообще могли начаться, при таком явном саботаже[115].

Да, в сельском хозяйстве огромная дыра. Вместо 70-процентного увеличения производства сельскохозяйственной продукции, намеченного семилетним планом, ее производство выросло лишь на 14%. По 2% в год!!! Стыдно? Но сколько можно прятаться от своего же народа? Ведь даже при авантюристе Хрущеве публиковались все стенограммы Пленумов по аграрному вопросу. И мартовский по инерции выпустили, но уже тиражом в шесть раз меньше обычного. Все равно идут паскудные разговоры, зря, нужно изымать и вешать гриф секретности[116].

Ведь какой мощный комплекс документов был принят, более двух десятков постановлений! И работа по ним уже ведется, потому что «комиссия Подолянского» умудрилась все вопросы между Совмином и ЦК согласовать заранее. Так что сам Пленум, по сути, был формальностью, лишь визирующей колоссальный труд.

Косыгин быстро выписал на листочек основные тезисы, за которые шла борьба полгода назад.

— Порядок планирования по сути в деньгах, а именно, рассчитанные на пятилетку закупки продукции по стабильным ценам. Да любой фермер США будет молиться на такие условия! Тем более, цены существенно повышены, на некоторые культуры в полтора-два раза.

— Уменьшена ставка подоходного налога на крестьян. И взыматься она будет не с валового, а с «прибыли», тьфу, чистого дохода колхоза. Более того, изменена форма оплаты труда, вместо трудодня вводятся прямые денежные расценки. Заодно и с надоевшим всем руководителям натуральным хозяйством на селе покончим.

— Снижение цен на запчасти и технику, усиленное оснащение села машинами и механизмами. Вот тут как раз должно быть слово «кредит»… Но в Советском Союзе таких терминов нет. Как и самой сути кредитов, которые, по идее, можно было вообще не отдавать никогда без особых последствий для предприятия.

— Снятие ограничений в развитии личного подсобного хозяйства. Плохая мера, вредная для крупного товарного хозяйства. Но это хоть как-то заткнет зияющую продовольственную проблему. И на случай большой войны подстрахует. Вот только в США смеяться начали, «СССР должен прежде всего накормить своих крестьян». Ну и черт с ними, буржуями!

— Получение колхозниками права на пенсию, социальное страхование и гражданский паспорт. Легко объяснить, заводам очень нужны рабочие руки, а в деревне их все еще слишком много.

В руку сам лег красный карандаш, и яркая черта выделила слова «снижение цен», «повышение цен». Вот где под реформу подложена большая и жирная свинья. Можно сколько угодно писать про принцип эквивалентности, что все «рассчитано и спланировано»… Не надо обманывать себя, цифры взяты с потолка и вызовут на практике вал диспропорций. Как же иначе быть без рыночных механизмов?

Как там говорил Петр про пример из учебника… Где-то в середине 80-х СССР в 5 раз обгонял США в выпуске тракторов и в 15 раз – по комбайнам. А зерна собирали чуть не в 2 раза меньше. Поверить в такую бессмыслицу космического масштаба невозможно, но… Не сам же он это придумал. Да и зачем это ему?

ЭВМ, ОГАС, нашли панацею! Видели мы их уже… Пришелец показывал рекламный буклет германской системы автоматизации управления 2010 года. И то, особо предупреждал, девять из десяти предприятий 2010 года не готовы к внедрению подобного. Но Глушкову до такой проработанности деталей еще минимум лет тридцать ковыряться. И то, если в коридорах ЦК поменьше языком трепать будет. Своим идеализмом и 20 миллиардами затрат на систему всех сначала напугал, а теперь уже смешить начал. Тоже мне, Шурик нашелся[117].

Тем более, недавно прочитал похвальбу штатовского экономиста, что простой цветной телевизор находится на грани того, что в принципе может осилить национальная экономика без межгосударственной кооперации. Потому что цветной кинескоп содержит целых 6000 технологических операций. Для сравнения, легковой автомобиль всего 1500. Явно он намекал, что изолированный враждебной идеологией и КОКОМом СССР с такой задачей вообще не справится.

Косыгин не считал себя глубоким экономистом. Практик с огромным опытом, эффективный управляющий, но никак не ученый. Зря экономическую реформу связывают с его именем, ее автор – Либерман[118].

Частная собственность, это конечно чушь на постном масле. Стоило ради такого отката строить коммунизм. Не поймет такого поворота ни народ, ни товарищи. Но вот обратная связь, подобная рыночному ценообразованию, нужна остро. Без нее система никогда не будет сбалансирована. Рассчитать точное потребление, а значит и цены, невозможно. Премьер не строил таких иллюзий раньше, а уж теперь вообще относил подобные разговоры к фантастике.

Реальные, корректируемые в зависимости от ситуации цены необходимы. Это обратная связь, основа основ автоматического регулирования. Все равно обмен фондов и ресурсов в экономике СССР есть, и его масштаб огромен. В руках директоров советских предприятий сосредоточена невообразимая власть над овеществленными деньгами. И они ею пользуются с помощью целой армии снабженцев. Иначе все развалилось бы еще в первую пятилетку, ведь Госплан ни разу не пытался свести баланс. Понимают полную безнадежность. Да и количество параметров управления совершенно недостаточно для стабильного функционирования промышленности.

Самое плохое, эти люди не несут никакой ответственности за свою работу. Ну развалит все руководитель, и что? Максимум, переведут в начальники цеха. А то и с повышением на соседний завод, лишь бы избавиться. Вот при Сталине… При нем хоть изредка, но такие вещи заканчивались расстрельным подвалом. Жалко, что страх быстро прошел.

Еще немного, и директора поймут (или уже?), что планы невыполнимы и ничем не обоснованы. Научатся работать на половину возможностей, аккуратно добавляя из года в год по одному проценту «в рост». Будут получать все положенное, а остальное набирать «левыми» схемами полунатурального обмена. Фантазии хватит, недавно был свидетелем разговора:

— Михалыч, у тебя киловаттные асинхронники есть?

— А что мне за это будет?

— Есть лишние фонды на цемент. Устраивает?

— Нет…

— Тогда квота загранкомандировок в Болгарию. От сердца отрываю, учти!

— Это уже интереснее…

И как прикажете с этим бороться? Расследовать и сажать? Так где других-то взять? Тем более, даже путевку директор порой не себе выбивает, а для уникального токаря, которого иначе сманят на соседний завод импортной «стенкой». А без него все предприятие план провалит к чертовой матери. Понятно, что так через десяток лет любой перестанет понимать, кто он – жулик, или передовик производства. Грань тонка… Да что там, нет ее вообще!

Коренной вопрос планирования: кто, нет, КТО определяет справедливый коэффициент обмена, названный ценой? Уже убедились, его нельзя посчитать с достаточной точностью. Но тогда как добиться достоверности цен без рыночных элементов? Где та социалистическая биржа, которая все уравняет?

Не, идеологи, конечно, все объяснят. Читал недавно, да вот она, цитата:

«…При капитализме источником прибыли служит прибавочная стоимость, которую создают наемные рабочие, а безвозмездно присваивают капиталисты.

В социалистическом обществе природа прибыли совершенно иная. В условиях господства общественной собственности на средства производства прибыль социалистических предприятий потеряла эксплуататорский характер и по своему содержанию является социалистической.»

Поубивал бы слововязов, да только легче от этого не будет.

Хотя… Вот для сырьевых продуктов шкала сравнения есть. Зарубежные биржи работают, эффективно задают соотношения… В очень широких пределах, к сожалению. Но как заманчиво, выставить туда все товары СССР, как изделия одного большого предприятия, разомкнуть внутренний рынок, и получить реальную оценку. Перекосы можно легко выправить таможенными или налоговыми коэффициентами, это уже элемент макроуправления. Внешнеторговая биржа СССР, как звучит?

Жалко, что государство можно рассматривать как корпорацию только на соответствующем уровне иерархии. Межпланетном, ха-ха. Иначе как левая рука будет конкурировать с правой?

Впрочем, предлагаемый Либерманом хозрасчет это и есть рынок без конкуренции. Можно сказать, передача в руки директоров и прочих руководителей права на извлечение прибыли со своего объекта. Приватизация управления! Только отягощенная обязательствами по выпуску определенной продукции и распределению полученного в интересах рабочих и служащих.

Осталось только перестать контролировать цены, и уже никто не отличит капитализм от социализма. Кроме идеологов партии, разумеется. Тем более, у классиков можно найти что угодно. Сам Сталин говорил – «Основой стахановского движения послужило прежде всего коренное улучшение материального положения рабочих». И, похоже, он про себя добавлял, «потом будем репрессировать директоров, которые начнут массово гнать в брак до половины продукции».

Все хорошо, только «бросить» сейчас жесткий контроль цен – все равно что выстрелить себе в голову. При повальном дефиците и монополизме произойдет именно такой дикий рост цен, про который с содроганием рассказывал попаданец. Хотя почему только он? При НЭПе не лучше было.

А что, энергетическое и тяжелое электротехническое оборудование для электростанций у нас закупает чуть не полмира. Трактора и сельхозтехнику берут в Западной Европе неплохо, хоть и дешево. Электросварку даже в Японию и США везут. И кое-что по металлообработке и строительной технике… С легкой промышленностью все намного хуже, но фототехника и часы спросом пользуются. Мало, конечно, до слез. Но есть с чего начинать.

Что делать с теми продуктами, которые на внешнем рынке категорически невозможно продать, ну просто никак? А нужны ли такие товары вообще в экономике? Ну, вытеснятся импортом, что за беда? В 2010 году чуть не 2/3 товаров в Россию завозится, и ничего, живут не хуже нашего. Даже с учетом того, что Самотлор давно истощился, пройдя свой пик в 1980-м.

Управлять министерствами уже вполне реально, их и сотни не будет. Вопрос уровня Президиума, уж на нем-то перегибов, а тем более, коррупции, мы точно не допустим. Среди десятка человек крысам не место.

Всколыхнулась совесть. Забавно, только что Шелеста за меньшее чуть не насмерть затоптали. Разум одернул, так это национализм, штука вредная. А тут – для народной пользы проект.

Что до неэффективных, но необходимых отраслей, так нефть вытянет, если «попаданец» не обманул. Судя по отчетам с Самотлора, единственная проблема, которая стоит перед СССР сейчас – как дотянуть трубопроводы из Сибири до морских портов. Чтоб продавать черное золото капиталистам. Такой источник валюты позволит заткнуть большую часть дыр в экономике.

Петр рассказывал, что резкое подорожание нефти случилось в 1973 году, после арабо-израильской «Войны судного дня»[119]. И именно тогда, когда СССР физически мог продавать нефть в особо больших объемах. Очень удачное совпадение или спланированная акция? Но в любом случае, повторить такое вполне реально, уж что-что, а спровоцировать новую войну на Ближнем Востоке сейчас под силу даже неудачно подвернувшей ногу домохозяйке.

Итак, решено.

Экономический блок проектов, запланированный на сентябрьский Пленум 1965 года, принимаем как есть. Направление верное, на пару лет импульс даст хороший. А потом и поправить можно. Необходимо лишь заранее добавить с трибуны пару фраз о «стремлении к уравниванию уровней цен в СССР и за рубежом для устранения дисбалансов во внешней торговле товарами народного потребления» и «нужно повышать конкурентоспособность продукции советских заводов на иностранных рынках». Хотя, последнее не пройдет. Целых два термина из арсенала «мировой буржуазии», дорогой Леонид Ильич их непременно вычеркнет.

Примечания

1

У Брежнева было четыре звезды Героя Советского Союза и одна Героя Социалистического труда.

(обратно)

2

С 1956 по 1977 год гимн исполнялся без слов, так как в нем упоминалось имя Сталина.

(обратно)

3

ФИО и звание начальника УКГБ Свердловской области подлинные.

(обратно)

4

Н.С.Хрущев принципиально не подписывал генеральских представлений до 1963 года. Так и росли в чинах только до полковников.

(обратно)

5

Название «Буркина-Фасcо» появилось только в 1984 году. До этого – «Верхняя Вольта».

(обратно)

6

Первая скважина Самотлора дала нефть осенью 1965 года.

(обратно)

7

Такая записка действительно была в реальной истории.

(обратно)

8

В.А.Ванин, инструктор ЦК ВЛКСМ, проводил проверку фактов «Молодой гвардии» в 1956 году по заданию первого секретаря ЦК А.Н.Шелепина.

(обратно)

9

В реальности, дело «Молодой гвардии» поднималось после 1965–1968 в 1980 и 1991 годах. Окончательно установлено, что комиссаром отряда был В.Третьякевич, а не О.Кошевой. Комсомольские билеты с подписью последнего – фальшивка.

(обратно)

10

Загладин Вадим Валентинович, замзав международного отдела по связям с коммунистическими партиями капиталистических стран.

(обратно)

11

Николай Романович Миронов, заведующий отделом административных органов ЦК, в том числе, куратор КГБ и ГРУ. Разбился в авиакатастрофе с маршалом Бирюзовым в 1964.

(обратно)

12

У помощника своя вертушка есть, он по статусу на завотдела ЦК КПСС тянет.

(обратно)

13

В конце 1964, после отставки Хрущева, прежде штатский Семичастный получил погоны генерал-полковника. Всего Брежневым было подписано более 70 генеральских патентов.

(обратно)

14

Королев умер 14 января 1966 года, Комаров погиб 24 апреля 1967 года, при спуске Союза-1, Гагарин – 27 марта 1968-го.

(обратно)

15

Основная причина такого быстрого и полного развала СССР – это выход из его состава РСФСР. Среднеазиатские республики, к примеру, это даже не планировали.

(обратно)

16

Георгий Васильевич Енютин, Председатель Комитета партийно-государственного контроля Бюро ЦК КПСС по РСФСР и Совета Министров РСФСР.

(обратно)

17

Павел Васильевич Кованов, заместитель Председателя КПГК, в молодости был сельским учителем.

(обратно)

18

Всего было создано 3270 комитетов партийно-государственного контроля, в том числе 15 республиканских, 216 краевых и областных, 1057 городских и районных в городах, 348 – по зонам, предприятиям и стройкам, колхозам и совхозам, 170 тысяч групп и 270 тысяч постов народного контроля, куда было избрано более 2 миллионов 400 тысяч человек.

(обратно)

19

Жаворонков Василий Гаврилович. Заведующим Центральным бюро жалоб и предложений трудящихся комитета. Отличился при обороне Тулы и Смоленска.

(обратно)

20

Суббота стала выходным только с 1967 года, при этом продолжительность рабочей недели (в часах) осталась прежней. Постановление ЦК КПСС, СМ СССР, ВЦСПС от 07.03.1967 №199.

(обратно)

21

Коммутатор Cisco WS-C2950, разработка начала 2000-х, маршрутизатор Cisco 2611 начал выпускаться в середине 90-х.

(обратно)

22

«Большой скачок» – попытка форсированной индустриализации, предпринятая Китаем в 1958–1960 году. Настоящая катастрофа, голод, потери населения оцениваются в 20–40 миллионов человек.

(обратно)

23

Культурная революция в Китае, 1965–1976 годы.

(обратно)

24

Буковский Владимир Константинович, один из основателей диссидентского движения в СССР. Провел в заключении и на принудительном лечении с 1963 по 1976 годы около 12 лет.

(обратно)

25

Специальные геодезические системы GPS работают именно с такой точностью при привязке к наземному источнику сигналов. Их стоимость несколько десятков тысяч долларов.

(обратно)

26

В 1941 именно товарищ Шелепин готовил партизан-комсомольцев для диверсий в тылу противника. Началом своей блестящей карьеры от обязан мужеству подопечной, Зои Космодемьянской.

(обратно)

27

Кучава Митрофан Ионович, член Президиума ЦК КП Грузии, председатель комитета партийно-государственного контроля республики.

(обратно)

28

В октябре 1961 года, на ХХ-м съезде КПСС было решено вынести тело Сталина из Мавзолея. В комиссию по перезахоронению вошли пять человек, в том числе Василий Павлович Мжаванадзе, первый секретарь ЦК КП Грузии. Данное событие было воспринято в республике мягко говоря неоднозначно

(обратно)

29

Инаури Алексей Николаевич, Председатель КГБ Грузинской ССР. Принимал активное участие в смещении Н.С.Хрущева.

(обратно)

30

Шеварднадзе Эдуард Амвросиевич, министр охраны общественного порядка Грузинской ССР.

(обратно)

31

MFLOPS – (million floating point operations per second) миллион операций с плавающей запятой в секунду. Гигафлопс – соответственно, миллиард операций.

(обратно)

32

ERP-система (Enterprise Resource Planning System, система планирования ресурсов предприятия), служит для управления физическими активами, финансовыми, материально-техническими и человеческими ресурсами.

(обратно)

33

SAP, немецкая фирма, один из крупнейших производителей систем ERP. Стала именем нарицательным в вопросах автоматизации управления и учета.

(обратно)

34

В таксомоторных «Волгах» передние сиденья действительно делали складными для перевозки негабаритных вещей.

(обратно)

35

«Федóра» – мягкая фетровая шляпа, Борсалино – известная фирма-производитель.

(обратно)

36

Страпонтены – складные сиденья. В ЗИЛах тех времен были выполнены из обшитой кожей стали и играли роль дополнительной защиты.

(обратно)

37

До 1926 года Новосибирск носил название Новониколаевск.

(обратно)

38

Косыгин и его сотрудники часто за глаза называли Подгорного с супругой «чучелами».

(обратно)

39

ГГ добросовестно заблуждается, пленка в 2010-м году повсеместно используется в кинопрокате.

(обратно)

40

Двоильная машина предназначена для срезания верхнего слоя с натуральной кожи (ее раздвоения).

(обратно)

41

Законодательство СССР описывало 22 преступления, совершение которых каралось смертной казнью. Среди них хищение государственного и общественного имущества в особо крупных размерах и валютные операции (включая сделки с золотом).

(обратно)

42

Именно на такую должность попал Петр Александрович Родионов в реальности, только произошло это немного позже, в 1971 году.

(обратно)

43

События в общих чертах реальные, но относятся к 1972 году.

(обратно)

44

В реальности, под покровительством Леонида Ильича, Мжаванадзе с семьей переехал в Москву, где получил квартиру и персональную пенсию.

(обратно)

45

В СССР на секретные изобретения получали авторские свидетельства.

(обратно)

46

НИИ-35, к 1965 уже переименовано в «Пульсар».

(обратно)

47

Серийные БЦВМ ЦВМ-264 1964 года (ОКБ «Электроавтоматика», Ленинград) имели быстродействие 62 тыс. оп./с, ОЗУ 512 байт и ПЗУ 16 килобайт. Наработка на отказ – 200 ч, масса – 330 кг, потребляемая мощность – 2кВт.

(обратно)

48

В триггере около сорока элементов, но транзисторов от трех и более.

(обратно)

49

В реальности формулировок закона Мура известно несколько десятков. Самая первая звучала «наиболее выгодное число транзисторов на кристалле удваивается каждый год». Кристалл в данном случае не «чип», а пластина целиком.

(обратно)

50

С 1953 по 1966 выбирали Первого секретаря, должности Генеральный секретарь не было.

(обратно)

51

КМОП, комплементарная логика на транзисторах металл-оксид-полупроводниках. ГГ заблуждается, схема КМОП была не слишком популярной до 90-х годов из-за недостаточного быстродействия. Ее основное достоинство – низкое энергопотребление.

(обратно)

52

Отказавшаяся фирма – Shockley Semiconductor Laboratory, Intel в 1968 основали Гордон Мур и Роберт Нойс. История раскола известна по ключевым словам «вероломная восьмерка». Нормальный выход годных чипов в пластине на сегодня от 20 до 80 %.

(обратно)

53

ГГ опять неточен. Такая картина характерна скорее для заводов 21-го века.

(обратно)

54

Прошлой была семилетка 58–65 года.

(обратно)

55

Тогда еще было принято носить галоши в дождь поверх обычной обуви. Даже модельных туфель.

(обратно)

56

«Трилби» – вид фетровой шляпы. Треугольный силуэт, короткие, слегка опущенные поля… Упрощенно можно считать «осовремененной» «федорой».

(обратно)

57

Ванесса Мей от продажи примерно 10 миллионов копий записей имеет состояние в $40 млн, это абсолютный рекорд для молодой женщины-скрипачки.

(обратно)

58

Строительство гигантской приемной сети «Орбита» уже начато, первый спутник «Молния-1» запущен в мае 1965-го. Но ГГ про это не знает.

(обратно)

59

Число только легальных копий Кубика Рубика составило более 100 миллионов, общее количество превышает 350 миллионов.

(обратно)

60

Голливуд на третьем месте по количеству фильмов в мире. На первом месте Индия, на втором Нигерия.

(обратно)

61

Механический арифмометр «Феликс», выпускался в СССР с 1929 по 1978 г (!!!)

(обратно)

62

Координационный комитет по экспортному контролю создан в 1949 году США и еще 16-ю странами для контроля над экспортом в СССР и другие социалистические страны.

(обратно)

63

Комиссия по атомной энергии США (КАЭ, англ. United States Atomic Energy Commission, AEC) – правительственная организация по контролю за развитием ядерной отрасли в мирное время.

(обратно)

64

Действительно, для снижения ширины зазоров между проводниками в 80-х пришлось перейти с 50-мкм фольги на 5-мкм. Иначе дорожки «поддтравливались» сбоку.

(обратно)

65

А.И.Шокин в 1961–1966 годах был кандидатом в члены ЦК КПСС.

(обратно)

66

Филипп Георгиевич Старос, он же Альфред Эпейменондас Сарант (Alfred Epamenondas Sarant), родился в 1918 г. в Греции.

Ф.Г.Старос был главным конструктором управляющей машины УМ-1 и начальником ленинградского КБ-2 ГКЭТ (Государственного комитета по электронной технике).

(обратно)

67

Управление «Зеленоградстрой» работало под эгидой секретаря МГК КПСС Н.Г.Егорычева.

(обратно)

68

Уильям Шокли, Джон Бардин и Уолтер Браттейн – создатели первого биполярного транзистора. В 1956 году награждены Нобелевской премией.

(обратно)

69

К примеру, Косыгин и Эньлай в составе делегаций встречались 5 февраля 1965 года в Пекине, по пути в Ханой.

(обратно)

70

Министр обороны Родион Яковлевич Малиновский, в 1965 году на Президиуме высказывался за военный удар по Западному Берлину «нам в связи с создавшейся обстановкой следует не бояться идти на риск войны».

(обратно)

71

В декабре 1970 г. на вопрос Эдгара Сноу, когда Мао принял решение о том, что Лю Шаоци должен уйти с руководящих постов, Мао Цзэдун признался, что такое решение он принял в январе 1965 года.

(обратно)

72

Смена посла действительно произошла в это время, хотя истинная причина автору неизвестна. Но за что-то же его в 74-м году РИ «сослали» в Бурунди… Визит Чжоу Эньлая реальный, он проходил с 19 по 30 июня 1965 года. Объединенная Арабская Республика (ОАР) – объединенное государство Сирии и Египта, существовавшее с 1958 по 1961, но сохранившее название до 1971 года.

(обратно)

73

Песня Still Loving You появилась в 1984, и по праву считается одной из лучших в мире. В одноименном альбоме 1992 года она вторая по счету.

(обратно)

74

В докладе Счетной палаты отмечалось, что «в результате проведения залоговых аукционов отчуждение федеральной собственности было произведено по значительно заниженным ценам, а конкурс фактически носил притворный характер».

(обратно)

75

Экономические и политические реформы в Тайване, Южной Корее и Сингапуре к 1965 уже начались. Гонконг присоединится в начале 70-х.

(обратно)

76

С 1963 по 1979 «несменяемым» президентом Южной Кореи был Пак Чон Хи.

(обратно)

77

Премьер министр Ли Куан Ю, несменяемый с 1959 по 1990 год.

(обратно)

78

Президент Чан Кай Ши скончался в 1975, на его пост «заступил» сын, Цзян Цзинго, он же Николай Елизаров (в СССР жил с 1925 по 1937 год, женат на Вахреевой Фаине Ипатьевне). Умер в 1988 году.

(обратно)

79

Сначала было создано 4 города СЭЗ, потом еще 14, добавлено 6 провинций, плюс остров-курорт Хайнань.

(обратно)

80

Пиночет проиграл плебисцит в 1988 году, в 1989 власть перешла к блоку «Согласие партий за демократию.

(обратно)

81

Радиоприемники «Микро» считались реальным прорывом даже в США, и прекрасно (чуть ли не с очередями) продавались во Франции, Англии и некоторых других странах.

(обратно)

82

Пластина была из ситалла, отполированного при высоком вакууме. На него через специальные трафареты наносились шесть слоев разных материалов.

(обратно)

83

Recommended Standard 232 был введен в 1962 году ассоциацией электронной промышленности (EIA).

(обратно)

84

RS-485 был принят EIA только в 1983 году и широко используется до сих пор.

(обратно)

85

На самом деле мониторов у ЭВМ 60-х не было, так что изобретение ГГ изрядно опережает время. С другой стороны, протомышь уже изобретена Дугласом Энгельбартом в 1963-м.

(обратно)

86

В реальности весьма противоречивые признаки начала «Культурной революции» относятся к ноябрю 1965 года, первая дацзыбао Не Юаньцзы «замеченная» Мао – май 1966

(обратно)

87

«Жэньминь жибао» для Китая примерно тоже самое, что «Правда» для СССР. Лу Динъи был убит в ходе Культурной революции.

(обратно)

88

Лозунг «Бунт – дело правое» происходит из речи Мао Цзэдуна на праздничной конференции в Яньани по случаю 60-летия Сталина 21 декабря 1939 года.

(обратно)

89

В реальности такая судьба постигла первого секретаря комсомола КНР.

(обратно)

90

Примерно так все и происходило в реальной истории.

(обратно)

91

Всего за время культурной революции в реальной истории пострадало, по разным оценкам, от 100 до 300 миллионов человек.

(обратно)

92

Заплыв Мао по реке Янцзы состоялся в июле 1966 года.

(обратно)

93

В реальной истории на тракторный завод был отправлен генеральный секретарь ЦК КПК Дэн Сяопин. В тюрьме умер президент Лю Шаоци. Чжоу Энлай чудом сумел удержаться в Политбюро.

(обратно)

94

Кан Шен (китайский Берия) в РИ прославился не так сильно, в 1966 занимал последнее шестое место в рейтинге Политбюро ЦК КПК.

(обратно)

95

Маршал Чэнь И отличался редкой воинственностью. 17 января 1965 года он заявил, имея в виду Синцьзян, «Советский Союз захватил у Китая около 1,5 миллиона квадратных километров территории». 29 сентября того же года, – «вот уже шестнадцать лет мы ждем нападения на нас американских империалистов… Возможно, мне не посчастливится увидеть нападения американского империализма на Китай, но сыновья увидят его и будут решительно воевать»

(обратно)

96

«Стометровый» кабинет генерального секретаря, специальный зал для совещаний правительства и знаменитая «ореховая комната» были устроены на третьем этаже дома правительства (над рабочим кабинетом Сталина) только в начале 70-х.

(обратно)

97

Такое письмо действительно обсуждалось (и резко осуждалось) на одном из заседаний Президиума в августе 1965 года.

(обратно)

98

Во время заседании участники все время обмениваются записочками на особых маленьких бланках, озаглавленных «К заседанию Президиума».

(обратно)

99

П.Н.Демичев, председатель Идеологической комиссии ЦК, кандидат в члены Президиума ЦК КПСС.

(обратно)

100

Иван Франко, украинский писатель, поэт, деятель революционного социалистического движения в Галиции в начале 20-го века. Тарас, старший сын, сотрудник института литературы, с 1963 на пенсии. Младший, Иван, писатель и ученый, в 1941 был принудительно вывезен из Львова НКВД и убит якобы при попытке к бегству.

(обратно)

101

Жена Шелеста была родной сестрой жены Мжаванадзе, который был «уничтожен» в первой части с подачи Шелепина.

(обратно)

102

Шелепин именно так и поступил в реальной истории. Предсовмина СМ Украины после этого перевели на другую, существенно более низкую должность.

(обратно)

103

Здесь и далее цифры и основные факты приведены по воспоминаниям А.И.Микояна.

(обратно)

104

Выборы своего первого секретаря формально прерогатива республиканского ЦК. Но в то время «рекомендовать» практически тождественно «назначить». Первый сбой этого механизма произошел лишь в 1986, при Желтоксане.

(обратно)

105

В реальной истории Щербицкий был избран кандидатом в члены Президиума декабрьским Пленумом 1965-го года после небольшой «Хрущевской» опалы. С 15-го октября 1965 года Председатель Совета Министров УССР.

(обратно)

106

Именно так и развалилась карьера И.П.Казанца в реальной истории.

(обратно)

107

А.В.Басова в 1962 году за волнения в Новочеркасске «сослали» на Кубу. В реальной истории он стал послом в Румынии в конце 1965 года.

(обратно)

108

Владимир Александрович Серов (прозвище «Высеров») президент Академии Художеств СССР. Автор картин типа «Ленин провозглашает Советскую власть». Не имеет ничего общего с портретистом начала 20-го века Валентином Серовым.

(обратно)

109

Действительно, был громкий процесс, с коллективным письмом в защиту от известных людей и небывалым доселе в СССР «митингом гласности» на Пушкинской площади.

(обратно)

110

Владимир Буковский в феврале 1965 он выпущен из СПБ, где два года находился на принудительном лечении. В 2007 был выдвинут кандидатом от демоппозиции, но отклонен Центризбиркомом.

(обратно)

111

Фильм «Операция Ы» недавно вышел в прокат.

(обратно)

112

«Что такое соцреализм?» — первая публикация Синявского в зарубежном издании.

(обратно)

113

Выдержка из записки подлинная, только в РИ этот документ от 8 июля 1966 года.

(обратно)

114

Наименование «второй секретарь» было давно упразднено, но это место традиционно занимал ответственный за идеологию.

(обратно)

115

В общей сложности только в итоговом докладе ЦК было «вычищено совсем» более 20 фрагментов, количество «корректировок» куда больше. Д.С.Подолянский – первый зам Косыгина, член Президиума ЦК КПСС

(обратно)

116

Полная стенограмма Пленума была выпущена тиражом в 50 тыс. и была засекречена уже в конце 60-х, причем необыкновенно жестко, с доступом только членам ЦК.

(обратно)

117

Академик Глушков внешне похож на возмужавшего Шурика, героя комедии «Операции Ы», которая как раз летом 1965 пошла в прокат.

(обратно)

118

В США экономические преобразования 1965 года в СССР на самом деле больше известны как реформа Либермана.

(обратно)

119

Страны-члены ОПЕК ввели эмбарго на продажу нефти странам Западной Европы, а также повысили цену на сырую нефть втрое.

(обратно)

Оглавление

0. Пролог. 21 мая 2010 года. Урал

1.1 Петр. Конец мая 1965 года. Урал

1.2. Петр. Конец мая 1965 года. Урал

1.3 Александр Шелепин. Конец мая 1965 года

1.4. Петр. Конец мая 1965 года. Урал-Москва

1.5 Александр Шелепин. Конец мая 1965 года

1.6. Петр. Конец мая 1965 года. Окрестности Москвы

1.7. Александр Шелепин. Начало июня 1965 года. Москва

1.8. Петр. Июнь 1965 года. Окрестности Москвы

1.9. Александр Шелепин. Июнь 1965 года. Москва

1.10. Петр. Июнь 1965 года

1.11. Александр Шелепин. Середина июня 1965 года. Москва

1.12. Петр Воронов. Июнь-июль 1965 года

1.13 Гроза над Китаем

1.14 Диссиденты, «первая кровь» X Имя пользователя * Пароль * Запомнить меня

Регистрация

Забыли пароль?