«Клим Ворошилов-2»

   Клим Ворошилов-2

   Пролог.

  Изображение на экране телекамеры. Заметно, что это старая черно-белая фотография. В принципе, ее знают миллионы людей во всем мире. Это отретушированная, увеличенная и закрепленная на стенде знаменитая фотография тысяча девятьсот сорок пятого года: ИС-2 в Берлине, на фоне Бранденбургских ворот. Камера делает наплыв, на секунду возникают помехи ... фотография опять видна. И, хотя оператор ничему не удивляется и ничего не замечает, посторонний наблюдатель сразу отметил бы разницу. Теперь ИС выглядит немного иначе, на его корпусе и башне видны противокумулятивные экраны. Но главное, рядом с ним, тоже весь обвешанный такими экранами, мастодонтом торчит еще один знакомый многим любителям военной истории силуэт. Это танк "Клим Ворошилов-2". Тот самый нелепый монстр с переразмеренной башней и торчащей из нее пушкой шестидюймового калибра. Еще наплыв и фотография вдруг словно оживает. Видно, что поверх противокумулятивного экрана, защищающего башню, белой краской, грубо, с потеками нанесено всего одно слово "Дошли!", а ниже, на бортовом корпусном экране любовно начерчено, явно по трафарету еще одно слово "Рыжи...". Буква Й только угадывается, почти всю ее перекрывает прожженная в экране дыра. Но танк не выглядит подбитым, он кажется готов к бою...

   Часть первая. Главное - выжить.

   К нам он пришел в середине 1943.. лейтенантом, командиром нашего взвода... А был он кадровым из довоенных. Пришел из штрафбата, понимаешь. Что у него там было , не знаю. Слухи ходили что из-за бабы . Мол, девку с кем-то из старших офицеров не поделил. Вообщем, что там было не знаю , а врать не хочу . Да только пришел он из "штрафбата" с понижением в звании аж до лейтенанта... Но мужик был толковый, понимаешь . Через полгода уже ротой командовал. Вот. Мы тогда в тылу на формировании стояли. Из старого состава бригады может человек 10 офицеров осталось и столько же рядовых. Остальные кто по госпиталям, а кто в земле сырой. Знаешь как раньше шутили, что на войне твоими делами будут только два наркомата заведовать- Наркомздрав и Наркомзем. Меня из запасного полка прислали вместе с другим пополнением. Ну а так как я уже воевавшим считался, взял меня лейтенант к себе. Месяц где-то простояли, потом получили танки на Уралвагонзаводе, в эшелон и вперёд, на запад.

   Вот вы тут, то поляков костерите, то с украинцами , ругаетесь , а раньше ,там , на войне-то мы национальности друг у друга не спрашивали. Держались один за одного , может потому и в Гитлера победили. Ты вот говоришь -выиграли мы войну. Нет, мы победили. Это в карты можно выиграть или в домино там, понимаешь. А в войне мы победили. Вот ты о поляках говоришь, а они нам, между прочим , жизни наши спасли...Да..

   Где-то в середине ноября 1943 получил наш взвод приказ поддержать разведку боем у наших соседей ... Разведка боем это вещь вообще-то жуткая . Ты в атаку идёшь и стараешься вызвать максимальный огонь противника. Вот они по тебе лупят из всего что у них есть ,а специальные наблюдатели с нашей стороны засекают пулемётные гнёзда, позиции артиллерии, миномётов, вообще всю систему огня немцев. Ты только демонстрируешь атаку , ну а немцы-то не знают им один чёрт. Вообще много потерь бывает при разведке боем-то. Ну а что ты будешь делать?..

   Ну мы выдвинулись с вечера в район деревни Марьино, там штаб пехотного полка был, что мы поддерживать должны были... Остановились возле их КП ... Смотрим , что за ерунда, а кругом разговор-то нерусский и форма какая-то непонятная. У офицеров фуражки , такие с углами , и вместо звёздочки -орёл... Оказывается - поляки. Ну лейтенант пошел доложить о прибытии , и договориться о взаимодействии на завтра, а мы стоим возле танков осматриваемся. Поляки тоже понимаешь, в объятья не бросаются. Тут слышим , вроде как поёт кто , да так, как в церкви. Мы подошли на звук, смотрим , а там у поляков служба церковная идёт и даже поп их польский ходит и кадилом помахивает, да на нас одним глазом косит. .. Ну ладно чего-там косить-то, отошли мы назад к машинам , тут и лейтенант наш из штаба вернулся. Оказывается в разведку боем , понимаешь, пойдут "штрафники", польская пехота будет в окопах сидеть , ну и если что огнём нас прикроет. Начало атаки на 7 утра, без артподготовки. "Штрафная рота" в передовые траншеи подойдёт в течении ночи. Ну а велено механикам-водителям вместе с лейтенантом и командиром саперов установить на местности ориентиры проходов в минных полях, как наших, так и немецких, и ориентир для атаки.

   Действовали то в атаке мы так. Где-то на расстоянии с километр два, танки сосредотачивались , потом выходили на ориентиры для атаки и проходов в минных полях. Это только в кино пехота вместе с танками бежит, в реальном -то бою ,мы, как передовую линию наших окопов промчались, сразу пехота за нами подымается. А мы дальше, мы пехоту не ждём , только притормозил и всё - ты мишень, в тебя сразу и попали... Наша задача поскорее за линию немецких траншей прорваться и ПТО их подавить. Пехота для нас тьфу, это только в кино она (имеется в виду пехота. прим. Автора) может танк бутылкой с бензином подбить или там гранатой... Гранатой понимаешь, можно только гусеницу ущипнуть и то не всегда... А как мы прорвались, противотанковые пушки немецкие в блин раскатали и всё , смотришь ,а немцы из траншей попёрли в тыл. Ну если какие упрямые , то помогаешь пехоте, давишь огневые точки. У нас обычно в бригаде , первый батальон в первом эшелоне ПТО давит, а мы пехоте огоньком помогаем... Вот.

  Ну да значит собрался наш взводный с мехводами и саперным капитаном идти ,а там у поляков песнопения всё продолжаются. Ушли наши , вернулись за полночь. Все грязные , всю "нейтралку " вместе с саперами на брюхе проползали. А ты как думал? Последнее это дело на своей мине подорваться, правда на немецкой не легче , тоже паскудство. НЗ дорубали, покемарили несколько часиков и всё нужно вставать. Лейтенант приказал из танков часть боезапаса выгрузить. Мы-то шли по полной- 74 осколочных и 30 бронебойных. Оставили мы с десятка полтора осколочных , пару бронебойных, всё майно выгрузили лишнее, там комбезы старые были , ветошь , ещё какое-то барахло. Смотрим время 6.30. Вдруг слышим у поляков опять поют. Тут уж лейтенант не выдержал, пошел посмотреть, ну и а мы сзади... Глядим , снова ходит, понимаешь, польский поп, перед ним поляки солдаты и офицеры на коленях стоят. Вот тут лейтенант наш и не выдержал и сказал он всё что думал о боеспособности , войне и польской Богоматери и святом отце. Поп-то аж приумолк на секунду другую, видно понял , хоть и поляк, тут с колен подымается офицер один в сапогах начищенных аж блестят и это утром -то . Подходит так спокойненько к нашему лейтенанту и как даст ему прямо с левой в глаз. Лейтенант с ног долой , потом подхватывается и к поляку, а тот ему с правой в другой глаз...Наш за пистолет , да вовремя мы подскочили, разняли их. Это же ЧП , понимаешь в боевой обстановке один офицер другому по морде съездил. За такое трибунал светит. А нам через 15 мин в атаку идти. Вообщем прыгнул лейтенант в танк и помчались мы. Метров за 700 развернулись в боевой порядок ,каждый танк на свой ориентир. Я в прицел смотрю , в первых траншеях "штрафники" сидят. Мы через траншеи перевалили и пошли дальше. Теперь главное по минному полю нашему пройти. Я в прицел-то вижу, вешки вдоль прохода торчат. Тут лейтенант командует : "Осколочным огонь" . Попал не попал, а для пехоты, когда танки с ходу огонь ведут действует это ободряюще. Прицелиться-то все равно на ходу не можешь, трясёт здорово. Амортизаторов у танков у наших нет.

  Вот ты знаешь одно из главных правил танкиста? Это вовремя выпрыгнуть из машины. А как ты думал, как только врезали по тебе, если после попадания ещё жив- всё не жди , выпрыгивай. Потому что , вторым снарядом добьют. Или если в гусеницы попали и танк бортом развернуло , опять же ждать нечего. Немец он же не дурак был , как только танк боком развернуло ,немецкое ПТО обязательно тебе борт попорет. А там баки с соляркой . Бывало как даст , так и башню срывает. А если сразу в бак или в боеукладку, тут и "прости " сказать не успеешь. Когда ребята в танках горели, редко кого похоронить удавалось, понимаешь. Хоронить-то нечего, пепел, да зола. Сгорали ребятки как дрова в печке...

   Ну значит пушка ахнула, дальше прём. А немцы молчат. Что за черт. Мы уже наше минное поле прошли , проволочные заграждения ломаем, а у немцев ни звука. И только мы через проволоку немецкую перевалили, как тут ахнет у нас с правой стороны, аж в танке на секунду светло стало. Хорошо, что лейтенант, Сергея Потапова - радиста на охране имущества оставил , а не то ему бы точно каюк бы был. Казбек , механик -водитель наш, сразу по тормозам иначе ж развернуло бы нас бортом , а он , понимаешь, успел среагировать. Только мы выскакивать начали, тут новое попадание . Танк вздрогнул , а у меня по правой ноге как поленом кто заехал. Ну, думаю, ранило наверно. Однако из люка выбрался. Кое как отполз от танка метров на десять , смотрю, мне Казбек из воронки , что ещё в метрах 10 осторожно рукой махнул . Я туда, скатился к ним в воронку . Повезло , из экипажа все вроде живы, а у меня весь правый сапог разорван и каблука не хватает. Осколок, срезал каблук как бритвой.

  Смотрим, два наших танка, что справа от нас шли, горят. Кто из экипажей живой отсюда-то не видно. У немцев, видишь, позиции пристреляны были , ну и плюс ко всему минное поле. То ли наши сапёры проглядели, то ли как, вообщем , как мы на минах встали, так они нам и врезали. Дым черный от двух машин столбами к небу подымается ,а наш танк не горит. Не горит , ты понимаешь. Если ж немцы его не зажгли, а мы выпрыгнули, это же трибунал нам, "штрафной" пахнет. Оглядываюсь я назад , смотрю, а там "штрафники" лежат, а немцы пулемётами так стригут, что головы им не поднять. Ну что ты будешь делать?. Тут мины полетели. Немeц как начал минами сыпать, ну всё , думаю, конец наш скоро настанет. Если ж не мины так можно, было б до темноты досидеть, а там назад к своим. Там у "штрафников" сначала кричали "Cанитара", да потом затихли. Вообщем убивают они нас как в тире. Я на лейтенанта глянул , а у него под глазами "фонари" наливаются . Поляк -то ему видно добре приложил. Смотрим , пулемёты эти немецкие перед нами как на ладони, вот они, расстрелять их пара пустяков, хорошо ещё пушка вперёд повёрнута, только заряжай и лупи по гадам. Тут лейтенант вдруг из воронки и ползком назад к танку. Глядим , разз , выплюнула пушка сноп огня, другой раз, третий. Артиллеристы то немецкие прошляпили видно. Пока они сообразили лейтенант и четвёртый пулемёт погасил. Тут "фриц" как даст по танку , через минуту костёр до самого неба вознёсся. Всё говорит Казбек,- "Отвоевался лейтенант". Я оглядываюсь на наши окопы, cмотрю, польская пехота поднялась. Да так зло пошла, под миномётным огнём сильно не ложатся , бегут . Уже и "штрафники" вместе с поляками поднялись, и через проходы, что наши танки в "колючке" проломили, бегут . И как ударили , понимаешь, по немчуре, те понятное дело не выдержали , начали откатываться. А наши, уже в немецких траншеях шурудят. Вообщем сбили немцев с высотки.

  Ну мы из воронки вылезли , подошли по ближе к танку. А от него только остатки, башня на боку, сам осел весь. Слышим, вроде стонет кто неподалёку. Глянь , а это наш лейтенант в миномётной воронке лежит. Мы к нему. "Живой , кричим", а у него под глазами огромные синяки напухли и глаза точно щёлочки как у монгола. И видно , что больно ему очень. Ну Казбек парень горячий говорит , мол, пойду этого поляка найду и ему не поздоровится. Тут лейтенант как начал смеятся. Мы понять ничего не можем , а ему больно , а он все равно заливается. Это , говорит, я когда во второй раз из танка выпрыгивал ,саданулся о какую-то железку.

  Из роты "штрафников" , это считай около сотни человек, в живых осталось человек 10-15 , да и те все пораненные. Поляки тоже многих своих потеряли. Из других экипажей уцелел механик-водитель Сашка Лунёв и его наводчик Семён ,откуда то из Сибири , фамилии не помню - ранило его. А вот Петруха Васильев сгорел вместе с экипажем. Даже хоронить нечего было. Так-то вот. Похоронили всех погибших в одной братской могиле. Смерть всех примирила. Смотрю, одного поляка убитого принесли на плащпалатке. Как из боя выносили, видимо живой был, а потом помер по дороге в санбат. Присмотрелись мы , так это же тот польский поп, понимаешь. Ну тот который там песни пел и кадилом махал. Нам потом сказали , что это он польскую пехоту в атаку поднял. Я не знаю, что он им сказал, но видимо что -то что дошло до сердца каждого. Потому и в атаку они поднялись все как один. И нас, почитай, с того света выручили...

  Семён-то раненый был в грудь, мне свои сапоги отдал . "Бери,- говорит,- в госпитале все равно сопрут. Так уж лучше я сам оставлю" .

  Ну потом собрали нас на КП польском, надо же акт составить , что техника потеряна в боевых действиях. Там командир полка как глянул на нашего взводного-то, так хотел своего под суд отдать, слышал, ведь наверное о драке. Да только объяснили мы, что тот польский офицер ни причём. А лейтенант наш ,орёл, и говорит, что мол, ещё не родился тот польский товарищ который ему синяк под глазом поставит.

   Подписали бумажки, налили спирта и выпили,"За победу", "За содружество наций" и "За товарищей наших, что земля им была пухом".. Потом полуторка из бригады пришла , загрузили снаряды, барахло, что из танков перед атакой выгружали . Вообщем обратно в бригаду нас четверых на "Виллисе" отвезли. Лейтенант он всё с компрессом холодным на лице лежал, только ему это помогло мало, потом ещё с неделю "фонарями" светил.

   Приехали мы в бригаду, дали нам сутки в себя прийти и на СПАМ к Михалычу. Там все "безлошадные" обитали-то. Ремонтникам с одной стороны подмога, а с другой тоже вроде при деле, понимаешь. Бригада, воевала, пока, не оставалось четыре машины в строю. Это значит два танка комбатов, танк Михалыча, мы так промеж собой тягач-"летучку" звали, тоже танк , только со снятой башней. И танк Великанова. Это у нас так батальонную кухню прозвали.

   А дело было так. Где-то в августе 1943 прислали нам пополнение человек 20. Ну там мотористов на СПАМ к Михалычу, нескольких радистов - стрелков, в хоз.роту тоже нескольких. И прибыл с ними солдат, ну точно мальчонка. Росту метра полтора вместе с табуретом , если поставить. Стоит, бедолага, пилотка полголовы закрыла, головка-то махонькая. Комбат то наш , как его издали увидел совсем озверел. "Это - говорит - они что , в тылу совсем очумели, детей уже на фронт отправляют." Подходит к нему и ласково так спрашивает, тебе, мол, сколько лет сынок? Тут этот недомерок пилотку поправил, да и отвечает так знаешь , строго, я , говорит тебе не сынок, однако, я боец Василий Великанов, однако. Смотрим, ёлки-моталки, это же взрослый мужик ,понимаешь , с усиками только росточку небольшого и личико такое маленькое , с фигу , личико. Комбат, аж онемел от неожиданности. Оказался северный человек, из тундры прямо. А фамилия -то какая громогласная! Ну, куда его денешь? В танк не посадишь - не может , в ремонтники не отправишь - он же, слабосильный совсем и из тундры, только собак там своих и видал. Отправили его к старшине Мокроусову в хоз. роту. А тот тоже в растерянности. Караульную службу он нести не может , потому как росточка то он маленького, приклад карабина по земле волочится. Отправил старшина Великанова на батальонную кухню в распоряжение повара - сержанта Наливайко. Наливайко-то этот был хохол из Полтавы, до войны пекарем работал. Ну, просто человек- гора. Даже можно сказать - человечище. Это ж каких огромных людей земля родить может. Ему же сапоги, по заказу шили у генеральского сапожника ,а то он в бригаду в лаптях прибыл. Не было его размера на складах отродясь. И с гимнастеркой тоже беда была. Девчонки из банно-прачечного ему из двух одну скроили. Так Наливайко этот ездил на полуторке в кузове, потому как, если, он в кабину садился и дверь закрывал, так шофёр с другой стороны из кабины вываливался от недостатка места. Ну вот Великанов на кухне у Наливайки и пристроился , как Пат , понимаешь, с Патошонком.

   Первую неделю на нашем участке фронта затишье было, немцы-то получили под Курском по зубам, вот в себя и приходили. Великанов освоился совсем, стоит у котла пищу раздаёт, всё уже раздал почти что, в котле осталось-то только на поваров и наряд, как вдруг воздушный налёт . "Лапотники " , понимаешь, налетели на наше расположение и давай долбать. Народ- то кто куда , кто по щелям, кто в окопы. А Великанов , он же первый раз под бобёжку-то попал, он прямо в котёл и сиганул и крышкой прикрылся. Мы-то этого сначала не заметили, там не до того было, там, понимаешь, мыслей, кроме как желания выжить, в башке никаких. Тут налёт закончился , смотрим , а Великанов в котле сидит и крышку так приоткрыв на два пальца, на мир выглядывает, ну прямо как командир в танке... Вот с тех и стали у нас батальонную кухню-то танком Великанова величать.

   Вот когда в бригаде эти четыре боевые единицы остались , где-то в середине декабря, отвели нас в тыл километров на 40, к узловой станции. А на станции собирали эшелоны для отправки в тыл, на переформирование. Поселили нас в селе неподалёку. Вся округа войсками забита, во всех избах на постое военные стоят. Тут тебе и наши танкисты ,такие же горемыки как мы, и артиллеристы-противотанкисты у которых в полках только знамя да кухня остались, и самоходы-самотопы - брезентовые фердинанды, все здесь, очереди своей в эшелон дожидаются. Нашему экипажу и Сашке Лyнёву досталась избёнка на самой окраине села. А там, три семьи , ребятишек десяток и бабка слепая ютятся. Потеснились они, устроились мы кое-как. Как говорится в тесноте , да не в обиде. Крыша то у избёнки плохонькая, дранку ветром посрывало , давно , видно, бабы-то одни без мужиков. Мы пока на постое -то были крышу подлатали. Сашка земляков своих y самоходчиков нашел. Вот же, как бывает, с одного села, с соседней улицы, а встретились черт знает где. Сашка он-то из Иркутской области , с озера Байкал, понимаешь.

   Я тут заприметил , что к бабке -то этой слепой , всё местные женщины шастают. Шу-шу-шу за занавеской, да шу-шу-шу. Я возьми да спроси у хозяйки, чего это, они канитель разводят. А она мне тихо так, на занавеску косясь, бабушка-то - говорит,- судьбу предсказать может и всё, как пить дать, сбывается. Вышли мы на улицу перекурить, в доме-то и так не продохнуть, а я и говорю ребятам пошли , говорю, к бабке-вещунье зайдём, о судьбе своей узнаем. Тут меня на смех -то и подняли. "Ты, -лейтенант говорит- комсомолец или поповский сын?" "Комсомолец - отвечаю - да только это ж не в церковь идти. Хотя, - говорю,- тоже если хочешь, то не запрещается. Вон попы целую танковую колонну на денежные средства церковные отгрохали". Лейтенант помолчал и говорит , что по слухам не сегодня - завтра вагоны под погрузку придут. Тут, Казбек, меня поддержал и Лyнёв Сашка тоже. "Ладно - говорит лейтенант, - сходим , только в бригаде молчок, а то засмеют." Приосанился он и пошёл к бабке первый на переговоры. Я так думаю, что каждому человеку свою судьбу знать охота и лейтенант наш не исключение , понимаешь, потому и пошел он. Выходит через минут десять весь обалдевший. Закурить , говорит, дайте... А у самого руки дрожат, цигарку свернуть не может. Следующий Сашка заскочил , пока мы взводному самокрутку сворачивали. Тут Сашка вылетает через минуту. "Отказалась- говорит- общаться со мной ." Казбек тот на меня посмотрел и пошел. Минут пятнадцать его не было. Выходит , сияет как тульский самовар. "Всё -говорит- хорошо у меня будет, если только в кавалерию перейду". Тут мы как грохнем смехом , ага говорим, техником-водителем кобылы. А он головой вертит недоумённо. Я, шинель скинул, гимнастерку одёрнул и зашел в хату, мадраж по всему телу идёт. Захожу за занавеску , а там бабка с закрытыми глазами на топчане сидит , да и говорит мне . " Ты милок, меня не бойся, садись рядом." Присел я на краешек топчана-то. Она снова мне ." Руку мне левую дай-ка" . Я , ладонь свою левую в ейные руки вложил. Чувствую, как тепло от бабкиных рук-то по всему телу идёт. Наклонилась она ко мне и говорит, что мол всё будет хорошо с моими родными и дальше продолжает, что не даст Господь меня в утрату и ангелы меня от смерти оберегут , если только конь подо мной будет не гнедой и не чёрный , а РЫЖИЙ. Я ей, понимаешь, говорю, что нету у меня лошади-то. А она мне опять, то же самое, что сберегут меня ангелы если я , только на рыжем коне на битву поеду, а нет то плакать по мне будут мать моя и две мои сестры. Тут я, точно прикипел к топчану. Я ж ей о сёстрах-то ничего не говорил, откуда она могла знать? Только я идти собрался , как о Сашке Лунёве вспомнил. "Чего - говорю- вы бабушка с ним говорить не захотели? Он же тоже о своей судьбе услышать хотел". Тут бабка мне как ответит, что , какая судьба у того , кому до завтрашнего рассвета дожить не суждено. И глаза как откроет, а у неё там бельма на все зрачки. Я как "сыпанул" оттуда. На фронте ,так страшно не было, такой ужас меня взял.

   Вообщем, когда я в сени вышел, то Серёга , радист наш, мне и говорит, что он не пойдёт . Всё это мол, ерунда , на постном масле. Ну, как знаешь, отвечаю. А потом смотрю, Сашки нет , он оказывается к земляку прощаться пошел , уезжают самоходчики завтра, на переформирование. Ну я возьми да и скажи бабкины слова , о том , что Сашке-то , мол, до рассвета не дожить. Сергей пальцем у виска покрутил, курнул я "двадцать" (дай "двадцать" оставь одну затяжку прим. Авт.) у него и пошли мы спать.

   А часов в пять утра будит нас стук в дверь , комбат с замполитом пришли. "ЧП - говорят - у соседей. На базаре купили спирта, нахлебались , а спирт-то , понимаешь технический -метанол. Восемь человек уже померли и ещё четверо своей очереди дожидаются, вот-вот Богу душу отдадут. " Комбат спросил лейтенанта , все ли его подчинённые на месте . Хватились- Сашки Лунёва нет. Лейтенант оделся быстро, шинель накинул и с комбатом и замполитом к самоходчикам, благо квартировали они через улицу. А там, Сашка Лунёв весь синий уже на скамейке перед избой лежит. Вот оно как бывает. На фронте уцелел ,а в тылу по собственной глупости Богу душу отдал.

   Мы ещё Лунёву могилку выкопать не успели , а к полудню уже "теплушки" подали. Сашку-то самоходчики вместе со своими на сельском кладбище похоронили, мы в это время на погрузке уже были . Вот как оно, понимаешь.

   Когда бригада на фронт ехала, несколько месяцев назад, еле уместились в трёх эшелонах, а обратно на переформирование, так хватило четырёх "теплушек". Ползли целых две недели.

   А у меня всё бабкины слова о рыжем коне и Сашкина нелепая смерть из головы не идут. Пошептался я, понимаешь, с лейтенантом как-то вечерком, а он то мне и говорит , что ему бабка-то тоже о рыжем коне толковала. Казбек так, вообще в кавалерию собрался переходить, видишь, как на него всё подействовало. Серега тоже как-то смотрит на мир без огонька. На следующий день, когда стали мы на очередном полустанке, "литерный" пропускали, отозвал нас лейтенант троих в сторонку и говорит, что, мол выкиньте глупости из головы , дышите , мол ровнее, а он , лейтенант , найдёт нам рыжего коня , который наши жизни сбережёт. И, усмехается так, про себя...

   В пути, и новый 1944 год встретить успели, и завшиветь капитально. У нас, танкистов, вшей - то, отродясь не было. Не выживали они, паразиты, в танковых войсках. Мы же постоянно в солярке, в масле все, с ног до головы. Хотя, понимаешь, слышали мы , что на лед-лизовских танках страдали механики - водители от блох. У них-то комфорт в танке. Сидения на верблюжьем войлоке, кожей обтянутые, заднице и тепло и мягко. И вот под этой кожей , в этом войлоке-то эти блохи и жили. И как мехвод, там , задницей место нагреет, так они оттуда , заразы, вылазят и , в форменное наступление идут. Вот вам и комфорт блошиный. А у нас, в "тридцатьчетвёрке" - голый металл, какая там блоха за это уцепится.

   Едем мы едем , только всё больше на станциях стоим, встречные эшелоны пропускаем. Наконец, прибыли мы к конечному пункту назначения, возле самых Уральских гор. Городишко маленький , казармы где нас разместили старые . Хорошо хоть баня была отменная . Всю одежку-то нам заменили, kаши перловой с мясом навернули мы после бани, и на боковую. А утром снова служба началась. Караулы , наряды, занятия всё как положено Уставом. На фронте -то мы не сильно этим увлекались, не до того было. А тут, понимаешь, строевая подготовка. Пока плац от снега очистишь полчаса пройдёт, потом пошагали с полчаса , опять лопаты в руки. Снег-то идёт непрестанно.

   Но тут новая техника пришла, Т-34 только с 85-ти мм пушкой и отправили нас заниматься нашими прямыми обязанностями. Мы то раньше воевали на Т-34-76 , экипаж там четыре человека , броня , не особо, пушка уже слабовата стала. А вот новая машина , и броня потолще будет, и главное, пушка мощнее. Теперь с немецкими "тиграми" и "пантерами" можно , почитай, на равных говорить. Ну, с "тиграми" это я погорячился. "Тигр" танк всё-таки тяжёлый , а вот с "пантерами" и остальным фашистским зверинцем можно и потягаться.

   Вывозили нас на стрельбище , показывали, как новый танк по мишени - немецкому Т-4 стрелял. И ты знаешь, с километра, "немцу" во лбу дырок насверлил. Жаль только, что на нашу бригаду дали только треть новых танков-то, а остальные с семидесяти шести миллиметровыми пушками, не успевала, понимаешь, наша промышленность на новые танки перейти.

   Но нашему взводу опять повезло, на всех дали новые Т-34-85. За ними специально на завод ездили. Закрепляют за экипажем, только что , отлитый танковый корпус, прямо на нём мелом пишут фамилию командира и идёшь ты за твоим будущим танком по всем местам сборки. Там , смотришь , катки подвесили, через полчаса уже двигатель ставят. Ну, мы, то тоже участвуем, в стороне не стоим: там поднести, здесь поддержать. Рабочие в цехах , всё больше пацаны- подростки, да женщины. Оно и понятно, все мужики-то по фронтам... Мы только перекусить отошли, вернулись, а на танк уже, башню ставят. Вот это сборка, вот это скорость, к концу смены , наш танк, уже гонял мальчонка- мехвoд по двору , проверял работу двигателя , фрикционов. А потом загнали танк в покрасочный цех.

   Здесь, лейтенант к мастеру подошел, мы со стороны видели , постояли они в курилке, возле выхода из цеха, поговорили о чём-то. Лейтенант наш, мастера табачком угостил, вообщем руки пожали и разошлись. Взводный к нам подошёл , хитро так улыбается, но не говорит ничего.

   А завтра-то всё уже в полном порядке. Заводские умельцы оружие пристреляли, прицел выверили . Получил взводный наш, часы и шелковый платок и пошли мы свой танк на площадке готовой продукции искать. (При получении новых танков на заводах Урала, командирам машин выдавали танковые часы и шелковый платок для фильтрации горючего прим. Авт.)

   Огромная площадь и вся новенькими танками заставлена. Смотрим мы на них и душа радуется. Вот это силище, чёрта лысого немцам нас одолеть. Дайте нам только до фронта добраться, а мы уж не посрамим -то, мы с Гитлером за всё посчитаемся, и за города наши сожжённые, и за слезы детей наших, и за вот этих женщин , которые в половину вдовые, в половину "солдатки". Такая ненависть в груди закипела, понимаешь. Это ж сколько людей загубили, сколько детей не родилось, сколько городов и сел разрушено и за это всё мы придём и спросим сполна с каждого "ганса" и "фрица" придёт время.

   Нашли мы свою машину . Рядом военпред стоит, принимай мол, агрегат как часы, всё проверено, пристреляно, отлажено и половинная заправка в баках плещется. Обходим мы вокруг-то, смотрим, ёлки-моталки, сбоку на броне белыми буквами по трафарету выведено "Рыжий"!!!! Казбек аж сказал что-то на своём, на грузинском. Поворачивается к нам взводный наш и говорит, что здесь не одна лошадь, здесь целый табун из сотен лошадей и все рыжие и потому сбудется всё как бабка-вещунья и говорила, что мы на битву пойдем, и рыжий конь под нами и не даст нас Господь в утрату. Мастак говорить взводный-то, как камень с души рухнул и плечи расправились...

   Забрались мы в танк. Казбек стартером крутанул, двигатель с полоборота завёлся. Мы с лейтенантом в люках торчим, Серёга там с рацией колдует.

   Смотрим, комбриг наш со свитой идёт, проверяет получение мат. части экипажами. Тут, понятное дело, мы, из танка. Лейтенант доложил, что так и так, к технике замечаний не имеем, танку по просьбе мастера сборочного цеха бывшего кавалериста 1-й конной Будённого присвоено имя "Рыжий" по масти его лошади. Экипаж к названию претензий не имеет и готов на "Рыжем" продолжить славные традиции красных конников гражданской войны, бить врага и в хвост и в гриву. И ведь вот откуда, понимаешь, узнал лейтенант, что комбриг сам, в кавалерии у Будённого в гражданскую воевал.

   Комбриг усмехнулся и говорит, что видит он, мол, настроение у нас боевое, правда, на надпись покосился, и сказал, что нужно было бы прикрыть брезентом пока до фронта не доедем, а то не ровён час попадётся на глаза какому-нибудь тыловому генералу. Мы, понятное дело, так и сделали. На фронте-то с надписями на танках проблем не было. Только что матерные слова не писали. В соседней бригаде, помню, встретился нам танк с "Дусей" на броне.

   А потом встали в колонну и айда на станцию, на погрузку. Правда, там пришлось до самого вечера платформы ждать. Теплушки для личного состава подали, а грузовых платформ только половину от требуемых. Пока ожидали, машины со снарядами подошли. Давай загружать боепитание. Я смотрю снаряды какие-то диковинные, гильза, понимаешь, синего цвета и картонная наполовину. Это, что, говорю, теперь по немчуре картонными снарядами стрелять будем? А лейтенант мне, мол, учи матчасть, это шрапнель - по пехоте работать. Во дела - то, раньше было всего два вида: бронебойный да осколочно-фугасный, а теперь только у нас в укладке четыре разных типа. Погрузились только к следующему вечеру, и прости- прощай Урал. Обратная дорога-то намного короче по времени вышла. Теперь нас все пропускали. Остановок было мало, сменят паровоз и дальше на запад.

   Выгрузились мы в Брянске. С месяц во фронтовом резерве простояли. Там же в резерве получили недостающего члена экипажа - заряжающего. Звали его Миша Петровский, родом из Соломбалы, что под Архангельском. Роста-то он был небольшого, но силы неимоверной . Мало того что подковы мог гнуть и дюймовые гвозди в узел завязывал, так он как-то на спор свернул металлическую часть лопаты , в рулон как бумагу. Мишка до войны, понимаешь, в рыбацкой артели сети тягал. Но молчун был, слова из него не вытянешь. Так что экипаж теперь был в полной комплекции.

   А потом тревога и вперёд на Проскуров. Там, наши, немцев в колечко взяли.

   Бросили нас на помощь пехотной дивизии, на усиление. Около полудня выдвинулись на КП пехотного полка, получить задачу, оборонительный рубеж посмотреть, ну и договориться о взаимодействии. В село на карте отмеченное приезжаем, а там только трубы печные торчат, всё пожгли немцы при отступлении. Местных жителей кого в Германию угнали, а кого за околицей в овраге убили. Чудом уцелел один старик.

   Нашему взводу место досталось препоганейшее. Слева речушка через весь передний край шла, потом делала такую полупетлю с километр, вглубь немецкой обороны и, прямо перед нами, понимаешь, поворачивала речка на девяносто градусов и шла уже вглубь нашей обороны, как бы разрезая её на две части. Берега топкие, болотистые. Ближайший мост на другую часть нашей обороны в 5 километрах от передовой. Получается, что лишены мы маневра по фронту-то. А справа на другом берегу реки поле километра два шириной, окопы пехоты, чуть подальше на самом правом фланге кусты такие жидкие и в них противотанкисты устроились. Мы ПТО называли "прощай Родина". Они ж на прямой наводке-то. Как только танки пойдут на них, так успевает батарея три- четыре раза выстрелить и всё амба. Вообщем у них ствол длинный - жизнь короткая...

   Полковник - пехотинец говорит нам, мол, закапывай лейтенант свои четыре танка в землю сразу за пехотными траншеями, а лейтенант ему возражает, что как только засекут нас немцы, сразу пожгут. Полковник в крик, а лейтенант ему в ответ если же нас сожгут, то пехота и побежит. Направление здесь танкоопасное, видишь поле как стол, да и речка тоже, понимаешь, помеха нам. Вообщем договорились они, что пехота в ночи выкопает для нас капониры, метрах в 100 за пехотными траншеями, а мы на другую сторону переберемся, и будем ждать начала немецкой атаки. Как только немецкие танки пойдут, и бой начнётся, так мы на скорости заскакиваем в укрытия бьём немца, потом дымом закрываемся и выскакиваем в тыл... Немец, позиции наши, конечно же, заметит, артиллерию вызовет или авиацию, а нас там уже ищи свищи. Вроде как пришли они к поразумению, только вижу я, что у лейтенанта что-то другое на уме. Он всё в бинокль на речную петлю смотрит. А там, понимаешь, камыш выше роста человеческого да кусты прямо в центре. Конечно, если там танк поставить - позиция аховая. Можно немца, при атаке прямо во фланг бить. А что, спрашивает, тогда лейтенант кого-то из пехотных офицеров, как там возможность танк в засаду на этом речном пяточке поставить. Нет , говорят, разведка пробовала пройти чуть не перетонули все - топко, болото не замёрзло.

   Отошли мы к кухне пехотной, время подхарчится, с утра, почитай, не ели ничего. Казбек- то давно уже с Серёгой и Мишкой, понимаешь, успел "наладить" взаимодействие с пехотой через кухню. Пристроились возле танков, котелок на крыле, мы из него вдвоём с взводным каши гороховой навернули. Потом достал я кисет самокрутку свернуть, тут смотрю, местный дедушка к нам подошёл, табачку спросил. А что говорит, наши танки, пожалуй, посильней германца-то будут. А как же говорю ему, посильней, не сумневайся дед. Тут лейтенант возьми да и спроси деда этого о болоте. Дед затянулся, дым выдохнул, да и говорит, что есть брод-то через реку и на Змеиный остров посреди того болота. Лейтенант тут аж в лице переменился, ты спрашивает, дед точно знаешь, разведка пехотная чуть не перетопла ничего не нашла. Дед только усмехнулся в усы. Есть говорит, брод не сомневайтесь, там до войны сено косили на острове-то и на возах в колхоз возили. А взводный продолжает, что мол, берега топкие - болотина, как же вы его это сено возили-то. Тут дед снова усмехнулся да и говорит, что возили сено по "К А З А Ц К О М У Ш Л Я Х У". Когда, говорит, лет триста назад казаки из Запорожской сечи в набег на поляков ходили, то строили запорожцы тайные дороги-шляхи, чтобы заставы польские обойти стороной. По ним и войско казацкое шло и обоз с пушками и припасами. Когда-то на этом острове у запорожских казаков крепость была.

   Тут лейтенант за деда и к полковнику в штаб. Через два часа приходит взводный назад весь мокрый, но довольный. Нашли, говорит брод. Там на одном берегу реки, понимаешь, камень-валун и на другом похожий камень. И секрет говорит в том , что надо точно на камень идти. Дно реки и болото камнями завалено. Брод-то запорожцы с умыслом построили, он метров сто через двадцатиметровую речку и болото тянется параллельно берегам. Чуть в сторону и утоп. Понимали наши прадеды в фортификации-то.

   Вообщем решил взводный так: мы с "Рыжим" остаёмся на месте и ждём подходящего момента выдвинутся незаметно через реку и болото на остров, в засаду. Остальные танки переходят через мост на другую сторону реки и замаскировавшись в километре от передовых траншей, ждут сигнала от пехоты , к выдвижению на позиции . Сигнал на выдвижение - две красные ракеты. Взводный приказал командирам машин пройти "ножками" до капониров, что пехота копает, что бы не было, понимаешь, никаких сюрпризов в бою. Связь по рации, если что. Танки взвода развернулись и понеслись в тыл к переправе.

   Всем хороши "тридцатьчетвёрки". Одно плохо, шумные они очень. Двигатель без глушителя, ревёт как дурной. Гусеницы лязгают так, что за полкилометра слышно, направляющий ролик - "ленивец" бьёт металл по металлу . Немцы, понимаешь, издалека слышат, что сюда танки подошли. Вот и приходится нам , что б их "удивить" иногда из тыла на передовую выскакивать во время артобстрела или авианалёта. Когда разрывы глушили все звуки вокруг.

   Договорился лейтенант с пехотой, что те часов в шесть утра проведут короткий, минут на 15-20, миномётный налёт по немецким позициям. А мы под шумок выдвинемся на Змеиный остров. В марте-то светает ещё поздно. Значит, атаку немцы если начнут, то не раньше 7-8 часов.

   Дали нам в помощь четырёх разведчиков и мы с ними час в реке по пояс ходили, пока вешками брод не разметили. Купальный сезон, понимаешь, открыли в марте-то. И самое удивительное, ни тебе насморка или там ангины, какой. Никакая зараза нас на фронте не брала. Пришли к танку мокрые холодные , спирта хлебнули из фляжки, "вторым фронтом" закусили и сам чёрт не брат.

   Пока мы там брод обозначали , Мишка с Казбеком сняли снарядные ящики с машины. В новую "тридцатьчетвёрку, влезало всего 56 снарядов , половина от того, что мы в Т-34-76 имели. Потому приходилось , иногда, брать с собой на "броню" несколько ящиков со снарядами, этакий походный арт.склад.

   А утром , после того как миномётчики "заиграли", мы к реке, и всё , понимаешь, прошло как по нотам. С последними разрывами мин, вышли мы на Змеиный остров. Казбек двигатель заглушил. Смотрим мы, позиция ну как нельзя лучше. От нас до нашей пехоты метров 300 и до линии немецких траншей столько же. Oт немцев нас и кусты с камышом закрывают, и болото с той стороны непроходимое. Мы танк камышом аккуратно закидали, что бы, "костыль" ( "костыль" или "рама" - немецкий самолёт-разведчик ФВ-189 прим Авт.) его сверху не увидел и сели тут же за башней, на тёплой ещё трансмиссии, завтракать. Только, понимаешь, Мишаня банку с тушёнкой открыл как, бум. Видим, немецкая артиллерия по пехоте долбить начала. Глядим, ПТО наши, что на правом фланге в кустарнике стояли, накрыло. Видно немцы не дураки, засекли позиции противотанкистов-то. Потом перенесли огонь в глубину нашей обороны.

   Мы, как только первые снаряды разорвались, в танк запрыгнули. Я из люка высунулся, забыл, понимаешь, защитный колпачок с прицела снять. На место, на своё плюхнулся, в прицел смотрю: от немецких окопов идут шесть танков и в метрах 100 от них четыре "Артштурма" - самоходные орудия. Тут возле них разрывы столбами , это из глубины ударила наша артиллерия неподвижным заградительным огнём. Ей сразу немецкая батарея ответила и началась артиллерийская дуэль. Теперь "богу войны" не до нас. Лейтенант командует Мишке: "Бронебойный" и мне - жди пока "Артштурмы " с нами не поравняются". А передовые немецкие танки уже в двухстах метрах перед нашей пехотой. Противотанкисты, понимаешь, никаких признаков жизни не подают, молчат. Видно крепко им досталось во время арт. налёта-то. Тут я вижу в прицел, "Артштурмы" с нашей засадой поравнялись. Лейтенант мне : "Дальнего бери". Я, дальний в перекрестие прицела поймал, и через секунду, всадили мы ему бронебойный. Наверное, в боеукладку попали, потому что вывернуло самоходку взрывом наизнанку. Пока немцы опомнились, мы им ещё три костра зажгли. Последний-то "Артштурм" был на расстоянии полутора сотeн метров от нас, мы по нему, считай, в упор стреляли. Тут краем глаза вижу, ракеты красные от наших пехотных траншей в воздух полетели, значит наши "тридцатьчетвёрки", что на том берегу были, скоро появятся. Немцы замешкались , не могут понять, откуда по ним стреляют, а для нас они как на полигоне мишень. Мы башню довернули вправо и теперь лупим немецкие танки в боковые и задние проекции. Мишка только стреляные гильзы успевает через открытый люк наружу выкидывать, да новые снаряды из "чемоданов" доставать. Через пару минут ещё несколько костров на поле запылало. Остался последний немецкий танк . Только я его в прицел поймал, как смотрю экипаж немецкий из люков выскакивает и дёру. А у нас в стволе "бронебойный", не пропадать же добру. Через секунду и этого "уговорили". Смотрим, танки нашего взвода в капониры "запрыгнули", а дело-то уже сделано . Вот что значит правильно выбранная позиция. С нашей стороны все машины целы, а у немцев десять танков на поле догорают.

   Тут лейтенант Казбеку говорит: "Давай назад, пока немцы не очухались, а то если засекли нас здесь , накроют артиллерией как пить дать." Казбек развернул "Рыжего" и мы быстренько через реку назад отошли.

   Обратно к штабу подкатываем , смотрим , елки-моталки, комдив - генерал в тачанке стоит и рукой нам машет, а рядом всё пехотное полковое начальство. Казбек остановился, двигатель заглушил. Лейтенант к генералу с докладом, что так и так мол, отразили танковую атаку немцев . При отражении атаки сожгли шесть танков и четыре самоходные артиллерийские установки . Со стороны танкового взвода потерь в людях и технике не имеем. А генерал к нему обниматься. Чудной человек этот генерал, понимаешь, сам из калмыков и всю войну на кавалерийской тачанке проездил. Он весь бой с полкового НП наблюдал и всё боялся , что немцы через боевые порядки его дивизии прорвутся. А мы, видишь, как их за полчаса "причесали".

   Генерал подзывает к себе полковника и говорит, на нас показывая : "Оформить немедленно наградные листы. Лейтенанта на Героя , а остальным ордена Красного Знамени!" Потом ещё добавил, мол, бери полковник машину и в дивизию, что б сегодня документы на награждённых "наверх" отправил. Вот оно как получилось-то. Нашему лейтенанту много раз наградные листы в бригаде заворачивали, там замполит поперёк стола костьми ложился. Лейтенант наш из "штрафбата" к нам пришёл, и это над ним висело долго, до сегодняшнего боя. Здесь, понимаешь, представление ушло, минуя бригаду, сам командир дивизии документы на Героя подписал.

   Но мы об этом молчали . Когда в бригаду вернулись, никому ни слова, ни полслова. Тут через месяц Указ Верховного Совета вышел о награждении Звёздами Героев Советского Союза. Писари из штаба рассказывали, что замполит газету сначала раз десять перечитал, затем в политотдел фронта звонить бросился , а там ему и говорят, мол, молодец, хорошо кадры воспитываешь. Замполита, чуть кондратий не схватил, так ему дурно было.

   Только лейтенанту нашему Звезду Героя вручили вместе с погонами капитанскими (на фронте при достаточной выслуге лет и при награждении Звездой Героя следовало повышение в офицерском звании через одну ступень прим. Авт.) как его снова в штаб вызвали. Пришёл польский орден "Крест за отвагу". Это за ту разведку боем , что почти год назад была. Вот как, не было ни гроша, да вдруг алтын.

   Часть вторая. Берлинский меридиан.

   А потом вывели нас во второй эшелон. Ротный наш капитан Максимов, был переведён с повышением в 1-й батальон бригады , и пришлось нашему взводному принимать роту. Пока во втором эшелоне стояли, то пополнили нашу бригаду людьми и техникой. Это только в нашем взводе под Проскуровым (ныне г. Хмельницкий, обл. центр Украина прим. Авт.) потерь не было, в других ротах и взводах хорошо если половина танков осталось. Михалыч в рем. роте не успевал, понимаешь, подбитые машины латать.

   А немцы всё дальше на запад откатываются. Вскоре перебросили нас на Западную Украину, севернее Тернополя. И чувствуется , что серьёзное что-то намечается. Техники нагнали видимо - невидимо. Все рации опечатали. Режим полного радиомолчания, понимаешь. Техника вся по лесам стоит. Мы тоже целыми днями лесным отдыхом наслаждаемся.

   Великанов с Наливайко на кухне извелись уже, потому как приказ пришёл приготовление пищи производить только в ночное время, что бы дымом расположение не демаскировать. Костры тоже жечь запрещено. А в лесу комаров как собак нерезаных. С месяц они, наверное, кровушку нашу пили.

  А потом началось: сначала в Беларуси врезали немцам по зубам, а через недели две и у нас началось. Стрелковый корпус пробил брешь в немецкой обороне, и наши танки бросили в этот узкий коридор. Я на фронте раньше ни разу столько танков в одном месте не видал. Понимаешь, настоящий железный поток. Немцы пробовали отрезать наш танковый клин у места прорыва в их оборону контрударами по нашим флангам, да куда там . Это же не 1941 год , только зубы себе обломали.

   С началом наступления пломбы с раций долой. Серёга сидит в своём углу, когда из пулемёта постреляет, когда рацию подстроит. От постоянной тряски что-то там у него разлаживалось периодически.

   Вдруг команда для нашей роты по радио: "Стой" . Казбек вправо принял , чтобы движению остальных рот не мешать. Стоим , ждём. Подлетает "виллис" из штаба бригады. А там , понимаешь , сидят замполит наш и майор Лисицын. Майора этого к нам как с месяц с Дальнего Востока перевели, но он уже "прославиться" успел. Водку пил , девчонкам - связисткам прохода не давал, не командир, а дерьмо. Шкура, одним словом. В бригаде поговаривали, что он в военной прокуратуре кому то родственником приходился , вот и не могли на Лисицына управу найти.

   Ротному нашему велели через полчаса прибыть за получением приказа. А я смотрю танкодесантники , которые в нашей бригаде воевали, тоже на обочине дороги перекуривают. Бронетранспортёр трофейный, с взводом бригадных сапёров, подошёл. Командиром у них был старшина Федотов из Тулы. Стоим мы с ним, соображениями обмениваемся. Понятное дело не к добру-то сюда начальство, да ещё с этим Лисицыным, прикатило. Я тебе так скажу, что хуже нет, как дурака, в начальниках держать, а на войне тем более. На войне за всё самой дорогой ценой, понимаешь, платить приходилось.

   Получили мы приказ: повернув вправо, в обход местечка Броды, захватить мост через реку Буг, обеспечить переправу пехотных подразделений стрелкового корпуса на правый берег и замкнуть кольцо вокруг Бродов. Для этого нашей танковой роте придавались : рота танкодесантников, взвод сапёров и три "суки" самоходные артиллерийские установки СУ-76 . По данным воздушной разведки, у немцев здесь, до роты пехоты, танков и тяжёлого вооружения нет. Командовать ударной группой назначается майор Лисицын.

   Ротный-то наш и говорит, что, выше по течению в четырёх - пять километрах от моста есть брод, правда он на карте не обозначен, но ротный ручается. Он эти места хорошо знает, ещё в 1941 здесь с немцами воевал. А в местных балках, возле реки, можно танковую дивизию запросто спрятать и ни одна воздушная разведка это не углядит. Поэтому, он ротный, и предлагает, скрытно перейти реку выше по течению и ударить с тыла, с той стороны, откуда, нас меньше всего ждут. А Лисицын этот и говорит, что если бы кое-кто в 1941 году не бегал как заяц, то нам бы в 1944 кровь не пришлось проливать. Он, майор Лисицын , командует ударной группой , потому меньше разговоров, в танки и вперёд. Вот как высказался - сволочь.

   Я тебе так скажу, что в нашей бригаде, из тех кто с первого дня воевал, к 1944 году осталось пятеро. Это комбриг, комбат первый, Михалыч на СПАМе , старшина в хоз. роте и наш ротный. Все те, кто первыми в том 41 встали, приняли, значит, на себя первый удар, они понимаешь, все и полегли. Мало из них кто выжил, а уж до конца войны так вообще единицы дожили. Ну конечно, те , что в штабах или там на складах , те не в счёт. Хотя, штабные тоже разные бывали. Вот возьми комиссары до зимы 42 были, тоже ведь люди разные. В своей массе все идейные, их тоже много полегло. Они же впереди шли, личным примером, понимаешь. Это потом уже замполиты по штабам прятаться начали. Вот ты знаешь, чем комиссар от замполита отличается? Комиссар говорит "Делай как я!" и впереди идёт, а замполит -"Делай как я говорю" и в штабе сидит . Вот она разница-то. А тут этот Лисицын фрукт залётный.

   Посадили мы десант на броню, сапёры встали в колону вместе с самоходчиками и повернули мы на север в обход Бродов. Впереди у нас две "шестидесятки" боевым охранением шли. Через полтора часа капитан и говорит Казбеку, что сейчас за пригорком будет село, а за селом мост через Буг.

   Только два танка из боевого охранения на пригорок вылезли, тут сразу разрывы султанами встали. Артиллерия немецкая, та которой быть не должно было, по нам долбить начала. Шедший последним Т-60 успел сразу же назад сдать, а первый нет. Стоим на дороге колонной. Слева балка глубокая не спуститься, справа холм здоровенный не подняться. Ну что - ты будешь делать. Вперёд лезть только себя и людей погубить. Тут Лисицын из бронемашины своей вылез, бегает пистолетом трясёт и орёт, понимаешь, "Вперёд, мать - перемать, всех под трибунал отдам. " Больно мы твоего трибунала испугались.

   Стоит танковая колонна, впереди на пригорке танк из разведвзвода догорает, а на дороге ветер столбами пыль закручивает и на нас кидает. Тут капитан командует: "Дымовые шашки к бою. Пойдём за дымовой завесой. Если кто встанет - экипаж из машины вон немедля, а следующий танк сталкивает застрявший в балку, что б не блокировать дорогу, иначе "фрицы" всех здесь пожгут."

   Мы шашек с десять запалили на дороге поближе к пригорку-то, и пошли за дымом. Ветер дымовую завесу на немцев несет, не видят они ни хрена. Пробовали артиллеристы немецкие в дым, по реперам, стрелять, но где там. Через минут десять мы в село ворвались. Я в прицел вижу, противотанковая пушка на перекрёстке стоит, и расчёт возле неё суетится. Мы им осколочным туда разз, только колёса в разные стороны полетели. Капитан кричит мне: "Право десять ещё одно орудие". Смотрю, а они бродяги пушку в дом затащили, только набалдашник торчит. По нам то они попасть не могут , мы из зоны их огня вышли ,а вот "тридцатьчетвёрки" третьего взвода, что за нами идут, достанут без проблем. А мы башню развернуть не можем, пушке деревья мешают. Ротный тут Казбеку: "Давай вправо - тарань их гадов". Казбек "Рыжего" резко вправо развернул, газу поддал, и мы их сильно удивили - снесли домик вместе с орудием и расчётом. Выезжаем на соседнюю улицу, а там пехота немецкая во все лопатки к мосту чешет. Мы им тоже "помогли", понимаешь, скорости шрапнелью добавили.

   Смотрю танки первого взвода через мост , подминая под себя немецкую пехоту, рвутся. Машина Соломатина Виталия уже на правый берег выскочила. Вдруг сноп огня и башня набок у танка, что по мосту шёл. Через какую-то секунду, понимаешь, саломатинский танк факелом взялся. Казбек "Рыжего" за дом за двинул , прикрыл немного. Ротный по радио кричит, чтоб наши от берега отошли и за домами спрятались, а связи нет. Когда мы пушку-то в доме таранили , нам антенну снесло. Потом Серёга запасную установил. Вот такие хреновые дела .

   Оказывается, у немцев на том берегу в километре от моста была спрятана батарея восьмидесяти восьми миллиметровых зенитных пушек. Пока мы село громили они нас за дымом и избами не видели, а как мы на берег выскочили , так за каких-то пять минут больше половины роты сожгли, сволочи. Уцелевшие танки за дома попрятались. А немцы по мосту как дадут , только щепки в разные стороны полетели. Теперь не то что танки - пехота через мост не пройдёт.

   Собрались командиры совет держать, как быть дальше. Лисицын , он в своём броневике закрылся и носа не показывает, делайте мол что хотите. Пришлось нашему капитану командование на себя принимать. Федотов-то , командир сапёров и говорит, что мост он восстановить сможет за три - четыре часа , если пушки на том берегу подавим. Вот только с материалом проблема , придётся сады рубит.

   Ты вот знаешь отличие украинской хаты от русской избы? Я тебе так скажу у нас в России все избы из леса рубленные, а на Украине - мазанки в основном. У них леса-то строевого нет , вот и строят из прутков и глиной обмазывают. Чтобы нормальный материал, мост отремонтировать найти, сапёры и сады рубили, и крыши разбирали, вот оно как было.

   Дождь, накрапывавший с полчаса назад, перешёл в ливень как из ведра. Это тоже плохо, земля то украинская - глина сплошная. Она водой как напитается, еле еле танки проходят , а колёсная техника вязнет вся.

   Ротный приказал самоходчикам, с частью пехоты и двумя уцелевшими танками третьего взвода, занять оборону в селе. А мы с "Рыжим" и ещё одной "тридцатьчетверкой" пойдём с ним в обход, к броду. И как только мы к немцам в тыл, на исходный выдвинемся , так самоходчики должны будут шум поднять, внимание немцев на себя отвлечь. Капитан им сигнал по рации даст.

   Подняли мы к себе на броню десяток десантников и пошли к броду. Дождь всё усиливается . Из люков ручейки бежать начали и капает из всех щелей. Я сижу, а мне за шиворот вода льётся . Ну нам то ладно , а вот пехота , та вся до нитки мокрая.

   Прошли с пяток километров , капитан люк открыл и смотрит. Вдруг видим на другой стороне реки наша "КаВешка" стоит. Взрывом башня сорвана, весь танк рыжий от ржавчины, гусеницы разбитые. Встали мы, заглушили двигатели. А капитан и говорит, что его эта машина была. И здесь они три года назад последний свой бой приняли. Отходили они от самой границы на этом КВ. Потом поприбивалось к ним окруженцев. С бронёй оно как-то спокойнее, понимаешь. По дороге на восток громили немецкие тылы, обозы. Один раз даже немецкий штаб размолотили, захватили немецкий танк Т-3 и пару бронетранспортёров. Им везло пока, немцы не пронюхали , что в их тылах механизированная группа действует. И как раз возле моста через Буг, где нас сегодня немецкие зенитки остановили, их встретила артиллерийская засада. "Трёшку" сожгли на мосту, БТРы - на берегу реки. Уйти удалось одному КВ, да и то только до этого места. Моторесурс подкачал - обрезало двигатель и пришлось экипажу взорвать танк самим, чтоб не достался врагу. Фронт перейти удалось одному ротному.... Мы смотрим , а у капитана на лице то ли дождь, то ли слёзы.

   Отправил капитан троих танкодесантников в разведку на другую сторону, чтоб значит на дурку -то не лезть. Через минут сорок возвращается один . Всё спокойно , прошли в глубину с километр и вышли к просёлку , "фрицев" не видно. Двое остались за дорогой наблюдать. Переправились мы на тот берег . Второй танк был старого типа с семидесятишести миллиметровой пушкой , командовал им Коля из Курска . Мы его Курским соловьём звали, так хорошо он песни пел. Остановились мы метрах в пятистах от дороги, ждём, пока разведка дальше вдоль дороги пройдёт. Вернулись они, чуть не напоровшись на немецкий секрет. Но тут погода помогла. Немец в кустах прыгал как козёл, холодно ему видишь было. По словам разведчиков , до артиллерийских позиций отсюда километра с три . Дорога точно на немецкие огневые выводит. В сотне метрах от немецких позиций , слева возле дороги стоит дзот с пулемётом.

   Ротный с нашими, возле моста связался и те там такой концерт подняли. Мы как рванули по дороге. Капитан командует : "Осколочным". Влетаем прямо на немецкий дзот. Немцы даже выстрелить оттуда не успели, так всё быстро получилось. Я Казбека в спину сапогом толкнул "Короткая!" "Рыжий" замер на несколько секунд . Я зенитку немецкую в прицел поймал и всадил им осколочно-фугасным прямо в станину. А они уже стволы в наши стороны развернуть успели. Первую пушку я погасить успел , а вторая , перед тем как её Колька достал, успела сделать по нам выстрел. Болванка справа впритирку к броне прошла. Десантников с той стороны как корова языком слизнула. Бой закончился быстро. Прислугу часть передавили , часть перестреляли. Пленных не брали, куда их девать-то нам. Была пара "фрицев" что руки подняли, но их пехота наша скосила без лишних угрызений совести. Мы их к себе в гости не звали, понимаешь .

   Я вот тебе так скажу. Читал я как-то недавно мемуары всех этих гитлеровских генералов-вояк. Всяких там Манштейнов , Гудерианов ну и немцев помельче . И вот там они такие честные , культурные воины. Нигде у них не нашел, что они пленных расстреливали или евреев сжигали или местное население вешали. Да что ты ! Их послушать так они , последний сухарь готовы были делить с советским народом. А кто зверствами занимался, они не знали и не слышали никогда. Или их как послушаешь, так им Гудерианам этим всё что-то мешало нас победить. В 1941 это - генерал Мороз был. Будто он только их морозил, а нам теплее было. В 1942 грязи на дорогах было много. А что они хотели, это же не их поганые штрассе , это же русские дороги , не немецкие же. Хотя мы тоже в той же грязи купались. В 1943 Гитлер их планам , понимаешь поперёк дороги встал. Я так скажу, как в нашем народе говорят, что хреновому танцору завсегда известный предмет помеж ног мешает.

   Сбили мы заслон немецкий на берегу. Через полчаса немецкие окопы заняла наша пехота, переправившаяся через реку вплавь. Ребята шутили, что вcе равно, мол мокрые от дождя как цуцики, так хоть вшей перетопили. А там смотрю, сапёры стали мост восстанавливать. Подошёл я к танку Виталика Соломатина, ну тот который на правом берегу сожгли, в люк заглянул, а там месиво из обгоревших человеческих тел. Соломатин , он-то вместе со мной в бригаду пришёл . Всё к себе в Пермь , на шанешки звал. Вот оно как вышло то.

   Как только сапёры мост более менее отремонтировали , так перебрался на правый берег майор Лисицын. И давай на ротного нашего кричать, что группа имела приказ: захвативши мост, выдвинутся к шоссе. Нечего мол , прохлаждаться давай вперёд. Ротный ему говорит, ты что, мол, офонарел? В роте четыре машины , боекомплект меньше половины, да и смеркаться начнет через час -полтора. А этот чмырь нашему капитану в ответ: "Ты что, капитан, отказываешься выполнять приказ командования? Под трибунал пойдёшь! Мать перемать!" Капитан на него глянул, ну что с дурака возьмёшь, и к "Рыжему" пошёл.

   Только до шоссе мы не дошли. Пропустили поворот или не на ту дорогу свернули, вообщем, заблудились и нарвались на немцев . Видимо это были части немецкой пехоты пытавшиеся вырваться из туго затягивавшегося мешка возле Бродов. Вдруг резкий удар справой стороны, "Рыжего" тряхнуло, мотор заглох . Казбек попробовал крутануть стартером - никакой реакции. Капитан кричит Мишке заряжающему "Осколочным". А куда наводить-то мне не видно, да и голова звенит от удара, видимо лёгко контузило. Ротный мне : " Пушку на минимум " . Я ствол прямо к земле опустил, а ротный на спуск нажал. Оказывается мы в десятке метров от "фрицевского" окопа встали, и они, гады, собирались нас "фaустом" уговорить, хорошо ротный их опередил. Серёга из пулемёта поливает перед собой, а мы башню вправо, влево и из пулемёта тоже, в белый свет как в копейку. Танк стоит без движения , связи нет, вообщем положеньице аховое. Я пару дымовых гранат через верхний люк выбросил - имитируем пожар. А сами через нижний люк наружу выбрались. Залегли с личным оружием за катками . Я смотрю, мать честная, справа второго катка как небывало и гусеница разбитая рядом валяется. Каток взрывом на несколько метров в сторону отбросило, а у нас ни одной царапины только лёгкая контузия. Коле - Курскому соловью повезло меньше. Немцы влепили ему, "фаустом" в борт, только водитель выпрыгнуть успел. Из нашего десанта двое в живых остались, видимо сбросило их с брони при подрыве, прежде чем немцы начали нас из ручных пулемётов поливать.

  Отстреливаемся с полчаса уже. Патронов всё меньше и меньше. А немцы из миномётов по нам долбить начали. Лежим мы под танком, разрывы считаем. Если два, значит взводом , если четыре - батареей по нам бьют. Ротный двум десантникам и говорит, что ребята дело наше видимо труба, нужно кому-то за помощью пробиваться, назад идти по нашим следам. Скоро стемнеет, и если наши не придут на помощь , то в течении ночи немцы нас точно прикончат. Вызвался идти молодой такой рязанец .( К слову сказать, до наших он так и не добрался, пропал парень без вести.) Мы его огнём прикрыли. Я в танк заполз обратно и последние четыре осколочных по немцам выпустил. Осталось только два подкалиберных и три бронебойных . Воюй как хочешь.

   А патронов, понимаешь, кот наплакал. Капитану осколком от мины рассекло лоб. Пока я его перевязывал, мне пуля рикошетом по руке попала, рукав комбеза разорвала и здоровенную царапину оставила. Мишке левую щёку раскровянило. Сергей короткими очередями бьёт из пулемёта, Казбек с другого фланга из ППШа немцам головы поднять не даёт. Вдруг слышим у немцев в тылу бой завязался. Слышно как МГ немецкие стригут и автоматы длинными очередями бьют. "Командир"- кричит Мишка ротному , " фрицы , что с ума по сходили. Уже друг друга бьют похоже." Смотрим не иначе партизаны немцам в тыл ударили. И оказались "гансы" между двух огней. Деваться - то им некуда стало. Через несколько минут всё было кончено.

   Смотрим, из леса вышли двое, крикнули "Свои, не стреляйте". Мы не стреляем. Тут ещё человек десять вывалило. Все одеты кто в чём. Наполовину в цивильном, наполовину в немецком, но у всех трофейное оружие, только на шапках вместо красных звёзд или полос - трезубец.

   Ротный вылез из-под танка, одёрнул гимнастерку, демонстративно вложил пистолет в кобуру, и пошёл им на встречу. Мы возле танка стоим, смотрим. Один такой крепыш усатый подходит к нашему капитану, руку к фуражке прикладывает : " Сотник Ярош, Украинская Повстанческая Армия." Ротный наш тоже откозырял в ответ, мол командир роты такой-то танковой бригады. А потом и говорит , что спасибо мол вам хлопцы , от смерти вы нас спасли. Не рубани вы немца - всё хана б нам, только, что-то я не пойму какая, мол , Повстанческая Армия. А тот из леса усмехнулся себе в усы, да и говорит, что борются они за независимость Украины без немцев и Советов.

   Я смотрю , что партизаны эти нас фактически на мушке держат, думаю , что и ротный это заметил. Потому что , оглянулся он на нас и говорит этому сотнику Ярошу, что нельзя ли нам платформу их почитать, а то как то не совсем понятно что к чему. Я то сразу понял кто они . Нам как раз перед наступлением о бандерoвцах замполит все уши прожужжал.

   А потом присмотрелся ротный к сотнику получше и вдруг спрашивает " Петро ты это чертяка или не ты?" Тут бандеровец как-то странно вздрогнул, и начали они обниматься. Оказывается три года назад, когда наши в 1941 здесь отступали, сотник этот вместе с нашим капитаном, вместе немца бил. Вот оно как вышло, понимаешь, вместе кровь проливали вначале, а тут как бы по разные стороны оказались. Хорошо ещё сразу друг друга не перестреляли.

   Тут капитан и говорит, что сейчас наша задача Гитлеру хребет сломать, а там всякое может быть. Война такая идёт, что после этого по -старому не будет, будут перемены и никто не будет отнимать свободу у народа , свободу за которую пролито столько крови . Смотрю, сотник этот рукой махнул, бандеровцы вроде автоматы опустили. Обступили они танк , как дети малые всё им интересно, видно что деревенские хлопцы, не сильно какие машины вблизи видали.

   Казбек пробовал стартером дёргать , не заводится , тогда он воздухом провернул и завёл дизель. Хорошая штука этот баллон со сжатым воздухом, когда аккумулятор не тянет можно мотор воздухом пару раз завести. Капитан стоит, с Ярошем о чём-то в стороне беседует. А мы давай повреждения устранять. Каток оторвало напрочь, хорошо ещё пружины подвески не пострадали, а в гусенице аж четыре трака выбило. Пока траки меняли, уцелевший танкодесантник и механик с Колькиной машины собрали тела погибших. Получилось восемь наших пехотинцев, да трое танкистов. У партизан тоже потери были, но они своих сразу увезли. А мы наших за башню сложили и брезентом накрыли. Дождь льёт и по броне на землю кровавые ручейки сбегают.

   Смотрю, ребята гусеницу натянули. Попробовал Казбек , вроде на ходу машина , если осторожно, то дотянем до своих. Капитан с сотником на прощание обнялись, сотник из сумки достал несколько бумажек и ротному отдал. Один из бандеровцев снял флягу с пояса и мне бросил, я-то уже в люке сидел. Капитан сел впереди на курсовой пулемёт , развернулись тихонько и потопали обратно к своим. Отъехали мы с километр, тут капитан командует Казбеку "Стоп. Глуши мотор". И нам говорит , чтобы мы, то что с нами случилось, забыли напрочь. Потому что если кто из нас лишнее сболтнёт и это дойдёт до "особистов", то тут штрафротой не отделаемся. За меньшие грехи перед строем расстреливали. Достал ротный бумаги, что от сотника получил и разорвав на мелкие клочки в землю втоптал. И флягу у меня забрал, а там самогон был , да какой душистый, я то, грешным делом, отхлебнул глоточек . А ротный фляжку в кусты закинул и повторил ещё раз, чтоб рты на замке держали. Оно-то понятное дело, никто ведь себе не хотел неприятностей. У нас недавно одного бойца из танкового десанта забрали в "особый отдел", и с концами. А дело то пустяковое было. Немецкую листовку "на курево" подобрал и донёс кто-то. Вот его и забрали, понимаешь. Пришили антисоветскую пропаганду. А за такое приключение как у нас могли, что хочешь пришить. Такие времена раньше были. Даже на войне "органы" нам покоя не давали. Вот оно как.

   Через километр, при повороте на очередной просёлок наткнулись на наших артиллеристов, которые , как оказалась, выдвинулись туда с полчаса назад. Их старший лейтенант спросил нас не от шоссе ли мы идём. Узнав что нет, сказал , что недавно возле шоссе бой был. Немцы нашу пехоту , которая на машинах колонной выдвигалась, размолотили. А потом глянул за башню под брезент, только головой покачал.

   Уже смеркаться начало, когда мы к мосту обратно вышли. Метров с полсотни до переправы не доехали, как к нам командир саперов Федотов подбегает. Ребята, тут говорит, такое творится... Оказывается Лисицын , понимаешь, в штаб-то поторопился сообщить, что и переправу мы взяли и шоссе оседлали. На орден , видишь , рапортовал сволочь. И как только мы уехали , десяток "студеров" с пехотой подошли и прямиком за нами к шоссе. Вот только мы заплутали , а они прямо проскочили. А там немцы. Хорошо соседи подошли и замкнули-таки кольцо. Но вот из пехотинцев мало кто выжил. Сейчас начальство из стрелкового корпуса вместе с "особистами" на другом берегу реки в селе разбирается , кто виновен. Всё спрашивали о нас.

   Ротный хотел было убитых снять, но старшина сказал , что не надо , на другом берегу мол снимете. Там завтра всех погибших похороним. Вообщем только мы через реку переехали, встречают нас полковник пехотный с комендантским взводом. Смотрит , а у нас танк весь побитый, катка нет, сами мы все грязные , лица от порохового дыма чёрные только бинты белеют и сзади за башней ребята наши погибшие лежат. Полковник как потом выяснилось, арестовывать нас собрался. Лисицын-то набрехал , что мы чуть ли не к немцам переметнулись. А получилось всё наоборот. Тут нас всех по одному по хатам развели и до самого утра мурыжили, всё выспрашивали, как дело было.

   Вообщем рассказал я о том, как по приказу майора мы село штурмовали в лоб, как сожгли немецкие зенитки нашу роту, как Лисицын два наших танка с неполным боекомплектом и десятком танкодесантников, под пистолетом, на шоссе послал. Всё как было, понимаешь, рассказал, об одном только утаил - о встрече с бандеравцами. "Особистов" больше всего интересовало время, когда нас Лисицын на шоссе отправил. Как я потом узнал, Лисицын, в штаб об успехе доложил, как только мы в село вошли. Вот ведь какая сволочь , ребята погибали, он дырку под орден себе вертел.

   Наконец выпустили нас , одного за одним. Ротный тот последний на улицу вышел. Дождь вроде прекратился на время. Стоим мы возле "Рыжего" перекуриваем. Убитых с брони давно сняли, только брезент весь в бурых кровавых пятнах на трансмиссии лежит. Вдруг видим, выходит из хаты полковник, а следом майора Лисицына без ремня, под конвоем выводят. Полковник с "особистами" в броневик сели , а этого конвой за шкуру и в грузовик , в кузов. Сергей спросил у сержанта из конвоя куда, мол, майора-то, а он и говорит , если ваш майор штрафбатом отделается, то пускай считает, что ему сильно повезло.

   Мы докурили, и спать пошли, ни кушать, ни умываться уже сил не было, считай, двое суток не спали. А потом на следующий день, зацепили "Рыжего" уцелевшим танком из третьего взвода и поехали на СПАМ, к Михалычу. Там ремонтники, только присвистнули, посмотрев на наш танк. Ну да ничего за три дня, поставили "Рыжего" на 'колёса' и даже двигатель заменили. А ещё через два дня мы с шестью танками, сформированной заново роты, пошли догонять нашу бригаду. Надо сказать, погода опять испортилась, и мы еле ползли по разбитым дорогам.

   Вышли мы к городу Сандомиру, нашли штаб бригады. И получили приказ переправиться на левый берег Вислы, на захваченный у немцев плацдарм. Там совсем недавно танкисты нашей танковой армии отбили контратаку "фрицев". При этом сожгли девять "королевских" тигров, а три тигра захватили не повреждёнными. С нашей стороны не потеряли ни одной боевой машины. Ты вот об этом у какого-нибудь "фрица" в евоных мемуарах читал? Читал ты, понимаешь, как немцы драпали, побросав свои хвалёные танки? Нет? То-то и оно, что нет. Они мастера свои победы расписывать, понимаешь , да и приврать тоже не дураки.

   Вышли мы к переправе , а там разных повозок, из службы снабжения, скопилось видимо не видимо. И все на левый берег прутся. Регулировщики и слышать ничего не хотят. Пока, говорят, мы их через Вислу не перебросим - ждите. Ротный наш у них спрашивает, сколько можно ждать, понимаешь, у нас приказ. А они ему - сколько нужно столько и будете ждать. Может вечером, может на завтра утром. Час стоим, два стоим. Вдруг останавливается, возле нашей танковой колонны, штабная машина с охраной . Выходит оттуда генерал, понимаешь, и к ротному. Почему стоите, мать-перемать. Ваши танки на плацдарме позарез нужны. А ротный ему отвечает, что вот регулировщики не пропускают, пока повозки не пройдут. Тут генерал аж взбеленился весь. Подозвал старшего регулировщиков - капитана и спрашивает у него. "Ты -говорит,- что капитан , Европу телегами освобождать вздумал?! Немедленно пропустить танки! И впредь боевые подразделения проводить в первую очередь!"

   Вообщем через полчаса мы уже были на западном берегу Вислы. Выдвинулись в расположение батальона, и целую ночь закапывали, и маскировали "Рыжего". Только под утро управились, как новый приказ - передать позиции пехоте. Получилось, что вчера прибыли на плацдарм, а сегодня отводят нашу бригаду в резерв.

   Отвели нас в леса за Вислу, с полсотни километров севернее от Сандомира, но уже в Польше. Разместили по-батальонно по округе. Здесь же рядом СПАМ Михалыча устроился. Танки и другую технику загнали в лесок под деревья, чтобы с воздуха не было видно. Устроился наш батальон в небольшом польском селе. За первых несколько дней отоспались, отмылись в бане. Поляки, не сказать, чтоб зажиточно жили, но и не голодали, понимаешь. И куры были, и свиньи , кони тоже были , но правда не во всех дворах. Понятное дело, что колхозов там никогда не было. Но вот самогон там гнали отменный . Мы то сразу это дело раскусили. Крестьянину керосин нужен в хозяйстве , а у нас в танках сотни литров газойля плещется. Вот мы и наладили взаимовыгодный обмен. Но тут нам командиры гайки быстро закрутили. Вот ты знаешь на передовой оно с одной стороны полегче было. Да , там мы со смертью в кошки мышки играли, но дурости тыловой поменьше было.

   Через пару дней отправили нашу роту к Михалычу на СПАМ, ремонтникам в помощь. У части танков роты ресурс двигателя вышел , у кого-то траки поизносились, вообщем работы хватало. Глядим подъезжает "виллис" явно с каким-то начальством. Вылезает из машины генерал и давай Михалыча без разбега матом крыть. Ах ты такой сякой , мать перемать, из-за тебя наш корпус боевую задачу срывает. Ну мы-то , понятное дело чтобы начальству под горячую руку не попасть , сразу под танк шусь и сидим. Слышим, ругань стоит, жуть. И Михалыч своим баритоном этому генералу отвечает, что он, мать перемать , не знает где это взять - бригада , мол уже две недели как не воюет. Тут слышим генерал ему в ответ, что если через два дня задача не будет выполнена , то будет Михалыч в запасном полку пополнение до конца войны строевой учить. Дверью машины хлопнул и уехал...

   Оказывается, что каждое танковое подразделение обязано было сдать 100 тонн металлического лома и это каждый месяц. Ты вот , наверное не слышал об этом , мало кто из фронтовиков об этом рассказывает. А ведь это было. Мы , помню , все стреляные гильзы обязаны были, по-хорошему, на склад боепитания сдавать. Понятное дело, что когда бои , то смотрели на это сквозь пальцы , но все равно часть "безлошадных" экипажей занималась сбором этих самых гильз. Тоже самое - с черным металлом. С этим во время боевых действий много проще было. Танки немецкие уничтоженные сдавали в утиль. Или же, понимаешь, наши боевые машины , которые ремонту не подлежали, их тоже в лом отправляли. А когда в резерве стоишь, откуда 100 тонн взять? Здесь уже стоявшие до нас самоходчики всё собрали. Пошарили мы по боевым машинам , накидали в кучу траков старых, пару негодных дизелей из мастерских приволокли, ну может тонны на две наскребли , а остальные 98 тонн где брать?

   Ладно, ротный на часы глянул, время говорит обеденное, пойдем Великанова навестим, а после обеда все экипажи пойдут осколки собирать , дневная норма - 50 килограмм на человека. И смех, и грех, хоть ты гусеницы с танка сними и в лом отдай.

   Разобрались мы по экипажно, получили кашу гороховую с мясом, сидим, возле кухни на траве, рубаем. Ротный с Михалычем рядом устроились. Настроение у всех, можно сказать, неважное. Подходит тут наш повар, сержант Наливайко, и спрашивает , с чего это мы такие грустные сидим. Может, говорит , обед , не нравится. Ротный ему в ответ, что каша хороша, да только нас тревожат дела железные. Должны мы , мол, за два дня собрать 100 тонн металлолому, а где его брать один чёрт знает, хоть возьми , да твою , Наливайко, кухню сдай. Тут повар наш, опешил сначала, а потом и сказал, что в реке, там где они берут воду для всяких кухонных надобностей , видел он здоровенную железную трубу. Клянётся , что тонн 10 будет. А Михалыч ему , в ответ, ты говорит что белены объелся , места тут дикие, городов поблизости нет, откуда здесь трубе-то быть. Тут Великанов к нам подошёл, он тоже эту трубу ,видел. Наливайко говорит, что ему все равно на реку за водой ехать, бочка-прицеп пустая почти, так он нам место покажет , а остальное уж нам решать.

   Михалыч пригнал тягач-"летучку". Прицепили мы бочку, забрались в кузов : капитан наш , Наливайко с Великановым, я, Серёга с Мишкой и понеслись. Через пару километров свернули с дороги к не широкому притоку Вислы. Вылезли из "летучки" , а Наливайко куда-то в сторону , за кусты тычет. Я присмотрелся, и точно, лежит в реке здоровенная железная труба. "Во - говорю,- товарищ капитан, считай дневную норму по сбору осколков выполнили!" Тут ротный присмотрелся к этой трубе повнимательней и как рявкнет "Твою мать!" Михалыча за рукав дёрг и давай ему на ухо что-то шептать. Тот ему - не может быть, мол. А ротный ему - ещё как может. Калугу ещё зачем-то ещё вспомнил.

   Смотрю ротный с Михалычем одёжки долой и голыми в прыг реку . Наливайко тут аж причитать начал, что теперь с полчаса придётся ждать пока вся буза сойдёт, чтобы воды чистой набрать. А этим нипочём ходят штуку эту трогают. Вылезли они, наконец, на берег, смотрю пупырышки по коже от холода у обоих. Время-то, конец августа, да ещё вода в реке проточная не нагревается, и ключи видимо рядом бьют. Ротный тот аж зубами лязгнул от холода.

   Тут он нас и огорошил: "Экипаж, слушай боевой приказ , говорит,- Ты Мишка , возьмёшь Серёгу и на другой берег реки в секрет. Смотри, чтобы ни одна душа и близко к реке в этом месте не подошла. Ты, тут капитан, ко мне обратился - вместе с Великановым та же задача, но на этом берегу. И пока я или вот Михалыч лично вас с постов не снимем, стоять , и караульную службу нести как подобает. " Тут Наливайко очнулся "А как же кухня, мне ж пищу готовить надо". А те ему мол, не твоя забота теперь. Бочку бросили и понеслись. А время уже где-то часа три пополудни будет. Ну, что ты будешь делать?.

   Приказ есть приказ. Серёга с Мишкой на другой берег перешли, речка то не широкая метров 20 всего. Сидят там, в кустах, а мы на этой стороне караульную службу несём. Наливайко водой бочку наполняет. И всем интересно, что за штуковина в реке лежит, видно что-то сильно важное, раз суматоха такая. На танк не похожа, на самолёт тоже не сильно. Мишка с другого берега высказался, что вот же немцы, холера их возьми, навыдумывают всякой дряни и из-за этого всему миру, понимаешь, только возмущение выходит...

   Где-то через час приезжает назад "летучка" . Выскакивает оттуда капитан наш с Михалычем , а следом вылезают бригадный "особист" и начальник по вооружению. Посмотрели на железку, переговорили между собой, нам ни слова, и снова в вездеход прыгнули и обратно укатили. Сидим мы дальше. Честно говоря, уже б и перекусить чего-нибудь не помешало. Вдруг смотрим мы, прямо над нами появляется четвёрка наших истребителей. И давай у нас над головой круги нарезать. Вот ведь у летчиков служба: и спят они на белых простынях, не в пример нам, и шоколад им дают, и слух у нас ходил, что с женщинами у них попроще, а все равно я б ни за что в лётчики не пошёл бы. Там же , чуть что так, гробанёшся , что костей не собрать. Насмотрелся я на них в 1942 году под Харьковым... Если ж танк зажгут, то у нас хоть какой шанс, пускай маленький , а есть. А там что? Парашют говоришь? Пока летчик до земли долетел, в нем знаешь, сколько дырок наделают. Он же мишень живая, у всех на глазах, понимаешь.

   Ну где-то ещё через час подъехал к нам "студер" с ротным и солдатами из войск НКВД . Сменили они нас с поста. Зацепили мы бочку ихним грузовиком и поехали назад в расположение. Приехали , а все ребята заморенные сидят, перекуривают возле кухни. Весь день, говорят по полям скакали как лошади в поисках металлолома, а собрали всего ничего.

   А завтра вдруг поступил от Михалыча отбой . Даже то, что собрали потом с месяц валялось пока вывезли. По словам ротного, Михалыч "особисту" 100 тонн металлолома "сдал". Тот ему бумагу подписал, что металл сдан на склад особого полка НКВД. А как ты думал , на войне тоже приписки были. Вот к примеру сожгли мы три танка, а в итоговом донесении комбат пишет три танка, две пушки и до роты пехоты. Там по выше ещё чуточку добавят, что бы наша бригада на фоне других не хуже , значит, была. Или же когда продовольствие и водку старшина Мокроусов получает, то берёт на весь приписной состав, а бой прошёл и глядишь, можно и половины не досчитаться, а то и больше.

   К тому месту у реки никого несколько дней не подпускали. Только видели мы, что, наши истребители над тем местом все эти дни висели и несколько батарей ПВО в округе появилось. Повара наши вынуждены были ездить за водой аж за 5 километров.

   Потом только мы узнали, что эта труба , была частью немецкой ракеты. У немцев совсем недалеко полигон был, где они эти ракеты испытывали. А вот одна возьми да в речку-то и упади. К слову сказать, Великанов с Наливайко потом по медали получили "За боевые заслуги", как в приказе было сказано :... за выполнение особого задания Родины ... Великанов очень уж медалью гордился, каждую раздачу пищи , он, понимаешь с медалью совершал.

   А потом была обычая солдатская жизнь. Наряды , караулы, работы по ремонту техники. Проводились у нас и занятия по тактике действия танковых подразделений в городах. Знакомили нас с новинками , что немцы против наших танков использовали. Основным средством для борьбы с танками у немецкой пехоты стали "фаустпатроны". Раньше-то немецкие пехотинцы, что делали? Танк-то так просто пехоте не взять. Связкой гранат могли гусеницу повредить, или мину на броню положить. Но как только мы посадили десант на броню, то мало кто из немецких пехотинцев мог нам что-то сделать. Танкодесантники, наши танки хорошо берегли. Вот и придумали "фрицы " новое оружие - "фаустпатрон". Граната противотанковая, бронепрожигающая , которая выстреливается пороховым зарядом метров с 50. И если в танк попадает, то почти всему экипажу амба, редко кто в живых оставался. Входное отверстие в броне оплавленное с мизинец , а люди за бронёй гибнут от давления газов . И особенно опасное это оружие в условиях городского боя. Если в поле, понимаешь, пока немец на колено встанет, чтобы произвести выстрел, его тут же или десантники наши положат или соседняя машина из пулемёта срежет. А в городе трудно с этим паскудство бороться. У нас так соседняя бригада за один день боя потеряла больше половины состава. Пока "катюшами " всё не выжгли дальше не прошли.

   Вот и я могу сказать здесь, что именно наш ротный первым предложил ставить на танк металлические листы- экраны против немецких "фаустов". А дело было так. Повезли нас на соседнее поле, там у нас было стрельбище оборудовано, показывать, как стрелять из "фаустпатрона". Поле, понимаешь, раньше там, видимо, роща берёзовая была, а после артобстрела полем стала. Одни пеньки из земли торчат метровые Выпросили на складе несколько металлических бочек - мишеней и взяли четыре ящика с трофейными " фаустпатронами".

   Расставили бочки, собрали "фаусты" и началось. Стрелять из "фаустпатрона-то" просто, подмышкой его зажал , планку прицельную поднял и с колена его запустил. Первым стреляй майор Нестеренко, зам. комбата по вооружению. Баццц и бочку от выстрела, развернуло в прямой лист. Мы-то думали, что этих бочек нам минимум на два-три выстрела хватит, а тут её с первого выстрела в лист раскатало. Тут наш ротный посмотрел на остатки мишени внимательно и говорит, что есть у него одна идея. Взял он металлический лист прибил скобой к торчащему из земли остатку телеграфного столба, а за листом, на расстоянии кулака поставил бочку . И как жахнет по листу из "фаустпатрона". Смотрим мы бочка на боку лежит целая, а в листе дырка , голова Великанова свободно войдёт. Повторили мы ещё несколько раз , и точно , бочка целая ,а в листе дыра. Получается , что когда "фаустпатрон " на листе взрывается, то мощности броню прожечь ему уже не хватает.

   Немедленно доложили об этом в штаб бригады. Вообщем через месяц все танки нашей бригады получили такие вот металлические листы -экраны, на башни и на корпуса. А идею нашего ротного, кто-то "на верху" себе приписал, я так думаю.Но это не главное, главное , что эти экраны жизни многим спасли. Даже пускай после первого подрыва экран срывало с брони, то уже , считай, ты со смертью разминулся. На броне оставалась вороночка небольшая - мы её ведьминым засосом называли. Смотришь на неё , и понимаешь, что на волосок костлявая рядом косой махнула. Потом где-то через, месяц вручили нам боевые награды. Мне и ребятам , что были под Бродами вручили Грамоты - благодарности от Верховного Главнокомандующего , за подписью самого Сталина.

   Вот сейчас кричат на каждом углу Сталин, ГУЛАГ. Да, были перегибы, были аресты несправедливые и суды неправедные, но у кого их не было? Что, сейчас этого нет? Или заграницей похожего не было?. Быстро, понимаешь, мир забыл как в Чикаго полиция расстреливала рабочие демонстрации . А сколько миллионов индейцев было убито. Об этом кто-нибудь вспоминает, или может где-то в мире прошел суд над апартеидом? А что делали французские колонизаторы в Африке и Азии, а англичане в Индии. Память понимаешь, человеческая избирательна, сознательно стараться замолчать свои ошибки , постоянно напоминая об ошибках других.

   Ты вот знаешь, кто первые концлагеря в Европе организовал? Сталин? Нет, и до Сталина были умельцы-изобретатели, только помнят об этом не все. Финны были первыми. Они туда десятки тысяч солдат красных финских полков посадили. Тех, кого на улицах Хельсинки не убили, всех в лагеря вывезли, откуда, хорошо если каждый пятый вернулся. Красноармейские полки из финнов были опорой Октябрьской революции, а как Финляндия получила независимость, по ленинскому декрету, так они домой все уехали. А дома их, кого на улицах убили, а кому в лагере умереть пришлось. Вот как оно.

   А поляки что делали в Берёзе-Картузкой? Там у них концлагерь был, где они белорусов и украинцев голодом морили. На территории Западной Беларуси и Украины запрещали местным на своём языке говорить, только по-польски. Самый настоящий апартеид проводили. Кто-нибудь из них покаялся за это???

   А при случае все кричат Сталин. А ты вот посмотри. Страна, в гражданскую, и интервенцию выстояла. На востоке - японцы. На западе - немцы. На юге - французы с англичанами. На севере - американцы. А ещё Юденич, Деникин, Врангель. И выстояли. Потому что, вера нас вела, вера в то, что наше дело правое. А потом послевоенная разруха. Как можно было по-другому страну отстроить? Коммунисты они ведь не только других они, себя не жалели. Островского, небось, читал? Как не читал? А, уже в школе не проходят.

   Вот, так оно было. А потом, только жить начали, как немцы навалились. У Сталина дети, между прочим, за отцовской спиной не прятались, как дети теперешних правителей. И Яков и Василий на фронт пошли, дочь в госпитале дежурила. Старший Сталина - Яков с первого дня на войне был. В плен попал под Витебском. Его немцы предлагали на фельдмаршала Паулюса обменять. Ну того который к нам в плен в Сталинграде попал. Знаешь, что Сталин им ответил? "Я, говорит, - фельдмаршала на солдата не меняю!" Понял! Для Сталина все были равны. И страну он строил, а не грабил как теперешние. А когда умер, то в гроб положили в поношенном костюме и старых ботинках. А если теперешних в гроб уложить с их добром, то котлован как под строительство Храма Христа -Спасителя рыть придётся, и то места не достаточно будет.

   Репрессии говоришь? Так, а кто их проводил? Сталин, что ли, лично в "воронке" ездил? Ты, знаешь, как в народе говорят - пошли дурака богу молиться, он и лоб расшибёт. Вот так оно и было. Людей ни в чем не повинных под статью подгоняли. Показатели, понимаешь, повышали.

   Павлова? Павлова правильно расстреляли, вместе с командованием Западного округа. Потому что, только враг мог так распорядиться. Ты вот посмотри. На Балтийском и Черноморском флотах никакого неожиданного нападения не было. В КОВО Кирпонос немцев бить начал и в хвост и в гриву. В Прибалтике, наши, контратаками немца держали. Самолёты наши уже на следующий день бомбили Берлин. Брестская Крепость с горсткой бойцов держалась месяц!!! А что в Беларуси было? Самолёты на аэродромах без вооружения, крыло к крылу, без маскировки. Артиллерия в летних лагерях с деревянными снарядами. Танки без горючего и снарядов. И главное, он же, половину офицерского состава в отпуска отправил. Ты это понимаешь? В воздухе войной пахнет, нигде, ни на флоте, ни в других округах, никого в отпуска не отпускали, а здесь вдруг всех, почти поголовно. А потом немцы ударили и что? Командиров нет, артиллерия без снарядов, танки без горючего. Солдаты наши , считай с голыми руками на немца шли. И били их, гадов, и в хвост и в гриву.

   Мы сильнее немца были, опять же верой. Они во что верили? Что награбят побольше, что за счёт угнетения других жить будут лучше, что они, понимаешь , сверхчеловеки. А мы за свою землю стояли. Нам чужой земли не надо ни пяди, но и своей вершка не отдадим. Потому и стояли мы до конца . Не от отчаяния , а от ВЕРЫ!!!

   А то вот сейчас появились разные писаки, как бы историки, которые мне , как я воевал, рассказывают. Сами , понимаешь, в армии никогда небыли, по причинам физическим и умственным , а всё знают. Им портянки дай - они их как шарф на шею завяжут, a в остальном - знатоки. И фамилии себе по придумывали. Нет что бы сразу там Троцкий или Власов, чтобы нутро видно было, так он Суворовым стал, понимаешь. И он мне рассказывает, как и за что я воевал. Правды в его рассказах как у Геббельса в сводках, а ведь издаются его книги огромными тиражами. Значит власти это выгодно, чтоб следующее поколение выросло Иванами, не помнящими родства. Обидно, за страну нашу обидно. Столько народу жизни свои в войну положили, после войны жилы тянули, восстанавливая всё порушенное. А теперь, что: страну разорвали на части, две войны и Крым просрали.

   Нет, те, кто в Кремле сейчас сидят, те перевёртыши. Те за копейку Родину продадут, потому что нет у них веры в народ, в будущее. Временщики они. А мы не за это жизни своей не щадили. Вот возьми Берлинскую операцию.

   Нашу бригаду ввели в прорыв на Одере и до самого конца войны пополняли очень скудно и техникой и людьми. Бои были жесточайшие...

   Пока дошли до Берлина, то потеряли треть танков и экипажей , а другая треть в самом Логове полегла. Из приданного нам батальона сапёров-штурмовиков осталось меньше взвода. Эти ребята-штурмовики, о них почему-то, вообще все сейчас забыли. А ведь это их заслуга в штурме немецких городов и укреплений. Все ребятки рослые , вооружены только автоматами и в стальных кирасах -нагрудниках, точно витязи былинные. Стальные нагрудники и от осколков спасали и , бывало автоматные пули выдерживали. Был случай когда в рукопашной немец в грудь солдата нашего парабеллум разрядил, а тому хоть бы что. Ну и конечно выучка у них была сильная, обученность , понимаешь, не чета обычной пехоте.

   Пехота-то наша, по правде сказать, несла большие потери при штурме немецких укреплений, навыка, особого не было. А на фронте -то оно как ? Любая наука кровью пишется. Вот штурмовые части сначалa на полигонах тренировались, опять же вооружение было получше, огнемётчики и подрывники к ним в штат входили. Я тебе так скажу, что нет эффективней средства для ближнего боя , чем огнемёт. Бывало пробуем мы выкурить немца из блиндажей и дотов , а они построены капитально, да с бетонными перекрытиями. От наших снарядов только крошка летит, а "штурмовики" под нашим прикрытием подберутся , да как жахнут из огнемёта, а потом килограмм триста тротила на крышу положат и всё , путь свободен.

   Нет , к 45-му году мы воевать научились. Дорогой ценой за эту науку заплатили, но это не как в 42-м под Харьковым, когда в лобовой атаке целый танковый батальон погубили. Немцы нас тогда в чистом поле из зениток за пятнадцать минут расстреляли. Теперь пошёл другой коленкор, понимаешь. Теперь мы в Германию пришли долги сплачивать.

   Вот теперь говорят, что наши солдаты только что и делали в Германии , как немок насиловали. Я тебе так скажу, у нас этого не было и не слышал я о подобных случаях в нашей бригаде. Конечно ненависть была сильная, опять же "Убей немца" Ильи Эринбурга в "Правде" печатали, ну и у многих настроение было , что только до Германии дойти, а там за все смерти и горести рассчитаться. Ну дошли мы до Германии... Русский человек - он отходчивый. Смотришь на гражданское население , ну виноваты они , что Гитлера к власти допустили, за что и поплатились, всё кругом в развалинах лежит. Тут как нам ротный сказал, что Гитлеры приходят и уходят , а немецкий народ остаётся. Грех это из-за одной сволочи весь народ наказывать. Бывало только Наливайкина кухня задымится , так идут к ней из развалин детишки немецкие ,"Брот, брот". Все голодные , чумазые. Нет , чтоб над мирным населением издевались я такого случая у нас в бригаде не припомню. Вот еду из брошенных немецких домов брали, это было. А так чтобы грабить там, или чего пуще девок насиловать, нет, не было этого.

   Вот ты сам посуди , ты только из боя вышел , со смертью разминулся , понимаешь, тут только два желания было поесть, да поспать. Я за всю войну , ни разу нормально не поспал. Какие там девки, этим если кто и занимался , то "придурки тыловые" , те кто всю войну в обозе просидел, а теперь они , видишь, трясут своими медалями юбилейными и героев из себя корчат.Те, кто "на передке" был, тех сейчас совсем мало осталось. Из нашей бригады сейчас в живых, кроме меня, трое. Из нашего батальона - я один.

   После того как наши части прорвали оборону немцев на Одере, вошла наша танковая армия в эту брешь с приказом обойти Берлин с юга. Приказ был "Только вперёд". Главное колечко вокруг Логова замкнуть, поэтому мы немецкие узлы сопротивления блокировали, оставляли нашей пехоте , а сами дальше вперёд. С нашей ротой, на "трофейных" бронетранспортёрах следовала рота штурмовиков-сапёров.

  Вырвались мы на шоссе и жмём на всё железку пока "фрицы" не опомнились. Километров с тридцать отмахали ни одного выстрела по колонне . Оно и не мудрено. Бронетранспортёры у сапёров "трофейные" , у нас на танках экраны висят , так сразу и не поймёшь кто. Грохочем мы на запад. "Командир,- кричу,- до Берлина ещё далеко?" "А ты что Гитлера в плен взять хочешь?" -спрашивает ротный. "А что говорю , если я его в прицеле увижу ,- отвечаю,- то не промахнусь . Враз его гадину порешу !"

  Слышу, капитан наш по радио говорит. "Внимание "рыжики" , через два - три километра город. В нём мост . Приказ захватить мост!!!"

  Боевым охранением шли у нас две "тридцатьчетвёрки" лейтенанта Масальского , за ним БТР "штурмовиков", а потом "Рыжий". Заскакиваем мы в город немцы даже понять не успели , что это советские танки идут. Так , не город, а одно недоразумение. Улочки узкие , домики маленькие. Зенитке при въезде кто-то из наших влепил так, что пушка свой хобот к небу задрала. Проскочили мы к мосту и вот тут сплоховал Масальский . Не пошёл он на мост, видно побоялся , что поднимут его немцы на "воздух". Встали два наших танка по обе стороны от моста и пропустив на мост "штурмовиков" открыли огонь по артиллерийской батарее немцев на другом берегу реки.

  Ротный понятное дело всех к мосту направляет. Не дать немцам мост взорвать вот главное. Я в прицел смотрю , один из бронетранспортеров наших уже на другой берег перескочил и штурмовики как горох из кузова посыпались. Сразу несколько человек к опорам метнулась , видимо мины снимать. Тут немцы опомнились "тридцатьчетвёрку" что через мост шла, подожгли, смотрю, вроде экипаж выпрыгнул. Мы конечно огонь ведем, как можем, поддерживаем наших на другом берегу. А стрелять-то не сильно видно куда . Я между двух домов приложился вроде как оттуда выстрел орудия блеснул. Мишке показываю растопыренную ладонь, он сразу осколочный из "чемодана" и в казённик. "Выстрел" кричу, это значит, чтоб он поберёгся и откатом орудия его не пришибло. Места-то у нас в танке мало. Заряжающий у нас обученный , снаряд в казённик, а сам в сторонку.

  Танк вставший сразу за подбитой машиной пробoвал было столкнуть её в реку, освободить проход, понимаешь, а бордюр на мосту высокий. Упёрся танк то ли в бордюр, то ли в фонарный столб за бордюром . Ротный кому-то кричит по радио, чтобы завели троса и стянули горящую машину с моста. Только никому лезть не охота. Ну, оно и понятно, сейчас боекомплект вот-вот рванёт. Ну что ты будешь делать? А на том берегу, немцы наших штурмовиков прижали. Выручать нужно . Вдруг смотрю второй танк назад метров с десяток сдал, пушку повернул, потом с места как рванёт и в горящий тараном. Сбросил того в речку вместе с бoрдюром и фонарём

  Проскочил танк через мост , прикрыл нашу пехоту "бронёй" . Отогнали мы немца от моста. Потом прошли с метров двести по улице и встали у баррикады. А за баррикадой - улица через метров пятьдесят упирается в четырёхэтажное каменное здание. Вот там немцы уцепились и никак их не выкурить. "Тридцатьчетвёрка" стоявшая впереди вдруг загорелась. Смотрю, выпрыгнул экипаж , мы их тут же огнём прикрыли. Вижу в прицел, вроде как из-за угла здания набалдашник высовывается. Точно орудие немецкое стоит, a минуту назад не было. Мы туда - "осколочным" . "Штурмовики" подползли и с полусотней килограмм взрывчатки и подняли баррикаду на воздух.

  Вдруг смотрю , с левой стороны от горящего дома , да прямо через улицу бежит женщина с детьми. один ребёнок , значит у нею на руках , а второй следом за ней за юбку держится. Ах ты мать честная , у меня аж сердце замерло . "Куда лезешь, дура,- кричу,- ложись, ползком." И точно прямо по середине улицы срезала их пулемётная очередь. Я место вспышки засёк и снаряд туда. Потом смотрю , ребёнок который на руках у неё был, сидит возле матери и плачет . Девчушка , ну года три , кругом пули цокают , горит всё. Я к ротному , а он мне "Да вижу я всё!!!". Тут вдруг глядим здоровенный солдат из-за баррикады выскочил , за ребёнка и обратно. Казбек газу поддал, выскочили мы в пролом, прикрыли их "бронёй". В это время "штурмовики" обошедшие немцев с флангов ворвались в опорный пункт. Через полчаса всё было кончено.

  Стоим мы возле танка перекуриваем прошедший бой вспоминаем . Я всё гадаю кто ребёнка вытащил. Тут подбегает старшина наш Мокроусов, да и говорит, что Наливайко погиб. Оказывается, это он ту девчушку из боя вынес. Вот ведь как, ребёнка собой прикрыл и погиб. Девчонка вся в крови была, думали сперва, что ранена, а это кровь материнская , да Наливайки нашего. Схоронили его вместе с остальными погибшими...

  А нам дальше в логово. Боевые машины горючкой заправили, боекомплект пополнили и снова "Вперёд!"

  Обошли мы Берлин с юга , замкнули "колечко" и давай их гадом давить. A весна кругом , сколько мы ждали этой победной весны , сколько вытерпели и вынесли.

   Ведём бой возле самого того Берлина в небольшом немецком городке. Получила рота приказ прийти на выручку нашей пехоте. А случилось вот что. Наша пехотная рота в результате контратаки немцев оказалась в окружении. Мы выскакиваем за угол дома . Метров 15-20 промчались , вдруг как грохнет по башне . Сверху сноп искр, окалины и мелких осколков. Мы оглушённые на дно попадали. Я как сквозь полудрёму вижу как Казбек вместе с радистом рычаги ворочают, а в голове как в чугунном котле звон стоит и понять не могу отчего в башне так светло. Тут машина дёрнулась в сторону и снова удар по броне , но в этот раз как то по слабее. Кое-как рывками вывернулись мы. Я голову поднимаю , батюшки , а башенки -то командирской как ни бывало. Как будто её кто ножом начисто отрезал .Вот от чего в танке светло-то так.

  Выползли мы на броню , звон в голове вроде поутих маленько. Ротный тот только головой покачал. Немец в наш танк попал двумя болванками. Первая разбила мне прицел орудия и срезала командирскую башенку, а вторая попала в подбашенный прогон и заклинила намертво башню танка. Ну понятное дело , что с такими повреждениями нам путь один в рем. бат. Только ротный-то права не имеет бросать роту . Вот он радиста с собой забрал и отправился командовать ротой из углового дома, а мы зацепили на буксир такого же бедолагу из первого взвода лейтенанта Кузьмичёва и поползли искать СПАМ Михалыча.

  Конечно , капитан наш мог запросто забрать себе любую машину роты пересадив туда свой экипаж , только он понимал, что на войне везёт не часто. А мы сегодня уже дважды со смертью разминулись... Да и забери он себе чужой танк , экипаж то пришлось бы в цепь отправить. Такой приказ вышел, что всех "безлошадных" танкистов временно определять в пехоту. Ну а какой из меня пехотинец сам посуди. Это ж считай до первой атаки и поляжем там все. Навыки то у нас танкистские. А тут пехоты не хватает, выбили её матушку-пехоту на Зееловских высотах, да в пригородах Берлина. Штурмовикам тоже крепко досталось. Почитай из всей штурмовой сапёрной роты хорошо если взвод наберётся и пополнения людьми нет. Вот оно как , понимаешь. А немец-то и не думает сдаваться. Им тоже деваться некуда, загнали мы их сволочей в угол.

  Я тебе вот как скажу, что Берлин обороняли "фрицы" сильно. Каждый дом - укрепление , улица - крепость. За просто так они нам ничего не отдали , всё там нашей кровью полито. И воевали против нас немцы всяких возрастов. Были там конечно эсесовские части, но большинство "фольксштурм" значит. И подростков много было . Эти так вообще , бывало, выбьем немца из дома или квартала , смотришь , лежат убитые мальчишки лет по 13-14 с "фаустами" . Один такой сопляк лет 12, в нашего "батю" гранатой кинул. Хорошо тот успел среагировать и за танком укрыться , только касательное в ногу получил. А сколько народностей разных в Берлине было. Пленного волокут , а он понимаешь француз или какой румын , но с этими не церемонились сразу к стенке, как и эсесовцев. Да и они об этом сами знали, в плен редко когда сдавались.

   Километров через пять-шесть нашли указатель "Хозяйство Михалыча". Свернули с дороги , смотрю такой дом здоровенный, кирпичный под красной черепичной . Всё обнесёно оградой , а за оградой парк. Вот тут наши ремонтники и устроились. Стоят перед домом несколько побитых машин из нашей бригады и две ремонтные "летучки". Смотрю , а возле самой ограды притаился "Зверобой" - "самоходка" значит со 152 мм орудием. "Здоровo славяне,- кричу, - а что у нас уже "самотопы" по штату появились?" Да нет, говорят, "Зверобой" тут в этом парке бомбой накрыло . Двигатель "самоходке" раскурочило и экипаж , кого в госпиталь отправили, кого в сырую землю уже положили. Вот оно-то как. Мы Берлин штурмуем , вроде как войне скоро конец, а самолёты у немцев не перевелись ещё.

  Я к Михалычу с докладом, так и так мол , подковали нас немцы . Глянул он на повреждения , да и говорит, что "Рыжий" восстанoвлению не подлежит. Немецкая болванка попавшая в борт разбила поворотный круг башни . С такими повреждениями только в утиль. У меня , вот честное слово, слёзы на глазах навернулись. Михалыч говорю , ту глянь получше , может , хоть что-то сделать можно. Ходовая ведь в полном порядке и двигатель только заменили . Ну и " Рыжего" жалко. Ладно , говорит, погоди сейчас подойдут автомастерские и машина с генератором , да 'сварочником' . Может что и придумаем.

   СПАМ-то , понимаешь, как раз со старого места базирования сюда в этот барские хоромы перебирался ну и две мастерские "трофейные" со всем ремонтным "добром" отстали по дороге. А без них как без рук. Все инструменты , сварочный аппарат , генератор на прицепе , всё там. Сидим ждём , на солнышке весеннем греемся. Прямо возле дома фонтан , а передним беседка черепицей крытая . Чуть подальше в глубине сада , метрах в пятидесяти от ворот, флигелёк под такой же черепичной крышей стоит. Красота. Наши , немца в доме нашли. Старик вроде как садовник , за домом присматривать оставлен был. Ребята быстро на стол собрали , да ещё немец разных разносолов принёс. "Битте", - говорит- Гитлер капут". "Конечно , говорю ему капут . А ты, что буржуй, думал?" А немец мне в ответ на ломаном русском , что он мол не буржуй . Оказывается немец этот ещё в первую мировую у нас в плену был . Лес под Кандалакшей валил. Мишка на него посмотрел и говорит, что там уже новый лес вырос и нынешним лесорубам лет на тридцать работы хватит.

   Глядим, вроде отставшие спамовские машины появились. Вдоль ограды проехали и в ворота поворачивают. И тут как даст "фауст" из того самого флигелька , что возле ворот. Переднюю машину сразу взрывом наизнанку вывернуло. А тут ещё один "фауст" прилетел . Мы кто куда. Оружие-то оно у большинства в танках осталось. А из флигеля уже МГ немецкий чешет. Мы попадали за фонтан . Тут вдруг "Зверобой" как рявкнет. Флигель весь в клочья , по нам только куски черепицы забарабанили. Вот ведь повезло . Казбек наш в самоходке сидел , интересно ему было её изнутри посмотреть когда немец по грузовикам ударил. Ну и развёрнута она была в сторону ворот . Казбеку только орудие опустить пришлось.

  Вот так дела. Троих в этом же парке похоронили. От машин рем. роты одни рамы остались. Всё оборудование и инструменты , всё погибли. И вот ведь русский "авось" - дом проверили, а флигелёк поленились. А те "фрицы", видно, автомастерские крытые , за штабные машины приняли ну и врезали . Михалыч чуть не волосы на себе рвёт. "Давай говорит немца сюда." А немец тот клянётся , что не знал ничего и своё "Гитлер капут" . "Да хрен с ним с Гитлером, - говорит Михалыч,- ты нам скажи есть ли здесь по близости какой ремонтный завод." Немец головой закивал, Михалыч за немца , завели "летучку" и понеслись.

  Часа два их не было . Мы за это время успели и парк прочесать и позиции у ворот оборудовать. Смотрю , появляется немецкий "Опель" грузовой , а за ним "летучка" Михалыча с танком на буксире. Присмотрелся я , елки-моталки, да это же "кавэшка" наша. Только не та с 76-ти миллиметровкой, а КВ-2 со 152-х миллиметровой гаубицей.

   Часть третья. Клим Ворошилов - 2

  Встала "летучка" возле фонтана , вылезает Михалыч довольный , аж светится. Оказывается совсем не подалёку находится немецкий завод по ремонту бронетехники. Правда пострадал от бомбёжек , но добром там Михалыч разжился знатно. И инструменты , и домкраты, и сварочный аппарат и даже дизель-генератор там нашли. А когда уже уезжать собирались , то в одном из складских ангаров обнаружили несколько иностранных танков. На кой ляд они немцам cдались чёрт его знает, но вот среди английских и итальянских недоростков заприметил Михалыч что-то огромное накрытое брезентом. Брезент стащили , а там наш КВ-2. И вот же немцы , всё смазано , всё помазано, хоть сейчас в бой. Только, завести не удалось, да на башне свастика намалёвана.

  "Во ,- мне Михалыч говорит,- принимай. За место твоего "Рыжего " будет. Танк-то ваш , не подлежит ремонту, сам понимаешь" Я стою и остолбенело на КВ-2 гляжу . "Это ж громадина , в сравнении с Т-34.- говорю,- Опять же калибр какой, почитай в двое с нашего будет. А броня, в башне за 100 мм броня." А Михалыч мне в ответ,- " Во-первых не башня , а рубка, во-вторых - всё лучше чем голым в пехотной цепи и в-третьих , я там у немцев красочкой разжился . Свастику замалюем , напишем "Рыжий" на броне." " А снаряды где брать?" - спрашиваю. А мне Михалыч в ответ : "Да вон в разбитой самоходке полно. Калибр то у них одинаковый - 152 мм . Да и арт.система тa же ".

  Оно Михалыч правильно заметил, что как не крути , а за броневым щитом получше будет. Да и войне скоро конец, а тут у нас в башне 120 мм брони против 75-ти у Т-34.

  Ремонтники наши сразу за дело взялись. Пять единиц в ремонте стоит. Одна единица на голову выше остальных. Пробовали двигатель у "Клима" завести, и так и эток . А он ни в какую. Михалыч сам в моторный отсек с головой залез. Ничего не выходит. Получается , что запороли немцы "движок". Коробка в полном порядке, даже фрикционы ходят свободно , а двигатель не заводится ну хоть ты плачь. А время-то поджимает, скоро темнеть начнёт. Постояли наши мастера, перекурили и решили , что проще всего заменить "КаВешке" двигатель. У нас на "Рыжем"-то практически новый стоял.

  Я тебе так скажу , что и на Т-34 , и на танках КВ и на Исах стоит один и тот же дизельный мотор - B-2 . Потому взаимозаменяимость по моторам полная . С одного танка сняли , а на другой поставили. А двигатели наши ремонтники перекидывали , без всяких автокранов . Башню танка назад повернули , талья за ствол зацепили - вот тебе и кран.

  Подогнал Казбек "Рыжего" к "КаВешке". Зацепили двигатель "тридцатьчетвёрки" за ствол орудия тяжёлого танка. И гаубицей как краном пересадили сердце "Рыжего" "Климу Ворошилову". Дизеля то у них одинаковые, только несколько дырок дополнительных пришлось под крепления проделать, да переходную муфту с разбитого "Зверобоя" сняли.

  Пока ремонтники в моторном отсеке возились , мы резаком экраны с "тридцатьчетвёрки" нашей посрезали, пулемёты сняли . Стоит наш танк ободранный , без мотора, без экранов , долго нам служил верой и правдой, от смерти нас прикрывая уральской бронёй. Веришь, комок к горлу подступил.

   Пока с ходовой на КВ возились , стемнело уже . Михалыч нас спать погнал. "Давай, - говорит, - вали , на боковую . Вам завтра в бой. Мы тут уже без вас управимся , мелочи остались " . Пошли мы , в доме попадали кто где , так сразу и уснули. Утром растолкали нас . Выходим мы во двор. Стоит "КаВешка" возле фонтана . Мотор работает, на башне и бортах экраны висят. Михалыч с банкой краски стоит , красные звёзды рисует. "Видал,- говорит-, у меня точно как в аптеке". Вот наши труженники войны ремонтные роты и батальоны. Вот у кого работа была , адовая. И орденов с медалями им не много давали. А ведь их заслуга в том , что было нам чем воевать и немца бить. Попробуй-ка в сорокоградусный мороз в моторе покопаться . Да ещё и под обстрелами и авианалётами. То-то ведь.

  Позавтракали "вторым фронтом". Казбек отсыпал мастерам нашим махорки от души и давай собираться в обратную дорогу - на войну.

  Перегрузили снаряды из разбитой "самоходки". Я в башню заглянул. Как в хоромах, и места много и просторно. Одно прицел непривычный , никогда такой не видывал. Я к оружейнику , обьяснил он мне , что к чему. А Михалыч уже белой краской надпись "Рыжий" на бортовом экране домалёвывает. И краска такая белая - белая, отрoдясь такой не видывал . Эх знать бы нам тогда , какой дорогой ценой эта красочка нам обойдётся. Обнялись на прощание и к фронту.

   Только на шоссе ведущее к Берлину выползли, тут регулировщики машут, чтобы на грунтовку значит сворaчивали. Танкам и тяжёлой технике никак нельзя по асфальту двигаться . Танки-то и дорогу гусеницами разобьют и скорость у нас поменьше , чем у колёсных машин будет. Подбежала к "Рыжему " девчонка-регулировщик и как давай на нас орать . А Казбек ей так ласково и отвечает , что мол не кричи милая не можем мы на просёлок , там мы враз засядем . А она в ответ :" Сворачивай , пока юнкерсы не прилетели. Ползёте тут как ... !" и пару слов в добавок , ну из общеизвестного лексикона. Казбек ей так ласково : "Такая красивая девушка , а так кричит нехорошо. Мы не ползём , милая , мы передвигаемся с достоинством. Видишь какое у нашего "Рыжего" достоинство - целых 152 мм."

  Пока мы с ней перебранкой занимались останавливается возле нас бронеавтомобиль и два БТРа с солдатами. Выходит из машины генерал и к нам. Я смотрю, елки-моталки, да это же наш командарм Рыбалко Павел Семенович . Я из рубки на землю и к нему с докладом , что танк командира 3-й роты , второго батальона такой-то бригады следуем из ремонта на фронт. Глянул он тут на "Рыжего" и так удивлённо: "А это здесь откуда? Не знал я, - говорит,- что у меня в армии ещё такие сухопутные линкоры сохранились." Ну я командарму всё , понимаешь, в кратце и рассказал: и о "тридцатьчетвёрке" нашей и о немецком музее и добавил потом , что нам бы по шоссе до своих ну с пяток километров . "Ладно,- генерал говорит, -давай осторожно к обочине поближе ." А потом повернулся к Казбеку и добавил, что б он фрикционы не рвал, а то "коробку" обрежет. Сел в броневик и укатил.

  Вот так мы километров пять и прошли, скребя правой гусеницей по обочине. Разыскали ротный КП. Встали возле входа в полуразрушенный кирпичный дом . Ротный вышел и остолбенел. Стоит огромный танк с белой надписью на броне "Рыжий" и номером на башне соответствующим , только немножко не тот который вчера наш капитан лично в СПАМ отправлял.

  -Вот,- говорю,- принимай аппарат, махнули не глядя.

  У капитана нашего лицо вытянулось, но он , понимаешь, за словом в карман далеко не лазил.

  -Это,- отвечает,- чем же Михалыч на СПАМе "Рыжего" нашего накормил, что он за ночь так вырос?

  Тут уже мы все хохотать начали. А я смотрю , что Серёги -радиста нашего, ну который с ротным остался, не видно нигде. А Серёга где , спрашиваю. Ранен? Это он то, ротный повернулся ко мне да и говорит, что сегодня утром нашёл Серёга в развалинах банку немецкого варенья из каких-то ягод. Пока суть да дело, он эту банку один умял , а теперь вон только на три метра от развалин отойти может. Если на четыре, то уже не успевает до нужника добежать. И вот ведь сладкоежка. Он у нас самый младший в экипаже был. Весной только девятнадцать исполнилось. Тоже ведь , сказал, младший. Бывало смотришь, идёт такой девятнадцатилетний , ещё с девкой не целовался, а вся грудь в орденах , да пара нашивок за тяжёлые ранения... Вот так и у нас , радист , уже два года на войне , а сам дитя дитём. Нашёл сладкое, наелся , а теперь вот животом мается.

   А война то ждать не будет .Пехота помощи просит , не может двинутся с места . Хорошо что у нас в экипаже взаимозаменяемость отработана была . Мы , при необходимости , могли подменить друг друга. Каждый член экипажа и танк водить умел, и орудие зарядить мог при случаи , и на рации работать. Взаимозаменяемость это вещь важная, случись что с Казбеком - Мишка или я за рычаги сядем. Вот и сейчас, радист выбыл временно по болезни, я к рации, а ротный на место наводчика.

  Только мы выдвинулись к "переднему краю" как слышу вызывает меня пехота наша по рации: " Рыжий, Рыжий , я Гвоздика , приём. " "На приёме, " -говорю. А они просят помочь огоньком по угловому серому дому, там немецкий пулемётчик, нашей пехоте, головы поднять не даёт. Я капитану всё передал, а он мне мол какой дом, тут после бомбёжки все дома угловые и все серые. Я сново к рации: "Гвоздика, гвоздика , говорю,- подсветите трассерами цель, а то нам не видно". И точно , через несколько секунд ударила пулемётная очередь по цели. Капитан, Мишке командует , "Фугасный". Тот двухпудовый снаряд в казённик раз. Я только рот успел открыть как даст пушечный выстрел . Потом ещё пару снарядов вкинули. Слышу пехота просит прекратить огонь , снаряды "Рыжего" развалили дом как качан капусты. Шутка ли, 152 мм фугасный снаряд , это не "тридцатьчетвёрошные" 85 мм. Врезал , так врезал.

   Пошла матушка-пехота вперёд, и мы за ней потихоньку потопали. Они развалины от "фаусников" чистят , а мы им огонька подбрасываем по различным целям. "Рыжий" впереди , а четыре оставшихся от роты танка, за нами жмутся. В городе-то сильно не покомандуешь, это в поле , командир на лихом коне , а в уличном бою каждый сам себе голова.

   Мне-то особо не видно как там и что , я внизу сижу. Общая картина только по высказываниям ротного, переговорам по рации , да снарядам , которые Мишаня в казённик забрасывает. Вдруг Казбек материться начал. Оказывается прямо перед нами из переулка вывернул, "брезентовый фердинанд" (СУ-76 прим. автора) и то в право , то в лево - путается у нас под ногами,. Только прошли с полсотни метров, как напоролись на немецкую зенитную установку на гусеничном ходу. Эта как дала из своих четырёх стволов , от шедшей впереди "суки" только клочья в стороны полетели, то ли куски брони, то ли людей. И сразу же столб чёрного дыма . Ротный кричит: "Бронебойный давай быстрей , пока эта сволочь нам морду лица не попортила". Мишка бронебойный вкинул, и тут "Рыжий" рыкнул. Рыкнул так , что башню с немецкой зенитки сорвало как панамку в ветренную погоду.

  Немцы в контратаку пошли и мы чуть отбились. От порохового дыма и гари в танке стало нечем дышать. Вентиллятор не не справляется высасывать пороховую гарь , а люк не откроешь. В поле, понимаешь, после каждого выстрела Мишка выкидывал ещё дымящююся гильзу через люк , а тут не выкинешь . И люки на защёлки закрытые держать приходилось в городе. В соседнем батальоне было два случая , когда в бою немцы забирались на танк, открывали незапертый люк и бросали внутрь гранаты. Вообщем после десятка выстрелов внутри танка самый настоящий ад. А мы высадили почти весь боезапас отбивая немецкую контратаку. Надо где-то снаряды искать . Ротный запросил по радио "Рубина-2" об огурцах для "Рыжего" . Комбат связался с кем надо и через полчаса мы получили "добро" на пополнение боекомплекта на пункте боепитания соседнего полка "самоходов".

  Отправил капитан "Рыжего" на ротный НП, заодно раненых вывезти в тыл , а сам в танк лейтенанта Кузьмичёва пересел.

  При городских боях , раненных только на "броне" и вывезешь. Улицы все, понимаешь, битым камнем, стеклом, осколками засыпаны. Колёсная техника враз себе шины попортит. Вот и возили , когда "летучки" со снарядами и ГСМ приходили , а когда на обычном танке , за башней на трансмисии, расскатывали брезент, на него укладывали раненных и в санбат. А иногда, и тех , кому уже ничем помочь было нельзя ... под брезентом, в последний путь выправляли.

  Вот и сейчас , на ротном КП скопилось раненных пять человек: двое пехотинцев и трое уцелевших танкистов из экипажа лейтенанта Масальского. Им "пантера" попала болванкой прямо в борт. Лейтенант , тот в танке умер. Hаводчика успели вытащить, да только пожил он ровно до ротного КП. И из уцелевших троих водитель , Алешка Кольцов , тот всё больше без сознания был. Осколками посекло ему всю спину.

  Бросил Мишка на трансмиссию , за башню , пару немецких тюфяков из разбитого дома. Мы уложили на них пятерых раненых и поехали потихоньку в санбат. Через три-четыре квартала , Казбек свернул направо в маленькую улочку , где в подвале разбитого кирпичного дома размещался сан.бат нашей бригады.

  Встали мы перед входом , начали раненых сгружать. Смотрю, а Алёшку Кольцова - мех.вода с "тридцатьчетвёрки" в сторону под стенку положили. Не довезли мы Алёшку до врачей, умер он по дороге. Только по самокрутке с Мишаней свернули , как выскакивает из переулка санитарка и с криком "Тигры!" сигает в подвал. Тут кто куда побежал , паника вообщем . Шутка ли , на санбат немецкие танки выходят. Помню, под Харьковым, они наш санитарный поезд расстреляли , специально по красным крестам на вагонах метили сволочи.

  Я кисет в попыхах на крыле кинул и в люк быстрее полез , Мишка за мной . Я по дороге ещё с непривычки о кромку люка правой бровью саданулся . "Бронебойным!"- кричу. "Есть бронебойный, " - Мишка толкнул снаряд в казённик. И мне в ответ , что у нас ещё два фугасных и две шрапнели есть и больше ничего. Надо говорит гада с первого выстрела уговорить . Я ему кричу , чтобы ставил шрапнель "на удар", хоть испугаем заразу. А Мишка ключ найти не может, чтоб шрапнель на "удар" поставить. Казбек нам снизу крикнул , что если их больше одного , то мы после выстрела бронебойным и шрапнели , чтоб выскакивали , не ждали. Иначе всем будет хана. Я сижу, в прицеле поворот из переулка, держу. Вот, вот "тигры" должны появиться. Чувствую , по спине холодный пот течёт, a из разбитой брови кровь льётся на прицел. Вдруг вижу появляется из переулка тигриная морда, cамого настоящего тигра , полосатого и с хвостом. Тигр через дорогу перебежал и в развалины шусь и нет его. Зоопарк, понимаешь, разбомбило недалеко , вот звери и повылазили.Тут на нас такой смех навалился. Меня пополам согнуло , Казбек тот от смеха аж икать начал, а Мишка-то не поймёт, ему то не видно было. Когда мы ему рассказали какого тигра собирались бронебойным угостить, так Мишка тоже от хохота чуть живот не надорвал. Вот же бабы, говорит, вот же племя , живого тигра от танка отличить не могут...Мне, доктор наш, тут же в санбате, несколько швов на бровь наложил , так я хорошо я приложился.

  Заехали мы потом на пункт боепитания "самоходчиков", получили у них снаряды к нашей гаубице и обратно на войну. Вообщем , пока в санбат, пока за снарядами уже темнеть начало, только этой темноты-то в горящем Берлине особо не видно. Кругом пожары, город горит , дым стелется , в воздухе висит гарь и красная кирпичая пыль. Я прицел замучился протирать , через полчаса опять ничего не видно. А на броне слой грязи и этой самой кирпичной пыли , ну может с палец толщиной...

  Бой не замолкает даже ночью . Взрывы , выстрелы, артиллерийская канонада. А мы засыпали под эту "музыку" , как под колыбельную. Я тебе скажу, что после войны , я первое время никак не мог заснуть , слишком тихо было...

  Вернулись мы в расположение роты часам к девяти вечера. Встали возле КП. Теперь перекусить по быстрее и спать. Смотрю я, возле входа, фигура часового, вроде знакомая до боли , маленькая , в кургузой шинельке. "Великанов ты?"- я его окликаю . "Я,"- говорит. "А чего ты тут делаешь? "-спрашиваю . "Да, вот обед вам принёс, однако. Ты иди, кушай , я на посту постою" - отвечает мне Великанов. Смотрю мне ротный из двери машет заходи, мол быстрее.

  Поужинали мы , ребята спать стали укладываться , а я на улицу , покурить вышел, душно в подвале . Прикурил . Великанов подошёл. Разговорились мы. Он мне и говорит, мол плохое это место - Берлин. Небо не видно, всё в дыму и копоти. А когда видно, говорит, небо, то звёзды высоко , однако . Я ему и говорю , что место то конечно поганое, а вот небо. Hебо , то оно везде одинаковое. Нет , возражает мне Великанов. У нас , говорит, на севере, небо чистое , чистое и низкое, низкое. Звезду можно рукой достать. Вот ведь , понимаешь , северный человек , поди пойми , что он сказать хочет. Ладно , говорю ему , врать-то , что звезду с неба рукой достать можно. И тут понял я , что тоскует он по дому , по своему северу и своему небу. Ничего , говорю , немного ещё осталось . Ну неделя , ну две , не больше...

  Вот так поговорили мы с ним , докурил я цигарку и назад в подвал. Только на пару ступенек вниз сошёл, как громыхнёт автоматная очередь снаружи. Я автомат хватаю и обратно. Смотрю, стоит Великанов, и стреляет в небо длинными очередями. "Ты , что ,- кричу - ошалел?" Oн ответил мне, крикнул что-то, только я слов не разобрал. Вдруг, откуда-то сверху, ударили трассеры и перечеркнули Великанова пополам. Я глаза поднимаю , а в небе - парашютисты. Полное небо парашютов. Немцы десант своим на помощь выкинули. Я под стенку метнулся и давай их гадов , огнём поливать. Слышу где-то басовито отозвался ДШК . Потом ещё один . Из нашего ротного КП трассирующие пули полетели. Серега петляя , как заяц добежал до "Рыжего" и через минуту оттуда ударил ещё один пулемёт. Вообщем через минут пятнадцать последних "фрицев" в развалинах добили. Я к Великанову , а он не живой уже. Вот ведь как , только о звёздах мне рассказывал... Ещё одна наша потеря. Утром похоронили мы Великанова под этим самым ненавистным ему небом. Выстрелили троекратным солютом , и вырос ещё один могильный холмик под красной звездой.

  А мы сново в бой ушли. Ночью немцам, вместе с пришедшими на помощь десантниками, удалось потеснить нашу пехоту. Как потом ротный нам сказал, десант этот состоял из моряков с кораблей в Данциге. Все в чёрной форме и полосатых тельняшках, это я сразу приметил. Эти в плен не сдавались , дрались до конца, а мы их честно сказать и не стремились в плен брать... К концу дня восстановили мы вчерашнее положение .

  "Командир,- говорю,- мы же уже в самом Берлине, сколько ж нам ещё до логова Гитлера?" Ротный глянул на меня и да и говорит, что ещё два квартала и река Шпрее. И точно через день боёв вышли мы к мосту , через эту самую Шпрее. Только собрались было штурмануть , тут вдруг приказ из штаба бригады : "Закрепиться на достигнутом рубеже, идут переговоры о капитуляции". Капитуляция , вот здорово , значит будем жить, понимаешь. Радостно нам стало, на душе светлее. И "фрицы" , вроде, по притихли. Стрельба потихоньку прекратилась. И тихо так стало...

  Встали мы в метрах ста от этого моста, за развалинами спрятались . Рядом с "Рыжим" , в десятке метров притаился, весь экранами обвешанный, ИС-2 из соседней "тяжёлой" бригады . Мы в развалинах дома нашли небольшой подвал. Завесили вход брезентом , зажгли коптилку . На "огонёк" заглянул исовский экипаж. Познакомились. Ребята сибиряки , воюют с прошлого года от Варшавы. Им тоже крепко досталось в Берлине. Многих потеряли. Поужинали мы , по сто грамм , "наркомовских" разлили и на боковую.

  Ну кто на боковую , а кто и в боевое охранение. Немцы-то в сотне метров на другом берегу сидят. У нас так заведено было, что Казбек, как механик - водитель спал целую ночь, а нам четверым выпадало по три-четыре часа дежурства в танке. Я с Мишкой обычно дежурил, а ротный с радистом нашим Серёгой . Ну это , понимаешь, чтобы всегда наводчик в танке был. Капитан-то наш всегда меня подменить мог , и стрелял он здорово. Забрался я в танк , сижу в прицел на другой берег Шпрее посматриваю. И так ни черта не видно , только что ракеты осветительные и с той с с другой стороны иногда кидают, так тут ещё часов в десять вечера дождь по крыше забарабанил. Холодно. Cыро. Cверху капает, из люка ручеёк бежит, по орудию и прицелу, струйки водяные стекают. А дождь, льёт и льёт, как из ведра. Мишка, чертыхаясь, места себе найти не может - мокро везде. "Пойду,- говорит ,- возьму запасной комбез, а то этот уже промок." Через несколько минут капитан наш появился. "Я ,- говорит ,- посижу с тобой , не спиться что-то. Заодно и сводку послушаю. Пусть Миша пока под крышей покемарит." Ровно в полночь передавала Москва сводку "Последний час" , вот капитан и устроился на Серёжкином месте радиста, рацию гонять. Лампочка возле рации чуть светит. А в прицел ничего не видать за пеленой дождя , а тут ещё дождь пожары притушил и дым начал по земле стелиться.

   Только я хотел капитана спросить , о чём там Левитан говорит, как вдруг как даст нам впереди по броне. Я сразу же на спуск нажал. В стволе-то фугасный был заряжен. Смотрю в прицел , прямо через мост на нас прёт немчура. Впереди вроде как "тигр" своим набалдашником "крестит". Я ротному кричу : "Снаряд, бронебойный давай! Быстрее , снаряд!", а он не отвечает, ах ты батюшки. Тут в люк Мишка с Казбеком спрыгнули . Слышу лязг железа. "Готово!" Я этой зверюге на мосту прямо под башню всадил. Но думаю , что ещё кто-то из Исов помог, потому что "тигр" взрывом вывернуло наизнанку. А мы ещё шрапнелью по немецкой пехоте с пяток снарядов вкинули. Я Казбеку кричу , чтоб он посмотрел , что с капитаном. Оглушило, говорю, его видимо малость. Слышу вроде как возятся они внизу. А я от прицела оторваться не могу. " Ну что там?"- спрашиваю. Мне через несколько минут Казбек таким не своим голосом отвечает, что отвоевался наш ротный. Я к ним , а у капитана , вся голова в крови. Осколочек махонький , с булавочную головку, откололся от внутренней поверхности брони и ударил ротного прямо в висок. Вот оно как вышло , понимаешь.

  Вытащили мы ротного нашего через люк радиста. Смотрю , а рядом с нами, ИС догорает. Из него никто выпрыгнуть не успел. Вот так за каких-то пять минут до полуночи мы потеряли шестерых...

  Серёга пришёл шатаясь как пьяный , его взрывом контузило , когда к танку метнулся. Я смотрю и понять не могу. Вроде как надпись "Рыжий" блестит сильно. Вернее только первые четыре буквы, последнюю "й" перекрыло прожженной дырой. Присмотрелись мы с Казбеком , ну точно светится надпись в темноте! Потом только мы узнали, что этой фосфорной краской немцы помечали выходы из бомбоубежищ, чтобы в темноте видны были. Михалыч в СПАМе по доброте душевной вывел "Рыжий" на броне. Мы в бой сразу же ушли . Танк грязью, гарью, пылью забило, и не было видно этого до сегодняшнего дождя... Немцы пошли в прорыв через мост , а перед этим выслали нескольких с "фаустами". Вот "фриц" и влепил прямо по надписи. Экран, видишь, разрыв на себя принял, а броня подвела...

   А утром выкинули немцы белый флаг и начали сдаваться. Вроде как радость , а нам не до радостей. Похоронили мы ротного нашего вместе с погибшим экипажом ИСа прямо возле этого проклятого моста.Через час ремонтная "летучка" cтащилa разбитый "тигр" и бронетранспортёр и регулировщики открыли по мосту движение ..

   Лейтенант Кузмичёв за командира роты стал. И пришёл нам приказ следовать за соседней тяжёлой бригадой через Шпрее на другой берег. Я стою в башне , дождь накрапывает. На душе кошки скребут. Мы мимо могилы наших погибших на мост выезжаем . Комок у меня в горле, я руку к виску бросил , слёзы сами из глаз льются, а нам навстречу гонят пленных немцев.

   Встали мы в колонну , сразу за ИСами и пошли грохоча гусеницами по брусчатке моста. Свернули на право к через полчаса вышли мы к Бранденбургским воротам . Остановились мы недалеко от арки этой . Экипажи из боевых машин вылезли. Кто перекуривает, кто банку "второго фронта" открывает. Я закурил папиросу, смотрю на наш "Рыжий" , танк "Клим Ворошилов -2". Стоит он сразу за ИСом то ли дождём умытый, то ли слезами нашими .

   Подошли ко мне Сергей с Мишкой, тоже закурили. Сергей и говорит, что мол , пошли к рейхстагу сходим тут рядом совсем, Кузьмичёв разрешил . За капитана нашего и других ребят не доживших и не дошедших. Махнули мы с по стопке, вытерли слёзы и пошли.

  Дождь ливший всю ночь притушил многочисленные пожары , но из разбитых зданий продолжал подниматься дым. Сам рейхстаг был здорово разрушен. Навстречу нам попалась несколько пленных "фрицев" под конвоем автоматчика-украинца , который матерясь, гнал их на сборный пункт . К зданию рейхстага подход был только с одной стороны. Вся площадь перед входом была изрезана многочисленными траншеями ,залитыми водой канавами , проволочными заграждениями, сгоревшей техникой нашей и немецкой. Везде валялись трупы убитых немцев и стрелянные гильзы.

   Подходим мы к леснице , здоровенная такая , с мраморными спупеньками. Наши внутрь зашли , а я остановился на мгновение , показалось мне как плачет кто-то за за крайней колонной. Заглядываю за неё , смотрю , сидит на ступеньках , привалившись спиной к мраморной колонне здоровенный такой кавказец, сержант-пехотинец с ручным пулемётом на коленях и рыдает как дитя . Я ему говорю : " Ты, что, ранен? Давай перевежу" А он мне в ответ нет мол , не ранен. А я ему : " Так чего ты рыдаешь, кацо . Радоваться надо ! Смотри сломали мы Гитлеру шею ! В самом его Логове , понимаешь, башку ему сволочи открутили! Победа за нами , а ты плачешь как дитё." Смахнул сержант слёзы с усов рукавом и говорит мне : " Я , геноцвале , радуюсь. Я очень радуюсь , дорогой . Вот только как вспомню всех моих дружков , не дошедших, так слёзы сами из глаз катятся..."

  Присел я рядом с ним возле колонны этой , достал фляжку со спиртом и хлебнули мы с ним : За победу нашу и за Сталина с Жуковый, за то что мы живы остались и за друзей наших в землю сырую полёгшых... Вспомнилось тут мне скольких дружков-товарищей потерял я за эти годы войны... От Ржева до Берлина лежат в могилах товарищи наши. Вспомнил недавние потери : Наливайко, Великанов, ротный...

  Муторно как-то стало мне на душе. Встал я возле этой колонны проклятущего Рейхстага , достал "финку" и прямо на мраморе вырезал:

  Мы дошли до Берлина!

   гв. ефрейтор Великанов

  гв. сержант Наливайко

  командир танковой роты

   гв. капитан Логинов...

  Конец

Оглавление