«Попадалово ч. 1»

Пенсионеров Денис Попадалово ч. 1

Самиздат"

Повесть:

Глава 1

Ну вот, съездили на охоту. Эти великовозрастные дети опять прикольнулись. Оставили все свое снаряжение на облюбованной мной полянке и сбежали. Около пяточка срезанного дерна для костра в куче лежали рюкзаки, ружья, карабины, да практически все веши нашей охотничьей компашки вплоть до трусов и носок. Только приехать успели, я место стоянки подобрал. Полез в карман, где лицензии на отстрел кабана и лося находятся, пару бутылок дешевой водки приготовил, чтоб "прижать официальные бумаги" если егерь приедет. Обычно во время проверки разрешений, лицензий и обязательной после этого попойки, можно узнать много интересного. Где и какой зверь ходит, где лучше номера поставить, да вообще абсолютно все о лесе, куда мы запаролись. Только на этот раз приехали в лес, где крупной дичи, наверное, лет десять никто не видел, все уже выбили охотники из "отцов народа". Стоят эти мыслители на номерах, а сердце о России болит, переживают. Подстрелят кабанчика и думают, а что дети в детдоме на завтрак едят. Закусывая дорогой коньяк свежим шашлыком, обливаются слезами, бабушка пенсионерка как она бедная из своей пенсии квартплату заплатит? Вот сегодня с такими деятелями я на охоту и поехал. Точнее мой новый начальник с ними отправился, поить, кормить и выбивать хорошие условия для заключения контракта. Меня так, в нагрузку взяли, опасаются родственники за жизнь и здоровье директора филиала банка, а он такой неправильное хобби себе придумал - охоту. Вдруг ножку подвернет, простудится, заблудится.

На работу я попал по протекции. Выходное пособие получил, радости полные штаны были, думал, заботится государство о тех, кто ему честно послужил. Только радость быстро закончилась, именно в тот день как пенсию получил. К полутора тысячам "боевых" прибавилось пять тысяч, а квартплата в три косаря так и осталась. Да, любят нас пенсионеров. Ничего, мне и сорока нет, решил на работу устроиться. Тут вообще весело стало, все "хорошие" знакомые носы воротить стали. Как ушел из милиции как будто человеком быть перестал. Раньше приходили, просили помочь, клялись в вечной дружбе до гроба. Но тут мне вновь повезло не по-детски. Когда третий раз пенсию получал и думал, как ее пристроить, чтоб после оплаты счетов на жизнь осталось, встретился мне у кассы смутно знакомый мужик в годах. Прикид у него дорогой, точно не на свои кровные приобретен, а может и на свои, только, сколько он получает, вопрос очень интересный. Кого-то он мне напоминал, но хоть убей, не мог вспомнить. Поздоровался автоматически, и я дальше пошел получать свои копейки. Когда уже от кассы шел, подозвал меня этот мужик за жизнь поговорить. Разговорились, оказалось, что тоже пенсионер силовик, только откуда не говорил. Чрез полчаса и второй стопки хорошего коньяка вспомнил, видел я его "на юге нашей Родины". Спросил, как живу, как устроился в народном хозяйстве, а что мне скрывать, так и ответил, что народное хозяйство вот уже третий месяц что-то не хочет брать меня в свои объятия, так на одну пенсию и перебиваюсь. Он и предложил зайти на следующий день в один коммерческий банк в кабинет директора, может тот работу предложит, а у самого в глазах веселые чертики прыгают. Попытка не пытка как говорил товарищ Берия, на следующий день пришел в этот банк и сразу без проволочек меня провели к директору. Там за столом восседал субъект спортивного вида, а силовик в углу притаился, делает вид, что чем-то занят. Знаем мы такую занятость, проходили, каждое движение контролирует. Просидели минут пять, поглазели друг на друга, а потом эти два субъекта меня обсуждать начали.

- Вот посмотри Николай, о нем я тебе и говорил. В Притеречье он за работу в "зеленке" отвечал, схроны, минизаводы, сопровождение инженерной разведки. Командир оперативной группы. Так что тебе с твоим хобби лучший кандидат.

- Мне охотник с опытом нужен, а не еще одна нянька. Ты меня и так охраной всего окружил, в туалет скоро буду в сопровождении взвода твоих головорезов ходить.

- Так я и говорю, что охотник, он в зеленке тоже охотился, только дичь у него поопасней твоих кабанчиков и лосей, люди. А то, что он в этой охоте толк знает и так видно, учителя ему отметки о зачете на шкуре выставляли.

- Раз отметок много, может, он плохим учеником был?

- Раз перед тобой сидит, значит, небезнадежен, там кто предмет плохо изучает, или не повезло, обратно за государственный счет в цинке приезжает. Но если судить по твоему утверждению, я тоже ничего не умею?

- Да верю я тебе, только он то согласится?

- А что за работа, если заниматься отстрелом гоблинов, то извините без меня, желания нет нарушать законодательство Российской Федерации. Как-то на свободе жить намного лучше, чем за колючей проволокой, да и просто жить мне не надоело.

- Нет, работа вполне законная, будешь сопровождать меня на охоте, оклад в тридцать тысяч в месяц, плюс премиальные. Какое охотничье оружие есть?

- Тулка, вертикальная. Десять лет ей.

- Нет, это не пойдет, если согласишься, за счет фирмы приобретем что-нибудь более серьезное, и оформим лицензию охранника, чтоб короткоствол получил. Только все оружие хоть и будет у тебя находиться, является собственностью фирмы, если увольняться решишь, сдашь все по описи.

- Если все законно, то согласен.

- Давай я тогда твои данные запишу.

- Найденов Алексей Иванович...

- Не надо, Коль, у меня все есть.

Теперь понятно стало многое, а я то думал, что за машина за мной неделю ездила, значит перед беседой проверяли меня по полной, не удивлюсь, если у них копия результатов моих анализов есть. А то, что для серьезного ствола пять лет с гладкостволом поохотиться надо, они даже не говорят, значит, есть у них документы о том, что семь лет я охотником числюсь. Вот как все быстро у этих денежных мешков происходит, через час я уже сидел в отделе кадров, через два получил договор, через три, был на медкомиссии, которую прошел абсолютно без очереди, сфотографировался, и повезли меня на новую работу. Я сразу рьяно принялся показывать, что не зря меня взяли, сразу разложил пасьянс, по Интернету в контру порезался. Промаявшись дурью до шести вечера, поехал домой, то есть в общагу, которую у меня еще не отобрали, все-таки служебное помещение. По приезду стал чистить свое старое охотничье ружье, ну не каждый день перед компом дурью маяться, за дуракаваляние у частников никто платить не будет.

Новый рабочий день начался вообще весело, дали мне две портянки на приобретение оружия (вот что делают деньги, простому смертному все мозги наш оружейник высосет) и повезли в какой-то элитный охотничий магазин. Пока везли, выспаться успел. В нашем городе ничего хорошего купить практически невозможно, либо дорогое и для стрельбы не предназначенное, либо дешевое и для стрельбы непригодное. Остановились у огромного здания. Когда зашел в него, глаза разбежались. А ведь даже не знаю, сколько денег от щедрот душевных отвалили, денежки у сопровождающего, у силовика находятся в виде пластиковой карточки. Я не гордый, недовернете и ладно, я тоже новому сотруднику не доверял, особенно как я почти с улицы подобранного. А все равно за живое задело, ну я и развернулся. Взял насмешку над дедушкой Макаровым, ИЖ-71, привычно, дешево и сердито. Как только подобрал "плевалку", пошли по торговому залу. Проблем у мня с камуфляжами и обувью никогда не было, все стандартное. Вот только дорогую комуфлу брать не стал, стекляшка она конечно красивая штука, но я к простому ХБ привык. Быстренько подобрал под себя пять комплектов летних и два легких зимних. Правда мой провожатый отдал их сразу на дополнительную подгонку, да я и не возражал, по глазам видно, что мужик опытный. С разгрузкой немного повозиться пришлось, но нашел нормальную, своего размера. Если кто в черном недоразумении ползал, тот поймет, в ней и упасть то сложно. Я человек не гордый, "лифчиков" в которых родное руководство форсило тоже покупать, желания нет, все-таки не с АКМ работать, а с охотничьим ружьем. Я не сумасшедший, раз на работу берут, и деньги для нашей "деревни" хорошие предлагают, значит, дело нечисто, да и фраза об увеличении охраны оптимизма не увеличило. Цвет разгрузки с камуфляжем сочетался идеально. Когда я сказал, что надо будет после приобретения основного ствола подогнать контейнеры, провожатый только рукой махнул, мол, без меня сделают. А вот дальше началось самое интересное. Этот непонятнокто и непонятнокак, водит меня по залам, выпендривается. Этот ствол очень тяжелый, этот очень вычурный, из этого стрелять только по воронам можно, да и то в упор. Вот так и ходит, пальцы веером, сопли пузырями, через час его манера общения стала доставать. Когда я уже стал подозревать, что прибегут охранники и за постоянное брюзжание бесплатно, абсолютно даром дадут ему люлей и на всю катушку, пришел менеджер и потащил нас куда-то в подвал, я уж испугался, вот блин до выпендривались. Но когда он какими-то коридорами завел меня в оружейную комнату, куда простому смертному путь заказан, сердце чуть не остановилось. В углу за решеткой находился карабин при виде, на который я понял, что если денег не хватит, то залезу в долги, но приобрету этот переделанный образец СВД. А сопровождающий только как кот фыркает, не эстетично, зато дешево и практично. Но деньги есть, прямо на складе с понравившимся мне стволом оружейники шаманить стали.

Так и появился у меня мой верный карабин Тигр, Ижевского производства. Что мне в нем нравится? Да то, что на заказ кто-то вместо несчастного 530 мм ствола заказали 620 миллиметровый, да и вместо пластика дерево, приклад вот, на мой взгляд, зря поменяли. Но карабин получился, замечательный, никакой резьбы, гравировки и украшений, черный классический цвет вороненого метала и темного полированного дерева. Босс сказал, чтоб ствол был супер навороченный, но сильно не выпендриваться, зависть у клиентов вызывать нельзя. Любят денежные мешки хвалиться своей крутизной. Так у меня появилось что-то пригодное не только уток стрелять. А деньги, так все рано не мои. А кошельки на ножках пусть хвалятся, а мне после СВД переучиваться на новый ствол не надо, немного притереться, пообвыкнуть, пристрелять. Ну а раз попала в руки такая хорошая игрушка, то не удержался и купил для нее кроме трех рем-наборов еще и парочку прицелов оптических ПО4-10х40 и ПО 4,5-13х56 с переделанным под Тигра крепежом. Ну, люблю я все отечественное, патриот, в общем. А если говорить на чистоту, считаю что наше оружие самое лучшее, безотказное, в грязи стреляет, пыль стер и снова можно в бой идти. Выделенные деньги кончились, но радостный сопровождающий нож Тигр Златоустский притащил и оптический прицел Carl Zeiss Conquest 6,5-20x50 AO MC приспособленный для моего монстра, в подарок. В общем, поехал я на эту охоту прибарахленный капитально.

Два месяца я только и занимался новыми игрушками, пристреливал их и свое старое ружьишко на танковом полигоне, подгонял разгрузку, бегал по магазинам, собирая амуницию для выезда. Тысяч двести отечественных деревянных потратил, на лодку, дополнительные чехлы к зимней форме, палатку, спальники, даже рыболовные снасти на сдачу прикупил. Когда принес товарные чеки нанимателю, тот посмотрел и выделил еще полтинник. Ну, зачем ему мангал, экономная бензиновая печка, коптильня? Нет все-таки чудаковатые эти люди, предприниматели. Но он начальник, я дурак, в общем, купил два подарочно - пантовых набора, с печкой вообще весело получилось, нашел ее в магазине для дачников. Упаковался по полной программе. Когда разложил на складе эту кучу, на мой взгляд ненужных вещей, ржал как лошадь Пржевальского. Но когда на склад притащили три ящика водки, консервы, картошки два мешка, крупы, лук, еще непонятные ящики с продуктами, мне поплохело. Он что, на месяц собрался в места, где не ступала нога человека? О депутатах я не говорю, за голосами они и у медведей политинформацию проводить будут. Я то с собой кроме оружия и того, что на мне, только рыльно-мыльное прихватил, да еще два летних камуфляжных костюма, конечно приобретенных за хозяйский счет.

Обошлось, когда я увидел всю компашку охотничков, понял, дня на два едем, не больше. Двадцать офисных крыс с охраной, сразу под подбородком начинались классические кладбища для пельменей. Охотники, кроме боса, все имели страшную "Зеркальную болезнь", при которой то, что ниже пояса можно только в зеркало увидеть. На такую толпу может, и нехватка продуктов случится, а уж водки точно мало. Перетерев этот вопрос со своим куратором, купил через свои каналы двадцать литров медицинского спирта. По опыту знаю, сколько не бери огненной воды, все равно мало, а то, что новые русские сперва выпендриваются, "Хенеси" подавай, то после двухсот гамм и гурман самогон за милую душу глушит, пройденный этап.

Пока директор беседовал со своими гостями, я с чистой пролетарской ненавистью вместе с охранниками грузил в автобус огромный металлический ящик. Нафиг, нафиг к терапевту, как говорил врач хирург в анекдоте, в этом монстре я отнятое у напившихся оружие хранить буду, а то перестреляют друг друга, а мне потом отвечать. С командировки знаю, сто грамм норма, а больше уже перебор.

Пока денежные мешки хвастались своими охотничьими приспособлениями и эксклюзивными стволами, чуть в голос не заржал, у одного мыслителя и "радетеля народных интересов" увидел ружьишко, ПТРС который в фильмах про войну видел, отдыхает, интересно, что он с этой двухметровой дурой делать будет. А охранник его бедолага какой-то чемодан за ним таскает. О открывает, ну что там такое тяжелое. Нефига себе, да этим патроном не то, что гусеницу танка перебить можно, броню у восьмидесятки насквозь пробить вполне по силам. И зачем он его с собой взял, директор сказал, что едим охотиться на мелкую живность, я карабин для понта взял, а то со стареньким ружьем вид не тот, не презентабельный. Как приеду домой, посмотрю, а то вдруг окажется, что слоны тоже переведены в разряд МЕЛКОЙ ЖИВНОСТИ. С собой по совету боса, тащил 10 магазинов патрон 7.62x54мм R на десять слив к своему монстру, россыпью еще две сотни. ИЖ-71 табельный, вместе с двумя запасными обоймами болтался в набедренной кобуре. А что, доставать просто, да и если не приведи бог непонятки начнутся, из-под поясных контейнеров доставать проще. Так мне то вообще все равно, не мне таскать, а на машине везти в комплекте моей тушкой. В машине ждала своего часа Тулка с картечью и крупной дробь, тридцать патрон за глаза хватит. Все равно стоит только с этой гопкомпанией в лесу появиться, от шума самая последняя ворона в бега бросится, нет, не от страха что пристрелят, а потому, что до смерти заговорят. В общем, я полностью был готов к охоте, к стрельбе по банкам в чистом поле из короткоствола, по бутылке из под водки на расстоянии 500 метров из карабина, и для, не приведи господи в такой компании, нормальной охоты. Надо будет с собой саперную лопатку на этот случай взять, окапываться, а то зальют зеньки и доказывай что сотрудник фирмы, а не кабан. На слово после литра водки или коньяка вряд кто поверит.

Ну вот, вчера приехали, а сегодня с утра, после попойки на нашей полянке остались только шмотки да палатка. А вокруг ни одной живой души, да и автобуса нашего нет, машинки гостей испарились вместе с хозяевами, ящик неподъемный только стоит, в который я стволы напившихся засунул, этот арсенал качественно намного лучше нашей оружейной комнаты в РОВД. Ну ничего, вы шутите, ну и я пошучу. В течение часа, изнемогая от желания разложить костер побольше и все сжечь, подтащил все вещи к оврагу и хорошенько их спрятал. После этого съел половинку черного с двумя банками консервированной свинины. Не путайте с тушенкой, в этой свинине одно мясо, то есть наелся до одури. Сотик молчал, нет сети. Да и не удивительно, уехали непонятно куда, по дороге еще связь начала обрываться. И вообще у директора приколы какие-то глупые, да я около нашего городка несколько мест знаю, где и охота и рыбалка нормальные, так нет, поехали к черту на куличики, да еще и половину руководства района в нагрузку взяли.

Ничего, жрать захотят вернутся, больше четырех часов точно не выдержат. С такими трудовыми мозолями вприпрыжку прискачут, особенно если шашлыком запахнет. А вот фиг им, я на повара не подряжался. И где они спрятаться могли, может поискать, нет, в лом подниматься и куда-то тащиться. Вот сидят и подленько так подхихикивают, разыграли молодого дурака, а он вон как всполошился, на пятый круг пошел шефа разыскивает. А вот дудки вам, я свой контракт хорошо изучил, за шкуру боса, не отвечаю. Так провел я в гордом одиночестве пять, шесть часов, двенадцать, сутки. Никто не пришел. Злость не просто меня переполняла, а просто выпрыскивало ее через уши. Эти гады голышом по бабам, что ли погнали, а я тут сиди около оружейного склада и охраняй. От скуки вешаться хотелось, правда, перед этим шутниками украсить окрестности овражка, около которого расположился. А вон на том дубе наш мер смотрелся бы очень замечательно, да и замы его поместиться могут. Все, решил я, устрою вам кузькину маму. Решив со следующего утра хорошо замаскировав ящик и вещи поискать дорогу, свалить с насиженного места, хоть попутку найти, перевезти имущество в город.

Глава 2

Утро выдалась солнечным, весело щебетали птички, где-то далеко слышалась пальба охотников и взрывы браконьеров рыбаков. Я прислушался и весь сон слетел в одно мгновение, ну не похоже, что кто-то на охоту пулемет притащил, а звук этой машинки для стрижки кустов с дробовиком никто не спутает. Вероятность совместного времяпрепровождения любителей столь разных проявлений отдыха на природе тоже маловероятно. Быстро собравшись, пошел на звук, только канонада быстро оборвалась. Лесок пересек часа за два и уперся в дорогу. Ага, голоса, может это наши на дороге водку пьянствуют, ну ничего, сейчас попугаем этих гаденышей. Ничего серьезного делать нельзя, уволят, но душа просит, злость кипит. Я стал подползать к кромке леса и немного обалдел, вдоль дороги в сторону запада шла колонна реконструкторов в форме советской армии сороковых годов, а по бокам топали фанаты в серой форме Вермахта. Ну, то, что реконструкторы это и понятно, в колонне с трудом полсотни "пленных" насчитать можно, видимо больше формы не смогли найти. Бинтами замотались, кино чтоль снимают, тогда для конвоя собачку надо притащить, а то несерьезно как-то идут. А вот их МР-38 или 40 в упор не вижу, что они так опростоволосились, это ведь классика, во всех фильмах эта трещотка имеется. Я уже собрался выйти и спросить где близлежащий город, как вдруг один из "пленных" побежал в сторону леса. Раздалось несколько выстрелов, и парень упал на землю. Один из конвоиров, наверное, хохмы ради добил его выстрелом из винтовки Маузера в голову. Что-то меня насторожило, это что-то был звук выстрела. Та малозаметная черта хлопка холостого отсутствовала. Да и на съемки фильма не походило, видеокамер невидно, да и визга режиссера на неартистичное падение беглеца не последовало. Очень натурально висит осколок черепа на коже, со стороны выходного отверстия.

А колонна даже не остановилась. Полчаса не шевелясь, лежал на сырой земле, пока не прошла колонна, не скрылись мотоциклисты, которым с утра не спалось, катаются, что-то по кустам выискивают. Хорошо, что чахлый кустик, под которым я отдыхал, любителей флоры не привлек. Полежал, подумал, не понравилось, и решил больше это никогда не делать. Почему жмурики появляются, переодетым гоблинам, что на свободе жить надоело? Все, хохмить начал, это со мной иногда происходит после выброса адреналина.

В прямой видимости никого не оказалось. Ну что, мы люди негордые, сами посмотрим, в чем дело. За кустами прополз к этому парню и подтянул его поближе к деревьям. Меня не заметили, просто некому было, дорога прямая и пустая как моя голова после этих происшествий. Нет, в командировке все просто было, стреляют по тебе, стреляешь в ответ. Повезло раньше засаду заметить, стреляешь первым, пока прокуратуры рядом нет, и миротворцами не пахнет, а тут завис как "Виста". В 1995 и 2000 и не такое наблюдать приходилось на Кавказе, а мы от райцентра дальше 100 километров не отъезжали. Да и боевики ради нашего развлечения в немецкую форму рядиться не будут, да и типаж у них другой. Осмотрев паренька, я понял ПУЛИ ТО НАСТОЯЩИЕ, блин, вот торможу не по-детски, не из рогатки ведь стреляли. Ведь и резанных и стрелянных столько перевидал, что иному на сто жизней хватит, а вот сейчас мондраж в гости пришел, еле выгнал. И тут, я сделал то, что никогда не позволял себе раньше, стал примеряться, как снять полностью целую гимнастерку. И зачем она мне нужна? А черепушку то разнесло конкретно, пришлось на голову пакет одевать, чтоб кровью находку не заляпать. Что-что, а жмура с бутафорской куклой не спутаю.

Да, это точно не реконструкторы. По привычке я стал осматривать труп дальше и в ботинке нашел темно-синие петлицы с двумя шпалами, удостоверение личности командира ГБ. Опа, вот это находка, две шпалы это вроде майор, да и петлицы почти соответствуют по цвету моей бывшей должности. Можно сказать, попал в цвет. Что написано в документах было почти не разобрать, ну звание, фамилия отчество кое-как были видны, а остальное заляпано кровью и обгорело. Да повреждения у документа веселые, не сочетаются с почти новой и целой формой, да и лицо у покойника другое, значит, документы он у убитого взял. Может я про ВОВ ничего не помню, кроме того, что Сталин страной рулил, да маршал Жуков на белом коне Парад победы принимал, но то, что форма НКВД и НКГБ отличаются от общевойсковой в курсе. Ничего, доведем эти бумаги до более нечитаемого вида, если действительно в прошлое попал, хоть какой-то документ на первое время. Блин, лучше вообще без документов, чем с таким, если проверять будут, то сразу друзья знакомые усопшего найдутся, расколют в пять минут. Ладно, документы оставлю, а если попадусь окруженцам назовусь Васей Пушкиным, который вместе с этим старшим лейтенантом НКГБ к своим пробирался. Хоронить этого парня я не стал, чтоб не привлекать внимание конвоя. Вдруг они захотят вернуться за убитым, а что раздели, мало ли мародеров по лесам прячется. Снял с головы пакет и где пешком, где бегом срулил из этого негостеприимного места. Мозги конкретно отключились, туплю на оба полушария. Ну почему эта веселянка со мной произошла, мне, что больше всех надо?

Отойдя в лес, стал думать, что дальше делать. Мозги потихоньку переставали кипеть, полушоковое состояние проходило. Выбор был небольшой. Я не фанат попадалец, с голой шашкой бросаться на танк, желания абсолютно никакого нет. Привык воевать недалеко от своих баз обеспечения, где накормят, напоят, спать положат, а пока отдыхаю солдаты и сомовци берегут наш покой. Ну что поделать, не приспособлен я для партизанской деятельности. А вот если действительно начать партизанить, то вообще рехнуться можно. Надо собрать отряд, а для этого общаться с людьми. А как мне общаться, если я не знаю тут ничего, вообще оторван несколькими десятилетиями от действительности. Отсидеться в лесу тоже не удастся, ну землянку сделать не проблема, только кушать хочется каждый день, а при немцах не поохотишься, да и лесок чахлый, в таком спрятаться проблематично. Через линию фронта перебраться можно, раз тут пленных толпами водят, то не так и далеко идти. Но там особый отдел, они меня на том же незнании в пять минут кольнут, к тому же одежда и оружие хоть и охотничье и для войны почти непригодное, да вот нравится оружейным заводам на нем год изготовления штамповать. Что, гостя из будущего под ясны глазки товарища Сталина поведут? Да вот и нет, шлепнут как немецкого шпиона, чтоб голова не болела. Нет, к линии фронта мне пока путь заказан, сперва тут погуляю, информацию собрать надо, проанализировать, а потом можно и решение принимать. А еще лучше проснуться у себя дома, пусть с большого бодуна и больной головой, но хоть не в психушке.

На сегодня приключениями я пересытился. Надо уйти и все обдумать. Не торопясь, запутывая след, вышел к ручью, на берегу которого в овраге и находилась полянка, где я устроил свой тайник с попадальческими вещами. Быстро перекусив, решил сходить в другую сторону и буквально через пятьсот метров увидел проселочную дорогу, вдоль которой и пошел. Так тут тоже что-то интересное. Полуторка стоит, а рядом с ней еще какая-то машина неопределенной мной модели. Около нее стояли бойцы в зеленых кителях и синих брюках. Вот черт, чуть не попал на НКВД. Хорошо, что шел тихо и спрятаться успел. Достав бинокль, стал наблюдать за действиями этих интересных ребят, ну прямо всю жизнь хотел понаблюдать, как ведут себя душители свободы в естественной среде обитания. Но долго наблюдать не пришлось. Буквально через десять минут из-за поворота выскочили четыре мотоцикла и находящиеся в них фрицы с ходу стали стрелять из пулеметов. Вот и приплыли. У ребят были только пистолеты, и дело было закончено за пару минут. Пленных не было. Мотоциклисты, походя, добивали тех, кто казался им живым и без остановки поехали дальше. Вот тебе бабушка и юрьев день. Помня, что мотоциклисты у немцев были что-то вроде разведки моторизованных войск, стал ждать колонны. Подождав, полтора часа решил проверить, что это могли везти ребята из конторы. Но перед этим повязал вокруг шеи гимнастерку, которую снял с трупа. Комаров было море, а тратить сейчас дефицитную мазь жалко. Сказано, сделано, хоть для чего-то пригодилась, а то уже выкинуть хотел, таскаю ее с собой целый день, а зачем ношу и сам не знаю. В машине находилось вещевое имущество, на целую роту, летняя полевая форма, ящик с петлицами, сапоги, ящик с бумагами. Машинка и мне пригодится, бросать найденное, ну не с моей ментовской сущностью. Но пока надо отползти за обочину, вдруг разведка фрицев вернется. Минут через десять я снова решил выползти к дороге и посмотреть, что там еще происходит. Может покойнички встали и с косами вдоль дороги прохаживаются. Нет, стоп крыша опять поехала, вот только нервного срыва мне сейчас не хватает. Труппы и мотоциклы для меня не новость, вот только форма НЕМНОГО смущает. Сижу вот так в кустиках на обочине и в себя прихожу, зачем мне все это надо, немцы, труппы, война. Нет, спасибо мне и своей Кавказской бойни хватило выше крыши. Пусть вон реконструкторы фанатики в прифронтовых лесах бегают.

Немцы так и не появились, только трупы и машины говорили о коротком бое или скорее расстреле. Пока прятался, сосчитал трупы, всего их девять штук. Надоело лежать, и пошел мародерствовать. У капитана ГБ была офицерская сумка, в которой был приказ о перевозке секретных документов и список привлеченного для этого личного состава. По списку вместе с ним тоже было девять человек. Значит, все они тут и легли. Собрав документы и личное оружие погибших, засунул их в полевую сумку капитана, предварительно вытряхнув из нее все вещи. Да, это настоящий саквояж, в мою современную все и не поместилось бы. Сумка сильно раздулась, а вес то, как в целом ведре воды, ну ничего, не в руках нести. В легковушке нашел два сейфа и рацию. Ключи найденные на одном из трупов подходил к запорам несгораемых ящиков. Засунул ключ, открыл и сразу запер. Что внутри, я не смотрел, времени не было. Ничего бросать не стал, все это может хорошо поместиться и в грузовике, место есть. Промучился, перетаскивая эту тяжесть часа два, сейфы хоть и небольшие, но тяжелые заразы. Так теперь надо перенести мои вещи к машине и разместить их в кузове. Опять туплю, проще на машине подъехать к полянке, а там уже разобраться, что и куда складывать. Теперь то я понял, что такое моральное перенапряжение, мысли тягучие как сметана, ничего умного в голову не приходит. А пока валить надо от этого кладбища.

И кто назвал этот драндулет полуторкой, это трактор на колесах. Скорость маленькая, но по кустам проехал даже не заметил. Замечательно просто все получилось. Осталось, следы замести да скрыть саму таратайку. До вечера этим и занимался. Замучился ужас. Вечерком, помозговав немного, полез смотреть документы в сейфе. Да, попался мне какой-то отдел Государственной безопасности. Странно, однако, приказ на охрану какого-то склада или хранилища. Приказ о вывозе какого-то имущества и уничтожении оставшегося. Блин, почти все как в родной милиции заполняется, до ужаса знакомые словесные обороты. Решив с утра разобраться с документами, лег спать. Может, проснусь в психиатрическом отделении районной больницы. Не мог весь мир в одночасье поменяться, значит точно лечиться пора. С этой мыслью и заснул.

А утром, минута молчания, мент родился. Шучу, конечно, просто все вещи и машина никуда пропадать и не думали, стоят себе в кустиках. По привычке пошел бриться, открыл свой баул и намылив физиономию пенкой для бритья взял зеркало и уронил его на землю. На меня смотрела моя физиономия, вот только шрамы, которые уже лет десять невидны, снова ярко выражены, да еще и на некоторых корочка сукровицы осталась. Все, таймаут, добреюсь, а потом думать буду. При падении мое супер зеркало, которое в рекламе не разбивается при падении на асфальт с третьего этажа дома, упав на землю с метровой высоты, рассыпалось мелкими осколками. Вот и верь тому, что по телевизору показывают и продавцы говорят. Примостившись у зеркала заднего вида, пригляделся, и не поверил своим глазам, помолодел, даже начавшие седеть волосы потемнели и на вид лет двадцать пять, не больше. А как больно, пена щиплется, сразу вспомнил анекдот, первое лезвие бреет чисто, второе еще чище, тридцать второе полирует кость. Поскоблив морду лица, пошел совершать уголовно-наказуемое деяние, документы подделывать. Найденные вчера вечером личные дела и образцы очень способствовали этому важному делу. Все бланки есть, образцы тоже под рукой, можно начать клепать левую ксиву для себя любимого. Видимо не судьба мне быть простым бойцом Красной армии, только НКГБшные бланки лежат. Итак, начнем. Так анкета в личном деле простая и глупая, а если обратить внимание, что часть личных дел была заполнена от руки, а часть на печатной машинке, то разберусь быстро, весь секрет что с 1938 года цвет печати поменялся. Но именно в анкете скрывается вся прелесть, простая она простая, да ссылок в ней на другие документы имеются, а где их взять? Ничего, бог не выдаст, свинья не съест, подавится. Придумаю себе установочные данные, а потом работа веселее пойдет. Так и стал я Найденовым Алексеем Ивановичем, выходцем из самой пролетарской семьи воспитанный дедом. Даже придумывать ничего не стал, настоящие ФИО написал, а то позовут по имени, а я и не пойму к кому обращаются. А если к советским войскам попаду, это кучу вопросов вызовет. Проверку мне проводил старший лейтенант ГБ Иванов Антон Сергеевич, тот чекист, документы которого я на дороге у бойца нашел, характеристику писал сам начальник, а уж комсомольский билет сделать, вообще не проблема оказалось, в папке приказ был, уничтожить их архив в связи с наступлением немцев, а вот десяток бланков в одной из полевых сумок лежали. Характеристику я себе любимому написал, прямо таки борец за равенство граждан во всем мире, эталон ГБ. Со званием немного пришлось повозиться, если много написать, знакомые объявиться могут, если мало, то очень подозрительным показаться может, что это по лесам ходит сержант ГБ без надзора со стороны старших командиров. Вот незадача, тут еще какая-то аттестация нужна. Что это такое понять не могу. Да и так сойдет. Пришлось в отметке ставить лейтенант ГБ, по должности снайпер, руководитель службы вооружения, на целое звание себя понизил, при учете плюс две ступени. Должность соответствующая, больше ничего по нормам этого времени делать не умею, законодательство то постоянно меняется, а каким оно было в 1941 году, не знаю. Если с оружием попаду к окруженцам, лишние вопросы по нему отпадут. Нашли бравые ГБшники склад с оружием, а посмотреть не даю, так как секретное оружие там хранится. Так остались только фотки наклеить, но тут дело техники, спасибо товарищ полковник за то, что учили нерадивых и криворуких курсантов на старой технике. Час работы, почти вся бумага для фотографий испорчена, но все готово. Сам залюбовался, черно-белое фото качество не очень, но и повреждения кожного покрова на ней незаметны. Теперь подгонка документов под нормальный вид. В чернильницу кроме самих чернил добавил воды, получившуюся жидкость стал выливать на личные дела. Свое наверху держал, пусть ляпы останутся. Больше всего пачкающей жидкости попало на графы учебное заведение и данные об аттестации. Теперь удостоверение личности, с ним проблем не возникло. Папку в сейф восстановление печатей на петлях. Вот опять тормознул, откуда чернила появились? Снова пришлось все вскрывать и наверх кинуть это металлической недоразумение. Ну, все, документ как настоящий, с таким можно и за линию фронта, если не одно но, сперва надо туда эти личные дела перенаправить, чтоб в архив занесли да удостоверение состарить. Ведомости на получение спецпайка и денежное довольствие, оружие, боеприпасы, ведомость на получение патронов на стрельбы, и т.д. и т.п. блин ну и бюрократия, чтоб себя по всем бумагам провести шесть часов потратил. Скорый поздний обед или ранний ужин и сон.

Утро. Да, консервы тают как снег на солнце, еще пара недель и есть будет нечего, а я на месяц растянуть хотел. Вот что значит тяжелый физический труд. Пора с имуществом разобраться. Прогорать на надписи Made in China или еще хуже Made in Germany желания никакого нет, да и с ножами и ружьями что-то делать надо. После удаления разных тряпочек, наклеек я приступил к воронению всех надписей на прицелах. К обеду это неблагодарное дело было закончено. Мне повезло, что с подсветкой и другими наворотами было только два прицела, которые с помощью ножа быстро переделал в обычную оптику выбросив батарейки и выломав контакты. Можно было и просто аккумуляторы достать, только так надежней. И все равно, если кто разобрать попробует, сразу поймет что в конструкцию, внесены мои изменения. Пришлось разбить, а осколки ссыпать в оружейный ящик. Да здравствует черный классический цвет и итальянский баллончик с жидкостью для воронения, от надписей не осталось и следа. Если бы мода была на белые оптические приборы, то где я тогда нашел краски? Из карабинов оставил только свой, да своего боса, традиционный калибр 7.62 к которому тут можно раздобыть патроны. Ружье переросток и остальное вооружение снова засунул в ставший для них родным ящик и, подражая египетским рабочим, затащил его в машину. Так, половину работы сделал, но вот теперь надо всю синтетическую гадость сжечь. В яме запылал огонь, а я щедрой рукой складывал туда носки, плавки, яркие камуфляжи, оставлял только ХБ. Куча вещей за ночь значительно уменьшилась. Под утро для маскировки бросил в огонь пару комплектов формы бойцов красной армии и петлицы с документами старшего лейтенанта. Пусть тот, кто найдет кострище, решит, что окруженцы от формы избавлялись. Остальные решил пока оставить. Днем немного вздремнул. Ну и запах вокруг костра. Но есть и плюс, за этой работой хоть немного успокоился, мысли на место встали.

Как только загрузил машину, сразу отправился из этого гостеприимного места на проселочную дорогу, подальше от шоссе. Методика езды, метров сто бегом, осмотр, возвращение, проехал двести метров, потом все это повторяется. Карта у ГБшников хорошая, каждая тропинка видна, а что самодельная, ничего, я не покупал, просто так досталась, а дареному коню кулаком не машут. Через четыре километра плюнул на предосторожности и поехал без остановок. Через двадцать километров выехал к домику, который отмечен почему-то красным цветом. Жалко машину без присмотра оставлять, да только дорога мимо этой избушки идет. Пока не досмотрю постройку, дальше ехать опасно.

Остановился метров за пятьсот и пошел посмотреть, что там происходит. Оп, из домика старичок вышел, ну не старичок, мужик шестидесяти лет отроду. Бородка небольшая, седой как лунь, вот только поведение не стариковское, да и заморышем его не назовешь. Так, интересно, что это он озираться начал, а понятно, окрестности разглядывает. Услышал движок моего средства передвижения. В сарай пошел, ну иди родной, променад свой совершаешь, я посмотрю, есть ли у тебя в домике потомки кайзера. Так чисто, избушка на курьих ножках пустая. Ну и хоромы у тебя старый хрыч, у моей собаки дома конура и то больше. Отойдя от домика, пробрался к кустам и стал наблюдать за сарайчиком, куда старик направлялся. Не нравится мне, как этот индивид ходит, взгляд как у старого опытного боевика, самопроизвольно расстояние просчитывает. Только знаешь ли ты старый, что связался с командиром оперативной группы МВД РФ. Мы впитали кроме опыта первой и второй мировой еще и Афганистан с Чечней. Если три первых, на тренировках с инструктором, то два этапа последней сам на пузе прополз. Отполз в тенечек, рассчитав чтоб солнце было напротив места подготовки, сделал чучело для дураков, натянул свой импозантный шарфик из гимнастерки покойного на куст. Всю ночь с ним просидел, даже не замечал, а тут пригодился. Пристегнул платок к кепке и повесил ее сверху, если смотреть с солнечной стороны похоже на человека будет, а разглядеть куклу я тебе не дам. Так подкрадемся к сарайчику, ну где ты дедушка? Уже почти забытое чувство, охота, не на беззащитного зверя, а на человека, который имеет огромную фору в знании местности.

Старый задерживается, ну посмотрим, что ты делаешь, правда тут не смотреть, а слушать надо, лес не город, своя специфика. Ага, из сараюшки через дверь не выходил, а вот веточка по направлению к кукле шевельнулась. Ну-ну, этот детский прикол на меня уже давно не действует, у сарайчика стенка тонкая, хоть какой-то звук проникнуть должен, а тут тишина. Так торфяник, пока он влажный, звук проводит нормально, землю и послушаем. Угу, опытный попался, ногу не поднимает, но ничего посмотрим, что дальше делать будешь. Понял, что это обманка, зоркий ты, а может, что и я намудрил слишком сильно. Ну что, продолжим охоту. Так кустики не дрожат, нормально, но на всякий пожарный отойду к деревьям подальше. Через десять минут старичок появился с той стороны, где я сперва лежал. Что-то ты больно воинственный старый, как в избушку свою зашел, залюбоваться можно, от входа все контролировал, останься я там в засаде, вычислил бы не напрягаясь. А теперь веселье. Выстрел из Тигра и на окошке графин вдребезги. Обернулся, окошко как бойницу использовать начал, только близко не подходишь, в тени остаешься. Знакомый прием, это молодежь по пояс высунуться стремиться, обзора им не хватает. А вот и ошибся, пока старый в окошко смотрел я к двери подкрался и не входя в помещение подал голос:

- Стоять, не поворачиваться, руки в стороны разведи. А теперь медленно приседай и берданку на пол положи. Руки в сторону, а то сливу получишь. Теперь медленно подошел к стене, да не той что с окном, к той, что с права от тебя, спинку прогни. А теперь давай вставай на колени и носок левой ноги закинь на правую ногу, теперь медленно садись. Медленно, ноги не расцепляй. Так хорошо. Теперь аккуратно одна рука сверху, другая снизу, сцепи в замок за спиной и не оборачивайся.

Старичок выполнил все мои распоряжения, и что самое удивительное не только ножками, но и рачками, гибкий гад. Теперь минут пять подождать надо, чтоб у этого шустрика мышцы затекли. Просто так подходить опасно. Ну не поверю я, что такие зубры просто так по нашей необъятной Родине шастают. Подготовка у него в каждом движении конкретная видна, при иных обстоятельствах на него, а не на себя поставил. Ничего, как подойдет время, скручу и побеседую по душам. Так время, подходим, ай да дедушка, дернулся, но не рассчитал, что ножки то тебя не слушаются, знаю, самого так ФСБшники раз посадили, хоть и отойдут секунд через пять, но пока ты в моей власти. Быстро связав подозрительного гражданина приготовленной портупеей, схлестнув и ножки простой деревенской табуреткой, стал думать, о чем спросить это чудо природы.

- Ну, давай, рассказывай кто такой, что тут делаешь, только сэкономь мое время, о том, что простой хуторянин не поверю, слишком заметна военная подготовка?

- А ты кто такой шустрый?

- Ну, ты даешь старый, в роду евреев случайно не было, а то вопросом на вопрос отвечаешь.

- С этим племенем ничего общего не имею.

- Так, смотрю, говоришь правильно, подготовка хорошая, сдал ты себя с потрохами. А если прикинуть, что и со своей берданкой на короткой ноге, то мысль возникает, а не хулиганил ли ты дедушка на дорогах? А то сам понимаешь, для кого война, а для кого мать родная.

- На себя посмотри, пришел не понятно в чем в гости и хочешь, чтоб с тобой по человечески общались.

- Я то птица себе знакомая, а вот тебя увидел в первый раз.

- Ну, посмотрел, так иди по своим делам.

- Все надоело мне с тобой недобиток империализма разговаривать. Сейчас война, а ты от "большой любви" к советской власти к немцу перекинуться можешь. Придется сейчас тебя на месте без суда и следствия к праотцам отправить.

Вот тут я столько о себе любимом нового узнал, что просто слов нет, аж заслушался. И что он постоянно повторяет, что егерь, ну и ежу понятно, что не заяц.

- Все старый, понял я, что не предашь, но проверить то надо было.

- Ты проверятель хренов, под образом посмотри. Там у меня еще с первой мировой погоны лежат.

- Сам вставай и смотри,- ответил я, раскручивая портупею и расплетая ноги бывшего офицера. Помогать ему встать я не стал, а просто перенес на топчан. Минут через двадцать ноги опять должны его слушаться.

- Ты уж извини старый, не знаю как по имени отчеству.

- Александр Петрович называй.

- Александр Петрович теперь давай и я представлюсь, лейтенант государственной безопасности Найденов Алексей Иванович.

- А вот как тебе представиться и не знаю, ну давай так, подполковник армии его императорского величества Носов Александр Петрович, или как в последний раз называли командир роты Рабоче-крестьянской Красной Армии. Потом капитан егерской службы.

- Значит, в одном звании служим.

- Почему в одном, я смотрю, ты же сказал что лейтенант.

- Так у нас специальное звание, на две ступени выше армейских.

- Как был бардак при царе батюшки, так до сих пор и остался. Молодежь уже не знает, кому специальные звания присваивают.

- Нет бардака, только мы и остались, но говорят скоро, как в армии звания будут.

Так и просидел я у этого офицера в квадрате почти час, после выпили моей водки за встречу и начали говорить по существу дела. Вот и нашел себе первого бойца, в следующий раз хоть будет, кого у машины оставить, когда на разведку пойду.

- Александр Петрович, а ведь время военное, так что призываю я тебя на действительную воинскую службу.

- Ух, ты, как помолодела призывная комиссия.

- Какая есть, или возражения имеются. Родине служить никогда не поздно, а вы кадровый командир. Так что давайте собирайтесь, моя машина на улице стоит, боюсь без меня, ее найти могут.

- Вот как раз возражений у меня нет, только вопрос. Ты, почему один ходишь?

- Приходится, машину сопровождали всем отделением, когда пошел на разведку пулеметы застрекотали, а вернувшись увидел, что кроме меня и нет никого живого.

- Похоронил?

- Нет, машину угнать и документы собрать другие немцы могли, а вот если хоронить, по сразу понятно, что кто-то выжил и с грузом ушел.

- Правильно, ну ладно, насколько я понял груз надо спрятать?

- Не только спрятать, но и своим передать. А часть придется уничтожить, приказ такой.

- Ценный груз?

- Какая разница, какой?

- Просто винтарь у тебя странный, я такого никогда не видел, прицел длинный, приклад резной.

- Если надо еще есть, а приклад с немца сныл, удобней с таким ходить, да и подошел к карабину идеально.

- Если так, то хорошо, дайка посмотреть.

Я достал магазин и отдал Тигра.

- А досылать как?

- Автоматически досылается патрон.

- Мощная штука.

- Мне нравится, только бой по сравнению с Мосиным послабее.

- Ничего, ты подожди меня пять минут, переоденусь, я теперь вроде на действующей службе нахожусь, цивильное снять надо и документы забрать.

- Хорошее, подожду.

Так, теперь все стало на свои места, красный домик свой живет, синий враг народа. Ничего, начало положено.

Когда Петрович вышел из-за занавески моя челюсть опала вниз. Орден Красного Знамени и Георгиевский офицерский крест. А форма то новая, сразу видно недавно выдана. Ничего себе словил пенсионера. Порывшись в командирской сумке я отдал Носову один ТТ, который тот сразу прикрепил к новой портупее, и кобура сразу у пенсионера нашлась. Когда он побрился, то оказалось, что лет пятьдесят, а не шестьдесят как я думал. Голому собраться только подпоясаться, так и этому красному командиру. Двадцать минут и все уже собрано в узлы, не нажил он, видать, за свою службу почти ничего.

- Лейтенант, а что ты так подозрительно на меня смотришь?

- Да так, проверяю. Слишком ты подозрительный егерь, форма новая, кобура тоже не сильно старая. Вот и думаю кто ты.

- Так я уже говорил, что егерь.

- Ну, егерь, так егерь. Спорить не буду.

- Лейтенант, я у тебя спросить хотел, с лицом у тебя что?

- Начальник сказал, что под взрыв попал, а так я ничего не помню.

- Тогда понятно, я уже о тебе думать нехорошее начал.

Старый сразу понял, что мне надо и показывал дорогу к болоту. Он за последние семь лет, как явился дембель, тут егерем подрабатывал. Буквально через тридцать километров проселочной дороги выехали на вырубку, оттуда на узкоколейку с которой давно поснимали рельсы, потом вдоль берега болота, протаранили кусты и приехали в тупик. Передо мной была ряска, впереди болото, сзади ивовые кусты. По мне так место идеальное. Но старикан вышел из машины и махнул мне рукой, чтоб ехал за ним. Так и ехал по дороге яки посуху километров пять, и выбрались на небольшой островок. Да, со стороны это место и не заметишь, а на самом деле остров метров двести длиной, в сорок шириной. Дальше за камышами была чистая вода, как будто озеро внутри болота, вода коричневая, но чувствуется глубоко.

- Откуда такое счастье?

- Вот чего не знаю, того не знаю. Это болото все гиблым считают. Я его раз сто перейти хотел, но не удавалось, через десять метров топь начиналась. Так вот год назад я сюда поохотиться пришел, а у меня лось подранок по этой дороге побежал, я за ним. Так до острова дошел, его прикончил, а потом неделю выбраться не мог. Раз двадцать чуть не утонул. А когда выбрался, сюда часто приходить стал. Место тихое, никто не придет, не побеспокоит старого больного человека. А то ходят тут разные лейтенанты, потом в армию призывают.

Нет у него страха перед ГБ. Бывший мой якобы начальник к нему даже с уважением относился. Периферия, одним словом.

Первым делом я загнал машину в высокие камыши, пусть плохая маскировка, но все-таки сразу не разглядеть. После этого полез в кузов и вытащил на свет божий запасной комплект камуфляжа. Петрович был рад до ужаса. А когда я достал самый дешевый прицел и присоединил к его винтовке, то тот от счастья только из штанов не выпрыгивал. Все протирал его, гладил, подтягивал. Через несколько минут, не выдержав такого надругательства над точным прибором, я калибровал ствол сам. После пристрелки прицела у старика чуть инфаркт не наступил. Нравится ему точный бой, да и снайпером он по сравнению со мной лучшим оказался. Вот только непонятный он какой-то, когда егерем представился, ждал наверное, что я по стойке смирно встану.

Глава 3

Так, первая проблема решена, место, где временно можно перекантоваться обнаружено и началось его оживание. Палатка выставлена и замаскирована, теперь наступила очередь второго этапа. Оружие надо было пристроить так, чтоб потом никто вытащить его не мог.

- Александр Петрович, опять помощь ваша нужна.

- Что-то задумал?

- Да понимаете, надо кое-что уничтожить, чтоб никто потом никогда найти не мог.

- А я то думал, что у тебя такое в большом ящике, его спрятать надо?

- Да его.

- Так что тебе надо, сбросил в болото, через час даже сам не найдешь куда сбросил.

- Да понимаю я, только акт составить надо, а кроме вас никого нет, так что прошу принять участие в комиссии по уничтожению.

- Раз надо, то давай.

Первым делом я взял с Петровича подписку о неразглашении и положил ее в офицерскую сумку капитана, хорошо, что бланки есть. Потом снял с машины все, что там было кроме ящика и начал раскладывать по партиям. Помню еще сколько он весит, если набить на земле, то фиг подниму. В первую кучу положил форму красной армии, знаки отличия. Во вторую кучу легли два найденных мной сейфа, рация и бланки документов, которые просто лежали в деревянном ящике без запирающих устройств. И началось самое сложное, жаба душила ужасно. Пришло время разбирать вещи начала двадцать первого века. Тут пришлось делать еще кучку, в нее я положил все комплекты камуфляжа, которые раньше отобрал, обувь, из которой предварительно вынул стельки, ножом подтер на ботинках надписи в районе голенищ, если не удавалось складывал их в ящик к оружию. Три бензиновых зажигалки без надписей и две перьевые ручки. Продолжим мародерствовать дальше. Лишнее в ящик. Чтоб отвлечь Петровича от бесцельного блуждания по острову дал ему еще один комплект подходящего по фигуре пятнистого военного костюма и попросил привести обновку и мою форму в надлежащий вид. Кто знает, где должна быть петлица, что еще полагается командирам? Я лично в этом понимаю мало, устав другой, а вот Петрович в этом разобрался сразу, выкопав, красные и темно сини петлицы стал шаманить, перед этим только коса на меня посмотрел. А потом начался простой кошмар для настоящего мужчины. Кроме двух охотничьих ружей я ничего из гладкоствольного не оставил, только отсыпал патроны, которые подходили по калибру, их под четыре сотни оказалось. Хорошее что на номере год не проставлен. Ящик наполнялся стремительно. Оставил два карабина: стандартный Тигр и Лось под один калибр 7,62, снял всю оптику с других ружей и чуть не плача запихал хорошие стволы к остальному не прошедшему проверку имуществу. С пистолетами я расставался намного легче, просто ссыпал их из сумки и забыл. Буду пользоваться тем, что нашел. Разгрузки оставил, пригодятся еще. Когда закрывал металлический шкаф, было ощущение, что прощаюсь с близким другом, запаивая его в цинк. Все больше ничего напрямую меня не связывало со следующим веком. Быстро написав левый акт по имеющемуся образцу, вместе с Петровичем отъехал на машине по дамбе к середине болота и спихнул вещи потомков в мутную, почти черную грязь. Петрович успокаивал меня, говорил, что я исполнял свой долг, и вообще молодец, так переживаю о военном имуществе, а слезы просто катились по щекам, не знал что такой эмоциональный. Но ничего жизнь продолжается. Теперь осталось отправить на большую землю документы ГБ и можно начинать жизнь в этом мире.

- Алексей, что стоишь, поехали на остров, там у тебя в бутылках вроде водка есть, выпей стакан, отойдет.

- Да как тут отойдет Александр Петрович, как с боевым другом с этим ящиком прощался, сколько из-за него уже наших погибло, сколько еще погибнуть могло.

- Не переживай, ты просто выполнял свой долг офицера, прости командира.

- Да ладно, ничего, поехали лучше к палатке, а то прилетят немцы, разбомбят нашу базу, она еще почти не замаскирована.

- Поехали.

На базе мы камышом кое-как замаскировали машину. В этот раз я одел уже подготовленную Петровичем форму и занялся на его взгляд бесполезным делом. С помощью лески и продольных лоскутов зеленой, коричневой и выдержанной в торфяной воде желтого материала стал делать простую лохматку. Угробил я на ее изготовление три часа, и это притом, что опыт уже был, да и изготовил только куртку и обработал кепку, привязав несколько веток, немного пучков сухой осоки. Когда я надел свое произведение искусства, Петрович только в голос не ржал, думал, угробив секретный груз, умом тронулся. Ну ладно старый, я тоже посмеюсь. Отойдя на двадцать метров, я позвал его на улицу и наслаждался тому, как он идет ко мне на голос, а найти не может. Так, поиздевавшись всего двадцать минут, встал и спроси.

- Ну что, дурью маялся?

- Да нет, просто пластуны в царской армии такие же делали, только из листвы, а ты на это ткань тратил.

- Так у них на один день, а у меня многоразовая получилась.

- Не знал, что ты в ней и зимой ходить решил.

- Число, сегодня какое?

- Так 23 мая 1941 года.

Я поплыл, ноги подкосились. Пришел в себя я уже в палатке.

- Что с тобой Леша?

- Да контузию недавно получил, башка уже не болит, только провал в памяти, а сегодня перенервничал, считай, свою мечту утопил. Спасибо вам.

- Давай уж на ты, раз на брудершафт выпили.

- Ладно, давайте посмотрим, что у нас есть в наличии, вы все вещи в палатку смотрю, принесли.

- Давай проведем инвентаризацию.

Подсчет меня порадовал, шестьдесят комплектов формы красной армии, десять шаровар синего цвета. Шестьдесят пар сапог, столько же фуражек рулоны ткани для портянок. Три карабина с оптикой, девять пистолетов ТТ, один револьвер переросток, четыре хороших бинокля, семь ножей без опознавательных знаков, но из хорошей стали, три китайских левых полностью металлических но в ножнах для скрытого ношения, четыре охотничьих самоделки, топор, большой котелок, двадцать шесть с половиной литров водки перелитых в канистры для воды, двадцатилитровая металлическая канистра спирта, тушеная свинина, крупа и другие продукты, их и считать было в лом. А также моя гордость - настоящая армейская палатка. Ложки, кружки металлические стопки и два набора, один туристический со складным мангалом, второй большой рыболовный с коптильней. Рыболовные снасти и другая мелочь как проволока, нитки, иголки заняли два больших рюкзака. Два охотничьих ружья. Патронов намерено. Двенадцать новых полных летних камуфляжа, все старье я положил в шкаф, а как объясню, что кто-то уже носил комплекты, которых нигде в армии пока нет. Да вообще по легенде это форма, которую где-то нашла оперативная группа. Документы об обнаружения уничтожены, о чем акт имеется. Пять пар берцев, три пары коротких сапог. Вот и все что осталось от полной полуторки. Ничего на войне волыны дело наживное, а жизнь то она одна. И еще один плюс, начал приходить в себя, уже при воспоминании о том, что попал непонятно куда и в какое время в глазах не темнеет.

Утро. Блин кто включил это солнышко. На улице брился капитан. Ну, привычка видать у него такая, не успел проснуться, давай рожу скоблить. Я открыл левый карман и достал из него свои документы. Вот и хорошо, уже в меру потерты, краешки от болотной воды потемнели, скрепка оставила ржавый след. Состарились они месяца на три. Сегодня он одет полностью в форму командира красной армии, со всеми регалиями. Камуфляж остался висеть на самодельной вешалке в палатке. Около себя я нашел подогнанную форму лейтенанта ГБ. Он что совсем не ложился? Ладно, переоденусь. Минут пять я промучился с портянками, носки тоже пришлось все утопить, после чего вышел на улицу. Тоже побриться надо, только вот пенку и бритвенный станок отправил купаться на неопределенный срок. Пришлось воспользоваться бритвенными принадлежностями капитана, опыт пользоваться опасной бритвой был, в командировке это шиком считалось, вот я и научился. Поели мы быстро и молча, каждый думал о своем. О чем Петрович не знаю, а вот я мечтал слинять из этой временной петли к себе домой. После завтрака стали решать насущные вопросы.

- Петрович, в машине бензина осталось совсем ничего, а мы только по болоту километров восемь до берега накручиваем. Так что надо найти транспорт поэкономней, да и узнать, что в мире твориться.

- Это и я хотел тебе предложить, на машине мы очень заметны, да и случись что с тобой, я водить машину не умею. Кроме моего дома тут кругом одни хутора, там поляки живут, а они теплых чувств к нам не испытывают. Так что давай переоденемся и съездим, посмотрим окрестности.

Через три часа, оставив машину на месте моей первой стоянки, пошли в сторону дороги. Дорога была пустая, и Петрович, сменив берданку на Лося, остался меня прикрывать. Как маленький правда, от оптики тащится как уж по стекловате. Только автоматические винтовки принципиально за оружие не считает. Блин, вызвался, надо идти, да и от капитана на близкой дистанции по его признанию толку почти никакого. Но как жить то хочется, а тут считай в самое веселое место пришли, дороги кровеносные сосуды армии, их всегда берегут. Дед в свое время рассказывал, что для их охраны целые дивизии выделяли. Надеюсь на нашу полутропку только один мотоцикл выделили. Осмотрелся, вроде никого. Ну, с богом, пополз. Нет, это издевательство какое-то, передвижение по-пластунски. Не могу сказать, что мне так передвигаться не приходилось, все-таки бывший майор милиции, и "за речкой" с 1995 года несколько раз был, но там обычно по зеленке гулял, специализация такая, в 1994 году Грозный не штурмовал, хоть в этом повезло. Искал вместе со своей группой схоны и минизаводы, лишая боевиков горючки, баз и боеприпасов. Но там не поползаешь, маневренность маленькая, при видимости в тридцать метров. Тут пришлось вспоминать теорию и применять ее на практике, главное как говорил инструктор, чтоб пятая точка опоры вверх не торчала, и глазками по сторонам смотреть (как будто можно еще чем-то на солнце щуриться), выискивая злобных боевиков. С нами бы скатался, сразу понял бы, что перебежка с перекатом надежней. Но делать нечего, ползу, любуюсь природой. Кормлю комаров и злобных муравьев, которые приняли меня за большую зеленую гусеницу, вот счастья у гадов, а кусаются как больно. Достали эти кровопийцы. Ага, пока покачивая тылом изображал им большую мишень для бесплатных помощников Геринга которые жужжат и по ходу пьесы меня доедают, на дороге обстановка изменилась. Махнув Петровичу, чтоб он не стрелял, пробрался поближе. Хорошо, что при выходе умудрился лохматку одеть, за кустами не видно, а там по моемому веселуха, ржач стоял на весь лес.

Пригляделся, точно, у дороги бесплатный цирк в исполнении молодого лейтенанта. Стоит этот лейтенант около своих двух бойцов и на чистом русском втирает немцам о том, что пролетариат всех круче и немецкие солдаты как представители рабочего класса должны быстренько смотаться в Германию и с радостным визгом замочить любимого фюрера, как угнетателя свободы трудового класса. Как сдержался, чтоб не засмеяться не знаю. Немецкие солдаты в количестве трех штук, ничего не понимали, но добродушно посмеивались, бесплатный цирк с доставкой на рабочее место. Лейтенанта это раззадорило еще больше, но когда он дошел до дела мировой революции и учений Карла Маркса, одному из тройки весельчаков слушать бред надоело, он и прекратил прокламации ударом приклада по голове агитатора. Видать эта лечебная процедура положительно повлияла на "пациента" и тот заткнулся, обиженный в своих высоких чувствах. Знаю таких командиров, которые с радостным визгом и идеей о братстве трудового народа поднимали роты брататься с захватчиками и вместе с ними устраивать мировое господство пролетариата. Кроме себя любимых они весь личный состав под пулеметный огонь подводили. Откуда знаю, дедушка рассказывал. Он сам таких идиотов расстреливал, служил "цепным псом товарища Сталина" в НКВД. Нет, от таких прокламаций я немного ушел в себя, даже таблички когда вернусь, не оставил.

О том, что не детски расслабился, понял через пять минут, когда эта интернациональная компания подошла к моей лежке. Блин, собачку то я и не приметил, точнее, заметил, только думал что она только для того, чтоб пленных охранять, конвойная. Хорошая такая немецкая овчарка, сучка, в прямом и переносном смысле. Почувствовала меня и стала лаять на куст, под которым лежала моя замечтавшаяся тушка. Петрович не выстрелил, сдержался, сечет обстановку. Эти три гоблина в форме нациков из пролетарской ненависти, стали по моему кустику стрелять. Поняли, что там лежит защитник имущества и тела ярого капиталиста. Сперва от такого теплого приема я решил свалить по тихому, но не получилось. Постреляв для острастки, они подошли на десять метров к соседнему ко мне кусту и стали что-то кричать. Плохо видимо учили великий и могучий Русский язык. Кроме слов руки вверх ничего разобрать нельзя. Ну, мое дело телячье, по-тихому снял лохматку, дослал патрон в патронник, встал и пошел в их сторону. Люди зовут, что мне трудно подойти? За пять метров до этих личностей, споткнулся и когда, чертыхаясь, разогнулся, стрелялки фрицев смотрели не на меня, а в сторону, а это зря. Расслабились, а это в подобной ситуации уже проигранный бой. Классическое упражнение на зачетах по стрельбе, выстрелил три раза из ТТ. Норматив по скоростной стрельбе у меня всегда получался на загляденье, а тут и ствол в руке, доставать и патрон досылать не надо, на две мишени меньше, да и расстояние детское. Спасибо тебе товарищ майор МВД за то, что замучил молодого лейтенанта этим в обычной ситуации ненужными упражнениями по стрельбе. Можно сказать просто на инстинкте сработал. Да и опыт в этом веселом деле большой, в схрон когда влезаешь с автоматом не развернешься, а там иной раз и злые подранки после гранат и "сюрпризов" встречаются. Да и что говорить, с автоматом я не очень дружил. Петрович последнему немцу в голову залепил, когда у того уже на френче красная клякса появилась. Ничего, прикрывает, как умеет, два контрольных, новая обойма. Вылез капитан из своей засады и молодец, пленных контролирует. Мотнул мне головой, забирай, мол, свое барахлишко. Через минуту я поправляя ремень своего карабина вышел к дороге и стал контролировать подъезды, мало ли чего, времена неспокойные.

Петрович, решил посмотреть, что бог послал нам в виде трофеев. Интересно все-таки кого на тот свет отправили, и кто меня чуть не грохнул. Три фигуры в советской форме как три суслика стоят на обочине, нижние челюсти носки сапог придавили. Что вылупились, ну шел прохожий, ну пострелял немного. Нормальный человек радоваться должен, что и ему не перепало, а эти стоят рты поразевали. Подходить к первому немцу Петрович не стал, собачка у него больно нервная, лает, рычит, на людей бросается, бешенная, наверное. Покусал ее хозяин видимо перед своей смертью, тоже дерганый был, по кустам палил. Осмотрел второго и улыбнулся, ну когда еще так подфартить может, патроны к винтовке Мосина, ну прямо наш разметчик. Вот зачем они ему нужны непонятно. А вот и разгадка, замок от карабина Мосина. Правильно, зачем всю тяжесть таскать, а так унес боеприпасы и сделал трофейный ствол нерабочим. Второго проверил также тщательно, присматривая за дорогой. Два глаза Петровича хорошее, но четыре лучше. От повезло, кроме личного оружия у него отечественный ТТ завалялся, запасливый однако немец попался, а мне боезапас пополнить надо. Лейтенант неврастеник зашевелился, видно действие "лекарства" заканчивается, может повторить лечение? Бить его не хотелось, и так мозгов нет, так еще и кость стряхну. Сержант со старшиной к кинологу фрицев пошли, палочки взяли тяжелые. Видимо и хозяин и собачка ну очень им не понравились. Я то собак люблю, и не по тому, что умею их готовить, просто, сколько себя помню, дома всегда животные жили. Ага, сучка прониклась, хвост поджала, скулить начала и в лес труп потянула. Сильная зараза, я уже начал прикидывать утянет она своего хозяина до обочины или нет, но поводок сорвался, и шавка скрылась в неизвестном направлении. Ну и фиг с ней, мне не горячо ни холодно, все равно по руслу ручья пару километров идти, запах и собьется. Веселая парочка неудавшихся подозреваемых в жестоком обращении с животными последний труп досмотреть решили. Нашли дураков, своих мертвых немцев сварганьте, а потом досматривайте. Жадный я, да и часы на этом гаде смотрю хорошие, а я свой сотовый утопил, как теперь время определять? Этого для экономии времени досмотрел сам. Да и немного успокоился. Все, вроде отходняк прошел, можно и уходить. Взвалив на плечи связанный балахон с трофеями, пошел в леса густые, нехоженые. Петрович тоже трофеи потащил к кустикам, а лицо у него довольное, как будто сметаны стрескал ну не меньше литра.

В кустах, мы быстренько пообщались и решили засаду продолжить, только немного поменять приоритеты. А я что, да со всем моем удовольствии, только башкой сильно не рисковать, одна она у меня. Вооружили бойцов винтовками Маузера, лейтенанту ТТ дали. Пусть потрудится на благо трудового народа, о котором так хорошее немцам песни пел. Старшина и сержант оттащили трупы подальше в лес, и замели ветками кровь, нагнав толстый слой пыли. Ну что, есть время познакомиться.

- Эй, красноармейцы, чьи будите?

- Старшина Зосимов.

- Сержант Лосев.

- Лейтенант ГБ Найденов, - представился я.

- Что в плену забыли, за Родину воевать расхотелось?

- Нет, товарищ лейтенант нам сказал, что надо агитировать немцев, не стрелять по ним, и тогда интернациональное сознание восторжествует, они сами будут воевать с Гитлером. Они, рабочие и крестьяне Германии, увидев, что мы не нападаем, стрелять по нам не будут.

На Петровича такой ржач напал, что он аж на месте подпрыгивать начал. Ну дает капитан, смешинка в рот в неподходящий момент попала?

- Правильно ваш лейтенант сказал, зачем в вас стрелять, патроны тратить, если без единого выстрела можно захватить вместе с оружием трех боеспособных противников.

- Пролетарии всех стран поймут необходимость своего единства. Вместе мы сбросим гнет мировой буржуазии во всем мире, - вякнул летеха.

- Старшина, он у вас всегда такой ущербный был, или контузило его недавно?

- Всегда,- немного подумав и поняв, что командир ГБ не ловит на слово, ответил старшина, - он нас с начала войны агитирует сдаться в плен, чтоб поговорить с братским народом. Достал уже своими бреднями.

Вот ты какой северный олень, сейчас я из тебя лося делать буду. Но повеселиться нам обстановка не позволяла, а то у меня уже с полсотни приколов на языке вертелось. Ну, язвительный я, что тут поделать.

Охота продолжается. Двадцать минут, новый клиент, но на этот раз моторизированный. Не пользуется дорога спросом. Из первых трофеев особенно порадовал МП-38 с шестью магазинами по 32 патрона забранный у кинолога, дед говорил, что в начале войны их у немцев было мало, а мне вот попался. С правой стороны от дороги раздался рык трактора. Ничего себе немцы развлекаются, уже на сельхозтехнике катаются. Когда разглядел, что это мотоцикл, со смеху чуть не упал. Рокот приближался и я, встав на обочине, требуя остановиться, нагло поднял левую руку, вверх. С новичками этот способ действует безотказно, а немец пока непуганый партизанами. Пойми, кто стоит, форма неизвестная, лохматая, кепка на голове.

Фрицы тормознули дважды. Первый раз, когда остановились, а второй когда вместо того чтоб взять меня на прицел уставились поросячьими глазками на мой камуфляж. Уже ставшая традиционной серия из пистолета лишила Германию еще трех ее верных сынов. Нечего клювом щелкать. Петрович на этот раз досмотрел немчуру сам, мне не доверил. Совместными усилиями отволокли мотоцикл в кусты, где и приступили к потрошению.

Ну и рыбалка нам выпала, немец как плотва в жор пошел. Дорога то проселочная, даже не дорога, а одно направление, часа не прошло, как еще один клиент познакомится решил. На легковушке катят. На этот раз можно просто в салон лимонку бросить, осколки мелкие, трофеи сильно попортить не должны. Но, приглядевшись, понял, облом. Рядом с водилой сидел офицер, а на заднем сиденье расположился связанный боец красной армии и один конвоир. Сказав старшине, что если кто вылезет или не дай бог пульнет из трофея, убью на месте, взяв хорошо знакомую Ф-1 и немецкую плевалку, пополз к дороге. Когда до машины оставалось метров десять, она неожиданно остановилась. Я посмотрел вперед и увидел лейтенанта. Вот дебил, контуженный при рождении, стоит посреди дороги. А летеха сволочь демонстративно медленно стал открывать кобуру, но не успел это сделать, офицер оказался не быстрее, а опытней. Труп лейтенанта не успел упасть в пыль, как за машиной раздался взрыв. Водитель получил сливу из карабина Петровича, а я успокоил офицера и конвоира. Ну и засветились мы сильно, девять жмуриков на одном месте за день это пережить можно, вот только труп командира Красной Армии, это перебор. Надо рвать когти и чем дальше, тем лучше. Старшина понял правильно и полез исполнять свой долг перед родиной и не вооруженным личным составом, проще говоря, по своему желанию работать мародером. Боец в отличии от лейтенанта был жив, когда машину резко остановилась, он из нее просто выпал, руки были связаны и он не смог зацепиться за борт. Почему он удостоился чести ехать на машине, а не идти пешком стало понятно после обнаружения раскуроченной рации. Радист пригодится, переводчик уже есть, Петрович по его словам не плохо говорил на этом языке. Неплохой отряд получиться в дальнейшем может. Но надеюсь, до этого не дойдет, раньше домой прибуду, а то злые тут все, собаками травят, в меня стреляют, некоторые вообще убить хотят. Нет при первой возможности в свой 21 век и оттуда никуда.

Глава 4

Быстро загрузив труп лейтенанта в полуторку, я пошел сливать с легковушки бензин. Петрович, нарезав несколько кругов вокруг мотоцикла, все-таки решился и завел трехколесный агрегат. Управление видите ему, простым показалось, гордый кавалерист товарища Буденного. Я не успел остановить престарелого байкера, который с радостным криком "Етить твою......(вырезано цензурой) пропахал в кустах небольшую просеку, но остановился. Во взгляде читался вопрос, а что случилось.

- Петрович, ты как, живой?

- Да вроде.

- Нет, капитан, доведешь ты меня до инфаркта, хоть раз за рулем сидеть приходилось.

- А чего тут сложного, завел и поехал, это не конь, которого надо к седлу приучать.

Нет, конечно, я человек простой и посмеяться тоже люблю, но не в такой обстановке. Ну, чудит старая гвардия.

- Старый, ты его морковкой приучить забыл, вот мотоцикл в галоп и пустился. Ладно, приедем на базу разберемся. Научу тебя ухаживать за новым зверем.

- Давай, мне он понравился, жрать не просит, нигде не гадит, а то что воняет и рычит, привыкну.

Вот, и этот прикалываться начал. Нравится мне этот командир в квадрате, надежный мужик, в отличие от меня от шока отошел в минуту и сам стебаться начал, ну никаких обидок на непочтение к его преклонному возрасту. Залив бензин в грузовик доблестно свистнутым с легковушки топливом я подозвал старшину и начал снимать с него мелкую стружку.

- Старшина, ты сколько в армии служишь.

- Шестой год.

- А теперь ответь, приказы командиров для тебя пустой звук?

- Нет, товарищ лейтенант государственной безопасности.

- Так какого черта мотоцикл на самом виду бросили? Товарищу капитану в срочном порядке его в кусты прятать пришлось. Чему вообще вас учили?

- Виноват, исправлюсь.

- Исправится он, своими халатными действиями вы могли поставить группу под удар. В случае обнаружения мотоцикла усиленной группой немцев, они могли обследовать этот район и обнаружить нас. Война идет, мы находимся в тылу у противника, за подобные ошибки расплачиваться придется кровью.

Взгляд Петровича был полон благодарности. Следующей фразой я его добил.

- Строиться, равняй, смирно.

Ага, послушались, а теперь на сладкое.

- Старшина Зосимов.

- Здесь.

- Выйти из строя.

- За проявленную халатность при выполнении приказа вышестоящего командира объявляю тебе забывчивый три наряда вне очереди. Отрабатывать придется под непосредственным руководством товарища капитана. Встать в строй.

- Капитан Носов, выйти из строя.

- За проявленную смекалку при удалении демаскирующих признаков группы, капитану Носову объявляется благодарность.

- Служу трудовому народу.

- Встать в строй.

Пока все спокойно, отбуксировали на ручном приводе новую технику к полуторке. Мотоцикл кое-как затащили в кузов, весь бензин с машины я влил в бак четырехколесного зверя. Собрав трофеи, выдвинулись в сторону острова. Перед съездом в болото Петрович пересел в кузов, контролируя бойцов, запретив им смотреть на дорогу. Кто его знает, что за кадры нам достались, вдруг немцам попадутся, потом греха не наберешься. По прибытию все равно возьму с них расписку о неразглашении. Ну, очень нужный ящик с бланками в наследство достался. А когда приехали на базу, и Петрович снял камуфляж, переодевшись в соответствии с действующим уставом, челюсти у бойцов отвисли заново, ну где еще можно в тылу у немцев увидеть обладателя Ордена Красного Знамени и Георгиевского креста? Только у нас любимых. Пока бойцы устраивались, Петрович подошел ко мне, и понеслась непринужденная беседа по обучению молодого общаться с личным составом. Но тут нашла коса на камень, опыт в этом геморройном деле у меня тоже немаленький. Да и в отряде "ссыльных лучших" одни офицеры были, а я хоть и командовал им, только многие по возрасту и по званию были старше.

- Алексей, а почему ты старшине выговор дал, мне понятно, но я благодарность не заслуживаю.

- Петрович, сам посуди, а что я должен был сказать? Посмотрите, товарищи бойцы как доблестный орденоносец, герой двух войн и революции, нефига не учил матчасть потому с радостным воплем и улетел в кусты. Самому не смешно?

- Приятного мало, но бойцам надо говорить правду.

- А правда товарищ капитан заключается в том, что из-за распи...а старшины, который в нарушение приказа оставил мотоцикл на открытом участке, выдав тем самым место положения группы. И если бы ты старый кавалерист по дурости не решил прокатиться, хотя ни разу за рулем никогда не был, и не залетел в кусты могли и нарваться на крупные силы противника. А вот теперь представь, что с твоим авторитетом бы стало, если я так твой поступок преподнес? А вот сейчас старшина знает, что из-за его разгильдяйства мы чуть не погибли, а ты совершил то, что он должен был сделать, если слушал приказ, а не сопли жевал.

- Да понял я, не дурак, и вообще спасибо. Хорошо тебя учили, вроде и подчиненный совершил проступок и наказан за дела, вроде я по дурацки поступил, но сделал нужное дело и получил благодарность.

- Да, перед строем неудобно было, но теперь пока один на один и тебе три наряда объявляю, и отрабатывать их будешь вместе со старшиной и сержантом.

- Так по уставу не положено.

- Как найду первого попавшего завалящего генерала, у него разрешение спрошу тебя наказать. Так что пошли по описи имущество старшине на хранение отдадим, а потом отработкой нарядов начнем. Я уже придумал, как это происходить будет.

Передача имущества проходила быстро. Благодаря Петровичу все добытое непосильным трудом и мародерством уже было занесено в амбарную книгу. Зачитав список передаваемого на хранение, внесли туда новые трофеи, после чего выгнали его на улицу под уже темнеющее небо. Повеселимся, я приступил к руководству по отбытию нарядов. А что еще остается, тумбочки нет, кухня как таковая отсутствует, в караул человека на ночь ставить, смерти подобно, устанет, замерзнет и с утра вообще не боец, да и смысла нет, до нас только комары добраться могут. Но у нас есть Петрович, у него тоже три взыскания, которые, получив за дело, он даже не оспаривает. Честный мужик до одури. Если в этой временной петле все командиры такие, то немцам не позавидуешь. Старшина отгонял мотоцикл с сержантом, ну ничего, вместе и отработают наказание.

- Так бойцы, в связи с нарушением вами устава придется попотеть. Сейчас товарищ капитан садится за руль мотоцикла, который вы бросили на поляне, а вы его сзади подталкиваете. Вокруг болото, звук от двигателя разносится далеко, по этому будем обучать езде с движком в две залетные силы.

- Товарищ лейтенант государственной безопасности, а товарищ капитан на мотоцикле ездить не умеет? - сколько удивления и скрытого сарказма.

- Нет, не умеет, Старый герой кавалерист, по этому спасая вас, рисковал жизнью.

- А почему вы его называете не по уставу?

Вот докопался гад, да и Носова вопрос в глазах.

- А это товарищ старшина вы узнаете на занятиях, которые мы будем с вами проходить. А сейчас просто сообщу, если вы в боевых условиях спросите "товарищ лейтенант государственной безопасности, я тут увидел, что в вас немец целится, не будете добры, разрешить мне его пристрелить", то от нашего отряда уже завтра никого не останется. По этому товарища капитана как заслуженного командира красной армии в бою называть только "Старый", а меня "Лис".

- Понятно товарищ лейтенант государственной безопасности.

- Пока не в бою можешь и по званию, а когда начнут стрелять только по позывному. Все понятно?

- Да.

- Поскольку тупых вопросов больше нет, приступим к занятиям по вождению. Старший, капитан Носов, не отлынивать приду, проверю.

Так, остался еще один кадр, который пока остался без работы, но ненадолго. Радист, мой белый хлеб. Когда я вошел в палатку этот привилегированный субъект изволил почивать. Расслабон поймал. Ну, ничего, сейчас я тебя научу родину любить. Вместо будильника идеально сработал смачный пендаль по пятой точке опоры. Нет, все-таки у этого радиста бронированный зад. Только хрюкнул гад и перевернулся на другой бок. Ничего, я своих бойцов и в состоянии полного нестояния поднимал, и патрулировать заставлял. Этот гибрид бройлерного поросенка с ленивцем меня еще плохо знает. Так, за палаткой Петрович занимается вождением, выписывая такие кренделя, что сердце переворачивается, бойцы, используемые в качестве двигателя, уже вспотели. Хорошо, в следующий раз, когда приказ отдам, бананы из ушей вытаскивать научатся. Как говорил наш незабвенный подполковник, курсант, не думающий головой, прочувствует суть приказа ногами и начнет чувствовать неприятности задницей. Радист попал, нет не правильно, он ПОПАЛ. Вот всегда удивлялся на штабных крыс, стоило только придумать для радиста занятие по его силам, ну окопчик вырыть в камышах в воде, или островок в зеленый цвет покрасить, травку расческой причесать, да много чего при хорошей фантазии придумать можно, так нет, проснулся, смотрит на меня своими свиными глазками.

- Товарищ лейтенант государственной безопасности, вы меня вызывали? - и прожекторами своими хлоп, хлоп.

- Иди боец к старшине и встань на довольствие, потом придешь ко мне и получишь специальные средства, за которые будешь отвечать лично.

Упоминание о жрачке так обрадовало жирдяя, что он с радостным видом побежал к старшине. Вот мечтатель, хоть я и первый раз сегодня нашего мародера от вооруженных сил увидел, просек, что где на него сядешь там и слезешь. Ну, начался бесплатный цирк, старшина попросил у капитана перерыв пять минут и стал записывать данные нового бойца. После того как записал, вновь вернулся к отработке наряда, толкая мотоцикл. Радист аж подпрыгивать стал, ну очень ему новое обмундирование хапнуть хотелось, а главное продукты питания быстро получить и заточить. Морда лица у Петровича ну очень довольная стала, а как увидел, что я за ними наблюдаю, подмигнул мне и спрятал улыбку. Вот старая школа, сразу включился в учебный процесс, помогая ввести лекарство от борзоты. Я прислушался.

- Понимаете, товарищ боец, у нас сейчас по расписанию занятия по вождению транспортных средств состоящих на вооружении у противника, прерывать их не положено. Командир отряда распорядился.

- Но товарищ командир сказал, что я могу получить вещевое довольствие и паек на сегодня.

- Правильно, когда наступит время ужина вы все и получите.

- А побыстрей нельзя? - ну все, так обращаться к старшине могли только командиры и того понесло. Петрович от такого хамства просто дар речи потерял.

Сейчас будет битва титана и куска грязи, но нет, капитан вмешался.

- Старшина на занятиях по вождению, но я могу его отпустить, если кто-то его заменит.

- Товарищ капитан, разрешите заменить товарища старшину на занятиях, - ляпнуло приложение к рации.

- Разрешаю. Старшина свободен.

Когда раздраженный старшина зашел в палатку, то он чуть не взорвался, но ничего, сейчас успокоится. Я предложил ему присесть, и мы вместе стали наблюдать за работой штабника. Минут пять он терпел и толкал мотоцикл из-за всех сил, потом начал сдавать и отлынивать. "Второму цилиндру" в форме сержанта это совсем не понравилось, особенно когда Петрович начал делать замечания по снижению скорости. Узнав о том, что радист мухлюет, капитан отстранил сержанта от интеллектуальной работы, поставив его контролировать связиста. Нет, ну это надо видеть, когда пыхтящий боров толкает тяжелый драндулет, а сзади ему дают команды.

- Прибавь скорость, капитан газует.

- Сбавь обороты, поворот, слепой что ли.

Цирк продолжался полчаса. Досматривать мы его не стали, старшина попросил разрешение на приготовление пищи для личного состава. Я обоими руками за, последний раз горячие ел неделю назад. Так старшина стал доставать свинину и пшено, приступив к приготовлению пищи. По лицу видно, что изголодался, но в руках себя держал. Подозвав будущих звезд мотоспорта, послал их смывать пот и готовиться к ужину. После помывки выдали новое обмундирование и сапоги. Когда выдавали оружие, у бойцов глаза на лоб только не полезли. Портупея с ТТ, разгрузки битком наполненные патронами к охотничьим ружьям, карабины Маузера без патрон, ножи, пилотки. Ропота не последовало, только какие-то не веселые у них лица. Ладно, уро вечера мудреней, правда и сейчас они уже поняли, что это не вооружение, а дополнительный вес на тренировках.

В это утро меня разбудил Петрович, только светать стало, да спит он когда-нибудь? Быстро одев простую полевую форму я начал поднимать остальное воинство. Радист встал без звука, видимо проникся, после вчерашнего. Бойцов я заставил надеть старую форму и погнал в полной выкладке на зарядку. Пробежав, пять кругов по периметру острова, пошли проводить разминку, классическое отжимание, приседание, растяжка. Потом под руководством Петровича стали изучать приемы, удары и защиту от них. Бойцы видели, что, невзирая на звание и возраст командиры занимаются вместе с ними, выкладывались полностью. Провозившись час, пошли в лагерь, ну и выматывающие эти занятия. Если эта была зарядка, то что Петрович для тренировки приготовил? Теперь мыться, бриться. Засыпали кашу и свинину, начали учить матчасть трофейного оружия. После завтрака я дал всем пол часа отдохнуть и снова проделал весь комплекс. Но Петрович не успокаивался, стали тренироваться обнаруживать засады. Радист стал сдавать, ну ничего, ропота не было, что делали они, делали и мы. После двух часов занятий наступил час отдыха. Все, время десять часов, надо съездить, посмотреть что делается на дороге.

- Старшина, мы со Старым уезжаем, остаешься за старшего. По острову бездельно не шататься, за палаткой вырыть яму, длиной десять метров, шириной пять, глубиной метр. В десяти метрах правей выкопаете яму глубиной в рост человека метр на метр. Дерн не ковырять, а снимать аккуратно, он еще пригодится. Место работы накройте сеткой, которая в большем мешке лежит, чтоб с самолета незаметно было. Землю не выбрасывать, аккуратно собрать в кучу, если на траве ее замечу, спичками собирать заставлю. Костры не палить, не дымить.

- Сделаем.

Ну, как достало это нововведение, да, нет, сделаю, принесу. Как хочется услышать есть, так точно, по вашему приказу. Не армия, а банда батьки Махно. Ну ладно, на этого вояку положиться можно, а вот интересно как он радиста к общественно-полезному труду приобщать будет, приедем, посмотрим. Только заранее пришлось предупредить, что припухлости на лице личного состава и изменение цвета кожного покрова вокруг глаз мной не приветствуется.

Начнем собираться. Так, разгрузка охотничья, переделок камуфляж. В него положил четыре магазина к Тигру по десять патрон, две найденные в мотоцикле Ф-1. Перетянул боковые контейнеры, приспособил их для ношения магазинов МП-38 ну и что с того, что выглядывают бруски сантиметров на пять, не на парад готовимся. На правое бедро пристегнул мягкую тряпичную открытую кобуру для ТТ, ижевская подошла после небольшой подгонки ремешков. Попрыгал, да боевка получше охотничьей в несколько раз, да где ее тут возьмешь. Вес весь оказался впереди. Пришлось в задний контейнер положить аптечку, фляжку с водкой, засунул туда две немецких колотушки, сидеть за рулем в машине в таком виде просто ужасно, спину натереть можно. Вечером переделаю. Одел снова, не пойдет, вес сильно увеличился и на шею и плечи жмет. Достав толстый войлочный уплотнитель из одного туристического рюкзака благо все они камуфляжной окраски, Петровичу сказал что взяли их вместе с формой, вырезал "манишку" и пришил ее с внутренней стороны своего изделия. Так, вроде на плечи не жмет. С помощью ремешков подогнал жилет по фигуре и нацепил карабин с МПшкой. Гадский папа, как неудобно то, с плеч сползают. Ничего, промучившись еще минут двадцать прикрепил два внешних валика из обрезков манишки и все, в этом прикиде можно и на дело идти, если правда очень прижмет. Вес только большей, будь группа прикрытия, не за что второй основной ствол не стал брать. Ну не герой я из американских фильмов. Долг родине давно отдал. Петрович проделал со своей разгрузкой почти тоже самое, только выкидыш немецкого военпрома не брал, да немецкие гранаты оставил. Промучились почти час. Но ничего, наверстаем.

Первый выезд на мотоцикле. Романтика блин, мелкие брызги на лице, грязные разводы. Да тут и очки не помогают, когда торф с водой в нос летят. Но кое-как приспособился. Вот хорошо Петровичу, развалился в коляске, за пулемет держится. И рулить не надо, и низ лица воротником прикрыл. Мучения длились буквально двадцать минут. Ничего, пока тепло можно и потерпеть. Вот и мой любимый ручеек. Надо сходить, посмотреть, что на дороге происходит после вчерашнего шухера. Но вот что-то вещун разыгрался, прямо задницей чувствую неприятности.

- Старый, давай я один туда схожу, посмотрю, что происходит. Если все нормаль, тебя свисну.

- Так давай вдвоем, если что я тебя прикрою.

- Да состояние паскудное, как будто ждут там нас.

- Так мне что делать?

- А ты на остров что посреди ручейка переберись, если что я погоню мимо ручья поведу, постараюсь ее в линию выставить, ты только не подведи.

- Давай так и сделаем Леша, извини Лис. За меня не переживай, стрелять не разучился.

Я отошел метров на сто и когда пропал из поля зрения своего "засадного полка" задумался. Так, мы не в Европе, это там леса почти в парки превратились, тут однако обстановка другая. А где в парке проще всего спрятаться, правильно, на земле в кустах и на дереве. Но немцы не дураки, трупы, наверное, уже нашли и определили, что работало два ствола. Сам бы я это в первую очередь сделал. Так, а если подойти к решению проблемы с обратной стороны. Скорее всего, они поставили засаду на выходе к дороге, там, где кусты не такие большие и есть более-менее нормальный обзор окрестностей. Значит, один из них на дереве кукушкой прикинулся. Раций компактных у них нет, связь будет или жестами, или проводная. Скорее всего, проводная, педантичный народ и не рискнут махать граблями, чтоб привлечь к себе внимание. Брать будут без шума. Не будут они орать на весь лес "стой, стрелять буду, а патроны кончатся, заплюем, утонишь". Посмотрим, что я смогу предложить фрицам. Зайдем в гости посмотрим, что они делать будут. Вещун сильно играет, значит веселых парней, моих коллег на след отправили. Не доходя да дороги примерно километр, тут как помню засаду делать, вообще смысла нет, забрался на дерево, стал осматривать окрестности. Вот мои любимые кустики, так и стоят как оставили, а вот и подход к дороге. Ежевика колючая зараза, но пережил и этим ничего не будет. Солнышко за спиной, так что можно и биноклем попользоваться. Отблеска не будет, да из кепки козырек блик прикрывает. А вот и обманка, правда, сделана не профессионально, сразу бросается в глаза, да оно и понятно, наглых окруженцев ловят, которые решили отправить на тот свет с десяток солдат фюрера. Сквозь заросли кустов появилась тропинка, точнее видно, что через кусты кто-то нагло пробивался, верхушка кустов смотрят в мою сторону. А рядом такой же след в другую, ничего подождем время есть, Петрович еще час дергаться не будет. Ага, ветерок кустики немного шевелит, а они почти не расплетаются, а ветер то поперек троп. Ну затейники, чем-то скрепили, а скорей всего немного кроны запутали. Вот мол видите, пришли мы на эту поляну, а тут никого нет. Осмотрели ее и обратно ушли, а почему не по своим следам? Да мы что по уши деревянные, там же после того как мы пришли колючки в сторону выхода смотрят, проще в другом месте продраться. Если они так думают, то тропинки должны где-то соединиться. А вот и это место, всего-то метров пятьдесят и овал замкнулся. Если пониже сидеть и не искать место выхода, и не заметишь, пришли, ушли. Значит, они где-то тут сидят или сидели. Меня не ждут, так подстраховка, по их мнению красноармейцы давно ноги сделать должны. Посмотрим на деревья. От мама дорогая, что за чудик, они совсем с ума восходили? Ну, кто блестящий провод поверху пускает и вдоль дерева еще обматывает. Правда и сам бы так сделал, учтем ошибку. Так, где-то должен радист примоститься, ну не будут они несколько километров на пишедрале топать, машину вызовут, или сообщат о том, что нашли злобных и противных. А вот и она родимая. А рядом под сеточкой шевеление, жрет радист что ль, работать надо, а не брюхо набивать. То, что расслаблены, для них не проблема, секунда и как пружина на боевом взводе будут. Оружие под рукой держат, да и видно их плохо. Нет, все-таки приду домой пойду к психиатру. Ну что за черт меня дернул связываться с этими профессионалами. Решил посмотреть, чья подготовка лучше. Так, теперь посмотрим, сколько фрицев собралось меня в гости пригласить. Радист, наблюдатель, рядом с радистом командир тусоваться должен, а вот и он, травкой прикрылся и с кем-то треплется. Уже четверо. Теперь посмотрим в другую сторону, вот еще два гаврика, ну прямо как по учебнику, парами лежат гады. Итого шесть. А следов от засады у нас было четыре, значит еще два где-то лежит, скорее всего перед деревом наблюдателя. Почему четверо, так положено так, на каждого гада диверсанта минимум два бойца. А отделение у немецких ловцов, из восьми человек считая командира. Не будут же они дробить целый взвод из-за пустякового дела, да и уехали мы на машине, мотоцикл, загрузив в кузов, они и это по следам прочитать могли. Так, всех увидел всем привет. Подождем, когда наблюдатель отвлечется, у меня фора в 100 метров по сравнению с ним, а уж с остальными гавриками, вооруженными автоматами и подавно.

Веревочку к веточке привязал, спускаться по стволу времени абсолютно не будет. Она не блестит, да и сзади ствола находится. Танго, серия из двух выстрелов, первый в рацию, второй в радиста, перенос прицела, блик, не успел гад, прощай снайпер - наблюдатель, надо не орешки грызть, а за обстановкой наблюдать. Два ноль в мою пользу, побыстрей от дерева пригнувшись на двадцать метров. Успел, ну и гады, кто тяжелый пулемет по лесу таскает, умаетесь. Ну, ничего, пара выстрелов и пулемет затих. Три ноль, а теперь ноги в руки и бегом, главное вырваться из клещей, ну уж больно грамотно лежки себе сделали, радиус побольше бы, тогда и соваться смысла не было. Ну давай побегаем, я уже отдохнул, а вы наверное часов пять на зелень пялились, да на солнечную сторону. Километр за спиной, стрелять перестали, может, оторвался. А вот фиг тебе, ждите больше товарищ бывший начальник оперативной группы. Бегут в стороне, размерено и сердито. Но у меня еще есть туз в рукаве - Петрович, только не дай бог заснул. Вынырнул я у ручья минут за пять до преследователей. Ну что за лоси, я вроде не слабак, да и то выдохся, а этим хоть бы хрен. Вон и островок, ну что начнем веселиться. Демонстративно побежав по тропе, завернул за поворот. Хорошо, что подготовил одну Ф-1 для растяжки, но времени нет ее ставить, так гранату через развилку куста на землю, леску на тропу и деру из этого места. Успел пробежать метров двести и взрыв. Повезло, что успел добежать до островка и упасть, ничего, мы люди не гордые отползем. А теперь посмотрим, что там происходит. Так, еще три тушки готовы и один дергается. Неужели я их так разозлил, что они все вместе кучей за мной побежали? Нет, просто первый раз с путанкой дело имеют. Это вещь хорошая, если не ты в нее попадешь Первый немного в леске запутывается, приостанавливается и начинает ноги освобождать. Три секунды и остальные подбегают, выстрелов взрывов нет, опасность тоже не замечают, а потом веселый бах. Три плюс четыре, ну никак восемь не получается. А ты ори болезный, может пропажа выползет. Пять минут и никого, но чувствую, рядом где-то ходит гад. Выстрел за спиной, оборачиваюсь, проси Петрович что хочешь, это же надо гаденыш меня обошел, еще немного и пришлось держать ответ перед Михаилом Архангелом о себе любимом. Старый подниматься стал, ну не дурак ли, махнул рукой чтоб лег. С места пустил в каждого немца по пуле, стараясь раскроить череп. Лучше перебдить, чем потом перебздеть. Так, тут немци кончались, начнем собирать трофеи. Ну что за звери, до последнего за мной шли, а если бы знали как растяжка из путанки делается и что это такое, то все кранты мне любимому. Да и ребята не простые, в двухцветном камуфляже, ну и нам такое пригодится, так что, несмотря на кровавые пятна, забрали и его, и короткие сапоги. На полянку пробирались по крысиному, сперва в два бинокля осматривали трупы, потом из оптике по выстрелу в каждую тушку. Вот наблюдатель дернулся, гад, весь в крови, переломан при падении, а готов был встретить нас и захватить с собой к тетке с косой, в правой руке гранату держал.

- Да Леш, теперь я понял откуда у тебя такая форма, только у этих два цвета, а чью ты мне дал подумать страшно. Вот вражина, уважаю их, хорошие войны.

- Лучше плохими были. Если бы они не расслабились, да и честно говоря, если не почувствовал, что сегодня сложно придется, вляпались бы. Бля, не люди, а собаки какие то, умирали, но по следу шли, а последний вообще один остался, но все равно пер как танк. А снайпер вообще хорош, почти мертвый, только на злости своей держался, ждал кто подойдет, убить или просто умереть. Нет, больше я на эту дорогу не ногой, поищем другое место, где повоевать можно. Я после этой гонки еле двигаюсь, да и того гада что ты пригрел, пропустил. Больше сказать было нечего, трофеи с восьмерки немцев заняли коляску мотоцикла полностью. Ну, ничего, зато я теперь имею алиби на камуфляж. Больше в одном месте чудить точно не буду, хватит.

Глава 5

Как добрались до базы, я помнил смутно, трясло всю дорогу. Только закончив дело, стал понимать, что встретил тех, чья подготовка почти аналогична моей. Им просто не хватало знаний по использованию опыта полученного кровью русских солдат в Афганистане и Чечне. Блин, да это же ягдкоманда, самая настоящая ягдкоманда. Да откуда она взялась здесь, где нет партизанских движений, нет диверсантов, простые напуганные окруженцы к которым они приобщили и нас. Блин, теперь я понял, с кем столкнулся, это элита антитеррористических подразделений Германии, а эти за своих точно мстить будут. Будь они готовы к боевому столкновению, там бы с Петровичем и легли. Правильно говорят, что немец пока непуганый. Дедушка вспоминал, что встретился с этой немецкой гадостью. Это солдаты неделями могла лежать в лесу, есть все, что попадет под руку, сделать все что угодно, только выполнить приказ. Но он говорил, что этих гадов завезли на территории СССР ближе к 1942 году. Ничего не понимаю.

В это время ноги немного стали отходить, да и я с ними пошел посмотреть за исполнением приказа по обустройству. Да, видимо ямку для туалета рыл радист, вместо метра, полтора, наверное, задница не пролезала, решил расширить под свой размер. Второе чудо света было отрыто как по линейке, в два раза короче, если не считать, что к нему подходили два хода сообщения, глубина два метра. На дне весело булькала вода. Сантиметров десять, не больше. Заставь дураков богу молиться, они лоб не расшибут, они пол проломят. Ладно, пока личный состав балдеет, пряча под маскировочную сетку последнюю землю, пошел с Петровичем есть. Раньше мы с ним уже обговаривали необходимость постройки ложного лагеря. Пока немцы его проверять будут, оторваться успеем, а то, что они дорогу к нам долго искать будут, не верится, нагонят разной швали болота проверять и все, до свидания старое пристанище. Глаза у старого напоминали блюдца, а руки чесались дать кому-то в торец. Он то сразу просек мою задумку, почти испорченную ретивыми хлопцами. После ужина мы тяпнули по 100 грамм, и вышли к народу.

Заметив нас, старшина скомандовал:

- Строиться, равняйся, смирно. Товарищ командир, во вверенном мне подразделении нарушений нет, личный состав занимается согласно распорядке дня. Приказ о благоустройстве выполняется.

- Вольно. Итак, товарищи бойцы, по окончании военных действий я, наверное, сам буду ходатайствовать перед научным миром о присвоении вам всем звания профессоров, ну минимум докторов наук. Товарищ Дарвин несколько лет разрабатывал свою теорию о происхождении людей, доказав, что именно труд сделал из обезьяны человека, вы умудрились за один день на примере показать, что этот процесс обратим в спять. Так вот ответьте мне говорящие макаки, С КАКОГО ХРЕНА ЯМА ГЛУБОКАЯ, приказов не понимаете совсем. Я думал ответственные бойцы Красной Армии, а оказалось... Капитан Носов, теперь вам придется, постоянно находится в расположении, ни о каких боевых действиях не может быть и речи. Вдруг эти индивидуумы решат на березах бананы собрать, кто их останавливать будет? Завтра вместо зарядки вы засыпаете яму на полметра, утрамбовываете ее и выкапываете оставшуюся половину. На первый раз ограничусь устным взысканием. Если голова не соображает, то пусть за нее руки напрягаются. Разойдись, через полчаса всем быть на своих местах, вкушать сладкий сон.

Утром вместо зарядки отправили бойцов исправлять косяки, а сами стали думать о жизни. Ну не о жизни, а совсем наоборот. Я вам не сапер и не минер, единственное, что умею пригодное для войны так это стрелять, ставить ловушки, делать мелкие пакости, которые осложняли боевикам существование. Не штурмовать укрепления, не выводить из строя мосты не умею, и учится, не собираюсь. Если немцы подтянули в этот район своих гончих, ловить вообще почти нечего. Это нам повезло, что попалось всего отделение спецов, а рота этих камуфлированных могла и многотысячный отряд замотать. Подошел, укусил, убежал, и так многократно и без перерыва. Если кто читал по Ковпака, то наверно помнит, что бросить артиллерию и обозы его заставили привязчивые ягдкоманды.

А вот на дороге с этой стороны болота пошуметь все равно еще надо. Пусть нас тут ищут, дорог то с острова две. Читал я в одной книжке про попаданцев, что эти высокоинтеллектуальные личности остановили с помощью веревки мотоцикл, быстро натянув ее перед быстро едущим транспортом. Я рассказал эту хохму Петровичу, тот решил попробовать, но я его быстро обломил. Повторить этот подвиг можно только, если:

-- Найти где-то глухого, слепого, тупого мотоциклиста.

-- Совершить нападение на рядом стоящую охранную роту, перебив половину личного состава свиснуть стальной трос, или как в книге связать ее из своей одежды. Канатик выйдет довольно таки внушительным.

-- Незаметно для остального экипажа, под угрозой расстрела, заставить пулеметчика сесть на мотоцикл третьим номером.

-- Замаскировать саму веревку, лежащую на дороге, насыпав на ней настоящего лежащего полицейского. Машин ездит больше мотоциклов и веревку точно собьют при маленькой засыпке.

-- Догнать во время патрулирования мотоцикл, который обычно при патрулировании едет со скоростью 10 км в час, и разогнать его минимум до 35.

-- Найти самоубийцу, который решится дернуть за веревку в нужный момент.

-- Найти бойца, который пристрелит исполнителя, у которого будут вывихнуты все кости в руках, сорван позвоночник и порваны сухожилья.

-- Быстро сматываться с места происшествия, так как на хвост сядут конкретно и надолго.

Стали искать решение, как напакостить посильней и при этом сильно не рисковать. Тут у Петровича возникла мысль сделать бяку на деревянном мосту, который соединял берега близлежащей речки. Мысль у него была как всегда четкая и ясная, полить бензинчиком мостик, а когда небольшая колонна на него заедет, проиграться спичками, немного пострелять и смыться до приезда веселых ребят в камуфляже. Он объяснил, что так делал, когда поляков гонял. Ну, мысль конечно интересная, вкусная до одурения. Мост длиной всего пятьдесят метров, поста не имеет, а речка вообще прекрасно может смотреться без этого украшения. Нет, все-таки неправильный он какой-то. То офицерского Георгия засветит, а немцев бить вообще с полтычка пошел. С ГБшником, со мной любимым, общается без напряга. В Западной Украине поселился за пять лет, до того как она частью Союза стала. Хорошее что сказал, что после контузии память потерял и теперь она ко мне медленно возвращается, а то вообще засыпаться можно.

Приготовление к сжиганию моста, самое, на мой взгляд, веселое мероприятий. Почему веселое, а вы подумайте, как зажечь деревянное покрытие в двух местах одновременно? Веревочку в бензине вымочить и со спичкой сидеть, покуривая ждать транспорт? А выветривается бензин годами? Думай башка думай, шапку куплю. Петрович предложил использовать две канистры с бензином, предварительно вставив в них по одной гранате Ф-1, выдергивать кольца при помощи лески. Идея интересная, есть одно но, спусковая скоба. Даже если ее отломать в канистре дырку делать надо, чтоб гранату засунуть, леска видна, может оборваться да и растягивается она, вообще много разных проблем. Пойдем от обратного. Мост, по словам Носова, узкий, две машины при всем желании не разъедутся. Чтоб избежать неприятностей немцы пошлют вперед разведку. Колонна автоматизированная значит, и разведка будет скорей всего на мотоцикле. Станут на противоположном берегу и будут мирно прохаживаться по бережку, ожидая нападения. А мотоцикл разведки трогать нельзя. За ним пустят грузовик, чтоб, в крайнем случае, скинуть поврежденную легкую машину с моста и ехать дальше. Да и не поедет колонна пока разведка не сообщит, что мост чист. Нет, надо смотреть на месте. Но если мы собрались окучивать целую колонну, то вдвоем нам не справиться, надо еще кого-то привлечь, а кого? Радист как бегун уступает черепахе, сержант вообще на немцев спокойно смотреть не может, стрелять начет раньше времени. Остается только старшина. Ага, а этих двух отщепенцев одних оставить? Да они или палатку сожгут, или еще что начудят. С них станется. Нет, надо что-то делать с их подготовкой.

Так, с мостом пока затишье, не по зубам он нам. Просто жечь не интересно, а колонну мы еще не осилим. Ничего, я в герои не рвусь. Пришлось объяснять уже Петровичу, что главная задача это документы. Он сник, вот блин, ну не хотелось мне никуда идти, пришлось согласиться еще немного похулиганить. А как сделать пакость и живым уйти? На дорогу уже не сунешься, надо выбирать другое место. А куда идти, куда податься. А вот новая идея, железная дорога отмечена на карте, до нее всего километров двадцать, за пять часов дойти можно, а если тропами да на мотоцикле... Не получится, тропки узкие. Да что за невезение такое. Стали дальше карту рассматривать. А это что за квадратик, километров пятнадцать до него, никаким цветом не отмечен, стоит в лесу. Ага, лесопилка в тылу врага. Если учесть что немцы скорым шагом идут в Москве, то заниматься постройкой блиндажей и рытьем окопов они пока не собираются. Да и ближе к линии фронта места есть, где лес растет, не вся Украина в степях находится. Ничего придумать не могу. Надо развеяться да и Носова попытать, что происходит. Война началась на месяц раньше, подполковник царской армии запросто заходит в ГБ, не скрывая своих наград, крестов и знаков принадлежности к старым офицерам. Как тут все неправильно по сравнению с нашей действительностью. Перерыв, поспрашиваем Носова, что это за зверь.

- Петрович, мы уже неделю знакомы, а ты о себе ничего не рассказывал. Я даже не знаю с кем, если что умирать придется.

- Да что тут рассказывать, родился я в 1893 году. Жил с родителями, отец офицер, больших чинов не заслужил, я его и не помню совсем. Когда мне двенадцать исполнилось, погиб он в Порт - Артуре. Так и жили у деда, а когда мне исполнилось двенадцать, отдали в кадетский корпус. Семь лет я там проучился, и дед меня пристроил в Военное училище. Там еще два года учился, закончил по 1-му разряду. В звании подпоручика поехал к войскам. Доехал в октябре 1914 года. Первая мировая уже катилась своим чередом. Первые сражения мы проигрывали. Вакантных мест было много, меня сразу взяли в оборот, дав под команду полуроту у капитана Сургина. Каждый день происходили мелкие стычки, в ходе одной из которых убило наших поручика и штабс-капитана. В ноябре капитан погиб. Так и воевал, наступление, отступление, через четыре месяца по военному стажу получил поручика. Из-за отсутствия более старших офицеров командовал ротой. Потом меня ранили, выздоровел, вернулся. Немного времени прошло, стал капитаном. Опять ранение и обратно на фронт. Доехать не успел до передовой, как принял участие в Брусиловском прорыве. А потом агония, вместо патронов вагоны с наградными крестами, вместо пайка победные реляции. Тогда, мы потеряли умершими от болезней, больше чем от немецких пуль. А так, и вспоминать не хочется. За ту компанию я получил свой крест. А что потом началось и не поймешь, люди с фронта бегут, есть нечего, вши только строем по окопам не ходят, смены нет. А в феврале 1917 года царя сместили. Как сейчас помню, радовались все, скоро войне конец. Только не получилось. Стали приезжать какие-то гражданские деятели, студенты с грозными бумагами и приказами о назначении на должность командиров рот, батальонов. От них солдаты шарахались как от огня, попадет такой гражданин командир в твою роту покомандовать, так при обстреле в штыки поднимет, и нет роты. Солдаты офицеров стреляют, бегут в тыл. От полка вообще рота осталась. Тут представитель временного правительства приехал, узнал, что я капитан на полковничьей должности и через месяц патент на подполковника прислал. Так и дожил до октября 1917 года. Потом...

Фронт развалился полностью, ушел Петрович домой, а дома уже нет. По дороге пагоны спрятал и никому не показывал. А в 1918 году Троцкий решил руками поводить, немцам дорогу к Москве и Питеру открыл. Ленин тут не помог, за этот косяк его через неделю расстреляли и не понадобились добрые дяденьки с ледорубом. Остановить сынов Германии как-то было надо, правительство решило привлечь к этому делу добровольцев. Офицеры прикинули, Родина одна на всех, уже четыре года с Германией воюют, взвесили все за и против, послали подальше воззвания помогать извечным врагам в уничтожении оплота революции и пошли бить захватчиков. Носов тоже примкнул к Красной Армии. А что, дело привычное, не со своим народом воевать, а с интервентами. Но не доверяли ему, больше роты не давали. В этом мире Белого Движения почти не было, но желающих отхапать кусок страны нашлось хоть отбавляй. То англичане придут, то японцы, то опять англичане, позвав французов за компанию. То поляки решат приграничный район себе отстричь. Но к 1920 году все успокоилось. Петровичу стали доверять, да и куда деваться, если все командиры за редким исключением из бывших, поручили, как раньше командовать полком. После победы, объявили демобилизацию рабочих и крестьян, желающие могли остаться служить дальше. После роспуска армии у Петровича осталось с десяток бойцов. Тут ему и предложили заняться защитой мирного населения внутри страны. Тогда бандитов развелось немеряно, надо было целые подразделения на их уничтожения кидать. Носов и вызвался добровольцем, четыре года искал, уничтожал. Сменив фуражку на казачью папаху, четыре года он носился по стране, уничтожая банды и отряды анархистов. В 1923 году Поляки решили повторить рейд Лжедмитрия. С ноября побренчала оружием и в январе 1924 перешли границу. Пройти смогли они от силы пять километров вглубь страны. Только ничего у них не получилось. Когда уже генералы у панов ручки от счастья потирали, им так врезали, что остановиться смогли уже далеко за граничными столбами. Удара не рассчитали, размахнулись сильно. Костяк то армии составляли ветераны первой мировой.

Дипломаты Польские очнулись, началась бодяга, сперва перемирие, потом переговоры. Щасссссс, Сталин, просто полякам сказал, нефиг лезть было, хотите мира, не вопрос, только мы УЖЕ считаем землю, где стоят наши войска своей Родиной. Западные полки в стрельбе попрактиковались, северным, южным, да и восточным тоже повысить свой опыт хочется. Ответ потребовал на следующий день. Поляки прониклись, особенно когда узнали, что в восточной Польше происходит перемещение Советских войск, западные полки действительно готовятся отойти, а северные занять их место. Так и появился у СССР кусочек завоеванной земли.

После Польского конфликта Петровича перевели ближе к новой границе с Польшей. Гордые паны сильно не наглели, но иногда их конные отряды, от которых правительство отнекивалось, пробовали пожечь хутора и станицы традиционно переселившихся в неспокойное место казаков. Так и служил он до 1934 года. Десять лет ловил бандитов и диверсантов с сопредельной стороны, за что и получил Орден Красного Знамени. А потом умерла жена и у него началась апатия. Старые раны разболелись, написал он рапорт на увольнение. Однако не уволили, предложили ему остаться на границе егерем. Если кто думает, что это наши егеря, зайчики, лисички, то глубоко ошибается. Тут егеря это командиры Красной Армии, которые по какой-то причине не могут продолжать службу дальше но по здоровью в норме и опыт нужный. Они участвовали вместе с пограничниками в поиске контрабандистов, вместе с сотрудниками НКВД ловили диверсантов и бандитов. Занимались делом защиты государства. А если учесть, что и о репрессиях этот мир не знает, то вообще все становится понятным. В военное время по первому зеленому свистку вверх, под ружье ставят кучу боевых опытных командиров, направляют их в запасные полки, а зачастую егеря их сами и мобилизируют, и вот вам боевые готовые подразделения, ничего лишнего придумывать не надо. В тридцать пятым, ему было вновь присвоено специальное егерское звание, равное должности, с которой он был переведен в Егерскую службу капитан. Вот молодцы местные руководители, ценные кадры сохранили.

- Петрович, а почему ты свой крест мне показал, а сейчас на форму его не вешаешь?

- Молодых смущать не хочу, ты видел, какой у них командир был, молодой да ранний, кто знает, что они подумать могли. Да и уставу старые награды только на парад, да в праздник одевать положено, еще по традиции, когда в бой идешь.

- Да, Старый, хотел спросить, сколько до твоего хорошего моста ехать?

- Если на позывной перешел, значит уже решил мост уничтожить. Ехать до него километров пятьдесят. Дорога есть, только немцев там может оказаться много.

- Это даже хорошо, тут мы немного наследили, на дорогу лучше не выходить. Значит, пойдем лесом. Ты тут все тропинки знаешь, вот я и думаю, сможем по-тихому пробраться. Проберемся, тут звериных троп много, считай район малонаселенный, а когда до реки доберемся, вдоль берега пройти можно будет, главное до нее добраться.

- Старшина, заводи бойцов для принятия пищи.

Так, время завтрака и пойдем, пошалим, немного.

Пока бойцы переваривали продукты питания, мы собирались в дорогу. Взяли с собой продукты питания надвое суток. Идти далеко, а после последнего приключения на транспорте и не сунуться. Петрович пошел проверять, что делает личный состав и объяснять старшине, что и как надо сделать, чувствую заинструктирует его до слез, особенно после выкапывания пруда вместо ямы. Я пока влез в сейф, который не имел печати и посмотрел бумаги. А вот и он егерь, капитан егерской службы Носов, карточка вещевого довольствия. Теперь понятно, почему так много комплектов простой формы и разных знаков отличия в НКВД лежало. Форму выдавали на месте призыва, и шел командир с призывниками уже почти полностью упакованный на свое место службы. Блин, а как этот бланк заполняется, я не знаю, ну ничего, сейчас проверим. Когда вернулся Носов, я ему дал его карточку, тот без вопросов ее взял, заполнил формуляр и расписался. Потом он подозвал старшину и заставил расписаться его. Вытащив из ящика какой-то бланки, заполнил и их, после чего принес мне. Верхний бланк назывался: "Мобилизационное предписание", потом шли другие документы. Я расписался и поставил дату знакомства с этим человеком. Посмотрев на мой удивленный вид тот, сказал:

- Никогда не думал, что сам себе бланки на призыв составлять буду, раньше только на других писал.

- Где ты успел Петрович, медведей в кавалерию направлял?

- Так тут не только леса, есть хутора, пара деревенек. Вы то ГБ за меня работу делать не будете.

Приплыли, егеря еще и военкомы в одном лице и призывные комиссии. Да, повезло что не влетел, а то на незнании проколоться можно.

- Извини Петрович, печать поставить не могу, нет у меня ее.

- Так и быть ее не может, я свою печать всегда с собой ношу, склад то вы мой вывезли. Кабинет мой напротив твоего начальника был.

- Так почему я тебя не видел? - пришлось брать быка за рога,- я за месяц до начала войны, если судить по дате на удостоверении прибыл.

- Я в отпуске был, когда тебя прислали, вот и не встретились.

Блин, история его, как и моя шита белыми нитками, если не одно но, НА ФОТОГРАФИИ В ЛИЧНОМ ДЕЛЕ БЫЛ НОСОВ, да и подпись его. Если честно, то мне все равно кто живет рядом, где был и что делал, главное спину прикроет и не выдаст. Только интересно стало, как это кабинет егеря в отделении находиться может? Опять эти мысли лезут, надо о деле думать, как мост уничтожить.

Вот так и думали, отбрасывая в сторону несбыточные планы. А все-таки и почудить немного можно.

- Петрович, а опоры у моста какие?

- Простые деревянные, три как срубы сделаны и еще четыре простые бревна.

- Вот у меня и возник вопрос, как с этими срубами бороться. Бревна подпилить и всех проблем, а вот с этой конструкцией сложнее.

- А зачем подпиливать, сожжем и все.

- Нет, Петрович, ничего в голову не приходит. Давай лучше бытом займемся. Ты говоришь тут лесопилка под боком, давай туда слетаем, посмотрим. Сгоревший мост немцы быстро восстановят из дерева, что там лежит, а если мы запас уничтожим, может еще день искать стройматериал будут. Да и если удастся машину бревен сюда завести надо, для строительства.

- Давай, добраться туда можно, не выезжая на дороги. Тут место есть, где пастухи коров гоняли, тропа там широкая, проедим.

Быстро собрались и поехали. Как всегда перестраховались и последние два километра прошли пешком. Ох, не зря мы это сделали. Наглые немцы решили оставить нас без крыши над головой. Не успели мы выйти на свободный участок как услышали звук работающего двигателя. Выползли посмотреть, ну так и есть, целый взвод мародерствовал. Так нет просто помародерствовать, они использовали для этого НАШУ технику. Ну и наглецы. План родился внезапно. Дерева у них много, да и два трактора. Уж на тракторе Петрович ездил, он мне само об этом рассказывал. Бегом к мотоциклу и начнем охоту. Когда я рассказал Петровичу о своем предложении, он сперва покрутил пальцем у виска, а потом махнул рукой, делай, что хочешь. А вот что хочу то и сделаю. Так используем для своих нужд вражий труд, я то думал, как бревна на полуторку затаскивать, а тут уже все готово, почти с доставкой на дом. Отогнали мы мотоцикл подальше от дороги и дождались когда приедут другие трактора за лесом. В первую ходку водители по идее должны быть собранными, а третья, четвертая без происшествий успокаивает. Вышли мы на дорогу часа через два и приготовились отбить социалистическую собственность. Не прошли и часа, как появились оба трактора. Только почему-то прицепы были не те, которые мы видели. Это удивительно, а на войне то, что удивляет, то и убивает. Пошли мы по следам мародеров и увидели, что трактора только вывозят из леса прицепы, а там их ждут пять немцев с офицером. Около обочины скопилось восемь куч леса. Трактора уехали, а примерно через десять минут к месту подъехал "Сталинец" С-65. Вот это дура, всем дурам дура. Зацепив два прицепа, тягач стал разворачиваться, но не удалось. Пуля просто снесла половину черепа тракториста. Солдаты хотели побежать к оставленным рядом винтовкам, но не получилось. МР скосил их на месте, офицер тоже получил свою пулю и обнял ту землю, на которую пришел, широко раскинув руки. Я чертыхнулся, и стоило прятать мотоцикл, когда за ним все равно теперь идти. Я не шел, а просто летел, Петрович собирал трофеи, а оставлять его одного, ну очень не хотелось. Обернулся я за полчаса, так колонной мы и поехали к себе. Вот бедные бойцы, придется им сегодня попотеть. Приехали на остров, когда начало темнеть, быстро стравив прицепы, свалили бревна у ямы. Пока бойцы закрывали их маскировочной сеткой, снова поехали к болоту. Ну и след оставляет этот монстр. Пришлось проехать еще около километра вдоль берега болота и, не выключая двигатель выпрыгивать в жижу. Хорошая машинка, только скорость ужас. От полянки, где перегружались трактора до болота всего 15 километров, а мы три часа ползли. Я аж взмок от волнения. Ну почему когда все кажется таким легким, получается вообще почти невыполнимым. А трактор хорош, едет, тонет, но движок работает. Не только сам в болоте утонул, но и прицепы с собой забрал, только угол второго из жижи виднеется. Все, неделю точно не вылезу, надо обстроиться, замаскироваться, потом и о дальнейшей жизни думать. Если бы рация нормально работала, давно вызвал самолет, передал документы и самбы сбежал, но нет, фронт далеко, а позывные других раций я и не знаю, только нашей трещотки номер и наши частоты. Все равно сегодня попробовать надо связаться, а то неравен час придется быстро сбегать, так никакой иссеченной рожей да контузией не отбрехаться. А там тыл, переформирование, проверка, а я с документами, теплое местечка при штабе и трехразовое питание. Красота, однако, эх мечты мои мечты.

Глава 6

Блин, опять утро, я скоро начну ненавидеть светлое время суток. Старшина щемился около печки, боялся, что вспомним о двух нарядах и процессе обучения командного состава отряда езде на мотоцикле. Пусть боится, я не такой жестокий, как ему кажется, я хуже, да и повторяться даже в наказании считаю плохим тоном. Ну что болезный, пожрать приготовил и хорошо, пора на зарядку выползать пока туман, а то потом асы Геринга летать могут начать. Сильно мы пошумели. А если подумать, что мне ночью в голову пришло, то скоро вы кипятком писать будите. Если наглость второе счастье, то я самый счастливый человек во всем мире, наглости у меня на целую роту хватит. Жаль идею с мостом, пришлось до времени оставить, уж очень много бревен приготовлено к вывозу, да и вход в эту часть болота нам заказан.

После зарядки я спросил у Петровича.

- Петрович, а каким знаком можно указать место ответственности воинского подразделения, сам понимаешь у меня другая контора, в этом вопросе я плаваю.

- А зачем отмечать, тут мы одни, или хочешь, наш отряд поделит?

- Не угадал, я хочу немцам на мозги покапать и заставить их шевелиться.

- Так они и шевелятся, как не знаю кто, только трактор утопили, два раза над дорогой самолеты пролетали, да и засада у дороги одна чего стоит.

- Так они шевелятся не там, где нам надо.

- Можно столбы поставить с надписью, можно флажками отметить, шлагбаум выставить. Тебе все-таки зачем?

- А ты представь Петрович, вошли наши войска в Германию, все уже глубокий тыл и вдруг неожиданно проезжая к границе ты ведешь знак и надпись, что люди добрые, если повернете направо, то расстанетесь с жизнью, так как это территория ответственности такого-то немецкого подразделения. Чтоб ты сделал?

- Как что? Приказал выкопать столб.

- Ага, а как только солдаты пробуют его выкопать, офицера убивает прилетевшая из неизвестного направления пуля, и остаются твои бойцы одни. А если кто к трупу подойти попробует, то и его на тот свет, а остальных не трогают. Что сделают бойцы?

- Или бой примут, или если их мало бросят трупы и уедут за подкреплением, а потом весь лес прочешут.

- И подойдя к трупу офицера, найдут на его груди лист бумаги, на котором твоим каллиграфическим почерком, на немецком языке написано, выписка из приговора "За тяжкое преступление, покушение на хищение имущества подразделения такого-то, сей субъект, приговорен к смертной казни. Приговор приведен в исполнение незамедлительно".

- Тьфу, на тебя, я думал что-то дельное предложить хочешь.

- А что тут такого, приедут они, заберут труп, смоются. А на следующий день в другом месте такой столбик стоит, и история повторяется. Я думаю, у командования фрицев мурашки при напоминании названия нашего подразделения бегать будут. Особенно если на следующем трупе найдут выписку из нашего приговора "Со слов очевидцев и военнослужащих немецкой армии, чьи показания у трибунала не вызвали подозрения в своей достоверности, этот гад совершил тяжкое преступление, хищение имущества подразделения такого-то. Рассмотрев материалы дела, немец такой-то, приговорен к смертной казни. Приговор приведен в исполнение незамедлительно".

- Так всем понятно будет, что все шито белыми нитками.

- Ну не скажи, особенно если поймать немца потрусливей, оставить его в живых. Выдадим такую бумажку, Справка "Трибунал в лице нас, рассмотрев дело такое-то, в отношении такого, который, не имея пропуск, проник на территорию действия части такой-то, в связи с выполнением приказа своего вышестоящего командования. Постановил в части проникновения на охраняемый объект уголовное дело в отношении такого не возбуждать. Относительно лица отдавшего преступный приказ, принято решение о расстреле. Подписи и дата".

- Я на месте коменданта загонял своих бойцов, пока не нашел шутников.

- Правильно, только мы в другом месте ударим и принцип действия аналогичный. Только надо на карте обозначить район, где столбики ставить и тушки складывать.

- Да и где командира этого немца искать?

- Да зачем искать? Наказать его нам вряд ли удастся.

- А если мы уже его, того?

- Значит, последнее предложение не пишем.

- Только еще надо понять, зачем это делать?

- Как зачем? Пока они носом в одном квадрате роят, мы почти к ним в гости сходить сможем.

- Штука хорошая, только знаешь, сколько времени это займет, бумажки писать? У нас каждая секунда на счету.

- А я сейчас на машинке бланки набью, только данные фрица вписывать нужно будет.

- Нет, лучше я, быстрее будет, да и формулировку подправлю. Только для трибунала нужен еще один командир.

- Найдем, отобьем у немцев.

- Найдешь, полки первой линии уже за линию фронта ушли.

- Все равно найдем. Иди лучше бумажки печатай.

- А это законно?

- Таааак, Петрович, если военнослужащий сопрет что-нибудь ценное, что ты сделаешь?

- Отдам под трибунал.

- А если в военное время?

- То он подлежит расстрелу.

- Кто принимает решение о расстреле?

- Ну смотря где, в военное время суда и следствия не существует, значит и трибунала нет. Расстрел производится на основании приказа.

- Да не тяни ты валыну, кто приказ подписывает?

- Да не знаю я, у меня таких никогда не было, но в 24 во время Польской в соседней роте на расстреле был кто-то из ваших, командир роты да еще один.

- Наконец, разродились. У нас старшина есть, придется брать его на дело.

- Так приказ нужен.

- Обзови не приговор, а приказ. Текст только не меняй, так страшнее звучит.

- Не получится, сперва приказ надо написать, а потом расстрелять.

- Ну, ты и чернильная душа, от кого, а от тебя такого не ожидал. Так напиши приказ.

- А как я его напишу, если имени военнослужащего не знаю?

- А с какого момента приказ считается действительным?

- Как прочитаешь его провинившемуся.

- Так вот, перед молитвой, которую ты каждый раз перед боем шепчешь, проговори приказ, только вместо имени говори фашист.

- Все равно неправильно, он подданный и воин Германии.

- Ну, промокашка. Так и скажи, что лень печатать. И вообще, мы караул в военное время, стреляем на поражение, не предупреждаем. В общем, иди, печатай быстрей, а я пойду бойцов напрягу, столбы делать начнем.

Вот блин наградил бог этого офицера специфическими понятиями о чести. Ужас. Ладно, пока у меня есть время надо подумать о технической составляющей гадостей. Так не хотелось мешать, но пришлось идти к Старому. И вообще интересно, как он немецкий шрифт русскими буквами делать начнет.

Вошел я в палатку и хотел извиниться перед старым капитаном, но нет, какие нафиг извинения. Петрович, вооружившись отверткой менял механизм печатной машинки. Ну что за гад их изготовил? Я мечтал увидеть, как он печатает русскими буквами немецкие выражения, а тут вот вам, не выеживайтесь. Все равно неправильный он какой-то. По дороге проходил старшина, он припряг бойцов снимать с бревен кору для дальнейшего использования бревен. Ах да, о бревнах, интересно нашли ли немцы угнанный трактор? Вооружившись биноклем, пешком пошел через болото, хорошо, что дорогу выучил, а то шаг влево, шаг вправо и здравствуй водяной. Забрался в камыш и стал наблюдать. О орелики видимо давно пожаловали, оцепили место безвременной кончины тяжелого транспорта и пробуют вытащить прицеп. Ну, мучьтесь, мучьтесь. Среди серой формы я приметил один камуфляж. Старые друзья пожаловали, интересно, что они ищут. А вот и мужичек по повадкам местный, тычет пухленькой ручкой в болото и крутит головой. А выясняют возможность пройти через болото. Ничего, посмотрим, что дальше будет. А вот это интересно, пухляк вместе с взводом солдат пошел дальше по следу и там свернул к болоту. Взял слегу и углубился в царство кикимор, только пошел не в нашу сторону, а по диагонали сильно забирая в сторону. Надо будет спросить у Петровича, что это за проход. А то прощелкаем, и вместо будильника нас немецкие солдаты разбудят. А вот нашего островка отсюда совершенно невидно. Топь топью, а вот только камыш обзор сильно затрудняет. А если не дай бог, зимой его сожгут, мы как на ладони будем, да и Старый говорил, что болото и в лютый мороз не замерзает, значит, среди коричневого поля будет белое пятно. Надо скорей маскироваться. И все-таки, куда немцы поперлись? Обратно я пробирался аккуратно тихо и на мой взгляд незаметно.

Время обеда, редко мне удается поесть горячее в последнее время. Старшина вместе с двумя гавриками уже ошкурил порядочное количество бревен, и с довольным видом варил что-то в котле.

- Товарищи лейтенант государственной безопасности, разрешите в уху грамм двести водки влить, а то товарищ капитан без вас не разрешает ничего брать.

- Возьми, да и откуда рыба?

- Из озера, которое за нашим островом, там рыбы много. Я из вашего запаса леске и крючки взял.

- Хорошее что не удочку с колечком.

- А это в какой сумке?

- Не в сумке, а в ящике, граната называется.

- Так немцы кругом, звук услышат.

Ну не стану я его переубеждать, звук они как раз вряд ли услышат, граната под водой взрывается на порядок тише, чем на земле. Однако, если великий любитель тушенки решил половить рыбку, то видимо с питанием вообще скоро туго будет.

- Старшина, насколько нам жратвы хватит при стандартном рационе?

- Еще недели на две, но я уже немного стрелистника нашел, ближе к зиме его клубни собрать можно будет и вместо картошки есть.

- Значит, скоро очень туго придется, если ничего не добудем.

- Да, думаю через неделю паек урезать.

- Об этом потом, как приготовишь, зови личный состав.

Интересно, а чем там Петрович занят, секретарь машинистка доморощенная. Тот корпел над текстами, только пальцы у него летали как бабочки. Ну ладно по-русски печатать умеет, но с такой скоростью на немецком шпарить? Сколько в тебе тайн скрывается товарищ капитан, разбираться и разбираться. Ничего, найду время, побеседуем уже по душам. А то складывается подозрение, что казачок ты засланный, но не немцами, а нашими доблестными органами. А я то наивный в свое время читал в книжках, что армейцы с жандармами даже не здоровались.

- Петрович, а все-таки что ты предложишь на столбе намалевать.

- А что предлагать, простой столб, на нем черные полоски по диагонали, и надпись с номером части.

- А номер, какой?

- Если я командовал, то была 153 резервная рота. А у тебя только одно остается, герб наш на столб обязателен, рядом подразделения иностранной армии, и номер 24 НКГБ.

- Ага, тогда напишем, сводный отряд 24 НКГБ.

- Места не хватит, просто напиши отряд НКГБ номер 24.

- Так вы к ГБ никакого отношения не имеете.

- А какая разница, командир сотрудник ГБ, значит, подразделение относится к ГБ. Сильно видать тебя контузило.

- Не говори, помнишь какой после уничтожения спецов приехал, еле отлежался. Сейчас голова почти не болит, только элементарных вещей не помню, а то чему учили, частью помню, частью нет. Но где и какое училище было даже сказать не могу. Вот деда недавно вспомнил, как он со мной маленьким по лесу бродил, а где тот лес не знаю.

- Так я тебе скажу. Пластуны тебя учили, и крепко учили.

- Может быть. Когда просветление наступит, а то иной раз чувствую себя как пятилетний мальчишка. Говорят простые вещи, а я через слово понимаю.

- Пройдет. Главное командир ты хороший, своих не бросишь. Когда за мотоциклом бегал я думал, что через час тебя ждать, а ты весь в поту прибежал и первый вопрос, ты жив, все нормально, а только потом про немцев.

- Так я отвечаю за всех, кто в отряде служит, разве иначе можно?

- Нельзя, только прежде чем это иной поймет, отношение с бойцами навести, уже не удастся. А ты их видишь редко, зато каждый из них знает, ты о них заботишься, переживаешь, да и наказания твои им понятны, иной командир дал в зубы и все, а ты совмещаешь наряды с работой и обучением. То, что их можно и так заставить делать, ты используешь как наказание. Я так не могу. Поэтому хоть и опыта у тебя нет, должность не оспариваю и оспаривать не собираюсь.

- Так ты считай, всю работу тешишь. Мне с этими бумагами не разобраться. Ладно, давай замнем этот вопрос. Прочитай на немецком, как звучит наша писулька.

Вот прочитал, я ничего не понял, только уж очень по-доброму, по-семейному получается. Попросил переделать и через пять минут Петрович встал и начал вещать. Вот молодец, его заслушаться можно, слова резкие, аж в пот пробить могут, правда, языка не понять.

- Второй вариант оставь, он жесткий как приказ, я чуть по стойке смирно не встал, правда, ничего понять не смог. Да и вопрос к тебе, я тут сходил, посмотрел, что с трактором случилось, который вчера утопили. Там какой-то маленький и круглый немцев по тропе в болоте повел.

- Это Борис был, он их по тропке прогуляться на заднюю дамбу видимо потащил. Там глубина большая, считай по пояс, да и выйдут они на тот же берег, километрах в четырех восточнее. Не волнуйся, об этом месте никто незнаем, место гиблым считают.

- Так я не о гиблости, просто спросить хотел, а мы можем на ту сторону перебраться?

- Конечно, прямо от нас тропа есть, даже на мотоцикле проскочить можно, но машина уже не пройдет. Есть еще одна дорога, но та еще дальше к югу забирает, вот там она перед кустами заканчивается, дальше вырубка идет.

- А сколько ехать в первом направлении.

- Километров пять до конца болота, еще до дороги два.

- Да что ты мне об этом не сказал?

- Так район не наш. Я просто того егеря во время отпуска подменял, так он мне там все это показывал.

- Где враг, там наш район. С него и начнем над немцем измываться.

Вопрос, где взять герб. Подумав, осмотрел палатку, решил с сейфа снять, временно, потом обратно присобачим. Да и сейф, который не с секретной документацией, его немного и покурочить можно. Сказано, сделано. Кинжал трофейный, топор и все, через пять минут в руках держу герб СССР. Глина есть, надо ее развести и сделать основу для выливания знаков на столбы. Через час, руками просев ведро начавшей подсыхать субстанции, напоминающей глину, приготовился писать номер подразделения. Взял деревяшку и стал на ней рисовать, а потом вырезать. Порезался раза два и попросил старшину помочь. Тот недолго думая, вызвал радиста, который быстро смастерим плашку. Не зря видимо в штабе штаны, протирал, все сделал быстро и качественно. Из старых банок вытопил жир и смазал самодельные плашки. Отжал два десятка глиняных шаблонов и уже с довольным видом стал ждать, когда высохнет. Тут только понял, что из чего лить не решил. Ну, все мы сильны заднем умом. Тут вспомнил, что в аккумуляторах есть свинцовые пластины. Но кто его знает, из чего их в это время делали. Но посмотреть все равно модно. Аккумулятора лишнего не нашел. Ну не из патронов свинец выплавлять, там его в пуле фиг и не фига.

Придется делать попроще, заставив радиста поработать ножами. Вот армия, то скульптор попадется, то вообще композитор. У нас они косят от службы по черному, а тут если не отслужил, то ты не человек. Ну почему так мир поменялся?

Глава 7

Петрович печатает, радист озадачен резкой по дереву, старшина с сержантом ошкуривают бревна, а мне чем заняться. Делать то абсолютно нечего. Посидев минут двадцать без дела, решил сделать умное лицо и начать составлять план действий. На честно уворованном у капитана листе бумаги появилось слово ПЛАН. На этом работа застопорилась, в голове крутился только монолог из мультфильма "Есть ли у вас план мистер Фикс, есть ли у вас план мистер Фикс? Да у меня целый мешок первоклассного "плана". Расстелил на земле две карты, одна трофейная, вторая наследство от начальника ГБ. Только район, который меня интересует, на них не нанесен. Пришлось идти и отвлекать от важного занятия Петровича. Он жук запасливый и если сказал, что вместо соседнего егеря работал, то карту точно заныкал. Процесс изготовления приказов у него не стоял на месте, вот завидки берут, несколько бланков в половину листа уже были готовы.

- Петрович, ты того, не увлекайся, а то всю бумагу изведешь.

- Я уже заканчиваю, только понять не могу, почему ты решил немцев взбудоражить. Ну, пострелять на дороге по ним, убить десяток, другой, это я понимаю, но привлекать к себе внимание столбами, расстрелами? Это чересчур.

- Мы там пошумим, тут фрицев поменьше останется, побегут искать злобную часть 27. Старшина докладывает, что еды почти не осталось. А взять мы его можем только с этой стороны болота, сам говорил, что машина по твоей тайной тропке не проедет. А вот дорогу пока надо приберечь, вдруг придется срочно уматывать. Ведь сам говоришь, что этот островок только до зимы пристанищем служить может. Оружия насобирали много, а личный состав только сборкой и разборкой занимается, даже по мишеням ни разу не постреляли. Самолеты над нами почти каждый день летают, маскировочную сетку немного ветром сдвинет, пиши, пропало, несколько бомб скинут, и нет нас. Вот я и думаю, что закончим схрон делать и по быстренькому устроим боевое крещение. Склад брать даже у меня наглости не хватит, а машину с продуктами перехватить можно.

- А зачем ты радиста заставил на столбах гербы вырезать? У меня бронзовые таблички есть, десять штук. Я их около границы к деревьям прибиваю, далеко в солнечную погоду видны, попробуй потом скажи, что пошел, грибы прособирать и не знал, что на территорию СССР пришел.

- А ты раньше сказать не мог, я тут целый день голову ломал, как столбы изготовить, а у тебя все уже в наличии имелось?

- Так ты и не спрашивал.

- Ну, все, давай карту и пошел я к бойцам, их хоть пытать не надо, все так и норовят помочь в отличие от капитанов егерской службы.

- Иди, а карту возьми в ящике сверху. Я ее вчера тебе отдать хотел, только ты меня ошарашил своей идеей немцев до белого колена довести.

Так, карту и таблички в охапку и бегом из палатки под маскировочную сетку. Радист ужу один столб изготовил, герб, правда, кривоват вышел. Сделав ему, замечание о том, что придется, видимо из-за его корявых ручонок использовать стратегический запас, дал егерские принадлежности. Заготовок десять для столбов уже есть, теперь пусть штабной работник тоже помучится, придумывая, чем их покрасить. А у меня более важная работа, разработать план как немцев достать, чтоб они нас в покое оставили.

Так, по карте пунктирная линия идет от нашей тропинки в западном направлении на километр, потом медленно поворачивает на север и подходит к маленькому островку, который нарисован от руки и тоже заштрихован. До островка километра три. А вот уже от островка тянется линия без разрывов до самого берега. Вторая полоска была не пунктирной и вела к югу. Третью дорогу я и без того знал, постоянно по ней катался. Все-таки хорошее место Петрович выбрал, только с одной стороны к нам подойти можно, но чтоб найти эту сторону можно дивизию в болоте утопить. Вроде и ловушка, если все пути выходы перекрыть, только как оказалось, имеется три пути отступления, да, наверное, еще штуки три на карту не нанесенных.

Около выхода из болота обозначение проселочной дороги, несколько хуторов, два из них стоят с нашей стороны от дороги. Дорога упирается в шоссе. Дальше находятся деревни и какое-то село, и городок. Название прямо на сгибе, прочитать невозможно, вытерлось. Завтра и прокатимся. Место для засады идеальное, на проселочной дороге подловить немцев проще всего. Пока суд да дело, они до шоссе домчатся, оттуда до села или города, мы до китайской границы добежать успеем. Старшину возьмем третьим номером, с пулеметом поработает. Чтоб не откладывать в долгий ящик сообщил эту радостную новость сверхсрочнику. Только радости на его лице не заметил, не хочется голову под пули подставлять. Быстро объяснил ему, что сильно нарываться мы и не будем, так постреляем немного и уедим. Вот, настроение у бойца повысилось, берут на боевое задание, да еще почти без риска для шкуры.

Третьего участника надо документально в приказы ввести. Пошли к Петровичу и, разобрав бланки, стали вписывать внизу свои данные и расписываться. Старшина ничего понять не мог и стал расписываться с нами за компанию. Хорошо, что никто гудеть не стал, почему бланки пустые, поняли, что времени у нас будет очень мало и так каждая секунда дорога. Петрович поставил свою егерскую печать и посмотрел на меня. А я что, у меня печати вообще нет. Она в сейфе с личными делами, а от него ключа нет, выкинул я его, когда бланки подделал. Пришлось звать выпускника художественной школы, которому было приказано изготовить печать, на которой нужна надпись "Для документов", а по внешнему кругу "отряд НКГБ СССР номер 24". В качестве материала ему выдали каблук от порванного сапога. Надо было и два нашли, старшина эту рухлядь как память, наверное, хранит, нудит только "Для отчетности", списал бы и все. Все-таки герб вырезать намного сложнее, с печатью радист справился за два часа, даже ручку сделал, прибив сапожными гвоздями основу к деревянному чурбаку. Торжественно опробовал новую игрушку, проставив ее на всех бланках. Хорошо получилось.

Теперь старшина докопался, ну что им неймется то.

- Товарищ лейтенант государственной безопасности, значит мы теперь официально в вашем отряде?

- Да старшина, так что пошли тебе форму подбирать.

Ага, подобрали. Перелопатили все обмундирование 21 века, и получилась, что на старшину ничего налезть не могло, ну маленькие у нас воротилы бизнеса, а тут стоит двухметровый кадр. Ничего пошли в другой угол подбирать из трофеев. Третей камуфляж подошел, кровь была в первый же день застирана холодной водой, дырки заштопаны, но все равно смотрелся старшина не так устрашающе как мы. Только когда подобрали ему разгрузку, заполнили ее боезапасом и вручили главному мародеру боекомплект к ТТ, МР-38, нож на пояс то получился эдакий агитационный плакат, "А пошли вы все в армию". В этот раз взяли с собой в качестве головных уборов пилотки с красными звездами. Надо сразу показать, что мы не просто из леса покурить вышли, а самое настоящее подразделение Красной Армии. Все, приготовление закончено, бензин в мотоцикл залит, пулемет снаряжен, оружие готово.

С утра поехали делать первую пакость. Настроение было хорошее, только что-то по моемому забыл. И точно, а если большая колонна поедет, тогда что делать, мой план только на отделение напуганных солдат рассчитан. Ничего, на месте решим. Так не торопясь, выехали из болота. Светить место выхода, желания никакого нет, придется пешком прогуляться. Оставив мотоцикл метрах в двухстах от дамбы, пошли смотреть на новый объем работы. Старшина как самый здоровый и необученный тащил пулемет и столб, чем и как его покрасили непонятно, но он стал полосатым, черно-белым. Петрович нес лопатку, а я занимался разведкой, да и не царское это дела тяжести всякие по лесу таскать. Прошли километров пять вдоль болота, и повернули к дороге. А на ней тишина и благодать, на пыли виден только один след от протектора, мотоцикл недавно на восток проехал, а по плану там только один хутор находится, значит, скоро обратно покатит. Вот гады и не боятся ничего. Я залез на дерево и на всякий пожарный привязал трос к стволу, кто его знает, может подкрепление быстрей, чем я думал, приедут, а пока по дереву спустишься, несколько минут пройдет, толи дело по веревочке. А обзор отсюда, какой замечательный, метров двести до дороги, а саму дорогу видно километра на два в каждом направлении. Ждать пришлось недолго. Звук мотоцикла стал уже таким родным, что его ни с одним движком не спутаю. Едут красавчики. А, вот, столбик наш заметили, остановились. Через бинокль посмотрел на капитана и старшину, лежат вместе, секут за дорогой. Боялся я, что старшина не сдержится, стрелять начнет, так на первый раз его со Старым и направил. Так, теперь посмотрим, что на дороге делается. Стоят фрицы, глазками хлопают, ничего понять не могут. Так и хотелось крикнуть, пасть закрой, ворона гнездо совьет. А кого мне выбрать, у этих гадов металлические воротнички и у двоих пагоны явно не рядовых. Кто из них командир? Вот один передним копытом размахивать стал, вылезли с мотоцикла, пошли осматриваться. Ну, осматривайтесь, мне то, какое дело. До нас далеко. Минут десять на мозги действовали, ну ничего пошастали немного и успокоились. Теперь подождем развязки. Рукамиводитель отмашку дал, двое побежали наш столбик ломать. С богом. Выстрел и командир валится в пыль, даже контрольный не нужен, в голову попал. Так, а эти что задумали, им по идее отсюда валить надо, врага не видно, старшего убили, а они на обочине залегли, меня любимого высматривают. Ну, неправильные какие-то немцы, а может я сам, себя перехитрил. Полежали они минут двадцать, потом пошли к своему командиру, готовые упасть при первом подозрительном шорохе. Эй, вы, куда его потащили, он мне самому нуден. Выстрел, пуля подняла фонтанчик пыли около их ног. Труп бросили и снова залегли. Не понял, вы, что со мной в Ванька-встаньку играть решили. Мне это удовольствие совсем не нужно. Через десять минут встали и попробовали опять своего начальника к мотоциклу отнести, опять выстрел из Тигра. Да они что тупые, им же дали понять, труп мой, не отдам. Ага, догадались, один прикрывает, второй мотоцикл начал толкать вперед. Не стреляю, жду. Мотоцикл проехал метров пятьдесят и остановился, теперь водитель за обстановкой наблюдает, а рядовой к нему идет. Сматывайтесь, без вас дел еще выше крыши. Нет, они просто издеваются, надо бы ускорить процесс, а стрелять нельзя, опять попадают. За десять минут отошли фрицы всего на сто метров и сели на мотоцикл. Так давайте уезжайте, так нет, а чем-то говорить начали, вот злодеи. Если ждать когда они отсюда свалят, то можно на неприятности нарваться. Петрович тоже это понял и вместе со старшиной прошуршали к трупу. Старшина собрал оружие и передал что-то капитану. Тот быстро намалевал что-то на бумажке и положил вместе с книжкой в карман убитому. После чего пошли в лес, на место встречи. А фрицы стоят спокойно, понимают, что на прицеле и любое неосторожное движение им будет стоить жизни. Вот один встал с мотоцикла оставил оружие в коляске и пошел в сторону трупа. Остановился и что-то прокричал в лес. Петрович ему ответил. Немного пообщались. Немец махнул рукой своему напарнику, и они уже спокойно загрузили труп в коляску и поехали. Вот блин честные какие, даже труп своего вывезти решили, рискуя не по-детски.

Так первый этап, как и блин, прошли комом, но начало положено, теперь валить в припрыжку надо. Добежал до парочки я быстро, тут и бежать всего двести метров.

- Петрович, а о чем ты с немцем разговаривал.

- Он попросил разрешение забрать труп и документы, если они их не привезут к себе, то семья погибшего пенсию выправлять долго будет.

- Из-за этого он и рисковал своей жизнью?

- Так он понял, что их убивать никто не будет, если хотели, давно там положили.

- А что ты ему еще сказал?

- Да приказ зачитал, который в его документы положил, я его через копировку писал, так что у меня копия есть. Но немец возразил, что земля эта теперь принадлежит Германии, и мы не имеем права выставлять на ней столбы, и вообще находится на оккупированной территории. Ну, я и ответил ему, что повезло, что командир отряда сейчас отсутствует, а то махом подмахнули приказ о расстреле ворья укравшего землю у Советского Союза. Немец нарываться не стал, забрал своего и уехал.

- Так старшина, давай иди к мотоциклу и внимательно смотри, чтоб его не угнали, и тебя никто не заметил, а мы с товарищем капитаном тут немного посмотрим. Скоро антракт закончится, начнется второе действие. А ты Старый, пожалуйста, напиши им записку такого содержания. "Командование отряд НКГБ номер 24 просит командование немецкой армии внести в оставленный вам приказ данные офицера приказавшего совершить хищение военного имущества. Указать его в приказе как неизвестного офицера вермахта, считаем оскорблением по отношению к покойному. Копию приказа просим выслать нам нарочным. С уважением командование отрядом НКГБ номер 24, благодарим за сотрудничество. Подпись".

Старшина тихо заржал, Петрович выпучил глаза, и только присутствие подчиненного не дало ему выругаться. Вот смеху то будет, когда старшина все в красках бойцам расскажет. Когда двухметровая оглобля убежала, мы с Петровичем отошли еще метров на пятьдесят и устроились за кустами, рядом с оврагом. Подъезд к столбу и часть дороги были хорошо видны. А пятьсот метров для парного выстрела снайперов не расстояние, а насмешка. Начали ждать гостей, даже сильно соскучиться, не успели. Через час приехали три машины с солдатами и одна легковушка. В легковушке сидел какой-то офицер. Солдаты ссыпались на придорожную пыль и стали осматривать место происшествия. Ну, смотрите, смотрите. А вот и наши старые знакомые, два жандарма на столб ручками показывают. А на столбике два листочка бумажки за металлическую накладку краешком зацеплены, чтоб ветром не сдуло. Офицер что-то вякнул, и мы с капитаном выстрелили почти одновременно. Попали, когда скатывался в овраг, успел заметить, как немец пополам сложился. Вот смеха то будет, когда они подойдут к столбу и приказ с запиской обнаружат. Что тут началось, немцы не поняли, откуда прилетели пули и стали поливать из всего, что стреляет кусты и деревья, общества зеленых на них нет. Нам то эта трескотня уже не страшна, развив скорость лошадиного галопа бежали по дну оврага. А вот и болото, теперь к мотоциклу и делаем ноги. Стрельба потихоньку затухала, значит скоро пойдут нас искать, а до этого момента мы должны быть уже очень далеко. И вообще повезло, сразу видно не строевики, я за километр до засады всех из машин высадил и на прочесывание пустил, а как след обнаружил, то взвод с рацией на разведку отправил.

А немцы пусть постреляют маленько, у них патронов много, закончатся, Германия еще наклепает. Из-за нашей наглости не одну роту пригонят, еще каких-нибудь тыловиков впрягут. А где два подразделения одну работу выполняет, там и неприятности случаются, так хочется, чтоб это был "дружественный огонь". Да и ротного пока у них нет, ну неумелый он был, сперва надо оцепить район, а потом прочесывать, а может, и оцепили, только не там.

Никогда так не бегал, капитан от меня не отставал, только укоризненно поглядывал. Мне немного было стыдно, заставил пожилого - полуживого человека напрягаться. До мотоцикла домчались без остановок. Я задыхался, а егерю хоть бы хны. Ну и кто после этого полуживой? Старшина, увидев нас, гордо уселся в коляску. Мы погнали. До первого островка я долетел с максимальной скоростью, на которую был способен наш драндулет. Потом сбросил скорость, не знаю еще эту дорогу, а Петровича и не слышно от шума движка. В болоте на старшину и капитана ржач напал, нет, это слишком, я уже мотоцикл не слышу, а эти ржут как кони.

Только на базе немного успокоились. Старшина по секрету всем рассказывал, как сходили в рейд. Бойцы ему не верили, но два весомых аргументов все-таки перевесили, обозрев кулаки старшины, сержант с радистом решили поверить ему на слово. Теперь чистка оружия. Посмотрим, что делали оставшиеся на базе. А неплохо они постарались, под маскировочной сеткой лежали ошкуренные бревна по пять и десять метров. На некоторых уже были позы для крепления. За сеткой тонким слоем разложен болотный мох. Как я о нем мог забыть, им насколько помню, отверстия между бревнами забивают. Раз все хорошо, пора переодеваться в стандартную форму. Когда переодевался, понял, что я дурак даже не круглый, а квадратный. У нас же рация есть, а если ей на прием поработать, то нас и запеленговать не смогут. Я быстро вызвал в палатку радиста и вместе с Петровичем стал ждать, когда он что-нибудь нащупает. Через полчаса из наушников РБМ кроме щелчков, воя и стрекота появился нужный сигнал. Кто-то на кого-то орал, только за что я понять не мог. Петрович, услышав эту ругань, заулыбался, счастливый такой сидит. Нет все-таки он гад, перевести нельзя для меня, жалко ему? В это время в палатку пришли оба младших командира. В их глазах читалось большое желание узнать, что в мире происходит. Петрович не выдержал уже четырех умоляющих взглядов и стал переводить.

А по рации наплевав на все правила радиообмена, немцы прямым текстом передавали что-то ну очень интересное. "Немцы считают, что это была хорошо спланированная диверсия с целью отвлечения их внимания от железной дороги. Охранным батальонам, ротам и взводам предписывается увеличить количество солдат в смене и не терять бдительность. Всем сопутствующим подразделениям начать прочесывание в районе станций и полустанков, так как именно туда нацелился основной отряд НКГБ." Следующее сообщение меня добило, орал какой-то взводный, что нашел диверсантов и ведет с ними бой. Мы переглянулись. Нет, зуб даю, рядом никого кроме немцев не было. Через пять минут кто-то пообещал пристрелить этого офицера, если его нестроевые оболтусы по своим палить не перестанут. Я посмотрел на Петровича и покачал головой, а ты не верил. Старшина вообще просто спросил:

- А с кем немцы воевали?

- Сами с собой, они каждого куста после отстрела своего командира боялись, вот увидев шевеление, что-то крикнули, у кого-то нервы не выдержали, один пальнул, другие поддержали. Поливают свинцом каждый куст, который покажется подозрительным и в ответ пулю получает. Так и пошла перестрелка своих со своими, пока очнутся нам работы меньше останется.

- У строевиков пять погибших семь раненых, у тыловиков десять погибших, пять раненых, офицер арестован.

- Тогда можно и по сто грамм, за победу и боевое крещение старшины. Сержант, кушать хочется, аж уши сводит.

- А тебе старшина позывной подобрать надо, будешь ты у нас со своим хлипким телосложением "Малышом".

- А почему малыш?

- Ты кроме устава в своей жизни хоть одну книгу прочитал?

- Да.

- Так вот, был такой парень, Робином Гудом его звали, воевал с норманнами. Вот у него в партизанском отряде был старшина Маленький Джон. Твоих габаритов. Только этот позывной длинный, так сократим до Малыша.

- Вспомнил, читал эту книгу, спасибо товарищ лейтенант государственной безопасности.

- Запомни, в бою только по позывному обращайся, и никак иначе.

Утро пришло, да в гробу я такое утро видал. В углу палатки сидел радист и заучивал "новый устав" караульной службы.

- Часовой это труп

Замотанный в тулуп,

Проинструктированный до слез

Выброшенный на мороз,

В надежде в даль смотрящий

Не идет ли разводящий.

Я не зверь, просто этот гаденыш проснулся среди ночи, приснилось ему что немцы на остров пришли, выскочил с охотничьим ружьем и влепил по кустам. А в тех кустиках я занимался обдумыванием новой операции, вот этот гад и влепил две утиных дробины в то место, которым я думал. Хорошо Петрович сразу мне эту гадость вытащил. Больно то как, хорошо, что дробь пока кустики с листочками пролетала, силу потеряло, но я теперь неделю на мотоцикл сесть не смогу. Ну, прямо как в анекдоте "У Саши два яблока у Пети три яблока, а у Сережи полная задница соли. Ответьте дети, кто последний убегал из колхозного сада?" Нет бы немцы подстрелили, а то этот увалень, который первый раз в свои закорючки ружье взял. О черт, ну почему так больно то.

Глава 8

Еще часик я пролежал на животе, пятая точка опоры уже не болела, но чесалась неимоверно. Ну, приложение к рации, только дайте встать, научу тебя Родину любить со всей пролетарской ненавистью. Наказание для этой ошибки природы я уже придумал, приспособить к нашей великолепной и "сверхмощной" рации запасной автомобильный аккумулятор. А то скучно просто так валяться и ничего не делать. Может встать и посмотреть чем орлы занимаются? Так и сделал. Вышел из палатки и поразился. Радист шуршал как веник, старшина, который уже чувствовал себя героем войны так на него разобиделся, что гонял при постройке схрона и его и сержанта. Вот понтуется, из камуфляжа не вылезает. Ходит гордый как кот сожравший сметану и увернувшийся от пинка. А интересно, что они делают под сеткой. Кое-как доковылял, и чуть не сел на больное место, они, что решили пятилетку за пол дня выполнить? Сруб из толстых бревен внутри ямы рос на глазах. Верхние звенья возвышались над уровнем земли на целый метр.

- Старшина, вы, что решили царские палаты построить? Куда лишнее накладываете?

- Товарищ лейтенант, ничего лишнего, еще полметра положим и все.

- Старшина, ответь мне на один животрепещущий вопрос. Яма, какой глубины?

- Полтора метра. По Вашему приказу мы почти метр засыпали

- А у товарища капитаны ты, надеюсь, не забыл спросить, насколько вода весной в этом болоте поднимается?

- Забыл, - повинился старший мародер отряда.

- Так иди и спроси, а сперва вспомни, сколько воды в вашей яме было, на какой глубине грунт влажным стал. И подумай немного для разнообразия, говорят, помогает.

Вернулся старшина через десять минут уже не столь довольным как уходил. Ага, значит, косяк за ним водится, ну что, послушаем, что ему Петрович сказал. Даже не сказал, а написал для наглядности. Так, повышение уровня воды на 30-40 сантиметров, прибавим еще сантиметров десять для верности. Вода на дне ямы десять сантиметров была, итого семьдесят сантиметров. Это хорошо, из болота значит, сток есть, должна куда-то вода уходить. Но все равно, еще немного накинуть надо.

- Вот что старшина, давай разбирай эту свою конструкцию, переделывать все будем, времени у тебе час.

А почему такой убитый вид, не первый год служит и должен знать, что в армии инициатива наказуема исполнением. Давай, давай родной, занимайся общественно полезным трудом. Пока делать было нечего, а что возьмешь с раненого командира, похромал к Петровичу, который развалился на травке, руководит, видимо строительством. Ну что, сейчас и его поднапряжем.

- Петрович, не припомнишь, сколько у нас немецких винтовок уже есть?

- Штук десять наберется.

- Вынь, из восьми шомпола, все равно немецким оружием почти не пользуемся.

- А зачем?

- Пополам сломаем, вместо скоб используем, еще проволоку надо достать из сумки. Сделай, пожалуйста, а то я из-за ретивой морзянки хожу с трудом.

Разборка конструкции у старшины заняла полчаса, ну ломать не строить. Только он еще не понял, что я задумал. Ну, слава богу, хоть догадался стволы не в паз, а немного внахлест возводит, так быстрее и единственная пила свободна. А то, что почти на сорок сантиметров жилая площадь меньшее по длине и ширине стала, так это не столь важно.

- Старшина, сейчас тебе дадут, и не обольщайся, не в лоб, а восемь немецких шомполов. Ты их по полам разруби, и половинки сюда принеси.

- Сержант, скажи радисту, что мне нужны шестнадцать колод без сучков диаметром сантиметров в тридцать и длиной тридцать сантиметров, а также восемь диаметром двадцать сантиметров и длиной в метр пусть рожает. А сам поковыряйся, среди бревен горбыль был, напили доски по пять метров.

- Теперь товарищ капитан давайте посмотрим на наши трубки.

Ну и выражение лица у Петровича стало, он долго думал для чего я с двух свежих березовых бревен кору снял и скрутил для просушки проволокой. Убило его также то, что я и с бузиной поступил также. Ничего, трубочки хорошие получились, а то, что немного кривоваты не беда, между слоями щель, переживем, проволочкой потуже стянем. Сломаться могут, да пускай, все равно раз в год менять. Старшина принес первый, перебитый с помощью топора и кувалды из ремонтного набора полуторки, шомпол. Так, радист родил один метровый столбик, ничего стоять вроде могу, надо помочь ироду, а то до ночи провозится. В вдвоем дело пошло веселей, Петрович тоже просек, что надо делать и вместе со старшиной вгонял в тонкие столбики куски шомпола, которые были без головки, на высоте пятнадцати сантиметров от верхнего среза. Общими усилиями за час заготовки сделали. Теперь самое сложное, прибить к торчавшим металлическим прутам маленькие плашки. Это надо сделать так, чтоб верхние срезы на столбе и дополнительной опоре были на одном уровне. Пока самые рукастые этим занимались, мы с радистом пошли помогать сержанту. Напилив доски, пошли выбирать бревна диаметром двадцатку. Зачем, я никому не объяснял, сами увидят. Так бревна нашли и, отмерив предполагаемую ширину комнаты, набросив, по пять сантиметров с каждого края отпилили. Сержант понял замысел. Взял топор, и пока мы с радистом отпиливали еще пять похожих балок, превращал концы бревен в своеобразные лопатки.

Старшина с Петровичем уже сколотили свои и для надежности связали нижние концы проволокой. Капитан уже командовал сам и при помощи бревна эти конструкции вбивались в грунт по углам и по две штуки со сторон длинных стен. Еле успел остановить сержанта, а то увлекся парень, хотел все доски перевести на пятиметровые огрызки. Время обеденное, да и еще решить надо как что крепить. Гвоздей нет и в помине. Но если есть приказ можно родить и ежа. На этот раз я решил приготовить обед сам, за... тыл болел и действительно толка от меня мало. Как и что собрать знаю, сколько сам сломал и сжег, а вот в вопросе строительства я профан полный, дачу с отцом пять лет делал. За первые два года фундамент возводили, еще два с кирпичом и цементом мучались, но стены на полметра подняли, а на пятый год я плюнул на его нежелание привлекать посторонних, получил бабки за командировку и нам молдаване за два месяца и стены сложили и крышу собрали. Только отделка осталась. Вот Петрович неугомонный, опять что-то спросить хочет.

- Алексей, зачем так строить, все равно день, два уедим, для ловушки и простой коробки хватило?

- А пусть думают, что мы до конца войны обосноваться решили.

- Тебе решать, конечно, но смотри не перемудри.

После обеда пошли делать основное. Вот что значит, не рубить новый сруб, а старый собирать, дело закипело. Положили первое звено, на него уложили балки и придали следующим ярусом. Решили сразу положить первый ярус пола из спасенных мною от сержанта десятиметровых досок. Опять работа пилы, но тут все закончили на удивление быстро. Пусть в полу дырки в сантиметр между кривым горбылем, но это основа. Можно было и просто земляной пол сделать, но извините болото, потом с воспалением легких загорать, желания нет. Посредине длинных стен поставили бревна двухметровой длины и поперек них и угловых пазов опустили в землю пятиметровые доски. Хорошо получилось, для крепления водоотталкивающей стены даже гвозди не понадобятся, земля ее к стенке схрона прижала. Потом работа пошла быстро, новое звено, внешние доски, повторяем. Вырос полуподземный домик до уровня грунта. Тут и пригодились остатки шомполов с головкой. Вертикальные бревна прибить к стене.

- А сейчас оттащите бревна подальше и осторожно полосами шириной десять сантиметров дерн на пять метров от избушки снимите со всех сторон и аккуратно сложите вокруг палатки. Под сеткой скоро места не будет свободного.

Вот блин, ранения мелкие, царапины, но до какой степени гадские, не сесть, не встать быстро. Пока не пройдет вся работа, только стоя, весь отдых только лежа. Нет, морзянка так просто не отделается. Это же надо, не проверив, какой боеприпас в оружии, забыв о выданном с барского плеча немецком пистолете-пулемете, ТТшнике, схватить МОЮ двустволку и пойти в военное время охотиться на живого человека. Это наряда на три хватит. Да и я расслабился не по детски, знал, что в отряде есть такое чудо. Но хватит себя терзать. Да добрый я очень, как в старом Советском анекдоте.

Радист, дежуривший на батарее стратегических ракет, задремал и облокотился на пульт управления. При входе дежурного офицера он встрепенулся, вскочил и докладывает:

- Товарищ майор! За время моего дежурства происшествий не было!

- Не было, говоришь! А Бельгия где?! Два наряда вне очереди!

Дерн снимали до обеда, после обеда, перед ужином, после ужина и до темноты. А пока они работали, командир думу думал. А в голове моей решался наиважнейший вопрос. Если старшина и сержант отбывают наказание, толкая тяжелый мотоцикл, управляемый капитаном, что придумать для простого бойца? Надо что-то изощренное, но в тоже время обучающее. Заставить все патроны до зеркального блеска отполировать, банально, отправить туалет вычистить, так его еще построить надо. На импровизированную тумбочку загорать отправить? Правила маскировки нарушим. Да и зачем придумывать, он и так вынужден таскать на себе 13,5 кг, да и личное оружие. Тактике бойцов пора подучить. На месте сидеть смысла нет, немцы вокруг болота поползают, а потом если нарываться будем, а мы будем, в болото полезут. Надо когда в себя приду, и бойцы перестанут в своих ногах путаться отвести их подальше, пошуметь на других дорогах. А пока вот в наказание пусть из разбитой рации приемник соберет, мне только один сигнал, чтоб принимал, команду на детонацию. Ловушка это или нет?

Опять утро. Так и живем под сеткой, можно сказать света белого не видим, только зеленоватый, тусклый. Пока туман побегали, попрыгали, я пошел есть готовить, нельзя напрягать больной командирский организм. Поели и потопали доделывать жилище. Доложили до конца сруб, понемногу подставляя доски, подсыпали землю. Мучение продлилось до обеда. После обеда начались занятия по тактике. Построились орлы ощипанные, и пошли цепочкой, руками ногами машут, ужас просто. Пришлось останавливать пародию на колонну. Ну, как идут, просто загляденье, затылок в затылок, ручками по уставу отмашку дают, носок тянут.

- Ну что орлы, с такими бойцами ничего не страшно, пока вы так вышагивать будите, я раз сто успею дохромать до дуба радиста, отправить его к предкам и провести эту операцию с другими зелеными насаждениями. Да вас слепой за километр заметит. Старшина, быстро выдай им немецкие тряпки (они же камуфляж), и сбрую (разгрузку), и чтоб через десять минут стояли на этом месте.

Через пять минут три гаврика были перед моими светлыми очами. Петрович чтоб со смеха не умереть схватил карабин и с писком "я пойду, посмотрю, что вокруг делается" укатился в сторону камыша, откуда раздалось ржание как у племенного жеребца. Да, гопкомпания недорезанных панков призванная на срочную службу и раскумаренная по этому великому поводу и то лучше выглядит. Сапоги начищены до зеркального блеска, камуфляжные куртки заправлены под ремень и на спине образуют уставную складку. Пистолеты в кобурах на правой ягодице, немецкие МР-38 за спиной и висят на левом плече, пулемет и две винтовки с правой стороны, но тоже за спиной. Пилотки отбиты и сверкают звездами. Нет, это цирк какой-то, подразделение клоунов. Особенное если учесть, что и верхняя пуговица застегнута, а под камуфляжной курткой только своя кожа. Нет с такими гоблинами, точно с ума сойдешь. Придется начинать все с самого начала. А самое начало, это нудная лекция.

- Итак, товарищи бойцы, я тоже не лишен чувства юмора, но только в том случае, когда от этого не зависит моя жизнь. Вас не жалко, таких дубов стоеросовых в России матушке, если постараться, найти можно. Вы в таком виде куда собрались, в соседнее село на танцы, или так, немного по лесу побродить и немцев парочку на тот свет отправить? Быстро разделись и положили одежду и оружие на землю.

Начали, первым делом проверил, что у них в качестве трусов имеется, дело одно из самых важных, натрет так в паху от пота, а потом зудит, боец на половину вышел из строя. Ну хоть тут у вех уставная прощай молодость. Так дальше, где нижнее белье? Старшина сайгаком помчался за кальсонами. Быстро принес, даже соскучиться не успели. Второй заход, Чеченская шутка юмора для молодого и тупого бойца. Нательное белье. Старшина скрылся в палатке и опять быстро вернулся, ну что, не умеешь думать головой, думай ногами. А белое в зелено-коричневое я, что сам должен переделывать. Ничего, сейчас начнем, поймут, в чем дело. Пришлось старшине совершать третий поход в палатку и принести еще по три полных комплекта нижнего белья. Ну что, начнем, зачерпнув ведром торфяную жижу я вылил ее на кучу белоснежной одежды и заставил бойцов тщательно натереть ей эти уже неказистые тряпки. Пришлось еще ведерко приобщить. Так коричневый есть, теперь троицу пошлем за осокой, корой черемухи, ряской. Что не нравится такой подход, ничего, захотят жить, все делать научатся. Пришли, продолжим. Набросав на белье осоки, ряски, заставил учеников свернуть полуфабрикаты, прокладывая через каждый сантиметр полоску из коры черемухи. Вместо одежды коричневые комки грязи, то, что надо. Где-то тут недалеко и муравейник был, пригодится. Собрав яйца и самих муравьев с веточками в ведерко, шипящий от укусов старшина налил до четырех пятых воду и поставил на чудо-печку. Пусть вода немного нагреется, у нас есть и другое занятие. Первым делом сапоги. Ну какой извините дурак попрется в лес партизанить в не разношенной обуви? Я знаю таких, вот стоят, своей головы нет, так пользуйтесь моей, пока даю. Два слоя портянок, одеть, и пять кругов вокруг острова. Потом по мелководью озерца и ко мне. Так, сапожки потеряли свой лоск. Осока поцарапала блестящую кожу, и вода размочила ее, теперь главное не пересушить. Поставили сапоги под сетку и начали возиться с бельем. Вода нагрелась, и я аккуратно положил первую партию кипятиться. Нет, не могу долго ждать, перелил часть воды и той непонятной жижи, что была на дне в котел и забросил туда остальное барахло. Вода в ведре быстро забурлила, кипит. Оставив радиста по мере кипения менять на печке ведро и каталок, помешивая палкой содержимое, отодрал старшину по первое число, за отсутствие подворотничков. Мало кто из служивших скажет, что это ненужная вещь, подворотничок шею от пота и потертостей защищает. Пусть теперь сам и ткань за всех складывает и иголкой машет, а я потом оторву его работу за белую двухмиллиметровую кайму. Что-то старшина почувствовал и пришил подворотнички на миллиметр ниже складки воротника. Теперь он с сержантом на бревне уплотняли подворотную складку, чтоб ее не вывернуло со временем. Начнем дальше, камуфляжи одели, попрыгали в них, руками помахали. Если хоть немного движение стесняет, то обменяем. Нет, все подходит, все нормально. Пришла очередь разгрузок, рассовали в карманы соответствующий вооружению боекомплект, что надо подтянули, что не надо отпустили. Самое главное в брюках, подтянули по фигуре лямки, а то бывало, оденут бойцы, побегают день другой в "зеленке", лямка скатается от пота и все, здравствуй натоптыш. Теперь перейдем к оружию. Пол часа объяснял, что их оружие с этого момента пулемет и два пистолета-пулемета. Объяснил тактику работы малой группы, почему мы с Петровичем вместе с карабинами первое время и две немецкие трещотки брали. Пока суть, да дело два часа кипячения белья прошло, накинув для верности еще полчаса, перешел к дополнительному оружию, объясняя, как и когда пользоваться пистолетом. С ножами пусть сами разбираются. Я например кроме трофейного кинжала ношу китайский полностью металлический в рукаве левой руки, свой покрытый жидкостью для воронения тигр в голенище сапога таскаю. Берцы в палатке второй день пылятся, без носок да и в болоте толку от них мало. Не для болот их делают. Так, время. При равномерной покраске отжимать нельзя, но мне как раз с разводами нужна. Заставил бойцов вынуть белье и выжать получше, потом послал полоскать. Еще полчаса, пришел Петрович и посмотрел на произведение моего искусства. Непонятные разводы светлого коричневого, зеленоватого, бурого цветов, то большими блямбами, то полосками, точками. Я ходил с высоко задранным носом, а сам думал, что вернусь в свое время, одним инструктором меньше будет. На лекции говорили, что такая краска с использованием муравейника хорошо держится и яркая. Когда бельишко еще раз прополоскали, повесили стекать воду. Опять подсохла и ее положили в озеро до утра.

До темного времени суток оставалось несколько часов, за которые мы доложили бревна на прикопанную избушку, перенесли туда немецкие карабины и патроны к ним, пять немецких гранат. В ящике под гранатами замаскировали чудомикродетонатор, собранный радистом из старой рации. Только в ящике и уместился. Выпилили дверь в сторону одного из старшинских ходов сообщения, положив вместо крыши доски, заложили их сверху дерном. Успели поужинать, а я поговорил с Петровичем.

- Ну что, гости еще нас ждут?

- Как ты и говорил, нашелся умелец, прочитал следы, теперь сидят на нашей дороге. Если так пойдет, то все будет по плану.

- По плану, то по плану, только не знаю смогу ли на мотоцикле весь путь проделать.

- Если надо сможешь, да и кто поведет вместо тебя, сам посуди, ты за рулем, я сзади, сержанта в люльку посадим. Он поменьше старшины будет, да и старшина водит лучше него.

- Ту дорогу, по которой уходить будем они не нашли?

- Нет, но уже поняли, что это бывший торфяной карьер, где есть один выход, там и два. Жаль уходить с этого места. Но никуда не денешься. Жаль, среди новеньких предателя нет, придется тащить за собой хвост до самого острова.

- Да нечего жалеть, ну месяц максимум мы тут как мыши просидеть могли, а потом что? Только в бой, или ноги с голоду протянуть. А так оттянем на эту стороны фрицев, в другом месте проскочим, пусть ищут нас до посинения.

- Молодым говорить будешь?

- Нет, потом сами поймут. Эх, если не радист, так все хорошее намечалось.

Утро в нашем лагере началось более оживленно, чем любое другое, мы поковали вещи и складывали их в полуторку. Бойцы ничего не понимали, но старались быстрей разделаться с нудным делом. Петрович взял канистру с бензином и ушел к домику. Там он поставил ее за гранаты и накрыл маленький склад тряпкой.

Наступил час Х. По новой дороге, которую я не знал и никогда не видел, традиционно невидной за тонким слоем болотной воды мы выехали на полуторке и мотоцикле к еще одному островку. Остановились, и за две ходки я перевез бойцов обратно, где мы вырубили маленький камышовый островок, закрывавший обзор. С острова полуторки не было видно, она стояла на болоте и полностью скрывалась за кучей торфа.

Теперь бойцов обратно, с собой взяли только сержанта, который тоже умел стрелять из пулемета. Стали ждать. Вот рассеялся туман, оставив сержанта около базы, мы с Петровичем пошли к так уже хорошо знакомой лесистой стороне. Не доходя шестьсот метров, начали стрелять по спокойно стоящим немцам. Утро, а они сгрудились в одном месте, ранние пташки. Отстреляв целый магазин, половина пуль естественно не попала в цель, я стал ждать, когда наши иностранные друзья пойдут в нашу сторону. Долго ждать не пришлось. Около взвода побежало поздравлять нас с добрым утром. У нас возникло желание наоборот сбежать с этого места, ну очень они орали громко, вот начали оружием трясти. Нет, не хочу я с вами общаться противные, я к жене и детям спишу, а то что их нет, мои проблемы. Так мы развернулись на 180 градусов и петляя побежали к обжитому острову. Пробежали метров пятьсот, обернулись. Непонятно, немцев стало почему-то не меньше, а больше. Они что почкованием размножаются. Вот еще один оступился и упал в топь. Туда ему и дорога, вот скоро будет узкое место, по которому я ездил с маленькой скоростью, там и повеселимся. А что немцы такие вспыльчивые пошли, разозлились на нас, стреляют все чаще. Не тратьте патроны, с 600 метров вам, тыловикам, попасть почти невозможно. Чуть не сглазил, пуля попала в рогатку, которую я использовал для стабилизации стрельбы. Ничего, с руки я тоже неплохо стреляю. Еще один магазин по наступающим и опять бежать. А к немцам подходят группки подкрепления, ну ничего, немного осталось. Так за нами гонится полтора взвода каких-то непонятных существ, а теперь их настойчивость понятна, за толпой идут два офицера и размахивают пистолетами. А почему они по-русски ругаются, я понимаю, что мат он интернациональный. Но орать, что щас красного на пику сажать будут, сильно отличается от лексикона солдат Вермахта. А вооружение у них, у кого обрез, у кого ружье охотничье. Из дурдома за хорошее поведение наверно выпустили. Можно сказать, что с голой пяткой на наган пошли. Еще пить перебежек и мы в шоколаде. В почти полной безопасности. Так посмотрим за немцами. На рукавах белые повязки. Новые полицаи значит. А нормальных войск не больше отделения. Итак, пора. К выстрелам из карабинов добавился рокот пулемета. Место выбрано хорошее, воду на тридцать сантиметров над дорогой возвышается. Мордой на землю не упадешь. Главное чтоб офицеры до нужного момента живы остались. Мы в ходе сообщения, стоим на бревнах, поэтому высовываемся не больше чем на голову. Пулеметчик наводит панику и по ходу пьесы мочит фрицев, полицаев, а мы с Петровичем выцеливаем тех, кто близко к нам подобрался или оружие у кого получше. Полицаи все разбежались, кто выиграл путевку на тот свет от пули, кому в этом путешествии водяной помог. Не любят они пулеметный огонь, а мне он нравится, когда не по моей скромной персоне стреляют. Остался один офицер, три солдата, два оборотня. Оборотни это очень плохие дяденьки, нечего русскому человеку на немцев работать. Два выстрела, два попадания. Петрович страхует, вдруг не рассчитал с патронами и забивает мои магазины новыми сливами. Опять у меня их полный комплект десять штук. Вес немалый, но у нас транспорт заныкан. Немцы подошли ближе, и мы побежали к трехколесному другу. Завелись и поехали от непрошеных гостей. На острове где оставили полуторку остановились и заняли места для наблюдения. Офицер и два солдата увидели дом, тоже, нашли где укрыться. Вошли в него и.... Я не подрывник, но растяжки пяти видов поставить могу. Да и прыгать с разбегу в ход сообщения, где недолго посидел, чревато. После взрыва лететь их душам намного ближе чем неудачникам оставшимся в болоте. А вот и парень Геринга. Летит, свистит. Петрович подскочил к радисту, схватил у него рацию и что-то начал кричать в микрофон по-немецки. На следующем заходе от самолета оторвалась точка, которая, попав в бункер, или просто рядом грохнулась, я в этот момент вместе с радистом команду на подрыв отдавал, довершила его уничтожение. Гордый Петрович помахал самолету рукой, вот наивный, его за сеткой и невидно, дождавшись, когда пародия на орла улетит, и мы поехали в леса нехоженые, с немцами непугаными, на курорт, в общем. Побегали, отъелись, отмылись, теперь и долг свой Родине отдать можно. Но не сразу, месяц все равно с молодыми возиться придется. Но это завтра, а пока делаем ноги отсюда. А все-таки обидно, так готовились, а тут, раз и все закончилось. Ничего, завтра будет новое утро. Вот и нет нашей тайной базы. Да я и с головой иногда дружу. ЭТО БОЛОТО, нафига мне тут на полгода оставаться, когда оно разольется и решит снова уменьшиться. Еще по работе на юге Родины понял, место для схрона должно быть сухим, проветриваемым, скрытым от посторонних глаз, но работа средствами наблюдения недолжна от этого страдать. А тут один самолет с тяжелой бомбой и все, нет нашего штаба.

Глава 9

Наконец то вырвались на оперативный простор. Все-таки ловушка с недостроенным непонятным сооружением, над которым Петрович чуть живот не надорвал, сыграла свою роль. Эх, как эфир то разрывался, ну еще бы, целое подразделение советской армии вырвалось из окружения, при этом о нем никто и не подозревал. Самолетики летают, ищут колонну Красной Армии, все подразделения охранных дивизий приведены на усиленный режим службы, дорожные патрули до ужасы усилены. Станции и полустанки превратились почти в настоящие крепости, ощетинившиеся стволами винтовок и пулеметов. Мосты вообще роты охраняют. А где для перекрытия района при таком режиме найти дополнительные силы? Да нигде, фронтовики не дадут, им самим мало. А когда узнали, что уничтожена вся окружная вспомогательная полиция, так вообще без пароля в туалет сходить нельзя. Только ягдкоманды рыскают. Но этим сам бог велел, да и подтянут их скоро к тому району, где мы стояли, а там дырки от кольев большой палатки, растяжки для сетки, а остров чистенький такой, как новенький, если не считать воронки. Но это они потом разглядят, если до места доберутся, топь то вокруг неизвестная. А с воздуха картина вообще замечательная: вокруг развалины земля без дерна к строительству подготовлена, пути сообщения, видимо к другим еще только распланированным укрытиям, глубокие и основательные. В общем, стояло на этом месте больше двух взводов злобных НКГБшников, ходили на дорогу, ждали припозднившегося немца, чтоб обидеть его на всю оставшуюся жизнь, минуты на две или меньше. А как ведут себя странно, нагло и вызывающе, значит, есть еще отряды помобильней, немцам неизвестные. Вот их поймать надо в первую очередь. Но первым делом пути сообщения, зачем по лесам шастать, русские все равно придут к интересующему их объекту, там и лягут. А в это время весь район ягдкоманды прочешут, от самого болота, до последнего диверсанта. Злые они после того, как одну из их групп положили, рвутся в бой. А если еще посчитать, что у этой толпы и автотранспорта было достаточно, бросили ведь они находящуюся на ходу автомашину, только мотоцикл для разведки прихватили. Значит, искать надо колонну в две, три или даже четыре автомашины. Спецы вот только если на остров попадут быстро наше количество определят

Я так и думал, почесывая ноющую филейную часть. Но не обольщался, у нас максимум двенадцать часов для того чтоб прорваться в лес. Сразу становится понятно, что своих спецов немцы вызовут незамедлительно, очень они любят все документировать, анализировать, находить простые решения. А спецы у них хорошие, за полчаса с того момента как до острова доберутся, просчитают не только, сколько нас и куда ушли, но и количество транспорта, загрузку автомашины и мотоцикла. Кто что ел и чем болел. А какой-то некультурный боец красной армии еще и бинт уронил, а бинт в крови. А ягдкоманда точно их сопровождать будет. Минут за пять получит первоначальную информацию и помчится за нами. Нет, не помчится, но дорогу искать через болото будет, но это не проблема, если знать, где тайный путь начинается. Вперед они кого попроще зашлют, топь. Пойдут пешком, разведчики прямо у самого съезда нащупают колею и пойдут по нашему следу. Спецы дождутся ответа и сами нас ловить направятся. А эти не остановятся пока не найдут свою жертву. А нам надо быстро выпрыгнуть на дорогу, и сматываться из этого негостеприимного места подальше на восток. Нет, все-таки не могу в голову взять, армия наступать должна, эшелоны на фронт едут, а вот пленных почти нет. Где блин окруженцы, они, что к линии фронта не идут? Я думал, в начале войны, их вообще нескончаемый поток через леса пылил.

Но ничего, на месте разберусь. Жаль, не удалось, как сначала думал запустить документы на самолете, чтоб первоначально они проверку прошли, а уж потом и я подгреб. Вышел к нашим войскам белым и пушистым. Так нет, рация, действие у которой ограничено зоной видимости, довесок в виде трех бойцов Красной Армии, которые в соплях путаются, да непонятный егерь на мою голову. Тут каюсь, сам виноват, ну дернул меня черт к этому домику выйти, все любопытство. Найти зону приема у линии фронта и вызвать самолет вообще за гранью фантастики. Ну почему так не везет? Так и придется тащиться со скоростью беременной улитки, да и сейфы на себе переть. А полуторка уже на ладан дышит. Не предназначена она для такого издевательства, езда по топкому болоту. Да тут и КамАЗ застрять может. От мотоцикла тоже придется в скором времени отказаться, трещит, хрустит военная техника, но пока едет. Место надо еще найти для передышки, оружие почистить, от лишнего избавиться. Путешествуем почти с комфортом с кучей имущества, увеселительная прогулка в тылу врага, а не ведение боевых действий в тылу наступающего противника. Проблем много, а разбираться с ними некогда.

А теперь начнем противника запутывать. По словам Петровича в этом месте развилка под водой будет, сухим летом она над уровнем воды находится. Только немцы этого не знают, недавно пришли в гости к гражданам СССР. А раз развилка, то сам бог велел поиграть в лесу и зайца, пропетлять для своего удовольствия. Одна дорога ведет напрямую к лесу, где видна вырубка, а вторая пересекает ее и через топь ведет к кустарнику, который на берегу находится. Между концами дороги два километра. Чувствую, придется убить машину, катаясь по заросшей вырубке, не продумал я до конца путь отступления, данных не хватило. Но надо выиграть еще несколько часов. Может, что и получится, вырвемся из ловушки, в которую я загнал отряд. Прощай мотоцикл, хоть и послужил мне недолго, но привязался я к тебе. Так можно было и в кузов засунуть, но больно тяжелый ты, а нам сейчас скорость намного нужнее мобильности. Сняли пулемет и, зацепив вторую часть бинта с кровью за выступ на руле, скатил трехколесного друга с дороги. Тот тяжелый, но топь то тут кончилась, над уровнем воды торчал угол коляски и руль. Выгнав из полуторки старшину, сам проехал до берега и задним ходом вернулся да развилки. Пусть думают, что мы уже давно гуляем по украинской сухой земле. Однако немец после наших художеств, наверное, недоверчивый попадется, так мы его убедим, что люди мы предсказуемые. Когда возвращался, три растяжки под водой поставил, пусть покопаются. А вы что могли подумать, когда преследуете группу надоевших до ужаса диверсантов, видите съезд с дороги, под ногами раздается взрыв? Правильно, ничего, мертвые думать не умеют, а вот тем, кто за вами чапает, тема для размышления появится. Правильно, бежали от праведного гнева потомков нибелунгов красные орды, а чтоб оторваться от преследования мин наставили. На первой подорвутся, дальше уже аккуратно пойдут, грунт щупая. А болото вещ хорошая, тут везде корешки от растений тянутся, попробуй, отличи что случилось, корешок порвался или растяжку сорвал. А миноискатель с собой не возьмут, щупы самодельные, в крайнем случае, сделают и грунт перед собой протыкать будут. Вот и флаг им в руки и деревянный крест на могилку. А третью я поставил за компанию. Просто в разгрузке их три было. А ставил как, просто фильм ужасов и кошмар инструктора. Кусочками той же лески к колышкам привязывал и под воду прятал. Главное чтоб леска по грунту натянулась, да гранаты припорошило мелким подводным сором.

Въехали обратно на развилку и стали издеваться над задним бортом. Привязали бревно, которое я приготовил на растопку к задней раме и не торопясь, поехали к кустам. Зачем бревно на растопку, так местные жители могли весь сушняк собрать, места мне неизвестные, вдруг там вообще низовой пожар был, а дождь хлынет, что нам дымовые сигналы подавать, а в печке я со своими опытами по приготовлению камуфляжа всю горючку убил. Проехали пятьсот метров, закинули бревно в кузов, чтоб не отсвечивало, и покатили дальше. Если учесть, что на бревне старшина с радистом стояли, то след жижа должна быстро затянуть, немцы пусть по короткой дороге побегают, ручками колею поищут, или палкой протыкают, осколки половят. Вперед к ложной цели и непредвидимым жертвам, а нам спешить надо, ну очень не хочется встречаться с вашими пятнистыми, да и самолет наводит на мысли не сильно совместимые с жизнью.

Заезжали в кусты по какой-то непонятной траектории, Петрович за штурмана был, больше до этого опрометчивого шага меня может довести только пистолет у виска. Два раза чуть не перевернулись в овраге. Остановился чтоб сказать все что о нем думаю, да решил не напрягаться, вид у капитана и так был виноватый. Выпрыгнув из машины, послали сержанта посмотреть, что в болоте происходит, дал ему бинокль на всякий случай. Сам вместе со старшиной занялся машиной, надо ее немного привести в порядок, до фронта недоедим, но до дороги доковылять надо обязательно. От прыжка опять израненная часть тела заныла. Капитан от работы слинял в боевое охранение, радиста с рацией с собой прихватил. Кроме глаз есть еще способы получить нужную информацию. Час прокопались с двигателем, пришел сержант и докопался как пьяный до радио, откуда вы мол товарищ лейтенант узнали что немцы с утречка на остров придут и за нами тронутся. Откуда, да сами мы их туда и приманили, скучно нам с Петровичем было, а эти постоянно постные морды нам надоели. Он что вообще с головой не дружит, тронулись утром по туману, а с утречка любые звуки хорошо разносятся над водной гладью. Особенно если движок мотоцикла работает с таким шумовым эффектом, что хоть беруши вставляй, да и полуторка от него не сильно отстает. Что я зря с выхлопной трубой на мотоцикле химичил вечером. Вот сперва на звук, а потом на выстрелы они и пошли, не зря я движок в утренней мгле проверял.

Обрадовал нас сержант не по-детски, по следу около взвода немцев пошли, а топали они грамотно, впереди дозор, через пятьдесят метров основной отряд и сзади боевое охранение. Искали на свою пятую точку неприятности и нашли. Дозор каким-то непостижимым образом первую растяжку не задел, а вот основной отряд ее попробовал с большим удовольствием. А не надо было скучиваться, а то берег увидели, счастья видимо полные штаны, да и устали сильно. Это мы как белые люди на машине катили, а эти на пешедрале чапали. Так и пришелся первый взрыв на эту компанию. Передовой наряд с открытыми ртами так и стояли. А что веселая картина, гуляешь так по еле видной дорожке, а тут раз и оказался посредине минного поля. Вытащили они шомпола их своих карабинов и только себе в нас на обратном пути не втыкали. Скучковались, а что обзор хороший, наглых и злобных диверсантов нет нигде, общаться начали, радист что-то в трубку орет, ему отвечают. Послушал лейтенант и наверное очень ответ его опечалил. Через пять минут, подобрав подранков, пошли первые Сусанины показывать немецкому подразделению дорогу в светлое будущее. Шли уже медленно, шомполами дорогу всю истыкали, со дна подняли всю муть, так что дорогу уже не различали. Погулять не успели, как передовой отряд на вторую ловушку попался, так растяжка не мина, её тыкая перед собой всякими железками, обнаружить трудно. Так остановка и заново беседа с руководством. Опять видимо много услышал о себе нового офицер, задумался минут на десять и опять решил прорваться к манящему бережку, ага, щас, в землю уже тыкали все что можно, впереди шла уже одна жертва командирского произвола, только менялась она через каждые двадцать метров. Это их дела, решили поиграть в русскую рулетку, флаг в руки, а мы так, лучше зрителями на чужом празднике жизни. Момент истины, третий взрыв и только одна жертва. А вы что хотели, это по техническим данным Ф-1 осколки свои на 200 метров раскидывает, может это и верны, но дальше 30 метров теория не работает, только есть одно, но, КРУПНЫЕ осколки, а мелочь в воде почти полностью силу теряет. Лейтенант не выдержал и сообщил на базу, что ну очень ему некомфортно в этом болоте на минном поле. Можно дяденька командир операции мне слинять отсюда, а то половины взвода уже нет, кто ранен, кто уже на небесах из-за навороченной арфы и вычурных крылышек с ангелами ругаются. Видимо руководство решило вопрос по Соломоновски, вот евреи тайные, оставить боевое охранение места остановки, а весь остальной взвод вместе с ранеными могут и вернуться. А офицер за то, что достал уже своей простатой, пусть остается вместе с радистом и еще двумя неудачниками и курит бамбук. Летехе взгрустнулось, но делать нечего, остался он куковать на месте. Я даже облизнуться забыл, вот это подарок, да я за кустами к этой гопкомпании на двести метров подкрадусь, и перестреляю к чертям собачим, вообще почти не рискуя, они и вякнуть не успеют. Да их из пулемета срезать можно. В это время и примчался Петрович, заметил меня и перевел дух.

- Леш, только не говори, что уже собрался немцев валить.

- Нет, я не жадный, пошли Старый развлечемся.

- Не пойду и тебя не отпущу, как сердцем чувствовал сейчас чудить начнешь.

- А в чем дело, четыре немца в утиль, хоть какая-то помощь фронту, да они так подставились, что и ленивый мимо не пройдет.

- Подумай, а зачем это фрицам нужно?

- Наверное, считают это место безопасным, или все-таки ты о чем-то не договариваешь?

- Они на связь каждые десять минут должны выходить, а вот чтобы ты сделал, если оставил с таким распоряжением отряд, а потом от него вызов не получил?

- Я своих в такой дурацкой ситуации не..... Петрович, они, что совсем свихнулись, получается, их тут специально оставили, чтоб понять, как далеко мы отсюда уйти смогли. Немцы стоят на открытом месте, считай беззащитные, перестрелять их спокойно можно. А тут еще периодичность связи, командование операции максимум через десять минут узнает, что злобные НКГБшники недалеко ушли, а в это время у них еще и проводники, которые дорогу знают, появятся. По этой дороге грузовичок пустят и до свидания, нет больше боевого отряда НКГБ 24.

- Правильно мыслишь, да и вообще сильно наглеть не надо, будь осторожней.

- Спасибо Петрович, мы сейчас грузимся и катим к дороге, там спрячемся в кустиках и это дело обмозгуем. Блин, ты немецкие знаешь, еще документы....

- Вот, пока ты с мотоциклом возился, я в нашу обманку залез, да и по дороге немного назад прошел, и осмотрел предателей. Командир у них немцем был, а вот у швали вообще вместо документов бумажки без фотографий. Так что, в крайнем случае, мы спокойно и сойти за них сможем.

- А если проверяющие свяжутся с командованием этих недобитков, что говорить будим, когда расстреливать начнут?

- А вот не начнут, по документам этот офицер переведен из "Нахтигаль", ничего тебе это не говорит?

- Нет, а должно?

- В общем, это те выродки, которые еще до начала войны на немцев работали, диверсанты. Так что надо с бойцами поговорить, чтоб при проверке не проболтались, а проверки, скорее всего и не будет. Я сам договорюсь.

Ладно, замнем, только об этом подразделении я и не знал, а капитан как по писанному шпарит. Дайте только вырваться, поговорю я с тобой Петрович по душам, так поговорю, что ночью без фонарика ходить сможешь, фингалы под глазами дорогу освещать будут. Заливает мне, что пехотинец со стажем. Быстрей вырваться из этого дурдома.

Мы завелись и поехали. Пилили, наверное час, пока я у капитана не спросил, для чего эта просека тут вырублена. Вот умора, после Польской компании видно кто-то из руководителей решил устроить полную электрификацию всей страны и потащил провод на дальние хутора. Сделали вырубку, уже столбики решили ставить для проводов. Только узнали об этом экзотическом предприятии компетентные органы и повязали энтузиаста. Тратить народные деньги, которых и так нет, ему не дали, а за растраченные спросили, приговорили и его и финансистов проект подписавших к заготовке дерева подручными средствами недалеко от полярного круга.

Еще полчаса и долгожданная дорога появилась перед нашими глазами. В том то и дело, что появилась, вылетели на нее как торпеда, заслушался я капитана. А на дороге от такой наглости, открыв рты, стоят немцы и хлопают глазками. У обочины притаился броневик. Что за чудовище такое, передние то колеса нормальные, а вот вместо задних, вообще гусеница. На немцах уже виданные мной металлические ошейники, только поводки пристегивай. Вот они очухались быстрее, чем я успел выпрыгнуть из машины и открыть огонь. Парни, сидя за тентом, ничего не видали и просто матерились, поминая всех родственников строителя дороги. Вот извращенцы, ничего, если обойдется, послужат под моим началом, повысят свой словесный запас. Петрович только и успел сказать, чтоб я сходил парней успокоил, а сам пошел к фрицам толкать речь. Я то понял, что у некоторых мозгов нет и без командира, начнут палить направо и налево, пошел к кузову. У бойцов был приступ стопроцентной понятливости, сидели они тиха, даже оружием не трясли. От машины на русском языке услышал капитанскую ересь, но почему-то на русском языке.

- Найденов, чтоб они ВСЕ передохли, давай иди ко мне и ДОКУМЕНТЫ свои возьми, да и с остальных собери.

Какие нафиг документы, была первая мысль, пока не увидел глаза Петровича. Все понятно, валить гадов придется, не прокатят наши бумажки в такой ситуации, а в чем прокололись непонятно. Посмотрел чуть левей и заметил одного из постовых, который держал под прицелом нашу колымагу. Все, приплыли, от пулемета никуда не спрячешься.

- Господин подпоручик, разрешите парням из машины выйти, о кочки все что можно отбили?

- Разрешаю.

Парни попрыгали из машины и старались не смотреть на немцев. Я быстро собрал филькины грамоты и предупредил их, что как только начнется кипеж, чтоб сразу валили пулеметчика, на нас пусть внимание, не обращают. Что делать, закинул за спину МР-38 при этом, сорвав чеку с гранаты, и пошел, пошел, пошел. Стояли гаденыши около закрытого десантного люка, двое вообще притаились за броневиком. Итак, посчитаем, шестеро. Много, очень много, придется гасить громко. Так неудобно таскать в заднем кармане брюк шестьсот грамм смерти, понимая, лишнее движение и все, до неба лететь по кусочкам легче будет. Так, еще шаг, впереди двое, один говорит с Петровичем, двое нас контролируют, пулеметчик сечет бойцов у машины. Повернулся и заметил, что старшина демонстративно закурив, увел всех за машину, только ноги видны. Один из веселой парочки протянул руку за документами, и я по кивку Петровича их отдал. А этот гад разговаривает со старшим патруля и не смущается. Двое пошли к инвалиду немецкого автопрома, видимо с кем-то связываться хотели. Петрович повернулся ко мне и крикнул "Давай", ну я и дал, одному с ноги по шарам в штанах, разворачиваясь, выхватил ТТ, выстрелив в спину уходящим, чувствуя свою близкую смерть, а разбираться больше не с кем. Два клиента капитана лежат на земле, в ухе одного торчит карандаш, у второго из гола течет кровь. Бросил пистолет и кинул в пулеметчика гранату и только потом сообразил, что в той стороне уже разок рвануло. Пулеметчик и дернуться не успел, как рядом с ним разорвалась граната брошенная старшиной. Секунду постояв, не выдержал и со всего размаха залепил капитану кулаком в глаз. Вот сука, я тут почти с полными штанами стою, а он все просчитал и начал действовать раньше, чем я понял, что случилось. Такой подлянки Петрович не ожидал и вырубился. Ну что, повторим старый урок со связыванием.

  

Глава 10

Что делать с пленным? Единственного члена отряда, кто знает немецкий язык, я мультики смотреть отправил и связал. Не нравится мне, когда люди находящиеся рядом, что-то недоговаривают. Пусть он свой, но доверять человеку, который соврал, желания нет. Пришлось и немца спеленать. Сперва у Петровича узнаю, что он за зверь, а потом пусть переводит. Так посмотрим, что Малыш набрал. Да, старшины и прапорщики, точно в одном инкубаторе выращиваются, сразу очистил немцев и броневик от всего ценного и занимался сортировкой. Командовать уже не надо, на автомате мародерством занимается.

- Малыш, объявляю тебе благодарность, пулемет вовремя накрыл. Кстати он в рабочем состоянии?

- В рабочем товарищ командир, только не я его накрыл, я вас с товарищем капитаном страховал, а сержант Лосев. - Вот глазки у этого мародера загорелись, это надо, за несколько минут волненья столько нужного и ценного имущества захапать можно. Если машину не найдем, то точно все на себе потащит и еще перед собой броневик толкать будет, запихав в него самое ценное, а под эту категорию подпадают даже стоптанные сапоги.

- Лосев иди сюда.

- Да товарищ командир.

- Как тебя в детстве называли?

- Лосем и называли.

- Да вот на рогатого зверя ты как-то не похож. Ну, нечего, зачем тебе к другому позывному привыкать. Будешь с этого момента Лосем официально.

- Спасибо товарищ лейтенант государственной безопасности.

- Старшина, а что наш радист делает?

- Он в немецкой рации ковыряется. Как увидел ее, так чуть сознания от счастья не потерял. Вы когда по немцам стреляли, то одного не убили, а ранили. Он когда вы товарища капитана приложили, пополз к машине и где этот ящик стоял, так радист его ногами забил, лицо такое было, что я вмешиваться не стал. Он уже в ней ковыряется, светится как сапоги на строевом смотре.

- Ладно, занимайся своим любимым делом, а ты Лось возьми с собой светило отечественной радиопромышленности и переодень немцев в нашу форму. Не забудь где раны, ножом дырки проделать, как закончишь, сообщишь.

- Товарищ лейтенант, так ведь форму жалко на всяких гадов переводить.

-Жалко, не жалко, а это приказ. Одному одень мою старую, подбери жмурика по моим пропорциям.

- А зачем?

- Затем, пусть хоть недолго немцы нас покойниками считают. Хоть пару часов форы получим, а то задержались тут.

Ну и лицо у морзянки, любимую игрушку отобрали. Но ничего, как только сержант ему сказал, что тот вернется к своим ящикам, сразу как с делом закончат, радист стал вытряхивать немцев из формы с огромным воодушевлением. Что кровью обляпался, его не смущало. Вот блин еще один зацикленный на своем деле на мою многострадальную голову.

Разговор с Петровичем пришлось отложить, а вот получить дополнительную информацию со старшины необходимо.

- Старшина, а что ты про егерей слышал?

- Про наших?

- Не про немецких конечно, про наших.

- Так много чего, только вы, наверное, больше меня про них знаете, они тоже к НКГБ относятся.

- Тогда понятно.

- А кто у нас егерь?

- Старый, у него в документах так и записано.

- Товарищ лейтенант, давайте его развяжем, свой все-таки, а если егерь, то вообще как бы плохо нам не стало.

- А почему ты думаешь, что нам плохо может прийтись?

- К нашему командиру один раз егерь приходил, так наш полковник перед ним по стойке смирно стоял, а тот совсем молодой сержант был, а Старый не меньше чем старший лейтенант егерской службы.

- Он капитан.

Вот тут старшина, которому сам черт не брат побледнел. Так кого я на своей груди пригрел? Ну, Старый, сейчас я из тебя буду делать источник информации для личного пользования. Но нет, не удалось даже пнуть гада. Старшина в порыве рвения подбежал к этой непонятной личности и развязал узлы. Тфу на вас сволочей, уже приказ командира для них не указ. Правда старшине лучше знать, что делать, я в этом мире гость, надеюсь временный, а он тут жил, живет, надеюсь, будет жить. Как плохо чувствовать себя чужим на этом празднике жизни. Петрович идет, вот сейчас стружку снимать с меня будет, а вот хрен тебе. Ханкала в бараний рог со своими проверяющими не загнула, в строгачах как новогодняя елка был, не успевали снять новое вешали, а тут только один кадр из непонятного ведомства. Справлюсь, переживу, практика в моральном извращенном сексе огромная.

- Что приперся, не видишь и без тебя тошно.

- Леш, я вообще-то хотел спросить, за что ты меня ударил.

- За что? Издеваешься чтоль. Нашел в лесу божьего одуванчика, так сперва он заставил меня по лесу пляски с оружием устроить, а потом капитаном пехотинцем представился. А по-немецки вообще шпарит как пулемет. Вон немцы за своего офицера считают. Прокол у нас не из-за тебя произошел, а из-за трофейных стволов. Пока ты к ним шел с ТТ, все нормально было, а как меня с МР-38 увидали, то и насторожились. Да и вообще непонятный ты.

- Да ты сам не подарочек, твою логику понять иногда вообще не возможно.

- Так вот со мной наоборот все понятно. Я хоть не скрываю, кто такой, делаю что положено, а не со стороны наблюдаю, тихонько подхихикивая.

- Так и я не скрываю, я тебе сразу сказал, что капитан егерской службы.

- Вообще-то на память хоть и жалуюсь, но момент встречи и разговора "по душам" помню хорошо. Ты тогда ни разу не обмолвился, что к комиссариату отношение имеешь. Я тут с бойцами вожусь, а тут специалист, которому я в подметки не гожусь, про себя ржет, как лошадь, вот стоит лейтенант, контуженный на оба полушария командовать тем, кто выше него по званию пытается. Меня уже просветили, что ведомство у нас одно. Лейтенант капитаном командует, да непросто командует, а использует для сторожевых нужд и только изредка советуется. Давай принимай отряд. Дайте хоть в себя прийти, я после контузии, свое имя по документам узнал, а тут по тылам у немцев гулять приходится. А я кто, я стрелок, снайпер, а не командир.

- Все сказал, а теперь слушай сюда сопляк. Командир, раз тебя Родина звание лейтенанта государственной безопасности дало, ори, реви, ругайся, но только, чтоб бойцы не слышали, и командуй. У тебя на шее трое красноармейцев, которых придется после твоей выходки с подразделением НКГБ 24 из армии забирать и каким-то способом в НКГБ переводить. А им два года до аттестации воинские звания таскать. Приказ я составил, тебе только подписать осталось.

- Да как я такой, чтоб подобные приказы подписывать. Я что начальник кадровой службы? Опять издеваешься. Да и отряд я так назвал только чтоб немцев покучней собрать перед прорывом. А то лазят по всему району, по дорогам катаются. Потом мыкайся, от каждого куста бегай, тут хоть понятно, чем они дышат, и спереди не подходят.

- Ничуть не издеваюсь. Время военное, создан отряд, присвоено ему имя, соответствующее номеру отделения НКГБ, значит все кто под твоим началом, имеют прямое подчинение комиссариату. А ты, как последний оставшийся в живых подписывать приказы должен как И.О. начальника 24 отделения НКГБ СССР. А как дела передашь, можешь обратно хоть снайпером, хоть в НКВД перейти бандитов ловить.

- Ты прекращай Петрович, я ведь и повторить экзекуцию могу из меня командир никакой, а ты еще и начальника из меня делаешь.

- Не переживай, я просто не учел, что ты память потерял. При гибели начальника его обязанности исполняет заместитель, а ты единственный. Принимай руководство, а дойдем до наших, сразу советую документы и полномочия сдать, а то намучишься. Опыта смотрю, у тебя совсем нет, раз тебя не знаю, значит, незадолго перед войной в штат зачислили, да и должность твоя не оперативник, а специалист по вооружению. Если вспомнить, что ты в ящике топил, то сразу понятно, для чего тебя взяли. Только где вы столько незнакомого оружия нашли, ума не приложу, видимо перед войной немцы склад готовили. А вот насчет моей должности, извини, много не скажу. Мобилизация приграничных районов на нас, да оказание помощи НКВД и НКГБ в качестве специалистов. В случае войны и оккупации района должен просто помочь немцам понять, что и в тылу погибают. Только для этого нужно распоряжение руководства. Тебе легче было, выше тебя по званию и должности в подразделении никого нет, а у меня начальства не пересчитать. А больше, извини, рассказать не могу.

- Хоть немного ясности. Давай принимай отряд и пошли к нашим или тут попрыгаем.

- Не приму, нельзя мне. А чтоб попрыгать, приказ нужен, позывные, рацию мощную, да много чего.

- Ладно, с этим потом разберемся, давай пока свои документы, быстро их подпишу, а то действительно ребят проверками замучают, кто и откуда, зачем и почему. Лучше пусть с меня за самоуправство с одного спросят. Да и поговори с немцем, что-то не нравится мне, что они на отшибе стоят, и целый броневик с собой таскают. На этой дороге не то что броневик, мотоцикла много. Тишина как в могиле, со скуки умереть можно.

Пора разобраться с новыми трофеями, броневик мало понятной мне конструкции пригодится точно, еще бы немного вместительней был, а то барахла с собой помимо сейфов много тащим, если его переложить, то вообще в десантном отделении места не останется. Без транспорта никуда не денешься. Посмотрим, что радист с сержантом соорудили. Вот это точно для картины маслом: "Злобные поганцы из полевой жандармерии расстреляли доблестных бойцов Красной Армии". Лежат ровненьким рядком трупы в русской форме, но без сапог. Старшина, жук страшный, их выдать наотрез отказался, и трофейные заныкал. А Петрович пообщался немного с пленным, и вместе с радистом в открытые двери нырнули, послышалась немецкая речь в исполнении капитана. Ну, пусть общается с противником, у него это хорошее получается, а я пока на разведку схожу, тот хоть немного, но пошумели. Накинув на себя поверх камуфляжа кожаный плащ, найденный в броневике пошел вдоль дороги на восток. Но когда мимо броневика проходил меня Старый окликнул.

- Алексей, хочешь узнать, что немцы тут делали?

- Да не мешало бы.

- Они тут машины проверяют, кто, что и куда везет, сверяются.

- А у них список есть, кто проехал?

- Тут продуктовый и медицинские склады где-то, вот они и пасутся. Да и в списке две машины за целый день отмечены, что прошли, замечаний нет. А во второй бумаге запись кто вообще сегодня проехать должен и даже время указано.

- Продуктовый склад это хорошо, ты посмотри, в ближайшие полчаса кто поехать должен.

- В том-то и дело, что скоро машина поедет, в которой несколько ящиков алкогольного пойла и продукты, медикаментов немного в госпиталь повезут. А ехать этой машине семь часов до пункта назначения.

- Так если у них уже есть список, кто едет, что везет, где взял и куда отдал, что они тут забыли?

- Они имущество с заказом сверяют, ворье в форме ищут. Что ты хотел, немцы.

- Так давай встретим и экспроприируем грузовик, наша полуторка уже свое откатала, а броневик маловат. Там этот разговорчивый жандарм больше ничего сообщить не хочет?

- Да сказал, что машину кроме водителя сопровождали два солдата.

- Тогда брать надо. На колесах мы далеко уйдем. Ты, пожалуйста, спроси у него, где тут немецкие части и патрули обитают, попадаться не хочется.

- Сейчас и возьмем, только плащ мне отдай, и скажи, чтоб старшина металлический воротничок принес. А поспрашивать и потом можно.

Были сборы недолги, через двадцать минут на дороге появилась машина. Вот немцы паразиты, нормальную машину нам подогнать не могли, опять полуторка, только немецкого изготовления Granit 1500. Уж эту машину я знаю, так мало того, что это гроб на колесах, она еще и с красным крестом на борту. Ну что за невезение. Если там раненые, на заслуги не посмотрят, осудит и общественность, и новое руководство. Мы же белые и пушистые, Женевскую конвенцию не подписывали, но вроде выполняем. Попытка не пытка, на безрыбье и рак горбуша, придется брать что дают, потом посмотрим что внутри. Хорошо, что в этом районе мы еще не веселились. Петрович поднял руку и стал ждать, когда этот драндулет остановится. Притормозили фрицы. Капитан махнул рукой, вызывая водителя, и когда тот подбежал к нему, протягивая документы, всадил под подбородок свой ножечек. Ну и убивец рядом сомой столько времени жил, даже не поморщился, с наглым видом пошел к кузову. В кузове, вместо виденных мною в свое время положенных по штату носилок, стояли ящики. Их было совсем немного, но там же находился и довесок в виде двух солдат вермахта. Я их собрался валить из пистолета, но Петрович что-то крикнул в машину и эти гаврики, доставая из карманов на ходу документы, стали выпрыгивать из машины. Два удара ножом и все чисто. Никогда не мог понять людей хладнокровно режущих себе подобных, сам так не могу, но, наверное, скоро придется научиться, если выжить хочется. Пристрелить, взорвать, отравить на крайняк, но по горлу ножечкам, да еще так, чтоб кровью не заляпаться, опыт видимо огромный. Сколько он таким способом к предкам врагов направил, что действует на автомате лучше и не знать, а то ночью вздрагивать от любого шума начну.

Опять времени в обрез, трупы прятать надо, вещи перекладывать. Хорошо что наши все разложены и упакованы. За час обернулись. За это время проехала еще одна машина, легковая. Остановилась перед нами, и из нее вышел офицер. Но Петрович отвел его в сторону и о чем-то поговорили. Офицер обратно в свою машину заскочил довольный как кирпич, упавший на голову прораба и презентовал капитану две бутылки коньяка, а когда проезжал мимо нас, помахал ручкой.

- Петрович, ты, что с немцем сделал, он от счастья так светился, что хоть прикуривай.

- Да не бери в голову, он просто рядок трупов увидел и остановился посмотреть на мертвых русских солдат. Я ему разрешил, а когда он спросил, где мы столько жмуриков нашли, ответил, что русские диверсанты совершали нападения на проезжающие машины. Мы дальше по дороге стояли и, не дождавшись, транспорт из госпиталя, поехали проверить, что произошло и отбили машину. Он долго говорил, что это за ним таким замечательным охотились. Я спорить не стал, сказал, что перестарались, пленных нет, спросить не у кого. Тот на радостях две бутылки клопомора подарил и уехал. Кстати это главный вор с того склада, на дороге к которому мы стоим. Вот радости наверное у него, полиция не просто так тут стояла, грешки какие-то за ним водятся. А тут диверсанты всю нашу операцию сорвали. Вон как поскакал на своей легковушке, в церковь свечки за упокой спасителей ставить.

- Значит, растрещит всем на право и налево как доблестные жандармы спасли целостность его тушки. Рвать когти пора капитан, сейчас кто-нибудь с проверкой приедет.

- Раз надо, давайте собирайтесь и вперед, вещи уже переложили. Кто броневик поведет?

- Кто еще, конечно я.

- Не могут немцы все перекрыть, не было у них столько времени. Тогда поехали, тут дороги я немного знаю, надеюсь, без приключений проберемся. Весь лес ими испещрен как шахматная доска, все не перекроешь. Даже склады и то полевые, не все еще из машин разгрузили.

Опять езда по бездорожью, поверни направо, поверни налево. Уже смеркаться стало, спать хочется. Все перерыв до утра, так и заснул в десантном отсеке сразу после ужина. С утра опять подъем и вперед. Через три часа опять налетели на немецкую колонну. Да и фиг с ней, пристроились сзади на положенном расстоянии и поехали вместе, с ними на восток. Старший колонны к нам припылил, только капитан так на него рявкнул, что тот улетел в голову колонны как снаряд из пушки. И что Петрович бесится, вчера спокойным был, а сейчас заводиться стал. К обеду едущая впереди колонна прижалась к обочине, а мы поехали дальше. Полкан на легковушке ручкой помахал, но Петрович не ответил, взял бинокль и стал что-то рассматривать. Ну и напрягся мужик, что там увидеть можно? Через полтора километра удалось подмениться со старшиной. Он сел за руль этого самоката, сержанта на грузовике подменять не стали, и так они вдвоем за одной баранкой сидят, а мне одному отдуваться приходится. Через 4 часа снова поменялись. Вот на встречу, колонна с красными крестами едет, что-то кричат. И не лень им по такой жаре раскатывать, у меня уже все люки открыты. Петрович дал отмашку, и мы остановились. Началось, опять пошел лясы точить, потом из грузовика достал несколько бутылок немецкого шнапса и отдал одному из водителей колонны. Еще поговорил и, видимо вспомнил взгляд старшины, притащим медицинскую сумку с лекарствами. Такой ненавязчивый бартер. Едем дальше, нет все-таки наглость второе счастье. Да и как хорошо кататься по землям рейха, когда на номере броневика веселые буквы Pol чуть выше цифр.

А вот это уже сверхнаглость, заправляться у немецких заправщиков. Петрович на остановках ходит, на нас покрикивает. Мы дружно ничего не понимали, но озадаченные лица, не наделенные интеллектом, старательно делали. Правда, подойдя ближе, свои фразы переводил. Вот, наверное, нам все солдаты и водилы сочувствовали, не поговорить, не отлучиться, чуть, что орово на всю вселенную. Около одного из заправщиков мне из сочувствия пачку сигарет даже подарили. Когда о чем-то спросили, сделал глаза как у бешеной селедки и бегом к ноге отца родного в кожаном плаще. Под конец этой стоянки вообще оборзел, подозвал щелчком пальцев старшину, чтоб сигарету прикурить. Вот гад, гордый такой ходит, только не переиграл бы, а то в глазах у этого "немецкого" офицеру такая печаль по оставшемуся за спиной Фатерлянду. Наконец поехали, я уже прятался от злобного капитана, в броневик залез и не высовывался, а то у него ума хватит припахать для чего-нибудь столь необходимого вермахту. Ну например за собой фугас поставить. Несколько километров без приключений и вот новая проблема.

Кокой-то мотоцикл с номерами Pol на обочине, стоящий рядом с ним немец требовательно махнул рукой, мы остановились. Я уже смотрел, как получше таранить этот транспорт, но по встречной полосе показалась целая колонна. Вот блин попали. А немцы довольные такие с фронта катят и вот первая большая колонна пленных которую я увидел. Петрович высунулся из люка, и как всегда начал точить лясы. Несколько раз пролетала фраза Russisch Schwein и Schutzmannschaft. Если первое я понял, что означает второе не знаю, надо будет спросить, ругательство заковыристое, мне понравилось. Опять о чем-то поговорили, Петрович достал из кармана забытые мной при захвате броневика бумажки полицаев и отдал старшему мотоциклисту, с которым говорил. Опять минуты две покалякали и традиционное вручение шнапса и части продуктов. В ответ свежая еще не ощипанная курица. При передаче опять Russisch Schwein да Russisch Schwein. Блин утомлять стало, ничего лучше придумать не может?

Колонна еще не проехала, а мы уже дальше тронулись. Раз немцев целые толпы нарисовались, значит, мы недалеко уже. Да и пленные пешком шли, а усталости сильной не выказывали. Скоро к своим выйдем. А вот Петровича это не радует, все за спину поглядывает, хмурым стал. Раньше иногда улыбался, а тут сидит и молчит. Опять заправка, только на этот раз Петрович сам пошел, блин, надо было немецкий учить, а не на английском языке в морской бой играть. Свернули после дозаправки на проселочную дорогу и поехали дальше.

- Петрович, а что ты какой грустный сидишь, скоро до своих доберемся, а ты с каждой минутой все больше темнеешь как туча.

- Мы оборонительную линию сегодня с утра проехали, а наших тут вообще нет.

- Так может они дальше отступили на переформирование?

- Вот в том и дело, что не знаю. Наши войска на старой границе стоять должны, а их там нет. Да и эта колонна пленных. Не спокойно у меня на сердце.

- Ладно, с этим потом решить можно, ты только скажи, куда ехать надо.

- К Днепру поедем, там и разберемся что где и как. Все удивляюсь, почему ты память потерял, а на машине хорошо ездишь?

- Как сказал сержант, на машине как на велосипеде, один раз научился, а потом никогда не забудешь как это делать. А если честно, не знаю, просто чувствую, что надо это делать, а не другое. Также и с оружием. Видимо кто-то хорошо в меня это вбивал. Куда поворачивать?

- Да тут все время прямо, мы должны обогнать немцев, и попадаться им на глаза нельзя. На мостах проверка колон, если имеется, несовпадение рода войск и нет приказа об откомандировании, проверками замучают. А у нас номер один пехотный, другой полиции, от одной машины точно избавиться придется. Да и нет у меня желания из лесов выползать. Нас еще в тыловом районе за вспомогательную полицию принять можно, а что будет на фронте, там мы физически появиться не можем. У немцев все строго, армия - воюй, полиция - смотри за порядком. Одна надежда, что наши, как и было в плане для отступающих войск, секреты подготовили, чтоб переправиться. Вот колонну пленных видал, ее к берегу, похоже, прижали.

- Да Петрович, а что обозначает Schutzmannschaft?

- Каратели мать его яти. А где услышал?

- Так ты сам несколько раз это немцам сказал, когда на нас головой кивал.

- В общем, не обижайся, это такие сволочи, которые за новых хозяев глотку рвать готовы. У них даже на эмблеме написано Treu Tapfer Gehorsam -- Верный, Храбрый, Послушный. Увидишь такой кружек на рукаве, хоть голыми руками, но задуши тварь. Я таких в Польше видел, свой народ по приказу расстреливают. Так тех сволочей, которых мы положили на документах тоже стоит Treu Tapfer Gehorsam. Видимо им тогда еще оружия не дали и они с чем попало наш остров штурмовать пошли. Разменная монета для карательных операций.

- Понятно, только парням об этом не говори. Вообще-то я хотел спросить, где перебираться то будем, Днепр судя по карте недалеко уже, всего два лаптя.

- Я только три переправы знаю, а говорят, что их больше десятка.

- Так к какой переправе поедем.

- Выше поднимемся проселочными дорогами и посмотрим.

- А выше это куда?

- К северу неуч.

- Ты лучше скажи куда, налево или направо.

- Налево конечно.

Выше, так выше, наше дело телячье, тут карты не помогут, надо вживую все видеть. Так и поехал по проселочной дороге к северу. Да, хмурится Петрович. Его понять можно, так стремился попасть в расположение советских войск и принять участие в вышвыривании захватчиков с территории Родины, а тут узнаешь, что войска или разбиты или отошли со своих рубежей. Да счастья в его взгляде нет полностью. Еще немного проехали по дороге в сторону реки. Больше никого не встретили. Как обычно бывает, на самом интересном месте бензин начал кончаться.

- Петрович, сколько еще до места эвакуации ехать, бензина кот наплакал. Если что-то одну машину бросать придется.

- Еще километров пятьдесят. Как думаешь, осилим? Уже нет, давай останавливаться, с броневика бензин сольем, он больше кушает.

Так и пришлось бросить чудо машину. Правда говорят, что это полугусеничное средство передвижения только от осколков помогает, а сейчас нам это хоть и не нужно, но может пригодиться. Слили бензин и покатили в сторону берега на одной медицинской автомашине. Старшина хотел даже колеса открутить, еле остановил, но все что быстро можно снять, сбить, выдрать, он перетащил в кунг. Километров двадцать прошли на одном дыхании, а потом дорога начала поворачивать и вывела к мосту. Мост на берегу оврага разобрали наши отступающие войска. Сжечь не могли? А то заметили, что настила нет, только когда почти доехали. Как теперь перебраться. Ну что посмотрим, что сделать можно. Что-то мне в этом не понравилось, особенно, если принять во внимание, что с левой стороны от моста уж больно ровные кусты, как по линейке их подрезали. А где все пусть безобразно, но однообразно? Только в двух организациях в армии и в родном МВД, тьфу ты, в НКВД, давно привыкнуть надо. Надо пойти посмотреть. Ну что немецкую кепку под сиденье, пилотку на голову, Тигра в зубы и к кустикам поближе. Хорошо, что до них метров пятьсот, не больше. Петрович тоже подполз. Его карабин может пригодиться. Тут нам, за немцев сойти не удастся, войска не в этом месте перебираются, если только перебираются. Эта земля пока ничья. Так Петрович понял причину моего волнения и насторожился сам, бойцы попрыгали из машины и заняли позиции. Уже научились без посторонней помощи за неровности и складки почвы прятаться, радист, глядя на них, не отстает. Только пришлось крикнуть им, чтоб бросили немецкие рожковые пуляли и притащили два трофейных MG-34, что они без дела в кузове валяются. Хорошо, что один с ленточным магазином, а второй с простой лентой. С такими стволами и повоевать можно. Хоть постреляем перед смертью из трофейного оружия.

- Ну что, мужики, видно тут нам и умирать придется, перед нами кусты не настоящие, мост разобран и готов к эксплуатации после небольшого ремонта. Наши бы его сожгли, так дольше восстанавливать. Решайте сами, что делать, сдаваться или с нами в землю лечь.

- Эх, Леха, все тебе умирать, боец должен убить как больше врагов, а насчет умирать я в уставе не читал. Да я тут недалеко окопчик нашел, там недавно видать наши стояли. Провода от полевого телефона проведены. Только если посмотреть такое ощущение, что телефоны почти в каждой ячейке для стрельбы были. Я так думаю, кроме пехоты тут и артиллерийские наблюдатели находились.

Вот повеселел Старый, просто расцвел. Наконец он дорвался до дела. Значит повоюем. Со стороны дороги послышался звук машин, вот и те, от кого мы бежали. Кто говорил, что немцы дураки, я спокойно могу по следу автомашины прочитать в какую сторону она ехала, как свернула, а тут спецы, которые только этим и занимаются. На дороге мы одни были, так что они, наверное, и марку машины знают и по весу примерно прикинули, сколько груза везем.

- Эй, радист, нарекаю я тебя Реле, знаешь, что это такое?

- Знаю, товарищ капитан, сам вам о нем рассказывал, когда принцип действия рации, которую у немцев отбили, рассказывал.

- Ну что, принимать бой никто не отказывается.

- Нет това..

- Сейчас как настучу по пустым чайникам без мозгов.

- Да отстань от них Лис, волнуются, молодые еще, как бы все не перезабывали. Все понятно? Малыш, Лось, Реле, Старый, Лис, меня можно короче Дед.

- Лас, я пойду в свою форму оденусь, как раз она чистая.

- Лис, можно мы тоже переоденемся?

- Давайте и я с вами, все равно полчаса есть, пока они выступ леса проедут, а сзади посмотрите, уже Днепр. Мы дошли до него. Малыш, дай им форму НКГБ.

- Сейчас, обрадовался старшина, - он уже давно подобрал по комплекту, в тайне надеюсь, что мой сумасбродный приказ подтвердят,- давайте поторапливайтесь.

Вот не могу понять этих людей, знают, что скоро все в грязи будут, а потом и смерть придет, но все равно одевались в чистое, оставляя от старой формы что-то на память. Когда через пять минут построились, я аж икать начал. Вот старшина, все у него разложено и рассчитано, а я даже и не знал, что радист у меня сержант, вот блин командир одно название. То что форма одежды немного не соответствует принятой, мне уже все равно, и пусть сержантские петлицы у бойцов общевойсковые, а форма ГБ, мне глубоко наплевать, что у всех на голове пилотки вместо фуражек, мне на все плевать. Мне только не плевать на то, что надо остановить немцев до окопа. Только нам вряд это удастся, засада пока о себе не напоминала, но ее наличие приходится учитывать.

Дед стоял как франт с иголочки, его петлицы зеленого цвета с толстым бордовым околышем я видел первый раз в жизни. Все в начищенных сапогах, довольные жизнью и не скажешь, что через несколько минут вряд кто из них останется в живых.

- Ну что все готовы, могу вас поздравить, что копать нам не придется. У моста есть окоп полного профиля, для нас он великоват, но выбирать не приходится. Сейчас отгоним туда машину и начнем готовиться к встрече, у нас еще минут десять есть. Если кто боится, пусть валит на все четыре стороны.

Через пятнадцать минут начался бой, да и не бой. Пулеметы начали работать с расстояния в четыреста метров, чем дольше к нам подходить будут тем лучше, я сам бегал по окопу как мышь, меняя позицию после каждых двух выстрелов. Первые очереди легли хорошо, прямо по кузову двух впереди идущих автомашин, а их было три, впереди ехал брошенный нами броневик. Страха нет, когда немцы высыпали как горох из своего транспорта, то попытались поставить миномет. Наивные, Дед уничтожил расчет и повредил его раньше, чем первая мина полетела в нашу сторону. Я по традиции сперва вогнал две пули в рацию и в радиста. Сколько пошло за нами? Да взвода два, но нам хватит за глаза, спецов среди них не было, это радовало. Все равно этот бой нами проигран. Можно задержать продвижение до того момента, пока свои не подойдут, вот только своих в округе не видно. А так просто прижмут к земле и высунуться не дадут. А сколько ждать можно? Да до пополнения у противника или еще одного миномета. Вот офицер нарисовался, что орешь родимый, голос сорвешь, вот тебе успокоительное. Так, а это кто у нас такой шустрый, ползет в наглую к нашему окопу, свою колотушку тащит, спокойного вечного сна придурок. Вот один наш пулемет заглох, я повернулся, да, старшина получил подарок от ярых защитников германии в левую руку и перевязывался. Его место занял радист, и стрельба продолжилась, вот взгляд у этого маньяка, глаза блестят, зубы оскалены, хрен его побежать заставишь. А где засада? Они что решили просто так обманку поставить и отдохнуть, ну не поверю. Вот тут немцы и взбесились. Блин, они что обкуренные, в штыковую пойти решили? Бросил Тигра и схватив МР-38 начал стрелять почти не целясь, только быстрее увеличить плотность огня. Вот гады, у них даже водители в нашу сторону побежали, завелся броневик и покатил на окоп, а я то наивный думал, что пулеметы его навсегда остановили. Пулеметы взяли его в клещи и еще раз выключили из игры, где ставка наша жизнь. Дед посылал пулю за пулей у него тоже кисло становится. А вот еще взвод появился, этот откуда, оцепление сняли и к нам пригнали. Ну, давайте, подходите. Через десять минут мои две обжитые ячейки стали остервенело обстреливать, прижимая к земле. Пришлось бежать дальше. Ну что игра продолжается. Взрыв рядом, пробегаю по пути сообщения, повезло, у сержанта все лицо в крови, но живой, пулемет в щепки, к стрельбе уже непригоден. А немцы все прут и прут. Лось немного оклемался и начал отстреливаться из винтовки Маузера. Да плотность огня у нас хорошая, только с меткостью проблемы. Первая волна почти подошла к окопам, какие-то пятьдесят метров.

- Гранатами бей.

Три разрыва перед окопом, кто не кидал? Вот радист жив зараза, только за голову держится, кровь на ладонях. Дед меня не услышал, палит по наступающим как из пулемета, уже оптика только мешает. Вот из ТТ отстреливаться начал, надо его вытаскивать, к нам продвигается. А по фронту вообще наступление психов. Со ста метров пулемет косит их, почем зря, даже наши "чудо снайперы" с такой целью на пять справляются. Семьдесят метров, пятьдесят. Пора накрывать вторую волну. Не вылезая из окопа, отправил в полет три последние оборонительные гранаты, полез в разгрузку за новым магазином к пистолету-пулемету, последний. Ну что, умирать будем стоя, вот и радист оклемался. Начал кидать свои ребристые подарки, старшина не останавливается, перешел уже на длинные очереди. Сбились немного покучнее, заняли соседние ячейки. Ну все, прощайте братцы. Уже хотел выскочить, как увидел темное пятно над собой и дал по нему очередь. Высунулся из окопа и дострелял магазин, все только друг ТТ с двумя обоймами. Долго мы воюем, я думал и магазина за глаза хватит, во время перезарядки прищучат. А немцы что делают, с разбега перемахивают окоп и бегут дальше, уже не стреляют, вот блин цирк. В запале опустошил один магазин и перезарядил.

Фрицы наконец заметили, что от моста только сваи торчат и стали поднимать руки. Они что совсем с ума сошли, у меня боеспособных только двое бойцов? Тут услышал крик УРА. И в окоп посыпались бойцы в зеленой форме.

Со всеми обниматься некогда, пошел искать своих гавриков. Дед ранен и насколько понял серьезно, ему перематывали руку бинтом и ставили ее на косынку. Реле ели двигается, оглушили его знатно, голова перемотана по самые глаза. Малышу повезло, только извозился. Лось с замотанным лицом вообще на мумию похож. У меня левая рукав в крови, но двигать ей могу, не мешает, так слегка кожу содрало осколком.

- Лось, ты как, глаза на месте?

- Да товарищ лейтенант на месте.

- Вот снимут с тебя бинты, будешь таким же красивым, как и я.

Сержант посмотрел на мое лицо и улыбнулся. Бинты в районе рта разошлись. Мое лицо, испещренное осколками еще на той войне, скоро станет для него зеркалом. Ничего зарастет, у меня через десять лет почти ничего не осталось и у него пройдет.

- Зато я товарищ лейтенант память не терял.

- Вот хохмить начал, ничего сейчас можно.

Пошел спросить о здоровье Петровича и увидел пехотного майора, который шел в его сторону.

- Товарищ капитан егерской службы, не подскажете кто командир вашего отряда?

- Вон он идет, с почти оторванным рукавом, лейтенант ГБ.

- А вы?

- Я только куратор.

- Понял, товарищ лейтенант, не подскажете что вы тут делаете.

- Государственная тайна товарищ майор. Но вам по секрету скажу, от немцев отбиваемся. Извини, спасибо за помощь, уже не ожидал живым остаться. Нам машину надо на тот берег с грузом доставить.

- Так грузите ее на понтон, вас перевезем, и сворачиваться будем. Получен приказ все резервные плавсредства убрать с левого берега. Послезавтра на том берегу встретимся.

Даже документы не спросил, он что так мне доверяет?

- Хочешь спросить, почему не спрашиваю, кто и откуда, так все равно честно не ответишь. А бой мы сами видели, впятером почти от роты отбиваться решили. Это лучше любого документа. Вот только в следующий раз когда куда-то забираетесь, смотрите внимательней, а то окоп мы уже давно заминировали. Ждем, когда он полон немцев будет. Вот сегодня чуть не взорвали, только вы со своим появлением помешали.

Я решил промолчать, хоть и ляпнуть хотел, что не от роты, а всего лишь от взвода, кто знал, что их столько набежит. Все пора своих собирать.

- 24 отряд НКГБ, срочно собраться у автомашины, приготовиться к погрузке на понтон. Старшина тебе что два раза повторять, отстань от трупа немца, я если захочешь тебе еще один ТТ дам, времени нет.

- Сейчас товарищ лейтенант, я быстренько, чужого не возьму, только наших осмотрю. Вот у офицера, какой Вальтер хороший, нам пригодится.

Ну что с ним делать?

- Лучше жратвы бы принес. Я проголодался как стая волков.

Но поесть удалось только на понтоне. Посмотрел вокруг и не понял, что по морю плыву, берег где? Мама, роди меня обратно, вот это точно ПОПАДАЛОВО, Я ПЛАВАТЬ НЕ УМЕЮ.

Глава 11

Вот мы и у наших, что надо сделать в первую очередь, конечно, подтвердить свое алиби и проверить состояние бойцов. Не нравится мне, что у них кровь через бинты проступает. Спросив дорогу, у первого попавшегося бойца, с понтона покатил в указанном направлении. Через час увидел стандартные армейские палатки с красным крестом на белом кругу. Ну что, начнем цирк в индивидуальном исполнении. Отправил бойцов осматриваться и удалять подарки вермахта, сам отловил самого уставшего врача и прихватив с собой бутылку выклянченного у Петровича конька, взял немецкого шнапса и капитана пошел доводить до белого колена замученного работника здравоохранения.

- Товарищ военврач, не посмотрите моих бойцов?

- Их уже смотрят, ничего серьезного, осколочные ранения, осколки вынут и забинтуют, через неделю здоровее всех будут.

- У меня еще один есть, капитан егерской службы и меня немного подлатать можно.

- Давайте быстрей, отдохнуть надо, третьи сутки почти без сна.

Надо думать, вестники смерти иногда и по неделе не ложатся, ходят как пыльным мешком по голове ужаленные. Ничего, сейчас твой взгляд просветлеет. У Петровича оказалось пулевое ранение предплечья, слава богу, кость не задета. Пришла и моя очередь

Тут Петрович отрываться стал.

- Товарищ военврач, осмотрите лейтенанта, а то он у нас уколов боится.

Ладно, хохмач поживи пока, пусть меня осмотрят, потом я тебе все выскажу. Так у меня мелочь, два осколка в руке, которые без наркоза достали, вот больно то как, гадство, в Северном хоть спиртом напоили, так что мяу сказать не мог, а тут по живому. Быстро перемотали. А Петрович не успокаивается.

- Товарищ военврач, а не подскажете какой срок ранений у него на лице?

- Месяца нет. Хорошо обработали, только рана над бровью видимо разошлась и кожа срослась неравномерно, валик получился. Но со временем и он зарастет.

- А контузия была?

- Зрачок не плавает, нервная реакция в норме, правда судя по ранам скорее всего она имела место.

- Просто лейтенант память потерял, ничего, что до войны было, не помнит. Не подскажете, когда память к нему вернется.

- Возможно сейчас, возможно никогда, я не господь Бог, предвиденьем не занимаюсь.

Так, Петрович меня проверяет, ну ладно, я тоже не пальцем деланный. Что-то еще сказать капитан захотел, ну послушаем.

- Товарищ военврач, дайте справку о предполагаемом сроке ранений, для приобщения к личному делу лейтенанта.

- Заняться вам нечем, ранения в лицо он получил от месяца, до двух недель назад. Организм молодой, быстро справился, зарастает хорошо, а при контузии покой ему нужен, да где его сейчас возьмешь. В госпиталь класть не буду, у меня тяжелые, уже на улице лежат.

- Помощь нужна? Мы тут у немцев машину медицинскую увели, там что-то найти можно.

- Да чем вы помочь можете, мне еще палатки нужны, спирт, лекарства, да много чего.

- Если полчаса подождете, я со старшиной подъеду, разберемся, может, что из трофеев подберем.

- Подожду, конечно, если препараты есть то вообще это лучше сна будет, у нас скоро даже бинты закончатся.

Первым делом надо своих бойцов собрать, найти старшину и избавиться от сомнительного имущества. Оно у него уже записано как имущество подразделения, теперь только через официальную бумажку от него избавиться можно. А все жаба, душит.

Своих гавриков я нашел сразу, по голосу. Рев Малыша спутать не с чем нельзя.

- А я говорю вам товарищ лейтенант, что форма, в которую мы одеты, нам командир приказал выдать.

- Не врите мне старшина, у вас форма НКГБ а петлицы пехотные. Ни один командир не мог распорядиться нарушить устав. Удостоверения личности сотрудника комиссариата нет.

Ну, точно опять цирк, ничего не меняется. Как в мою бытность, положено ешь, не положено не ешь. Перед приездом проверяющих, одеваешь вместо резиновых сапог берцы, и молишься, чтоб в зеленку не погнали. А то, что от воды в уставной обуви ноги быстро отекают, хлюпают и замерзают наплевать.

- Лейтенант, я хочу знать причину, по которой вы к моим бойцам пристали.

- Нарушение формы одежды, вы как командир несете дисциплинарную ответственность за это наравне с нарушителями. - вякнул уставщик и только потом повернулся в мою сторону. Лучше он этого не делал. Лицо вытянулось. Еще бы перед ним стоял самый настоящий лейтенант НКГБ нарушением формы являлись только замотанная бинтом рука да красные шрамы на лице. Взгляд у меня был ну очень многообещающий. Еле сдержался, чтоб в глаз придурку не залепить.

- Что-то ты лейтенант представиться забыл.

- Дежурный комендантского взвода лейтенант Сучков.

- Исполняющий обязанности начальника 24 отделения НКГБ лейтенант государственной безопасности Найденов. Так значит вы товарищ лейтенант, исполняя свои обязанности по поддержанию порядка на вверенной вам территории, устав не знаете. Представиться забыли, повышаете голос в расположении военного госпиталя, ведете себя вызывающе, мешаете работать врачам.

Вот и Петрович нарисовался, отдал мне какую-то справку и тоже докопался до лейтенанта.

- Капитан егерской службы, исполняющий обязанности начальника штаба 24 отряда НКГБ Носов, в чем проблема.

- Да вот, думаю арестовать лейтенанта, или просто по башке настучать. Нашелся устав ходячий, не представился, голос повышает. Людям работать мешает.

- Значит, вы лейтенант не только мне не представились, но и товарищу лейтенанту?

Лейтенант побледнел, а то, что за отряд, где лейтенант капитаном командует, да при этом капитан из элиты, не только не возражает, но и подчеркивает принадлежность к непонятному подразделению.

- Извините, исправлюсь.

- Конечно, исправишься, думаю, что на повторение устава вам трех суток хватит? Сейчас ваш боец приведет сюда вашего командира, и мы с ним побеседуем.

- Товарищ капитан егерской службы, может не надо? Я сам повторю устав в свободное от службы время.

- Так как я могу допустить несение службы командиром, который должен поддерживать порядок, а сам его нарушает?

Ну, все понеслось, сейчас он начнет стружку снимать с лейтенанта, а у меня дел и без того много, надо еще обещание врачу выполнять. Избавиться от части имущества, палатку пристроить.

- Старшина, выдать форму личному составу в замен приведенной в негодность. Сержант, как замену получишь, вернешься в распоряжении начальника штаба, все равно с твоей рукой много не наработаешь. Остальные раз врач посмотрел и заштопал, за мной, будем часть трофеев врачам передавать, у них тут и без нас с обеспечением туго.

Машина стояла рядом, так что старшина форму быстро подобрал, а испачканную отдал одной из медсестер постирать. За труды коробку с шоколадом презентовал, из тех, что эта машина со склада везла. Вот, Лось, ну точно Лось, я посмотрел, рука его нормально двигается, так нет, надо обязательно попросить в ногу раненого бойца петлицы на новую форму пришить. Вот, мы какие, не пехота, все строго, форма в негодность пришла, сразу заменили. Сидит довольный, ловит завистливые взгляды на кобуре с пистолетом и немецком ноже в чехле на офицерской портупее. Стоит только нам уйти начнет о своих геройских подвигах рассказывать, по морде лица видно. Особенно когда слух дойдет, что из-за моей дурости вместо взвода от роты впятером отбиваться пришлось, вообще центром внимания станет. Да и фиг с ним, главное чтоб не заврался, свидетелей того боя много, а то окажется, что мы там всех врагов положили, и прикрытие от полного уничтожения спасли. Ну не участвовал я в крупномасштабных боях, совершенно нет опыта чуть сам не погиб и парней не положил. Хорошо, что с Петровичем его оставил, тот, если что и остановит словоохотливого.

А вот и мой доктор подошел, значит, пора и пошевеливаться.

- Ну что, сейчас мы будем прямо по списку, имущество вам выдавать. Акт быстро составим, но придется его подписать, не возражаете?

- Да хоть дьяволу кровью на договоре о продаже души, главное, что можно кому-то жизнь спасти. Медикаменты хоть есть?

- Имеется, машина с медицинского склада ехала.

Открыл кунг и остолбенел, ничего себе старшина нахапал, где бойцы сидели. Я разок вздремнуть умудрился, так место нашлось, а теперь вообще сесть некуда.

Начали разбираться в этом завале, так спирт еще из моего времени, все отдаем, немецкую отраву тоже, но водку только с боем у меня отобрать можно. Палатку медикам оставим, не сильно она от других отличается, а мы в последнее время ее и не использовали, жили на колесах, ящики с медикаментами тоже им, я в них не разбираюсь, а у Петровича целая немецкая полевая медицинская сумка в кабине валяется. Что дальше, шоколад, какие-то консервы с изображением сосисок, тоже отдадим, старшина против ничего не имеет, на вкус мыло напоминают. Ящик шампанского, да ну его нафиг, пусть местные пьют. Красное вино, тягучее, кагор, тоже не нужен. А ты записывай мародер хренов, в следующий раз думать будешь, прежде чем все хватать и с собой тащить. У борта носилки сложены, ну их сам бог выдать велел, нам они без надобности. Так провозились час, после раскулачивания старшинских запасов оставили себе только форму, оружие, водку мясные консервы и немного пшена. О, у врача глазки под пять рублей стали, полностью проснулся. Бегает вокруг кучки, что-то трогает, вокруг старшины прыгает. Только дождется, что тот запишет в акт новую строчку, санитарам семафорит, чтоб унесли, пока добрые дарители не передумали. Канистры все обнюхал, только не облизал. Что смотришь, настоящий медицинский спирт, сам у барыг покупал, знаю. Рулоны марли сам хотел тащить, ну куда ты родной, нашего старшину одного с актом если оставишь, то окажется, что кроме этой кучи ты еще и танковую дивизию принял и куда-то заныкал. В ящики с лекарствами полез, чуть пляску дикого нанайца не устроил. Я только зеленку с йодом не перепутаю, а это восхищенно перебирает и бормочет, или ругается или название вспоминает. Палатку унесли и уже устанавливать попробовали, пришлось радиста в помощь отправлять. Блин, два часа передавали. Врач, успокоился немного, взял у старшины акт и начал читать. Потом плюнул на это и стал сам составлять. Ну, какое мне блин дело до названий лекарств, я тебе их ящиками отдал, у нас так и числится по журналу. Взял у старшины тетрадь и прочитал "ящики с какой-то немецкой хренью маленькие, 20 шт.". Убил.

- Старшина, конечно понятно ящики выбросить забыл, в тетрадь записал, а уточнял по содержимому зачем?

- Везде нужен порядок, а я откуда знаю, как эти баночки назвать?

- Да лучше ничего не писал.

Теперь понятно, что в акте написано, бидон с хренью, банки с хренью, ящики тоже с ней, вот врач и переписывает. Только что-то у него акт больно большей получается, у старшины на двух листах поместился, а этот пятый исписывает. Петрович подрулил, привел нашего безрогого Лося. Сидит на бревнышке, греется. Решил поторопить врача, а в ответ:

- А вам лейтенант при сотрясении вот эти таблетки пить надо.

Да я уже скипидар готов глотать неразбавленный, ненавижу ждать. Блин, если ты сейчас не закончишь Пилюлькин доморощенный, придется тебе таблетки принимать от сотрясения копчика. Достал своей простатой. Пойду лучше к капитану поболтаю, а то скоро от неизвестных названий лекарств с ума сойду. Это старшина может ничего не понимать, но делать умное лицо и головой качать. Китайский болванчик.

Через полчаса закончили с бумагомарательством. Хоть это радует.

- Товарищ лейтенант, вы все равно сейчас поедите в особый отдел, можно с вами наш хирург поедет, заказ на медикаменты отвезет?

- Да пускай, только обратно его не повезем.

- А обратно он не поедет, его тоже в особый отдел вызвали, он два дня назад сюда переправился и сразу к работе подключился, людей не хватает, а тут специалист, задержал под свою ответственность. Теперь его для проверки требуют как всех командиров, которые через линию фронта перешли.

- Давай, пусть подходит, акт дописали?

- Да мы его составили, сейчас старшая медсестра распишется, и вам его отдадим.

Дождавшись, когда врач отойдет, Петрович повернулся ко мне и тихим голосом сказал.

- Когда передавать документы будешь, в акт каждый впиши, потребуй вскрыть сейфы.

- А это обязательно?

- Да.

Ну, надо, так надо. Через полчаса пришел старшина с копией акта и нагрузкой к нему в форме медицинской службы, и мы поехали сдаваться в особый отдел. Одно название меня уже не прельщало. Жуть, да и только, а вдруг кольнут кто я такой, не поверят и к стенке? Несколько раз остановились и спрашивали дорогу у встречных. Оказалось не очень далеко, два часа и вот мы на месте. Подъехали к полевому медицинскому складу, подождали медика и поехали в особый отдел. Подъехали, я выставил пост в лице старшины у машины и пошел вместе с Петровичем сдаваться. Несколько раз спрашивали документы и вот наконец развели нас по разным кабинетам. Ждать пришлось долго, я даже подремать успел. Наконец в кабинет вошел лейтенант НКВД и началась задушевная беседа.

- Фамилия, Имя, Отчество.

- Найденов Алексей Иванович.

- Год рождения.

- Не помню.

- Как не помните?

- Контузия.

- Доказательства получения контузии есть.

- Есть, вот справка от врача, который мне после последнего боя руку обрабатывал.

- Звание?

- Лейтенант государственной безопасности.

- Вы в этом уверены?

- Читать умею, так записано в моих документах, они перед вами лежат.

- Издеваешься.

- Нет, просто еще раз повторяю, после контузии с памятью плохо.

- Должность.

- Исполняющий обязанности начальника 24 отделения НКГБ, как последний сотрудник оставшийся в живых.

- Кто Вам сказал, что они все погибли, у нас сейчас работает бывший начальник этого отделения.

- Это невозможно, вот документы, удостоверяющие личность погибших, когда я их собирал, все были мертвы.

- Вы в этом уверены?

- Полностью.

- Как вы остались в живых, если все остальные сотрудники погибли?

- Проверял результаты уничтожения документов, когда вернулся к нашей машине, вокруг были только трупы.

- Подтверждение есть?

- Да, вот акт об уничтожение документов и автомашины поврежденной при налете самолета противника.

Ну и понеслось, после разминки провоцирующие вопросы, доказательства, что я немецкий шпион. Под конец я уже сам запутался, чем же шпионом являюсь, Германии или Уругвая. А что он хотел, я же тут ничего не знаю. Через час игры в вопрос-ответ дознаватель сменился. Уже старший лейтенант и все по новой.

- Фамилия Имя Отчество.

- Раньше думал, что Найденов Алексей Иванович, но сейчас начал сомневаться.

- Как вас понимать?

- Дознаватель, который был перед вами, утверждал что это не так.

- Издеваешься фашистский выкомышь?

- А надо?

Я, конечно понимал, что в этой конторе получу люлей и не по детски, так хоть буду знать за что. Старлей уже был готов к экзекуции, только что-то ему не давало залепить непонятному субъекту в глаз.

- По какой причине прибыли в особый отдел?

- Передать документы и руководство отделением тому, кто в этом понимает.

- Хочешь сказать, что в твоей машине документы 24 отделения?

- Я вам об этом не говорил, значит, вы уже пообщались с первым дознавателем. Понять не могу, зачем повторяться.

- Не твое дело, давай ключ от сейфа.

- У меня, его нет, и был бы не дал. Сейф открою только при составлении акта приема-передачи. Его взлом, буду расценивать, как попытку похитить секретные документы.

- Так пошли открывать.

- Кто будет составлять акт передачи, мне нельзя, я буду его подписывать.

- Найдем кто.

Ну что, надо значит надо. Старшина стоял на месте, сжимая в руках немецкую трещалку. Но на него никто не обращал внимание. Вытащили металлические ящики, и началось. Кто сказал, что лучшие медвежатники на зоне парятся, десять секунд и сейф открыт. А вот и подарочек тебе старлей, как после таких передряг в чернильнице что-то осталось не знаю, вот только китель ему теперь менять придется. А в остальном все нормально. В каждом сейфе находился список документов, я по этому списку передавал бумаги старшему лейтенанту, который их просматривал и складывал в мешок, на котором имелась металлическая полоска и нитка для опечатывания. Два часа мучений, старлей не только их записывал, но отложил все документы, связанные со мной. Подошел капитан НКВД и хотел унести их в здание, но я не дал, сказал, что до момента сдачи документации, вся она без исключения должна находиться при мне. Тот ничего не ответил и начал читать мое личное дело. Ну, читай, я его хорошо знаю, сам писал. Продолжая передавать документы, услышал шепот.

- Посмотри на дату составления, перед самой войной, даже копию, не успели в Москву передать, а окружной архив сожгли, вывезти не успевали. Вот на него ответ отрицательный и мог прийти. Если на месяц раньше в штат включили, то проблем бы не было.

Спасибо немцы, что напали на полтора месяца раньше, а то точно расстреляли. Но не буду отвлекаться, это все прелюдия, чтоб время протянуть, настоящий допрос и не начинался. Следующие документы, агентура, списки, планы, карты. Когда решил посмотреть что в них написано, намекнули, что рожей не вышел, режим секретности нарушаю. Да не больно и хотелось. Так, из сейфов передал все, теперь забранные мной документы погибших. Акты, приказы сводки из папки капитана. Ну, все, теперь перейдем к моей с Петровичем писанине. Интересно, они открыли только мое личное дело, пробежались глазами по ведомостям, а другие даже не открывали. Тоже видимо рожей не вышли во всей документации копаться. Посмотрели ведомости, засунули их в мешок. Я передал акт уничтожения "секретного оружия" и т.д. и т.п. Когда подошла очередь передать им документы создания компании неуравновешенных типов, меня остановили. Нет еще решения по нашему отряду, законность создания, мол, не подтверждена, личность командира неизвестна. Не надо так не надо, я в этом в свое время не разбирался, а тут и подавно. Хоть с этим закончили. Вот когда в мешок перекачивала печатная машинка, я стал серьезно волноваться, что-то мне это напоминало. Точно, ну я и дурак, в юридическом институте препод даже акцент на это ставил. ЛЮБАЯ МЕХАНИЧЕСКАЯ ПЕЧАТНАЯ МАШИНКА НЕ ТОЛЬКО ИМЕЕТ СВОЙ ПОЧЕРК, НО ПРИ ЭКСПЕРТИЗЕ МОЖНО УЗНАТЬ, ОДИН ЧЕЛОВЕК ПЕЧАТАЛ ДОКУМЕНТЫ ИЛИ ИХ СОСТАВЛЯЛИ РАЗНЫЕ ЛЮДИ. Сила удара по клавиатуре разная, скорость печати, каретка то механическая, двигается тоже по-разному. Все приплыли, а капитан и говорит таким доброжелательным голосом.

- Хорошо, что документы привез, сейчас их в Москву отправим и завтра уже ответ получим, свой ты или засланный. Повезло тебе, некоторые тут по неделе гостили. Да и личные документы сохранил, тоже хорошо, если не контузия, вопросов даже не возникло.

- Товарищ капитан, а мои бойцы, где будут располагаться, у некоторых ранения, им покой нужен.

- Ранения у них легкие, почти царапины, капитан твой только к строевой службе не годен, а остальных хоть завтра на передовую. Только показания с них возьмем, как у тебя оказались, а так, не переживай, завтра все вместе и покатите своей дорогой.

- Знать бы, куда катить.

- Завтра у начальника отдела спросишь, ему и официально полномочия свои вместе с печатью передашь.

Вот теперь все стало на свои места. И то, что меня ни разу не окучили, с вопросами вообще не лезли. Зачем напрягаться? Отправят мои документы в Москву, там из архива достанут сообщения покойного капитана, сравнят их с полученными документами, а начнут с моего личного дела, сразу поймут, что фальшивку подсунули. Час на дополнительную проверку и подтверждение подозрений, после чего уже имея доказательства подделки документов, устроят мне веселую и недолгую жизнь со всеми вытекающими последствиями. А поскольку я ничего о противнике сообщить не могу, то расстреляют кусок отбитого мяса и все. Прощайте товарищ Непонятнокто, ямку извините, для вас копать не будем, зачем уродовать ландшафт Родины. Ну, какой черт меня потянуло ГБшником представиться, назвался бы рядовым Пупкиным из части имени Фигова, контуженым, но добрым и отзывчивым. Сам виноват, сам и расхлебывай.

Вот притащили рацию прямо к сейфу и начали что-то отстукивать, но тут и понятно, перестраховщики. Дополнение печатают, номер дела и другую информацию, из анкеты, что раньше не передали, я вроде не помню, а сейф без меня не открывали. Что делать, понять не могу, оружие с самого начала забрали, досмотрели качественно. Голоса добрые, ласковые, только вон у ворот два сержанта с ППШ трутся, у моего старшины оружие отобрали, охранять, больше нечего. Да и у этих взгляд стреляных волков. Остается только одно, бежать при отправке документов, только вопрос возьмут меня с собой, или скажут, что твое имя веточка, вот и обломись.

- Товарищ капитан, разрешите документы до самолета сопроводить, я из-за них несколько раз под смертью ходил.

- Хорошо, только смотри, документы секретные, да и кроме твоих бумаг много что отправлять надо, охрана будет большая, а вот тебе оружия я дам, не положено.

- Не доверяете?

- Не без этого конечно, вообще тебя везти не положено, но в виде исключения, согласен. Не каждый день из тыла врага документацию привозят.

А радист у них сменился, устал, наверное, второй строчит, все, что в акте есть, в эфир передает. Они так целый день отстукивать будут? Получил копию акта и положил ее в нагрудный карман к своим документам, предложили прочитать, вдруг ошибка где скрылась. Но мне до этого уже дела нет, жить осталось не долго, но чувствую весело. Вот еще три мешка вытащили и поехали всем скопом на аэродром. Да, и тут меня просчитали, едим в кунге, мешки за решеткой, я за второй решеткой. Не вздохнуть, не пукнуть, как заключенного уже перевозят. А в машине капитан и четыре автоматчика. Как говорится, приплыли. Остановились, мою дверь открывал капитан, он единственный кто демонстративно был с пустой кобурой, понятно, перевозка опасного преступника, чтоб оружием не завладел. Как закидывали мешки в самолет, я даже не смотрел, просто наслаждался свежим воздухом, видимо в последний раз. Голова была полностью пустая без мыслей.

Самолет разбежался по взлетной полосе, унося мою жизнь и здоровье. Взлетел, сделал круг набирая высоту и... В чистом небе вылетело звено немецких истребителей. Тяжелая советская машина заметалась, пробуя уйти, но тройка догнала ИЛ-2, и один из них пристроился к нему в хвосте. Два оставшихся без работы немецких самолета полетали над взлетным полем, но не стреляли, просто не заметили для себя достойной цели. Самолетов на нем не было, специально сотрудники НКВД выбрали место, подальше от базирования авиации. Чтоб армейские самолеты не приманивали асов Геринга. ИЛ-2 несколько раз попробовал стряхнуть с хвоста истребитель противника, но тот шел как привязанный. Почему он не отстреливается, когда я смотрел фильмы по войну, то хорошее помню, что на этом самолете сзади тоже что-то стреляющее было, и атаковать его со стороны хвоста было проблематично. А тут вообще, стреляй, не хочу. Вот немцу надоело играть в догонялки, и он выпустил несколько коротких очередей. Советский самолет задымился, развернувшись, полетел в нашу сторону, видимо летчик решил дотянуть до поляны и спасти документы и самолет. Однако это не нужно немцам, два самолета, которые бесцельно летали над нами, развернулись и атаковали. Кроме дыма появилось и пламя. Я лежал на спине и наблюдал за боем. Там сейчас решалась моя судьба. Вот пилот не выдержал и выпрыгнул из горящей машины. Самолет остался без управления и упал на краю поляны. Полыхнул огонь. Немцы после падения абсолютно потеряли интерес к нашему квадрату и куда-то понеслись по своим делам. Я вскочил и побежал к догорающим останкам. За мной побежал капитан, что-то крича в спину, но я его не слушал. В голове крутилась просто дурацкая мысль, а что если самолет разбился, а мой мешочек выпал, надо его найти и подкинуть в огонь подальше. Так и бежали, я впереди, за мной капитан, а за ним два автоматчика. Два других прыгнули в машину и поехали искать летчика, который уже начал приземляться. В этом забеге я стал победителем, подбежал к факелу и обежал самолет с другой стороны, корпус видимо, поврежден при падении, но крупных отверстий в нем не заметно. Значит мой смертный приговор внутри, но надо подобраться поближе и посмотреть внимательней. Это не то, что в фильмах, упал самолет, а потом рванул, тут просто горит и вроде взрываться особо не собирается. Подбежал капитан и стал орать на ухо, за воем пламени ничего не слышно. Схватил меня за руку и потащил к какой-то канаве, да нафига она мне нужна, я делом занят, смотрю, где мой родной косяк спрятался, сгорел или нет. А автоматчику что надо, схватили меня под белы рученьки, а второй по хребту прикладом приложил. Больно то как, так меня побитого в эту канаву и положили. Капитан упал сверху, через пять минут земля вздрогнула, взрыв. Нет, не правильно ВЗРЫВ. Я такого громкого бух не слышал. Не может самолет так сам по себе взорваться, значит, кроме документов там еще что-то было.

Дорогу обратно я вообще не помню, отходняк сильный был. Сбить пламя никто и не пытался, даже после взрыва, долго горело. Когда стали залезать в машину, ко мне в клетку посадили летчика. Всю дорогу он только и ругал конструктора за отсутствие заднего пулемета. Под это монотонное жужжание заснул. А что хотите, стресс. Проснулся уже за забором, в особом отделе. На улице капитан с кем-то разговаривал, этих кого-то было двое и один голос ну очень хорошее знакомый.

- Что случилось?

- Самолет немцы сбили, почти на взлете.

- Сесть не удалось, как я понял.

- Нет, они его до самой земли сопроводили, когда загорелся тогда и улетели.

- Летчик, когда покинул самолет, он сказал, что когда пламя появилось?

- Товарищ старший майор государственной безопасности как я с земли это заметить мог, дым, это да, я за ним самолет почти не видел.

- Значит, он все сделал по инструкции?

- Да, все по инструкции.

Голос Петровича.

- А Найденов как себя вел. Давай капитан подробно рассказывай.

- Не стандартно, при приближении к ИЛ-2 немецких самолетов не стал прятаться, только кулаки сжал. Смотрел только на них.

- Ну, это понятно он утверждает, что получил контузию при авианалете, меня больше интересуют его действия.

- Ну, стоял и за боем смотрел, вообще такое ощущение было, что он не понимал, что с самолета и бомбы иногда падают.

А вот фиг вам, знаю, только обычно свои самолеты видел, да и в том районе, где работал, из авиации только вертолеты летали.

- Дальше.

- Когда он побежал в сторону упавшего самолета я стрелять хотел, но вы сами предупредили, чтоб с ним только без оружия общаться можно. А он и не убегал, подбежал к самолету и начал бегать вокруг него, в корпус за своими бумагами прыгнуть хотел. Я ему кричу, хочу остановить, а он все ближе и ближе к огню. Я его за руку схватил и оттаскиваю, он упирается, в огонь лезет. Хорошо, что конвой подоспел, так он нас вместе с конвоем в огонь чуть не затащил, тут второй автоматчик его по спине приложил. Только со второго удара он и обмяк, мы его в канаву и затащили.

Какие два удара, я только один почувствовал, спина и сейчас болит.

- Как только оттащили его, сначала срабатывать система самоуничтожения, которую мы вместе с документами положили. Огонь сильнее разгорелся, а потом взрыв. Вот и все.

- Как вы думаете, какова причина "самопожертвования" Найденова?

- Я присутствовал только при передаче документов, ничего подозрительного не заметил. Только когда уже упаковывать начали в мешок и опечатывать, напросился с нами ехать. Я не возражал, на случай побега только увеличил конвойную группу до четырех автоматчиков.

- А вы Александр Петрович, что думаете? Лучше нас, его знаете.

- Действительно, в начале он мне непонятным показался, опыт работы в лесистой местности у него есть, однако при этом очень самонадеян. А в лесу расслабляться нельзя. Этому сразу учат. Дальше, сложнее. Почти сразу после нашего знакомства, он меня честно переиграл. Позже пошел на дорогу и там при совершении нападений на немцев пользовался пистолетом, открыто, нагло, но продуктивно, заметна практика. По этому я думал, что он выпускник пластунского училища, только как он мог тогда оказаться в НКГБ? В дальнейшем он совершил несколько нападений на противника. Выходка с угоном прицепов и постройкой непонятного сооружения, которое с сарказмом называл схрон, мне вообще непонятна. Когда он у меня спросил, как лучше немцев затащить на остров, я стал вновь считать его предателем. Однако мы на дороге и на самом острове уничтожили достаточно немцев и предателей, чтоб вновь переменить свое мнение. А потом я также с трудом понимал его логику, выходка с созданием отряда, и демонстративный расстрел немецких командиров по обвинению в покушении на хищение имущества отделения НКГБ, я вообще посчитал детской выходкой. Однако со всей округи туда немцы свои охранные подразделения собрали и по проселочным дорогам мы проехали без столкновений.

- А что за расстрел? Чтоб убить врага никаких приказов не надо.

- На, почитай, а вот эту записку он на столб повесил из-за того, что не знал имени командира карателей, а вот это бланк приказа о расстреле.

Смех стоял, на весь поселок. Пришлось вылезать из машины.

- Петрович, заканчивай анекдоты травить, настроение ни к черту. Сгорели наши документы.

- А проснулся?

- Поспишь с вами, ржете как кони. Извините, товарищ старший майор государственной безопасности, не заметил.

- Сашка, это тот твой лейтенант?

- Он кто еще.

- Ну, уморил. А ты чего лейтенант такой грустный?

- А что веселиться, я через всю Украину документы вез, сколько раз своей и чужой жизнью рисковал, а тут...

- Не переживай, войны без потерь не бывает, только вез ты их, если честно зря. Согласно директиве ты их мог просто уничтожить, и никто тебе и слова не сказал.

- Как думаешь Саш, прошел он проверку?

- Прошел, можно было его и к нам в штат взять, но сам пойми контузия. Оставь в нашем резерве, сотрудников и так не хватает, может, на что и сгодится.

- Товарищ старший майор государственной безопасности, а что с бойцами моего отряда будет?

- Тоже оставим, да и заканчивайте со своей Махновщиной, выдайте им уставные петлицы, а то ходят как непонятно кто.

- Так как я их в НКГБ переведу?

- Если ты не заметил лейтенант, то, как только ты приказ подписал, они уже в НКГБ СССР служат, только как приданные силы. Завтра поставишь всех на довольствие. Начальника твоего штаба я все равно забираю. На петлицах знаков отличия не будет, вот и вся беда.

- Лось, Реле, Малыш, есть пора, где вас черти носят. Дед, я не понял, до завтрашнего утра ты все еще наш начальник штаба, так что давай садись ужинать.

  

Глава 12

Кто знает, как я ненавижу утро, ну сова я. Все равно пришлось вылезать из кунга и бежать на зарядку. Бойцы, которые тоже спали в машине, несмотря на ранний час повыскакивали, и уже привычно стали нарезать круги. Один Петрович на побудку не явился, но это понятно, белая кость, голубая кровь, да и уже не член отряда. НКВДшники смотрели на нас квадратными глазами. До общего подъема еще целый час, а эти сумасшедшие с утра над собой измываются. Бегают кругами с голым торсом да еще вместо нормальных штанов какое-то пятнистое непотребие одели. А мне какая разница. Сегодня я уже принят в штат, правда, как всегда у нас делается наполовину, оперативное подчинение, но хоть не шпион и то хорошо. Отряд НКГБ 24 существует и никаких распоряжений по его роспуску у меня не имеется. Да и какая разница, мне лучше, к этим гаврикам я уже привык, да и они обкатались. Ничего, мы люди не гордые. Пробежали еще пару кругов. Потом занялись гимнастикой, но сильно не напрягались. Я со старшиной занялся выполнением приемов, немного подучить его примочкам МВД РФ тоже не помещает, одних габаритов и кулаков с мою голову иногда мало бывает, да и он мне много интересного продемонстрировал. Сержант с радистом, как малосильные и больше всего перемотанные, разминали плечевой пояс и делали выученные у Петровича упражнения. Так мы и возились до общего подъема, бесплатный цирк для дежурного и караулов. А кушать хочется, уже решил раздать тушенку. Но нет, а зачем мне напрягаться и доставать заначку, когда есть распоряжение начальника накормить нас сирых и убогих? В дежурке долго артачились, но все-таки показали дальнюю дорогу до местного мародера, который сперва взбухать начал, что ничего не знает и ничего не даст из продуктов питания, но дежурный намекнул, что у отряда командир, контуженный на оба полушария, пристрелит и забудет, никаких раскачиваний о содеянном. Да и начальство вчера моих бойцов только на руках не носило. Правда, это случилось, когда перевод записки с проектами приказов неизвестным способом перекачивали переводчикам, которые распространили мое творчество по расположению. Лосев по секрету поведал такие вещи, что цензура точно не пропустит, врать то зачем, я всегда к врагу вежливо относился, а получается, что письмо казаков турецкому султану меркло перед моим эпистолярным жанром.

Пора обживаться и подумать о будущем. Так, немного легализировался в этом мире, но это немного может в любой момент лопнуть в любой момент. Значит надо пройти еще по каким-нибудь документам и как можно быстрее. А по каким? Что можно сделать, чтоб не сильно наследить и без подделки? Только получить хороших моральных люлей и желательно путевку на губу, дня на три, не больше. Время то военное, большого нарушения не простят, а вот маленькое пререкание с руководством, со стороны контуженого, прокатит. Главное по незнанию ничего лишнего не совершить, итак пока под подозрением, доверие еще заслужить надо.

Наряд на еду я получил, завтрак через час, так время есть, начал давить на этого ангела вещевого и продуктового довольствия насчет формы и справиться не смог. Да и не мог по определению, застроить старшину может только другой старшина. Ну, ты каптерская крыса сама напросилась. Вызвал Малыша и сообщил, что злобный главвор не дает в его пользование всякие нужные вещи, только я бедный и несчастный забыл какие, поэтому ему надо стрясти с него все по норме положенного, а если удастся то сверх положенного. Мне были заданы только два вопроса:

-- Какую форму и петлицы брать?

-- Когда распоряжение поступило о нашем разрешенном мародерстве вчера или сегодня с утра, а то Петрович до утра у нас числился.

Вот радости то было, что Петрович еще по приказу не переведен, встали мы самые первые, и он еще не успел в обходной получить. Малыш уже побежал, я ему намекнул, что при его комплекции, наверное, две нормы еды положено. Этим сообщением убил наповал. Он банки от консервов не ел только потому, что они плохо переваривались. Ну что посмотрим войну титанов, а пока традиционные занятия с оружием для свободного личного состава. Как хорошо день начинается, трое суток губы надеюсь, получу. Даже замечтался, не сам себе документальное подтверждение своего существования делаю, а подчиненного напряг, а сам отдыхаю. Но отдохнуть таким продуктивным способом не удалось, пришел старшина, за которым бежал начальник каптерки.

- Товарищ лейтенант, ну разве так можно?

- А в чем проблема?

- Ваш старшина по два комплекта формы на каждого забрал.

- Сколько комплектов?

- Четыре.

- Старшина, вы, что считать разучились, нас пятеро. Жду еще комплект для капитана Носова.

Наш старшина добрая душа не долго думая, пошел в каптерку и с боями местного значения забрал еще комплект. НКВДшник стоял у окна и чуть не плакал. Вот приехали, не пойми кто, ограбили его. А вот нечего скандалить было.

- Старшина, всему личному составу выдать форму, после примерки, если что не подойдет, сходите и обменяете.

Повезло каптерщику, что у старшины глаз наметан, все подошло. Теперь можно ждать карательную экспедицию со стороны начальства. Вот и старший майор подошел, несколько минут прошло, а уже накапать успели. Ладно, хорошо, что старшина сам подсказал, как тут дела делаются. Осталось только приказ ждать. Так занятый радужными мыслями уже начал портупею расстегивать, но обломился. Ну почему мне так не везет?

- Товарищ старший майор государственной безопасности, отряд 24 НКГБ занимается согласно распорядку дня. В настоящее время идет подгонка обмундирования и занятия с оружием по разборке и сборке, изучение вооружение противника.

- Я уже заметил, с утра всех собак вокруг подняли, по двору бегая. Лейтенант, скажи мне, кто тебе разрешил со склада форму брать?

- Вы товарищ старший майор государственной безопасности.

- Что-то я не припомню.

- После нападения на ИЛ-2 и разбирательства по данному вопросу вы откомандировали нас в свое оперативное подчинение, дав мне, приказ поставит личный состав на довольствие. Исполняя ваше распоряжение и принимая во внимание, что бойцы перешли в подразделения из пехоты, форма установленного образца у них отсутствует, я подал заявку начальнику вещевой службы, после чего мой старшина забрал имущество по норме положенного.

- А пятый комплект? Да и зачем тебе шинели, сейчас лето?

- Согласно вашего распоряжения капитан Носов не является бойцом отряда только с сегодняшнего утра. На момент отдачи приказа о получения вещевого имущества он находился в составе отряда и занимал должность начальника штаба подразделения. А шинели, так положено получить, мы и получили.

Начальник минуту хлопал глазами, чувствуя подвох.

- Так уже утро, значит, он должен форму сдать.

- Наш старшина ждет его для оформления документов, согласно которого капитан Носов должен сдать ему вещевое довольствие.

- Так оно все равно останется у вас.

- Да, форма будет находиться в резервном фонде.

- С этим понятно, а вот насчет питания не очень. Сколько порций заказали?

- Шесть.

- А шесть почему, вас даже с Сашкой всего пять?

- У них старшина здоровый, ему положено, - недодумав, ляпнул каптерщик.

- Сашка, - закричал мой новый начальник,- ты кого ко мне притащил?

- Что кричишь, нормальную группу я тебе привел, немного обкатаются, сработаются, подучатся.

- Он хуже немцев, те хоть убьют, а этот твой лейтенант разденет, разует и по миру пустит.

- Нет, он сперва убьет, а своего старшину за трофеями отправит, тот с тебя даже нижнее белье снимет. Ты еще в его машину не залезал, там столько трофеев, что уже роту вооружить одеть и обуть можно. Да и чего кричишь, подчиненные смотрят.

- Он у моего начальника снабжения на пятерых вещевое довольствие взял. При этом не сам, а своего карманного медведя прислал.

- Малыша? Не поверю, что он ради пяти комплектов напрягался.

- Так он еще и шинели забрать умудрился.

- Этот может, после него немцы в одних подштанниках гнить оставались.

- Товарищ капитан, я никогда у них форму не забирал, только восемь кожаных плащей, так на мотоцикле форма пачкается, а их водичкой сполоснул и чистые.

- Саш, они у тебя, что вообще управляемые, или, как их командир на голову контуженые?

- Он с ними как-то справляется, а так нормальные парни, только к своим обязанностям серьезно относятся. Ты еще у радиста трофейную рацию для проверки частот отобрать не пробовал, вот там вообще кошмар начнется. Он за нее вооруженного немца, ногами забил.

- Не отряд, а банда какая-то. Ладно, прекратить веселье работать надо. Посмеялись и забыли. Ты что-то спросить хотел лейтенант.

- Хотел спросить разрешение на окраину поселка отъехать, провести занятия по стрельбе.

- Патронов не дам. У нас, их у самих не густо.

- Да нам и не надо, мы с трофейным оружием пришли, к нашему давно все закончилось. Вот если патронов к ТТ дадите, рады будем, а то пистолеты есть, а личный состав с ними обращаться не умеет.

- Сдайте лишние трофеи, а насчет боекомплекта, с начальником вещевой службы договаривайтесь. Твой старшина, да и ты с ним уже познакомились.

- А насчет оцепления как, а то подстрелим прохожего, на нас всех собак спустят?

- В поселке и в округе никого кроме нас нет, дорога с другой стороны. Оцепление ставить не обязательно, если подстрелите кого, оно и к лучшему. Нечего подглядывать. А подранков сюда везите, узнаем, что они тут вынюхивают. И самое главное, обрати внимание на субординацию, очень она у тебя хромает, на первый раз наказывать не буду, но в дальнем...

Блин, как с губой пролетел, ну и верь после этого репрессированным, что в НКГБ и НКВД одни самодуры, простые люди, которые и повеселиться могут и серьезно поработать. Надо другой способ искать, в документах укрепиться, кроме списков на вещ-прод-довольствие. Никогда не думал, что голову ломать буду, выискивая способ влететь под любое взыскание, но чтоб в личном деле значилось. Кстати, о личных делах, мое сгорело, у бойцов в комиссариате его и не было никогда, надо кадровика отловить, а лучше Петровича выцепить. Пусть по старой памяти поможет, отработает свой паек, а то отдам старшине, тот не откажется. А зачем ловить? Капитан все равно сегодня с ними столуется. Есть захочет, сам придет. А вот и он, голова повязана, кровь на рукаве, вот кровавого следа нет, не полностью согласуется с песней о Щерсе.

- Петрович, или уже товарищ капитан егерской службы?

- Лучше по отчеству зови, а то по званию у тебя почему-то ехидно получается.

- Петрович, помощь нужна. Кто на нас с бойцами документы составлять будет? Мое личное дело сгорело, у них его вообще не было, а если и было, то где искать. Так и ходим неприкаянные, полузаконный отряд с неустановленными бойцами.

- После завтрака помогу, а сейчас есть хочется, можешь десять минут не трогать?

После приема пищи пока о нас не вспомнили и не припрягли для своих нужд уехали на край села и стали расходовать боезапас. Вот радист снова меня поразил, сразу видно художник, глазомер хорошо развит. Одиночными выстрелами из пулемета куда укажу, туда и попадает. Дал разрешение на короткую очередь, тот же результат. Значит, второй пулеметчик у нас есть. А все-таки интересно, как они стреляют. Устроил одиночные стрельбы и чуть не поседел. Ни старшина, ни сержант в цель не попадают. Вот блин незадача, да они такие стрелки из пулемета, что и в упор промазать могут, а я с ними против почти роты воевать решил. Сержанта перекинул вторым номером на монстра с ленточной подачей, пусть уж лучше радист работает с тяжелой машинкой, а я то думал, почему, после того как сержанта ранили и на его место радист встал, немцы напор снизили. Если не засада, то с такими стрелками нас там точно положили.

- Сержант, а вы в армии, чем занимались, стрелок блин из тебя как из меня балерина.

- Водитель я. Стрелял только два раза.

Вот блин приплыли, ну ничего патронов с ящик, пусть тренируются. Сам потренировался из Тигра и ТТ. Потом разрешил всем из пистолетов пострелять, руку надо набивать, но чтоб стандартные два магазина у всех были полные. Да такими темпами и без патронов к короткостволу привыкнуть сложно. Сделали по два выстрела, и я издевательство над своими нервами прекратил. Опять только радист в цель попасть умудряется. Сколько сожгли боеприпаса и описать страшно, жаль за один день научить не только стрелять, но и попадать невозможно, но хоть с пятидесяти шагов из пулемета в дерево попадают и то хорошо. Завтра придется продолжить, пусть немного отдохнут.

Прошло двадцать минут отдыха и упражнения начались по второму кругу, только боезапаса жалко, пусть хоть целиться научатся. Построил своих архаровцев перед стеной и начал проводить занятия по работе с пистолетом без стрельбы, держать его в немного согнутой руке и привыкать к весу. Дождался когда устанут и выстрелом из ТТ сделал аккуратную дырочку в листе бумаги и закрепил его на дереве расположенном в пятидесяти метрах. Опять заставил бойцов целиться, но уже в меньшую мишень и без стрельбы, выхватывать пистолет из кобуры, быстро досылать патрон в патронник. Так и провели время до ужина. После занятий устроил разнос и заставил забить патроны в ленты. Вот компания попалась, стрелять умеют только махорку и сигареты. Придется заняться ими серьезно. Скомандовал переодеться в камуфляж и стал каждому индивидуально его подгонять. В это время появился Петрович и майор, вот до сих пор не знаю, как его зовут, даже стыдно. Петрович уже привык к нашему виду сам в так бегал не один день, а вот майор заинтересовался.

- Лейтенант, откуда у вас эта форма?

- Трофеи товарищ старший майор государственной безопасности, мы с товарищем капитаном егерской службы на засаду напоролись.

- Это они на тебя напоролись, я только одного прикончил, а второго уже израненного добил, чтоб не мучался.

- Саш, так, где вы с ними столкнулись?

- Почти на границе, после того, как два патруля и машину с офицером уничтожили, эти пятнистые нам засаду устроили. Как дело было, почти не знаю, сам в засаде сидел. А что знакомые костюмы.

- Более чем, они тут по лесам неделю назад ходили, поймать не могли, взвод бойцов положили и ушли.

- Понимаю, Алексей после встречи с ними целый день отходил. По повадкам серьезные ребята.

- Как вы оцените их подготовку?

- Намного лучше моей. Уничтожить карательный отряд удалось с трудом, несмотря на то, что нападения они не ожидали. В бою на равных, надежды выжить просто нет.

- Значит, ты свой отряд готовишь, чтоб с этими волками, если придется потягаться могли?

- Если честно, то для того, чтоб кто-то после этой встречи жив остался.

- Раз такое дело, то учить вас будут наши лучшие специалисты, ты только своих бойцов в руках держи.

Так, не понял хода мысли, МЕНЯ, ЧТО РЕШИЛИ ПРОТИВ НЕМЕЦКИХ ПРОФИ НАТРАВЛИВАТЬ. Нет, мне такие приключения абсолютно не радуют. У немцев опыт огромный, подготовка соответствующая, а мои даже стрелять толком не умеют. В первом бою поляжем все. А вспоминая подготовку перед Чечней, где две недели теория и одни ночные стрельбы, то вообще шансов нет. Если и тут так готовить будут, то проще застрелиться.

- Товарищ старший майор государственной безопасности, так они меньше чем взводом не ходят. Это просто маленькая часть отделилась, нас их волкодавы просчитали, что группа маленькая и абсолютно неопытная.

- Людей дадим, лучших не обещаю, нам их не откомандируют, но из того, что есть выберем. К месту обучения отправитесь через неделю, да и снимите эти немецкие номера с машины, смотреть тошно.

Нет, ради того, чтоб немного подышать воздухом, а не кормить лесную живность, можно немного и потрепыхаться.

- Но у них большой опыт совместной работы, мы для них просто как орешки к пиву.

- Во-первых, лейтенант немцы пиво пьют без закуски, считают, что она вкус портит. Во-вторых, вам и не придется с ними встречаться, скоро наши войска перемолотят наступающие орды захватчиков и пойдут в наступление, вот там вы и понадобитесь, уничтожать банды предателей и фашистских недобитков. А пока независимо от ваших желаний готовьтесь отбыть в пластунскую школу. Там вас будут учить и они, и наши специалисты. Задача понятна?

- Да. Только почему мы?

- А потому что у меня и так людей нет, а тут еще этот приказ, выделить для созданий специальных отрядов по борьбе с диверсантами дополнительные силы. А меня спросили, где я их возьму? У тебя единственный отряд, который я могу оторвать от себя без большой крови, и так ничего не делаете, только глаза мозолите. Доукомплектую исходя из штатного распоряжения, и валите с глаз моих долой.

Понятно, разговор окончен. Радует, что хоть не на передовую сразу забрасывают, а в глубокий тыл.

Глава 13

Вот уже второй час сижу на поваленном дереве и сморю на фильтрационный лагерь. И выспаться успел, и бойцов погонять вокруг машины. Вообще заняться нечем. Еще этот Пилюлькин сидит, своей кислой физиономией таску нагоняет. Нет, знал бы, что это такая зануда к нам попадет, по дороге к особому отделу "при попытке к бегству" пристрелил. Достал своим нытьем "Давайте товарищ командир ваше ранение посмотрю, давайте товарищ командир я бойцов осмотрю....", битый час гундосит, достал.

А как все хорошо начиналось. Получив распоряжение на создание полнокровного отряда, губу раскатал. Сейчас пойдут специалисты всех мастей, которые в заявке указаны. В первый день так и произошло, проверенного медика, которого мы привезли нам и отдали, а потом торжественно сообщили, идите вы товарищи на... Без вас работы выше крыши, а тут вы под ногами путаетесь, работать не даете. Я заикнулся, как это, наше родное руководство обещало доукомплектовать нас и отправить в глубокий тыл, укреплять здоровье и учиться у умных людей выпускать кишки у противника. Так это руководство в лице старшего майора стал обращаться на ВЫ, в смысле вы..., высушу, выгоню, дал пинка под копчик и погнал на фильтрационный пункт набирать личный состав из тех гавриков, которые, оторвавшись от своей части, и смогли доковылять до эвакуационных пунктов. Да еще и прикольнулись, младше сержанта не брать и забирать только тех, кто согласиться служить Родине в нашей банде непонятного профиля. Только добровольцы, и никого больше. Да где я их тут достану, добровольцев то. За два дня только двух отловили, а как отдали на проверку, одного в расход, второго в особом отделе до сих пор держат. А я откуда мог знать, что это шпионы. Рации при них не было, по-немецки не разговаривали. Пришел просить, чтоб их отпустили и мне отдали, так капитан мне протокол допроса показал, а там веселенькая такая картина выяснилась. Шли эти два ушлепка мост взрывать, эти ушлые парни из ГБ и тайник с взрывчаткой нашли и рацию. Вот теперь радист сидит и немцам то, что НКВДшники сообщают, сливает. А с расстрелянным вообще нам большую каку подсунули, додумались, где расстрелять, перед фильтрационным пунктом. Вот и получилось, что пол Китая видели, как мы их забирали, теперь к нашей машине вообще подходить боятся. Считают, чуть ли не самыми крутыми операми НКВД, или отрядом по поиску и отстрелу шпионов. Вот и ищи пополнение в таких условиях.

А час назад вообще настроение испортили. Смотрим, приехал наш понтон, началась выгрузка и как обычно оружие у вновь прибывших отбирают. На фильтре все без стволов ходят. Утро птички поют, комары гады летают. В общем, идиллия. Вот после первоначальной проверки один от прибывшей части отошел и поперся сволочь поговорить со "старожилами". Те обычно не разговорчивые, но про нас видать сказки рассказали. Я добрая душа уже Малыша к нему направил, чтоб ко мне на беседу пригласил. Речь придумал о том, как круто служить в подчинении у такого хорошего парня как я. Так этот злыдень, как Малыша в форме НКГБ увидел, с низкого старта через заборчик перемахнул, и бежать от нас, Малыш за ним. А этот гаденыш откуда-то пистолет достал и в него направляет, поднять до конца не успел. Хорошо что уже научен горьким опытом, Тигр мой на коленях лежал, в бега боец дернул, я его на мушку взял, а тут подарок судьбы, остановился. Коленную чашечку разворотил ему конкретно, да и Малыш обиделся и контузил его своим кулачищем. Увезли бегуна ребята в синих штанишках, а от нас еще сильней шарахаться стали. Ну, как при таких условиях найти подходящий контингент. А тут прибывает все меньше и меньше бойцов Красной Армии. Чувствую, с пополнением вообще туго придется. Вот так и сижу, курю, слушаю этого патологоанатома недоделанного. Достало все.

От нечего делать стал чистить МР-38. Время уже к обеду приближается. Нет, все-таки молодцы братья славяне, у них тут и другие переправы есть, а этот понтон уже давно списан, так они его не забросили, ремонтировали. Вот последний дообеденный рейс чуда Украинской хозяйственности. Батальон, который охраняет причал, оставили на месте, пару раз они совершали показательные выступления с немцами, заехавшими в ловушку. Но стрельбы отсюда и не слышно, река широкая. От этого сидения у меня скоро геморрой вылезет, хорошо, что через полчаса можно сниматься и ехать на базу, а потом снова бойцов гонять. Три дня тренировок прошло, хоть глаза не закрывают когда целятся, и то хлеб. А все-таки интересно, что это люди от нас не только отворачиваются, а уже бегать начали. А еще майор издевается, как нам найти пополнение, если даже поговорить не получается? А все он со своими приколами, пол машины общевойскового обмундирования, так, если уведет его на нас, орет как потерпевший, несколько раз приезжал проверить форму одежды. И так от сотрудников комиссариата развернуться негде, да еще мы отсвечиваем. Но самая большая его хохма, это надпись на нашей машине белой краской. ОТРЯД НКГБ 24.

Так, а это что такое, комбата хитрого батальона привезли. Если мне кто раньше бы сказал, что весь батальон у него из местных ополченцев, никогда бы не поверил. Но тут все считает, что вообще название республики Украина, заслежено в непрерывной борьбе с захватчиками, как окраина славянской земли. Попробуй только сказать местному, даже старику, иди мол в тыл, а мы немцев без тебя встретим, считай враг номер один на всю оставшуюся жизнь. Сманить бы из них десятка два к себе, но дудки, чтоб они к тебе пошли надо не должность высокую иметь, а авторитет. Приказ выполнят, только при первой возможности обратно к своим сбегут. А что все-таки майору на нашем берегу нужно, боеприпасов и жратвы у него трофейных столько, что на полнокровный полк хватит. Да, наверное, почти полком и командует, не все подразделения к нему прибывшие до нас добираются, за ложными кустами оседают.

Вспомнишь черта, он и появится, опять старший майор прикатил, сейчас докапываться начнет. Почему сапоги не блестят как у кота яйца, почему с дороги надпись на нашей машине невидна? Как все надоело. Вот, к нам чапает.

- Товарищ старший майор государственной безопасности, за время несения службы чрезвычайных ситуаций не случилось, личный состав занимается согласно распорядка дня, (лежит на солнышке и чешет пузо, придумывает кары медику, который и их достал).

- Ничего не случилось, а сегодня кого подстрелил?

- Так он в Малыша из пистолета целился, что с ним миндальничать? В ногу выстрелил, правда, в лоб хотел. Вы мне всего пять дней дали отряд собрать, а у меня сейчас только пятеро бойцов. Что я из-за какого-то придурка еще одного лишаться должен.

- Так ты ему чуть ногу из своего ружья чуть не оторвал.

- Да кому он нуден, если мы третьего диверсанта приняли, то у вас их уже сажать некуда. Одним больше, одним меньше. Поговорите и в расход.

- Он пока без сознания от твоего подарка находился, бредить начал. Чуть выше по течению немцы решили десант высадить, из своих террор групп, человек тридцать. Людей нет, придется и вам поучаствовать. А то отожрались на казенных харчах, пора и отрабатывать кусок хлеба.

- А укомплектовываться когда, у меня недостача личного состава двадцать человек, два снайпера, четыре пулеметчика, еще одного радиста найти надо. Да и простые бойцы желанием не горят ко мне в подчинение идти. После расстрела, кроме как похоронной командой не называют.

- Это потом, а сейчас пойдем с комбатом заречных поговорим, он помочь обещал.

Знаю я это потом, сейчас некогда, а как отведенный срок закончится, натянет как мартышку на фаллосную шишку. Ну, пошли, все равно на обед опаздываю, надо Малыша послать на машине, а то вспомнит майор, что тот под шумок часть и их трофеев прихватил.

- Я для чего тебя позвал,- начал ГБшник,- тут мой лейтенант повязал одного попрыгунчика, тот сообщил, что решили немцы тебя с берега сбросить. А чтоб не успел к нам переправиться понтон у нас уничтожить. Завтра с утра они батальон к тебе подтянут, только атака начнется, когда буксир на дно пойдет.

- Пусть приходят, мы уже три роты немчуры перебили, еще придут, и их положим.

- Я в этом не сомневаюсь, только будь внимателен. Диверсантов мы встретим, но главный удар по тебе придется. Еще попросить у тебя бойцов хотел в специальный отряд к лейтенанту, у него всего четыре бойца, а я своих дать не могу. Вместе с взрывом понтона, немцы еще каких-то каверз совершить решили, каждый человек на счету.

- Людей дам, у меня сейчас без малого полк собрался, не все к вам идут. А если добровольцы нужны, то сами с ними и разговаривайте. Насчет немцев не переживай, встретим и проводим, главное знаем, когда веселье начнется, а остальное не проблема. Лейтенант, тебе люди то нужны? Помню против роты впятером, в заминированном окопе отбиваться решили, а теперь на взвод подкрепление понадобилось?

- Там не строевики, а матерые волки будут. На высадке из лодок я со своими пулеметами их остановлю, только в округе еще группа может находиться, прикрывать десант. А вот с ними уже не справимся.

- Хорошо, поехали, спросим, кто с тобой пойдет, неволить бойцов не буду. Старики может, и согласятся, они вас в деле видели, а вот вновь прибывшие, сомневаюсь. Уж очень жестко вы действуете, расстрелять это понятно, но сперва избить или изувечить...

- Он свой долг выполняет, землю от всякой мрази чистит. Раз договорились, забирай его, пусть пополнение набирает. Да передай своим, что в специальном отряде служить большая честь.

- Наша честь на родной земле стоять, да немца в нее укладывать, но скажу.

Загрузились быстро, затолкали даже нашу машину, кто знает, может на том берегу можно что-нибудь выменять. Общевойсковая форма, неучтенная. Майор по прибытию быстро созвал командиров и провел с ними профилактическую беседу.

- К нам приехал командир 24 отряда НКГБ. Все, наверное, о нем слышали. На том берегу, они за три дня троих диверсантов отловили, люди серьезные. Наш батальон удостоился чести направить в это подразделение пополнение. Требования, которые предъявляются кандидатам очень строгие, это должны быть добровольцы, младшие командиры, имеющие боевой опыт. В других батальонах это проблема, только у нас в кого не ткни под эти требования попадает. В общем, передайте бойцам, что все желающие через десять минут ко мне пришли, выбирать будем.

Ну, майор и дал, скажи он проще, надо двадцать гавриков НКГБшникам отдать, то весь младший командный состав можно было ловить по оврагам и кустам. Дождались бы пока мы уйдем и снова в батальон вернулись. А тут высокая честь. Так получится, что мы и выбирать сможем. Надо только посмотреть, кто придет, да с их командиром посоветоваться.

Да сколько их? У него, что весь батальон из сержантов состоит. Совсем забыл, что это давно уволенные в запас, по несколько лет оружие в руках не держали. Не держали они, а немцам так навешивают, что завидно становится. Ничего, поговорим, пусть только майор первый речь толкает, он сразу видно опытный, доверие у добровольцев заслужил. Они за ним в огонь и в воду пойдут. Только вот не думал, что он вече соберет.

- Так земляки, давайте решать. Повоевали мы знатно, показали супостату, как бьются сыны Украины. Вот и высшее руководство нас заметило. К нам прибыл командир специального отряда НКГБ, своей доблестью мы заслужили направить в этот отряд двадцать младших командиров. Если есть вопросы, задавайте, он ответит. Потом обсудим кандидатов. Нам в грязь лицом упасть нельзя, доверие не маленькое. Все кто в отряд перейдет, будет числиться в НКГБ, поедет учиться воевать по-новому. Только пусть те, кто отправится, помнит, ответ держать перед нами придется.

Вот, зашуршали, зашептались. Сейчас спрашивать будут. Ну и подставил меня майор, я и не знаю, что отвечать.

- Товарищ лейтенант, а это не вы несколько дней назад у нас в окопе против роты воевать решили?

- Да мы.

- Что-то они с двумя пулеметами немца почти не побили. - Раздалось в толпе. После слов раздался звук громкой затрещины.

- Куда вперед батьки в пекло, молод еще судить. У них пулеметы пехоту к земле прижали, потому и стреляли поверх голов, а тем временем этот лейтенант с егерем все командование у немцев выбили, минометчиков и пулеметчиков побили. А представь, если по немцам стреляли, те могли и вперед побежать, а тут всего дистанция триста метров, да по полю, добежали до пятидесяти и закидали бы гранатами. Вот они, прежде чем на тот свет отправиться, и решили не всех подряд с собой забрать, а тех кто врагу нужней. Если ты молодой дура, то молчи. Майор на нас надеется, видишь какую честь нам оказали, в специальный отряд раньше только пластунов набирали, а тут аж НКГБ. Будь я помоложе, пошел.

- Батько, больно ведь.

Не знал, что неумение моих бойцов стрелять, можно принять за военную хитрость, но переубеждать не буду.

- Так, надеюсь, времени вам хватило, давайте называйте кандидатов, те пусть выходят вперед и поворачиваются к народу. Такое решение я один принять не могу, это не приказ, а поощрение.

Вызвали сперва пятьдесят человек. Начнем выбирать нужных, разнарядку никто не отменял. Радиста отобрали быстро, их всего двое было, не считая штатного. А вот с пулеметчиками загвоздка получилась. С пулеметом только трое из молодых работать умели, а мне четверо нужно.

- Нужен еще один пулеметчик, а у вас я смотрю, их совсем не осталось.

- Как не осталось, почти каждый из старших пользоваться умеет, только мы решили молодых послать, им наука лучше дается.

- Это, верно, только мне не просто пулеметчик нужен, а командир отделения. Возраст тоже роль играет, но главное он своих бойцов должен в ежовых рукавицах держать. У нас не добровольческое подразделение, приказ командира закон. Вот ты, с пулеметом воевать умеешь? - Спросил я, показывая на ветерана, который так громко лещей раздавать умеет.

- Всю польскую с ним проходил, да и сейчас с немецким трофейным воюю.

- А ко мне пойдешь?

- Если возьмешь, пойду. Мне все равно, где за Родину биться, главное чтоб отряд добрый был, а вон у вас вообще только лучших берут. Я то помню, что заместителем у лейтенанта целый капитан егерь ходил.

- Раз с этим решили, то давайте стрелков набирать. Тут не только меткость нудна, но и умение по лесу ходить, в засаде долго сидеть. К новому оружию придется привыкать, а нужны мне таких, два человека.

Следопыта тоже подобрали быстро, двух саперов и одного минера с петлицами инженерных войск, также переводчика с немецкого языка в одном флаконе. Оказался выпускником архитектурного института, после службы его закончил. С автоматчиками вообще намучились, спорили, наверное, полчаса, кто лучше. Хорошее что все они с трофейным оружием, у нас автоматов только на старую часть отряда хватает. Вот повезло с майором, без него со мной и говорить не стали, этим вообще фиолетово, какого цвета у меня петлицы, я для них и не авторитет.

Так собрал свою новую банду и потащил их в сторону особого отдела. Надеюсь хоть сейчас, ничего лишнего не накапают. Вот повезло, проверку провели быстро и по словам начальника качественно. Мне же лучше. Вечером стали готовиться к боевому крещению. Заменили у снайперов винтовки, подбирали и подогнали камуфляж. Если так пойдет, то скоро к немцам на вещевое довольствие придется напрашиваться. Вообще все подчистую выгребли, осталось немного на мелких пузанов, которых у меня и нет. Ничего, на заплатки пойдет. Но предчувствие, что пополним свой запас и очень скоро, появилось. Эх, непростые гости к нам пожаловать хотят. С личным оружием хорошо что ГБшники помогли, под шумок удалось ящик патронов к ТТ выклянчить. Постреляем по утру, повезло, что первое дело против спецов не сложное, притрутся немного со старым составом, может и получится отряд, а не узаконенная шайка.

Старому сразу отдал в подчинение всех пулеметчиков. Он первый получил уже традиционный позывной Дед, а остальным его еще заслужить надо. Когда объяснял, что в бою только ими пользоваться можно, у некоторых глаза чуть не из орбит не вылезли, где это видано, чтоб официально командира по кличке называли.

Встали мы сегодня в три часа, оделись и пошли на бережок реки. С нами пошел опер, который допрашивал незадачливого диверсанта. Вот что он на берегу устроил, это вообще, пляски дикого шамана. Крутит фонариком, какие-то фигуры им выводит. Вот вдалеке тоже фонарик зажегся и выключился. Предрассветная серость над берегом и туман над водой. А вот и очертания лодок, приближаются. Я уже хотел отдать команду открыть огонь, но передумал. До лодок двести метров, начнем стрелять, немцы спрыгнуть успеют. Попробуй, найди их в тумане, когда только голова высовывается. Ждем, вот пятьдесят метров, сорок, пора. Быстро взял на мушку одного их гребцов на задней лодке, выстрелил, тут же застрекотали пулеметы. А я просто выбирал тех, у кого в руках были весла, и отстреливал только их. Снайпера, да и автоматчики от нас не отставали. Это был не бой, а бойня. Минуты не прошло и с делом покончено, пока Малыш с новичками на лодке гонялся за норовившими уплыть трофеями, осмотрел личный состав. Вот и воюй даже из засады с немецкими профессионалами. С лодок прогремел только один выстрел и радист из вновь прибывших, лежал на земле с аккуратной дурочкой в голове. А ведь прицелиться времени мы им не дали, лодка неустойчивая, болтается по волнам.

Хоть и не знал я этого любопытного, но первый погибший боец в моем отряде. Это я вам скажу, не повышает оптимизма. В низу по течению тоже вспыхнула стрельба, но быстро прекратилась. Там НКВДшники отлавливали выживших, после нашей стрельбы, мертвыми занимался Малыш.

Начали смотреть, кто попался, так и есть, старые знакомые, несмотря на наш плотный огонь, пять немцев умудрились не только спрыгнуть с лодок, но и добраться до второй засады. Если у нас они были еще не готовы к бою, то там повоевали на славу. Разменяли коллеги один к пяти не в свою пользу. А наших полсотни готовых к бою бойцов было. А вот пленных не было, не сдаются спецы, до последнего воюют. А когда трупы на берег вытащили, мне стало не по себе. Их всего восемнадцать. Восемнадцать солдат попало в засаду к семидесяти бойцам и с собой забрали жизни двадцати семи. Так и не все повоевали, а только пять пострелять успело. И вот с этими волками мне в будущем придется встретиться, после обучения. Я не скептик, просто нет желания глупо погибать.

Старший майор у себя на голове чуть волосы не рвал. Четверть личного состава потерял, хорошо, что к нам вопросов нет, мы свою задачу выполнили и даже перевыполнили, направили диверсантов в ловушку и отвлекали их внимание, а по ходу еще больше половины перебили. Чую, если капитан выжил, то майор его самолично пристрелит. После завтрака, когда уже мои бойцы фотографировались на личные дела, старший майор подошел ко мне и спросил:

- Сашка сказал, что именно с этими волками вы у границы и встретились.

- Да с ними, те тоже не сдавались и бились до последнего.

- Как удалось их уделать то, тут они засаду почти покрошили.

- Очень самоуверенные были, за это и поплатились, да и в ловушки попались.

- Так и тут засада была.

- Засада, они готовы были к подобной встрече, только сигнал их немного сбил, а там они сами в засаде были и думали, что мы не придем.

- Пришли своего Малыша, пусть их форму и оружие забирает.

Да, если в гражданской жизни одежду с трупа носить не принято, то на войне многое личное имущество врага используется. Брезгливые тут не выживают, естественный отбор. Побеждает тот, у кого подготовка лучше, оружие, амуниция, слаженность в подразделении, питание, опытные командиры, да много всего.

- Я запрос на пополнение дал, завтра должна целая рота подойти, наш участок считается одним из важных. Ты их дождись, а потом начинай собираться. Послезавтра получите еще полуторку, сухой паек, обмундирование и поедите в учебный центр. И запомни лейтенант, когда обратно вернешься, то должен научиться этих гадов как курей душить.

- Понял товарищ старший майор, что смогу сделаю.

- А ты не моги, а делай. Еще одна плохая новость, командира батальона, где ты себе пополнение брал, сегодня утром осколками порешило. Теперь там не батальон, а полк, командует ими Сашка, так и пришлось ему свои егерские петлицы на общевойсковые поменять. Подполковник.

- А бывший командир тоже егерь?

- Конечно, старший лейтенант егерской службы. Батальон ведь не строевой, а военного времени. Совсем забыл, что у тебя после контузии память отшибло. Иди уже, твои заждались, обедать не садятся.

Перед обедом я разрешил Малышу налить каждому по сто грамм водки, пусть помянут товарища и бывшего командира. Теперь у них в глазах нет пренебрежения новым подразделением, поняли, кому часть камуфляжа им выданного принадлежала. А вот решимости стать лучшими, не занимать. Особенно когда Дед на своей форме заштопанное отверстие от пули нашел. Тут вам не Чечня с лозунгом бей Москалей, тут война общая.

И все-таки майор сделал меня как мальчика. Погнал на фильтрационный пункт и произвел демонстративный расстрел диверсанта. После этого не удивлюсь, что он и пустил слух, что мы такие звери, что оружие выдают в комплекте с намордниками, строгим ошейником и короткими поводками. Да и с покойным комбатом он точно договорился заранее, ну не мог тот в течение пяти минут найти людей с нужными нам специальностями. У него личный состав меняется постоянно. Раненых в тыл, вновь прибывших в строй. Да и последнее задание вообще непонятное, он же знал, с кем нам предстоит встретиться, так мог поставить своих волкодавов на месте высадки, а нас на подстраховку засунуть. Так нет, мой отряд и оказался в первом звене. Неужели он решил таким образом показать вновь прибывшим, с кем в скором времени им схлестнуться придется? Вот личность, не поддающаяся моему пониманию. Логика видна в каждом шаге, только зачем это делается, понять не могу. Ну, с бойцами просто, там егерь командует, а он в авторитете, бойцов, которых нам отдали, проверил самолично, не удивлюсь, если всех еще до войны знал. Вот только дальше вообще цирк получается. Когда я Деда взять хотел он не возражал, только видимо не ожидал этого, проверить не успел. Под это правило попадает, и распоряжение на фильтр за бойцами катиться, после чего демонстративный расстрел можно принять как рабочую версию, для того, чтоб левак к нам не тянулся. Но для чего брать только сержантский состав. Надо в кадры забежать, спросить, что за непонятки. Сказано, сделано. Вручили мне тонкую книжицу: Положение о прохождении службы начальствующим составом Главного управления государственной безопасности Народного Комиссариата Внутренних Дел Союза ССР. На мой вопрос, почему не НКГБ, ответили, что его в наличии нет и если я их доставать начну, и эту отберут. Правда кадровик тут нормальный, по секрету сказал, что различий существенных нет, да и НКВД с НКГБ уже под одним начальником ходят, товарищем Берия. Под шумок еще сообщили, чтоб я губу не раскатывал, все мои бойцы, хоть и числятся в отряде, но носят звание РККА, а не специальные. Не положено, мол, а захотят перейти, то милости просим, только после двухлетнего срока службы в отряде. И если я кого назову сержантом НКВД или НКГБ, то влетит мне по полной. Нет, тут точно запутаться можно, это можно, это нельзя, скоро вообще рехнусь. Как с такими распоряжениями люди жили? Ужас, да и только. Но кабинетный работник все-таки сжалился надомной, ну что возьмешь с контуженного, оказывается нас на учебу переводят в какую-то межкраевую школу НКВД СССР. Что это за зверь я так и не понял, только сказали, что по окончании аттестация грядет, а уж после нее может, кто из отряда и получит сержанта НКГБ.

Узнав эту радостную новость, побежал ловить старшего майора, обед близится, все равно вылезет на солнышко погреться. Не любит он, когда ему еду приносят, сам ходит, за одно смотрит, на беспорядки, порядок, наверное, ищет. Вот тут я его отловил и чисто по уставу спросил, раз в этой учебке сержантов готовят, но мне туда зачем? А вот оказывается, чтоб мозги на место встали, там все вспомню, а что не вспомню, он по прибытию напомнит. У меня в сгоревшем личном деле на месте оконченного учебного заведения и предыдущего места работы клякса, в Москве криминалисты восстановить текст могли, но он изволил сгореть вместе с самолетом. Конечно клякса, я целую непроливайку на обложку вылил, а еще и водички добавил, чтоб глубже пропиталось. Вот чтоб точные сведения внести меня до кучи учиться и направляют. А глазки такие добрые, добрые, что сразу спрятаться захотелось. После потери личного состава он сам не свой, еще попаду под горячую руку, люлей получу. Я уже сбежать от начальственного ока решил, мужик то он нормальный, только переживает сильно, но не успел, новое сообщение, форму, которую я взял, на своих гавриков, разрешил оставить, но если в кого из моих не в общевойсковой заметит, накажет по всей строгости. На фильтр он разрешил ее носить только из интересов службы. Развернулся чисто по уставу и к своим пошел. Вот так, вместе со своими бойцами учиться придется, опять прощай сон, ведь командир должен во всем первым быть, а то сбегут Украинцы и ищи их как ветра в поле. Только за Днепром и догонишь, когда они немцев бить будут. После обеда опять стрельбы, только настроение у меня было не очень хорошее, сразу вспомнил инструктора из Динамо, и когда уже полнокровный отряд пистолеты на вытянутой руке держал, привыкая к весу, шел и ладонью по стволам бил. А вот и не надо ворон ловить, больно им, пистолет чуть кисть не вывихнул, я же показывал, положение кисти. А эти привыкли к своим трехлинейкам, то пальцы на затвор положат, то мизинцем рукоять придерживают, то вообще как гранату держат. Вот дай такому возможность выстрелить, куда вторая пуля попадет, только с лева стоящий скажет, если на месте от пулевого ранения не загнется.

Глава 14

Вот и день отправки, как всегда и бывает, что тут, что и в мою бытность, начался он со строевого смотра. Старший майор решил проверить, вдруг я его намек не пойму и одену в бойцов в камуфляж или еще хуже в форму НКГБ. Нет, мне его взгляда хватило, а старому личному составу быстро объяснил, что ждет нас учеба, если простая зеленка имеется рвать обновки не надо, а получат они ее обратно, только если аттестацию пройдут. Возражений не было. Так мне и лучше, меньше словоблудия. Паек дали на неделю вперед, и две полуторки, вместо одной обещанной. Поедем с комфортом. С утра успели тенты натянуть. Вот прощальное слово и в заключении напоминание о том, что если мы не справимся, то лучше выкопать могилку себе заранее и самостоятельно в ней закопаться. Доброй души у нас командир, просто отец родной. Дальше выдача мне металлического ящика с амбарным замком, в который я положил принятые под роспись личные дела, свое в картонном переплете, бойцов в простых бумажных, где после звания РККА стояла приписка стажер НКВД. Майор приклеил лист бумаги, на него еще один с печатью и размашисто расписался, так что подпись на металл залезла. А я тем временем пробую понять штатное расписание органов. Так и запутаться можно, руководитель из НКВД, я служу в НКГБ, а бойцы стажируются в НКВД, при этом сотрудниками структуры являются только номинально, мрак какой-то.

Так получив заряд бодрости на дальнюю дорогу, поехали в сторону стольного града Москвы. Пайка дали на неделю, неделю до места и добирались, только не в Москву. По дороге при отметке в отделе НКВД, встретил нас наш будущий начальник на неполные четыре месяца, и поехали непонятно куда проселочными дорогами. Покрутились в лесной местности опять вперед, еще несколько поворотов и к вечеру прибыли на полянку. А на полянке "хоромы княжеские", три шалаша из веток, одна палатка и три машины. Когда капитан ГБ выпрыгнул, из кустов пароль спросили, он ответил и из-за кочки появился часовой. Вот незадача, дот не рассмотрел, да эта полянка вся из него простреливается, пригляделся, еще два подарочка обнаружил, тут и дергаться смысла нет. Да и на дороге, наверное, секреты есть, иначе, зачем капитан к стеклу лист бумаги с каким-то детским рисунком прикрепил. Вот попали.

Деваться некуда, построил личный состав, но чувствовал всеми своими фибрами и жабрами что это жу не спроста. А тем временем из палатки четырнадцать душ командного состава вышло, да кого тут только нет, и егерь, инженер, два вообще непонятных старших лейтенанта, у которых кубари прямо на отворотах без петлиц висят, остальные понятные, свои можно сказать, из комиссариата. Я, как положено, доложил, наличие пулеметов и подозрительных взглядов сразу вернуло память об уставе. Это не в свободное время с руководством посмеяться, чувствую, тут его и не будет. Подошел начальник учебки, печать только не облизал. Не думает ли он, что я при бойцах ящик открывать буду? Что я по уши деревянный. Правда, любопытство глодало, как голодный волк кость. Получил добро, открыл замок, капитан расписался в листе о передаче и понес дела в палатку. Ну, очень не комфортно я себя чувствую. По привычке начал контролировать окрестности. Через две минуты обратно вышел и стал с конца строя вызывать бойцов, они у палатки полностью раздевались, оставляли одежду и оружие. Что происходило внутри понять невозможно. Первый только еще зашел, а он следующего вызывает. И вообще немой он, что ли только жестами общается. Так и пропадали бойцы в зеленом сооружении, я уже волноваться начал. Но вот когда восьмого вызвали, первый в костюме Адама с другого входа вышел и пошел одеваться. Понятно, у них тут медосмотр проводится. А я то переволновался, что непонятно куда попал. Вот настала и моя очередь. Зашел в палатку, а тут настоящий конвейер из айболитов. Первый дело мое взял, сверился с фамилией, засунул какой то бланк и передал следующему, тот вокруг походил, написал что-то на листке и следующему протягивает. Так практически без слов до последнего врача дошел. Тот в деле нашел отметку о контузии, о чем-то поговорил с капитаном, черкнул на бумажке годен, поставил печать. Все медосмотр закончен, скорость, военкомат отдыхает. Вышел я уже, когда темнело. Снова построил личный состав. Вышел капитан и зачитал три фамилии, кто не прошел осмотр. Отдал личные дела последнему доктору и дал распоряжение о свертывании палатки. То, что начальник учебки говорить умеет, я подозревал, но где мы жить будем, ума не приложу. Так мы лишились медика и двух автоматчиков, которых отправили куда-то в другое место. И вопрос не задашь, куда их повезли, не ответят, да еще и выговорят, что думают о таком тугодуме. Со следующего дня обещали приступить к занятиям. Доели сухпай и уже решили по кунгам разбежаться, как новое распоряжение, тенты снять. Вот гады, сами в шалашах живут, а нам под открытым небом куковать? Делать нечего, сняли. А вот под утро толпа комаров налетела, очень они обрадовались такой роскоши, еда с доставкой на дом. Так и пришлось вставать в четыре часа. Когда глаза продрал, заметил, что вокруг полянки обстановка немного изменилась. Пулеметы, которые на нас направлены были, пропали из поля зрения. Нет, я не понял. Я не сплю, а остальные как сурки дрыхнут. Вот в одном шалаше зашевелились. Из него вышел непонятный старлей, направился к одной из наших машин. Интересно, что ему надо? Я взял и спросил. Только видимо громко спросил, тот аж подпрыгнул. Вот так я и понял, что обучать нас будут еще и пластуны, о которых я слышал, но никогда не видел. Оказалось, что это просто фронтовая разведка, которую учат не только по тылам ползать, но и диверсии в тылу противника совершать. Только они не к комиссариату относятся, а к РККА. Наш отряд не единственный и товарищ Берия попросил для обучения новой работе и этих специалистов. Вообще понять эту структуру сложно, егеря в подчинении комиссара, но в военное время командуют ротами, батальонами, полками, переходят в подчинение к армейцам. А армейцы спокойно своих специалистов для обучения НКВД отдают. Старлей развернулся и пошел в шалаш, где спал начальник учебки. Вот и подъем объявили, пять часов, на улице светло. Утренняя зарядка, я такого ужаса даже вспомнить не могу, приходилось держать себя в руках, а вот бойцы ели доползли до машин. Завтрак сметелили за милу душу, а потом нам объявили, что обеда и ужина просто не будет, что сами добудем то и кушать придется. Бойцы поворчали немного, действительно, нас вроде учить сюда пригнали, а не голодом морить. Ничего, прорвемся, рядом озерцо было. Выдал Деду китайскую сеть на двадцать пять метров для изготовления бредня. Тот поругался над использованием такой хорошей нитки при изготовлении никчемной рыболовной снасти и начал над ней химичить, что-то отрезал, что-то распустил. Хорошо, что в первый день нас почти не трогали. К обеду он изготовил десяти метровый бредень. Как только он начал мне его показывать, как из под земли вырос пластун и докопался с вопросом. Откуда рыболовное приспособление взялось. Пришлось честно соврать, мол, трофеи, у немцев нашел. Тот покрутил его в руках и, заметив узлы от Дедовой модернизации, успокоился и пошел к себе в шалаш. Все понятно, три с половиной месяца будем есть то, что добудем. Звери, учеба называется. Быстро доев последние консервы, стал думать, как дальше жить. Дед еще с двумя бойцами усвистал к озеру, пообещав что-нибудь поймать кроме лягушек. Поймал, немного, да и времени у него почти не было. Положили рыбу на плащ палатку, почистили, и в это время приехала кухня с ужином. Нет, все-таки видимо кормить будут, и то хорошо. Чтоб рыба не пропала, Дед ее повесил в машине на проволоку и накрыл сверху последним куском марли от мух. После ужина нас построили и, наконец, объяснили что происходит. Капитан самолично решил напрячь голосовые связки.

- Как вы уже поняли, вас будут кормить только ужином. Завтрак и обед, в первый месяц учебы, вы будите себе добывать сами. Как это делается, вам расскажут и покажут. Подъем в пять, физическая подготовка, завтрак, теоретическая подготовка, закрепление ее на практике, обед, индивидуальные занятия с инструкторами, час свободного времени, общие занятия с инструкторами. Этот распорядок дня будет только в первый месяц. Во второй личное время сокращается до десяти минут, обед и ужин до пяти минут. В третий месяц перед сном у вас появится час свободного времени для подготовки к аттестации. Караульную службу не несете, этим займетесь в начале четвертого месяца. В конце августа экзамены и аттестация. А сейчас с права по одному выходите ко мне и получаете своего специального инструктора.

Стоит ли говорить, что мне повезло как утопленнику, достался въедливый пластун, сам начальник школы, главвор и егерь. Они что с ума сошли, мне спать когда, или это учебным курсом не предусмотрено, да для чего нас готовят то? Единственное что грело душу, то, что Деду, Реле, Лосю, Малышу тоже перепало от щедрот душевных, только им по два палача досталось.

Так и полетели дни, в первую половину дня егеря и пластуны рассказывают о травках, животных, букашках, таракашках, немцах, базах, караульной службе противника, вооружении, складах. Потом то, что рассказали на практике проверяем, только к немцам не бегаем, тут на охране тренируемся. Жаль эту охрану задушить нельзя, когда капитана нет, демонстративно тушенку у нас на виду жрут. Первую неделю это бесила, а потом привыкли. Когда попросил у капитана поговорить с гадами из периметра, тот ответил, что возможно я и с немцами договариваться буду. Больше с глупыми вопросами не приставал. Сперва на обед и завтрак только рыбная похлебка была, но потом по мере лекций в нее и стали входить корешки, кора, уголь, болотная живность. На второй день после лекций по силкам, мясо стало попадаться. Шалаши каждый вечер делали, а зачастую под елями ночевали. Ветки нижние сухие сломал и вперед.

Ну вот, первый месяц закончился. По его окончании, прошла первая проверка навыков. А чего проверять, мы все это каждый день делали, кушать то хочется, от стрельбы уже тошнить стало, в лесу свои навыки оточил, вот часового снимать тут первый раз пришлось. И ножом и струной и голыми руками. Бойцы с периметров от нас уже шарахаться стали, ну юмор у начальника учебки такой, скажет вечером, что ему нужен язык, узнать, где они заначку прячут и вперед. При таком напряге я даже сперва испугался, что и отработка смертельных номеров тоже на периметре проводиться будет, но в этом повезло, на деревьях отрабатывали, или с деревянными, тупыми ножами. Общие зачеты сдали просто на ура, даже не напрягаясь. А вот с индивидуальными пришлось помучится. Когда кишка кишке фигу показывает, вспомнить способ хранения сушеного мяса или норму геркулеса на бойца, вообще проблематично. Теперь то я понял, зачем мной главвор занимается, паек на день за исключением воды всего четыреста грамм весил, а вот старшину заставил еще и способы холодной варки сдавать. Я в Чечне только о таком слышал, а тут на примере увидел. То, что с солью и смесью красного и черного перца вообще расставаться нельзя, даже говорить нечего. И собаке рецепторы отбить и для приправы к безвкусной бурде и для лечения некоторых заболеваний. С Пластуном проблем почти не было, только выучил несколько правил и в лесу накрутил несколько километров. Все пять фишек нашел. А ведь тоже голод помог, привык уже ходить и всяких белочек на обед высматривать, или что покрупней. Егерь сильно не допекал, все-таки у меня уже есть специальное звание, погонял по теории и отстал. А вот с начальником учебки у меня вышел конкретный разговор, преподавал он мне методы допроса и право. Практических занятий не было, да чувствую с этими методами скоростного допроса, тащило бы целый день. Одно пугало, его курс мы втроем с Малышом и Дедом проходили, а капитан обещал зачет в конце курса провести, по полной.

Оставалась последняя группа, вот там нас и ждали "потери", сапер не смог правильно переправу рассчитать, в длине дерева ошибся и немного не рассчитал, куда оно падать будет, потом мину учебную не заметил. В тот же день его и увезли на одной из машин. Этот день был для нас выходным. Впервые можно было постирать форму и избавиться от насекомых, посмотрел на бойцов и ужаснулся, похудели так, что форма мешками висит. Что дальше нас ожидает, не знаю, давно плюнуть хотел и валить отсюда. Только гордость не позволяла, почему все выдержать нагрузки могут, а я нет. Все-таки у нас предки двужильные были. Машина вернулась с палатками, продуктами и формой. Вот тут я чуть челюсть себе на ногу не уронил. Я тут придумывал, как насчет камуфляжа отмазаться, а оказалось он с тридцать пятого года существует, только называют его костюм. Так и называется: Маскировочный костюм. Представлял собой комплект из брюк свободного покроя и куртки с капюшоном, которая надевалась через голову. А вот когда еще и маскирующую бахрому выдали, из вшитых в тканевую ленту пучков мочала, вообще в осадок выпал. Еще в тот день автоматчикам ППШ выдали, а МР-38 забрали до лучших времен. И что я так свою самодельную куртку ныкал старательно. Полез в машину перебирать барахло. Теперь, когда появилась нормальная Советская форма от старья избавляться надо, а то примут за немецких диверсантов. Лучший способ, это сжечь, как жаба не душила. Этим и занялись вместе со старшиной, пока еще старшиной. На этот раз как подходил пластун я заметил.

- Жжете?

- Да, теперь она уже не нужна.

- Кто добывал?

- Я с одним егерем, а потом с засады трофеи получили.

- Как пластун в НКГБ остался?

Нет, все-таки эта манера говорить тихим голосом и обрывками фраз напрягает, правда сейчас меньше чем раньше, видимо это специфика профессии. Да и что они докопались то, я пластуна тут первый раз увидел, кто такие и знать не знал. Видимо на моем лице все это было написано крупными буквами.

- Извини, забыл, контузия. Ты быстро вспоминаешь.

Вот и пообщались, называется, сказал и ушел. И что они меня за пластуна все принимают, что Петрович, что старший майор, даже не знаю, как его зовут, а теперь и тут? Быстрей отсюда мотать надо, пока не разоблачили.

Впервые за все время учебы спал под крышей, после зарядки по-человечески поел. Теперь стали кормить как на убой. Сколько надо, столько и бери, только не переешь. Второй месяц пролетел как один день, после того напряга, что был в первый месяц, можно сказать курорт. Раскатал губу, как только три раза в день кормить стали, то зарядка вообще в кошмар превратилась. На завтрак еле приползали, а через неделю кроме своих начавших отъедаться тушек еще и бревна по кругу таскали, охрана от нас прятаться начала, каждый инструктор считал необходимым поиздеваться над ними нашими руками. Больше всего мне доставалось, уж очень эти пластуны изобретательны, а еще меня за своего приняли, только из другой учебной группы. Эти парни какие-то нелюдимые, но считают себя элитой вооруженных сил. С летчиками и моряками вообще не общаются, с остальными только по долгу службы. Только и в этом месяце есть свои изюминка, психологическая подготовка, отвечал уже на вопросы автоматически, десятки раз одно и тоже, начинали запутывать, заставлять чувствовать себя неуверенно. Особенно капитан в этом преуспел. В каком инкубаторе его нашли одному богу известно, с пеленой в форме, наверное, ходит. И вот зачет за этот месяц. В соседней области банда орудует. Так вот нам задание ее найти и обезвредить. Капитан целый день ходил и облизывался, такой подарок судьбы. Подняли нас за час до подъема, указали только район, в котором действует банда, после чего открыли все хранилища и стали ждать, когда мы соберемся. Это мы тоже проходили. Подождут, а потом минусы ставить будут. За полчаса собрались, позавтракали на базе тушенкой, и пошли через леса пешедралом. Еды взяли с запасом, кто его знает, сколько банду искать. Нам ведь даже не сказали кто ее жертвы, на транспорте орудует или по деревням бегает. Но тут нам можно сказать повезло. На третий день вышли на дорогу и, пройдя вдоль нее километров, пять увидели сгоревшую машину. Чуть дальше на земле лежал труп водителя. Раз труп не убрали, значит, нападение недавно произошло. На диверсантов непохоже, карманы вывернуты, сапоги и брюки сняли. А преподаватели егерь и пластун стоят в сторонке, внимание на нас будто не обращают. Да знаю, что за каждым шагом сечете. Подозвал к себе Бывшего охотника, а ныне следопыта, за десять минут определили направление. Да и определять было нечего, через кусты нападавшие как стадо слонов пробиралось. Пошли по следу, впереди следопыт, за ним я и еще один стрелок. Вот только эта предосторожность была абсолютно лишняя, банду нашли за пять километров от дороги, на фишке стоял молодой паренек и больше делал вид, что наблюдает за окрестностями, чем смотрел. Этого решил брать сам, ну надо где-то потренироваться. Стрелок и следопыт обошли его вдоль тропы и смотрели на отдыхающих бандитов. А ведь был у них шанс от нас уйти, если бы не сожгли машину, а на ней укатили, то ищи ветра в поле. Брал я классически, дал по затылку рукояткой ТТ и оттащил упавшего в сторону. Егерь мотнул головой, разрешает действовать дальше. Привязал пленного к дереву сидя, за кисти и щиколотки. Пусть обнимается, в рот засунул палку, крепко перетянув веревкой, завязал двойной узел. Надеюсь, насморка у него нет, язык провалиться в горло тоже не должен. А то что неудобно и больно, это не безоружных на дороге отлавливать. Быстро осмотрели местность, и нашли еще одного "суслика", его уже кто-то из автоматчиков на нож взял. С бандой разобрались быстро, хотят от меня цирк, получат. Заняли позицию, две Ф-1 и все. Осталось добить тяжелораненых. Это вам не наше, демократическое общество, где такой швали три раза предложить надо пройти в РОВД, а потом с голой пяткой на ствол кидаться, так как можно валить его только после того, как в тебя прицелится, и не дай бог раньше него ствол достать. Тут все проще, убивал, похищал, вот и получи что заслуживаешь. А раньше думал, как это может быть "Расстрел без суда и следствия"? А вот так, быстро и экономя народное достояние, а то поить, кормить их еще. И никаких миротворцев и борцов за права нелюди, а появятся, так милости просим, сами себе и могилку выроете, а то пачкаться желания нет, по тому же указу и приголубим. Вот бы нам такие права за речкой, а то смотришь телевизор и удивляешься, вроде и Родину защищаешь, а оказывается военный преступник. Отобрали себе парочку постарше и практика допроса на месте, никакой жалости, даже не замутило. Все тут гаврики. Раз все, то недобитков в местные органы отдадим, пусть поспрашивают о подвигах, информацию о нападениях нам не доводили. Радист сообщил в учебку о уничтожении банды и пленных. Ответ, действовать по инструкции. Это и понятно, приказ есть приказ. Пришлось уже с балластом на дорогу тащиться. Дошли до ближайшего села уже к вечеру и вызвали транспорт с местными НКВДшниками. Те приехали быстро, тут вообще решения принимаются намного быстрей, чем в стране, которую я знаю. Вот только начальник школы их обогнал. Теперь понятно, зачем ему сообщали квадрат поиска и обнаружения банды, контролировал. Обратно ехали на машинах, чувствовал только усталость и никакого раскаяния о совершенном. Капитан замечание сделал, что гранаты потратили, но мы у себя в тылу, тут можно.

Третий месяц, самый легкий, тут мы просто с наставниками "гуляли" по району, неся караульную службу с рассвета до полудня, а после обеда снова теория, практика, теория, практика, но уже только повторение и стрельбы, стрельбы и стрельбы. Такими темпами можно медведя научить стрелять. И вот настал день истины. Начало четвертого месяца обучения. Да практически не учили тут, просто оттачивали, что мы и без них знали, только дополнительно законодательство преподавали. Этот предмет был, несмотря на профиль работы одним из самых важных для меня, сам юрист и могу много из законов почерпнуть относительно правил поведения в этой реальности. А еще мне понравились занятия политинформации. Если я офицера царской армии назову подстилкой империализма, то приравнивается это к предательству интересов Родины. Неповиновение сотруднику НКВД, преступление и можно сразу лоб зеленкой мазать. Только если сам сотрудник совершит любое противоправное деяние, ждет его увольнение из комиссариата, преступление любой тяжести - расстрел. Спрашивают много, но много и дают, чтоб в соответствии с законом и долг свой исполнять. Все, я теперь по самые уши информацией загружен, много нового и необычного. А завтра аттестация, раз мы в Московской области, то в местном ГБ мы ее и проходить будем. Самое веселое то, что начальник один, а вот соединения НКГБ и НКВД не произошло, две разные конторы. Война идет, враг наступает, а тут всю документацию менять? Этим можно, и после войны заняться. Зачем в военное время путаницу увеличивать.

Зря я аттестации боялся, прошла она как по маслу. Никто не завалился, да и времени не было с нами возиться. Потерь в подразделениях НКВД и НКГБ много, трехмесячные курсы, введенные с начала войны вместо годового обучения не спасают. А тут сформированный отряд, который уже действовал в тылу и при этом результативно. Его командир и весь личный состав знает территорию захваченной немцами Украины. Рвутся в бой. Еще и запрос на них уже неделю лежит из особого отдела одной из армий. Да пусть валят, и работать не мешают, к тому в школу новая группа прибыла, партизан готовить. Еще решать, кого вместо егерей выделять, их на фронт вызвали, батальоны военного времени уже ждут своих командиров, вместе с выпускниками они и поедут. А если и пластунов вызовут, фронтовая разведка сейчас несет большие потери, сложно переправляться через широкую реку. Нет, уж лучше этих быстро выгнать, аттестовав и приступить к обучению новой группы. А если запрос придет, оттянуть его исполнение до окончания обучения.

Киев держится, если немцы и переправляются за Днепр, то сбрасываются в воду в виде прикормки местной рыбе. Никакого массового бегства к столице, наоборот эшелоны идут на запад. Получив маршрутные листы и паек, поехали на базу, там нам причитается еще один комплект летней формы и в связи с приближением зимы белые комбинезоны. По утрам уже свежо, как смена под деревьями ночевать будет, половину елок в округе мы на лапник в первый месяц извели. Вот теперь у меня еще одна запись о том, что я самый настоящий житель этого мира. Снова металлический ящик и личные дела, только на этот раз они все в коричневых толстых картонных корочках, на которых значится сержант НКГБ, а на моем личном деле так и осталось звание лейтенант, да их уже не двадцать четыре, а ровно двадцать. Трофейное оружие нам возвращено, добавили вооружение согласно штатному расписанию. Теперь вместо немецких пулеметов творение конструктора Дегтярева, вместо МР-38, пистолеты-пулеметы ППШ. Главное позывные не забыть. Малыш, Лось, Реле, Дед, второй снайпер - Пуля, следопыт - Фас, пулеметчики - Глаз, Буй, Свист, Луч, сапер и переводчик в одном флаконе - Бах, минер - Шнур, группа прикрытия - 8 Лом, Волк, Миша, Хан, Бульба, Швед, Зверь, Крот.

Ну что, вперед к фронту. Вот Украинцы радостные ходят, домой едут, Малышу Лосю и Реле все равно где жить, с новыми бойцами за неполные четыре месяца сдружились, водой не разлить. Вот только мне деваться некуда, сейчас мой дом комиссариат.

Глава 15

А вот свой можно сказать родной особый отдел мы еле нашли. Въехав в расположение, остановили машины, и построил свой личный состав, ожидая прихода старшего майора, ну хоть сейчас надо узнать, как его зовут. Быстро сбегав, нашел кадровика, который от меня шарахнулся как от зачумленного, но загнанный в угол раскололся, что начальника зовут Орлов Андрей Владимирович. Что происходит то, понять не могу. Спустился к своим бойцам и стал ждать появления высшего начальства. А вот и оно любимое.

- Товарищ старший майор отряд 24 НКГБ после прохождения обучения и аттестации прибыл, командир отряда лейтенант государственной безопасности Найденов.

- Найденов, ты, где шлялся?

- Товарищ старший майор, так вы сами отправили нас в межрайонную школу для обучения.

- Отправил, только, как ты мне объяснишь, почему в ПАРТИЗАНСКОЙ межрайонной школе умудрился пройти обучение по курсу межрайонной школы НКВД в военного времени.

- Товарищ старший майор, так это и была межрайонная школа НКВД, ей руководил капитан НКВД.

- Опять в центре напутали, я тебя на семидневные курсы отправлял, твое место сейчас за Днепром, а теперь что с тобой делать ума не приложу. Я и заявку на питание тоже на семь дней отправил.

А я то наивный думал, что одноразовое питание нам по учебному курсу полагается, чтоб науку воспринимали лучше. Конечно, я теперь в лесу с голода копыта не откину, но все-таки осадок остался. А если я бойцам скажу, что специальные звания они получили по ошибке, то и меня порвут на британский флаг.

- Что молчишь лейтенант.

- Просто разносолы первого месяца обучения вспоминаю и одноразовое централизованное питание, супы из белок, лягушек с корой для приправки.

- Сложно пришлось?

- Сейчас нормально, а тогда на все плюнуть хотел и сюда рвать со всех ног. Бойцов только память о бывшем командире держала, зубы стиснули и держались. Уважали его сильно, разрешите, я им об ошибке говорить ничего не буду.

- Ладно, тут и моя вина есть, когда ты целый месяц не возвращался, я с Москвой связывался. Тебя на этот курс из-за названия подразделения направили. По всем документам ты как 24 отряд НКГБ проходишь. Вот и пришлось учителей вам дополнительно доставлять. Они, получив сведения о патерах в последнем бою, в котором ты учувствовал, подумали, что ты на смену выбывшим готовишься. Чему учили-то?

- Диверсионной и анти-диверсионной деятельности в лесной местности.

- Учил кто?

- Общие дисциплины все преподаватели давали, а вот индивидуальная подготовка проходила по специальностям. Меня начальник школы, тыловик, егерь и пластун.

- Пластун? Они-то откуда там взялись? Да по тебе и понятно, мне Носов говорил, что у тебя подготовка скорей всего пластуна, только после контузии забыл много, то что руки помнили, делал, а в остальном как несмышленыш был.

Ну да, я только в учебке понял, кто такие пластуны. Это ходящая смерть, как у них зачет получил непонятно. Но пора завязывать, парни стоят маяться, в этих полуторках у всех ноги затекли, в последнее время только на пешедрале путешествия совершали.

- Товарищ старший майор, разрешите отряд разместить, неделю почти без остановок ехали, все дороги войсками забиты. В большинстве своем на север едут, но и к нам немало.

- Пошли, как своих устроишь, придешь ко мне оформим допуск, и ознакомишься со сводками, приказами и распоряжениями по нашей зоне ответственности. По какому подразделению аттестовали?

- НКГБ, меня и бойцов, передали вам в оперативное подчинение.

На улице дал распоряжение бойцам устраиваться и отдыхать. Дед устроит, а вот Малыш мне сейчас нужен, ящик с документами тяжеленный, я его, что сам потащу? Начальник сел знакомиться с записями об аттестации и листал листы зачетов по обучению. Уже на втором деле у него брови домиком встали. Когда до моего дошел то впервые увидел, как он при подчиненных курит. Интересно, что там написано, только почитать не даст, на бойцов то могу, и уже ознакомился под роспись, а вот на себя не имею права.

- Читал?

- Товарищ старший майор, как я прочитать то мог, только заметил, что когда в учебный центр сдавал, оно в три раза толще было моего старого, которое сгорело в самолете, а сейчас еще бумаг больше стало. Мне только лист по аттестации без выводов дали ознакомиться, да листы зачетов.

- Ну, тогда ладно, позови мне начальника отдела связи и чернильницу принеси.

Что опять происходит то, опять проверка, как это надоело уже. Но делать нечего, позвал начальника отдела связи. Ему начальник отдела дал какую-то бумажку, когда тот ее прочитал, чуть челюстью носки сапог не придавил, глаза на меня скосил и бочком к себе убежал, а в это время размашистая подпись легла внизу на выводах аттестационной комиссии. Опять неспокойно стало, что они там написали то. Эта комиссия если с бойцами по пять минут побеседует, и выгоняла, то меня почти полчаса мурыжила. А ведь торопились они сильно, все дерганые сидели. Что там арестовать не могли, обратно прислали? А начальник кадровику дело протягивает, вот тот спокойно ознакомился с документом и расписался уже на первом листе и, бурча, что делать ему больше нечего стал заполнять какие-то бланки. Отдав распоряжение после обеда построить личный состав во дворе, начальник ушел. Ну что, приступим, без информации о положении на фронте в тылу работать нельзя. Пошел в штаб, допуск то мне подписали. А тут вот незадача, только приказов целая подшивка. Ничего, разберусь, во второй папке, которую мне дали распоряжения, и приказы с самого начала войны. Почитаем.

Так, что такое, первый документ дотирован аж 3 мая 1941 года. Так война началась насколько помню только 12, что это?

Насколько помню, в моем мире официально Германия объявила, что причиной начать войну было скопление на границе войск Советского союза, а тут что, войска все стояли за старой границей. Границу охраняли только пограничные войска да две армии оперативного резерва. Дивизии оперативного резерва НКВД и НКГБ. А тут официальное объявление войны за одиннадцать дней, да и кто объявил, Польша. А причина вообще смехотворная, желание Польского народа воссоединить свою страну в границах 1924 года. Ничего понять не могу, откуда у них еще и правительство взялось? Ну ладно объявили, только что-то воевать не стремились.

Дальше пошли сводки, характеристики, приказы. Только я в этом если честно несилен. В общем, когда немцы сунулись, то прошли землю западной Украины довольно быстро, не было там как у нас почти четыре миллиона войск. Вот только на линии Сталина, хорошее спотыкнулись, это и дало возможность все предприятия перевести чуть ли не за Урал. Местное население вывезти. Только линия линией, укрепрайон укрепрайоном, но войск мало, прорвали линию за пару дней до нашего прибытия, только вот эвакуация налажена была, войска за Днепр и отошли. Вот только все сразу не переправились, необходимы были заслоны, которые били бы немцев и потихоньку отходили, знали местность и обстановку. Добровольцы и призывники прикрывали вывоз вооружения и отступали неохотно. Зачастую не слушая приказа, погибали полностью. Почти все бойцы этих отрядов были местными, они понимали, что за их спинами кроме войск происходит эвакуация их семей. Да, посмотрел на потери в этих воинских подразделениях и ужаснулся, есть такой документ в НКВД, называется призывной лист и фактический призыв, по прибытию в полки. С боями удавалось вырваться меньше десяти процентов. Уже созданный полк под командованием капитана егерской службы, подполковника РККА Носова, обеспечивал прикрытие при эвакуации беженцев до конца. На том берегу, он полностью и погиб.

Вот черт, если не Петрович в мою мнимую контузию никто не поверил бы. Не то, что командовать отрядом НКГБ, даже в штрафбат, которых нет, не взяли. Вот теперь товарищи немцы у меня с вами счеты не только появились, но и выросли до заоблачных высот. И все равно, несмотря на обучение больше половины понять не смог. Вроде все ясно, но видна только общая картина, а разобраться что, как и почему произошло нельзя, информации мало, да и желания, если честно разбираться нет. А вот теперь главный вопрос, что за бои происходят на том участке, где мне посчастливилось служить?

А тут оказалось не все так и хорошо, как могла показаться на первый взгляд. Днепр река длинная, войска перекрыть ее полностью не могут. А вот немцам не нравится, что их вперед не пускают, с каждым днем перевес Красной Армии увеличивается, запасные полки не только собираются, но имеют время перед отправкой на фронт отточить свои умения, заводы эвакуированы и некоторые уже начали выпускать танки, машины, патроны и самолеты. Единственное в чем имеется перевес, это авиация. Но тут тоже перевес временный, Советский Союз увеличил выпуск зенитных орудий. Истребители сходили с конвейера, но пока у летчиков нет опыта воздушных боев. Но это дело наживное. А вот пока именно немецкая авиация и причиняла неудобства. Несколько попыток навести понтонные мосты, были пресечены огнем оружий. Да, обстановка лучше чем в моей реальности, но тут и война другая. В нашем квадрате происходил постоянный обмен десантниками и диверсионными группами. Вот только как видно из графика радиообмена наши новые партизанские отряды больше недели существовали редко, а немецкие диверсанты ползают по нашей земле, редкая колонна не попадает под обстрел, а одиночных машин вообще не видно. То-то на нас как на зачумленных в последний день на дороге смотрели, несколько раз предлагали влиться в колонну. Вот насколько понял с этими ребятами нам и предстоит схлестнуться. Надо попросить начальника разрешить привлечь к работе с частью документов Деда и Фаса, они тут каждую тропинку знают.

Разрешение получил сразу, даже карту района ответственности выклянчить удалось. Увидев, что мы все в работе перенес построение на вечер. Значит, за шпиона не считает, а то дал поработать с документами, расслабиться, а потом и колоть проще, все равно далеко не убегу. Вот на карте мы и отметили все места, где совершаются нападения и сели думать. Начальник своих связистов напряг, и раньше они эфир прослушивали, а как я им направленную антенну из Москвы привез от этой игрушки не отходят, решают, куда ее поставить. На нее у меня больше надежды, чем на мозговой штурм. Вечером надо будет решить насчет переводчика, наш медкомиссию не прошел, к обучению не допустили. Пообедали и пошли посмотреть, что новенького у специалистов по радиоперехвату. А ничего, сделали они пеленг оригинальным способом, стоит на двух подшипниках шест, а двигатель в виде прикомандированного бойца его медленно крутит. На стене мелом полоски нарисовали, к шесту стрелку прибили. Максимальных охват 180 градусов. Рядом еще один двигатель на стуле сидит, ждет, когда первый устанет и его подменить придется. Сразу видно, наши кустари превзошли японцев моего времени, управление двигателя происходит не только словами правее, левее, но и нецензурной бранью, а ремонт производится волшебным пенделем доведенного до белого колена радиста. Ничего приработаются. Понаблюдал минут пять, радист прямо на стене точки обозначая найденные станции, а связист связывался с соседями и армейцами по телефону, спрашивал, не они ли решили поговорить на досуге. Тут точно до завтрашнего утра делать нечего, у антенны прием до 20 километров, пока всех отметят, пока таблицу составят. Зашел в дежурку, посмотрел последнюю сводку. Вот свинство, еще одно нападение на колонну. На этот раз фугас поставили. Пока отмечал, пока с бойцами советовался где злыдни лежку устроили уже к ужину время. Хорошо что расположиться по человечески смогли, осень на дворе, до реки километров пятнадцать, а тут тишина и покой НКВД двухэтажное здание эвакуированного детского дома заняло, собирались видимо в спешке, так что нам и кровати и матраса с подушками достались. Бойцы уже яблок натащили целый мешок. Пришлось испортить идиллию, построение. Собрались во дворе, построились, вот и начальник вышел.

- Смирно. Товарищ старший майор государственной безопасности личный состав 24 отряда НКГБ СССР построен. Командир отряда лейтенант государственной безопасности Найденов.

- Вольно. Поздравляю с получением первоначального специального звания.

- Служим Трудовому народу.

- Лейтенант Найденов, выйти из строя. - Началось, сердце в пятки ушло, ну боюсь я когда на меня внимание обращают. Пришлось выходить, вышел, разворот кругом лицом к строю, уж это в меня еще прошлой жизни вбили. Ну давай начальник перечисляй грехи мои тяжкие.

- В мае 1941 года при эвакуации секретной документации лейтенант государственной безопасности Найденов оказался единственным выжившим из группы эвакуации. Имея ранения и контузию, лишившись памяти, но ведомый чувством долга он вывез документацию и передал ее представителям Народного комиссариата государственной безопасности. Исполняя обязанности начальника двадцать четвертого отделения Народного комиссариата государственной безопасности совместно с капитаном егерской службы Носовым, ведомый ненавистью к врагу уничтожил два патруля захватчиков и автомашину, перевозящую полевую радиостанцию одного из батальонов военного времени вместе с находящимися в ней захватчиками. Эти действия вынудили фашистов направить в этот район отряд по борьбе с диверсантами. Однако и этот отряд был уничтожен. Создав в тылу врага отряд оперативного подчинения НКВД, совершил ряд рейдов, однако не забыл о своей обязанности выполнить приказ погибшего командира и вместе с капитаном егерской службой Носовым и тремя бойцами с боями вырвался к расположению войск Советского Союза. По пути следования, получив информацию о преследовании отряда силами противника численностью до роты, не дожидаясь подкрепления, принял неравный бой с преследователями, которые были уничтожены совместными усилиями с батальоном военного времени. Укомплектовав свой отряд до штатного расписания принял участие в уничтожении диверсионного подразделения противника, где его отрядом было уничтожено 13 диверсантов, потеряв одного погибшего бойца, в то время когда основной засадой было уничтожено 5 диверсантов, потеряв при этом двадцать пять бойцов убитыми и ранеными. Сопровождая на обучение в межрайонную школу НКВД личный состав отряда, принял участие в учебном процессе. При проведении проверки слаженности его отряд уничтожил шайку убийц и грабителей численностью пятнадцать бандитов, отряд потерь не понес. При проведении следствия было установлено, что за ней числилось более пятидесяти тяжких преступлений. По представлению сотрудников НКВД, НКГБ, службой егерей, пластунской службы, аттестационной комиссией ему досрочно присвоено специальное звание старший лейтенант государственной безопасности.

- Служу Трудовому народу.

- Встать в строй. Вольно, разойдись. Старший лейтенант Найденов зайдите ко мне в кабинет.

Зашел я в кабинет чернее тучи.

- Что не радуешься новому званию?

- Не заслужил я его.

- Раз понимаешь, то значит, правильно я сделал, что аттестацию как твой начальник подписал, только о том, как в действительности дело было, больше никому не говори. За проявленное мужество и находчивость ты и получил внеочередное звание, больше никто ничего знать не должен. А теперь иди к своим, водка у тебя у самого есть, выделять не буду, но только по сто грамм, с завтрашнего дня работать начинаете. Да, везение вещь очень ценная. Запомни, лучше служить у везучего дуба, чем у мыслителя - неудачника, а ошибки все делают, только не все хотят признавать их. Я почитал рапорта, так как ты поступал делать, не стал, значит и для противника, ты загадкой был. Кто его знает, может твоя контузия, вам всем жизнь спасла. Не переживай, иди.

Вот так и валяюсь в своей индивидуальной комнате, где раньше кто-то из воспитателей жил. Обстановку не вывезли, ток что у меня есть письменный стол, не койка а настоящая кровать, пяток стульев, а не скамейки, как в общей комнате, даже печка своя с плитой. Лежу и думаю, вот за что мне такое везение. Полностью легализировался и не как простой боец. При всей катавасии первых месяцев войны жив остался. Служу в относительно спокойном районе, а под Смоленском бои идут нешуточные. Там и танковые атаки и авиация с артиллерией разыгрались не на шутку. Почти весь резерв и пополнение туда идет. А если попадешь туда, где брод есть, то вообще ужас постоянные атаки с противоположного берега, обстрелы, налеты, да еще со спины парашютисты давят. Только одних посекут, другие прилетают. Боеприпасы независимо от количества целыми батальонами везут, да и то не всегда до места доставить удается. На реке еще не был, но говорят, там постоянно трупы плывут, то немцев то наших, то и те и другие. Хотят фрицы на другой берег перебраться. Там настоящая мясорубка по несколько раз приходится немцев в воду сбрасывать. А я тут спокойно могу по расположению гулять, правда за забор дальше, чем на сто метров лучше не ходить, пусть мы со всех сторон окружены войсками, через которые еще пробиться надо, так, когда пробьются, поздно будет. Спят тут в полглаза, нам вон пять человек в оперативку передали, наряды нести и в случае необходимости принять на себя первый удар. Не успели занять комнаты, уже бойцы в окнах только бойницы оставили, а чтоб гранату никто закинуть не мог, выдвижные накладки из металлических пластин поставили, а у нас второй этаж, что тогда на первом по ночам таврится предположить сложно. Надо срочно заняться наведением порядка в близлежащей местности. Чем больше немецких отрядов мы тут в землю закопаем, тем больше вероятность дожить до лучших времен. С этой мыслью и уснул, закрыв металлическую задвижку и засовывая в петли гвоздь. Цемент еще сырой, но ничего скоро высохнет, и жить можно будет.

А утром сразу после завтрака собрал всех своих бойцов и занялся заготовками. Аналитики, опера и радисты сделают работу по определению временных баз диверсантов лучше, чем мы, а вот на месте уже и посмотрим, кто, как прятаться умеет. Начали подбирать под себя экипировку, у меня стандартная, вот только надо что-то с лентами делать, на которую мочало пришито, просто таскать как полотно неудобно. Вот Дед и начал делать из них что-то пригодное для носки, пришивая к камуфлированным плащам. А я занялся рационами, таскать с собой кроме боезапаса огромную кучу продуктов питания желания нет. Зря чтоль меня главвор в школе замучил. Насчет мяса перловки и подсолнечного масла пришлось договариваться с начальником. А вот бараний курдюк нам отдали спокойно. Ну что, сольем в одно целое информацию, полученную в школе и в Чечне, может, что и выйдет. Правда после экспериментов с покраской формы, не очень я и доверяю своим наставникам из прошлой жизни. Первое что сделал, это нарезал курдюк сантиметровыми квадратиками и обмазал их солью с красным перцем, ну не внушают мне эти кусочки доверия, оставил лежать на солнышке, приступили к мясу. Напряг для экспериментов Малыша, Волка и Хана. Хан гад сразу отмазался, пояснил, что лучше курдюком займется и увалок заготовки на кухню. Опять забывать стал, что многие подчиненные что-то лучше меня знают, татарин в овцах понимает лучше меня. А вот мы стали тонко нарезать мясо. Подошедший Глаз был припахан к работе и проклиная свое любопытство обваливал пласты в соли и выкладывал их рядком на досках. Опять прибежал Хан и на этот раз забрал мясо вялить. Ну что за личный состав, все из рук выдирают. Оставшиеся килограмма два добытой в неравном бою у каптерщика свинины почти настрогали и налив вонючего конечно не рафинированного масла на противень стали ждать, когда оно нагреется, вот капля воды не растеклась, а начала весело подрыгивать, по моемому готово. Понемногу стали кидать мясо в эту желтоватую субстанция с осадком. Только кусочки попадают в жидкость, сразу начинают съеживаться, меняя цвет. Подождали минут пять, вытащили один, попробовали помять, нет жесткий, еще пять минут, нормально. Вытащили первую партию и закинули на сетку, чтоб масло стекло, так понемногу за час все и обжарили. Теперь самое интересное, сушка. Проверили, нет, не до конца приготовили, еще очень мягкое, опять на пять минут в масло, но уже все вместе, объем куска сильно уменьшился. Вытащили, кинули на сетку. Вот теперь кусочки стали темно-серые и даже на вид ломкие. Посмотрим что, получится. А вот поиздеваться над перловкой не разрешил Дед, забрал ее и двух приставленных к нам орлов, опрометчиво мимо толи быстро пробегавших, толи низко пролетавших пошел составить компанию Хану. Пришлось мне смешивать соль с красным и черным перцем. Теперь надо подумать, куда это все положить, чтоб в дороге не высыпалось. Ничего придумать не удалось, не знаю я, что там Дед химичит, какой объем, и вес у его продукта окажется. Забрал то он у меня десять килограмм солдатской каши. А вот и татарин идет, обрадовал, что только завтра мы узнаем результат его кулинарных изысканий. Сразу вложил Деда, который его выгнал со своим мясным продуктом в казарму. Так часового не поставишь, а за ночь посты все слопать могут. С упаковкой помогли радисты, которые где-то непостижимым способом достали картошку и прислали быстрого оленя попросить масла. Надо так надо, только по равнозначному обмену. У них я не раз видел небольшие коробки с пенальной задвижной крышкой. В них к ним детали привозят. Вот залежи этих ценностей и привлекло мое внимание. Помню, что из одной коробки лампу вытаскивали. Я спросил, куда они их потом девать буду, ответ короткий и понятный, зима скоро. Вот на них я махнул стакан масла. Сто коробок перешло в нашу собственность. Только бы у Деда все получилось. Пока торговался, заметил, что мясо, которое мы доблестно обжаривали в масле, высохло, но капли масла все еще видны в середине кусочков. Ничего, это не вода, может плесень и не появится. Общими усилиями поломали эти полуфабрикаты на мелкие кусочки. И вот тут меня осенило. Что я тут дурью маюсь, ведь есть продукт питания, легкий и от которого в командировке аж тошнило, вермишель быстрого приготовления. Опять противень стоит на огне, а мы занимаемся непонятным делом, пока греется масло Волк и Малыш совершили налет на склад и принесли килограмма два муки, из столовой притащили с десяток яиц и стали замешивать тесто. Хорошее что не успели яйца разбить, погнал их возвращать уворованное. Насколько помню в лапше только мука и вода. Разбежался, называется, а как ее вообще в лапшу превратить, я с этим тестом, если его руками крутить с ума от монотонности сойду. А вот тут помогла смекалка, гильза от какой-то мелкокалиберной пушки, или крупнокалиберного ружья и технари, которые быстро соорудили орудие пытки, срезав на гильзе с одного бока, часть метала, прокрутив в дне с десяток отверстий и вставив в нее поршень. Когда по моей просьбе прикрепляли ее к доске и делали рычаг, последние сомнения у них пропали, точно инструмент для пыток. Не зря начальник как нас увидел, побледнел, да и старом названии с фильтрационного пункта еще помнят. Успокоил, честно сказал, что на них использовать этот страшный прибор не буду. Так, пока возился с всякими приспособлениями, Малышу два раза пришлось масло с огня снимать, боялся что сгорит. Хорошо, что противень с толстыми и высокими бортами. Засунул в боковое отверстие кусок теста и нажал на рычаг. Чуть ежика не родил, но десяток волоконец теста стали вытягиваться в масло. Вот хорошо, что доска широкая, масло шипит, стреляется. Следующую партию уже Малыш выдавливал, этому все нипочем, только успевай тесто забрасывать. Пять минут и первая соломка начала темнеть, нам этого не надо, быстро вытащил и на сушилку. После этого стал с другой стороны от экспериментальной площадки, и по порциям вытаскивал эту вермишель, пока та не почернела. С делом справились тоже быстро, к обеду голодные и довольные встретились у себя в кубрике. Надеюсь все что сегодня готовили съедобно и не вызовет отравления. Вермишель, во всяком случае, попробовали, ну мука мукой, только масло небольшой привкус дает, но есть можно. Обед, теперь поход к связистам-радистам, пока информации нет, но по нашему профилю что-то у оперов появилось. Надо узнать, вдруг о бегающих где-то плохих парнях информация появилась. И все-таки понять не могу, после каждого обстрела колонны бойцы сами каждый кустик, каждое дерево проверяют, найдут лесок в этих бескрайних степях, по травинке переберут, а результата нет. Скинули в нашу зону ответственности три группы парашютистов, две уничтожили, а одну найти, никак не удается. И все-таки решился посмотреть еще раз на карту, вот это да, около каждой точки, где совершено нападение на колонны на расстоянии около двухсот-трехсот метров есть или густой кустарник или посадки деревьев. Вот только есть такая особенность у автоматического оружия, гильзы вылетают, в отличие от револьвера, после каждого выстрела. А тут вообще гильз не обнаружено. Пойду к операм, раз приглашали, заодно и про эту особенность спрошу.

А вот спросить не успел, прорыв. Качественный и давно подготовленный.

Глава 16

Гадство, что немцам не спалось прошлой ночью, вылезли на наш берег. Хулиганить и безобразничать захотелось? Да и начальник хорош, хоть не наша зона ответственности, а дал задание идти к этим нехорошим парням в гости. Сделал из нас чопик для затыкания за...., дыры во фронте. Хорошо, что с боеприпасами не скупился. Вот и катим мы в северном направлении, три машины, битком набитые боеприпасами и бойцами. А что нас ожидает на новом месте, непонятно. Ладно, придем в особый отдел, там объяснят, для чего понадобились. Надеюсь, что не фронтовые атаки отбивать. Не готовили нас к этому. Ха, а тут, смотрю, руководитель-то - комиссар третьего ранга. Куда мы попали?

- Товарищ комиссар третьего ранга, 24 отряд НКГБ прибыл в ваше распоряжение, командир отряда старший лейтенант государственной безопасности Найденов.

- Вольно, Найденов. Зовут-то как?

- Алексей.

- А меня Андрей Михайлович. Раз познакомились, то давай рассказывай, к чему отряд готовили, состав и специализация.

- Отряд готовили для работы в тылу, для уничтожения диверсионных групп и бандитов. Специализация - лесная местность.

- Леса тут много, это не у вас там, на юге - степь да степь кругом. Только не обольщайся, по вашей специальности работы много, фронт держим, вовремя подкрепление подошло. Столько немца по лесам ходит! Когда войска второго эшелона атаку отбивали, часть врага к нам в тыл отступила. То колонну обстреляют, то к своим пробуют прорваться, в спину войскам бьют. Добирались долго?

- Два дня.

- Хорошо, сегодня пусть твои бойцы отдохнут, а тебя вечером жду на оперативку и заодно с операми познакомлю, работать вместе с ними придется. Как дела с материальным обеспечением?

- Список на пайковое довольствие подготовлен, отряд вооружен согласно штатному расписанию.

- Хорошо, давай список, утвержу. А сейчас возьми пару палаток и расположи бойцов пока в них. Потом подумаем, где вас поселить.

В общем приняли нас хорошо, а только что-то новый начальник подхихикивает при общении.

- Слушай, а это не ты от самой границы личные дела по тылам немцев к линии фронта вез?

- Я.

- А о приказах и записках - это правда?

- Правда.

- Ну давай, размещай свой состав, пойду замполиту скажу, что его кумир приехал. Он когда твои записки прочитал, чуть со смеху не умер.

Всем бы только поржать. А мне что делать, сейчас время к обеду? Пошел к местному тыловику и отдал ему список личного состава для получения питания. Построил личный состав и проверил у всех форму. Вроде все на месте, ничего не болтается, обувь каши не просит. Оружие тоже в порядке, вот только радист опять вместо своего штатного ППШ Дегтярева сграбастал. Разрывается, бедный, между любовью к своему ящику и пулеметом. Стрелять он научился просто великолепно, лучший пулеметчик отряда. Принесли палатки и занялись своими делами. Дед, старый браконьер, уже самодельный бредень разматывает, заметил рядом с расположением небольшое озерцо. Я уже жалеть начал, что предложил ему заняться обеспечением отряда едой для полевых выходов. Правда, с этой должностью он справился хорошо. Если ему дать волю, сухая рыба будет нашим постоянным блюдом. Через час пришли рыбаки, ведро рыбы наловили, сидят, чистят. Никак не выветрится первый месяц обучения, только на себя надеемся. Ничего, уха к каше хорошо пойдет. Судя по запаху с кухни, разносолы нам не светят. Начальник выполз посмотреть, как начали обустраиваться. Когда команду "Смирно!" подать хотел, только рукой махнул. А что, нормально устроились, часть личного состава палатки ставит, часть еду готовит. Автоматчики вместе со мной длинный стол и навес над ним делают. Два тента с полуторки для этого хорошо подошли. Вместо стульев - патронные ящики. Дед выпросил стакан водки и вылил его в почти готовое варево, потом зачем-то туда головешку засунул. Ну, это их с Ханом хозяйство, я туда не лезу - обидятся.

А хождения комиссара уже доставать начали, жалом водит, что-то вынюхивает. Но не гнать же руководство, мы за два часа немного наладили быт, последний штрих - здоровенный самовар вместо чайника и умывальника. Пригласил нового руководителя к столу. Лось с Малышом и Реле на кухню за кашей пошли, вернулись обратно с баком и хлебом. Попробовал кашу - ну и гадость! Я не гурман, но вопрос есть: они вообще ее варить пробовали, а то такое ощущение, что только кипятком залили? Опять заработала чудо-печка. Пока посидели, уху уничтожили, выдал всем по 50 грамм, выпили за прибытие, тут и каша готова. Да, кормят тут непонятно чем, хорошо, что Малыш додумался пять банок тушенки закинуть, да Хан со своими травками пошаманил, а то вообще есть невозможно было. Начальник обедал с нами, правда, больше не ел, а за нами присматривал, интересно ему, с кем воевать придется. Уху и кашу оценил, водку тоже выпил, а для себя отметил, что пили, не чокаясь и стоя, добавку никто не просил, но и от своей порции не отказывался. Зашел в палатки, посмотрел на лежащие у стен скрутки, а потом меня на оперативку с собой забрал.

- Ну что, Алексей, вижу, быстро на новом месте освоились. А насчет каши не переживай, это я распорядился ее недоварить, решил посмотреть, что делать будешь. Интересно мне, кого прислали. А то слух прошел, что соседи целый отряд по борьбе с диверсантами завели.

Оперативка в этом отделе проходила быстро, сперва зачитали сводку о положении на фронте, потом в ближнем тылу. Как я понял, вокруг около двух сотен немцев крутится, которых или течение в сторону отнесло, или сами после первых атак сильно вперед вырвались. Вот и ходят они небольшими группами, а вырваться к своим не могут. Именно с ними и придется нам поработать. Опера примерно указали место, где могут эти недобитки находиться. Боится руководство, что они в спину ударить при наступлении могут. А на фронте дела тоже не очень, превосходство немцев в авиации и тяжелой технике уже скоро сравняться должно, не такое огромное, как в начале войны. Самолеты на аэродромах в эту войну пожечь не успели, но опыт у выкормышей Геринга в сравнении с молодыми летчиками Советского Союза огромный. Почти всю Европу завоевали. А у нас все пучком. Мобилизация идет своим чередом, но пока ни о каком наступлении за Днепр даже не заикаются, плацдарм уничтожить сперва необходимо, потом силенок подкопить, дождаться подхода авиаполков, таковых дивизий. Но я в этом мало понимаю, на настоящий момент мой предел - это рота, не больше. Да и если честно, то просто зимы дожидаются. Когда Днепр льдом покроется, а потом уж по льду настилы положат и на другой берег рванут.

Дошли и до моего подразделения, вопрос только один - для чего прибыл. Я и ответил, что для оказания помощи подразделениям и службам НКГБ и НКВД. А после того, как разберемся с недобитками, должен немцам в тылу веселую жизнь устроить. Опера сразу предложили помощь в очистке прифронтовой полосы. У них уже были свои наработки, только крупные подразделения с фронта забрать невозможно, а мелкими и неподготовленными работать невозможно. В общем, как я и думал, ждали нас с нетерпением. Покрутил карту, на которой отметки стоят о приблизительном месте нахождения подразделений противника. Не так и далеко, километров пятнадцать. С него и решили начать. Тренироваться на ком-то надо, сперва бандиты, теперь пусть окруженцы будут. После ужина засели с операми уже в нашей палатке, через час план первой операции был готов. Хорошо работать, когда вся нужная информация почти на блюдечке предоставляется.

До места высадки доставили отряд на грузовиках с натянутым тентом. До первой точки четыре километра, пройти за час можно, а если осторожно двигаться, то за два. Двинулись, первым следопыт с двумя автоматчиками, потом остальной отряд. Через час передовой дозор встал, знаком меня к себе подозвали. Значит, нашли что-то, отряд без команды занял позиции для отражения нападения. Посмотрим, что они обнаружили. Интересно, следов нет, впереди дымом пахнет. Взобрался на дерево, так и есть: прикрываясь туманом, немцы что-то готовили на костре. Ну, точно не диверсанты, тех так просто не обнаружить. Тронулись дальше, но скорость передвижения меньше. Теперь все смотрят по сторонам, выискивая часовых.

А вот и первый фриц, засел в кустах за деревом, чем занимается - непонятно: если на посту стоит, то почему в другую сторону смотрит. Подкрался к нему и аккуратно оглушил. По фигуре копия Лося. Ему и выпала честь надеть френч языка и расположиться на его месте. Ничто не терпит пустоты, пусть и разводящий видит, что недремлющее око личного состава наблюдает за окрестностями, а если проверить подойдет, так Лось в отряде один из лучших в работе с ножом, да и подстраховка у него из трех бойцов. Немец долго не ломался, науку начальника межрайонной школы почти и применять не пришлось. Действительно, этот рядовой на фишке стоял, а их тут бедных и несчастных, очень голодных два взвода. Где остальные, он не знает, а их оберфельфебель точное место сообщить может. К своим просочиться хотели, но очень плотно русские реку облепили, а на плацдарм пройти вообще невозможно. Сидят тут они третий день, во время атаки далеко вырваться успели, а тут контратака второго эшелона. Сперва все вместе ходили, только позавчера попали под раздачу полка резервистов, которые на фронт катили. Потеряли половину личного состава и теперь держатся разрозненными группами вдали от дорог, ждут нового наступления немецких войск. Радиостанция в их отряде есть, по ней и связь держат. Если наступающие войска прорвут оборону, то оберфельфебель к другим отрядам вестовых должен послать. В общем ситуация работай не хочу. Хоть голыми руками бери разрозненное подразделение, оставшееся без командования. Поговорили и хватит, вон Лось показывает, что разводящий топает, посты меняет. За разводящим еще двое идут, видимо, новая смена. Далеко не ушли, Малыш, Миша и Дед перехватили их на подходе. Разводящего живым взяли, интересно ведь, где другие посты. С этим тоже беседа получилась быстрая и продуктивная, слова рядового подтвердились, да еще узнали расположение трех постов. Даже информацию получили о месте нахождения двух других отрядов. Жаль, близко, придется этих брать без лишнего шума, гранату не метнешь.

А теперь окончательная программа в нашем исполнении. Полянку окружили полностью, опыт есть, друг в друга никто не попадет, да и немцы в низине сидят. Расстояние небольшое, на пятьдесят метров подползли. Я-то не знаю, кто из них посыльный, а то по неосторожности пристрелим и все, только информация от разводящего останется, а так и Сусанины появятся. Раз это окопные жители, то и брать их надо особым способом. По моему знаку в течение трех секунд над головами немцев творился ад из пулеметных очередей, после чего, не дав время сориентироваться, - приказ на немецком языке бросить оружие, кто не подчинится, будет уничтожен. Пять выстрелов снайперов, опять фраза, что уничтожены те, кто попробовал оказать сопротивление и тишина. Повтор команды сложить оружие, теперь немцы послушались. Противника не видно, но пули находят свои жертвы. Привычного окопа, в котором укрыться можно, нет. А о двух взводах пленные нам наплели, сорок голодных и напуганных солдат. Да, в их "родной среде" такой номер не прокатит, стандартные три секунды на дне окопа полежали, а потом в ответ из всех стволов зарядили. На инстинкте и сработали. Автоматчики оттеснили их от оружия и быстро досмотрели. Сразу связались по рации с нашей группой поддержки и отконвоировали небольшую колонну к дороге, а там нас уже ждут. Два оставшихся отряда пошли брать другие подразделения, точное место расположения у них есть, проводники тоже имеются. Пока паковали пленных, раздали им немного имеющийся с собой еды, и "вспомогатели" вернуться успели. Так практически без потерь первый этап операции и провернули. А дальше все стало намного сложнее. Когда все задержанные были доставлены на базу, начался разбор полета и допрос пленных. Начальник сразу приказал тащить радиста к операм, а нам отдыхать. Точнее бойцам отдыхать, а меня тоже на разбор полета пригласили. Через тридцать минут высветилась веселая картина, немцы ждали большого наступления, поэтому и сдаваться не торопились. С их слов должно произойти это событие через два дня. В этом их по рации убедили, только зачем фрицам это окруженцам сообщать? А меня больше интересовало, где другие недобитки скрываются. В этом вопросе ничем пленные помочь не могли, даже несмотря на то, что спрашивали их с чувством, с толком, с расстановкой. Придется снова репу чесать и думать, где немцы прячутся. Если бой с резервным полком они и не отрицали, то десяток скверных дел в нашем тылу так и зависли птицей глухарем.

Единственный плюс - это приказ в случае нападения незамедлительно связываться с особым отделом. Местная милиция вся ориентирована проводить беседы с немногочисленным оставшимся местным населением и в случае появления незнакомых граждан либо праздно шатающихся военнослужащих сообщать в отдел. Но это полумеры, да и больше оперативная, а не наша работа. Теперь я понял, почему звание у нового начальника такое внушительное, только командиров боевых подразделений собралось больше пятидесяти. Тут и майоры, и капитаны, вон старший майор на первом ряду щемится, только я сижу и своими двумя шпалами отсвечиваю.

- В ходе проведения совместной операции наших оперативников и 24 отряда НКГБ было захвачено шестьдесят солдат противника, находящихся в нашем тылу. Однако в ходе допроса было установлено, что на их счету только одно нападение, а точнее бой с полком военного времени. Остальные нападения они не совершали. Нам попались уставшие и голодные солдаты. Я требую усилить работу по получению любой информации об остальных отрядах противника. За последнюю неделю были обстреляны четыре колонны, уничтожено пятьдесят тон горючего, которого и так мало, уничтожены три машины с боеприпасами, более пятидесяти бойцов и командиров. Всю информацию требую незамедлительно докладывать мне или моим заместителям.

Дальше разговор ни меня, ни моего подразделения не касался. Еще полчаса протирал штаны и наконец пошел к своим бойцам. Скоро ужин, и так обед с этой волокитой пропустили. Свободное время и чистка оружия. Свой карабин я чищу в гордом одиночестве, в это время ко мне никто с вопросами не лезет. Думают, что, я будущую операцию обдумываю. Да вот фиг вам, просто не хочу, чтоб кого-то дотошного принцип действия ствола заинтересовал. Быстро почистив, пошел к операм. Интересно, что они еще сообщить могут. По себе знаю, руководству все говорить нельзя, что-то на потом оставить надо. Только по моим вопросам ничего нового узнать не удалось. Чувствую, если так дальше пойдет, то запустят нас в свободный поиск или вообще за линию фронта отправят. А мне туда перебираться совсем не хочется. Злые там немцы, стреляют, в гости не приглашают, а если без приглашения придем, обижаются, оружием сразу размахивать начинают.

Перед отбоем "порадовали" - свободный поиск. Выход после обеда и приблизительно на три дня. Час назад еще одна колонна была обстреляна, бойцы прочесали местность, но диверсанты успели скрыться.

Глава 17

Поиск - это вообще что-то с чем-то. Лазить по лесам, оврагам и другим буеракам в надежде, что диверсанты допустят ошибку, просто глупо. Я в отличие от простого участкового эту местность не знаю, пока изучим, столько времени пройдет, что или немцев дожмут, или фронт прорвут. Да если найдем их, точно, без жертв с нашей стороны не обойдется. Придется не нам засаду на них делать, а к ним в засаду переться. А как вспомню одиночный выстрел с качающейся на волнах лодки, уснуть не могу. Бояться не боюсь, только опасаюсь: может, и я в этом "веселом мероприятии" на мушке у такого стрелка окажусь. Но делать нечего, совсем немцы от рук отбились, каждый день колонны обстреливают, со снарядами у артиллеристов положение все хуже. Только соваться без плана действий и информации к этим волкам... Комиссар обещал в этом деле помочь, но и самим шевелиться надо.

План был простой и разработан не мной, а каким-то продвинутым парнем из штаба. Узнав "гениальную" мысль бумагомарателя, чуть не прибил того на месте. Он что немцев за дебилов принимает, да и своим планом половину моего отряда под пули подставляет. Тоже придумал, косить под автомашину перевозящую снаряды, а когда злобные немцы выползут посмотреть, кто такой наглый, без сопровождения на одной машине катается, принять бой и с криком "Ура!" уничтожить диверсионное подразделение. На мое замечание о разделении подразделения вообще заявил, что отряд в полном составе должен в машине находиться, тогда выжившие прищучат зарвавшихся оккупантов. Присутствие комиссара меня удержало, а то контуженный при рождении летеха еще и от меня довесок получить мог. Ладно, потом встретимся - объясню тебе, что у дураков зубы только для того, чтоб кулак в глотку не проскакивал. Руководству сообщил, что я двумя руками за, при условии, что разрешат в машине подобных теоретиков собрать, а самим следом направиться. И когда доблестные разработчики плана будут уничтожать диверсантов, то поможем, добьем и тех, и других. Руководитель со мной согласился, но окончательное решение меня абсолютно не порадовало. План об использовании машины-ловушки утвержден, а чтоб штабному мозги прочистить, его к нам водителем на эту машину пристраивают. Руководство операцией и ее подготовка на мне, писаришка только рулит и даже пасть открывает только с разрешения меня любимого. А ведь я сразу предупредил, что из этого мероприятия ничего не получится.

Пока, наш штатный сказочник Лось расписывал лейтенанту все прелести, ожидающие водителя при отражении нападения на одиночную автомашину, стали готовиться. Насыпали в патронные ящики песок и расположили их вдоль бортов. Чтоб при возможном взрыве "передвижного дота" "кирпичики" по кузову не разбросало, да и для дополнительной маскировки, скрепили боковыми щитами от снарядных ящиков. Тент немного вбок отодвинуть - сразу маркировка в глаза бросается. С бойницами промучились два часа, ящики большие, приходилось сдвигать и перекладывать. К обеду с этим веселым занятием разобрались. Машина просела, будто действительно снаряды везет. От довеска в виде попавшегося на глаза комиссару опера отказались: и так мест нет. На вторую полуторку натянули тент, на котором Реле намалевал красный крест. Лейтенант, услышав приказ о погрузке, решил открыть пасть. Но руководящая длань комиссара, отвесив хорошего леща, ее захлопнула и направила совершать подвиги во благо Родины. Ловушка с четырьмя пулеметчиками и двумя автоматчиками впереди, мы на второй машине сзади, между машинами километр. Диверсанты по санитарным машинам не стреляют, мелочь им не нужна, да и задача другая.

На третий день машина с засадой издевательства над собой не пережила, еле до базы докатили. Запорол летеха движок, видимо, многократно повторенные сказки Лося возымели свое действие. Мне даже обидно стало, столько возились с защитой, подготовкой штабного к работе, а тут раз - и цирк закончился, клоун жив, а инструмент сломался. Но штабной зря надеялся на легкую жизнь. Зампотех сам засучил рукава, и пока мы балдели на берегу озерца, при помощи мата и пяти бойцов приданных сил все отремонтировал. Если вы подумали, что он под капот полез, то вы просто плохо знаете командиров технарей. Он с воодушевлением по всему двору горе-водителя гонял, а бойцы, чтоб под горячую руку и им не перепало, проявляли просто сказочную изобретательность и рвение к работе. Минут через пять опыт победил молодость, и лейтенант получил "волшебный пендаль". Вон как жаловаться побежал, вопит о неуставном отношении. Комиссар вышел на крыльцо выяснять обстоятельства дела. Жалко, далеко, а то интересно не только посмотреть, но и послушать. Послушав прения сторон, руководитель не стал показывать свои футбольные навыки, а просто зарядил лейтенанту кулаком в грудь. А вот вопль с угрозой расстрелять за порчу имущества даже тут слышно. Штабной повернулся лицом к "зрительному залу" и медленно поковылял нашу сторону. Скорость передвижения этой беременной улитки вынудила руководство показать, что и футбольные навыки у него есть. Нравы и порядки тут жесткие, начальник выговора не вешает, сам разбирается. К нам, как временно находящимся в подчинении, отношение другое. Вдруг получим приказ сниматься и ехать в другой район? Можно сразу тронуться, а можно и дня два подождать, это уже мне как командиру решать. Пришлось утешать автора плана.

- Бедный ты наш. Разве можно с цельным сотрудником штаба НКГБ так обращаться. Жестокие они и несправедливые. Отбили тебе оба полушария. Ну чем ты еще такие приказы и операции разрабатывать будешь, задница-то не работает?! А ведь я тебе, промокашка, говорил, что из этой затеи ничего не получится. Объяснял, что челночное метание машины ни к чему хорошему не приведет. Диверсанты не дети глупые, они машины пасут, а тут одна непонятная полуторка в другую сторону от фронта боеприпасы повезла. Они кроме обстрела транспорта и разведкой занимаются. Решили посмотреть, что дальше произойдет, вдруг наши войска тоже плацдарм на соседнем берегу создать решили, и им в срочном порядке столько снарядов понадобилось, что аж от передовых батарей их тащат. Остались сидеть в засаде, если одна машина проехала, то при переброске вооружения и другие появятся. А тут та же таратайка, но под другим номером возвращается. Или ты думал, что нас не опознают, немцы глупей тебя? Вот ты им все наши планы о подвижной засаде и выдал. Сложили диверсанты два и два, в бега бросились. Теперь начнутся нападения в другом районе. Вся информация, которая о них собрана, коту под хвост.

- Алексей, а почему ты мне об этом не рассказал?

Вот блин, оба претендента в сборную СССР по футболу подошли незаметно.

- Так я вам докладывал, товарищ комиссар, вы только рукой махнули и сказали, что изменить ничего нельзя. Приказ и план утверждены.

- Это пропустим, вот только что ты думаешь после такой помощи делать?

- Надо прокатиться и посмотреть район, из которого они или уже ушли или готовятся к выходу. Если они полностью снимаются, то могут совершить ошибку и оставить следы своего пребывания.

- Так съезди и проверь!

Съездить так съездить, мне не сложно. Да и до обеда долго ждать. Залезли в две свои оставшиеся на ходу машины и тронулись. Ехали не спеша, постоянно останавливаясь и осматривая подозрительные места. Без результатов, отряд немцев как сквозь землю провалился. Последние пять километров вообще из машины в лом вылезать было. Скукота смертная, хоть и штатные водители из автоматчиков есть, вот только вымотались они от постоянной езды. Под тентом воняет хуже, чем в бомжатнике. От ног за двое суток такой амбре разливается, что не продохнуть. Я от этого аромата в кабину и залез, выгнав штатную прокладку между рулем и сидением. В кабине форточки раскрыл - и ничего, перетерпеть можно. Тут что-то щелкнуло, крякнуло под капотом. Пришлось вылезать и смотреть, что произошло. Махнул второй машине, чтоб ехали к госпиталю. Надел промасленную робу, чтоб форму не пачкать и полез под капот. Ремонт три минуты занял. Приученные бойцы из кузова и носа не показывали. Поехали дальше, и вот чудо - стоит боец на обочине, левая рука на привязи. До госпиталя всего километров пять, обе машины со знаком санчасти, может, думал, туда и направляемся. Сглупил, пожалел, остановился. Как всегда, обмениваемся новостями, боец о прорыве рассказывает, а я о том, как надоело раненых на себе таскать, рукой пот с лица вытираю. Зря я это сделал, робу так и не снял, на лице черная полоска осталась. А вот и поворот к медикам.

Начал руль выворачивать, поворот крутой, всем корпусом поворачиваться приходится. Когда вписался в это издевательство над водителями и почувствовал сильный удар с левую часть груди, только и заметить успел отблеск ножа. Удар поставлен хорошо, бил вовремя. Скорость маленькая, нож сердце пробил, пока труп руль удерживает, управление перехватить можно, а по горлу стекло кровью заляпает. Одно не рассчитал - курю я, под робой в левом нагрудном кармане портсигар лежит, а не кисет с махоркой, вот в него нож и уткнулся. Подвела маскировка диверсанта, рука одна перемотана, да и я разозлился из-за покушения на свою тушку. То, что кабина неудобная, даже не заметил. Приложил его гаечным ключом со свей силы, да и сопротивления не было. Нож-то без гарды был, в бинтах прятал, ладонь неудавшийся убивец себе хорошо пропорол. Вот попал, если место так хорошо просчитано, то засада недалеко находится. У меня всего две минуты: или диверсанты к машине пойдут, или знак должен быть, что водитель уничтожен и машина готова к полному захвату. Отстучал в кузов тревогу. Только к ускоренному допросу приступить хотел - новая мысль. Ну я и осел, на дороге стрелять не будут, от предполагаемых раненых ножами отбиваться начнут, резать якобы беспомощных! Снова отбил приказ о тихом бое, повезло, что это еще в учебке отработано. Ребята диверсантов примут, только работать в кузове не весь отряд полезет, на обочине или в кустах пулемет отдыхать должен. Соваться без прикрытия даже к предположительно беспомощной толпе красноармейцев чревато. А у меня в кабине вместо карабина ППШ, которым пользоваться почти не умею. Не мое скорострельное оружие. В кузове завозились, значит, немцы приступили к полному захвату, а я тут туплю. Звук разрезаемого тента и удар борта. Мои бойцы,как учили, ускоренно выпрыгивают из кузова. Что там происходит? А вот и прикрытие, пулеметы и автоматы. Пули летят. Выкатился из кабины, занял оборону. Вырубленный раньше немец щитом послужил. И опять такой же стрелок. Вывалился быстро, вот только тело немца три раза дернулось. Повезло, что не из пулемета шпарят, а то бы методом "бутерброда" и меня продырявили.

Затяжной бой ни им, ни нам не нужен, потери в нем большие, да и помощь подойти может. Где моя вторая машина? А то лежат парни в водосточной канаве, стоит высунуться - и можно лоб зеленкой мазать, чтоб пуля, влетая в черепок, микробов не занесла. А вот большой запас гранат расходуется быстро, чтоб использовать, вылезать не надо, результативность нулевая, но и немцы близко подходить боятся. Свинство, у меня в машине личный состав из ловушки, пулеметчики. А вот и первый подарочек - немецкая колотушка. Поймал в полете, даже на землю упасть не успела, и выкинул смерть обратно. Сразу видно, что не пехота, эти и горение порохового запала просчитали. Взорвалась граната еще в воздухе. Да где главные силы?! В эту поездку две рации брали, немного пользоваться все умеют, так машины без связи оставлять не хотелось. А вот и они. Среди выстрелов пулеметов и автоматов послышался одиночный выстрел. Если не ждать его и не прислушиваться, то почти незаметно. Бойцы его и не услышали, лежат в канаве, лупят из всех сторон в белый свет, лимонки кидают. А звук стрельбы как отрубили. Все, можно вылезать и смотреть к чему эта сшибка привела. Вот весело было б, если б подобные действия не отрабатывались на подготовке. За весь бой так ни разу и не выстрелил, гранат тоже по дурости не взял. А вот и Малыш кричит, что точно вылезать можно, закончили они веселиться.

Посмотрим, с кем Бог свел. Старые знакомые. И опять повезло, только семь человек. Попади к ним в засаду - сразу положили бы. А тут я своего пригрел, Дед своего прирезал, одного автоматчики живым взяли, приложив прикладом, да одного, который на дороге стоял, в самом начале сшибки из пулемета прошили. Остальных основной отряд обласкал. Без потерь и с нашей стороны не обошлось. Хану пуля в бедро попала, когда тот из машины рыбкой выпрыгивал, Крота наглухо. Они последние вылезали, прикрывали пулеметчиков. Первые потери с момента обучения. Хан ранен несерьезно, вот только бегать долго не сможет. Гадство!

Приехали к медикам, там мои подозрения сразу подтвердились. Залатали татарина они быстро, а у нас на базе и свой медик есть, там и долечим. Вот только о лесных приключениях ему забыть придется, хромать полгода минимум. Пришлось его успокоить, что никуда не отдам, зампотылом походит. Через полчаса поехали на базу, захватили не только пленного, но и трупы. Настроения никакого. Понимаю, что без жертв война не обходится, только когда они рядом и твои подчиненные, чувствую себя хреново. По дороге подобрали основной отряд, который лежку немцев искал. Нашли они ее быстро, мы как раз тот участок осмотреть хотели перед глупым приказом о подвижной засаде. Если б не спугнули их, то можно было б взять по-человечески. По всем приметам они на этом месте три дня стояли. Приеду - разберусь с летехой: получается, что глупый приказ нам всем жизни стоить мог. Если б не случайность, то положили б нас в этом лесу и закапывать не стали. У немцев русскоговорящий есть, формы нашей тоже много собрано, машина только нужна была для легенды. А на постах машины с красным крестом останавливают редко, вдруг из-за этой остановки до госпиталя тяжелораненого не довезут?

В особом отделе нас уже ждали, медик с двумя санитарами занялись Ханом, а меня начальник вызвал на доклад. Меня зло разбирает: парни трупы выносят. Сложили шесть чужих и один свой. Комиссар, видимо, в окно подглядывал, вышел на крыльцо. А рядом штабной, только что не подпрыгивает от возбуждения: "Я же говорил. подвижная засада!" Ну, сучонок, сейчас я тебе засажу - и плевать на последствия. Подозвал Деда и сдал ему все свое оружие, снял портупею, после этого к крыльцу направился. Начальник что-то понимать стал, смотрит большими глазами. А вот летеху гордость распирает. Подошел, по Уставу доложил, а потом со всего разворота бумагомарателю в ухо. Даже пукнуть не успел, так и рухнул на землю, удар у меня поставлен.

- Найденов, прекратить.

А ты, комиссар, оказывается и реветь как медведь умеешь? Ну и реви, а я пока к ребрам этой сволочи и ногой приложусь. Вот только не удалось мне этого сделать. Набежали архаровцы, оттащили. Ничего, потом найду и продолжу.

- Трое суток ареста, а этого приведите в чувства и в соседнюю комнату заприте.

Три дня так три дня. С пленным парни немного побеседовали и без моего участия. Пусть не по науке, но первоначальный допрос провели. Немцы свой плацдарм убирают, поэтому и диверсанты активизировались. Это простой отвлекающий маневр у них был. Получится - хорошо, а нет - не очень и хотелось. А вот сейчас на каком-то участке фронта сыплются бомбы, рвутся снаряды и немцы наносят быстрый основной удар своими войсками. Опять отступать придется. А я с уничтожением плацдарма обратно вернуться должен. Так что три дня меня устраивает. Пусть и прямой начальник обращается на вы, зато у нас таких придурков в штабе нет.

Через два часа дверь открылась и мне явился комиссар. Я-то его позже ждал. Видимо, очень хочется узнать, за что я лейтенанта приголубил.

- Как тебя понимать, Найденов? Не успел с боевого задания вернуться, как руки распускаешь.

- Виноват, товарищ комиссар третьего ранга, не сдержался. Из-за этой сволочи у нас потери, чудом отбились.

- Каким чудом? Их семеро, одного даже живым взяли! А у тебя один убит и один ранен.

- Этого можно было избежать. Перед началом операции с засадой я предлагал сделать пеший поиск и начать с района санбата.

- Да, предлагал. Только я не понял, почему со стороны санбата начать хотел? Там в охранении целый батальон стоит, да и легкораненых со счета сбрасывать нельзя.

- Так я вместе с отрядом на машине медслужбы через всю оккупированную территорию прорвался. Медицинские машины почти не досматривают. А дорог к медикам всегда много, они везде катаются, раненых возят. А то, что батальон стоит, так у него задача только охранение, на четыре километра от них отошел - и чувствуй себя в безопасности. Начнут смотреть по карте, где прячешься, а тут большое красное пятно, наши войска. В последнюю очередь проверять будут. Объект не стратегический, охраны много, что там диверсантам делать? А работать далеко ходить не надо, перекресток.

- Тогда понятно. А лейтенанта бил за что?

- На стоянке они чуть больше трех суток сидели. Если б не подвижная засада, то мы прийти к тому месту должны были, когда диверсанты там отсутствовали. Так мы бы их спокойно дождались и положили в лесу. А подвижная засада их с насиженного места сорвала.

- Это мы сейчас знаем, а когда план разрабатывали, то понятия не имели, где они находятся.

- Я на их месте там бы и стоял: спокойней.

- Значит, ты думаешь, что из-за подвижной засады твой отряд и понес потери?

- Да.

- Ладно, посиди пока, подумай о своем поведении. А потом еще раз поговорим.

- Извините, товарищ комиссар, потом не получится. Я после губы к себе в отдел вернуться должен. Немцы же сегодня новый плацдарм создали, а с этого целые понтоны туда перекинули. Осталось только войска на свой берег вывести.

- Намекаешь, что отряду пора возвращаться?

- Да.

- А вот сейчас я тебя расстрою. Придется тебе не к себе в степи ехать, а по лесу походить. Действительно, немцы прорвали нашу оборону. Произошло это как раз на том участке, где ты приписан. Подразделения НКГБ и НКВД из особого отдела тоже в той драке участие приняли, вот только сил не хватило. Нет больше твоего особого отдела. Насчет тебя приказ поступил. Отправить не обратно, а лишь немного южнее нашего расположения. Задача - усложнить подвоз боеприпасов и подкрепления противнику. Сильно они нас обманули, не готов был тот участок для отражения наступления. Сейчас туда дополнительные силы направляются. Вот поэтому и нападения на вашу машину не было, интересовались немцы, не узнало ли наше командование о подготовке нового плацдарма. Теперь давай иди к своим, а то, если час тут просидишь, они на лейтенанта охоту начнут. Мне его и так пришлось прятать.

- Товарищ комиссар, а в районе нового поиска я кому подчиняюсь?

- Мне и подчиняешься. Мой особый отдел самый большой на фронте, да и к месту прорыва ближе всего. До момента создания нового мы район и перекроем.

Глава 18

Снова в бой, да наверное, в окопы посадят. А у меня практика в таком веселом деле, как отражение нападения противника нулевая. Я там накомандую, святым на небесах тошно будет. Но делать нечего, приказ руководства не обсуждается. Структура такая, при общении и похохмить можно, а как поступил приказ, умри, но выполни, дисциплина железная. Пришлось идти и "радовать" личный состав новыми приключение на благо Родины и народа. Да и немцы ведут себя очень странно, то захватят плацдарм, то с радостным визгом с него сматываются. Растягивают нашу линию обороны. А вот с личным составом творится неладное, первые боевые потери. Если как в Чечне у меня переменный состав был, то там проще, перезнакомиться никто не успевал, скорешиться, а тут без малого пять месяцев из одного котла едим. С таким настроением как у них о боевой операции думать сложно. Пришлось в ускоренном темпе приводить подразделение в норму.

Собрали свои вещички, а вечером за деревней традиционные три выстрела после небольшой речи. Как заметил этот способ лучше всего помогает собраться выжившим. Потом разговор с Татарином, который как туча хмурый ходит, боится, что спишу из отряда, бегать то он не может. А вот фиг вам, я своих никогда не бросал.

- Татарин, как нога?

- Ходить пока не могу.

- А раз ходить не можешь, то придется тебе на время у Малыша с Дедом наше имущество принять. Все с собой забрать не сможем, а вот выделять личный состав для охраны извини, не могу, майор тебе в помощь пять бойцов даст.

- Значит, не отправите в госпиталь?

- А что ты там забыл, тут медик намного лучше и опытней, да и с фильтра сюда хороших специалистов пригнали, среди отступающих раненых много, вот они тебя и на ноги быстрей, чем в палатках поставят, да и в здании теплей. Только чудить прекращай. А то придумал к самой злой собаке в конуру лезть, ты ж мусульманин, а собака для тебя грязное животное. Мы уже валить хвостатого хотели.

- Кинолога Барса за неделю до нашего прихода убили, вот он и есть отказывался, на всех рычал, лаял. Мне его жалко было, вот и решил покормить. А то что пес, не собака ведь, он воин, а войну с воином говорить можно.

- Только этот воин за тобой теперь как хвост ходит, подойти к тебе страшно, у него зубы как у акула.

- Хороший пес, да и ни на кого из отряда он сейчас не лает.

Ну и мусульмане пошли, лежит у его ног непонятное чудовище, смесь бульдога с носорогом. На задние лапы встает, выше меня ростом. Так Татарин его без страха за ухом чешет, а тот только задней ляжкой трясет и крутится, подставляя места, где блохи накусали. Но ругаться не буду, зачем? Пес его из ступора быстрее нашей заботы выведет, а у меня еще неполных два десятка бойцов, у которых боевой дух ниже нормы. С одним решили, теперь пора и самим подготовиться.

- Найденов, зайди к комиссару, вызывает.

А вот и дежурный нарисовался, придется топать, хоть и времени на подготовку почти не осталось.

- Товарищ комиссар государственный безопасности, старший лейтенант Найденов по вашему приказу прибыл.

- Садись Найденов. Слушай внимательно. Немцы только обозначили удар на твоем направлении и сразу отступили, даже плацдарм создавать не стали, просто переправили небольшие силы своих штрафников и проверили оборону. Мы туда войска направили, а там пусто как в пересохшем овраге. Вот и думай, что они готовят. Скоро зима, а по данным разведки им зимнюю одежду подвезли и намного больше, чем по штату положено. Вот своими точечными ударами они нашу линию обороны так растянули, что в любом месте ее прорвать как бумагу можно. Хорошее запасные полки обучение прошли, день, два и у нас будут. Вот только гложет меня мысль, что до их прихода повеселимся мы под немецкую музыку. Если по нашему участку судить, то завтра для них самый лучший день для нанесения хорошего удара по нашим позициям. Тыл они за эти месяцы и подтянули и укрепили, дороги нормальные, ночью немного подмораживает, полки на марше, как прибудут, развернуться не успеют. Вот и боится наше командование, что то, что весной у фрицев не получилось, они сейчас готовят. Окружат прибывшие армии, лишат их подвоза боеприпасов и возьмут почти голыми руками. Вот и ждем мы усиления диверсионной деятельности.

- Понятно товарищ комиссар, только что мне тогда в назначенном районе делать?

- А вот про это и поговорить с тобой хочу. Вдоль реки дороги, конечно, есть, вот только они очень узкие, особенно до того участка, где тебе работать придется. Войсками район уже насыщен, вот только там не особого отдела, не простого отряда НКГБ нет. Если начнется наступление, то прикрыть участок сможем, но диверсанты и предатели быстро крест на всех передвижениях и снабжении поставят.

- Значит, у меня задача изменяется.

- Угадал. Возьмешь к себе в отряд пять молодых оперативников из пополнения и роту приданных сил с фильтра. Это и будет твой резерв. Главная задача не просто обезопасить линии снабжения войск боеприпасами, но и начать нормальную работу по выявлению вражеского элемента. При отступлении любыми способами замедли продвижения противника к нам в тыл. Огромная вероятность, что ты со своими бойцами попадешь в окружение, так вот делай у немцев в тылу что хочешь, но чтоб они полками каждый ящик патрон везли.

- Товарищ комиссар, если честно, меня туда направляют уже зная, что придется тот район отдать противнику? Мне просто знать надо, что с собой бойцам брать.

- Да, из твоего района мы отступим. И не смотри на меня так, там до железной дороги дневной переход, так что полки для встречи дальше в тылу соберутся. Мешок для оперативной группы немцев готовим. Если удастся ее окружить и уничтожить, то мы не только немцев обескровим, но и к зимнему наступлению жизнь себе облегчим.

- А зачем вы мне про войска говорили, их наверное уже почти все из под удара вывели?

- А вот о большой группировке наших войск ты свеем своим бойцам и приданным силам расскажешь, если кто из них к немцам попадет, то только это говорить должен. Пусть немчура думает, что окружила наши дивизии. Приданные силы тебе даю только для того, чтоб кроме твоих пятнистых бойцов нормальные войска заметны были. А так, если прижмет отдай их для усиления в любой батальон.

- Так мы ротой видимость армии не создадим.

- Это не твоя проблема, там еще войсковые батальоны будут.

- А опера мне зачем?

- Они в приданных силах и в батальонах поработают, все равно оперативную обстановку не знают. В общем боевой приказ получил, иди исполняй.

- Слушаюсь.

Вот не было печали. Это что получается, отправляют нас специально в окружение, видимость большого скопления войск мы точно создать не сможем, не получится, клонироваться да и в отличие от инфузории туфельки делением бойцы не размножаются. Батальоны прикрытия с боями как пить дать отойдут, а вот мы в тылу останемся шорох наводить. Но зачем тогда рота приданных сил, нужна она нам как прошлогодний снег, да и опера в довесок меня тоже не улыбают. Непонятки одни. Ничего на месте разберусь, а лучше отдам общевойсковой балласт операм для охраны, у меня других забот полон рот.

А вот выезжать сейчас надо, за сутки только на машинах до места добраться можно, вот только какая работа в батальонах оперативными сотрудниками? Нам дай Бог к наступлению фрицев прибыть, да и машины бросить придется. Вот гадство, не может комиссар все напрямую сказать, башка после поминок соображает плохо, хоть и выпил всего сто грамм, но привычки нет. На месте разберемся.

Раз в тылу работать, то трофейным оружием и вооружимся, так перебоев с поставками боеприпасов не будет. Только снайпера и следопыт со своим оружием пойдут. Перевооружались пять минут, Татарин быстро провернулся. Ходить не может, но своих пять бойцов за час накрутил по полной, бегают, как будто скипидару под хвост плеснули. Сам на новом стуле на базе трехколесного велосипеда рассекает, с двигателем в одну собачью силу, которую за поводок держит.

Начали грузиться, да не тут то было, комиссар выполз.

- Стройся, равняй смирно.

- Документы сдали?

- Сдали.

- Получайте новые, опера свои уже забрали.

Так посмотрим, что за корочки. Не фига себе заявка, в новых документах я стал начальником 24 особого отдела, капитаном, бойцы кто старлеем, лейтенантом, кто так и остались сержантами. Вот это меня точно не порадовало. Получается, что именно мы и есть ловушка для дураков. Ну, комиссар и гад, знает, что мы живыми в плен не сдадимся, а вот документы на трупе говорят очень много. По левой штатке наш отряд стал целым особым отделом. Дед вообще начальник оперчасти, а то, что он в ней небельмеса не понимает, побоку. Малыш начальник тыловой службы. Вот теперь все на место встало, отправляют нас с двойным заданием, сможем немцам каку кинуть - хорошо, можно сказать замечательно, а завалят кого-то из нас, тоже для Родины польза. Раз сотрудник особого отдела по лесу бегает, значит, тут минимум дивизия ползает. Снова сейф, но уже с левыми документами и личными делами. На инструктаже так и сказали, что выйти из немецкого тыла, и к своим прорваться сможем только с документами, которые в кармане носим, а сейф персональный подарок немецкому командованию. А когда местные опера сейф из немецкой винтовки обстреляли, то и бойцы все поняли, даже разговор с комиссаром пересказывать не пришлось. Вот и добавили нам оптимизма.

Двадцать минут и прибыли приданные силы. Оперята поделили роту на пять частей и пошли на погрузку. Этим тоже не повезло, документы и им поменяли, молодые, а на петлицах мамлейские квадраты. Интересно, а они знают, что их ожидает? Погрузка закончилась, собираются старшие машин, у молодых глаза блестят, радость только из ушей не лезет.

- Товарищ капитан государственной безопасности, оперативный отдел 24-го особого отдела для знакомства с руководством прибыл.

- Представляться, сперва, своему прямому начальнику надо, старшему лейтенанту Деду. В следующий раз, нарушение субординации будет жестоко наказываться. Ну, здравствуйте все, по ходу дела познакомимся. Вот только скажите, почему такие молодые, а уже лейтенанты, вроде сержантами походить сперва надо.

- Так это только сегодня на аттестации дали. Мы месяц назад из учебки приехали, а тут к вам в отдел оперативники понадобились, а товарищ комиссар сказал, что сержантов вам давать нельзя, вот аттестацию провели, мы впятером прошли. Так вы наши аттестации сегодня подписывали. Нам сказали, что не смогли на саму аттестацию прийти, с отделом занимаетесь, а нас на месте с обстановкой ознакомите.

Для нас такой цирк не устраивали, аттестация, да после аттестации звание только через неделю дают. Значит, их вообще в темную используют, стопроцентные смертники. Если посмотреть, кто попал в роту, то вообще сразу желание возникает, могилку себе вырыть и никуда не ехать. Целая рота доходяг не наделенных интеллектом, сто к одному, что тоже гордятся честью служить под началом аж целых мамлеев НКГБ. Вот блин дела твои Господи. Точно пушечное мясо, только непонятно, как мы стали удостоены такой чести, сдохнуть без права выжить. Ничего прорвемся.

- Товарищи командиры, о том, что вы получили свое специальное звание только сегодня, никто кроме меня и аттестованных сотрудников знать не должен. Я не хочу, чтоб судачили о нашем отделе, мол, в срочном порядке, чтоб в штате дырки залатать аттестацию в нарушение положения о службе проводят.

А что я им еще скажу? Правду? Вот, мол, товарищи немамлеи, дали вам корочки, для того, чтоб они к немцам попали и предпочтительно вместе с вашими дырявыми тушками. Это нужно Родине и посылает вас командование для работы пулесборниками различного оружия вермахта.

Пусть уж лучше их в темную используют, самим парням спокойней будет. Только от этого довеска в виде роты надо как-то избавиться. Я не жестокий, только жизнь каждого бойца отряда ценю выше, чем этих вновь прибывших вместе взятых. Все погрузка закончена, еще целую ночь пилить. А колонна вообще большая набралась, мы в середке пристроились. Татарин тоже фишку просек, крепкий мужик, но слезы так и лились у него из глаз. Даже штабной крысеныш вылез нас проводить, рожа довольная, без него точно не обошлось. Ничего, земля квадратная, на углу встретимся.

Едим, до ночи, замена водителей, снова едем, смена водителей, быстрый ремонт одной из добитых таратаек, снова едем. Рассвет, до места дислокации еще километров восемь. Не успели, немцы начали посылать нам свои подарки. Взрывы слышны на тех позициях, куда мы изволим держать путь. Увеличили скорость, нет желания попасть под прямой удар немецких дивизий, до рассчитанного места прорыва еще пилить и пилить, так и ложная группировка южнее этого места. Мчимся с огромной для проселочной местности и автотранспорта скоростью 40 км в час. Успели, взрывы раздаются за нашей спиной, опоздай на пять минут, и фрицы вместо несуществующих резервных частей нам по полной выдать могли. Точные они как часы, передок обработали, потом в тыл переходят, чтоб и там не скучали, но теперь нам легче будет, проскочили опасное место. Вот самолеты бомбы сыплют на пустые палатки, из хозроты, которая их охраняет только фарш останется, перемешанный с землей. Вот блин командование, патроны и снаряды привезли, бойцы обмундированы и накормлены, но дорог вдоль линии фронта нехрена нет. Часть с одного участка на другой или через лес пешком или по окружной дороге переправляется, что так, что эдак, одно время получается. Что полгода инженерные части делали? Окопы рыли, о дорогах забыли, или вообще на них забили. А если немец прорвется? Сейчас наша позиция естественным образом укреплена, а там где прорыв встретят, что тоже такая же река есть? А может, вторую линию Сталина поставили. Хрена лысого, все на русском Авосе держится.

Вот перекресток и поляна, наше место дислокации. А вот нет у меня желания тут оставаться, с любого самолета заметить могут. Два раза над головами проходили, посмотрели, в какую сторону катим и оставили в покое, только недалеко машина горит, которая ехала к нам на встречу. В наглую нас уже за боевое подразделение не считают. Да и хрен с вами, мне на первых порах легче будет.

Полянка, а вот тут надо постараться, выгнал всю нестроевщину из машины, Дед поехал на двух бортах захоронку клепать, пешком все наше вооружение не потаскаешь, а сколько по этим лесам шариться придется никто не знает. Нам бы недельку на подготовку. Приданные поставили палатки, Малыш выкопал несколько ямок и засыпал в них привезенный уголь, немного осыпав края. А то даже невнимательный человек заметить может, что кроя у ям не закоптились. Смехотворную пародию на кострища закрыл дерном и снова посыпал мелким углем и пеплом. Из машины достали четыре обгоревших крышки от бочек и спрятали их в кусты. Аккуратненько по краю полянки погоняли довесок строевым шагом, сделали след от патрулей. Ненадолго, но строевики за развод постов примут. Прошло два часа и вернулся Дед. Вот теперь под звуки не очень далекого боя и совещание провести можно. Пригласил на первую общую часть и оперят.

- Так, давайте начнем. Все видят, что добраться до наших дивизий почти невозможно, так что вам товарищи младшие лейтенанты придется пока оставаться тут. Как только обстановка прояснится или получим приказ, я вам сообщу. А теперь свободны, разойтись по отрядам. Отдыхать не на поляне, если кого в палатке увижу, сам пристрелю, немцам не доверю. Маскировку не нарушать, заниматься личным составом, а то даже списков бойцов ни у кого кроме ротного старшины нет.

Разбежались заниматься почти ненужным делом, а вот теперь и нужными вещами займемся. По привычке спрятались в кустах, и после маскировки места сбора начали совещание.

- Лис, я не понял, зачем нас сюда засунули? Документы, сразу видно, не наши, да и аттестации на звание не было, а мы считай что почти все на два-три звания скакнули. Машину с документами вообще на полянке оставили.

- Это ловушка для немцев. Они должны думать, что тут стоит настоящий особый отдел, только вот чей, мне не сообщили. Может армии, а может дивизии.

- Значит, мы на убой направлены.

- Значит да. Вот только приказ командование выполнять надо, но умирать просто так не хочется. Есть и второй приказ, пошалить в тылу у немцев. Вот этот приказ я и буду выполнять. Палатки мы поставили, охранная рота тоже присутствует, документы в сейфе лежат, сотрудники оперативного отдела тоже имеются.

- Ты командир надумал бросить роту на произвол судьбы?

- А что вы посоветовать можете, их для этого сюда и направили. Вот только кто в этой роте мы не знаем, да и вообще вместо устного распоряжения я пакет в довесок получил, приказ - вскрыть на месте, после прочтения уничтожить. Вот и узнаем, что происходит.

- Так мы на месте Лис, ждем распоряжений.

Мдя, приказ короткий, но емкий. Роте и оперятам делать вид, что тут работает особый отдел, а нам после нападения немцев на псевдо штаб делать ноги и нарушать их коммуникацию. Нам дали выбор, или сдохнуть на месте защищая неумех, или вести бой в тылу противника с правом выхода к своим войскам. Второй вариант мне ближе к телу.

А все-таки червячок недоверия коробится. Никогда своих бросать не приходилось. Но и взяв под свою ответственность этих не обстрелянных гавриков, я потеряю свой отряд. Вот блин выбор то. А я то всю жизнь думал, что день моего рождения совпадает с днем смерти моей совести.

А вот есть еще один выход, только придется оперят с собой таскать, что тоже мобильность отряда уменьшает. При прорыве я как номинальный, но командир могу выслать роту поддержки для отражения нападения, помощи вооруженным силам. Думаю, что комбаты нагрузку с большой охотой себе заберут. Но тогда надо место нашей дислокации высветить, чтоб с самолетов его бомбами закидали, или артиллерией пригрели. Тогда и машины уничтожат, что останется, мы добьем, и причина передислокации штаба у немцев вопросов не создаст.

Взрывы слышны далеко в тылу, летают стервятники. Поднял роту и быстро переговорил с летехой от вооруженных сил. Ближайший к нам батальон в четырех километрах. Вот туда он после спектакля и направится. А пока пусть его недоросли для фона валежника насобирают. Полчаса и цирк приехал, зажгли дымные костеры и стали ходить по территории. Пулеметчики в кустах в засаде. Ну где эти долбанные самолеты немцев. Прошло минут двадцать и вот один появился, любопытный, интересно, что тут делается. Вся рота и мои гаврики открыли по нему огонь, попасть может и попали, только эффекта ноль целых хрен десятых, а вот о нашем месте расположения он доложил. Как только стервятник улетел, загнал весь личный состав подальше в лес и заставил спрятаться. Не прошло и полчаса, как над полянкой появился косяк дяди Геринга и с виртуозной точностью разнесли палатки и три машины, после чего улетели на дозаправку. А мы, взорвав все, что осталось нетронутого после налета, разошлись в разные направлениям. Пусть вояки думают, что мы пошли искать новый командный пункт. Сосед комбат о пополнении в курсе и был не то что против, а обоими руками за. Его разведка уже с немцами поздоровалась. А вот мы с нагрузкой из пяти оперят, к реке поскакали. Кто его знает, где немцы охват задумали. Хитрые они бестии, просчитать сложно.

Первый и главный вопрос решен, каждый боец роты в курсе, что их для отражения атаки отправили, а потом по рации обратно вызовут. Как только найдем новое место дислокации отдела, подтянем их для тыловой работы. Сейф покорежен хорошо, дверки заклинило напрочь, только резать. А сам ящик тяжелый, килограмм сто пятьдесят весит, не то, что те с которыми я на Западной Украине катался.

После этого веселого мероприятия может в увольнительное отпустят, а то считай почти полгода только и делаю, что по лесам мотаюсь. Вот только чувствует седалищный нерв, что это приключение не на один день.

Глава 19.

Ну не везет мне в этом мире. Опять не увязался. Только мы решили разбежаться с приданными силами, как со стороны "гостеприимного батальона" послышался звук приближающейся колонны. Ротный так и встал в ступоре, бойцы не слыша команды, крутят головами во все стороны, ничего понять не могут. Пришлось в срочном порядке загонять их в лес. Только успели спрятаться, как мимо промчалась разведка фрицев на трех мотоциклах. Скорость движения большая, передовой дозор. Как они не вовремя. Да и где этот чертов батальон прикрытия, если по его ближним тылам немцы катаются.

А вот звук колонны приближается, на дороге появилась группа ближней разведки. Эти ехали не спеша, осматривая обочины и деревья. Остановились около того места, где рота скрылась, и начали что-то обсуждать. Интересно, что предпринимать будут. Если просто передислокация войск, то все сложится нормально, а если воинскую часть натравили на поиск и уничтожение очагов сопротивления, то нам очень кисло придется. Один из мотоциклов поехал прямо, два экипажа осталось на месте, а один поехал с максимальной скоростью к своей колонне. Вот и момент истины. Группа зачистки. Надо сваливать отсюда с огромной скоростью. Но какая скорость у необученной роты, представить не сложно. Даст бог беременную черепаху обгонят.

Ротный вместе с молодыми операми стал уводить личный состав глубже в лес, а для нас и тут найдется работа. Отсечь преследователей точно не удастся, но замедлить скорость их продвижения, сможем. Потерять роту не боялись, они такие следы за собой оставили, что табун мамонтов от зависти умрет. Хуже срочников на марше.

Отошли в лес еще на двести метров, залегли, наблюдаем. До бывшего нашего места дислокации всего семьсот метров, но что там творится неизвестно, деревья обзору мешают. Вместе с Фасом и Пулей прополз поближе к развороченной бомбами полянке, остальные нас прикрывали.

Да, как партизаны при таких условиях воевать умудрялись? Одному богу известно. Пока батальон зачистки выгружается из своего транспорта, тут уже работа идет полным ходом. Бегают немцы, что-то рулетками меряют, вокруг сейфа человек пять колдует. Вот один из них подошел к командиру батальона и что-то протягивает на листе бумаги. А достали он это что-то из замка сейфа.

Гадство, это же пуля из Маузера, которой опера еще на базе замок заклинили. Вот и комбат головой качает. И действительно, не могли его солдаты нас обстрелять, у них приказ другой, да и до нашего расположения только доехали. Мотоциклисты тоже в отказ пошли. Какая стрельба? Русские уже из этого района ушли. А откуда пуля, да кто его знает? Может летчики пострелять решили.

Все, операция под угрозой. Шитая белыми нитками подкинутая врагу версия может лопнуть мыльным пузырем. Остается только одно, валить немецкого криминалиста и тех, кто рядом с ним ошивается. Еще раз убедился, не дураки они, совсем не дураки.

Хорошо, что по вбитой в подсознание привычке выбирали не просто место для наблюдения, а огневые точки. Дал отмашку. Через две секунды после условного знака раздалось пять выстрелов из двух ружей. Я своих двух клиентов выцеливал в голову, расстояние позволяло. Про работу Пули и говорить нечего, как снайпер он мне сто очков форы дать может, три трупа офицеров, стоящих около штабной автомашины тому доказательство. А теперь ноги в руки и бегом от этих обозленных иностранцев. Главное самим на подарки маньяка Фаса не попасться. Еще один фанатик подрывного дела образовался, одного Баха мне мало.

Бежим, бежим без остановки, вот и группа прикрытия. Пропустили нас и тоже рвать когти приготовились. Повезло, Фас налегке за нами пошел, без взрывов обошлось. Но вот для них работенка образовалась. Злобные немцы собачек спустили. Злые они все, ну прямо как хозяева. Радоваться надо, чем меньше руководства, тем дышится проще, а это какие-то не правильные. Вот пулеметы несколько раз полоснули по невидимым мне целям и замолчали. А я бегу, проклиная тот день, когда выкурил свою первую сигарету. Пропылили по бездорожью километр, залегли. Немцы народ упертый, сейчас по следу бросятся. Посмотрим, сколько их на месте останется, попробуем захватить транспорт. У любого немецкого батальона есть чем поживиться. Вот впереди появилась группа зачистки. Ну, давайте родимые двигайтесь, группу оцепления все равно выставить не успели, так что капкан не получится. Цепь прошла мимо, в нашу сторону посмотрели, послали какого-то очкарика, который, бегло осмотрев территорию, побежал догонять своих. Да и что тут осматривать, бывший покос, огромная поляна без деревьев и кустов.

Вот и все, Дед, старый браконьер отведет приданную роту в ранее оговоренное место, а мы смертные еще немного пошалим. Судьба у нас такая, дать новичкам оторваться. А лучшее привлечение внимание карателей, это нападение на их транспорт, ну кому понравится пешком бегать.

Около полянки, где мы разбили палатки, было оживленно. Специалисты немцев ходили по ней, собирая окурки, облазили кусты и несколько раз прошли по протоптанной ротой дорожке. Грамотные засранцы, таким много времени не надо, чтоб понять, что прибыли мы сюда незадолго до налета авиации. Значит и особый отдел можно сказать липовый, ну не могут НКГБшники, на неподготовленный ЗКП отступать, не в их манере такая передислокация. А значит все наши усилия коту под хвост, даже сейф их не обманет. А раз нам нужно навести побольше шороху, то ответ напрашивается сам по себе, надо отправить этих всезнаек вслед за коллегой на встречу с Михаилом Архангелом. Может, еще не успели информацию к себе в штаб передать. Охраняет их и автотранспорт всего взвод, это если повара и водителей к охране прибавить.

Это в нашем тылу взвод завалить просто, в чужом тылу окруженцы себя очень неуютно чувствуют. А тут везде любопытные немцы шарахаются, по дороге мотоциклы катаются. Вот теперь я солдат рассмотрел, это не группа зачистки, а какие-то бакланы сушеные, даже нормально охранение расставить не смогли, даже не строевая часть. Да и в след нам только несколько человек стреляло, не было ожидаемого заградительного огня. Но даже в этой непонятной компании все по распорядку, полевая кухня коптит, обед готовится. Война войной, а обед по расписанью.

Малыш отполз в кустики и приволок часового, наловчился за полгода тихо двигаться. Допросили несчастного, тот раскололся с одного удара. Да действительно батальон нам встретился, только не на зачистку они ехали, а как и наша приданная рота должна сопровождать коллег, их жандармерию. Привезти в какой-то городок и выдвигаться обратно, собирать продукты питания для прокорма великой армии Германии. С жандармами только одна рота и мотоциклисты для выполнения поручений остаться должны. Вот и ехали они, никого не трогали, а тут команда свернуть на нашу дорогу и посмотреть, что там летчики натворили. А на свою беду с ними и жандармы напросились, информация у них о НКВД. А поехали они искать нас, точнее особый отдел, который в этом квадрате располагаться должен.

Вот майор гниль, кроме того, что нас на убой кинул, так еще и через свои каналы немцам информацию слил. Только одного не учел, что приедут по нашу душу не строевики, а настоящие зубры из криминального отдела. А они нашу бутафорию по кирпичикам разложат и пальцем у виска покрутят.

Работают как заведенные, кроме неизвестной пули, которая из неоткуда прилетела, еще что-то насобирали. Нет, таким жить нельзя. Наплачемся мы при подобных проверках на месте происшествия. Они нас сосчитают и поймут, что никакой армии в этих лесах нет, просто дезинформация.

Приняв решение, разошлись по точкам. Раз решили почистить родную землю, то зачем откладывать это мероприятие. В охранении отделение необстрелянных солдат тыловой службы, с ними проблем быть не должно, жандармы тоже не солдаты, хоть и среди них встречаются неприятные субъекты. А вот мотоциклисты у них опытные, действовали быстро и грамотно, на тыловых крыс совсем не похожи. Пришлось на дорогу всех пулеметчиков выставить. А теперь веселье. Сперва парни пошли резать дозоры, те, что в кустах прятались. Справились быстро и без лишнего шума. А теперь само веселье, огнем из автоматического оружия перебили водителей и охранение, которое сгрудились около кухни. В это время снайпера занимались жандармами. Их всего пять осталось. Даже после смерти коллеги работу не оставили, копошились в траве, на нервы действовали.

Контроль колонны, отсутствие движения. Подранков нет, короткий огневой контакт из всех стволов. Но только странно, машин мало, значит, и об оцеплении подумали, автотранспортом куда-то выдвинулись. Нам работы меньше, а то, что роту догнать могут, даже не думал, там Дед идет, а он если сказал, что местность знает, то это значит, что каждый пенек ему знаком. Прорвется. Не успели осмотреть машины, как с левой стороны дороги раздались очереди из пулеметов. Вот и мотоциклисты пожаловали, ничего, их встретили и пригрели. А теперь быстро осмотр трупов, сбор трофеев. Ну, куда без этого мародерства деваться, Малыш и так без команды уже половину оружия загрузил по машинам. Да и зачем еде пропадать, с полевой кухней мы лучше выгладить будем. Тут нужна не скорость, а маскировка. Собрались и выехали на дорогу, а тут уже и пулеметчики с трофеями подбежали. Не отряд, а толпа барахольщиков. Реле заволновался, оторвал со своей камуфлированной куртки левый карман и засунул в пальцы правой, скрюченной руки одного из дозорных. Зачем сделал, не знаю, потом расспрошу, а сейчас времени нет. Тронулись и доехали до места встречи без происшествий.

А там пусто, мы с опережением по графику добрались. Пока есть время, проверим, что нам бог и немецкая армия послали. Ничего интересного кроме патронов нет, но и это хлеб, пригодятся. Немного консервированной тушенки и бутылок с немецким пойлом. А вот у жандармов нашли точные карты местности, да пачку документов. Пригодятся, если есть что нужное, передадим командованию. Жалко только придется машины оставить, пешком по лесу передвигаться намного легче. Вон Малыш ходит, облизывается, есть хочется сильно, бой и беготня выматывают.

- Слушай, Реле, вот ты мне скажи, зачес карман оторвал и немцу в руки сунул, он тебе, что не нужен.

- Товарищ старший лейтенант, так ведь у меня внутри кармана написано, что форму сперли у радиста 24 отряда НКГБ СССР Реле.

- Ты думаешь, немцев этим обманешь?

- Нет, но на время может и хватит, нам все равно через три дня к своим идти.

- А если наступление не начнется?

- Как не начнется? Нам же обещали.

- Перед отправкой к немцам в тыл. Вот и я думаю, зачем нас предупреждать, если есть большая вероятность захвата наших бойцов в плен?

- Не знаю товарищ командир.

- Я тоже не знаю, и понять не могу. Но не бери в голову, иди отдыхай.

А вот и Дед нарисовался, ведет приданные силы, те за ним с трудом успевают, главное чтоб не потеряли никого. Вымотал наш старичок молодежь. Пусть пока отдыхают, завтра может еще больше пробежать придется.

Командованию о наших приключениях докладывать, желания нет, да и целые сутки до назначенного сеанса. А вот с нами на связь выйти хотят, по позывному тот батальон, куда я роту спихнуть хотел. Послушаем, что пропасшие нам сообщить желают, да и интересно, как через расположение целого батальона тыловики немецкие проехали.

Постучал Реле пальчиками, вот только что-то долго разговор длится. Пришлось прекратить переговоры. А со стороны батальона запросы все идут и идут. Они что сумасшедшие? Не похоже, так зачем нарушают режим молчания? Посмотрим что в запросе написано. Да в нем только общие фразы, никакой информации. Вот гады немцы, рацию захватили и с нами в радио-игру вступили, а сейчас по дороге катается радар и нежно прощупывает эфир, отлавливая сигналы окруженных подразделений. А как поймает и уточнит место исходящих радиограмм, придут по наши головы злобные дяди в серой форме и устроят Кузькину мать.

Быстро поели и после получасового отдыха вперед, подальше от дороги и места выхода в эфир. Уже ночью стали на привал, и бойцы уснули, где стояли, вымотались с непривычки. Пришлось охранение выставлять из своего отряда. Подозвал оперов, спросил о наличии личного состава, все на месте. Хоть это радует. Теперь сон, а с утра надо будет решить что делать, куда с этим довеском идти и как его использовать.

Оглавление

Пенсионеров Денис . Попадалово ч. 1

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19.

Реклама на сайте