«Товарищ Ссешес»

 Леонид  Кондратьев Товарищ Ссешес

Глава 1

Центральный архив НКВД. Дело № 1234567/41 папка 2 (материалы по операции «Тополиный пух»).

ДСП.

Результаты исследования образца № 1, в сопроводительных документах названного «Письмо»

(выдержки из материалов)

…В процессе обследования изделия 'Образец № 1' оно было подвергнуто следующим видам анализа:

— Химический анализ (проводился силами привлеченных специалистов химического факультета МГУ). Результатом проведенного анализа можно считать единогласный вердикт привлеченных специалистов об органической природе обследованного образца. По химическим и физическим свойствам, а также проведенной микроскопии срезов волокон обследованный образец более всего схож с образцами сырого шёлка тутового шелкопряда и образцами шелка пауков средней полосы России. Единственное и самое главное различие между обследованным образцом и образцами шелка находящимися в распоряжении экспертов — химический состав красителя, которым пропитано изделие не поддается анализу в связи со своей высокой химической стойкостью. Образец полностью химически нейтрален и не несёт опасности при пребывании рядом с ним или даже употреблении его в пищу.

— Почерковедческий анализ

Результатом анализа, проведенного специалистами четвертого отдела НКВД, является решение о полной идентичности предоставленного образца почерка?2 с почерком текста на изделии 'Образец?1'…

— Физический анализ

В процессе исследования изделия были выяснены следующие факты: спектр испускаемого образцом свечения полосовой, сходный со спектром катодной люминесценции сульфида цинка, активированного серебром, иттрием и европием. Излучение объекта к тому же является поляризованным. Данный спектр излучения и поляризацию существующими в настоящее время средствами в столь малом объеме создать невозможно (об этом говорит единогласное мнение специалистов четвертого отдела совместно с привлеченными экспертами физического факультета МГУ). Обследование образца с помощью счётчиков Гейгера-Мюллера, ионизационной камеры и сцинтилляционных детекторов показало отсутствие радиоактивности, превышающей естественный фон. Подъема радиационного фона во всех режимах работы объекта замечено не было. Механизм проявления надписи при помещении руки или иной части тела испытуемого к объекту до сих пор полностью не понятен и требует дальнейшего исследования. На основании проведённых опытов можно предполагать, что воздействие испытуемого на образец имеет электромагнитную природу. В частности, оно экранируется металлическим листом, но не экранируется непрозрачным для видимого света диэлектриком такой же толщины. Рентгеновское обследование привело к нахождению в глубине объекта хаотически расположенных уплотнений, меняющих свое расположение после каждого включения. Дальнейший анализ обнаруженной внутренней структуры не представляется возможным в связи с большой вероятностью повреждения образца…

Для дальнейшего анализа внутренней структуры и определения принципа работы образца?1 необходима выдача разрешения на применение методов исследования, могущих привести образец в неработоспособное состояние.

Центральный архив НКВД. Дело № 1234567/41 папка 2 (материалы по операции «Тополиный пух»).

ДСП

Результаты исследования образца № 2, в сопроводительных документах названного «Зелье кошачьего глаза» (выдержки из материалов)

…Химический анализ (проводился силами привлеченных специалистов 1-го Московского Медицинского Института). Результатом проведенного анализа можно считать единогласный вердикт привлеченных специалистов об органической природе обследованного образца.

…На основании результатов анализов эксперты единогласно утверждают, что предоставленный им образец представляет собой сгущённую вытяжку из растительного и животного сырья, включающего в себя Atropa belladonna, Papaver somniferum, Strychnos nux-vomica, плазму крови млекопитающих и белок птичьих яиц. Предполагается наличие других алкалоидов, поскольку действие препарата невозможно объяснить действием только идентифицированных веществ. Точный состав исходного сырья и технологию его обработки установить не представляется возможным.

…Действие препарата проявляется в форме специфического возбуждения только одного отдела нервной системы — зрительного тракта. Сиптомы — повышение остроты зрения на одну ступень по таблице Головина-Сивцева, повышение чувствительности к видимому в 2–4 раза, появление чувствительности к инфракрасным лучам диапазона 7800–8500 ангстрем. Испытуемые с наибольшей индивидуальной чувствительностью к препарату приобретали возможность видеть в абсолютной темноте тела других людей, и окружающие предметы, на небольшом расстоянии используя для подсветки тепло своего собственного тела…. Данный эффект необъясним с позиций классической физиологии зрения и требует более продолжительных и масштабных исследований…

Центральный архив НКВД. Дело № 1234567/41 папка 2 (материалы по операции «Тополиный пух»).

ДСП.

Результаты исследования образца № 3, в сопроводительных документах названного «Листья меллорна» (выдержки из материалов)

…Химический анализ препарата изготовленного из образца?3 (проводился силами привлеченных специалистов химического факультета МГУ). Результатом проведенного анализа можно считать единогласный вердикт привлеченных специалистов об органической природе обследованного образца. В связи со сложным многокомпонентным химическим составом и отсутствием на данный момент методов позволяющих произвести тонкую сепарацию компонентов определение точного химического состава и выделение действующего начала является невозможным при текущем уровне развития науки…

…Специалистами кафедры ботаники МГУ на основании обследования предоставленного им образца?3 в его естественном виде было сделано следующее заключение:

Обследованный лист неизвестного растения имеет ланцетную форму. Край листа круглозубчатый. Жилкование сетчатое с большой плотностью. Размеры листовой пластинки: Длина (от конца черешка) — пятнадцать миллиметров. Ширина — восемь миллиметров. Длина черешка — восемь миллиметров. Диаметр черешка — полтора миллиметра. Сравнение с существующими описаниями листьев известных науке растений совпадений не выявило. В связи с тем, что сетчатое жилкование обычно типично для двудольных растений, можно сделать вывод о принадлежности растения к классу двудольных. Микроскопия листа выявила следующие интересные факты — значительный слой эпидермальных (или двигательных) клеток в наружном слое листа. Это позволяет говорить о большой гибкости листовой пластинки и значительных перепадах температур в местах произрастания растения, которому принадлежит данный лист. Обнаруженные многочисленные капилляры, окруженные группами двигательных клеток (причем по всей глубине капилляров), позволяют выдвинуть предположение о значительном уровне тепло- и влагорегуляции данной листовой пластинки, сравнимой по своим свойствам с листьями эвкалипта. На основании чрезмерного диаметра черешка для такой незначительной поверхности листовой пластины было выдвинуто предположение, что данное растение относится к вечнозелёным.

Совокупность полученных фактов и предположений говорит о том, что данное растение является двудольным, вечнозеленым и растёт предположительно в местностях с континентальным климатом и значительным суточным ходом температуры. Очень толстый слой эпидермиса позволяет предполагать высокую морозоустойчивость растения….

Центральный архив НКВД. Дело № 1234567/41 папка 2 (материалы по операции «Тополиный пух»).

ДСП

Результаты медицинского применения химического препарата 'Листья меллорна' далее проходящего под шифром 'Образец?3' (выдержки из отчета главного хирурга Красной Армии Н.Н. Бурденко, посвященного применению нового препарата)

… В связи с большим наплывом раненых в период крупных оборонительных боев в районе Ярцева под мою личную ответственность мной было принято решение о широком клиническом применении недавно доставленного мне для полевых испытаний препарата «Mellorni foliorum extract». Как показало время — это решение было правильным. Дефицит антисептиков в войсках усугубил проблему сепсиса раневых каналов огнестрельных и осколочных ран. Многочисленные случаи газовой гангрены и особенно перитонита при ранениях брюшной полости вызывали высокую смертность среди раненных. Применение нового препарата сразу же дало впечатляющие результаты. У получавших его раненых не было отмечено случаев вторичного сепсиса. Положительная динамика наблюдалась даже у самых тяжелых пациентов с генерализованным сепсисом или разлитым перитонитом. Анализы показали, что плазма крови пациентов, принимавших экстракт листьев мэллорна, приобретала бактерицидные свойства в отношении золотистого стафилококка, клостридий и синегнойой палочки. После однократного приёма препарата бактерицидные свойства проявлялись спустя один-два часа, достигали максимума спустя сутки и сохранялись, ослабевая, в течении одной-двух недель. Также мною были зарегистрированы случаи ремиссии газовой гангрены на стадии начального некроза тканей, это означает, что данный препарат имеет не только антибиотическое действие, но и каким-то неизвестным советской медицине образом увеличивает регенеративные способности человеческого организма. Проверки на самых тяжелых случаях сепсиса и ранений, когда обычное лечение не давало результатов выявили явные положительные результаты применения препарата. также было выявлено что разбавление препарата ниже приведенной в сопроводительных документах концентрации или попытки вводить пациентам половинную дозу ведут к почти полному исчезновению лечебного и антибиологического эффектов. В связи с ограниченным объемом имеющегося в наличии препарата и сильным накалом военных действий, мною было выдано распоряжение использовать его только в случаях гарантировавших скорейшее возвращение раненого в строй……

…Самым важным фактом применения данного препарата является случайно обнаруженная способность вызывать регенерацию нервных клеток и не только периферийных, были зарегистрированы случаи значительной регенерации клеток спинного и головного мозга, что полностью противоречит широкоизвестному медицинскому тезису об отсутствии процесса регенерации у нервной ткани. Так рядовой Кошин С.С. тысяча девятьсот одиннадцатого года рождения, поступивший с осколочными ранениями грудной клетки и повреждением крестцового отдела спинного мозга после применения препарата уже на четвертый день смог самостоятельно передвигаться, вызвав изумление всего лечащего персонала…

… В связи со столь великолепными характеристиками данного препарата и всё возрастающим количеством раненных бойцов, я считаю, что нужно срочно увеличивать производство столь нужного сейчас препарата позволяющего во много раз сократить боевые потери и увеличить процент возврата после лечения в действующую армию. Поставки в войска любого возможного на сегодняшний день количества данного препарата рекомендую начать немедленно…

Отложив на поверхность стола затянутую зеленым сукном папку с только что прочитанными вслух документами, сидящий на стуле мужчина устало откинулся на спинку. Устремив вопросительный взгляд на сидящего перед ним во главе стола человека, он с независимым видом передвинул папку в его направлении.

Второй мужчина после всего услышанного медленно поднялся и, подхватив со стола курительную трубку, мерно меряя кабинет шагами, принялся ее набивать.

Чиркнув спичкой и сделав первую затяжку, он негромко пробурчал себе под нос сквозь густые усы:

— Маймуно виришвили!

Сделав еще пару шагов и определившись про себя с чем-то важным, он повернулся к сидящему на стуле мужчине и задумчиво произнёс:

— Вместе с водой, выплеснули и ребенка. Лаврентий, внимательно изучи все полученные ранее данные. Разузнай, кто из старых фигурантов остался в живых, найди их и обеспечь новой работой.

— Об этом я уже подумал и соответствующие указания выдал. Вопрос в другом — что предпринять в отношении этого Дома Риллинтар? Ведь с одной стороны это перспективы, а вот с другой… получается, что кусок нашей территории занятый Германией пытается отторгнуть какой-то чародей, называющий себя главой неизвестного государства. Хотя в нашем положении нужно рассматривать все предположения.

— Что говорят аналитики?

— Не исключают…

— Чего не исключают?

— Ни того, что это действительно представитель другого мира, ни того, что это ловко маскирующийся шарлатан. Ничего, в общем, не исключают. Единственно, все сходятся в одном — при текущем состоянии нашей науки повторить предоставленные в наше распоряжение цирковые фокусы послания мы не можем. А присланные препараты действительно очень полезны и крайне востребованы, особенно в военной области. Бурденко тот вообще весь выданный ему запас препарата использовал и уже две докладных на мое имя о предоставлении дополнительного количества написал. Испытания зелья кошачьего глаза — Объекта?2 еще не закончили, но начальник ПВО Москвы уже доложился о восьми сбитых бомбардировщиках противника и это за одну ночь. Правда, пилоты жалуются на ослепление вспышками собственных выстрелов, но всё равно, по отзывам стреляли в полной темноте, как в тире. Неоднозначно, в общем всё. Велика вероятность правдивости. Но нельзя и исключать, что это провокация. На текущий период из-за острой нужды в данных препаратах, предлагаю временно закрыть глаза на остальные непонятные моменты и постараться любыми возможными путями заполучить в свои руки их рецептуры.

Глубоко затянувшись и выпустив клуб ароматного табачного дыма, Сталин произнёс:

— Знаешь Лаврентий, а устрой-ка ты проверку этому инопланетчику. Твои ведь специалисты и не таких кололи….

21.07.1941 Кадорин Андрей Геннадьевич

Жесткие стулья в Кремле. Очень жесткие, особенно когда голову мысли ломают. И сидишь ты — ожидаешь вызова непосредственного начальства. Да не просто сидишь, а находишься под бдительным конвоем из четырёх, можно так сказать коллег. А ведь начиналось всё довольно радужно.

У-2, как ни странно, не развалился в воздухе, как предрекал скептически настроенный Ссешес. С определением на местности тоже проблем не возникло. В Москве кто-то умный высказал предположение, что ночное зрение — ночным зрением, а самым нормальным ориентиром ночью будет река.

Поэтому по-тихому, не форсируя мотор, стараясь как можно больше экономить горючее, я тарахтел на высоте, примерно метров двести, на юго-восток. И примерно через десять минут увидел на сером фоне ночного леса блестящую змею реки. Кстати, эффект зелья ночного виденья воспринимается с самолёта совсем по-другому, чем на земле. Представьте, что капот двигателя светится интенсивным красным светом, а за самолетом тянется быстро гаснущий темно-бордовый шлейф. Да ещё Ссешес сволочь, зелье почти перед вылетом дал — поэтому оно уже в воздухе действовать начало. Я сперва, чуть штурвал от страха не отпустил — думал, двигатель загорелся, а шлейф этот — топливо горящее. Но ничего, потом разобрался — вспомнил, остроухий наш объяснял, что зелье позволяет видеть диапазоны излучения ранее человеческому глазу не подвластные. В том числе и тепловое излучение работающего мотора и остывающих выхлопных газов.

Так значит, долетел я до речки и сразу повернул вдоль течения на восток. А после этого оставалось только притоки считать, да и на четвёртом повернуть на юг. Красота!

Долетел по этому притоку до маленького городка, сверился по карте — Лельчицы.

Поворачиваю строго на юго-юго-восток в направлении другого городишки — Овруча и по-тихому топаю в его направлении. Скоро натыкаюсь на железку. Тут наступил самый сложный момент моего полёта, но неведомый московский доброжелатель (прилечу — пожму руку) и тут показал себя с лучшей стороны, в присланном маршруте чёрным по белому было написано — 'по достижении жд полотна дальнейшим ориентиром будет являться грунтовая дорога, идущая вдоль него, до точки назначения она идет восточнее жд, после точки — западнее. Короче, оказалось, что забрал я довольно далеко к северу и до городишки тянул уже на последних каплях горючки, с чихающим мотором. Аэродром искать уже не стал — кое-как спланировал и плюхнулся на поле севернее города. Только вылез из самолета — меня уже под белы рученьки и мордой в землю — мол, не шевелись фашистская гнида. Ну, я человек не конфликтный, права качать не стал — только потребовал обязательно сообщить ждущим меня на аэродроме представителям НКВД о моём прибытии и установить охрану у самолета. За что и получил по ребрам прикладом от чрезмерно рьяного бойца.

Пока меня отволокли к ихнему особисту, пока я этого упёртого барана пытался уговорить послать человека на аэродром. Часа два прошло. Когда встречающая команда меня всё же нашла — видок у меня был ещё тот — особист местный больно недоверчивым оказался. Бдительный не в ту степь, мать его! А, ладно! Рёбра не поломали, да и зубы на месте остались. И то хорошо. Откомментировать тогда столь радушный прием времени не хватило. Меня сразу в грузовик, вместе с пожитками, потом на аэродром и под конвоем из звена истребителей через два часа уже были на подмосковном аэродроме.

Вот потом началось! Благо хоть Павел Анатольевич сразу появился, заверил так сказать личность. Стандартную процедуру обмена кодовыми фразами сдал, так сказать на пять, с этим проблем не возникло. А вот после первых слов моего отчета, в которых прозвучало это нехорошее слово — магия, окружающие ожидаемо переглянулись и погнали меня на полное медицинское обследование. Чуть ли не полдня крутили, светили и щупали. Особое внимание привлекли шрамы после Ссешесового лечения. На них медики чуть молиться не принялись, все поверить не могли, уж слишком старыми выглядели, а в личном деле не значились. От мозгокрутов так вообще чуть живым ушёл. Но ничего. Вердикт, конечно, не сказали, но после обследования письмо все же в руки отдали. Прав был длинноухий — если бы не эта писулька, объявили бы психом и здравствуй дом с желтыми стенами. Слишком уж история фантастическая. А так, после того, как документ в руки дали, да я послание предъявил, основные подозрения в моём сумасшествии пропали. Зато выражение глаз Судоплатова и окружающих, когда я руку на документ положил, и надпись светиться начала, я до конца жизни помнить буду. Да и ребята из четвёрки после этого действовать поаккуратнее стали — мозги, конечно, мыли, но деликатно — веничком и мыльцем. Ведь могли и по-другому разговор вести. Нет, конечно на то, что к немцам переметнулся кололи, но как-то вяло, без души. А вот по отношению к недавним событиям, выдоили всё, вообще всё, что мог вспомнить. Даже какого-то незнакомого старичка-гипнотизера приводили, но тут ничего не получилось — я гипнозу вообще никак не поддаюсь, ещё в особом отделе при Бокии проверяли.

Лес, поляна.

…Три умильные мордашки, устроившиеся на животе у старшины и посапывающие во сне, заставляли меня щуриться от удовольствия, а вид прибитого столь необычной жизненной коллизией Сергеича поднимал настроение до уровня стратосферы.

Стараясь не разбудить только что накормленных кусочками мяса малышей, старшина повернул голову и тихо, почти одними губами спросил:

— Ссешес, можешь ответить на вопрос?

Ухмыльнувшись, я протянул руку и осторожно погладил по мелким чешуйкам между двух маленьких, пока ещё почти прозрачных рожек. Вздрогнув во сне от прикосновения, дракончик слегка заскулил, завозился поудобнее пристраиваясь на тёплой и мягкой кроватке в виде старшины. Прижавшиеся к нему с обеих сторон самочки, не просыпаясь, недовольно зашипели. Лежащая справа, ближе к лицу старшины, после всего этого громко зевнула. С наслаждением клацнув молоденькими белыми зубками и на секунду показав окружающим гибкий красный, раздвоенный на конце язычок. При этом заставив Сергеича невольно вздрогнуть.

— Я даже догадываюсь, о чём ты хочешь спросить. У тебя ведь сейчас все мысли только о малышах?

— Тут уж сложно не догадаться. — Уровень скепсиса в словах старшины зашкаливал.

— Объясни ты мне — чего они меня мамкой кличут? Я сколько ни пытался объяснить, что я не их мамка. Так они сразу хныкать начинают. А вот эта зевунья, так вообще в три ручья плакать принялась. За что мне такое наказание? Ну какая из меня мамка?

Глаза старшины, смотрящие при этих словах на малышей, представляли собой озёра, заполненные скрытой застарелой болью и умилением. Он по очереди ласково и почти невесомо гладил драконят по сложенным на спине перепончатым крыльям и вздыхал. Вздыхал непередаваемым вздохом человека, обрётшего для себя что-то родное и давно потерянное. Как вдруг резко заморгав, Сергеич заговорил чуть сдавленным голосом:

— Меня мамкой-то поначалу дочка моя Варюшка звала. Я ведь у неё один остался, когда при родах моя Марфа умерла. И был я ей и мамкой, и папкой, кровиночке-то моей. А с год назад в феврале испанка, будь она проклята — Варюшка за неделю сгорела, как свечка, как огарочек. Вот я и остался один на белом свете. А тут эти вот пострелята. Ну не могу я слышать, когда они меня мамкой кличут-то — не могу. Душа разрывается. Всё Варварушка моя перед глазами стоит. Богом прошу — сделай что-нибудь. Ведь не железный-то я. Не железный!

— Тише Сергеич… тише… не разбуди дракончиков…

— Что ж вы за нелюди-то такие, как почтовых птиц их используете — они же как люди, они говорить могут. Это получается, как детей на лесоповал гонять. Рабовладельцы проклятые.

Громко скрипнув зубами, так что дракончики вздрогнули и завозились в беспокойном сне, я отвернул голову в сторону, и устремив взгляд на стену кустарников, обрамляющую поляну, глухо произнес мертвенным злым голосом:

— Разговаривают они только с тобой… Если ты заметил, то вслух они ничего не произносят. Ведь слова звучат в глубине твоего мозга? Ведь так? Ведь так, хуманс! Дети! О детях он вспомнил! Стайные хищники, с зачатками телепатических способностей. Да, они говорят, но говорят только с тем существом, которого увидели первым в своей жизни. Разумны ли они? Имеют ли они душу? Теперь, да! Именно эти — да… Часть твоей души… малая часть, но им хватает… Высшая степень симбиоза! Полуразумные стайные хищники-симбионты… Ты часть их стаи, их родитель… базовое ядро их общей психики… их мать, отец, предводитель и защитник, в общем тот, кто несёт ответственность за всех их. И вашу связь не разорвать — умрёшь ты, умрут и они. А насколько они будут разумны зависит от тебя — ты базовое ядро их разума. А они твои дополнительные — руки, ноги, глаза, уши и крылья. Больно им, больно и тебе, и наоборот. Так что сам решай — рабовладелец ты или нет…

Оставив старшину размышлять о столь нелегкой ноше свалившейся на его плечи, я удалился в лес в надежде подстрелить что-нибудь свежее — копчёное мясо уже стояло поперёк горла. Не успел сделать и десяти шагов за пределы поляны, как в мою голову робко постучалась мысль — а ведь Сергеич воспринимает их как детей, как своих собственных детей. Не удивлюсь, что именно та часть его души, которая до сих пор терзается болью из-за потери семьи, и разделена теперь с этими малышами. Не скрою, я сегодня впервые увидел нашего старшину именно с такой стороны — со стороны любящего отца. Каждый человек в глубине своей души скрывает как грустные, так и веселые моменты своей жизни. Сегодня мне приоткрылся кусочек души этого старого вояки, покрытый болью и кровью кусочек. Надеюсь, эти юные крылатые сорванцы, соскоблившие своим появлением корку со старой раны, смогут уменьшить душевную боль, терзающую этого человека. Да и сам, с чего это я так расклеился? Какое мне дело до переживаний старого солдата? Хотя теперь многое из его поступков и умений стало понятно. Только хуманс растивший в одиночку три года ребёнка, тем более девочку, может так профессионально организовывать быт и управляться с великовозрастными дуболомами. И самое главное, осторожно сглаживать углы в общении со столь ненадёжным и взрывоопасным индивидуумом, как я. Если бы не любопытство — был бы идеальный снабженец, а так на текущий момент у меня наличествует идеальный кастелян для замка, которого, в прочем, нет. Причём его ещё на наличие магического таланта проверить необходимо, просто так сквозь защиту, установленную Духом Чащи, знаете ли, не проходят. Даже с учётом того, что защита была так себе — в тот момент Дух из себя на эту защиту последние капли силы выжимал. Но ведь была же? Была, значит, Сергеич не просто так, а ого-го. Хотя, какой из хуманса маг? А впрочем… Даже если только пару заклинаний выучит — всё помощь будет. Только перед обучением надо обязательно полную ученическую клятву взять, во избежание, так сказать. Оно мне надо — нож под рёбра или пригоршню яда в травяной настой? Хотя, о чём это я? Это ж ведь Сергеич, старшина. С какого ляду он меня травить будет или того хуже — кинжалом под рёбра тыкать? Ведь он же свой. Свой? Когда это хумансы своими стали? А чьими? Не скажешь ли Глава Дома из двух членов? Но не хумансы же!.. А кто тогда? Пушкин? Какой ещё Пушкин?.. Он же тоже хуманс… Так кроме них никого в кандидаты членов Дома вокруг нет. Вот и будем исходить из этого, а свою спесь пока придуши… Нет, кажется, я всё убыстряющимися темпами схожу с ума — надо срочно развеяться!

Тем более обещал Сергею. Да и сам развеюсь, ночная пробежка, пара трупов, какая-нибудь подстроенная врагам пакость в завершение. Да у меня после такого моциона дня два настроение будет отличное — уже подметил за собой. Кстати, в заначке есть четыре немецкие 'лягухи', я их около моста снял, у меня тогда приступ хомячности разыгрался — куда там старшине. Вот одну из них и пристроим. Только надо придумать что-нибудь поинтереснее и с мощным психологическим эффектом. Насвистывая под нос песенку величайшего ходока по гостям и просто скромного любителя мёда, я с улучшающимся с каждым шагом настроением двинулся вглубь леса в поисках будущего обеда для всей нашей разношерстной компании.

20.07.1941 г.

Рядовой Гельмут Крюгер совершая утренний моцион, неожиданно обнаружил летящую на него «Sprengmine 35» кем-то любовно установленную в туалете. Взрывом рядового откинуло на стену караулки и буквально изрешетило осколками. Как выяснилось, ночью кто-то проник к объекту, который даже не подумали охранять — к туалету и установил там мину-лягушку. Причём установил довольно остроумным способом — закрепил под небольшим углом на досках настила, уперев в угол стены. Кто бы мог подумать, что для изготовления этой смертоносной ловушки достаточно иметь всего лишь два колышка и кусок тонкой проволоки. С помощью двух колышков вставленных в щели дощатого покрытия пола мина была жестко закреплена. А выведенная от взрывателя проволочка была аккуратно продета через щель закрытой двери и намотана на выступающую шляпку гвоздя. В принципе, как выяснилось по окончании расследования — жертв могло быть и больше, на расстоянии примерно десять метров от злосчастного туалета осколками было посечено практически всё. Глухая стена сторожки путевого обходчика, использовавшейся в качестве караулки, выходящая на место трагического события радостно щерилась на окружающее безобразие свежей щепой на месте попадания осколков. Большое спасибо, за малое количество трупов, можно было сказать раннему утреннему недержанию мочи у рядового Крюгера — он встал раньше всех и у туалета не было привычной утренней очереди. Опрос солдат поста, находящегося ближе всех к этому злосчастному чуду санитарии, ничего не дал — по их докладу за прошедшую ночь со стороны леса в их секторе ответственности никто не появлялся. Какой-то злой шутник появился из пустоты и в пустоте пропал. Данный случай, потом впрочем, неоднократно повторившийся в различных вариациях минирования на различных участках фронта в течение всей войны, привел к появлению у некоторых ветеранов, с немецкой стороны, так называемого 'сортирного синдрома'.

Примечание: апопатофобия — (apopatopho-Ыа; греч. apopa-tos — испражнения, отхожее место + фобия) — навязчивыи страх, боязнь уборных, она же сортирный синдром. Одна из многочисленных фобий военного времени вызванных страхом смерти. Предположительно возникла на восточном фронте после нескольких случаев минирования полевых уборных советскими диверсионными подразделениями. Выражалась в страхе оправления естественных надобностей в замкнутом помещении и в некоторых случаях приводила к буйству и шизофрении.

Глава 2

Особенности кормления драконов и как дальше жить.

Солнышко, яркое утреннее солнышко, заставляющее радостнее чирикать лесных пташек и ласкающее своими лучиками листья деревьев — как ты меня достало!!! В очередной раз чуть не споткнувшись от не вовремя попавшего мне в зрачок яростного копья солнечного света, я полностью и почти даже без акцента повторил тираду старшины, недавно выданную им при наступлении голой пяткой на выпавший из костра уголёк. Этим я заработал уважающие взгляды от рассевшихся у костра хумансов, немного смущенный — старшины и явно одобрительное стрекотание трёх чешуйчатых сорванцов обсевших бедного Сергеича. Ну как еще назвать иначе процесс быстрого переползания по человеку трёх извивающихся мелких драконьих тушек?

Судя по радостному виду старшины и не менее веселому — бойцов, процесс знакомства с новыми членами нашего небольшого отряда был давно уже начат и находился в самом разгаре. Достав из разгрузки очки я с радостным вздохом водрузил их на свою многострадальную голову и накинул капюшон поглубже. Присев рядом со старшиной, я с большим интересом принялся рассматривать веселящихся на нём сорванцов и самое главное реакцию на них окружающих. Фактически на всех лицах было написано радостное — 'Ути-пути', отличались только оттенки. Сергеево — 'Какой красивенький дракончик, а где такие водятся?', Олегово- 'Какие интересные крылышки — интересно какова площадь и как они летают?' и радостно-меркантильное Юрино и Генино — 'Какая прикольная зверушка, а как ее разводить, а мышей она ловит?'. В глазах же старшины кроме бездонного отеческого счастья поблескивало только не менее глубокое отеческое же беспокойство, вырвавшееся наружу первой же фразой:

— Что ж ты командир меня не предупредил, что такую обузу на себя вешаю? Я-то думал как голуби, а оно вона как выходит. Как их то кормить хоть правильно? Корову да и то не той травой покормишь, она и сдохнуть может. А тут вот вообще только вчера вылупились.

— Старшина, не беспокойся, недостающие вещества они сами найдут. Это же не беспомощные птенцы. Драконы, в отличие от других существ, сразу после рождения уже вполне самостоятельные особи. Давай вот, например, опыт поставим. Попробуй спроси у сорванцов — чего им сейчас больше всего хочется. Мне, кстати, самому интересно.

Напыжившийся в попытке телепатического общения старшина — это довольно прикольное зрелище. Вот почему ему непонятно, что для этого вида общения необходим как раз другой способ концентрации? Ему нужно лишь расслабиться и попытаться в воображении про себя задать вопрос какому- нибудь дракончику или всем сразу. Ну, ничего — скоро научится.

Как раз к окончанию этой моей мысли на лице старшины появилось выражение величайшего изумления, и он полез левой рукой себе в карман гимнастёрки, выжидательно обнюхиваемый узкими чешуйчатыми мордочками. Достав из него латунный цилиндрик гильзы, он с большим подозрением поднёс ее к носу и, понюхав несколько раз, лизнул, вызвав этим дружное возмущенный писк и подпрыгивание разместившихся на нем змеюшек. Самец, которого, кстати, выдавали маленькие рожки, так вообще умудрился сверзиться с плеча Сергича ему на колени.

— И что они в ней такого вкусного нашли? Медяшка — она и есть медяшка. Ни вкуса какого особого, ни запаха. А когда они на нее смотрят, у меня ажно слюнки текут. Ссешес, объясни в чем тут дело.

— Ну, тут даже ребенок догадается. Сам посуди, они еще пока маленькие. А для роста в пище должны быть все необходимые вещества. Вот они и находят такие вещества. В природе ведь всё по-умному устроено — если это вещество нужно твоему организму, значит для тебя оно будет казаться очень вкусным. Если нет — то гадость, гадостью. А вот за слюнки при виде латунной гильзы можешь винить этих сорванцов — уж очень она для них вкусная. Кстати, не мучай детишек, дай по конфетке.

В протянутую Сергеичем гильзу моментально вцепилась челюстью одна из самочек и с тихим рычанием, смешно повиливая напряженным чешуйчатым хвостиком, поспешила забуриться старшине под гимнастерку — пока вкусность другие не отобрали. Чем вызвала возмущенный писк и сдвоенный укус за кончик хвоста. Начавшуюся драку остановил Олег, с любопытством протянувший в сторону малышей еще две пустые гильзы. Через некоторое время, из-под смешно вспучившейся на пузе гимнастерки старшины, донеслось счастливое чавканье и шуршание.

— Ничего, вот сейчас немного освоятся, прекратят за тебя держаться и вопрос с питанием пропадет как таковой. Чтобы дракон, да еще в лесу с голоду умер — да не бывать такому.

В этот момент из-под края гимнастерки старшины выпали несколько искривленных кусочков латуни и выкатилось что-то маленькое и изрядно покоцанное чьими-то треугольными зубками. Поднявший этот предмет Сергей с большим удивлением посмотрел на изуродованное крепкими молодыми драконьими зубами донышко латунной гильзы калибра семь запятая шестьдесят две сотых миллиметра и высказал вопрос написанных на лицах всех присутствующих:

— Командир, а они себе зубки-то не попортят? Может отобрать?

— Угу — попортят… Жди! Это они у них еще яичные. А вот когда через годик первая линька пройдет и они меняться начнут на постоянные — вот тогда держись. Никакой сумасшедший бобер не в состоянии перегрызть в трёх местах древко дварфской секиры, да еще лезвие обглодать не хуже саранчи. Так что на следующий год, когда у них зубки чесаться начнут, вот тогда придется прятать всё металлическое, особенно пулемёты. Чувствую, что за кожух слишком удобно будет цепляться когтями, когда ствол обгладываешь. Или показать им где тут железная дорога проходит, пусть приятное с полезным совмещают. Всё равно — еще день-два, и на крыло встанут.

Внимательно посмотрев на временно выведенного из строя главного хозяйственника, я скомандовал:

— Сергей, Олег — за дровами. Геннадий кашеварит. Юра за водой. А тебе старшина — самое ответственное задание. — Внимательно посмотрев в ставшие серьезными глаза Сергеича, я продолжил — Придумывать имена!..

…

Загрузив таким образом бойцов, я наконец-то освободил свое сознание от фонового процесса — 'обеспечение адекватного вида в глазах окружающих' и, отойдя подальше от старшины, пристроился в тени знакомой сосенки. В прошлый раз, когда меня на минном поле контузило, я ее в этом качестве уже использовал. Ничего так, мох рядом со стволом мягкий, корни не торчат — лепота.

Поудобнее пристроившись, принялся по полочкам раскладывать свое текущее положение и перспективы. Если первое было ещё более или менее нормальным, то со вторым дело обстояло далеко не радужно.

Абсолютно непонятна и непросчитываема реакция Москвы и в частности незабвенного товарища Берия. Ибо подавать информацию Самому обо мне — таком красивом и пушистом — будет именно Лаврентий Палыч. А уж как подать информацию — ему ни у кого учиться не нужно, это мне бы у него пару уроков взять. Увидит перспективы — подаст в нужном ключе и дальнейшие перспективы сотрудничества Дома Риллинтар и СССР будут радужными. В этом случае мне нужно будет умудриться добавить в эту радугу восьмой цвет — цвет видимого только дроу теплового излучения. А вот если подаст информацию в другом соусе — то ни о каком добровольном сотрудничестве разговора не будет и ждёт меня в ближайшее время попытка захвата и уютные подвалы какого-нибудь закрытого учреждения. Это в случае если живым возьмут. А иначе в перспективе всё те же лабораторные смывы и скелет в отделе диковинок спец института.

Кстати, если уж я определился с тем, что в гости в столицу хумансов союзного Дома ни ногой, то пора как-нибудь уже и устраиваться на местности. Спать ночами у костра чуть ли не в обнимку с хумансами? В походе — допустимо. Но не вечно же находиться в походных условиях? Тем более, что лето в средней полосе не вечное и скоро закончится. Странное название местности, как будто есть еще верхняя полоса и нижняя? Зима первого года этой человеческой войнушки вроде бы была очень уж суровая. Так что вопрос с жильем стоит уже ребром. Времени подготовить более или менее приличное жилье до холодов остается всё меньше и меньше.

Свет! Свет меня забери! Ну как в таких условиях встречать послов? Окружающее болото и Чаща это тебе не главная парадная зала Дома. Кстати о парадных залах — ну и как это будет выглядеть. Хумансы ведь тоже не дураки. Мне срочно необходима нормальная разветвленная пещерная система, желательно мертвая. В живой пещере, с продолжающими расти сталактитами и сталагмитами конечно очень красиво, особенно если устроить хорошую иллюзорную подсветку, но очень уж влажно. Да и в радиусе действия источника ни гор, ни нормальных пещер не наблюдается. Заставить старшину с бойцами копать? А потом чем гидроизолировать? Кстати о гидроизоляции, тут же везде песок, причем, худшая его разновидность — болотный плывун. Такой грунт только с битумом смешивать. Или спекать. Только вот, как его копать и сразу спекать?

Глава называется! Глава Дома Риллинтар. Посмешище! Ни тебе жрицы! Ни отряда стражи. Ну, кто так дом основывает? Даже пары десятков друэгаров для черной работы нет. Уж кого-кого, а как их работать заставить проблем никогда не стояло. На одном какой-нибудь экспериментальный алхимсостав или заклятие испытать — оставшиеся в живых работать будут так, что сводам пещер жарко станет.

А то понимаешь — хумансов не тронь, веди себя аккуратнее. Не нервируй. Скоро от этих хумансовских воспоминаний, Ллос их полюби, я посветлею и как эти наземные сволочи, почувствую тягу к лесной жизни. А потом начнется — Вселенское Добро, то — сё. Лицемеры проклятые! Если уж поймал врага — убей его сам, да так, чтобы кошмары об этом еще десяти поколениям его рода спать спокойно не давали. Так я думаю честно. Конечно, промыть мозги своим подданным так, что они до сих пор считают себя безгрешными, белыми и пушистыми — это высший пилотаж!

Хм! А ведь это мысль! Так…. Вот эту мысль мы подумаем потом. И без таких кровавых подробностей! Понял — дитя порока? Раздумался он тут. Проблема на проблеме на носу, а в голову опять одна кровища и потроха лезут. Слишком уж в подробностях ритуал воплощения лича представил. Да и какой из мумии этого хуманса лич? Магии при жизни не знал. Да, не знал. Но, зато, поройся в своих воспоминаниях, как людьми управлял! Хотя, с теперешним человеческим владыкой не уживутся. Да и свет с ними обоими! Всё равно при текущем уровне магического фона в районе хумансовской столицы лич загнётся через двести-триста ударов сердца. Тут вроде другая мысль есть…

Заклятие малого лечения, вроде простейшее заклинание. В последнее время оно уже выскакивает из меня на полном автомате. Я уже даже не произношу слова заклинания, даже про себя. И ведь всё равно получается.

Вытягиваю перед собой ладонь и внимательно вглядываясь в линии едва видимого на черном фоне кожи папиллярного узора, запускаю это самое уже навязшее на зубах хуже горьких грибов из глубинных уровней.

Знакомое зеленое свечение, охватившее ладонь вздулось объемной паутиной, светящейся всеми оттенками зеленого цвета, мигнуло и моментально рассеялось. С этой точки зрения заклинание, оказывается, выглядит гораздо более интересным. Конечно, о трассировке и декомпиляции разговора не идёт. Но а если попробовать просто помедленнее прочитать заклинание, а не включать недавно обретенную процедуру подсознания под названием 'Лечилка малая'.

Под мерным, выдавливаемым из внезапно сдавившегося от воспоминаний горла, речитативом перед моими глазами начала разворачиваться энергоструктура заклинания. Вот пошло формирование энергоячейки, вот она довольно равномерно, без скачков поля заполнилась. Кстати — показатель очень хорошего контроля. Сколько с этим в детстве мучался — не передать. Отщипнуть от собственной ауры именно такой кусочек энергии, которого хватит на наполнение энергоячейки именно такого размера, которую сформировал учитель. И получить удар по лицу за неравномерное заполнение и пульсацию поля при передаче. Детство! Как же давно это было.

Ну-с, посмотрим, что это у нас. Так, полусфера граничного поля с привязкой точки крепления к середине ладони. Там же привязана энергоячейка на два кхала. А вот над ней… какая-то дикая мешанина из светящихся линий с утолщениями в точках соприкосновения нитей. Напряжено всматриваюсь в пульсирующий сверкающий лабиринт, пытаясь разобраться, что это. И вдруг, рассматриваемый узор резко приблизился и занял всё поле зрения. Я практически ощутил себя в сердцевине глифа. Да — глифа. Структурированный трехмерный глиф заклинания, составленный из блоков обработки и триггеров, питаемый от уже рассмотренной мной энергоячейки. Чертовски сложный глиф. Хотя, практически все его части и блоки мне знакомы. Да что там — на первом курсе академии их заставляли зубрить сильнее чем молитвы к Ллос. Как утверждал глава академии — забывчивость и в том и другом случае ведет к мучительной смерти. Правда после этого любил почти неслышно, одними губами добавлять другую фразу — но если помнишь основы магических преобразований и комбинаторики магических конструкций, то прожить удастся чуть больше.

Как можно забыть первые попытки привязать самостоятельно сформированный глиф преобразования магической энергии в тепло, подключенный к ячейке стационарного уличного светильника на триста кхалов, кстати, именно после этой моей выходки я почти пол цикла провалялся в магическом карцере, сращивая сломанные наставником ребра и заживляя порванную плетью кожу на спине. А площадь потом заново замостили. Вот тогда-то саму структуру малого лечебного заклинания я и вызубрил. Хорошо кстати вызубрил с первого раза. Только один раз наставник показал — но так как жить хотелось нестерпимо, в памяти отпечаталась на все сто…

Вот бы нам такие методы в институт, а то сидят как бабуины — лупают глазами и в мозгах большинства плещется только одна мысль — 'Следующую пару бьём и идём в пивнуху, а эту как бы просидеть. Да и лектор сволочь, пусть потише бубнит, а то разговаривать мешает'. Как дать по первым рядам огнешаром или проклятием гниения. Потом показать структуру лечащего заклинания. А кто не выучит на пять балов — того гоблины на компост к грибницам поволокут. И самое главное, никаких проблем с неуспеваемостью. После первого курса останутся только одни отличники.

Кстати — вот можно этим глифом и воспользоваться. Сплавить этот проклятый песок в стеклянную стенку и гидроизоляция хорошая и фактура приятная. А если чуть перегреть так еще лучше получится, вспененное стекло очень хороший теплоизолятор. Только вот контур прогрева я может и удержу, во всяком случае попробую. А вот с энергопитанием глифа будут проблемы. Где такую прорву энергии взять? Вот прислали бы стандартную пехотную звезду магов поддержки. Так подключились бы к источнику и за пару минут запитали бы контур. Правда, тогда Дух чащи взвился бы, как же процесс подпитки его любимых сорняков прервали на минутку. Ну да что мечтать. Чего нет, того нет. Магов в подчинении нет, сотни друэгаров для земляных работ тоже нет. Ничего нет. Как хочешь, так и крутись. А ведь марку держать надо. Скоро хумансовские послы могут заявиться.

Хм…? А нафиг мне вообще маги нужны? Ведь можно спокойно без них обойтись. Угу — попалить себе ауру прямым подключением к источнику и поддержкой энергоканала? Да меня только на мгновение хватит, потом вспыхну как свечка. А по другому, где я такую прорву энергии возьму? Да, тут мощность хорошей электростанции нужна, мегаватт двадцать — тридцать.

Хотя… Ай да Ссешес, ай да сукин сын! Ведь точно! Ну не двадцать и не тридцать, а гигаватта два — три, я знаю где занять и причем абсолютно на халяву. Только вот нужно будет попробовать один замечательный глиф преобразования магической энергии в электрическую вывернуть наизнанку. Кстати, странно, мощные глифы преобразования магической энергию в тепловую, электрическую, гравитационную и т. д. в памяти есть, а обратных глифов нет. Есть, конечно, мелочь, использующаяся в качестве датчиков, но там коэффициент обратного преобразования хоть и высок, но преобразуемая мощность — пещерные слизни рыдают. Хотя, в принципе понятно с чего такая чехарда, если магический фон силён, то гораздо удобнее работать непосредственно с магической энергией, легко поддающейся преобразованию, а не устраивать вереницу преобразований, для того чтобы зажечь свечу, используя колебания гравитационного поля, при прохождении рядом с ней гномьего хирда. Да как вообще мне в голову могла придти идея такого извращенного способа добычи энергии. Невозможно!.. Почему? Что ты сам под молнию встанешь, что напрямую к Сердцу Чащи подключишься, ты просто сгоришь от потока энергии… Тьма! Так я и не собираюсь сам им управлять. Угу, скажи, что у тебя нужные материалы и бригада мастеров-артефактников есть, что для такой мощности амулет сварганят на коленке. А зачем мне амулет, выдерживающий постоянную нагрузку такой мощности? Можно же обойтись несколькими одноразовыми, работающими в режиме дикой перегрузки, типа лампы-фотовспышки. Так… Угу… Удаленный запуск… Преобразователь… Обязательно запаралелить… Сглаживаем импульс ёмкостью… Вот ты ж ёшкин дварф, Балрога мне в печенку! Говорил ведь папа — учи сынок физику!

Я, что получается, без пяти минут Эйнштейн? Единую теорию поля, конечно, не разработаю, но воспользоваться сплавом знаний случайно оказавшихся в моей длинноухой голове, воспользуюсь.

Условие задачи.

Дано: песчаный пригорок и толстый слой болотного песочка. И один сумасшедший гений.

Решение:

Первое — создаем энергоконструкт, задачей которого будет преобразовать магическую энергию в тепловую по своему контуру.

Второе — подключаем к нему энергоячейку эдак на тысяч двадцать эргов. Всё равно, при практически полном отсутствии внешнего подпора магическим фоном течь она будет, как дырявое ведро. Но нам ведь нужно совсем немного времени.

Третье — вешаем на энергоячейку целый каскад параллельно подключенных 'вывернутых' глифов преобразования магии в электричество.

Четвертое и самое опасное — подключаем к преобразователю энергоконструкт, который в нужное время выбросит вертикально вверх огнешар. Таким образом произведя ионизацию воздушного столба диаметром где-то полметра.

Если я правильно помню школьный учебник для внеклассного чтения по физике — Средний радиус основания одной ячейки грозового облака порядка двух километров. А мощность, с которой она шандарахнет в импровизированный громоотвод составит искомые пару гигаватт. Думаю, для проплавления стен будущей резиденции в песчаном грунте хватит…

А ведь сначала я думал выкопать землянку…

Глава 3

Раннее утро. 21.07.1941 г. Кто-то маленький и голодный.

Еда… Еда? Еда-еда-еда? Еда!

Тоже утро. Ссешес Риллинтар.

Копчёное мясо я уже видеть не могу. Поэтому и закрыл глаза на проделки маленьких сорванцов, ну зачем мешать молодёжи. Почти перед самым рассветом они разбудили меня дружным бурчанием маленьких желудков. Никого больше не потревожив, маленькие чешуйчатые разведчики не сговариваясь повернули носы в сторону подвешенного на дереве вещмешка с остатками мяса и пошли в атаку. В лучших традициях диверсантов малявки двигались практически бесшумно. Достигнув заманчивой цели, они дружно заскребли коготками по стволу и как три юркие тени зазмеились на фоне коры. И ведь ни один не свалился! Раскачивающийся, вздрагивающий мешок, из которого торчат три напряжённых подёргивающихся от наслаждения чешуйчатых хвоста и доносится азартное чавканье — довольно интересное зрелище. Жаль, что нет фотоаппарата — выражение лица старшины и окружающих, после того как они проснутся — стоит того чтобы заснять на память. Жаль, что я этого не увижу — пойду пройдусь, застрелю что-нибудь к завтраку и 'отловлю Духа Чащи'. Руки чешутся проверить мою вчерашнюю идею. А для этого мне просто жизненно необходим нормальный песчаный холм. Тот, на котором я чуть не вля…, нашёл следы лося, не предлагать. Слишком низкий, да и воспоминания не особо приятные…

Рядовой Сергей Корчагин.

Эх! Хорошо-то как! Тепло! Видно кто-то из сторожей перед зарёй дров в костёр подкинул, даже со спины припекает. Кого вчера на караул последним определили? Вроде бы Юрку. Хотя зная командира — скорее всего опять он сидит. Вот везёт же некоторым — подремлет часика три-четыре и уже как огурчик. Действительно — в костре весело занимается огнём парочка сучьев. Правда, командира вблизи не наблюдалось. Между прочим, это не говорит о том, что нас никто не охраняет — это просто означает, что Ссешес, где то рядом. Старшина уже на лекцию командира разок нарвался. Тот почти полчаса доказывал, что охранник ни в коем случае не должен находиться в световом круге костра. И скажу я вам, довольно убедительно доказывал. Правда вот примеры и способы снятия часового очень уж зверские, но действенные.

Вообще — странная жизнь у меня началась. Сперва вот инопланетянина встретил, почти как в фантастическом романе. Потом этот инопланетянин фокусы свои магические показывать начинает, ну не верю я, что это магия — не верю! Скорее всего, ещё не открытое учёными излучение или энергия, а этот вот 'дроу' думает что магия. Да и всех окружающих в этом убеждает. Видимо придётся попробовать провести с командиром беседу. Хорошо хоть он о религии молчит и вообще никаких разговоров о боге не поднимает. Только вот сейчас церковника нам тут не хватает.

Кстати интересно, какие у нас сейчас будут планы. А то всё больше и больше занимаемся, чёрт знает чем, а не боевыми действиями. Старшина вон вчера весь день со своими новоприобретёнными птенчиками возился. Страшны же, как мировая буржуазия. Все в чешуе, зубы почти в два ряда. Сперва я вообще думал, что они ещё и осклизлые да холодные, как лягушки. А потом пересилил себя — погладил. Ничего — тёплые, да чешуйки гладенькие, как полированные. Приятные, в общем, зверьки. Глазки умненькие, по сторонам смотрят — ну полная копия Сергеича. У того тоже иногда такой взгляд прорезается — хозяйственный до невозможности. Как будто ищет, что бы для общего дела приспособить. Хоть и шустрые, да видно ещё маленькие. От мамки далеко не отходят. Мы тут за вчерашний день чуть животы не надорвали от смеха — Сергеич с гимнастёркой полностью набитой чешуйчатой мелочью, сидящий перед костром — ну чисто баба на сносях. И самое главное — ведь как то с ними разговаривает. Да и они ему вроде отвечают. Во всяком случае, я сам видел и слышал, как они смешно попискивают и подносят Сергеичу различные маленькие предметы по команде. Правда, найденную сосновую шишку они до него не донесли, съели втроём на ходу, устроив предварительно весёлую кучу-малу. В общем, весёлые зверята. А уж если, как говорит Ссешес, они ещё и летать научатся — так вообще от смеха помрём. Они вчера вечером перед сном в догонялки играть принялись, на меня от смеха икота напала. Носятся друг за другом, как три чешуйчатых паровозика, пыхтят, лапками друг друга отталкивают. И всё стараются друг дружку за хвост укусить. Ну, чисто дети. Тем более Сергеич им почти всем имена вчера придумал. Во всяком случае, девчатам точно — Женя и Нина. А вот по поводу парня до отхода ко сну так и не определился. А парень представительный — одни рога чего стоят. Сразу видно — мужик. Если две шалуньи сильно уж возятся, он их одним рыком усмиряет. Правда рычит он ещё слабенько, по-детски как то. Но ничего — вырастет.

Подхватываю с земли котелок и ищу взглядом канистру с водой. Пока все спят, как раз пора чайку сделать. Проснутся, а горячее питьё уже готово. Очень утром полезно, горяченького попить, особенно после ночи на холодной земле. Лапника мы, конечно, накидали, но с пуховой периной он явно не сравнится.

Вот она родимая стоит. Юрка её вчера к дереву прислонил. Подхожу к стволу и слышу над головой тонкое сонное посвистывание. Заинтересованно поднимаю голову и вижу картину — подранный в клочья вещмешок старшины, в который он вчера сложил остатки мяса. И три чешуйчатых хвоста, торчащих в разные стороны из этого гамака. У нас на Ковыльской МТС начальник, Степан Сергеич дюже любил вот так же летом на обеде в гамаке полежать. Только у него хвоста не было. Аккуратно приподнимаюсь на носках и пытаюсь заглянуть сквозь прореху внутрь. Н-да-а — о мясе можно забыть. Надутое пузо, виднеющееся из прорехи мешка, гордо говорило — ели пока было что есть. Вон даже чешуйки раздвинулись и показалась розовая кожица. Что-то у этих дракончиков от кошек есть. Тех тоже только к мясу допусти — будут есть, пока не лопнут.

Тихо, про себя, хихикнув, я подхватил канистру и принялся за приготовление чая. Пусть Старшина сам со своими обормотами разбирается. Вот правда что мы есть будем? Установил жердину с котелком и медленно, стараясь не булькать, налил в него воду. Пока я возился, со стороны леса послышался приближающийся шум тихого разговора. Судя по голосу это Ссешес с этим странным гражданином, выдающим себя за Лешего. Действительно, буквально через минуту они тихо вышли на полянку. Командир с тушей косули на плечах ехидно мне подмигнул и, оторвавшись от беседы с Духом Чащи, со смехом в голосе спросил:

— Видел?

— Что видел? — С утра у меня как-то голова не особенно работает, поэтому я не сразу понял вопрос Ссешеса.

— Сергеичевых питомцев видел?

Ссешес Риллинтар.

Я говорил, что я гений? Забудьте — сейчас я себя чувствую вкалывающим киркой рабом на каменоломнях, которого к тому же заставляют при этом решать сложные задачи по теормагу. Так, наложить структуру на очередную палку, пометить на схеме очередной элемент, положить готовый артефакт и взять следующую палку…

А как хорошо день начинался! С утра посмеялся над старшиной, почти до колик в животе. Когда он юных обормотов за съеденное мясо чехвостил. А они так обожрались, что хоть в лоб моргенштерном стучи. К друг другу привалились, глаза сонные-сонные, дышат с трудом. И вдобавок счастливые, даже завидно. Да и моя косуля накал страстей снизила — Сергеич не особо зверствовал.

А после завтрака, я к указанному Лешим пригорочку переместился и начались суровые рабочие будни…

Одноразовые недолговечные артефакты работающие в режиме дикой перегрузки — гениальная идея, мать её! Я просто не представлял во что выльется её реализация! Так, готово, следующая палка. Мать моя Тьма, ведь сам родил идею и сам же теперь корячусь.

Ёб… шкин кот! Другой тип амулетов начинать уже надо, а я две штуки всё прежнего наклепал! Фуухх, хлебнём эликсирчика для бодрости, а то что-то концентрация уходить стала, и строим такой же глиф, накладываем, закрепляем, проверяем, кладём готовый и помечаем. Следующая…

Да ещё Дух чащи под руку иногда бухтит. Да мне по хрену, что там в этом холме закопано. Других подходящих в округе всё равно нет. Так что, кто не спрятался, я не виноват. Тут видимо когда-то проползал ледник и оставил немало аллювиального грунта. Это даже не холм, а очень широкая насыпь, полого выступающая над уровнем грунта. Поэтому её и заметить очень сложно — тем более, что заросла она порядочно…

После почти восьми часов непрерывной работы у меня в наличии сто шестьдесят амулетов — блоков моего гиперамулета. Аккуратно и стараясь размещать их на одинаковом расстоянии, втыкаю их в общий контур — в просыпанную толстым слоем толчёного угля канавку в земле. Руки уже дрожат. Перед глазами одна муть с обрывками глифов. Из горла уже полчаса вырывается только рычание и комментарии на темноэльфийском. На сунувшихся было к амулетам дракончиков нарычал так, что Сергеич чуть за сердце не хватился. Мелочь эта чешуйчатая ещё под ногами путаться будет. Благо хоть с погодой Леший не подкачал — обещал, что сегодня гроза будет — так вон уже тучи нагнало.

Да ещё заставить эти долбаные преобразователи вместе и самое главное синхронно работать. Свет их побери! Ни серебряной проволоки, вообще, если честно, никакой. Обрывки железной — так там длины хватить только чтобы котёнка придушить. Благо додумался синхронизатор из толчёного угля в кольцевом углублении сделать. Потери, конечно, будут бешеные, но под рукой больше ничего нет. Воткнуть в канавку преобразователи и магия потечёт прямо к находящемуся в центре кольца накопителю. В итоге проблемы с синхронизацией отпадут. Простое параллельное включение. А что амулеты разного качества и сопротивление пляшет от двух до семи Син так Свет с ним! Просто амулеты будут сгорать в порядке возрастания сопротивления — у кого меньше — тот сгорит первым. Короче, всё это напоминает Сергеичев принцип ремонта — на шдудочках. Да и Свет с ним — эта конструкция должна проработать всего несколько секунд. По контуру растянуть силовое поле, прогреть до сплавления контур, а потом самое ответственное — продержаться всего ничего, предохраняя окружающий грунт от нагрева расплавленной стенкой и эту залюбленную стадом гоблинов стеклянную стенку от резкого охлаждения грунтом и самое страшное — грунтовыми водами. Иначе так грохнет, что взрыв эшелона покажется цветочками.

Да ещё этот файербол, ну слава Тьме, хоть додумался не сам его запускать, а одноразовую пукалку с замедлением изобразить. Представляю, как бы я успел отскочить от молнии? И как бы потом пахла свежеподжаренная тушка. Да и файербол пришлось делать не простой, а усиленный и скрещённый с амулетом дополнительного ускорения. И вся эта конструкция оказывается жрёт прорву магии — нам же нужно, чтобы энергии хватило на ионизацию столба до грозовой тучи. Только-только заканчиваю с этим центральным амулетом, как понимаю, что плетения на первых преобразователях сделанных ещё утром уже рассыпались. Вот что значит сэкономить на материалах. Ведь права пословица — из говна пушку не сделаешь. А ведь был бы материал амулетов нормальный, так заклятия и недельку бы продержались. Подготовился бы получше и не пришлось бы так уродоваться наперегонки со временем. Для изготовления амулетов дерево — самый хреновый материал. Ну, если объяснять на пальцах и на понятном языке — часть материалов в магическом поле начинает выступать, как накопители магии (аналог намагниченного железа в электрогенераторах). При этом, падение намагиченности ниже определённого уровня превращает материал в размагиченный, как и железо в обычном электромагните размагничивается со временем. Таким образом, для всех материалов есть аналог магической петли гистерезиса. И, соответственно, существуют следующие подклассы материалов:

# диамагики

# парамагики

Примером парамагиков является серебро (по воздействию на оборотней)

Серебро материал — который заставляет магию расходоваться на его намагичивание — т. е. трудно намагичивается и легко размагичивается. При этом легко экранирует магическое поле. Но как ни странно замечательно его проводит.

Ладно — Свет с ним! Вроде бы успеваю! Осталось только проложить контур и подключить его к накопителю. Над головой уже целое столпотворение туч и пока ни одной капли дождя. Я даже сомневаюсь, что Дух Чащи сильно напрягался с организацией грозы. Тут уже почти две недели дождя не было, думаю ещё день-два и само бы пролилось.

Судя по состоянию преобразователей, буквально истекающих остаточным фоном, как вода из решета, осетра придётся урезать. Причём основательно. Если только не проплавлять конструкцию секциями… А впрочем, почему бы не попробовать?..

Рядовой Сергей Корчагин.

Ну, день сегодня просто сумасшедший. Я, убеждённый материалист, коммунист и комсомолец, собственными руками помогаю проведению какого-то шаманского обряда. И самое главное никто не говорит, для чего стараемся. Старшина только на минутку с Ссешесом о чём-то поговорил, кивнул головой и понеслось. Жерди рубить, уголь носить, под ногами не мешаться. Командир сидит как истукан, только куски дерева перекладывает из одной кучки в другую и на своём языке ругается. Смысл, конечно, непонятен, но русский человек всегда поймёт, когда стихи читают, а когда так матом кроют, что комары разлетаются. Потом наш остроухий вообще кругами бегать начал. Мы к тому времени запрошенную канаву углями наполнили и в сторонку отошли. А он, болезный, кругами носится, что-то бормочет да палки свои в уголь втыкает. Только-только закончил, отпрыгнул в сторону и с травы поднял хороший такой дрын — метра два длиной и с размаху его в центр круга воткнул. Оглянулся — глаза бешеные, вид бледный. Я ж уже знаю, как он с его цветом кожи белеет — да никак он не белеет, сереет он страшно. Так вот, глаза по пятаку, весь серый и выдаёт фразу, явно подхваченную у Сергеича — ну не может инопланетянин сам такое придумать. Надо будет потом спросить — он хоть понял что кричал? Ну, так вот — с криком: У. те! Сейчас. нёт! Он в прыжке буквально улетает в кусты. Ну а мы, что дураки что ли, у меня лично ещё перед глазами мост этот несчастный стоит, вернее то что от него потом осталось. Брызнули по кустам, как воробьи. Я так вообще когда отбегал, о какой-то корень споткнулся. Всё лицо ободрал. Лежу значит на пузе, мох с травой выплёвываю и сквозь забитые ноздри прочихаться пытаюсь, как вдруг за спиной ка-а-а-к долбанёт! У меня хоть глаза и закрыты были и то, как от сварки зайчиков нахватал. Только чуть очухался, даже вздохнуть не успел, как за спиной ещё три раза, да почти без передышки — Шарах! Шарах! Шарах! И уж чтобы совсем добить, низкое такое, от чего внутренности чуть через зад не выпали — Дудух! В глазах белые пятна, ни хрена не слышу, только гул какой-то. Тут чувствую, меня кто-то за руку тянет — явно свой. Кое-как через минут десять отошёл. Правда слух полностью пока не вернулся — со старшиной и ребятами ещё криком разговариваем. Зато уже вижу нормально. Если бы ещё не ливень и то, что сидим мы почти в луже — так вообще хорошо было бы. Интересный сегодня день…

Через полчасика немного получше стало. Хоть колотить перестало. Начали разбираться кто как. Ну как всегда самым пострадавшим неудачником оказался я. Ну Олег ещё умудрился правое ухо подрать. Но что бы так как я — всю морду в царапинах, такого никто не смог заполучить.

На том месте, где командир свои шаманские опыты ставил столб дыма в небо уходит. Метров наверно на двести в высоту, а потом из-за дождя расплывается. С каждой минутой становясь всё ниже и ниже. Такое ощущение, что горело там что-то и хорошо горело. Я такой дым только один раз видел — когда деревенские мальчишки яму с отработкой около МТС подожгли. Дым конечно пожиже был, но по цвету точь-в-точь. Даже интересно — чего там командир такого чудил. И кстати где он сам. Кое-как приподнялся и, покачиваясь как после хорошей попойки, двинулся на поиски начальства. И, между прочим, не один я. Самыми любопытными и главное самыми быстрыми оказалась чешуйчатая троица. Пока я кое-как, пошатываясь, сделал несколько шагов, эти шустрики уже были на поляне и нарезали круги около трясущего головой командира. Видимо его оглушило как бы не больше всех. А на месте канавы с углями и воткнутых палок, медленно остывая, светилась тёмно-малиновым цветом гигантская оплавленная блямба. И ведь никаких следов деревяшек — как будто испарились. Тут из за моей спины выскакивает Олег и начитает буквально перекапывать всё вокруг носом. К командиру хоть не лезет и то хорошо. Вот ведь любопытный парень. И ведь не страшно ему к этому оплавленному блину подходить? Он ведь уже хоть светиться и перестал — но жар от него идёт, как от хорошего костра. Да вон и по контуру, хоть и дождь, трава жухнуть и сворачиваться начала. И зачем Ссешес это всё городить начал? Неужели просто ради того чтобы пару мешков земли расплавить? Зачем?

Пока я себе голову ломал, а Олег кругами вокруг этой конструкции ходил, командир очнулся. Выглядел он конечно очень плохо. Кровь из ушей, из носа, даже из уголков глаз. Был бы обычным человеком — белки бы точно красными были. Но с его красными бельмами ничего не случилось — может там конечно и была кровь, но её не было видно. Кое-как подняли командира и медленно двинулись в лагерь.

Ссешес Риллинтар.

Дураков у нас не пашут, не сеют — они сами рождаются. Вельми правильная мысль. В тот момент, когда я начну нормально думать своей дурной головой, стопудово стану повелителем мира. Ещё чуть-чуть и в дополнение к чёрному цвету кожи получил бы ещё и ароматную хрустящую корочку. Вот сижу, отхожу от своих опытов. Уже привычное состояние лёгкой контузии, небольшие световые пятна перед глазами, а так можно сказать почти живой. Это же надо было так с замедлителем лохануться. Из-за низкого окружающего магического фона скорость истечения из накопителя резко возросла и вместо полутора минут, которых наверняка хватило бы для того чтобы медленным шагом удалиться на безопасное расстояние, шандарахнуло через двенадцать секунд. И это ещё слава ректору, что заметил, как накопитель на глазах пустеет. Иначе точно — дроу жаренный с корочкой, без сметаны. Судя по всему зрелище было довольно ошеломляющее. Вон народ до сих пор в себя приходит. Геннадий уже второй котелок травяного чая мастрячит. Видок конечно у всех ошарашенный до невозможности. Сергей с синяком под правым глазом и расцарапанной физией. Старшина тот вообще в ступоре — облеплен своими питомцами. Они чувствуется жутко испугались и теперь по прямому телепатическому каналу — то ли они его пугают, то ли он их успокаивает — пока непонятно. Напротив вон вообще самый любопытный индивид сидит — ждёт, когда я в состоянии разговаривать буду. Это я о Духе Чащи. Потягивает чаёк и периодически в мою сторону глазами стреляет. Чувствую, сейчас мне на орехи достанется. Хотя, вроде лес не запалили. Я же ведь помню, что почти сразу ливень начался.

— Ну, ты Глава и могуч. — Неожиданная похвала вырвавшаяся из уст доселе молчавшего Лешего вогнала в ступор не только меня, но и всех разместившихся под кроной временно ставшего нашим укрытием от продолжающегося ливня дерева. Головы окружающих сами собой повернулись к Духу Чащи в ожидании продолжения столь лестной для меня мысли, высказанной прилюдно и вслух. Которое, продолжение в смысле, не замедлило наступить буквально через один глоток Гениного чая. На фоне звука разбивающихся о листву капель дождя раздалось:

— Я уж на что силён. Но на заклинания такой мощи, ни разу даже не замахивался.

Теперь лица заинтересованных слушателей, как магнитом притянулись ко мне и принялись меня разглядывать. Буквально, как девицу на выданье. А Леший продолжил:

— Только вот подобных заклинаний я не видел никогда — что оно делает? Судя по всему в земле спеклась какая то конструкция, размером шагов тридцать-сорок в длину. Кстати, управление энергиями, особенно на последнем этапе, было виртуозным. Я до последнего думал, что всё закончится одним громадным взрывом и ямищей. Но ты, Глава, честно скажу — удивил! Только открой тайну, что это заклинание делает и что такое там, в земле, проплавилось?

Небольшое отступление в лучших тёмноэльфийских традициях.

Хумансы, да и все разумные, уважают силу, поэтому нужно обязательно пустить пыль в глаза и побольше. Планируемое представление в первую очередь должно иметь под собой не явную, официально декларируемую цель строительства убежища, а чётко прослеживаемую политическую подоплёку. Во-первых, принять возможных послов союзного дома надо не на загаженной хумансами поляне под оркестр из комаров, а в нормальных цивилизованных условиях. Это позволит на переговорах занять более сильную позицию. К тому же реализация столь глобального проекта и хоть и опосредованная работа с магической энергией такой силы может хорошо улучшить мнение Духа чащи о Главе своего Дома. Ибо в будущем, после входа в эксплуатацию мэллорнов, произвести впечатление будет гораздо сложнее. Когда Леший получит в своё распоряжение нормальное количество энергии, достаточное не только для выживания, но и для различных излишеств, могут возникнуть конфликты на почве лидерства. Хоть магическая клятва и гарантирует от различных эксцессов, типа мышьяка в утренний травяной отвар или нечаянного падения сосны на голову. Но хороший климат в коллективе и уважение подчинённых, всё же надёжнее…

Нда! Судя по словам Духа Чащи, проплавилась только первая секция… ну ничего, тридцать-сорок шагов это означает, что в наличии есть входной коридор и караулка первого, приземного уровня, с оружейными комнатками. Ничего, на безрыбье и головастик осетром покажется. Всё же правильно, что я никому, даже Лешему не сказал о конечной цели и размерах предполагаемой базы — иначе сейчас бы потерял лицо. Мало того, что вместо трёх этажей и центрального зала со сводом высотой десять метров получился жалкий огрызок, так он ещё, по словам Духа чащи, не до конца где-то проплавился. Нет такого позора я бы не перенёс. А так, промолчал и всё пошло по плану, который, кстати, я сейчас и озвучу, с самым важным видом.

— Это наше новое жилище. Осталось только корку стекла на входе разбить и изнутри грунт выкопать.

Небольшое околонаучное отступление.

Разумеется, я вот не просто так взял и сразу приступил к штамповке амулетов, не проверив предварительно свои теоретические выкладки. Конечно, проверил. И даже примерно сопоставил два слоя своих воспоминаний. Правда, только в том месте, которое относилось к различным видам энергии и к её характеристикам.

Ну, вот например — Мера количества энергии, как энергоёмкость драгоценного камня массой точно в одну спору пещерного мха удушайки — 'khaliizi' (drow) — сокращённое 'Кхал'. Как только всплыло название единицы измерения, в голове сразу забегали многочисленные тараканы мыслей. Судя по всему, дроу тоже не стали заморачиваться и как древние арабы, приняли мерой веса семечко растения. Только если арабы использовали стручки какого-то дерева семейства бобовых, то дроу хватали то что было под рукой, а мха в пещерах, особенно у воды, много. Как я ни копался в воспоминаниях — внешний вид этих самых спор и их массу я не вспомнил, но натолкнулся на человеческие воспоминания о курсе физики и по-быстренькому конфисковал у старшины его алюминиевую кружку. А потом была мощная аналитическая работа на коленке с помощью правого глаза. В смысле — считал на глаз, и на коленке.

Примерно прикинем, что температура воздуха сейчас градусов двадцать пять. Ну ладно — для ровного счёта тридцать. В кружке, допустим, двести пятьдесят грамм воды этой температуры — ибо в канистре она нагрелась. Ежели я, как особо продвинутый теоретик и практик, пристрою данный сосуд на костёр, то при нагреве до кипения (это, если я ещё не сошёл с ума, сто градусов по Цельсию при нормальном атмосферном давлении) будет примерно — сто минус тридцать, умножить на двести пятьдесят, где-то примерно семнадцать с половиной килокалорий (если правильно помню — один грамм воды на один градус это как раз одна калория). Вооот! А если в киловатт — часах, опять же на глазок, то примерно цельных две сотых киловатт — час.

Потом выливаем кипяточек в сторону и наливаем кружку заново. С учётом 'повышенной точности' метода расчётов, пренебрегаем всем чем можно. Наполняем энергоячейку на один Кхал и аккуратненько, по чуть-чуть преобразуем магическую энергию в тепловую непосредственно в объёме жидкости в кружке.

Вдумчиво смотрю на облако пара и почти мгновенно опустевшую кружку. Можно похвалить себя за осторожность. Хорошо, что стоял на расстоянии в полтора метра — перегретым паром не обварило. И очень хорошо, что додумался нагревать непосредственно воду, а не кружку. Чувствуется, за кружку Сергеич мне, конечно, ничего не сказал бы, но осадок бы остался.

Заново наполняю кружку и снова облако пара взлетает ввысь. Судя по изменению уровня магии в ячейке, тратится на это действо сущие копейки. Ещё через восемь кружек я смог примерно охарактеризовать энергоёмкость данной ячейки в хумансовских единицах — примерно киловатт в час. На этом попытки состыковать меры измерений пришлось остановить, так как воды в канистре осталось мало. Теперь надо прикинуть возможные потери каналов связи, ну и затраты энергии на плавление грунта. Приступим…

Небольшое технологическое отступление.

С грунтом, в частности с самой тут распространённой разновидностью — песком, пришлось повозиться. В насыпанной кучке сухого, контур, при незначительной подпитке, выплавлял конструкции произвольного размера и вида безо всяких проблем. В теории!

А на практике из песка вынималось нечто похожее на беременного ежа покрытое слоем спёкшегося песка. Всё заключается во всё той же тепловой энергии. После того как контур был прогрет строго дозированным количеством силы (кстати, в этом опыте я отказался от использования промежуточного накопителя и поэтому грел непосредственно прямым воздействием энергооболочки — оказалось так гораздо удобнее) он, остывая, нагревал окружающий песок, который в свою очередь плавился и налипал на конструкцию. После многочисленных экспериментов количество кусков расплавленного стекла возросло, но качество никак не улучшилось. Немного подумав решил приблизить эксперимент к действительности — попытался проплавить шарик во всё том же песке только предварительно его намочив (рядом болото — поэтому грунт явно будет мокрый).

Итог — мощный хлопок, раскиданная куча песка и запорошённые им же глаза. Видимо воде, содержащейся в песке, не особенно понравилось, что её нагревают. Аппроксимировал размеры разрушений от шарика, приняв во внимание величину будущих хором, и сглотнул от испуга вдруг ставшую вязкой слюну. Ну зачем нам яма под новое озеро? Нам-то и озеро не надо — тем более такими экстравагантными методами.

Думай! А что тут думать — первое, что возникает в голове, забитой научной фантастикой — силовое поле. Тем более в другом углу чердака, по ошибке называемого моим мозгом, притулился глиф стандартного магического щита. Отличается односторонней проницаемостью ко всему вплоть до газов (кроме света, поэтому прозрачен и обычно до последнего момента незаметен).

А вот теперь представьте себе картину — Тысяча девятьсот сорок первый год, начало Великой Отечественной войны, Белоруссия, сердце Беловежской пущи — четырёхсотлетний дроу, Глава Дома Риллинтар играет в куличики. Нет, куличики самые натуральные, правда из стекла — просто первая форма которая возникла в моей голове это форма усечённого конуса, сферы я уже делал — ничего интересного. Ну так вот, куличики оказались очень правильными, полностью пропечёнными. А незначительные газовые пузыри, проглядывающие в их мутной стеклянной толще — да и так сойдёт.

Ссешес хороший, Ссешес умный — главное не замурлыкать. Эльфы, практически бессмертные мудрецы, а до такой явной вещи не додумались. Ну ведь даже первокурснику понятно — если заклинание защищает от кинетики, от проникновения газов и от огня — значит мы имеем дело с этаким вариантом демона Максвелла. Таким образом, инкапсулировав нагретый объект, мы добьёмся того, что он будет охлаждаться со скоростью естественной протечки щита — правда это очень долго и муторно. Поэтому набрасываем на объём расплава глиф преобразования тепловой энергии в магическую. Он же глиф холода или антиогонь — странно, что применяют его только для тушения пожаров и для защиты от от воспламенения или же для заморозки продуктов. Оно же ещё и энергию позволяет получать? Ах да, выход же мал, то есть КПД очень низкий. В условиях постоянного высокого фона магии — проще взять извне, чем получать таким извращённым способом жалкие крохи. Но зато это позволит одновременно и равномерно охладить весь объём расплава. И как дополнение — вернуть на халяву немного энергии, перед этим затраченной на плавление.

Таким образом, последовательность работы по плавлению стен будущей резиденции можно представить следующим образом. Разровняв рукой оставшийся после моих опытов песок, я вооружился одним из свежеизготовленных наконечников и принялся за черчение. Тэкс — тут начало заклинания. Первый шаг — вот этот прямоугольничек будет соответствовать развёртыванию заклинания щита. А вот этот будет отвечать за нагрев. М-м-м… тут вставляем условие на датчик наполнения энергоячейки. А вот тут будет запуск аварийного щита в случае несрабатывания глифа 'антиогня'. Если бабахнет — то пусть осколки летят вверх, а не в меня.

С каждой следующей выверенной линией алгоритма, разворачивающейся на импровизированном листе, в голове всё больше и больше возрастало удивление. И одновременно гордость. Вот что такое синтез знаний и методик. Дроу, оказывается, ничего не знали о программировании и не использовали составление алгоритмов работы. И зря — буквально на коленке за неполный час из блоков был построен сложносочлененный глиф такой сложности, на разработку которого, по тёмноэльфийским воспоминаниям, архимаги тратят до года.

Называется — подумал немного головой, смешал в кучу магию и физику и получил пряник на выходе. Ну-с, попробуем!

После незначительных экспериментов получились довольно приличные стеклянные наконечники для стрел. Причём, так как воображение у меня извращённое, выглядели эти наконечники в лучших тёмноэльфийских традициях — мало того, что имели довольно развитую тонкую зазубренную кромку, они ещё обладали довольно тонким коническим черенком с проточкой. В общем всё для того чтобы оставить в ране как можно больше колотого стекла при разрушении кромки и дополнительно остаться в ране при попытке извлечь стрелу. Зазубрины не дадут вытащить, а черенок с концентратором напряжения сломается или сразу при попадании, или при незначительной боковой нагрузке на древко. Если вдобавок вспомнить, что стеклянные осколки не видны на рентгеновских снимках и прибавить несколько бороздок и углублений на поверхности наконечника для лучшего удержания различнейших декоктов, то тезис 'Один выстрел — один труп' может спокойно стать истиной. Надо только чуть попозже парочку ядов понадёжнее сварить. Кстати, потом нужно будет попробовать по этой технологии сделать комплект метательных ножей — думаю, может получиться красиво и самое главное не менее смертоносно.

…

Хлопающие глазами хумансы — это конечно греет сердце, но почему пауза, наполненная звуками летнего ливня, затягивается?

Да и Дух чащи что-то молчит подозрительно — уткнулся в свой стаканчик и застыл. О! Вот, голову поднимает.

— Ну, ты Глава и могуч. — через хорошую паузу в мощный глоток чая — Но зачем? За одну восьмушку выкинутой тобой в болото силы, я бы эльфийский дворец вырастил, да со всем необходимым, включая тронный зал…

— Неужели ты думаешь, что из-за своих тёмноэльфийских предпочтений я не рассматривал другие варианты, в том числе и наземный? Уверяю тебя — это не так. Рассматривал и счёл неподходящим.

Жаль, что мимика Лешего не до такой степени развита, как например у Олега. Тот вообще превратился в одни большие уши, даже почти не моргает. А Дух Чащи, чувствуется, сейчас будет своё мнение отстаивать до последнего. Ничего, продолжаем.

— Судя по опросу местного населения — тут я устремил взгляд на старшину и компанию — зима в этих краях довольно снежная и холодная. А в светлоэльфийском дворце с обогревателями, как мне помнится, плохо. Нет, конечно можно поступить так же, как делают мои светлые собратья — силовой купол и климатический контроль подкупольного пространства. Но тут есть одно 'Но'.

Чем больше я развивал свою мысль, тем сильнее по телу расплывалось давно забытое ощущение — ощущение лекции, обычной лекции в родном институте. Только студенты более внимательны и прислушиваются с удивлением и интересом. Примерно так, как прислушивались бы реальные студенты к лекции о видах любви со слайдами (если не ошибаюсь, этот анекдот ещё не придумали — надо будет потом рассказать). Но это я отвлёкся. И в незначительную лакуну моего выступления вклинился Леший.

— Так с энергией у нас всё нормально, а к концу осени как раз мэллорны в силу войдут. Можно будет на версты четыре вокруг вечное лето устроить и ещё энергия останется. В чём проблема то?

— А проблема как раз в том, что хумансы научились летать с помощью своих тарахтелок. И с воздуха описываемый дворец с парком для выгула принцесс будет виден — да я даже сравнить не знаю с чем. Громадное пятно летнего леса посреди заваленной снегом Чащи, конечно 'очень незаметно' с воздуха, просто вершина маскировки.

— Глава, ну и что? По земле они всё равно к нему не подойдут, да пусть хоть сто лет вокруг круги наворачивают.

Мои надежды, что в разговор вклинится старшина или Сергей всё же оправдались. Сергей оказался быстрее. Или наглее — пока не понял.

— Правильно Ссешес говорит, демаскировка будет полная. Что по земле не подойдут, так эскадрилья штурмовиков за час любой дворец по камешку раскатает. А если тяжёлые бомбардировщики прилетят, то тут всё перепахано на метр в глубину будет. Так что дворец — это конечно хорошо, но глубокая землянка гораздо лучше.

Глава 4

Приказ НКВД СССР?00237 о мероприятиях по обеспечению секретности использования медикаментозного состава 'Зелье кошачьего глаза' лётчиками ночных эскадрилий

Москва. 24 июля 1941 г.

Сов. секретно

Содержание:

о мероприятиях по обеспечению секретности использования медикаментозного состава 'Зелье кошачьего глаза' лётчиками ночных эскадрилий

№ 00237

24 июля 1941 г.

В целях обеспечения секретности использования медикаментозного состава 'Зелье кошачьего глаза' лётчиками ночных эскадрилий приказываю:

Начальнику Особого технического бюро НКВД майору Государственной Безопасности В.А. Кравченко:

1. С целью дезинформации противника разработать и установить на самолёты прибор якобы предназначенный для ночных вылетов.

2. Разработать комплекс мер для создания видимости особой важности прибора (охрана, хранение, установка)

3. Снабдить приборы устройствами самоуничтожения, гарантирующими его практически полное уничтожение.

4. Организовать утечку информации о существовании закрытой лаборатории при институте мозга занимающейся проблемой зрения.

Народный комиссар внутренних дел Союза ССР Л.Берия

Саров С.Г. 'Ночные лётчики и их роль в Великой отечественной войне', Военное издательство министерства обороны СССР, 1992 г. Избранные фрагменты мемуаров.

23.07.1941

К нам на аэродром в сопровождении двух автоматчиков и одного капитана из НИИ ВВС прибыл майор НКВД — Куров Геннадий Степанович. С начальником нашего тридцать третьего ИАП-а Николаем Ивановичем Акулиным майор имел беседу в закрытом кабинете в течение полутора часов. Всё это время перед закрытыми дверьми кабинета стояли прибывшие с майором два сержанта с ППД. Вечером случилась вторая неожиданность: к нам на полосу приземлилось звено 'Мигов' НИИ ВВС, и в здании штаба новоприбывшим срочно выделили комнату с охраной. 24 июля утром нам на собрании объявили о формировании трёх новых звеньев с участием прибывших вчера лётчиков. И что на время полётов экипажи звеньев переведут в отдельную казарму и полностью запретят общение с персоналом не занятым непосредственно обслуживанием этой отдельной эскадрильи. Как мы догадались — привлечение пилотов нашей части к формированию эскадрильи было обосновано знанием района боевых действий. Лётчики НИИ ВВС хоть и изучили район по картам, но полностью уверенными себя не чувствовали. Вот в то утро я и узнал, что переведён во второе звено вновь созданной на базе нашего истребительного полка особой ночной эскадрильи. Первое что меня поразило — подписка о неразглашении, которую заставили подписать всех наших вновь переводимых пилотов, и техников. Потом каждого из нас (и аэродромный персонал тоже), почти четыре часа песочили особисты. А после них была отдельная медкомиссия, промурыжившая нас до глубокого вечера. За этот, показавшийся нам бесконечным день, была провёрнута гора организаторской работы. Фактически эскадрилья была сформирована с нуля за неполных восемь часов. Для её организации не жалели ни людей, ни средств. На обслуживание особой эскадрильи раздёргали БАО. Вдобавок против всех норм и правил были выделены мотористы, оружейники и прибористы и всё это для обслуживания одной эскадрильи. В кратчайшие сроки были выделены помещения для отдельной столовой и для дополнительной охраны в виде двух рот автоматчиков. Всех пилотов, включая новоприбывших, поселили в отдельную казарму и запретили покидать расположение части.

Уже вечером, после медкомиссии, нам на собрании в присутствии капитана НИИ ВВС и майора Курова, теперь являвшегося нашим куратором, наконец объяснили к чему такой уровень секретности.

Оказывается, на базе нашей эскадрильи будет проходить войсковые испытания новый секретный химический состав, дающий возможность безо всяких приборов видеть в темноте.

Тем же вечером под присмотром врачей весь лётный состав эскадрильи принял микстуру. Нам раздали мотоциклетные очки с затемнёнными тёмно-синими стёклами, рассадили по стульям и выдали рекомендации по дальнейшему поведению на период приёма препарата: Днём и в освещённых помещениях находиться только в затемнённых очках. Ни в коем случае не пытаться смотреть на солнце и осветительные приборы в период действия препарата.

Эскадрилья переводилась на полностью ночной образ жизни. Контакты с любыми людьми извне запрещались. Запрещались даже разговоры и общение с охраной и персоналом БАО. Общение с техперсоналом допускалось только в присутствии охраны. Посадка самолётов, даже при технической неисправности или боевом повреждении разрешалась только на нашей полосе. На период проведения испытаний использование парашютов запрещалось, и они изымались — так что первое время мы летали без них. После беседы с особистами нам стало понятно одно, что в случае угрозы плена — лучше застрелиться самим. Так будет лучше для всех, потому что если тайна этого состава уйдёт к немцам, то их ночные бомбёжки столицы усилятся, а их результативность возрастёт.

Через несколько минут после приёма наступила небольшая дезориентация. Потом начались странные изменения в окраске окружающих предметов. Лично меня особенно поразил цвет ремней портупеи — они внезапно стали розовыми. Довольно тёмное помещение, в котором нас собрали, освещённое только одной керосинкой, внезапно начало светлеть. Даже не так — не светлеть. Места, ещё недавно покрытые густой непроглядной тенью, теперь стали видимы из-за того, что тени, щедро заполнявшие помещение потеряли свою насыщенность и стали серебристо-прозрачными. Кроме этого все находящиеся в помещении внезапно начали светиться насыщенным красным светом. Впрочем, мои руки и видимые части тела тоже светились. А находящаяся на столе перед нами керосинка засияла как прожектор. И у меня, и у остальных испытуемых глаза очень быстро приспособились к новой чувствительности и странностям в освещении. Как нам объяснили находившиеся рядом медики, на период действия препарата глаз человека начинает воспринимать невидимое инфракрасное излучение, и возрастает чувствительность к световому излучению видимого диапазона. Также происходит процесс изменения зрачка, что хоть и позволяет более быстро приспосабливаться к изменению освещённости, но немного сужает поле зрения пилота. Кто-то из медиков НИИ ВВС, сейчас уже не помню кто — да и не представлялись они поначалу, высказал мысль о том, что своим действием препарат на голову превосходит испытываемые микстуры на основе белладонны. Те вызывают лишь расширение зрачка и увеличение количества проникающего к глазному дну света, но не позволяют работать в условиях переменного освещения. Также при их использовании сильно теряется острота зрения. В довершение своих слов он попросил включить свет. Вспыхнувшие под потолком ещё недавно слабые электрические лампы залили помещение почти нестерпимым голубым светом. Инстинктивно я зажмурился, но это не помогло, так как свет лампочки продолжал пробиваться даже сквозь веки. Лишь натянув очки, я смог чуть приоткрыть глаза. Даже в очках окружающий свет был очень ярок, а без них он просто физически приносил боль. Через некоторое время глаза несколько приспособились к освещению, но всё равно по отзывам лётчиков, столь яркий свет вызывал раздражение, и поэтому было ощущение, что в глаза порошило пылью. Видя наше состояние, электрическое освещение в комнате отключили, оставив его только в коридоре за закрытой дверью. Тогда мы ещё не знали, что стали первыми испытателями не просто фармацевтического препарата, а первого препарата с магической составляющей.

После приёма препарат действовал ещё двадцать часов, а вылеты у нас были каждую ночь и не по одному разу. Поэтому довольно быстро сложилась следующая система приёма препарата: за час до конца светового дня нас будили, потом были процедуры и медосмотр, на котором мы и принимали препарат или зелье, как иногда шутили медики. Довольно быстро, из-за изменившегося в результате приёма зрачка, препарат стали называть зельем кошачьего глаза. А весь лётный состав нашей эскадрильи прозвали котами из-за вытянутых вертикальных зрачков. А за глаза ещё и мартовскими…

У препарата обнаружилась ещё одна неприятность, о которой нас не предупредили медики — зелье абсолютно не сочеталось со спиртным, так как вызывало длительные головные боли и световые пятна перед глазами даже при приёме спиртного в незначительных дозах. От курения вначале тоже пришлось отказаться — огонёк папиросы, находящийся непосредственно перед глазами, слепил не хуже прожектора. Некоторые, правда, пытались пользоваться длинными мундштуками, но это быстро сошло на нет, после изобретения одним предприимчивым лётчиком, так и оставшимся неизвестным, способа курить 'через картонку'.

Первый тренировочный полёт в ночь с 24 на 25 прошёл без эксцессов. Уже знакомые нам красноватые силуэты техников и охраны светящиеся кожухи моторных отсеков и красивые мерцающие в серебристой темноте шлейфы выхлопных газов. Привычная предполётная суета, расцвеченная для нас теперь новыми красками.

На двигатели в срочном порядке были установлены специальные глушители трубчатого типа, под кожухами которых выхлопные газы охлаждались набегающим потоком воздуха. Это значительно улучшило обзор из кабины. Хороший эффект дала, идея техника Шебарова Ильи. По его предложению кожух моторного отделения был усилен дополнительным листом фанеры, закреплённым прямо на кожухе со значительным зазором, с помощью керамических изоляторов от электропроводки и шурупов. Воздушная прослойка, продуваемая набегающим воздухом, значительно уменьшила засветку зрения пилотов от нагретого капота двигателя. И позволила без помех производить прицеливание.

На вводной перед полётом, специалисты из НИИ ВВС выдали свои предложения по поводу тактики, которую необходимо было применять нашей эскадрилье. Во-первых, не гнаться за высотой, так как на фоне неба самолёт будет более заметён для вражеских пилотов. Во-вторых, работаем по прямой наводке ВНОС за пределами прожекторных полей, во избежание ослепления. Центральной идеей предложенной тактики являлся перехват самолётов противника непосредственно на маршруте следования, пока они ещё не вошли в зону зенитного противодействия и не рассыпались на мелкие группы. Главная задача состояла в том, чтобы незамеченными подкрасться в темноте и в упор расстрелять самолёт противника. Благодаря установленным глушителям на моторах и отсутствию опознавательных огней нам это удавалось довольно легко.

Нас особенно порадовали установленные на каждом самолёте радиостанции РСИ-3 'Орёл'. Так что в дальнейшем наводили нас на цель исключительно по данным ВНОС командами с земли. В ночь с двадцать четвёртого на двадцать пятое мы сделали несколько тренировочных вылетов. Так сказать, прилетались к самолётам и потихоньку начали привыкать к ночному виду неба и земли. Как и ожидалось, самолёты в ночном зрении выделялись очень сильно, особенно на фоне ночного неба. При приближении сперва виделась красная точка, которая увеличившись, дополнялась красным силуэтом с хорошо видимым тепловым шлейфом. После обмена впечатлениями от увиденного все сошлись во мнении, что больше всего след горячего выхлопа двигателя похож на фату` невесты. Посмеялись конечно — как же без этого. А потом, как-то к слову пришлось, вот и стали называть ночные вылеты на перехват 'кошачьими свадьбами'. В дальнейшем этот термин плотно вошёл в лётный жаргон, и даже появилась шуточная пословица 'Кот жениться обещал — фриц не понял и упал'. Так что, увидев старлея, бегущего от штаба к лётному полю, техники понимали — «кот» отправляется на «свадьбу».

По просьбе начальника эскадрильи, нам был выделен один 'Тб-3' с наблюдателями для экспериментального определения возможности незамеченными подкрасться в темноте к самолёту. Затеянная после взлёта карусель в полной (для наблюдателей) темноте была строго отрежиссирована на земле. Каждые несколько минут к кружащемуся в небе 'Тб-3' по команде с земли подлетал кто-нибудь из истребителей, а наблюдатели по третьему каналу делились с землёй — заметили они приблизившийся самолёт или нет. По результатам испытаний оказалось, что обычный наблюдатель без применения спецсредств не может заметить самолёт даже подкравшийся вплотную, за исключением нахождения искомой цели в верхней полусфере и при идеальной видимости. В этом случае наблюдатели замечали закрытие самолётом звёзд и обнаруживали его по тёмному силуэту. Обнаружить же самолёт на тёмном фоне земли было практически невозможно. На основании проведённых испытаний была выработана следующая тактика — для обеспечения большей вероятности перехвата, самолёты идут звеньями до района обнаружения врага, а потом расходятся в индивидуальный поиск и охоту. При условии столь малой заметности доработанного ночного истребителя, атака одной цели целым звеном была признана нерациональной. Также на основании проведённых ночных стрельб техперсоналу эскадрильи была поставлена задача срочно доработать стволы орудий пламегасителями и исключить из их БК трассирующие боеприпасы (во избежание засветки зрения лётчиков).

Приказ НКВД СССР?00245 о мероприятиях по организации приёма, содержания и отправки лётчиков ночных эскадрилий совершивших вынужденную посадку в прифронтовой полосе

Москва. 25 июля 1941 г.

Сов. секретно

Содержание:

о мероприятиях по организации приёма, содержания и отправки лётчиков ночных эскадрилий совершивших вынужденную посадку в прифронтовой полосе

№ 00245

25 июля 1941 г.

В целях лучшей организации своевременного приёма, содержания и отправки лётчиков ночных эскадрилий совершивших вынужденную посадку в прифронтовой полосе приказываю:

Начальникам аэродромов, начальникам особых отделов Московского военного округа:

1. При запросе посадки самолётов с опознавательными знаками 5 эскадрильи 33 ИАП принять меры по охране самолёта.

2. По запросу от командования 33 ИАП организовать поиск и охрану места посадки/крушения самолётов, приземления пилотов.

3. Пресекать попытки разговоров с пилотом. Принять меры по сохранению тайны личности пилота.

4. В случае необходимости медицинской помощи обеспечить изоляцию, как пилота, так и медперсонала.

5. Запрещается освещать севший самолёт во время и после посадки, запрещается закатывать в ангар или капонир самолёт, совершивший посадку на вверенном аэродроме. Самолёт укрыть брезентом немедленно.

Народный комиссар внутренних дел Союза ССР Л.Берия

Первый ночной бой запомнился своей сумбурностью. Тогда ещё не была отработана тактика применения ночных истребителей, мы только приблизительно догадывались, какие плюсы и минусы имеем мы в ночном небе. Поэтому в ночь на двадцать шестое июля на аэродроме стояли самолёты с самым различным вооружением. Пушечные 'ЛАГГ-3' с двадцатимиллиметровой ШВАК. Пулемётные с полным набором Березинских двенадцать и семь. И даже один пулемётный 'ЛАГГ' с установленными на подвеску шестью реактивными снарядами. Владельцем данного чуда был мой сосед по комнате Сергей Шамин, на предполётном совещании он чуть ли не грудью встал на защиту своих любимых РС-ов. Дистанционные трубки на них были выставлены на расстояние в сто метров, что, по мнению Сергея, было достаточно для ночного боя с невидящим тебя противником. Впрочем, об этом позже.

Всё началось с сообщения постов ВНОС южнее Звенигорода в деревне Мартьяново, а чуть позже Кобяково о многочисленных шумах самолётных двигателей смещающихся в сторону Москвы. По команде мы выдвинулись на перехват.

На основании информации ВНОС моё звено было направлено в район деревни Чигасово.

Поэтому поднявшись и направившись на восток, мы немного взяли южнее для того чтобы выйти на цель сбоку. Шли на низкой высоте, чтобы избежать обнаружения и иметь лучший обзор неба. Командир всё правильно рассчитал, поэтому нам удалось подкрасться к группе 'Не 111' незамеченными. Впрочем, называть это построение группой можно было только условно. В условиях практически полной темноты самолёты противника рассыпались в небе широким фронтом, всего мы насчитали семнадцать сдвоенных красных пятен, крадущихся на высоте в сторону нашей столицы. На фоне холодного ночного неба моторы бомбардировщиков буквально сияли теплом. Только в этот момент мы наконец поняли, что такое безоговорочное превосходство над противником. Все эти вражеские самолёты несущие смерть на спящий город были как на ладони. Нам оставалось только прихлопнуть этого кровожадного зверя. Набрав высоту, мы заложили вираж и, разойдясь в стороны, зашли в хвост самолётам противника.

Я пристроился к облюбованному мной «Хейнкелю» чуть сзади и сбоку. В темноте ночного неба двигатели бомбардировщика сияли кострами, оставляя за собой мягкий красный шлейф тёплого воздуха. Также на контуре самолёта выделялись мерным свечением остеклённые кабины, и небольшие струйки тёплого воздуха вырывались из пулемётных амбразур. Но рассматривать врага не было времени — в наушниках прозвучала команда «Огонь! и пальцы привычно нажали на гашетку. Корпус моего 'Лага' затрясся от уже ничем несдерживаемой мощи четырёх пулемётов и авиационной пушки. В окружающей темноте летней ночи вдруг стало видно, что количество красных тепловых струй стелящихся за самолётом врага резко увеличилось и на поверхности его обшивки стали загораться и гаснуть яркие цветы разрывов. Немного качнув ручку управления, я добился того что линия разрывов прошла по правому борту и упёрлась в основание двигателя. Яркая вспышка и громадный язык пламени, рванувший за самолётом, внезапно ослепили меня, поэтому резко сбросив обороты двигателя, я отвернул в сторону. В полукилометре от меня в воздухе медленно гас гигантский шар огня — судя по радостным воплям Сергея в шлемофоне, его затея с РС-ами себя оправдала. Проследил взглядом свою недавнюю мишень, неудержимо несущуюся к земле, и стал выбирать следующую.

Мы работали как слаженный неуловимый оркестр смерти. Вылетающие из темноты, обрушивающие очередь за очередью в панически отстреливающиеся в пустоту самолёты врага и исчезающие во тьме. Тогда нами полностью завладел азарт, и мы мстили, мстили за всё — за разрушенные города и сёла, за страх и слёзы детишек с ужасом ждущих налёта вот этих ещё недавно гордых собой тевтонских ястребов. Сбив четыре 'Хейнкеля' и хорошо пройдясь огнём ещё по пятерым, мы заставили оставшихся в панике поспешно высыпать бомбы и лечь на обратный курс, форсируя моторы. Закончившийся боезапас вынудил нас прекратить преследование. Связавшись с землёй, мы рванули к родной бетонке. Приземлившись, даже не стали вылезать из кабин — в наушниках уже звучала новая цель, и стук сердца подпевал звуку мотора. Потом были другие сражения, другие битвы, но никогда раньше и позже этого боя я не ощущал себя настолько живым и всемогущим. Мы были соколами — соколами Сталина и нашей Советской Родины без устали и пощады рвущими в небе над Москвой вражеское вороньё.

ПРИКАЗ НАРОДНОГО КОМИССАРА ОБОРОНЫ СОЮЗА ССР

ПО ПРОТИВОВОЗДУШНОЙ ОБОРОНЕ г. МОСКВЫ

№ 249

26 июля 1941 г. г. Москва

В ночь на 26 июля немецко-фашистская авиация пыталась нанести удар по Москве.

Благодаря бдительности службы воздушного наблюдения (ВНОС) вражеские самолёты были обнаружены, несмотря на темноту ночи, задолго до появления их над Москвой.

На подступах к Москве самолёты противника были встречены нашими ночными истребителями и организованным огнём зенитной артиллерии. Хорошо работали прожектористы. В результате этого более 200 самолётов противника, шедших эшелонами на Москву, были расстроены и лишь одиночки прорвались к столице. Возникшие в результате бомбёжки отдельные пожары были быстро ликвидированы энергичными действиями пожарных команд. Милиция поддерживала хороший порядок в городе.

Нашими истребителями и зенитчиками сбито по окончательным данным 37 самолёта противника.

За проявленное мужество и умение в отражении налёта вражеской авиации ОБЪЯВЛЯЮ БЛАГОДАРНОСТЬ:

1. Ночным лётчикам-истребителям Московской зоны ПВО;

2. Артиллеристам-зенитчикам, прожектористам, аэростатчикам и всему личному составу службы воздушного наблюдения (ВНОС);

3. Личному составу пожарных команд и милиции г. Москвы. За умелую организацию отражения налёта вражеских самолётов на Москву ОБЪЯВЛЯЮ БЛАГОДАРНОСТЬ:

Командующему Московской зоной ПВО, генерал-майору Громадину.

Командиру соединения ПВО генерал-майору артиллерии Журавлёву.

Командиру авиационного соединения полковнику Климову.

Генерал-майору Громадину представить к правительственной награде наиболее отличившихся.

Народный комиссар обороны Союза ССР И. СТАЛИН

Уже под утро в штабе нас ждал разбор полётов.

По результатам этой длинной и кровавой ночи эскадрилья недосчиталась двух самолётов. Причём оба самолёта были потеряны из-за слишком близкого расстояния между самолётом и целью при взрыве атакуемых бомбардировщиков противника.

По неподтверждённым итогам ночного боя одна наша эскадрилья сбила одиннадцать самолётов противника. Причём один из них с помощью РС-ов. Практически все лётчики отметили необходимость увеличения боекомплекта бортового оружия, так как применяемая тактика позволяла проводить многократный перехват целей. Количество заходов сдерживалось только размером БК. В целом итоги боя в ночь на двадцать шестое июля были признанны положительными.

Результаты ночного применения снарядов РС-82.

Всего за период с 26 июля (день первого ночного вылета самолётов с заряженными РС-82) по 15 августа 1941 г. особая ночная эскадрилья под командованием капитана Н.И.Звонарева совершила 19 боевых вылетов и участвовала в двенадцати воздушных боях, применяя РС-82, и в шести боях, применяя пулемётный огонь.

По данным командного пункта полка и данным наземных войск группой ночных истребителей специальной ночной эскадрильи было сбито 7 немецких самолётов. В число сбитых самолётов не включены коллективные победы, которые были добыты в бою на пулемётах совместно с самолётами, вооружёнными только пулемётами.

По маркам число сбитых самолётов противника выглядит так: истребителей Messerschmitt Bf.110

— 1 шт., бомбардировщиков He-111 — 3 шт. и Ju 88 — 3 шт.

В воздушных боях израсходовано 72 снаряда, что в среднем составляет 10,02 снаряда на один сбитый самолёт. Общий расход снарядов РС-82 составил 104 шт. (32 снаряда израсходованы для учебных целей).

Выводы:

Из опыта боевого применения снарядов РС-82 на ночных истребителях особой эскадрильи против немецкой авиации при воздушной обороне г. Москва были сделаны следующие выводы:

1. Применение реактивных снарядов РС-82 в ночном воздушном бою против истребителей и бомбардировщиков себя частично оправдало. По сравнению с другими средствами, снаряды оказались наиболее мощным видом авиационного вооружения, но не обеспечивали безопасность использования, вызывая засветку зрения пилотов. Это частично исправляется предложенным старшим лейтенантом С.Г. Шаминым способом стрельбы с разворотом, при котором выхлопы от РС заслоняются телом самолёта и минимизируется засветка. Но даже при применении данного метода время засветки довольно значительное и запуск РС требуется согласовывать по радиосвязи с другими самолётами звена.

2. В воздушном бою на минимальных расстояниях применение РС приводит к моментальному разрушению цели и детонации бомбовой нагрузки, что позволяет в полой мере использовать эффект внезапности. В связи с этим не рекомендовать слишком сближаться с целью, во избежание повреждения собственного самолета.

3. Наивыгоднейшим методом стрельбы следует считать стрельбу залпом. Стрельба по одиночным самолётам нерациональна. Трубку следует устанавливать шкалой с шагом 0,2 с.

5. Наивыгоднейшим подразделением самолётов, вооружённых РС-82, считать звено трехсамолетного состава на одну эскадрилью истребителей с обычным вооружением. Наиболее рациональная дистанция для ночной стрельбы для звена самолётов, при отсутствии установщика трубки на самолёте, равна 400 м.

Несмотря на большое рассеивание РС-82, появление в бою самолётов, вооружённых реактивными снарядами, было встречено нашими лётчиками положительно, т. к. противник, подвергшийся залповому огню реактивных снарядов, впадал в панику и часто самолёты, не подвергшиеся непосредственной атаке, сбрасывали бомбовую нагрузку и ложились на обратный курс.

За успешные боевые действия на самолётах с новым видом вооружения капитан Н.И.Звонарев был награждён орденом Красного Знамени. Боевых наград были удостоены и все лётчики особой эскадрильи.»

Глава 5

— Копайте Шура! Копайте! Всё что выкопаете — ваше. — Дроу, бурча себе под нос примерно такие жизнеутверждающие слова, всё ожесточенней всаживал лопату в сочащийся влагой болотный грунт. Вот так и низвергаются к свету все романтические представления о магии. Казалось бы, что заставляет горбатиться в узком неудобном коридоре с самодельной деревянной лопатой, колдани чем-нибудь посильнее и вуаля — столь ненужный грунт сам собой покинет наше новое подземное жилище. Но тут такое дело — затраты на вынос грунта магическими средствами гораздо выше чем если просто выкопать всё вручную, да и заклинаний способных справиться с таким объемом, не повредив при этом стены резиденции, не знал никто из присутствующих. Правда человеческая часть коллектива вообще никаких заклинаний не знала, а три индивидуума из нечеловеческой части интересовались исключительно возможностью по уши извозиться в выкапываемом грунте и как следует попытаться погрызть лопату, ведь если все по очереди с ней возятся, и самое главное — не дают ее погрызть — значит, она очень вкусная. Непосредственно в выносе грунта были задействованы все бойцы небольшого партизанского отряда. Да и сам процесс был организован довольно непривычно на взгляд присутствующих хумансов. Никаких носилок, никаких ведер или тем более корзин. Всего лишь деревянная лопата и расстеленный за землекопом брезент с привязанными за углы веревками. После того, как на нем образовывалась внушительная куча земли, брезент вытаскивали, и грунт аккуратно рассыпали по окружающей местности. Уже на следующий день, не без помощи Духа Чащи, окружающая трава выглядела совсем не потревоженной.

И так день за днём. Пять дней, за которые было выкопано почти сто кубометров грунта, сломано или сгрызено семь лопат и отдавлен один чрезмерно любопытный хвост. Вечером пятого дня, при очистке одной из малых каморок, Сергей обнаружил странную находку — везет вообще парню на различные находки — то Дроу, то вот это…

…

— Командир! — Скорее сюда! — Гулко донеслось из тоннеля и отвлекло меня от аккуратного приклеивания оперения на древко стрелы. Все же примотанное оперение не особенно надёжно и стрела с ним гораздо менее точна, чем с хорошо приклеенным. А уж варить костный клей научился еще в детстве, да и по прочности он не уступает даже суперсовременным. Единственно — варить надо порядком, да и застывает он долго. Аккуратно отложив щепочку, которой промазывал место прилегания оперения, Ссешес двинулся в сторону входа в подземелье. Его очередь копать должна была наступить еще не скоро, и поэтому он в лучших традициях следовал замечательному принципу — 'Лучший отдых — смена деятельности'.

…

— Ох, ни бобра себе! — В задымленном самодельными факелами помещении, дополнительно немного освещаемом слабым отблеском света из вентиляционной шахты, куда и уходил основной чад факелов, столпились все. Как вы догадались вентиляционные шахты входили в первоначальный план строительства и были выполнены по той же технологии, что и стены.

— Командир, ты знаешь что это? — с очумевшим видом Сергей тыкал лопатой в свою покрытую грязью находку. Сверкающую в одном месте свежим разломом.

— Хм? А выкапывать поосторожнее нельзя было?

Больше всего находка напоминала хвост. Да! Именно большой пушистый хвост, сделанный из камня похожего на белый мрамор.

— А я что. Тут до меня старшина стенку понизу выбирал. Я только лопатой коснулся, как она и обвалилась. А фигню эту я уже потом из грунта откопал.

Старшина протер рукой находку и задумчиво изрек:

— Хвост. Вроде на собачий похож или на лисий. Тут что статуй какой закопан? Может, еще что найдём?

Приглашающе махнув Сергею рукой, я добавил:

— Копайте Сергей, копайте. Только осторожнее. Так — на всякий случай.

Последовавшие за этой моей фразой двухчасовые раскопки привели к обнаружению комплекта из еще пяти хвостов, такой же сохранности и обломанности. В конце концов, мы всё же откопали, как метко выразился старшина — 'СтатУй'. Статуя сидящей трёххвостой лисы высотой примерно мне по бедро, выполненная из всё того же белого мрамора. Довольно подробная статуя. Фактически неведомый скульптор до последней черточки передал внешний вид зверька и даже умудрился показать навечно застывшее на мордочке выражение, какого-то ехидного любопытства. Мельчайшие волоски, изгибы тела, бугрящиеся под шубкой мышцы, способные в любой момент сорвать изображенное существо в стремительный бег. Статуя как статуя. Следов эрозии не наблюдается. В каком стиле выполнена — тоже никто из присутствующих сказать не может, нет среди присутствующих искусствоведов. На вкус — бяка! Это видно по выражению лица старшины, когда одна из девочек попыталась в лучших драконьих традициях изучить объект методом покусывания. В этом драконы, оказывается, роднятся с акулами — те тоже интересующий их предмет сперва от чрезмерного любопытства кусают.

С учетом позднего времени суток и того знаменательного факта, что из-за этой находки мы пропустили ужин, статуей решили заняться завтра с утра — всё равно никуда не денется, да и утром можно будет Духа Чащи попытать на предмет археологических находок. Зря я тогда отмахнулся от его слов о том, что в холме что-то закопано, но тут и меня понять можно было — в тот момент мне только исторического экскурса не хватало, все мысли были заняты реализацией проекта. Впрочем, долго обдумывать данную проблему у меня не получилось. Поужинав и на автопилоте допив чай, я удалился в объятия морфея — уж слишком насыщенными физической работой были эти пять дней. Вкалывали как ломовые лошади и поэтому от усталости к вечеру буквально валились с ног.

Утро порадовало замечательной погодой и легким ветерком. Сооруженные вокруг костра навесы из лапника, под которыми посапывали партизаны, были мокрыми от росы. Она серебрилась на траве мелкими бесчисленными алмазами, отражающими лучи утреннего солнца. В общем — довольно противное зрелище — холодно, просыпаться не хочется, но неудержимое любопытство толкает на подвиги. Уж слишком сильно заинтересовала меня вчерашняя находка. И слишком много вопросов роятся в моём мозгу: Откуда? Кто смог сделать такую подробную скульптуру? Почему она была закопана? Нет — конечно можно подождать когда к полудню на чай зайдёт Дух Чащи и выяснить всё интересующее у него. Но — тут есть одно но! Возможность разговора будет только через примерно шесть часов. Поэтому, неохотно поднявшись и закутавшись в плащ, еще нагретый после сна, я двинулся в сторону подземелья. Все же красиво Леший умеет оформлять местность — такую лужайку увидишь не перед каждой дачей олигарха.

Темно-серое оплавленное кольцо входа, окруженное колышущимся зеленым морем травы, манило меня как валерьянка кота. А вдруг там еще что-нибудь кроме статуи? Мы же ведь вчера даже ничего не осматривали, слишком уставшие были. Воображение, разгоряченное любопытством, уже рисовало скрывающиеся под слоем грунта кучи золота, драгоценных камней и почему-то компьютеров. Все же происходящие вокруг события конечно поддерживают психику в тонусе, но информационный голод ощущается. Даже газет нет. Не говоря уж о книгах и интернете. Спускаясь по наклонному тоннелю, я умудрился перебрать все возможные айтишные железяки от которых я бы сейчас не отказался и пожалеть о несбыточном. Что стоило взять на игру свой любимый ноут? Так нет — идем надолго, заряжать негде — зачем брать лишнюю тяжесть. Блин! У меня там только одних справочников и научной литературы было на хорошую библиотеку, не говоря уже об игрушках и музыке с фильмами. Эх! — С такими нерадостными мыслями об утерянных возможностях, я вступил под свод центрального зала и застыл в немом удивлении. Впрочем быстро переросшем в бурные комментарии. Значит, пока я спал — кто-то из моих вояк умудрился спереть статую. Отломанные хвосты, как валялись так и валяются. Вон в углу белеют чуть присыпанные песком — их вчера Сергеич чтобы не мешались переложил. А вот грунт вокруг перекопан — значит, этот кто-то не только украл каменную лисицу, но и, проверив окружающий грунт, мог поживиться всем, что могло тут скрываться.

Свет! Свет его побери! Как ребёнка! Из-под самого носа! Кто — кто это мог быть? Мои? Так я не слышал, чтобы кто-нибудь поднимался ночью. И как назло — поверив утверждениям Духа Чащи, ночью мы уже два дня не дежурили. А если?…

Размытая фигура в наброшенном на плечи плаще, сверкающем в полутьме подземного коридора черной шелковой подкладкой, стремительно двигалась к выходу. Широко распахнутые красные глаза на гордо вскинутом черном лице с застывшей на нем злой презрительной гримасой, развевающаяся, чуть всклокоченная после сна непослушная грива белых волос и леденящее кровь шипение переходящее временами в рычание — valsharen Ril'lintar обдумывал происшествие…

В это самое время проснувшиеся злые красноармейцы учиняли глобальный шмон в лагере, периодически кидая косые взгляды на старшину с его чешуйчатой троицей.

А всё началось с того, что подхватившийся раньше всех Сергей увидел, что в мешках и ящиках с честно нажитым добром кто-то очень сильно покопался. И не просто так — аккуратно, по-тихому покопался, а наоборот. Некоторые мешки порваны, содержимое раскидано по поляне, остатки вчерашнего мяса, которым и предполагалось завтракать, доедены. В общем, если кратко, то утреннее солнце осветило картину чем-то похожую на два переезда, четыре пожара или один приезд свекрови (ну или тёщи — кому что ближе). Судя по многочисленным следам зубов и явно нечеловеческому прикусу — это явно были не немцы и не выползшие ночью из болота оголодавшие окруженцы. Сделано всё было без малейших сантиментов, тихо и планомерно. Об этом говорили следующие факты: была обследована вся поклажа без исключения, никто не проснулся — включая драконов. Впрочем, если придерживаться логики — то они-то как раз и были первыми подозреваемыми в этом акте вандализма.

Поэтому передвигаясь по лагерю и собирая вещи, бойцы то и дело бросали косые взгляды на чешуйчатых сорванцов, уж слишком ярким было воспоминание о недавнем драконьем пиршестве, закончившем бренное существование запасов копченой лосятины. Чувствуя взгляды и эмоциональный фон, дракошки облепили старшину и осторожно выглядывали из-за 'мамы'. Попытки старшины доказать невиновность питомцев натыкались на осуждающие взгляды окружающих.

— Ребята, ну не они это! Не они! Я уж спрашивал, да и после вчерашнего ужина они как налопались, так всю ночь рядом со мной и спали. Ночью никто даже на горшок не захотел. А вот теперь хотят, и есть тоже хотят.

Как будто про себя, но так чтобы услышали окружающие, молчаливый обычно Геннадий буркнул:

— Проглоты, ночью все мясо съели. А теперь еще есть хотят.

Нагибающийся в этот момент за скомканными гимнастерками Юра добавил:

— Вот мелочь гадская, ну сожрали мясо, так на хрена мешки грызть и все раскидывать?

Встряхнув гимнастерку он осмотрел ее со всех сторон и нехотя добавил:

— Хоть вещи не порвали. Видно остатки совести еще есть.

В общем, накал эмоционального фона на стоянке отряда присутствовал. И причем самый неприятный тип накала — когда обвиняемая сторона уверена в своей невиновности, а обвинители стопроцентно уверены в обратном. Перчинку к ситуации добавляло то, что виновником выступало начальство и одновременно самый уважаемый человек в команде. Ведь чешуйчатые сорванцы уже давно воспринимались окружающими как дети старшины. И ништо что разговаривать не могут — смышленые да понятливые, когда к ним обращаются понимают, правда попроще говорить надо. А за детские проказы испокон веков родители отвечали…

Всё то же утро 26.07.1941 г. Ссешес Риллинтар

Разговор на повышенных тонах я услышал, еще не доходя до стоянки. Хм? Неужели тот неведомый вор, утащивший у меня из-под носа древнюю тайну, запах которой не давал мне спокойно заснуть этой ночью, не успокоился и дополнительно решил нас просто ограбить? И как он умудрился всё так быстро провернуть, никого при этом не потревожив? Когда я поднялся, всё в лагере было спокойно, а сейчас — если судить по комментариям бойцов там творится полный бедлам. Выйдя на поляну и кинув строгий взгляд в сторону раздухарившихся комментаторов, я добился благословенной тишины. В мозгу при этом подобно сумасшедшим синицам бились сразу несколько мыслей: Промежуток между моим уходом и подъемом личного состава был максимум тридцать минут. Как можно умудриться за это время провернуть такой глобальный шмон? Почему никто не проснулся? Первоначально в голове звучал и третий вопрос — неужели это дракончики постарались? Но присмотревшись к ближайшему порванному мешку, я отбросил эту мысль — на земле валялся кусок мыла с явным отпечатком зубов. Причем тот кто его грыз имел размер челюсти превышающую таковую у дракончиков в несколько раз. Тут поработал кто-то с более крупной пастью. И кстати размеры этой пасти мне знакомы. Ну что ж будем спасать старшину от злых наветов окружающих, а окружающих от мордобоя со стороны Сергеича и покусания драконами.

— Так, заканчивайте брить дварфа! Вот лишь бы только поругаться, ведь вроде глаза на месте, посмотрите сюда — неужели не видно, что следы зубов не драконьи?

Нет, всё же народ подобрался хороший — все моментально успокоились, а парни потупились — стыдно видимо стало, что на невиновных детей поклёп наводили. Олег так вообще даже покраснел чуть. Да и старшина сразу воспрял и давай меня вопросами забрасывать:

— Так кто же это? И командир, неужто ты его не видел?

Ну, началось! Где был, что делал — вот любопытный! Не понятно, что ли? Пил, курил и шлялся по падшим женщинам! Что еще можно делать в этой чаще! Правда ни первого, ни второго, тем более третьего тут не наблюдается.

— Кто это? Тут загадка похитрее! Скорее всего, правильный вопрос звучит так — что это? Неужели не догадались, где такую челюсть в последний раз видели? Ну, кто первый догадается? Правда, сушеного слизня не обещаю. Сам бы не отказался.

Всегда было интересно смотреть за изменениями, происходящими на лице человека, который только что совершил для себя находку или догадался о чем-нибудь. Еще в бытность преподавателем любил подсматривать такие вот моменты озарения у студентов — когда лицо разглаживается, а в глазах появляется безграничное удивление окружающим миром и всей сложностью простоты его устройства. Вот и теперь рассматривая выражение лица Сергея, словившего 'У', как сказали бы в Китае, я силой воли гасил на своем лице довольную улыбку — в комплекте с клыками она выглядит не особенно дружелюбно. Зачем пугать окружающих? Через секунду тишины Сергей выпалил:

— Так это что? Статуя? Как такое возможно?

Нет, это просто праздник какой-то! Теперь в состояние полной прострации скатились все окружающие, кроме драконов, тем ожившей статуей больше — ожившей статуей меньше, если она невкусная (а она невкусная — вчерась пробовали) то и хрен с ней. Как такое возможно — как такое возможно? Тьфу! Блин, да если бы я знал, как такое возможно. Единственное предположение, которое возникает в голове звучит слишком фантастически.

Всё то же утро 26.07.1941 г. Сергей Корчагин

Стоим мы, значит, как молнией прибитые, а Ссешес и говорит:

— Вероятнее всего мы с вами вчера умудрились откопать голема. Причем не стандартного, а скорее всего экспериментальную разведывательную модель. За это утверждение говорят следующие факты: бесшумность и успешность проведенной акции, чрезмерное любопытство сразу после пробуждения. Все это указывает на наличие развитого интеллекта, высокую подвижность и координацию движений.

Тут Сергеич добавляет свои пять копеек:

— Так это что вообще — живое? И отчего проснулось?

— Старшина, не о том ты думаешь. Вопрос надо было задавать таким образом — почему все здесь находящиеся живы? Если это всё же разведывательно-диверсионный голем, то лежал он тут с еще тех времён. А за десять тысяч лет, кристаллы-накопители с занесенной в них поведенческой программой должны были стереться, даже просто от старости. Особенно в условиях почти полного отсутствия магического фона. А со стертой поведенческой моделью у голема остается только одно любимое занятие — крушить всё вокруг. Вот мне и интересно, почему я вижу вас живыми, а не в виде фарша и требухи на деревьях?

Страшно стало, до мурашек. Как подумал, что ночью пока спали, это мертвенное холодное изваяние вокруг ходило, аж передернуло — если оно мешки от любопытства рвало, то ведь могло тем же макаром нас загрызть. Страх-то какой. Это что теперь делать? Тут даже если ночью караулить — так оно же каменное. Что ему наши пули? Вот это надо срочно и выяснить:

— Командир, что делать, если оно на нас нападёт — например, сегодня ночью?

— Ну, судя по отломанным хвостам, голем сделан из довольно хрупкого материала. При попадании пуль из вашего оружия должны будут откалываться довольно значительные куски. Также можно просто использовать винтовки, как дубины — результат должен быть. Кстати, Сергеич, что-нибудь пропало?

— Только еда, остатки вчерашнего мяса — килограмм десять. Костей тоже нет.

— Хм? Голем питающийся органикой? Как? Кремнийорганика? Зачем? — ушедший в глубины своих размышлений командир говорил всё тише и тише — Если только восстановление отломанных частей? Хм? Универсальный разведывательно-диверсионный голем с возможностью саморемонта в тылу врага? Так, примерно понятно!

Повернув голову в мою сторону, Ссешес выдал результаты своих размышлений:

— Я вроде догадался, почему вы все живы. Если бы не ты, то без трупов бы не обошлось.

— Не понял — а я тут при чем?

Тут ребята тоже вклинились и чуть ли не хором спросили:

— Давай Серега, колись!

А я что? Стою, глазами хлопаю. Когда это я умудрился всех спасти? И чем?

— Ну так вот! Когда Сергей вчера голема откопал, он умудрился отломать от него немало кусков. Но думается, это вас и спасло. Он был больше заинтересован в своем ремонте, чем в ваших жизнях. Да и подозрение у меня, что клыки и когти у него не основное оружие. Повезло нам, что Серега ему хвосты пообломал.

Меня от таких слов аж в пот бросило. Да если бы я знал, я бы эту статую вообще на куски разбил бы. Вот уж пронесло, как пронесло. А если бы я копал аккуратней? После того, как командир с Лешим генератор свой запустили, тут в округе этой странной энергии, которую командир магией зовёт, прибавилось. И уж в целом виде эта статуя, да при подпитке от генератора, от нас бы мокрого места не оставила. Только эти мысли у меня в голове полностью улеглись, да я чуть успокоился, как из глубины леса раздались выстрелы.

Ссешес сразу чуть ли не с рычанием разразился очередью команд:

— Старшина, Юра хватайте по пулемету и на правую сторону поляны, будете прикрывать отход. Драконов в подземелье и если твои питомцы хоть на миг оттуда свои чешуйчатые задницы покажут, я за себя не ручаюсь. Гена, на тебе гранаты, пристройся чуть сбоку и чтобы пока враги не залягут, я от тебя даже писка не слышал. Олег — радиостанцию, котелок и припасы — бегом собрал, руки в ноги и в подземелье. Замаскируешь вход и сюда, хватаешь пулемет, он будет лежать вон под тем деревом, и с фланга огонь на подавление короткими очередями. Будешь садить в мать Тьму, как в гномью задницу — лично порву…

26.07.1941 г. Ссешес Риллинтар

— Мать — мать — мать — мать! Ректора вашего через двадцать два оборота и в центр мирового равновесия! Блин, доверился Лешему! Вот, получите, распишитесь — подарок в виде неизвестного количества немцев. И видимо кого-то гонят. Выстрелы с каждой секундой приближаются к нам. Как будто по ниточке идут, или им кто тропинку вытоптал. Так ладно — собрался! Расклад такой: уж если эти гады идут прямо на нас и идут очень быстро, судя по приближению выстрелов, то на поляну они выскочат не задумываясь — в горячке погони не такую хрень люди творят. Как только они высунутся из зарослей и пройдут хотя бы несколько шагов, по ним, как договорено, ударят старшина и Юра с двух стволов. 'MG-34' машинка надежная и жутко скорострельная. Девятьсот выстрелов в минуту — это внушает. Допустим, по ленте они высадят. Расчет такой: как только пулеметы захлебнутся, их командир обязательно должен подать сигнал к атаке — это единственный способ для него избежать дальнейших потерь. И вот в этот момент фланговым огнем по немцам должен отработать Олег. А другой фланг… Точняк!

Метнувшись к мешкам, я подхватил одну из сэкономленных 'лягух' и понесся на противоположный фланг, одновременно доставая из разгрузки кусок лески. Вот замечательные кустики, как раз. Растягивая леску, привязанную к комлю небольшой березки, я отбивался от мыслей, бродивших в моей голове. Ну, скажите мне, какая сейчас разница может или не может существовать голем такой сложности? Даже в Мензоберранзанской академии магии о таких разработках никто даже не помышлял. Светлые? Да они всё больше живыми организмами занимались. Дварфы? Так они в магии, кроме рунической, профаны полные. Может, эти атлы и до големов с программой додумали? Собрали, значит, такой магический аналог компьютера и учудили Искусственный интеллект. А потом прикопали на всякий пожарный — или того хуже он сам удрал и прикопался. В Японии, конечно, еще таких не делали, но всё к этому шло. Ссвет! На хрен мне эти големы… Тут сейчас стрелять будут, а я о фигне какой то размышляю.

Быстро протянув вторую леску, выше первой на десять сантиметров, я связал их вместе и закрепил на взрывателе. Потом аккуратно вытащил предохранительную чеку. После чего резво побежал к своим ребятам.

К тому времени, как я разобрался с минированием, вещи уже были оттранспортированы, поляна почти прибрана, а бойцы уже пристроились на своих местах. Особенно меня порадовал Сергей, умудрившийся вспорхнуть со своей винтовкой, от щедрот капитана обзаведшейся 'Брамитом', в развилку вершины довольно густой осинки. Во всяком случае, лично я его заметил не сразу. Залез кстати он не высоко — в случае чего спрыгнуть и сделать ноги не составит труда. Только добежал до деревьев и стал метаться взглядом в поисках своего лука и колчана (какая-то добрая душа их тоже видимо переместила), как через поляну метнулось что-то огненно-рыжее и закружилось на месте нашего бивуака. Первый же взгляд показал, что это причина наших утренних тревог. Только вот на голема она не походила абсолютно. На поляне, заваливаясь на раненую переднюю правую лапу, металась жутко испуганная лисица. Во всяком случае, отличалась от лисицы она только размерами и целым букетом из трёх хвостов. Хотя я вживую лисиц и не видел никогда. Тявкая и поскуливая от боли, она кружила на поляне и всё больше смещалась в нашу сторону. Ссвет её забери — сейчас ее даже не завалишь — лук черте где, а стрелять — так немцев всполошим. Увидев рядом заинтересованное лицо старшины, высказал всё что я о нем думаю:

— Сергеич, Ллос тебя залюби стенобитным тараном да с песочком! Где мой лук!

— Да вот он, за деревом!

Матерясь всеми словами которые знал, я быстро откинул крышку колчана и схватив бронебойную стрелу натянул лук.

Пока я возился лисица видимо всё же учуяв нас, из последних сил, подволакивая ногу, рванула через поляну. Ну правильно, куда эта сволочь еще могла рвануть! Сзади немцы, спереди и с одного боку мы, а тут как раз одна сторона свободна. Гадство! Ну и черт с тобой — вперед милости прошу на мины. Ладно, а мы пока подождем немцев.

Ждать пришлось недолго. Видимо, что-то наша находка немцам сделала плохого — и сильно. На поляну они выскочили неширокой цепью. Впереди один довольно толстый хмырь с беснующейся на поводке от азарта и возмущения овчаркой. За ним лейтенант и еще одиннадцать лбов. Как и было договорено прошли они ровно четыре шага. Нет, вру — тот деятель с собакой — целых семь. Видимо в начале войны нормальных специалистов по погоням в партизанских лесах у них еще не было. За что и поплатились. Старшина с Юрой дали по-стахановски закурить! Да так, что только клочья мяса летели. С двадцати метров в два ствола, да по полной ленте? Центр строя выкосило только так. Остальные успели упасть. Да и лейтенант вроде бы тоже сам упал, все, что ему предназначалось, словили кинолог и его собака. Вот — залегли сволочи.

После грома очередей заставивших меня зажать обеими руками уши, позорно выронив лук на землю, наступила блаженная тишина. Подхватив лук и заново натянув, я встал в полный рост и принялся внимательно осматривать поле боя. Внезапно с правого фланга донеслось шевеление и, не успел я туда развернуться, как со стороны Сергеевой засидки раздался приглушенный хлопок и шевеление затихло. Нет — свой, отлично замаскированный снайпер с хорошей винтовкой это вещь. А если винтовка еще и автоматическая, так вообще хорошо. Это утверждение подтвердила серия хлопков и несколько вскриков со стороны залегших товарищей.

На четвертом хлопке нервы у оставшихся в живых не выдержали и к ближайшим кустам рванули четыре фигуры в фельдграу, спотыкаясь от усердия. Вот по ним и отработал пулемет Олега. Нет — может он и хороший радист, но отвратный стрелок. Ведь говорил же стрелять короткими — так нет, садит до железки, от души. Судя по попаданиям и падающей листве — мотает его отдачей, как сидорову козу. А эти упыри уже почти в зарослях, для полного счастья взгляд выхватывает лейтенанта, рвущего из кобуры ракетницу. Вот ведь гад! На тебе подарок! Попадание стрелы в основание шеи с такого расстояния — гарантированный труп. Еще одного завалил Сергей, а оставшиеся два всё же добежали до спасительных зарослей. Впрочем, раздавшийся буквально сразу взрыв показал, что бежали они в нужном направлении.

После наступившей тишины, мы принялись за разбор полетов. Олег, как я ему и обещал, огрёб по шее. Причем не от меня — старшина расстарался. Быстро обшмонали трупы и прирезали пару тяжелораненых, причем никто даже не поморщился, видимо довоенный гуманизм уже выветрился из голов. Шмон стоял гигантский. Уж если к этому делу подошел такой апологет Марксизма-Ленинизма, а в частности материалистической диалектики, как старшина — то бедному дроу делать там больше нечего. Если только нервно курить.

Мои хомяки под командованием старшины уже умудрились немцев вплоть до ботинок раздеть и аккуратным штабелем сложить всё нечестно закалымленное, включая даже противогазы. Только вот на хрена они нам? Если я правильно помню, то за всю Вторую Мировую никто химоружием и не баловался.

Чтобы не скучать, побрёл искать свой нож. Хотя надежды на его приличный вид падали с каждым шагом в сторону места подрыва 'лягухи'. Но ничего, нашелся, в комплекте со стаканом от мины. На рукоятке две мощные царапины ну и весь грязный. Пока оттирал и разглядывал, глаза сами собой принялись обследовать окружающее. Вот, например, лежит довольно приличный ботинок. Ногу из него можно и вытащить. Кстати надо потом старшине сказать. О — винтовочка! Н-да… с таким стволом из нее только в небо стрелять, эк его винтом-то скрутило. Интересно, а где второй ботинок? Пойду, поищу. Несколько минут поисков не дали результатов — полный комплект из тел наличествовал, но ботинок левой ноги одного из трупов, как корова языком слизнула. Отчаявшись, я уже хотел двинуться обратно на поляну — тем более что время поджимало, но в последний момент увидел под раскидистым кустом кусочек чего-то яркого. Подхожу и — Ба! Кого я вижу! Вот он, валяется. Правда не ботинок, а наш ночной визитёр и одновременно пропажа. Крупная такая лисица, с хорошую собаку размером, причем вся в крови. Судя по повреждениям, она далеко не ушла и попала под раздачу при взрыве 'лягушки'. Причем, хоть и изранена, но дышит. Хм… пойду всем покажу. Кое-как, стараясь не измазаться в крови, поднял на руки и как стратегический лисоносец последовал к бойцам на поляну. Всё же это не голем. Живое существо, только вот как оно могло превратиться в камень, а потом обратно?

Эх, любопытство — любопытство, какое же ты хорошее чувство. Только вот болеют тобой почему-то все, причем повально. В связи с этим массовым заболеванием к приближающемуся скромному мне и моей находке повернуло свои любопытные носы большинство из присутствующих. Не повезло удовлетворить свое любопытство только Олегу — этот недорощеный Робин Гуд был отправлен в дозор, на предмет обнаружения других немцев. Ведь уничтоженное нами отделение явно было не последним в этом лесу. И другие уже должны подтягиваться к этому месту. Всё-таки нашумели мы знатно. Не пройдя и пары десятков шагов в направлении нашего края поляны, я ощутил странные изменения. Из меня и из окружающей местности кто-то со страшной силой начал тянуть магию. Пытаюсь разжать руки, чтобы сбросить это непонятное существо на землю и чуть не падаю на колени от внезапно накатившей слабости. Внезапно тело лисицы кровоточащее у меня на руках вздрогнуло и забившись в конвульсиях принялось расплываться…

26.07.1941 г. Сергей Корчагин

Носимся мы значит по поляне, под строгим взглядом старшины трофеи собираем. А тут из кустов командир выходит. Довольный, что только не светится. Откуда знаю что довольный? Так у него, когда настроение хорошее иногда уши шевелятся. Вот примерно, как сейчас. Чего бы ему не быть довольным, прёт на руках ту самую лисицу которая на нас немцев навела и, судя по всему, оставила без завтрака. Ну тут всем же любопытно, мы значит только к нему развернулись, я как раз три винтовки которые тащил поудобнее на спину закинул, а то мало того, что кровью забрызганы, так у одной ложе немного пулями задели и щепа даже через гимнастерку колет. А Ссешес, как середину поляны прошел, вдруг пошатнулся и, не выпуская из рук лисицы, начал медленно клониться к земле. Я кидаю винтовки и со всей дури несусь к нему. Мало что с ним произошло? Может его ранили и только сейчас плохо стало. Да и не только я один забеспокоился, все остальные тоже вон подбегают. Подбежал, смотрю, командира трусит, как осиновый листик на ветру. Пригляделся — так это не его. Это у него в руках лисица эта странная маревом подернулась и корчит ее по страшному. Тут как начала она кричать, да хруст раздался, да я такой звук вообще впервые в жизни слышал. Как будто кто-то ткань рвет, только ткань эта из мяса и костей состоит. Слишком уж этот хруст влажный какой-то. Мы даже застыли все от неожиданности и омерзения. А у лисицы под маревом видно, как кости из суставов выворачивает и по-новому прилаживает. И как мясо волнами под этим туманом плывет. И звуки при этом такие, что лично меня тошнить потянуло. С каждой минутой процесс переделки этой странной лисицы все ускорялся и ускорялся. Ощущение было, как будто кто-то в нашей Ковыльской МТС из сеялки трактор собирает или наоборот. Те детали, которые не подходят, безжалостно уродуются и с какой-то нечеловеческой мощью переплавляются в нужные.

А лисица уже даже не скулит. Сперва-то она визжала, потом скулить начала, а теперь вот молчит. Только марево все плотнее становится и волны изменений по телу почти непрерывно прокатывают. Тут Ссешес все-таки на колени упал и вперед завалился. Мы вокруг носимся, Сергеич вообще матом кроет, да так что небу жарко, а что делать не знаем. Тут из зарослей быстрым шагом, почти бегом выходит леший и сразу к командиру. Подошел, руки на плечи положил и застыл, а секунды через две от лисицы этой, как волна какая-то, считай дымный взрыв — марево то сорвало. Леший руки отнял, смотрю Ссешес шевелиться стал. Правда, как скорченный сидел, грудью эту лисицу прикрывая, так и сидит, только у него из-под туловища справа и слева нечто новое виднеется. И что там, что там — то, что я вижу, меня в ступор вгоняет. Юра так тот вообще от удивления рот открыл. Я даже присел пальцем потыкал — действительно ноги. А с другой стороны голова. Правда откинута безжизненно и в полуприкрытые веки видно, что глаза-то закатились. Но дышит, с хрипом и бульканьем каким-то, но все равно дышит. Короче — сидит Ссешес на коленях ссутулившись и грудью закрывает вроде девчонку молоденькую, худющую, как смертный грех. Все суставы торчат, жилки все чрез кожу просвечивают. Ничего не понятно — только что лисица была, а теперь накося — выкуси. Вот так фокус. Командир оклемался смотрю, глаза открыл, откинулся и с удивлением принялся рассматривать бывшую лисицу. Действительно девка. Только молоденькая еще — подросток голенастый. Да и по виду ее не один месяц голодом морили или болела страшно. Что-то чувствую, у меня от такого зрелища щеки заполыхали, стыдно стало не передать как. И ведь интересно. Глаза скосил, мол вроде так — только чуть-чуть рассматриваю. Смотрю, а ребята тоже, как маков цвет, красные стоят. Кстати явно не русская, скорее на китаянку похожа. Ну, тут смотрю, что-то мне глаза мозолит, что-то необычное, чего точно не должно быть. Еще раз оглядываю взглядом — подросток, женского полу, молоденькая очень — лет так тринадцать-четырнадцать на вид. Что ж меня так зацепило? Глядь, а у правого колена командира громадный лисий хвост безжизненно лежит и тянется он, да-да именно туда и тянется. Девка оказывается непростая.

Тут уж я не выдержал:

— Да когда ж этот дурдом кончится-то! То Леший бегает, то магия какая-то появляется, А теперь и Лиса Патрикеевна, точнее её дочка объявилась?

Вскочил, а чувствую, что у меня настоящая истерика случилась. Как схватил меня смех, скрючило — разогнуться не могу. Хохочу как умалишенный. Меня даже окружающие держать бросились. А ведь всего лишь представил вот такую вот Лису Патрикеевну в тех сказках, которые мне дед по детству рассказывал. Значитца у нас теперь только Царевны Лягушки не хватает, Царевна Лисица уже есть. А где у нас Дуб с котом? Хочу на цепь эту глянуть.

Меня кое-как минут через пять отпустило. Смотрю, а девчонку уже в командирский плащ завернули и Ссешес ее поудобнее у себя на коленях устроил. Вот ведь нелюдь, как он так ноги-то сгибает, чтобы так сидеть? Я один раз попробовал — чуть не взвыл.

Сидят значит, а командир Лешему пистон вставляет — мол, кто говорил, что сюда немцы не пройдут? Кто клялся да божился, что всё под замком да надежно? А тот в ответ на девчонку кивает и отбрёхивается:

— Глава, так кто ж знал, что она после пробуждения к немцам-то попрётся, да еще их сюда на хвосте приведет? Да по дурости охранные круги-то сломает. Я после ее художеств, как пчелка вокруг порхал, иллюзии да круги защитные восстанавливал. Всех остальных завернул, а этот вот отряд прям за ней сюда притопал. Видимо в хвосте её магического следа, вот я и не почуял.

Командир на него посмотрел, по-серьезному так, потом глаза на девчонку перевёл и по голове аккуратно погладил. И говорит:

— Значит, нас можно поздравить с пополнением нашей команды. Как хоть этого оборотня зовут-то?

— ВаСю. А насчет немцев — ты глава не беспокойся, границы уже восстановлены, пусть теперь до ледникового периода это место ищут — не найдут. Лишь бы только некоторые личности защиту не ломали.

Старшина тот тоже рядом с командиром присел и девчушку по голове погладил:

— ВаСю? Опять какое-то не русское имя. Эх — откормить тебя девонька надо. Худюща ведь до невозможности.

Глава 6

…

Темно. Темнотемнотемно. Больно. Не больно. Холодно. Холодно и темно. Скользко. Когти скользят. Запах? Земля. Нет, песок. Песок скользкий. Стоп. Свет. Там. Туда. Луна! Фууууууууух. Свет сверху. Пахнет! Гнилая трава, горелый мох, вода. Еда. Еда!!! Тёплый мех, горячая кровь, вкусно…Заяц… нет, далеко…. Люди. Люди?! Сколько??… тихо… спят… тепло… тепло… Запах! Еда! Сильнее… ближеближеближе… тряпка…ещё тряпка…!!!!!!!! МЯСО!!! Да!! Ещё… и тут тоже… мясомясомясо… еда… тепло… Не спать! Не спать, искать. Туда… нет! туда… Ещё люди. Много. Много, ходят. Железо!..ЧТО ЭТО?! КТО?! Зверь?! Мех, дыхание… злость…. Чует меня!!! Заметили!.. Ко мне!!! Нет!..Бегут ко мне!.. Бежать…. Бежатьбежатьбежать… НЕТ! Горячо… горячогорячогорячо… больно… БОЛЬНО…. Бежааааааать….. назад… назад, там спят, тихо…. Ещё… чуть-чуть ещё…. Вперёд… Ай!!!..…….

…

Вот и случилось у нас неожиданное пополнение. Блин! Только вот оборотня нам не хватало для полного дурдома. Особенно — девчонки. Хотя положительная сторона в ее появлении есть — производительность работы личного состава возросла многократно. Пока это рыжее чудо у меня на руках в обмороке валялось, ребята буквально как электровеники носились. Мало того, что под чутким руководством Старшины привели в божеский вид место стоянки — так еще и все тела снесли куда-то за потирающим руки Лешим.

Когда наша добыча проснулась, то первое, что меня поразило, это выражение ее глаз. Такую степень потерянности и отчаянья, сквозящую в них, просто невозможно было представить. Глазами хлопает, лопочет что-то непонятное. Сперва вообще встать порывалась. Кое-как, с помощью Духа Чащи, наметился хоть какой-то прорыв в общении. Девчушка, мало того, что на русском или иллитири ни бум-бум, так она еще оказалось ничего и не помнит. Вцепилась в меня и только извинения бормочет.

Правда, в переводе Лешего. Ну и вдобавок, магию буквально ведрами потребляет. Энергоструктура тела бледненькая, практически вся в разрывах, перекореженная. Как вообще эта ВаСю или, как метко высказался Серега — Василиска, выжила — непонятно! Правда эта тайна перестала быть тайной буквально через мгновение — когда я перевел взгляд на свою ауру. — Ять! Сплошная устаревшая буква русского алфавита! Сплошная Ять! И ВаСю эта и ее методы остаться в живых! Нет — на ее месте я бы поступил точно так же. Если собственной энергетики не хватает, а рядом есть тушка с довольно мощными структурированными энергоканалами — то почему бы и не откусить? От большого немножко — не грабёж, а дележка. Но зачем зверствовать-то? Откусила бы кусок энергоканалов, высосала бы энергии чуток, так какого дварфа структуры замыкать? Мол — дяденька, поработайте батарейкой, пока я счета за электричество не проплачу? Это ты, девочка, зря! К пиявкам у меня отношение отвратное. Ну, ты пока говори, девонька, говори. Вешай окружающим лапшу, а я пока соседского 'козла' от своего счетчика откручивать буду. Должен признать, что голосок оченно даже приятный, щебечущий какой-то. Конечно, в переводе голосом лешего не звучит:

— Недостойная просит прощения у преждерожденных. Но не подскажут ли яшмовые владыки, где недостойная находится? — Голосок жалкий, саму трусит. Я ж ее на руках держу — так от нее и мне дрожь передается. Благо плащ более-менее теплый. Что ж, как имеющий самую большую наглость, буду отвечать:

— Домен Дома Риллинтар. Непосредственно сейчас ты говоришь с главой Дома. Которого очень интересует твое имя и особенности биографии до того времени, как ты проснулась в резиденции Дома.

Эх, как играет! Как играет! Хоть саму шатает, но с ложа из моих рук и колен буквально испарилась. Смирненько так на пятки уселась, закутавшись в плащ чуть ли не до глаз, поклонилась и с выражением полнейшего отчаянья и растерянности выдала, в синхронном переводе Лешего, следующую информацию:

— Недостойная просит прощения, но все что она помнит это какая-то темная нора, в которой она проснулась и голод. Страшный голод, из-за которого недостойная была вынуждена похитить пищу. Придя в сознание и осознав степень своего падения, недостойная устыдилась и снедаемая стыдом удалилась. Но в лесу она натолкнулась на каких-то ужасных людей со страшным громом бросающих острые кусочки железа. Испугавшись, недостойная устремилась к единственному знакомому укрытию и к своему большому сожалению привела за собой погоню. Потом был очень громкий удар грома и это последнее, что недостойная помнит. К сожалению ни своего имени, ни имени рода, опозоренного моими недостойными поступками сообщить преждеродженному владыке Дома Риллинтар не имею никакой возможности. — Как раз в этот момент ее пространной речи мне практически удалось отцепить кусок своей ауры и перенаправить энергопотоки на благо своей тушки. Что не замедлило сказаться на состоянии ВаСю. Буквально теряя сознание, она прощебетала утихающим голосом какую-то фразу и начала заваливаться в мою сторону.

Блин, что ж я делаю, она же сейчас — точно! Лишенная подпитки моей энергоструктурой аура лисицы меркла буквально на глазах, подергиваясь разрывами и фонтанируя искорками отбрасываемой в окружающую пустоту жизненной энергии. Подернутые пеленой приближающейся смерти зрачки, в последней надежде устремившие взгляд мне в лицо и закадровый речитатив перевода, безжизненного перевода последних слов и вырывающегося из бьющегося в конвульсиях тела шепота:

— Недостойная ничего не помнит… Простите меня… больно…

26.07.1941 г Старшина Дроконов Валерий Сергеевич

Ну, мы и перепугались! Командир тот так вообще посерел! Нашел ведь когда девку-то опрашивать. У нее душа в теле неизвестно на чем держится, а тот с вопросами полез. Да и она тоже хороша, если так хреново — не хрен дергаться.

Ссешес там над ней поколдовал чего-то, да не просто так — почти час возился. Но задышала девка, лицо чуть порозовело. В общем, как сказал командир — жить будет. А вот потом начался ударный субботник (тем более что сегодня как раз суббота). Через два часа остатки песка из командирского подземелья выгребли. Ребята веничков нарубили, так что мы даже пол подмели. Ничего так квартирка получилась. Узкий длинный коридор, потом хоромина довольно большая — метров эдак восемь-девять диаметром, да в высоту метра два с половиной. Ну и четыре каморки поменьше тоже круглые, метра по два в диаметре потолки, кстати, тоже пониже. Особенно хорошо, что в каждом помещении в потолке продых сделан. И через него дым от факелов самодельных выходит. Ну и свет чуть-чуть с улицы пробивается.

Ладно, чего это я разрассуждался, да и ребята простаивают — до ночи еще лежанки сообразить надо, вещи перетаскать, да и с едой разобраться.

26.07.1941 г. Глава Дома Риллинтар

Кое-как основные дыры залатал. Привязку к моей энергоструктуре пока придется оставить. Такого опустошения энергооболочки я просто представить не могу. Но, судя по всему, денька через два девчонка сможет и без меня обойтись. Кстати, самое большое количество оборванных энергоканалов наличествует как раз в крестцовом отделе. Потеря отломанных Сергеевой лопатой хвостов прошлась по организму нашей лисички, как топором палача. Видимо моё первоначальное предположение о развитой энергоструктуре этих хвостов полностью соответствует истине. Приподняв усталый взгляд от безвольно раскинувшейся пациентки, я принялся сверлить им Лешего. Если уж она сама не в состоянии сообщить о себе, то будем потрошить Духа Чащи. Откуда-то он же ведь знает о ней информацию — имя например, да и меня перед моими экспериментами предупредить собирался о ее наличии в холме. Да и пусть что-нибудь с подпиткой придумает — в одиночку я ее не потяну. Хм! Да и нахрена она мне вообще сдалась? Только возиться с ней. Ладно, посмотрим, что Леший мне сейчас расскажет:

— Давай, Дух Чащи, рассказывай, что это за зверушка неведома.

Сидевший до этого времени рядом и не шевелящийся Леший подошел поближе и положив руки на голову обсуждаемой зверушки, односложно ответил:

— Лиса-оборотень, зовут ВаСю, в спячку легла незадолго до меня. На текущий момент из-за повреждения при спячке, неправильного выхода из нее и перемены ипостаси в результате ранения находится в состоянии жесточайшего энергетического голода. Судя по всему, из-за всего происшедшего, потеряла память. Ну что тебе глава еще сказать. Без энергоподпитки часа через два перестанет дышать — и теперь уже навсегда. А мне этого будет очень жаль — уж очень редкое существо. В моей пуще и так фактически никого не осталось. Так что давай так — мне еще до конца дня по твоему заказу работы куча предстоит, да и подпитку меллорнов останавливать не след. Поэтому я пока энергию на анимацию своего чучела тратить не стану, лучше уж ВаСю подкормлю. Смотреть-то больно, как мучается.

С этими словами тело лешего перестало двигаться и замерло безвольным деревянным чурбаком в оголовье разместившейся на ложе из лапника и моего плаща лисицы-оборотня. Беззащитно свернувшееся существо, с то и дело выглядывающим из-под плаща, нервнодергающимся рыжим хвостом, больше похожее на девочку подростка, вызывало во мне кучу противоречивых мыслей и желаний. Одновременно в моей голове бурлили мягкие, теплые мысли о защите, покрытые зубцами и засохшей кровью четкие логичные выкладки об убийстве и всё это покрывала белая пелена безразличия.

Откинувшись на траву, я принялся критически осмысливать все плюсы и минусы, которые принесло мне появление этой Патрикеевны.

Со старичком Лешим всё понятно. Коллекционер хренов. Вспоминаются его речи о последнем махайроде в этих лесах и многочисленные запасы сдувшихся от старости и отсутствия магического фона волшебных предметов. Да один только платиновый перстень, послуживший основой для иллюзии, которой я пугал капитана, вспомнить, сразу все станет понятно — Дух Чащи у нас любит коллекционировать. И коллекционирует он не только материальные предметы и существ, он коллекционирует истории и знания, иначе, почему бы еще он был такой благожелательный и так отличался от своих коллег из тех же западных сказок или от Фаэрунских духов Чащи. Так что в отношении этого оборотня у него шкурный интерес — сохранение своей коллекции, ведь это последняя лиса-оборотень и другую он уже больше нигде не возьмёт. Карманный оборотень — это усиление позиции Духа Чащи. Хоть клятва в верности Дому произнесена, но она не мешает попытаться сместить его главу. Самому становиться главой Дома ему будет явно не с руки ибо антропоморфная креатура, с помощью которой он и общается, требует очень больших затрат на свое поддержание и управление. Аналогом может являться монопольный доступ к распределенной базе данных — как только Леший включает своего аватара, все остальные фоновые процессы Духа Чащи практически прекращаются. Поэтому он и не будет особо рваться на пост Главы, которому в условиях плотного сосуществования с хумансами потребуется в будущем постоянно, в течение длительного времени, контактировать с окружающими. А вот посадить свою коллекционную зверушку, похожую на хумансов даже больше чем я и поэтому не вызывающую явного отторжения, это он сможет. Достаточно вспомнить какие взгляды парни на нее бросали и их малиновые от смущения лица. А ведь это она еще в себя полностью не пришла. А что будет, когда отъестся и округлится в нужных местах?

С этой проблемой надо срочно что-то делать.

Самый легкий путь — убить, пока не рассматриваем. Хоть он и полностью отрезает ветвление дерева событий, ведущее к захвату креатурой Духа Чащи верховной власти, но он несет за собой множество проблем организационного управленческого толка. Сразу портится отношение с Духом Чащи и с хумансами — уж больно чертовка беззащитна и слишком похожа на человеческого подростка. В кусочки разбивается нежно культивируемый образ отца-командира, позволяющий управлять коллективом хумансов при минимальном на них воздействии. И что самое главное пропадет благоприятный психологический климат, опять придется большую часть личного времени анализировать возможную степень угрозы от окружающих и опасаться нападения.

Путь номер два — принять в Дом, временно закрыв глаза на возможную опасность. Вот тут возникает целый спектр возможных действий. И, что самое главное, Дух Чащи, из за своего редкого появления, не сможет полноценно влиять на мои манипуляции с его креатурой. Тем более что передо мной уже практически готовая заготовка для Матроны. Ведь какой без неё Дом? Кто будет заниматься внутренними и внешними врагами, формированием общественного мнения и торговлей.

Да и в случае маловероятного появления представителей реального темноэльфийского дома — будет что предъявить. Мол — всё по правилам. Обычный Дом, вот Глава, вот Матрона, а что их обязанности и сферы деятельности отличаются от принятых на родине — так это местный колорит.

Ох ты-ж какая вкусная идея получается — Леший подсовывает мне свою кандидатуру с далеко идущими планами продвинуть ее на пост главы Дома. А я в свою очередь, используя его заготовку, формирую подчиненную мне Матрону. Используя которую могу в дальнейшем развернуть полноценный жреческий корпус внутренней стражи — дело стоит только за кандидатурами и методами воздействия. Тем более находясь на посту Матроны, она никоим образом не сможет претендовать на пост Главы Дома, уж об этом я озабочусь при принятии клятвы. И будет у меня классическое разделение ветвей власти, правда не симметричное и со мной во главе. Всё — определился!

Повернув голову, я с доброй, отеческой улыбкой посмотрел на будущий неиссякаемый источник неприятностей и хорошего настроения.

— Спи! Спи, неведомый зверек. Теперь ты будешь только моей куклой, и я буду в тебя играть. А пока твоя игра не началась, нужно доделать декорации к уже идущей…

…

С этими словами, шептавший что-то себе под нос дроу поднялся и, стараясь не отходить от больной, принялся, насвистывая под нос что-то веселое из 'Раммштайна', перекладывать содержимое колчана, периодически сверкая счастливой белоснежной улыбкой. Просто так! — Ведь жить становилось всё интереснее и интереснее. Да и за утренний подарок в виде немцев, Ссешес уже почти любил это нескладное замученное и испуганное существо, уже обретшее место в его дальнейших планах.

…

Как же хорошо просыпаться в блаженной тишине подземелья и не от утренних воплей какого-то свихнувшегося воробья, а просто от того что выспался. Случай пробуждения с выпученными глазами из-за физиологических проблем — это частности, которые мы сейчас не рассматриваем.

Теперь потянуться, щурясь от яркого света выползти на поверхность и умыться. А потом можно и с засланными казачками поговорить. Они вчера ночью прибыли, сусанины хреновы. Умудрились промазать мимо костров и высыпались на парашютах почти в тридцати километрах западнее. Хорошо хоть не в болото. С помощью Лешего и такой-то матери к концу ночи до лагеря их кое-как дотащил. А после ночного кросса по лесам и болотам уж никак не до дипломатических разговоров. Вот сегодня и поговорим.

Выбрался наружу, полной грудью вдохнул бодрящий утренний ветер и направился в сторону ведра с водой, у которого уже стояла очередь умывающихся. До сих пор забываю спросить Сергеича, где он его экспроприировал. Что-то все стоят мутные, ребята вообще, как в воду опущенные, но ничего — сегодня, как обещал, начнем суставы разрабатывать — живо забегают. Приветливо поздоровался с присутствующими и культурно пристроился в конец очереди. Впрочем ждать пришлось недолго — всё же люди собрались военные, рассусоливать никто не стал. Но и уходить далеко тоже. Так — утренний трёп, смешки разговоры, напряжение правда какое-то чувствуется. Но думаю это просто потому, что парни еще не поперезнакомились, да и гости из самой столицы. Скинул верхнюю часть костюма и попросил Сергея слить водички. Все же до ближайшего бочажка немного далековато. А за совершение омовения в прудике у Источника думаю Дух Чащи очень сильно обозлится.

Как же хорошо, когда по телу бежит холодная струйка воды и можно смыть с себя налет долгого сна. Да и что таить — влажная уборка в подземелье не помешала бы, остатки не вынесенного грунта подсохли, так что теперь внутри немного пыльно.

Откидываю мешающую косу в бок и замечаю резкое движение. Рывок и пытаясь резко уйти в перекат, спотыкаюсь о чью-то подставленную ногу. Вот же суки! Москвичи! Казачки засланные, Ллос их залюби! Неужели решили пойти на захват? Отталкиваюсь от земли спиной и в лучших традициях брэйк-данса делаю вертушку ногами, заезжая по чьей-то физиономии. Но перевести свое тело в вертикальное положение не успеваю, в низком прыжке на меня летит туша одного из гостей и придавив к земле, выбивает дух. Пока я пытаюсь кое-как выбраться из-под этого оказавшегося почему-то странно легким бугая, на торчащие из-под него руки и ноги видимо набрасываются еще несколько человек и фиксируют их. Во всяком случае больше пошевелить ими не получается. Остается только извиваться, в бесплодной попытке освободиться. Да еще взявшаяся откуда-то тряпка полностью загородила поле зрения, погрузив всё вокруг в странную, практически беспросветную тьму. Вот и попался! Ссвет! Свет их побери! Как сынка! Как лоха развели. Ведь чувствовал — что-то не так. И то что они у рукомойника кучкой стояли и напряженность в разговоре. Так нет же, утро, водные процедуры, солнышко светит, птички щебечут — Р-р-р-р!

Дернувшись еще несколько раз, я понял, что вырваться не удастся, а по зафиксированные конечности уже практически утратили чувствительность из-за передавленных сосудов. Поэтому решаю пока прекратить попытки освобождения — только себе хуже сделаю. Закрываю глаза и пытаюсь успокоиться. Потом случай представится — только слезьте с меня, я вам покажу, что такое цепная молния, до конца жизни (это примерно полторы секунды)помнить будете. Уже нервно хихикая в предвкушении запаха палёной человечины, я внезапно ощутил, что сидящий на мне хуманс принялся меня обнюхивать, тыкаясь носом куда-то в район шеи. Да что это за херня такая! НКВДшники что вообще с ума посходили? Или это секретная вводная руководства? Проверить значитца товарища Ссешеса на использование духов или туалетной воды. Если духи, тем более французские — расстреляем по статье за гомосексуализм. А если немецкий дезодорант — то как немецкого шпиона. Бред какой-то! Только у меня в голове промелькнула цепочка этих сумасшедших мыслей, как этот лежащий на мне мудак. Эта гамадрила в сапогах. Как его еще после этого назвать. Этот долбодыр лизнул меня в нос…

… Резко открываю глаза и натыкаюсь взглядом на чьи-то треугольные уши, торчащие среди длинных волос, перефокусирую зрение и сумасшедшим взглядом обвожу удобно устроившуюся на моей груди ВаСю, свернувшуюся калачиком и поскуливающую во сне. Пытаюсь двинуть руками. Ага! Щщаз! Лежит она на мне мало того что калачиком, так еще и в человеческом теле. Так она еще умудрилась мне руки отлежать и теперь я их даже не ощущаю. Вот Свет! Окидываю взглядом окружающее пространство лично захапанной для себя комнатушки, перевожу взгляд на проём в центральный зал подземелья и понимаю, что выхода у меня только два — или будить эту лисицу, или хотя бы выбираться самому, пока ребята не проснулись. Блин! Вот попал!..

Показания бывшего сотрудника Абвера, фельдфебеля Альфонса Паулюса.

…В июле 1941 года я был переведен на пункт Абвера в город Минск, в подгруппу III (контрразведка)…

Начальником подгруппы III был подполковник Эрнст цу Айкерн, которому я и подчинялся.

…Айкерн назначил меня начальником финансовой части подгруппы III, и я ведал кассой Абвера. Через меня осуществлялась связь с агентурой из местного населения и ее оплата. Несколько раз я выезжал как инспектор учебных лагерей.

Благодаря этой работе мне стало известно о деятельности Абвера следующее.

24 июля 1941 года в Минске я присутствовал на совещании собранном командующим охранными войсками и начальником тылового района группы армий 'Центр'генералом фон Шенкендорфом. Также на совещании присутствовали: начальник абверкоманды 103 подполковник Герлиц Феликс. Командующий войсками СС в Центральной России и Белоруссии обергруппенфюрер Эрих фон дем Бах, начальники полиции порядка Белостокского, Брестского и Минского округов.

Целью совещания была выработка экстренных мер по предотвращению диверсий на транспортных артериях в районе Кобринского железнодорожного узла, являющегося главным пунктом снабжения группировки армии 'Центр' и стратегическим узлом шоссейных и железных дорог.

В процессе совещания были выработаны следующие директивы:

'Создать широкую сеть секретных агентов, хорошо проинструктированных и знающих ближайшие пункты явки. Создание этой организации является совместной задачей Абвера, дивизий охраны тыла и тайной полевой полиции. Секретной агентуре надлежит завязать связи с населением, чтобы в первую очередь выявить партизан и их сообщников, убежища партизан и пункты снабжения продовольствием. Тайной полевой полиции вести списки всех секретных агентов с их характеристиками для того, чтобы в случае перемены дислокации, вновь прибывающие германские органы автоматически переняли оправдавшую себя агентуру…'

На начальника 103 абверкоманды возложили обязанность в кратчайшие сроки сформировать зондер- и айнзатц-команды, для скорейшего решения вопроса с окопавшейся в лесах диверсионной группой русских. Для их формирования был выделен личный состав резервного полицейского батальона? 91 и 82 пехотного полка, который из-за диверсий русских как раз находился в этом районе…

24 июля 1941 г. фельдфебель Альфонс Паулюс

Совещания, черт бы побрал эти совещания! С гораздо большим удовольствием я бы отправился в свою любимую пивную на Бауэрштрассе двенадцать. Но до нее теперь порядка семисот километров и поэтому придется довольствоваться тем жалким подобием, что может предоставить этот варварский город. Выйдя из здания, я жестом остановил, вскинувшегося было водителя и усталой походкой направился через площадь в сторону вновь открывшегося ресторана '…..'. Это конечно не достопочтенное немецкое заведение, но это лучшее, что можно найти в радиусе ста километров. Благо цу Айкерн уже протоптал дорожку в эту корчму и судя по его отзывам там довольно хороший уровень обслуживания. Все же в нем питалась вся большевистская верхушка. Кухня конечно не немецкая и хорошего темного пива тоже ожидать не стоит, но нервы, после только что законченного совещания, необходимо смазать незамедлительно. Войдя в довольно просторный зал, я не успел даже окинуть взглядом помещение как рядом, как чертик из табакерки, образовался, склонившийся в угодливом поклоне официант:

— Чего изволите, герр офицер?

Обведя полупустой зал взглядом и остановив его на стоящем в углу столике, я последовал в его сторону и усевшись на довольно мягкое кресло, вальяжным жестом потребовал меню. Отпечатанное на приличном немецком языке оно содержало довольно обширный список блюд, но так как я уже наслушался отзывов своего начальника, запросил лучшее блюдо для немецкого желудка, проверенное веками — тушеную капусту с колбасками по-мюнхенски.

— Темное пиво есть?

— Герр офицер к сожалению есть только местное светлое, только один сорт. Поставки из рейха еще не налажены, но руководство нашего заведения уже в начале следующего месяца исправит это прискорбное положение. Могу предложить четыре сорта коньяка и в нашем заведении есть довольно приличная карта вин.

Вино — да эта кислятина, да после совещания — он что смерти моей хочет? Коньяк? Нет мне сейчас необходимо только одно — чистый, как слеза шнапс. Только он сможет сейчас прочистить мой мозг и разложить для себя по полочкам полученные сегодня сведения. Новостей было много и еще не понятно, какие из них будут для меня полезны, а какие грозят неприятностями.

— Шнапс!

Склонившийся от усердия официант, похожий на прикормленную комнатную собачку, сразу же угодливо уточнил:

— Графинчик, и буженинки с икорочкой под закуску?

— Не возражаю, приступай.

Нет, цу Айкерн был прав, обслуживание тут на уровне — графинчик с чистым, как слеза шнапсом образовался на столике, как по волшебству. Поблескивая капельками влаги стекающими по его запотевшему круглому боку, он одним только своим видом ввел меня в благодушное состояние. Налив себе первую рюмку и обильно закусив ее, я откинулся на спинку кресла и принялся размышлять о грядущий событиях и о тех людях с которыми меня свела судьба…

Генерал фон Шенкендорф — тут всё понятно, кадровый военный, пекущийся лишь о том чтобы всё было спокойно. Люблю с такими работать — под его носом можно делать все что угодно, только главное не забывать, что собственное невозмутимое спокойствие и послеобеденный сон для таких важнее карьеры любого подчиненного. И поэтому все дела нужно делать, как можно тише, чтобы начальство о них даже не догадывалось.

Подполковник Герлиц Феликс, мой непосредственный начальник — хитрый лис, о многом догадывается, но пока мои делишки не мешают непосредственно работе команды, будет молчать. Для него всегда важно лишь одно — цель, а средства, даже если с них снимается небольшой гешефт, его не интересуют.

Фон дем Бах, а вот с ним сложнее — обрюзгшее, вечно недовольное лицо, импульсивен, на совещании орал, как резаная свинья, брызгая слюной на окружающих. А все из-за какого-то гарнитура, сгоревшего в последнем из сошедших с рельсов эшелонов. Я тут пошушукался с его ординарцем, ну и выкурил сигаретку с водителем. Так что примерную картину об этом борове составил. Если бы он был женщиной, то из него получилась бы точь в точь моя тетушка Эльза — такая же жадная истеричка с маниакальными наклонностями. В первую неделю в ознаменование своего прихода на должность довольно жестоко разобрался с евреями в Минском гетто — видимо решил показать железную руку у кормила власти. Только вот из-за своей импульсивности денег потерял — я даже не представляю сколько. Ведь евреи — это как коровы — сколько их не доишь, все равно деньги капают. Пражское гетто вон до сих пор выдоить не могут — а уж сколько времени прошло. Ненадежный человек — слишком жадный и импульсивный. С таким сложно работать и в любой момент из-за его прихоти можно лишиться головы. А ведь создание и финансирование агентуры из местных — это очень прибыльное дело, тем более что опыт уже имеется…

Когда я занимался, еще во втором отделе, финансированием диверсионных и бандитских национальных подразделений то это оказалось довольно нервным, хотя и прибыльным делом. Эх Краков, Краков. Польские маленькие подвальчики с отличным пивом, не худшим чем в лучших баварских пивных. Шкворчащие в масле колбаски с капустой и ароматные свиные рульки. Да — это тебе не большевистская Россия, в которой даже светлого пива только один сорт, а темного вообще нет.

В Кракове важнейшей задачей было использовать бандеровцев и мельниковцев в работе против России.

Группы бандеровцев назывались именем их начальника. Практически никакой отчетности, кроме подписи на финансовых документах. Какие были гешефты — м…м…м! Пальчики оближешь! Связь с ними осуществлялась II управлением Абвера и краковским пунктом Абвера, который по указанию Главного штаба Вооруженных сил использовал бандеровцев на заданиях. А я как раз в то время там удачно пристроился…

Сам Бандера находился в Берлине при Главном штабе Вооруженных сил. Я его однажды видел в Кракове на совещании… Восточный варвар, что бы он ни говорил и что бы не утверждали — по моему мнению, такие люди заслуживают только одного — хорошей, надежной петли и можно без мыла.

…Впервые мне довелось иметь дело с бандеровским отрядом в первый месяц моей работы в Кракове. Ко мне был направлен какой-то Фабер, который должен был ежемесячно получать деньги для бандеровцев. Для уточнения я спросил руководство, что это за люди и какое отношение они имеют к абверу. Мне было сказано, что бандеровские отряды работают по заданию Абвера, предоставляют своих людей для выполнения отдельных заданий на территории Западной Украины и для охраны заводов в генерал-губернаторстве…

Фабер осуществлял связь между бандеровцами и пунктом Абвера. Ежемесячная сумма составляла пять тысяч рублей, десять тысяч злотых, четыре тысячи крон. Вот тогда-то я и развернулся! С Фарбером мы договорились довольно быстро, гешефт в десять процентов от проходящих через меня сумм делился по-честному пополам и подтверждался подписями подотчетных Фаберу отрядов. В месяц набегала довольно приличная сумма. А потом этот несчастный перевод в третий отдел, лишивший меня привычных средств к существованию…

…Фабер приезжал ко мне и по другим делам, когда ему, например, нужно было кого-нибудь из людей отправить в лазарет и т. д. Местом встречи с ним в служебное время служил пункт Абвера, а в свободное время — конспиративная квартира в Серено, ферма 7. Эта квартира нанималась на имя доктора Энберса (псевдоним для бандеровцев).

Для свободного посещения пунктов Абвера Фабер имел пропуск. По этому пропуску он получал и немецкие продовольственные талоны… Что позволяло нам кроме больших сумм, отправлять родственникам в Германию еще и довольно значительные посылки с продовольствием не самого плохого уровня. Посылки отбирались на окружных складах только из офицерских пайков, это правда обходилось в довольно приличный гешефт начальнику склада — но оно того стоило…

Судя по всему, поднявшаяся суматоха из-за этих русских диверсантов, так удачно отправивших под откос целых три эшелона и взорвавших какой-то там мост, принесет мне довольно значительную сумму. В речи Шенкендорфа манной небесной прозвучало — цитирую дословно: 'Создать широкую сеть секретных агентов…'

Уставившись на принесенную официантом капусту и плюющиеся жиром огненные колбаски, я с удовольствием принялся за еду, хотя в этом состоянии я не отличил бы отбивную даже от подошвы — предо мной, затмевая взор, сверкали радужные перспективы…

Глава 7

27.07.1941 г.

Первыми шагами подполковника Герлица по предотвращению деятельности диверсионного отряда русских, окопавшегося в непосредственной близости от важной транспортной артерии, стала организация мобильных отрядов с участием военных, полиции и агентов своей команды. Коих было не так уж много. 82 пехотный был разукомплектован практически полностью. Особенно жестоко Герлиц распорядился личным составом роты связи, доукомплектованная необходимым количеством радиостанций она была безжалостно раздергана по летучим отрядам, коих было сформировано ни много ни мало двадцать семь штук. Пехотные орудия в количестве восьми штук, в том числе два тяжелых, были оставлены на ближайшей к месту событий станции в сопровождении роты охраны. Для перемещения мобильных групп вдобавок к пятидесяти грузовым машинам имевшимся в полку по запросу из хозяйства фон Шенкендорфа были выделены еще тридцать. Дальность действия радиостанций LSE 2/203 составляла в телеграфном режиме порядка тридцати километров, это при использовании автотранспорта и сети проселочных дорог позволяло довольно плотно перекрыть район поисков. Основной проблемой при организации поисков этих диверсантов была высокая насыщенность лесов остатками отступивших русских войск и малое количество мобильных пеленгаторов, что не позволяло точно очертить район поисков. Буквально вчера, в телефонном разговоре с непосредственным начальником третьей подгруппы Абвера цу Айкерном Герлицу удалось вытребовать еще пять пеленгаторов причем не автомобильных, а мобильных сто одиннадцатого типа. Благо частотный диапазон на котором русские вели свой радиообмен не менялся. Видимо в распоряжении диверсантов имелась только одна радиостанция с фиксированным диапазоном. Так что к ежедневному поиску сигнала на частоте три целых пять десятых мегагерца скоро можно будет привлечь не только стационарные пункты в Кобрине, Минске и Бресте. На текущий момент точность пеленгации заставляет желать лучшего и на карте лежащей перед Герлицем был заштрихован довольно значительный участок территории восточнее Кобрина, размером двадцать на сорок километров. На этой же карте были отмечены места диверсий и нападений на немецкие войска, в том числе и на поисковые отряды, отправленные после взрыва железнодорожного моста. Картина вырисовывалась довольно неприятная. Судя по данным полученным от остатков отделений напавших на след диверсионной группы русских и отчета покойного майора СС, потери отряда русских в количестве восьми человек, не особенно сказались на его боеспособности. Во всяком случае, уничтожение двух пехотных отделений без собственных потерь не составило противнику труда. Это означает, что в немецком тылу, непосредственно вблизи важного узлового пункта, находится не менее роты обученных диверсантов. И это если отвлечься от наличия у противника тяжелого вооружения. При нападении на ремонтный поезд явно было использовано что-то необычное, скорее всего новая разработка. По отзывам оставшихся в живых — это довольно мобильная установка, обслуживаемая небольшим количеством людей. По принципу действия и особенности применения, технические специалисты Абвера сделали заключение о реактивном принципе данной установки. Больше всего они склонялись к мысли, что это мобильная пусковая для авиационных реактивных снарядов, подобных русским РС-82, которые применялись еще в операциях на Халхин-Голе. Единственное, что смущало экспертов — это отсутствие следов реактивного выхлопа в окрестных зарослях и так и не найденные на местах попаданий остатки реактивных снарядов.

Прохаживаясь по своему кабинету, заложив руки за спину, Феликс раскладывал по полочкам возникающие в его голове мысли, непосредственно касающиеся этого подозрительного отряда русских. В том, что рано или поздно отряд будет уничтожен, он не сомневался — судя по поступкам его командира, тот не хватал с неба звезд. Имея на руках такое количество бойцов и тяжелое вооружение, русские забились практически в центр болот и никак не показывают оттуда нос. Казалось бы — при наличии таких хороших возможностей отряд должен был устроить просто террор на окружающей территории. Русские всегда ведут себя крайне нелогично, но командир этого подразделения просто бьет все рекорды. Герлиц просто не понимал логики — почему не меняется точка выхода на связь, почему отряд размещается именно в этом районе, почему встретившийся русским отряд из двух отделений не был вырезан полностью, зачем диверсанты использовали такое варварское оружие как стрелы? Количество вопросов, скопившееся в голове подполковника, было просто огромным. Небольшое количество фактов и показаний очевидцев рисовало просто странную картину, и она просто никак не стыковалась с виденьем мира кадрового офицера Абвера. Подняв трубку стоявшего на столе телефонного аппарата и приказав адъютанту принести кофе, Фридрих принялся уже в который раз перелистывать темно-синюю клеенчатую папку, содержащую его заметки и все укрупняющийся список странностей, творящихся вокруг этого дела. Некоторые факты просто изумляли. Самой большой странностью, являлось то что согласно отчетам один из нападавших на охрану моста через реку Нарев был негром, причем не просто негром, а негром с длинными седыми волосами. Странно. Очень странно. Какой в этом смысл? Впрочем, негр в составе команды может объяснить использование стрел, но зачем? Дополнительно многочисленные упоминания в отчетах командиров мобильных отрядов случаев иррационального страха подчиненных, странное поведение стрелок компасов в районе болот и участившиеся рапорты о переводе на фронт.

Вошедший с подносом адъютант немного отвлек подполковника от рассуждений и взяв в руки чашку и мерно размешивая ложечкой кофе Феликс уставился в окно своего кабинета, выходящее на центральную площадь Минска. Чуть сморщив лоб и прислушиваясь к божественному запаху натурального кофе, бывалый контрразведчик переключился на оценку уже сделанных шагов. Кордоны вспомогательной полиции, прочесывание мобильными отрядами вероятного района размещения диверсантов, сильно затрудненное пересеченной местностью и многочисленными болотами. Ежедневные вылеты вытребованных у руководства группы армии Центр самолетов-разведчиков, на фотографиях которых в последнее время стали встречаться просто необъяснимые изменения лесных крон. Попытка ночной разведки с помощью пары легких 'Шторьхов', закончившаяся аварией и гибелью пилота при посадке.

Отодвинув ящик стола и вытащив пачку своих любимых 'Nil' Герлиц прикурил сигарету, машинально, без всякого удовольствия затянулся и снова углубился в свои мысли. Разошедшийся по кабинету сигаретный дым, потеснивший аромат не допитого кофе, свидетельствовал о том, что подполковник нервничает. Только что закончившаяся операция 'Логово' не оправдала надежд подполковника. Да каких там надежд. Итоги операции прямиком доказывали полную несостоятельность его Феликса, как контрразведчика. Общие потери за три дня проведения составили девяносто семь человек убитыми, сто сорок ранеными и семнадцать — пропавшими без вести. Нет — конечно, результатом можно считать практически полностью очищенные от остатков русских окруженцев леса в районе Кобрина и захват порядка двухсот пленных, но неуловимых диверсантов или хотя бы их следов обнаружить не удалось. К тому-же оказалось, что в условиях русских болот, из-за какого-то неучтенного фактора, плохо работает компас и поэтому поисковые отряды довольно часто просто путались в своём местоположении и с немалой помощью неуловимых русских открывали огонь по своим коллегам. Например солдаты двадцать седьмой зондер-команды умудрились после зачистки деревушки 'Барановичи' каким-то странным образом оказаться в секторе ответственности двенадцатой и из-за открытого неизвестными ружейного-пулеметного огня вступили во встречный бой в условиях ограниченной густыми зарослями видимости. В течение получаса оба отряда ожесточённо поливали друг дружку огнём. Причем оба командира умудрились одновременно вызвать по рации помощь. Хорошо еще, что прилетевшие с ближайшего аэродрома 'Штуки' отбомбились куда угодно только не в цель.

Именно поэтому Герлиц с большой надеждой ожидал появления мобильных пеленгаторов. Во-первых — это позволит окончательно, с точностью два-три километра запеленговать радиостанцию этих проклятых русских, во-вторых, пеленгуя собственные радиостанции, зондер-команд можно будет в дальнейшем избежать столь нелепых инцидентов, как дружественный огонь. Хоть что-то в последнее время радует. Хотя если вспомнить о почти полном провале агентурной работы в поселениях этого района. Нет — в крупных поселениях агентурную сеть растянуть удалось. А вот с мелкими деревеньками случился конфуз. Вспомогательная полиция из румын и латышей совсем немного переусердствовала. Впрочем, оно и к лучшему — меньше объектов придется держать в поле видимости. А с русскими варварами все равно рано или поздно пришлось бы разбираться.

Конечно, для фон Шенкендорфа Герлиц уже подготовил победную реляцию, полностью оправдывающую столь высокие потери и привлечение большого количества войск она уже лежала в столе и ожидала только подписи. В этом пятистраничном отчете до начальника тылового района группы армий 'Центр' доводились подробные цифры об уничтожении более чем четырёхсот вражеских солдат, о захвате двадцати пулеметов, двухсот винтовок, двух бронеавтомобилей и четырех танков. Задумчивая улыбка на чуть осунувшемся от недосыпания лице Феликса сопровождалась мыслью об искренней благодарности русским разгильдяям, растерявшим при отступлении столько вооружения и солдат.

Самого себя Герлиц не обманывал — по его мнению, диверсионный отряд русских уже давно покинул этот район, последний выход в эфир их радиостанции был как раз за день до начала операции и после этого в прочесываемом доблестными немецкими войсками районе была тишь да гладь. Поэтому для своего непосредственного начальства был подготовлен другой документ, где на всего лишь двух страницах были высказаны подозрения о провале операции из-за утечки информации к русским. Об этом говорило как раз то, что радиостанция русских замолчала точно за день до начала операции при первых признаках перегруппировки немецких сил. Если до этого у подполковника Герлица еще были подозрения, что вся эта шумиха была поднята вокруг обычной группы окруженцев, пусть и имеющей на вооружении какой-то секретный образец, то после столь своевременного прекращения радиосвязи подполковник изложил для своего начальства следующие умозаключения:

1. В связи с трудностью перемещения столь крупного соединения сквозь линию фронта, скорее всего основной состав отряда — окруженцы. Ядром отряда является группа профессиональных диверсантов НКВД. Основываясь на знании возможностей авиации русских размер этой группы не более десяти — пятнадцати человек.

2. Группа хорошо организована и имеет на своем вооружении достаточное количество взрывчатки и некоторое количество тяжелого вооружения, тип которого не установлен. Поэтому захват образца этого вооружения представляет очень большой интерес для Рейха.

3. В городах Кобрин, Минск и Брест действует глубоко законспирированная агентурная сеть, оставленная коммунистами при отступлении.

4. Из-за утечки информации о проведении операции 'Логово' диверсионный отряд вероятнее всего сменил район дислокации и скрылся в неизвестном направлении. Этому способствовало то, что на момент прекращения, до этого ежедневных сеансов связи, оцепление поискового района еще не было развернуто.

5. В связи с вышесказанным, вероятность возобновления диверсий в районе железной дороги Брест-Минск оценивается как высокая.

6. Также необходимо усиление контрразведывательной деятельности в городах Кобрин, Брест, Минск особенно среди контингента так или иначе связанного с железными дорогами и работой во вновь создаваемых на восточных территориях Рейха управленческих структурах.

Обезопасив, таким образом, себя от гнева непосредственного начальства за фактический провал операции, а еще точнее переложив вину на некомпетентность местных органов полевой полиции и жандармерии, не смогших укрыть от пытливого глаза советской агентуры приготовления к операции, Герлиц продолжал нервно курить в тиши своего кабинета. На столе медленно остывала чашка так и недопитого кофе…

Ночью того же дня (27.07.1941 г.) Ссешес Риллинтар сын Сабрае.

Контролируемые приступы паранойи полезны для здоровья. Этот непреложный факт просто жизненно необходимо донести до своих потомков (если они конечно будут). Последние кошмары, которые мне обеспечила ВаСю, просто необычайно подстегнули мою мозговую деятельность и в голове наконец-то начали шевелиться умные мысли, а не та каша которая там обычно болтается. Главной из них было то, что на текущий момент достоверность моей легенды аховая, особенно в самом начальном моменте. Описанная мной Кадорину сценка расстрела бедных и пушистых дроу из моего отряда и вообще сам факт существования места боя и самого населенного пункта. Не думаю что мне поверят в том что я не помню где находилась эта деревенька и как до нее дойти. Для проверки меня на вшивость Москва не поленится и десяток спецгрупп сбросить. Это значит что вокруг будут рыть землю не то что носом — песок под микроскопом просматривать будут. И если не дай ректор не найдут этой деревеньки и если следы боя будут отличаться от заявленной легенды — в таком случае никакого дальнейшего диалога с руководством СССР может и не быть. Все предъявленное просто объявят гигантской подставой. Скорее всего спишут на работу лимонников — такие заумные многоходовки в их стиле. Поэтому вывод только один — предоставить гостям место проведения боя. Но довести его до такого состояния что поиск материальных свидетельств или вещественных доказательств был бы невозможен. Необходима глобальная зачистка территории — думаю Дух Чащи с этим должен справиться. Хм… действительно — а ведь мысль трезвая. Пойду-ка я его навещу.

Выбраться из подземного жилища через единственный коридор, не потревожив часового можно только в одном случае — когда данный биологический объект спит и видит пятый подряд сон. Но устроенные в последнее время мной и старшиной постоянные тренировки и проверки делают свое черное дело. Юра аккуратно разместился во впадине стены и пристально вглядывался в окружающую темноту ночи. Видя его закутанную в брезент мерзнущую тушку (за разжигание костра и демаскировку входа в подземелье бойцам уже прилетало) у меня возникло закономерное желание пошутить. Хотя… нет, не поймет. И так он в последнее время почему-то на меня косо смотрит — впрочем, это личные проблемы этого хуманса. Если попробует напасть… ну что ж это будет хоть какое-то развлечение, можно будет немного сбросить накопившееся напряжение. Неслышно проскользнув по коридору в направлении выхода, я легко коснулся спины часового, одновременно зафиксировав винтовку в которую он вцепился обеими руками. Дернувшийся Юрий, было попытался вырвать оружие, но раздавшийся в темноте мой голос прервал этот процесс.

— Считай что ты уже труп и все спящие за твоей спиной тоже. Ведь первое и самое важное, что обязан сделать дозорный, даже ценой своей жизни, это подать сигнал основной группе. А уж потом хвататься за оружие…. Даю тебе последний шанс — если по возвращении мне удастся застать тебя врасплох, то — как говорит старшина — наряд вне очереди ты заработал.

Удаляясь быстрым шагом в сторону края поляны и поправляя складки плаща скрывающие колчан, я добавил, чуть обернувшись в сторону огорошенного часового:

— Неспокойной ночи…

К месту парковки анимированной коряги товарища Лешего я подошел буквально через десять-пятнадцать минут, после чего усевшись прямо на уже начинающую укутываться маревом туманной пленки траву, начал нелегкий разговор, устремив взгляд в покрытое легкими кучевыми облаками ночное небо….

— Приветствую тебя…

— Что такое Глава? Свои ночные забавы ты обычно делаешь один. Али есть серьезный разговор?

— Кислотный туман…

По небу все так же ползли туши облаков, все так же лучи лунного света пробивались сквозь кроны деревьев. Где-то в дали раздавались низкие утробные звуки дыхания болот. И мерно тикающие мгновения мертвой тишины буквально рухнувшие на небольшую поляну с находящимися на ней двумя существами…

— Зачем тебе эта мерзость, Глава…

Клубящаяся стена тумана с легким шипением возникшая из болота в полукилометре от первого плетня сгоревшего в самом начале и покинутого жильцами маленького, одинокого лесного хутора все быстрее набирая скорость упала на дома. Сквозь туман еле слышно пробивались шорох и стук рассыпающейся в труху древесины и капель, падающих с растворяющейся крыши. В отличие от жадных языков пламени туман действовал деликатнее, но в этой деликатности было что-то зловещее. Плотная пелена странного тумана, сияющего мертвенной, чуть зеленоватой дымкой в лучах ночного светила еще долго стояла на месте хутора и только первые рассветные лучи солнца вынудили медленно растаять этот необычный туман… может как раз из-за этих первых веселых утренних лучей… а впрочем какая разница? По лицу бесстрастного наблюдателя, зеленой расплывшейся тенью застывшего у кромки болота… нет, наверно это просто роса…

Глава 8

Корнеев Р.П. Воспоминания о Контакте. Л., Наука, 1995. С. 31–40.

…24 июля 1941 года меня прямо из институтской лаборатории звонком вызвали в кабинет заместителя директора по режиму. Срочно приводя себя в порядок, я терялся в догадках, что могло вызвать такой срочный интерес к моей персоне. Новых знакомств не заводил, рабочие материалы и результаты исследований хранятся в соответствии с инструкциями… но слегка не по себе всё-таки было. В кабинете находились директор института, капитан Камноедов, и незнакомый офицер госбезопасности, по хозяйски расположившийся за столом, которого директор представил как майора Иванова. Сразу же после знакомства нас оставили с ним вдвоём.

Роман Полуэктович, Ваше руководство характеризует положительно, Вы хороший специалист, комсомолец, физкультурник. Я сейчас задам один вопрос, отвечайте не сразу, у Вас есть три минуты на размышление.

Вы готовы отправится на фронт, для выполнения приказа командования Красной Армии?

Вопреки приказу думать я не стал.

Так точно! Я уже ходил в военкомат, но меня не взяли, хотя я полностью здоров.

И правильно сделали. Победа фронта куётся в тылу. Но возникли обстоятельства, ввиду которых специалист Вашего профиля нужен в войсках. Ну что ж, тогда садитесь, вот бумага, ручка, и всем, родителям, друзьям, любимой девушке пишите письма примерно следующего содержания: 'Уезжаю в длительную командировку, отвечать смогу редко, обратный адрес полевая почта такая-то'. Вложите в конверты, надпишите их, запечатывать не надо.

Пока я писал, майор отдал выйдя за дверь какие-то распоряжения, вернулся, и забрав со стола пепельницу отошел покурить к окну. Потом прочитал мои эпистолы, и не запечатывая положил в командирскую сумку, а из неё достал хорошо знакомый бланк подписки о неразглашении, и папку для бумаг.

— Вкратце объясняю поставленную задачу. В наше распоряжение попали некоторые вещества с очень интересными свойствами. Командование приказало выяснить технологию их производства. Сейчас Вам надо ознакомится с материалами в этой папке. В конце есть список комплектности полевой лаборатории, подумайте в свете поставленной задачи, не нужна ли корректировка.

3.08.1941 г. Ночь. Гроза.

Мерно гудящий моторами ЛИ-2, подбрасываемый резкими порывами северного предгрозового ветра с каждой минутой приближался к месту выброски. Размеренно работающие дворники на стеклах пилотской кабины сметали со стекла первые капли внезапно подкравшейся непогоды. В такт трепыханиям туши транспортника на воздушных ямах в кабине переговаривались матом пилот и штурман. Впрочем, иногда они говорили и более связно:

— Ну что Андрюх — скоро?

Отвлекшись от пристально рассматриваемых часов на приборной доске, штурман пробурчал:

— Еще примерно минуты четыре и можно будет высматривать костры. Пойду ребят предупрежу, чтобы подготовились, да и разомнусь немного, а то уже седалищный нерв затек.

— Давай, разбуди их там.

Придерживаясь за стенки и покачиваясь в такт рывкам самолета, штурман приоткрыл дверь пилотской кабины и, высунув голову в пустое, заполненное гулом двигателей, пространство самолетного чрева, крикнул, стараясь перекрыть мерный рокот моторов:

— Эй! Десантура! Готовьтесь, минуты через три будем над целью.

В ответ от старшего из парашютистов, того самого мертвенный взгляд которого заставил штурмана при первой встрече поморщится от пробежавших по коже мурашек, раздалось:

— Спасибо!

И уже обращаясь к своим архаровцам, он добавил:

— Подъем орлы! Мандражировать будем уже на земле!

…

Темная туша самолета, медленно заваливаясь на правое крыло, разворачивалась в сторону родного аэродрома. Облегчившийся на двенадцать человек и полтонны груза самолет шел заметно бодрее.

— Андрюх! Ну, Андрюх!

— Чего тебе?

— Как ты думаешь, чего это они там в костры навалили, что бы огонь зеленым был? И таким ярким?

— Да магния наверно и ли еще чего. И вообще не наше это с тобой собачье дело. Смотри потом на аэродроме не брякни.

— Уж я-то не брякну. Не дурак, как некоторые, что к ТАКИМ парашютистам знакомиться лезут. Нахрена ты вообще с ним заговорил? Вот теперь жди, когда он по рации о чрезмерно любопытном летуне стукнет и привет особый отдел. Послал же случай напарника идиота.

…

Шквалистый ветер медленно сносил белеющие в ночном небе купола. Сносил мимо мерцающих в ночи мертвенным зеленым светом костров. Старший команды парашютистов, как раз тот самый 'товарищ Иванов' периодически поглядывал на компас, намечая примерный азимут, в котором потом нужно будет двигаться для встречи с наземной командой. Внезапно и без того сильный ветер усилился и резко поменял свое направление. Как будто столкнувшись с возникшей из пустоты стеной, движение парашютистов остановилось. Несколько секунд ничего не происходило, потом болтающиеся под белоснежным щелком фигуры десантников и темные туши контейнеров неудержимо повлекло обратно. В прочем, из-за намочившей купола влаги, скорость планирования резко возросла и наметанный взгляд 'товарища Иванова' моментально определил, что до костров им никак не дотянуть. Уже приготовившись к жесткой посадке на деревья 'Иванов' внутренне подобрался, но опять изменивший свое направление ветер, недавно игравшийся куполами парашютов как гигантскими куклами, резко стих. Медленно раскачиваясь на стропах, десантники один за другим опускались на поросшую осокой поляну. Причем приземлились компактной группой, да так что на соревнованиях по парашютному спорту всех, включая бездушные контейнеры, ожидали бы только первые места.

…

Носящиеся по поляне туда-сюда красноармейцы, путающаяся под ногами чешуйчатая троица и громко матерящийся старшина. Добавьте к этому блюду соус из двух поваров с каменными лицами сервирующих раскинувшийся на поляне ажурный деревянный стол, больше похожий на застывшую паутину, а не на произведение краснодеревщика. Во всяком случае, для нормального русского человека стол представляющий собой отполированную мозаику из различных сортов древесины, обладающий бессчетным количеством ажурных ножек выглядит немного странно. Тем более что следов соединения или хотя бы склейки даже опытный взгляд старшины уловить не смог. Стол и многочисленные легчайшие стулья с низкими плетеными спинками выглядели, как будто они такими и выросли. Во всяком случае — прутья из которых были сплетены спинки просто напросто росли из торца сидений. Все это настораживало и поражало, не говоря о том, что все это богатство, включая многочисленную легчайшую посуду, выделанную из твердой отполированной древесины, было в один прекрасный момент найдено на уединенной полянке по наводке Духа Чащи. Судя по следам на траве — пришедшие за дарами леса красноармейцы были первыми, кто потревожил тишину этого места за долгое время.

Впрочем, неожиданное и более чем загадочное обретение мебели и запаса посуды не помешало человеческой составляющей коллектива активно включится в подготовку вечернего пира. А уж мероприятие намечалось эпохальное. Одного того факта что за готовку взялся Ссешес, к слову притаранивший утром откуда-то два подозрительных деревянных сосуда с чем-то булькающим, хватило для того чтобы весь отряд с интересом присматриваться к готовившимся деликатесам.

Впрочем вот как раз о них говорить нормальным литературным языком старшина отказывался. Это не мешало ему активно водить носом, сглатывать слюну и периодически теребить Ссешеса, с каменным лицом сооружающего, совместно с ВаСю, на большом стеклянном блюде нечто уж совсем неописуемое. Представьте себе сложнейшее многоярусное произведение кулинарного искусства, выложенное из длинных, покрытых аппетитной румяной корочкой, поджаренных до хруста червей, украшенное бутонами и веточками разнообразной зелени. Стоящее рядом блюдо с нормальными, во всяком случае, знакомыми вареными раками у старшины подозрений не вызывало. Ну и что — что раки с хороший кулак размером. А вот это творение безумного повара выделялось даже на фоне всего остального. Нет — оформлено все это было просто замечательно, да и пахло просто одуряющее, но вот выглядело уж больно подозрительно. Не спасала даже тончайшая стеклянная посуда и многочисленные деревянные пиалы с различными разноцветными соусами. О составе которых, ни старшина — ни бойцы тоже предпочитали не задумываться. В отместку старшина, переговорив предварительно с Геннадием, замочил шашлыков и позволил себе строить злодейские планы на вечернюю тройную уху — в связи с этим Сергей с Юрой были безжалостно отправлены кормить комаров с удочками. На сём деятельная натура Сергеича не успокоилась И он продолжал суетиться:

— Командир, может, все же пойдем, встретим? Костры там разложим хотя бы? Ведь они просили обозначить район высадки?

Продолжая любовно раскладывать кусочки копченого мяса, перемежая их странными даже на вид грибами, Ссешес, не отрывая взгляда от блюда, радостным голосом увлеченного чем-то прекрасным индивидуума изрек:

— Старшина, расслабься. Ну, сам подумай — куда они в этом лесу от Духа Чащи денутся? Да и костры он сам обеспечит. Так что успокойся. Вот лучше зацени, какая вкуснятина, ВаСю расстаралась. Может наша дева ничего и не помнит, но готовит великолепно — стоит только показать, все на лету схватывает. А для настоящего повара легкая рука важнее всего. Ведь, правда — прелесть? — Про себя Ссешес при этом заметил, что после обретения троицы сорванцов старшина сам стал бодрее и например если раньше по утрам после разгибался исключительно с матом, то теперь скакал как молодой козлик.

Старшина подозрительно посмотрел на активно подсовываемую ему под нос тарелку с чем-то подозрительно коричневым и липким и осторожно уточнил:

— Это что такое? Это вообще есть можно?

— Нет, Сергеич — ты положительно хочешь меня обидеть, не то, что можно — нужно! Попробуй кусочек. Пока старшина пытался придумать какую-нибудь отговорку, Ссешес наколол специальной маленькой деревянной шпажкой один из двухсантиметровых сморщенных цилиндрических объектов, покрытых тонким слоем мёда, принесенного вчера вечером Духом Чащи и чуть ли не силой затолкал в рот старшины. На поляне моментально воцарилась тишина. Взгляды собравшихся, буквально примагнитились к Сергеичу и сфокусировались на его лице. Некоторые особо нетерпеливые товарищи — а именно Женя, Нина и недавно обретший имя Глау так вообще — забрались к старшине на плечи и с обиженным сопением принялись обнюхивать жующего Сергеича. (Глау — Он же Глаури, Глаурунг — ну и наконец, просто Гена. Чем, кстати, реальный Гена жутко гордился и теперь всячески баловал мальца. Тут надо сказать, что это ему не особенно удавалось — пузики приходилось чесать всем троим одновременно — иначе поднимался хай.)

— Ну, как?

Выражение лица Сергеича после нескольких судорожных движений челюстью можно было описать как неоднозначное. Во всяком случае, попавшее ему в рот лакомство сразу он не выплюнул, но консистенция вызывала у него подозрения. Запищавшие и запрыгавшие на плечах мамы дракончики громкими трелями высказали что они думают о родителе который кушает вкусность и не делится.

— А что это такое и из чего сделано?

Абсолютно спокойным голосом, безо всяких следов смеха или не дай ректор ехидства, Ссешес слегка поклонился в сторону ВаСю, заставив ее зардеться легким румянцем:

— Вот из чего сделано я тебе не скажу, а за то что это так вкусно благодари прекрасную даму, ведь сладости, приготовленные столь прелестными руками просто не могут не быть вкусными. И вообще — как там твое мясо копченое поживает? А то думаю через часик, максимум полтора стоит ожидать гостей, а у нас еще поляна не полностью накрыта, я вот, например, за главным блюдом еще не ходил, а ведь его еще оформить надо. Все, Сергеич, время поджимает. А рецепт ssin`dalhar я тебе потом продиктую, сейчас некогда.

…

Приземлившиеся парашютисты моментально свернули купола и принялись разбирать содержимое контейнеров, спеша как можно быстрее покинуть место приземления. Отряженная товарищем 'Ивановым' тройка бесшумно устремилась к краю поляны, представителей встречающей стороны не было видно, а творившаяся буквально несколько секунд назад чертовщина с ветром, не добавила хорошего настроения. Вокруг поляны стеной стояла промозглая сырая стена белорусской чащи. Затихший полностью ветер и полное отсутствие обычных звуков леса настораживало командира парашютистов все сильнее и сильнее. Поэтому он как мог торопил бойцов с разбором контейнеров — появившаяся за многие годы работы в сложных условиях интуиция требовала, буквально вопила о том что с этой поляны нужно как можно скорее уходить. Всматриваясь, до рези в глазах в окружающие заросли 'Иванов' все сильнее сжимал приклад ППД, пытаясь понять с какого именно ракурса, спасавшая ему не раз и не два, особенно во время пребывания советником в Испании, чуйка подаст знак об опасности. Но кроме общего все возрастающего тревожного фона командир ничего не ощущал. Расслабившись и позволив взгляду беспрепятственно скользить по стволам деревьев обступивших поляну, подобно почетному караулу, 'Иванов' внезапно напрягся и волна адреналина прокатилась по его венам. Внешне бывалый разведчик никак не показал, что он что-то обнаружил — взгляд все также расслабленно следил за окрестностями, дыхание не участилось, моторика мышц тоже осталась прежней. Незаметным движением кисти командир подозвал одного из парашютистов и, наклонившись к его уху, тихо прошептал:

— Бросаем все, на тебе радист и химик.

Тревожный взгляд, брошенный бойцом в лицо командира, был перехвачен и товарищ 'Иванов' легким кивком головы указал на деревья окружающие поляну. Только теперь парашютисту буквально бросилось в глаза, что окружающие поляну стволы деревьев окутывало слабое, едва заметное зеленое свечение. На фоне этого свечения была видна отряженная для разведки тройка, странно застывшая буквально в шаге от края леса.

Внезапно из-за силуэтов разведчиков раздался низкий, заставляющий вибрировать внутренности рык, от которого все находившиеся на поляне покрылись мелкими мурашками. Когда-то такой рёв заставлял далёких предков этих солдат цепенеть, вцепляясь в ветку, и жидко гадить на нижесидящих. Теперь волна древнего животного ужаса, навеянного этим чудовищным звуком, заставила некоторых бойцов выронить оружие, а радист с химиком ощутили позорную слабость в коленях. Что, впрочем, не помешало 'Маркони' достать из подсумка гранату.

С последним звуком этого короткого вступления на поляну медленно, с хозяйским выражением на клыкастой морде, вышел Страх, Ужас и Смерть первобытного леса. Широкие мягкие лапы бесшумно подминали траву, под полосатой шкурой перекатывались жгуты мощных мыщц, чудовищные клыки влажно поблескивали в зеленоватом сумраке на уровне лиц стоящих бойцов.

Сержант Евлампьев, позывной «Лось», служивший когда-то в Забайкалье, вскинул автомат и всадил в середину покатого лба зверя полдюжины пуль. «Кот ростом с корову», как потом рассказывал сержант, и усом не повёл. Пройдя несколько шагов, он повернулся боком к оцепеневшим бойцам, и, глядя на них, мяукнул басом.

В голове товарища Иванова в связи с полной нереальностью происходящего забилась паническая мысль: 'Ни хрена себе зверюга! Пули не берут. Бронированный? И что теперь делать? Молиться? Или постановления съезда компартии читать?'

Все происходящее было до такой степени нереально, что некоторые даже попробовали себя ущипнуть, кто-то пытался кусать губы, как в детстве, когда ребёнком пугала темнота и мерещились разные чудовища.

Из темноты окружающей чащи неожиданно раздался человеческий голос и на поляну из странно расступившихся перед ним кустов вышел странный старик. Странным он был из-за того, что, никак не обращая на направленные в его сторону стволы оружия и напряженные взгляды осназовцев, он устремлено двигался к призраку одновременно на все лады хваля его:

— Кисонька! Хорошая кисонька. Нашла потеряшек, а они злыдни в тебя стрелять принялись. Обидеться на них чтоль? Нет, думаю, Глава против будет.

На глазах у ошеломленных людей еще не полностью отошедших от охватившего их недавно ужаса, дедок доковылял до крупногабаритной кошечки и панибратски потрепав ее за холку, одарил ее легким шлепком.

— Кому сказывал не хрен людей пужать. Ишь, расшалился ирод.

Повернув голову к застывшим парашютистам он с недовольным бурчанием добавил:

— Ну а вы чего стоите? Вас уже все ждуть давно. Всё печено, жарено, да на травах настояно, а они тут теряться удумали.

Кое-как, отойдя от прошедшего, 'Иванов' твердым командирским голосом привлек к себе внимание этого странного индивидуума, одновременно поточнее направив на него ствол ППД:

— Гражданин, представьтесь.

Наверно осназовец мог бы еще продолжить свою мысль, но дедок внезапнокак будто что-то вспомнив, громко хлопнул себя по лбу. Раздался странный громкий звук удара о что-то деревянное. После этого дедок чуть ли не скороговоркой выдал:

— Совсем забыл, пень трухлявый. Вечно эти людишки заумь какую-нибудь придумывают. Как там было-то? О! вроде так! — и уже изменившимся, серьезным голосом продолжил — Спичек прикупить не желаете?

Напрягая ставшие друг непослушными челюсти командир заставил себя произнести слова отзыва:

— Меняю на керосин и соль.

Ехидно прищурившийся дед, в облике которого присутствовало что-то неуловимо странное и необычное, провел рукой по окладистой бороде странного зеленоватого оттенка и буркнул:

— Нет, лучше на сало.

После чего недовольно плюнул в сторону и добавил:

— Ну, чисто дети. Пошли уж, несмышленыши, вас там уж заждались уж все. Давайте быстрее за мной, я вас человечков ждать долго не стану, и так уж чести слишком много, вас лично встречать.

Развернувшись и безо всякого страха повернувшись спиной к парашютистам дедуля взмахнул рукой, заставив троицу до этого странно застывших разведчиков отмереть. И двинулся в сторону зарослей. По мере его приближения к монолитной стене зарослей с ними стали происходить странные метаморфозы — переплетенные ветви и сучья деревьев принялись шевелиться, а сами стволы деревьев десятилетиями росшие на одном мете принялись каким-то сказочным образом сдвигаться в стороны. Войдя в преддверие лесной тропы, дед оглянулся и странным, гулким, доносящимся как бы из ниоткуда голосом, вызвавшим внутреннюю дрожь всех присутствующих на поляне, произнес:

— Давайте все же побыстрее, а уж за отстающими моя кисонька присмотрит.

Дальнейшее передвижение по этой странной, возникающей из ниоткуда и смыкающейся за спиной последнего идущего тропе, вспоминалось членам этого отряда до седых волос. И не раз потом увешанные орденами ветераны просыпались в холодном поту стоило им снова увидеть этот сон, наполненный беззвучно движущимися плетями ветвей, шелестом отклоняющихся крон и недовольным скрипом древесных стволов. И тихим, на грани слышимости рычанием, доносящемся из-за спины и заставляющем все ускорять и ускорять шаг.

Внезапно тропа закончилась. Практически уже бежавшие люди высыпали на поляну.

3.08.1941 г. Младший лейтенант Зауров Александ, он же 'Маркони'

Страху натерпелся, чуть портки не обмочил. Пока эта, как высказался дед, кошечка сзади дышала да порыкивала, думал всё — кончусь. В руке эфка зажата в ранце с рацией так вообще стограммовая шашка с толом, от страха пот течет так, что гимнастерка мокрая хоть отжимай. Да и ощущения странные в теле — водит, как будто водки полбутылки выпил с устатку да на голодный желудок, так ведь трезвый вроде. Странно все как в дурном сне-кошмаре. И ведь понимаешь, что порвет этот котик и не подавится и ему моя граната только на чих. В него считай, полсотни пуль выпустили, а он даже не почесался. Вот попали.

Пока я так рассуждал, вышли мы наконец-то на поляну. А там нас объект встречает. Один в один, как на вводной описывали. Нам ведь не только словесный портрет, руководство даже портрет в красках организовало. С освещением конечно проблемы — четвертушка луны зависшая в небе много не насветит, но черную кожу, белые волосы и характерные уши видны. Стоит, смотрит. Ничего не говорит. Да и взгляд такой, что аж до печенок пробирает. Сразу видно мужик серьезный такого же разлива как наш 'Дед'. Ничего, справимся, лишь бы только вся эта чертовщина закончилась.

Тут местный этот останавливается и так с почтением к нашему объекту обращается, как его там? Точно — 'Ссешес Риллинтар', тьфу язык сломать можно.

— Глава, представители Дома СССР доставлены, я еще нужен?

— Дальше я уж сам. Можешь быть свободен, Дух чащи.

Дедок со своим котиком буквально два шага в сторону сделал и пропал — как и не было его. Не знаю как остальные, но я от облегчения аж выдохнул. И легко как то сразу стало, даже ранец с рацией как-то полегче показался.

А тут уж этот черномазый к нам обратился:

— Дом Риллинтар приветствует вас…

3.08.1941 г. Ссешес Риллинтар

Ндаа… Перебдел Дух чащи — перебдел! Я еще понимаю инфразвук, вчера сам чуть в штаны не сделал на испытаниях. Но вот его, как он высказался 'Веками проверенная смесь для скорейшего убеждения людишек неразумных' — гадость еще та. Это-ж надо — из сочетания эфирных масел и фитонцидов сотворить газообразный коктейль, снижающий критическое осознание окружающей действительности и в добавок вызывающий замедление отклика периферийных участков нервной системы. Причем гад полностью про всё не рассказал, мол — куча эффектов, отточенная тысячелетиями. Я в принципе даже настаивать на разглашении всего списка не стал — после инфразвука проверять и пробовать эту гадость на себе почему-то не захотелось. Но эффект превзошел все ожидания — вид у хумансов был млявый, испуганный, глаза бегали по сторонам, причем у некоторых были явные проблемы с фокусировкой. Короче — выглядели, как акционеры 'МММ' в начале девяностых — вид имели загадошный и придурковатый. Пока их от остаточных эффектов ломало, мы их быстренько сгрузили к нам в подземелье. Ну, а там сразу контраст, после темного ночного леса — чистая зала с накрытым столом, шелковые занавеси на стенах и пара осветительных пульсаров под потолком. Это мне к лампам дневного света не привыкать, а вот хумансы немного офигели. Да и дизайн помещения не подкачал — темно коричневые с желтыми прослойками оплавленные стены подземелья и мерцающие черные шелковые полотнища. Плюс полный набор мебели и посуды малой светлоэльфийской парадной залы. А эти снобы в роскоши толк знают. Уж этого у них не отнять. Старшина с шашлычками расстарался, ну и я в лучших традициях лесных совместно с ВаСю покошеварил. Особенно народ эльфийские салаты добили — очень уж выложенные на блюде соцветия пропитанные нектаром выглядят экстравагантно. Юра так вообще ни в какую их пробовать сперва не захотел. Но как увидел, что ВаСю их за обе щеки уплетает, так тоже распробовал. Ну а за ним и другие подтянулись. А после того, как я два кувшинчика со спиртным на стол поставил, да все по первой выпили, так вообще все отлично стало….

3.08.1941 г. Рядовой Онищенко Геннадий.

Ну, командир и накушамшись. Дед Михась и то помене выпить горазд был. А все начальник этих гостей московских, товарищ Иванов. Да я впервые в жизни видел, чтоб так пили. Да и наливочка, что Ссешес откуда-то принес, ох и коварна оказалась, вроде пьется легко, градус так вообще не чувствуется, а минут через двадцать по мозгам вставляет так, что бабулина самогонка слабым компотиком кажется. И что самое главное до этого ни-ни — как будто слабое винишко пьём. Так что через часик все уже хорошо на рогах были. Ну, а дальше у командира мозги видимо совсем отключились и его потянуло на подвиги. Впрочем и не только его одного. Гости-то сперва к предложенным напиткам с осторожностью отнеслись. А потом, как распробовали, что градуса там почти что и нет, а вкус ого-го, так и навалились. Тем более под такую гору закуски. Все чин по чину — представились, поздоровкались. А потом уж Ссешесовый компотик действовать начал. Надо будет ему потом утречком рассказать, как он на спор привезенную гостями святую воду хлестал и с выражением 'что за мазня' икону рассматривал. Уж кто там, в Москве, додумался, что командир на демона похож и что проверка не помешает? Ему когда старшина с пятого на десятое объяснять пытался, за кого его приняли — все вокруг просто животы надорвали. Тот, правда, почему-то за комплименты все пытался товарища Иванова поблагодарить, ну да ладно — потом спрошу. Попозжа все собравшиеся пошли покурить свежим воздухом. То есть, кто покурить а кто подышать, а кто не смог подняться из-за стола — остались внутри допивать. Тем более что гулены не всю випивку с собой забрали. Я ж говорю, коварна настоечка — ох коварна. Так что мы с Юркой, да из гостей один — Рома вроде. Аккурат в уголке зазернились, пододвинули тарелку с шашлыками. А Роман фляжку со спиртом вытащил, до наливки считай через пол стола лезть надо было, ну и понеслась. ВаСю, с другой стороны стола, на нас посмотрела так — осуждающе, в общем, прощебетала что-то на своем непонятном и, подхватив из под стола в конец обожравшегося Глау, удалилась в комнатушку командира и задернула шторку.

— Слушай Ген, а что за девчонка? Виду вроде не нашего? — в аккомпанемент разливаемым булькам, протянул гость.

— Э ты его не слушай. Давай я лучше тебе сам все расскажу. Голос у Юрки был немного приглушенный из-за разгрызаемого куска мяса, но это не мешало ему размахивать свободной рукой. — Неужто, понравилась? Правда, хороша? А ведь когда впервые увидели, глазу не было за что подержаться — одна кожа да кости.

— Слышь, ты Донжуан недорезанный, видел я как ты глазом держался, я думал на девке после того синяки останутся.

— А я что? Скажи, сам не смотрел? — Поперхнувшийся мясом Юрка обратился к придвигающему деревянные рюмашки Роме — Слышь, Ром, вот скажи, неужто на голую бабу посмотреть уж нельзя, тем боле, раз уж случай выпал? Правда тогда и смотреть-то не на что было, одни мослы, кожа уши и хвост.

— Ну, давайте за баб выпьем — Быстро опрокинули в себя по команде Романа по три булька спирта и устремились к закуске. Как вдруг Роман застыл. — В смысле хвост?

— Вот умора! — Юрик принялся от избытка чувств долбить кулаком по краю стола — Ген, ну ты представь, девка ему понравилась. Бу-га-га! Полез бы женихаться на сеновал, а там хвост. Хи-хи-хикс!

Ошеломленное выражение лица гостя, немного сглаженное большим количеством выпитого и съеденного, привело Юру в полный восторг и только усилило приступы его смеха.

— А ты тож заканчивай, а то я не знаю, о чем с тобой Сергеич разговаривал, когда в сторонку отводил. Клинья он к девчонке подбивать принялся, блядун чертов. Правильно тебя старшина тормознул.

— А я что? Командиру значит можно клинья бить, а я побоку? Он вообще не человек, а я парень пригожий. Девкам в селе нравился.

Повернув голову к гостю, Гена в отличие от напарника не заплетающимся языком выдал:

— Вот видишь, до чего нас мужиков бабы доводят? И ведь даже не обращает внимания, что девчонка еще молоденькая. А уж на то, что хвост и уши нечеловеческие имеет, так вообще думать забыл. Попадёт он со своей хотелкой когда-нибудь, ох попадёт. Так что давай Ром наливай, за образумление выпьем.

Пододвинув тару к заветной фляжке, чуть потянувшись из-за стола передвинув поближе какой-то уж слишком красивый салат с торчащими из него шляпками опят, в очередной раз при этом удивившись, как это Леший обеспечил такое разнообразие продуктов, Гена продолжил практически трезвым голосом, обращаясь к гостю:

— Даже если бы у него что вышло и командир ему хотелку не оторвал — ну на хрена ему лисят целый выводок? Ну, хоть ты мне объясни?

Полностью ошеломленный обрушившимися на него сведениями Роман задумался и не глядя, продолжил наливать из фляги, уже не прислушиваясь к булькам. Из за чего и был моментально окрикнут Юриным заплетающимся голосом.

— Нет, ну ты что делаешь! Спирт-то не разливай. И так жизнь поганая, а тут еще ты непотребство творишь. Ик! — Положив подбородок на скрещенные руки и практически неразборчиво продолжив, тот донес до окружающих всю меру вселенской несправедливости: — Мне значит нельзя, а сама вокруг него так и вьётся. Мало того — утром так вообще из его комнаты выходила. — Схватив наполненную рюмку, страдалец мгновенно опрокинул ее и уж совсем никакущим голосом добавил: — Нет в мире спр… справедливоси. После чего окончательно улегонился на столе и захрапел.

— Ром, не обращай внимания. Это он у нас от недостатка женского внимания. Мы с ним вообще-то из одной деревни. А насчет ВаСю — это он зря. Сам же видел, как ее командир лечил, она ведь, как оборотилась, чуть лапы-то не откинула. Да и Леший, я сам слышал, говорил, что пока ей далеко от командира отходить нельзя — заболеть может.

Окончательно офигевший Роман, начинающий от этого трезветь, несмотря на наличие в организме ударных доз спирта и темноэльфийской настойки, чуть ли не блеющим голосом спросил:

— Так, ответь мне, как на духу — причём тут уши и хвост?

Придвигая к фляжке посуду, Гена, уже начинающий про себя хихикать от предвкушения эффекта, совершенно серьезным голосом ответил:

— Так ты что, еще не понял? Она ж лиса-оборотень. Неужто не понятно. Да и под косынкой уши-то просматривались, что не углядел? Вот ведь тетеря…

3.08.1941 г. Олег Камбулов (в немного пьяном состоянии)

Как хорошо, что я выпил совсем чуть-чуть. Вон как всех остальных развезло. А ведь, как все начиналось? Мы-то хоть все это готовили и то сперва ошалели. Вот что правильное освещение и сервировка делает. Я такую залу только на картинках в книгах видал, все вообще как в сказке выглядело. Особенно когда Ссешес вместо ламп под потолком два маленьких солнца подвесил — все вообще нереально выглядеть стало.

Гостей все это богатство поначалу так вообще ошеломило. Тут я их понимаю — летели в какую-то Тьмутаракань, думали тут максимум шалаши из лапника и заезжий фокусник представления даёт. А тут. Да я даже себе признаться до сих пор боюсь, что все происходящее вокруг, правда. Если это так — то вся история с ног на голову становится. А детские сказки вообще придется на уровне исторических трудов воспринимать.

А вообще — довольно торжественно получилось. Ссешес как Глава Дома поприветствовал гостей, те представились, пакет верительных грамот передали. Потом уж началось застолье. Везде черный шелк мерцает. Ажурная мебель на человеческий взгляд так вообще непривычная. Все приборы из твердого дерева изготовлены, некоторые правда и темного стекла — особенно ножи. Уж на что я не деревенщина и у моих дома пара сервизов еще дореволюционных осталась, но такого количества ножичков, ложечек, каких-то пилочек и щипцов я даже в больнице у стоматолога не видел. Хорошо хоть некоторые вид знакомый имели и если не пудрить себе мозги, есть было можно. Единственно командир на всех косился, как на дикарей и морщился постоянно, но тут уж звиняйте. Мог бы и объяснить как со всем этим богатством сражаться. Сам с видом английской королевы на выгуле какой-то салатик полвечера оперировал и с сладостями с помощью тонких отполированных щепочек расправлялся. А всем остальным, что — слюну глотать?

А чуть попозжа лично меня эта настойка накрыла. И хоть выпил немного, но по мозгам как кувалдой прошлись. Да и всем остальным тоже захорошело неслабо. Все заметно расслабились, москвичи так вообще от истинно русской широты души в ответку несколько фляжек спирта выставили и понеслась душа по кочкам.

Лично я впервые в жизни так нажирался, кто ж знал что командирская настойка такая коварная. А тут еще рядом со мной штатный 'Маркони' гостей образовался и все подливает и подливает. Правда и сам не отставал. Уж за что только не пили — особенно понравился тост за катодные цепи. Дальше все урывками…

Так что идею главного из гостей товарища 'Иванова' пройтись подышать свежим воздухом поддержали все присутствующие. Правда я лично сам видел как наш Сергеич и еще один мужик из гостей, не сговариваясь, выпивку и пару блюд с закусками за собой потащили.

Ну и из драконов, кто еще передвигаться мог, тоже наружу устремились. Вроде девчонки. Парень под столом дрых — его вообще укормили до изумления. И вообще — с дракончиками нашими ситуация смешная получилась. Когда их гости в первый раз увидели — так вообще в столбняк впали. Стоим значит строем — представляемся, а на старшине буквально слой из любопытных чешуйчатых сорванцов. Это мы к ним попривыкли немного, а гости сперва дергались — особенно когда Глау, как самый храбрый, полез их обнюхивать. А клыки него — сами знаете, какие, ну и когти тоже ничего. По мнению дракончика, обнюхать новых гостей надо было с ног до головы — вот он этим и занялся, да так активно, что народ сперва чуть ли не за оружие хвататься принялся. Потом ничего так — успокоились, особенно когда старшина пацаненку пистон вставил. Как можно злиться или бояться 'страаашного' дракончика, который сидит перед старшиной с несчастным видом и лапкой землю ковыряет, мол, извиняюсь.

Руководство думаю потом трындело чуть ли не до самого утра, а все остальные часика через два пошли спать. Слишком уж много на сегодня событий и впечатлений. Кстати, опьянение после командирской настойки пропало буквально через час, я даже удивился, что трезв, как огурчик и живость такая в теле появилась — как будто отдохнул хорошо. Правда те, кто вдобавок еще и от привезенного гостями спирта не отказались — те вообще в умат были.

3.08.1941 г. Ссешес Риллинтар (абсолютно трезвый)

Любой институт можно рассматривать как миниатюрную модель общества, так как среди преподавателей, лаборантов, техников и студентов можно увидеть таких персонажей, что просто за голову можно схватиться. Так что опыт студенческой, аспирантской, а затем преподавательской жизни дает бесценные навыки общения с различными индивидами.

Больше всего глава прибывшего по мою темную душу отряда напоминал начальника первого отдела моей альма матер с легкой примесью старшего полутысячника храмовой стражи Искривленной башни. Было в нем что-то от прирожденного дроу. Может взгляд, а может мне просто симпатизировала его стальная воля, не дрогнувшая даже после обработки в лучших темноэльфийских традициях. На него даже ударная доза моей настоечки фактически никак не повлияла — вот ведь сила воли у человека. После предложения проветриться, как раз и состоялся долгожданны разговор.

— Отойдем? Николай сын Антона? — Как будто невзначай, приглушенным голосом произнес я, находясь в полушаге от товарища 'Иванова' пристально при этом разглядывая показавшийся из-за очередной тучки кусочек луны, величаво плывущий в ночном небе над зубчатым краем лесной стены окружающей поляну.

— Почему бы не отойти? Отойдем! Ссешес Риллинтар. Не ошибся в именовании?

— Если официально, то еще необходимо добавить Глава Дома, но в данном случае протоколом можно пренебречь. Ведь среди присутствующих нет светлоэльфийских зануд, способных испортить задушевный разговор темноты и стали своим невозможным снобизмом. — Отойдя буквально с десяток шагов в сторону от основной группы, наслаждающейся ароматной махоркой, вкусной выпивкой и обильной закуской в дополнение к свежему воздуху мы, повернувшись к ним спиной, остановились на расстоянии вытянутой руки друг от друга.

Наступила тишина. Не смотря в сторону гостя, я принялся прекладывать на шатких полках своих мыслей те незначительные общие факты, которые мне были известны о методах действия людей подобных моему новому знакомому и его руководству. Темноэльфийские воспоминания густой темной пеной вскипевшие в моей моментально очистившейся голове в этом случае мало что могли дать, а человеческие знания зияли такими пробелами, как раз в области общения с силовыми структурами, что тоже не особенно помогали. Потому-то мой взгляд медленно скользил по проступающим в серебре ночи стволам деревьев, плетям кустарника и мягкому даже на вид ковру травы, устилающему поляну. Практически вогнав этим меня в медитацию. Поэтому внезапно прозвучавший от человека вопрос, разбивший блаженную корку созерцания окружающую мой разум, еще бы чуть-чуть и заставил бы меня вздрогнуть.

— И почему?

— Страх. — Равнодушно пожав в темноте плечами в обступившей нас темноте и прохладе летней ночи, продолжил — Страх и ненависть.

— Тогда почему пошел на контакт? — Ровный голос, освобожденный от всяческих эмоций, голос прирожденного дроу. Этот человек был явно рожден не в своем теле. Он достоин ответа. Подробного ответа, который без искажений и эмоций дойдет до его владыки.

— Месть и трезвый расчет. Общий враг. Что еще нужно для начала дружбы?…

3.08.1941 г. 'Иванов' Николай Антонович (абсолютно трезвый)

«Казбек» показался необыкновенно вкусным после странноватых запахов подземелья. Ребята справляются пока неплохо — трезвых уже нет. Посмотрим утром. Не оклемаются — в ручей и пробежка.

Как же тебя назвать-то… Отписываться все равно придется. Ну… пока объектом будешь. Страх, говоришь? Ненависть? Ты говори, хлопчик, говори… Мне пока неважно, о чем ты говоришь… Мне важно — КАК? Отойдем чуть-чуть. Присядешь? Осторожен. Хорошо стал, правильно. Слишком правильно (значит опыт есть — наученый скорее, не шкурой взятый. Или мало его — вон как плечи напряглись. И рука он ножа недалеко.)

Месть и расчет для дружбы? А ведь загибаешь, парнишка, загибаешь. И о себе не все говоришь… Поглядим на тебя, мальчик, послушаем… А там — как скажут.

Почему-то вспомнилась Москва. Перед вылетом.

«— Документы ты читал. Я ж тебя с Туркестана помню — дотошный ты. И райончик знакомый… Что скажешь?

— Почерк… непонятный. Не немецкий. Слишком… сложно. Англичане?

— Ну уж не японцы. Хотя… Ты пей чай, пей. Специально, как ты любишь, кок-чай заказывал.

След от подстаканника кружком вдавился в сукно.

— Вот где они негра взяли, как думаешь? Да еще чернущего такого? И с зельями непонятно — с личным мнением Бурденко ты тоже ознакомлен.

— Это ради него меня из Харбина выдернули?

— Как там?

— Если что, вернуться смогу….»

Торопишься ты, парень. Спешишь. Нет у тебя опыта, что б ты не говорил, про свои четыре сотни. Или поджимает кто? Поглядим. Не торопясь. А точку вместо запятой пока один раз поставлю.

— Доверие…

Темнота на мгновение вспыхивает эльфийской улыбкой:

— Обоюдное…

Глава 9

Как-же хорошо просыпаться в блаженной тишине подземелья и не от утренних воплей какого-то свихнувшегося воробья, а просто от того что выспался. Славно вчера погуляли! Есть математически точный признак: хреново во всей тушке. ВаСю опять спала на мне, но некоторое время назад неощутимо испарилась из апартаментов. Затёкшие руки начало колоть, вот и проснулся. Малую лечилку на себя, и подъём. Сегодня день большой дипломатии.

Ссвет! В смысле прямо в глаз луч света, после приятного полумрака пещеры. Пока промаргиваюсь, и водружаю очки на положенное место, надо прислушаться, что делается снаружи.

Снаружи финский народный праздник Похмеляйнинен. Пока командиры спаивали друг друга с хитрым умыслом, нижние чины также погуляли на славу, но без задней мысли. А мои настоечки поубойнее Ивановского спирта будут.

Выбрался наружу, полной грудью вдохнул бодрящий утренний ветер и направился в сторону ведра с водой, у которого уже стояла очередь умывающихся. До сих пор забываю спросить Сергеича, где он его экспроприировал. Все стоят мутные, мои ребята вообще, как в воду опущенные, но ничего — сейчас всех подлечу, живо забегают. Лечить буду сам, опохмеляться теми составами, что у нас есть — путь в забвение.

Приветливо поздоровался со всеми присутствующими и культурно пристроился в конец очереди. Впрочем, ждать пришлось недолго — всё же люди собрались военные, рассусоливать никто не стал. Впрочем и уходить далеко тоже. Так — утренний трёп, смешки разговоры, напряжение правда какое-то чувствуется. Так, что-то мне это напоминает… Ссвет! Кошмарик с попыткой захвата начинался примерно так же! Не дёргаться! Щупаю ауры, верчу ушами, аккуратно оглядываюсь. Лёгкая паранойя в форме мании преследования, полезна для здоровья, но в этот раз ложная сработка.

Гостей вблизи меня только двое, из них один — химик с горящими глазами, даже больная голова не мешает бешеному любопытству. С расспросами не лезет, явно 'заинструктирован до слёз', но я-то помню, кто вчера внимательней всех присматривался к моим фокусам.

Поодаль завтракают двое диверсантов из второй смены боевого охранения. Присматриваюсь, что именно едят — ага, расход из вчерашних вкусняшек. Значит Иванов решил пока мне поверить, первая смена ела сухпай, видать в опасении отравы. Наивный хуманс, про яды отложенного действия с магической инициацией не знает. Рассказывать не буду… Пока…

— Товарищ командир, разрешите обратиться?

Чего это старшина такой официальный? Ага, понятно, гостям показывает, что здесь не банда, а воинская часть. Правильно, с меня строевик никакой, а впечатление можно испортить. Вытаскиваю из человеческой памяти подходящий ответ.

— Без чинов. Докладывай.

— Ссешес, тут малыш бесится, мне кажется, что он летать хочет.

Где этот мелкий прохвост? Так, залез на толстую ветку, машет крыльями, с лапы на лапу переминается. Странно, я думал это произойдёт на несколько дней позже. Не вовремя слегка, я обстоятельный инструктаж провести всё забывал, прийдётся импровизировать.

— Бойцы, бросай всё, Гена, Сергей, вы двое хватайте девочек, и что хотите делайте: кормите, играйте, чешите пузо им, но чтоб с рук у вас они не слезали. Железко, полотенце сухое? Давай сюда.

Усаживаю старшину под дерево с дракончиком, и начинаю вспоминать теорию.

— Первый полёт укрепит связь. Погрузись в сознание, смотри его глазами, но не пытайся лететь сам. Командуй, а не управляй. Помни, что ты не дракон, а Старший. Нырнёшь слишком глубоко, будут трудности с возвратом, и можно случайно перехватить управление телом. Не смертельно, но правильно крыльями махать ты не умеешь, дракончик шмякнется, ему-то ничего, а ты набор интересных ощущений получишь.

— Сергеич, завяжи глаза полотенцем, свои тебе сейчас, только мешать будут. Не торопи, просто прислушайся к Глау, как почуешь момент готовности — посылай в полёт. И постоянно помни, кто ты есть.

Оглядываюсь по сторонам. На суету и команды собралось немало зрителей. Иванов и еще один человек из его команды тоже тут, смотрят, но объяснений не требуют, а вот приданого химика распирает любопытство.

— А всё нормально будет, товарищ Ссешес, Вы так старательно напоминаете об осторожности?

Тихо рычу в его сторону.

— Тридцать три раза массаракш, хумансс! Я тебе что, Старший Мастер Драконов Мензорберанзанской академии? Зачет по драконологии сдал, и всё, предмет непрофильный, кто же знал, что придётся прайд готовить в таких вот условиях? Если по правилам, Вожатого надо лет десять готовить, и то, если способности хорошие.

Пока мы разговаривали, Глаури наконец решился, и сильным толчком бросился в неизведанное. Старшина пытается помочь, обхватываю его за плечи, и в голос шиплю на ухо.

— Сспокхойно! Ты Старший, ссмотри, не лети, проведи до лагхеря и обратно сюда.

Из-за деревьев появляется летящий каким-то противолодочным зигзагом дракончик. Под негромкие крики 'Ура!' он не погасив скорость плюхается на поляну, и кувыркнувшись через голову молнией вскакивает на плечо папы. Нина и Женя тоже там, поляну заполняет радостный щебет, как от стаи весенних воробьёв помноженных на три швейные машинки. Вдруг, почти одновременно, девочки взвиваются в воздух!

Уй тля! Сразу две! Еле успеваю схватить Глаури и прижать ему крылья к телу. В легкой панике думаю, как помочь Сергеичу, и тут, под моей рукой проскальзывает ВаСю, и кладёт ему руки на затылок. Точнее одна ладонь на голову, пальцы другой — в странной фигуре прижаты чуть выше лопаток. Ай да девочка, надеюсь, она знает, что делает.

— Старшина, ты их обеих видишь?

Действует лисье колдунство! Дроконов не пытается помочь, размахивая руками, только покачивается из стороны в сторону, 'уворачиваясь от деревьев', отвечает с задержкой, но отвечает!

— Два зрения, три тела, сейчас свихнусь наверно… Но с ними проще, не крутит, отзываются сразу.

Драконочки не стали садиться на землю, а сходу вцепились в папку, сдвоенным толчком опрокинув его на спину. Глау гневно рыкает на бесцеремонных сестричек, и у него вырывается небольшой язычок пламени, нетипичного кстати цвета. После небольшого осмотра и обнюхивания поворачиваюсь к зрителям.

— Уважаемые воины Дома СССР. Проверьте свои запасы спирта, этот рогатый проныра явно выпил не меньше кружки, вот его на подвиги потянуло. И в полёте, если Вы заметили, его шатало в стороны как дварфа на палубе…

Обернувшись к столпившимся лоботрясам из своих, с недовольным голосом добавил:

— В связи с тем что Сергеича сейчас лучше не беспокоить, на сегодня утренняя пробежка отменяется.

После чего счастливое выражение расплылось как минимум на четырех человеческих лицах. Неосознанно брошенные взгляды на аккуратно расположившееся у края поляны мощное ошкуренное бревно, применяемое мной уже третий день подряд в купе с алхимкоктейлем собственного производства для поднятия мышечного тонуса и выносливости личного состава, вызывало у вышеозначенного состава буквально генетическую ненависть. Да — немного тяжеловато, но зато уже есть небольшой прогресс — если раньше они скисали через километр, то теперь пробегают полтора. На вечерней пробежке вчера так даже два пробежали. Ничего! Или сдохнут или привыкнут….

За несколько дней до описываемых событий, филологический факультет МГУ.

Александр Иванович стоял у окна и смотрел на пелену дождя. Где-то там, за серым занавесом капель чудились деревья, роняющие листву в осенние лужи и жухлая трава.

Нет, до осени было еще далеко. Но настроение вопреки календарю шептало о ее близости.

Что же случилось с этой жизнью, этой страной и с ним самим? И какова будет их зима, когда она настанет?

Когда-то, давно, в юности, его восхищал весь мир. Ему казалось, что вселенная построена вдохновенным поэтом, познавшим красоту математического расчета!

В самом деле, как можно не прыгать от радости, наблюдая строгость череды планет в телескопе, и не восторгаться скрытыми, но от того не менее точными закономерностями в поэзии и языке?! Мама, милая мама звала его тогда 'мой маленький Леонардо'…

Когда-то тогда была революция, которой он почти и не заметил, хотя, теперь, конечно, вспоминал и 'сражения' матери с 'Хаосом' разгромленного быта во время Гражданской, и ее слова о том, что 'Мудрость и благо не в разгоревшемся костре революции, но в тихом пламени человеческого духа'.

Тогда была и первая любовь, и женитьба на милейшей Татьяне Юльевне. Брак распался, но даже после этого они остались друзьями. Где она теперь, Таня?

Тогда же, в двадцатые, веря, что жизнь продолжается, и не замечая ничего вокруг, он, как написано в свидетельстве, 'слушал курс Романо-Германского Отделения Историко-филологического факультета'.

В те годы, по окончании университета, он увлекся диалектологией среднеанглийского языка — языка последнего расцвета средневековой культуры, языка 'Кентерберийских рассказов', 'Смерти короля Артура' и легенд о сэре Гюоне, смертном, избранном Обероном чтобы стать королем эльфов.

Его работа 'Диалектальные элементы в языке Чосера' имела успех!

Затем он увлекся процессами рождения литературного английского. Теми самыми, что приведут к созданию языка 'Королевы фей' Спенсера и 'Сна в летнюю ночь' Шекспира.

Но все это — чтобы вновь вернуться к диалектам мидленда четырнадцатого-пятнадцатого веков.

И жизнь тогда ведь и впрямь шла! Поднималась страна, забывалось неустройство Гражданской и ее 'перегибы' вроде высылки неблагонадежных ученых и засилья 'пролетарско-революционных' выскочек в науке. Александр Иванович вздохнул.

Нет, уже тогда становилось понятно, что что-то не туда пошло. Лично ему это стало ясно, когда из-за теории Николая Яковлевича Марра о 'классовой сущности' языка пришлось забыть о защите диссертации по любимой теме — истории английского языка.

А затем, в тридцатом году, Марр прочел доклад на шестнадцатом съезде ВКП(б) и наука превратилась в мракобесие.

Компаративистика оказалась под запретом, а к сторонникам 'буржуазной науки' стали наведываться люди из ЧК. И кто-то стал пропадать, а кто-то — хотя бы формально присягнул 'Новой теории о языке'.

Наведались и к нему. Он тогда как раз работал над учебником русского языка для иностранцев вместе со Свешниковым.

Правда, терзать его из-за 'буржуазных взглядов' в науке и 'классово чуждого' происхождения почему-то не стали. Зато, помимо прочего, зачем-то потребовали тексты древнеанглийских заговоров и их переводов. Причем отвезли его в подвал на Лубянке и заставили наговорить их на дорогой импортный проволочный магнитофон.

А затем просто отпустили, пригрозив всеми карами за разглашение.

Эта история до сих пор приводила Александра Ивановича в недоумение.

Тот первый звоночек, что неприятности могут коснуться лично его отнюдь не в научной сфере, он тогда не воспринял всерьез.

Затем судьба намекнула ему более откровенно — посадили как 'британского шпиона' одного из коллег, вся вина которого состояла в переписке с английскими коллегами, ну и, может быть, паре неосторожных фраз.

Разумеется, не из-за этого, но Александр Иванович все-таки ушел в скандинавистику. Написал пару статей о рунах — в стол, конечно, хотя коллеги читали рукописи и оценили их. Вместе с братом Татьяны Борисом перевел 'Сагу о Фритьофе' Тегнера. И таки подготовил хрестоматию по истории английского языка седьмого-семнадцатых веков.

А потом все стало совсем плохо. В конце тридцатых были арестованы и Таня с ее новым мужем, и Борис, и их отец. Кажется, тот лагерь в Казахстане? Юлий Исаевич, по слухам, в Орле, в тюрьме, — его хотят обвинить еще в чем-то, помимо троцкизма. А вот Борис умер. В тридцать восьмом. Вот скажите, какая опасность Советскому Союзу от пушкиниста и знатока Достоевского?

Теперь, при взгляде назад, все эти события выстраивались в цепочку.

Мрачную цепочку, наподобие той, о которой писал Вальтер Скотт: 'цепочку, которую, как известно всем на островах, выковали не смертные кузнецы, а трау в глубине своих загадочных пещер…'. Подобно этой ночной нечисти, убивающей собственных матерей при рождении, отцов при взрослении и всех, кто встает на пути, в этой стране было нечто, расправляющееся как со своими повитухами-революционерами, так и со всяким, кто не приемлет дикости и мракобесия.

А вот теперь началась война. Глупая и бессмысленная. Война, которую начали безумцы, даже не способные оценить все величие национального наследия, от имени которого они якобы выступали.

'Арийцы'. Хоть бы знали, что значит это слово! Александр Иванович поморщился.

И в Союзе, как и следовало ожидать, само слово 'германист' стало звучать подозрительно.

Что ж. Как честный человек, он будет сражаться с этим до конца. И пусть германистика не в почете, именно сейчас, во время войны, она особенно нужна. Чтобы понимать врага Родины. И чтобы открывать глаза тем, кто может купиться на его 'арийскую' пропаганду — близнеца все того же мракобесия.

Он, Александр Иванович исполнит свой долг полностью.

****

— Александр Иванович, к Вам пришли.

Вбежавшая в профессорскую аспирантка сделала такие глаза, что сразу стало ясно: пришли не к нему, а за ним. Что ж. Выходит, недолгим был путь его долга. Какой мрачный каламбур….

— Смирницкий? Александр Иванович? — некто в штатском не здороваясь вошел чуть не наступая на пятки девушке.

— Да, это я. — профессор слегка церемонно полонился.

— Вы должны проехать с нами.

— Я могу позвонить?

— В этом нет необходимости. Если понадобится, позвоните оттуда. — вслед за штатским в кабинет вошел молодцеватый человек в форме НКВД.

— Но мне, наверное, необходимо…

— Да, соберитесь. Вы помните, о чем Вас спрашивали в тридцать четвертом? Вот и возьмите с собой записи, которые помогут ответить на подобные вопросы.

Александр Иванович пораженно уставился на вошедших.

— Ну что Вы стоите? Собирайтесь, собирайтесь…

Пока он, с мечущимися мыслями, упаковывал не желающие лезть в портфель рукописи и записные книжки из своего стола, НКВД-шник не всегда слышно переговаривался с сопровождающим.

— Надо других фольклористов в эксперты взять.

— Да уж, заставили нас из-за этого таинственного трау напрячься.

— Говорят, сам Хозяин это дело под контроль взял.

— И немцы еще эти….

— Да, этот трау у них…

Александр Иванович, роняя какие-то листочки, с удивлением повернулся к ним.

— Извините…. Трау? Я не ослышался? Но ведь они не из немецких, а из оркнейских фэйри! Вы, должно быть, что-то путаете….

Человек в штатском сглотнул и переглянулся с подобравшимся чекистом…

3.08.1941

Пребывание в постоянной словесной пикировке с товарищем Ивановым не добавляет мне спокойствия. Его интересует буквально все, все подробности, все мельчайшие, незначительные даже для моего параноидального мозга факты. Продуманная мной программа — 'дядя дроу показывает неразумным хумансам фокусы, они восхищаются и перестают обращать внимание на нестыковки' не прокатила. Нет, конечно, само применение магии, дало ошеломительный первоначальный эффект, особенно утреннее излечение от похмелья и показательное разжигание огонька на кончике моего когтистого пальца. Но вот дальше я явно ощутил, что с таким зубром по части выдаивания из собеседника информации я не встречался никогда. Иллитид и тот действовал бы менее профессионально. Особенно меня насторожили вопросы, касающиеся самоназвания моего вида и многочисленные сожаления о невозможности разговора с Духом Чащи. И желательности его скорейшего проведения. Честно — если бы неведомый мне шутник, перекинувший меня в это тело не перемешал в своем волшебном миксере воспоминания и психику настоящего Драу и того человека кем я был до появления в этой реальности — то спалился бы на второй минуте разговора. Пока спасали только тщательно культивируемые темноэльфийские стороны моей личности, доскональное знание материалов по вселенной забытых королевств, ну и расплывчатые фрагментарные воспоминания об обществе дроу, откуда-то болтающиеся в моей голове. Хорошее подспорье оказывало также ледяное спокойствие, смешанное с все увеличивающимся бешенством, заполнявшим мой разум во время беседы с Ивановым. Поэтому мои ответы хоть и были вымочены в соусе эльфийского самомнения и содержали хорошую пригоршню льда, но все равно были предельно корректны и не выбивались из общей канвы повествования. (Наверное). А ведь все началось с вроде невинного вопроса:

— Ссешес, не разъяснишь один вопрос? В докладе Кадорина о прошедшей между ним, тобой и Духом Чащи беседе упоминается, что Дух Чащи назвал тебя 'трау'. — И после этого Иванов на четком прекрасном английском языке без малейшей паузы продолжил: — And in a conversation with me you mentioned that your self-race «Iliitiri» (А в беседе со мной ты упомянул, что самоназвание твоей расы 'Илиитири')

Не знаю как на счет 'Оскара', но хоть безделушку с каннского фестиваля я точно заслужил. Удивленно приподняв левую бровь, я уточнил, сохраняя полнейшее спокойствие, снаружи разбавленное пленкой удивления:

— Не ошибусь, если ты сказал что-то на одном из хумансовских языков этого мира. Но на язык наших общих врагов не похоже. Или они имеют два языка и второй применяется только в определенных случаях? Например, язык проведения ритуалов или наречие высших сословий? Я прав? Но к чему была такая нелепая проверка?…

Последовавшее за этим получасовое промывание друг другу мозгов, в котором мне далось перенаправить стрелки на Духа Чащи и уточнить, что наименование 'Трау' — искаженная форма «Дроу», иногда применяется хумансами для обозначения подобных мне, но ни в коей мере не является каноническим.

…

— Да и магические методы обучения языкам иногда дают такие интересные эффекты, что за уши хватаешься. Вот тебе типичный пример — как можно спокойно разговаривать и обдумывать ответы собеседника когда в голове крутится как минимум пять-шесть синонимов каждого слова и причем все на разных языках? Например, в том словарном запасе вашего языка, который я приобрел с помощью языкового амулета, есть целых четыре обозначения вашей расы: 'хуманс', 'андрос', 'хомо', 'человек'. Потом добавь сюда светлоэльфийские 'adan', орочье 'shara' и друэгарское 'sigiltan'. После этого мое родное 'rivvil' воспринимается просто как музыка. Так что как вечером Дух Чащи в гости заявится, давай у него спросим, откуда он это 'Трау' подхватил. Мне даже самому интересно.

После столь пылкого перевода стрелок товарищ Иванов предпочёл сменить тему разговора. Выразительно посмотрев в сторону распаковывающего свою переносную лабораторию химика, он начал вежливо, но настойчиво расспрашивать меня об изготовлении «зелья кошачьего глаза». Да, к вопросам доверия он подходил из своей пещеры…

Я про себя ухмыльнулся и принялся в свою очередь мучать хуманса неудобными вопросами:

— Меня очень сильно интересуют следующие вещи: Структура твоего дома и персоналии советников 'Открытой руки'. Также меня интересуют Дома граничащие с Домом СССР и основные, открытые магические клятвы, связывающие и формирующие поле отношений. То же самое мне необходимо знать по Дому Германия. Конечно персоналии 'Открытой руки' тут не нужны, а вот расклад по 'Шёпоту тьмы' или его аналогу необходим как магия.

— Что за 'Открытая рука' и 'Шёпот тьмы'? При чем здесь магические клятвы?

Про себя после этой фразы НКВДшника, я подумал буквально следующее: 'Все-то ты понял. Только вот получение информации тебя интересует больше чем ответы на мои вопросы.' Вслух, однако, было сказано следующее, все равно рано или поздно ответы на эти вопросы всплывут:

- 'Открытая рука' это структура непосредственно подчиненная Матроне Дома и занимающаяся вопросами внешних сношений мирного характера вне пределов Дома. Например, торговыми отношениями с соседями и управлением гильдиями. Неужели не понятно из названия? Правда, по светлоэльфийски это полностью звучит как 'Открытая рука дружбы, обращенная к свету'. Светлые всегда любили выделываться, что с них взять. — Передернув в раздражении кончиками ушей я продолжил — 'Шепот тьмы' это гораздо более закрытая структура, подчиненная Главе Дома и занимающаяся вопросами безопасности. Тихое устранение препятствий на пути развития Дома. Что еще можно сказать — думаю, облако фактов уже собрано агентами Дома Германия, и поэтому вопросы безопасности нужно начинать решать немедленно. Да и еще необходима статистическая информация об окружающем мире и населяющих его расах…

Как же хорошо сидеть в тишине подземного зала и заниматься щекочущей нервы и холодящей адреналином голову битвой — словесной битвой с умным, даже чересчур умным противником. Фактически происходил взаимный слив искаженной на грани фола информации. Иванов получал от меня данные об устройстве темноэльфийского Дома и общие данные о мире, в котором существуют дроу, эльфы, орки, кентавры, гномы, иллитиды, друэгары и множество других разумных видов и рас. В ответ я получал слабенький чаёк из кусочков устройства СССР, кусочков внутренней и внешней политики и обзорных сведений по земной географии. Было даже очень интересно ловить Иванова на искажениях уже известных мне по человеческому прошлому фактов и на неприкрытой рекламе общественного строя СССР и вообще всего государства в целом. Вообще, если бы не закончивший распаковываться химик, мы бы еще не один час проговорили — уж слишком интересна была эта словесная схватка. Но если уж Иванову хочется посмотреть процесс изготовления зелья, да и рецептик на память записать, пусть посмотрит, чем бы dalharess не тешились, лишь бы не свитком 'Армагеддон' или 'Кислотный шторм'. Ну-с, приступим к рекламе достижений загнанной в лженауки алхимии. Тем более, что когда я без раздумий согласился предоставить союзникам техпроцесс изготовления зелья кошачьего глаза, то это для него было большой неожиданностью — либо мне показалось или я действительно заметил что при этих моих словах у него даже чуть-чуть щека дернулась.

Вытащив из своей каморки запасы ингредиентов и разместив их на столе, я принялся за изготовление Зелья кошачьего глаза, особо ехидно улыбаясь про себя. Все просто — сперва знания по алхимии, образовавшиеся в моей голове, вступили в такой конфликт со школьным куском химии, что по получении первоначальных результатов в сотворении алхимзелий я вообще ходил как моргенштерном ударенный. Теперь настала пора посмотреть на реакцию профессионального химика.

— Итак, Роман, приступим. Во-первых, мне нужна ступка, да, вот именно такая подойдет. Измельчая компоненты, мы достигаем увеличения площади контакта и таким образом уменьшения времени проведения алхимической реакции. Вот передо мной разложены компоненты, из которых мы и будем творить наше зелье. Что ты говоришь? Да, конечно, бери образцы. Они для этого в таком количестве и лежат. С учетом того, что под рукой сложных компонентов нет и нормальной алхимлаборатории со стационарным конвертором веществ тоже нет, готовим из того что есть. Первое и самое важное при приготовлении алхимзелья — это правильно приготовить маточный раствор. То есть исходные компоненты должны быть в как можно более реактоспособном состоянии. Лучше всего конечно пользоваться уже готовыми экстрактами, но уж чего у нас сейчас нет так это армии подмастерьев или студиозусов которые возьмут все подготовительные этапы на себя. Второе и не менее важное правило, о котором очень часто забывают неопытные алхимики — хотя подогрев маточного раствора и важен для ускорения алхимреакции и повышения выхода конечного продукта, но нельзя и забывать о том немаловажном факте, что у каждого действующего вещества есть порог температурного нагрева после которого происходит его разрушение или изменение полезных свойств. Поэтому самые сложные многоступенчатые реакции обычно проводят без подогрева маточного раствора или даже при принудительном охлаждении его заклинаниями.

Вот если бы меня так студенты слушали. Роман, по-моему, даже в некоторых местах дышать переставал. Да и Иванов тоже слушал не отрываясь. Ингредиенты перетрогали все и по образчику аккуратненько так запаковали. Плюс химик еще и конспектировать умудрялся на лету. Ну и любопытная мордочка ВаСю периодически в поле зрения появлялась. Но она по-культурному подойдет, понюхает образец, иногда кусочек между пальцами разомнет, один раз даже лизнула, листик белладонны, по-моему. С вопросами не лезет. Надо кстати вечерком, как леший появится, спросить у нее пару вопросов относительно той техники, которой она старшину от информационной перегрузки спасала. Так, между прочим, не каждый маг-менталист умеет с кластерными сознаниями работать. А она без подготовки — считай на лету четыре сознания засинхронизировала. Так что Сергеич ей как минимум разум должен. И не только свой, если бы ядро разума распалось, то и драконы бы недолго протянули. Так что, судя по всему, у ВаСю начинает потихоньку память просыпаться. Ну не об этом сейчас моя печаль. Продолжим нашу лекцию.

— Большое спасибо, за горелку, но она не пригодится — пока что с магией у меня проблем нет — да и нагрев более равномерный и контроль лучше. Термометр? А — это измеритель температуры. Понятно. И что показывает? Тридцать восемь и одна десятая градуса Цельсия. Чтобы это еще означало? Градус? что это? — Одна сотая интервала между кипением и замерзанием воды? Странная система, я запомню, спасибо. Ну да ладно. Так вот. Перед нами подготовленный маточный раствор оптимальной температуры. Если она будет больше, то полезные вещества начнут изменять свои свойства, а если меньше, то реакция пойдет медленнее и потребует больших затрат.

— Да? Николай, сын Антона? Каких затрат? Ну, это же очевидно. Сам посуди — зная известную структуру активного вещества, которую нам необходимо получить на выходе и подготовив маточный раствор, мы делаем следующее — формируем в объеме маточного раствора глиф преобразования, встраивая в него формулу оконечного продукта и насыщаем его магией — запуская при этом алхимреакцию. И поддерживаем постоянный приток энергии до полного завершения преобразования или скачкообразного повышения затрат. Последнее означает, что какого-то из ингредиентов недостает, и заклинание, используя оставшиеся компоненты, пытается преобразовать их в недостающий, для продолжения основной реакции. В принципе, используя наработанные узкоспециализированные глифы алхимпреобразования и имея под рукой неограниченный источник магической энергии, это зелье можно вообще сварганить из родниковой воды и горсти сосновых иголок. Так что весь вопрос состоит в уменьшении затрат магической энергии — ее тут и так мало, нечего ей разбрасываться.

Глава 10

4.08.1941 г. Вторая половина дня. Подземелье партизанского отряда 'Башня'.

Шаровые молнии дроу погасил, и всего света осталось — коптилка, спроворенная старшиной из консервной банки. Но даже такой свет беловолосому, видимо, неприятен — он щурится и старается смотреть чуть в сторону, посверкивая угольками глаз. Длинная белоснежная коса, темное пятно лица — поди, пойми что по красноглазой маске…

Иванов хмыкнул, сгреб со стола никелированную немецкую зажигалку, получасом ранее выданную 'для научных нужд' и мотнул головой: — Ссешес Сабраевич, может, выйдем на воздух? Дышать тяжковато от этой химии.

— Хм? Сс вентиляцией вссе отличшно… — суховатый, чуть хрипящий голос. Расовая особенность? — Но почему бы и нет? Тем более, солнце все равно сскоро уберется, — подхватив плащ, дроу вопросительно оглядывается. ВаСю с готовностью вскакивает, сверкает улыбкой и семенит к выходу, слегка мазнув эльфа копной распущенных черных, отливающих легчайшей красниной волос с шаловливо торчащими из них рыжими кисточками ушей. Странная девочка…

'Московский гость и не думает вставать, разглядывая меня с добродушным ехидством. Это вам не химик, у которого вместо глаз — одна сплошная Нобелевка, этот — опасен. И спину ему подставлять — ой, не хочется… Ладно. Nindyn vel'uss kyorl nind ratha thalra elghinn dal lul alus…

Заходящее солнце вовсю издевается над бедным дроу — и капюшон не очень помогает. Еще разговор этот…'

Уже на поверхности, привычно отворачиваясь от заходящего солнца, Ссешес оглядел происходящее в лагере. 'Да-а, старшину мне не иначе сама Ллос послала — так наладить лагерь! Корчагина с Геной, вон, за кашей присматривать назначил, радист железки свои тетешкает да на московского коллегу ревниво косится, Юра с кем-то из прилетевших недоломаный МГ реанимируют, а сам старшина за хулиганами своими присматривает. И правильно — шкоды за сегодня они натворить успели. Глау, после того, как встал на крыло, пристрастился к снаряженным патронам, так что за боеприпасом приходится смотреть в оба. Сергеич ему каждый вечер сам штучку скармливает. За хорошее поведение.

Нет, этот сын Антона явно издевается! Сколько можно…'

Шорох, шелест… москвич выбрался наружу.

… солнечные лучи высвечивают обильно продернутый сединой ежик, выглядывающий из-под пилотки, Иванов щурится и чуть закидывает голову, улыбаясь:

— Хорошо здесь. Как и войны нет…

То, что серьезного разговора не избежать — было ясно с самого начала. Зря ли таких людей с парашютами сбрасывают? И вечером, пока гуляли, и похмельным утром, и весь день, покуда Корнеев возился с опытами — прозрачно-серые глаза наблюдали, взвешивали, отмечали.

— От нее все равно не спрятаться. Заберись хоть в темнейшие места Подземья — найдет. Рано или поздно.

— А некоторые сбежать думают… Да только война — баба ревнивая, вцепится — не отпустит.

— Jalil Elgril не любит тех, кто не решается присоединиться к ее танцу. Несчастные… Ну да что с них взять… — отвечая, дроу медленно перемещается к краю поляны, стараясь не выпускать из поля зрения идущего следом человека. Такой себе причудливый вальс…

Шагнув в тень, беловолосый неуловимо меняется — чуть экономней движения, чуть внимательней взгляд, чуть другой поворот головы… Небольшая расхляпистсть, резанувшая глаз на поляне, исчезла. Впереди идет смерть. Зубасто-улыбчивая и красноглазая.

'Не взяло еще тебя в оборот, видать, не успело… Красиво говоришь, выучено. Кто ж тебе роль-то писал, а?' — взгляд разведчика привычно ощупывает поляну. — 'Хорошо ребята разошлись, грамотно… Да и ты, парень, неплох, двигаться по лесу умеешь. Странно двигаться… Не по-нашему… Вот оно, значит, что… Спасибо тебе, товарищ Лю — не расскажи и не покажи — и не узнал бы. Интересно, дроу, кто ж тебя так споро гнал? КОМУ нужен опытный боец — и так быстро?'

Дерево у края поляны (то самое, под которым чуть не подорвалась ВаСю), показалось самым удобным. Бросив у корней плащ (на уголке которого ВаСю тут же и пристроилась), Ссешес еще раз огляделся: 'Странно как-то гости по лагерю распределились — понять не могу, но что-то странное проглядывает. И Иванов этот — спокойный, как танк — на лирику его, видишь ли, пробило. Интересно, это его — 'некоторые убежать пытаются' — уж не про моих ли потеряшек? Еще пришьет им много чего — вплоть до помазанья зеленкой лба?'

— Вам солнце здесь мешать не будет? — Иванов неторопливо устраивается на коряжке, так вовремя оказавшейся рядом, расслаблено свесил руки между колен.

— Будет. — отвечая, дроу по-кошачьи жмурится. — Но оно скоро закатится и тогда станет намного лучше.

— Темноту любите? Капитан говорил… Это ж где вы такие живете? — Иванов чуть откинулся, потершись спиной о ствол: — Благодать…

— Сскорее — другой ссвет. Здессь для меня слишком ярко. Глаза моего вида больше приспособлены к полутьме и виденью тепла в коридорах и залах Подземья. Моя родина — это гигантская запутанная сеть подземных пещер и каверн.

— А поподробней нельзя? Мне вообще о другом мире рассказывали.

Лучик солнца, отразившийся от никелированного бочка зажигалки, ненароком скользнул по антрацитовой коже.

— Там нет всего этого шума, яркого ссвета, и вокруг только тишина, разбавляемая мерными звуками пещер, — одарив собеседника клыкастой ухмылкой, Ссешес опустился на плащ. Забавно все-таки хумансы на нее реагируют. — Мир… Мир, примерно похожий на ваш. Во всяком случае, такого рода леса я встречал — например, на севере Долины ледяного ветра. Только жить у нас в разы приятнее, чем здесссь, — произнося это, дроу недовольно дернулся и сощурился, спасаясь от зайчика, метко пущенного зажигалкой. После чего отцепил и надел очки.

— Интересная штука. Взглянуть можно? — добродушно-ленивый вопрос вида — 'хочешь — покажи, нет — не очень-то и хотелось'. — Они, вроде, на солнце темнеют?

Недовольно хмыкнув про себя — 'Может, теперь хоть зажигалку уберет? Достал уже своими зайчиками…' — Ссешес снял очки и протянул Иванову.

— Очшень удобная для длительных пробежек по поверхности. Со ссферой тьмы или туманным пологом долго не побегаешшь, да и демаскирует. Дажше маг-недоучка на расстоянии двух-трех выстрелов почует.

Иванов с индифферентным видом покрутил очки в руках — гляди-ко, мол… Не воспринимался он военным — сапоги разношенные, коричнево-зеленый комбинезон линялый — и даже сдвинутая на затылок пилотка выправки не добавляет. Глаза светлые, с добродушной ехидцей, ёжик каштановый, в сильную проседь, морда загорелая — агроном какой-нибудь или председатель заштатного колхоза на отдыхе, мужик крепкий, хозяйственный, но насквозь штатский…

— Занятно… Это за них вы золотом по весу обещались? — и протянул вещицу обратно, при этом глаза Ссешеса сами собой зацепились за пальцы с зажатой в них оправой. На внешней стороне правой кисти виднелись небольшие горизонтальные шрамы, почти исчезнувшие, во все равно проступающие тонкой паутинкой на загоревшей коже. В памяти, сдвоенной памяти человека и дроу, полыхнуло. Такие шрамы он уже видел. Не точно такие, но похожие черточки иногда оставляет на коже разорвавшийся детонатор. Лишенные зрачка, красные, будто налитые кровью глаза буквально вкидывали в топку бешено работающего мозга дроу стоп-кадры незамечаемых до этого фактов. Кадр — плотные, средней длины пальцы с коротко обрезанными ногтями и еле заметными выгоревшими волосками на фалангах, переходящие в кисть с такими знакомыми шрамами. Ещё — маленький почти невидимый шрам в основании большого пальца. Все это (вместе с анализом шрама — вероятно полученного из-за соскользнувшего ножа) не заняло и мгновения. Взяв протянутые очки, Ссешес нацепил их с удовлетворенным вздохом, под аккомпанемент высказывания Иванова:

— Вы надевайте, не стесняйтесь, светло ведь еще. — светло-серые глаза щурятся от вечернего солнца, а за ними — не стоп-кадры, поток: 'Что-то такое видел… Стекла посветлей, чем у газорезчика — значит, непрямой свет тебе не очень мешает. А вот прямого не любишь — ишь, как на зажигалку косишься. Точно, видел! У кого-то из батальона Линкольна похожие были. Или чуток раньше — когда через Париж в Испанию перебрасывали?'

— Спасибо. Проссто технология интересная, ее еще много где применять можшно. Но не в этом дело. Если уш зашел расзговор — что не поделили два Дома — СССР и Германия? Кто на кого первый напал, я уже понял, а причина? Источшники? Камни? Заклинания?..

Работающий на износ мозг дроу, заново анализирующий образ сидящего перед ним человека, выделил параллельную мысль, не связанную с основным потоком сознания — 'Убрал, наконец, свой карманный лазер — нет, не убрал, просто переложил в другую руку, сволочь', не прерывая кристалльно-холодного: 'Мелкая моторика при разговоре не превышает обычную для хуманса. Мышцы спины расслаблены, но размещение центра тяжести и точек опоры туловища указывает на возможность мгновенного ухода за радиус ножевого контакта или наоборот, перекат с фиксацией объекта атаки. Особенно интересна левая рука, так как обычно при таком положении туловища опора на нее выглядит само собой разумеющейся, но в данном случае рука оставлена свободной. Анализ позы допускает высокую вероятность наличия второго ножа в пару находящемуся в правом рукаве или пистолета. В шве правой брючины просматриваются контуры небольшой заточки или спицы — причем для хумансов маскировка выполнена очень профессионально. Следовательно, наличие незамеченного оружия рассматриваем, как данность…

Особенно настораживает чуть ленивый, небрежный взгляд при контроле окружающей местности — это сразу выдает хорошо обученного оперативника — таким образом, достигается больший угол обзора окружающей местности. Одежда подобрана великолепно — мешковатый комбинезон идеален для отвлечения внимания противника и маскировки в лесу. В общем — первое впечатление довольно пугающее — судя по всему передо мной сидит специалист по игре сталью на уровне лучших танцующих с тенями.'

— Причина? — Иванов перебрасывает зажигалку и кладет ее на колено. — Причина самая простая — земля, деньги. Как и у вас, наверное. Источники — мы строим новый мир, другой. А они — они горло нам за это рвать готовы. Камни? Заклинания? Это магия? Здесь магии нет.

' Хочешь, чтобы расспрашивать стал? Еще приманка, кроме очков? А вот руку ты после к ножу неправильно повел, похоже, еще и на автомате — видать задумался. Да — руки у тебя интересные, особенно когти. Чуть изогнутые, отполированные, как у какой-то модницы, но даже на глаз острые — сразу видно, что не для красоты растут и в случае чего не хотел бы я под их удар попасть. А вот еще более интересное — на правом большом пальце гладкое, видимо серебряное, кольцо лучника (в Монголии почти такие видел) и четко выделяющееся уплотнение кожи — явно мозоль от тетивы, более плотная, чуть сероватая кожа, выделяется на основном матовом фоне. Ты вообще объект интересный, господин хороший. Даже когда на кисти рук смотришь, вопросы возникают, как эдакое можно сделать — даже черт с ними с когтями — папиллярные узоры на сгибах и вокруг кожных складок выражены слабее, чем у человека, кожа матовая и на вид более плотная. И самое главное, что внутренняя поверхность ладоней тоже ровного черного цвета — а такого у негров сроду не наблюдалось. Странен ты — так считай и поверить можно, что не человек — особенно если к этим красным буркалам присмотреться подробнее. Работать с ними неудобно до ужаса — зрачков не видно, направление взгляда отловить трудно, практически невозможно, только опыт спасает. Ну да ничего — не с такими работали.'

— Деньги? — Ссешес удивленно глядит на Иванова. — И ссмысл? Кому нужшно это золото? Если уш сильно хочется, так ссобери отряд и пойди потрошить заначку дракона. А земли? Зачем? Неужшели у вас перенаселение? Я что-то не заметил. Мощь Дома измеряется не в запасах золота и серебра и не в размерах земель под дланью Дома, а в оружшии и магии, подконтрольной Дому. И сила Источников, количество — тут играют первую роль, — при этих словах когтистая кисть немного переместилась в сторону ножа, тем самым как бы иллюстрируя речь дроу.

Привычно отслеживая движение руки объекта, москвич только теперь с большим удивлением обнаруживает пропущенный при наблюдении предмет — размытый, как сквозь мутное стекло, перстень. Нет, не так — ПЕРСТЕНЬ. Мерцающий тусклым серебром паук, по-хозяйски оседлавший безымянный палец объекта, подставляет лучам заходящего солнца кроваво-красное брюшко из полированного прозрачного камня. Более пристальный взгляд на насекомое отзывается уколом головной боли и кажется, что паук шевельнулся. Вспомнив пару моментов из отчета Кадорина, НКВДшник немного успокаивается, и продолжает, изредка поглядывая на странную цацку: — У вас магия, у нас деньги. Хорошая еда, теплый дом, богатая земля — и люди. Рабы им нужны.

Короткий отвращающий жест и между говорящими повисает мерцающая дымка: — Нaszakkin? Ghil zhah haszakkin? Olot doss!!!

— Вы что-то спросили? — спокойно-любопытствующий голос Иванова отрезвляет. Погасив заклинание, дроу повторил уже по-русски: — Здесь есть иллитиды?

— Иллитиды — это на вашем языке рабы?

— Это худшая мерзость Подземья. Поширатели разума. Опассная iblith. Встретишься — и поверишшь, что в коридорах Нar'oloth солнце светит, а haszak тебе волоссы моет. Только сс помощью контроля разума восзможно взять в рабсство разумное существо, иначе неиссбежны восстания и резня. Если этой мерсзости тут нет, то могу ссказать, что нам всем очшень повезло.

Устроившись чуток поудобней, с явным настроем на долгий разговор, Иванов заинтересованно спросил: — А все-таки, если уж разговор опять зашел в эту степь — расскажи о своем мире?

Немного откинувшись назад и мельком глянув на привычно вздернутые рыжие ушки прилежно что-то шьющей ВаСю, Ссешес говорит:

— Siyo raq'tar mal'rak Abeyr-Toril. Абейр-Торил, чаще называемая просто Торил. На ваш язык приблизительно можно перевести как 'Колыбель жизни'. Кстати, с названием своего мира вы, хумансы, поиздевались очень сильно — как можно было назвать место своего обитания 'Земля'? Вы бы еще свой мир 'Грязью' назвали. Но это не мои проблемы. В благословенной ночи над миром Торил светят два спутника, издревле связанных с одной богиней. Та еще штучка кстати. — дроу острозубо ухмыльнулся. — Ладно — тут не услышит. Один крупный континент — Фаэрун и много больших и маленьких островов в океане, занимающем большую часть планеты. Все это пространство заселено множеством рас и народов, остатками древних империй и только что вышедшими из животного состояния племенами. Сколько всего видов разумных и условно разумных существ проживает на поверхности Торила, я не знаю, да и никто не знает. Но, кроме поверхности, существует еще другой — скрытый мир. Мир Нar'oloth. Подземье. — еле заметная ласковая улыбка трогает темные губы: — Гигантская сеть пещер протянувшаяся под всей поверхностью Торила и уходящая в глубины. Подобно куску сыра или дерева, источенному червями, планета скрывает в себе многие тайны и не все из них безобидны. Торил очень старый мир и в мрачных коридорах Подземья, к слову в несколько раз превышающих площадь открытой дневному свету суши, можно встретить различных существ. — Ссешес покрутил головой: — Ох, и попадало в детстве от госпожи моей матушки, когда в одиночку эти коридоры исследовать утягивался… Именно в благословенной тьме Нar'oloth и живет мой народ. Поэтому на поверхности, несмотря на тренировки, я себя довольно неуютно ощущаю.

Вынимая папиросу из портсигара (харбинская дешевка, темное дерево под палисандр да пара серебряных драконов на крышке), москвич сосредоточенно слушает. Может поэтому первая папироса разбивается о колено полностью, просыпая табак?

Рыжие ушки возмущенно дергаются, сидящая возле Ссешеса черноволоска тихонько чихает и обиженно косится на капитана. Круглая умильная мордашка с раскосыми карими глазищами, очень светлая кожа с золотистым отливом…

'Ишь ты, когда рядком сидят — негатив прямо… Так. Рост — невысокий. Очень худая, почти истощенная. Круглое лицо с очень светлой кожей имеющей золотистый отлив. Черты лица — правильные, мягкие. Глаза миндалевидные- темно-карие, ОЧЕНЬ маленькие кисти и ступни ног, Рост примерно полтора метра. Волосы черные с легчайшей красниной, носик прямой маленький, ногти овальные розоватые, зубки мелкие ровные. Уши… Ччерт!' — мундштук второй папиросы сминается, как надо. Уши и приклеить можно. Или, может, кто-то вообще научился звериные пересаживать. Правда, когда эта ВаСю неслышной тенью скользила за дроу, или трау… черт его разберет, из-под черного шелкового платья (до боли напоминающего китайские), явно выглядывал кусочек беспокойного рыжего с черным кончиком хвоста. Китайский тип лица, китайское имя, одежда, и — самое главное — пристальное с оттенком узнавания разглядывание рисунка на портсигаре. Чуйка просто вопит, что без следа из Поднебесной тут не обошлось. Еще один фактик в копилочку, запомним. Да и табачок мой длинноухим не понравился — перекосило их практически синхронно.'

Щелкает зажигалка и — первая затяжка, самая сладкая. Дроу чуть морщится и отстраняется от дыма: — Вот что вы, люди, любите подхватывать, так это дурные привычки. Как какие-то друэгары, дым глотать додумались. Хотя ваше трубочное зелье с сушеными лишайниками не сравнится — аромат получше — но все равно гадость.

— Кому как… Это вам еще опиум нюхать не доводилось.

— Что я и говорил! Хоть смысл в этом есть? — Ссешес недобро косится в сторону папиросы. — Наставник за такое 'Криком' бы не обошелся…

— Да уж… — коротко хмыкнув, Иванов последний раз затягивается и привычно прячет окурок под мох. Эльф опять непроизвольно морщится и продолжает:

— Да, об обучении… Не подскажешь планы руководства твоего Дома относительно моих бойцов? Согласится ли Дом переуступить их клятву?

Внезапно с поляны доносится возмущенный писк Глау, у которого кто-то из новоприбывших отобрал такой вкусный автомат, чувствительно заехав при этом по зубам. Сидевшая все это время за спиной Ссешеса ВаСю заполошно вскрикивает что-то на своем языке и вскочив, глядит в сторону поляны. Отметив мысленно галочкой еще один вопрос в воображаемом списке (уж больно речь ВаСю интонационно напоминала китайский, с которым довольно плотно пришлось столкнуться во время работы в Харбине) Иванов, как ни в чем не бывало, продолжил:

— Это уж как Москва решит. Я ж тебе не товарищ Сталин — от присяги освобождать. Что там такое случилось-то?

Бросив взгляд в сторону мельтешащих хумансов и сердито шипящей чешуйчатой троицы, Ссешес успокаивающе погладил по руке ВаСю:

— Опять Глаурунг на вооружение покусился, за что, видимо и получил по зубам. Своим бойцам, кстати, скажи, чтобы получше за оружием смотрели: у меня эти сорванцы один пулемет уже изувечили — ствол изжевали. Второй, правда, добили хумансы — один чуть без пальцев не остался, а второй без глаза — полезли чистить, называется. Если хочешь — потом у Сергеича поинтересуйся — под его руководством работали, дварфы недоделанные.

Немного отвлекшись на неприятные моменты, дроу продолжил:

— Все-таки возможность прямого разговора на уровне Глав необходима. Надо будет что-нибудь придумать. Сделаем. Только доставка переговорника на вас. — и добавил почти неслышно: — Вроде пару подходящих камней у Духа Чащи я видел.

— Как радио? Это можно и просто — по рации. — Иванов тоже глянул на поляну: — Ну и шпанистая ж мелочь… Тут такое дело — поглядеть бы на ту деревню, что немцы сожгли. Болота — они странные: сегодня заберут — завтра вернуть могут… Может, чего из твоего и вернет… Да и негоже своих без могилы бросать — ты ж тогда раненый был и похоронить, видать, не смог? 'Вот как раз и проверим твои сказки, следы-то ведь должны быть?'

— А что, с помощью вашего перестукивания можно речь передавать? Я, вообще, разговор об аналоге магического зерцала вел. Похороны… могила воина не всегда красива и увита цветами. А кости… Бутыль ведьминого студня не оставит шанса любому некроманту… Пусть они спят спокойно…

Иванов пристально посмотрел в лицо Ссешеса и немного изменившимся тоном произнес: — Все равно — поглядеть надо бы…

Сотник внутри ехидно хмыкнул: 'Красивее работать надо — красивее. Кто ж так прямо настаивает, да еще на такой тухлой проверке. Ну что ж — место подготовлено, реквизит расставлен, с чего бы не сводить. '

— Сходим. Правда, предупреждаю, что ничего интересного, кроме заполненной болотной жижей ямы, не увидим. Можно как раз завтра, на ночь глядя и отправиться….

— Это все география… Оно конечно интересно, а Вы лучше расскажите мне, как живете, как между собой ладите. Я вот все попутешествовать в молодости мечтал, да как-то не вышло… А с того времени люблю рассказы о дальних странах… — Пристально присмотревшись к собеседнику, Иванов про себя добавил: 'А вот теперь и поглядим, что ты расскажешь. А то все как по писаному, да заученому. Если легенда — коряво слепили, неживая она. Или ты оживить не можешь. Или расчет на другое… Посмотрим…'

— Как живем? До трех лет на женской половине Дома. Потом вместе с толпой таких же несмышленышей и под присмотром наставников Дома начинается учеба…тут дроу мечтательно улыбнулся своим воспоминаниям. — Вот кем бы ни в жизнь не стал работать так наставником — не мое это. Для того чтобы кое-как привить знания позволяющие молодым сорванцам выжить в мире уходит в среднем от пятнадцати до двадцати лет. А потом наступает саме интересное время — выбор жизненного пути — в зависимости от нужд Дома и умений. Потом идет специализация и учеба примерно в 40–50 лет. Отдав еще примерно пятьдесят лет на изучение выбранной стези иллитири считается совершеннолетним. У вас это наверно побыстрее происходит?

— Сто двадцать лет на учебу? А не многовато ли? — 'Знакомо. В туркестане то же было. Какое-то мусульманство что ли. Интересно, женская половина тоже запретна для чужаков?'

Скепсис, так и сочащийся из реплики москвича, немного покоробил дроу:

— Судя по возникающим у тебя вопросам, моему рассказу с другим миром ты не очень-то веришь. Давай тогда не будем есть друг другу мозг — что тебя убедит в моей реальности и в достоверности моего рассказа?

На лицо Иванова мигом вернулась маска рубахи парня и вообще своего человека в колхозе:

— Да нет, просто мир необычен… А верю — не верю, чай не в костеле о непорочности девы Марии спорим. А реальность — сидишь же, на солнце не просвечиваешь. — Иванов коротко усмехнулся. — значит, не призрак.

В этот момент шаловливый вечерний ветерок, прорвавшийся на окруженную лесом поляну, притянул за собой густой шлейф наваристого мясного духа — на костре, вокруг которого священнодействовал Сергеич, поспела каша. Потянув носом и, неожиданно даже для себя, буркнув животом, дроу произнес: — Призрак… призрака, конечно, не покажу, но например представление — забег воинов за кашей — спокойно….

Чем хорошо заклятие телекинеза — так тем, что при постоянном уровне магического фона и отсутствии просадок, ну и хорошей концентрации и силе воли мага траектория движения транспортируемого объекта получается идеально выровненной. В полной тишине котелок с благоухающей наваристой кашей снялся с костра и, сделав круг почета вокруг застывшего с ложкой старшины, медленно поплыл в сторону высоких разговаривающих сторон.

Иванов резко крутанул в пальцах портсигар и высказал свое отношение к этому мальчишеству:

— Нехорошо с едой баловать. Да и люди голодные. Пойдемте-ка к костру. И ребята мои чай привезли — поди у Вас и не слыхать о таком? Вот чаю попьем, поговорим. — Москвич встал, отряхнул колени и пошел к костру, держась подчеркнуто прямо. Сзади послышалось шипение дроу, который автоматически попробовал ухватиться за ручку повисшего перед ним котелка.

Зашипев от прострелившей руку боли свежего ожога, Ссешес, подталкивая телекинезом перед собой котелок, двинулся за Ивановым, автоматически наложив на правую ладонь заклинание лечения. Сзади него, подхватив и свернув плащ, двигалась крайне заинтересованная ВаСю, то и дело стреляющая на дроу и на Иванова глазами, в которых полыхало пламя недетского любопытства. Подойдя к костру, дроу осторожно опустил котел на землю и произнес:

— Вроде готово — запах во всяком случае вкусный.

— Командир, ну нельзя же так! — старшина чуть не плакал, но развить свою мысль не смог, так как от кухонного навеса послышалось:

— Товарищ старшина, вода закипела, можно чай заваривать

Хоть тирада старшины и была прервана на взлете, сам тон и выражение лица Сергеича заставили Ссешеса отвлечься от обдумывания перипетий разговора с Ивановым:

— Это я так — в качестве иллюствации к своим словам. Извини Сергеич.

Буркнув под нос нечто вида «Ходють тут всякие, а потом слоны пропадают» Сергеич достал из кармана завернутую в тряпицу ложку и, зачерпнув немного каши, тщательно, с видом заправского повара, распробовал. Кстати — под дружный писк облепивших его дракончиков. Вид причмокивающего Сергеича, с задумчивым видом оценивающего содержимое котелка в окружении гибких чешуйчатых тел был просто нереальный. Вдумчиво кивнув, старшина принялся сноровисто раскладывать кашу по тарелкам. Оторвавшись от священнодействия с чаем, Гена подхватил три тарелки и разместил их на отдельнм «командирском» пеньке, около которого уже стояли Иванов с дроу, и смущенно выглядывающая из-за его плеча ВаСю. Через некоторое время только дружный стук ложек и радостное урчание дракошек нарушали тишину на поляне.

Иванов неспешно подбирал подливку кусочком хлеба, задумчиво глядя на мерно жующего дроу…

Настоящая походная, пахнущая костром каша, медленно и аккуратно поедаемая с помощью нержавеющей ложки с тщательно зацарапанной свастикой. Если бы не небольшое изменение вкусов из-за которого привезенный гостями черный хлеб, да-да та самая советская чернушка, показался в высшей степени странным и несочетающимся с кашей. Поэтому после первого укуса дроу аккуратно отложил хлеб в сторону и принялся наслаждаться вкусом каши. Но все прекрасное имеет свойство рано или поздно заканчиваться — закончилась и каша. И перед Ссешесом, как будто из ниоткуда материализовалась с помощью того же Геннадия алюминиевая кружка с ароматным чаем. Сложный густой запах, будто гантелей ударил в голову дроу. Человеческая часть воспоминаний буквально взвыла от наслаждения и потребовала резко схватить и медленно по глоточку, грея руки об обжигающие бока кружки выпить этот божественный напиток. Но в ту же секунду присущая настоящему дроу паранойя приподняла голову. Пристально приглядевшись к наслаждающимся чаем людям и самое главное к внимательно изучающему Ссешеса Иванову дроу подозрительно потянул носом и елейным голосом спросил:

— Меня тут уже одним человеческим напитком пытались угощать. — Многозначительный взгляд в сторону моментально покрасневшего Сергея, заставил того поперхнуться чаем. — Надеюсь этот напиток безвреден?

— Хороший чай. — Иванов с видимым удовольствием отхлебнул из кружки. — Только вот старшина что-то слабовато заварил. Не для долгого разговора.

Осторожно попытавшись отхлебнуть практически кипящий круто заваренный чай Ссешес получил обожженый язык и раздраженно зашипел оскаливаясь. Отставив кружку в сторону, он подозрительно посмотрел на наслаждающегося вкусом чая Иванова.

— И как под это можно разговаривать? С обожженным языком разговор надолго не затянется. Да и от такой температуры настой полностью потеряет свои полезные свойства — если они вообще есть.

— Горячо? А Вы подуйте на него, подуйте — и мелкими глоточками… А то, если разом выхлебать, и разговора не получится… И сахар берите, не стесняйтесь… — Иванов обмакнул брусочек сахару в чашку, чуть разболтал, откусил и вернул остаток на ложку.

Последовав совету Иванова и одновременно похихикивая про себя, Ссешес с абсолютно серьезным выражением лица сложил губы в трубочку и, аккуратно подув в кружку, сделал первый пробный глоток. После того, как он провалился по пищеводу, организм дроу ощутил, как по органам чувств буквально ударили дубиной — крепчайший черный чай, не имеющий никакого родства с «тем самым слоном, вывалянным в пыли грузинских дорог» имел для эльфийских органов чувств столько оттенков и полутонов, что дроу в первые несколько секунд просто выпал из окружающего мира, прикрыв при этом глаза. Сделав еще один глоток, он без напряжения раскусил кусочек пиленого сахара и, скорчив недовольное выражение на лице, опустил его на стол.

— Напиток великолепный. Только вот зачем портить богатство его вкуса этой белой сладкой гадостью?

— А вы под язык положите. Меду, жаль, нет… Тяжелый день выдался… Я тут у костра покурю маленько, своих проверю, чтоб службу не забывали, а то расслабляться начали. Благодать здесь, тишина… С удочкой бы на зорьке посидеть… — Иванов чуть потянулся, одним глотком допил чай, встал и полез за портсигаром.

— Рыбалка? Скучно… Предлагаю сходить на охоту. Тем более, что я своему воину обещал… Да и не далеко относительно. — Мерно прихлебывая одуряюще пахнущий напиток богов, Глава Дома Риллинтар медленно успокаивался и раскладывал по полочкам забурлившие в его остроухой головушке идеи. (Большая часть которых не привела бы в восторг апологетов гуманизма, а меньшая вызвала бы продолжительные ночные кошмары у простого обывателя.) Впрочем, о чем-то своем задумался не только один Ссешес — Иванов тоже засуетился и задумчиво произнес:

— Ладно, заговорились мы, а мне еще с Москвой на связь выходить… Пойдем мы…

Внимательно посмотрев на Иванова поверх кружки с чаем, Ссешес все же не смог удержаться от мальчишеской выходки, на которую его толкала и врожденная скрытность высокородного дроу и не менее вредная часть человеческой психики, поэтому об установленном Лешим защитном барьере, который все равно не выпустит гостей дальше чем на полкилометра от края поляны, он промолчал, озвучив вслух только и так видимые гостями препятствия:

— На север не идите — топь. А насчет рыбалки — не прав ты Николай сын Антона… — Добавив еле слышно себе под нос: — Смотря какая охота… И на кого…

В чуть затуманенном ароматами и вкусом чая разуме Ссешеса, наблюдающего за сборами Иванова, еще долго висела наполненная кристальным холодом и подземной тьмой мысль: 'Ну что ж, обертка показана, первый слой вызвал у него усмешку, второй опасение… Третий… — Пусть пока живет… '

Глава 11

5.08.1941 г. Примерно 2 часа ночи.

Серебристый ночной полумрак, расцвеченный тепловым зрением, из которого выступают светящиеся пятна палаток и яркое солнце небольшого костерка. Силуэты часовых находящихся в секретах, просвечивающие сквозь наполненную тьмой листву. И медленные, ленивые мысли, сопровождающие рассеянное блуждание взгляда по всей этой картине 'Хорошее размещение и не скажешь что хумансы'. Неслышной тенью, проскользнув за периметр поляны и в очередной раз кинув прощальный взгляд на оставленное сонное царство, дроу не смог не отдать уважение профессионализму прибывших гостей. Множественное перекрытие секторов ответственности и удачное расположение секретов позволяло, если не избежать ночных неприятностей, так многократно снизить потери. Во всяком случае, возникшее было детское желание (основанное на воспоминаниях одной очень веселой ролёвки и пары десятков вызвавших мерзкую дрожь наслаждения полуразмытых сцен, явно не принадлежавших ранее человеку, промелькнувших в памяти) подкрасться и нарисовать спящим дополнительные улыбки, хоть углем, а хоть и острой сталью, резко исчезло.

Через полчаса скольжения по ночному лесу, наполненному величественными звуками теплой летней ночи, дроу вышел на небольшую полянку — скорее даже просвет, заросшую мелким кустарником в котором человеческая часть памяти моментально распознала шиповник. Тяжелые, налитые серебристой темнотой ночи бутоны, распространяющие вокруг умопомрачительный аромат, длинные покрытые скрытыми в тени листьев колючками плети, и свет четвертинки луны выглядывающей из одеяла облаков — все это создавало ощущение нереальности происходящего. Особенно если учитывать невозможность цветения шиповника в августе. Подойдя к темной, неподвижно застывшей в окружении кустарника фигуре, Ссешес опустился рядом с ней на колени и тоже подставил лицо лунному свету, глубокими вздохами заставляя себя погрузиться в тишину и кристальную чистоту ночи, оставляя все неприятные мысли где-то вдалеке…

— Ну и как тебе этот рыбак, Глава? Думаешь, зря он о рыбалке говорил? Рыбалка — дело сторожкое… вдумчивое. Он и на охоте выстрел зря не потратит, и подранка не оставит. Такие на мелочь не размениваются… А ты — дичь знатная, трау…

Чуть вздрогнувший от внезапно раздавшегося голоса Духа Чащи дроу прикрыл глаза и, пробежавшись по воспоминаниям сегодняшнего, казавшего бесконечным дня, неожиданно хриплым голосом задумчиво произнес:

— Слишком спокойный, слишком уверенный… слишком наглый для хуманса… В иное время и при других обстоятельствах… — при этих словах тело дроу слегка передернулось от предвкушаемого наслаждения — Жаль, что возможный союзник и политические выгоды перевешивают наслаждение танца с ним… Многодневного танца тьмы и стали, достойного войти в летописи Дома…

Мерный шелест листьев, складывающийся в слова, шелестящие, лишенные всяческих эмоций слова, невесомыми лепестками падающие в ночной тиши:

— Медленно снять шкуру уже захотелось… Правильно вас трау детьми тьмы за глаза называли, любители вы этого дела. Только что за картину ты перед глазами этого хуманса рисуешь? Детский рисунок, простые кружева… зачем… неужели думаешь, что он еще не понял и не посмотрел глубже? Хотя подставляешь второй слой личности ты Глава виртуозно — даже я иногда сомнения испытываю — вдруг ты на самом деле такой, каким пытаешься казаться…

Шипящий шепот, расцвеченный одновременно яростью и властью, моментально развеял очарование наполненной волшебством и спокойствием ночи:

— Молчи, 'Ужас леса', 'Прадед черной ели', 'Душа гнилой дубравы' — так вроде называли тебя хумансы в своих самых страшных сказках и легендах — Ты же еще помнишь хруст костей человеческих младенцев в корнях… Сладкий вкус стекающей жертвенной крови и это волшебное ощущение полной власти над попавшим в твои владения хумансом…

Откинувшийся назад дроу, устремив немного расфокусированный взгляд в безбрежную глубину ночного неба, тихо и доверительно продолжил:

— Пусть все идёт, как идёт… неужели тебе не интересно развитие этой смешной истории под названием жизнь? Это же ваше любимое времяпрепровождение — наблюдение за проносящимися табуном диких коней событиями. Так что пока не вмешивайся, если только… не маленький… сам разберешся. А пока тебе задание — после похода к нарисованной тобой картине, нужно будет заняться другими ближайшими источниками. Подготовь список. Меллорны пока вырастут, я сам зазеленею, да и сам знаешь, что может сделать толпа хумансов с топорами. Так что пока наши гости будут уверены, что они знают наше слабое место, нам надо запустить столько источников сколько есть в нашей досягаемости — и знать о них хумансам совсем не обязательно. А там и меллорны подрастут.

— Понял, Глава. Будет сделано…

5.08.1941 г. день

Выдвинувшийся по знаку Иванова передовой дозор осторожно перебрался на сторону когда-то существовавшей вёски и тихо растворился в подступившем к огородам сосняке. Подождав условного сигнала, основная группа последовала по уже проторенному пути. Выйдя к резко обозначенному краю воздействия настороженные необычностью окружающего пейзажа, люди остановились. Из-за спины оценивающе окидывающего взглядом остатки хутора Иванова со скучающим видом вышел дроу и, тихо вступив на сьеденный чем-то грунт, наклонившись, зачерпнул полную горсть странной разбавленной густой болотной жижей массы. Некоторое время тишину нарушало только дыхание собравшихся и влажные шлепки сочащейся между черными пальцами жижи.

— Чем это так? Что от домов только огрызки печей остались. Да и ограды как ножом срезало.

— Алхимграната, средство применяющееся только для уничтожния укрепленных районов и цитаделей противника. Металл, органика, камень — всё едино…. Поживы некромантам в зоне действия этой мерзости не остаётся. Ну вот, Николай сын Антона, вот это и есть место упокоения моих воинов, любуйся…

Одним стремительным движением стряхнув оставшиеся на ладони следы жижи, дроу отступил в сторону сохранившегося плетня и с усталым видом облокотился на него, устремив задумчивый взгляд куда-то в середину уходящего в болото этого странного химического ожога.

Иванов медленно огляделся. Негромко присвистнул.

— Однако… Весело вы воюете. У нас в свое время и за меньшее военными преступниками становились.

— Обычно алхимграната такого покрытия не даёт. Видимо дело в низком уровне магического поля. А в войнах — обычно творят такие вещи по сравнению с которыми вот это покажется детской игрушкой.

— Вы, Саша, учтите — у нас народ подобные зверства на войне не понимает. И не любит. Думаете, зря старшина немецкие штыки с пилами потопил? — Иванов медленно растер в пальцах щепоть красного порошка — все, что осталось от кирпича. Недовольно прянув ухом, Ссешес медленно вынул из ножен нож примерно на три четыре сантиметра и так же медленно задвинул. Иванов безразлично скользнул взглядом по ножу, сместился чуть в сторону, присел, что-то разглядывая: — А подпол-то — сохранился! Не для наших лесов Ваш нож, Ссешес Сабраевич.

Имя прозвучало безукоризненно — как у настоящего дроу.

— Подземное укрытие? Тут? Интересно… Дроу с заинтересованным видом посмотрел на обследуемое Ивановым углубление в грунте скрывающее в своей глубине истончившиеся до пергаментного состояния доски и месиво из практически распавшихся крынок и кувшинов с соленьями. И поправляя ножны добавил: — так жало и не для леса делалось.

— Куркуль тут жил, однако. Теперь бы в нижний погреб глянуть… — выпрямившись, Иванов отряхнул руки. — Да и на огороде погребок должОн быть… — Неспешная развальца Иванова, только гляделась медленной. Возле оголовка погреба он оказался как бы и не первым.

Обведя взглядом вход в только что обследованный погреб и обнаруженный разведчиками оголовок обычного деревенского погребка Ссешес с задумчивым видом выдал кусок мысли внезапно промелькнувшей в его буйной головушке:

— вот если бы еще и подземный ход был, да чтобы уводил подале… Да что теперь… отвернувшись от окружающих, дроу пристально прислушался к звуку уже некоторое время висящему на грани слышимости. Звуку работающего автомобильного двигателя. Тихое едва слышимое

шипение вырвавшееся из глотки насторожившегося дроу и его добрая чуть сумасшедшая улыбка заставили Иванова отвлечься от обследования погребка и устремить на Ссешеса изумленный взгляд. И как раз в этот момент со стороны передового дозора раздался строенный крик болотной выпи.

У нас, кажется, гости… — Иванов чуть ухмыльнулся. — А в погребке… В погребке потом пошарим. Плавно скользнув чуть в сторону — прикрываясь от сектора наблюдения вероятного противника остовом печи, дроу чуть слышно шепнул Иванову: — Количество?

И сняв с фиксатора стрелу, натянул тетиву до легкого щелчка релизера. После чего вскинул руку над головой и откинул крышку колчана.

Иванов дал отмашку и группа быстро отошла в лес, заняв позицию так, чтобы отсечь от дороги и (в случае боя) отжать противника в болото. Передовой дозор, пропустив колонну, подтянулся к основной группе.

— Не знаю. Одна машина и, кажется, пароконная подвода. —

В течение буквально полуминуты группа разместилась в леске вдоль дороги, по которой к бывшему хутору двигались цели. А еще через некоторое время подошло охранение. По практически беззвучным командам Иванова бойцы разобрали цели и приготовились к стрельбе. За время пока бойцы распределялись за стволами деревьев и в складках придорожной растительности, Ссешес отступил вглубь зарослей, аккуратно пристроил колчан за деревом, стал на одно колено и принялся втыкать перед собой стрелы. Пара иронических взглядов Иванова, брошенных на цацкающегося со своей игрушкой беловолосого, не вызвала с его стороны никакой реакции. Только вот при виде практически незаметной в лесном сумраке фигуры, бесшумно и размеренно подготавливающей свое оружие, в спину Иванова потянуло взявшимся из ниоткуда холодком. Ощущение, которое теперь вызывал этот 'трау' или дроу, как он себя называет, явно стало совсем другим. Так уже было несколько раз в разговоре и когда беловолосый перемещался в коридоре своего подземного дома — то же самое ощущение чего-то предельно опасного и безжалостного.

'А ведь как маску-то держит, но прорывается, прорывается' — Думал Иванов, нарезая бойцам сектора обстрела и внимательно окидывая взглядом сооружаемый одним из ребят 'шлагбаум' из четырех 'тридцать третьих' любовно стягиваемых куском телефонного кабеля.

— Миш, докинешь?

Выглянувший из-за прикрывающего его дерева Мишка, взглядом прикинул расстояние до колеи и немного обижено буркнул: — Колесо на выбор, командир.

— Ну, городошник! — Иванов коротко улыбнулся. После чего передернул плечами от продолжающего нагнетаться ощущения опасности со стороны Ссешеса, аккуратно сместился влево, как будто случайно контролируя беловолосого. 'Черт его знает, вдруг у него крышу сорвет, вон как от него опасностью потянуло.'

— Тут мы сами справимся. Вы лучше за дорогой приглядите, чтоб никто не ушел.

В ответ на этот шёпот из-под темноты капюшона блеснули красные, вызывающие дрожь буркала, по какой-то чудовищной ошибке называемые глазами и капюшон, совсем не человечески, крайне медленно качнулся вперед и назад в растянутом во времени кивке. 'Кошмар снайпера' — про себя константировал Иванов — 'Мало того, что в масккостюме, так еще устроился в тени, да и двигается слишком плавно. Черт — кто-ж его учил?'

…

Лейтенант крипо Генрих Шимельман с облегчением открыл дверь полуторки и приподнял свое многострадальное седалище с неудобной сидушки этой проклятой трофейной машины. «Только русские могли додуматься установить в машине с практически отсутствующими рессорами деревянные жесткие сиденья» Спрыгнув на землю и с наслаждением выгнувшись в явственно хрустнувшей пояснице Генрих с удивлением принялся рассматривать окружающую действительность — местоположение хутора в который они собирались нагрянуть с проверкой на предмет наличия русских партизан, ну и если честно — захватить парочку поросят и домашнего шнапса было достигнуто — только вот самого хутора не было. Разинув от удивления рот герр Шимельман, как его почтительно называли полицаи из вспомогательного отряда, устремил взгляд на раскинувшуюся перед ним картину — остовы печек и обрывающиеся плетни огородов, следы какого-то явно непонятного воздействия, не похожего на обычный пожар или например на следы работы доблестного Вермахта или Люфтваффе. Впрочем, долго рассматривать раскинувшуюся перед ним картину Генриху не дали, нагнавшая машину пароконная подвода остановилась на расстоянии 3–4 метров от бампера и из нее начали выбираться разморенные долгой дорогой полицаи…

…

Иванов подобрался. Постоватое лицо стало хищным, глаза чуть сузились и верхняя губа приподнялась в оскале. — Под задний мост, Миша-ань. — почти пропел он. — Фазана — живым. — и чуть нехотя: — По возможности.

Взрывом машину немного приподняло, а находившихся радом раскидало — частично в мертвом — частично в оглушенном виде. Обе лошади, получившие в непосредственной близости от храпа вот такую вот хлопушку дружно распрощались с белым светом — одна из-за отсутствии куска черепа и процентов двадцати и так не большого лошадиного мозга, а вторая из-за прилетевших осколков и ударной волны.

К чести раскиданных и оглушенных взрывом немцев, они хоть и ударились в панику под сосредоточенным огнем пулемета и остального оружия отряда, короткими очередями моментально срезавшего самые удобные цели, но все равно принялись отстреливаться. По команде оглушенного лейтенанта сразу два бойца и он сам, прячась за остовом полуторки, попытались докинуть до опушки гранаты. Но под фланговым огонём ППД (и самое главное — снайпера) это было не так уж просто.

Еще два немца, вовремя откатившиеся в небольшой кювет, задорно щелкали из своих винтовок по невидимым в полумраке опушки целям. Запаниковавшие и оглушенные взрывом полицаи выкинутые несколькими секундами ранее из телеги, легли на пыльную землю дороги, практически сразу, перечеркнутые несколькими короткими очередями пулеметчика. Впрочем, один из них — вовремя откатившийся за убитых взрывом лошадей и истерически вопя, пытался резкими рывками передернуть заклинивший затвор винтовки, но пока все эти попытки были бесполезны.

Один из скрывающихся за грузовиком немцев внезапно выпрыгнул из-за капота и резким движением руки направил в недолгий полет гранату, все ту же знакомую по фильмам и историческим фотографиям М-24 'толкушку'. Не успела еще опуститься поднятая в броске рука — как находящаяся сбоку от Иванова, беззвучная и неподвижная до этого расплывшаяся на фоне растительности фигура с какой-то мистической грацией резко и вместе с тем незаметно вскинула свой странный лук и с высверком пробившего каску наконечника в голове гитлеровца возникла стрела. Отняв лицо от приклада Иванов внимательно посмотрел на опять застывшую в неподвижности фигуру, как внезапно раздавшийся взрыв недолетевшей до опушки гранаты заставил его пригнуться, а склонившуюся в тени кустов фигуру покрыться густеющим прямо на глазах облаком черного не то дыма — не то тумана, искажающим пропорции и скрывающим и так незаметную фигуру в своих обьятиях. Поэтому услышав громкое чертыхание расположившегося впереди 'городошника' Иванов перевел взгляд на так заинтересовавшее Михаила событие мгновением позже и смог увидеть только уже лежащее перед грузовиком тело с торчащей из каски стрелой. Восторженные комментарии Михаила (если перевести их на русский письменный) означали примерно следующее — он был очень удивлен, когда уже заваливаясь вперед, получивший такой необычный подарок в голову, гитлеровец смог сделать несколько неуверенных вихляющих шагов и только потом, подобно обезглавленной курице упал без движения перед грузовиком. От этой картины обе стороны даже на несколько мгновений прекратили стрелять, но почти сразу же перестрелка возобновилась с новой силой.

На этом взрыве неприятности не закончились. Несмотря на подавляющий огонь, выбивающий немцев и полицаев одного за другим, из-за кузова грузовика в сторону леса одна за другой продолжали вылетать гранаты, не давая бйцам Иванова сделать вылазку и прикончить засевшего за импровизированной баррикадой противника. В принципе это продолжалось бы только до того времени, как обошедший с фланга снайпер передернет затвор своей винтовки, но замершая безмолвная смерть решила по-другому. Вскинув лук Ссешес отправил в полет еще одну стрелу, весело мерцающую в воздухе своим кислотным оперением, отправил практически вертикатьно вверх. И дождавшись еле слышимого только ему звука, удовлетворенно опустил оружие…

…

Подождав пока поднятая взрывами и выстрелами пыль немного уляжется и бурлящий в крови адреналин перестанет окрашивать окружающее в кроваво-красные оттенки (особенность строения глаз) Ссешес уверенным движением убрал лук в колчан и выдвинулся вперед — немного опередив при этом и Иванова и его бойцов.

Тот самый немец, не добросивший гранату до опушки буквально два-три метра и получивший при этом подарок в виде углепластиковой стрелы с бронебойным наконечником, просто манил проснувшийся пласт сознания ролевика — это же был настоящий немец, собственноручно убитый и, самое главное, еще никем не обобранный. В прошлые свои ночные прогулки как раз это и составляло вторые по значимости после самого убийства моменты. Выпростав из ножен клинок, дроу подошел к безвольно раскинувшемуся трупу и, неодобрительно покачав головой, перевернул его на спину. Торчащая в небо стрела, прошедшая сквозь металл каски, завибрировала от резкого перемещения. Наступив коленом на грудь немца Ссешес попытался аккуратно вытащить древко, но судя по всему застрявший в черепе наконечник не дал этого сделать. труп только издевательски кивал головой в ответ на эти попытки. Приподняв каску и аккуратно, стараясь не поцарапать древко стрелы переместив ее к оперению Ссешес резким ударом расколол лобную кость и стряхнул с освобожденной стрелы уже ненужное украшение.

Воткнув стрелу рядом с трупом — неосознанно обозначив этим границы своей собственности, дроу аккуратно заскользил к машине. Нет — судя по виднеющемуся в просвете контроль не требуется — но сам факт такой точной стрельбы навесом и законная гордость, просто распирающая ушастого лучника требовали моментального общупывания и осматривания цели. Обойдя автомобиль дроу увидел довольно интересную картину — труп разместившийся на корточках и уткнувшийся растрепанной головой в борт, картину дополняли сложенные между расставленных колен руки и довольно экстравагантная булавка, с ярким оранжевым оперением, пришпиливающая этого жучка прямо сквозь подключичную ямку. Отступив на шаг назад, Ссешес окинул фронт работ взглядом и грустно вздохнув, занес клинок для удара.

— Ссешес! — резковатый голос Иванова прорезал воздух: — Оружие тоже надо собирать. И документы посмотрите. Обычно в нагрудном левом.

— Сейчас — одновременно с вылетевшим из груди выдохом лезвие врезалось в спину немца с характерным звуком разрубая ребра и перерубая ключицу. От удара труп завалился вперед практически полностью распластавшись по борту полуторки. Последнее, что запомнил Ссешес прежде чем все вокруг вдруг окрасилось красным и ладонь великана скомкала и отбросила его тело — это тихий щелчок раздавшийся откуда-то из под уже распластанного трупа немецкого лейтенанта. Грохнуло. Иванов резко ушел в перекат и рванулся к полуторке. Взлетевшее нелепой темной птицей тело дроу рухнуло на землю, заваливаясь на левый бок.

Глава 12

Днём раньше. 4.08.1941 сеанс связи с Центром Место выхода на связь, по всем писаным и неписаным правилам ведения радиообмена, всегда должно находиться на расстоянии от базового лагеря. И желательно на большом. Это минимизирует вероятность обнаружения и пеленгации. Но тут необходимо уточнить, что это справедливо только в том случае если для каждого последующего сеанса выбирается другое место. Тогда даже при наличии пеленгаторов служба радиоразведки противника получает только вероятный район размещения. Именно поэтому небольшая группа людей в составе Иванова, штатного радиста группы и двух бойцов прикрытия уверенным шагом удалялась на запад от места стоянки и столь поразившего гостей подземелья. Да если бы только подземелья, мерно и механически передвигая ногами, умудряясь при этом не издавать практически никаких звуков, Иванов медленно, по полочкам раскладывал в своей голове те самые ни с чем не вяжущиеся факты, факты существование которых медленно разрушало уже практически созданную на основании предоставленных центром материалов картину. Игра-многоходовка вражеской разведки? Или дружественной, если брать во внимание лимонников? Ага — щазз! Вот тебе бабушка и юрьев день… очень уж странные вещи падают в бездонную копилку фактов. Огни — странные ни на что не похожие огни, отлично видимые с высоты и мгновенно потухшие при приземлении. И само приземление, не похожее ни на одну из проведенных до этого высадок — странное поведение ветра, игравшего куполами, как куклами и подобно заботливым женским ладоням опустившего их точно в нужное место. Аккуратно отодвигая стволом автомата мелкий подлесок, раз за разом норовящий ударить колючими еловыми лапами или хлестнуть длинной упругой веткой орешника, Иванов продолжал взвешивать на эфирных весах своего разума увиденные им события и пытался найти им объяснение — любое другое объяснение кроме той стойкой мысли все ярче разгорающейся в его голове. А какое еще может быть объяснение? Гипноз? Допустим… Допустим, что этот странный старичок и самое главное то чудовище которое он так небрежно угостил подзатыльником. Да-да — та самая "киса", воспоминания о встрече с которой весь день заставляли бойцов кидать настороженные взгляды в сторону окружившего поляну леса. Киса, получившая в упор очередь на полдиска и даже не отшатнувшаяся от этого. Все это гипноз? Впрочем, за это предположение говорило то состояние в котором по коридору, составленному внезапно зашевелившимися деревьями, отряд вышел на поляну где их и встречал этот классово чуждый элемент. Уж очень ощущения похожи были на медикаментозное воздействие некоторых интересных препаратов, что правдоподобнее. Или на мощное мессмерическое воздействие, во что верилось ну с очень большим трудом. Только вот опрос устроенный бойцам отряда показал что видения — если это видения были у всех одинаковые и не отличались даже в мелких деталях. Ну да и чорт с ним, не об этом сейчас печаль. — Факты, эти бога в душу факты. Ну вот какое можно сделать заключение и какими логическими выкладками объяснить наличие в болотистом леске сухого заглубленного подземелья с освещением, вентиляцией и полным набором явно нечеловеческой мебели и кухонной утвари? Да и хрен с этими странными блюдами — в Китае например и не такое есть приходилось. Освещение — вот что больше всего поразило в процессе приветственных мероприятий и дальнейшего застолья, плавно переросшего в пьянку. Два огненных шара, так "неприметно" висевших под потолком центрального зала, освещая ровные, как будто оплавленные стеклянистые стены, закрытые ниспадающими полотнищами странного черного шелка. Светильнички… явно знакомые и уже не вызывающие удивления у подчиняющихся объекту окруженцев, причем, судя по реакции старшины, явно побывавших в немецком плену. Тем более эта чертова магия… Сперва чуть не доведшая приданного химика до ступора, а после заставившая его полностью отключиться от окружающего мира, обдумывая открывшиеся перспективы. А факт непринужденного полета котелка? Этот беловолосый даже не вспотел и даже не отвлекся от разговора, как будто выполнял уже давно разученное, не связанное с сознанием действие… Факты и предположения, разбегающаяся паутина которых заставляла морщиться от подступающей головной боли. Вот и сейчас — отчет Центру. Отчет, в котором необходимо быть объективным и сообщить только достоверные сведения. Двигаясь по все более темнеющему лесу, иногда проваливаясь по щиколотку в наполненный влагой, несмотря на сухое лето, мох, небольшой отряд все брел и брел на запад, перебираясь сквозь бурелом и обходя затянутые ряской болотные бочажки, раздвигая стебли осоки больше похожие в своей остроте на миниатюрные лезвия. И с каждым шагом в голове Иванова все ярче и ярче всплывали кусочки, подробности поведения, моторики, физиологии и психологии объекта. И каждая эта песчинка знаний подобно многотонной глыбе своим падением разрушала бронированный панцирь восприятия окружающего мира. И заставляла по новому выстраивать уже полученные факты. Нет — Иванов был не тем человеком который не доведя до конца одну методику резко изменит стиль и принципы работы. До тех пор пока не получен результат, неважно какой, разработка должна продолжаться. Но все больше и больше фактов выстраивалось совсем другим макаром и совсем в другом направлении. Все больше и больше находилось подтверждений той мысли, что шпионами тут явно не пахнет. А если уж и пахнет — то явно не человеческими! Об этом просто кричали все факты, собранные Ивановым о Главе Дома Риллинтар Ссешесе сыне Сабраэ. Например — строение глаз. Таких глаз нет ни у кого — даже рептилии имеют четко выделенный зрачок. А тут непонятные налитые кровью — нет, не глаза — какие-то буркала. В сочетании с матово-черной кожей и белоснежными волосами объект выглядит как оживший ночной кошмар. И кожа — кожа не белеющая даже на сгибах и на ладонях. Такого вида пигментации нет ни у одной человеческой расы. А когти? Когти как будто самой природой предназначенные для самообороны и нанесения калечащих ударов в ближнем бою. Причем объект действует ими без всяких затруднений — это было видно по манипуляции им столовыми приборами во время пьянки. Пластика движений, особенно при перемещении по затемненной местности, реакция на яркий свет, описанное Кадориным в отчете ночное видение и даже эта трёхяйцевость чуть было не вогнавшая антропологов в ступор, как помнил Иванов из отчета посвященного физиологии объекта, это могла быть или опухоль или имплантированный предмет, правда для каких целей ученые не предположили — написали что-то маловразумительное про религию и обряды плодородия. И как прикажете это проверять? Подойти и внаглую, глядя в глаза спросить — Дозволь, мол, Ссешес Риллинтар сын Сабрае яйца пощупать? Бред! Но не меньшим бредом являлось само поведение этого беловолосого. Что это за мальчишество??? На нем висит отряд, а он ведет себя так как будто находится на пикнике… Полное игнорирование всех и всяческих норм поведения во вражеском тылу… Так не ведут себя ни шпионы, ни обученные бойцы — никто так себя не ведет! Такое ощущение что он играет — играется в этой большой песочнице наполненной кровью и горем — но ведь это же бред! Примерно через час, отойдя на достаточное расстояние от базового лагеря, отряд остановился — радист с помощью Иванова быстро закинул на дерево антенну, развернул рацию и подключил к ней батареи и ключ. И уже через несколько минут радиоэфир немецкого тыла, а Белоруссия на данный момент им и являлась, был потревожен коротким кодированным сообщением, заставившим операторов немецких пеленгаторов дружно схватиться за наушники и остро отточенные карандаши. Уже второй раз из района так сильно интересующего Абвер, а в частности оберстлейтенанта Герлица, выходит на связь другая радиостанция. Да даже не в изменении тона сигнала дело (это явно указывало, что теперь работает другой передатчик) и не в изменении частоты передачи (частоты могут меняться по графику согласованному с Москвой). Самое интересное в этих передачах было то что изменился почерк радиста — а вот это говорило о многом. Совершенно секретно. НКГБ СССР. Календарь сообщений "Седьмого". 03.08.1941 Седьмой — Центру В клуб на танцы пришли, Играют фокстрот. Седьмой. (запятая вместо точки — проверка идет, но имеются сомнения) 04.08.1941 Седьмой — Центру Исполнитель незнакомый, Мелодии новые. Седьмой. (Не человек. Активное применение феномена "Магия" подтверждаю. запятая вместо точки — проверка идет, но имеются сомнения) Взяв из пальцев радиста бумажку с шифрограммой, Иванов достал из кармана зажигалку и, заслонив огонь ладонями, уничтожил оригинал только что переданного сообщения. Тщательно прикопал растертый пепел под небольшим кусочком дерна и принялся помогать радисту сворачивать передатчик. И уже через несколько минут отряд направился обратно в сторону лагеря. Только вот почему-то уже через полкилометра — впереди, на кронах деревьев, выделяющихся безмолвными исполинами на фоне звездного ночного неба, натренированные глаза разведчика увидели отблески костра. Конечно, моментально возникло предположение, что это чужая стоянка, но вот только чем ближе подходил небольшой настороженный отряд к этому месту, тем больше примет просто бросалось в глаза — знакомых таких примет, уже виденных сразу при выходе из лагеря. Но это ведь было почти час назад и отмахать по ночному лесу отряд успел значительное расстояние. Скомандовав бойцам остановку, Иванов медленно и с максимальной осторожностью выдвинулся вперед. Стараясь передвигаться как можно бесшумнее, он последние несколько десятков метров перед кустами, естественной изгородью стоящими на страже небольшой лесной поляны, передвигался ползком. Подобно бесшумной и от этого не менее опасной змее, разведчик буквально просочился через густой кустарник и, стараясь его не потревожить, бросил взгляд на поляну освещенную неверным мерцающим светом костра. Первое что он увидел — это было насмешливое, можно даже сказать ехидное выражение уже знакомых, как будто заполненных кровью глаз… 5.08.1941 г. Минск центральная площадь, небольшой желтый двухэтажный дом, кабинет оберстлейтенанта (подполковника) Герлица. — Ну что ж фельдфебель, я вас понял. — тонкая усмешка озарила сухой профиль оберстлейтенанта — значит ребята из гехаймфельдполицай немного перестарались и с подбором агентуры в сельских районах имеются, так сказать, проблемы в связи с практически полным отсутствием населения мелких хуторов. Объемы финансирования я вам подписал. Теперь остается только ждать. Ждать первого прокола командира диверсантов. Видимо так доблестно проваленная нами операция "Логово" все же заставила диверсантов затихнуть. Но это ненадолго. Уж поверьте мне Альфонс — очень ненадолго. Взяв с бюро клеенчатую папку, оберстлейтенант взвесил ее на руке и со вздохом уронил на стол. — О чем может сказать появление новой радиостанции в районе действия диверсионной группы? А изменение почерка радиста? Все это звенья одной цепи, Альфонс. И то что раскинутая тобой агентурная сеть никак не может выйти на след этих неуловимых русских это тоже всего лишь одно маленькое звено. Одно из многих, но не последнее. По лицу фельдфебеля скромно притулившегося на уголке гостевого стула, быстро пробежала целая гамма чувств и через несколько мгновений установилось выражение крайней досады. — Оберстлейтенант, позвольте, ведь итогом операции было обнаружение большого количества русских войск и техники. В прочесанных лесах вряд ли мог кто-то остаться, а даже если и сохранились какие-то русские, то сейчас они должны думать только о том, как бы спрятаться от наших отрядов и трястись от страха в кустах, молясь о пропаже нюха у овчарок. Резко хлопнув ладонью по папке, Герлиц с начинающим покрываться неравномерными красными пятнами гнева лицом выдал гневную тираду: — Фельдфебель прекратите прикидываться большим дураком, чем вы есть! Я не поверю, что вы на самом деле такой идиот, каким хотите казаться. Вы что не понимаете, что это означает! Да — мы взяли несколько заплутавших в лесах окруженцев. Но ни один из них не являлся членом того самого диверсионного отряда который так попортил настроение тыловому командованию Вермахта. Напомнить с чего началось? Давным-давно, по меркам военных действий, небольшой отряд русских, практически без оружия, без взрывчатки в течение недели просто терроризировал охрану моста через Нарев. Потом у них появился передатчик и взрывчатка — в результате мост взлетел на воздух. После чего по району находящемуся в зоне нашей ответственности прокатилась волна диверсий. Затем они очень хорошо пощипали отряды, отправленные на их поиск. Такие потери могли быть только в случае организованного противодействия. И это делали явно не дилетанты. В большинстве случаев выжившие даже не видели нападавших, так как все случаи нападения происходили в ночное время. Это почерк профессионалов, рядом с которыми наши орлы кажутся ощипанными курицами. Ведь зафиксированы, причем документально случаи стрельбы на расстояние в двести метров и причем без промаха при практически полном отсутствии освещения. На свет сигареты… чтобы их черти взяли! Склонившись над ящиком стола, оберстлейтенант достал оттуда какой-то небольшой объект и с торжествующим видом положил на стол перед фельдфебелем. На зеленом сукне стола в луче падающего из-за неплотно задернутой шторы света, отбрасывая радостные солнечные зайчики, топорщился острыми даже на первый взгляд гранями ажурный наконечник стрелы, выполненный неведомым мастером из дымчато-серого стекла. — Вот, ознакомьтесь… извлечен из трупа одного крайне неудачливого солдата. Это явно не оружие обычного строевого солдата. Это — оружие спецвойск — русского осназа. И поверьте мне Альфонс выжить после попадания из темноты ночи вот такой вот бесшумной смерти очень сложно. Полковые хирурги, впервые столкнувшиеся с этой мерзостью, использовали все возможности нашего языка в области ругани. Это варварское оружие, но вместе с тем очень эффективное. Наконечник моментально разрушается в теле из-за своей хрупкости. Вдобавок стеклянные осколки практически не видны на рентгеновских снимках. Их приходится буквально на ощупь искать в ране. Так что солдатский телеграф уже обозвал эту мерзость "Верная смерть". Само древко стрелы сделано из обычного болотного тростника, тоже разрушающегося при попадании и дополнительно загрязняющего рану. И если вы думаете, что после проведения операции "Логово" такие вот подарки стали редкостью — то вы глубоко ошибаетесь. Случаи обстрелов обозов и войск охранения возросли за последнюю неделю в четыре раза. Тыловым службам уже разослан приказ об усилении охраны при движении колонн в вечернее и ночное время. Судя по разбросу мест нападений таких лучников как минимум трое. И это только сейчас. Фельдфебель, как вы думаете — вместе с новой рацией и новым радистом, сколько еще таких Робин Гудов прислала Москва этим партизанам? Сколько взрывчатки и адских машин? Поэтому мне нужно чтобы наша агентура перерыла всё и вся! Любое упоминание о луках или стрелах. Контакты и выходы на городское подполье и места дислокации этих чертовых диверсантов. Даже приблизительные, так как разрешение на привлечение бомбардировочных отрядов Люфтваффе мной получено. И попытайтесь работать все же быстрее и продуктивнее СС. Фон дем Бах закрутил у своих подчиненных гайки и теперь стоит вопрос о том кто будет первым в глазах Берлина. Тем более что в ответ на мое письмо с запросом мобильных пеленгаторов, центральный отдел прислал пространный отказ, общая канва которого вам будет явно неинтересна. Работайте Альфонс, работайте. Я закрою глаза на любые перерасходы агентурного фонда — только дайте мне этих русских…

Глава 13

Где-то. Когда-то.

Взгляды, полные ненависти буравят спину и именно сейчас, как никогда, понимаешь — любая проведенная операция тянет за собой целый ворох проблем. Вне зависимости от степени успеха (приносящего порой больше неприятностей, чем иная неудача) и сегодняшняя вылазка тому — полное подтверждение. Рейд на поверхность начался просто замечательно (разве что небольшие трения с приданной младшей жрицей (хм, это еще кого кому придали…)).

Перевала мы достигли затемно и беззвучными тенями рассыпались по позициям. Тут-то мне паук и улыбнулся. Высланные разведчики по паутине связи сообщили, что каравана пока нет, а впереди по остаточным эманациям замечены следы еще одного отряда дроу. Видимо информация о перевозимом грузе всплыла не только у шпионов нашего Дома. Скорее всего, это были воины Qu" ellar Mizzrim. Только мы, Qu" ellar Rillintar, да еще они ведем дела с банкирскими домами полуросликов, а ведь информация о перемещаемых камнях силы пришла только по этой паутинке. Впрочем… любое изменение можно применить к вящей славе дома, вот и отряд другого Дома будет использован. Правда, совсем не так, как они ожидали. Тактика догонного боя, позволяющая растянуть строй и внести в ряды обороняющихся сумятицу и панику, является довольно старым изобретением уже канувшего в историю Дома, в летописях даже не сохранилось его имени, но придуманный тактический прием используется до сих пор. Какими бы ни были чуткими передовые дозоры, обнаружить засаду иллитири в ночное время практически невозможно. Если, конечно, чуть-чуть не помочь…

Двенадцать мер золота, многочисленные трофеи в виде оружия, доспехов и двух практически не выпотрошенных эльфиек (во всяком случае, до алтаря они бы дожили). Все это пришлось бросить… Нет, не так — стереть в мельчайшую пыль подрывом всех четырех захваченных камней силы, затирая все возможные следы происшедшего на милю в стороны…

…

Вот и представилась возможность вволю покопаться в вещах этого красноглазого. Наградили ж родители имечком — и не выговоришь. Только лучше б эта возможность была заработана другой ценой. Еще чуть-чуть и вместо главного фигуранта образовался бы труп. Странный, необычный труп, полностью разрушающий одним своим наличием любую дальнейшую карьеру. Да что там карьеру… Не мальчик уже вроде, сам понимаешь. Так что… слава всем, кому ни есть и лично товарищу Маузеру, что беловолосого только оглушило. Даже ни разу не поцарапало — так, чуть забрызгало и об землю приложило. Стервеца этого самоуверенного. Сам бы — собственными руками придушил, да и поленом сверху добавил. Пару раз, для уверенности.

Нет — что воевал и с трупами дело имел, в это я теперь верю. Сам во все глаза смотрел, как он из первого немца стрелу вырезал, не то, что не вздрогнул, даже не поморщился. Да и такой взгляд не у всякого мясника встречается. Он ведь не только не переживал — он скучал, просто скучал, выполняя нудную, но необходимую работу. Как будто санки в горку затягивал.

А как стрелял! Как стрелял, зараза! Два выстрела — два трупа. И стрелы интересные, сразу понятно, почему он так с ними носится. Чтоб вот так каску пробить, потом череп и не сломаться — это показатель. Наконечник так даже не затупился. Что характерно, в его колчане и явные новоделы лежали. Со стеклянными наконечниками и опереньем из черного пера, вроде вороньего. Пока мои бойцы носилки сооружали и балбеса этого перекладывали, я по его одежде прошелся и содержимое карманов оценил. Одежда фабричная, ярлыков нигде не видать, материал вроде ХБ, но… странный. В карманах кроме двух немецких солдатских жетонов и маленького куска точильного камня, к слову очень плотного и правильной формы, ничего — вообще ничего, даже крошек или какого-нибудь мусора нет. А вот в отделениях колчана чуть ли не целый склад оказался. Начиная от каких-то шнурочков, кусков проволоки и рыболовных крючков (кстати — стеклянных), заканчивая детонаторами и наконечниками к стрелам. Причем наконечники двух типов — явно промышленные из какого-то странного твердого металла с резьбой под заводские древки и стеклянные с простым черенком, как у монголов, для тростника или дерева. И две стеклянные баночки с притертыми крышками с чем-то прозрачным и без запаха. На вкус пробовать не стал — могло быть чревато. Да и из странностей — первое время вокруг тела еще этот странный туман клубился. Причем довольно ощутимо препятствовал прохождению руки, когда я попытался пульс пощупать. Как будто сквозь слой киселя продираешься. Мне еще тогда подумалось: не из-за этого ли тумана черныш только контузией отделался?

В общем, погрузили его мои орлы на носилки, а я еще вдобавок нож конфисковал — так, на всякий пожарный. Контузии — они ведь разные бывают. Еще переклинит в мозгу пара извилин и отбивайся от него потом. И не такие случаи бывали. Колчан с луком его механическим пока сам несу — странное же оружие, не передать. Лук — не лук, а чуть ли не ходики с громким боем и педальным приводом. Хоть и понятно вроде, как стреляет, но вот для чего вся эта машинерия наверчена — пес его разберёт.

Споро выдвинулись в сторону лагеря, прилично забирая в болото: если за нами пойдут с собаками (а зная немцев, пойдут обязательно) — то болото против собачек, самое то, что надо. А буквально через несколько минут фигурант бредить стал. Тут-то мы все в слух и превратились. Я сразу внеплановую остановку скомандовал. В бреду объект много чего сболтнуть может. Тем более, в состоянии бреда люди обычно на своем родном языке разговаривают — как раз проверим парочку предположений.

…

Где-то. Когда-то.

— Ссешес, сын Сабрае, во время вчерашней вылазки видел ли ты воинов Дома Миззрим? — раздающийся в тишине залы Совета Домов голос Верховной жрицы заставляет мелких паучат страха веселой вереницей разбежаться по моим плечам. Вопрос — великолепно выверенный вопрос, позволяющий даже находящемуся под заклинанием правды, отвечать так, как удобно Верховной. Дом Миззрим давно зарвался, пытаясь возвеличиться… Vel" uss zhaun alur taga lil Quarvalsharess? (Кто знает лучше богини?) Происшедшее лучше всего доказывает, что этот Дом утратил милость Плетельщицы. И именно она наказала его неразумных членов… Нашими руками. А ее недостойный слуга действительно не видел своими глазами ни одного воина из того неудачливого отряда Дома Миззрим. Да и зачем мне это? Я своим подчинённым доверяю, так что лично проверять совсем ни к чему было…

…

Застывшие по пояс в болотной жиже бойцы, носилки, с которых доносится тихий усталый голос, странная, ни на что не похожая речь, заставляющая вовсю прислушивающегося Иванова буквально скрежетать зубами, так как ни немецких, ни английских, ни особо ожидаемых китайских корней в ней нет…

Из уст раскинувшегося на носилках беловолосого раздавалось:

— Nau Ilharess, sargtlinen delmah Mizzrim xunus naut ann'ish p'los ussta solen. (Нет, Владычица, воины дома Mizzrim не появлялись перед моим взором)

Дроу, прикусывая губу, пытается приподняться и с почти беззвучным стоном падает обратно на носилки из плащ-палатки, растянутой на двух жердях. Иванов плотно придерживает его плечи: — Спокойно, парень, спокойно…

Красные глаза находящегося в беспамятстве беловолосого смотрят в никуда, когтистая рука судорожно сжимается, полосуя притягивающие туловище к носилкам матерчатые ленты и привлекая на себя внимание окружающих. Один из бойцов тихо, практически себе под нос, бурчит при виде этой картины: — Ну ни черта себе коготки…

Черным когтистым пауком кисть пробежалась по ткани, коснулась края одежды и уверенно направилась к месту, где раньше был нож.

— Да лежи ты! — Иванов прижал обсидиановое запястье, пока дроу не располосовал себе бедро. — Вот неугомонный!

…

Стою я, значит, в зале совета и с абсолютно уверенным видом докладываю, что меня и рядом не стояло с этими идиотами из дома Миззрим. И тут ощущаю, что меня кто-то хватает за правую кисть и ее фиксирует. Резко выдергиваю руку из захвата и ухожу в перекат, разрывая расстояние с неведомым противником. Неожиданно возникшее ощущение полёта и перед глазами, вместо ожидаемого отблеска полированных базальтовых плит с пронизывающей их серебряной паутиной символов Ллос, возникает быстро приближающаяся поверхность болотной жижи, издевательски покрытая мелкой взбаламученной ряской…

…

Стоило только прижать руку этого трау, как безвольно раскинувшееся тело буквально взметнулось, как стальная пружина, вырвавшаяся из-под гнёта. В какой-то момент я даже восхитился красотой и совершенством выполненного на полном автомате, без привлечения рассудка, приема. Круговой взмах ногами, призванный раскидать возможных противников, совмещенный с перекатом. И два удара когтистыми ладонями, пришедшиеся в пустоту. Благо свою руку я успел убрать и отшатнуться. Все это не заняло и секунды, и было выполнено одним движением с непринужденностью и грацией дикого кота. Только вот выполнять всю эту красоту лежа на носилках, было с его стороны немного непродуманно. Ребята, конечно, выстояли, хоть и пошатнулись от резкого рывка, но носилки не выронили. А вот ушедший в перекат трау, согласно закону всемирного тяготения, неудержимо устремился прямо в трясину. У меня даже успела промелькнуть мысль, что как бы он ногами и когтями ни размахивал, в случае чего скрутить-то мы его скрутим, уж не извольте сумлеваться, не таких прыгунов ловили.

Летит, значит, этот орёл прямо в трясину, все уже приготовились к брызгам и щенячьему барахтанью, уж думаю, как поудобнее за шиворот-то вытаскивать, чтоб не нахлебался болезный. Как вдруг летящее тело почему-то зависает в воздухе буквально в паре сантиметров от ряски, покрывающей взбаламученную ногами болотную жижу. И только странная коса, с которой он носится, как не всякая девка, со всего размаху плюхается в болото, окатывая мелкими капельками грязи моментально пришедшего в себя, злого, как табун чертей, беловолосого. Язык у него конечно интересный, только вот на ругательства слабоват — ой слабоват… Тут тебе не то что боцманского загиба, тут вон бедный уже на втором предложении повторяться начал. А вот что он оказывается левитировать может — это есть явная копеечка в мою копилку фактов. На инструктаже перед выброской в отчетах среди возможных проявлений феномена магии левитация проскакивала. И очен-но интересовала экспертов. Даже отдельная приписка была и спецкод в шифртаблицах. Хотя видно, что удается это ему с большим трудом, только за носилки схватился и сразу в болото плюхнулся, при этом окатил всех по самые уши, зар-раза. Стоит весь серый, дышит как загнанная лошадь. Летун, мать его! Ну, сейчас я ему устрою. Отведу душеньку! Уж на что я мужик спокойный и выдержанный, но довёл же, зараза ушастая — чуть ли не до святого Кондратия!

— Сашка, твою Бога душу, доигрался!!! Совсем страх потерял! Еще бы чуть-чуть и остался бы только труп и горсть осколков в кишках! Теперь понятно, с какой дури ты свой отряд положил. Осторожности ни на грамм. Проверить тело, наверное, мозгов не хватило?

Ишь, как глазами-то засверкал, а вот скалиться на меня не надо — не надо. Рефлекс сработает — и будешь потом без зубов шамкать. А вот голос — голос его мне уж очень не понравился.

— Николай сын Антона qu'abban qu" ellar СССР. - дроу чеканил слова, старательно выговаривая шипящие. — Поверь мне, что в МОЕМ мире ты не прожил бы и дня. Оба сраженных мною воина были тщательнейшим образом просканированы на предмет наличия магических закладок и рунических мин. Оба тела были чисты. И я не чувствовал в них биение жизни. Перед тем как прикоснуться к ним, я выждал время, превосходящее время работы замедлителей ваших гранат.

— А что существуют гранаты, которые работают от удара, безо всякого замедления, об этом подумать не судьба была? Повезло, что хоть на "итальянку" нарвался. У нее, считай осколков и нет особо. Только оглушило дурака. Вдобавок выбрался на открытое место в тот момент, когда еще неизвестно было, все ли мертвы. Словил бы своим упертым лбом пулю и всё — закапывай тебя.

Вот держится-то как. С одной стороны лягушка — лягушкой, весь мокрый, впрочем как и я сам, в тине, еле стоит, но взгляд прямой, твердый и не отводит ведь, гад. Чувствуется — этот, если что себе в голову вобьёт — не отступит. Да и голос с такими интонациями редко услышишь.

— Перед началом боя я весь свой резерв перекинул на заклинание щита, а пару пуль он бы остановил. Так что единственный мой просчет — это доверие к возможному союзнику, который полностью игнорирует многочисленные запросы информации об окружающем мире. Чем подвергает опасности не только жизни окружающих, но и честь своего Дома. Дальнейший разговор ввиду бессмысленности и возможной близости врага предлагаю продолжить на базе…

…

Вечерний костер, ласково потрескивающий и разбрасывающий вокруг себя злые искры от заброшенных Сергеем берёзовых веток, щедро делится теплом с расположившимися вокруг него людьми. Во всяком случае, если не придираться, то скромно сидящую на коленях чуть в стороне от остальных девушку можно тоже причислить к человеческому роду. А небольшие отличия, так они абсолютно не мешают находящимся на поляне солдатам периодически бросать на нее заинтересованные взгляды.

Особенно этим отличается расположившийся на небольшом от нее расстоянии Юра, кидаемые им на девушку взгляды просто требуют гитары и серенад. Но под аккомпанемент раздающегося сейчас на поляне мата серенада бы не звучала — слишком уж голос старшины, склоняющего в различных позах Сергея, не подходит в качестве фона мелодичным любовным напевам. Если конечно их не исполнять в стиле рэпа — тогда да, старшина бы тогда выбился со своим хитом на первые строчки чартов. Но пока достоинства его вокального искусства в полной мере могут оценить окружающие и в особенности весь залившийся краской Сергей.

— Да куда ж ты, корова косорукая, березу-то суёшь! Чтоб тебе повылазило, приподняло да хлопнуло. Теперь ведь, пока не прогорит и посидеть спокойно не получится. Вот послал случай на мою голову такого ушлёпка. — Еще раз кинув сердитый взгляд на уж совсем стушевавшегося парня, старшина перевел тяжелую артиллерию на штатного "Ромео" отряда и ласковым, практически медовым голосом продолжил, заставив того резко дернуться и просто моментально отодвинуться от ВаСю, которая уже несколько раз красноречиво подергивала ушами, внешне оставаясь невозмутимой: — Юрок, голубь ты мой сизокрылый, ведь доиграешься…

После чего, как ни в чем не бывало принялся поглаживать удобно раскинувшегося на его коленях Глау, блаженно закатывающего при этом глаза и подергивающего хвостом от удовольствия. Думается, будь дракончик собакой, то от бешено машущего от радости хвоста Сергеич моментально бы обзавелся парочкой мощных синяков и тройкой-другой царапин. Но к его счастью дракончик только расправлял перепонки на крыльях и тихо шипел от наслаждения. В другое время эту идиллию обязательно бы разрушили самочки, в ультимативной форме потребовав свою долю ласк, но именно сейчас Женя оккупировала колени Олега, а Нина подставила покрытое мелкими переливающимися чешуйками пузичко прибывшему с гостями химику, у которого еще днем выпросила немного какого-то уж очень вкусного порошка. Ну как выпросила — просто съела прямо с лабораторного стола, а уж огорченный взмах Роминой руки с наглым видом приняла за разрешение.

Передающиеся по обратному каналу от дракончиков ощущения, медленно, но верно вгоняли Сергича в состояние практически полной прострации, если бы не самоконтроль и повышенный уровень ответственности, да и опасение, гложущее его со дня прибытия гостей, то старшина с большой вероятностью давно бы уснул…

Разговоры у вечернего костра в окружении запаха уже практически готового чая шли как-то вяло, так что резкое движение ВаСю, внезапно поднявшейся с колен и с тревогой начавшей вслушиваться в ночной лес, было для всех полной неожиданностью. Но среагировали все моментально. Особенно гости — те вообще мгновенно распределились и взяли сектор возможной угрозы под прицел, а радист, так вдобавок к винтовке поудобнее перехватил отходящий от рации шнур, идущий к приложенной к ней парочке толовых шашек. В случае появления неприятеля рация и, самое главное, шифротаблицы, попадут скорее на небеса, чем кому-нибудь в руки — четыреста грамм тола дадут уж очень хороший импульс — не первая космическая конечно, но близко.

Раздавшееся из леса сдвоенное уханье филина моментально разрядило обстановку. Стволы немного опустились и некоторые не особенно сознательные и твердые личности облегченно выдохнули. Но не ВаСю и внезапно забеспокоившиеся дракончики.

Из окружающей поляну темноты выступила процессия, причем довольно невеселая. Заляпанные болотной жижей и облепленные тиной бойцы, тяжело передвигающие ноги, кое-как выбрались на освещенный участок местности и устало опустились на землю возле костра. Напряженность, буквально витающая вокруг двоих из пришедших, ватным ковром легла на поляну. Уж слишком добрыми взглядами перебрасывались Иванов и Ссешес. Впрочем, дальше "перестрелки" и ломания невидимых копий дело не продвинулось. Этому немало способствовало внезапное появление легко узнаваемой фигуры Духа Чащи, с негромким стариковским кряхтением выступившего из примыкающего к поляне подлеска. На глазах у всех поскрипывающая фигура подошла, внаглую пристроилась у костра, на нагретое вскочившим до этого Сергеем место… и абсолютно безразличным тоном сказала, как будто бы танцующим над костром искоркам и частичкам пепла:

— Попробуй успокоиться, не стоят они того. Сходил бы лучше, себя в порядок привел — а то сорвешься еще. Да и похож сейчас на гоблина какого-то. — И уже менее задумчивым голосом выдал совсем уж непонятную тираду в сторону ВаСю. Впрочем, она-то поняла "на отлично" и мгновенно засуетившись, организовала, как по волшебству, кусок ткани в качестве полотенца, два гребня и сверток, в котором Сергеич с удивлением узнал (по оберточной бумаге специфического вида) отложенное для обмена с селянами мыло. Но возмущаться не стал, так как вид у командира был, можно сказать, страшный. Во всяком случае, выдержать взгляд, которым он обвел собравшихся на поляне людей, было ой как трудновато. Можно сказать, чуть ли не до печенок пробирало. Химик так вообще икать начал, да так звонко, что вокруг невольно заулыбались. И атмосфера потеплела на пару десятков градусов.

— Ладно! Старшина, с тебя еда. Я скоро буду. — И уже отходя за световой круг, повернувшись к Духу Чащи и стараясь не смотреть в сторону Иванова, намного более спокойным голосом дроу продолжил: — Присмотри тут за ними, скоро буду…

…

Иванов сделал первый, пробный глоток чая и покрутил головой: — Да-а… погорячились… Контузило тут твоего чернявого немного. Вот он и сорвался…

Только сейчас стало заметно, что руки, держащие обтянутую берестой кружку, чуть подрагивают.

— Да вроде нет… трупов. Во всяком случае, вокруг не видать-то. Да и ты живой… вродь. Ничо, сейчас его лисица успокоит. У них ведь, считай, ауры переплетены, так что она его состояние чует получше, чем старые раны непогоду, вот и подлечит сейчас, да и пока волосы расчесывать будет, успокоит.

Дух Чащи, медленно поскрипывая не до конца стабилизировавшимся телом, искусно изображая старческое кряхтение, поудобнее разместился на лежащей у костра коряге.

— Чегой-то не поделили, буйны молодцы? Красных девок нешто, аль ишшо чего?

Иванов неторопливо отхлебнул из кружки и смотря сквозь пламя костра на Лешего, устало ответил:

— Смотрю я на него и не могу понять… Или сопляк, жизнью не битый, или дурак, которого бей не бей — толку не будет… Или то и другое разом? А? И ведь упертый как баран, что ему ни говори!

— А! Это… Я с его племенем в последний раз лет тыщ восемь назад общался и уж поверь, тогда они вас, людишек, ни во что не ставили. А уж на что трау упертые, ты сам наверно догадался. — леший затрясся от мелкого скрипучего смеха. Бросив взгляд на, распластавшегося на коленях напряженно прислушивающегося Сергеича, Глау, продолжил чуть тише. — И злопамятные. На память оне никогда не жаловались… Ну как тебе обьяснить-то… Вот сам посуди — сколько весен человек прожить может?

Темные провалы с зеленоватыми искрами внимательно глянули на человека.

— Лет шестьдесят-семдесят… Хотя моему деду уж за сотню перевалило… если жив еще. — Иванов уставился на огонь.

— Ну а эти вот длинноухие живут… да считай недолго оне живут, ну если с моей сосны смотреть. Если вас болезни тварные в землю-то укладывают, так у этих посложней-то будет — жить оне устают… А некоторые, те вообще с ума невеликого сходят. Так уж получилось — для того, чтобы за второе-третье столетие перевалить — могут только те, у кого разум-то на ребячий похож. Дитё-то… оно ж в смерть не верит, да и к жизни по-особому относится…

— Так ты что — нянькой при нем? — Иванов остро глянул на Лешего. — Не ожидал от тебя…

Немного осунувшееся тело Духа Чащи почти по-человечески вздохнуло и, расправив, вроде бы затекшие плечи, протестующе скрипнуло.

— Да нет. Вроде считай, что это он меня усыновил. А что ведет он себя пока так — не беспокойся. Лет через тридцать — сорок, как в родных пещерах ощущать будет. И повторю, чтоб ты запомнил — на память эти длинноухие никогда не жаловались. А уж как обозленное дитя мстить может, ты и сам знаешь.

— Да и ты памятью короткой не страдаешь… Да только если дед не врал — законы чтишь… С тобой по чести — и ты честен.

— Есть такое. Да и Глава тоже договоры чтит, даже в ущерб себе. А за честь порушенную, али слово в грязь втоптанное… не дурак верно, догадаисси?

Иванов отставил кружку с остатками чая и протянул ладони к огню: — Значит, и поговорить можно будет. Как вернется. Вот значит, как круто заварено — всё в одном и принимай как есть…

— Ну а что ж непонятного-то, неужто дед али бабка о них сказок не рассказывали? Да страшилками не страшили?

На фоне умиротворяющего потрескивания сучьев в костре, неспешная речь Духа Чащи была практически единственным звуком, если не считать тихого дыхания напряженно вслушивающихся в этот странный фантасмагорический разговор солдат. Иванов еще более заинтересованно уставился через костер на лешего и аккуратно, боясь спугнуть, закинул удочку-вопрос:

— Да нет — не слыхал, может расскажешь?

— Неужто даже в сказках не сохранились? Али слова трау, свартальф, дёккальф ничего не говорят? Хм! Вот ведь коротка-то память человеческая. А ведь когда-то чуть ли не богами считали. Поклоняться вродь не особо поклонялись, но при нужде жертв за милую душу резали. Правда немного их было, трау-то — считай на моей памяти сотня-полторы, может две. Мир наш им не особенно подходил, поверхность оне не любят, а с подземельями в нашем мире туговато — так что кроме нескольких баз да разведывательных отрядов, они тут и не появлялись. Да и интересоваться начали только после того, как их извечные враги альвы или высшие эльфы, как оне сами себя любят называть, решили было тут колонию создать, вырезав предварительно мешающих людишек. Ни к чему хорошему, кстати, это не привело. Нет — сперва конечно пару племен длинноухие под нож пустили легко, а вот потом…

Задумчиво блуждающий где-то в седой древности взгляд Духа Чащи не останавливаясь скользил по языкам пламени и нырял в горящие рубинами глубины костра.

— Оказалось, что каменный-то топор, али палица дубовая, раскалывают черепа почти так же легко, как эльфийский меч, но топоров намного больше. И есть у меня подозрение, что людям тогда чуток помогли…

Ну, не о том разговор. После того, как напряженность магического фона упала ниже нужного, межмировые порталы перестали действовать и оставшиеся в этом мире попали в ловушку, как кур в ощип. Тут и вышло, что эльфы без магии, в условиях полного ее отсутствия, практически полностью теряют свое долголетие и живут лет триста-четыреста — не боле. К оставшимся здесь трау это тоже относилось. Только если экспедиционный корпус светлоэльфийского дома включал в себя некоторое количество женщин, то у трау, так уж повелось, отряды в основном чисто мужские… Вот они и вымерли первыми — и трёхсот лет не прошло…

Откуда эльфийки? А… Лучницы, если память не подводит — отряд серебряных листьев. Ну, вот и получилось, что сперва в нашем мире вымерли трау, а потом и эльфы или альвы, как вы их называли. Ведь оказалось, что ни первые, ни вторые при отсутствии магии не могут приносить жизнеспособное потомство с людьми. Эльфы, правда, вымирали чуть дольше, последних вроде убили то ли две, то ли две с половиной тысячи лет назад.

К тому времени они ж окончательно одичали, письмо утратили и стали похожи на прочих лесных охотников, толку что ушастых… Вот и вся история. Так что я сам очень удивился, надысь повстречав при пробуждении настоящего трау.

…

Командиру Айнзацгруппы A группенфюреру СС Эриху фон дем Баху

От командира Зондеркоманды 5a штурмбаннфюрер СС Эрнста Фрюхте.

Секретно.

Доношу до вашего сведения об инциденте, произошедшем в моей команде 3 августа сего года.

Одна из подкоманд под руководством унтерштурмфюрера СС Кляйста выполняла очередное задание в районе деревни Беловежа. В 16–20 при перемещении на приданном нам автотранспорте по дороге Бесльск — Пружаны им и его солдатами был замечен необычный объект, двигающийся по воздуху в южном направлении на высоте порядка десяти — пятнадцати метров. Все описания данного объекта сходятся к тому, что это был маленький летающий ящер зеленого цвета. Внезапность его появления и большая скорость перемещения воспрепятствовали попыткам его сбить. Особую странность составляет тот факт, что данный летающий ящер в полете выдохнул ясно видимый на фоне неба язык пламени.

Командир Зондеркоманды 5a штурмбаннфюрер СС Эрнст Фрюхте.

…

На хуторке села Шерешево медленно занималась заря…

Хуторок находился далековато от основного села и МТС — на больших полянах в лесу. На хозяйстве здесь обосновались пасечник дед Митроха и его старенькая жена, бабка Митрошиха (также и Орина), к которым этим летом приехали из города на каникулы внуки Васька и Сашко и внучка Катя. Родители их считали, что на селе под приглядом стариков детям будет лучше, чем в пыльном городке, а сами они смогут хоть немного отдохнуть от своих шустрых отпрысков… Кто же знал, что фрицы решат начать войну и колхоз вместе с хутором деда Митрохи внезапно окажутся во вражеском тылу? А детей старики эвакуировать не успели, и вот уже пошёл месяц, как ребятам бабка запрешала даже нос высовывать за пределы хутора…

В окошки маленькой второй комнатки хаты прокрался из-за ставней утренний свет. За стеной послышались шаркающие шаги старой бабки, вставшей с утра пораньше подоить, да и задать корму небольшой коровёнке Звёздочке. Звякнуло ведро, проскрипела открываемая дверь — на большой кровати в комнате, где спали ребята, послышалась возня:

— Васька, прекрати лягаться, стукну!

— Тише ты, дед услышит.

— А ты не лягайся!

— И ничего я не лягался.

— А кто меня вот только что в бок… — на головы спорщикам обрушилась подушка.

— Ну во-от, и поспать человеку не дадут… вечно вы, мальчишки, с утра пораньше, собачитесь! — Заспанная сестричка ехидно взглянула на обиженные физиономии Васьки с Сашкой, выглядывающие из-под одеяла и подушки. И поинтересовалась, — небось, на рыбалку-то проспали?

Белобрысые головы у обоих парней синхронно вздрогнули, а зеленоватые глаза расширились: "Рыбалка! Проспали!"

….

По мокрой травке в сторону речушки, вытекающей из соседнего лесного болотца, деловито шагали двое наших "вояк". В одинаковых штанах и рубашках, с одинаковыми удочками в руках и одним большим ведёрком на двоих — оба казались сейчас близнецами. Они действительно проспали на рыбалку и сейчас торопились на речной бережок у старой поникшей ивы, чтобы наловить хоть немного рыбки — на обед…

Мальчишки уже почти дошли до берега, когда мимо них стремительным сверкнувшим росчерком мелькнуло нечто зелёное.

— Васьк, что это?

— Н-не знаю… на пулю точно не похоже, мы бы её сперва услышали…

— Ага, точно… Ой, смотри, на иве…

— Где? Ничего не вижу!

— Да не туда смотри, не влево. Прямо и вверх… — Сердясь, Сашко пальцем ткнул в направлении большой ветви, далеко выдававшейся в сторону над речкой.

На ветке важно расселось и придирчиво чистилось странное существо — похожее на не очень большую зеленоватого оттенка ящерицу с РОЖКАМИ на голове и с КРЫЛЫШКАМИ за спиной…

— Сашко, это кто-о?

— По-моему… — голос у Сашки слегка дрожал, — ЭТО дракон. Как Змей-Горыныч из сказки…

…

Командиру Зондеркоманды 5a штурмбаннфюреру СС Эрнсту Фрюхте

Обращаю Ваше внимание на недопустимость самовольного употребления военнослужащими спиртных напитков и наркотических веществ во время боевых операций.

Унтерштурмфюрера СС Кляйста приказываю отстранить от выполняемых обязанностей и направить на медицинское освидетельствование с целью установления факта употребления наркотических веществ, а также определения его психической пригодности к дальнейшему несению службы.

Командир Айнзацгруппы A группенфюрер СС Эрих фон дем Бах.

Глава 14

12 августа 1941 г. Москва. Ближняя дача. 21–30. Внеочередное секретное заседание ГКО.

Полумрак помещения рассеивается мягким светом нескольких настольных ламп, освещающих зеле-ное сукно массивного стола с разбросанными по нему открытыми папками. Разместившиеся за столом люди, выглядящие уставшими и озадаченными, уже в который раз просматривают содержащиеся в них материалы. Впрочем, с самого начала войны отдых только снился всем со-бравшимся в этой комнате. Это уже потом, в 'перестроечные годы', станет модно поливать этих лю-дей грязью, придумывая, высасывая из пальца истории о любовницах, многочисленных домах, дачах и автомобилях. Это потом имена практически всех присутствующих будут синонимами 'кровавой гэб-ни' в устах одной ярой политической альтернативщицы и несокрушимого столпа демократии в рас-терзанной на части и истекающей кровью бывшей великой империи. А сейчас это были просто устав-шие люди. Люди, день за днем, ночь за ночью отдающие свое здоровье и нервы для спасения Роди-ны. С недоверием, тревогой и слабой надеждой всматривающиеся в документы.

— Товарищ Берия. Разве это все не может быть игрой тех же самых немцев?

— Это первое, что пришло на ум при получении информации об этом феномене. В связи с этим нами был направлен отряд из лучших специалистов для сбора дополнительной информации. Как вы видите, полученные данные полностью подтверждают уже известные нам факты. Так что, товарищ Молотов, я считаю, что вероятность 'игры' знакомых нам стран в данном случае минимальна.

Откинувшийся в соседнем с Молотовым кресле полноватый мужчина встряхнул непокорными кудрявыми волосами и с хорошо скрываемым скепсисом спросил:

— Я конечно не сомневаюсь в профессионализме Ваших специалистов, товарищ Берия, но не может ли все вышеизложенное быть просто хитрым ходом чьей-либо разведки? Например тех же анг-личан? Тем более, что некоторые моменты уж очень подозрительны. Не является ли это блефом и провокацией?

— Георгий Максимилианович, это было бы похоже на провокацию, если бы предоставленные в наше распоряжение вещества не работали или наши ученые могли бы дать хоть какое-то объяснение как они действуют. Вы же ознакомились с отчетом Бурденко? И с результатами, достигнутыми летчиками специальной ночной эскадрильи? Зачем немцам предоставлять нам такую помощь? Даже для легендирования агента размен слишком неравноценен. На текущий момент просто не существует целей, ради которых кто-либо пойдет на такие затраты для того чтобы просто внедрить своего агента. Давайте называть вещи своими именами — немецкие газеты уже вовсю трубят о скорой победе над СССР. Да и наши английские друзья слишком хорошо знают текущее состояние наших фронтов. И в этот момент пытаться провести агентурную игру и предоставить нам несколько козырных карт? Причем практически безо всяких требований?

— Лаврентий Павлович, — в обычной своей напористой манере Ворошилов прервал докладчи-ка. — Какая нам разница чьим агентом является наш неведомый доброжелатель? Если предостав-ляемая им помощь действительно реальна и приносит пользу — то почему бы не принять ее и не на-править на нужные нам цели? Думаю, даже сама возможность ведения полноценных ночных боевых действий будет для немецкого командования неожиданностью и позволит нам выправить положение на фронте. Может быть нам совсем к месту здесь полемизировать, — но все-таки должен сказать, что на меня предоставленные товарищем Берией материалы произвели впечатление, словно подаренная на день рожденья шапка-невидимка. Также не могу не заметить, что всем нам было очень интересно слушать сделанное в этаких спокойных тонах предположение о возможной провокации вражеской разведки. Но, по-моему, нужно было бы о предоставившейся нам возможности несколько по-другому говорить. Дополнительно к тому, что сказал товарищ Берия относительно положения на фронтах, нужно было еще сказать, что сейчас нам необходимы любые средства для исправления ситуации, это самое главное. А со шпионскими играми мы будем разбираться уже после того как сможем вздохнуть посвободнее. Так что если требования за эти зелья не так уж неприемлемы в текущих условиях…

— А вот требования как таковые и не озвучены. Не считая странной фразы: 'Дом Риллинтар простер свою длань над древними лесами, расположенными на западе Великого Дома СССР'. Если бы не предоставленные доказательства, можно было бы подумать что все это один гигантский розы-грыш. Но часть из известных нам фактов подтверждается. Причем не только исследованиями и отче-тами ученых, но и как это ни странно сказками и мифами. — поправив немного сбившиеся от этой про-странной речи очки Берия подтянул к себе одну из папок с документами и продолжил: — Вот, можете ознакомиться. Анализ информации, полученной нашим агентом при беседе с объектом 'Леший'. И заключение специалистов, проверявших малейшие следы описанных событий в истории.

— Эту фразу можно трактовать различными способами. Думаю ближе всего будет термин 'протекторат над территорией'. — Внимательно изучающий предоставленные документы Молотов задумчивым голосом озвучивал свои размышления. — Вряд ли разговор идет о колонизации. Для нее у этого 'Дома Риллинтар' судя по предоставленной информации просто нет населения. Если не считать населением так называемого 'Духа Чащи'. Само его существование является интереснейшим правовым казусом — он одновременно является личностью и, как бы это поточнее сформулировать, 'географическим понятием'. Думаю, это самое близкое к определению Духа места. Товарищ Берия прав — все это напоминало бы розыгрыш если бы не явные положительные моменты от возможного сотрудничества. После ознакомления с предоставленными документами создается стойкое впечатление явно нечеловеческой логики написавшего послание. Заметьте, оно начинается с Уведомления о начале войны с Германией, но далее используется оборот 'стать союзниками в священном деле мести'. Судя по используемым терминам — особенно термину 'Дом' и 'Великий Дом' — само становление государственности у народа 'иллитири' или 'трау' не произошло или двинулось совсем по другому пути. Фактически нам предлагается союз кланов или клановых образований для нападения на другой клан с целью осуществления мести. Именно для этого 'Дом Риллинтар' и предлагает нам помощь в виде поставок алхимических препаратов и иных благ. Никаких гарантий или взаимных обязательств в данном документе просто не оговаривается. Но с другой стороны документ вполне соответствует нормам 'варварского права', применявшимся в Европе в раннем средневековье Причем замечу, что послание непосредственно обращается к 'Главе Великого Дома', то есть непосредственно к товарищу Сталину. Эта персонификация также характерна для родоплеменных отношений. Думается если данные о продолжительности жизни этих самых 'трау' верны то все это находит логическое объяснение — из-за крайне медленной смены руководящего состава их общество практически не развивалось и поэтому роль личности и так называемого 'слова' как основного гаранта правовых отношений очень велика.

— Вячеслав Михайлович, какая нам сейчас разница? Думается сейчас гораздо важнее выяснить объемы возможной помощи, выйти на контакт с этим 'Домом' и оговорить сроки и методы поставки столь заинтересовавших нас пусть даже и 'магических' веществ. — Развалившись в кресле, Мален-ков, начавший свою речь в довольно неуверенной манере, что было для него нехарактерно, с каждым последующим словом усиливал напор. — А с политическими вещами и с особенностями строя нашего возможного союзника будем разбираться потом. Тем более что специалисты товарища Берия в некоторых моментах до сих пор сомневаются.

С вдумчивым видом постукивая кончиками пальцев по картону папки с документами, Лаврен-тий Павлович принялся излагать недосказанную ранее мысль:

— Как я уже говорил, анализ информации полученной от объекта 'Леший' выявил довольно интересные факты и совпадения. 'Иллитири' они же 'дроу' или 'трау' уже появлялись в легендах и сказаниях некоторых народов мира. В частности в скандинавском эпосе. Конечно полагаться на сказки и легенды мы не можем. Но некоторые факты из них можно почерпнуть так как они полностью совпадают с наблюдениями наших специалистов. Эльфы они же альвы действительно встречаются в легендах. Также есть и упоминания о трау, причем описание довольно подробное и в основном сов-падающее с реальностью. Даже описание попытки захвата альвами или как описано в легендах 'племенами богини Дану' плацдарма для колонизации и их поражение в конфликте полностью под-тверждает информацию полученную от объекта 'Леший'. Но меня и моих специалистов в большей мере интересует другой вопрос — не является ли этот 'трау' разведчиком подготавливающим втор-жение? Ведь в тех же самых легендах альвы уже пытались осуществить колонизацию совмещенную с геноцидом. Тем более что после запуска так называемого 'источника магии' возможности объекта возросли и он уже имеет возможность применять более мощные воздействия. В частности, по ин-формации капитана Кадорина, объект использовал способность или заклинание в форме плотных огненных шаров для нападения на ремонтный состав германской армии, что привело к полному унич-тожению путеперешивочного поезда и неустановленного числа военнослужащих и технического пер-сонала. Всего объектом было выпущено четыре таких огненных шара, двигавшихся с довольно значительной скоростью и взорвавшихся при контакте с препятствием. Мощность взрывов, судя по свидетельству очевидца и состоянию обломков, осмотренных нашей агентурой, специалисты расценивают в восемь — десять килограмм взрывчатки. Так что не все так радужно — неизвестно еще к чему появление этого самого 'трау' приведет в дальнейшем.

Находящийся во главе стола Иосиф Виссарионович отставил в сторону подстаканник со ста-каном уже успевшего остыть чая: — Товарищ Берия, а что ви нам скажете по результатам применения?

— Товарищ Сталин. На текущий момент, по отчетам Бурденко, с помощью препарата 'Листья Меллорна' возвращено в строй восемь тысяч четыреста двадцать тяжелораненых. Запасы препарата по предварительным оценкам составляют еще десять — двенадцать тысяч доз. Ежемесячные по-требности войск медики оценивают по самым минимальным критериям в сто тысяч доз. Поэтому сей-час применение препарата строго нормировано и он применяется только в самых сложных и ответст-венных случаях.

Сталин пристально окинув взглядом чуточку прищуренных глаз присутствующих и прервав Лаврентия Павловича продолжил:

— Ну а по поводу второго переданного нам средства, думаю, все ви слышали об успехах нашей специальной ночной эскадрильи. Наши летчики уже сбили восемьдесят семь самолетов противника и практически полностью сорвали планы немецкого командования по проведению ночных бомбежек Москвы. Так что на текущий момент я и ответственные товарищи думаем, что некоторый риск мы мо-жем себе позволить. Хотя и желательно его уменьшить.

— Товарищ Сталин, анализируя доступную нам информацию и отчеты специалистов товарища Берии, возникает довольно интересная мысль. Термин 'Великий Дом', как видно из отчетов означает Дом, главенствующий над несколькими Домами. Употребление в послании термина 'Великий дом' по отношению к нашему многонациональному государству явно дает понять о том что эти самые 'трау' имеют понятие о таком общественном образовании. И тогда возникает довольно простой способ проверить искренность предложений этого возможного союзника… — После этих слов Молотов выдержал эффектную паузу и продолжил: — Что если предложить Дому Риллинтар влиться в Великий Дом СССР? И в зависимости от ответа на это предложение и строить дальнейшую политику в отношении этого самого 'трау'?

— Лаврентий, а твои специалисты, что могут предложить в нашем деле? Отчеты это конечно хорошо, но… — Глубокомысленный взгляд, брошенный поверх зеленого сукна стола, иногда может творить чудеса и реакция Берия на взгляд Иосифа Виссарионовича была тому подтверждением. Моментально вскочив и одернув френч, Лаврентий Павлович хорошо поставленным голосом, хотя и с незначительными, оттенками тревоги принялся докладывать:

— Непосредственный фигурант является личностью во многом страной, склонной к частым пе-репадам психического состояния. Иногда поразительно наивен. Как гимназист, начитавшийся Карла Мая. Охотно идет на контакт, но очень подозрителен. Логику, которой он руководствуется понять очень сложно. Авантюрист по натуре. Склонен к индивидуальному террору. Чем небезуспешно и занимается, в основном в ночной период — что подтверждается данными от наших подпольщиков в Кобрине, Минске и Бресте. В условиях ночного боя показал себя уникальным бойцом. Имеет разносторонние знания, и очень быстро обучается, в частности им было внесено рацпредложение по изготовлению прибора кратности для противопоездных мин. По заключению разрабатывающего специалиста взять его в принципе возможно, особенно в дневной период, потери оцениваются на приемлемом уровне. В ночной период захват нерационален, в связи с предполагаемыми большими потерями и вероятностью срыва акции. Если задаваться захватом этого 'трау' как самоцелью — то это выполнимо. Но дальнейшее удержание и самое главное доставка объекта через линию фронта проблематичны из-за наличия такого фактора как фигурант 'Дух Чащи'. Подтверждено управление им погодой. Также наши специалисты были свидетелями работы объекта с пространством — так называемого заворачивания следа, удлинения и укорочения пройденного пути. Также объект управляет ростом деревьев и трав в довольно широком диапазоне. В связи с этими фактами вероятность успешного выхода группы с захваченным объектом 'Дроу' из зоны действия так называемого 'Лешего' оценивается чрезвычайно низко. Также в связи с явно нечеловеческой психикой объекта 'Дроу' и невыясненным влиянием объекта 'Источник' велика вероятность того что захват приведет к гибели фигуранта либо к полному отказу от сотрудничества. Также очень большой проблемой будет дальнейшее содержание — с высокой долей вероятности все свои возможности объект еще не продемонстрировал. Отличия в психике и физиологии также ста-вят под вопрос получение нужной информации.

Выслушав Берию, Сталин придвинул к себе пепельницу и с задумчивым видом принялся на-бивать трубку. Через несколько минут почти полной тишины он произнес:

— Ну что ж, товарищ Берия, ваша точка зрения нам понятна… — чиркнув спичкой и медленно с видимым удовольствием выпустив первый клуб дыма к потолку, Сталин продолжил: — Что до предло-жения товарища Молотова — влиться можно по-разному. И тут нам необходимо рассмотреть несколько вариантов. И в зависимости от ответа этого самого 'трау' будем действовать. Думается, что товарищ Молотов может блеснуть эрудицией. На этом пока и остановимся. Необходимо подготовить доверенное лицо и отправить его на встречу снабдив его исчерпывающим набором директив. А Лаврентию ми поручим подобрать надежного, проверенного товарища…

Глава 15

Вьется путь по мягкому мху. И окружающее подергивается дымкой. Дымкой…нет даже аурой страха, перебирающей своими щупальцами и ласкающей колонны стволов, серебрящихся в лучах ночной странницы. Шаловливый вечерний ветерок еще недавно беспечно перебиравший мягкие кисти осоки, тихо шурша в такт ночному дыханию леса, и тот опасливо затих стоило только расплывчатой напряженной фигуре выступить из лесного мрака окружающего эту небольшую полянку и начинающийся на ней неглубокий ручеёк. Расплывшаяся в лунном свете тень бесшумно опустилась на небольшой, заросший плёс и, обретя плоть, распустила когда-то белые волосы, теперь покрытые кусочками ряски и засохшими разводами болотной жижи. После чего зачерпнула вооруженной когтями ладонью струящееся серебро напоенной ночью родниковой воды. В такт падающим каплям за спиною укутанного такой злобой и яростью дроу, что они становятся видимыми, в переплетении жухлой травы и неверных теней бесшумно стелется тень. Тень, с каждой падающей в этом лунном безмолвии каплей становящаяся все более материальной…

…

Кристально чистая ярость, укутывающая мой разум подобно легкой шелковой шали и недоумение. То самое недоумение глубину и чистоту, которого можно ощутить только в раннем детстве… Смысл? Какой смысл в продолжении этого спектакля? Зачем вообще связываться с одной из самых наглых и ничего не помнящих разумных рас… Разумных?

Непонимание и нежелание разбираться во всей палитре вселенной, примитивное подстраивание окружающего великолепия под уже известные образы и закономерности и практически атрофировавшееся умение удивляться и принимать мир именно таким, каким он есть на самом деле. Не задергивая свой взгляд шорами науки и устоявшихся определений… Ссвет! Свет их побери! Вот и опять волна ярости, прокатившаяся по моему телу, оставляет за собой ощущение наслаждения сродни сексуальному. Теперь я все сильнее и сильнее понимаю, почему дроу такие "добрые". Все очень просто… Зачем сдерживаться? Зачем загонять свою психику в хрупкие рамки приличий и придуманных мертвых законов, пахнущих ломкими от старости страницами и книжной пылью?.. Боль… Страх… Ярость… Вот что правит миром.

Продернувшие позвоночник мурашки и непередаваемое ощущение легкого зуда в когтях заставили меня резко откинуть голову назад и зашипеть от наслаждения. Люди… Жалкие лысые обезьяны, годные только для охоты и жертвоприношения. Забывшие что такое страх и ужас ночи. Считающие себя вершиной эволюции. Да-да — именно вершиной. Вершиной пищевой пирамиды и самым разумным видом на этой планете… На мгновение мне почудился знакомый сладкий запах и воспоминания о влажном полумраке ночи заполненной криками ужаса и утробным воем. Воспоминания о шелесте мерцающей в темноте стали и непередаваемом ощущении погружающихся в теплую, подрагивающую плоть когтей. Ведь это искусство, темное, страшное искусство — взрастить цветок из боли и ужаса, цветок обретающий в определенный момент материальное воплощение и роняющий отблески своего великолепия на окружающую действительность, раскрашивая ее в мрачные торжественные краски и полутона, наполненные страхом и животным ужасом. Цветок, который получается только из лучших врагов… Самых сильных… Самых хитрых… Достойных танца тьмы и стали. Лучший подарок для девы, для обворожительной и загадочной jalil Elghinn…

Дозволь мне недостойному, этой напоенной тьмой ночью подарить тебе этот цветок… Я приглашаю тебя на танец леди Elghinn… кружиться в вихре наслаждения и крови… вдыхать мускат и амбру твоего дыхания и ощущать легчайшие прикосновения шелка твоих одежд…

Танец — безликий танец пылинок в лучах лунного света, ласковый шелест листьев складывающийся в слова — нет — в звуки, не имеющие ничего общего с человеческой речью…

Ненависть… голос… ужас… голос… наслаждение… голос, звучащий в окружающей тиши… и острый коготок страха чиркает по покрытой мурашками спине обращенной к безликой стене леса… Приглашение… нет… не приглашение к танцу — просто первый взгляд… Взгляд из-под трепещущих ресниц на недостойного, кто посмел и не побоялся пригласить… Звуки складывающиеся в песню — полувой — полустон, взмывающий к ночным небесам фугой ужаса и омерзения и омывающий мою душу…

Нет это не ты о Леди Смерть — нет, не ты. Но в раздающейся за моей спиной песне много нот принадлежащих тебе. Только полностью овладев всей палитрой этих мрачных оттенков и обертонов оттеняющих твою красоту о Дева Смерть, можно так воздавать хвалу тебе… Я знаю ту кто поет сейчас из мягкой темноты леса за моей спиной… Вернее думал что знаю…

Песня… песня в лучах лунного света и блеске звезд… звучащая в унисон переполнявшим меня: ярости, гневу и печали. Кто твой создатель? Мелодия, красивая и вместе с тем чудовищная в своем совершенстве, оставляющая ощущение — нет… единение… единение гнева… Ближе… еще ближе… И вот уже две души с рычанием и воем кружатся в невозможном чудовищном танце, переплетаясь щупальцами чувств и желаний…

Волны гнева и ярости захлестывающие утлую лодку моего разума с каждым звуком… стоном… шепотом… криком… песней… опадают, покоренные неведомой мне магией песни, изливающейся из почти человеческого горла…

…

Тихое потрескивание сучьев в костре, мерное мерцание пламени и устремленный в никуда взгляд анимы Духа Чащи, внезапно застывшего на полуслове. Удивленные взгляды окружающих костер бойцов и пристальный — Иванова. Странно прервавшийся на полуслове Леший и внезапно забеспокоившиеся дракончики заставили людей затаить дыхание и устремить опасливые взгляды за круг света очерченный прогорающим костром.

Напряженное ожидание чего-то очень страшного и не менее притягательного окутало всех присутствующих. Примерно такое же чувство заставляет в детстве с дрожащими коленями забираться в одиночку в темные глубины старого бомбоубежища, хранящие на взгляд юного сорванца несметные сокровища и скрывающихся за каждым поворотом монстров.

Проглотив вдруг взявшуюся в горле слюну Сергеич осторожно — можно сказать опасливо произнес:

— Дед… Старшой? Что это?

Если не считать дыхания напряженно вслушивающихся солдат, ответом старшине была тишина. Иванов так же как и все заинтересованно уставился через костер на Лешего и уже приготовился тряхнуть этого подозрительного типа, как вдруг из тьмы леса послышались звуки. Чарующие, но вместе с тем странные звуки песни. Заставляющие окружающих покрываться холодными каплями страха…

Никогда — до самой своей смерти… Никогда и никому Иванов не сознался, какие воспоминания проносились в его голове — какие забытые чувства и ощущения вызывали эти звуки — переливы женского голоса звучащие звонким ручейком в набухшей ужасом и тьмой ночной тиши…

Поднимающийся к небесам и подобно обвалу обрушивающийся на землю голос. Застывшие восковыми масками лица людей и ощерившиеся драконы, забившиеся в ноги схватившемуся за сердце старшине… Песня ужаса… медленно и неохотно теряющая капли тьмы и боли… И затихающая… Хотя еще долго застывшие у костра существа слышали ее отголоски…

…

— Кваааа!!! — пронзительный голос истосковавшейся по личной жизни лягушки немного привел меня в себя. Вот именно, что немного. Странные ощущения и чувство растворенности в чем-то большом остались. Окружающее кажется наполненным многогранным смыслом и даже переливающаяся лунная дорожка на поверхности воды несет в себе откровение. Чуть расфокусированный взгляд скользит по окружающему и разум просто не в силах обработать тот наплыв — массив информации — обрушивающийся на меня: одуряющий запах трав, многоголосое шуршание камыша и осоки, тихий разговор листьев на убаюканных ночью деревьях. Ощущение полной опустошенности и вместе с тем наполненности — ощущение растворенности в окружающей природе, в Чаще, унесшее гнев и ярость и оставившее только мягкое, теплое как объятия матери спокойствие. Хотя… нет, не в природе — и уж тем более не в окружающей Чаще. Лесным эльфом — бррр, мерзость-то какая! — я, слава Ллос, не стал… Скорее единение с Миром. Никогда не занимался медитацией, но, судя по отзывам знакомых, именно такие ощущения у них и возникали. Значит вот что это было… Впасть в Нирвану находясь где-то в глубине Белорусских лесов лунной ночью просто от звуков… Песня! Точно — это была песня! Она начиналась и длилась вечно — именно вечность прошла, когда я слушал её.

Кажется, мои чувства и мой разум были прибоем, мерным ритмичным прибоем, подчиняющимся ритму этой песни. И вместе с этим ритмом они менялись, в них вплеталось нечто не принадлежащее мне, что-то спокойное, ласковое, теплое. И это что-то подобно тонкой пленке масла усмиряющего бешенство штормовых волн по капле, по капельке растворяло ярость и гнев и укутывало в теплые шелка понимания. Я был больше не одинок… Понимание этого заставило меня широко распахнуть обращенные в ночное небо глаза. И красота ночи… леса… мира… обрушилась на меня волной…

…

"Замечательный рецепт: тихая лунная ночь, полная луна, приступ ярости и все это заполировать песнью кицуне. Теперь буду знать." Немного стряхнув с себя онемение, я оглянулся и обнаружил в полуметре на тонкой бровке песка разложенные на куске материи два гребня и кусок мыла. Нет, все же умна девчонка! Все правильно сделала и просчитала. Молодец!.. Ilharessen zhaunil alur!

Широко улыбнувшись окружающему миру, залихватски запустил пальцы в свою растрепанную шевелюру и сморщился от омерзения — из всех знакомых мне по двум слоям воспоминаний средств для ухода волос болотная жижа является самым хреновым. Будем смывать! Кстати, когда возишься с длинными волосами — намыливаешь их, смываешь, пытаешься разобрать непослушные слипшиеся от грязи пряди — в голове почему-то начинают роиться мысли. Давно, кстати, это заметил. Вот и сейчас в моей остроухой голове закопошились паучки мыслей — разноцветные, разного размера и вида — просто милашки. И пока я на автомате приводил себя в вид достойный Главы Дома, эти многоногие сорванцы устроили целое представление. Вот, например один паучок, выделяющийся своей упитанностью и медленной вальяжной манерой перемещения, он несет в себе очень трезвую и интересную идею по расширению базы. Ведь действительно, считай толпа бесплатных землекопов в наличии! Почему бы и нет? Только вот с деревом в качестве материала для амулетов я теперь связываться не буду. В деревянном исполнении они сволочи разряжаются, как бы не быстрее, чем я их заряжаю. Так что первое что необходимо — это подобрать нормальный материал, удовлетворяющий целому спектру характеристик: он должен хорошо держать заряд, легко обрабатываться и самое главное — он должен быть под рукой. Например, серебро — всем хорошо, только вот жалко. Хоть и можно Лешего тряхануть, но тут есть одно "но" — после удара молнии считай что от амулетов мало что останется и дело не в том, что поплавятся, скорее всего вообще испарятся. Драгоценных камней тоже жалко. Да и маловато их в загашниках Духа Чащи. Стекло, как аморфный материал не подходит абсолютно — оно будет еще хуже, чем дерево. Железо? Так где ж я в лесу железа найду и кузницу вдобавок?! Поэтому из доступных материалов остается только кость. А что — дешево, сердито и коэффициент утечки минимальный. И обрабатывать намного легче, чем серебро. Точно! А с костями думаю, в лесу напрягов точно не будет.

Только успеваю более или менее рассмотреть эту толстую и неспешную мысль о базе, как в поле моего зрения с наглым видом появляется другой паучок — мелкий, верткий, украшенный потеками крови на идеально черном фоне хитина. Мысль, которую он несет, иначе чем странной обозвать просто нельзя, ибо она щедрой рукой сдобрена воспоминаниями обеих половин моего разума. Месиво из ребер, обрывков кольчуги и металлического крошева зачарованного наконечника, просто взорвавшегося при попадании и проступающее через это воспоминание об уверенном, чуточку уставшем голосе учителя, увлеченно рассказывающем застывшим вокруг него школьникам: "Вот теперь смотрите довольно интересный опыт. Для него нам понадобится стеклянная палочка, газовая горелка и ведро с обычной холодной водой. Внесем в пламя горелки стеклянную палочку и дождемся того момента, когда расплавленное стекло начнет капать в подставленное ведро. Главное в этом опыте — это чтобы охлаждение полученных стеклянных капель было как можно более быстрым. А теперь выключим горелку и аккуратно отложим на асбестовую плитку остаток стеклянной палочки. Теперь очень осторожно достанем из ведра застывшие капельки. Правда похожи на застывшие слезы? Вот именно поэтому и еще по одной причине, которую я вам сейчас продемонстрирую их и называли в древности слезами дьявола. Берем одну из слезок и аккуратно отламываем хвостик. Оп! Видите, как буквально мгновенно она с небольшим хлопком взорвалась, оставив после себя маленькое облачко стеклянной пыли? Если бы мы провели этот опыт в темноте, то была бы видна еще и небольшая вспышка света. Секрет этого опыта заключается в том, что поверхность стеклянной капли охлаждаемая водой моментально твердеет, а медленно застывающие внутренности капли, охлаждаясь уменьшаются, заставляя каплю подвергаться сильному внутреннему напряжению. И стоит только чуть-чуть повредить поверхность, как спящие в ней силы буквально разрывают ее". Пританцовывающий перед моим взором паучок буквально светился от важности и распирающего его веселья. Ведь действительно — наконечники из стекла я уже делаю, так что мешает охлаждать их не плавно, как сейчас, а мгновенно? Получившийся наконечник при попадании в тело будет взрываться, начиняя жертву алмазным облаком мельчайшей стеклянной пыли, гарантируя медленную и мучительную смерть от многочисленных кровотечений и блуждающих по кровотоку осколков. Красивейшая мерзость этой мысли заставила меня предвкушающе улыбнуться. А ведь точно — достаточно даже легкого ранения и попавшая в вены стеклянная пыль рано или поздно сделает свое дело…

Проводив паучка внутренним взором, я с удивлением мигнул и опять переключился на окружающую действительность. Просто, сам процесс помывки уже закончился. Мало того — я умудрился, не отрываясь от размышлений, просушить волосы аналогом магического фена — просто нагрев поток воздуха, направленный на голову. Так что принесенная ВаСю ткань так и не пригодилась. Кстати! ВаСю! Набор недосказанностей и странностей уже давно перерос критическую черту. Это раньше я мог то ли забывать, то ли откладывать на потом объяснение с Лешим о происхождении и прошлом этого забавного зверька и одновременно красивой девушки. Теперь — баста! Уже после лечения Сергеича подозрения начали расти как на дрожжах. А после сегодняшнего так вообще переросли в твердую уверенность в том, что девушка совсем не такая уж забитая лисичка с вечно голодным и чуточку виноватым выражением лица, которой хочет казаться. Ох, непроста чертовка, непроста. И хоть я и должен вроде злиться и исходить ядом от подозрений в адрес лисички, но как ни странно не получается — ровное, теплое, легкое как тополиный пух чувство умиления и как ни странно любви. Блин! Старый извращенец! С какой стороны ни считай…

…

В обволакивающей ночной тиши, изредка нарушаемой треском костра и сдавленным дыханием так и не пришедших в себя людей, кощунственно прозвучал раздавшийся натужный скрип разгибающейся древесины. Дух Чащи медленно разогнулся и по-стариковски покряхтывая повернулся в сторону скрытых покрывалом темноты кустов.

— Ну не стесняйся дочка, что ты там прячешься? Свои ж ведь вокруг, выходи.

В ответ на его слова кусты зашелестели, привлекая многочисленные взгляды находящихся на поляне людей. Вздрогнувший покров листьев внезапно практически взорвался и на поляну с гордым, независимым видом вышла ВаСю. Медленно, как будто красуясь, двинулась к костру, щуря свои выразительные глаза с танцующими в них бесенятами. Не останавливаясь, слегка мазнула кончиком хвоста по застывшему в прострации химику. После чего с наслаждением потянулась, прогнав волну наслаждения по напряженному телу. Громко с повизгиванием зевнула, блеснув в темноте мелкими очаровательными зубками. И чуть потоптавшись, опустилась на все четыре лапы, уютно обернувшись хвостом, как теплым пушистым пледом.

— Молодец дочка, успокоила нашего длинноухого. Я уж старый дурень думал, что ты его женской ухваткой в себя приведешь. А ты вона оно как…

Полностью распрямившийся Дух Чащи с отеческим прищуром посмотрел на угнездившуюся на тёпленьком месте у костра огненно-рыжую лисицу с вызовом и неприкрытым весельем посматривающую на окружающих ее людей и с теплотой в голосе добавил:

— Так уж и быть, теперяча ты за людишками присмотри. А я пойду Главу проверю — как он там. Ох чую, прилетит сейчас на стариковскую голову… — и переведя взгляд горящих зеленых буркал, по какой-то неведомой ошибке прикидывающихся глазами, на остальную компанию разместившуюся возле костра ласково, по-доброму, буркнул: — К девчонке не приставать, а то знаю я вас охальники. Да и ты ВаСю, чтоб никаких шуточек! Скоро буду, — с этими словами, обычно поскрипывающее тело Лешего стремительно и беззвучно растворилось в окружающей темноте.

…

Тихий разговор в шелесте ночного ветра.

…Жила-была очень умная и любознательная кицуне и звали ее ВаСю. Впрочем звали ее редко — обычно она сама приходила. Красавица и разумница она была необыкновенная. В свое время в Поднебесной в первых красавицах ходила, к ней даже император сватался как-то. Какой император? Да уж и не помню — вроде звали его по-чудному Ин Чжэн, сам он правда себя величал Ши-Хуан-ди. Тоже умный муж был. На почве своей учености они и познакомились. Правда если уж совсем честным быть — императору от ВаСю кроме ее идей да умений магических ничего и не надо было. Гарем у него был даже по тем временам огромный. Да и ВаСю младшей женой становиться отказывалась. Ее вообще-то замужество никогда особенно не влекло. Кицуне — что с них взять. А хотел император от нее только две вещи — эликсир бессмертия, уж очень завидно было ему долгожительство лисье, пример-то перед глазами — ВаСю тогда только вторая сотня лет шла (для кицуне это самая юность) и выглядела она как семнадцатилетний нераспустившийся бутон. А вторая вещь — оружие магическое и заклятия смертоносные — Поднебесную тогда варвары совсем запугали. Вот из-за желаний императорских ВаСю и пришлось к западным варварам бежать. Мало того, что при опытах посля взрыва от правой части запретного города только фундаментные столбы остались, да и то не все, ну и тысяч семь-восемь народа поубивало — это бы император простил. А вот что ВаСю ни в какую не сознавалась, как готовить эликсир бессмертия это уже было проблемой. Слишком уж Ши страстно желал раздобыть "траву бессмертия", что по мнению его придворных алхимиков растет на трех мифических островах, горами возвышающихся посреди океана: Пэнлай, Фанчжан и Янчжэнъ. Хоть ВаСю и доказывала, что лисье долголетие человеку никак не заполучить да толку никакого. А после попытки ее убить и из лисьей крови сделать яшмовую пилюлю бессмертия для императора, терпение у нашей красавицы лопнуло — так и появилась она в этих краях. А кусок стены — так там доказательств никаких — землетрясение, сугубо природное явление…

Аккурат в то самое время, объявилась у нас тут пригожая да добрая девица, к разностям всяким способная. Жила открыто, людей не чуралась, кому словом помогала, а кому и делом. В глаза ее за пригожесть Прекрасной звали, иногда и Премудрой, коли советов ее не чурались. Да что говорить — перед тем как в спячку впасть, последнее что слышал — коли купец не соврал — князь, то бишь каган Киевский Владимир, ключницын сын, с ней женихаться хотел, да потом передумал и Анну дочь базилевса константинопольского в жены взял. За что потом часть киевского детинца и сгорела… ВаСю ведь до окружающего обычно и дела не было — лишь бы средства да и место под опыты было. А тут какая-то добрая душа донесла, что Владимир-то оказывается бляжьей жизнью живёт, да помимо этого в нескольких официальных языческих браках состоит, в частности, с Рогнедой, потом с "чехиней" какой-то, ну и с "болгарыней" тоже непраздно время проводит. Ну у девки и взыграло. Вот потом в гости и попросилась, а мне что — лес большой, да и соседка она приличная, если опять опыты свои не ставит… А за дубраву она сама потом извинилась… Нет, Василиса Премудрая — девка хорошая, хоть и не без такаранов конечно. Так что как опомятается, можно к делу пристроить. Искусней магини я на своей памяти и не помню — правда очень уж увлекается временами…

Глава 16

13 августа 1941 г. Ссешес Риллинтар

Следующий день провел в состоянии блаженного по… Нет, лучше будет сказать — относился к окружающему индифферентно. Исключение составляло мое текущее занятие и попытки общения с ВаСю. Которая, кстати, если уж раньше хоть прикидывалась пай-девочкой, то теперь мало того что отказывалась возвращаться в человеческую форму, так вдобавок резко поменяла характер. Во всяком случае, большинство населения лагеря уже поняло, откуда в сказках взялся такой яркий и въедливый образ Лисы Патрикеевны. Явно с нее писали.

Хороша зараза — умудриться буквально за пару часов извести всех окружающих при этом даже пальцем их не коснувшись. Всего лишь взглядами, ехидным выражением рыжей мордочки и беззвучной поступью. При чем тут бесшумность? А вы попробуйте оставаться спокойным когда внезапно откуда-то сбоку выныривает лисонька размером с хорошую собаку и с неприкрытым удивлением смотрит — 'Ой! А таки что это ты делаешь?' и буквально через пару секунд исчезает терроризировать другого пациента. Вроде ничего страшного, но нервирует жутко. Тем более, что например дракончики к лисице отнеслись ну очень осторожно — можно сказать опасливо и ни в какую не отходили от старшины. Не то что летать — слезать с него не хотели. И смотрели на ВаСю почти как бандерлоги на Каа. А этой рыжей приколистке только того и надо — то зубами рядом с Сергеичем щелкнет, да так что от страха дракошки его чуть когтями не потрошат — то к незадачливому ухажеру подкрадется, да и тявкнет на него сзади — тот чуть ли не на метр подпрыгивает. В общем — развлекалась девчонка.

А я с самого раннего утра развел деятельность научно-технического характера. Забил на внешнеполитические моменты, на Иванова с его извечной подозрительностью и вообще на окружающий мир. Отправил Сергея с Геной за песком для опытов и, расчистив себе местечко потенистее, принялся за воплощение вчерашних идей. Тем более, что с материалами вроде проблем не было, серебра правда маловато, всего килограмма два — в сданной Лешим заначке больше не было. Да камешков тоже раз-два и обчелся — тем более что заначка была уж очень старая и ни о какой огранке даже речи не шло — простая полировка. Да и из оправы пока выковырнешь — семь потов сойдет. Кстати, глаза окружающих и в особенности Иванова, когда на разровненный песочек из мешка хорошую груду серебреников высыпал и вдобавок припечатал все это золотой шейной гривной, четырьмя браслетами и горсточкой серег, были уж очень удивленными. Все конечно сохранности невеликой, пока в земле лежали, деформировались сильно. Это конечно с одной стороны дело упрощало, некоторые камешки сами выпали, но вот те которые не выпали — их из деформированных оправ пришлось выковыривать с применением лома и такой-то матери. Шучу — просто брал по браслету и, опирая его на бревно, кончиком ножа расшатывал оправы. Метод, конечно не ахти какой, несколько камешков от такого обращения поколол. Но осталось тоже немало. В основном, как выразился Дух чащи, лалы. Что это такое, хрен его знает, но по виду или гранат или рубин. Целых восемь штук. Размер, правда, подкачал — самый большой два сантиметра в диаметре. Ну и еще четыре прозрачных камешка, вряд ли алмазы, скорее всего, просто горный хрусталь. Огранка всего этого великолепия не отличалась многообразием — отполировали, ну и ладно. Посмотрел, кстати, что случается с жемчугом при длительном хранении — какие-то черные катышки, рассыпающиеся при первом прикосновении. Наверно все же жемчуг.

Таак — оправу в сторону, пойдет потом на металл. И приступим — пока мне особо любопытные все монеты не разобрали. И так столпотворение вокруг знатное и очень уж Иванов в сторону всего этого богатства 'не смотрит'. Олег вон уже одну монетку, кстати подвернувшимся песочком и куском тряпки, в почти божеский вид привел, пока я с оправами возился. Надписи на древнерусском и мужик какой-то с копьем изображен. Вокруг евонного лика почти понятными буквами написано 'юрослав'. Либо я чегой-то не догоняю, либо кто-то некисло ошибся, запустив на печать партию монет с нехилым косячком. Ну да ладно, не мои проблемы, ребята пусть копаются, все равно на переплавку, даже если пара десятков по карманам разойдется, оставшегося мне для задумки хватит. А пока отложим добытые камешки в сторону, не забывая за ними приглядывать. Судя по загоревшимся четырем парам глаз — пригляд не помешает. У ВаСю это наверно врожденное, впрочем, как и у большинства женщин, а дракончики наверно от той сороки заразились. Перед глазами так и стоит цирк, начавшийся с разорвавшего мирную утреннюю суету возмущённо-обиженного вопля старшины:

'… мирную утреннюю суету прервал возмущённо-обиженный вопль старшины. Я крутнулся на пятке. Все свои — на поляне, немцев не видно, старшина с намыленным подбородком горестно воздевает руки вслед наглой сороке, унесшей у него из-под носа зеркальце. На его лице так ясно читалось "чому я не сокiл, чому не лiтаю", что сохранить невозмутимый вид было трудновато.

Ну а в этот момент чешуйчатые сорванцы, мирно гревшие пузики на солнце, почувствовали, что их папку обижают. Видимо, мысли старшины передались им очень ярко — они сорвались с ветки и понеслись за воровкой, как стрелы из лука. Та ловко увернулась и скрылась в густой листве. Промахнувшиеся пострелята обиженно заверещали…

Вот тогда то и нужно было видеть выражение лица Сергеича — похоже, его подопечные наглотались листьев. Во всяком случае, отплевывался он долго и с удовольствием. Не прошло и пяти минут и на пенёк перед старшиной спланировали его "девочки", несшие в лапах и зубах целую кучу мелких блестящих вещиц. А за ними летел Глау, гордо несший в пасти пучок длинных сорочьих перьев…

Как потом подсчитал старшина, из сорочьего гнезда было добыто три карманных зеркальца, латунная зажигалка, наручные часы с порванным ремешком, полдюжины пистолетных гильз, две серёжки и обручальное кольцо. Которое дракошки чуть ли не с дракой моментально сожрали, что навело окружающих на мысли о том, что до поляны долетело явно не все сорочье 'богатство' — так, жалкие остатки…'

Ладно, хватит отвлекаться. Сперва запустим мою новую придумку, как я без нее обходился — просто не представляю. И судя по темноэльфийским запасам знаний, они до такой простой вещи тоже не додумались. Видимо сказывается немного другой подход к производству и стандартам. Ну и Ллос с ними. Разворачиваю куб, выполненный из энергетических ниточек, с размером ячеек примерно пять миллиметров и с чувством собственного превосходства наблюдаю получившуюся картину. Так, теперь в каждую десятую нить чуть подкачать энергии — как раз будет отметка в пять сантиметров, плюс-минус километр. Вот и готово рабочее поле. В смысле — куб. Практически как в Автокаде, только курсора не хватает. Ну, надоело мне делать что-либо на глазок — надоело. Те же наконечники и стеклянные блюда для встречи гостей, двух одинаковых просто не было. Что размеры на глаз, так это полбеды, а вот что из-за несоответствия размеров развесовка у наконечников разная — это уже очень сильно сказывается на меткости. А теперь можно будет делать более-менее сложные энергетические конструкции и самое главное, повторяемые с приличной степенью точности. Да и привык я к удобствам при проектировании. Покрутив перед глазами получившийся кубик, немного задумался и, словив очень умную мысль за хвостик, произнёс:

— Сергеич, у тебя никакого измерительного инструмента нет поблизости?…

…

В голове наблюдающего за всем этим священнодействием Сергея, пронесся целый состав из мыслей: 'Вот иногда Ссешесовые вопросы меня просто до ручки доводят. Ну, на хрена ему сейчас 'измерительный инструмент'? И какой? Сидит как статуй перед холмиком песка уже полчаса, а до этого с задумчивым видом старинные украшения расковыривал. Да так с ними обращался, как с хламом каким-то. И где это он столько монет старинных взял? Клад что ли откопал и, судя по состоянию, явно не из музея. В музеях все чистенькое и уж во всяком случае, с украшений комьями земля не отваливается. И земелька свежая, еще подсохнуть не успела. А монеты так вообще все чуть ли не пожеванные — все мятые, как осенняя листва, если ее граблями поворошить сильно.'

— Ну что там с измерителем, долго еще ждать? — не отрываясь от своего занятия, прокричал дроу.

— Да сейчас, я ж этот складной метр чуть ли не на самое дно мешка засунул, ну кто ж знал, что он еще пригодится, считай, с той поры как самолет ремонтировали, не доставали. Да и на кой он нам, в лесу-то? — бухтение выходящего из подземного коридора Сергеича прозвучало в наступившей тишине неожиданно громко. Просто появление перед сидящим Ссешесом громадного полупрозрачного куба, составленного из слабо мерцающих в воздухе линий, резко прервало все разговоры. Из-за этого явление народу старшины с зажатым в руке железным метром, наследством от заохоченых мотоциклистов-хомячников, прошло незамеченным.

— Ну и долго я ждать буду? Еще минуты три и я глиф фиксирую и тогда замаетесь постоянно на свои единицы измерения пересчитывать. Старшина! — Звонкий голос дроу, взлетевший над поляной, пришпорил Сергеича, как хороший удар плеткой норовистого скакуна-трехлетку и средство измерения все же добралось до заказчика.

Бурча что-то себе под нос на своем непонятном, почти матерном, Ссешес разложил метр и принялся совершать вокруг повисшего в воздухе объекта какие-то сложные телодвижения. Впрочем, их смысл стал понятен буквально через несколько секунд, расстояние между светящимися линиями составляющими этот странный объект принялось уменьшаться и на глазах заинтересованно следящих за процессом людей куб немного запульсировал, меняясь в размерах, и наконец застыл. После чего любопытство окружающих, все возраставшее и возраставшее, вырвалось в вопросе Иванова и попытке Глау откусить угол этого, несомненно интересного объекта.

— Товарищ Риллинтар, что это вы делаете? — За выражение лица, удерживаемое при произнесении этих слов и тон которым они были сказаны, Иванову, родись он лет на пятьдесят позже, светил бы как минимум Оскар, а может и не один. Вот этим то и отличаются профессионалы от любителей, даже при неожиданном событии, явно выбивающемся из канонических устоев окружающего мира, Иванов смог не только сохранить скучающее выражение лица с примесью легкого интереса, но и обратить внимание на приблизительное соответствие первоначальной разметки появившегося куба стандартной метрической, нанесенной на метр. Отклонение, на взгляд Иванова, составило не более пяти-семи процентов, причем в большую сторону. Так что неожиданность — неожиданностью, а фактик в копилку бывалый разведчик положил.

— Рабочий объем, или в просторечии поле, для конструирования. Очень удобная штука. — Улыбка, с которой дроу произносил эти слова, предназначалась разочарованному Глау, стоявшему на вытянутых задних ногах, подобно суслику, и раз за разом пытающемуся откусить кусочек от зависшей в воздухе голограммы, слегка подергивающейся каждый раз при прохождении драконьих челюстей через составляющие ее линии. — Правда пришлось в нее энергии кучу вбухать, чтобы и обычным зрением была видна, но ничего, вроде красиво получилось…

— Командир, а дракончику ничего от твоей хреновины не будет? — Забеспокоившийся Сергеич, судя по немного отсутствующему выражению лица, принялся телепатически отгонять Глау от попыток поедания этой светящейся и явно сверхъестественной фигни, зависшей над поляной. Но молодой дракончик в лучших кошачьих традициях не сдавался, до такой степени напоминая при этом охотящегося за солнечным зайчиком котенка, что вызвал добрые улыбки у всех собравшихся. Даже ВаСю, наконец-то уставшая гонять окружающих и свернувшаяся клубком, сопровождала попытки Глау ехидным выражением на своей мордочке.

— Абсолютно безопасно, да сами попробуйте, это же глиф разметки он для того и нематериальным и сделан, пощупать его не удастся, как не старайтесь. — Задумчивая улыбка, с которой это было сказано, почему-то не насторожила толпящихся возле конструкции людей и сначала осторожно и робко, а потом уже более расковано, те стали с детским ощущением прикосновения к чуду пытаться поймать составляющие куб нити. Проходящие через конструкцию руки, множественные смешки и восклики удивления, радостное выражение лиц — все это показывало, что великовозрастным детишкам уж очень понравилась новая игрушка. Впрочем, их можно понять, это нам разбалованным Голливудом и горами научной и не особо научной фантастики, картина расположившегося на краю поляны в тени деревьев дроу и зависшая перед ним двухметровая полупрозрачная голограмма покажется легкой фантасмагорией (если принимать во внимание находящихся там же красноармейцев в аутентичной форме). А вот для этих солдат, несмотря на то что они уже видели достаточное количество необычностей и странностей, окружающих этого чернокожего, красноглазого и длинноухого индивида, увиденное было шоком. Наверно поэтому на продолжение фразы сказанное чуть тише и задумчивым тоном обратил внимание только Иванов и находящийся ближе всего к Ссешесу Сергей: — Хотя, если добавить энергии…

— Так, поигрались и хватит — голос дроу отрезвляюще подействовал на окружающих и нехотя те оставили в покое новую игрушку, чем красноглазый и воспользовался. В глубине мерцающего красным куба начали по одной появляться яркие зеленые линии, моментально сложившиеся в трехмерный объект, уже знакомый некоторым присутствующим. Сергеич просто однажды видел, как дроу однажды вечером собирал стрелы, а Иванов лично держал в руках наконечник стрелы очень знакомой формы, именно такой, трехмерная модель которой крутилась у него сейчас перед глазами. Повинуясь легким движениям руками зависшая в воздухе модель принялась деформироваться, немного меняя свои очертания, после чего Ссешес как-то по особенному шевельнул пальцами и объект моментально размножился, от него отделилось несколько копий, разместившихся в горизонтальной плоскости в шахматном порядке. Осмотрев получившуюся картину, дроу удовлетворенно кивнул сам себе и легким движением кисти опустил получившуюся плоскость заготовок в слой свеженасыпанного песка. После чего линии куба, частично погруженного в землю, чуть замерцали и через секунду восстановили свою яркость.

Подняв небрежным движением руки куб на полметра над грунтом, Ссешес принялся аккуратно разгребать заранее приготовленной палочкой слой белого болотного песка. Откопав первый блеснувший острой гранью наконечник, дроу приложил к нему метр и удовлетворенно улыбнулся. Длина наконечника вместе с хвостовиком составила ровно десять сантиметров. После чего раскопки были продолжены и на солнечный свет были извлечены еще двадцать четыре близнеца, сверкающие острыми как бритва гранями.

— Вот, так гораздо удобнее работать — голос Ссешеса буквально лучился удовольствием — А теперь попробуем другой вариант.

С этими словами дроу смахнул из куба светящиеся зеленым образы наконечников и принялся рисовать. Рождающийся на глазах новый объект тоже был наконечником, но он разительно отличался от предыдущих. Никаких острых граней, никаких причудливых выступов из-за которых наконечник смотрелся волшебным невесомым стеклянным кружевом. Только тонкая, заостренная с обоих концов игла, длиной все те же десять сантиметров и диаметром в самом толстом месте шесть миллиметров. Размножив новый наконечник уже знакомым окружающим методом, Ссешес разровнял слой песка и опустил в него образы заготовок. В отличие от прошлого процесса мерцание куба затянулось почти на две минуты и слой песка, скрывающий будущие навершия стрел немного шевелился и потрескивал. Подняв куб и смахнув с него образы наконечников, дроу легким движением его уменьшил, оставив висеть на высоте немногим более метра уже его двадцатисантиметровый вариант. Для модели куба уменьшение в размере сказалось более чем положительно, так как составляющие ее нити резко увеличили интенсивность свечения.

— Вот посмотрите, какая у меня прелесть получилась!

Висящая в воздухе стеклянная игла с одним острым и другим более тупым концом влажно блестела в солнечных лучах. Стекло из которого она была выплавлена не отличалось особой чистотой и поэтому наконечник был мутным и содержал несколько темных включений. Но это не мешало ему выглядеть опасным. Именно особенной опасной красотой, свойственной только оружию. Ведь каким бы уродливым на взгляд некоторых, назовем их 'пацифистами от комля', не было бы оружие, в нем всегда есть эта внутренняя красота затаившейся, дремлющей смерти, тихо шепчущей сквозь дымчатое покрывало сна, называемого реальностью: 'Ты мой, я приду к тебе…'.

Чуть ли не светящийся от удовольствия Ссешес принялся медленно вращать получившийся наконечник в воздухе, показывая его во всей красе.

— Так. Теперь осталась последняя проверка. Вся прелесть этой моей задумки состоит в том, что при попадании в тело или иной объект дискретнонеоднородной структуры, возникающие в наконечнике динамические нагрузки приведут его к необратимому взрывному разрушению. Примерно вот так… С этими словами наконечник зависший в воздухе перед Ссешесом взорвался… Нет, не с громким взрывом и вспышкой с которым обычно взрываются дьявольские изобретения сумрачного человеческого гения, особенно при наличии в них различной взрывчатки. Он взорвался тихо, можно сказать мелодично — с легким звоном, перешедшим в тихий шелест падающего на песок стеклянного крошева, больше похожего на снег…

Тишина, упавшая на поляну после этого, была прервана голосом Иванова, высказавшего свое отношение к данной демонстрации:

— Мерзость!

Выражение лица дроу медленно перешло в недовольно скучающее. При этом взгляд, брошенный им на все еще клубящееся облако стеклянной пыли, был наполнен искренней детской грустью. После непродолжительной паузы, во время которой остатки наконечника все же осели на устилающий землю слой песка, Ссешес устремил на Иванова совсем другой взгляд. Если буквально несколько секунд назад на окружающее смотрело существо в глазах которого плескались озера искренней обиды и огорчения, то теперь в направленных на Иванова зрачках не было ничего — ни малейшего отблеска чувств или эмоций.

— Да?

Властным движением руки Ссешес поднял из песчаного плена оставшиеся наконечники из экспериментальной партии и заставил их легко и непринужденно танцевать в воздухе, кружась и бросая блики на окружающих.

— А по моему красиво… Но не будем лезть своим клинком в чужие ножны.

Легкое движение вооруженными когтями пальцами и по кружащейся над землей гирлянде пронеслась череда хлопков…

'А ведь такая задумка была. Эх! Такая прелесть! Даже целиться точно не надо было и при попадании возникает интересная картина. Нет, выжить то цель выживет. Если попасть в руку там или в ногу, причем подальше от крупных вен и артерий. Только вот потом попавшая в организм мельчайшая стеклянная пыль начнет творить свое доброе дело. Разнесясь кровотоком по всему организму этот волшебный снег вызвал бы множественные повреждения внутренних органов, причем извлечь инородные частицы при существующем уровне медицины будет невозможно. Поэтому получившийся инвалид, не способный к работе или длительной нагрузке на организм, осел бы мертвым грузом на экономике противника. Правда, очень приятные рассуждения щедрой рукой спрыснутые духом гуманизма? Ничего не напоминает? А ведь я всего лишь немного перефразирую сейчас американское обоснование применения во Вьетнаме противопехотных мин. Ничего личного и никакого особенного зверства — чистая экономика. Как ни странно убивать врагов не выгодно — намного выгодней их калечить. Во первых, для эвакуации раненного необходимо как минимум два бойца. Во вторых, его необходимо лечить и чем сложнее ранение, тем больше ресурсов расходуется на его лечение. В третьих, потерявший работоспособность индивидуум тяжким бременем повисает на экономике противника. Ну и наконец самое вкусное, но не самое явное — пропагандистский эффект просто чудовищен. Дело в том, что так уж наверно устроен человек — даже смерть не так страшит как увечье. И вероятность того, что молодежь валом повалит защищать фатерлянд, имея перед собой живой пример того к чему это приводит, резко уменьшится. Не думаю, что кому-нибудь в здравом уме захочется превратиться в мочащуюся кровью развалину с внезапно возникающими в случайных местах гематомами, передвигающуюся исключительно шагом с постоянными остановками для уменьшения нагрузки на иссеченные стеклянным крошевом сердечные клапаны.

Эх! Не понимаю я Иванова. Как применять в войсках огнеметы, вплоть до танковых вариантов и производить химоружие эшелонами, так Советский союз самое гуманное государство в мире. А как скромный, тихий дроу новую интересную задумку индивидуального действия изготовил — так низззя! Бяка! Тьфу — лицемеры чертовы. Ну да ладно. Вопрос по наконечникам оставлю на потом. Этак годику к сорок третьему. А пока приступим к другой придумке. Если уж обещал бойцу сходить проведать немцев в местечке под названием Оранчица то свои обещания нужно выполнять. Да и заготовки необходимые для работ по расширению базы тоже необходимо доделать. Хочу нормальную лабораторию и нормальный зал для приемов. Да и с личными помещениями пара разобраться. Это не дело что гости Дома, хоть и хумансы, вынуждены жить на поверхности в палатках. Решено! Сперва доделываю придумку, а потом все силы на подготовку строительства. Думается если буферный накопитель сделать на двух трех драгоценных камнях да и вдобавок к ним хороший радиатор присобачить для охлаждения, то процесс удастся растянуть на время потребное для завершения всех намеченных помещений и коридоров. Плюс к уже существующему подземному комплексу необходимо добавить парочку 'подземных якорей' удерживающих конструкцию от 'всплытия'. А то в некоторых местах на поверхности поляны уже начали появляться навевающие осторожные мысли выпуклости. Думаю, придется изобразить что-то похожее на каменные зонтики уходящие в лежащие под болотом породы.

С радиаторами на камни это придумка знатная. Ячейка созданная просто в воздухе это полная и качественная 'хрень'. Ну сами посудите — утечка бешеная, ёмкость никакая и вдобавок сила истечения — гоблины плачут. Вот сидят вокруг костра, жуют последнюю подошву оставшуюся от незадачливого приключенца и плачут. Большими крокодильими слезами — с грецкий орех размером.

А камушки — это совсем другой соус. Емкость правда зависит от типа кристалла, его объема и степени совершенства. Последнее означает, что алмаз на десять карат, но с трещиной будет вмещать в себя как бы в разы не меньше чем идеальный кристалл рубина в полтора карата. Нет — можно конечно попробовать влить в этот алмазик и побольше энергии. Хихикс! Только меня об этом предупредите — я отбегу подальше и как там в учебнике по ОБЖ? Лечь ногами к эпицентру? Также для кристаллов опасен перегрев в процессе цикла разряд — заряд. Как только перегрев превышает определенную черту кристаллическая решетка начинает разрушаться и тогда лучше быть подальше от этого места. Мощный взрыв дикой магии это страшное дело. Процентов шестьдесят магической энергии конечно перейдет в тепловую, но вот остаток — тут как в русской рулетке — большинство самых чудовищных монстров и аномальных зон именно так и возникли.

Так что хороший серебряный радиатор для камня накопителя это первое дело… Хм… Вот ведь прикол — что компьютерный 'камень' требует радиатора что магический! Жизнь оказывается очень странная штука.'

Глава 17

Дождь и облака "Хочешь осень разгоню с лица? Хочешь сны нескучные навею?… Ничего я больше не умею… Так сказала хитрая лиса, оборотень, маленькая фея… Я теперь не разлучаюсь с нею, потому и верю в чудеса." Михаил Басин

13.08.1941 Очаровательница, умница, обладательница самой шелковистой и пушистой шерстки в лагере — ВаСю.

А ведь интересно получается. Такая простая идея — и как сразу упрощается "живопись солнца и луны". Теперь можно рисовать столь сложные узоры, на сколько хватит терпения и умений недостойной. Правда, знаки, которые сейчас рождаются перед взором, очень уж необычны. Не своим видом, а сочетаниями и оттенками. Додуматься до такого — чувствуется явный талант и увлечение процессом. Вот, например, цепочка знаков рождения первородного огня опутанная паутиной ослабления и растянутая в пространстве. Как я понимаю — это попытка уменьшить нагрев очерченной ими области, но тогда почему не использовать управление самими знаками? Необходимо всего лишь убрать несколько крыльев пламени из знака и уровень нагрева резко упадет. Неет, тут что-то другое. Дух ветра и потока явно струится в этих алых глазах, устремившихся в глубины рождающегося "Повеления небесного императора".

Ты же умная девочка! Неужели не справишься со столь вкусной и волнующей загадкой, запах которой волнует и манит, как кошачий корень одуревшую кошку? Просто подумай, чем отличается применение паутины ослабления — она стоит плотиной на пути потоков Ци и по капле пропускает их сквозь себя. Вот оно! Точно! Вот ведь придумщик. Все очень просто и вместе с тем красиво: если использовать паутину, то нагрев будет плавным, почти незаметным до определенного момента. Клянусь оставшимся у меня хвостом, именно изощренная ловушка и рисуется сейчас перед моим взором. Ведь совсем не обязателен открытый удар по врагу. Незаметность подобна перу феникса, падающему на яшмовую поверхность небесного зерцала. Вот и эта игра небесных знаков сработает так же бесшумно и величественно.

Деяния сего достойного мужа и до этого поражали меня, но только сейчас он открылся и с другой стороны, приближенной к небу. Столь прекрасный танцор с небесной кистью, ошеломляющий смелостью и глубиной мазков, способен сплести и гнездо феникса при должном усердии и поддержке. Стоит ли мне ткать надежду для столь достойного мужа, помогая ему в делах?

Решено! Достоинства сего мужа многочисленны и угодны небу, если даже Хозяин Леса с поклоном приходит к нему в гости и не чурается вести высокоученые беседы. Даже больше — он усыновлен сим благословенным Небесами мужем. О добродетели которого говорит даже то что он выходил и не поддался гневу на недостойную, посмевшую похитить его Ци. Громаден мой долг жизни пред князем, назначенным Небесами…

А вот тут неправильно… Хвостом клянусь — неправильно и все тут… Необходимо плавное течение Ци, а тут явно видимые стяжки, которые при увеличении размера охваченной области воспрепятствуют плавному заполнению небесного свитка…

Вот так! И вот тут чуть-чуть…

Так гораздо красивее…

13.08.1941 г. Ссешес Риллинтар.

Вот что значит, опыт не пропьешь. Это если кто еще не догадался я о ВаСю. Сидела значит, сидела, прикидывалась бедненькой ничего не помнящей лисичкой, как вдруг, буквально за секунду решила проблему, над которой я почти полчаса маялся. Вот расплывались у меня сложные распределенные глифы и все тут. Пока в малом объеме размещаю все нормально, а как начинаю раздвигать на реальное расстояние — по связям перетяжки идут и вся конструкция теряет синхронизацию. И тут эта шалунья, хлопающая длинными ресницами и кокетливо закрывающая мордочку кончиком хвоста берет и не спрашивая лезет и исправляет энергоконструкт.

Чего мне стало сохранить спокойствие и не подать никакого вида — сам не знаю. Для окружающих то что — танцуют в воздухе какие-то линии, завитки и геометрические фигуры. А кто это делает им то не видно. Тут одно важное уточнение — им.

Так что кажется мне, что ВаСю нам с Духом чащи мозги в гидроперите полоскает. То есть держит за блондинок. Уж слишком в последнее время интересных фактиков накопилось. Да взять хотя бы вправление мозгов старшине и вот это внезапно проснувшееся умение. По-моему, с лисичкой пора поговорить и по серьезному. Как там говорил классик — кто не с нами, тот против нас? Вот и сделаю девушке предложение в лучших традициях Дона Карлеоне.

Ладно, не об этом сейчас мысли, надо доделать подарок доблесной германской армии. Или СС — в зависимости кто попадется. Главное тут в том, что подарок вдали от источника просуществует максимум сутки — двое. Слишком уж утечка большая. И как раз для решения этой проблемы я у Лешего энное количество серебра и экспроприировал. Так что вот сейчас, на глазах заинтересованных зрителей буду творить суперагрегат — переносной контейнер со степенью защиты от утечки магической энергии одна целая, пять десятых. Это, если еще никто не догадался, толщина стенки из литого серебра в сантиметрах.

Создание этой крайне полезной штуковины сразу убивает полстадиона зайцев и одного слона. А объяснение необходимо начать с того немаловажного факта, что в Кремле совсем не дураки сидят и сведения от товарища Кадорина о том на сколько мне магии хватает за пределами радиуса действия источника и как мне потом от этого весело, явно обведены жирным маркером. Тьфу, тут ведь пока маркеров нет — ну да ладно, вы меня поняли. Думаете, мне просто так в голову идея пришла камушки повыковыривать? Не-е-е-т! Основная мысль заключается не в изготовлении подарочка немцам и не в использовании накопителей при расширении подземелья. Мысль очень проста — мне нужна парочка хороших магических батареек, от которых я смогу подзаряжаться вне зоны магического поля источника и подрастающих меллорнов. Как говорится — всегда приятно удивить друга, а врага вдвойне. Тем более что мнение об одном ушастом образчике "инопланетной", как скорее всего считает Москва, фауны, Иванов наверное уже давно составил. И не удивлюсь, если уже давно отослал. А сейчас просто дополняет фактурой.

Думаю, в основном психологический портрет на меня любимого уже давно готов, прошит суровыми нитками и запрятан в хороший такой, серьезный сейф с пометкой совершенно секретно, перед прочтением застрелиться. На человеческую часть психики в более полном виде, а на темноэльфийскую явно урывками. А вот теперь мы ему подкинем для размышления образ классического "безумного ученого", пусть радуется. И не надоедает ему? Хотя, скорее всего это Москва волынку тянет, наверно до сих пор сомневаются и вдобавок голову ломают зачем нам все это надо и как это использовать, причем не сильно засветившись перед союзниками — чтобы не заставили делиться. Хоть ничего особо глобального я и не показывал, разве только с путеперешивочным поездом засветился, но в перспективе магия является аналогом ядерного пирога, который в моей истории уж очень активно делили. Правда, первые страны которые от него откусили по кусочку, быстро стали давать по рукам всем остальным, видите ли ядерный клуб не для всех. Так что вокруг Пущи скоро секретность такая будет, что даже комаров с ближайшего болота будут на полиграфе допрашивать… Когда сюда все же дойдут советские войска… Ну, к тому времени, думается тут немцы станут исчезающим видом, уж я постараюсь. Надо только с партизанскими отрядами контакт через Иванова пробить и тогда доблестный вермахт и его тыловые службы взвоют. А гехаймфельдполицай и СС сойдут с остатков ума, пытаясь отловить прячущиеся с помощью Духа Чащи партизанские отряды. Как бы по-тихому закинуть удочку Иванову на эту тему? Да и все же рассказать ему, куда я периодически ночью отлучаюсь, а то он своих ребят изведет попытками за мной проследить. И так спят урывками, а тут еще я умудряюсь чуть ли не каждую ночь испаряться.

Ну вот — пока ломал себе мозги рассуждениями, формы и доделал. Теперь вытряхиваем из них песок и начинаем плавить серебро. Видимо, максимум удивления на сегодня уже достигнут, во всяком случае, мое закидывание горстями монет в плавающее в воздухе и дышащее жаром озерцо расплавленного серебра, проходит под очень вялые коментарии. Чувствуется у парней мозги и так до защелки переполнены. Той самой, которая крышу держит.

Заливаем серебро и подняв телекинезом формы в воздух, выстраиваем из них разгоняющуюся с каждой секундой небольшую карусель. И дополнительное охлаждение и расплавленный металл лучше форму заполнит. Пока процесс идет, отвлеку-ка я старшину. Дело уж к обеду идет, а из-за главного фокусника все останутся голодными.

…

Дружный стук ложек, и позвякивание ручек котелков с кашей, конечно, немного мешали задушевному разговору, но именно что немного. Тем более что тема была интересной и к диалогу собеседников прислушивались все вне зависимости от чувства голода или видовой принадлежности. А началось все со вполне ожидаемого вопроса старшины, ткнувшего ложкой в направлении остывающих на земле форм:

— Ссешес, ну хоть сейчас ответь, что это ты такое делал?

Оторвавшись от разглядывания тарелки с грудой каши, дроу аккуратно отставил ее в сторону и грустно вздохнув, принялся просвещать окружающих:

— Да, так — в основном технологическая оснастка, системы охлаждения и контейнер для переноски. Ну и одну очень интересную магическую мину. Захотелось просто поэкспериментировать. Просто вспомнился один случай — в свободных баронствах дело было. Один маг-недоучка, кстати, из вас хумансов, против ополчения, прорвавшегося на стены, тепловой полог использовал. Ну а у тех, сами понимаете, защитных амулетов отродясь не водилось. Расход манны — гоблины плачут, а эффект был — словами не передать. Правда, магу это не помогло — когда по телам ополчения до него латники добрались, голову снесли, даже не заметив. Хотя одному или двум он доспехи немного попортил, на большее его молнии против рунных амулетов не потянули.

По мере рассказа, ритм движения ложек замедлялся и замедлялся и к середине речи носил скорее остаточных характер. Так что кроме довольно громкого чавканья дракошек, выедающих кашу из уже изрядно покусанной ими немецкой каски, которую хозяйственный старшина использовал вместо кормушки, рассказу Ссешеса никто не мешал.

— И сколько ополчения полегло-то? — Иванов отложил на котелок тщательно облизанную ложку и вроде как неохотно подключился к беседе.

— Да я их что считал что ли? Голов сто-двести. Может больше. Зона покрытия у полога ваших метров восемьдесят была. Меня больше поразила сама мысль использовать заклинание, применяемое для борьбы с заморозками на полях, для военных целей. Я потом выяснил — мальчишка был первокурсником-погодником. Приехал в гости к дядюшке на каникулы, а тут соседи решили в гости заявиться со своими дружинами, ополчением и парой наемных отрядов. В общем, обычная маленькая стычка, в вольных баронствах такое постоянно творится.

Сергеич, вздрогнувший каким-то своим воспоминаниям, потрясенно произнес:

— Да это ж похуже шрапнели получается. Неужто всех положило?

— Тут чистая алхимия — перегрев белковых структур до температуры при которой они начинают разрушаться. Если выжившие и были, то только на границе воздействия, да и то, скорее всего потом быстро скончались от отравления организма продуктами распада отмерших участков тела. Ничего сложного, баловство одно. Правда часть ополчения не сразу умерла, первым обычно в таких случаях мозг сдает, а уж потом мышечный аппарат. Так что дружинники, пока к магу прорывались, еще с десяток сумасшедших положили. Поэтому и говорю, что идея была отличная, а вот исполнение никуда не годилось. Хотя понимаю, что малец всю энергию, которая была, в заклинание бухнул, немного не хватило. Ну, у вас хумансов с запасами магии всегда проблемы были — структура ауры большой мощи набрать не дает, поэтому обычно и выкручиваетесь, кто на что горазд. Вот мальчонка и недоработал — надо было процентов на сорок нагрев увеличить и сектор сузить до размера пролома в стене. Тогда бы до него и латники не дошли бы. А там бы уже защитники подтянулись. Хотя, если бы у него запасов магии поболе было бы или времени на подготовку — гоблина бы лысого враги бы до стен дошли. Своего мага у нападающих не было. А пассивные амулеты против мага — это так, больше средство самоуспокоения.

После этого объяснения практически у всех находящихся на поляне возникли вопросы, кроме драконов конечно, у них еще каша не закончилась. В принципе, все они были прогнозируемы, но тот который задал Иванов был совершенен. Кто бы в этом сомневался…

— Каким же таким образом люди выкручиваются? И почему это у нас проблемы с запасами магии?

Уже уставший давать лекции и озаботившийся остывающей кашей, Ссешес подхватил левой рукой тарелку и беспечно махнул в ответ Иванову правой.

— А, это — так что тут поделаешь если у вас энергооболочка такая маленькая? То есть у вас, — при этих словах дроу обвел рукой находившихся на поляне людей — ее считай, что вообще нет. Единственно, со старшиной разобраться надо будет, как руки дойдут. Да и то, скорее всего это наводка от чешуйчатых.

Взяв лежащую на тарелке ложку наперевес, как дирижерскую палочку, Ссешес продолжил:

— Ну, сами посудите, энергооболочка мага растет всю его жизнь и зависит это в первую очередь от мозга — считай от совершенства нервной структуры существа. А лет через тридцать-сорок после начала обучения к хумансовскому магу подкрадывается старость. Которая, в свою очередь, приносит с собой нарушение работы мозга и неизбежные потери магической силы. А теперь представьте размер ауры например эльфийского архимага с двух-трёх тысячелетним стажем и для сравнения хумансовского с его жалкими максимум ста-ста двадцатью годами. Поэтому человеческим магам и приходится выкручиваться.

Вонзив ложку в кашу и наконец поднеся ее ко рту, дроу остановился и почувствовав некий дискомфорт, поднял глаза на окружающих. На нем скрещивались взгляды присутствующих, наполненные искренним любопытством и какой-то детской надеждой на чудо или хотя бы сопричастность к нему. Под этими взглядами есть было просто невозможно, поэтому Ссешес со вздохом опустил ложку обратно и продолжил:

— С малыми непосредственными запасами магии ваши маги разобрались довольно изящно, да так, что использованную ими идею моментально подхватили все остальные.

Чуть повозившись, дроу достал и предъявил окружающим, лежащий на ладони, тускло блеснувший полированной гранью, драгоценный камень.

— Кристаллический накопитель. Вот такой вот вроде невзрачный камешек, позволяющий даже слабому магу иметь под рукой неприкосновенный запас магии, часто даже превышающий емкость его энергооболочки. Только вот первоначальное наполнение и выяснение ёмкости кристалла очень уж неприятное и если честно — опасное занятие. Во время заполнения магией накопитель имеет отвратительную тенденцию к нагреву. Также в материале кристалла возникают множественные, так называемые "блуждающие", напряжения, которые совместно с температурным расширением и несовершенством кристаллической структуры часто приводят к взрыву и выбросу дикой магии.

— И что достаточно иметь вот такой вот камешек и уже можно колдовать? — Вопрос Иванова, сказанный индифферентным тоном, вклинился в менторскую речь дроу, монотонно звучащую над поляной. На что Ссешес легким движением кисти отправил камень в полет в направлении самого любопытного из присутствующих и с легкой ехидцей во взоре устремил на Иванова взгляд.

— Конечно нет. Если объяснять на пальцах, то это дополнительный бурдюк с магией из которого опытный маг может наполнять свою энергооболочку по мере расходования маны. Даже для того чтобы зажечь свечу необходимо наличие у мага развитой, структурированной энергооболочки. Ну и обучение. А если нет ни того, ни другого — тогда это просто камень. Правда, немного взрывоопасный.

Иванов принялся перекатывать в пальцах полученный камушек и, не отрывая от него любопытного взгляда, с уже нескрываемым интересом спросил:

— Сколько в среднем занимает обучение? И нет ли способов его ускорить?

— Титул подмастерья дают на сороковом году обучения. Ну а на мага необходимо проучиться не менее ста лет. — Посмотрев на вытянувшиеся лица окружающих, Ссешес досадливо зашипел и быстро добавил:

— Свет меня побери! В хумансовских академиях сроки гораздо меньше, правда знаний там дают с гулькин нос, поэтому и обучают узких специалистов. Взять хотя бы тех же погодников, начальные знания заклинаний сферы воздуха и воды — вот и всё чем они владеют, даже нормальный огнешар не в состоянии кинуть. Так что два года для подмастерья, плюс еще пять для мага и еще три для мастера мага. Хотя в ваших условиях и ученик при достаточной подпитке будет довольно эффективной боевой единицей. — После этих слов дроу в очередной раз поудобнее ухватился за ложку и с легкой усмешкой взмолился:

— Ради Ллос, дайте поесть спокойно…

13.08.1941 г. Поздняя ночь (почти утро) Ссешес Риллинтар

Иногда прошедшее вспоминается урывками. Почему? Наверно из-за того, что самый совершенный в природе биокомпьютер — мозг, не в состоянии переработать и разложить по полочкам весь красочный веер событий, раскрывшийся перед глазами за время бодрствования. Яркие кусочки мозаики, составляющие воспоминания сегодняшнего длинного дня и не менее протяженной ночи, беззвучно скатываются в бездонную копилку воспоминаний с каждой секундой расслабляя сжатую пружину моего разума.

Легкий ночной ветерок тихо перебирает мои распущенные волосы, вольно рассыпавшиеся по плечам, и ласкает своими невидимыми пальцами кожу лица, опрокинутого к уже бледнеющему ночному небу… Тишина… тишина, прерываемая только тихим дыханием пристроившейся сбоку ВаСю. Не спрашивающей ничего, не требующей ничего… и щедрой рукой дарящей бесценные мгновения молчания, наполненного безграничным пониманием и теплотой… Завтра — завтра будет новый день, наполненный суетой, еще один яркий, выматывающий день…

Но он будет еще не скоро. А пока можно просто сидеть в ночной прохладе, согревая доверчиво прижавшееся девичье тело, закутанное в мой собственный плащ, и по кусочку, по блестке рассматривать произошедшее за сегодня… Отбросив переживания, страхи, ярость и презрение — всю эту палитру уже ненужных чувств, растворяющихся в величии и всепрощении окружающей ночи…

Кусочки памяти:

… потрескивание остывающих на воздухе стеклянных форм…

… мерцание заполняемого маной драгоценного камня…

… ощущение сжимающих правое предплечье ремешков, удерживающих массивный браслет…

… бесшумный вихрь бега, проносящиеся мимо стволы деревьев и серебристые почти прозрачные в ночном зрении тени кустов…

… блеск накопителей ловушки аккуратно засыпаемых тонким слоем земли…

… легкий испуг и удивление часового из команды Иванова…

… окутывающая спящее подземелье тишина и всепонимающий взгляд встречающей перед входом укутанной в оставленный в лагере плащ ВаСю…

Глава 18

'Иван-царевич у Бабы-Яги переночевал, и наутро она ему указала, где растет высокий дуб. Долго ли, коротко ли, дошел туда Иван-царевич, видит — стоит, шумит высокий дуб, на нем каменный сундук, а достать его трудно.

Вдруг, откуда ни взялся, прибежал медведь, и выворотил дуб с корнем. Сундук упал и разбился. Из сундука выскочил заяц и наутек во всю прыть. А за ним другой заяц гонится, нагнал и в клочки разорвал. А из зайца вылетела утка, поднялась высоко, под самое небо. Глядь — на нее селезень кинулся, как ударит ее — утка яйцо выронила, упало яйцо в синее море…

Тут Иван-царевич залился горькими слезами — где же в море яйцо найти! Вдруг подплывает к берегу щука и держит яйцо в зубах. Иван-царевич разбил яйцо, достал иголку и давай у нее конец ломать. Он ломает, а Кощей Бессмертный бьется, мечется. Сколько ни бился, ни метался Кощей, сломал Иван-царевич у иглы конец, пришлось Кощею помереть.

Иван-царевич пошел в Кощеевы палаты белокаменные. Выбежала к нему Василиса Премудрая, поцеловала его в сахарные уста. Иван-царевич с Василисой Премудрой воротились домой и жили долго и счастливо до глубокой старости.'

Уставившиеся на старшину дракончики, покачивающиеся в такт перипетиям сюжета и поскуливающие в особенно страшных или захватывающих местах, представляли из себя зрелище намного интереснее рассказывающего детские сказки Сергеича. Поэтому большинство окружающих смотрело как раз на чешуйчатую троицу и не обращало внимание на проскальзывающие в глазах старшины волны ничем не разбавленного родительского счастья. Эта сюрреалистичная картина дополнялась фигурой устроившегося в самой глубине отбрасываемой деревьями тени дроу и нежащейся на солнцепеке лисицей размером с хорошую собаку. И если первый, что не укрылось от внимательного взгляда Иванова, просто поблескивал белозубым оскалом в довольно странных местах сюжета. То вторая изображала из себя английскую королеву на выгуле и только презрительно морщила мордочку, надо сказать очень заинтересованную мордочку, с горящими интересом и весельем глазами. И даже вздрогнула пару раз в самом начале сказки. Этот факт, как и повышенное внимание к рассказу старшины, тоже не остался без внимания окружающих. Особенно бурно на это отреагировал Сергей, чуть ли не подпрыгнувший от удивления при виде реакции лисы и один боец из команды гостей, поперхнувшийся свежезаваренным чаем.

Окончание сказки про царевну лягушку, рассказанную густым баритоном Сергеича, вызвало волну протестующего попискивания чешуйчатой троицы и вопрос Сергея обращенный к ухмыляющемуся дроу.

— Ссешес, а вообще, все то что рассказывалось в сказке возможно?

При этих словах улыбка у греющего в ладонях берестяной стаканчик с чаем дроу немного погасла, а потом засеяла с новой силой…

14.08.1941 г. Ссешес Риллинтар

Нет, чай — это зло! Или наркотик, пока еще не понял. Но от стаканчика утреннего чая, даже без сахара, отказаться просто не могу. И дело не в том, что он так замечательно согревает озябшее от утренней прохлады тело. Физиология дроу в этом отношении более удобна чем человеческая, ведь проживание в условиях подземелий с их часто повышенной влажностью и не особенно высокими температурами требует немного другого отношения к теплорегуляции организма. Так что по утрам, да и ночью если уж на то пошло, холод не особенно ощущается. Просто чай, правильно заваренный, крепкий духмяный чай, омывающий нёбо своим божественным вкусом и ароматами — это нечто. Его даже не обязательно много пить. Глоток, два — и водопад аромата обрушивается на мою темноэльфийскую голову. В общем, утро начинается великолепно. Сижу в теньке, как король, услаждаю свой слух сказкой, рассказываемой старшиной, окидываю взглядом остальной коллектив, внимательно прислушивающийся и приглядывающийся к происходящему и потихоньку, по глоточку потягиваю свежесваренный чаёк. Самое главное — сдержаться и не заржать как конь. Ибо уж слишком картина происходящего смахивает на воздействие мощных галлюциногенов. Старшина Рабочее Крестьянской Красной Армии с выражением умиления на лице рассказывает сказку про Василису Прекрасную трем дракончикам, с обожанием смотрящих на него и подергивающих чешуйчатыми хвостами от сопереживания героям. Представили? А теперь добавьте в эту картину еще спецгруппу ставки с ее неугомонным и любопытным начальником, расположившегося в теньке со стаканом чая дроу и с большим интересом слушающую сказку о самой себе ту самую Василису Прекрасную. Ах да — совсем забыл, полейте все происходящее соусом из творящейся вокруг магии, подтягивающихся с середины ночи чернющих грозовых туч и вроде бы наличествующей у ВаСю амнезии и 'незнания' русского языка. В последнем и предпоследнем есть громадные и с каждой секундой прогрессирующие сомнения.

Не успел Сергеич закончить сказку как посыпались вопросы. Причем не к нему и не к прекрасно устроившейся в зверином облике ВаСю, профессионально прикрывающейся незнанием языка, а ко мне любимому. Довольно интересные вопросы. Зачинщиком, кстати, выступил Сергей. Так что пришлось отвечать.

— Итак, начнём с того, что ранее на Земле магия была. Значит, были и маги. Если отбросить шелуху с этой истории, то в сухом остатке имеем: человекообразный главный злодей-маг, неубиваемый обычным оружием, чья смерть отделена и помещена в некое труднодоступное место. Также имеется положительный герой, убивший гада необычным оружием или методом. Прекрасную царевну пока опускаю, с ней всё ещё сложнее и неоднозначнее. На роль злодея при этих условиях вполне подходит лич. Кто такой? В общем случае — это мертвый, но неупокоенный, либо разупокоенный маг, как правило имеющий глубокие знания в магии жизни или смерти, но это необязательно. Слабых личей не бывает по определению, некромантия — мощная, но очень энергозатратная дисциплина. Исключение: убитый маг, которого во время битвы быстренько поднимают, нарезают задачу, и поход в один конец на противника. Расходный материал, не навоюет, так хоть силы отвлечет. Исходя из сказанного, это либо Могучий Лич, либо Король Личей. В чём разница? Могучий Лич — это маг убитый, разупокоенный, и обращённый очень сильным некромантом. Король — это сам некромант, решивший, что в течение жизни он сделал не всё, что хотел, и продолживший своё существование после Великой Границы. К условиям подходит Могучий Лич, так как описано похищение женщины, и пассивное ожидание врага в своём логове. Основная проблема некромантии: полное, абсолютное отсутствие инициативы у неупокоенных. Они могут только выполнять приказ от сих до сих, и ни шагом больше. Как говорил один мой знакомый: 'поднять скелет может и пьяный гоблин, а вот правильно скомандовать поднятому может не всякий маг'. Король же сохраняет свой разум и свободу воли, и уж он таких глупостей, как пассивное ожидание, делать бы не стал. Могу выдвинуть такую гипотезу: время действия — после Катаклизма, причём довольно близко к возникновению словесной традиции вашего народа. Создатель Кощея либо давно погиб, либо давно удрал из этого мира. Остался безхозный лич, с достаточно сложной программой на охрану резиденции и поддержание своего функционирования. Заклятье атлантов поджирало магию отовсюду, Купол Отрицания, вроде того, которым было накрыто сердце чащи, приказал долго жить, Сила у Кощея начала истощаться, так как накопители тоже не вечны, он пошел на промысел. Сомневаюсь, что он бы начал с захвата коронованной особы, скорее с первой попавшейся. Да и принципиальной разницы в поле жертвы тоже нет. Так что вероятнее всего просто хватал всех подряд. После нескольких похищений, воины из числа ваших предков, уже не имеющие магической поддержки и навыков, выследили и попытались убить Кощея. С их точки зрения, он был бессмертным, так как обычное оружие не производило достаточного поражающего действия на врага. Качественный лич может собраться из кусков, если у него есть на это энергия. То, что остались свидетели боя, подтверждает версию о классе Могучий. Король бы такого не допустил. Иван-царевич — не факт, что царевич, возможно просто умелый и хитрый воин, не полез в драку, а начал искать надёжный способ справиться с Кощеем. Не знаешь что делать — спроси совета. Спрашивать было у кого, хорошие маги могли дожить и до тех времён. Нашел, Баба-яга выдала ему то ли способ упокоения нежити — 'игла в яйце, яйцо в утке и так далее', - то ли оружие с магическим компонентом: 'меч-кладенец'. Так, или иначе, злодей повержен, а с таким авторитетом, полумагическим мечом, и трофеями из логова, Иван вполне мог и царевичем стать, и очень выгодно жениться. А потом, либо событие не попало в хроники, либо произошло раньше. Устный пересказ, если это не заученный дословно священный текст, каждый раз вносит такие искажения, что уже через пару поколений разобрать невозможно, что же происходило на самом деле. Хроники тоже не гарантия. С тех самых пор, как разумные выяснили, что свитки всё стерпят, они беззастенчиво и с размахом этим пользуются. Смена династии, или официальной религии приводит к феноменальным изменениям в летописях. Мой наставник рассказывал, что нашёл как-то свиток с хрониками некоего королевства людей. Прочёл от нечего делать, и только по некоторым именам, месту и времени действия, с большим трудом узнал события, где был главным действующим лицом.

Всего-то триста с небольшим лет прошло, а как переврали.

'И таки вы думаете, что этого объяснения Сергею хватило? Правильно — фигушки! Его, оказывается, интересовало совсем другое':

— Да я не об этом, хотя тоже интересно. Я о том что Кощей в сказке умер от того что сломали иглу которую хранили в яйце. Как такое возможно? Или это просто в сказке так придумано?

Вопрос в принципе логичный и с точки зрения любителя фентезийных книг и РПГ игр не представляет никакой сложности для ответа. Достаточно своими словами пересказать тот кусочек знаний бултыхающийся в моей ушастой голове.

— Конечно можно. Если взять и физически разрушить хранилище души или как его еще называют Филактерия, то лишенное управления тело окончательно упокоится. А вот если просто разрушить тело, оставив филактерию в целости, то рано или поздно, при наличии в окружающем мире достаточного уровня магической энергии, лич восстановит свое тело.

— И как эти Личи выглядят?

Пожимаю плечами и пытаюсь объяснить словами, еще раз жалея об отсутствии ноутбука. Нет — я не до такой степени дурак, что бы светить такую технику, но вот в одиночестве и тишине перерисовать парочку картинок прямо с экрана, прикладывая к нему на просвет лист бумаги, у меня бы мозгов хватило. Тем более что у меня в загашниках на ноуте довольно значительные заросли картинок рпгэшной направленности произрастали, гигов так семь или восемь. Там картинок всякой нечисти хватало.

— Обычно как скелет. В комплектации с магическим посохом или жезлом, одеянием мага, кучей амулетов накопителей и большого количества подконтрольной ему нежити, в основном некротической — скелеты там, зомби, изредка пары-тройки низших вампиров. Обычно прячутся по дальним участкам пещерной сети Подземья или в каком-нибудь глухом месте поверхности.

— Товарищ Ссешес, а вообще, зачем этому Личу нужно было похищать людей? — С легкой, многозначительной улыбочкой спросил Иванов.

Улыбочка конечно легкая, только вот скрывается за ней много чего. Сразу замечательное ощущение в организме и понимание что запахло жареным. Правда, все это разбавлено налетом немного других ощущений, но об этом по порядку. Тело начинает захлестывать волна разливающегося по венам адреналина и одновременно наслаждения. При этом беспокойство и страх уходят на второй план, подкрашивая предвкушение битвы и заставляя каждым ударом сердца и вздохом ощущать жизнь. Именно Жизнь с большой буквы. Поэтому я даже чуть подался вперед в предвкушении битвы. Хоть и словесной, но от этого не менее захватывающей и опасной.

— Думаю, ловил он всех подряд и животных тоже. А потом пополнял запасы магической энергии. — В голове при этих словах пронеслось: 'Что тут непонятного? Ему тоже жить хотелось, хоть то состояние, в котором находится Лич, жизнью можно назвать с большой натяжкой'

— И как же он это делал?

— Что? Ловил? Или пополнял?

'Тут самое главное не переиграть, хотя чего тут переигрывать — типичная словесная ловушка в исполнении хорошего специалиста. Направление вопросов можно просчитать на раз. И выводы тоже. Садист, палач… В людоедстве обвинить догадается? Агентура в виде Духа чащи мне уже доложила о факте потрошения Ивановым Сергеича. Так что сейчас будет проверка Иванова на прагматизм. А меня на чистосердечность, гуманизм и способность ведения конструктивного диалога. Короче — шпионско-дипломатические перетоптушки в детской песочнице.'

— Второе.

'Внешне абсолютно спокоен, интереса не показывает, но судя по реакции ВаСю, с ехиднейшим выражением на мордочке рассматиривающей вышеозначенного Иванова, нервы у него присутствуют. Или охотничий инстинкт, что тоже не противоречит моим ощущениям. И он и я воспринимаем друг друга добычей, вкусной, необычной и опасной добычей. И это не может не радовать. Да начнется танец паутины слов и взглядов!'

14.08.1941 г. Центральный морг г. Минска.

— Вилли, ты когда-нибудь видел такую картину? — бряцанье инструментов в кювете, тихий скрип отодвигаемого в сторону столика и многозначительный присвист потревожил патриархальную тишину сонного царства центрального минского морга.

— Хм… странно! Такое ощущение… Да нет — быть того не может. И сколько, говоришь, таких вот красавцев?

— Много, Вилли, много — полный эшелон трупов и два сумасшедших в кабине паровоза. И убей меня бог, Вилли, если я понимаю, в чем тут дело.

— Может, это газ?

— Газ? Вилли, скажи мне честно — посещение пивных интересовало тебя во время учебы гораздо сильнее, чем прозекторская в Мюнхенском университете? И скажи, пожалуйста — симптоматика какого газа похожа на это? Кожа нигде не повреждена, нет язв или хотя бы покраснений, признаков удушья тоже нет. Посмотри на препарат легочных тканей — следы воздействия какой-нибудь активной мерзости видишь? Вот и я о том же.

— И что это тогда? Не может же просто так, ни с того, ни с сего, умереть столько народа. Следы борьбы или агонии есть? Может, по ним можно что-то предположить?

— А вот с этим странно, Вилли. Очень странно… Лично я за всю свою сознательную жизнь такого не видел. Представь себе вагон, заполненный трупами… Мирно сидящими трупами, как будто замороженными за своими занятиями… Сидевшими на лавках, поправлявшими прическу и так и застывшими с гребешком в руках. Сжимающими уже закоченевшими руками открытые фляжки. Вилли! — говорящий с досадой бросил на металлическую поверхность стола скальпель, неприятно задребезжавший в кафельной тиши помещения.

— Вилли — ты знаешь меня уже чертову кучу лет. Но такого… Пальцы… Сожженные забытой сигаретой пальцы… И лица… Эти чертовы лица — с навсегда застывшим выражением удивления и легкой тревоги. Вилли! — срывающийся на крик голос эхом отразился от противоположной стены подземного зала, заставленной деревянными многоярусными нарами с находящимися на них телами. — Они… Они даже ничего не почувствовали… Ничего… Понимаешь, они даже не поняли что умерли… Все… Все они…

Говоривший остановился и тыльной стороной запястий, чтобы не запачкаться об грязные, порванные в двух местах перчатки, слегка помассировал себе глаза. После чего, немного успокоившись, уже другим — злым голосом продолжил:

— Но ничего! Ты же знаешь Вилли, не зря меня звали в университете хитрым лисом. Я понял! Я разобрался в том, что это было! Но убей меня бог Вилли, если я знаю что или кто это сделало… Вот! Посмотри на состояние крови. Посмотри. А потом скажешь мне, могло ли такое случиться с кровью за четыре часа, даже учитывая это чертово лето, в этой чертовой стране с ее чертовыми загадками! Убедился? Это еще не все. Вот давай перейдем вот к этому клиенту со спиленной крышкой черепа. Смотри… Смотри в каком состоянии мозговая жидкость. Ничего не напоминает?… Да Вилли! Да! Я не знаю как! Я вообще ни черта не понимаю, это больше всего похоже на воздействие высокой температуры, как при испанке. Но за такое короткое время, что никто даже не понял, что случилось…

Буквально содранные с рук перчатки отправились в краткий, но энергичный полет в мусорное ведро, выглядывающее из-под прозекторского столика. Дрожащие пухлые пальцы, покрытые седеющими редкими волосками, извлекли из портсигара сигарету и со второго раза вставили ее в перекошенный рот.

— Это невозможно! Это просто бред! Получается, что наших доблестных солдат просто сварили!

Сыплющая искрами зажигалка, с каждой нервной, истерической попыткой извлечь из нее огонь все больше и больше наполняла затхлый воздух морга едким запахом газолина.

— Ты понимаешь Вилли! Эти красные унтерменши просто сварили их! Черт!

Так и не загоревшаяся зажигалка с жалобным дребезжанием ударилась о стену и, весело подпрыгивая, закатилась под забитые трупами стеллажи…

…

14.08.1941 г. Минск центральная площадь, небольшой желтый двухэтажный дом, кабинет оберстлейтенанта (подполковника) Герлица.

— Ну и что вы на это скажете, фельдфебель Паулюс?! Что ВЫ мне можете сказать с вашей чертовой агентурой?! Вы понимаете, чем это пахнет? И теперь спихнуть все происходящее на недоработку СС не удастся! Где ваши русские? Где ваши клятвенно обещанные мне свинские партизаны?

Нервно расхаживающий по кабинету, подобно запертому в клетке тигру, подполковник Абвера Феликс Герлиц бросал злые взгляды на вытянувшихся в струнку около стола подчиненных.

— Ну а вы, лейтенант Борман? Где информация от созданных и пестуемых вами партизанских отрядов? Или вы просто так набирали различную шваль из лагерей военнопленных в Борисове и Минске? Где результаты, я вас спрашиваю?!

Если бы можно было, находящиеся под прицелом начальственного гнева лейтенант и фельдфебель, с большой радостью стали бы невидимыми. Но лейтенанту мешала развитая атлетическая фигура (эдакий юный викинг), а фельдфебель… Ну много его было. Очень. В форму только ремнем и утягивался. Хотя, если присмотреться, то для искушенного взгляда сразу становилось понятно, что френч фельдфебеля был расширен профессиональным портным, да причем так, что вставки были практически невидимы. Но в данный момент этих абсолютно непохожих друг на друга людей превращала в братьев-близнецов клокочущая волна начальственного гнева.

— Я говорил! Я ведь предполагал, что добром это не кончится и эти…

Захлебнувшийся злостью и так и не подобравший ругательство подполковник, энергично махнул рукой с зажатой в пальцах сигаретой, роняя пепел на паркетный пол, уже покрытый несколькими хаотичными пятнами пепла и глубокими царапинами от набоек солдатских ботинок и офицерских сапог.

— Эти чертовы диверсанты! Ведь все это было не просто так! Это было испытание нового оружия. Сперва, эта ракетная установка, отправившая к небесам спецпоезд и большую часть его персонала. Теперь вот это… я даже не знаю, как это назвать. Вы понимаете, что в живых остались только два сошедших с остатков своего недалекого ума машиниста? Которые даже не могут сказать что-либо связное.

Подойдя к столу и затушив окурок в переполненной пепельнице, подполковник продолжил:

— Обследование железнодорожного полотна привело к обнаружению участка местности на расстоянии четырех километров после станции Оранчица, черт бы побрал эти славянские зубодробительные названия. Так вот! После этой станции в лесном коридоре, по которому проходит железная дорога, был обнаружен аномальный участок с пожухлой, пожелтевшей растительностью. Заключение экспертов, дополненное выкладкой патологоанатомов, рисует чудовищную картину применения этого дьявольского оружия русских. Участок местности, включая в себя отрезок железной дороги с двигающимся в этот момент на нем эшелоном, был практически мгновенно нагрет, по заключению экспертов, до пятидесяти — пятидесяти пяти градусов. Что вызвало мгновенную смерть находящихся в эшелоне солдат и изменение цвета окружающей растительности. Машинисты сохранили жизнь, но не разум, из-за большой скорости движения эшелона и малого времени нахождения в зоне воздействия. Картина поражения плавно меняется от первых вагонов к последним. У часовых, находившихся на тормозной площадке последнего вагона от нагрева практически запеклись глаза. Каким бы ни было это оружие, некоторые следы оно все же оставило. В частности, кроме четко видимой зоны воздействия, обнаруживаемой благодаря изменению цвета растительности, на месте применения в гравийной подушке были обнаружены три четких проплавленных углубления, заполненные застывшей стекловидной массой, когда-то бывшей гравием. Средний диаметр углублений составляет восемь и глубина шесть сантиметров.

Эксперты практически единогласно сходятся во мнении, что это места установки экспериментального оборудования, позднее унесенного диверсантами.

В связи с большой опасностью данного диверсионного отряда, обладающего столь действенным секретным оружием, с сегодняшнего дня в подчинение третьему отделу Абвера было передано два полка бомбардировочной авиации, для осуществления разведки и бомбардировки замеченных участков возможного нахождения диверсантов.

Остановившийся посередине комнаты подполковник устремил усталый взгляд в обрамленное тяжелыми шторами окно кабинета и тихим голосом добавил:

— Нам лучше как можно скорее выжечь эту язву. Не забывая впрочем, о захвате использованного советскими диверсантами вооружения. Думаю, оно очень сильно заинтересует руководство Вермахта.

14.08.1941 г. Ссешес Риллинтар

Влажный хруст пересыпанного толченым древесным углем, когда-то белоснежного болотного песка, тихое потрескивание стекающих с амулетов разрядов и заполняющий окружающее пространство низкочастотный гул четырех сверкающих серебряных цветков накопителей. Тихое занятие, успокаивающее нервы — берем амулет, втыкаем. Берем следующий, втыкаем. И так сто двадцать четыре раза. Немного похоже на сельскохозяйственные работы. В небесах висит ненавистное солнце, обложенное начинающими собираться тучами. Парит…

I'ssuri elggen uns'aa.

Ussta ilharn ycal uns'aa.

Ranndek lu'dalninin s'tharl harl l'lawat,

veldri illingen nind zhal flamgra mina ulnin.

Детский стишок, привязавшийся к языку, позволяет хоть ненадолго отвлечься от монотонной работы и переключить голову на что-нибудь другое. Поэтому, раздавшийся вопрос, первоначально даже выбил из колеи и заставил застыть с занесенной рукой, вооруженной уже подготовленным амулетом преобразования.

— Это заклинание?

Устроившийся рядом на небольшой травяной кочке Иванов, до того беззвучно разглядывавший творимое перед ним действо, с заинтересованным видом ожидал ответа.

Равнодушно дернув кончиком обращенного к нему уха, я с усилием вонзил очередной амулет в подготовленную канавку синхронизатора и чуть задумавшись, перевёл:

Мама меня убила.

А отец меня ест.

Братишки и сестрички сидят под столом,

прячут кости,

они сожгут их вскоре.

Взяв из лежащего у моих ног мешка очередную заготовку, добавил:

— Это просто детский стишок, просто на язык попал.

— Нда…детки у вас…

Повернув голову в сторону собеседника, я удивленно чуть приподнял левую бровь.

— Да?

— Саш… Вы б за тем, что говорите, последили… — Иванов чуть улыбнулся. — У нас говорят: думай, что говоришь. Поосторожнее надо бы…

— Зачем? — легкий намек на полуулыбку полуоскал появился и мгновенно пропал на находящемся в полутьме капюшона лице. — В ваших, так называемых сказках, рассказываемых старшиной, пробегает много такого, после чего с вами вообще дел иметь не хочется. Но ведь сижу вот — разговариваю. А делать выкладки на основании устного творчества народа довольно непрофессионально. Анализ рассказов Сергеича позволяет с легкостью сделать выводы о крайней мере ксенофобии вашего общества и неприятии формаций или личностей отличных от обычных для вас.

В руке Иванова сверкнула все та же никелированная зажигалка.

— Именно. Тогда подумайте сами — к каким выводам приведет анализ ВАШИХ сказок?

Легкий, веселый и чуточку сумасшедший смех сам собою вырвался из моей груди. Подхватив еще один амулет, я чуточку сместился в сторону свободной лунки и с усилием вонзил его на законное место.

— Знаешь… возникает такое ощущение, что мы друг перед другом хвастаемся у кого dalharen кровожаднее и больше приспособлены к самостоятельной жизни. Я и так могу сказать — там где выживут дети моего вида, твои умрут. И наоборот — там где твои вырастут и станут надежной опорой Дома — мои будут белеть костями. Мы слишком разные…

— Это и ежику понятно — холодное с мягким не сравнивают. Только ты, Саш, среди людей сейчас. Поймет кто не так… не отмоешься. — Серые глаза посерьезнели. — А тебе здесь жить.

Добрый отеческий прищур как у дедушки Ленина у меня конечно не получился, но что то во взгляде, брошенном на Иванова наверное было

— Так ведь и я могу понять не так… А жить… Поверь мне — если бы я хотел просто жить, а точнее выживать, о моем присутствии в этих лесах никто бы никогда не узнал. Только вот выживать, а точнее прятаться в этих лесах пришлось бы столетиями, если не тысячелетиями… Избави Ллос от такой судьбы. Осторожность сродни страху — а страх убивает. Ведь все просто — есть враги, есть друзья и союзники, есть члены Дома. Все темно и прохладно.

— Плохо Вы людей здешних знаете… По вескам и со своими говорят мало…пока не прижмет.

— Пусть не мешают, а большего от них я не требую. Дом Риллинтар всегда сохранял честь в отношении с союзниками и друзьями. А враги. — После последней фразы пауза в разговоре возникла сама собой, так как для того чтобы воткнуть следующий амулет мне пришлось значительно сместиться в сторону.

— Хорошо у вас там… Просто… — Иванов тяжело поднялся. — Ну а мне уже собираться пора. Загостился я здесь — отзывают.

— Просто?! — Весело хмыкнув и подкинув амулет в руке, продолжил недосказанную мысль — Просто — это когда война между Домами длится максимум десять — двадцать лет. А сами они существуют максимум пару тысячелетий. Просто… Семьдесят тысячелетий вражды… Нескончаемые битвы… Как же у вас там хорошо? Мне понравилась твоя шутка.

Искренне и открыто улыбнулся Иванову и задал всплывший на поверхность вопрос:

— Что отзывают — это я понял давно. Твои воины абсолютно не умеют контролировать всплески ауры. В них так и светится радость и опасение. — После чего уже серьезным голосом добавил. — Дом Риллинтар предлагает свою помощь в организации возвращения. Партию даров своему Дому возьмешь?

— Почему б не взять, если от чистого сердца. А с возвращением… — зажигалка сверкнула в воздухе, — с возвращением мы уж, звиняй, ножками. Так оно привычней. Немцы с твоей милости какой день оцепление держат?

— Да разве это оцепление? Вот после того как мост рванули — тогда было интереснее. А эти даже шороха боятся. Шесть ночей стоят. Да толку от них? Духа Чащи попроси он через него хоть толпу выведет. Может выходить за него и не надо — поляну для посадки ваших летающих тарахтелок мы организуем хоть сейчас. Правда, в каждую макcимум хуманса три-четыре влезут. Ночью прилетят, заберут вас вместе с дарами и обратно в благословенную тьму Дома.

— Далековато для них, за ночь не обернутся. И тебе здесь лишних пока не надо бы. Да и лешака лишний раз просить… — Иванов коротко хмыкнул. — Ничо, нам не привыкать. Пройдем тихо.

— Тогда, да укроет Мать Тьма твои следы, qu'abban Дома СССР Николай сын Антона.

14.08.1941 г. Командиру Айнзацгруппы A группенфюреру СС Эриху фон дем Баху

Рапорт унтерштурмфюрера СС Кляйста подтвержден его подчиненными, также видевшими объект. Проведенное медицинское освидетельствование унтерштурмфюрера Кляйста, а также его подчиненных (выборочно) не показало фактов употребления наркотических веществ. Согласно выводу психиатрической экспертизы, унтерштурмфюрер Кляйст пригоден к дальнейшему несению службы, серьезной патологии не выявлено.

Командир Зондеркоманды 5a штурмбаннфюрер СС Эрнст Фрюхте.

Центральный архив НКВД. Дело? 1234567/41 папка 5 (материалы по операции "Тополиный пух"). ДСП.

Результаты анализа древних легенд и литературных источников.

(выдержки из материалов)

Эльфы (по германской и скандинавской мифологии)

"Эльфы — порождение фантазии германцев. Обладают исключительно порочной и убогой внешностью. Грабят имения, похищают детей, находят удовольствие в мелких преступлениях, например, любят спутывать волосы. В Англии о человеке со всклокоченными волосами говорят Elf-loсk (локон эльфа). Одно англосаксонское поверье наделяет их умением метания издали маленьких железных стрел, проникающих под кожу и вызывающих невралгическую боль, внешне не оставляющих следа. "Кошмар" по-немецки — Alp. Этимологи выводят это слово от слова "Эльф". В средние века было распространено суеверие, согласно которому эльфы надавливают на грудь спящему и вызывают жуткие сны."

…

"В скандинавских наводных верованиях эльф (по-датски — elv, по-шведски — alv, по-ноpвежски — alv, по-исландски — alf-ur) — это сверхъестественное существо мужского или женского пола, внешне ничем не отличающееся от человека. Эльфы живут где-то рядом с миром людей, обычно — в гоpe. Они водят ночью хороводы в лесу, заманивают к себе людей, нередко встyпают с людьми в любовные связи, но нередко бывают причиной внезапной болезни или сумасшествия."

…

"В низшей мифологии германских народов эльфы являются духами. Представление об эльфах восходят к германоскандинавским альвам, подобно им эльфы иногда делятся на светлых и темных. Светлые эльфы в средневековой демонологии — духи воздуха, атмосферы, красивые маленькие человечки (ростом с дюйм) в шапочках из цветков. Могут обитать в деревьях, которые в таком случае нельзя рубить. Любят водить хороводы при лунном свете; их музыка зачаровывает слушателей, заставляет танцевать даже неживую природу; музыкант не может прервать мелодию эльфов, пока ему не сломают скрипку. Занятия светлых эльфов — прядение и ткачество, их нитки — летающая паутина.

В ряде поверий эльфы имеют своих королей, ведут войны и т. п.

…

Темные эльфы, они же 'трау', встречающиеся в многочисленных легендах, обычно описываются как подземные кузнецы, хранящие в горах сокровища. Иногда в средневековой демонологии и алхимии эльфами называли всех низших духов природных стихий: саламандр (духов огня), сильфов (духов воздуха), ундин (духов воды), гномов (духов земли).

…

Сообщая об альвах (Alfar), то есть эльфах, "Snorra Edda" (младшая Эдда), поучает, что кроме Liosalfar, альвов светозарных, духов света, обитающих в Альфгейме (Alfheim), существуют еще Dockalfar или Svartalfar, альвы темные, либо черные, обитающие под землей и враждебные людям. Liosalfar, говорит Эдда, ярче солнца, Dockalfar же чернее смолы.

Эти злые черные альвы явно дали германским народам повод для заполнения мифологии и демонологии самыми различнейшими зловредными и вредоносными созданиями тьмы, обитающими под землей, ненавидящими свет и род человеческий — отсюда пошли кобольды, гоблины, тролли и им подобные переделки последующей антитезы светозарных ангелов в высотах и черных дьяволов в подземном аду.

Мифологии, в которых альвы или ши играли значащую роль, с незапамятных времен делили их на злых, доброжелательных и враждебных, на круг Сили и круг Ансили.

…

Сравнительный анализ показывает высокую достоверность предоставленной в распоряжение экспертов записи рассказа объекта ' Таможенник' о военных действиях между так называемыми 'светлыми эльфами' и людьми. Рассказ объекта практически полностью соответствует дошедшей до наших дней легенде о племенах богини Дану.

Глава 19

Ночь умирающей луны, заполненная таинственными звуками леса.

Выйдя из заполненного уютным и таким домашним мраком коридора на поверхность, укутанная в маскировочный плащ тень, уверенным шагом устремилась в сторону манящей прохлады леса. Неторопливыми, размеренными движениями, эта кажущаяся инородной фигура скользила меж стволов, легко просачиваясь сквозь прикидывающимися непроходимыми плети кустарника, составляющими заполненный звенящим гнусом подлесок. Любому стороннему наблюдателю данный объект явно биологического происхождения показался бы странным. Очень странным. И основная странность была бы не в том, что это существо, при пристальном осмотре, не совпадало бы со стандартами человеческой расы. Нет… Необычно и, можно даже сказать пугающе, было то, что из-под тьмы капюшона, озаряемого слабыми, умирающими лучами стареющей луны на окружающий мир холодно и вместе с тем по хозяйски смотрели лишенные зрачков чуть светящиеся внутренним огнем кровавые… Давайте все же назовем их глазами.

Впрочем, любому стороннему наблюдателю в данный момент находиться рядом с этой фигурой было бы довольно нецелесообразно. Можно даже сказать — чревато.

…

— Готовность?

— Да ночки три-четыре осталось. — Тихое поскрипывание вторило этим словам. — Боле вродь ждать не надо.

— Хорошо. — Так и не вышедшая на поляну фигура продолжила задавать вопросы, прячась в почти материальной мгле ночного леса. — Снаряжение уже выращено?

— Как и заказывал, шестнадцать комплектов. Только брони пока только четыре готово. Слишком долго растет. — Таинственный собеседник, голос которого раздавался с уровня почвы, поскрипывая, продолжил подниматься со своего травяного ложа.

— Один комплект возьму сейчас. Еще два, вместе с одной броней доставь завтра. Попыток проникновения не было?

— Ходили тут вокруг одни, причем очень устремлено ходили. — Купающийся в лунном свете, уже выпрямившийся Леший, неопределенно махнул конечностью в сторону. — Я их на островок один в болотах определил. Камыша вокруг им на гать не хватит, так что до морозов не вылезут.

— Принадлежность к Дому?

— Да вроде тот же что и у наших гостей. Говор русский. А точнее, гниль их знает. А то в последнее время по одёже уж и не поймешь кто за кого. — Подойдя к так и не вышедшему на поляну дроу, Дух чащи продолжил. — В крайнем случае, на корм пойдут. Али еще на что.

Направившийся в глубину ночного леса Леший, как будто не замечал расступающегося пред ним кустарника и сдвигаемого плетями травы сушняка, поэтому бесшумно устремившаяся за ним фигура безразлично дернула невидимыми под капюшоном ушами и произнесла, уже устремившись за Духом Чащи:

— Я лучше их гостям подарю — пусть разбираются. Ладно, пошли, посмотрим обновки.

…

15.08.1941 г. Утро. Рядовой Сергей Корчагин.

А прохладненько. И туман утренний приятных ощущений не добавляет. Эх, костерок бы сейчас. Но за костерок можно и от Ссешеса на орехи получить. Поэтому не буду мечтать о несбыточном. Да и осталось-то тут караулить — раз-два и обчелся. Тем более что спать-то и не особо хочется. Голова все равно забита событиями вчерашнего дня, поэтому сна ни в одном глазу. Ведь вчера тут такое светопреставление творилось, что чуть не оглох и не ослеп в добавок.

Хоть в прошлый раз и видел, как красноглазый наш подземелья свои творит, но в этот раз он явно перед москвичами решил хвост распушить. Мало того что все вокруг ливнем залило — вон до сих пор под ногами хлюпает. С деревьев тоже капать продолжает, отошел недавно по маленькому — так капля, крупная такая сволочь, точно за шиворот попала. И туман этот, такое ощущение, что по колено в молоке шагаешь. Ну на хрена он такую грозу устраивал? Часа два в его круг с машинерией этой странной молнии долбили. Да такие, каких я за всю свою жизнь и не видывал. Ярчайшего, мертвенно-синего василькового цвета. И ветвистые сволочи. Чуть ли не со всего неба пучок собирался и долбал в уже расплавленный пригорок. Его считай и не видно было. Только клубы дыма и белоснежное свечение сквозь них проглядывающее.

Юрка вон рядом стоял так у него от этого светопреставления волосы дыбом были и на кончиках мелкие искорки плясали. А ведь всего на пару шагов ближе к фигне этой светящейся. А в целом — красиво было. Хоть и страшно до жути. Никогда еще себя такой мелкой букашкой не ощущал. За каждой молнией практически сразу удар грома, да такой что кажется, что небо уже не просто упало на тебя, а еще и попрыгало. Даже в желудке казалось — эхо отдается. А уж когда свист этот начался и земля под ногами зашевелилась, так вообще, как я не оконфузился — до сих пор не понимаю. Наверно от сильного испуга. Было бы всего этого чуток помене — точно портки пришлось бы менять. Да немудрено, когда перед глазами сосны плясать начинают и в стороны как спички нагибаются. Ощущение было, как будто из земли всплывает что-то, причем такое громадное, что и не передать.

И долгонько всплывало. Уж и молнии закончились и ливень, как из десятка ведер припустил, а оно все корежило землю и деревья гнуло. Мы бы и с радостью все это время в подземелье или в шалашах просидели бы — так нет. Из подземелья нас Ссешес сам выгнал — сказал, мол, небезопасно там. А палатки гостей, как землю шевелить начало, считай сразу и завалились. Вот и стояли всей толпой — кто брезентом накрывался, кто под натянутой на руках палаткой ховался. Развлечение, в общем, было еще то.

А в самом конце так даже Иванова пробрало. Во всяком случае загиб он выдал хороший. Впрочем, я его понимаю — ливень тогда почти спал, да и земля затихла. Так, небольшое шевеление и блямба эта светящаяся мерцает. И тут эта фигня резким броском выныривает из земли и раскрывается. Это сейчас в ней стоять удобно, козырек от дождя прикрывает, а тогда — чуть черта поминать не начал. Брр. В кошмарах буду наверно долгонько видеть эту каменную пасть, с легким чмоканьем распахнувшуюся зевом уходящего в глубь земли коридора, светящегося угасающим малиновым светом.

Ссешес — шутник чертов. Да нас чуть не сварило. Так жаром дыхнуло, думал всё — отбегался.

Ладно, хватит воспоминаний — караулим дальше…

…

Нет, денек сегодня с самого утра не задался. Солнце начало припекать, поэтому намокшая земля так парить начала, что только веничка и кваску не хватало.

Сергеич Гену с утреца кашеварить припряг, ну а мы с Юркой начальственной волей были направлены на земляные работы повышенной вонючести. Так что пока старый нужник закопали, пока новый отрыли, завтрак и поспел. Только вот поесть нормально не удалось.

К тому, что Ссешес иногда на завтрак опаздывает, мы уже давно привыкли. Поэтому на вынырнувшее из зарослей зеленое расплывчатое пятно никто не дернулся. Только вот потом так с занесенными ложками и застыли. Не знаю где командир так прибарахлился, но лично я такую одежду видел впервые. Это даже одеждой то назвать нельзя. Больше похоже на сотканный из различных листьев комбинезон. Хотя… нет, вообще непонятно что это. Поблескивающий, на первый взгляд влажными, пластинками листьев, этот наряд казался живым. Неведомый мастер умудрился собрать из нескольких видов листьев — скорее все же доспех. Уж больно перекрытие листьев напоминало чешую. Подвижную, трепещущую при каждом движении чешую, собранную из листвы различных оттенков зеленого. Накладывающиеся друг на друга листья и гибкие, прочные даже на вид плети, покрытые зеленовато-коричневой корой и поэтому похожие на вылезшие на поверхность корни.

Как будто ни в чем не бывало, командир добрался до своей порции каши и принялся ее уплетать за обе щеки. И вот тут-то мои подозрения на счет его одежки получили видимое подтверждение. По мере движений Ссешеса листья, составляющие основу этого костюма, принялись слегка изменять свою окраску, подстраиваясь под цвет того травяного пригорка на котором он разместился. Мало того — на гладкой поверхности равномерно встопорщились мелкие листики и развернулись к поднявшемуся над лесом солнцу. Поэтому буквально через пару минут относительной неподвижности гладкими в костюме командира остались только занятые тарелкой и ложкой руки и небольшой участок ворота. Вся остальная фигура стала напоминать скучный, неброский куст, не выделяющийся на окружающем фоне.

15.08.1941 г. Ссешес Риллинтар

Ощущение конечно странное. Хоть и попривык немного, но все равно иногда подергивает, когда этот костюм на теле шевелиться начинает. Вообще-то, когда беседовал с Духом Чащи относительно изготовления одежды, идея повторить легкий маскировочный эльфийский доспех принадлежала не мне. Я бы до такого не додумался — это уж точно. Все же, что лесные эльфы, что светлые — явные извращенцы. Таскать на себе живой организм, нечто среднее между животным и растением — это знаете, немного нервирует. Мало того что в этом произведении селекции ощущаешь себя раздетым, так вдобавок постоянно ждешь, что еще он может выкинуть. Ну нет у меня доверия этому переносному кустику — хоть режь меня. Тем более, что озвученные Лешим характеристики этого творения сумрачного гения, меня не особенно впечатлили.

Например, сразу понятно, почему он зовется 'легким'. Все просто — защитить этот агрегат может только от стрелы на излете и пореза. От удара он уже защищает получше, длинные листовые пластинки, сплетающиеся в реберный каркас, как оказалось, имеют достаточный запас жесткости в напряженном состоянии. Короче — пинок по ребрам выдержит, а вот удар дубиной уже нет.

Из полезных плюшек в присутствии недоразвитая система кондиционирования. Самый прикол состоит в том, что придумана она не для охлаждения носителя, а для охлаждения и питания самого костюма. Причем выглядит это следующим образом — когда этот кустик чувствует перегрев (что бывает при его активном использовании или при повышенной температуре носителя) поры листвы из которой он состоит, раскрываются и энное количество влаги испаряется с целью охлаждения. Правда, в первый раз, когда я сунул нос в водяные мешки, в которых это полурастение-полуживотное хранит запасы влаги и из которых при длительных походах носитель тоже пьет, меня хоть и не брезгливый чуть не вывернуло. Нет, вода там чистая, даже немного на нарзан похожа, только без пузыриков, и просолена в меру — пить просто удовольствие. Если не видеть содержимое этих мешков, заполненных мешаниной из тонких медленно шевелящихся белесых корешков, покрытых полупрозрачной бахромой. Вот хоть убей — ассоциация с флягой наполненной червями до сих пор коробит. Тем более, что я сперва отпил из специальной трубочки, а уж потом полез смотреть, под руководством гордого своим творением Духа Чащи, откуда водичка берется.

Да ладно, что это я привередничаю. Положительные стороны у этого доспеха тоже есть: он приятный на ощупь, практически не ощущается на теле и частично скрывает запах носителя. Последнее очень полезно при использовании его человеком. Да и вообще, пот, частички кожи, кровь — все это потихоньку впитывается внутренней стороной листьев, обращенной к коже и покрытой мельчайшей неощутимой бахромой корней. Надо же этому созданию чем-то питаться. Ну и маскировочные свойства у него отличные, особенно если не привередничать и одеть капюшон с маской. Однако по секрету скажу, пока эта маска на лице устроится, раз пятнадцать ругнешься — ощущеньица короче еще те, когда у тебя по лицу пучок листьев ползает и пытается пристроиться поудобнее. Причем не как удобно тебе, а как удобно ему родимому. Поэтому первый раз при одевании приходится держать глаза открытыми и, помогая себе пальцами, пытаться отбить поле зрения от заползания различной ненужной зелени. Потом броня запомнит, где у пользователя глаза, ноздри и рот, но это будет потом.

С мозгами, кстати, у нее туго. Причем очень. Пользователя запоминает долго, а потом также долго забывает. Да и нет там мозгов — даже нервной системы нет. Так — распределенное заклятие поддерживающее подобие жизни в этом явно искусственном образовании. Так могли извратиться только эльфы, ну и Дух Чащи. Причем необходимую для существования магию доспех производит сам — только корми его и больше ничего не надо. Явно основой при проектировании был меллорн. Да, совсем забыл, пить можно только из спинных фляг. Поясные, лучше вообще даже не открывать — там булькает мечта главного технолога гидропонной плантации. Не знаю, какие нитраты, фосфаты и гумус там намешаны, но запах отвратительный.

С кормежкой сего чуда биотехнологий все просто: или закопать по пояс в земельку на неделю и периодически поливать, или в поясные фляги поместить что-нибудь питательное. Причем ни от мяса, ни от крови доспех не откажется. Так что подозрения о родстве с росянкой у меня проскальзывают. Поэтому, если на коже покрытой броней начинается легкое покалывание, это такой тонкий намек на кормежку. Конечно, носителя он с голодухи не съест, но при длительном голодании впасть в спячку или зачахнуть — вполне.

…

Только успел доесть завтрак, что под пристальными взглядами окружающих было само по себе подвигом, как на поляну заявился Дух Чащи. Причем не один, а с носильщиком. Счазз — будет он сам тяжести таскать. Только вот на фига было именно лося использовать? Или это он издевается? У меня к этим парнокопытным после прошлого раза отношение очень осторожное, даже подозрительное. Неизвестно, кто из присутствующих больше удивился: люди или лось. Одно можно сказать — глаза навыкате были у всех. Особенно, когда Дух Чащи с парнокопытного доспехи снимать начал. Очень прилично упакованные, даже не ожидал такого. Хотя некоторое нарекание методика упаковки все же вызывала. Мне же их сейчас демонстрировать, а эти паутинные коконы только разрезать, по-другому до содержимого не доберешься. Впрочем, обратная упаковка — это уже не вопрос дарителя, а личная головная проблема одариваемого. Причем большая.

Тем более что Дух Чащи прибыл злой как стая чертей. Что только серой не пахнет и рогов с копытами не видать. Выгрузил подарки, потом заставил Иванова пересчитывать листья меллорна, даже чуть-чуть кем-то надкушенные. Выдавая комментарии о том, что он сделает, если тот их случаем потеряет. Тихие ласковые замечания о человеческой памяти и сетования на обдирание сердца леса, перемежались небольшими экскурсами в историю развития пыточного искусства. В общем — играл Дух Чащи на грани фола, но зато как играл! Ни грамма фальши в речи, мелкая моторика трясущихся над листвой рук идеальна. Если бы не знал, что эти листья сами опали в процессе роста ветвей, действительно подумал бы, что он их самолично, со слезами на глазах, вот этими самыми руками по одному ощипывал. Ну а как с листьями закончили, приступили к самому вкусному для лиц мужеского полу, после оружия конечно.

Заинтересованные взгляды, ранее сверлившие мою необычную обновку, теперь плавно переместились на паутинные коконы, которые ваш покорный слуга с индифферентным выражением лица принялся потрошить перед Ивановым с компанией.

— Теперь, когда Дух Чащи, наконец со своей зеленью разобрался, можно и остальными подарками заняться. В одетом виде их все ж нести удобнее будет, чем в такой вот упаковке. — При этих словах чуть качнул ногой паутинный кокон, радовавший окружающих своей неправильной формой с кучей выступов и полным отсутствием ручек для переноски. — Ну что, Николай сын Антона, выделяй двух 'Призраков' и одну 'Длань ярости', будем на них обновки примерять.

— В смысле, призраков? — Нарисованное на лице Иванова выражение любопытства чуть дополнилось новыми оттенками.

'Да все ты понял, ну не дурак же — из названий ведь все понятно. Но, если хочется, будет тебе еще кусочек информации, уговорил.'

— Специализация воинов особых отрядов Дома. В зависимости от неё меняется снаряжение. 'Призрак' в основном применяется для скрытой разведки и проникновения, поэтому для него подходит легкий маскировочный доспех. — При этих словах похлопываю ладонью по покрывающему мою грудь слою растительности. — Ну а 'Длань ярости'… - Многозначительный взгляд, был брошен в сторону одного из бойцов отряда Иванова, запомнившегося мне ювелирной точностью бросков гранаты и очень плотной, жилистой комплекцией.

Иванов намек понял и по его команде Мишаня и два неуловимо похожих друг на друга солдата вопросительно уставились на меня любимого. Легким кивком указываю на правого из почти близнецов:

— Имя. — 'Ух ты какой взгляд! Видать, я чем-то сильно не по душе пришелся.'

— Александр.

Перевожу взор на второго красна молодца и тот, не дожидаясь вопроса, молодцевато выдает:

— Леонид.

Два греческих царя образовались. Стоп — не греческих. Александр, тот Македонию крышевал, а Леонид — вроде Спарту. Ну и Ллос с ними, приступим к показу мод. Вытаскиваю нож и по-быстрому разделываюсь с упаковкой. После чего, вручаю нашим царькам по свертку зелени и устремляю на них вопросительный взгляд.

— Чего стоите? Раздевайтесь.

Как по команде обернулись, дождались утвердительного кивка Иванова и приступили. Ну что могу сказать — мужской стриптиз ребята выполняют хотя и быстро, но без души. Разделись до портков, стоят.

— Дальше, вообще все снимайте. — О, немного засмущались, начали косить глазами на ВаСю, компактно свернувшейся чуть в стороне от кухонного навеса и выставившей любопытную мордочку.

Оттягиваю чуть засопротивлявшийся ворот доспеха и начинаю рассказывать устный вариант инструкции по эксплуатации:

— Сперва найдите ворот, он обычно выделяется более светлой окраской и самыми мягкими листьями. Вот, теперь откиньте в сторону капюшон с маской. Да — вот именно этот комок зелени. Теперь осторожно, медленно растягивайте ворот, до тех пор, пока доспех не распахнется. У него по бокам есть специальные разрезы. Поэтому если случится сойтись с эльфийским разведчиком в клинки, целить лучше именно в эти швы. Звуки? А, звуки противные? Ничего — это просто броне сам процесс не нравится — не любит она процесса одевания. Ну а теперь натягиваете как брюки. Встроенная обувь сейчас подстроится по ноге.

Выражения лиц обоих бойцов были странными до невозможности. Уж очень необычные ощущения вызывают ползающие по телу прохладные листья и корни, сам недавно ощущал. Поэтому, с помощью наполненного сочувствием голоса и такой-то матери, процесс облачения был практически завершен где-то минут за пять. Зрелище было довольно интересное и поучительное с точки зрения демонстрации эльфийской биотехнологии. Так что вопросы Иванов принялся задавать прямо во время облачения, не дожидаясь завершения процесса. Причем в самый неудобный момент.

— Ссешес, как я понял, этот доспех он что — живой?

Я как раз в эту секунду пытаюсь удержать от паники 'спартанского царя', которому листва маски практически уже залезла в горло. Одной рукой придерживаю руки дергающегося и пытающегося сорвать с лица обновку хуманса, а другой аккуратно освобождаю ему органы дыхания и зрения. И тут Иванов со своими вопросами.

— Не видно, что ли? — Шипение, с которым я это выдал, заставило передернуться даже меня самого, уж очень меня шевеления этой зелени разозлили. — Эти светлые эльфы, Ллос их залюби, больше всего любят возиться с различной живностью. Так что я тебе даже не скажу чего в этой броне больше, животного или растения. — После чего прервался и хорошенько встряхнул объект издевательства и высказал все, что о нем думаю:

— Да стой ты! Не съест он тебя! Сейчас запомнит, где у тебя основные отверстия на теле находятся и успокоится. Не нервничай. — После чего, аккуратно расправляя уже улегшуюся листву вокруг глаз, продолжил, уважительно кивнув в сторону с ехидцей рассматривающего происходящее Лешего:

— За эту броню надо благодарить Духа Чащи. Мы с ним в вопросе легкой системы бронирования и маскировки немного не сошлись во мнениях, но он свою точку зрения все же продавил. Но зато на тяжелой броне для 'Длани ярости' я отыгрался. Все ж темноэльфийский комплект при той же степени защиты и полегче будет и поудобнее. Но об этом потом.

Не прошло и пяти минут, как вместо двух фигур в советских маскировочных костюмах, на поляне образовались две в эльфийских, ошеломленно поблескивающих белками глаз из вырезов масок. Выглядело это все немного сюрреалистично, но в общем-то особого ажиотажа не вызвало. Так же как и лекция об особенностях ухода, применения и как это ни странно — кормления. Известие о том, что разместившаяся на теле непонятная хрень, может питаться мясом, подъедает отмершие частицы кожи носителя и вдобавок впитывает пот, вызвало только дополнительные вопросы, но никак не ожидаемые отвращение или страх.

— И что, запах она тоже отбивает? — Оглядывающий себя, как невеста на выданье, Александр первым не удержал свое любопытство.

— Разумеется! Для так любимых нашими врагами собак достаточно — нужна только фора в пять-десять минут и след уже ни за что не возьмут. Он даже магию слегка экранирует, так что и в магическом зрении не особенно заметен. Ну и еще один его громадный плюс — отсутствие портянок…

Центральный архив НКВД. Дело? 1234567/41 папка 7 (материалы по операции "Тополиный пух"). ДСП.

Результаты анализа Образца?5 кодовое наименование 'Листва'.

(выдержки из материалов)

В процессе обследования изделия Образец?5 он был подвергнут следующим видам анализа:

— Химический анализ. Результатом проведенного анализа можно считать единогласный вердикт привлеченных специалистов об органической природе обследованного образца. Более 80 % состава представляет собой целлюлозу, остальное — многокомпонентная смесь органических веществ, не поддающаяся сепарации и определению на текущем уровне развития науки…

… Специалистами кафедры ботаники МГУ на основании обследования предоставленного им образца в его естественном виде было сделано следующее заключение:

Обследованный образец однозначно является растением. Однозначного ответа к какому семейству или виду растительного царства принадлежит объект 'Листва' не получено. Прослеживается некоторое родство с более чем тридцатью видами известных науке растений, в том числе…

Совокупность полученных фактов и предположений говорит о том, что данное растение было с большой долей вероятности выведено искусственно и предназначалось для местностей с тропическим и субтропическим климатом…

Содержащаяся в поясных емкостях жидкость является аналогом пищеварительного сока некоторых видов растений с растворенным в нем большим количеством минеральных и органических удобрений. Опыты по использованию данной субстанции для подкормки растений в лабораторных условиях привели к обнаружению возможности выращивание растений без почвы, на искусственных средах с применением жидких питательных многокомпонентных смесей…

… Результаты баллистической экспертизы позволяют дать однозначный ответ — данная система бронирования не может служить защитой от пуль современного огнестрельного оружия, за исключением мелкокалиберных патронов с дульной энергией, не превышающей 100 Дж. Также обеспечивается некоторая степень защиты от холодного клинкового и дробящего оружия…

… Степень маскировки в условиях лесной местности и кустарниковых зарослей определена как значительная, намного превосходящая существующие образцы маскировочных костюмов. Это обеспечивается значительной степенью изменения цветовой гаммы Образца в зависимости от освещения и окружающей местности. Также образец обеспечивает высокую степень сокрытия запахового следа, что препятствует обнаружению и вытрапливанию с помощью специалистов-кинологов. Что позволяет рекомендовать использование данных костюмов в потребном количестве группами глубинной разведки и диверсионными подразделениями, в весеннее-летне-осенний период.

… Практическое применение двух образцов?5 в рамках операции 'Тополиный пух' показало удобство в повседневной носке и высокие маскировочные характеристики.

…

15.08.1941 г. Ссешес Риллинтар

— А зимой?

Вот за что уже практически люблю Иванова, так за добрые и самое главное особо въедливые вопросы и замечания.

— Зимой? Ссвет! Если сведения, полученные мной о климате в этих краях верны, то на зиму эту броню лучше положить на хранение, предварительно накормив получше. До двух лет в спячке для неё не предел.

После этих слов направляюсь к последнему, до сих пор не распакованному подарку, одновременно обращаясь к мнущемуся около 'царей' Мишане:

— Готовься, сейчас и ты обновку примеришь.

Плотного телосложения парень, кидающий связки гранат как пушинки и не замечая таскающий пулемет при многочасовом кроссе по пересеченной местности, как оказалось, тоже может чего-то бояться или стесняться. Покраснел он явно из-за второго, а вот осторожные взгляды бросаемые на новое обмундирование стоящих неподалеку, говорили как раз о первом.

— Раздеваться?

Перетаскиваю и роняю к его ногам вскрытый кокон с броней. Окидываю напрягшегося молодого хуманса взглядом и выношу вердикт:

— Сомневался? — И после небольшой паузы. — Зря!

Портянки! Уж сколько в этом слове для нюха русского слилось. Глаза, во всяком случае, защипало. В горле тоже немного запершило. Надо было конечно загнать его в ближайший бочажок помыться, но и так перетопчется. По-быстрому запихиваю его в паутинный комбинезон веселенькой расцветки, вызвавшей первоначально идиосинкразию у Духа Чащи. Слишком уж четырехцветная 'Цифра' для его лесного величества непонятной оказалась. А уж интегрированная система крепления, слизанная с 'MOLLE' добила старичка моментом.

Затягиваю боковые шнуровки на конечностях и туловище, подгоняя комбинезон по фигуре и натыкаюсь на вопрос Иванова:

— Универсальная вещь?

Зажав зубами один конец боковой корсетной шнуровки и пытаясь получше затянуть обновку на Мишане, не отрываясь от процесса, кивнул и пробурчал что-то вроде 'Угу'.

Если бы он знал, скольких нервов мне стоило на пальцах объяснить Духу Чащи, что должно получиться в итоге, таких вопросов бы не задавал. Как во всякой военной или околовоенной приблуде на первом месте стоит экономия. Намного выгодней сделать универсальный комплект, чем горбатиться с множеством типоразмеров и вариантов.

— Универсальная модульная основа для размещения снаряжения, бронирования и вооружения. Такая система позволяет в зависимости от выполняемой задачи компоновать и закреплять снаряжение в любом месте и любом порядке. Вдобавок она еще и настраивается практически под любую фигуру носителя.

С этими словами я достал из кокона грудной модуль брони и аккуратно расправив, изготовленные из жесткой, практически не гнущейся паутины стропы, принялся заправлять их ячейки на комбинезоне. Интересно мне, в чем крепления Дух Чащи вымачивал, если они почти как пластик или жесткий брезент гнуться? Пока я продергивал стропы и поудобнее пристраивал модуль, Иванов заинтересовано наблюдая за этим процессом, задал следующий вопрос:

— То есть при необходимости маскировочный комбинезон используется как основа для тяжелой брони, но носить его можно и без нее?

— Конечно! — И уже нагибаясь за правым наплечником, продолжил. — На местах крепления можно вообще что угодно размещать. Например: индивидуальные контейнеры для гранат, отсеки для аптечек, запасные магазины. При этом вес распределяется равномерно по телу воина и практически не чувствуется. К тому же данная система позволяет применять многослойное размещение компонентов. Вон в мешке посмотри, там сверху пара контейнеров лежит.

С этими словами для убедительности слегка подцепляю когтем ячейку на поверхности покрытого 'Цифрой' наплечника и продолжаю возиться с его креплением.

Пока я навешивал на живой манекен модули брони, Иванов медленно обошел вокруг и высказал свое мнение:

— Комбинезон, конечно, удобный, особенно для размещения груза, только вот броня твоя не к месту. Смысла-то в ней никакого — от стрелы, может, защитит, а вот насчет пули — сильно сомневаюсь.

'Фома неверующий! Сомневается он! Да после того, как я себе с этой броней мозг буквально изнасиловал, она просто обязана держать пулю — пистолетную точно. Знал бы ты, как тяжело было объяснить Духу Чащи, что я хочу получить и как оно устроено. Начать с тех же петель для шнуровки и элементов 'MOLLE'. Объяснение на пальцах, почему они должны быть именно такой формы и жесткости. Чуть ли не битва за цифровую систему камуфляжа… Много чего было… Благо, после применения проектировочного куба можно делать сразу трехмерную модель и вдвоем одновременно вносить в нее исправления. Гимнастика для мозгов была страшная. Но и любопытно было до ужаса. Считай, сам для себя конфетку проектировал, над каждой финтифлюшкой слюной истекал.

Честно скажу — если бы не Дух Чащи с его выкладками по прочности элементов, получилась бы полная хрень. Впрочем, он и сам не мог сказать, почему стропу нужно делать именно такой ширины и толщину крепящего слоя надо увеличить на десять процентов. Разводил руками и утверждал, что просто чувствует что 'Так оно, Глава, лучче будет'. Так что считай наполовину этот доспех — заслуга Лешего. Идея в целом моя, а вот реализация… Удивить-то я его задумкой удивил. Такого сплава темноэльфийских, человеческих знаний и моего больного воображения он просто не ожидал. Почесал голову и выдал очередное 'Ну ты, Глава, и мудёр!'. Правда, хоть с уважительными интонациями, а не как в прошлый раз. Это после того, как я в качестве брони для эльфийского варианта доспеха предложил ему вырастить дерево потвёрже — ржал сволочь, что твой жеребец.

Нет, какой-то неправильный Дух Места мне попался. Мало того, что разговаривает чуть ли не как философ, так еще и сам стиль поведения близок к эльфийскому или к человеческому. Ну не ведут так себя духи — не ведут! Впрочем — мне же лучше. И поговорить есть с кем и на кого переложить дела, которые огласки и яркого света не любят.

Так вот, по поводу бронеэлементов — идея использовать хитин целиком принадлежит Духу Чащи, а вот мысли по поводу композита из того же хитина и многослойной баллистической защиты из паутинного шелка — это уже я извращался. Причем композит не просто слоистый, а с развитыми межслойными связями — сложнейшая трехмерная структура минимизирующая краевой эффект при кинетическом проникновении. Правда, темноэльфийская часть психики все порывалась не маяться дурью, а просто навесить на комбинезон амулет защиты от кинетики, но трезвая мысль о том, чем его подпитывать за пределами действия источника убила эту идею на корню.'

Именно из-за таких мыслей я, не отвлекаясь от процесса облачения, нашарил в мешке специальный тестовый бронеэлемент и на слух кинул его в сторону Иванова. Кто бы сомневался в том, что поймает? Поэтому продергивая очередную стропу через крепление, моя ушастость буркнула:

— А ты попробуй!

— А и попробую! — Уж чего от Иванова не ожидал, так это озорной веселости, которая проснулась в его голосе после моего предложения. Как будто пяток лет скинул. — Только вот шуметь все же не следует. Так что, как домой доберемся, так и попробую.

Многозначительно хмыкаю и достаю из мешка последний элемент брони. Последний, но от этого не менее важный. Закрытый шлем. Очень похожий на греческий, коринфского типа с развитыми нащечниками и дополнительными вырезами под эльфийские любопытные уши. Немного матовый хитин все той же цифровой расцветки влажно блеснул в солнечных лучах, когда я в полной тишине водрузил его на голову хуманса.

Делаю пару шагов назад и окидываю взглядом возвышающуюся на поляне мрачную фигуру в тяжелой броне. Плавные линии бронеэлементов, расчерченные стропами системы подвески, беспорядочные пятна 'Цифры', крылья наплечников, закрывающие отбойниками по бокам, тонкую щель между шлемом и горжетом. Нервно сжимающиеся пальцы в миланских рукавицах. На поляне перед взором собравшихся стояла футуристическая фигура тяжелого пехотинца, больше всего напоминающая какой-нибудь концепт-арт к фантастической игре. Да — в этом доспехе отсутствовали мускульные усилители, системы тактической связи и целеуказания. Но своей глыбообразной формой, не принадлежащей к этому времени и этому миру, он внушал неприкрытое уважение и даже, пожалуй, страх. Только сверкающие из прорези шлема ясные юношеские глаза с читающейся в ней мыслью из разряда "Ой, что же со мной делается?" чуть портили мрачное и величественное впечатление, оказываемое на окружающих.

Даже мне, не раз видевшему эту броню в трехмерной симуляции, и то вдруг стало немного страшновато и неуютно.

Кое-как стряхнул с себя оцепенение и обратился к застывшей в неподвижности фигуре в доспехах:

— Что стоишь? Ты хоть подвигайся, поприседай. Скажешь потом, где неудобно и какие элементы передвинуть. Так что до конца дня считай доспех второй кожей, попробуй привыкнуть к нему, вжиться.

После этой тирады отловил взгляд Иванова и с легкой усмешкой выдал:

— Ну что? Доставай свое оружие, проверим, как оно против брони иллитири.

И уже более серьезным тоном обратился к Лешему:

— Мы тут немного пошумим, прикрой пологом тишины на всякий случай…

…

Центральный архив НКВД. Дело? 1234567/41 папка 7 (материалы по операции "Тополиный пух"). ДСП.

Результаты анализа Образца?6, кодовое наименование 'Скорлупа'.

…

— По химическим и физическим свойствам, а также проведенной микроскопии срезов волокон тканных элементов обследованный образец более всего схож с образцами сырого шёлка тутового шелкопряда и образцами шелка пауков средней полосы России. Единственное и самое главное различие между обследованным образцом и образцами шелка находящимися в распоряжении экспертов — химический состав красителя, которым пропитано изделие не поддается анализу в связи со своей высокой химической стойкостью…

…

Анализ микросрезов элементов бронирования привёл к однозначному вердикту — все твердые элементы Образца?6 изготовлены из хитина растительного происхождения, так называемого фунгина. Сложная структура, прослеживающаяся на микросрезах и кернах образца, а также его рентгеноскопическое исследование говорит о том что объем фунгина был искусственно выращен непосредственно на каркасе из паутинных элементов. Таким образом, обследованный материал относится к классу армированных композитов. Изготовление аналога на текущем уровне развития науки по единогласному заключению экспертов невозможна…

…

… Результаты баллистической экспертизы объекта 'Скорлупа' и предоставленных в распоряжение экспертов двух бронеэлементов позволяют дать однозначный ответ — данная система бронирования является действенной защитой от пуль современного огнестрельного оружия, с дульной энергией, не превышающей 10 КДж. Произведенный многократный отстрел из основных видов оружия применяемого в войсках, показал высокую стойкость бронирования к многократному попаданию, приводящему лишь к выкрашиванию поверхностного слоя в местах попадания. Данная система бронирования отличается крайне низким запреградным воздействием, не превышающим, по отзывам испытателей, при стрельбе с расстояния в десять метров из основной германской винтовки Маузера калибром 7,92 мм, силы сильного удара рукой в грудь…

Отмечено крайне неудачное техническое решение бронирования головы — многочисленные вырезы и недостаточная толщина композита позволяют обеспечить защиту только от мелкокалиберных пуль и осколков…

… Степень маскировки в условиях лесной местности и кустарниковых зарослей определена как удовлетворительная, хотя и превосходящая существующие образцы ровнотканных маскировочных костюмов. Это обеспечивается примененной в Образце оригинальной схемы цветовой раскраски….. Практическое применение Образца?6 в рамках операции 'Тополиный пух' показало удобство в повседневной носке, несмотря на довольно значительный вес в двадцать четыре килограмма. Модульная система размещения признана крайне полезной в полевых и боевых условиях и рекомендована к повторению на существующем обмундировании…

Глава 20

10.08.1941 г.

Приказ

В связи с усилением диверсионной работы советских войск в районе г. Кобрин приказываю провести агитационные мероприятия по разъяснению населению политики Рейха в отношении населения восточных территорий. Мероприятия провести силами полиции и приданных вспомогательных отрядов.

Командующий войсками СС в Центральной России и Белоруссии.

Группенфюрер СС Эрих Юлиус Эберхард фон дем Бах

16.08.1941 г. Где-то в лесу, а впрочем… это не важно…

Одиноко бредущая фигура, натыкающаяся на деревья и с внутренней ожесточенностью поднимающаяся вновь, сжатые побелевшие пальцы, покрытые запекшейся кровью и разводами сажи. И взгляд… наполненный безжизненной синевой взгляд…

Шаг… еще шаг… Идти — идти куда угодно, до конца мира и времен… идти, не разбирая дороги и не видя ничего… только идти и не вспоминать… не помнить…

Вспышка памяти безжалостным кнутом заставляет тонкие мальчишечьи плечи содрогнуться, и меж скрытых утренним туманом деревьев раздается стон. Мучительный стон… такие можно услышать только в палате умирающего, который умирает так долго, что приход смерти был бы для него лучшей и счастливейшей удачей.

…Утренняя побудка, устроенная сестричкой… Запах горячих бабушкиных блинов, щедро промазанный густым, сладким до горечи медом. Вкус свежего парного молока и чуточку сердитое бурчание деда, с любовью смотрящего на еле клюющих завтрак внучат. Легкое гудение ульев, доносящееся до открытой веранды, и чей-то незнакомый, громкий, с прокуренной хрипотцой, голос — "Открывай ворота, хозяева, гости пришли!"…

Всхлип, переходящий в стон, и пустые глаза, синими озерами скорби выделяющиеся на черном от сажи и засохшей крови лице, снова заполняются воспоминаниями…

Врывающиеся на веранду люди… звук разбитой чашки, дребезжащей жалобу испуганным хозяевам… Заскорузлая пятерня на лице, отталкивающая от сползающей по стене бабушки, с бульканьем выдыхающей на покрытый голубыми, как само небо, васильками, темные, кажущиеся черными капли крови… Хеканье деда, с молодецкой удалью вздымающего над головой табурет, и кажущийся громом выстрел…

Оборванная фигурка, покрытая пеплом, сажей и кровью, неловко ковыляла в никуда, шатающаяся от истощения и боли — единственного утешения… только вот боль тела не важна и теряется в темном валу другой боли… Растворяющей душу и заставляющей выть…

…Раздающийся визг сестры и все тот же голос — "Куда ты, пацанчик, не сцы, там без тебя разберутся. Идикося сюда, сладенький мой"… Вкус крови, своей и чужой из прокушенной руки, пахнущей табаком и порохом… перила веранды в потрескавшейся зеленой краске, впивающиеся в грудь, боль в заломленных руках и дикий вой распростертого перед лицом на ступенях дома брата, пытающегося запихнуть в распоротый живот извивающиеся змеи внутренностей… Хохот… Хохот и ритмичные удары… Выстрел, тихий выстрел мелкокалиберного пистолетика, раздавшийся из сарая… Рывок и пустота. Пустота и тишина, длившаяся вечно, прерванная треском жадного пламени, пожирающего постройки…

Вот и конец путешествия — яма выворотня и голая мальчишечья фигура, свернувшаяся клубком, снова и снова вздрагивающая в странном подобии забытья. Вздрагивающая от лиц… Знакомых до боли лиц, встающих перед внутренним взором… спокойных… искаженных мукой… разбитых в месиво табуретом… и устремивших сквозь клубы дыма взгляд наполненного мукой последнего уцелевшего василькового глаза…

16.08.1941 г. Белостокская ЖД, линия Семятичи-Волковыск,

Немецкий топливный эшелон ведомый паровозом серии "ФД".

За окном будки медленно проплывал плотный осинник с проглядывающими сквозь него редкими сосенками. Мерный перестук колес и пыхтение Семеныча, швыряющего в топку поленья, чуток клонили ко сну. Привычным жестом дав щелбана главному манометру, стрелка которого уж полгода имела вредную привычку замирать около цифры пять атмосфер и без хорошего пинка дальше не показывала, машинист Белостокской железной дороги Силин Петр Сергеич, бросил уже несчетный за сегодня косой взгляд в сторону раскорячившегося на боковом помосте ганса и глубоко вздохнул. Тот вцепившегося в ограждение и с недовольным видом поплевывал семечками из огромадного подсолнуха, кое-как удерживаемого одной рукой. Подсолнух был реквизирован в недавно пройденной Гайновке, где из-за большого зашлакования котла были вынуждены загрузить еще топлива.

"Эх Федя ты мой, Федя…" Привычным жестом погладив штурвал реверса уже отполированный мозолистыми руками за долгих семь лет работы. "Да если б не семья, рванули бы мы с тобой Федька, да к нашим… Эх, правда, не прорвались бы, но хоть пару стрелок с корнем бы вывернули…" Бросил еще один взгляд на откляченный от пышущего жаром котла гансов зад, расплеванную подсолнечную шелуху… "Припекат тебе…" — подумалось с ехидством. "У, изверг! Коромыслом тебя, да через три прогиба! Хозяева жизни чертовы, нагрузили состав так, что еще чуть-чуть и песочницы открывать придется из-за того что колеса в холостую проворачиваться будут. Вместо полутора тысяч тонн, ну край двух тысяч, все три загрузили. Даже по ощущениям ползем, как беременные черепахи. Да и с такой загрузкой дровами-то не особо потопишь. Эт тебе не донбасский уголек. Поленья сыроваты, да и торф этот чертов…"

Кое-как сдержавшись от плевка, Петр бросил взгляд на Семеныча, покрытого бурым налетом торфяной пыли. Чуток сдобренный опилками и разукрашенного индейскими узорами потеков пота, старый друг и уж пять лет как сосед, с чертыханием шуровал ломом в колосниковой решетке.

— Семеныч, нешто так хреново?

Начало ответной фразы кочегара на русский письменный можно было перевести только частично из-за ее большой экспрессии и сочности используемых образов.

— …мать! Всем наш Федька хорош, но за колосники я бы конструктору руки да повыдергал. На "овечке" да и то получше было. Ведь пока на угле идем — все как на мази. Ни пригара тебе, ни шлакования. Да и стокер автоматом уголек в топку кидает. А с дровами или с торфом этим чертовым хоть не связывайся. Мало того, что лопатой намашешься или поленьями нажонглируешься. Так от них хоть каждых верст десять колосники чисти — все равно забивается, сволочь. — Сдув губами каплю пота, зависшую на кончике носа и стоически сопротивляющуюся силе тяготения, кочегар подцепил висящий на выступающем из стены будки крюке чайник и с громким бульканьем глотнул прямо из носика. После чего направил тонкую струйку воды себе прямо на лицо и с удовольствием отфыркался. — Да еще эти вот… только разогнешься отдохнуть, тут как тут, глаза мозолят. Хорошо хоть в кабину не суются, запачкаться наверно боятся, немчура клятая…

Тирада кочегара была прервана громким обиженным лязгом сцепки и грохотом обвалившейся в тендере поленницы. Пол паровозной будки внезапно затанцевал под ногами и выпущенный из рук кочегара чайник жалобно задребезжал по металлическому настилу. Вцепившийся в штурвал реверса машинист выглянул из бокового окошка кабины и на секунду застыл пораженный увиденным.

Стапятидесятитонный паровоз мелкой лодчонкой болтало в странном подобии боковой качки. Взгляд Петра Сергеича последовал вдоль поручней боковой площадки, с легким злорадством обогнул обливающегося кровью немца, приложившегося лицом о поручень и явно распрощавшегося с парочкой зубов. Паровоз казался островком спокойствия в пустившемся в дикую пляску окружающем мире. Скрипя колесными тележками, жалобно брякая сцепками, перегруженный эшелон переваливался по поплывшему волнами железнодорожному полотну. Ровный гул огня в топке сменился каким-то диким подвыванием и распахнувшиеся при очередном толчке створки выпустили внутрь будки облако дыма и искр. Взгляд Сергеича, намертво вцепившегося руками в штурвал и проем окна проследил уходящие вдаль нитки рельс. В свете полуденного солнца отблеск от отполированных колесными парами головок рельс, позволил опытному глазу старого машиниста моментально оценить приближающиеся неприятности. Да что там неприятности… Состав сам, пыхтя седыми усами пара, приближался к участку дороги пошедшему волнами. В общем — картина для типичного обывателя не казалась такой уж страшной: небольшое проседание полотна, практически не заметное на первый взгляд. За ним ещё одно, теперь уже на другую сторону и ещё… Ещё… И ещё…

Зажигательная джига взбесившегося железа, короткий и скомканный танец — танец бессилия. Протанцевав на колесных парах и, наконец, с жалобным грохотом соскочив со ставших предательскими ниток рельс, паровоз тяжелой тушей вспахал насыпь. Вздымая фонтан вдруг ставшей похожей на жидкость земли, он с натруженными стонами сминаемого железа продирался вперед, влекомый инерцией и подталкиваемый в тендер покорно последовавшими за ним цистернами.

…

На небольшом пригорке, примерно в полукилометре от железной дороги, лежали два покрытых гарью и волдырями человека, с опустошенным видом рассматривающих расстилающуюся перед ними панораму. Баюкая левую руку, кое-как перетянутую оторванным рукавом и белеющую сахарным осколком кости, виднеющимся из открытого перелома предплечья, одна из фигур тихо, сухим шепотом, произнесла:

— …!

После чего зашлась в пароксизме болезненного кашля, шипя и матерясь от боли, пронзающей руку и все остальное, обваренное, обожженное и побитое тело. Устремленные в никуда глаза второй фигуры, в которых отражались уходящий в бесконечную синь летнего неба столб дыма и отблески жадных языков пламени, ласкающих раскиданные нелепые игрушки — вагоны. Перед взором застывшего в прострации кочегара раз за разом проносились кадры произошедшего:

Знакомый, рычаг песочницы, дернутый походя… Шипение пневматики экстренного торможения, рассерженной змеей забивающееся в полуоглохшие от ударов тележек о раму уши… Полет Сергеича, цепляющегося за штурвал реверса… Удар… Вырвавшееся из топки пламя и обжигающие клубы пара из искореженных паропроводов… Стон опрокидывающегося на правый бок паровоза и шипение и потрескивание капель шлака, смешивающегося с ворвавшейся в смятую, как гармошка, кабину землей, щедро зачерпнутой скользящим по ней остатком окна машиниста… Грохот сминаемого тендера, и костяной звон сломавшейся штанги стокера, принявшего на себя импульс последовавших за паровозом цистерн… Чертова карусель закручивающейся и складывающейся окутанной клубами пара из снесенного сухопарника туши…

И мат… Мат и зубовный скрежет, позволивший на одном дыхании вырвать из разошедшегося цветком проема крыши друга и не останавливаясь, со звериным ревом тащить… Тащить, не замечая веса, срывая ногти о жесткий ворот спецовки… Выплевывая из сведенного судорогой рта слова… фразы… от которых должно было бы покраснеть даже небо…

Бездонное синее небо…

16.08.1941 г. Kesselkraftwagenkolonne fьr Betriebsstoff Љ563 (Транспортная колонна тылового снабжения Љ 563) где-то в окрестностях г. Запруды.

Ровный гул двигателя в очередной раз прервался и находящиеся в кузове бочки ощутимо подбросило. Лязгу железных бочек из кабины грузовика вторил лязг человеческих зубов и приглушенное мычание.

— Шайсе! Йохан, ты как?

Убийственный взгляд наполненных слезами глаз, направленный на столь участливого водителя, крепко вцепившегося в баранку побелевшими пальцами, при некоей фантазии и желании, наверное, можно было бы применять в качестве средства от мышей, или мелких насекомых — просто потому, что мощности для убийства человека в нем не хватало. К чести рядового Йохана Краузе, не хватало совсем чуть-чуть.

Кое-как заново упершись левой рукой в панель и, покрепче сжав правую на дверной ручке, рядовой сильно шепелявым голосом выдал свое отношение к окружающему и, в особенности, к горе-водителю, попущением всевышнего являющемуся внебрачным сыном осла и барана. Потому что только волею унтер-офицера Фишера он вынужден уже шестой час мучиться где-то в середине этой дикой русской тайги. Двигатель старенького "Хеншеля", кое-как переваливающегося по стиральной доске дороги, видимо из солидарности с пассажиром громко чихнул и заглох.

— Das kann kein Schwein verstehen! — Раздраженная реплика водителя, растворилась в звуках рычания двигателей грузовиков колонны снабжения, медленно и можно даже сказать судорожно двигающейся по дороге Кобрин-Минск. — Ничего не понимаю! Йохан, эти русские свиньи вообще занимались когда-либо ремонтом дорог?

Все еще не отошедший от последнего скачка транспортного средства рядовой Краузе безразлично пожал покрытыми желто-серой пылью плечами и смачно плюнул в открытое окно, с интересом присматриваясь к цвету слюны. Прикушенный язык побаливал довольно серьезно, поэтому Йохан немного беспокоился и даже подумывал по приезду в транспортную комендатуру Минска обратиться к фельдшеру. Свое собственное здоровье его беспокоило всяко больше чем вопросы проведения дорожных работ в оккупированной Советии. Уж он-то не сомневался, что если даже эти славянские варвары не заботились о состоянии дорог, то под мудрым руководством немецких господ и в особенности отведав хорошего кнута, дороги восточных территорий скоро приведут к состоянию достойному истинного немецкого "Орднунга". С рабочими руками проблем не станет: уже не раз виденные колонны пленных обещали множество бесплатной, хотя и абсолютно ненадежной и ленивой, как и всякий скот, рабочей силы.

Впрочем, его как ответственного за груз и лично подписывавшегося в транспортных накладных волновало еще и выражение лица уполномоченного транспортного офицера при транспортной комендатуре Минска. Нет, не так — оно его волновало постольку-поскольку. Больший интерес представляла для Йохана сама грядущая сцена общения оного офицера и начальника колонны унтерофицера Фишера, на которого рядовой Краузе отрастил уже завидного размера зуб.

Мнение Йохана и его незадачливого водителя Вальтера в данный момент поддержали бы все сотрудники транспортной колонны, затерянной где-то в середине бескрайней русской "тайги" и уже шесть часов ползущей по тому недомыслию, которое видимо в насмешку над арийским гением посмело носить гордое название дорога. Нет — начало путешествия было довольно безоблачным и груженые машины спокойно держали рекомендованную скорость в тридцать километров в час. Это было счастливейший час из этого кажущимся бесконечным дня. А вот потом настал ад. И так не особенно приличная дорога, за каких-то два, максимум три километра, превратилась в нечто неописуемое, не поддающееся определению. Корни, рытвины, какие-то невозможные колеи и пыль, беспощадная — всепроникающая пыль, моментально забивающая воздухофильтры и заставляющая моторы надрывно чихать при малейшей прогазовке. После победного начала путешествия скорость колонны упала сперва до десяти, а потом и до пяти километров в час. Быстрее ехать по этой, как в сердцах высказался Вальтер, свинской заднице, было просто самоубийственно. Попытка ускориться уже стоила колонне почти часа простоя, вызванного возвращением на все шесть колес опрокинувшегося на бок грузовика из авангарда и погрузкой в него немного помятых бочек с топливом и ящиков с амуницией.

Нетерпеливое дребезжание клаксонов остановившихся сзади машин отвлекло рядового Краузе от ответственейшего занятия — попытки разглядеть следы крови на моментально впитавшемся в дорожную пыль плевке. Уже отчаявшись определить что-либо таким образом, рядовой вытянул язык и, скосив на него глаза, пытался рассмотреть следы укуса на все еще болящем органе. Так что хлопанье водительской двери и стук поднимаемого капота стали для него сигналом к окончанию самолюбования. Перефокусировав взгляд на чуть ли не полностью утонувшем в моторе Вальтере, Йохан решил размяться и дать пару советов, это он любил практически наравне со свежим пивом. Конечно, вместе с пивом советы ближнему, особенно непрошенные, идут гораздо луче, но, как говориться — Wer MaЯ hдlt in allen Dingen, der wird's auch zu etwas bringen. (Кто всему знает меру, тот своего добьется). Хотя, стаканчик-два были бы к месту. Но — не судьба. Остается только одно:

— Вальтер, попробуй воздушный фильтр прочистить. Сам видишь, этой свинской пыли тут столько, что лично я совершенно не представляю, как это возможно.

В ответ на эти слова из-за капота донеслось только сдавленное пыхтение и бряканье ключа. Вальтер за шесть часов совместной поездки уже давно понял, с каким господним наказанием свела его судьба. Поэтому промывка газолином карбюратора, кстати, уже третья за сегодня, проходила только под ожесточенное пыхтение. Слишком уж сочными были воспоминания о более чем получасовой лекции при замене пробитого ската. Да еще эта дорога. Подпрыгнув на последней кочке, грузовик немного развернулся, и теперь проехать мимо него было проблематично. Так что нетерпеливое блеянье клаксонов скопившихся стадом баранов грузовиков раздражало как бы не больше словесного извержения напарника. Экстремальная промывка карбюратора с каждым разом занимала все меньше и меньше времени, и Вальтер уже подумывал о том, что скоро сможет проводить ее с закрытыми глазами или в темноте. Что, кстати, вполне может случиться, если состояние дороги не улучшится.

По-быстрому закрутив последний винт и вытерев руки ветошью, хранимой в ящике с инструментами, Вальтер захлопнул капот и, открыв водительскую дверь, привычным движением забросил себя на сиденье. Повернул голову и уже хотел крикнуть Йохану, что наступила его очередь работать кривым ключом, но…

В серо-желтой от пыли форме, прижав правой рукой фуражку, рядовой Йохан Краузе стоял с открытым ртом и смотрел… Смотрел на верхушки тянущихся вдоль дороги деревьев, с которых за копошащимися в дорожной пыли человечками наблюдало, как минимум, две-три сотни внимательных и самую малость наглых бусинок глаз… Безмолвными, одетыми в черное судьями, происходящее рассматривали вороны…

16.08.1941 г. Позднее утро. Ссешес Риллинтар.

Почему проблемы всегда бесшумно накапливаются и потом наваливаются брутальной галдящей толпой? И так переплетаются, что их решение даст фору любой, даже самой хитрой, головоломке. Вдобавок время — куда оно несется? Да и товарищ Иванов, который может быть нам и не товарищ, наконец-то соблаговолил свалить. Даже на прощание свой Маузер подарил. Хороший враг. Достойный. И умный — вовремя отправился назад, докладывать руководству своего Дома. А то в мою ушастую голову уже начали прокрадываться мысли о том, что слишком уж подозрительно он засиделся.

Сухая выжарка результатов его визита на вкус довольно неприятна. Впервые ощущаю себя препарированным и собранным заново. Хороший специалист! Сам бы от такого среди членов Дома не отказался, хотя он и немного зашоренный. Но это недостатки воспитания и обучения, их можно выправить довольно быстро. А вот необходимый для агента Дома уровень паранойи присутствует — это самое главное.

В целом, выкладка по визиту Иванова следующая:

Судя по реакциям в разговоре, мелкой моторике и самое главное, колебаниям ауры — подарки хоть и используются, но с большой осторожностью и при тщательном контроле. Но положительные отзывы и впечатляющие результаты использования таковы, что отказаться от такой, даже не особенно понятной, помощи очень сложно. Как говорится — "И хочется — и колется, пищала мышка и продолжала есть кактус". Ясно, что все мутные вопросы после окончания войны мне припомнят, но сейчас все равно будут использовать — никуда не денутся.

Далее: С моим фенотипом, тьфу — генотипом, вроде определились. Во всяком случае, подозрения в происхождении от гидроперитного негра из немецких колоний в Африке вроде отпали. Что не может не радовать. Хотя, в любом случае — хоть я в царство победившей, на свою голову, демократии в ближайшее время и не собираюсь, с моим цветом кожи данная проблема будет возникать часто. Впрочем — проблемы расистов… Это будет очень интересно…

Моя иномирность под вопросом. Судя по всему — проверяют английский след. И фактуры нарыто уже достаточно. Даже ВаСю с ее взглядом, уроненным на портсигар Иванова (дракошки там красивые — ведь могут китайцы, когда хотят, нормальные вещи делать) льет воду на мельницу английского следа. Англы ведь и там потоптались. Так что будут прорабатывать валлийские, шотландские, ирландские, да и немецкие легенды до кучи. Интересно, товарищ Толкиен, который Джон Рональд Роуэл, уже черновики "Властелина колец" кому-нибудь читать давал? Особенно волнуют меня наработки по структуре эльфийского языка и по миру Средиземья. Как мне помнится коминтерновской агентуры на территории Англии достаточно, как бы старичка трясти не начали. Стоп! Какого старичка? Ему… Нет, не помню. Позор на мою ушастую голову! Докатился… Хотя, если разобраться, какая мне разница сколько лет этому хумансу? Тем более, что он бесплатный пиар светлым сволочам устраивает. Приторно-сладкий, до омерзения, и с очень большими логическими нестыковками. Вдобавок, показана только политика эльфийского альянса и ни о каких достойных причинах возникшего конфликта не было сказано ни слова. Так что — сам виноват! Эх, жаль, что наверно никогда и не узнаю, как его будут потрошить: сперва агенты Дома СССР, а потом отдел МИ-6 её Величества Королевы. Нет, не так. Помнится, правда слабо и расплывчато, что господин Толкиен во время Второй Мировой крутился где-то, то ли в разведке, то ли в чем-то связанном с шифрами, что, кстати, при его профессии филолога было довольно логично. Так что сперва информация об интересе к его персоне всплывет в Security Service Соединенного Королевства. А вот уж потом начнется совместная разработка с МИ-6. В том, что в рядах доблестного НКВД агентов англичан нет и никогда не было, я глубоко сомневаюсь. Знаю, что немецких было как грязи, если судить по прочитанным книгам. Поэтому, думается мне, что информация о "трау", снабжающем Советы алхимическими зельями будет на столе руководителя МИ-6 максимум к середине осени, если уже не… И вот тогда! Доить товарища Джона Рональда, зачем-то еще и Роуэла, будут так, что небесам станет страшно. А объекту тошно.

Следующий вопрос, который гложет мне мозг — это по какой линии меня разрабатывать будут. Я бы лично прорабатывал подготовку плацдарма для захвата мира. Ну, а иначе суетиться как-то не солидно. А что? Базу сооружаю? Сооружаю! Местное население в лице Лешего вербую? Есть такое! Мирным и пушистым прикидываюсь? Это я имею в виду в отношении Дома СССР — прикидываюсь, куда ж без этого. За эту линию разработки очень хорошо играет обычнейший страх перед неизвестным и непонятным. И с Домом СССР я дипломатические отношения завел исключительно с целью дезинформации и получения дополнительной дельты по времени развертывания и подготовки. Хотя… Легковата версия, при пристальном рассмотрении не прокатит. Вариант из разряда — я знаю, что ты знаешь, что я знаю.

Скорее всего, будут развивать версию беглеца или изгнанника. Это сразу будет видно по тону, которым будет вестись дальнейший диалог. Уж больно логичная раскладка получается, да и озвученная Кадорину легенда играет в этом направлении. Так что если не дураки, то играть будут по мягкому, но держа в кармане мысль о том, что мне деваться некуда. Ну а если самомнение превысит возможное опасение перед неизвестными возможностями объекта и его окружения — то тогда попытаются провести вербовку по силовому варианту. Что НКВД, что КГБ, да что там говорить, даже "Шепот Тьмы" — это их стандартный и самый любимый способ работы. Посмотрим…

Вообще — зря я на свет вынырнул. Даже не так, переформулирую — после первых поставок алхимических препаратов и парочки диверсий, известная мне вероятностная паутина будущего покрылась туманом. А это не есть хорошо! И теперь вместо точных знаний о дальнейших событиях, хоть и не особенно полных, только общие предположения в разрезе исторической канвы. Раньше я точно знал, что победителем в войне Домов выступит Дом СССР, хоть и после длительной и тяжелой войны. Позже примерно через пятьдесят лет Великий Дом из-за действия агентов враждебных Домов и экономического цейтнота распадется. И мелкие шакалы из бывших подконтрольных малых Домов будут лаять на труп титана, отрабатывая подачки с хозяйского стола.

А теперь… Основных деятелей я помню. А многокомпонентные алхимические яды и отложенные заклятья тут еще не скоро научатся определять. Что предложить за статус малого Дома в Великом Доме СССР у меня есть, а после… Не дождутся…

Улыбка, белоснежная улыбка, обращенная к поднимающемуся над вершинами деревьев солнцу. Улыбка, блеснувшая жемчугом клыков…

Хотя такие как Иванов редко умирают в собственной постели, но только из уважения к первому и лучшему врагу, встреченному в этом мире, я постараюсь не допустить того, что ожидало бы его в старости. Мизерная пенсия, презрение быдла, по иронии этой продажной девки судьбы, являющегося той самой молодежью, ради будущего которой эти воины проливали кровь. Я еще слишком хорошо помню услышанную когда-то фразу — "Это ты сволочь виноват, что мы живем не в Великой Германии!"

И я помню глаза… Подернутые паволокой обиды и отчаянья глаза… За что?!!!…

17.08.1941 г. Сергей Корчагин

Решил-таки командир наведаться к Оранчице… и меня с собой позвал. "Обещания надо выполнять" — говорит и клыки в усмешке скалит. Усмешка эта… сейчас-то попривык, а по первости все наша встреча вспоминалась и как он меня допрашивал.

Лады. Хлебнул я зелий командирских, пилотку поправил… побежали. Ссешес, как всегда, впереди — дорогу выбирает, я следом — красота!

Не-ет, когда бежишь — бежать надо. Я отвлекся вон — и мордой в кусты. Птицу какую-то спугнул… Нашумел. Ссешес было на меня зыркнул, что-то руками нехорошее показал… и вдруг к выворотню сунулся, уши, что твой овчак насторожил.

Только туда сунулся, как оттуда обломанной палкой пырнули. Хорошо так, удачно. Командир рыкнул, как волк какой, и в яму спрыгнул…

Ссешес Риллинтар, дроу на полставки.

… Рректора ммать его!!! Больно-то как! Один раз решил вести себя, как хуманс… и огреб за обоих! Растерянно смотрю на Сергея: — И чшто нам с этим телать? А?

"Это" схваченное и удерживаемое за тщедушную шею, молча пытается выкрутиться из захвата и яростно сопит.

— Ему шестидесяти ешще нет! Ну кхуда нам такхое? Кхуда я егхо дену?

Глава 21

17.08.1941 г. Поздняя ночь.

  -Свет вас всех подери, смертные! Получил себе слизня на голову! - Чертыхающийся недовольный дроу, периодически бросающий взгляды в сторону входа в подземелье, конечно, немного нервировал Сергеича, но именно что немного. Уж старый старшина давно понял, что начальство ругается больше из духа противоречия и на самом-то деле уже определилось с дальнейшими действиями. Хотя столь необычное пополнение рядов стоило нервов не только шипящему от недовольства Ссешесу. Сергеич вдумчиво и с хрустом почесал начинающую пробиваться щетину и вновь принялся увещевать дроу:

  - Командир, ну что мы парнишку не прокормим что ль? Нешто один рот нас утянет. Ну, куда ему деться-то? Обратно к немцам?

  Пронзительный взгляд, недовольное шипение и последовавшие за этим слова немного смягчили окружающую обстановку. Мирная, чуточку нервная беседа двух гуманоидов, присевших на брёвнышко у кухонного навеса, продолжилась:

  - Зря этот dalhar мне пару ночей назад не попался. Отдал бы его Qu'abban твоего Дома и ответственность за нить его жизни упала бы с моих рук. - От улыбки, расцветшей после этих слов в темноте капюшона, товарищ Иванов с большой долей вероятности подвергся бы приступу жестокой икоты. Уж слишком предвкушающее это было сказано. Тем более, что вкусить все прелести общения с найденышем Ссешес уже успел, поэтому мог достоверно оценить долю неприятностей, свалившихся на небольшой отряд с появлением избитого и худого, как пещерный паук, подростка. Чуть погладил немного ноющие нижние ребра с правой стороны:

  - Быстрый... Хороший воин вырастет.

  Все еще задумчиво перебирающий щетину Сергеич, скользя взглядом по покрытой нетронутой травой поляне, тихо, будто про себя прошептал:

  - Быстрый... Только вот, не приведи господь пережить такое, что этот парень вынес. Как бы не сломался...

  - Не сломается. Поцелуи Jalil Elghin всегда горьки и наполнены вкусом слез. Он просто еще слишком мал чтобы достойно участвовать в танце. Смертоносном и от этого не менее красивом танце с самой горячей и красивой из дев. - Размеренный голос дроу мерным уверенным речитативом немного напомнил старшине молитву. Мотнув головой и проведя рукой по лицу, Сергеич перевел взгляд на собеседника и спросил:

  - Слушай, командир, а кто такая эта - тут старшина немного напрягся и попробовал чуть ли не по слогам произнести незнакомые слова - 'Джалил Елгхин'? Тьфу! Язык сломаешь, как ты это выговариваешь-то? Я просто краем уха слышал, что ты ее иногда поминаешь. Вот и интересно старому дурню стало.

  - Дева - самая прекрасная и таинственная дева на свете. Предлагающая танец с собой лишь достойным. Мускат и амбра ее дыхания, прикосновение шелка ее одежд, ласка ее мимолетного взгляда. Если ты удостоился этого, то не забудешь ее уже никогда. - Широкая улыбка больше напоминающая оскал вновь прорезала тьму капюшона при этих словах. После чего Ссешес откинул его и, бросив на старшину заинтересованный и оценивающий взгляд, продолжил. - Ведь и ты не раз чувствовал ее дыхание. Неужели оно не заставляло быстрее биться твое сердце? Не расцвечивало окружающее волшебными и прекраснейшими оттенками? И разве не казалось тебе в эти мгновения, что это как раз и есть смысл и величайшее наслаждение жизни? - Ткнувший в грудь Сергеича указательный палец правой руки, вооруженный отполированным чуть загнутым когтем, заставил того немного податься назад в такт словам оратора. - Ведь она прекрасна? Смерть?

  - Чтой-то ты командир мудришь! Что ты в ней костлявой красивого-то нашел? Сразу видно по окопам грязи не нюхал, да в штыковой пулеметам не кланялся. Поползал бы хуч разок среди крови и дерьма окопного, после того, как артиллерия первую линию с землей смешает, да портки разок бы поменял - быстро бы от твоих политесов бы отучился! - Обычно спокойный и размеренный бас Сергеича был наполнен не свойственным ему напряжением и злостью.

  Шелестящий ответ, с обертонами застарелой грусти и скуки раздался в ответ:

  - Вряд ли поймешь, но ответ ты заслужил. Представь... представь только на миг, идущие вереницей года, столетия скуки. Ощущение медленно поглощающего тебя болота действительности. И вспомни... - Голос дроу буквально задрожал о сдерживаемого наслаждения и страсти - Вспомни, как сладок первый глоток воздуха после боя! Когда после изматывающего танца с девой по имени Смерть, с той самой Jalil Elghin, чьё имя ты с таким трудом выговариваешь, ты ощущаешь жизнь!... Жизнь - струящуюся по твоим венам. Ведь только ради этих мгновений и живет настоящий воин. Мгновений, когда ты ощущаешь себя живым, по настоящему живым. Только ради того наслаждения, которое приносит с собой танец со Смертью и стоит жить.

  И уже уставшим тоном прозвучали последние слова:

  - У этой шалуньи много обличий и нарядов и не все из них приятны непривычному взгляду, тут ты прав хуманс. И все же мне приятнее думать, что партнершей в моем последнем танце когда-нибудь будет именно прелестная дева, красота которой будет лучшей наградой. Ведь даже в крошеве костей и брызгах крови есть своя красота, страшная, неприглядная на первый взгляд, внутренняя красота. А иначе - иначе жизнь превратится в простое существование... пытку временем...

  Несколько мгновений тишины, во время который каждый из присутствующих думал о чем-то своем, быстро закончились. Чуть покряхтывающий от прострелившей спину боли старшина с усилием и тихим хрустом разогнулся и бросил взгляд на собеседника. 'Пошто-ж тебя командир так судьба сгуртовала? Эт надо-ж так, чтоб живым себя ощутить под смертью бегать надо. Видимо с возрастом не соврал - не соврал. Хоть и в голове-то такие лета и не укладываются.' Тряхнувши головой, разгоняя пробежавшие мысли Сергеич высказался вслух:

   - Ну а мальчонку-то оставляем?

  Раздраженное, веселое шипение и наполненный ехидцей голос раздались в ответ:

  - Вот за что тебя Валерий сын Сергея уважаю, так за-то, что ты наверно даже некроса уговоришь! - Улыбка, возникшая на лице дроу, оттенила следующую реплику. - Из него получится хороший танцор, стоит лишь чуть направить и подучить. Ведь для него сейчас самое важное, важнее даже чем жизнь - это месть. А месть - достойная приправа на пиру у Jalil Elghin.

  Тоже поднявшийся на ноги Ссешес посмотрел в сторону входа в подземелье и буркнул:

  - И вообще! Заканчиваем посиделки! Коль тебе тоже не спится - пошли, хоть новостройку проверим, коридоры должны были и подостыть немного.

  Уже обжитый часовыми козырек входа в новые подземные хоромы принял двух полуночников в свои объятия. Часовой, а им сегодня был Гена, как ни странно был бодр и даже не высказывал серьезных симптомов надвигающегося сна. Это заметил и Ссешес и Сергеич. Причем, не сговариваясь, пришли к одному и тому же выводу - парень опять экспериментировал с отварами. Страсть Геннадия творить различнейшие травяные чаи и потчевать ими окружающих в последнее время натолкнулась на ходячий справочник лесных растений в виде Духа Чащи и это порой приводило к чудовищным, а иногда и чудовищно смешным результатам. Разок он уже соседние кусты удобрял в порыве энтузиазма - хорошо хоть всегда сперва на себе пробует. Когда он умудрился отловить Лешего и разговорить старичка, этого не заметил даже дроу, но что разговор у них состоялся и скорее всего не один, стало понятно после резкого увеличения рецептур утренних, ставших уже привычными отваров. К тому же определенные положительные эффекты у этих зелий прослеживались. Хоть Ссешес и клялся, что алхимией тут и не пахнет, а если пахнет так только низшей. Во всяком случае, при виде кружечки генкиного 'чайку' заклятье определения ядов получалось у Ссешеса уже непроизвольно, но к его большому сожалению еще ни разу Геннадий не оправдал его надежд. А вот, что, скорее всего, благодаря его 'чайку' у человеческого состава отряда и у прибывших гостей, вымокших при строительстве до исподнего, не было на следующий день ни температуры, ни хоть какого завалящего насморка - вот это и было доказательством того, что у парня получается что-то полезное.

  Поприветствовав экспериментатора, дроу привычным жестом запалил маленький огнешар и подняв его над головой сунулся в проход из которого все еще тянуло теплом. Между чьими-то длинными ушами пронеслась мысль: ' А что ты хотел - выбор был или до конца держать наружную теплозащиту вместе с силовым полем или внутреннюю. Энергии все равно чуток не хватило. И уж если бы не сработала наружная - взрыв был бы впечатляющий. Так что, ну подождал пару деньков, ну не получилось полностью выпендриться перед гостями... Как говорила лошадь из одного доброго анекдота: Ну не смогла мужик - не смогла!'

   Покатый коридор с оплавленными стенками серо-черного цвета уходил в глубь широкой спиралью. По мере спуска старшина, в общем-то уже привыкший к командирским сюрпризам, все больше и больше задавался вопросом о том - какими же это силами все это сделано, и зачем было городить это подземелье так глубоко? Проведя мозолистой ладонью по стене и в очередной раз подивившись гладкости материала Сергеич обратил внимание на все еще высокую температуру стен и плавное изменение их окраса. С каждым шагом в глубь этой конструкции, уже обозванной про себя 'улиткой' в неровном, чуть красноватом свете парящего над головой Ссешеса огненного шарика, стены все больше и больше белели. Уже сейчас они больше всего напоминали цветом топленое молоко, с встречающимися иногда прожилками черного и бурого цвета, ветвящимися по потолку, полу и стенам подобно венам или артериям. Такое образное сравнение даже немного покоробило старшину, заставив его ощутить себя как будто в желудке какого-то гигантского существа. Неровность стен, покрытых небольшими наплывами и их температура, как раз играли на руку разыгравшимся у Сергеича страхам.

  Шаг за шагом две фигуры приближались к цели своего путешествия. Тишину подземного коридора нарушали только тихий шелест шагов и звуки дыхания. И даже эхо, робко появляющееся от этих незначительных звуков, пристыжено затихало, не решаясь потревожить посетителей.

  С каждой минутой этого неспешного путешествия температура окружающего воздуха все возрастала и возрастала. И к тому моменту, когда две загнанно дышащие фигурки вывалились в наполненный девственной тьмой зал, кончики волос в туго заплетенной боевой косе дроу принялись потрескивать от сухой жары.

  -Хороша парилка, только веничка не хватает. - С этими словами старшина взъерошил мокрые от пота волосы и окинул взглядом окружающее пространство. - Ох! Ни хрена ж, ты командир и отстроилси!

  Гордыня, несомненно, является одним из самых распространенных пороков в любом из миров. Доказательством этого может быть тот факт, что слова Сергеича вызвали у Ссешеса рецидив этого, безусловно вредного, но очень уж приятного порока. Поэтому зависший над головами наблюдателей огненный шар, повинуясь жесту дроу, резко увеличил свою светимость и подобно маленькому монгольфьеру взмыл под потолок, освещая пространство подземной залы.

  Гигантские оплавленные сталагнаты, выступающие в роли колонн, поддерживающих серебрящийся от импровизированной подсветки потолок, плавно переходящий в покрытые острыми даже на вид наплывами стены. Стеклянные кружева лезвий, обвивающие колонны и змеящиеся по потолку, отбрасывали многочисленные зайчики света от подвешенного в середине зала огнешара. Волшебная, искрящаяся тишиной тьма, прячущаяся за колоннами и в углублениях стен, именно она заставляла присутствующих сдерживать дыхание. После нескольких мгновений тишины, прищурившись взглядом недовольного картиной художника, Ссешес сделал что-то неуловимое и из его протянутой руки в глубь подземной полости вырвалась стайка искр. Ярчайших, бело-синих искорок, в веселом танце закружившихся меж колон, скользящих по застывшим стеклянным лезвиям и подсвечивающий их грани. Но это волшебство тишины, темноты и танца продолжалось недолго - закашлявшийся от сдерживаемого дыхания Сергеич охрипшим голосом прошептал:

  - Вот красотища-то какая! Вот что фотографировать надо было, а то потратили все пленки, а такую красотень и не увидели!

  При этих словах на лице дроу промелькнула улыбка и вихрь воспоминаний накрыл Ссешеса с головой...

  16.08.1941 г. Утро дня отъезда группы Иванова. Ссешес Риллинтар.

  'А давайте, я Вас на память из фоторужья щелкну!' - примерно такая фраза почему-то всплыла в моем разуме после предложения Иванова сделать парочку фотографий. Причём тут мультфильм 'Каникулы в Простоквашино' было абсолютно непонятно, но всплывшая в моей фрагментированной памяти пара кадров заставила меня удушить непроизвольно всплывающую улыбку в зародыше. Вместо этого я подозрительно посмотрел на Иванова и задал вполне логичный для обычного дроу вопрос:

  - Что за фотографии и для чего они?

  Заранее подготовившийся Иванов продемонстрировал извлеченную из вещмешка 'Лейку'. Во всяком случае, надписи на немецком и очень слабые знания истории фотографии, предположить что-либо иное просто не позволили. С интересом прослушал лекцию для аборигенов по фотоделу и подержал в руках вырезанный из пленки негатив и сделанную по нему фотографию, на которой был изображен какой-то одноэтажный деревянный домик. Судя по добротности изготовления - явно чья-то дача, а не деревенская пятистенка. Ну а после этого понеслось...

  - Интерес удушу?

  'Всегда хотел подержать в руках такой раритет.' Под немного удивленный взгляд Иванова, я все же заполучил чудо довоенной фототехники в свои загребущие коготки. И смог с наслаждением покрутить и поперещупать все, что можно было крутить и щупать. Фотоаппаратик, конечно так себе, но сделано добротно. Никакого люфта, да и в руке увесисто лежит. Ручка перемотки пленки, правда, сделана, ну не сказать, что через одно место, но близко. С вдумчивым видом потыкал когтем указательного пальца в объектив, потом покрутил кольцо диафрагмы. После чего с заинтересованным видом подцепил защелку крышки и под сдавленное и запоздалое 'Не на...', донесшееся со стороны Иванова, с натугой сдвинул крышку камеры, засветив таким образом пленку. Которая, кстати, была не в кассете, а просто намотана на катушку.

  'Какое громоздкое и ненадежное устройство, чуть что не так - сразу не работает. Хорошо, хоть в руках не разваливается. А как вспомнишь тягомотину с проявкой, печатью и глянцеванием, так рычать хочется'. Потрогал коготком уже убитую плёнку и перевел взгляд на неудавшегося фотографа.

  - Это и есть фотопленка?

  - Была. Теперь ее только выкинуть.

  Чувствовалось, что сказать Иванов хотел совсем не это, но сдержался. Судя по тому, что пленка была уже наполовину перемотана на правую катушку, на ней уже была стопочка интересных кадров. В общем, как-то не хорошо получилось, снимал человек, прятался, и тут я со своим любопытством.

  - Понятно. Уровень освещения превысил пороговый для этого способа хранения визуальной информации. Довольно ненадежный способ получается. - Легкий наклон головы в сторону фотографа и протянутый уже 'обезвреженный' фотоаппарат. - Моя вина. Исправить способы наличествуют?

  - Еще чуток в запасе есть. Сейчас поменяю пленку и все будет в порядке.

  ...

  Согласился на свою голову. Хорошо у Иванова фотовспышки не было. Все же не люблю я на солнце находиться, а уж тем более позировать - увольте. Пару кадров еще вынес, а потом опять натянул капюшон по самое небалуйся. Хоть очки и тёмные, но прямой солнечный свет на кожу тоже неприятен, особенно полуденный. Ну а фотограф разошелся по полной, пока его подчиненные паковали вещи, перефотографированы были все и всё. Причем компоновка фотоснимков была продумана до мелочей. Чувствовался большой опыт агентурной скрытой съемки. Вот типичный пример - подманив Глау и заручившись согласием его 'мамы', Иванов приступает к фотоделу. И съемка проходит не просто так, при всех мерную линейку не положишь, поэтому для оценки размеров зверушки, дракончику был выдан спичечный коробок - на 'поиграть'. Ну а позже, на основании уже известных размеров коробка, все основные пропорции изображенного на фото объекта и дурак вычислит. Тем более, что позирует Глау увлеченно, можно сказать профессионально. Лишь бы только такой вкусный коробок не отбирали. Уж чего там чешуйчатому не хватало, но в коробок он вцепился, как ребенок в леденец. И употребил почти так же. Так что кадров десять порыкивающего от наслаждения дракончика, слизывающего терочную обмазку с зажатого в когтистых лапках спичечного коробка, у Иванова вышли просто на загляденье. Если конечно лицо Сергеича в кадр на заднем фоне не попало. Такого выражения я не то, что не видел никогда, даже не представлял, что оно возможно. Смесь наслаждения, омерзения и любопытства. В общем, думаю, Сергеичу повезло, что ему в симбионты почтовые виверны не достались. Дракончики, в отличии от них, хотя бы тухлятину не едят.

   Впрочем, единоличная фотосессия у Глау продлилась ровно столько, сколько потребовалось двум, разозленным такой несправедливостью, самочкам для того чтобы добраться оттуда где они находились. Судя по мокрой чешуе и надувшимся животикам - опять охотились на рыбу. Так что пока коробок полностью не раскиселился и не распался на плесень и липовый мед, фотографий пять клубка из дракончиков вокруг коробка Иванов точно успел сделать.

   Кстати, о звуках затвора фотоаппарата. Только теперь из подсознания донеслись воспоминания о том, что от группы гостей периодически что-то подобное доносилось. Поэтому сегодняшняя фотосессия вызвана, скорее всего, простым желанием добить пленки, чтобы не везти обратно в Центр 'мертвый груз'.

   Пока я предавался размышлениям о нелегкой судьбе папарацци в белорусских лесах, Иванов добрался уже и до ВаСю. Кто бы сомневался... Затянутая в тонкое шелковое платьице стройная фигурка с доверчивыми жалобными глазами в пол лица, заинтересованно подергивающая очаровательными ушками. Изящные сандалии черными шелковыми лентами обвивающие стройные точеные голени. И белый кончик рыжего хвоста, постукивающего от нескрываемого любопытства по ноге. Просто сама невинность. Ню-ню... Хотя, фото должны будут получиться отличные.

  Пока Иванов жестами пытался объяснить девушке, что же он от нее хочет, мои руки буквально сами собой обнаружили в кармане осколок одного из варварски извлеченных драгоценных, или скорее всего полудрагоценных, камней. После чего, эти же руки страшно зачесались. Поэтому примерно две минуты времени, пока ВаСю не надоело фотографироваться и она не спряталась от Иванова за моей спиной, были посвящены навеске на кристалл одного слабого и простого, как гоблинская дубина, плетения.

   - Все же, ваша, как вы ее называете 'фотография', несовершенна по самой своей природе. Вот это гораздо более информативная вещь. - При этих словах камушек был протянут Иванову. - Накопителя, правда, за пределами действия источника надолго не хватит. Большой цикл, скорее всего, проживет, а дальше, как повезет.

   Внимательно рассматривающему осколок кристалла, Иванову, выглядящему очень колоритно, с весящей на шее фотокамерой, пришлось дать небольшое объяснение и рекомендации по поводу такого неожиданного дара...

  17.08.1941 г. Поздняя ночь. Все то же подземелье.

  Довольно прищурившийся дроу, с лица которого уже несколько секунд не сходит скупая, но вместе с тем искренняя улыбка - это еще то зрелище. Причиной сей улыбки было предвкушение грядущей сцены показа спрятанной в глубинах переданного Иванову камня иллюзии. Хоть сам Ссешес при этом знаменательном событии и не сможет поприсутствовать, но хорошо развитое воображение позволяло предаваться веселью просто от самого факта. Факта того, что в недалеком будущем, почти за тысячу километров от густых крон деревьев, распростерших свои ветви над подземельем Дома Риллинтар, перед глазами недоверчивых зрителей, над невзрачным на вид обломком камня, согретым теплом человеческих рук, в воздухе возникнут две фигуры.

  Если взглянуть поближе на параллельно обрабатываемые в длинноухой голове трау слои мыслей, то окажется, что где-то в середине этого слоеного пирога бродят интересные выкладки о том, что же особо смешного может быть в иллюзии обычного дроу, сощурившегося от ярких лучей полуденного солнца, хоть и в светлоэльфийском доспехе и прижавшейся к нему недовольно-заинтересованной фигурки любопытной, как любая себя уважающая лисичка, кицуне. Которая, к слову говоря, в процессе записи трехсекундной иллюзии недовольно, хотя и очень кокетливо, пошевелила очаровательными ушками и стыдливо махнула хвостиком.

  Ну а в глубине, скрытый туманом подсознания, лежит прослойка сожаления о малой вместимости и несовершенстве использованного накопителя и о том что вдали от источника и без внешней подпитки отложенное проклятие, так и просящееся довеском к этой никчемной иллюзии, быстро выдохнется и не сможет долго находится в непроявленном виде. А ведь как было бы удобно - одним махом получить рычаги воздействия на всю верхушку 'Шепота тьмы' Дома СССР, или на большую ее часть. И чем Ллос не шутит - может быть и на членов верховного совета Дома, а может и на Главу.

   Самый яркий, поверхностный слой мыслей, был занят в основном рассуждениями о том, что только за один взгляд, брошенный мельком на грядущую сцену просмотра голограммы, любой ролевик не сомневаясь продал бы душу. Сама компоновка: руководство Дома СССР на фоне повисшей в воздухе магической голограммы. Или сценка еще лучше - Лаврентий Павлович, тыкающий в иллюзорного трау указательным пальцем, и задающий умные вопросы вытянувшемуся по струнке Иванову.

  Тряхнув головой, отгоняя столь необычные образы, Ссешес притушил иллюминацию зала. Тепло от стен и так позволяло спокойно ориентироваться, заливая окружающее непередаваемым серебристым светом, подсвечивая радиально расходящиеся углубления на стенах залы. Зачатки будущих коридоров и комнат уже имеющих крепкие проплавленные стены, но не освобожденные от наполняющего их грунта. Затраты на строительство и так превзошли все самые большие ожидания и стоили трех расплавившихся в процессе до потери кристаллической структуры накопителей. Именно поэтому метод формирования пустот с помощью надувки силового поля был применен только к центральному коридору и главной зале. Все остальные помещения еще предстояло очистить. О чем трау и не преминул объявить слишком уж расслабившемуся от увиденного Сергеичу.

  - Ну что ж, основное мы рассмотрели, температура внутри терпимая, поэтому с сегодняшнего дня начинаем освобождать от пустой породы остальные коридоры и помещения. Только вентиляцию сейчас запущу и можно будет работать. А то некоторые немного расслабились в последнее время.

  Так и застывший с приподнятой головой старшина, продолжающий пялиться на скрывшееся в полумраке окружающее великолепие, сдавленно прошептал:

  - Так это что, не все еще?

  Удивления в ответе Ссешеса было больше чем хорошо скрытого сарказма, но скажем честно, не на много:

  - Сергеич, ты чисто как гоблин какой-то. Есть пещера в ней всем скопом и будем жить? Нет уж! В плане на завтра... - Тут трау поправил сам себя. - Уже впрочем, на сегодня, очистка вентиляционных шахт, бокового выхода и соединительного коридора к старому подземелью.

  После этих слов, нащупав взглядом какую-то точку в полумраке потолка, трау взмахнул рукой и где-то в темноте, между колонн раздался звук удара и последовавший сразу за ним звон разбившегося стекла. Не успели еще осколки достигнуть пола, как из освободившегося от закрывавшей его крышки вентиляционного канала, медленно и как-то осторожно принялся выдавливаться под собственным весом столб насыщенного влагой грунта, разваливаясь в воздухе и с хлюпаньем разбиваясь о до этого момента чистый пол.

  Непередаваемое зловоние разогретой болотной жижи, составляющей изрядный процент содержимого вентиляционной шахты, особенно его нижние слои, удушливой волной окутало две, застывшие от такой неожиданной химической атаки, фигуры.

  Впрочем, долго соревноваться в задержке дыхания ни Ссешесу, ни старшине не пришлось. Буквально через несколько секунд сильный поток воздуха, кажущийся холодным после той печки которая до этого тут творилась, ворвался в залу из прохода по которому сюда и добрались дроу и старшина. Караулящий на поверхности Гена незадолго до этого ощутил сперва легкое, 'приятственное' дуновение теплого воздуха из находящегося за спиной коридора, уходящего вглубь земли. Потом воздух резко поменял направление движения и в сторону наполненного тьмой прохода потянуло хорошим сквозняком. 'Козырное место караульного' сразу же потеряло большую часть своей привлекательности. Козырёк козырьком, но дождь еще когда будет, а сквозняк - вот он. Не успел Геннадий и пару минут посокрушаться такой несправедливости, как на поверхность выбрались, о чем-то по-тихому бурчащие, Ссешес и старшина и медленно двинулись в сторону бревнышка у кухонного навеса.

  - К утру и остынет. Ишь, как протягивает.

   В ответ дроу промолчал и устремил взгляд к тонкому серпику исчезающей луны, выглядывающей из вуали перистых облаков. Прошло несколько секунд тишины и странно задумчивый Ссешес произнес:

   - А мальчонка... Придется усыновить...

Глава 22

  Давайте на время отвлечемся от безусловно интересных событий, творящихся в немецком тылу. Ведь кроме безобразий, организуемых при участии уже знакомого нам красноглазого и ушастого создания, есть не менее интересные вещи. А именно - результаты этих самых безобразий. Уж поверьте, результаты были и причем довольно серьезные.

  Начнем, пожалуй, с отрывка одного интересного документа составленного начальником тылового района группы армии 'Центр' генералом Фон Шенкендорфом: '... Обращаю ваше внимание на крайне неудовлетворительную работу транспортной службы. В связи с чем, на 17 августа запасы топлива на войсковых складах снабжения составляют двухдневную норму. Подвоз и пополнение войсковых складов затруднены неудовлетворительным состоянием железных и автодорог на оккупированной территории...'

  Документ, как образец эпистолярного жанра представляет собой довольно незначительную ценность, но вот с точки зрения анализа оперативной обстановки на территории западной Белоруссии - он просто бесценен. Именно им можно объяснить, что начавшееся 12 августа наступление 2-й полевой армии в гомельском направлении проходило без должного напора. Поэтому взятие Гомеля, планируемое 19 числа, произошло на целых три дня позже - 22-го. Общее замедление продвижения войск, вызванное временными перебоями в снабжении, позже скомпенсированное изменением логистической структуры тылового района группы армии 'Центр', и многочисленные попытки советских войск прорвать оборону противника и выйти на оперативный простор, привели к тому, что немецкое командование начало выражать обеспокоенность судьбой плана 'Барбаросса'.

  Именно в это время начальник германского Генерального штаба Франц Гальдер записал в свой дневник:

  'Общая обстановка всё очевиднее и яснее показывает, что колосс-Россия, который сознательно готовился к войне, несмотря на все затруднения, свойственные странам с тоталитарным режимом, был нами недооценён...'

  17.08.1941 г. Село Шерешево, вечер.

  Два седых как лунь деда сидящих на завалинке и греющих свои ломкие от старости кости - это обычная, в общем-то, картина в русской глубинке. Небольшие различия, конечно, будут присутствовать, но без них никак - люди-то живые, не картинки лубочные.

  - Нет, Макар, правда твоя! Что немец пришел это ничего хорошего не сулит. Хуч я и краснопузых и не особо люблю, но был бы помоложе - в леса б ушел не задумываясь

  Попыхивающий козьей ножкой с крепчайшим самосадом, один из дедов, поудобнее расположив культю правой ноги, с задумчивым видом продолжил:

  -Да и ведут оне себя, как нелюди какие-то. Давеча внучку Агафьи снасильничали, и по дворам прошлись ироды. Так что Шустов сын зря германцу первей всех сапоги лобызать кинулся.

  Чуть скособочась и сплюнув на дорожную пыль, дед насмешливо проблеял:

  -Стааароста! Да я б ему и быкам хвосты крутить не доверил.

  -Эх Петрович и не говори. Да щенок этот никого не слухаеть. Меня вчерась не глядя на седины материл, прибил бы щегла. А ему хоть ссы в глаза. Хорошо хоть моя Марфа до этого не дожила.

  Устремивший изборожденное морщинами лицо в строну закатного солнца, бывший фельдфебель лейб-гвардии гренадерского его величества Анператора Всероссийского Николая свет Ляксандрыча полка, а теперь просто любимец соседской детворы, дед Макар, устало прикрыл матово блеснувшие катарактой глаза.

  -Чую, Макар, добром все это не кончится. Так что надо подумать, куда своих, в случае чего, ховать. Лето-то сухое в ентом годе выдалось. Так что по болотам даленько уйти можно. Век не найдут.

  -Дурак ты што ль Петрович? Считай зима на носу, а ты своих с места срывать решаисьси. Да и куды идтить-то? А хозяйство всё? Голодранцами в болоте сидеть?

  -Нишкни! Лучше в болоте, чем как Митроха с Ориной и с внучатами закончить. Твои ведь тоже помогали пепелище то разбирать. Хочь сказать, что их лихоманка прибрала? Так я тебе скажу дураку этакому, какая это лихоманка. - Поперхнувшийся от охватившей его злости, Петрович отвел в сторону правую руку с самокруткой и глухо закашлялся в левый кулак. - И носит та лихоманка подбитые крупными гвоздями ботинки, да с подковами железными. Тебе слепошарому может конечно и все равно. А я в егерях, не просто так грязь месил. Были там немцы, хоть и повытоптано все, но пару следов я нашел. На вон пощупай, знакома хреновина?

  Вытерев левую руку со следами крови о находящийся подле кусок тряпки, судя по пятнам уже не раз использующийся по назначению, Петрович в полголоса пробурчал: - Да и чахотка эта клятая, тож от германца подарок. - После чего пошурудив в кармане все же вложил в мозолистую руку Макара смятый маленький кусочек свинца: - Знакома фигулина?

  Чувствительные пальцы Макара внимательно ощупали внешне совсем непривлекательный объект, еще недавно имевший совсем другую форму и радовавший масляным медным блеском оболочки. Буквально через пару секунд рука деда дрогнула и на изборожденном морщинами лице появилась гримаса узнавания, больше похожая на маску. Ладонь с покоящейся на ней искореженной пулей, да-да именно пулей, до боли, до хруста старческих суставов сжалась. И в такт прокатившимся по лицу Макара мыслям, заставившим заледенеть устремленные к катящемуся по небосклону солнцу глаза, прозвучал звенящий стальными нотами ненависти голос собеседника:

  - Понял, какие у нас тут 'мародеры из остатков разбитой Красной армии' ходят?

  Презрительно сплюнув, Петрович продолжил: - Нет, следы кирзачей и гильзы от мосинки там тоже были. Так что, как минимум пять иродов, страха божьего не боящихся, вместе с офицериком гансовским там было.

  - Прав ты, уходить надо и своих уводить. Только вот куда? На ум только Лисий остров приходит, по этой суши может и дойдем, разведать бы. Сам знаешь, до него и не каждой зимой дойти можно было.

  Тихий шелест оглаживаемой, практически белой от седины, бороды замечательно оттенил задумчивое бурчание Петровича, поудобнее перекладывающего свободной рукой прислоненный к завалинке костыль:

  - Да я б сам сходил, да сам знаешь, какой из меня ходок... Внучат я посылал...

  Паузу, родившуюся после этих слов, попахивающую чем-то странным и необычным, нарушил закономерный вопрос Макара:

  - Телись давай, чего затих. Али не прошли?

  Вскинувшийся от таких слов Петрович, полез на стенку:

  - Сам телись Макарушка, гренадерская твоя душа, мои-то и не дошли, да я их сам с младых ногтей гонял, как сидоровых коз. Это не твои обалдуи... - К середине тирады экспрессия речи уменьшилась и концовка была произнесена чуть ли не шепотом. Грустно опустив плечи, старый егерь, сторожко плюнул через левое плечо и перекрестившись продолжил. - Чертовщина какая-то творится, Макар. Видели мои отроки остров и путь к нему издали вроде нормальный, а вот подойти не получилось. Кругами ходили, как несмышленыши какие-то! - С ожесточением и с досадой хлопнув ладонью по культе правой ноги, Петрович продолжил.- И это мои-то!

   - А что Кабаниха говорит?

   - Что говорит... Сам знаешь, что она мне сказать может, уж полста лет прошло, так все равно простить не может, что я не ее, а мою Олесю выбрал. Стерва старая.

   - Да, сосед, девка была - огонь. Если б не ведьма - от сватов отбою бы не было. Да и ты тогда ведь струхнул? Она ж ведь за тобой считай, что только не бегала?

   - Оборони Господь от такой жоны. - Прочесав пятерней волосы, Петрович неохотно добавил. - Да и струхнул... Не без того... Не ходил я к ней - внучка младшего Сергуню отправил.

   От этого признания весёлая улыбка сама собой расцвела на лице деда Макара.

   - Ой, Петрович! Ну орёл! В штыковую на германские кулемёты ийтить ему было не боязно... Ну да ладно - чего сказала-то?

   - Да говорит - леший дюже злой. Сейчас в лес лучше не соваться, а если уж нужда великая так попробовать дело миром решить. - И уже изменившимся тоном, явно цитируя переданные внучком слова, добавил.- 'Ничо - пусть поклонится, с него не убудет'

  ...

  18.08.1941 г. Поляна возле источника.

   Странные голубые водоросли мерно мерцали в кристально прозрачной толще воды небольшого озера скрывающего покрытые непонятными извилистыми линиями мегалиты источника. Легкий ветерок подергивал легкой рябью поверхность водоема и обдувал с удобством разместившегося на расстеленном плаще дроу, с любопытством вглядывающегося в воду с низкого порожка резко обрывающегося берега. Любопытство Ссешеса касалось не только этих странных светящихся водорослей, но и общего состояния озерка. Несмотря на свою красоту и прозрачность оно было полностью безжизненно, ни одного малька или головастика не резвилось в его глубинах, ни одно насекомое не рисковало приблизиться к его водам. Даже листья, падающие с растущих деревьев, казалось, опасаются падать на эту безусловно прозрачную, но какую-то неживую поверхность.

   Совсем недавно на месте этого озера была топь, страшная коварная топь, поглотившая, скорее всего, не один десяток жизней. Но, после запуска источника, исходящие от мегалитов волны магии сотворили с бывшим болотом что-то не понятное. Взять хотя бы эти подозрительные водоросли, не то что бы Ссешесу хотелось заняться натуралистикой и углубляться в процесс жизнедеятельности этих странных растений, не похожих ни на одно из ему известных. Просто сам факт существования жизни даже в этих водах напоенных магией до такого уровня, что опущенную в них руку слегка покалывало от роста напряженности магического поля, представлял собой загадку.

  Одной из случайно обнаруженных особенностей этой странной прозрачной до синевы воды, было ее слабое лечебное действие достаточное для затягивания мелких царапин и излечения синяков. Впрочем, моментально исчезающее после двух-трёх часов переноски в поясной фляге. Также стоит упомянуть мощное слабительное действие данной водички, обнаруженное опытным путем на мучавшемся от жажды Олеге.

   Еще одна особенность, как раз и используемая в данный момент Ссешесом, заключалась в легкой и самое главное не напрягающей возможности заряжать накопители. Делов-то - полежать на бережку и понаслаждаться природой. А вот тоненькая леска, тщательно примотанная к маленькой, воткнутой в берег рогульке, она тут просто так, может рыбу человек, тьфу - дроу, ловит. То, что на другом конце лески бережно примотаны несколько кристаллических накопителей и они со второго, а то и с третьего раза пристроены навесиком у основания мегалитов, ведь, правда, что это никому не интересно?

  В общем, замечательное место для медитации, восстановления сил, и для того чтобы просто полежать. Пропитывающая в этом месте воздух магия замечательно восстанавливала силы даже за незначительное время. Да и просто полежать тут на мураве было приятно. Трава на обрывистом бережку, небольшой ступенькой обрывающемся прямо в озерцо, просто на загляденье - травинка к травинке. Есть чем Духу Чащи гордиться, тем более что именно эта поляна и есть место парковки его анимы. Так что, если где и можно со стопроцентной вероятностью отловить Лешего и решить пару вопросов, то здесь это займет намного меньше времени. Впрочем и он для того чтобы обговорить некоторые животрепещущие вопросы уже второе утро находит Главу Дома Риллинтар, за миролюбивым занятием - рассматриванием этих самых, ни на что не похожих водорослей. Вот и сейчас - выступившее из стены зелени окружающей поляну тело Духа Чащи, несмотря на почти полную бесшумность появления, было внимательно смотрено и удостоено доверительного кивка. Судя по динамике кивка и общему злому до чертиков виду - настроение у дроу после сегодняшней ночи было просто отвратительное. А какому ему еще быть? Первая тренировка после черт знает какого времени...

  ...

  Тщедушная мальчишечья фигурка, покрытая розовыми пятнами заживших ожогов, неспокойно вздрагивала, сжавшись в комочек на затянутом шелком ложе. Неспокойный сон, больше похожий на кошмар, терзал dalharuk Quellar Rillintar. Хотя это маленькое, истерзанное жизнью существо и не догадывалось об изменении своего статуса.

  Прикорнула рядом ВаСю, с большим трудом заставившая не отвечающее на внешние раздражители тело забыться неспокойным, но таким нужным для психики ребенка сном. Полностью вымотавшаяся кицуне даже не дернула ухом на легкие шаги и шелест раздвигаемой перегородки и, раскинув ничем не сдерживаемую копну волос, продолжала спать, прижимая к себе нуждающееся в защите и покровительстве тельце. Извечный материнский инстинкт, свойственный любому живому существу. И нет в нём какой либо меркантильной выгоды или коварных планов - просто с древнейших времен, в базовом слое инстинктов он является главнейшим. Хотя... Тут нет и не должно звучать всей этой наукоемкой чуши, придуманной психологами ради куска хлеба с маслом и ложкой икры, - просто на застеленном сырым паучьим шелком ложе лежала женщина, защищающая ребенка. Обняв и обернув коконом рук, она закрывала его от окружающего мира, наполненного насилием и болью - пусть только на ночь. На эту короткую, наполненную тихим плачем и вскриками ночь. И пусть этот ребенок не её, но это не помешало ей вскинуться и оскалить клыки в порыве защитить - защитить от всех и вся, несмотря ни на что, стоило только появившемуся из тьмы коридора Ссешесу притронуться к мальчику.

  Извечная битва взглядов, когда безумная, все поглощающая стена материнского гнева встречается с суровой необходимостью и отблеском стали окружающего мира. 'Не отдам!' - кричат наполненные болью зрачки. Тишина, обретшая жизнь и объем, окутывающая происходящее. Неловкое, невозможное движение, и скользящая по гладкой щеке в странной, противоестественной попытке ласки, рука дроу, практически полностью растворившаяся в окружающей тьме, отдергивается...

  ...

  -Uss!

  Оплетенная паучьими лапами гарда взмывает над головой, направляя иззубренный волнистый клинок параллельно земле.

  -Draa!

  Шелест разрезаемого воздуха, становящийся больше похожим на тончайший мелодичный свист, и матовый полукруг стали взблеском обвивается вокруг буквально протанцевавшей два шага вперед фигуры. Блеск отраженного клинком света умирающей луны затягивал и манил, своеобразной светомузыкой оттеняя, возникшую из ниоткуда, музыку стали.

  -Llar!

  На секунду застывший на вытянутых руках двуручный меч в такт команде взлетел над головой. Одновременно с этим затянутая в темный комбинезон фигура шагнула вперед.

  -Quen!

  Уже знакомый по предыдущему движению клинка, тонкий присвист раздался, когда вскинутый над головой меч неожиданно ушел назад и вниз. Чтобы в следующее мгновение рвануться в страшном, даже на вид, нижнем ударе, так нелюбимом щитоносцами за свою неожиданность и калечащие раны, после которых уже не встают.

  Окончив показ, застывший в передней стойке дроу блеснул угольками зрачков и продолжил лекцию:

  -Теперь смотри и слушай dalharuk, как Killian Alure Doerain oloth звучит в тишине ночи.

  После этих слов, буквально взвившийся в воздух, Valsharen Rillintar взорвался чередой ударов, слившихся в танец - танец тьмы, стали и необычной, тонкой мелодии разрезаемого воздуха. Странной, ломаной, мелодии, в которой перемежалось веселье и грусть, ненависть и любовь, больше похожая на дикий животный экстаз...

  Семь секунд волшебства...

  Спокойный, кажущийся, ледяным голос пригоршней холодной воды отвлек от затихшей музыки.

  - Тебе не стать боевым магом, движением длани обрушивающем небеса на объятых ужасом врагов. Даже ценой жизни и разрушения энергооболочки ты не сможешь кинуть огненный шар или вскипятить кровь во вражеском теле...

  С каждым скатывающимся кусочками гравия словом небольшие березки, находившиеся на этой маленькой, залитой светом кусочка луны полянке, принялись с шелестом опадать. Нет - не так! Они соскальзывали и, втыкаясь белеющими в темноте косыми срезами в покрытую ковром травы землю, замирали в подобии жизни. Уже мертвые, но не осознающие этого.

  - Не стать тебе и клириком, передоверив свою месть какому-нибудь завалящему божку.

  Шелест слов приближающейся фигуры, окутанной покрывалом теней, заставил пробудиться в глубине синих, как само небо, наполненных мукой и отчаяньем глаз, надежду. Надежду и кое-что еще. Кое-что, растущее в груди с каждым услышанным словом и каждым ударом сердца...

  Месть! Сладостное чувство, заставляющее жить даже вопреки смерти.

  - Но я могу научить тебя танцу. Танцу Меча и Тьмы. А уж кого пригласить на этот танец...

  Улыбка больше похожая на оскал на мгновение блеснула на обращенном к человеческому детенышу лице...

  ...

  Дернув головой, отгоняя воспоминания, Ссешес еще раз критически рассмотрел всплывшую в голове мысль- "Семь секунд! Семь жалких секунд! Докатился! Срочно тренироваться, пока жиром не заплыл". Пообещав себе устроить тренировку, максимально приближенную к боевой, дроу поприветствовал подошедшего Лешего:

  - Здравствуй, Дух Чащи. Чем порадуешь?

  В ответ прозвучало:

  - Глава... Тут мне надысь яиц предложили... - пряча ехидную ухмылочку в бороду, Леший выложил на пенек сваренные вкрутую крашанки. - Договориться хотят...

  ...

  19.08.1941 Поздний-поздний вечер, лагерь партизанского отряда, Пуща, Белоруссия

  - Сейчас, сейчас, потерпи! Вот уж непоседа, прости Господи... - старшина роется в мешке, а рядом нетерпеливо подпрыгивает и хлопает крыльями Глау. Привычная уже сцена, означающая, что Большой Мам непозволительно долго ищет вечерний патрон. Но сегодня у нее на одного зрителя больше. Тощий чумазый парнишка смотрит на дракончика во все глаза, забыв даже о чае, куда старшина щедрой рукой плеснул сгущенки.

  Цепкие коготки на пальчиках, покрытых мельчайшими полированными чешуйками, вцепились мертвой хваткой в вожделенную 'конфетку'. Издав легкий стрекот, больше приличествующий какому-то воробью, дракоша закатил глаза и самым кончиком длинного раздвоенного языка принялся с урчанием облизывать пулю, держа патрон, как заядлый алкоголик бутылку.

  Умильное выражение лица старшины после начала облизывания немного изменилось, и он уже в который раз высказал свое отношение к происходящему. Фраза уже настолько часто повторялась Сергеичем, что все в лагере знали ее наизусть.

  -Ну ведь гадость же?

  Именно так и именно с вопросительным выражением. После этой фразы Большой Мам обычно отводит глаза в сторону и старается не подглядывать за творимым дракончиками священнодействием, а то ему уже пару раз случалось ронять слюну при чистке пулемета. Тогда он сам себя испугал до чертиков, а присутствующего при всем при этом Юру рассмешил до икоты. Тот так и ходил потом полдня, громко икая и ухмыляясь при каждом кинутом на Сергеича взгляде, когда тот его не видел. Вслух ржать он побаивался - слишком уж размер кулака старшины, сунутого ему под нос, внушал уважение. Хорошо хоть, в последнее время самочки распробовали рыбу и почти все время пропадали в водоемах, находящихся в радиусе получаса полёта. Поэтому вечернюю 'конфетку' сперва получал Глау, а уж потом за угощением прилетали две любительницы подводной охоты. Так что воздействие на Сергеича получалось дозированным, и при виде латунной пряжки ремня он животом урчать не начинал. Хотя если сказать по секрету - деревянная ложка, которой теперь за едой орудует старшина, была выстругана за вечер, как раз после того случая, когда он чуть не сломал себе зуб, задумавшись и попытавшись откусить кусок от трофейной немецкой. Чему, наверно, в немалой степени способствовали голодные взгляды чешуйчатой троицы на сей девайс, который Мам почему-то и сам не ест, и им не дает - только облизывает. А это есть несправедливость и дискриминация всего чешуйчатого племени.

  Не обращая внимания на слова Сергеича, Глау как всегда действовал в лучших традициях крылатого выражения - 'А Васька слушает, да ест!'. Тщательно измусоленный патрон подвергся первому и как всегда стремительному нападению, которым дракончик перекусил 'шею' у своей вкусной добычи. Резко отдернув голову и пристально вглядываясь в крепко зажатую в лапах 'конфетку' со следами глубокого укуса, чешуйчатый 'убивец' убедился в отсутствии трепыхания и уже с чистой совестью откусил верхушку пули.

  - Ох! - Казалось, что глаза паренька стать больше уже не могут, но после исчезнувшего в чешуйчатом проглоте хорошего кусочка свинца и латунной оболочки пули они расширились еще больше.

  - Чегось удивляешься? Они и не такое могут. - Отечески ухмыльнувшись, Сергеич потрепал вихрастую голову парнишки. - Да ты пей, чаёк-то, он вкусный. Ничего, сейчас еще Женя с Ниной прилетят, тоже по патрону схрумкают, они сейчас рыбачествуют. К слову, может, и на уху чего принесут - но вряд ли, ужо горазды сами все съесть.

  - А погладить можно?

  Тихий, ломкий голос, внезапно раздавшийся от паренька, чуть было не заставил старшину вздрогнуть. Но сдержавшись, все тем же, ни на октаву не изменившимся тоном Сергеич ответил:

  - Отож! - И уже с добрым прищуром добавил. - Только патрон не отбирай, а то потом полночи жалиться будет и пищать под ухом. - Притворно вздохнув, Старшина продолжил.- Хорошо хоть, у нас запас давленных и мятых патронов есть. Привыкли, значит, проглоты к сладкому. Вот - балую.

  К чести Глау и двух его подружек, несмотря на пристальное внимание окружающих, они так и не разбаловались. И вообще - вели себя с окружающими с позиции самодостаточного дворового кота: 'Покормил? Погладил? Я потерпел, а теперь кыш отсюда, спать мешаешь!' Единственное исключение составлял Большой Мам и те индивидуумы, к которым он нормально относится. Причем часто троица улавливала даже подсознательное отношение. Из-за этого пару дырок в портах некоторые, не будем разглашать их имена, уже получили. Кусали, как говорится, не злобиво, но с выдумкой. Из следов только что синяк - ни капли крови. А ведь у троицы зубки фору ножницам по металлу дадут.

  Так что Глау, не отвлекаясь от дожевывания уже порядком изувеченной гильзы, в ответ на робкие прикосновения мальчишечьей ладони развернул крылья и с довольным урчанием подставил поудобнее покрытую костистыми наростами спинку. Чешите мол...

  Легкие, практически невесомые, прикосновения худых пальцев к блестящей мелкой чешуе, треугольным выступам хребтины и тончайшей, бархатной на ощупь перепонке крыла. Неловко повернувшись к дракону, паренек поухватистей прижал лежащие на коленях ножны с очень знакомой старшине рукоятью, выглядывающей из них. Да и сами ножны, выполненные из тисненной кожи со странным, ломанным рисунком больше напоминающим искаженную, абстрактную паутину Сергеич узнал бы даже на ощупь и безлунной ночью. Уж слишком часто эти самые ножны и их содержимое попадались ему на глаза.

  - А это правда настоящий дракон?

  ...

  19.08.1941 Ночь, Пуща, Белоруссия. Ссешес Риллинтар.

  Ломкая сухая скорлупа кокона буквально рассыпается под нажимом пальцев, оставляя в ладони только пыль и частички коры.

  - Раньше сказать не мог? Все же вдвоем что-нибудь бы и придумали.

  - Да как-то... - Виноватое выражение лица у Духа Чащи получалось не особенно хорошо. Видимо из-за недостатка практики. Хотя и было за что. Да что там было, был бы он человеком - убил бы. Хорошо хоть существо ответственное и мальчишеством в отношении заметания следов не страдает. Накосячил, но признался сам и ни на кого вину перекладывать не стал. Ладно, послушаем, что расскажет, тем более что он еще не закончил объясняться. - Подарок хотел сделать...

  Подарок! Ошшшшш!!! Держите меня срочно кто-нибудь! Подарок! Да за такие подарочки нужно руки отрывать и кожу живьем снимать узкими ленточками... Меееедленно... Вместо диверсионного подразделения лесных эльфов в десять голов, для которого уже готово практически все, вплоть до доспехов и оружия, получить стопку трупов. Великолепный подарочек!

  Еще раз оглядываю стоящие на полянке рядком коконы, покрытые ржаво рыжими чешуйками коры, больше похожей на сосновую. Все точно так же как и было несколько дней назад, только цвет коконов немного изменился и по их поверхности начали змеиться серые трещины. Вдобавок состояние жильцов претерпело незначительные на первый взгляд изменения... Свет! Свет их всех побери! Ну и что теперь делать и кто в этом виноват?

  Нервно шагаю по поляне и пытаюсь перестроить кирпичики своих планов. Стройное строение - стратегический монолит, еще недавно возвышающийся в моем разуме, подверглось чуть ли не атомной бомбардировке. И вот теперь все можно начинать с начала. Все - я спокоен! Я спокоен! Блин!!! Да я этих немцев по всему лесу ловил и не один день. И даже не неделю. А отдельная история размещения и принудительного кормления листьями меллорна? Да только мучения с перетиранием листьев в однородную массу и с введением желудочных зондов, стоили мне не одного седого волоса. И не надо мне говорить, что шевелюра и так белая. Ну не хотели они их есть - не хотели. Хотя уговаривал. Правда недолго - сорвался быстро и пришлось двух первых списать на непредвиденные расходы. Да и гости эти одновременно... Хреново... Очень хреново всё...

  - И что, никак не получится? - Внимательно рассматриваю кокон, к которому меня привело вдумчивое расхаживание по поляне в попытке осмыслить события.

  - Разов в восемь поболе маны надо. И желательно уменьшить утечку наружу. Иначе, как и эти вот...

  Медленно поворачиваю голову с щелкающими шестеренками мыслей от кокона в сторону Духа чащи. Это что теперь для полного счастья кокон придется защищать слоем серебра и устанавливать минимум два-три накопителя для питания. Биотехнологии... Свет их побери! В раздражении ударяю кулаком по поверхности кокона и с все разгорающейся злостью прислушиваюсь к хрусту оболочки. Ssusun! Ssusun pholor dos!

  - А с этими - растянуть или заморозить процесс во времени не судьба была? Хоть что-то сделать!

  Уже сам понимаю что у меня настоящая истерика или состояние уж очень близкое к ней... Очень... Но просто так раздраженное состояние меня отпускать не собирается, слишком уж часто в последнее время приходилось сдерживаться. Ловлю себя на том, что рычание, улавливаемое моими ушами уже несколько секунд, доносится именно от меня. Вонзаю когти правой руки в податливую осыпающуюся поверхность кокона, и глубоко вдохнув, пытаюсь успокоиться. Как ни странно это получается моментально, даже больше - ярость и раздражение переплавились в злое холодное веселье. Тем более, что Леший, разводя руками, продолжал объяснять причины неудачи с каждым своим последующим словом веселя меня все больше и больше.

  - Так это - если началось, то тут уж никак не остановишь. Это как роды, на середине не прервешь. Да и я тут виноват немного... - Запустив пятерню во всклоченные зеленоватого цвета волосы, Дух Чащи недовольным голосом продолжил. - Захотелось вишь подарочек сделать. Ну и вот... - Огорченно махнув рукой, он замолк, скорчив несчастное выражение лица.

  - Ладно, свет с ним! Давай хоть посмотрим, на каком отрезке преобразования дело-то остановилось. - Задекларированная мной вслух мысль была в принципе только прикрытием. Любопытно конечно знать на каком именно месте преобразования повышение уровня поглощения магической энергии убило объекты, но на самом деле просто хотелось посмотреть, что же вышло бы на следующий день из расколотого кокона. Да и рассуждения Лешего о подарке добавляли специй моему интересу.

  Обойдя кокон сзади, я нанес несколько быстрых ударов когтями по приопорной части конструкции, вызвав многочисленные трещины из которых моментально, сперва тонкими струйками, а позже неудержимым потоком хлынула наполняющая кокон маточная жидкость. На вид и консистенцию очень смахивающая на жидкий куриный белок. В принципе кокон и являлся гиганским яйцом, поставленным на попа и прикрепленным основанием к корневой системе окружающих деревьев, работающих для него растительным аналогом легких, печени и почек, снабжая находящееся внутри существо питательными веществами и удаляя продукты жизнедеятельности. Этакий природный аналог маточных репликаторов, не раз и не два встречавшихся мне в фантастической литературе. Только вот не знаю, как в фантастике было с обслуживанием подобных устройств и их питанием, но то что получилось у Духа Чащи, не побоюсь этого слова, жрало магию. И жрало ее в таких количествах, что для обеспечения десятка подобных устройств на голодный паёк было переведено всё, вплоть до подрастающих меллорнов. Зато процесс преобразования хуманса в эльфа должен был по мудрым 'припотолочным' прикидкам Лешего занять всего десять-двенадцать дней вместо почти полугода при естественном течении процесса. Но тут оказалось всё как всегда - поговорка 'Лучшее - враг хорошего' возникла явно не на пустом месте. На финальном отрезке эксперимента энергопотребление скачкообразно возросло и буквально пару часов назад, из-за недостаточного уровня магии в репликаторах, находящиеся в них лесные эльфы отбросили коньки, или выражаясь более эльфийски и высокопарно - 'Великий лес принял их'.

  И вместе с этими длинноухими трупами в небытие ушел мой замечательный план. Хотя, если честно, только один из них. Но зато самый или почти самый вкусный. При темпе преобразования хотя бы по десять эльфов в десять дней к весне численность воинов Дома Риллинтар возросла бы как минимум до двухсот velg'larn. А двести, хоть и необученных ассасинов Темноэльфийского Дома это, если воспользоваться формулировкой штатных пиарщиков Пентагона - 'Шок и трепет'. Во всяком случае, при организованном прикрытии Лешего и достаточном уровне вооружения. По дорогам в Пуще и в радиусе ночного перехода не то что патрули и конвои - танки бы по-пластунски ползали. Все зависело от уровня разумности, остаточных знаний и целостности ядра личности, получившейся после преобразования. Для этого и была отдана на заклание первая партия пленных. Дух Чащи конечно клялся корнями и листвой, что основные, более или менее полные знания об управлении собственным телом 'новорожденные' лесные эльфята получат. Но Бес сомнения уже тогда начинал облизывать мой мозг своим шершавым языком. Тут с человеческим детенышем не знаешь что делать, а как представлю с десяток обалдуев с практически пустыми головами, так вообще вешаться хочется. В общем - хороший план был. Не без косяков конечно, но в принципе почти реальный. Обучить первый десяток и потом, используя их как помощников, конвейером гонять новых. К весне, если бы не свихнулся, более или менее нормальных, в кавычках конечно, бойцов получил бы. Там ведь многого не надо было - навыки стрельбы, подкрадывания и перемещения по быстрым тропам. Всё! Даже знание языка вторично. Одноразовые болванчики, заточенные на террор в тёмное время суток и действия только дальнобойным вооружением. Тактика 'Выстрел - отход' в действии. А уж с боеприпасами я бы развернулся. Некоторые мыслишки в голове бегают и настойчиво требуют воплощения в жизнь. Тем более уж слишком они вкусные.

  Ну да ладно. Не получилось, так не получилось. Отрицательный результат - тоже результат, тем более что пищу для размышлений он оставил, и некоторые полезные знания я приобрел. Во всяком случае, теперь, если Дом СССР конечно 'совершенно случайно' переборщит с листьями, то краснеть за смерть пациента не придется. Хотя, вряд ли у них что получится, попробовать, конечно, попробуют, но тут с помощью Духа Чащи не с первого раза получилось, а ведь объекты были меллорном, считай, чуть ли не по уши заполнены. Так что теперь методика выращивания лесного эльфа в принципе понятна. Несколько накопителей, следящий контур и канал напрямую от источника. Плюс оболочка для кокона из диамагика. В принципе, надо будет проверить - может даже не придется толстый экран городить и хватит просто напыления коллоидного серебра. Оно кстати у меня уже получается очень даже неплохо. Я еще до приезда Иванова поставил парочку опытов с кавитационным разрушением твердых материалов с помощью лома и небольшой примеси магии. Шучу конечно. Рисунки на лезвии ножа от нечего делать кавитационными пузырьками выгрызал. Кстати в любимом и нежно хранимом котелке Сергеича. Взвесь из микрочастиц железа получалась - загляденье. А делов то всего - привязать плетение молнии по длине узора и соорудить простейший генератор меандра из логических глифов с линией задержки. Возникающий в жидкости высокочастотный разряд вызывал образование кавитационных полостей, а уж они родимые кушали сталь, да так что за ушами трещало. Если бы конечно у пузырьков воздуха были бы уши.

  Так что, я буду не я, если через некоторое время вместо показанной пареньку овеществленной иллюзии Draa-rah Killian не обзаведусь таким же, только выполненным в металле. Кусочек рельсы на порошок перевести за пару дней можно, а уж потом поэкспериментировать с добавками и по аналогии с наконечниками стрел заняться порошковой металлургией. Наконечники выпекал прямо в толще песка, а меч сплавим прямо в ванночке со смесью порошков металла. Плюс сразу проконтролирую фазовые превращения в сплаве. Эх! Наэкспериментируюсь всласть! Это такие конфетки можно будет делать - да только за возможность точного контроля температуры во всем объеме расплава любой материаловед или термист душу бы отдал. Ну, или сдал в аренду. Если терпения хватит, можно будет вообще попробовать вырастить клинок из цельного кристалла железа, или хотя бы попытаться упорядочить структуру кристаллических доменов. О! Точняк! И обязательно посмотреть, как ведут себя кристаллы металлов при взаимодействии с магическим полем. Если как и все другие кристаллы будут являться накопителями, то... Да это будет просто прорыв! Никаких проблем с теплоотачей - вырастить кристалл в объеме балластного материала, из которого и сформировать систему охлаждения с большой площадью поверхности. Например, вырастив на поверхности кристалла целый лес тонких металлических игл. Получится такая вкусная вещь, сушеные слизни отдыхают! Размер - любой потребный. Никаких проблем с перегревом в рабочем цикле, или, что более реально, значительный рост отдаваемой мощности в единицу времени, без опасности взлететь на воздух.

   Всё-всё, заканчиваю с мыслями и рассуждениями - а то я уже сам того не заметил, как вскрыл кокон и уже несколько минут с отсутствующим видом рассматриваю содержимое. А у самого при этом сознание находится так далеко, что и не видно и не слышно. Во всяком случае, картинка перед глазами и голос Духа Чащи из-за плеча в мозг конечно попадают, но сквозь барьер планов, рассуждений и просто умных мыслей пробиться не в состоянии.

  - ... Глава!

  Медленно оборачиваюсь к Лещему и только собираюсь откликнуться, как мозг наконец-то осмысливает увиденное.

  - Zhuanth skiki cos! Хентайщик старый, об пень тебя три раза через правое плечо с Барад-Дура да в Мировую погибель! Ты что творишь, плесень старая! Короеда тебе в корни!

  Выражение лица Духа чащи от просто виноватого переросло в виновато непонимающее, что вызвало у меня вместо ожидаемого мной приступа ярости, страшный хохот, скрутивший меня в три погибели.

  -Ой, не могу! - Кое-как опираясь правой рукой о землю, держался левой за моментально заболевшие рёбра. - Ха! Бу-га-га! Хрыч старый! Ну умора! Ну это ты дал! Нет, конечно, спасибо за подарок, но все же хорошо, что подарочек не получился - иначе сам бы поубивал! Гыыыы!!!

  Самое главное при вытирании тыльной стороной правой ладони слез, обильно полившихся от смеха из глаз, было не упасть, но с этой задачей я вроде справился. Кое-как даже почти пришел в себя. И тут Остапа понесло опять:

  - Так ведь подарок же... - Это было последней каплей. Накрыло опять, громкий хохот перешел в жалобные всхлипывания, перемежаемые отчетливым иканием. Чуть отдышавшись, я спросил у виновника торжества:

  - Нет, я понимаю, что подарок задумывался знатный. Это додуматься надо было! Но сам подумай - с языком у тебя все равно не получилось бы? Так?

  Леший глубокомысленно покопался где-то в глубинах бороды:

  - Не потянул бы, так я об этом сразу говорил. Чего тут такого. Родной язык помнили бы, а новому бы до весны научили.

  - Воот, уже веселее! - Все еще пристроившись на корточках и опираясь на землю, я продолжал отходить от 'Подарка' - А с личностью тоже не всё слава Ллос - до конца не очистим, иначе их ходить и то заново учить придется. Согласен?

  - Так это ж - воспоминаний вроде не должно остаться - только общие образы и особо яркие моменты. Имя, родителей там и всё.

  Судя по выражению лица, до Духа Чащи начинало потихоньку доходить. При этом на его физиономии происходила такая битва эмоций, что моя ушастость по второму разу начала впадать в неудержимое хихиканье. Хотя пресс и ребра и так уже болели. Махнув рукой в сторону раскрытого кокона, я с трудом, с очень большим трудом, сдавленно выдавил из себя:

  - Ага! Фридрих! Ганс! Нет еще круче - Леопольд! - И уже практически на остатках воздуха в легких: - Эльфийки! Светлые! Лесные! Десять штук!

Глава 23

20 августа 1941 г. фельдфебель Альфонс Паулюс.

   'Совещания, черт бы побрал эти совещания! Не устану повторять эту пророческую фразу. Ну, кто знал, что я вляпаюсь вот в такое свинское дерьмо? Сижу вот теперь. И даже шнапс не в состоянии как следует промыть мне мозги. Вот ведь попал. Извечное противостояние Абвера и РСХА, борьба тигра и слона. И как тут выкрутиться - неизвестно. И тут еще этот официант, славянская морда.'

  -Эй, свинья! Еще шнапса!

  'Что делать? Тут уже вопрос не в сохранении гешефтов, а в сохранности шкуры. Нет - Герлиц конечно выкрутился, сперва свалив все на гестапо, но ведь диверсии не прекратились. Мало того, за короткое время из-за массового выхода из строя железных и автодорог, крупный транспортный узел - Кобрин, оказался фактически отрезан с запада от тыла группы армий Центр. И этот старый козел фон Шенкендорф не замедлил свалить все на недоработку Абвера. Ну и понятно в высоких кабинетах Герлицу пришлось несладко. Вот чего он и бесится.'

  Опрокинув очередную, уже неизвестно какую рюмку шнапса, и закинув в рот кусок буженины, развалившийся за столиком ресторана фельдфебель, продолжил нелегкие мысли.

  'Ведь не просто так вчера было расширенное совещание в кабинете рейхсминистра. И, судя по тем слухам, которые дошли до меня и бледному виду шефа, в кабинете 'Райхсхайни' основные начальники департаментов РСХА собирались не просто так. Как бы нашего адмирала цур-зее Канариса в связи с этими событиями не хватил удар. Который и до меня докатится. Да какой там удар - девятый вал, при котором остается только молиться и держаться за все что можно. Хоть эксперты не обнаружили следов взрывчатки или других подобных устройств в местах диверсий на железных дорогах или автобанах и в один голос поют, о какой чертовщине и непонятном поведении растительности, это все равно не спасет от той волны, что поднимается сейчас в Берлине.

  Ведь не просто так 'козёл' Гейдрих начал шевелиться, он даже оторвался от своих любимых полётов, что не может не настораживать. Знакомые Герлица в рэйсхканцелярии стукнули, что как минимум начальник шестого департамента Аусланд-СД Вайнманн и начальник четвертого департамента Мюллер и его вечный зам 'Вилли К' на сём мероприятии присутствовали. А просто так такие зубры не собираются. И еще эта агентура, черт ее побери!'

  Нащупав нетвердой рукой, горлышко нового запотевшего графинчика, Альфонс не глядя, плеснул шнапса в стопку, расплескав как бы не больше того, что налил.

  'Завтра в гости к Герлицу подъедет начальник службы контрразведки 'Восток' штурмбаннфюрер SS и криминальдиректор Вальтер Кубицки и вот о чем там будет разговор - тут много мозгов не надо иметь. Будут делить агентуру и рычаги управления ней. И тут как бы не всплыли мои гешефты. Хотя - толку то от этой агентуры. Чертовщина какая-то творится и все тут. Никто ничего не знает. Да - несколько партизанских отрядов есть, и они прячутся по болотам и чащам, но совместные действия армейцев и полиции загнали их в такие дебри, что они даже носа от туда не высовывают и как-будто растворились. Мелочевку выловили и развесили. Ну и разъяснительную работу с населением провели. Только толку от этого - с этими славянскими свиньями не поймёшь - вроде кланяются и прячут глаза, а отвернешься - вгоняют нож в печень. Первоначально в сёлах доблестный вермахт встречали цветами, особенно в западных районах, теперь все чаще приходят сообщения о нападениях на патрули и конвои. И если бы это были те самые диверсанты - нет, местные, дьявол их побери!

  По диверсантам - отдельная песня...'

  Громко стукнув пустой стопкой по столу, фельдфебель обвел мутным взглядом помещение ресторана и потянулся вилкой к уже остывшей колбаске, плавающей в успевшем подернуться пленкой жире.

  'Четвертый отряд. Четвертый! Все, что не посылали в район действия этого проклятого передатчика, либо исчезает, либо выходит в совершенно непредсказуемом месте. Ну, ничего - пусть обожгут себе крылышки. Пусть присылают свою 'Браконьерскую команду'. Посмотрю еще, кто будет смеяться в конце-концов. Да еще этот, как его - Хайнц Брюхер, со своими учёными мышами. Не сиделось ему в Берлине. Ну, пусть понюхает, что такое эта дикая Россия...'

  ...

  Саров С.Г. 'Ночные лётчики и их роль в Великой отечественной войне', Военное издательство министерства обороны СССР, 1998 г. Избранные фрагменты мемуаров.

  Уже много раз писалось о той роли, которую в победе над нацизмом сыграли сформированные в начале войны полки легкой ночной бомбардировочной авиации. В большом количестве исторической литературы и многочисленных воспоминаниях фронтовиков встречаются упоминания о так называемых 'Ночных ведьмах'. С надеждой и волнением ждали фронтовики прихода ночи и страшными проклятиями грозили небесам немецкие вояки. 'Русфанер' - так презрительно называли за глаза У-2 фашистские оккупанты. Каждую ночь с тревогой и нарастающим ужасом они ждали неотвратимого прилета русских ведьм. И они прилетали! Выныривая на бреющем полете и обрушивая на головы разбегающихся в страхе захватчиков гроздья бомб. Один только факт красноречиво говорит о том страхе, который внушали наши доблестные ночные летчики легкобомбардировочных полков, если на западном фронте немецкий летчик истребитель, чтобы заслужить Рыцарский крест, должен был одержать около сорока побед в воздухе, то на восточном фронте сбив только пять 'Ночных ведьм' можно уже было рассчитывать на награду.

   Выключив мотор и бесшумно скользя в ночной темноте, наши отважные летчики появлялись над немецкими позициями буквально из ниоткуда, оставляя за собой ад разрывов и всполохи пламени, вздымающиеся в небо. И только катящиеся из ослепленных вспышками глаз штурмана слезы, лились с небес на нашу многострадальную землю. Тяжелое бремя ответственности лежало на плечах ночных штурманов и летчиков, враг ни в коем случае не должен был узнать тайну столь точных ночных бомбежек наших соколов. И только поэтому до лета 1942 года на всех фронтах нашей родины действовал приказ Народного Комиссара Обороны СССР от 19 августа 1941 года. И летали наши парни и девушки, готовые отдать жизнь за Тайну и Родину. И грели в нагрудном кармане последний, самый важный патрон.

   Многочисленные исследователи, в том числе и зарубежные, анализируя потери немецкой армии, только от действия ночной легкобомбардировочной авиации, сходятся в том, что именно создание и массовое применение 'Ночных ведьм' было одним из факторов, в значительной мере способствовавших провалу немецкой стратегии Блицкрига.

   Нельзя обойти вниманием тот немаловажный факт, что на начальный период войны и, особенно в зимние месяцы, ночные стоянки немецких моторизованных групп еще не имели плотного воздушного прикрытия и так называемых 'ночных' прожекторов, позволивших в последующее время несколько снизить потери от налетов 'Ночных ведьм'.

  Одним из факторов, обусловивших столь значимые потери германской армии, была точность ночного обнаружения нашими ночными летчиками мотомехгрупп противника. Использование трехсамолетных звеньев в составе двух бомбардировщиков и одного разведчика/бомбардировщика в сочетании с особенностями ночного зрения штурманов, позволяло определить местоположение излучающих тепло объектов, в частности, остывающие после дневного марша моторные отделения авто и гусеничной техники, на расстояниях в полтора, а в некоторых случаях до трёх километров, привело не только к большим потерям вражеского личного состава и военной техники, но и к значительному замедлению темпов наступления немецкой армии.

  Даже применяемые в первые месяцы войны осколочные авиабомбы малых калибров, да и просто гранаты при их отсутствии, показали свою большую эффективность против разместившихся на ночлег сил противника. Высокая точность бомбометания, обусловленная малой скоростью планирования самолета, особенно при выключенном двигателе, позволила нашим летчикам наносить буквально виртуозные попадания. Например, экипаж старшего лейтенанта Холмогоровой в ночь на 12 декабря 1941 года при выполнении ночного вылета в районе города Дятьково, ориентируясь на тепло котла движущегося паровоза, осуществил удачное бомбометание с предельно низкой высоты на пересекающихся курсах в немецкий эшелон. Взрывом перевозимых в нём боеприпасов эшелон был полностью уничтожен, также было разрушено более полукилометра железной дороги. Ударной волной самолет был серьёзно повреждён, лётчицы контужены, но не смотря на это смогли довести машину до своего аэродрома и благополучно приземлиться.

  ***

  Дневная жара почти ушла (да она и не попадала в кабинет, отсеченная плотными шторами), лампа на круглой мраморной ноге высвечивает часть стола и уголок темного горбатого телефона - одного из двух. Больше на сукне ничего нет. Человек с внешностью сельского комбайнера должен бы выглядеть здесь неуместно... но почему-то не выглядит.

  - А он сам? Что скажешь?

  - Столкнись в Туркестане - сказал бы, что в курбаши метит. Ты Гражданскую лучше меня помнишь - сколько таких атаманов самозваных было... К нашей войне не приучен. Чем-то рифов испанских напомнил. Такому лет четыреста назад - самое раздолье. Историю с гранатой я описал. А по внешности - лучше б ему с попами не пересекаться. Мало нам сказок про чертей с красными звездами было?

  - Спокойней, Павел. Без сердца говори.

  - Без сердца? Склонен к индивидуальному террору. Неуравновешен. Авантюрист по натуре. Психически неустойчив. Иногда - поразительно наивен. Как гимназист, начитавшийся Карла Мая. И гранатой алхимической он нам нагадил... Не дай бог немцы найдут. От химоружия - не отмоемся. Был бы приказ - положил бы, не задумываясь.

  - Всё?

  - Странный, очень странный. Ощущение есть, что играет, да только слишком неловко играет, как будто специально. А то, что из под маски иногда выглядывает, не знаю даже как и описать. Мои заключения по обществу, где такие вот красавцы живут, в отчете.

  - А поподробнее?

  - Поподробнее... Поведение за столом и то, что было приготовлено. Ты знаешь - я из того, что на столе стояло, половину опознать не смог. Голодно у них. Хоть это и в глаза сильно не бросается, но по манерам заметно. Точно такое же отношение к еде у японцев - съедает до последнего кусочка, а в пищу идет вообще всё. Если к этому добавить, то что он о своей родине рассказывает - картина получается неприглядная... Полное отсутствие каких-либо переживаний при убийстве, причем это не тренировка. Сам знаешь, как ребят по первому ломать приходится. Не поверишь - скука и сожаление о запачканном оружии. Больше никаких эмоций. Наконечник стрелы ты видел. Понравилось? Это еще цветочки - второй вариант еще интереснее был.

  - Что, так плохо?

  - Веет от него иногда чем-то... Плохо другое. Сразу место, где появился, под себя переделывать начал. И устраивается надолго. А это наша земля. С окруженцами себя странно повел. И кое-что из рассказанного... Неуютно... Даже мне... Как бы вторую 'анненковщину' не получить. Да такую, что первая раем покажется.

  - А если все-таки...

  - Реальный эффект - минимум три-четыре года на начальный уровень. Сильны только в Пуще и ее окрестностях. Могут небольшой запас унести. Контейнер для Открытки, да и саму Открытку ты видел. Выходит - или дать ЭТОМУ расползтись, или... - Гость медленно опустил ладонь на стол, то ли ограничивая, то ли давя что-то невидимое. - Если хочешь МОЁ мнение - он еще САМ не разобрался, ЧЕМ владеет. Мои наблюдения - в рапорте.

  - Думаешь лайми?

  - Тут вопросов больше чем ответов. Часть звоночков сработала, да только выводы делать я пока поостерегусь. Сам посуди, что из фактов: Портсигар. Похожа на китаянку, если уши и хвост убрать, да волосы перекрасить. Язык чуть китайский напоминает. Платье явно с китайскими мотивами. Сандалии - и рядом с Поднебесной не лежали. Сам ведь на Открытке видел. Непонятно в общем... Да и не думаю я, что у лайми оборотни среди агентуры имеются... А вот все остальные дорожки, что гансы, что узкоглазые - все равно разрабатывать придется...

  - Теперь - все? - Названный Андреем беззвучно прошел к шкафу.

  - Теперь - самое сладкое, тезка. Мальчику МЫ нужны. А вот зачем нужны? Защита - и не важно кто. Так что по выкладкам твоих ребят еще работать и работать. То ли беглец, причем из-под петли - надеется только на себя, бывает такое. То ли первая ласточка десанта... Да только пополнение это его, что Леший, что девчушка эта хвостатая на десант не тянет. Или действительно потеряшка... Вот только сомнение меня берет - он ли - главный? - Обветренное лицо потемнело. Куда и делся 'колхозный бригадир'.

  Тихо скрипнули дверки шкафа и на стол легли две небольшие картонные папки с топорщащимися бантиком завязками. Одну из них Андрей медленно придвинул собеседнику.

  -Ознакомься. Это чуток агентура постаралась.

  Несколько минут тишины, разбавляемой только шелестом ветра, раздающимся сквозь плотно задернутые шторы и тихим шелест перекладываемых страниц.

  - Значит все же Леший... - 'Павел' захлопнул папку и отодвинул ее от себя.

  - Не уверен... Обрати внимание на время осуществления акций. Точно после того как ты отбыл. И расстояние... Где, говоришь, Мишаня твой, пригляд за собой перестал ощущать?

  - При подходе к станции Тевли.

  На столе, как будто из ниоткуда, образовалась карта Белорусской ССР, пара заточенных 'штабных' карандашей красного и синего цвета, линейка и циркуль. Маленькая окружность красного цвета, после секундной паузы необходимой для поиска этой самой станции, дополнилась еще одной, теперь уже большего диаметра исходящей из все того же центра.

  - Вот такая вот картина.

  Для того чтобы окинуть взглядом разбросанные по карте отметки у гостя ушла всего пара мгновений.

  - Говоришь, легенду с отрядом проверить не удастся?

  - Фото в отчете.

  - Видел... Агентуру трясти надо. Ну а сам что думаешь?

  - Сказки красивые рассказывает, да только нюхом чую, второе дно есть. Время тянет... И все эти вот художества - кивнув на карту, 'Павел' продолжил - только для отвлечения... Смысла я не вижу. Вот в чем загвоздка. Сидел бы на болотах до морковкиных заговедей и сидел. Зачем ввязываться на нашей стороне... и поставки эти...

  - Вот и я Паша, голову ломаю. И не я один...

  По сукну стола в сторону 'комбайнера' заскользила вторая папка...

  ...

  Центральный архив НКВД. Дело ? 1234567/41 папка 5 (материалы по операции "Тополиный пух"). ДСП.

   Результаты анализа древних легенд и литературных источников.

   (выдержки из материалов)

  ... Морфологический анализ имеющихся фотоматериалов и анализ литературных источников позволил с большой долей вероятности идентифицировать объект 'Алиса', как часто встречающуюся в китайской мифологии лису-оборотень 'Хули-цзин'.

  ...Описание лисиц-оборотней нередко встречается в средневековой китайской литературе. Хули-цзин чаще всего представляются в виде молодых, красивых девушек. Считалось, что лису-оборотня даже в человеческом облике можно распознать по её неисчезающему хвосту. Китайская поговорка гласит: 'лису-оборотня выдаёт хвост'. Подтвержденный факт смены облика на звериный и существование четко выраженных в человеческом облике таких звериных черт, как уши и хвост, позволяют причислить объект 'Алиса' именно к 'Хули-цзин'...

  Особый интерес представляет осторожное отношение к объекту 'Алиса' объекта 'Таможенник', в частности, неоднократно высказываемые объекту предупреждения о недопустимости 'шуточек', что легко находит объяснение в мифологических источниках...

  ...Хули-цзин приписывается необычайная красота, острота ума, хитрость, коварство, ловкость и неуловимость. В своём изначальном облике они выглядят как обычные лисы. Основным показателем силы колдовских чар лисы-оборотня является её возраст. Прожив пятьдесят лет лисица может превращаться в женщину, через сто лет она также способна преображаться в мужчину и узнавать о том, что происходит за тысячу ли (примерно пятьсот километров) от неё. Этот второй тип с широким диапазоном превращений наиболее часто встречается в китайских верованиях. Через тысячу лет жизни лисице открываются законы Неба и она становится Небесной лисой. Хули-цзин живут в пещерах и любят холод. Обожают курятину. Могут менять окрас шерсти, хотя обычный цвет - ярко красный. Они обладают особыми чарами, при касании хвостом земли может разгораться пламя. С возрастом приобретают дар предвидения. Часто живут в стае. Встречаются вокруг или на самих кладбищах. Считалось, что души умерших могут соединяться с телом хули-цзин и таким образом общаться с миром живых. Своими кознями и шутками причиняют много неприятностей смертным, а иногда и убивают людей. Иногда хули-цзин могут также помочь и поддержать человека, что впрочем соответствует их непредсказуемой и изменчивой природе.

  Особый интерес представляет тот факт, что при нахождении объекта 'Алиса' в виде статуи у нее было не менее девяти хвостов. Благодаря неаккуратному ведению раскопок шесть из них были отломаны (что подтверждается свидетельскими показаниями). Дальнейшая судьба этих объектов неизвестна, что является, по мнению экспертов, недоработкой направленного для исследования инцидента отряда.

  Согласно китайской, японской и корейской мифологии у хули-цзин и других, похожих на нее мифологических лисиц оборотней, например у японских кицуне, может быть до девяти хвостов. В целом, считается, что чем старше и сильнее лиса, тем больше у неё хвостов. Некоторые источники утверждают даже, что лиса отращивает дополнительный хвост каждые сотню или тысячу лет своей жизни. Лисы, встречающиеся в сказках, почти всегда обладают одним, пятью, или девятью хвостами. Когда лисы получают девять хвостов, их мех становится серебристым, белым, или золотым. Эти 'девятихвостые лисицы' согласно легендам получают силу бесконечной проницательности.

  Другие возможности, обычно приписываемые лисам-оборотням, включают способность вселяться в чужие тела, выдыхать или иначе создавать огонь, появляться в чужих снах, и способность создавать иллюзии столь сложные, что они почти неотличимы от действительности. Некоторые из сказаний заходят дальше, говоря о хули-цзин со способностями искривлять пространство и время, сводить людей с ума, или принимать такие нечеловеческие или фантастические формы, как деревья неописуемой высоты или вторая луна в небе. Изредка хули-цзин приписывают характеристики, напоминающие вампиров: они питаются жизненной или духовной силой людей, с которыми вступают в контакт. Иногда хули-цзин описывают охраняющими круглый или грушевидный объект (хоси но тама, то есть 'звёздный шар'); утверждается, что завладевший этим шаром может заставить лисицу помогать себе; некоторые из сказаний утверждают, что так лисы 'запасают' часть своей магии в этом шаре...

  ... можно сделать вывод о высоком первоначальном уровне объекта 'Алиса' до впадения в спячку. Исходя из литературных источников, 'девятихвостая лисица' представляла собой довольно могущественное существо, часто опасное для человека. После ампутации хвостов при пробуждении объект, скорее всего, потерял большую часть своей силы и, судя по свидетельским показаниям, память...

  ...

  Внимательные глаза 'Андрея' ощупывали лицо собеседника, пытаясь уловить малейшее изменение мимики во время прочтения чуть сероватых листов, аккуратно напечатанных на печатной машинке и снабженных угловым штампом. Таким маленьким штампом, после взгляда на который у нормального человека без склонности к суициду, резко пропадает любопытство. Дождавшись того момента когда внимательные глаза Павла добежали до конца документа, хозяин кабинета устало облокотился на поверхность стола.

  - Ну как тебе, Паша, девчушка?

Глава 24

Дуновение...

20 августа 1941 г. Утро в пуще.

  Холодный, мертвенно бледный утренний туман, густой вуалью укутывающий поблескивающие капельками росы стройные стволы деревьев, медленно таял под первыми робкими лучами солнца, с трудом пробивающимися сквозь густые кроны. Утреннее потягивание уснувшего леса, неуверенное чириканье топорщащих перья от холода птах. Звенящие алмазы капелек влаги, переливающиеся на протянутой к небу ветке орешника, испуганно дрогнули и холодным безжалостным водопадом рухнули вниз. Бесследно канув в толще мшистого ковра, устилающего землю. Свидетель и виновник краткого мига полета капель с какой-то усталой грацией, видимо по привычке, передернул плечами, пробуждаясь из состояния, больше похожего на сон наяву. За несколько минут до этого его укутанная в листву фигура беззвучно скользила в полумраке пробуждающего леса, не оставляя следов и являясь на взгляд стороннего наблюдателя тенью, сотканной из клочков тумана, листьев и обрывков сна.

  Усталый и вымотанный дроу возвращался домой. На первый взгляд затерянную в дикой пуще маленькую полянку с кострищем, кухонный навес и пару импровизированных лавок из неошкуренных бревен сложно назвать домом. Это, конечно, если не принимать во внимание темные, до сих пор исходящие теплом стен коридоры, спускающиеся глубоко под землю. Самозваный Глава Дома Риллинтар, как настоящий дроу, жил в норе, но не в сырой и мрачной норе, в которой нечего есть и не на что сесть. А в мрачной, сухой и очень даже удобной. Во всяком случае, запасы мебели по заказу Ссешеса Дух чащи обеспечил. Так что на взгляд самого дроу это место было именно домом. Знакомая темнота и тишь коридоров, гулкое эхо, отражающееся от стен и свободно гуляющее по паутине освобождаемых от остатков грунта проходов. Все это было так по-домашнему уютно, что дроу уже не раз неосознанно кидал заклятия обнаружения ловушек.

  ...

  Не получилось, и Ллос с ними. Попробуем подойти к проблеме с другого края. В любом случае, до весны в самом пессимистичном раскладе военных действий рычагов давления у Дома СССР на Дом Риллинтар не будет. Кроме устранения меня любимого. Но в этом случае они получают махонький подарок в виде недружественно настроенного Духа Чащи. И, для того, чтобы понять, кто или что это такое, и чем грозит, у хумансовских аналитиков просто нет ни времени, ни данных. Со временем ни у меня, ни у Москвы запаса практически нет. Не уверен, что появление кусочка страны чудес в немецком тылу слишком уж повлияло на ход истории, даже с учетом последних диверсий на путях сообщения и поставок алхимических препаратов. Максимум, к чему это все привело - небольшое замедление немецкого наступления. Из этого можно сделать вывод о том, что пока СССР просто не до меня, но в будущем возникнут как минимум две узловые точки: первая - во время обороны Москвы и общей паники, охватившей руководство, могут попытаться последовать классической мысли 'Да не достанься же ты никому!' и отправить ликвидаторов. Вторая - в случае положительного развития весенней кампании, фантастического везения и выхода частей Красной армии к границам Пущи, возможна попытка захвата, плавно переходящая в попытку устранения при неудаче первоначального плана. Именно поэтому необходимость держать за спиной дубинку поувесистей становится все более и более жизненной. Хочется, конечно, и рыбку ... и косточкой, того - не подавиться. Мозг уже пухнет! С одной стороны, интеграция или сосуществование в человеческом обществе стратегически необходимы. Тот, кто сказал, что друга нужно держать близко, а врага еще ближе, несомненно, был гением. С другой стороны - самолично вешать себе на шею ошейник? Все существо восстает против такого. Даже шелковая, удавка все равно остается удавкой. Но по-другому просто не получится - рано или поздно хумансы додумаются до атомных игрушек, и тогда в проигрыше останутся обе стороны.

   Задумавшись над этой проблемой, не заметил, как остановился и уже минуты полторы пялюсь на ветку орешника. С отрешённым видом ковырнул когтем кору и на автомате отшатнулся от холодного душа из утренней росы. Бррр!!! В общем, что противопоставить в случае глобальной бойни 'все против всех', в загашнике имеется. Только вот не хочется этого делать, очень не хочется. Стратегическое окно этого средства составляет примерно два-три года. Позже его применение ничем хорошим по отношению к Дому Риллинтар не закончится. Пока две противоборствующие силы заняты друг другом, распространение с перелетными птицами немного модифицированных 'частичек жизни', как высказался Леший, по территории земного шарика в принципе осуществимая задача. Списать эпизоотии на стихийно возникшее в биологическом котле африканского континента новое заболевание и таким образом прикрыть начальный период распространения, конечно, можно. Только вот если правда когда-нибудь всплывет... Да и с вирусами Дух Чащи по его собственным словам работать так и не научился, бактерии еще куда ни шло, хоть и с трудом, большим трудом, практически методом высокохудожественного научного тыка. Плюс для опытов биомассу где-то брать придется и, скорее всего, в значительных количествах. В общем - тот еще геморрой...

   Ндааа... Зря я вообще вылезал из тени. Получил на свои длинные уши проблемы в отношении руководства Дома СССР. Даже объяснять смысла нет - индивидуализм в этом обществе не особо приветствуется. В головы хумансов еще не скоро по капле просочится еретическая мысль о том, что Власть для мага и Власть в понимании управленческой верхушки человеческого Дома - это два разных определения. И личное могущество, путь к которому лежит сквозь тернии открытий, ошибок и откровений, пьянит гораздо сильнее и слаще. После определенного порога маг уже самодостаточен и неуправляем. Именно поэтому в человеческих королевствах существуют магические гильдии, мертвой рукой сжимающих любые ростки индивидуальности. Впрочем, в эльфийском и темноэльфийском обществе поступают практически также, только удавка помягче и более незаметна - магическая клятва верности, приносимая при начале обучения, держит гораздо сильнее кандалов из хладного железа.

   Способы обойти клятву, конечно, есть, за многие тысячелетия пытливые умы, пойманные в сети общества, придумали их немало. Но практически все из них ведут или к утере Дара, или к перерождению организма. Не с пустого места гильдии так ненавидят личей и с неохотой обучают некромантов.

   Вот и получается, перспективы развития - сумасшедшие. Но для их реализации необходима научная школа, позволяющая собрать в горсть все обрывки знаний, наполняющих мою голову, и сделать на их основе рывок, оставляющий за бортом догоняющих. Критически оценив ситуацию, уже давно пришел к выводу, что при своем текущем уровне даже на подмастерье не тяну. Так - недоучившийся ученик. Базис знаний практически отсутствует, только практические навыки без теоретической привязки. Выезжаю только на смежных областях и стыке человеческой науки и магии. Но такое состояние не может длиться вечно. Ведь люди любопытные и пронырливые создания, рано или поздно, с моей помощью или без неё, все равно получат в свои загребущие руки такую силу, как Магия. И уж тогда - даже с такой серьезной форой и краплеными картами в виде длительности жизни - боюсь, уже через два-три столетия догонять буду уже я.

  Поэтому и считаю, что если уж не можешь прекратить грядущие перемены - возглавь их. И тогда! На что способны пытливые советские инженеры, на одном голом энтузиазме изобретавшие, собиравшие и запускавшие в серию удивительные конструкции, поражающие весь остальной мир даже после развала СССР. Ведь неспроста посол Японии озвучивал вроде бы заманчивое предложение - купить базу данных отказов по авторским свидетельствам. На что ему показали хорошую такую, упитанную дулю. И правильно, кстати, сделали - в этой шелухе и отработке мыслительных процессов всей великой страны до сих пор скрываются никем не оцененные бриллианты, ждущие уверенной хозяйской руки, чтобы засиять на небосклоне, удивляя окружающих.

  Деньги, слава, власть... все это лишь костыли, подпорки, помогающие карабкаться по крутой пирамиде, постигая самый коварный и желанный наркотик... Тот, что заставляет дрожать от вожделения кости личей, чешую драконов, мягкие, кажущиеся неопасными пальцы хумансов - Знания! Только знание, в какой бы форме оно не представлялось, оправдывает столетия существования, зовет к новым свершениям и горизонтам. Облекаясь в тома трудов и исследований, весомым подтверждением Величия и Страсти, ложится в закрома разума.

  ...

  Почему-то надолго застывший у всё того же отдельно стоящего побега орешника дроу откинул капюшон и медленно, с наслаждением потянулся. Маска задумчивого недовольства, еще недавно проглядывающая сквозь показное спокойствие на застывшем лице, медленно сменилась на осторожную, чуточку сонную улыбку. Густой утренний туман, обеспеченный близостью грунтовых вод и находящимся неподалеку болотом, уже давно растаял под утренними веселыми лучиками солнца, заставляющими дроу немного недовольно морщится, и мелкие, сияющие драгоценными камушками, капельки росы праздничными искрами расцветили окружающее. Может, поэтому, а может, и из-за бессонной ночи, похоронившей результаты многодневных трудов, Ссешес не сразу отвлекся от окружающего утреннего великолепия на тихие, практически неслышимые шаги. Стелющаяся мягким шагом ВаСю медленно, как будто неохотно, приближалась к дроу. Пробивающиеся сквозь кроны пятнышки света скользили по затянутой в шелковое платье фигуре, пробивались сквозь воздушную копну волос и подсвечивали темные кончики прядущих в неуверенности и страхе ушей. Напряжение, буквально витающее вокруг кицуне, было практически видимым. Оттенки каких только чувств не мелькали в глубине напряженных, внезапно ставшими незнакомыми, глаз. Взгляд сам собой задерживался то на учащенно бьющейся жилке, чуть проступающей на мраморной белизне кожи, то на тонких изящных пальцах, нервно теребящих короткий подол. Шаг... еще один... и вот друг перед другом в окружении звуков просыпающегося леса застывают две фигуры... И воздух гудит в предвкушении еще не сказанных слов... и затихает шелест листвы... только какая-то птаха во внезапно наступающей тишине, как будто по инерции, подавилась сдавленным чвирком...

  ...Преждерожденный муж, недостойная ищет защиты и покровительства...

  Бездонные колодцы наполненных алым огнем глаз замирают, стремясь вобрать в себя распростертое в странной коленопреклоненной позе существо... Внимание само собой перескакивает с опущенных в покорности плеч, скользит по обнаженной шее, волнам откинутых в сторону волос и склоненной голове с поникшими еще недавно задорно торчащими ушами. И за бесчувственными зерцалами души невидимый для окружающих безумный хоровод мыслей набирал свои обороты...

  'С добрым утром, садоводы-огородники! Довольно точно выбранное время. Впрочем - как и ожидалось... Ну что ж, одной проблемой больше, или меньше, как посмотреть. С одной стороны - креатура Духа Чащи. С другой, неизвестно, что у нее с памятью - восстановилась или нет? Пока ей очень удобно не высовываться - на первом краю маячу я и собираю все шишки. Так она имеет возможность, в случае негативного развития ситуации, раствориться в тенях. Упускать такую возможность увеличить силы Дома практически вдвое просто нерационально. Так что если в Доме Риллинтар был только один маг - да и то не уверен, можно ли убирать кавычки, то теперь их как минимум двое, а это уже хоть что-то. Только вот, девочка, на защиту и покровительство, конечно, надеяться ты можешь, но Высокую клятву я с тебя стрясу, а после нее и о большем поговорить можно будет.'

  - Ты просишь покровительства и защиты... Дом Риллинтар согласен предоставить их тебе. - Сухой задумчивый голос дроу звучал отстраненно и безжизненно. - Но только в случае вступления в его ряды. Защищать и оберегать существо, лелеящее независимые планы, не входит в сферу интересов Дома...

  Короткая пауза, не более одного вздоха, и под сводами леса звучит фраза, заставившая склонившуюся кицуне вскинуть голову и скрестить кинжалы взглядов с возвышающейся над ней фигурой.

  - Или клятва подчинения.

  - Нет! - Скрежет столкнувшихся взглядов был столь силен, что, казалось, еще чуть-чуть и он будет слышен в реальном мире. В беззвучном противоборстве, превратившем реку времени в застывший кисель, куда-то делась тихая застенчивая девушка, склоняющая взгляд и избегающая конфликтов. Оскалившийся хищник, защищающий свою территорию, вот это определение было бы ближе всего. Только вместо ожидаемого ответного оскала на лице Ссешеса медленно проступила странная, практически невозможная для дроу улыбка, чуточку ехидная, но вместе с тем добрая, обезоруживающая улыбка. Как будто говорящая, что все идет по давно уже рассчитанному плану.

  - Сё Высокая Клятва! Новую дщерь свою хранить и защищать, всей силой Дома, тьмой и эхом пещер, текущей кровью и последним дыханием, до конца времен...

   ...

  'Сей муж, обласканный Небесами, несравненен в чести своей и благородстве. Принять недостойную равноправным членом клана, сколь великая честь оказана мне сегодня. Несомненно в сей час Небесный владыка обмакнул перо феникса и начертал иероглиф счастья на яшмовой скрижали. Верная служба недостойной будет лишь слабой наградой столь благородному покровителю и защитнику.'

  ...

  - Ну что ж. Теперь уже как члену дома даю тебе развилку вариантов твоего дальнейшего будущего.

  Первый - ты присоединяешься к моему Дому, занимая должность матроны. Это весьма высоко. Ты будешь второй после меня. В той мясорубке, что приближается, я не могу гарантировать твоё выживание, но обещаю в случае чего жестоко отомстить . - Беловолосый мрачно усмехнулся. -

  Второй - Я делаю тебе несколько полезных артефактов, затем инсценирую твою гибель. - кицуне удивлённо моргнула. - Ты исчезаешь. Ты свободна бежать куда захочешь и делать что угодно, только не обнаруживай себя. Скрывайся около столетия, потом тебя, скорее всего, перестанут искать. Рекомендую бежать на запад, на востоке будет неспокойно. - дроу чуть отвернулся от падающего в глаза лучика солнца. - В порядке просьбы, которую ты можешь выполнять, а можешь и нет: я дам тебе список людей, которых желательно устранить. Можно им устроить несчастный случай, но лучше всего - обернуть дело так, чтобы выставить то, чем они занимаются, лженаукой и шарлатанством, чтобы долго никто не пошёл по их пути. Мне не нравится мир, в котором они достигнут успеха.

   Дроу сделал паузу.

   - Третий... В этом случае, - дроу взглянул на кицуне в упор. - я обещаю убить тебя быстро и безболезненно. Учитывая твоё наиболее вероятное будущее в третьем варианте, это лучшее, что я могу для тебя сделать. - кицуне непроизвольно сглотнула.

   Дроу одним резким рывком поднял ВаСю на ноги.

   - У тебя есть день, чтобы принять решение. - сказал он, разворачиваясь и направляясь к лагерю.

  20 августа 1941 г. Утренние хлопоты Сергеича.

   Каким только не видел старшина этого самого дроу: злого, щурящегося от плохо скрываемого удовольствия, еле стоящего на ногах от усталости или ранений. Зевающим во всю свою зубатую пасть и сонно пошатывающимся - впервые. Застыв у котелка с зажатой в руке знатной щепоткой черного чая, не успевшей направиться по назначению до явления Ссешесу народу, Сергеич с известной хитринкой промолчал, подавив первый приступ любопытства. Ход мыслей старшины был примерно такой - 'Если захочет, сам расскажет. Ну а на нет и суда нет.' Снижение любопытства было обеспеченно московскими гостями в полной мере. Убеленному сединами старому вояке после недавнего визита уже ничего не хотелось, ни тайн, ни открытий. Именно поэтому, поприветствовав дроу, Сергеич продолжил священнодействия по приготовлению походного чая - 'С дымком'.

   - Доброго утра, командир.

   Утренний, густо заваренный чай, приготовленный в походном котелке, так ценимый охотниками, ролевиками и просто любителями многодневных походов. Особую пикантность этому божественному напитку обычно придают плавающие в нем хлопья пепла, сосновые иголки и повальное сонно-похмельное состояние чаёвничающих. Но последнее не в нашем случае. Хотя...

   - Хорошее пожелание. Надеюсь, оно будет таким для всех, кроме наших врагов.

   С этими словами дроу уверенно занял левую половину придвинутого к кострищу бревна, играющего роль импровизированного дивана, скамейки, лавки, игрушки для заточки драконьих когтей - нужное подчеркнуть. Протянув руки к ласково потрескивающему костерку, уютной волной тепла отгоняющему утреннюю прохладу и сырость, Ссешес умиротворенно прикрыл глаза и тихим тоном, совсем неподходящим к смыслу речи, задал вопрос:

   - Чем Иванов за горло взял?

   Вскинувшемуся было старшине, сперва явно хотелось ответить что-то не особенно лицеприятное, но усилием воли он сдержал уже готовые вырваться слова. Только зло хмыкнул и, вооружившись удобной веточкой, принялся поправлять разбежавшиеся из кострища угольки.

   - Родственники? Или ...

  Поникнув плечами, старшина устремив взгляд в глубину пышущего багрянцем костра, усталым, глухим голосом ответил:

   - Попытался... Мне то что, старому бобылю. Ни семьи за душой, ни родичей, только могилки под Псковщиной. Ребят вот жалко...

   Ссешес поставил локти на колени и, положив подбородок на сцепленные пальцы, скучающим голосом принялся излагать свою позицию.

   - Ну а что ты от агента дома хотел? Работа наказующих тоже не сушеные слизни. Особенно у вас. Я тут Иванову одних излишне любопытных подарил. В упаковке можно сказать. Слишком они устремлено в этом районе шуршали, как стайка гоблинов вокруг дохлого драуга. И хочется, и укусить страшно - вдруг просто спит. - улыбка, немного кривая от неудобной позы, промелькнула на лице дроу, с каждым мгновением принимающем всё более сонное выражение. - Так в этом отряде, не поверишь, больше половины предателей твоего Дома. Я еще тогда чуть не свихнулся - без помощи пожирателей разума столь массово обойти клятву Дому практически не возможно. Да и то, слава Ллос, даже в этом случае бездушные марионетки умирают максимум через пару дней. Так оказалось, что у вас понятие клятвы на верность Дому конечно существует. А вот механизмов её обеспечения, кроме усердной работы клана наказующих и страха перед мощью Дома, нет. Вообще нет! И как вы так живете?

   Не отвлекаясь от слежения за костром, Сергеич вроде как безразлично спросил:

   - Ну а у вас там, что не так?

   - Хм... тоже самое спрашивал Иванов. - при этих словах Ссешес еще раз зевнул и часто заморгал, пытаясь согнать выступившие от зевка слезы. - Всё просто. Есть несколько видов магических клятв, непосредственно привязанных к аурам соклинающихся. В зависимости от степени контроля различают Низкую и Высокую клятву. Так что если низкую клятву можно и нарушить, правда, с проблемами для здоровья, вплоть до смертельных. А вот после Высокой, даже подумать о её нарушении не получится. Она в само базовое ядро разума встраивается. Так что у нас проблем с верностью членов Дома обычно не возникает. И новых членов в Дом принимают только под Высокую клятву. Леший вот, да и ВаСю тоже. Dalharen еще только предстоит, если заслужит. А вот с вами сложнее. Иванову по поводу переуступки ваших клятв я уже вопрос задал. Да только...

   - Да я понимаю, что после плена, да и чудес всех этих, веры нам никакой. Теперь долго нервы трепать будут. - обреченно махнув рукой старшина, добавил. - Да что уж там... Сходил бы ты командир поспал. А то так и челюсть недолго вывихнуть.

   После такого предложения Ссешес титаническим усилием сдержал зевок и сделав каменное выражение лица выдал ЦУ:

   - Сегодня вечером идем в рейд. Иду я и твоя парочка - Юра и Гена. Подготовь запасы на пару дней и выдай парням немецкие карабины и запас патронов. Остаешься за главного над хумансами. За периметр не беспокойся - Дух Чащи прикроет. По Иванову, на будущее - в конфликт не вступай, а что рассказывать - решай сам, вроде не дурак. Он или подобный ему нас еще не раз посетят. Олегу скажи, чтобы работал со своим радио прямо из лагеря - так будет для него безопаснее. По ВаСю - её просьбы воспринимай как мои.

  После паузы в речи дроу, старшина вставил свой вопрос:

  - Так она же по-русски...

  Улыбка всплывшая на лице Ссешеса прервала вопрос на взлете.

   - Об этом ты лучше с ней сам побеседуй. Я спать. Проснусь ближе к закату.

  Зажмурившись, а потом, резко раскрыв глаза, дроу поднялся, помотал головой в попытке отогнать неотвратимо надвигающийся сон и медленным шагом направился в сторону входа в подземелье...

  ...

  Большие каменные колокола огромного храма Паучьей Королевы возвестили о начале нового обряда. Звон пробудил его от транса. Мучительного транса, застилающего разум чудовищными, нереальными картинами, наполненными странными, искаженными образами, просто не имеющими права существовать в реальном мире. Какие-то обрывки... Впрочем - не важно... Именно поэтому звуки и образы окружающего мира не сразу пробились сквозь марево кошмарного сна, все еще застилающего окружающее.

  Черный шелк кожи, сливающийся с окружающей темнотой и тихий шелест спадающих на пол одежд. Тончайшее, практически неразличимое ощущение прикосновения кончиков когтей, заставляющее появившиеся на коже многочисленные стаи мурашек усердно маршировать по позвоночнику. Мгновение узнавания, растянутое на годы, столетия, проносящиеся перед взором. И как следствие - панический рывок со ставшего вдруг предательски мягким ложа.

  Вскочить, обливаясь холодным потом... Скорее, еще скорее! На колени! И замерев, перестав дышать, ожидать своей участи. Ибо не живут долго те, кто стал причиной недовольства, или не дай Ллос, гнева Valsharess.

  Ожидание шороха разворачиваемого змееязыкого кнута, ставшего любимейшим из орудий когда-то пятой из семи дочерей верховной жрицы Йвот-Линид, причиняло как бы не больше страданий, чем его утонченные ласки, поцелуи ударов, заставляющие мышцы тела жить своей собственной жизнью, содрогаясь в конвульсиях боли.

   Любая из высших жриц или матрон сиятельных Домов является экспертом в причинении боли и смерти, они считаются наиболее жестокими из всех существ, населяющих Подземье. Это также внешний признак убеждений, сердце их культурного развития. Боль, причиненная старшему, является необходимым средством в конце пути. Боль, причиненная подчиненному, не важна, поскольку подчиненный не важен. Дроу жестоки лишь частично, поскольку они буквально не видят никакого различия между пыткой, подгоняющим лошадь ударом хлыста, заставляя ее идти быстрее или ремонтом садового инвентаря. Боль и страх можно рассматривать как цемент, скрепляющий общество дроу.

  Этот философский фундамент - результат деятельности самого общества, в котором каждый вечно интригует в желании получить большую мощь чем другие, или чтобы сдерживать других в получении власти над тобой. Это паранойя, каждое слово и поступок должен быть тщательно изучен и проверен на предмет скрытой угрозы. Все, несомненно, ожидают обмана и предательства во время сделки, это сильно распространено, особенно среди жриц Ллос и Матерей благородных Домов. Лавочник замышляет уничтожить конкурентов и, например, подставляет их под гнев жриц Ллос. Солдат ослабляет доспехи товарища в надежде, что его смерть в бою даст ему повышение. Приближенный слуга просит рабов отравить госпожу, а затем убивает рабов вместо обещания даровать им свободу... Жестокий, но вместе с тем совершенный механизм самоорганизации социальных уровней. Обеспечивающий тот уровень социальной напряженности в обществе, который никогда не приведет ко всеобщему восстанию или волнению черни. Всё просто - если ты недоволен своим местом в иерархии Дома - устрани или подставь вышестоящего и займи его место. Этика общества дроу, 'Этика тишины' как её еще можно назвать, позволяет это... Есть только два условия - не попасться во время убийства и эффективно выполнять социальные и экономические функции устраненного...

  Лучшая из лучших, чьи игры не раз удостаивались благосклонного взгляда Богини, владычица Седьмого Дома...

  Мгновение за мгновением, падающие на весы... Капля, бегущая по антрацитово-черной коже виска, меняющая направление из-за бешено пульсирующей жилки, как будто вот-вот готовой прорваться и оросить окружающее радугой крови, черной из-за недостатка освещения... Ощущение медленного, как будто во сне, прикосновения узкой, исполненной изящества и неги, ладони...

  Из-за полированных хрустальных окон доносились звуки суеты темных улиц, крики лавочников и торговцев рабами сулили обман или готовность быть обманутыми их собственными клиентами. А внутри укрепленного алькова, за толстыми, не пропускающими ни звука, обитыми железом дверьми, происходило странное, нереальное действо, заставляющее его разум корчится в судорогах страха, непонимания, отвращения и как это не странно наслаждения...

  Острые коготки, поблескивающие в полумраке чернью полировки, скользящие по шелковой поверхности кожи... Легкие, кажущиеся воздушными, прикосновения губ и заслоняющий окружающее звук дыхания.... Вдох... И тонкая линия чертит руну страсти на обнаженной груди... Выдох...

  И ожидание обжигающей боли начинает все больше и больше перерастать в мертвенный вал страха - нет, ужаса, захлестывающего сознание. Доброта и необычность поведения Матроны завораживали и заставляли вздрагивать от каждого прикосновения. Мягкие прикосновения женских губ горели на теле выжженными клеймами. Манящий красный язычок, казалось, прикасается непосредственно к поверхности души, заставляя ее сжиматься и пульсировать. С каждой секундой, с каждым мгновением, падающим подобно острым булыжникам в озеро разума, волна паники, охватывающая всё естество дроу, все более и более нарастала. Дыхание становилось все более прерывистым, и на серой от страха коже выступили первые капли холодного, как сама смерть, пота.

  Ощущение неправильности, нереальности происходящего, подхлестываемое ужасом, сжимало горло, заставляя глотать вдруг ставший вязким, как кисель, воздух. Гаснущее зрение нанесло рассудку последний 'cup de grace' и с диким криком, покрытый мурашками страха, глава Дома Риллинтар буквально взлетел с пропитанного холодным потом дневного кошмара ложа...

  Перед его взором медленно гасла, затираемая видом окружающих стен, добрая, чуточку робкая улыбка, светящаяся от нежности.

  ...

  -Фуух... Пытаясь унять бешено стучащее в груди сердце, и кое-как успокоиться я присел на корточки и прислонился затылком к покрытой оплавленными выступами стене. Да что там присел - скажу начистоту - сполз. Ноги не держали абсолютно. Да и колотило так, что если бы взял в руку стакан с водой - до рта бы не донёс. А если бы донёс - повыбивал бы половину кусалок.

  - Нихрена себе кошмарики!

  Привычное, чуточку глуховатое из-за шелковой занавеси эхо подземных коридоров вторило моим словам. Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов и кое-как добился того, что образы навеянные кошмаром, начали потихоньку отступать. Это же надо, чтобы такое приснилось? Нет, я абсолютно не против эротических снов. Даже за. Можно сказать, хоть какая-то разгрузка. Но чтобы вот такое приснилось - не будь у меня такой экстравагантной расцветки волос - проснулся бы седым. Самыми страшными были не плети, не предчувствие пыток, коими так любят разнообразить свои постельные игры жрицы Ллос... Нееет... То что выбросило меня из сна и заставило покрыться холодным потом было гораздо страшнее. Ведь то, чего мы не понимаем, всегда страшнее хоть и опасного, но изведанного и практически родного... Поведение Valsharess было непонятным и от этого еще более страшным. В моем кошмаре матрона тёмноэльфийского Дома вела себя...Да как женщина хуманс она себя вела! У меня от её улыбки чуть душа в пятки не убежала, громко подвывая от ужаса. Уж поверьте, зная этих с... солнышек и видя такую улыбку - в голову приходит только мысль о том, что лучше будет забить себя насмерть вантузом об стену - выйдет в разы безболезненней, быстрее и менее кроваво.

  Неземная робкая улыбка, искрящаяся от любви... Улыбка, расцветшая на антрацитово-черном лице, совершенном настолько, что оно больше напоминает скульптурную маску. Именно это было страшнее всего. Часть меня, принадлежащая ранее дроу, просто выла от ужаса, стоило только сконцентрироваться на воспоминании этих зовущих чуточку припухших губ... зовущих...нет - требующих поцелуя...

  Кое-как пришел в себя. На всякий случай ощупал тело руками и внимательно осмотрел свою каморку. А то знаем мы такие кошмары. Но нет - ВаСю не наблюдалось. Да и снятие эльфийского маскировочного костюма - еще то муторное дело. Проснулся бы в любом случае. Я ведь, как с Сергеичем договорил, так прямо в нём спать и завалился. Может быть, кстати, из-за него меня кошмары и мучили. Или все же ВаСю? Пока предавался таким размышлениям, на автомате выбрался на поверхность. А там как раз вся честная компания, даже Дух Чащи приперся, сидит со старшиной о чем-то с вдумчивым видом разговаривают. Судя по всему - о чем-то очень интересном - так как все остальные к этому разговору очень заинтересованно прислушиваются. И ВаСю вон в уголке примостилась. Ушами ворочает. Как её старшина уговаривал платок одеть, когда москвичи заявились - это еще та картина была. Так что теперь отрывается. Ну что - прерву идиллию? Мне сегодня еще кроме сборов и организационных вопросов необходимо услышать один ответ и получить чуток так необходимой в нынешних условиях информации.

  Не успел сделать и пары шагов, как в мою сторону развернулось сразу две головы, Духа чащи и ВаСю, ну кто бы сомневался. У первого уши во весь лес, а у второй только с ладонь длинной. Но оба любопытные, не были бы разных биологических видов - сказал бы что родственники.

   -Доброго вечера и ночи.

  В ответ разнеслись нестройные пожелания хумансов, сонное чириканье дракончиков, басок Лешего с его классическим 'И тебе Глава.' и звонкий девичий голосок, заставивший человеческую часть присутствующих пораженно замереть:

  - Здравствуй... - Взмах длинных ресниц, на секунду заслонивших прикрытые в приветствии лучащиеся весельем глаза и медленный наклон головы, заставивший качнутся копну волос собранную, вопреки обыкновению, в сложную прическу. - Князь мой.

Глава 25

   Катится яблочко по тарелочке. Показывает страны дальние, чудеса заморские... А у спецов НКВД крыша съезжает...

  25.08.1941г. St James's Street 69, London, England. Карлтон К. (the Carlton Club). Один из безликих кабинетов, пожалуй, старейшего в мире клуба для джентльменов.

   Lord Aretas Akers-Douglas, 2nd Viscount Chilston посол в СССР в 1933-1938 гг. с 1939 член Тайного совета Великобритании. Родился в 1876 г. Умер 1947 г.

  Собеседник... (а оно вам надо?)

  Тёмные от времени дубовые панели стен казалось, жадно пожирают малейшие пятнышки света, посмевшие потревожить их важную многолетнюю дрёму. Тихое потрескивание медленно прогорающих в громадном, занимающем половину стены, камине поленьев, поблескивание разноцветных стеклышек каминного экрана, радостным весенним калейдоскопом освещающего помещение. Картину домашнего уюта дополняли два глубоких кресла и небольшой столик с графином хереса и парой бокалов.

  - Ну с, мой мальчик, что нового от наших агентов в советах? Совсем ты забыл старика.

  - Почему вы решили что разговор пойдет именно о советах?

  В ответ на этот вопрос из хозяйского кресла донесся сухой старческий смешок, более похожий на воронье карканье.

  - Джонни, пожалей старика... Я же не до такой степени слеп и глух, как хотелось бы некоторым старым клушам из адмиралтейства. Так что ты как всегда можешь рассчитывать на глупый совет с моей стороны. Так что плесни себе хереса и говори...

  Бульканье наливаемого вина и тихий звон хрустальной пробки графина заполнили небольшую паузу и позволили молодому собеседнику поточнее сформулировать свои мысли:

  - Вы наверняка в курсе практически полного провала немецких ночных налетов на Москву... Нашей агентуре наконец удалось выяснить причину столь феноменальных действий специальных ночных эскадрилий русских.

  - Уже интересно, мой мальчик, считай, что ты заинтересовал старика...

  - Основываясь на докладах агентуры и полученных фотоматериалах, техническим отделом было сделано предварительное предположение об установленных на самолетах акустических радарах. Техника и обслуживающий персонал поставляются 4 секретным отделом народного комиссариата внутренних дел. Уровень секретности вокруг этих аппаратов просто параноидальный. Самолетам запрещено приземление где то ни было кроме аэродрома базирования. Аэродромы полностью закрыты и перемещение персонала во вне не происходит. Всё вроде бы понятно...

  В ответ на многозначительную паузу, чуть пригубленный бокал бесшумно опустился на столик и седая голова хозяина кабинета заинтересованно повернулась к собеседнику.

  - Последнее сообщение 'Макса', сэр... Он сообщает, что феномен имеет медикаментозную природу.

  - Хм...

  - Да, сэр. И еще один факт - на аэродромы ночных эскадрилий подозрительно часто приезжают люди из санитарного отдела административно-хозяйственного управления НКВД. Всегда с многочисленной охраной.

  - Похвально мой мальчик, похвально... Если моя память меня не подводит - операция 'Парацельс', не так ли?

  - Да, сэр. Образцы, добытые агентурой, уже поступили в распоряжение экспертов. В обоих случаях фигурируют люди из санитарного отдела.

  - Джонни, если тебе не трудно, напомни старику, по 'Парацельсу' информация 'Макса' подтвердилась?

  - Да, сэр. Партия лекарств ушла в войсковые госпитали как раз после возвращения спецгруппы Ставки. Максу удалось даже узнать название операции - 'Тополиный пух'. Но на этом всё. Больше пока информации нет.

  - Думаю Джонни ты и сам в состоянии сложить два плюс два? Мой наверно и не нужный тебе совет будет следующим. Велика вероятность того что ход с аппаратурой является отвлекающим, но ни в коем случае не бросай разработку этого направления. А по 'Парацельсу' и по сообщению 'Макса'... если оба этих феномена имеют медикаментозную природу, то это означает только одно - речь хозяина кабинета была ненадолго прервана глотком хереса - лаборатория, Джонни... Русские отступали столь стремительно, что оставили за линией фронта лабораторию, где и разрабатывались все эти препараты. И спецгруппа привезла не только готовые образцы, они явно вывезли все документы и уничтожили все следы. Так что, мальчик мой, я даже завидую, тебе предстоит замечательная схватка за этот секрет. С этого часа Джонни, для тебя началась своя 'Большая игра' с русским медведем. Запомни слова старика - несмотря на столь легковесное название - 'Тополиный пух', эти тайны способны пошатнуть весы войны.

  25.08.1941 г. Где-то в глубинах белорусских лесов. Некто добрый... иногда...

  Сергеич, не беспокойся, мы на пару дней. Угу... Планы конечно были красивые. Только вот столкновение с жестокой действительностью не оставило от них не то что фундамента - кирпичной крошки. Если смотреть субъективно - один я может и успел сбегать и вернуться, особенно если в пределах Пущи Дух Чащи помог бы с быстрой тропой. Если бы точно знал местонахождение этого долбаного источника.

  Как всегда слишком много 'бы'. Начнем с того, что точного места ближайшего источника Лешему выяснить так и не удалось. Даже не так - точное место он знал, да только с той поры прошла не одна сотня лет. А время - это такая хитрая штука... Вот потому-то и пришлось брать с собой двух хумансов и искать источник загонным методом. Интересная штука эти леи или как их еще называют линии силы. Вроде ничем не отличающийся кусочек местности, так поди ж - уровень магического фона как бы не в разы больше чем в паре десятков шагов. Фактически леи можно представить, как грубый аналог кровеносной системы, соединяющий источники, только движется по ним не кровь, а структурированный поток магической энергии. Уж чем именно этот участок леса или болота отличается от точно такого же, но в другом месте - тут в моих воспоминаниях и запасах знаний Духа Чащи зияла позорная пустота. Как высказался Леший: 'Глава, так это ж завсегда так было и никто и не разбирался.' Вот и думай, то ли древние маги считали это знание самим собой разумеющимся, или просто слишком секретным?

  Во всяком случае, хоть многого в отношении леев выяснить так и не удалось, одно их свойство было применено, так сказать, на практике. Именно по леям сейчас от источника шел отток энергии, и именно поэтому зона покрытия источника вместо правильного круга представляла собой неправильный многогранник довольно извращенной формы. Причем, судя по воспоминаниям Духа Чащи, именно количество пересекающихся в источнике леев характеризовало его мощность. И чем их было больше, тем большую ценность представлял источник в магическом плане. При этих словах Леший приосанился и принялся гнуть пальцы - мол, круче меня только вареные яйца, да и то ненамного. Видите ли - их лесное могущество сидело на пересечении двенадцати леев.

  Никто и не спорит - круто. Только вот думается, что сейчас именно этим ненужным украшательствам мы обязаны снижением максимальной мощности источника и увеличением радиуса покрытия. Лучше бы наоборот - напряженности поля побольше, а с радиусом - черт с ним. Зато меллорны побыстрее бы заработали. А может и 'подарочек' Духа Чащи выжил бы? Если бы не гости - давным-давно запустил бы парочку ближайших источников, и по Леям в сердце Пущи потекла бы дополнительная магия и не пришлось бы экономить.

  Вот именно поэтому и пришлось с выпученными глазами, вооружившись наимагическими из всех магических артефактов, растянувшись цепочкой прочесывать местность по направлению к описанному Духом Чащи источнику. Хорошо хоть с направлением на хумансов более-менее понятно было - они шумели чуть поменьше чем толпа дварфов. Вот и мотался, как не скажу что в проруби, от одного к другому. То один налево загребет, то другой в кустах затеряется. Под конец первой ночи совместных поисков - хотелось убивать. Даже не так - хотелось взять врученные перед уходом хумансам рогульки лозы и этих самых лозоходцев... Конечно сам виноват - следовало хоть немного потренировать, прорепетировать, но у меня, как всегда, была полная уверенность, что в этом нет ничего особого и этой методикой владеют даже дети.

  Отрезвление наступило примерно после пятого километра за пределами действия источника... По быстрой тропе, спасибо ежедневным пробежкам с бревнышком и мощной дозе моего спецкоктейля, пронеслись как лоси, ни один даже не запыхался. Вот что значит, от души подобрать рецептуру и правильно составить цикл тренировок... Носильщики получились на загляденье. И не надо мне комментариев особо продвинутых, это я об Иванове. За столь короткое время нормальных бойцов, из того что имеем, все равно не получилось бы. Да и чему бы я их учил? Стрелять? А так - прут винтовки, запас взрывчатки, еду и по паре накопителей в довольно тяжелых контейнерах. При всем при этом ни капли пота на лицах. Хотя... светлоэльфийские комбезы никто не отменял. В общем - не запыхались. Еще бы не терялись при лозоходстве - было бы вообще замечательно. Воду (в основном окна в трясине) искали на твердую пятёрку. Не спорю - маскировочным костюмам ванны из болотной воды, наверное, понравились.

  Если не считать потерь из-за периодических метаний между этими двумя гоблинами, то темп мы взяли довольно приличный. Встречающиеся дороги не то что перебегали - чуть ли не перелетали. Максимум задерживались на открытой местности - две-три секунды и снова исчезали в зарослях. Так что к первому привалу отпахали дай ректор. Один раз правда чуть не попалились...

  Раннее утро, довольно прохладно, по полю бегут три зеленые размытые фигуры, на глазах меняющие цвет в тон остаткам скошенной травы. Причем бегут не просто так - наяривают странными зигзагами, смотря больше не на окружающее, а на зажатые в руках рогульки. Кто ж знал что под этим долбаным участком местности то ли подземное озеро, то ли еще какая-то херня. В общем - линия силы замаскировалась на славу - лоза показывает, что она везде и где начинается и где заканчивается - непонятно. Бегут эти силуэты значитца поперек поля, вдали оконца хат поблескивают и дымком тянет - видимо кто-то уже проснулся и печку запалил. И надо ж такому быть, что точно по пути следования, вот как будто специально, стоит немалый такой стожок.

  И вроде тишина стоит никто не шевелится и не дышит, так поди ж - стоило только подойти, как сено зашуршало и из него высовывается мощная заспанная ряха и щуря в темноте глаза на наши силуэты выдает: 'Хто здесь!' Выхлоп при этом разносится абсолютно чудовищный. Лично меня метра за три достало. Ребята от неожиданности или от алкогольного отравления (этот выхлоп, что только не закусывать надо было) застыли. А у меня уже рука на автомате лук натягивает. Во всяком случае, в серебристом свете ночного зрения я уже практически вижу, как будет восторженно дрожать стрела, отходя от стремительного полета. Вот именно в этом, налитом кровью и расцвеченном полопавшимися сосудиками глазу она и проклюнется через мгновение, возникнув как будто бы из ниоткуда. Резким рывком на вдохе взвожу тетиву и вижу перед собой спину хуманса полностью закрывающую траекторию. Быстро смещаюсь правее и в процессе перемещения слышу Юрино - 'Да нихто!'. И звук последовавшего за этими словами хорошего такого, от души, удара по сопатке. Судя по экспрессии удара и вложенному в него чувству - предназначался он первоначально наверное мне, но в связи с тем, что среди моих хумансов самоубийц вроде не прослеживалось, пришлось сублимировать на первом встречном. Который от столь восторженной встречи моментально выпал в нирвану, уронив буйну головушку в то самое сено, из которого так неосмотрительно вылез. Думается, теперь наутро голова у него будет разрываться не только с жуткого похмелья. Может пить бросит?

  В основном наше путешествие проходило можно сказать даже скучно. Небольшие привалы, не более чем на час - только для того чтобы споить хумансам новую порцию зелий, да разобраться с естественными надобностями. С ними, кстати, в первый раз возникли проблемы - все-таки на эльфийском камуфляже с пуговицами и ширинкой небольшой напряг. Ни того ни другого в нем просто не предусмотрено конструкцией - поэтому его приходится практически полностью снимать, особенно когда Гене восхотелось по-большому. Так он еще дурак, до последнего терпел, а когда уж совсем невмоготу стало и белок глаз чуть ли не принял коричневый оттенок, принялся задавать вопросы. Нет, я сперва по-честному ответил, что можно прямо в костюм и в процессе движения - не останавливаясь. И костюму полезно и время экономит. Тем более, что уже минут через пять всё впитается и ни запаха, ни следов не останется. В ответ раздались замечательные комментарии в отношении светлых эльфов, их извращенного чувства юмора и конструкторских недоработок. Все изложенное напарниками постарался запомнить, как бальзам на душу легло. Давно не слышал столь лестные отзывы о светлоэльфийских сволочах - хоть записывай и потом издавай отдельным сборником.

   К началу второй ночи что Гена, что Юра более-менее с лозоходством разобрались. Еще бы - я в их веточки столько энергии вбухал, что они только что в темноте не светились. Но к тому времени уже стало ясно, что ни в какие два дня мы при всем желании не уложимся. Хоть скорость бега и возросла, только слишком много времени уже до этого потеряли. И еще неизвестно, сколько вперед пилить.

   По дороге несколько раз встречали немцев, правда, в основном изредка, один разъезд даже обстреляли - уж очень у ребят глаза после недавно пройденной деревеньки горели. Мы на нее выскочили, в общем-то неожиданно, просто в воздухе висел столь сильный запах гари, что ребята упросили немного свернуть с маршрута. Что они там рассчитывали найти? Обычная картина сожженной деревни. Еще дымящиеся остовы хат, перемигивающиеся в темноте красными зрачками углей. Хлопья сажи, покрывающие окружающее пространство и запах... такой знакомый запах, заставляющих кружиться голову и затмевающий взор чредой воспоминаний. От которых одновременно хотелось с наслаждением улыбаться и выть от ужаса. Мое более совершенное чем у спутников ночное зрение выхватывало из окружающей действительности кадры, кусочки, скрытые от глаз хумансов игрой полутеней и затмеваемые неровным маревом жара, до сих пор испускаемого развалинами... Вот лужица крови, покрытая слоем золы... Вот кусок рубахи с какой-то вышивкой - наверное ворот... Лежащие в тени забора отрубленные пальцы, указательный и безымянный. Судя по размеру - детские. А вот на штакетине темные брызги с какими-то светлыми включениями... как неаккуратно. Вообще прорисовывавшаяся передо мной картина не отличалась многообразием красок и утонченностью мазков. Дилетанты... Что с них взять. Никакого опыта в искусстве устрашения. В действиях этого быдла не было ни малейшей искры таланта. Это было просто непростительно. Возмущал даже не сам факт убийства, а его бестолковость. Нет, где то в глубине души мне очень сильно хотелось скорчиться в придорожных зарослях в жесточайшем приступе рвоты. Но с какой-то странной, извращенной страстью я продолжал вдыхать этот знакомый сладковатый запах разложения, пьянивший меня сильнее любого вина... Ну а потом, на стене неизвестно как сохранившегося сарая, мы увидели то, что еще недавно было человеком... С каким-то болезненным педантизмом, прибитому крупными гвоздями к покатым бревнам строения телу, были переломаны практически все кости, размозжен череп. Над провисшим на стене телом уже вовсю потрудились птицы и судя по следам то ли собаки, то ли волки. Но несмотря на это и легкую степень разложения некоторые факты из осмотра тела я для себя выяснил. Объект явно мужского пола, судя по строению костяка. Прибивали его еще живым - об этом говорят следы обильной кровопотери от гвоздей. Некоторые поверхностные раны, открытый перелом правого бедра и отрезание половых органов тоже проводилось на еще живом теле, а вот потом, скорее всего, объект умер от кровопотери. Вот поэтому и говорю что дилетанты. Мало того что уже над бесполезным мертвым телом глумились так еще и делали это как-то по-идиотски. Так обычно ведут себя гоблины во время своих сакральных пьянок, или как это там у них называется. Те тоже незнакомы с высоким искусством танца Тьмы и Боли. Но гоблинам-то простительно. А тут... Вот например - скажите зачем надо было, видимо ударами прикладов, разбивать череп до такого состояния, что от головы остались только нижняя челюсть и кусок скальпа. Да и забрызгали вокруг... Уроды! Не умеете - не беритесь!

   Примерно минуток через десять мои бойцы от увиденного немного отошли. Единственно, пришлось им потом еще одну дозу алхимпрепаратов скормить, а то у обоих в желудках ничего не осталось. Схватил я их за шкирки и аккуратненько так из этих развалин вывел, стараясь идти против ветра, чтобы сладкий запах мертвечины из выгребной ямы у огородов и из колодца до парней не долетел. К горелому мясу, коим тянуло от пожарища, они уже вроде притерпелись. А то бы пошли любопытствовать - потом еще часа два времени потеряли бы...

  Впрочем, увиденного оказалось достаточно. С выдержкой у парней и с нервами вообще швах. Стоило только буквально через три часа перебежки увидеть сквозь кусты тарахтящий, по каким то своим делам, мотоцикл с тремя немцами, как эти два индивида, без подготовки, с ходу, принялись стрелять. Хорошо хоть что мотоцикл нас немного уже проехал, так что пулеметчику для начала стрельбы по нам необходимо было или разворачивать мотоцикл, или оборачиваться вместе с пулеметом, но тогда бы ему мешал пассажир за водителем, так как я и мои олухи стреляли сзади и левее. Причем, как и ожидалось, оба промазали. Поэтому пришлось валить пулеметчика - тем боле, что полицейский разворот мотоциклист выполнил на твердую пятерку с плюсом и еще чуть-чуть и 'швейная машинка' отстрекотала бы нам похоронную мелодию. А так получилось замечательно - мотоцикл развернулся и сбросил скорость, в этот момент из груди пулеметчика прорастает древко стрелы и он безжизненно наваливается на пулемет. Тут стреляют мои бойцы и к моему удивлению умудряются попасть - в пулеметчика. Да так что оставшихся немцев знатно забрызгало кровью, а каска пулеметчика странно осела на голове. Видя такое дело, водила дал по газам и, виляя как сумасшедший, дунул по дороге подальше от нас, таких милых и пушистых.

  Хорошо кстати вилял, профессионально, во всяком случае, по оставшемуся пассажиру я промазал, так - чиркнул наконечником, больше напугал.

  После данного инцидента скорость передвижения немного возросла, то ли от цитирования мной любимых высказываний Сергеича, то ли от общего озверелого вида. Думается, где-то с час от меня чаще доносилось рычание, чем связная речь.

  Вот в принципе и все происшествия, выпавшие на мою ушастую голову в процессе поиска так необходимого Дому Риллинтар источника. Ну, еще в одном месте заминировали железку, да и то только один путь, на второй взрывчатки не хватило. Я решил, что лучше перебдеть, поэтому вбухал в насыпь все пять шашек. Предварительно изобразив из них и детонационного шнура знатное макраме. Шашечки обвязанные ДШ прикопали вдоль рельса, под его подошвой, а конец шнура обжав на него детонатор аккуратно пристроили на поверхность головки рельса, не пожалев для крепления хорошего куска стальной проволоки. Так что когда ближайший состав, следующий с запада, въедет на шестиметровый участок подготовленного нами полотна то он взлетит в воздух стоит только первому колесу паровоза раздавить лежащий на рельсе детонатор. Насыпь там высокая - вагоны будут валиться как костяшки домино. Вот - всего получасовая задержка, а настроение потом полдня великолепное.

  Стоит упомянуть появившееся на исходе второго дня небольшое чувство тревоги и ... сопереживания что ли? Во всяком случае, возникшие в моей голове образы имели легко узнаваемый привкус. Это по все еще связывающим нас каналам ауры начала беспокоиться ВаСю. Даже не подозревал, что их можно таким извращенным образом использовать. Напрягся и попытался внушить, что все в порядке, только немного задержимся. Как ни странно - в ответ пришло четкое ощущение понимания, легкого беспокойства и чего-то совсем сумбурного и непонятного. Не сотовый телефон конечно и не полноценная телепатия, но за неимением гербовой - дальше сами знаете. Тем более что на халяву и счета никто оплачивать не заставляет.

  Целью путешествия была ничем не примечательная поляна опять-таки в болотистой местности. То ли источники только в таких мокрых местах водятся, то ли мне как всегда повезло. Хорошо хоть не прямиком в болоте. На поверхности земли в отличие от Сердца Чащи ни следа, ни камешка, ни пригорочка - ровная густая трава с преобладанием осоки и длинных дрынов дудника. Ну а дальше был чисто технический процесс безо всяких жертвоприношений и излишней крови - зря у меня, что ли хумансы серебряные контейнеры с заряженными камнями пёрли? Припахал Гену с Юрой на очистку площадки, а пока они ножами траву выкашивали, распаковал свой сверточек с приготовленными амулетами и принялся за сооружение запускающего контура. Обошелся кстати без канавки и без песка с толченым углём - процесс после тщательного обдумывания немного подвергся оптимизации. Так что прошелся по кругу, втыкая исписанные рунами костяные пластинки, одновременно оплетая их тоненькой серебряной проволочкой, которая и будет выступать в качестве синхронизатора и общего контура. В центр круга поместил накопители и несколькими радиальными плетьми связал с уже готовым контуром. Отогнал подальше хумансов, да и сам осторожненько отошел в сторонку и издали запустил плетение. Сам запуск должен был идти в два этапа, на первом этапе один из накопителей полностью разряжался в лей, предварительно насыщая его магией и обеспечивая устойчивый канал связи с уже запущенным источником. Получив, таким образом, сигнал о готовности Дух Чащи на краткое время направлял всю доступную ему мощность источника по тому лею, с которого пришел сигнал. На втором этапе следящее плетение на стартовом контуре определяло момент подъема напряженности магического поля в лее и разряжало в контур все три оставшихся камня. Этого, совместно с импульсом, пришедшим по лею, должно было хватить для запуска источника. Что в принципе и получилось. Без особой иллюминации и пиротехнических эффектов. Сперва раздался высокий свист, с каждой секундой становящийся все сильнее и сильнее, а потом воздух над контуром замерцал. Примерно такой же эффект возникает когда смотришь на поверхность нагретой на солнце трассы. В добавок, связывающая амулеты проволока моментально нагрелась до ровного малинового цвета. От некоторых пластин еще и дымок показался. Вот и весь фейерверк. Просто, если первый источник запускал, считай что с толкача, то этот, если придерживаться автомобильной терминологии - культурно попросил прикурить у соседа.

  Не успел сделать облегченный вздох как остатки нескошенной травы на поляне и окружающие ее кусты знакомо зашелестели.

  - Глава, а мы уж и волноваться начали. Хорошо хоть ВаСю всех успокоила...

  Давным-давно. В те года, когда империи еще были королевствами, а на месте некоторых королевств бегали варвары.

  Сю из рода Ва, что издавна обитал на северных склонах горной гряды близ Цзюйчжоу (провинция Шаньдун в Восточном Китае) рано лишилась матери. Несмотря на рождение уже трех дочерей отец Сю все еще хотел наследника. Именно его желание, помноженное на недостаток магического фона и явилось одной из причин смерти прекрасной Инин. Она сгорела всего за месяц после родов в продолжающейся родовой горячке, которую не смогли остановить лучшие из лучших лекарей клана. И именно по этой причине Сю стала отцу живым укором, напоминанием о навеки ушедшей возлюбленной. Так что с детства Сю была практически брошена и предоставлена заботе служанок, а тем, кто заменил девочке мать и отца стал дед, убеленный сединами основатель клана.

  Её дед, Ва Инь в молодости отличавшийся большой тягой к знаниям, весьма рано овладел навыками каллиграфии и стихосложения, довольно бегло читал и был весьма красноречив. Он был беден, но обладал мужеством и находчивостью. Его стараниями, в основном хитрыми проделками и контрабандной торговлей солью, род Ва и обрел невиданное могущество, оставшееся незамеченным для населения империи. Затерянный в горах вымирающий клан лис оборотней внезапно оказался в центре гигантской паутины состоящей из тайных связей, агентов и перевалочных баз.

  'Казенная соль грязна, хотя и дорога, а продаваемая тайно - дешева и чиста. У селян и зажиточных горожан она в большом почете, и перекупщики должны лишь успевать поворачиваться' именно так любил приговаривать старый Ва Инь. Мало-помалу и на месте нескольких хижин, неизвестно как цепляющихся за безжизненный горный склон вырос гигантский клановый дом, принадлежавший семье Ва и занимавший огромную площадь в несколько десятков му, причем здания с пристройками тянулись неразрывною линией вдоль скалистых уступов. Но для взгляда обычных людей все это было скрыто под множеством иллюзий и заговоров, превращающих окружающее богатство в ничем не привлекательные склоны, покрытые тщедушными пучками жухлой травы. И только единицы в империи знали, что гнездо злостных контрабандистов, подрывающих устои небесного трона, на самом деле является одним из самых крепких столпов, на которых покоится императорская власть. Лучшие шпионы императора, подобные полуденным теням. О них ходили легенды, их боялись до дрожи... Скромных контрабандистов клана Ва, любящих шутки и жизненную силу людей...

  Сю была младшей из четырех внучек Ва Иня. Небо не дало ему сыновей от любимой жены Юан, а младшие жены или наложницы людских кровей, несмотря на все усилия, не могли принести желанного наследника. Впрочем, это касалось и отца Сю приведенного в клан ее матерью Иннин. Видимо поэтому в клане Ва девочек обучали не на страх, а на совесть, что было для того времени очень необычно. Поражая своим разумом и сметливостью окружающих, уже к четырем годам маленькая Сю выучила свои первые 'две тысячи' (иероглифов) и доказала этим что начертание иероглифа Сю - 'Красавица' не всегда означает ограниченность ума. Видя такую разумность в столь малом возрасте, Ва Инь нанял лучших из лучших учителей и уже к десяти годам всходы превзошли ожидания.

  Обладая недюжинными магическими способностями, юный лягушонок, как её ласково называл дед (Ва переводится как лягушка) заставила окончательно поседеть не одного из приставленных к ней педагогов. Взрывы, вой и треск молний доносившиеся из стоявшего на отшибе учебного домика, в который занятия были перенесены после разрушения главного зала, конечно же нечаянного, не раз заставляли прислугу покрываться холодным потом от страха. Строгий аналитический ум и зароненное учителями зерно любопытства привели к совершенно неожиданному результату. Если старшие сестры вовсю кинулись в политику и управление кланом, в той мере, в которой отец позволял им взять власть в руки, то младшая с головой ушла в науку. Не обращая внимания на людей или кицуне и происходящее вокруг, Сю с маниакальной страстью предавалась своим, не всегда безопасным для окружающих экспериментам. Довольно скоро в доме Ва для слуг было изобретено довольно необычное наказание, страх перед которым заставлял прислугу быть просто шелковой - ведь никто и никогда не знал, что может взбрести в красивую головку молодой госпожи при виде нового объекта для экспериментов. Именно поэтому уборка учебного домика или утренние хлопоты в покоях Сю были наистрашнейшим из возможных наказаний. Новичкам быстро объясняли, что означает чуть прищуренный, заинтересованный взгляд, ненароком остановившийся на неудачнике. Нет - это не означало того что юная госпожа была жестока, просто возникшая в ее прекрасной головке новая идея полностью поглощала всё ее существо и требовала моментального выхода, а тут как раз и подопытный рядышком...

  Некоторые из экспериментов оказались вполне удачными - например главный повар с некоторых пор замечательно научился управляться дополнительной парой рук, что позволило ему стать на кухне настоящим волшебником. Во всяком случае, завистливые взгляды начальника стражи на его работу ножами при разделке или шинковке, были известны всем вокруг. Правда сам повар теперь никогда не выходил из своей кухни и при любом упоминании молодой госпожи бледнел как мел...

  Но мало кто знал причину столь устремленных занятий... причину, из-за которой Сю часто мучили ночные кошмары, после которых она, стиснув зубы, вновь принималась за бесчисленные гранитные утесы науки. Бесценные воспоминания детства - теплый расплывчатый овал лица матери, дрожащая увитая вспухшими сосудами рука деда и его тихий успокаивающий шепоток, пытающийся кому-то объяснить, что-то доказать... Проклятое заклятие, высасывающее остатки магии из этого мира, медленно убивающее волшебных существ. Именно оно было виновато... Именно оно отобрало у Сю мать... Отдалило отца... И продолжало медленно убивать деда...

  Основатель клана был давно и неизлечимо болен, изуродованные, порванные каналы Ци не оставляли ни малейшей надежды на исцеление и только усилия лекарей немного оттягивали его конец. Слишком часто Ва Инь находился в области безмагии, слишком много раз он полностью опустошал свою ауру, колдуя во внешнем мире.

  Хоть поселение кицуне и было построено на месте отмеченном небесами, уровень магии продолжал медленно, но неумолимо уменьшаться. Размещенная во внутреннем святилище жемчужина Небесного дракона, воспроизводящая тонкий ручеёк магии, лишь только оттягивала конец собравшихся в этом недоступном окружающему миру месте. Выкупленная за совершенно сумасшедшие деньги у императора она обошлась старому Ва не только в несколько возов презренного металла. Именно эта сделка заставила клан кицуне присягнуть на верность императору и стать его надежной опорой. Но... Именно осознание неизбежности конца... Многочисленные, до селе неизвестные болезни, начавшиеся из-за магического голодания... И знание того, что возведенные вокруг кланового гнезда барьеры рано или поздно падут - вот что убивало надежнее хладного железа, безжалостней клыков... Отчаянье...

  Именно поэтому, просыпаясь в слезах, и вспоминая увитые вспухшими сосудами дрожащие руки деда, Сю с каким-то внутренним голодом, с яростью, порой пугающей умудренных сединами преподавателей, бралась за науку. Не бежала подобно своим старшим сестрам веселиться, а день за днем пытаясь... Пытаясь придумать хоть что-то... Ведь она обещала... Еще когда ей было пять лет, сидя на коленях у старого Ва детским тонким голоском Сю попросила дедушку наклониться и рассказала ему свое самое главное и секретное желание. Обхватив шею деда тонкими ручками и уткнувшись носиком в побелевшее от времени и порванное в нескольких местах ухо, Сю быстрым, чуточки заикающимся шепотом, именно тем шепотом, которым дети рассказывают родителям свое самое сокровенное, произнесла: 'Я обязательно вылечу тебя, деда!'

  Дед чрезвычайно любил и берег Сю, но видя столь нездоровый интерес к науке и особенно к магии, по достижению возраста 'первой крови' сосватал Сю за Лю, сына первого министра Сяо, в надежде породниться и исправить характер младшей внучки, но тот еще до брака рано умер, и, как говорят, 'клич феникса к милой подруге' бедной Сю так и не был услышан...

  Продолжая занятия наукой нелюбимая дочь своего отца мало помалу доказала свою незаменимость и уровень знаний. Так уж получилось, что уже через каких-то несколько десятков лет практически все амулеты применяемые членами клана и большинство самых мощных заклятий были созданы руками Ва Сю. Бросив все без остатка силы на изучение остатков доступной магии она добилась таких результатов о которых не слышали даже в древности. И это было не просто заучивание древних списков заклинаний и копирование уже существующих амулетов. Нет - Сю создавала своё, она творила. Еще не достигшая совершеннолетия, которое наступало в среде кицуне после второй сотни лет, Сю стала самым ценным имуществом клана - собственным Танцором с небесной кистью. Так что вскоре все разговоры о женитьбе и уходе 'этой бесполезной замарашки' на сторону, чего очень хотели старшие сестры и отец, моментально прекратились. Сю стала слишком ценна...

  А потом случилась беда...

  Несмотря на все усилия лекарей, несмотря на десятки бессонных ночей проведенных Сю у постели деда, старый патриарх Ва одним сумрачным и сырым утром не открыл глаза. Казалось, само небо плакало в этот день, наполненные влагой темные тучи прижимались к склонам горы, укутывая строение промозглым туманом. И в этом тумане раздавался вой - тоскливый обреченный вой потерявшего близкого человека существа...

  Еще раньше из-за постоянной болезни старого Ва кланом фактически правил отец Сю, отдавая некоторые аспекты деятельности на рассмотрение её старших, уже достигших совершеннолетия сестер. Именно поэтому смерть старого патриарха прошла для клана тихо и незаметно. По истечении положенного траура новый глава клана отправился ко двору императора, засвидетельствовать свое почтение и нерушимость древних договоров. Но беда никогда не приходит одна и эта поездка тоже была этому доказательством...

  После скоропостижной смерти отца, похороненного лавиной в ущелье Ста шагов, старшие сестры почуявшие сладкий дурманящий запах власти не долго оставались дружны и по давнишней привычке правителей принялись подчищать хвосты, как бы это не звучало в среде кицуне... Тихое противостояние длилось чуть больше недели и одной душной летней ночью, когда казалось сам воздух был наполнен тяжким ожиданием и даже вездесущие цикады затихли...

  ...

  -Молодая госпожа, молодая госпожа! Проснитесь! - взволнованный голос раздавался из-за двери, как будто в насмешку украшенной танцующими журавлями. Звук нескрываемого страха в голосе служанки мгновенно вымел скомканные остатки сна.

  -Цинфен?

   Перегородка с тихим шелестом сдвинулась и маленькая девчушка, в одежде служанки, низко поклонившись, быстро зашептала взволнованным голосом:

   -Госпожа, беда госпожа!

  В голове мелькнуло обреченное - 'Началось!'. Вскочить, откинуть циновку, загораживающую люк, и подхватив покоящийся в оголовье сверток быстро метнуть служанке.

   - За мной. Молча. Если хочешь жить.

  Узкие коридоры подземного хода, начинающие заполнятся дымом, многократное эхо доносящихся до чуткого слуха криков и треска рушащихся строений и бьющиеся подобно птицам мысли: 'Всё к этому шло. Ну что ж, пятьдесят лян серебра, несколько свитков и служанка - что еще необходимо ученому? Рекомендательное письмо, подготовленное для недостойной уже покойным министром Сяо и несколько выполненных для императора поручений - вот и всё на что можно рассчитывать. ' Сдавленный кашель бредущей сзади на ощупь служанки временно отвлек от нелегких мыслей о своей дальнейшей судьбе.

  - Быстрее Цинфен, нам нужно успеть до лодки, пока стражники не начали прочесывать окрестности.

  -Да госпожа.

  Обернувшись и схватив служанку за руку, чуть ли не бегом потащила ее за собой. Коридоры... Отблески багровых языков пламени, виднеющиеся из вентиляционных продушин искусно замаскированных на местности. Шлепанье сандалий по скопившейся лужами влаге.

  Внезапно откуда-то из далека раздался неслышимый человеческим ухом звук, в нем было всё -скрежет, треск и шипение... Боль... Так мог бы стонать неодушевленный предмет... И сразу за этим невидимая волна прокатилась по каменным стенам и к Сю пришло понимание - осознание того, что в этом месте всё уже кончено...

  - Быстрее! Огонь добрался до храма!

  Шелест просыпающегося грунта и потрескивание сдвигающихся с места камней, коготками мороза пробежал по коже и заставил еще больше ускорить панический бег по заполненным тьмой коридорам. Шаг... Еще шаг, практически не касаясь пола в стремительном беге... И упавшая на плечи тяжесть провалившегося потолка, выбила остатки воздуха в месте с сознанием из тела...

   26.08.1941 г. Лагерь. Пуща. Раннее утро.

  Тихое потрескивание костерка, в мерцающие глубины которого устремлён взгляд покоящееся на коленях девушки. Ее плечи все еще вздрагивают под напором воспоминаний, больше похожих на битое стекло - такое красивое, но вместе с тем приносящее боль при прикосновении. Именно вал воспоминаний, пришедший в виде сна подхватил её с ложа и именно по этому она сейчас в одиночестве смотрит к костер. Несмотря на обрывистость полученных знаний, многое теперь становилось понятно...

  Служение клану, исчезнувшему из-за обрушения магических щитов клану кицуне, уже не давило на её плечи. Теперь у неё есть свой собственный Дом с его чуточку сумасшедшим, но таким интересным Главой и с извечными проблемами с императорским домом. Стоило только вспомнить такого осторожного и вместе с тем опасного императорского чиновника еще недавно вынюхивающего дела клана. Всё становилось на свои места... Старшина - доверенное лицо, фактически министр двора. Находящиеся вокруг люди - остатки какого-то слабого клана уничтоженного противником, взятые под руку, но еще не удостоенные части быть принятыми в Дом. Дух Чащи, так похожий на ее покойного деда - умудренный патриарх клана с улыбкой взирающий на происходящее и всегда готовый помочь. Становились практически понятными меры её ответственности и власти. Конечно же, после возвращения Главы, предстоит не один разговор, но основное уже понятно.

   И даже спешащие сюда гонцы императора, сообщение о которых было вчера вечером получено от колдующего вокруг своего странного артефакта Олега, были уже по своему понятны и не особенно страшны. Ведь всегда были императоры и всегда были чародеи...

   Робкая улыбка, скользнувшая по расцвеченному бликами костра лицу лисы оборотня Сю из уже давно исчезнувшего в пахнущих пылью и плесенью свитках истории клана Ва, как будто бы говорила - 'Веселье? - Веселье только начинается....'

Глава 26

  Расцвеченная подвешенными под потолком светляками полутьма главного зала, многочисленные блики острых стеклянных кромок, вплетающиеся в общую чуточку мрачную, но вместе с тем всё равно торжественную атмосферу. Застывшие друг перед другом две группы: - Группа гостей, в рядах которой маячит надоевшая Ссешесу до оскомины на зубах физиономия Иванова.

  Во главе группы гостей, нечто... Без улыбки не описать. Хуманс типичной рязанской наружности - нос картошкой, торчащие в сторону уши и довольное, даже можно сказать самодовольное, выражение лица. Добавьте к этому приличную приталенную тройку в английском стиле, отдраенные лакированные туфли и папку с документами. Типичный дипломат. Во всяком случае, необходимые на дипломатической работе выдержка и стальные нервы в наличии. Приветливую улыбку дроу выдержал, даже не вздрогнул. Всё же не зря ему руководство перед отправкой все фотоматериалы имеющие отношение к делу показало. Да и беседа с небезызвестным Ивановым прошла не зря...

  ...

  Чуть более трёх суток назад. Москва.

   -Добрый день, Андрей Андреевич!

  Приветливая улыбка появившегося на пороге, как чертик из табакерки, уже давно ожидаемого офицера из ведомства Судоплатова, заставила хозяина кабинета подобраться.

  - И вам добрый день...Э-э-э?

  - Простите - совсем вылетело из головы. Позвольте представиться - Иванов! - Неожиданно крепкое рукопожатие, для немного расплывшейся, выглядящей совершенно обыденно фигуры, облаченной в галифе и гимнастерку безо всяких знаков различия. Совершенно незапоминающееся лицо и сияющая на нем улыбка, затеняющая всё остальное. Во всяком случае - уже через полчаса после окончания разговора единственное, что обитатель этого кабинета мог вспомнить о внешности посетителя - это форма и маячащая перед лицом улыбка.

  - Иванов Николай Антонович! Вас обо мне должен был предупредить Вячеслав Михайлович.

  - Да-да конечно! Присаживайтесь! - Любезно показав на расположившееся возле стола кресло служащий Народного комиссариата по иностранным делам, еще буквально неделю назад советник полпредства СССР в США, внезапно отозванный на родину, заново воспроизвел в памяти кусочек разговора со своим непосредственным начальником. 'И запомни Андрей! Аккуратно... Очень аккуратно... Если что пойдет не так тут тебя не прикрою даже я. Дело это на контроле у Самого! Впрочем, ты не дурак - поймешь. А по фигуранту - сегодня в четырнадцать тридцать к тебе зайдет человек из четвертого управления. И расскажет с кем или с чем придется иметь дело. Расписки с тебя в особом отделе уже взяли. Так что - не подведи Андрюша!'

  Хозяин кабинета был человеком большой выдержки и внутренней дисциплины. Свои чувства и переживания умел держать в себе, внешне сохраняя невозмутимость. Сторонний наблюдатель мог заключить, что перед ним суховатый, застегнутый на все пуговицы человек. Для тех же, кто хорошо его знал, часто общался с ним в кругу семьи или на работе, он представал иным - живым в общении, замечательным рассказчиком, внимательным слушателем, умным наставником. В нем деловая чопорность профессионального дипломата и политика хорошо уживалась с отзывчивостью, заботливостью и доброжелательностью. Именно поэтому, зацепив взглядом покоящийся в нагрудном кармане гостя портсигар и включив свою самую общительную и отзывчивую маску, не переносящий на дух табачный дым служащий радушно предложил, придвигая поближе стоящую в углу стола пепельницу, чаще всего используемую при заточке карандашей:

  - Желаете закурить? Пожалуйста, не стесняйтесь.

  Ответный цепкий взгляд Иванова, сопровождался еще более радушной улыбкой, после которой гость откинулся в кресле и продолжил беседу странной фразой:

  - Думаю, мы с вами сработаемся, Андрей сын Андрея...

  ...

  Напротив гостей, в самой глубине причудливо сплетающихся теней, наполняющих своим танцем полумрак зала - группа хозяев, расположившаяся живописным таким уступчиком. Впереди, его темноэльфийское величество, по правую руку на полшага сзади ВаСю, по левую - анима Духа Чащи. Ну а за ними фоном - шеренга облаченных в тяжелую броню красноармейцев, буквально поедающих любопытными взглядами сквозь наполненные тьмой прорези шлемов происходящее. Самых любопытных членов Дома Риллинтар еще с раннего утра отправили на рыбалку, если это так можно называть. Просто методы драконьего рыбного лова совсем не совпадают с человеческими - после того как в воду со всей дури шлёпнутся три чешуйчатые тушки, о тихом слежении за поплавком можно забыть. Но и среди оставшихся - любопытство цвело крупным цветом. В общем, в головах собравшихся было много разных мыслей, зачастую совсем не связанных с прибывшими гостями. Совсем.

  Например, если взять кусочек воспоминаний дроу, вспышкой молнии пронесшихся в его ушастой голове при вроде бы случайном прикосновении тонкой изящной женской ладони ВаСю к его руке...

  ...

  'Вот что означает - женщина! Все больше и больше убеждаюсь, что в любой женщине скрывается темноэльфийская Матрона, только вот наружу редко выплывает. Умудриться за столь короткое время построить окружающих - это надо уметь. Причем, судя по реакции хумансов, она все это провела незаметно - исподволь. Во всяком случае, если бы не мое отсутствие и не возможность сравнивать ситуацию до и после, тоже бы не обратил внимания. А так - в её мягкие лапки попали все и даже не дергаются. Настоящая хозяйка! Это я от восхищения после беседы с Сергеичем отойти не могу. А он от беседы с ВаСю... Той самой, шесть дней назад...

   Я-то тогда по-быстрому слинял: и так с запуском дополнительного источника затянул до невозможности из-за гостей этих чертовых, именно поэтому свидетелем столь замечательной беседы мне стать не удалось. Хотя хотелось до невозможности. Вон старшина до сих пор в себя так и не пришел. Да и некогда ему было. Уж чем их всех занять у ВаСю нашлось...

  ...

  - Ну что Сергеич, как вы тут без меня?

  Ответный, проверочный взгляд старшины, как будто рентгеном просветил меня насквозь. В его глазах как будто светилось 'Издевается?'. Через пару секунд, так и не найдя на моём абсолютно серьезном лице признаков издёвки или предательской улыбки, Сергеич недовольно хмыкнул, и с легкой хитринкой в голосе ответил:

  - Попал ты командир.

  Тут уже у меня немного на сердце неспокойно стало. Да что там неспокойно - адреналином плеснуло так, что еще чуть-чуть и задымился бы. Принялся перебирать в голове всевозможные сценарии. Буквально за несколько мгновений, скорее всего, переплюнул в производительности шахматный суперкомпьютер. Анализ объекта, его моторики и голоса и самое главное состояния ауры говорил о крайней мере усталости, но никаких следов психического надлома или признаков явной опасности не было. Небольшое раздражение, но в общем объект стабилен и адекватен. Лёгкий тремор мышц, следы кровоизлияний в белках глаз и другие вторичные следы пыток или иных воздействий не наблюдаются. Но вот тон... Слишком уж мне тон собеседника не понравился - таким тоном разговаривают с приговоренным к смертной казни... Ласковый, успокаивающий... Именно таким, чуточку отстраненным, интимным тоном лучше всего шептать на ухо жертве, проворачивая лезвие в ране и придерживая содрогающееся в конвульсиях тело из которого медленно, по капле вытекает жизнь, превращая последние мгновения жертвы в еще более изощренную пытку... Пытку сожалением и сопереживанием...

  Осторожненько так передвигаю руку к трофейному немецкому кинжалу, выцыганенному из запасов того же Сергеича, перед последним походом. Так - ненавязчиво... Может у меня под костюмом зачесалось чего-то. Ну могут у дроу быть какие-нибудь особенные темноэльфийские блохи? Или может мне сидеть неудобно...

  - Уж на что моя Марфа хозяйственная была, но до твоей хвостатой ей далеко было. Девка-то конечно хороша, но с такой точно не забалуешь. Мигом на место поставит. Так что от нашего мужеского обчества тебе командир полное соболезнование. Ты-то с парнями, как по своим делам убрёл, так она за нас и взялась. Не поверишь - уже через пару часов на побегушках, как мальчонка бегал. Это с моими-то сединами. - Старшина еще раз как будто неверяще хмыкнул и восхищенным голосом продолжил: - Да что я - она Лешего так припахала, что мы все только диву давались. Все запасы переворошила, всё пересчитала, а потом уж устроила нам паркохозяйственный день. Так что теперь боль-мень запасы на зиму у нас точно есть...

  ...

  Вот и думай после этого во что ввязался. С точки зрения девушки и окружающих всё просто - это только Глава дома Риллинтар тупит. Должность Матроны предлагал? Предлагал - не отвертишься! А подумать своей тыковкой, как девушка такое предложение воспримет, не судьба была? Видите ли - чисто политический шаг, направленный на укрепление Дома. А с её колокольни, да и сточки зрения окружающих, особенно Духа Чащи всё просто - как там звучит 'Честным пирком...'. Во-во! Действительно, как там у Сухова? 'Господин назначил меня любимой женой!' Тьфу, ты, С-с-свет! Явно мозги в тот момент не работали...

  Вот она и решила показать, что действительно достойная кандидатка на должность хозяйки. Глава на охоту, а вы тут фигнёй маетесь - амбары пустые запасов нет, а зима скоро. Что мол потом есть-то собираетесь... Показала...'

  ...

  Именно из-за таких вот воспоминаний и мыслей выражение обращенного к гостям лица дроу было далеко от доброго и всепрощающего. А больше походило на каменную, совершенную в своем исполнении, явно нечеловеческую маску. Ритуальные маски некоторых африканских племен, поблекли бы при сравнении. Слишком уж уровень 'доброты' во взгляде Ссешеса зашкаливал за разумные пределы. А чего вы хотите от темного эльфа и ролевика в одном флаконе? Что у первых, что у вторых при разговоре о женитьбе обычно портится настроение... Сильно...

  Впрочем, догадаться по внешнему виду о направленности мыслей дроу в этот момент не мог даже товарищ Иванов, за каким-то лядом в очередной раз направленный руководством в глубины белорусских лесов. Видимо то ли для прикрытия, то ли за ради умного совета московскому дипломату. Но скорее всего и для того и для другого. В отличие от застывшего и немного струхнувшего, хоть и не показавшего этого, дипломата, Николай сын Антона, если конечно это его настоящие имя и отчество, вспоминал один интересный разговор, непосредственно касавшийся творимого сейчас действа. Начинался он примерно так...

  ...

  - Ссешес, а вот интересно, у твоего народа такое понятие как дипломатия в ходу?

  - Это ты о правилах Высокой речи или о протоколе спрашиваешь? - 'Более скучающего тона в ответ на этот, безусловно интересный вопрос просто невозможно представить. Нет - точно издевается. Зайдем с другого бока.'

  - О дипломатическом протоколе. Хотя термин Высокая речь тоже интересует.

  - Чей дипломатический протокол тебя интересует? Хумансовский? Дварфийский? Наш? Или сразу хочешь себе мозги светлоэльфийским вынести? Или вот могу рассказать о гоблинском, он самый простой. Если конечно я правильно понимаю под определением 'дипломатический протокол' правила проведения мероприятий и переговоров между Домами? И сразу тогда оговаривай протокол в отношении кого тебя интересует. Он ведь еще и меняется по отношению к хумансовским Домам и к светлоэльфийским и тем более по отношению к гоблинам.

  - Давай ваш, по отношению к человеческим Домам. - 'Ну-с послушаем, судя по тону сейчас он опять на лекцию сорвется. Хрена лысого он сотник, слишком уж нотки менторские пробиваются постоянно. Такой тон больше с профессурой ассоциируется, а не с солдатнёй. Так что говори милый - говори, а мы послушаем.'

  - В том маловероятном случае, когда одному из темноэльфийских Домов, понадобится провести переговоры с домом Rivill? Ссвет! Да я даже не знаю... скорее всего будут использованы правила человеческой дипломатии. Обмен заложниками, конечно же, после проверки чистоты крови и принадлежности к правящему Дому. Или обоюдные клятвы о ненападении во время переговоров на алтаре какого-нибудь из нейтральных, по отношению к обеим сторонам, богов. Но уж очень с человеческими Домами отношения недолговечные. -'Всё то ты знаешь, только вот почему-то не особенно на эту тему распространяешься. А она - тема эта, меня очень-но интересует. '

  - А почему недолговечные, неужели так часто нарушаются?

  - Да тут такое дело... Все выгоды дипломатических отношений нивелируются быстрым износом механизмов их обеспечения. - 'Не прост ты батенька, ой непрост! Как красиво излагает сволочь!' - То буквально лет за двадцать - тридцать правящий дом сменится или лет через сорок - пятьдесят заложник от старости окочурится. Короче, муторно с хумансами дело иметь - вот поэтому длительные дипломатические отношения с человеческими домами и редкость. - 'Еще чуть-чуть и я действительно поверю в сказку о длительном сроке жизни и о том, что ты моему прадеду в отцы годишься... ' - Но всё вышесказанное равно не будет касаться отношений между главами Домов. Переписка между ними подчиняется только правилам Высокой речи, да и то если они пожелают их придерживаться. Но тут я тебе даже если бы хотел не помогу - во первых я и половины правил не помню, а во вторых у тебя есть лишних лет пять на изучение тех огрызков что я помню? Лично я знаю только пару мозгогрызов из 'Открытой руки' помнящих все правила, каждому из них наверное под десятое тысячелетие пошло, до сих пор их занятия в академии с ужасом вспоминаю... - 'Угу так я и поверил. Ничего, я из тебя информацию хоть по капле, но выдою.'

  - Ну а общие моменты в протоколах есть?

  'О - встрепенулся...'

  - Как не быть. Общие правила касаются вооружения участников дипломатической встречи, использования накопителей и развернутых заклинаний. Также оговаривается количество магов с той и другой стороны. Духи, магические создания и нежить идут отдельным пунктом при подсчете свиты. Количество простых воинов не регламентируется. Ну вот, в общем, и все правила. Нет - у светлых там конечно еще томов пятнадцать уточнений наличествует из разряда 'Зависимость тона подштанников младшего конюха делегации от положений звезд и густоты кроны главного меллорна Дома'

  -Хм? А почему это количество воинов не регламентируется? - 'Действительно, странное уточнение, и надо будет потом про нежить спросить. Тоже очень интересно.'

  При этих словах дроу медленно повернул голову и с усталым видом ответил:

  - Знаешь, сотней трупов больше - сотней меньше... Разницы в случае чего ведь никакой...

  ...

  Советский дипломатический протокол, в общем-то, не особенно отличается от принятого во всём остальном мире. Нет - конечно, различных экзотических процедур, как например, при дворе тибетских лам или до недавнего времени при дворе китайского императора к слову и ныне здравствующего японского, в нем нет - но всё равно это та еще тягомотина.

  Сначала попытаемся дать определение - что же такое дипломатический протокол. В Дипломатическом словаре сказано, что дипломатический протокол это "общепризнанные правила, традиции и условности, соблюдаемые правительствами, ведомствами иностранных дел, дипломатическими представительствами, служащими дипломатических ведомств и другими официальными лицами в международном общении". Таким образом, дипломатический протокол это не только нечто, изобретенное государством и людьми, это продукт диалога между государствами в любой период истории. А если переводить на нормальный язык - это основные правила волнующего, но очень опасного танца на минном поле дипломатии.

  Именно поэтому главным умением хорошего дипломата является искусство обходить периодически встречающиеся казусы, особенно при встрече и первом общении столь не похожих друг на друга культур. Типичным примером такого казуса является разное отношение к уровню и наличию освещения на переговорах. В культуре иллитири принимающая сторона обеспечивает освещение, то есть выступает 'дарителем Тьмы' и количеством света выражает отношение к принимаемой стороне. Это правило до такой степени въелось в обычную жизнь и менталитет темных эльфов, что воспринимается само собой разумеющимся. Незваного гостя встречают всем великолепием главной залы, залитой огнями. Расположение светильников и игру теней и света подбирают так чтобы оставлять хозяев в благословенном полумраке - ну а незваный гость... А это уж его проблемы.

  Низкий уровень освещения в подземном зале и многочисленные, как будто живые ленты теней, покрывающие и гостей и хозяев, конечно, вызвали у гостей многочисленные вопросы, которые они благоразумно оставили при себе.

  Многие в делегации конечно задавались вопросом который можно упрощенно сформулировать следующим образом: 'А на хрена такие танцы вокруг этого Дома Риллинтар, тем более что он и состоит-то всего из трёх членов?' Другая, менее многочисленная, но при этом более профессиональная часть делегации, ярким представителем которой являлся всеми 'обожаемый' и 'любимый' Иванов, понимала причину танцев, но периодически кидая грустные взгляды на фигуру Духа Чащи, очень сильно жалела о его существовании. Иначе танцы были бы совсем другими и не здесь...

  В общем, противостояние взглядов и менталитетов получилось довольно забавное. С точки зрения, например Лешего, весь вопрос и выеденной шишки не стоил - человеки должны были пасть ниц и радоваться, что до их детских просьб снизошли. После пробуждения второго источника и начала заполнения сети леев живительной магией, раскинувшееся в пространстве энергетическое тело Духа Чащи находилось в состоянии, больше похожем на легкое опьянение, а если уж совсем своими словами - Лешему немного подснесло башню от радости и ему было море по колено. Во всяком случае, умные мысли насчет быстрого запуска еще десяти-двадцати источников и выведения с подконтрольной территории мелких вредителей человеческого рода с их пилами, топорами и дымящими и коптящими железными коробками, его лесное величество уже в узком кругу высказал. И не один раз повторил. Наверно поэтому переглядывался с Ивановым абсолютно наравне, с таким же удовольствием и радушной, наполненной добротой и искорками смеха улыбкой. Впрочем, полностью оценить которую Николаю Антоновичу, давайте всё же придерживаться в дальнейшем русских правил именования, мешал недостаток знаний (Да и откуда им взяться?) и немного скептическое отношение к народным преданиям (Ой, кстати зря!).

  С точки зрения самой красивой и обворожительной части Дома - это если кто еще не догадался ВаСю - ничего необычного в общем-то не происходило. Да у Дома есть проблемы, в частности, недостаток воинов и населения. Вдобавок казна как таковая не то что пуста - она вообще отсутствует. Поэтому с точки зрения без пяти минут Матроны Дома Риллинтар политический и военный союз с более многочисленным Домом, конечно же выгоден. Тем более, что императоры приходят и уходят... Тем более человеческие... Лет через пятьдесят уже можно будет немного поправить условия в свою пользу и тогда и посмотреть, кто в освященном богами и временем союзе играет главную роль. Ну а пока вести себя тихо и неприметно, наращивая мощь Дома и его территорию. В последнем вопросе ВаСю с Духом Чащи спелись моментально. Только вдобавок к мыслям о расширении зоны магии Васю лелеяла трезвую и очень хорошую мысль об организации широкой агентской сети на подконтрольной территории, да и вокруг неё. Вот только бы состояние казны поправить, агентурная сеть, в конце концов, окупится сторицей, но пока это случится, она как молодой, не вставший на крыло дракон требует подпитки - подпитки кровью любой империи - подпитки золотом. Все же старый Ва не даром гордился своей внучкой...

  Ну а голова Ссешеса, как мы уже видели, была занята немного другими вещами. Нет - это не означало, что нашему темному эльфу было все равно... Ему уже было не особенно интересно. Просто голову о всевозможных проблемах и подковерных течениях, он уже сломал заранее и в какой-то момент, по пятидесятому разу перетряхнув выкладки, опасения и ожидания от прибытия делегации, решил не нервничать и решать проблемы по их появлению. Ибо, что там стукнет в голову сыну сапожника и недоучившемуся семинаристу и его компании, не знает не только Ллос, но и Аллах со всеми своими пророками. Именно поэтому на главу делегации он смотрел если не дружески, то точно с сопереживанием. И поменяться с ним местами не согласился бы ни за какие коврижки, даже за прижизненное издание 'Властелина колец' полученное из рук самого Толкиена с двухстраничной дарственной надписью...

  ...

  В подземной зале темноэльфийского Дома, где то там, в глубине Белорусских лесов, ощущая за своей спиной поддержку доверившихся ему существ, бесстрашно и чуточку грустно смотрел на советскую делегацию Глава дома Риллинтар, веселый ролевик, немного сумасшедший реконструктор, аспирант еще не существующего университета, старый желчный сотник отряда внешней разведки, Ссешес сын Сабрае. А в заполненных тьмой коридорах подземелья, разбиваясь многоголосым эхом о стены, прозвучали слова:

  - Позвольте поприветствовать Вас от лица Союза Советских Социалистических Республик и от себя лично. Чрезвычайный и полномочный посол Союза Советских Социалистических Республик, Андре́й Андре́евич Громы́ко...

Эпилог

   Самая большая тайна Советского Союза. Выдержки из многотомника одного бывшего сотрудника ГРУ 'Парадоксы истории' (имя и фамилия автора не разглашается в связи с неоднозначным отношением к нему историков и Главы Дома Риллинтар лично)

  А теперь обратимся к одной из самых мрачных страниц истории Советского Союза - к появлению в Западной Белоруссии Дома Риллинтар. Официальная советская историография утверждает, что это было чистой случайностью. Но за прошедшие с тех пор годы мы видели столько, с позволения сказать, случайностей, направленных на повышение мощи и влияния Советского Союза, что даже не удивляемся тому, что случайность эта произошла в Белостокском выступе - плацдарме для наступления на Сувалки и Кенигсберг, как это планировалось до войны, и на коммуникациях группы армий "Центр", как это оказалось в реальности.

  Ещё одна странность выявляется, если положить рядом две книги - юбилейный сборник "Пятьдесят лет советской психоэнергетике" и "ВЧК - ОГПУ - НКВД. Люди и судьбы". Из первой каждый желающий может узнать, что первым представителем НКВД, контактировавшим с Главой Дома, был тогда ещё капитан Кадорин. Из второй книги я сумел выудить интересные подробности биографии последнего. Свою службу в органах А.Г. Кадорин начал в Специальном отделе ОГПУ под началом Г.И. Бокия, курировавшего, как всем известно, работы по оккультизму. Однако в 1937 году патрон Кадорина был арестован и расстрелян, сам же он не только не репрессирован, но даже удостоен высочайшего доверия - направлен с секретной миссией в Испанию. По официальной версии - учить испанских товарищей минно-взрывному делу. Однако эта командировка предстает в совершенно другом свете, если вспомнить, что именно в Испании, бывшей в древности окраиной империи атлов, сохранилось наибольшее количество артефактов их культуры.

  И вот этот человек с началом войны забрасывается на оккупированную территорию и встречается с главой Дома. Вы верите в случайность такой встречи? Я - нет. Всё, что мы знаем о дроу, убеждает в том, что их Дом с момента рождения подобен не слепому щенку, но хроматовому дракончику, которые вылупляются из яйца зрячи, летучи и кусачи. И посторонний может попасть на территорию Дома лишь в качестве будущей жертвы. Или - полномочного посла.

  Чем бы ни занимался Кадорин в Испании, его деятельность не повлияла на ход войны. Весной 1939 года республика пала. А в августе того же года СССР и Германия подписывают пакт о ненападении и секретный протокол к нему о разделе Польши. Что заставило Сталина изменить своим принципам? Ведь совсем недавно он с трибуны съезда клеймил фашизм как радикальное и реакционное крыло международного империализма и безусловно осуждал аншлюс Австрии и аннексию Чехословакии. Почему же теперь он разделил с Гитлером позор неспровоцированного нападения на суверенное государство? Уж не потому ли, что в Западной Белоруссии располагалось то, ради чего Сталин был готов продать душу дьяволу? То, что было дороже мнения товарищей по партии и коммунистов других стран? Ключ к мировому господству?

  В связи со всем вышеизложенным внимательный читатель, конечно же спросит, а какую цель имела под собой массовая волна террора 37-38 годов? Всё просто - кровавые палачи Сталина уже тогда пробовали получить одиночные магические воздействия самым простым способом - массовыми гекатомбами из невинных жертв кровавых палачей НКВД в застенках Лубянки.

  26 июня 1940 года советское правительство приняло решение о строительстве полосы укреплений на новой границе СССР, так называемой "линии Молотова". Логично - вновь приобретённые территории надо оборонять. Но реализовываться это решение начало как-то странно. Новые укрепрайоны возводились на самой границе. Без предполья и второй линии обороны, без отсечных рубежей, порой даже без маскировки (Генерал-лейтенант В.Ф. Зотов. На Северо-Западном фронте. Сборник. С. 175). Какой смысл в укреплениях, которые окажутся под обстрелом вражеских пушек раньше, чем их гарнизоны добегут до своих мест?

  Но не спешите называть Сталина глупцом. Как мы сейчас знаем, лишь один гранитный блок из нескольких сотен годится для строительства мегалита. Следовательно, для сооружения магического источника необходимо перелопатить тысячи тонн камня. А перемещение сотен железнодорожных вагонов, десятков составов скрыть невозможно. Но можно его замотивировать. Официально карельский гранит предназначался для строительства ДОТов. И большая часть доставленного в Белоруссию камня туда и попала. Большая, но не лучшая. В обстановке глубочайшей тайны в дремучих лесах под Белостоком началось строительство магического источника.

  Советские историки упорно придерживаются официальной версии, согласно которой Ссешес сын Сабрае первые месяцы был единственным членом дома Риллинтар. Их можно понять - марксистская идеология требует показать роль личности в истории. Однако как это соотносится с участием дроу в засадах и диверсиях на дорогах? Вы можете себе представить, чтобы глава государства отправился на передний край убивать врагов собственными руками? И как удалось бы одному, пусть даже очень хорошо подготовленному бойцу, обеспечить неприкосновенность границ Пущи, на которые покушался пехотный полк в полном составе, не считая вспомогательных частей, полиции и фельджандармерии? Несомненно, с первых же дней в белорусских лесах действовал целый отряд эльфийских боевиков.

  ....

  Давайте представим, что Гитлер послушался своих генералов и перенёс день X плана "Барбаросса" на месяц. Нам не придётся особенно напрягать воображение - в предыдущих главах мы изучили концентрацию советских войск, численность и боевые возможности ВВС и артиллерии РККА. Есть немало косвенных свидетельств о сроках начала советской операция "Гроза". Например, по воспоминаниям многих генералов, сосредоточение второго стратегического эшелона должно было завершиться к десятому июля. Но командиры РККА не собирались ждать, пока будет "пришита последняя пуговица к мундиру последнего солдата". Зная пристрастие Жукова начинать атаку утром воскресенья, можно уверенно утверждать, что война должна была начаться в ночь с пятого на шестое июля 1941.

  Итак, два часа ночи шестого июля. Серп молодой луны исчезает за горизонтом. Во тьме, сгустившейся под буками и дубами, бесшумно скользят черные тени. Их жертвы - штабы, узлы связи, склады германской армии. Не успев сделать ни одного выстрела, вермахт оказывается полупарализованным и частично обезглавленным. А с первыми лучами зари кровавую тишину разрывает грохот тысяч пушек. Советская артиллерия - самая лучшая и самая многочисленная в мире. К границе заблаговременно подвезены огромные запасы снарядов. Теперь они обрушиваются на лагеря и парки немецкой армии, сметая тонкую парусину палаток, пронзая живую плоть тысячами зазубренных осколков.

  Над огненным адом артподготовки ревут тысячи самолётных моторов. Советские бомбардировщики несут смерть и опустошение туда, куда не дотягивается артиллерия. Их цели - аэродромы, железнодорожные узлы, места скопления войск. Советские истребители, прячась в лучах восходящего солнца, истребляют немецкие самолёты, пытающиеся взлететь с бомбимых аэродромов.

  А через пограничные реки, по захваченным ночным ударом мостам, течёт железная река Красной Армии. На броне танков и крыльях самолётов, на касках бойцов и рукавах командиров горят багровым пламенем защитные пентаграммы....

конец второй книги.

Оглавление

 Леонид  Кондратьев Товарищ Ссешес

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Эпилог

Реклама на сайте